Текст
1кфаШёЖК®
КОНТРОЛЬНЫЙ листов
СРОКОВ ВОЗВРАТА
"""книга должна быть"
ВОЗВРАЩЕНА НЕ ПОЗЖ»
УКАЗАННОГО здесь срока
Колид. пред, вы да ч
ДАЛЬНЕВОСТОЧНЫЕ СЮЖЕТЫ ОКТЯБРЯ
ВМЕСТЕ СО ВСЕЙ РОССИЕЙ —
первая книга мемуарно-документального
цикла, выпуск которого Хабаровское книж-
ное издательство осуществляет к 70-летию
освобождения Дальнего Востока от интер-
венции империалистов (1992).
Следующие выпуски:
ИМ НЕ УБИТЬ ИДЕАЛА
Памяти павших борцов.
По воспоминаниям.
ПАРТИЗАНСКАЯ ВОЙНА
Воспоминания бывших партизан и подполь-
щиков о борьбе с белогвардейской атаман-
щиной и интервенцией.
ГЕРОИЧЕСКИЙ БУФЕР
Дальневосточная республика и подвиги На-
родно-революционной армии в воспомина-
ниях.
ЛИТЕРАТУРНАЯ ТЕТРАДЬ
Памятники пролетарского и революционно-
демократического искусства и публицисти-
ки на Дальнем Востоке.
ПАМЯТЬ О ВЕЛИКОМ
Публицистический комментарий к темам
революции и судьбам революционеров.
О-' S:tm - Рпикшинго комитета лти ' Петигимаи» CHV*
РОбОЧИХЪ И СШШНП JtnfUTtn,
Къ Гражданамъ Россш.
ьы с )
РОССИЕЙ
ъл
(По воспоминаниям
и документам)
1988
Хабаровское
книжное издате
66.61(2)27
В 59
Состав птел и:
Г. С. ЧЕЧУЛИНА,
Е. И. ЕЛИЗАРОВА,
В. Г. СЛОНЕЦКИГ1
Под общей
редакцией
профессора, доктора
философских
наук
Общественный
редсовет цикла:
Г. С. ХОХЛЮКА
А. М. Абдрашитов,
Н. А. Авдеева,
Н. И. Дубинина,
Б. И. Мухачев,
В. Г. Слонецкий,
Г. С. Хохлюк,
Л. Н. Циновская,
Г. С. Чечулина
редактор-
составитель) ,
В. С. Шевченко,
Н. А. Шиндялов
„ 0902020000-23
В М160(03)-88
(g) Хабаровское книжное
издательство, 1988
... Неужели трудно догадаться, что никакие
большевики в мире не в силах были бы
«вызвать» не только трех, но даже и од-
ного «народного движения», если бы глу-
бочайшие экономические и политические
причины не приводили в движение проле-
тариата! что никакие кадеты и монархисты
вместе не в силах бы вызвать никакого
движения «справа», если бы столь же глу-
бокие причины не создавали контрреволю-
ционности буржуазии, как класса!
... Самые лучшие авангарды выражают со-
знание, волю, страсть, фантазию десятков
тысяч, а революцию осуществляют, в мо-
менты особого подъема и напряжения всех
человеческих способностей, сознание, воля,
страсть, фантазия десятков миллионов, под-
хлестываемых самой острой борьбой клас-
сов.
... Дело в том, что именно революционные
периоды отличаются большей широтой,
большим богатством, большей сознатель-
ностью, большей планомерностью, большей
систематичностью, большей смелостью и
яркостью исторического творчества по срав-
нению с периодами мещанского, кадетско-
го, реформистского прогресса... Они убо-
жество выдают за исторически-творческое
богатство. Они бездеятельность задавленных
или придавленных масс рассматривают, как
торжество «систематичности» в деятельно-
сти чиновников, буржуев. Они кричат об
исчезновении мысли и разума, когда... на-
ступает период непосредственной полити-
ческой деятельности «простонародья», ко-
торое попросту прямо, немедленно лома-
ет органы угнетения народа, захватывает
власть, берет себе то, что считалось при-
надлежащим всяким грабителям народа,
одним словом, когда именно просыпается
мысль и разум миллионов забитых людей,
просыпается не для чтения только книжек,
а для дела, живого, человеческого дела,
для исторического творчества.
В. ЛЕНИН (УЛЬЯНОВ)
От редактора-составителя
Не может быть сознательным рабочим тот,
кто относится, как Иван Непомнящий,
к истории своего движения.
В. ЛЕНИН (УЛЬЯНОВ)
Мысль о едином книжном цикле коллективных мемуаров по
дальневосточным сюжетам революционной борьбы (1917—1922) при-
шла хабаровским издателям и краеведам давно, еще при подготовке
сборника к полувековому юбилею освобождения края от интервен-
тов и белогвардейцев (Таежные походы. Хабаровск, 1972).
Тогда, 15 лет назад, сначала задумывалось очень простое: пе-
реиздать одну из старых мемуарных книг (20—30-х или хотя бы
50-х годов) о гражданской войне, желательно с охватом всего даль-
невосточного края, ценную как исторический памятник, интерес-
ную по информации, яркую по форме. В списке оказалось более
ста названий (в том числе журнальные публикации, имеющие са-
мостоятельное значение). Отыскались все, но для воспроизведения
целиком, в первозданном виде не годилась ни одна. Исторические
исследования полумемуарного характера явно устарели — слабы
по методологии, много вульгаризаторских положений. Публицисти-
ка и политические мемуары утратили свою злободневность и тоже
страдали серьезными неточностями, субъективистскими или конъ-
юнктурными передержками. Внимание привлекали воспоминания
без претензий на обобщения. Наибольший интерес представляли
сборники. Их просмотр шел вместе с изучением архивного мате-
риала, скопленного бывшим Дальистпартом — комиссией по исто-
рии Октябрьской революции и РКП(б)*, Дальистпарт организовы-
* Первая, центральная Комиссия, была создана при участии Ле-
нина осенью 1920 в системе Наркомпроса; с 1921 преобразована
в Истпартотдел ЦК РКП (б), к-рый работал до мая 1928, затем
слит с Институтом Ленина (потом ИМЭЛ) при ЦК ВКП(б). В 20-е
Истпарт — ведущее научное учреждение по изучению рев. движения
в России нач. XX в. и истории совет, эпохи (Октябрь и граж.
война). Наряду с центр. Истпартом и под его руководством дей-
ствовали местные, в т. ч. Дальистпарт, созданный в сент. 1922 на
правах исторической парткомиссии, с авг. 1923 — отдел Дальбюро
ЦК, действовал до 1937 (см.: Алексеева Г. Д. Истпарт: основные
направления и этапы деятельности//Вопросы истории. 1982. № 9.
С. 17—29; Пересветов В. А. Деятельность истпарта по собиранию
воспоминаний об Окт. революции и граж. врйне//Там же, 1981.
№ 5. С. 113—120; Шельдешев Э. М. О периодизации деятельности
Дальистпарта: 1922—1938//Парт. организации ДВ в авангарде
борьбы за построение соц. и ком-зма: Мсжвуз. сб. науч, трудов (на
ротапринте). Хабаровск, 1974. С. 224—252.
8
Вместе со всей Россией
вал сам и ему присылали: общество старых большевиков (не мно-
го), с конца 20-х годов — бюро и порайонные секции Дальневос-
точного землячества бывших красногвардейцев и партизан при
Центральном Доме Красной Армии, а также местные ячейки уча-
стников революции и гражданской войны. В архивах Дальистпар-
та, хранящихся в фондах партархива Хабаровского крайкома КПСС
(ф. 44), нашлись истоки многих прежних изданий.
20-е годы — время сбора первичных материалов — для исто-
рии, науки, общественной памяти. Публиковались новые и новые
свидетельства о только что минувшем, часто сырые, «девственные»
даже в ошибках. Это первые три книги Дальистпарта и одна цент-
рального Истпарта*. В них отсутствует объединяющая мысль (ис-
тинно: сборники), но есть некоторая системность в подборе мате-
риалов, как бы по жанрам (тематическая статья, «чистое» воспо-
минание-свидетельство и документ, чаще всего разоблачительный
о той стороне баррикад). Многие «статьи» информационны
(что и когда было, без оценок и личного отношения к событиям),
но на поверку — не точны. Тут же заметки с бурными всплесками
чувств, как митинговая речь, факты в них лишь подспорье для
проведения какой-то мысли, для доказательства или опровержения-
Но есть подробнейшие описания «пережитого и перенесенного», как
тогда выражались, рассказы, пусть и односторонние (тематически),
но о важнейших событиях, прорисовка какой-нибудь стороны ра-
бочего движения, с жизненными деталями. Есть дневники.
К этим изданиям примыкают тематические сборники о жертвах
гражданской войны и интервенции**, а также некоторые юбилей-
ные***. Книги-памятники. Требуют пространных пояснений к исто-
рическим моментам, которые в них запечатлены, и к тем временам,
* Революция на Дальнем Востоке. Вып. 1. М.; Пг.: Истпарт;
Госиздат. 1923; Дальистпарт: Сборник материалов по истории рев.
движения на ДВ. Ku. 1, 2, 3. Чита; Владивосток, 1923—1925.
** Красная Голгофа. Сборник, посвященный памяти товарищей,
погибших за рабоче-крестьянское дело/Под ред. И. Жуковского и
3. Мокина. Благовещенск: Изд-е редакции газеты «Амурская прав-
да». 1920; Неравнодушные строчки. В годовщину 4—5 апреля
1920 г. — дня выступления японцев в Приморье/Сост.-ред. Насимо-
вич-Чужак. Чита: Изд-е Дальцсптроиечати. 1921; 2-е изд-е, коммент.
Н. Ф. Чужака. М.: Изд-во Всесоюз. общ-ва политкаторжан и ссыль-
нопоселенцев. 1931.
*** В огне революции: Сб. статей и воспом. о рев. событиях на
ДВ/Ред. Я. Я. Грунт. Хабаровск: Изд-е Комиссии при Далькрай-
исполкоме по проведению празднования 10-летия Окт. революции.
1927; Партизаны. Сб. статей, партизанских и красногвардейских
воспоминаний, исторических документов и боевых песен, посвящен-
ных трехлетней героической борьбе рабочих и крестьян Забайкалья
за власть Советов. Чита: Изд-е Читин. окркома ВКП(б), 1929.
От редактора-составителя
9
когда это запечатлевалось, — по тексту и по авторам. Их уникаль-
ная значимость та же, что у сохраненного в боях знамени. Переиз-
дать их невозможно, а хранить надо вечно. Они еще не раз будут
осмысливаться в целом, а использоваться частично.
Эти четыре сборника шли тогда «в народ». Истпартовские —
«для истории». Для новых времен те и другие уравнялись, явля-
ются собранием источников, мало или вовсе необработанных.
И всю индивидуально изданную мемуаристику 20-х годов можно
тоже определить как исторические очерки, только одни авторы де-
лали обзор событий более личностно*, другие, опираясь на па-
мять, писали отстраненно**, третьи, используя прессу и документы,
оставались все-таки мемуаристами, исследования их подчас субъек-
тивны***. Все они сыграли ту или иную роль в продвижении изу-
чения темы, но испытание временем выдерживают, в основном, от-
рывки с личными воспоминаниями и документалистика (главным
образом о контрреволюции).
Уже в это время на дальневосточном материале, по собствен-
ным впечатлениям, создано немало и художественных произведе-
ний, среди них выдающиеся: повесть «Разгром» А. Фадеева, роман
«По ту сторону» В. Кина, поэма «Семен Проскаков» Н. Асеева.
В 30-е годы появились хроника событий и первые исследования
историков, научных сотрудников Дальистпарта****. Создавалась
* Дзевалтовский (Юрин) И. Л. Дальний Восток сквозь призму
дальневосточной дипломатии. Мемуары. М., 1921; Виленский (Си-
биряков) В. Советская Россия у берегов Тихого океана. М., 1923;
Владимирова В. Из недавнего прошлого. М.; Л.: Мол. гв. 1924;
Гейдлин Е. И. Записки рядового революционера. М.; Л., 1926; Окун-
цов П. А. Участие Забайкалья в рев. движении раб. класса. Чита:
Изд-е Читин. музея революции. 1927; Постышев П. П. Гражд. война
на Востоке Сибири: 1917—1922. М.: Пролетарий. 1928. (2-е изд-е:
М.: Воениздат. 1957); Кургузов С. Амурские партизаны: Воспоми-
нания... М.; Хабаровск: Кн. дело. 1929.
** Ильюхов Н., Титов М. Партизанское движение в Приморье.
1918—1920 гг./По поручению Истпарта. Л.: Прибой. 1928.
*** Парфенов П. С. (Петр Алтайский). Уроки прошлого: Граж.
война в Сибири в 1918—1920 гг. (Последние главы — о ДВР).
Харбин, 1921; 2-е исправ. и доп. изд-е: М.: Госиздат. 1925. Он же:
На соглашательских фронтах. М.: Моск, рабочий. 1927; Борьба за
ДВ. Л.: Прибой. 1928; Покус Я. Борьба за Приморье. М.; Л.: Вое-
низдат. 1926.
**** Цыпкин С., Шурыгин А., Булыгин С. Октябрьская револю-
ция и граж. война на ДВ. Хроника событий 1917—1922. М.; Хабаровск:
Дальистпартотдел; Дальгиз. 1933; Булыгин С. Окт. революция и
первые Советы на ДВ. Хабаровск: Дальистпарт; Дальгиз. 1932;
Цыпкин С. ДВ-е большевики на путях к Октябрю/Под ред. С. Бу-
лыгина. Хабаровск: Дальпартиздат. 1934; 3. Карпенко. Граж. вой-
на в ДВК: 1918—1922. Хабаровск: Дальпартиздат. 1934.
10
Вместе со всей Россией
"«История гражданской войны в СССР» и планировался том по
Дальнему Востоку с литературно-художественным приложением*.
Подход к отбору и использованию исторического материала, в том
числе мемуаров, становился жестко утилитарный, направленный на
«практически полезное», подчиненный целям и задачам агитации и
пропаганды тех лет.
В 1933 году, на одном из заседаний бюро ДВ землячества
вместе с историками и редакторами, по поводу научно-докумен-
тального тома говорилось: «...Задачи истории гражданской войны
определил Сталин. Они заключаются в его формулировке, что ис-
торию гражданской войны надо показывать так, чтобы было видно
для наших иностранных товарищей, что Октябрь родился в борьбе
не только с прямыми врагами, но и в тяжелой борьбе внутри пар-
тии. Вот эта установка, с которой мы подходим к работе» (М. Тай-
шин); «...История гражданской войны — документ сугубо агита-
ционный» (П. Никифоров). В общих замечаниях редколлегии ДВ
землячества по поводу рассмотренных рукописей для литературно-
художественного сборника составителям указывалось: «...цель, ко-
торую преследует сборник, — дать картину боевых эпизодов борь-
бы с интервенцией и белогвардейщиной, борьбы суровой, времена-
ми жестокой, героической, овеянной победами, завершенной победо-
носным разгромом всех врагов пролетарской революции, указую-
щей диалектически, как на уроках наших поражений мы учились по-
беждать далеко не слабых врагов — под неизменным руководством
нашей партии, под ее славными ленинскими знаменами...» И даль-
ше: «Вообще следует отметить, что столь оригинальный, исключи-
тельно интересный, занимательный, полный революционной роман-
тики материал, как ряд эпизодов из эпохи борьбы за наш советский
Дальний Восток, почти, а вернее сказать, совсем не использовался...
В целом ряде эпизодов — много здорового приключенческого, так
нужного для детского и юношеского возраста...»
Воспоминания стали оформляться в книги для широкого чтения
как повествовательно-иллюстративный материал («картина боевых
эпизодов», победные ситуации)** и, соответственно, литературно об-
* Том XIII, не вышел. Сб.: Таежные походы. Лит.-худ. сб.
боевых эпизодов граж. войны на ДВ/Под ред. М. Горького, П. По-
стышева, И. Минца. М.: Изд-во «История граж. войны». 1935 и
1936.
** Судя по выпускам мемуар. лит., в первой половине 30-х этот
процесс шел с торможением: глубокие «прошлого перипетии», как
говорил поэт, увлекали воспоминателей, а за ними нек. ред. и лит-
обработчиков, издателей больше, чем выщипанные из памяти «эпи-
зоды». Воспом. прежнего типа: Мучник (Сибиряк) Г. А. За власть
Советов. М.: Мол. гв. 1931; 20 лет парт, работы в Сибири и на ДВ.
М.: Изд-во политкаторжан... 1936. С курсом на «эпизод» написаны
От редактора-составителя
II
рабатываться, иногда под беллетристику*, при этом личное, со-
кровенный опыт, что дает окраску человечности в любую эпоху,
отжималось**, охранялись пока только выступления видных поли-
тических и военных деятелей (П. Постышева, В. Блюхера, полити-
ческая публицистика П. Никифорова). Канонизировались легенды
о героях-руководителях — как о павших в борьбе (без разбора их
воззрений и какой-либо организаторской деятельности***), так
и вышли в свет: Постышев П. П. Первый партизан. Тунгусский от-
ряд. Хабаровск; Владивосток: Дальгиз. 1932; М.: Мол. гв. 1933 и
1935; Флегонтов А. Партизанской тропой. 15-летие Октября и 10-ле-
тие Советов на ДВ. Хабаровск: Дальгиз. 1932; Флегонтов А., Я не-
кое П. Уссурийский фронт. Владивосток: Дальгиз. 1932; Маловеч-
кин А. Большевистской тропой. Хабаровск: Дальгиз. 1933. Так же
сб.: Борьба за Советы на ДВ/Сб. ДВ землячества.../Под ред.
П. М. Никифорова, И. В. Слинкина, В. Н. Мельникова. Лит. ред.
В. А. Самойлов, М. В. Миронов. М., 1932; Бурят-Монголия в борьбе
за Советы: Сб. воспом. и док./Ред.-сост. Ф. А. Кудрявцев. Отв. ред.
В. Базаев. Под ред. М. Гудошникова, И. Кузнецова, Ф. Шулунова.
Иркутск: Партиздат, Иркут, отд. 1933; По тропам Тунгусского от-
ряда. Воспом. партизан. Хабаровск: Пропагандист-агитатор/спец.
выпуск. 1936. № 12. К этому же ряду м. отнести истор. очерки
участников борьбы (по воспом. и док.); Эйхе Г. Тактические изу-
чения граж. войны: Исследование тактики Кр. Армии в борьбе про-
тив Колчака и на ДВ. М., 1931; Безродный И. Г. Амур в огне. Ха-
баровск: Дальгиз. 1935 и 1936.
* ...И на Тихом океане свой закончили поход. Лит.-худ. сб. к
10-й годовщине освобождения ДВК; 5 лет борьбы против интерв.
и белогв. за сов. ДВ, 1917—1922/Редколлегия: А. Соковников, А. Шу-
рыгин, С. Цыпкин, А. Лабезников. М.; Хабаровск: Юбил. комиссия
печати Реввоенсовета ОК ДВА; Истпартотдел Далькрайкома
ВКП(б);. Литобъединение ОК ДВА. 1932; Таежные походы. М.:
Изд-во «История граж. войны». 1935 и 1936. Индивид, изд-я:
Вшивков П. Е. Боевые дни Амура. Владивосток: Дальгиз. 1932;
2-е изд-е) после сильной критики в печати), испр. и доп.: М.; Хаба-
ровск: Дальгиз, 1934; Двойных 3. Я. Таежные партизаны/Под ред.
и с предисл. П. М. Никифорова. М.: Мол. гв. 1936 и др.
** Как пример, м. указать на неоднократную обработку восп.
партиз. командира И. Шевчука. Его рукопись (хранится в ПАХК,
издана в сб. «Таежные походы», 1972) — отражение характера
этого подлинного народного героя гражданской войны, но детски
тщеславного. Из рукописи делали: «портрет Шевчука» (...И на
Тихом океане свой закончили поход. Лит.-худ. сб. Хабаровск. 1932),
боевые эпизоды (Таежные походы. Лит.-худ. сб. М., 1935, 1936,
потом исторические повествования (1939 и 1958).
*** Губельман М. И. Сергей Лазо//Таеж. походы. М., 1935 и
1936; Большевики в Лузинском ущелье. Победа. Поездка по краю//
Сергей Лазо: Восп. и док. М., 1938; Сергей Лазо: Из восп.//Тихий
океан (Владивосток). 1937. № 1/11; Сергей Лазо. Хабаровск: Даль-
гиз. 1938; Лазо: Жизнь и деятельность: 1894—1920. М.: Мол. гр.
1947; То же, с сокр.: Владивосток, 1948; То же, с больш. сокр.: М.:
Воениздат. 1951; Лазо О. В отряде Сергея Лазо//Борьба за сов.
12
Вместе со всей Россией
и о некоторых удостоенных внимания здравствующих*.
Но то, что устанавливалось в первой половине 30-х, стиралось во
второй: определялись, тоже с помощью мемуаров**, «новые» леген-
дарные герои — «руководители дальневосточных партизан», опять-
таки без критического взгляда, без какого-либо анализа их дея-
тельности, как будто они с неба упали готовыми «самородками»-
большевиками (видимо, потому, что прежние имели большой рево-
люционный стаж: например, Постышев — большевик, со времен
первой русской революции, а в рабочем нелегальном движении — с
подросткового возраста; Блюхер — тоже из рабочих, большевиком
стал в окопах мировой войны). Хотя в советской литературе, при-
чем вполне мемуарно-документальной, существовал образец диа-
лектической и художественно совершенной обрисовки народного ге-
роя-«самородка»: «Чапаев» Д. Фурманова... А в общем — история
народной борьбы за Советскую власть и освобождение края от ок-
купации интервентов и атаманщины приобретала все большую безы-
мянность, схематизировалась и искажалась***. Продолжалось так в
40-е годы и после, до XX съезда КПСС.
ДВ. Хабаровск: Дальгиз. 1938; Командующий фронта. Приезд во
Владивосток. Последние дни//Сергей Лазо. Восп. и док. М., 1938;
Боевой путь С. Лазо. Владивосток, 1948; Фадеев А. А. Сергей Лазо:
Восп.//Красная новь. 1937. № 11; То же в сб.: Борьба за сов. ДВ.
Хабаровск: Дальгиз. 1938; Встречи с Лазо//Сергей Лазо: Воспом.
и док. М., 1938; Как погиб Сергей Лазо. Восп. М., 1938; Сергей
Лазо: Восп. и док./Сост. Г. Рейхберг, А. Романова, Р. Кроль. М.:
Изд-во «История граж. войны». 1938. (Серия сборников по истории
Великой пролетарской революции и граж. войны в 1917—1922: Граж.
война в СССР в очерках и восп. участников).
* Шевчук И. П. Восьмой Тунгусский: Восп. участника граж.
войны на ДВ. Хабаровск: Дальгиз. 1939.
** В коллекциях Дальистпарта сохранились записи устных
рассказов б. партизан, бойцов НРА и жителей б. Тунгус, р-на, встре-
чавшихся с П. Постышевым, но, к сожалению, малоценные, т. к.
литзаписчики пытались показать выполнение им обществ, и слу-
жебного долга в ореоле великости, а примеры приводили не сущест-
венные, к образу революционера не относящиеся.
***. Примером того служат книги: Губельман М. И. Как японских
интервентов выгнали с ДВ: 1918—1922. М.: Воениздат. 1937; По-
кус Я- Штурм Волочаевки и Спасска: НРА ДВР в борьбе за осво-
бождение ДВ; 1921—1922. М.: Воениздат. 1938; Борьба за сов.
ДВ: 1918—1922. Сб. статей и очерков, восп. и докл. Ко 2-й годов-
щине РККА и ВМФ. Хабаровск: Отдел парт, пропаганды и агита-
ции Далькрайкома ВКП(б); Дальгиз. 1938; Борьба за Советы в
Бурят-Монголии: Воспом. М.: Воениздат. 1940; Борьба за Советы
в Забайкалье. Чита, 1947. Дальнейшая мемуар. лит. указана в
предыдущ. сноске. Изредка выходили работы историков,. посвящен-
ные, в основном, разоблачению империалист, интервенции и ее раз-
грому, где попутно упоминались «агенты-предатели» (Уборевич,
потом и Блюхер). Для широкого потребления выпущены компиля-
От редактора-составителя
13
В конце 50-х, в связи с 40-летием Октября, вышел сразу ряд
научных и популярных произведений о «красных страницах» даль-
невосточной истории*, а также написанных ее участниками**. Для
последних наступил как бы прежний этап — выдачи фактического
материала для науки и общественной памяти, но получились они
с большими субъективными предвзятостями, причем иными, чем в
20-е годы: пристрастия авторов менее альтруистические, а политика
изданий велась еще от противоречивых тенденций, заложенных в
30-е. Характерно переизданное: героев, так сказать, сравняли сла-
вой***. Стал возможен выпуск документального мемориала о Ла-
зо — сборник автобиографических, эпистолярных, служебно-личных
тивные очерки С. Борисова: «Лазо С. Г.» и «Борьба за сов. ДВ».
М.: Воениздат. 1938 и 1940.
* В 1957-м в местных изд-вах: Близнякова А. В. Борьба боль-
шевиков за установление Сов. власти на ДВ: март 1917 — март
1918. Хабаровск; Авдеева Н. А. Дальневосточ. народ, республика:
1920—1922/Под ред. докт. ист. н. П. И. Кабанова. Хабаровск; Бе-
ликова Л. Борьба большевиков за установление Сов. власти в При-
морье. Владивосток. В Москве: Шурыгин А. П. Коммунист, пар-
тия — организатор разгрома иностр, воен, интервенции и внутр,
контрреволюции на сов. ДВ. Изд-е ВИА; Папин Л. М. Крах кол-
чаковщины и образование ДВР. Изд-е МГУ; Спирин Л. М. Разгром
армии Колчака. Политиздат; Григорцевич С. С. Америк, и япон.
интервенция на сов. ДВ и ее разгром. Воениздат; Шишкин С. Н.
Гражданская война на ДВ. Воениздат. Они закрепляли некоторые
догматические концепции, но восстанавливали в целом верный ход
событий и вводили в оборот множество документир. фактов, углуб-
ляющих познание героического прошлого окраины.
** Восп. организовывали теперь в первую очередь секции вете-
ранов, как стали называть б. участников рев. борьбы, в т. ч. секции
ДВ земляч. в столице (их состав сильно изменился, но моральный
авторитет центра и связи с местами сохранились) во главе с бюро
и литгруппой при НМЛ, затем парт, и гос. архивы и лично от себя
новые кадры историков, а также отдельные ветераны — для накопле-
ния материала, уточнений в исследованиях. Протоколы обсуждений
изданий и огромное число рукописей (больше, чем во все преды-
дущие десятилетия) секции и авторы присылали по старой памяти
в архивы Хабаровска.
*** Губельман М. И. Лазо: Жизнь и деятельность: 1894—1920/
Лит. обраб. Б. Любимова. М.: Мол. гвардия. 1956. (С. ЖЗЛ);
Лазо О. А. Народный герой С. Лазо. (Краткая биография). Ир-
кутск, 1957; Сергей Лазо. (Краткая биография). М.: 14зд-во
ДОСААФ. 1957; Сергей Лазо. (Краткая биография)//Сергей Лазо:
Дневники и письма. Владивосток, 1959; Постышев П. П. Граждан-
ская война на Востоке Сибири: Восп. М.: Воениздат. 1957; Из
прошлого.. М.: Мол. гвардия. 1957; Иваново, 1958; Шевчук И. И.
Восьмой Тунгусский: Восп. одного из руководителей партиз. дви-
жения, на ДВ в . .1918—1922 гг./Под ред. ц с прим, ген,-майора.
В. 3. Романовского. М.: Воениздат. 1958.
14
Вместе со всей Россией
материалов (открылся человек!)*, вскоре был выпущен такой же
памятник (более официальный) о В. Блюхере**.
Во всех дальневосточных областях вышли юбилейные сборники
воспоминаний***. В них есть заимствования из старых публикаций
(некоторые испорчены неубедительными исправлениями, сокраще-
ниями), но главным образом — написанное впервые. К сожалению,
почти как правило, с дозой «фантазии», а кое-что фальсифи-
цировано, чем особенно отличился хабаровский сборник «Этих дней
не смолкнет слава»****. С большой ответственностью сделаны сбор-
ники приморцев, забайкальцев и еще лучше в Улан-Удэ. Но и в
них проскочило неосновательное, бездоказательное (например, вы-
пады в адрес ведущих местных деятелей прошлого, погибших в
ту или иную пору), много присочиненного, выступления авторитет-
ных авторов с определяющими темами наукообразны. Из отдель-
но изданных авторов только работа А. Плиса выполнена как
воспоминание*****, остальные в жанре исторических и весьма сухих
(кроме Н. Матвеева-Бодрого******) очерков — биографиче-
ских******* и обзорно-событийных********. В них можно еще по-
* Сергей Лазо: Дневники и письма/Подгот. к печати О. А. и
А. С. Лазо. Владивосток, 1959.
** Блюхер В. К. Статьи и речи/Сост. Н. Я. Копылов, полковник
запаса, канд. истор. н. Ред. В. Б. Кузнецов, полковник запаса. —
Акт. помощь В. С. Русяева, В. В. Душенькина, Г. Л. Блюхер и
др. М.: Воениздат. 1963.
*** За власть Советов! Сб. воспом. уч-ков граж. войны в При-
морье в 1917—1922 гг. Владивосток, 1957; Этих дней не смолкнет
слава. Сб. воспом. уч-ков граж. войны на ДВ. Хабаровск, 1957;
Красногвардейцы и партизаны. Сб. воспом. актив, уч-ков Вел. Окт.
революции и граж. войны в Забайкалье. Чита, 1957; Партизаны
Прибайкалья: Восп. уч-ков граж. войны в Бурят-Монголии/Сост.
Н. А. Миронов. Отв. ред. К. Е. Маслов. Редколлегия: В. А. Сергеев,
П. Т. Хаптаев, Н. Д. Шулунов. Улан-Удэ: ПА Бурят-Монг. ОК
КПСС, 1957; В огне революции. Очерки, статьи, восп. о событиях
1918—1922 гг. К 100-летию Благовещенска. Благовещенск, 1958.
**** Разоблачен некто А. А. Волошин, присвоивший дело и честь
погибшего партиз. командира, однофамильца. Работы прочих авто-
ров, широко или достаточно известных среди б. партизан Хабаров,
р-на и Н. Амура, тоже требуют корректив.
***** Плис А. К. Из истории рев. движения в Усть-Селенгинском
р-не Бурят-Монголии: Воспом. Улан-Удэ, 1958.
****** Матвеев-Бодрый Н. И. Михаил Сергеевич Мандриков.
Магадан, 1957.
******* Ушаков М. Г., Козлов И. И. Макар Михайлович Яки-
мов, Федот Аввакумович Погодаев. Чита. 1957; Малышев В. П-, Яки-
мов А. Т. Маршал Сов. Союза В. К- Блюхер. Благовещенск, 1958.
******** Губельман М. И. Борьба за-сов. ДВ: 1918—1922. М.:
Воениздат. 1958; Голионко В. П. В огне борьбы: Из исторйи граж, вой-
ны на ДВ. 1918—1922. М.; Политиздат, 1958; Малышев В. П. Во-
лочаевские дни. Благовещенск,' 1958.
От редактора-составителя
15
черпнуть некоторые фактические подробности, но это — не мемуари-
стика*. Остальные — под беллетристику**, а одна имитирует «днев-
ник»***. Авторы пытались развернуть на собственных биографиях ис-
торические повествования, но были не вполне откровенны, и в ре-
зультате деформированы и историзм, и художественность.
Из всех рассмотренных за 20—50-е годы изданий привлекают
два. Оба сборники, а выделяются именно единством замысла, цель-
ностью. Друг другу противоположны.
«Пар т и з а н ы» (Чита, 1 929) — сложный сборник, отра-
жающий бедствия, великие жертвы и немеркнущий подвиг восстав-
ших «за власть Советов» в лихое трехлетье белогвардейско-кулац-
кой атаманщины и чужеземной интервенции. По сути — собрание
устного народного творчества забайкальских казаков об их граж-
данской войне. Все тут первично — на стадии еще складывания
эпоса. Все подлинно — обжигает огнем жизни. Все на высокой ноте
оптимизма, местами романтизировано, и описания безобразного не
излишество (чего не скажешь о других сборниках), а жуткий ко-
лорит казачьей Вандеи. Есть тут и обзорные статьи — монологи
«летописцев», самих руководителей освобождения, молодых рево-
люционеров-большевиков. Они взволнованно-торжественны, с ис-
крами сатирического остроумия насчет побежденного врага. И мно-
го-много рассказов красногвардейцев, партизан, перебежчиков от
черной бандитской Вандеи к светлой праведной Анти-Вандее, бы-
лей — семейных и тюремных, песен...
Существенный недостаток при нашем отборе — ограниченность
охвата событий одним районом, засилье местных подробностей. Этот
прекрасный труд нужно воспроизводить забайкальцам или централь-
ным издательствам.
«Таежные походы» (Москва, 193 5, 193 6) — сборник
преимущественно боевых эпизодов. Составлен из остросюжетных
кусков воспоминаний некоторых руководителей и рядовых участни-
ков борьбы почти от всех областей Дальнего Востока. Удачно ском-
понован: материалы выстроены по районам (областям) и в хроно-
логическом порядке («ввиду специфических условий борьбы в При-
морье, на Амуре и в Забайкалье», — сообщал редактор, и это вес-
* В. П. Малышев и А. Т. Якимов — историки не в частном
порядке, а официально, но иногда подчеркивали, что пишут «и как
участники событий».
** Днепровский С. П. По долинам и по взгорьям. Хаба-
ровск, 1956; Бородавкин В. А. Годы грозовые/Лит. обраб. Н. Матве-
ева-Бодрого. Владивосток, 1958; Коваль Г. Ф. По долинам и по
взгорьям: Из воспом. партизана. М.: Сов. Россия, 1958.
*** Геласимова А. И. Плечом к плечу: Записки учительницы. Ха-
баровск, 1958.
16
Вместе со всей Россией
кий довод). Своеобразный агитационный боевик, отвечающий злобе
дня своего времени — разоблачению японской военщины (она сно-
ва создавала напряженную обстановку, скоро вылившуюся в со-
бытия на Хасане и Халхин-Голе. В предисловии прямо сказано:
«Прежде чем попытаться осуществить свои дерзкие захватнические
планы, пусть те группы японских милитаристов, которые толкают
свою страну на войну против Советского Союза, припомнят, что
они встретили 13—17 лет назад»). Отсюда сугубая пристрастность
и однобокость в освещении периода интервенции (показана в основ-
ном борьба с японскими войсками) и сосредоточенность только на
победном. Другой недостаток: многие воспоминания излишне и гру-
бо беллетризованы пером литераторов.
Пришлось создавать самостоятельный сборник («Таежные по-
ходы», 1972), используя опубликованное, опираясь на опыт пред-
шественников. Конкретным ориентиром служили эти два лучших
сборника, вернее — их уроки.
Мемуарное наследство о гражданской войне оказалось столь
богатым, что увлекла задача составить нечто вроде хрестоматии
по ее истории: отразить борьбу по всей зоне Дальнего Востока,
...не гоняться за острыми моментами боевых эпизодов, а делать
ставку на воспоминания, поднимающие глубь народного сопротив-
ления контрреволюции... Материалы выстроить по схеме московско-
го сборника, но так, чтобы из разрозненных выступлений состави-
лось единое — коллективные мемуары, в которых всякое выступле-
ние имеет свое место, а «работает» на общий замысел. По возмож-
ности даже так: новое воспоминание — новая глава в повествова-
нии. Так, чтобы прослеживалась судьба героев. Никаких случайных
материалов: каждое слово в строку, как в цельном произведении...
Не совсем осознанно, но уже тогда интерес к воспоминаниям
как историческим источникам был более художественный, чем на-
учный: не столько изложение фактов — что было (об этом полнее
и точнее скажут историки-исследователи), сколько — как было:
подробности живой жизни, воздух истории, социальная психология
участников исторических событий.
Обычно мемуары пишут люди знаменитые, так сказать, созна-
тельные творцы истории. Здесь — свидетельства людей из толпы.
Но той толпы, которая действительно делала историю.
Собрание воспоминаний — отраженное сознание народных масс.
Каждое в отдельности — личное, иногда очень субъективное, но от-
ражение объективно совершавшегося перелома в сознании опреде-
ленного класса, определенного социального слоя, группы. Это —
наши корни.
От редактора-составителя
Предпочитался наиболее «древний» пласт воспоминаний — те,
что были выполнены в 20-е годы и в начале 30-х, когда сохра-
нялась еще свежесть восприятия великих исторических перемен, не
выветрились еще из памяти непосредственные впечатления.
Выработались правила. По читинскому сборнику: не увлекать-
ся беллетризацией, осуществлять только литературную правку.
Смутную мысль помочь выразить, бесформенное — отлить в какую-
то подходящую для данного воспоминания форму...
И в редакторской работе: не «исправлять», не подталкивать к
«верному», если автор страдал неверной концепцией, а объяснить
с помощью примечаний или отсечь явно нелепое и дать лишь из-
ложение фактов, коль есть в них нужда. При наличии подлинника
(рукописи, записей доклада) опубликованный текст сверялся по не-
му, и нередко работа шла по первоисточнику. Не зря замечено:
отбор и монтаж материала есть версия... Ранее опубликованное
уже прошло определенный отбор и подверглось какой-то обработке
применительно к задачам той или иной книги-сборника. Естествен-
но, что удобнее иметь дело «напрямую с автором», без посредников,
минуя побочные (идейные, смысловые, формообразующие) наслое-
ния на первичном материале. Поскольку воспоминания неизбежно
субъективны, о главных коллизиях рассказывали несколько человек,
дополняя друг друга. Некоторый разнобой в мнениях, деталях —
многоцветность самой жизни. Расчет был и на творчество читателя:
не хватай готовенькое, как неокрыленный птенец пищу из клюва
родителя, а учись размышлять над противоречивыми фактами, их
диалектикой...
С новым сборником, преемственно названным «Таежные похо-
ды», еще в рукописи ознакомились профессора, доктора исторических
наук А. Шурыгин, Г. Рейхберг. Академик И. Минц написал вступи-
тельное слово. Их одобрение было принципиально важно: это они,
молодые советские историки 30-х годов, занимались подбором,
компоновкой и редактированием материалов первого варианта «Та-
ежных походов».
Несмотря на то, что сборник посвящался всецело лишь борьбе с
белогвардейщиной и интервенцией, а также на строгий отбор ма-
териалов (особенно в связи с сюжетной его постройкой), книга в
1 9 7 2 году вышла весьма объемистая — около 60 авторских листов
с фотоиллюстрациями. И все-таки пришлось сожалеть, что мала:
за бортом остались чрезвычайно интересные материалы... Рецен-
зенты и читатели высказали ту же идею: расширить тематические
рамки сборника и выпустить в нескольких томах... Захотелось вы-
пустить самостоятельный сборник и о Феврале — Октябре 1917 го-
да... И еще. В 1917—1922 годы здесь рарот^и^ТЛттп’екали^ааеты
и журналы, писали в них видные больше|ик#| г, Н. Чужак,'
/ J ^'блиотечная
Э 8 5 9 1 ра’он I
18
Вместе со всей Россией.
В. Антонов, старые революционеры, литераторы и журналисты
А. Богданов, С. Шилов, И. Бутин, П. Уткин, знатоки японского
языка и пламенные публицисты советской прессы А. Луцкий,
К. Харнский. Здесь тогда трудился самобытнейший скульптор Ин.
Жуков. С ними сотрудничала талантливая, революционно на-
строенная молодежь — поэты и художники II Парфенов, Г. Кома-
ров, Н. Наумов, близкие В. Маяковскому — Н. Асеев, С. Третья-
ков, П. Незнамов, В. Пальмов... Печатались К. Суханов, С. Лазо...
Известны стихи В. Сибирцева... Партизанские поэты... Собрать бы
и это в книжку!..
Вот почему возникла необходимость более ответственно вгля-
деться в мемаурное наследие о революционной поре, особенно в
наследие Дальистпарта. Хабаровское книжное издательство, в свою
очередь, обещает включить в свой план пять томиков дальневосточ-
ных сюжетов Октября и гражданской войны.
При вторичном, нынешнем фронтальном просмотре старых до-
кументально-мемуарных изданий уже с целью отбора на цикл, от-
крылся в них, совсем неожиданно, ранее как-то незамеченный про-
бел. Все они, вообще, на тему «за власть Советов на ДВ» (по ре-
гиону* или областям), и в них, конечно, не обходилось без обзора
событий от Февраля к Октябрю**, но бегло, собственно, лишь как
вступление к эпопее вооруженной гражданской войны. Даже те
книги (сборники), что названы определенно: о революции. Их не-
много: «Революция на Дальнем Востоке», вып. 1 цент-
рального Истпарта (1923), три выпуска «Дальистпарт: Мате-
риалы по истории революционного движения» (1923—1925) и «В
огне революции» (Хабаровск, 1927)***.
В первой (солидном томе) искомое только у И. Резникова:
* Имеется в виду географический регион от Байкала до Тихого
океана (без Якутии), долгое время именовавшийся Приамурским и
Дальневосточным краем. До революции на его территории б. об-
разовано Приамур. ген.-губ. с краевым центром в Хабаровске и в
составе областей: Приморской с центром во Владивостоке; Амур-
ской — в Благовещенске; Сахалинской (в переделах: Сев. Сахалин,
Охот, побережье и Н. Амур) — в Николаевске; Камчатской — в
Петропавловске и Забайкальской (до 1905, потом в нач. 1917) —
в Чите. Возникшие в революцию Совпеды избрали краевой комитет
в Хабаровске; Забайкалье в это время относилось к Вост. Сибири,
но борьба с контрреволюцией и интервенцией тесно связала его судь-
бу с Приамурским краем.
** На ДВ этот период можно обозначить с марта 1917 г. до ап-
реля— июня 1918 г. Даты в книге даются по ст. ст.
*** Одноименная брошюрка-сборник «В огне революции» (Бла-
говещенск, 1958) — только о борьбе с белогвардейщиной.
От редактора-составителя
19
«Революционная хроника Забайкалья», от Февральской революции
до осени 1918 года (в заголовке не точно: до 1921 года), да С. Се-
рышев под громким подзаголовком «Раскаты Октября» дал на пол-
странички размашистый схематичный обзор послеоктябрьских со-
бытий от Иркутска до Читы. Обещанного второго выпуска не было,
но показательно, что анонсировалось: «партизанская борьба на Аму-
ре», «восстание Гайды» (1919), «4—5 апреля» (1920)...
В трех выпусках Дальистпарта два искомых материала: П. Окуй-
нова «В Нерчинске и его уезде» и В. Голионко «Партия и Советы в
Хабаровске» (оба о 1917—1918 годах).
В истпартовских сборниках о Дальнем Востоке возобладала
тема гражданской войны и борьбы с интервенцией по субъектив-
ным причинам. Во-первых, широко, да неотчетливо понималось «от-
носящееся к революции» (определение принадлежит старому боль-
шевику П. Лепешинскому, автору предисловия к «Революции на
ДВ»), Во-вторых, весьма своеобразно отражалась дальневосточная
специфика.
Гражданская война шла здесь особенно долго, в ней столь
наглядно-показательна классовая борьба, такое множество герой-
ских эпизодов... Предшествующее же — перерастание буржуазно-
демократической революции в социалистическую и даже сами «пе-
ревороты» (большевизация Советов и переход к их полновластию) —
трудно свести только к эпизодам, тем более однозначным, «герои-
ческим». Для отражения действительности здесь требовались и
признания в сокровенном...
О революционном движении на окраине в 1917—1918 годах
могли внятно рассказать те, кого уже не было: первые вожаки
дальневосточных отрядов пролетариата, большевистские просвети-
тели народа, первые совдепчики почти поголовно истреблены контр-
революционным террором и интервентами. О них в сборниках (да-
леко не обо всех) — некрологи. «Слава погибшим, живущим сво-
бода!» — этот громкий и несколько анархистский лозунг, брошен-
ный в массы со страниц «Красной голгофы», гудел в крови и у
плеяды молодых коммунистов-дальневосточников, заменивших ряды
павших.
Авторы первых сборников — наиболее грамотные вожаки пар-
тизанского движения, энергичные молодые коммунисты и руково-
дители дальнейшего общественно-экономического процесса на местах
(они дали материалы Дальистпарту) или комвузовцы в столице
(они дали материалы центральному Истпарту). Публиковались и те
участники борьбы за Советскую власть, кто в дни установления
советов;.«стия был, мягко говоря, еще в оппозиции. В период бело-
гвардейщины, интервенции они переходили на позиции большевиз-
ма, включались в борьбу. Эти товарищи, бывшие активные мень-
20
Вместе со всей Россией
шевики и эсеры, да и левые эсеры, анархисты, в своих воспоми-
наниях предпочитали описывать эпизоды гражданской войны.
И в народе самые сильные впечатления, кровоточащие раны —
от пережитого в гражданскую.
Составители сборников — старые большевики А. Яременко,
О. Сомов, Г. Мучник-Сибиряк — тоже были заполонены впечат-
лениями гражданской войны, собственными перипетиями в ее пери-
од, окружены деятельными ее участниками, соратниками. Сами на-
писали больше всего — о ней*.
«В огне революции» — посвящен 10-летию Октября. Тут есть
слабая попытка отразить Октябрьский «переворот». Об этом первые
материалы: статья-воспоминания (нечеткий абрис, без фамилий)
Э. Озарнина о Владивостокском Совете, зарисовки К. Беклемишева
о Благовещенске — это лучшее; и экспрессионистские заметки Е. Ти-
това о Хабаровске в Феврале и Октябре, несколько описаний по-
давления «гамовского» мятежа в Амурской области. Остальное,
подавляющее, — о военных событиях 1919—1922 годов. Сборник
написали активные участники гражданской войны в 20-х — начале
30-х годов.
О новых установках говорилось: классовая борьба на примере
боевых эпизодов гражданской, под руководством нашей партии,
под ее славными ленинскими знаменами. Хотя на «ленинских зна-
менах» — прежде всего, больше всего и всегда — о созидательной
стороне революции, даже в эпоху гражданской войны: «Героизм
длительной и упорной организационной работы в общегосударст-
венном масштабе неизмеримо труднее, зато и неизмеримо выше, чем
героизм восстаний...» «Рабочие... вы должны проявить чудеса про-
летарской и общенародной организации»... «только сам народ»...
«пробуждение революционного почина»... «почин самих масс»... «пол-
новластие... всевластие Советов»... «пролетарский революционер дол-
жен работать над сознанием масс и «дать простор почину и ини-
циативе»...»
Появились новейшие сборники новейших воспоминаний (послед-
нее десятилетие) — в них тот же идейно-тематический уклон: во-
оруженная борьба за власть Советов**.
* Правда, в те годы в истпартовских журналах («Пролетар.
революция», «Летопись револ.») и др. периодике, в общеросс. изда-
ниях об-ва старых большевиков изредка публиковались единич. вы-
ступления бывших дальневосточников о Февр, и Октяб. днях. В ар-
хивах Дальистпарта сохранилось несколько неопуб. воспом. участ-
ников революции.
** За советский ДВ. Кн. 1 и 2/Сост. Б. И. Мухачев, М. М. Сви-'
ридова. Под общей ред. чл.-корр. АН СССР А. II. Крушанова. Вла-
дивосток, 1981 .и 1982. . . . . . ........
От редактора-составителя
21
При том изнурении народов Европы к концу 1917 года от им-
периалистической войны негромкий сигнальный выстрел «Авроры»
услышали все. Даже в далекой, как сказочный рай, стране Америке.
Несуразная, лапотная, разбитая вдрызг, задолжавшая всему
свету Россия воспряла?! Без царя там анархия!.. Реакция была
разная. И много всякого было после того. Но эхо выстрела на
Неве не растаяло. Оно в памяти человечества. Под его влиянием
происходят главные мировые события. Под его неосознанным впе-
чатлением обращается человечество к культуре, выстраданной Рос-
сией...
Дальневосточную российскую окраину соблазняли отпасть от
«матери-родины» сразу после Октября. Она пошла за питерским
пролетариатом. Хотя рабочего класса, по серьезному счету, фабрич-
но-заводского, здесь было немного, наиболее классово зрелый во
Владивостоке, а это город «открытых дверей», морской порт, он
был под контролем иностранцев, под дулами пушек «союзников»...
Хотя людей твердых социалистических убеждений тут было совсем
ничего, партийные организации большевиков сложились только-
только перед Октябрем и даже после того... Но «...пусть спросит
себя каждый русский рабочий, много ли было сознательных рево-
люционеров в России накануне революции февральской и мар-
товской 1917 года?» — говорил Ленин... — «Революция — локомо-
тив истории».
А что касается крестьянства, большинства населения окраины,
оно тут не от «безземелья» страдало, у него здесь складывались
острые классовые отношения не с помещиком, а «междуусобные»:
богатый старожил — и ущемленный переселенец с 1907 года. По-
тому в начале 1918 года и середняк проголосовал за Советскую
власть. Пусть были потом колебания. Но в томительно долгий от-
рыв от советской «матери-родины» — с мая 1918 до октября
1922 года — приамурские крестьяне уже кровью, неустанной борь-
бой доказали, что их приверженность к Советам и большевикам
прочна... В свете происходившего в 1917-м только и можно оценить
развитие событий в 1918—1922 годах, их смысл.
Наш публицистический цикл мемуарно-документальных книг
«Дальневосточные сюжеты Октября» развернут как тема Октября.
Основные принципы создания цикла те же, что выработались
при составлении «Таежных походов» (1972), — они здесь описаны.
Лишь верстка книг будет в чем-то меняться, в зависимости от сю-
жета каждой книги и подобранных материалов.
Первая книга является первым Собранием воспоминаний даль-
невосточников непосредственно о днях революции. Составить ее бы-
ло делом нелегким. Со всякой малостью пришлось работать как с
величайшей драгоценностью.
22
Вместе со всей Россией
Цельных рассказов, которые вели бы тему последовательно,
раскрывали картину за картиной, нашлось немного. Большинство
воспоминаний извлечено отрывками из разных источников, опубли-
кованных и неопубликованных*. Эти-то кусочки стали основным
строительным материалом. Он подобран в соответствии с ходом ис-
торических событий, по трем разделам: февральско-мартовская ре-
волюция; от Февраля к Октябрю и взятие власти Советами на
местах; созидательная работа Советов (внутри разделов материалы
распределяются порайонно, «вокруг» основных городов). Отражены
основные социальные группировки, продвигавшиеся в своем созна-
нии к революционным действиям: промышленные рабочие (шахте-
ры и металлисты, железнодорожники и золотодобытчики), солда-
ты, крестьяне и казаки, младшие служащие... Проглядывается ин-
теллигенция... Почти в каждом рассказе — о партийной борьбе за
массы (со второго раздела это явственно), много тут общих мест,
но есть и борьба «в лицах», с достаточной конкретностью.
Расставленные по местам, воспоминания дали все-таки лишь
фрагменты событий и отдельные черты «той кипучей борьбы, кото-
рая является революцией» (Ленин).
Как бы ни было, подняты еще не тронутые или забытые сви-
детельства. В воспоминаниях сохранена их исходная натуральность:
* В книге представлено 53 выступления (по содержанию 70 по-
тому, что нек. восп. разнесены частями по тематическим разделам)
47 участников конкретных рев. свершений 1917—1918 гг.
29 выступлений б. прежде опубликованы, но по крайней мере
16 из них широкой массе читателей не известны. Это: 1 собственно
документ (выступление А. Нейбута, опубл, в «Красном знамени» в
1917 г.), 3 — журнальные публикации (1923 и 1927 гг.), 11 — из
сборников и книг отдельных авторов, вышедших в 20-е (4), 30-е (4)
и 50-е. Остальные 13 выходили в 70—80 гг., и современный чита-
тель может их знать, однако 5 из них даются здесь по авт. тексту.
24 выступления (22 авторов) издаются впервые. Газетные их
публикации (если были) пе учтены, восп. найдены в архивах. Это
совершенно «сырые», чаще всего малограмотные письма — обзоры,
самоотчеты о прошедшем, но искренние, любопытные подробностями
и своим взглядом па события; или стенограммы и секретар. записи
докладов на заседаниях ДВ землячества, в к-рых также прорыва-
ется живое слово воспоминателя.
Большинство воспоминаний выявлено в мемуарных фондах парт-
архива Хабар, крайкома КПСС. Для заполнения нек. темат. пробе-
лов использовался и фонд ПАХК (442, оп. 2) — это воспом. 50—
60-х гг. (взято одно В. Бакуты). Существенное добавление дали
архивы Амурской обл. — парт, и гос-й.
Конкретную-лепту в работу над книгой внесли все члены редсо-
вета. В. выявлении. воспоминаний принимали участие работники
партархивов Хабаровского крайкома и Амурского обкома КПСС,
госархпва Амур, обл., Хабаров, кр. библ-ки и персонально —
заслуж. работник культуры РСФСР В. И. Чернышева.
От редактора-составителя
23
все они как бы изустные были — и подробнейший степенный рас-
сказ, и зарисовка сиюминутного, и узкопартийная информация, и
высказанное настроение...
Это не «слепая» или подражательная перепечатка уникального
«старья», как и не бездумное размножение количества все «новых
и новых» воспоминаний, а нормальный учет по возможности всех
историко-революционных источников, в том числе оставленного нам
«в память» мемуарного наследства, начиная с возвращения к перво-
начальному, более психологически истинному, здоровому, достовер-
ному; и критическое использование его, отбор, бережная работа
над ним — для широкого ознакомления с ним нынешних поколений
советских людей, молодежи...
Сюжет не развертывается плавно. Хотелось создать атмосферу
«беседы» и, поскольку воспоминания фрагментарны и разностиль-
ны, — дать им свободу «монолога» или простейшей реплики. До-
рого каждое мнение в особицу, однако во взаимосвязи с прочими.
Важно не чье-то «соло», а полифоническая целостность всех «го-
лосов», воскрешающих для нас картину и атмосферу великого
прошлого — того, «с чего начиналось» и ради чего начиналось у
нас, в России.
Думается, удалось хотя бы отчасти показать глубинное дви-
жение в массах: от нарождающихся настроений («свобода!..») до
осознанной необходимости непреклонных действий («в огне жиз-
ни»), и, с одной стороны, — накал революционной стихии («кипя-
щие массы» — называл В. И. Ленин), с другой стороны, — коли-
чество и качество сил, работающих по организации «кипящих
масс», — степень осознанности движения здесь, на далекой окраине,
и взаимосвязь его, как части целого, с общероссийским, с центром,
с сердцем и мозгом революции.
Для кого предназначается книга? Для любителей «старины»,
«политики», «революционной романтики»? Или для всех? Делалась
для любого и каждого. Но особенно хотелось, чтобы прочитали ра-
бочая молодежь и студенчество.
1
Книга насыщена некоторым дополнительным материалом, преж-
де всего непосредственно к основному тексту. Этот материал частич-
но внесен прямо в строчки авторских выступлений и заключен или
в круглые скобки, где сделана пометка: Р е д. - с о с т.; или изредка,
без пометы и заключен в квадратные скобки. Это уточняющие дан-
ные, иногда предположительного характера (не всегда была уве-
ренность, что источник расшифрован верно, впрочем, это редкость).
Л большая часть дополнительного материала организована в спра-
вочный аппарат:
24 Вместе со всей Россией
подстрочные замечания (отмечены звездочкой*) — дают пояс-
нения утратившим свой особый смысл выражениям, поправки к
фактическим неточностям непринципиального характера и т. п.;
за текст вынесены различные справки, оформленные в специ-
альные пояснительные указатели: материалы книги и их источни-
ки; газеты и журналы, упомянутые авторами; краткий политический
комментарий.
События в книге даются по старому стилю.
...Россия сейчас кипит. Миллионы и десятки
миллионов, политически спавшие десять
лет, политически забитые ужасным гнетом
царизма и каторжной работой... просну-
лись и потянулись к политике. А кто
такие эти миллионы и десятки миллионов?
Большей частью мелкие хозяйчики, мелкие
буржуа, люди, стоящие посредине между
капиталистами и наемными рабочими. Рос-
сия наиболее мелкобуржуазная страна из
всех европейских стран.
Вожди мелкой буржуазии «должны» учить
народ доверию к буржуазии. Пролетарии
должны учить его недоверию.
В. ЛЕНИН (УЛЬЯНОВ)
Зоя Секретарева
Среди питерских рабочих
и студентов...
В 1913 году, окончив с золотой медалью Никольск-Ус-
сурийскую женскую («коричневую») гимназию, я бы-
ла принята без вступительных экзаменов на физико-
математический факультет Санкт-Петербургских Высших
женских курсов — Бестужевских.
Еще по пути в Питер я, никольчанка, познакомилась
со студентами из Владивостока Костей Сухановым и Все-
володом Сибирцевым, которые вместе со Львом Караха-
ном оказались лидерами левого течения владивостокского
студенческого землячества. С первыми двумя товарищами
меня потом связывали общая работа и личная крепкая
дружба до самой их гибели. Через работу студенческого
землячества я включилась в революционное движение.
2 марта 1914 года на общем собрании нашего влади-
востокского землячества произошел раскол. Меньшинство
из 36 студентов (одна треть всего числа), не примирив-
шись с аполитичностью собрания, покинуло его и органи-
зовало новое, демократически настроенное землячество
Уссурийского края. На протяжении всех последующих лет,
вплоть до Февральской революции, я была членом прав-
ления и секретарем этого землячества. Общие собрания,
да и заседания правления — в связи с обсуждением по-
литических вопросов — проводились конспиративно, на
квартире Карахана, на Широкой (ныне Ленина) улице,
в помещении кассы взаимопомощи при Политехническом
институте, а чаще за городом, в Парголово. Осенью 1915
года, после горячих споров по вопросу об отношении к
войне, обнаружилось отсутствие единомыслия даже в на-
шем демократическом землячестве. Правда, раскола в этот
раз не произошло, но все четко разграничились на две
группы — «пораженцев» и «оборонцев» (совсем как в
РСДРП).
Сохранилась пожелтевшая ученическая тетрадка с за-
головком на голубой обложке: «За Интернационал». В ней
собраны написанные от руки и отпечатанные на гектогра-
фе руководящие статьи для пропаганды «пораженчества»,
28
Свобода!..
в том числе передовая из «Социал-демократа», написан-
ная В. И. Лениным.
Практически наша пропагандистская работа была на-
лажена при посредстве общества старых сибиряков, кото-
рое взяло шефство над ранеными сибиряками, размещен-
ными в петроградских лазаретах. Для этой работы при-
влекались студенты в качестве сестер и братьев утешения.
Нам выдавали специальные удостоверения и раскрепляли
по лазаретам. В свободное время надо было посещать
своих подопечных, читать им газеты, читать и писать пись-
ма, выслушать просьбы и по мере возможности удовлет-
ворять их.
Я вела работу с ранеными, размещенными в огромных
залах дворца великого князя Михаила Александровича —
Мраморного дворца (ныне музей В, И. Ленина). Обычно,
когда приходила и располагалась у кровати какого-ни-
будь лежачего сибиряка, около меня быстро собиралась
толпа ходячих раненых, и не только сибиряков. Имея на
всякий случай «Биржевку» и «Речь», окруженная плотной
стеной жадных до живого слова слушателей, я могла вес-
ти беседу на любую тему. Аудитория была исключительно
благодарной, а «утешительная» противовоенная пропаган-
да плодотворной.
Бестужевские курсы я не закончила — «ушла в рево-
люцию». Уже на втором курсе мое увлечение чистой ма-
тематикой стало вытесняться биологическими науками —
меня заинтересовал мир микроорганизмов. Однако обще-
ственная и политическая работа связывала меня с людь-
ми, и я не могла спокойно врастать в науку.
1916 год был беспокойным. Реакция свирепствовала.
Всеволод Сибирцев споткнулся на богословии — не смог
сдать экзамен с одного захода — и тоже охладел к нау-
кам. В это время он работал в рабочей страховой кассе
на «Скороходе», а в лазарете с ранеными никак не мог
отделаться от преследования «гороховым пальто». Свое-
временно стал вольноопределяющимся саперного баталь-
она и, скрывшись таким образом от шпиков, продолжал
свою политическую работу среди саперов. Весной 1916 го-
да был арестован и сослан в Иркутскую губернию Лев
Карахап. Осенью того же года, накануне отъезда в Пи-
тер, посажен во владивостокскую тюрьму Костя Суханов.
В это примерно время я получила от Марии Владими-
ровны Сибирцевой простую почтовую открытку, написан-
ную мелким убористым почерком на эзоповском языке:
Зоя Секретарева
29
«Милая детка — Костя — очень серьезно заболел, и по-
ложили его в больницу, что на Николаевском проспекте.
Кризис задержался, ждут какого-то особого лекарства,
которое надо получить из Питера...»
Для нас это была первая весть о постигшей Костю Су-
ханова судьбе и просьба — похлопотать об ускорении вы-
сылки во Владивосток материалов, связанных с его пи-
терской революционной работой и первым арестом в 1912
году. Эти хлопоты в качестве Костиной «невесты» отняли
у меня немало времени и очень способствовали укрепле-
нию моих революционных устремлений.
По требованию начальника 3-го отделения (охранки)
ходатайство «невесты» должно быть поддержано каким-
нибудь видным политическим деятелем. Пришлось побы-
вать у нескольких членов Государственной думы (Руса-
нова, Манькова, Керенского). Навечно запомнилась омер-
зительная встреча с Керенским. В верблюжьем свитере,
склонившись и потирая холеные руки, он провел меня в
кабинет. Прочитав ходатайство, сразу как-то преобразил-
ся, окинув неприятным оскорбительным взглядом своих
змеиных глаз. Холодным тоном отказал, посоветовал об-
ратиться за помощью к своему, приамурскому депутату,
Русанову. По второму заходу к Русанову я получила не-
обходимую резолюцию.
В предреволюционные годы своего рода центром обще-
ственной деятельности студентов-сибиряков стала столо-
вая совета наших сибирских землячеств (Большая Разно-
чинная, 3). Здесь происходили деловые встречи, явки, со-
брания — все под видом обедов, ужинов, вечеринок. В сто-
ловой всегда было оживленно, людно. Скопом обсужда-
лись прения на заседаниях последней Государственной
думы, читались письма с фронта, слушались новости с за-
водов...
Это была пора, когда я успешно проходила азы конспи-
ративной работы — узнала, как распознать шпика, избе-
жать его преследования. До сих пор помню проходные
дворы на Петроградской стороне, благодаря которым бы-
ло легко отвязаться от «хвоста».
Однако начало Февральской революции 1917 года
встретила в отрыве от своего студенческого общества.
24 февраля, выйдя утром из дома на Шамшавой, 15
за хлебом (давали по четверти фунта на карточку), я сме-
шалась с толпой женщин, осаждавших закрытую лавочку.
Увидев огромное скопление людей на Большом проспекте,
30
Свобода!..
поспешила туда как раз в тот момент, когда разъяренная
толпа перевернула трамваи и положила его поперек рель-
сов. Отдельные голоса вскрикивали: «Довольно терпеть»,
«Рабочие Выборгской стороны поднялись и пошли на Нев-
ский», «Идемте все на Невский». Так я оказалась в числе
демонстрантов.
Первые три дня (24, 25 и 26 февраля) с утра до ночи
я провела в рядах мощных демонстраций на Невском под
лозунгами: «Долой войну», «Хлеба», «Мир», «Долой са-
модержавие». С азартом пела вместе с многочисленным
хором демонстрантов «Смело, товарищи, в ногу» или
«Вставай, поднимайся, рабочий народ». Падала со всеми
вместе в февральскую мокроснежную слякоть, когда раз-
давались залпы солдатских цепей, вставала со всеми вме-
сте и снова шла. Когда на мостовой оставались трупы,
пела со всеми вместе «Вы жертвою пали в борьбе роковой»,
а потом опять с большим ожесточением «Вставай, подни-
майся...»
Удивительную силу в ту пору имела революционная
песня. Я не видела отделенных — право- или левофлан-
говых, не слышала чьей-либо команды. Единственным ор-
ганизатором многотысячных демонстраций была песня.
Подчиняясь ее ритму и призывам, народ двигался органи-
зованно, поступательно, упорно, только вперед, невзирая
на опасность погибнуть под пулями или палашами. Песня
в те дни пронизывала весь организм и круглыми сутками
звучала в ушах.
На 25 февраля был назначен сбор демонстрантов у
Казанского собора для того, чтобы вынести приговор цар-
скому самодержавию. Центром этого грандиозного митин-
га оказался горбатый мост через Екатерининский (ныне
Грибоедова) канал. Люди густо запрудили обе набереж-
ные, Невский и Казанский сквер. Я была на Невском, не-
далеко от магазина Зингера (ныне Дом книги), когда из-
за колоннады Казанского рысью вылетел отряд конной
полиции. Он врезался в людскую гущу и рассек собрав-
шихся на две части. Охранявшие ораторов демонстранты,
вооруженные бутылками с напитками с какой-то подводы,
случайно застрявшей неподалеку, бросились на конников,
и на мосту завязался рукопашный бой с частью полицей-
ских, пытавшихся захватить ораторов. Затем я оказалась
вместе с другими прижатой к угловому окну магазина
Зингера, почувствовала на плече хрипящую лошадиную
морду, увидела, как от удара палашом по шее навзничь
Зоя Секретарем
31
упал рядом стоявший старик, а затем палаш опустился
на мою спину, защищенную зимним пальто. Вместе с
толпой я завернула за угол, прижимаясь к стенам домов
на Екатерининском, побежала до первых ворот, где уже
укрылось немало народа. Возвращалась я в этот день до-
мой поздно, усталая, мокрая, грязная, в ушах победно
звучали революционные песни.
26 февраля я начала демонстрировать с раннего утра.
На Знаменской площади видела, как женщины, уцепив-
шись за стремена, уговаривали казаков присоединиться
к демонстрантам и как начались колебания среди воин-
ских частей, вызванных для расстрела демонстрации.
Помню, как мы дошли до Конюшенной и остановились
перед солдатской цепью, в два ряда занявшей мост через
Мойку, первый ряд стоял на коленях. По команде раздал-
ся залп, и все демонстранты сразу упали на землю. Но не
было ни раненых, ни убитых. Это была уже первая победа
безоружной демонстрации — солдаты стреляли поверх
толпы, солдаты переходили на сторону демонстрантов.
Чувствуя себя героиней, 27 февраля я заявилась в сто-
ловую, где встретили меня необычно холодно. Оказывает-
ся, сибирское студенчество включилось в революцию орга-
низованно, и нужно было в эти дни не демонстрировать,
а работать, а я целых три дня была вроде прогульщицы.
По инициативе сибирского студенчества в трех комнатах
нашей столовой и двух квартирах на этой же лестнице,
занимаемых управлением постройкой Амурской железной
дороги, возник революционный центр. Мы тогда его назы-
вали ревштабом Петроградской стороны. В архивах, ве-
роятно, сохранились документы передачи всех функций
этого ревштаба позже организованному райсовету, поме-
стившемуся на площади (ныне Л. Толстого), в доме воен-
но-гвардейского общества.
Столовая превратилась в питательный пункт. Корми-
ли продуктами, реквизированными у торговцев. В одной
из занятых квартир устроили склад оружия, там же шло
комплектование вооруженных отрядов из рабочих и сол-
дат для подавления сопротивления, снятия засевших на
чердаках фараонов с пулеметами, ареста приверженцев
самодержавия. Дворницкая была превращена во времен-
ный арестный дом. Прибывали голодные, промокшие, за-
стывшие рабочие и солдаты. Уходили сытые, по-военному
организованные отряды бойцов. Этой работой были заня-
ты офицеры из призванных в армию студентов. Помню,
32
Свобода!..
как Виктор Владивостоков, член землячества Уссурийско-
го края, в чине прапорщика, привел из Гатчины роту под-
чиненных ему солдат на помощь борцам с самодержави-
ем. Во второй квартире медички развернули санчасть, вы-
кинув в окно белый флаг с красным крестом. У подъезда
пыхтели военные грузовики. Дом «Большая Разночинная,
3» гудел, как развороченный улей...
Я быстро сориентировалась в обстановке и была за-
гружена работой, как все, — круглосуточно. В организо-
ванное информбюро поступали известия Петросовета, лис-
товки, через Всеволода Сибирцева, ставшего членом Пет-
росовета, добывалась «Правда». Нагрузившись охапкой
газет, я выходила на Большой, где меня атаковали тол-
пы людей, жаждущих новостей. Очень трудно было усто-
ять на ногах, когда, расхватывая газеты, меня ощипыва-
ли, как куру, и требовали газет еще и еще. По линии
питательного пункта мне давались поручения по снабже-
нию пункта продуктами. Помню, как, реквизируя у Фи-
липпова хлеб, разгружали огромные печи его булочной на
Ропшинской и досадный случай с реквизицией молока
на ферме Бенуа, куда я поехала на трехтонке с вооружен-
ными солдатами и рабочим. С ветерком вез нас шофер по
Кировскому (тогда: Каменноостровскому), а я, опьянен-
ная столь важным поручением, готовила свое выступление
на ферме, начав его словами: «Именем революции...» Упи-
ваясь этой фразой, я уже чувствовала себя героиней, но...
на деле ничего героического не получилось.
Ворота фермы были широко распахнуты, нас встретила
группа батраков, которые помогли нагрузить бидоны мо-
лока на машину. Управляющий убежал, и я со словами
«именем революции» опоздала...
□ □ □
Василий Колганов
Хмель свободы
В частной типографии была выпущена листовка о свер-
жении царизма. В ней «граждане Хабаровска» пригла-
шались в городскую управу для выборов «Комитета Об-
щественной Безопасности».
Василий Колганов
33
Мы, трое наборщиков — я, Костя Воронин и Шура
Иноземцев, пошли тоже. В зал мы не попали, там уже
было полно люден. С трудом протиснулись на балкон.
Вскоре началось собрание. Выступало много ораторов.
Все говорили о наступившей свободе, свержении царского
строя и провозглашали лозунг: «Да здравствует револю-
ция!» Встречали выступления бурными аплодисментами.
Потом зачитали список кандидатур в Комитет обще-
ственной безопасности, проголосовали. И собрание на этом
закончилось.
На работу в типографию в этот день мы не пошли —
ходили по улицам города, словно хмельные.
На улицах множество людей, у всех на груди красные
банты. И удивительное дело: нет совершенно городовых.
Попряталась полиция — верный страж царизма.
После распространился по городу слух о том, как был
арестован на хабаровском вокзале генерал-губернатор
края Гондатти. Он возвращался поездом из Владивостока.
И когда выходил из вагона, к нему подошел член КОБ
с двумя казаками и объявил: «Вы арестованы!» Гондатти
посадили в экипаж и увезли в тюрьму.
Однако вскоре Временное правительство дало распо-
ряжение об отправке бывшего генерал-губернатора в Пет-
роград, а там освободило его из-под стражи, и он, боясь
гнева народного, улизнул в Китай.
□ □ □
Василий Бакута
Как свергали местных столпов царизма
Был приговорен к вечной ссылке
Во время революции 1905 -1907 годов, после оконча-
ния учительской семинарии, я работал в школе своего
села Михайловского Мелитопольского уезда Таврической
губернии (теперь Запорожская область), где жили мои
родные, крестьяне того же села. Был беспартийный, но
принимал активное участие в революционном движении
крестьян и учительства. Имел связи с городом. В сентябре
1907 года ко мне были направлены для дальнейшей пере-
9 Вместе со всей Россией
34
Свобода!..
сылки два человека (эсеры-боевики), которые бежали еще
в июле из севастопольской тюрьмы в числе 27 смертников
(среди них известный впоследствии большевик Антонов-
Овсеенко; побег был организован извне, путем взрыва
тюремной ограды в точно определенное время). Но по
селу им не удалось пройти незамеченными. Они были
схвачены. У них нашли явки ко мне. В результате я тоже
был арестован, судим и приговорен к лишению всех прав
состояния и вечной ссылке в Сибирь на поселение.
В 1909 году я очутился на Ангаре (в крошечной дере-
вушке Кашино-Шиверское, потом в селе Уяр), а в 1914-м,
получив права крестьянина из ссыльных и годовой пас-
порт с правом проживания по всей Сибири, переехал в
Новониколаевск (Новосибирск). Начал работать в отде-
лении Русско-Азиатского банка. Там в числе многих
ссыльных жила довольно большая группа социал-демо-
кратов (среди них профессор историк Н. А. Рожков, боль-
шевик Г. Е. Дронин), к которой я примкнул. Вместе с то-
варищами участвовал в кооперативном движении, был
председателем городского потребительского общества
«Экономия» и председателем ревизионной комиссии союза
потребительских обществ «Обский кооператор». Участво-
вал материально в организации издания социал-демокра-
тической газеты «Голос Сибири» и сотрудничал в ней.
В мае 1916 года, с согласия нашей группы ссыльных,
перебрался в Хабаровск. Работал в Русско-Азиатском
банке.
Объединились как участники первой революции
Положение военно-административного центра опреде-
ляло классовый состав населения города, едва превышав-
шего тогда 53 тысячи человек*, и его командную роль в
этом необъятном крае. Большая часть населения Хаба-
ровска состояла из военных и чиновников с их семьями.
Множество торговых предприятий, больших и малых бан-
ков обусловливало относительно широкую прослойку тру-
дящихся прилавка. Вместо заводов и фабрик в нынешнем
их понимании имелись небольшие мастерские, две паро-
вые мельницы. Вдали от города — мастерские окружного
арсенала, где работало довольно много рабочих, но изоли-
* Число приблизительное, точнее, видимо: около 45 тыс., если без
войск.
Василий Бакута
35
ровапных из-за военно-полицейских строгостей. Были в
городе и настоящие пролетарии — типографские рабочие
и рабочие других профессий. Учебные заведения — учи-
тельский институт, мужская* и женская гимназии, не-
полная женская, реальное училище и кадетский корпус.
Вообще говоря, интеллигентская прослойка была значи-
тельна, особенно педагогическая, но разобщена, люди «с
прошлым» в то время скрывали это.
В конце 1916 года ни в Хабаровске, ни вблизи его не
существовало не только каких-либо революционных орга-
низаций, марксистских или народнических, но и замкну-
тых групп, как, например, в сибирских городах — местах
большого скопления ссыльных. И лишь в процессе разви-
тия Февральской революции начали создаваться такие
организации. Это, конечно, не означало, что общее поли-
тическое положение страны не сказывалось на настроении
умов далекой ее окраины. Чувствовалось и здесь глухое
недовольство всех слоев общества, даже монархистов,
которые видели, как дом Романовых дискредитирует до-
рогую их сердцу монархию. Среди военных довольно вы-
сокого звания были ущемленные понижением в чинах и
ссылкой на Дальний Восток по подозрению в причастно-
сти к революционным событиям. Л все военные, за иск-
лючением немногих, были недовольны бездарным ведени-
ем войны и позорными поражениями на фронте. И уж,
конечно, недовольны рабочие, служащие, мелкое чиновни-
чество значительным ухудшением материального обеспе-
чения и .общим политическим удушьем.
Издавались в Хабаровске две частные ежедневные га-
зеты— «Приамурье» и «Приамурская жизнь». Первая счи-
талась более прогрессивной. В ней работал талантливый
карикатурист Граженский. С ним я познакомился еще ле-
том 1916 года — мое первое внеслужебное знакомство.
Через него — с Бакулиным, работавшим в управлении
строительства Амурской железной дороги, и с Галкой,
юристом. Еще один знакомый (фамилию совсем забыл),
инженер по образованию, работал на телеграфе и знал
всю информацию, поступающую из столицы на имя гене-
рал-губернатора и командующего войсками округа. Такой
человек был исключительно ценным в нашей группе, ко-
торая приняла вскоре характер нелегального кружка.
* В Хабаровске не было мужской гимназии; из средних учебных
заведений Бакута не назвал коммерческое училище, открытое при
биржевом комитете.
2*
36
Свобода!..
Обычно шли на чан к Граженскому или Бакулину,
квартирные условия которых подходили для встреч. Ско-
ро у нас стал бывать Александр Иванович Малышев, ко-
торого я знал как гласного члена городской думы.
Теперь вот кажется странным, что все мы совершенно
не вдавались в биографические подробности друг друга.
Мы знали только, что каждый из нас принимал участие
в революции 1905 — 1907 годов. Малышеву и Граженскому
повезло: они избежали ареста и суда, а я и Бакулин «за-
работали» тюрьму и вечное поселение. Бакулин, видимо,
в тюрьме заболел чахоткой.
На своих сходках мы обычно делились раздобытыми
сведениями. Был у пас, кроме телеграфного инженера,
еще один источник информации — домовладелец Архи-
пов. Его дом стоял на Амурской улице*. Этот Архипов
был вхож к самому генерал-губернатору Гондатти, и его
распирало от обилия новостей. Граженскому удалось уста-
новить с этой довольно темной личностью связь, и, без
особого труда, он узнавал многое нам не известное.
События осени 1916 года даже неискушенному в поли-
тике говорили, что страна катится навстречу катастрофе.
Как повернутся события? Мы сходились на том, что
надо немедленно разрушить все основание государствен-
ного строя. Обсуждали методы свержения самодержавия,
разгрома его основ на местах, создания первых действен-
ных органов революции. И в этих вопросах у нас не было
разногласий: мы все единодушно признавали необходи-
мость создания Революционного временного правитель-
ства.
Малышев отличался в этих беседах определенностью
своих суждений и конкретностью предложений. Я не раз
слышал его выступления на заседаниях думы. Это было
единственное место, где обсуждались городские дела, и
естественно, что я стремился почаще бывать там. Малы-
шев часто и умело выступал по острым вопросам, подвер-
гал деятельность городской управы сильной критике, но
там из этих выступлений нельзя было сделать выводы о
настоящем политическом лице оратора. А здесь чувство-
вался человек твердых социал-демократических убежде-
ний. Он был несколько ниже среднего роста. Голос имел
* Архипов владел не одним домом; например, здание Централь-
ного универмага на ул. К- Маркса построено нм для ресторана (зна-
менитая тогда «Чашка чая»).
Василий Бакута
37
хрипловатый, средних регистров. Носил очки. Речью вла-
дел хорошо.
Что касается меня, то до Февральской революции я
прочитал лишь «Что делать?» и довольно подробное из-
ложение книги «Развитие капитализма в России» Илыша
(Ленина). Уже в ссылке прочитал довольно большую ли-
тературу по экономике, в том числе изложение «Капита-
ла» Маркса. Знакомство свое с теоретическим учением
этих авторов я имел возможность широко проверить на
практике, работая в новониколаевском, а потом в хаба-
ровском отделениях Русско-Азиатского банка. Я видел,
как хозяйничал в пашей стране иностранный капитал: все
акционерные промышленные компании, «торговые дома»,
все владельцы крупных и средних торговых предприятий
были полностью или в большей части зависимы от него.
Так что Февральскую революцию я встретил уже доволь-
но-таки подкованным, к моему революционному пылу при-
бавилась еще и значительная работа ума, расширились
познания. Все это определило мое отношение к цели ре-
волюции: «безусловно социалистическое переустройство^
России!»
До революции мы знали хорошо лишь позиции разных
социалистических партий на проходивших в те годы кон-
ференциях в Швейцарии1.
В феврале 1917 года мы уже были крайне озабочены
поиском прогрессивно настроенных людей. Больше других
имели возможность для знакомства и встреч с нужными
людьми Малышев, Вакулин и Граженский.
Критические дни наступили 26 февраля. Граженский
узнал от Архипова, что Гондатти получил известие о раз-
гоне Государственной думы, но что дума (в интерпрета-
ции Архипова) «не подчинилась царскому приказу и ушла
в подполье». Мы поняли всю важность этого сообщения и
попросили нашего товарища с телеграфа немедленно про-
верить.
28 февраля вместе с другими сообщениями мы полу-
чили сведения о неожиданном отъезде во Владивосток
высшего начальства края: командующего военным окру-
гом генерала Нищенкова и генерал-губернатора Гондатти
в сопровождении довольно большого числа сотрудников
аппарата.
Естественно, мы придали этому событию серьезное зна-
чение и поставили в прямую связь с кризисом власти в
Петрограде, Владивосток в революцию 1905—1907 годов
38
Свобода!..
отличался крупными восстаниями на флоте, в крепости,
покушениями, в том числе на генерала Селиванова. В пе-
риод реакции царское правительство послало туда в ка-
честве военного губернатора крупнейшего своего сатра-
па — одесского генерала Толмачева и других черносо-
тенцев для наведения там «порядка». Наличие во Влади-
востоке флота, крепостной артиллерии и довольно зна-
чительного числа рабочих заставляло руководство края опа-
саться не только революционного взрыва, по и крайнего
его проявления (пример — Балтийский флот в первые дни
Февральской революции).
В Хабаровске же создавались, таким образом, более
благоприятные условия для восстания. Надо отметить,
что мы договорились о создании в первую очередь прин-
ципиально нового органа власти, название котцрого пред-
ложил Малышев: используя опыт Французской револю-
ции, назвать этот орган «Комитетом общественной безо-
пасности»2.
Конечно, надо было создать Совет рабочих депутатов,
но классовый состав города не обеспечивал быстрой его
организации. КОБ решили организовать на общем собра-
нии горожан, но срок созыва установить не успели — со-
бытия сами его назначили. Об одном договорились твер-
до — при возникновении чрезвычайных обстоятельств об-
ратиться ко всему населению Хабаровска с призывом: со-
крушить старый царский режим и создать новый орган
власти самим народом. Мы также согласились с тем, что
этот орган должен в кратчайший срок сосредоточить в сво-
их руках всю полноту власти, гражданской и военной, не-
медленно обезвредить опасных для революции представи-
телей старой власти, тем самым пресечь в корне возмож-
ные попытки сопротивления и одновременно, в первые же
дни, ликвидировать старый аппарат насилия — полицию,
жандармерию и охранное отделение — и заменить их но-
выми органами, верными революции. Наметили также
число членов Комитета общественной безопасности (25—
30).
События надвинулись как-то внезапно, мы не были вме-
сте в тот момент, когда уже надо было действовать. При-
мерно в 11 часов утра 3 марта* меня вызвали к телефону.
Хорошо помню, что этот вызов очень взволновал. В трубку
* У автора 2 марта. Но местные газеты («Приамурье», «Приамур-
ская жизнь») вышли 4 марта, сообщив о событиях в Хабаровске:
«Вчера...»
Василий Бакута
39
кто-то кричал, что царя — ист! Не сразу понял, кто гово-
рит: оказалось, это наш знакомый с телеграфа. Попросил
его толком рассказать, что произошло, но так ничего и не
добился, одно было ясно, что восстание в Петрограде увен-
чалось успехом. Мон информатор кричал: «Почему вы си-
дите!» Отвечать было нечего и некогда. Вышел я из будки
настолько «не в себе», что сослуживцы сразу обратили на
меня внимание. Какое-то время я молчал, а потом сказал:
«Граждане, в России — республика!» Потом поправился:
«В России — революция».
Была какая-то реакция сослуживцев и клиентуры, по
я уже был вне этого. Надо было скорее добраться до ре-
дакции газеты «Приамурье». Возле дома, где помещалась
редакция, сновали мальчишки. Они, как всегда, ждали
выпуска последних известий, чтобы разнести их по горо-
ду. Очень кстати! Я им сказал, что сегодня будут самые
интересные известия, только надо подождать.
Арест генерал-губернатора и командующего
В редакции не было еще никаких точных, а тем более
официальных сообщений о событиях в столице и стране.
Граженскпй возился с какими-то материалами. Я отвел
его в сторону и сообщил о том, что знал. Мы сразу реши-
ли, что он вызовет остальных наших товарищей, а я сяду
за составление прокламации. Первыми пришли Бакулин
и Малышев. К их приходу проект прокламации был го-
тов. Прочли, решили печатать. Пошли в типографию, оста-
новили работу, зачитали прокламацию рабочим. И не
нужно было никакой агитации и просьб: рабочие сразу
же взялись за дело. Л мы тем временем наскоро наметили
план срочных дел. Типографские рабочие выделили не-
сколько человек нам в помощь. Пришли в это время Гал-
ка и жена Бакулина Вера. Их послали в учительский
институт, предложит!, студентам временно прекратить за-
нятия и, кто хочет, чтобы шли в редакцию «Приамурья»
помогать нам. То же предложить старшим классам реаль-
ного училища и гимназии.
Я занялся инструктажем мальчишек: что надо кричать,
когда они побегут по улицам. Первая партия должна бе-
жать на окраины, где обитала беднота. Если людей на
улицах будет немного, то нужно забегать во дворы, сту-
чать в двери домов и звать их в думу. Второй партии ре-
бят забегать в магазины, учреждения и кричать громче
40
Свобода!..
и чаще: «Революция! Царя прогнали! Революция! Соби-
райтесь к думе!»
Через некоторое время у здания редакции стало до-
вольно оживленно. Около 2 часов дня ватага мальчишек
ринулась по городу с криками: «Революция!..» Скоро по-
бежала и вторая их очередь. Л минут через двадцать при-
мчался полицмейстер Баранов. Красный, растерянный, с
пучком прокламаций в руке, влетел он в редакцию и
начал орать: «Что это, господа? Бунт? Зовете всех бунто-
вать? За это повешение!..» Я подошел вплотную к нему и
сказал: «Это не бунт, а революция. Началась опа и в Ха-
баровске». Когда мы при помощи студентов обезоружили
его, я добавил: «А вот кто кого будет вешать, сами сей-
час увидите». Заперли в чулан, не думая, конечно, приво-
дить в исполнение угрозу. Просто заставили и Баранова
подрожать за свою судьбу.
Попытались добиться по телеграфу у начальника поч-
ты и телеграфа округа Галкина присылки нам подроб-
ных телеграмм из столицы. Тот вначале ответил, что их
нет, потом признался, что начальник канцелярии генерал-
губернатор Закревский приказал без его разрешения не
выпускать ни официальных, ни частных телеграмм о собы-
тиях в центре.
Прибежали из управы и сообщили, что там собирается
городская дума. Действительно, городской голова Плюс-
нин созвал срочное собрание, сообщил гласным о собы-
тиях в Петрограде и предложил им высказаться.
Слово взял Малышев и внес предложение о немедлен-
ной организации Исполнительного Комитета обществен-
ной безопасности, который должен сосредоточить у себя
всю полноту гражданской и военной власти. Он кратко
мотивировал, почему пи на один орган старой власти не-
льзя возложить задачу революционных преобразований,
а тем более быстрых. Плюснин заявил, что не может до-
пустить обсуждения этого вопроса. Малышев и многие
другие гласные думы, а также многочисленная публика,
уже успевшая заполнить весь зал заседаний, стали громко
протестовать. Кто-то внес предложение: избрать председа-
телем заседания Малышева. Плюснин покинул заседание,
а Малышев немедленно провел решение думы о необхо-
димости создания КОБ с неограниченными полномочиями
и выборы в него от думы 10 человек. На том и закончи-
лось заседание.
Тем временем, в результате выпуска нашей проклама-
Василий Бакута
41
ции, возле городской управы собралась огромная толпа.
Только 4 марта газеты Хабаровска опубликовали офи-
циальные сообщения из Петрограда о грандиозных рево-
люционных событиях. «Приамурская жизнь» год заголов-
ком «Грянула буря» описала и день 3 марта* в нашем
городе: «Вчерашнее утро административный ординарный
Хабаровск вступил в отправление своих «положенных»
обязанностей. При безоблачном небе тянул резкий норд,
предвещающий какую-то погоду. Все на обычных местах.
Чиновный и служащий люд углубился в дебри канцеля-
рий. Казалось, все в порядке. В том безнадежном поряд-
ке, о котором говорилось: так было, так и будет. Полдень.
На улицах зашелестели, замелькали отпечатанные крас-
ным по белому говорливые листки: «Старое правительство
свергнуто!..»
Как только возле думы стал собираться народ, мы
пошли туда же, предварительно разослав во все полицей-
ские участки небольшие группы учащейся молодежи с
тем, чтобы они приняли меры, какие позволят обстоятель-
ства в каждом отдельном случае, и не допустили бы объ-
единения полицейских сил против собравшейся на площа-
ди массы народа, а также сговора полиции со штабом
округа; большая группа рабочих и учащихся была направ-
лена в главное полицейское управление города и пятеро
(два типографских рабочих, учитель и два студента) —
в главное управление почты и телеграфа: они должны бы-
ли во что бы то ни стало взять под контроль всю коррес-
понденцию, посылаемую чинами штаба и служащими ад-
министрации.
Женщины, служащие редакции, нашили на рукава нам
и старшим рассылаемых групп красные повязки. Благо-
даря тому мы скоро протиснулись через толпу, собрав-
шуюся у здания управы.
Малышев уже выступал с речью. Он говорил о восста-
ниях народа под руководством Разина, Пугачева против
царей и помещиков, о всенародной революции 1905—
1907 годов и о причинах ее поражения, о войне, которая
высосала из народа все соки, и, наконец, о начавшейся
новой революции и первой ее победе — свержении цар-
ского режима. Далее он сказал, что говорил и нам: о бди-
тельности и развитии революции на местах. Государствен-
ная дума хочет помириться с царем, чтобы отремоптиро-
* См. предыдущее примечание.
42
Свобода!..
вать старый строй, спасти монархию. Надо, чтобы трудо-
вой народ взял власть в свои руки и двигал революцию
дальше — брал землю, устанавливал 8-часовой рабочий
день, требовал немедленного созыва Учредительного со-
брания и установления свободной республики. Под конец
он сообщил решение городской думы образовать орган на-
родной власти в Хабаровске — Комитет общественной
безопасности — и предложил сейчас же провести в него
выборы.
Потом слово взял Вакулин, который подчеркнул, что
люди, которые сейчас будут выбираться народом в новый
орган власти, должны быть преданы пароду, понимать
всю важность поставленных перед ними задач и способны
выполнить их при любых обстоятельствах.
Малышев назвал инициаторов настоящих событий, и
народ лесом поднятых рук избрал нас членами КОБ. Вы-
двигала и толпа. Несмотря на то, что громадное стечение
народа носило стихийный характер и очень трудно было
добиться спокойного, делового обсуждения предлагаемых
народом кандидатур, Малышев все же требовал расска-
зать о человеке, которого выдвигали, и многих неподходя-
щих удалось отвести. Избрали 20 человек, а всего — с
выделенными от городской думы — 30.
Заседание Комитета началось. Председателем КОБ из-
брали Александра Ивановича Малышева. Он обратился
к народу, заполнившему думский зал, с короткой речью
о том, что избранному Комитету придется сразу же при-
нимать решения, за которыми должны следовать револю-
ционные действия, потому подобные заседания должны
быть закрытыми. И попросил извинения у собравшихся.
Народ сознательно отнесся к этому и покинул зал. Затем
Малышев сообщил собранию, что уже предпринято нами
еще до митинга в отношении полиции, далее — о задачах
нашего Комитета: разрушить или преобразовать все инсти-
туты старого режима и создать новые, может быть и вре-
менные, пока не будет создан революционный законода-
тельный орган. Предупреждения о трудности и опасности
нашего пути возымели действие — пять человек под раз-
ными предлогами ушли из зала и больше ие являлись.
Во время наших выступлений в зал вошел высокий
офицер, подпоручик, назвал себя: «Банковский, начальник
искрового телеграфа». Сказал, что он племянник извест-
ного генерала Банковского, бывшего министра народного
просвещения, но сам уже несколько лет как стал социал-
Василий Бакута
43
демократом интернационалистом* и готов служить рево-
люции так, как она этого потребует.
Это было хорошее начало, и хотя никто из нас его
не знал, тут же кооптировали в члены КОБ.
Затем было решено просить народ выделить человек 10
на эту ночь для выполнения разных поручений. Послали
Бакулина, обладавшего сильным голосом.
В эту ночь КОБ два раза посылал проверить положение
в полицейских участках и в управлении полиции. Около
11 часов ночи пришла телефонистка (телефонная станция
располагалась над залом заседании) и вызвала Малыше-
ва. Он скоро вернулся, поручил вести заседание Бакули-
ну, отозвал Граженского, Банковского и меня и сказал
нам, что в квартире генерала Мандрыки, исполнявшего
обязанности начальника гарнизона на время отсутствия
генерала Нищенкова, собираются все командиры воинских
частей и начальники отдельных управлений штаба округа.
Из разговоров между ними, подслушанных телефонист-
ками, очевидно, что собираются они не для чаепития,
а для обсуждения создавшегося положения в городе. Что
они решат? Что последует за этим? Надо принимать та-
кие меры, чтобы погасить в зародыше активное сопротив-
ление, ведь может найтись среди генералов и других выс-
ших чинов штаба заядлый и решительный человек и стать
во главе контрреволюции.
Мы, бывшие политкаторжане, активные участники ре-
волюции 1905 года, хорошо помнили дикий разгул гене-
ралов-карателей. Но что же было делать? Революция в
нашем городе еще только начала зажигать сердца наро-
да, противоборствующих сил еще не было, но и сильной
надежной опоры у революции тоже пока не было. Мы не
сомневались в победном итоге революции в масштабе
страны. Но знали и то, что в отдельных местах старый
режим еще мог оказать жестокое сопротивление и вызвать
гибель множества людей, тем более что и оружия-то у
нас совсем не было. Решение могло быть только одно:
идти на это совещание и взять генеральскую компанию
на «ура». Так мы и поступили. Малышев предложил вы-
полнить эту миссию Граженскому и мне. Ванновский тоже
вызвался идти, но мы дружно отклонили это, считая, что
ему еще предстоит сыграть свою роль в очень ответствен-
* На II съезде Советов ДВ в августе (1917) Ванновский отме-
чался как «беспартийный».
44
Свобода!..
ном деле — нейтрализации командного состава гарнизона
или в привлечении военных на сторону революции. Бан-
ковский согласился, но уговорил нас взять с собой двух
его солдат с винтовками. Ответственность за порученное
дело возложили на меня, и мы отправились.
Путь был близким — через улицу. Поэтому, как только
вышли из своего здания, сразу увидели, что у дома Ман-
дрыки стоит часовой с винтовкой. Тут мне пришло в голо-
ву, что мы можем взять с собой на помощь еще 10—20 че-
ловек из огромной толпы парода, не расходившегося от
городской думы. Так и сделали. Часового обезоружили,
своих солдат поставили у окна, сопровождавшие нас то-
варищи встали у дверей.
Мы с Граженским — он с винтовкой, я с револьвером,
отобранным у полицмейстера, — вошли в дом. Пройдя че-
рез прихожую, мы оказались в большой комнате. Вокруг
стола у противоположной от нас стены и вдоль других
стен сидело человек двадцать — генералы и полковники.
Внешность хозяина дома, генерала Мандрыки, была весь-
ма примечательна: с бородой «под Скобелева», уже до-
вольно пожилой красавец.
Я направился прямо к нему. Мы стояли лицом к лицу:
представитель только еще рожденной революционной вла-
сти и представитель крепко организованной, дисциплини-
рованной, громадной военной силы, на штыках которой
держался ненавистный режим царского самодержавия.
Сейчас он тут, несомненно, решал вопрос о том, как им
поступить с поднявшимся против них народом...
Я тогда не анализировал, конечно, эту драматическую
обстановку. Все чувства, сознание были направлены в те
минуты на одну лишь цель — обезвредить этих носителей
опасности — медлить нельзя.
Возможно, поведение мое не отличалось оригинально-
стью. Помню, спросил, кто разрешил это собрание и зачем
вообще оно созвано.
Генерал ответил, что за отсутствием командующего
округом он является начальником гарнизона и ему не у
кого и незачем спрашивать разрешения. Я возразил, что
собрание это нелегальное, созвано для контрреволюцион-
ных целей, а поэтому от имени власти революции — Ко-
митета общественной безопасности — все присутствующие
арестовываются до утра. Далее заявил, что при неповино-
вении вынуждены будем пойти на крайние меры, но мы
не хотели бы в первые часы революции применять их.
Василий Бакуги
45
Тогда поднялся генерал Никонов (потом я узнал его
фамилию) и предложил: присутствующие здесь дадут
честное слово не противодействовать власти революции и
сейчас же разойдутся по домам.
Мы ответили согласием, но предупредили, что все те-
лефоны военных учреждений, штаба, командиров частей
гарнизона и других военных деятелей будут отключены.
Как только КОБ удостоверится, что опасность со стороны
гарнизона не угрожает, эти меры будут отменены.
Обязательство «под честное слово» было тут же сфор-
мулировано, участники собрания его подписали и ушли.
Возвратились мы, когда КОБ бушевал над решением
вопроса о мероприятиях, которые нужно провести для
признания власти революции всем населением города, осо-
бенно военными.
Мы кратко информировали Малышева, он, прервав
обсуждение текущего вопроса, сообщил Комитету резуль-
таты нашего похода и потребовал не разглашать никаких
известий, чтобы не ускорять возвращение в Хабаровск
командующего округом. И сейчас, вспоминая, невольно
переживаю отзвук того неистового взрыва радости и эн-
тузиазма, который был ответом на его слова. Мне и тогда
казалось, да и сейчас разделяю это впечатление, что одни
восторгались результатом нашего похода, расценивая его
как серьезный шаг революции, а другие оттого, что на-
висшая было угроза для их жизни исчезла на время, а
может быть, и навсегда.
Решили обратиться с воззванием к населению и утром
распространить его как можно шире. Прокламаций было
две: одна — к гражданам Хабаровска, другая — к рабо-
чим, солдатам и офицерам.
В первой говорилось: «...Вчера на многотысячном ми-
тинге граждан города Хабаровска у здания городской! ду-
мы был избран Комитет Общественной Безопасности, ве-
лениям и распоряжениям которого все должны беспрекос-
ловно подчиняться и, в случае надобности, провести их не-
медленно вг жизнь... Комитет на первых же шагах своей
деятельности примет самые решительные меры к тому,
чтобы поддержать в городе революционный правопорядок
и парализовать все регрессивные действия агентов упразд-
ненной старой власти...»3
Вторая прокламация призывала рабочих к немедлен-
ной организации профсоюзов и созданию Совета рабочих
депутатов. В обращении к солдатам говорилось о необ-
46
Свобода!..
ходимости делать все для победы революции на всем про-
странстве великой страны, ибо революция несет с собой
раскрепощение трудового народа. Так же, как и рабочие,
солдаты должны организовать Советы солдатских депута-
тов. Офицеры, как и солдаты, призывались не выполнять
распоряжений старших командиров, направленных на
борьбу с революцией.
Мы воспользовались энтузиазмом учащихся, которых
собралось человек 80. Пока печатались прокламации, Ба-
кулин инструктировал их, что нужно осведомить все пред-
приятия, учреждения, сообщать людям и, прежде чем раз-
дать листки, громко прочитать текст. Особенно ответствен-
ной была задача тех юношей, которым поручалось про-
никнуть во все воинские части, казармы, Амурскую фло-
тилию, в арсенал. Юноши и девушки, нагруженные пач-
ками прокламаций, двинулись в путь. То, что они сделали,
было огромной помощью.
Следующий шаг КОБ — смещение начальника почтово-
телеграфного округа Галкина, замена его главным инже-
нером Коневым и назначение туда же комиссара КОБ
Алексеевского, который вместе с выборными от коллек-
тива работниками должен был вести строжайшую цензу-
ру почтово-телеграфной корреспонденции, поступающей в
адрес старой администрации, гражданской и военной, и
исходящей от нее.
К полудню 3 марта Комитет имел копии телеграмм
генерала Нищенкова из Владивостока. В одной он опове-
щал, что «Его Величество государь-император подписал
указ о назначении князя Львова председателем Совета
Министров, а затем изволил подписать отречение от пре-
стола с передачей такового своему брату Михаилу Алек-
сандровичу». В другой объявлял «группу неизвестных лиц»
(КОБ) преступниками и грозился по возвращении из Вла-
дивостока немедленно ее ликвидировать.
А события продолжали развиваться и нарастать.
С утра — делегация студентов учительского института
с предложением использовать весь состав учащихся по
своему усмотрению. Их всех направили в распоряжение
комиссаров по организации милиции. Около 5 часов дня
подошли две jpoTbi одной нз ополченских дружин (вопре-
ки приказу командира). Собравшийся у КОБ народ бро-
сился к солдатам, и произошла встреча, радостная для
обеих сторон. Роты строем подошли к зданию, где Малы-
шев и Банковский обратились к ним с приветственными
Василий Бакута
47
речами. Отвечали солдаты и офицеры. Несколько их про-
шли в здание, чтобы приветствовать революцию в лице
КОБ, и заявили, что в случае надобности можно распола-
гать их частями. Депутацию военных пригласили участ-
вовать. в заседании. И тут произошел эпизод. В зал вбе-
гает полковник, комендант города, и обращается к офи-
церам: «Господа, как вы посмели нарушить приказ и по-
вести роты к бунтовщикам? Вы будете преданы военно-
полевому суду!» Мы увидели, что сидевшие с нами сол-
даты и офицеры заколебались. Но быстро поднялся Бан-
ковский, взял полковника за руку, повернул и сказал:
«Немедленно вон, иначе вас растерзают в клочья!» Та-
ким образом, мы его просто выгнали и только на другой
день, уже поздно вечером, спохватились, он был аресто-
ван.
Вслед за двумя ополченскими ротами явилась сотня
Уссурийского казачьего войска. Положение новой власти
укреплялось.
4 марта с утра не прекращались посещения КОБ раз-
личными представителями военных и гражданских учреж-
дений. А в середине дня явилась группа офицеров и про-
сила разрешения созвать общее собрание офицеров гарни-
зона, штаба округа и всех других военных организаций.
Вопрос решили так, что собрание должно состояться в
этот же вечер.
Нельзя было не понять чрезвычайную важность исхода
этого собрания. Уже состоялось секретное заседание руко-
водства КОБ, на котором был решен вопрос об обезвре-
живании генерала Нищенкова — он должен быть отстра-
нен от должности командующего округом и начальника
Хабаровского гарнизона и арестован. Такое же решение
было принято в отношении генерал-губернатора Гондатти
и правителя его канцелярии Закревского. Предстояло соз-
дать подходящие условия, гарантирующие проведение в
жизнь этого решения, по возможности без ненужных
жертв. Не последнее место занимало тут отношение, всей
массы офицерства или, по крайней мере, большинства —
к власти революции и ее действиям. Поэтому предстоя-
щее офицерское собрание нужно было во что бы то пи
стало повернуть на сторону революции и произвести не-
которые решительные изменения в штабе округа и в гар-
низоне краевого центра. А если собрание не даст нужных
результатов — тут же призвать ополченские дружины.
Возвращение генерала Нищенкова и Гондатти ожида-
48
Свобода!..
лось в ночь с 5 на 6 марта (они уже оповестили штаб и
канцелярию о своем прибытии). Решили заседание КОБ
не прерывать, собрание офицеров открыть мне, главное
политическое выступление сделать железнодорожному ин-
женеру Александру Федоровичу Милееву (он по своей
службе имел генеральский чин).
Вечером довольно дружно собралось офицерство Хаба-
ровского гарнизона и окрестностей. Зал был забит до от-
каза. Прибыли офицеры и от Амурской военной флотилии.
Мы с Милеевым внимательно наблюдали за участни-
ками собрания и, конечно, замечали, что не всем по душе
происходящее, но выступить они против течения не могли.
А если и выступали, то говорили больше о том, что собы-
тия могут разрушить дисциплину. Правда, один престаре-
лый генерал в отставке попробовал было прошамкать об
измене царю, но ему говорить не дали.
Собрание продолжалось до 12 часов ночи. Выбрали
Военный комитет в составе 29 человек. Избрали прези-
диум и восемь постоянных представителей в КОБ. Вре-
менным командующим войсками и начальником гарнизо-
на —- уже на объединенном заседании КОБ и Военного
комитета — выбрали генерал-майора Давыдова, ему в
помощь назначили полковника Померанцева и подпоручи-
ка, Банковского. А затем до самого утра дискутировался
вопрос о способах отстранения генерала Нищенкова: не
все могли себе представить арест и изоляцию такой
значительной фигуры, как командующий военным окру-
гом. В конце концов Давыдов получил на руки следующее
решение:
«КОБ предлагает Вам произвести арест бывшего ко-
мандующего войсками Приамурского военного округа ге-
нерала артиллерии Нищенкова во избежание могущих по-
следовать с его стороны попыток восстановления старого
режима. Для этого Вы имеете задание выехать 5 марта
восьмичасовым поездом па станцию Верино, доставить ге-
нерала Нищенкова в Хабаровск и заключить его под стра-
жу впредь до особого распоряжения».
Далее, во второй части решения, говорится об аресте
там же генерал-губернатора Гондатти.
Подписи: председатель КОБ Малышев и секретарь.
5 марта 1917 года.
С утра последовал приказ генерала Мандрыки, времен-
но исполнявшего обязанности начальника гарнизона Ха-
баровска, о том, что, ввиду постановления объединенного
Василий Бакута
49
заседания КОБ и Военного комитета, он слагает свои обя-
занности и передает их генералу Давыдову.
На секретном совещании решили послать на станции
Верино и Хабаровск комиссаров, взять под контроль все
способы связи, чтобы никто не предупредил возвращаю-
щихся начальников. Арест же произвести на станции Ха-
баровск.
Во все города края революционным органам власти
были посланы телеграммы с рекомендациями немедленно
изолировать всех чинов полиции и жандармерии, конфис-
ковать и сохранить документы, архивы полиции и охран-
ных отделений, жандармских служб.
В течение второй половины дня мы не раз возвраща-
лись к вопросу о возможном исходе предстоящих арестов.
Сомнения не покидали нас. Мы вполне допускали, что Да-
выдов дал согласие на должность командующего и на сме-
щение, с нее генерала Нищенкова под влиянием времен-
ного настроения, созданного общим подъемом на офицер-
ском собрании. Вскоре наше опасение подтвердилось. Не
прошло и суток, как старая закваска взяла верх над ре-
волюционным порывом. Давыдов поставил КОБ в извест-
ность, что может подчиняться только Временному прави-
тельству, но в случае разногласий сложит свои полномо-
чия. Что ж, он поступил все же честно, мы ему предло-
жили тут же сложить полномочия. На его место назна-
чили полковника Высоцкого. Но это случилось после арес-
та Нищенкова и Гондатти.
О других важнейших действующих лицах — полков-
никах Померанцеве и Данилове — у нас имелись сведе-
ния, что они были замешаны чуть ли не в организации
покушения на царскую семью (во время крещенского водо-
святия 6 марта 1906 года традиционный выстрел из пуш-
ки Петропавловской крепости был направлен в то место,
где стояли Романовы, мол, только небольшой недолет спас
их от истребления).
Все-таки КОБ, по настоянию Малышева, назначил
для ареста еще и своего комиссара, причем не из воен-
ных. Бакулин сказал, что коль так, то есть два граждан-
ских «специалиста» по военным делам — Граженский и
Бакута, имея в виду «усмирение» генерала Мапдрыки.
Но у Граженского поднялась температура, вызвали врача,
и КОБ постановил: комиссаром для «встречи» Нищенко-
на и Гондатти назначить меня. Тут же сообщили об этом
генералу Давыдову и договорились, что полковник Дани-
50
Свобода!..
лов заедет за мной. На всякий случай Ваннрвский дал
мне свой пистолет-автомат и дополнительную обойму с па-
тронами. Он только что возвратился с другой операции:
были арестованы жандармский ротмистр Бабич, началь-
ник сыскного отдела Богданов, жандармские чипы штаба
округа, все дела и архивы их опечатаны и поставлена
военная охрана. Надо сказать, что Банковский, Милеев и
учитель Тайшин твердо примкнули к нашей группе'.
Поздно вечером было получено сообщение, что через
час поезд Гондатти и генерала Нищенкова прибудет в Ха-
баровск. В КОБ явились полковники Данилов и Померан-
цев, и мы отправились на станцию. Уже к моменту нашего
прибытия весь перрон был занят вооруженными солдата-
ми, перед станцией все пространство охвачено полуколь-
цом сотней уссурийских казаков. Данилов приказал оста-
новить поезд так, чтобы первый вагон оказался против
входа в вокзал, откуда были выдворены все, кроме дежур-
ных по станции.
Поезд остановился, и вскоре на перрон вышел генерал
Нищенков в сопровождении адъютанта. Данилов быстро
подошел к нему и объявил: «Господин генерал, постанов-
лением объединенного заседания Комитета общественной
безопасности и Военного комитета вы арестованы!»
Нищенков на какую-то минуту растерялся, но скоро
оправился и громко запротестовал против «насилия» над
ним и даже заявил, что в крае нет такой власти, которая
могла бы его арестовать. Я стоял рядом с Даниловым,
имея при себе копию решения КОБ по поводу ареста Ни-
щенкова, но решил не вступать в пререкания, задержка
процедуры ареста могла поколебать еще далеко неустой-
чивых офицеров и солдат. Полковник Данилов тоном, иск-
лючающим возражения, предложил генералу сдать оружие
и следовать к машине во избежание применения более
крутых мер. Все же Нищенков попробовал иной способ
сопротивления: поздоровался с солдатами. Желаемого ре-
зультата и это не дало. В окружении солдат под коман-
дой Банковского он пошел к машине. А в это время уже
шла процедура ареста генерал-губернатора Гондатти, ко-
торый быстро пошел от вагона ко входу в здание вокзала,
направо и налево поздравляя всех нас с «обновлением»
России. Но демагогический прием не помог, и он был арес-
тован вместе со встречавшим его правителем канцелярии
Закревским.
Так был закончен первый этап революции в краевом
Василий Бакута
51
центре. С пути ее были решительно устранены опасные и
могущественные силы старого строя.
Ранним утром 6 марта город зашевелился: весть о
таких непривычных для Хабаровска событиях, как арест
главных столпов царской власти в крае, мгновенно раз-
неслась, и население высыпало на улицы, чтобы продемон-
стрировать свою солидарность с мерами Комитета по за-
щите революции. Особенное впечатление произвела демон-
страция огромного количества войск Хабаровского гарни-
зона и всех матросов Амурской флотилии.
Со стороны, несомненно, казалось, что революция пол-
ностью восторжествовала, все классы и группы населения
выражали полную солидарность и были полны ожидания
еще более лучших времен!..
Днем состоялись собрания, в которых участвовали
члены КОБ и из которых наиболее важными были собра-
ния рабочих и служащих окружного арсенала, управле-
ния по постройке восточной части Амурской железной до-
роги и типографских рабочих... Телеграммы из разных
городов, областей, станций. Так, Комитет станции Ин
просил распространить на них власть хабаровского КОБ.
С Сахалина сообщали об организации там Комитета, ко-
торый отстранил главных администраторов и взял управ-
ление островом в свои руки. Подписали: Цапко и другие.
Николаевск-на-Амуре сообщал об аресте губернатора Алек-
сеевского, начальника крепости Беккера и полицмейстера
Тадта... Состоялся первый женский митинг в Хабаровске...
Учительский союз постановил организовать цикл лекций
для парода...
В этот же день КОБ обзавелся серьезным рычагом уп-
равления и информации: в помещении установили теле-
графный аппарат для беспроволочных передач с районом
действия: Иркутск, Харбин, Камчатка, Николаевск-на-
Амуре.
7 марта образовался Совет солдатских депутатов, ко-
торый возглавил солдат*, социал-демократ Альперович.
Отработали систему секций КОБ и определили состав
каждой: по организации населения (лекции, брошюры,
образование Совета рабочих депутатов) — председатель
Бакулин. Продовольственная... Финансовая... Труда... Во-
енная... По ликвидации генерал-губернаторства (меня на-
значили в эту секцию)... Железнодорожно-почтовая... По
* У автора: офицер.
52
Свобода!..
охране города... По рассмотрению заявлений, ходатайств...
Консультациопно-юридическая... Народного здравоохране-
ния... И другие. Каждая секция имела право неограничен-
ного привлечения для работы по ее заданиям любых спе-
циалистов. Реакционных начальников местных учреждении
КОБ уже отстранил.
Был образован Народный университет, где, несмотря
на крайнюю занятость, выступал с лекциями и Малышев.
В это же время Комитет занимался вопросами органи-
зации новой власти и ликвидации старой и в других го-
родах и сельской местности, обращая внимание прежде
всего на Хабаровский! уезд. На места посылались агита-
торы-учителя, рабочие-печатники и другие уже проверен-
ные люди, активисты КОБ и выдвигаемые профсоюзами...
Решали вопросы, связанные с предстоящим весенним се-
вом, в частности, о наличии семян и потребности в них.
Этот вопрос вызывал серьезную тревогу. Но, несмотря на
все трудности, посевным материалом все уезды были обес-
печены и поля не пустовали.
Но... КОБ еще 8 марта получил телеграмму из мини-
стерства внутренних дел о том, что скоро прибудет комис-
сар Временного правительства и что будет им депутат Го-
сударственной думы Русанов.
Вызывали тревогу сообщения из Владивостока. Гене-
рал Толмачев 6 марта послал министру внутренних дел
телеграмму, прочитанную нами в газетах: «По газетным
и телеграфным сообщениям генерал-губернатор и коман-
дующий войсками арестованы. Донося об изложенном,
прошу руководящих указаний». Из министерства ответи-
ли: «Владивосток губернатору Толмачеву. Ввиду ареста
генерал-губернатора Вы должны сохранить управление».
Итак, этот черносотенец, организатор погромов, пре-
спокойно оставался губернатором, да еще военным. Опас-
ность такого положения усугублялась тем, что Хабаровск
в качестве обыкновенного уездного города подчинялся по
всем административным линиям [старым], кроме военной,
владивостокским областным властям; вместе с тем Ха-
баровск был столицей края — как центр военного округа
и бывшая резиденция Приамурского генерал-губернатор-
ства. Эта нелепица в новых условиях создавала противо-
речивые отношения между двумя ведущими в крае горо-
дами. Вмешательство Хабаровска в события во Влади-
востоке не сулило, казалось нам, ничего хорошего. Прихо-
дилось ждать их развития, а пока организовать поступле-
Писи ’ini Бакута
ние более обширной информации, что и взял на себя член
КОБ Тайшип. Информация шла непосредственно Малы-
шеву и только изредка помещалась в газетах. И вот от
нашего КОБ во Владивостокский Совет и редакциям газет
Владивостока (для опубликования) было направлено за-
явление за подписью председателя Малышева и 25 чле-
нов:
«Хабаровский Комитет общественной безопасности
считает необходимым довести до сведения населения о
нижеследующем: Владивостокский Комитет с первого мо-
мента своего возникновения занял реакционную позицию,
задавшись целью мешать введению нового строя. На днях
этот комитет в лице своего председателя городского голо-
вы генерала Ющепкова при поддержке представителя ста-
рой власти в лице губернатора генерала Толмачева (из-
вестного черносотенца) обратился к населению с телеграф-
ным требованием за подписями Юшенкова и Толмачева
подчиниться старым властям, которые уже были убраны
народом.
После устранения Исполнительным войсковым коми-
тетом Толмачева Владивостокский Комитет избрал гу-
бернатором бывшего вице-губернатора Терновского — са-
мого яркого выразителя отжившего режима, самого ак-
тивного помощника ныне арестованного Гондатти.
Все это показывает на то, что деятельность Владивос-
токского Комитета принимает опасный контрреволюцион-
ный характер, направленный к восстановлению старого
режима.
Поэтому Хабаровский Комитет общественной безопас-
ности и считает необходимым заявить, что Владивосток-
ский Комитет должен быть лишен всякого доверия парода,
так как группа реакционеров, находящихся в его составе,
стремится обмануть народ, как он уже был обманут в 1905
году. Наряду с этим Хабаровский КОБ считает необходи-
мым добавить, что в настоящее время возвращение к вла-
сти крупных чиновников, боровшихся с революционными
стремлениями народа, будет рассматриваться как попытка
возродить старый режим, против чего Хабаровский Ко-
митет будет принимать самые решительные меры в пол-
ном согласии с безусловным сторонником нового режима
командующим военным округом полковником Высоцким.
В частности, Хабаровский Комитет общественной без-
опасности, исходя из распоряжений Временного прави-
тельства, считает необходимым немедленное отстранение
54
Свобода!..
от исполнения обязанностей губернатора Терновского, ре-
организацию полиции, устранение жандармов и отправку
их на фронт».
Характерно, что «самая либеральная» газета влади-
востокской буржуазии «Далекая окраина» опубликовала
это заявление под заголовком «Хватили через край», и с
таким комментарием:
«И, право, как не стыдно Хабаровскому Комитету бро-
сать подобные обвинения, да еще угрожать... Говорить «о
1905 г. и обмане народа» со стороны общественной орга-
низации, действующей совместно с Советом рабочих и
военных депутатов. — Какой абсурд. Вчера в Комитет
г. Хабаровска была дана надлежащая отповедь» (Дале-
кая окраина. 1917.21 марта).
Все это заставило нас поставить вопрос о положении
во Владивостоке на обсуждение (без представителей уч-
реждений). Постановили: послать туда своих комиссаров,
чтобы принять все меры, какие будут необходимы, для
роспуска реакционного Комитета и разрушения полицей-
ских институтов. Уполномоченными избрали Ванновского
и меня, а по моей просьбе еще Тайшина5.
Буржуазия наступает
Возвратились мы в Хабаровск на пятые или шестые
сутки, но как там все осложнилось за время нашего отсут-
ствия.
Прошли первые недели радостного возбуждения, вы-
званного легкой, но сокрушительной победой над само-
державием. Наивная вера людей, не искушенных в поли-
тической борьбе, что все они, как один, желают друг дру-
гу только добра, только хорошего, — скоро стала давать
трещину.
Единодушие нашего КОБ в начале марта объяснялось
тем, что взятый нами «разгон» революции был настолько
ошеломляющим, что буржуазная часть не могла тогда —
что называется — рта открыть.
Ошарашенная ударом революции реакционная часть
населения, в том числе высшее чиновничество, большая
часть высшего командного состава воинских частей осво-
бождалась от шока и, хотя еще не все они создали свои
политические организации, уже противодействовали углуб-
лению революции. Неизвестно откуда появлялись один-
другой провокационные слухи, то вдруг начинали подии-
Василий Бакцта
55
маться цены на важнейшие товары потребления и продук-
ты питания, то исчезать эти продукты. Колебания цен
и искусственную нехватку товаров и продовольствия соз-
давали сознательно заправилы'рынка.
Торговая секция КОБ обратила на это внимание, раз-
работала и утвердила целый ряд организационных и прак-
тических мероприятий по борьбе с нехваткой продуктов
и спекуляцией ими. Секция решила заседать ежедневно,
чтобы оперативно решать все возникающие трудности.
Председатель секции Милеев проявил в работе необы-
чайную энергию и быстро овладел сущностью вопроса. По
его распоряжению, с одобрения Малышева, он произвел
выемку книг, документов, корреспонденции у восьми глав-
ных торговых фирм. Эта операция производилась в при-
сутствии представителя фирмы, прокуратуры и коллек-
тива служащих. Все изъятое изучалось в течение несколь-
ких дней, после чего были арестованы руководители двух
фирм. Первейшей причиной раскола в КОБ стало наше
решительное вмешательство в экономику города и даже
края. По этим вопросам проходили серьезные стычки на
заседаниях и в повседневной работе. Малышев занимал
непримиримую позицию и вел дело на контроль и регу-
лирование в первую очередь торговли всеми видами това-
ров6. Буржуазия увидела в этом вмешательстве серьезную
для себя угрозу и бурно протестовала.
По мере того, как буржуазия, крупные чиновники, бур-
жуазная интеллигенция освобождались от страха за свою
жизнь и имущество, они стали активнее организовывать
свои союзы, выравнивать свои ряды и громко заявлять
претензии на руководящее место в органах новой власти.
Оформился союз домовладельцев, затем союз владельцев
разных предприятий. Высшее чиновничество, руководящие
работники крупных торговых предприятий не ослабляли
своих попыток пробраться к руководству профсоюзами.
Начали обозначаться националистические тенденции в мел-
кобуржуазной среде — вроде украинских «зирки», «гро-
мады».
В КОБ представители буржуазии и ее интеллигенции
пользовались всяким удобным случаем при обсуждении
тех или иных трудных вопросов, чтобы не допустить даль-
нейшего углубления и расширения базы революции. За-
тягивали прения, вносили нервозность и, как правило,
требовали переизбрания Комитета.
Их, конечно, не устраивали Малышев и его радикаль-
Б6
Свобода!..
ные сподвижники, защищающие интересы трудового насе-
ления.
Центральный Военно-промышленный комитет оказался
заинтересованным в судьбе бывших правителей края —
генералов Нищенкова и Гондатти. Малышеву пришлось
ответить, что КОБ признал их деятельность вредной, по-
этому счел необходимым арестовать, ведется следствие.
Но в связи с этим в Хабаровске возникли два, совершенно
противоположных по классовой направленности, общест-
венных эксцесса.
В одном случае проявили первые признаки активности
недовольные событиями отдельные группы высшего и сред-
него офицерства. В этой среде начали муссироваться слу-
хи и небылицы в связи с арестом их кумира генерала
Нищенкова. Тогда, примерно 25—26 марта, Ванновский
выступил с разъяснительной статьей и привел слова Ни-
щенкова, в ответ на вопрос — признает ли он власть КОБ:
«Генерал Нищенков дал отрицательный ответ и заявил,
что... если бы он не был арестован, то немедленно бы от-
правился в воинские части». То есть, — поднял бы солдат
против революционных масс. По требованию Временного
правительства его пришлось освободить из-под ареста, он
выехал в Петроград.
В другом случае, наоборот, проявилась революционная
бдительность трудящихся горожан, хотя поводом для вол-
нения послужила помещенная в газете «Приамурская
жизнь» провокационная заметка «Хабаровский КОБ осво-
бодил генерал-губернатора Гондатти и его правителя кан-
целярии». Огромные толпы народа собрались к зданию
городской думы с протестом. Кто-то догадался притащить
редактора газеты Миллера. Тот легко отделался: изви-
нился перед народом за «непроверенную» заметку. Гон-
датти в это время сидел, конечно, в тюрьме. Через два
дня он был препровожден в Петроград под конвоем, спе-
циально выделенным Советом солдатских депутатов.
Советы в большинстве своем только начали свою по-
литическую жизнь и не стали еще тем органом, который
мог бы повести за собой массы трудящихся.
Голос пролетариата Сучана, железнодорожного транс-
порта, портов, голос солдат, матросов еще не был доста-
точно могуч и тверд. Обманный угар высокопарных речей
адвокатов буржуазии еще не был разоблачен.
Если Владивосток, казалось наиболее подготовленный
для революции город, занимал самые соглашательские,
Василий Бакута
57
отсталые позиции, хотя там уже действовали Советы и
комитеты РСДРП, то менее промышленная часть края
была еще в худшем состоянии.
В самом Хабаровске только что организовался объеди-
ненный Совет рабочих и солдатских депутатов (председа-
тель Вакулин). Судоходы — рабочие и служащие — со-
зывали собрания, чтобы «сплотиться, так как нельзя себя
успокаивать, что с приходом власти в руки народа борьба
с капиталом уже закончена». Но таких решений было
еще мало.
В старых хабаровских газетах начала апреля 1917 го-
да нахожу первые публикации выявленных списков охран-
ников и тайных агентов жандармерии и тут же сообще-
ние о начале некоторой деятельности разных партийных
организаций. Это было время собирания- сил разными
политическими группировками.
Вот, например, Тимофеев, по-видимому, старый эсер.
Он сначала с охотой выполнял поручения КОБ, Малы-
шева. Потом главное внимание и время стал уделять воз-
рождению партии эсеров в Хабаровске и на Дальнем Во-
стоке. Это он показал самый «обещающий» способ вербов-
ки в члены своей партии, поставив стол прямо на тротуа-
ре многолюдной улицы. Я не только сам это видел, но и
заметил ему, что таким образом он может собрать всех
активных черносотенцев, на что он ответил, что быстро
отсеет чужаков и оставит только верных людей. Я засме-
ялся и сказал — помогай вам бог, иначе плохо будет,
и добавил, что даже кадеты и те принимают в свою пар-
тию с большим разбором, только из своего класса или
интеллигенцию.
Социал-демократы, в отличие от эсеров, действовали
так: сначала выявили беспартийных активистов, создали
небольшую организацию, а потом уже развернули в проф-
союзах вербовочную работу.
Потребность в информации, по мере продвижения ре-
волюции вперед, по мере выявления и обострения целей
отдельных классов и групп — от дворцов до рабочих ла-
чуг и крестьянских хат, — преломленных через призму
сотен национальностей тогдашнего Российского государст-
ва, была крайняя.
Мы в КОБ к концу марта наладили получение в свое
распоряжение главнейших газет, выражавших направле-
нно влиятельных политических партий: «Правда», «Дело
народа», «Новая жизнь», «Речь» и из Москвы — «Рус-
58
Свобода!..
ские ведомости», но приходили они с невероятным опозда-
нием. Регулярность и скорость доставки центральных га-
зет (вообще почтовых отправлений) была нарушена. Глав-
ным информатором был официоз —• Петроградское теле-
графное агентство. Он доставлял копии всех телеграмм,
так или иначе выражавших политические события в цен-
тре и на местах. Мы выделили одного члена Комитета, дали
ему небольшую комнату, куда поступали все газеты и
телеграфные материалы. Ему вменялось в обязанность
просматривать и подчеркивать цветным карандашом важ-
нейшие события. В эту комнату мог войти каждый член
КОБ, познакомиться с информацией, по газеты выносить
ни в коем случае не разрешалось.
Буржуазные газеты, которые приходили чаще, давали,
на первый взгляд, обширные сведения о событиях в центре
страны, особенно в Петрограде, в чем так мы нуждались.
Только касались они большей частью таких вопросов, ко-
торые уводили в сторону от главного. Много писалось пи-
кантных вещей о тайных сторонах жизни царского двора,
о похождениях Распутина и распутинщине и тому подоб-
ном. Злободневная информация зачастую подавалась в
таком виде, что ее можно было толковать по-разному. Пло-
хо освещались деятельность и заседания Петроградского
Совета. Только действия и распоряжения правительства
передавались более или менее точно.
О приезде Ленина мы узнали из официоза, причем те-
леграфное агентство это событие передавало хоть и крат-
ко, но довольно правдиво, зато все последующие события,
связанные с приездом лидера большевиков и вождя рабо-
чего класса, описывались не только тенденциозно по-бур-
жуазному, но и извращенно. Выходило так, что Лепин
выступал с какими-то новыми предложениями, и они встре-
тили яростное сопротивление со всех сторон. Было только
не понять, в чем заключался смысл этих предложений.
16 апреля я выехал из Хабаровска, по настойчивой
просьбе земляков, на родину. В дороге узнал об «Апрель-
ских тезисах» Ленина, о его выступлениях с оценкой ре-
волюции и ее перспектив.
Беседа с Лениным
В Петрограде быстро устроился в гостиницу и поспе-
шил на улицу. Слушал всяческих ораторов, предельно
устал. Следующий день провел в Таврическом дворце,
Василий Бакута 59
который памятен мне еще с 1906 года, когда был ходоком
с наказами от крестьянских съездов Таврической губернии
для Государственной думы. Тогда у портала стоял огром-
ного роста полицейский офицер со своими помощниками.
Сейчас тут много солдат, рабочих, матросов. Все простран-
ство перед дворцом заполнено людьми, и внутри — улей.
Обошел служебные помещения: в них разместились фрак-
ции партий, президиум Совета, Комитет Государственной
думы, столовая и еще какие-то службы. Вот и зал, при-
мыкающий к залу заседаний Петроградского Совета.
Здесь тоже полно народу, и, как и на улицах, собирались
группами, в каждой разговоры, споры разного накала.
Некоторые энергично размахивают руками, кричат друг
на друга, отбегают в сторону и вновь накидываются на
своих оппонентов. Некоторые молча подходят к таким
группам, внимательно прислушиваются и направляются
к следующей — это преимущественно солдаты и крестьяне.
У входа в зал заседаний я предъявил справку админи-
стративного политкаторжанина, и меня пропустили. Пред-
седательствовал Чхеидзе. На трибуну поднимались пред-
ставители заводов, армий, гарнизонов, выступали от пар-
тий и просто одиночки. Рабочие обвиняли Временное пра-
вительство в сговоре с Антантой, в саботаже против созы-
ва Учредительного собрания... Просидел до позднего ве-
чера.
Следующие дни, когда я мотался по митингам — в
больших помещениях, с докладами, был на Путиловском,
Ижорском и других заводах, неожиданный случай —
встреча с земляком — помог осуществить мне еще одно
большое желание — познакомиться с Кронштадтом. По-
бывал на заседании одного судового комитета.
По возвращении в Питер с утра начал пробирать-
ся во дворец Кшесинской — штаб большевиков. У меня
созрело твердое решение — повидаться с Лениным, имен-
но с ним, потому что он был одним из тех политических
деятелей, с которыми меня судьба столкнула тогда, ле-
том 1906 года. По предложению нашего депутата Государ-
ственной думы* Оболенского я ездил в Финляндию слу-
шать доклад И. Ильина на тему: русские социал-демокра-
ты и аграрный вопрос (может быть, несколько иначе на-
зывался, но суть та). После доклада я подошел к Ильину,
и он самым детальным образом расспрашивал меня о жиз-
Речь идет о первой Государственной думе 1906 г.
60
Свобода!..
ни, быте наших крестьян, способах обработки земли, о
нашей сельской интеллигенции. Он прочел и мои «бума-
ги», и особенное впечатление на него произвело письмо
крестьянского съезда трех уездов Таврической губернии
городским рабочим, в котором крестьяне заявляли, что
лишь с помощью рабочих, совместно с ними обездоленное
крестьянство может добиться своих прав...*
И здесь толпа. Без особых затруднений я вошел во
дворец — штаб большевиков — и стал бродить по кори-
дорам и этажам. Вскоре увидел и Ильина — Ленина, но
почему-то сразу не остановил его и не поздоровался с ним.
Только во время второй пли даже третьей встречи в ко-
ридоре я попросил его остановиться и, поздоровавшись
с ним, назвал его Ильиным. Он резко остановился, по-
смотрел внимательно и, ответив на приветствие, сказал,
что ему кажется, что мы где-то уже встречались. Я на-
помнил, когда и где была эта встреча, он крепко пожал
мне руку и, не выпуская ее, повел в одну из комнат. Там
было довольно людно. Усадив меня па стул, он сел рядом,
потом встал и сказал: «Ну-с, рассказывайте, откуда и
куда, что делали все это время?»
Я коротко рассказал, что случилось со мной после на-
шей встречи, где был, что делал, затем и о том, как на-
чалась и проходила революция на Дальнем Востоке... Я
стремился занять как можно меньше времени, но Ленин и
другие товарищи в некоторых местах просили пояснения.
В нашей беседе уже участвовали все находившиеся в ком-
нате. Кто были они, мне сейчас трудно определенно на-
звать, кроме Свердлова, так я был поглощен беседой с
Лениным. Мне было ясно, что его действительно интересо-
вало содержание разговора, он задавал вопросы, поэтому
я чувствовал себя здесь свободно и тоже ставил вопросы,
которые меня интересовали.
Ленин несколько раз в течение этого разговора как бы
делал свои выводы. Так, например, он сказал, что вот, так
далеко от Питера, центра событий, без всякой настоящей
информации отсюда, не зная о принятых нашей партией
решениях по вопросу о целях революции и ее развитии
или, даже наоборот, — получив извращенную информа-
цию об этом, — находятся люди внутри Советов и даже
Комитетов и в других организациях, группы активных ре-
* Автор приводит текст резолюции крестьянского съезда (север-
ных уездов Таврической губернии), напечатано в газете «Жизнь Кры-
ма». 1906, 25 июня.
Василий Бакута
61
волюционеров, которые в процессе борьбы находят в об-
щем-го правильные пути и оценки совершающихся собы-
тий. Эти люди неизбежно придут к нам.
Что касается моего мнения о том, что нет нигде един-
ства взглядов на развитие революции в то время, как,
по-моему, все социалистические партии должны бороться
за социалистическую революцию, Лепин очень тактично
раскритиковал мою позицию и сказал, насколько наив-
ны мои ожидания от этих партий и что если партийные
массы этих партий не заставят своих руководителей, засе-
дающих во всех центральных органах страны, отказаться
от поддержки буржуазии, эти партии останутся на пози-
циях прихвостней до конца и будут яростно бороться про-
тив социалистической революции... Говорил о необходимо-
сти изо дня в день разъяснять трудящимся массам, что
коренные вопросы решения своих нужд может решить
только сам народ...
Таков был смысл его замечаний.
Когда я уходил, то извинился за отнятое время, па что
Владимир Ильич ответил: «Что вы, что вы, наоборот —
ваш рассказ очень важный для нас материал». На про-
щанье он проводил меня в коридор и еще раз поблагода-
рил за «дельную беседу», которая, вопреки моим намере-
ниям, оказалась довольно-таки продолжительной.
Через пару дней, 23 мая, я уехал домой, но прежде
известил Александра Ивановича Малышева о своей беседе
во дворце Кшесинской.
□ □ □
Василий Голионко
Советы под холодным душем
офицерского мнения
Несколько лет, предшествовавших Февральской рево-
люции, в Хабаровске не имелось ни организации РСДРП,
ни фракции большевиков. Находящиеся в городе отдель-
ные партийные работники7 не были между собой связаны
и проводили свои идеи самостоятельно.
3 апреля старые социал-демократы собрались. Присут-
62
Свобода!..
ствовали Бакулин, Малышев, Рязанова, Галка, Яковлев,
Альперович и я. Были затронуты некоторые принципиаль-
ные вопросы, например, о контактировании с эсерами и о
возможности создания с ними единого «социалистическо-
го фронта», в защиту которого некоторые социал-демокра-
ты высказывались уже тогда. При обсуждении аграрного
вопроса, между прочим, было высказано мнение в пользу
национализации земли, а не муниципализации8, что вы-
звало сразу же резкое возражение со стороны Бакулина.
Избрали бюро организации.
На следующее собрание явились, кроме участников пер-
вого, Волков, Стрижевич, Либгот, Перес, Ештакин, Гру-
жено.
На этих собраниях достаточно определенно выявились
три основных ориентации на русскую революцию: 1) чисто
меньшевистская, 2) «интернационалистическая» (позиция
горьковской «Новой жизни») и 3) большевистская, опре-
делявшая русскую революцию как социалистическую. По-
следнее течение представлялось только Малышевым и
мною9. Группу «интернационалистов» составляли Баку-
лин, Рязанова, Галка, Яковлев, Гружево и Ештакин. Не-
которые из интернационалистов, как Рязанова, Гружево
и Ештакин, «платонически» сочувствовали большевикам,
но совершенно освободиться от меньшевистской идеологии
не могли. Остальные являлись чистокровными меньшеви-
ками.
С образованием Комитета общественной безопасности
социал-демократы начали организацию профсоюзов, а от
них избирались делегаты в Совет рабочих и солдатских
депутатов, который решено было создать наряду с КОБ.
Первый профсоюз был создан у строительных рабочих,
потом у металлистов, государственных служащих, курье-
ров, швейцаров и сторожей, домашней прислуги, у груз-
чиков и других.
На организацию профсоюзов наша группа потратила
много труда. Дело это для подавляющего большинства
служащих и рабочих было новым. Поэтому инициаторы
созыва общих собраний рабочих и служащих какой-либо
профессии обычно всякий раз избирались в члены правле-
ния организующегося союза, так что некоторым из нас
приходилось одновременно работать в правлениях несколь-
ких союзов, занимаясь выработкой уставов и пр.
В организации союзов принимали участие и эсеры, при
этом они широко открывали двери в свою партию всяко-
Александр Воронин 53
му желающему, куда и навалили домовладельцы, чинов-
ники и т. п., желающие пристроиться в новых условиях.
После организации профсоюзов прошла выборная кам-
пания в Совет рабочих и солдатских депутатов. Первый
состав оказался почти исключительно из эсеров. Во вто-
рой удалось пройти в группе социал-демократов Малыше-
ву и мне.
Еще в первом Совете выступления некоторых крайне
революционно настроенных делегатов, преимущественно
от воинских частей, обдавало холодным душем офицерст-
во, контактировавшее уже тогда с эсерами по различным
вопросам текущего момента. В числе крайних по револю-
ционному темпераменту и непримиримости в моей памяти
зафиксировалось выступление делегата от одной из воин-
ских частей Титова [впоследствии советский работник,
тогда левый эсер, с 1920 года член РКП]. Вообще же,
как в Комитете безопасности, так и вслед за тем в Со-
вете, максимум революционного содержания и перспекти-
вы давали выступления Малышева.
□ □ □
Александр Воронин
Митинги
В пятницу, 3 марта, весть о государственном перево-
роте в Петрограде прилетела во Владивосток и с быстро-
той молнии распространилась по городу.
К 4 часам дня появились телеграммы, подтверждаю-
щие эту радостную весть. Разбирали нарасхват.
Демократическая общественность, слабая здесь из-за
ненависти к ней старого режима, представленная только
кооперативными организациями и обществом народных
чтений, к 6 часам вечера наспех сорганизовалась и посла-
ла в городское самоуправление (думу) своих представите-
лей с требованием — немедленно организовать Комитет
общественной безопасности, чтобы принять экстренные ме-
ры для противодействия на случай попыток выступления
сторонников старого режима.
Под давлением демократических слоев гордума тогда
64
Свобода!..
же постановила учредить этот Комитет из представителей
общественных организаций и избрала в него главных
своих делегатов.
В это же время в Народном доме собрались демокра-
тические элементы и, обсудив положение, постановили:
учредить Совет рабочие депутатов из трудовых слоев
предприятий города для участия в устроении нового по-
рядка жизни. Избрали комиссию из пяти человек для ор-
ганизации выборов в Совет.
В субботу, 4 марта, в 3 часа дня, демократические
слои послали в Народный дом 77 делегатов. Прибыли и
несколько представителей войсковых частей. На этом со-
брании скопструировался временный Совет рабочих и во-
енных депутатов, избрав из своей среды Исполнительный
комитет, и от пего послали, также временно, пять делега-
тов в Комитет общественной безопасности.
Исполком обратился с воззванием ко всем солдатам
армии и флота — избрать в Совет своих делегатов. На
другой день, 5 марта, они были избраны от всех частей
войск и прибыли к 3 часам дня в Народный дом.
На общем собрании Совет рабочих и военных депута-
тов установил число членов Исполнительного комитета —
34 человека, по 15 — от рабочих и военных, а четверо —
от партий.
Собрание шло под председательством социал-демокра-
та меньшевика Д. И. Соловьева. Товарищем председателя
был прапорщик Куринский, секретарем — большевик Мед-
ведев-Кириллов.
Впервые в Народном доме раздались слова того серого
солдата, который не имел даже права появляться в об-
щественных местах, а теперь, как бы по мановению вол-
шебного жезла, заговорил не только о своих бедах, по и
о политическом положении страны, проявив при этом гро-
мадную любовь к Родине и к народу, из которого вышел
сам, а также и понимание переживаемого момента.
Один из многочисленных ораторов, солдат, отметил,
что декларация Временного правительства10 сделала сол-
дата гражданином, и теперь солдат должен оставаться
солдатом только во время строя и исполнения служебных
обязанностей, а вне строя он — гражданин и должен ра-
ботать и делать то, что подсказывают ему долг и честь
гражданина, на благо Родины.
Солдаты, матросы и даже офицеры от разных частей
войск на собрании Совета без колебаний заявили полную
Александр Воронин
65
готовность подчиняться указаниям Совета рабочих и воен-
ных депутатов и защищать новый строп, если понадобится,
силой оружия.
Так пала степа разобщения солдат и рабочих. Те си-
лы, на которые опирался старый строй, становились опо-
рой новому. И в этом был залог того, что старый строй
рухнул навсегда.
Еще задолго до открытия собрания Совета к Народно-
му дому со всего города тянулись большие толпы народу.
Зрительный зал не мог вместить всех, желающих быть на
этом митинге, поэтому собрание пришлось перенести на
улицу, где многотысячная масса с трепетом и радостью
ловила каждое слово ораторов. Они говорили с балкона,
а внизу, на площадке, и даже на улице собирались не-
большие группы, в которых выступали свои ораторы.
«Преступное правительство свергнуто. Пришли долго-
жданные светлые дни. Наступила новая эра в жизни мно-
гострадальной Родины...»
«Народ создал свое правительство, которое уже правит
нами на началах свободы и равенства, о которых мы не
могли вчера даже мечтать. Сохраним же, граждане, эту
светлую и великую радость, не омрачим ее необдуман-
ным поступком, будем сохранять порядок и спокойствие...»
«Да здравствует новое правительство! Да здравствует
свободная Россия! Да здравствует свободная армия и
флот! Да здравствует свободный русский народ!»
Такие в основном пока были речи. И несмолкаемое
«ура» в ответ.
Только наступившая темнота заставила разойтись мно-
готысячную толпу.
□ □ □
Зоя Станкова
Политический университет
В феврале 1917 года во Владивосток просачивались
из Центральной России вести о назревших переменах в по-
литической жизни страны, хотя газеты оттуда поступали
с большими перебоями, да и мало их было. В то время я
работала статистиком во владивостокской конторе от Нев-
J Вместе со всей Россией
66
Свобода!..
ской ниточной мануфактуры. Моя сослуживица Елизавета
Михайловна Дымзек (в марте вместе со мной вступила
в ряды социал-демократии) выписывала московскую газе-
ту «Русское слово», из которой мы черпали кое-какие све-
дения о событиях, предшествовавших Февральской рево-
люции. Местная же печать, особенно махрово-монархиче-
ская газета «Дальний Восток», если имела какие-то изве-
стия, то замалчивала. На почте и телеграфе задержива-
лись даже частная переписка, телеграммы о событиях в
Петрограде и Москве.
В начале марта в послеобеденное время в нашу комна-
ту вбежал запыхавшийся молодой китаец, рабочий конто-
ры, и, едва переводя дух, стал рассказывать, как, возвра-
щаясь от клиента, увидел на углу улиц Светлапской и Ки-
тайской (теперь Океанский проспект) толпу вместе с сол-
датами. Что за чудо? Подошел, услышал возгласы: «До-
лой войну!», «Долой царя!»...
Мы вышли на улицу. Митинг! И это во Владивостоке,
военном порту, где свирепствовали военно-полицейские
строгости!.. В нем участвовали рабочие, солдаты, матро-
сы, и было много женщин, в особенности пожилых, сол-
датки, как их тогда называли, ведь у них на фронте му-
жья, сыновья.
Еще вчера эти люди не могли появляться во многих
общественных местах. Солдаты, нижние чины старались
пройти по нагорным улицам, избегая Светланку, где им
приходилось вытягиваться в струнку перед офицерами на
каждом шагу. Особенно их преследовал генерал Шинка-
ренко из военного суда, останавливал каждого, когда они
попадались ему на глаза: не так отдал честь, не так приг-
нан ремень, то бескозырка немного набок... Завидев этого
генерала издалека, военнослужащие поворачивали обратно
или переходили на другую сторону, чтобы свернуть в пер-
вый переулок.
А тут они — раскованные, никого не боятся, пи перед
кем не робеют. Более того, не только слушают ораторов,
сами выступают.
Я невольно обратила внимание на соседку в толпе —
смуглую немолодую женщину невысокого роста, в пальто,
перешитом из солдатской шинели, с живыми глазами и
одухотворенным лицом. Тогда я видела ее впервые, но
вскоре познакомилась. Грузчица Ячменева, которую мы
потом любовно называли тетей Дорой. Не случайно ее
избрали от грузчиков в Совдеп. Опа вступила в ряды
Зоя Станкова
67
РСДРП. После свержения Советской власти во Влади
востоке я и Тамара Головнина сидели вместе с нею в од-
ной камере тюрьмы.
На митинге передо мной и Елизаветой Дымзек встал
вопрос: куда идти, где немедленно получить разъяснение
всему происходящему? Ну, конечно, прежде всего отпра-
виться в Народный дом (потом Дом культуры имени Ле-
пина). Мы знали, что там можем встретить людей, свя-
занных с революционным движением.
В Народном доме шли непрерывные митинги. Через
несколько дней там висело объявление, написанное от
руки, что 10 марта состоится организационное собрание
«группы РСДРП». Выбор нами был сделан.
В небольшой комнате на первом этаже, в конце фойе,
собралась небольшая группа товарищей (мне помнится,
не больше 15 человек)*. Многие из них уже не один год
социал-демократы, а молодые люди, как я, не знакомы
даже с программой партии.
Здесь я встретила т. Лалова, бывшего ссыльного по-
селенца. Знала его с 1912 года. Тогда он жил с женой и
маленькой дочерью нелегально на 1-й Матросской под
чужим именем и работал в мастерских военного порта.
Собираясь эмигрировать в Австралию, пробирался из си-
бирской ссылки, но застрял на некоторое время во Вла-
дивостоке. Мать моя в то время снимала у них комнату.
Эта семья первая заставила меня задуматься над вопро-
сом о социальном строе тогдашнего мира. В том же году
они были арестованы и посажены в тюрьму.
Один из первых организаторов Владивостокской орга-
низации РСДРП — Александр Григорьевич Антонов. Мест-
ный агент газеты «Правда» еще в начале 10-х годов
(позднее узнала, что его владивостокский адрес имелся
в заграничном центре большевиков, у Н. К. Крупской).
На этом собрании было решено оповестить более ши-
роко о следующем и тогда избрать комитет партии. Алек-
сандр Антонов попросил меня зарегистрировать присутст-
вующих и прийти к нему в контору Сибирского торгового
банка, где он работал. На другой день у него на работе
мы составили в канцелярской книге первый список членов
партийной организации. С этой книгой пришли на второе
собрание. Оно состоялось через пять дней** и было зна-
чительно многочисленнее первого.
* В исторической литературе указано 20 человек.
.** Состоялось 14(27) марта.
3
68
Свобода!..
Список членов организации в нашей канцелярской кни-
ге постепенно стал увеличиваться".
На первом этаже в фойе Народного дома стояли два
стола — социал-демократов и социалистов-революционе-
ров. Каждый день здесь дежурили представители той и
другой организации. Проводилась запись в члены пар-
тий, раздавались листовки и литература. Мне особенно за-
помнилась небольшая брошюра В. Либкнехта «Пауки и
мухи», которая стала для нас азбукой в политическом об-
разовании.
Первое время длинные очереди собирались у стола
эсеров. Некоторые рабочие и в особенности солдаты, увле-
ченные лозунгом «земля и воля», группами шли к ним.
Обратную картину мы увидели через несколько месяцев:
разобравшись в сущности политики эсеров, большинство
солдат и тем более рабочие перешли от них к нам. Пом-
ню, в те дни, когда в Народном доме проходили заседа-
ния Совдепа, а они всегда были открытыми и собирали
много людей, у нас буквально не хватало рук, чтобы за-
писать желающих вступить «в большевики».
Партийная организация росла и за счет политических
эмигрантов, возвращавшихся из Америки и Австралии
(часть из них осталась работать во Владивостоке), и то-
варищей, вернувшихся с каторги, из ссылки. Среди при-
бывших было много марксистски образованных больше-
виков, имевших опыт революционной борьбы. Никогда не
забуду приехавших тогда Арнольда Нейбута, Иосифа Куш-
нарева, Петра Никифорова, Василия Антонова (брат Алек-
сандра Григорьевича), Моисея Губельмана, Григория Ра-
ева, Иосифа Рабизо, Ефима Ковальчука. Нам, молодым
членам партии, теперь было у кого поучиться. Наши марк-
систские университеты — беседы и выступления этих то-
варищей на собраниях и митингах, которые проходили
чаще всего в Народном доме.
Передо мною фотография, глядя на которую, я вспо-
минаю первую легальную первомайскую демонстрацию.
Нас было уже значительное число. Здесь актив нашей
организации — Раев, Рабизо, Эдуард Крастин, Марта
Нейбут с неизменным спутником — сыном Мишей, тут и
Николаева с газетой «Красное знамя» в руках. Несколько
товарищей в военной форме. Мы идем под знаменем
РСДРП. Помню, как готовились к демонстрации лозунги.
Где-то достали кумач и мел. Сын старой коммунистки
Марии Антоновны Громадзской (Адовой) — Виктор Под-
Георгий Абросимов
69
гурский (в будущем художник) — растянул в большой
комнате на третьем этаже Совдепа кумач, заставил нас
ногами придавливать его к полу, чтобы не заморщился,
развел в котелке мел и стал выводить слова...
□ □ □
Георгий Абросимов
В казармах местного гарнизона
В 1915 году я в большой группе молодежи был аресто-
ван на вечеринке в поселке Облучье Амурской области
за то, что мы пели революционные песни. Не знаю о про-
чих, а меня с другом Алексеем Рыбаковым раньше срока
определили в солдаты.
Служили мы в 12-й роте 4-го крепостного артилле-
рийского полка во Владивостоке. Штаб полка распола-
гался на Эгершельде, рота — на станции Океанская. Ро-
той командовал капитан В. В. Сакович. Он к солдатам
относился хорошо, и они его уважали. Зато подпрапорщик
сверхсрочной службы Прядченко был свирепым стороже-
вым псом, в город отпускал только по своему усмотрению,
главным образом «любимчиков». Крайне падок был на
разные подачки (при возвращении из побывки его задаб-
ривали подарками — салом, прочими домашними съест-
ными припасами, которыми родители снабжали солдат).
И со стороны взводных и отделенных командиров — изде-
вательства на каждом шагу. Не служба, а сплошная мука.
Отец, из вечных политссыльных, ради меня уехал из
Облучья во Владивосток, устроился на Первой Речке во
временные железнодорожные мастерские (по сборке аме-
риканских вагонов). Жил он в Голубиной пади, там же,
на Первой Речке. У него я несколько раз встречал Луку
Евдокимовича Герасимова, конторщика мастерских, кото-
рый приходил к отцу по нелегальным делам (имел даже
другую фамилию). С конца 1916 года и он стал солдатом
нашего полка, призвали как ратника. В нашей роте я
познакомился еще с одним политически развитым солда-
том— Михаилом Евфимиевичем Попко, из учителей.
В роте у нас из 500 солдат оказалось, в конце концов,
10
Свобода!..
более трети ратников ополчения 1-го п 2-го разрядов, по-
жилые бородачи. От смешения групп молодых и пожилых
дисциплина ухудшилась. Прядченко и другие младшие
командиры начали побаиваться солдат, служить нам стало
легче.
В конце 1916 юда меня, как имеющего среднее тех-
ническое образование, направили в учебную команду фей-
ерверкеров (отделенных и взводных командиров) па Вто-
рую речку. Как мы пережили зиму — приходится удив-
ляться. Питание полуголодное, каменная двухэтажная ка-
зарма не отапливалась: артельные деньги на топливо на-
чальник команды штабс-капитан Новокшанов проигрывал
в карты.
Наступил февраль 1917-го. Радость! Царь Николай
отрекся от престола. Но тут же объявили по войскам дру-
гую новость: на престол вступил Михаил Романов. За-
волновалось, загалдело народное море: «не надо нам ни
Николая, пи Михаила, нужна республика». Вскоре опять
объявили: власть перешла к Временному правительству.
И в этот же день наша учебная команда в полном составе
и многие другие революционно настроенные войсковые ча-
сти направились в тюрьму, освободили политических за-
ключенных.
Избрали солдатский комитет команды, меня — пред-
седателем. Через несколько дней направили в Военную
комиссию Владивостокского Совета. Там уже были Ге-
расимов, Попко и много новых интересных людей. Меня
сделали секретарем.
Совет и Военная комиссия находились на улице Свет-
ланской (ныне им. Ленина) в доме миллионера-прииска-
теля Старкова (напротив сквера и памятника Невель-
скому).
Работа в комиссии кипела. Главное внимание товари-
щи уделяли агитации среди войсковых частей крепости —
разъяснение «политического момента», разоблачение ми-
нистров-капиталистов, курс на развитие революции, спло-
чение пролетарских масс.
Вскоре Герасимов уехал в Хабаровск. От владивосток-
ской организации РСДРП (он был с.-д. с 1905 г.) его вы-
двинули в краевой комитет Советов Дальнего Востока, там
избрали товарищем председателя. Затем отправили Попко,
потом и меня.
□ □ □
Алексей Аллилуев
71
Алексей Аллилуев
В шахтерском поселке
Основная масса рабочих на Сучане (нынешний Пар-
тизанск) трудилась па угольных шахтах. Они были мел-
кими и малопроизводительными. Срок службы некоторых
из них не превышал шести лет, среднесуточная производи-
тельность не выходила за пределы 90 тонн. Техническая
оснащенность шахт — отсталая. Только откачка воды из
них производилась паровыми насосами да выдача угля
на-гора — подъемными машинами. Все остальное велось
вручную. В распоряжении забойщиков имелись обушок,
лопата, корзина, лом Работали шахтеры по 12 часов в
сырых и слабо проветриваемых выработках. Жили в ба-
раках, часто в одной комнате по две-три семьи. Выйдя
из шахты, забойщик в грязной робе шел домой, в своей
крохотной комнатенке становился под рукомойник и кое-
как отмывал въевшуюся угольную пыль. Ел и валился от
усталости на кровать. В 40—50 лет становился инвалидом.
Я работал токарем в механических мастерских. С 1915
года здесь появился токарь Семен Алексеевич Замараев.
Присмотревшись к нам, молодым парням, он стал вести
беседы, позже приглашал к себе домой. Пропагандировал
он идеи РСДРП. Дал мне почитать статью Ленина «Три
источника и три составных части марксизма» (была ле-
гально напечатана в журнале «Просвещение» в 1913 году).
Потом читали эту статью вместе с товарищами, рабочими.
Замараев рассказал нам об авторе статьи. Здесь я узнал,
что Денин является создателем революционной рабочей
партии. Наш пропагандист терпеливо разъяснял содержа-
ние статьи, объяснял научные термины. Читали мы и дру-
гие статьи. Так постепенно знакомились мы с великими
идеями Маркса, Лепина.
О себе Замараев, конечно, не говорил. Только после
Февральской революции я узнал, что он большевик с 1905
года и что при его участии организовывались забастовки
и выступления железнодорожников на станции Хилок в
Забайкалье. Когда прибыли карательные отряды, ему уда-
лось бежать в Приморье.
1 мая 1916 года в окрестностях поселка мы впервые
провели маевку. Все выступавшие говорили о том, как
надоела империалистическая война, жить стало невоз-
72
Свобода!..
можно. На шахтах рабочий день увеличился до 14—
15 часов.
Помню, в начале марта 1917 года к моему станку по-
дошел Замараев. Давно я не видел его таким радостным,
оживленным.
— Что-нибудь случилось хорошее? — спросил я.
— Случилось, Алеша, — звенящим голосом сказал
он. — В Питере революция, царь отрекся от престола.
Надо сейчас прервать работу, сообщить эту новость всем.
На митинге Семен Алексеевич сказал, что власть долж-
на перейти в руки трудового народа. Правда, капиталисты
постараются обмануть, если сумеют.
Прошли сходки на шахтах. Л после того был назначен
большой митинг на центральной площади, неподалеку от
нынешней автобазы производственного объединения При-
морскуголь. Управляющий рудником кадет Егоров пытал-
ся его вести и долго ораторствовал о свободах, провозгла-
шая здравицу в честь «революционного» Временного пра-
вительства. Но в тот момент наскоро сооруженная три-
буна качнулась и с треском рухнула. Егоров отделался
небольшим ушибом, но моральный урон был значительнее.
Замараев, погасив улыбку, попросил слова и сказал:
— Маленько ушибся управляющий. Да это ничего, по-
правится ... Правительство новое — не наше правитель-
ство! Там князья да буржуазия. Будет ли оно в таком слу-
чае защищать интересы рабочих и крестьян? Но одно не-
сомненно: Временное правительство рухнет, как вот эта
наспех сколоченная трибуна.
Далее он сказал, что по шахтам необходимо провести
выборы в Совет рабочих депутатов и организовать проф-
союз.
Выступали и мы, замараевцы: Заболоцкий, Локтев ня.
Началась кампания по выборам в Совет. Революционно
настроенные рабочие агитаторы разъясняли, как важно
избрать подлинных представителей рабочего класса. Но
сознательных сил у нас было еще маловато, а правление,
управляющий Егоров со своими сторонниками из служа-
щих зря время тоже не теряли. Егоров был не прост. Он
понимал накаленную атмосферу среди шахтеров. И на
словах поддерживал требования об установлении 8-часо-
вого рабочего дня и улучшении условий труда и быта.
Много сам говорил — о свободе, равенстве и т. п.
В результате, в Совет наряду с представителями рабо-
чих было избрано немало сторонников Временного прави-
Алексей Аллилуев
73
тельства, в гом числе и управляющий Егоров. Но председа-
телем Совета провели Замараева. Выборы проходили от-
крытым голосованием на рабочих собраниях. В Совет
избрали что-то около 40 депутатов.
Почти все важные собрания рабочих проходили в На-
родном доме. Объявлений не вывешивали. Над Народным
демом поднимали красный флаг, что означало: приходите,
товарищи, на собрание.
7 апреля здесь состоялось первое собрание по органи-
зации социал-демократической ячейки, по существу сразу
большевистской. Замараев в своем выступлении сказал,
что в условиях подполья большую разъяснительную рабо-
ту среди рабочих проводили шахтеры Локтев и Бондарен-
ко, токарь Аллилуев, слесари Заболоцкий* и Кюль, ко-
тельщик Ермоленко, что ячейка фактически существовала
уже при царизме, только не была организационно оформ-
лена. Настало время сделать это.
В партийную организацию вошли 7 или 8 человек (точ-
но не помню). Руководство ею возложили на Замараева.
1\ маю в организации числилось до 100 членов РСДРП.
У эсеров в это время насчитывалось уже около 1300 че-
ловек. Но как это происходило?
Помню, к нам пожаловал из Владивостока Выхристов.
Этот краснобай умел говорить. Выступал на каком-то ми-
тинге. Слушали его с большим вниманием. А после ми-
тинга он предложил вступить в партию эсеров. Вступи-
тельный взнос — 10 копеек.
Для многих, вступивших в партию эсеров таким вот
образом, членство тем и ограничивалось, на собрания не
ходили. У руководителей эсеров даже списка всех завер-
бованных не имелось. Некоторые «эсеры» работали вместе
с нами, большевиками, например, большой активист За-
хар Мартынов, называвший себя левым эсером. Видный
большевистский деятель на Дальнем Востоке Анс Калнин
говорил ему: «Какой же ты левый эсер? Ты прежде всего
забойщик, а шахтерам не по пути с эсерами. И работаешь
ты вместе с большевиками». Захар Назарович Мартынов
потом вступил в коммунистическую партию.
Под руководством же Замараева на копях в марте
был создан профсоюз горнорабочих. Правление избрано
из 9 человек. Председателем правления стал Г. С. Локтев.
* В книге «За советский Дальний Восток» (Владивосток. 1981.
С. 80) у автора: Забрадотский, явно ошибочно.
74
Свобода!..
Проводить большевистскую линию в Совете было труд-
но. Оказавшиеся там управляющий и некоторые его под-
чиненные из администрации умело тормозили введение
нового порядка. На словах управляющий поддерживал, а
хотел оставить все в неизменном старом виде, ссылаясь
на войну, па необходимость скорейшей победы па фронте
и па другие «объективные» причины. Путем интриг, при-
дирок, клеветы старался отделаться от наиболее созна-
тельных и активных рабочих. Он долго задерживал вве-
дение 8-часового рабочего дня, пальце и не шевельнул,
чтобы начать строительство домов для шахтеров, игнори-
ровал рабочий контроль. Между тем — добыча угля со-
кращалась.
Замараев обратился к владивостокским товарищам с
просьбой прислать в помощь опытных большевиков, чтобы
развернуть массово-политическую работу. Вскоре приеха-
ли Анс Эрнестович Калнин и Михаил Эрнестович Дельвиг.
□ □ □
Иван Князюк
Бурное начало на глухом руднике
Поселок Тетюхе (ныне Дальнегорск) основан в 1902 го-
ду. Возник с началом эксплуатации богатейшего место-
рождения свинцово-цинково-серебряных руд в верховьях
притока Рудной.
Номинально месторождение разрабатывалось акцио-
нерным горно-промышленным обществом с участием не-
мецкого капитала (фирма «Гирш и сын»), а фактически
хозяином предприятия был Юлий Бриннер* — владивос-
токский купец первой гильдии, по происхождению швей-
царец, человек с темным прошлым. Во Владивостоке он
поселился в конце прошлого столетия, имея уже солидный
капитал.
К началу 1917 года предприятие стало частно-прави-
тельственным: 40% акций владел Бриннер, остальные 60%,
* Фамилия приморского предпринимателя и капиталиста в дорево-
люционных (в т. ч. официальных) и советских (в т. ч. документаль-
ных) изданиях пишется двояко: Бриннер и Брпнер.
Иван Князюк
75
принадлежавшие немецкой фирме, в связи с войной с Гер-
манией перешли к царскому правительству. Главным рас-
порядителем оставался Бриннер.
Выглядел горнорудный поселок мрачно и убого. Толь-
ко несколько хороших домов, окруженных зеленью: жили
в них администраторы. Масса рабочих размещалась в низ-
ких грязных бараках с общими нарами. Семейные жили
у крестьян окрестных деревень, иногда строили маленькие
домишки или землянки.
На руднике преобладал тяжелый ручной труд. Рабо-
чий день продолжался 12 часов. Оплата нищенская. Ни-
какой охраны труда, а несчастные случаи бывали часты.
Изувеченных увольняли, обрекая на нищету и голод. Ме-
дицинское обслуживание — на весь поселок больничка с
фельдшером и акушеркой, да и они обслуживали в пер-
вую очередь и в основном членов администрации и иную
привилегированную часть населения. И на весь довольно
уже большой поселок — одна низшая школа в церкви.
Так что царили неграмотность и невежество. Зато каба-
ки и лавчонки росли быстро и ловко выколачивали зара-
ботанное тяжким трудом. Азартные игры в карты да по-
ножовщина были неизменными спутниками существования
в бараках.
Недовольство рабочих выливалось не раз в стихийных
выступлениях против администрации. За грубость и изде-
вательства был убит заведующий железной дорогой Грам-
матис. В марте 1910 года рабочие вывезли с рудника на
тачке штейгера Пашковского, но тем дело и кончилось,
Пашковский никуда не делся.
С получением известий о революции начались митинги.
Первый большой общерудничный митинг проходил на пя-
том этаже обогатительной фабрики.
С горячими революционными речами выступили рабо-
чий железнодорожного депо Сергей Васильевич Архипов
(он открыл митинг), токарь Федор Ефимович Лариошин,
механик Генрих Станиславович Дрогошевский, конторщик
Дмитрий Егорович Кудрявцев и другие. Желающих высту-
пить было много. Ругали свергнутого царя, капиталистов,
говорили о притеснениях со стороны администрации, назы-
вали имена ретивых прислужников хозяев рудника — того
же штейгера Пашковского, заведующего фабрикой Дра-
марецкого и заведующего железнодорожным транспортом
Ламашевского. Призывали рабочих объединиться па борь-
бу с буржуазией за свои права.
16
Свобода!..
Тут же создали рабочий комитет под председательст-
вом Дрогошевского. Комитет вскоре организовал воору-
женный отряд Красной гвардии. Командиром его избрали
бывалого фронтовика, бывшего рабочего рудника Ивана
Филипповича Москалюка. Полицию разогнали.
Бурные собрания проходили и во всех ближних по-
селках и деревнях. Рабочие требовали революционных пре-
образований: 8-часового рабочего дня, повышения зара-
ботной платы, пытались организовать профсоюзы и рабо-
чий контроль. Большой отзвук получили «Апрельские те-
зисы» Ленина, кем-то старательно переписанные от руки.
Вскоре по инициативе большевиков в главном поселке
был создан производственный профсоюз металлистов. К
концу мая он объединял более 600 горнорабочих, железно-
дорожников, рабочих обогатительной фабрики, строителей
и других. Возглавил его железнодорожный машинист боль-
шевик Архипов.
Профсоюзный комитет организовал рабочий контроль
над рудниками концессии, ввел 8-часовой рабочий день,
принял меры по учету продуктов питания, создал прими-
рительную камеру12.
Администрация, в свою очередь, стала исподволь гото-
виться к закрытию предприятия. Ей удалось удалить из
поселка Генриха Дрогошевского: он был призван в армию
и выехал во Владивосток...
□ □ □
Иоганн Гольштейн
Почин железнодорожников Ина
В конце февраля до нас, простых железнодорожников
станции Ин, стали доноситься весьма смутные слухи о со-
бытиях в Центральной России. Жандармерия и полиция
забеспокоились, усилили свою бдительность. Печать мол-
чала. Говорить вслух было нельзя.
II только 3 марта па станции затрещал телеграфный
аппарат, выбивая манифест об отречении Николая II.
По и тут жандармская служба пыталась изъять теле-
графное сообщение, мол, провокация. Так же вели себя
'Иоганн Гольштейн
71
железнодорожные чины — махровые реакционеры, монар-
хисты, да и либеральная часть чиновничества конспириро-
вали, осторожничали.
Однако рабочие станции быстро сорганизовались. Пре-
жде всего обезоружили жандармерию и полицию. Созда-
ли местный профсоюзный комитет. Был создай и Комитет
общественной безопасности.
Таким образом, власть па станции Ин перешла в руки
самого народа.
В местный комитет станции по воле рабочих избрали и
меня, социал-демократа, выступавшего открыто против им-
периалистической войны.
С первых же дней выявилось наличие представителей
разных партий с различными оттенками: социал-демокра-
ты — вплоть до большевиков, среди эсеров тоже оказа-
лись люди левого течения. Зато в среде инженеров, чинов-
ников, которые тоже принимали участие в выборах и дея-
тельности новых органов, были кадеты. А глава нашего
комитета доктор Покровский, впоследствии член компар-
тии, по своим действиям тогда был человеком совершенно
неопределенной ориентации. То он поддерживал нас, ле-
вых, то выступал против нас. Нерешителен в поступках.
Но выступал хорошо, ярко.
В первые дни, когда стояла задача — немедля обез-
вредить, разоружить и отстранить от дел жандармерию,
как самый преданный аппарат старой власти — военно-
полицейскую оперативную и карательную службу с раз-
ветвленной сетью шпионов, — мы ринулись по собствен-
ной инициативе в Хабаровск. Операция по разоружению
и аресту начальника Хабаровского жандармского отделе-
ния по линии железной дороги поручалась Покровскому и
мне.
И тут — анекдот, да и только. Покровский со станции
Ин выехал в полном здравии. Однако, чем ближе мы
подъезжали к Хабаровску, тем он больше и больше жало-
вался на поясницу. Поезд дал свисток о подходе к станции
Хабаровск — поясница у Покровского совсем отнялась.
При помощи местных организаций операцию провели ус-
пешно. Когда двинулись в обратный путь, здоровье По-
кровского немедленно поправилось.
В марте — апреле состоялся первый съезд железнодо-
рожников Амурской дороги. Народ чувствовал себя побе-
дителем, был в праздничном настроении: революция бес-
78
Свобода!..
кровная, «власть взята». Избрали Центральный комитет*
Амурской ж.д. Похоронили начальника движения Гора-
оби, который умер от страха на первом заседании съезда.
И разъехались но местам.
А дальше — первые серьезные разногласия, прежде
всего по отношению к Временному правительству, по оцен-
ке его политики...
□ □ □
1 ’ и м о фей Матве е в
Из рук губернатора
25 февраля 1917 года я был принят на службу почталь-
оном в Благовещенскую почтово-телеграфную контору,
так что многое узнавал одним из первых в городе. И вот,
вскоре, прилетает первая ласточка из центра с радостным
известием: «благополучно» царствовавший Николай 11
свергнут, вся власть в руках Временного правительства.
Вслед за этим и в Амурской области власть перешла
к буржуазии, губернатор Хогандоков передал ее сам. Он
устроил на площади парад войск, что привлекло почти
весь город и даже некоторых граждан ближних деревень.
До крестьян что-то дошло, и они приехали узнать допод-
лииность полученных сведений.
Весь тот день на всех улицах города кишел, толпился,
гудел народ. Радость, радость! Не редкость было увидеть
людей с мокрыми от радости глазами.
Но так же было очевидно, что не все рады переменам,
и кое-кто из них тоже не мог скрыть своих чувств. Чинов-
ничество шипело, подобно змеям.
Одновременно с буржуазией организовывались рабо-
чие и солдаты. Скоро мы все больше узнавали своих вож-
дей —- товарищей Мухина, Сюткина, других. Работу свою
они стали вести открыто и энергично.
□ □ □
* В воспоминаниях: Главный, Дорожный и Линейный комитеты
(Амурской и Уссурийской ж. д.) и Главный исполнительный комитет
(Глик) на КВЖД. В документах есть ЦК, ЛИ и др. наименования.
Карл Кидал
79
Карл Кидал
Распространение правды
Весной 1914 года, появившись в Благовещенске как
ссыльнопоселенец, я вступил в профсоюз металлистов, в
котором стал активно работать, и вскоре был избран чле-
ном правления союза (после стал и председателем его).
Империалистическая война вырвала огромное число
людей из нашего союза. К моменту Февральской револю-
ции осталось только 7 человек, из них четыре меньшевика,
эсер, один беспартийный ня — большевик.
В то время для созыва общих собраний требовалось
разрешение полиции, но она была настолько неактивна,
что ни разу не проверила членские книжки приходящих
на собрания. Разумеется, полиция не знала’ количествен-
ного состава союза, по спискам у нас продолжали числить-
ся все члены, выбывшие на фронт. Все это делалось для
сохранения союза. Вместе с членами союза на собрания
приглашались все интересующиеся нашей работой.
На собраниях обсуждались вопросы о задачах органи-
зации рабочего класса, о тяжести войны, выносились про-
тесты, например, против закрытия рабочей печати, против
ареста рабочих — членов Военно-промышленного коми-
тета13.
Затем — Февральские дни.
4 марта 1917 года в Народном доме происходил ми-
тинг. Доклад о падении царского самодержавия делал
меньшевик Степан Никифоров. Исполнительный комитет
Государственной думы и Совет рабочих депутатов, по его
словам, взяли на себя совместно организацию порядка
в стране и снабжения армии продовольствием. Подчерк-
нул, что враг на фронтах еще не сломлен, то есть призы-
вал присоединиться к лозунгу капиталистов «война до по-
бедного конца».
Получил слово Степан Днепровский. Когда он изло-
жил точку зрения интернационалистов по вопросу о вой-
не, председатель собрания, эсер, остановил его замечани-
ем, что этого вопроса сейчас касаться нельзя: армия дол-
жна быть вне политики. И все собрание согласилось с
председателем.
Но помнится другой характерный эпизод: 7 марта на
общем собрании металлистов я внес предложение послать
80
Свобода!..
приветствие центральному большевистскому органу «Прав-
де» и выписать ее. Предложение приняли без возражения,
очевидно, потому, что меньшевики растерялись и даже за-
были предложить подписку иа свои меньшевистские га-
зеты.
В марте же (числа точно не помню) на общем собра
нии объединенных членов РСДРП проводились выборы
комитета организации. Рабочие выдвинули и провели мою
кандидатуру. Как член комитета, я стал способствовать
увеличению подписки на «Правду». Когда другие члены
комитета, меньшевики, возражали против этого, я указы-
вал им, что надо ведь всесторонне знакомить массу с те-
чениями в социал-демократии.
Расхождение между амурскими социал-демократами
на два основных течения — интернационалистов и оборон-
цев — особенно резко выявилось тогда же, весной, иа об-
ластной партийной конференции. Кроме того, среди деле-
гатов оказались еще плехановец (Кащик) и я, большевик.
За мое большевистское выступление на этой конферен-
ции моя кандидатура в состав комитета была провалена.
Мои взгляды на конференции поддерживал только при-
езжий Садчиков, из флотских моряков, который позднее
вошел в ряды РКП.
Сделавшись рядовым членом объединенной организа-
ции РСДРП, я потерял возможность широко использовать
партийный аппарат для распространения нашей больше-
вистской газеты. Новый состав комитета сейчас же сокра-
тил выписку «Правды». Разумеется, это было чувствитель-
ной потерей, так как «Правда» была единственным тогда
источником правильной информации, помогала разбирать-
ся в текущих событиях, освещала истинный революцион-
ный путь, по которому должен идти пролетариат.
Потом удалось мне связаться с редакцией газеты
«Красное знамя» во Владивостоке, и на мой адрес в Бла-
говещенск стали высылать несколько десятков номеров
этой газеты. Мне пришлось быть и экспедитором-разнос-
чиком ее. Но я мог использовать автомобиль, так как ра-
ботал шофером механических ремонтных мастерских у
водников.
Для распространения литературы пользовался старыми
связями, установившимися через союз металлистов, с ра-
бочими ремонтно-механических мастерских, городской
электростанции и механического завода Чепурина. Правда,
здесь наша литература сначала имела слабый успех, там
Никита Балакирев S1
в это время было засилье эсеров, а наши распространите-
ли не проявляли активности. Но скоро спрос на «Красное
знамя» увеличился. Самое большое количество газеты рас-
ходилось среди рабочих ремонтных мастерских Амурского
водного управления. Мотористы, часть помощников маши-
нистов и слесарей стали не только покупателями отдель-
ных номеров, ио и подписчиками. Они организованно вы-
писывали газету через выборных товарищей и, таким об-
разом, облегчили мне работу.
□ □ □
Никита Балакирев
Наше примиренчество
Осторожные говорили: «Падение самодержавия многим
вскружило голову...»
Мы, работники благовещенского затона Амурского вод-
ного управления, ждали больших результатов и наступали
иа старорежимное всюду, где имели возможность.
Под влиянием революционных настроений на митинге
в мастерских затона вынесли недоверие инженерам Чу-
бинскому (начальнику управления), Федорову, Шишкину
и доктору Федоровой, как лицам, враждебным трудовому
народу. И те, будучи морально убитыми недоверием, поки-
нули свои должностные места.
Приняли участие в выборе делегатов в Совет рабочих
депутатов (в числе делегатов в Совет выбрали и меня —
прошел большинством голосов на собрании машинных и
палубных команд и мастеровых затонских мастерских).
Организовали комитет служащих и рабочих управле-
ния (куда я тоже прошел от затона).
Окрыленные своей революционностью, мы провели в
мастерских явочным порядком 8-часовой рабочий день и
некоторые другие мероприятия. Но этим оказался недо-
волен комитет служащих и рабочих и затем постарался
всеми способами снизить пашу активность.
Нс сразу мы поняли, что наше руководство во главе с
эсером Бердиевым и меньшевиком Остроумовым загоняло
нас в рамки «законности и порядка», па путь ожидания
62
Свобода!..
милостей, реформ от Временного правительства, талдыча
о «бескровной революции». Мы, революционные рабочие,
выбранные товарищами в революционные органы власти,
не имели еще четкого взгляда на перспективы революции
и плелись в то время в хвосте буржуазных прихлебателей.
Зная, что за нами сила рабочей массы, они, грамотные и
находчивые в «диспутах», обрабатывали нас в желаемом
для себя направлении. Инстинкт пролетарский подсказы-
вал нам, что пас дурачат, что пет почти никаких измене-
ний ни в сути, ни в устройстве управления, кроме замены
нескольких лиц. Лишь скрепи сердце и затаив злобу, со-
глашались мы с этим примиренчеством.
В это время была создана уже организация единой
РСДРП, к которой примкнул я и другие затонские рабо-
чие, в том числе бывший политкаторжанин Карл Кидал,
который во время записи заявил, что он большевик и что
записывается в эту единую с оборонцами-меньшевиками
организацию только потому, что нужно проводить рево-
люционную работу. Большевиком считался только он один,
не скрывал своего большевистского направления и гово-
рил, что проводит свою линию. Но мы, рабочие затона,
этой- линии не понимали.
♦
□ □ □
Кузьма Бреус
В тайге
До Февральской революции я жил в лесу, работал на
заготовке леса в районе станции Магдагачи Амурской ж. д.
и ничего не видел, не слышал, не знал о том, чтобы где-
нибудь и кто-нибудь работал по организации революцион-
ной рабочей партии и вообще в революционном направ-
лении.
Однажды утром, весной, на разъезде Красная Падь,
близ Магдагачи, я узнал от старшего ремонтного рабочего
(он подслушал по фонопору разговор двух начальников),
что в Петрограде что-то произошло, но об этом не велят
еще говорить. А было это уже в конце марта.
Заинтересовавшись, на другой день я пошел в Магда-
Кузьма Бреус
S3
гачи. Там сразу бросилось в глаза необычное поведение
жандармов. Они ходили без ремней и оружия, без преж-
него высокомерия, не задирая головы вверх, а понурив-
шись.
В Магдагачи общественные места — клуб и школа.
Минуя школу, я увидел на дверях приклеенную бумагу,
на ней крупно, красным карандашом было написано, что
здесь вечером состоится митинг. Напротив, в клубе же-
лезнодорожников, митинг уже заканчивался. Я захватил
последнего оратора — говорил врач железнодорожной
больницы Майборода. Я услышал, что он объявлял: «Граж-
дане, а сегодня вечером собираемся в школе и будем
выбирать Комитет безопасности». И добавил: «Хотелось
бы, чтобы вечерний наш митинг был более людным и без
присутствия жандармов. Их время прошло».
На вечернем митинге выступал ряд ораторов. Инициа-
тиву проявили освободившиеся политкаторжане (некото-
рые только что) — Галактионов, Парфенов и врач Май-
борода. По смыслу их речей, мнений (как я после по-
нял) — эсеры и меньшевики.
И впервые здесь я увидел и услышал Федора Ника Ко-
ровина Мухина. Это будущий первый в Амурской области
крупный работник-большевик, председатель облисполкома
Совета. А тогда в Магдагачах он оказался проездом.
Он произнес речь простую, но побуждающую к дейст-
вию. Вот его мысль: «Мы долго боролись и подготовляли
революцию. Много наших товарищей не дожили и погиб-
ли. Революция совершилась, но это мы только вспахали
пашню. Нам нужно еще проборонить и сеять, а это делать
нам мешают пни, которые стоят на пашне. Их нужно вы-
корчевать. Эти пни есть буржуазия, которая бросилась к
власти. Рабочий класс с крестьянством должны их вы-
корчевать и у власти стать самим. Это задача трудная,
ио выполнимая».
Гвоздем засела мне в голову его мысль. Сразу же я
начал активно работать, а вернее — присматриваться, за
что взяться, что делать, с кем. Не зная еще ничего толком,
до осени занимался организацией трудовой артели, цель
которой сводилась к тому, чтобы она вытеснила совершен-
но подрядчика. Это удалось: артель существовала несколь-
ко лет.
За это время я узнал двух товарищей, которые назы-
вали себя большевиками. Среди всех ораторствующих на
частых тогда митингах и что-то где-то организующих они
81
Свобода!..
выделялись тем, что были искреннее других и были ближе
к рабочей массе. Это Галактионов, вернувшийся с каторги,
и Глеб Никифоров, столяр депо. Впоследствии они дейст-
вительно стали большевиками.
□ □ □
Василий Соколов
Объединялись на платформе
интернационализма
В Читу я приехал в мае — июне 1914 года из Красно-
ярска. И приехал прямо на службу, в переселенческое
управление.
Как обычно бывало и должно было быть — прежде
всего поиски своих людей, партийцев. В те времена их
было негусто. Здесь несколько человек копошились около
кооперации — Войлошников, Перевозчиков, «Бацилла»
(нелегальный).
Войлошникова я знал только по слухам, как члена
III Государственной думы и кандидата в IV. В III Думе
он не был меньшевиком. И, естественно, я сразу адресо-
вался к нему. Мы с ним быстро договорились о совмест-
ной работе и по делу литературному.
У них тут закладывался областной кооперативный со-
юз, председателем которого стал Войлошников; издавался
кооперативный журнал «Наше дело» — редактировал его
эсер Станиславский, оборонец. Через месяц-два «Наше
дело» вышло уже под моей редакцией. Я его свел до двух-
недельного: выходил он в две недели один раз и в мень-
шем размере.
Литературных работников нашего направления было
настолько мало, что весь журнал пришлось вести самому.
И передовицы, и статьи, и корреспонденции с мест. Доб-
рых три месяца выступал под разными псевдонимами.
Получал за все это 40 руб. в месяц и половину отдавал
Сенотрусову за правку корректуры.
В ноябре Станиславский решил издавать газету. Под-
говорил либерального, совершенно беспартийного доктора
Бородина, тот дал денег. У Станиславского писать было
Василий Соколов
85
некому, и мы вошли с ним в такое соглашение: мы сотруд-
ничаем, но оставляем за собой право на антивоенные ста-
тьи. Он согласился. Я списался с Иркутском — Рожко-
вым, Чужаком, Войтинским — об их участии. Газета «Вос-
точная Сибирь» пошла довольно ходко.
Тут в половине декабря Станиславский застрелился.
Газета осталась без хозяина. Я телеграфировал в Иркутск.
Приехал Рожков и сел целиком на выпуск газеты. Я ос-
тался на выпуске журнала «Наше дело». Но оба мы пи-
сали неукоснительно: я — в «его» газету, а он — в «мой»
журнал, так что вдвоем вели эти два органа.
Партийной организации как таковой — комитета или
группы, как-то оговоренной и зарегистрированной, — у нас
не было, а была просто группа близко знавших друг друга
единомышленников, которые оказались там, в Чите, слу-
чайно: в газете, в кооперативе, в железнодорожном депо.
Но поскольку наша группировка считала себя в известной
степени сколоченной, единой, то можно, собственно, рас-
сматривать ее как партийную организацию и, с начала
империалистической войны, характеризовать ее больше-
вистской: Соколов, Рожков, Сенотрусов, рабочие Перевоз-
чиков, Цыбин, Росляков, «Бацилла» и другие14. Во всех
общественных делах, на собраниях мы всегда имели в ви-
ду общие партийные интересы. Часто предварительно со-
ветовались и в выступлениях где-либо всегда друг друга
поддерживали. Так что если не де-юре, то де-факто орга-
низация существовала. Я и Рожков в газете и журнале
выступали с антивоенными передовицами и статьями (на-
сколько это было возможно в легальной печати).
В 1915 году, весной, меня и Рожкова арестовали и
раскрыли все наши псевдонимы и в «Восточной Сибири»,
и в «Нашем деле». Имела место провокация: секретарь
конкурировавшей с нами «Забайкальской нови» служил
в охранке и сводил свои счеты. Нас выпустили, но газету
и журнал закрыли.
При организации Военно-промышленного комитета нас
пытались вовлечь в его работу13. Включили персонально,
без нашего согласия, меня — как заведующего областной
статистикой, Рожкова — как профессора и общественного
деятеля; Перевозчикова и Рослякова — как рабочих ак-
тивистов. На первом же заседании мы заявили о своем
принципиальном несогласии и из состава ВПК вышли.
Но империалистическая война требовала от нас, ин-
тернационалистов, принципиального, не оборонческого
86
Свобода!..
публичного отклика. Мы с Рожковым подготовили изда-
ние новой газеты. Редактировать ее мы не могли. Рож-
кова вскоре из Читы выслали. Договорились опять с Ир-
кутском. Оттуда приехал Евгений Преображенский, в Чи-
те же поселился нелегально Фрунзе под фамилией Васи-
ленко. И мы выпустили еженедельник — «Забайкальское
обозрение». Редактировал газету Фрунзе, помогал Сено-
трусов. Антивоенные статьи в «Забайкальском обозрении»
писали и меньшевики, особенно Войтипский, стоявшие
тогда на циммервальдских позициях1. Меньшевики прошли
в нашу группу в это время (1915—1916). Еще в 1915 го-
ду в союз кооперативов начала прибывать новая ссыль-
ная публика, в том числе втородумец меньшевик Аниси-
мов.
Работа оживилась не только в рабочих кооперативах.
Стали мы читать лекции иа Дальнем вокзале, завязыва-
ли связь с профессиональными союзами. В 1916 году бы-
ла даже попытка устроить демонстрацию-обструкцию на
оборонческой лекции петербургского профессора Греде-
скула.
Чита еще в большей степени, чем российские органи-
зации, была отрезана от руководства. Не доходили вести
от центра, получали мы только частные письма. Но отно-
шение к империалистической войне у читинской группы
было отрицательным с первых же дней. В этом отношении
мы держались совершенно одинаковой ориентировки с
иркутской группой. Циммервальд и Кинталь приняты бы-
ли и там и тут без малейших колебаний и споров. Рож-
ков, ставший потом меньшевиком, а также Войтинский,
Анисимов и Церетели (Квирильскин) — потом социал-
патриоты во время войны были антимилитаристами.
Так что по этому вопросу во время войны большевики и
меньшевики сибирские не имели повода к разногласиям.
И когда начались мартовские дни 1917 года, па пер-
вом же широком собрании при городской думе, где выби-
рали Комитет общественной безопасности, социал-демо-
краты в Чите выступили сплоченным фронтом. Никаких
оттенков и разногласий пока не проявилось. Президиум
был выбран из буржуазного состава: преобладала тен-
денция не захвата власти, а оппозиции к ней — ошибоч-
ная тенденция подталкивания буржуазии на революцион-
ные действия. Ошибочность этой тенденции немедленно и
обнаружилась.
Когда па этом же собрании встал вопрос об аресте
Василий Соколов №
властей, начались длительные нудные споры. Буржуазный
президиум жестоко сопротивлялся. Демократическое со-
брание его убеждало. Словом, «прели» всю ночь. И всю
ночь около здания городской управы ожидали приказа об
аресте властей два эскадрона казаков.
Ни до чего нс договорились, разошлись в 6 часов утра,
чтобы через два часа вновь открыть те же споры.
В этот перерыв социал-демократы впервые выбрали
партийный комитет и наметили организацию Советов ра-
бочих депутатов. 11 уполномочили Евгения Преображен
ского предъявить КОБ ультиматум: произвести аресты вла-
стей, или сделаем это мы от имени социал-демократов и
рабочих депутатов.
Комитет общественной безопасности сдался: аресты
были произведены.
Вот с этого момента оформился в Чите комитет объеди-
ненных социал-демократов: в него входили явные уже
тогда меньшевики — Анисимов, Рубинштейн, большеви-
ки — я, Преображенский и «промежники» — Войлошни--
ков, Горский15.
Налаживалась газета «Забайкальский рабочий». Для
нее купили свою типографию, при содействии профсоюзов
и рабочих социал-демократов с Дальнего вокзала. Пар-
тийная организация пополнилась прибывшими ссыльны-
ми — Смургис, Исаев, «Мартыныч», Ширямов, Резников,
Малецкий.
Но скоро начался ссыльный «разъезд». Уехали Преоб-
раженский, Анисимов, «Мартыныч»...
У оставшихся появились незаметные вначале разно-
гласия по вопросам: о «защите революции на фронте»,
о «доверии к Временному...», о «передаче власти Советам».
□ □ □
Павел ^Медведев
...И отмена денщиков
О революции в Петрограде, свержении империалисти-
ческой власти солдаты Антипихинского и Песчаного гар-
низонов узнали не сразу, а через три-четыре дня. Ошелом-
88
Свобода!..
ленное известием, офицерство первоначально старалось
скрыть от солдат события, полагая, по-видимому, что так
же, как и в 1905 году, царь удержится на престоле и, по
старому шаблону, все будет подавлено.
Дело в том, что месяца за три-четыре [до Февральской
революции] сведущему человеку можно было догадаться,
что местное начальство по директивам центральной вла-
сти готовится к чему-то похожему на 1905 год. Так, началь-
ник 113-й ополченской бригады полковник Кошкарев по-
лучил секретное распоряжение о том, чтобы из одной,
более боеспособной, дружины выделить роту под коман-
дой опытного офицера для объезда линии Забайкальской
железной дороги в особо приспособленных вагонах иод
видом якобы охраны дороги в военное время. Выбор пал
на З-ю роту 609-й Акмолинской пешей дружины, располо-
женной в урочище Антипиха Забайкальской области, в
8 верстах от Читы. А быть командиром особой роты жре-
бий пал на командира 8-й роты прапорщика Гордеева,
молодого человека лет 22-х, очень доброго, симпатичного,
образованного и к тому же весьма любимого солдатами.
Гордеев осознал, что в предстоящую революцию ему
уготовано стать начальником карательного отряда, и по-
спешил выбыть в действующую армию, на фронт. Уезжая,
он под большим секретом сообщил мне, близко стояще-
му к нему солдату, что здесь, в Чите, готовятся к устрой-
ству особых вагонов для карательного отряда, что в одном
из вагонов будет размещаться военный суд, другой — пы-
точный.
Вагон для казни с приспособлениями для пыток, висе-
лицами, плахами и даже с электрическими стульями был
действительно обнаружен в первые дни революции на
станции Чита-П среди старых вагонов.
Еще в начале января 1917 года чувствовалось, что
надвигаются грозные события. Солдаты по вечерам, после
учебных занятий, теснились около своего любимца, чита-
ющего и разъясняющего им смысл газет и книг. Все они,
как один, задались вопросом: «Скоро ли конец войны?»
Немало интересовались и другими: «Зачем ведется вой-
на?», «Какая цель германской войны?», «Кому нужна
война?», «Есть ли польза от войны крестьянину, рабочему
и горожанину?» Прямых ответов, какие диктовали совесть
и здравый смысл, дать всем своим солдатам Гордееву не
представлялось возможным, но некоторых солдат он оби-
няками наводил на мысль о никчемности войны для про-
Павел Медведев
89
стого человека, о выгодах от нее царю, чиновникам и бур-
жуазии и о возможности и даже неизбежности революции,
вызываемой, обыкновенно, неудачным окончанием войны.
Благодаря таким задушевным беседам с более развитыми
солдатами маленькая подготовка к встрече революции
была хоть отчасти сделана. Несмотря на страхи, разгово-
ры (урывками, позауглам, на кухне или просто под одея-
лом на нарах) шли дальше, сеяли надежды и ожидания.
Наконец, и настала пора. В один из мартовских дней,
во время обеда, неожиданно является к нам с растерян-
ным видом ротный командир прапорщик Милашевский и
просит, а не приказывает, встать в строй. Выстроились.
Тишина гробовая... Кое-что уже просочилось, и все дога-
дывались о причине прихода ротного. Он объявляет, что
в Петрограде революция... царь свергнут... Власть в руках
Комитета от Государственной думы. Военная власть —
в лице военного министра, члена Думы... Соблюдать по-
рядок.
Солдаты разошлись, чтобы окончить начатый обед.
Ротный ушел с понурым видом в штаб дружины.
А потом явились к нам в гарнизон на Антипиху послы
от Читинского гарнизона с предложением послать двух
выборных от каждой роты делегатов на собрание — в
Читу, в здание Общественного собрания, в 7 часов ве-
чера.
Солдаты заговорили бойчее, оживленнее. Приступили
к выборам.
Этот выбор в 8-й роте сделал меня и Зверева солдат-
скими депутатами в Читинском Совете. С первым вечер-
ним («ученическим») поездом мы отправились в Читу.
В Общественное собрание со всех сторон стекались вы-
борные солдатские делегаты. Правда, от многих рот пред-
ставителей не оказалось, по-видимому, еще боялись на-
чальства. Пришли представители рабочих. Было 2 или
3 человека из политических ссыльных. Ио их инициативе
открылся первоначально митинг, па котором выступали
е приветственными речами и поздравлениями с народив-
шейся свободой, равенством, братством. Только к концу
11-го часа ночи митинг закрылся. Выборным депутатам
от солдат предложили остаться на заседание.
Обсуждался вопрос о порядке празднования революции
всех частей войск трех гарнизонов. Солдатам соседних
двух гарнизонов — с Антипихи и Песчанки — предло-
жено было прибыть завтра, в воскресенье, к 12 часам
90
Свобода!..
дня, в Читу на площадь Свободы, где будут и все части
Читинского гарнизона с казаками. Некоторые делегаты
высказали недоверие казакам, по опыту 1905 года. От
казаков потребовали заверения в преданности революции.
И казачьи представители прибыли утром в Антипиху и
Песчанку, где перед обоими гарнизонами клялись быть
верными революции.
Встреча солдат народом в 12 часов на площади в Чи-
те была очень трогательная. Мало того, что кричали
«ура», аплодировали, но иные без шапок, стоя на коле-
нях, приветствовали солдат.
Войска выстроились колоннами. Открылся митинг. Огла-
шены телеграммы царя и великого князя Михаила об от-
речении от престола. Поздравления со свободой, равенст-
вом и братством. Некоторые руководители митинга объ-
ясняли солдатам о необходимости установления респуб-
ликанского строя правления и ненужности царской вла-
сти. И снова возгласы, крики «ура». Казалось, город ко-
лыхался от гула.
После митинга солдат развели по казармам, депутаты
пошли на заседание Совета, где был избран президиум
Совдепа и Исполнительный комитет из 16 лиц. С этого
начались систематические заседания. Каждая войсковая
часть избирала ротные, дружинные комитеты, причем в
состав дружинных входили членами и депутаты, избран-
ные в Совдеп.
Офицерство первое время имело отдельный комитет, на
его заседания посылался представитель от солдат. Затем
офицерство влилось в солдатские организации через своих
представителей.
Надо сказать, что офицерство и высший командный
состав поражались деловитостью суждений солдатских де-
путатов. До революции на солдата смотрели как на «быд
ло», «назём», «полуживотную тварь». И вдруг, неожидан-
но для господ, теперь уже граждан офицеров, такая но-
вость: солдат, наученный хорошо говорить только «так
точно» и «никак нет», — открыл свои уста и говорит, а
значит, мыслит во многом отношении лучше, нежели само
офицерство.
Зависть и ненависть офицерства к солдату росли и
крепли, наверное, не по дням, а по часам. Ведь офицер-
ство, ко всему прочему, почти лишившись командной роли,
власти, — лишилось еще и денщиков, слуг, безотказных
рабов ц сравнялось в гражданских правах. Не зря офи-
Павел Медведев
церство скоро пошло под знамена белобандита Семенова
и зверствовало. За одну лишь отмену денщиков оно могло
пожертвовать чем угодно из кодекса своей чести.
Эта отмена очень памятна мне, так как произведена
по моему докладу, в порядке постановки вопросов от сол-
дат на первых же заседаниях Совдепа. Я говорил, что зва-
ние солдата — высокое, почетное, так считалось по воен-
ным уставам. При народовластии, которое солдат созна-
тельно защищает своей грудью, а если понадобится, и
штыком, он не может и не должен быть холуем господина
офицера, что с этого дня именем революции я не только
прошу, по требую от Совета депутатов раскрепостить сол-
дата, освободить его личность от угнетения офицерством.
И вынесли единогласное постановление об отмене денщи-
ков навсегда не только бесплатных, но и за плату. Офи-
цер, если желает, может пользоваться частной прислугой
на общих для всех граждан основаниях.
Решение было немедленно проведено в жизнь.
Вообще отношение к офицерству у русского солдата,
как ни наболело на сердце за все вековые мытарства,
унижения, угнетения, — было гуманное и корректное. Ве-
ликодушный и незлобивый русский солдат показал в ре-
волюции свою нравственную высоту. Солдаты в мирной
обстановке не запачкали своих рук в крови вековых угне-
тателей и притеснителей. Выдержка их, происходящих
исключительно из темных, невежественных крестьян и ра-
бочих, не поддается описанию. Да, велика оказалась сол-
датская справедливость. Например, полковник Ивашкевич
был большой охотник до мордобития, но отличался от
всех прочих начальников тем, что никого из солдат не
отдал под суд. Многим провинившимся солдатам угрожа-
ло наказание попасть в дисциплинарный батальон, но этот
полковник обходился одним наказанием — арест до 30 су-
ток на гауптвахте. За такое сравнительно снисходитель-
ное отношение он был оставлен солдатами в прежней
должности. А особо бесчеловечным было предложено лишь
выбыть из расположения гарнизона в другую местность,
по собственному усмотрению.
Большую роль сыграли солдатские депутаты, солдат-
ские комитеты. Благодаря им в частях соблюдалась рево-
люционная дисциплина. Как только эти организации на-
чали функционировать, в первую очередь были выдвинуты
вопросы об улучшении быта.
В каждой войсковой части появились продовольствен-
92
Свобода!..
ные комиссии. Выяснив хозяйственное положение своей
части, они первым долгом улучшили питание солдат.
Ежедневно стали варить, кроме улучшенного обеда, еще
и сытый ужин, которого до того времени и в помине не
бывало. Хищения, обычные среди каптернармусов, пре-
кратились. Обращено было внимание на обмундирование,
на гигиеническое состояние казарменных помещений. Да
и вообще во многом солдату стало жить легче, свободнее.
□ □ □
Вера Владимирова
Два месяца в С ретен с ке
После ссылки
С трудом дотянула я срок ссылки. От упорного чтения
при малокровии на веках образовались и начали расти
какие-то шишки, ослабло зрение. Наконец, в феврале
1911 года я поехала к матери в Томск. Здесь меня ожида-
ла большая радость: в конце февраля кончился срок пре-
бывания в тюрьме Володи Сафьянникова, давнего друга
по революционной борьбе. Мы провели вместе две недели.
Затем Володя поехал повидать свою мать. Он звал с со-
бой, но я не рискнула с ним ехать: чувствовала, что с
каждым днем у меня резко падают силы. Действительно,
через несколько дней я лежала, как в летаргическом сне,
и так продолжалось с полгода. Только к концу года по-
правилась. Устроилась на работу и начала возобновлять
связи с оставшимися в Томске большевиками и с вернув-
шимися из ссылки товарищами.
Связь с заграницей у нас была хорошая. Еще в Вятке
я поддерживала переписку с товарищами из ссыльнопо-
селенцев Канского _уезда, эмигрировавших во Францию,
и регулярно получала от них заграничные большевистские
газеты. Делалось очень просто: они посылали газету в про-
стом конверте, как письмо, завернув ее еще в бумагу.
Адресатом было «надежное лицо».
Но работа по восстановлению большевистской органи-
зации подвигалась медленно, так как все мы были сильно
Вера Владимирова
93
«скомпрометированная» публика и за нами следили.
В конце декабря я поехала в Сретенск к Сафьяннико-
ву: мы решили пожениться.
Володя жил в рабочей среде. После выхода из тюрьмы
он поступил весною кочегаром на пароход, который делал
рейсы из Сретенска в Благовещенск. Осенью, за прекра-
щением навигации, работал железнодорожным рабочим
на станции Кокуй, недалеко от Сретенска, где велся круп-
ный ремонт и возводились какие-то сооружения... Между
тем из-за многолетнего пребывания в тюрьме и резкого
перехода от физического безделья в ней к 12-часовому
тяжелому рабочему дню здоровье у него тоже пошатну-
лось. И мы решили временно передохнуть в Сретенске.
Учитывая, что теперь ни в крупных сибирских центрах, ни
в России жандармы не дадут нам работать, мы думали
при первой же возможности эмигрировать в Америку...
Отъезд мой из Томска, как и приезд в Сретенск, со-
провождался большой помпой. Не успели за мной закрыть-
ся двери родительского дома, как туда нагрянули жан-
дармы и перерыли весь дом. Точно такая же встреча была
в Сретенске. Только мы с Володей вошли в квартиру и я
поздоровалась с его матерью, как раздался тойот и при-
вычный звон шпор. Несмотря на всю мою конспирацию,
у меня за пазухой была пачка писем от близких товари-
щей. Пришлось порвать и эту последнюю иллюзию «хра-
нить исторические документы». Я решительно бросила их
в ярко пылавшую печь, прежде чем жандармы влетели
в комнату. Опять, кроме пары белья и книг, у меня ничего
не было найдено, и жандармы благополучно нас оставили.
В Сретенске мы вошли в союз приказчиков (как в
крупном торговом центре, это был здесь самый многочис-
ленный пролетариат) и постепенно вытеснили из него всю
публику, имеющую отношение к администрации предприя-
тий, забрали под свое влияние правление союза. Мы вхо-
дили в него то оба вместе, то порознь и работали в его
комиссиях. Библиотека общества стала центром местного
рабочего движения. Сюда постоянно приходила вся левая
публика, жившая в городе или наезжавшая, и здесь шла
по-своему кипучая политическая жизнь.
При библиотеке общества мы и жили.
Удостоверения о политической благонадежности нам не
давали, а без него нельзя было получить регулярного за-
работка, и мы занимались уроками. Несколько раз были
обыски.
!)4
Свобода!..
-Когда вспыхнула война, на огромном собрании приказ-
чиков была вынесена резкая резолюция протеста против
войны, опубликованная в газетах и посланная в центр.
Я не буду останавливаться ни па стачках, ни на других
формах борьбы, которые вел союз, так как не имею про-
токолов заседаний и других документов, а без них, по
памяти, восстановить картину трудно.
Володю мобилизовали и направили в Иркутское юнкер-
ское училище.
Два женских митинга
Первые вести о происходившем в Петрограде перево-
роте...
Я состояла в тот момент опять членом правления об-
щества приказчиков — единственной легальной рабочей
организации в городе. В первые дни переворота мы не ре-
шились выступить инициаторами митингов. В полное не-
доумение вводил состав Временного правительства, кото-
рое сменило царя. Я поименно знала их как махровых бур-
жуа и черносотенцев. Выступать с выражением симпатии
такому правительству язык не поворачивался. Выступать
же против, когда мы не имели ничего, кроме ликующих
официальных телеграмм из центра, было как-то неудобно.
На второй или третий день, проведенный в митингах,
на которых выступали местные эсеры и меньшевики
(ссыльнопоселенцы), а часто либералы и даже бывшие
члены «союза русского народа» [черносотенцы] и которые
были битком набиты всеми обывателями, я услыхала, что
на площади под открытым небом группа лиц созывает
общенародное собрание для выбора Комитета обществен-
ной безопасности. Пошла и я на площадь.
На деревянном, только что сколоченном помосте сто-
яли местные черносотенцы (как Лучко, Виницкий), эсер
Сошников, меньшевик Элердов и ряд военных крупных
чиновников и казаков. Это были «представители общест-
венности», которые созывали народ.
С трибуны предложили присутствующим разделиться
по «профессиям» и «службам» и выбрать своих предста-
вителей, пропорционально численности. Казаки были вы-
делены в особую курию, домовладельцы и тому подоб-
ные — тоже. А всем женщинам предложили соединиться
в одну курию, никак не разделяясь, и выбрать двух своих
представительниц. А так как женщин оказалось не менее
Вера Владимирова
95
трети собравшихся, то получилась грандиозная толпа. Не-
которые товарищи заявили о нелепости этого общеженско-
го и внеклассового выбора делегатов, да на трибуне их
не послушали.
Женщины собрались в огромном зале театра, и то
битком его набили. И начался галдеж невообразимый. На
стол с неистовым криком вскочила дама в дорогой, но по-
чему-то порванной шубе, в шапке с бантами, съехавшей
набок... Это была учительница Эквибианц, эксцентричная
особа лет 26-и.
— Женщины, выбирайте меня! Женщины, выбирайте
меня! — кричала она истошным голосом.
До этого момента я держалась в стороне, занимая на-
блюдательную позицию. Тут, видя, что собрание прини-
мает скандальный характер, решила вмешаться и тоже
стала кричать о необходимости выбрать председателя.
Но было поздно: страсти разгорелись, вс’е женщины кри-
чали в голос, и меня услыхали две-три мои соседки.
Эквибианц продолжала неистовствовать, что-то обе-
щала и требовала своего избрания. Одни ей в ответ: «По-
шла к черту!», другие уже вступились за нее, третьи —
о чем-то еще. Неожиданно я услыхала в выкриках свою
фамилию, и эти крики все усиливались. В дальнейшем я
уже стала игрушкой судьбы.
Меня схватили несколько рук, и я очутилась рядом
с Эквибианц на столе. Однако говорить не давали. Экви-
бианц, не переставая, взывала в толпу, требуя своего из-,
брания, и мои сторонницы стали стаскивать ее за полы
шубы со стола. А ее сторонницы кричали, чтобы ее не
трогали.
В случайную минуту затишья местный зубной врач
О. М. Шергова громко предложила выбрать Паникас (ла-
тышка, социал-демократка, старый член партии), но ее
фамилия показалась еврейской и раздались исступленные
голоса: «Жидовок не хотим, жидовок не хотим!» С этого
момента, кроме сплошного рева, ничего нельзя было разо-
брать. В нескольких местах началась потасовка.
Между тем на площади, где стояла 3-—4-тысячная тол-
па, выборы кончились, и разнеслась весть, что женщины
дерутся. Этот вопрос стали публично обсуждать. Решили
послать к нам делегацию и вызвать пожарную команду
и роту солдат.
С трудом при помощи солдат пробралась делегация
из трех человек и водрузилась рядом с нами на столе,
96
Свобода!..
Во главе делегации — бравый офицер с галантными ма-
нерами (год спустя я увидела его с плеткой в семенов-
ском застенке). Вид солдат, потом и офицера произвел
несколько отрезвляющее действие на женщин, наступила
относительная тишина. Офицер пояснил, что волноваться
нечего: есть две избранные делегатки — и готово, можно
идти на площадь.
Наступившее было успокоение опять испортила Экви-
бианц.
— Женщины! — кричала она. — Керенского народ
выносит на руках, несите меня тоже!
Тотчас ее подхватили и в сидячем положении понесли
к дверям.
Другой части женщин, стоявшей за меня, это показа-
лось обидным, и — напрасно я отбивалась и умоляла —
меня схватили и тоже понесли.
Шествие продвигалось медленно: теснота не разряди-
лась, так как сначала хотели вынести нас, потом уже вый-
ти всем. И страсти снова разгорелись: мои сторонницы
торопились вынести первой меня, а сторонницы Эквиби-
анц — ее, и около дверей произошла свалка. Нас крепко
держали за колени, и обе мы уже висели вниз головой,
схватившись за чьи-то юбки.
На площади появление женщин было встречено всеоб-
щим хохотом и аплодисментами. Особенно ликовали чер-
носотенцы. Некоторые прямо подходили ко мне и заяв-
ляли: «Ну, что: получили свободу, умеет народ ею поль-
зоваться?!» Такое же снисходительно-насмешливое отно-
шение проявилось у эсеров и меньшевиков. Чувствовалось
даже, что они словно получили некоторый реванш: «дикая
масса» как бы оправдывала своим поведением их эсеро-
меныиевистский «общий фронт», совместные выступления
с «культурными» черносотенцами и местными либералами
из купцов.
Передовая часть женщин, вырвавшись на улицу, была
вне себя от происшедшего. Они окружили меня и требо-
вали, чтобы я, их избранница, нашла средства реабилити-
ровать нас в глазах «общества».
Еще не зная, что предпринять, взбешенная донельзя
провокаторской выходкой «общеженского» собрания, я
ушла домой.
Когда начало смеркаться, в библиотеку приказчиков,
где я жила, стали стекаться группами женщины. Собра-
лось человек сорок. И мы решили организовать митинг
Вера Владимирова
97
трудящихся женщин. Выбрали двадцать самых рослых
красавиц-девиц, которые должны были играть роль мили-
ционеров. Наметили ряд ораторов на разные темы, из
них одну работницу чаеразвески и одну солдатку. Я взя-
лась двух последних подготовить.
Наши организационные собрания, на которых присут-
ствовало по 40—50 человек, продолжались три дня. В
один из вечеров к библиотеке подошла толпа женщин и
мужчин с палками и топорами. Я вышла узнать, в чем
дело. Они заявили, что пришли «бить жидов и политиче-
ских», которые устраивают здесь собрания. Оказалось, по-
ход организовала Эквибианц. Мы успели закрыть ворота
и по телефону вызвали милицию. Характерно, что эсер
Сошников, к которому мы отправили делегацию как к
члену Комитета общественной безопасности, требуя выяс-
нить личности погромщиков и ареста их, отказался что-
нибудь предпринять, а посоветовал не устраивать митин-
га. Перед открытием митинга выхожу на сцену и вижу...
пожарные трубы, наставленные на зрительный зал. Во
дворе оказались бочки с водой. Это Комитет принял ме-
ры... предосторожности.
Собрались в театре. Царила тишина, хотя и зритель-
ный зал, и балкон были заполнены. Наши милиционерки
с красными нашивками на рукавах стояли у всех входов
и ходили по рядам, наводя порядок. Их беспрекословно
слушались.
Чтобы окончательно рассеять сплетни, мы потребовали
от имени всех присутствующих, чтобы Комитет делегиро-
вал на митинг своих представителей. Комитет отрядил
двух самых «левых» — эсера Сошникова и меньшевика
Элердова. Они же, бледные, чуть ли не трясущиеся, за-
явили: «Все, что угодно, но только не то, чтоб их «побили
бабы». Только когда уж митинг кончился, когда стало
ясно, что у нас «все в порядке», они появились на сцене
и даже что-то говорили.
Собрание прошло образцово. Речи выслушивались при
полной тишине, потом — буря аплодисментов. Особый фу-
рор произвела речь солдатки. Она говорила совсем не то,
чему я ее учила и что накануне она зазубрила наизусть.
Ударяя в грудь кулаком, она кричала, что наши мужья
умирают на позициях, наши дети погибают от голода,
и плакала. И вместе с нею заливался слезами весь зал.
Митинг кончился пением революционных песен.
Мы показали черносотенцам и иже с ними, что мае-
4 Вместе со всей Россией
98
Свобода!..
сы великолепно умеют себя держать, если их не прово-
цируют.
Одним из чудных, незабываемых моментов был приезд
в Сретенск партий только что выпущенных политических
каторжан. Целый ряд каторг — Акатуй, Зерентуй и дру-
гие — лежал недалеко от Сретенска, туда и оттуда пар-
тии каторжан проходили через этот город. И вот появи-
лись первые освобожденные товарищи из тех проклятых
мрачных мест. Худые, измученные, некоторые с лихора-
дочно горевшими чахоткой впалыми щеками, еще в полу-
арестантских костюмах — они казались выходцами из мо-
гил. Многие сидели 10—15 лет. Попав совсем юными, вы-
ходили сейчас «на волю», освобожденные революцией,
30—35-летними... Весь город приходил их встречать и слу-
шать, когда они выступали на площади. Часто ораторы
не могли закончить речи: душили слезы. Плакала и
толпа...
Организация рабочих и работниц
Далее воздерживаться от вмешательства в политиче-
скую борьбу я уже не стала. Приходили сведения об орга-
низации Советов. В петроградских буржуазных газетах по-
шли то обиженные, то злобные крики о двоевластии: на-
чалась травля Советов. Линия поведения стала выяс-
няться.
Сейчас же после женского митинга я на заседании
правления общества приказчиков подняла вопрос об орга-
низации в городе рабочих профсоюзов. В тот момент в
КОБ разбирались, одни за другим, конфликты хозяев с ра-
бочими, но никогда не разрешались в пользу рабочих.
А профсоюзов в городе не было. И правление общества
приказчиков взяло на себя задачу созвать собрание всех
рабочих города.
Решили, что на собрании, сделав доклады, предложим
выбрать инициативные группы по профессиям, которые
начнут организацию рабочих в союз.
Несколько слов о составе нашего правления. Должна
признаться, что у меня сохранилось теплое чувство к тог-
дашним моим товарищам. Членами его были Олин — при-
казчик лет 25-и (замучен семеновцами), Куркин — слу-
жащий банка, Туркин (по слухам, тоже погиб) и другие
товарищи, фамилий которых не помню. Особенно колорит-
ной фигурой был Туркин, второвский приказчик, лет 45-и,
Вера Владимирова
99
маленький, тоненький, лысый. Всю жизнь он смирно жил
и никогда не занимался политикой. А революция его так
захватила, что он буквально загорелся и всецело отдался
организации рабочих. Только что закроется торговля у
Второва, — Туркин уже тут как тут: организовал «обла-
ву», ведет весь служащий персонал на общее собрание.
Перед митингом рабочих у нас была небольшая репе-
тиция на заседании правления. Туркин тоже должен был
читать доклад, но выходило что-то ужасное. Перед нами,
пятью членами правления, он так сконфузился, что у не-
го выступили слезы на глазах. Заикаясь, красный, читал
тезисы доклада, называя Маркса Мараксом... Кое-как
кончил, и я подумала: «Провалит, убежит с митинга то-
варищ Туркин». Оказалось, наоборот!..
На созванный нами митинг пришло исключительно ра-
бочее население пригорода, резко отличное от обычных
посетителей митингов как своим костюмом, так и угрю-
мыми лицами. Пришли прямо с работы: с железной до-
роги и из затона (залив, где строились пароходы). Раз-
водить балясы в эсеровском духе перед этой публикой
было трудно. Как на грех, Туркин выступал первым.
Сначала отрицательное впечатление от него получи-
лось потому, что он оделся чуть не во фрак да нацепил
еще себе красный бант в полгруди. Дальше, — что за пси-
хологический перелом с ним произошел, не знаю, — ора-
торствовал с таким апломбом, так утрированно-развязно
взмахивал руками, возвышал голос, что начались насмеш-
ки. Желая убедить, он сказал: вот, дескать, приказчики
во время самодержавия имели свою организацию и доби
лись того, что если приказчик прослужит 30 лет, то фирма
хоронит его бесплатно...
— А если еще прослужит 30 лет, то и рожать бесплат-
но начнет, — раздался вдруг угрюмый голос.
Доклад был сорван. Закричали: «Долой!», «Долго ли
мы будем слушать это шутовство?» Туркину пришлось
сойти с трибуны.
Дальнейшие доклады поправили дело. Мы расстались
с рабочими друзьями. Инициативные группы по профдви-
жению были образованы.
В конце митинга, откуда ни возьмись, появилась Экви-
бианц. Встретили ее очень неприветливо. Так же и расста-
лись. Она взяла слово, объявила, что организует «с жен-
щинами» сборы к празднику, пойдут они «по богатым», и
«кто даст муки, кто кусочек хлеба»... Тут опять чей-то
4*
100
Свобода!..
угрюмый голос добавил: «А кто кости кусочек». И она
ретировалась под всеобщее молчание.
А Туркин впоследствии «исправился», стал самим со-
бой. Слушали его охотно. Это был хороший работник и
славный товарищ.
В это же время приехал в Сретенск Федор Михайло-
вич Третьяков, бывший московский рабочий, большевик,
неоднократно сидевший в царской тюрьме. И вот мы ре-
шили устроить митинг, посвященный разбору программ
большевистской, меньшевистской и эсеровской партий. От
большевиков должны были выступать Третьяков, я и Сара
Шкляревская. От меньшевиков — Элердов, а от эсеров
тоже трое — Сошников, Простакишин (бывший политка-
торжанин) и специально приехавший по их зову из Читы
гражданин с громовым голосом.
Наступил день митинга. Публики набилось полный те-
атр, причем в большинстве пришли рабочие. А меньше-
вики и эсеры своей деятельностью в Комитете уже на-
столько дискредитировали себя в их глазах, что к ним
прямо персонально отнеслись враждебно. Очевидно, это
отразилось на их выступлениях: они тянули, мямлили,
тошно было слушать.
Совсем иное отношение к себе встретили мы, что, ко-
нечно, поддало нам жару. А когда выступал Третьяков и,
покуривая папироску, стал шуточками и прибауточками
высмеивать меньшевиков и эсеров и выяснять разницу
наших программ, — зал задрожал от смеха и аплодис-
ментов. Ярко помню добродушное лицо какого-то старика
рабочего в ободранном зипуне (в провинции рабочие оде-
вались скверно), который весь расплылся в довольной
улыбке, слушая его. Наконец, не выдержал, влез сам на
трибуну и стал любовно закуривать у него «вертушку»,
пока тот продолжал ораторствовать. Видя такое настрое-
ние у собравшихся, приезжий эсер совсем не выступал, а
Простакишин заблаговременно отправился на съезд ка-
заков, проходивший в здании станичного управления; там,
как рассказывали, пустился в пропаганду «социализации»
земли, и ему влетело уже от правых: чуть не избили, он,
с трудом найдя шубу и шапку, еле утек домой.
К нам же на другой день после дискуссионного митин-
га пришла делегация затонских рабочих и сообщила, что
на общем собрании они постановили записаться в партию
большевиков, если только мы впишем в свою программу
конфискацию всех товаров у купцов и объявим продажу
Вера Владимирова
101
их по твердым ценам (купцы спекулировали, каждый день
играя ценами). Приходили с аналогичными заявлениями
рабочие из других мест — с железной дороги, например.
Правление общества приказчиков обогатилось новыми
членами, а главное — появились новые активные работ-
ники. Рабочие союзы организовывались, и члены нашего
союза деятельно им помогали.
Наше правление заседало очень часто. Однажды си-
дим, что-то обсуждаем. Вдруг к нам приходит делегация
от женщин и сообщает, что у театра Штейна собралось с
полсотни женщин и просят нас их «организовать». Это
были остатки эквибиаицовских банд. Дело в том, что Эк-
вибианц действительно устроила к праздникам «сбор с
богатых». Город поделили на части, солдатки и женщины-
хозяйки ходили с мешками и, по сути, просили подаяние.
Затея кончилась печально: при дележке продуктов про-
изошли несправедливости, опять же драки. Женщины ло-
вили свою атаманшу по всему городу, чтобы избить, она
пряталась. И вот, видимо, наиболее активные собрались
у театра. Звали меня. Но я совершенно не годилась для
роли предводительницы черносотенок и антисемиток. По-
этому заявила им, что никаких отдельных организаций
женщин-хозяек быть не может, и предложила им просто
записаться в разные профсоюзы, доступ куда был тогда
свободен. Может быть, это была ошибка с моей стороны,
но я не имела понятия, как можно организовать домохо-
зяек, чувствовала, что не смогу справиться с этим дви-
жением среди них; и, потом, собрания, лекции и беседы
среди рабочих и работниц, заседания правления целиком
поглощали мое время.
В тот момент шла реорганизация общества приказчи-
ков в профсоюз. Проводились собрания по выработке но-
вого устава. Уступив эту кампанию целиком Третьякову
(участвовала только в собраниях и комиссиях), занялась
организацией профсоюза у работниц в чаеразвесках.
Чай из Китая шел ящиками в Сретенск, и здесь было
несколько развесочных мастерских с крупным для этого
города числом рабочих, особенно женщин. Из всего их
числа была выбрана инициативная группа, которая созва-
ла несколько общих собраний, всегда столь многолюдных,
что люди еле вмещались в нашей большой комнате биб-
лиотеки. В отличие от приказчиков здесь никого не при-
ходилось брать «под конвой» — эта новая публика была
малосознательная, но боевая. Она вся целиком снималась
102
Свобода!..
с работы и приходила на собрания.
Только утвердили устав союза и выбрали его прав-
ление, как выяснилось, что у работниц ужасно мизерная
оплата труда, и встал вопрос о всеобщей стачке. Вырабо-
тали ряд требований и организованно, через профсоюз,
предъявили. Хозяева развесок, представлявшие собой ти-
пичных восточных хищников — наглых, с миллионными
состояниями, добытыми полууголовным путем, — катего-
рически отказались исполнить предъявленные требования.
Началась борьба: назавтра же все забастовали и пришли
в библиотеку. Я предложила выяснить, нет ли штрейк-
брехеров. Оказалось, что во всех мастерских осталось ра-
ботать 5 человек. Сейчас же мы написали им, требуя не-
медленно явиться к нам на обшее собрание. Через полчаса
они пришли вместе с посланными делегатами и публично
извинялись и каялись.
В этот момент по телефону звонит эсер Сошников и
говорит, что Ривкин (управляющий одной чаеразвески —
господин с высшим образованием, но грязненькая распут-
ная личность, которая усердно служила своим господам)
сообщил ему, что рабочие творят в чаеразвесках безобра-
зия, насильничают, и во главе этого стою я. Сошников,
«как социалист и член общественного Комитета», обра-
щался ко мне с просьбой «постараться прекратить стачку
и уладить все мирным путем». Я заявила, что никаких бе-
зобразий нет — идет мирная экономическая стачка, и, на-
помнив Сошникову, что когда-то и он сидел на каторге,
посоветовала ему нажать на хозяев.
Наши переговоры с ним и потом Элердовым происходи-
ли по телефону несколько раз в течение собрания. Желая
вытянуть их к нам, я приглашала их прийти на собрание
и узнать, в чем дело, уверяя, что рабочие их не съедят,
атмосфера у нас мирная. Но они так и не пришли. Все же
активно против нас тоже не выступили.
Выбрали стачечный комитет, куда вошла и я. После
нескольких «торгов», переговоров с администрацией, стач-
ка через несколько дней кончилась победой, хотя мы ус-
тупили немного в расценках. Меня эта стачка очень вол-
новала, так как все ее участники первый раз в жизни
устроили забастовку: собрались в мастерские недавно из
деревень и, пожалуй, больше были способны на вспышку
и временный эксцесс, чем на длительную борьбу. Поэто-
му победа имела огромное моральное значение и для ра-
ботниц чаеразвесок, и для других рабочих в городе.
Вера Владимирова
103
Очень красиво было участие чаеразвесочных работниц
в майской демонстрации. Накануне человек 20 из них
сидели в библиотеке и вышивали до поздней ночи крас-
ные знамена своего союза. Работа шла под пение рево-
люционных песен, которые они впервые разучивали. На
демонстрацию вышли большой стройной колонной.
Между прочим, мое участие в стачке чаеразвесочниц
навсегда разбило мою популярность среди «интеллигент-
ных» женщин Сретенска. Произошло классовое расслое-
ние, и многие из них перестали со мной здороваться, а
некоторые налетали, размахивая кулаками.
Совет рабочих и солдатских депутатов в Сретенске
шел тогда под влиянием эсеров и меньшевиков. Большин-
ство там составляли военные, было много офицеров. Но
так как «ораторов» в городе было мало, а солдаты то
и дело собирались митинговать, то Совет пригласил ме-
ня и Третьякова ходить на эти митинги, с тем, однако,
чтоб мы не поднимали там вопроса о войне, ввиду наших
с эсерами и меньшевиками-оборонцами разногласий. Мы,
конечно, охотно пошли, ибо, как разумно рассудили, «сло-
ва из песни не выкинешь...» Не знаю, как было с Третья-
ковым, а что касается меня, то я три раза была на боль-
ших солдатских собраниях, и что же получилось? Начну
о налогах — солдаты сведут к войне, начну о царе —
тоже получится война. В результате мне заявили от име-
ни исполнительного комитета Совета, чтоб я больше не
приходила на солдатские собрания. Заявление мне сде-
лали в присутствии группы солдат, и я услыхала глухой
ропот недовольства. Тогда я потребовала, чтоб завтра
меня допустили на заседания секции солдатских депута-
тов для получения объяснений. Нарочно громко потре-
бовала, чтоб услыхали солдаты: надеялась, что они, имея
право свободно посещать заседания своих делегатов, со-
берутся тогда в большом числе. А нужно мне это было вот
для чего.
Я не знаю, успел ли наговорить Федор Михайлович
Третьяков на солдатских собраниях что-нибудь противо-
речащее меньшевистской «морали», но с ним произошел
неприятный случай на улице. Сретенские полки отправ-
ляли маршевую роту на фронт. И Совет солдатских де-
путатов устроил сбор денег для «проводов». Случайно,
а может быть нарочно, подходят на улице к Третьякову
юнкер с барышней, собиравшие деньги, и предлагают
«пожертвовать». Не долго думая, Третьяков послал их
104
Свобода!..
к черту вместе с войной. Тогда «за оскорбление исполни-
тельного комитета солдатских депутатов» его решили арес-
товать и отправить в тюрьму. Об этом постановлении он
узнал и заперся в номере гостиницы, где жил, заявив,
что при аресте устроит вооруженное сопротивление.
Зная, с одной стороны, злобу местной буржуазии на
Третьякова, а с другой, то, что у последнего слово не рас-
ходится с делом, я и решила энергично вмешаться в эту
историю. На заседание Совета депутатов пришла с Оль-
гой Михайловной Шерговой, сочувствующей большеви-
кам. Действительно, в зале уже стояла толпа солдат.
И вот мы выступили с речами, в которых развили наш
взгляд на войну и доказывали, что и Третьяков не оскорб-
лял исполнительный комитет, а выразил свою политиче-
скую точку зрения. А так как существует «свобода сло-
ва», «свобода партий» и прочее, то... В ответ выступили
с резкими речами несколько членов Совета. Но тут под-
нялся недвусмысленный шум, выкрики среди солдат...
Быстро прекратив прения, Совет вынес постановление об
отмене приказа об аресте Третьякова.
□ □ □
Петр Окунцов
Образование в Нерчинске с.-д. группы
В апреле 1917 года в Нерчинске впервые появились
номера «Правды». Они облетели мигом всех, кто только
чутьем догадывался, что наступившая революция долж-
на пойти далеко вперед, что она не остановится на кон-
ституциях, что все комбезопасы2 должны быть сметены и
что Советы, выполняющие в тот момент лишь контроль-
ные функции, должны стать настоящей революционной
властью в стране.
Учитывая все это, я среди немногочисленных полити-
ческих единомышленников поднял вопрос об организации
уездной группы социал-демократов. И тогда же, в апреле,
она родилась в числе не более 5—6 человек: я, Ефрем
Малышев, два моих учащихся и рабочий местного коже-
венного завода.
Петр Окунцов
105
Какой мы имели теоретический багаж?
Я стал марксистом, притом ортодоксом16, с 1897 года,
когда пробыл, до 8 месяцев, в Петербурге*, соприкасаясь
там с бывшими школьными товарищами — такими же
народными учителями, как и я, и под влиянием «Нового
слова» — полулегального журнала, который в жестокой
полемике с «Русским богатством» давал тогда теорети-
ческое обоснование русскому марксизму. В год органи-
зации революционной социал-демократической рабочей
партии, будучи в Казани, формально ее членом не состо-
ял, оставаясь в кружках, ей сочувствующих.
Ефрем Малышев, насколько помню, стал боевым со-
циал-демократом с революции 1905 года, когда вообще
на Дальнем Востоке марксизму посчастливилось. Здесь
им довольно сильно увлекалась учащаяся молодежь сред-
них школ и многие народные учителя. Все они, однако, не
имели тесной организационной связи с центральными ор-
ганами партии. Тем не менее оставались вполне им со-
чувствующими. Изучали теорию рабочей революции, марк-
сизм главным образом по популярным изложениям его
в изданиях «Донской речи» и другим источникам. Неле-
гально бойкотировали Государственную думу17.
Как только Февральская революция вывела револю-
ционных социал-демократов из подполья — все эти круж-
ки зашевелились, все устремились к практической работе.
Чтобы группа не оставалась без опоры, мы одновре-
менно организовали союз кожевников из рабочих завода
Шмулевского и Голумба.
Меня и Федора Самойловича Шилова, впоследствии
тоже члена с.-д. группы, провели в апреле по «четырех-
хвостке»** в Комитет общественной безопасности. Одновре-
менно наша группа связалась с соседней, в Арбагарских
каменноугольных копях, и с организацией в Чите.
В мае наша учредительная группа социал-демократов
собрала в школе, находящейся вблизи кожевенных заво-
дов, митинг, где мы выступили с докладами по моменту
и завербовали в свой состав до 40 тружеников разных
профессий, в том числе до 10 рабочих. Вновь образовав-
шаяся группа тогда же выделила из своей среды комитет
* В империалистическую войну («германскую») Петербург был
переименован на русский лад: Петроград.
** Всеобщее, равное, прямое и тайное голосование в условиях бур-
жуазно-помещичьего строя рабочие презрительно назвали «четырех-
хвосткой».
106
Свобода!..
(председателем выдвинули меня), который поставил оче-
редной своей задачей начать с большой осторожностью,
вдумчиво революционизирование кожевников. Через про-
фессиональное объединение (более 30 человек) защища-
ли их интересы в городском самоуправлении. (В сентябре
я прошел благодаря «четыреххвостке», по списку социал-
демократов и рабочих, — ив самую гор думу.)
С июньских дней мы взяли курс на Советы.
□ □ □
Александр Киселев
В прибайкальском сельском захолустье
На положении нелегального
Я проживал нелегально в Верхнеудинском уезде близ
китайской границы, недалеко от Кяхты. Работал инструк-
тором по кооперации, объезжая первичные кооперативы
юго-восточной части уезда. Прежде чем добраться до ука-
занного мною места, мне пришлось с другими инструкто-
рами объехать довольно значительный район, заезжая во
многие кооперативы и некоторые сельскохозяйственные
товарищества.
Сельскохозяйственным товариществам царское прави-
тельство давало тогда всякого рода задания по заготовке
продуктов для военного ведомства. Наступала весенняя
оттепель, а на складах у некоторых товариществ лежали
большие запасы заготовленного мяса. Отправка его в Ев-
ропейскую Россию все откладывалась, так как железно-
дорожный транспорт был основательно разрушен войной:
не хватало подвижного состава, паровозов, вагонов и т. д.
Сельскохозяйственные товарищества были очень обеспо-
коены, что не удастся заблаговременно отправить это мя-
со по назначению, ведь у них не имелось ни холодильни
ков, ни специальных погребов для хранения большого ко-
личества мясных продуктов.
Хозяйственные затруднения страны не могли не отра-
жаться на Сибири не только на вывозе, но и на ввозе
продуктов питания. Например, мне в конце 1916 года в
Александр Киселев
107
Иркутске пришлось работать в канцелярии городской уп-
равы (она тогда привлекла большое количество ссыль-
ных Иркутска) по введению карточной системы на сахар.
Предполагалось ввести карточки и на другие предметы
потребления из-за их недостатка.
Хозяйственные затруднения не ограничивались разру-
хой в области промышленности и транспорта: пришла в
расстройство вся денежная система. Из-за усиленного вы-
пуска бумажных денег и вывоза золота за границу в уп-
лату за выполнение военных заказов валюта обесценива-
лась с каждым днем. Так, с июня 1914 до конца 1916 го-
да, то есть за 2,5 года, было выпущено бумажных денег
на 6 млрд рублей. Соответственно падала их стоимость.
Если до войны покупательная способность бумажных де-
нег соответствовала золоту (100 р. бумажных равнялись
100 р. золотом), то в январе 1917-го бумажные деньги
обесценились в три раза (100 р. бумажных равнялись
33 р. золотом).
Таким образом, всякий рабочий и крестьянин, внесший
в 1914 году в сберегательную кассу 100 р., к февралю
1917-го оказывался обедневшим в три раза. На получен-
ные обратно 100 р. (конечно, бумажные — золото не вы-
давалось) он мог приобрести продуктов и фабричных из-
делий в три раза меньше, чем до войны.
На фронте, как известно, царская Россия терпела в то
время поражение за поражением, несмотря на то, что
мобилизовала колоссальное количество — до 18 млн че-
ловек; ее потери убитыми, ранеными и пленными достига-
ли 11 млн18.
Хотя мы, ссыльные, и не имели полной информации
об общем положении страны, но отдельные штрихи и фак-
ты, проходящие перед нашими глазами, случайные теле-
граммы, проскакивающие в печати, а также и письма, ко-
торые время от времени получал кто-нибудь из нас от
родных и знакомых, рисовали нам достаточно верную кар-
тину.
Недовольство населения, созданное как общими усло-
виями жизни, самодержавными порядками, так и войной,
вырвалось, наконец, наружу, прорвалось в наиболее уяз-
вимом месте — в связи с отсутствием продовольствия.
В пути по глухим селениям далекого от центра За-
байкалья меня и застала весть о революции: вычитал из
запоздавших газет.
Последние сведения были о том, что правительство
108
Свобода!..
привлекает к обсуждению продовольственного вопроса Го-
сударственную думу и передает дело продовольствия Пет-
рограда городской думе. Привлечение Государственной
думы к разрешению продовольственного вопроса и обра-
зование при петроградской думе продовольственного ко-
митета — все это довольно красноречиво показывало, что
царское правительство зашло в тупик. Дальнейшие теле-
графные сообщения — о массовых выступлениях рабочих
и работниц Петрограда — показывали, что чаша народ-
ного гнева льется через край. Отдельные телеграммы и
некоторые факты определенно указывали на стремитель-
ное нарастание революционной волны.
Бегло пробежав полученные газеты, я отправился на
квартиру. Это было помещение, предназначенное для вся-
кого рода правительственных чиновников, где, между про-
чим, останавливались и кооперативные работники.
На квартире я увидел инспектора мелкого кредита,
лежащего на кровати. Передал ему газеты и говорю:
«Прочитайте, много новостей». Он прочитал и с печалью
в голосе сказал: «Ну, Россия гибнет».
Мне показалось довольно странным такое утверждение,
но, разглядев его мундир, я понял, с кем имею дело. Это
был чиновник, убежденный сторонник самодержавной вла-
сти. Прочитав телеграммы, он тоже понял, что бразды
правления из рук царского правительства выпадают, и
сейчас же увидел гибель России — России насилия, Рос-
сии кнута и нагайки, России, при которой великолепно,
сытно и беззаботно жилось помещикам и капиталистам,
банкирам и всякого рода промышленникам, торговцам и
всем тем служилым элементам, которые получали хоро-
шие оклады. Эта Россия безусловно «гибла». Но в начав-
шемся революционном движении народных масс все эти
элементы видели вообще «гибель России».
Совсем другая оценка событий складывалась в моем
представлении. Мне казалось, что вот — загорается заря
освобождения. Цепям рабства, которыми столетиями ско-
вывало самодержавие трудящихся, этим цепям наносится
жестокий, непоправимый удар. Я подумал, что в резуль-
тате этих событий откроются каторги, тюрьмы, и все плен-
ники царского правительства снова вернутся на свои ме-
ста. Сейчас же возникла параллель с 1905 годом, когда
я и мне подобные под напором революционных масс были
возвращены из тяжелой, скучной и однобразной ссылки...
После, двухдневного или трехдневного томительного
Александр Киселев
109
ожидания новых газет стали появляться солдаты и воз-
вращались из городов крестьяне; они из уст в уста пере-
давали сведения о том, что Николай Романов отказался
от престола.
Первые свободные выступления
Прибегает местный поп, член правления кооператива,
сообщает, что в лавке солдат при покупателях заявил:
«Царю уже крышка». И батюшка потрясает кулаками: «Та-
ких сукиных детей убивать надо!..»
Вечером я внимательно прочитал газеты и на следую-
щее утро собрал в этом селе собрание в помещении коопе-
рации. Народ быстро забил все довольно вместительное
здание, в котором помещалось более 200 человек.
Насколько мог, я разъяснил все значение происшедших
в стране событий, развернул картину преступлений цар-
ского самодержавия перед народом. Во время речи, оки-
нув взглядом слушателей и увидев прижавшегося к стенке
«батюшку», я перешел к оценке роли духовенства в деле
поддержки царского самодержавия.
Крестьяне слушали очень внимательно. Отношение все-
го трудящегося населения к Февральской революции было
необычайно сочувственное, даже восторженное. Никто на
этом митинге в защиту старого строя не выступал: хотя
поп и был ярым противником революционного движения,
но учел общее настроение собравшихся.
Митинг продолжался свыше часа. А после крестьяне
стали собираться на улице группами и горячо обсуждать
происшедшее событие; некоторые усиленно жестикулиро-
вали, разбирали и толковали речь, слышанную на митинге.
Среди присутствующих, как оказалось, были солдаты, воз-
вратившиеся из городов. Они рассказывали о всем виден-
ном и слышанном ими в дороге, что там-то, в городе, арес-
товали исправника, в другом — крестьянского начальника,
там — урядника, тут — стражника, старшину...
Деревня от продолжительной спячки всколыхнулась,
зажила новыми интересами, в ее речи появились слова,
дотоле ей неизвестные. По прошествии примерно двух
дней (я завершал работу по подведению баланса в коопе-
ративе) получаю от Верхнеудинского Совета рабочих и
солдатских депутатов телеграмму. Мне предлагают разъ-
яснить населению суть происходящих событий и присту-
пить немедленно к аресту представителей самодержавия,
по
Свобода!..
Митинг у старообрядцев
По получении этой телеграммы я направился в одно
из ближайших селений, где должны были находиться
урядник и старшина, чтобы произвести их смещение. По
дороге пришлось остановиться в большом старообрядче-
ском селении.
Весть о том, что приехал какой-то уполномоченный
из Верхнеудинска, быстро распространилась, и крестьяне
стали собираться около дома, в котором я остановился.
Поручил нарядчику известить всех остальных жителей
деревни, и они скоро явились. Я устроил собрание на
улице.
Зная больные места староверов и чтобы овладеть ауди-
торией, я начал свою речь изложением тех фактов, кото-
рые пришли мне на память, «о гонениях старообрядцев»
со стороны царского самодержавия, всей династии Рома-
новых, и рассказал, как старообрядцы всюду преследова-
лись, что они оказались разбросаны в самых отдаленных
уголках России: указал, что, будучи в ссылке на крайнем
севере Архангельской губернии, я встречал там большое
количество сосланных туда старообрядцев; что много их
живет на границе с Турцией, а многие переселялись в
Америку, Канаду и другие чужие страны.
Когда излагал эти факты, то видел, что у многих при-
сутствующих засверкали глаза, у некоторых стариков на
глазах появились слезы, видимо, у них я вызвал воспо-
минания о рассказах дедов и отцов, может, вызвал воспо-
минания о пережитом лично..
Затем я описал все те гонения, которым подвергло
царское правительство и всех несогласных с его поли-
тикой. Нарисовал картину борьбы с самодержавием и ука-
зал на то огромное количество погибших в тюрьмах.
Перейдя к текущим событиям, остановился на тех за-
дачах, которые стоят сейчас перед трудящимся населе-
нием 160-миллионной России.
На улице стояла необычайная тишина. По окончании
митинга стали задавать вопросы. Но старообрядцев так
заинтересовала и захватила та часть моей речи, касаю-
щаяся религиозных гонений, что они меня только об этом
и расспрашивали и совсем не ставили политических во-
просов. Больше того, казалось, что для обитателей этой
деревни не имеют никакого значения и вопросы о земле,
о войне...
Александр Киселев
lit
В следующей деревне, куда я спешил «свергнуть» уряд-
ника, этого задания не пришлось выполнять: его здесь не
оказалось. Видимо, сбежал. Так как время было уже позд-
нее, то мне ничего не оставалось, как собрать крестьян
у сельского старосты. Собралось человек 50—60. Я им
сказал о цели своего приезда и разъяснил смысл собы-
тий, которые произошли в Петрограде. Крестьяне жадно
ловили каждое слово и старались удержать тех, кто в
нетерпении хотел перебить мою речь, чтобы немедленно
выяснить что-то свое. Зато после на меня посыпалось
множество разнообразных вопросов. Ответы вызывали но-
вые вопросы, и, таким образом, беседа шла до поздней
ночи.
Возвращение в Верхнеудинск
Утром я выехал на день в один из кооперативов, где
моя работа еще не была закончена. По окончании ее ре-
шил немедленно отправиться в Верхнеудинск. Необходимо
было подробнее ознакомиться с событиями. К тому же
при создавшемся политическом положении неодолимо
тянуло в город.
Возвращался к ближайшей станции в направлении
Верхнеудинска где в санях, а кое-где и на телеге. Снег
стаял, солнце светило и грело по-весеннему. Мысли о по-
литических событиях, ожидание встреч с товарищами и
новой работы окрашивались весенними настроениями, соз-
давали высокий душевный подъем. Появилось непреодо-
лимое желание говорить и говорить. Помню, дорогой со
стариками-возчиками беседорал целыми часами, до изне-
можения. Иногда проводил митинги. Каждый факт, связан-
ный с войной, хотелось осветить перед крестьянами и ука-
зать действительных виновников европейской бойни. При
проезде через деревни и во время остановок бросалось в
глаза полное отсутствие взрослого мужского населения —
выкачала война. Остались только дети, женщины и седые
старики. В разговорах с ними тоже узнавал, что почти
из каждого деревенского дома кто-нибудь да был моби-
лизован, находился в действующей армии. Многие более
двух лет не получали никаких известий от своих отцов,
мужей, братьев, сестер и детей, оторванных войной или
отправленных на фронт.
В деревнях чувствовался большой недостаток в рабо-
чем скоте. На полях появились большие ленты необрабо-
112
Свобода!..
тайных полос. Деревня перестала получать многие пред-
меты хозяйственного обихода. Поэтому недовольство кре-
стьянского населения существовавшим строем и войной
было очень большое, и Февральский переворот приветст-
вовала вся деревня.
В Верхнеудинске набросился на последние поступив-
шие газеты и телеграфные выпуски. Побеседовал с това-
рищами. И более ясно представил себе картину проис-
ходящего.
Среди верхнеудинских ссыльных преобладали в то
время эсеры и меньшевики, стоящие на точке зрения «за-
щиты отечества». В беседах с ними я высказал несогла-
сие с [«революционным»] оборончеством, и это быстро
отозвалось на мне. Когда ссыльных стали распределять
для агитационной работы, то я захотел выступить среди
воинских частей, но мне отказали, сопроводив отказ при-
мерно следующими словами: «Вместо пользы ваша речь
принесет для армии один вред, — нужно создавать боевой
дух в каждом солдате».
Нелегально я жил под фамилией Миллера. Товарищи
оборонцы предложили мне легализоваться, говоря, что
при настоящих условиях, когда самодержавие сброшено,
когда страна требует от нас напряжения всех сил для
того, чтобы нанести решительный удар, мы должны вся-
чески содействовать подготовке этого удара, должны про-
явить максимум лояльности к Временному правительству,
и недвусмысленно намекали: «легализуйся и иди на
фронт». Наоборот, я отказался от легализации. Тогда то-
варищи оборонцы предложили мне лучше уехать из Верх-
неудинска.
События, происходящие в Петрограде, сильно тянули
к себе. И я уехал в столицу.
• □ □ □
Александр Буйко
Верхнеудинский Совдеп и В. М. Серов
Мы, опирающиеся во всей своей работе главным об-
разом на объединенные, организованные силы, на твор-
чество класса и коллектив массы, считающие это един-
Александр Буйко
113
ственным путем разрешения труднейших социально-поли-
тических задач, — не особенно выделяем выдающийся
труд отдельных товарищей. Но в то же время для нас
всех очевидно, что общая работа идет успешно только при
наличии наиболее стойких, подготовленных руководите-
лей, вождей-практиков, умеющих глубоко и объективно
оценивать обстановку, намечать ближайшие очередные
задачи и связывать их с последующими, отдаленными
планами.
К разряду таких крупных вождей-практиков, умевших
близко стать к массам, быть признанным руководителем
в [их] борьбе, несомненно принадлежал Василий Матве-
евич Серов. Он был избран председателем Верхнеудин-
ского Совдепа с первых дней [февральско-мартовской]
революции и оставался на этом посту до момента гибели
нашего [советского] фронта под ударом белочехословаков,
когда пришлось 18 августа 1918 года эвакуироваться на
восток.
Несмотря на то, что приходилось работать в таком
захолустье, куда с большим опозданием доходили извес-
тия из центра и где так трудно было ориентироваться,
правильно оценить ход событий в стране, — Верхнеудин-
ский исполком все же не останавливал советское строи-
тельство и объединял своим руководством все населенные
пункты Прибайкалья. А этому, безусловно, в значитель-
ной мере способствовали большой опыт и знания Серова,
прошедшего трудную суровую школу.
Он был мне известен в 1907 году как социал-демократ
большевик, член II Государственной думы. Вновь я встре-
тился с ним в 1916 году здесь, в Верхнеудинске. Он уже
отбыл пятилетнюю каторгу и пребывал на положении
ссыльнопоселенца. Лучшая часть ссылки, наиболее стой-
кая, революционная, группировалась тогда и вела полити-
ческую и культурно-просветительную работу здесь под
его руководством — среди приказчиков, железнодорожных
рабочих и передовой части учительства в кооперативах,
по взаимопомощи среди ссыльных. Он двигал дело своей
энергией и втягивал в него других.
В начале марта 1917 года, когда создавались и пре-
тендовали на руководство всей жизнью края общеграж-
данские исполнительные комитеты2, где были представ-
лены все слои населения, но особенно — буржуазия, Се-
ров один из первых в таком отдаленном углу, как При-
байкалье, поставил ясно и твердо вопрос о значении Со-
114
Свобода!..
ветов. Он считал их единственной формой, способной объ-
единить рабоче-крестьянские массы и привести их к побе-
де над буржуазией.
Как-то еще в начале, в марте, помню -— перед концом
заседания Совета, один из военных, представитель гар-
низона Березовки (кажется, Симонов), попросил слова
для внеочередного заявления и сказал приблизительно
следующее:
— Целый ряд характерных разговоров, которые слы-
шишь кругом, и в особенности один случай заставили ме-
ня задуматься над многим. Возвращаясь с прошлого засе-
дания Совета, у одного дома я увидел несколько человек
и услышал довольно громкий разговор. Я долго их слу-
шал. Все они утверждали одно: революция сейчас, как и
в 1905 году, будет подавлена, только придется расстре-
лять побольше социалистов, и тогда новая вспышка ре-
волюции последует уже гораздо позже, чем после девять-
сот пятого года. Не знаю, кто они: будучи один и не
имея оружия, я не рискнул выяснять. Но разве не ясно,
что членам Совета надо о многом подумать? Все поста-
новления Совета обязательно должны проводиться з
жизнь. Заседания Совета необходимо охранять какой-то
силой. Члены Совета должны иметь определенные права.
Всем нам иметь оружие.
Несмотря на поздний час, мы долго обсуждали это
заявление товарища. Предложение о вооружении членов
Совета было принято. Постановлено: начать работу в
войсках, чтобы солдаты знали, что надо со всей твердо-
стью выполнять в любой момент требования Совета, и
были готовы к борьбе с контрреволюцией, которая может
выступить против рабочих и крестьян. Прения пришлось
перенести на другое заседание, потому что желающих вы-
сказаться оказалось много.
На следующем заседании один товарищ поставил та-
кие вопросы: кто сейчас будет держать власть в своих
руках — рабочие и крестьяне или буржуазия? Буржуазия
не захочет ее выпустить. Какой силой будут защищаться
Советы в то время, когда буржуазия захочет их уничто-
жить как организации, мешающие ее власти? Как укре-
пить Советы, чтобы они были революционными органа-
ми, защищающими интересы рабочих, крестьян, армии,
вообще беднейших масс?
Многие высказались тогда за скорейший созыв Учре-
дительного собрания, которое все разрешит.
Александр Буйко
115
Серов доказывал необходимость наибольшего внима-
ния работе в Советах. Для того, чтобы во время выборов
в Учредительное собрание основное руководство осталось
за Советами. Для того, чтобы само Учредительное собра-
ние полнее отразило стремления рабочего класса. Советам
в революции, говорил он, предстоит роль бесконечно боль-
шая, чем другим органам, возникшим после Февраля, так
как главным образом Советы являются организациями,
сплачивающими массы рабочих и крестьян. В них — пер-
воисточник подлинной трудовой власти. Только по силе
советских организаций можно судить, в какой мере трудо-
вые массы закрепляют свои революционные завоевания.
Несколько эсеров обрушились тогда на Серова за то,
что он допускает существование власти, созданной не пу-
тем всеобщих выборов.
Серов отвечал прямо: революция потому и называется
революцией, что она в лице тех широких масс, которые
ее совершают, не дает никому обещаний сохранять ста-
рые фетиши, привычки, быт и прочее. Революция все пере-
страивает по-новому, по-своему, она творит новые жиз-
ненные формы. Революции нигде не происходили и не бу-
дут происходить по плану. Революция осуществляет в сво-
ем ходе правило наиболее быстрой смены форм всей жиз-
ни — материальной и духовной. Если мы пять лет тому
назад считали Учредительное собрание мечтой и готовы
были осуществлять ее ценой своей жизни, то сейчас это
ни в коей мере не стеснит нас признать новую форму на-
родовластия — Советы — единственно приемлемой на
данной стадии революции, и осуществлять ее всеми на-
шими силами, с твердой верой в широкие возможности
нашего поступательного движения к завоеванию, осуще-
ствлению социализма.
Таким образом, еще в начале революции он отчетливо
понимал неизбежность перехода власти к Советам.
Но в то же время он указывал на большие опасности
политического порядка, на их пути здесь — по причине
малочисленности пролетариата и малой организованно-
сти, стихийности крестьянства. В то, еще первое, время
Василий Матвеевич часто говорил близким товарищам,
что власть Советов можно осуществить легко, да непод-
готовленность наша может погубить дело, и призывал,
не покладая рук, работать в широких массах, подготов-
ляя их к революционному строительству. Сам он все свои
силы отдавал на агитацию в массах. Выяснял сущность
116
Свобода!..
революционных задач перед рабочими и в армии и труд-
ности, стоящие на пути устройства новой жизни. Орга-
низовывал крестьянские собрания. Подбирал наиболее
способных для работы в деревне товарищей.
Это был редкий по настойчивости и активности совет-
ский работник.
□ □ □
Георгий Прикшайтис
Во главе с привилегированными...
Поражения на германских фронтах, значительный рост
цен, пайковщина, введенная правительством, создавали
крайне тяжелое положение для рабочего класса и толка-
ли на революционные протесты против войны и царского
режима. Недовольство ширилось и в воинских частях.
Уже в конце 1916 года в частях артиллерии крепости
Чныррах (Николаевска-на-Амуре), где я служил, отдель-
ные солдаты высказывались между собой, не таясь, мол,
«пора бы покончить с войной», а то и похлеще. Как-то
стреляли мы по «движущимся» целям. Елизов, Бутеев,
Котов, Соловков (рабочий-текстильщик), стоя среди дру-
гих солдат, размечтались: «Вот бы посадить Николая и
Вильгельма на щит, дать им по колоде карт для игры в
«дурачка», а нас допустить к стрельбе по этим целям».
Небывалое вольнодумство, брожение даже в тыловых
воинских частях не могло быть не замечено в правящих
кругах. У нас, примерно с января 1917 года, усилилось
наблюдение за солдатами. Начались осмотры сундучков.
Командиры частей почти еженедельно устраивали про-
верку своих рот. Особенно значительный смотр провел
за месяц до Февральской революции командир нашей 1-й
роты поручик Кудрявцев. Этот «герой», выстроив часть,
с громом и молнией выступал против «злых слухов» о
необходимости замирения, которые распространяются в
городе. Заканчивая свой «смотр», поручик подарил нам
такой черносотенский рецепт: «Если'вы услышите раз-
говоры о том, что нужен мир, то знайте, что это — гер-
манские шпионы, бейте их в. морду и кричите, «караул».
Георгий Прикшайтис
117
О Февральской революции узнали в Николаевске
4 марта. До этого телеграфные сообщения задерживались
местными высокопоставленными чиновниками и жандарм-
ским управлением. Когда в городе стало известно, что не-
благополучно с престолом, в тот же день, в 4 часа вечера,
городская управа созвала митинг. Героями на нем были
солдат 725-й Пензенской пешей дружины Шелковников
и доктор Порватов — эсеры, Колмаков (секретарь, потом
редактор кадетской газеты «Восточное Поморье». — Ред,-
сост.) — меньшевик и техник горуправы Финьковский —
большевик*. Все выступающие требовали немедленной
организации Комитета общественной безопасности и арес-
та представителей царской власти в области (тогда —
Сахалинской)1Э.
Защитники монархизма не выступали открыто, но ста-
рались не допустить развертывания революционного дви-
жения, влиять на массы исподтишка и пролезть в орга-
низующиеся органы власти.
Наш ротный поручик Кудрявцев обратился к группе
солдат с вопросом: «Какой строй вы считаете лучшим,
конституционный или республиканский?» Не получив от
солдат своей роты ответа, ответил сам: «Я считаю, что
для России лучшим строем является конституционно-де-
мократический. Россия еще не подготовлена для респуб-
лики. Только с царем и парламентом может жить Россия».
Комитет общественной безопасности возглавили инже-
нер Крынин (городской голова. — Ред.-сост.) — кадет, док-
тор Порватов и служащий Амурского пароходства и тор-
говли Карпенко — эсеры, Колмаков и Лавренков — мень-
шевики (все — гласные гордумы. — Ред.-сост.). Вскоре
Порватов был назначен областным комиссаром Времен-
ного правительства. Колмаков — комиссаром Удского уез-
да и недавний торговец Русланов — Сахалинского.
Совет солдатских и офицерских депутатов составлял-
ся по чрезвычайно своеобразной норме представительства:
от каждой воинской части до 50 человек избирался один
делегат, свыше 50 — два и, кроме того, по одному пред-
ставителю от офицеров, врачей, штабов и т. д. Ясно, что
благодаря такой избирательности в Совете преобладали
депутаты от привилегированных групп войсковых частей,
и руководство, исполнительный комитет, попало в их ру-
ки. Председателем стал эсер Шелковников. Другие дея-
* Точнее: интернационалист, с большевистской ориентацией.
118
Свобода!..
тели — эсер Лимберг и считавшие себя «беспартийными»
доктор Барро и штабс-капитан Андреевский.
Первым Советом рабочих депутатов руководили мень-
шевики Колмаков и Лавренков. А крестьянским (образо-
вался с открытием навигации) заправлял на первых по-
рах областной комиссар от Временного правительства —
эсер Порватов.
Как ни странно, па первый взгляд, из всех трех наибо-
лее деятельно проявлялся Совет солдатских и офицерских
депутатов. Однако это вполне объяснимо — именно бла-
годаря представительству привилегированных лиц от вой-
сковых частей, которые имели сильное влияние на хозяй-
ственную жизнь области, особенно в военное время. Вы-
борные же лица к тому же старались привлечь к себе
внимание, чтобы, используя значение войска, стать во
главе общественно-политической и хозяйственной жизни
области. Так, Совет солдатских и офицерских депутатов
занимался вопросами ...рыбалок, приисков. И не только
по части снабжения и других хозяйственных дел, а даже
пытался решать взаимоотношения [хозяев] с рабочими20.
Но революция развивалась дальше.
□ □ □
Николай Королевич
«В состав Комитета попала и я»
Я служил на Камчатке, в Петропавловске, где нахо-
дился с 1914 года. Мы там большею частью жили слухами
от приезжающих на пароходах из Владивостока — раз-
ных коммерсантов да служилых людей всяких профессий
(несмотря на то, что Н. А. Королевич служил начальником
почтово-телеграфной конторы. — Ред.-сост.). И слухи
были разные, в зависимости от того, кто их рассказывал.
Одни говорили, что дела на фронте великолепны, еще
один удар — и немцы будут разбиты. Другие — наоборот:
бьет нас немец по всем направлениям, и в армии, и в
России вобще не совсем ладно, «чувствуется революция».
Но эти слухи были из-под полы, под ушко и не для каж-
дого, иначе наш губернатор живо бы узнал и такого пе-
Николай Королевич
119
редатчика с первым же пароходом выслал восвояси, на
материк.
Так тянулось время, в основном в радужных надеждах
на победу, до 1916 года. А тогда, к концу навигации, и
к нам проникли слухи, более определенно указывающие
на то, что и на фронте очень неладно, и в войсках, и в
народе назревают «события».
Наш губернатор Мономахов, очевидно учуяв беду,
осенью смотался будто бы с докладом в Питер к царю.
Оставил за себя вице-губернатора Чаплинского. Этот адми-
нистратор, по характеру более покладистый, был и более
уважаем всем населением Камчатки. И он, видимо, знал,
что делается в России, но, говорю, будучи уважаем всеми
слоями населения, очевидно, не особенно пугался послед-
ствий восстания, что и подтвердилось на деле: его веж-
ливо попросили уйти с поста, и только, а был бы Моно-
махов, — тому, пожалуй, не избежать бы того каземата,
куда он любил сажать за дело и без дела людей, над
которыми имел власть.
Итак, к концу 1916 года мы, жители далекой окраины,
уже были отчасти осведомлены о положении дел в Рос-
сии и ждали чего-то нового, хорошего, но как будто в то
же время и страшного, имея в виду главным образом не-
довольство армии и народа.
И вот [видимо, в начале марта 1917 года], поздно
вечером, вызывает меня к телефону вице-губернатор Чап-
линский и говорит: «Вы, Николай Алексеевич, сию же
минуту удалите из аппаратной всех ваших дежурных и
почтальонов, разорвите связь с учреждениями Камчатки,
также по ветке с радиостанцией и лично извольте всту-
пить в дежурство по конторе, впредь до особого моего вам
распоряжения. До свидания».
Это меня огорошило, но душа встрепенулась: видимо,
началось там, на далекой родине, и сведения проникли по
радио. Но почему-то стало прежде всего известно губер-
натору, а не нам, связникам.
Когда я сказал служащим, чтобы шли домой и не яв-
лялись, пока их не позову, — ни один из них не проро-
нил ни звука, взяли шапки и поспешно ушли. Видимо,
искра ожидания тлела у каждого в груди и каждый по-
нял: что-то свершилось.
Оставшись один, я, исполняя требование, изолировал
в обе стороны провода, но оставил свою связь по теле-
фону с радиостанцией. Вызвать сейчас же заврадио я по-
120
Свобода!..
боялся: там, должно быть, полиция, а то, чего доброго, и
сам губернатор. Но желание узнать хоть капельку истины
было так велико, что выразить это чувство на бумаге нет
возможности. Я, как зверь в клетке, то подойду к телефо-
ну и возьмусь за ручку индуктора, то опять брошу, боясь
попасть на полицейского. Сочинял разные предлоги для
вызова радио и вновь их отменял: благоразумие брало
верх. Промучавшись часов до двух ночи, я, наконец,
решил, что теперь, очевидно, и полиция спит, дай, попро-
бую позвонить. Только крутанул коротко, как получил
ответ и от неожиданности присел на месте: вдруг это на-
чальник полиции, что я ему скажу? Слышу оттуда вызов.
Ну, думаю, все равно влип, и отвечаю. У телефона хоро-
ший знакомый А. А. Пурин. Спрашивает: «Вы один?»
Говорю: «Да, а вы?» «Я, — говорит, — тоже один, только
что ушла полиция, были арестованы все дежурные, и вот
теперь включили станцию, а мне приказано быть одному».
«Так, — говорю, — и мне, но в чем же дело?» Отвечает:
«Ради бога, никому ни звука, в России переворот, у рла-
сти революционный комитет, что с царем — неизвестно,
и до свидания, больше ни звука». Узнав это, я сразу успо-
коился и залег на кушетку, чувствуя себя так облегчен-
но, вроде как свободный гражданин.
Оказывается, только сведения о перевороте в России
передали, — заврадио сообщил депешу вице-губернатору,
а тот, из опасения беспорядков, и проделал с нами мани-
пуляцию, желая тем временем проверить сведения. Он
сделал запрос Владивостоку, откуда ему подтвердил чуть
ли не Гондатти.
Утром Чаплинский объявил населению о случившемся,
подчеркнув, что переворот самый мирный, бескровный, и
что «государь сам пожелал отречься от престола, пере-
дав власть народу».
Эта весть быстро пронеслась по городу. Через час-два
образовался Комитет охраны порядка, который назначил
в 3 часа дня общее собрание граждан города для обсуж-
дения положения и избрания Революционного Комитета2.
Народ хлынул весь. В Народном доме не было мест.
Выступали ораторы. Мы узнали, что не только в России,
но и в Приамурье революция и что она проходит бес-
кровно, «в полном порядке», что всех, конечно, радовало.
Тут же, на собрании, был и вице-губернатор Чаплинский.
Он заявил, что «поздравляет с освобождением и охотно
передает власть в руки народа».
Николай Королевич
121
Был избран Комитет в масштабе городском, в состав
которого от потельслужащих* попал и я. Комитет состо-
ял из 12 человек, президиум из пяти. В президиуме я был
избран товарищем председателя. По всей области были
даны телеграммы, а с мест Комитет получил полномочия
на управление всей Камчаткой, и нас переименовали в
областной Камчатский Комитет, и началась работа. День
и ночь приходилось разбираться в делах малоизвестных:
старых спецов Комитет к ним не допустил. Собирали съез-
ды представителей от области, делали доклады, главным
образом на политические темы для ознакомления народа
с новым строем. Делегаты вносили разные пожелания —
для улучшения быта народов Камчатки и т. п.21
У нас в [почтово-телеграфной] конторе и на радиостан-
ции образовались свои, союзные комитеты. Служащие
провинции, где имелось до 15 наших учреждений, дали
свои полномочия петропавловскому Комитету. Таким об-
разом, началась профсоюзная работа. Но у нас не было
руководителя, и, естественно, работа организации шла
неумело и неправильно. Разгорались страсти на личной
почве. Стали сводить старые счеты. Почему-то все стре-
мились к занятию высших должностей, требовали смеще-
ний товарищей, якобы неправильно получивших при ста-
ром строе повышения. Интенсивность же основной работы
стала заметно падать, так как, будучи еще малосозна-
тельными, товарищи стали к делу относиться не как сле-
дует. Не только требования администрации, но ими же
избранного комитета исполняли плохо. Одним словом, на-
чало организации народа имело много недостатков, и слу-
жить человеку, привыкшему к делу и порядку, было труд-
но. Считаясь с тем, что творим мы что-то новое, я, напри-
мер, мирился и влиял на служащих чисто с товарищеской
стороны, а не официально. Это почти всегда и удавалось,
и, таким образом, не произошло совершенного развала
дела, которое мы обслуживали.
После трехмесячной беспрерывной работы в област-
ном Комитете я заболел и ослаб настолько, что дальше
не счел возможным оставаться в составе не только пре-
зидиума, но и Комитета, и выпросил освобождение себе.
Вскоре был переведен в Николаевск-на-Амуре, куда и
приехал в конце июля. Принял контору вместо удаленно-
го революцией начальника. В Николаевске застал уже бо-
П о т е л ь — почта и телеграф.
122
Свобода!..
лее или менее налаженный порядок в союзной организа-
ции. Это объясняю тем, что там работники старались спа-
ять служащих в Общероссийский союз. Часто устраивались
общие собрания, где разрешались преимущественно эко-
номические вопросы.
□ □ □
Антон Олейник
«Мои симпатии привлекали газеты
большевистского толка»
Родился я в 1897 году в селе Хохотва Богуславского
района Киевской области на Украине, в семье крестья-
нина-бедняка Саввы Ивановича Олейника.
До 16 лет, то есть до 1914 года, жил в семье отца:
учился в школе, пас скот, работал у помещика и у бога-
тых крестьян, учился сапожничать. Весной 14-го с груп-
пой крестьян уехал «искать счастья» на Дальний Восток,
на постройку Амурской железной дороги. Не выдержав
долго тяжелого труда чернорабочего, я через месяц пе-
реехал в г. Никольск-Уссурийский и поступил в кустар-
ную сапожную мастерскую подмастерьем. В мае 1916-го,
во Владивостоке, меня досрочно призвали в армию и от-
правили на Камчатку, в Петропавловскую местную коман-
ду. Там и застала меня революция.
Эта воинская команда была небольшая, около 130 че-
ловек, при двух офицерах, одном враче, вахмистре и пяти
старших унтер-офицерах.
Солдатская жизнь почти везде одинакова: караулы,
учеба-муштра, работа, проверки, молитва, словесность и
повсюду унижение человеческого достоинства солдата.
Петропавловск — небольшой городишко с крайне раз-
ношерстным населением. Чиновники губернского управле-
ния, окружного суда, казначейства, почты и прочие во
главе с губернатором, председателем окружного суда,
прокурором с их женами составляли верхушку городско-
го общества. К ним примыкали служащие торгового дома
Чурина, несколько промышленников по пушному зверю,
рыбопромышленников и небольшое число крупных и мел-
ких торговцев.
Антон Олейник
123
В небольших домах и всякого рода лачугах, разбро-
санных по берегу залива и на возвышенностях города,
размещалась всякого рода беднота: рыболовы, охотники,
рабочие порта и другой трудящийся люд, также мелкие
рыбопромышленники.
Петропавловск долгое время в году оторван,от мате-
рика. Только летом приходили пароходы на Камчатку.
Остальное время связь только радиотелеграфом. Губер-
натор Камчатки Мономахов обычно жил на Камчатке ле-
том, зимой — в Петрограде. Делами заправлял вице-гу-
бернатор Чаплинский.
Первым сведениям о Февральской революции, полу-
ченным по радиотелеграфу, камчатские власти не повери-
ли, проверяли и несколько дней держали в секрете.
Я помню, как-то в начале марта нашу команду вы-
строили и повели в церковь. Там было все чиновничество
во главе с вице-губернатором. После службы команду по-
строили около церкви, как для парада. По выходе из
церкви вице-губернатор, приняв от командира рапорт, об-
ратился к команде и остальным вышедшим из церкви
гражданам и чиновникам с небольшой речью, в которой
объявил о революции в Петрограде, отречении царя и
образовании Комитета Государственной думы.
Сразу же после этого в Народном доме собрали ми-
тинг. Пошел и я, и многие солдаты. Митинг был возбуж-
денный, без председателя и президиума. Выступали на-
перебой несколько ораторов. Шумели, кричали. Запомни-
лись выступления члена окружного суда Емельянова и
бухгалтера Петропавловского отделения торгового дома Чу-
рина (фамилию забыл). Митинги повторялись и в после-
дующие дни проходили уже более спокойно. Был орга-
низован петропавловский общественный Комитет, который
через некоторое время переименовал себя в Областной.
Председателем того и другого был упомянутый выше
Емельянов. Комитет состоял из десятка чиновников об-
ластных учреждений.
Солдаты команды во всех этих событиях активного
участия не принимали. Многие из нас ходили на митинги,
но и только. Это объясняется тем, что о самом слове «ре-
волюция» мы, солдаты, до этого ничего не слыхали и о
новых формах общественной жизни не имели ни малей-
шего понятия.
Единственная газетка, доступная нам, «Камчатский
листок», находилась в руках чиновников областного уп-
124
Свобода!..
равления, а маленькая типография принадлежала быв-
шему чиновнику для особых поручений при губернато-
ре — Клочкову. В этой газете печатались различные
сплетни и отдельные телеграммы и распоряжения Вре-
менного правительства и ничего или почти ничего не пи-
салось о классовой борьбе, партиях.
Итак, в первые месяцы революции общественная жизнь
в Петропавловске находилась всецело в руках буржуаз-
ных правых партий или их представителей. Но все-таки
в радиограммах кое-что проскальзывало. В частности, мое
внимание останавливалось на сообщениях о солдатских
комитетах.
И вот, при обсуждении с товарищами различных све-
дений о том, что происходит в России, я поднял вопрос
о солдатских комитетах и о том, что и нам следовало бы
организовать его.
Постепенно, к концу марта, в команде образовалась
уже группа солдат человек из семи. Мы решили провести
общее собрание, на которое пригласили и командира. Он
явился заметно взволнованный, ибо и собрание, и пригла-
шение его солдатами было у нас, конечно, делом необыч-
ным. Командир попросил объяснения. Все неловко молча-
ли. Осмелев, я изложил наши желания. Я заявил, что и
вахмистр, и каптенармусы, и писаря нас обкрадывают,
нам не дают положенного на довольствие пайка, что вах-
мистр и взводные при нарядах на караулы, посты и рабо-
ты часто самоуправничают и чинят несправедливости, что
у нас нет ни книг, ни журналов, ни газет. Поэтому мы хо-
тим организовать солдатский комитет. Речь не длинная,
робкая и, видимо, не очень складная, я помню, что страш-
но волновался. Это было мое первое публичное выступ-
ление. Солдаты оживленно и дружно меня поддержали.
С организацией командного комитета командир согла-
сился, обещая устранить злоупотребления и выписать нам
газеты. Так мы организовали наш командный комитет, а
меня солдаты долго качали и избрали его председателем.
В комитет, кроме меня, вошли Бычков, Нечаев, Уваров
и еще человека два (фамилии забыл).
Наше положение значительно улучшилось с приходом
в конце апреля или начале мая первого парохода. Мы
получили горы газет всяких направлений и, что еще важ-
нее, сразу же вступили в общение с командой парохода.
Матросы были нашими первыми агитаторами и просве-
тителями. Я окунулся в чтение журналов и газет и читал
Антон Олейник
125
их запоем днем и ночью. Читал их команде и толковал,
как мог, события, происходящие в России. Характерно,
что мои симпатии, как и симпатии всей команды, привле-
кали газеты большевистского толка, хотя мы и не знали
еще, кто такие «большевики», что такое «социал-демо-
краты».
В Петропавловске не было каких-либо заводских или
фабричных предприятий. Рабочий люд поэтому не был
где-нибудь скучен в единое целое — производством или
хотя бы общим интересом к хозяину. Каждый жил сам
за себя. Рабочей организации не существовало, и Совет
рабочих и солдатских депутатов в этот период создан не
был. А между тем на имя Совета в Петропавловск шли
телеграммы, переписка, воззвания и прочее. Все это поч-
та-телеграф передавала в командный комитет, о котором
теперь все знали. С ним уже считались как со значитель-
ной общественной организацией нового толка. А на об-
щих собраниях-митингах граждан города я уже позволял
себе выступать с критикой Временного правительства и
буржуев вообще.
□ □ □
Петр Митягин
Вернулся из окопов
Был я на германском фронте. Перед революцией стоя-
ли в Пинских болотах. Кормили плохо: чечевичная по-
хлебка н сушеная килька. Пробовала одна рота взбунто-
ваться, — двоих расстреляли. Председателем суда был их
же батальонный, полковник Яковецкий.
После Февральской революции до нас дошел — только
по слухам — Приказ № 1, вскоре появился полковой ко-
митет солдатских депутатов, хотя все туда прошли офи-
церы, даже председатель.
Я был мало развит и мало что понимал в политике, по
в душе радовался, мечтал о чем-то хорошем.
В марте дивизия оказалась отрезана, многие погибли
от пулеметов германцев и в болотах или сдались, но ос-
тальные дрались, как львы.
После того отправили нас в Могилевскую губернию,
126
Свобода!..
в деревню Мунтишки. Мы прошли медицинскую комиссию.
Она признала здоровыми только хозяйственников, осталь-
ные «уже годные».
Здесь газет мы видели больше, но все такие, где руга-
ли большевиков «шпионами».
Я получил отпуск на три месяца для поправки здоровья,
7 июня прибыл в Хабаровск. Хотел поступить на старое
место, к Чурину, но мне отказали. Приняли в канцелярию
воинского начальника.
Советы существовали уже давно. Называется Совет ра-
бочих, солдатских депутатов, а смотришь — наполнен раз-
ной буржуазией и разными буржуазными швабрами, при-
хлебателями: заведующие магазинами, управляющие и
т. п. Так было и в краевом центре, у нас.
В комитете помощи фронтовикам сидели генеральши,
генералы и полковники. Сколько я ни ходил за этой по-
мощью, так ничего и не получил, все кормили «завтра-
ками».
После Октябрьского переворота в Петрограде почувст-
вовалось другое. Везде стало выборное право. Даже я по-
пал в заседатели народного суда от воинской части, где
многое понял, так как председателем суда у нас был боль-
шевик товарищ Пятышан.
Вышел приказ о снятии погон. Солдаты рады. А каде-
ты снимали их, только когда шли на улицу.
□ □ □
...Если бы народное творчество русской ре-
волюции, (прошедшее через великий опыт
1905 года, не создало Советов еще в фев-
рале 1917 года, то ни в каком случае они не
могли бы взять власть в октябре, так как
успех зависел только от наличности уже
готовых организационных форм движения,
охватившего миллионы.
В. ЛЕНИН (УЛЬЯНОВ).
Петр Никифоров
«Скажите, с кем вы?»
В состав рабочей секции Владивостокского Совета во-
шли в подавляющем большинстве социал-демо-
краты.
С первых же дней она возглавила рабочее движение
не только в городе, но и во всем Приморье. Весьма актив-
ную роль в секции играл Константин Суханов. Это был
неутомимый массовик. Он почти каждый день выступал
по вызову рабочих то на одном, то на другом предприя-
тии и вскоре стал любимцем рабочих Владивостока.
В рабочую секцию шел беспрерывный поток заявле-
ний о конфликтах между рабочими и хозяевами. А ввиду
того, что еще не было рабочего профсоюзного центра, сек-
ция руководила организацией профессиональных союзов
и всем рабочим движением.
Пролетарские центры города — временные мастер-
ские с 6 тыс. рабочих и служащих, порт с 3 тыс. рабочих
и моряков торгового флота и 7 тыс. грузчиков.
Во временных мастерских председателем союза тру-
дящихся стал большевик Кушнарев. Его кипучие, страст-
ные, наполненные конкретным содержанием речи возбуж-
дали революционную энергию рабочих, и они относились
к Кушнареву с полным доверием. Вокруг токаря Кусма-
на, фельдшера Гуляева и других старых большевиков
группировались молодые: Михаил Шуликов, котельщик
Захаров — молодой, задористый, не выносивший выступ-
лений меньшевиков и состоящий в непрерывной войне с
ними, конторщик Строд — выдержанный и всегда улы-
бающийся, даже в самый разгар дискуссии с противни-
ками. К июлю партийная группа временных мастерских
настолько выросла, что возник вопрос о создании районной
социал-демократической организации. Мы с Кушнаревым
вошли с ходатайством об этом в городской комитет, и
было решено — организовать.
В порту партийную организацию возглавляли Мохов
и Григорьев. Эти большевики вели активную работу и в
Совете, выступали с резкой критикой Временного прави-
5 Вместе со всей Россией
130
В огне жизни
тельства и местных эсеро-меньшевистских политиков.
Кроме Мохова и Григорьева, были и другие активные
большевики в порту, но фамилии их, к сожалению, не
сохранились в моей памяти.
На судоремонтном («Дальзавод») рабочие были разъ-
единены: свои союзы имели металлисты, деревообделоч-
ники, парусники. Старый цеховой принцип мешал объеди-
нению, а меньшевики крепко держались за эту «цеховую»
систему организации. Но революционное настроение у
рабочих победило.
Преимущественное влияние революционных социал-де-
мократов в рабочей среде сказалось на выборах в Цен-
тральное бюро профсоюзов. Председателем ЦБ стал боль-
шевик Раев, секретарем — большевик Семен Гроссман,
и большинство в составе бюро оказалось за нами.
Крепкой опорой были сучанцы — 4,5 тыс. горняков,
1,5 тыс. железнодорожников. Они первые установили кон-
троль над производством*.
Внутри объединенной социал-демократической органи-
зации большевики в июне выделились в самостоятельную
фракцию, причем обладали таким большинством, что
меньшевики не могли провести ни одного своего предло-
жения. В июле мы образовали свою фракцию в Совете.
В начале этого месяца вышел восьмой номер «Красного
знамени». Для ежедневного ее выпуска не хватало
средств, но с июля газета стала выходить три раза в не-
делю, вела мужественную, непримиримую борьбу против
19 буржуазных и мелкобуржуазных газет с их пропаган-
дой «патриотической» войны и пользовалась все большим
авторитетом. А с сентября «Красное знамя» стало крае-
вым органом большевиков.
В августе, когда русская буржуазия с участием ино-
странных банкиров подняла на щит генерала Корнилова
* Дополнение из восп. Алексея Аллилуева:
Августовской ночью управляющий Егоров и находившиеся под
его влиянием штейгеры бежали в Харбин. Совет рабочих депутатов
создал комиссию для управления рудником (вошли председатель Сове-
та большевик Замараев, инженеры Трухнин, Петкевич и др ). Уголь-
ные копи оказались в руках рабочих, а дело не развалилось, наобо-
рот, шахты стали давать больше угля, чем при Егорове. Были вы-
работаны временные правила самоуправления. Комиссия упразднила
деятельность подрядчика, установила 8-часовой рабочий день на
деле, приняла меры к соблюдению всех правил техники безопасности,
стала изыскивать средства для строительства домов шахтерам.
Петр Никифоров
131
как диктатора и двинула войска против Петрограда, пе-
ред нами на Дальнем Востоке встала задача обеспечить
тыл революции. Быстро вооружались рабочие батальоны;
солдаты и матросы частью арестовали, частью изолиро-
вали на квартирах весь ненадежный командный состав
крепости. Ночью 28 августа на заседании исполнительно-
го комитета Владивостокского Совета Арнольд Нейбут
дал четкий анализ соглашательской политики меньшеви-
ков и эсеров.
— Кризис власти, — заключил он, — достиг своего
крайнего предела, буржуазия через своих генералов дик-
тует свою волю Временному правительству. Но миллионы
трудящихся поднимаются против генеральской контрре-
волюции!
И, обращаясь к эсерам и меньшевикам в Совете, по-
требовал:
— Скажите вы нам здесь, с кем вы?!
В это время вошли в кабинет делегаты от рабочих вре-
менных мастерских, «Дальзавода» и порта. Делегации
вручили председателю Совета резолюции с требованием
взять всю полноту власти и заявили, что поддержат Со-
вет с оружием в руках.
После ухода делегаций с неожиданным заявлением
выступил член исполкома, председатель городской думы
меньшевик Агарев:
— Вы спрашиваете, с кем мы? Наша фракция считает
в настоящий момент необходимым передать всю власть
Совету, но с тем, чтобы в центре власть оставалась в ру-
ках Временного правительства.
Эсеры всполошились. Заявление Агарева сбило их с
толку. Они отошли в сторону и стали совещаться. Нако-
нец, один из их лидеров, Выхристов, сказал, что у них нет
единого мнения, и они воздерживаются. Исполнительный
комитет постановил взять на себя всю полноту власти.
Эсеры покинули заседание. Исполком решил включить в
свой состав областное крестьянское бюро, представите-
лей Центрбюро профсоюзов и образовать Объединенный
исполнительный комитет22. Второе решение: закрыть мо-
нархическую газету «Дальний Восток», поставить военные
караулы на телеграф, телефон, в государственный банк
и на вокзал.
Позднее Керенский разослал по всем Советам приказ,
чтобы комитеты, созданные для спасения революции, бы-
ли распущены. Под влиянием большевиков Объединенный
5*
132
В огне жизни
исполком Советов во Владивостоке принял иное решение:
«что он, ...созданный в момент корниловского мятежа для
борьбы с контрреволюцией, является представителем ре-
волюционной демократии города Владивостока и его ок-
рестностей» и «роспуск Объединенного исполнительного
комитета в настоящий момент, когда еще предстоит борь-
ба за закрепление завоеваний революции, допущен быть
не может» (Известия Владивост. Совета. 1917, 6 окт.).
5 сентября состоялась конференция социал-демокра-
тических организаций Дальнего Востока в Никольск-Ус-
сурийском. Всего 15 делегатов: 8 большевиков и 7 мень-
шевиков, представлявших 4700 социал-демократов.
Владивостокскую делегацию возглавлял Нейбут. В со-
став ее входили Суханов, Любарский, Кокушкин и, ка-
жется, Гроссман, а также меньшевик Агарев. Делегация
имела наказ от своей организации провести на конферен-
ции решения VI съезда РСДРП (б) без каких бы то ни
было отступлений. Меньшевик от Владивостока должен
был подчиняться этому наказу, поскольку он входил в
состав делегации23.
Нейбут выступил с докладом о «текущем моменте»,
собственно, о разногласиях среди социал-демократов по
вопросу о характере русской революции. Он говорил:
«Одна часть социал-демократов, являющаяся сейчас
большинством в Советах, — меньшевики-оборонцы, указы-
вает, что настоящая революция — буржуазная, что в ней
заинтересованы не только пролетарские массы, но и про-
тивоположный класс — буржуазия. Принимая это поло-
жение за основу, они делают и логический вывод из него:
следовательно, и в сохранении революции... пролетариат
и капиталисты едины в мыслях, и потому политическая
власть должна быть разделена между ними...
Революционная же часть социал-демократов стоит на
совершенно противоположной точке зрения. Она рассматри-
вает наши события не в рамках одной национальности,
как это делают меньшевики, а в международном масшта-
бе. Наше капиталистическое хозяйство нельзя брать от-
дельно, отрывая его от международного. Наша буржуазия,
связанная с западноевропейской, является не менее им-
периалистической и контрреволюционной, чем европей-
ская. Она видит, что все завоевания пролетариата грозят
ей гибелью, и она начинает открыто выступать против
этих завоеваний. Примером тому могут служить загово-
ры, которые она применяет в своей борьбе, чтобы разда-
Петр Никифоров
133
вить своего классового врага. Если бы буржуазия была
заинтересована в развитии производительных сил, что
утверждают так называемые «революционные оборонцы»,
то она ни в коем случае не допустила бы разрушения
промышленности.
Все кризисы власти, начиная с 18 апреля, когда Ми-
люков выступил против требований российского пролета-
риата в вопросе войны и мира, показывают воочию про-
тивоположность и непримиримость классовых требований
буржуазии и пролетариата. И что бы нам ни говорили
о ее революционности — это неправда, и выступление
Корнилова, означавшее собою вооруженное выступление
буржуазии против классовых требований пролетариата и
беднейшего крестьянства, лишний раз показало, что бур-
жуазия ради сохранения своего положения господина, хо-
зяина не остановилась даже перед сознательным откры-
тием фронта перед врагом.
После 27 августа у нас не может быть двух мнений
об источнике власти. Выход только один — вся власть
должна перейти в руки революционной демократии, и мно-
гие Советы, в том числе Петроградский, встали уже на
этот путь. Политика соглашательства должна погибнуть
окончательно» (Красное знамя. 1917, 16 сентября).
Меньшевик-интернационалист Вакулин из Хабаровска
(и важно, что председатель краевого комитета Советов.—
Ред.-сост.) отстаивал утверждение, что русская револю-
ция является буржуазной.
После горячих, продолжительных дискуссий больше-
вики предложили резолюцию, принятую 9 голосами. В
ней указывалось, что «власть должна быть создана из
представителей революционного пролетариата и кресть-
янства и быть ответственна перед полномочными орга-
нами революционной демократии. Только такая конст-
рукция власти обеспечит победу над контрреволюцией...
Только такие Советы, стоящие на пролетарской классовой
точке зрения, порвавшие с оборончеством, могут быть те-
ми органами власти, которые будут способны провести в
жизнь диктатуру пролетариата и бедных крестьян».
Меньшевики волновались, упрекали большевиков, что
те не желают идти ни на какие компромиссы, и нетер-
пеливо ждали приезда из Благовещенска Степана Ни-
кифорова — одного из своих лидеров. С его приездом ат-
мосфера сразу сгустилась. Он заявил, что «в принятой
резолюции проведены ярко большевистские воззрения, что
134
В огне жизни
благовещенская организация в большинстве своем мень-
шевистско-оборонческая, и ради объединения на Даль-
нем Востоке всех социал-демократов они могут согла-
ситься на резолюцию Мартова»24 (Там же).
Большевики, понятно, отклонили предложение благо-
вещенского делегата. После этого меньшевики покинули
конференцию. Оставшиеся (1-я краевая конференция
большевиков) приняли резолюцию, возлагавшую вину за
раскол на меньшевиков.
Под влиянием нарастающего в стране революционного
процесса изменяется политическое настроение в Советах.
31 августа Петроградский Совет принимает по текущему
моменту резолюцию большевиков, избирает большевист-
ский президиум Совета. Вслед за ним — Московский.
9 сентября Владивостокский Совет принимает больше-
вистскую Декларацию о власти в центре и на местах25.
14(27) сентября состоялось общее собрание Владивос-
токской организации РСДРП. Оно одобрило все решения
первой большевистской конференции и постановило по-
рвать всякую связь с меньшевиками. Группа [меньшеви-
ков] интернационалистов заявила, что она признает все
решения VI съезда и безоговорочно входит в состав
РСДРП (б).
«Красное знамя» объявило в передовой: «Владивос-
токская организация РСДРП открывает новую страницу
в истории своей деятельности — общее собрание в этот
день [14 сентября] постановило порвать организационную
связь с меньшевиками и присоединиться к Центральному
Комитету Российской социал-демократической рабочей
партии (большевиков) как его собственная часть... Боль-
шевики, стоя на точке зрения классовой борьбы, окиды-
вают взглядом весь мир и борются вместе с пролетариа-
том всех стран в Третьем Интернационале — интернацио-
нале эпохи борьбы за социализм, меньшевики-оборонцы
копошатся на задворках великой революции или блужда-
ют между трех сосен, не веря в пролетариат...» (Красное
знамя. 1917, 16 сентября).
Так, в сентябре, большевики Владивостока очистили
свои ряды от меньшевистского мусора.
С докладами о решениях конференции в партийные ор-
ганизации края выехали Нейбут и Кушнарев. Результаты
оказались плодотворными. Отчет Нейбута (см. ниже. —
Ред.-сост.) вскрыл перед памп картину глубокого броже-
ния, недовольства широких рабочих и солдатских масс
Арнольд Нейбут
135
пустым многоговорением о «великих завоеваниях рево-
люции», которые массы совершенно не ощущали. И для
нас было ясно, что терпение масс приближается к своему
пределу. Это обстоятельство усилило нашу активность.
Мы хотя и готовились к выборам в Учредительное собра-
ние, но в наших выступлениях перед рабочими и солда-
тами подчеркивали, что если Учредительное собрание
пойдет против Советов, его придется разгонять. Рабочие
быстро восприняли это наше сомнение.
□ □ □
I
L
Арнольд Нейбут
Отчет о поездке по краю
(После 1-й краевой конференции большевиков)
...Первая наша остановка была в Никольск-Уссу-
рийском. В этом городе уже было сильное влияние боль-
шевиков, и нам с Кушнаревым там не пришлось много
работать. Меньшевики Никольск-Уссурийского в процессе
развивающейся революции потеряли влияние на рабочих.
Нас встретили с сердечностью — особенно солдаты и же-
лезнодорожники, которых мы, большевики, поддержали
в их забастовке против антирабочей политики Временно-
го правительства26.
Показателем роста сознательности солдат служит та-
кой факт. Начальник гарнизона Никольск-Уссурийского
генерал Севастьянов пользовался доверием и уважением
солдат. Командующий войсками округа генерал Хогандо-
ков* хотел сместить его, но гарнизон, под влиянием боль-
шевиков, запротестовал, и Хогандоков, побывав на собра-
нии солдат, встретивших его пением революционного рабо-
чего марша, вынужден был отказаться от своего намере-
ния. Можно с уверенностью сказать, что этот гарнизон
ни за кого другого, как за большевиков, голосовать не
будет.
* К осени 1917 Временное правительство назначило бывшего воен-
ного губернатора Амурской области командующим Приамурским во-
енным округом.
136
В огне жизни
То же самое и в железнодорожных мастерских. Нужно
сказать, что того количества «Красного знамени», кото-
рое присылается в мастерские, не хватает, и они просят
присылать больше газет.
Когда мы приехали в Хабаровск, то как раз напали
на объезд войск эсеро-меньшевистскими членами Хабаров-
ского исполнительного комитета с целью дискредитиро-
вать забастовку железнодорожников. Они начали было
пользоваться успехом и создавать среди солдат опреде-
ленное настроение против рабочих. Нам пришлось вы-
ступить, обрисовать солдатам характер забастовки и объ-
яснить, что виновато в ней Временное правительство. На-
строение солдат изменилось, и они приняли резолюции со-
лидарности с железнодорожниками.
На собрании Хабаровской организации социал-демо-
кратов выступил глава хабаровских меньшевиков — Ба-
кулин. Давая отчет о бывшей конференции, он обвинял
владивостокских большевиков в расколе, причем говорил,
что владивостокские большевики отличаются от всех ос-
тальных в России. Они, дескать, особенные и ехали на
конференцию с намерением сорвать ее. Конечно, мы опро-
вергли все эти нападки. На другой день вечером мы созва-
ли собрание хабаровских большевиков. Собрание было
малочисленное. После доклада оставили маленькое ядро.
И хотя нужно было остаться еще для дальнейшего раз-
вития большевистской организации, но обстоятельства
требовали ехать дальше, в Благовещенск.
Хабаровская группа большевиков оказалась необык-
новенно живучей. Встревоженные меньшевики и эсеры
организовали ряд митингов среди рабочих с целью раз-
давить развивающийся большевизм, но большевики не
только не были «посрамлены», но, наоборот, использовали
эти митинги и быстро увеличили количество своих чле-
нов. Конечно, это могло случиться только потому, что
большевики стояли на действительно правильной точке
зрения и вся история русской революции помогла им разъ-
яснять рабочим и солдатам всю ложность тактики оборон-
цев. Теперь там меньшевики и эсеры в большом унынии.
В Благовещенск мы ехали с довольно мрачными мыс-
лями, припоминая доклад на конференции меньшевика
Степана Никифорова. Он говорил, что Благовещенск со-
вершенно меньшевистский, что большевиков там нет и
вряд ли у них там будет почва. Казалось, что только зря
теряем дорогое время. Вдобавок, дорогой узнали, что Бла-
Арнольд Нейбут
137
говещенский Совет арестовал председателя стачечного ко-
митета Амурской .железной дороги. После этого известия
мы были почти уверены, что тоже будем арестованы. На
станции Бочкарево мы случайно встретились с первым
большевиком-амурцем из г. Свободного. К нашему удив-
лению, оказалось, что в этом маленьком городке не толь-
ко имеются большевики, но что они ведут самостоятель-
ную партийную работу.
На первом же рабочем собрании в Благовещенске, где
присутствовали и солдаты, я сделал доклад... На следую-
щий день рабочие и солдаты стали нарасхват приглашать
нас на свои собрания. Рабочие возмущались поведением
Совета, арестовавшего председателя стачечного комитета
железнодорожников Рачинского. Вообще после этих со-
браний рабочие вряд ли пойдут за меньшевиками, как
это было до нашего приезда. Брожение уже шло, и нужен
был только толчок.
Нам удалось присутствовать на заседании Благовещен-
ского Совета. Поразила его работа: ни малейшего сход-
ства с Владивостокским. Например, порядок заседания
не обсуждался. Председатель, вытащив какую-то бумаж-
ку и объявив по ней повестку, повел заседание. Тут же
произошел любопытный инцидент: на заседании присут-
ствовал только что освобожденный по требованию рабо-
чих Рачинский, который сделал доклад об истории его
ареста. После доклада лидер оборонцев Ротт заявил, что
произошла ошибка, теперь все равно прошлого не воро-
тишь, стоит ли обсуждать, и закрыл прения.
Благовещенские большевики очень просили прислать
хорошего работника-литератора, уверяя, что тогда вся
социал-демократическая организация несомненно станет
большевистской. По просьбе благовещенских товарищей
я оставил им в помощь Иосифа Кушнарева.
Мы дали слово председателю меньшевиков Ротту, что
устроим в Благовещенске диспут после второй конферен-
ции большевиков на тему «Большевизм и меньше-
визм».
Ничего удивительного в успехе нашей поездки не бы-
ло. Этому немало способствовало то, что большевики все
время указывали массам на неправильность поведения
правых социалистов.
□ □ □
138
В огне жизни
Яков Кокушкин
Товарищ Нейбут
Товарищ Нейбут — богатырь, гигант — физически и
нравственно.
Я не берусь в полном объеме осветить его деятельность
даже за тот период (с мая по декабрь 1917 года), когда
общался с ним. Приведу то, что хорошо запомнилось, —
его влияние на мое политическое воспитание как боль-
шевика.
Май 1917 года. Владивосток митинговал. Я бы не ска-
зал, что разногласия между политическими партиями на
митингах, пленумах Владивостокского Совета, как пра-
вило — всегда открытых, носили особо острый характер.
И были они, как я мог уловить их смысл, лишь по вопро-
су об отношениях к продолжавшейся войне. В общем, все
говорили одно и то же, в одних и тех же выражниях: о
свободе, демократии, о противопоставлении этих понятий
«сгинувшему в вечность» самодержавию.
Эсеров трудно было отличить (мне, по крайней мере)
от социал-демократов, а некоторых социал-демократов
большевиков (например, председателя Совета и военной
комиссии Гольдбрейха, которого я очень уважал) от мень-
шевиков.
Товарищ Нейбут заставил меня напряженно думать,
разобраться в сущности разногласий данного момента при
таких обстоятельствах.
В одно из воскресений мая политические партии орга-
низовали на площади, что на террасе между набережной
бухты Золотой Рог и Орлиным Гнездом, митинг. Ветер
с моря бросал в лицо крупный, как щебенка, песок. .Мало
было народу. Я переходил от трибуны к трибуне. Эсеры,
анархисты, социал-демократы произносили речи — каж-
дые со своей. Прислушивался ко всем. Нейбут привлек
меня тем, что он как бы противоборствовал буре, рубил
воздух ребром ладони в такт словам, и сила ветра не от-
носила его гневные фразы. Он говорил как о главной
задаче — о борьбе за социализм.
Его призывы не произвели впечатления чего-то ново-
го. Мне всегда казалось, со времен баррикадных боев в
Сормово в 1905 году, когда я еще был мальчишкой, что
Яков Кокушкин
139
понятия революция и социализм — нераздельны. Чего
же ради рабочий берется за оружие, если не ради социа-
лизма?
Около трибуны — только этой — расположился ор-
кестр.
Организаторы митинга — меньшевики, влиятельные
люди в городе — позаботились обставить трибуну, как
свою — респектабельно.
Нейбут кончил, и полились такие приятные звуки
«Марсельезы». Не «рабочей марсельезы», а французского
национального гимна27. Для меня это было все равно.
Исполняли этот гимн везде и всюду.
Вижу — лицо Нейбута перекосилось выражением ка-
кого-то презрения. Он резко крикнул капельмейстеру, ру-
банув рукой:
— Не надо.
И добавил, как будто про себя, но слышно всем:
— Под это Галиффе расстреливал коммунаров.
«Галиффе» я знал лишь как фасон модных тогда офи-
церских штанов. Ничего не знал о Парижской коммуне28.
Задумался: что бы это значило? Но озадачило меня то,
что выступавший вслед за Нейбутом оратор не менее
резко выразил несогласие с ним.
Что бы это значило?..
Сила доверия — огромная сила. Что было бы со мной,
если бы Нейбут оттолкнул меня?..
Вот что я подметил в психологии простых людей, неис-
кушенных в политике, — степень доверия к руководителю,
обаяние его личности. Такой руководитель, выражающий
коренные интересы масс, обладает непререкаемым авто-
ритетом. А это — огромная сила, усиливающая необык-
новенно силу масс.
Вождь.
Ленин далеко. Ленина я знал понаслышке. Лениным
для меня стал Нейбут.
В июне я пришел в комнатку, единственную в верх-
ней части бывшего особняка губернатора, — это на Свет-
ланке, главной улице. Внизу, во всем первом этаже, рас-
полагалась военная комиссия Совета, в которой я участ-
вовал.
Тут я покупал (у Зои Секретаревой*) для распро-
странения среди солдат «Пауки и мухи» Либкнехта и
Точнее: у Зои Станковой. — Ред.-сост.
110
В огне жизни
особенно понравившуюся мне брошюру Коллонтай «Кому
нужна война». Тут находился/ обычно и казначей Влади-
востокской организации РСДРП — пожилая женщина с
резкими чертами лица, Громадзская. Я ее знал еще как
Адову на сцепе Народного театра.
— Товарищ Громадзская, хочу в партию.
— Давно бы.
Она выдала мне квитанцию в получении 50 копеек
вступительного взноса. Этот маленький клочок бумаги,
более похожий на «товарный чек» при покупке в универ-
сальном магазине, служил мне пропуском на партийные
собрания и партийным билетом.
В июле при перевыборах комитета Владивостокской
организации РСДРП я был избран голосами большеви-
ков. Записи в моем дневнике той поры говорят, что я был
очень недоволен своей ролью в горкоме, да и работой са-
мого горкома. Разногласия между большевиками и мень-
шевиками обострялись, но проявление их я видел более
в споре: кто хозяин типографии. В моих записках есть
слова Губельмана, сказанные им, когда поздно ночью
шли мы по Светланке с заседания горкома:
— Ах, Кокушкин, какие же меньшевики сволочи! Ка-
кие они сволочи!
Но принципиального, научно обоснованного объясне-
ния причин разногласий я не имел.
Те и другие, как они всегда говорили, — марксисты.
Все за социализм. Но большевики — за Советскую власть
(я и вступил в партию поэтому). А почему меньшевики —
нет?
Нейбут, к великому моему изумлению, выдвинул и
защитил мою кандидатуру на 2-ю Дальневосточную кон-
ференцию РСДРП, состоявшуюся в Никольск-Уссурий-
ском.
На конференции я долгое время почти ничего не пони-
мал в развернувшейся дискуссии. Нейбут, Рютин (из Хар-
бина) — большевики. Ротт (из Благовещенска), Альпе-
рович и Вакулин (из Хабаровска) — меньшевики. Как
те, так и другие, особенно Рютин и меньшевики, зачи-
тывали длиннющие цитаты из Маркса. И я был поражен,
что революции, оказывается, бывают и буржуазные. Бур-
жуям надо революцию! Лед — и огонь...
Но Нейбут, Нейбут — не возражает. Да, Февральская
революция — буржуазная. Надо делать социалистиче-
скую.
Яков Кокушкин 141
Меньшевики — пет. Революция закончена. Россия не
созрела для социализма... \
Так что же? Империалистическую бойню надо про-
должать?
Нет, такое дело никуда не годится. Я голосовал за
размежевание с меньшевиками кулаком, вскинутым вверх.
— Голосовательная машина, — окинув меня презри-
тельным взглядом, прошипел Ротт.
Какая машина? Я один из шести большевиков Влади-
востока такой. (Седьмой делегат — меньшевик Агарев —
на конференцию не поехал, знал, что бесполезно.)
Нейбут, видимо, с умыслом выпустил меня, как сол-
дата, на митинге перед солдатами в гарнизоне Никольск-
Уссурийского. Я, ничем, никем не сдерживаемый, разошел-
ся вовсю. За братание на фронтах империалистической
войны. За братание здесь, в военном городке Никольска.
Ведь большая часть казарм, окнами выходящих на плац,
где происходил митинг, была занята под лагерь военно-
пленных: немцев, венгров, чехословаков. Они повысовы-
вались из окон, оплетенных колючей проволокой. А я кри-
чал своим товарищам на плацу, указывая на окна:
— Это тоже товарищи наши! Выпустите их!
Накалил атмосферу.
После меня — Нейбут. Так же громко, но спокойно,
вразумительно. Все на свое место поставил.
Влияние меньшевиков и эсеров в гарнизоне было в кор-
не подорвано...
Я подметил и очень оценил в Нейбуте черту его харак-
тера: он был терпим к людям, добросовестно заблуждаю-
щимся. Очень спокойно, терпеливо объяснял, убеждал, и
чувствовалось, что это приносило ему большое удовлетво-
рение, даже если не всегда сразу удавалось достигнуть
цели. Но он раскрывался как человек могучих страстей,
когда перед ним открывались ложь, подлость, измена об-
щему делу.
Парторганизация была еще объединенной с меньше-
виками, когда произошел такой случай.
На коротком заседании нашей общей социал-демокра-
тической фракции Совета, происходившем за кулисами
сцены Народного дома, меньшевик Манаев обвинил Ней-
бута в том, что он высказывался по обсуждавшемуся в
Совете вопросу не как социал-демократ, а как демагог,
что он подделывается под настроение неграмотной массы.
Нейбут вздрогнул всем своим мощным телом, лицо его
142
В огне жизни
побелело, как штукатурка, глаза полузакрылись, как в
полузабытьи, и в мгновение рука его оказалась занесенной
над головой перепуганного Манаева, человека крайне са-
моуверенного (адвокат, крупный домовладелец). Кушна-
рев обхватил Нейбута сзади — и тот открыл глаза, «взял
себя в руки», происшедшее было как бы тяжелым сном.
Эсеры, особенно их лидер Выхристов (крупный служа-
щий Русско-Азиатского банка), применяли вместо аргу-
мента эффектную позу. Но чувствовалось, что это искус-
ство актера, и искусство посредственное.
А Нейбут — весь искренность. Чувствовалось: никакого
разрыва между словом и делом. А по внешности — ин-
теллигент.
Я говорил себе: вот это — человек. Идет по верному
пути и до конца.
Думаю, что все из простых людей, кто слушал его, чув-
ствовали то же самое.
□ □ □
Яков Кокушкин
Непоколебимость в борьбе
Петр Михайлович Никифоров выковал свою идейную
и нравственную настройку в неустанном революционном
труде. Ему свойственны ясность цели, непоколебимость в
борьбе.
Перечитываю строки из передовиц и статей в «Извес-
тиях Владивостокского Совета», автором которых был Ни-
кифоров:
«Пролетариат был бы трижды проклят грядущими по-
колениями, если бы уступил свое революционное право на-
силия над врагами народа в угоду паре хныкающих, дряб-
лых, отвратительных интеллигентов...»
«В борьбе с рабоче-крестьянской революцией у врагов
народа ничего не осталось, кроме «костлявой руки голо-
да»29... Нет возврата назад к мирному сожительству с
буржуазией. Она не простит нам ни Октябрьской револю-
ции, ни гражданской войны, ни рабочего контроля. Она
готовит нам бойню. И надо вырвать у нашей контррево-
люции ее клыки, которыми она готова растерзать рабо-
Яков Кокушкин
143
чин класс. А сделать это можно единственным путем —
поборов разруху и развал в промышленности собственны-
ми силами, и вырвать тем\у буржуазии ее руководство
экономической жизнью страньБ Мы переступили эту грань,
и борьба идет не на жизнь, а на смерть. Жить свобод-
ными или умереть в бою...»
«Пролетариат есть величайший освободитель. Он вы-
носит на своих плечах неимоверно тяжелую, ответствен-
ную черную работу чистки авгиевых конюшен капитализ-
ма. Царство свободы он не может завоевать без дикта-
туры...»
Работая электромонтером во временных вагоносбороч-
ных мастерских, Петр Михайлович вместе с Иосифом
Кушнаревым, Михаилом Меркуловым, Михаилом Шули-
ковым повели за собою шеститысячный рабочий коллек-
тив и создали большевистский Первореченский районный
комитет.
Вместе с Арнольдом Яковлевичем Нейбутом —• душою
большевистской части городской организации — Ники-
форов дал большевистское направление газете «Красное
знамя», сражался с меньшевиками в городском комитете
РСДРП и на общих партийных собраниях, добивался
размежевания с ними, что и произошло на 2-й Дальне-
восточной краевой конференции социал-демократов в на-
чале сентября 1917 года. В дальнейшем вел большую ра-
боту как член комитета Владивостокской организации
большевиков... Учил большевизму, партийности молодые
кадры, меня, в частности... Выдвигал в Совет лучших
представителей рабочего класса... Как член Владивосток-
ского Совета и его исполкома — направлял их деятель-
ность на защиту рабочих, поднимал сознание и самих ра-
бочих.
Советскую власть Владивостокский Совет строил под
наведенными дулами орудий крейсеров интервентов, бро-
сивших якоря в бухте Золотой Рог. На посту заместителя
председателя исполкома Совета Никифоров осуществлял
неуклонно рабочий контроль. Он говорил рабочим: «Мало
свергнуть буржуазию. Надо взять ее за мошну».
На предприятиях, в банках, торговых фирмах, на почте
и телеграфе против комиссаров рабочего контроля раз-
вернулась самая ожесточенная травля. Буржуи «басто-
вали», путем саботажа хотели внести полный хаос в эко-
номику и в жизнь большого города. Для охраны револю-
ционного порядка был создан Военно-революционный ко-
144
В огне жизни
митет во главе с Никифоровым. Главари саботажников
подверглись аресту, суду революционного трибунала. Со-
противление было сломлено. Раскрылся заговор офицеров.
Полковника Савченко заключили в тюрьму, есаул Эпов
вырвался буквально из наших рук. А один из главарей —
генерал Трансковский, — скрывшись, вообще больше не
появлялся на горизонте...
При активном участии Никифорова исполком Влади-
востокского Совета распустил Приморскую областную
земскую управу, претендовавшую па власть в области по-
сле Октября, а также городскую думу. Петр Михайлович
встал во главе муниципального совета, принявшего дела
думы. Буржуазия опять запротестовала. По Светланке
тощими группами проходили под красными транспаран-
тами 47 организаций: биржевики, кадеты, откровенные
монархисты, члены союза корововладельцев (с изображе-
нием коровы на красной тряпке) и с ними — меньшевики
и эсеры!
Зрелище было настолько смехотворным, что буржуаз-
ный же иллюстрированный! сатирический журнальчик
«Памфлет» изобразил в первом ряду Циммермана и дру-
гих воротил биржи с золотыми цепочками от карманных
часов поперек выпяченных толстых животов. Ниже текст:
«Долго в цепях нас держали, долго нас голод томил».
И еще: кот с лицом Никифорова, комиссара городского
хозяйства, держит в зубах куренка с лицом Агарева —
лидера меньшевиков, бывшего городским головой, и под-
пись: «Совдепка! Отдай нам управу!»
Пишу как очевидец и как автор статьи об этом в га-
зете «Красное знамя».
□ □ □
Михаил Шуликов
Большевистский бастион
Контрреволюция называла вагоносборочные мастер-
ские «большевистским гнездом». А мы — большевистской
крепостью.
Временные мастерские появились во Владивостоке во
второй половине 1914 года специально для сборки ваго-
Михаил Шуликов
145
нов, изготовленных в Соединенных Штатах Америки и
присылаемых в наш порт. На пустыре в предместье го-
рода — Первой Речке — были построены ангары и обо-
рудованы цеха. Оборудование также доставлялось из
Америки. Административно-технический персонал — ко-
мандированные министерством путей сообщения опытные
инженеры и техники-путейцы российских ж. д. Рабочие —
около 3 тыс. — навербованы в Петрограде, Риге и Харь-
кове, кадровые высококвалифицированные металлисты.
Среди них и одинокие, и семейные. Все размещались в
общежитиях — каменных корпусах казарм на Саперной
горе. У ее подножия и раскинулись мастерские.
Работа началась с декабря 1914 года. Ежедневно вы-
пускалось 75—80 большегрузных четырехосных товарных
вагонов. В октябре 1916 года этот заказ был исчерпан,
поступление вагонных частей прекратилось. Царское пра-
вительство сделало новый заказ — на изготовление двух-
осных товарных вагонов. А пока в производственной дея-
тельности мастерских наступил перерыв. Рабочих — около
2,5 тыс. — откомандировали на другие железные дороги.
В марте 1917 года стали поступать из США новые
части вагонов, и в мастерские возвратили всех кадровых
рабочих. Кроме того, приняли новых, местных. К маю в
мастерских скопилось около 6 тыс. человек. Основное, ве-
дущее ядро — те, что вернулись из командировок, участ-
вовали в Февральской революции в Европейской России,
в промышленных центрах. Вскоре сюда стали прибывать
и бывшие политэмигранты — из Америки, Австралии. По-
полнение оказалось разношерстное: и социал-демократы,
и анархисты-синдикалисты, и анархисты-коммунисты, и
правый эсер Борис Сквирский.
Душой рабочих масс стал большевик Иосиф Григорь-
евич Кушнарев, клепальщик. Человек кипучей энергии,
он сразу нам полюбился, мы признали в нем своего руко-
водителя. В июне провели выборы профсоюзного комите-
та. Вскоре его возглавил Кушнарев, меня избрали секре-
тарем.
В июне же поступил электромонтером большевик с
1904 года Петр Михайлович Никифоров. Его усилиями у
нас была создана партийная организация.
Комитет союза во главе с большевиками играл исклю-
чительную роль в жизни коллектива мастерских. Он осу-
ществлял контроль за деятельностью администрации (а
потом управлял всей деятельностью мастерских).
146
В огне жизни
Многотысячный коллектив вагоиосборочных мастерских
занимал значительное место в политической жизни Вла-
дивостока. На его митингах приходилось выступать комис-
сару Временного правительства по Дальнему Востоку Ру-
санову, эсеровскому оратору Выхристову, меньшевистско-
му — Новицкому. Их речи, как правило, заканчивались
могучим рабочим «долой!».
□ □ □
Алексей Алютин
Военная комиссия
Владивостокского Совдепа
Моя работа в советских организациях началась с пер-
вых дней революции. Служил я в караульной команде
36-го Сибирского стрелкового полка на Русском острове.
Наша команда подчинялась 3-му крепостному артиллерий-
скому полку, штаб которого находился на расстоянии трех
километров. На другой же день Февральской революции,
на основании телефонограммы из Владивостока о выбо-
рах делегатов в Совет рабочих и солдатских* депутатов,
команда выбрала меня делегатом.
Был избран и в полковой комитет. Председательство-
вал эсер, поручик, я был заместителем.
В первые месяцы после Февральской революции в во-
инских частях Владивостока стало много эсеров. Партия
социалистов-революционеров принимала в свою органи-
зацию солдат целыми командами. Председателем испол-
кома Совета до конца августа был эсер**.
Как и всюду, Владивостокский городской Совет со-
стоял из двух секций — рабочих и военных депутатов.
Руководящие работники секций входили в исполнитель-
ный комитет Совета. Каждая секция при своем исполни-
тельном бюро имела комиссию с разными подкомиссиями.
В военную входили выборные руководители полковых,дру-
жинных, батальонных и прочих комитетов. Помню, числен-
* Точнее: до июня 1917 — Совет рабочих и военных депутатов.
** Сначала (до апреля, мая) — с.-д. Гольдбрейх.
Алексей Алютин
147
ность военной комиссии превышала 40 человек, во главе
был президиум из пяти: председатель, два заместителя
(товарищи председателя, как тогда называлось) и два
члена.
Меня сначала определили членом следственной подко-
миссии, во второй половине марта стал ее председателем,
а в конце апреля или начале мая — председателем ко-
миссии.
Шла борьба за овладение солдатской массой гарни-
зона. Каждую субботу члены фракций всех партий*, вхо-
дящих в состав исполнительного комитета Совета, и чле-
ны президиума военной комиссии выезжали в войсковые
части для проведения собраний, на которых выступали с
информационными докладами по текущему моменту. При
распределении докладчиков по войсковым частям придер-
живались принципа представительства от каждой партии
(особенно в крупных частях — полк, дружина, батальон).
Гарнизон Владивостокской крепости составлял более
40 тыс. человек. В него входили: четыре крепостных ар-
тиллерийских полка, восемь караульных команд стрел-
ковых полков 9-й Сибирской стрелковой дивизии, 726-я
Пензенская пешая дивизия, отдельный телеграфный ба-
тальон, несколько горных дивизионов, Сибирский флот-
ский экипаж, несколько миноносцев, вспомогательный
крейсер «Печенга» и другие воинские подразделения, на-
конец, штабные организации.
Военная комиссия постепенно установила контроль за
действиями коменданта крепости и его штаба.
Мощь и дисциплинированность военных организаций
сдерживали попытки разных преступных элементов спро-
воцировать грабежи или учинить беспорядки, придавили
и реакционное офицерство (до конца июня Владивосток
не пережил крупных эксцессов). Но это не значит, что ре-
акционное офицерство смирилось, сложило оружие. Нет,
оно пробовало вести за собой солдатские массы при по-
мощи патриотических лозунгов, заигрывало с солдатами,
разлагало военную дисциплину, пробуя саботажничать и
вносить хаос, путаницу в организационную работу. Ложью
и клеветой стремилось дискредитировать революционных
работников. И все это — грубо, трусливо. Борьба между
* Решение о создании социал-демократической фракции при Со-
вете принято 8 июня на общем собрании владивостокской организации
социал-демократов (объединенных).
148
В огне жизни
революционно настроенными солдатами и реакционным
офицерством с каждым днем усиливалась. Офицеры хо-
рошо понимали, к чему ведет организация солдатских ко-
митетов под руководством военной комиссии Совета рабо-
чих и солдатских депутатов, и всякими способами ста-
рались противодействовать этому, маскируя свои контр-
революционные замыслы.
В начале мая, будучи председателем военной комиссии
Совета, я продолжал оставаться заместителем председа-
теля полкового комитета 3-го крепостного артиллерийского
полка, чтобы практически помогать комитету. В апреле
в полку организовалась «культурно-просветительная ко-
миссия», поставившая себе задачу отвлечь солдат от по-
литической работы. Она создала кружки по изучению ино-
странных языков, хоровой, драматический, танцевальный,
шахматный и другие. Организаторами комиссии были офи-
церы полка во главе с заведующим хозяйством капита-
ном Дзяковичем, а руководителями «секций», или круж-
ков, — офицеры, чиновники полка и их жены. В начале
мая они в торжественной обстановке собрали в одной из
казарм общее полковое собрание помимо полкового коми-
тета. Они ставили цель — создание организации, парал-
лельной полковому комитету.
Несколько солдат сообщили мне об этом. В полк я
прибыл к открытию собрания. В президиуме сидели три
офицера. Я спросил, какая повестка дня, и получил ответ:
«Выборы культурно-просветительной комиссии». Мне каза-
лось, что достаточно выступить с разъяснением, что это
дело полкового комитета, который избран общим собра-
нием полка, — и солдаты убедятся в ненужности какой-то
самостоятельной комиссии. Но оказалось иначе. Послы-
шались выкрики, требующие приступить к выборам. Ка-
питан Дзякович бросил реплику: «Ефрейтор Алютин хочет
пришить нас к полковому комитету».
Я выступил вторично, доказывая не только ненужность,
но и вредность таких выборов. Подробно остановился на
реплике капитана Дзяковича, объясняя солдатам ее
смысл, а Дзяковичу сказал: «Я не собираюсь пришивать
вас к полковому комитету, так как вы пришиты к нему во
время выборов полкового комитета — пришиты крепко, и
вам от него не отшиться».
Солдаты заколебались. Значительная их часть была
согласна со мной, но выкрики все же продолжались. Тог-
да я предупредил, что доложу военной комиссии Совета,
Алексей Алютин
119
которая, наверное, поинтересуется организаторами этого
собрания, так как оно созвано без разрешения полкового
комитета. После моего заявления президиум собрания
сложил свои полномочия, собрание было распущено.
Содержался у нас под стражей подполковник Орчегов.
Квартира его находилась недалеко от гауптвахты, на Эгер-
шельде. В конце апреля я осматривал эту 2-ю крепостную
гауптвахту, знакомясь с заключенными. Там находился
и подполковник Орчегов. Располагался он в отдельной
большой комнате, комфортабельно обставленной: на полу
и над кроватью — ковры, посредине круглый стол с само-
варом. Ежедневно его посещала жена. Я обратил на это
внимание адъютанта комендантского отделения капитана
Дорошенко как на недопустимую ненормальность. А на
другой день по Владивостоку распространились небыли-
цы, вроде того, что при посещении гауптвахты я ругался
непристойными словами, кричал на Орчегова, топал нога-
ми и чуть не пытался избить его.
Помещение этой гауптвахты нужно было ремонтиро-
вать, а потому всех арестованных переводили в 1-ю кре-
постную гауптвахту, на другой конец города, в Гнилой
угол. Приходит в штаб крепости полковник Станишевский
и сообщает мне, что к ремонту гауптвахты приступить
нельзя, так как Орчегов категорически отказывается от
переезда, и он с- ним ничего не может сделать. Я спросил
Станишевского, что бы он сделал, если бы до революции
кто-либо из солдат сделал заявление, подобное заявлению
Орчегова? Он ответил: «Применил бы силу». Тогда я по-
просил к себе старшего адъютанта штаба крепости капи-
тана Метельского и дал ему распоряжение немедленно
перевести подполковника Орчегова в 1-ю крепостную га-
уптвахту, а если он будет сопротивляться, — связать его
и перевезти; об исполнении доложить. На другой день ка-
питан Метельский доложил: «Подполковник Орчегов пере-
веден в первую крепостную гауптвахту».. Все это в настоя-
щее время кажется незначительным, но тогда, в условиях
острой борьбы с офицерским саботажем, каждая такая
мелочь имела смысл противодействия.
В военную комиссию поступили сведения о падении в
войсках дисциплины, особенно при несении караульной
службы. Обсудив сообщение, президиум военной комиссии
принял решение проверить исправность несения этой служ-
бы. Объектом выбрали Эгершельдский район, который
был завален хлопком, представлявшим угрозу в пожар-
150
В огне жизни
ном отношении. В один из июньских вечеров я вызвал в
военную комиссию адъютанта комендантского отделения
штаба крепости капитана Дорошенко и предложил ему
поехать со мной. Захватив с собой караульного началь-
ника, мы с полночи проверили десять постов, из которых
па пяти обнаружили абсолютный беспорядок. На двух
постах часовых вовсе не оказалось, на двух часовые креп-
ко спали. У одного из спящих мы взяли винтовку. Он не
проснулся. На пятом посту на вышке оказалось трое ча-
совых, которые, забравшись в будку, распевали песни.
На другой день начальнику штаба крепости полковни-
ку Станишевскому я передал проект приказа, срок его
отдачи был установлен в двое суток. Каково же было мое
удивление и возмущение, когда мне предложили подпи-
сать этот приказ через 14 дней! Попытка выяснить ви-
новника в задержке его оформления ни к чему не привела.
Полковник Станишевский взял вину на себя, но в то же
время сказал, что его плохо слушаются писаря. На мое
требование назвать лиц, которые его не слушаются, он
заявил, что на него будут сердиться, тут же добавил, что
работать трудно, и попросил его освободить. Такая поста-
новка вопроса вывела меня из равновесия, и я сказал, что
лучше работать не за страх, а за совесть, чем навлечь
на себя неприятности, оставляя работу. Он извинился и
остался на работе.
Много времени и энергии было потрачено на борьбу с
анархистами. Большое влияние они имели на судне «Пе-
ченга» и в 5, 6, 7 и 12-й ротах 4-го крепостного артилле-
рийского полка.
Команда «Печенги» состояла из 890 человек. Судно
военное, и потому доступ посторонним лицам затруднен,
особенно штатским. Пользуясь этим, руководящая группа
анархиствующих матросов препятствовала посещению ко-
рабля даже представителям военной комиссии. Этот про-
бел в нашей работе помог ликвидировать Арнольд Нейбут.
Его авторитет среди матросов был настолько велик, что
руководители-анархисты не решались противодействовать
его посещениям. Матросы всегда охотно слушали его и
просили приезжать почаще.
Положение в 5, 6, 7 и 12-й ротах 4-го крепостного
артиллерийского полка было сложнее. Там обосновались
анархисты из бывших эмигрантов, среди которых значи-
тельная часть не ограничивалась пропагандой, а предла-
гала от слов перейти к делу: разделить Владивосток на
Алексей Алютин
151
районы и приступить к дележу имущества буржуазии. В
сухопутные войсковые части доступ посторонним был сво-
бодный, и нередко под маркой анархистов туда проникали
еще и всякие преступные элементы. Правда, большая
часть солдат этих рот была «здорова» и поддерживала
военную комиссию. А мы усилили политическую работу
в утолку.
\ В конце июня, кажется, анархисты обратились в ис-
полнительный комитет Совета с просьбой разрешить им
провести в помещении Народного дома свою конферен-
цию. Председатель исполкома Совета эсер Михайлов, про-
консультировавшись с военной комиссией, дал на это раз-
решение. Утром анархисты собрались с развернутыми зна-
менами.
Военная комиссия для предосторожности командиро-
вала в Народный дом своих членов: поручила им присут-
ствовать и не вмешиваться в работу, если конференция
будет проходить мирно; в случае, если будет нарушен об-
щественный порядок, делегации поручалось предупредить
от имени военной комиссии, что приняты меры...
Во время прений страсти разгорелись. Выступавшие
анархисты (Гурко, Чернов-Чернобаев и другие) призы-
вали идти громить магазины. Представитель военной ко-
миссии предупредил, что если только анархисты от слов
перейдут к делу, то они встретятся с вооруженной силой.
Ограничившись руганью и угрозами в адрес военной ко-
миссии, анархисты разошлись по своим частям*.
Но, готовясь к своей конференции, они распустили по
городу слухи, что будут делить добро буржуазии. Пани-
ка охватила всех обывателей. Не переставая в Совете
звонили телефоны. Когда же стала известна причина мир-
ного окончания конференции анархистов, авторитет воен-
* Дополнение из восп. Эспера Кистера:
Громадное количество призываемых досрочников (чаще недораз-
витые физически подростки) и ратников ополчения направлялись в го-
рода ДВ, где их обучали, формировали из них маршевые роты и от-
правляли в Россию, иногда прямо на фронт. Политически развитые
слабо, они упивались полученными революцией «свободами» и пред-
ставляли из себя массу, легко шедшую на самую грубую демагоги-
ческую обработку. Эсеры перед выборами в Совпед, в Учредительное
собрание и в других нужных случаях завербовывали себе заманчивыми
обещаниями целые полки. Эсеров сменили анархисты. Наконец, по
инициативе большевиков было решено допризывников демобилизовать
и организованно отправить по домам. Ратники, собранные из дальне-
восточных деревень, сами разбрелись-
152
В огне жизни
ной комиссии среди населения Владивостока вырос.
Дело в том, что военной комиссии уже не раз прихо-
дилось своей силой прекращать беспорядки в городе. Был
такой случай: толпа, руководимая спекулянтами и раз-
ного рода хулиганами, атаковала на Первой Речке мель-
ницу и начала растаскивать муку. Туда выехали я и два
члена военной комиссии — А. Попов и Сытник. Мельнич-
ный двор был полон народу. Двери амбаров распахнуты,
в воздухе носилась мучная пыль. Люди, немало перепач-
канные ею, растаскивали мешки в разные стороны. Ма-
шины, на которых мы приехали, сразу же окружила враж-
дебно настроенная толпа. Но когда увидела военных, да
еще с повязками военной комиссии на руках, отхлынула.
Вдобавок, по дороге к мельнице двигался взвод солдат,
куда-то по назначению полка... Мародеры бежали.
Помню еще такой случай.
На второй день после Октябрьского переворота в Пет-
рограде, вечером, проходило заседание Владивостокского
исполнительного комитета Совета рабочих и солдатских
депутатов. Во время заседания нам сообщили, что в гос-
банке проходит собрание, которое протестует против за-
хвата большевиками госбанка в Петрограде. Пришлось
прекратить заседание исполкома и отправиться туда мне,
Кистеру и Оржешко. Установили, что это не собрание со-
трудников, а нечто похожее на митинг, на котором при-
сутствовало много людей, совсем не работающих в банке,
преимущественно буржуазия и чиновники различных ве-
домств. Председательствовал управляющий отделением
госбанка Студенцов. Выступающие не стеснялись в выра-
жениях по адресу большевиков, называя их узурпаторами,
грабителями и другими ругательными эпитетами, и пред-
лагали немедленно принять резолюцию протеста для от-
правки ее в Петроград. После наших с Кистером выступ-
лений, в которых мы отметили бесполезность резолюции,
председательствующий струсил и, предложив резолюцию
не принимать, закрыл собрание.
На другой день владивостокская буржуазия опять уси-
ленно муссировала клевету, что представители исполкома
Совета рабочих и солдатских депутатов ворвались на со-
брание банковских сотрудников и разогнали его.
□ □ □
Мария Геласимова
153
Мария Геласимова
Раскол среди эсеров
В один памятный мне июньский день 1917 года с тя-
желым чувством возвращалась я с общего собрания хаба-
ровских социалистов-революционеров, в партии коих я
состояла. В тот день было вынесено постановление: «Вой-
на до победного конца», «Всемерная поддержка- Времен-
ному правительству».
В душу мне закралось сомнение в необходимости всего
этого, ибо с самого начала русско-германской войны я всем
существом своим возмущалась бессмысленным истребле-
нием человека человеком, устроенным ради экономическо-
го порабощения и первенства сильных мира одной страны
над другой, в достижении чего слепым орудием являлся
рабочий человек. Блестящие речи наших ораторов, рату-
ющих за войну, раздражали и возмущали меня. И вся
тактика ЦК нашей партии, выставлявшего те же лозунги,
показалась сомнительной.
Впервые я глубоко задумалась над лозунгами боль-
шевиков, в то время еще мало у нас известных. У них
говорилось: «Война войне», «Братание на фронте», «Вся
власть Советам рабочих и крестьянских депутатов».
Этот день поднял во мне бурю. Я как-то вдруг почув-
ствовала, где истинные защитники революции. Я внима-
тельно стала вчитываться в то, что исходило из дворца
Кшесинской в Петрограде, и прислушиваться к тому, что
говорили немногочисленные большевики у нас в Хаба-
ровске30.
Прошло некоторое время, близились выборы в Учре-
дительное собрание. Наша дальневосточная организация
эсеров выставила туда своих кандидатов, несущих знамя
с кричащими лозунгами о войне до победного конца. По
области были разосланы лучшие организаторы с агитаци-
ей за наш список. Но уже многие из членов стали откалы-
ваться, имея уклон в сторону большевизма. Когда же на-
ступил день выборов, то знаю, что не один из партийных
эсеров, в том числе и я, опустили свои избирательные
карточки за список большевиков. А некоторые, состоя в
Советах рабочих и крестьянских депутатов, стали дейст-
вовать вразрез с постановлениями нашего партийного ко-
154
В огне жизни
митета, проводили в работе тактику большевиков, голосуя
вместе с ними за те или иные постановления и проводя
их в жизнь, насколько позволяли обстоятельства того вре-
мени.
Раскол в рядах организации летом достиг своего апо-
гея после выборов в Учредительное собрание. Со стороны
тех наших партийцев, которые свято подчинялись дирек-
тивам центра — их тогда было большинство, стали раз-
даваться возгласы об «очищении рядов партии от чуж-
дого элемента».
И вот осенью было созвано общее собрание, в повестке
которого стоял вопрос об «очищении». Собрание получи-
лось шумное. Здесь открыто показали свое лицо «чуждые
для эсеров элементы». Стало ясно видно, что партия со-
стоит из двух совершенно различных группировок, друг
для друга враждебных. Были произнесены слова: «пра-
вые» и «левые». Слабые попытки прийти к какому-либо
согласованию не привели ни к чему. Выставленный левой
группой лозунг «единый фронт с большевиками на защиту
революции» был с негодованием отвергнут правыми. Тог-
да «левые» в количестве около 30 человек покинули собра-
ние. Большинство из них — народные учителя.
Тотчас после ухода с собрания они собрались в Учи-
тельском доме и там устроили организационное собрание
«левых социалистов-революционеров интернационалис-
тов». Главными зачинщиками и руководителями были Ми-
хаил Иванович Тайшин и Шабадин. Избрали комитет но-
воиспеченной организации, количество членов которой бы-
ло 30 человек и больше половины из них — активные
работники (после Октября 12 из них стали советскими
комиссарами). Новая организация стала уже открыто ра-
ботать вместе с большевиками. Учительский же дом, как
ее организационный центр, обыватели прозвали «дворцом
Кшесинской», искренне полагая, что тут сидят «больше-
вики». Я тоже, конечно, вошла в эту организацию.
Сама же я, сказать правду, активного участия в борь-
бе не принимала. Только, будучи в то время членом прав-
ления профсоюзов служащих управы, каждому члену сою-
за разъясняла и без устали доказывала, что все наши на-
дежды и усилия мы должны направить в сторону дости-
жения власти Советов.
Профсоюз наш, около 300 человек, состоял главным
образом из рабочих и был настроен по-боевому. Из работ-
ников интеллигентного труда такую же позицию, как и я,
Мария Геласимова 155
занимали Гриншпонт, бухгалтер телефонной сети, и Опад-
чий, техник. Гриншпонт, -человек с организаторскими спо-
собностями, был у нас председателем союза.
Городская же дума в то время состояла из меньше-
виков и эсеров с небольшим количеством «деловых лю-
дей», возглавлялась городским головой из «толстовцев»,
Збайковым, и вела ожесточенную войну с большевиками.
Тогда часто собирались митинги с вопросом «о теку-
щем моменте», где правые эсеры и меньшевики надрыва-
лись в защите империалистической войны и «разоблаче-
нии» противников ее, называя их не иначе как преда-
телями, продавшимися «за деньги Вильгельму».
Несмотря на этот злобный лай, взгляды большевиков
на жизнь приобретали все больше сторонников.
Телеграмму о взятии власти Советами в центре мне
довелось прочитать в управе во время служебных заня-
тий. Никогда не забуду этот день. Работая за своей кон-
торкой, я вдруг почувствовала, что в нашей бухгалтерии
случилось что-то из ряда вон выходящее. Посмотрела на
окружающих меня остальных конторщиков и увидела, что
физиономии у всех стали вытянутые, какие-то убитые, а
читают они официальную телеграмму. «Значит, — поду-
мала я, — несет она моим сослуживцам —• завзятым
контрреволюционерам — несчастье, ну а мне, значит, сча-
стье». Прочитав телеграмму, я молча стала собираться
домой под шипение остальных своих товарищей по работе
(меня уже давно все считали «большевичкой»), ибо от
огромной радости работать не могла.
Да, этот момент был очень ярким в моей жизни. До
этого времени я считала себя пессимисткой, а тут уви-
дела, что усилиями людей, верящих и беззаветно отдав-
шихся борьбе за лучшее будущее, мир можно перестро-
ить совершенно по-новому.
Взяв власть, Совет решил влить в гордуму 100% из-
бранных на основе нового принципа: «трудящихся и толь-
ко трудящихся». Старая дума не потерпела такого слия-
ния: демонстративно сложила с себя полномочия. В думу
вошли главным образом товарищи из рабочих, им первое
время трудно было ориентироваться. Из работников-интел-
лигентов, помню, попали учителя: Наумов, Пупыкин, Ще-
петнов, Тайшин, [Антонина] Геласимова, доктора: Суббо-
тин и Криворучко.
□ □ □
156
В огне жизни
Василий Голйонко
Победа над эсерствующими
обывателями
Вначале, когда Брусилов имел военный успех31, эсеры
в Хабаровске устроили патриотическую манифестацию,
чтобы подогреть шовинистическое настроение масс. Но
группа социал-демократов интернационалистов приняла
резолюцию Александра Ивановича Малышева, осуждав-
шую наступление и отклонявшую несоответствующую для
социалистов манифестацию. Это обстоятельство дало эсе-
рам лишний козырь для провокационных выступлений
против «большевиков», обвинении в «предательстве»,
«служении немцам» й т. п. Травля эта, в конце концов,
привела к тому, что Малышев, будучи уже городским го-
ловою, во избежание могущих быть в отношении его экс-
цессов вынужден был выбыть из Хабаровска в Харбин,
где он был эсерами арестован и доставлен в хабаровскую
тюрьму, в которой он довольно долго просидел. Даль-
нейшая судьба Малышева мне неизвестна.
С выбытием Малышева я остался единственным боль-
шевиком в хабаровской организации социал-демократов
и в Совете. Но из-за отсутствия ораторских способностей
работа моя носила преимущественно пропагандистский
характер, для агитационной же работы в массах некото-
рое время совершенно не было людей.
Неудачи на фронте, а потом июльские события в Пет-
рограде начали колебать авторитет эсеров. На созванном,
например, заседании Совета внесенная мною резолюция
хотя и не была поставлена на голосование председателем
собрания меньшевиком Альперовичем как неприемлемая
по своему противоправительственному содержанию, но при
обсуждении за нее высказался рабочий арсенала Куксов,
выразили солидарность и другие.
С прибытием в Хабаровск, на второй краевой съезд
Советов, большевиков Герасимова, Попко, Коковихина,
Носка, Абросимова и Бушуева*, оставшихся работать в
краевом комитете32, силы наши увеличились, и работа
оживилась (как в краевом комитете, так и в Хабаровском
* Точнее: Башаев. — Ред.-сост.
Василий Голионко
157
Совете и его исполкоме, среди профсоюзов и воинских
частей) благодаря их выступлениям на собраниях, рас-
пространению владивостокской газеты «Красное знамя»,
которая нами выписывалась тогда в большом количестве
экземпляров.
При обсуждении каких-либо важных вопросов, требо-
вавших солидарных решений городского и краевого ис-
полкомов, от последнего выступал преимущественно Ге-
расимов. Идеи и резолюции свои мы стали проводить
с большей уверенностью, так как ход событий разверты-
вался в нашу пользу.
Во второй половине лета при перевыборах Совета в
него было проведено уже около десяти делегатов, опре-
деленно стоящих на позиции большевиков и составивших
как бы фракцию, которая действовала согласованно и
объединяла вокруг себя сочувствующих ей делегатов. В
исполнительный комитет, в котором весь предшествовав-
ший период представлять большевистское течение прихо-
дилось мне одному, также удалось провести большевика
Захарченко, а вскоре — Криворучко, по возвращении его
с Сахалина. Выступления нашей фракции в исполкоме и
на общих собраниях Совета становились все более авто-
ритетными, и с ними не могли уже не считаться эсеры и
меньшевики, видевшие стихийное нарастание в широких
рабочих и воинских массах симпатий к большевизму.
После Никольск-Уссурййской областной* социал-де-’
мократической конференции, на которой произошел реши-
тельный раскол, мы повели работу самостоятельно. А с
прибытием Нейбута в Хабаровск оформили организацию
большевиков-интернационалистов, как она тогда называ-
лась. Для этого 24 сентября было созвано собрание всех
наших единомышленников. Явилось около 40 человек,
преимущественно дружинники33. После выступлений не-
скольких товарищей (особенно сильное впечатление произ-
вел вдохновенной речью Нейбут) поставили на решение
вопрос: необходимо ли и своевременно ли создание само-
стоятельной организации большевиков?.. При напряженно-
торжественном настроении, с сознанием великой ответст-
венности за принимаемое решение собрание единогласно
решило вопрос положительно. Тут же избрали комитет из
5 человек: Герасимов, Попко, Криворучко, Коковихиния.
Хотя с выходом из единой социал-демократической ор-
Правилыю: краевой.
158
В огне жизни
типизации материальная сторона наша ухудшилась — мы
лишились типографии, общей газеты34, помещения и пр.,—
но зато выиграли морально, ибо не чувствовали уже за-
висимости и необходимости в чем-либо одолжаться у сво-
их идейных и политических противников.
Герасимов был проведен от большевиков в областную
избирательную комиссию по выборам в Учредительное
собрание, а кандидатом от большевиков, по согласованию
с Владивостоком, выставлен Нейбут. Составили предвы-
борную агитационную листовку под заголовком: «Мир —
хижинам, война — дворцам», которую, помню, мы с Гера-
симовым сами расклеивали по городу на удивление обы-
вателей. Предвыборную литературу распространяли в го-
роде и по селениям, вели устную агитацию в профсоюзах
и воинских частях. Результат получился сравнительно
удовлетворительный: Нейбут прошел делегатом в Учре-
дительное собрание от Приморской области.
□ □ □
Сергей Гаркуш
Октябрьский переворот в Хабаровске
Гарнизон в Хабаровске большей частью состоял из
дружинников-ополченцев, «стариков», которые еще как-то
мало знали о происходящем в стране, все ходили в пого-
нах, по-прежнему отдавали честь офицерам и только не
величали «ваше скородие!».
С другой стороны, в Хабаровский гарнизон начали
прибывать одиночками и командами солдаты-фронтови-
ки. Среди них значительная часть была уже заражена иде-
ями большевизма. Это были первые, можно сказать, сол-
даты, которые «воткнули штыки в землю»35, не взирая на
призывы Керенского и его министров, бросали фронт и
тянулись к земле, к своему хозяйству и семье. Вот с одной
из таких партий и я прибыл в Хабаровск.
После неудачного июльского выступления в Петрогра-
де36 я покинул свою часть и выехал в Благовещенск-на-
Амуре, откуда, получив от воинского начальника назна-
чение старшим команды в 114 человек, был направлен в
Хабаровск, в распоряжение штаба 106-й бригады.
Сергей Гаркуш
159
Имея соответствующую зарядку от товарищей, рабо-
тавших в Московском комитете РСДРП (б), и состоя уже
сам в партии, дорогой я вел агитацию среди своего эше-
лона о том,-что по прибытии в Хабаровский гарнизон нам
нужно будет настоять, чтобы нас влили в одну часть,
имея в виду, что командование постарается нас, как за-
раженных большевизмом фронтовиков, распылить. Ребя-
та на это согласились, и штабное начальство (после дол-
гих споров и даже угрозы арестовать) вынуждено было
направить всех в 304-ю Вятскую дружину, занимавшую
казармы на Военной горе.
Как только мы расположились в казармах, сейчас же
начали вести работу, которая на фронте была уже про-
делана и о которой «старички» ополченцы-вятичи и пред-
ставления не имели. Первым долгом поставили вопрос об
избрании дружинного комитета, замене кое-кого из офи-
церов солдатами, в частности завхоза дружины, и смене
каптеров, артельщиков. После долгих разговоров «ста-
рички» сдались, и офицерам-хозяйственникам ничего не
оставалось делать, как «сматывать удочки». Жизнь в
дружине пошла по-иному.
По примеру 304-й дружины и в других частях заки-
пела работа.
В то время в Хабаровске было до 10 членов РСДРП (б)
и некоторое количество актива из беспартийных, находив-
шихся под влиянием большевистских идей. Не будучи ор-
ганизованными в официальную группу, партийные товари-
щи везде и всюду выступали все же как фракция больше-
виков или от ее имени. Затем организация РСДРП (б)
была оформлена.
Я установил связь с их военной организацией, в кото-
рую входили врач Криворучко, поручик Аггеев*, солдат
Мосунов, прапорщик Пугачевский, Герасимов (других не
помню). Эти товарищи входили в исполком Совета и вме-
сте с другими представляли фракцию большевиков, вели
деятельную агитацию среди воинских частей. То обстоя-
тельство, что они офицеры, не только не вредило успеху
агитации (недоверие к офицерам было общее), а наобо-
рот — вносило больше уверенности в дело. Солдатские ко-
митеты были созданы во всех дружинах. Особую неутоми-
мость проявлял доктор Криворучко. Всегда добродушно
улыбающийся, с торчащими книзу русыми усами, он, ког-
У автора: Агеев (исправлено но док.).
160
В огне жизни
да выступал среди солдат, как-то особенно умел дойти
до сердца, зажечь классовое сознание.
Деятельная работа проводилась в арсенале, а также
на базе речной военной флотилии, матросы которой в
большинстве своем оказались прикомандированными мо-
ряками Балтфлота.
Но и контрреволюционеры вели свою работу. После
Октябрьских событий в Петрограде и Москве комиссар
Временного правительства Русанов, командующий войска-
ми Хабаровского гарнизона, городской голова, деятели
земств, эсеры и меньшевики засуетились. Русанов почти
не выезжал из своей квартиры, проводил дни и ночи при-
емы, совещания. Командующий пытался ослабить деятель-
ность дружинных комитетов и издал приказ «о повышении
дисциплины в частях». Но приказ уже никакого успеха
не имел.
События назревали и здесь. Массы были определенно
на нашей стороне: за переход к власти Советов.
На одном из совещаний членов нашей организации ре-
шили созвать гарнизонное собрание, поставить на нем во-
прос об этом и выработать требование к Хабаровскому
Совету.
О созыве собрания оповещали каждого товарища по
одному, устно и по телефону, через своих дежурных, а
должны были явиться в полном составе дружинные коми-
теты, наиболее активные дружинники и особенно фронто-
вики.
Чтобы предупредить возможное выступление сотни ус-
сурийских казаков, находившейся в казармах рядом с ка-
детским корпусом, и кадетов, были приняты меры, кото-
рые заключались в том, что одна из рот нашей дружины,
располагавшаяся рядом с казачьими казармами, должна
быть начеку, кроме того, к казакам мы послали агитато-
ров вести беседы во время собрания и оповестили другие
воинские части. Так что, если реакционерам захотелось
бы поднять сотню — наши люди могли бы воздейство-
вать на казаков; если удалось бы ее поднять — выход
ей задержала бы наша рота и другие части, особенно на
Барановской горе (улица Ленина).
Гарнизонное собрание проходило 23 ноября вечером,
в казармах дружины, в которой служили Криворучко,
Мосунов, Аггеев (номер ее точно не помню). Пришло
около 200 человек. Были рабочие. Кое-где мелькали фи-
гуры местных эсеровских деятелей и меньшевиков. Не-
-Авторы воспоминаний
Василий ГОЛИОНКО,
член исполкома
Хабаровского Совдепа
— ...Выступления революци-
онных делегатов обдавало
холодным душем офицерство
НА СНИМКАХ — АВТОРЫ «МОНО-
ЛОГОВ» О СВОЕМ ВОСХОЖДЕНИИ
ОТ ФЕВРАЛЯ К ОКТЯБРЮ. РАБОЧИЕ,
СЛУЖАЩИЕ, СТУДЕНТЫ, КРЕСТЬЯНЕ,
СОЛДАТЫ... «ЕСЛИ МЕНЯ СПРОСЯТ, ЧТО
САМОЕ ХАРАКТЕРНОЕ В РУССКОЙ РЕ-
ВОЛЮЦИИ. Я ОТВЕЧУ—ЕЕ НЕОБЫК-
НОВЕННАЯ ПРОСТОТА... ЭТА РЕВОЛЮ-
ЦИЯ НАДЕЛЕНА НЕПРЕОБОРИМОЙ, НЕ-
СПЕШНОЙ СИЛОЙ, ПОДОБНОЙ ПОДЪЕ-
МУ ДРЕВЕСНОГО СОКА ВЕСНОЙ ИЛИ
МОРСКОМУ ПРИЛИВУ... РЕШИТЕЛЬНО
НЕ ПОД СИЛУ БУРЖУАЗИИ, А ТЕМ БО-
ЛЕЕ ИНОСТРАННОЙ БУРЖУАЗИИ ПО-
СТИЧЬ ТЕ ИДЕИ, КОТОРЫМИ РУКОВОД-
СТВУЮТСЯ РУССКИЕ МАССЫ» (ДЖОН
РИД).
Мария ГЕЛАСиМОьл
(ПУПЫКИЬ .
служащая горуправы
— . В июне впервые я заду-
малась над лозунгами боль-
шевиков...
Сергей ГАРКУШ.
солдат, большевик
— Мы, фронтовики, горячо
спорили с делегатами мест-
ных частей...
Демьян БОЙКО,
кузнец, комиссар революционной
охраны Хабаровска
— ...Тогда был инициативный рабочий
класс
торы воспоминаний
Александр ВОРОНИН,
большевик с 1904,
рабочий, солдат
— ...Пала стена разобщения солдат
и рабочих. Те силы, на которые опи-
рался старый строй, становились опо-
рой новому Гавриил ШЕВЧЕНКО,
уссурийский казак, фронтовик
— 18 февраля (1918) мы прибыли на
казачий круг в Гродеково. Оказалось,
туда уже пожаловали английский и
французский консулы...
Зоя («БОЛЬШАЯ»)
СЕКРЕТАРЕВА
— Удивительную силу в ту
пору имела революционная
песня... Подчиняясь ее ритму
и призывам, народ двигался
организованно, поступатель-
но, упорно, только вперед, не-
взирая на опасность погиб-
нуть под пулями или палаша-
ми...
Георгий АБРОСИМОВ
— ...В нашей роте я позна-
комился с еще одним полити-
чески развитым солдатом, из
учителей
Зоя («МАЛЕНЬКАЯ»)
СТАНКОВА
— ...На митинге было много
женщин, в особенности по-
жилых — солдатки...
Авторы воспоминаний
Арнольд НЕЙБУТ, партийный публицист
из рабочих, деятель мирового социалистического
движения. С 1912-го был в эмиграции,
с весны 1917-го, «застряв» во Владивостоке,
не забыл сообщать о ходе революции в журнал
«Международное Соц. Обозрение» (Чикаго), где
в февральской книжке 1918 года опубликовано
его письмо о победе Великого Октября,
декретах Советской власти, под заголовком
«От большевика», с примечанием: «Прежние
его письма не поступали в редакцию...
Мы не знаем, где и кем они задержаны. Это
является первым и единственно подлинным
сообщением о недавних революционных
событиях в России — самых главных событиях,
которые когда-либо знало человечество».
А. Я. Нейбут погиб в Омске, в застенках колчаковцев.
i- Авторы воспоминаний
Авторы воспоминаний—
Карл КИДАЛ,
большевик, отбывал
каторгу на Амурской
«колесухе», потом
ссыльнопоселенец
— ..Я стал способство-
вать увеличению подпис-
ки на «Правду»
Кузьма БРЕУС,
амурский казак
— ...Не зная еще ничего тол-
ком. до осени занимался ор-
ганизацией трудовой артели,
чтобы она вытеснила подряд-
чика
Константин
БЕКЛЕМИШЕВ,
из репрессированных
студентов, большевик
Георгий БОРОВИНСКИЙ,
председатель
Зейского Совдепа
— Первые важнейшие мероприятия
исполкома — организация Красной
гвардии и установление рабочего
контроля на приисках
Федор КОШЕЛЕВ
Это — рыцарь революции. Зейский
горняк. Не только страстный агитатор,
но и честнейший практик
хозяйственного строительства
по-социалистически, в итервенцию —
партизанский руководитель
Александр БУЙКО (НАРВСКИЙ),
путиловский рабочий,
член Петербургского
комитета РСДРП (1907—1909),
политссыльный. Член Дальбюро
ЦК РКП(б) (1921 — 1925)
— Признанным руководителем в бо-
рьбе был Василий Матвеевич Серов...
Илья БЕЗРОДНЫЙ
После батрачества
на кулаков в
амурской Ивановке —
ремонтный рабочий
на ж. д., фронтовик,
прапорщик. Главком
партизанской армии
на Амуре. Начальник
о-ва Диксон...
Иван ВОРОНЦОВ
Тоже из когорты
рыцарей революции.
Из батраков, солдат,
партизан, потом
на хоз. работе
Антон ОЛЕЙНИК,
солдат охранной команды
Петропавловска-
Камчатского
— ...Я поднял вопрос о солдат-
ских комитетах...
Георгий ПРИКШАЙТИС,
из семьи политкаторжанина,
с 10 лет —
рабочий на рыбалках,
с 14-ти — на телеграфе,
потом солдатчина,
где втянулся в работу
на пользу революции
_ Авторы воспоминаний
Александр ФАДЕЕВ
Ряд наших авторов заканчивается
профессиональными литераторами
Альберт Рис Вильямс,
американский журналист,
побывав в революционной России,
стал деятельным интернационалистом
и Пропагандистом Страны
Советов... «Разгром», «Последний
из удэге» и даже «Молодая гвардия»
Александра Фадеева сложились
потому, что Дальний Восток
у него «в крови с детства»,
«кипящие массы» революции стали
здесь и его судьбой
Альберт ВИЛЬЯМС
Сергей Гаркуш
161
смотря на то, что пропускали только по паролю, эти дея-
тели все-таки просачивались.
На повестке стояли вопросы: «Передача власти испол-
нительному комитету Совета рабочих и солдатских депу-
татов» и «Об аресте комиссара Временного правитель-
ства Русанова».
Собрание проходило как-то мятежно, бурно. Без пре-
зидиума. Говорили без очереди. Мы, фронтовики, горячо
спорили с делегатами местных частей — они все еще со-
мневались, цепляясь за Учредительное собрание. Юркав-
шие там и тут меньшевики и эсеры (некоторые в чинов-
ничьих формах) сеяли свои «доказательства», что в цен-
тре — никакая не революция, а «узурпация». К тому,
что говорили мы, у них был один припев — «демагогия».
Но' вот они стали стращать, что казачьи части гарнизона
сейчас же могут выступить и произойдет никому не нуж-
ная бойня... Эти слова послужили как бы сигналом проте-
ста. Со всех сторон раздались крики: «Что? Угроза нам
казаками? Долой опричников! Вон подпевал буржуазии!»
После этого в казарме значительно стало просторнее, а
собрание приняло деловой характер.
На трибуне появился Криворучко. Немного картавя,
спокойно, с улыбкой на лице, потряхивая реденькими кур-
чавыми волосами и часто поправляя свисавшие как-то
неудобно, на губу, усы, он объявил: «Ну, товарищи, да-
вайте теперь решать дело». И в короткой, но весьма со-
держательной речи объяснил, как нужно сделать, чтобы
власть была в руках Совета, и что нужно сделать с самим
исполнительным комитетом, в котором были исключитель-
но меньшевики и эсеры, если не считать четырех-пяти боль-
шевиков.
Предложение было принято часам к 10, и мы тут же
с Криворучко средактировали резолюцию в форме ульти-
матума, напечатали ее на машинке. Было решено сейчас
же послать делегата от гарнизонного собрания в испол-
ком, который заседал, и от имени гарнизона предъявить
ему требование — принять немедленно всю полноту вла-
сти в Хабаровске. В случае отказа со стороны исполкома
гарнизон будет выведен на улицу.
Решили, что гарнизонное собрание не расходится до
получения ответа от исполкома, а в арсенал, во флотилию
и в части командируются по 2 человека для подготовки,
в случае необходимости, организации вооруженного вос-
стания.
5 Вместе со всей Россией \ „
162
В огне жизни
Делегатом от собрания избрали меня, вручили мне
резолюцию и дали конвой из двух солдат с винтовками,
и мы быстро направились в здание исполкома, уговорив-
шись с Криворучко о том, что он и члены исполкома —
Герасимов, Пугачевский, Аггеев, Мосунов, Яницкий —
пойдут вперед и примут участие в заседании, поддержат
резолюцию от имени фракции большевиков.
Когда мы прибыли в исполком (сейчас Дом Советской
Армии), было уже 11 часов ночи.
Одного солдата я оставил в коридоре, а с другим во-
шел в зал заседания. Все члены исполкома и фракция
большевиков были почти в полном составе. Помню, обсуж-
далась какая-то телеграмма37. Я подошел к столу и очу-
тился за спиной председательствовавшего — меньшевика
Бакулина. При моем появлении, да еще в сопровожде-
нии воруженного солдата, в зале воцарилась тишина.
Обращаясь к председателю, я объявил, что делегиро-
ван гарнизонным собранием и у меня есть заявление к
исполкому от собрания, которое прошу именем гарнизона
заслушать, сейчас же обсудить и дать ответ для передачи
гарнизонному собранию. С мест я услышал возражения,
и Бакулин ответил:
— У нас повестка принята, мы ее закончим и обсу-
дим ваше заявление.
Я вновь потребовал заслушать резолюцию сейчас же,
пояснив, что если не доставлю собранию ответ исполкома
к 12 часам, то гарнизон выступит.
Послышались крики: «насилие!», затем начали обсуж-
дать вопрос: нужно ли заслушивать наше заявление и
обсуждать немедленно или же — сейчас заслушать, а об-
суждать в конце заседания. Наконец, слово взял Мосунов
и от имени фракции большевиков потребовал заслушать
заявление солдат гарнизона безотлагательно, так как это
мнение революционного народа. Поднялась сумятица, воз-
ражения. Бакулин упрашивал вставших уже с мест чле-
нов фракции большевиков, которые решили покинуть засе-
дание. Воспользовавшись этим, я еще раз предложил
от имени гарнизона выслушать заявление. Тогда Бакулин
без голосования сказал мне:
— Читайте, мы слушаем.
Сознание важности момента, крайняя напряженность
нервов и желание подчеркнуть категоричность требований
придали какую-то особенную, торжественную интонацию
голосу, когда я зачитывал резолюцию. Когда закончил,
Сергей Гаркуш
163
несколько минут длилось молчание, словно заседание ожи-
дало еще чего-то.
Помню, первым начал говорить меньшевик Альперович.
Речь его, потом и других меньшевиков и эсеров, сводилась
все к тем же «аргументам»: ожидать решения Учредитель-
ного собрания.
Фракция большевиков покинула заседание. Я, заявив
о том, что гарнизон выходит на улицу, тоже ушел и явил-
ся в казарму к товарищам. Сейчас же было решено, что
завтра проводим демонстрацию. Лозунги и плакаты уже
были готовы.
Утром все части гарнизона, рабочие арсенала, а так-
же моряки с базы собрались против почты. К этому вре-
мени команды конных разведчиков занимали правительст-
венные учреждения: почту, телеграф, телефонную стан-
цию, казначейство, банк и другие38.
Демонстрация от почты двинулась под музыку по ули-
це Муравьев-Амурской (теперь Карла Маркса) к дому
исполкома с лозунгами: «Вся власть Советам», «Долой
грабительскую войну». По пути она разрослась и растя-
нулась на несколько кварталов.
Характерно, что вышло и чиновничество, которого в
Хабаровске, как краевом центре, было много. Эти «гос-
пода» растянулись узенькой ленточкой по обеим сторонам
улицы, по тротуарам.
У здания исполкома прошел летучий митинг. Высту-
пали рабочие арсенала, моряки базы, солдаты. Попытал-
ся вылезть на «трибуну» (бочку) Вакулин, но его бук-
вально стащили за полы синей поддевки.
Энтузиазм демонстрантов еще больше поднялся, когда
появились делегаты от Владивостокского и Никольск-Ус-
сурийского исполкомов, только что прибывшие с поездом,
и сообщили, что там уже власть в руках Советов...
Через 2 или 3 дня Хабаровский Совет принял поста-
новление о переизбрании своего состава.
Эсеро-меньшевистское руководство исполкома, ввиду не-
согласия, сложило полномочия. На трибуне появился Ге-
расимов и заявил, что от имени фракции большевиков,
которая остается работать, он продолжает вести заседание
Совета и приглашает пополнить исполком взамен выбыв-
ших честными и стойкими пролетариями. Временный ис-
полком из большевиков и доизбранных левых рсеров при-
ступил к осуществлению Советской власти в Хабаровске.
□ □ □
6*
164
В огне жизни
Демьян Бойко
Пролетарский «инстинкт»
В историческом периоде от Февральской до Октябрь-
ской революции, в условиях классовой борьбы, и для
Дальнего Востока характерно появление тех сил, на кото-
рые опирались Советы. Речь идет о Красной гвардии.
По некоторым воспоминаниям создается впечатление,
что Советская власть возникла как будто бы без особых
затруднений, а по другим — будто бы ее основные силы
составляла старая царская армия, гарнизоны.
Я считаю необходимым дать анализ тем пролетарским
силам, которые формировались в производственных орга-
низациях и стали опорой Советской власти.
В первоначальный период Владивостокский комитет
порядка2 во главе с генералом дал распоряжение па ме-
ста, чтобы ни под каким видом не ликвидировать старого
аппарата, вплоть до надсмотрщиков, жандармских и по-
лицейских гнезд. Распоряжение настолько реакционное,
что сразу же создало нервное настроение в Хабаровске,
и отсюда был послан не только протест, а ряд товарищей,
например Тайшин, для того, чтобы доказать необходимость
занять более революционные позиции хотя бы в пределах
эсеровской политики.
Владивостокские товарищи в своих воспоминаниях от-
мечают, что там большую роль сыграли воинские части
гарнизона. По всей вероятности, и там формировались во-
оруженные рабочие организации. В Хабаровске не было
такой части, которая могла быть готова к революционным
действиям в каждый момент.
В Хабаровске Комитет безопасности сразу же начал
формировать боевые дружины, которые должны были
охранять порядок, имущество граждан и т. д. Эсеры, пы-
таясь возглавить массы, возлагали надежды на эти дру-
жины. Но всюду, где они организовывались — на желез-
ной дороге, в частности, у деповских рабочих на станции,
и в арсенале, на базе речной флотилии, в союзе грузчи-
ков, даже среди учащихся учительского института и в ряде
других мецт, — большевики (часть из них формально еще
не были большевиками) старались выдвигать в них лю-
дей, настроенных революционно. Это способствовало то-
Демьян Бойко
165
му, что, когда эти дружины преобразовались в реальную
силу, приняли уже вид вооруженных отрядов, преоблада-
ющее большинство в них оказалось на стороне больше-
вистской программы, власти Советов.
Понятно, что командный состав воинских частей, кад-
ровое офицерство увидели противника в лице этой силы.
Но контрреволюционеры были и в самом Совете.
1 мая 1917 года возник большой спор в Хабаровском
Совете между эсеровской и меньшевистской частью: выво-
дить или не выводить рабочих с оружием на демонстра-
цию. Под напором представителей, прибывших с произ-
водства и от союза грузчиков, в конце концов решили —
вывести. Пришлось вооружать, когда уже рабочие ждали
на улице, то есть эсеры хотя и согласились, но отсрочили,'
прохождение вооруженных рабочих в центре города.
Другой момент. Июльские события. Поднялась бело-
гвардейщина и в Хабаровске...
Мы все-таки вояки были очень гуманные. Я отмечу
один штрих, который это характеризует. Мне было дано
задание преградить движение [контрреволюционной чер-
ни, офицерья] к тюрьме и наплыв [их] на здание Совета.
Передо мною встали две задачи: с одной стороны -— пре-
градить путь белогвардейцам, а с другой — охранять
Совет, потому что ему угрожала опасность. И стоял во-
прос: пускать пулемет в ход или не пускать? И я уже
окончательно было решил, и мы договорились по теле-
фону, как только хоть один будет прорываться во двор, —
лупить по самому злостному элементу, который заправля-
ет движением, и далее — смотря по исходу: если не утих-
нут — продолжать...
К тюрьме путь был прегражден с двумя жертвами со
стороны белогвардейцев, но и это настолько оказалось
болезненно для нашего отряда, что докладывать Совету
мы не стали, не сумели.
Еще один момент.
Все города на Дальнем Востоке, тем более в мировую
войну, представляли собой военный лагерь до самой Ок-
тябрьской революции. Мастерские Хабаровского арсена-
ла, базы речной флотилии, владивостокские заводы обслу-
живали военные нужды и управлялись старорежимными
военными чиновниками, вплоть до генералов. Эти чинов-
ники под напором требований рабочих даже не колеба-
лись, а оказывали колоссальнейшее сопротивление. Рабо-
чие ставили вопросы об охране труда, о повышении зара-
166
В огне жизни
битной платы, а потом уже и об управлении, претендовали
на контроль над производством, что упиралось в один
основной пункт — свертывание военных заказов, переход
на продукцию для гражданских нужд.
Как, видимо, и всюду, у нас в Хабаровске это пере-
далось в Совет, где, помню, сейчас же возник спор. Эсеры
протестовали против требований рабочих, мотивируя тем,
что страна требует защиты и т. д. Большевики оправды-
вали рабочие требования. Заканчивалось тем, что при-
сылали делегации: эсеры свою, и она убеждала рабочих
патриотическими речами; большевики присылали свою, и
она разоблачала гнусность Временного правительства,
ведущего политику империализма.
Я помню одно из таких собраний в арсенале, которое
длилось до 2 часов ночи. Пороховой склад! Рабочая мас-
са к тому времени была уже вооружена и стояла за под-
линные Советы под руководством большевиков.
Вскоре арсенальский заводской комитет, рабочие по-
лучили распоряжение от эсеровского Совета произвести
реорганизацию боевых дружин с целью изъятия из них
несговорчивых рабочих. Аргументировали тем, что про-
изводство требует работников. Мол, оставаясь дружинни-
ками, рабочие двух ролей выполнять не могут, надо вы-
бирать в дружины более свободных людей, не связанных
$ производством так, как рабочий. Это значило, что нуж-
но допустить в дружины всякую реакционную сволочь.
Па это арсенальские рабочие не пошли.
Эсеры ошибались, считая, что в лице боевых дружин
получат поддержку, что с их помощью смогут изъять го-
ловку — большевиков — и спокойно проведут свою ли-
нию. Оказалось, что они имели только кучку агентов,
правда, очень пронырливых, которые влезали во все ще-
ли и в те времена имели некоторое влияние, болтаясь ме-
жду эсерами и большевиками. Эта кучка не представ-
ляла из себя серьезной силы. И эсеры в Совете убедились,
что боевые дружины — не их оплот. Боевые дружины пе-
реросли в Красную гвардию!
Они превратились в Красную гвардию потому, что во
главе их с самого начала встали такие товарищи, по сути
большевики, которые придали им политический характер,
и еще потому, что с самого начала шло формирование —
отдельно, наряду с боевыми дружинами — Красной гвар-
дии как фактора противодействия эсеровской политике.
Первыми организаторами и руководителями Красной гвар-
Демьян Бойко
167
дни были заводские комитеты большевистского толка.
РСДРП основное внимание фиксировала на организациях,
где преобладал пролетариат. Революционная его часть,
большевизируясь, и создавала Красную гвардию. Боль-
шевистская организация в Хабаровске, как и во Влади-
востоке, не была тогда оформлена, у пас не было сколо-
ченного ядра. Но большевистская мысль пробивала себе
путь. Во всяком случае, идея партии, доходя из России,
была нам ясна. Нам, неопытным политикам, она была
доступна по пролетарскому инстинкту.
Так что путь развития Красной гвардии шел снизу, от
передовых рабочих слоев, и неофициально, даже полуле-
гально. Эсеры знали о ее существовании, ведь их не изо-
лировали. В дружинах были эсерствующие элементы, ко-
торые сопротивлялись развитию Красной гвардии. Ее по-
лулегальное существование ликвидируется, когда она ко-
личественно перерастет дружины, а они тоже преврати-
лись в Красную гвардию.
Как же мы вооружали Красную гвардию?
Благоприятствовало то, что Дальний Восток был воен-
ным лагерем. Хабаровск имел колоссальные запасы ору-
жия, арсенал специально занимался его ремонтом. В мас-
терских на базе речной флотилии в военное время также
изготовлялось и ремонтировалось оружие.
В арсенале рабочие организации поставили перед со-
бой задачу — всяческими путями извлечь со склада ору-
жие. Мы не только похищали его, по в цехах организо-
вали тайные мастерские по ремонту оружия.
Я напоминаю об этом для того, чтобы подчеркнуть, на-
сколько тогда был инициативный рабочий класс, подго-
тавливаясь к новым революционным боям.
Другой источник вооружения — боевые дружины. Они
официально подчинялись Комитету безопасности. Будучи
по своему составу революционными, они передавали свое
оружие нам. Бывало, создавалась целая комиссия для
того, чтобы его разыскать, в то время как мы сами зна-
ли, куда оно девалось.
И еще один источник вооружения и пополнения соста-
ва Красной гвардии — разлагающаяся старая армия.
Временное правительство и его агентура на местах,
в том числе эсеры, старались воодушевить армию патрио-
тическими призывами довести войну до победного конца.
Все наши гарнизоны были тогда загружены крестоносца-
ми-ратниками. Эсеры считали, что это сила, которая долж-
168
В огне жизни
на служить орудием укрепления буржуазно-демократиче-
ской власти, которую они представляли. И прямо подойти
к вопросу о роспуске армии было нельзя.
Большевики предложили тактически верный шаг —
бороться за «бессрочные» отпуска, то есть на неопреде-
ленный срок. Практически это уже проводилось в жизнь:
кто шел, тот не возвращался. Но как только высшее офи-
церство об этом узнало, так сразу же встало на дыбы,
категорически запротестовало. Оно увидело, что их оплот
рушится, раз этот «сырой материал», «послушное ору-
дие» ускользает из рук.
Офицерство понимало, что этот человеческий материал
был уже не таким послушным орудием, как десяток лет
до революции, но все-таки не теряло надежды, что при
существовании армии — сила и мощь страны может ос-
таться в их руках.
Основной большевистской задачей было завоевание
солдатской массы, даже в какой-то степени — ее пере-
делка. Но отдельные воинские части были особенно на-
сыщены мелкобуржуазными элементами и больше подда-
вались влиянию мелкобуржуазных партий — от эсеров-
ской к меньшевистской, а то шатнутся к анархизму. Та-
кие части хотелось побыстрее распустить, причем без
оружия.
Одновременно с этим ставился вопрос о том, чтобы
произвести отставку старшему высшему офицерству, ко-
торое почти сплошь было реакционным, и потому пред-
лагалось произвести выборы командиров из среды млад-
ших чинов, где преобладали революционные элементы.
Вот эти два обстоятельства: с одной стороны — меро-
приятия по отпускам, с другой — перевыборы командного
состава, — вызвали бешенство со стороны офицерства.
Было созвано общее собрание командного состава (да-
ту затрудняюсь восстановить). Это собрание носило очень
бурный характер и длилось до часу или до двух ночи.
Командный состав не соглашался ни с отпусками, пи с
выборами командиров, объясняя тем, что если будет вы-
борный командир, то дисциплины не будет и надежды на
армию возлагать нельзя.
И вот тут появилась рота из боевой дружины во главе
с прапорщиком и выполнила свой революционный долг
довольно аккуратно. Она окружила собрание и, таким об-
разом, заставила реакционное офицерство сдать свои по-
зиции и подписать акт отречения от своих прав. После
Демьян Бойко
169
чего начинается выбрасывание реакционной дворянской
части офицерства из рядов армии.
Красная гвардия стала пополняться и за счет армии.
Когда армия стала рассасываться (сначала из нее уходи-
ли «отпускники»), то самая революционная ее часть и
пополняла ряды Красной гвардии. Солдаты из местной
крестьянской бедноты, не говоря уже о рабочих, десят-
ками приходили поступать на заводы и вступали тотчас
в Красную гвардию. Заранее присылали представителей,
которые сообщали, что придут с оружием. Так просто во-
рота всем не открывались. Пропускали бедноту, батраче-
ство — эти слои распознать было не трудно.
Интересы рабочего класса и бедноты на первом же
этапе борьбы за власть Советов были в достаточной сте-
пени уяснены. И эти силы, несомненно, сливались в один
поток.
Сплочение революционных сил в Красную гвардию
перед Октябрьской революцией — большое дело, совер-
шенное рабочим классом. Как говорится, из ничего не
получишь что-то. Красная гвардия, сформировавшись по-
чти в нелегальных условиях, предупреждая белогвардей-
щину, предупредила и эсеров, и меньшевиков в Советах,
что привело в общем к бескровному перевороту.
Хочу еще обратить внимание на почетнейшую роль,
которую выполнила Красная гвардия Хабаровска в раз-
громе мятежа в Благовещенске, потом в борьбе с бело-
чехами на Уссурийском фронте.
□ □ □
i
Гавриил Шевченко
Фронтовики-уссурийцы
В сентябре 1917 года часть уссурийских казаков в
составе 12-й кавалерийской дивизии по приказу генера-
лов Корнилова и Крымова бросили из Австрии в Петро-
град. Сделано это было под предлогом того, что якобы
со стороны германского флота ожидается нападение. На
самом деле казачьи части хотели использовать для контр-
революционного переворота, главным образом для подав-
ления Советов и большевиков. Когда проходили Двинск,
170
В огне жизни
перед дивизией выступили московские рабочие и сказали
нам об этом.
Будучи председателем полкового комитета, я в Двин-
ске связался с тов. Лавровым, который подтвердил, что
дивизия послана наступать на Петроград. С несколькими
товарищами (помню, был Тарданов) я кинулся в автомо-
биле в Гатчину. Здесь мы узнали, что части наши уже в
цепи, но генерал Корнилов арестован.
Мы провели работу в своих частях, а после того яви-
лись в Смольный, и казачий подотдел Совета поручил нам
помочь ликвидировать контрреволюционный союз казачь-
их войск, которым управляли полковник Дутов и подпол-
ковник Греков. Мы помогли этот раскол подготовить и
провести на одном из собраний союза.
Там были представители одиннадцати кавалерийских
дивизий, фронтовики, — от полков, комитетов, несколько
командиров дивизионов. Выступал Савинков. Он говорил,
что транспорт не работает, положение критическое, что
нужно установить единую власть... Выступление этого,
матерого врага Советов трудящихся ярко характеризова-
ло настроение контрреволюционной части собрания, в ос-
новном верхушки казачьего союза. Но большинство —
делегаты от фронтовиков — решило не подчиняться союзу
и упразднить Грекова и Дутова. После разгрома союза
было приказано — всем дивизиям, имеющимся под Пет-
роградом, отходить на свои места.
Меня и Тарданова (как и многих других представите-
лей революционных казаков. — Ред.-сост.) направили в
Киев на съезд казачьих войск, который созывался контр-
революционерами. Но съезд и там разогнали. 25 октяб-
ря — восстание в Петрограде, в Киеве волнения, одно-
временно в Ростове выступили красногвардейцы.
Я получил распоряжение вступить под командование
Павлова и идти на Екатеринбург: Дутов хотел отрезать
его от Оренбурга и отсюда начать создание белогвардей-
ских войск. Но на Свердловск он не пошел, узнав, что
тот уже заняли революционные отряды. Мы проследовали
до Иркутска, здесь получили распоряжение ехать даль-
ше, на свой Дальний Восток39.
Наши части двигались через Читу, Маньчжурию, Хар-
бин — в Гродеково. На станции Маньчжурия уже органи-
зовались белогвардейские банды. Вооруженную часть
нашего эшелона они пропустили, а хозяйственный обоз —
кухню, лошадей, продовольствие — захватили.
Гавриил Шевченко
171
В Гродеково для встречи наших’ частей прибыло уп-
равление казачьего Уссурийского войска, старики с хле-
бом-солью. Но когда прибыл эшелон, где командовал про-
стой казак Рассказов, то хлеб-соль были выбиты из рук.
Управление казачьим войском рассчитывало, что раз
наши части идут с фронта, то и останутся верными Вре-
менному правительству и пойдут на подавление Советов
и организующейся Красной гвардии. Но атаманы ошиб-
лись в своих расчетах.
Части пришли в город Никольск-Уссурийский и посту-
пили в распоряжение Далькрайкома Советов, который
разрешил мне связаться с местной партийной организаци-
ей [большевиков] и Советом в Никольске. В этом Совете
я встретил Беликова, Дубкова, Зеленского и других, ко-
торые входили в исполнительный комитет.
Это было 2 января 1918 года.
По постановлению партийной организации части не
были распущены ввиду тревожного положения. На Даль-
нем Востоке скопились контрреволюционные элементы,
приехавшие из центра России, эсеры и меньшевики во
главе с областниками вели политику автономии всей Си-
бири... У нас не было крупных организованных частей,
их надо было создавать. Решили созвать съезд.
Первый съезд был созван в Никольске со стороны
крестьянства казачьих станиц.
Контрреволюционеры забеспокоились. Из Владивос-
тока хлынули эсеры — Выхристов, Лукьянченко и другие.
Они уговаривали казаков-фронтовиков не демобилизовы-
ваться, оставаться в подчинении старых офицеров, при-
знать власть еще прежде выбранного атаманом подъеса-
ула нашего полка Калмыкова и сохранять своп сослов-
ные привилегии. Сознательные трудовые казаки, которые
шли под руководством большевиков, на эту удочку не по-
пались. На собрании я поставил вопрос о том, чтобы
войти в правительство казачьего войска. По вопросу о со-
словии постановили созвать съезд большого круга Уссу-
рийского казачьего войска. Со стороны казаков делега-
тами на круг выделили пять человек — Тарданова, Ива-
нова, Белоножкина, меня и солдата Беликова, как пр'ед-
седате’ля НикЬльск-Уссурийского Совдепа, большевика.
18 февраля мы прибыли на казачий круг в Гродеково.
Оказалось, туда уже пожаловали английский и француз-
ский консулы в качестве представителей «союзников Рос-
сии». Депутаты, присланные с мест, — казаки-старики и
172
В огне жизни
наша молодежь. Присутствовали представители от кресть-
янства и рабочих. Прибыли товарищи из Хабаровска и
Владивостока — представители краевого Комитета Сове-
тов и краевого .комитета партии40. На повестке стояли во-
просы: о положении в России, о власти и о войне. Док-
ладчики — Уткин и Тайшин. Участвуя на съезде от имени
Советской власти, они сыграли большую политическую
роль. Уткин разъяснял, что война нужна только буржуа-
зии, а Тайшин призывал казаков сомкнуться с крестьян-
ством и идти единым фронтом с рабочим классом.
И вот в прениях выступает английский консул. Гово-
рит, что «ваши и наши враги — германцы», что они очень
сильные и хорошо вооруженные, и если они победят, то
превратят и Россию, и Англию в колонии. Войны и «мы
не хотим», но воевать надо, иначе германцы будут нас
всех эксплуатировать. У вас случился переворот, царь не
оправдал вашего доверия. Так созовите Учредительное
собрание, создайте руководящий орган из умных госу-
дарственных людей. А такие, как Уткин и Тайшин, — это
нехорошо, и вообще нехорошо, что такие люди, как боль-
шевики, у вас руководят, — они ни с кем не согласуют
вопросов и не желают ни с кем считаться.
Круг был очень бурный. Он раскололся на два лагеря:
старики-казаки и представители от крестьян (приехали
к казакам богатые) отошли в сторону офицеров, а другие
во всем шли за пролетариатом. И дело дошло до того, что
молодые казаки чуть не перебили своих противников. Круг
разошелся, не приняв никакого решения, не дав ни едино-
го окончательного ответа — восстановить ли войсковое
управление или создать Советы.
В Гродекове мы создали Совдеп.
□ □ □
Матвей Сушко
На «казачьей» земле
Активность контрреволюции, я считаю, начала раз-
вертываться прямо после Октябрьской революции. Но и
мы тоже не спали, видели, что делается вокруг.
Казачье офицерство и управление Уссурийского вой-
Матвей С ушко
173
ска во Владивостоке, зная, что это все же промышлен-
ный город с довольно большим количеством рабочего на-
селения, и видя, что с каждым днем против контррево-
люции принимаются все более серьезные шаги, решили
перенести свои пункты туда, где можно было действо-
вать скрытно. Они избрали небольшой город Иман [ныне
Дальиереченск], где наши силы были слабые, рабочая
организация почти в зародыше из-за малой рабочей про-
слойки. В Имане имелись строения старого гарнизона —
в 4 км от станции, как раз на берегу Уссури. Это место
называлось Графское. Через’ реку сразу Маньчжурия.
Очень удобно для них: в случае неудачи можно быстро
переправиться на лодке на ту сторону. Тут же, в 3,5 км, —
Уссурийская железная дорога. Иман как раз на полпутч
между Владивостоком и Хабаровском.
Они полагали, что смогут дезорганизовать жизнь но-
вого режима, советское строительство, сорвут его.
Для того, чтобы хоть немного воскресить картину того
времени в нашем Приамурье, я сошлюсь на два источ-
ника. Должен отметить: с материалами у нас беда. За
три недели, которые я потратил на разыскивание матери-
алов, мне удалось найти только один номер нашей боль-
шевистской газеты «Красное знамя» от 13 декабря 1917
года и еще кадетскую «Приамурскую жизнь» за 14 января
1918 года.
«Красное знамя» констатировало, что поток грязи —
невероятной лжи, провокационных выходок, которые дела-
ются контрреволюционерами, в том числе меньшевиками
и эсерами, — настолько силен, что надо бить тревогу.
«Красное знамя», орган Дальневосточного бюро нашей
партии, призывало быть на страже и давать надлежащий
отпор словесной контрреволюции. Иначе, если упустим
время, эти потоки лжи могут захлестнуть настроения масс,
их устремления строить Советскую власть. Один беспар-
тийный писал: «как бы ни лгали, как бы ни клеветали
эсеро-меньшевики, но я, приехав в Петроград, убедился,
что большевики действительно делают большое дело».
Фамилия беспартийного — Рыбьяков. «Большевики, —
писал он далее, — не захватчики власти, сама жизнь
диктует нам созданйе Советской власти». Настроение тру-
дящихся масс Дальнего Востока, в частности Приамурья,
конечно, было именно таким.
Но вот, оказывается, еще 14 января 1918 года про-
должает свободно выходить в Хабаровске грязный лис-
174
В огне жизни
ток «Приамурская жизнь». Этот номер, от 14 января,
сплошь заполнен такими клеветническими статьями и за-
метками, что прямо ужас. Передовая установочного поряд-
ка: политика большевиков — политика самоубийства. Тут
же — интересно так, очень хитро — говорится о войско-
вом круге Уссурийского казачьего войска: не указывается,
где он будет и когда будет. Сказано только, что на днях
будет большой казачий круг. Очень хитро. Пахнет эсеро-
меньшевистским опытом конспирации. Дальше: что в Бла-
говещенске положение очень и очень тревожное, китай-
ские войска на Сахалине вот-вот его займут. Во Влади-
востоке стоит наготове эскадра... Затем: «Ленин прислал
телеграмму в Хабаровск сдать все дела». Кому сдать все
дела, кому прислал телеграмму? Голая провокация.
А теперь я расскажу о том «большом круге» Уссурий-
ского казачьего войска, о котором так хитро сообщала
«Приамурская жизнь». Проходил круг как раз в Имане41.
Точно все восстановить трудно, забылось, а материа-
лов, хотя бы советской газеты «Известия»*, которая вы-
ходила в Хабаровске, или «Красного знамени», не удалось
мне найти. Помню, что подготовка к этому кругу началась
у них с начала января 1918 года.
В этот период маленькая группа большевиков в Имане
не столько увидела подготовку казаков к своему кругу,
сколько почувствовала: замышляется что-то темное, на-
двигается какая-то угроза. И обсуждала положение. Ведь
мы жили, повторяю, в трех километрах от концентрирую-
щейся белогвардейщины. У них там в гарнизоне собралось
больше сотни офицерства, а потом созвано 500—600 ка-
заков.
Был у нас один мастеровой, старый подпольщик Ва-
сильченко. Помню, как он, более опытный работник, объ-
яснял нам всю серьезность нашего существования. Ре-
шили немедленно информировать свой центр, Владивосток.
Поручили мне. Я только что вернулся с фронта. Весь на
стороне Советской власти, беспартийный большевик, ио
политическая подготовка у меня, конечно, была плохая.
Меня проинструктировали. Я даже не знал, что имеется
Дальневосточное бюро партии большевиков. Был послан
к конкретным людям. Теперь не помню, с кем беседовал,
если не ошибаюсь, с Никифоровым. Я его информировал
* «Дальневосточные известия» (см. приложение: «Список газет и
журналов, упомянутых авторами»).
Матвей С ушко
175
о том, что у нас происходит, что в Имане очень мало
работников. Мне дали еще задание Запастись литературой.
Контрреволюционным элементам це удалось испод-
тишка провести казачий круг, хотя они в газетах и не
указывали о том, где он будет. К моменту его открытия
приехали три товарища — Ярошенко, Тайшии и еще
кто-то. „
Наша группа предложила мне по возможности при-
сутствовать на круге, а в общем поручила провести неко-
торую работу в казачьих массах, помимо круга, исполь-
зуя ту литературу, которую привез из Владивостока, —
листовки, газеты. Сначала я их распространил. На другой
день пришел в казармы, хотел поговорить с казаками.
В большинстве тут были молодые, как раз их-то и дер-
жало офицерство в своих руках.
Несколько раз начинал я беседы, а они на это не шли,
наоборот, были даже угрозы, чтобы скорей уходил. Я го-
ворил: ладно, пойду послушаю ваш круг. Побываю па
кругу и снова возвращаюсь.
В последний свой приход предложил выбрать делега-
тов от гарнизона и послать их через два дня в Иман на
совещание по организации Совета. Сказал, что там будут
рабочие депо, лесопильных заводов и другие, что надо соз-
давать Совет рабочих и казачьих депутатов, что мы на
Имане отстали, уже всюду Советская власть.
Я видел, что рядовые казаки просто не решились са-
ми, от себя, провести эти выборы — некоторые в этом
даже признавались. В общем, видел, что ничего с ними
не выйдет.
Но тут ко мне подошел один, более разговорчивый, и
сказал, что у них командир сотни не против Советской
власти, он, мол, человек с образованием, все понимает,
только и он боится высшего начальства. И советовал с
ним поговорить.
Ну, что же, если другого выхода нет, я решился пойти
к этому командиру сотни. А тот: я, конечно, знаю, что
Советская власть неизбежно будет и у нас. Сейчас идет
круг, и я сам сделать ничего не могу. Идем к начальнику
гарнизона, он человек неплохой. Конечно, он может и не
разрешить эти выборы делегатов, побоится атамана. Ведь
атаман выше его стоит...
Отказываться я счел неуместным, пошел и к началь-
нику гарнизона, чтобы до конца убедиться, что из этой
затеи выйдет. Я уже представлял, что поставленной цели
176
В огне жизни
добиться не удастся, но все же хотелось на опыте про-
верить отношение к ндм казачьего офицерства.
Начальник гарнизона — войсковой старшина или пол-
ковник Константинов — очень любезно говорил, и опять
о том, что и он тоже не против, только не от него дело
зависит, всем распоряжается наказной атаман Калмыков.
Я поставил перед ним вопрос в принципе: разве не
понятно, что им неизбежно придется подчиниться Совет-
ской власти? И в конкретной плоскости: не может стоять
Иман против Владивостока и Хабаровска, интендантские
склады в Имане пусты, лошади будут дохнуть, казаки
разбегутся...
Он мне: «А как вы думаете, у нас войны с вами не
будет?» Я ему: «Какая может быть война, воевали уже и
так почти четыре года, бросьте даже думать об этом».
В это время вваливается в комнату Калмыков и с ним
человек 15 — офицеры. Пожаловал со своей свитой. Видя,
что идет серьезный разговор, все молча уселись и стали
слушать. Я снова повторил, что неизбежно Иман должен
подчиниться и что Советская власть тверда. Калмыков
вскочил и вспыльчиво закричал: «Что вы говорите? Мы
вам еще покажем!..» Причем в одной руке у него стек, в
другой какое-то оружие, которого я не разглядел, в зале
был полумрак.
Я извинился «за беспокойство» и пошел. Константинов
последовал за мной и в коридоре: «Вы напрасно беспо-
коитесь, не надо обращать на него внимания, он немного
горячий...»
Но я чувствовал себя так, будто попал в волчью пасть
И решил, что сюда больше не стоит ходить.
Круг между тем продолжался. Там все время шли
споры. Фронтовики, рядовые казаки, шли вовсе не за
Калмыковым, никто из них не верил, что если всюду идет
советизация, то какой-то Иманскип гарнизон может что-то
сделать самостоятельно. Помню, товарищ Шевченко боль-
ше всего резался на этом круге с реакционерами. Среди
казаков началось брожение. Фронтовики почти убедили
молодых казаков не идти за реакционным офицерством.
Ио контрреволюционные элементы во главе с Калмы-
ковым не сдавались. Им важно было сохранить гарнизон.
За них стояли «старички» и зажиточные казаки, кулаки-
крестьяне, торгаши и тому подобные мироеды. Они чувст-
вовали эту поддержку. Не учли они самую малость, толь-
ко одного момента, понадеявшись на «традиции». Их сгу-
Матвей Сушко
177
била «экономика». Провели они постановление, чтобы
гарнизонные казаки приносили все из дома: и фураж, и
корм. Ходили по домам, агитировали на круге: жертвуй-
те! И приводили примеры Минина и Пожарского. Но ду-
раков не нашлось. Произошел раскол.
«Довольно спорить», «довольно кричать», «мы не будем
служить неизвестно кому», «мы разъезжаемся по до-
мам», — раздавались громкие голоса.
Шевченко с фронтовиками при поддержке хабаров-
цев, владивостокцев и рабочих-имапцев взял в свои руки
инициативу. Теперь большинство молодых казаков при-
шло на круг, и там поднялся галдеж.
Круг не закончился, а казаки стали разъезжаться по
домам, осталась только самая контрреволюционная часть
офицерства — многие офицеры тоже удрали по домам.
Все-таки, думаю, там осталось их больше сотни. Так и
называли тогда: «офицерская сотня».
Это соседство с ней для нас было очень скверным.
Мы все время чувствовали, что наше положение в Имане
не из твердых.
Контрреволюция маневрировала. Когда мы собрались
для создания Совета, тот казачий лагерь послал трех
делегатов, которые заявили, что пришли к нам только по-
слушать.
Потом Калмыков сделал наскок: человек 15 офи-
церов совершили ночной набег на казначейство. Не помню
точно, какую сумму они утащили у нас.
После этого было решено дежурить при Совете, на-
чалась более организованная охрана наших учреждений
и ценностей. Составили ее рабочие лесопильных заводов,
мельниц, грузчики. Стал зарождаться отряд Красной гвар-
дии. Причем о всех предполагаемых попытках Калмыкова
напасть на нас мы теперь уже знали заранее: многие ка-
заки были на нашей стороне и передавали нам все све-
дения о том, что замышлял «атаман». А в конце апреля
Калмыков исчез из гарнизона.
Сначала мы опять не могли получить точных сведе-
ний, куда он исчез, потом прояснилось, что подался в
Гродековский район.
Мы объясняли это бегство тем, что, потерпев пораже-
ние на круге — первый урок революции, казачья контр-
революционная военщина, оставшись все-таки в гарнизо-
не, получила и второе поражение — второй урок социаль-
ной революции. Дело в том, что в нашем Иманском уезде
173
В огне жизни
(исключая часть Спасского района), одном из беднейших,
где, наверное, был наивысший процент в крае бедняцкого,
полупролетарского населения, — калмыковщина оказа-
лась без питающих ее социальных корней.
Иное дело — Гродековский и Полтавский районы. Там
были крепче устои собственности, больше кулаков. И по-
тому, видимо, — несмотря на то, что там находился крас-
ный отряд Шевченко, — белогвардейщипе во главе с Кал-
мыковым и Орловым удалось там создать фронт.
По отношению к Иманекому уезду вопрос о так назы-
ваемых «стодесятипниках», старожилах-крестьянах, имев-
ших 100-десятинный надел и потому не революционных,—
отпадает. Нельзя оспаривать того, что это характеризо-
вало, например, Никольск-Уссурийский уезд, там по 50,
по 100 и даже, пожалуй, выше 100 десятин имели многие
крестьяне, и он действительно отставал в революционизи-
ровании. Но в Иманском уезде дело обстояло иначе. За-
селение здесь, начавшееся в 90-х годах, не имело особых
успехов в условиях непроходимых дебрей. Исключая гра-
ничившую с Никольск-Уссурийским же уездом его южную
часть — Спасский район (между Никольск-Уссурийским
и Спасском — пространства более степные), в иманской
и вакской долинах, простирающихся на сотни километров,
где концентрировалось основное (85,—90%) население
уезда, приходилось в среднем 5—6 га* на хозяйство. Каж-
дый гектар буквально отвоевывался у тайги. Хозяйств да-
же с 20 га было мало, а при многочисленной семье этого
не хватало. Единичные попытки освоения 50—80 га, пом-
нится, были, но остались безуспешными. Иманский земле-
роб — украинец, русский, белорус, селились тут еще
финны, приходили корейцы — добывал себе средства к
существованию в каторжных условиях. Чтобы выкорче-
вать пли осушить гектар земли, требовалось год-два не-
человеческого труда. А тут еще ежегодные стихийные бед-
ствия — наводнения во всем уезде. Вся эта непосильная
борьба превращала крестьян в пролетариев. Иманцы на-
водняли Владивосток, Никольск-Уссурийский, Хабаровск.
Десятилетняя школа города, как и жесточайшие схватки
со стихией, тайгой у себя на Имане, хорошо подготовила
население для упорной пролетарской борьбы в дальнейшем...
Совет организовался. Мне предложили переключиться
на работу профсоюзную. Я еще оставался формально бес-
* 1 га — около 0,915 десятин.
Матвей Сушко
179
партийным, но пришлось многие вопросы решать по-пар-
тийному, ответственно.
Сначала у рабочих был один, но крупный профсоюз.
В него входили люди всех профессий: деревообделочники
лесопильных заводов, грузчики, ломовые извозчики, гор-
сточки металлистов — с мельниц и лесопилок. Прежнее
эсеровское влияние рассеивалось, но, помню, уже в янва-
ре, когда организовался Совдеп, на одном собрании союза
высказывались еще кое-какие сомнения: верно ли Совет-
ская власть ведет политику? Мастеровой-шорник, левый
эсер, потом известный у нас коммунист Татаринцев еще
задавал мне такие вопросы: как же вы думаете рабо-
тать — народ у нас темный, как же вы думаете построить
социализм, сначала ведь нужно дать народу образование?
Я ему тогда ответил: а кто же нас обучит? Мы сами
должны обучиться. И помню, что товарищ Татаринцев со
мной тогда согласился.
Я повторяю, он был одним из лучших наших руково-
дителей, много помог в налаживании Советской власти
в уезде и отдал все, что мог, погиб от рук контрреволю-
ционеров.
После казачьего круга, уже весной, была еще попытка
сорвать в Имане советское строительство. Из Владивос-
тока явился лидер эсеров Выхристов и под какой-то шу-
мок, опираясь на элементы торгашеские и подрядчиков,
созвал митинг в Народном доме около вокзала, где всег-
да проводились собрания.
Я случайно проходид по той улице. Один рабочий
лесопильного завода остановил меня и спросил, знаю ли,
что идет митинг? «Какой митинг?» — спрашиваю. «При-
ехал большой оратор», — отвечает он.
Я удивился: откуда взялся он, с неба, что ли, сва-
лился? Ни председатель Совета Рябуха, ни Татаринцев
не знали об этом. (Васильченко, имея последнюю стадию
туберкулеза, в разгар весны совсем заболел и, кажется,
тогда уже доживал дни во Владивостоке.)
Когда я пришел, зал был переполнен. Народу собра-
лось —- человек 800—1000. Выхристов, который был дей-
ствительно большим оратором, громил большевиков: «за-
хватчики», «анархисты»...
Я сейчас же попробовал найти Татаринцева, который
у нас был лучшим оратором, к тому же — бывший эсер,
в политике их дока, а я ведь даже не имел ни одной серь-
езной схватки с эсерами и не умел хорошо говорить... Бегу
180
В огне жизни
на вокзал и в то же время думаю: пока я его ищу, этот
оратор проведет какую-нибудь махровую контрреволю-
цию. Повернул назад.
Не приходилось мне вступать в схватки с такими за-
ядлыми ораторами, с такими длинными языками. Но раз
положение безвыходное, пришлось мне ввязаться в это
дело.
Сначала огляделся. Вижу: помещение наполовину за-
полнено рабочими с лесопилок, но порядочно и торгашей,
всякой мелкой буржуазии. Последние встретили меня с
такими усмешками, что прямо не хотелось на них смо-
треть. Но я чувствовал и симпатию своего брата, трудя-
щихся. Объяснял, как мог, в чем суть и в чем политика
Советской власти. Выхристов — актер — рвал на себе
волосы, выступая против меня: рабочие, кричал он, тра-
гически ошибаются, потом опомнятся!.. Однако своей резо-
люции ему не удалось провести. Голоса разделились.
Мы, первые организаторы Советской власти, не отры-
вались от своего класса —- и это был прочный фундамент
в работе.
□ □ □
Карл Кидал
Директивы черпали в «Правде»
Июльские события в Петрограде вызвали репрессии
и в отношении большевистских газет.
Как-то я возвращался в гараж на своей затонской
машине. В пути меня окликнул знакомый почтальон и со-
общил, что на газету «Красное знамя» наложен арест.
Я тотчас же известил об этом рабочих ремонтно-механи-
ческих мастерских. «Вот, — сказал, — какая свобода сло-
ва и печати для рабочих при Временном правительстве».
Сам же пошел для переговоров к начальнику почты. Тот
сослался на распоряжение областного комиссара Времен-
ного правительства,- которым был эсер Кожевников. По-
ехал к нему. Он сначала пытался оправдать свои дейст-
вия, но после отдал все-таки приказ по телефону о сня-
тии ареста.
За эти дни на почте скопилось до 800 экземпляров
Карл Кидал
181
«Красного знамени», которые быстро разошлись, так как
конфискация только усилила интерес к газете.
После я постарался увеличить подписку и на газету
«Правда», списавшись с владивостокской и красноярской
организациями большевиков. Полученная литература внес-
ла большое оживление в среду рабочих.
Мне одному уже трудно было справляться с распро-
странением сотен экземпляров газет. Скоро на помощь
пришли два товарища: грузчик, прибывший с фронта (фа-
милию его не припоминаю), и пекарь Клементий Гурьков.
Загрузил поручениями и своих домашних.
Распространение большевистских газет среди кресть-
ян области взял на себя Днепровский, который часто вы-
езжал в районы в качестве инструктора кооперации.
В конце сентября был заложен фундамент нашей боль-
шевистской организации. Официальное извещение о со-
брании поместили в местной газете.
Открытие нашего первого собрания привлекло немало
любопытных, были и местные вожди меньшевиков.
Открывая собрание, я определил его задачу и предо-
ставил слово докладчику Кушнареву, приехавшему, от
владивостокской организации. Он обрисовал позицию
большевиков и всю огромную работу, которую проделала
наша партия в интересах рабочего класса и крестьянства,
в интересах социалистической революции.
Меньшевики, явившиеся с явным намерением сорвать
собрание, прерывали докладчика разными выкриками,
стараясь вопросами отвлечь от основной темы. Такое
шумное поведение меньшевиков, особенно их лидеров, по-
мешало организованно оформить на собрании большевист-
скую группу. Закрывая собрание, я пригласил всех това-
рищей, желавших примкнуть к нашей группе, в соседнюю
комнату.
Инициативная благовещенская группа большевиков
организовалась в составе 14 человек: я, Шафир Яков Гри-
горьевич (интеллигент), кооператоры Степан Днепровский
и Федот Сюткин (по профессии металлист), металлисты
Захар Нестеров, Рычков (с электростанции), Михаил
Сидькб*, Николай Емельянов, рабочие Минаев, Кирилл
Иванов, служащие Костя Беклемишев, Курочкин, Алек-
сандр Казин и техник Петр Кушнарев.
* По другим источникам -— Бульканов (см.: Шиндялов Н. А. Ок-
тябрь на Амуре. Благовещенск, 1973. С. 78).
182
В огне жизни
Большая часть вступивших в группу товарищей состоя-
ли членами организации объединенной РСДРП в Благо-
вещенске. Теперь все они порвали всякую связь с меньше-
виками.
Все последующие собрания нашей инициативной груп-
пы проходили на улице Иркутской, 51. Газеты и вся боль-
шевистская литература стала выписываться в ее адрес.
Мы еще выписали газету «Красноярский рабочий». Рас-
пространение литературы теперь вели все члены группы.
Избрано бюро: Шафир, Сюткин и я*.
Сюткину, выезжавшему в область по кооперативным
делам, была поручена работа среди крестьян и оформле-
ние большевистских кружков на местах. В октябре по его
рекомендации в группу принят первый из казаков-бедня-
ков Бреус.
Тогда же, в октябре, на общем собрании группы в
Народном доме принят в партию Мухин42. О нем я знал,
что он, будучи при Керенском взят на военную службу,
вел среди солдат революционную работу. В октябре же
группа пополнилась еще несколькими товарищами.
Мы стали выступать на городских собраниях и митин-
гах официально от имени большевистской партии. Напри-
мер, на заседании гласных городской думы выступал Яков
Шафир и от имени нашей группы предложил резолюцию
о полном удовлетворении требований [бастующих] работ-
ников водного транспорта. Это предложение было отверг-
нуто большинством гласных, среди которых преобладали
соглашатели. Но авторитет нашей группы среди честных
рабочих возрос. Мы не имели своего печатного органа,
как другие партии. При подготовке к выборам в Учреди-
тельное собрание нас выручила владивостокская группа
большевиков: прислали несколько кип плакатов и лозун-
гов.
Телеграмму о победе Советской власти в Петрограде
даже не опубликовали па Амуре. Вечером 27 октября
были созваны на совещание представители всех полити-
ческих партий и от воинских частей, не пригласили только
нашего представителя. Об этом совещании я узнал от
работников телеграфа. Узнал также, что собрание на-
значено в Белом доме**. Я направился туда. Когда вошел,
* Шиндялов (Октябрь на Амуре, с. 78) указ, еще Емельянова и
Минаева, рабочих.
** Быв. резиденции губернаторов, как правило, занятые Советами,
б. принято называть: Белый дом.
Карл Кидал
183
уже обсуждался вопрос о захвате власти Советами и об
аресте членов Временного правительства. Агент этого пра-
вительства Кожевников огласил телеграмму. Он требовал
верности Временному правительству, как «единственно за-
конной власти до созыва Учредительного собрания». И
другие ораторы заявляли, что Советскую власть они при-
знать не могут. Только один военный товарищ (фамилию
не помню) разошелся с общим хором. В очень короткой
речи он заявил буквально следующее: «Я думаю, что
власть должна быть за Советами, а буржуев надо резать».
От чего представители политических групп буржуазии и
соглашателей пришли в смятение: они . поняли, что на
солдат рассчитывать нельзя. И при голосовании большин-
ство приглашенных солдат голосовало тоже за Советы.
После выступления того военного я попросил слова и
указал на то, что две власти существовать уже действи-
тельно не могут, единственной властью для рабочих и
крестьян могут быть только Советы рабочих, крестьянских
и солдатских депутатов.
В дальнейшем этот вопрос обсуждали профсоюзы, го-
сударственные и общественные организации. Боролись
две группы: чиновники вместе с соглашателями и рабочие.
Так, администрация Амурского водного управления со-
звала или, вернее, подобрала собрание из высших кон-
торских служащих, заведующих отделами, командиров су-
дов и пригласила служащих государственных учреждений.
В качестве шофера АВУ, я привез на это собрание, можно
сказать, все начальство. От низших конторских служащих
и служащих судов узнал, что их не пригласили.
Немедленно поехал в затон, чтобы сообщить о проис-
ходящем рабочим ремонтно-механических мастерских. По-
сле обмена мнениями с некоторыми товарищами мы дали
гудок для сбора. Рабочие побросали работу и двинулись
в управление. Подошли в тот момент, когда собрание на-
чальствующей верхушки уже началось. Прибытие рабочих
их взволновало, начали они выражать свое возмущение,
но пришлось им помириться с фактом присутствия рабо-
чих. А я сразу попросил слова. Председатель собрания
инженер Николаев ответил, что высказываться могут толь-
ко приглашенные. Тогда я вскочил на стол и обратился
к рабочим: «Товарищи рабочие и низшие служащие! Здесь
без нас пытаются разрешить вопрос о власти, чтобы по-
том козырять от нашего имени, что рабочие и служащие
АВУ не признают власти Советов!..»
184
В огне жизни
Поднялся невообразимый шум. Чиновники кричали:
«Что за безобразие, долой его!..» Однако рабочие овладе-
ли трибуной, и тогда наши начальники бросились прочь.
Мы избрали председателя собрания и обсудили создавше-
еся положение. Решили созвать собрание всех рабочих и
служащих АВУ. Перед вынесением резолюции я считал
своей обязанностью выступить с речью от имени инициа-
тивной группы большевиков и обратился с призывом:
«Голосуйте, товарищи, за власть Советов. Это — ваша
власть».
Профессиональные организации все еще находились
под влиянием меньшевиков. Только в декабре металлисты-
рабочие проголосовали за Советы.
В связи с ростом нашей организации в Благовещенске
инициативная группа переименовалась в комитет РСДРП
интернационалистов-большевиков. Основным руководящим
материалом служила нам, как и прежде, газета «Прав-
да».
При затоне АВУ, в ремонтно-механических мастерских,
был создан районный комитет благовещенской организа-
ции РСДРП большевиков-интернационалистов (во второй
половине декабря). В президиум комитета вошли я, ме-
таллист Антонов и матрос Удоденко. Райком сейчас же
приступил к созданию боевой дружины из членов партии
и рабочих. Начальником выдвинули Аксенова (потом воз-
главил Красную гвардию в городе).
18 января 1918 года меня командировали в Питер на
Всероссийский съезд водников (избран делегатом от Амур-
ских водных путей). Поездку я должен был использовать
и для партийных связей. С моим отъездом обязанность
секретаря комитета временно была возложена на Бала-
кирева, принявшего и обязанности казначея.
□ □ □
Никита Балакирев
Перешел к большевикам
Летом 17-го я работал механиком на катере «Зейка».
Пригнав катер в затон, я заходил в гараж к Карлу
Кидалу, чтобы побеседовать на революционную тему и по-
лучить от него новую литературу. С середины лета к нему
Никита Балакирев
185
она стала поступать из центра. Эта литература затяги-
вала меня больше и больше. Я в ней нуждался, как в
воздухе. В особенности меня удовлетворяла газета «Прав-
да», ее статьи открывали четко революционную перспек-
тиву. Этой газеты я просил у Карла побольше, чтобы пере-
дать фонарщикам по линии, которую обслуживал наш катер.
Наконец, пароходы остановились на зимовку. Коман-
ды, разобравши машины, замитинговали. Все митинги
носили большевистский характер. Ставились вопросы и
экономического порядка.
Так, был поднят вопрос о неправильной оплате коче-
гаров в летнее время. По моему настоянию записали: став-
ка кочегарам — 98 р., и полагаются им рукавицы — две
пары в месяц, а платили по указанию инженера Березина
89 р. и не давали рукавиц.
Команды собрались все идти к начальнику управле-
ния Селигееву, чтобы добиться своего. Начальство пере-
трусило и обратилось за советом к Бердиеву, избранному
представителем от рабочих при управлении, а тот посове-
товал вызвать вооруженную силу. Эта его провокация бы-
ла нами раскрыта, и мы потребовали переизбрания коми-
тета служащих и рабочих АВУ, причем настояли провести
перевыборы делегатов по так называемым корпорациям,
то есть отдельно от каждой квалификации работников,
капитанов и помощников, машинистов и помощников, ко-
чегаров, рулевых, боцманов, лоцманов и прочих, — с пра-
вом отзыва своих делегатов, если кто-то плохо защищает
интересы своих выборщиков. Такой порядок больше акти-
визировал представителей.
Когда осенью проходили выборы в Учредительное со-
брание, за большевиков голосовали по списку № 5, за
меньшевиков — № 4. Кидал вскользь мне говорил, что
группа большевиков ведет работу, но в существо дела не
посвящал, и я, не будучи оторван от единой, организовав-
шейся в феврале организации РСДРП, чувствовал себя
связанным с ней, хотя всей душой был привержен больше-
викам.
И вот во время выборной кампании был приглашен
в группу под руководством Остроумова по агитации за
список № 4, а закрыто стал проводить агитацию за список
№ 5, особенно после того, как Кидал, будучи около урны
с бюллетенями, показал мне кулак. После этого я всем то-
варищам по затону говорил, чтобы они голосовали за
список № 5,
186
В огне жизни
В школе декабристов* почти каждый праздник про-
ходили митинги, выступали политические стороны, вербуя
своих приверженцев. На одном из митингов служащих и
рабочих АВУ обсуждался вопрос о власти: или за Вре-
менное правительство, или за Советскую власть. Были
предложены две резолюции — большевистская и меньше-
вистская. После спора решили провести референдум на
рабочих местах. Мы, зная, что наш затон всецело на боль-
шевистской стороне, согласились. Голосовали так: опус-
кали записки в урну с надписями «за» или «против». «За»
означало за Советы, «против» — за Временное прави-
тельство. С урной ходить избрали двоих — меня и еще
одного товарища, приверженца Советов. Голосование со-
брало абсолютное большинство — за Советы. После того
мы вторично переизбрали комитет служащих и рабочих
АВУ, который всецело был захвачен большевистским вли-
янием, но руководствоваться нам приходилось все-таки
больше революционным инстинктом.
В один из таких революционных дней к нам «на Кам-
чатку», в мастерскую, где работали машинные команды
малых пароходов, пришел Кидал и произвел запись в пар-
тию большевиков, в том числе записал и меня, и сказал,
чтобы приходили на общее собрание в контору и помеще-
ние грузчиков (угол Зейской и Буссевской улиц).
Народу собралось до 200 человек, а помещение было
небольшое. На повестке стояли вопросы: отчет организа-
ционной инициативной группы и выборы партийного ко-
митета. Из отчета выяснилось, что в руководстве группой
были Кидал, Шафир, Захар Нестеров, Сюткин и, не пом-
ню, кто пятый**, что группа руководила выборами и боль-
шевизацией рабочих районов — затона АВУ, чепуринских
мастерских и военной флотилии — и что по списку в орга-
низации большевиков числится до 150, не считая сочув-
ствующих. Комитет решили создать из 16 человек. Пред-
седателем избрали Шафира, товарищем председателя —
Мухина, а секретарем, по предложению Мухина, — меня.
Он знал меня еще по совместной подпольной работе в
Харбине в 1905 году и по борьбе в благовещенской груп-
* Школа имени 1812 года. По утверждении Советской власти пе-
реименована.
** Исследователь Шиндялов (Октябрь на Амуре, с. 78) дает иные
сведения: президиум инициативной группы состоял из 5 человек: Ша-
фир (председатель), Сюткин (секретарь), Кидал (казначей), члены:
Минаев и Емельянов.
Никита Балакирев
187
пе на Корсаковской улице в 1907 году. Среди избранных
в комитете были еще Удоденко, Ты лик, Косицын и другие.
На другой день я принял все дела от бывшего секре-
таря — Кидала. Он уезжал на съезд транспортников. В
делах были списки организаций, ведомости об уплате
членских взносов, протоколы инициативной группы и пр.
Литература находилась в помещении грузчиков — не-
сколько брошюр большевистского направления и газеты
«Красное знамя» из Владивостока и центральная «Прав-
да». За мое пребывание секретарем комитета решал во-
просы: о тактике большевиков в Совете рабочих депута-
тов; о проведении митингов; о переизбрании Совета ра-
бочих депутатов; об организациях боевых рабочих дру-
жин; о вербовке в партию; о распределении работы по
районам и другие. Для связи с центром намечалось по-
слать Шафира и Карла Кидала. И это было осуществле-
но: Кидал с П. С. Шевченко ездили как представители
водного транспорта (Карлу поручалось, если будет воз-
можность, привезти легкое оружие), а Шафир — как де-
легат на Всероссийский (III. — Ред.-сост.) съезд Советов.
При переизбрании городского Совета большевики по-
лучили большинство. Однако всеми делами заправлял
еще Шишлов от земства, опираясь на так называемую
самоохрану, хорошо вооруженную и в которой насчиты-
валось до 6 тыс. чел.
В противовес тому Совет организовал боевые дружины
на чепуринском заводе (до 200 чел.) и у нас в затоне
АВУ (до 200 чел.). Организацию дружины в затоне по-
ручили мне и Удоденко. В тот же вечер мы объявили об-
щее собрание. На призыв организовать боевую дружину
откликнулись охотно все. В момент открыли запись и вы-
брали командиров — Сергея Соколова, командира катера
«Зейка», обольшевиченного мною летом, и помощника ма-
шиниста катера «Ульман» Василия Аксенова. На другой
день, в воскресенье, привезли от Совета оружие — бер-
данки. Дружно, после работы, начали проводить военные
занятия и караульные дежурства.
Несмотря на всю революционность рабочих, солдат и
поддержку нас матросами, зимовавшими в деревне Аст-
рахановке, все-таки реальных сил у большевистского Со-
вета было мало43. И Ф. Н. Мухин, будучи председателем
Совета рабочих депутатов и товарищем председателя в
большевистском комитете, настаивал на создании боль-
шего числа этих сил.
188
В огне жизни
Как раз в это время пришло письмо от владивосток-
ской большевистской организации: запрашивали о нашем
положении. Мухин, отдавая мне письмо, сказал, что нуж-
но так и ответить: хотя большинство голосов в Совете за
большевиками, но фактически еще всем заправляет зем-
ство. Отвечая на письмо, я вспомнил допризывный мо-
лодняк нашей области, отбывающий службу во Владиво-
стоке, и в конце дописал, что в целях усиления наших
реальных сил нужно допризывный молодняк отпустить
домой с оружием. Мухин, читая ответ и подписывая его,
спросил меня, для чего я сделал эту приписку. Я ему от-
ветил, что молодняк этот революционен и, будучи осво-
божден с оружием в руках, увеличит наши реальные си-
лы. Действительно, не прошло и месяца, как молодняк
прибыл с боевыми винтовками. Придя однажды в квар-
тиру брата, я увидел своего племяша Григория, который
вернулся из Владивостока и начищал новую трехли-
нейку...
Революционные события назревали, и каждый день
силы обеих сторон могли столкнуться. Самым напряжен-
ным было время в конце февраля — начале марта 1918
года.
□ □ □
Константин Беклемишев
Предоктябрьские зарисовки
Благовещенска
Тихо несет свои воды величавый Амур.
Но не так величаво, через квартал от реки, выглядит
здание, где располагается Совет Рабочих Депутатов. В
нем растерянно копошатся меньшевики.
Да и есть от чего! Все настойчивее доходили из сто-
лицы слухи об усиливающейся деятельности большевиков,
заставляли тревожно биться меньшевистское сердце...
И механизм парламентарной в Совдепе машины стал
давать перебои. Нужно обсудить, нужно взвесить и, глав-
ное, осудить большевистскую тактику!
Июльские дни...
Константин Беклемишев
189
Старое здание дома Калюжина уже не вмещало чле-
нов Совдепа. И в последних числах июля заседание пере-
несли в зал Алексеевской женской гимназии.
Сколько грязи, клеветы и пошлости было вылито здесь
на большевистские головы!
Елейным, слащавым тоном говорил меньшевик Буха-
ревич. Выступал эсер Алексеевский и предлагал брать
пример с патриотизма «прекрасной Франции», откуда
только что он возвратился. Выступали и другие благове-
щенские светила меньшевиков. И склонялись по всем па-
дежам такие слова, как «измена родине», «немецкий шпи-
онаж» и другие.
* * *
В городе недостаток муки. На рынке не хватает чер-
ного и белого хлеба, а в витринах кондитерских — уйма
пирожных. Наряду с этим, под покровом ночи, тайком,
молокане увозят за город огромные запасы муки... Тер-
пенье лопается. И народный гнев выливается лавой на
улицу.
—- Городского дайте нам голову! — вместе с грузчи-
ками кричали женщины.
И когда Алексеевский был стащен с трибуны за фал-
ды, — служащие управы метались в панике и кричали:
— Это мужичье не дает нам работать!
— Что только смотрит Совдеп!..
И услужливый меньшевистский Совдеп вынес союзу
грузчиков порицание. А в стенах управы тем временем со-
ставлялась гнусная смета о выдаче служащим по пуду
муки, мяса, сахара.
* * *
В думском зале, на митинге, меньшевик Ротт, указы-
вая на меня, кому-то громко сказал:
— Вот управский наш большевик... Но не опасный.
Засмеялся и обратился ко мне:
— Знакомьтесь.
Крепко «сшитый», выше среднего роста мужчина с до-
бродушным лицом и запущенной, с золотистым отливом
бородкой пожал мою руку. Это был Нейбут, только что
из Владивостока приехавший. Рядом с ним, в синей блузе,
приземистый, стоял Кушнарев.
Я сказал им, что из большевиков в затоне имеется
Кидал, а в чуринской фирме — Шафир. И добавил, что
190
В огне жизни
и них я только слыхал, ио не встречался с ними ни разу.
— Я знаю, — ответил Нейбут и, улыбаясь, сказал: —
Эх вы, горе-большевики... Организовать надо вас!..
❖ * *
Сумеречным сентябрьским вечером вспыхивают в
окнах домов огоньки. В тесной угловой комнате дома Ка-
люжина с окнами на север и запад собралась инициатив-
ная группа большевиков-интернационалистов. Здесь бы-
ли: Кидал, Шафир, Нестеров, Сюткин, Минаев, Рычков,
я, кажется — Казин, Курочкин и кто-то еще, которых не
помню. И только популярного позднее народного вождя
Мухина не было здесь...
* * *
Всколыхнулся Белый дом в Благовещенске. Эмиссар
Временного правительства Кожевников, присные с ним
Камов, Дулетов и прочие меньшевики и эсеры не призна-
ли власти в Петрограде, перешедшей в руки Советов. Дол-
гое время защищал свою позицию исполкомовский дом.
А обыватель, подстегнутый реакционностью «властителей
дум», увлекался травлей большевиков где только было
возможно: на службе, на митингах, улицах...
Несколько мазков для составления картины обыва-
тельских «подвигов».
И утром, и днем, и из тьмы осенних глубоких ночей на
улице за спиной вдруг слышалось ядовитое шипенье:
— Больш-шевистская сволочь... Подож-жди-и, когда-
нибудь хлопнем'...
Как-то утром на службе передавал товарищу получен-
ную из Владивостока пачку газет «Красное знамя». Вих-
рем подлетел секретарь городской думы и, замахнувшись
графином с водой, крикнул:
— Поезжайте, проклятый большевик, в Германию!..
В театре, в один из антрактов, к какому-то гражданину
пристал пьяный прапор Демидов. Назвав гражданина
большевиком, он клялся мстить от имени юнкеров, разби-
тых большевиками в Иркутске, откуда бежал сам, и вы-
хватил из кобуры револьвер.
Здесь же, среди прапоров, оказался сын «старика»
Шафира. И молодое офицерство, разделившись на два
противоположных лагеря, затеяло огнестрельный бой...
Публика с раздирающими душу воплями бросилась из те-
атра к выходу...
Иван Янисов
191
Но союзы деревообделочников, металлистов, рабочие
электростанции выносили резолюции за поддержку вла-
сти Советов. В борьбе с «властителями дум» с каждым
днем возрастала популярность Мухина — как вождя ком-
мунистической организации...
□ □ □
Иван Янисов
Слово от рабочих о товарище Мухине
Это воспоминание — о нашем амурском руководителе
Советской власти, рожденной рабочей революцией, о това-
рище Мухине — и дается от рабочих масс.
С 10 лет он пошел от нужды трудиться и перебывал на
всяких работах. Попал мальчиком на разборку железных
мостов, подавал заклепы, ко быстро развивался и скоро по-
стиг мастерство монтера, потом котельщика, машиниста.
Познал и кузнечное дело. На этих-то переходах, в практиче-
ской жизни, он узнал всякое больное место рабочего, подав-
ленного буржуазным игом. Федор Никанорович Мухин —
один из тех борцов, которые, с одной стороны, обладали
даром природы, народным талантом, а с другой стороны —
опытом и знаниями.
Когда ему приходилось выступать на собраниях, то он
знал, с чего начать и чем кончить. Заденет самую больную
струну — и захватит душу, проберет до самой крови, моз-
ге и костей.
В 1917—1918 годах сколько рабочим приходилось слы-
шать всякого рода ораторов: говорят и с юридической точ-
ки зрения, и с ученой точки зрения. Говорят по два часа
и больше. Сколько скажут красивых и звонких фраз! А
настроение у рабочих шаткое: вроде бы правильно говорят,
вот тот, предыдущий оратор, во всем вроде бы прав, а не
убедил. А когда начнет говорить он, так ему достаточно
тридцати и меньше минут — и вся победа на его стороне.
Он говорит на простом языке, а если скажет слово нужное
иностранное, то сейчас же переведет: это вот что, товари-
щи. Хотя не говорил он так складно, как высказывались
«ученые» ораторы, но у него не лопалось, как попало, а
всегда выходило прочно. Где бы ни был. А в каких только
192
В огне жизни
местах он не появлялся — в тайге у горнорабочих, в разных
[дальневосточных] городах, где раньше даже не слыхали
о нем. Во всех периодах жизни приходилось ему сталки-
ваться и с крестьянами. И оказалось — он им тоже свой.
Возьмите крестьянский областной съезд. Каких там не
было ораторов — Краснощеков, Щепетнов, Бугаев, другие
краевые деятели и наши. Съезд носил такой бурный ха-
рактер, что никого уже не хотел слушать. Председателя
краевого комитета Краснощекова крестьяне мало знали,
но когда он брал слово, то и его — немного послушают, а
потом снова все заговорили. Мухин выходит — и как все
равно гипнозом прикует, до того внимательно слушают,
никто нигде не шелохнется. Но крестьяне спохватились
уже после, когда зашли интервенты. Тогда они вспомнили
и заревели по всей области: где наш товарищ Мухин?..
Во время его председательства в областном Совете ка-
кой-нибудь конфликт произойдет в профсоюзах -— всегда
уладит. Во время праздников сколько у рабочих собра-
ний — и он всюду успевает, хоть по часу, да уделит каж-
дому союзу.
Вот что из себя представлял товарищ Мухин. Он в са-
мых низах проводил работу.
Узнали мы его здесь еще в 1907 году. Он был неле-
гальный, имел партийную кличку, а по паспорту — Алек-
сандр Александрович Чижиков.
□ □ □
Федор Кошелев
Огонь жизни
Зарядка большевизмом
Призванный в мировую войну с далеких берегов Зеи для
солдатской службы, я в Февральскую революцию оказал-
ся в Минске, в составе караульной команды. Здесь приоб-
рел политический опыт. Вступил в ряды большевиков.
Когда буржуазные партии и группировки устремились
устанавливать свою безраздельную власть, а партия боль-
шевиков, как боевой авангард борющегося рабочего клас-
са ц всего революционого народа, поставила вопрос об уста-
Федор Кошелев
193
давлении власти Советов рабочих, солдатских и крестьян-
ских депутатов — диктатуры эксплуатируемого народа, —
в это время революционный штаб в Минске возложил на
меня обязанность провести агитационную и организацион-
ную работу в команде, чтобы подготовить ее для выступ-
ления в случае необходимости. Шла ожесточенная борьба
против прихвостней буржуазии. Особенно в июльские дни,
когда Керенский приказал «арестовать всех большевиков»,
потом во время выступления Корнилова, похода на сто-
лицу.
А 27 сентября выехал я на Дальний Восток, в город
Зею, где находилась моя семья.
Город Зея
Таежный поселок, отдаленный от центра Амурской об-
ласти и железнодорожной магистрали, получил статус го-
рода в 1906 году, с развитием золотодобывающей промыш-
ленности в Зейском горном округе. Большинство населе-
ния его составляли частники, люди легкой наживы. Вер-
хушка — крупные владельцы приисков, управляющие, го-
сударственные чиновники, буржуазная интеллигенция. Не-
значительная часть — рабочее население, грузчики и гор-
няки (тысячи их жили на приисках) — застроила своими
бедными халупами окраины города. Управляли городом
золотопромышленники и их ставленники через свою гор-
думу, а в виде диктатора от царского правительства над
городом (и приисками) стоял горный исправник.
3 марта в городе образовался Комитет общественного
спокойствия во главе с городским старостой Грободе-
ловым, члены — золотопромышленники, чиновники, адво-
каты. 18 марта этот Комитет «арестовал» горного исправ-
ника, отправил его в Благовещенск. Оттуда появился ко-
миссар Временного правительства — Перли*, эсер, из офи-
церов. Он выполнял ту же диктаторскую роль, что и гор-
ный исправник, только был много послушнее перед хозяе-
вами приисков.
При подготовке к выборам в земство из Благовещенска
сюда выезжали агитаторы — эсеры, меньшевики (напри-
мер, Щеголев Ефим Родионович). В Зее образовалось зем-
ство: председатель управы — врач Некрашевич, замести-
* У автора: Пелле; поставлено по данным Н. Шиндялова (Ок-
тябрь на Амуре. Благовещенск, 1973).
7 Вместе со всей Россией
194
В огне жизни
тель — тот же Грободелов, казначей — служащий Мешков.
И никакой резкой политической борьбы.
Золотопромышленники, торгаши покрупнее, чиновная и
интеллигентная верхушка сгруппировались в партию «на-
родная свобода» (кадеты. — Ред.-сост.), предводительст-
вовал у них все тот же Грободелов. Эсеров возглавлял Куз-
нецов, управляющий отделением Сибирского банка. За эсе-
рами здесь шли и рабочие, и крестьянские массы. Меньше-
вики выдающейся роли не играли, организация их была
малочисленная и слабая, они сотрудничали с эсерами и
вместе с ними вошли в соглашение с буржуазией. Все шли
друг с другом на разные компромиссы, лишь бы «не воз-
буждать рабочие массы», как они выражались. Договари-
вались обо всем мирно. Только при выборах уже в «Учре-
диловку» начиналась между ними вроде борьба — за про-
ведение своих кандидатур.
А классовая борьба их усилиями была притушена. Ко-
нечно, это произошло из-за недостаточной концентрирован-
ности и отсутствия сознательных революционных сил. Го-
родок, прииски, деревушки разбросаны на необъятной тер-
ритории. К тому же — особенности местного приискового
населения (непостоянные рабочие, много пришлых из-за
кордона. —- Ред.-сост.) и местного крестьянства (не пол-
ностью земледельческое). О большевиках у местных рабо-
чих было самое превратное понятие. А из большевиков я
здесь появился первый.
Приехал в Зею 11 октября вечером. На 12-е были на-
значены выборы в Учредительное собрание и везде накле-
ены плакаты, списки от партий по номерам, имена канди-
датов. Утром выхожу на улицу, остановился у списков:
помню, № 7 был эсеровский, кандидат — благовещенский
городской голова Алексеевский. Список № 5 был наш. Тут
стали подходить, здороваться со мной идущие на голосо-
вание рабочие. Они меня знали как горняка и грузчика,
вместе работали до германской войны. Спрашивают: за
какой номер голосовать? Задаю сам вопрос: за какой вы
намерены? «Мы хотели за № 7. Это, говорят, социалисты-
революционеры, которые борются за рабочих и крестьян».
Другие подтверждают: «Это крестьянская партия»44.
Я тогда им ответил: если вы идете голосовать, то голо-
суйте за № 5 или не голосуйте ни за какой. Они удивленно
смотрят на меня и с недоумением говорят: да ведь это но-
мер большевиков, это самая уголовщина, которых выпусти-
ли из тюрем. Пришлось им разъяснять, какая это «уголов-
Федор Кошелев
195
щина»: что вот именно это и есть наша рабочая партия,
которая ведет беспощадную борьбу со всеми фабриканта-
ми, заводчиками и помещиками и со всеми теми, кто их
защищает.
Здесь стоял и слушал, что я говорю, «максималист»
Хрунов. Он меня перебил: «Слушай, товарищ Кошелев, ты
тут людей не разбивай, они уже направились голосовать и
пусть идут. Они подготовлены голосовать за список № 7,
а то ты разобьешь, и партия кадетов победит. За больше-
виков агитировать все равно бесполезно...» Мы тут с ним
впервые поспорили. Я ему задавал вопросы, он отвечал по
своим установкам: Учредительное собрание все решит. А
я, как бы споря с ним, подробно разъяснял рабочим (их
собралось уже много), как эсеры и меньшевики, находясь
у власти, решают рабоче-крестьянские вопросы — все от-
кладывают до Учредительного собрания, а на нем будут
решать с согласия помещиков, заводчиков, управляющих...
Потом, к удивлению зейских заправил, оказалось, что
приличное количество голосов было подано за список боль-
шевиков. Я прожил еще несколько дней дома и успел про-
читать в «Голосе тайги», как меня там разделали и сооб-
щили, что я приехал со специальной агитацией за список
большевиков.
Некоторые отпускники-солдаты советовали: «Не говори,
что ты большевик». Зато другие стали активно и ярко вы-
деляться как революционные элементы, работать в мас-
сах.
В Благовещенске
В 20-х числах октября выехал в областной центр для
явки к воинскому начальнику. Встретился с товарищами
Сюткиным, Мухиным и другими. Мухин был в руководст-
ве военной организации. Меня прикомандировали к мест-
ному гарнизону, зачислили в 303-ю Вятскую дружину, где
и Мухин. Поговорили с ним, он предложил выступить пе-
ред солдатами дружины о том, как на западе, в войсках,
и в центре шла борьба с керенщиной и корниловщиной. В
присутствии Мухина сделал доклад в казарме, на втором
этаже. После доклада мы с ним договорились собраться
вечером на квартире у Федота Сюткина.
Собрались. Кроме Сюткина, Мухина, меня, были рабо-
чий Минаев, кажется, Кирилл Иванов и другие товарищи,
но остальных не помню. Я информировал о работе на за-
7*
196
В огне жизни
паде и в центре, как велись подготовка за установление
Советской власти и учет сил. Сообщил, что при выезде
из Минска нам было задание: на местах, где нет наших
партийных организаций, — создать, а где они имеются в
нелегальном положении, — объявить их и вести открытую
запись в ряды партии. Договорились об открытом общем
собрании организации.
Не помню число, но в ближайшее воскресенье после
нашего совещания, в начале ноября, часов в 5 вечера, в
Народном доме состоялось общее собрание большевиков
города. Открыл его, кажется, Мухин, а Минаев выступил
с докладом. Решили ряд организационных вопросов, о за-
писи в партию. На этом собрании ни у кого еще не имелось
партийного билета, как у меня. Минаев взял мой партий-
ный билет и показал как образец.
В Благовещенске самую активную борьбу за передачу
власти Советам вела воинская организация во главе с Му-
хиным и доктором Сомовым (пожилой, лет 50-и). В нача-
ле декабря меня ввели в нее, довыбрав взамен выбывших
членов. Там работали еще Гайдуков, Шпаков (остальных
не помню). Мухин по существу уже руководил Благове-
щенским Советом, рабочие и солдаты заявляли словом и
делом свою поддержку Совету, но меньшевики и эсеры
противодействовали, все время пугая гражданской войной.
А буржуазия Благовещенска, чиновники, высшая интел-
лигенция, в том числе буржуазная учащаяся молодежь,
организованные в свою партию «народной свободы», под
крылышком городской думы и земства с эсерами и мень-
шевиками во главе подготовляли вооруженную силу. Од-
нажды, через сына шофера, военной организации стало из-
вестно, что в реальном училище идет сильнейшая воен-
ная подготовка и реалистов, и гимназистов. Обучает капи-
тан Полуэктов. Решили проследить. Потом Полуэктова
привели в военную организацию и спросили: с чьего разре-
шения он обучает детей и для какой цели? Он ответил
только одно: по распоряжению городского головы Алексе-
евского, и оружием снабжает он же. Для какой цели —
не мог или не хотел ответить. Пригласили Алексеевского.
Он ответил, что молодежь обучается для охраны жилых
кварталов, оружие выдается для той же цели.
После этого Мухин настаивал на мирном переходе к
Советской власти путем решения вопроса на общем собра-
нии представителей, выбранных от всего населения города
и от всех организаций.
Федор Кошелев 197
Доктор Сомов говорил, что из всего видно: буржуазия
готовится к отпору, мирным путем Советскую власть здесь
не установить, а надо самим готовиться и взять ее силой.
Мухин повел подготовительную работу среди казаков,
а остальные члены военной организации — среди солдат,
матросов.
Помню, было созвано общее собрание военной органи-
зации и вызваны делегаты от казаков — их пришло около
10 человек, и от военной флотилии явились двое. Казаки
заявили, что они присоединяются к военной организации,
а Ефремов, тогда эсер, потом меньшевик, от лица военной
флотилии выступил против. Тогда Мухин сам пошел во
флотилию, с ним и Коля Ефремов. Матросы не знали, что
их представитель против Советской власти, и заявили о
своей готовности присоединиться к военной организации.
В последних числах декабря военная организация по-
ставила вопрос о передаче власти Советам на собрании
гордумцев и земцев с представителями от всех организа-
ций Благовещенска. Помню, собрание открылось вечером,
в городской управе, на втором этаже. Председательствовал
меньшевик Степан Никифоров. От военной организации и
Совета, а вернее — от большевиков, выступали доктор
Сомов и Мухин, которые указывали, что, за исключением
Благовещенска, по всей России и уже на Дальнем Восто-
ке в основных городах установлена Советская власть и
что мы должны, наконец, решить вопрос так же.
Городской голова эсер Алексеевский на это сказал:
— Пусть вся Россия с ума сошла, но мы, благовещен-
цы, докажем всей России, что мы с ума не сошли. И за-
являем: только тогда в Благовещенске будет власть Сов-
депии, когда пройдут через наши трупы.
Мухин ответил ему:
— Вот вы-то именно с ума сходите. Вы подумайте,
что вы делаете: вы детей хотите бросить на мясо! Гото-
вите детей против опытных солдат-фронтовиков! Вам на-
рода не удержать!..
Алексеевский:
— Посмотрим, за кем будет сила.
Доктор Сомов и Мухин поднялись, а за ними члены
военной организации и все сторонники Советской власти.
Доктор Сомов заявил, что нам здесь делать нечего. И мы
все вышли. Никифоров пытался остановить:
— Товарищи, куда же вы пошли?..
На это никто из нас не обратил внимания.
198
В огне жизни
Была уже ночь. Но мы поспешили в клуб военной орга-
низации, где еще посовещались насчет завтрашнего дня.
А на следующий день на собрании военной организации
решили: некоторой части партийцев и более развитых бес-
партийных товарищей выехать в свои деревни для подго-
товки масс к установлению Советской власти. Остальные
члены военной организации остались в Благовещенске для
той же работы. Я выехал в свой таежный город примерно
2 Или 3 января 1918 года.
Снова в Зее
Здесь я встретил уже двух большевиков — Боровин-
ского и Малых, только что приехавших с фронта. Мы не-
медленно связались с местной военной организацией, пред-
седателем которой был Александр Белоусов (беспартий-
ный), и поставили вопрос о создании Совета. В тот вечер
решили об одном: на следующий вечер будет созвано соб-
рание представителей рабочих и солдат. Боровинский и
Малых выезжали в Хабаровск, и я опять остался здесь
единственным большевиком [ненадолго].
На собрании 4 января под давлением грузчиков и гор-
няков, несмотря на большое сопротивление местных эсе-
ров и меньшевиков, вопрос разрешился практически: про-
стым голосованием выбрали временный исполнительный
комитет из пяти лиц для подготовки съезда45. Рабочие пер-
вым назвали меня и дружно проголосовали. Вторым про-
шел Хрунов — максималист, потом Белоусов — предсе-
датель военной организации, Бардин — по убеждениям
анархист (синдикалист, представитель профсоюза горня-
ков. — Ред.-сост.) и Жигалкин — эсер.
На следующий день мы распределили обязанности.
Председателем исполкома намечали меня, но я отказался
и выдвинул Хрунова, а себя предложил в товарищи пред-
седателя с исполнением должности казначея, и вот по ка-
ким соображениям. На собрании буржуазно-мещанская
интеллигенция много кричала о том, кому же мы с пере-
ходом власти к Советам доверим средства горного округа?
Я считал, что поскольку меня рабочие знают и мне до-
веряют, то когда за ценности буду отвечать я, никто не по-
смеет кричать. А в то же время и сам остальным членам не
доверял, не зная, кто они. Свои соображения считал пра-
вильными, думая об авторитете исполкома... Члены исполко-
ма выехали на прииски для подготовки делегатов к съезду.
Федор Кошелев
199
Превокация золотопромышленников
Зная повадки местной приисковой и торгашеской бур-
жуазии, их прихлебателей из разношерстной среды обыва-
телей, мы приняли меры для предупреждения провокаций.
Но все-таки это произошло.
Начальнику гарнизона Голубеву было поручено опеча-
тать все винные подвалы города. Он их опечатал, ключи
оставил у себя, а потом золотопромышленники и спирто-
носы затащили его в гости, напоили и уговорили открыть
винный подвал Опарина. На следующий день, к вечеру,
началась бесплатная выдача вина и спирта. Мне об этом
вскоре сообщили (председателя Хрунова не было), и я по-
шел туда немедля. Во дворе опаринского склада увидел
огромную толпу — с ведрами, банками и прочей посудой.
Несмотря на вечер, народ все бежал и бежал.
Попробовал урезонить. Группа провокаторов из спирто-
носов и контрабандистов возбуждала толпу и орала: «Ухо-
ди!.. Он буржуев защищает!..» Хотел вызвать военную ор-
ганизацию, — оказалось, уже половина ее пьяна. Предсе-
датель Белоусов держался молодцом, и ему надо было
оставаться в казармах. Здесь мне пришлось действовать
через самого виновника, Голубева. Подошел к нему, где
отпускался спирт, и громко, но спокойно сказал: «Ничего
не имею против отпуска спирта за счет щедрого хозяина,
только не допускай беспорядка и соблюдай норму выдачи.
И время уже позднее. Запишите, кто первый в очереди, и
отложите выдачу до завтра».
Примерно через час Голубев закрыл подвал и оставил
караул. Мы с Белоусовым провели в военной организации
совещание, где договорились поставить свой караул из на-
дежных солдат.
Утром, чуть свет, у опаринского склада стали снова со-
бираться люди. Солдаты, направленные военной органи-
зацией, от имени революции и Зейского исполкома никого
не допускали к подвалу. Тогда вся толпа — кто с ведром,
а кто и с бочонком, человек тысяч до двух, — повалила к
солдатским казармам. Там уже собралась военная органи-
зация, и я пришел. Попытка призвать «граждан» к созна-
тельности и «к революционному порядку» оказалась беспо-
лезной: бушевала несознательная масса алчущих (многие
пьяные), которую подбивала разная дрянь. Я видел быв-
ших полицейских и жандармов — Дымкова, Марцинкеви-
ча и им подобных. Переломить массу мы не смогли, но,
200
В огне жизни
указывая на этих бывших, орущих: «Стащить Кошелева!
Он за буржуев!» — мы направили ее хотя бы в русло по-
рядка. Решили открыть подвал, установить очередь и, под
охраной сознательных солдат, отпускать не более одной
четверти ведра «на семейство», указывая на то, что иначе
«всем не хватит» (излишки вылили). Усилили военную ох-
рану города. Арестовали Голубева и отправили в Хаба-
ровск, где уже была Советская власть.
Беспорядков не было.
Съезд рабочих и крестьянских делегатов мы назначили
на середину февраля. Боровичский и Малых вернулись из
Хабаровска и приняли участие в подготовке рабоче-кресть-
янских масс к советскому съезду. А на съезде Боровин-
ского избрали председателем исполнительного комитета.
.□ □ □
Кузьма Бреус
«Мы втянули деревню
в борьбу за Советы»
В октябре Магдагачи посетил по кооперативной рабо-
те Сюткин. Встретились с ним случайно в кооперативе. В
беседе я узнал, что он большевик. Познакомились, и он
велел мне приехать в Благовещенск. Там в это время уже
существовало бюро РСДРП (б). Из его состава запомнил
Сюткина, Кидала, Шафира, Минаева, Нестерова, Сомова.
Сюткин познакомил меня с товарищами, провел на
собрание бюро, я был принят в члены РСДРП (б).
В это время проходили две кампании выборов — в «Уч-
редиловку» и в земство. По Амурскому избирательному
округу от большевиков кандидатом в «Учредиловку» был
выставлен Сюткин. Руководство выборами, ввиду слабо-
сти нашей организации, находилось не в наших руках, а,
наоборот, в руках сильной противной стороны — эсеров,
меньшевиков, кадетов и прочих, которые в списках хотя
и не объединялись, но работали в полном контакте, все
вместе, не исключая организаций явной белогвардейщины.
Список большевиков № 5 получил меньшинство, наш
кандидат провалился46.
Кузьма Бреус
201
Не лучше дело шло по выборам в земство, да особых
мер в этой кампании мы и не приняли: в Петрограде уже
произошел Октябрьский переворот, организация земства
для нас была ненужной, отжившей формой общественно-
го управления. На областное земское собрание из нашей
организации прошел один я да еще один крестьянин из
села Желтоярова, Баланев, который указал в анкете: «со-
чувствую большевикам». Баланев только что прибыл с
фронта. Небезынтересно отметить отношение к нам «по-
бедивших» партий: при открытии 19 ноября чрезвычайно-
го земского собрания представителя нашей организации
Сюткина это собрание лишило приветственного слова, а
меня из членов собрания на первом же заседании исклю-
чили.
К этому времени в бюро большевиков вошел Мухин,
весьма спокойный, политически выдержанный и хорошо
развитый работник, прошедший подпольную школу борь-
бы. Через него бюро большевиков держало связь с Со-
ветом солдатских депутатов. Среди всех военных органи-
заций Совет солдатских депутатов, несмотря на то, что
и в нем руководили меньшевики (Шишлов) и эсеры, поль-
зовался широкой популярностью, так как стоял ближе дру-
гих к солдатской массе, поэтому имел некоторое влияние
на рабочих в городе и крестьян в области. Вокруг ААухина
там группировались революционные солдаты из кресть-
ян — Черновой и другие.
Был еще и Совет крестьянских депутатов, но этот цели-
ком шел на поводу контрреволюционеров. Его состав уже
совсем не соответствовал настроению крестьянских масс.
К тому времени уже порядочно вернулось солдат-фронто-
виков, которые успели захватить с собой большевистской
«заразы» и, как умели, распространяли ее: рабочие — сре-
ди рабочих, а крестьяне — по деревням.
В некоторых деревнях оказались хотя и не большевики,
но хорошие революционные работники: например, в Чер-
ниговке — Копытов, в Магдагачах — Ларионов, в Черно-
березовке — Мирошниченко, казаки Шадрин и Прохоров
и другие.
Перед нашей организацией встал вопрос •— установить
власть Советов, свергнув буржуазное земство. Но как это
осуществить, если у противников власти Советов — все,
включая армию (казаки. — Ред.-сост.), финансы, печать,
что являлось главным фактором в удержании власти?
Массы чувствовали необходимость Советской власти,
202
В огне жизни
но были не организованы. Связи у нас с центром — почти
никакой. К печати не подступишься. В Благовещенске вы-
ходили две «социалистические» газеты: «Голос труда» —
орган меньшевиков и «Народное дело» — эсеров, которые
были против взятия власти Советами и травили больше-
виков. Чтобы нам что-нибудь опубликовать, отправляли
во Владивосток, в газету «Красное знамя». Этой же газетой
пользовались как материалом для агитации.
Решили действовать через крестьянские массы (от име-
ни которых выступало и земство. — Ред.-сост.). Решили
втянуть самих крестьян в дело взятия власти. Чтобы
установить [здесь] власть Советов, нужно было это офор-
мить, нужно было массовое представительство, авторитет-
ное постановление. Надо было созвать 4-й крестьянский
областной съезд.
Для подготовки делегатов к съезду мы разослали по
области ряд товарищей. В задачу их входило сагитировать
крестьян на активное отношение к Советам: чтобы они на
сходках выносили постановления о созыве съезда — с од-
ной стороны, и выбрали делегатов с большевистским ду-
хом — с другой. И мы втянули крестьян в борьбу.
Съезд был созван в феврале. От большинства деревень
и вообще большинство делегатов оказались выбранными
только что вернувшиеся с фронта — большевики, хотя и
беспартийные.
□ □ □
Илья Безродный
Противостояние
Февральский переворот, сделанный на нашей дальне-
восточной окраине по существу телеграфным распоряже-
нием сверху, прошел без каких-либо особых осложнений
и столкновений. Ему, кажется, все были рады.
Старые царские чиновники, городские головы и волост-
ные старшины переименовались в представителей комите-
тов «общественной безопасности». Только полиция была не-
медленно заменена милицией, во главе которой стали те
же офицеры, по преимуществу из числа более молодых.
Организованные в областном центре — Благовещенске —
Илья Безродный
203
Советы рабочих, крестьянских, солдатских и казачьих*
депутатов пока что мирно уживались с городской, потом
и земской управой, так как силы классовых сторон еще не
были учтены.
Жизнь текла в предвыборной суматохе: готовились к
выборам в Учредительное собрание. Главные лозунги, во-
круг которых в первую очередь группировались силы, это:
«Мир без аннексий и контрибуций», «Заводы — рабочим,
земля — крестьянам» и «Вся власть Советам» — и с дру-
гой стороны: «Война до победного конца», «Раньше, чем
вершить внутренние дела, надо покончить с внешними».
После Октябрьского переворота в центре на Амур хлы-
нул поток демобилизованных солдат. Вскоре после своего
приезда они проявили свои советские тенденции.
Мне после демобилизации довелось работать в одном из
бывших сел Амурской области.
Село Ивановское** расположено на хлебородной За-
зейской равнине, в 36 км от города Благовещенска, при
впадении Маньчжурки в реку Будунду, впадающую в Зею.
Это село, пожалуй, самое древнее на Амуре. Оно имело
свыше 44 тыс. га надельной земли и тысяч 5 га — под
собственными участками. К началу революции в селе на-
считывалось свыше 1100 дворов с 10 000 населения, кото-
рое составилось из представителей многих российских гу-
берний, с преобладанием тамбовцев и украинцев.
В селе имелись волостная управа, резиденции мирового
судьи и волостного пристава, почтово-телеграфное отделе-
ние, три школы — церковно-приходская, одноклассная и
двухклассная, а в последнее время открылись высшее на-
чальное училище***, больница, аптека, одна паровая валь-
цовая мельница и две водяные, ряд мелких кустарных ма-
стерских, склад и торговля сельскохозяйственными маши-
нами американской фирмы «Мак-Кормик», агрономиче-
ский и случной пункты, две довольно большие частные лав-
ки, три лавки общества потребителей и 12 китайских ла-
вочек, восемь постоялых дворов, два винных склада —
Лукина и Бутина, три кабака и, наконец, выстроенное ца-
рем-батюшкой перед самой войной арестное помещение —
небольшая тюрьма пересыльного типа.
* До апреля 1918 в Амурской области Советов казачьих депутатов
нс существовало.
** Село Ивановское, потом Ивановка — центр уезда (основано в
1864).
*** Это 6 лет обучения.
204
В огне жизни
Коренное население Ивановки занималось сельским
хозяйством. Обработка земли производилась машинным
способом. Все машины, начиная от плугов, — американ-
ского происхождения. Средний ивановский крестьянин бла-
годаря применению машин засевал до 30 га. Но были и
такие тузы, которые, пользуясь дешевой рабочей силой,
засевали по нескольку сот гектаров. Бедняки же сеяли
от 3 до 10 га, да и то милостями богатого «дяди», распла-
чиваясь впоследствии по пословице: «Возьмешь лычко —
отдашь ремешок».
Америка снабжала не только сельскохозяйственными
машинами и всевозможным инвентарем, но широко постав-
ляла также и оцинкованное железо, поэтому кулацкие до-
ма, группировавшиеся в центре села, сплошь покрывались
цинком: им обивались не только крыши, но и наружные
стены и даже загородки.
В селе было немало своей интеллигенции, а также ре-
месленников. А особенно много — батраков, обрабатываю-
щих стодесятинные кулацкие посевы.
Бедняцко-батрацкая молодежь и только что демобили-
зованные из армии середнячки настроились революционно.
Их всегда угнетал искони сложившийся на селе общест-
венный уклад, в силу которого старики рьяно отстраняли
молодежь от участия в «мирских делах». Стереотипная
фраза: «Ну, что они, молокососы, смыслят в общественных
делах?» — была для молодежи просто уже ненавистна и
толкала ее на путь борьбы со стариками. Все это и плюс
к тому классовые противоречия в интересах различных
социальных групп населения создавали полную возмож-
ность организовать бедняцко-батрацкую молодежь для ре-
волюционных целей. [Сообщения о победе над контррево-
люционными вспышками побуждали к действию и массы.]
В декабре 17-го демобилизованные фронтовики органи-
зовали первый Совет в Ивановке — сельский, а затем и
волостной.
В областном городе борьба принимала резкие формы.
Например, местная военщина не захотела признавать из-
данный Советом приказ об отмене погон: вся военная
головка красовалась в них. На улицах Благовещенска
можно было наблюдать, как солдаты срезали погоны у
офицеров. Произошло несколько случаев с жертвами: офи-
церы отстреливались от солдат.
Это был переходный момент, когда в городе существо-
вало две власти, а фактически — ни одной.
Илья Безродный
205
С одной стороны — земство и войсковое правление,
опиравшееся на казачество, состоящее на действительной
военной службе (1-й и 2-й Амурские полки), а также на
офицерско-юнкерские части.
С другой стороны — Совет рабочих, солдатских и
крестьянских депутатов, который, — в противоположность
земству и войсковому управлению, оторванным от широких
масс в области, — имел опору на местах, в селах, дерев-
нях. Вооруженные силы Совета в городе состояли из ра-
бочих дружин, артиллерийского дивизиона 10-й стрелковой
бригады, Вятской дружины ополченцев — 45-летних стар-
цев, вооруженных берданами, и матросов Амурской реч-
ной флотилии, сыгравших решающую роль в перевороте.
В эти дни оба лагеря собирали силы для решительной
схватки.
Меньшевики вместе с эсерами развивали бешеную ан-
тибольшевистскую агитацию, прибегая и к компромети-
рованию большевиков-руководителей, в частности Мухина.
Но авторитет большевиков, а вместе с ним и авторитет
вождя Мухина рос не по дням, а по часам.
Декабрь 17-го и первые месяцы 18-го прошли в уси-
ленной мобилизации сил обеих сторон. Кадры белогвардей-
цев пополнялись значительно слабее.
Демобилизованные солдаты в деревнях постепенно
строили Советы, и, таким образом, огромная масса кресть-
янства оттягивалась от буржуазии.
Белые пополнялись бегущими с запада остатками раз-
битых офицеров и прочих контрреволюционеров. Наивыс-
шего роста белогвардейская организация в Благовещен-
ске достигла в конце января, после того, как в декабрь-
ские дни (1917) в Иркутске разбили юнкеров47, и они, от-
катываясь на восток, нашли себе убежище здесь, потому
что во Владивостоке и в Хабаровске уже совершился пе-
реворот. Вся эта прожорливая золотопогонная свора «за-
щитников родины» обрела радушный прием со стороны
местной буржуазии и переполненный государственный сун-
дук в виде банка и казначейства — отменно прочную на
первых порах материально-финансовую базу для создания
новой белогвардейской организации, во главе которой
встал штабс-капитан Языков. Штаб ее (начальник шта-
ба — поручик Шелаковский) помещался в японской ком-
мерческой конторе «Томос», на углу Большой и Николь-
ской улиц. Языков выплачивал своему отряду через воин-
ское управление по 500 р. жалованья каждому при гото-
206
В огне жизни
вой квартире, отоплении, освещении и столе. Немалую
роль в материально-финансовом обеспечении белогвардей-
цев сыграли местные золотопромышленники и купцы, бас-
нословно нажившиеся на спекуляции и военных постав-
ках. Таким из них радетелям «спасения родины», как Те-
тюков, ничего не оставалось, как, в надежде на это воин-
ство, жертвовать на его содержание.
Но если у белогвардейцев блестяще обстояло дело с
финансами — так, что они могли, не стесняясь, сорить
деньгами, кутить в своем новом пристанище, то людей,
желающих встать под ружье в рядах их гвардии, оказа-
лось немного. И они обратили свое внимание на учащуюся
молодежь, детей всяческой буржуазии — гимназистов, реа-
листов, политехников и семинаристов. Отряды бойскаутов
под начальством офицеров спешно проходили военную под-
готовку.
Отношения сторон с каждым днем становились все на-
пряженнее...
□ □ □
Алексей Катунин
Напор стачкой
В 1917 году, в конце сентября, приехал я из Нижнего
Новгорода в Благовещенск. Здесь началу движения сил
Октябрьской революции способствовала стачка рабочих
и служащих водного транспорта — синдиката «Амурский
флот». Они предъявили требования: повысить на 20% зар-
плату и выдать ликвидационные за два месяца в сумме
756 тыс. р.48 Правление синдиката — А. В. Алексеев и
другие — требование удовлетворить отказалось.
8 октября было созвано общее собрание работников
«Амурского флота», на котором постановили объявить за-
бастовку и выбрали стачечный комитет под председатель-
ством Стуриса. Для руководства стачкой от Совета рабо-
чих и солдатских депутатов делегирован Щеголев, меньше-
вик, а от союза работников водного транспорта — Рих-
тер, эсер.
Стачком объявил о забастовке по всем линиям движе-
ния -=- в Хабаровск, Сретенск, Харбин, Николаевск, всему
Алексей Катунин
207
находившемуся в пути каравану судов. Как только паро-
ходы подходили к пристаням, их команды тут же присое-
динялись к стачке.
Но стачка приняла затяжной характер: синдикатчики
упорно отказывались удовлетворить предъявленные требо-
вания; руководство стачкома было настроено соглашатель-
ски. Наступала зима, а все пароходы еще стояли под пара-
ми. Дежурные пикеты не допускали штрейкбрехеров раз-
бирать машины и выпускать воду из котлов.
Сменили председателя стачкома Стуриса, а вместо не-
го избрали Карпенко. Он сразу предъявил ультиматум:
если синдикатчики не удовлетворят требования в 7 дней,
то стоящие на вахте кочегары бросают вахту и тем самым
заморозят котлы, трубы и попортят машины. Началась пе-
реписка пароходной дирекции и начальника округа водных
путей сообщения с центром и всех — со стачкомом.
В это время происходит Октябрьская революция. Народ-
ный комиссар труда Шляпников прислал стачечному ко-
митету телеграмму (копию — синдикату): работникам
водного транспорта не допустить порчи машин и котлов.
Потом вторую: составить примирительную камеру на па-
ритетных началах, приехать в Петроград.
Примирительная камера была составлена из 7 человек.
В нее вошли от стачкома Андреев [эсер], от Совдепа Ще-
голев [меньшевик], от профсоюза Агеев [меньшевик],
трое от синдиката, а седьмой, по соглашению обеих сто-
рон, — инженер Доманский [меньшевик]. Срок ее работы
назначили в полтора месяца — закончить к 15 декабря. Но
примирительная камера к большевикам не поехала: син-
дикатские испугались. Стала вести она свое дело на ме-
сте. Рабочие собирались в здании биржи труда. Среди них
велась большевистская агитация, с меньшевиками мы спо-
рили.
[За это время произошли перевыборы Совета в городе.
Большевистская фракция составила в нем большинство.]
Срок примирительной камеры кончался. Рабочие и слу-
жащие собрались в зале биржи труда, ожидая решения.
У них горячие споры все о том же: об Октябрьском пере-
вороте в центре, кое-кто питал надежду сохранить старое
на Учредительном собрании... 12 часов ночи, а ответа все
нет. Публика с неудовольствием разошлась.
Наутро снова собрались. Прошел слух, что решения
примирительной камеры неудовлетворительны. Я и Нико-
лай Иванович Кузнецов подготовили заранее резолюцию.
208
В огне жизни
И когда вошел Андреев и сказал, что стачка проиграна,
примирительная камера решила в пользу синдиката, — я
встал и заявил, что если товарищи поручат нам дальнейшее
руководство стачкой, то в 6 часов вечера будет созвано об-
щее собрание всех работников водного транспорта совме-
стно с представителями всех профсоюзов. После продол-
жительных прений предложение приняли.
Мы с Кузнецовым провели на предприятиях и в проф-
союзах города шесть или даже больше собраний. На всех
были приняты резолюции о поддержке стачки рабочих и
служащих синдиката «Амурский флот» и выбраны деле-
гаты на общее собрание. Это собрание состоялось в 6 ча-
сов вечера в театре.
Зал и хоры переполнены. Идут разные пререкания. От-
крываю собрание короткой речью, избираем рабочий пре-
зидиум: председатель — Катунин, товарищ председате-
ля— Челозерцев, секретарь — Андреев. Доклад о работе
старого стачкома слушать не хотят. После бурных высказы-
ваний избираем новый стачечный комитет[водников] из 7
человек: Андреев, Челозерцев, Катунин, Кузнецов, Салама-
тов, Сироткин и Тараторин. Мы тут же приступили к ра-
боте.
К 12 часам ночи выработали новый ультиматум с ука-
занием срока — 24 часа — и разослали по следующим ад-
ресам: председателю земской управы Шишлову, предсе-
дателю городской управы Алексеевскому, директору-рас-
порядителю синдиката Алексееву и начальнику округа
водных путей сообщения инженеру Селигееву. Стачечный
комитет нес дежурство круглые сутки.
17 декабря* забастовали рабочие механических заводов
Чепурина и Афанасьева, другие мелкие предприятия и да-
же мужская и женская гимназии. В этот же день для ру-
ководства стачкой создали Объединенный стачечный ко-
митет, в который вошли: от биржи труда — заведующий
Чепурнов (председатель стачкома. — Ред.-сост.), от воен-
ных — Осип Иванович Сомов, от работников водного тран-
спорта — Катунин, от металлистов — Гусев, Булькапов,
Петушков, Сергеев, Иванов и еще 6 товарищей, фамилии
которых не помню.
В 3 часа вечера 17-го состоялось заседание Объеди-
ненного стачкома, на котором присутствовали председа-
* В других воспоминаниях — 19 декабря (Благовещенску сто лет.
Благовещенск, 1959. С. 202—203).
Алексей Катунин
209
тель земской управы Шишлов, городской голова Алексеев-
ский и от «Амурского флота» Пермыкин. Долгие и бур-
ные споры. Представители власти и синдикатчики настаи-
вали на том, чтобы решение примирительной камеры было
принято, но стачком ни на какие уступки не пошел и толь-
ко отсрочил срок ультиматума еще на 24 часа.
На этом же заседании стачком вынес постановление,
объявленное в форме приказа: ввиду того, что стачка ра-
ботников синдиката «Амурский флот», к которой присоеди-
няются и другие предприятия, принимает затяжной харак-
тер, — приостановить всякую погрузку и выгрузку продо-
вольственных и прочих товаров. В постановлении также
было обращение к солдатам гарнизона, казакам и рабо-
чим — присоединиться к стачке и поддерживать порядок
в городе.
После заседания я вышел в общий зал, переполненный
опять рабочими и служащими синдиката. Когда объявил,
что пришлось еще на сутки продлить переговоры, послы-
шались выкрики: «Вы так же нас продаете, как продали
меньшевики!..»
На второй день, в 6 часов вечера, заседание стачкома
возобновилось в том же составе. После яростных споров
при нашей настойчивости и неуступчивости синдикат со-
гласился уплатить все 756 тыс. р. неустойки, с условием
выдать в два срока: 456 тыс. р. сразу, остальные — 25 ян-
варя 1918 года.
Я вышел объявить результат соглашения в зал, где в
возбужденном состоянии ждали все рабочие и служащие.
Вскочил на стол и объявил: «Товарищи, поздравляю с дол-
гожданной победой!..» Что тут поднялось! Было и «ура»,
и «да здравствуют большевики!», и качали нас, членов ста-
чечного комитета.
Стачка на всех предприятиях решилась в пользу ра-
бочих, кроме завода Чепурина: хозяин объявил локаут.
Тогда Объединенный стачком постановил: завод национа-
лизировать. Избрал техническую комиссию: мне поручили
быть председателем, члены — Гусев и Сергеев. Перегово-
ры с заводчиком велись более 10 дней. Он согласился пу-
стить завод на кооперативных началах.
Пришли на завод с председателем Объединенного стач-
кома Чепурновым49, а заводчик пригласил милицию. Мы
написали акт о национализации завода и вручили его хо-
зяину, прося его убраться с завода. Милиция удалилась.
На следующий день собрали рабочих. Для управления
210
В огне жизни
предприятием избрали заводской комитет50. Председателю
стачкома Чепурнову поручили съездить в Петроград и хо-
датайствовать перед Советским правительством об отпуске
средств для успешной работы завода, который именовали
«Первый народный Амурский сельскохозяйственный меха-
нический завод».
□ □ □
Иоганн Гольштейн
Чрезвычайный съезд на Амурской ж. д.
В июле каких только кличек я не переносил как боль-
шевик, однако свалить меня с поста председателя местно-
го [линейного] комитета на станции Ин соглашателям не
удалось: рабочие и младшие служащие не допустили.
После Октября весь Амур смотрел на железнодорожни-
ков, а съезд наш все откладывался. Только в январе 1918
года при сильнейшем напоре левого крыла в местных ко-
митетах удалось добиться созыва чрезвычайного делегат-
ского съезда дороги. Открылся он, как и три прежних, в
Свободном, где были и управление, и Центральный коми-
тет. Действовал почти два с половиной месяца, причем ос-
новной актив (левое крыло делегатов) работал по 20 ча-
сов в сутки почти ежедневно (помимо заседаний). Я был де-
легатом этого съезда и, опираясь на протоколы, расскажу
о некоторых подробностях классово-политической борьбы
того времени в железнодорожной среде.
Партийный состав делегатов (всего 47): левое крыло —
13 большевиков, 1 анархист, 12 левых эсеров; «центр» —
12 меньшевиков и правых эсеров (поровну), 8 беспартий-
ных и непроявленных, из них 5 шатающихся — тот же
«центр»; и 2 явных контрреволюционера — кадет и монар-
хист.
Первые дни съезд «раскачивался», делегаты знакоми-
лись, намечался регламент, но чувствовалось, что атмос-
фера сгущается. Наконец, ставится вопрос о «текущем мо-
менте», который вызывает ряд противоположных выступ-
лений, затем идут бурные прения... Атмосфера накалена.
От группы большевиков и левых эсеров зачитывается ре-
золюция:
Иоганн Гольштейн
211
«Признавая единственной полномочной властью Все-
российский Совет рабоче-крестьянских и солдатских депу-
татов в центре и на местах, Чрезвычайный делегатский
съезд железнодорожников Амурской дороги постановил
приветствовать Центральный Комитет* Советов рабочих,
крестьянских и солдатских депутатов и Совет Народных
Комиссаров в их стойкой и последовательной борьбе с ми-
ровым империализмом за социализм. Министерским рас-
порядительным органом железных дорог в центре съезд
признает только такой орган, который пойдет в безусловном
контакте с Центральным Комитетом Советов рабочих,
крестьянских и солдатских депутатов. Все лица, саботирую-
щие проведение в жизнь власти Советов, должны быть
устранены. IV делегатский съезд в этот грозный час призы-
вает товарищей железнодорожников к сплоченной и стой-
кой борьбе за власть Советов рабочих, крестьянских и сол-
датских депутатов».
Затем Бубель предложил меньшевистскую резолюцию:
«Признавая, что для закрепления завоеваний революции
все социалистические силы железнодорожников должны
забыть партийную рознь, съезд постановил признать не-
обходимым сплотиться в единую мощную железнодорож-
ную семью, отдать все силы, знания и труд родной стра-
не, родному народу и, считаясь с тревожным политическим
моментом, признать власть ЦИК Советов рабочих, солдат-
ских и крестьянских депутатов, возглавляемого Учреди-
тельным собранием».
Резолюция кадета Алексеева51:
«Вся власть Учредительному собранию, а на местах —
земским и городским органам самоуправления, избранным
на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосо-
вания. Советы рабочих, крестьянских и солдатских депута-
тов являются источником творческих сил и двигателем рево-
люции трудящихся и эксплуатируемых масс. Существую-
щие Советы депутатов не удовлетворяют требованию пря-
мого и пропорционального представительства всех трудя-
щихся и эксплуатируемых [?!] и потому должны быть пре-
образованы на указанных основаниях».
В этом же духе была составлена резолюция эсеров, за-
читанная Финком, лишь более размазанная по поводу «уг-
нетенных и эксплуатируемых». Собственно, все три резо-
люции — меньшевиков, кадетов и эсеров — сводились к
Автор цитирует, как в документе.
212
В огне жизни
одному: добиться признания верховной власти в стране за
Учредительным собранием, избранным от всего населения.
Фракция большевиков потребовала открытого голосо-
вания за резолюции в порядке их поступления. Эсер Финк
предложил поименное голосование, — видимо, с целью
давления на «шатающиеся» элементы среди делегатов и
чтобы зафиксировать своих противников поточнее. Что ж,
мы на это пошли. Первой, в порядке поступления, была
поставлена на голосование резолюция группы большеви-
ков и эсеров левого течения. И в результате поименного
голосования наша резолюция получила подавляющее боль-
шинство — 29 голосов (кроме большевиков, левых эсеров
и анархиста, за нее проголосовали один меньшевик и двое
беспартийных). Против — И. Четверо колеблющихся воз-
держались от подачи голосов. И двое или трое меньшеви-
ков и эсеров на этом историческом заседании отсутствова-
ли-дезертировали или с целью срыва, чем еще более ос-
лабили позиции своих единомышленников.
Наша резолюция оказалась съездом принятой: власть —
Советам! Об этом в тот же вечер была дана телеграмма
СНК, ЦИК, Совету Всероссийского союза железнодорож-
ников, съезду всероссийских железных дорог, Дальнево-
сточному краевому комитету Советов, Благовещенскому и
Читинскому Совдепам, всем местным союзным комитетам
по линии нашей дороги и ее правлению.
Вслед за принятием нашей резолюции началось бегст-
во членов Центрального комитета дороги. Первым подал
заявление об освобождении Колосников, за ним — предсе-
датель ЦК Рачинский. Ночью скрылся, бросив дорогу, ее
начальник — инженер Кациенко. А на другой день, 21
января, на линии дороги почувствовалось большое напря-
жение от саботажного настроения у служащих. Поэтому
на очередь встал вопрос о назначении комиссаров и об
организации Красной гвардии. Комиссаром дороги съезд
избрал инженера Чеснокова. Для организации Красной
гвардии выделил комиссию в составе: одного меньшеви-
ка — Бубеля и трех большевиков — Самоцветова, [Г.]
Никифорова и Романова, затем прибавил еще двоих боль-
шевиков — меня и Разворского.
Между тем дорога оставалась в руках старого соста-
ва Центрального комитета, потому что съезду пришлось
заняться неотложными текущими делами: левое его кры-
ло было занято в разных комиссиях (не только по орга-
низации Красной гвардии, но и по конфискации некоторых
Иоганн Гольштейн
213
грузов и в других). Только в феврале удалось переизбрать
комитет. По требованию правого крыла установили тайное
голосование. Результаты выборов оказались не совсем
удачными: прошло несколько человек правого течения,
некоторые наши товарищи по непонятным причинам бы-
ли забаллотированы. В состав дорожного,комитета вошли
большевики Бирюков, Бурковский, Кузнецов, [Г.] Ники-
форов, Новиков, Полудни, Самоцветов. Позднее довыбрали
еще несколько человек (в том числе меня). Начальником
дороги выдвинули инженера Шимановского. В общем, ру-
ководство дорогой перешло всецело к сторонникам власти
Советов, практически — в руки рабочих.
Надо признаться, что, неопытные в политическом отно-
шении, мы делали немало ошибок, все же основные рево-
люционные цели мы достигали, преодолевая саботаж чи-
новничества и контрреволюционные вылазки организую-
щейся белой гвардии.
Например, в ночь после выборов Центрального комите-
та дороги меньшевики и эсеры пытались захватить власть
в городе: арестовали председателя Свободненского Совде-
па большевика Попова и ряд членов исполкома. Мы узна-
ли об этом только на заседании утром 17 февраля. Кроме
того, поступили сведения о каком-то движении со стороны
Благовещенска казачьих эшелонов.
Заседание закрыли, дали распоряжение по линии в
Бочкарево (ныне Белогорск) и Гондатти (ныне Шима-
новск) о задержании эшелонов и совместно с рабочими
лесопильного завода Суражевки двинулись на выручку
арестованным. Обошлось без вооруженного столкновения.
По нашему требованию арестованные товарищи к часу дня
были освобождены. Пришлось сменить начальников ми-
лиции в городе и на станции.
Съезд назначил делегата Романова комиссаром охра-
ны дороги. И своевременно: выступила контрреволюция
в Благовещенске. ...Хотя это не застало нас врасплох, од-
нако пришлось прибегнуть к экстренным мерам, создавать
отряды из железнодорожных рабочих... Съезд смог возоб-
новить работу 19 марта. Разрешив ряд очередных вопросов,
28 марта закрылся.
Новый ЦК взял бразды управления дорогой в крайне тя-
желых условиях: саботаж инженеров, служащих, катастро-
фическое положение с финансами, продовольствием, а там
и чешские эшелоны.
□ □ □
214
. В огне жизни
Тимофей Матвеев
Чиновная «оппозиция»
Местные служители скинутого правительства Керен-
ского — его комиссары, городские думцы, «крестьянские»
земцы, высшее чиновничество — не прекращали борьбу с
Совдепом, даже ее усилили, потеряв совершенно свои го-
ловы. Никак не хотели они расстаться с властью над на-
родом и с казенным пирожком и всячески поносили нена-
вистных им рабочих, на спине которых сидели. Не могли
сообразить того, что вся власть в России уже фактически
перешла в руки рабочих и крестьян, и потому они, не-
значительная часть населения в некоторых областях, в
том числе в нашей Амурской, по причине своей отдален-
ности еще мечтающие о восстановлении старой власти, —
обречены. Нет, не могли смириться с совершившимся фак-
том.
В первых числах марта 1918 года почти все чиновни-
чество вместе со своей буржуазией переживали невероят-
ный момент в своей жизни. Хорошо помню, что чиновни-
чество нашей почтово-телеграфной конторы находилось
прямо в лихорадочном состоянии. Руководство — мень-
шевики П. И. Виноградов, братья Рудичи, Молоков, а все
мундиры под общим руководительством эсера Алексеев-
ского — перед самым прорывом наболевшего пузыря ре-
шили созвать собрание всех служащих «государственных
и общественных учреждений». Назначено было в здании
кинотеатра «Мираж». Числа точно не помню. Собрание это
усилиями Мухина, Краснощекова и других советских дея-
телей было сорвано. Тогда они назначают его вторично, на
следующий день и в том же помещении. Состоялось.
На повестке дня стоял один вопрос — о текущем мо-
менте. Они общим голосованием, стараясь перекричать
разумные голоса, вспоминали Временное правительство,
которое уже испарилось, и заявляли, что власть из своих
рук не выпустят, к рулю правления большевики-разорите-
ли пройдут только через их трупы. Так кричали господа
правые эсеры — алексеевские, камовы и иже с ними. Ха-
рактерно было поведение чиновной оппозиции: когда кри-
чали, махали руками, ударяя себя в грудь, белые перчат-
ки, — они терпеливо, молча слушали, но когда начинали
говорить наши товарищи, то они даже поднимались с
Тимофей Матвеев
215
мест и старались заглушить своим криком, шумом наши
речи. А когда перед голосованием было предоставлено каж-
дому желающему высказаться за или против передачи
власти, то тут-то все они выявили такую желчь, что труд-
но было даже ожидать от них. Заявили, что власть отда-
дут лишь тогда, когда их всех не останется в живых.
Взволнованный этим абсурдом, я тоже взял слово, пы-
тался было доказывать, что передача власти Советам —
не местный только факт, что они должны разумом учесть
создавшееся положение, а не сердцем своим. И вот на эти
мои убеждения посыпалась канонада грубых словоизвер-
жений из уст образованных людей, причем сопровождалась
свистом, гиканьем, что можно было ожидать только от са-
мых неисправимых хулиганов. Тогда я сказал: «Вы на
жертвы не способны, граница рядом, убежите»...
Предвидя всякие случайности, они еще перед этим
организовали добровольческую милицию из кулаков и про-
чих народных пиявок.
В тот же вечер, в 5 часов, я пошел со своим товари-
щем на биржу труда, на собрание профессионального сою-
за. Но, к сожалению, явилось очень мало людей, оно не
состоялось. Там поговорил с комиссаром труда Поспело-
вым, который выразил опасение, как бы госбанк не уплыл
на чужую территорию. Потом я направился с товарища-
ми-сослуживцами, Васиным и другими, к нам на почту.
Когда вошел в общий отдел, встретил Трофимова, ко-
торый в то время состоял караульным начальником (ны-
не умерший). Он сообщил мне, как представителю в ис-
полкоме, что в конторе только что был ее начальник
Я. П. Савилов с управляющим госбанком и что они ос-
матривали посылки, которые накануне с последней почтой
получены в количестве 18 штук, весом 33 пуда с фунтами.
В них находились бывшие в то время в денежном обраще-
нии 10, 15 и 20-копеечные марки, в общем на сумму 600
тыс. р. Усмотрев, не намерены ли они эту ценность за-
хватить, я приказал Трофимову: па основании существую-
щего закона в неуказанное время никого в кладовую не
допускать до особого на то разрешения. Сам же, не мед-
ля, отправился в Совдеп.
Застал Мухина, Сюткина, Бугаева, Минаева, Красно-
щекова и комиссара охраны города. Рассказал им о про-
исшедшем и своих опасениях. Федор Никанорович Мухин
сказал мне, что они возлагают на меня задачу задержать
во что бы то ни стало эти денежные знаки, хотя бы на
216
В огне жизни
полчаса, а минут через 15 будет послана военная сила.
Возвратясь обратно, обнаружил, что в разных местах
на посты расставлены чиновники. Ясно: секретные посты.
Со двора выезжала порожняя телега, на которой сидел
один из счетчиков госбанка. Я его спросил, зачем он при-
езжал? Он ответил: «На почту за деньгами, но мне их не
дали». В конторе почты увидел дежурного чиновника Ко-
валевского, чем-то расстроенного. А через некоторое вре-
мя прибыл небольшой отряд красногвардейцев и расставил
свои посты. После этого я с Усковым пошел домой.
Проходя по улице Никольской, мы увидели, что в од-
ном месте она вся заполнена домовладельцами и какой-
то швалью с белыми повязками на рукавах. Я у одного
белоповязочника поинтересовался, в чем дело, чего так
много собралось людей? Он сказал: «Ночной резерв».
Мы заподозрили, что ночью должно случиться что-ни-
будь недоброе, поэтому я попросил Ускова вернуться об-
ратно на почту и сообщить о происшедшем красногвар-
дейцам с тем, чтобы оттуда непосредственно было дано
знать в Совдеп. Сам же пошел быстро домой закусить,
чтобы тоже возвратиться на почту. Когда часов в 9, уже
в темноте, вышел на двор, услышал с разных сторон
стрельбу из винтовок, и слышны были крики, лай и вой
собак, топанье лошадей. Словом, какой-то ужас настал.
На почту идти я не решился. Подумал: бесцельно, к то-
му же у меня не было подходящего пропуска. Перебивал-
ся в неопределенном положении всю ночь до рассвета. Ча-
сов около 7 утра пошел на почту. И в это время на каж-
дом перекрестке уже стояли белые повязки — с винтов-
ками и с самодовольством па лицах. Но шел я без задерж-
ки. Прошел Релочный переулок. Здесь, на Графской (ныне
Калининской) улице, меня предупредили, чтобы дальше
не ходил, к Большой улице нет доступа. До нее остава-
лось несколько шагов, и я это замечание пропустил мимо
ушей.
Вышел на Большую. Не заметил ничего подозритель-
ного и продолжил свой путь. Когда подходил к зданию каз-
начейства, через дом-усадьбу от которого находилось зда-
ние почты, увидел несколько своих сослуживцев. Трое из
них пошли мне навстречу и объявили меня арестованным.
С нескрываемым самоудовлетворением предложили сле-
довать под вооруженным конвоем в стачком, называвший-
ся уже исполнительным комитетом почты и телеграфа.
Председателем состоял тот же П. И. Виноградов, и тут
Тимофей Матвеев
217
же шныряли Черных, Вальтер, Патрахин, Плутте и прочая
чиновная братия с сияющими физиономиями.
Меня отвели в особое помещение, где я встретился с
ранее арестованными караульными Трофимовым, Бонда-
ренко, Дзех, Осипенко, а также Усковым и другими то-
варищами (фамилии всех сейчас не помню, было нас де-
вять человек). Узнал от них, что весь наш Совдеп во гла-
ве с Мухиным тоже арестован.
Через некоторое время нас препроводили и сдали по спи-
ску в войсковое правление казачьего войска. Там отвели
в камеру, где уже были другие арестованные.
Часов в 10 утра в камеру заходит в сопровождении во-
оруженной команды полковник Вертопрахов (вскоре стал
командующим всей банды домовладельцев, гимназистов-
семинаристов и прочего буржуазного воинства). Скоман-
довал при своем входе: «Встать, смирно». Естественно, все,
как один, подчинились — встали. По его же приказу, опять
по списку, нас отделяют из среды арестованных, берут под
караул. Вертопрахов достает из кармана брюк бумажку
и оглашает приговор. Мы признаны виновными в измене
«законному всероссийскому Временному правительству», в
«захвате государственных ценностей» и в содействии или
способствовании «неприятелю», то есть Германии. Приго-
ворены к расстрелу. Нас уводят и помещают в особую ка-
меру, где также находились арестованные.
Приговор этот совершенно случайно в исполнение при-
веден не был. Наверное, потому, что очень быстро сменился
караул, знавший приговор, и, видимо, из-за неосведомлен-
ности о нем помощника атамана Гамова, члена казачьего
правительства Николая Кожевникова. Во всяком случае,
его распоряжением мы из-под стражи были освобождены
вместе с другими. Не замедлили, выйдя на улицу, разой-
тись.
Иду по Никольской. На расстоянии нескольких сот ша-
гов от того места, где был арестован, вновь подвергаюсь
аресту — известным монархистом Михаилом Сергеевичем
Соловейчиком, бывшим председателем сиротского суда. И
в том же войсковом правлении, тем же Кожевниковым
вновь освобожден.
После того стал осмотрительнее, принужден был скры-
ваться.
Благовещенск, как с северной части, так и с восточной,
с реки Зеи, без особых затруднений был захвачен крас-
ными (наступали от Астрахаповки и Черемушки) — лишь
218
В огне жизни
при небольшом сопротивлении белых, засевших на вок-
зале, у моста (на Красноармейской улице), возле здания
магазина Платонова и телефонной станции.
Головка мятежников и матерые белогвардейцы сбежали
за Амур. Прихлебатели чиновники тоже поспешили эвакуи-
роваться. «Трупов» их, «через которые Совдеп возьмет
власть», среди убитых не оказалось. В перестрелках глав-
ной жертвой стала учащаяся молодежь — гимназисты,
реалисты, семинаристы.
□ □ □
Никифор Боровский
«Голдовский» мятеж
Эсеры, меньшевики и кадеты в Амурской области, уз-
нав об Октябрьском перевороте в Москве и Петрограде, су-
дорожно собрали земский «съезд»52, на котором заявили:
мы здесь должны сорганизоваться и не пустить большевизм
на Дальний Восток.
Но прежде они поручили городскому голове Благове-
щенска эсеру Алексеевскому организовать белую милицию
для самоохраны. И он это быстро провернул. В каждом
квартале был выбран квартальный, то есть взводный, а
каждый домовладелец обязан был войти в эту белую ми-
лицию.
Большевики, конечно, тоже организовались, были со-
зданы боевые дружины из грузчиков и металлистов.
Что же на земском «съезде»? Крестьян и тем более ра-
бочих там почти не оказалось. Я присутствовал от кресть-
янского Совета — единственный большевик среди «закон-
ных» уполномоченных. Среди публики, которой много на-
билось в помещение общественного собрания, были и на-
ши товарищи, но больше — буржуазной сволочи. Когда в
потоке приветственных речей слово хотел взять от имени
большевиков Сюткин, стали свистеть, чтобы не дать ему
говорить, а Староникольский* вынимает наган и говорит:
«Сходи с трибуны, убью!» Сюткин стоит, нисколько не ис-
пугавшись, дожидаясь решения президиума. Минаев, ко-
* Видимо: Старокотлицкий, кадет.
Никифор Боровский
219
торый был на галерке, свернул бумагу, втиснул в бутылку
и тоже говорит: «Дайте слово пролетариату, иначе бросаю
бомбу и взрываю общественное собрание». Ну, крик был,
сумасшествие. Президиум совещался. Когда утихло, эсе-
ровский председатель заявил, что слово большевику не да-
ет. Сюткин спокойно сошел с трибуны. Тогда попросил
«приветственное слово» левый эсер Патрушев, но и ему
стали свистеть.
Белая гвардия собиралась в маршевые роты, ее обуча-
ли офицеры.
Что же делали большевики? Они подготовляли массы
к 4-му областному съезду. В то время демобилизовалась
старая армия. В Благовещенске стояли 303-я и 304-я Вят-
ские дружины, довольно революционные. Товарищ Мухин
много выступал в этих дружинах с призывом, чтобы ни
один из демобилизованных не ушел без винтовки и патро-
нов, что революция разгорается, она должна быть проле-
тарской, поэтому берите винтовки и в нужный момент вы-
ступайте на защиту53...
В это время возвращались фронтовики. Помню, в на-
шем крестьянском Совете первым появился фронтовик
Вшивков и говорит: «Кто председатель? Если ты съезд
Советов не созовешь, я тебя пристрелю!» На следующий
день пришли уже человек 15 фронтовиков и также потре-
бовали немедленно созвать съезд. Это потому, что кресть-
янский Совет хотел сложить с себя полномочия без вся-
кого съезда54. И тогда, под напором демобилизованных
солдат-крестьян, 4-й крестьянский съезд стал собираться.
Но перед ним, в начале февраля, все эти эсеры, мень-
шевики, под их крылом кадеты собрали новый «съезд»
земства, где у них стоял вопрос — о создании коалицион-
ного правительства, куда должны входить и судовладель-
цы, и золотопромышленники. На этот «съезд» тоже не до-
пускались большевики.
А на 4-й областной крестьянский съезд — широко пред-
ставительный для крестьян, явились все сторонники Со-
ветской власти — все «большевики». Но проходил он в
весьма плохих условиях, потому что буржуазия Благове-
щенска, имея вооруженную силу, смело ополчилась, даже
не дала делегатам съезда ни фунта хлеба. Мы договори-
лись с 303-й Вятской дружиной и обедали у них. Област-
ной съезд постановил: вся власть — трудовому народу,
все фабрики, мельницы, пароходы переходят в ведение про-
летариата. Конечно, нм было это не по вкусу.
220
В огне жизни
Съезд закончил свою работу, выбрали представителей
в исполнительный комитет. Я говорю Мухину: «Я здесь 7
месяцев, хотел бы повидать свою семью». Он: «Будь добр,
поскорей возвращайся, все люди новые... На три дня раз-
решаю тебе уехать».
Поехал к своим. На другой день вернулся обратно.
Смотрю — весь город запружен людьми с белыми повязка-
ми. Я — в исполнительный комитет. Мне говорят: «Стой!
Ага, комиссар!» Я тогда понял: здесь ловушка, моей брат-
вы тут нет. Я им отвечаю: «Нет, какой я комиссар, я Бо-
ровский». «Нет, — говорит один, — ты комиссар!» «Да
какой же комиссар, — говорю. — Вот смотрите, ясно на-
писано: Боровский». «Пусти его, — другой говорит. — Он
и понятия о комиссаре не имеет».
Иду по Большой улице. У них тут перестрелка идет с
красными. Я захожу в один постоялый двор, смотрю —
наши прибегают. Я сел, написал воззвание, что исполни-
тельный комитет Совета арестован в полном составе, я
только остался на воле; призываю всех крестьян на выруч-
ку исполнительного комитета и завоеванных свобод. Пи-
шем телеграмму в Читу, Владивосток, Хабаровск и по
всей линии Амурской ж. д. Но как ее переслать — почта
занята!.. Поймал я ивановского мужичка: будь добр, го-
ворю... Тот сел верхом на лошадку и поехал. Заехал он
в Ивановское. И прямо к сторожу церковному: звони, со-
бирай село! Тот: «В чем дело-то?» Крестьянин отвечает:
«У меня воззвание». Сторож давай ударять в колокол тре-
вогу. Все сбежались. Председатель сельского исполкома
мобилизовал всех жителей Ивановского в возрасте до 42
лет, а также и села Гильчинского. И телеграмма по ука-
занным адресам была передана*.
* Дополнение из восп. Алексея Катунина:
На другой день [после выступления «гамовцев»]. в 7 часов утра,
по тревожному свистку мехзавода созвали в казарме военной флоти-
лии собрание матросов и рабочих. На это время выставили 4 «макси-
ма». Тут же организовали временный ревком из пятерых: матросы
Варягин, Высочин, Вержбицкий, рабочий Басов, председателем меня.
После того отступили в Астрахановку (7 верст от Благовещенска).
Там сразу — оперативное заседание ВРК, первые решения. Заняли око-
пы (их заменила канава вокруг винокуренного завода Макарова).
Послали Кузнецова и Голика на ст. Бочкарево, чтобы дали телеграмму
в Хабаровск, Владивосток, Читу о немедленной высылке войска, ору-
жия и артиллерии и сами проехали — первый до Хабаровска, второй
до Читы. Басова — в Ивановку, оповестить крестьян, а те чтобы опо-
вестили обо всем случившемся окрестные деревни... Матрос Сухорук
Никифор Боровский 221
А в Ивановское тогда же приехали земцы-эсеры, Алек-
сеевский и Валерьян Петров, так их там арестовали.
А в это время в городе шла сплошная мобилизация.
Эта земская головка и офицерье мобилизовали всех от
16 до 52 лет. Японцы из прачечных и парикмахерских то-
же пошли на фронт. Штаб они устроили в церкви. Я пе-
реночевал и на другой день бежал из города.
В Астрахановке, под Благовещенском, собралась Крас-
ная гвардия из рабочих, и со всех сторон туда стали при-
бывать крестьяне. Из Хабаровска пришли 3 вагона с ору-
жием.
Когда ивановцы и гильчинцы пришли на фронт, они
вели с собой живых быков, везли мясо, хлеб, табак, спич-
ки. Печеного хлеба было сложено саженей на 30 длины
и 8 высоты. Потом этим хлебом город Благовещенск пи-
тался две недели.
А какое настроение было у людей в бою? Принесли од-
ного раненого красногвардейца, хотят его перевязать. А у
него винтовка. И вот он ни за что не хочет ее отдать, го-
ворит, если надо перевязывать, перевязывайте меня с вин-
товкой.
Бой под Благовещенском продолжался дней пять, а на
шестой мы взяли город.
При вступлении в Благовещенск я шел по Семинарской
улице впереди моего отряда. Вдруг с чердака раздался
выстрел и пуля попала в висок шедшего рядом со мной
товарища. Полезли на чердак. Оказалось, там засел япо-
нец из прачечной. Сбросили его на землю.
Потом обнаружили в подвале около одного гостинич-
ного подворья белых офицеров. Окна там небольшие, на
уровне ног. У них пулеметы, ружья, и мы никак не могли
их оттуда вытащить. Наших они положили 23 человека.
Кто-то сообразил, и мы через пожарный рукав напустили
в подвал воды. Тогда они вылезли, и мы, конечно, их не
помиловали. •
сообщил, что у вокзала в Благовещенске идет посадка казаков и
офицеров на поезд. Ему задание: взять людей и быстро разобрать
путь выше Астрахановки, засесть с пулеметами. Матросу Безднину
с группой выехать в Белогорье, встать охраной на разъезде и у моста
через Зею, подчинить телеграф...
Первый отпор врагу... Утром — первые беженцы из города...
222
В огне жизни
Что нам осталось в городе? Белые захватили все цен-
ности. Банки ограблены, все драгоценности из банковских
сейфов вывезены в Китай. На почте осталось только 774 р.
76 к. И вот с этими деньгами мы начали строить социали-
стическое хозяйство Амурской области.
□ □ □
Иннокентий Койденко
В рядах красных бойцов
Атаман Гамов сильно взбодрился, когда с фронта вер-
нулся 2-й Амурский казачий полк* в полном боевом воору-
жении. Он его встретил вместе с буржуазией. Устроили
банкет в Кандрашёвке (ныне гостиница «Амур»), где и
договорились о совместном выступлении с белогвардей-
щиной против Совета.
6 марта им удалось арестовать состав исполкома, а
дальше пошли повальные обыски, аресты.
Мне вместе с А. Слесаревым, С. Канунниковым, П. Ор-
лянским и другими товарищами пришлось уйти во флоти-
лию. Там с моряками, в количестве 67 человек, провели
митинг, вышли на улицу, построились в колонну.
Марк Варягин подал команду: «Кто фронтовики и раз-
ведчики — два шага вперед, направо, сомкнись».
Затем дал указание идти к вокзалу, товарному двору и
разведать, какое там положение, и передавать по связи —
«цепочкой» — другим ушедшим из флотилии на Литейную,
Ремесленную, Бурхановскую и товарищам в Астраханов-
ку, согласно принятому решению на митинге.
Разведав все на вокзале и товарном дворе, мы тоже
двинулись в село.
Дойдя до бойни, я снял телефон, чтобы прервать связь
белых с Астрахановкой.
По прибытии в Астрахановку зашел в штаб (в него
входили А. Комаров, В. Аксенов, Ф. Голик, Варягин, мат-
рос Попов и другие55), чтобы доложить.
Первый бой мы завязали в районе против спиртзаво-
да. Белые двигались из города на Белогорский разъезд
* У автора: 1-й полк; не верно.
Иван Воронцов
223
с одним классным вагоном и одной железнодорожной плат-
формой. Мы открыли по ним пулеметный и ружейный
огонь. Поезд возвратился в город, мы не дали ему про-
рваться на Белогорский разъезд.
Когда стали подходить люди из города, мы создали две
роты по 150—200 человек, вооружив их берданками, и од-
ну роту — винтовками. Позднее стали прибывать бойцы
с оружием из Свободного, Бочкарева, Хабаровска, Влади-
востока. К началу наступления на Благовещенск у нас в
Астрахановке скопилось до 12 тыс. красных бойцов. Со-
здали 17 рот, и численный состав каждой увеличился до
800 человек и больше.
□ □ □
Иван Воронцов
«Дяденьки, простите!»
Я, бывший батрак из Нижней Завитинкп хлебородной
Михайловской волости на Амуре, в первую мировую войну
был взят в солдаты, в революцию служил в Хабаровске,
был избран председателем ротного комитета. В начале
1918 года наша караульная рота, настроенная больше-
вистски, прибыла в Благовещенск для подавления бело-
гвардейского мятежа. Она вошла в состав красногвардей-
ской колонны, которая должна была нанести главный
удар вдоль железной дороги по направлению к вокзалу.
Белогвардейцы оказали бешеное сопротивление. Но ког-
да мы ворвались на вокзал со штыками наперевес, здесь,
в переполненных залах, стоял сплошной вой, крики: «Дя-
деньки, мы больше не будем, нас насильно сюда загна-
ли! Дяденьки, простите!» Это, подняв руки, кричало, слез-
но молило 14—17-летнее воинство благовещенских гимна-
зистов, маменькиных сынков городской буржуазии.
Хотя первые ворвавшиеся, разгоряченные атакой, ус-
пели прикончить несколько этих юнцов, но мы тут же
дружно запротестовали: «Прекратить расправу!»
К вечеру 13 марта мятеж был подавлен. Мы своих аре-
стованных пригнали в центр и сдали.
□ □ □
224
В огне жизни
Павел Медведев
Обывательская рать
Офицерство и буржуазия с городской думой во главе
мобилизовали все оставшееся население Благовещенска
и вооружили берданами и винтовками. Причем войсковая
казачья управа выдавала оружие всем желающим его
получить, не исключая детей. Это лишний показатель той
растерянности, что царила в среде мятежников.
Мобилизованные и вооруженные буржуазией рабочие
при удобном случае перебегали к своим, в деревню Астра-
хановку.
Главная опорная база мятежников была на вокзале.
Здесь размещалась у них артиллерия. Отсюда к Астраха-
новке посылались поезда с вооруженными белогвардей-
цами. Но безрезультатно. Поезда возвращались с постра-
давшими обратно. Перестрелка велась несколько дней.
Собрав большие силы, рабочие и крестьяне пошли в
наступление, окружив город со всех сторон. Тогда бело-
гвардейское командование поставило еще артиллерию воз-
ле кладбища и старой тюрьмы. Канонада велась долго.
С раннего утра город на время как бы замер. Ставни
многих домов были закрыты. Движение извозчиков пре-
кратилось: они предпочли не выезжать для помощи бело-
гвардейцам.
Городская дума созвала собрание. Сначала заседали в
здании бывшей городской управы, затем перешли в обще-
ственное собрание, так как буржуазной публики оказалось
много и здесь она могла свободнее разместиться. Все ора-
торы говорили исключительно за то, чтобы сломить крас-
ных. Нашелся только один представитель думы (Ротт),
который в ярких чертах указывал на полную безнадеж-
ность сопротивления, влекущего за собой углубление граж-
данской войны со всеми ее страшными последствиями.
Красные ближе и ближе подходили к городу. Отреза-
ли сообщение вокзала с городом. Затем начали постепен-
но появляться на окраинах, брать квартал за кварталом.
Руководители мятежа, видя полную безнадежность, под
общую суматоху бежали в Сахалян, пообещав меньшим
своим сподвижникам, что на помощь к ним придут ки-
тайские солдаты, которых в действительности не было и
Павел Медведев
225
быть не могло. Принимавшие с самого начала участие в
белогвардейском мятеже японские подданные, проживав-
шие в городе, «благородно» ретировались. Таким образом,
одураченная белогвардейская публика жестоко поплати-
лась за свое безрассудное выступление, в особенности те,
которые защищали вокзал. А в числе «вокзальников» бы-
ло много молодежи — реалистов, гимназистов и других
школьников, мещанских сынков, не имевших понятия, ни-
какого представления о могущественной силе революцион-
ного народа, добывающего себе свободу.
Со взятием города, при освобождении революционными
войсками арестованных белогвардейцами, нашлись не-
сознательные элементы, которые широко открыли двери
тюрьмы56, и оттуда вышли совершенно не подлежавшие
освобождению, не причастные вообще к этим дням, уголов-
ники. И вот такие-то «фрукты» бросились грабить, сопро-
вождая свои грабежи нередко и убийствами.
Видя серьезность положения, Мухин своевременно при-
нял меры и сам объезжал город около двух часов на
«американке», наводя порядок, обращаясь и к революцион-
ным бойцам, чтобы не было самоуправства.
Вечером того же дня благовещенская публика спокой-
но вышла из своих обиталищ с красными лентами на ру-
кавах, наводнила улицы, главным образом Большую.
При выявлении виновных в мятеже и вовлечении де-
тей в него было допрошено немало жителей, преимущест-
венно из буржуазии, многие арестованы, но скоро освобож-
дались. К половине апреля осталось не более 150—200 по-
литических заключенных. Некоторых из них предали су-
ду революционного трибунала. В том числе бывшего бла-
говещенского голову Алексеевского. Дело его трибунал
слушал почти четыре дня с допущением защиты, по на-
значению, но обвиняемый избрал своим защитником быв-
шего помощника присяжного поверенного Васильева. Осу-
дили его к тюремному заключению. Другие главные руко-
водители выступления — войсковой казачий атаман Га-
мов, его непосредственный сподвижник Кожевников (быв-
ший комиссар области при власти Керенского) и другие —
еще за день до ликвидации мятежа благополучно бежали,
а вместе с ними буржуазная знать, городская дума и не-
которые ее неразумные приспешники из полупролетариев.
Последние быстро одумались и стали десятками возвра-
щаться в Благовещенск.
□ □ □
8 Вместе со всей Россией
226
В огне жизни
Василин Соколов
«Давила политика места»
Еще гласных в городскую думу (в июне, по новому де-
мократическому закону. — Ред.-сост.) мы, читинские со-
циал-демократы, выбирали по общему списку. Но на пер-
вом же ее заседании произошел скандал: мое выступление
против наступления на фронте 18 июня разделило нашу
с.-д. фракцию на две части — большевиков и меньшеви-
ков. То же самое и в КОБ, и в Совете рабочих депутатов:
меньшевики поддерживали эсеров.
Но социал-демократический комитет и редакция «За-
байкальского рабочего» все еще пытались держаться вме-
сте, хотя засилье меньшевиков становилось явным: боль-
шевистские статьи не печатались.
«Объединительный»* съезд [c.-д.] в Питере положил
предел нашей «сплоченности». Стало слишком ясно: надо
расходиться57.
Но ситуация для нас, большевиков, была очень невыгод-
на. В комитете из десяти нас трое: Соколов, Ширямов,
Исаев. В редакции из пяти двое: Соколов, Резников. В
профсоюзах верховодит «промежник» Смургис. На Даль-
нем вокзале — 200 рабочих с.-д. против 2000 эсеровских,
потому что рабочие там в большинстве домохозяйчики с
коровками и поросятками.
Расколоться без подготовки — значит остаться на пу-
стом месте, без газеты, без типографии, а может быть,
думалось, и без рабочих.
Надо было отколоть от меньшевиков промежуточную
прослойку и создать свое большинство — в профсоюзах и
на Дальнем вокзале.
Поговорили с Исаевым, Резниковым, Ширямовым, Ма-
лецким. И на одной из лекций Малецкого социал-демокра-
тическим рабочим на Дальнем вокзале я выступил с докла-
дом о текущем моменте и нашем здесь положении, о не-
обходимости раскола с меньшевиками (оборонцами. —
Ред.-сост.) и самостоятельной политики против продолже-
ния войны, против Временного правительства, за власть
Советов.
В стенограмме ошибочно: «Объединенный» съезд.
Василий Соколов 227
И здесь мы почувствовали полную поддержку!
А на ближайшей общегородской конференции по мое-
му докладу была вынесена резолюция об исключении мень-
шевиков (оборонцев. — Ред.-сост.) из организации и пе-
реименовании ее в «Забайкальскую организацию с.-д. ин-
тернационалистов». Типография и газета, само собою, оста-
лись поэтому за нами: к меньшевикам отошли всего де-
сятка полтора-два интеллигенции и пять рабочих с Даль-
него вокзала.
Почему «интернационалисты», а не «большевики»?
Потому, что на нас повседневно давила практическая
политика «места и времени». Потому, что наш пролетари-
ат здесь был на 90% эсеровского, мелкобуржуазного скла-
да. Потому, что в качестве «чистых» большевиков мы от-
дали бы социал-демократических рабочих и профсоюзы
меньшевикам. Потому, что за нами не пошли бы и мест-
ные наши организации — Нерчинск, Троицкоеавек, Сре-
тенск, Могзон. Потому, что в Даурии уже действовал се-
меновский фронт, а по Забайкалью и Приморью кишели
японские разведчики.
И тогда была уверенность, и теперь она остается, что
при иной политике нашего раскола с меньшевиками мы,
большевики Соколов, Исаев, Ширямов, Резников, Ма-
лецкий, Перевозчиков, остались бы без рабочей базы, без
организующих средств — типографии и газеты. И стали
бы рядом с шумной полууголовной организацией так на-
зываемых анархистов-коммунистов, довольно многолюд-
ной в Чите после уничтожения каторжных тюрем. И мы
бессильны были бы с ней бороться: даже наши рабочие-
красногвардейцы нередко оказывались на поводу у анар-
хистского «Черного ворона».
Областная партийная конференция58 одобрила нашу
тактику. И ни одна из местных организаций в области не
осталась за меньшевиками (оборонцами. — Ред.-сост.).
Не явилась ли наша вывеска «интернационалистов» воль-
ным или невольным препятствием в четкости лозунгов и
политики организации?
Вполне возможно, особенно в газетных статьях. Не
всегда достаточно резко подчеркивались выводы из резких
правильных предпосылок. Но основная линия — за власть
Советов, за революционное свержение Временного прави-
тельства, за пролетарскую революцию — не смазывалась
и не замалчивалась. В одном из сентябрьских номеров
«Забайкальского рабочего» вышел фельетон о необходимо-
8*
228
В огне жизни
сти и близости новой революции, против Временного пра-
вительства. В ряде выступлений на больших открытых
собраниях проводилась мысль о неизбежности и необходи-
мости опыта Парижской коммуны во всероссийском мас-
штабе.
Флажок «интернационалисты» не спасал, конечно, нас
от нападок наших врагов. Не мог спасти никоим образом.
Мы были там самыми левыми, какими бы ярлыками ни
прикрывались. И эсеры нас открыто называли «так назы-
ваемые интернационалисты, а по существу — большевики».
И мы немедленно признали взятие власти 25 октября
в Питере и приняли на себя безоговорочно все злобные
обвинения в большевизме и все улюлюканье объединив-
шихся в этом с буржуазией меньшевиков и эсеров.
Но мы были очень слабы. Единственная политическая
общественная организация, где мы имели вес, — это Со-
вет рабочих депутатов, но тоже наполовину эсеровский.
Тогда же, впервые для Забайкалья, создалось «буфер-
ное» положение: с одной стороны, до Иркутска, — Совет-
ская власть, с другой, уже в Даурии, — развернутый се-
меновский фронт. А в самой Чите скопление буржуазии
и офицерства, поголовное дезертирство домой местного
гарнизона и результаты голосования в «Учредиловку» —
победа кадетов и эсеров.
Семеновский фронт сдерживал и наше партийное
устремление, с другой стороны — отнимал и силы, потому
что нельзя было заняться делом.
Когда мы собирали первый советский съезд59, мне как
раз пришлось его открывать и выступать с основным док-
ладом. Казачество с мест отнеслось сдержанно: с одной
стороны, фронтовики-казаки уже принесли домой много
разноречивых настроений, с другой — казачий депутат
IV Думы кадет Таскин яростно боролся за казачьи при-
вилегии. Крестьянство не возражало против Советов, но
еще не разобралось в этом деле — помещиков тут нет и
землю отбирать не у кого. Рабочие целиком стали на сто-
рону Советов. Эсеры и меньшевики яростно выступали
против.
Создалась местная «буферная» власть, так называе-
мый «Народный Совет», — из представителей от крестьян,
казаков, рабочих, кооперации. Мы вошли туда в качестве
рабочей фракции. Партийных фракций там не было: каде-
ты размещались в казачьей фракции, меньшевики — в ко-
оперативной, эсеры —в крестьянской.
Петр Окунцов
229
Впервые все рабочее представительство оказалось за
нами.
Советская власть была установлена, когда пришли с
фронта четыре казачьих полка, проехавшие всю Россию че-
рез Советы и с выборными командирами. Они прислали
в Совет рабочих депутатов свою делегацию. Мы ознакомили
их с положением на месте. Наметили состав завтрашней
Советской власти. И на другой же день были разогнаны
«Народный Совет» и Комитет общественной безопасности.
Арестовали вожаков. Совету рабочих депутатов вручена
была вся полнота власти60.
На новой областной партийной конференции61 мы еди-
нодушно и официально переименовались в большевиков.
Конечно, было достаточно сумбура в наших головах.
И было немало путаницы в тактике. Хотели и стремились
в основном быть большевиками, проводить резолюции по-
большевистски, но это не всегда нам удавалось, и не всег-
да по нашей вине. Историю писать легче, чем ее делать.
□ □ □
Петр Окунцов
Поджидали фронтовиков
От революционной социал-демократии — к РКП
В июле 1917 года областная группа социал-демократов
в Чите назначила съезд представителей от народившихся
как-то стихийно с.-д. объединений. Выбирали делегатов по
норме: один на 40 или 50 членов (точно не скажу).
От нерчинской группы на конференцию ездил я один.
Всего съехалось более 15 представителей*. Из работ-
ников с революционным прошлым на конференции участ-
вовали Серов и Санторецкий [из Верхнеудинска], Соколов,
Петров (по профессии лекпом**), Резников, Рубинштейн
(врач), Шварцберг, Пятидесятников и другие. За исклю-
чением 2—3 делегатов, это был цвет тогдашней забайкаль-
ской социал-демократии, даже общеобразовательный ценз
у большинства не был ниже среднего.
* Точнее, видимо: 22 (Очерки истории Читинской областной орга-
низации КПСС. Иркутск — Чита, 1975. С. 122).
** Лекарский помощник.
230
В огне жизни
- Из вопросов, рассмотренных на конференции, припоми-
наю: доклады с мест, об органе печати «Забайкальский
рабочий», который начал издаваться под редакцией Рубин-
штейна (меньшевик); рабочий вопрос и земельный (аграр-
ная программа); выборы областного комитета и редакци-
онной комиссии; отношение к текущему вопросу и выдви-
жение кандидатов в Учредительное собрание.
Не имея возможности дать документы, отмечу то, что
при обсуждении «момента» и других принципиальных воп-
росов единомыслия не было: заметно доминировала боль-
шевистская фракция во главе с Василием Николаевичем
Соколовым и Василием Матвеевичем Серовым, куда при-
мыкал и я.
При составлении списка кандидатов в «Учредиловку»
большевистская группа окончательно взяла верх как по
числу мест, так и по порядковой нумерации в списке: «чи-
стые» меньшевики стали в конце и в количестве не более
двух. При выделении областного комитета было также
обеспечено большевистское влияние. Резолюцию по земель-
ной политике, предложенную в редакции Серова с боль-
шим уклоном влево от масловской программы62, приняли
большинством.
В связи с обсуждением «момента» поднимался вопрос
об укреплении партийного влияния среди крестьянства.
Здесь выступал я и отметил, что это укрепление возможно
лишь через образование батрацких союзов и при посред-
стве сельских учителей, социал-демократов.
В общем, от конференции лично у меня осталось впе-
чатление, что избранный комитет, не придавая особенно-
го значения кличкам [названиям] организации, всячески
будет толкать ее влево. Так оно и случилось: от «революци-
онной социал-демократии», через «интернационализм», —
комитет и газета «Забайкальский рабочий» к моменту съез-
да в марте 1918 года пришли к большевизму, переименовав
даже название организации в коммунистическую. Так же
шло и внутри уездных групп, по крайней мере в нашей.
Горная конференция
Период со времени конференции (она не случайно со-
впадает с июльской демонстрацией в столице — практи-
ческим выявлением революции перед Октябрем) до конца
декабря у нашей с.-д. группы прошел в борьбе за Советы,
в пропаганде войны против войны.
Петр Окунцов
231
Мелкобуржуазные массы — характерная черта социаль-
ной структуры края. Но даже многие рабочие в Забайкалье
долго шли за эсерами с их лидером Пумпянским.
Желая сильнее утвердиться среди рабочих-кожевников
и прочих тружеников города Нерчинска и уезда, не орга-
низованных в союзы, мы стали просить областной комитет
с.-д. прислать кого-нибудь в помощь, когда стали готовить
конференцию горняков. Просьба была удовлетворена. Не-
задолго до 25 октября приехали на созванную горную
конференцию Смургис — по профлинии и Соколов — до-
кладчик по «моменту».
На конференции я вошел в президиум как председа-
тель. В своем приветственном слове от имени нашей с.-д.
группы говорил о необходимости взять власть на местах
Советам, дабы обеспечить в Учредительном собрании мак-
симум мест за представителями трудящихся. Соколов в
докладе после жестокой критики правительства Керенско-
го и положения на фронте, в связи с продовольственным
кризисом и ужасами общей разрухи, начавшимся бона-
партизмом в лице генерала Корнилова и других реакцио-
неров, подробно обрисовал явление стихийной демобили-
зации в армии и подвел к тому, что переход всей власти
к Советам просто необходим. Смургис указал на важность
скорейшей организации и укрепления рабочих союзов в
случае позиционной борьбы трудящихся с классовым вра-
гом.
Открытого призыва к борьбе с оружием в руках не бы-
ло, поскольку этого в то время у нас не допускали объек-
тивные условия. Тем не менее горная конференция сдела-
ла свое дело: в рабочих и широких массах города и уезда
она подняла революционность, пришибла местную эсеров-
скую организацию, из которой вскоре после того многие
под кличкой левых эсеров вступили в открытое сотрудни-
чество с нашей группой.
Между прочим, Соколов и Смургис в те дни учинили че-
рез меня покупную сделку по приобретению типографской
'машины за 250 тыс. р. у гражданина Валова, с рассроч-
кой платежа. Средства мы образовали путем десятирубле-
вого единовременного взноса всех объединенных вокруг
социал-демократии забайкальских рабочих и, конечно, чле-
нов организации. Таким образом, областной комитет и га-
зета «Забайкальский рабочий» к октябрю располагали
собственной типографией, о важности которой и говорить
нечего.
232
В огне жизни
Как мы в Нерчинске взяли власть
Нерчинский Совет солдатских, казачьих, рабочих и
крестьянских депутатов в лице своих лучших членов и под
влиянием горной конференции начал подумывать о захва-
те в уезде полной власти. Завязались усиленные перегово-
ры между Советом и комитетом с.-д. группы. Совет осто-
рожничал, и наш комитет «воздерживался» из-за слабости
местной рабочей организации и отсутствия в городе на-
дежной военной силы, поджидая едущих с фронта окопни-
ков, революционные казачьи полки — 1-й Аргунский и
2-й Нерчинский.
Местный Комбезопас под воздействием, с одной сторо-
ны, начавшихся выборов в земство, а с другой — из-за
развала своей работы под влиянием нашей группы, совсем
умирал. В нем к ноябрю фактически осталось 8 членов,
которые, наконец, постановили о своем роспуске и переда-
че дел Совету и городской думе.
В центре области, в Чите, дело обстояло примерно так
же, только там, под сильным давлением эсеров и меньше-
виков, приступили к установлению так называемого «На-
родного Совета», что рекомендовалось и местам, «во избе-
жание могущей открыться гражданской войны». Област-
ной комитет с.-д. интернационалистов молчаливо принимал
все это, но в состав «Народного Совета» входил без приня-
тия на себя ответственных постов63.
Нерчинская группа с.-д. интернационалистов, примы-
кавшие к ней левые эсеры и прочие, стоявшие на платфор-
ме Советской власти, отклонили идею организации «На-
родного Совета».
Дождавшись, наконец, окопников с фронта в числе бо-
лее 50 человек, мы вооружили их винтовками, вооружи-
лись также все члены с.-д. группы, местный союз кожевни-
ков и рабочие Арбагарских копей. Мы теперь могли дать
отпор шнырявшим семеновцам.
Первые дни советовластия у нас в конце декабря были
омрачены все же разгромом винного склада. Причины по-
жара доподлинно так и не выяснены. Возможно, не обо-
шлось без провокации политического свойства. Вернее же
всего — виновник сам революционно-переходный момент,
поскольку неорганизованные массы, освободившись от ти-
сков старого режима, проявляли максимум своеволия, хо-
тя бы даже ценою собственной жизни, как это имело ме-
сто, когда пылал винный склад. Городские мещане и ок-
Дмитрий Шилов
233
рестные казаки, не считаясь ни с чем, тащили спирт. И по-
том были случаи отравления. Обгоревшее здание так и
торчало всю пору гражданской войны.
В обновлении Совета принял живейшее участие при-
бывший к тому времени с фронта Дмитрий Шилов, «поэт
революции», как его тогда называли за зажигательные
речи, а потом известный всему населению Забайкалья пар-
тизанский вождь и член РКП.
□ □ □
Дмитрий Шилов
Красные и белые казаки
В декабре 1917 года 2-й Читинский казачий полк, в ко-
тором пришлось мне служить, в полном составе отбыл с
Кавказа в родное Забайкалье.
В Царицыне, Пензе, Самаре нас пытались разоружить,
так как не верили, что мы революционные казаки. Мне —
как председателю и Жигалину — члену полкового комите-
та удавалось договариваться с местными Советами, и нас
пропускали дальше с оружием. Но в Самаре часть ору-
жия у нас все же была отобрана, а в Ачинске сдали и
остальное, надеясь, что в Иркутске по требованию област-
ного Совета это оружие нам возвратят.
В пути я составил декларацию от имени забайкальско-
го фронтового казачества о признании Советской власти.
Она долго обсуждалась в полковом комитете. Эсеровская
отрыжка большинства комитета проявилась в том, что
когда Софронов, Подойницын и другие старались «сгла-
дить» прямые формулировки и упорно стояли на том, что-
бы упомянуть об Учредительном собрании, то большинст-
во их поддерживало, хотя было за Советскую власть. И
в конце концов включили тезис об «Учредиловке»:
«Признавая, что*власть Советов выявляет истинное на-
родовластие и является единственной авторитетной и при-
емлемой в настоящей политической обстановке, мы требу-
ем немедленного созыва съезда забайкальских казаков в
Чите. На этом съезде мы будем отстаивать советскую ор-
ганизацию власти на основах тесного единения всей рево-
люционной демократии в лице Советов рабочих и кресть-
234
В огне жизни
янских депутатов. Требуем скорейшего созыва Всероссий-
ского Учредительного собрания при непременном условии,
чтобы оно точнее отражало волю и политическое настрое-
ние страны в текущий момент, чем прежний состав его».
22 января полк прибыл в Иркутск, и в тот же день со-
стоялось общее полковое собрание на станции Иннокенть-
евская в присутствии представителей советских организа-
ций. Принята наша декларация. Арестованы командир пол-
ка Силинский, войсковой старшина Темников, хорунжий
Еремеев. Командиром полка выбран Яков Жигалин.
Вместе с Жигалиным я отправился в Центросибирь
[ЦИК Советов Сибири] и ознакомил с резолюцией полка
членов военного отдела Блюменфельда, Лазо и Зотова.
Потом у нас произошла длительная беседа. Они информи-
ровали о положении в Забайкалье. Обстановка была там
неясная, очевидно было только то, что предстоит неизбеж-
ная вооруженная борьба с отрядом Семенова. Из этого вы-
текало, что нам надо скорее двигаться домой, помочь уста-
новить там Советскую власть и начать организацию воо-
руженных сил из революционных казаков в помощь рабо-
чей Красной гвардии. Иркутские товарищи не скрывали
сомнений относительно возможности широкой организации
казачьих частей. Лазо ссылался на то, что прошедшие впе-
реди нас 1-й Читинский и 1-й Нерчинский полки настроены
враждебно к Советам и неизвестно еще настроение казачь-
их частей, следующих за нами.
Мы с Жигалиным были убеждены, что трудовое каза-
чество Восточного Забайкалья в значительном большинст-
ве пойдет не с Семеновым, а против него. Я был уверен, что
забайкальское казачество — самое революционное изо всех
одиннадцати казачьих войск прежней царской России.
Ведь забайкальские станицы были бедны, их земли —-
не донские или кубанские черноземы. Только в Южном
Забайкалье много хороших пастбищ и там живут богатые
казаки-скотоводы, настроенные контрреволюционно. Отту-
да вербовалось и все кадровое забайкальское офицерство
(2-й военный отдел). В остальной же, горной части Забай-
калья казаки в большинстве бедны, бедствуют не меньше
крестьян-соседей. Влияние политических ссыльных, отсут-
ствие помещиков, дворянства, тягрты воинской повин-
ности — все это питало их революционные настроения. Не-
даром в апреле 1917 года, на 1-м съезде забайкальских
казаков в Чите, уже принималось решение об уничтожении
казачьего звания.
Дмитрий Шилов
235
И я горячо доказывал, что настроение казаков нашего
полка типично для всего фронтового забайкальского каза-
чества, что 1-й Читинский и 1-й Нерчинский полки совер-
шенно напрасно расценивают как белогвардейские: основ-
ная масса казаков этих полков тоже пошла бы за револю-
цию и Советы, как наши, если бы в тех полках была про-
ведена агитационная, разъяснительная и организационная
работа, но этой работы, видимо, не провели раньше, ни
здесь, в Иркутске, ни после там, в Чите, поэтому полки
сохранили старый офицерский состав, который всюду вы-
ступает от имени полков, представительствует и ведет за
собою отсталую часть казаков.
Иркутские товарищи слушали нас внимательно, хотя
их сомнения как будто не рассеялись вполне. Среди членов
военного отдела Центросибири выделялся Сергей Лазо. С
первого же знакомства он произвел большое впечатление.
В нем чувствовались незаурядный ум и революционная
убежденность. Видно было, что он и начитан, и многое зна-
ет, несмотря на свою молодость. Слушая нас, он все время
отмечал что-то в записной книжке. Блюменфельд, как мне
показалось, немножко рисуется в разговоре, говорит мно-
го, но путано. Зотов почти все время молчал.
Мы договорились, что 'наш полк немедленно двигается
в Забайкалье, а они посодействуют быстрейшему возвра-
щению нашего оружия из Ачинска.
Через несколько минут после нашего возвращения в
эшелон полк двинулся в дальнейший путь.
Миновали байкальские туннели. Поезд идет уже по
восточному берегу Байкала. Вот он — наш красивый край,
наше родное Забайкалье, которое мы покинули 3—4 года
назад! Все взволнованы и жадно вглядываются в бегущие
мимо белоснежные вершины 'и глубокие горные долины,
зачерненные лесом. И каждый, наверное, вспоминал, как
он за эти долгие годы войны не раз гадал: увидит или не
увидит далекую родину? Горы-то вот увидели, а увидим
ли своих родных — еще неизвестно, темно все и неясно
впереди.
Утро 23 января. Наш поезд тихо подходит к станции
под Верхнеудинском. На перроне стоит выстроенный ка-
зачий полк фронтом к нашему эшелону. Кто они? За Со-
веты или против? Выходим с Жигалиным. Навстречу идет
высокий, красивый, стройный казак с русыми усами на ху-
дощавом мужественном лице. Останавливается в двух ша-
гах, берет под козырек и громко отчеканивает:
236
В огне жизни
— 1-й Верхнеудинский революционный казачий полк
приветствует дорогих товарищей 2-го Читинского револю-
ционного полка! Командир полка Кожевников.
Мы обнимаем его и целуем. Обрадованные казаки на-
шего эшелона моментально высыпают из теплушек, и раз-
дается оглушительное радостное «ура» обоих полков.
Накануне этого дня здесь, в Верхнеудинске, установи-
лась Советская власть. Полк под командой избранного Ко-
жевникова стал ее опорой.
А наш 2-й Читинский помог установить Советскую
власть в Чите.
;□ □ □
Яков Жигалин
Революционное действие
Как оглянешься на пройденный путь, цепкая память вы-
рывает из длинной киноленты жизни отдельные кадры и
рисует яркие, незабываемые картины тех великих собы-
тий, когда революция и гражданская война всколыхнули
Забайкалье.
Разве можно забыть ясное морозное утро 16 февраля
1918 года, когда эшелон 2-го Читинского полка прибыл с
Кавказского фронта в Читу?
После некоторой задержки в Верхнеудинске железнодо-
рожники устроили нашему полку «зеленую улицу», и мы за
одну ночь оказались у Читы, где власть принадлежала
так называемому «Народному Совету», состоявшему не
только из эсеров и меньшевиков, но и из кадетов.
На станции Чита-I нас встретили руководители штаба,
подготовлявшие свержение «Народного Совета», — Степан
Киргизов и Борис Жданов. Наш эшелон передвинули на
Читу-Il. Казаки нашего полка вместе с читинскими крас-
ногвардейцами отдельными группами двинулись в город,
чтобы занять телеграф, телефон, арсенал и другие важ-
ные пункты.
Казалось, ничто не предвещало читинцам больших со-
бытий, они, как обычно, занимались своими делами, шли
на работу. Начальник гарнизона полковник Комаровский
вышел с женой на утреннюю прогулку и был крайне удив-
Яков Жигалин
237
лен и разгневан, когда его задержали наши казаки и ио
моему указанию отвели в дом губернатора, куда направ-
ляли всех задержанных. Арестовывали наиболее ярых
контрреволюционеров и офицеров.
В тот же день «Народный Совет» был распущен.
Для временной власти был образован Комитет совет-
ских организаций, куда вошли большевики, социал-демок-
раты интернационалисты, представители Красной гвардии,
профсоюзов, воинских частей. Комитет ставил своей зада-
чей созыв съезда Советов Забайкальской области.
Через несколько дней после этих событий в Читу при-
были с германского фронта штаб 1-й казачьей дивизии, 1-й
Аргунский полк и казачья батарея. Казаки нашего 2-го Чи-
тинского полка были настроены демобилизационно и отпу-
щены по домам. А 1-й Аргунский полк сохранял боеспо-
собность. Опираясь на него и на Красную гвардию, Сергей
Лазо приступил к формированию фронта против Семено-
ва. В марте начали прибывать и отряды Красной гвар-
дии из Сибири и с Дальнего Востока.
3-й областной съезд Советов Забайкалья (24 марта —
5 апреля) провозгласил Советскую власть и в нашей об-
ласти и обратился к населению с призывом дать отпор се-
меновцам. Делегаты разъехались на места для выполне-
ния решений съезда.
Обстановка была сложная. Эсеры и меньшевики про-
должали издавать свои газеты, клевеща на Советское пра-
вительство и большевиков. Реакционные офицеры бежа-
ли к атаману Семенову, который уже подходил к Оловян-
ной.
□ □ □
Иван Акайкин
Товарищи и «господа» ...рабочие
Осень 1917 года. Викжель назначил стачку26. Все-
российский съезд потребовал улучшить быт железнодорож-
ников, а правительство Керенского навстречу не пошло.
Мне как раз пришлось работать в одном из таких коми-
тетов — выбрали в комитет внутреннего распорядка в чи-
тинских главных мастерских. Председателем стачкома был
238
В огне жизни
Кузьменко — старый революционер, всегда боровшийся
за рабочий класс. В комитет попали некоторые противни-
ки Советской власти, например, машинисты Тарантин и
Кащеев.
Организовали стачком и с нетерпением каждый день
ожидали циркуляра от Викжеля и стачкома дороги.
Один раз ночью мне и еще двум товарищам — какому-
то старику и сторожу Яньеву — пришлось дежурить. До-
стали три револьвера системы «Смит-Вессон», запаслись
двумя винтовками и стояли скрытно на улице. Смотрю впе-
ред и вижу, что прямо к комитету бежит какой-то человек.
Я остановил его и спросил: «Кто идет?» Человек назвался:
«Бакшеев» — и спросил, не буду ли я из стачкома. Полу-
чив утвердительный ответ, он рассказал, что нам грозит
опасность со стороны казачьих дивизионов. Он как раз
мобилизованный, казак, прежде работал на железной до-
роге. Мол, офицеры вели агитацию среди рядовых: не дать
бастовать рабочим, избить их. Переговорив потихоньку с
ним, я поблагодарил товарища, и он ушел. Я же, зайдя в
комитет, послал Яньева за председателем и другими чле-
нами стачкома. Сам остался наблюдать дальше. Прибли-
зительно через полчаса товарищи собрались, и мы сделали
совещание. Постановили организовать тайную дружину.
Присутствовавший на собрании Ломтев сказал, что у него
есть знакомые среди военных, через которых можно достать
оружие. На следующее утро нам его доставили, но столк-
новения ни с кем не было.
Несколько дней спустя, накануне 26 октября, ночью
я дежурил опять в стачкоме, а на телеграфе в это время
дежурил Горихин. В полночь он сообщил, что в Петрогра-
де объявлена Советская власть во главе с Лениным. Сразу
собрали наших товарищей, кои хотели Советской власти.
Обсудили весть и решили немедленно передать в испол-
ком Совета. Правительственный телеграф не работал, и я
отправился пешком.
Темная осенняя ночь показалась мне от принесенной
вести светлей и радостней, и я быстро добрался до испол-
кома, поздравил дежурного с победой пролетариата в цент-
ре. Товарищ сразу же вызвал по телефону некоторых чле-
нов исполкома.
В то время мы, железнодорожники, услыхали, что при-
ехал замминистра путей сообщения Устругов, приверже-
нец белой власти, и привез много казенных денег. Мы пе-
реговорили с Кузьменко и пошли его арестовывать. Отоб-
Иван Акайкин
239
рали у него деньги, которые увезли в город и сдали в ис-
полком.
Интересно заметить, что «господа» машинисты Таран-
тин и Кащеев не посочувствовали нашему аресту Устру-
гова: «Что вы наделали, его нужно выпустить...» Они пре-
кратили свою агитацию, когда мы им оружием пригрози-
ли.
Власть была в руках рабочих, и стачком распустили.
□ □ □
Иван Кривенко
«На время контрстачки
установили диктатуру»
С 7 марта 1917 года, то есть с момента получения на
станции Куенга Забайкальской ж. д. телеграммы из Пи-
тера о февральском перевороте, я принимал активное уча-
стие в организации [профессионального] союза железнодо-
рожников. Сначала на этой станции организовал местком,
был секретарем; потом в Сретенске избрали членом уча-
сткового комитета. Был на всех четырех делегатских до-
рожных съездах и на предпоследнем избран членом союз-
ного Центрального комитета дороги.
Но главная и интересная работа по профсоюзу пошла
после викжельства, то есть с момента признания Совет-
ской власти и устранения начальника дороги инженера
Зурабова. Первое произошло на заседании Центрального
комитета 8 января 1918 года — большинством одного го-
лоса (в ЦК дороги преобладали меньшевики и эсеры). А
второе, как следствие, — 13 января. И на эту нашу дер-
зость, а именно — на взятие союзом управления дорогой,
управленческие и часть линейных чиновников и управлен-
ский телеграф объявили забастовку. Началась она у них
16 января и продолжалась до 28-го. В одном лишь управ-
лении бастовало 2700 человек, а верными союзу остава-
лись только курьеры и рядовые конторщики — около 40
человек.
Вся эта громоздкая канцелярская машина по управле-
нию дорогой и телеграфом замерла на две недели. Кто
240
В огне жизни
знает устройство столь бюрократического учреждения, тот
может себе представить, что нас, смельчаков, могло ожи-
дать. Но мы, не падая духом, хотя имелся уже на востоке,
под Маньчжурией, семеновский фронт (нас им запугива-
ли), выдержали буржуазную осаду, не сдав ни одной по-
зиции.
До признания Советской власти ни один день, бывало,
не проходил без заседания. По самым пустячным вопро-
сам велись широкие дебаты. Политическая окраска коми-
тета была такова: один анархиствующий, три большеви-
ка, один «интернационалист», один «максималист», два
меньшевика и три правых эсера. И каждая группировка
закатывала почти декларации. «Разговоры» на заседани-
ях затягивались за полночь.
После 8 января наша, хотя и тяжелая, работа сдвину-
лась с мертвой точки. Разговорам был положен конец. На-
чалась горячая организационная страда — как по проф-
союзу, так и по отпору семеновской белобанде. На время
контрреволюционной забастовки мы внутри ЦК установили
диктатуру: все члены комитета слепо подчинялись и без-
оговорочно исполняли распоряжения председателя
И. А. Кривошеина. Канцелярия в это боевое время нахо-
дилась у меня, как у секретаря, в кармане.
После окончания забастовки часть правосоциалистиче-
ских группировок демонстративно вышла из комитета.
Из того боевого состава ЦК профсоюза дороги после
окончания гражданской войны мы не досчитались това-
рищей: Даляцинского, расстрелянного в 1918 году на стан-
ции Мысовая чехами; Арцыбашева, казненного семеновца-
ми в 1919 году; Щеглова, расстрелянного колчаковцами
в Иркутской губернии; Ивана Ошко, растерзанного на
станции Макковеево семеновским полковником Скипетро-
вым.
□ □ □
Георгий Прикшайтис
Классовые бои на Нижнем Амуре
Из собственных партийных организаций буржуазии в
Николаевске была известна кадетская, численно неболь-
шая. Ведущую и заметную роль в ней и в городе играли
Георгий Прикшайтис
241
общественные деятели с царских времен — Крынин, юрист
Кабцан п доктор Кацеленбоген.
Самой мощной партийной организацией стала эсеров-
ская. Лидер ее — доктор Порватов, а наиболее актив-
ные — Жердев, работник военного штаба, служащий Кар-
пенко, солдат Шелковинков и ряд других.
У меньшевиков ведущие лидеры — чиновник Комаров-
ский и редактор местной газеты Колмаков.
До выборов в городскую думу [по «четыреххвостке»]
между партиями никаких трений нигде не замечалось. Все
единым фронтом выступали за Временное правительство.
И только при выборах в думу между кадетами — с одной
стороны, и меньшевиками и эсерами — с другой, завязал-
ся словесный бой. Кадеты доказывали, что для жителей
Николаевска их партия наиболее приемлемая. Доктор Ка-
целенбоген читал лекции о «всеобщем, прямом, равном
и тайном» голосовании, «свободе слова» и прочих формах
«народовластия», рекламируя широкую демократичность
принципов своей партии. Юрист Кабцан, агитируя голосо-
вать за эту «демократическую» партию на собраниях до-
мовладельцев, отпугивал мещанское население от эсеров
и меньшевиков тем, что, мол, на их знаменах есть призыв
«пролетарии всех стран, соединяйтесь» — лозунг голытьбы.
Однако правила в городе и в области эсеро-меньше-
вистская клика, и служила она буржуазии рьяно.
С первых же дней у нижнеамурского Комитета общест-
венной безопасности и местных комиссаров Временного
правительства проявились расхождения интересов, нача-
лась борьба с трудящимся людом. Советы во главе с эсе-
рами и меньшевиками выступали вместе с КОБ.
Требования, которые рабочие, в результате революции,
предъявили предпринимателям, власти не поддерживали.
Крестьянство, живущее здесь в основном рыбалками,
также потребовало освобождения от цепких лап рыбопро-
мышленных хищников. И тоже не получило поддержки.
Правительство и местные власти не разрешали, а рабо-
чие и крестьяне сами устанавливали то, что считали своим
законным правом. Так, рабочие сами определяли для себя
трудовые часы и заработок, а крестьяне — места и ору-
дия лова, ни в коем случае не соглашаясь производить лов
в тех невыгодных местах, которые отводили им власти, —
обычно позади [тоней] крупных капиталистов.
Новые власти решили прибегнуть к старым, каратель-
ным методам «воздействия» на народ. В августе из Нико-
242
В огне жизни
лаевска в крепость Чныррах (от города в 12 верстах) при-
были представители: областной комиссар Порватов, быв-
ший наш ротный командир Кудрявцев, который к тому
времени стал «социалистом-революционером» и его на-
значили начальником областной милиции, и один из чле-
нов Совета солдатских и офицерских депутатов. Они обра-
тились к воинской части с заявлением, что рабочие в горо-
де чинят всякие препятствия по разгрузке и погрузке ры-
бы и задерживают отправку продовольствия на фронт.
Порватов и Кудрявцев предложили 1-й роте крепостной
артиллерии отрядить не менее половины своего состава (в
роте к тому времени было 527 человек) для отправки на
усмирение рабочих, а второй части роты отправиться па
всякий случай к батареям.
При двух пулеметах — один на палубе, другой спу-
стили в трюм — воинская «карательная» часть выехала
в город.
Только благодаря общности интересов солдатских масс
и рабочих удалось предотвратить могущее быть кровопро-
литие. Воинская часть никакого давления на рабочих не
предприняла, а прошла по городу на митинг.
Но одновременно с этим уездный комиссар меньшевик
Колмаков и новоиспеченный эсер Кудрявцев с небольшой
частью солдат при пулеметах провели облаву на «хищ-
ников» — крестьян, которые считали возможным ловить
рыбу там, где она ловится.
Большевики19 проявили впервые себя как партийная
группировка в июльские дни. После событий в Петрогра-
де николаевская городская дума созвала широкое совеща-
ние, на котором обсуждался текст протеста против рево-
люционных манифестаций питерских рабочих. Здесь впер-
вые совершенно открыто и твердо выступила против Вре-
менного правительства и за поддержку рабочих незначи-
тельная группа в 4 человека — Финковский, Прохор Ива-
нов, Степанов-Сусанин и я.
С приездом в Николаевск большевика Самуила Бунина
наша группа, уже оформленная, развернула работу шире.
Бунин выступал с докладами в воинских частях, на ми-
тингах о значимости революции для рабочего класса, о
лозунге «за власть Советов» и разъяснял программу боль-
шевиков.
С приездом Бунина, а также нескольких товарищей
из Владивостока (Поляков, Сырцев и другие) и Москвы
(Кузнецов, Трунин) был поставлен вопрос о переизбрании
Георгий Прикшайтис
243
Советов, прежде всего солдатских и офицерских депута-
тов. Однажды вечером, когда мы собрались на квартире
у Павлюченко, Бунин предложил новый порядок перевыбо-
ров. Схема предусматривала, чтобы каждая воинская часть
посылала своих представителей строго пропорционально:
от 50 человек — один представитель, а мелкие воинские
образования должны объединяться.
После чрезвычайно большой работы в отдельных ча-
стях, особенно в минной роте, всюду удалось провести ре-
золюцию о необходимости перевыборов. Твердо за это
стояли крепостная артиллерия и некоторые роты 725-й
Пензенской дружины. В руководящую группу по перевы-
борам Советов вошли Шилов, Потурнак, Кузнецов, Тру-
нин и я.
В результате выдвижения новых делегатов и по сплош-
ному равному представительству мы, большевики, получи-
ли значительное большинство в Совете. В руководящий
состав Совета солдатских и офицерских депутатов вошли
Трунин (избран председателем), я (товарищ председате-
ля) и Кузнецов (секретарь).
Вслед за тем мы выдвинули лозунг об организации
единого исполкома Советов рабочих, солдатских и кресть-
янских депутатов — объединении всех трех Советов, дей-
ствующих в городе самостоятельно.
Рабочие — «за», солдаты — тоже. А депутаты-офицеры
и крестьянский исполком, где верховодили эсеры, — на
объединение никак не шли.
Совет рабочих депутатов после недолгого обсужде-
ния принял решение: объединить Советы и выбрать еди-
ный исполнительный комитет. Стал действовать исполком
Советов рабочих и солдатских депутатов. Вскоре нужда
подтолкнула к объединению и крестьян.
Ту цену, которую выдвигало крестьянство на рыбу, ка-
питалисты и Временное правительство принять не жела-
ли. Крестьяне обратились за помощью в исполком Советов
солдатских и рабочих депутатов. И вот, в результате оп-
ределения справедливых цен на рыбу, помощи крестьянам,
Советы объединились. Примерно с сентября в области
действовали параллельно исполком Советов рабочих, сол-
датских и крестьянских депутатов и Совет офицерских де-
путатов.
После октябрьских перемен в стране у нас вопрос о
захвате власти Советами стало возможно ставить только с
января 1918 года. Силы рабочего класса здесь были ела-
244
В огне жизни
бы. Лишь после разгрома контрреволюционного мятежа в
Благовещенске мы поставили вопрос ребром.
27 февраля (12 марта) на объединенном заседании ис-
полкома Советов, земства и городской думы было приня-
то решение об организации исполнительного комитета Со-
ветов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, го-
родских и земских самоуправлений. В состав президиума
объединенного исполнительного комитета вошли: председа-
тель — Прохор Иванов, плотник; товарищ председателя —
Алексей Финковский, техник городской управы; секре-
тарь — я, Георгий Прикшайтис, солдат Николаевской-на-
Амуре крепостной артиллерии.
Первоначально в качестве одного из комиссаров в ис-
полнительный комитет входил городской голова Дмитрий
Карпенко. Примерно с мая его заменил наш товарищ —
Потурнак.
Земская областная организация в Николаевске оконча-
тельно собралась к весне 1918 года. Ее поддерживали во-
инские части и особенно минная рота и телеграфисты —
привилегированные части, спецы. Они ультимативно заяви-
ли исполнительному комитету: земское собрание должно
закончить свою работу нормально, чтобы никаких «наси-
лий» к нему со стороны рабочих и солдатских депутатов
не проявлялось. Исполком проявил выдержку. Но неболь-
шая группа рабочих торгового порта, руководимая Бороду-
линым и Савкиным, явилась причиной самороспуска зем-
ства. Минрота и военные телеграфисты хотели тотчас вы-
ступить. Исполкому удалось это предотвратить: команди-
ровали к ним Финковокого и от Совета солдатских депу-
татов меня. Переговоры закончились успешно.
□ □ □
Антон Олейник
Отважная молодость
Посвящение бывшим соратникам
С большим волнением и вниманием, спустя почти 48
лет, я перечел архивные свидетельства (протоколы засе-
даний Камчатского Совдепа) о первых шагах Советской
Антон Олейник
245
власти па Камчатке, о ее подготовке и становлении. Пусть
эти документы несовершенны по форме и даже общей гра-
мотностью не блещут, но свидетельствуют они об искрен-
ней и безусловной преданности делу революции той не-
большой группы людей, которая стояла у истоков Совет-
ской власти здесь. Именно эта группа людей — Бычков,
Ларин, Киселев, Ольга Картакай, Шиманчик и другие мои
друзья и соратники — поднимала, воодушевляла и орга-
низовывала тружеников Камчатки и революционных сол-
дат на завоевание власти, ее развитие и укрепление здесь.
В то время это была спаянная, единодушная, поддер-
живающая друг друга пролетарская семья. О каждом из
них, как равно и о том времени, у меня сохранились Са-
мые теплые воспоминания.
Поездка в Хабаровск на съезд Советов
До июня 1917 года общественной жизнью города и об-
ласти владели те же чиновники, что и прежде. Теперь они
выдавали себя за общественных деятелей и революционе-
ров. Из пролетарской среды им никто не противостоял, по-
скольку никакой единой группы рабочего класса в захо-
лустном крае не было.
Небольшая местная команда (около 130 человек при
двух офицерах), но единая, хорошо организованная воин-
ская часть, избрав свой комитет, сделала и следующий шаг.
В июне наш комитет получил от краевого исполкома Со-
ветов в Хабаровске телеграмму о созыве в августе II съез-
да Советов Дальнего Востока и о посылке нашего пред-
ставителя. Общее собрание команды послало меня. В ию-
не же я выехал в Хабаровск. Там ввели меня в состав крае-
вого исполнительного комитета Советов как представите-
ля от Камчатки, где я и работал до съезда.
В программе съезда были «доклады с мест». Я сделал
доклад о положении на Камчатке. Говорил недолго, не
знаю, как грамотно и складно.
Из большевистских руководителей съезда хорошо пом-
ню Суханова и Нейбута, их речи зажигали и увлекали
съезд. Увлекли они и меня. Я примкнул к социал-демок-
ратической фракции съезда, в ней — к группе во главе .с
Нейбутом и Сухановым. В эти дни я пошел в Хабаровский
комитет партии и записался в члены РСДРП64. Пребыва-
ние в исполкоме, на съезде, участие в политической борь-
бе в Хабаровске крепко меня подковали. В смысле поли-
246
В огне жизни
тического сознания и общего развития я рос, как на дрож-
жах.
В Петропавловск вернулся в октябре 1917 года*. За
время моего отсутствия деятельность комитета несколько
приупала. Я принялся в первую очередь за восстановле-
ние и активизацию работы командного комитета.
На Камчатке тем временем тоже произошли значитель-
ные события и изменения. Был созван областной съезд и
переизбран областной Комитет. Власть его значительно
укрепилась. Состав, по существу, не изменился: все те же
люди из бывших царских чиновников. Трудно сказать, к
каким они партиям принадлежали, скорей всего — ни к
каким, но все они стояли на позициях буржуазного Вре-
менного правительства и боролись за них.
Характерна фигура председателя областного Комите-
та Пурина, заведующего радиотелеграфной станцией. Мяг-
кий, всегда колеблющийся интеллигент, он не был резко
против нас, но все симпатии его были на стороне наших
врагов.
Проведены выборы в Учредительное собрание. Избран
Лавров — правый эсер. На Камчатке в 1916—1917 го-
дах работала какая-то, кажется, этническая экспедиция**,
возглавлял ее этот Лавров, а помощником его был некто
Батурин. Я говорю об этом, так как после они оба сыгра-
ли в моей судьбе известную роль.
Петропавловский Совдеп
В ноябре, с последним пароходом, в Петропавловск при-
был Ларин. Через несколько дней он посетил меня в коман-
де, мы познакомились, сблизились и впоследствии крепко
сдружились. Теперь уже партийную, а потом и советскую
работу мы дружно вели вдвоем.
Ларин человек очень скромный, в высшей степени чест-
ный, трудолюбивый и, безусловно, преданный партии и ра-
бочему классу. Единственный его недостаток — он не мог
держать публичных речей, не оратор. Также очень мила
его семья. Я помню его жену, очень милую и скромную
камчадалку, и двоих его детей.
* Точнее к началу или в начале ноября (прим, в ки. «Первый
Совдеп: Документы и материалы о Петропавловском Совете...». Петро-
павловск-Камчатский, 1967).
** Точнее: экспедиция министерства земледелия, занималась изуче-
нием пушного промысла.
Антон Олейник
247
К этому времени положение командного комитета на-
столько упрочилось, что он стал фактически командиром.
Мы решили организовать Совет рабочих и солдатских де-
путатов.
Выборы в Совет проводились от команды на общем соб-
рании солдат. Были избраны я, Бычков и еще кто-то. Быч-
ков — мой одногодок, тогда молодой, грамотный, весьма
энергичный, толковый и смелый солдат, он всегда поддер-
живал меня во всех командных и политических делах.
От служащих выборы в Совет проводились по учреж-
дениям. Так, от служащих казначейства в Совет делегиро-
ваны супруги Картакай. Василий Ильич Картакай — чи-
новник, беспринципный, шаткий, крайне робкий и, можно
сказать, случайный наш попутчик. То, что белогвардейщи-
на выслала его из Петропавловска как активного совде-
повца, — случайно. Другое дело — его жена. Ольга Алек-
сандровна Картакай. Это была очень энергичная и актив-
ная деятельница нашего Совета. Всегда очень настойчиво
и решительно поддерживала нашу большевистскую груп-
пу в Совете и в городе. Я помню, потом, в 1920—1921 го-
дах, встречал ее в Хабаровске, в рядах Красной Армии,
такой же энергичной и настойчивой.
От почтово-телеграфных служащих был Дудко. Он осо-
бой активности в то время не проявлял, но нас поддержи-
вал.
От рабочих-одиночек, разбросанных по городу, кото-
рых мы созвали на общее собрание, также избрали в Со-
вет группу делегатов. Из них хорошо помню Блажейчика
и Киселева.
Блажейчик — весьма активный и страстный оратор, по
имел какое-то темное прошлое, и мы были к нему насто-
роже, не симпатизировали ему.
Киселев прибыл в Петропавловск вместе с Лариным из
Владивостока. Он тоже сразу пришел ко мне в команду,
чтобы познакомиться и поговорить. В Петропавловске он
оказался проездом: ехал в Анадырь (имел там свои какие-
то дела — не то родных, не то семью, не знаю, это он
недоговаривал, а я не настаивал), а дальше Петропавлов-
ска — к Анадырю — пароход уже не шел, навигация пре-
кращалась до весны. Поэтому он и застрял в Петропавлов-
ске больше чем на полгода. Это был уже немолодой, ти-
пично рабочий человек. Но в речах его и действиях про-
скальзывали демагогические и даже анархистские нотки.
Был ли он большевиком или членом какой-либо иной пар-
248
В огне жизни
тии — не знаю. В спорах со мной и Лариным он в конце
концов сдавался, выправлял свои загибы и всегда нас под-
держивал. Входил в нашу группу.
Кстати, у меня с Лариным никогда не было никаких
споров и разногласий.
Так был организован первый на Камчатке Совет рабо-
чих и солдатских депутатов.
В начале декабря созвали пленарное заседание Сове-
та. Мы не избирали президиума или исполкома Совета,
а только председателя Совета и его заместителя.
При выборах председателя Совета я выдвинул в пред-
седатели Ларина, исходя из тех соображений, что он мест-
ный рабочий, жена его камчадалка, а я человек тут на-
носный, военный, пришлый. Эти соображения в отношении
местного населения имели большое значение. Товарищи со
мной согласились. Меня избрали заместителем.
Сведения о том, что в ноябре в Петропавловск прибы-
ла целая рота солдат, или большая группа революционно
настроенных солдат, которые помогли устанавливать там
Советскую власть, не соответствуют действительности*.
С последним пароходом в ноябре прибыли, конечно, раз-
ные пассажиры, но, кроме Ларина и Киселева, никто из
них участия в революционной борьбе не принимал.
С организацией Совета в Петропавловске установи-
лось двоевластие в миниатюре, хотя и в своеобразной фор-
ме, и с опозданием на несколько месяцев. Теперь уже об-
ластной Комитет и областной комиссар не чувствовали
себя так свободно. Фактически Совет, отражавший наст-
роения трудящихся, и командный комитет были хозяева-
ми в городе. Это заставляло областной Комитет юлить и
изворачиваться. То они признавали нас, то боролись про-
тив нас, полагаясь на Учредительное собрание и ища под-
держки в глубине Камчатки**.
* Историк Б. И. Мухачев возражает: «Олейник запамятовал. 11 но-
ября в Петропавловск прибыло 100 солдат из Владивостока».
** Дополнение из восп. Ивана Ларина:
Большинство населения города и часть окрестного составляли
рыбаки, охотники, каюры, они же портовые рабочие, грузчики, дрово-
рубы, матросы каботажного плавания, строители и др. Стояла задача
организовать их в союз. Была выпущена листовка, а 23 августа
1917 года созвано общегородское собрание рабочих, на котором и
оформлен союз. Избрали бюро, председателя, комиссию по разработ-
ке устава. Мы разъяснили значение профсоюзов как боевых классовых
организаций. Рабочее крыло — основа будущего Совета рабочих и
солдатских депутатов — было создано.
Антон Олейник
249
Затея контрреволюционеров провалилась
Советскую власть в городе Петропавловске мы провозг-
ласили 1 января 1918 года.
Собрали пленарное заседание Совета в Народном до-
ме. Об этом заседании и его повестке объявили заранее.
Пришло все население города. 20—25 членов Совета бук-
вально тонули в огромной массе людей. Здесь же присут-
ствовали почти все члены областного Комитета и город-
ской думы, но председателя Комитета Пурина, комиссара
Голованова и председателя городской управы Эггенберга
среди присутствующих не оказалось.
Мы отвели для членов Совета уголок в зале и как бы
отгородили его, чтобы видно было, что это заседание Со-
вета, а не обычный митинг граждан города. Все-таки это
было не обычное, а какое-то торжественное собрание. Все
мы находились в приподнятом настроении.
Доклад о переходе власти к Советам делал я, потом —
несколько речей депутатов и голосование резолюции о
взятии власти. Сначала проголосовали члены Совета. Они
приняли ее единогласно. Затем поставили на голосование
всех присутствующих. Чиновная братия, понурив головы,
молчала. Большинство же было «за».
По взятии в городе власти Советом мы выпустили воз-
звание к населению. Под влиянием событий в центре го-
родская дума признала центральную Советскую власть.
Помню бурное совместное заседание городской думы,
горсовета и Комитета области, состоявшееся в первых чис-
лах января. На этом заседании Комитет признал власть
Советов в центре и на местах, но мы знали, что это при-
знание вынужденное и только на словах.
Упразднить его мы могли легко и свободно. Могли разо-
гнать и объявить себя областной властью сразу — сил у нас
хватало вполне. Команда целиком на нашей стороне. Но по-
литически это было неверно. Как отнесется к этому насе-
ление области? Институт комиссаров Временного прави-
тельства теперь нс имел ни власти, пи значения. Но Коми-
тет на Камчатке был демократически избран на областном
съезде: демократический декорум был соблюден, контрре-
волюция нас опередила. И, упразднив его, чем могли мы
его заменить? Такое понятие, как ревкомы, возникло по-
том, тогда мы его не знали. Объявить себя областной
властью — значило навязать себя населению области, ко-
торое нас не знало и которое мы представлять, как власть,
250
В огне жизни
не могли. Такой шаг в камчатской обстановке того време-
ни был бы совершенно неверен.
Обстоятельства подсказывали другой путь: понуждать
Комитет, чтобы он выполнял нужные нам решения. А пу-
тем представительства от Совета рабочих и солдатских
депутатов мы все больше овладевали им изнутри и через
несколько месяцев овладели. Это была'кропотливая работа.
Я, Дудко и Киселев были введены в областной Коми-
тет. Мне предоставили там пост заведующего финансо-
вым управлением. Под нашим воздействием изнутри и из-
вне областной Комитет со скрежетом зубовным, но принял
ряд важных решений: об упразднении института комисса-
ров, о реорганизации волостных и сельских органов вла-
сти — в Советы, о своем собственном переименовании в
Совдеп, о привлечении коренных жителей, представителей
малых народностей, к советской работе и другие.
Вместе с тем контрреволюционные элементы Комитета
стали втайне готовить переворот с далеко идущими целя-
ми — отделение Камчатки от Советской России. Среди
населения области распускались всякого рода вздорные
слухи о петропавловских большевиках и Совете и произ-
водилась мобилизация не только контрреволюционных
сил — сравнительно невеликих вообще-то, но, главное,
они старались втянуть в восстание население, навербовать
как можно больше вооруженных людей — охотников и
т. ». Подготовив все как следует, контрреволюционеры в
начале марта 1918 года стянули в село Сероглазка значи-
тельные силы, чтобы повести их на город. Дальше план
состоял в том, чтобы заманить меня, как «главаря» сол-
дат, в Сероглазку и убить.
Как-то вечером меня вызвал председатель Пурин и зая-
вил, что в Сероглазке волостные власти созвали съезд и
просят представителей [от областного Совета], что это из-
вестие получено только сейчас и, в рабочем порядке, решено
послать Сусляка (инспектор училищ) и меня. Мы в [го-
родском] Совете ничего не знали, и я с Сусляком тотчас
же, в ночь, выехал в Сероглазку.
Наутро в городе появилась декларация о реорганиза-
ции областного Совдепа в Комитет, о выводе нас, совдеп-
чиков, из него, о роспуске воинской команды, о «камчат-
ской автономии», о назначении нового коменданта города,
об объявлении военного положения в городе и прочее. По-
явился и приказ нового коменданта города Рыбкина. А
тем временем мы с Сусляком приехали в Сероглазку.
Антон Олейник
251
Вместо съезда я увидел в селе много вооруженных лю-
дей. Меня сразу же окружила группа крайне злобно и аг-
рессивно настроенных —Закржевский, Крупенины, Рязан-
цев и несколько других. Но тут же я увидел и большую
группу, хотя и вооруженных, но просто любопытных, —
и таких большинство. Они впервые видели живого боль-
шевика — самого обыкновенного, одинокого, безоружно-
го, то есть совершенно беззащитного человека.
Между главарями произошла какая-то заминка. Схва-
тить меня и сразу же уничтожить было бы неоправданно,
это выдало бы их с головой. Они удалились посовещать-
ся. А между остальными я увидел и наших приверженцев.
Один из них подошел ко мне и тихонько сообщил, что
главари еще вчера решили меня завязать в мешок и уто-
пить в проруби бухты. Спасайся, мол. Я же воспользовал-
ся тем, что главари где-то совещаются, и, как ни в чем
не бывало, обратился к присутствующим с предложением
открыть собрание и потолковать по душам. Тут откуда-то
выскочил Сусляк, к которому я обратился с тем же. Кру-
гом зашумели — одобряют. Всем любопытно слышать
большевика. К тому же моя фамилия известна среди на-
селения. В это время явилась и злобствующая группа, ок-
ружила меня, и я, чуть ли не под арестом, вошел в доволь-
но просторное помещение. Сюда до отказа набилась вся
вооруженная толпа.
Мне сразу дали слово. Таково было настроение боль-
шинства. Я говорил с час или больше, но уже сразу почув-
ствовал, что настроение большинства на моей стороне.
Говорил я о сущности Советской власти, о ее принци-
пах, что власть должна принадлежать трудовому народу,
о власти на местах. Подробно разбирал, почему камчада-
лами и Камчаткой управляют пришлые откуда-то чинов-
ники, купцы, промышленники. Камчаткой должны управ-
лять сами камчадалы, старожилы и трудящийся народ.
Теперь уже на моей стороне были симпатии огромного
большинства присутствующих.
Послышались вопросы: «Почему ограбили казначейст-
во, магазины?», «Почему терроризировали население Пет-
ропавловска?» и т. п.
Я спокойно разъяснил, что все это абсурд, и предложил
выбрать и послать со мной или без меня в город человек
10—15, посмотреть все своими глазами и поговорить там
с жителями. Это предложение настолько понравилось, что
252
В огне жизни
уже никакие усилия враждебной стороны сбить настрое-
ние благожелательности ко мне не удались.
Меня отпустили, а собрание выбрало 15 представите-
лей для поездки в город. Там мы их приняли в столовой
солдатской команды, накормили, показали все, что они
хотели. К вечеру собрали общее собрание граждан Петро-
павловска, на которое привели делегацию.
Собрание было бурным, мы разоблачали контрреволю-
ционеров, и члены делегации нас поддержали.
Так провалилась эта подлая затея. О ней мы с Лари-
ным послали телеграмму краевому комитету Советов в
Хабаровск.
Камчатский областной Совдеп
В начале апреля 1918 года мы с Лариным для поль-
зы дела решили поменяться ролями. Меня выдвинули пред-
седателем Петропавловского Совета, а Ларина мы деле-
гировали в областной Комитет. При этих переменах нами
руководили те же соображения, что и при выборах пред-
седателя городского Совета несколько месяцев тому на-
зад. Нам надо было перейти к власти Советов в области,
а для этого поставить к руководству людей не пришлых,
а местных, коренных. Ларин же был известен в области.
Через некоторое время он стал председателем областного
Совета, Перевыборов мы не проводили, но заменили кой-
каких членов бывшего [общественного] Комитета путем
кооптации.
Назвать определенную дату провозглашения Советской
власти в области нельзя: мы постепенно завоевали област-
ной Комитет, а потом переименовали его в областной Сов-
деп. Это был более или менее длительный процесс. В
этом — камчатское своеобразие того времени.
После этих перипетий областной и городской Советы
приступили, наконец, к более или менее нормальной рабо-
те. Охарактеризовать теперь детали повседневной рабо-
ты я, конечно, не могу. Мы заседали, выносили постанов-
ления в интересах трудящегося населения, проводили их
в жизнь. Помню, облагали налогами промышленников
пушнины и других предпринимателей.
Как видно из сказанного, я нигде не говорю о работе
партийной организации. Это не случайно. Формальной
партийной организации у нас и не было. Организовать ее
ни мне, ни Ларину, когда мы были на материке, никто не
Александр Фадеев
253
поручал. Сами мы до этого не додумались. Мы просто ра-
ботали, и все. Оглядываясь теперь назад, я вижу, что
партийную организацию па Камчатке уже тогда организо-
вать было можно и нужно. Прежде всего можно было бы
найти десятка полтора человек в команде, примерно столь-
ко же найти среди городских рабочих и служащих. Я уже
не говорю о людях в глубинке области. Но чего не было,
того не было. Чтобы организовать партийную организа-
цию, у нас, видимо, не хватило партийной грамотности,
опыта. Мы были слишком еще молоды во всех отношениях.
□ □ □
Александр Фадеев
Соната в письмах: мятежная юность
(А. Ф. Колесниковой)
...Мне хочется рассказать вам, как же так получилось,
что наша юношеская (мальчишеская) компания, которую
вы знали и любили, все-таки распалась, и все мы потеря-
ли друг друга из виду. На первый взгляд это может пока-
заться тем более странным, что теперь, задним числом,
можно сказать — это была компания молодых людей не-
заурядных: не случайно из всех учащихся Владивостока
именно она раньше всех пришла к народу и вышла в ре-
волюцию, а в 1917/18—19 годах мы — из учащейся сре-
ды — были в этом отношении единственными.
Я вспоминаю сейчас, как постепенно складывалась на-
ша «коммуна», как окрестили мы ее в 1917/18-м.
До Февральской революции все мы принадлежали к
разным компаниям — меняющимся, текучим, как это во-
обще бывает в детстве в силу причин случайных. Я лично
сменил множество детских «дружб», некоторые я вспо-
минаю даже с сожалением, — они были ложными со сто-
роны моих партнеров... Я не понимал, что законы социаль-
ного неравенства имеют самое прямое отношение ко мне —
сыну сельской фельдшерицы, учившемуся на стипендию
и с 12 лет начавшему зарабатывать уроками, чтобы иметь
возможность жить. Поэтому я слишком часто раскрывал
свою душу там, где мое положение было глубоко нерав-
254
В огне жизни
ным, а в силу наивной доверчивости моей — и ложным.
Но из моих дружеских склонностей (до 1917 года) не-
которые были более или менее постоянными, так они про-
тянулись через все детские годы — то спадая, то вновь и
вновь оживая. Дружба с Исей Дольниковым, Женей Хо-
мяковым (сыном лесного ревизора, жившего на самом вер-
ху Суйфунской улицы, на углу Последней) и с Гришей
Билименко. Они или отвечали разным сторонам моей ду-
ши, или соприкасались со мной в разных пунктах «биог-
рафии». В ту пору все они трое были далеки друг от дру-
га, я дружил с 'каждым порознь: с Гришей потому, что
мы оба «из деревни», вместе ездили со станции Евгеньев-
ка во Владивосток и обратно; с Женей потому, что много
лет подряд мы сидели на одной парте, жили близко друг
от друга и вместе возвращались пешком из школы (я в те-
чении долгих лет жил на Суйфунской, Комаровской, На-
горной, Последней); с Исей потому, что он — так же, как
ия, — любил читать книжки и с детства — так же, как и
я, — проявлял склонность к писательству.
Женя Хомяков был мальчик странной (не мальчише-
ской) психологической организации и, в общем, одиночка.
А у Гриши был еще свой друг, «отдельный» от меня, —
Саня Бородкин.
А у Пси — Лева Гринштейн, — тоже совершенно «от-
дельный» от меня.
Когда мы немножко подросли, у меня появились неко-
торые общие интересы с друзьями моих друзей — на поч-
ве спорта. Здесь впервые появился в нашей орбите и Пе-
тя [Перезов], — он был сильнее нас и «злой», и мы его
побаивались. И прекрасный футболист и хоккеист Паша
Цой, с которым дружил Петя.
Когда мы еще подросли, стали ходить на вечера и тан-
цевать, появились новые, более сильные «общие интере-
сы» — ухаживание за девочками. В этот период намети-
лась уже целая компания друзей, но опять-таки отдель-
ные от меня, — Гриша, Саня и Петя, к которой примыкал
и Паша Цой. Меня чем-то привлекала эта компания. Но
она была менее интеллектуальная в ту пору по своим
склонностям, а у меня бурно формировались самые раз-
носторонние интеллектуальные интересы. Например, у ме-
ня решительно ничего общего не было тогда с Петей и Па-
шей Цой, кроме футбола, а я искал большего.
Но только началась революция и развернулась та ги-
гантская социальная битва, свидетелями и участниками
Александр Фадеев
255
которой нам пришлось быть, ... как все наши меняющиеся,
еще аморфные тяготения прояснились. Между нами про-
изошла глубокая внутренняя перегруппировка. Она име-
ла — тогда еще не осознаваемый нами — большой со-
циальный смысл.
К концу 1916/17, а особенно к началу 1917/18 учебного
года как-то само собой сложилось прочное ядро нашей
«коммуны»: Петя — Саня — Гриша — я. Почему именно
такое сложилось ядро, — так сказать, «душа коммуны»?
Потому, что мы были самой демократической, низовой,
близкой к народу частью своих сверстников по училищу.
Это мы своим влиянием втащили вскоре в «коммуну» —
каждый по своей линии—Исю Дольникова, Гринштейна, Па-
шу Цой. Для последних — в смысле их левых, революцион-
ных настроений — имело огромное значение, что они при-
надлежали к угнетенным национальностям. Думаю, что это
обстоятельство определило также тогдашнее настроение
Шуры Голомбика, и он был тоже принят в «коммуну».
Нельзя, конечно, забывать, что наши левые, револю-
ционные взгляды были еще неоформлеиы; по юности сво-
ей мы еще не были принципиальны в «оттенках»; и —
опять же по своей юности — мы были очень и очень сни-
сходительны к недостаткам и слабостям друг друга, в том
числе и к политическим.
В 1917/18 учебном году мы все были в 7-м классе.
Это была очень дружная, независимая, буйная, сме-
лая, веселая компания, центром которой была наша чет-
верка.
Около «коммуны», выдерживаемые на почтительном
расстоянии (но с оставлением для них некоторой «пер-
спективы» большего сближения), находились Женя Хо-
мяков и его друг Вова Вейс, сын врача, жившего на Ко-
маровской улице.
(Вы, конечно, помните ученическую забастовку в ком-
мерческом училище65, работу нашей «коммуны» в город-
ском союзе учащихся, в газете «Вестник учащихся» и влия-
ние, оказываемое нами на многие и многие круги учащих-
ся вне нашей школы.
К концу этого учебного года мы установили контакт с
рабочей молодежью Владивостока, выпускающей газету
«Трибуна молодежи».)
Женю Хомякова и Вову Вейса мы не принимали в «ком-
муну» из-за их робости и сомнений в их политических сим-
патиях и потому также, что это были не «мальчишки», а
256
В огне жизни.
«интеллигенты», хотя оба были, в общем, «симпатичные
ребята», в понимании того времени.
Внутри «коммуны» наиболее неорганическим, непроч-
ным ее членом был Гринштейн — он «левил» на словах,
а в общем, мечтал о карьере и был очень беспринципен,
чего мы тогда не замечали. С Павлом Цоем мы очень дру-
жили, так как это был отчаянной смелости парень. Но у
него были какие-то отдельные от нас и тогда непонятные
нам «корейские» филиалы в связях, мыслях.
Что касается Дольникова и Голомбика, то они рань-
ше нас всех — еще тогда, в 1917/18-м, — объявили себя
«партийными большевиками».
Хотя ядро «коммуны» (наша четверка) в то время не
называло себя большевистским, жизнь показала, что наш
путь к [этой] партии был путем органическим.
Как мы были дружны и любили друг друга! Мы все
были влюблены в кого-нибудь, делились этим «тайным
тайных», сочувствовали успехам и неудачам друг друга в
любви, верили друг другу во всем. Мы презирали деньги,
собственность. Кошелек у нас был общий. Мы менялись
одеждами, когда возникала к тому потребность.
Как мы были счастливы!
На всю жизнь осталась в моей душе весна 1918 года.
Без памяти влюбленный в вас, счастливый дружбой
«коммуны», я ехал вместе с Гришей в Спасск. Перед отъез-
дом к себе в деревню [Чугуевку] я провел вместе с ним
несколько дней в Спасске, где он задержался у родствен-
ников отца. Там жила некая Надя, в которую он был влюб-
лен. Он выводил свою любовь вечером в маленький садик
в наброшенной на ее плечи его форменной курточке. В са-
дике играл струнный оркестр военнопленных мадьяр. Бес-
печная, миленькая и совершенно еще неосмысленная На-
дя даже не подозревала, что мы ежедневно митингуем с
ее Гришей у спасских мужиков, у железнодорожников за
Советскую власть.
Если б знали мы, на каком волоске уже висела эта
власть у нас в крае!
Как вы знаете, летом произошел чешский переворот,
и в крае установилась белая власть.
Когда я с большим опозданием (к началу учебного го-
да), из-за Уссурийского фронта, приехал во Владиво-
сток, — мой двоюродный брат Всеволод Сибирцев сидел в
заключении на чешской гауптвахте. Другой двоюродный
брат Игорь Сибирцев работал в большевистском подполье.
Александр Фадеев
257
Я остановился в семье Сибирцевых, которые жили тогда в.
Сибирском флотском экипаже, начал помогать брату Иго-
рю и был принят в партию.
Начались выяснения взглядов друзей по «коммуне».
Ися Дольников к тому времени уже был в партии и тоже
работал в подполье. Саня, Гриша и Петя — после первой
же нашей встречи — оказались таких же убеждений и че-
рез меня и Дольникова тоже вошли в подпольную -рабо-
ту. Шуры Голомбика не было во Владивостоке. Гринштейн
оказался морально далеким от нас — мы встретились уже
как чужие. Внутреннее чутье подсказало нам, что Пашу
Цой и Женю Хомякова, и Вову Вейса нельзя посвящать в
свои дела...
Так сузилась наша «коммуна» до пятерки.
Но мы обрели новую, большевистскую среду и, продол-
жая учиться в 8-м классе, тесно сдружились с рабочей мо-
лодежью — военного порта, железнодорожных мастер-
ских, типографий и пр.
...В том виде, как вы помните нашу мальчишескую ком-
панию, она только-только начала складываться к концу
1916/17 учебного года и вполне сдружилась и окрепла в
1917/18, а в 1918/19 году, когда мы были в 8-м классе, мы
уже все работали во владивостокском антиколчаковском
большевистском подполье, о чем вы, наверное, не знали.
Почему-то все «события» этих трех учебных годов — я
говорю только о событиях, связанных с дружескими отно-
шениями нашей юношеской и вашей девической компа-
ний, — слились для меня в одно целое, то есть я помню
все, помню наши встречи, разговоры, вечера на квартире у
Нины [Сухоруковой], в училище, в гимназии, но я не пом-
ню, в каком году что было: все осталось в памяти как слит-
ная симфония юности.
Высшей точкой :— кульминационным временем, пото-
му что это — год, а не мгновенье — был 1917/18-й, год
образования «коммуны», год забастовки учащихся, год
нашего повзросления, некоторых усложнений наших общих
отношений и в то же время наибольшего расцвета нашей
общей дружбы. Как часто мы все тогда встречались, как
трудно нам было долго не видеть друг друга! И все-таки
где-то ближе к весне 18-го у нас бывали встречи, овеян-
ные какой-то печалью, точно предвестье разлуки...
Это предчувствие вызвалось, конечно, и тем, что Лия
9 Вместе со всей Россией
258
В огне жизни
[Ланковская] должна была уехать, об этом уже все зна-
ли. Из великого содружества девушек и мальчиков, му-
жающих и в разные сроки — одни пораньше, другие по-
позже — превращающихся в юношей, взрослых, из этого
великого содружества выпадало одно из важнейших звень-
ев — Лия.
Особенно мне запомнился один, уже довольно поздний,
холодный-холодный вечер. Был сильный ветер, на Амур-
ском заливе штормило, а мы почему-то всей нашей компа-
нией пошли гулять. Мы гуляли по самой кромке берега,
под скалами... Мы уже знали, что Лия должна будет
уехать, — срок, кажется, еще не был известен, но все уже
знали, что это неизбежно. Было темно, волны ревели, мы
почти не разговаривали, да и невозможно было говорить
на таком ветру. Потом мы нашли какое-то местечко под
скалами, укрытое от ветра, и стабунились там, прижав-
шись друг к другу. Я помню, Лия вдруг вся так и прильну-
ла к Петру, а он обнял бережно ее рукою. (.Мне и тогда
и сейчас кажется, что Петр не любил Лию, но он чувст-
вовал, что она любит его. И так как мы все, в общем,
были связаны очень чистыми, рыцарски-бережными бла-
городными отношениями, — должно быть, он ее очень жа-
лел. А может быть, я, как самый молодой и тогда самый
наивный в делах такого рода член «коммуны», просто
многого не знал и не замечал и ошибаюсь теперь.) Так
мы стояли долго-долго, согревая друг друга, и молчали.
Над заливом, от пены и от более открытого пространства
неба, было светлее, мы смотрели на ревущие волны, на
темные тучи, несущиеся по небу, и какой-то очень смут-
ный по мысли, но необыкновенно пронзительный по чувст-
ву голос точно говорил мне: «Вот скоро и конец нашему
счастью, нашей юности. Куда-то развеет нас судьба по
этому огромному миру, такому неуютному, холодному, как
эта ночь?..» На душе у меня было тревожно в самом гроз-
ном смысле этого слова, и в то же время где-то тоненько-
тоненько пела протяжная нотка, и грустно было до слез.
...До сих пор (спустя уже 30 лет!) в ваших письмах
звучит словно бы упрек, как же мы, когда уже не было
Лии, отринули и кинули на произвол судьбы — одну —
свою подружку Асю? Но кого можно упрекнуть теперь?
Юность, тем более такая ранняя, очень редко объеди-
няется и разъединяется по заранее обдуманному, созна-
тельному намерению, она не задумывается над тем, что
у нее есть и воспитательные задачи, обязанности друг к
Александр Фадеев 259
другу, — юность отбирает из окружающей среды крайне
непосредственно то, что отвечает ее душе, по своеобразно-
му естественному отбору... Возьмите вашу школу и попро-
буйте определить (и это в наше время!), по какому при-
знаку группируются, дружат ребята или девушки, по ка-
кому враждуют, по какому совершенно равнодушны, ин-
дифферентны друг к другу?
А вспомните время, в которое протекала наша с вами
юность? Сама история, революция с ее бушующим вет-
ром и ревущими волнами вдруг начала нас растасовывать
с такою мощною силою!
Вот мы все разъехались на лето, а когда вновь съеха-
лись осенью 1918-го, уже совершился белый переворот,
шла уже кровавая битва, в которую был втянут весь на-
род, мир раскололся, перед каждым юношей уже не фи-
гурально, а жизненно (собственно говоря, уже годы не-
посредственно подводили к армии) вставал вопрос: «В ка-
ком сражаться стане?»
Молодые люди, которых сама жизнь непосредственно
подвела к революции — такими были мы, — не искали
друг друга, а сразу узнавали по голосу. То же происхо-
дило с молодыми людьми, шедшими в контрреволюцию.
Тот же, кто не понимал, кто плыл по течению, увлекае-
мый неведомыми ему быстрыми и медленными, иногда
даже мутными волнами, тот горевал, обижался, почему
так далеко оказался он от берега, на котором вот еще
видны вчера еще близкие люди, почему не бросают они
ему спасательного круга? Но люди на обоих берегах —
революции и контрреволюции — были уже в пылу сра-
жения, покрытые кровью, и им справедливо казалось, что
уносимые от берегов сами предпочли эту участь, а глав-
ное — уже некогда было спасать даже тех, кого жалели,
любили, с кем расставанье причиняло боль.
Размежеванье началось и в мужской части «комму-
ны». Уехал Голомбик, отпал Гринштейн, как-то в стороне
оказался Паша Цой. А мы, остальные, стремительно (да-
же сами не успели заметить, как это произошло) рину-
лись в подпольную работу, и у нас появилась тайна, кото-
рая была уже не нашей тайной и которой мы не имели
права поделиться даже с лучшим другом, даже с люби-
мым человеком, если он не работал вместе с нами.
В большевистском подполье Владивостока мы были
самыми молодыми, нас так и звали: «соколята».
Очень характерно, что мы сохранили дружеские отно-
9*
260
В огне жизни
шения, например, с Женей Хомяковым, с Вейсом, тем
более с Пашей Цой. Мы их считали славными ребятами,
мы с ними говорили и спорили, но политически мы раз-
межевались: мы видели, что они не стучатся в ту дверь,
в которую мы только что вошли, и та сторона жизни, ко-
торая стала для нас теперь главной, была уже недоступна
для них. Но чем глубже мы входили в эту новую для нас,
такую мощную, духовную среду деятельности, тем больше
она поглощала наши души, у нас появлялось все больше
новых и новых друзей, а старых, кто не вошел с нами
в эту дверь, уносило все дальше и дальше...
Поэтому, милая моя Ася, мы не бросали вас, а вас
уносила от нас иная стихия жизни. У вас появились совсем
неизвестные нам знакомства и все умонастроение было
далеким от нашего... А с вами нам, собственно, и встре-
чаться уже было негде... И как характерно, что именно
в этот период, когда наши встречи были случайны, мимо-
летны, вы даже не помните их. Вы даже спросили меня
в одном из писем —- был ли я тогда на станции, когда
мальчики уезжали в партизаны и Петя привел вас про-
ститься...
Нет, я не был тогда на станции — я уехал на несколь-
ко недель позже, использовав наивность Жени Хомякова.
Женя только сдал экзамены на аттестат зрелости, а
я срезался по бухгалтерии, а остальные не пошел сдавать.
Наши подпольщики-наборщики, которые снабжали неле-
гальными фальшивыми документами, — в частности,
снабдили фальшивыми пропусками «соколят», уехавших
раньше меня, — говорили мне, посмеиваясь: «Не горюй,
Сашенька, надо будет, мы тебе справим аттестат по всей
форме».
Женя собирался в имении своего отца под Шкотовым
немного отдохнуть, поохотиться. Хутор считался уже в зо-
не восстания, туда нужны были пропуска. Я напросился
к Жене в гости, и нам совершенно свободно выдали про-
пуска от коменданта крепости.
Приехали мы туда, взяли ружья, пошли на охоту, на
озеро. Была чудная ранняя весна. Вышли мы на озеро,
я отдал ему ружье и сказал: «Извини, Женя, что я об-
манул тебя, но я ухожу в партизаны, все наши уже там».
Он весь изменился в лице, и слезы брызнули у него из
глаз. То ли ему было жалко меня, то ли, наоборот, он
почувствовал свое какое-то промежуточное положение и
вдруг понял, что мы поступили благородно, а ему пред-
Александр Фадеев
261
стоит прозябать. Я любил Женю с детства, но тут очень
забоялся, что он скажет: «Я пойду с тобой». Я никогда бы
не взял его с собой, потому что это мог быть просто по-
рыв души впечатлительного человека, и у меня не было
веры, что он не раскается потом. Но он ничего не ска-
зал, а только стал целовать меня и всего облил слезами.
Потом я простился с ним и очень весело зашагал к Шко-
тову. Сел в поезд на Кангауз, там пересел в поезд-узко-
колейку и на станции Сица, где у меня была явка к одно-
му столяру, получил направление в сучанский отряд, штаб
которого стоял в деревне Фроловке. Здесь снова соеди-
нился со своими друзьями.
<...>Я на всю жизнь благодарен судьбе, что у меня
в боевые годы оказалось трое таких друзей! Мы так без-
заветно любили друг друга, готовы были отдать свою
жизнь за всех и за каждого! Мы так старались друг перед
другом не уронить себя и так заботились о сохранении
чести друг друга, что сами не замечали, как постепенно
воспитывали друг в друге мужество, смелость, волю и
росли политически.
Петр был старше Гриши и Сани на один год, а меня —
на два. Человек твердый, не болтливый, выдержанно-
храбрый, и, может быть, именно благодаря этим его ка-
чествам мы не погибли в первые же месяцы — в такие мы
попадали переделки из-за нашей отчаянной юношеской
безрассудной отваги.
Пока мы были вместе, мы, конечно, часто в наших за-
душевных разговорах возвращались к давнему и недав-
нему прошлому, к дням «коммуны», осуждали отклонив-
шихся от нас, вспоминали наших девочек, и это питало
мою любовь к вам. Но к этому времени уже многое из-
менилось в наших душах... К этому времени мы уже ис-
пытали много тяжелого, жестокого — видели трупы за-
мученных карателями крестьян, потеряли в боях многих
людей, которых успели полюбить, знали об арестах в го-
роде лучших наших друзей по подполью, знали о чудо-
вищных зверствах в контрразведках белых. И в то же
время из писем наших друзей-подпольщиков Владивосто-
ка мы узнавали, что такой-то из наших бывших товари-
щей-соучеников ушел в белую армию или в офицерскую
школу, такой-то подличает, такой-то молчком уходит в
сторону, — все это ожесточало наши сердца. Многое из
262
В огне жизни
прошлого казалось уже детски наивным, требовало пере-
смотра. Кое-кого из бывших товарищей мы теперь, не
дрогнув, расстреляли бы, если бы он попал к нам в руки.
Иных мы презирали, об иных сожалели, что дороги наши
пошли врозь.
К нашим девочкам мы тоже не могли уже относиться
только с прежним, непосредственным чувством любви,
дружбы — примешивались уже сомнения, досада, иногда
и осуждение. «Почему, — например, говорили мы, —
должна была уехать Лия за границу, а не наоборот: ее
отец, эмигрант, не вернулся на родину? Значит, видно,
он «революционер» не нашего толка, значит, и Лия где-
нибудь против нас?»
Настроения нашей любимой Аси тоже поворачивались
теперь к нам своей индивидуалистической стороной, и ка-
кой-то голос, щемящий сердце, говорил: «Все это было
детство, а вот она — суровая жизнь, наши дороги пошли
врозь, и кто его знает, не ближе ли теперь к Асе те люди,
которые так чужды нам?..»
Иначе мыслить мы, юноши, все более формирующиеся
в бойцов революции, и не могли.
□ □ □
...Главной задачей пролетариата и руково-
димого им беднейшего крестьянства во вся-
кой социалистической революции... является
положительная или созидательная работа
налажения чрезвычайно сложной и тонкой
сети новых организационных отношений,
охватывающих планомерное производство
и распределение продуктов, необходимых
для существования десятков миллионов лю-
дей. Такая революция может быть успеш-
но осуществлена только при самостоятель-
ном историческом творчестве большинства
населения, прежде всего большинства тру-
дящихся... Главная трудность лежит в эко-
номической области: осуществить строжай-
ший и повсеместный учет и контроль про-
изводства и распределения продуктов, по-
высить производительность труда, обоб-
ществить производство на деле.
В. ЛЕНИН (УЛЬЯНОВ)
Василий Голионко
Одухотворяла перспектива
Гибель огромного большинства активных партийцев
и советских работников, а также документов не да-
ет возможности восстановить полную картину той
колоссальной творческой деятельности, которой были за-
няты в невероятно трудной обстановке советские орга-
низации с 6 декабря 1917 года по 4 сентября 1918 года
в Хабаровске.
Пытаюсь дать только самый общий обзор по сохра-
нившемуся в памяти и отчасти взятому из газет.
Прежде всего — об организации большевиков (комму-
нистов).
Численный состав ее в течение всего периода формаль-
ного существования в 1917—1918 годах был в среднем 50—
60 человек. В Дальневосточном краевом комитете Сове-
тов (впоследствии Дальсовнарком) работали постоянно
Краснощеков, Калнин, Нелиус, Коковихин, Носок, Генкин,
Гапон. В исполкоме Хабаровского Совдепа — Герасимов,
Попко, Криворучко, Аггеев, Опадчий, назову и себя. Где-то
уже перед концом (летом. — Ред.-сост.) прибыли к нам
сильные работники: Бреслау и матрос с Балтийского фло-
та Ермак. И еще партийцы-большевики: Мосунов, Петря-
ев, Богданов, Чернышенко, Перов, Адам Донг, Белотелов,
Куксов, Трошин, Суслов, Нефедов, Кириченко, Иваненко,
Попов, Бушуев, Кржижевич... В общем, группа лиц, ос-
тавшаяся до последнего дня существования Совдепа вдох-
новительницей и руководительницей всей партийной, про-
фессиональной и советской работы в районе влияния Ха-
баровского Совета, которое распространилось на Иман-
ский и Николаевский уезды, а также на Хабаровский гар-
низон и Амурскую военную флотилию.
Хабаровский комитет организации большевиков с мо-
мента его формального возникновения переизбирался три
раза. Помню, что в числе других во второй и третий со-
став комитета входили Станкевич, Генкин, Нелиус, Брес-
лау.
В январе введена регистрация членов организации, вы-
266
Небывалой сбывалось былью...
давались членские билеты (квитанции) и заведена печать
комитета. Регистрацию и казначейские обязанности с то-
го же времени вела Станкевич (Ким). Особой фильтрации
для вступающих в организацию не устанавливалось, но,
безусловно, принимались только лица, определенно выя-
вившие свое сочувствие большевизму.
Из-за перегруженности работой не всегда уделялось
достаточно времени специально партийной работе. Иногда
казалось: партийная работа вообще затихает, что было
повсеместным явлением. Но так определить мог кто-ни-
будь только с внешней стороны, так как партийная и со-
ветская работа тогда были тесно связаны между собой.
Помню, что периодически собирался комитет (обычно в
исполкоме) и проходили общие собрания организации.
На собраниях кто-нибудь выступал с докладом по теку-
щему моменту и разбирались те факты местной жизни,
которые требовали особой оценки и принятия мер по пар-
тийной линии.
В последнее время комитет организации большевиков
составил группу агитаторов для информации сельского
населения о текущих событиях.
В хабаровской организации было представительство
от корейских социалистов в лице товарища Пака, рабо-
тавшего в исполкоме.
Лидером городской группы большевиков был Гера-
симов, вынесший на своих плечах со времени II краевого
съезда Советов всю тяжесть работы — как подготови-
тельной по созданию организации и утверждению Сове-
тов в Хабаровске, так и творческой в период существо-
вания Хабаровского Совдепа. В городской Совет он был
проведен от арсенала, будучи в то же время членом крае-
вого комитета Советов.
В первую очередь наши усилия были направлены к за-
креплению позиций рабоче-крестьянской власти в городе
и уезде путем создания различных советских органов на
основе директив Совнаркома. Органы эти, обыкновенно,
начинали формироваться из одного-двух человек, потом,
с развитием деятельности, постепенно расширялись и пре-
вращались в целые учреждения, как ревтрибунал, след-
ственные комиссии, комиссариат социального обеспече-
ния, милиция и другие. В городе приняли меры для рас-
слоения чиновничества в государственных учреждениях
(банк, почта, телеграф и т. п.), благодаря чему организо-
вался демократический союз госслужащих, вполне сочув-
Василий Голионко
267
ствующий Советской власти, а впоследствии создана ко-
миссия по борьбе с саботажем. В уезд посылались, время
от времени, партийные и советские работники для аги-
тации и рассылалась литература.
В январе было решено ликвидировать городскую думу
созыва времен Керенского, которая, как городское само-
управление, вела саботаж и была местом враждебных
выпадов эсеров и меньшевиков. На собраниях профорга-
низаций и воинских частей не раз требовали переизбрать
гордуму, на основании чего Совет постановил влить в ее
состав 100% представителей от Совета и профорганиза-
ций. Когда собрались, старый состав гласных, возглавляв-
шийся эсерами Збайковым и Иозефером, зачитал от имени
думы протестующую декларацию о «насилии большеви-
ков» и демонстративно удалился. Негодование присутст-
вующих на собрании рабочих и солдат было так велико,
что Краснощекову с трудом удалось их успокоить. Влив-
шийся состав гласных избрал коллектив городской упра-
вы под председательством Герасимова. И вскоре дума как
таковая была переименована в комиссариат городского
хозяйства при Совете рабочих, солдатских и крестьянских
депутатов.
Летом и уездная земская управа слилась с хозяйст-
венным отделом городского Совета, принимавшего уже
статус уездного: в нем появились представители от во-
лостей.
В период утверждения власти Совета в состав испол-
кома входили также активные работники от левых эсе-
ров: Коновалов (этого весьма ценного работника, матро-
са, дала Совету Амурская военная флотилия, до послед-
них дней ее мобилизации), Титов (вскоре вступил в РКП),
Кривулин, Куценко, Тайшин, Федорец, Медведев. Боль-
шинство их продолжали работать в исполкоме вплоть до
падения Соввласти.
Во вновь избранный тогда исполком, по утверждении
Соввласти, вошли, кроме того: от с.-д. интернационалис-
тов — Гетман, Яковлев и Яницкий и от беспартийных —
Кривошеев, Харнский и Кокевич. Они работали исключи-
тельно в секциях Совета. Впоследствии Гетман, Яковлев
и Яницкий, войдя в организацию большевиков, стали дей-
ствительными сотрудниками исполкома.
Очередные перевыборы Хабаровского Совета предпо-
лагалось провести в городском и уездном масштабах, при-
чем к участию в выборах хотели допустить только трудя-
268
Небывалой сбывалось былью...
щееся население, имея в виду, что в некоторых профсою-
зах ютились эсерствующие демагоги, при Совете была
создана так называемая «отводная комиссия», на обязан-
ности которой лежало выяснение таких лиц и отвод их от
участия в голосовании как врагов пролетарской револю-
ции. Дальнейшие события — выступление японцев на Ус-
сурийском фронте — помешали этим перевыборам.
Несмотря на закрытие границы [со стороны иностран-
ных империалистов], был установлен неофициальный то-
варообмен с Китаем: летом приезжали представители хэй-
лунцзянского губернатора. Организованный [в новом со-
ставе] продовольственный комитет вошел в деловые сно-
шения с маньчжурскими и харбинскими хлеботорговцами,
и они снабжали Хабаровск хлебом до последнего момента
существования Соввласти.
Содержание советским работникам, занимавшим штат-
ные должности, стали выплачивать только в последние
месяцы. До того времени некоторые обеспечивались со-
держанием по службе их в частных или государственных
учреждениях, другие — военным, солдатским пайком, тре-
тьи — продовольствием в советской столовой. Председа-
тель исполкома Герасимов, несший колоссальную работу,
имел только бесплатный стол и никакого другого содер-
жания.
Несмотря на все чрезвычайно тяжелые условия, во все
дела по строительству новой жизни вкладывалась всепре-
одолевающая энергия. Одухотворяла открывающаяся пер-
спектива социалистических достижений.
В числе мероприятий на этом пути следует отметить
национализацию домов66, электрической станции, рестора-
нов, театров и иллюзионов. Последние находились в ве-
дении работников музыки и театра и содержались за счет
Совета и за счет получавшейся прибыли от сборов.
В здании гарнизонного собрания оборудовали совет-
ский театр, где играла [постоянная] труппа и были до-
вольно хорошие декорации. По воскресеньям там откры-
валась «социалистическая трибуна», с которой партийные
и советские работники (чаще всех Краснощеков) высту-
пали с лекциями о социализме и диктатуре пролетариата.
Здесь же, в экстренных случаях, они апеллировали к мас-
сам по поводу различных политических событий, как вы-
ступление белогвардейцев и интервентов. Воскресная «три-
буна» имела огромный успех.
□ □ □
Борис Беляев
269
Борис Беляев
Комитет общественного труда
1918 год. Жизнь выдвинула настойчивый вопрос: как
предупредить надвигающуюся безработицу? Наскоро соз-
данную исполкомом Хабаровского Совета биржу труда
осадили безработные всевозожного рода профессий. А где
найти им работу? Положение оставалось катастрофиче-
ским.
Городской исполком 1 марта созывает, по распоряже-
нию комиссариата труда Далькрайисполкома, особое со-
вещание из представителей Советов, существовавшего еще
городского самоуправления и от безработных. Здесь был
избран особый орган, который тут же назвали комитетом
общественных работ.
По своему составу он получился весьма многолюдным.
Поэтому на одном из деловых собраний из него выдели-
ли правление: председатель, его товарищ и секретарь.
Правление, приступая к делу, пошло путем прямого
выполнения распоряжения Далькрайкома, то есть прежде
всего создало бездоходные работы: очистка тротуаров от
снега и дворов учреждений, ведомств. Средств на это было
ассигновано в сумме 3 тыс. р. из фонда безработных сою-
за фронтовиков (возвратившихся с русско-германского
фронта). Выдавалась она небольшими частями, поэтому
правление оказалось не в состоянии полностью разрядить
биржу труда.
14 марта правление созвало комитет общественных ра-
бот в полном составе. На это заседание пригласили с пра-
вом совещательного голоса меня, возвратившегося с рус-
ско-германского фронта, где я был артиллерийским техни-
ком, а до того заведовал в окружном арсенале деревооб-
делочным и шорным цехом.
Я послушал и обратил внимание комитета на то об-
стоятельство, что солдаты гарнизона, демобилизуясь, рас-
ходясь по домам, забирают с собой и все войсковое иму-
щество, а ведь это имущество, являясь достоянием казны,
могло бы принести громаднейшую пользу как раз в на-
лаживании общественных работ. Попутно информировал
о своей прошлой деятельности.
Меня внимательно выслушали и тут же пригласили
270
Небывалой сбывалось былью...
на должность товарища председателя комитета, вручив
всю техническую работу по созданию всевозможного рода
работ.
На первом же заседании правления председатель Яниц-
кий, еще раз выслушав меня, решил войти с ходатайст-
вом перед исполкомом о передаче комитету во временное
пользование имущества воинских частей. Получили со-
гласие.
Правление первым делом организовало ломовой обоз
в 60 лошадей. Впоследствии довело его до 150 и пустило
в работу по перевозке тяжестей — вначале в казенных
учреждениях, потом и для частных предприятий и лиц.
Давали лошадь с человеком на 8 часов работы. Брали за
это 20 р. Сумма эта, по сравнению с платой частных изво-
зопромышленников, была половинная. Понятно, что за
нами гонялись. А комитет получил от каждого работника
за его 8-часовой рабочий день на лошади Зр. 75 к. чистой
прибыли.
В то же время, получая небольшими частями ассигно-
ванную союзом фронтовиков сумму, правление срочно ре-
монтировало опустевшие казармы под жилье своих рабо-
чих, а равно и безработных.
Просматривая оставшийся инвентарь ушедших воин-
ских частей, правление наталкивается на швейные и
сапожные машины и тотчас же решает организовать са-
пожные и портновские мастерские.
Имея уже от работ обоза небольшие свободные сум-
мы, организация мастерских пошла быстро. Приспособили
те же казармы, и работу получили до 50 портных и са-
пожников. Впоследствии мастерские были расширены, и
в них работало до 400 человек.
Потом на одном из совещаний правления я указал
на имеющийся в интендантстве в громаднейшем количе-
стве лоскут — суконный, холщовый, бельевой, кожевен-
ный. Зачастую находились почти даже новые вещи. Я
узнал, что лоскут этот ранее продавался с торгов. Попро-
сил передать все это в распоряжение комитета общест-
венных работ. Разрешили. Тотчас создал оценочную ко-
миссию, которая оценила весь некожевенный лоскут по
5 р. за пуд, а кожевенный — 17 р. за пуд. Работа заки-
пела.
Перевозка, сортировка, передача в свои мастерские
годного для пошива и продажа негодного лоскута — в ви-
де обтирок железной дороге и пароходству — сразу же
Борис Беляев
271
потребовали с биржи труда до 500 рабочих и служащих
многих профессии. Пришла мысль построить прачечную.
Жизнь рабочих в условиях общежития дала мысль
оборудовать баню, столовую и хлебопекарню. Сделали.
Баню реставрировали ^бывшую военную), столовую уст-
роили в одной из казарм. А пекарни взяли в аренду от
8 их владельцев и еще в одной из казарм устроили свою,
9-ю. Хлеб выпускался пока серый, за 23 к. фунт.
Дали работу до 1,5 тыс. рабочих и всевозможных слу-
жащих.
Получая отовсюду небольшие доходы и выпуская про-
дукты и фабрикаты на 50% ниже [стоимости] выпускае-
мых частными промышленными предприятиями и торго-
выми фирмами, комитет общественных работ становится
регулятором местного рынка.
Правление приходит к заключению, что такой комитет
должен вылиться во что-то другое, не быть просто орга-
ном разрежения биржи труда. Созывается общее собра-
ние комитета. Я докладываю свои соображения в том на-
правлении, что комитет общественных работ должен стать,
наверное, государственным промышленным аппаратом, ко-
торый может победить частный капитал. Доклад получает
одобрение, а вся представленная правлением практиче-
ская программа работ утверждается.
Яницкий в это время, как один из ответственных работ-
ников исполкома Совета, оторвался от повседневных забот
комитета, и в правлении увлеченно работаем я и Гаври-
лов, секретарь. Мы употребили все свои силы на прове-
дение в жизнь нового плана.
Быстро начинают строиться центральные пекарни в
16 печей, могущие обслуживать не только население го-
рода, но и создаваемую новую Красную Армию. Пекарни
строятся по последним достижениям техники и с обще-
житием для служащих, со складами, конюшнями, водо-
снабжением.
Организовывается строительный отдел, который по то-
му же принципу —- себестоимость плюс небольшой про-
цент чистой прибыли — быстро завоевывает положение
на рынке и приносит хороший доход.
Строится мыловаренный завод. Открываются торговая
столовая, кузнечно-слесарные мастерские. Организуется
отдел кустарных работ с мастерскими: столярной, поде-
лочной для кустарных изделий, бельевой по изготовлению
всевозможного женского платья и белья. Открывается
272
Небывалой сбывалось былью...
шорная мастерская. Оборудуется ассенизационный обоз
в 80 лошадей.
Слух о работе комитета общественных работ начинает
доходить до глухих наших деревень и даже в Амурскую
область и в Приморье. Появляются делегации от всяких
общественных и городских организаций за получением
точной информации.
Встает задача о расширении влияния за пределами
Хабаровска. С этой целью правление ходатайствует перед
Дальсовнаркомом о переименовании комитета обществен-
ных работ в краевой. И получает не только согласие, но
и закрепляется в своих правах по особому приказу Даль-
совнаркома.
Сразу заводим связь с Амурской областью по снабже-
нию приисковых рабочих некоторыми продуктами пита-
ния, одеждой, обувью, другими необходимыми товарами
и нашими изделиями в обмен на золото.
Берем в свое ведение и открываем особый отдел по
эксплуатации Анучинских (близ Никольск-Уссурийского)
мастерских.
Открываем свои лесные заготовки, берем большой под-
ряд на поставку лесных материалов — шпал, брусьев,
дров и т. п. — на железную дорогу. Закрепляем за собой
поставку дров не только для учреждений, но и населе-
нию Хабаровска. Строим шлюпочные мастерские в Ни-
колаевске-на-Амуре.
Открываем свои магазины и склады для правильного
сбыта своих изделий не только с указанных предприятий,
но и с разработанных и разрабатывающихся огородов, лу-
гов и рыбалок.
Отправляем экспедицию по исследованию месторож-
дений угля в Приамурской области.
Предпринимаем шаги к правильной и точной утилиза-
ции лечебных источников.
Получаем в свое владение, в порядке выкупа, театр,
гостиницы в Хабаровске.
Это пора расцвета общественных работ (начало шес-
того месяца организации комитета). Комитет имеет в
своем распоряжении массу всевозможного рода предпри-
ятий с 2500 квалифицированными рабочими и служащими
и до 4000 неквалифицированных. Столько людей получи-
ло работу.
Чтобы провести все это в жизнь, требовались, конечно,
желание и колоссальная энергия. Новые планы потребо-
Борис Беляев
273
вали вложения, конечно, и больших сумм. И Дальсов-
нарком, увидя правильность пути, взятого правлением,
ассигнует ему в два срока 818 тыс. р. при условии годо-
вого погашения.
В это время комиссариат труда при Дальсовнаркоме,
по требованию представителен торгово-промышленных
предприятии и кооперативных организаций, созывает осо-
бое’ совещание, чтобы согласовать цены на все предметы,
изделия и продукты питания. На этом совещании член
правления комитета Гаврилов докладывает о развороте
общественных работ и доказывает бесцельность и скорую
невозможность существования частных торгово-промыш-
ленных предприятий и предлагает им влиться (при усло-
вии оплаты их имущества и товаров) в комитет общест-
венных работ как в государственную организацию. По-
моему, он ясно показал, что недалек тот час, когда они
вынуждены будут, в порядке конкуренции с комитетом,
ликвидировать все свои торговые и промышленные дела,
и они все равно перехода в комитет не минуют. Добро-
вольным же объединением, переходом в одну государст-
венную экономическо-промышленную организацию они уси-
лят ее. Тогда она станет лицом к лицу с иностранным ка-
питалом и твердо покажет, как можно вести экономическо-
промышленную жизнь в государственном масштабе в усло-
виях свободного труда.
Гаврилов предложил назвать комитет общественных
работ отделом совета народного хозяйства с подотделами:
производственным и заготовительно-распределительным.
Совещание имело весьма серьезный характер.
Положительных результатов пока достигнуто не было,
но точки соглашения намечались. Частный капитал Хаба-
ровска и его районов уже сдавался на милость победите-
ля в лице комитета общественных работ, и правление на-
чало разрабатывать новые планы...
Но неожиданное наступление интервентских войск по-
ложило всему конец.
Хабаровск был взят. Капиталисты, воспользовавшись
случаем, быстро расправились с опасными конкурентами.
Началось расхищение наших предприятий и, конечно, пре-
следование правленцев. Яницкий, как ответственный поли-
тический работник, заранее выехал в Благовещенск. Гав-
рилов ушел в сопки, уведя за собою целый батальон сол-
дат, мобилизованных, как и он сам, Калмыковым.
Со стороны вернувшегося к жизни, похороненного было
274
Небывалой сбывалось былью...
городского самоуправления были приняты меры к дискре-
дитации нашего дела и лично каждого члена правления,
мол, злоупотребляли на службе. Была назначена много-
представительная комиссия по ревизии дел комитета об-
щественных работ. Flo и она установила: был 12-миллион-
ный оборот (это с 3 тыс., данных на бездоходные работы),
и с болью в сердце констатировала, что никаких злоупо-
треблений не было, за исключением отдельных служащих,
которые уволены самим правлением.
□ □ □
Георгий Прикшайтис
Для рабочих и крестьян
Коалиция Совета с земством и городским самоуправ-
лением долго не продержалась и на Нижнем Амуре. К
маю 1918 года их представители из исполнительного коми-
тета были отведены. Совет комиссаров начал полностью
осуществлять политику Советской власти. Произвели на-
ционализацию банка, пароходства, приступили к органи-
зации кооперативных артелей. К июню частично нацио-
нализировали прииски.
Для того, чтобы освободить крестьянство от кабалы
рыбопромышленников и предпринимателей, ввели так на-
зываемую попудную оплату за реализацию крестьянами
рыбы. Крестьянам предоставлялась возможность распо-
ряжаться своим уловом и рыбными продуктами так, как
они считают для себя наиболее приемлемым, а не отда-
вать рыбопромышленникам свой улов по той цене, по ка-
кой те считали для себя приемлемым.
Для того, чтобы высвободить рабочих-бондарей из
цепких лап владельца лесопильного и бочарного завода
Рубинштейна, а также других предпринимателей, при со-
действии исполнительного комитета была организована
артель бондарей и отпущено ей 25 тыс. р. для обзаведе-
ния, устройства и т. д. Наряду с этим разработана та-
рифная сетка, урегулирован ряд других вопросов взаимо-
отношения рабочих с предпринимателями.
Вопрос о национализации рыбных промыслов для Ниж-
него Амура, Сахалинской области имел особую остроту.
Георгий Прикшайтис
275
Значительная часть промыслов была так или иначе связа-
на с японскими предпринимателями. Почти что все рыб-
ные промыслы ниже города Николаевска находились в
тисках договорных отношений с японскими рыбопромыш-
ленниками. Исполнительный комитет считал возможным
приступить к национализации рыбных промыслов лишь
только после окончания сезона 1918 года, то есть после
выполнения обязательств перед японскими предпринима-
телями, чтобы не дать повод к интервенции.
Как и всюду, у нас проводилась организация Красной
гвардии. Только как ни печально, а следует признать,
что допустили большую ошибку в первый момент. Несмо-
тря на то, что комиссаром был назначен Слепов, замес-
тителями Бебенин и Павлюченко, непосредственным орга-
низатором Красной гвардии был приглашен поручик То-
карев — вскоре белогвардейский каратель. Этот Токарев
чрезвычайно умело, если можно так выразиться, подъехал
к нашим товарищам, так что они предоставили ему пол-
номочия. Что и говорить, Токарев в ту пору сумел нас
провести. Быстренько отпечатал и расклеил по всему го-
роду плакаты, на которых большими буквами провозгла-
шалось: «Кто гордость революции? Красная гвардия. Где
твое место? В Красной гвардии». Все-таки вскорости наша
организация раскусила поручика и он был отстранен.
Мероприятиям Советской власти буржуазия сопротивля-
лась, а после захвата интервентами Владивостока белогвар-
дейщина свила гнездо и у нас. Это — союз инвалидов
[фронтовиков] во главе с Сорокиным, Маевским, Пудов-
киным и тем самым Токаревым.
2 августа, в 8 с половиной часов вечера, четыре япон-
ских миноносца подошли к Николаевску-на-Амуре и оста-
новились в трех верстах от города на рейде.
Через четыре дня, в ночь на 7 августа, группа, руко-
водимая командиром минной роты капитаном Усачевым,
при участии ЛАаевского, Острикова, Бош,ко, Пудовкина
и других, всего 20 человек, обезоружила часового и взяла
много винтовок. Хотели напасть на исполнительный ко-
митет. Однако нас известили, был выслан незначительный
отряд красногвардейцев, и он разоружил бандитов, при
этом один убит, двое ранены (со стороны красногвардей-
цев павших не было), несколько арестовано, среди них
офицеры: Пудовкин — инвалид, бежавший из германского
плена, и Видеров.
19 августа мы организовали демонстрацию всех проф-
276
Небывалой сбывалось былью...
союзов, Красной гвардии и представителей крестьян при
многочисленном стечении народа. Это был наш протест
против японской интервенции.
□ □ □
Алексей Катунин
С военных заказов —на сельхозмашины
Еще до белогвардейско-эсеровского мятежа в Благо-
вещенске на пленуме исполкома обсуждался вопрос о
зимнем ремонте судов синдиката «Амурский флот», кото-
рый после стачки распался, а пароходовладельцы решили
саботировать, «привязать» флот на веревочку: рабочих и
служащих не принимали, и суда не ремонтировались. Ис-
полком поручил председателю Мухину выяснить дело. Он
созвал общее собрание работников водного транспорта,
которое проходило в театре. После долгих рассуждений
капитан Опарин предложил обязать пароходовладельцев
принять служащих и немедленно приступить к работам.
А я предложил поступить так, как с чепуринским заводом:
национализировать весь речной флот, немедленно распре-
делить по местам служащих, и работа пойдет. Голосова-
ние проходило тайное, записками. Когда подсчитали го-
лоса, то резолюция за национализацию получила абсо-
лютное большинство. Тут же» выбрали приемную комис-
сию, которую возглавил Карпенко. После подавления мя-
тежа эта работа пошла очень быстро.
В апреле приехал Чепуриов, привез 750 тыс. р. на
усиление средств завода. Мы стали его реорганизовывать
с военных заказов на изготовление сельскохозяйственных
машин и орудий — молотилок, сортировок, плугов. По-
строили большую мастерскую для капитального ремонта
паровозов. Подвели к заводу и проложили внутри его
подъездные пути для ремонта вагонов. Поставили терми-
ческую печь для обжига ковкого чугуна. Подготовили при-
способление для литья чугунных труб на линию Амурской
железной дороги и т. д.
□ □ □
Георгий Бородинский
271
Георгий Боровинский
Там, «где золото роют»
Первые важнейшие мероприятия исполкома Зейского
Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов —
организация Красной гвардии (под руководством Тимо-
феева) и установление рабочего контроля на приисках.
Отряд Красной гвардии Совета состоял исключительно
из рабочих приисков, грузчиков и солдат.
До момента национализации горных предприятий про-
шло три месяца. Этот вопрос был решен после того, как
выяснилось, что золотопромышленники ликвидируют свои
продуктовые склады на приисках.
Приисковые комитеты горняков забили тревогу. Они
обнаружили, что завезенные продукты обмениваются на
золото, а вновь ничего не завозится.
Тогда исполком издал постановление о национализа-
ции всех приисков. После этого организовали скупку золо-
та, причем оплату производили талонами чековых кни-
жек, которые в последующие два месяца фактически были
денежными знаками Зейского исполкома. Собрали до
30 пудов золота.
Провели очень большую работу, чтобы снабдить гор-
ный округ продовольствием, и это обеспечило в трудных
условиях того периода почти нормальную жизнь и работу
на приисках.
Точно так же, спустя некоторое время, национализи-
ровали магазин крупной дальневосточной фирмы «Чурин
и К°». Тут много инициативы проявили служащие магази-
на, особенно те, кто вернулся с фронта империалистиче-
ской войны. Первым комиссаром магазина был Бабин
цев. Нужно сказать, что торговля госмагазина не только
не умерла, а развернулась еще шире.
Мы наладили выпуск своего печатного органа под на-
званием «Известия Зейского исполнительного комитета
Совета Р. С. и К. Д.» и с марта газету начали печатать в
национализированной типографии. Редактором был на-
значен Скворцов.
Чтобы осветить все стороны деятельности Совета под-
робно, нужен отдельный сборник. Я же указал лишь глав-
ные факты.
278
Небывалой сбывалось былью...
Работа крайне усложнялась тем, что наша организа-
ция большевиков оставалась малочисленной. Сил было
мало. Сказывалась оторванность от центра. Но Зейский
Совет сделал все возможное, чтобы доказать на деле:
только через диктатуру рабочего класса в союзе с кресть-
янством и под руководством Коммунистической партии
будет завоевана победа всем миллионам трудящихся.
□ □ □
Александр Буйко
Крепли Советы
В конце 1917 — начале 1918 года обстановка для совет-
ской работы в Прибайкалье была очень тяжелой. Неболь-
шие города с [торговой] буржуазией и всей обыватель-
ской массой представляли сплошную враждебность к ра-
боче-крестьянской власти. Всякий обыватель — просто-
людин и «интеллигент» — распространял невероятное ко-
личество разных злостных слухов, направленных к дис-
кредитированию ее.
Однако Верхнеудинский Совдеп креп. Уверенность в
правильности своих путей и целей придавала активной
группе его работников во главе с Василием Матвеевичем
Серовым твердость и силу. Его же деятельность была не-
обыкновенно плодотворной: бывал в профсоюзах, по-преж-
нему вел военную работу и среди учителей и буквально
с утра до ночи занимался вопросами советского строитель-
ства. Не было ни одного существенного дела, которое бы
обошлось без председателя исполкома. Людей недостава-
ло, а исполком готовил съезд трудового населения всего
района.
Особого внимания требовала деревня.
В это время в некоторых местах Прибайкалья кресть-
яне, под влиянием агитации эсеров и кулаков, к Советам
относились враждебно и «тянули за земство». Материал
для агитации против Советов давали выходки отдельных
анархистских отрядов, никому не подчинявшихся и при-
носивших вред населению.
В конце 1917-го, обычно в далеких деревнях, верстах
в двухстах от железной дороги, стали возникать разные
Александр Буйко
279
самочинные группы, которые, каждая по-своему, вводили
Советскую власть. Это солдаты, возвратившиеся с фрон-
та, образовывали в селах «фронтовые комитеты», «комите-
ты солдатских депутатов» и вводили налоги на свою бур-
жуазию, часто с одной целью — вознаградить вернув-
шихся с фронта за понесенные ими убытки. Не обходилось
без крайностей: сводились старые счеты, совершались
жестокие расправы. Весной выявилась самостийность от-
дельных отрядов, продвигавшихся из России в свои места.
Дивизия забайкальских казаков, руководимая Яньковым,
побывала в разных местах Прибайкалья, в том числе в
Верхнеудинске, и наводила повсюду «порядки» по своему
разумению, без всякой связи с местными советскими ор-
ганами67. Казаки обычно объявляли осадное положение,
отнимали оружие у милиции, брали контрибуцию с бога-
чей и через несколько дней двигались дальше, заявляя,
что отправляются очищать Забайкалье от семеновских
банд.
Исполнительный комитет Верхнеудинского Совета все
усилия прилагал к укреплению советских органов путем
объезда и живого, непосредственного инструктирования
мест по разным вопросам. Председатель Серов, ознакомив-
шись с разными осложнениями на местах — будь то зе-
мельные споры, конфликты на почве налогов или прояв-
ление бандитизма в деревне, — всегда снабжал уезжаю-
щего для разбора дела товарища подробными наставле-
ниями, предвидя разные, могущие возникнуть недоразуме-
ния и осложнения. Разрешение местных вопросов неиз-
менно повышало авторитет верхнеудинского центра. Пред-
седатель же был очень популярен в крестьянских массах
за понимание жизни деревни и за чуткость и отзывчи-
вость, с которой он подходил к вопросам, касающимся
сельского населения.
Съезд трудового населения района был подготовлен.
Заседал он с 3 по 8 марта 1918 года. Представители всех
населенных пунктов Прибайкалья решительно высказа-
лись за введение Советской власти повсеместно, за унич-
тожение всех прочих организаций, претендующих на
власть. Съезд допускал, что ликвидирующиеся низовые
организации земства могут быть влиты в Советы как эко-
номические отделы, без всякой самостоятельности. При-
нял постановление: «Всю власть, как политическую, так
и экономическую, сосредоточить исключительно в мест-
ных Советах».
280
Небывалой сбывалось былью...
Трудно было с финансами. Особенно тяжелые денеж-
ные затруднения создались в Верхнеудинске. Небольшой
город был тогда забит всякими беженцами империалисти-
ческой войны и насчитывал около 33 тыс. жителей. Не
было средств на оплату труда учителей, врачей, других го-
родских работников. Нечем было содержать советский
аппарат.
Городская управа [как хозяйственный орган] обрати-
лась к торгово-промышленникам за займом. Промышлен-
ники отказались помочь. После того, как все средства
оказались исчерпаны, дума вынесла постановление, прося
исполком Советов обложить буржуазию революционным
налогом.
Смета по Прибайкалью, составленная исполкомом на
1918 год, имела 718 218 р. дефицита. Исполком, считаясь
с положением каждого промышленника и купца, устано-
вил, что в одном только Верхнеудинске они смогут внести
800 тыс. р. Проведение налога поручили председателю
Серову.
Местным богачам было послано приглашение явиться
в исполком. Собрались. Начали жаловаться на разорение,
плохие дела. Тогда «бедные» капиталисты были отправ-
лены в тюрьму — демонстративно, под усиленным конво-
ем. Рабочим понравилась эта мера. В железнодорожных
мастерских только и было разговора, что буржуи перееха-
ли на дачу, пусть, мол, поживут в николаевской гости-
нице, так дадут денег. Но собран был налог — быстро
и почти полностью — лишь после того, как исполком при-
грозил отправить неплательщиков на Черемховские копи.
В это же время, как потом выяснилось, отдельные «ли-
беральные» купцы вместе с руководителями союза коопе-
ративов — эсерами и меньшевиками — вели заготовки
хлеба и продовольствия в полном согласии с белочешски-
ми снабженцами, сосредоточивая запасы недалеко от же-
лезной дороги для обеспечения наступающей контррево-
люции.
Контрреволюционные силы в то время вели свою под-
рывную работу широко.
В мае в Верхнеудинске несколько офицеров и бывших
полицейских стали готовить мятеж. Опорной базой для
выступления стал союз строительных рабочих и чернора-
бочих, вобравший в свои ряды и спекулянтов, и офицеров,
и безработных адвокатов, и прочих недовольных Совет-
ской властью. Насчитывал он около 1 тыс. человек. Как
Александр Буйко
281
можно было потом определить, выступление произошло
главным образом потому, что город вовремя не был очи-
щен от явных контрреволюционных элементов. За корот-
кое время в Верхнеудинск съехалось свыше 200 человек
с определенными целями, что после подтвердилось их
сбивчивыми показаниями.
Советская власть — общесибирская и, в частности,
Верхнеудинский Совет, возглавляемый Серовым, — про-
являла к врагам заметную мягкость. Раскрытие контрре-
волюционных планов было организовано слабо. Каре под-
вергались обычно только открыто бравирующие своим
противосоветским настроением и такой же работой. Ва-
силий Матвеевич говорил, что мы должны сурово карать
лишь врагов, сознательно идущих против нас, а к второ-
степенным и массовикам, которые в борьбу вовлекаются
случайно, нужен глубоко продуманный подход, чтобы все
видели, что мы власть строим с массами, с рабочими и
крестьянами, и всеми силами стремимся обеспечить инте-
ресы всех трудящихся, улучшить общее положение.
За несколько дней до выступления весь город открыто
говорил, что «союз чернорабочих» готовится к погрому. На
22 мая этот «союз» созывал широкое собрание. Централь-
ное бюро профсоюзов Прибайкалья призвало рабочих не
поддаваться на провокацию белогвардейцев, разъясняло
на своих собраниях недопустимость выступлений рабочих
вместе со своими заклятыми врагами. Исполнительный ко-
митет Советов совместно с Центральным бюро профсою-
зов выпустили по этому поводу даже воззвание. В резуль-
тате на собрание «союза чернорабочих» явились главным
образом спекулянты, разного рода торговцы и просто обы-
ватели, настроенные скандально, а среди них явные чер-
носотенцы. В числе — свыше 1 тыс. человек.
Небольшое здание соборной школы (на улице Набе-
режной) не могло вместить и половины пришедших. Тол-
па стояла [на улице], мирно беседуя о разных мелочах
и довольно благосклонно относясь к отряду рабочей Крас-
ной гвардии, явившемуся на собрание вместе со своим
начальником Василием Жердевым. Из Заудинской ста-
ницы (предместье города) приехало несколько казаков на
верховых лошадях: «понаблюдать, что делается в го-
роде».
Кто-то из руководителей собрания предложил просить
исполнительный комитет Советов прийти с докладом «об
общем положении».
282
Небывалой сбывалось былью...
В. М. Серов ответил пришедшим делегатам, что ис-
полком уже несколько раз делал эти доклады по городу
и что он рекомендует этому собранию разойтись, так как
у исполкома есть сведения, что собрание подготовлено тем-
ными личностями в целях противосоветского выступления.
После того на собрании выступило несколько человек,
всячески негодуя против «голода», указывая, что при пай-
ке в 35 фунтов муки в месяц на человека и при недостат-
ке мяса можно умереть с голоду; и далее: что ограниче-
ние частной торговли (тогда была разрешена заготовка
хлеба в целях создания запасов для фронта только совет-
ским продорганам), налог на «старых жителей города» —
купцов, которыми только, мол, и живет наша торговля,
высокие налоги на городскую землю и прочее того же
смысла «не дают возможности жить».
Раздались крики: «Дайте сюда исполнительный коми-
тет, пусть он нам ответит, когда будем опять жить по-
старому!», «Пойдем в Совет, разделаемся с кем надо, не-
чего нам ждать!»
Жердев потребовал прекратить провокационные вы-
ступления и разойтись.
В этот момент в толпе и раздались выстрелы. Толпа
наперла на красногвардейцев. Жердев был убит, несколь-
ко красногвардейцев ранено. В ответ красногвардейцы
стали стрелять в вооруженных провокаторов. Собрание
разбежалось только после того, как из среды погромщиков
были ликвидированы семеро. Бежавшие бросали оружие
прямо на улице, боясь обыска окружавших толпу войск.
Город был объявлен на осадном положении, произве-
дены аресты. Через несколько дней Красная гвардия тор-
жественно похоронила свои жертвы, устроив демонстра-
цию. Убитых черносотенцев было приказано похоронить
без всяких обрядностей и церемоний.
Газета союза кооперативов «Прибайкальская жизнь»
тут же выступила в защиту «жертв жестокости» исполко-
ма, не пожелавшего, мол, дать разъяснения «мирным
гражданам», а разогнавшего их силой.
В низовых советских аппаратах в деревне выделилось
уже некоторое количество людей, правильно ведших со-
ветскую работу. В городах в этом отношении было еще
лучше. Основное горе заключалось в том, что наша руко-
водящая группа оставалась малочисленной. А как широко
и глубоко советский аппарат охватывал тогда жизнь, мож-
но судить хотя бы по порядку дня II съезда Советов ра-
Александр Буйко
283
бочих, крестьяне: их и красноармейских депутатов При-
байкалья, который состоялся 7 июня.
Готовили его задолго до созыва. Определяли задачи,
подготовляли проекты решения вопросов, подбирали ма-
териалы для их освещения. В повестке съезда стояли во-
просы: доклад исполкома и доклады с мест, «текущий
момент», борьба с контрреволюцией, земельный вопрос и
сельскохозяйственные мероприятия, продовольственный
вопрос, роль кооперации в хозяйственной жизни, органи-
зация промышленности и рабочий контроль, организация
суда, школа, дорожное дело и почтовая гоньба, медико-
санитарные вопросы, призрение семей красноармейцев,
организация Красной гвардии, армии и милиции, финан-
совый вопрос, текущие дела.
Съезд прошел с большим подъемом. Участвовали пред-
ставители из самых глухих мест. Все вопросы разреша-
лись обстоятельно и практически. Серов, обычно избирав-
шийся на всех съездах председателем, руководил и этим.
□ □ □
Альберт Вильямс
Сквозь русскую революцию
Петроград
Белой ночью в начале июня [1917 года] я впервые
приехал в город, лежащий почти у Северного полярного
круга. Несмотря на полночь, широкие площади и проспек-
ты, залитые мягким призрачным светом северной ночи,
были очаровательны.
Миновав старинные синеглавые церкви и серебрящий-
ся рябью Екатерининский канал, мы ехали вдоль Невы,
а за ней виднелся устремленный ввысь, похожий на золо-
тую иглу, стройный шпиль Петропавловской крепости.
Затем промелькнули Зимний дворец, сияющий купол Иса-
акиевского собора и бесчисленные колонны и статуи в па-
мять давно ушедших царей.
Но все это были памятники правителям прошлого. Они
не привлекали меня. Я хотел услышать знаменитого Ке-
ренского, бывшего в то время в зените своей ораторской
28-1
Небывалой сбывалось былью...
славы. Мне хотелось, встретиться с министрами Времен-
ного правительства. И со многими из них я встретился,
слышал их выступления. Это были эрудированные, галант-
ные, не лишенные красноречия люди. Но я чувствовал, что
не они настоящие представители масс, что это лишь «ка-
лифы па час».
Инстинктивно меня тянуло к правителям будущего,
людям, избранным в Советы прямо из окопов, с заводов
и из деревень.
Я очутился в самом эпицентре этого колоссального
конфликта. 14 месяцев провел я в деревнях с крестьянами,
в окопах с солдатами и на заводах с рабочими. Я видел
революцию их глазами и участвовал в целом ряде в выс-
шей степени драматических эпизодов.
Во французской революции великим было слово «граж-
данин». В русской революции великим стало слово «то-
варищ»...
...В конце апреля [1918 года] профессор Кунц и я
прощаемся с Красной Петроградской коммуной. Падает
мокрый снег, опускается ночь. Бурный, голодный, старый
город дорог нам воспоминаниями о тысячах ярких собы-
тий. Ведь почти на каждой его улице, проспекте на наших
глазах совершался какой-нибудь акт колоссальной рево-
люционной драмы.
Площадь, на которую мы смотрим со ступенек Нико-
лаевского вокзала, обагрена кровью первых жертв рево-
люции и, не без нашей помощи, в одну памятную ночь
стала белой от листовок, которые мы разбрасывали с
мчавшегося грузовика. По ней проходили траурные про-
цессии, когда рабочие с революционными песнями прово-
жали в последний путь своих павших товарищей, и здесь
же мы слышали, как оглашалась она категорическим тре-
бованием: «Вся власть Советам!» Эта площадь была
свидетельницей того, как казаки на полном скаку атако-
вали рабочих, сбивая их на мостовую. Видела она этих
рабочих и спаянными воедино в железные батальоны про-
летариата — непобедимую Красную Армию России.
Множество воспоминаний у нас связано с городом. Но
паровоз транссибирского экспресса уже готов к отправке
и не будет ждать нас, увлекшихся нахлынувшими воспо-
минаниями. Каждую неделю отправляется он в свое путе-
шествие на 10 тысяч километров к берегам Тихого океа-
на, подчиняясь лишь звонку станционного колокола, ко-
торый звонит одинаково — по приказу ли царя или боль-
Альберт Вильямс
285
шевиков. После третьего удара колокола мы поднимаемся
в вагон, чтобы отправиться в долгий путь — на Дальний
Восток.
Чем порадует нас этот Дальний Восток? Распростра-
нился ли революционный дух из центра на такую дале-
кую периферию или нет?
Владивостокский Совет и его руководители
...Мы пересекли всю Страну Советов, остались позади
могучие медлительные реки, впадающие в северные моря,
Уральские горы, тайга и степи. Железнодорожники и шах-
теры рассказывали нам о своих Советах, крестьяне и ры-
баки приветствовали нас красными флагами от имени
своих Советов. Мы разговаривали с представителями Со-
вета Центральной Сибири и Дальневосточного Совета. Те-
перь, сойдя с поезда во Владивостоке, мы увидели точную
копию Петроградского Совета, оставшегося за 10 тысяч
километров отсюда.
За шесть месяцев Советы глубоко пустили корни на
русской земле, вытеснили все, что соперничало с ними,
выстояли против всех нападок, и теперь их безраздельное
влияние простиралось от Ледовитого океана на севере
до Черного моря на юге, от Нарвы у Балтийского моря
до Владивостока на Тихом океане.
Владивосток расположен на холмах, и улицы его кру-
ты, как альпийские тропы. Однако с помощью пристяж-
ной лошади наши дрожки прогрохотали по булыжной мо-
стовой с такой же скоростью, с какой мы проносились по
ровным, выложенным деревянной брусчаткой петроград-
ским проспектам. Главная улица города, Светланская,
изгибается вверх и вниз по холмам. По обеим ее сторо-
нам располагаются торговые дома французов и англичан,
американской фирмы «Интернэйшнл харвестер» и здания,
принадлежавшие новым правителям России — Совету
рабочих депутатов и городскому комитету большевистской
партии, размещавшемуся в здании морского штаба.
Со всех сторон на город смотрят массивные крепости,
но они безобидны, как голубятни. В первые дни войны их
разоружили, и огромные пушки отправили на фронт. Те-
перь это незащищенный город, перерезанный замыслова-
тым изгибом морского залива Золотой Рог. Здесь стояли
на якоре незваные гости — военные корабли союзников.
Вид развевающихся над ними флагов доставлял огром-
286
Небывалой сбывалось былью...
ное удовольствие эмигрирующим из России, которые до-
брались-таки до конечной точки Великого Сибирского пу-
ти и, облегченно вздохнув, обосновались здесь. Скоро, на-
деялись они, кончится революция, и тогда можно снова
вернуться в Россию и начать прежнюю жизнь.
Город кишел изгнанными помещиками, мечтающими
о своих имениях и бесчисленной челяди, о праздном без-
делье минувших дней; офицерами, предававшимися воспо-
минаниям о прежней дисциплине, когда солдаты, завидев
их, соскакивали с тротуаров в сточные канавы и, стоя
навытяжку, безропотно сносили пощечины; спекулянтами,
тоскующими о добром старом времени, золотом, в бук-
вальном смысле этого слова, ибо тогда военные заказы и
игра в «патриотизм» приносили им 50, 100 и 500 процентов
прибыли. Революция лишила их огромных состояний, а за-
одно положила конец произволу офицерья и надеждам
помещиков.
Как порт, открывающий путь за границу, Владивосток
был наводнен удиравшими из страны русскими эмигран-
тами. Как порт, служащий воротами страны, он кишел
нахлынувшими в Россию капиталистами разных стран.
Город этот являлся ключом к лежащей за ним сказочной
стране — Эльдорадо. Сибирь со своими обширными и не-
исследованными естественными богатствами и дешевой
рабочей силой, как магнит, притягивала к себе агентов
капитала со всех уголков земли. Из Лондона и Токио, с
парижской биржи и с Уолл-стрита стекались они сюда,
влекомые соблазнительными перспективами.
Но они увидели, что от рыбных промыслов, золотых
приисков и лесов их отделяет высокий барьер. Этим барь-
ером были Советы. Русский рабочий, избавившийся от
эксплуатации русским капиталистом, отнюдь не сгорал от
желания своим потом и кровью приумножать фантасти-
ческие прибыли иностранных банкиров. Советы стали тем
органом, который произнес категорическое «нет» всем
эксплуататорам.
По мере того, как я все более открыто высказывал
свои симпатии к рабочим и крестьянам, буржуазия на-
чинала относиться ко мне все враждебнее. Американский
консул задержал выдачу мне визы до получения инструк-
ций из Вашингтона, из-за чего я вынужден был задер-
жаться во Владивостоке на семь недель.
Альберт Вильямс
287
Установив самый непосредственный контакт с Влади-
востокским Советом, я получил возможность наблюдать
его работу и принимать в ней участие, а также назвать
многих членов Совета своими друзьями.
Первым среди них был Константин Суханов, бывший
студент естественного отделения физико-математического
факультета Петроградского университета. Во Владивосток
он возвратился до Февральской революции, будучи в то
время еще меньшевиком-интернационалистом. После кор-
ниловской авантюры он стал большевиком, причем очень
ревностным. Внешне он ничем не выделялся, но обладал
огромной энергией: работал день и ночь, изредка выкраи-
вая часок для сна в маленькой комнате над помещением
Совета, и всегда был готов по первому сигналу сесть в
седло или за пишущую машинку. Он был всегда чем-то
озабочен, однако это не мешало ему часто и очень зара-
зительно смеяться. Речь его отличалась выразительностью
и страстностью. Одной энергичности вряд ли было доста-
точно для такого порохового погреба, каким был Влади-
восток. Суханов же, действуя искусно и тактично, много
раз помогал Совету выходить из затруднительных поло-
жений, в которые его ставили враги.
Пользовавшийся всеобщим уважением даже со стороны
своих непримиримых политических противников, Суханов
был избран председателем Совета. Таким образом, он ока-
зался на самой оконечности стрелы, направленной боль-
шевистским движением в сторону Тихого океана и азиат-
ских стран. В двадцать четыре года ему пришлось решать
задачи, с которыми не справиться подчас и опытному дип-
ломату.
Постоянным помощником Суханова был студент Все-
волод Сибирцев. Работали в Совете также три девушки-
студентки: Зоя Станкова, Таня Цивилева и Зоя Секрета-
рева. Первая работала секретарем комитета большевист-
ской партии, вторая — секретарем финансового отдела и
третья — секретарем редакции газеты Владивостокского
Совета «Крестьянин и рабочий». Первая происходила из
семьи офицера, вторая — священнослужителя и третья —
торговца. Девушки окончательно порвали со своим буржу-
азным прошлым и слились с пролетариатом. Они зараба-
тывали себе на жизнь как пролетарии, мыслили по-про-
летарски и жили жизнью пролетариев. Домом их стали
две пустые комнаты, которые они называли «коммуной».
Спали девушки на солдатских койках, на досках, застлан-
288
Небывалой сбывалось былью...
ных соломенными тюфяками, а не на пружинных матрацах.
Все эти студенты олицетворяли собой традиционный об-
раз русского студента. Однажды вечером, когда мучитель-
ные попытки объясняться по-русски совсем связали мои
мысли и язык, Сибирцев предложил: «Все мы учились в
гимназии и можем говорить по-латыни!» Но сколько из
тех, кто окончил в Америке университет, найдется лиц,
способных прочитать по-латыни хотя бы надпись на сво-
ем дипломе?..
Если не считать этих студентов, Владивостокский Со-
вет состоял исключительно из рабочих-металлистов, желез-
нодорожников, рыбаков, грузчиков и т. п. Эти люди, за-
нимаясь тяжелым физическим трудом, одновременно уме-
ли мыслить. Вот за последнее их и карала тяжелая рука
царизма. Одни из них были брошены в тюрьму, другие
превратились в скитающихся по свету изгнанников.
Из ссылки и эмиграции возвращались они по призыву
революции. Уткин и Иордан вернулись из Австралии, на-
учившись там разговаривать по-английски. Антонов — из
Неаполя, умея изъясняться по-итальянски.
Мельников, Никифоров и Проминский, выйдя из тюрь-
мы, умели говорить по-французски. Это трио превратило
тюремную камеру в университет. Они увлекались матема-
тикой и научились мастерски производить всевозможные
вычисления, решая уравнения с тем же умением, с каким
решали задачи революции.
Семь лет провели они вместе в одной тюрьме. Теперь
они на свободе, и каждый может идти своей дорогой. Но
долгие трудные годы соединили их сердца такими нераз-
рывными узами дружбы, которые крепче любых кандалов.
Вместе делившие горечь заточения, неразделимы они и те-
перь, на свободе. Однако их убеждения во многом резко
расходились, и каждый из них с поразительной энергией
доказывал свою правоту. Вместе с тем какими бы глубо-
кими ни были их идейные расхождения, на практике они
действовали заодно. Партия, в которой состоял Мельни-
ков, в то время не поддерживала Совет, но два его това-
рища стбяли за Советскую власть. И Мельников примкнул
к ним, предоставив себя в распоряжение Совета, который
назначил его комиссаром почт и телеграфа.
Глубокие складки на лбу и запавшие глаза свидетель-
ствовали об огромной внутренней борьбе, пережитой Мель-
никовым. Но теперь все осталось позади: он преисполнен
сознания величайшей победы над самим собой и внутрен-
Альберт Вильямс
289
него удовлетворения. Глаза его блестели, на губах играла
неизменная улыбка. Причем характерно: чем труднее при-
ходилось, тем чаще он улыбался.
Были интеллигенты, которые не только не помогали
Совету, а наоборот, объявили ему бойкот, требуя, чтобы
рабочие в корне пересмотрели свою программу. Бросив вы-
зов Совету, они прибегли к саботажу.
С горечью и сарказмом сказал им по этому поводу
один шахтер: «Вы кичитесь своими знаниями и умением!
А за чей счет вы учитесь? За все платили мы своим потом
и кровью. Вы сидели за партами в школе и университете,
а мы в это время гнули спину да слепли в шахтах и за-
дыхались в заводском чаду. Теперь нам потребовалась ва-
ша помощь. А вы говорите нам: «Откажитесь от своей прог-
раммы и примите нашу, тогда мы поможем вам». Но это-
му не бывать, мы не откажемся от своей программы. Не
пропадем и без вас». Такова точка зрения всех больше-
виков, которых я встречал на Дальнем Востоке.
Смелость рабочих, не имевших никакого опыта в деле
государственного управления и взявших в свои руки власть
на Дальнем Востоке — на территории, равной Франции,
и богатой, как Индия, и к тому же осажденной полчищами
интригующих империалистов и обремененной множеством
нерешенных вопросов, — граничит с дерзостью!
Большевики во Владивостокском Совете получили боль-
шинство и пришли к власти, не пролив ни одной капли
крови. Теперь перед ними встали исключительно трудные
и сложные задачи.
Первой предстояло решить экономическую проблему.
Связанные с войной и революцией перебои в работе пред-
приятий, возвращение с фронта солдат, локауты предприни-
мателей породили безработицу. Безработные заполонили
улицы. Совет понимал, какими опасностями чревато такое
положение, и начал с ввода в строй стоявших заводов.
Управление производством брали в свои руки сами рабо-
чие, кредиты предоставил Совет.
Руководители его добровольно уменьшили свою зара-
ботную плату. На основании указания Центрального Ис-
полнительного Комитета Советов максимальная заработ-
ная плата для любого советского служащего не должна
была превышать 500 рублей в месяц. Владивостокские ко-
миссары в связи с низким уровнем цен на Дальнем Восто-
ке ограничили свою зарплату 300 рублями в месяц. После
этого у любого претендующего на более высокую заработ-
ке Вместе со всей Россией
290
Небывалой сбывалось былью...
ную плату могли с полным основанием спросить: «Вы что,
хотите получить больше Ленина и Суханова?» Едва ли
кто-нибудь мог претендовать на это.
Местный Совет за работой
Как только рабочие взяли заводы в свои руки, изме-
нилось их отношение к делу. При Керенском они предпо-
читали иметь нетребовательных мастеров. При своем же
собственном правительстве, Совете, они избирали таких ма-
стеров, которые устанавливали в цехе твердый порядок и
увеличивали производство.
Когда я впервые встретился с Краснощековым, главой
Дальневосточного Совета, он был настроен пессимистиче-
ски. Он сказал мне: «На каждое слово, сказанное о сабо-
таже буржуазии, мне приходится говорить десять слов о
медленном развитии производства. Но я верю, что обста-
новка в скором времени изменится».
Встретившись с ним в конце 1918 года, я не мог не за-
метить его приподнятого настроения. Обстановка измени-
лась. Шесть заводов, сказал он, выпускают больше продук-
ции, чем когда-либо в прошлом.
На так называемом «американском заводе», или вла-
дивостокских временных вагоносборочных мастерских, из
ввозимых из Соединенных Штатов колес, рам, тормозов
и пр. собирали вагоны, отправляя их по Транссибирской ма-
гистрали. Это предприятие служило прежде источником
различных неприятностей, причем один инцидент следовал
за другим. 6 тыс. рабочих, числившихся по списку, выпу-
скали в день 18 вагонов. Советская комиссия закрыла за-
вод, реорганизовала цехи и сократила рабочих до 1800
человек. В цехе шасси вместо 1400 рабочих осталось 350,
но, вместе с тем, благодаря предложенным самими рабо-
чими улучшениям производительность цеха возросла. В
целом же 1800 рабочих, оставшихся на заводе, выпуска-
ли теперь 12 вагонов в день — производительность каждого
человека увеличилась больше чем на 100%.
Однажды мы с Сухановым стояли на холме, с которого
открывался вид на завод. Он прислушивался к шуму
подъемных кранов и ударам механических молотов, доно-
сившимся к нам из долины.
— Это должно звучать для вас прекрасней любой му-
зыки, — заметил я.
— Да, — сказал он, —• в прошлом революционеры про-
Альберт Вильямс
291
изводили шум только взрывами бомб, а это — шум, созда-
ваемый новыми революционерами, выковывающими новый
общественный строй.
Самым сильным союзником Совета в Приамурье был
профсоюз горнорабочих. Он комплектовал безработных в
группы по 50—100 человек в каждой, снабжал их инстру-
ментом и посылал на прииски, расположенные вдоль ве-
ликого Амура. Эти предприятия работали в высшей степе-
ни успешно. Каждый рабочий в день намывал золота на
50—100 рублей. Встал вопрос об оплате их труда. Один
из старателей выдвинул лозунг: «Каждому — все, что он
добудет». Этот лозунг сразу же стал чрезвычайно популяр-
ным среди старателей.
Совет придерживался иного мнения. Дело зашло в ту-
пик. В отличие от прежних времен, когда рабочие прибега-
ли к традиционному методу разрешения подобных споров,
то есть к силе, теперь они боролись за свои права путем
обсуждения вопроса в Совете. Рабочие капитулировали
перед доводами Совета. Их заработная плата была уста-
новлена в 15 рублей в день плюс доплата за перевыполне-
ние нормы. За короткий отрезок времени в помещении Со-
вета было собрано 26 пудов золота. Это дало Совету воз-
можность выпустить бумажные деньги. На них были изо-
бражены герб: серп и молот — и рабочий и крестьянин,
скрепляющие свой союз рукопожатием. И все это на фоне
щедрых даров Дальнего Востока, которыми пользуется вся
земля.
От старого строя Совету досталось тяжелое наследст-
во — военный порт. Это громоздкое сооружение построе-
но для военно-морских целей и осталось наглядным свиде-
телем старого режима. На должностях в нем числилось
множество продажных чиновников и людей, устроивших-
ся по протекции. И корабли флота обросли множеством
бездельников.
Рабочий комитет сразу же очистил корабли от парази-
тических элементов, но оставил прежнего управляющего в
качестве технического эксперта. Пролетарии испытывали
острую нужду в различных специалистах и готовы были
платить им большое жалованье.
Специальный комитет использовал мастерские военно-
го порта для производства мирной продукции. Ввели си-
стему хозяйственного расчета. В результате выяснилось,
что новые плуги и бороны производятся на предприятии
по цене, превышающей цену тех же предметов, ввозимых
10*
292
Небывалой сбывалось былью...
из-за границы. Тогда решили заменить и модернизировать
оборудование. Занялись ремонтом машин и судов. Когда
в конце 8-часового рабочего дня оказывалось, что задание
не выполнено, мастер сообщал рабочим о состоянии дел
и о том, сколько времени нужно еще, чтобы выполнить за-
дание. Рабочие охотно соглашались трудиться подчас да-
же всю ночь. Выполнение задания в срок стало делом че-
сти.
При старом режиме большинство рабочих, чтобы до-
браться до производства, тратили от 1 до 3 часов. Комитет
начал строить новые жилища вблизи предприятия. Прово-
дились и другие мероприятия для сбережения времени и
сил. В день выдачи зарплаты рабочим и служащим при-
ходилось прежде простаивать в длинных очередях к завод-
ской кассе, и комитет решил уничтожить очереди, назначая
для получения зарплаты одного человека на каждые две-
сти рабочих.
К несчастью, среди тех, кого уполномочивали получать
деньги, нашелся один, что не устоял перед соблазном. По-
лучив деньги для товарищей, он долго не возвращался.
Люди забеспокоились, предполагая, что его попутал ка-
кой-нибудь буржуазный бес и, воспользовавшись сла-
бостью, заставил забыть о семье, революционном долге.
Действительно, нашли его возле кучи пустых бутылок из-
под водки и с пустыми карманами. Горьким было похмелье
подгулявшего кассира. Он предстал перед заводским ко-
митетом. Ему предъявили обвинение в поругании револю-
ционной чести и измене «Дальзаводу». Заседание револю-
ционного трибунала состоялось в помещении основного
цеха. На скамье присяжных Сидели 150 человек, и все при-
знали его виновным. Что касается меры наказания, то на
голосование поставили 3 предложения: немедленно уво-
лить; уволить, но жене и детям выплачивать его зарплату;
простить и оставить на работе. Большинство голосов по-
лучило второе предложение. А пропавшие деньги рабочие
решили возместить из собственного заработка.
В своих экспериментах рабочие совершали немало оши-
бок. Но что бы там ни было, а все единодушно признавали,
что Совет в целом дал им многое.
По мере накопления опыта рабочие проникались все
большей верой в свои силы. Оказывается, они умеют орга-
низовывать работу промышленности, добиваться увеличе-
ния выпуска продукции.
День ото дня укреплялись позиции Совета в области
Альберт Вильямс 293
экономики, а это, в свою очередь, вело ко все большему
воодушевлению рабочих. Их настроение было бы еще луч-
ше, если бы враги не наносили Совету все новых и новых
ударов.
Советы противостоят капиталистическому миру
Не успев как следует наладить работу заводов и фаб-
рик, рабочие вынуждены были бросать орудия труда и
браться за винтовки; железным дорогам приходилось пе-
ревозить не продовольствие и машины, а боеприпасы и
войска. Трудящимся, вместо того чтобы укреплять и раз-
вивать свои новые институты, приходилось отстаивать в
боях право на самое свое существование...
-— Откуда у союзников такая предубежденность против
Советов? Почему бы им не рассматривать Россию как ог-
ромный научный эксперимент? — спросили однажды у аме-
риканского банкира. — Почему бы не дать этим мечтате-
лям испытать на деле социалистические проекты? Если
их мечты превратятся в кошмар и если их утопия потер-
пит крах, вы всегда сможете показать на их примере
страшный провал социализма.
— Очень хорошо, — ответил тот, — но если экспери-
мент не провалится? Тогда что?
Провал — вот о чем молились союзники, с нетерпени-
ем поджидая падения Советов. Но этого не произошло.
Вот почему союзники выходили из себя. Имелись основа-
ния говорить об успехах Советов. Они создавали не беспо-
рядок, а порядок, не хаос, а организованность. Советы ук-
реплялись в экономической и военной областях. В области
культуры и дипломатии они проводили наступательную по-
литику. Повсюду Советы закрепляли завоеванные позиции.
Советы встали империалистам поперек дороги...
□ □ □
Приложения,
СПИСОК ПРИНЯТЫХ СОКРАЩЕНИЙ
(кроме общепринятых)
Специальные:
авт[ор]
б[ез] д[аты]
б ез] заголовка]
б[ез] ук[азания]
восп
вып[уск]
газ [ета]
д[ело]
деп"
док тор] н[аук]
док"
доп^
ж[урнал]
оминания]
утаты]
умент]
олнение]
Индивидуальные:
арх[ивы]
б/п [беспартийный]
б[ыл], быв[ший]
б ольшеви] -к
в[ойсковой]
гв [ардия]
гос [ударственный]
граж [данский]
д[альне] -в[осточный]
ж[елезная] д[орога]
изд[ание]
изд[ательст] -во
исправление]
источ[ник]
канд[идат] н[аук]
кн[иги]
конф [еренция]
к[ото]-рый
л[ист]
лит[ература]
материал]
маш [инопись]
некоторые]
общество]
ж [елезно] -д [орож-
ный]
каз[аки,-ачьи]
к[омите] -т
композ [иция]
кр[ай]
к[рестьяне,-ский]
м [еньшевн] -к
о[бласть]
обл [астной]
обработка]
организация]
ОСИПОВНОЙ]
оп[ись]
отт[иск]
прил [ожение]
примГечание]
про ) [ессор]
ред актор,-акция]
рец ензент]
РУК опись]
сокр [ащение]
с [граница]
т[ом]
составитель]
стеногр[амма]
ч[асть]
ответ [ственный]
перестр[ойка]
пр[авительст] -во
публ [икация]
р [абочие]
сов [етский]
сол[датский]
с [оциал] -д [емократ]
с [оц.] -р [еволюционер]
специальный]
уч[астни] -к
В определит, прилагательных отсекаются суффиксы и окончания:
амур[ский], типографский], чит[инский], земляч[еский] и т. п.
Аббревиатуры, помимо общепринятых:
ГААО — госархив Амурской о.
ГАКО — госархив Камчатской о.
ДВ — Дальний Восток
ПААО — партархив Амурского обкома КПСС
ПАХК — партархив Хабаровского крайкома КПСС
ПСС — Полное собрание сочинений
ЦГА ДВ — Центральный госархив РСФСР, ДВ
КРАТКИЙ ПОЛИТИЧЕСКИЙ КОММЕНТАРИЙ
1 Автор отражает здесь свои старые заблуждения народническо-
го толка. Важны б. не «позиции разных соц. партий», а течения в
мировом соц. движении по отношению к империал, войне. Как изве-
стно, II Интернационал развалился из-за социал-патриотизма, или
шовинизма. В годы войны (до Февр, рев.) в Швейцарии прошли 4
Междунар. соц. конференции: в Берне — женская и союза молодежи
(в марте и апр. 1915), к-рые ограничились осуждением войны, капи-
тализма и призывом к миру; и близ Берна, в дер. Циммервальд и
Кинталь, — интернационалистов разных соц. и рабочих партий (в
сент. 1915 и апр. 1916), где в большинстве оказались примиренчески
настроенные, колеблющиеся, составив центристский Циммервальдский
интернационал, но от него «обособилась» Циммервальдская левая
часть. Левые во главе с Лениным выступили с четкой характеристи-
кой мировой войны как империал., в к-рой не М. б. «патриотов» («...В
противовес всяким иллюзиям, допускающим, что решения диплома-
тов и правительств могут создать основу прочного мира, положить
начало разоружению, революционные социал-демократы должны по-
стоянно указывать массам, что прочный мир и освобождение всего че-
ловечества может принести лишь социальная революция»). — Из про-
екта резол, левой части Циммервальд. конференции. Хабаров, «группу»
объединяло: «центровая» позиция в отношении к войне и то, что все
б. против царизма, уч-ники еще 1 рус. рев-ции. — 37
2 К-т обществ, безопасности — якобинский орган власти во время
Франц, бурж. рев. конца XVIII в. (якобинцы — революционеры-де-
мократы, вождь их — Робеспьер); диктатура якобинцев (31 мая —
2 июня 1793) свергнута контрреволюцией крупной буржуазии, к-рая
создала свой орган власти — К-т обществ, спасения, сметенный, в
свою очередь, военно-монарх. контрреволюцией Бонапарта... Но верно
ли заявление автора? Нек. иссл. утверждают, что б. циркуляр Врем,
пр-ва об образовании на местах КОБов. Это не верно: док., восп. го-
ворят о следующем: обществ, к-ты возникали вслед за опубликова-
нием на местах известий о рев. событиях в центре. Причем нек. из
них создавались под контролем царских администраторов (на ДВ: не
только в захолустном Петропавловске-Камч., но и во Владивостоке,
Благовещенске) и тогда обычно наз. (по примеру «инициаторов» IV
Гос. думы) врем, к-тами или врем, испол. к-тами, часто с прибавлени-
ем: «охраны порядка и спокойствия населения», т. е. носили отнюдь
не револ., охранительный характер. Но некоторые комитеты образова-
лись при сопротивлении старых администраторов как врем. рев. орга-
ны власти для скорейшего поражения царизма на местах: ареста гу-
бернаторов, полиции и для привлечения войск гарнизонов на сторону
революции. Так произошло не только в Хабаровске, Верхнеудинске,
всюду на станциях Уссур. и Амур. ж. д., но и в месте далекой ссыл-
ки — Якутске, под руководством виднейших ссыльных б-ков Ем. Ярое-
296
П риложения
лавского, Г. Петровского и др. Причем именно эти к-ты почему-то
названы К-тами обществ, безоп. (однако в ист. лит-ре установилось
однообразное название КОБы, или комбезопасы). — 38, 104, 113
3 Автор не привел характерную концовку: типично оборонче-
скую. — 45
4 В целом это группировка — радикально мелкобуржуазная, но
весьма неоднородная. В дальн. в ней произошел естеств. раскол (уже
в отсутствие автора): Вакулин, Милеев, Банковский и особенно ак-
тивно Гражевский — противники Сов. власти. — 50
5 Рассказ автора о том, как они выполнили свою миссию, интере-
сен, но требует большого комментария (в истор. лит. утвердилась
иная концепция). — 54
6 Разумеется, это был еще не рабочий контроль, но мера рев,-
демократическая. — 55
7 Неизвестно, что имел в виду автор под «парт, работниками», ес-
ли парт. с.-д. работа в Хабаровске того периода не велась. — 61
8 Ленинское популярное разъяснение: «...В Думах (I и II. — Ред.-
сост.)... представители крестьян всей России предпочли национализа-
цию той мере, которую меньшевики предлагали в обеих Думах с точ-
ки зрения крестьянских интересов. Меньшевики предлагали, чтобы
крестьяне оставили свои земли у себя в собственности и только по-
мещичья земля должна быть отдана в руки народа, а крестьяне ска-
зали, что они всю землю передают в руки народа... Крестьяне гово-
рят, что запутанность положения прежней аграрной жизни может
быть распутана только национализацией. Взгляд у них буржуазный:
уравнительное землепользование они понимают как отнятие земли у
помещиков, но не как уравнение отдельных хозяев. Национализация,
это значит — все земли пустить под живую разверстку. Это величай-
ший буржуазный проект... Вот основное, что необходимо сказать, что-
бы обосновать взгляд, что национализация в России, с точки зрения
буржуазно-демократической, является гигантским ударом для част-
ной собственности на средства производства» (ПСС. Т. 31. С. 417—
418). Муниципализацию обосновывал один из «самодовольных критиков»
Маркса — м-к П. Маслов. Она б. рассчитана на мирное, постепенное
реформирование помещичье-самодержавного строя, но на IV (Объеди-
нит.) съезде РСДРП (1906) б. принята из-за числ. перевеса меныпе-
вист. голосов. На IV (Апр.) Всеросс. конф. (1917) принята ленин.
резолюция — о национализации. Однако ленин. работы по аграр.
вопросам б. известны не только фракциям с.-д. России, но широко в
стране (о чем свидетельствует, напр., и восп. В. Бакуты). — 62
9 Если основываться на фактах, то утверждение о «болыпевист.»
взгляде на «рус. рев.» в нач. апр. 1917 у автора и Малышева голослов-
ны. (Думается, что более достоверная оценка дана в «Очерке исто-
рии Хабар, краев, орг. КПСС». Хабаровск, 1979). — 62
10 Декларация Врем, пр-ва б. выработана еще Врем, к-том Гос.
думы в соглашении с Исполкомом Петроград. Совета (1 и 2 марта),
передана по телеграфу и напечатана (вместе с декларацией Исполко-
ма) 3 марта. Тезисы о граж. правах солдат б. продиктованы под их
нажимом (но с большой урезкой программы Приказа № 1 Петро-
град. Совета р. и с. деп. от 1 марта): «Свобода слова, печати, союзов,
собраний и стачек, с распространением полит, свобод, на военнослу-
жащих в пределах, допускаемых военно-технич. условиями... При со-
хранении строгой военной дисциплины в строю и при несении воен-
ной службы — устранение от солдат всех ограничений в пользовании
Краткий политический комментарий
297
общественными правами, предоставленными всем остальным гражда-
нам» (Авдеев Н. Революция 1917 года: Хроника событий. Т. 1: Янв.—
апр. М.: Истпарт. 1923. С. 189). — 64
11 К сожал., автор здесь не поясняет, только ли б-ков вносили в
этот список, как можно заключить по дальнейшему рассказу. Однако
до септ. (1917) и во Владивостоке б. объедин. орг. РСДРП •— 68
12 Примир.-третейское разбирательство трудовых конфликтов вы-
работано классовой борьбой. Рос. пролетариат, при поддержке
РСДРП, добивался, по примеру зап.-европ., демократических примир.
камер (еще в нач. бурного развития стачечного движения в 90-х гг.
XIX в. ставилось требование промышленных судов с выборными от
рабочих; см. Ленин: О промышл. судах). Всерос. совещание Советов
р. и сол. деп. (1917, 29 марта — 3 апр.) приняло резолюцию «О при-
мир. камерах»: «не дожидаясь правительственного декрета, присту-
пить к созданию их на местах... из представителей рабочих и адми-
нистрации завода на началах равного представительства сторон», а так-
же городских «из представителей организованных рабочих и органи-
зованных предпринимателей» (Авдеев. Указ. соч. С. 209). Позднее
Врем, пр-во приняло закон о примир. камерах. — 76
13 Воен.-пром. к-ты (ВПК) создали крупная империалист, бур-
жуазия и гос. чиновники для помощи в ведении войны, причем во
многих малопромышл. городах удалось, с помощью легальных м-ков-
оборонцев, провести среди рабочих выборы уполномоченных и создать
рабочие группы. Центр. ВПК возглавил лидер октябристов заводчик
А. Гучков (1915), а Центр. Раб. группу при нем — м-к К- Гвоздев. В
обстановке исключит, реакции Раб. группа с Гвоздевым (ночью 26
янв. 1917) б. арестована. — 79, 85
14 Вряд ли, строго говоря, м. считать чит. орг. с.-д. этого периода
большевистской или последовательно интернационалистской. Напр.,
Н. Рожков, видный историк, в 1 рус. рев. примкнувший к б-кам, на
IV съезде РСДРП избр. в ЦК, — в ссылке занял ликвидаторские по-
зиции, после Фев. рев. — «рев. оборонец», м-к. Для действующих б-
ков, «не разочаровавшихся» после 1 рев. ни в партии, ни в ее неле-
гальной работе, — постоянной заботой б. объединение и организация
парт, сил; В. Соколов, работавший по поручению ЦК в Моск, к-те
(1903—-1906) и арестованный после IV съезда РСДРП (просидел 3
года в Бутырках, затем сослан в Сибирь), не поддался «упадку и
распаду», проводил партработу, но в условиях долгой ссылки, как мно-
гие другие его единомышленники, иногда сбивался на примиренчест-
во с шатающимися элементами. — 85
15 В «Очерках истории Чит. обл. орг. КПСС» (Иркутск; Чита,
1975. С. 104) сообщают и другие каналы связи чит. и иркут. с.-д.
опять-таки по коопер. движению. (Там же. С. 115) сообщ. иной состав Чит.
объед. к-та РСДРП: м-ки А. Войлошников, Г. Мурванидзе, Б. Хелад-
зе, 3. Рубинштейн, К. Шульман и отошедший к м-кам (еще после 1
рев.) И. Воронцов, а из б-ков только И. Резников; но без ссылки на
источник. Там же: «Усиленный перевес м-ков в к-те объясняется не
их влиянием в объед. орг-ции, а особенностями формирования к-та:
избран не на общем собрании гор. орг-ции, а на заседании с.-д. фрак-
ции КОБ, где большинство мест оказалось у м-ков». Думается, что на-
званная причина «перевеса м-ков» в избранном к-те объед. с.-д. неубе-
дительна и стоит прислушаться к свидетельству самого В. Соколова
(а также И. Резникова в кн. «Революция на ДВ». М.; П.: Истпарт,
1923). — 87
298
П риложения
16 Так наз. твердых и революционных марксистов — в отличие
от «легальных», все более ревизовавших марксизм и скоро скативших-
ся к заурядному либерализму, к-д и бурж. реакции. — 105
17 Видимо, речь о «булыгинской» Думе (закон 6 авг. 1905) —
дворянско-помещичьей, с совет, правами. Проведя большевистскую
тактику ее бойкота (разоблач. листовки, манифестации, стачки), про-
летариат России одержал крупную победу в 1 рев.: царю пришлось сде-
лать немалые уступки, в т. ч. «даровать» Гос. думе законодат. ха-
рактер и допустить рабочих к 3-степенным выборам. — 105
18 О падении стоимости рубля сказано верно. Числ-ть же царской
армии, точнее: к моменту войны — 1424 тыс. военнослужащих. К 1
марта 1917 мобилизовано еще 13,6 млн чел., а за все 3,5 года войны
(до Окт. рев.) взято из населения около 16 млн чел. (главное: ок. по-
ловины трудоспособных мужчин, разумеется, в осн. из кр. хозяйств и
раб. семей). «Боевые потери» составили 4 467 800 чел. (убитые —
775,4 тыс., увечные — 348,5 тыс., пленные — ок. 3 млн) и «санитар-
ные потери» (раненые, больные) — ок. 4,3 млн чел., т. е. всего
8 737 300 чел., или 55%. (Россия в мировой войне 1914—1918 гг.: в циф-
рах. М.: ЦСУ, отдел воен, стат-ки, 1925. С. 4). — 107
19 Здесь Совет с. и офиц. деп. эсеры создавали в тот же день, 4
марта, а Совет р. деп. — 5-го. А. Финковский писал о себе: «С 1904
по 1906 — б-к, на ст. Обь. Будучи административно высланным в Ни-
колаевск, факт, связь с партией потерял. С марта по июнь 1917 при-
мыкал к с.-д. интернац. Время и место вступления в члены ВКП(б) —
июнь 1917, горком Николаевска-на-Амуре; решением ЦКК В КП (б)
стаж с 1904 засчитан как революционный» (В той кипучей борьбе.
Хабаровск, 1980. С. 31). — 117, 242
20 Дело, видимо, в том, что воен, интендантство скупало у нижне-
амур. крестьянства рыбу (как в Амур. о. и в Приморье — зерно), что
не избавляло беднейших от зависимости кулака, а середняков — от
крупных капитал, рыбалок. Большинство военнослужащих б. из местно-
го населения, и офицерство, и солдаты из кулаков — с одной стороны,
а масса солдат — с другой стороны, б. крайне заинтересованы в соб-
ственном посредничестве. Но не случайно: трудящееся крестьянство
стало искать заступничества у Советов р. деп. — 118
21 Автор передает настроение служилой интеллигенции (вырази-
тельницы интересов мелкой буржуазии), нежданно оказавшейся у
власти и не знавшей, что с ней делать. «И началась работа. День и
ночь разбираться в делах мало известных...» Это значило всего лишь
то, что уходившую восвояси верхушку полиц. администрации («ста-
рые спецы») сгоряча заменили лица менее компетентные, с иной служ-
бы и меньшим чином. Аппарат власти и функции остались по сущест-
ву неизменными, и постепенно все утрясалось: честные демократ, эле-
менты, как Н. Королевич, запалившись на непосильной «работе», вер-
нулись на свою службу, их место заняли демагоги-карьеристы, как
А. Пурин — председатель второго состава К-та, и он же остался пос-
ле съезда представителей области в июле—авг.; или как К. Лавров, к-
рый на том же съезде изъявил желание стать комиссаром Врем, пр-
ва, и т. п. Это с.-ры, и они повели камчат. гос. ладью курсом политики
империалист, буржуазии. Кстати, этот съезд «представителей области»
в июле—авг. (1917) — единственный. На нем тоже произносились ре-
чи на полит, темы (о «свободе») и делались доклады (прежних «спе-
цов» о правилах рыб. и пушного промысла), а «делегаты вносили раз-
ные пожелания» о кочевых народах. (Первый Камч. обл. съезд: Про-
Краткий политический комментарий
299
токолы, 1917, 20 июня — 9 авг. Петропавловск-на-Камч.) Словом, ав-
тор преувеличивает революционность врем. Камч. К-та. Полезно сопо-
ставить восп. б. солдата Л. О. Олейника. — 121
22 Автор неточен и, за давностью лет, «выпрямляет» борьбу. 28
авг. во время заседания исполкома Совета р. и с. деп. пришла телег-
рамма Керенского «о попытке Корнилова захватить власть». Рев. c.-
д., понимая, что Врем, пр-во — соучастник военно-монарх. заговора,
предлагают принять срочные меры для предупреждения контррев. вы-
ступлений в Приморье: объединить исполком Совета р. и с. деп., ис-
пол. бюро Совета кр. деп. и взять власть в свои руки. С.-ры и м-ки
предлагают объединить всю «рев. демократию». В ночь с 28 на 29
авг. власть во Владивостоке и его окрестностях перешла к Объед.
исполкому, в к-рый вошли не только члены исполкома Совета р. и с.
деп., испол. бюро Совета кр. деп., по 2 представителя от воен, комис-
сии Совета, ЦБ профсоюзов, но и от обл. исполкома КОБов, по 1
представителю от горуправы, президиума гордумы, Сиб. флотилий и
от партий — c.-д., с.-р. и анархистов, а испол. органами объявлена
горупрдва и воен, комиссия Совета (Известия Владивост. Совета.
1917, 31 авг.). Эсеры (пред, президиума Объед. исполкома и испол.
бюро Совета кр. деп.) заявили о выходе из Объед. исполкома только
13 окт., при обсуждении вопроса о выборах делегатов на II Всерос.
съезд Советов (Известия Владивост. Совета р. и сол. деп. 1917,
18 окт.). — 131
23 Точнее: на конференции от Владивостока б. А. Голубятников,
Я. Кокушкин, И. Кушнарев, Н. Любарский, А. Нейбут, К. Суханов
(Красное знамя. 1917, 16 сент.; и см. восп. Я. Кокушкина в кн.). Ав-
тор сместил события: А. Агарев был 14 сент. на гор. собрании объед.
орг. с.-д. и там выступал с обвинениями б-ков в «несговорчивости»
(Далекая окраина. 1917, 29 сент.). — 132
24 Речь, видимо, об «объединит.» съезде с.-д. в Петрограде —
различ. течений м-ков (1917, 12—26 авг.), где Л. Мартов, м-к интер-
националист, от оборонцев не обособился. — 133
25 Автор приводит из «Декларации» только заявление о власти
(сжато), она любопытна тем, что составлена в духе ленинских тези-
сов о перспективах рус. и мировой революции, в ней изложены осн.
положения доклада А. Нейбута на кр. конф. с.-д. (доклад и «Деклара-
ция» опубл, в «Красном знамени», 16 сент.), и те же тезисы изложе-
ны в наказе делегатам Владивостока II Всерос. съезду Советов (Бе-
ликова Л. И. Коммунисты Приморья в борьбе за власть Советов на
ДВ. Хабаровск, 1967. С. 73). Ее опубл, также «Известия Владивост.
Совета» (22 сент.), к-рую в это время издавали левые эсеры. — 134
26 Забастовка имела всеобщий характер по ж. д. страны. Всерос.
исполком (или ЦК) союза жел.-дор. (Викжель, избранный на I съез-
де жел.-дор. после июльских событий в основном из соглашателей)
под напором требований рабочих объявил забастовку 23 сент. Был
создан Всерос. стачком. ЦК партии б-ков выпустил воззвание «На по-
мощь железнодорожникам». Но через 2 дня Викжель отменил заба-
стовку, лакействуя перед бурж. воротилами. Многие местные стач-
комы (иногда лишь на отдельных участках дорог) продолжали басто-
вать, вплоть до Окт. рев. В Хабаровске ее душили кр. комиссар Врем,
пр-ва и эсеро-менып. кр. и гор. исполкомы Советов; так же в Благо-
вещенске. — 135, 237
27 «Марсельеза» (по наз. г. Марсель) — фр. рев. песня (перво-
нач. марсельских волонтеров), соч. во время Фр. бурж. рев. Руже де
300
Приложения
Лиллем, стала нац. гимном бурж. Франции (Цвейг С. Гений одной
ночи. Марсельеза: 1792, 25 апр.).
Неизвестно, какая песня наз. тогда «Рабочей марсельезой». В пер-
вые дни марта 1917 газеты на ДВ (бурж.-либер., ред. многих из них
б. ссыльнорасселенцы) напечатали Гимны Свободы: Интернационал
(«Вставай, проклятьем заклейменный»), Марсельеза рус. («Отречемся
от старого мира», рев. П. Лаврова), Марсельеза крестьян («Отпусти-
ли крестьян на свободу»), Красное знамя («Слезами залит мир без-
брежный», рус. текст б-ка Г. Кржижановского), Боевой марш («Смело,
товарищи, в ногу», рев. Л. Радина), Похоронный марш («Вы жертвою
пали в борьбе роковой»), «Дубинушка» («Много песен слыхал я в род-
ной стороне», по Н. Некрасову). Б-ки и рабочие пели еще «Вихри
враждебные веют над нами» (рус. текст «Варшавянки» Г. Кржижа-
новского), «Беснуйтесь, тираны», «Песнь пролетариев», «Слушай», «По
духу братья мы с тобой», «Народный марш»... — 139
28 Парижская коммуна (1871) — раб. пр-во, возникшее в резуль-
тате вооруж. восстания рабочих и бедноты Парижа в период войны
между Францией и Пруссией; просуществовала 72 дня. Галиффе —
контррев. генерал от кавалерии, жестокий каратель рабочих. — 139
29 Циничное заявление моек, фабриканта, банкира (и мецената
декадентов) П. Рябушинского на съезде торговцев и промышленни-
ков: «костлявая рука голода и народной нищеты схватит за горло дру-
зей народа, членов разных комитетов и советов...» Благодаря публика-
ции в «Русских ведомостях» (4 авг.) и мгновенной реакции левой
прессы это откровение буржуазии стало широко известно в массах и
произвело огромное впечатление, прибавив решимости одолеть врага,— 142
30 Вся бурж. и мелкобурж. пресса устрашала обывателей «загово-
рами» во дворце Кшесинской, где первые м-цы после Фев. рев. нахо-
дились ЦК и Петерб. к-т РСДРП (б) (до открытого выступления ре-
акции). В то время, о к-ром писала М. Геласимова (нач. июня), в
Хабаровске б. засилье с.-р. особ, из офицер, кругов, все более скатываю-
щихся в контррев. лагерь. И «большевиками» здесь наз. даже м-ков ин-
тернац. на том основании, что «отдельные» «добросовестные оборон-
цы» (Ленин) из них, теряя иллюзии насчет сотрудничества с бурж.,
становились на позиции б-ков, к-рые «настаивали на рабочем контро-
ле над производством, на конфискации в пользу гос-ва крупных част-
ных предприятий и банков, на установлении гос-вом твердых цен не
только на хлеб, но и на предметы фабрич. производства» (Нейбут).— 153
31 Начало (18 июня) летнего выступления рос. войск лишь су-
лило «успехи». Ген. А. Брусилов тогда — главком Сев.-Зап. фронта.— 156
32 Точнее: прибыли они в Хабаровск в разное время. Л. Гераси-
мов еще в конце мая — нач. июня делегирован от Владивост. Совета
в качестве члена кр. к-та Советов, в июне — М. Попко — от воен,
секции, а Г. Абросимов в нач. июля — для тех. работы. Делегатами
II съезда Советов ДВ (авг.) б. Л. Герасимов, А. Коковихин, Д. Носок
(выступали от группы м-ков интернац., иногда в целом от фракции
с.-д. м-ков); Бушуева в списках делегатов съезда нет, но есть И. Ба-
шаев (матрос, с.-д. интернац.), а Бушуев б. в сост. исполкома Хабар.
Совета. — 156
33 По отчету А. Нейбута (см. в кн.): сначала проходило общее
собрание с.-д. для выяснения позиций. «Дружинники» — солдаты и
офицеры дружин гос. ополчения. Среди солдат выявились б-ки: С. Гар-
куш (см. его восп. в кн.), Н. Мосунов. Среди офицеров: врач А. Кри-
воручко, Пугачевский, Аггеев и др. — 157
Краткий политический комментарий
301
34 В Хабаровске объед. орг. РСДРП м-ков выпускала газ. «Впе-
ред», нач. выходить одновременно с владивост. «Красным знаме-
нем» — 18 апр. (I мая) 1917. — 158
35 «Воткнуть штыки в землю» — отнюдь не большевист. лозунг,
отражал стихийное настроение сол. масс, отчасти грешили им нек.
«левые» политики. — 158
36 Еще в июне в Петрограде и др. пром, городах прошли гранди-
озные демонстрации. С исключит, быстротой нарастало движение ра-
бочих и солдат за передачу власти Советам. Но готовилась и контр-
рев. во главе с Врем, пр-вом. В июне, июле ЦК, Петерб. к-т и воен,
орг. б-ков высказались против немедленного вооруж. выступления: оно
б. преждевременно. Неудача июньского наступления на фронте, кри-
зис Врем, пр-ва из-за маневра бурж. политиков — к-д (выход из пр-
ва), восстановление Гос. думы под флагом частных совещаний «госу-
дар. людей», разруха, голод вызвали июльский взрыв. В Петрограде
пионер выступления — пулеметный полк, к-рый увлек и рабочих. 3
июля они шли и ехали на автомобилях, вооруженные плакатами: «Да
погибнет буржуазия от наших пулеметов!», «Долой 10 министров-капи-
талистов!» Большевики, выступая всюду перед народом, предостере-
гали от возможных провокаций, а 4 июля возглавили мирную демон-
страцию к Таврич. дворцу под лозунгом «Вся власть Советам». Вы-
борные представители (м-к Войтинский назвал их «бандой») предъя-
вили это требование ВЦИК- В ответ эсеро-меньш. ВЦИК и Врем,
пр-во вызвали юнкеров и казаков. — 158
37 В это время (1917, нояб.) Советы ДВ получили телеграфом от
СНК предложение взять всю полноту власти на местах. — 162
38 Автор неск. путает события в нояб. и дек. По газ. сообщениям
того времени: натиск рев. масс под рук. б-ков, передовых рабочих и
солдат’на эсеро-меньш. Хабар. Совет за признание Совет, пр-ва и взя-
тие власти в городе начался с 19 нояб. (собрания, митинги, принятие
резолюций, особ, в гарнизоне, арсенале и речной флотилии, затем
борьба за перевыборы исполкома Совета), 23 нояб. прошла вооруж.
демонстрация, а правит, учреждения б. заняты в дек. (1917). -— 163
39 Восп. Г. Шевченко касаются важных событий, к сожал., бегло,
сведения приблизительные (и запись докладов не тщательная). Союз
каз. войск не б., конечно, «разгромлен», произошел, видимо, дальней-
ший откол рев. элементов на каком-то собрании совета союза каз.
войск и началась работа внутри каз. частей. Г. Шевченко не расшиф-
ровал, с какими частями он двигался: с частью только или со всем
полком. В истор. лит. называют Уссур. каз. дивизию (в составе 3-го
конного корпуса под ком. корниловца Крымова, потом Краснова), то-
же отказавшуюся действовать против рев. столицы; м. б. дивизия так
называлась, но в нее входили части и прочих ДВ каз. войск, указы-
ваются: 1-й Амур. каз. полк, Прим, драгун, полк... (См.: Ермолин А. П.
Революция и казачество. 1917—1920. М., 1982. Лутовинцев И. С. Крах
попытки антисов. мятежа//Вопр. истории. 1973. № 3.) Но по прото-
колам 3-го Большого войск, круга Уссур. каз-ва (3—14 окт. 1917)
следует, что- его представляли 6 каз. округов, полк, дивизион, 6 осо-
бых и запас, сотен. По газ. того времени: полк вернулся на родину в
январе, дивизион позднее. И, видимо, из разных мест. — 170
40 Ни на одном войск, круге не б. представителей от партий, а
только от органов власти и Советов. Известно, что на 4-м (янв.) и
5-м (фев.) кругах Уссур. каз. войска б. лев. с.-р. П. Уткин, но как
пред. Примор. обл. испол. бюро Советов кр. деп., ред. газ. «Крестья-
302
Приложения
нин и рабочий» и пред. ЦК Крас. гв. Владивостока, И. М. Тййшин —
как тов. пред. обл. испол. бюро кр. деп., и на одном из этих окру-
гов — б-к Е. Ярошенко — зам. нач-ка Крас. Армии во Владивостоке.
Место сбора круга, возможно, названо ошибочно (не Гродеково, а
Графское). — 172
41 Похоже, что М. Сушко расск. все-таки не об янв. круге (4-й),
а о фев. (5-й), т. е. о том же, что Г. Шевченко. — 174
42 Ф. Мухин — член РСДРП с 1904. «Исключили» его м-ки (ре-
зультат совместного нахождения в орг-ции) в окт. 1917. •— 182
43 Речь идет о вооруж. силах. По мере того, как гарнизон в Бла-
говещенске демобилнзовывался, белогвардейщина под покровительством
правления Амур. каз. войска во главе с наказ, ат. Гамовым, горду-
мы и земской управы усиленно организовывалась. — 187
44 Ф. Кошелев не совсем точен: список № 7 — «Амур. обл. орг.
с.-p., объед. с крестьянским». За него в Амур. о. подано 41220 голо-
сов, а за список № 5 б-ков на всем ДВ — 41327. Кстати, м-ки набрали
по ДВ всего 15,5 тыс. голосов (Известия Пример, обл. Совета кр.
деп. и Союза Приамур. кооперативов. 1917, 18 дек.). — 194
45 В восп. быв. пред. Зейск. Совета Г. Боровинского иная дата:
дек. 1917. Ист.-иссл. Н. Шиндялов разъясняет: «На общем собрании
рабочих г. Зеи в конце дек. 1917 б. решено переизбрать Совет р. и с.
деп. (след. Совет уже существовал. — Ред.-сост.) и чтобы он взял
власть в свои руки. Такие же требования выдвинули солдаты гарни-
зона... Создан врем. к-т... 4 янв. 1918 от имени трудящихся Зеи
объявлено о переходе власти к Совету... 17—18 фев. съезд Советов
р., с. и кр. деп. Зейск. гор. округа подтвердил переход власти к Со-
ветам и избрал испол. к-т». (Шиндялов Н. А. Октябрь на Амуре. Бла-
говещенск, 1973. С. 119). — 198
46 Речь идет только о кандидатах Амур. о. От ДВ (в основном от
Примор. о.) в Учредит, собр. прошел б-к А. Нейбут. — 200
47 Бои Крас. гв. и рев. солдат под рук. б-ков и Центросибири
(избр. на I Всесиб. съезде Советов) с юнкерами (две контррев. шко-
лы прапорщиков, воен, училище, прекрасно технически вооруженные)
и кадровым офицерством, к-рых подняло на мятеж командование
Иркут, воен, округа и эсеры (7—20 дек.). — 205
43 Общее собрание рабочих и служащих т-ва «Амур, флот.» 12
окт. 1917 постановило требовать повышения зарплаты за септ, и окт.
на 100%, в случае ликвидации флота — выдачи без увеличения за
2 м-ца вперед, в случае увольнения без причины — 3-мес.
оклад; служащим пристани по сверхурочным работам 50% мес. оклада
за всю навигацию; что, видимо, и составляло 756 тыс. р. (Благове-
щенску сто лет (1858—1958): Сб. док. и мат. Благовещенск, 1959.
С. 194—195). Отсюда «ликвидационные». — 206
49 В сб. «Благовещенску сто лет» приводится мандат от 4 янв.
1918, выданный стачкомом (за подписью пред, к-та П. Чепурнова)
для ведения переговоров с заводчиком Чепурновым на имя делега-
тов: самого П. Чепурнова, Ф. Мухина (он возг. Совет, с. деп.),
Л. Кросса, Нечаева, — видимо, доп. к тех. комиссии, о к-рой расск.
Катунин. — 209
50 В связи с постановлением центр, стачкома от 4 янв. 1918 об-
щее собрание рабочих завода 5 янв. решило принять охрану завода
на себя, а «формирует, наблюдает за нею стачечная комиссия сов-
местно с испол. к-том рабочих» (там же). — 210
51 Ни Алексеева, ни Бубеля нет в списке делегатов съезда (автор
Краткий политический комментарий
303
его дает), очевидно, они представляли администрацию и какие-то об-
ществ. организации. — 211
52 Царизм не разрешал земское самоуправление в Сиб. и на ДВ,
поск. здесь не б. помещичьего землевладения. Врем, пр-во издало
указ о земских выборах на окраинах в июне. С.-ры и м-ки ухватились
за земство в противовес Советам кр. деп., особенно после Окт. рев.— 218
53 У авторов восп. противоречивые сведения о том, как отпускали
демобилизованных: с оружием и без него. Видимо, все зависело от
места, времени, обстоятельств. — 219
54 Пред. Амур. обл. исполкома Советов кр. деп. престарелый
Г. Клитчоглу, близкий к правым с.-p., а их линия сводилась к тому,
чтобы сосредоточивать власть в руках земских управлений. — 219
55 Восп. о «гамов.» мятеже множество, и все дают противоречи-
вые сведения о боевых операциях и составе реворганов (ревком и рев.
или оперштаб). Здесь предпочтение отдано восп. рядовых участников.
И. Койденко говорит о ревштабе. — 222
56 О том, кто «открыл» двери благовещ. тюрьмы и выпустил уго-
ловников (случайно или с целью), — существуют разные версии. Аре-
стованные члены обл. исполкома и кр. к-та Советов содержались не
в тюрьме. — 225
57 Забайк. «старые б-ки» ориентировались после Февр. рев. на
с.-д. группировку вокруг газ. «Новая жизнь» (см. список газ. и ж.,
к-рые на «объединит.» съезде м-ков (1917, авг.) в отличие от м-ков
интернац. типа Л. Мартова обособились от оборонцев и в нач. септ.-
создали свое Центр, бюро, не подчинявшееся меныпев. ЦК (избран-
ному «объединит.» съездом). Но вместо лозунга «Вся власть Сове-
там» выдвинули задачу создания «Врем, однородного соц. пр-ва» (до
Учред. собрания). «Надо расходиться» — имелось в виду «расхо-
диться» с м-ками-оборонцами. — 226
58 2-я Забайк. обл. парт. конф. с.-д. интернационалистов (1917, 24
септ.). — 227
69 1-й съезд Советов р. и с. деп. Забайкалья открылся 30 дек.
1917. Еще раньше (28 дек.) нач. 2-й обл. съезд сельского населения,
к-рый (по предлож. националист, бурят, группы и с.-р.) принял резо-
люцию создать врем. коал. обл. орган власти — «Народный совет».
За него проголосовало и большинство делегатов съезда р. и с. деп.— 228
60 Точнее: власть б. вручена сформированному К-ту сов. организа-
ции, к-рый возглавил В. Соколов. — 229
61 Это уже 4-я Забайк. обл. парт. конф. с.-д. интернац. (1918,
4 марта). Избранный на ней обл. к-т, выполняя решение конф-ции,
объявил 11 апр. о переименовании парт, орг-ции в «коммунистов-боль-
шевиков» и уведомил ЦК РКП (б). — 229
62 «Масловская программа» — муниципализация (см. прим. 14).
Резолюция забайк. с.-д. гласила: «Стоя на точке зрения необходимо-
сти передачи всей земли во владение народа (вот это, видимо, —
«большой уклон влево». — Ред,- сост.) и исходя из разнообразия эк.
и хоз. местных условий, конф-я считает необходимым передачу всех
земель, кроме земель, лесов, недр и вод, имеющих общегосударствен-
ное значение, в распоряжение местного демократ, самоуправления для
индивид, и коллект. пользования» (Очерки ист. Чит. обл. орг. КПСС.
С. 122). — 230
63 Точнее: В. Соколов был комиссаром финансов, торговли и про-
мышленности. — 232
64 На II съезде Советов ДВ А. Нейбут имел довольно четкую
304 Приложения
большевист. позицию, а выступал от группы б-ков и с.-д. м-ков интер-
нац.; К- Суханов выступал до приезда Нейбута только от группы с.-д.
м-ков интернац. — 245
65 Забастовка происходила по инициативе А. Фадеева и его дру-
зей (1918) в ответ на грубое оскорбление наставником их одноклас-
сника: избрали стачком (возгл. Г. Билименко), выдвинули перед ад-
министрацией училища демократ, требования и добились их призна-
ния; забастовка сплотила передовую уч-ся молодежь города. — 255
66 Национализировались дома крупной буржуазии, особ, сдавае-
мые в аренду, доходные, а также бежавших за границу. — 268
67 Яньков. (или Янков) — выборный командир (или пред, к-та)
1-го Верхнеудинского каз. полка, затем, после того как «Нар. совет»
б. распущен и власть перешла к К-ту сов. орг-ций, б. создан врем, во-
ен.-рев. нар. штаб, к-рый возглавил Яньков, но оказался авантюри-
стом «слева», и его от власти отстранили. — 279
ГАЗЕТЫ И ЖУРНАЛЫ, УПОМЯНУТЫЕ АВТОРАМИ
Биржевые ведомости («Биржевка»), П. 1880—1917, окт. Газ., ос-
нов. в коммерч, целях: связанная с фин. капиталом, напичканная все-
возможными сведениями в духе желтой прессы, злопыхательская в от-
ношении к раб. движению; с 1902 выходила дважды в день (утр. и
веч. выпуски).
Вестник учащихся. Владивосток. 1917—1918. Изд. (или рук. жур-
нальчик) коммерч, училища.
Владиво-Ниппо. Владивосток. 1918—1922. Газ. осведомит, отдела
штаба яп. оккупац. армии, выход, на яп., с апр. 1920 и на рус. языке.
Восточное Поморье. Николаевск-на-Амуре. 1908—1919. Газ. (объяв-
лена б/п) прогрессист, буржуазии и либер. интеллигенции, после Февр,
рев. — кадетская.
Восточная Сибирь. Чита. 1914, нояб. — 1915, апр. или май. Газ.
раб. кооперации, с.-д. левого направления. Ред. В. Соколов.
Голос тайги. Зея. 1917—1919. Газ. полукадетская.
Голос труда. Благовещенск. 1917—1918. Раб. газ. Орган Амур. обл.
к-та РСДРП (м-ков).
Голос Сибири. Новониколаевск (Новосибирск). 1914 — ? Газ.
раб. кооперации с.-д. направления, с большим влиянием м-ков, участв.
и примиренцы б-ки.
Далекая окраина. Владивосток. 1907—1919, февр. Газ. либер., с
1917 меньшев. направления, ред. м-к И. Манаев; затем: Дальневосточ-
ное обозрение (№ 1 — 27 февр. 1919) под. ред. Н. Асеева, левонарод.
и соц. направления.
Дальний Восток. Владивосток. 1892—1922. Газ. прогрессист, бур-
жуазии, с 1904 — реакционный орган; в 1917—1922 выходила нере-
гулярно и под иными названиями (закрывалась как черносотенная в
авг. 1917 и после Вел. Октября; а в период интервенции — за от-
стаивание интересов нац. буржуазии).
Дело народа. П. 1917, март — 1918, июль. Ежед. полит, и лит.
газ., орган партии эсеров, оборонческая; участв. А. Керенский, В. Чер-
нов.
Донская речь. Ростов-на-Дону. Изд-во либер.-народническое. В
преддверии первой рус. рев. и во время нее сделала несколько марк-
сист. публикаций.
Забайкальская новь. Чита. ?—1914—1920. Ежедн. черносотен.
газета.
Забайкальское обозрение. Чита. 1915—1916. Газ. раб. кооперации,
с.-д. интернац. направления, врем. ред. М. Фрунзе («Васильченко»).
Забайкальский рабочий. Чита. В 1905, дек. — 1906, март — рев.
газета, орган Чит. к-та РСДРП, первый ред. В. Курнатовский, участв.
рук. восстания И. Бабушкин, А. Костюшко-Валюжанич и др. б-ки. В
1917, 12 марта — июль: газ с.-д. (объедин.), ред. 3. Рубинштейн, м-к,
оборонец; 1917, авг. — нач. 1918: с.-д. интернац., ред. И. Резников;
306
П риложения
1918, март—август: орган обл. к-та РКП; восстановлена после осво
божденпя Читы от белогв. и яп. пнтерв. (1920).
Известия Совета р. и воен, (затем: сол.) деп. г. Владивостока, по-
том: Известия Владивостокского Совета р. и сол. деп. 1917—1918,
июль.
Известия ДВ краевого комитета Советов р., сол. и кр. деп. и
Хабаровского Совета р. и сол. деп, Хабаровск. 1917, авг.; затем.
Дальневосточные известия (подзаголовки: офиц. орган раб. и кр. пра-
вительства по делам ДВ; офиц, орган краевого комитета Советов ДВ).
1917, 14 дек. — 1918, над сент.
Известия Зейского испол. Советов р., сол. и кр. деп. 1917, март—
сентябрь. Ред. Скворцов.
Камчатский листок. Петропавловск-Камчатский. 1914—1918. Офиц.
газетка царской адм-ции, затем общ. Комитета.
Красное знамя. Владивосток. 1917, 18 апр. (1 мая) — июнь. Ор-
ган. гор. к-та объед. c.-д., с июля интернац. и большевист. направления,
с сент. — орган ДВ краев, бюро орг. б-ков. В 1918, окт.— 1922 выходи-
ла с большими перерывами, под разными названиями, иногда под-
польно. Выходит ныне.
Крестьянин и рабочий. Владивосток. Объед. орган испол. бюро
Примор. обл. Совета кр. деп. и Владивост. Совета р. деп. 1918,
19 февр. — 21 июня. Ред. П. Уткин.
Народное дело. Благовещенск. 1917—1918. Орган Амур. обл. к-та
с.-рев. Ежеднев.
Наше дело. Чита. 1914—1915. Ж- раб. кооперации, с.-д. интер-
нац. направления. Ред. В. Соколов.
Новая жизнь. П. 1917. 18 апр./1 мая — 1918, июль. Ежедн. газ.
с.-д. интернац., группировавшихся ранее вокруг ж. «Летопись»*. В ред.
входили: М. Горький (и финансировал ее основание), Н. Суханов,
В. Строев-Десницкий, Б. Авилов (нек. время Ю. Стеклов); после при-
езда из-за границы к ней примыкал Л. Мартов. Характеризуя «ново-
жизненцев», Ленин отмечал, что их «преобладающее настроение есть
интеллигентский, скептицизм, прикрывающий и выражающий беспринцип-
ность», и иронически называл «якобы интернационалистами» и «тоже-
марксистами» (ПСС. Т. 32. С. 437, прим.). Окт. рев. встретила враж-
дебно.
Новое слово. П. 1894—1897. Ж. Орган правых народников. С апр.
1897 перешел в руки «легальных» марксистов и, несмотря на цензур,
преследования, продержался до конца года (дек. книжка конфиско-
вана при выходе в свет). В ред.: П. Струве, М. Туган-Барановский,
А. М. Калмыкова, В. Поссе; сотрудник.: Г. Плеханов, В. И. Засу-
лич, В. Ленин (К. Тулин), Л. Мартов, М. Горький, В. Вересаев.
Памфлет. Владивосток. 1917 (видимо, изд. промежуточное и вре-
менное).
Правда. П. 1912—1914, 1917—1918, затем: М. Первая ежедн. лег.
марксист, раб. газ. (1912—1914), выходила под идейным рук. и ак-
тивнейшем сотруд. Ленина, вышло 646 номеров (190 репрессированы).
* Летопись. П. 1914—1917. Ежемес. лит., науч, и полит, ж. анти-
милитар. характера, сотруд. б-ки — махисты В. Базаров и А. Богда-
нов, лит. отдел вел М. Горький; печатались А. Блок, В. Брюсов,
Ф. Гладков, С. Есенин, А. Луначарский, В. Маяковский, В. Шишков,
А. Чапыгин, ак. И. Павлов, проф. И. Мечников.
Газеты и журналы
307
Возобновилась с 5(18) марта 1917. как орган ЦК и Петерб. к-та
РСДРП (б). С приездом в Петроград Ленин вошел в состав редколле-
гии и возглавил рук. газетой.
Прибайкальская жизнь. Верхнеудннск. (?—1919) Газ. союза ко-
оперативов.
Приамурская жизнь. Хабаровск. 1909—1921. Газ. бульварная. Вла-
делец ее (и типографии), он же ред.-изд., быв. чиновник Миллер. С
серед. 1917 у газ. другой хозяин, вели ее кадеты и эсеры.
Приамурье. Хабаровск. 1906—1921. Начиналась как либер. газ.,
после 1 рус. рев. закрывалась, по возобновлении (1913) объявлена
внепарт., полит.-эк. и лит.), после Фев. рев. — рупор с.-p.; в 1918
приветствовала интервенцию и калмыковщину, в конце 1919 стала к
ним в оппозицию, но белогвардейщину обслуживала до конца.
Прибайкальская жизнь. Верхнеудннск. 1917—1918. Газ. союза
кооперативов.
Речь. П. 1906—1917. Ежедн. полит, и лит. газ. к.-д., под факт,
ред. П. Милюкова и И. Гессена, при участии б. «марксиста» П. Стру-
ве. Полит, линия отражала лицемерный «демократизм» партии, за-
ключавшей сделки с царизмом.
Русские ведомости. М. 1863—1918. До 80-х выражала взгляды
умеренно либер. интеллигенции; в 80—90-е в газ. принимали участие
писатели демократии, лагеря Е. Салтыков-Щедрин, В. Короленко,
Г. Успенский, печатались либер. народники. С 1905 — орган правого
крыла к.-д. (Ленин: в газ. сочетался «правый кадетизм с народниче-
ским налетом». ПСС. Т. 23. С. 193).
Русское богатство. П. 1876—1918. Ж-, основанный Л. Оболенским,
с нач. 90-х перешел к либер. народникам во главе с Н. Михайловским
и стал главным органом их борьбы с марксизмом. Вокруг ж. группи-
ровались публицисты, ставшие видными членами партии с.-p., «н.-с.» и
трудовиков в Гос. думах. С 1906 — орган полукадет. Трудовой нар.-
соц. партии.
Русское слово. М. 1895—1918. Ежедн. бурж. газ. умеренно либер.
позиций. Т-во И. Сытина превратило ее в крупное капит. предприя-
тие по запад, образцу: основной источник дохода (до 2 млн р. в
год) — объявления; обслуживание интересов самых влиятельных бурж.
кругов; широта информации (собст. корр. в больших городах Рос-
сии п во многих столицах мира, на фронтах империал, войны); уча-
стие видных и популяр, бурж. литераторов. Закрыта за клевет. ан-
тисовет. сообщения и контррев. выпады.
Социал-демократ. Петербург—Вильно—Женева—Париж. Нелег. га-
зета. Центр, орган РСДРП. 1908, фев. — 1917, янв. Вышло 58 номе-
ров. В. И. Ленин опубликовал в ней более 80 статей и заметок и ред.
с дек. 1911.
Трибуна молодежи. Владивосток. 1917—1918, 1920. Ж. раб. сою-
за молодежи.
МАТЕРИАЛЫ КНИГИ И ИХ ИСТОЧНИКИ
(Указатель составлен по алфавитному списку авторов)
Автор. Заголовок его материала и № с. в книге Описание источников (ар- хивных и опубликованных) Подготовка источи, для дан- ной книги
Абросимов Геор- гий. В казармах местного гарнизо- на (С. 69) Абросимов Г. Моя био- графия. Хабаровск, 1958// ПАХК, ф. 442, оп. 2, д. 168, л. 1—63 (Рук., маш.) Лит. и ред. об- раб., композ. перестр. (Публ. впервые)
Акайкин Иван. Товарищи и «гос- пода»... рабочие (С. 237) Акайкин И. Восп. о раб. движении в Чите-1//Факел творчества. Чита, 1923. № 1: 5-летие союза транспортни- ков (1918—1923). С. 51— 52. Лит. и ред. об- раб. (1-е изд.)
Аллилуев Алексей. В шахтерском по- селке. Дополне- ние... (С. 71) Аллилуев А. С. Рабочие Партизанска в борьбе за вл. Советов//3а сов. ДВ. Вып. 1/Сост. Б. И. Муха- чев, М. М. Свиридов. Отв. ред. док. ист. н. А. П. Шу- рыгин. Владивосток, 1981. С. 78—83. Б. ук. источ. Переизд. отрыв- ка с ред. правкой
Алютин Алексей. Военная комиссия Владивост. Сове- та (С. 146) Алютин А. Военная ко- миссия Владивост. Совета в 1917 году//3а вл. Сове- тов! Сб. восп. уч-ков граж. войны в Приморье. Влади- восток, 1957. С. 48—58. Переизд. с лит. и ред. обраб.
Бакута Василий. Как свергали Бакута В. Т. Восп. уч-ка Фев. рев. в Хабаровске. М., Лит. и ред.
Материалы книги и их источники
309
местных столпов
царизма (С. 33)
1967//ПАХК, ф. 442, оп. 2,
д. 173, л. 1—96. (Рук.,
маш.); Бакута В. Т. Моя
биография с прил. док.; +
Письма 1969—1971 гг.
ком поз. перестр.,
с использ. писем
(Публ. впервые)
Балакирев Никита.
Наше примиренче-
ство; Перешел к
большевикам
(С. 81, 184)
Безродный Илья.
Противостояние
(С. 202)
Балакирев Н. Из моих
восп. о большевизации Бла-
говещенска. Хабаровск, 26
дек. 1932//ПААО, ф. 2617,
оп. 2, д. 9, л. 75—86. Рук.
Безродный И. Граж.
война на Амуре. Ч. 1. Очер-
ки//ПАХК, ф. 44, on. 1, д.
269, 270. (Рук., маш.). Без-
родный И. Г. Амур в огне.
Хабаровск: Дальгиз. 1932,
1935. Работа по рук.
Лит. и ред.
обраб. с сокр.
(Публ. впервые)
Лит. и ред.
обраб., композ.
перестр. (Но-
вая ред-я)
Беклемишев Кон-
стантин. Предок-
тябрьские зарисов-
ки Благовещен-
ска (С. 188)
Беляев Борис.
Краевой к-т об-
щества труда
(С. 269)
Бойко Демьян.
Пролетарский
«инстинкт»
(С. 164)
Беклемишев К. У по-
рога Октября//В огне рево-
люции: Сб. ст. и восп./Под
ред. Я. Я. Грунта. Хаба-
ровск, 1927. С. 55—59.
Беляев Б. Я. (Б. з.):
Предпол.: служ. записка вла-
стям ДВР. Чита, 1922/
ПАХК, ф. 44, on. 1, д. 114,
л. 88—92 об. (Рук., маш.).
Бойко-Павлов. О раз-
витии Крас. гв. от Фев. до
Окт. рев.: Доклад стено-
граф. Хабаровск, 1932, 15
мая//ПАХК, ф. 44, on. 1,
д. 440, л. 3—55; Бойко Д.
Крас. гв. — опора Советов//
Эхо партиз. сопок. Хаба-
ровск, 1973. С. 13—17. Ра-
бота по первоисточникам.
Переизд. с лит.
правкой и сокр.
Лит. и ред.
обраб. (Публ.
впервые)
Новая лит. и ред.
обраб. (Публ.
полностью)
310
Приложения
Боровинский Ге- оргий. Там, «где золото роют» (С. 277) Боровинский Г. Зей- ский гор. округ в дни Окт. рев. Восп. М., 18 янв. — 25 февр. 1932//ПАХК, ф. 44, on. 1, д. 114, л. 135— 139. (Рук., маш.); Боровин- ский Г. П. Зейский гор. ок- руг в дни Октября//3а сов. ДВ. Вып. 1. С. 46—48. Б. ук. источ. Работа по рук. Новая публ. с лит. и ред. прав- кой, сокр.
Боровский Ни- кифор. «Гамов- ский» мятеж (С. 218) Боровский. Окт. дни в Амур, о.; Доклад на за- седании ДВ земляч. ЦДКА. 1932, 9 мая//ПАХК ф. 44, on. 1, д. 258, л. 49—64. Сте- ногр., маш. Лит. и ред. обраб., композч перестр. (Публ. впервые)
Бреус Кузьма. В тайге; Мы втя- нули деревню в борьбу за Советы (С. 82, 200) Бреус(ов) К. Развитие организации и работа б-ков в Амур. о. До окт. 1917 г.; Окт. Благовещенск, 1917, 23 февр.//ПААО, ф. 2617, оп. 2, д. 9, л. 68—74 (Рук). Лит. и ред. обраб. (Публ. впервые)
Буйко Александр. Верхнеуд. Сов- деп и В. М. Се- ров; Крепли Со- веты (С. 112, 278) Буйко А. Работа в При- байкалье. В. М. Серов: Восп.//Дальистпарт. Вып. 1. Чита—Владивосток, 1923. С. 9—21. Переизд. с ком- поз. перестр., лит. и ред. обраб.
Вильямс Альберт. Сквозь русскую революцию (С. 283) Альберт Рис Виль- ям с. О Ленине и Окт. рев. М.: Политиздат. 1960. С. 87, 83—84, 215—216, 232—242, 143, 251. Переизд. отрыв- ков, с сокращ. и незнач. ком- поз. перестр.
Владимирова Вера. Два месяца в Сретенске (С. 92) Владимирова Вера. Из недавнего прошлого. М.; Л.: Мол. гв., 1924. С. 86— 102. Переизд. с лит. и ред. правкой, сокр. и незнач. композ. перестр.
Материалы книги и их источники
311
Воронин Алек-
сандр. Митинги
(С. 63)
Воронцов Иван.
«Дяденьки, про-
стите!»
(С. 223)
Гаркуш Сергей.
Окт. переворот
в Хабаровске
(С. 158)
Геласимова Ма-
рия. Раскол среди
эсеров (С. 153)
Голионко Василий.
Советы под хо-
лодным душем.
Победа над обы-
вателями; Одухо-
творяла перспекти-
ва (С. 61, 156,
265)
Воронин А. А. Возникно-
вение Владив. Совета р. и
воен. деп. Предпол.: М.,
1927//ПАХК, ф. 44, on. 1,
д. 114, л. 9^-11. (Рук.,
маш.)
Воронцов И. Т. «Красные
орлы»//В той кипучей борь-
бе/Ред.-сост. Г. С. Чечули-
на. Хабаровск, 1980. С. 353—
354.
Гаркуш С. Ф. Окт. в Ха-
баровске: Восп. Хабаровск,
1930, 4 нояб.; 2-й вариант.:
Б. Д.//ПАХК, ф. 44. on. 1,
д. 321, л. 108—116; д. 114,
л. 65—70 (Рук., маш. 2-го
варианта). Работа по рук.
с использ. публ.: Гаркуш С.
Октябрь в Хабаровске. Восп.
о докт. А. М. Криворуч-
ко//В той кипучей борьбе.
С. 21—25.
Геласимова М. Н. Окт.
и граж. война в Хабаровске.
Восп.//ПАХК, ф. 44, on. 1,
д. 114, л. 71—73, 81. Рук.,
маш.; Рец. В. Голионко.
1927, 8 июня. Рук.//Там же.
Голионко В. Партия и Со-
веты в Хабаровске: 1917—
1918 гг.: По личн. восп. и
док. Истпарта ДВ Бюро
ЦК РКП//С6. мат. по исто-
рии рев. движ. на ДВ:
Дальистпарт. Вып. 3. Вла-
дивосток, 1925. С. 8—43;
ПАХК, ф. 44, on. 1, д. 114,
л. 183—191 (Рук., маш.)
Использ. подробности из
рук.
Небольшая лит.
и ред. правка
(Публ. впервые)
Переизд. с нек.
лит. правкой
Лит. и ред.
обраб. (Публ.
впервые)
Лит и ред. прав-
ка отрывка
(Публ. впервые)
Переизд. со знач.
лит. и ред. об-
раб., композ. пе-
рестр. и сокр.
312
Приложения
Гольштейн Ио- ганн. Почин жел.- дор. Ина; Чрез- выч. съезд на Амур. ж. д. (С. 76, 210) Гольштейн И. Восп. о рев. движ. на ДВ: Февр, рев. по Амур. ж. д., Окт. на Амур. ж. д.; Граж. вой- на: Восп. М., 20—30-е// ПАХК, ф. 44, on. 1, д. 114, л. 93—134 (Рук., маш.) Значит, лит. и ред. обраб., сокр. (Публ. впервые)
Жигалин Яков. Революционное действие (С. 236) Жигалин Я. П. Боевой восемнадцатый год//Граж. война на ДВ: 1918—1922. Восп. ветеранов/Сост. А. Т. Якимов; Отв. ред. А. П. Шурыгин. М.: Наука, 1973. С. 35—36. Б. ук. на источ. Переизд. отрыв- ка с ред. правкой
Катунин Алексей. Напор стачкой; С воен, заказов — на сельхозма- шины (С. 206, 276). Катунин - Агибалов А. И. Восп. о граж. войне в 1917—1922 гг. в Благове- щенске. Предпол. нач. 30-х// ПАХК, ф. 44, on. 1, д. 178, л. 10—15 (Рук., маш.) Значит, лит. и ред. обраб. (Публ. впервые)
Кидал Карл. Распространение правды; Директи- вы черпали в «Правде» (С. 79, 180) Кидал К. Э. К 15-летию Благовещ. орг. б-ков и о граж. войне на ДВ. М., 1932//ПАХК, ф. 44, on. 1, д. 259, л. 2—7 (Рук., маш.); Кидал К- Интервенция на Амуре//Б-ки в борьбе за Окт. М.: «Старый больше- вик», 1932. Лит. и ред. обраб. (Самост. изд-е)
Киселев Алек- сандр. В прибайк. захолустье (С. 106) Киселев А. С. Восп. к 10-летию Фев. рев.//Новый мир. М„ 1927, № 3. С. 136— 145. Лит. и ред. правка с сокр. (Первая кн. публ.)
Кистер Эспер. Дополнение... (С. 151) Кистер (Озарнин)Э. О. От Февраля к Октябрю// В огне революции. Хаба- Переизд. отрыв- ка с незнач. правкой
ровск, 1927. С. 10—11.
Материалы книги и их источники
313
Князюк Иван. Бурное начало на глухом руд- нике (С. 74) Князюк И. К. Дальнегор- цы в борьбе за власть Со- ветов//3а сов. ДВ. Вып. 2. С. 140—142. Переизд. отрыв- ка с незнач. лит. правкой
Койденко Инно- кентий. В рядах красных бойцов (С. 222) Койденко И. Т. Восп. уч-ка разгрома «гамовско- го» мятежа. Благовещенск, 1960, 8 февр.//ГААО, ф. 41, оп. 7, д. 12 (Рук.). Незнач. лит. правка (Публ. впервые)
Кокушкин Яков. Товарищ Нейбут; Непоколебимость в борьбе (С. 138, 142) Кокушкин Я. К. Восп. об А. Я. Нейбуте//Ленинская гв. на ДВ. Хабаровск, 1970. С. 81—84; Кокушкин Я. К- Ясность це- ли, непоколебимость в борь- бе: П. М. Никифоров//3а совет. ДВ. Вып. 2. С. 23— 32. Переизд. с незнач. лит. правкой Переизд. с лит. правкой и сокр.
Колганов Васи- лий. Хмель сво- боды (С. 32) Колганов В. И. Авто- биогр. Восп. Хабаровск, 60-е//ПАХК, ф. 422, оп. 2, д. 9, л. 16—17; д. 14, л. 81— 92. Лит. обраб. отрывка (Публ. впервые)
Королевич Нико- лай. «В состав комитета попал и я» (С. 118) Королевич. 1917 год. Восп. Уссурийск, 1923, 23 окт.//ПАХК, ф. 44, on. 1, д. 406, л. 19—24 (Рук., маш.) Лит. и ред. обраб., сокр. (Публ. впервые)
Кошелев Федор. Огонь жизни (С. 192) Кошелев. Восп. Хаба- ровск,' 1929; Мои восп. о партиз. в Амуро-Зейском р-не. Хабаровск, 1932// ПАХК, ф. 44, on. 1, д. 227 (Рук., маш.) Лит. и ред. обраб., ком- поз. перестр. (Публ. впервые)
Кривенко Иван. На время контр- стачки... (С. 239) Кривенко Ив. Как со- здавался наш союз; 1917— 1918//Факел творчества. Чи- та, 1923. С. 64. Лит. правка, сокр. (Первая кн. публ.)
314
П риложения
Ларин Иван. Дополнение... (С. 248) Ларин И. Е. Автобиогра- фия/Без. ук. даты//Первый совет: Док. и матер, о Камч. Совете р. и с. деп./ Сост. Е. М. Ильенко, И. А. Яровикова; Ред.-ком- мент. Б. И. Мухачев. Пет- ропавловск-Камч.; ГАКО, 1967. С. 12—14. Переизд. отрывка с незнач. правкой
Матвеев Тимофей. Из рук губерна- тора; Чиновная «оппозиция» (С. 78, 214) Матвеев Т. Мои восп. о рев. событиях в Амур. о. Благовещенск. Б. даты// ГААО, ф. 41, оп. 3, д. 41, л. 46—48 об. (Рук., маш.) Лит. и ред. обраб. с сокр. (Публ. впервые)
Медведев Павел. ...И отмена ден- щиков; Обыват. рать (С. 87, 224) Медведев П. Первые дни Вел. рос. рев.; Чит. гар- низон; Нач. марта 1918 г. в Благовещенске, 1924// ГААО, ф. 41, оп. 7, д. 12, л. 28—29, 41 (Рук., маш.) Лит. и ред. обраб., сокр. (Публ. впервые)
Митягин Петр. Вернулся из окопов (С.125) Митягин. Восп. [Б. з.] 1925//ПАХК, ф. 44, on. 1, д. 323, л. 40—42. Рук. Лит. и ред. обраб. (Публ. впервые)
Нейбут Арнольд. Отчет о поездке по краю (С. 135) Нейбут А. Доклад на собрании Владивост. орг- ции с.-д. б-ков, 1917, 4 окт. //Красное знамя. 1917, 10 окт. Небольшая лит. правка, сокр.
Никифоров Петр. «Скажите, с кем вы?» (С. 129) Никифоров П. , Б-ки Приморья в 1917 г.//3а власть Советов! Владиво- сток, 1957. С. 3—28. Переизд. с лит. обраб., композ. перестр., сокр.
Окунцов Петр. Образование... с.-д. группы; Поджидали фронтовиков (С. 104, 229) Окунцов П. 1917—1918гг. В Нерчинске и его уезде// Дальистпарт. Вып. 1. С. 120—129. Переизд. с ред. и знач. лит. обраб.
Материалы книги и их источники
315
Олейник Антон.
«Мои симпатии
привлекали...»;
Отважная моло-
дость
(С. 122, 244)
Прикшайтис Ге-
оргий. Во главе с
привилегир.;
Классовые бои...;
Для рабочих и
крестьян
(С. 116, 240, 274)
Секретарева Зоя.
Среди питерских
студентов и ра-
бочих
(С. 27)
Соколов Василий.
Объединялись на
платформе интер-
национализма;
«Давила политика
мест»
(С. 84, 22G)
Оле й н и к-Т опорков А.
Письмо-восп. М., 1971. Ча-
стич. опубл.: Таежные по-
ходы. Хабаровск, 1972.
С. 463—469. Работа по рук.
Прикшайтис. Борьба за
Сов. власть и интервенция
в низ. Амура: Восп., 1932//
ПАХК, ф. 44, on. 1, д. 332,
л. 113—120 (Рук., маш.)
Секретарева 3. И. Ав-
тобиография (неоконч.). М.,
1979//3. Секретарева. Уссу-
рийск—Петербург//В той ки-
пучей борьбе. С. 81—96.
Полная публ.
рук. (без кон-
цовки) с незна-
чит. лит. правкой
Лит. и ред.
обраб. с композ.
перестр. (Публ.
впервые)
Переизд. с сокр.
и уточн.
Станкова Зоя.
Политический
университет
(С. 65)
Сушко Матвей.
На «казачьей»
земле
(С. 172)
Соколов В. Н. О забайк.
партработе (1914—1918):
Доклад на забайк. секции
ДВ земляч. уч-ков рев. и
граж. войны. М., 1932, 25
февр.//ПАХК, ф. 44, on. 1,
д. 301, л. 1—16. Стеногр.;
Рец. на рук. С. А. Цыпки-
на «ДВ б-ки на путях к
Октябрю»// ПАХК, ф. 44,
on. 1, д. 170, л. 26—47.
Станкова 3. П. Из восп.
политработника//Граж. вой-
на на ДВ. 1973. С. 69—71.
Б. ук. на источ.
Сушко. Окт. рев. и борь-
ба с контррев. на ДВ: До-
клад на заседании примор.
группы ДВ земляч. при му-
зее ЦДКА. 1932, 15 апр.//
Лит и ред. обраб.
с композ. пе-
рестр. (Публ.
впервые)
Переизд. с
незнач. лит.
правкой, сокр.
Значит, лит. и
ред. обраб. с
композ. перестр.
(Публ. впервые)
316 П риложения
ПАХК, ф. 44, on. 1, д. 115, л. 2—22.
Фадеев Алек- сандр. Соната в письмах: мятежная юность (С. 253) Фадеев А. А. (А. Ф. Ко- лесниковой): Письма 1949— 1956 гг.//Фадеев А. Пись- ма дв-м. А. Фадеев в восп. /Сост. В. Т. Кучерявенко; Ред. Ф. А. Чернова. Влади- восток, 1960. С. 15—19, 21—30, 33—39, 43—44. Сокр. переизд. с небол. лит. правкой и незн. комп, перестр.
Шевченко Гав- риил. Фронтови- ки-уссурийцы (С. 169) Шевченко Г. М. Об. орг. Крас. гв. ... Выступ. 21 мая; Доклад 27 и 28 мая 1932 г. на засед. ДВ земляч.// ПАХК, ф. 44, on. 1, д. 438, л. 32—34; д. 249, л. 1—4. Стеногр.; Шевченко Г. М. Вехи боевой жизни//Таеж- ные походы. X., 1972. С. 80— 81. Работа по стеногр. Поли. публ. восп. с лит. и ред. правкой 1
Шилов Дмитрий. Красные и белые казаки... (С. 233) Шилов Д. С. В 1918 го- ду в Вост. Сиб. Восп.//Как мы боролись за власть Со- ветов в Иркут, губ. Ир- кутск, 1957. С. 278—282. Переизд. отрыв- ка с небольшой ред. правкой, сокр.
Шуликов Михаил. Большевистский бастион (С. 144) Шуликов М. И. Больше- вистский бастион//Граж. война на ДВ. 1973. С. 75— 77. Б. ук. источ. Переизд. отрыв- ка с лит. и ред. правкой, сокр. 1
Янисов Иван. Слово от рабочих о т. Мухине (С. 191) Янисов И. И. Б. з. Пред- пол.: запись речи, выпол. краеведом Г. С. Новико- вым-Даурским//ПААО, ф. 2617, оп. 2, д. 9, л. 9. На маш. Лит. и ред. обраб. (Публ. впервые)
СОДЕРЖАНИЕ
От редактора-составителя ....... 7
СВОБОДА!..
Зоя Секретарева. Среди питерских рабочих и студентов... . 27
Василий Колганов. Хмель свободы..........................32
Василий Бакута. Как свергали местных столпов царизма . . 33
Василий Голионко. Советы под холодным душем офицерского
мнения...................................................61
Александр Воронин. Митинги...............................63
Зоя Станкова. Политический университет ...... 65
Георгий Абросимов. В казармах местного гарнизона ... 69
Алексей Аллилуев. В шахтерском поселке...................71
Иван Князюк. Бурное начало на глухом руднике .... 74
Иоганн Гольштейн. Почин железнодорожников Ина ... 76
Тимофей Матвеев. Из рук губернатора......................78
Карл Кидал. Распространение правды.......................79
Никита Балакирев. Наше примиренчество....................81
Кузьмн Бреус. В тайге.................................. 82
Василий Соколов. Объединялись на платформе интернациона-
лизма ...................................................84
Павел Медведев. ... И отмена денщиков....................87
Вера Владимирова. Два месяца в Сретенске.................92
Петр Окунцов. Образование в Нерчинске с.-д. группы . . 104
Александр Киселев. В прибайкальском сельском захолустье . 106
Александр Буйко. Верхнеудинский Совпед и В. М. Серов . 112
Георгий Прикшайтис. Во главе с привилегированными...... 116
Николай Королевич. «В состав Комитета попал и я» . . . 118
Антон Олейник. «Мои симпатии привлекали газеты больше-
вистского толка»........................................122
В ОГНЕ ЖИЗНИ
Петр Никифоров. «Скажите, с кем вы?»....................129
Арнольд Нейбут. Отчет о поездке по краю (после 1-й конфе-
ренции большевиков) ....................................135
Яков Кокушкин. Товарищ Нейбут............................138
Яков Кокушкин. Непоколебимость в борьбе..................142
Михаил Шуликов. Большевистский бастион...................144
Алексей Алютин. Военная комиссия Владивостокского Совдепа 146
Мария Геласимова. Раскол среди эсеров....................153
Василий Голионко. Победа над эсерствующими обывателями 156
Сергей Гаркуш. Октябрьский переворот в Хабаровске . . . 158
Демьян Бойко. Пролетарский «инстинкт»....................164
Гавриил Шевченко. Фронтовики-уссурийцы...................169
Матвей Сушко. На «казачьей» земле........................172
Карл Кидал. Директивы черпали в «Правде».................180
Никита Балакирев. Перешел к большевикам..................184
Константин Беклемишев. Предоктябрьские зарисовки Благо-
вещенска ................................................188
Иван Янисов. Слово от рабочих о таварище Мухине ... 191
Федор Кошелев. Огонь жизни...............................192
Кузьма Бреус. «Мы втянули деревню в борьбу за Советы» . 200
Илья Безродный. Противостояние...........................202
Алексей Катунин. Напор стачкой...........................206
Иоганн Гольштейн. Чрезвычайный съезд на Амурской ж. д. 210
Тимофей Матвеев. Чиновная «оппозиция»....................214
Никифор Боровский. «Гамовский» мятеж.....................218
Иннокентий Койденко. В рядах красных бойцов .... 222
Иван Воронцов. «Дяденьки, простите!».....................223
Павел Медведев. Обывательская рать.......................224
Василий Соколов. «Давила политика места».................226
Петр Окунцов. Поджидали фронтовиков......................229
Дмитрий Шилов. Красные и белые казаки....................233
Яков Жигалин. Революционное действие.....................236
Иван Акайкин. Товарищи и «господа» ... рабочие .... 237
Иван Кривенко. «На время контрстачки установили диктатуру» 239
Георгий Прикшайтис. Классовые бои на Нижнем Амуре . . 240
Антон Олейник. Отважная молодость........................244
Александр Фадеев. Соната в письмах: мятежная юность
(А. Ф. Колесниковой).......................... . . . 253
НЕБЫВАЛОЙ СБЫВАЛОСЬ •
БЫЛЬЮ...
Василий Голионко. Одухотворяла перспектива...............265
Борис Беляев. Комитет общественного труда ...... 269
Георгий Прикшайтис. Для рабочих и крестьян .... 274
Алексей Катунин. С военных заказов — на сельхозмашины . 276
Георгий Бородинский. Там, «где золото роют»..............277
Александр Буйко. Крепли Советы...........................278
Альберт Вильямс. Сквозь русскую революцию .
283
ПРИЛОЖЕНИЯ
Список принятых сокращений.............................294
Краткий политический комментарий.......................295
Газеты и журналы, упомянутые авторами..................305
Материалы книги и их источники.........................308
□ □ □
ВМЕСТЕ СО ВСЕЙ РОССИЕЙ
Редактор Af. О. Шмакова
Художник А. И. Посохов
Художественный редактор А. В. Колесов
Технический редактор И. Б. Хохлова
Корректор О. В. Корякина
ИБ № 1975
Сдано в набор 26.01.80. Подписано в печать 30.05.88. ВЛ 01254. Формат
84хЮ81/32. Бумага типографская № 1. Гарнитура литературная. Высокая
печать. Усл. печ. л. 16,80+0,42 усл. печ. л. вклейки. Усл. кр.-отт. 19,21 +
0,84 усл. кр.-отт. вклейки. Уч.-изд. л. 18,57+0,31 уч.-изд. л. вклейки. Тираж
5000 экз. Заказ 419. Цена 95 коп.
Хабаровское книжное издательство Государственного комитета РСФСР по
делам издательств, полиграфии и книжной торговли. 680620, г. Хабаровск,
ул. Серышева, 31. Краевая типография № 1 управления издательств, поли-
графии и книжной торговли. 680620, г. Хабаровск, ул. Серышева, 31.
В 50 Вместе со всей Россией. По воспоминаниям и до-
кументам. — Хабаровск: Кн. изд-во, 1988. — 320 с.,
ил., 4 л. ил. (Дальневосточные сюжеты Октября).
Книга воспоминаний участников революционных событий 1917
года на Дальнем Востоке воссоздает сложность и противоречи-
вость борьбы за Советскую власть на отдаленной окраине Рос-
сии.
090200200000-23
ВМ 160(03)-88
66.61/2/27
95 коп.
«ВМЕСТЕ СО ВСЕЙ РОССИЕЙ» не только книга-
памятник (в ней впервые собраны воспоминания даль-
невосточников о днях Февральской и Октябрьской
революций), но и хорошая книга для чтения и для
работы преподавателей общественных наук, для вос-
питания сегодняшнего поколения молодых на револю-
ционных традициях.
Хотя в наше время перед советской молодежью сто-
ят новые задачи, современнику весьма полезно вгля-
деться в это героическое прошлое, узнать живые по-
дробности о сложностях и трудностях острейшей клас-
совой битвы, развернувшейся на рубеже новой эпохи.
На Дальнем Востоке она осложнялась еще тем, что
велась вдали, в определенной оторванности от рево-
люционного центра России, и здесь больше, чем в
других местах, обстановка благоприятствовала контр-
революции. Обо всем этом рассказано просто и от-
кровенно, часто самобытным языком людей «массы».
Воспоминания в большинстве своем написаны еще в
начале 20-х годов.
Достоинством книги являе-ся и то, что в ней рас-
крываются события по всей зоне Дальнего Востока,
включая Приамурье, Приморье, Камчатку, Забайкалье,
и не вразброс: воспоминания литературно смонтиро-
ваны в сюжетные лйнии. Тем нагляднее роль объек-
тивного и субъективного факторов.
г. с. хохлюк.
профессор, доктор исторических наук
Хабаровское книжное
издательство
Оцифровал Бабенков Николай Викторович