Автор: Скубневский В.А. Кладова В.П. Челяева Е.А. Воробьева Н.В.
Теги: история география история алтая
ISBN: 978-5-903387-09-0
Год: 2007
Похожие
Текст
АЛТАЙ
в трудах
ученых и путешественников
XVIII - начала XX веков
в трудах
ученых и путешественников
XVIII - начала XX веков
ТОМ II
н П А Н w
в трудах
ученых и путешественников
XVIII - начала XX веков
Алтайский полиграфический комбинат
Барнаул
2007
МЕ-Г.че.Г "A AA.VA'
E^6393»Wde-4A4r)
А 521
Книга издана при финансовой поддержке Администрации Алтайского
края в рамках краевой целевой программы «Культура Алтайского края»
на 2007-2010 годы.
Составители:
В.А. Скубневский, В.П. Кладова, Е.А. Челяева, Н.В. Воробьева
Редакционная коллегия:
В.А. Скубневский (отв. редактор), В.П. Кладова,
Т.И. Чертова (отв. за выпуск)
Художественное оформление
К.М. Паршина
В оформлении обложки использована иллюстрация
«Вид с. Колыванского». XIX в.
А 521 Алтай в трудах ученых и путешественников XVIII — начала XX
века. — Барнаул: Алт. краев, универе, науч, б-ка им. В.Я. Шишкова,
2007. — Т. 2. — 512 с.: ил.
Издание продолжает знакомить читателей с трудами известных российских и
зарубежных ученых XVIII— нач. XX в., которые посетили Алтай и исследовали
его географию, геологию, флору, фауну, хозяйственную жизнь, быт населения.
Большинство из этих трудов впервые переиздаются после 1917 г.
Рассчитано на студентов и учащихся высших и средних учебных заведений,
специалистов: историков, географов, геологов, биологов, всех интересующихся
историей и природой Алтая.
ISBN 978-5-903387-09-0
© Государственное учреждение культуры
«Алтайская краевая универсальная научная
библиотека им. В.Я. Шишкова», 2007
' ' '
ПРЕДИСЛОВИЕ
В 2005 г. издана книга «Алтай в трудах ученых и путешественников XVIII —
начала XX века». Она познакомила читателей с трудами ряда известных рос-
сийских и зарубежных ученых, которые посещали Алтай или жили здесь, ис-
следовали его природу, знакомились с горной промышленностью и жизнью на-
селения. Издание вызвало большой интерес у читателей.
Второй том под тем же названием включает труды — отдельные статьи,
фрагменты книг и отдельные брошюры 15 исследователей Алтая XVIII — на-
чала XX вв.
Принцип отбора материала для данной книги не изменен по сравнению с
первым томом. Составители отобрали для публикации труды, изданные до
1917 г. и не публиковавшиеся в советский период, т.е. ставшие библиографи-
ческой редкостью и одновременно представляющие несомненный научный
интерес.
В первом томе были опубликованы работы ряда ученых с мировым именем,
представителей академической и университетской науки, ученых из России и
зарубежных государств (П.С. Палласа, И.П. Фалька, Г.М. Ренованца, А. Брема,
Г.Е. Щуровского, В.П. Семенова-Тян-Шанского), которые в первую очередь
интересовались природой Алтая, возникновением и развитием горной про-
мышленности. Во втором томе меньше работ представителей зарубежной на-
уки (Б. Котта, Э. Паксман) и шире представлены российские исследователи, в
их числе представители вузовской науки (Н. Иосса, Д.Н. Беликов), выдающий-
ся специалист в области горного дела Г.И. Спасский, и широко представлены
работы политических ссыльных — С.П. Швецова, С.Л. Чудновского, П.А. Го-
лубева. Продолжена публикация работ сибирского областника, известного
ученого и общественного деятеля Н.М. Ядринцева.
Традиционно исследователи Алтая уделяли большое внимание геологии,
возникновению и развитию в крае горной промышленности (Г.И. Спасский,
И.И. Брыков, Б. Котта). Статьи Н.А. Йоссы и П.А. Голубева подробно анали-
зируют состояние кабинетской промышленности после отмены в 1861 г. кре-
постного права, показывают ее кризис.
В данном томе подобраны материалы, которые значительно шире по срав-
нению с первым томом раскрывают вопросы заселения Алтая, переселенчес-
кого движения, истории алтайского крестьянства, общины, быта и культуры
крестьянства.
Уникальные материалы, в том числе и архивные, в свое время были собраны
Д.Н. Беликовым о заселении Томского края (включая алтайскую территорию),
М.В. Швецовой о старообрядцах («поляках» Змеиногорского округа),
С.П. Швецовым, С.Л. Чудновским, П.Г. Сущинским о переселенческом движе-
нии на Алтай, взаимоотношениях старожилов и переселенцев, взаимоотноше-
ниях в крестьянской семье и общине и др.
5
Многие из опубликованных в данном томе работ взяты из периодических
изданий — журналов — «Русское богатство», «Горный журнал», «Записок
Русского географического общества».
Составители сохранили примечания, а в некоторых случаях и обширные
комментарии (Г.И. Спасский, Э. Паксман, Д.Н. Беликов, М. Швецова) авторов.
Одновременно составители в случае необходимости (опечатки, ошибки, изме-
нение географических названий) по ходу текста дают собственные примеча-
ния.
Каждый раздел книги начинается с краткой биографической справки об ав-
торе публикуемого текста. Биографии Завадовского и Ермолова составителя-
ми в источниках не выявлены.
После публикации текста приводится ссылка на источник. При публикации
соблюдались следующие правила: сохранены стиль и, по возможности,
орфография подлинников. Буквы «ять», «юс», «кси», «пси», «и десятеричное»,
«фита» заменены на их современные аналоги, «й» пишется по современным
правилам, «ер» в конце слова опускается. Если в середине слова требуется раз-
делительный твердый или мягкий знак, то он восстанавливается по современ-
ным правилам. Деление на слова, употребление строчной или прописной букв,
пунктуация — по современным нормам. Очевидные ошибки в тексте, не имею-
щие смыслового значения, исправлены без оговорок.
В конце книги помещен Словарь исторических терминов.
Издание проиллюстрировано фотографиями и рисунками из книг XIX — на-
чала XX в.
Книга подготовлена сотрудниками отдела редких книг Алтайской крае-
вой универсальной научной библиотеки им. В.Я. Шишкова В.П. Кладовой,
Н.В. Воробьевой, Е.А. Челяевой и профессором Алтайского государствен-
ного университета В.А. Скубневским.
6
Паксман Эрик Густавович
2?1 @пф Sarmenn’f
trcNiCT* bfp b<r frrurfacn «ггэлпе |u XjhiaoI
Mf Kn Xc!niM«ifcK« te
€ Л i ure
0ibirifdK 33ritfc
taauwjcgtbm
• o*
SMu^uft 2иЬгоц ©ф1б}гг
ЭДИФ * ХиЙгЬ akef«lTn Kt ОДи1*.
QjStnncrm unb фофа
wrl«|t< ЗФяа (KiRien Xiclcn*
i 7 0 9-
Лаксман Эрик (Кирилл) Густавович (24 июля 1737 — 5 января 1796),
минералог, химик, ботаник, академик Петербургской Академии наук (1770).
Родился в Финляндии в 1762 г. переселился в Санкт-Петербург. В 1764 г.
был назначен пастором на Колывано-Воскресенские заводы, прожил 5 лет в
Барнауле и Змеиногорске.
Увлекаясь естественными науками, часто путешествовал по Алтаю, собирал
и описывал растения, животных, минералы, образцы горных пород, из которых
в Барнауле составил домашний музей. Часть собранных экспонатов отсылал в
Швецию и Петербург. Вел переписку с К. Линнеем. И. Беркманом, А. Шлеце-
ром и другими учеными. В 1769 г. в Геттингене на немецком языке была напеча-
тана книга «Erich Laxmann’s... Sibirische Briefe herausgegeben von August
Ludwig Schlozer». Книга была издана без согласия Лаксмана одним из его кор-
респондентов — А.-Л. Шлецером, петербургским историком, академиком. В
ней приводился ряд писем Лаксмана с сообщениями из Сибири и письмо к нему
К. Линнея.
Некоторые из писем Лаксмана были переведены на русский язык Г.И. Спас-
ским и опубликованы в журнале «Сибирский вестник» в 1820 г. Журнал «Си-
бирский вестник» издавал в Санкт-Петербурге в 1818-1824 гг. Григорий Ива-
нович Спасский (1783-1864) — горный инженер, историк и археолог Сибири,
член-корреспондент Петербургской АН.
9
Письма, относящиеся до Сибирского края...
ПИСЬМА, ОТНОСЯЩИЕСЯ ДО СИБИРСКОГО КРАЯ,
ОТ ЛИННЕЯ К ЛАКСМАНУ И ОТЛАКСМАНА К ШЛЕЦЕРУ
И БЕКМАНУ
(Перевод с немецкого Шлецерова издания, дополненный многими
примечаниями и пояснениями, приобщенными в конце писем)
Письмо первое
От кавалера Линнея к Лаксману (I)
Упсала
12 марта 1764 года
С неизъяснимым удовольствием получил я сего дня письмо ваше от 31 янва-
ря, из которого усматриваю, что провидение определило вам такое место, в ко-
тором почти никто еще с открытыми глазами не был. Да излиется на вас ми-
лость Всевышнего и вы, видя там чудеса его, да явите некогда оные свету.
Я имею сочинения: Мессершмида, Штеллера, Гмелина, Гербера и Гей-
нцельмана. Из сибирских растений до ста родов находятся в саду моем: они
лучше прочих у нас прозябают. Англичане и французы множеством редких де-
ревьев и трав, вывезенных ими из Северной Америки, претворили сады свои и
увеселительные замки в совершенный рай; но у нас северо-американские рас-
тения не разводятся с таким успехом, и почти никогда не созревают. Сибирские
же напротив украшают сады наши новым великолепием. И вы, Милостивый Го-
сударь мой, могли бы украсить наше отечество и себя в потомстве сделать бес-
смертным, если бы приняли на себя труд, доставить ко мне семена дикорасту-
щих сибирских трав. Всех более желал бы я иметь: Actaea cimicifuga с четырью
пестиками и Hyoscyamus physaloides, Hypecoon erectum, Fumuria spectabilis,
Trollius asiaticus, многие тамошние Spiraea, маленький Ulmus frutex и другие
редкие растения (2), которых нет в европейских садах; каждое из них было бы
для нас наивеличайшим сокровищем.
Насекомых я имею почти со всего света, недавно еще прислано мне боль-
шое собрание их (из Африки) с мыса Доброй Надежды, но никакой естество-
испытатель не знаком ни с одним сибирским насекомым (3).
А потому доставлением семян и насекомых вы обяжете меня до чрезвычай-
ности. Письма ваши можете адресовать в Королевское общество наук в Упса-
ле, в котором от меня зависят все переписки.
В Петербургском (4) музее, напечатанном в осьмушку листа, вижу я беско-
нечное множество маленьких сибирских птиц и рыб; но что они такое, Бог зна-
ет; имена их столь странны, что из оных никакого нельзя сделать заключения. В
стеклянном сосуде, наполненном крепким винным спиртом, можно сохранять
без повреждения как птиц, так и рыб.
10
Паксман Эрик Густавович
Соберите для себя травник всех находящихся в Сибири растений; ежели
встретится для вас незнакомое, в письме за № пришлите ко мне; тогда же на
каждый Na особенно буду я отвечать и уведомлю вас какое это растение и что
было прежде о нем известно.
Между таволгами растет в Сибири низенький с перистыми листьями кустар-
ник, который желал бы я иметь с семенами. Таволга иволистная (Spiraea
salicifolia) есть повсеместно; но прочие по прекрасным своим белым цветкам,
могли бы составлять превосходные для садов кустарники.
Г[осподин] Карамышев (5) издает под руководством моим рассуждение, в
котором поместится роспись всех доселе открытых в Сибири растений; когда
оное будет готово, то не премину вам доставить (6).
Если благоволите вы прислать мне сибирских семян, то не избирайте для
сего одних красивейших растений; но ищите самых бедных и большею частию
неуважаемых, потому что сии последние часто бывают наиредчайшие и по
мелкости от взора других укрываются.
Если я доживу до осени, то издам снова Систему Природы (7), из которой
увидите вы, до какой бесконечности увеличилось царство животных новыми
открытиями.
Всевышний да подкрепит в вас желание и мужество продолжать свои на-
блюдения и собрание тел к естественной истории относящихся, и сохранит
ваше ко мне дружество. С сердечною нетерпеливостию ожидаю письма ваше-
го из Колывани.
Письмо второе
От Лаксмана к профессору Бекману
Барнаул
17 ноября 1764 года
Будьте уверены, что вы между друзьями моими занимаете первое место и
что я так же люблю вас в Сибири, как любил в Петербурге. 15 марта окончил я
продолжительное свое путешествие и прибыл в Барнаул неожидаемо, где при-
нят прихожанами моими с радостию. Небольшое число немцев, находящихся
здесь, составляют круг людей благонравных, и я живу с ними в полном удов-
ольствии.
Письмо ваше получил я 5 августа, в то самое время, как с моею женою был в
саду и ел первую созревшую дыню. Очень много благодарю вас за приятные
новости, сообщением которых вы меня удостоили: как они лестны в Сибири!
Прошу вас пишите всегда ко мне как можно более, убедите в том и прочих дру-
зей моих.
Прошлым летом дивизионный медик Тилле проехал чрез всю линию, от
Омской крепости (8) и до Катунского форпоста (9); а к югу до Усть-Камено-
горской крепости (10), и сделанные им в сем путешествии замечания, прислал
ко мне.
Письмо от Линнея я получил 31 мая и прилагаю всевозможное старание к
удовлетворению желания его; Actaea cimicifuga, Fumaria spectabilis, Trollius
11
Письма, относящиеся до Сибирского края.
---- — — —"- . ....... —
asiaticus и Spiraeas, я уже получил; о первом из сих растений просили меня, кро-
ме Линнея, здешний начальник Порошин, Тилле и Фал[ь]к. Путевой журнал
мой я не посылаю вам: поспешная езда, дурное время года и сотоварищи мои в
пути препятствовали моим наблюдениям. При всем том я везде, где ни проез-
жал, старался замечать нравы жителей, возделывание земли и тому подобное,
особенно по берегам Волги; в обратный мой проезд отсюда надеюсь наблю-
дения сии умножить.
Нынешнее лето я не мог много времени пробыть в путешествии; но зато
лучшим образом приготовился к будущему. В Барнауле я заложил прекрасный
сад, в котором стараюсь собрать все сибирские растения, занимаюсь также
здешними зверями, птицами, рыбами и травами: немалое число собрал и насе-
комых.
Ежели Галлерово описание справедливо, то немецкие белки должны быть
совершенно отличны от шведских. Линней описал двух четырехпалых, я при-
сообщаю третью: Sciurus Sibiricus cinereo-rufescens, striis quinque nigris
longitudinalibus, palmis tetradactylis, plantis pentadactylis (II).
Сей зверок в половину менее обыкновенной белки; но нравом с оною совер-
шенно сходен. Передние у него ноги точно имеют не более четырех пальцев и не
подумайте, чтобы я отрезал пятый в насмешку господину] Галлеру; задние же
ноги имеет он о пяти пальцах. Зверька сего пришлю я вам для того, чтоб вы могли
ноги его исследовать анатомически. По-русски называется он бурундуком. Он с
чрезвычайною скоростию прыгает с одного дерева на другое, на что случалось и
мне часто смотреть с большим удовольствием. Если я не ошибаюсь, то описание
его помещено уже в Nov. Comment Acad. Petrop. T. V. Tab. 9, под именем Sciurus
minor variegatus; но изображение его там чрезвычайно неверно.
Совершенно может быть новый зверок есть Sorex pygmaeus (12). Между
всеми четвероногими, едва ли находится меньшее творение; когда он растянут,
то вся длина его не более двух английских1 дюймов, а весу в живом только 38
гранов1 2. Г олова почти столь же длинна как и все тело; морда весьма заострен-
ная и может несколько вытягиваться; спереди же раздвоена; усики лежат по об-
еим сторонам до глаз. Г лаза маленькие и очень углублены в голове. Уши голые,
весьма короткие, расходящиеся. Шерсть тонкая блестящая, сверху чернова-
то-серая, или беловатая. Ноги о пяти пальцах; хвоста совсем нет; голос как у
полевой мыши; бегает скоро; кусает с небольшою силою. Живет под корнями
деревьев, в рощах, находящихся на влажной почве; гнезда приготовляет из
различных мхов и наполняет их разными семенами.
Еще новый зверок, по крайней мере, Линнеем не описанный, которого я на-
звал кротообразною крысою: поелику голова, зубы и задние ноги у него как у
крысы, и который по передним ногам, по маленьким глазкам, по довольно ко-
ротким ушам и нраву своему есть истинный крот: Myospalax capite breui (non
rostrato), plantis non calcaneatis. По-русски называют его земляным медвед-
кою (Ursus terrestris). Но не описан ли он уже Гмелиным или кем другим (13)?
Голова у него спереди, как у обыкновенной белки, короткая и пространство
1 Здесь и далее: английский. (Ред.)
2 Г ран (от лат. granum — зерно), единица массы, применявшаяся в русской аптекарской практике.
I гран = 62,209 мг.
12
Паксман Эрик Густавович
между носом и верхнею губою довольно широкое. В обеих деснах сидят по
два крепких зуба, несколько похожих на крысьи и кои короткая верхняя губа
не совсем закрывает. По обе стороны лежат довольно долгие усики. Глаза,
хотя небольшие, но впали не столь глубоко, как у обыкновенных кротов. Уши
почти совершенно голые и столь короткие, что из-под волос оных не видно;
шея короткая, сверху цвет имеет ровный серовато-бурый, снизу беловатый.
Передние ноги весьма крепкие и совершенно такие как у крота; задние в шесть
раз менее и короче и имеют пятки, иные нежели у крота; все вообще ноги о
пяти пальцах. Длина тела в 7 английских дюймов; короткими волосками покры-
тый хвост в I '/2 дюйма. Несмотря на довольно толстое тело, зверок сей ода-
рен удивительною способностию, против подобных ему, рыться в земле: все
поля в здешней стране Сибири, покрыты небольшими кучками земли, ими за-
бросанными, особливо портят они дороги. По великому множеству сих кучек,
должно заключить, что в Колыванской округе находятся сотни тысяч сих жи-
вотных. Невзирая на вред, причиняемый ими полям, дорогам и сенокосным
местам, крестьяне оставляют их в совершенной свободе; многие из них не име-
ют даже понятия о виде сего зверка. Когда я один раз, нечаянно изловив его,
показал крестьянам, то они, удивляясь, сказали мне, что оный умер от старости.
Других животных из сего рода мне видеть не случалось, но думаю, что этот не
последний (14).
Вот вам и новое, открытое мною растение; Veronica spicis terminalibus, foliis
filifomibus pinnatis (15).
Я посылаю вам четыре оного образца. Сие растение принадлежит к числу
имеющих приятный запах. Корень его многолетный; я посадил его в моем саду;
оно имеет прекрасный вид. При первом случае, я описываю вам только одно
сие растение. Ежели получу от Кабинета позволение, отсылать с курьером бо-
лее, нежели письма, то доставлю вам полный сибирский травник. Большие тра-
вы, укалывающие нос во время прогулки по полям, описаны прежними ботани-
ками с точностию; но маленькие и едва приметные, требующие большей внима-
тельности, ими упущены. Из таковых я нашел довольно; но должно ожидать
будущего лета.
Из насекомых открыл я много новых родов, потому что сия часть естествен-
ной истории в Сибири никем еще не исследована, и как я надеюсь в оной сде-
лать наибольшие приобретения, то и намерен издать на российском языке Си-
бирскую Энтомологию (16). Господину] Тайному Советнику Алсуфьеву со-
ставил я собрание насекомых и при случае приготовлю их как для Линнея, так и
для вас, особенно таких насекомых, которых в других местах не находится.
Теперь не описываю я ни одного из них, чтобы письмо мое не было слишком
обширно.
Мне очень досадно, что в Барнауле нельзя получить самых нужных вещей.
Те, которые управляют ремесленниками, разумеют только горные ведомости и
счеты; все же прочее, что выше их понятия, почитают они малостями. Минера-
логия, химия, горное и заводское искусство, постороннее для них дело, кото-
рым должны заниматься одни только гиттенмейстеры, пробирщики, шмельце-
ра, штейгера и механики (17). Посему я для собраний моих доселе не мог полу-
чить порядочных ящиков и оные подвергаются опустошению от моли.
13
Письма, относящиеся до Сибирского края...
Счастлив я, что здесь нет Schaben (18). Моль, которая причиняет мне вред, есть
Dermestes lardarins (19), и особливо Dermestes clauicornis [(20)]: она полагает
свои яйца в насекомых, которые в виде куколок чрезвычайно их портят и, нако-
нец, сколько надобно терпеть от пыли? Сколько то затруднен я в сохранении
насекомых, которых находятся у меня большие уже ящики.
Метеорологические наблюдения также мною установлены; но наблюдения
ветров и барометра еще не совершенны. Два очень верных барометра сделал
я сам; один из них с термометром висит на холоде, другой в моей горнице.
Сверх того сделал я несколько термометров и флюгер так постановил, что
могу наблюдать ветер из моего кабинета; со временем могу я вам служить ис-
правнее и в сем роде наблюдений (21).
Китайских товаров здесь весьма мало, потому что торговля в Кяхте закрыта;
но ожидают что оная восстановится по-прежнему (22); особливо терпим мы
недостаток в чае.
Немцев здесь находится и с малолетными до 50 человек. Механик Ползу-
нов (23) делает и имеет много метеорологических орудий, но только для укра-
шения комнат. Теперь сооружает он большую машину, почти подобную су-
ществующей в Англии при каменноугольных ломках, которую намерен приспо-
собить к плавиленному действию. Она действовать будет не водою, а огнем
(24). Уже израсходовано на нее до 400 рублей.
Описание Гмелина о состоянии здешнего горного производства, не совсем
справедливо (25). Я надеюсь со временем доставить точнейшие об оном из-
вестия. Г[осподин] Статский Советник Ломоносов получает руды и минералы
из всего Российского государства: с одних здешних заводов отправлено к
нему оных 20 пуд, и все штуфы не разделены от залбандов и маток их (26). Ка-
жется, что он намерен издать Российскую Минералогию (27).
Пришлите мне всяких огородных семян как цветных, так и овощных, также
хороших новых физических, механических и химических орудий.
Не издал ли чего-нибудь нового г[осподин] Зульцер? В начале будущего
февраля отправится здешнее серебро в Петербург, и тогда буду я иметь удоб-
ный случай к вам писать. Только сего дня известился я, что завтрашний день
отъезжает отсюда курьер.
Письмо третье
От Лаксмана к профессору Бекману
Барнаул
I января 1765 года
Посылаю при сем несколько растений, которыми можете вы поделиться и с
нашими приятелями. Я сожалею, что не могу доставить вам более, хотя их
имею и довольно значительное количество.
Прихожан моих немного и те весьма рассеянны. Когда сочесть мою паству,
то всех на все не более 15 человек, из коих некоторые живут в Сузуне, дру-
гие — в Новопавловском, в Барнауле, в Колывани, в Змееве; иные даже в
14
Паксман Эрик Густавович
Ирбинском заводе, где приготовляется наше железо. Если посетить сии места,
должно проехать взад и вперед около I 535 верст.
Два первые селения ныне только вновь застраиваются. В Сузуне будет чека-
ниться сибирская медная монета (28), а в Новопавловском заложен сереброп-
лавиленный завод. Оба сии завода скоро пущены будут в действие. Они нахо-
дятся от Барнаула к северо-западу: первый во 170, другой в 50 верстах.
Барнаул есть главный сереброплавиленный завод, в котором приготовляет-
ся ежегодно более 400 пудов чистого серебра и от 11 до 15 пудов золота; в
нем находится горная Канцелярия и главная команда.
Колыванский завод, от которого вся здешняя страна получила свое наиме-
нование, составляет весьма приятное место и отстоит от Барнаула к юго-западу
в 230 верстах. Богатый серебро и медь содержащий рудник, называемый Вос-
кресенским (29), находится от него в 9 верстах. По худому хозяйству Демидо-
ва (30), лесу там очень осталось мало и потому завод сей непременно должно
будет уничтожить.
Змеевский, один из богатейших серебряных рудников, лежит в 35 верстах
от Колывана к юго-востоку. От недостатка воды никакого завода при нем не
построено, а находятся одни только промывальни.
Ирбинский завод учрежден за городом Кузнецком, близ реки Енисея, от
Барнаула в I 000 верстах. Сей завод довольствует своим железом как здешние,
так и Нерчинские заводы (31).
Заводы наши построены гораздо лучше большей части городов, чрез кото-
рые прошедшею зимою я проезжал. В Барнауле более I 000 домов, три Гре-
ческие церкви, и широкие, прямые улицы. Здесь находится довольно изрядный
стекольный завод, в котором делается порядочное белое стекло; также камен-
ная аптека и деревянный гофшпиталь. Плавильня построена среди самого се-
ления, на речке Барнауле; подле его протекает от юга к северу великая река
Обь.
Многие домашние потребности здесь очень дешевы. — Сено, исключая
платы работникам, не стоит почти ничего, и содержание кареты и лошадей
обойдется ежегодно не более 12 рублей.
Письмо четвертое
От .Паксмана к профессору Бекману
Барнаул
11 февраля 1765 года
Второе письмо ваше от 10 сентября 1764 года я получил 10 февраля, в 8 ча-
сов утра; ни одно утро не было для меня столь радостно!
В Сибири я живу в полном удовольствии и наслаждаюсь со всем моим семе-
йством совершенным здоровьем. Я думаю, вы получили уже первое довольно
длинное мое письмо; не прогневайтесь, что так мало послано к вам растений; в
будущий раз доставлю более. Хотя бы я и желал послать вам теперь некото-
рых насекомых, но не могу сего сделать потому, что податель сего письма, ни-
когда уже в Колывань не возвратится (32).
15
Письма, относящиеся до Сибирского края
До сих пор был я в теснейшей связи с здешним аптекарем Брантом; от него
научился я многим практическим приемам в химии, но теперь должен лишиться
этого друга. Чрез несколько недель отъезжает он на Китайскую границу, в Кях-
ту, где определен аптекарем при ревене. Утешаюсь по крайней мере тем, что он
будет хорошим моим корреспондентом и не оставит сообщать мне известий
как о китайцах, так и относительно естественной истории и других предметов.
Место сие отсюда более нежели за 2 000 верст. Г[осподин] Брант, может быть,
доставит случай и мне там побывать.
Другой, с кем я наиболее имею знакомство, есть горный механик Иван Пол-
зунов, муж делающий истинную честь своему Отечеству. Он строит теперь
огненную машину, совсем отличную от венгерской и английской. Машина сия
будет приводить в' действие меха или цилиндры в плавильнях, посредством
огня: какая же от того последует выгода! Со временем в России, если потребу-
ет надобность, можно будет строить заводы на высоких горах и в самых даже
шахтах. От сей машины будут действовать 15 печей, а именно: 3 трейб-офена и
12 рудоплавиленных.
Со временем я сделаюсь настоящим горным человеком; пробирщик же я
порядочный и уже своими руками получил фосфор.
При сем посылаю вам верные метеорологические наблюдения за январь.
Замечания о ветрах заимствовал я из здешней Канцелярии, потому что до сих
пор не имею ветропоказателя. В будущий раз исчислю прибыль и убыль воды в
Оби и тогда получите вы полные сведения. В самый новый год поутру мороз
был жесточайший и сильнее оного во всю уже зиму не случалось; сказывают,
что и прежде никогда такого мороза не бывало, но почему это знают? Ибо по
термометру никто не замечал. К будущим наблюдениям по части естественной
истории сделал я лучшие приготовления; и для совершенного в том успеха, за-
вел собственных лошадей и коляску. В Петербурге значит это много, здесь же
составляет безделицу.
Доктор ... поехал на Ирбитскую ярманку(ЗЗ). Торговля и скопление денег,
любезнее его сердцу упражнения в медицине и физике. Он привез множество
часов, которыми за деньги дарит охотников, с барышом себе.
Я полагал, что собранные мною около Петербурга травы, давно уже забы-
ты и тем более обрадовался, когда увидел, что г[осподин] лейб-медик Гортер
описал оныя в прибавлении к своей Ингерской флоре (34). Я постараюсь быть
благодарным сему ученому патриоту, если удастся мне сделать какое-либо
важное открытие в ботанике.
Из Петербурга наряжается экспедиция в Камчатку, которая оттуда отпра-
вится кругом Сибири до города Архангельска, и чрез то откроет истинное по-
ложение Ледовитого моря (35).
Что усики у самца и самки насекомых неравной величины сам Линней уже в
приличных местах заметил, и я у некоторых немногих родов нашел то же са-
мое: в первых четырех классах (36) относится сие только к длине усиков, а не к
наружному виду; пятый же класс энтомологам мало еще известен, исключая не-
которых пород пчел, ос и шершней; в сем последнем главное затруднение со-
ставляют насекомые среднего пола ([37]). Я думаю, оные находятся между
всеми насекомыми, имеющими жало в заду; по крайней мере в большей части
16
Паксман Эрик Густавович
оных. В сем классе не только усики, но наружный вид, цвет и величина между
самцом и самкою в одном и том же роде бывают различны. Простым собирани-
ем и ловлею насекомых никогда не достигнем мы точного познания их; но дол-
жно, следуя Реомюру (38), сохранять все роды живыми и наблюдать действия
их. Невозможно, чтобы все наездники (Ichneumones) Линнеевы составляли
особенные виды. Я заказал для сих наблюдений на здешнем стеклянном заво-
де несколько различной величины и вида стеклянных сосудов. Над породою
сверлил (Tenthredo) сделал я особенное замечание, которое прежде, нежели
вам сообщу, повторю будущею весною еще раз, с большею точностию.
Метеорологические наблюдения
Барнаул
Январь 1765 года
Дни Часы Степени термометра Стояние барометра
1 8 40° 30" 15"'
3 27,5 30 24
9 28 30 35
2 8 22 30 25
3 17 30 28
9 15 30 25
3 8 14 30 16
3 13,4 30 II
9 14,5 30 09
4 8 II 30 15
3 15 30 14
9 15 30 09
5 8 14,4 29 96
3 10,9 29 95
9 1 1,4 29 93
6 8 12,2 29 84
3 10,5 29 80
9 11 29 75
7 8 13,4 29 60
3 8,9 29 66
9 9,8 29 78
8 8 9,5 29 88
3 8,3 29 90
9 7,7 29 90
9 8 6,5 29 88
3 5 29 86
9 6 29 87
10 8 8,2 29 85
3 6,2 29 90
9 7,5 29 95
17
Письма, относящиеся до Сибирского края...
11 8 8,3 29 84
3 5 29 75
9 4 29 70
12 8 5,2 29 74
3 4 29 80
9 5 29 76
13 8 9,7 29 58
3 6 29 44
9 6,5 29 42
14 8 16,7 29 71
3 19 29 86
9 22,6 29 92
15 8 23 29 95
3 19 30 00
9 20 30 06
16 8 23 30 08
3 19,4 30 05
9 17 30 00
17 8 15,4 29 98
3 12,5 29 98
9 II 29 95
18 8 12,5 30 01
3 II 30 05
9 12 30 05
19 8 21 29 90
3 17,4 29 94
9 20,5 29 94
20 8 14,5 29 50
3 10 29 29
9 9,5 29 27
21 8 7 29 28
3 7 29 31
9 8 29 34
22 8 9,5 29 34
3 14 29 40
9 21,6 29 65
23 8 18 29 30
3 11,4 29 32
9 10,8 29 27
24 8 22 29 64
9 23 29 66
10 25 29 83
3 24,8 29 94
9 27 30 10
18
Паксман Эрик Густавович
25 8 24 30 00
3 18 30 00
9 14 29 80
26 8 13,5 29 75
3 12,7 29 70
9 II 29 66
27 8 10 29 49
3 8,5 29 44
9 9,1 29 44
28 8 9,2 29 46
3 6 29 35
9 6,5 29 06
29 8 13 29 27
3 18,3 29 80
9 17,3 30 98
30 8 21,3 29 02
3 17 29 88
9 13,4 29 80
31 8 13,6 29 80
3 12,4 29 90
9 12,4 29 99
Письмо пятое
От Лаксмана к профессору Бекману
Барнаул
23 февраля 1765 года
Могу ли я писать в Петербург и не писать к вам? 11 сего февраля отправил я
вам мои метеорологические наблюдения. Пока я все еще здоров. При сем по-
сылаю семена жарких цветков (Trollius Asiaticus). Это растение ни в одном
еще европейском саду не цвело; оно любит жирную землю. Над описанием
российских насекомых я тружусь с особенным прилежанием. Господину] док-
тору Бишингу я также послал некоторые мои замечания.
Письмо шестое
От Лаксмана к профессору Бекману
Барнаул
3 июля 1765 года
Получили ли вы длинное письмо мое, в котором я описал трех сибирских
зверьков? Теперь посылаю вам полосатую белочку, называемую русскими бу-
рундуком (Sciurusstriatus), степную кошечку (Cricetus citillus), синего воробья
19
Письма, относящиеся до Сибирского края
и несколько барнаульской хлопчатой бумаги, с растения, называемого
ветреницею.
Из всех оных вещей, которые по благорасположению друга моего были ко
мне посланы, получил я только хлопчатую бумагу и разложенное растение, с
коего была оная собрана, почему и не могу о прочих дать достаточного объяс-
нения. Ветреница же есть не что иного, как Anetone sylvestris Linn., растущая и
здесь сама собою, но которая по прекрасным своим белым цветкам, без сомне-
ния, могла бы занимать место и в увеселительных садах. Бумага, взятая с нее,
есть pappus semium, которую в Сибири собирают для набивания подушек,
стульев и тому подобного, к чему кажется она, по своей чистоте и прочности,
очень пригодна. Примеч. Господина] Бекмана,
Письмо седьмое
От Лаксмана к профессору Шлецеру
Барнаул
26 декабря 1767 года
При первом случае, не более как только известия, в доказательство, что я
благосклонное письмо ваше из Петербурга от 29 апреля 1765 года получил,
что оное с удовольствием читал и совершенно согласен с вашим мнением, что
полстраницы о[б] образе жизни своих друзей приятнее целой страницы пустых
ласкательств.
Об отъезде вашем из Петербурга в Германию в 1765 году известно мне
было из писем господина] Бекмана, а о возвращении, хотя и никто меня не уве-
домил, однако же надеясь, что вы уже туда приехали, долгом почитаю писать к
вам сии строки.
Я пока еще здоров, двое детей моих также здоровы, но супруги, будучи в
Кяхте, лишился, которая и погребена в Селенгинске (I). Обстоятельное опи-
сание сибирской моей жизни было бы слишком пространно, почему оставляю
оное до личного свидания с вами, которое я чрез год, может быть, иметь буду.
Теперь скажу только, что я достиг уже Нерчинских серебряных заводов и
Сретинского острога на Шилке (2) и подвинулся от Барнаула к востоку более
нежели на 3 000 верст, а в южную от него сторону был в крепости Усть-Каме-
ногорской, отстоящей в 500 верстах, и несколько путешествовал по Алтайским
горам (3).
<...> Если бы Академии наук угодны были метеорологические наблюде-
ния, то мог бы я служить ими за четыре года и вместе с путевым моим журналом.
Метеорологические орудия делаю я сам, и нет ни одного города в Сибири, где
не было б моих термометров и барометров; но оные служат только к украше-
нию стен, а не для наблюдений. Я заготовил себе все нужное к тому, с потерею
более ста рублей, в надежде, что могу приохотить сибиряков как к сим наблю-
дениям, так и к собранию всего принадлежащего к естественной истории, но
20
Паксман Эрик Густавович
' ' ' \^!ес®^яЗда®г '
тщетно. Они лучше любят быть праздными или проводить время в дурных со-
браниях. Здесь в Барнауле многими даже я притесняем и принужден бы был от-
казаться от места своего, если б не поддерживало меня благосклоннейшее
расположение Его Превосходительства Кабинет-Министра господина] Тай-
ного Советника, Сенатора и Кавалера Алсуфьева. Сей вельможа есть истин-
ный мой покровитель. К несчастию моему, некто перевел на российский язык
Кабнера, самого ограниченного энтомолога, оплакивающего в сочинении сво-
ем смерть гусеницы; отрывок сей читали здесь в одно время года, когда не дос-
тавало пуншу, и с тех пор составляет он лучшую материю для разговора. Я
мало о том забочусь, и говорю, что в самом деле неприятно потерять из своего
собрания гусеницу тому, для кого сохранение подобных вещей стоит
немалого труда.
Нечто особенное должен я вам заметить из моих атмосферических наблю-
дений, сделанных мною 22 июня сего года. В тот день и последующие нахо-
дился я на самой возвышенной точке тех Алтайских гор, которые называют
здесь Малым Алтаем (10). Я поставил там барометр и нашел, что ртуть подня-
лась не выше 23 лондонских дюймов + 8/юо частей, в три часа пополудни. В то
же самое время в Барнауле показывал барометр 29 дюймов + 4/(0 = 8/юо; в Змееве
28 дюймов + Ую + 5/юо- Не означает ли это довольной высоты? (II).
В Петербург посланы от меня два собрания насекомых: одно для Его Пре-
восходительства господина] Алсуфьева, другое для ИМПЕРАТОРСКОЙ
Академии наук; оба одинаковы и содержат каждое по 360 насекомых, под 358
нумерами; из них более ста совершенно новых, которых я отличил красными
нумерами. Сие собрание сибирских насекомых есть только начальное, и пото-
му оно кажется еще не совсем совершенным. Я не послал бы пока его, если бы
не находил нужным доказать, что не в праздности провожу время. Может стать-
ся, что в описании их сделал я в некоторых местах и ошибки; но от маленькой
моей дорожной библиотеки нельзя требовать всегда строгой точности. Опи-
сания вновь открытых насекомых и теперь не посылаю, потому более, что не
имел еще времени исправить и переписать оное начисто; зимою ж не примину
доставить. Под каждым насекомым подписаны названия; мне не хотелось,
чтобы кто-нибудь в описании их предупредил меня: ибо сие собрание стоило
мне труда, поту и издержек.
Я намерен издать Fauna Sibirica (12) и стараюсь, сколько возможно, видеть и
описывать всех находящихся здесь зверей. Если бы я пользовался благоволе-
нием здешнего начальника, то мог бы исполнить сие намерение с большею
удобностию. Вы не можете себе представить, сколько благосклонность на-
чальника, и особенно просвещенного, может придавать ко всему мужества и
охоты. Я утешаюсь по крайней мере тем, что приобрел любовь некоторых
умных людей в Барнауле. <...>
Мое правило: Nullum diem sine linea; то занимаюсь я минералогиею, то хи-
миею, то физикою и т. д.; но часто бываю принужден, по недостаточному мое-
му состоянию, многое оставлять. Четырьюстами рублями мог бы я жить до-
вольно порядочно, если бы не более имел занятия лекарей и других людей в
Сибири; но чтоб жить для пользы естественной истории, требуется, по крайней
мере, столь же еще жалованья.
21
Письма, относящиеся до Сибирского края...
Когда бы вы жили в такой пустыне, как я, то знали бы как приятно получать
письма от друзей своих из ученого света. Продлите мое счастие вашими
письмами.
ПРИМЕЧАНИЯ
Издателя1 к письму Линнея и первым трем письмам Лаксмана
I. Эрик Паксман, коллежский советник, ордена св. Владимира кавалер,
давний Санкт-Петербургский академик и член многих академий и ученых об-
ществ, умер 5 января 1796 года, на 59 году жизни своей. Он родился 1737 года
июля 24 дня в Абове, городе Финляндском, в котором обучился и начальным
познаниям. Посвятил себя сперва духовному званию и по выслушании богос-
ловии, получил место пасторского помощника в своем отечестве. В 1762 при-
зван в Санкт-Петербург для определения регентом в большом лютеранском
училище при церкви св. Петра. В 1764-м наречен пастором лютеранского об-
щества в Барнауле при горных промыслах Колыванских, где имел он случай по-
следовать природной своей склонности, влекшей его к изучению естественной
истории, прилежа сперва к минералогии, а потом и к другим отраслям, к зооло-
гии, ботанике и проч. По возвращении его в Санкт-Петербург определен 26
февраля 1770 в звание профессора химии и экономии, которое место оставил
он 18 января 1781 с сохранением при себе титла академика, и отправился в
Нерчинск, в котором несколько времени занимал место члена Горной канцеля-
рии в чине надворного советника. Вскоре потом употреблен он был по Кабине-
ту Его Императорского Величества с жалованьем по 600 руб. и назначением в
путешествие для минералогических открытий в обширной Сибири. Быв неиз-
менен в сношениях своих с академиею, Лаксман не упускал случаев, доставляе-
мых ему частыми путешествиями, собирать для академии и присылать ей по
временам естественные редкости и любопытные описания, что самое побуди-
ло начальство наградить его в 1784 году академическим пансионом. Из Иркут-
ска, в котором поселился он с семейством своим, приезжал несколько раз в
Санкт-Петербург, где в 1794 пожалован орденом св. Владимира 4-й степени, а
в 1795 произведен в чин Коллежского Советника. В конце сего года поехал он
опять из Санкт-Петербурга в Иркутск и на дороге во 118 верстах от Тобольска
скончался. Он издал разные сочинения: томы XIV, XV, XVI, XVII, XVIII и XIX
новых Комментариев и томы III и VII новых Актов, заключают в себе многие по
естественной истории достопамятные записки сего неутомимого
естествоиспытателя.
2. После того Паллас, Сиверс и другие испытатели природы, путешес-
твовавшие по Сибири, обогатили ботанику и сады наши редкими сибирскими
растениями. В описании путешествия Палласа и изящном его творении: Flora
Rossica, можно найти вернейшие сведения о сибирских растениях и самые изо-
бражения их, сделанные с лучшим искусством и точностию, особенно в
последнем.
1 Г. И. Спасского. (Ред.)
22
Паксман Эрик Густавович
3. Хотя приобретения по энтомологии не столь многочисленны, как в
ботанике, однако же и оная со времен Линнея получила от сибирских насеко-
мых важное приращение. Доказательством тому служит Энтомология Фабри-
ция и многие другие изданные в свет книги. Ныне с особенным тщанием и зна-
ниями занимается сею отраслию естественной истории г[осподин] доктор ме-
дицины Ф.В. Геблер, имеющий пребывание в Барнауле. Описания некоторых
открытых им насекомых помещены в Записках императорского Московского
общества испытателей природы.
4. Здесь, без сомнения, упоминается о I части Musei Imperials
Petropolitani, изданной в Санкт-Петербурге в 1742 года, в которой помещена
роспись всех предметов животного царства, хранящихся в кунсткамере
Санкт-Петербургской академии наук.
5. Александр Иванович Карамышев надворный советник, обществ:
Санкт-Петербургского Вольного экономического и Берлинского друзей испыта-
телей природы член, императорской Санкт-Петербургской академии наук коррес-
пондент и Стокгольмской Королевской академии наук Адскрипт. Он обучался в
Швеции в Упсальском университете, а службу продолжал более при Нерчинских
горных заводах. Известен трудами своими по минералогии и металлургии.
6. Сие рассуждение издано было под следующим заглавием:
Dissertatio de necessitate promouendae historiae naturalis in Russia. Upsal.
1766. Т.е. рассуждение о необходимости распространения естественной исто-
рии в России. В нем содержится всех растений только 351.
7. Сие издание «Системы природы» было XII. Оно вышло в свет в
1766 году, в Стокгольме, и состояло из 4 частей, в 8м По кончине Линнея Гет-
тингенский профессор Гмелин напечатал в Лейпциге XIII издание в 9 частях в
8[0). Две части «Системы природы», заключающие животных: первостатейных
(Primates), тяжелых (Bruta) и зверей (Ferae), напечатанные в Санкт-Петербур-
ге в 1804 и 1805 годах, переведены почтеннейшим академиком Император-
ской Академии наук А.Ф. Севастьяновым из сего последнего издания, но умно-
жены собственными его примечаниями и дополнениями.
8. Омская крепость лежит при самом устье реки Оми, впадающей в
Иртыш, под 54°58' широты и 91 °40' долготы. Она построена в 1716 году и со-
стоит из земляного вала с обыкновенным укреплением. Здесь пребывание свое
имеет командующий Сибирским корпусом. В 1782 году открыт при Омской
крепости уездный город, который в 1796 году был упразднен и после того наи-
менован заштатным; 1804 года февраля 26 Омск опять восстановлен уездным
городом Тобольской губернии, а не Томской, как сказано в Словаре Географ.
Рос. Государ. Ч. IV. С. 851.
9. Катунская крепость, а не форпост, находится в 23 верстах от города
Бийска, на левом берегу реки Катуни, от которой и название свое получила.
Она лежит на приятной равнине; в форштате ее считается до 70 дворов.
10. Усть-Каменогорская крепость под 49°56' широты и 100°7' долго-
ты, на правом берегу Иртыша, построена в 1720 году. Она имеет обыкновен-
ное укрепление и отличается приятнейшим местоположением. Отсюда в
одну сторону простирается Иртышская, а в другую Бийская линия. Здесь с
1792 года началось пчеловодство, небывалое прежде в Сибири, и ныне весь-
23
Письма, относящиеся до Сибирского края
' - .............................................
на распространившееся, особенно в окружных богатых деревнях польских
переселенцев1.
II. То есть: сибирская белка, желто-серая, с пятью черными полосками,
вдоль тела лежащими; на передних ногах у ней четыре, а на задних пять пальцев.
12. Sorex pygmeus Паксмана есть Sorex minutus в новейших изданиях
Линнея. По-русски называется сей зверок землеройка малая. Он живет не
только в Сибири, но, по свидетельству Господина] Фишера, и в Московской
губернии (см. G. Fischer Zoognosia. Vol. III. Pag. 152). Одно только животное из
всех сосцепитающих менее сего, именно: Sorex exilis, Землеройка малейшая;
тело ее имеет длины менее двух дюймов.
13. Myospalax, или Медведка Паксмана, есть Mus aspalax в новейших из-
даниях Линнея и Ellobius zocor у Господина] Фишера (см. G. Fisch(er)
Zoogn[osia], Vol. III. P. 75.).
14. В последнем издании «Системы природы» Линнея и в «Зоогнозии»
Господина] Фишера описано несколько подобных видов. Последний причис-
ляет все оные к роду Ellobius.
15. То есть: с колосьями на маковке сидящими, листьями нитеобразны-
ми, перистыми. Сие открытое Паксманом растение, Линней наименовал
Veronica pinnata и описал его в Mantissa plantarum на стр. 24. Оно описано так-
же и в Act. Petrop. 1770,. на стр. 553 и изображено там на таб. 29, в фиг. I.
16. Некоторые породы насекомых, открытые Паксманом, описаны в
XIV томе Act. Petrop. и в других книгах; но слава издания полной сибирской эн-
томологии предоставлена иным энтомологам. Лестно надеяться, что и отечес-
тво наше будет иметь своего Пансера, который примет на себя похвальный
труд описать хотя одних только редких наших насекомых.
17. Сие написано Паксманом, вероятно, в минуту какого-нибудь огорче-
ния: ибо Колыванские заводы, к числу коих принадлежит и Барнаул, были всег-
да, так сказать, рассадником горных чиновников, отличных знаниями и поведе-
нием; и нельзя думать, чтобы кто из них столь мало разумел собственного свое-
го дела и столь много им пренебрегал, чтобы исполнение его предоставил
нижним чинам и служителям, каковы: гиттенмейстеры, пробирщики, шмельце-
ры, штейгеры и механики. По учреждении же в 1772 году Горного училища в
Санкт-Петербурге, переименованного впоследствии в Горный кадетский кор-
пус, Колыванские рудники и заводы, равно и все прочие существующие в Рос-
сии и Сибири, приобрели чиновников с обширнейшими сведениями не только
в науках, относящихся к горной промышленности, но и во всех преподаваемых
в высших училищах. Многие из воспитанников Горного корпуса и из чиновни-
ков, продолжавших службу при заводах, были прежде и находятся ныне по
разным частям военной и гражданской службы.
18. Неизвестно о каком именно насекомом говорит здесь Лаксман.
Schabkafer есть общее немецкое название кожеедов (Dermestes).
19. Dermestes lardarius, niger elytris antice cinereis. Fabric. Ent. Syst. I. N.
I. T[o] е[сть] Ветчинный кожеед с черными, а на передней половине с пепель-
ными надкрылиями.
1 Имеются в виду русские старообрядцы, переселенные на Алтай с территории Польши. (Ред.)
Паксман Эрик Густавович
20. Dermestes clauicornis niger, antennis clauatis pilos. Faun. Suec. 413;
Linn. Syst. nat. Ed. X. P. 355, n. 5. Т.е. Тупорогий кожеед, черный, с булавчатыми
пушистыми усиками.
21. Бывший член Канцелярии горного начальства берграт 5 класса и Ка-
валер П.И. Шангин в течение многих лет, до самой кончины своей, последо-
вавшей 1816 года, продолжал в Барнауле метеорологические наблюдения и
ежегодно доставлял оные в Императорскую Санкт-Петербургскую академию
наук, которой он был корреспондентом. Я также с[о] своей стороны сообщал
оные академии. Для познания климата Сибири и высоты мест, надобно желать,
чтобы сии наблюдения распространились по всей обширности сей еще мало
известной страны.
22. «Кяхтинская торговля с 1744 года поныне со стороны китайцев де-
сять раз была прекращаема, и в рассуждении требований их, часто по причинам
ничего не значащим и маловажным, именно не было с ними у русских никаких
торгов: в 1744 году 17 дней, 1747 году 3 дни, в 1751 году два дни, в 1753 году 5
месяцев 2 дни, 1756 году I месяц 7 дней, 1759 году 11 дней, с 1762 по 1768 год
6 лет, в 1775 году 3 дни, с 1778 по 29 число апреля 1780 года 2 года 13 дней, с
1785 по 24 число апреля 1792 года 6 лет 11 месяцев 3 дни; а во все сии закры-
тия торга было на Кяхте неторговых: 15 лет 7 месяцев 21 день». (См. Нов.
повеств. о Восточной Сибири, примеч. № 48, стр. 173).
23 и 24. Механик Иван Ползунов первоначально служил при Екатеринбу-
ргских заводах, а потом при Колыванских. Будучи на последних в чине ших-
тмейстера, представил он в 1763 году 25 апреля начальнику заводов гене-
рал-майору Порошину проект и описание огненной машины для действия ею
плавиленных печей вместо водяных колес. Сей проект утвержден был высшим
начальством; машина Ползуновым была построена и пущена 6 августа 1766 в
действие. Посредством ее производилась плавка серебряных руд на трех пе-
чах, устроенных на правом берегу речки Барнаула, выше завода. Она не только
сии печи снабжала достаточным количеством воздуха, несмотря на то, что
оной выпущаем был еще шестью трубками равного поперечника с доставляю-
щими в печи; но по заключению горных чиновников, наблюдавших действие
сей огненной или паровой машины, если бы члены оной были сделаны более
искусными ремесленниками, то доставляемого ею воздуха, достаточно б было
для 12 плавиленных печей.
За сие похвальное предприятие по Высочайшему соизволению Императри-
цы ЕКАТЕРИНЫ АЛЕКСЕЕВНЫ Ползунов пожалован механиком, с чином и
жалованьем инженерного капитан-поручика, и выдано ему 400 рублей в
награждение.
Не излишним почитаю привести здесь мнение о сей машине Действительно-
го Статского Советника Шлаттера, на коего по Высочайшему повелению воз-
ложено было оную рассмотреть:
«Сия машина (пишет он от 9 сентября 1763 года) изобретена в начале сего
века в Англии господином] Северием и по усовершенствовании с великою по-
льзою употребляется в Англии, Франции и Венгрии к подъему воды из глубо-
ких рудных и каменноугольных копей. Шихтмейстер Ползунов основал свой
проект на действительно существующих таких машинах, каковы славным
25
Письма, относящиеся до Сибирского края...
французским математиком Белидором описаны и которую я описал и предста-
вил в изданной мною на российском языке Горной книге; но Ползунов достой-
ною похвалы хитростию так оную машину умел переделать и изобразить, что
сей вымысел должен почесть за новое изобретение. Он вместо того, как тако-
вые машины во всем свете состоят из одного цилиндра, разделил свою на два
цилиндра: следовательно, и другие члены для движения сей машины должен
был вымыслить, и в том имел очень хороший успех».
Таковое мнение основателя нашего металлургического искусства придает
еще более цены изобретению Ползунова. К несчастию, преждевременная
смерть не допустила нас пользоваться более его дарованиями. Он умер 16 мая
1766 года от чахотки и кровотечения.
25. Но в чем именно не справедливо? Паллас поправляет некоторые по-
грешности Гмелина, но при описании Колыванских заводов не замечает
никаких.
26. Под именем залбанда разумеются горные породы, сопровождаю-
щие рудную жилу подле висячего и лежачего бока. Они бывают особенного
свойства от руд и имеют обыкновенно небольшую толщину. Матка есть та
горная порода, в которой заключаются металлические руды.
27. Первые основания металлургии изданы Статским Советником Ломо-
носовым в Санкт-Петербурге 1776 года. В первой части помещено о металлах
и с ними в земле находящихся других минералах; второй — о рудных местах и
жилах и прииске их; третьей — об учреждении рудников; четвертой — о
пробовании руд и металлов; пятой — об отделении металлов и минералов из
руд. Сверх того присоединены к ним два прибавления. Первое об устройствах
в рудниках для свободного движения воздуха, второе о слоях земных. Сие,
последнее, отличается высоким слогом и важностию геологических
наблюдений.
28. Именным Высочайшим Указом, состоявшимся в 5 день декабря
1763 года повелено: «Всю имеющуюся в Сибири на Колывано-воскресенских
заводах медь переделать там на месте в особливую медную гривенную, пятико-
пеешную, грошевую копеешную, денежную и полушешную монету с таким для
различия от прочей изображением на них герба царства Сибирского и надписи,
как припечатанные образцы явствуют, и в такую цену, чтоб из каждого пуда сей
меди, которая по пробам содержит в себе чистого золота один золотник и
тридцать пять девяносто шестых доль, да чистого же серебра тридцать один
золотник и три девяносто шестых доль сложа передельные, и нами сим трем
металлам уже узаконенные цены, токо ж и задельных денег выходило б по пе-
ределе по двадцати по пяти рублей из пуда; и дабы сия новая медная монета во
всяких казенных и партикулярных сборах и платежах хождение и обращение
свое имела невозбранное, только в одной Сибирской губернии, как оная ныне
ограничена, а в прочих губерниях хождения не имеет». На одной стороне сей
монеты изображен был вензель ЕКАТЕРИНЫ II под императорскою короною,
окруженный лаврами и пальмами, на другой под княжеской короною на щите
достоинство и год монеты, с[о] стоящими по бокам двумя соболями, представ-
ляющими герб Сибири и с надписью кругом: Сибирская монета. Сей монеты
26
Паксман Эрик Густавович
бито было ежегодно от 170 000 до 250 000 рублей. Но после того тиснение
оной отменено, а вместо того приготовляется уже доныне на Сузунском
монетном дворе обыкновенная медная монета и количество оной ограничено
ежегодно до 250 000 рублей, которое обращается на содержание Колыва-
но-Воскресенских горных заводов.
29. Воскресенской рудник разработан был в плоской стланцовой горе,
близ ручья сего же имени. В нем находились три шахты, из коих две были над
ортами, простирающимися в восточную и северную сторону. Руды сего рудни-
ка были серебряные и медные, состоящие из охр, медной зелени и сини. Здесь
попадался также красивый и богатый серебром колчедан. В глубине на 19 са-
жен, все рудные признаки исчезли и работы оставлены. Воскресенский был
первый рудник, разработанный в сей стране Демидовым, так как Колыванский
первый завод. От них и все тамошние горные промыслы получили название Ко-
лывано-Воскресенских.
30. Несправедливо порицать память почтеннейшего Акинфия Никитича
Демидова в том, что должно быть отнесено совершенно к естественному не-
достатку тамошнего края. Колыванский завод, имея поблизости руды и все по-
требные для плавиленного действия вещи, как-то: известь, глину и постоянные
в огне камни, никогда не изобиловал лесами для угольного сжения; ибо оные в
окрестности его с самого начала были не обширны, редки и состояли из мел-
ких сосен, пихт и березнику. Напротив того все уцелевшие доселе памятники,
так сказать, горного производства Демидова, имеют печать доброго хозяйства
и прочности. Услуги, оказанные им в распространении в Отечестве нашем ру-
докопства, столь были важны, что по уверению некоторых, Петр Великий на-
мерен был ему поставить в публичном месте монумент (см. Историч. начерт.
горн, произ. в Росс. Имп. Ч. I, стр. 8). Желая некогда издать жизнеописание как
его, так и других мужей, оставивших по себе добрую в Сибири память, я с удов-
ольствием принял бы всякое относящееся к тому верное сведение. Я имею уже
теперь некоторые известия о сем Демидове, бывшем Тобольском
губернаторе Чичерине, Камчатском командире Беме и некоторых других
достойных мужах, равно как и самые их лицеизображения.
31. После того Ирбинский завод был уничтожен, а ныне отдан в час-
тное содержание; Нерчинские же горные промыслы имеют собственный же-
лезный завод, называемый Петровским, и с Ирбинского железа более не
требует.
32. Никогда в Колывань не возвратится, а потому, думает Паксман, и не
исполнит его поручения.
33. Ирбит уездный город Пермской губернии лежит под 57°40' широ-
ты и 80°30' долготы, на ровном месте, при устье реки Ирбити, впадающей в
Ницу. Ярмонка установнена здесь с давнего времени, начинается она с поло-
вины февраля и продолжается до половины марта. Ярмонку сию посещают
не только российские и сибирские купцы, но бухарцы, татар [ы], греки, армяне
и другие торговые люди, которые привозят всякие товары и большею частию
производят оптовой торг меною. Иногда доставляют сюда столь много това-
ров, что оные не могут быть все распроданы или променены; а потому отвозят
одни на Оренбургскую линию и Макарьевскую ярмонку, другие в Кяхту. В го-
27
Письма, относящиеся до Сибирского края
роде Ирбите строения: две каменные церкви, деревянные: присутственные
места, соляной и винной магазины, городовая школа и обширной гостиной
двор; обывательских домов каменных — 6, деревянных — 366.
34. Пред отъездом в Барнаул Лаксман представил в Санкт-Петербу-
ргскую академию наук роспись растениям, не внесенным в сочиненную Горте-
ром Ингерскую Флору; сей последний, получив роспись из академии, напеча-
тал оную в особом прибавлении.
35. Здесь, вероятно, упоминается о бывшей тогда в Камчатку экспеди-
ции под начальством флота капитана Креницына.
36. Сии классы насекомых по Системе Линнея суть: Coleoptera жес-
ткокрылые, Hemiptera перепонкокрылые, Lepidoptera чешуекрылые,
Neuroptera жильнокрылые.
37. Под именем среднего пола насекомых (sexus neuter) разумеются
трутни и проч.
38. Превосходные наблюдения Реомюра, касательно насекомых, нахо-
дятся в сочинении его под названием: Memoires pour servir a Ihistoire des
Insectes, par Mr. de Reaumur, a Paris I734-[I7]42. 4W. a Amsterdam
1737-[l 7]48. 8[oJ. Tom l-VI.
Лаксман Э. Письма, относящиеся до Сибирского края, от Линнея к Лак-
сману и от Лаксмана к Шлецеру и Бекману И Сибирский вестник. 1820. Ч. 9.
С. 151-166; Ч. 10. С. 197-210, 249-283, 327-342.
28
|§АРТЛ
Алтай силго экруга
/ZZ» •• *****
СПАССКИЙ
ГРИГОРИЙ
ИВАНОВИЧ
(С«*М1<МП»С«Ъ
Спасский Григорий Иванович
СИБИРСК1Й вьстникъ,
ЗДАЗАВМЫ*
VpueopieMb СпасскимЪ.
Notce pitrum putter Tutor tru
i вао годъ.
ЧАСТЬ ДЕСЯТАЯ.
САНКТПЕТЕРБУРГЪ,
UNe^caoi] Tnnotptfiu.
uto.
Спасский Григорий Иванович (сентябрь 1783 — 29 апреля 1864), ис-
торик, археолог, член-корреспондент С.-Петербургской АН (1810).
Родился в Рязанской губернии, в семье священника. После окончания ду-
ховной семинарии переехал в Петербург (1800), работал переписчиком в
Берг-коллегии, посещал лекции в Академии наук, вступил в «Общество люби-
телей наук, словесности и художеств». В 1803 г. был приглашен на службу том-
ским губернатором В.С. Хвостовым. Работал в Красноярске, Кузнецке, с мая
1806 г. — в Бийском уездном суде. С 1810 по 1817г. служил на Колывано-Вос-
кресенских заводах. В 1817 г. перевелся в Санкт-Петербург, служил в Горной
экспедиции Кабинета.
Основал первый в России краеведческий журнал, который с 1818 по 1824 г.
выходил под названием «Сибирский вестник». С 1825 по 1827 г. под названием
«Азиатский вестник, содержащий в себе избранные сочинения и переводы по
части наук, искусств и словесности стран восточных, равно путешествия по сим
странам и разные новейшие сведения». Научно-литературный журнал, редак-
тировал и издавал сам Г. И. Спасский, в нем печатались статьи по истории, геог-
рафии, искусству и литературе стран Азии. По богатству и разнообразию мате-
риалов «Азиатский вестник» был одним из наиболее содержательных журна-
лов своего времени.
«Письма из Сибири» вышли в журнале «Азиатский вестник» в 1825 г. Не-
смотря на то, что статья не подписана, исследователи предполагают, что авто-
ром был Г.И. Спасский.
31
Письма из Сибири
[Г.И. Спасский]
ПИСЬМА ИЗ СИБИРИ
(Продолжение)
XVIII
Бараба, 15 мая 1810 года
Урал исчез из моих глаз, коль скоро я тронулся по дороге к Далматов/ мо-
настырю, синеющие вершины его скрылись столь же близко, как надгробные
мавзолеи Александроневского кладбища скрываются за его воротами; один
шаг тут и там, чтобы потерять из вида памятники человеческой пышности и
творческого величия.
В воспоминаниях одной тоскующей души оставался Урал, пока не откры-
лись на смену другие картины. Косогоры, речки, луга, пашни, деревни, камен-
ные церкви, и жители в довольстве и беззаботно живущие; вот картины, и
особливо последние, которые желательно было бы видеть во всем челове-
ческом роде!
Я проехал подле белокаменных победоносных стен монастыря Далматова,
и с почтением смотрел на простреленные во многих местах, но не сдавшиеся
врата. Обитель имела некогда своих героев, как и добрых подвижников.
Среди открытых прелестных мест, какими могут гордиться Шадринский и
Курганский уезды, сопровождал меня по правую руку Исетский холмистый
кряж. Беспрестанно то приближаясь, то удаляясь, он привлекал меня, как без-
молвный незнакомец, который благородною осанкой и чистым взглядом тро-
гает наблюдателя.
Тамошние крестьянки, как известные пряхи и ткальи, обыкновенно предлага-
ют проезжему холсты, тонкие и ноские, но не так, за сходную цену. «Для чего вы
дорожитесь?» — случалось мне спрашивать. — «Все, сударь, стало дорого». —
«Но у вас свой хлеб, свои льняные семена, свои поля, свои же труды и руки». —
«А китайку, тафту, ленты, платки мы покупаем во сколько раз дороже?» И так из-
менения торгового курса высчитываются безграмотными крестьянками столь же
понятно, как и сметливым торговцем. И так то, в чем условливаются шепотком на
Рижской бирже и в Кяхте, немного спустя произносится за Исетскими кроснами!
Уже я проехал Ялуторовский и Ишимский уезды, сии житницы Тобо-
льской губернии, и некогда пастбища Великой Венгрии, которая в первых
христианских столетиях, основавшись по Ембе и Яику, вероятно, к северу
ограничивалась здешними лугами и озерами1. Весна здесь казалась мне более
Происхождение и древнее местопребывание венгров, доныне не имеют еще точного определе-
ния. Сам Шлецер говорит: «Итак, наверное, маджары (венгры) вышли не из Турфана, а из Фин-
ского мира. Но мир этот удивительно обширен от Финмархии до Урал[ь]ского хребта, от Ледо-
витаго моря до Двины и Урала. Из которой же части онаго выведем мы их? Из западной? Дей-
ствительно, были люди, которые мечтали о Лапонии и Карелии. Но Нестор именно выводит их с
32
Спасский Григорий Иванович
приметною, по живой заботливости крестьян, которыми поправлялись сохи и
бороны. Я не без труда переехал разлившийся Иртыш, и потом погряз в Бара-
бинской степи, которую справедливее было бы назвать болотом, простираю-
щимся на 500 верст.
Дорога не сделалась бы лучшею, если бы я стал доказывать, что Бараба,
по вероятностям низменности, топкой и неутвердившейся почвы, и по мно-
жеству тлетворных озер, походит на обсыхающее дно большого озера, не-
когда тут разливавшегося. Если заселение Барабы, за сорок лет совершив-
шееся, по усмотрению Д.И. Чичерина, одного из славных сибирских губер-
наторов, останется долговременным свидетельством попечительного
управления; то осушение сего тракта, через спуск вод озерных и болотных
в протекающие речки, было бы самое общеполезное дело, содействую-
щее благосостоянию поселенцев, видам торговли и хозяйству всей Сибири.
Тогда уничтожилось бы гнездо скотской заразы, почти ежегодно свире-
пствующей по Барабе, и распространяющей зло по окрестным уездам двух
губерний.
Сколь ни безвыгодно состояние барабинцев, терпящих от сырости, от
заразы и от миллионов насекомых; однако же случилось мне в Пермской гу-
бернии видеть рекрут с Барабы, при воспоминании о родине заливающихся
слезами. О, Отечество!
Не Альпы, облаков достигающие, при подошве коих пасутся стада; не
пригорки Андалузии, среди виноградных лоз осклабляющейся; не климат
Италии, вина и масла точащей; не земля Аттики, по бессмертным именам Са-
ламина и Марафона навеки незабвенной; но первые взоры души около себя,
но первые крошки чувствований, и капли слез, под отеческим кровом слад-
ко обсыхающих, назначают чувствительному существу Отечество. Под
этим-то пеплом физических и нравственных впечатлений тлится на всю
жизнь любовь к отечеству, и сей дым, где бы человек ни странствовал, не
перестанет для него благоухать.
XIX
Барнаул, 21 мая
Разговор, какой имел я в Каинске с одним сведущим купцом, доставил мне
лучшее заключение о состоянии Барабы, нежели какое рождается при первом
взгляде. По его вычислению, ежегодно вывозят из Каинской округи в другие ве-
сом хлеба до 4 000, масла коровьего 3 000, сала 2 000, рыбы сухой около 2 000
и мерзлой зимою до 5 000 пудов; та и другая из озер Чанов, да сырых кож чис-
Востока, а многие говорят особенно о Волге, из-за которой они пришли. Только и в этом восточ-
ном Финском мире есть еще слишком великое, неопределенное пространство; от устья большой
Печоры до Урала верно есть 200 немецких миль, на котором расположено множество видов од-
ного народнаго племени. Не вывести ли нам венгров ближе всего от угров и вогулов? Этому вери-
ли русские, которые даже не отличали их от последних особенным названием». Нестор, перевод
с немец. Д И. Языковым. Ч. 2. Стр. 356 и 357. Изд[атель].
33
2 Зак 912
Письма из Сибири
лом до 2 000, и горностаев до 50 000* 1. Если страна болотная и кое-как возделан-
ная, отделяет в торг сверх продовольствия столько произведений, и при толь ма-
лом числе жителей, которых во всем уезде не более 9 000 душ, то чего бы не-
льзя ожидать при лучшем ее обрабатывании, и при большей населенности?
Но еще должно ли неограниченно предаваться благовидной мысли усили-
вать население Сибири, которая ныне кроме собственного употребления по-
чти всюду рассылает свои меха, и, согревая не одно государство, тем самым
содержит и себя в прочих потребностях? Вопрос сей стоил бы лучшего
рассмотрения, нежели какое здесь вы увидите.
При настоящих наблюдениях надобно принять за неоспоримое: I) что се-
верная часть Сибири, начиная с 58° широты, не производит хлеба, даже для со-
бственного продовольствия; 2) что самая южная часть, от р. Канна к востоку,
подвержена бывает неизбежным неурожаям, по причине высокого каменисто-
го и, следственно, холодного положения земной поверхности; 3) что южная
также сторона Тобольской губернии подлежит неурожаям, в одно время с тою
же полосою Пермской губернии; 4) что по сему самому народонаселение вос-
точное и западное может быть обеспечиваемо в неурожайные годы, хлеборо-
дней одной южной полосы Томской губернии. Из чего и следует вопрос, до
какого количества может увеличена быть населенность на полуденной Том-
ской площади? Сие искомое число решит и другие вопросы, т.е. до какой сте-
пени должно назначить количества населенности в прочих отделениях Сиби-
ри, непостоянно урожайных. Но и сие первое решение не может почесться бе-
зусловным потому, что впредь, при усиленной населенности, за верность
толиких урожаев нельзя ручаться, если наука земледелия не подаст своей руки
тамошним пашням. Второе решение в рассуждении северной Сибири будет
основываться на прикладе известного усмотрения, что тем больше звериных
промыслов, чем умереннее населенность.
Как бы то ни было, через несколько дней явился я у реки Оби, которая в ве-
сеннем торжественном шествии еще не переставала теснить дороги, мосты,
берега и лес. Жаль, что не поспел к полному ее разливу; но и в эту пору нельзя
было без забывчивости смотреть на пучину, повелительно текущую и шумною
гармониею, заглушающую все — и разговор и хохот. Так празднуют, думал я,
свои именины большие реки!
Я слышал как Екатерина Законодательница торжествовала Свое Царское
двадцатипятилетие. Я видел, как великолепная столица Александра торжес-
твовала первое свое столетие. Я читал, как Рим праздновал при Августе новое,
по повелению, столетие; а при Филиппе — тысячелетие. Вся, говорят, пыш-
ность римских богатств и художеств была истощена при том и другом праздни-
Не худо записать для будущих сравнений, что в 1810 году покупались на месте,
Пуд хлеба.....................................................................2 руб. 18 коп.
[Пуд] кор[оровьего] масла около......................................................4 [руб.]
[Пуд] сала около............................................................I [руб.] 50 [коп.]
Кожа сырая...................................................................2 [руб.] 50 [коп ]
I 000 шкурок горностаев.............................................................40 [руб.]
34
Спасский Григорий Иванович
ке; но нельзя не заметить, что блестящие остатки всего того уцелели только в
бессмертной песне Римского Державина*.
XX
Змеиногорский рудник, 5 июня
Оставя Барнаул, где мне показывали плавку серебра, библиотеку, лабора-
торию, превосходное собрание окрестных видов, с природы снятых художни-
ком Петровым1, минеральный кабинет и проч. Оставя сей главный завод, и, рас-
Горация in carmine seculari.
1 Императорской Академии художеств академик и гитгенфервалтер 10 класса Василий Прокопьевич
Петров, получив первоначальное образование в С.- Петербургском театральном училище, в 1787 г.
поступил в С.-Петербургский горный корпус учителем рисования, а в 1801 г., будучи в чине берг-
гешворена 12 класса, по Именному Высочайшему указу, данному Кабинету, причислен к Эрмита-
жу в звании мастера живописи и рисования, и в том же году по другому Высочайшему указу назна-
чен на Уральские и Сибирские заводы и рудники для снятия внешних и внутренних видов оных.
Петров по желанию своему сначала отправлен был на Колывано-Воскресенские заводы, куда
прибыл он 21 марта 1802 года, а 5 июня пустился прямо к Риддерскому руднику, лежащему в са-
мых Алтайских белках. «Здесь, — пишет он, — начал я мои работы и занимался ими по разным
местам белков, чем ближе к Китайской границе, тем более возвышающихся, потом продолжал
свои занятия по рекам Бухтарме и Иртышу до Семипалатной, а кончил Змеевом (Змеиногор[ский]
руд[ник]). В 45 ясных дней, бывших во все продолжение моего странствования, я снял с натуры
25 видов. Конечно, я мог бы иметь еще более успеха; но с одной стороны, перемена погоды на
белках, случающаяся несколько раз в один день, с другой — затруднительная, опасная переправа
чрез утесы, лога и пребыстрые реки, а на самых вершинах белков нестерпимый холод, ветры и ту-
маны, отнимали у меня много времени. Случалось в один день встречать при подошве белков
красное лето, на половине суровую осень, а на верху вечную зиму. Видов прелестнейших и вели-
чественных здесь столь много, что для снятия и отделки их целой жизни недостаточно, а при всем
том нет к тому и удобств; ибо при вступлении в страну белков путешественник лишается всех вы-
год: он должен ездить верхом и возить на вьючных лошадях все потребности, с трудом укрыва-
ясь от ненастья в палатке за каменьями. Признаюсь, что весьма часто, к крайнему моему прискор-
бию, карандаш выпадал из рук моих».
В следующем 1802 году отправлен он был в Забайкальский край. Там, кроме достопримечатель-
нейших видов местоположений и других предметов, сделал он собрание снятых им с натуры бу-
рятских костюмов и самых лиц, в коих соблюдена им столь разительная точность, что несмотря на
малый размер, лицеизображения бурятов можно почесть настоящими портретами. Сверх того
снял он внешний и внутренний виды Бурятских кумирней и заготовил также почти все части для
картины богослужения в кумирне.
По возвращении же в 1804 году опять в Барнаул, он приступил к отделке собранных им в Колы-
вани и Даурии видов и к снятию внутренности Барнаульского плавиленного завода с костюмами
мастеровых.
Некоторые из конченных Петровым сибирских видов, представлены были Государю Импе-
ратору и удостоены Высочайшего воззрения и щедрот Монарших. Один из видов доставил
ему звание академика в Императорской Академии Художеств.
Художник сей, обладая столь отличными дарованиями, имел несчастие быть одержимым ипо-
хондриею и кончить жизнь свою от усилившейся в нем сей болезни. Он умер 14 марта 1811 года.
Из смысла оставленного им письма и образа выражений в нем видно, что он был перед смертью в
сильном расстройстве духа.
Некоторые из снятых Петровым видов находятся в горном корпусе, другие в Кабинете Его Ве-
личества вместе с эскизами оных и множеством изображений разных предметов. Изд.
35
Письма из Сибири
11 ............... — —" । । । —
кланявшись с И.И. Эллерсом1, который по мере просвещения и по философи-
ческой простоте займет свое место в памяти людей, я отправился к
Змеиногоскому руднику.
Нельзя было скоро расстаться с приятною мыслью, что в [с]толь отдален-
ном углу случилось видеть многих горных чиновников, достойных по своим
знаниям и качествам всякого почтения, где бы они ни жили. Подобные воспо-
минания, которыми любит услаждаться наедине наша душа, оживляли пустоту
незнакомой дороги; и дорога при благорастворении воздуха и при новых
естественных видах, не могла быть неприятною.
При озере Колывани я пробыл с час; какое это картинное озеро! На левой
стороне дороги видишь как бы искусственный водоем, обсаженный разными
красами природы, а на правой продолжение окрестности, в том же рисунке и
вкусе.
К югу озеро окружается грядою гор невысоких и скромных, по местам сво-
ими гребнями выказывающихся, одна из-за другой. На низу по самому берегу
раскиданы инде столповидные фигуры, инде парные вереи, как бы ворот от-
крытых; а тут на равнине брошены особые небольшие толщи, которые с од-
ной стороны оттушованы мхом и налетелою пылью, с другой же подобраны
выемками, как бы выработанными долговременною морскою волною; и над-
обно ли изъяснять, что все каменные украшения, творческой бережливости,
сложены из разрушенного гранита? Я не могу оставить абриса, не промолвя,
что во всей этой картине каждый предмет, дерево ли или камень, самое их по-
ложение, расстояние, умеренная величина, размерены особым эстетическим
масштабом и обрисованы легкой перспективной кистью.
XXI
Оттуда же, 8 июня
Змеевский завод и сам рудник имеют свое положение на высокой площади,
со всех сторон однако ж окруженной горами. Вы, верно, опасаетесь, чтобы не
стал я пересказывать новости о здешней 70-летней шахте, о годовой проплав-
ке серебряной руды, о ее породе, о содержании серебра, о роштейне, о
флютвере, какой здесь устроен вместо обыкновенного заводского пруда и
1 Обер-берггауптман 5 класса и Кавалер Иван Иванович Эллере родился в С.-Петербурге в 1766 г.
Отец его был иностранец, серебряных дел мастер. Службу начал он по артиллерии в 1780 г , а с
1783 поступил в лабораторию С.-Петербургского монетного двора, продолжая между тем об-
учаться в горном училище на собственном иждивении. С 1786 по 1790 г. находился на Колыван-
ских заводах при разных должностях. В 1790 г. отправлен был в чужие края для замечания горно-
го производства, а по возвращении оттуда в 1794 г. послан был в Колу за осмотром и разработ-
кою золотых и серебряных приисков по берегам Белого и Ледовитого морей. В 1795 г.
определен опять в Колывань, где управлял Алейским заводом. В 1797 г. перешел в ведомство Го-
сударственной Берг-Коллегии и находился за Прииском руд в Урале. В 1801 определен членом
Берг-Коллегии, а в 1802 г. старшим членом Екатеринбургского Горного начальства. В 1802 Высо-
чайше утвержден Начальником Нерчинских заводов, а в 1809 г. по В ы с о ч а й ш е м у указу посту-
пил Начальником Колывано-Воскресенских заводов и управлял ими по 1817 год. В 1820 г. от
службы уволен с пансионом по три тысячи рублей. В 1821 г. умер на 55 году своей жизни и погре-
бен в С.- Петербурге на Волковском кладбище. Болезнь, коею издавна был одержим он, и го-
ресть о смерти любимой им супруги, рано свели его в могилу, к истинному сожалению его родных
и почитателей. Изд.
36
Спасский Григорий Иванович
проч.; нет, я скажу только о новой чугунной дороге, в первый раз мною виден-
ной на деле. Она устроена обер-бергмейстером господином] Фроловым1 от
рудника до завода, на 700 саж[еней] длины, для легчайшей возки руд1 2. Чугун-
ные линии, по которым катятся колеса, сделаны выпуклыми, следственно,
шины колес должны быть вогнуты.
Вы можете вообразить тут же и прекрасную прогулку, которую мне посчас-
тливилось иметь с самим строителем дороги, и разговаривать о замужестве
Ярославовой дочери за французского короля, тем с большим удовольствием,
что он знаком с историею лучше меня. Говорено было также о Шлецеровых
изъяснениях на нашего Нестора; и нельзя было не допустить, что знаменитый
Шлецер в сем труде явился больше полигистором, нежели сколько нужно для
дела. Ученые Германии не любят, как известно, прятать свою ученость.
На досуге я всходил на Караульную сопку, чтобы взглянуть на окрестности.
По подолу горы, и выше по ней, растут шиповник, акация и алтайская жимо-
лость, пленяющая своими то розовыми, то лилейными лепестками. Когда под-
нялся наверх, окрестные горы, незадолго возносившиеся, смирились перед
моим взором, который уже равнял себя с горами высшими, отвсюду восставав-
шими. К востоку, из-за всех волнистых возвышений, синели Коргонские белки.
Совокупный сей вид был бы великолепен, если бы единство зрелища не было
раздроблено вмешивающимися окружными видами.
Не то же ли бывает в изящной словесности, при подобном излишестве кра-
сот? Как напротив нравственность, с умножением своих разнообразных усилий,
становится тем почтеннее и возвышеннее.
1 Петр Козьмич Фролов, ныне обер-берггауптман 4 класса и орденов Св. Владимира 2 степени и
Св. Анны 2 степени Кавалер, Томский гражданский губернатор и Начальник Колывано-Воскре-
сенских горных заводов.
2 Предметом устроения сей дороги было доставление руд Змеиногорского рудника, не стоющих,
по убогому содержанию в них серебра перевозки в дальние заводы, в построенный там завод.
Количество руд для расплавки в сем заводе назначалось до одного миллиона, коих перевозкою
следовало бы задолжить приписных крестьян, на основании заводских учреждений, до I 078
душ. Дорога сия ведена по вырытому углублению от I до 2 сажен глубиною 441, на сваях 175, по
поверхности земли 16 и над ложбиною речки Корбалихи на 20 каменных столбах в 5 сажен вы-
шиною 137 сажен, всего 769 сажен; а с двумя боковыми флигелями, одного вверх Корбалихи в
72, другого вниз в 25, длина дороги составит 866 сажен. Падения же имеет она одну шестую
часть дюйма на каждый фут, или одну сажень на 72 сажени. Дорога сия состоит из чугунных по-
лос (грифов), длиною в 4 '/2 фута, толщиною в 3 и мадая часть для твердого грунта в 2 72 дюйма,
коих верхняя часть имеет выпуклость, по которой движутся колесцы в 14 дюймов в поперечнике
и вогнуты во всю окружность свою. Одна лошадь везет по ней в каждый раз три тележки или
ящика, вмещающие грузу до 500 пудов, кроме ящиков, кои составляют до 100 пудов. Передний
путь совершается в 59, обратный в 30 минут, а оба пути в I час 29 минут. В день одна лошадь пе-
ревозит сею дорогой 4 000 пудов, заменяя 25 лошадей. Перевозка производится только в тече-
ние пяти летних месяцев. Строение дороги продолжалось с 1806 по 1810 год. Издержек прои-
зошло на оную до 12 486 рублей. Желательно, чтобы сей пример возбудил и в других местах
России охоту, особенно по горным заводам, к строению подобных дорог. Чугунная дорога пе-
ред каналом имеет ту выгоду, что может проведена быть во всяком месте по прямому направле-
нию и по ней всегда, если потребует надобность, может производиться перевозка, кроме остано-
вок за поправлением оной, между тем как сообщение по каналам прекращается летом от недос-
татка воды, а зимою по причине льда, и при том в канале везомые тяжести подвержены
потоплению. Преимущество же чугунной дороги против обыкновенной, хотя бы наилучшим об-
разом устроенной очевидно, и состоит как в сокращении времени, так и в уменьшении путевых из-
держек. Изд.
57
Письма из Сибири
XXII
Усть-Каменогорская крепость 15 июня
Путь мой до крепости Усть-Каменогорской лежал чрез старообрядческие
деревни, изобильные землею, следственно, хлебом и скотом. Одна ветвь
промышленности, именно пчеловодство, которым обязан здешний край бла-
годетельной заботливости покойного Н.Ф. Аршеневского, особенно полю-
билась крестьянам и другим жителям, из которых иные уже считают в своих
пасеках до 300 ульев. 3a 15 лет Сибирь покупала казанской мед и воск в
Ирбите, а ныне из Бийского уезда в Ирбит отвозят сего произведения до
5 000 пудов.
Жители здешние, как трудолюбивые, наслаждаются изобилием, благоде-
нствием и климатом пиитическим. Благотворное небо и зрелище живописных
гор, какие рисуются между Выдрихи и Секисовки, должны возвышать орган
зрения и украшать воображение. Я ехал в повозке закинутой от дневного
зноя, и случайно открывшись, нашел себя посреди картины, столь велико-
лепной и очаровательной, что не мог усидеть и не бросить рук вперед, как
будто бы хотел измерить величину необъятной картинной рамы. Тут стада, по
равнине к водам бегущие, тут при подошве горы многочисленная деревня,
там синеющиеся хребты, к востоку за 90 верст Ульбинские белки, сиянием
снегов обольщающие в самой дальности своего расстояния, к югу, также
снежные с проталинами горы, серебрящиеся светом и финифтью. Не молнии
ли, говорил я про себя, не молнии ли там развились, и опочили на лучезарных
вершинах в этот палящий день? Не черты ли это бессмертия, блистающие
для поэта и живописца?
Здесь бы Пуссен, трепещущий от радости, выложил краски и палитру, и от-
чаиваясь одной кистью собрать толикие богатства, не усомнился бы разделить
с Бернетом широту славы. Они при закате и восходе солнечном, в бурю и в по-
явление радуги, словом, во все преложения атмосферы и во все времена, под-
ражая разнообразной природе, они произвели бы для роскошного глаза
галерею ландшафтов, пастушеских и поэматических.
Пусть живописцы устанавливают свои мольберты; а я, пользуясь простран-
ными завоеваниями Ермака Тимофеевича, успел на другой день увидеть отры-
вок хребта Улук-тага, Аблайкит, и целую станцию любовался сим видом, пе-
ред мною стоявшим неподвижно. Эта группа гребенчатых гор, за Иртышем в
Киргиз-Кайсацкой степи стоящая, представляет издали фасад огромного го-
тического замка. Наши жители называют его Монастырями, вероятно, понас-
лышке, что тут бывало Калмыцкое капище. Как жаль, что нельзя туда прибли-
жаться, когда всякий может чувствовать, что при свободном разъезде по про-
странству упраздненной Зюнгории, можно бы открыть много развалин
исторических.
В предместии крепости, не без чувствительности, вы увидели бы надгробие
Аршеневского, мужа благонамеренного, который не однажды из-за Урала вы-
писывал ульи пчел, и когда они развелись, дарил их крестьянам-домоводцам.
38
Спасский Григорий Иванович
XXIII
Зыряновский рудник, 22 июня
Чтобы увидеть серебряный Зыряновский рудник, надлежало через ущелья
и горы, и через горы и ущелья туда пробираться верховою дорогой; а достиг-
нув рудника, захотел я углубиться далее во внутренность Алтая, и Столбовая
гора, на 50 верст оттуда отстоящая, была гранью моего любопытства.
Речки, крутые косогоры, подъемы, спуски и другие неудовольствия были
побеждены, кажется, для одного страха ночевать у подножия горы Столбо-
вой, так наименованной по столбовидности ее верхов. Я скрылся от насекомых
под полог, и при вечернем мерцании, и при болтливости падающих речек на-
слаждался новым чувством уединения, как бы вне общества, потом разыскивал
удовольствие независимости, и готовился заключить, что надобно иметь слиш-
ком плодовитую голову, или слишком отрешенное сердце, чтобы решиться
предпочитать мудрость уединения дурачеству мирскому, как между тем подъе-
хал, на наши огни, один из звероловов, осматривавший свои скрытые батареи
против зверей. Отшельники рады были гостю.
Разумеется, что он долго нам повествовал о биографии разных зверей, о не-
крологии медведей, на брани с ним живот свой положивших, и с сожалением
вспоминал, что за 15 лет на том урочище, где мы ночевать расположились, бы-
вало так много кровожадных зверей, что в каждый приезд доводилось ловцам
с неприятелями решить спор, по праву искуснейшего, или сильнейшего.
Поутру, с первым рассветом, мы поднимались на гору верхом по известной
отлогости, и сделали верст пять, как надлежало оставить лошадей, и продол-
жать путь пешком. Береза, ель и пихта покрывали поверхность подгорья и на-
горья, по разлогам были видны различные травы, на горе находили мы доволь-
но ревенной травы, которою после и утоляли жажду; а сама гора сгромождена
из скал гранита, кроме которого на поверхности попадался роговой сланец и
кварц.
При восхождении солнца я уже отдыхал на обрубе одной западной скалы,
которая с сей стороны может почесться барельефом природным. Хребты гор
безыменных, и частию наименованных, в глубоком безмолвии предстали мне в
разных линиях зрения; с севера хребет Холзун, а к югу хребет Курчумский
просияли своими снегами. Сумрак еще отделял долину от высоты, в которой
свет уже загорался. Подгорная юдоль, где был наш ночлег, сверху представ-
лялась иначе, в какой-то незнакомой дали; я знал, что по разломам горы низвер-
гались снежные потоки, прорывавшиеся из-под упавших скал, но грохот их до
меня не доходил. И звук, и движение, казалось, престали в вышине; один все-
мирный жених в безмолвном велелепии шествовал выше, выше к небу, и пома-
вал покойному созерцанию. Какая тишина, какая живописная тишина повсюду!
Все рисуется, все дышит и все молчит. Присутствующие толщи, как и громады
отсутствующие, все тут немолвствуют. Призываю на мысль Москву, столь шум-
ную, столь одушевленную Москву; и она для меня не слышна, подобно как
Пальмира. Понятия богатства и пышности, столько тяготеющие над душою
среди градской жизни, тут проясняются, редеют и почти исчезают. Я призываю
на память славу человеческую, и что ж? Жужжание насекомого, летавшего
39
Письма из Сибири
около уха, живее трогало мое существо, нежели заглохлый шум этой славы. В
мечтании последовательном переношу из Эллады колоссальные изваяния то
Юпитера Фидиасова, то Юноны Поликлетовой, ставлю попеременно, то или
другое на противоположную обнаженную гору, испытываю их величие на не-
подвижном мольберте, и дознаю, что величие славных рукотворений, при ма-
лой перемене угла зрения, теряет всякую гармонию с глазом. И так стоит сде-
лать только шаг от круга человеческого, чтобы запутанный в условия ум воз-
звать от очарования мнений и истины! И так стоит только передвинуть понятия,
сблизить или расставить их, чтобы изменить уверения, временем или опытом
утвержденные! Вот и причина, для чего свет ставит в одну испытанную точку
наслаждения и богатства, прелести и вкус, таланты и искусства, зрелища и весь
пир страстей! То есть для того, чтобы Прометея, как поучает глубокая баснь,
приковать к великолепной вершине Кавказа, и потом предать его всем ужасам
терзания, для того... Но когда осклабляющийся жених востока рассыпал свое
золото по откосам гор, как и по верхам, когда ближние скалы расписались
красками дневной прелести, я смутился в тоне чувствований, и пошел далее,
чтобы еще подняться выше.
Одна безобразная скала представлялась нам вблизи, но чем ближе подхо-
дили к ней, тем более надлежало обходить, пока, наконец, вовсе она отдели-
лась широкою стремниной. Несколько подобных движений делали мы в раз-
ные стороны, и удостоверились, что на вышине между большими предметами,
глаз явно погрешает в расстояниях.
Побуждаемые жаждою, мы спешили утолить ее снегом, который показы-
вался невдалеке и не так высоко; но разлом горы и тут опять встал навстречу.
Услышанное однако ж[е] журчание потока решило спуститься в стремнину, за-
валенную скалой, версты на полторы книзу рассыпавшеюся. Долго перескаки-
вали или перелезали с камня на камень, доискиваясь воды, под нами журчащей,
но звук течения только что продолжал нас обольщать.
Безнадежность в успехе заставила нас вычислять глазами первоначальную
вышину скалы, которой остаток и теперь не ниже 50 саженей. Рассыпавшиеся
камни еще не опушены пылью, из чего можно было догадываться о времени
низвержения скалы. Может быть, она пала за тысячу лет; за тысячу лет россий-
ская история по некоторым писаниям помнит кое-что о Гостомысле, если
только он был.
Не так явственны бывают следы падения народов. Недалеко отсюда сла-
вился народ уйгуры; неоднократно монголы, в разных своих переворотах, за-
владевали окрестностями Алтая; было время, когда здесь царствовали то ава-
ры, то турки и, напоследок, китайцы; было здесь время и другим грозным пле-
менам. Давно ли также здесь провозглашалось державное имя Зюнгории; но
где следы владычествовавших народов, где следы их, не восходя к
безвестным временам великой Скифии?
Алтайские горы! Я мечтаю видеть разбросанные на ваших вершинах многие
листы истории человеческой; но мне ли их подбирать?
40
Спасский Григорий Иванович
XXIV
Бухтарминская крепость, 28 июня
Прежде нежели вы услышите о крепости Бухтарминской, дозвольте упо-
мянуть, что быстрая и прозрачная р. Бухтарма, наполненная переборами, и по-
тому к водоходству неудобная, бежит среди крутых и гористых берегов.
Иногда приятно было смотреть, как дикие козы стрелою мчались по обнажен-
ным косогорам, и чуть очнувшись, с тою же ветреной легкостию опять
пускались. Пугливость прелестна при прытких ногах!
За 12 верст от крепости, я любопытствовал посмотреть пещеру, горизон-
тально с землею на 3 сажени простирающуюся внутрь известковой горы. Ска-
зывают, что при ее отверстии по сторонам были высечены древние неизвес-
тные письмена, которые в 1805 году стесаны... Какой буквальной перевод! К
счастию эти письмена заранее были срисованы1. Нет сомнения, что надпись, с
фронтона пещеры стесанная, свидетельствует о бытии древнего грамотного
народа, каковы были уйгуры.
В крепости которая стоит на невысоком гранитном берегу Бухтармы, показы-
вали мне диковинку: два следа конского копыта и два следа человеческой ноги,
тиснутые на одной гранитной береговой плите, с чистою отпечаткою даже всех
пальцев1 2. Не здесь ли в баснословную старину Девкалион бросал за себя камни,
и камни превращались то в людей, то в лошадей? Если принять это за шутку, как
же бы изъяснить в родословной человека видимые боковые колена?
Лет десять, как здесь учреждена полная таможня. Не принимая в счет здеш-
них жителей, все отправляющие внешнюю сибирскую торговлю и другие, кото-
рые любят судить о сей части, могут быть разделены на два толка, на бухтармин-
цев и кяхтинцев, из коих последние утверждают единство и неделимость Кяхты,
а первые желают для Бухтармы равных по торговле успехов. Угодно ли послу-
шать их доводы. Кяхтинцы судят: I) что удвоив, или утроив число торговых от-
верстий на Китайской границе, нельзя с тем вместе надеяться соответственного
расширения торга потому, что количество главных отпускных товаров остается
то же; 2) что даже допустив умножение отпускных товаров, все должно вымени-
1 В атласе Сибирского вестника 1818г. помещен с оных снимок. Изд.
2 Прилагаю здесь изображение этой диковинки и сообщаю сказанное мною об ней в Путешествии
по южным Алтайским горам в 1809 году (см. Сиб. вест[ник] 1818 г. Ч. Ill, с. 14): «На берегу Ирты-
ша подле самого крепостного вала (Бухтарминской крепости) находится вещь достопамятная и
любопытная для всякого путешественника. Это два следа человеческие: один длиною в 5, дру-
гой в 2 ‘/2 вершка и несколько копыт обыкновенной величины, тиснутые на гранитном камне, име-
ющем в длину 4, а в ширину 3 аршина. Точность и соразмеренность их заставила некоторых почи-
тать оные настоящими оттисками ног, тогда, как по предположению их, камень был еще мягок; но
киргизы, без дальних околичностей, называют большой след Адамовым, и (хотя по контуру ско-
рее можно б было оной почесть следом Евы) и сохраняют к нему особенное уважение. Оставляя
в стороне первое простодушное мнение и суеверие киргизов, нельзя однако же сказать, чтобы
сии следы произведены были в новейшее время; ибо таковой подлог не укрылся бы от внимания
киргизов, которые издавна поблизости здешнего места кочуют, и мог бы известен быть русским.
Вероятно, они принадлежат к числу тех древних памятников, которые во многих местах предки
оставили изысканию потомства. Может быть, в сей вещи, по-видимому, малозначительной, заклю-
чается важное историческое событие, или предмет, относящийся к вере древних обитателей».
Подобными предметами доныне еще в некоторых странах Азии, коварство лам и имамов уловля-
ет щедрость легкомысленных молельщиков. Изд.
41
Письма из Сибири
1" * ~ sera£«si|®33MSr —————————
вать китайку и чай, две требующиеся статьи, которых и при настоящих ограни-
ченных выменах некуда сбывать; 3) что чрез разделение сократив торг и склоне-
ние к Кяхте, отнимутся к немаловажному вреду на толь большом пространстве
дороги прибытки провоза и продовольствия, а с тем и жители сего тракта оску-
деют. На все то бухтарминцы отвечают: I) что с умножением торговых дверей в
обширные владения Китая, без сомнения увеличатся требования наших отпус-
ков, следственно и местные их количества должны у нас приумножиться так, что
улов одной иртышской белки мог бы тогда поверстаться с целым кяхтинским от-
пуском; 2) что можно выменивать серебро, чрез Кантон в Китай вливающееся,
если бы не сходно было принимать чай, бумажные и шелковые материи; 3) что
придорожные жители, изобилуя землями и угодьями, не в таком находятся со-
стоянии, чтобы заботиться в пользу их возвышать цены товаров от излишнего
провоза; что товары из ближайших рук взятые, далее и может быть за Вислу мог-
ли б через наше посредство идти при уменьшении провозных издержек. Изло-
жив суждения двух спорных сторон, я с[о] своей стороны, хотел бы применить
только два обстоятельства, одно неизвестное, что издержки заграничного про-
воза, от месторождения товаров до Бухтармы, испытаны ли и сравнены ли? —
другое известное, что при разных торговых отверстиях, китайцам трудно бы ста-
ло удерживать самовластие в ценах, как ныне бывает на Кяхте. Почему, для тор-
гующих на Кяхте и Бухтарме, не было б слишком бедственно падение нашего
курса при западных биржах1.
Бедственно падение курса! С удивлением подхватил один догматической го-
лос, когда при другом разговоре обнаруживалось насчет курса подобное же
суждение. Он продолжал подкреплять свое удивление следующим вопросом: в
отдаленной стране, какова Сибирь, где небольшое число людей употребляет
иностранные изделия, где нет роскоши, ни пристрастия к заморским вещам и вку-
сам, где не только при обыкновенных сделках тонким знанием курса не подрыва-
ют ассигнованного рубля, но в случае надобности, сомневаясь платить дороже
за серебряный рубль, не думают наверстывать свои потери при прочих делах
торговых, может ли действовать европейской курс на состояние цен?
Я старался отвечать, и сам прибегнул к житейскому вопросу: отчего же до-
роговизна даже в хлебе становится приметною в Сибири? Тогда упрямый го-
лос настоял: в Сибири, где земледельческие орудия по соседству с заводами
не могут быть дороги, где крестьянская роскошь удовлетворяется не из Риги,
ведущей курсовые расчеты, где зерно не отпускается за море или за границу,
может ли и должен ли вздорожать хлеб от влияния курса? Я желал, признаться,
1 Прибавление к предыдущему от бухтарманца: I) Бухтарминская крепость, находясь по близости
одной из судоходных рек (Иртыша), в центре, так сказать, некоторых торговых городов России
и Азиатских государств, представляет такие выгоды для обширной торговли каких, можно ска-
зать решительно, не имеет ни Кяхта и ни одно из прочих пограничных мест в Сибири; 2) купцы
внутренних российских городов, производящие торговлю на Кяхте, сверх приобретения удо-
бства пути к Бухтарминской крепости, сократили бы оный до 2 500 верст и избежав опасной и час-
то невозможной переправы через Байкал, более нежели на I 000 верст могли бы пользоваться
низовым водяным ходом, который между Тобольском и Кяхтою, по многим непреодолимым за-
труднениям почти совсем оставлен, несмотря на высокие цены, платимые за сухопутную перевоз-
ку товаров между Кяхтою и Тюменью, на пространстве 3 700 верст; наконец, 3) распространение
торговли, заняв оною большее число торгующих изгнало бы всякую монополию, а уменьшение
провозной платы значительно понизило бы цены на товары. Изд.
42
Спасский Григорий Иванович
- । ......- - .....................
сократить вопросы и заключил разговор похвалою славных разговоров о
хлебном торге Аб. Гальяни, потом сел на судно, которое с грузом
зыряновской руды неслось по р. Иртышу до кр[епости] Усть-Каменогорской.
XXV
Коргонское селение, 8 июля
Уже я на Коргоне. Какая удивительная речка, этот Коргон! В засуху не глубже
аршина, и всадник на бывалой лошади с робостию пускается вброд; прибывает
ли она на четверть, и лошадь и всадник вмиг опрокидываются возрастающим от
упора всплеском, и оба раздробляются о камни. Коргон гремит, пенится, клубит-
ся, кружит камни и заглушает голос приближающегося человека. В таком беше-
нстве пробегает 30 верст до впадения в Чарыш; это не река, а водопад, на трид-
цати верстах грохочущий. Каков же должен быть этот водопад весною, когда
хляби Коргонских белков раскрываются, и с[о] своих крутизн падают в прорыв?
Точно в прорыв, потому что Коргон одним насилием расторг себе ворота
между безчисленных и громадных гор, которые, быв перерваны речкою, про-
должают свой кряж прямолинейно и на другом берегу, сохраняя и породу кам-
ня и другие условия тождества. Сей невероятный пролом, которым, по-види-
мому, раздвоены горы, изумляющееся воображение тем легче предполагает,
чем ближе, один подле другого, лежат сии разнородные кряжи, и чем
правильнее проходят их продолжения.
Вот порядок, в каком следуют сии кряжи, речкою раздвояемые: шиферные,
гранитные, яшмовые, — цвета темно-багрового и тут же одного красного, —
порфировые с полем темно-багровым, красным, светло-красным, темно-ко-
фейным, — опять яшмовые струистые с различною тенью, к исподу кряжа дре-
вовидные, как бы в массу были набросаны белые щепы (?), тут же и серо-фио-
летовая яшма, — опять яшмовые темно-багровые с зелеными крапинами, далее
известковые, — еще далее яшмовые же с белыми полосами и темного цвета.
Между толикими богатствами и красотами я не знаю, чему более удивляться? И
вот место каменоломни, откуда отправляются водою колоссальные части гор,
в Колыванскую гранильную фабрику'.
Истинно не знаю, чему более удивляться, чудесному ли порядку неизмери-
мых, так сказать, кладовых, расположенных по двум набережным на 30 верст
простирающимся? Огромности ли сих драгоценных и навеки неисчерпаемых
кладовых? Разнообразию ли богатств, в каждом из кряжей постепенно открыва-
емых, когда по сие время коснулись только сигнатуры гор? Восторгу ли ис-
кусств, не домышляющихся ни отделять назначаемых цельных глыб, ни вообра-
зить соразмерного механизма для обработки колоссальных украшений? Или ве-
ликолепию и блеску Российского престола, под ступени которого и Алтай
поверг [с]толь огромные и [с]толь пышные горы?
Возвращаясь из-за реки, я ночевал в хижине мастерового. Безумолчный гро-
хот Коргона поминутно пробуж[д]ал меня; не изображение ли это человека в
пылком возрасте? О, поток, некогда пенившийся и столь же безвестный поток
1 В Сибирском вестнике 1819г. помещены сведения как о сей фабрике, так и об изделиях ее. Изд.
43
Письма из Сибири
жизни моей, ты промчался уже по своей крутизне, и теперь течешь по равнине:
да будет падение твое впредь умереннее, иногда плавно, иногда быстро, но не
быстрее падения Чарыша!
XXVI
Деревня Чагирская, 19 июля
Чарыш, приняв в себя Коргон и некоторую смелость сей реки, усеян по дну и по
берегам наносными добычами яшмы, порфира и агата. Какое изобилие в бога-
тствах, никем здесь не уважаемых — изобилие в таких камнях, твердость которых
московский вельможа не без гордости вверил бы свой славный герб, дабы иметь
большую печать!
Между Тулатинским форпостом и деревнею Тулатою идет верст на шесть
кряж мягкого сланца. На обратном пути я взошел по сланцовым обломкам, и на
стене утеса написал год и свое имя, подобно как Олег на вратах Царь-града по-
весил свой щит. Посмейтесь бессильному, суетному подражанию! Первый
дождь, без сомнения, смоет мой вензель, да и щит Олегов висит ли до сего дня,
хотя так и написано в летописи?
Далее деревня Чагирская, за 15 верст от р. Белой отстоящая, мне крайне по-
любилась местоположением и выгодным, и прекрасным. Долина, двумя быстры-
ми речками орошаемая, окружается с разных сторон известковыми горами. Зем-
леделие, пчеловодство и скотоводство тут в самом цветущем состоянии. Во вре-
мя зноя скот, как бы опасаясь загореть, — уходит прохлаждаться и лакомиться
на те косогоры, которые посменно бывают в тени солнца. Мне сдается, что на
этих красивых паствах, не легко было бы Меркурию отогнать стадо и потихонь-
ку с Аполлона снять колчан, и что Чагиру не удастся на своих косогорах увидеть
Аполлона, в сердцах расхохотавшегося.
Callidum, quidquid placuit jocoso
condere furto.
Те, boves olim uisi reddidisses
Per dolum amotas, puerum minaci
Voce dum terret, viduus pharetra
Risit Apollo.
Крестьяне слышали о печатном извещении, какое издано со стороны Внут-
реннего Министерства, в рассуждении испанских овец; теперь сожалеют, что
не решились записаться в число охотников, по опытам своего овцеводства
смекая, что Чагирское местоположение было бы самое благоприятнейшее
для разведения мериносов. Будет время, что не только мериносы, но и сукон-
ные фабрики заведутся по всей этой параллели. Овцеводство наших калмы-
ков, овцеводство заграничное и осведомление о разведении испанских овец со
временем привлекут сюда капиталы предпримчивых людей.
44
Спасский Григорий Иванович
-.... — .
XXVII
Колывань, 15 июля
Гранильная фабрика в Колывани устроена по образцу Петергофской. Там
художество ожидает к себе камней или миниатюрных или недоработанных, а
здесь надлежит иметь в виду Коргон и колоссальныя произведения1. Большая
чаша, подобная той, какая была подарена французскому правительству, при
мне отделывалась от руки. Важный труд, с каким отработывается утварь рос-
коши. Желательно, чтобы в художническом произведении сквозила черта
легкости.
У здешних гранильщиков заезжий охотник может покупать печати халцедо-
новые или агатовые, табакерки из яшмы или порфира и т.п. Скудное поощре-
ние к искусству; а потому и искусство незатейливо!* I 2
XXVIII
Оттуда же, 17 июля
К числу высоких гранитных гор, какие есть в здешнем крае, принадлежит
Синюха. Она вся почти, кроме вершины, покрыта лесом, травами, а из плодо-
носных растений малиною и кислицею (смородиною). Гранитные проросли,
препоясывающие нагорную поверхность, инде проходят наподобие зубчатой
стены, в наклоненном положении.
Поднявшись на верхнюю точку, и особливо на камень, где водружен дере-
вянный крест, я кругом себя увидел, на разных перифериях, многие знакомые
предметы моего путешествия. Колыванскую фабрику, серый дым Змеевских
плавилен, озеро Колывань, Барнаульские сосновые боры, Тигерецкие белки и
всю нераздельную волнистую возвышенность, рябеющую наподобие океана3 4.
Кстати, увидел вас, вожделенные предметы любопытства, чувствования и
отрады! В последний раз приветствую вас взором и мыслию. Предметы эстети-
ческие, вы в течение нескольких недель наполняли меня новыми образами ми-
роздания, вы украшали воображение чертами живописными и поддерживали
1 Изделия Колыванской гранильной фабрики по огромности своей и редкости камней, по красоте
форм и чистой отделке, обращали всегда на себя особенное внимание знатоков и любителей из-
ящного. Но отработанные во время управления Колывано-Воскресенскими горными заводами
нынешнего Начальника Г[осподина]. обер-берггауптмана 4 класса и Кавалера П.К. Фролова, сое-
диняют все сии качества в высшей степени. Таковы, напр[имер]: I. Эллипсическая чаша из ревнев-
ской зеленоволнистой яшмы, привезенная сюда в 1820 году, коей по величине едва ли в свете
есть подобная, особенно из столь твердой и красивой породы камня. Она имеет длины
4 74 арш[ина] ширины 2 арш[ина] 14 верш[ков] вышины с ножкою и цоколем 2 арш[ина]
I верш[ок], а вес ее составляет до 127 72 пуд[ов]. Верхний карниз сей чаши украшен яблоками, а
ножка раковинами, весьма тщательно вырезаными. (Рисунок оной помещен в XIII ч[асти]. Сибир-
ского] Вест[ника] 1821). 2. Канделябры из коргонской серо-фиолетовой яшмы, вышиною в
4 арш[ина] 5 72 верш[ков]. Они доставлены сюда в 1825 году. Листья, яблоки и карнизы, вырабо-
танные на сих канделябрах чисто и правильно, как на мраморе, свидетельствуют о необыкновен-
ном усовершенствовании каменорезного искусства в Колывани. Изд.
2 Сколько известно, то и частные поделки здешних гранильщиков не уступают екатеринбургским,
хотя для сбыту их, живя в стороне от проезжей дороги, не имеют они столько удобства. Изд.
3 Синюха или Синяя сопка получила название от синеющейся издали вершины своей. Она имеет
высоты по барометрическому измерению, от протекающей при подошве ее речки Белой 347, а
от поверхности далеко отстоящего моря до 428 сажен. Изд.
45
Письма из Сибири
WffiW — "
душу в свободном и независимом от гордости человеческой самодействии. В
самодействии! Не гордость ли это, тем более преступная, что в ту же минуту
сам с негодованием произношу о гордости людской?
Нет, я должен бы самого себя подвергнуть допросу: улучшилось ли нра-
вственное чувство, после толиких воззрений на великолепные виды? Напутство-
вала ли меня хотя одна из первоначальных истин, давно мною исповеданных?
Колеблющаяся воля остановилась ли с твердостию на пути, истине и жизни? Не
раз уже восхожу на высоты гор, то же делал я на Урале и Кавказе, но какой плод?
Зеленый червь, пресмыкающийся у корешка былия, чем бывает совершеннее,
когда, вьется вверх по стеблю?
Нет, нет — предметы очаровательные, вы только разливаете отраву под ви-
дом утонченности, вкуса и изящности? Предметы эстетические, вы только пре-
льщаете любующуюся собою душу, и соблазняете ее к самодельным мечтани-
ям! Отпечатки ваши подозрительны. Вы направляете ум к мимоидущим абри-
сам, к абрисам стирающимся, и охлаждаете внимание к живоначальным
истинам, погребенным среди человеков, как среди мертвых костей.
И так истиный разум, пред святынею религии, осуждает кичливые восторги
ума! И так он раздирает пылкие рукописания витийства, помававшаго воспале-
нию страстей! Раздирает и торжественные песни, воспетые в честь блестящего,
но ложного счастия! И так он произносит смертный приговор и облеченным пре-
лестию мечтаниям и высокопарным созерцаниям души; но уже ли и созерцаниям
той души, которая трогалась величием творения, которая свидетельствовала о
дивных произведениях в вещественном мире, и не дерзала косноязычествовать
о Верховной Причине?
Нет, это было бы слишком грозно. Невинные слова, если бы им случилось ка-
нуть на бумагу, не услышатся на суде позднего времени; страницы мои изомнутся в
руках приятельских'. Но где вы — вы, великолепные горы, за месяц пленявшие
меня лучезарною белизной? Вы или, наконец, померкли от солнечной теплоты,
или теряетесь в океане переливающихся возвышений. Не преподаете ли тем жи-
вого поучения человеческому честолюбию, которое возмечтало бы в расстоянии
времени блистать собою? Возвещайте же истину ничтожности душам гордым и
ненасытным; возвещайте мужам, что их головы скоро убелятся, как ваши верши-
ны, старцам, что их головы не увенчаются юностию, и, наконец, что от нас самих
зависит убелить и увенчать дела наши.
[Спасский Г.И.] Письма из Сибири И Азиатский вестник. 1825. Кн. 7.
С. 42-59; Кн. 9. С. 183-192; Кн. 10. С. 243-256; Кн. 11. С. 365-370.
1 Сии письма первоначально названы были: Несколько сибирских страниц.
46
Брыков Иван Иванович
УКАЗАТЕЛЬ 0ТКРЫТ1Й
ПО
ФИЗИК*, ХИМ1И, ЕСТЕСТВЕННОЙ
ИСТОПИ ТЕХНОЛОГИИ,
здаааемм*
Ннкыаемъ Щамвьип.
С А II К Т П Е Т ЕР В У Р ГЪ,
Брыков Иван Иванович (1794
(1795?) — 2 августа 1870), действи-
тельный статский советник, врач, бо-
таник, писатель.
Окончил в 1818 г. медико-хирур-
гическую академию в Санкт-Петер-
бурге. Определен на службу лекарем
в лейб-гвардии Семеновский полк,
где служил по 1823 г. С июля
1823 г. — штаб-лекарь лейб-гвардии
Московского полка. С января
1824 г. — старший лекарь кирасир-
ского полка Его Императорского Величества. В феврале 1825 г. направлен аку-
шером в распоряжение Томской врачебной управы, позже — штаб-лекарь
округа. Много путешествовал по Алтаю. В Томском округе прослужил до но-
ября 1828 г., и был уволен в отставку.
В августе 1836 г. в звании инспектора врачебной управы был назначен на-
чальником 1-го отделения департамента военного министерства. В 1839 г.
И.И. Брыков получил степень доктора медицины. В 1855 г. был уволен в от-
ставку с пенсией. Похоронен в Москве на кладбище Ново-девичьего мо-
настыря.
Профессор физики Санкт-Петербургского университета Николай Про-
кофьевич Щеглов (1794-1831) для того, чтобы познакомить как можно боль-
ший круг читателей с современными достижениями в области естественных
наук, с 1824 по 1831 г. издавал журнал «Указатель открытий по физике, химии,
естественной истории и технологии». Этот журнал за короткое время зареко-
мендовал себя как серьезное научное издание. Император Александр I пожа-
ловал Н.П. Щеглову 2 000 руб. на издание журнала. Главное училищное управ-
ление постановило ежегодно выписывать 160 экземпляров журнала для учеб-
ных заведений. В этом журнале в 1831 г. была опубликована статья
И.И. Брыкова «Поездка в Змеиногорский рудник и Колыванскую шлифоваль-
ную фабрику».
49
Поездка в Змеиногорский рудник
И. Брыков
ПОЕЗДКА В ЗМЕИНОГОРСКИЙ РУДНИК
И КОЛЫВАНСКУЮ ШЛИФОВАЛЬНУЮ ФАБРИКУ
Segnius irritant arumos demissa per aurem,
Quam quae sunt oculis subjecta fidelibus.
Выехав из Томска 12 июня 1828 года, при благоприятной сухой погоде, в
три дня мы проехали 680 верст, и 15 июня прибыли в Змеиногорск. На другой
день приезда первым предметом нашего посещения был Змеиногорский руд-
ник, находящийся близ самого местечка Змеиногорска, на правой стороне
речки Змеевки, которая повыше местечка запружена плотиною и снабжает
рудник водою. С северной и восточной сторон рудник окружен невысокими,
отлогими горами из рогового камня. На средине горы с западной стороны
производится разработка рудника, который имеет до 110 саженей глубины и
представляет шесть этажей: в верхних и средних свободно производятся ра-
боты, и, несмотря на то, что глубина, до коей мы проходили, простиралась до
65 саженей, кроме небольшой мокроты и сырости воздуха, не заметили ника-
ких препятствий для горного делопроизводства; нижние же этажи затопля-
ются водою, а потому и самые работы часто останавливаются. Спустясь в
рудник чрез Устьлуговую штольну с проводником и горною лампою в руках,
шли мы подземным, постепенно понижающимся ходом во внутренность
горы, сначала довольно прямым, потом изгибистым коридором, стены коего
выложены тесаным камнем, а пол устлан досками. В боковой стене сего тем-
ного коридора на 18 саженях глубины встретили мы кузницу, устроенную
здесь для поправки горных инструментов. В подземном царстве Плутоновом
беспрерывно производилась работа; огонь в горнах не угасал ни днем ни
ночью; молоты, ударяясь в наковальни, производили глухой звук, повторяе-
мый эхом. Здесь невольно вспомнил я стих из Виргилиевой Энеиды. «Gemit
impositis incudibus antrum». Lib. VIII. Vers. 451. Скоро потом почувствовали
мы некоторую свежесть и услышали шум, подобный происходящему от
мельничных колес: и в самом деле в одной стороне мы увидели огромное ко-
лесо до 7 саженей в диаметре, служащее для отливания воды из рудника. К
концу оси колеса прикреплены два прямые членосоставные рычага, длиною в
40 саженей, к бокам коих приделаны поршни, движущиеся в насосах, в коих
поднимается вода на 3 сажени. Насосов считается до десяти. Вода из них вли-
вается в бассейн, откуда другими насосами поднимается еще выше. Недалеко
от колеса находится шахта, называемая Полуденною и имеющая до 27 саже-
ней глубины; чрез оную спускаются в рудник бревна и другие материалы. Ра-
боты рудника разделяются небольшим сланцевым пригорком на две части, и
1 Сия занимательная статья по содержанию своему не принадлежит к одной технологии; она со-
держит и ботанические, и минералогические местные сведения; но как главную часть ее составля-
ет описание технологических предметов, то издатель признал за лучшее отнести ее к технологии.
Изд.
50
Брыков Иван Иванович
называются западными и восточными. Рудная жила имеет направление от вос-
тока к западу. В западной части, в длину на 150 саженей, и в глубину по отло-
гости до 120 саженей; в восточной в длину и глубину на 30 саженей: толщина
оной как в западных, так и восточных работах от 5 до 15 саженей. Лежачий
бок рудной жилы составляет роговой камень, висячий глинистый сланец:
жильную породу прежде составлял тяжелый шпат; ныне же, по вынутии она-
го, роговой камень, кварц и глинистый сланец. В некоторых из средних эта-
жей работники занимались починиванием полов и подставкою деревянных
подпор под стены. Подземный ход в некоторых местах был довольно узок и
имел с небольшим 2 аршина высоты, так что надобно было согнувшись под-
вигаться вперед. Несколько человек занимались, то перекаткою руды на тач-
ках (тележки) к Екатерининской шахте до 65 саженей глубиною; то наклады-
ванием оной в подъемные бадьи, кои движутся посредством ворота и устрое-
ны так, что одна бадья поднимается, навиваясь на вал ворота, а другая
спускается, свиваясь с онаго: другие железным, осьмигранным, наподобие
длинного гвоздя инструментом, буравили в крепкой из рогового камня состо-
ящей породе скважины (шпуры), глубиною в 12 вершков. Каждый рабочий
обязан пробить в день два таковые шпура; по окончании буравления, сделан-
ные отверстия набиваются порохом и замазываются глиною, в которую чрез
небольшую скважину вставляется камышовая тростинка, набитая порохом и
зажигаемая после фитилем; от сего делается взрыв, и значительная часть ка-
менной стены, разбитая в куски, отваливается. Многие горные работы произ-
водятся гидравлическими машинами и водою, проведенною в подземном ка-
нале из речки Змеевки чрез водопроводную штольну до самого рудника, на
150 саженей. Вода, действуя на колеса, служит как для выливания накопляю-
щейся в руднике воды, так и для движения рудоподъемных колес и промыва-
ния измел[ь]ченной руды.
Работы, производящиеся в первом этаже, называются Покровскими, а во
втором Ивановскими. Накопляющаяся в руднике вода посредством колес и на-
сосов отливается в речку Корбалиху через Крестительскую штольну, имею-
щую более 300 саженей длины. Кроме сей штольны, вода из нижних вырабо-
ток чрез Екатерининскую и Вознесенскую шахты посредством насосов выкачи-
вается на почву Крестительской штольны.
Наружные работы на поверхности горы производятся разносом, т.е. бурав-
лением крепкой горной породы, состоящей и на поверхности горы большею
частию из рогового камня с прожилками тяжелого шпата, и, наконец, взрывани-
ем посредством пороха. Наружные работы производятся только летом.
Многие из рабочих занимаются сортированием руд, разбиванием руду
содержащего камня, отделением пустоши (т.е. не содержащих руды частей
камня) от годных каменных частиц, раскапыванием старых отвалов, т.е. сва-
ленных в груды кусков разных руду содержащих камней, кои, вероятно, по
худому искусству в выплавке металлов прежних здешних рудокопов, каза-
лись бедными и не стоящими обработки, почему и отваливались в особен-
ные кучи. Теперь многие из сих отвалов дают более серебра, нежели руды,
с столь великим трудом и издержками из недр рудника добываемые. Нес-
колько человек, при нарочно устроенных промывательных машинах, произ-
51
Поездка в Змеиногорский рудник
водят промывку мельчайших руду содержащих камней, получаемых наибо-
лее из груд, в коих работают разносом. Устройство промывательной маши-
ны столь просто и столь соответственно предназначенной цели, что она
заслуживает краткого описания: «машина сия состоит из невысокой дере-
вянной лестницы с несколькими железными ступеньками и закраинами с бо-
ков, дабы вода стекала не вдруг. Каждая ступенька представляет решетку с
большими или меньшими скважинами; в таком содержании, что чем далее
ступенька отстоит от верхнего конца лестницы, тем скважины оной менее».
Промывание происходит следующим образом: дробные куски камней с
грязью, пылью и глиною всыпаются чрез сделанное наверху лестницы от-
верстие на верхнюю ступеньку оной; вода, проведенная из нарочно устро-
енного желоба, падая на груду камней, накладенных на сию первую ступень-
ку, как на тела тяжелые, обмывает только их и оставляет на решетке, а пыль
и грязь прогоняет далее; камни, не могущие провалиться чрез первую сту-
пеньку, остаются на оной очищенными от грязи и пыли, камушки же, коих
диаметр менее отверстий ступеньки, частию проваливаются чрез оную, час-
тик? стремлением воды уносятся на вторую ступеньку; мельчайшие оных об-
ломки камней уносятся на третью, четвертую и так далее, и, наконец, до по-
следней ступеньки достигают уже мельчайшие, крупному песку подобные
частицы камня. С последней ступеньки грязная вода скатывается в нарочно
устроенный деревянный канал, глубиною не более четверти аршина, кото-
рый при конце своем имеет закладку его затворяющую; от чего вода течет
через закладку; а оседающее на дне канала землистое вещество собирает-
ся и известно под именем шлиха, в коем весьма уже мало серебра. Один ра-
ботник, стоя подле верхней ступеньки промывательной машины, треуголь-
ною железною лопаткою ворочает камни, дабы вода могла обмывать оные
с разных сторон.
К наружным работам также причислить надобно просевку на железных ре-
шетах и отряхивание, которое есть операция, производимая в наполненных во-
дою чанах железным решетом, для осаждения тяжелых рудных частиц на дно
решета и отделения безрудных частей, грязи и пыли. Камни, вовсе не содержа-
щие в себе серебра, или с убогим содержанием, отвозятся и валятся в особен-
ные места, от чего образуются новые отвалы.
Окрестные невысокие горы, к северо-западу от рудника идущие и состоя-
щие из красноватого гранита, покрыты лесом из сосны, березы, тополя, ряби-
ны, калины, черемухи, жимолости и осины. На самой Змеевской горе, где про-
изводится разработка, не видать почти никаких следов растительного царства;
кое-где видна только тощая, сухая трава, и нелюдимая кровельная живучка
(Sempervivum tectorum) гнездится здесь в трещинах камней. Все внимание при-
роды обращено здесь, кажется, на царство минеральное, дабы разительною
противоположностию бедности первого придать последнему более блеска. В
самом деле, Змеиногорский рудник считался некогда между богатейшими в
Европе серебряными рудниками; но ныне довольно истощился, и чем более
углубляются, тем содержание серебра в горной породе уменьшается.
Разработка рудника сего началась с 1725 года; Акинфий Демидов был пер-
вый, который начал производить здесь работы, по поводу Чудских копей; он
52
Брыков Иван Иванович
добывал здесь серебро, смешанное с медью; вывозил в Россию, под именем
черной меди, и там отделял его от меди; в ведение же казны рудник поступил с
1747 года, с коего и доселе продолжается в нем работа. Он доставлял сначала
ежегодно до 600 пудов серебра, а теперь только 70.
В Змеиногорском руднике находятся следующие металлы: самородное зо-
лото, самородное серебро, роговая серебряная руда, хрупкая серебряная
руда, стекловатая серебряная руда и серебряная чернь. Из медных руд: само-
родная медь, медный колчедан, стекловатая медная руда, красная медная руда,
медная лазурь, зелень и синь. Из свинцовых руд: свинцовый блеск, белая и
желтая свинцовые руды. Из железных: марказит, лучистый колчедан, желез-
ный блеск и железняк. Из земель и камней встречаются: роговой камень плот-
ный и сланцевый, кварц, тяжелый шпат, затверделая глина, глинистый сланец,
каменный мозг, обыкновенная глина, тальковый сланец, известковый шпат и
плотный известняк. В нескольких верстах от Змеиногорского рудника находят-
ся каменоломни плотного известкового камня, наполненного, как полагают,
окаменелостями и отпечатками морских раковин и червяков. Полученный
мною небольшой отломок такового известкового камня, хотя не имеет ясных
следов ни отпечатков, ни окаменелых раковин, однако же дает некоторым об-
разом различать в оном какие-то крупные зерна, слепившиеся между собою
столь твердым цементом, что камень издает даже искры.
Некоторые из руд и камней перевелись и вовсе более не встречаются, тако-
вы суть: красная серебряная руда и витерит.
В долинах около Змеевской горы, равно как и на самом скате окружающих
ее гор растут многие роды прекраснейших дерев, кустарников и трав. Жимо-
лость, таволга (Spiraea laevigata), рябина, черемуха, калина, чашковое дерево
или каменная ирга (Mespilus cotoneaster), смородина, алтайская белая роза и
обыкновенный шиповник украшали пологости гор; а благовонная гвоздика с
белыми и розовыми цветами, душистая богородская трава, горные незабудки
(Myosotis rupestris), полемоний (Polemonium coeruleum), змеиноглав
(Dracocephalum), валериана, разные роды колокольчиков, пионы и синий ло-
монос (Clematis integrifolia) во многих местах выказывали между травою пре-
красные цветы свои и, казалось, гордились нежностию колорита и красивым
образованием лепестков своих.
Подле Змеиногорска возвышается Караульная сопка. Она замечательна
тем, что выше прочих лежащих с нею в соседстве гор, и как бы господствует
над местечком. Более, нежели до половины высоты, покрыта кустарниками, а
на вершине оной воздымаются голые гранитные камни, лежащие один на дру-
гом слоями. Караульною сопкою она названа потому, что при начале строения к
руднику принадлежащих заведений ставились на ней караулы, чтобы, как с мес-
та самого высокого, можно было видеть приближение диких народов.
Верстах в двух от Змеиногорского рудника находится Змеевский сереброп-
лавильный завод, который мы осматривали 19 июня. Заводское строение со-
стоит из каменного, довольно обширного двухэтажного дома. В нижнем этаже
находится 10 плавильных печей, извлекательный горн и так называемая отде-
лительная печь (трейбофен), из которой выходит уже чистое серебро. В вер-
хнем этаже можно видеть машины, приводящие в действие завод: оные дви-
53
Поездка в Змеиногорский рудник
жутся водою, проведенною из речки Корбалихи. Проведенная в завод вода
входит в особенный резервуар, из онаго падает на большие наливные колеса,
быстро вертящиеся около оси своей. Колеса с помощию валов и железных
рычагов движут смазанные дегтем поршни двух огромных цилиндрических на-
сосов, принимающих в себя воздух, из коих он, подобно как из воздушного на-
соса, с шумом изгоняется в трубы, к плавильным печам проведенные, и раздува-
ет угли.
Горная и заводская механика весьма усовершенствованы. Любопытно ви-
деть, как огонь и вода, две непримиримые стихии, соединясь между собою, по-
корно предлагают здесь услуги свои. В самом деле, в нижнем этаже все работы
производятся огнем, а в верхнем водою.
Серебро из руд получается следующим образом: истолченные руды, сме-
шав между собою плотные с рыхлыми, а трудноплавкие с легкоплавкими, осо-
бенно со свинцовыми, и прибавив туда поваренной соли, шлаков и песку, пла-
вят в нарочно устроенных для сего печах, снимая железными с длинными руко-
ятками ковшами образующуюся наверху пену, или шлак. Полученный от
первой выплавки металл называется роштейн, т.е. сырой камень; он цвета быва-
ет черного, непрозрачен и весьма крупен. Его смешивают со шлаками, содер-
жащими еще часть серебра, и свинцом и кладут в горн; от сего он значительно
обогащается и доставляет горновой блейштейн, бурый, непрозрачный камень,
и верблей, содержащий уже гораздо более серебра, нежели роштейн. Потом
верблей, соединив снова со свинцом, кладут в так называемый трейбофен (от-
делительная печь) и подвергают действию сильного огня. Свинец, по легчай-
шей плавкости и удобности к окислению, соединясь с кислородом, образует
металлическую желтую окись, известную под именем глета, а серебро остает-
ся и получается в чистом виде.
При входе в нижний этаж завода, где в то время плавили свинцовые руды,
лица как рабочих, так и пришедших с нами людей показались нам бледными,
иззелена-желтыми. Сей оптический обман происходит, вероятно, от отделяю-
щегося при плавке руд хлора (?). Угли во многих печах от горения колчеданов
и серы издавали прекраснейший синий пламень; серный запах был довольно
чувствителен, а от серноватого удушливого газа самое дыхание несколько за-
труднялось.
В верхнем этаже соблюдается вся возможная чистота, стены хорошо вы-
штукатурены и выбелены; посредине огромного, большими окнами освещен-
ного зала, представляется лестница, ведущая на хоры, с коих можно видеть, ка-
ким образом проведены в печи трубы, служащие вместо мехов для раздувания
углей.
От Змеиногорского рудника к заводу идет прекраснейшая чугунная до-
рога, называемая английскою, имеющая длины более I '/2 версты. Дорога,
начинаясь от самого рудника, идет сперва в канале, потом выходит на ров-
ное место и, наконец, достигает глубокого оврага. Чрез оный и реку Корба-
лиху она продолжается по прекрасному, обнесенному перилами мосту, ко-
торый утверждается на каменных столбах с аркою, что придает ему краси-
вый вид со въезда в Змеиногорск. При конце моста к заводу сделаны по
сторонам оного отверстия, закрывающиеся досчатыми крышками. У самого
54
Брыков Иван Иванович
! ! ------------------------------------------........
же конца находится крутая лесенка для всхода на мост со стороны завода.
Рудовозные ящики с открывающимися на петлях боками, достигнув конца
моста, останавливаются; работник открывает находящиеся в боку моста от-
верстия, отворяет бока ящика, и руда высыпается под мост подле самого за-
вода. Наполнение ящиков производится подобным же образом. При нача-
ле чугунной дороги от рудника находится деревянный мост, имеющий от-
верстия, чрез кои руда насыпается в подставленные под мост ящики. Ровный
из параллельных деревянных брусьев устроенный пол сей дороги имеет по
две выпуклые чугунные пластинки в полвершка шириною, расстояние коих
соответствует расстоянию колес рудовозных ящиков. Выпуклость чугун-
ных пластинок соразмерна желобу чугунных колес, находящихся под ящи-
ками, употребляемыми для перевозки руды; от чего оные катятся чрезвы-
чайно ровно и легко, так что одна лошадь везет по сей дороге до 800 пудов
руды без обременения.
Змеиногорск есть небольшое местечко, имеющее до 350 домов. Быв по-
строено на горах и на скате оных, по причине неровного своего положения, не
имеет красивого вида. Из общественных зданий замечательны здесь: каменная
церковь, Комиссия военного суда, заводская контора, госпиталь, полиция, ар-
хив, лаборатория, кузница, магазины, дом для почетных посетителей и дома
для горных и заводских чиновников. Из площадей примечательны две: одна
подле самого рудника, ограничиваемая церковью, домами для чиновников и
Комиссиею военного суда. Другая служит базаром или рынком, где привозятся
для продажи разные припасы, как-то: хлеб, дрова, овес, сено и проч. На сей же
площадке выстроено несколько деревянных лавочек, в коих продают все не-
обходимое для жизни.
20 июня отправились мы из Змеиногорска в Колывань. Дорога, по причи-
не беспрестанно встречающихся гор, была очень затруднительна. На 9
версте от Змеиногорска, вправо от дороги, представился нам Черепанов-
ский рудник с желтобокими, вероятно, охряными вокруг его горами. Про-
должая путь далее, часа через два достигли мы Глядена, горы поросшей
густым, непроницаемым лесом. Узенькая дорожка шла впереди леса; вок-
руг царствовала мертвая тишина, прерываемая изредка криком мрачного
филина и единообразным пением кукушки. С вершины Глядена открылись
взорам нашим Тигерецкие белки и высокая Синюха. Подъем на Гляден не
так труден, но спуск довольно крут; по обеим сторонам дороги течет мно-
жество ручьев, с шумом катящихся с горы по каменистому ложу, кои, сое-
динившись, составляют речки. Одну из них называемую Суёткою, мы пе-
реезжали три раза. Узенькая дорожка, по коей проезжать должно, во мно-
гих местах имела провалы в сажень глубиною, так что лошади принуждены
были идти шагом, темнота становилась от часу сильнее, и нетерпение вые-
хать из леса на гладкую дорогу, по мере увеличения препятствий, от часу
возрастало. Наконец стало становиться светлее, бор начинал редеть, и мы
с радостию увидели открытую дорогу. Едва ли есть в свете места дичай-
шее Глядена; вокруг каменные горы и мрачный хвойный лес представля-
лись только утомленным от единообразия глазам нашим. От Змеиногорска
55
Поездка в Змеиногорский рудник
до Колывани хотя и считается 30 верст, но, по причине крутизны гор и дур-
ноты дороги, мы ехали часов 5.
Переночевав в Колывани, 21 июня утром осматривали мы Колыванскую
шлифовальную фабрику, которая представляет довольно красивое двух-
этажное здание. Работы производятся здесь водою речки Белой, которая
повыше фабрики запружена плотиною. Плотина поднята довольно высоко,
так что высота воды равняется окнам второго этажа. Вода выходит из нее
чрез небольшое отверстие в чугунную, под углом согнутую трубу, и спуска-
ясь сначала вниз, а потом поднимаясь по законам гидростатики опять вверх
до высоты ровной в плотине, входит, таким образом, в самое фабричное
строение и падает на большое наливное колесо до трех саженей в диамет-
ре, движущее посредством шестерней многие меньшие колеса и железные
валы со станками и колесами, для обтачивания и распиливания камней опре-
деленными. Шестернями приводятся в движение или самые камни, укреп-
ленные между двумя колесами, на шпилях в средине их идущих, и трутся о
щетки, смачиваемые наждаком; или колеса, к коим работник, подставляя
ошлифованный камень, полирует его. Станки посредством коих и наждака в
одно и то же время высверливаются и полируются чаши с внутренней и на-
ружной стороны, равно как станки для шлифования плоских камней служа-
щие, движутся также колесами, имеющими сообщение с главным колесом.
Разрезывание камней производится также и руками, для чего два работника,
сидя один против другого, движут взад и вперед железную пилу, повешен-
ную на веревке, на коей накладывается тяжесть для большего давления на
камень. Для шлифования служит наждак; но для работ, коих отделкою не
спешат, мелко истолченный кварц или песок. Для полировки употребляется
трепел, который распускается в воде и потом посредством кисточки нама-
зывается на камень. В верхнем этаже, в самой большой комнате, находится
несколько станков для полирования, разрезывания и гранения камней. В
другой комнате занимаются высечением на камне разных фигур и антиков.
Третья комната занимается минеральным кабинетом и моделями. Здесь по-
казывали нам прекрасное собрание яшм, брекчий, порфиров, мраморов и
гранитов, добывающихся из окрестных каменоломней. Одних яшм нахо-
дится здесь до 400 разных видов. Большая часть из них темных цветов. Луч-
шие яшмы суть: темно-фиолетовая, копейчатая, агатовая, гороховая, пе-
пельная, зеленая, волнистая, кирпичная, кофейная и дендритовая, которая
справедливее, кажется, должна быть названа по своей плотности и крепости
роговиком.
Граниты колыванские вообще некрасивы и составляют более полуграни-
ты; ибо в оных как в сером, так и в красном примечается весьма мало кварца;
брекчии же и порфиры попадаются очень хорошие. Впрочем, собрание не
имеет красивого вида, поелику камни находятся в безобразных, не имею-
щих правильной фигуры кусках, и многие очень худо вышлифованы. Здесь
видели мы собрание разного рода моделей с резьбою; они сделаны или из
красного воска, или алебастра; между прочими и алебастровую модель
овальной чаши, которая будет в 7 аршин в длинном своем диаметре, а ка-
мень, из коего она будет приготовляться, есть зеленоволнистая яшма и име-
56
Брыков Иван Иванович
ет 9 аршин длины. Такая вещь по одной уже своей огромности должна бу-
дет считаться редкостью. При фабрике, кроме главного здания, находится
еще одноэтажный каменный флигель для выделывания больших вещей,
как-то: чаш, колонн и пьедесталов. Здесь показывали нам огромную круг-
лую чашу в четыре аршина в диаметре, делаемую из зеленоволнистой
яшмы. Человек до 10 с помощию машины занимались шлифованием оной.
Прекраснейшие канделябры из серо-фиолетовой яшмы приводятся уже к
окончанию. Портрет Родомысла XIX века мы уже не застали; за несколько
месяцев до нашего приезда он был отослан ко Двору; видели только гипсо-
вый слепок онаго, сделанный по модели знаменитого нашего художника,
графа Толстого. Слепок изображает грудной портрет Александра I, в шле-
ме и рыцарской одежде; на щите представлёно Лейпцигское сражение, а
внизу надпись: «Родомысл XIX века». Портрет был высечен на гороховой
яшме; над ним трудились несколько лет и сделали, как говорят, превосход-
но. Версты за три от Колыванской фабрики устроен был Демидовым, в 1727
году, первый медеплавиленный завод, по причине удобности места и близ-
кого открытия одного медного рудника, названного Колыванским. Спустя
несколько времени, не в дальнем расстоянии найден был другой рудник, на-
званный Воскресенским, а от обоих сих рудников и все заводы получили на-
звание Колывано-Воскресенских.
Местечко Колывань лежит на левом берегу реки Белой и имеет до 150 до-
мов, правильно расположенных в две широкие улицы. Контора, магазины, дома
для чиновников и деревянная сельская церковь придают немало красоты селе-
нию. Дома многих рабочих выстроены также порядочно; чистота и опрятность
видны повсюду, а бедность и убожество незаметны.
Главный предмет, к коему стремилось наше любопытство, при въезде в Ко-
лывань, был[а] Синяя сопка, от окружающих ее синих туманов Синюхою в
простонародии называемая. Утро было пасмурно. Синюха казалась покоюще-
юся в объятиях мрачной ночи; темные дождевые тучи носились кругом оной;
вершина ее скрывалась в облаках и сизые туманы облегали сестер ее, окрес-
тные горы. Мы сердились на погоду, на самих себя и уже отчаивались быть на
горе, как вдруг, часу в первом по полудни, тучи стали расходиться, и прогляну-
ло ясное солнце. Пользуясь временем и погодою, мы решились тотчас ехать на
гору, взяв с собою знающего проводника. Синюха, как гигант, возвышается
между окружающими оную Колыванскими горами; вершина ее издали пред-
ставляется всегда в тумане; но чем ближе подъезжаешь к горе, тем туман стано-
вится реже; если же, напротив того, он сгущается до того, что вершина горы
делается невидимою, то дождь неизбежен: она служит барометром для та-
мошних жителей; вершина ее видна за 150 верст с большой от Барнаула иду-
щей дороги; перпендикулярной высоты от поверхности моря имеет 3 873 ан-
глийских фута, по барометрическому измерению; от фабрики считается до нее
около 7 верст.
Всход на гору довольно крут, по узенькой тропинке надобно взбираться
верхом на ее вершину. Более нежели до половины высоты она покрыта густым
лесом, состоящим из сосны, пихты, березника, топольника, осинника, калины,
рябины, черемухи, жимолости и акации.
57
Поездка в Змеиногорский рудник
Чем выше поднимаешься, тем лес более редеет, а начинают показываться
прекраснейшие кустарники и цветы: смородина, чашковое дерево (Mespilus
cotoneaster), таволга (Spiraea laevigata), алтайская палевая роза (Rosa altaica),
шиповник (Rosa canina), пионы (Peonia hybrida), сибирский адонис (Adonis
sibirica), ландыш (Convallaria polygonatum), полемоний (Polemonium
caeruleum), змеиноглав (Dracocephalum altaicum), синий ломонос (Clematis
integrifolia), таволга (Spiraea filipendula), горные астры (Aster alpina), разные
виды астрагалов (Astragali), касатик (Iris ruthenica), колокольчики
(Campanulae Sibirica et patula), гераний (Geranium sylvaticum et Sibiricum),
окситропс (Oxytropis pilosa), оробы (Orobus luteus et alpestris), тригонелля
(Trigonella ruthenica), медунка (Medicago falcata), собачий язык
(Cynoglossum officinale), красивая статице (Statice speciosa), гвоздика
(Dianthus superbus), фломис (Phlomis tuberosa), вербаскум (Verbascum
phaenicaeum).
На вершине являются утесистые голые камни, состоящие из бледно-крас-
ного гранита, расположенного инде тонкими, инде толстейшими пластами,
один на другом лежащими параллельно.
Здесь флора переменяет покров свой; около камней, испещренных желты-
ми, серыми, черными поростами, и разными мхами пресмыкается вереск
(Juniperus папа) и вьется прекрасная атрагена (Atragene alpina) с белыми цвета-
ми своими. В щелях самых камней растут: алтайский полевой мак (Papaver
nudicaule), богородская трава (Thymus marschalianus et serpillum) и аквилегия
(Aquilegia glandulosa), которая значительно отличалась от растущей на нижней
и средней части горы малым ростом своим и бледностию цвета, горные неза-
будки (Muosotis rupestris), трехцветная фиалка (Viola tricolor), полынь
(Artemisia), дикий чеснок (Sedum aizon) и кровельная живучка (Sempervivum
tectorum). Травы, которые на нижней части горы отцвели, и принесли плоды,
здесь только начинали распускаться; таковы суть: белая ветреница (Anemone
alba), весенний первоцвет (Primula veris) и касатик (Iris ruthenica). На вершине
сопки во многих местах лежал еще снег в гранитных ложбинах, замаранный
черною пылью обросших поростами камней; а шага за два цвели прекрасней-
шие растения. Впадины многих гранитных камней, как бы в нарочно приготов-
ленных чашах, содержали в себе воду, куда орлы и другие хищные птицы с
криком прилетали пить.
С вершины Синюхи видны все Колыванские горы иТигерецкие белки, по-
крытые вечным снегом. Внизу под горою представляются взорам четыре озе-
ра, три из них очень малы и не стоит упоминать их названия, а четвертое, име-
нуемое Белым, более прочих и на средине своей имеет остров, поросший ле-
сом. Белое озеро служит резервуаром воды для фабрики. Селение Колывань
со своею фабрикою также отсюда совершенно видно и, кажется, стоящим в
яме, несмотря на то, что имеет положение на высоком месте. Для подъема на
Синюху употребили мы 2 часа; причиною такой медленности полагать надоб-
но как самую крутизну, от чего проезжая тропинка идет не прямо, но извивает-
ся в разные стороны, так равно вязкость и скользость глинистой почвы в ни-
жней части горы, от чего подъем на оную, при малейшем дожде или после
онаго, совершенно невозможен. При подъеме на гору, в одном месте мы
58
Брыков Иван Иванович
остановлены были восклицанием проводника, что он напал на след зверя; и в
самом деле, в сырой, мягкой глинистой тропинке заметны были свежие следы
марала (Cervus elaphus), раздвоенное копыто коего оставило ясные по себе
отпечатки. Впрочем, сие случается нередко, ибо из диких животных водятся
здесь медведи, лоси, олени, маралы и серны (Antilope rupicapra). Спускаться
с горы было столь же затруднительно, как и всходить на оную; лошади наши
чрезвычайно устали; а потому, ведя их в поводу, то пешком, то верхом
кое-как к вечеру мы успели спуститься с Синюхи, чувствуя чрезвычайную
усталость и утомление, для чего и решились ночевать в Колывани. На обрат-
ном пути в Колывань попадалось нам множество прекраснейших бабочек, из
коих замечательны следующие: Pap. Antiopa, Jo, Rhamni, Crataegi, Virgavreae
и Argus; а около ручейков летала темно-синяя Libelula Virgo.
22 июня, обратно в Змеиногорск выехали мы рано поутру и, для избежания
худой дороги, направили путь наш на деревню Ручьеву, лежащую на покатости
горы, с тем, чтобы видеть озеро Колывань. Не доехав до Ручьевой верст 8, в
лежащих по правую сторону дороги горах видели мы новые разработки и при-
иски руд. Далее дорога шла голыми, безлесными горами на станцию Савушки-
ну. Не доезжая деревни сей, верстах в трех, представилось нам Колыванское
озеро, окруженное с двух сторон, востока и юга, высокими, гранитными, сло-
истого образования горами, поросшими сосновым лесом. Проезжая дорога
пролегала подле самого озера по мелкому песку; небольшой ветерок произво-
дил волны, кои, ударяясь в каменные берега, дробились в мельчайшую пыль. В
нескольких саженях от берега рос высокий камыш, а далее во многих местах
из воды выглядывали темные, полуразрушенные камни гранитные, поросшие
кустарниками и высокою травою. Здесь растут в изобилии так называемые ро-
гульки, или водяные орехи (Trapa natans), кои, по причине сходства вкуса их с
орехами, собираются в большом количестве. Вода в озере чистая, на дне ви-
ден крупный песок, который, вероятно, получил происхождение из разрушив-
шихся гранитных скал, составляющих берега его. Из него вытекает речка Лок-
тевка. Рыба водится здесь в изобилии, знатнейшие роды оной суть: лини, кара-
си, налимы, щуки, язи, окуни и чебаки. В водяных птицах также нет недостатка.
Здесь попадается весьма много крохалей, бакланов, гагар, гусей и даже лебе-
дей. Хищные рыболовы, несмотря на погоду, летали при нас стадами над озе-
ром. Вид значительного пространства воды, в месте, окруженном отовсюду го-
рами и пустынями, производил сколько приятное, столько же и величественное
впечатление в душе нашей, а начинающие осыпаться берега озера напоминали
о всеобщем разрушении. Толстые пласты многих прибрежных камней, лежа
один на другом уступами, образовывали то неправильные лестницы, то значи-
тельные навесы, под коими, как под кровлею, можно было укрыться от непого-
ды; что уподобляло камни сии домам, построенным в несколько этажей. Прох-
лада, доставляемая водою в жаркий июньский полдень, шум волн и дикость
окружающих озеро гранитных скал, кои, навесясь, казались падающими, при-
давали ландшафту какой-то очаровательный вид. Оставив влево озеро, мы вы-
ехали на почтовую дорогу, ведущую от Барнаула в Змеиногорск.
От станции Савушкиной до Змеиногорска дорога постепенно возвышается;
по бокам оной во многих местах встречаются большие гранитные валуны. Не-
59
Поездка з Змеиногорский рудник
которые из них невелики, стоят почти отвесно и представляют или призмы, или
пирамиды, в щелях коих укоренились березы, рябины и сосны. Другие высоки,
имеют наклонное положение и уподобляются развалинам больших зданий.
Многие кажутся нарочно наложенными один на другой; иные облечены крас-
новатым мхом (mnium), разноцветными поростами и кустарниками. Вообще от
Савушкиной дорога пошла каменистая и безлесная; в полях, по сторонам до-
роги лежащих, росли в изобилии: высокий ковыль (Stipa pennata) и жестколис-
тая долгуша (Onosma simplex). По дороге попадалось нам множество рудово-
зов, со своими корыту подобными тележками, и угольщиков с коробами свои-
ми, кои везли руду и уголья в Змеиногорский завод. Другие возвращались из
завода обратно домой и, таким образом, попадая одни другим навстречу, про-
изводили немалое затруднение в проезде, особливо на мостах, где по '/4 часа и
более надобно было дожидаться, пока проедет длинный обоз рудовозов.
Однако же, при всех препятствиях, быстрая тройка примчала нас в Змеино-
горек в самый полдень.
Брыков И. Поездка в Змеиногорский рудник и Колыванскую шлифоваль-
ную фабрику: сочинение штаб-лекаря И. Брыкова И Указатель открытий.
1831. Т. 8, № I. С. 109-132.
60
Ермолов
Гумбольдт Александр-Фридрих-Генрих (14 сентября 1769 — 6 мая
1859), немецкий естествоиспытатель, путешественник, почетный академик Пе-
тербургской АН.
В 1829 г. совершил большое путешествие по России, правительство финан-
сировало задание — оценить горно-промышленный потенциал Урала и Алтая.
В составе экспедиции Гумбольдта были профессор Розе (химик и минералог) и
профессор Эренберг (ботаник и зоолог), которые совершили поездку по Ура-
лу, Алтаю и к Каспийскому морю.
На территории Колывано-Воскресенского горного округа экспедиция была
в июле-августе. Гумбольдт посетил Барнаул, Змеиногорск, Колыванскую шли-
фовальную фабрику, осмотрел Риддерский и Крюковский рудники и через
Усть-Каменогорск и Бухтарминск проехал на Зыряновский рудник.
Статья «Переезды с Александром Гумбольдтом по Сибири» вышла в
1865 г. в историко-литературном сборнике «Русский архив», который выходил
в Москве в 1863-1917 гг. (издатель-редактор П.И. Бартенев). В сборнике по-
мещались в основном материалы по русской истории XVIII-XIX вв.: официаль-
ные документы, дневники, воспоминания, письма, неизвестные автографы писа-
телей и т. п. Автор письма Ермолов — адъютант тобольского губернатора
И.А. Вельяминова.
63
Переезды с Александром Гумбольдтом по Сибири
[Ермолов]
ПЕРЕЕЗДЫ С АЛЕКСАНДРОМ ГУМБОЛЬДТОМ
ПО СИБИРИ (1829)
(современное частное письмо)
Вы, верно, были и видели, когда проезжал через Москву из Берлина извес-
тный барон Гумбольдт. По прибытии его в Тобольск я был послан встретить
его от Ивана Александровича1,* спросить о здоровье и поздравить с благопо-
лучным приездом. Когда я исполнил долг мой, то барон, рекомендовал мне со-
путствующих ему, доктора медицины господина] Эренберга, профессора хи-
мии Розе и нашего горного чиновника Мен[ь]шинина, наговорил множество
лестного относительно Ивана Александровича, а потом целый час расспраши-
вал меня о Сибири, жизни в Тобольске и проч.: одним словом я был очарован
его любезностию и ласками. На другой день мы с генералом рано поехали к
нему. Можете представить, как мог Гумбольдт встретить Ивана Александ-
ровича: в лестнейших выражениях благодарил генерала за все распоряжения
его с самого въезда его в Сибирь, не забыв даже расхвалить и прескверные, от
болотистого грунта, дороги наши в Тобольской губернии; короче сказать: все
возможные учтивости употреблены были с обеих сторон при первом их свида-
нии. Натурально, нам сейчас же заплатился визит наш. Тут счастливая мысль ро-
дилась во мне: ехать с бароном по Сибири. Не хочу уже описывать вам, как
успел я в намерении моем; ибо это бы значило повторять давно уже вам извес-
тное и до сих пор еще неизменяемое; скажу только, что генерал мой, отобрав
согласие барона, рекомендовал меня ему, и на другой день, т.е. I I -е (июля) я
уже был в команде Гумбольдта. После обеда барон приглашен был генералом
за город на чай; с высоты сей в 20 сажень правого берега Иртыша вид про-
странной равнины, по коей две широкие реки, Тобол и Иртыш, разливаясь не-
сколькими рукавами, справедливо обращали на себя внимание Гумбольдта. На-
конец, 12-е июля в 8 часов утра мы выехали из Тобольска. Погода была пре-
красная; на первой станции барон замечал высоту места над морем. Днем Розе,
Меньшинин и я пересаживались с ним попеременно, а Эренберга сажал он с со-
бой вечерами. На второй станции мы пообедали вовсе не по-русски: запивая
вином легкий суп, несколько яиц и холодных жареных цыплят; здесь он наблю-
дал температуру воды, воздуха и высоту места, что и повторялось почти каж-
дую станцию. 15-го числа рано утром приезжаем в г. Тару, а вскоре потом въе-
хали мы в так называемую Барабу (Барабинскую степь); здесь должны были
ехать по наидурнейшей бученой дороге, — ибо большая часть сей огромной
степи состоит из болот непроходимых, заросших высоким тростником, про-
стирающихся верст на 50 по обеим сторонам оной. Барабинские татары, под-
1 Вельяминова, тамошнего губернатора. Писавший это письмо, находился адъютантом при Велья-
минове.
64
властные временами зюнгарам, киргизам, Кучуму и России, исстари обитали
оную, а с 1767 года переведенные из России крестьяне составляют все настоя-
щее и весьма малое население по большому и нашему теперь тракту Барабин-
ской степи. 16-го ночью мы приехали в г. Каинск Томской губ., замечательный
только по крепостце, построенной еще в XVII веке от набегов киргизов рус-
ским правительством, которой, впрочем, теперь и следов уже не осталось.
Здесь мы услышали о свирепствующей, по предстоящему нам пути, сибир-
ской язве на лошадей и людей, причину коей некоторые приписывают ужале-
нию доселе неизвестного насекомого, а иные испарениям во время сильных
жаров, выходящим из здешних огромных болот и стоячих озер, бесчисленных
по Сибири. Язва сия обнаруживается сначала в виде вереда с черным стер-
жнем; а следуемая за сим с опухолью мучительнейшая боль сердца (по словам
поселян) по двухдневном страдании прекращает существование зараженного.
Немногие излечиваются простейшими средствами, удающимися местным вра-
чам их. Несмотря на уверения, что язва сия не заразительна, мы так перетруси-
лись, что хотели было воротиться; но к счастию, дух наш не упал еще совер-
шенно, и мы решились пуститься далее, взяв с собой бочонки воды и столовый
запас весь, дабы не иметь совершенно никакого сообщения с зараженными жи-
телями, а следственно, должны были и не выходить из закрытых экипажей на-
ших. На другой день утром мы уже были среди объятого сею язвою простра-
нства: стоны страдальцев, вопли ближних их и всеобщее уныние находили мы
в каждом почти селении; иногда в самых больших из них случалось, что насилу
могли набрать нам 20 лошадей из оставшихся от падежа.
Наше положение не менее требовало соболезнования; кроме того, что мы
должны были быть свидетелями всех ужасов сибирской язвы, нам надо было
еще в самые сильные жары (кои здесь на севере несравненно еще ощутитель-
нее) окутывать всю голову употребляемыми в Сибири сетками от неимоверно-
го множества комаров и мошек, и переносить таким образом всю несносность
жаров и пыли, не выходя из полузакрытого экипажа. Наконец, 19-го мы увиде-
ли свет, вышедши обедать на чистый воздух, и с сих пор не слыхали уже более
об ужасном поветрии.
Взбунтовавшаяся Обь, в 15 верстах не доезжая Барнаула, принудила нас в
сырую погоду, на голом берегу своем, греясь около разложенных костров, це-
лые сутки ожидать возможности попасть на противоположный, правый берег
ее. 21 -го приезжаем рано утром в Барнаул, один из красивейших и замечатель-
ных городов Западной Сибири, расположенный в весьма приятной местности
при соединении Барнаулки и Оби. Здесь главное управление всего Колыва-
но-Воскресенского горного округа, много красивых казенных и купеческих ка-
менных строений, улицы широки и правильны, некоторые с бульварами; по
всем оным, равно как и по большим дорогам верст на 10 от города, устроено
шоссе из шлаку, остающегося от плавки серебра на здешнем заводе. Отдох-
нув несколько часов на квартирах, барон, Мен[ь]шишин и я, а за нами профес-
сора, едем к начальнику всех Колыванских заводов и вместе Томскому граж-
данскому губернатору г-ну Фролову, живущему постоянно здесь. Взойдя в но-
вый каменный дву[х]этажный дом его, барон удивился прекрасному в
новейшем вкусе внутреннему расположению и убранству оного, не ожидая, ко-
3 Зак 912
65
Переезды с Александром Гумбольдтом по Сибири
нечно, вовсе найти сего в Барнауле, за 5 т[ысяч] верст от столицы: везде пар-
кер], на стенах славнейшие картины, и, между прочим, единственный кабинет
китайских вещей. Сам Фролов был в Томске и нас встретила его супруга... От
нее мы поехали смотреть здешний музеум в небольшом каменном доме: кол-
лекции четвероногих, птиц и насекомых довольно полны, особливо собствен-
но Сибири принадлежащие, весьма интересны и долго обращали на себя вни-
мание Гумбольдта и Эренберга; но, к сожалению, не в отличном присмотре.
Собрание, хотя неполные, но гораздо любопытнейшие моделей рудников, их
разработок, с показанием месторождения оруденелых в оных пород, разных
промывален и других машин горного промысла; прекрасное, но неполное весь-
ма и также худо содержимое собрание костюмов, идолов, оружий и разного
рода утвари многих древних и настоящих кочующих диких северных народов
Сибири. Кроме собственных замечаний, у меня есть описание сего музеума или
лучше замечательнейших в оном вещей. Минеральный кабинет здесь боль-
шею частью состоит из оруденелых здешних, т.е. Колыванского округа пород;
цветные же камни почти все екатеринбургские, ибо здесь оные не выламыва-
ются, а восточных весьма немного, и весь кабинет еще не приведен в должный
систематический порядок. Надо не забыть, что большая часть моделей и чучел
работаны здесь и весьма недурно, и все попечением г-на Фролова. После обе-
да он, приехав из Томска, ту же минуту явился к нам. С ним мы пошли на Барнау-
льский сереброплавильный завод. Прекрасная заводская плотина, по коей
устроено шоссе; на средине оной саженях на 80, если не больше, каменное
здание завода с таким же флигелем для машины, которою посредством воды
р. Барнаулки приводится оный в действие. С обеих сторон завода, при сходе с
плотины, прекрасные гранитные с чугунной решеткой ворота, от коих по обе-
им сторонам устроены несколькими фонтанами два спуска запруженной воды и
по бокам коих красивые цветники окружены чугунными решетками, подобны-
ми как около Михайловского замка1. Вправо от завода, посреди площади, в
воспоминание начала оного, воздвигается гранитная пирамида1 2, подобная па-
мятнику победам Румянцева на Васильевском острову, в Петербурге. Прекрас-
ной наружности гошпиталь, казармы заводских служителей, церковь и решетки
завода окружают сию красивую площадь. На другой день мы и все здесь гор-
ные чиновники обедали у Фролова, и пили здоровье барона, после чего хозяин
показывал нам китайский кабинет свой: стены и мебель обиты прекрасною ки-
тайскою материей, вроде штофа, на полах разосланы ковры, коих узоры и раз-
нообразие цветов в полной силе выражали вкус сего народа. Несколько шка-
фов, в коих заключалось, мне кажется, все, что можно было найти любопытно-
го в сем роде даже и в самом Пекине: идолы, куклы, оружие, всевозможная
утварь домашнего хозяйства, костюмы, разного рода картины, астрономичес-
кие и географические карты, множество книг и рукописей ман[ьч]журского и
монгольского языков и проч., проч., наполняли сию прелестную коллекцию.
Одним словом, деятельный ум и вкус г-на Фролова встречаешь на каждом шагу
в Барнауле.
1 В Петербурге.
2 Обелиск 100-летия горного дела на Алтае, т.е. Демидовский столп. (Ред.)
66
Ермолов
Проехав 100 верст далее, верстах в 150 от дороги, завиднелись первые вы-
соты Алтайского хребта. Долго восхищался я, видя еще в первый раз оные.
25-го рано утром новые картины перед нами: в несколько десятков сажень вы-
сотою, груды нагроможденных страшных гранитных масс со всех сторон
ограждали известное Колыванское озеро; а в полдень приехали мы в древней-
ший на Алтайских горах Змеиногорский рудник, известный содержанием своим
еще гораздо прежде 1745 года, когда все рудники и заводы А.Н. Демидова
взяты были в казну. Положение оного на обширной долине, в центре двух па-
раллельных хребтов, оную окружающих. Сейчас после обеда мы надели руд-
ную одежду и с фонарями спустились в шахту на 60 сажень ниже горизонта, по
весьма неверным лесенкам, и ходили в оной до самой ночи, наблюдая место-
рождение, широту, толстоту, падение, свойства и разработку оруденелой
жилы. Сия последняя производится одними заводскими крестьянами посре-
дством пороха, как вам уже описывать, думаю, было бы излишне. Теперешнее
содержание в последние 20 лет рудника сего, по словам горных чиновников,
весьма обедняло и дает с пуда руды I 72 и 2 золотника чистого серебра. Все
породы сего рудника я имею и с их описанием.
26-го поутру мы поехали на Колывано-Воскресенскую шлифовальную
фабрику, на сибирских дрогах: ибо надо было проезжать по ущельям гранит-
ных и порфирных гор, покрытых густым березовым и пихтовым лесом, так что
40 верст мы ехали более 6 часов. Колоссальные груды гранитных масс, возвы-
шаясь из средины густых лесов, представляли на каждом шагу разнообразные
и всегда очаровательнейшие картины. Фабрика сия стоит неподалеку от по-
рфирового памятника, воздвигнутого Фроловым на том самом месте, где пре-
жде был, уже теперь несуществующий, первейший в этом краю серебряный и
медный завод, построенный А.Н. Демидовым. Первая медная руда в
Алтайском хребте открыта была близ Колыванского озера в воскресенье 1727
года, почему и назван сей завод, а впоследствии и весь горный округ здешнего
края, Колывано-Воскресенским. Из выламываемых в окрестностях порфиров и
яшм (главнейшие из них я имею) на здешней гранильной фабрике выделывают-
ся разные украшения царских палат, из коих удивляли самого Гумбольдта и нас
вазы: из яшмы в 7-мь аршин в диаметре и в 4 аршина в диаметре из красной
яшмы (стоит казне 15 000 рублей и работается 7-мь лет), 16-ть порфировых ко-
лонн, из коих каждая стоит в работе по 7 000 рублей, и проч. Здесь также
огромная коллекция порфиров и яшм.
После обеда мы снова приезжаем в Змеиногорский рудник, в коем также
построен завод для плавки серебра и чугунная из рудника в оный дорога, по
коей одна лошадь в один раз привозит более 500 пудов руды, с большим тру-
дом везя обратно пустую сию телегу. Во всем округе из 3 500 000 пуд[ов] руды
добывается I 000 пуд[ов] чистого серебра, а 500 пудов оного же сгорает при
самой выплавке.
Проехав верст 150 от Змеиногорска, дорога идет около высочайших и по-
чти перпендикулярных, самою природою отполированных стен, из шифера со-
стоящих. 29-го ввечеру приезжаем в Риддерский рудник; оный с большим на-
селением при нем работающих заводских крестьян, стоит на долине, имеющей
более 15 верст в диаметре и окруженной со всех сторон Тигирецкими горами,
67
Переезды с Александром Гумбольдтом по Сибири
высочайшими из всех хребтов Малого Алтая. Здесь отвели нам у крестьян 4
дрянные конурки и, не обедавши целый день, уже в 10 часов вечера у управля-
ющего изготовили нам ужин-обед, и мы в присутствии его жены и нескольких
толстых сестриц ее, забыв все немецкое жеманство (ибо голод не тетка) уби-
рали все, что попадалось нам за обе щеки. На другой день все мы почти целое
утро ходили по подземным галереям сего и близлежащего Крюковского руд-
ников. Из недр Риддерского с I пуда руды добывается 8 фунтов свинца и
I '/2 золотника серебра, а из Крюковского с I пуда руды 4 ‘/2 золотн[ика] сереб-
ра, так что в целый год первый дает 45-ть, а второй — 380 пудов чистого сереб-
ра. Вершины окружающих гор, покрытые вечными снегами, представляют виды
здесь единственные; прямо пред окнами квартиры моей возвышался над облака-
ми Ивановский белок1, имеющий, по новейшим измерениям, в перпендикуляре
7 500 ф[утов] высоты. Потом мы осмотрели здешнюю промывальню золота о
12 толчеях; оное в весьма бедном содержании, добывается в том же руднике из
оруденелого кварца. Перед вечером я и Мен[ь]шинин поехали верхом верст за
10 видеть текущую с белков р. Громотуху, которая в ужасном падении своем не-
сет огромные массы разных пород. За 2 версты слышен шум ее, почему и дано
ей приличное наименование Громотухи. Здесь, по лесистым основаниям гор сих,
мелькали нередко перед глазами дикие козы и медведи; огромные леса состоят
более из высочайших пихт, сосен, берез сребристых и простых тополей (среб-
ристые тополи здесь называются осинами).
1-го августа мы — в Усть-Каменогорской крепости. Оная для соседства с
киргизами, а равно и самый город, для окружного сибирского, довольно поря-
дочен строениями; стоит на Иртыше и на Иртышской линии казаков, состав-
лявшей границу с Киргизскою степью Средней Орды; окружен невысокими
посреди голых степей сопками; жители производят торг чрез киргизов с китай-
цами. Но как мы приехали на линию не во время караванов, я достал из азиат-
ских товаров только два китайских компаса, пречисто отделанные с
ман[ьч]журским надписанием всех стран и ветров; один из них подарил барону,
натурально, как вещь интересную, что весьма его обрадовало. Здесь, в доме
купца, мы имели обед довольно пышный по краю, и с шампанским, другие ев-
ропейские вина. Здесь узнав, праздновали взятие Силистрии1 2. На другой день
мы, оставив наши экипажи, поехали в Бухтарминскую крепость. Дорога здесь
ущельями высоких гор узкая, подобно переезду за Кавказ: целые 2-е суток
ехали мы сии 100 верст гусем3 и шагом. Бухтарминская крепость замечательна
своими живописными окрестностями, и как последняя на пределах России.
Здесь входил я в юрты кочующих киргизов: юрта или кибитка их состоит из
тростникового щита, служащего вместо стен, на коих деревянными прутьями
поддерживается железный на верху круг; все кроме онаго покрывается кош-
мой, а круг сей служит окном и закрывается только во время ненастья; натураль-
но, что тогда в юрте можно только играть в жмурки. Вообще оба пола народа
1 Белками называются здесь все горы, покрытые снегом, а сопками именуются отдельные горы
меньшей высоты, а не огнедышущие или погасшие вулканы: таковые есть, только далеко восточ-
нее здешних хребтов.
2 В ходе Русско-турецкой войны 1828-1829 гг. Силистра (Силистрия) — болгарский город на пра-
вом берегу Дуная. (Ред.)
3 То же, что гуськом. (Реи.)
68
Ермолов
--------- ------------------------------- —
сего нечистоплотны до высочайшей степени. Черные волосы и глаза, большие
высунувшиеся скулы с широким носом и узкие челюсти суть отличительные
черты наружности киргизцов. Прекрасный пол их заплетает все на голове во-
лосы в бесчисленное множество маленьких кос, а в среднем между ноздрей
хрящу носа продевает медное кольцо, на коем почти до бороды висит перла-
мутровая дощечка, и сие почитается главнейшим из всех украшений прекрасно-
го пола; кругом же запачканной одежды налеплены без разбора тысячи пуго-
вок и разных других побрякушек из серебра, меди и железа. На 2-й версте от
Бухтармы, при подошве горы — пещера, имевшая надпись при входе своем ка-
кого-то восточного языка; сколько ни раздражалось любопытство Гумбо-
льдта. но ничего о ней разыскать было невозможно, так, же как и о многих в
краю сем развалинах и копях чудских. В эту ночь мы проехали прииск, где на-
ходили в 1828 г. самородки чистого серебра по 33 фунта из I пуда, т.е. 7-мь
только фунтов сгорало; а настоящее содержание онаго обыкновенно 8 золот-
ников с I пуда руды. На другой день приезжаем в Зыряновский рудник, бога-
тейший в целом Колывано-Воскресенском округе. Поутру мы взошли в штоль-
ню на ! 60 сажень: толстота оруденелой жилы в 3, а ширина — в I I сажень; са-
мое богатое содержание оной в 30 саженях ниже горизонта, а мы спускались
по шахте на 45 саж[ень], и до 50-ти еще производилась разработка. Прошлого
года рудник сей дал 500 пудов чистого серебра, а нынешний 480 пуд. чист[ого]
сер[ебра].
5-го августа, рано утром, мы оставили последний форпост Российской импе-
рии на границе Китая и, переехав р. Нарым, почти при устье его в Иртыш, мы
уже в Китайских владениях. 70 верст ехали мы правым берегом Иртыша (мон-
голами называемого Ирцыт); налево нас большой гранитный хребет идет
вдоль всего берега Иртыша. Дорогой встречали мы несколько раз китайцев и
монголов и когда, останавливаясь, приглашали их пить с нами чай или покурить
нашего табаку, то они никак не хотели, и так оробели, увидев в своих владени-
ях такое множество людей и экипажей, вовсе им незнакомых, и к тому же кон-
вой казаков с флюгерами их, что пустились от нас во всю прыть. В час мы приез-
жаем на китайский форпост Хонемайле-ху (по-китайски значит переправа че-
рез реку, посему и казаки наши называют его Боты), по-киргизски Каштобе, от
соединения двух сопок на противоположных берегах реки. Весь форпост сей,
состоящий из нескольких юрт (в коих помещаются по правому берегу Иртыша
40 человек монголов и один офицер, настоящий китаец), принадлежит провин-
ции Хабды; другой — из 40 же (по левому берегу Иртыша) человек, из коих
много природных китайцев, и одного офицера, ман[ьч]журского происхожде-
ния, принадлежит провинции Или. Все вообще здесь виденные нами китайцы и
ман[ьч]журы разнятся от монголов тем, что первые имеют глаза черные боль-
шие и лица правильнее, тогда как у последних на калмыцком лице маленькие
черные же глаза. Все же вообще смугловаты, с хорошим сложением, с желты-
ми высовывающимися из рта редкими и неровными зубами и с лоснящимися ро-
жами. Разумеется, за несколько дней они знали и дозволили приезд наш. Сей-
час по приезде, барон послал спросить у старшего из двух нойонов (офице-
ров), мы ли должны прийти к ним, или они захотят прийти к нам прежде? Г-н
нойон был так невежлив, что прислал сказать барону через переводчика:
69
Переезды с Александром Гумбольдтом по Сибири
...... —. — ------ — ", -...
«Хотя он весьма верит, что приехали особы весьма важные, но если уже прие-
хали к ним, то кто бы они ни были, должны первые сделать визит китайцам, как
хозяевам». И мы все пошли к Хабдинскому нойону, как к старшему. Нойон
Чин-фу (Чинфу — имя) прекрасной наружности мужчина лет 30-ти, встретил
нас у входа юрты своей и, хотя он показывал пальцами в глаза нам, спрашивая у
переводчика, который из них старше: но вообще казался человеком с некото-
рым образованием, какого можно было ожидать от китайца. Он недавно прие-
хал из Пекина; прекрасный костюм его заключался в шапке с поднятыми на-
верх, плисом обшитыми полями, на верху тульи голубой стеклянный шар (цвет
коего отличает степени чинов), а под оным сзади пук павлиньих перьев, отлича-
ющих нойонов от низшего сословия; длинный, вроде архалука из голубой кан-
чи кафтан, сверх коего из материи вроде камлота, отлично ловко сшитый, си-
ний полукафтан; выбритая кроме самой маковки голова, откуда заплетенная,
густая и всегда черная коса опускается ниже половины всего стана; широкие из
фанзы шаровары и черные с деревянною, белой краской выкрашенной и в вер-
шок толщины подошвой, сапоги. Юрта его, подобная киргизской, так была
внутри чисто убрана, как почти некогда не найдешь в лагерной палатке русско-
го офицера. На широком помосте (вместо дивана), покрытом ковром, в поряд-
ке лежали его костюм и вся столовая чайная утварь, а возле на таковом же по-
мосте, вроде комода, также покрытом, лежали его бумаги и книги. При входе
нашем барон и провожающий нас по линии генерал Литвинов посажены были
им вместе с собою на диван, а вся челядь миссии, т.е. мы и множество монголов
во все время аудиенции стояли. Я служил переводчиком с французского языка
на русский, а казацкий урядник, учившийся в Омском войсковом училище вос-
точным языкам, переводил с русского на монгольский. После нескольких с об-
еих сторон приветствий в самых лестных выражениях, Чин-фу спрашивал, за-
чем приехал сюда барон, в каком городе живет российский император, и, меж-
ду прочим, спрашивает у Литвинова: знает ли он, что наши казаки ловят у них
рыбу? Надобно знать, что в верхнем Иртыше добываются самые лучшие стер-
ляди, нельмы, осетры и проч, рыба; китайцы — страшные охотники кушать
оную, но до того несведущи, что до сих пор не достигли искусства премудрого
ловить оную. Моряки они равно искусные, и казаки линейные, пользуясь оным,
за ничтожный какой-нибудь подарок, заключающийся в нескольких рыбах или
подобном, производят ловлю оную по всему за Норд-Зайсаном (озеро, кото-
рое протекает в Иртыш) верхнему Иртышу, без малейшего от китайцев препя-
тствия. Можете заключить о них еще из того: когда во время сильных жаров
Хонемайле-хуские форпосты уходят в горы, то живущим временами для ры-
балки нашим казакам отдают на время отсутствия весь багаж и самое свое ору-
жие, предназначенное для охранения границ их с Россиею. Попросивши нойо-
на прийти к нам (у нас тоже поставлены были две киргизские юрты), мы отпра-
вились за реку ко второму нойону, ман[ьч]журцу. Сей, старший, первого летами
и чином, любезностью своей, наружностью, костюмом и образованием далеко
был ниже первого, и барон, не желая звать его к себе, подарил ему здесь кусок
красного плису. Отсюда мы входили в больницу их, мазанку в 4 аршина в квад-
рате; на стене оной прибито изображение наверху богдыхана, их императора,
несколько богов, перед коими стояла курильница и все разпещрено без поряд-
70
Ермолов
.... ..............— ------—-............... — r —
ка развешанными лоскутками разноцветных бумажек. Вне оной — место для
всех поклонников и жертвенник, где они приносят в жертву живого быка, бара-
на и т.п. После обеда пришел к нам Чин-фу с премножеством свиты запачкан-
ных своих монголов, кои все втеснились в юрту нашу; здесь все мы без разбо-
ра, поджавши ноги, сидели на полу; разговор был подобный первому. Здесь,
взятым с нами шампанским вином, мы пили здоровье китайского императора,
нашего государя, прусского короля, нойона Чин-фу и нас; сколько оный цере-
монился пить много, столько свита его нарезалась, высушивая беспрестанно
стаканы всякого даваемого им винного сброда. Барон подарил Чин-фу кусок
темно-синего сукна, а он отдарил историею Александра Македонского на
ман[ьч]журском языке. Я ему дал картуз петербургского табаку, да другой та-
кой же раскурили он и глупые его монголы. За то я имею чашку, ножик с вилка-
ми, трубку китайскую. После того я садился и ездил на верблюде нойона, при-
веденном из средины Китая и чуть не упал, когда он подымался. И так вот вам
нечто об китайском форпосте. Отсюда, выехав с полверсты, т.е. из виду их, ба-
рон делал наблюдение склонению магнитной стрелки и астрономически опре-
делял долготу и широту места, что и повторялось везде, где останавливались
мы на несколько часов. Несмотря на 49° широты, погода теперь стояла до-
вольно холодная.
Дабы миновать прежнюю по горам дорогу, мы из Бухтармы пустились по
Иртышу до Усть-Каменогорска и в 10 часов проехали 120 верст. А там, сев в
экипажи наши, 9-го приезжаем в Семипалатинск; развалины семи палат около
онаго не могли, однако удовлетворить любопытству барона, и думаю самое
название города, происходит не от семи палат сих, а есть татарское слово, не-
известно что означающее; ибо здесь за Иртышем Семитавской хребет, далее
озеро Семирек и т.д. Город сей, замечателен, как первейший по торговле сво-
ей в здешнем краю с киргизцами, ташкенцами и разными сопредельными им на-
родами; одним словом, бездну азиатских различных совершенно поколений
встречаем по довольно обширному Семипалатинску. Выехав 10, мы обедали в
6 верст[ах] от города на даче, довольно порядочной в здешнем краю, купца
Попова. Здесь у него кожевенный и сальный заводы, в саду множество китай-
ских растений. На дворе совершенно отличной конструкции от обыкновен-
ных, китайские свиньи; черные, мохнатые с лошадиным хвостом коровы, таш-
кенский баран, коего рога весьма похожи на дамский ток, кошки и проч, зани-
мали до безумия нашего Эренберга; он измерял и описывал их до самого
вечера. Сей господин, до того углублен в предмет свой, что столько раз пропа-
дал у нас; теперь казаки верхами нашли его по колена в болоте, в одном фраке;
весь измокший, окруженный казаками верхами, приходит пешком в замоченном
летнем костюме с шапкою одною на голове на меху: в одной руке целый пук
трав, а в другой красный мох, здесь им найденный, и коим покрыто дно Черного
моря, как говорил сей г[осподин] Эренберг, от чего и название свое получило.
Эренберг был в Египте.
15-го мы в Омске. Здесь барон со мной ездил смотреть все заведения
ген[ерала] Капцевича. В войсковом училище приняли барона с большим ка-
зачьим оркестром музыки и певчими; несколько воспитанников говорили при-
личные речи на русском, монгольском и татарском языках. Потом Гумбольдт,
71
Переезды с Александром Гумбольдтом по Сибири
" ,1 .....................................
осматривая библиотеку и классы, взял в воспоминание несколько ситуацион-
ных планов, картин, экземпляров рукописей восточных, здесь преподаваемых
языков, одним словом, был весьма доволен Омском нашим, с прелестными до-
черями генерал-лейтенанта Десентлорана.
В первой крепости Оренбургской губернии в 2 часа ночи барон нарочно
остановился закусить и дабы пробыть со мною еще несколько часов, ибо от-
сюда, как уже от границы власти Ивана Александровича, я должен был воро-
титься в Тобольск. Лишнее бы было вам описывать все ласки, кои оказывал
мне барон в продолжение I '/2 месяца, и признаюсь, я готов был с ним ехать,
хотя кругом целого света.
Окончено в Тобольске
1829 сентября 10 дня.
[Ермолов] Переезды с Александром Гумбольдтом по Сибири (1829): (со-
временное частное письмо) И Русский архив. 1865. № 8. Стб. 1011-1030.
72
Котта Бернгард
DER ALTAI
SfflN GEOLOGIflCHKR ВЛГ UND HEINE
ERZLAGERKTAITEN
BKRNBABD VON COTTA.
ап м MZKurnD i»i аишоипажляшпи tafui
LEIPZIG
Котта Бернгард (1808-1879),
немецкий геолог, профессор Фрей-
бергской горной академии.
В марте 1868 г. был приглашен Ка-
бинетом для геологического иссле-
дования Алтайских гор и рудных мес-
торождений. В Барнаул Котта прибыл
30 июня 1868 г., затем направился в
Салаир. Объехал рудники Змеино-
горской, Риддерской, Зыряновской и
Салаирской группы. Посетил шли-
фовальную фабрику в Колывани, от-
куда 15 августа выехал в Екатерин-
бург.
После посещения Алтайского
горного округа опубликовал не-
1»Н
сколько предварительных очерков с
итогами своих наблюдений. Статья
«Змеиногорск на Алтае» вышла в
«Горном журнале» за 1869 г.
В 1871 г. в Лейпциге была издана книга Б. фон Котты «Der Altai: Sein
geologischer Bau und seine Erzlagerstatten», в которой автор обобщил резуль-
таты своих путешествий по Алтаю. Эта книга до сих пор так и не переведена на
русский язык.
Б. Котта
ЗМЕИНОГОРСК НА АЛТАЕ
Змеиногорский рудник был во второй половине прошлого столетия и в на-
чале нынешнего богатейшим рудником Алтая. В настоящее время доступная
часть этого богатого месторождения почти что выработана.
Между тем можно вполне надеяться, что не только в нижней затопленной
части, но при распространении работ на запад можно найти значительное коли-
чество руд не менее богатых, чем встречавшиеся в верхних выработанных про-
странствах.
Чтобы получить по-возможности верный взгляд на змеиногорские рудные
месторождения, должно необходимо изучить общий геологический строй как
самого Змеиногорска, так и окрестных рудников Петровского и Карамышев-
ского. Рудные месторождения этих местностей, без сомнения, представляют
западное, или, вернее сказать, западо-северо-западное продолжение змеино-
горского месторождения.
75
Змеиногорск на Алтае
Ж
Так как я не имею достаточных данных для составления геологической карты
этой местности, с указанием точных геологических границ, то я ограничусь при-
ведением общих геологических условий змеиногорского месторождения.
Река Корбалиха, на которой лежит Змеиногорск, протекает по местности,
состоящей преимущественно из сланцеватых пород силурийской и девонской
формаций, с подчиненными залежнями кварцита, известняка и рогового камня.
В южной части показываются серовакковые сланцы покрытые хлоритовыми
сланцами, и все эти породы прорезаны во многих местах кварцевыми и свобод-
ными от кварца порфирами, равно как плотными жилами темной зеленокамен-
ной породы, называемой тут обыкновенно траповой. Исключительно послед-
няя порода прорезывает также и рудные месторождения.
На юг от долины реки Корбалихи возвышается зубчатая цепь так называе-
мых Мохнатых гор, состоящих из гранита; прежде эти горы были покрыты ле-
сом, а в настоящее время только кустарником.
Низменный кряж гор, который тянется на юг параллельно простиранию
пластов, состоит в своем утесистом хребте из плотного рогового камня. В этом
кряже заложены два значительных разноса и находятся прежние поверхнос-
тные выработки.
На восток лежит маленький Комиссионский разнос, в котором уже более не
работают и который очень занесен; а на запад большой разнос, в длину значи-
тельно превышающий, а в глубину и ширину равный большому
Алтенбергскому разносу в Саксонии. Южный откос его состоит из рогового
камня, проникнутого рудою и прорезанного местами рудоносными тяже-
ло-шпатовыми жилами. Северный же скат состоит из разнородных обломков
горных пород висячего бока, сопровождающих руду. Крутой южный откос
прорезан двумя толстыми (от 10 до 20 футов толщиною) траповыми жилами,
которые, видимо, проходили и по выработанной части месторождения.
Рудное месторождение Змеиногорска лежит между пластами серовакковой
формации, которые имеют тут падение от 30 до 60° на с[еверо]-с[еве-
ро]-в[осток]. Их лежачий бок составляет непосредственно плотный роговик
зеленовато-серого или красноватого цвета, в котором иногда встречаются
правильные и ясные ортоцератиты.
Висячий бок состоит из неясного глинистого сланца и кварцевой породы,
которую местные инженеры называют порфирообразным кварцем, но она, не-
сомненно, представляет кварцит, принадлежащий серовакковой формации; са-
мое же месторождение состоит преимущественно из тяжелого шпата, но кото-
рый, впрочем, иногда смешан с значительным количеством кварца. В этом квар-
цеватом тяжелом шпате руды заключены весьма неравномерно, они
преимущественно скопляются в известных местах, и эти скопления в своих раз-
мерах также непостоянны, как и толщина самого месторождения.
Руды, вкрапленные в верхних горизонтах, большею частью выработанных,
преимущественно представляют продукты разложения сернистых металлов или
так называемые охристые руды. Руды эти минералогически почти не определимы.
Между ними преобладают железная и свинцовая охры бурого, желтоватого или
зеленоватого цвета, содержащие серебро, затем различные окислы меди, легко
отличающиеся своими пестрыми цветами. Лишь на значительной глубине встреча-
76
Котта Бернгард
ются уже неразложившиеся сернистые металлы, преимущественно не в большом
количестве и только окрашивают тяжелый шпат в серый цвет; иногда же они явля-
ются более или менее сплошными массами, и в таком случае в них можно иногда
разобрать серный колчедан, медный колчедан, свинцовый блеск, цинковую об-
манку и пр. Вообще в змеиногорском месторождении известны следующие мине-
ралы: самородное золото в кварце и тяжелом шпате (очень редко); самородное
серебро на кварце с медным колчеданом в тяжелом шпате или также в роговике;
самородная медь в тяжелом шпате, роговое серебро в пустотах рогового камня;
серебряный блеск на кварце; красная серебряная руда (редко); миаргирит в тяже-
лом шпате (сомнительно), серебряная блеклая руда (сомнительно); блеклая руда,
медный блеск на кварце или с свинцовым блеском на роговом камне, медная ла-
зурь обыкновенно с белой свинцовой рудой; малахит, медная зелень и медная
синь очень часто в верхних горизонтах; белая свинцовая руда в разъеденном квар-
це; свинцовый блеск, серный колчедан встречаются очень часто, образуя также
скопления в роговике и глинистом сланце; кирпичная руда, цинковая обманка, гал-
мей, и так называемая гусинокальная руда или гусинокальное серебро. Кроме того,
встречаются еще виттерит и известковая накипь.
Залегание руд, на которое я уже указал в нескольких словах, было описано
г-м Соколовским в «Горном журнале» 1846 года следующим образом: «Кровлю
или висячий бок составляет преимущественно чистый тяжелый шпат, содержа-
щий очень мало серебра; второй слой представляет смесь тяжелого шпата с се-
ребряными рудами; третий слой смесь рудоносного тяжелого шпата с рудонос-
ным же роговиком; четвертый состоит из роговика, проникнутого жилами рудо-
носного тяжелого шпата; наконец пятый слой состоит из чистого роговика, но
который тесно связан с своей кровлей, что доказывается тем, что он содержит
еще кристаллы тяжелого шпата и серного колчедана, превращенного в бурый
железняк. Этот порядок невозможно выследить в настоящее время в доступных
рудничных выработках, потому что выработано решительно все, что только над
горизонтом воды. Я ни в каком случае не сомневаюсь в верности описания г-на
Соколовского, но полагаю только, что как чистый, так и рудоносный роговик, не
принадлежит к самому месторождению и составляет собственно только его ле-
жачий бок. Этот роговик, составляющий утесистый гребень гор и южный откос
лежащих в них выработок, содержит в себе правильные и ясные ортоцератиты,
и потому положительно относится к периоду серой вакки и составляет извес-
тную часть этой формации. Но сюда нельзя отнести по многим причинам, кото-
рые будут выяснены ниже, рудоносного тяжелого шпата. Поэтому я отношу к
собственно рудному месторождению только тяжелошпатовые массы, а нахож-
дение руд в роговике лежачего бока, равно как и в глинистом сланце и кварците
висячего бока, я объясняю вкрапленностью. Это вполне подтверждается тем,
что тяжелый шпат с сопровождающими его рудами встречается в роговике и
глинистом сланце, в виде разбросанных натеков или в виде выполнения трещин;
притом третий слой Соколовского содержит только брекчиеобразные обломки
роговика. Поэтому несомненно, что роговик составляет только лежачий бок или
постель месторождения.
77
Змеиногорск на Алтае
- ...» — ..,
Г-н Гельмерсен означает толщину рудного месторождения в верхних гори-
зонтах в 50 сажень, в средних — от 10 до 20 сажень, а в нижних — только от I до
5 сажень. Наибольшая глубина, достигнутая выработками, 108 сажень (из кото-
рых в настоящее время свободны от воды только 48; длина выработок по на-
правлению простирания равна 180 саженям. Если, на основании этих данных, по-
строить идеальный разрез, то он получит вид клина, не вполне заостренного и
вдающегося в образования серой вакки. Но при взгляде на имеющиеся весьма
точные разрезы выработок, в них видна чрезвычайно неправильная фигура,
очень мало приближающаяся к форме клина, потому что толщина месторожде-
ния чрезвычайно изменяется как по простиранию, так и по падению.
[Фиг. 9]
Фиг. 9 представляет разрез месторождения близ Екатерининской шахты в 1798
году. Из вышеприведенных размеров несомненно видно, что к рудному место-
рождению отнесены и все боковые породы, содержащие рудные прожилки, ко-
торые, в виде продуктов разложения, в верхних горизонтах, гораздо далее прони-
кали в висячий и лежачий бока, чем в нижних неразложившиеся сернистые метал-
лы. Кроме того, само собою разумеется, что вследствие разложения сернистых
металлов, несмотря на унесенные части в виде раствора, объем массы от разрых-
ления и разбухания должен был увеличиться. Если толщина месторождения была
первоначально неправильною, то эта неправильность еще более увеличилась де-
йствием разложения и преимущественно в верхних горизонтах.
В Змеиногорске, как и по всему Алтаю, существует мнение, что рудоносное
месторождение этой местности только в верхних разложившихся частях своих
содержит достаточное количество серебра, для того чтобы можно было с вы-
годой извлекать его; а что неразложившиеся колчеданы нижних горизонтов не
стоят разработки. Я не решаюсь до исследования пробами, считать этот взгляд
за предубеждение, но, во всяком случае, мне кажется этот вопрос не вполне
78
Котта Бернгард
..... । —
определенным. Весьма понятно, что вследствие рыхлости разработка разложив-
шихся руд легче, поднятие с меньшей глубины и содержания потребного для
этого количества воды стоит менее, чем при добыче неразложившихся, иногда
весьма твердых, колчеданистых руд. Весьма вероятно также, что одинаков ко-
личество по весу разложившейся руды содержит средним числом больше се-
ребра, чем неразложившаяся, так как при разложении многие бесполезные со-
ставные части, как сера, железо и пр., могли быть унесены в виде раствора. Но
мне кажется сомнительным, чтобы серебро концентрировалось только в ограни-
ченных верхних горизонтах, и это может быть доказано только тем, если сред-
ним числом все колчеданистые руды дадут, сравнительно с так называемыми
охристыми, меньшее количество серебра на одинаковый объем руд. Отдельные
примеры не могут разрешить вопроса, потому что даже первоначальное содер-
жание серебра нигде не распределено по жилам равномерно, и при разложении
эта неравномерность могла еще более увеличиться.
Еще поразительнее изменений в толщине Змеиногорского месторождения,
несоразмерная с толщиною длина его по простиранию и внезапное прерыва-
ние по этому направлению. На юго-восток за большим разносом разработано в
Комиссионском разносе и под ним, совершенно отделенное, продолжение
того же месторождения. Разделяющая их масса и ее границы в настоящее вре-
мя не видны ясно; но так как Комиссионский разнос не совпадает с линией про-
стирания, а лежит от нее несколько на юг, то я полагаю, что тут должен быть
сброс, связанный с промежуточными сдвигами пустой породы. На запад пре-
кращение, видимо, еще менее ясно, и потому я не берусь решить, произошел
ли здесь сброс от образования одной из новейших траповых жил, или, что без
подобной причины, месторождение просто внезапно выклинивается.
Но если направиться по направлению простирания на с[еверо]-с[еве-
ро]-з[апад], то мы встретим на расстоянии I 800 сажень Петровский рудник, в
котором залегает совершенно подобное же месторождение между роговым
камнем и серовакковыми сланцами, с тою разницей только, что здесь падение
круче и обращено несколько на юг, так что роговик составляет висячий бок.
Приблизительно на I 200 сажень далее, по тому же направлению простирания,
лежит оставленный Зубаревский разнос с подобными же геологическими
условиями, а на запад от него, на расстоянии около I 300 сажень, Карамышев-
ский рудник, в разносе которого точно также южный откос состоит из рогови-
ка, а северный из глинистого сланца. Хотя простирание и падение этих отдель-
но взятых месторождений не совершенно совпадают между собою, но тем не
менее между ними существует такое сходство, что я нисколько не сомневаюсь
в том, что они составляют только части одного и того же месторождения.
Мне остается еще разрешить вопрос относительно того, как назвать Змеино-
горское месторождение: пластом, жилой или штоком? Принимая в соображение
параллельность между его простиранием и простиранием заключающих его
пластов серовакковой формации, (особенно если Петровское и Карамышев-
ское месторождения принять за продолжение), а также его внутреннее разделе-
ние на не симметрически расположенные неравные слои, его можно было бы на-
звать пластом. Но против этого говорит его строение из кристаллических мине-
ральных агрегатов, совершенно разнохарактерное сравнительно с
79
Змеиногорск на Алтае
। । - । --------------------------------------—----— —— . .
заключающими его осадочными породами; кроме того, чрезвычайно изменяю-
щаяся толщина и по крайней мере, видимо, чрезмерно короткое простирание; и
наконец самое важное возражение заключается в вкрапленности рудоносных тя-
желовошпатовых жил в кровлю и постель месторождения, равно как в брекчи-
ебразном образовании лежачего бока, состоящего из обломков роговика и тя-
желого шпата, связанных кварцем. Все эти явления вряд ли возможны при де-
йствительном (одновременном) напластовании.
По неправильному и коротко оторванному виду, местами при очень значитель-
ной толщине, это месторождение могло бы быть названо штоком или, вернее, ле-
жачим штоком, но тогда способ образования его остался бы совершенно необъ-
яснимым, и только было бы подобрано для этой формы наиболее подходящее
название. Я с своей стороны полагаю, что эту, во всяком случае штокообразную
массу, в связи с Петровским, Зубаревским и Карамышевским месторождениями,
должно рассматривать как выполнение очень неправильной расселины, идущей
параллельно напластованию, и потому должно назвать жилой, и точнее пластовой
жилой. Основанием этому взгляду служат преимущественно те же явления, кото-
рые опровергают предположение о напластовании месторождения; а кроме того,
также и нахождение тех же самых минеральных комбинаций в ясных жилах в по-
рфире близ Черепановска, который лежит приблизительно на расстоянии около
4 400 сажень на в[осток]-с[еверо]-в[осток] от Змеиногорска.
Я считаю несомненным, что, кроме известных в настоящее время, есть, по
направлению простирания, еще некоторые продолжения этого, почти прямо-
линейного ряда месторождений. Также на юго-запад означены на картах еще
два шурфа (Заватовский и Коммисарский), которые более или менее точно со-
впадают с линией простирания, но не представляют никакой видимой связи в за-
легании месторождений.
И потому, несмотря на то, что в настоящее время известная и доступная
часть Змеиногорского рудного месторождения выработана уже совершенно,
я все-таки не считаю нужным забросить его; а напротив, считаю в высшей сте-
пени вероятным, что после освобождения нижних горизонтов от воды и под-
робного исследования месторождения по направлению простирания, из него
еще можно будет извлечь значительные выгоды.
(Berg — und Huttenmannische Zeitung. 1869. № 28.)
Котта Б. Змеиногорск на Алтае ИГорный журнал. 1869. №10. С. 40-48.
80
Ядринцев Николай Михайлович
Ядринцев Николай Михайло-
вич (18 октября 1842 — 7 июня
1894), исследователь Сибири и Цен-
тральной Азии, один из идеологов
сибирского областничества.
Родился в Омске, учился в Том-
ской гимназии, с 1860 г. — вольнослу-
шатель Петербургского университета.
В 1878 г. совершил первую экспеди-
цию на Алтай, с целью ознакомления с
этнографическим и экономическим
положением района.
Из Омска путешественник прое-
хал через Барабинскую степь, мимо
оз. Чаны в Барнаул и Бийск. Из Бийска
маршрут экспедиции лежал до Ула-
лы, и затем по р. Катуни в Алтайскую,
Ануйскую и Смоленскую волости, за-
тем на Зыряновский рудник и Колы-
ванскую фабрику, далее через Куз-
нецк в Томск. В 1880 г. Западно-Сибирским отделом Русского географическо-
го общества была организована поездка в районы Горного Алтая. В 1894 г.
был назначен в Барнаул заведующим статистическим отделом Алтайского гор-
ного округа. По прибытии в Барнаул вскоре скончался, похоронен на Нагор-
ном кладбище Барнаула.
В «Записках Западно-Сибирского отделения Императорского русского ге-
ографического общества». В 1882 г. опубликована работа «О поездке, по по-
ручению Западно-Сибирского отделения Императорского Русского геогра-
фического общества в Горный Алтай, к Телецкому озеру и в вершины Катуни,
члена-сотрудника отдела Н.М. Ядринцева в 1880 г.». Статья «Сибирская
Швейцария: (из путевых записок об Алтае)» вышла в журнале «Русское бога-
тство» в 1880 г. Этот литературный, научный и политический журнал издавался
в Петербурге с 1876 по 1918г.
Н.М. Ядринцев
СИБИРСКАЯ ШВЕЙЦАРИЯ
(Из путевых записок об Алтае)
В странствиях по Сибири я давно искал случая посетить Алтайские горы с
Бухтарминским краем, привольную местность, обладающую прекрасным кли-
матом, которая может быть вполне названа Сибирской Швейцарией.
В 1878 г., проехав пространство монотонных и бесконечных сибирских сте-
пей на Бийско-Каменогорском тракте, я коснулся, наконец, предгорий Алтая.
Прекрасная, зеленая равнина Алея уступила место новой природе.
83
Сибирская Швейцария
, —— ——- , _,, .— , -, -,, ,, ——.! I. и —
Подъезжая к этим предгорьям и впиваясь взором в лазурную даль летнего
воздуха, дрожащего и волнующегося над почвой, разогретой лучами жгучего
летнего солнца, мы внезапно увидели синие абрисы далеких гор, которые вы-
ступили как бы массивные пресс-папье на бесконечно стелющейся равнине.
Приближение массивных, величественных громад, вместо обыкновенных го-
рок, к которым мы присмотрелись, производит особое тревожное и приятное
ощущение. Я никогда не забуду первого подъема на горы и созерцания окру-
жающего вида. Первое впечатление — самое живое впечатление.
Хотя горы едва обрисовывались, но местность заметно становилась вол-
нистее. Несколько раз в своем воображении я сравнивал эти волны, лежащие
как продолжение далеких возвышенностей, со складками огромной зеленой
мантии, спускающейся с царственных алтайских высот в долины.
К моему удивлению, в местном наречии я нашел совершенно тождествен-
ное название «подол горы». Множество алтайских деревень расположены на
подоле, или на шлейфе, этой горной мантии. Среди видимых гор постепенно
выступала темно-синяя или сизая сопка — это была Синюха Западного Алтая
(название синюхи, слишком распространенное в Алтае, применительно к по-
крытым хвоями горам); настоящая Синюха была исторической замечательнос-
тью Алтая. Пока горы были видны, верст за 20 или за 30, на зеленых полях там и
здесь начали появляться каменные обнажения, — это были куски неправиль-
ных камней; чем далее, тем более их было набросано в самом причудливом
беспорядке: они выступали остроконечными ребрами, валунами или накидан-
ными кучами, но они не были безжизненными массами, порождавшими беспло-
дие каменистой пустыни; напротив, около каждого из них выбегала свежая зе-
лень, ютилась березка, а иногда эти пирамиды осеняло величественное дере-
во, охватывая живыми корнями подножие камней. В этих сочетаниях камней
люди живого воображения отыскивают сходство со столами, мертвыми голо-
вами, профилями застывших животных, башнями, развалинами древних замков
и т.д. Чем далее в горы, тем рельефнее выходят каменные обнажения; появля-
ются скалы известняка, гранита, мрамора. Иногда это виды целых разрушен-
ных городов и крепостей, целые поля каких-то немых и фантастических извая-
ний природы, перемежающихся с зеленью. Роскошная растительность осеняет
их: здесь видна цветущая жимолость, акация, калина, черемуха, а поля усеяны
пестрыми и яркими цветами. Такова местность близ деревни Саушки при при-
ближении к Колыванскому озеру и Колыванскому заводу.
Колыванское озеро и гора Синюха с расположенной у подножия ее Колыван-
скою фабрикою — две первые замечательные местности, останавливающие взор
путешественника в преддвериях Алтая. Слово «Колывань» на большой сибир-
ской дороге (от Тюмени до Томска) пользуется весьма незавидной репутацией:
это дрянной заштатный городишко на утомительной, грязной дороге; название
«город» в применении к нему вызывает обыкновенно презрительную улыбку в
проезжающем из России1. Город этот, собственно, административная фантазия;
назначенный быть городом, он беспрестанно то оставляется за штатом, то снова
возводится в звание города. Однажды он сбежал и квартировал несколько лет в
1 Ныне поселок Колывань в Новосибирской обл. (Ред)
84
Ядринцев Николай Михайлович
' — ... — I'
деревне, пока его не разыскали и вновь не водворили на предназначенных пусты-
рях. Не то Колывань Алтая. Когда-то это имя было дано первым Демидовским за-
водам, открывшим драгоценные залежи руды; впоследствии оно присвоено было
целому наместничеству (в 1792 г.). Ныне оно сохранилось как традиция и дано в
наследство гранильной Колыванской фабрике, о которой мы поведем речь. Это
же название носит одно из живописнейших озер Алтая.
Колыванское озеро и Колыванская фабрика редко посещаются проезжими,
потому что они расположены в глуши и вдали от главного сибирского тракта,
но кто из путешественников заглядывал сюда, выносил самые яркие, самые не-
ожиданные впечатления. Колыванское озеро, расположенное среди полураз-
рушенных, выветрившихся гранитных пород, перемежающихся с полями све-
жей зелени и живописными лесками, окружено романтическим пейзажем и про-
изводит фантастическое обаяние. Рассказывают, что одна девушка,
привезенная сюда непредусмотрительными родителями для развлечения и ле-
чения от душевной болезни, бродя среди уединенных скал и пропастей, совер-
шенно помешалась. Люди более здоровые не могут не почувствовать своего
рода припадка романтизма. Ребенок, воспитанный в этой местности, в лице до-
чери одного инженера, получил полный отпечаток романтизма, в искании опас-
ностей, в любви к скалам, пропастям, дикой отваге и склонности к фантастичес-
кому и оригинальному. Даже суровые и закаленные путешественники, весьма
равнодушные иногда к красотам природы, не могут не почувствовать здесь
восторгов. В этом случае мы сошлемся на впечатление, вынесенное знамени-
тым нашим ученым Щуровским, доказавшим, что сердце геолога может быть
столь же восприимчиво, как и сердце поэта:
«Чем более вступал я в этот гранитный хаос, тем скалы становились круче,
громаднее, тем более располагались рядами, разделенными между собою
весьма глубокими и лесистыми долинами. Вершины гор покрыты сосною и бе-
резою, а склоны их и самые долины поросли рябиною, черемухою, акациею,
жимолостью и другими кустарниками. Спускаясь несколько раз в такие лесис-
тые долины и поднимаясь на крутизны, я взъехал наконец на одну возвышен-
ность, с которой открылось предо мною очаровательное зрелище.
Колывань-озеро, как огромное круглое зеркало, лежало в весьма фантасти-
ческой раме, между самыми живописными гранитными скалами. Без всякого
преувеличения найдете тут все возможные сравнения с древними замками, с
развалинами готических зданий, с падающими башнями, со многими иску-
сственными произведениями, с некоторыми животными и человеческими фигу-
рами. При первом взгляде на Колывань-озеро, на эту величественную картину,
невольно обращается к нему все внимание.
Перебегая взорами от одного предмета к другому, ни на чем не можешь
остановиться; хотелось бы одним разом все запечатлеть в своей памяти. Я дол-
го стоял на берегу озера, прислушиваясь к шуму и плеску волн. Было довольно
ветрено, волны непрерывно неслись к берегу и с пеною расшибались о гранит-
ный утес, у подошвы которого я любовался картиною».
Здесь знаменитый ученый продекламировал «Утес» — Бенедиктова и с со-
жалением оставил прекрасное Колывань-озеро.
85
Сибирская Швейцария
Мы видели это озеро в тихую погоду, когда розовые и голубые блики тихо
скользили по нем; светлая зелень то там, то здесь обрамляла берега, уставлен-
ные причудливыми пирамидальными скалами, как бы из саженных друидских
жертвенников, за которыми виднелись целые парки, рощи, луга, уходя вдаль и
сливаясь с синевою зубчатых, причудливых гор. Местами на берегу лежали це-
лые чаши и валуны гранита; чистые воды озера вымывали крупный гранитный
песок. Безмолвие. Но тихие, сменяющиеся переливы цветов, отражение при-
чудливых контуров в воде делали вид действительно оригинальным. К сожале-
нию, окружающее было пустынно: здесь нет швейцарских шале, беседок, ска-
меек, памятников, надписей; какой-то полуразрушенный навес около одинокой
скалы сохранял след посещений местных любителей природы. Окружающие
деревни слишком погружены в неустанные заботы о хлебе; среди горькой
крестьянской жизни им не до прекрасных видов. Поэтому Алтай отличается от
настоящей Швейцарии тем, что здесь, чтобы полюбоваться прекрасным бере-
гом реки, приходится пробираться чрез грязную скотскую стойку — как не раз
приходилось нам, — или среди величественных, чарующих душу картин, оста-
ваться одинокому, подавленному природой. Это впечатление пустыни грозной
и торжественной, свойственное сибирской, не оживляемой присутствием чело-
века, природе, создает несколько грустно-меланхолическое настроение, но
рядом с набожно-созерцательным. Вы видите, что пустыня здесь беседует
только с Богом.
Иногда вид угрюмых гор производит тягостное впечатление, испытывае-
мое, когда темные горы, как синие чудовища или огромные киты, окружают,
сдавливают долину. Порою кажется: вот-вот они дохнут, пошевелятся; может
быть, таково чувство зарождающегося в душе человека пантеизма.1
Близ деревни Верхне-Ульбинской, среди этих суровых громад, мы увидели
грустное дополнение — мрачную скалу, украшенную крестом. Какой-то оди-
нокий, закинутый судьбой мечтатель бросился с этой скалы. Крестьянка, свиде-
тельница этого события, передавала нам его так: закинутый сюда чиновник сби-
рался уезжать, сильно скучал и ходил ежедневно на скалу, где просиживал
часы; раз он взошел, и женщина, работавшая в огороде, увидела летевшего со
скалы несчастливца. «Как мотылек (бабочка) вился», — говорила она. Он упал
в трещину скалы. Говорили, что у него была несчастная любовь; но смерть не
выдала тайны. Скала стоит среди местности, откуда открывается величествен-
ная панорама; у подножия ее лежит огромный луг, вдали — высящиеся грома-
ды, под ногами — бездна. Может быть, подобные бездны, как струящаяся
река, имеют иногда безотчетно манящее и кружащее голову притяжение.
В различных местах Алтая попадаются эти кресты на скалах, как памятник
гибели людей, как предупреждение, что эти прекрасные и очаровательные
места скрывают свои бездны, которые поглощают жизни. Это должен помнить
путешественник.
За несколько верст от Колыванского озера, у подножия Синюхи, лежит за-
водское селение с Колыванской фабрикой. Окружающая его местность пред-
ставляет также немалый интерес. Около этих мест зародилось рудное дело
1 Так возникала древняя религия. Доселе у алтайских инородцев Алтай - живое существо. (Прим,
автора)
86
Ядринцев Николай Михайлович
Акинфия Демидова, поставившего в 1727 году, близ Синей сопки, первый пла-
вильный завод в 10 печей. Скоро, однако, за недостатком леса плавка была со-
кращена и осталось 6 печей. В 1766 году завод приостановлен, пока вырастет
лес. В 1799 году завод был совершенно упразднен, и на место его переведена
Локтевская шлифовальная фабрика. Здесь была открыта первая руда, а
впоследствии — серебро.
Несмотря на то, что Демидов усеял заводами эту местность и открыл неис-
черпаемые богатства, заводы не остались в его руках. Вскоре за открытием
медных руд, люди Демидова разыскали серебро; металлы отыскивались по
старым чудским копям и шурфам, где люди медного века проложили дорогу
новой культуре. Предания гласят, что Демидов, открыв серебро, удерживал
это в тайне и тайком выплавлял его, что открылось, благодаря измене штейге-
ра. Тогда последовало высочайшее повеление императрицы Елизаветы Пет-
ровны — обревизовать рудники бригадиру Бееру, сделать пробы и отобрать
рудники у Демидова. Так и было сделано: серебро нашлось, о чем уже заявил
и сам Демидов. В 1747 году предписано было принять Бееру рудники и в уплату
засчитать недоимки, следуемые с Демидова за его людей в казну (См: Паллас,
Щуровский). С этого времени все рудники и заводы, в том числе и Колыван-
ский, находятся в ведении Кабинета. Таким образом, около Колыванской фаб-
рики началась история всего горного алтайского дела.
Синюха представляет красивую, выдающуюся сопку, поросшую когда-то
прекрасным, темным лесом; у подножия ее раскинуто Белое озеро, более
скромного характера, чем Колыванское. Дорога к заводскому селению выложе-
на и идет по шоссе. Сама фабрика представляет хорошенькую игрушку; около
нее есть живописная скала, гора Синюха для прогулок, увеселительный карбаз
на озере и архитектурная часовня в селении из цельного камня с мозаикой. Мы
позволим себе, однако, остановиться более на трудовом и производительном
значении этой единственной в Сибири гранильной фабрики.
Всем известно значение Екатеринбурга, славящегося каменными и гранит-
ными произведениями, — они расходятся по всей России; уральские камни
получили общую известность. Но едва ли многие знают о подобных же про-
изведениях Алтая, или, по крайней мере, видя их, не подозревают в блестя-
щих, иногда удивительного размера поделках — отдаленное происхожде-
ние их из недр далекой Сибири, из недоступных гор Алтайских, несомненно,
более величественных и прекрасных, чем Урал, и таящих не меньше сокро-
вищ. В геологическом и минералогическом отношениях Алтай представляет
массу редкостей: «самоцветные камни» составляли предмет древнейших из-
ысканий. Гранильная мастерская была устроена сначала в Локтевском заводе
на Алее и к концу прошлого столетия перенесена на упраздненный Колыван-
ский завод. Понемногу здесь начали выделываться чудовищной величины
безделушки и украшения. В 1859 году здесь были выделаны три яшмовые ко-
лонны, ценою в 13 147 р[уб.]; в I860 году — три колонны из зеленой яшмы,
камин и вазы из зелено-фиолетовой коргонской яшмы, на [сумму] 16 506 руб-
лей; в 1862 году — три колонны из ревневской яшмы, на 10 183 руб.; в
1862 г. — камин из зелено-волнистой ревневской яшмы и ваза из серо-фиоле-
товой коргонской, на 7 150 руб.; в 1863 г. — один камин и чаша с прибором с
87
Сибирская Швейцария
из коргонской и другой из ревневской яшмы; в 1865 г[оду] приготовлены
мелкие вещи из коргонской и ревневской яшмы, окаменелого дерева (агата),
гальцовской яшмы и ваза в диаметре 16 вер[шков] из коргонской яшмы, все на
сумму 11 570 р[уб.].'
Таким образом, Колыванская фабрика наполнила наш Эрмитаж и множес-
тво дворцов самыми дивными произведениями. Оценка этих предметов, произ-
веденная на деньги, далеко ниже их действительной стоимости. Предметы эти
производились при обязательном труде, так как к заводам было приписано все
алтайское население и в распоряжение их рекрутировалось множество масте-
ровых, взамен военной службы. Сюда свозились целые скалы и остовы камней
из далеких, неприступных высот алтайских хребтов. Риддерская ломка нахо-
дится за 346 верст от фабрики; здесь выламывают зеленую с розовыми пятнами
брекчию для выделки крупных предметов. В 140 верстах стоит Коргонская ка-
меноломня, немного выше Большого и Малого Коргона, впадающих в Чарыш
в диком ущелье с отвесными скалами, утесами, безднами и вечно грохочущими
ручьями, которые носят местное название «громотух», «шумилих» и т. п.
Выломать и вывезти отсюда камни стоило неимоверных усилий. Старожилы
рассказывали, что камень для яшмовой чаши из Коргона тащили на себе 200
человек. Эти тяжести плавят по горным рекам, потом везут гужом. Чего стоит
одна перевозка!
Затем камни начинали обделываться, граниться. Это продолжалось целые
года. Мы видели эту работу на фабрике. При нас создавалась чаша из мрамора
и яшмы; ее работали уже два года, и она должна была по новым ценам стоить
около 27 000 р[уб.] Это была действительно изящная чаша из зеленой яшмы.
До 40 мастеровых занято ежедневно работой на станках. Все гранильные стан-
ки приводятся в движение одним водяным колесом, которое связано блоком и
шкивом с отдельными станками; около каждого сидит со впалой грудью масте-
ровой и с утра до вечера направляет камень по точилу с наждаком. Чтобы оце-
нить эту тяжелую работу достаточно сказать, что сделать какую-нибудь ни-
чтожную пепельницу нужно неделю труда; огранить какое-нибудь пресс-папье
нужно работы месяц и более, — сколько же нужно было иметь времени для
огромных поделок, требующих искусства! Для частных заказчиков мало-мало
сносные вещи обходятся в 30-40 р[уб.]; поэтому, заказов почти нет. Жало-
ванье рабочие получают: при ежедневной работе, лучшим мастерам 150 р[уб.]
в год; обыкновенные работники получают от 6 р[уб.] до 9 р[уб.] 30 к[оп.] в ме-
сяц, мальчики 3 р[уб.] и 4 р[уб.] 50 к[оп.] в месяц. Поденная плата рабочим 20 и
25 к[оп.], мальчикам дают 10 и 15 коп. Жалованье это несколько ниже, чем пла-
тит в хорошее время крестьянин своему рабочему. Экономическое положение
мастеровых поэтому крайне неудовлетворительно. Заводское селение пред-
ставляет всегда крайне бедный вид: убогие, покосившиеся домики, иногда с
брюшиною в окнах; хозяйства около этих домишек — никакого.
Видом и удобством отличается разве единственный дом — управляющего.
Надо отдать справедливость: где мы ни заезжали в Алтайском горном округе,
1 Н.М. Ядринцев писал «карганская яшма», «р. Карган», «деревня Карганская», «карганские белки».
В настоящем издании употребляется современное написание: коргонская яшма, р. Коргон, дерев-
ня Коргонская, Коргонские белки. (Ред.)
88
Ядринцев Николай Михайлович
" ..........
мы находили всегда в домах управителей казенным хозяйством самый изыскан-
ный комфорт, дорогую мебель, художественные произведения, прекрасных
лошадей и т.д. Подобная жизнь стоила, при выписке всего из столиц, от 5 до
10 000 р[уб.] в год. О получаемом содержании мы не имеем понятия.
Всегда около подобных домов разбиты прекрасные сады: их украшают
клумбы цветов, уединенные беседки, иногда из соседнего пруда проведен
фонтан. Здесь вы услышите фортепиано, увидите модный петербургский ро-
ман, встретите иллюстрированный журнал, найдете завтрак с прекрасными ви-
нами, вкусную сигару. Путешественники здесь никогда не жалуются, напро-
тив — рассыпаются только в благодарностях, и лично, в смысле ублаготворе-
ния собственной особы, желать им нечего. Барнаул особенно любит угощать
путешественников, и даже знаменитые желудки бременской экспедиции1, от-
личавшиеся огромным истреблением яств и питий, чему подивились даже сиби-
ряки, остались вполне довольны, так как их угощали и дупельшнепами, и
шампанским: подобные обеды стоили несколько сот рублей.
Казенное хозяйство Колыванской фабрики гораздо меньше других заво-
дов, так как на содержание ее отпускается всего 20 000 р[уб.] в год. Жизнь слу-
жащих здесь поэтому более скромная. Обыкновенно сносною жизнью по-
льзуются нарядчики, мастера; остальные рабочие влачат весьма жалкое сущес-
твование. Не редкость семья, где хозяин или взрослый работник-сын, вечно
сидя за станком, вкладывает в общий бюджет не более 6 р[уб.] в месяц, а в се-
мействе беспомощная мать-старуха, сестры. Остаток времени от заводской ра-
боты ничтожный, сбыта сделанных на дому произведений нет. Между тем по-
требности мастерового шире крестьянских: он носит пиджак, семейство при-
выкло всякий день к чаю — и вот этот забитый, сухощавый человек всю жизнь
борется за мало-мальское удовлетворение своего существования; вечно кру-
гом его бледные лица, вечные вздохи, жалобы, безмолвие и монотонный звук
колеса с раннего утра далеко за полночь. Несмотря на то, что рабочий получа-
ет самый скудный заработок в 6 и 8 рублей на фабрике, около него появились
своего рода пауки и эксплуататоры, эти спутники нужды и неудовлетворяемых
потребностей, акулы экономического беспорядка, носящиеся везде, где ожи-
даются трупы рабочих. Как бы ни были скромны потребности мастерового, но
при скудном заработке, при разных случайностях необходим кредит и заем, и
вот почти в каждом заводе является благодетель, открывающий лавочку или
снабжающий нуждающихся в счет жалованья. Такие лавочки на приисках и на
заводах держат многие служащие или их жены. На Колыванской фабрике так-
же свой ростовщик, он же и мелкое должностное лицо на заводе. Он успел за-
кабалить рабочих так, что они имеют необходимость в получении жалованья,
не дослужив еще месяца, для того, чтобы купить для своего многочисленного
семейства жизненных припасов, без которых обойтись невозможно. Жало-
ванье проходит через руки этого лица, и благодетельная супружница его заве-
ла лавочку. Ростовщичество мелкое, на гроши, но тем не менее разорительное
для мастерового. Нужны деньги, а ему навязывают чай, гнилую материю; пред-
мет стоит I рубль, а ставят два. Но чай не нужен, нужны деньги; получив товар,
1 Имеется в виду экспедиция 1876 г. А. Брема на Алтай. (Ред.)
89
Сибирская Швейцария
.1 ... —
остается продать его за полцены; самому же заемщику остается вместо нужно-
го рубля — полтинник, а на счету два рубля, вычитаемых при жалованьи. Эта
запись «беда» рабочего люда: чем дальше в лес, тем больше дров. Прежде,
когда был крепостной заводской труд, до 19-го февраля 1861 года., мастеро-
вой должен был работать лет 30 обязательно за один паек. Теперь он свобо-
ден уйти с фабрики, но его связала уже специальность. Занялся бы он земледе-
лием, да какой он земледелец, — нет силы в руках, грудь высохла, и он идет,
понурив голову, к своему станку. Не много радостей, не много светлых минут в
жизни у подобного человека. У девушки первые минуты весны, когда играет
румянец, трепетно замирает сердце, блещет девичий глаз и чутко прислушива-
ется девичье ухо: «Где он, милый, где желанный?» Он придет в виде лихого
чернокудрого парня-мастерового, подарит ей жгучий поцелуй; наступит праз-
дник на несколько дней, шитье скромного приданого, девичьи песни, свадеб-
ный пир; а затем потянется монотонная жизнь труженицы-матери, горькая нуж-
да, плач детей и плач над детьми. Отблеск первой зари скроется в свинцовых
тучах безутешной жизни. Еще мимолетнее минуты веселья мастерового. Разви-
вается ли он вполне, цветет ли он, когда с детства за вечным станком — мы не
убеждены; но вот выровнялся парень, вышел молодецкой поступью в картузе
набекрень, с гармонией, — с ухорской песней вышел он в праздник на завод-
ское село. Первый хоровод, первая любовь — это также его весна. Его встре-
чает круг товарищей, залихватская песня и первая чарка, чарка зараз опорож-
ненная, отуманившая голову, взбунтовавшая кровь, разгорячившая фантазию,
распахнувшая дружбу. Но скоро пройдет это юное веселье, и станет эта чарка
отравою рабочего: он кинется к ней забыть нужду, неприятности, — наступит
дикий, безобразный загул, циничная, пьяная песня сорвется с уст, брань, про-
клятья; в эти дни солнце будет стоять над ним зловещим кровавым пятном... а
потом еще скучнее, еще тяжелее потянется жизнь под монотонный звук рабо-
чего колеса. Эта чарка сокрушит организм, работа пригнет, присутулит его,
угрызения совести помутит взор и заставит опустить его долу, тревожный лихо-
радочный взгляд будет бегать, отыскивая бесполезно выхода; на бледном и
тусклом лице выступит истома, появится робость и принужденность в движени-
ях бедного человека. Таков тип мастерового.
Не удовлетворяемый заработком на фабрике, мастеровой пробовал искать
выхода в работе на дому. Он собирает остатки яшм, порфиров, агатов, и дома
на станке гранит печатки, запонки, пресс-папье. Вещи эти он готов сбыть нео-
быкновенно дешево, но в бедном селении частных заказов нет, фабрика за-
брошена в глуши, о ней никто не знает, и обделанные яшмы, порфиры, агаты,
пестрея яркой мозаикой, валяются так же, как и их первообраз — неотделан-
ный камень, в глухих и безвестных пустынях Сибири. Екатеринбургские счас-
тливцы соперничают на рынке и заняли дорогу. Неимение частных заказов, не-
достаток сбыта, отсутствие помощи рабочему, отсутствие правильного креди-
та при помощи ссудных товариществ, недостаток обучения мастеровых
лучшим видам гранильного искусства (рабочие делают вещи по допотопным
фасонам), вот что останавливает развитие этого дела на Алтае. Заведение это,
поэтому находится на степени падения. Наступит ли другое время процветания
промышленности на Алтае, образуется ли более выгодный сбыт труда, явится
90
Ядринцев Николай Михайлович
ли гуманная, благодетельная рука на помощь истощенному мастеровому,
вместо старого ростовщика, — это вопросы будущей жизни Алтая.
Горный алтайский район переживает еще переходную эпоху, после крепос-
тного заводского труда. Следы горького прошлого кое-где видны ясно; не-
редко в заводских селениях встречаются отставные мастеровые, хилые, ста-
рые и больные. Если среди здоровых рабочих вы встречаете обыкновенные
признаки бедности, то отставные мастеровые — голый пролетариат завода и
уличные нищие, оставленные здесь, как наследие крепостного права. Это бес-
помощные старики в отрепьях, изможденные, с высохшими руками, иногда
выгнившими глазами, выкрикивающие хриплые жалобы, — валяющиеся в
ногах и молящие о пропитании.
Отставной мастеровой не пользуется ничем; он потерял силы на работе, из-
болел. Некоторые из них добиваются трехрублевой пенсии, на это скудное
награждение не пропитаться. Для них необходима была бы богадельня, но ее
нет. Эти живые, полусгнившие трупы производят тяжелое впечатление в завод-
ских селениях. Вид этих людей, как и быта приниженных, хилых фабричных,
составляет поразительный контраст с земледельческим населением окружаю-
щих деревень, где доселе сохранилась сильная раса. Тип заводских мастеро-
вых и фабричных резко отличается от соседних крестьян. Фабричные масте-
ровые отличаются от рабочих рудников и заводов, — последние исключи-
тельно заняты тяжелыми земляными рудничными работами и плавкой металла.
Одна жизнь — циклопов, другая — саламандр. Эти заводские рабочие носят
местное название «бергалов». Бергал — грозное имя для окружных местнос-
тей. Тип настоящего бергала контраст робких мастеровых Колыванской фаб-
рики. Необыкновенный физический труд развил у него некоторые органы в
ущерб других. От сильного напряжения рук пальцы толстеют; руки, выбрасы-
вающие I 200 пуд[ов] земли в день, работающие киркой о камень — не руки, а
лапы; кулак напоминает гирю; от усиленного постоянною работою кровообра-
щения, увеличиваются в объеме органы дыхания и двигатель крови — сер-
дце, — раздражительное сердце; грудь выдается колесом. Бергал в работе
зверь. Пустую, но напрасную обиду ни за что не снесет. Выругает так, что лю-
бая барыня, услыхав, упала бы в обморок, или, еще хуже, угостит палкой или
ломом. Слыша над собой вечно брань, он сам олицетворенная хула. Человек
давно без собственности, без будущности, он беззаветен, беспечен, разгулен,
дерзок; вечно с насмешкой на устах; он не привык к жалости, ибо он не видал
ее; озлобленный, беспощадный, он — гроза, куда появляется. Этот заводской
пролетарий давно потерял образ мирного, благодушного крестьянина. Вот что
писал про алтайских рабочих один бытописатель: «В заводских рудниках жи-
вут мастеровые. Мастеровые, происходя из крестьян, поступающих по очере-
ди в рекруты, разительно изменяют свой характер, делаясь по большей части
грубыми и склонными к побегам, даже к убийствам. Особенно склонны к этому
находящиеся в работе в горах, так что нередко посягают на убийство своих на-
чальников. Вера их православная и обряды религии исполняют они постоянно
при наблюдении заводского начальства» (Данилевский, описание Бухтармин-
ского края). К этой довольно казенной характеристике недоставало только од-
ного объяснения: отчего такими эти люди делались? Как вырождались захуда-
91
Сибирская Швейцария
»
лые мастеровые или озлобленные из окружающего могучего и нравственного
крестьянского населения — это может рассказать только история.
Над Алтаем носятся еще легенды и рассказы о недавних прошлых време-
нах крепостного заводского труда. Сядешь где-нибудь на завалинку под наве-
сом в жаркий день и слушаешь от стариков повесть о бывших управителях, за-
водских распорядках, повинностях возить руду, обжигать уголь. Нередко эти
рассказы, ведущиеся тихо, незлобиво, пробуждают невольно дрожь. Страш-
ное время, благо тебе, что ты кануло в вечность! Да не повторишься ты более
над бедным русским народом. Да спасет его Всевышний!
Сильная алтайская раса, однако, не исчезала сразу. Память об алтайских бо-
гатырях сохранилась в рассказе о коргонских разбойниках: в конце прошлого
столетия, в самых дебрях Алтая, около Коргонского хребта по р. Коргоне,
впадающей в р. Чарыш, была поставлена каменоломня. Здесь начали ломать
знаменитые яшмы; окружное крестьянское население и в том числе деревня
Коргонская привлечены были к повинности. Дикая и грандиозная местность
окружала Коргон и соседнюю деревню Чечулиху. К югу от Чарыша тянутся
Коргонские белки, к северу Бащилацкие. Эти хребты доходят до снеговой ли-
нии, и белые пятна снега лежат на высотах целое лето; горные реки и ручьи ле-
тят здесь со страшным шумом; на каждом шагу вздымаются дикие скалы. Но
окрестности представляют до того величественный вид, что заставляют забы-
вать об опасности. Здесь-то в борьбе с природой развертывались могучие
силы крестьянства. Они поднимались на горы, спускались в бездны и везли от-
сюда огромные камни. Что за порода людей воспиталась здесь, можно судить
по силачам братьям Белоусовым, которые должны играть роль в дальнейшем
рассказе. Старший брат поднимал, говорят, щуром (ломом) двадцатипятипудо-
вые глыбы камней; младший брат был подобной же силы, а сестра их останав-
ливала на бегу коня за гриву. Такие люди жили в Коргоне. Долго на нем было
тихо и смирно, послушно доставлялся камень, чудодейственно добываемый из
неприступных высот. Вдруг до заводского начальства в Колывани донесся
слух: «Коргон взбунтовался и ушел разбойничать». Предводителями явились
братья Белоусовы.
Предание говорит, что было двадцать разбойников, все молодец к
молодцу.
- Зачем же, дедушка, ушли они? — спрашиваете вы маститого рассказчика.
- Свое царство хотели в Белках основать.
- Какое же они царство в Белках могли основать?
- Воли захотелось, работа не под силу стала.
Силачи были Белоусовы и с ними Чахловы, никого не страшились; выйдут
в долину, начнут стрелять, скот у крестьян забирали, порох, винтовки, а потом
уйдут опять в горы; в пещерах спасались. Наконец, казака убили. Начальство
согнало страсть народу: 400 человек крестьян было, до 100 казаков. Разбой-
ники кинулись в хребты, где невозможно было пройти; они, взбираясь сами,
привязывали лошадей на арканы и поднимали их чрез белки. Но их повсюду
преследовали. При переправе через одну речку убит был старший брат. На-
конец, разбойников окружили — приходилось сдаться. «Не вяжите нас, так
92
Ядринцев Николай Михайлович
пойдем, веревки не помогут!» — говорил один из Белоусовых, зная свою
силу.
Его связали сыромятными ремнями. «Крепче», — говорил он. Но когда был
связан, он выпрямился и ремни лопнули; только огромные деревянные вилы
остались надетыми на плечи и привязанные к ним руки спереди, да деревянные
колодки на ногах. Усмирили эту' силу. Белоусовы были жестоко наказаны и со-
сланы. Предание о Белоусовых подтверждается и рассказом ботаника Бунге,
путешествовавшего в Алтае в 1826 г. Выходя из Колывани он уже слышал, что
на Коргоне неспокойно. Коргонскую деревню он нашел опустевшей. «Жители
деревни Коргонской, служившие рабочими на каменоломне, были недовольны
падающими на их долю трудами, покинули деревню и, удалясь в соседние
горы, образовали здесь разбойничью шайку. В деревне находились только
старики и жены беглецов» (Путешеств. д-ра Бунге). Бунге удалось даже встре-
титься с разбойниками в деревне Чечулихе. А к довершению случайностей, у
него был даже проводник из Колывани, младший брат Белоусовых, как ловкий
и сильный мастеровой. 12 апреля, после ботанической экскурсии, один из ра-
бочих, проживавших в Чечулихе, и думавший возвратиться домой, принес из-
вестие, что на него напали близ деревни разбойники и взяли в плен его товари-
ща. Бунге хотел послать своего проводника для переговоров, как вдруг около
деревни раздался выстрел, произведший смятение. Проводник возвратился и
объявил, что разбойники уже подле самой деревни. Далее мы передаем бук-
вально рассказ Бунге.
«Крестьяне ломились в комнату Бунге и просили его о защите, которой он
не мог им оказать, потому что и сам находился в беспомощном положении.
Однако же он решил, что лучше всего идти ему самому к этим людям и отго-
ворить их от всякого насилия как относительно крестьян, так и его самого.
Двое из людей доктора последовали за ним. Он спустился с поката горы и с
изумлением увидел двенадцать здоровенных человек верхами, из которых
каждый был вооружен одною или двумя винтовками, парою пистолетов, саб-
лею и длинным ножом. Один крестьянин, перед домом которого они остано-
вились, принес ведерную бутыль водки, чтобы их умилостивить. Когда Бунге
подошел к ним, они поклонились ему и назвали его по имени, желая этим по-
казать, что хорошо его знают. Он стал увещевать их и просил от имени целой
деревни не делать никакого насилия крестьянам, ни ему, так как впоследствии
они будут строго наказаны. Они уверяли, что ему, как доктору, который не-
обходим для каждого, нечего их бояться, потому что они и сами раньше
были обязаны своею жизнию искусству доктора; что они часто видели его во
время экскурсий и totobLi помогать ему во всем, в чем он будет нуждаться, де-
лить с ним в горах пищу и питье, снабжать лошадьми для верховой езды, а где
нельзя проехать, — перенесут его на руках, потому что он, доктор, как они
слышали, хорошо обращается с их братом. Затем они провозгласили его
здоровье, выпили вина и просили его отвечать на провозглашенный тост.
Отговорки Бунге ни к чему не послужили, а потому, и желая облегчить поло-
жение крестьян, он должен был исполнить желание разбойников. Только это
также не совсем помогло. Скоро бутыль водки стала пуста, потому что со-
бравшиеся крестьяне также принуждены были выпить. Общество стало шум-
93
Сибирская Швейцария
нее и пошло теперь из дома в дом. Добром или силою разбойники требовали
и брали все, что им было нужно, а в особенности винтовки, порох, деньги и
т.п. Хозяин Бунге, самый богатый крестьянин в деревне, которого они осо-
бенно имели в виду, должен был поплатиться 50-ю рублями и многими веща-
ми. Вследствие усиленной просьбы разбойников, доктор угостил их также
вином и был очень рад, что отделался так дешево. Сделав обход по всей де-
ревне, разбойники хотели сперва переправиться через Чарыш, но так как
большая часть из них были пьяны, да и вода в реке прибыла, то некоторые из
них решились переночевать на этой стороне и испросили на это разрешение
Бунге. Шум делался сильнее. Крики их, беспрестанные выстрелы холостыми
зарядами из пистолетов, их воинственный вид, рев ветра, плач женщин, лай
собак, шум Чарыша, все это мешалось и составляло обстановку сцены, кото-
рая наводила страх. Наконец, Бунге привелось прекратить еще сильный спор,
возникший между некоторыми разбойниками и его проводником, которого
они уговаривали идти вместе с ними.
Так как братья принудили его пить и он был сильно пьян, то прибег скоро к
насилию, которое могло бы иметь дурные последствия, потому что это был
человек необыкновенно сильный и, доведенный почти до бешенства, готов
был убить кого-либо из разбойников.
С пособием одного из своих людей доктор успел, однако ж, похитить у
него нож и заряженную винтовку; потом, при помощи других, его утащили и
заперли. Разбойники расположились около большого огня, а жители нанесли
им всевозможных припасов на ужин. Шум продолжался целую ночь. Но неко-
торые разбойники, менее пьяные, смотрели за порядком, имея постоянно в
виду неожиданное нападение: у них не только были заряжены винтовки и пис-
толеты, но приготовлены патроны и пули, чтобы, в случае надобности, ско-
рее заряжать.
На другой День хозяин Бунге угостил их чаем, и они отправились далее. День
был холодный и пасмурный; шел то дождь, то снег; Чарыш сильно взволновал-
ся, так что было затруднительно переправиться. Многие разбойники уселись в
лодки, которые часто черпали краями воду, но некоторые совершенно разде-
лись и пустились вплавь, держась за хвосты лошадей. Быстрота течения уносила
их далеко; часто лошадь и человек на минуту скрывались под водою».
Таким образом, рассказ очевидца-путешественника вполне подтверждает
свидетельство о силе и выносливости этих людей.
До сих пор в горах на Бухтарме среди «каменщиков» охотников и на уеди-
ненных трактах попадаются люди необыкновенного сложения, крепости, по-
лные отваги, смелости и отличающиеся полным крестьянским благодушием. В
деревне Калкамонке на Бийской линии мы видели сами девицу, имевшую 64
сантиметра, или I аршин в плечах, и поднимавшую, по словам отца, до 12 пу-
дов. Это потомки алтайских раскольников, о которых мы когда-нибудь будем
вести речь.
Самое мрачное время миновало для Алтая с освобождением подзавод-
ского населения 19 февраля 1861 года. Алтай переживает еще переходную
эпоху, но заря новой жизни уже золотит вершины его прекрасных гор более
светлыми лучами будущего. Отовсюду в плодоносные долины Алтая спуска-
94
Ядринцев Николай Михайлович
ются трудолюбивые переселенцы-колонисты, стекаясь со всех сторон земли
русской и ища здесь приволье после тяжкого малоземелья. Приветливы эти
луга, бесконечны пространства, душисты и ароматичны травы, весело и ярко
светит на них Божье солнце, снует трудолюбивая пчела и несет пахучий мед в
раскинувшиеся сотнями ульи алтайских пасек; желтеет нива на склонах мягких
зеленых гор, шахматами красуются эти поля, наливается пышно колос на де-
вственной почве, дающей огромные урожаи. Да будет благословен новый
труд твой, русский пахарь; надо же снять тебе когда-нибудь полную жатву!
8 мая 1880 г.
Ядринцев Н.М. Сибирская Швейцария: (из путевых записок об Алтае) //
Русское богатство. 1880. № 8. С. 47-66.
ОТЧЕТ
О ПОЕЗДКЕ ПО ПОРУЧЕНИЮ ЗАПАДНО-СИБИРСКОГО
ОТДЕЛА ИМПЕРАТОРСКОГО ГЕОГРАФИЧЕСКОГО
ОБЩЕСТВА В ГОРНЫЙ АЛТАЙ, К ТЕЛЕЦКОМУ ОЗЕРУ
И В ВЕРШИНЫ КАТУНИ, ЧЛЕНА-СОТРУДНИКА ОТДЕЛА
Н.М. ЯДРИНЦЕВА В 1880 ГОДУ
ГЛАВА I
ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ ОТДЕЛ
При своей поездке в начале июня месяца 1880 года, выехав прежде всего из
Бийска для объезда инородческого района, я коснулся черни между Улалой и
Телецким озером. Эти девственные леса, наполняющие запад Томской губер-
нии и тянущиеся по Кузнецкому и Бийскому округам, имеют особенный харак-
тер и отличаются от обыкновенной тайги. Леса эти содержат не одни хвойные
деревья, так как осина, береза, рябина, черемуха также присущи этой местнос-
ти. В Кузнецкой черни даже произрастает липа. Когда из долины Наймы, цвету-
щей, покрытой сочными травами, мы совершали через горы перевал к Паспау-
лу, нас окружали девственные леса и огромные травы; из них папоротники и ре-
пей поднимались выше человека, сидящего на лошади. Дикий хмель обвивал
деревья; среди кедров и сосен разрастались рябина, акация, бузина, а кусты че-
ремухи, смородины и малины свешивали грозди своих ягод.
По дороге к Телецкому озеру среди черни мы следовали по узенькой и
грязной тропинке, которую заграждают бурелом, колоды, ручьи, иногда каме-
нистые болота; реки приходилось переходить вброд.
Когда-то путь к Телецкому озеру проходил вверх по Бии. Так путешество-
вал Гельмерсен в 1834 году, здесь же предполагалось продолжение пути от
Саибыба. Ныне кратчайшая дорога к озеру от Улалы идет прямо на Паспаул
95
Отчет о поездке . в 1880 году
। ......, । ... ..... । . । -1.,- । ।
или Самонду, до селения Кебезени и может быть сделана в три дня. Кроме
бедных селений новокрещенных инородцев, по пути встречается множество
крестьянских пасек, проникших до Телецкого озера.
Телецкое озеро представляет величественный вид, бассейн его лежит в
огромной расселине, образовавшейся среди гор, пересекающей хребты с юга
на север. Высота его над уровнем моря считается I 600 футов по исчислению
Гельмерсена и I 700 футов по нашему определению.
Двенадцатого июля мы были у подножия этого озера; кругом круто спуска-
лись к нему горы, покрытые синим лесом, напоминающим мрачный вид сибир-
ской тайги. На некоторых из этих гор видны скалистые обнажения. Правый бе-
рег был с более отвесными и высокими горами; на нем был хвойный лес; левый
берег был положе. Перспектива озера представляла дальние горы, уходив-
шие в тумане; ближайшие бросали резкую тень на воду, симметрично разделяя
границы берегов. По мере движения по этому озеру, выдвигались мысы и
скалы, среди которых замечательны Яныс-Кочь, Кууган, Чадар.
Эти утесы стоят над водою в самых причудливых формах, камни выходят
или вырастают как бы из воды, огромные деревья с вывороченными корнями
висят над утесами. Иногда видны песчаные устья рек. Пройдя восточную бухту
озера и обогнув мыс Кууган, вдали открывается бесконечный амфитеатр гор.
На востоке виднелись огромные хребты, заходящие за пределы лесной
растительности; это был хребет Корбу, дикий, покрытый осыпями и утесами;
подножие его оглашал гром ручьев и речки Корбу, несшейся с высоты не-
скольких тысяч футов прямо в озеро. На западном берегу виден был мыс Ча-
дар, на востоке — мыс Чарлак пред устьем Копши, далее стояли в перспективе
несколько сопок, застилаемые синеватым туманом дали и, наконец, величес-
твенный и грозный Алтын-Таган, высочайшая снежная гора, спускающаяся пря-
мо в озеро с неимоверной высоты. Воды обширного озера были темно-зеле-
ного прекрасного цвета, переходившие в темный.
К югу озера голые скалистые горы выступали все резче; кое-где мелькали
на вершинах белые прожилки снега как молнии, спускаясь извилистыми линия-
ми в лощины. С недоступной крутизны этих гор падали каскадами водопады,
издали они казались блестящей чешуей или нитями жемчуга. Когда мы прибли-
жались к некоторым из них, как, например, к Лю-Кеспеч, Атанышу, мы видели
каменистое, отвесное ложе, откуда сверху уступами низвергалась вода, рассы-
паясь постоянно белой пеной. Эти водопады неслись иногда с высоты 3-х и 4
т[ыс]. футов, образуя часто крутое падение сажен в 20 и более. Ложе их было
часто совершенно сглажено водою и как бы отполировано, местами поток ска-
кал через препятствия и, ударяясь в камни, далеко обдавал брызгами. Часто па-
дение состояло из сплошного пенящегося каскада, который на дне образовы-
вал прекрасный бассейн; из этого бассейна снова вырывалась вода и скакала по
уступам. Над водопадом склонялись подмытые скалы сланца, обнаруживая
массивные каменистые ребра. На нависших балконах этих скал везде вилась
свежая зелень, огромные листья бадана, трава и мягкие мхи застилали камни.
Кусты калины и акации лепились по кручам, а на нависшей скале иногда висели
отвесно гигантские деревья, которые, падая в воду, образовывали причудли-
вые мосты; к этому надо прибавить величественный шум вод, то усиливающий-
96
Ядринцев Николай Михайлович
— , , . —
ся, то уменьшающийся, походивший то на шипенье ракет, то звучащий
металлическим звоном. Этот говор вод среди безмолвной и дикой местности
довершал впечатление пустыни. Таковы окружающие виды на Телецком
озере.
Озеро это носит название у монголов и калмыков золотого озера —
Алтын-Кёль, или Алтын-нор. Поводом к этому названию послужил следую-
щий миф, рассказываемый дикарями. Когда-то на это пустынное озеро зашел
человек; он был голоден, искал пищи; искал людей, но людей не было; в ру-
ках этого человека был огромный кусок золота, но золото было бесполезно
в этой пустыне, и он не мог на него купить нескольких зерен ячменя. Тогда
этот голодный человек, поняв все бессилие металла, доведенный до отчая-
ния, в бешеной злобе бросил драгоценный кусок в темные волны глубокого
озера и проклял его.
Это озеро было долго пустынно, только несколько урочищ на восточном и
юго-восточном берегу озера обиталось когда-то инородцами.
Ныне в 18-ти верстах от него стоит уже русская деревня Кебезень, населен-
ная крестьянами и крещеными инородцами. Благодаря оседлому населению и
рыболовам, мы могли получить более точные сведения об озере. По прибав-
лению к Риттеровой Азии1 оно обозначено в 175 верст, на самом же деле оно
60 верст. Северо-западная часть его до мыса Куугана равняется 24 верстам,
причем на северо-востоке отделяется бухта в 4 версты. Ширина озера на юге
до 6 верст, а на севере доходит до I версты и при истоке Бии 150 сажен. На
озере нет течения, но оно заметно от м. Ажу на с[еверо]-з[ападе]. Глубина озе-
ра не исследована, но на средине его против р. Копши раз измерена была глу-
бина в 440 сажен. Озеро замерзает в северо-западной части в ноябре, а осталь-
ное — в январе, а иногда и совсем не замерзает, так как лед разбивается ветра-
ми. Очищается от льда в марте и апреле месяце. В озере добывается рыба:
осетр до I 72 пуда, тальмень до 2 и 3 пуд., ускуч, щука, хайрюз, окунь, чебак, те-
лецкая сельдь, до 3 фунт, весом и 10 верш[ков] длины, и, наконец, небольшая
рыбка одор. У русских рыболовов ныне 6 лодок, поднимающих до 150 пуд.,
длиной до 18 аршин. На этих лодках перевозятся товары торговцев, идущих на
Кемчик.
Телецкое озеро посещено было Бунге, Гельмерсеном и Радловым. Мне из-
вестен еще путешественник — это директор Томского реального училища,
г[осподин] Тюменцев, который совершал здесь естественно-исторические
экскурсии; несмотря на то, география этого озера оставляет еще многого же-
лать. Полного его описания не существует. Топографическая карта, лучшая в
последнее время далеко не показывала всех его притоков, и название рек иска-
жено. Карта Гельмерсена лучше и правильнее, и подробнее, но и она недоста-
точна. На нашей топографической карте десятиверстного масштаба означено
всего 17 рек, впадающих в озеро, по карте Гельмерсена — 27. По составлен-
ному нами подробному описанию оказалось 44 реки, что можно видеть на со-
ставленной нами карте притоков. Все реки означены теми названиями, которые
1 Риттер К. Землеведение Азии. СПб., I860. 572 с. (Ред.)
97
4 Зак 912
Отчет о поездке в 1880 году
... ..... ............ 7ЖШЖ .................... — —
приняты у туземцев; названия эти до сих пор обыкновенно сбивали путешест-
венников.
Окружающие Телецкое озеро горы точно также доселе мало исследованы
вследствие их дикости и необитаемости, поэтому весьма неопределенно на-
значены на карте. Коснувшись северных предгорий Телецкого озера и осмот-
рев южные, а также собрав сведения о хребтах между Телецким озером и
Катунью, мы получили следующие о них сведения.
Предгорья, начинаясь от Бии, тянутся по ее левому берегу, но не представ-
ляют замечательных хребтов; более значительные горы тянутся между Ула-
лою и устьями Бии, но и здесь перевал из Карасу к Паспаулу был весьма незна-
чителен, он носит название Кериш (спорный). Замечательно, что этот малень-
кий перевал связывает ряд северных хребтов с южными, поэтому черневые
татары справедливо говорят, что он идет до Чуи. В вершинах Иши стоит высо-
кая сопка Чептаган, на карте не обозначенная. Эта гора побежденных в память
битвы киргизов с калмыками. Проходя по Сары-Кокше, мы видели в вершинах
Коры-Кокши горы, достигающие снеговой линии. Это самый значительный
хребет от вершин Эликманара, идущий поперек и примыкающий к югу Телец-
кого озера. На нашей карте мы нашли название этих гор: Белки Куминские. Но
на самом деле никакой р. Кумы не отыскалось и никто ее не знает, а есть река
Кубе, в вершинах же ее находится гора Кызыл-Таш. Кызыл-Таш идет хребтом
к вершинам реки Уйменя и соединяется с Чабдар, горою у Телецкого озера,
которая оканчивается Алчелманом и Алтын-Тау. В этом месте горы могут но-
сить скорее название Чобдорского хребта. Они, оканчиваясь безлесной поло-
сой, пустынны и привлекают только калмыков для промыслов зверя. Так как
высота этого хребта, увенчанного пятнами снега, представляла особенный ин-
терес для определения в этой широте снеговой линии, то я исследовал высоту
Алчелмана и Алтын-Тау. Алтын-Тау доселе никем не посещался и считается у
калмыков священной горой, которой приносятся жертвы. Два дня усилий мы
употребили, поднимаясь на эту гору. Спутником моим был миссионер, отец
Михаил Чувалков, и три охотника калмыков-телесов.
Мы карабкались верхом и пешком по самым трудным тропинкам, прошли
лесную и полярную зону и, оставив за собою поля растительности, поднялись
на высочайшую сопку Алтын-Тагана; внизу из двух альпийских озер брала на-
чало речка Коледу, спускавшаяся водопадом в Телецкое озеро.
Мы были около пятен снега. Здесь я сделал наблюдения по анероидам и от-
метил место восхождения; высота эта оказалась 8 260 футов, она же была сне-
говою линиею. С высоты этой горы, опускавшейся крутым утесом, лежало у
подножия Телецкое озеро на 60 верст длины. Озеро это представляло очаро-
вательный вид с высоты 7 000 футов. Перспектива, открывшаяся с высот при
восходе солнца, так была громадна, что мы видели вершины всех будущих пе-
ревалов и снежные ангулапские и чуйские альпы, лежавшие к югу по крайней
мере за 200 верст. Дальнейшее путешествие открыло долины Башкауса и Чу-
лышмана. Они окружают путешественника видами дикой и эффектной приро-
ды. Над цветущей долиной высятся отвесные скалы и крутые хребты, с кото-
рых низвергаются с пеной и шумом множество водопадов. Нередко с гор ска-
тываются огромные осколки скал, подобно каменным исполинам, усеевающим
98
Ядринцев Николай Михайлович
долину. Самая долина представляет узкую расщелину, образовавшуюся как
бы во время переворотов. Несмотря на дикий и угрюмый вид, в этом ущелье
ютится бедное калмыцкое население, шалаши которого кажутся микроскопи-
чески ничтожными пред окружающими их громадами. В долинах мы нашли
каменные могилы, свидетельствующие о древних жителях; здесь же находи-
лись следы сугаков, каналов орошения, что доказывало, что эти места были
когда-то обитаемы.
Перевалив с Чулышмана на Башкаус до Улагану и пройдя чрез весьма высо-
кий, но не снежный хребет в вершине Улагана на высоте 6 440 футов, с Башкау-
са мы направились по речке Квадру и перешли снежные альпы в вершине Ку-
рая. Поднимаясь по Квадру, мы достигли лесной полосы и, наконец, коснулись
снежного хребта.
Вершины здесь были в значительной степени покрыты снегом, подобно
Чуйским альпам и мы поднялись на них для определения снежной линии; эта
линия была на высоте 9 000 фут[ов]. Мы поднимались до высоты 9 680 футов,
и над нами еще громоздились гребни скал по крайней мере на I 000 фут[ов].
Близ снеговых пятен мы нашли фиалки, альпийский мак и aquilegia glandulosa,
венерину колесницу. Пройдя далее несколько верст полярное плато, усеян-
ное альпийскими озерами, мы по весьма крутому склону опустились в Курай-
скую долину, откуда открылись нам величественные снеговые вершины Чуй-
ских хребтов. Они представляли контраст с теплом и нежной зеленью, гос-
подствовавшими на Чуйской долине.
По Чуе мы прошли до Кош-Агача, где 4-го августа нас встретила уже осень,
на окружающих хребтах выпадал снег, холодный ветер пронизывал на плоско-
горье, но непреодолимое желание влекло нас к Котурским ледникам. Мы про-
должали путь с Чуи по речке Чаган-Узуну и, перевалив снежный Чуйский хре-
бет, вышли на Каракем или Тополевку и, наконец, — на Аргут, спустившись с
высоты 9 000 фут[ов] на 4 650 фут[ов], долины Аргута.
После леденящего холода на перевале, покрытом вечным снегом, долина
Кара-Кема с раскидистыми тополями на устье и роскошной растительностью
представила отрадный вид, и теплый воздух казался дышащим южною негою.
Исследуя топографию местности, мы нашли, что речки Кара-Кем и Чеган-Узун
берут начало из снеговых хребтов и высочайшего из них Чаик-Ту; цвет воды
дает основание предполагать, что они вытекают из ледников доселе никем не
посещенных1.
Мы нашли, что притоки рек не совсем точно означены на картах, из Че-
ган-Узуна по Ело мы перевалили в р. Сай. Исследуя Аргут и его притоки, как
реки наименее известные для географов, мы занесли до 65 названий различных
притоков Аргута, Кара-Кема и других рек. Аргут или Архыт представляет бур-
ную реку, прорывающуюся чрез Катунский хребет. Когда мы переправлялись
через нее на самых маленьких плотиках в 4 и 6 бревен, связанных арканами, те-
чение нас перенесло сажен на 30 в 45 секунд. Отвесные берега, окружающие
реку, получили название в географии от первых путешественников Аргутских
пропастей, что вполне оправдывается страшной высотой, над которой вьется
1 Высота хребта, который мы достигли, была здесь 9 798 футов, но горы Чак-Ty, замеченные уже в
географии Риттером, как высочайшие горы, выступали еще выше.
4*
99
Отчет о поездке в 1880 году
тропинка. Река здесь прерывается в глубоком ущелье, она состоит из сплош-
ной белой пены и шум ее подобен раскатам отдаленного грома.
К Катунским альпам мы подошли с юга по р. Кок-су. Пройдя по р. Кок-су с
Каракеми, и, переправясь через Аргут, мы вышли на Коксинское озеро 10-го ав-
густа. Озеро это лежало на полосе границы лесов; берега его были покрыты
альпийскими травами. От озера мы совершили перевал в долину р. Проездной,
причем перешли хребет выше лесной полосы около пятен снега встретив на
вершине прекрасное альпийское озеро, окруженное скалами.
Ночевав в сырой долине под дождем, где начали страдать я и мои люди
простудой, 12-го августа мы подвинулись по р. Проездной и следовали по
ущелью, покрытому густым лесом. Приближаясь к реке Берели с перевала, мы
увидели в первый раз две белоснежные вершины Белухи, цели нашего путе-
шествия. Как две сахарные головы ослепительной белизны высоко подними
лись они среди других гор. Спуск к Берели был крут и покрыт коряжником и
лесом. Когда мы въехали в открытую долину, пред нами расстилалась река
илистого молочного цвета. По соображениям, это была Берель. Здесь с нетер-
пением видеть ледники и обозреть местность, отправив спутников по долине, я
решился подняться один верхом на хребет между Берелью и Катунью.
Все склоны были покрыты огромными альпийскими травами, отчасти уже
пожелтевшими, несмотря на то, мы встретили здесь альпийскую астру, дикий
лук и множество прекраснь'л фиалок; местами виднелись даже белые цветы
земляники. По склонам в Берель бежали ручьи. Среди травы видны были тро
пинки и дорожки, проделанные медведями, которых здесь множество. По
мере подъема долина открывалась во всей ширине, белою молочною лентою
по ней извивалась Берель. На левой стороне склоны были опушены синим ле-
сом, в вершине видны были горы, покрытые пятнами снега, превращавшиеся
далее в снежные хребты; над долиной носился альпийский орел
С перевала я увидел во всей ширине долину Катуни и ряд ледников, падав-
ших с величественной Белухи, царящей над другими горами. По ней проноси-
лись белые облака. Только на мгновение показывались вершины пиков из об-
лаков даже тогда, когда кругом сияло голубое небо. Вершина Белухи была ст
меня приблизительно верст за 10, но весь ледник казался в перспективе, как бы
версты за 2. В трубу я мог видеть различные подробности. Когда я присоеди-
нился к каравану, мы пошли по правому берегу Берели. Путь был каменист и
местами лесист, ветви хлестали нас по лицу, лошади спотыкались на грудах
камней; так мы подвигались к вершине. Версты за три до истоков из ущелья сле-
ва выходила горная речка, впадающая в Берель, около которой версты на по-
лторы тянулось плоскогорье. По описанию Геблера мы догадались, что здесь
знаменитый исследователь искал базиса для географических измерении.
Приблизясь к истокам Берели, мы увидели прежде всего гигантскую морену.
Она представлялась нам сажен в 10 вышины; Берель пробивала путь через нее;
выше лежал темный и грязный ледник, заваленный позднейшими моренами.
Снег и остатки лавин находились по бокам ледника и спускались в долину.
Ледник принимал с[еверо]-з[ападное] направление. Проехав далее, мы увиде-
ли, что позади старой морены выходили два глетчера из ущелья справа и слева;
они шли ограниченные моренами, которые составляли значительные валы по
100
Ядринцев Николай Михайлович
бокам; при соединении ледников шла средняя морена, образуя огромную на-
сыпь и сливаясь со старой. В ущелье видны были сходившиеся ледники и вы-
ступы скал, обильно покрытые снегом; они находились на с[еверо]-з[ападе]
(NW); снег сыпался в ущелье по уступам и проходил по расщелинам; на с[еве-
ро]-в[остоке] (NO) лежал более пологий ледник. Подвинувшись по плоско-
горью, рядом с ледником нам открылся вид на боковую часть морены и глав-
ный выход берельского ледника, как и восточного его спутника. Весь ледник
представлялся в боковом фасаде, передняя морена казалась выдвинутой по-
лукругом, по сторонам шли крутые осыпи. Ледник на значительное расстояние
почти до половины его течения по долине был покрыт камнями и дресвой се-
рого цвета хлористого сланца господствующей породы. На нем видны были
трещины по направлению движения и необыкновенно характеристичные поло-
сы, идушие пугами по снежной полосе, выражавшие скорость движения у кра-
ев и на сред/нк-
Позиция для изучения положения ледника была здесь весьма выгодная.
Пред выходом его в долину, сбоку по правой стороне, между тремя скалами с
крутизны впадали в берельский ледник другие три ледника. Главный же ледник
по ущелью направлялся на с[евер]-с[еверо]-з[апад]. (NNW). Морены, сопу-
тствующие леднику, видны были ясно. По-видимому, здесь было 4 морены.
Две у правого края составляли возвышенную насыпь с крутым боковым паде-
нием; вторая — составляла возвышенную дорожку подле первой; третья лежа-
ла почти посредине ледника, идя насыпью и потом образуя постепенно кон-
центрические полосы и дуги, распространяясь по снежному полю; четвертая
боковая была подобно первой. Вся поверхность ледника была усеяна камнями.
К выходу ледника видны были также трещины, косвенные, почти продольные;
они шли параллельно ближайшим трещинам восточного рукава ледника, изре-
занного поперечными трещинами. Боковые ледники и ледопады упадали с вер-
шин главного хребта, отделяющего Катунь от Берели. Вершина хребта обиль-
но была покрыта снегом, который лежал, нависши над скалами шапками. Вбли-
зи с ближайших скал, громоздившихся впереди ледника, мы заметили ручьи,
вытекавшие иногда из впадин, или котлов, наполненных снегом, и издали кажу-
щихся белыми пятнами на скалах. Восточный ледник имел более пологое и
ровное падение
Срисовав план и вид ледника, около 5 часов вечера мы вышли на морену
восточного ледника, спустясь на нее с боковых возвышений.
На другой день, 14-го августа, в ясный день при 14° R/, в 9 часов мы снова
посетили берельский глетчер и изучали подробности, но следующий день
остановил наши работы вследствие непредвиденного события.
Калмыки, теленгиты, приведшие нас с Аргута, проведшие с нами около 7
дней, заявили решительное нетерпение оставаться с нами и желание возвра-
титься домой на Аргут (Архыт). Оставление нас нашими проводниками и под-
водчиками с лошадьми могло поставить нас в самое критическое положение:
мы были в совершенной пустыне, и ближайшие поселения были за 80 и за 150
верст. Между тем посланный мною переводчик киргиз за сменными подвода-
ми и наемкой людей еще не возвращался. Сколько я ни убеждал теленгитов,
что сменные подводы должны явиться через несколько часов, жажда свобо-
101
Отчет о поездке... в 1880 году
ды в дикаре и страсть, охватившая их отдаться охоте за сурками, не внимали
никаким обольщениям вознаграждения. Они сделались угрюмы, недоверчи-
вы: между ними образовался заговор и двое из калмыков подводчиков бежа-
ли с лошадьми в это утро. Угрожали то же сделать и другие. Чтобы предупре-
дить опасность, угрожавшую нам, и остановить развитие заговора, а также за-
нять калмыков, я приказал вьючиться каравану и повел его обратно вниз по
Берели, навстречу, откуда ждал переводчика и новых подвод. Через 2 часа, в
полдень того же дня, я увидел в трубу по долине, к общей радости, шедших
нам навстречу новых проводников, бухтарминских киргиз. Рассчитавшись с
калмыками и перевьючив караван, я поручил своему спутнику вести его в вер-
шины Катуни, к Катунскому леднику и подножию Белухи, а сам решился со-
вершить в это время экскурсию на Рахмановские ключи, взяв с собой одного
проводника киргиза. Сделав в этот день до 30 верст чрез хребты, я ночь пе-
реночевал в полуразрушенных избах на Рахмановских горячих ключах, из-
вестных под именем Аржана. Здесь я нашел наутро прекрасное озеро и око-
ло него горячие источники; измерив температуру воды в ваннах, или ямах, до-
ходившую до 29°; обозрев местность, я в тот же день поспешил назад на
соединение со своим лагерем. Обратно пришлось сделать 40 верст без от-
дыха и перевалить через три хребта. Заставшая меня ночь заставила долго
блуждать, отыскивая лагерь в самой вершине Катуни. Окружавший нас мрак,
бушующие горные ручьи, обрывы, осыпавшиеся камни под ногами лошадей
и опасение не найти неизвестно где расположившийся лагерь — заставили
пережить несколько мучительных часов.
Под унылые окрики киргиза, походившие на крики отчаяния, и воззвания о
помощи среди грозного шума вод, в окружающем мраке, я жадно искал при-
знаков света, но предо мной выступали только обманчивые огни, вспыхивая то
здесь, то там и довершая томительную иллюзию, а истощение сил давало себя
чувствовать головокружением. Чрез несколько часов оживленный крик про-
водника показал, что вновь открытая полоса света была уже не мираж. Зато на-
утро опасности ночи совершенно забыты перед величественным зрелищем,
открывшимся пред нами в перспективе: мы были у подножия сибирского
Монблана.
Наш лагерь стоял на плоскогорье, на левом берегу Катуни, версты за 2 от
начала ледника. Справа от нас и слева по течению спускались склоны гор; сто
(100) футов выше нас была граница лесной полосы, в долине лежали снежные
пятна, остатки упавших лавин.
Катунь вилась белою лентою с мутными водами от песка морен сажени 4
шириной. Две белоснежные вершины Белухи, Катунские столбы, как и ледя-
ное море, спустившееся в долину, были счастливо открыты для нас во все вре-
мя наблюдений. Слева на з[апад] выдвигалась серая конусообразная скала,
кончавшаяся шпилем, на вершине ее едва был вкраплен снег. Два снежные ко-
нуса Белухи соединялись поперечным хребтом, как бы мостом, покрытым сне-
гом, с которого спускались глетчеры. От поперечного хребта отделялась
огромная стеновидная скала, как перегородка, разделявшая ледник на 2 пото-
ка. Между этою скалою глетчер выходит двумя воротами, при весьма крутом
падении, образовавшем огромные ледопады. Далее ледник принимал наклон-
102
Ядринцев Николай Михайлович
ное и менее отвесное положение, образуя ледяное поле, расположенное в до-
лине. Это было огромное от 300-400 сажен ширины mer de glace1 сибирского
Монблана. На нем резко обозначались даже издали 4 длинные морены — две
средних и две крайних; в конце морены рассыпавшись по леднику, покрывали
его грязным налетом; у подножия его лежали гигантские насыпи старых морен.
При дальнейшем изучении, мы увидели, что ледник, обогнув поперечный ска-
листый гребень, падал с запада двумя рукавами, пробиваясь среди скал; из-за
западного шпиля выходил боковой глетчер с крутым ледопадом и огромными
моренами; движение этого бокового глетчера образовало среднюю морену на
главном поле, как слитие восточного и западного ледника образовало другую
среднюю морену. На западной стороне между двумя острыми шпилевидными
скалами лежал еще снежный резервуар, который при нас соединялся с доли-
ною ручьем. Восточный ледник представлял котловину и принимал на с[еве-
ро]-в[остоке] новый ледник. Таким образом, мы насчитали до 6 рукавов снаб-
жавших главный глетчер. У скалистой поперечной стены, которой мы достигли
на другой день, сходились главные три ледопада.
Разветвление и положение ледников нанесены были нами на план.
Для подробного исследования ледника вблизи, 17 августа мы двинулись к
его подножию. Проехав с версту по долине шумящей Катуни, мы встретили ви-
сящий слева от нас величественный и прекрасный водопад, спускавшийся с
горы двумя огромными каскадами, которые разбивались о встречные камни в
пыль и исчезали в брызгах, в которых при солнечном освещении постоянно иг-
рала радуга. Падение его было не менее I 000 футов высоты; от низвержения
его стоял рев в долине, заглушавший шум Катуни. Он несся с террасы горы, за
которою видны были острые скалы с ниспадающим снегом.
Приблизясь к леднику, мы, прежде всего, увидели впереди главной морены,
саженях в 20-ти, холм в 6 сажен из камней и щебня подобно острову, покрыто-
му пихтами и вереском, который огибала Катунь, выходя из ледника с левой
стороны. Холм этот доказывает, что когда-то Катунский глетчер был гораздо
длиннее. По догадке Геблера, видимый холм был остаток смытой старой мо-
рены. Соображение это действительно имеет полную вероятность, так как на-
лево от холма прошла Катунь, а направо видны следы старых потоков. Таким
образом, два источника из ледника промывали долину и, смыв сплошной вал
старых морен, оставили только средину его в виде холма. Впереди новых, по-
зднейших конечных морен, мы находим подобные насыпи, среди которых на-
ходятся разрывы, сделанные ручьями, образовавшими из сплошного вала
подобные же холмы. Несколько холмов, лежащих впереди новейшей
морены, указывают отступление ледника.
Перейдя ряд этих старых морен, мы поднялись на позднейший вал, покры-
тый щебнем, осколками и глыбами острых камней. Под ними обнаруживалась
мощь ледника сажен в 15 толщины. Конец его был покрыт грязью и камнями;
он представлял местами размытые и растрескавшиеся массы льда, перемешан-
ные с грязью и обломками камней. Повсюду журчали ручьи, в которые по вре-
менам сваливались камни и целые глыбы с бульканьем и шумом. Видно, что в
1 Мег de glace - ледник. (Ред.)
103
Отчет о поездке в 1880 году
области таяния ручьи эти производили разрушительное действие. Они разре-
зывали ледник вдоль, затем уже на нем образовывались поперечные трещины
по мере напора сверху и тогда куски тающего льда отваливались и падали в
струящиеся около них потоки. Такие обвалы были весьма значительны, они
состояли из огромных глыб. Накануне люди мои, приблизившись из любопы-
тства к леднику, случайно, будучи свидетелями подобного обвала, пришли в
ужас и бежали с ледника. Осколки ледниковых глыб не могли разом исчезнуть,
и на конце ледника совершилось постепенное их таяние. Это таяние оставляло
грязь, сопки, насыпи и куски щебня, из которых образовалась морена. Таяние
избороздило конец ледника самыми причудливыми пещерами, сводами и хол-
мами. Пройдя несколько шагов по насыпям и оторванным глыбам, мы не могли
без восхищения и изумления остановиться на главных истоках Катуни. Одна из
ледяных глыб лежала огромным сводом, под арками которого выбегала Ка-
тунь; со сводов капала вода, у подножия лежали обломки камней и льда, река в
виде ручья пробивалась здесь под ледником из темной щели. Этот исход Кату-
ни из-под арки был срисован художником, моим компаньоном; он находился в
600 арш[инах] (200 сажен) от начала морен. Эти своды ледника постоянно раз-
рушаются в течение лета. Мы застали в конце августа наибольшее разрушение
их. Катунь текла из-под ледника; в другое время над нею существует целая ле-
дяная пещера, в которую, по уверению охотников, свободно заходят табуны
маралов. Другая ветвь Катуни пробивала себе дорогу сверху через трещину
вдоль ледника и низвергалась каскадом через лед в темную пропасть.
На поверхности ледника струилось множество ручьев с температурою в 0,5
и 0°. Таяние на леднике было повсеместное. На воздухе температура была в
продолжении дня 13 [градусов]. Местами среди снега стояли резервуары
воды. На расстоянии 500 сажен от начала ледник принял волнообразный вид,
изрытые трещины эти доходили от 2 четвертей шириною до сажени. Края их
были широкие, овальные, внизу они суживались. На конце ледника было нао-
борот. На дне этих трещин также виднелись глыбы камней, вода же стояла в
спокойном состоянии, как в озерах. Лед в трещинах был прекрасного
зеленоватого цвета.
18-го августа, вдвоем с моим товарищем, мы решили проникнуть как можно
далее к леднику, взяв двух киргиз, вооружившись анероидом, термометром и
альпенштоком и оставив все ценное с дневниками у Геблерова холма на пред-
мет случайностей. Накануне я убеждал берельских крестьян сопутствовать
нам, но они не пошли. Мой сотоварищ отправился на условленный пункт впе-
ред меня. Я пошел его догонять. В I I часов достиг оставленного накануне ле-
дяного поля и продолжал путь. В этот день мы прошли по всему ледяному
полю до 3 верст. Ледник представлялся мне выпуклым; он был волнообразен и
часто выступал гребнями. Грязевые полосы и камни сопутствовали впадинам.
Вместо ручьев попадались воронкообразные колодцы, наполненные ледяной
водой; жажда меня часто мучила при скорой ходьбе, и я пил эту воду, но она не
утоляла жажды. Местами песок и камешки, притаивая во льду, образовали при-
чудливые соты. Воронкообразные колодцы открывали чистое строение льда
зеленоватого и голубоватого цвета. Ледник перерезывали трещины, и мы дол-
жны были лавировать между ними и высокими валами морен. Иногда приходи-
104
Ядринцев Николай Михайлович
лось проходить по гребню между двумя трещинами. Мы поднимались и спуска-
лись по гребням и снежным волнам глетчера, догоняя нашего товарища; таким
образом мы прошли около 2 верст, а спутник наш казался все еще миниатюр-
ной точкой на этом огромном ледяном поле. Мы сошлись и приветствовали
друг друга у конца mer de glace у поперечного гребня скалы, опершегося на
главный хребет, из-за которого спускались ледопады. Усталые, мы забрались
на крайнюю морену, вышиною в 5 сажен у конца скалы. Здесь мы отметили по-
казание анероида. Высота глетчера, при слиянии ледников была 8 520 футов.
Здесь на самом ближайшем расстоянии мы могли осмотреть вздымающиеся
перед нами две снежные сопки Белухи, ее характеристичные рога, лежавшие
версты за 2 от нас. Восточный рог был несколько овальнее и ниже; на нем вид-
ны были утесистые обрывы, на которых не мог держаться снег и происходили
снежные обвалы. Западный был чистым снежным конусом, снег, спускаясь с
вершин, имел местами поперечные разрывы. На склонах выступали острые ска-
лы, между которыми глетчер пробирался «ледяною змеею». От двух рогов
ледник шел 3-мя рукавами, представляя до слития с главным руслом у гребня
множество ледопадов. Мы стояли теперь у их подножия. Эти ледопады распо-
лагались по правую и левую сторону гребня. Падение их представляло непра-
вильные ступени и ребра причудливо нагроможденного снега и льда; они каза-
лись белоснежными сверху и на боках окрашивались зеленоватыми оттенками;
целые столбы, башни, пирамиды и обелиски громоздились здесь. Эти гига-
нтские постройки висели на склонах и временами падали с потрясающим шу-
мом. Ледник оглашался тогда пушечным выстрелом от падения глыб льда, вре-
менами были слышны глухие раскаты падения отдаленных лавин, к этому при-
соединялся звук падающих в трещину камней, — все это наводило панику на
наших проводников, испускавших иногда крики страха и изумления. Но тем
торжественнее и обаятельнее была эта обстановка, среди которой мы не мог-
ли не чувствовать некоторой гордости. Несмотря на то, что с каждой экскурси-
ей мы чувствовали себя все смелее на леднике, привыкая к его обстановке,
однако мы должны были ограничиться в своих желаниях и, удовольствовав-
шись снятыми планами глетчера, подумать о возвращении, которого с нетерпе-
нием ждали наши люди. Сезон 19-го августа в ледниках не обещал также дол-
го благоприятной погоды. Последний раз на леднике нас застала буря. В этой
грозной обстановке альпийского мира, в снежной пустыне, в конце августа мы
были совершенно одиноки, лишь с несколькими робкими инородцами.
При возвращении с вершин Катуни, я попробовал подняться на хребет, со-
седний с Белухой, по правую сторону Катуни и достиг снежной линии и остро-
конечных пиков. Пятно снега лежало на ю[го]-в[остоке]; показание анероида
дало 9 110 футов. Ближняя скала поднималась еще футов на 300, а Белуха на
2 500 футов приблизительно.
При спуске с этого хребта мы видели верхушки хребтов на юге и могли от-
личить снежные конусы Нарымского хребта; за ними виднелся еще более
снежный кряж на ю[го]-в[остоке]. Это был, вероятно, загадочный Тобын-Бог-
до, узел Большого Алтая, никем еще не посещенный. Посещение этого хреб-
та могло бы представить еще больший интерес для географии.
105
Отчет о поездке, в 1880 году
------- . ..... . ..........................—
Мы с некоторою грустью оставили эти места, где каждый шаг приковывал
внимание и вызывал на исследования. Неизвестно, на сколько времени эти си-
бирские альпы останутся опять в своей печальной неизвестности. Перейдя Ка-
тунский хребет мимо Тальменьего озера на высоте 5 000 футов, окруженного
величественными горами, мы явились на Уймон. На этой мы собрали сведения о
всех перевалах чрез хребет. Они существуют по Мульте и Курагону.
С Уймона, отправив своих усталых людей, я желал обогнуть с севера хре-
бет и, взяв проводников, отправился уже в сентябре месяце. Я проехал по Кату-
ни до деревни Котунды; поднявшись здесь на соседние горы, обозрел север-
ные склоны Катунского хребта; причем Катунские Альпы и Белуха с севера
представляла три пика: один куполообразный и два крышеобразных, почему
по-калмыцки получила название Уч-Сюри — три шпиля, или три сопки.
Далее я еще раз увидел те же вершины уже с востока, идя с Котунды, пере-
валил еще раз через Чуйский хребет и достиг устья Чуи. Катунь здесь была по-
добна Аргуту и делала прорыв среди хребтов, бушуя с диким шумом в ущель-
ях. Желая осмотреть пути на Чую по предполагаемому направлению от Котун-
ды для обхода бомов к Кош-Агачу, я проехал по прекрасной Уймонской
долине, далее по Катуни вышел к р. Эбель, перевалил еще раз Чуйский хребет
и выйдя на Чую, осмотрел все 19 бомов, утесов, преграждающих путь. По этой
дороге составлен мною особый маршрут, ввиду особенного значения дороги.
С Чуи в сентябре месяце я проехал на Онгу дай, затем на Кеньгу к Усть-Кану и
чрез калмыцкий район 6-ти дючин возвратился позднею осенью в Бийск.
Тою же осенью я успел еще посетить Кузнецкую чернь до улуса Кузудеева,
чтобы видеть быт кузнецких черневых татар, в октябре месяце был в Томске, а
в ноябре — в Омске.
Результатом настоящей моей поездки были: I) подробные маршруты и опи-
сания пройденных местностей; 2) метеорологические наблюдения и опреде-
ления высот по имевшимся 2 анероидам; 3) географическая карта снятого
мною Телецкого озера со всеми притоками; 4) карта Чуи и ее притоков; 5) виды
и план Катунских глетчеров1.
По части этнографии мною собраны материалы для описания алтайских на-
родностей, причем делались антропологические измерения, рисовались типы,
жилища и проч. Все исчисления и антропологический материал передан мною в
Московское антропологическое общество для научной оценки. Для видов у
меня работал художник И.И. Лавров и фотограф г[осподин] Ефремов. Значи-
тельную часть рисунков я выполнял в Петербурге на свой счет. Как по этногра-
фии, так и по археологии края я заносил все встречавшееся замечательным на
пути, каменные бабы, городки и проч., и ныне доклад о них представлен в
археологическое общество.
Представляя скромные труды свои вашему снисходительному вниманию, я
должен прибавить, что я только отчасти мог выполнить обширную программу
внутреннего исследования Сибири.
Настоящий отчет составляет вступление к более подробному изложению
дневников и наблюдений, которые, исправленные, мною будут высланы.
1 О ледниках в декабре месяце 1881 года мною сделан доклад в Петербурге, в геологическом об-
ществе при Петербургском университете.
106
Ядринцев Николай Михайлович
Настоящей экспедиции я посвящал особые заботы и делал все, что было в
моих силах. Не могу умолчать, что я встретил добровольных помощников в
моих товарищах по путешествию — это были местные уроженцы, у которых
проявилась любознательность к исследованию родины. Я встречал сочувствие
и содействие других лиц, как отцов-миссионеров; и этим обязан тем, что инте-
рес, возбужденный деятельностью Западно-Сибирского отдела Император-
ского географического общества, и его обращения разрабатывать науку в крае
не оставались без ответа и находили отзыв в отдаленнейших окраинах нашей
Сибири.
Г Л А В А II
ЭТНОГРАФИЧЕСКИЙ ОТДЕЛ
Приступая к изложению этнографической части моего отчета о поездке
моей в Горный Алтай с целью исследования алтайских инородцев, я должен
сказать, что она была вызвана мыслью изучения вообще инородцев в Сибири,
предложенной Западно-Сибирскому отделу Императорского географическо-
го общества и принятой им по определенно выработанной мною программе,
внесенной мною в отдел в 1880 году.
Дело, предпринятое в настоящем случае Отделом, и выказанное им намере-
ние имело особенное значение в виду местного и постоянного, а не временно-
го изучения инородцев, причем можно было бы судить о постоянно соверша-
ющихся изменениях инородческого быта.
Сибирь, как известно, представляет обширное поле для этнографии и изучения
рас со всеми совершающимися над ними изменениями под влиянием времени и
культуры.
Поставив целью ознакомиться с инородческим вопросом в Западной Сиби-
ри, я имел случай сосредоточить в своих руках многие официальные и неофи-
циальные сведения о расположении инородцев и настоящем числе их. Резуль-
татом этих работ составлены мною статистические сведения о существующем
числе инородцев1. На основании этих сведений я позволю себе коснуться той
картины, какую представляют собою эти инородческие племена в Западной
Сибири, а также выскажу те соображения, которые побудили меня начать
этнографическое исследование с одной из этих народностей алтайских.
Инородческие племена в Западной Сибири, сообразно этнографическим
особенностям, распространяются следующим образом. В северной Сибири
располагаются финские племена—вогулы и остяки, последние смешиваются с
самоедами; финны занимают округа Тобольской губернии — Туринский, Бере-
зовский, Сургутский и часть Тобольского; в Томской губернии они расположе-
ны в Нарымском участке по Васюгану, Парабели и другим рекам. Тюркские
племена занимают среднюю и часть южной Сибири, они населяют Тобо-
льский, Тюменский, Тарский, Ялуторовский округа, далее Томский,
1 О современном положении инородцев в Сибири и новейшие статистические сведения о располо-
жении племен составляют отдельную часть моего труда, ныне почти тоже оконченного.
107
Отчет о поездке в ! 880 году
Мариинский, Каинский. Наконец, массу тюркских племен составляют алтайские
племена Кузнецкого и Бийского округов.
Юг Сибири, Акмолинская и Семипалатинская области, заняты киргизами.
По последним статистическим исследованиям, которые мы производили,
оказывается, что тюркское население преобладает над финским. Финнов в
Тобольской и Томской губерниях 43 467 мужских душ, если же мы выделим
10 832 души самоедов, го их окажется еще менее. Татар, исключая алтайцев,
в двух губерниях 50 466 душ и алтайских тюрков 48 258. Таким образом, они
составляют огромное большинство инородческого населения Западной Си-
бири. При распределении по округам и процентному отношению к русской
народности видно, что в Тобольской губернии, в Березовском и Сургутском
округах, инородцы превышают число русских; в Тобольском округе их 16%
на русское население, в Тюменском 9%, в Тарском 7%, в Туринском 6%, в Ялу-
торовском 3%.
В Томской губернии наибольший процент инородцев в Кузнецком окру-
ге — 16%, в Бийском — 12%, в Томском с Нарымским участком — 7%, в Мари-
инском — 2%, в Каинском — 1% и в Барнаульском — 0,56%.
В средней Сибири инородческое население является вкрапленным среди
русского, на окраинах оно представляет сплошную массу. Русские, застав ино-
родческое царство в Сибири, только раздвинули инородцев и оттеснили их к
окраинам. Но тем не менее около широкого русла, где водворилась русская
народность, соединилось много элементов инородческого типа, беспрестанно
на нее воздействующих. Два видных явления вследствие этого отражаются на
жизни и истории Сибири. Первое — слитие и скрещивание с инородцами, ко-
торое отражается на русских жителях изменением типа и восприятием
инородческих привычек. Второе — воздействие на инородцев русской
народности.
Несмотря на это, весьма важное явление в жизни Сибири, самое происхож-
дение, быт и нравы инородцев далеко не определены и не выяснены.
К таким весьма мало известным племенам принадлежит алтайская народ-
ность, несмотря на то, что значение ее в истории Сибири огромно. Эта народ-
ность, как доказывает язык и происхождение, находится в историческом ро-
дстве со всеми татарами Тобольской и Томской губерний, хотя и изменивши-
мися под влиянием воспринятого магометанства. Без изучения алтайцев трудно
дать понятие о сибирских татарах, которых застали русские, и потомки кото-
рых сильно видоизменились в местах уже занятых русским населением. В
Алтае, можно сказать, находится метрополия сибирских тюрков. Здесь же при-
ходится искать ту цепь родства, которая связывает сибирских инородцев с
племенами Средней Азии и Монголии.
Вот что меня заставило остановиться на этой колыбели народностей и на-
чать изучение обширного инородческого царства сначала с бийских и кузнец-
ких инородцев, где в нетронутой еще местности я рассчитывал найти путевод-
ную нить к изучению, так же как образцы и памятники первобытной культуры.
В собственном смысле алтайцы или племена, населяющие Кузнецкий и Бий-
ский округа, носят различные местные названия, данные русскими, а именно:
I) черневых татар; 2) кумандинцев; 3) телеутов; 4) телесов; 5) алтайцев-ойро-
108
Ядринцев Николай Михайлович
=============^=
тов или алтайских калмыков; 6) чуйских теленгетов. При этом надо заметить,
что название калмыков дано алтайцам русскими, а самим им это имя неизвестно,
таково же название черневых татар, которые себя называют большею частью
туба, тубалоры или ииш-кижи. Расположение этого населения и названия его
сплошь и рядом смешиваются в этнографии. Так, на этнографической карте
Азиатской России, составленной по Венюкову, телеуты означены занимающи-
ми все пространство между Катунью и Телецким озером и даже район алтай-
цев-ойротов. На самом деле телеуты или телеутские волости расположены в
Кузнецком округе близ Бачата, в Томском округе, и только часть телеутов пе-
реселилась в Найму и Улалу — миссионерские селения. По Бии нет вовсе теле-
утов и то, что Гельмерсен принял за них (См. его путешествие «Телецкое озеро
и телеуты»), оказались кумандинцами и по костюму, и по образу жизни. Жители
по Телецкому озеру, по Башкаусу и Чулышману и доселе называют себя теле-
сами, но название телес пропадает на Чуе. Что телеуты и телесы были не одно
и то же, видно из того, что в 1652 году, по свидетельству Фишера, последние
были подчинены и покорены телеутами. Чуйские теленгеты составляют две
расы, они называются иногда урянхайцами. Говорят, что китайцы называют
урянхайцами даже жителей около Телецкого озера, т.е. телесов, присваивая
им название алтын-норские урянхи, но и это смешение оказалось неверно. На
Чулышмане есть настоящие урянхайцы, это саёнцы или сойоты с Кемчика, вы-
шедшие сюда вследствие голодов. Урянхайцы живут южнее по Кемчику, по
озеру Косоголу и часть их между Кобдо и Черным Иртышем.
Обозрев район по Бии, затем от селения Макарьевского на Улалу, проник-
нув до Телецкого озера и далее по рекам Чулышману и Башкаусу, мы постара-
лись определенно отметить район расположения различных инородцев. Из
этого обозрения оказалось, что по Бии от Енисейской волости по Чейше и
Ише расположены кумандинцы. От Улалы до Телецкого озера находятся семь
волостей черневых татар туба, с особым родовым названием каждой волости.
Район их оканчивается на севере Телецкого озера, где мы нашли еще аул Кер-
гежской волости черневых татар. Телесы ныне находятся на урочище Беле, по
южной стороне озера и по р. Чулышману. По правому берегу Катуни и ее при-
токам справа расположена I -я Алтайская дючина, или волость, остальные 6
дючин находятся по левой стороне Катуни, по Урсулу, Кану, с севера ограничи-
ваемые русскими волостями, к югу Уймонской управою и Катунским хребтом.
Две Чуйские дючины живут по Чуе, Аргуту, Чеган-Усуту, Кара-Кему и Топо-
левке; в своей поездке мы достигли крайних пределов этого поселения.
Таким образом, пришлось определить Statu[s] quo проживания нынешних
алтайских инородцев. Везде, где мы могли, записывали роды, или сюоки, от ко-
торых алтайцы считают свое происхождение. Из исторических преданий, у те-
леутов сохранилось более чем у других воспоминаний о передвижениях. Из
них видно, что это было обширное племя, расположенное по Томи и отчасти
по Иртышу. У них упоминается Иртыш и река Ак-Умар, причем отличается
Ак-Умар (Белый Умар) и Кок-Умар (Синий Умар); оттуда, по их преданиям, они
перешли на р. Кулунду и Талду (может быть, Кулундинская степь), где их нача-
ли беспокоить киргизы. У телеутов были вожди когда-то Мамыт и Балык.
109
Отчет о поездке „в 1880 году ___________
Подданные Балыка находятся ныне под Томском. Таким образом, телеуты —
это рассеевшееся племя алтайцев.
Телесы пришли, по преданиям, с р. Эдиль-Текес. Эдиль-Яик и Эрен-Ка-
бырга (реки эти остаются мистическими) играют видную роль в песнях и преда-
ниях алтайцев.
Черневые татары, живущие между Катунью и Телецким озером, говорят,
что они сыздавна жили в черни, в лесу, и что земли по правой стороне Катуни
были всегда их землями. Чернь леса они воспевают, как свое отечество. Ког-
да-то они платили подать ойротам (под именем ойротов сохранилось воспоми-
нание об Ойротском союзе во всем Алтае). Ойроты рассказывают, что они
жили на Имен-реке и собирали подать с черневых весной, что было им весьма
тяжело. Тогда, говорит предание, явилась женщина, которая пропела песню
начальнику ойротов:
Всякий жеребец имеет приплод весною,
А всякий царь собирает дань осенью.
Это убедило ойротов изменить время сбора дани. Телесы и чуйцы еще
весьма недавно были подчинены китайцам и платили ясак русским, почему слы-
ли двоеданцами. О владычестве китайцев у них сохраняются еще живые вос-
поминания. Не касаясь пока исторической стороны вопросов о переселениях
племен, мы обратимся к этнографическим наблюдениям.
До сих пор над алтайскою народностью производились только лингвисти-
ческие изыскания, язык ее оказался тюркским с различными видоизменениями,
но лингвистические изыскания, делая весьма важные указания, конечно, не мог-
ли исчерпать вполне вопроса. Алтайская народность носит столь разнообраз-
ные типы, которые скорее указывают здесь на конгломерат, собрание народ-
ностей, подчинившихся когда-то сильно тюркскому влиянию. Лингвисты об-
ыкновенно пользуются для классификации рас и племен, для выражения
существующих между ними сходств и различий, данными и признаками, взяты-
ми из изучения языка этих племен, но в последнее время этнографией в связи с
антропологией установлен другой род более постоянных физических
признаков.
Мы старались составить подробное описание типов алтайских народнос-
тей, для чего прибегли к измерениям, наконец, составляли рисунки типов. Мы
обратились к этому способу, потому что нам казались неудовлетворительными
общие и поверхностные описания признаков при том разнообразии типа, кото-
рый здесь встречается.
Рассматриваемые с этой антропологической точки зрения алтайские народ-
ности, судя по собранным данным, представляют значительное разнообразие.
Уже прежние путешественники замечали среди алтайских северных народнос-
тей типы, которые давали им повод делать заключение о смешении тюрков-ал-
тайцев с финскими племенами. Наружные признаки по первому впечатлению
дали повод Гельмерсену сравнить виденных им черневых татар Бийского окру-
га с чухнами Финляндии. Как мы убедились сами, инородцы эти могут оставить
подобное впечатление. Безбородые лица черневых татар и кумандинцев с пря-
мыми космами и полуоткрытыми глазами действительно весьма напоминают
финнов, около Кузнецка мы встретили крещеных татар в кошенных пальто, с
ПО
Ядринцев Николай Михайлович
трубками в зубах и в картузах, которые еще более напрашивались на сближе-
ние с чухнами, но мы постараемся удержаться от окончательного заключения
по наружному виду до разработки материала. Все, что мы заметили, и что мож-
но выяснить, это то, что татарско-монгольский тип, господствующий на юге
Алтая, превращается на севере, в лесах Бийского и Кузнецкого округов в
более чистый, почти европейский тип. Так называемые черневые татары резко
выделяются от смежных телеутов, алтайских калмыков и чуйских теленгитов.
Наиболее типическое население — это кумандинцы, отделенные с юга от
смешения с алтайцами бийскими черневыми татарами, от телеутов черневыми
же татарами кузнецкими. В этих волостях мы встречаем типы более близкие к
кавказскому, чем к финскому. Скуластость пропадает, глаза полуоткрытые го-
лубого цвета, волосы каштановые и белокурые. Мы поражались иногда заме-
чательным сходством с русскими лицами, белокурость детей еще выступает
резче. (Это можно видеть из наших медальонов: у некоторых по цвету волосы
совершенный лен). Правда кумандинцы ведут уже оседлый образ жизни, поэ-
тому здесь любопытно наглядно изучить каким образом другие условия жизни
влияют на изменение того же типа1. Но и среди кочевых алтайцев семи дючин,
мы не нашли далеко тех признаков смуглости, которые ранее предполагались.
По сравнению с хроматическими таблицами оказалось, что у алтайцев встреча-
ется немало волос каштановых, но не черных как смоль. Цвет кожи, если мы
устраним загар, весьма светлый и попадаются также субъекты голубоглазые.
Таким образом, по этим следам уже видно, что алтайские народы носят призна-
ки смешения с какими-то другими племенами и составляют переходный тип.
Здесь происходило какое-то слитие рас. Может быть, это след великих пере-
движений, может быть, наследие поглощенных и исчезнувших аборигенов,
могилы которых, отличные от алтайских, сохраняются еще в долинах Алтая.
Несомненно, что алтайская раса одна из переходных рас к чистому евро-
пейскому типу1 2. Точно так же представляют значительное разнообразие алтай-
ские народности и в культурном отношении. У нас принято всех их считать ко-
чевниками, а черневых татар какими-то дикими звероловами.
Что касается кочевников, то это понятие, смеем заметить, допускающее
весьма широкое толкование в Сибири. От блуждания в лесах, от жизни народа,
перекочевывающего со стадами до оседлого быта, человечество прошло ряд
бесконечных степеней. Физические и топографические условия природы об-
условливают человеческое передвижение и самые способы жизни. Это легко
видеть на алтайских народностях.
В Горном Алтае мы видим, что алтайский скотовод далеко не таков, как но-
мад-киргиз или монгол, горы и горные долины замкнули его передвижение, пе-
рекочевки и ограничили их в несколько верст, способ перекочевки иной, толь-
ко на плоскогорьях Алтая видны привычки кочевника Монголии, пришедшего
с привольных степей.
1 На Мрассе встречается население белокурое и русое, как нам передавали, хотя оно живет дика-
рями и отдельно от русских.
2 Алтайца, при смешении с русскими, можно отличить: у него выходит тип башкирский, но у черне-
вого татарина инородческий тип исчезает быстро, почти в первом поколении. Наблюдение сде-
лано над метисами.
111
Отчет о поездке в 1880 году
----- жжжж ' . -..
Леса среди той же горной местности еще более замкнули и сузили перехо-
ды населения, они создали особенную форму быта оседлых охотников или
полукочевников. В этих лесах находятся как бы первые зародыши оседлости,
по этому можно судить, что леса имели огромное значение в прикреплении че-
ловека к земле. В нашем Алтае мы встречаем оригинальную форму быта лес-
ных кочевников, таково население Бийской и Кузнецкой черни. Их жилища,
кроме шалашей, деревянные, четырехугольные. Эти жилища не переносятся,
хотя лесной кочевник имеет летовку и зимовку для скота, но лес ему позволяет
переходить только на 2, на 3 версты. Он почти оседлый житель.
В черни и лесах мы встречаем несколько типов жилищ, служащих переход-
ными степенями, начиная от простого шалаша из еловых деревьев сюлты, алан-
чек, покрытого берестой, род финского кота. При дальнейшем развитии у
степных кочевников шалаш этот переходит в юрту, у лесников в четы-
рехугольную досчатую хижину яиду, имеющую вид шатра, которые встреча-
ются на Бии и на Телецком озере, представляя собой четыре[х]угольный ша-
лаш без окон. Бревенчатый шалаш, покрытый землею, составляет зимовку;
здесь является уже окно (кузенек); первоначально оно наверху затянуто брю-
шиной и переплетено прутьями — начало рамы. Наконец, в той же зимовке яв-
ляется уже глинобитная печь — чувал. Зимовка далее начинает строиться из
бревен в 6 рядов, крыша скатом, покрытая землей, окно появляется на боку.
Впереди зимовки делается род сеней, досчатый забор от снега. Внутренность
подобного жилища также совершенствуется; является кругом род лавки, по-
крытой берестами; вместо очага печь; дверь прикрепляется на первобытном
шарнере с ремешком. Летовка и зимовка стоят рядом, и первая может превра-
титься во вторую.
С другой стороны шалаш, состоящий из жердей и связанный двумя обруча-
ми, у скотовода-алтайца обволакивается кошмою, это начало юрты. Затем по-
является подвижная юрта, подобно киргизской, но без чегарак — круга, хотя и
с отверстием для дыма. Передвижная юрта по своим подробностям одно из
совершенных жилищ с замечательными приспособлениями. Форма ее, наибо-
лее удобная для сопротивления ветру — сферическая, жилище, окутанное
кошмою, тепло, все части ее складные и удобны для перемещения. Но у коче-
вых алтайцев и у черневых существует еще переходная форма — это шести и
восьмиугольная бревенчатая юрта с конусом наверху, такова зимовка скотово-
да. Человеку, привыкшему к круглому помещению, немыслимо перейти к
четыре[х]угольному, и он изобрел многоугольный сруб, заменяющий ему
старую юрту с очагом посредине.
Таковы постепенные переходы к избе и четырехугольному срубу. Зимовки
уже начало избы. Еще шаг и вы замечаете совершенно осевшее население ку-
мандинцев с оседлостью в самой первобытной форме, с жилищами, в которых
уже создан первообраз печки — чувал, и изба называется спа. Несмотря на то,
что кумандинцы усвоили оседлость, являющийся позыв переселяться из одной
деревни в другую чрез несколько лет, костры во дворах и приготовление пищи
на воздухе напоминают их старые привычки.
В ряду этих жилищ мы встречаем драгоценные указания на все переходы к
оседлости. Полукочевой быт, или переходный быт, встречает представителей
1 12
Ядринцев Николай Михайлович
- ... ......—--- ----------------------------------------
у многих инородцев. Есть так называемые оседлые охотники и рыболовы, та-
ковы по описанию Альквиста вогулы. Часть остяков и самоедов живут в лесной
полосе и обладают избами. Иногда эта оседлость стоит рядом с звероловным
бытом, и переходы совершаются в одном и том же племени; когда часть наро-
да стоит на степени бродячих дикарей, другая часть начинает уже оседать. В
переходных степенях инородец на распутье усваивает несколько образцов
жилищ, у него сохраняется старый чум, шалаш, аланчек, или сюсольты, но ря-
дом находится и зимовка, изба, скотный двор, кладовая. Даже инородцы, усва-
ивающие русскую оседлость, и так называемые новокрещенные в Алтае не мо-
гут сразу примириться с избою, но в Улале и других миссионерских деревнях
мы находили подле избы обыкновенно юрту или шалаш, где инородцы живут
летом. Подобные шалаши, употребляемые рядом с избою для хозяйственных
принадлежностей, замечены и у вотяков по Казанской губернии, называемые
Куала. (Описание вотяков Казанской губернии — Островского).
Точно так же, как у звероловов, так и у кочующих скотоводов, виден пере-
ходный быт. Зимовки их понемногу группируются в деревни, превращаются в
избы и население половину года живет совершенно оседло. Таков быт орен-
бургских башкир.
Проезжая здесь зимою и встречая прекрасные постройки с чувалами и хозя-
йственной обстановкой, трудно заподозрить, чтобы это население было кочу-
ющее. Ясно, что здесь один шаг до оседлости. Этот последний шаг мы встре-
чаем у оседлых инородцев Бийского и Кузнецкого округов, а также и у сибир-
ских татар. Они сохраняют древние постройки, избы с нарами, чувалами, но
уже не кочуют. Есть свидетельства, что сибирские татары совершали этот пе-
реход еще до пришествия русских.
Эти постепенные переходы и изменение формы жизни, совершающиеся
под влиянием вполне естественных побуждений, вызываемых обстановкой
природы, открывают нам многое в истории культуры и освещают постепенные
переходы человечества.
Что касается промыслов и занятий, то до сих пор принято разделять народы
на звероловов, скотоводов и земледельцев, обусловливая этим высоту их
культуры и степень развития. Разделение это, верное исторически и схемати-
чески, много сбивало людей, заочно представлявших быт инородцев и его
промыслы. На самом деле, как трудно провести грань между полуоседлым со-
стоянием и оседлым, так трудно сказать, что известному племени свойственно
одно занятие.
В первобытной культуре дикарей мы встречаем зародыши как звероло-
вства, так скотоводства и земледелия. Алтайские инородцы представляют со-
бой пример соединения в своей жизни промыслов. Земледелие находится как у
кочевых алтайцев скотоводов, так и у лесных дикарей, наполовину охотников.
Только это земледелие первобытное. Алтайцы и черневые татары преимущес-
твенно сеют ячмень. Они обрабатывают земли абылом, род мотыги, или лопат-
ки, прикрепленной к согнутой ручке. Этот абыл, как видно, относится к древ-
нейшим земледельческим орудиям. В этой же черни или лесах встречается еще
более простое орудие — это озып, которым выкапывают корни кандыка. От
сбыла человек не сразу переходит к сохе, у алтайцев существует первообраз
1 13
Отчет о поездке .. в 1880 году
I-,' । —
сохи — это ондазын, сошник с простым дышлом, которое привязывается к
седлам двух верховых лошадей. Борону заменяет у этих народов сучковатое
дерево. Хлеб, который засевают эти первобытные земледельцы, составляет
ячмень. Самые первые способы сбора хлеба — рвать колосья руками — мы
встретили на Чуе; в других местах, как на Аргуте, употребляется нож с косой
ручкой, наконец, подобие горбуши. Взамен овина хлеб сушат на солнце, разве-
шивая пучками. Вместо молотьбы сохранился еще способ обжигания соломы.
Об этом способе, существовавшем 2, 3 столетия в Ирландии, упоминает Тей-
лор, как о древнейшем способе. Он был присущ кельтам. В той же черни мы
находим первообраз цепа, токбок, простая палка с утолщенным концом.
Вместо жерновов мы встречаем у алтайцев растирание на особой плите, назы-
ваемой пасмак. Сколько мы не усиливались у южных алтайцев найти перво-
образ жернова, мы не нашли его. Жернова представляли уже высшую сте-
пень культуры и находятся у черневых татар. Точно так же имеет весьма древ-
нее происхождение ступа сахо, встречаемая у всех алтайцев. Ступа эта
представляет различные усовершенствования. При обработке полей в гор-
ных местностях Алтая мы встречаем вдобавок орошение полей. Оно состоит
в том, что вода горного ручья или речки отводится по канавам, проведенным
по наклонному полю; канавы эти заложены каменными шлюзами, которые по
мере надобности открываются. Эти сугаки, или канавы, проведены к каждой
пашне, но если мало воды, пашни владельцев орошаются по очереди. Про-
водят орошение хлебопашцы артелью1. В тех же местах находим начало
удобрения и открываем следы как природа привела к нему. Проезжая по пус-
тынной речке Эбели, впадающей в Чую, мы наткнулись на оставленную зи-
мовку, где на месте шалаша разрослась целая клумба хлебов из просыпанных
зерен во время обитания людей. На реке Купшиген, впадающей в Еламан, кал-
мыки, при расспросах о том, какие поля они предпочитают под пашни, пере-
дали нам наблюдения, что хлеб родится лучше на месте, откуда они перено-
сят свое жилище. В Кузнецкой черни мы узнали, что черневые татары сеют
коноплю на местах, где простояла долго скотина. Из различных растений на-
чинается выделка произведений; алтаец чаще употребляет шубы, но черне-
вой татарин умеет ткать. Выделка ткани есть уже замечательный прогресс сре-
ди дикарей; она начинается с крапивы и кендыря и дикого конопля1 2. Белый зи-
пун, делаемый кумандинцами называется кендырь.
Как земледелие, так скотоводство и охота дикарей получают известные пе-
реходы. У алтайцев есть способы заготовления сена на зиму, причем они, соби-
рая его, вьют веревками. У черневых татар заготовляются стога, к которым при-
пускается на зиму скот. Проезжая по Алтаю среди лета, мы замечали везде ки-
пучую земледельческую работу и сенокошение; полуголые дикари трудились
не менее нашего земледельца. Что касается звероловства, то и здесь дикарь
проявил поступательное движение; старинная ловушка и лук заменены ружьем,
которое вышло из Китая. Алтайское ружье фитильное китайского образца.
1 Подобное орошение существует в Киргизской степи, особенно в Семипалатинской области и в
Туркестане.
2 Из крапивы кузнецкие татары вяжут сети.
114
Ядринцев Николай Михайлович
Для фитиля употребляется лыко растения тая, которое смачивается в раство-
ре пороха и горит, как трут. Порох выделывают алтайцы на Башкаусе и на Чуе
сами, он весьма крупного свойства. Пуля на большого зверя употребляется же-
лезная. Пуля эта легко выкатывается из ствола, если требуется ружье разря-
дить. Особенность этого ружья в том, что казенника нет, оно прямо запаяно.
Можно подумать, что при таком вооружении не достигается ни цельность, ни
скорость стрельбы. На самом деле, несмотря на неуклюжесть алтайской тур-
ки-ружья, инородец привык владеть им с замечательным искусством, ловкос-
тью и предусмотрительностью, которым нельзя не удивляться. Фитиль не про-
сто прикладывается, но он находится на курке, который также быстро спуска-
ется, и огонь зажигает порох на полке. Для того, чтобы на охоте скорее зажечь
фитиль ружья, у охотника курится другой фитиль. Для натруски на полку осо-
бый рожок. В случае промаха, находится в запасе готовые мерки заряда в осо-
бых патронах вроде черкесских, а пуля во рту. Порох в одну минуту
насыпается и пуля спускается. Обладая хладнокровием, знанием привычек
зверя, черневой татарин убивает в жизни значительное количество медведей.
Мы видели охотников, убивавших по 150 и 200 медведей. Некоторые Жерары
черни носят название «Медвежья смерть».
Как у алтайцев, так и у черневых татар развито кузнечное мастерство до вы-
делки стали. Когда-то кузнецкие татары славились производством железных
вещей, таганов, посуды и платили до пришествия русских этими произведения-
ми дань в Китай. На Чулышмане и Башкаусе до сих пор добывают руду, плавят
чугун, а затем выделывают железо. Первобытный способ этой выделки мы за-
писали; он состоит в выплавке чугуна из толченой руды, пересыпанной слоями
угля, и положенной в глиняный сосуд, внизу которого находится отверстие.
Выплавку руды инородцы скрывают, но около р. Урсула нам говорили, что есть
остатки старого инородческого завода. Мы видели в лесах первобытную куз-
ницу и срисовали все ее инструменты. Местные кузнецы делают огниво и ножи.
Замечательно, что медные принадлежности черневыми татарами приобрета-
ются из Китая, Монголии и от русских. Таким образом, на алтайском огниве со-
единяется иногда три культуры, русская бляха, китайская пряжка (бель) и сталь
собственной выделки. У саянцев, или урянхайцев, как рассказывали, кузнечное
дело стоит еще выше.
Раскопки в курганах и добываемые в них вещи, котлы, стрелы и даже коль-
чуги доказывают, что употребление металла в Алтае было весьма давно. Как
культура настоящих инородцев, так и некоторые археологические изыскания
показывают, что жизнь инородцев до пришествия русских не была неподвиж-
на. Напротив, некоторые остатки и памятники указывают на существование
гораздо высшей культуры у древних народов, чем нынешняя у дикарей.
Мы позволим себе указать на некоторые археологические изыскания в Си-
бири, в связи с положением настоящей культуры инородцев.
На всем протяжении Сибири от Курганского округа до недр Алтая и китай-
ских границ мы находим множество курганов различного типа и инородческих
кладбищ, свидетельствующих о значительном населении, проживавшем в Си-
бири в доисторическое время. Кладбища эти находятся в местах, ныне почти
необитаемых, наприм[ер], по рр. Чулышману, Улагану, Кара-Куму, Аргуту, в
115
Отчет о поездке в 1880 году
вершинах Берели, Катуни и т.д. Огромные насыпи и курганы в Алтае переходят
в могилы, усыпанные камнем в сажень и более вышины, в 5 и 10 сажень в диа-
метре; около них часто находятся плиты и каменные бабы, кожо-таш. Кроме
того, встречаются развалины городков и крепостей. Среди этих остатков та-
тарских городков (на Барабе, около Чанов мы нашли таких два) мы встречаем
следы построек и глинобитных печей. На могилах мы находили следы глиня-
ной посуды, наконец, близ них находятся ручные жернова. Эти жернова можно
видеть в Барнаульском музее; они находятся на Барабе, в Кулундинской степи и
в Барнаульском округе. Между тем мы видим в Алтае у многих дикарей еще
плиты для растирания зерен и только черневые татары имеют жернова. Точно
так же на Чулышмане, где живут телесы, не имеющие понятия о жерновах,
было совершенной неожиданностью открытие близ старых могил — огром-
ных жерновов из гранита в 78 сантим[етров] (или 5 четвертей в диаметре). Эти
жернова имели даже следы железных жабок. Близ этих же мест по Чулышма-
ну, а затем по Чуе и Катуни находятся остатки прежних каналов для орошения
полей. Таким образом, все это указывает на существовавшую весьма давно
здесь земледельческую культуру.
У древних жителей Алтая, судя по археологическим остаткам, была замеча-
тельно развита обделка камня, свидетельством чему служат каменные бабы и
кожи-таши с рисунками и барельефами. Когда-то камень в этих местах играл
весьма видную роль. Чем ближе к горам Алтая, тем более древние могилы пре-
вращаются в огромные груды камня, некоторые обложены плитами, около мо-
гил стоят бабы, иногда они представляют только подобие человеческих фи-
гур; рядом длинные ряды вбитых, подобно кольям, камней, идущие на восток.
Каменные бабы рассеяны по всему югу Сибири, но мы нашли след бабы также
на Барабе, в местности, где нет никаких следов на несколько сот верст камня.
Каменные могилы в Алтае, как видно, требовали огромной массы рук, некото-
рые камни могли только подвозиться. Нынешние инородцы уже не в состоянии
делать подобных насыпей и хоронят покойников или в старых могилах, или
кладут наружу. Могилы, как оказывалось при раскопке, забутованы камнем са-
жени на I 72.
Прежние жители умели не только обделывать, но и просверливать огром-
ные куски скал, как показывают работы близ перевоза Кар-Кечу на Чуе. Кре-
пости или «шибе» в Алтае также укреплялись камнем, но при этом вид их имел
оригинальную форму и их стратегический план сообразуется с местными усло-
виями; такие шибе мы видели на Катуни и на Телецком озере, близ мыса Артал.
Отвесный берег с тропинкою посредине, соединявший два урочища, был по-
перек огражден грудами камня подобно брустверу или валу, тропинка завалена
огромным камнем; один конец ограды упирался в отвесную скалу, стоящую
под водой, другой шел выше до отвесной скалы к вершине горы. Войско, ло-
жась за бруствер, защищало склон и стреляло при приближении неприятеля. В
это же время на вершине горы устраивалась засада и утверждались на подпор-
ках камни; камни эти обрушались на неприятеля. Так были отбиты и загнаны в
озеро сайоны, или урянхи, нападавшие на телесов. Камень и доселе играет вид-
ную роль в хозяйстве Алтая. Паскотина огораживается камнем, мостики для
скота покрываются камнем. Мы нашли подле старинных баб игрушки детей,
1 16
Ядринцев Николай Михайлович
состоящие из маленьких, разрисованных плит, которыми алтайские дети
заменяли куклы. Алтайцы на своих обо употребляют камень даже как жертву.
Рассматривая костюмы и моды различных алтайских племен, мы видим, что
они представляют известное разнообразие. Древнейший костюм черневых та-
тар мы нашли у кумандинцев; он тот же самый, как описывается Гельмерсеном.
У мужчин белые азямы из льна и летом такие же шапки-колпаки, обшитые кра-
шеной шерстью, зимою шубы из серого войлока, у женщин рубахи с вышитым
воротом и шерстяные шушуны, крашеные мареной, также крашенные чулки.
На вороте, шее и косах находятся обильные украшения бисером и ялан-ба-
шем, раковиною каури (cyprea-monefa), наконец, воротники обшиты
перламутром с пуговками, называемыми жемчугами.
Это дало повод Гельмерсену заключить, что одежда женщин по Бии похо-
дит на мордовскую и черемисскую. В интересах сравнения мы сняли подроб-
ности этого костюма. Костюм кузнецких черневых жителей ближе к кумандин-
цам, но он уже изменяется под влиянием русской моды. Зато бийские черневые
татары заимствуют моду у алтайцев, это высокая шапка — «перюк» и женский
«чегедек», весьма красивый женский костюм, обшитый галуном и парчей, с
огромными китайскими красными пуговицами. Коса, принадлежность алтайца,
проникла и к бийским черневым татарам, но ее уже нет в Кузнецком округе, где
инородцы подстригают волосы в скобку. Вообще, с юга происходило на ал-
тайцев и черневых китайское влияние, с севера, напротив, русское. До сих пор
около Телецкого озера видны китайские и монгольские шапки, трубка и ружье
занесены китайцами; у этих инородцев встречаются также китайские ткани.
Северных инородцев мы видим большею частью совершенно обрусевшими,
как, например, ближайших татар к Кузнецку.
Мне остается коснуться религии и миросозерцания черневых татар и алтай-
цев, у которых много общего, как в деле культуры, так и в области религиозно-
го миросозерцания. Эта народность сохранила связь с древнейшими религия-
ми Азии, унаследовала их языческие мифы, наконец, пережила несколько ста-
дий в религиозных воззрениях, поэтому представляет богатый материал для
мифологии.
Среди алтайских народностей сохраняются следы чистого пантеизма и по-
литеизма; у них есть обоготворенная природа, бестелесные духи и боги-герои.
Кроме Ульгеня и Эрлика, представителей добра и зла, признававшихся доселе
у алтайцев, есть еще несколько понятий о божествах. Кудай — есть высшее
божество. Понятие Ульгеня сливается с понятием о небе тенегре, которым
его величают и со светом хрык. У Ульгеня есть мать Тазы-хан, три сына и две-
надцать дочерей. Первый сын Ямгир-ахту-Яжиган, громовержец и повели-
тель дождя, второй — Солты-хан и третий — Тимур-хан — бог войны.
Ульгень пребывает на 12-м, I 1-м и 7-м небе. Шаманами, кроме того, поминается
Яяче, творец земли и мира и Яик-хан, он же Чаик-хан, которому приписывается
потоп на земле. Злые духи имеют несколько разрядов: Эрлик, Козыр-хан, сата-
на, Куремес, аза, айна, хешкер. Исторические богатыри и ханы связаны с куль-
том поклонения. Замечательно, что в этих преданиях сохраняется имя Тимура,
которому присвоена роль Марса. Этот Тимур, сын Ульгеня, был воитель; по
1 17
Отчет о поездке в 1880 году
преданиям алтайцев, ему прострелили глотку и он стал заикой. Стихи,
читаемые ему камами или шаманами, следующие:
Как широкое железо имеющий плечи,
Как выпуклую сталь имеешь ты грудь,
Щеки твои как полосовое железо,
Сердце твое как черный чудесный камень.
Ты не можешь выговорить слово как заика.
Стрелять надо, но ты левшак.
Белого Ульгеня ты юноша,
Железного хана ты сын.
Таким образом, здесь таится связь божественной мифологии и героического
эпоса. Природа вполне обоготворяема алтайцами. У каждой долины, горы, реки
есть свой дух Ээзи. Они поклоняются ему на высочайших горах, как пред
Алтын-тау.
Снежные хребты носят название во многих местах Яик-ту, священной горы1.
Учь-сюри Белуха вызывает особое благоговение, поклонения и жертвы. Нако-
нец, это обожание олицетворяет весь Алтай, как место промысла. В молитве
Алтай носит название «Алтай-хангай», к нему существует особое обращение:
Алтай-Хангай! Лес и камень,
Бегущие реки молитвою нашей обереги,
Без страха провести день дай,
В горах нам перевал дай,
Детям милость дай,
Жизни милость дай.
Пищей не оставь нас.
От бога — Алтая, государя,
Молитвы просим,
Всегда государя — бога молим:
Людей в обиду не дай,
птиц и собак сбереги,
Благополучие нам ниспошли.
Далее у алтайцев над каждою пещерою, скалою, озером и водопадом гос-
подствует свой дух Еэлю. Такой дух, отождествляемый с водяным живет в
Кеньгинском, Когурминском и других озерах. Один священный водопад на
Усть-Башкаусе носит название «Кулерге» — жертва. На горячих Рахмановских
ключах, по-калмыцки аржан, мы видели следы принесения жертв. Кроме того
в Алтае есть священные деревья: кам-агач — это место пребывания лесного
духа. Дерево это обыкновенно лиственница, имеющая в средине или наверху
густую, непроницаемую шапку зелени. За рекой Сухашем находится ключ
Кашдыд, сплошь покрытый этими деревьями. Точно так же алтайские народы
1 Горы призываются в молитвах, как Абыган (вершина Абакана), отец гор: «О шести горбах отец
Абыган».
118
Ядринцев Николай Михайлович
поклоняются стихиям: огню и воде. Это поклонение существует в различных
обрядах. Вот оно каким образом выражается в записанном нами гимне огню:
Зубы оскалившее пламя,
О тридцати головах матушка — огонь,
Твои уши зубчаты и муравлены,
О сорока головах девица ты мать,
В хвосте твоем блещет перламутр.
Девицы смотрят и завидуют тебе.
В твоих ушах есть колодец,
И лебедь пьет из него.
Зола из Толкана — постеля тебе,
Белая пыль — тебе подушка,
Тагон тебе служит опояской;
Семь раз оброненный огонь гнездо.
Вместо матери ты кормишь
Под землею твой плод; небо тебя родило огонь матушка,
Сырое ты варишь, мерзлое растопляешь.
Что касается воды, то ей присваиваются титулы водяного, хозяина, царя, ее
зовут вода-матушка, переходница. Когда стоят на берегу, то, снимая шапку, го-
ворят: от белой рыбы твой вкус подобен маслу. Быстрой тебе, воде, да будет
покорная моя голова!
Таким образом алтаец питает глубокое благоговение к окружающим его
стихиям. Анимизм верования в существование душ за гробом и в тени мертве-
цов также имеет место в Алтае и у черневых жителей; верования эти сохраняют
древнейший культ. Алтайцы боятся покойника и смерти; после покойника они
тотчас переносят жилище; от тени покойника несколько дней они ограждают
себя, запираются и ставят к дверям железные вещи и ножи. Покойник тогда
отождествляется с злым духом. Вслед за этим воззрением существует понятие
о вселении загробных душ в живых людей и причинении им болезней. Покой-
ник, по алтайским воззрениям, также может вселиться в человека и причинить
ему болезнь. Болезнь эта называется «изют» и имеет связь с остатком обычая:
желать здравие при чихании, существующем у всех народов. (Происхождение
этого обычая в связи с анимизмом приведено у Тейлора).
У черневых татар, сохраняющих верование в изюта, существует восклица-
ние при чихании: «Таш-кат, хватай камень, подавись камнем!» обращение к
злому духу. Алтайцы говорят: «Собака тебя нагадь!», — а саянцы и монголы:
«Бурханыр ерше! Бог тебя сохрани!» С верованиями в жизнь покойника за гро-
бом связаны и обряды погребения покойников, снабжение их вещами, убива-
ние животных на могилах и пиры в честь покойников. Обряд погребения умер-
ших перешел несколько степеней. Как нам передавали очевидцы, у алтайцев
еще недавно исчезло сжигание трупов, и мы видели свидетелей этого обряда.
У кумандинцев мы нашли погребение покойников в земле; говорят, что им за-
прещено было оставлять их на деревьях. У телесов кладут покойников между
камней. Недавно был еще обычай класть их на деревья, но он исчезает.
119
Отчет о поездке в 1880 году
~ ~ -- — .
Из жертв богам, горам, стихиям и домашним фетишам алтайцы приносят
предметы пищи и питья, выплескивают вино и толкан, но никогда — воду; пе-
ред охотой из муки делают фигуры диких баранов, кочкар, которые оставляют
на жертвенниках. Символом жертвы бывают также камни, сухие деревья и яла-
ма, род лент, развевающиеся на деревьях. Во время торжественного обряда
шаманами приносится кровная жертва: бараны, коровы или лошади. Иногда
лошадь заранее обречена на жертву и тогда она носит название янк. Признак
ее обречения — лента. В Алтае можно встретить множество шкур лошадей,
развешанных на шестах — это остатки жертвоприношений. Форма жертвы, как
в истории всего человечества, здесь видоизменяется. В старинных легендах ал-
тайцев мы находим еще память о человеческих жертвах. Жертвы эти приписы-
ваются или монголам, или киргизам. Когда во время нашествий Аблая киргизы
подошли близ деревни Чергачака в Катуни, они не могли перейти ее и принесли
реке пленную девицу. Тогда Катунь расступилась, подобно Черному морю при
переходе израильтян. Близ Улалы рассказывают, что монголы при нашествии
принесли в жертву горе Чаптагану пленницу. В повести о том, как сражались те-
леуты с русскими, приводится рассказ, что телеуты вслед за отступлением рус-
ских, чтобы Томь дала им переправу, принесли ей в жертву захваченных двух
русских девиц.
В алтайской религии занимает известное место фетишизм, как естественное
продолжение анимизма. Хотя идолы немногосложны, они состоят из изобра-
жения куремеса и виденного нами у кумандинцев весьма простого деревянного
идола, маленького домашнего бубна и шкурок зверей, преимущественно зайца
(чаик). Бубен этот, тюнгур, бывает испещрен рисунками, изображая все миро-
созерцание алтайца. Здесь есть солнце, луна, радуга, звезды, почитаемые наи-
более животные, лягушки, змея, ящерица, рыба, марал и изображение жер-
твоприношения. Кроме того здесь же изображаются орудия промыслов и охо-
та. В черни на бубне есть сеть и рыба. Бубен этот играет видную роль во время
камланья или шаманства. Он звучит возбуждающим образом, электризует и эк-
зальтирует шамана. Мы видели несколько раз этот обряд. В кумандинском се-
лении мы встретили молодого кама в избе перед больной женщиной, простер-
той на лавке. В первый раз мы услышали этот дикий, глухой, чревовещате-
льский звук; грязная изба, изнеможженная женщина, ползающий около нее
ребенок и бешеное неистовство кама производили особое впечатление. Нем-
ного спустя мы увидали того же шамана около другого больного в другой об-
становке. На берегу Бии, при ярком пламени костра, около хижин сидели ку-
мандинские старухи в красных шушунах с трубками в губах, как неподвижные
статуи. Под навесом лежал чахоточный, больной молодой человек. Шаман
стоял около него; сначала раскачиваясь, он напевал монотонно и медленно, за-
тем переменял голоса, как бы беседуя с духом, наконец, он начал заклинания,
которые повторялись все громче, энергичнее; дикие крики иногда вырывались
из груди, он выбегал, кружился. Больной тогда приподнимался и жадно смот-
рел лихорадочно горящими глазами надежды. Вдали слышались раскаты гро-
ма и темное небо прорезывалось по временам молниями. Вера и суеверие, над-
ежда и обман, страх смерти, борьба потухающей жизни и внезапное вмешат-
ельство стихий совмещались в этой картине из быта дикарей.
120
Ядринцев Николай Михайлович
1 " 1
Обряд шаманства бывает полон торжественности и длится целую ночь.
Тогда ярко освещаются аулы. Обреченные животные привязаны около юрт.
Перед выступающими горами, при лунном свете, в фантастическом костюме с
развевающимися перьями шаман выбегает из юрты, бьет в бубен, кружится и в
дикой экзальтации делает предсказание. Это впечатление среди глухой ночи
бывает в такой степени потрясающее для простого ума, верящего в сношение
с дьяволом, что наводит страх на присутствующих русских крестьян, как они
нам свидетельствовали. В Алтае рассказывают про шаманов, которые во время
шаманства глотают ножи, становятся на огонь. Во время обряда шаман бросает
орбы, лопатку, которой бьет, в бубен; присутствующие хватают ее и по паде-
нию вверх или вниз наружной стороной заключают о счастье.
Есть камы обманщики, но есть верящие в свое призвание. Обречение в ша-
маны делается с малолетства; должность эта в большинстве наследственная;
иногда в ребенке замечаются родителями припадки, по которым судят, что в
него вселился дьявол. Чтобы испытать, ему задают вопросы, и он делает пред-
сказания. Наконец, обреченный заявляет, что он видел, будто у него демоны
нашли ломаную кость, и это служит верным признаком его избрания. Многие
камы одержимы болезненными, нервными припадками. На берегу бушующего
Аргута нам указывали скалу, где в религиозной экзальтации шаман, разорвав на
себе одежды, бросился в пропасть.
Среди алтайских народностей происходит воздействие и других религиоз-
ных влияний, сменяющих старое миросозерцание.
На почве Сибири вообще сталкивается в борьбе три могучих религиозных
миросозерцания, старающихся отвоевать себе прозелитов среди сибирских
инородцев — это буддизм, магометанство и христианство.
На алтайские народности все три религии имели свое влияние. Буддизм
вторгался с юга, действуя на чуйских теленгитов, но не успел пустить корней.
Зато на севере магометанство обратило значительную часть тюрков; в Томской
губернии их 9 500 душ и в Тобольской 37 800 душ. Магометанство, проникшее
с прошлого столетия, довольно окрепло здесь. Православных инородцев в
Томской губернии 26 726 на 63 000 душ и в Тобольской 27 949 на 74 200 душ,
язычников 26 000 в Томской губернии и 8 300 — в Тобольской.
Духовная жизнь народа, выражающаяся в религии, выражается и в его поэ-
зии. Фантазия алтайца изукрасила окружающую природу образами и антропо-
морфизировала ее. Окружающий мир неорганической природы живет и ды-
шит вокруг алтайца. Горы одушевлены, они когда-то вели войну между собою,
и одна гора отстрелила часть тела у другой, оттого отдельно лежит сопка.
Большинство гор имеет свою легенду. Указывая на Алтын-тау, алтаец гово-
рит — это отец, вторую сопку он называет сын — уголу, а третью — сноха —
когеды. Название рек Бия и Катунь в переводе означает господин и госпожа.
Направление течения Бии и Катуни объясняется тем, что женщина и мужчина
хотели посоперничать, кто кого перебежит, Катунь пробовала перебежать
Бию, тогда оскорбленный мужчина Бий пересек ее дорогу. Жизнь героев и бо-
гатырей богата приключениями; повсюду находятся памятники их дел. Здесь
накиданы камни богатырям, хотевшим загородить Бию. Там богатырь хотел от-
вести Телецкое озеро на восток к Абакану, но гора Менер приняла участие и
121
Отчет о поездке в 1880 году
загородила ему дорогу. Оттого образовалась только бухта озера. Горы иног-
да не пускают неприятеля, как Чаптаган не пустил киргиз, за что прозван «не-
умолимый». Есть костяная гора, где погребены неприятельские кости, и зубцы
белков в вершинах Томи носят название «небесных зубов». Светила: солнце и
луна, являются олицетворенными; месяц ай-ада — муж; солнце, кунь — жена.
Метеоры происходят оттого, что гора пересылает другой огонь. Во время за-
тмения загораживают луну или солнце; ущерб месяца и тени на нем связаны с
рассказом о богатыре Эльбегене. Это был богатырь-людоед, он ел людей и
причинял бедствия. Бог пожалел людей, послал солнце взять Тельбегеня; при-
близясь, оно чуть не растопило землю. Тогда был послан месяц, который схва-
тил Тельбегеня, но Тельбегень ухватился за талину, вырвал ее. Тень его видна
на месяце с этой талиной; место, где поднялся Тельбегень, показывают около
камня Елбакташа на Бии. Увлеченный людоед жаловался, что он будет есть на
луне? Тогда месяц положил его кормить 15 дней собственным телом, осталь-
ные 15 дней должен кормить его Тельбегень; этим объясняется ущерб и при-
быль луны. Антропоморфизм переходит на деревья, которые за грехи разит
молния; на животных, — при рассказах, что медведь был человек; даже исто-
рия маленького бурундука связана с небесными похождениями. Этот зверек,
по рассказам, был большой грешник, он обрезал хвост у боговой коровы, за
что был сильно наказан привратником и носит на спине следы этого наказания.
Таким образом, вся природа одушевлена. Алтай можно сравнить с Древней
Грецией, где, подобно же, горы, воды и реки имели свою жизнь, мифологичес-
кие божества наполняли эту природу, она имела язык и вверяла свои тайны дет-
скому сердцу дикарей. Песня алтайца полна первобытного чувства и фантазии.
У черневых сохраняется живой дар импровизации, который мы имели случай
поверить.
У алтайцев существует песня, сказка и героическая поэма. Из музыкальных
инструментов они употребляют топшур, род балалайки, икеле со смычком. У
кумандинцев струнный инструмент носит название комыс. Здесь же находится
маленький металлический инструмент весьма оригинального свойства, вставля-
емый в рот и производящий звук посредством припаянного язычка, он носит на-
звание комыс-тюнгур.
У алтайцев (ойротов) мы не нашли пляски, но у черневых татар она сущес-
твует, точно так же, как нам свидетельствовали, она есть у саянцев.
Рассматривая экономический быт алтайского населения и его современ-
ное положение, мы встречаем сумму благоприятных условий. Обширные
скотоводческие пространства, девственная природа, обилие естественных
продуктов, по-видимому, ему представляют много простора. Инородец, как
стоящий по условиям быта ниже крестьянина, платит менее, всего до 3 руб-
лей с ревизской души, ему предоставлено вносить ясак пушниной, он не об-
ременяется повинностями; но тем не менее льготы, данные законодат-
ельством, парализуются другими причинами. Быт этого населения крайне жа-
лок, в большинстве мы находим жалкие шалаши и только по Урсулу и Кану,
внутри Алтая, где сосредоточивается преимущественно пастушеское населе-
ние, нашли некоторые признаки пастушеского богатства и обилие стад. Луч-
ше также быт оседлых инородцев Кузнецкого округа, но причины обогаще-
122
Ядринцев Николай Михайлович
ния их лежали в торговле с кочевыми волостями. Когда-то Алтай между тем
славился стадами. На Чуе и на Чулышмане были табуны, которые владельцы
считали, загоняя скот в долины и ущелья на глазомер, не будучи в состоянии
пересчитать его поголовно. Ныне Чуя бедна скотом, как и Чулышман. От
Уймона до устья Чуи мы не видели совсем калмыцкого скота; стада перешли к
крестьянам и торговцам. На обеднение Алтая скотом указывали все бывшие
здесь этнографы — Радлов, Вербицкий.
Действительно, мы видим, что кочевой район все более суживается. Для
этого достаточно взглянуть на карту горного Алтайского округа. Русское на-
селение сыздавна заселяет Алтай. Многие волости существуют на севере и
западе. По Бухтарме также идут поселки. Тысячи русских крестьян-пересе-
ленцев идут в Алтай отыскивать привольных мест. Таким образом, Алтай
оцепляется кольцом, и кочевья должны ограничивать свои пределы. В двух
местах обширные и лучшие земли инородцев перешли во владение
Алтайской миссии и ее монастырей. Так, близ Улалы взято пространство в
30 000 десятин и на Чулышмане расстояние в 30 десятин. С другой стороны,
столкновение с русским элементом не могло не отразиться на экономической
жизни, создав здесь обмен продуктами. Обмен этот, однако, совершался и
совершается при неблагоприятных условиях. Инородец сбывает орех, зве-
ря, скота, получая взамен товар, привозимый купцами. Товар дается инородцу
обыкновенно в долг, причем инородец должен поставить орех или зверя по
известной цене. При снабжении в долг товаром купец покупает орех по 50-60
коп. за пудовку, причем принимается пудовка торговца; рыночная же цена
ореха бывает I руб. 20 коп., ! руб. 50 коп., в неурожай — до 2 руб. 40 коп.
Белка покупается за 3 коп., а цена ее 15 и 20 копеек. Зато все товары идут в
высшей цене. Драдедам в 60 и 70 коп. продается по 3 руб. аршин, кумач в
18 коп. — по 35 и 40, бязь продающаяся в Ирбите 9 коп. — по 30 и 35 коп.,
шесть пуговочек перламутровых дается за одну белку в 20 коп.; за одну белку
дается три и четыре джисан-баша, раковинки, стоющей Чг коп. Простой табак
фунт поднимается от 15 до 50 коп. Мы не говорим о порохе и вине. Порох до
3 руб. фунт. Вино разбавленное до неимоверной цены. При таких условиях
инородец не в состоянии выплатить долга, тогда долг переводится по рыноч-
ной цене, которая стояла в Ирбите. Так, за недоставленный пуд орехов он
должен уплатить I руб. 20 коп. вместо 50-80 коп., за белку в 3 коп. — 17 коп.,
за сотню 17 руб. и потом эта ирбитская цена переводится на скота смотря по
сумме. Если калмык должен три рубля, он платит 6 рублей и должен отдать
быка по 3-му году, не уплатит по 3-му году, требуется, чрез год, бык по 4-му
году, на третий год купец требует уже 5-летнего быка, стоющего 15 и 20 руб-
лей. Когда приходится перелагать денежные счеты на скот, торговцу выгод-
нее оставить долг за инородцем и оставить скот для пастбища, но тогда скот
считается купеческим, должник пасет и кормит скот, приплод также идет в по-
льзу владельца. Оттого сформировалась в Алтае пословица «Отдай тарба-
ка — получишь быка». Купеческие же заимки наполнились скотом. Торговец
сам назначает цену за скота должнику. Взыскание долга берет сам на себя
кредитор, он разъезжает по инородческим улусам с приказчиками и если счи-
тает своевременным получить долг, не прибегает к иску, а прямо берет скот.
123
Отчет о поездке в 1880 году
Прежде это взыскание производилось отгоном целых табунов. Мало того,
русские люди прибегали к обману инородца, затевали здесь дела и угрожали
судом. Образец этих обманов приводится в одном рассказе, записанном нами
как предмет этнографии. Русский, зашедший в леса к инородцам, занес мед-
ную удочку и начал удить рыбу. Инородец попросил позволения попробо-
вать это занятие, русский согласился. К несчастью удочка зацепилась в воде
за сук и оборвалась. Тогда русский выразил полное отчаяние; он сообщил,
что эта удочка дана ему священником и дороже для него всего на свете. Он
выразил непритворное горе, не пьет, не ест и лежит на берегу. Инородец, ис-
пуганный, принес ему белку, но русский не утешился. Тогда он принес ему ли-
сицу, но и это не окупало удочки, наконец, он принес соболя. Русский отер
слезы и отправился домой, горько жалуясь на свое несчастье. Несмотря на
уплату, инородец все еще остался в долгу, и долго еще русский человек ез-
дил в чернь собирать долги за эту драгоценную удочку. История этой удочки
напоминает историю отношений к инородцу. Не только торговец, но и всякий
русский человек имел огромный соблазн, сталкиваясь с дикарем. Проехав
Телецкую чернь, мы видели, что все русские люди, в том числе мещане и
крестьяне, стараются поторговать с инородцем, даже крещеные и оседлые
инородцы делаются приказчиками и посредниками купцов. Таково проис-
хождение богатств кузнецких татар. Мало того, около Улалы, на границах
черни, мы встретили два года назад обоз русских крестьян, простых земле-
дельцев, которые пришли из Барнаульского округа променять свои произве-
дения, холсты, на дикий лук колбу, вывозимый в большом количестве из чер-
ни. Замечательно, что приемы этого обмена были исполнены детской хит-
рости и стремления воспользоваться неопытностью еще менее развитого
ума. При столкновении с инородцем в торговца преображался даже просто-
душный крестьянин. Таким образом, мы заметили во всех слоях русских оди-
наковое стремление к наживе насчет инородца, которое не могло не угро-
жать его быту и материальному благосостоянию.
Но кроме торговли русское население является ныне еще могучим конку-
рентом в деле звероловного и орехового промыслов. Русские крестьяне, по-
дойдя близко к инородческому району, являются в чернь за орехом, который
составил видный промысел и русских. Кедрового ореха вывозится из Алтая со-
тни тысяч пудов. На одной алтайской реке, во время нашего проезда, промыш-
ляло орехи до I 000 русских крестьян. Инородцы передавали, что русские
бесцеремонно обходятся с кедром, часто рубят его и обивают озимь. Надо за-
метить, что когда созревают кедровые шишки, в это время завязываются и но-
вые. Уничтожение новых порослей ведет неурожай. Точно так же алтайские
охотники широко раскинули свои промыслы и являются бить зверя в инород-
ческий район. Русские также охотятся на соболя, диких коз, лисиц и белок, при
этом завладевают лучшими местами для промыслов. Торговля и запрос рынка,
надо заметить, заставили усиленно заняться промыслом и расхищением естес-
твенных произведений природы.
Вслед за торговцем и промышленником идет в чернь пасечник, который об-
заводится здесь и скотоводством; наконец, во многих местах в кочевых волос-
тях уже стеснились русские деревни. Крестьянская земледельческая культура,
124
Ядринцев Николай Михайлович
в лесах — дикая культура, сопровождается грозным явлением; очищением
леса и порохом. Девственная тайга и темные сопки занялись пламенем при при-
ближении русских, от сибирских палов высоко поднялись столбы дыма к небу,
и инородец содрогнулся от гибели родных лесов; сибирское хозяйство при-
выкло широко раскидываться и вот выступила борьба из-за земли. Многие,
считающиеся кочевыми, инородцы между тем живут деревнями и имеют свои
пашни. Таковы кумандинские волости. Раз поселился русский поселок, он от-
тесняет инородца, даже оседлого. На границе черни мы были свидетелями са-
мых запутанных поземельных отношений.
Нельзя не признаться, что русская культура касалась инородца пока только
весьма острыми сторонами своими. Сношения с русскими и обмен не могли не
произвести своего влияния на быт инородцев; мы видим у них распространяю-
щимися русские произведения, жилища, железо, многие перешли к оседлому
образу жизни; но такой переход делался сам собою, в силу естественного не-
вольного заимствования, и нельзя не признать, что успехи этого были бы де-
йствительнее, если бы сумма неблагоприятных условий была менее, а экономи-
ческое благосостояние инородца возрастало.
Б связи с благоприятными и неблагоприятными условиями, среди которых
живут инородцы, является вопрос о их сохранении или вымирании. Несомнен-
но, что он связан с исследованием числа инородцев в различные исторические
моменты. Статистические исследования по отношению к алтайским инородцам
дали мне следующие данные: число кочевых инородцев в 5-ти дючинах в нача-
ле нынешнего столетия, а именно в 1816 г., равнялось 4 789 душ; позднее, в
60-х годах, оно увеличивается до I I 000; ныне число калмыков равняется
17 014 душ, а черневых татар — 5 79 i душ[а] обоего пола.
Кочевое население, как видно, не уменьшается и не вымирает, а в нем заме-
чена прибыль. Это объясняется тем привольем и свободой, которым еще по-
льзуется это население. Но нельзя сказать этого о всех инородцах Сибири.
Даже общие цифры по губерниям за различные периоды наводят на мысль об
уменьшении инородцев. Мы имели эти цифры за разные периоды с 1824 года,
причем оказывалось, например, что по Тобольской губернии в 1879 году число
их менее, чем в 1851 году, когда было 75 624, а в 1879 году — 74 000 чело-
век]. В Томской губернии в 1835 году считалось 68 431 ч[еловек],ав 1879 году
можно было насчитать только 63 054.
Рассматривая в частности число инородцев, в связи с условиями их быта, мы
не могли не заметить факта, вполне выяснившегося относительно тобольских,
барабинских и тарских оседлых татар, среди которых, несомненно, произош-
ло уменьшение.
Среди черневых татар, особенно оседлых, судя по виденному быту, мы не
заметили подобных последствий. Мы можем отметить весьма важный этногра-
фический факт из жизни инородцев, что черневые татары, быта которых мы
коснулись, подготовленные своею переходною культурою, представляют бо-
лее наклонности к восприятию русской оседлости, и из них большее число пе-
решло к православию.
125
Отчет о поездке . в 1880 году
Сравнивая население Кузнецкого и Бийского округов, мы видим, что в пер-
вом из 15 000 — 7 300 ч[еловек] оседлых инородцев. В Бийском же из 27 400
едва 4 600 ч[еловек].
Православных в Кузнецком округе 13 800; в Бийском самое большее 5 000
ч[еловек]. Замечательно при этом, что в Бийском округе сосредоточена дея-
тельность миссии, а в Кузнецком округе ее не было. Произошло же это как от
бытового строения, так и влияния русской колонизации, которая в Кузнецком
округе была свободна, а в Бийском стеснена.
Два видных вопроса выдвигаются, таким образом, в современной жизни
инородцев, которым может оказать услугу научное исследование — это воп-
рос о причинах обеднения инородцев и вымирания, т.е. вопрос их дальнейше-
го сохранения и вопрос об условиях, при которых совершаются нормальные
переходы к оседлости.
Внеся эти вопросы в нашу программу исследования инородцев, мы стара-
лись связать их с текущею жизнью и с современным положением инородцев.
Мы имеем основание предполагать, что вопросы эти займут впоследствии мес-
то, в связи с судьбою несчастных рас, достойных внимания науки и участия об-
разованного мира.
Ядринцев Н.М. Отчет о поездке по поручению Западно-Сибирского от-
дела Императорского географического общества в Горный Алтай, к Телец-
кому озеру и в вершины Катуни в 1880 году И Записки Западно-Сибирского
отдела Императорского Русского географического общества. 1882. Кн. 4.
С. 1-46.
126
НИКО
АЛЕКСАП/
Йосса Николай Александрович
Йосса Николай Александ-
рович (7 мая 1845 — 31 декабря
1916), горный инженер, металлург,
профессор.
Родился в Артинском заводе на
Урале, в i 865 г. окончил Институт
Корпуса горных инженеров в
Санкт-Петербурге с золотой ме-
далью. Начал свою службу практи-
кантом на Златоустовском заводе на
Урале, затем помощником управляю-
щего Екатеринбургской химической
лабораторией.
Для знакомства с опытом работы
металлургических заводов зарубеж-
ных стран в i 871 г. был командирован
в Германию, а в 1876 г. в Северную
Америку. По результатам зарубеж-
ной поездки 1871 г. защитил диссер-
тацию. С 1882 г. — профессор Гор-
ного института, секретарь Горного ученого комитета (с 1881 г.), помощник
управляющего Пробирной палатой и лабораторией министерства финансов,
директор Горного института, директор Горного департамента.
С ! 882 г. по поручению Кабинета Н.А. Йосса совершил ряд поездок по за-
водам Алтайского горного округа (Павловский, Барнаульский, Локтевский,
Змеевский, Сузунский, Зыряновский, Гавриловский), исследуя причины их убы-
точности.
На страницах «Горного журнала», издававшегося в Санкт-Петербурге, уче-
ным комитетом корпуса горных инженеров, был опубликован ряд его статей
посвященных Алтайским заводам. Работа «Причины упадка горнозаводского
производства Алтая» вышла в 1885 г. и была своего рода итогом проведенных
им исследований. Н.А. Йосса внес предложения по модернизации заводов,
часть из которых Кабинет осуществил, что привело к кратковременному подъ-
ему металлургического производства.
Н. Йосса
ПРИЧИНЫ УПАДКА ГОРНОЗАВОДСКОГО
ПРОИЗВОДСТВА АЛТАЯ
Статистические сведения, относящиеся до производительности
Алтайского округа в течение последних 30 лет, сгруппированные в приложен-
ной при сем таблице (I), показывают постепенное сокращение количества вы-
Статья эта представляет собою заключение статей, помещенных в Горном журнале предыдущего
года. (Выплавка свинца, серебра и меди на Алтайских заводах. Горн. журн. 1884 г. № 1,2, 3,5 и 10).
зз. 912
i 29
Причины упадка горнозаводского производства Алтая
плавляемого заводами серебра, свинца и меди. Особенно резко заметно
уменьшение производительности заводов сереброплавильных, начиная с 1869
года, когда выплавка серебра понизилась сразу на 30 процентов. Однако ж на-
ибольшей степени упадка сереброплавильное производство достигло лишь в
начале восьмидесятых годов. Вместе с понижением производительности заво-
дов уменьшились и доходы Кабинета Его Величества от горного промысла,
достигавшие в 50-х годах почти миллиона рублей, тогда как, судя по отчету за
1881 г., горнозаводское производство Алтая дало убыток около 170 000 руб-
лей. Такое уменьшение доходов объясняется отчасти постепенным уменьше-
нием добычи золота из россыпей1, но вместе с тем оно зависит и от сокращения
выплавки серебра и меди и постепенного увеличения стоимости их, в чем не-
трудно убедиться при рассмотрении приложенных ниже таблиц II и IIP. Для об-
ъяснения этого печального явления сделаем самый краткий очерк хозяйства
Алтайских заводов и попытаемся сравнить настоящее положение округа с тем,
каким оно было двадцать пять лет тому назад.
Для большего удобства рассмотрим сначала положение серебряных рудни-
ков Змеиногорского края и заводов, проплавляющих эти руды, а потом уже пе-
рейдем к Салаирскому краю.
В Змеиногорском крае в настоящее время разрабатываются следующие место-
рождения серебро-свинцовых руд: Зыряновское, Заводинское, Сокольное, Крю-
ковское и Сугатовское.
Подробное описание этих месторождений можно найти во многих статьях
Горного журнала (статьи Басова, Миклашевского, Гривнака и др.), а также извес-
тном классическом сочинении Б.ф. Котты «Der Altai»; поэтому мы ограничимся
здесь самым кратким очерком перечисленных выше рудников, необходимым
для уяснения настоящего положения их и значения, какое они имеют для всего
округа.
Зыряновское месторождение, ныне важнейшее и наиболее благонадеж-
ное из всех месторождений Алтая, лежит в юго-восточной части округа на реч-
ке Маслянке, в 12-ти верстах от левого берега реки Бухтармы, в 70-ти верстах
от Бухтарминской пристани на Иртыше и в 340 верстах от ближайшего сереб-
роплавильного завода Змеевского. Со времени открытия1 2 3 Зыряновского мес-
торождения из него вынуто свыше сорока миллионов пудов сортированных
руд, в коих заключалось свыше 40 000 пудов серебра и 2 '/2 миллиона пудов
свинца. В настоящее время оно разрабатывается при помощи шести шахт: Се-
верной, Старо-Восточной, Ново-Восточной, Сретенской, Комисской и Пок-
ровской. Из них Сретенская углублена до 16-го этажа, а Северная и Комисская
не доведены до него (1882 г.) лишь на несколько сажен.
Отлив воды совершается посредством насосов, поставленных в шахтах
Старо-Восточной и Сретенской: насосы же эти приводятся в движение при по-
мощи двух деревянных наливных колес, поставленных в расстоянии 433
саж[ен] от Старо-Восточной шахты; движение передается посредством поле-
1 Вследствие оскудения разработывавшихся россыпей и затем передачи их в частные руки.
2 Составленных по моей просьбе и поручению председателя бывшей Алтайской комиссии делоп-
роизводителем оной А.Н. Воейковым. (В настоящем издании не публикуются. — Ред.)
3 Открыто в 1794 году; разработывается с 1798 года.
130
Йосса Николай Александрович
вых шатунов. Рудничные воды, поднятые по Сретенской шахте с 16-го этажа
на 13-й, текут по желобу к Старо-Восточной шахте, поднимаются по оной до
горизонта Александровской штольни (в 12-ти саженях от устья шахты) и стека-
ют по ней в реку Маслянку.
Большинство рудничных работ исполняется рабочими, нанимаемыми по
контрактам на год1, частью же рабочими вольными. Между последними преоб-
ладают киргизы; зимой их приходит от 300 до 400 человек. Киргизы работают
преимущественно при работах поторжных, как-то: при подъеме и откатке руд и
пород, закладке выработанных пространств, ручном отливе воды и т.п. Рабо-
чие, нанятые по контрактам (всего около 700 ч[еловек]), разделяются на две
смены. Каждая смена, проработав две недели (раздел), следующие затем две
недели имеет гульные, т.е. в работу являться не обязана. Последним правом
огромное большинство рабочих не пользуется, исключая страдного времени
(два месяца); рудничное же управление в работе им не отказывает, нуждаясь
почти всегда в рабочих. Рудничные смотрители, нарядчики, машинисты и гор-
ные плотники получают или месячное жалованье или поденную плату; все же
остальные рабочие получают плату задельную, с выработанной или заложен-
ной куб. саж[ени], со ста пудов откатанной или поднятой руды и т. д. Расчет с
рабочими производится чрез каждые две недели1 2. Смены здесь 12-часовые,
но в действительности люди работают под землею не более 7-8 часов. При
очистной добыче вынимаются главнейше руды из целиков, лежащих между 12
и 15 этажами. Подземные работы ведутся главнейше при помощи динамита.
Выработанные пространства по большей части закладываются камнем. За-
дельная плата составляет от 50 до 150 руб. за куб. саж[ень] (смотря по качеству
породы), а средний дневной заработок бурщика от 50 до 75 коп. Добытая
руда и пустая порода доставляются к шахте большею частию в носилках;
впрочем, на 14-м этаже на протяжении 77 саж[ен], положены рельсы, по кото-
рым движутся (людьми) вагоны, емкостью в 15 пуд. Переноскою руд и каткою
как внутри рудника, так и на поверхности, занимаются всего до 100 человек.
Средняя плата им по 0,875 коп. с пуда поднятой по шахте руды или породы.
Руда и порода поднимаются на поверхность в железных бадьях, емкостью от
20 до 30 пудов, при помощи конных воротов. В год по шести шахтам поднима-
лось руд и пород свыше I 100 000 пуд. При разбивке и сортировке руды за-
должается до 80 подростков и до 20-40 стариков, плата коим около
15-30 коп. в день.
В пятидесятых годах Зыряновский рудник давал ежегодно до 930 000 пуд.
сортированных руд, со средним содержанием в 3 3/4золот[ника] серебра и до
7 ф[унтов] свинца; вынималось при очистной добыче до I 150 куб. саж[ен].
Тем не менее благодаря частью надлежащим затратам на разведочные и под-
готовительные работы, частью более благоприятным для работ условиям вер-
хних горизонтов месторождения, имевшихся к 1860 году запасов руд в цели-
ках, с точностью определенных, могло достать при том же размере добычи
примерно на 8-10 лет.
1 Причем в случае недостатка работы в рудниках, рабочий получает ежедневно по 20 коп.
2 Порядок найма рабочих и организация работ на прочих рудниках Змеиногорского края в общем
сходны с принятыми в Зыряновске.
с. 131
Причины упадка горнозаводского производства Алтая
К сожалению, с увольнением мастеровых и крестьян от обязательного
труда, разведочные и подготовительные работы в Зыряновском месторож-
дении значительно сократились, вследствие недостатка ассигнуемых на то
сумм, а частью и вследствие недостатка рабочих рук. Сокращение работ, по
сказанным выше причинам, было особенно заметно в первые годы после
освобождения крестьян. Между тем производительность рудника в это время
была даже усилена, в видах поддержания доходности Алтайского округа.
Такая несоразмерность работ подготовительных и разведочных с работами
очистными, конечно, невыгодно отозвалась на величине запасов руд в цели-
ках. Уже к 1869 году в определенных целиках осталось только два с полови-
ною миллиона, притом среднее содержание в них (серебра) было ниже
прежнего; к началу же 1882 года, между 8 и 15 этажами Зыряновского рудни-
ка считалось в целиках, подготовленных к добыче, всего 2 222 куб. саж[ени],
из коих полагается получить руд сортированных до 2 200 000 пудов, содер-
жащих I 431 пуд. 34 ф[унта] 16 зол[отников] серебра и 49 395 пудов свинца.
В 1882 году было предположено вынуть 870 куб. саж[ен] и приготовить:
Руд серебро-свинцовых для проплавки................. 725 000 пуд.
Руд убогих для промывки на золото....................80 000 —
Кварца, золотосодержащего .......................... 220 000 —
Итого............................................ I 025 000 пуд.
Расходов на это исчислено 126 521 руб. 84 коп., так что кубическая сажень
должна была обойтись средним числом 145 руб. 42 коп. Из общей суммы расхо-
дов отнесено на кварц и убогие руды 90 000 руб., затем пуд руды, пригодной для
плавки, должен был стоить со всеми расходами (со включением и расходов на-
кладных) — 16 'Л коп.
В начале 80-х годов недостаток возчиков руды, угля и других заводских тя-
жестей, а равно и другие неблагоприятные обстоятельства, привели хозяйство
заводов, плавивших зыряновские руды, в полное расстройство, лишив их вмес-
те с тем возможности исполнять возложенные на них наряды. Чтобы сообра-
зовать наряды металлов с имеющимися перевозочными средствами и вместе с
тем улучшить хозяйственную обстановку заводов, по смете1 на 1883 г., предпо-
ложено было уменьшить выплавку металлов, а сообразно тому понизить и про-
изводительность рудников, но взамен того на последних усилить разведочные
и подготовительные работы. В этих видах, по смете на 1883 год, в рудниках
Зыряновском и Заводинском предполагалось вынуть при очистной добыче
600 куб. саж[ен] и получить 510 000 пуд. руды со средним содержанием в
2 зол[отника] 72 доли Ag [серебра] в пуде, а во всем количестве 370 пудов
38 ф[унтов] 70 зол[отников] серебра и 30 125 п[удов] свинца; 80 000 п[удов]
руд убогих для промывки на золото и 180 000 п[удов] золотосодержащего
кварца. На приготовление этого количества руд и кварца предполагалось из-
расходовать 116 575 руб. 32 к[оп.]. Из этой суммы 108 575 руб. 37 коп. отнесе-
ны были на руды годные к плавке и 8 000 руб. на руды убогие и золотосодер-
1 Составленной при участии членов бывшей Алтайской комиссии
132
Йосса Николай Александрович
жащий кварц. Таким образом, пуд сортированных руд, годных для плавки, още-
нился в 21 Ча коп., а пуд убогих руд и кварца немного более 3-х к[оп.].
Заводинский рудник, открытый еще в 1818г. берг-гауером Иваном Ларио-
новым Заводиным, и весьма известный по обилию встречавшихся в нем теллурис-
тых соединений, лежит в 50 вер[стах] к западу от Зыряновска на речке Таволжан-
ке, в горе Облакетной. Рудник этот разработывался с 1819 до 1838 года. В этот
период из него вынуто:
С 1819 по 1825 год — 6 160 п[удов] сортированной руды, содержавшей по
пробам 5 п[удов] 20 ф[унтов] 46 зол[отников] серебра.
В 1827 году добыто 12 869 п[удов] руды со средним содержанием серебра
в 3 зол[отника] 4 доли. В плавку же пущено было (на Локтевском заводе) толь-
ко 25 78пуда, из коих получено серебра 5 п[удов] 12 ф[унтов] 74 зол[отника]
55 долей и золота 18 зГопотников] 82 доли.
В 1830 году добыто было 235 пуд. с содержанием в пуде серебра 2 золот-
ника] 25 долей.
В 1831 г[оду] получено 60 п[удов] с содержанием в 65 2/8 золот[ника].
В 1832 году добыто 24 687 пуд. с содержанием в пуде по 3 зол[отника]
50 долей.
В 1836 году добыто 25 443 п[уда] с содержанием в i зол[отник] 89 дол[ей].
В 1837 году добыто 9 615 п[удов] в I зол[отнике] 81 дол[я].
В 1838 году добыто 5 290 п[удов] в I зол[отнике] 44 дол[и].
Затем Заводинский рудник был остановлен, но в 1853 году в нем снова нача-
та добыча руд, главнейше для усиления выплавки свинца, необходимого для
военного министерства. В начале 60-х годов рудник опять был оставлен. В на-
чале 70-х годов пожар в Зыряновском руднике повлек за собой возобновле-
ние разведочных работ в Заводинском месторождении и добычу руд между
закладками прежних лет. Добыто всего около 10 000 пудов руды, со средним
содержанием около 3-х зол[отников]. В 1881 году разведочными работами на
глубине 30 сажен, под почвой старого разноса, встречены были весьма бога-
тые руды', каковых и добыто до 6 000 пудов. Судя по пробам, в них заключа-
лось около I 500 пуд. свинца и 12 Чг пуд. серебра.
Месторождение, на котором основан Сокольный рудник, представляет
систему штокообразных масс, имеющих общее простирание и большею час-
тью связанных между собой. Оно разработывается уже около 60 лет при по-
мощи пяти шахт и одной штольны. Одна из шахт (Васильевская), глубиною в
31 саж[ень], служит для помещения насосов, приводимых в движение помо-
щию водяного колеса, действующего водою речки Быструхи. Передача дви-
жения, на расстоянии 80 саж[ен], производится при помощи полевых шатунов.
При 6-ти оборотах в I минуту насосы поднимают 15 куб. ф[унтов] воды. Подъ-
ем руды по трем шахтам производится при помощи конных воротов. Благода-
ря крайней неправильности самого месторождения и малой глубине, до кото-
рой достигали выработки, нельзя даже приблизительно определить величину
имеющихся в ней запасов руды. Ежегодная же производительность рудника за
последнее время составляла около 300 000 п[удов] сортированной руды со
' По приблизительному расчету таких богатых руд определено около 80-100 тысяч пудов.
(33
Причины упадка горнозаводского производства Алтая
средним содержанием в I зол[отник] 72 доли, каковая и обходится около
14 коп. за пуд. Для получения этого количества руды приходится вынимать
ежегодно около 320 куб. саж[ен]. По смете на 1883 год предполагалось вы-
нуть только 180 куб. саж[ен] и приготовить всего 200 000 п[удов], со средним
содержанием в I зол[отник] 82 доли, с расходом = 36 611 руб. 60 коп. Таким
образом, пуд сортированной руды обойдется уже на месте по 18 '/« коп., тогда
как в недавнее время, в 1881 и 1882 годах, она обходилась на месте не дороже
13 72-14 72 коп.
В близком соседстве рудников Риддерского и Сокольного лежит место-
рождение, на котором был основан Крюковский рудник. Месторождение это,
открытое в 1811 году и разработывавшееся до 1846 года, принадлежит к числу
наиболее замечательных на Алтае как по обилию запасов руды, так и по высо-
кому содержанию оной. В иные годы рудник давал по 400 п[удов] серебра.
При этом в верхних горизонтах содержание руд нередко доходило до
8 зол[отников] и более, колчеданистые же руды нижних частей месторожде-
ния оказались, впрочем, значительно убоже.
В настоящее время Крюковское месторождение подвергается снова раз-
ведке, и из небольших гнезд добывается ежегодно до 30 000 п[удов] руды,
содержащей около 3-3 72 зол[отника] серебра в пуде.
Сугатовское месторождение, открытое в 1852 году и лежащее в
25 вер[стах] от Таловского рудника (недалеко от речки Вавилонки, впадаю-
щей в Убу), представляет собою огромную штокообразную массу серного
колчедана, залегающего в полевошпатовом порфире, и в верхних частях пере-
шедшую в бурый железняк, проникнутый тяжелым шпатом, белой свинцовой
рудой, иногда свинцовым блеском и окисленными соединениями меди. Сред-
нее содержание серебра в охристых рудах (идут до глубины 19 саж[ен]) дохо-
дило до I 3/4 зол[отника], содержание свинца иногда до 8%. В рудах сажистых,
залегавших тонким прослойком между рудами колчеданистыми и охристыми
(идут до глубины 22 саж[ен]), содержание серебра доходило до 3 3/4 золот-
ника], а по отдельным штуфам до 48 зол[отников]. Руды колчеданистые со-
держат серебра, обыкновенно, не свыше 3/4 зол[отника] в пуде и сверх того от
I 72 до 2 72% меди'.
В начале шестидесятых годов текущего столетия рудник доставлял еже-
годно до 400 000 п[удов] руды, в том числе 275 000 п[удов] охристых и
125 000 п[удов] колчеданов. За вынутием охристых руд, в последние годы
здесь добывалось всего лишь 60 000 пуд колчеданов, каковые обходились не
дороже 7 72-8 к[оп.] за пуд. По смете же на 1883 год, вследствие уменьшения
заводского действия, предполагалось вынуть всего 32 куб. саж., и приготовить
лишь 45 000 п[удов] колчеданов, цена коих поэтому поднялась до 9 коп.
Работы на руднике, по причине малых нарядов, ведутся не более полугода
(с мая по ноябрь). Вода отливается при помощи ручных насосов и штольны, а
подъем руды, с глубины 25 саж[ен], производится при помощи конного воро-
та. Месторождение разведано шахтою до глубины 53-х саж[ен], а запас колче-
1 Ныне из них высортировывают небольшое количество руд, идущих в медную плавку.
134
Йосса Николай Александрович
данов в нем по приблизительному, конечно, исчислению составляет не менее
пяти миллионов пудов.
Кроме названных выше рудников в Змеиногорском крае имеется еще несколь-
ко десятков рудников, некогда разработывавшихся, ныне же заброшенных, и не-
сколько сот так называемых приисков, т.е. рудных месторождений, неразведан-
ных в достаточной степени, так что о[б] их благонадежности трудно сказать
что-либо положительное.
Выше мы упоминали уже, что в Зыряновском руднике, вместе с сереб-
ро-свинцовыми рудами, добываются еще золотосодержащий кварц и так на-
зываемые убогие руды, поступающие в протолчку на золото. Протолчка их
производится в четырех мокрых толчеях, каждая о десяти пестах, приводимых
в движение наливными колесами. Промывка шлама ведется вручную на вашгер-
дах (больших и малых), с которых шлих перекладывается на венгерский ло-
ток. При протолчке золота занято обыкновенно (1881 г.) 25 ч[еловек], получа-
ющих от 30 коп. (толчейщики, подростки) и до 60 к[оп.] (машинисты) в день;
при вашгердах и венгерских станках работает всего 15 челов., получающих по
16 к[оп.] за золот[ник] шлихового золота1. В год обрабатывается обыкновен-
но до 400 000 п[удов] руд и кварцев и вымывается всего 3 '/2 п[уда] сильно се-
ребристого золота, каковое и обходится средним числом по I р[уб.] 70 к[оп.]
за золотник. По смете на 1883 г. предположено добыть всего 3 п[уда]
6 ф [унтов] шлихового золота.
Кроме Зыряновска рудное золото извлекается еще из кварца Риддерского
рудника. Добыча кварца из разноса ведется артелью рабочих, которая занима-
ется и протолчкой и промывкой его. Плата за добычу задельная. Для протол-
чки кварца имеется мокрая толчея о 36 пестах. Промывку ведут на 5 больших и
2 малых вашгердах.
Кроме 9 человек, добывающих кварц, занято еще на фабрике: 2 машиниста,
2 плотника, кузнец и молотобоец. Толчейщики и промывальщики получают по
50 коп. за золотник золота, остальные же люди (машинисты, плотники, кузнец)
поденную плату. Полученное золото сплавляется на месте в корольки, причем
сплав обходится по 6-ти коп. с золотника.
В 1881 году в Риддерске добыто золота сплавленного 30 ф[унтов]
40 зол[отников], каковое и обошлось по 2 р[уб.] 40 к[оп.] за золотник. По сме-
те на 1883 год, здесь предположено добыть I п[уд] 13 ф[унтов] шлихового
золота или I пуд сплавленного.
Выше, при описании сереброплавильного производства на различных за-
водах Алтая, мы говорили уже о путях, коими движутся руды к заводам, о сто-
имости их доставки на заводы и переработки. Для лучшего уяснения относи-
тельной важности различных статей расхода, из коих слагается цена серебра,
выплавленного из руд Змеиногорского края, приводим ниже извлечение из
сметы на 1883 год, а для сравнения — выписку из штатов 1849 года.
1 Кроме того, попутно получается еще некоторое количество шлиха, содержащего около 12%
свинца и от 2 до 4 т[ыс.] п[уд.] так наз. головки, содержащей в пуде серебра 2-2 '/2 зол[отника] и
свинца 10-12 ф[унтов]. К 1882 году шлиха, содержащего 12% свинца, находилось уже до
100 000 пудов.
135
Причины упадка горнозаводского производства Алтая
По смете 1883 года расходы по выплавке серебра составляются из следую-
щих статей:
Стоимость руд на месте........................
Плата за провоз руд...........................
Расходы на расплавку руд......................
Расходов накладных заводских и от общего
Управления Змеиногорским краем................
149 170 р[уб.] 55 к[оп.]
i 55 787 р[уб.] 48 к[оп.]
222 971 р[уб.]30 к[оп.]
120 469 р[уб.] 72 к[оп.]
Итого1.......................................... 648 399 р[уб.] 5 к[сг']
Вычитая из этой цифры 37 906 р[уб.] 50 к[оп.], относимые на медистые
роштейны (30 000 п[удов]), сдаваемые в Сузунский завод (37 785 р[уб.]) и
(121 р[уб.] 50 к[оп.]) на свинец для продажи (100 п[уд] 10 ф[унтов]), увидим,
что вся сумма расходов, относимых на серебро Змеиногорскаго края, составит
610 492 р[уб.] 22 к[оп.], т.е. что средним числом пуд бликового серебра
обойдется операционными расходами в I 235 р[уб.] 24 коп., а с прибавлением
накладных I 525 р[уб.] 67 коп.
В фунте здешнего бликового серебра содержится средним числом 3 золот-
ника] золота и 87 зол[отников] чистого серебра; во всем же количестве блико-
вого серебра, полученного из руд Змеиногорскаго края, т.е. 396 п[удов]
28 ф[унтов],—должно заключаться: 12 п[удов] 15 ф[унтов] 84 зол[отника] чис-
того золота и З59'п[удов] 20 ф[унтов] 36 зол[отников] чистого серебра. Номи-
нальная стоимость1 2 этих металлов выразится следующими цифрами:
12 п[удов] 15 ф[унтов] 84 зол[отника] чистого золота
стоят 169 258 р[уб.] 66 к[оп].
359 п[удов] 20 ф[унтов] 36 зол[отников] чистого серебра
стоят 327 833 р[уб.] 32 2/9 к[оп.]
Итого..................................... 497 091 р[уб.] 98 7, к[оп.]
Если же принимать в соображение лаж, составлявший в 1883 г. около 60%
на золото и 38% на серебро, то увидим, что при переводе на бумажные деньги
стоимость металлов, за вычетом передельных расходов, составит около
700 000 руб.
Золота, вымытого из руд и кварцев Зыряновского и Риддерского рудников,
предположено получить в 1883 г. всего 4 п[уда] 19 ф[унтов], каковое по сплав-
ке даст 3 п[уда] 36 ф[унтов] штыкового золота с содержанием:
1 Цифры сметы показывают: I) что, несмотря на сравнительную дороговизну руд объясняющуюся
главнейше тяжестью накладных расходов от содержания управления и отлива воды, стоимость
их по приготовлению представляет собою наименьшую статью операционных расходов, мень-
шую даже стоимости доставки их на заводы; 2) что накладные расходы составляют около 18
процентов всей суммы расходов. Обстоятельства эти свидетельствуют о неблагоприятных естес-
твенных условиях производства и сложности администрации.
2 Считая зол[отник] золота по 3 р[уб.] 55 к[оп.], а зол[отник] серебра — 23 ”/27 коп.
136
Йосса Николай Александрович
2 п[уда] 11 ф[унтов] 93 зол[отника] 32 дол[и] чистого золота
ценою на 32 334 р[уб.] 98 к[оп.] металлом]
I п[уд] 20 ф[унтов] 50 зол[отников] 64 дол[и] [чистого] серебра
[ценою на] I 377 р[уб.] 34 '/4 к[оп.] м[еталлом]
Итого.......................3712 р[уб.] 32 74 к[оп.] металлом].
За вычетом монетных и передельных расходов (861 р[уб.] 30 74 к[оп.]), сто-
имость этих металлов будет равняться 32 851 р[уб.] 2 к[оп.] металлом] или
около 50 000 кред[итками]. Расходы же по добыче рудного золота исчислены
в размере 29 595 р[уб.] 22 коп.
Таким образом, стоимость драгоценных металлов, предполагаемых к до-
быче из руд Змеиногорского края, составляет приблизительно 750 000 рублей,
расход же по добыче их — приблизительно 650 000 руб.1.
При существовании крепостного права, в 50-х годах, на четырех заводах,
обработывавших руды Змеиногорского края, полагалось выплавлять ежегод-
но 950 п[удов] золотистого серебра, расходуя на это 2 332 000 п[уд] руд змеи-
ногорских, содержащих в пуде в 2 ’/« зол[отника] серебра и 550 000 п[уд] руд
Салаирского края, содержащих 3/4 зол[отника] серебра в пуде. При этом пуд
руды на месте добычи должен был обходиться (штаты 1849 г.) по 5 к[оп.], а с
доставкой на завод, средним числом 7 Чг коп. Куренная сажень дров оценива-
лась в 70 коп., а короб угля в 20 к[оп.]. Благодаря такой дешевизне сырых мате-
риалов и рабочих рук, пуд серебра оценивался цеховыми расходами в
406 р[уб.] 15 к[оп.], а считая с накладными — в 466 р[уб.] 24 3/4коп.
В Салаирском крае добыча серебряных руд ведется лишь в 1-м и 3-м
Салаирском руднике. Второй Салаирский рудник, в целиках которого счита-
ется около 70 миллионов пудов руд, по убогости их не разработывается и в
настоящее время затоплен. Впрочем, с окончанием проведения так называе-
мой Екатерининской штольны, которая, должна осушить месторождение до
горизонта 48 саж[ен], и с усовершенствованием техники горного и заводско-
го дела, если не вся эта масса руд, то некоторая часть их будет заслуживать
эксплуатации.
Одно из месторождений, для добычи которых был основан первый Са-
лаирский рудник, именно Василе-Поповское разведано, судя по старым
планам, до глубины 92 саж[ен]; очистные работы велись здесь до глубины
78 саж[ен], причем нередко находились руды, содержащие от 2-х до
4-х зол[отников] серебра.
Ныне первый Салаирский рудник наполовину затоплен, и очистная добы-
ча ведется в нем лишь до глубины 47 саж[ен]. Разработка рудника ведется
при помощи двух шахт: Николаевской и Соймоновской, глубиною каждая
около 80 саж[ен]. Для отлива воды на Николаевской шахте поставлен локо-
мобиль в 10 сил, приводящий в движение насосы, поднимающее воду до го-
1 Надо заметить, однако же, что в эту расценку не отнесены еще расходы накладные от содержа-
ния Общего Управления.
Причины упадка горнозаводского производства Алтая
ризонта 30 саж[ен], откуда вода по штольне отводится в р. Осиповку. Подъ-
ем руд и пород производится при помощи конных воротов, поставленных на
обеих шахтах.
На третьем Салаирском руднике имеются две действующие шахты:
Александровская и Ново-Западная. Вода отводится штольною с 30-й саж[ени]
от устья Александровской шахты. Подъем руды по Александровской шахте
также производится при помощи конного ворота. Производительность третье-
го рудника в 1882 г. составляла 180 000 п[удов] руды, тогда как из первого руд-
ника добыто 247 000 пуд. Средняя цена салаирских руд на месте 6 коп. Сред-
нее содержание руд принималось (до 1882 г.) в I зол[отник] 4 дол[и].
Все имеющиеся до сих пор сведения дают повод думать, что серебряные
месторождения Салаирского края заключают в себе огромные запасы руд.
Это обстоятельство, в связи с дешевизною труда, легкостью добычи руд и де-
шевизною ископаемого горючего, дает нам право заключить, что серебропла-
вильное производство в Салаирском крае может быть значительно усилено с
выгодою для Кабинета Его Величества.
Значительного усиления выгодности этого производства можно ожидать
особенно от введения здесь обогащения руд путем механическим или хими-
ческим. Пока же для приведения рудников в более удовлетворительное поло-
жение и усиления добычи руд, оказывается необходимым: окончить Екатери-
нинскую штольну, установить на Николаевской шахте, взамен старого локомо-
биля, более сильную паровую машину и исправить крепление обеих шахт
первого рудника. На все эти работы, по мнению бывшего Управляющего Сала-
ирским краем, Г.И. Лушникова, достаточно 35 335 рублей. С окончанием этих
работ во втором руднике образуется запас руд около 50 миллионов пудов, с
содержанием около 7 500 пудов серебра. Сверх того, постановка] более
сильной отливной машины даст возможность осушить работы на 35 саж[ен]
ниже штольны и вообще вести на большей глубине работы в первом руднике.
На третьем Салаирском руднике, по мнению того же лица, необходимо
углубить новую шахту для разработки Дмитриевского месторождения и поста-
вить на ней сильную водоотливную машину1. По сметному исчислению на это
потребуется, примерно 14 951 р[уб.] 68 коп.
Будущность сереброплавильного производства Гавриловского завода, как
и других отраслей металлургической промышленности Салаирского края, на-
ходится в известной зависимости от дешевизны ископаемого топлива, поэтому
нельзя не сказать несколько слов о существующих здесь копях каменного
угля — Бачатской и Соснинской.
Бачатская копь, лежащая в 34 вер[стах] от Гавриловского завода, открыта
в 1851 г. и разработывается при помощи трех шахт: Александровской (37
саж[ени] глубины), Петровской (33 саж[ени]) и Михайловской (26 саж[ен]). Из
них на первой установлены насосы для отлива воды, приводимые в движение
паровою машиною; приток воды равен 6 куб. фут[ов]. Две другие шахты слу-
жат для подъема угля (конными воротами) и спуска рабочих. В Бачатской копи
насчитывают четыре рабочих пласта угля, сильно изменяющихся в мощности;
1 Само собою разумеется, что кроме приведения салаирских рудников в лучшее положение, необ-
ходимо еще перестроить Гавриловский завод.
138
Йосса Николай Александрович
из них пласт Свято-Духовской местами достигает 29 саж[ен] Тем не менее бла-
годаря неправильности месторождения, бывшим пожарам и ограниченности
средств отпускаемых на подготовительные работы, запасы угля в целиках (к
1883 г.) составляли всего около I '/2 миллионов] пудов. Поэтому в 1883 г.
предложено было израсходовать около 3 600 руб. для подготовки новых це-
ликов, с запасом в 4 800 куб. саж[ен] или 3 600 000 пудов угля.
Благодаря дешевизне рабочих и мощности пластов уголь на копи обходит-
ся по 3 Чг коп., несмотря на то, что выход его из куб. саж[ени] изменяется от
750 до 300 пудов.
Большая часть добываемого угля1 коксуется на самой копи в печах старин-
ного устройства (кокс обходится на месте в 7 '/2 коп.); небольшое, сравнитель-
но, количество его употребляется в сыром виде на заводах Гурьевском и Гав-
риловском.
Невысокие качества бачатскаго угля, по большей части мало пригодного
для пламенных печей, побудили Салаирское управление, в видах удовлетворе-
ния потребностей Гурьевского завода в хорошем пламенном угле, приступить к
отысканию новых залежей угля Соснинской и Беловской, и закладки на первой
из них небольшой копи.
Соснинская копь лежит на левом берегу р. Мерети (приток р. Ини), в 48
верстах к с[еверо]-в[остоку] от Гурьевского завода и разработывается при по-
мощи одной шахты, глубиною около 8 саж[ен]. Подъем угля и отлив воды
производится при помощи конного ворота. Добываемый здесь уголь содер-
жит очень мало золы и весьма пригоден для пламенных печей. К сожалению,
работы на копи затрудняются притоком воды, постепенно усиливающимся по
мере углубления1 2.
Беловское месторождение, лежащее в полуверсте от берега р. Бачата, в
19 верстах от Бачатской копи и в 40 верстах от Гурьевского завода, разведано
пока только (1882 г.) двумя шурфами. Здесь найдено три пласта угля (хорошо
коксующегося3), мощностью около двух саж[ен] каждый. Пласты прослеже-
ны по поверхности на расстоянии более версты. Падение пластов около 45°.
Прекрасные свойства угля и мощность пластов дают повод думать, что на
этом месторождении можно будет заложить новую копь взамен Бачатской,
сильно испорченной пожарами прежних лет.
По смете 1883 г., на разведку залежей угля близ деревень Сосниной и Бело-
вой предположено ассигновать всего 2 104 руб.
Описанные выше копи каменного угля дают сравнительно очень неболь-
шое количество топлива, употребляемого исключительно на заводах и рудни-
ках Салаирского края.
1 Образец такого угля, взятый нами с копи, оказался по анализу Г.И. Курнакова имеющим следую-
щий состав: во 100 ч[астях] угля содержание] углерода — 76,90%, водорода — 4,74%, золы —
7,89[%], влаги — 1,01 %; 100 ч[астей] такого угля дает сред. числ. 73,87% кокса.
2 Обстоятельства эти повели к закрытию копи, о качестве добывавшегося здесь угля можно судить
отчасти по след, результатам, технического исследования его горн. инж. Курнаковым. Во 100
ч[астях] угля оказалось 5,15% гигр. влаги и 1,65% золы. Кокса получалось сред. числ. 56,70 проц.
3 По анализу Курнакова, во ста частях беловского угля оказалось — 3,84% воды и 2,11 % золы. При
прокаливании в тигле получалось 56,3% кокса. Надо заметить, что уголь был несколько выветре-
лый.
139
Причины упадка горнозаводского производства Алтая
Несравненно более важным источником горючего материала для всего
Алтайского края являются тамошние леса, о положении коих следовало бы
сказать здесь несколько слов.
В Алтайском округе считается по делам до 2 336 000 десятин леса, приве-
денных в известность и около 3 миллионов] десятин леса в известность не
приведенных. Однако же, несмотря на приведенные выше весьма внушитель-
ные цифры, нужно сказать, что по отношению к пользованию лесными матери-
алами Алтайский округ поставлен в положение, которое никак нельзя назвать
благоприятным. Действительно, наибольшая часть лесов расположена в се-
верной части округа; рудные же месторождения почти все в южной части его.
Отсюда громадность расстояний между заводами, расположенными вблизи
лесов и рудниками. Леса, не приведенные в известность, за весьма малыми ис-
ключениями, не эксплуатируются на нужды заводов и, стало быть, не играют
почти никакой роли в хозяйстве заводов Алтая. Леса же приведенные в извес-
тность и приписанные к заводам1 частию сильно расстроены, а местами и совер-
шенно истреблены, главнейше вследствие самовольных порубок и пожаров.
Устранению пагубного влияния этих причин препятствует слабая населенность
края, неисполнение населением его обязанностей по тушению пожаров и край-
няя недостаточность лесной стражи1 2.
Леса, приписанные к заводам северного Алтая: Барнаульскому, Павлов-
скому и Сузунскому, находятся еще в удовлетворительном положении, одна-
ко же, и здесь курени ставятся ныне гораздо дальше прежнего (нередко за
30-50 верст) от заводов. Зато леса, лежащие ниже по Оби, эксплуатируемые
для частных надобностей (сплавом в гор. Томск) и леса, приписанные к заво-
дам: Локтевскому и Змеевскому, уже сильно расстроены. Курени двух по-
следних заводов по большей части не ближе 100-150 верст от завода, да и
при этих условиях заводы южного Алтая не обеспечены горючим материа-
лом на долгий срок3.
Закончив этим краткое описание естественных богатств Алтайского округа,
на коих зиждется здесь горнозаводской промысел, перейдем теперь к уясне-
нию причин постепенного его падения в течение последних двадцати лет.
Разбирая причины этого печального явления, видим, что оно объясняется
отчасти изменением естественных условий производства, отчасти значитель-
ным изменением экономического строя страны со времени отмены крепос-
тного права. Не без влияния было, конечно, и не вполне рациональное устро-
йство администрации и хозяйства в крае. Из числа причин естественных, наи-
более важными следует признать: постепенное оскудение рудников,
повлекшее за собою даже закрытие некоторых из них, а равно и существен-
1 Леса, приведенные в известность, разделяются на боровые (2 045 642 д[есятин]), в коих преоб-
ладает сосна, и черневые (290 358 д[есятин]), состоящие главнейше из сибирской пихты (0,6 [де-
сятин]) и ели (0,3 [десятины]). Боровые леса рассеяны по всему округу, кроме южной части его;
черневые — главнейше по хребтам.
2 В 1882 г. считалось 179 ч[еловек] лесной стражи; таким образом, на каждого сторожа приходит-
ся средним числом около 30 т[ыс.] десятин; местами же на 900 т[ыс.] десятин лесной площади
приходится один подлесничий и восемь человек лесообъез[д]чиков.
3 Заметим, что истребление лесов повлекло за собою оскудение водисточников и речек, питаю-
щих заводские пруды, а это часто отражалось также на успешном действии заводов.
140
Йосса Николай Александрович
ное изменение в качестве руд с постепенною углубкою очистных работ. Та-
ким образом, мы можем указать на понижение содержания серебра в рудах
Зыряновского месторождения. Действительно, в начале 60-х годов среднее
содержание серебра в зыряновских рудах принималось = 3 3/4 зол[отника], а в
1882 г. оно принималось = 2 3/4 зол[отника]. В частности, можно сказать, что
среднее содержание руд на 13-м этаже выходило = 3 зол[отника], тогда как
обыкновенное содержание руд, добывавшихся выше 12-го этажа выходило
= 3 '/2-4 и даже 4 5/8 зол[отника] в пуде. Сверх того, ниже 13-го этажа руды
охристые, сравнительно мягкие и легкоплавкие, сменились рудами колчеда-
нистыми, твердыми, для плавки неудобными1, среднее содержание которых
еще ниже. На 14 и 15 этажах среднее содержание руд можно принять от 2 '/4
до 2 41 зол[отника] серебра и 4 и 5 фунт., свинца в пуде. Настоящих свинцо-
вых руд (содержанием 7-8 ф[унтов] свинца) между колчеданистыми рудами
почти вовсе не встречается.
В Белоусовском руднике на горизонте 10-го этажа охристые руды оконча-
тельно сменились колчеданистыми, значительно низшего содержания.
В Таловском руднике на глубине 50 саж. месторождение имело лишь вид не-
большого гнезда, а на 60 саж. оно совершенно выклинилось и рудник ныне за-
брошен.
Точно так же прекращена разработка рудников: Березовского, Змеевского,
Петровского, Сургутановского.
Однако же некоторое оскудение естественных богатств страны далеко не
единственная, по нашему мнению, даже не самая главная причина упадка
Алтайского горного промысла. На первом плане мы должны поставить сущес-
твенные изменения экономического строя страны и в особенности отмену кре-
постного права, вызвавшую значительное повышение цены на труд. Известно,
как тяжело отозвалась крестьянская реформа на судьбе многих горных заво-
дов Приуральского края, особливо на производительности заводов, проплав-
лявших медные руды пермской почвы. Еще тяжелее отозвалась она на горном
промысле такой малонаселенной местности как Алтайский округ.
Правда, в первые годы по освобождении мастеровых и крестьян от обяза-
тельного труда, производительность Алтайских заводов осталась почти на
прежнем уровне, и доходы Кабинета Его Величества не сократились заметным
образом. Но это объясняется: I) тем, что в течение этого времени производи-
лась (по настоянию высшего начальства) усиленная добыча богатых руд из це-
ликов Зыряновского и Таловскаго месторождений и 2) тем, что первое время
по введении вольного труда заработная плата была сравнительно еще очень
низка.
Присоединение Туркестанского края к России, заселение прилежащих к
округу частей степи, развитие пароходства по рр. Оби, Иртышу и их притокам
и, наконец, постройка Уральской железной дороги и появление иностранных
судов у устья р. Оби — все это существенно изменило экономический строй
юго-западной Сибири. Открылись новые рынки для сбыта сельскохозяйствен-
1 Главнейше вследствие значительного содержания в них цинковой обманки. Судя по новейшим
анализам, содержание цинка в колчеданистых рудах Зыряновского рудника очень часто доходит
до 21-26%.
141
Причины упадка горнозаводского производства Алтая
ных произведений, возникли новые отрасли промышленности, явилась потреб-
ность в массе возчиков для передвижения тяжестей (казенных и частных), для
доставки войск и новобранцев1 и т. п. Край вышел из прежнего изолированного
положения, а население Алтайского края, имея обеспеченный сбыт по выгод-
ным ценам продуктам сельского хозяйства, конечно, стало охотнее заниматься
хлебопашеством и скотоводством, чем перевозкою заводских тяжестей. Ре-
зультатом этого явился недостаток возчиков. Некоторое повышение цены
хлеба, в особенности же выселение из крестьянских селений множества кирги-
зов1 2, в коих крестьяне имели дешевых и исправных работников, заметно повы-
сили цену на рабочие руки. Многие из числа людей, занимавшихся до выселе-
ния киргизов рубкою дров, выжиганием угля и т.п. работами, бросили свое пре-
жнее занятие, найдя более выгодным наниматься в работники к зажиточным
крестьянам. Таким образом, явился недостаток в рабочих для исполнения ку-
ренных работ. Вырубка ближайших к заводам лесов, вынуждавшая заклады-
вать курени в большем противу прежних лет расстоянии, и выработка верхних
частей месторождений заставившая перенести добычу руд на более низкие го-
ризонты, также .способствовали сильнейшему повышению цен заводских мате-
риалов.
В первые годы по освобождении мастеровых и крестьян от обязательных к
заводам отношений производилась (как сказано выше) усиленная добыча бо-
гатых руд в Зыряновском и Таловском месторождениях3, между тем работы
разведочные и подготовительные в то же время были значительно сокращены,
главнейше вследствие недостаточности ассигнуемых на это сумм, частию же и
вследствие недостатка рабочих. Постоянные ходатайства местного нач-
альства об увеличении средств для разведочных и подготовительных работ
успеха не имели, а необходимым последствием несоразмерности между рабо-
тами добычными и подготовительными явилось постепенное уменьшение запа-
сов руд в определенных целиках, а затем необходимость сокращения самой
добычи руды4.
Не касаясь затем других менее важных причин, как напр. излишней слож-
ности администрации (с 1883 года значительно упрощенной), мы не можем
пройти молчанием обстоятельство, которое, по мнению большинства за-
водских инженеров заметным образом влияло на действие заводов
Алтайского округа — именно на учреждение в 1871 году особого отделе-
ния Контроля и Кассы Министерства императорского двора в Барнауле и
введение новых, весьма стеснительных для заводского управления, правил
1 Особенно усилилось движение между Семипалатинском (куда люди и тяжести доставлялись па-
роходами) и Верным благодаря как передвижению войск, так и совершенному расстройству
Оренбургско-Казалинского тракта и направлению на г. Верный почтовой корреспонденции и ка-
зенных тяжестей, отправляемых в Туркестан из Империи.
2 Произведенное по распоряжению генерал-губернатора Западной Сибири.
3 Меру эту нельзя ставить в вину местному начальству, являвшемуся в данном случае простым ис-
полнителем исходивших свыше приказаний. Нельзя лишь не пожалеть, что местные деятели не
имели ни власти, ни характера, чтобы отстоять интересы заводов.
4 В Зыряновском руднике запасы руд в целиках сократились к 1882 году до 2 220 куб. саж[ен], со-
ответствующих 2 200 000 пуд. сортированных руд, а потому при составлении сметы на 1883 год
горный совет решил усилить подготовительные работы (углубить шахты на 20 с[ажен] для обра-
зования новых целиков) и понизить добычу руд с I 025 000 п[уд] до 770 000 пуд.
142
Йосса Николай Александрович
по расходованию исчисленных в смете кредитов1. Настаивая на возможно
точном исполнении сметных исчислений и правил отчетности Контрольное
отделение способствовало значительному увеличению переписки без осо-
бенной пользы для дела1 2 и нередко задерживало исполнение необходимых
мероприятий. Между тем невозможность своевременного повышения цен
по заготовкам, вследствие противодействия отделения3, отражалось очень
невыгодно на состоянии заводского хозяйства. Запасы руды и горючего на
заводах сократились до крайней степени вследствие невозможности нахо-
дить возчиков и куренных рабочих; в то же время свободные остатки креди-
тов по работам неисполненным зачислялись просто в доход Кабинета Его
Величества. Результатом такой системы хозяйства явилось хроническое не-
выполнение нарядов заводами, начинавшими свое действие иногда лишь с
половины года4 и нередко бездействовавшими в течение наиболее благоп-
риятного времени года.
Сделанный нами краткий очерк настоящего положения горнозаводского
промысла на Алтае и причин, вызвавших падение его, может привести читателя
к невольному заключению, что при настоящих естественных и экономических
условиях края производство там горнозаводского промысла не может быть
выгодно. Такое заключение, однако же, никаким образом нельзя признать
справедливым; напротив того, простое сравнение технических и экономичес-
ких условий производства Алтайских заводов и некоторых заводов Западной
Европы приводит нас к заключению прямо противоположному и дает даже
право утверждать, что, при надлежащем изменении техники горнозаводского
дела на Алтае, оно может и ныне приносить значительные выгоды Кабинету
Его Императорского Величества. Действительно, мы знаем, что в 1882 году зы-
ряновские руды с доставкой на Приобские заводы Алтая обходились не доро-
же 44-45 коп. за пуд, а на заводах Южного Алтая не дороже 33-35 коп. Сред-
нее содержание в них серебра можно принять равным 2 зол[отника] 72 дол[и]
или 0,071%, среднее содержание свинца не менее 10% и меди 3%. Такие руды
покупаются Фрейбергскими казенными заводами5 по 61 м[арке] 42 [п]ф[енни-
га] за I 000 килограммов] или по 50 коп. за пуд и переработываются ими с вы-
годою. Между тем горючий материал, за исключением кокса, обходится Фрей-
1 Ныне правила эти значительно изменены и горному начальству предоставлена необходимая доля
свободы в распоряжении кредитами.
2 По крайней мере, мы не видим, чтобы производство сколько-нибудь улучшилось или удешеви-
лось вследствие представлений контрольного отделения. Не видим также, чтобы со стороны по-
следнего было сделано что-либо для устранения важнейшей причины, могущих быть в завод-
ском деле злоупотреблений, именно невозможной в материальном отношении обстановки служа-
щих на заводах лиц.
3 Начальнику Алтайских заводов было предписано не входить с представлениями об увеличении
расходов по хозяйственным и операционным действиям заводов, если в то же время не могут
быть сделаны соответствующие сбережения в количестве употребленных припасов (см. предло-
жение Кабинета Его Императорского Величества от 12 ноября 1877 года за №3618). В больши-
нстве случаев это равносильно было полному запрещению.
4 Так, напр., Барнаульский завод в 1883 году бездействовал с января до конца июня.
5 См. «Bezahlungstarif fur den Einkauf von fremden Schmelz-guttern auf den fiscalischen Werken am
Oberharz, und bei Freiberg in Sachsen». Собственно за серебро причитается 54 м[арки] 76
[п]ф[еннигов], за 10% свинца — 4 мар[ки] 63 [п]ф[еннига] и за 3% меди — 2 м[арки] 3 [п]ф[енни-
га]. Плата меняется сообразно изменениям цены металлов на рынке и потому нами взяты здесь са-
мые низкие цифры.
143
Причины упадка горнозаводского производства Алтая
бергским заводам не дешевле чем Алтайским1, а плата рабочим во Фрейберге
почти в три раза выше существующей в Алтайском округе1 2. Затем мы знаем, что
руды, добываемые во Фрейбергском горном округе, содержат обыкновенно:
серебра от 0,015 до 0,03%, т.е. от 0,57 до 1,14 золотника, свинца — 1,5 до 4%,
цинка — 0,15 до 4%, мышьяка — 0,02 до 0,6%, меди 0,0 до 0,02% и серы 2,3 до
5,7%. Оказывается, таким образом, что руды эти не богаче большей части руд
Алтайских месторождений; однако же путем тщательной сортировки и обога-
щения их доводят до содержания, при котором обработка оных приносит уже
заметную выгоду.
Возвращаясь снова к цифрам сметы, предположенных в 1883 году расхо-
дов по выплавке серебра из руд Змеиногорского края, мы видим, что удовлет-
ворительное решение вопроса об обогащении руд для Алтайского округа, не-
сравненно важнее, чем для Саксонии, где рудники лежат сравнительно недале-
ко от заводов. Уже простое уменьшение количества перевозимых руд дает
огромную экономию в расходах по перевозке превышающих ныне в Змеино-
горском крае расходы собственно по добыче руд3; сверх того введение меха-
нического обогащения руд даст возможность вести несравненно более рацио-
нальным образом саму обработку их, упростить и удешевить собственно за-
водское производство и уменьшить в несколько раз потерю металлов при
заводских процессах.
Так как наибольшая часть серебра, получаемого на Алтайских заводах, из-
влекается из руд Зыряновского месторождения и притом последнее наиболее
удалено от заводов, то, при настоящем положении дела, важнее всего добить-
ся удовлетворительных результатов при обогащении именно этих руд4.
С.Г. Войслав, на основании своих опытов, произведенных в механической ла-
боратории Горного института, утверждает, что зыряновские колчеданы можно
легко сократить в четыре раза, причем содержание в них серебра доводится
до 5 золотн[иков], а содержание свинца до 16 ф[унтов] в пуде руды. По его
расчетам, выгоды, ожидаемые от введения обогащения зыряновских руд,
определятся следующим образом5:
пуд обогащенной руды будет стоить:
5 золотн[иков] серебра по 25 к[оп.]...........I р[уб.] 25 к[оп.]
16 ф[унтов] свинца по 8 к[оп.]................ I [руб.] 28 [коп.]
[Всего]........................................2р[уб.] 53 к[оп.]
1 Хороший каменный уголь из Цвиккау стоит не дешевле 7-8 коп. за пуд, плохой (плауенский) око-
ло 6 к[оп.]. Бурый уголь около 4 к[оп.]; между тем куренная саж[ень], равная 1,63 куб. саж[ени].
дров, стоит в Барнауле 5 р[уб.], в Павловском — 3 р[уб.], в Локтевском заводе —7 и в Змеев-
ском — от 7 до 8 р[уб.].
2 Поденщина рабочего у накатки шихты равна 2 м[арки] 20 [п]ф[еннигов], т.е. I р[уб.] 10 к[оп.]; ра-
бочий у обжога руд получает 2 м[арки] 70 [п]ф[еннигов] или I р[уб.] 35 к[оп.]; плавильщик у шах-
тной печи 3 м[арки] 20 [п]ф[еннигов] или I р[уб.] 60 к[оп.].
3 По смете на 1883 г. расходы на добычу серебряных руд из месторождений Змеиногорского края
составляют около 150 000 р[уб.], а расходы на перевозку их 156 т[ыс.] р[уб.]. Такой пропорции,
конечно, не найдешь нигде кроме Алтая.
4 По мнению бывшей Алтайской комиссии следовало бы также испытать обогащение руд риддер-
ских.
5 См Горный журнал 1884 г №7 Стр 45
х л
Йосса Николай Александрович
Проплавка одного пуда такой руды стоит........30 к[оп.]
Перевозка руды до Локтевского завода..........18[коп.]
[Всего].......................................48 к[оп.]
Следовательно, выгоды, какие можно получить от обработки одного пуда
обогащенной руды, будут равны (2 р[уб.] 53 к[оп.] — 48 к[оп.]) 2 р[уб.]
5 к[оп.], или относя их к одному пуду сырой руды = 2074 = 51 '/«коп. Исключая
отсюда:
I. Стоимость добычи пуда руды на
Зыряновском руднике (по смете 1883 г.)........20 '/4 к[оп.]
II. Стоимость обогащения и перевозки до фабрики . 2 '/2 [коп.]
III. Проценты (5%) на капитал для постройки
обогатительной фабрики и 5% погашения.........I * 3/4 к[оп.]
Всего.......................................................24 'h к[оп.]
Итого, чистой прибыли на каждый пуд руды (51 'Л-24 Чг) 26 3/4 к[оп.], а на
300 т[ыс.] пудов, предполагаемой им добычи — всего 80 250 руб.
Мы считаем расчеты г-на Войслава слишком умеренными и выгоды, какие
можно ожидать от введения обогащения зыряновских руд, несравненно более
значительными. Говорим это на основании следующих соображений:
I) Ежегодная добыча руд из Зыряновского месторождения предполагается
не в 300 т[ыс.] пуд., а в 510 т[ыс.]' или даже 600 т[ыс.] пудов.
2) Среднее содержание этих руд в начале 80-х годов равнялось 2 3/4 золот-
ника], а не 2 зол[отника], как принимает г[осподин] Войслав2.
3) Потеря металлов при хорошем устройстве обогатительной фабрики
должна быть значительно меньше, чем при опытах г-на Войслава3.
4) Обработка богатых свинцом и серебром шлихов гораздо проще и дол-
жна стоить дешевле, чем ныне стоит обработка сырых руд, не подвергавшихся
обогащению.
5) Со введением обогащения зыряновских колчеданов можно будет значи-
тельно сократить количество проплавляемых ныне флюсовых руд, напр., со-
кольных, обработка коих не дает выгод, и сосредоточить производство на од-
ном или двух заводах.
Все эти обстоятельства дают нам право предполагать, что применение об-
огащения к рудам Зыряновского месторождения должно заметно сократить
расходы по выплавке серебра и свинца, и при нынешнем размере произво-
1 Быть может, г[осподин] Войслав имел в виду одни лишь колчеданы, но дело в том, что в самом
непродолжительном времени Зыряновское месторождение будет давать главнейше только этот
сорт руды.
2 По частным сведениям, зыряновские руды приготовляются ныне со средним содержанием
3 зол[отника] серебра в пуде.
3 Надо принять в соображение, что опыты эти производились при помощи приборов далеко несо-
вершенных, и притом лицом никогда предварительно не занимавшимся этим делом.
Причины упадка горнозаводского производства Алтая
детва доставить выгоду по крайней мере вдвое большую, чем вычисленная
г[осподино]м Войславом. Для примера попробуем сосчитать, что может дать
обработка руд Змеиногорского края со введением обогащения зыряновских
РУД-
Предположим ежегодную производительность Зыряновского рудника в
550 т[ыс.] пудов руды, содержащей средним числом 3 зол[отника] серебра, в
том числе 400 т[ыс.] пудов серебряных руд с содержанием 10% свинца и
150 т[ыс.] п[удов] свинцовых — с содержанием 20% свинца. Допустим, что пу-
тем механической обработки можно будет сократить массу руд лишь до
180 т[ыс.] пудов, т.е. с небольшим в три раза (а не в четыре раза, как это прини-
мает г-н Войслав), но что потеря металлов при этом будет равняться 20%. Вмес-
те с тем уменьшится и количество флюсовых руд, и в плавку поступит:
Серебра Свинца
180 000 п[уд] сокр. Зыряновских руд содержащих] 342 п[уд] 56 000 п[уд]
10 000 — // — // — // — заводинских 20 [пуд] 2 000 [пуд]
132 000 — // — // — // — сокольных 60 [пуд] —
40 000 — // — // — // — сугатовских 5 п[уд] 8 ф[унтов] —
Итого 362 000 п[уд] 427 п[уд] 8 ф[унтов] 58 000 п[уд]
Принимая угар серебра равным 27 п[уд] 8 ф[унтов], получим приблизитель-
но 425 п[уд] бликового серебра, содержащих] 13 пуд. золота и 387 п[уд] чис-
того серебра. На угар свинца положим 12 000 п[уд].
Принимая стоимость I пуда зыряновской руды сокращенной в 80 к[оп]' и
расходы по перевозке ее на завод в 20 к[оп.], итого I руб.; оценим в 60 к[оп.]
п[уд] заводинскую руду; цену сокольных руд на месте примем равною 20 к[оп.]
и стоимость перевозки их равною 15 к[оп.]; цену сугатовских руд на месте при-
мем равною 10 к[оп.], а расходы по перевозке их в 5 коп. с пуда, тогда 362 000
п[уд] руды обойдутся на заводе:
180 000 п[удов] зыряновских.............................180 000 р[уб.]
10 000 — // — заводинских................................ 6 000 [руб.]
132 000 — // — сокольных................................ 46 200 [руб.]
42 000 — // — сугатовских................................ 6 000 [руб.]
[Всего].................................................... 238 200 р[уб.]
Допустим, что обработка их будет не дешевле нынешней, т.е. составит 30
к[оп.] на пуд руды, или на 362 000 п[уд.] — 108 600 р[уб.], тогда окажется,
что цеховыми расходами полученные металлы оценятся в 242 200 + 108 600
= всего в 350 800 р[уб.]. Предположим также, что накладные расходы (за-
водские), составляющие по смете 1883 г. более 120 000 р[уб.], от сосредо-
точения плавки на одном или двух заводах, сократятся только на одну треть и
1 В действительности, при нынешней цене сырой руды в 20 к[оп.], обогащенная руда едва ли будет
стоить дороже 75 к[оп.].
146
Йосса Николай Александрович
составят все-таки еще 80 000 рублей. Тогда увидим, что вся масса относимых
на металлы расходов будет равняться 426 800 р[уб.].
Стоимость же 13 п[удов] золота =
= 177 493 р[уб.] метал. + 60% лажа = 284 000 р[уб.]
Стоимость же 387 п[удов] серебра =
= 352 254 р[уб.] метал. + 30% лажа = 457 000 р[уб.]
Итого = 741 000 руб.
Из выплавленного свинца израсходуется около 16 000 пуд. на извлечение
серебра, остальные же 30 000 пуд., оценяя их по 2 р[уб.] 40 к[оп.], представят
стоимость равную 72 000 руб. Таким образом, вся стоимость полученных ме-
таллов составит сумму свыше 810 000 р[уб.], а расходы по получению их менее
430 000 руб.* 1
Само собою разумеется, что расчет этот не может считаться совершенно
точным; мы приводим его лишь для лучшего уяснения выгод, каких можно
ожидать от введения обогащения руд и ввиду недостаточного внимания, с ка-
ким относились до сих пор к этому вопросу2, несмотря на положительное мне-
ние проф. ф. Котта.
Другим средством к сокращенно расходов по перевозке и обработке се-
ребро-свинцовых руд Змеиногорского края является перенесение сереб-
ро-плавильного производства на берега Иртыша, с заменою древесного топ-
лива ископаемым, залежи коего найдены во многих местах Киргизской степи,
неподалеку от левого берега Иртыша, ниже Семипалатинска. Из числа этих
местностей наибольшего внимания заслуживают:
I) Урочище Уйнак-Сор близь озера Туз Кудук, верстах в 50-ти ниже Семи-
палатинска, против выселка Черемуховского. К сожалению, найденные здесь
залежи угля еще не разведаны.
2) Окрестности озера Узун-Сор, верст 20-ть от Иртыша, где найдено три
пласта каменного угля (толщиною все вместе около 3-х аршин), сильно блес-
тящего, с сланцеватым сложением. Техническое исследование этого угля, про-
изведенное в лаборатории Министерства финансов, показало, что во 100 час-
тях его содержится:
гигроскопической влаги.......................................1,82 ч[асти],
летучих веществ горючих.....................................37,10 [части],
нелетучего углерода........................................ 54,89 [части],
золы (бурой).................................................6,19 [части].
1 К этим последним нужно прибавить расходы по перечеканке металлов в монету и накладные рас-
ходы общие от содержания Кабинета Его Величества, управления Алтайскими заводами, содер-
жания Отделения контроля и кассы в г. Барнауле, различных заведений, пенсий разным лицам
ит. д.
1 По крайней мере, в 70-х годах не было сделано ни одной серьезной попытки ввести на Алтае об-
огащение руд, и даже ходатайство Горного совета Алтайских заводов о производстве таких опы-
тов (каковые предположено было поручить горн. инж. Нестеровскому) осталось без после-
дствий (См. Журнал Горн[ого] совета Алт[айских] заводов 1875 г. Ns 15).
147
Причины упадка горнозаводского производства Алтая
Абсолютная нагревательная способность его, определенная по способу
Бертье, равна 6,940 ед. т. При прокаливании в тигле под крышкою он дает
большое, светлое пламя и кокс хорошо спекающийся, довольно плотный.
3) Урочище Дунгулек-Сор (около 20 верст к югу от Грачевского форпоста
и 8-9 вер[ст] от Узун-Сор), где работалась некогда копь Иртыш-Дегеленской
компании; впоследствии это месторождение, как тунележащее, отведено това-
риществу горных промыслов Киргизской степи. Уголь, залегающий здесь в
виде трех пластов, толщиною около 2-х аршин, употреблявшийся некогда в
сыром виде в шахтных печах на Владимирском медно-плавильном заводе1
Иртыш-Дегеленской компании (Кузнецова и других лиц), содержит (по
анализу Курнакова) во сто частях:
влажности..............................................2,68 ч[асти],
золы...................................................6,87 [части],
углерода..............................................70,41 [части],
водорода...............................................5,47 [части],
При коксовании спекается, кокса получается........... 62,65 ч[асти].
Близ самого Владимирского завода, в берегу Иртыша, также обнажается
довольно мощный пласт угля; однако же уголь этот, по-видимому, не разраба-
тывался1 2.
В делах Алтайского Горного совета3 мы нашли еще указание на присутствие
каменного угля в 8-ми верстах к югу от Иртыша, против Известкового форпос-
та, и на заявку купца Степанова в урочище Джира-Карагу. Далее к западу, вбли-
зи озера Джемантуз, в 40 верстах от выселка Лебяжьего и несколько меньшем
расстоянии от редута Кривого, находится залежь антрацитового угля; на кото-
рой заложена была копь, некогда разработывавшаяся Поповым. Кроме назван-
ных выше месторождений угля, на левом берегу Иртыша известны еще залежи
бурого угля в верховьях той же реки, у берегов озера Нор-Зайсан, и в верховь-
ях р. Бухтармы, близ местечка Чингистай, в 132 вер[стах] от Зыряновска и 25
вер[стах] к в[остоку] от станицы Алтайской. Первое из этих месторождений,
осмотренное горными инженерами Корженевским (1874 г.), Ионшером и Реу-
товским (1879 г.), заслуживает внимания как по большей благонадежности ее,
так и потому, что уголь отсюда мог бы доставляться сплавом по Иртышу на
Бухтарминскую пристань и далее вниз. Чингистайское же месторождение,
осмотренное летом 1882 г. горным инженером Г. Н. Майером, по-видимому, не
заслуживает эксплуатации.
Нахождение многих залежей каменного угля на левом берегу Иртыша,
ниже Семипалатинска, дает нам право предполагать здесь присутствие целого
бассейна или, по крайней мере, целой свиты пластов этого полезного ископае-
1 Завод этот построен в конце 60-х годов на левом берегу Иртыша, несколько ниже Грачевского
форпоста, давно уже не действует. Во время посещения нашего (сентябрь 1882 г.) мы нашли на
заводе две шахтные печи, шплейсофен, штыковой горн и небольшие запасы руды и угля.
2 Точно также не разработывается и другая заявка бывшей Иртыш-Дегеленеской компании в уро-
чище Чендак (Отчет горн. инж. Брусницина).
3 Журнал Совета. 7 окт. 1875 г. № 133.
148
Йосса Николай Александрович
мого. Горный инженер Богданов, исследовавший юго-западную окраину
Уба-Алейского хребта, полагает даже, что породы каменноугольной форма-
ции, найденные на северо-восточном склоне Колыванских гор, близ деревень
Курьи и Новофирсовой, находятся в тесной связи с породами, заключающими
в себе толщи каменного угля на левом берегу Иртыша. На этом основании
г[осподи]н Богданов предлагает искать каменный уголь и на правом берегу
Иртыша, при помощи буровых скважин. Но если бы эти поиски и не увенчались
успехом, то лежащие ниже Семипалатинска месторождения угля, конечно, мо-
гут давать ископаемое горючее в количестве совершенно достаточном для об-
работки руд Южного Алтая. Насколько такая замена древесного топлива ис-
копаемым будет выгодна в экономическом отношении показывает нижеследу-
ющий расчет, составленный на основании сметы 1883 г.'.
На расплавку 732 214 п[удов] руд Змеиногорского края предполагается
расходовать:
угля древесного 45 394 короба ценою.................121 088 руб.,
дров 396 5/8 курен. саж[ени]........... 2 594 [руб.].
Всего на............................................123 682 руб.
При замене этого горючего ископаемым, предполагая, что завод будет по-
ставлен на берегу Иртыша, выше Семипалатинска, около Шульбинского фор-
поста, и принимая цену каменного угля с доставкою на завод в 10-12 к[оп.], а
кокса 15-16 коп. за пуд1 2, увидим, что стоимость ископаемого горючего, по-
требного для замены дров и древесного угля, выразится следующими
цифрами:
кокса 365 000 пудов по 15 к[оп.]..................... 54 750 р[уб.],
угля каменного 80 000 п[удов] по 12 к[оп.]............ 9 680 [руб.].
Итого................................................ 64 430 р[уб.]
Сверх того завод будет жечь еще
угля древесного I 500 коробов по 3 р[уб.]............ 4 500 [руб.]
Всего горючего на.................................... 68 930 р[уб.]
Сбережение = 123 682 - 68 930 = 54 752 р[уб.].
1 Следовательно, в том предположении, что руды по-прежнему будут проплавляться без предва-
рительного обогащения их.
2 Цена угля на копи (в Дунгулек или Узун-Сор) не должна быть выше 4-6 к[оп.], а с доставкою на
берег Иртыша — не дороже 6-8 к[оп.] за пуд. Прибавляя к этому 2 к[оп.] барыша и 2 к[оп.] за
доставку водой до завода, получим 10-12 к[оп.] за пуд. Бурый уголь с берегов Нор-Зайсана, ве-
роятно, обойдется много дешевле.
149
Причины упадка горнозаводского производства Алтая
....................—.... ................... , ।
Цифра эта, однако же, далеко не выражает собою всех выгод, какие может
дать перенесение завода на берега Иртыша и введение в употребление камен-
ного угля. Вместе с этим должны сократиться и расходы по перевозке руд от
рудников к заводу. В самом деле по смете 1883 года предполагалось израсхо-
довать свыше 61 000 р[уб.] на провоз зыряновских и заводинских руд (всего
около 500 000 п[удов]) от Усть-Каменогорска до заводов. С перенесением
плавки на Иртыш, расход по этой статье составит, вероятно, не более
15 000-16 000 руб. Точно так же можно ожидать заметного сокращения рас-
ходов по перевозке руд сокольных и крюковских (около 8 000 руб.). Таким
образом, от сосредоточения плавки серебряных руд Змеиногорского края на
берегах Иртыша можно ожидать экономии только от двух названных выше
статей не менее 90 000 руб. Сверх того должны уменьшиться, хотя немного,
расходы на плату рабочим, вследствие введения печей с большею производи-
тельностью. Наконец, с переходом к употреблению каменного угля и сосре-
доточением заводского производства на берегах Иртыша, следует ожидать
огромного сокращения накладных расходов (администрация и т. д.), всле-
дствие упразднения четырех заводов, плавящих ныне серебро-свинцовые
руды Змеиногорского края. Расходы эти по смете 1883 г., составлявшие около
120 000 руб., могут быть сокращены, по крайней мере, наполовину.
Само собою разумеется, что с перенесением серебряной плавки на берега
Иртыша, туда же придется перенести и плавку медных руд, а Сузунский завод
также будет подлежать упразднению. Хотя при нынешних ценах древесного
угля и дров в Сузуне замена их коксом и каменным углем не принесет, вероятно,
заметной выгоды, но зато с перенесением медеплавильного производства на
берег Иртыша, много сократятся расходы на провоз руд до завода' и совер-
шенно выкинутся расходы по перевозке на медный завод обезсеребренного
роштейна серебряной плавки1 2.
Принимая в соображение только эти обстоятельства, а равно некоторую
экономию в плате рабочим, можно ожидать, что перенесение медной плав-
ки на берег Иртыша должно уменьшить расходы по получению меди (в ко-
личестве 21 000 п[удов]) приблизительно на 25 000 р[уб.], не считая
опять-таки расходов накладных, составлявших по смете 1883 года около
29 000 р[уб.]. Вместе с тем явится, вероятно, возможность усилить до неко-
торой степени медеплавильное производство, пользуясь для этого рудами
более убогими из месторождений ныне заброшенных или вовсе неразрабо-
тывающихся.
Необходимость перехода к употреблению ископаемого топлива давно со-
знавалась на Алтае. Так, в делах Алтайского Горного совета мы находим указа-
ния, что еще в 1857 г[оду] посылаемы были партии для поисков на каменный
уголь близ Локтевского завода и в окрестностях деревни Курьи. В 1863 г[оду]
горный инженер Корженевский предложил заменить на Обских заводах дре-
весный уголь коксом, выжженым из угля Бачатской копи или найденного близ
1 Вместо 35 000 р[уб.] придется расходовать, вероятно, не более 10 000—12 000 р[уб.] на доставку
медных руд на завод.
2 По смете 1883 г., расходы эти равнялись 3 890 р[уб.].
150
Йосса Николай Александрович
деревни Кемеровой'. Предложение это не было принято, так как на заводах
были еще большие запасы угля прежних лет, довольно дешевого. В 1864
г[оду] производились разведочные работы для отыскания каменного угля в
окрестностях деревни Курьи. В 1868 г[оду] уставщиком Зыряновского рудника
Болотовым осмотрены выходы угля близ Чингистая; в 1871 г[оду] эту мес-
тность посетил бывший начальник Алтайских заводов Ю.И. Эйхвальд. В 1871
г[оду] Горный совет Алтайских заводов назначил 2 000 руб. на разведки на ка-
менный уголь в долинах Бухтармы, но таковые не произведены по причинам от
заводского начальства независевшими. В 1872 г[оду] горным инженером Бог-
дановым осмотрены окрестности деревень Курьи и Новофирсовой и выбраны
места для буровых скважин. По его мнению, следовало бы также разведать
местность между рр. Поперечной и Локтевкой и, расчистив старую шахту близ
Курьи, опустить со дна ее буровую скважину. К сожалению, Кабинет Его Вели-
чества, оставив в смете на 1873 г[оду] деньги — истраченные уже — на приго-
товление буровых инструментов (I 586 руб. 47 '/2 к[оп.]), вычеркнул затем рас-
ходы (3 400 р[уб.]), предположенные на самую разведку этой местности, пола-
гая разведку на уголь впредь до времени приостановить, «гак, как
предварительные исследования 1872 года и работы 1864 года не убеждают
еще, чтобы бурение в исследуемой местности обещало успех»1 2. И после это-
го Горный совет Алтайских заводов неоднократно представлял Кабинету Его
Величества о необходимости изысканий на каменный уголь в южной части
Алтайского округа и об отпуске денег для подробных геогностических иссле-
дований долин Иртыша, Нарыма и Бухтармы (См. Журналы Совета 1873 г.
№ 25. Стр. 231. Также от 22 мая 1874 г. № 12, от 20 сентября 1874 г. за Na 23 и
от 9 сентября 1875 г. за Na 13). К сожалению, все эти ходатайства уважены не
были. В 1874 г[оду] Корженевский доносил (рапортом от 16 ноября за Na 119)
о нахождении угля на берегу Нор-Зайсана между мысами Джалыном и Бакла-
ным (у горы Чакельмес). Летом в 1875 г. тот же инженер осмотрел левый берег
Иртыша ниже Семипалатинска и нашел здесь обширное распространение про-
дуктивной каменноугольной формации. В поданной им затем записке (от 7-го
октября 1875 г. за Na 133-м) он предложил послать особые поисковые партии,
как на берега Нор-Зайсана, так и на Иртыш, указывая на необходимость под-
робного исследования местности, лежащей ниже Семипалатинска, особливо
против форпостов: Грачевского и Известкового, а также долины р. Чар-Гур-
бан в Киргизской степи. Вместе с тем г[осподи]н Корженевский советовал по-
ставить завод, действующий на ископаемом топливе, у устья Бухтармы или
между Усть-Каменогорском и Шульбинским форпостом, отчего должны были
сократиться расходы по доставке руд, явилась бы возможность возобновить
некоторые старые рудники и начать разработку некоторых тунележащих мес-
торождений. Горный совет, обсудив записку г[осподи]на Корженевского и
признав вообще выгодным перенесение заводов ближе к рудникам, нашел это
тем не менее преждевременным ввиду малых запасов руд в обследованных це-
1 Из Кемеровой предполагалось доставлять кокс сплавом по Томи вниз и затем по Оби вверх.
2 «Ни на поверхности, ни в шахте, опущенной на 14 сажен, не обнаружено ни каменного угля, ни
даже сланцеватой глины, обычно сопровождающей уголь».
151
Причины упадка горнозаводского производства Алтая
....................... ЖЙЖад ....................-..и —...
ликах недостаточности обследования залежей каменного угля на р. Иртыше и
больших затрат на устройство нового завода. Тем не менее, принимая в сооб-
ражение большие выгоды, каких можно ожидать для горнозаводского произ-
водства Южного Алтая от отыскания на Иртыше обильных залежей каменного
угля', он решил ходатайствовать перед Кабинетом Его Величества об ассигно-
вании денег (5 000 р[уб.]) на посылку партии для детального исследования бе-
регов р. Иртыша.
Ходатайство это было отклонено Кабинетом Его Величества, высказавшим
по этому поводу нижеследующее мнение (См. Журнал Кабинета от 3 марта
1877 г. за № 468): «Что касается до поисков каменного угля по рекам Нарыму,
Бухтарме и Иртышу, то и здесь собственно в заводском округе, где Кабинет
имеет право искать уголь, по доставленным горным начальством сведениям так-
же не обнаружено еще его месторождений и даже возможности обрести их
открытыми признаками достаточно не подтверждается, а одни голословные
заявления о надежде найти не могут еще служить основанием для значитель-
ных денежных пожертвований на его поиски, особенно в настоящее время,
когда пожертвования сии нужны для поддержания падающих серебряного и
медного производств и усиленной разведки рудных месторождений». Откло-
няя поэтому ассигнование 3 400 руб. на разведки близ д. Курьмы и 5 000 руб. на
посылку партий для исследования берегов Иртыша, Кабинет разрешил, впро-
чем, посылать свободных и сведущих инженеров или горних уставщиков с 2
или 5 рабочими, в виде подвижных геогностических партий, для предваритель-
ного осмотра местностей, где будет заявлен уголь — «не выходя из пределов
округа и заимствуя потребный на то кредит из общей суммы, ассигнованной на
разведки».
Несмотря на такое распоряжение, Горный начальник Алтайских заводов
нашел возможным командировать1 2 весною 1879 г. двух молодых инженеров
г[оспод] Реутовского и Ионшера на берега Иртыша. Инженеры эти ограни-
чились, впрочем, довольно поверхностным осмотром берегов реки (ниже
Семипалатинска и близ озера Нор-Зайсана), и закладкою нескольких шур-
фов и разрезов. Затем, несмотря на благоприятные отзывы этих лиц об
осмотренных ими местностях3, вопрос о пользовании иртышским углем для
нужд Алтайского горного промысла остался по-прежнему открытым. Мы по-
лагаем, однако же, что постепенное вздорожание древесного топлива и про-
возных плат снова выдвинет его в непродолжительном будущем на первый
план; особливо, если опыты над обогащением руды путем механическим не
будут иметь успеха.
Сравнивая между собою названные выше средства к сокращению расхо-
дов по извлечению металлов из руд Змеиногорского края и увеличению до-
1 Между прочим, имелась в виду возможность пользования каменным углем для действия паровых
машин, каковые можно было поставить на ближайших к Иртышу рудниках.
2 Такое распоряжение вызвало, однако же, со стороны Кабинета Его Величества предложение
Горному Алтайскому правлению никаких разведок вне округа без предварительного разрешения
Кабинета не производить.
3 По мнению г[оспод] Реутовского и Ионшера, наибольшего внимания заслуживает левый берег
Иртыша против Известкового форпоста, а также берега речки Кендерлык.
Йосса Николай Александрович
ходности здешнего горного промысла, мы видим, что первому из них
(т.е. введению обогащения руд), несомненно, следует отдать преимущество,
хотя со временем, быть может, придется прибегнуть и к помощи каменного
угля. Надо заметить, однако же, что в обоих случаях сократятся заработки
населения от перевозки заводских тяжестей, и многие из числа лиц, служа-
щих на заводах, останутся, конечно, без дела (а следовательно, и без хлеба),
если металлургическая обработка руд будет сосредоточена на одном заводе
(или на двух) вместо ныне действующих пяти. Положим, что, благодаря мно-
гоземелью Приалтайского края и существующему ныне спросу на рабочие
руки, положение собственно рабочих и крестьян от этого много не пострада-
ет; этого нельзя, однако же, сказать про заводских техников и др. служащих
г.о управлению лиц. Можно лишь надеяться, что усовершенствование и уде-
шевление производства, поведет к отысканию и разработке новых место-
рождений, а это дает новое занятие как местной служилой интеллигенции, так
и массе рабочего люда.
Доходность заводов может еще возрасти с увеличением стоимости про-
дуктов заводского производства. Мы знаем, что при ныне принятом способе
обработки руд Южного Алтая, безвозвратно теряется все количество серы и
цинка в рудах заключающееся, равно как весь почти свинец, значительная часть
серебра и меди. Принимая ежегодную добычу руд из Зыряновского место-
рождения в 600 т[ыс.] пуд. с содержанием в 3 золотника серебра, увидим, что
при обработке их потеряется безвозвратно 90 пуд. серебра, более 25 000 пуд.
свинца, около 120-150 т[ыс.] пуд. цинка и почти такое же количество серы.
Стоимость же всех этих полезных элементов по самому умеренному расчету
составит не менее 500 000 руб. Здесь, стало быть, открыто еще обширное
поле для всевозможных улучшений, причем наибольшие выгоды обещает,
по-видимому, утилизация хотя бы части серы и извлечение некоторого коли-
чества цинка, содержащегося в рудах. Надо заметить, что и в этом случае вве-
дение предварительного обогащения руд должно значительно облегчить и
упростить задачу заводского инженера.
Наконец, доходность заводов Алтайского округа может еще возрасти с
открытием новых благонадежных месторождений руд1 [на] окончание топог-
рафической карты округа и геологическое исследование оного понадобится
много времени и денег; необходимо будет также прибегнуть полезных иско-
паемых. Это в особенности желательно для Змеиногорского края, ввиду не-
удобного положения заводов, основывающих свое производство главнейше
на рудах Зыряновского месторождения, с истощением коего едва ли не при-
дется совершенно закрыть здесь сереброплавильное производство. Отри-
цать же возможность нахождения новых месторождений, конечно, нельзя.
Выше мы упоминали уже, что в одном Змеиногорском крае известно множес-
тво так наз. приисков (рудных), основательно не разведанных. Не надо забы-
вать также, что, несмотря на почти полуторавековое существование горного
промысла на Алтае, геогностическое строение его изучено еще очень слабо,
1 Вся площадь Алтайского округа составляет около 400 000 кв. верст.
153
Причины упадка горнозаводского производства Алтая
и мы до сих пор не имеем сколько-нибудь полной геологической карты окру-
га; между тем потребность изучения минеральных богатств края и скорейше-
го составления геогностической карты округа сознавалась уже Горным сове-
том Алтайского округа и Кабинетом Его Величества, приглашавшим с этою
целью еще в 1868 г. известного германского ученого Б. ф. Котта. Последний,
кроме известного очерка Алтая (Der Altai), написал еще инструкцию для со-
ставления геологической карты округа и, в числе мер могущих, по его мне-
нию, способствовать развитию горного промысла на Алтае, поставил на пер-
вом плане разведку месторождений уже известных и отыскание новых (См.
Der Altai. Стр. 317).
К сожалению, благие намерения эти до сих пор не приведены в исполнение,
отчасти по недостатку средств, отчасти по недостатку людей, способных зани-
маться геогностическими исследованиями. Точно так же остается неисполнен-
ною и другая большая работа, предшествующая обыкновенно составлению
геологической карты, а именно не окончена инструментальная съемка всего
округа. Правда, весь Алтайский округ, как часть Томской губернии, был снят
полуинструментально (б[ольшей] ч[астью] глазомерно) еще в 40-х годах чина-
ми Военно-Топографического депо в масштабе 2 в[ерсты] в одном дюйме, и
при этом определено астрономически 8 пунктов, однако же работу эту нельзя
считать достаточно точною. В 1856 г., по воле графа Перовского, учреждена
Алтайская межевая экспедиция. Последнею составлена была триангуляцион-
ная сеть всего округа и начата съемка в масштабе I версты в дюйме; однако же,
топографические работы велись (под руководством полковника Мейена) дея-
тельно только в бытность графа Перовского председателем Кабинета Его Ве-
личества. Затем средства экспедиции стали постепенно сокращаться, а в 1870 г.
съемка и совсем прекратилась. Всего снято инструментально около 50 000 кв.
верст (по преимуществу Змеиногорский край), однако же, полученные матери-
алы остались до сих пор не сгруппированными, а это в свою очередь служит
препятствием к составлению геологической карты округа. Само собой разуме-
ется, что к помощи специалистов геологов' и топографов, за недостатком та-
ких людей в Алтайском округе1 2.
Однако же потребные на то затраты со временем, конечно, окупятся выго-
дами, какие Кабинет Его Величества, также, как и частные лица, извлекут из об-
стоятельного изучения геогностического строения Алтайского края и мине-
ральных богатств его. В нашем описании Гурьевского завода мы указывали уже
на пользу, какую может иметь Кабинет Его Величества от исследования мине-
ральных богатств Кузнецкого бассейна и предоставления их, хотя бы частию, в
пользование частных лиц; очень может быть, что такое изучение естественных
сил страны окажется полезным населению края, а вместе с тем и Кабинету Его
Величества и в других отношениях.
Оканчивая этим ряд статей, относящихся до горнозаводской промышлен-
ности Алтая, считаем долгом добавить, что уже в 1884 г. положение дел здесь,
1 В этом отношении существенную пользу мог бы оказать Геологический комитет, путем рекомен-
дации опытных исследователей и наблюдением за работами их.
2 Так в тексте. (Ред.)
154
Йосса Николай Александрович
по-видимому, улучшилось; по крайней мере, в количественном отношении за-
водское производство сделало известные успехи (См. таб. I). Нет сомнения,
что успехи эти являются результатом принятых еще в 1882 и 1883 год[ах] раци-
ональных мероприятий1, из коих мы считаем важнейшими:
I. Повышение платы за работы и за перевозку заводских материалов.
2. Изменение и упрощение административного строя округа.
3. Увеличение содержания служащим на заводах и рудниках лиц2.
4. Большая свобода в распоряжении кредитами, предоставленная начальни-
ку Алтайских заводов.
Что касается до успехов техники производства, то мы можем указать на
более тщательную сортировку зыряновских руд и лучшее противу прежнего
рафинирования меди. Кроме того, усилены разведочные работы как для
определения запасов в известных уже месторождениях3, так и для отыскания
новых залежей полезных ископаемых4. Наконец, мы можем указать еще на
посылку за границу молодых инженеров: одного для изучения обогащения
руд, другого для ознакомления с выплавкою серебра, свинца и меди на заво-
дах 3[ападной] Европы. Можно надеяться, что с возвращением их заводское
производство Алтая существенно изменится, и нынешнее незавидное состоя-
ние металлургической техники сделается скоро анахронизмом.
Таблица I
ДОБЫТО В АЛТАЙСКОМ ГОРНОМ ОКРУГЕ:
Годы золота серебра свинца меди чугуна
пуды фунт. ЗОЛ. пуды фунт. ЗОЛ. пуды пуды пуды
1855 41 3 35 1 009 9 — — — —
1856 43 18 20 1 171 8 10 II 0916 — —
1857 43 19 53 1 039 33 27 — — —
1858 46 14 16 1 017 34 32 — — —
1859 42 19 82 1 085 7 39 4 145 31 000 90 376
I860 33 10 84 1 060 9 2 53 637 32 002 97 789
1861 26 1 50 964 1 82 49 316 30 000 74 800
1862 19 39 87 1 027 24 52 5 3491 38 120 79 794
1863 21 15 29 1 044 29 51 6 4903 33 000 24 156
1864 25 25 5 1 061 5 57 79 682 30 000 34 451
1865 29 12 84 1 058 9 31 87 858 33 000 47 220
1866 23 26 23 1 060 29 48 96 386 33 000 —
1867 23 29 63 1 061 7 29 99 455 33 000 28 216
1868 17 14 31 1 081 28 76 97 021 33 197 21 220
1869 17 10 — 717 31 10 55 529 33 624 23 555
1 На необходимости коих настаивала еще комиссия, посланная в 1882 г. для исследования положе-
ния Алтайского округа.
2 Содержание лиц увеличено местами в три раза и более; так, напр., управляющий Гавриловским за-
водом получает 3 350 руб., вместо прежних 700 руб.
3 Благодаря более щедрому ассигнованию средств. Насколько нам известно, кроме работавшихся
в 1882 г. месторождений, подвергается разведке еще Черепановский рудник.
4 Посылались партии для исследования каменноугольных месторождений.
155
Причины упадка горнозаводского производства Алтая
1870 19 26 13 802 4 65 70 613 34 786 26 190
1871 20 15 35 783 35 70 97 776 37 756 20 841
1872 13 21 81 716 — 80 65 369 39815 43 278
1873 5 2 56 579 10 93 52 336 35 350 40 000
1874 11 8 72 661 6 57 69 000 35 350 31 961
1875 12 35 — 534 11 70 52 977 27 530 31 671
1876 11 22 60 616 2 80 58 499 33 645 30 888
1877 11 35 — 617 6 7 59 841 28 700 31 589
1878 17 24 62 617 2 10 65 801 28 712 41 522
1879 II 14 1 618 12 12 64 535 28 690 36 050
1880 II 39 18 506 27 9 50 390 28 678 6 000
1881 9 13 51 463 4 44 41 670 21 500 зав [од] не действовал]
1882 6 4 42 397 25 18 14 890 16 800 43 045
1883 4 29 79% 368 12 17 17 305 14015 23 000
1884 5 38 46 492 II 41 10 864 24 000 26 200
Йосса НА Причины упадка горнозаводского производства Алтая // Гор
ный журнал. 1885. № 9. С. 450—482.
156
Рожков Василий Иванович
Рожков Василий Иванович
(1816-1894), горный инженер, писа-
тель-историк.
Из дворян Пермской губернии,
после окончания Горного института
определен в службу на Екатеринбу-
ргский Монетный двор, был механи-
ком Екатеринбургских заводов, с
1851 г. — управляющий Монетного
двора. С 1862 по 1864 г. — препода-
ватель строительного искусства в
Горном институте, с 1873 по
1882 г. — начальник С.-Петербу-
ргского Монетного двора.
Работа «Акинфий Никитич Деми-
дов на своих Колывано-Воскресен-
ских заводах» была опубликована в
1891 г. в «Горном журнале».
В. Рожков
АКИНФИЙ НИКИТИЧ ДЕМИДОВ
НА СВОИХ КОЛЫВАНО-ВОСКРЕСЕНСКИХ ЗАВОДАХ
Исторический очерк 1744-1747 годов
горн[ого] инж[енера] В. Рожкова
I
Ак[инфий] Демидов представляет Государыне слиток серебра. — Письмо его бар[ону]
Черкасову. — Бар[он] И.А. Черкасов. — Жалобы Ак[инфия] Демидова на Берг-колле-
гию. — Бригадир Андрей Беэр. — «Милостивый указ». — Саксонские плавильщики на заво-
дах Демидова. — Извет Филиппа Трегера о серебре в Колывани. — Последствия.
В феврале месяце 1744 года наш известный горнозаводчик действительный
статский советник Акинфий Никитич Демидов, «получа Высочайший случай»
представиться Императрице Елизавете Петровне, поднес Ея Величеству сли-
ток чистого серебра весом в 27 фунт[ов] 8 зол[отников], причем «на словах»
объявил, что слиток этот получен из 233 пуд[ов] черной меди, выплавленной
на его Колыванском медном заводе, «по многим плавкам, чрез искусство наня-
того им по контракту саксонского гиттенмейстера Иогганна Юнгганса». Под-
неся слиток, заводчик тут же просил Государыню, во-первых: «для подлинно-
го освидетельствования рудных месторождений в Колывани послать сведуще-
го доверенного чиновника» и во-вторых: «чтобы ему, Демидову, быть со
всеми заводами, и с детьми его, и со всеми мастеровыми и работными людьми,
под ведением единственно Высочайшего Кабинета, на что он и получил милос-
тивое высокомонаршее обещание».
159
Акинфий Никитич Демидов...
। " .......... — .......I... । । .. - —
Так писал Ак[инфий] Демидов на другой день своего представления Госу-
дарыне бар[ону] И.А. Черкасову, причем представил ему «для любопытствия»
и образцы тех руд, из которых выплавлен слиток. Руды найдены в Томской
провинции на самой грани Зюнгорского владельца Галдан-Черин-хана, по при-
токам рек Иртыша, Оби и Чарыша. В заключение Ак[инфий] Демидов просит
«с рабскою покорностью подать его желанию руку помощи».
Барон Иван Антонович Черкасов (род. 1692 г. — в октябре 1758 г.), к которо-
му так доверчиво обратился наш заводчик, принадлежал к числу сановников,
зесьма влиятельных в советах Государыни. В минувшее царствование он занимал
должность секретаря при кабинет-министрах; с воцарением Елизаветы Петров-
ны был назначен (указ 12-го октября 1741 г.) состоять «при Высочайшем Дворе
для комнатных письменных дел»; указом 25 мая 1742 г„ изданным по случаю тор-
жества коронации, пожалован званием «Российского» барона, и тогда же опре-
делен кабинет-секретарем Государыни. Ак[инфий] Демидов еще прежде инци-
дента со слитком был хорошо знаком с ним, считал его своим покровителем,
или, как тогда выражались, своим «милостивцом», и прежде часто обращался к
нему письмами о нуждах своих не только по заводским, но и по своим семейным
делам, интимно. И в настоящем случае бар[он] Черкасов оказал ему полную
поддержку и покровительство.
Новое открытие в Колывани подлежало ведению Берг-коллегии, и к ней
следовало бы обратиться для дальнейших изысканий и свидетельства на мес-
те, но этого именно почему-то не желал заводчик, и чтобы вовсе отклонить
правительство от этого правильного пути, он пожаловался на какие-то притес-
нения, чинимые ему будто бы от Берг-коллегии. Хотя жалобы выражались в
общих чертах, без указания на какие-либо единичные примеры, тем не менее
об них было доведено до сведения Государыни в благоприятном для Демидо-
ва виде, и Ее Величество, приняв сторону его, в указе на имя Сената в сильных
выражениях объявила, что «берет его в собственную протекцию, и в защище-
нии содержать имеет».1
По поводу жалоб Ак[инфия] Демидова я должен заметить, что они неспра-
ведливы: Берг-коллегия никаких притеснений ему не делала, напротив, она
всегда благосклонно относилась к законным просьбам его; она только удер-
живала его от захватов неправильно земель и рудных мест, и строго указывала
на своевольства, какие нередко проявляли его приказчики. Не к лицу было
Акинфию Никитичу представлять из себя угнетенную невинность: самоуправ-
ные его действия по заводам довольно известны.
Как бы то ни было, но Берг-коллегия в возникшем деле была обойдена:
мнения ее не спрашивали ни в выборе «сведущего доверенного» чиновника, ни
в составлении для него инструкций; все дело взял в свои руки бар[он] Черка-
сов, и вел его от начала до конца по своей инициативе, в полном согласии с за-
водчиком. Таким образом, прежде всего, по обоюдному их соглашению, был
выбран для посылки в Колывань техник вне горнозаводского ведомства, очень
мало или даже вовсе незнакомый с новым делом, бригадир Андрей Беэр, взя-
тый из Тулы, где он управлял местными оружейными заводами. Он был прияте-
льски знаком с Ак[инфием] Демидовым, который, по всей вероятности, и ука-
1 Текст указа будет приведен далее, так как в «Горн[ом] журнале» его нет.
160
Рожков Василий Иванович
зал на него бар[ону] Черкасову. Затем была написана инструкция в форме
именного указа на имя бриг[адира] Беэра за собственноручным Государыни
подписанием. Об этих первоначальных распоряжениях бар[он] Черкасов
письмом 28 мая уведомил только Берг-коллегию для сведения, не требуя от
нее никаких указаний или постановлений.
Наконец, по предстательству того же бар[она] Черкасова, Императрица, со-
гласно своему «милостивому обещанию», данному Ак[инфию] Демидову при
представлении им слитка, издала указ на имя Сената 24 июля 1742 года следую-
щего содержания:
«Известно нам учинилось, что действительному статскому советнику
Акинфию Демидову не только в том месте, где он по своим заводам ведом, но и
в прочих правительствах чинят обиды и недельными приценками волокиту и раз-
орение, паче же в его делах помешательство и остановку приключают; а понеже
он, Демидов, кроме настоящей трудами своими государственной и народной по-
льзы, особливо и собственные многие нам верные службы показал: того ради
повелеваем Нашему Сенату как в Берг-коллегию, так и в прочие места дать наши
указы с наикрепчайшим подтверждением: ежели где до него, Акинфия Демидо-
ва, будут касаться какие дела, или от кого будет на него в чем (либо) челобитье,
о том наперед доносить Нам, понеже за его верные службы в собственной про-
текции и защищении содержать имеем; напротив же того и челобитчиков на него
по правости без удовольствия не оставим».
Сенат, делая распоряжение об этом, в своем указе в августе месяце говорит:
«ежели в котором месте с ним, Демидовым, не по силе того указа поступлено
будет, таковые, яко нарушители Высочайшей власти, наказаны будут».
Однако в «милостивом» указе два раза упоминается и о челобитчиках на
Ак[инфия] Демидова, и в конце его говорится даже, что и они будут выслуша-
ны и удовлетворены «по правости». Это прибавление в указе сделано, как надо
полагать, по поводу одного обстоятельства, весьма неблагоприятного для за-
водчика, и, может быть, заставившего его побледнеть.
В промежуток времени между представлением слитка и указом 24 июля слу-
чилось нечто такое, что дало иную окраску явлению серебра в Колывани. Ока-
зывалось, что Акинфий Никитич, представляя Государыни серебро, не все объ-
яснил, но о многом умолчал, что однако недолго спустя обнаружилось. У него на
заводах занимались плавкою руд нанятые им по контракту два саксонца Иоганн
Христиани и Иоганн Юнгганс, оба очень сведущие в плавильном деле, особенно
первый из них, Христиани, который впоследствии оказался и хорошим админис-
тратором, и ему было даже доверено самостоятельно управлять Колыванскими
заводами в течение 10 лет.
В 1740 году, по рекомендации барона Шемберга, Акинфий Демидов принял
также по договору на три года на свои Колыванские заводы еще одного саксон-
ца, сведущего в прииске серебряных руд, штейгера Филиппа Трегера. Этот по-
следний привезен в Россию бароном Шембергом в числе 30 человек разных
плавильщиков, рудокопов и мастеров, и был послан им (в 1737 году) на Мед-
вежьи острова, в Белом море, для разведки серебра. Но как это дело в том крае
не удалось, то саксонский барон и предложил его нашему заводчику, по дружбе
с ним, полагая оказать ему добрую услугу, которая однако впоследствии обрати-
лась в настоящую «медвежью».
161
6 Зак 912
Акинфий Никитич Демидов...
.——.., , , ....... -.и . _ „„
В 1743 году, по истечении срока найма, иноземец Филипп Трегер, будучи
рассчитан владельцем, набрал, как рассказывал историк горнозаводства Ники-
та Сергеевич Ярцов, целую шляпу самородков и рудных кусков серебра и, по-
казав оные мастеровым, говорил, что отправляется в С.-Петербург для «пока-
заний». И действительно, прибыл в столицу и подал (каким путем и чрез кого
именно — остается неизвестным) свой извет1. Но у Демидова на заводах поли-
цейская часть (вернее шпионство) была устроена отменно хорошо: тотчас
дали знать о Трегере в Невьянск, и Акинфий Никитич сам поскакал в Петер-
бург, куда прибыл, конечно, ранее изветчика, и успел поднести Государыне
слиток. Тот же историк Н.С. Ярцов говорит, что находившийся в Невьянском
заводе другой иноземец Иоганн Юнгганс, занимавшийся там очисткою колы-
ванского роштейна и черной меди на серебро, узнав об умысле Трегера и опа-
саясь ответственности, также ушел в Петербург скрытно; но бегство Юнгганса
ничем не подтверждается; известно только, что он был в Петербурге. Всего ве-
роятнее, что Ак[инфий] Демидов, поспешая в столицу, захватил с собою вмес-
те со слитком и Юнгганса, как живого свидетеля факта.
В чем состоял донос Филиппа Трегера — в архивах, доступных для публи-
ки, никаких документов не нашлось. Но несомненные следы остались, что
Акинфий Демидов выплавленную в Колывани черную медь с роштейном пе-
ревозил в Невьянск, и здесь очищал ее на серебро. Другое последствие до-
носа видится в том, что правительство Елизаветы Петровны нашло нужным
снабдить бриг[адира] Беэра второю инструкцией, где говорилось уже другим
языком, и где между строк ясно просвечивало подозрение на правдивость де-
йствий в Колывани и Невьянском заводе.
II
Две инструкции бриг[адиру] Беэру. — Письма его к Ак[инфию] Демидову. —
Бриг[адир] Беэр в Колывани. — Возвращение его в Петербург. — Прибытие каравана с
колыванским серебром. — Смерть Ак[инфия] Демидова. — Секретное дело Улиха. —
Три именных указа. — Колыванские заводы зачисляются в собственность Кабинета Госу-
дарыни. — Законность этой меры. — Действие Ак[инфия] Демидова незадолго до его
смерти. — Его духовное завещание. — «Уравнительный» раздел всех его имений и иму-
щества между сыновьями его.
Данная бригадиру Беэру инструкция изложена в указе, собственноручно
подписанном Елизаветой Петровной 17 мая 1744 года. Ему поручалось: «взять
из разных мест руды по нескольку пудов, взвесить при себе, и выплавить из
оной особо медь и особо свинец, а из свинца серебро из каждого сорта руды,
и потом, сделав расчисление во что каждый металл обойдется всеми расхода-
ми, составить смету, которую за общим с гиттенмейстером (Юнганнсом) подпи-
санием прислать к Нам с отправляющимся с вами гвардии капитан-поручиком
Алексеем Булгаковым». Приказывалось далее прислать с ним же по 10 пудов
руды всех сортов. В конце указа поручалось бриг[адиру] Беэру «осведомиться
и самому осмотреть: если оные руды (окажут) такой квалитет, что можно было
1 Филипп Трегер в Петербурге в лице б[арона] Шемберга имел руку, хотя опальную, но все-таки
имевшую связи в высших сферах. Известно, что в декабре 1744 г. б[арон] Шемберг не уезжал
еще из России.
162
Рожков Василий Иванович
бы и завод завести, и, учиня всем оным рудным местам описание и планы, ехать
в Москву и явиться к Нам».
Кроме капитана А. Булгакова, бриг[адиру] Беэру дан был в помощь состоя-
щий в его же команде (при Тульском оружейном заводе) поручик Иоганн Гот-
либ-Улих, «как сведущий в пробирном деле»1.
После извета Филиппа Трегера бриг[адир] Беэр был снабжен второю
инструкцией, изложенной в именном указе 2 июля (1744 г.) также на его имя.
Подтвердив об осмотре всех рудных мест с производством проб, и об описи
всех заведений в Колывани, в указе написано: «Однако ныне известно Нам учи-
нилось, что при том серебряная с золотой руда находится, из которой по пробе
из малого числа, ежели далее там в действе будет, не без великой прибыли быть
может». И затем в указе сказано: «Прочие заводы казенные и партикулярные
секретно осмотреть с каким порядком оные производятся, и нет ли на них
какого упущения». В заключение повелевалось взять с собой обоих замешан-
ных в деле иноземцев Юнгганса и Трегера.
Бриг[адир] Андрей Беэр, снабженный двумя именными указами, по-видимо-
му, не очень торопился своей поездкой. Он прибыл в Колывань 24 января 1745
года. На пути он послал Ак[инфию] Демидову два письма, одно из Кунгура 2-го
октября, а другое из Екатеринбурга 9 ноября. В письмах своих он очень хвалит
порядки на Демидовских заводах, хотя видел только один из них Суксунский
(под Кунгуром), а на главных и обширнейших, как, например, Невьянский, Ниж-
не-Тагильский и др., вовсе не бывал; порядки же на казенных заводах порица-
ет, причем отзыв свой о последних выразил словами неупотребительными в пе-
чати; земское управление обозвал с мало понятною иронией: «человеками
Божьяго сотворения». У Ак[инфия] Демидова был давний спор о рудных мес-
тах, отмежеванных ранее заводчикам братьям Осокиным и лежащих смежно с
дачами Суксунского завода. Бриг[адир] Беэр, узнав о том от приказчиков Де-
мидова, выразился в письме к нему об Осокиных весьма неблагосклонно: «не
пора ли таких заводчиков разогнать отсюда розгами, что по разсмотрении мо-
жет быть и сбудется»1 2.
Прибыв в Колывань бриг[адир] Беэр нашел там большой запас серебряной
руды, наломанной усердными приказчиками Акинфия Никитича, и тогда же
чрез Самуила Христиани и Юнгганса начал на готовых печах плавку оной от
казны. Приказчиков Демидова он устранил от всех работ по добыче и плавке
серебра, но предоставил им полную свободу в разработке меди.
1 Этот Улих не был посторонним человеком для горнозаводства: в 1736 году, в чине гиттенмейсте-
ра, он делал пробы множеству рудных штуфов, присланных в Кабинет Ея Величества из разных
мест, преимущественно из Беломорья, и составил им подробное описание («спецификация»), что
видно из рапорта обер-кригс-комиссара Ивана Унковского от 9 июля 1736 г. в Кабинет Минис-
тров. В числе рудных штуфов 5 NqNq были из Томского «дистрикта»: по пробам все они оказа-
лись очень богатыми медью (от 40 до 52%), но серебра в них не найдено. Вероятно, они присла-
ны Ак[инфием] Демидовым на основании указа. (Горн. Арх. книга 1360. № 51. П. 6-15).
2 В этом бриг[адир] Беэр жестоко ошибся: Осокиных не только не разогнали, но спорные рудные
места присудили оставить за ними, а на Ак[инфия] Демидова наложили штраф за неправильно на-
чатый иск. Впоследствии штраф этот с него сложили. Во втором письме (из Екатеринбурга) Беэр
советовал Демидову пожаловаться Императрице, и просить ее разбор спорного дела поручить
ему, Беэру; братья же Осокины просили Государыню разбор этот поручить кому угодно, только
не бриг[адиру] Беэру.
6*
163
Акинфий Никитич Демидов...
Менее года пробыл бриг[адир] Беэр в Колывани, и 17 декабря того же 1745
года возвратился в Петербург, а вслед за ним прибыл и караван с выплавленным
по распоряжению его серебром в количестве 44 п[уда] 32 ф[унта] 23 золотни-
ка], и в нем золота по пробам 12 ф[унтов] 32 зол[отника] 33 доли. Расходов на
все работы затрачено 17 877 р[уб.] 38 к[оп.].
При всеподданнейшем рапорте Беэр представил описание с приложением
планов всех заведений Ак[инфия] Демидова, и донес, что «в Змеиногорском
руднике и в других, поблизости его лежащих, по обнаруженным жилам усмат-
ривается в серебре немалая благонадежность».
На возвратном пути бриг[адир] Беэр не застал уже в живых Ак[инфия] Де-
мидова: он умер 18 августа, на пути водою на свои Невьянские заводы, в селе,
называемом Икское устье (от р. Ик, притока Камы).
Второю Высочайшею инструкцией (ук[аз] 2 июля) бриг[адиру] Беэру пору-
чалось осмотреть секретно партикулярные заводы, и хотя в ней не поименова-
но и прямо не указано какие и чьи заводы подлежали осмотру, но он не мог со-
мневаться, что тут разумелись главным образом Невьянские Демидова заводы.
Но был ли он сам на них — неизвестно. Сохранился однако весьма любопыт-
ный документ, из которого видно, что бриг[адир] Беэр на возвратном пути из
Колывани послал в Невьянск поручика Улиха, переименованного уже в горный
чин гиттенфервальтера, ((для некоторого порученного ему от меня (Беэра) Ея
Импер. Величества дела», причем снабдил Улиха особою секретною
инструкцией. Этой инструкции в делах не нашлось. Но в чем состояло это но-
вое «Ея Имп. Величества дело» видно из записки, составленной в Кабинете Го-
сударыни, вероятно, со слов самого Беэра. В записке сказано следующее:
«Ежели соизволено будет от Кабинета Ея И. В. послать к обретающемуся в
Екатеринбурге, или на Невьянских заводах, оставленному бриг[адиром] Беэ-
ром для очищения выплавленной на Колыванском заводе черной меди, из 246
п[удов], и вынутия из нее серебра, гиттенфервальтеру Улиху указ с нарочным
курьером, то написать в том указе следующее: ежели он, Улих, медь черную
перечистил, и серебро из нее отделил, то прислал бы оное серебро с тем курь-
ером в С.-Петербург при письменном извещении, а Улиху самому оставаться на
месте; ежели же, паче чаяния, Улих из Екатеринбурга выехал, и тот курьер по-
встречается с ним на дороге, то Улих все-таки должен отдать серебро курьеру,
а сам должен следовать в Москву, и там ждать прибытия туда бриг[адира] Беэ-
ра, а в С.-Петербург не ездить».
Так и сделано: послан был кабинет-курьер Петр Кологривов, снабженный
указами и конвоем для охраны на обратном пути. Но, к сожалению, в архивных
делах никаких сведений о результатах этой поездки, кроме изложенных выше,
не имеется; известно только, что кабинет-курьер Петр Кологривов 15 апреля
(1746 г.) вернулся уже в Петербург, но с чем — ничего неизвестно. Так этот эпи-
зод и остается не разъясненным.
Уезжая из Колывани, бриг[адир] Беэр поручил вести все работы по добыче и
плавке руд Самуилу Христиани, а из Петербурга 11 августа 1746 года предписал
ему запретить приказчикам Демидова плавку медных руд, а плавку серебра про-
должать от казны.
164
Рожков Василий Иванович
Наконец, в мае месяце 1747 года были изданы три именных указа за со-
бственноручным подписанием Елизаветы Петровны: от 9 мая на имя бригади-
ра] Беэра, и два указа от 12 мая на имя Сената и Берг-коллегии. Первым указом,
самым подробным, повелевалось бриг[адиру] Беэру: «Колывано-Воскресен-
ские заводы покойного Акинфия Демидова на Иртыше и Оби реках со всеми
строениями, рудами, пушками и мелким ружьем, и с мастеровыми людьми, со-
бственными его, Демидова, и с приписными крестьянами, взять на Нас, и оным
строениям и рудам сделать опись и оценку, что стоят, что должно будет на-
следникам его заплатить из Нашей казны». Затем в последующих 12 пунктах
подробно трактуется об организации полного управления заводами под глав-
ным начальством бриг[адира] Беэра.
Указом Сенату повелевалось приписать к тем заводам казенные крестьян-
ские слободы: Белоярскую, Малышевскую, Бикатунскую и Бирский острог, а
равно отправлять в Сибирь и селить на тех же заводах всех пришлых, чьи бы
они ни были, кои явились по нынешней генералитетской переписи, для отра-
ботки податей: государственной по 70 к[оп], и помещиковой по 40 коп.
Берг-коллегии предписывалось: послать на Колыванские заводы с Урала не-
сколько мастеровых, рабочих и чиновников. В числе последних был взят из
Екатеринбургской главной канцелярии асессор Андрей Порошин, который
впоследствии, по смерти бриг[адира] Беэра, был назначен, в 1753 году, началь-
ником заводов с производством в чин полковника.
Вот при каких условиях заводы Колывано-Воскресенские (ныне Алтайские)
перешли из частного владения в собственность Кабинета Императрицы. Этот
правительственный акт, по отношению к бывшему владельцу их, Ак[инфию]
Демидову, вовсе не составляет карательной меры: он состоялся на законном
основании. Горным законодательством того времени разрешалось всем рус-
ским подданным, не исключая и иноземцев, искать руды всех металлов, строить
заводы и выплавлять все металлы, кроме однако золота и серебра. В случае от-
крытия месторождений обоих драгоценных металлов, частные горнопромыш-
ленники обязывались лишь доносить правительству, и дальнейшая разработка
сих металлов всецело подлежала особому решению правительства: оно могло
добычу и разработку их взять на себя, вознаградив особо счастливого рудоис-
кателя, или предоставить ему на особых условиях, могло даже даровать это
право другим лицам, в открытии металлов вовсе не участвовавшим. Акинфию
Демидову дано право добывать в том крае медную руду и строить заводы еди-
нственно для выплавки меди, а о серебре тут'и речи не было. В разрешитель-
ном указе от Берг-коллегии сказано следующее:
«В 1726 году 16 февраля. По приговору Берг-коллегии, а по прошению
Акинфия Демидова, велено ему на новых диких местах в Томской провинции
медную руду копать, и заводы строить, где найдет удобным, сильною рукою; а
какими жилами оные руды будут себя являть, також и о произведении (т.е. раз-
работке) оных велеть ему рапортовать с присылкою по 5 фунт[ов] руды с каж-
дого места под штрафом. Присланные образцы руд по просьбе мастера
Андрея Шамшева оказались в 30 фунт[ов] из центнера».
Вследствие сего разрешения Ак[инфий] Демидов построил своим коштом
три завода: Колыванский, Барнаульский и Шульбинский. Для защиты их от на-
бегов беспокойных кочевников зюнгорцев, с разрешения правительства поста-
165
Акинфий Никитич Демидов...
вил в опасных местах форты, вооружил их пушками и ружьями; по просьбе его
местное земское начальство отдало ему всех «нерадивых» в крае людей для
отработки подати, снабдило его городовыми казаками, и наконец сделало рас-
поряжение о приписке к новым заводам 400 крестьянских дворов; мастеровых
и рабочих Демидов перевел туда из своих Невьянских заводов. Сколько вы-
плавлялось на заводах меди ежегодно — сведений о том нет; за один только
1742 год имеется справка «выплавлено за первую '/2 года 182 пуда красной
меди».
Спустя 18 лет владения и действия заводов открылись в том крае богатые
месторождения серебряной руды, и заводовладелец Акинфий Демидов первый
заявил о том лично Государыне, и даже представил ей слиток серебра. Но было
ли это первое выплавленное им серебро — этот вопрос ни документально, ни
фактически раскрыт не был. И если бы Акинфий Никитич при поднесении слитка
Государыне, вместо того, чтобы обносить несправедливо правительственные
учреждения, и вместо ходатайства поставить его вне зависимости от общеуста-
новленных правил, сказал Ее Величеству, как он сделал несколько позже, в сво-
ей челобитной по другому случаю: «Вот каким добром Бог благословил твое ца-
рствование, Великая Государыня, чрез мои труды». И тут же предложил: оста-
вить заводы за ним и предоставить ему разработку и серебряных руд, с
обязательством вносить в казну, в виде регалии, ежегодно, вместо положенной
по указу Петра В[еликого] десятой доли, три десятых серебра натурою, то
очень вероятно, что Елизавета Петровна приняла бы его предложение благос-
клонно. Еще недавно она сама признала верные его службы ей и пользы русско-
му народу, а близкий и влиятельный ее советник барон И.А. Черкасов был ис-
кренним другом и покровителем заводчика. Все дело обошлось бы «подлинным
освидетельствованием» новых рудных мест, и для того послан был бы никто
другой, как тот же бриг[адир] Андрей Беэр, большой приятель заводчика. Инци-
дент с черною медью (246 п[уд.]), перевезенной из Колывани в Невьянск для пе-
речистки на серебро значил немного: заводчик мог объяснить его предваритель-
ными опытами для удостоверения в действительном присутствии в ней серебра;
да притом перевозка черной меди в Невьянск не была тайной: о ней знала
Берг-коллегия ранее того из доношения советника Вицента Райзера в 1732 году.
С этим инцидентом связано, впрочем, одно подозрительное обстоят-
ельство: это посылка бриг[адиром] Беэром Улиха в Невьянск с секретной
инструкцией по «особому Ея Императорского Величества делу». В какой сте-
пени это не разъясненное дело могло влиять на решение правительства о Ко-
лыванских заводах — ничего верного сказать нельзя. Но нельзя не заметить,
что правительственная сила была на стороне А. Демидова; против него не
слышно было ни одного голоса, и только смерть его порвала эту силу, а реши-
тельные распоряжения правительства о зачислении тех заводов в ведомство
Кабинета Государыни последовали уже после смерти его. Нельзя не заметить
также, как заботливо б[арон] Черкасов и бриг[адир] Беэр, державшие в своих
руках это дело, писали Улиху отнюдь не приезжать в Петербург, а оставаться в
Москве. Не опасались ли они, что Императрица, узнав о прибытии Улиха в сто-
лицу, могла призвать его, и лично расспросить о том, что именно он нашел в
Невьянском заводе. По-видимому, не в пору умер Акинфий Никитич, и послед-
нее слово, принадлежащее ему по праву, не было им сказано.
166
Рожков Василий Иванович
Если правительственные лица, которым Государыня доверила расследовать
новое открытие на месте, тянули сильно на сторону Ак[инфия] Демидова, то он
сам ни шагу не сделал в свою пользу, ни одним словом не промолвился о Колы-
вани. Ему следовало бы отправиться туда, если не ранее, то вместе с бригади-
ром] Беэром; но на это он не решился почему-то. Судя по прежним действиям,
он не был уступчив, и интересы свои отстаивал с полной энергией; но тут он
уступил. Вскоре после своего представления Государыне он уехал из С.-Пе-
тербурга на свои Тульские заводы, так что указы 2 и 24 июля последовали уже
после его отбытия.
В августе того же 1744 года он был вызван Сенатом в Москву из Тулы по
следующему поводу: коллегия иностранных дел, желая завязать торговые сно-
шения с зюнгорским ханом Галдан-Черином, коего владения граничили с Ко-
лыванью, просила Сенат узнать от Ак[инфия] Демидова о русских поселениях
в том крае, о средствах пропитания и о народностях, какие живут около Тер-
лецкого* 1 озера. Августа 20 числа Сенат послал в Тулу за Демидовым курьера.
24 числа Акинфий Никитич, «явясь в присутствие Сената, показал: провиант
ржаная мука привозится на его заводы местными обывателями, и покупается от
них по 50 к[опеек] за пуд; о прочем он показать ничего не может за незнанием
тех мест, понеже он на своих Колыванских заводах никогда не бывал2.
Сохранилось несколько писем его из Москвы, Тулы и села Фокина к б[арону]
Черкасову. Все письма с жалобами по разным делам. Из писем особенно выдается
одно (из Москвы от 4 февраля 1745 г.), где он горько жалуется б[арону] Черкасо-
ву на старшего сына своего Прокопия, который «так изневольничался (говорится
в письме), что ни в чем меня не слушает, и никакого от него почтения по должности
сыновней я не вижу, да и впредь доброго от него ждать нечего, для того, что он
сообщился с Петром Чебышевым и с князем Ак. Сем. Барятинским. Особливо я
огорчен им тем, что сын мой Прокопий по приказу моему не поехал править заво-
дами до моего приезда с полномочием, для чего я и дал ему инструкцию; однако
Прокопий уехал в деревню, и вернулся в Петербург без ведома моего». В конце
письма просит выслать непослушного сына и с женой на заводы, «а равно и по ду-
ховной моей сделать меня от него спокойным».
К сожалению, Акинфий Никитич не сумел сохранить симпатий к себе в рав-
ной степени от всех членов своей родной семьи, и опасения его о «духов-
ной» были не напрасны. Из трех своих сыновей он особенно жаловал млад-
шего, от второй жены, Никиту Акинфиевича (род. в 1724 году), которого
всегда держал при себе и никогда с ним не разлучался. Ему одному он заве-
щал все, без исключения, свои обширные горные заводы нераздельно, а двух
старших сыновей, Прокопия и Григория Акинфиевичей наделил крепостны-
ми селами, домами в разных городах, деньгами (50 тысяч руб. старшему, и
40 тысяч руб. — второму), частями из движимого имущества, и в том числе се-
ребра по три пуда каждому. Оба старшие братья жили со своими семьями от-
дельно от отца; оба нравами весьма не похожие друг на друга, сходились
только в одном: недовольстве на своего отца. Еще при жизни его они горько
1 Т. е. Телецкого озера. (Ред.)
1 Тут память изменила Демидову: в 1732 году он был в Колывани, сопровождая советника Вицента
Райзера, посланного Берг-коллегией для обозрения тех заводов.
167
Акинфий Никитич Демидов...
жаловались на «неуравнительность» духовного завещания; жалобы их дохо-
дили до сведения Императрицы, что и беспокоило Акинфия Никитича.
Кроме приведенного, сохранились еще три письма Ак[инфия] Демидова к тому
же б[арону] Черкасову, и две челобитные на имя Государыни, и все с жалобами по
разным делам. Понять можно, что в этот период своей жизни казаться спокойным
он не мог. В дурном расположении духа, почти с потерею самообладания, летом
1745 года он отправился водою на свои Невьянские заводы и, достигнув реки
Камы, в селе при устье речки Ика, 18 августа умер от колики на 67 году своей жиз-
ни. Похоронен в Туле'.
Жена его Ефимия Ивановна на другой день [после ] смерти мужа уведомила
брата своего Семена Ив. Пальцова, а приказчик покойного Василий Балакин
письмом от 2 сентября из Москвы уведомил о смерти своего хозяина б[арона]
Черкасова, причем просил его оказать покровительство вдове и сыну ее Никите.
Считаю нелишним сказать несколько слов об огромном имуществе остав-
ленном покойным своим сыновьям.
Духовное завещание Ак. Н. Демидова имеет свою историю. Известно, что
оно не было утверждено в той силе, как полагал завещатель. Не прошло и 3-х
недель после его смерти, как оба старшие сына его, Прокопий и Григорий, 5 сен-
тября 1745 г. подали Императрице челобитную, жалуясь на «неравномерность»
раздела наследства. Елизавета Петровна приняла благосклонно протест их, и
указом 30-го сентября (того же года) велела президенту Берг-коллегии гене-
рал-майору Антону Федоровичу Томилову составить «ведомость» всему иму-
ществу и «опись заводам, всему, оставленному покойным». В указе между про-
чим сказано: «А понеже отцовские (Никиты) и собственные его (Акинфия) мед-
ные и железные заводы, також и вотчины, купленные отцом и им самим, и
приписные к заводам крестьянские волости остались великие, в коих он учинил
духовною своею наследником одного младшего сына, а прочим двум, Проко-
пию и Григорию, некоторые деревни и из движимого награждения определил, о
чем те его дети еще при жизни отца роптали, что неравномерно наделены, а ныне
может между ними явиться вражда, чрез которое их несогласие не токмо все за-
воды потеряны быть могут, но и деревни, коих немалое число за ним было, в
крайнее разорение придут. А те их имения все суть государственная польза, и
дабы оные в спорах между детьми его и тяжбах не пропали, того ради Мы наме-
рены иметь о том их разделе сами всемилостивейше рассмотреть».
Затем генералу Томилову в 7 пунктах поручалось ехать на все заводы и во-
лости вместе с вдовой Ак. Никитича и со всеми тремя братьями, спросить у них
обо всем оставленном покойным движимом имуществе, сделать оному подроб-
ную ведомость, передать им за рукоприкладством и печатью на хранение, на всех
заводах продолжать работы беспрепятственно теми людьми, коим было дове-
рено от покойного хозяина за рукоприкладством, с ответственностью за поря-
док и исправность, выдавать детям и матери денег из общей суммы на «кормле-
ние» и прочие расходы. В последнем пункте повелевалось по окончании дела
явиться к Государыне со всеми тремя братьями.
12 июля 1747 года генерал Томилов представил Государыне в общей книге
опись и ведомость. В них значится следующее:
1 У русских издавна коликой называлась болезнь страдание печени.
168
Рожков Василий Иванович
Горных заводов железных и медных 21 (кроме Колыванских и Тульских), до-
мов в разных городах 24 (кроме обширных жилых помещений на заводах), зо-
лота 26 фунтов, серебра 43 '/2 пуда, алмазных вещей на 10 тысяч рублей; на заво-
дах: в металлах (железо и медь), металлических изделиях (пушки, ружья, штуце-
ры и артиллерийские снаряды), в разных заводских припасах и материалах (лес,
дрова, уголь, горновой камень и проч.), без оценки, но стоящие по примерному
исчислению близко миллиона руб.; в долгах на разных лицах 78 259 руб. (в том
числе по известной читателю «облигации» Бирона на 50 тыс. руб.), в наличных
деньгах (монеты разные, медали) на 36 905 р[уб]. Заводские, фабричные и мас-
терские здания, также машинные и технические устройства, не описаны детально
и не оценены; постройка их обходилась в то время недорого, так как они в боль-
шинстве случаев возводились из дерева и дешевыми крестьянскими руками; но
несмотря на это, если все сии сооружения капитализировать, как промышленные
заведения, на основании коммерческих правил, по доходности, то составится от
оценки всех 21 заводов сумма в несколько миллионов. Приписных крестьян, мас-
теровых и рабочих казенных насчитано более 18 тысяч душ, собственных кре-
постных до 13 тысяч душ м[ужского] п[ола]; из числа сих последних много были
переведены Демидовым на заводы. Земель под заводскими дачами считалось,
по исчислению позднейшего времени, более 2 250 000 десятин.
На основании описи и ведомостей Томилова был составлен «план полюбов-
ного уравнительного раздела» всего имения. В составлении его принимал участие
из 3-х братьев главным образом средний Григорий Акинфиевич, человек очень
кроткий и рассудительный. Он с полною добросовестностью разделил все недви-
жимое имущество поровну, преимущественно заводы с принадлежащими к ним зе-
мельными дачами и рабочим контингентом, натри части: Нижне-Тагильскую, Рев-
динскую и Невьянскую, и выбор оных предоставил своим братьям на добрую
волю. Раздел этот продолжался однако 10 лет, и только лишь в 1757 году Елиза-
вета Петровна указом 23 октября повелела генерал-адъютанту Алек. Борис. Бу-
турлину: «между детьми покойного Ак. Демидова во всем имении его учинить
справедливый раздел, постановив между ними безобидное уравнение». Состав-
ленный Г риг. Ак. Демидовым «план полюбовного раздела», наконец, был утвер-
жден Елизаветой Петровной 17 декабря того же 1757 года.
Этот правительственный акт совершен на законном основании: Ак. Н. Деми-
дов не был полноправным владельцем горных заводов, так как земля и лес, при-
резанные к заводам, были казенные, равно как большая часть рабочего контин-
гента состояла также из государственных крестьян, приписанных или данных не
лично Демидову, а к заводам, на известных условиях; притом были предусмотре-
ны случаи, когда заводы могли быть отобраны от Ак. Демидова и взяты в казну
или переданы другим лицам.
Ill
Отзывы печати о серебре в Колывани и о чеканке из него монеты. — Мнение историка
Н.С. Ярцова. — Отсутствие документов. — Архивная разработка. — Первые известия о
серебре в Томской провинции. — Проба серебряной руды монетным судьей Ив. Шлатте-
ром. — Основание Ак. Демидовым горнозаводства в Колывани. — Свидетельство и отчет
советника Вицента Райзера о действии Колыванских заводов. — В.Н. Татищев отбирает
их в казну. — Угнетенное положение Ак. Демидова. — Обер-камергер Йог. Эрн. Бирон
169
Акинфий Никитич Демидов...
покровительствует ему. — Оправдание Ак. Демидова. — Милостивые указы. — Сноше-
ния его с Бироном. — Челобитная (в копии) о баронском звании. — Облигация Бирона в
50 тысяч ефимков. — Письма Ак. Демидова к бар[ону] Черкасову об этой облигации.
В нашей журнальной литературе довольно распространено мнение, будто
Ак. Демидов на своих Колывано-Воскресенских заводах рядом с медью вы-
плавлял скрытно от правительства и серебро. Не предъявляя никаких докумен-
тальных доказательств, писатели высказывают такое мнение на основании слу-
хов по преданиям от старожилов, и еще указывая на некоторые побочные об-
стоятельства, которые однако придают некоторую долю вероятия такому
мнению. Писатели даже идут далее и высказывают, что Акинфий Никитич из
получаемого скрытно серебра в своем Невьянском заводе чеканил монету1.
Историк по горнозаводству Никита Сергеевич Ярцов в своем рукописном со-
чинении приводит следующее:
«Первую выплавленную в Колывани черную медь на речке Локтевке Деми-
дов распорядился отправить водою в Невьянский завод. Известно, и даже самы-
ми опытами доказано, что ни одной колыванской медной руды без содержания
серебра и свинца почти совсем не бывает, следовательно, черная медь выплав-
лялась у Демидова со свинцом и серебром; по преданиям же старожилов извес-
тно, что для очистки оной устроено было на одном острове Черноисточинского
озера (теперь пруд при заводе того же имени, в 20 верстах от Нижне-Тагильска)
фабричное здание, где не только черная медь нанятыми иноземными искусными
плавильщиками отделялась, но даже серебро от свинца доставалось».
Это свидетельство можно считать современным, так как оно передано исто-
рику отцом его, бергтешвореном Сергеем Ярцовым, который в 1737 году был в
Колывани, занимался от казны разработкою там руд, короткое впрочем время, а
прежде того, служа на Урале, бывал в Невьянском заводе в 1735 году, знал лич-
но Ак. Демидова и бывал у него в гостях. Но и свидетельство современника,
хотя довольно веское, не выходит из области слухов, догадок и преданий от
старожилов, а такое серьезное обвинение, как недозволенная разработка драго-
ценного металла и запрещенная чеканка монеты, конечно, должно иметь поло-
жительные, основанные на неоспоримых фактах, доказательства. Таковыми мог-
ли бы служить: извет Филиппа Трегера, показание, если оно было снято, пла-
вильщика Иоганна Юнгтанса, и доношение бриг[адира] Беэра по
расследованию Улиха в Невьянске, — но эти документы хранятся где-то, и в пе-
чати до сих пор не появлялись. К тому же следует заметить, что весь эпизод о ко-
лыванском серебре архивным образом очень мало разработан. Желая насколь-
ко возможно осветить это темное дело, я могу предложить читателям «Горного
журнала» нижеследующие сведения, извлеченные мною из архивов: Сенатско-
го, Государственного главного (при министерстве иностранных дел) и Горного,
до сих пор мало, или даже вовсе неизвестные в печати.
Сведения о серебряной руде в Томской провинции, близ верховья реки
Иртыша и по притокам рек Чарыша, Оби и Алея, доходили до правительства
1 Старожилы, а с их слов и публицисты, указывают на каменную башню, вышиною в 23 ар[шина],
возведенную у самых ворот при въезде к заводским мастерским, также на подземельные камеры
под сводами от этой башни, и на скрытные подземные ходы от камер прямо в каменные хоромы -
жилище Акинфия Никитича. Допустим, башню можно объяснить пожарной каланчой; но подзем-
ные камеры и ходы никакими надобностями для заводской техники и хозяйства не вызывались.
170
Рожков Василий Иванович
еще в последних годах XVII столетия. Сохранилась Государева грамота 29 ап-
реля 1697 года на имя Томского воеводы Василия Андреевича Ржевского из
Сибирского приказа следующего содержания: «из Амстердама писал бурго-
мистр Николай Витзен о томской руде, которую ты прислал, что по опыту
(т.е. пробе) мастеров добрых в Амстердаме вышло из полчетверта (3 '/2) зо-
лотника руды самая малая частичка (серебра), а по смете и по выкладке будет
изо ста фунтов оной чистого серебра полпята (4 '/2) золотника, и что та руда не-
богата, но что-де мастер ему (Витзену) объявил, что глубже будет лучше»1.
(Глав. Арх. Мин. Иностр. Дел в Москве).
Посланный в 1703 году из Москвы на Урал рудознатец Василий Михайлович
Лодыгин в 1715 году подал царю Петру доношение и представил несколько
рудных штуфов. А в доношении сказал, что «хотя в Тобольском (?) уезде были
заведены для плавки серебра заводы, но бывший воевода Трегубов по подку-
пу крестьян, захватя доносителей (рудоискателей), бил их кнутом, разослал по
разным местам, и заводы остались впусте».
Лодыгин искал руды около Верхотурья, но доходил ли до Томской про-
винции — неизвестно; сереброплавильных заводов он не мог видеть, так как их
не было там вовсе, а доносил, вероятно, понаслышке: местные жители выкапы-
вали серебряные самородки и сплавляли их у себя скрытно, делясь с властями,
начиная с волостного старшины. Вот эти-то слухи и дошли до Лодыгина.
Также немилостиво поступал с «охочими к рудному происку» и Томский ко-
мендант Василий Козлов: два местных обывателя, Степан Костылев и Федор
Комаров, явились к нему с челобитной: отпустить их на поиски руд, и дать указ;
но «комендант челобитную их бросил наземь, нас не отпустил, и грозил бить
кнутом»1 2.
В 1738 году из комиссии о горных делах была доставлена «монетному
судье некоторая руда для свидетельства о ее содержании, и буде в оной
явится медь с серебром, то сочинить расчисление: сколько на отделение се-
ребра от меди потребно материалов и мастеровых людей, и во что каждый
золотник серебра станет». Откуда взята эта руда и кем доставлена в Комис-
сию — ничего не сказано. Монетный судья Иван Шлаттер 11 сентября (1778
г.) донес, что в руде по пробам содержится 46 фунтов меди и 8 лотов серебра
в центнере; предложил для разделения металлов два способа и по испытании
заключил, что содержание серебра может окупить работы.
О начале заведения Ак. Демидовым горнозаводства в Колывани я приведу
следующее:
1 Историк Ярцов в своем рукописном сочинении приводит следующее: "Найдены в чудских копях
на Алтае на 10-саженной глубине человеческий скелет и кожаный мешок, наполненный золотыми
и серебряными кусками; тут же найдены орудия медные острые и каменные в виде молотков".
2 В статье моей: «Деятельность В.П. Татищева на Урале» (Горн. журн. за 1884 г.) сказано довольно
подробно об этих двух рудоискателях. Не найдя поддержки в местном начальстве, они явились в
1719 г. в Москву, и здесь в Сибирском] Приказе предъявили рудные штуфы. Тогда же по распо-
ряжению нового Сибирского генерал-губернатора князя А.М. Черкасскаго послан был в Том-
скую провинцию для «разведок рудоплавный мастер с казеннаго Каменскаго завода Федор Иню-
тин с указом. Но этот мастер, быв подкуплен местными жителями, промышлявшими серебряными
самородками, представил начальству в Тобольске вместо руды дресву. Подлог и обман были об-
наружены В.Н.Татищевым в 1721 году. Федор Инютин подвергался розыску, но, узнав о том, бе-
жал и скрылся у Ак. Демидова в Невьянском заводе, откуда «выдачи», как заметил В.Н., «никогда
не бывает».
171
Акинфий Никитич Демидов...
Получив в 1726 году (16 февраля) прочетный указ из Берг-коллегии, он в
том же году чрез посланных приказчиков и мастеровых поставил на неболь-
шой речке Локтевке две плавильные печи, и первую, полученную на них чер-
ную медь, отправил рекою Иртышом в Невьянск. Следует заметить, что до
того времени Ак. Демидов очень мало, даже почти вовсе не занимался на своих
Уральских заводах медною плавкою; вероятно, по этой причине он просил
главного начальника в Екатеринбурге, генерала Дегеннина, с которым нахо-
дился всегда в самых приятельских отношениях, прислать к нему в Колывань
сведущего в плавке меди офицера. Были посланы в 1727 году гиттенфервалтер
Никифор Клеопин и саксонский плавильщик Георги. По совету их плавильные
печи (первые заведенные на р. Локтевке) были брошены, и вместо их построе-
ны новые на другом месте, в 3-х верстах на восток от первых; на р. Белой, впа-
дающей в озеро Колывань, и здесь, расширив устройства, положили основа-
ние первому заводу, названному Колыванским. Он пущен в действие 9-го сен-
тября 1729 года, и тогда же Клеопин и Георги возвратились в Екатеринбург.
В 1739 году был построен другой завод Барнаульский. Историк Н.С. Ярцов
об этом заводе говорит следующее: «Хотя Барнаул лежит в 250 верстах расстоя-
ния от центра рудных месторождений около Колывани, но из сего видно, что Де-
мидов постройкою нового завода хотел захватить величайшую заводскую округу,
а чрез то отвратить посторонних капиталистов от приискания сокровищ, что могло
случиться легко; своих рабочих людей он поселил там еще в 1730 году.
В донесении своем Берг-коллегии 20-го ноября 1731 года Ак. Демидов про-
сит оную дать ему привилегию работать в том крае ему одному, а других «охочих
людей» туда не пускать, что и подтверждает высказанное историком мнение.
В 1732 году были посланы правительством в Колывань для обозрения за-
водского действия советник Берг-коллегии Вицент Райзер и капитан Вильгельм
Фермор. В сентябре месяце того же года они возвратились в Петербург и
представили весьма любопытный отчет: «Рудокопное состояние Ак. Демидо-
ва заводов в Кузнецком уезде». Отчет состоит из 25 пунктов; здесь я выпишу из
них самые интересные:
«... руды добыто с 1729 года по 1731 год включительно 73 880 п[удов]; вы-
плавлено из того черной меди 7 868 п[удов] и шпурштейна I 260 п[удов]; из
того количества черной меди послано к Ак. Демидову в Невьянск 2 552 п[уда]
(для чего не сказано), а остальное число обще с шпурштейном тут же очищено
и вышло красной (чистой) меди 2 082 '/2 пуда. А сего 1732 года по 7 число мая
проплавлено руды 13 910 п[удов], из того вышло I 633 72 п[уда] черной меди и
I 247 п[удов] шпурштейна, чистой меди получено 275 п[удов], а достальное
очистить не успели.
Содержание меди от 7 до 8%, пуд чистой меди обходится, как показано в сче-
тах, в 2 р[уб.] 57 3Д коп., но это едва ли правда, так как счетные книги ведутся непо-
рядочно; по другому счету вышло и того менее: [от] I р[уб.] 58 к[оп.] до I р[уб.]
60 к[оп.]; не считая издержек на заводские построения, кои обошлись с 1726 г. в
10 975 р[уб.] 45 72 к[оп.]. Жителей (вероятно, одних мастеровых) 217 душ.
Копка руд ведется непорядочно, ямами и сверху, а в глубине, как о том нату-
ральные примеры показывают, медь лучше, и медное содержание в серебря-
ное переходит.
172
Рожков Василий Иванович
। । । — ... ।
Изобретение (т.е. обретение) оных руд происходит от древних предков, от
калмыков и российских чудских (sic), которые наибольшую часть рудных мест
чрез свои труды открыли; в глубину далее (работами) не следуют, а берут руду
сверху.
По нашему учреждению, в одном месте оставленная яма паки возобновле-
на, где жила медного глянца, которая надежду и к свинцу и серебру подает.
На Колыванской горе, также и на Богоявленской (горе) ямы оставлены, по-
неже плавильные мастера смысла не имеют как вести плавку, понеже в ней ко-
бальта и ядовитая нечистота имеется».
Затем ревизоры обозрели реки Убу и Алей и нашли, что нужно новый завод
строить на реке Шульбе, к чему Демидов и приступил спустя 10 лет. В последнем
пункте ревизоры говорят, что Ак. Демидов был там и смотрел вместе с ними.
Никаких последствий от этого обозрения не видно.
В 1735 году В.Н. Татищев, назначенный Анной Иоанновной годом ранее
главным начальником всех Сибирских казенных и партикулярных заводов, на
основании Высочайшей инструкции, отобрал Колывано-Воскресенские заво-
ды от Ак. Демидова в казну. Поводом к такой крутой и, должно сказать, не со-
всем справедливой мере, послужили следующие обстоятельства. В мае месяце
1733 года подканцелярист Григорий Григорьев Капустин, по должности своей
провинциального фискала, из Екатеринбурга подал прямо Государыне извет,
что «Ак. Демидов со своих Невьянских заводов оказался в неплатеже десяти-
ны и торговых пошлин», да тут же прибавил: «найдена на тех заводах серебря-
ная руда, которая по пробе иноземца Вейсса в Москве является годною, а ныне
тое руду без указа плавить не велено».
Другой извет на Ак. Демидова подал Туленин Родион Горбунов, служив-
ший прежде в приказчиках у него, что братья Демидовы, Акинфий и Никита,
дали крупную взятку (3 тысячи руб.) президенту комерц-коллегии барону
П.П. Шафирову. Третий донос анонимный: Ак. Демидов обвинялся в снабже-
нии иноверцев огнестрельным оружием. По всем доносам назначили особых
ревизоров для расследований на месте, а Ак. Демидову велели жить в Москве
безвыездно под надзором полиции. Ревизоры, прибыв на места, произвели
своими допросами страшный переполох, приказчики на заводах разбежались,
и действие заводов около Тулы и на Урале было приостановлено. Преследо-
вание началось в сентябре 1733 года и продолжалось до марта 1735 года.
В.Н. Татищев был послан на Урал в 1734 году по Высочайшей инструкции
(23 марта), которую писал он сам, и в ней сказано условно: «медные заводы Ак.
Демидова в Кузнецком и Томском уездах взять в казну, если он (Татищев) най-
дет (их) для пользы казны нужными». Василий Никитич не мог не знать дело о
доносах на заводчика и об угнетенном положении сего последнего, потому и
прибыл на Урал уже с предвзятым намерением добить Ак. Демидова до конца:
взаимная их ненависть была довольно известна. Но что же оказалось? Едва экс-
педиция, снаряженная Татищевым для приема заводов в казну, успела приехать
в Колывань, как последовал именной указ: «Колыванские заводы отдать обрат-
но Ак. Демидову, и впредь Татищеву вовсе не ведать заводами его нигде».
Таким неожиданным оборотом своих дел Акинфий Никитич обязан, —
кто бы мог подумать, — обер-камергеру Анны Иоанновны, Эрнесту Иоганну
Бирону!
173
Акинфий Никитич Демидов...
Из доносов на Демидова некоторые не подтвердились, а другие найдены
неосновательными. О серебряной руде, заявленной фискалом Капустиным, рас-
следований вовсе не было сделано. В Комиссии о горных делах, составленной
из значительных сановников, с участием кабинет-министров, для окончательного
решения всех поднятых дел, негласно принимал участие Бирон. Тут-то он узнал
нашего опального заводчика, познакомился с ним близко, и с того времени сде-
лался его покровителем. Это совершенно понятно, так как Бирон с самого при-
бытия своего в Россию особенно обращал внимание на все доходные статьи на-
шего отечества, и с этого именно времени уже начал протягивать свои корыс-
тные руки к горнопромышленности, а никто, кроме Акинфия Никитича, не мог
лучше объяснить ему о доходности от этой промышленности.
Экспедиция Татищева в Колывань успела однако подтвердить факт о прису-
тствии в местных рудах серебра. Во главе экспедиции стоял старший член канце-
лярии Главного заводов правления (в Екатеринбурге) майор Афанасий Угрюмое.
Команда из мастеровых и казаков, в числе 210 человек, с бергтешвореном Сер-
геем Ярцовым, прибыла в Колывань в августе 1736 г., и вот что говорит в своем
рукописном сочинении родившийся на пути в Колывань сын Ярцова, Никита
Сергеевич, вероятно, по сказанию своего отца. «По прибытии на место, из до-
бытой экспедициею медной руды (по Корбалихе реке) и проплавленной полу-
чился роштейн, или сырой стекловатый камень, смесь земли с металлами, кото-
рый по тогдашнему незнанию разделения их (металлов) на очистку был брошен;
и хотя по малым пробам те руды и самый роштейн и оказывали в себе серебро,
но сие сочтено было Угрюмовым по каким-то причинам, что якобы пробирщик
клал в пробы могильное чудское серебро, или серебряные копейки. Почему
Угрюмое, как военный, сего искусства не разумел, или по оплошности и слабости
своей, и по проискам Демидова поверенных до самой истины не доходил. Ак.
Демидов хорошо знал о серебре в алтайских рудах, а, может быть, и пользовал-
ся ими, и выхлопотал у сильных людей возвращение себе заводов, в чем и успел,
а майор Угрюмое и Сергей Ярцов с командою отправлены в Красноярский край
для построения Ирбинского и Луказского заводов».
Таким образом, оба злаполучных инцидента, стоившие Акинфию Никитичу,
может быть, много бессонных ночей, миновали благополучно: указом 13 марта
1735 года на имя Сената, Анна Иоанновна, приняв во внимание, что «заводы Ак.
Демидова в худом состоянии затем, что он давно (I '4 года) отлучился от них и
ныне удержан в Москве по комиссии следствия», велела отпустить его к заво-
дам. Другим указом, 15 апреля 1736 года, она повелела Татищеву не ведать за-
водами Демидова нигде, и, наконец, третьим указом велела отдать ему Колыва-
но-Восресенские заводы.
Но Ак. Демидова тяготила еще одна забота: в Екатеринбурге, в 90 верстах от
его Невьянского завода, сидел исконный враг его В.Н. Татищев, с которым ника-
кие компромиссы не были возможны. Это хорошо знал Демидов, равно хорошо
знал и то, что если каким-нибудь случаем он попадется в крепкие руки Василия Ни-
китича, подобно тому, как это случилось с фискалом Капустиным (штуф серебря-
ной руды из Невьянска или Колывани), то подобная случайность не прошла бы
Демидову даром; ручаться ни в чем было нельзя, и заводчик позаботился избыть
такого неудобного соседа. Действительно, в том же 1737 году Василий Никитич
был убран из Екатеринбурга: его определили заведовать башкирскими делами в
174
Рожков Василий Иванович
Уфу, с пожалованьем в тайные советники. И это затаенное желание Ак. Демидова
исполнилось: вот что значило в то время заручиться сильным «милостивцом»!
Считаю, кстати, привести здесь, по несомненным следам, о личных сношени-
ях нашего заводчика с Бироном. Через неделю после первого благосклонного
указа (от 13 марта) Акинфий Никитич послал из Москвы свое первое письмо к
Бирону. Оно довольно бессодержательно: очевидно, заводчик желал завести с
ним сношения ближе. Указом 13 марта повелевалось Демидову ехать на Урал
немедленно с тем, чтобы восстановить действие заводов «с умножением», а если
по комиссии (следственной по доносам на него) «надлежит в чем его допросить,
то для того будет послан к нему нарочно». Но Демидов в письме к Бирону, обе-
щаясь отправиться на свои Уральские заводы после весенней распутицы, не ра-
нее, просит Бирона: «главные наши прикащики, кои с давних лет и отцу моему
служили, и в небытность нашу заводами правили, не хотят быть, а иные же и от-
лучились за прежде бывшим от асессора Васильева (ревизора по Тульским заво-
дам) страхом, и оное, к нашему заводскому делу принадлежащее, мне должно
рассмотреть; а как я известен, что комиссия о моих заводах еще и поныне про-
должается, того ради ваше высокографское сиятельство, милостивого госуда-
ря, со всенижайшею моею покорностию рабски прошу: ежели возможно пред-
стательством вашим пред ее императорским величеством от сибирской езды
ныне меня уволить покаместь комиссия окончит, а по окончании заступи за нас
высокою своею милостию, дабы разных чинов люди за достойную плату
по-прежнему ко мне приходили без опасения» (Госуд. Гл. Арх. XI. No 99).
Известно, что все дела, возбужденные следственною комиссией о заводах
Ак. Демидова, по рассмотрении в кабинете министров, были решены именным
указом 12 ноября 1736 года в пользу его.
Сохранился перевод по-немецки с челобитной Ак. Демидова императрице
Анне Иоанновне о возведении его в звание «российского» барона с пожалова-
нием в чин горного советника. Перевод найден в бумагах Бирона, взятых после
ареста его (там же XI. Na 100), из чего видно, что Акинфий Никитич, подав чело-
битную Государыне, счел нелишним доставить для известной цели своему «ми-
лостивцу» копию в немецком переводе. В этом документе, написанном довольно
пространно, челобитчик, в выражениях весьма умеренных и достойных, без осо-
бой похвальбы себе, совершенно справедливо говорит о заслугах своих госу-
дарству и пользе, какую он принес и продолжает приносить казне своею про-
мышленною и торговою деятельностью. Все это совершенно верно, и если
кто-либо из доморощенных русских деятелей того времени наиболее заслужи-
вал этого почетного звания, то, конечно, наш заводчик. К сожалению, ходата-
йство его осталось без исполнения, может бьпъ, потому, что начато было неза-
долго до кончины Анны Иоанновны. На документе нет даты.
К сношениям Акинфия Никитича с Бироном следует отнести еще один до-
кумент, и самый интересный по содержанию. Документ этот замечателен тем,
что прямо указывает, что если заводчик успел вывернуться из крутых обстоя-
тельств, то обязан не одной своей ловкости, но и даяниям. Оказывается, что
Бирон недешево продал свое покровительство: Ак. Демидов заплатил ему 50
тысяч ефимков под «особливую облигацию!» Вовсе не думая когда-либо по-
лучить эти деньги, он однако «облигации» не разорвал и хранил ее у себя в глу-
бокой тайне, в ожидании, может быть, удобного времени. Это удобное время,
175
Акинфий Никитич Демидов...
наконец настало, и вот Акинфий Никитич решился предъявить хранимую им
облигацию ко взысканию1. Но это он сделал необычайным способом: считая
почему-то неудобным предъявить иск свой Бирону в России, он задумал пере-
вести оный на заграничные имения его, и для того отправил за границу зятя сво-
его Федора Владимирова, вручив ему на разные покупки и случайности вексе-
лей от своего имени на сумму 32 450 руб. Зять оказался недобросовестным ро-
дственником: не сделав ничего по взысканию по «облигации», он продал
векселя на всю сумму в Голландии какому-то негоцианту, который уступил их
прусскому консулу в С.-Петербурге Ульриху. Ак. Демидов немало был удив-
лен проделкою зятя своего, получив от Ульриха извещение об уплате ему по
векселям. В этой беде он обратился к новому своему покровителю бар. Черка-
сову. Жалобы свои он изложил в письме к последнему 28 мая 1743 года. Пись-
мо писано рукою младшего сына Демидова, Никиты Акинфиевича, юноши 19
лет. Здесь я приведу точную копию с подлинного письма.
«Прусский консул Урлих (вернее Ульрих) писал ко мне от 7 апреля: как буд-
то получил он из Голландии от своего приятеля за моею рукою вексель в
32 450 руб., данный от меня зятю моему Федору Владимирову, по которому
(векселю) якобы должен я заплатить в будущем июне сего 1743 года.
6 мая я писал Урлиху заблаговременно, что тот вексель зятю не того ради,
чтобы он отдал его для требования с меня денег в другия руки, но с таким дого-
вором, понеже имеется у него, Владимирова, с моею подписью «облигация»,
данная мне от бывшего герцога курляндского в сумме 50 тысяч ефимков, по
которой при счете со мной он, Владимиров, реченныя деньги и с процентом
(это по облигации) исходатайствовать, и из тех данных ему мною векселях пла-
ту себе получить, в том я от него и письмо имею, а процент он, Владимиров, с
меня и взял, и ныне у меня с ним, Владимировым, и еще счет не окончен в нема-
лой сумме. Того ради до окончания с ним счетов, и за невзятием им по объяв-
ленной облигации денег по поданным моим векселям ему, Владимирову, пла-
тить я не должен. Приказчик мой Гладилов писал мне из Петербурга, что кон-
сул Урлих не принимает оправдания, и в свое время будет протестовать, и тот
консул желает мне разорения происками зятя моего». В конце письма Ак. Деми-
дов просит бар. Черкасова заступиться за него.
Чем кончилась эта семейная драма — неизвестно. Но нельзя допустить, что-
бы консул Ульрих попустился своими деньгами.
IV
Не медь, а серебро привело Ак. Демидова в Колывань. — Особенности рудных мес-
торождений в крае. — Олонецкие старики. — Неумение Ак. Демидова, ни отца его, ко-
миссара Никиты, и нежелание их завести на Урале медную плавку. — Дегеннин подтвер-
ждает их отговорки. — Невыгодность медного производства для частных заводчиков. —
Стеснительные указы. — Отмена их в 1739 году. — Медная руда в Колывани не богаче
уральской. — Неверные показания демидовских приказчиков в 1732 году. — Беглый мас-
тер Федор Инютин. — Результаты действия по выплавке серебра в Колывани периоди-
чески. — Доходность от того кабинета. — Сибирская медная монета.
1 Ефимок (от иохимс-талер) стоил на нашу монету I р[уб] 19 к[оп] по передельной цене.
176
Рожков Василий Иванович
..-......-...... .
Получив обратно из казенного управления (в 1737 г.) свои Колывано-Воскре-
сенские заводы, Ак. Демидов продолжал там работать уже беспрепятственно
вплоть до инцидента с изветом Филиппа Трегера, ровно 7 лет. С этого времени
наступили снова тяжелые испытания для заводчика. Поднятое, но не разъяснен-
ное, «дело Ея Импер. Величества», порученное Беэром Улиху, во всяком случае
бросает тень на правдивость действий Акинфия Никитича, а уклончивое поведе-
ние его после инцидента не могло рассеять вкравшееся подозрение. Если под
влиянием благоприятельствующих сановников не удалось в самом начале рас-
крыть было ли в представленном Государыне слитке в первый раз и случайно по-
лученное серебро, то в наше время, благодаря архивной разработке, мы можем
сказать нечто более определенное. В этом деле серьезный вопрос состоит в
том: знал ли Ак. Демидов заблаговременно о присутствии в месторождениях
того края не одной меди, но и серебра? На этот вопрос двух ответов быть не мо-
жет: не только знал, но разработка именно серебра, а вовсе не меди, и послужила
ему главным мотивом к основанию в крае горнозаводства.
Практика более 150 лет доказала, что в том крае обретаются руды смешан-
ные меди с серебром; но есть и такие, которые содержат в себе один который
либо из этих двух металлов без смешения, и месторождения столь разнород-
ных руд лежат нередко очень близко одно от другого. Эти-то свойства Колы-
ванских рудных месторождений и дали возможность рядом с медью выплав-
лять и серебро.
О первоначальном открытии там руд Ак. Демидов подал 12 декабря 1744
года следующее заявление:
«В прошлом 1725 году посланы были от меня, нижайшего, олонецкие ста-
рики (т.е. старообрядцы), а как их зовут? не помню, для сыскания медных руд в
Томский и Кузнецкий уезды, и чрез их старания сысканы в тамошних местах
медные руды, которые в том же году и объявлены от меня в Сибирском
Обер-берг-Амте (в Екатеринбурге) господину генералу и кавалеру Геннину, а в
1726 году дан мне от Берг-коллегии прочетный указ о постройке при тех рудах
заводов, которые и (были) построены и названы Колыванскими; а за прииск по-
мянутых руд те олонецкие старики денег с меня не взяли, а вместо того за их
труды я дал им медный колокол, весом поболее 30 пудов».
Тут говорится только о медной руде. Но могло ли одно медное произво-
дство, и в то особенно время, служить выгодным промышленным предприяти-
ем, и стоило ли Акинфию Никитичу пускаться на новые «дикие» места за две
тысячи верст расстояния от центра своих заводов на Урале, и делать значитель-
ные затраты? Вовсе не могло и не стоило, в чем могут убедить до очевидности
следующие факты.
В то время (в 20-х годах) ни Акинфий Демидов, ни отец его, комиссар Ники-
та Демидович Антуфьев, медного производства вовсе не знали, и медепла-
вильных устройств на Урале не заводили. Хотя Петр В[еликий] еще в первых
годах минувшего столетия, нуждаясь в меди (для отливки пушек), настоятель-
но требовал от своего «Демидича» (так он иногда в «памятях» своих называл
Никиту Антуфьева) о заведении медного производства, давал им жалованные
грамоты (в 1707 году на владение рудными местами под Кунгуром), но оба за-
водчика упорно от того отказывались, ссылаясь на трудность плавки, по причи-
не будто бы присутствия в медной руде железа. Первую медь Демидовы вы-
177
Акинфий Никитич Демидов ..
'" —.. । "'
плавили в 1720 году из руды, добытой по реке Вые (в 4-5 верстах от Ниж-
не-Тагильского завода), в ничтожном количестве, всего 150 пудов, да на том и
остановились и даже «ямы» (шахты) забили камнем. Об этом было заявлено
ими горному начальнику В.Н. Татищеву, когда он прибыл к ним на заводы в де-
кабре 1721 года за сбором десятины с железа. Заступивший место его гене-
рал-майор Дегеннин, в письме своем царю Петру 7 сентября 1723 г. подтвер-
дил, к удивлению, мнение Демидовых о выйской руде: «о Демидовом медном
промысле доношу тебе (так говорится в письме), что он прежде чаял там много
быть меди, а ныне я был на тех его рудниках с бергмейстером Блюэром, и
усмотрели мы, что та руда его (Демидова) оболгала: сперва набрели они на
доброе место, где было гнездо богато, а как оную сметану сняли, то явилась
сыворотка: руда медная вместе с железом, и железа очень больше, чем меди»1.
Наконец, в том же 1723 году Никита Демидов в письме к Дегеннину чисто-
сердечно признался, что он в медной плавке не сведущ, не умеет за нее при-
няться, плавить оную не умеет и не хочет.
В другом случае и Акинфий Демидов, не желая продолжать начатые рабо-
ты на Вые, сослался на пресечение рудных жил.
Каким же образом вдруг, и почти в то же время припала к Ак. Демидову охо-
та пускаться в даль за медью?
Следует к тому прибавить, что в описываемое время разработка меди и не
представляла особенных выгод для частной предприимчивости. Заводчики
обязаны были, независимо от десятины, взимаемой всегда натурою 3/5 частей
выплавленного чистого металла сдавать в казну (она шла на чеканку монеты в
Екатеринбурге), получая за оную 4 р[уб.] и не более 4 '/2 р[уб.], тогда как им са-
мим медь обходилась дороже 5 руб. пуд. В указе Анны Иоанновны 15 апреля
1736 года на имя Татищева, между прочим, сказано следующее: «принуждаете
вы приказчиков Ак. Демидова на Выйском заводе строиться, и плавку меди раз-
множать, а той меди из многого числа руд выходит очень мало, и становится та
медь заводчику более 7 руб. пуд»1 2.
Только лишь в 30-х годах того столетия Ак. Демидов построил три неболь-
ших медеплавильных завода под Кунгуром с очень умеренною годичною произ-
водительностью. По ведомостям, сохранившимся в Государственном архиве, в
1742 году получено на тех трех заводах меди всего 4 106 п[уда] 2 '/2 ф[унта]. На
Выйском заводе, по настоятельным требованиям Татищева, медная плавка была
1 Тут наш первый по горнозаводству техник, которому царь верил, как оракулу, сильно ошибался:
Выйский рудник впоследствии потомкам Ак. Демидова дал не один миллион пудов, и продолжает
давать доныне, превосходной красной меди. Из деловых бумаг видно, что Дегеннин с первых го*
дов знакомства с Ак. Демидовым стал его блогоприятелем, и по заводским делам оба старались
угодить друг другу.
2 Очевидно, указ писан по жалобе Акинфия Демидова, в защиту его от слишком крутых мер Тати-
щева. Это совпадало как раз с началом фавора Акинфия Никитича у Бирона. Прибыв в Екатерин-
бург вторично (с марта 1734 г. по июнь 1737 г.), Василий Никитич начал с того, что взял у Демидо-
ва всю выплавленную им на заводах под Кунгуром медь в количестве 3816 п[удов], со включени-
ем в то число и колыванской, и заплатил ему по 4 р[уб.]. Вероятно, вследствие той же жалобы
правительство отменило этот стеснительный закон и заменило его другим, хотя несколько более
льготным, но практически мало пригодным: определено брать в казну медь (3/5 ч[астей]) только у
таких заводчиков, у которых цены производства ее не превышают 4 р[уб.] 50 к[оп.] пуд, прибав-
ляя к этой цене 15% в пользу заводчика. Только лишь в 1739 году закон этот отменен вовсе и за-
водчикам было предоставлено продавать свою медь с воли, по рыночной цене.
178
Рожков Василий Иванович
возобновлена, и в три года (1734, 1735 и 1738 гг.) получено меди всего
618 п[удов] 22 Чг ф[унта], и затем действие завода снова закрылось, по объясне-
нию заводчика, за пресечением будто бы рудных месторождений. Неохотно
Акинфий Никитич заводил у себя на Урале медную плавку, так как она не обеща-
ла ему никаких выгод, и если решался, то главным побуждением к тому служил
захват рудных мест и земель, чтобы упредить других горнопромышленников.
Наконец, что же могли обещать ему новые «дикие» места в близком сосе-
дстве диких кочевников зюнгорцев? Если по первым пробам показных штуфов
тамошние руды и являли богатое содержание, то здесь благоприятель его, бла-
годушный В.И. Дегеннин, мог бы с большею достоверностью сказать, что та
руда его (Демидова) «оболгала»: ни процентным содержанием, ни обилием руд-
ных месторождений новые места (Колывань) не отличались от уральских, ско-
рее были ниже сих последних, и разработка там не только не обещала ка-
ких-либо выгод, но по дальности расстояния от рынков внутри России могла
принести одни убытки. В этом Ак. Демидов мог убедиться из результатов завод-
ского действия за первые же годы. Достоверность такого заключения в доста-
точной степени подтверждается свидетельством двух ревизоров (Райзера и
Фермора) в 1732 году. Этот интересный во многих отношениях документ напи-
сан, конечно, по сказаниям приказчиков Демидова; из него видно, что вся годич-
ная производительность меди не превышала 700 пуд., и эта цифра должна счи-
таться максимальною, так как в последующие годы выплавлялось меди гораздо
менее. Но этот документ интересен и в другом отношении: приказчики, желая
убедить ревизоров в выгодности дела, показали им неверные цифры: они вдвое
подняли процентное содержание меди в руде, а стоимость производства оной
настолько же уменьшили. Последнее обстоятельство, как выходящее из ряда,
не осталось без возражения со стороны ревизоров: советнику Берг-коллегии
(Виц. Райзеру) хорошо было известно, что медь частным заводчикам на Урале
обходится не дешевле 4 '/2 руб. пуд, почему он и обратил внимание на счетово-
дство, и нашел, что счетные книги ведутся приказчиками «не по правилам». К со-
жалению, ревизоры не обратили внимания на отправленную в Невьянский завод
(из Колывани за 2 000 с лишком верст) черную медь, в количестве 2 500 п[уд.], и
оставили эту статью без разъяснений. Из отчета их видно, что в некоторых
«ямах» (т.е. выработках) им попадала и серебряная руда; но и это явление остав-
лено без расследований.
На основании вышеизложенных соображений и фактических данных следует
заключить, что Ак. Демидов отправился в Томскую провинцию с предвзятым на-
мерением, и на устроенных там Колывано-Воскресенских заводах, рядом с медью,
промышлял и серебро. Дальнейшая разработка там от ведомства Кабинета под-
твердила, что в Колывани месторождений серебряной руды оказалось несравнен-
но более, чем медной.
Выше я упоминал о казенном «рудоплавном мастере» Федоре Инютине, бе-
жавшем с Каменского завода от розыска: он убежал в Невьянский завод, где
нашел у Демидова безопасный приют. Акинфий Никитич на своих Уральских
заводах разных пришлых, вольных и тяглых, беглых, не исключая и рекрут,
считал тысячами; всех он принимал радушно, давал им работу и хлеб, и особен-
но покровительствовал старообрядцам; впоследствии он всех их закрепостил
к своим заводам, Но Федор Инютин составлял исключение: он был уличен в
179
Акинфий Никитич Демидов...
... .................... чдо&ж&домги ... .... —-........ -.и
подлоге, обмане начальства и мошенничестве, и подлежал строгому суду и ка-
торге. Это было в конце 1721 года. Акинфий Никитич не мог знать о беде, в ка-
кую впал Федор Инютин, мог по исключительному положению беглеца пере-
дать его в руки правительства, и если скрыл его у себя, то, может быть, во вни-
мание интересных сообщений о серебре в Томской провинции. Всего
вероятнее, Федор Инютин, а не «олонецкие старики», сообщил Демидову о
богатстве края и внушил ему мысль отправиться туда.
В заключение сего очерка считаю нелишним приложить сведение о резуль-
татах разработки серебра в течение нескольких лет со дня поступления Колы-
вано-Воскресенских заводов в ведомство Кабинета.
Бригадир Андрей Беэр, пожалованный в чин генерал-майора, управлял заво-
дами 5 лет. Он умер 21 мая 1751 года. В 5-летнее его управление:
I. добыто серебряной руды: 588 023 пуда.
II. выплавлено серебра: 694 п[уда] 23 ф[унта] 55 зол[отников].
III. в нем золота по пробам: 15 п[удов] 12 ф[унтов] 64 зол[олотника].
IV. по передельной цене от золота и серебра получено: 713 612 р[уб.]
99 к[оп.]'.
V. расходов на то затрачено во все пять лет управления Беэра:
127 404 р[уб.]. 54 к[оп.].
VI. Чистый доход по этому: 586 248 р[уб.] 45 к[оп.].
В 1753 году именным указом 18 декабря асессор Андрей Порошин назна-
чен главным командиром заводов, с пожалованием в чин полковника.
В последний год царствования Елизаветы Петровны был составлен
действительным] стат[ским] советником Адамом Васильевичем Олсуфьевым,
заступившим место бар[она] Черкасова, особый доклад о состоянии и действии
Колывано-Воскресенских заводов. В этом весьма любопытном докладе исчис-
лены подробно результаты действия заводов за 11 лет, начиная с 1748 по 1759
год и значится следующее:
«Известно Вашему Импер. Величеству, и многими 11-летнего искусства
опытами доказано сколь великую прибыль приносят взятые от умершего
д[ействит.] с[татского] советника] Акинфия Демидова Колывано-Воскресен-
ские заводы: ибо с начатого там с 1747 года действительного заводских работ
произвождения на расходы казенного иждивения в выдаче быть имеет 660 ты-
сяч рублей, от которой суммы есть однако же при заводах в наличности не без-
знатный остаток; а напротив того с 1748 года по нынешний 1759 год привезено
оттуда в С.-Петербург, и химическим золота от серебра отделением, и по
окончании разделения серебра присылки 2-х последних лет, по пробам еще
быть имеет (т.е. по 1760 г. включительно):
I. Золота самого чистого 89 п[удов] 14 ф[унтов] 65 зол[отников] по
передельной цене на сумму: 962 372 р[уб.] 86 к[оп.].
1 Передельной ценой золота и серебра называется цена, обозначенная на монетном кружке; так на-
пример: полуимпериал по передельной цене стоит 5 руб., а в обращении 5 р[уб.] 15 к[оп.]. В Ца-
рствование Елизаветы Петровны I золотник и 74 72 доли чистого золота стоил 5 руб., почему
один фунт чистого золота стоил 270 р[уб.] (с весьма небольшой дробью), а один фунт серебра
стоил 19 руб. 72 72 к[оп.], следовательно, доход от золота составит 165 418 р[уб.], а доход от
серебра: 548 135 р[уб.].
180
Рожков Василий Иванович
...... ....................... ——.................. .......
II. Серебра самого же чистого: 2 824 п[уда] 14 ф[унтов] 59 золотни-
ков] по передельной цене на сумму: 2 231 087 р[уб.] 30 к[оп.]. Всего же от зо-
лота и серебра: 3 193 460 р[уб.] 16 к[оп.].
III. Меди: с 1747 года по 1755 г. (ибо с того времени она не очищается и
состоит в наличии черною) получено: 2 396 п[удов] 15 ф [унтов] 55 зол[отни-
ка], по цене на 15 145 р[уб.] 09 к[оп.].
IV. При переделе I миллиона руб. монеты от указного ремедиума полу-
чено прибыли: 4 847 р[уб.] 09 к[оп.]'.
V. Имеющихся при заводах налицо: серебряной руды, черной меди,
уголья и других припасов будет более, нежели на 100 тысяч руб.
VI. Итак, всего получено с заводов: 3 313 548 р[уб.] 44 к[оп.].
VII. А за вычетом из того употребленных на расходы 660 тысяч руб. име-
ет быть чистой прибыли: 2 653 548 р[уб.] 44 к[оп.]».
На один год приходится прибыли более 240 тысяч руб.
Доклад состоит из 16 пунктов (он весь напечатан в Горн. журнале).
На подлинном докладе рукою Олсуфьева написано: «Сей доклад подтвер-
жден Ея Импер. Величеством изустно I марта и 6 декабря 1760 г. и собственно-
ручно подписан 28 февраля 1761 года».
В заголовке доклада рукою Императрицы написано: «быть посему».
Полковник Порошин, со дня назначения его главным командиром заводов,
все время находился в Петербурге. Именным указом Сенату 12 января 1761
года он был пожалован в чин генерал-майора с жалованьем 2 500 р[уб.] в год и
на проезд особо выдано I 000 рубл. Во время отсутствия его заводами управ-
ляли на месте Христиани и Улих. С ними были заключены контракты на 6 лет (с
1747 г.), с жалованьем по 600 р[уб.] каждому; оба считались в чине асессоров.
Они оставались на службе и по истечении срока контрактов на прежних усло-
виях, но в 1761 году просили повышения в чинах и прибавки к жалованью.
Просьбу их уважили: сделали обоих советниками Берг-коллегии, и назначили
жалованья по I 000 р[уб.] в год. Оба иноземца знали хорошо по-русски и вели
заводское хозяйство и технику весьма хорошо.
В 10-летнее управление Христиани — Улиха (с 1751 г. по 1760 г. включи-
тельно):
I) добыто и проплавлено руд: 2 440 136 п[удов].
Получено:
2) серебра: 2 614 п[удов] по передельной цене на сумму 2 122 446 р[уб.].
3) золота по пробам: 93 п[уда] 7 ф[унтов] 32 зол[отника] 32 доли, по пере-
дельной цене на сумму: I 008 379 руб., а всего 3 130 825 р[уб.].
4) расходов на то издержано: 489 103 руб.
Примеч. Эти результаты, сложенные с результатами разработки генерала
Беэра, должны дать цифры, выставленные в докладе Олсуфьева, что весьма
близко согласуется, как по статье доходов, так и по статье расходов.
В 10-летнее управление генерал-майора Андрея Порошина (с 1761 по 1770
г. включительно) добыто руд, проплавлено и получено:
I) руд: 4 427 470 п[удов].
1 Это значит, что количество металла на эту сумму выпущено в монете менее.
181
Акинфий Никитич Демидов...______________________________________
2) серебра: 4 886 п[удов] 26 ф[унтов] 65 зол[отников], по передельной
цене на 3 855 527 руб..
3) золота: 176 п[удов] 19 ф[унтов] 46 зол[отников] по передельной цене на
I 906 065 р[уб.], а всего на сумму: 5 761 592 р[уб.].
4) расходов затрачено: I 043 875 р[уб.] 15 Чг к[оп.]. Почему чистый доход
выразится цифрою: 4 721 717 р[уб.].
Порошин прибыл в Колывань 27-го окт. 1761 г., а уволен от должности по
прошению в 1769 г. На место его поступил генерал-майор Ирман.
В управление Ирмана (с 1771 по 1780 г.) добыто, проплавлено и получено:
I) руд: 13 882 993 п[уда].
2) серебра: 10 060п[удов] 14ф[унтов]51 '/2 зол[отника].
3) золота: 375 п[удов] 14 ф[унтов] 51 зол[отник].
По передельным ценам от обоих металлов получено: 10 485 537 р[уб.].
Расходов не показано.
Ирмана сменил генерал-майор Меллер, прибывший в Колывань в январе
1781 года.
В его управление (с 1781 по 1785 г. включительно) добыто руд 6 488 311
п[удов] и получено серебра: 2 997 п[удов] 29 ф[унтов] 47 зол[отников]'.
Одновременно с серебром продолжалась в Колывани разработка меди, в
ограниченных, впрочем, размерах. К 1762 году накопилось оной несколько ты-
сяч пудов. По невыгодности продажи, правительство заблагорассудило обра-
тить всю накопленную медь в монету, вследствие чего и последовал 13 февраля
1763 г„ в управление генерала Порошина, указ. Положено чеканить монету
16-рублевого в пуде достоинства, но на это горный начальник возразил, что вся
запасная медь содержит в себе оба драгоценные металла, и что по пробам в ней
находится золота и серебра в пуде меди на 9 руб.1 2 Ходатайство местного нач-
альства было уважено: указом 8 июля 1764 года повелевалось печатать медную
монету не 16 руб., по 25-рублевого в пуде достоинства, с изображением, для от-
личия от екатеринбургской монеты, герба Сибирского царства, и для обращения
исключительно в Сибири. Для того в том же 1764 г. был заведен Сузунский мо-
нетный двор. От начала (1766 г.) по 1780 г., когда действие последнего было
приостановлено, напечатано сибирской монеты 3 799 611 р[уб.] 94 к[оп.].
Из обозрения результатов действия можно видеть, какое огромное бога-
тство Кабинет приобрел от Колыванских заводов. И к тому богатству привел и
указал Акинфий Никитич Демидов. Нет никакого сомнения, что он пользовал-
ся тайно долею, должно полагать, весьма умеренною, этого богатства, и ко-
нечно был повинен; но при всем том заслуга его не может изгладиться из доб-
рой памяти Кабинета Государева.
Рожков В. Акинфий Никитич Демидов на своих Колывано-Воскресенских
заводах: исторический очерк 1744—1747 годов И Горный журнал. I89I.T.3.
№ 8. С. 327-355.
1 Примечание. Результаты разработки, начиная с Христиани - Улиха и последующие: извлечены из
сочинения Н.С. Ярцова.
2 В царствование Екатерины II оба драгоценные металла ценились уже выше: серебро в 22 р[уб.]
75 '/2 коп. и золото — 341 р[уб.] 33 '/2 [коп.] в фунте.
182
Голубев Петр Александрович
Голубев Петр Александро-
вич (10 января 1855 — 5 февраля
1912), ссыльный народник.
Родился в крестьянской семье. В
1879 г. окончил физико-математичес-
кий факультет Казанского универси-
тета. Организатор народовольческо-
го кружка. В июле 1887 г. за попытку
устроить в Казани тайную типогра-
фию был сослан административным
путем на жительство под гласный
надзор полиции в с. Алтайское Бий-
ского округа на 3 года, затем переве-
ден в 1888 г. в с. Спасское Томского
округа. 8 июня 1889 г. выехал в де-
ревню Сухановку Барнаульского
округа. В мае 1889 г. томским губер-
натором был разрешен приезд Голу-
бева для лечения на Солоновское
озеро в Барнаульском округе. В сен-
тябре 1889 г. ему было разрешено остаться в Барнауле для продолжения лече-
ния. С осени 1887 г. П.А. Голубев был сотрудником томской «Сибирской
газеты».
По окончании срока гласного полицейского надзора 29 июля 1890 г.
П.А. Голубев выехал из Барнауле в Томск. За ним был утвержден негласный
полицейский надзор по 29 июля 1892 г. В дальнейшем он уехал в Вятку.
Статья П.А. Голубева «Ликвидация горного дела на Алтае» была опублико-
вана в 1892 г. в журнале «Русское богатство». Этот ежемесячный литератур-
ный журнал выходил в Санкт-Петербурге с 1878 по 1918 г. В 1890-х гг. жур-
нал — орган либерального народничества. Идейным руководителем журнала
был Н.К. Михайловский. В 1890-х годах журнал пользовался успехом в среде
интеллигенции, что в значительной мере объяснялось хорошей постановкой
отдела беллетристики, широко освещалась международная жизнь.
НОЯБРЬ 1892
РШЕНБИГ1Т(Т10
гш utiuiiHiii
№ 11.
COAIPSABIt
i. тружкаякъ............
«.ПОПЫТКИ ОКООИОВАИЫ КА
РОДЖЛ ЧИСТКА. (Л—* мма
мИмм)..................
В. ВУЪ ВЯБЛХИ (Отсм—рм*) .
А СШИТЬ ПОГАСЬ. Р—ж» Рыгърм
Ми-н. Г». XII—ХШ
•» аагаИтшго. (Примам») . . .
«. ЧКРШГЪ СТО ПТЪ. '0—1
ЭмвмлАч, ipnauni гт»., «сват-
•W ввуяв. ............
К ДИГСШЯ ТМИ D • •
Т попадкх RA АРАРхТЪ .I-V).
А ШПОРЫ ДЭВИДА ГРИВА Ъ-
—х — г». V-XI.
П. Голубев
ЛИКВИДАЦИЯ ГОРНОГО ДЕЛА НА АЛТАЕ
В прошлом году закрытием последних медных рудников на Сузунском заводе
была завершена ликвидация медноплавильного производства на Алтае; вместе с
тем тогда же было приступлено к ликвидации и сереброплавильного дела, что
должно было начаться с Сузунского и Змеевского заводов. Ныне эта ликвидация
распространена и на другие заводы. Начальник Алтайского горного округа в ми-
нувшем марте сделал объявление, что с I июля нынешнего года прекратят свою
деятельность Павловский и Локгевский сереброплавильные заводы, вследствие
185
Ликвидация горного дела на Алтае
чего на них приостановлены всякие заготовки, а с I июля будущего года будет
прекращено производство и на Барнаульском сереброплавильном заводе. Если
все это осуществится, то на Алтае из ныне существующих заводов останутся лишь
Гавриловский — сереброплавильный и Гурьевский — чугуно- и железнодела-
тельный заводы. Причина ликвидации — постоянные дефициты от горного дела у
Кабинета, превосходящие иногда 100 тыс. руб. в год. Гавриловский и Гурьевский
заводы, находясь в счастливых условиях, имея — первый под боком, если не осо-
бенно богатые, то неистощимые по своей мощности Салаирские серебряные
рудники, а второй — богатые залежи железной руды, и находясь оба в центре бо-
гатого каменноугольного Кузнецкого бассейна, были единственными заводами
Кабинета, не дававшими дефицитов. Если принять во внимание, что кроме горного
дела Кабинет имеет на Алтае и другое хозяйство, дающее ему почти без всяких за-
трат ежегодно более миллиона рублей чистого дохода, то ликвидация горного
дела на первый взгляд кажется и рациональною, и даже необходимою. Зачем, в
самом деле, вести убыточное дело, когда тут же рядом существуют другие дохо-
ды, не требующие со стороны владельца ни хлопот, ни даже расходов?
Однако, решение данного вопроса не представляется столь простым при
многостороннем с ним знакомстве. Полная ликвидация дела, с таким трудом на-
саждавшегося здесь в продолжении более, чем полтораста лет1, дела, от кото-
рого в крепостной период зависело все население округа, а после реформы про-
должают зависеть еще десятки тысяч этого населения, не может быть завершена
в такой короткий период времени, не нанеся громадного вреда, с одной сторо-
ны, интересам самого Кабинета, а с другой — и всему огромному округу, считаю-
щему свое население более, чем в 700т[ыс.] душ об[оего] п[ола]. Вопрос о лик-
видации горного дела на Алтае настолько важен для интересов владельца и за-
хватывает интересы такой огромной массы населения, что он достоин внимания
всего русского общества, тем более, что последнее и мало знакомо с Алтаем, и
совсем не знакомо с правовым и экономическим положением его населения.
Этим вопросом Кабинет занят с самой крестьянской реформы, когда после
1861-63 гт. на заводах был прекращен крепостной труд горнозаводских людей
и обязательная поставка материалов на заводы приписными крестьянами. Высо-
чайше назначенная в 1882 г. ревизионная комиссия на Алтай, вместе с другими
частными вопросами горного и арендного хозяйства Кабинета, должна была вы-
яснить и этот коренной вопрос для страны. Вопрос о ликвидации часто подни-
мался не только в зависимости от основных условий местного производства, от
истощения прежних рудников и лесов, и от перехода к рудам менее содержа-
тельным и лесам более удаленным от заводов, от повышения цен на рабочие
руки и пр., но также и в зависимости от частных и временных причин — несовер-
шенства администрации, неудачных опытов отыскания новых рудников, неудач-
ного применения усовершенствованной техники и пр. В Кабинете, в управлении
алтайскими делами с 1861 г., постоянно существовали разногласия относитель-
но этого коренного для края вопроса. Если какое-либо исключительное мнение
до сих пор никогда и не достигало преобладания, то во всяком случае самый
факт разногласий подготовлял почву только в одном направлении, направлении
1 Первые (медные) рудники на Алтае открыты Демидовым в 1723 г., а в 1747 г. все рудники и заво-
ды были отобраны в Кабинет.
186
Голубев Петр Александрович
неминуемой ликвидации дела; если до сих пор не закрывались заводы, то в своем
развитии они постоянно встречали какие-либо тормозы: то не разрешались раз-
ведки рудников или каменноугольных залежей, то сокращался ремонт существу-
ющих заводских зданий или совсем останавливались уже начатые постройки но-
вых сооружений; иногда опять открывался кредит на постройки и сооружения,
но не отпускались средства на производство работ в этих сооружениях и пр.
Само собой разумеется, что разногласия центрального управления отражались и
в местном, вследствие чего и здесь происходили постоянные столкновения, для
чего до 1883 г., до издания новых штатов управления Алтайским горным окру-
гом, была благодарная почва в прежних штатах коллегиального административ-
ного управления краем. Хотя с 1883 г. коллегиальное административное управ-
ление и было уничтожено, но до 1890 г. был сохранен горный совет из управля-
ющих заводами, раз ежегодно собиравшийся в сентябре для составления
технических и хозяйственных смет. В этом совете до самого конца его сущес-
твования разногласия по коренному вопросу о ликвидации ныне существующих
рудников и заводов постоянно находили себе отклик. Только этим обстоят-
ельством можно объяснить эту непоследовательность в проектах новых соору-
жений, которые воздвигались, закрывались и снова продолжались, как оказыва-
ется, уже накануне ликвидации. Еще в 1889 и в 1890 гт. только в одном Барнау-
льском заводе строилась, да и едва ли еще совсем закончена, огромная печь
новой системы, потребовавшая несколько десятков тысяч рублей, еще в 1889 г.
вновь перестраивался главный прорез заводского пруда, который в 1890 г. раз-
ливами был попорчен и снова потребовал огромных затрат; также только еще в
1890 г. начата коренная перестройка плотины заводского пруда. Словом, еще
накануне ныне объявленной ликвидации производились не только капитальные
ремонты, но и новые заводские сооружения, которые, с остановкой работ на
заводах, разумеется, потеряют всякую цену.
Вопрос о ликвидации настолько важен для обеих сторон — и для Кабинета,
и для заводского населения, что мы, пред выяснением экономических совре-
менных причин его, позволим себе остановиться и на его исторической под-
кладке1. Действительно, после освобождения крепостного горнозаводского
населения и приписных крестьян в 1861 г., Алтайские заводы испытывают рез-
кий перелом сначала в стоимости производства, а затем и в его развитии. В до-
реформенный период весь успех горного дела зависел только от природных
богатств края и высоты техники. Первые никогда не были тормозом, и слава об
Алтае, как о «золотом дне», была широко распространена даже за границей; в
конце прошлого и в начале нынешнего столетия по количеству выработки се-
ребра Алтай занимал первое место в мировом производстве этого металла. А
на улучшение техники Кабинет с самого же отобрания заводов и рудников в
свое ведение никогда не скупился. Первыми мастерами и даже управителями
горного округа были немцы и из них по преимуществу саксонцы, как наиболее
искусные в горном деле, которые пользовались большими льготами. Самые
фамилии первых мастеров Христиани, Юнг-Ханс, Трегер, Улих говорят об
этом, а среди главных начальников Алтайский округ в прошлом столетии имел
' Более подробные сведения об историческом и современном состоянии горного дела читатели
могут найти в статьях изданного нами сборника «Алтай». Томск, 1890 г.
187
Ликвидация горного дела на Алтае
.......... !! I —.....
лишь одну русскую фамилию Порошина, который управлял всего 7 лет
(1762-[ 17]68 гг.). Для развития горной техники в самом Алтае было учрежде-
но еще в 1779 г. второе после Екатеринбургского (Уральского) главное горное
училище, которое вместе с этим давало России первых ученых техников по
горному делу задолго до основанного потом Горного Корпуса (ныне Горный
институт). Относительно управления, относительно обеспечения рабочими ру-
ками Алтайские заводы с первых же годов встали в привилегированное поло-
жение не только по отношению к частным горным заводам, но даже и к казен-
ным на Урале. Приписка местного свободного населения целыми волостями и
округами к обязательным работам на рудники и заводы, затем присылка катор-
жных начались с первых же годов по взятии заводов на Кабинет. В управление
Демидова к заводам было приписано лишь 400 дворов местного населения; но
уже по первому указу об отобрании заводов от Демидова на Кабинет в 1747
году, теперь сразу к заводам, кроме демидовских людей, приписывалось еще
две слободы, Бикатунская (нынешний город Бийск), крепость и Берский
острог; затем приписка все новых крестьян идет почти каждый год и чрез 14
лет, в 1761 г. она довершается припискою всего свободного населения, жив-
шего в пределах нынешнего горного округа. По ревизии этого года приписное
мужеское население округа уже тогда простиралось до 40 тыс. человек. Ровно
чрез сто лет, пред крепостной реформой, алтайские заводы и рудники распо-
лагали уже 22 тысячами собственно горнозаводских мастеровых ( в полной
крепостной зависимости) и 145 '/2 тысячами душ м[ужского] п[ола] приписных
к заводам крестьян, на обязанности которых лежало доставлять руду, дрова,
уголь, лес, кирпичи, флюсы и пр. При такой армии почти даровых людей воп-
роса о недостатке рабочих рук, конечно, не могло подниматься. Не существо-
вало вопроса и о дороговизне рабочих рук. Горнозаводские люди, набирав-
шиеся из приписных крестьян путем рекрутских наборов1, стоили заводам не
дорого. По штатам 1849 г. каждый рабочий получал даровой паек муки на себя
и свою семью (по 2 п[уда] себе и жене и по I п[уду] на детей в месяц); плата же
колебалась, главным образом, между окладами в 6 и 9 рублей в год или в 50 и
75 к[оп.] в месяц; подростки получали и дешевле от 4 р[уб.] 50 к[оп.], зато
были оклады и в 12 и даже 15 р[уб.]; но такие оклады получала уже рабочая
аристократия или же надсмотрщики, конюхи и главные мастера различных ра-
бот. Рабочий день продолжался, как и ныне, 12 часов; когда днем, когда и
ночью. Собственно рудничные и заводские работы идут круглый год и день, и
ночь; система работ установлена трехсменная, т.е. рабочий одну неделю рабо-
тает по 12 ч[асов] днем, другую — по 12 ч[асов] ночью и третья неделя ему да-
ется на отдых и для работ по дому; для рабочих при печах и горнах не сущес-
твует и праздников. Поставка заводских припасов и материалов, лежавшая на
обязанности приписных крестьян, обходилась и того дешевле. По закону для
этих крестьян существовало определенное количество обязательных рабочих
дней в году (для пешего 22 дня, для конного от 15 до 17). Смотря по роду ра-
1 Приписные крестьяне вместо военной службы по рекрутским наборам несли горнозаводскую
службу в продолжении сначала 40 лет, а потом 35. Дети горнозаводских и воинских людей на
Алтае с детства считались горнозаводскими людьми и обязаны были работать сначала с 7 лет, а с
1828 г. — с 8 лет.
188
Голубев Петр Александрович
бот, к каким каждый был приписан, это время, обыкновенно, переводилось на
урок работ; дроворуб, например, должен был вырубить в год 3 7? куб. сажени
куренных дров на душу, углежог — выжечь три 20-саженных кучи угля,
рудовоз — перевезти определенное количество руды на известное
расстояние, кирпичник — сделать несколько тысяч кирпичей и пр., и пр. За эти
работы Кабинет уплачивал приписным крестьянам плату, в размере окладных
казенных сборов, в прошлом столетии I р[уб.] 70 к[оп.] ассигнациями], а с
1840 г. — по 2 р[уб.] 29 к[оп.] на душу (оброчная подать). Эта оплата самим
Кабинетом признавалась в несколько раз ниже действительной стоимости
крестьянского обязательного труда; накануне крестьянской реформы в своем
докладе Кабинет заявлял, что «заводские работы стоили самим крестьянам не
менее 5 р[уб.], не считая платы, которую выдавала им казна» (для уплаты
упомянутых казенных податей).
Наряду с дешевизной крепостного труда еще большее влияние на расши-
рение горного дела здесь оказывали другие условия, и из них главнейшее —
привилегированность Алтайских заводов среди всех русских горных заводов
как казенных, так и частных. Эта привилегированность или исключительность
положения их прежде всего выражалась в том, что в прошлом веке в руках ал-
тайского горного начальства сосредотачивались все отрасли управления этим
краем; кроме горно-хозяйственного ему была подчинена и военная, и граждан-
ская власть. С введения губернской и областной реформы прошлого столетия
военная часть была отделена, точно также с 1789 г. и гражданская часть в селе-
ниях приписных крестьян была выделена на несколько лет из непосредствен-
ного ведения горного начальства; в полном распоряжении его оставались лишь
одни мастеровые, быт которых много напоминал быт военных поселян с воен-
ной дисциплиной и военным судом. Однако, выделение гражданского управ-
ления из ведения горного начальства скоро признано было невыгодным; про-
изводительность завода быстро упала, а потому с 1797 г. права по администра-
тивно-хозяйственному управлению над приписными крестьянами были вновь
возвращены алтайскому начальству, и широкая власть этого последнего про-
должала существовать вплоть до отмены крепостного права в 1861 г. С изда-
нием в 1822 г. Учреждения для управления сибирскими губерниями, власть ал-
тайского горного начальства была еще более поднята совмещением в лице
главного начальника Алтайского округа и должности гражданского Томского
губернатора. Особенные заботы о развитии горного дела на Алтае выразились
еще и в том, что главными начальниками сюда назначались уже испытанные и
зарекомендовавшие себя наиболее известные начальники с знаменитых казен-
ных заводов Тульского, Златоустовского, Гороблаго датских и Богословских,
а иногда профессора Горного института1.
При таких условиях горная промышленность Алтая могла делать и действи-
тельно делала колоссальные успехи. Если об этих успехах судить лишь по до-
1 Например, Беэр (1747-[17]50) — бывший начальник Тульского завода, Ирман (1769-[17]78) —
Гороблагодатских, Шленев (1836-[ 17]37) — Екатеринбургских, Аносов (1847-[ 17]50), изобрета-
тель аносовской стали, и Бекман (1851 -[18]57) были начальниками Златоустовских заводов,
Озерский (1858-[18]63) и Эйхвальд (187l-[l8]81) были профессорами Горного института, а Е.
Ковалевский (1830-[ 18]35) был до того командиром (директором) Горного корпуса (института), а
после — министром народного просвещения.
189
Ликвидация горного дела на Алтае
быче одних благородных металлов, то ход ее развития представится в таком
виде. При Демидове добывалась лишь одна медь, а в средине 40-х годов про-
шлого столетия, когда впервые здесь было найдено серебро, Алтайские рудни-
ки и заводы были отобраны в Кабинет и пред этим за два последние года еже-
годная добыча серебра определялась только в 44 пуда; но уже первые четыре
года (1747-50) кабинетского управления эта добыча достигала до 189 п[удов] в
среднем ежегодно, а в следующее десятилетие уже по 300 пуд. ежегодно. А
средние ежегодные доходы только от продажи серебра и золота возрастали за
это время от 169 1 /2 тыс. (1747-[ 17]50) до 320 тыс. руб. (в 50-е годы), причем все
расходы Кабинета по Алтаю тогда определялись всего в 60 тыс. руб. В 60-е
годы ежегодная добыча серебра доходила уже до 600 пуд., а доходы Кабинета
до 830 т[ыс.] руб. в среднем, при ежегодных расходах всего в 120 тыс. р[уб.].
Однако и это далеко не был кульминационный период; в 70-е годы при управле-
нии Ирмана средняя ежегодная добыча достигла до I 072 пуд. и доходы Каби-
нета от продажи серебра и золота достигали почти полутора миллиона (I 403
тыс. руб.), не считая при этом ежегодной чистой прибыли от чеканки «сибир-
ской» медной монеты на Сузунском заводе более чем 250 тыс. р[уб.] ежегодно.
Даже и при богатстве тогдашних рудников Алтая, в особенности Змеиногорско-
го, такая добыча представляется необычайной. Очевидно, что при несоверше-
нстве тогдашней техники для получения полуторамиллионных доходов, требо-
валось громадное напряжение сил всего крепостного населения Алтая. Нужно
думать, что обязательный труд для населения в это время был особенно обре-
менителен, тем более, что алтайское горное начальство не было подчинено ка-
кой-либо регламентации относительно труда приписных рабочих. Только те-
перь, после Ирмана, когда жалобы на обременительность работ, вероятно, дос-
тигли Петербурга, нашли необходимым подчинить алтайское управление
определенным условиям в пользовании трудами приписных крестьян, и манифест
1779 г. строго воспрещает употреблять последних на горнозаводские работы.
Крестьяне обязаны были лишь рубить и возить на заводы дрова и лес, достав-
лять уголь, возить, (но не копать) руду, песок и флюсы и заниматься починкой
плотин. Кроме этого, они могли быть употребляемы и на другие работы сверх
выполненных ими обязательных уроков (душевых), но лишь в случае добро-
вольного согласия крестьян. Этот манифест был издан в один год с общей ре-
формой, изъявшей административно-гражданское управление приписными крес-
тьянами из непосредственного ведения горного начальства, и, таким образом,
мог быть действительно проведен в жизнь и оказать благотворное влияние на
участь огромной массы приписного населения. Но оба эти благодетельные для
населения закона, с одной стороны, ставившие приписных крестьян в ясные и
определенные условия к заводам, а с другой—делавшие контроль над отноше-
ниями заводоуправления к крестьянам действительным, неминуемо должны
были неблагоприятно отразиться на самом развитии горного дела в смысле ко-
личества добычи металлов. И, действительно, во все управление Меллера
(1779-1784), преемника Ирмана, и затем в первые годы управления Качки, пока
административно-гражданское управление над крестьянами было вновь не пере-
дано в руки горного начальника, средняя ежегодная добыча серебра колеба-
лась между 600-700 пудов. Затем, с восстановлением старых порядков произво-
190
Голубев Петр Александрович
дительность заводов вновь возрастает и очень быстро. При преемнике Качки
Чулкове (1799-1806) средняя ежегодная добыча серебра дошла до кульмина-
ционного пункта I 154 пуд., до чего она не достигала ни прежде и никогда уже
после. Однако, до самого освобождения крепостных, во всю первую половину
и нынешнего столетия, ежегодная добыча серебра не падала ниже I 000 пуд. и
ежегодные валовые доходы Кабинета от продажи золота и серебра колебались
между I 200 000 и I 843 600 руб.
С уничтожением обязательного и дарового труда после 1861 г. само собой
разумеется, что Кабинет уже не мог рассчитывать на прежние доходы от горного
дела на Алтае при какой бы то ни было производительности заводов. С этим
нужно было мириться и это никогда не нужно упускать из виду при сравнении по-
реформенного положения дел с крепостным. В своих предположениях пред пе-
реходом к вольнонаемному труду, сам Кабинет уже определяет свои доходы от
металлов не более как в 364 тыс. руб. ежегодно, оставаясь при прежнем развитии
производства, заводов. Это вычисление, впрочем, сделано не на основании при-
близительной стоимости производства при предстоящем вольнонаемном труде,
а по следующим соображениям. За десятилетие с 1850 по [ 18]59 гг. пред осво-
бождением крестьян Кабинет получал чистого дохода от всего Алтайского
округа по I 065 000 руб. в среднем ежегодно. Такого дохода по освобождении
крестьян от обязательного труда, который, по мнению Кабинета, самому крес-
тьянину стоил «не менее 5 руб. на душу, не считая платы, которую выдавала каз-
на» (2 р[уб.] 29 к[оп.]), Кабинет не мог получить уже от одного горного дела.
Упоминаемые выше 5 руб. на душу приписного населения самым фактом осво-
бождения уже отнимались из доходов Кабинета. А так как пред реформой, при-
писанных к обязательной натуральной заводской повинности крестьян счита-
лось 137 772 души (а по X ревизии всех душ м[уж.] п[ола] считалось 145 612),
то, следовательно, крепостная реформа сразу должна была лишить Кабинет до-
хода в 688 860 руб. (137 772 х 5) только от одних приписных крестьян. Выходя
их того, что и после реформы прежний ежегодный доход Кабинета от
Алтайского округа в I 065 тыс. руб. должен оставаться постоянным или, по край-
ней мере, не меньше этого, было проектировано, а затем и утверждено, что с
освобождением все приписные крестьяне, кроме прочих казенных, земских и
мирских повинностей, должны будут «платить, вместо натуральной повинности
заводской и поступавшего в государственное казначейство поземельного обро-
ка, — по 6 руб. с души и 3/4 этой подати обратится в доход Кабинета, а остальная
'Д поступит в государственное казначейство». В России крепостная реформа
проведена была несколько иначе, там натуральные повинности крестьян поме-
щикам были уничтожены без всякого платежа оброка за них, а крестьяне обяза-
ны были платить выкуп лишь за отведенные им земельные наделы. На Алтае над-
еление крестьян землею отложено «до приведения земель в известность», но
когда это будет, даже теперь, после 30 лет крестьянской реформы, неизвестно;
и вместо земельного выкупа, как в России, здесь крестьянское население (кроме
бывших мастеровых и горнорабочих людей) продолжает платить душевой об-
рок в 6 руб. «взамен прежней издельной повинности приписных крестьян» (п. 6
Указа 8 марта 1861 г.). Невыгодность положения последних пред бывшими кре-
постными и посессионными крестьянами в России состоит в том, что в то время,
191
Ликвидация горного дела на Алтае
как крепостные России, платя земельный выкуп почти одинаковый в больши-
нстве губерний с оброками приписных крестьян Алтая, скоро успеют сделаться
полными собственниками своих наделов, а, следовательно, и скоро (чрез 20 лет)
и совсем избавятся от этих более обременительных платежей, алтайские же
крестьяне будут находиться на оброке или, если по примеру русских губерний
здесь будет введен поземельный 49-летний выкуп, то момент для них стать со-
бственниками отодвигается или на неопределенное или на очень долгое время.
Вместе с этим все количество выплаченного ими за эти десятки лет оброка будет
представлять ту переплату за прежний крепостной труд, [от] которой бывшие
помещичьи крестьяне и здешние горнорабочие люди избавлены.
Установленный в пользу Кабинета оброк в 4 р[уб.] 50 к[оп.] и в казну I р[уб.]
50 к[оп.] с души бывшего приписного населения, а затем в 1865 г. и со всех пере-
селяющихся на кабинетские земли из других губерний крестьян, вначале мог да-
вать чистого дохода Кабинету около 689 тыс. руб. (с 145 612 рев[изских] д[уш]
м[уж.] п[ола]). А так как вся чистая прибыль Кабинета с Алтайского горного
округа была I 065 тыс. руб., то, следовательно, остальная сумма до этого коли-
чества 376 тыс. руб. должна была составлять доход собственно от крепостного
труда горнозаводских и мастеровых людей, бывших совершенно на ином более
тяжелом положении, чем приписные крестьяне, у которых обязательных рабо-
чих дней в году было всего от 17 [до] 22, тогда как мастеровые были всецело
крепостными. При переходе к вольнонаемному труду Кабинет считал возмож-
ным получать чистых прибылей от горного дела почти всю эту сумму (364 тыс.
руб.); но этот расчет, как ошибочный по существу, далеко не оправдался. Оши-
бочен он потому, что при нем не была принята во внимание разница в стоимости
крепостного и вольнонаемного труда горнорабочих людей и мастеровых, полу-
чивших волю наравне с приписными крестьянами. А эта разница должна быть
громадна, так как было громадно число горнорабочих (21 867 рев[изских] душ
м[уж.] п[ола]) и разница их рабочей платы в крепостной и пореформенный пери-
од времени. Кабинет, вычисляя разницу между крепостной рабочей платой и де-
йствительною стоимостью труда приписных крестьян для установления оброка с
них', к сожалению, не сделал вычисления такой же разницы для стоимости работ
мастеровых и горнорабочих людей. Так как определение этой разницы необхо-
димо, чтобы иметь действительное представление о выгодности горного дела в
крепостной период, то мы и постараемся сделать ее сами, на основании имею-
щихся у нас достоверных данных на рабочую плату в до- и пореформенное вре-
мя. С 1849 г. вплоть до реформы все мастеровые получали даровой паек муки на
семью и жалованье, которое колебалось в пределах от 3 р[уб.] 50 к[оп.] до
12 р[уб.] в год; для большинства же рабочих она была в 6 руб. в год, или 50
к[оп.] в месяц. Допустим, что у каждого рабочего, кроме него, в семье три едока,
на которых он вместе с[о] своим получал паек муки в месяц 6 пуд[ов] (по 2 п[уда]
на себя и жену и по I п[уда] на малолетков); при существовавшей высокой цене в
50-е годы 40 к[оп.] на пуд муки рабочий получал, следовательно, одним хлебом
1 Собственно детального вычисления, на основании существовавших тогда цен или чего-нибудь
подобного, сделано не было, а Кабинет прямо принял, что «самим крестьянам заводские работы
стоили не менее 5 р[уб.] на душу, не считая платы, которую выдавала казна» (2 р[уб.] 29 к[оп.]).
Нужно признать, что это определение грешит, скорее, в сторону увеличения, чем уменьшения.
192
Голубев Петр Александрович
около 29 р[уб.] в год, а вместе с жалованьем 35 руб. Это очень близкая к де-
йствительности средняя рабочая плата в последнее 13-летие крепостного труда.
Уже в первый 1864 г. по окончательном освобождении всех категорий мастеро-
вых' рабочая плата удвоилась, а при некоторых работах даже утроилась или
возросла еще больше. Всего лучше эту разницу можно видеть из нижеследую-
щей таблицы рабочих плат, где к годовому жалованью рабочих в крепостное
время мы везде будем прибавлять стоимость пайка на 4 человека в 29 руб. При-
водим платы только главной массы рабочих, употребляемых на заводах и рудни-
ках. Для характеристики роста этой платы уже в пореформенное время, тут же
приводим плату кроме 1864 г. и за последнее имеющееся у нас время 1889 г.
[Профессия] При крепостном труде. С 1849 г. От — до, рубли При вольнонаемном труде
С 1864 г. От — до, рубли С 1889 г. От — до, рубли
Плавильщику 41 84-100 125-200
Машинисту 38 96 100-200
Работникам при печах и горнах 35 70-80 138
Горным работникам 35-37 '/2 80-150 100-200
Плотнику 35-39 60-90 84-184
Кузнецу 39-47 100-200 150-250
Шлаковозам и рудоразборщик[ам]1 2 12-14 72 50-70 60-100
Отсюда видно, что оплата крепостного труда мастеровых была вдвое, втрое,
и даже вчетверо ниже действительной его стоимости, а, следовательно, с пере-
ходом к вольнонаемному труду должны были в значительной степени возрасти
все расходы по горному делу и уменьшить прибыли Кабинета. Если мы восполь-
зуемся для вычисления неоплаченной части крепостного труда мастеровых тем
же способом, каким Кабинет вычислял это по отношению к приписным крестья-
нам, то получится следующий интересный вывод. Накануне освобождения, из
общего числа (21 867 ч[ел.]) мастеровых, было только взрослых рабочих с жа-
лованьем от 6 до 12 руб. в год 15 235 чел. и подростков I 606 чел., которые по-
лучали от 3 р[уб.] 50 к[оп.] до 5 р[уб.] в год. Из приведенной таблицы видно, что
взрослые рабочие при крепостном труде не дополучали по крайней мере 30—40
руб. в год, а подростки от 35 до 55 р[уб.], т.е. даже при низкой оценке одни
взрослые мастеровые (15 235 душ) не дополучали ежегодно 457-610 тыс. руб.,
а подростки 56-88 т[ыс.] руб. Мы не вычисляем потери при крепостном труде
урочников (4 311 чел.), урядников, писцов и служащих (715), для определения
1 Освобождение совершалось таким образом на основании указа 8 марта 1861 г. В этом году были
освобождены все, прослужившие до того не менее 20 лет, в следующем марте получили свобо-
ду все, прослужившие не менее 15 л[ет] и в марте 1863 г. — все остальные.
2 Как в крепостное время, так и теперь эти работники преимущественно подростки, для которых
паек определен не на 4 человека, а на одного в 24 пуда в год, на 9 р[уб.] 60 к[оп.].
7 Зак 912
193
Ликвидация горного дела на Алтае
стоимости труда которых в пореформенное время у нас нет данных1. Таким об-
разом, от взрослых рабочих и подростков при крепостном труде получалось Ка-
бинетом нечто вроде добавочной против вольнонаемного труда стоимости еже-
годно от 513 до 698 тыс. руб., т.е. столько же, сколько, по мнению Кабинета, по-
лучалось и от приписных крестьян. Не будь этих добавочных доходов и ведись
хозяйство вольнонаемным трудом, Кабинет сразу должен был бы лишиться по
крайней мере от I 202 до I 387 тыс. руб. в год (689 т[ыс.] р[уб.] от приписных
крестьян и + 513-698 т[ыс.] р[уб.] от горнорабочих), а это не только поглотило
бы все чистые прибыли его от Алтайского округа (I 065 т[ыс.] р[уб.]), но и дава-
ло бы ежегодный дефицит от 130 до 320 тыс. руб. Нынешние дефициты колеб-
лются между 170 т[ыс.] в 1881 г. и 27 т[ыс.] в 1885 г. Это обстоятельство необ-
ходимо помнить при определении нынешних дефицитов от горного дела. Еще
более, нужно помнить в вопросе о ликвидации горного дела то обстоятельство,
что взимаемый ныне оброк с крестьян «взамен их прежней заводской повиннос-
ти» имеет непосредственное отношение к горному делу, а не составляет, как это
принято думать, вследствие отнесения его к земельным доходам, какой-либо
особой статьи дохода. Без этого оброка при вольнонаемном труде Кабинет по-
лучал бы большие дефициты, которые с сокращением производства не умень-
шались бы, а скорее увеличивались. Ныне же, как увидим далее, дело обстоит
так, что даже и без этог о оброка Кабинет оставался бы от хозяйства в Алтайском
горном округе без всяких дефицитов, а при оброке он получает чистой прибыли
почти столько же, как и в крепостной период. Разумеется, в такое положение
дело встало не вдруг; в крепостной период и в первые годы после него у Кабине-
та не было других источников дохода, кроме горного дела, которое без крепос-
тного труда, или эквивалента его, не могло окупать себя и должно было вестись
с дефицитами, далеко превосходящими нынешние. После крепостной реформы
Кабинет в 1862 г. открыл свой округ, бывший прежде недоступным ни для какой
частной предприимчивости, прежде всего для частной золотопромышленности,
отведя ей восточную часть за р. Томью и Телецким озером. В 1881 г. две круп-
ные золотопромышленные компании Асташева и Мальцева проникли и за эту
черту на запад, заняв богатые золотоносные площади по рр. Мрасе1 2 и Лебедю.
Таким образом, у Кабинета явился новый источник дохода от частной золотоп-
ромышленности, который в 1889 г. давал ему 222 тыс. руб. (77 '/2 тыс. р[уб.] гор-
ной подати с золота и 144 '/2 т[ыс.] р [уб.] подати и аренды с приисков Мальцева и
Асташева). От 10 до 25 т[ыс.] р[уб.] ежегодно дает аренда соляных озер; с 1863
года здесь возникло несколько частных заводов (винокуренный, содовый и дро-
бя иной), открытие которых, как действующих топливом, вообще не разрешает-
ся здесь.; из них только винокуренный завод дает Кабинету ежегодного дохода
10 тыс. р[уб.] и более. В 1865 г. Алтай был открыт и для свободного переселе-
1 По роду работ урочники разделялись на угольщиков (углевозы), кучников (углежеги), рудовозов,
кирпичников, дегтярников и пр. Для кучников есть сведения за крепостной и пореформенный пе-
риод. Урок каждого из них состоял в выжигании трех 20-саженных куч, из которых получалось
от 155 до 220 коробов угля (березового меньше, соснового больше). За свой урок кучник полу-
чал в год 36 руб. Ныне короб угля с возкой стоит I р[уб.] 20 к[оп.]-1 р[уб.] 50 к[оп.]; если допус-
тить, что возка стоит половину или 2/3, то каждый кучник по-нынешнему должен был бы полу-
чить за 3 кучи от 75 до 165 руб.
2 Следует читать Мрас-Су. (Реи.)
194
Голубев Петр Александрович
ния сюда из других губерний, вследствие чего явилась возможность земельного
арендного хозяйства в широких размерах; в 1889 г. аренда кабинетских земель
давала более 74 '/2 тыс. руб. После реформы пользование лесом для крестьян и
горнозаводских людей было ограничено и лесное хозяйство явилось также до-
ходной статьей. Хотя по смыслу указа 8 марта 1861 г. крестьянам предоставля-
ются в пользование все угодья, бывшие до того в их распоряжении1, но
Алтайское управление воспрещает пользование лесами, находящимися даже в
пределах селенных граней. В 1889 г. лесной доход составлял 126 532 р[уб.], из
них 8 326 р[уб.] штрафных, остальные попенные сборы.
Это только главные статьи дохода, в общем от них и остальных источни-
ков, кроме горного дела и подушного оброка с крестьян, Кабинет получает
более 445 тыс. руб. ежегодно валового дохода, а чистого около 288 тысяч
р[уб.]. Таким образом, эти доходы покроют с излишком дефицит 1889 г. в
122 Чг т[ыс.] р[уб.] от горного дела. Но Кабинет, кроме того, получает еще
ныне более 878 '/2 тысяч р[уб.] оброка с крестьян. В общем, чистая прибыль
ныне от всего хозяйства в Алтайском округе почти равна той, которая возмож-
на была при даровом крепостном труде; в 1889 г. чистая прибыль достигала
I 058 тысяч руб., а в последние годы крепостного труда I 065 тысяч руб.
Рассмотрим теперь пореформенное состояние горного дела, дающего еже-
годно убытки и этим самым возбуждающего вопрос его ликвидации. Мы видели
уже, что дефициты и несравненно большие, чем ныне, должны были быть и в кре-
постной период, если бы Кабинет оплачивал труд своих мастеровых и приписных
крестьян по действительной его стоимости. В первые годы пореформенного хо-
зяйства дефициты не должны быть велики ввиду того, что стоимость произво-
дства за это время была доведена до минимума. Уже за несколько лет пред ре-
формой Алтайское управление начало делать усиленные против обыкновенных
двухгодичных запасов заготовки главных заводских припасов и материалов, что
при крепостном труде обходилось в несколько раз дешевле. Благодаря этим-то
запасам, в особенности руды, флюсов и угля, Кабинету и можно было в продол-
жении целых восьми первых лет после реформы поддерживать размеры ежегод-
ной выплавки металлов не только на прежней высоте, но даже несколько увели-
чить. Лишь в первый 1861 г. выплавка серебра спустилась несколько ниже обыч-
ной тысячи пудов, до 964 п[удов], а после этого она постепенно возрастала и
дошла в 1868 г. до I 081 '/2пуд. Однако, искусственная поддержка долго продол-
жаться не могла; заготовленные при крепостном труде запасы вышли, прежние бо-
гатые рудники чрез усиленную пред реформой заготовку высокопробных руд на-
чали быстро истощаться; от охристых высокопробных серебросвинцовых руд,
лежавших в верхних пластах, приходилось переходить к колчеданистым низкоп-
робным и залегающим в более глубоких пластах; рабочая плата возрастала, так
как поднялись цены на жизненные продукты, и для рабочих явилась возможность
уходить и прилагать свой труд к более выгодным промыслам и занятиям. В следу-
ющем 1869 г. выплавка серебра упала до 718 пуд., в 1870 г. она несколько подня-
1 Пункт 2 этого Указа говорит: «Впредь до приведения в известность и разграничения земель
Алтайского] гор[ного] округа, предоставить крестьянам, в оном поселенным, пользование всеми
усадебными, пашенными, сенокосными и другими угодьями в тех размерах, в каких ныне угодья
сии в их пользовании состоят».
7*
195
Ликвидация горного дела на Алтае
лась (802 п[уда]), но после этого начала быстро падать; в 1875 г. она достигла уже
534 п[уда), в 1880 г. — 506 '/2 п[удов], а в 1883 г. дошла до minimum'a 368 п[удов].
Разумеется, при сокращении производства стоимость продуктов повышалась и
дефициты увеличивались; к сожалению, мы не имеем балансов о горном хозя-
йстве за время до 80-х годов; дефицит же 1881 г. достигал более 170 тысяч руб.; в
1883 г., когда выплавка дошла до минимума, он, вероятно, еще более увеличился,
но точной цифры его у нас нет. Однако, этот год является поворотным моментом в
алтайском горном хозяйстве. Ревизовавшая Алтай в 1882 г. Высочайше назначен-
ная комиссия, несмотря на преобладающее тогда и в Кабинете, и в Алтайском
управлении мнение о необходимости ликвидации горного дела и закрытия убы-
точных заводов, высказалась в лице ревизовавшего горную часть проф. Горного
института Йосса, не только за продолжение его, но и наивозможно большее его
расширение, улучшение техники и сосредоточение главного центра выплавочной
деятельности на берегах Иртыша, где уже давно найдены, хотя до сих пор и не
обследованы еще, каменноугольные залежи. Но едва ли не самым важным резуль-
татом этой ревизии было констатирование полной несостоятельности существо-
вавшей тогда системы горного управления на Алтае, которая делала возможными
почти открытые хищения, по размерам своим походившие скорее на легенды, чем
на действительность. На другой же год после ревизии были изданы новые штаты
Алтайского управления и была произведена коренная перемена в его персонале.
Благодаря этому обстоятельству, положение дел во всех отраслях кабинет-
ского хозяйства на Алтае круто изменилось, и, прежде всего, конечно, улучше-
ния отразились на горном деле, пришедшем, вследствие истощения прежде за-
готовленных при даровом труде заводских припасов, в полный застой. В 1883 г.
выплавка серебра пала до 368 пуд., золота — до 4 п[удов) 30 ф[унтов], меди —
до 14 т[ыс.] пудов и чугуна — 23 т[ыс.] пуд. Накануне крепостной реформы, в
1860 г. производство всех этих металлов было таково: серебра— I 060 п[удов],
золота — 33 п[уда) 10 ф[унтов], меди — 32 т[ыс.] п[удов] и чугуна — 98 т[ыс.]
п[удов]. Новое управление после 1883 г„ если не подняло производства всех
металлов на прежнюю высоту, то быстро начало к этому приближаться. Уже в
1885 г. выплавка серебра достигла 538 '/2 п[удов], а в 1889 г. — 652 п[уда], золо-
та — 9 и 16 пуд. (1887 г.), выработка меди — 24 '/2 т[ыс.] и 34 т[ыс.] пуд., а выра-
ботка чугуна— 107 т[ыс.] и 112 т[ыс.] п[удов] даже превзошла крепостное вре-
мя. Не нужно при этом забывать, что в это же время были едва ли не заново пере-
строены и фундаментально ремонтированы все главные заводские здания, были
введены некоторые из проектированных ревизионною комиссиею технических
улучшений, в Гурьевском заводе после пожара 1885 была заново отстроена ме-
ханическая фабрика, на иных заводах были перестроены и подновлены плотины
в прудах, что при вольнонаемном труде обходится особенно дорого. В самом
направлении заводской деятельности обозначился явный поворот к наиболее
рациональной постановке дела, а именно, изменение самой цели здешней гор-
ной промышленности. До сих пор эта цель сосредоточивалась исключительно
на добыче серебра и золота; медь, после прекращения чеканки на Сузунском за-
воде медной монеты, потеряла свое прежнее значение и в последние годы ее
производство сделалось безвыгодным. Чугун и железо в прежнее время приго-
товлялись лишь на потребности собственных заводов и в продажу на месте шли
196
Голубев Петр Александрович
мало. Ревизовавший горную часть проф. Йосса обратил особенное внимание на
эту сторону здешней промышленности; железное дело, по его мнению, должно
быть поставлено совершенно самостоятельно от производства серебра и рас-
ширено в несколько раз. Вся Западная Сибирь до сих пор не имеет других, кро-
ме здешнего Гурьевского, железноделательных заводов и принуждена покупать
железо с Урала, которое при дороговизне доставки обходится недешево. Расши-
рению этого производства и даже на существующем теперь одном заводе благоп-
риятствуют все условия. Гурьевский завод, перешедший уже на каменноугольное
топливо, находится в самом центре богатых железных рудников и мощных камен-
ноугольных копей Кузнецкого округа. По мнению профессора, расширение од-
ного железного производства должно с лихвой покрывать все дефициты от гор-
ного дела на Алтае. Это мнение компетентного ученого было принято во внима-
ние и, как мы видели, чугуноплавильное производство после 1883 г. расширено
почти впятеро, оно увеличилось даже и против крепостного времени. В 1883 г. же-
леза приготовлялось около 38 т[ыс.] п[удов], а в 1889 г. до 162 т[ыс.] пуд., и спрос
на алтайское железо быстро растет, особенно в степные области.
Расширение производства и, главным образом, искоренение прежних хище-
ний тотчас же сказалось. Негорнозаводские доходы увеличились после
1881 -го г. в два-три и более раз; земельный доход (аренда) с 20 72 т[ыс.] уже в
1885 г. удвоился (44,8 т[ыс.] р[уб.]), а в 1889 г. дошел до 74 72 т[ыс.] р[уб.],
лесной — с 34,4 т[ыс.] р[уб.] в 1885 г. был 88,2 т[ыс.], а в 1889 г. уже
126 41 т[ыс.] р[уб.]. Аренда соляных озер с 11 т[ыс.] руб. дошла в 1885 г. до
26,8 т[ыс.] р[уб.],нов 1889 г. вследствие соляного кризиса пала до 7 381 р[уб.].
В горнозаводском деле, кроме тех улучшений и огромных приобретений в
основном капитале заводов (перестройки и фундаментальный ремонт) эконо-
мическая сторона выразилась в следующем. Мы уже говорили, что даже в кре-
постной период при действительной оплате труда Кабинет получал бы еже-
годные дефициты от Алтайского округа в 130 до 320 т[ыс.] руб. При вольнона-
емном труде и упадке заводов после истощения прежних запасов, в 1881 г., от
горного дела Кабинет получил дефицит в 170 т[ыс.] руб. С расширением же
дела дефициты сократились, в 1885 г. он был менее 28 т[ыс.] р[уб.], в 1887 —
111 тыс. р[уб.] ,в 1888 г. — около 29 тыс. руб. и в 1889 г.— 122 72т[ыс.] р[уб.].
При оценке значения нынешних дефицитов от горного дела нужно принять
во внимание еще следующее обстоятельство. Для расширения в надлежащих
размерах дела, Кабинет всегда нуждался в оборотном капитале, который до
последней реформы алтайского управления заимствовался в государственном
казначействе и затем выплачивался сдачей на монетный двор серебра и золота.
С 1830 по 1855 г. кабинетские заводы в финансовом отношении находились
даже прямо в ведении Министерства финансов, и лишь с 1855 г. они были выде-
лены из общегосударственного бюджета. Однако, и теперь по Высочайшему
указу из общей суммы годовых расходов на Алтайские заводы в 916 178 руб.1
большая часть — (656 464 руб.) должна была идти из государственного казна-
чейства, а остальная (259 714 р[уб.]) — из суммы Кабинета, с тем условием,
чтобы по доставке металла на монетный двор ссуда казначейству возвраща-
1 Ныне расходы Алтайского округа увеличились более чем вдвое, в 1888 г. всех расходов по окру-
гу было произведено I 956 975 р[уб.], из них на металлы падало I 672 703 р[уб.].
197
Ликвидация горного дела на Алтае
лась, а излишек от обращения металла в деньги должен поступать в Кабинет.
Министерство финансов теперь вело только счет по выдаче и возврату этих
ссуд и вносило их в государственную роспись. Ссуды выдавались и на Нерчин-
ский горный округ Кабинета, главное производство которого также — сереб-
ро и золото, и история развития которого шла почти одним путем с Алтаем, с
тем лишь различием, что ссылка для работ каторжных сюда была прекращена
еще в 1762 г., а на Нерчинские заводы она продолжалась, кажется, и в начале
80-х годов; в 70-х гг. по крайней мере Кабинету еще отпускалось по нескольку
десятков тысяч руб., в вознаграждение за содержание на Нерчинских заводах
каторжников. С переходом к вольнонаемному труду ссуда из государственно-
го казначейства на действия Алтайского и Нерчинского округов увеличилась.
Мы не имеем точной цифры этой ссуды за первые пореформенные годы, но в
1866 г. по смете на заводы испрашивалось 2 800 тыс. руб., а со следующего
года до 1883 г. уже по 3 мил[лиона] рублей ежегодно. Так как по системе пре-
жних государственных росписей были возможны сверхсметные и дополни-
тельные ассигнования, то Кабинет в первое трудное для него время после 1861
г. широко пользовался этим сверхсметным кредитом. Так, за первые 5 лет до
1866 г. он задолжал государственному казначейству более 3 Чг миллионов руб-
лей; в 1866 г., вместо ассигнованных 2 800 т[ыс.] р[уб.], он получил в ссуду бо-
лее 3 113 41 тыс. руб., но в счет этого возвратил в этом году лишь около 859
тыс. р[уб.], т.е. долг Кабинета государственному казначейству достигал к 1867
г. около 5 800 т[ыс.] р[уб.]. С этого года Кабинет, хотя и продолжает пользо-
ваться сверхсметными кредитами, кроме ежегодно ассигнуемых 3 миллионов]
рублей, но стремится уже ежегодно к расплате за взятые суммы и сверх того
вносит в уплату прежнего долга. В 1878 г. прежний долг, по-видимому, был
уплачен, но в следующие два года он опять возрос до 2 690 т[ыс.] р[уб.]. В
1884 г. в государственной росписи мы уже не встречаем ссуд из государствен-
ного казначейства для кабинетских заводов, и, следовательно, можно предпо-
ложить, что с этого времени Кабинет начинает вести свое хозяйство исключи-
тельно на собственный оборотный капитал.
Эта бюджетная справка говорит о том, что в крепостное время и при еже-
годных прибылях в миллион рублей от Алтайских заводов Кабинет не мог со-
ставить собственного оборотного капитала, и составление его относится уже к
позднейшему времени, конечно, менее благоприятному для этого. Время же
прекращения ссуд из государственного казначейства (1884 г.) как раз совпада-
ет с наступившим здесь новым управлением, которому, следовательно, при-
шлось в финансовом отношении встать в стесненное положение. Весь оборот-
ный капитал Кабинета в крепостной период не достигал и 300 т[ыс.] руб.; в пер-
вое десятилетие пореформенного времени он, по-видимому, также не мог
составиться. На это указывает громадный в 1867 г. долг Кабинета в 5 800 т[ыс.]
р[уб.] государственному казначейству; следовательно, если оборотный капи-
тал составлялся, то лишь начиная с 70-х годов, когда начали развиваться по-
бочные от горных доходы, но когда опять горное дело падает и дает огром-
ные дефициты. Вернее всего предположить, что реформа 1883 г. в управлении
округом принесла вместе с собой и коренное улучшение всего финансового
управления в Кабинете, вследствие чего возможно сделалось образовать свой
198
Голубев Петр Александрович
собственный оборотный капитал, расплатиться с государственным казначе-
йством и встать совершенно в самостоятельное финансовое положение. Эти
успехи в финансовом управлении, разумеется, должны были происходить с од-
ной стороны, — на счет сокращения расходов вообще, а с другой — они дол-
жны были на время задержать и самое расширение горного дела, что связано
непременно с значительными затратами как единовременными (напр., на раз-
ведки руд, каменного угля, постройки и пр.), так и текущими. При обсуждении
дефицитов последнего времени это обстоятельство также не следует упускать
из виду; только им одним в значительной степени можно объяснить эти дефи-
циты. Но так как это обстоятельство было временное и теперь главная и труд-
ная задача составления собственного оборотного капитала уже приходит к
концу, то следовательно, можно рассчитывать и при нынешних условиях про-
изводства на бездефицитное существование заводов в скором будущем.
Защитники ликвидации обыкновенно не обращают внимания на все нами вы-
сказанное, а останавливаются лишь на следующих доводах. Главная причина
падения горного дела — уничтожение крепостного права, переход к вольно-
наемному труду, стоимость которого естественно должна расти, а в зависимос-
ти от этого также естественно, по их мнению, должно расти и несоответствие
между доходами и расходами Кабинета на горное дело. Словом, по их мне-
нию, процветание горной промышленности на Алтае есть дело прошлого и
возможно было лишь при крепостном труде. Кроме этой главной причины па-
дения, в частности, для горной промышленности Алтая изменились и другие
условия, которые если и не являются следствием основной причины, то сопу-
тствуя ей, усиливают ее влияние. Эти второстепенные условия: I) заметное ис-
тощение ныне действующих рудников и 2) истощение ближайших к заводам
лесов и, благодаря этому, вынужденная необходимость эксплуатировать уда-
ленные леса, или переходить на всех заводах к минеральному топливу, пе-
ревозка которого из ныне действующих копей Кузнецкого каменноугольного
бассейна должна обходиться дорого.
Значение главной из этих причин упадка горного дела нами достаточно вы-
яснено. Если бы после крепостного права Кабинет и не получил вместо даро-
вого труда приписных крестьян эквивалента его в виде душевого оброка, дос-
тигающего ныне до 879 тыс. руб., то и тогда опровергать возможность процве-
тания промышленности при вольнонаемном труде было бы очень странно.
Какая же из нынешних промышленностей пользуется крепостным трудом, и
разве является хоть у кого-нибудь речь о нем при постановке какого бы то ни
было промышленного дела? Прошло 30 лет с тех пор как промышленность
освободилась от крепостного труда и, по признанию всех, только в это время
все роды ее получили ту широту развития и процветания, которые мы видим те-
перь и которые были немыслимы при крепостном труде. Можно ли поэтому
хоть сколько-нибудь серьезно говорить о потере вчерашнего дня, который,
разумеется, никогда не воротится.
Вопросы об истощении рудников и лесов имеют более смысла, и жалобы на
это покоятся на действительном факте. Просматривая историю всех главных
рудников края, как серебросвинцовых, так и медных, мы видим, что при начале
разработки богатство их металлами превосходило в несколько раз современ-
199
Ликвидация горного дела на Алтае
ное. Главные серебросвинцовые рудники Змеиногорский, Зыряновский и Сала-
ирский все открыты в прошлом столетии; первый из них (и первый по времени
открытия) во все прошлое столетие и в начале нынешнего был главным источни-
ком, на котором держалось все сереброплавильное производство Алтая, и, по
своему богатству и мощности залегавших в нем металлов, был одним из богатей-
ших в мире; за все время его эксплуатации из него вынуто около миллиарда пу-
дов серебросвинцовой руды, содержание металла в которой долго стояло на
4-8 золотниках в пуде руды; он истощился и уже в 70-х годах закрыт. Салаир-
ский рудник далеко не так богат, среднее содержание металла в его рудах ни-
когда не было более 1-2 золотников серебра в пуде руды, ныне это содержа-
ние спустилось до I Чг-Чг золотника и продолжает разрабатываться, и об исто-
щении его, благодаря мощности залегания руд, пока не может быть речи.
Зыряновский, имевший при открытии среднее содержание руд 4—6 золот[ников]
, после Змеиногорского составлял и теперь составляет главный источник добы-
чи богатых руд для всех существовавших заводов; он открыт в 1791 г., но серь-
езно разрабатываться начал лишь с истощением Змеиногорского рудника. Те-
перь это единственная основа и надежда сереброплавильного производства на
Алтае. И когда речь заходит об истощении рудников, то имеется в виду, главным
образом, этот коренной рудник края. Ныне содержание металла в его рудах по-
низилось; хотя и есть руды с 6 золотниками в пуде, но среднее можно считать в
I 74 зол[отника]. По мере вырабатывания рудника приходится доставать руду из
более глубоких пластов, и охристая с богатым содержанием металла руда пере-
ходит по мере углубления в колчеданистую малопробную. И кроме этих было
много рудников, но они скоро вырабатывались; ныне из второстепенных де-
йствовали Риддерский, содержание руд которого при открытии было 2-5
зол[отников], теперь 3/4-5 3/8 золот[ника], Сокольный, имевший вначале 2—4
зол[отника], теперь— I 7^2 78 зол[отника].
Какой же вывод может быть построен на этом очевидном факте истощения
прежних рудников? Конечно, только уже не тот, чтобы бросать дело. Если бы
относительно рудничного дела Алтай находился в таких условиях, что, кроме
до сих пор существовавших рудников, более уже нет и не может быть иных
местонахождений металла, что Алтай весь уже обследован и ископан, то и тог-
да, по мнению исследовавшего на месте горное дело профессора Йосса, дело
стоит далеко не в таком печальном положении. По мнению почтенного учено-
го, алтайские серебросвинцовые руды и теперь еще богаче и обходятся значи-
тельно дешевле руд, которыми продолжают работать и с большими для себя
выгодами западноевропейские сереброплавильные заводы1. Выработка бога-
топробных руд заставляет лишь перейти к низкопробным, для чего он предла-
гает: I) удешевить доставку руд на заводы, а для этого ввести механическое
обогащение руд, к опытам которого на Алтае приступлено лишь в последние
два года, 2) переход от древесного топлива к каменному углю и 3) улучшение
техники и обработку безвозвратно теряющихся ныне при сереброплавильном
производстве побочных продуктов, как-то: цинка и серы. Изменение техники с
этою целью дало бы заводам из каждых 600 тыс. пудов зыряновских руд до 90
1 См. «Горнозаводское производство Алтая» проф. Йосса. 1885 г.
200
Голубев Петр Александрович
п[удов] серебра, 25 тыс. пуд[ов] свинца, около 120-150 тыс. пуд[ов] цинка и
почти такое же количество серы, что ныне безвозвратно теряется.
Но очевидно, что это не единственное решение вопроса ввиду истощения
существующих рудников. Ничего не бывает вечного и никто никогда не рассчи-
тывал, чтобы самые богатейшие рудники когда-нибудь не истощились. Это по-
мнило Алтайское управление и даже в те времена, когда, работая в богатейшем в
мире Змеиногорском руднике и найдя Зыряновский и Салаирский, оно все-таки
систематически продолжало все новые и новые разведки руд, снаряжая для это-
го значительные партии под управлением горных инженеров, а иногда и ученых,
приглашаемых из России и заграницы. Ныне такие разведки в больших размерах
совсем прекращены (они очень дороги), и вот почему приходится относительно
рудников довольствоваться лишь тем, что приобретено в седую старину при да-
ровом крепостном труде. Мы знаем лишь один сколько-нибудь выдающийся
рудник— Чудак (медный), время открытия которого относится уже к порефор-
менному периоду (1862 г.). Ныне не может состояться правильной разведки и ис-
следования уже найденных на Иртыше месторождений каменного угля, так не-
обходимого для заводов. Точно так же управление заводами имеет массу заявок
о новых местонахождениях серебросвинцовых, медных и железных руд, для
исследования которых у него также не достает средств. Словом, вопроса об ис-
тощении вообще рудников на Алтае еще нет, да и не может быть, а истощение
разрабатывающихся рудников явление вполне естественное и его нужно иметь в
виду не только во время процесса самого производства, но и до начала; для
предупреждения же недостатка в рудах всегда и всеми ведутся систематические
разведки новых местонахождений.
Вопрос о топливе на Алтайских заводах ничуть не нынешнего происхожде-
ния, а очень древний. Вероятно, из-за недостатка в лесе, главным образом, был
недостроен даже Шульбинский завод, заложенный еще в 1744 г. Демидовым и
потом перешедший с остальными двумя — Колыванским и Барнаульским — в
Кабинет. За истощением лесов с 1766 по 1789 г. стоял без действия Колыван-
ский завод, который по этой причине в 1800 г. был совсем прикрыт и обращен в
шлифовальную фабрику, бывшую до того при Локтевском заводе. За год пред
этим из-за недостатка в лесе был приостановлен, а потом совсем прикрыт завод
Алейский, существовавший с 1775 г. Вопрос о лесе, который до 50[-х] годов
составлял главное топливо на всех заводах Алтая1, занимал Кабинет с первых
же годов по отобрании заводов от Демидова. На это указывают инструкции
1747 г. о сбережении леса, данные первому начальнику заводов Бе[э]ру; о сбе-
режении леса говорится в указах 1761 и 1779 гг.; в указе 1785 повелено было
завести правильные лесосеки и выращивать лес на вырубленных местах. В этих
же видах с самого начала и до сих пор существует воспрещение строить час-
тными лицами заводы и фабрики, действующие огнем. Но при значительных
лесных пространствах и даровом труде, благодаря которому отдаленность
боров не отзывалась ощутительным образом на расходах заводов, все эти за-
1 Правда, у академика Германа есть указание, что одна из воздуходувных чугуноплавильных печей
в Томском заводе еще в конце прошлого столетия нагревалась каменным углем; но потом мы не
встречаем указания на это отопление, и лишь с открытия в 1851 г. Бачатских каменноугольных ко-
пей к нему перешел сначала Гавриловский (серебр.), а с 1873 г. и Гурьевский (железн. зав.).
201
Ликвидация горного дела на Алтае
боты долго были одною мертвою буквою. Приведение боров в известность
начинается лишь с 1844 г., но правильная таксация их, а главное — охранение
начинается лишь в последнее время. И нужно думать, что с упорядочением ле-
соохранения заводы со стороны топлива должны находиться ныне в лучшем
положении, чем это было в крепостное время. За это говорит и то обстоят-
ельство, что в дореформенное время все население как горнозаводское, так и
приписные крестьяне не были стеснены в лесопользовании; теперь же в этом
отношении они сильно ограничены, доставая топливо иногда за 50, 80 и даже
за 100 верст. В преувеличенных жалобах на нынешнее обезлесение заводов
слышится скорее та же нотка на утрату дарового труда, при котором расстоя-
ния для доставки леса не принимались во внимание.
Что леса не составляют в последнее 15-летие одной из главных и даже вто-
ростепенных причин возрастающей дороговизны выделываемого металла, это
видно по годовым колебаниям стоимости разным заводам пуда серебра. Срав-
ним стоимость пуда серебра Гавриловскому заводу, работающему каменным
углем, с такою же на каких-нибудь двух других заводах, работающих исключи-
тельно древесным топливом, но находящихся по отношению близости к ним
боров в различных условиях. Из таких заводов возьмем Локтевский, находя-
щийся вблизи самого обширного Локтевского бора, и Барнаульский, удален-
ный от боров. А так как на стоимость продукта влияет еще и широта произво-
дительности, то мы приведем данные и о ней по каждому из этих заводов. Вви-
ду такой сложности условий их лучше всего представить в виде таблицы:
[Год] Барнаульский з[авод] Локтевский з[авод] Гавриловский з[авод]
Г одовая выплавка пуд[ов] сер[ебра] Стоимость заводу 1 п[уда] сер[ебра], рубли Годовая выплавка пуд[ов] сер[ебра] Стоимость заводу 1 п[уда] сер[ебра], рубли Г одовая выплавка пуд[ов] сер[ебра] Стоимость заводу 1 п[уда] сер[ебра], рубли
1872 156 1 040 203 931 56 999
1875 121 1 258 139 1 126 54 3/8 982
1877 132 1 213 166 1 094 60 992
1879 133 1 189 167 1 071 60 992
1880 100 1 227 108 1 095 80 966
1885 135 1 241 79 1 361 79 1 040
1887 134 1 290 100 1 180 100 1 233
1889 123 1 143 III 1 191 137 1 188
Прежде всего о выплавочной деятельности эта таблица говорит, что для
расширения производства Гавриловский завод, как находящийся у самых руд-
ников и работая на каменном угле, имеет очевидные и вполне подтверждающи-
еся преимущества пред другими заводами; в то время как на всех других заво-
дах, не только на Барнаульском и Локтевском, выплавочная деятельность за 18
лет сокращалась, на Гавриловском она постепенно возрастала и в 1889 г. по ко-
личеству выплавки серебра он явился первым среди других заводов, несмотря
202
Голубев Петр Александрович
на то, что 18 лет тому назад в этом отношении занимал последнее место, имея
выплавку против Барнаульского завода менее почти втрое, а против Локтев-
ского — даже едва не вчетверо. Сокращение производства за этот период
произошло на Барнаульском заводе на 21 %, на Локтевском — на 45%, а на Гав-
риловском оно возросло на 144,6%. Но, с другой стороны, эти же данные о со-
кращении производства на двух первых заводах, работающих исключительно
древесным топливом, говорят, что Барнаульский завод за все время находился
в более благоприятных условиях, чем Локтевский, так как у него сокращение
производства произошло лишь на 21 %, а у Локтевского более чем на 45%.
Естественные же условия положения этих заводов по отношению к лесам, да
отчасти и к главному Зыряновскому руднику, как раз обратные; Барнаул далее
отстоит от боров и этого рудника, чем Локтевский завод. Очевидно, что в со-
кращении выплавочной деятельности между заводами с древесным топливом,
отдаленность или близость лесов к ним не составляли главной причины. Еще
более эту мысль подтверждают данные о колебании стоимости серебра на
разных заводах. За 18-летний период стоимость пуда серебра возросла на
всех заводах, но крайне не одинаково. В 1872 г. серебро обходилось дороже
всего на Барнаульском и дешевле на Локтевском заводе; разница в стоимости
между этими двумя заводами была почти на 100 руб. в пуде, а у Гавриловского и
Барнаульского — всего на 40 руб. Чрез 18 лет на рассматриваемых нами заво-
дах наиболее дорогое серебро выплавлялось уже в Локтевском заводе, затем
в Гавриловском и самое дешевое в Барнаульском. Повышение же стоимости
между конечными моментами (1872 и [ 18]89 гг.) было такое: против 1872 г. сто-
имость серебра в Локтевском заводе повысилась на 28%, в Гавриловском —
почти на 19%, а в Барнаульском — только на 10%. Само собой разумеется, что
объяснений этим фактам можно искать где угодно, но только уже не в сравни-
тельной невыгодности нынешнего положения заводов с прежним относитель-
но лесов. Лесами Алтай никогда не славился; еще в 1804 г. в докладе министра
финансов Васильева говорилось, что относительно лесов Алтай значительно
уступает Уралу, но полуторавековая история горного дела на нем представляет
достаточно убедительных данных для того, чтобы теперь ставить закрытие за-
водов в зависимость от истощения лесов.
После рассмотренных нами причин и истории дефицитов от горного дела
оказывается, что Кабинет приступает к ликвидации большей части заводов и
рудников именно тогда, когда значение наиболее важной из этих причин — не-
выгодность перехода от дарового труда к вольнонаемному — уже давно поте-
ряло свой острый характер, переход совершился, и наиболее ощутительные де-
фициты от этого лежат уже позади, а не впереди. Реорганизованное управление
Алтая после 1883 г. успело не только увеличить самое производство, но и до-
вести до minimum’a прежние дефициты (напр[имер], в 1885 г. только 28 тысяч и
в 1888 г. — 29 тыс. руб.), причем одновременно с этим основной капитал заводов
(постройки и сооружения) значительно расширился и улучшился, леса начали
правильно устраиваться и приносить огромный доход, в самой системе финансо-
вого управления достигнуто то, чего не было и в счастливые времена крепостно-
го права, — заводы начали действовать на собственный оборотный капитал. С
закрытием заводов, как единовременные, так и ежегодные потери Кабинета бу-
203
Ликвидация горного дела на Алтае
дут громадны. Только по низкой оценке ценность всех построек на рудниках и
заводах ныне определяется более чем I мил[лион] руб., а ценность плотин,
устроенных шахт и различных приспособлений, не входящих в инвентарь по-
строек, конечно, еще значительнее. Помимо этого к 1889 г. считалось различно-
го заводского имущества, кроме заводских припасов в годовой заготовке руды,
флюсов, дров, угля и проч., — на 748 т[ыс.] руб. С закрытием заводов все это,
разумеется, потеряет свою ценность и, таким образом, только единовременные
потери для Кабинета не менее как в 3 миллиона] рублей. Но, прикрыв заводы и
рудники, имеющие постройки и имущество на такую громадную сумму, Кабинет,
разумеется, не бросит их на произвол судьбы, а обязан будет, хотя отчасти, их
поддерживать от разрушения и охранять. Этот расход, в особенности с расхо-
дом на управление по ликвидации и охране заводов и рудников, едва ли не пре-
взойдет даже тот наиболее значительный дефицит последнего времени, кото-
рый приходился на 1889 г. (122 '/2 т[ыс.] р[уб.]), но во всяком случае он превзой-
дет дефициты 1885 и 1888 гг. С закрытием заводов не прекратятся расходы
Кабинета на содержание горной богадельни, в которой содержатся еще пре-
жние ветераны горнозаводского населения, которые по закону должны или по-
лучать содержание от заводов или призреваться в богадельнях до смерти; не мо-
гут совсем прекратиться и расходы на содержание больниц и аптек, также обя-
занных лечить бесплатно всех бывших рабочих, получивших полную отставку в
1861 г. или по выслуге лет или по увечью. Все эти расходы ныне падали на гор-
ное дело. Наконец, закрытие заводов прямым и косвенным образом отзовется на
уменьшении чистой прибыли от кабинетских лесов. Нынешние расходы по
охране и устройству лесов некоторою своею частию, и едва ли не большею,
должны были падать также на горное дело, так как самое устройство лесов де-
лалось, главным образом, в целях горного хозяйства. Теперь же, если устро-
йство и охрана лесов будет продолжаться в прежних размерах, весь расход на
это полностью должен пасть на лесные доходы.
Помимо этих чисто хозяйственных и финансовых вопросов, с ликвидацией
горного дела для Кабинета должен возникнуть более существенный вопрос уже
правового характера. Мы упоминали уже, что главным доходом Кабинета с
Алтайского округа ныне является подушный оброк с бывших приписных и иных,
поселившихся после 1865 г. на Алтае, крестьян. В первые годы после реформы
он составлял около 689 тыс. руб., но затем с ростом переселения быстро воз-
растал; в 1876 г. он составлял уже 721 314 р[уб.], в 1885 г. — 834 160 р[уб.] и в
1889 г. — 878 701 р[уб.], несмотря на то, что взимается только с ревизской души.
Какого происхождения этот доход, который алтайское управление причисляет
почему-то к земельным доходам? В п[ункте] 6 Указа 8 марта 1861 г. говорится:
«Взамен нынешней издельной повинности приписных к Алтайским заводам крес-
тьян и взымаемой с них в казну оброчной подати по 2 р[уб.] 29 к[оп.] с души взи-
мать с них на будущее время по 6 руб. в год с рев[изской] души с тем, чтобы из
числа сего сбора I р[уб.] 50 к[оп.] поступали в государственное казначейство, а
остальные 4 р[уб.] 50 к[оп.] представлялись в Кабинет Его Императорского Ве-
личества. .. За сим крестьяне обязаны будут выплачивать подушную подать, зем-
ские и общественные сборы на общем основании». Происхождение вышеупо-
мянутого главного дохода с Алтайского округа отсюда ясно; оно чисто горного
204
Голубев Петр Александрови»
характера. В крепостной период приписные крестьяне были обязаны издельною
повинностию на заводы (рубка и возка дров, выжег и подвозка угля, подвозка
руды и пр.), с уничтожением обязательного труда они должны были выплачивать
сверх прежних 2 р[уб.] 29 к[оп.] еще 3 р[уб.] 71 к[оп.] «взамен своей издельной
повинности». Но повинность эта была необходима для Кабинета лишь тогда,
когда существовали самые заводы. Какое же решение будет дано этому вопро-
су, когда закроются заводы и перестанет существовать самая нужда в прежней
повинности, этот вопрос как для Кабинета, так, в особенности, для алтайского
населения, к тому же до сих пор не переведенного на земельный выкуп и не име-
ющего земельной собственности, имеет огромное значение. А что он необходи-
мо возникает с вопросом о ликвидации горного дела, то это очевидно из прямо-
го смысла приведенного нами 6 п[ункта] указа 8 марта 1861 г. об освобождении
алтайских приписных крестьян.
Постараемся теперь уяснить зависимость населения от заводов и определить, в
какой степени предстоящая ликвидация отзовется на интересах всего края. Само
собой разумеется, что ликвидация всякого дела более чем с 3-миллионным годо-
вым оборотом, если только оно не пользовалось какими-нибудь льготами, прямо
невыгодными или вредными для края, должна непременным образом отразиться
удручающе на промышленно-экономической стороне жизни этого края. Но мы
уже видели, что с уничтожением крепостного права у Алтайских заводов не имеет-
ся больше льгот, имеющих прямой ущерб для местного населения; производство
перешло к вольнонаемному труду и теперь население, в особенности рудничное и
заводское, заинтересовано в деятельности заводов и в развитии дела едва ли не с
более, чем сам Кабинет. Для значительной массы населения, в особенности из так
называвшихся в крепостной период—горных людей и мастеров, заводское дело
продолжает еще составлять единственное занятие, без которого это население
очутится в безвыходном положении. Точную цифру нынешних рабочих на заво-
дах мы не знаем (да и само управление ее не имеет), но если допустить, что с пере-
ходом к вольнонаемному труду и с уменьшением против крепостного времени во-
обще производительности заводов, — прежнее число горнорабочих людей
уменьшилось вдвое, то и тогда численность нынешних горных рабочих опреде-
лится не менее, чем тысяч в 10-11. Пред освобождением от крепостной зависи-
мости мужское население горнорабочих людей на заводах и рудниках определя-
лось в 21 867 чел., следовательно, если ныне только половина этой массы нашла
себе занятие, то и тогда рабочих нужно считать более 10 тыс. человек, а все гор-
нозаводское население более 20 тыс. душ об[оего] пола. Но здесь еще не все за-
интересованные в существовании заводов. В крепостной период около 138 тыс.
приписных крестьян были заняты доставкой на заводы разных заводских припасов
и материалов. С переходом к вольнонаемному труду, разумеется, разве только де-
сятая часть из этой массы приписного населения, и то лишь живущая на самых за-
водах и рудниках или вблизи их, будет продолжать прежние работы по доставке
заводских припасов — руды, дров, угля и пр. Но и эта десятая часть составит все
же около 13-14 тыс. мужского или от 26-28 тыс. душ обоего пола, которые до
сих пор также в значительной степени питались отхожими заработками на заводах.
Таким образом, общую массу населения, непосредственно заинтересованного в
деятельности Алтайских заводов нужно определять тысяч в 45-50, и эта цифра не
205
Ликвидация горного дела на Алтае
только не увеличена, а скорее уменьшена. О заработках главной части этого насе-
ления, собственно горнорабочих и заводских мастеровых людей, мы уже говори-
ли, приводя таблицу для сравнительной оценки труда крепостного и вольнонаем-
ного рабочего. Мы видели, что нынешняя оплата заводского труда на Алтае до-
вольно высока не только по сравнению с крепостным временем, но даже и с
настоящим в большей части наших горных заводов, в особенности частных. В
1889 г. на Алтайских заводах плотники получали в год от 84 до 180 р[уб.], кузне-
цы — от 150 до 250 р[уб.], молотобойцы — от 80 до 120 р[уб.], шлаковозы —
96 р[уб.] и рудоразборщики — от 60 до 100 р[уб.] (последние два разряда ра-
бочих набираются преимущественно из малолетних или подростков). Если на
Уральских и Вятских горных заводах можно встретить платы некоторым кузне-
цам и плотникам не ниже алтайских, то большинству из этих рабочих и осталь-
ным, упомянутым нами рабочим, нанимающимся здесь чаще не на год, а поденно,
платы стоят значительно ниже. Разве можно встретить на Урале поденную плату
шлаковозу от 30 до 50 к[оп.] и рудоразборщику от 25 до 40 к[оп.]? Такая срав-
нительная высота рабочей платы на Алтае объясняется, во-1-х, изолированнос-
тью и удаленностью его от других горных заводов, во-2-х, от сравнительной
легкости перехода здесь от заводских работ к сельскохозяйственным и от срав-
нительно большей выгодности этих последних здесь, чем на Урале или в Вят-
ской губернии. Доставкой лесных материалов и руды как на Алтае, так и на Ура-
ле занимается уже не горнозаводское население, а главным образом соседние к
рудникам и заводам крестьяне. Точных данных для определения сравнительной
выгодности этого рода работ на Урале и Алтае у нас нет, но опять-таки ввиду
большей выгодности сельскохозяйственных занятий на Алтае пред Уралом,
можно с некоторой вероятностью предположить, что и этого рода труд на
Алтае оплачивается выше уральского.
С ликвидацией заводского дела потерпят обе категории этих рабочих со-
бственно горнорабочие и крестьяне, занимающиеся доставкой припасов и мате-
риалов; но потери их будут различны. Если бывшие приписные крестьяне после
крепостной зависимости и не устроены в земельном отношении, то временно
оставлены при прежних своих земельных наделах, достигающих иногда 30-50 и
более десятин на душу, что дает им возможность вести в широких размерах не
только земледельческое, но даже и скотоводческое хозяйство. Вследствие это-
го как до реформы, так и после нее, этот самый многочисленный класс населе-
ния Алтая жил и живет, занимаясь, главным образом, сельским хозяйством. Отхо-
жие промыслы на заводе у него всегда составляли лишь временное занятие в
году, в промежутки между коренными сельскохозяйственными промыслами.
Правда, вследствие укоренившихся сыздавна отхожих заводских промыслов, в
некоторых из соседних к заводам селениях, эти последние, несмотря на обилие
у них земель, уже давно представляют из себя исключительно промысловые се-
ления; но, во всяком случае, таких исключительно промысловых селений немно-
го сравнительно с остальной массой крестьянских поселений на Алтае. Следова-
тельно, ликвидация заводов этой категории населения нанесет не такой ущерб,
как категории собственно горнорабочих людей. У первых она только отнимет
отхожий заработок и заставит их обратиться исключительно к сельскохозя-
йственным промыслам; даже для тех крестьянских селений (из бывших припис-
206
Голубев Петр Александрович
ных), которые отвыкли от земледелия, кризис не может быть очень продолжи-
телен и не будет носить острого характера. Эти селения, почти всегда скотовод-
ческие, имея земельные наделы, часто сдаваемые до сих пор в аренду пришлым
новоселам, могут сейчас же обратиться (от извоза, смолокурения, рудовозни-
чества, угольного и других промыслов) к земледелию.
Совсем иначе отразится ликвидация на чисто горнозаводском населении,
численность которого накануне крепостной реформы определялась, как мы го-
ворили уже, почти в 22 тыс. душ муж. пола; чрез 30 лет эта цифра, конечно, зна-
чительно возросла. Эта категория населения поставлена самой историей полу-
торавекового существования здесь горного дела в самую тесную зависимость от
заводов. В крепостное время горнорабочие люди были в полном подчинении за-
водоуправления, которое их определяло на какие угодно работы, передвигало
из одного селения в другое, заставляло жить в домах или казармах, словом, по
своему положению, это были полные крепостные с устройством быта, напоми-
навшим военных поселян. С уничтожением крепостного права, их юридическая
зависимость от заводов прекратилась, но фактическая осталась. Уже независимо
от какого бы то ни было законодательства, одна полуторавековая привычка,
укрепляемая обязательностью и последовательностью, должна была создать
вполне своеобразный быт горнорабочего населения с отличными от земледель-
ца привычками, потребностями и склонностями к труду. Одно это обстоя-
тельство после уничтожения крепостной зависимости приковывало горнорабо-
чее население именно к его исконным заводским работам, а не к земледелию. Но
указ 8 марта 1861 г. об освобождении их от крепостной зависимости создал еще
новые условия, невольно указывавшие освобожденным мастеровым их прежние
заводские занятия, а не земледелие. По ст. 20 упомянутого указа «всем завод-
ским мастеровым, имевшим оседлость и пользовавшимся до 8 марта 1861 г. по-
косами, предоставляется в пользование, за поземельную оброчную плату в поль-
зу заводов (по 21 3/4 к[оп]. с десятины), покосной земли по одной десятине на
душу там, где надел был выше или равен I десятине; там же, где мастеровые
пользовались меньшим количеством покосов, в надел поступало это меньшее
количество. Усадьбу получили в полную собственность и безвозмездно. При та-
ком наделе, само собой разумеется, для горнорабочего населения не мог легко
совершиться переход от прежних горных занятий к земледелию; это последнее
на Алтае возможно лишь при 15-десятинном душевом наделе1; так как система
земледелия здесь еще исключительно переложная (залежь лежит от 10 до 30
лет). С другой стороны, и объявленные тем же указом некоторые льготы для
всех остающихся на заводских работах (такие, например, бесплатно получают
дрова, по удешевленной цене строевой лес, сверх наделенной десятины, бес-
платно получают еще две десятины покосов и пр.) — невольно отвлекали быв-
шее горнорабочее население от земледелия.
Можно себе представить, в каком положении после ликвидации должна
очутиться вся эта огромная масса чернорабочего населения, связанного с заво-
дами и историей, и унаследованными привычками, и, наконец, позднейшим за-
1 Этот надел minimum принят законом в 186S г.; но знаток края П.А. Мамонтов эту цифру определя-
ет не ниже 25 дес[ятин]. «Труды Императорского] В[ольно-] Экономического] О[бщества]»
1882 г„ кн. VII.
207
Ликвидация горного дела на Алтае
конодательством относительно наделения его землею. При однодесятинном
наделе, находящемся в оброчном пользовании (за 21 3/« к[оп.] с десятины), пе-
реход к земледелию невозможен даже для исконно земледельческого насе-
ления и даже при интенсивной земледельческой культуре. Что будут делать
после закрытия заводов эти несколько десятков тысяч (не менее 60) горноза-
водского населения? И ныне, с уменьшением горного производства, особенно
в начале 80-х годов, добрая половина или даже 2/3 этого населения не имела
уже достаточно постоянного заработка, а принуждена была обратиться или к
доставке на заводы лесных материалов, или же уйти из своих селений и пере-
писаться в мещане. Крепостной заводской труд воспитал слишком ничтожное
число из них ремесленников; да, наконец, и самый характер здешней горной
промышленности (выплавка серебра и меди, а не приготовление из них пред-
метов потребления) не располагал к воспитанию ремесленного люда. Желез-
ное дело здесь поддерживалось лишь на двух заводах: Томском (ныне закры-
том) и Гурьевском, но железное производство на них всегда существовало
лишь для целей собственных Алтайских заводов и при выработке сортов и ве-
щей руководились лишь заводскими интересами. Таким образом, даже и эта
отрасль горного дела, создавшая на Урале устойчивую кустарно-металличес-
кую промышленность, имела здесь очень слабое влияние, заметное лишь
вблизи заводских центров.
Земельный вопрос для однодесятинников составлял всегда жгучий вопрос на
Алтае, но он не обострялся до кризиса, пока заводы существовали и давали за-
работок, хотя бы для трети прежнего горнозаводского населения. Необходи-
мость наделения его полным количеством земли выступает теперь на первый
план. Точно так же с не меньшей очевидностью выступают и вопрос об оконча-
тельном земельном устройстве всей остальной огромной массы бывших припис-
ных крестьян и поселившихся у них после 1865 г. новоселов из других губерний,
и вопрос об уничтожении нынешнего шестирублевого оброка с них. Разумеется,
эти вопросы существовали и будут существовать независимо от вопроса о лик-
видации заводов; они возникли тотчас же по отмене крепостного права и их
«временность» обусловлена даже в указе об отмене этого права; но с ликвида-
цией жгучая необходимость их решения выступает с особенною очевидностью
и мы считали себя обязанными указать на нее.
Мы рассмотрели теперь, выгодна ли ликвидация горного дела и для Кабине-
та и для горнозаводского населения. Для владельца заводов она невыгодна,
для населения же прямо разорительна. Есть, однако, третье решение этого
вопроса, о котором речь не прекращалась также почти за все послереформен-
ное время. Это — отдача заводов в аренду частным лицам. Вопрос этот рас-
сматривался тоже давно, еще накануне перехода к вольнонаемному труду, но
тогда Кабинет совершенно справедливо отверг такое решение вопроса.
Арендатор истребит леса и истощит все те рудные месторождения, нахожде-
ние и устройство которых стоили Кабинету многолетних усилий и огромных
средств даже еще при дешевом крепостном труде. «Можно ли ожидать такого
хозяйства от арендатора, который, конечно, позаботится более о своих вре-
менных выгодах, чем о постоянных доходах Кабинета и, вынув в немногие
годы наличные металлы из месторождений, отдает обратно Кабинету заводы в
208
Голубев Петр Александрович
расстроенном уже виде; предупредить подобное расхищение условиями арен-
ды не представляется возможности и выгоды владельца еще могут быть
ограждены, когда арендуется земля, ежегодно возобновляющая свои урожаи,
фабрика, — если устройство ее приведено в строгую известность, — по усло-
вию не должна приходить в худшее положение, но как поставить в обязан-
ность арендатору горнозаводского имения, чтобы то, что он вынет в один год
из недр земли, непременно было найдено и пополнено в последующее годы».
В этих словах прекрасно мотивирована невыгодность передачи заводов в час-
тные руки с точки зрения интересов Кабинета. Об интересах заводского насе-
ления здесь ничего не говорится. Но не трудно понять, что при частном управ-
лении заводами положение рабочих будет уже совсем иное, а каково? Это
ясно видно из сравнения положения рабочих на казенных и частных горных за-
водах на Урале. Обеспеченность рабочих на казенных заводах, высота их за-
работков не может быть сравниваема с таковыми же на частных заводах, где
даже редко заключаются формальные условия между заводом и рабочими,
где рабочая плата испытывает постоянные колебания, зависящие от случайных
и временных причин. Необеспеченность самого получения рабочей платы на
частных заводах и в особенности произвол в назначении штрафов, одни эти
условия заставляют рабочих на Урале часто переходить с частных заводов на
казенные, иногда даже на более низкую плату. Наконец, наибольшая обеспе-
ченность рабочего казенных заводов со стороны принятия медико-санитарных
мер должна склонять наши симпатии еще более в сторону казенного управле-
ния, при котором положение рабочего во всех отношениях лучше, чем на час-
тных заводах, исключительно преследующих свои собственные выгоды.
В 60-х и 70-х годах на счет преимуществ частной аренды казенных заводов,
да и вообще о сравнительной невыгодности всякого казенного хозяйства пред
частным, существовало совсем иное мнение, чем теперь. С точки зрения выгод-
ности производства и его расширения это мнение считалось чуть ли не аксио-
мой; но теперь опыт казенного управления железными дорогами и многими
другими частями казенного хозяйства привел общество к другому мнению, пря-
мо противоположному. Частное хозяйство и управление казенными имущес-
твами не только безвыгодно, но и разорительно вообще для государства, как
хозяина и собственника, но главным образом разорительно и тяжело для насе-
ления государства, соприкасающегося с этим частным хозяйством. При час-
тном управлении внешний успех и расширение производства почти всегда со-
вершается в ущерб интересам рабочих и потребителей производства. Вот по-
чему мы не разделяем мнения «Нов[ого] Времени», которое, знакомя
читателей на основании нашей книги, с положением горного промысла на
Алтае, высказывается за привлечение сюда частных капиталов и частной пред-
приимчивости1. Эти капиталы и предприимчивость, истощив природные бога-
тства края, обесценят для Кабинета одно из драгоценнейших его имений, а для
населения, при существовании в Сибири еще дореформенных порядков в
крестьянском управлении и суде, принесут лишь деморализацию и разорение.
Мы не разделяем оптимистических взглядов этой газеты и на светлое будущее,
1 «Алтай» — «Нов. Время». 1891 г. № 5414 (26 марта).
209
Ликвидация горного дела на Алтае
которое готовит Алтаю Сибирская железная дорога, имеющая прорезать се-
веро-западный его угол. При указанном существовании дореформенного суда
и администрации, в связи с земельным неустройством как бывших горнорабо-
чих, так и приписных крестьян, наконец, при совершенном анахронизме и ано-
малии в податном обложении на Алтае, эта дорога, составляя при иных услови-
ях благо, может явиться здесь новым и могучим фактором для истощения про-
изводительных сил страны.
Резюмируя все нами сказанное, мы приходим к следующему заключению.
Ликвидация горного дела не оправдывается ни исторически, ни с финансовой
стороны; в интересах самого владельца она прямо невыгодна, потому что к ней
приступают после 30-летнего опыта с вольнонаемным трудом, когда все рез-
кости перехода от дешевого крепостного труда уже сгладились, когда заводы
пережили в начале 80-х годов острый кризис упадка всего кабинетского хозя-
йства на Алтае и теперь стоят выше прежнего не только в финансовом отноше-
нии, имея после 1884 г. собственный оборотный капитал, но и значительно
улучшив свой основной капитал, сделав новые сооружения, постройки и зано-
во ремонтировав едва не все заводские здания. Ликвидация еще более не вы-
годна и для края, в особенности для огромной массы горных людей и сосед-
них с заводами крестьян, живущих отхожими заработками на заводах; невыгод-
ность ее обостряется тем более, что бывшие крепостные горнорабочие люди
и приписные крестьяне до сих пор не устроены в земельном отношении; по-
следние кроме того, продолжают платить еще 6-рублевый душевой оброк
взамен прежней своей крепостной заводской повинности, что с ликвидацией
заводов будет представлять уже полнейший анахронизм в податной системе и
в реформе 1861 г. об освобождении крепостных.
Голубев П. Ликвидация горного дела на Алтае И Русское богатство.
1892. №11. С. 35-66.
210
Швецов Сергей Порфирьевич
Швецов Сергей Порфирье-
вич (13 (25) февраля 1858 — 4 мая
1930), экономист, статистик, этног-
раф, общественный деятель.
Родился в г. Курске в семье пото-
мственного дворянина. Учился в гим-
назии, затем в Петербургском учительском институте. Рано приобщился к рево-
люционному движению, примыкал к лавристам, участвовал в «хождении в на-
род».
В 1879 г. после двухлетнего одиночного заключения в Метехском замке
(Тифлис) был осужден на 6 лет каторжных работ (заменены ссылкой). В июле
1888 г. переехал в Барнаул. Служил по вольному найму в статистическом отде-
ле Главного управления Алтайского округа, затем в окружном статистическом
бюро.
В 1891-1893 гг. обследовал арендное хозяйство округа, в 1894 г. — хозя-
йство алтайских крестьян, коренного населения и переселенцев, один из глав-
ных участников однодневной переписи населения Барнаула 26 марта 1895 г.
По его инициативе и при активном участии в октябре 1891 г. было создано
Общество любителей исследования Алтая. С 1896 г. жил в Омске, затем в
Томске, но приезжал на Алтай, продолжая исследовательские работы в
1897-1901 гг. Работая статистиком в архиве по земельным делам Главного
управления Алтайского округа, С.П. Швецов получил возможность собрать и
обработать фактический материал конца XVIII — второй половины XIX в., ка-
сающийся крестьянской общины. Эти данные и вошли в статью «Формы об-
щинного владения на Алтае», которая была опубликована в 1893 г. в журнале
«Сборник правоведения и общественных знаний». Журнал издавался в Петер-
бурге и Москве с 1893 по 1898 г., всего вышло 8 номеров. В нем публиковались
научные работы членов Юридического общества Императорского Москов-
ского университета.
213
Формы общинного владения на Алтае
С.П. Швецов
ФОРМЫ ОБЩИННОГО ВЛАДЕНИЯ НА АЛТАЕ1
Доложено в заседании Московского юридического общества
29 ноября 1893 г.
I.
Алтайский горный округ, составляющий в настоящее время центр пересе-
ленческого движения в Сибирь, должен быть отнесен к числу наиболее много-
земельных районов нашего отечества, в чем легко убедиться из следующих
немногих цифр.
Общее количество земель, находящихся в пользовании крестьянских и
горнозаводских селений, определяется приблизительно в 13 015 850 десятин,
из которых до 7 489 690 дес[ятин] относятся к разряду удобных. Говорим
«приблизительно», потому что, во-первых, в округе есть селения, еще не име-
ющие земельного отвода, хотя и пользующиеся землей, а, во-вторых, потому
что с начала 80-х годов, к которым относятся приведенные цифры, образова-
лось несколько новых заселков, получивших землю из так называемых «пусто-
лежащих» пространств. Весьма вероятно поэтому, что количество удобных зе-
мель, фактически находящихся в распоряжении местных крестьян и крес-
тьян-переселенцев, а также горнозаводского населения, нужно считать за 8
миллионов десятин. Но возьмем для расчетов первую цифру. Число «годных
работников», т.е. лиц мужского пола в возрасте от 18 до 57 лет, в тот период
времени считалось около 119 628 чел.; следовательно, среднее земельное до-
вольствие на работника выразится в 62,5 десятинах. Для отдельных уездов,
входящих в состав округа, эта цифра изменяется в такой последовательности:
для Бийского — 44,1 дес[ятины], Барнаульского — 65,4, Кузнецкого — 71,5 и,
наконец, для пяти волостей Томского — 106,1.
Как ни красноречивы эти цифры сами по себе, но в сущности и они еще не
вполне точно обрисовывают истинное положение дела, так как в большинстве
случаев количество удобных земель, находящихся в крестьянских дачах, зна-
чительно выше тех цифр, которые выводятся на основании межевых работ на-
чала текущего столетия. Некоторые факты, обнаружившиеся в последние
15-20 лет, неопровержимо доказали это. Не будем останавливаться на этой
стороне дела и ограничимся двумя-тремя наиболее крупными фактами.
Имея основание сомневаться в точности официальных данных о размерах зе-
мельного довольствия казачьих поселков на Алтае, генерал-губернатор Казнаков
1 Помимо различных официальных и частных изданий, посвященных Алтаю, при настоящей рабо-
те мы пользовались следующими источниками, доставившими нам главнейший материал: решени-
ями третейских и волостных судов, охватывающими 34 волости за период времени от [ 18]40-го
до [18]85-го г„ т.е. свыше сорока пяти лет; значительным количеством мирских приговоров, со-
ставлявшихся по разнообразным поводам, преимущественно во второй половине [ 18]40-х и в
[ 18]50-х годах нашего столетия; решениями различных учреждений по крестьянским делам - ми-
ровых посредников, чиновников по крестьянским делам и т. д. - за [ 18]60-е и [ 18]70-е годы. Про-
веркой и дополнением этих материалов нам служили личные наблюдения, а также подробное
местное исследование общинных форм в пяти южных волостях Алтайского округа.
214
Швецов Сергей Порфирьевич
распорядился о производстве поверочных работ, которые дали бы точные циф-
ры количества земельных угодий, находящихся в пользовании у казаков так назы-
ваемой Бийской линии. Казачья межевая партия произвела измерение в 1876 г.,
причем оказалось большое несходство данных межевания 1816-30 гт. с тем, что
было в натуре. Так, например, в заселке Антоньевском вместо 12 429 десятин,
оказалось 21 829, в Тигрицком — 17 538 десят[ин] вместо 9 600 и т. д. Подоб-
ные же результаты дала и более поздняя проверка собственно вычислений ко-
личества удобных земель в крестьянских селениях округа, значащихся в разря-
де малоземельных, т.е. имеющих менее 15 дес[ятин] на душу.
Из 75 селений этого рода только в 14 удобной земли на душу приходилось,
действительно, менее нормы, во всех же остальных значительно более, а в неко-
торых из них обнаруженная разница достигает внушительных размеров, напри-
мер, в д. Трусовой на душу приходилось 216 дес[ятин], в Осколковой — 256, в
Нижне-Кучукской — I 251 дес[ятина] и т. д. Получаемая разница объясняется
как несовершенством работ начала текущего столетия, так, может быть, еще бо-
лее и тем, что самое определение земель, разделение их на «удобные» и «не-
удобные» в то время и теперь довольно разнится между собой. В 20-30-х годах
нередко заносились в разряд неудобных земли вполне пригодные для культуры,
как, например, так называемые «кипцеватые1 степи», дающие в настоящее время
лучшие урожаи пшеницы на Алтае1 2.
Как бы там ни было, для нас важно отметить здесь одно, именно, что в крес-
тьянских дачах удобных земель нередко оказывается более, нежели в них чис-
лится согласно межевым данным [18]20-[18]30-х гт. (обратного случая мы не
знаем), и что часть удобных земель была занесена в разряд неудобных, почему
на все цифры, относящиеся к количеству земельных угодий, которыми пользу-
ется алтайское крестьянство, следует смотреть лишь как на приблизительные,
и притом минимальные.
Мы уже видели, как сильны колебания среднего размера землевладения по
отдельным уездам округа. Колебания эти еще сильнее, если для сравнения
брать не такие обширные районы, как сибирские уезды (округа), а более мел-
кие единицы — волости, селения. Для волостей колебания выражаются в
следующих цифрах:
Уезд (округ) Волость Maximum десятин на работника] Волость Minimum десятин на работника] Во сколько раз maximum превышает minimum для уезда
1. Кузнецкий Верхотомская 112,6 Кузнецкая 43,2 2,6
2. Томский Ояшинская 138,5 Чаусская 56,5 2,4
3. Барнаульский Лянинская 200 Малышевская 35,5 5,7
4. Бийский Ново-Алейская 243,6 Локтевская 8,4 30,3
1 Кипцеватые (устар.), т.е. на возвышенной местности. (Ред.)
2 В упомянутой д. Трусовой более 12 000 дес[ятин] удобной земли, между тем как по данным меж-
евания всего 409 дес[ятин]. Эта разница получилась именно вследствие отношения «кипцеватых
степей» в разряд неудобных.
215
Формы общинного владения на Алтае
Таким образом, наибольшие колебания имеют место в Бийском округе, т.е. в
том именно, где в среднем на работника приходится minimum десятин земли; на-
против, наименьшие колебания — в Томском, занимающем первое место по
среднему количеству земли на работника. Выражаясь иначе: высота колебаний в
округе обратно пропорциональна земельному довольствию на работника.
Не меньшие колебания наблюдаются и по отношению отдельных селений.
Не имея возможности перечислять здесь много деревень, ограничимся не-
сколькими примерами. Мы уже видели селение Нижне-Кучукское, имеющее по
I 251 дес[ятине] на работника; в той же Нижне-Кулундинской волости есть де-
ревня Пеньковская, в которой земли на работника приходится всего лишь по
13,9 дес[ятины], и д. Гилевка с наделом в 18,2 дес[ятины] на работника; в Вер-
хотомской вол[ости] д. Черемшанская располагает 134 дес[ятинами], а Кау-
ровка — 24,1 дес[ятины] на работника. В с. Ново-Алейском, волости того же
имени, на работника приходится I 100,6 дес[есятины], а в дер. Оловянишнико-
вой и Половинкиной (сложная община) по 81,4 д[есятины]; в Ояшинской
вол [ости] деревни Елбанская, Верх-Елбанская и Карасева (сложная община)
имеют по 2 001,5 дес[ятины], а д. Каменская — 26 на работника и т. д. и т. д. Но
еще большая разница получается, если мы возьмем для сравнения общины раз-
личных волостей, например, хоть ту же Елбанско-Карасевскую сложную и д.
Сибирячиху' Ануйской вол[ости], которая имеет около 4,6 дес[ятин] на
работника, или д[ер.] Поперечную Риддерской вол[ости], располагающую 3
дес[ятинами] удобной земли на работника.
Неравномерность в распределении земли между селениями — явление,
свойственное далеко не одному Алтаю: то же самое наблюдается, хотя, быть
может, и в несколько менее резких чертах, и в других округах Сибири1 2, где зем-
ли много, где существует или существовал недавно захват, как преобладаю-
щий способ пользования землею, где, выражаясь официальным языком, крес-
тьянское землевладение еще «не устроено», а не устроено оно во всей Сиби-
ри. Кто приходил в страну и селился в ней ранее, когда свободных, пустующих
пространств было больше, и не встречалось серьезных препятствий к занятию
их, тот захватывал земель больше, захватывал столько, сколько позволяли
личные силы, личная энергия. На долю позднейших пришельцев доставалось
уже менее свободных пространств, а, следовательно, и размеры их землевла-
дения должны были иметь, относительно говоря, более тесные границы. Я
беру здесь, так сказать, естественный ход вещей, не осложненный внешним
вмешательством в отношении населения к земле, каковым были — подчинение
казаков и инородцев определенному наделу, земельное устройство горноза-
водских крестьян после 1861 года и проч. Все эти и некоторые другие факты,
представляемые прошлым Алтая, не имели влияния на общую физиономию
крестьянского землевладения, которое одно только мы и имеем в виду в дан-
ную минуту.
1 В последнее время в этом селении размер землевладения изменился, благодаря произведенным
прирезкам.
2 Ранее я уже имел случай отметить подобное же явление в Тюкалинском округе Тобольской губ.
Очерк форм пользования землей у крестьян Тюкалинского округа // Вост[очное] обозр[ение].
[I8J87. № 15, 18, 20,21 и 26.
216
Швецов Сергей Порфирьевич
Алтайское крестьянство, за весьма немногими исключениями, было при-
креплено к заводам и рудникам, отбывало обязательные работы, о тяжести ко-
торых современные поколения не имеют и понятия; было подчинено во многих
отношениях руднично-заводской администрации и пр. — вообще, в своих де-
йствиях оно было стеснено до чрезвычайности, и это не могло не отразиться на
многих сторонах народной жизни. Но, распоряжаясь трудом, самой личностью
крестьянина, прежний порядок почти не касался его отношений к земле, остав-
ляя ему почти полную свободу действий в этой области. Говорим «почти», по-
тому что вмешательство было и здесь, например, в случаях несогласий и
споров соседних селений из-за земли, при переселениях и т. п., но все это
носило иной характер.
Предоставленное самому себе, имея вокруг массы свободных, никем не за-
нятых земель, фактическое распоряжение которыми было почти неограничен-
но, крестьянство самостоятельно вырабатывало и формы пользования землей.
Как увидим ниже, эти формы имеют много общего с теми, которые были выра-
ботаны нашим крестьянством не только в Сибири, но и во многих местностях
Европейской России, именно там, где была свобода в распоряжении землей,
где были простор и приволье'. Упомянутая выше неравномерность в распреде-
лении земель между отдельными общинами, а также сложная, волостная об-
щина наряду с захватным способом землепользования являются, как мы укажем
в другом месте, характернейшими признаками самостоятельно слагающихся
форм народного землевладения.
По формам землевладения Алтайский округ представляет довольно значи-
тельное разнообразие, что и понятно, если принять во внимание обширность ра-
йона, с одной стороны, а с другой — состав населения, отдельные группы кото-
рого резко различаются между собой и по общему складу жизни, и, еще более,
по своему историческому прошлому: оседлые инородцы, эти исконные обита-
тели страны, русские крестьяне, отставные мастеровые и «урочники»/составля-
ющие горнозаводское население, и, наконец, казаки — все это группы, имею-
щие между собой мало общего, живущие более или менее обособленной жиз-
нью. Понятно, что и юридические права каждой из групп на землю далеко не
одинаковы, и формы землепользования у них, в известной степени, должны быть
отличны друг от друга, должны носить некоторые характерные особенности,
хотя бы уже в силу своего первоначального происхождения.
В самом деле, сравнивая земельные порядки, существующие у алтайских
крестьян, и, положим, у горнозаводских обывателей, мы наблюдаем разницу во
всем, начиная с права на землю и кончая формами пользования отдельными
угодьями. Горнозаводское население, по освобождении от обязательного тру-
да на заводах и в рудниках в 1861 г., получило надел по уставным грамотам, кото-
рыми и определяются его права на землю: частью земель оно владеет на праве
полной собственности; часть их была предоставлена в пожизненное пользова-
ние отставным мастеровым и урочникам; наконец, некоторые земли до сих пор
1 См. земские «Сборники статистических сведений» по Таврической, Екатеринославской, Саратов-
ской, Воронежской и др. губерниям, а также исследования, посвященные северу России, —
г[оспод] Лагоша, Щербины, Соколовского — и посвященные Сибири — г[оспод] Щапова, Кол-
могорова и др.
217
Формы общинного владения на Алтае
состоят в совместном, нераздельном пользовании горнозаводских селений и за-
водов. Ничего подобного нет по отношению к крестьянскому населению: это
последнее, хотя со времени освобождения минуло уже тридцать лет, до сих пор
еще «не устроено», и его право на землю определяется исключительно давнос-
тью пользования, закрепленною законом 8 марта 1861 г.
Излишне, разумеется, говорить о влиянии, какое размер землепользования
оказывает на формы общины, раз он переходит известные границы. Для рас-
сматриваемых же групп алтайского населения разница в размерах землеполь-
зования чрезвычайно велика: средний размер крестьянского землепользова-
ния, например, в Барнаульском округе 67,8 десятин, а для горнозаводских во-
лостей он будет выражаться в 1,5 десят[ины] на работника. Уже это одно
объясняет, почему в общинах горнозаводских не имеет места так называемый
захват, являющийся преобладающей формой пользования землей в крестьян-
ских общинах. Это различие можно бы провести и дальше на способы
отбывания денежных повинностей, на право выхода членов из общины и пр.
Все только что сказанное, хотя, может быть, и не в такой степени, относится
и к другим общинам Алтая — казачьей и оседло-инородческой,—так как каж-
дая из них имеет свои более или менее характерные особенности, и это-то об-
стоятельство, т.е. разнородность общин, обязывает исследователя, быть воз-
можно осторожнее в обобщениях, обязывает рассматривать каждую из
указанных общин отдельно, отнюдь не смешивая их между собою.
Предлагаемая статья имеет в виду исключительно общину бывших завод-
ских и государственных крестьян, составляющих главную массу алтайского на-
селения, и приводимые в ней факты не должны быть распространяемы на весь
Алтай, а тем более на всю Сибирь.
Прежде, чем перейти к изучению алтайской крестьянской общины, необходи-
мо сказать два слова по поводу терминов, которые нам придется часто употреб-
лять в дальнейшем изложении, а именно, «землевладение» и ««землепользова-
ние». Оба эти термина, в применении к общинной жизни народа, в некоторых слу-
чаях могут порождать известное недоразумение, ибо с ними обыкновенно
связывается вполне определенное представление, к сожалению, не всегда отвеча-
ющее фактическим отношениям. В самом деле, можно ли говорить о крестьян-
ском землевладении на Алтае, придавая этому выражению общеупотребитель-
ный смысл, когда здесь не найдется ни одной десятины, которая действительно
принадлежала бы крестьянским обществам1, а не находилась лишь в их пользова-
нии. Владельцем всех тех семи с половиной миллионов десятин, которыми пользу-
ются крестьяне, является один лишь Кабинет Его Величества1 2.
Откинувши в данном случае термин «землевладение», как не отвечающий
действительности, пришлось бы волей-неволей расширить значение другого
термина — «землепользование»: употреблять его то в смысле определения
права общины на землю, которой она распоряжается, то в смысле внутренних
распорядков общины, как, например, пользование землей на началах захвата,
пользование с уравнительными разделами и т. д. Такая растяжимость и неопре-
1 Я не имею здесь в виду немногих отдельных крестьян, частных собственников небольших учас-
тков усадебной земли в горнозаводских селениях, доставшейся им путем купли-продажи.
2 См. Св [од] Зак[онов Российской империи]. Т. VII. Уст[ав] Горн[ый].
218
Швецов Сергей Порфирьевич
деленность термина крайне неудобна, так как требует в каждом данном случае
точного определения того смысла, в каком это выражение употребляется. В
дальнейшем изложении мы употребляем оба термина, но придаем им более
тесный, условный смысл, что, по нашему мнению, устраняет могущие возникать
недоразумения. Под землевладением мы будем понимать те формы, в кото-
рые отливается право на землю всей общины, взятой в целости, независимо от
вопроса, на каких условиях земля находится в распоряжении общины, незави-
симо от характера и происхождения этого права; так, например, волостную, де-
ревенскую, раздельную общины мы относим к формам землевладения. В про-
тивоположность этому, под землепользованием мы понимаем внутренние
распорядки землей в общине — систему захвата и заимки, переделы и т. п.
По находящимся в нашем распоряжении материалам, формы крестьянского
землевладения на Алтае имеют своими крайними выражениями, с одной сторо-
ны, сложную общину — общину-волость, а с другой — так называемую раз-
дельную общину; среднее же место занимает община-селение. Преобладаю-
щей формой является последняя, т.е. община деревенская, что видно из следу-
ющих цифр: в 1888 г. в Алтайском округе насчитывалось до I 194 старых
крестьянских общин1, из которых однодеревенских было I 058 и сложных
147. Таким образом, для всего округа сложные (составные) общины составля-
ют I 1,4% всего числа крестьянских общин. Распределение тех и других по
отдельным районам Алтая, а также размеры сложных общин сгруппированы
нами в следующую табличку:
Округа Число всех старых крес- тьянских] об- щин Число сложных общин %-ное отноше- ние сложных общин ко всему количеству Среднее число се- лений в сложной общине Maximum селений в сложной общине
1. Барнаульский 498 60 12 2,6 22
2. Бийский 332 13 3,6 2,3 5
3. Кузнецкий 207 49 23,6 2,7 8
4. Пять волостей Томского 157 25 15,9 3 II
Всего по Алтаю 1 194 147 Н.4 2,7 22
Из этих цифр мы видим, что сложные общины встречаются повсеместно на
Алтае, наибольшее же их количество падает, абсолютно, на Барнаульский —
самый обширный округ, заключающий в себе 42,9% общего количества крес-
тьянских земель, — относительно же, — на Кузнецкий, где сложные общины
составляют 23,6% всего числа крестьянских общин; Бийский округ как абсо-
лютно, так и относительно, занимает последнее место — в нем сложных об-
щин всего 12, и процент их равен 3,6. Часть Томского округа, входящая в со-
став Алтайского горного округа, в рассматриваемом отношении занимает сред-
нее место между Барнаульским и Кузнецким.
Громадное большинство современных сложных общин на Алтае — а именно
99, что составит 73% всех сложных общин — принадлежит к числу мелких, со-
Общины новых заселков, образуемых переселенцами, в этот счет не входят.
219
Формы общинного владения на Алтае
стоящих из двух селений. Средний состав для всего округа — 2,7 селений, самая
же крупная община — Лянинская, слагающаяся из 22 селений — находится в
Барнаульском округе; в Томском наиболее крупная община состоит из 11 селе-
ний, в Кузнецком — из 8 и, наконец, в Бийском — из 5 селений.
Наряду с составной и однодеревенской общинами, как уже сказано, на
Алтае существует и раздельная. По нашим материалам, таких общин несколь-
ко, и все они образовались путем слияния разнородных элементов — поселе-
ний крестьян и казаков, крестьян и горнозаводских обывателей или инородцев
и крестьян. Это, однако, не дает нам права заключать, что на Алтае нет раздель-
ных общин, части которых составляли бы вполне однородные элементы:
Алтай слишком обширен и разнохарактерен, слишком еще мало изучен для
подобных решительных выводов.
II
Возникновение только что указанных форм землевладения на Алтае нахо-
дит свое объяснение в историческом прошлом края и в общих физико-геогра-
фических особенностях его.
Заселение Алтайского округа, в своих главных чертах, носит тот же харак-
тер, как и заселение других местностей Сибири. Прежде всего, мы встречаемся
здесь с северянами, которые селятся в местностях, лежащих в теперешнем
Кузнецком и в южных волостях Томского округа; затем идет правительствен-
ная колонизация, преследующая отчасти военно-политические, отчасти про-
мышленные цели; далее появляются, но уже много южнее (в теперешних Бар-
наульском и Бийском округах) вольные переселенцы — раскольники и поме-
щичьи крестьяне, бежавшие на окраины от преследований и общего гнета;
продолжают прибывать также и северяне-промышленники. В половине про-
шлого столетия является на Алтай Демидов и переводит с Урала своих крепос-
тных. Ввиду развития руднично-заводского дела усилилась надобность в при-
нудительной правительственной колонизации, ибо разработка недр, выработ-
ка металла, а также содержание заводско-рудничного люда требовали такого
количества рабочих сил, каким в то время Алтайский округ не мог обладать; по-
требовались заботы о развитии хлебопашества, об улучшении путей сообще-
ния, о более действительной охране границы от набегов маньчжур и проч.
Отсюда — усиленное переведение крестьян на Алтай и приписка их к заводам,
ссылка раскольников, проложение трактов и образование «ямов», проведение
казачьей пограничной «линии» и т. д., в чем выразились заботы правительства о
развитии горной промышленности в крае. К этому следует прибавить еще по-
стоянный приток так называемых «самовольных» переселенцев — выходцев
как из Европейской России, так и из других пунктов Сибири, — приток,
особенно усилившийся в первой половине текущего столетия, и с этим
притоком бесплодной оказалась борьба местных правительственных агентов.
Я не буду здесь подробно излагать историю заселения Алтая, так как для
целей настоящей статьи достаточно отметить общий характер колонизации.
Итак, одной их характерных черт первоначального заселения края является
разнородность переселявшихся элементов — крестьяне, казаки, рабочие на
заводах и рудниках. Каждая из этих групп, будучи поставлена в отличные соци-
220
Швецов Сергей Порфирьевич
ально-экономические условия, впоследствии выработала и отличные формы
землевладения — общины крестьянскую, казачью, горнозаводскую.
Другой чертой, также имевшей известное влияние на будущие формы зем-
левладения, являются медленность и недостаточная интенсивность колонизаци-
онного потока1. Незначительное население рассеивалось группами на простра-
нстве громаднейшей территории; при этом нужно еще иметь в виду, что часть его
сосредотачивалась в рудниках и заводах, следовательно, на селения округа при-
ходилось еще меньше. Отсюда обширность первоначальных размеров землев-
ладения, а также возможность не дорожить землей и, следовательно, разбрасы-
ваться, т.е. еще более расширять границы землевладения.
Происходило ли заселение путем вольной или принудительной колониза-
ции по отношению к земле, сохранялась, во всяком случае, полнейшая свобо-
да: каждому в отдельности и всем вместе предоставлялось пользоваться зем-
лей в каких угодно размерах и формах. Мы говорим о времени, следовавшем за
открытием заводско-рудничного производства в крае. В глазах правящих эле-
ментов, все богатство края сосредоточивалось в его недрах, а потому внима-
ние местных правительственных агентов было обращено исключительно на
этот пункт; все усилия были направлены именно сюда, — на развитие завод-
ско-рудничного дела и золотопромышленности. Понятно, что при господстве
такого взгляда, земля, как предмет культуры, утрачивала почти всякую цен-
ность, и ею весьма мало дорожили. Если на что и обращалось некоторое вни-
мание, так это на леса, но и тут с совершенно условной точки зрения завод-
ско-рудничного хозяйства. Таким образом, обширнейшие пространства
превосходных земель округа были открыты чуть не для каждого желающего
и, во всяком случае, для всех, так или иначе уже переселившихся на Алтай.
Вот при таких-то общих условиях сложились первоначальные формы крес-
тьянского землевладения на Алтае. Всякий, селившийся здесь, находил массу
свободных, пустующих земель, во-первых, и возможность завладевать и по-
льзоваться ими, во-вторых. Понятно, что ничем не сдерживаемые, кроме чисто
внешних, стихийных препятствий да обязанности выселиться на новое место, в
случае открытия на занятом участке рудных месторождений, пришельцы обра-
щались к захвату окружающих земельных богатств в совершенно произволь-
ных размерах: каждый заселок в первые же несколько лет своего существова-
Вот некоторые цифры возрастания населения на Алтае:
По 3-й народной переписи в 1763 г. состояло крестьян 28 747 душ
По 4-й —»— 1781 —»— 43 908 —»—
По 5-й —»— 1798 —»— 62 590 —»—
По 6-й —»— 1812 —»— 84 115 — »—
По 7-й —»— 1817 —»— 86 955 —
По 8-й —»— 1834 —»— 112 262 —»—
По 9-й —»— 1850 —»— 137 043 —»—
По 10-й —»— 1858 —»— 145 012 —»—
Таким образом, за 95 лет население возросло в пять раз. Если принять во внимание обширность
района, (по Стрельбицкому и Мейсну 1-му, в округе считается до 400 тыс. кв. в[ерст], в заселен-
ной же его части до 233 тыс. кв. в[ерсты]), усиленную принудительную колонизацию, а также и
то, что Алтай с давних пор привлекает ищущих «где лучше», то нужно признаться, что результаты
столетней колонизации не особенно внушительны.
221
Формы общинного владения на Алтае
ния, успевал захватить такое количество земли, которого с избытком хватило
бы для населения в десять раз большего. Пределы дальнейшим захватам клали
или недостаток личных сил общины, или же развитие и захваты соседних об-
щин. Отсюда та обширность крестьянских дач, какую мы видим в большинстве
случаев на Алтае.
До 1773 года право крестьянских общин на занимаемую ими землю опреде-
лялось единственно фактом первого завладения, захватом. Но 13 февраля это-
го года был издан указ1 на имя Иркутского и Колывано-Воскресенского губер-
натора Якобия о снятии окружной межою заселенных пунктов Алтая, «чтобы
видеть, где есть еще удобные места к поселению». В том же году, но несколь-
ко позже, были подчинены шестидесятинному на душу наделу казаки Бийской
линии1 2. Несмотря на эти указы, лишь немногие селения были обмежеваны в
прошедшем и начале текущего столетия; только к началу 20-х годов Колыва-
но-Воскресенское горное начальство предприняло общее измерение и описа-
ние земель округа, находящихся в пользовании крестьянских общин, что и
было исполнено к 1837 году. Около этого же времени (1816-[18]23 гг.)
состоялся отвод надела бийским казакам.
Несмотря на то, что конечной целью предпринятых межевых работ
было ограничение крестьянского землевладения и введение его в рамки
пятнадцатидесятинного надела на душу, в действительности дело свелось
лишь на определение границ существующего землевладения и на приведе-
ние его в известность. На планы наносились крестьянские дачи в том именно
виде, в каком заставало их межевание; границы каждой общины определя-
лись через удостоверение «лучших людей», избиравшихся обществами со-
седних селений. Этими работами, носившими характер предварительных
исследований, в глазах крестьянской массы ее право на занятые земли полу-
чало утверждение, как бы санкционировалось правительственною властью.
Нечего и говорить, что в юридическом отношении право крестьянских об-
щин на землю осталось столь же неопределенно и шатко после «отводов»
20-30-х годов, как и до них.
Впоследствии во многих общинах подверглись изменению и те границы вла-
дения, какие были нанесены на планы. Под влиянием неравномерного движения
населения в различных селениях, более или менее заметно изменялось и сред-
нее количество земли, приходящееся на душу в этих общинах — в одних оно
увеличивалось, в других, напротив, уменьшалось. Для устранения возникавшего
таким путем неравенства землевладения производились «уравнительные по чис-
лу душ» разверстки земли между общинами, чем старые границы уничтожались и
устанавливались новые. Иногда «равнение» происходило между двумя община-
ми, иногда же оно охватывало более или менее значительное число селений.
Приведем для иллюстрации несколько фактов этого рода.
Общество селения Сросток Алтайской волости постановило 12 июня
1853 года приговор о производстве уравнения владения между своим селени-
ем и селением Енисейским Енисейской волости. Основание этого приговора
следующее; Сросткинское селение имеет отдельную дачу, в которой, по
1 В Полном собрании законов [Российской империи] нам не удалось найти его.
2 27 марта 1773 г. // Полн[ое] собр[ание] зак[онов Российской империи]. № 13967.
222
^=======^========:^^^^======^^£±22£^^
плану 1824 г., сенокосов считается 600 десятин, что во время межевания дава-
ло по 6 с лишком десятин на душу; к 50-м годам население возросло настоль-
ко, что размер лугового довольствия понизился до 2,9 десятин на душу; меж-
ду тем в с. Енисейском при межевании приходилось на душу по 9,3 десяти-
ны], а к 50-м годам — по 8,9. Таким образом, разница получалась очень
чувствительная. При осмотре покосов в натуре выборные от различных
окольных деревень и земский управитель нашли, что справедливее произвес-
ти отрезку не от с. Енисейского, а от станицы Бехтемирской, как более много-
земельной, что и было выполнено в 1855 г. В том же году по приговору вы-
борных от деревень Соснового Лога, Ново-Тарабинской, Погорельской,
Ларионовой, Дмитро-Титовой, Петушихи, Ново-Оплеухиной и Зубоскало-
вой, произведена отрезка 48 десятин покоса от дачи д. Старо-Тарабинской к
с. Кытмановскому. В I847г. отд. Поросухи Нижнее-Кулундинской вол[ости]
были отрезаны покосы в пользу крестьян д. Платовской Кулундинской во-
лости. В 1857 г. от д. Парфеновой отрезано 150 десятин сенокоса для д. Пес-
чаной Касмалинской вол[ости]. В I856 г. произведены отрезки покосов от д.
Тутальской к д. Моховой Тутальской вол[ости], от [д.] Шёршнихи к Гордее-
вой Заимке Белоярской волости и т. д., и т. д.
Нередко — и это заслуживает особенного внимания — в переверстках при-
нимали участие и такие общины, которые сами ни мало не были заинтересова-
ны в изменении границ. Так, например, в 1853 г. д. Морозова Бердской волости,
ввиду ощущаемого в ее даче недостатка хлебопахотных и сенокосных земель,
возбудила вопрос о «равнении», который разрешился 16 мая 1854 г. пригово-
ром «лучших людей» различных селений волости; содержание этого пригово-
ра таково: ввиду действительного недостатка угодий в даче д. Морозовой,
произвести ей прирезку из дачи соседнего селения Тальменского, которому, в
свою очередь, в том же количестве отрезать земель из дачи третьего, смежно-
го с ним, селения Чернореченского, как самого богатого землей сравнительно
с другими окрестными селениями. Здесь с. Тальменское, не обладая излишком
или недостатком земли, играло лишь передаточную, так сказать, роль. Благо-
даря его участию, в переверстке устранялась чересполосица, которая возникла
бы в противном случае, так как дачи дд. Морозовой и Чернореченской не со-
прикасаются — между ними лежит дача Тальменская. Таким путем в очень мно-
гих общинах границы установились совершенно новые'.
Рядом с этим имело место и другого рода явление, приведшее к тем же ре-
зультатам, т.е. к изменению прежних границ. Межевание 20-30-х годов не
могло, разумеется, внести никакого нового элемента в отношения крестья-
нства к земле; естественно, что и после «отводов» процесс развития общин
' Это стремление крестьян к равнению и переверсткам находило поддержку в действовавшем зако-
ноположении, а именно: в ст[атье] 1772 VII т. и составляющей ее дальнейшее развитие 2025
ст[атьи] VII т.; обе эти статьи предписывают горнозаводской администрации наблюдать, «чтобы
земли между волостями приписных крестьян и заводскими людьми разделены были уравнительно»;
другими статьями предписывается также уравнительное распределение обязательных работ и по-
винностей населения. На практике «наблюдение» за уравнительностью в землепользовании выра-
жалось лишь в том, что ходатайство крестьян о переверстках не встречало противодействия, и рав-
нение в таких случаях производилось при прямом или косвенном участии земского управителя.
223
Формы общинного владения на Алтае
шел своим чередом, а вместе с тем, где была необходимость и возможность,
шло и расширение границ землевладения некоторых общин — захват про-
должал играть ту же роль, что и прежде. Расширение границ производилось
как насчет пустолежащих, свободных земель, находившихся в междугран-
ных пространствах, так и насчет дач соседей, где это было возможно. Такие
захваты производили как однодеревенские, так и составные общины. Напри-
мер, одна община, состоящая из селений Красноярского и Вавилонского
Убинской волости, захватила междугранное пространство, пригодное для
хлебопашества. Впоследствии эта местность была разделена между назван-
ными деревнями при участии третейского суда. Мы не можем с точностью
указать количества этого рода захватов, но оно во всяком случае очень вели-
ко, на что указывает масса земельных споров, возникающих до сих пор из-за
захватов — большинство споров обязано своим происхождением именно за-
хватам. При этом следует заметить, что таким путем захватывались не только
свободные земли и земли других крестьянских же общин, но и инородчес-
кие, и надельные казачьи.
Характерным примером того, как изменились размеры и границы крестьян-
ского землевладения со времени общего межевания, может служить Бийская
волость, земли которой описаны и приведены в известность в 1822 г. Из числа
21 селения, обмежеванного в этом году, в настоящее время в волости состоит
17 (четыре были причислены к другим волостям). Со времени межевания до
1856 г. в пределах волости образовалось новое селение Терское, получившее
отвод из свободных земель; после ревизии до 1874 г. образовалось еще три
селения, которым земля не была отведена, — деревни Большереченская,
Усть-Гавриловка, Южакова; наконец, в 1882 г. образовались еще три дерев-
ни — Ново-Еловская, Вершинская и Сошникова, частью на свободных землях,
частью на отведенных переселенцам. Таким образом, почти до настоящей ми-
нуты происходит постоянное изменение границ и распределение земель во-
лости между старыми и новыми селениями.
Итак, во многих общинах, имеющих планы прежнего межевания, границы
землевладения изменялись, и в некоторых, вероятно, не один раз, вследствие
чего изменилось несколько и юридическое положение этих общин, а, следо-
вательно, и способ защиты этого владения: в то время, как общины, сохра-
нившие границы 20-х, 30-х годов, опираются на межевые документы — пла-
ны и полевые журналы, другие основывают свое право на полюбовных раз-
водах, давности владения и т. п. Оба указанные явления в связи с самой
неопределенностью юридических прав алтайского крестьянства на землю,
послужили причиной возникновения впоследствии громадного количества
земельных споров, тяжб и вообще обострения междуобщинных отношений,
рискующего, при известных условиях, принять очень прискорбный характер
и размеры.
Когда в 1855 г. последовало Высочайшее повеление о производстве топог-
рафической съемки Алтая, местная горнозаводская администрация вновь подня-
ла старый вопрос о земельном устройстве крестьян через отведение пятнадцати-
десятинного на душу надела; предполагалось, одновременно со съемкой, произ-
вести и размежевание заводских земель, занятых крестьянами и инородцами,
224
Швецов Сергей Порфирьевич
составить на все селения новые планы и проч. Съемочная работа оказалась,
однако, слишком сложной и обширной, чтобы соединять ее с таким, в свою оче-
редь, громадным делом, как поземельное устройство всего алтайского крестья-
нства, и дело опять было отложено на неопределенное время, как отложены и
производившиеся уже несколько лет топографические работы.
Наступил, наконец, 1861 год и освобождение приписных к заводам крес-
тьян от обязательного труда; вместе с тем законом (8 марта) было признано
право крестьянских общин на все занимаемые ими земли, впредь до приведе-
ния в известность и размежевания земель Алтайского горного округа, иначе го-
воря — впредь до окончательного поземельного упрочения крестьянского на-
селения1. Этим законом и в настоящий момент определяются все права старых
крестьянских общин на состоящие в их распоряжении земли.
Ill
Под волостной, сложной общиной в настоящее время принято понимать та-
кую, в состав которой входит более одного селения, причем совпадение или
несовпадение границ такой общины с границами волости, как единицы адми-
нистративной, не имеет никакого значения. Как известно, такая община образу-
ется чаще всего путем разрастания селения и выделения им хуторов, заимок,
выселков, выставок и проч., в свою очередь развивающихся в более крупные
пункты, продолжающие сохранять земельную связь с выделившим их селени-
ем и между собой. Такой процесс развития форм общины возможен лишь при
условии большего или меньшего земельного простора, с одной стороны, и
системы захвата — с другой.
На Алтае этого рода движение имело место не только до общего межева-
ния, когда границы общин не были еще установлены, но и много времени спус-
тя. Вот несколько примеров такого расселения, относящихся к средине теку-
щего столетия. Несколько семей крестьян д. Панюшевой выселились верст за
шесть от своей деревни, где и образовали новое селение Мало-Панюшеву;
д. Бобровка Чарышской вол[ости] — выселок д. Нечунаевой; Ново-Колпако-
ва — выселок д. Колпаковой Барнаульской вол[ости]; Ново-Моношкина —
выселок Моношкиной Чумышской волости; Боталова и Порожинская — вы-
селки д. Хлопуновой Чарышской вол[ости]; Быструшинская и Зимовская —
выселки Секисовой Владимирской волости и т. д. Одним из результатов всех
этих выселений было возникновение сложной (составной) общины.
Наряду с фактом расселения возможны случаи и несколько иного харак-
тера, но имеющие, в конечном результате, то же возникновение более круп-
ной земельной единицы — составной общины. Примером этого рода отчасти
может служить только что упомянутая д. Нечунаева. 10 сентября 1865 г. со-
стоялся приговор общества этой деревни, которым дозволялось нескольким
семьям однообщественников выселиться на дальние поля нечунаевской
дачи, на речку Крутишку и там образовать д. Бобровку; разрешение это дано
1 Вот текст этого закона: «Впредь до приведения в известность и разграничения земель Алтайского
горного округа, предоставить крестьянам, в оном поселенным, пользование всеми усадебными,
пашенными, сенокосными и другими угодьями в тех размерах, в коих ныне угодия сии в их пользо-
вании состоят». (Высочайший указ 8 марта 1861 г.).
225
8 Зак 912
Формы общинного владения на Алтае
было с тем условием, чтобы оба селения «землей пользовались обоюдно
впредь до общего межевания». Но новая деревня стала пользоваться землей
«в обоюде» не только с нечунаевцами, а также и с крестьянами двух других
деревень, составляющих одну общину— Шипуновой и Быковой. Так воз-
никла земельная связь между общинами, до того пользовавшимися землей
совершенно независимо друг от друга, и продолжалась двадцать лет, пока не
начались споры между старыми селениями и новым выселком, — споры, пре-
кращенные в конце 1884 года решением чиновника по крестьянским делам,
которым утверждено пользование землей д. Бобровки в даче Шипуновой и
Быковой, причем границы этого пользования не определены, вследствие
чего общее пользование четырех перечисленных селений как бы получило
утверждение свыше; посредствующим, связующим звеном между этими се-
лениями является выселок, выделенный одним селением и допущенный на
свои земли другими.
Есть, наконец, еще один вид образования составной общины из двух или не-
скольких однодеревенских общин — именно, путем соглашения, вызванного
теми или другими соображениями. Нам известен, например, следующий случай
подобного соглашения на Алтае. В 1841 г. Улыбинскую общину Легостаев-
ской волости постиг неурожай трав, тяжело отозвавшийся на населении. Под
влиянием этого факта между обществом названной деревни и соседней Миль-
тюшинской общиной состоялось соглашение, по которому часть мильтюшин-
ских покосов, расположенных по речке Малой Чернодырихе, предоставлена в
пользование улыбинскому обществу. Таким образом, в силу словесного согла-
шения, некоторые покосы перешли в распоряжение двух общин, дотоле со-
вершенно независимых. В I860 г. это соединение распалось1, и каждая из об-
щин стала пользоваться землей только в своей даче. С подобным фактом, но
выраженным в еще более резкой форме, мы встретимся ниже, когда будем го-
ворить о возвращении общин к старым формам.
Отметим здесь еще одно явление в местной общине — это слияние или,
по крайней мере, возможность слияния двух однодеревенских общин в одну,
но не составную, а однодеревенскую же. В Риддерской волости Бийского
округа есть небольшая лесная деревня Пихтовка, образованная в 60-х годах
выходцами из с. Секисовского соседней Владимирской волости. В начале
урожаи у пихтовцев были превосходные, но лет 8-9 назад сменились все бо-
лее и более увеличивающимся недородом хлебов, вследствие чего населе-
ние поставлено в крайне тяжелое положение, выход из которого пихтовцы
видят в одном лишь выселении. Часть деревни уже разбрелась; остальные,
потерпев неудачу в попытке образовать новый заселок, ведут переговоры с
обществом соседнего с. Тарханского Бобровской вол [ости] о принятии всех
их в тарханское общество и слитии дач обоих селений в одну общую. Тар-
ханские крестьяне соглашаются на это с тем условием, чтобы хлопоты по пе-
речислению и пр[оч.] пихтовцы взяли на себя. Соображения, которыми руко-
1 Собственно говоря, распадение началось еще с 1843 г., когда мильтюшинцы потребовали воз-
вращения покосов. Но тогда улыбинцы отказались исполнить их требование, и дело тянулось до
1860 г., когда был официально произведен «уравнительный по душам» раздел покосов, о чем и
составлен приговор 8 сентября того же года.
226
Швецов Сергей Порфирьевич
водствуются обе стороны, следующие: в пихтовской даче громадное коли-
чество прекрасных сенокосных мест, почти полным отсутствием которых
страдает тарханская дача; с другой стороны, в этой последней если и немного
хлебопахотной земли, зато она превосходного качества и дает высокие уро-
жаи. Таким образом, при переселении одна сторона выигрывает на покосах,
другая — на хлебопахотной земле.
Рядом с переходом однодеревенских общин в сложные, может быть на-
блюдаемо и обратное явление — превращение сложной общины в одноде-
ревенскую. В наших материалах таких общин три: Моткова-Черепанова,
Умревинское поселье — Умревинский острог и Чугулинская-Кунгурова; по-
следние две Бяшинской, а первая Кайлинской волости Томского округа. При
межевании каждой из трех общин был произведен «отвод» дач, которыми
деревни, их составляющие, и пользовались совместно. Впоследствии во всех
этих общинах повторилось одно и то же явление: одна из деревень (постав-
ленная у нас на втором месте) всем своим составом переселилась в другую
той же общины и слилась с нею совершенно. Таким образом, одна из дере-
вень общины исчезала, и вместе с тем уничтожалась составная община, усту-
пая место однодеревенской. Это не будет разрушение одной формы и воз-
никновение другой в том виде, как это бывает обыкновенно, а скорее посте-
пенный переход одной в другую; при разрушении общины неизбежен раздел
земель и вообще установление новых земельных порядков; в данном же слу-
чае, как граница землевладения, так и внутренние порядки остаются прежни-
ми. В этом, по нашему мнению, коренное различие между двумя видами унич-
тожения волостной общины.
IV
Величина волостных общин находится в зависимости, как от количества
свободных, могущих быть запахиваемыми и обращаемыми под выселки, зе-
мель в данном месте, так и от продолжительности периода захватов, т.е. перио-
да свободного развития такой общины, не встречающего внешних препя-
тствий со стороны соседних общин, помещика, вмешательства агентов госуда-
рственной власти во внутренние земельные распорядки общины и т. п.
В некоторых, в очень многих, впрочем, местностях Западной Сибири эта
форма народного землевладения является преобладающей1, в других лишь
недавно уступила место иным формам1 2, наконец, есть местности, где процесс
разложения волостных общин может быть наблюдаем в настоящий момент. К
числу последних относятся в Тобольской губернии Курганский округ, в
Томской — Алтай.
Выше мы привели цифры современных сложных общин на Алтае, но в них
не включены все те случаи, когда в состав общины наряду с русскими селени-
1 В Тарском, Тюкалинском, Ялуторовском, частью в Ишимском и Курганском округах Тобольской
губ., в Каинском, Томском и др. округах Томской губ.
2 В Тюменском округе, как видно из «Материалов к изучению экономического быта государ. крес-
тьян и инородцев Западной Сибири», в волостном владении остались лишь леса, между тем как в
прошлом столетии община — волость в этом округе была еще в полном развитии (См. В.И. Се-
мевского «Казенные крестьяне»).
227
8*
Формы общинного владения на Алтае
...... । ..—i-i.i шйшШад .......... 11 .... . ..
ями входят инородческие улусы, а таких общин в Томском и Кузнецком окру-
гах немало, а также и те случаи, когда волостное владение имеет место лишь
по отношению какого-нибудь одного угодья — леса, пашни и пр. Между тем
общины последнего рода представляют особенный интерес, как обломки
более древних форм местного народного землевладения, как показатели
того пути, по которому шло развитие современной преобладающей формы
общины — однодеревенской. К рассмотрению этого рода фактов прежде
всего и обратимся.
В Карасукской волости Барнаульского округа, как обнаружено местным
исследованием в 1882 г.1, формы общинного владения могут быть разделены
на следующие группы: общины однодеревенские (35), владеющие всеми
угодьями, кроме леса, в пределах своих селенных граней; сложные общины
(3), состоящие из двух селений каждая, владеющие всеми угодьями,
опять-таки за исключением леса, «в обоюде», употребляя местное выраже-
ние, т.е. все селения, входящие в состав каждой из трех сложных общин, вла-
деют землей совместно; наконец, все 38 общин волости, и однодеревенские,
и сложные по отношению к лесу представляют один союз: лесные площади
находятся в безраздельном владении1 2 всех жителей волости. Таким образом,
три мелких сложных общины представляют собой как бы переход от более
крупной организации к однодеревенской. Наличность этих трех форм, по на-
шему мнению, служит лучшим ручательством в истинности того положения,
что если не все, то большинство современных карасукских общин произош-
ли именно путем разложения очень крупного земельного союза, от которого
сохранились только остатки в виде формы владения лесом.
Карасукская волость не единственная в этом отношении на Алтае. В Бур-
линской волости того же Барнаульского округа 27 общин, из которых одна
сложная, состоящая из двух селений — Кочковского и Жуланихи; каждая об-
щина имеет свою дачу, отведенную при общем межевании, и в пределах этой
дачи пользуется всеми угодьями, исключая лишь пашни, которые состоят в
общем владении всей волости: всякий общинник может пахать где угодно, на
пространстве всей территории волости, причем селенные границы, ревниво
соблюдаемые в отношении покосов и пр., не имеют здесь никакого значения.
До половины 70-х годов нашего столетия то же самое практиковалось и в
Николаевской волости, т.е. каждый имел право производить распашки в
пределах всей волости, но потом это право было сохранено лишь за участка-
ми, уже находящимися в обработке, поднимать же целину допускается толь-
ко в пределах селенных границ. Мелких сложных общин в этой волости 4, из
них одна — Суенгинская — охватывает шесть селений. В Енисейской и Срос-
тинской вол [остях] Бийского округа в волостном владении находятся рыб-
ные ловли, за исключением 2-3 рыбалок по р. Катуни, которые состоят в на-
следственном пользовании нескольких семей, потративших свой труд на
очистку русла. В Тутальской вол [ости] Томского округа в волостном владе-
1 «Хозяйственно-статистическое описание волостей Алтайского округа» Н. Ваганова.
2 Во избежание всяких недоразумений и возможных двусмысленных толкований наших слов, мы
еще раз просим читателя припомнить тот условный смысл термина «владение», какой мы придали
ему в начале статьи.
228
Швецов Сергей Порфирьевич
нии состоят кедровые рощи, где общинники собирают орех. В каждой из
этих волостей есть и однодеревенская, и сложные общины: в Енисейской и
Сростинской три, каждая из двух селений, а в Тутальской — II, или 37,9%
числа всех общин волости; самые крупные две: Соснового Острога и Тара-
бакина из 5 селений1.
Есть основание предполагать, что еще в конце 20-х гг. вся Уксунайская во-
лость или значительная ее часть представляли одну общину. На это указывает
один общественный приговор лучших людей этой волости, касающийся прав
д. Ерестной на земли Уксунайской вол[ости]. Д. Ерестная находилась в центре
этих земель, но сама принадлежала к волости Белоярской, что не мешало ей
пользоваться уксунайскими землями. Для устранения этого лучшие люди по-
становили просить, чтобы или приказали ерестнинским крестьянам пользовать-
ся землей только в пределах своей дачи, или же, чтобы д. Ерестную причисли-
ли к Уксунайской волости (приговор от 30 сентября 1829 г.). Очевидно, по воз-
зрениям крестьян того времени, факт принадлежности, причисления к волости
давал право на все ее земли, помимо селенных границ.
Переходя к общинам, все угодья которых находятся в волостном владе-
нии, прежде всего остановимся наЛянинской волости Барнаульского окру-
га. Все селения этой волости, кроме присоединенных в 70-х годах текущего
столетия от Карасукской волости и Каинского округа (8 деревень), состав-
ляют одну общину, владеющую безраздельно всеми угодьями, хотя 12 де-
ревень из 22 имеют свои отдельные дачи, на которые в свое время были со-
ставлены планы, в натуре проведены границы, поставлены «столбы», выры-
ты «ямы» и пр? Следовательно, во владении общины находится 12 дач,
обмежеванных по всем правилам. Ненормальность подобного факта оче-
видна, и объяснение его лежит в том отношении к народу и формам его жиз-
ни, которым характеризуются дореформенные порядки не только в Алтае,
но и вообще в России. Если у лучших представителей русского общества в
то время мы не встречаем ни малейшего указания на важность сохранения
форм народного землевладения, не встречаем даже намека на знание о су-
ществовании особенностей этих форм, то вполне естественно, что и меж-
евые чины прошлого и первой половины текущего столетия весьма мало
способны были разобраться в тех фактах, которые им представляла дерев-
ня. Понятно, что и на Алтае межевые чины в большинстве случаев нимало не
справлялись с существующими формами землевладения в каждом данном
случае, и отводили земли отдельным селениям, хотя бы это прямо противо-
речило желаниям населения и вызывало со стороны последнего протесты и
сопротивления. На Алтае известны факты, когда, вопреки настоятельным за-
явлениям крестьян об их желании продолжать владеть землей на прежних
основаниях, оставаться «в обоюде», межевые чины проводили границы 1 2
1 Мы именуем сложные общины по одному из входящих в состав их селений, чтобы не перечис-
лять каждый раз всех селений.
2 Сведения об этой волости и ее земельных порядках относятся главным образом к 1882 г. и взяты
из цитированного уже труда Н. Ваганова. Прибавим здесь, что 22 деревни, составляющие волос-
тную общину, были отделены в начале 70-х гг. для образования Лянинской волости от Юдинской
вол. Тюкалинского округа, где до сих пор преобладает волостная форма общины, и эта форма
осталась неприкосновенною и при выделении части деревень для Лянинской волости.
229
Формы общинного владения на Алтае
между отдельными селениями и, таким образом, ломали и уродовали сло-
жившиеся формы владения землей. Именно это незнакомство с формами
землевладения, неуменье различать их, с одной стороны, и нежелание крес-
тьян переходить от волостной общины к однодеревенской, с другой, и были
главными причинами сопротивлений и беспорядков, которыми отмечены
межевые работы 20-30-х годов.
В наших материалах имеется мирской приговор, относящийся к 1832 г. и до-
вольно подробно иллюстрирующий только что высказанное положение.
«Прежде, до 1828 г., когда земли, как нашего (Яминского, Уксунайской
вол[ости]), так и окольных селений — Еландинского, Горновского, Шелайско-
го, Верх-Я минского и Верх-Мурашинского не были еще описаны, тогда жители
оных сенокосные и хлебопахотные места имели и занимали по общему между
собой согласию уравнительно, а по учинении в том 1828 г. учеником Уткиным из-
мерения, для владения каждому селению землями определены грани и поставле-
ны столбы». При этом любопытно, что Уткин замежевал часть покосов, лежа-
щих ближе к с. Яминскому в дачи деревень Верх-Яминской и Верх-Мурашин-
ской, а сенокосы, которыми удобнее было пользоваться крестьянам д.
Еландинской и Горновой — в дачу с. Яминского. Эти межевые фантазии послу-
жили причиной возникновения споров, не закончившихся еще и в наши дни.
Кроме современных остатков крупной земельной организации, имеются
указания на былые формы землевладения и в теперешних порядках некото-
рых общин, порядках, могущих поставить в тупик наблюдателя, незнакомого с
прошлым местной общины. Вот сложная община Ординской волости Барнау-
льского округа, состоящая из деревень Пушкаревой и Средне-Алеусской.
Обе эти деревни имеют одну дачу и пользуются совместно и безраздельно
всеми угодьями. Но рядом с этой общиной находятся две деревни Спирина и
Нижне-Алеусская, из которых каждая имеет отдельную дачу, отведенную при
общем межевании; всеми угодьями они пользуются раздельно, за исключением
покосов и хлебопахотных земель; пашня находится в совместном владении как
этих, так и предыдущей общины — Средне-Алеусской с Пушкаревой. Что же
касается покосов, то ими владеют следующие селения, имеющие отдель-
ные дачи: Спирина, Нижнее-Алеусская, Верх-Алеусская и Антонова. Нет ника-
кого сомнения, что эти запутанные земельные отношения шести деревень, из
которых лишь две имеют общий отвод земли, могли возникнуть только на раз-
валинах крупного земельного союза, в состав которого входили все эти селе-
ния; современные же отношения между ними являются остатком былых зе-
мельных форм.
В Чумышской волости Барнаульского округа имеется несколько одно-
планных, т.е. сложных общин, земля которым отведена в безраздельное по-
льзование при общем межевании. Таковы, между прочим, Инюшева с
Мало-Повалихой, Филиппова с Копыловой, Ново-Глушинской и Койновой и
Журавлиха с Колмаковой, из которых каждая имеет отдельную дачу с межева-
ния двадцатых годов. Между тем из общественного приговора д. Калиновки,
поставленного в 1851 г. по поводу порчи лугов вырубкой леса, видно, что пе-
речисленные деревни, вместе с селениями Шипуновским, Средне-Красилов-
230
Швецов Сергей Порфирьевич
ским и Калиновкой составляли одну общину в отношении покосов, разрушив-
шуюся лишь около 1831 г. через разверстку.
Любопытный в этом отношении пример представляет одна община Чингин-
ской волости. Деревни Маюрова, Татчихина и Мышлакова имеют общую дачу,
отведенную им в 1830-[ 18]31 г., но земля состоит «в обоюде» не только у этих
деревень, а также у деревни Ерестной той же волости, хотя она имеет со-
бственную дачу. Система пользования землей в общине была захватная, поче-
му к 50-м годам обнаружилась неравномерность в землепользовании, и это об-
стоятельство вызвало выделение покосов д. Маюровой. При этом заслуживает
внимания тот факт, что даже при выделении сенокосов, т.е. при начале распа-
дения общины, отношения к Ерестной остались прежними, как видно из приго-
вора о разделе покосов1. Следовательно, связь Мышлаковой и Татчихиной с
однопланной Маюровой была менее прочна, нежели с имеющей отдельную
дачу Ерестной.
Селения Курочкино и Ново-Еловское Тальменской волости, составляя
одну общину, получили покосы при межевании раздельно; а между тем в мате-
риалах, которыми мы пользуемся при настоящей работе, имеется приговор
«общего собрания» крестьян этих селений1 2, из которого видно, что еще в
1861 г. обе деревни имели «владение землями обоюдное, без разделения ме-
жами», причем «одни (общинники) других не стесняя, не опахивали и не окаши-
вали, и впредь такое владение желают бесспорно соблюсти». Очевидно, что
покосы, разделенные при межевании, de facto состояли в безраздельном вла-
дении обеих деревень, еще десятки лет спустя.
Подобных примеров можно было бы привести много, и все они указывают
на существование некогда более широких границ крестьянского землевладе-
ния сравнительно с теми тесными рамками, в которые его втискивало
межевание 20-30-х годов.
Как ни силен был удар, нанесенный формам крестьянского землевладения
межевыми работами, тем не менее известное количество сложных общин
было сохранено ими частью или полностью, т.е. по отношению владения неко-
торыми только угодьями или же всеми; мало того, число таких общин, сохра-
нившихся и получивших при этом отвод земли, было довольно значительно, а
именно — 191, что для всего округа составит 19%. С течением времени, под
влиянием различных причин, многие из этих общин распались, образовав каж-
дая несколько однодеревенских. Сопоставляя данные о числе сложных и од-
нодеревенских общин, о размерах их землевладения и пр., относящиеся ко
времени окончания межевых работ 20-30-х годов и к прошлому десятилетию,
мы получаем следующую, не безынтересную табличку3:
1 Общественный приговор 1856 г. 27 июня.
2 От 4 августа 1861 г.
3 В графах, обозначенных I, помещены сведения согласно планам общего межевания; в графах же
под цифрою II помещены сведения, относящиеся к 1882 г., притом в счет всех крестьянских об-
щин для полноты сравнения вошли и новые селения, образованные после межевания и не вклю-
ченные нами в первую таблицу. В графе под литерою а помещены сведения о количестве земли,
приходившейся в среднем на работника в 1882 г. во всех общинах, бывших в момент межевания
сложными; в графе же под литерой b сведения относятся к общинам, сохранившимся сложными
до 1882 г.
231
Формы общинного владения на Алтае
Округа Число крестьян- ских] общин на Алтае Число сложных общин % сложных общин к общему числу общин Среднее число се- лений в сложных общинах Maximum деревень в сложных общинах Количество удобной земли на работника в сложных общинах
1 II 1 II 1 II 1 II 1 II а Ь
Барнаульский 445 498 78 60 17,5 12 2,8 2,6 22 22 67 65,8
Бийский 205 332 24 13 11,7 3,8 2,1 2,3 5 5 67 80
Кузнецкий 222 241 58 49 26,1 19,8 2,7 2,7 8 8 80,4 71,9
Пять вол[остей] Томского 133 157 31 25 23,3 15,9 3,2 3 II 11 123,7 219,1
Всего по Алтаю 1005 1228 191 147 19 Н.9 2,9 2,7 22 22 76,8 114,5
Разложение сложных общин коснулось, следовательно, всех округов
Алтая, одних более, других менее. Если брать абсолютные числа распадения
общин, то округа придется расположить именно в том порядке, в каком они по-
мещены в таблице. Другое дело — числа относительные: здесь первое место
займет Бийский округ, в котором число разрушившихся сложных общин дос-
тигает 45,8% из общего количества; следом за ним станет Барнаульский, дав-
ший 23,6%. Для остальных округов это отношение будет: 19,4% для Томского
и 15,5% для Кузнецкого.
При сравнении этих чисел с данными о среднем размере землевладения в
сложных общинах, бывших и сохранившихся, обращает на себя внимание сле-
дующий факт: в Бийском и Томском округах, взятых вместе, распалось 30%
всех сложных общин, причем распадению подвергались общины, относитель-
но малоземельные, тогда как в двух других округах, где процент разрушивших-
ся сложных общин равняется 19,8, распадались напротив многоземельные. В
наших материалах нет достаточно данных, могущих объяснить или хоть отчас-
ти осветить этот факт, а потому мы вынуждены ограничиться лишь констатиро-
ваньем его. Несомненно только одно, что на разложение общин влияли, наря-
ду с размером землепользования, и какие-то другие, скрытые от нас, причины.
Только местное, детальное изучение форм землевладения и других сторон
народной жизни может, по нашему мнению, доставить необходимый материал
для изучения данного явления.
Не лишен также интереса и следующий факт: ни в одном из округов самые
крупные общины не подвергались разложению, и максимальные количества дере-
вень в общине остаются одни и те же в обеих соседних графах. Между тем сред-
ний размер сложных общин в трех округах изменился (исключение составляет
Кузнецкий): в Барнаульском и Томском он уменьшился, в Бийском же увеличился.
Обращаясь к данным о разрушении общин, находим, что в Барнаульском и Том-
ском более всего разрушилось мелких общин: в первом из 18 распавшихся было
15 двудеревенских, а во втором из 6 распалось 4 двудеревенских, в Бийском же
распадались исключительно двудеревенские общины. Уменьшение среднего раз-
мера сложной общины в двух первых округах объясняется тем, что наряду с дву-
деревенскими в них разрушались и очень крупные. Кузнецкий округ и в этом отно-
шении стоит особняком: всего более разрушилось здесь крупных общин — 4, за-
232
________________________________ Швецов^Сергей^Порфирьевич
тем двудеревенских 3 и трехдеревенских 2; но в этом округе разложение касалось
относительно равномерно всех групп сложных общин. По недостатку данных,
нам приходится и относительно этого факта воздержаться от попытки дать удов-
летворительное объяснение.
Приведенная табличка достаточно определено свидетельствует, что мес-
тная сложная община имеет тенденцию разрушаться. Эта тенденция становит-
ся еще более очевидной, если принимать во внимание не только вполне уже
разложившиеся общины, но также и те, процесс распадения в которых еще не
вполне закончился: в то время, как одни угодья еще состоят в общем владении,
другие уже подверглись обособлению путем окончательного раздела между
селениями. Таких общин на Алтае, по нашим материалам, четырнадцать: 10 в
Барнаульском и по две в Бийском и Томском округах; в их состав входит 47
селений.
Если выделить из числа 14 общин две Бийского округа, о которых будет
сказано ниже, то окажется, что все остальные подвергли разделу один и тот же
вид земельных угодий — поемные, луговые покосы. И это весьма характерно
для Алтая: именно с этого пункта, т.е. с луговых покосов, начался переход от
одной формы землепользования — захвата к другой — переделам, как в дан-
ном случае переход от одной формы землевладения к другой — от сложной
общины к однодеревенской.
На особенное значение луговых покосов в общинной жизни алтайского
крестьянства между прочим указывает и тот факт, что из 693 земельных споров
между общинами, о которых у нас имеются сведения, 184 касаются исключи-
тельно сенокосных угодий, что составит 26,5% всех споров. Как ни велик этот
процент сам по себе, в действительности он еще значительнее, так как многие
споры о границах землепользования имели в своем основании недоразумение
из-за сенокосов; то же можно сказать и о других спорных делах, например, о
спорах об угодьях вообще.
Исключительное значение луговых покосов объясняется тем, что в боль-
шинстве общин количество их, относительно говоря, невелико, почему при
росте народонаселения именно в них прежде всего и ощущается недостаток.
Вот почему как целые общины, так и отдельные лица их составляющие, осо-
бенно ревниво охраняют свое право на каждый кусочек лугового покоса; от-
сюда же и легкость возникновения различных столкновений и споров, разре-
шить которые нередко общины не могут собственными силами и переносят их
в различные канцелярии, где и находят тот или иной исход. Таким исходом
чаще всего является изменение, с одной стороны, форм владения, а с дру-
гой — пользования землей: развёрстываются окончательно все угодья между
деревнями, входившими в состав сложной общины; новые же общины
пользуются покосами уже не «вольно», как было ранее, а с периодическими
переделами.
Луговые покосы, разумеется, не единственный вид угодий, стремление к
обладанию которым ведет к спорам и ссорам и, наконец, к распадению земель-
ной единицы — сложной общины. Такова, например, история распадения
сложной общины из деревень Красноярской и Вавилонской Александровской
вол[ости]. Помимо всех угодий, отведенных этим селениям при межевании,
233
Формы общинного владения на Алтае
они захватили еще под хлебопашество местность, лежащую в междугранном
пространстве. Это хлебопахотное место и послужило источником раздоров
между двумя группами общинников — красноярцами и вавилонцами — на мно-
гие годы: каждая сторона стремилась захватить в свою пользу возможно боль-
ший кусок ее (не следует забывать, что захват, первое завладение — главней-
ший источник права на землю для местного крестьянства). В 1844 г. стороны
кое-как пришли к соглашению и составили «миролюбивую подписку», кото-
рой определялись права каждой стороны на спорный кусок пашни. Однако
столкновения этим прекращены не были до 1882 г., когда «третейский по со-
вести суд», как выражаются крестьяне, окончательно разделил землю; основа-
нием этого раздела послужила упомянутая выше подписка. С тех пор до 1888 г.
споров более не возникало. Деревни Озерская и Слецовская Чарышской
вол[ости] давно уже разделили между собой земли, но ельцовские крестьяне
запахивали грани и рубили лес в местах, отведенных по разделу озерцовским
крестьянам. В 1887 г. «третейский съезд» из выборных от деревень Трусовой и
Ново-Фирсовой Алейской вол[ости] и дер. Бестужевой, Качусовой, Карповой
и Лысовской Чарышской волости произвел раздел всех земель общины, о чем
и составил акт. В 1854 г. распалось общее владение покосами между дер. Вер-
хне-Сузунской и Городищенской Малышевской волости вследствие спора
из-за выгона, в котором нуждались жители последней из названных деревень и
т. д.
Наряду с межевыми работами и земельными спорами, как факторами разру-
шения сложных общин, мы решаемся поставить весьма частое несовпадение
границ между общиной, как единицей земельной, и сельским обществом, как
единицей административной. Чтобы видно было, до какой степени может до-
ходить это несоответствие, приводим данные по пяти волостям округа, взятым
нами совершенно без всякого выбора и сгруппированным в табличку.
Количество общин Количество сельских обществ
Округ и волость всех в во- лости одно- дере- вен- ских СЛОЖ- НЫХ % слож- ных об- щин всех в во- лости одно- дере- вен- ских СЛОЖ- НЫХ % слож- ных об- ществ
Барнаульский округ Малышевская вол[ость] 12 II 1 8,3 12 7 5 41,6
Чингинская вол[ость] 25 19 6 24 18 9 9 50
Бийский округ Смоленская вол [ость] II 10 1 9 12 II 1 9
Кузнецкий округ Касьминская вол [ость] 29 18 II 37,9 17 2 15 88,2
Томский округ Чаусская вол [ость] 13 6 7 53,8 13 6 7 53,8
Таким образом, в трех волостях между количеством общин и сельских об-
ществ, простых и сложных, наблюдается полнейшее несоответствие, притом
настолько резко выраженное, что не требуется никаких дальнейших поясне-
234
Швецов Сергей Порфирьевич
ний. Иное дело — две остальные волости, из которых в одной встречаем по-
лное совпадение между числами общин и обществ, а в другой эти числа очень
близки друг к другу. Это совпадение и близость, при ближайшем рассмотре-
нии, оказываются вполне случайными: сложное сельское общество в Смолен-
ской волости состоит из с. Калпунского и д. Иконниковой, т.е. двух однодере-
венских общин, тогда как сложная община из с. Смоленского и д. Грязнухи
входит в состав двух сельских обществ, совершенно независимых друг от дру-
га. В Чаусской вол [ости] из семи сложных общин, только две — Воробье-
ва-Большечеремшанская и Грязнуха-Соколова — совпадают с сельскими об-
ществами, во всех же других пяти общинах или селения, входящие в состав об-
щины, являются самостоятельными обществами, или же образуют таковое
вместе с селениями других общин. Так, община из с. Вьюновского и дер. Кан-
дыковой и Малочеремшанской в административном отношении распадается на
общество Вьюновское, состоящее из одного села того же имени, и Кандыков-
ское, слагающееся из двух других деревень общины и двух однодеревенских
общин — Тропиной Заимки и Белоярской; община Тропина-Паутова состав-
ляет сельское общество с общиной — деревней Южной и т. д.
Причины такого явления лежат отчасти в стремлении крестьян сделать рас-
ход по содержанию сельского управления возможно менее чувствительными,
что достигается соединением нескольких селений в одно общество, причем
земельные, юридические отношения приносятся в жертву интересам чисто
экономического характера; отчасти же в неудобствах, сопряженных с хожде-
ниями из одного селения в другое на сходы, в потере времени и т. п. Результа-
том последнего соображения является стремление к обособлению более
мелких административных единиц. Таким образом, две главные причины зани-
мающего нас явления совершенно различны по своему характеру и влекут за
собой противоположные последствия: соединение однодеревенских общин в
составные общества и распадение сложных общин на более мелкие
административные единицы.
Несовпадение границ общины и общества, при известных условиях, не может
не отражаться на формах землевладения: в одном случае оно будет способство-
вать возникновению новых земельных отношений между общинами, дотоле со-
вершенно отдельными и независимыми; в другом — повлечет за собой распаде-
ние сложной организации на более мелкие, часто однодеревенские общины.
Именно последнего рода случаи и имеют место на Алтае. Примером этого может
служить одна из общин Бийского округа. Споры, повлекшие за собой раздел зе-
мель между дер. Чистюнькой и Хабазиной Барнаульской вол[ости], которые со-
ставляли одну общину, на два общества, возникли вследствие того, что общество
последней деревни приняло значительное количество переселенцев в свою сре-
ду, почему население этой деревни в 27 душ, бывших в ней в 1828 г., т.е. в момент
отвода земель, возросло к 1866 г., — когда особенно обострились отношения
между двумя деревнями, — до 77 ревизских душ.
Распадение общины в административном отношении ведет к обособлению
ее частей —деревень — не только в чисто административном, но и в податном
отношении, в отношении отбывания натуральных повинностей и пр. Обособ-
ляясь, привыкая смотреть на себя, как на нечто целое и, до известной степени,
235
Формы общинного владения на Алтае
самостоятельное, деревня должна, по нашему мнению, постепенно обособ-
ляться и в земельном отношении противопоставлять интересы своей деревни
всем другим и т. д.; все это поведет или, по крайней мере, может повести при из-
вестных условиях к возникновению земельных недоразумений и столкновений
между жителями отдельных деревень общины, а затем и к формальному распа-
дению ее: раздел земель будет последним актом задолго до того начавшегося
движения. Было бы в высшей степени любопытно проследить за продолжи-
тельный период времени распадение сложных сельских общин на отдельные
сельские общества наряду с распадением тех же общин на общины
однодеревенские, но, к сожалению, в настоящем распоряжении для подобной
работы нет достаточного количества данных.
Есть, наконец, еще одна причина, вызывающая земельные споры как между
независимыми общинами, так и внутри сложных общин между селениями, их
составляющими. Мы говорим о земском губернском сборе, которым обложе-
ны земли алтайских крестьян с 1887 г., в размере 1,2 коп. на десятину. Основа-
нием раскладки казенная палата берет данные о количестве удобных земель,
находящихся в дачах общин, согласно планам прежнего межевания. Но так как
за полстолетие, протекшее с того времени, размеры владения многих общин
претерпели большие изменения, то сумма сбора, определяемая палатой, не
всегда соответствует действительности владения, отчего происходят споры и
недоразумения между соседними общинами; то же самое, но в несколько иных
проявлениях, имеет место и по отношению к общинам составным. Пользуясь,
как увидим ниже, землею на основаниях никем и почти ничем не стесняемого за-
хвата, общины распределяют земли весьма неравномерно между отдельными
селениями, как и между отдельными членами общины. Равное обложение зе-
мель наталкивает на мысль о необходимости уравнения в пользовании ими, и
это служит предметом раздоров и ссор, возникающих между селениями внутри
составных общин. Укажем на общину Чарышской волости, о которой уже при-
ходилось упоминать ранее. С самого начала введения нового поземельного
сбора между селениями Хлопуновским, Боталовским и Порожинским, возник-
ли несогласия по поводу внутренней разверстки земского оклада; эти несогла-
сия тянутся до сих пор и грозят закончиться распадением общины.
Резюмируя все сказанное о причинах распадения сложной общины на
Алтае, мы находим, что главных общих причин четыре: характер межевых ра-
бот в 20-30-х годах, наступление недостатка в некоторых угодьях, несоотве-
тствие границ общин и сельских обществ и, наконец, основания, принимаемые
казенной палатой для раскладки суммы губернского земского сбора между об-
щинами, а может быть, и самое обложение земли, ранее неизвестное на Алтае.
Каждая из этих причин имеет, разумеется, свое объяснение, но мы не будем
вдаваться в подробное рассмотрение их — для нашей цели достаточно было
наметить общий характер их.
В наших материалах находятся указания на те условия, при которых совер-
шалось разложение некоторых общин, указания, так сказать, на формы этого
разложения. Думается, что для уразумения хода развития форм крестьянского
землевладения на Алтае, эти указания имеют особенное значение, а потому мы
позволим себе несколько остановиться на них.
236
Швецов Сергей Порфирьевич
Выше говорилось уже о Маюровской сложной общине и о выделении ею се-
нокоса для одной из составляющих ее деревень, тогда как остальные угодья оста-
вались в общем владении всех селений общины. Этот факт важен в том отноше-
нии, что он показывает известную степень крепости общинного духа у алтайских
крестьян и силу его сопротивления неблагоприятным условиям: одна деревня на-
ходила для себя невыгодной наличную форму владения данным угодьем; за всеми
же остальными была сохранена прежняя форма владения. Другой подобный при-
мер представляет одна община Чарышской волости, состоящая из пяти дере-
вень'. С давних пор в этой общине установился обычай переделять время от вре-
мени землю между всеми своими селениями, сообразно возрастанию населения в
каждом, причем в натуре определяются границы. В виду этого, при общем межева-
нии, хотя земля всех деревень и была нанесена на общий план, но на нем также
были указаны и временные границы владения1 2. С того времени несколько раз из-
менялись границы по постановлению «выборных третейских судей с участием во-
лостного начальства», несколько раз возникали споры и тяжбы. Наконец, в 1881 г.,
по распоряжению горной администрации, деревне Кособоковой был выделен
особый участок всех угодий из общей дачи; все же остальные селения остались
по-прежнему «в обоюде».
Из этих примеров видно, что не всегда, следовательно, на Алтае распадение
сложной общины происходит путем перехода всех селений, составляющих об-
щину, от одной формы владения к другой: иногда такой переход заменяется про-
стым выделением, полным или частичным, одной из составных единиц — дере-
вень. С другой стороны, распавшаяся сложная община также не всегда сохраняет
новые формы, но иногда возвращается к старым. Так, дер. Листьянка и Татарка лет
25 назад поделили земли между собой, теперь же вновь пользуются совместно.
На это же указывает и история д[ер.] Чесноковской и Новообинской Нижне-Ча-
рышской вол[ости]. Обе эти деревни составляли некогда одну общину и имели
общую дачу, на которую и был составлен в свое время план. Но потом эта общи-
на, по-видимому, распалась — земли были поделены между селениями настолько
давно, что у крестьян не сохранилось об этом факте никаких воспоминаний и ника-
ких документов. Затем, вследствие недостатка у чесноковцев хлебопахатных, а у
новообинцев сенокосных мест, между деревнями произошло соглашение, по ко-
торому новообинцы разрешили чесноковцам пользоваться пашней без всяких
ограничений, а чесноковцы отвели им определенный участок сенокоса. В таком
виде находится дело и в настоящее время. Следовательно, нужны были лишь
подходящие условия, чтобы оставленные формы владения вновь возникли, хотя в
несколько иной комбинации, более ответствующей изменившимся условиям.
Значение и смысл, какие придаются, по крайней мере, иногда алтайскими
крестьянами разделу земель между селениями, составляющими одну общину,
можно видеть из отношений, установившихся между дер. Крутишкой и Шайду-
ровой, ранее составлявших одну общину, которая распалась в конце 60-х го-
1 Порозихи, Усть-Порозихи, Уржумского Поселья, Чупиной и Кособоковой.
2 Таких общин, имевших внутренние границы в 20-30-х гг., на Алтае несколько; мировыми посред-
никами и другими учреждениями эти временные границы были в некоторых случаях принимаемы
за границы окончательного раздела, чем естественно разрушалась сложная организация общины,
которая переходила в однодеревенскую.
237
Формы общинного владения на Алтае
дов, причем большая часть земель досталась по разделу Шайдуровой, как бо-
лее многолюдной. К 80-м годам население в Крутишке, вследствие наплыва пе-
реселенцев, возросло настолько, что в земельных угодьях почувствовался
недостаток, и крутишинцы потребовали нового передела, в чем шайдуровцы
отказали, ссылаясь на предыдущий раздел, когда все угодья «развытили».
Однако, суд стариков и лучших людей волости взглянул на дело иначе и снова
переделил земли, увеличив размер владения д. Крутишки. «Грани» нового раз-
дела обозначены условными межевыми знаками. Ясно, что крестьяне-алтайцы
не всегда смотрят на раздел угодий, как на последний акт распадения сложной
организации, но иногда он носит временной характер пользования (употреб-
ляю термин в определенном выше смысле).
То же разнообразие замечается и в другом отношении: раздел угодий произ-
водится или самими общинниками, иногда при участии обычного суда, с форма-
ми которого мы ознакомимся ниже, или же при помощи внешнего вмешательства
распоряжения административной власти, вызванного жалобами общинников, не
могущих прийти к соглашению. Из 34 случаев распадения сложной общины, о
которых у нас имеются данные, в 18 раздел угодий был произведен самими крес-
тьянами, в 10 — при участии административной власти, и, наконец, в 6 случаях
частичное разрушение совершилось при межевых работах или, по крайней
мере, было закреплено ими. Таким образом, в большинстве случаев раздел про-
изводился непосредственно самими крестьянами.
Но и в последнем случае, т.е. когда общинники по собственному побужде-
нию и собственными средствами переходят к новой форме землевладения, не
наблюдается однородности в общих условиях, при которых совершается этот
переход. В одних случаях он сопровождается составлением общественных
приговоров и условий, на которых состоялось распадение общины, в других
не имеют места решительно никакие формальности. Восемнадцать случаев та-
ких распадений, о которых говорилось выше, могут быть расположены в сле-
дующем порядке: раздел произведен сходом без соблюдения каких-либо
формальностей в 10 случаях, что составит 55,5%; с составлением «миролюби-
вых подписок» — в 2 случаях, или 11,1 %; в 3 случаях — при участии третейско-
го суда и в 3-х же — при участии волостного и сельского начальства, что, как
увидим ниже, следует также отнести к одному из видов обычного суда; таким
образом, можно считать, что обычным судом произведено 33,3% разводов
сложных общин.
Разнообразие форм распадения сложных общин доказывает, по нашему мне-
нию, разнородность причин, вызывающих движение в пользу перехода к одно-
деревенской общине, а также указывает на незначительность или полное отсу-
тствие внешнего давления, которое непременно придало бы явлению более или
менее шаблонный, казенный характер. Личные наши наблюдения в этом отно-
шении только подтверждают сказанное: мы не можем указать ни одного случая
вмешательства административной власти, когда оно не было бы вызвано про-
сьбами и жалобами самих общинников, хотя и не решимся утверждать, чтобы та-
кое вмешательство совсем не имело места на Алтае; но, во всяком случае, это бу-
дут единичные исключения.
238
Швецов Сергей Порфирьевич
Этими немногими чертами мы и закончим речь о разрушении сложной общи-
ны и перейдем к рассмотрению современных внутренних порядков общины.
Выше было уже говорено о существующих порядках в крупных составных
общинах. Поэтому здесь повторять сказанного не будем и обратимся непосре-
дственно к мелким составным общинам. Материалом для ознакомления с этой
стороной дела нам послужат, главным образом, отзывы самих крестьян, а так-
же мирские приговоры, составлявшиеся по разным поводам.
Община д. Чемской, Агафонихи и Дергоусовой Кайлинской волости соста-
вили подписку 29 февраля 1884 г. в том, что они «землею пользуются и впредь
желают пользоваться по-старому, без разграничения». С. Кочковское и д. Му-
ланская «пользуются всеми землями сообща, за исключением сенокосного учас-
тка, около версты длиною, который разделен между ними волостными началь-
никами лет 17 назад». Все пять сложных общин Тальменской волости земли
между деревнями не делили никогда, — и прежде, и теперь каждый общинник в
пределах дачи своей общины захватывает земли, где и сколько хочет, почему в
землепользовании внутри общины наблюдается чрезвычайная неравномер-
ность. Сенокосы разделены еще во время межевания между отдельными дерев-
нями. Д[еревни] Голубцова и Чеснокова пользуются землей «нераздельно, на
местах, указанных предками»; из-за земли часто бывают ссоры и драки. Обе об-
щины Чаусской вол[ости] пользуются всеми угодьями, кроме «сенокосных по-
емных лугов», безраздельно. В общине Зудовой-Елизаровой все земли состоят
в нераздельном пользовании; кроме того, большею частью дачи общины завла-
дели крестьяне того же сельского общества, д. Черной, имеющей и свою от-
дельную дачу. В общине Николаевской вол [ости] (с. Суенгинского и других
пяти деревень) землю никогда не делили, но «в прежнее время старики разъез-
жали и указывали каждой деревне ее место; ныне это соблюдается только в от-
ношении покосов, а пашнями заходят друг за друга». В Ординской волости три
общины — д. Яровой с другими пятью селениями, д. Вагайцевой с с. Ординским
и д. Зыряновой с другими — «всеми угодьями пользуются сообща, без всякого
разграничения». Хлебопахатные земли в общине с. Малышевского с д. Порот-
никовой и Нижнегузунской состоят в нераздельном пользовании всех деревень,
причем каждый общинник без соблюдения каких-либо правил может захватить
и запахать любое свободное место в даче; для д. Нижнегузунской прежде был
выделен отдельный участок пашни, и проведена «грань», но впоследствии эта
грань как-то сама собой уничтожилась; покосы в каждой деревне отдельные. Бе-
логлазова и Самсонова, составляющие общину Чарышской волости, пашнями
пользуются совместно, никогда их не делили, несмотря на то, что на плане указа-
ны границы участка каждой из них. В другой общине той же волости из д. Шипу-
новой и Быковой крестьяне «делят между собой земли полюбовно, смотря по
надобности; окончательного раздела не было». И т. д.
Этих примеров вполне достаточно для общей характеристики земельных
порядков современной сложной общины на Алтае. Большинство общин вла-
деет угодьями совместно (угодий, подвергшихся окончательному разделу, в
данном случае мы не имеем в виду, ибо они должны быть рассматриваемы не
иначе как выпавшими из их общих владений), без всяких ограничений. Понят-
но, что большее количество земель, находящихся в пользовании жителей каж-
239
Формы общинного владения на Алтае
дой деревни, так как качество земель в большинстве случаев однородно в
даче. Это, однако, не мешает общинникам, имеющим дальние запашки, «захо-
дить друг за друга», т.е. не мешает чересполосному пользованию. Характер та-
кого распоряжения общинными землями станет вполне ясным ниже, когда мы
рассмотрим формы землепользования в деревенских общинах, так как именно
этими формами он вполне определяется.
Есть другие общины, в которых землю, «смотря по надобности», община
распределяет между своими деревнями. Есть, наконец, общины, где опреде-
ленного раздела не бывает, но «старики» указывают каждой деревне место,
где она может свободно распоряжаться землей.
Каждая из этих общин занимает свою ступень в развитии местных форм на-
родного землевладения: в то время, как для общин первого рода, благодаря
многоземелью, еще не возникал вопрос о необходимости так или иначе регули-
ровать земельные отношения своих членов, а если где и возник, то эти общины
решили его уничтожением данной формы владения (частичное разрушение об-
щины), для двух последних разрядов общин жизнь уже поставила этот вопрос, и
разрешение его они нашли не в уничтожении существующей формы, а в даль-
нейшем развитии ее, каковым и является периодический передел, «смотря по
надобности», земель между деревнями общины и более патриархальная фор-
ма — указание мест «стариками». Этим общинам впоследствии и перейти гораз-
до легче, чем первым, от одной системы землепользования к другой (от захвата к
переделам), так как самый принцип периодических переделов ими уже усвоен,
между тем как для первых он является делом новым, трудным, почему необхо-
димость перейти к новой системе землепользования может повлечь за собой пе-
реход и к новой форме землевладения, как это и было в большинстве алтайских
крестьянских общин по отношению луговых покосов: необходимость подвер-
гать их переделам вызывала разрушение сложных общин.
V
Однодеревенская община, как уже сказано, является преобладающей фор-
мой крестьянского землевладения на Алтае. Возникши путем разложения более
крупного земельного союза, современная однодеревенская община характери-
зуется неопределенностью и спорностью границ своего землевладения. Имею-
щиеся у нас данные о земельных спорах, разрешить которые собственными си-
лами общины не могли, как нельзя лучше подтверждает сказанное: за только что
истекшее десятилетие было возбуждено 258 спорных дел, настолько крупных,
что общинники не могли разобраться в них сами и обращались за разрешением
их в различные инстанции, требуя межевых работ, указания границ и формаль-
ных разводов. Если мы примем, что каждый спор касался только двух соседних
общин (в действительности, в спорах нередко участвует несколько общин раз-
ом), то и тогда окажется, что тяжбами из-за земли в десятилетний период было
затронуто более 43% всех крестьянских общин на Алтае. К этому следует еще
прибавить, что до канцелярий доходят далеко и далеко не все возникающие зе-
мельные недоразумения — очень многие из них, может быть, большинство, раз-
решаются на месте самими общинами посредством особого обычного суда или
путем миролюбивых соглашений.
240
Швецов Сергей Порфирьевич
Правда, земельные споры — не исключительная принадлежность нашего вре-
мени: возникали они и прежде, особенно богаты ими пятидесятые годы; но осно-
вание и еще более — значение споров до 1861 г. и после резко различаются меж-
ду собой.
Хотя крестьянство и перешло, в силу тех или иных обстоятельств, к разделу зе-
мель и к однодеревенскому владению ими, тем не менее в народе живо было со-
знание права на землю. Поэтому изменение время от времени границ землевладе-
ния отдельных общин, «уравнительные по числу душ» разделы земельных угодий
между соседями были в большом ходу: как только более или менее резко об-
означалось неравенство в распределении угодий между общинами, так тотчас же
поднимался вопрос о производстве «равнения», получавший свое разрешение на
месте, через выборных от общин, или же переносившийся на рассмотрение под-
лежащего начальства — Горного правления, которое передавало его земскому
управителю. Но и в этом случае дело кончалось не иначе как при участии выбор-
ных «лучших людей» от окольных общин, и они-то определяли, как следует по-
ступать в данном случае—произвести прирезку или нет, от каких именно деревень
и проч., так что роль земского управителя была скорее санкционирующая, чем ре-
шающая1. Приведем для характеристики, как самих споров, так и способов их раз-
решения в дореформенное время один — два примера.
9 марта 1854 года общество д. Гришиной Чумышской волости постановило
приговор о необходимости прирезать земли к их даче от окольных общин, бо-
лее многоземельных. Мотивировка этого приговора была та, что еще в 1832 г.
«при разделе земель»1 2 их обществу «не хватило 54 десят[ины]», когда в общи-
не было 7 дворов, имевших 25 ревизских душ, между тем как в момент состав-
ления приговора в общине было уже пятьдесят четыре ревизских души, рас-
пределявшихся по 21 двору. Вопрос о переверстке перешел к земскому упра-
вителю, которым в 1855 г. и были собраны старшины и лучшие люди окольных
деревень для осмотра в натуре угодий как Гришинской, так и соседних Жилин-
ской и Комаровской общин и для производства удостоверения в необходи-
мости сделать переверстку. Собрание состоялось 13 июля; в нем участвовали
общества деревень Гришиной, Жилиной и Комаровой, старшины и лучшие
люди от Чумышской вол [ости] деревень Сорокиной—5 чел., Верх-Камышен-
ки — 7 чел., Смутной — 15, и от Верх-Чумышской вол[ости] деревень Ста-
родрочиной — 12 челов[ек] и Кокуйской — 4 человека. После осмотра, при
участии Белоярского земского управителя, был постановлен приговор следу-
ющего содержания: ввиду того что дер. Гришина, действительно, имеет сено-
косов недостаточно, а в соседних общинах Верх-Чумышской вол[ости] —
Жилиной и Комаровой — их избыток, собрание старшин и лучших людей при-
знает необходимым произвести прирезку покосов от этих селений в пользу д.
Гришиной. Прирезка произведена в следующем году.
Несколько ранее, а именно в 1852 г., возникло недоразумение в Боровлян-
ской волости между деревнями Гжельниковой, Кинтерепской и Никоновой. В
1 Я не имею здесь в виду случаев пристрастного отношения к делу земского управителя, личной за-
интересованности, злоупотребления властью и пр.
2 Нам не удалось узнать, о каком «разделе» здесь идет речь. Гришина еще со времени общих меж-
евых работ имеет отдельную дачу.
241
Формы общинного владения на Алтае
этом году между перечисленными селениями было произведено уравнение
угодий самими общинниками, но общество д. Никоновой осталось недоволь-
но и возбудило вопрос о новом переделе. Для удостоверения в действитель-
ной «уравнительности» раздела 1852 г., Белоярский и Чаусский земские упра-
вители собрали все три общества, спорящие о покосах, а также лучших людей
окольных селений и старшин. При осмотре оказалось, что раздел был произ-
веден неуравнительно, и Никонова имеет покосов относительно менее, чем
две другие общины. Ввиду этого, собрание постановило произвести прирезку
от д. Гусельниковой и Кинтерепской к Никоновой, хотя последняя принадле-
жит к другой волости — к Легостаевской.
Основание обоих этих спорных дел — стремление к уравнительности, ко-
торая достигалась изменением границ общинных владений, производством
«прирезок» и «отрезок». Главную роль тут играли выборные лучшие люди за-
интересованных и окольных общин, а также старшины тех же селений. При
этом заслуживает внимания, что в вопросе об уравнительном переделе границы
волости, как единицы административной, не имеют ровно никакого значения, и
от общин, принадлежащих к одной волости, производится прирезка к общине
соседней волости.
Такие переделы, производимые непосредственно самими общинами или
при их ближайшем участии, не вносили ничего нового в междуобщинные отно-
шения, во-первых, а, во-вторых, отнюдь не могли поощрять своекорыстные
побуждения отдельных общин и их членов, стремления захватить в свою по-
льзу возможно больше земли: в случае захвата и т. п. сход выборных лучших
людей соседних общин рассматривал дело и определял право каждой общи-
ны на занимаемые ею земли. Вот этот-то сход «лучших людей», избираемых
общинами и решающих, при участии волостных или сельских старшин, земель-
ные споры и несогласия, мы и называем обычным земельным судом. Этот суд
является лучшей охраной наличных земельных отношений. Впоследствии, а
именно после 1861 г., значение этого суда было сильно поколеблено, так как
явилась возможность при всяких земельных столкновениях отрицать принцип
«поравнения», как противоречащий закону 8 марта, и выставлять другой, совер-
шенно противоположный — принцип давности владения. Таким образом, пе-
реместился самый центр тяжести споров, а вместе с тем явилась фактическая
возможность обходить обычай, невыгодный в данном случае для отдельной
общины, и лишить соседа куска земли, которым он пользуется неправильно с
точки зрения писаного закона, — точнее выражаясь, его истолкователей, но
вполне правильно с точки зрения местного обычая. Эта печальная возмож-
ность и послужила причиной возникновения массы споров, имеющих в боль-
шинстве случаев одно и то же основание — стремление присвоить себе то, что
в сущности принадлежит соседу.
С течением времени, под впечатлением примеров удачного восстановления
границ 20-х годов, низменные инстинкты в массе все более разгорались и вызва-
ли в конце концов ту земельную неурядицу, которая существует в настоящее
время на Алтае, и прекратить которую вряд ли удастся иначе, как через новое об-
щее межевание и подчинение населения определенному земельному наделу.
242
_________________________________ ШвецовСергейПорфирьевич
Обычный земельный суд еще и теперь, правда в несколько иных формах,
занимает видное место в междуобщинных отношениях на Алтае и применяется
почти во всех волостях округа, хотя и уступает все более и более место другим
способам разрешения земельных вопросов — именно, разрешению при учас-
тии местной администрации. Формы обычного суда, а также условия, вызываю-
щие его падение, заслуживают более близкого рассмотрения.
В Барнаульском округе, в Бердской волости обычный суд состоит из стари-
ков, избираемых от окольных с тяжущимися общин, и волостного старшины.
Прежде чем решать дело, «старики» выслушивают показания как тяжущихся
сторон, так и понятых от соседних селений и производят осмотры земель в нату-
ре. При разрешении возникающих недоразумений суд руководствуется еще и
теперь1 принципом «поравнения» и потому производит отрезки земли от общин,
где население убыло, к тем, где оно возросло. Такое изменение границ на пла-
нах, разумеется, не отмечается, хотя это не мешает проведению в натуре своих
частных «граней», обязательных для соседних общин. В своих решениях суд
стариков пользуется правами третейского суда; под этим именем, а также под на-
званием «третейского съезда» он и известен у крестьян. Подобная же организа-
ция суда стариков существует и в других волостях того же округа; но в Белояр-
ской, Карасукской, Ординской и некоторых других волостях при решении спо-
ров принимается во внимание не неравенство владения, а давность, для
определения которой суд опрашивает «сторонницу» (соседей) и пр. Что касает-
ся планов, то им чаще всего не придается никакого значения. Так, например, в
Ординской волости крестьяне признают их не отвечающими действительности и
говорят, что если при спорах основываться на них, то будет лишь «одно бунто-
вство»; в Чумышской вол[ости] — «что от этих планов, кроме смуты и убытков,
миру ничего нет» и т. д. Совсем иное наблюдается в Чингинской волости. Здесь
некоторые общины, узнав, что по планам в их дачах числятся земли, фактически
находящиеся в распоряжении других общин, не хотят подчиняться решению
третейского суда и требуют признания границ, указанных на планах; противная
сторона отрицает правильность подобной постановки вопроса; отсюда нескон-
чаемые пререкания между общинами.
В Кузнецком округе, в Бачатской, Ильинской и др. волостях суд составляет-
ся из особых, выбранных общинами пожилых крестьян; решения его «по со-
вести» и безапелляционны. Нарушенное владение восстанавляется после мес-
тного осмотра и выслушания показаний соседей. Судом охраняются селенные
грани, в натуре хорошо известные крестьянам и ревниво оберегаемые ими. В
Верхотомской и иных волостях, напротив, если обычный суд еще и функцио-
нирует, то далеко не в такой степени; здесь население все чаще и чаще ищет
разрешения своих земельных недоразумений на стороне, в различных
канцеляриях.
В Томском округе мы находим ту же организацию третейского суда, что и в
двух предыдущих. Как на примере известного нам отступления, можно указать
на Кайлинскую волость, где земельные споры решаются волостным старши-
ной после опроса стариков и соседей и указания ими старинных меж.
1 Наши сведения относятся к восьмидесятым годам. (XIX в. — Ред.)
243
Формы общинного владения на Алтае
Г----- ... ЖвЖ..................
Наибольшим изменениям обычный суд подвергся в Бийском округе, что
вполне понятно, так как именно здесь прежде всего почувствовалась извес-
тная степень «утеснения», а, следовательно, и столкновения из-за земли дол-
жны были возникать чаще и принимать более острый характер. Так, напри-
мер, в Алейской, Ануйской волостях споры разрешаются не тем судом, кото-
рый мы видели в Кузнецком и других округах, а обыкновенным волостным,
решения которого на общем основании подлежат обжалованию в крестьян-
ских учреждениях. В Алтайской волости, после известного распоряжения ге-
нерал-губернатора Хрущова о том, чтобы при разбирательствах возникаю-
щих споров руководствоваться планами прежней съемки, возникли между об-
щинами споры, разобраться в которых третейский суд уже не мог, чем и было
ослаблено его значение. Организация обычного суда в Барнаульской волос-
ти несколько отличается от той, что мы видели выше: место суда стариков за-
нимает обыкновенный третейский суд, составляющийся так: каждая из споря-
щих общин избирает трех пожилых крестьян представителями своих интере-
сов; кроме того, выбираются еще три «старика» от окольных, не
заинтересованных в споре общин, и непременным участником суда является
волостной старшина или его кандидат. В других волостях падение обычного
суда выражается еще резче. Например, в Чарышской волости до недавнего
времени все пограничные дела разрешались крестьянами полюбовно, без об-
ращения к волостному суду или крестьянскому чиновнику, но потом, с легкой
руки Черновской общины, начали «судиться», т.е. не довольствуясь своими
обычаями, искать восстановления нарушенного права владения в учреждени-
ях по крестьянским делам; то же нужно сказать и о Сростинской волости. В
Бухтарминской волости существовал обычный суд, но с 1879 г., когда туда
был командирован межевщик для разрешения спора между крестьянами и ка-
заками Бухтарминской станицы, крестьяне перестали подчиняться суду стари-
ков, требуя восстановления границ, и теперь даже общины, границы которых
еще недавно установлены путем «миролюбивого соглашения» с соседями,
начинают тягаться из-за земли, требовать присылки межевщика и пр. Такова,
например, д. Мякотиха, границы которой с соседними общинами Кондратье-
вой и Тургусунской точно определены подписками, но которая тем не менее
хлопочет о восстановлении прежних «граней». То же самое и в Чарышской
вол[ости], где обычный суд существует только по имени. В Риддерской во-
лости этого суда нет, и дела о спорах разбираются учреждениями по крес-
тьянским делам. И т. д. И т. д.1
Изменяясь по самому характеру своему, ставя на место принципа «поравне-
ния», образчик которого можно видеть еще и теперь в Бердской волости, совер-
шенно новый принцип охранения прежних граней, обычный суд все более и бо-
лее теряет кредит в глазах крестьянской массы, уступая место другим способам
разрешения земельных вопросов. По мере отречения от начал «поравнения», по
мере падения обычного суда, однодеревенская община более и более теряет
связь с прошлыми формами волостной организации, одним из живых памятников
1 Большинство сведений об обычном суде взяты из цитированного выше труда Н. Ваганова и из
ответов сельских старост на вопросы, разосланные в 1887 г. главным управлением Алтайского
округа.
244
Швецов Сергей Порфирьевич
... ........ « ! . — » ! ! .I. ... II I
которой является этот «третейский по совести суд», как выражаются крестьяне,
все более и более обособляется. Распоряжение генерал-губернатора Хрущева
о том, чтобы мировые посредники, при возникающих между селениями земель-
ных спорах, руководствовались не границами фактического владения, а исклю-
чительно данными общего межевания, — распоряжение это является лишь
внешним, хотя и очень чувствительным толчком, только ускоряющим задолго до
него начавшееся движение, т.е. разложение одних и образование других форм
общины. Чем скорее закончится это движение, чем скорее общины придут к со-
глашению о границах владения, тем лучше, так как тем скорее наступит дальней-
шее спокойное развитие форм народной жизни.
Нам остается сказать несколько слов о раздельных общинах, о которых
упоминалось выше.
Деревня Новоалейская существовала задолго до открытия в 1782 г. Лок-
тевского сереброплавильного завода. Завод был устроен почти в самой де-
ревне, не имевшей отвода земли, которой крестьяне пользовались вольно,
как и во всех других общинах того времени. Около завода начали обстраи-
ваться служащие на нем мастеровые, рабочие и прочий люд. Так возникло
горнозаводское население рядом с крестьянским. Усадьбы их сходились
вместе, так что оба селения как бы сливались в одно целое. В 20-х г[одах]. те-
кущего столетия, когда производились общие межевые работы на Алтае, все
земли, прилегающие к заводу и д. Новоалейской и находившиеся в беспрепя-
тственном совместном пользовании крестьян и горнозаводских рабочих,
были замежеваны в одну заводскую дачу, с правом для новоалейских крес-
тьян общего пользования. Таким образом, и после межевания крестьяне и
горнозаводские рабочие продолжали пользоваться землей совместно и не-
раздельно до 1861 г., когда горнозаводское население было освобождено
от обязательных работ, а вместе с тем определялось точно и его право на
землю. С этого момента начинается обособление в земельном отношении
двух частей одного и того же селения, — частей, носящих разные названия —
д. Новоалейской и селения Локтевского, и образование двух общин — крес-
тьянской и горнозаводской.
Согласно Положению 8 марта 1861 г., горнозаводским людям из заводской
дачи выделено и предоставлено по уставной грамоте, частью в пользование,
частью в собственность I 651 десят[ина] земли. Вся остальная земля до сих пор
остается в нераздельном пользовании заводоуправления и новоалейских крес-
тьян, за исключением 624 дес[ятин] сенокоса, которые в 1863 г. были выреза-
ны из общей дачи новоалейским крестьянам. Хлебопахотными землями крес-
тьяне пользуются по всей заводской даче, как прежде вместе с ними пользова-
лись и горнозаводские рабочие, причем определить точно количество земли,
занимаемой новоалейской общиной, не представляется решительно никакой
возможности.
К этому следует прибавить, что, если когда-то и могла быть приблизитель-
но определена линия, разграничивавшая два селения, то потом эта возмож-
ность утратилась, ибо и в том, и в другом усадьбы захватывались вольно, как в
д. Новоалейской захватываются и теперь, вследствие чего получилась черес-
полосность усадебных мест. После земельного «устройства» горнозавод-
245
Формы общинного владения на Алтае
ского населения и отведения усадеб в собственность каждого домохозяина,
многие усадьбы путем купли-продажи перешли в руки новоалейских крес-
тьян, чем еще более увеличилась чересполосность. Вообще, д. Новоалей-
ская и с. Локтевское составляют одно селение, некогда бывшее и одной зе-
мельной общиной, но впоследствии распавшееся на две совершенно самос-
тоятельные в земельном отношении единицы; такие же самостоятельные
единицы представляют они и в административном отношении: каждое из них
составляет отдельное общество, и даже принадлежат они к различным во-
лостям.
Совсем иное происхождение Калтайской раздельной общины Ояшинской
волости. Почти на самой границе (северной) Алтайского округа, на землях,
принадлежащих инородцам Калтайских юрт, с их согласия, поселились рус-
ские крестьяне, образовавшие селение Калтайское вблизи самых юрт. Как
юрты, так и селение пользовались всеми землями совместно. С течением вре-
мени они слились в одно поселение, благодаря постепенному расширению
границ усадеб как деревни, так и юрт, вследствие возростания населения; но
часть населения выселилась из деревни и образовала в общей даче еще две
русских деревни: Кондинскую и Смокотину, которые также пользовались зем-
лей «в обоюде» с инородцами и калтайскими крестьянами. В таком виде рас-
сматриваемую общину застало межевание, и общая дача всех этих селений
была нанесена на один план. Несколько десятилетий эти три селения пользова-
лись совместно, но потом между инородцами и крестьянами д. Калтайской по-
шли несогласия, закончившиеся выделом из общей дачи всех угодий инород-
цам; русские же селения остались по-прежнему в «обоюде». При этом разделу
подверглись не только пашни, сенокосы и выгон, но и усадебные земли; грани-
цей принята улица, по одну сторону которой лежат инородческие усадебные
места, по другую — крестьянские. В таком виде земельные отношения сохра-
нились и до сих пор; одно селение Калтайское, образовавшееся через естес-
твенное разрастание и слитие двух поселений, которые ранее пользовались
землей совместно, представляет из себя две общины — однодеревенскую
инородческую и часть сложной крестьянской.
Подобное же происхождение имеет русско-инородческое селение
Константиновское Тутальской волости Томского округа: инородцы и крес-
тьяне этого селения, образовавшегося через слитие юрт Константиновых и
деревни того же имени, всеми землями в настоящее время пользуются раз-
дельно, за исключением усадебных, которые формально разграничены не
были. Любопытно, что и здесь русская часть селения входит в состав слож-
ной общины из восьми деревень; к этой же общине принадлежали прежде и
инородцы, на землях которых возникли эти русские поселения еще в про-
шлом столетии.
Имея с Локтевско-Новоалейской раздельной общиной сходство в том от-
ношении, что слияние происходило между разнородными элементами, две по-
следние общины сохраняют и отличительные черты: отсутствие вмешат-
ельства внешней силы, приведшей к слитию двух поселений, и, так сказать, ес-
тественный ход развития земельных отношений, дающий в результате форму,
известную под названием раздельной общины.
246
Швецов Сергей Порфирьевич
К числу этого же рода раздельных общин можно отнести крестьянско-ка-
зачьи общины по так называемой Бийской линии, где крестьяне приселялись к
казачьим форпостам, с которыми их деревни постепенно сливались в одно
селение. Подчинение казаков шестидесятинному наделу, согласно закону
1773 г., обособило их землевладение и дало в результате раздельную общи-
ну. Таковы с. Верх-Убинское (Лосиха то ж), Секисовка и пр. Те же условия
создали и еще одну из оригинальных форм общины, занимающей как бы
среднее положение между составной и раздельной общиной; образцом этой
формы может служить с. Бобровское Бийской волости. Но на всех подобных
фактах мы не будем останавливаться подробно, потому что нам придется еще
к ним возвратиться в другом месте, при рассмотрении форм казачьей общины
на Алтае.
До сих пор мы имели дело с раздельными общинами, хотя и образовав-
шимися через слияние двух селений, но еще сохранившими следы своего
происхождения: составляя одно селение, части каждого из них еще сохра-
нили свое прежнее название: д. Новоалейской, юрт Калтайских и пр. В Сал-
тонской русско-инородческой раздельной общине мы не видим уже и этих
внешних признаков происхождения — все поселение носит одно и то же
имя. Таким образом, здесь не остается ничего, за что могли бы ухватиться
противники мнения о существовании на Алтае раздельной общины, ибо уже
и чисто внешние признаки слития двух селений, если таковое когда-либо и
имело место, стерты временем. Эта община, как и другие, получила свою
форму через раздел угодий, бывший в 1856 г., когда инородцы и крестьяне
селения, «имея в владении своем общую дачу по отведенным в 1832 г. гра-
ницам с постановлением межевых знаков, с ее пахотною землею, сенными
покосами, лесными и прочими угодьями, поговоря между собой полюбов-
но, впредь к спокойному и бесспорному владению... развелись полюбов-
но»1. Основания, на которых установились последующие земельные отно-
шения, заключаются в трех пунктах: а) водопой и селение остаются по-пре-
жнему в совместном владении, но новые усадьбы должны отводиться для
крестьян и инородцев в различных местах: для первых по р. Салтону, для
вторых по р. Шиландайке; б) выгон также оставлен в совместном пользова-
нии, но определенно точно, где и какую часть изгороди должны исправлять
инородцы и русские крестьяне. «Буде же найдено впоследствии необходи-
мым, — говорится в «сказке», — то разгородить оную (поскотину) на две
половины»; в) «пашные земли, покосы, лесные дачи и прочие угодья» раз-
делены между обеими группами населения, причем границы владения об-
означены межами и другими условными знаками. Эти земельные отношения
существуют и теперь. В административном отношении каждая из обособив-
шихся групп представляет отдельное общество, имеет своих старост и при-
числена не только к различным волостям, но и округам: крестьянское се-
льское общество входит в состав Енисейской вол[ости] Бийского округа, а
инородческое — Уксунайской вол [ости] Кузнецкого округа. Р[ека] Салтон,
1 «Полюбовная сказка» 1856 г. 31 июля.
247
Формы общинного владения на Алтае
разделяющая эти округа, в то же время служит границею между земельными
угодьями крестьян и инородцев Салтонской общины. Ко всему сказанному
надо еще прибавить, что «инородцы» настолько утратили черты своего на-
ционального характера, что в настоящее время уже ничем не отличаются от
русских крестьян; только сохранившееся название да связанные с ним осо-
бенности юридического положения группы напоминают о ее происхожде-
нии и отличии от другой группы.
С. Швецов
Член-корреспондент Московского юридического общества
Швецов С.П. Формы общинного владения на Алтае И Сборник правоведе-
ния и общественных знаний. СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1893. Т. 2.
С. 145-191.
248
Завадовский
Завадовский
СОДОВОЕ ПРОИЗВОДСТВО В СИБИРИ
краткий исторический очерк
К тридцатилетнему существованию химического содового заво-
да господина] Пранга в г. Барнауле, Томской губернии
ПРЕДИСЛОВИЕ
С начавшимся проведением великого Сибирского железнодорожного
пути, имеющим своей целью, кроме стратегического значения, приобщить
огромную окраину Русского государства к общекультурным интересам, Си-
бирь, в течение трех столетий служившая местом ссылки преступников, и быв-
шая в понятиях даже интеллигентного русского человека синонимом чего-то
ужасного, страшного, теперь стала предметом общего внимания со стороны
правительства, печати и общества. С ежегодно увеличивающимся наплывом
сюда переселенческого населения, с открытием университета, Сибирь стала
интересовать разнообразные слои общества и давать обильный материал для
обсуждения разнообразных, выдвигаемых самою жизнью вопросов, в различ-
ных государственных комиссиях, в заседаниях ученых, коммерческих и других
обществ. Посильно отвечая на существующие в русском обществе запросы к
окраине, пред которой начинает блестеть заря новой экономической и
умственной жизни, автор ставит задачей своего маленького труда поделиться с
читателем некоторыми интересными данными о возникновении одной из от-
раслей еще только нарождающейся в крае промышленности — содовом про-
изводстве в Сибири, — и просит благосклонного внимания у своих читателей.
Сода, или угленатриевая соль, получившая в настоящее время столь широ-
кое применение в промышленной технике, встречается в двух видах: с одной
стороны, она представляет непосредственный продукт самой природы, получа-
емый путем выветривания натриевых солей, а с другой — является искусствен-
ным продуктом, вырабатываемым посредством сложных химических операций.
Вследствие незначительного количества природных залежей соды, находящих-
ся лишь в немногих пунктах земного шара, в настоящее время сода, можно ска-
зать, почти исключительно получается искусственно. Уже с давних пор материа-
лом для искусственного получения соды служили и теперь служат некоторые
виды морских растений, заключающие в себе натронные соединения1. При со-
жигании этих растений, соединенные с натрием органические вещества и кисло-
ты разрушаются и при выщелачивании золы дают угленатриевую соль. Упомяну-
тый способ получения соды был единственным до начала нынешнего столетия,
когда было положено начало заводскому производству соды путем химической
переработки ее из хлористого натрия. Обстоятельства этого открытия настоль-
1 Т. е. натриевые. (Ред.)
251
Содовое производство в Сибири
ко интересны, что я считаю долгом в коротких словах познакомить с ними чита-
теля. Франция, издавна занимающаяся изготовлением мыла, так называемого
марсельского, и всевозможного рода тканей, для чего требуется весьма значи-
тельное количество соды, более, чем всякая другая европейская страна, всегда
нуждалась в большом количестве ее. С быстрым развитием французской ману-
фактурной промышленности, в соде, получаемой путем извлечения ее из мор-
ских растений, стал ощущаться недостаток, который заставил почувствовать
себя еще сильнее, когда, во время континентальной системы1, ввоз иностранных
товаров во Францию был прекращен. Тогда Французская академия наук назначи-
ла премию за открытие выгодного способа приготовления соды из обыкновен-
ной поваренной соли. Эта задача блестящим образом была разрешена в 1808
году французским доктором Лебланом, который был удостоен названной пре-
мии, и самый способ, в честь его изобретателя, получил название «Леблановско-
го». «Много было предложено способов, и ныне известно немало для того дру-
гих средств, — пишет наш знаменитый химик Д.И. Менделеев, — но способа
технически более простого и в то же время выгодного, чем способ Леблана, до
сих пор неизвестно»1 2. Указанный способ обработки соды и в настоящее время
практикуется на значительном числе заводов, как в Европе так и у нас, в России.
Этот же способ практикуется и при выработке сибирской соды. Представите-
лем содового производства в Сибири в настоящее время является пока еди-
нственный во всем крае завод М.Б. Пранга, находящийся в г. Барнауле, Томской
губернии, а поэтому, говоря об упомянутой отрасли заводской промышленнос-
ти, мы и будем иметь в виду только последний.
I
Основание содового завода в Барнауле, его последующая деятельность и
современное состояние всецело обязаны замечательной энергии и необыкно-
венной предприимчивости его основателя и главного руководителя Матвея
Богдановича Пранга, теперь уже покойного, — личности, по общему отзыву,
во многих отношениях достойной стать предметом общественного внимания.
За это говорит почти 30-летнее существование завода, который возник, можно
сказать, еще на заре промышленной жизни Сибири и дает повод думать, что в
деле создания такого редкого производства, как содовое, играли роль не
столько местные экономические и какие-нибудь другие условия, сколько
замечательная личность самого основателя. Подтвердить последнее будет
нетрудно.
Мы не будем долго останавливаться на биографических подробностях
Матвея Богдановича, скажем только, что он происходил из небогатой семьи,
родился в Петербурге 22 октября 1830 года. Местом его первоначального об-
разования была одна из петербургских гимназий, откуда он поступил в импера-
торскую академию художеств, удостоившую его званием «свободного ху-
дожника». Личные наклонности Матвея Богдановича, а затем полученное им
1 Континентальная система - т.е. континентальная (торговая) блокада Великобритании, установлена
Наполеоном I в 1806 г. (Ред.)
2 Основы химии, 561 стр., издание 1884 г.
252
Завадовский
..—.———..—..............
специальное образование, направляли его по дороге художника: в этом на-
правлении им было сделано несколько небольших работ в Исаакиевском со-
боре в Петербурге, но судьба судила ему другое. Причиной этому послужило
следующее обстоятельство. У Матвея Богдановича были родные братья, слу-
жившие на Алтае горными инженерами. Воспользовавшись их неоднократны-
ми приглашениями приехать в Сибирь, в 1862 году он очутился в Барнауле, тог-
дашнем центре горнозаводской промышленности и административного управ-
ления Алтайского горного округа. Здесь, на досуге, М.Б. начал внимательно
присматриваться к условиям местной жизни и разнообразным природным бога-
тствам края, которых почти не коснулась рука культурного человека. Как чело-
век живой и всем интересующийся, М.Б. расширил знакомство с местным краем
далеко за окрестности Барнаула. Здесь особенное его внимание обращали на
себя находящиеся в Кулундинской степи, в 200 верстах на запад от Барнаула,
богатые природные залежи глауберовой соли, или сернокислого натрия, из-
вестного в общежитии под названием «горькой соли». Редкое минеральное
богатство в таком счастливом сочетании своих химических элементов, кото-
рое давало возможность путем несложных химических манипуляций получать
соду или углекислый натрий, не могли не остановить на себе проницательного
взгляда М.Б. В короткое время у него созрела мысль основать здесь содовое
производство, на практическое осуществление которой он потратил всю
жизнь, энергию, силы и здоровье. Необходимый капитал и материальную под-
держку для задуманного предприятия Матвею Богдановичу обещали его
братья, а сам он, согласно условиям, должен был участвовать трудом и знани-
ем.
Воодушевленный идеей выполнения своего плана, М.Б. весь отдался этому
делу и в конце того же 1862 года отправился за границу с целью изучить поста-
новку содового производства на месте; в России в то время содового произво-
дства еще не существовало. После 6-месячного пребывания за границей и тща-
тельного изучения этого производства на месте, М.Б. снова вернулся в Сибирь
и здесь произвел в небольших размерах первые пробные опыты над сибирски-
ми материалами. Местом этих опытов, увенчавшихся желанным успехом, был
упраздненный в прошлом году Павловский сереброплавильный завод, отстоя-
щий от Барнаула в 50 верстах. Через полтора года после заграничного путе-
шествия, путем многих, неизбежных в таком деле, хлопот, заветная мечта
М.Б. основать содовый завод получила практическое осуществление: 14 сен-
тября 1864 г., в полутора верстах от Барнаула, на берегу реки Барнаулки, была
совершена закладка маленького помещения для завода и в том же году была
открыта его деятельность.
Нелегко было устроить и этот весьма скромный по своим размерам завод
при тех очень ограниченных материальных средствах, какими в данном случае
мог располагать его основатель, но главным и весьма серьезным затруднением
было найти необходимый сбыт вырабатываемому на нем продукту. Трудно
восстановить полную картину тогдашних тяжелых и неблагоприятных условий
для нарождавшейся, совершенно новой не только для Сибири, но и для Рос-
сии, отрасли промышленности. Сибиряки того времени о соде и ее применени-
ях не имели никакого понятия. До известной степени характерно то обстоят-
253
Содовое производство в Сибири
ельство, что само название «сода», как совершенно новое понятие, вошедшее
в обиходную речь, не сразу получило правильный выговор: местные жители
долгое время не мирились с таким названием и называли ее по-своему: «зотой».
Мануфактурных фабрик, где сода применяется в обширных размерах, в Сиби-
ри нет и в настоящее время. Едва ли можно было в то время серьезно говорить
и о существовании в Сибири мыловаренного производства, где также потреб-
ляется значительное количество соды. Местное мыло приготовлялось самым
примитивным способом, — на зольном щелоке, и было донельзя плохое. Хо-
рошее мыло привозилось из России, где оно изготовлялось при помощи каль-
цинированной соды, получавшейся из-за границы. Вполне понятно, что сода на
первых порах не нашла себе сбыта в Сибири. При полном отсутствии парохо-
дства в то время и других сколько-нибудь удобных путей сообщения, отправка
соды в Россию или на Урал являлась делом невозможным в отношении матери-
альных выгод. При таком положении дела Матвею Богдановичу приходилось
создавать не только самую промышленность, но и те условия, при которых она
могла бы поддерживать существование завода. Последним средством, остав-
шимся в руках М.Б., это было создать правильно поставленное мыловаренное
производство. Выписав, с этою целью, опытного мастера из Екатеринбурга, он,
наряду с содовым производством, устроил и мыловаренное. Научившись сам,
он начал учить и местных жителей, до того времени совершенно незнакомых с
подобным способом изготовления мыла. Сверх этого, М.Б. охотно делился
своими сведениями и путем печати со всеми, кто только интересовался этим де-
лом, распространяя брошюры, в которых подробно и основательно доказыва-
лись преимущества и удобства, с какими сопряжено правильно поставленное
мыловаренное производство. Конечно, далеко не везде и далеко не всегда
встречалось необходимое сочувствие и поддержка в такой неутомимой дея-
тельности Матвея Богдановича: многим его планам и намерениям долго сужде-
но было оставаться в области неосуществленных мечтаний. Главной причиной
этого был все тот же недостаток в материальных средствах.
При таких условиях завод в первые пять лет, едва влачил свое существова-
ние; в результате получался дефицит, который ежегодно нарастал и увеличи-
вал сумму долга. В ближайшем будущем рисовалась безотрадная картина...
Компаньоны Матвея Богдановича потеряли всякую надежду на поправление
дела; настоятельно советовали прекратить начатое предприятие, а затем со-
всем отказались участвовать в деле. Твердая уверенность в лучшую будущ-
ность своего дела, на которое, не жалея сил и здоровья, М.Б. тратил все, чем
мог только располагать, не оставила его и в эти, крайне трудные минуты. При-
няв всю ответственность ведения дела на себя, с обязательством, при первой
возможности, выплачивать кредиторам затраченный капитал, он, в видах устро-
йства сбыта своего продукта, отправился на Урал. Нужно ли говорить, что это
дело стоило многих хлопот, встретило большие трудности в тогдашних путях
сообщения и в результате всего, первое время владелец завода едва мог
свести концы с концами.
Время шло, но энергия устроителя не ослабевала; труды, положенные в
основу этого дела, не пропали даром. С течением времени сбыт продуктов со-
дового производства на Урал начал увеличиваться, а вместе с тем, все более и
254
Завадовский
более усиливалось и местное производство, особенно мыловаренное, где
кальцинированная сода находила широкое применение. Материальное поло-
жение Матвея Богдановича за это время улучшилось настолько, что он нашел
возможным выплатить ббльшую часть долгов и, в интересах расширения свое-
го дела, совершить в 1874 г. вторую поездку за границу, где он осмотрел вновь
возникшие содовые заводы, детально познакомился с заграничною постанов-
кою этого дела и возвратился домой с целью применить у себя виденные им
нововведения. Результатом этой поездки явилось новое, более обширное по-
мещение для завода, с современными приспособлениями и значительными усо-
вершенствованиями. Вместе с кальцинированной содой начал вырабатываться
еще новый продукт—едкий натр, который в настоящее время совершенно вы-
теснил употреблявшуюся до этого при мыловарении кальцинированную соду.
Спрос на едкий натр, вследствие выгодных свойств его в применении к мылова-
ренному производству, быстро стал повышаться. В 1879 году была совершена
третья, последняя и самая большая поездка М.Б. за границу, во время которой
он посетил многие промышленные города Европы, не исключая и Англии, где
приобрел паровую машину и многие необходимые для производства аппара-
ты. Покупка этих аппаратов как раз совпала с открытием морского пути из
Европы в Сибирь чрез Северный Ледовитый океан известной экспедиции
Норденшельда; именно годом раньше пароход названной экспедиции впервые
беспрепятственно прошел через Карское море. Этот факт наделал в свое вре-
мя много шуму, по этому поводу написано было много громких статей, гово-
ривших об огромных выгодах, которые должен был принести краю вновь от-
крытый путь, но, к сожалению, очень скоро во многом пришлось разочаровать-
ся. Матвей Богданович был, чуть ли не первым частным лицом, которое
рискнуло воспользоваться для своих целей выгодами этого пути. Купленные
им машины и аппараты были отправлены из Англии морским путем, но пароход,
взявший на себя обязательство доставить их к месту своего назначения, встре-
тил па своем пути массу льда и после целого ряда безуспешных попыток про-
браться через Карское море должен был вернуться обратно и машины были
доставлены не в Сибирь, а в Петербург, откуда, по частям, с большими хлопо-
тами и материальными издержками, только некоторые аппараты были достав-
лены в Барнаул. С установкой последних и введением некоторых технических
усовершенствований, содовое производство стало на более прочную почву.
Сбыт соды на Урал, вследствие дороговизны доставки, часто приносивший
убыток владельцу завода и только в лучших случаях доставлявший незначи-
тельный доход; теперь был оставлен. К этому времени завод мог окупать свои
расходы с некоторым излишком, удовлетворяя лишь требованиям сибирской
промышленности. Такова внешняя, фактическая сторона возникновения и раз-
вития содового производства в Сибири.
II
Из вышеизложенного читатель имел уже случай убедиться, как много было
положено со стороны Матвея Богдановича труда, энергии, сил и уменья на то,
чтобы создать и обеспечить существование совершенно новой до того про-
мышленности в крае, где, индустриальные способности населения еще слиш-
255
Содовое производство в Сибири
ком слабо заявляют о своем существовании; где, вместо кипучей деятельности,
царствует апатия и застой, — в крае, где для развития всякого рода промыш-
ленности существует масса затруднительных обстоятельств и всевозможных
стеснительных условий, от которых давно освободились более передовые,
культурные страны. Если вспомним при этом, что весь этот огромный труд вы-
нес на своих плечах один человек, то мы вполне должны согласится с мнением
почтенного профессора Ст. Иос. Залесского, что «имя Матвея Богданови-
ча — этого из ряда выдающегося труженика, равно как воодушевлявший
его в те времена дух предприимчивости должны быть золотыми буквами
отмечены в хронике местной сибирской технологии, все еще очень далекой
от периода созревания»'. Главная заслуга Матвея Богдановича заключается в
том, что он явился культурным пионером в стране и среди массы неблагоприят-
ных условий, создал совершенно новую отрасль промышленности, дотоле не
существовавшую даже и в России. С этой стороны заслуги М.Б. давно уже оце-
нены не только в России, но и за границей, и если это почти никому не известно,
то только благодаря замечательной скромности этого человека, всегда избе-
гавшего каких бы то ни было похвал. За свою полезную деятельность М.Б. был
Высочайше удостоен, золотой медали для ношения на шее. Из восьми дипло-
мов и значительного числа почетных отзывов, выданных, ему комитетами рус-
ских и заграничных выставок, свидетельствующих о высокой доброкачествен-
ности вырабатываемого им продукта, упомянем о бывшей в 1882 году Всерос-
сийской промышленно-художественной выставке, которая удостоила Матвея
Богдановича золотой медали с следующей надписью:»3а основание первого,
до настоящего времени единственного действующего в России содового за-
вода, а также за содействие, оказанное экспонентом к развитию в Сибири
мыловаренного и других производств». Эти внешние отличия и понятная сте-
пень нравственной удовлетворенности, в известной мере, скрашивали перене-
сенные тревоги и опасения, бесчисленные хлопоты и труды, которые, в свою
очередь, не могли гибельно не отозваться и на сравнительно крепком организ-
ме Матвея Богдановича. Еще в прежние годы М.Б. страдал приступами удушья,
которые и свели его в могилу. Тихо, скромно, в избранном кругу своих близких
и знакомых, покойный 14 сентября 1889 г. отпраздновал день двадцатипяти-
летнего существования своего завода; этот день вместе с тем был юбилейным
днем его 25-летней, плодотворной деятельности, а спустя несколько месяцев,
именно 6 января 1890 года, на 61 году жизни, беспощадная смерть унесла эту
светлую личность в могилу...
Владетельницей завода в настоящее время является супруга Матвея Богда-
новича, — Юлия Августовна. Еще в прежние годы, при жизни покойного, за не-
имением специального техника, Юлия Августовна была посвящена во все дета-
ли содового производства настолько хорошо, что могла заменять Матвея Бог-
дановича во время его неоднократных отлучек в Россию и заграницу. Теперь,
по смерти мужа, она вступила в управление заводом, с полным знанием дела,
1 См. статью: «К вопросу о содовом производстве в Сибири», проф. Ст. Иос. Залесского «Вестник
золотопромышленности и горного дела вообще». 1893 г., № 10.
256
Завадовский
опытностью и умением руководить всей деятельностью завода. По инициативе
Юлии Августовны, при заводе имеется небольшая школа на 36 челов[ек], в ко-
торой получают даровое элементарное образование дети рабочих и город-
ских жителей, живущих вблизи завода.
Завод работает по известному леблановскому способу с некоторыми, впро-
чем, видоизменениями, касающимися главным образом того, что получение
сернонатриевой соли из поваренной здесь совершенно оставляется, так как
имеется возможность пускать в ход прямо сернокислый натрий. Последний
доставляется на завод из Большого и Малого Мармышанских озер, располо-
женных в Кулундинской степи, в верховьях речки Касмалы, в 190 верстах к
юго-западу от Барнаула. Эта соль, но словам проф. Залеского, производивше-
го прошлым летом исследование упомянутых озер, отлагается на дне их в виде
толстых, компактных наслоений, имеет очень твердую консистенцию и содер-
жит до 97% чистого сернокислого натрия. Название «мармышанских» эти озе-
ра подучила от вида Artemisa salina (в простонародье «мармыши»), развиваю-
щегося миллиардами в их воде, в летнее время'. Из других сырых материалов,
употребляемых при содовом производстве, каменный уголь доставляется из
Кольчуженской копи, в нескольких верстах от известного Салаирскаго
рудника, и известняк или известковый камень из деревни Переборной, в 85
верстах от Барнаула. Доставка всех этих материалов гужевая.
Подробное описание химических процессов, практикуемых на заводе,
вряд ли может представлять интерес для читателя не специалиста, а поэтому
мы ограничимся лишь указанием на то, что сущность этих процессов сводится
на отделение от сернокислого натрия серной кислоты и на замещение ее
угольной; в результате получается углекислый натрий, или сода, и в отбросе
сернистый кальций. При дальнейшей переработке соды получается главней-
ше едкий натр, который вырабатывается заводом в количестве до 25 000 пу-
дов в течение года и идет на потребности, главным образом, мыловаренного
производства. Количество кальцинированной и кристаллической соды срав-
нительно невелико и достигает до I 500 пудов. Содой и ее продуктами завод
снабжает всю Восточную и Западную Сибирь. Продуктивность завода могла
бы быть значительно увеличена, но, к сожалению, наша сибирская обрабаты-
вающая промышленность и до настоящего времени еще настолько далека от
желательного развития, что не нуждается в большем, против указанного, ко-
личестве продуктов содового производства.
Завод находится на расстоянии версты от западной окраины г. Барнаула, рас-
положен на ровной, покрытой лесом, местности, по которой протекает извилис-
тая речка Барнаулка. На довольно обширной площади, занимаемой заводом, на-
ходятся: водокачальная башня, здание, в котором помещаются рабочие, не-
сколько зданий, в которых происходят различные химические операции, и,
наконец, довольно красивый в архитектурном отношении дом, с разбитым при
нем садом, занимаемый самой владетельницей завода. Заезжий турист, образо-
ванный путешественник, всякий наблюдательный и вдумчивый человек, интере-
сующийся культурным и промышленным ростом страны, считает своим долгом
1 Ibidem, 153 стр.
257
9 Зак 912
Содовое производство в Сибири
осмотреть эту сибирскую достопримечательность и всегда встречает здесь ра-
душие и гостеприимство. Так, напр., минувшим летом завод посетили князь Голи-
цын и профессор химии Императорского Томского университета Ст. Иос. За-
лесский1, на статью которого мы уже имели удовольствие ссылаться.
В текущем году исполнится 30-летнее существование содового завода в
Барнауле, пока единственного в Сибири. Пройдут еще десятки лет и в Сибири
наступить иная жизнь. Сибирская железная дорога, это могучее орудие совре-
менной человеческой культуры и цивилизации с чрезвычайной легкостью бу-
дет переносит через огромные пространства Сибири все, что будет необходи-
мо для ее ежегодно нарастающих потребностей и более широкого обихода
ее экономической жизни. С года на год увеличивающийся прилив населения из
Европейской России широкой волной нахлынет сюда, во много раз увеличит
количество существующего населения, займется культурной обработкой об-
ширных, пустопорожних сибирских полей и создаст контингент рабочих, ко-
торые будут работать на будущих сибирских фабриках и заводах. К тому вре-
мени Сибирь будет иметь и свой собственный контингент научных сил, кото-
рые примут на себя великую задачу своими трудами и умственным
воздействием содействовать общему прогрессу родного им края. Путем взаи-
модействуя этих трех великих факторов, громадный тормоз, до сих пор так
сильно сдерживавший, несмотря на громадные богатства края, всякую про-
мышленность, будет снят и Сибирь получит полное право гражданства на все-
мирных рынках промышленности и торговли. Мы видели, какая блестящая бу-
дущность ожидает содовое производство. Сибирь только ждет истинных дея-
телей, которые при разумной эксплуатации богатого края сумеют создать иную
экономическую жизнь, чуждую тех неблагоприятных условий, в которые, к со-
жалению, и до сих пор поставлена всякая частная предприимчивость и про-
мышленность. Занося на скрижали своей трехвековой истории деятельность
тех немногих лиц, которые насаждали первые начатки русской культуры в крае,
и часто погибали в неравной борьбе с окружающими условиями, Сибирь с бла-
годарностью вспомнит имя Матвея Богдановича Пранга, жизнь и деятельность
которого, всецело была посвящена на честное и, можно сказать, вполне бес-
корыстное служение краю, в качестве культурного пионера, и в этом отноше-
нии может служить примером, не только заслуживающим, общественного вни-
мания, но и достойным подражания.
Завадовский. Содовое производство в Сибири: краткий исторический
очерк И Горный журнал. 1894. № 9. С. 383-391.
1 Встречаются два варианта написания фамилии: Залесский, Залеский. См.: Профессора Томского
университета: биогр. словарь. Вып. I. 1888-1917. Томск, 1996. С. 98. (Ред.)
258
Jkitfi ЬлънфуЪл иг* /««йлу УгМу,
)(оими/ы.и и^ачп >/t^ n^tnruj (алсмии ry »*.« »j
Чудновский Соломон Лазаревич
ПОЛЬ. 1894.
ш мгпим
ЕЖЕМЪСЯЧНЫЙ
ИКГ»ГЖ1| I ШЧ1Ш1 Ж1Г1Н1
М 7
Чудновский Соломон Лазаре-
вич (13 (25) марта 1849 — 21 авг.
(3 сент.) 1912), ссыльный народник,
член Западно-Сибирского отдела
Русского географического общества.
В 1868 г. поступил в Петербу-
ргскую медико-хирургическую ака-
демию, а в 1869 г. был исключен за
участие в студенческих волнениях. В
1880 г. по «процессу 193-х» был
осужден и приговорен к 5 годам ка-
торги, замененной ссылкой в Тобо-
льскую губернию, поселен в Ялуто-
ровске, затем — в Томске. В
1883-1886 гт. участвовал в издании
томской газеты «Сибирская жизнь».
По поручению Западно-Сибир-
ского подотдела Русского географи-
ческого общества в 1884-1885 гг.
а-ньткрвургь.
предпринял две экспедиции на Алтай
с целью изучения переселений, среди которых были крестьянские и горноза-
водские. Им было обследовано 30 крестьянских общин Алтайской волости
Бийского округа. Благодаря покровительству томского губернатора, для Чуд-
новского были открыты текущее делопроизводство и архивы волостных прав-
лений Бийского, Барнаульского и Кузнецкого округов, по его желанию соби-
рались сходы в селениях.
Статья «Очерки народно-юридического быта Алтайского горного округа»
была опубликована в журнале «Русское богатство» в 1894 г. Журнал «Русское
богатство» выходил в С.-Петербурге в 1876-1918 гг. С начала 1880-х годов
вокруг журнала начинает объединяться группа народников, в 1890-х годах
«Русское богатство» — орган либерального народничества.
С.Л. Чудновский
ОЧЕРКИ НАРОДНОГО ЮРИДИЧЕСКОГО БЫТА
АЛТАЙСКОГО ГОРНОГО ОКРУГА
Во время предпринятых мною в 1884-[18]85 гг. поездок, при содействии
Западно-Сибирского отдела Географического общества, по Алтайскому гор-
ному округу для статистико-экономических исследований, я долгом своим счи-
тал воспользоваться этим случаем также и для того, чтобы ознакомиться отчас-
ти и с обычно-правовыми воззрениями крестьян того района, исследование ко-
торого я предпринял.
Считал я это своим долгом не только потому, что вопрос этот всегда очень
меня интересовал, но и потому, что мне известно было, какое громадное значе-
261
Очерки народного юридического быта...
ние отделение этнографии Русск. геогр. общества придает народным юриди-
ческим обычаям. И это понятно. Недостаточное и слишком отрывочное знако-
мство с этими обычаями слишком часто вызывает полное непонимание со сто-
роны правящей интеллигенции нашей народной жизни и ее основных норм, а
такое непонимание обусловливает, в свою очередь, тот факт, что «большая
часть мнений о безнравственности народа, об отсутствии в нем уважения к зако-
ну, происходят» — по справедливому замечанию почтенного Е. Якушкина1, —
«от приложения требований строгого права (juris stricti) к таким случаям, к ко-
торым они вовсе не могут быть приложены по народным понятиям». Именно
непониманием обычно-правовых норм народной жизни можно объяснить себе
крики против волостных судов, многие поверхностные обвинения народа на-
шего в варварстве, в отсутствии «чувства законности» и т. п. Все те, кому по
счастливому случаю удалось более или менее ознакомиться с внутренним про-
цессом народной жизни, хорошо знают, что где бы ни жил русский крестьянин,
он в обычной своей жизни всюду руководится, по верному замечанию этногра-
фического отделения Русского географического общества, «не сводом зако-
нов, не уставами, учреждениями, положениями и т. п., исходящими от верхов-
ной власти, от правительства, а своими неписанными законами, выработанными
жизнью, и установившимися юридическими воззрениями и обычаями». От это-
го и происходит то, что многое, что на взгляд кабинетных теоретиков является
«отсутствием чувства законности», часто, очень часто составляет нечто совсем
иное, даже противоположное. Потому-то еще в XVIII ст[олетии], в особеннос-
ти же в XIX ст[олетии], обращено было столь серьезное внимание на изучение
юридического быта народа со стороны ученых и путешественников (И.И. Ле-
пехина, П.С. Палласа, И.М. Снегирева, В.В. Тарновского и др.), вслед за кото-
рыми и высокопоставленные государственные люди (напр., управляющий ми-
нистерством государственных имуществ граф П.Д. Киселев) санкционировали
важность и настоятельную даже необходимость близкого ознакомления с на-
родными юридическими обычаями.
При тех исключительных условиях, при каких предпринята была поездка
моя на Алтай, было бы, разумеется, с моей стороны несколько смело наде-
яться на возможность разносторонне и полно «ознакомиться с юридической
и общественной жизнию» и «уловить все разнообразие» юридических обы-
чаев алтайских крестьян. Однако же, благодаря любезному содействию по-
койного томского губернатора И.И. Красовского, мне все-таки удалось при-
обрести кое-что ценное и по этому вопросу: не говоря уже о личных беседах
с тысячами крестьян небольшого, исследованного мною района, — об воп-
росах, производившихся мною по второй программе отделения этнографии
географического общества (изд. 1877 г.), мне удалось получить в свое распо-
ряжение подлинные копии с 2 208 решений всех 57 волостных и третейских
судов Алтайского горного округа; сверх того, в моих материалах имеется не-
мало копий из книг, сделок и договоров волостных правлений и подлинные
засвидетельствованные копии с приговоров всех сельских обществ, входя-
щих в состав Алтайского горного округа, о раскладке податей и повинностей
1 «Обычное право», вып. I, материалы для библиографии обычного права, XX.
262
Чудновский Соломон Лазаревич
на 1885 год. В руках моих, словом, сосредоточился материал, вполне доста-
точный для того, чтобы набросать хоть в общих чертах обычно-бытовой
очерк того района, исследование которого выпало на мою долю, очерк со-
ставляющий необходимое — так сказать — дополнение к очеркам моим об
алтайской поземельной общине и о раскольниках на Алтае, напечатанным в
«Сев[ерном] Вестнике», и к очерку о переселенческом деле на Алтае, издан-
ному Восточно-Сибирским отделом географического общества отдельной
книжкой. В совокупности все это представит более или менее полную карти-
ну жизни алтайских крестьян.
15 лет тому назад кн[язем] Н.А. Костровым составлен был сборник юри-
дических обычаев крестьян-старожилов Томской губернии, изданный им от-
дельной брошюрой1. Но во I) у кн. Кострова для всей Томской губернии
было «около 3 тысяч решений», — в моем распоряжении имеется, помимо
труда кн[язя] Кострова, еще 2 208 решений для одного лишь Алтайского гор-
ного округа, т.е. лишь для половины района, занимаемого Томской губерни-
ей; во 2) кн[язь] Костров сгруппировал «только те юридические обычаи, ко-
торые существуют между православными крестьянами-старожилами Том-
ской губернии», — я же пытаюсь обозреть юридические обычаи всего
населения горного округа, — и поступаю так потому, что во многих случаях
крайне трудно, по моему мнению, провести различие между обычаями пра-
вославного и раскольничьего населения, весьма заметно изо дня в день взаим-
но друг на друга влияющих. Семейное право, — обычаи, охватывающие
союз родовой и семейный, в данном отношении, составляют, разумеется, ис-
ключение; но эти то именно обычаи настолько интересны, что я во время сво-
их разъездов занимался тщательным их собиранием и в своем месте надеюсь
отмечать соответствующие обычаи разных элементов населения; в 3) кн[язь]
Костров при составлении своего сборника руководствовался программой,
изданной географическим обществом еще в 1864 г., т.е. программой, кото-
рая, по сознанию отделения этнографии геогр. общества, после целого ряда
исследований о нашем обычном праве за 10-летний период 1864-1874 гг.,
«несмотря на все ее достоинства, значительно устарела». Я же придерживал-
ся главным образом программы по гражданскому праву П.А. Матвеева, издан-
ной комиссией о народных юридических обычаях при отделении этногра-
фии в 1877 г., и программы по уголовному праву И.Я. Фойницкого, т.е. про-
грамм, при составлении которых уже приняты были во внимание все ценные
исследования предшествовавшего десятилетия; наконец, в 4) в распоряже-
нии кн [язя] Кострова были решения волостных судов начала семидесятых го-
дов и второй половины шестидесятых годов, в моем же распоряжении име-
ются для всех 53 волостей Алтайского горного округа решения 2-й полови-
ны 1883 г. и 1-й половины 1884 г„ судов лично мною исследованных
волостей (Смоленской, Алтайской, Змеиногорской и Сростенской) и наибо-
лее характерные решения 1876-1883 г. Десятилетний период в жизни насе-
ления, пережившего сравнительно столь недавно такой серьезный кризис,
как освобождение от обязательных заводских работ, — слишком заметный
Юридический обычай крестьян-старожилов Томской губернии, составил кн[язь] Н. Костров.
Томск, 1876.
263
Очерки народного юридического быта...
период для того, чтобы многие обычаи остались без всякого видоизменения
и чтобы не возникло много новых обычаев, обусловливаемых видоизменив-
шимися факторами экономической жизни алтайского населения: всякое пра-
во, а тем более народное обычное право настолько тесно и неразрывно свя-
зано с материальною жизнию, что оно никоим образом не может не разви-
ваться и не изменять своих отношений и норм, раз бытовые условия и
экономические основы, продуктом которых право это является, реформиру-
ются и развиваются, или даже совсем видоизменяются.
Вышесказанное позволяет мне думать, что, несмотря на все свои пробелы и
недостатки, предлагаемый мною вниманию читателя труд может составить не-
которое дополнение и существенную поправку к почтенному труду кн[язя]
Н.А. Кострова, хорошо сознававшего «неудовлетворительность и неполноту»
своего сборника.
ВСТУПЛЕНИЕ
Этнографический состав населения. Ход заселения Алтайского горного округа и об-
щая характеристика последнего.
Этнографический состав населения Алтайского горного округа довольно
разношерстный. В округах Бийском, Барнаульском, Кузнецком и части Томско-
го, — в совокупности своей и составляющих Алтайский горный округ, принад-
лежащий на праве вотчинной собственности Кабинету Его Величества, — мы
встречаем рядом с коренным православным населением всевозможных толков
и согласий раскольников. Географическое положение горного округа, пло-
щадь которого простирается между 49° и 56° с. ш. и 95° и 108° в. д. — до 7 800
кв. миль или до 382 000 кв. верст, — масса гор и ущелий, которыми он изобилу-
ет, представляли слишком выгодные условия для того, чтобы служить убежи-
щем от бдительного ока заседателя и исправника, местом укрывательства от
гонений и преследований местных властей. С другой стороны, — благодатный
климат, богатая растительность, прекрасные пастбища, девственные леса и об-
илие рек и ключей, падающих с высоких гор на прекрасные плодородные до-
лины, давали укрываемым полную возможность, уединившись в почти недос-
тупные трущобы, находить для себя там вдоволь пропитания, занимаясь хле-
бопашеством и — главным образом — скотоводством, пчеловодством,
звероловством и др. промыслами. По некоторым уголкам Алтайской волости,
напр., приходилось мне разъезжать в марте (1885 г.), во время таяния снегов, и,
по горькому опыту, я мог убедиться, что сообщение с некоторыми гнездами
раскола в это время если не абсолютно невозможно, то, во всяком случае, со-
пряжено с немалым риском для здоровья, а отчасти и для жизни; таковы, напр.,
селения: Лютаева, Песчаная, Карпова, Медведевка и др., как бы защищен-
ные от всего внешнего мира со всех сторон облегающими их горами и де-
вственной чащей.
Выразить в цифрах количественный состав этого населения, простиравше-
гося в общей массе к I июля 1882 года до 277 894 наличных душ муж. пола,
весьма трудно, а пожалуй, и невозможно, ибо официально в рубрике «пра-
вославных и единоверцев» фигурирует обширная масса разных толков рас-
264
Чудновский Соломон Лазаревич
кольников, «приписанных» к этой рубрике помимо йх воли и согласия, а от-
части даже и ведома, что ими резко и откровенно заявляется всем, кто только
не носит кокарды и от кого нельзя рассчитывать получить за оное немедлен-
ного возмездия'. Напр., при моих разъездах по Алтайской волости Бийского
округа мне приходилось чуть не на каждом шагу наталкиваться на всевозмож-
ные раскольничьи секты — поповцев, безпоповцев, поморцев, православных
христиан и др.; иные селения ими переполнены; напр., дер. Нижне-Каянча на
две трети почти заселена «чашечниками», т.е. раскольниками, которых пра-
вославные («мирские») прозвали так потому, что они де имеют свои чашки и
ни за что не согласятся есть из одной чашки с «мирскими». «Чашечникй» под-
разделяются на «поповцев» и «безпоповцев», — и из этих то сект состоит
значительнейшая часть населения Алтайской волости, как и Ануйской и неко-
торых других.
Здешние поповцы — почти все австрийского толка; безпоповцы же подраз-
деляются на поморцев, стариковщину и «православных христиан», — попада-
ются (хоть и весьма мало) и немоляки, субботники, молокане и др. сектанты.
Как известно, Сибирь и на первых порах, и в продолжение почти всего перио-
да ее принадлежности к России, заселялась вольными и невольными выходцами
из Европейской России. Задолго еще до завоевания русскими Сибири, в эту
«землю мрака» ходили новгородцы, проникшие в нынешний Березовский округ
в первую половину XI ст[олетия]. Когда донские казаки, в конце XVI в., оконча-
тельно завоевали Сибирь, Москва принялась усердно заселять обширные, почти
пустынные и безлюдные пространства: предписано было направить туда ямщи-
ков, плотников, в особенности же «пашенных людей» из «Сольвычегодска на
посаде» и всего его уезда, из Перми, Верхотурья, Каргополя, Вятки, Великого
Устюга и иных местностей, ближайших к Сибири, — с предложением всем этим
«охочим людям» разных льгот. В XVII ст[олетии], при Михаиле Федоровиче,
Сибирь становится страной ссылки, и туда направляются (по суду и администра-
тивным порядком) «лихие люди» изо всех губерний и уездов Европейской] Рос-
сии. От восприятия ссыльного элемента не освобождена была на первых порах
и юго-западная часть Томской губернии: только с 1808 г. Алтайский горный
округ, как собственность Кабинета Его Величества изъят был из числа ссылоч-
ных районов. Рядом с ссылкой тянутся своим чередом и с большою интенсив-
ностью — и вольно-народные переселения, постоянно и постепенно все более
и более расширяющиеся, не взирая ни на какие преграды и внешние препятствия.
1 В «Обзоре Томской губернии» за 1881 г. «раскольников» показано всего-навсего 9 929 душ, но
цифра эта в несколько раз ниже действительной. Эта своеобразная цифра имеет весьма немудрое
происхождение: в той массе «единоверцев», численность которых сообща с численностью пра-
вославных определена в 964 386 д[уш], включено очень много лишь «приписных», а не действи-
тельных единоверцев, т.е. чисто фиктивных. Один следующий из многих подобных примеров мо-
жет показать, насколько приведенная цифра ниже действительной: в одном лишь Алтайском еди-
новерческом приходе, обнимающем девять из 38 селений Алтайской волости, насчитывается I
996 душ «приписных» единоверцев; сам священник высказал нам свое убеждение, что - по мень-
шей мере — половина этого количества фактически раскольники, а отнюдь не единоверцы. Я же
лично убедился, что не менее трех четвертей этого числа, т.е. около I 500 душ самые завзятые
раскольники. А ведь таких «приписных» единоверцев можно найти во всех 57 волостях горного
округа!
265
Очерки народного юридического быта...
Стало быть, основным ферментом сибирского населения явились новго-
родцы, сольвычегодцы и устюжане. С дальнейшим же течением времени ядро
это воспринимало в себя, ассимилируя представителей самых разнообразных
местностей и элементов; трудно найти в Сибири такой уголок, в котором
население не было бы «смесью племен и наречий».
Изложенный сжато исторический факт вполне подтверждается и филоло-
гическими данными, — между прочим, и данными, сообщаемыми Гр.Н. Потани-
ным в вып. VI «Этнографического сборника», изданного в 1864 году. Установ-
лено именно, что население Сибири, а в том числе и население юго-западной
части Томской губернии, говорит наречием новгородских колоний (арханге-
льской, вологодской, пермской и др. соседних губерний), причем местами на-
речие это больше приближается к новгородскому наречию, местами же —
именно на Алтае усиливается «авосящее» наречие; местами же оба эти наречия
сливаются в среднее между ними1. Кое-где на Алтае замечается, правда, и укло-
нение от новгородского наречия, но это обусловливается вкрапленным в среду
алтайского населения в довольно заметных размерах, так называемых «поля-
ков», переселенных сюда из Польши при Екатерине II: ими заселены селе-
ния — Алейское, Екатерининское, Шипуновское, Паутовское, Алтайское, Ги-
левское и мн. другие по рекам Убе, Ульбе и др. Эти «поляки», как утверждает
Гр. Н. Потанин, и в чем мы отчасти и лично убедились, сохранили свой особен-
ный выговор и много своеобразных слов. Они, как и беглые русские крестьяне,
известные на Алтае под названием «каменьщиков», выдаются из среды
остального русского населения своим высоким ростом, статным сложением,
своей неустрашимостью, находчивостью, своей одеждой и пр.
Приведенная историко-этнографическая справка, при всей своей краткости
и общности, показывает, однако, что обычаи и обычно-правовые нормы насе-
ления Алтайского горного округа, в первоначальном своем виде, должны были
представлять амальгаму обычно-правовых норм Европейской] России, и что
амальгама эта, с течением времени, должна была неизбежно видоизменяться,
приноравливаясь к новым условиям жизни. В новейшее же время, с освобожде-
нием горнозаводских крестьян от крепостной зависимости и с расширением пе-
реселенческого движения в пределы горного округа до крайних своих
пределов, круг этих норм опять-таки должен был претерпеть кое-какие
видоизменения.
Наконец, нельзя не обратить внимания и на то обстоятельство, что помимо
коренного русского населения в Алтайском горном округе, как и в Сибири вооб-
ще, весьма заметный элемент населения составляют различные инородческие
племена. Первые сибирские пионеры — казаки и служилые люди, как и торго-
вые, промышленные и всякие иные «охочие» люди, состояли преимущественно
(и, пожалуй, почти исключительно) из холостых людей, — женское русское на-
селение на первых порах было крайне редкое; вполне понятно, что скрещивание
русских с инородками («татарскими, остяцкими, вогулицкими, калмыцкими пога-
ными жонками») стало здесь практиковаться с первого же момента завоевания
Сибири — ив форме брака, и в форме простого блуда, как жаловался еще в
1 «Юго-западная часть Томской губернии в этнографическом отношении». С. 1-2.
266
Чудновский Соломон Лазаревич
1622 г. патриарх Филарет, и как долго после него жаловались тобольские мит-
рополиты. Мало того, само правительство предписывало по временам женить
служилых людей на крещеных инородках. Путешественник Паллас констатиро-
вал, что «благосостоятельные русские сельские жители, а также и многие горо-
жане с давних пор уже имеют обычай выбирать себе в жены бурятских или мон-
гольских женщин, кровь которых, по их уверению, горячее крови русских жен-
щин, и буряты, побуждаемые временными выгодами или расчетами, охотно
дозволяли своим дочерям креститься и выходить замуж за русских. Встречаются
и такие примеры, что богатые буряты крестятся из-за того только, чтобы иметь
возможность взять замуж за себя русских женщин». Само собою разумеется, что
этот фактор, в связи с физико-географическими, климатическими и этнологичес-
кими условиями новой страны, должен был вызвать заметные изменения в вели-
корусской народности в Сибири. Один из даровитейших и глубокомысленных
исследователей Сибири, Щапов, констатировал, что в то время, как «в умствен-
ном складе великорусского человека более отразилось влияние продолжитель-
ного исторического тысячелетнего опыта и отчасти влияние европейски обра-
зованного класса», — «в умонастроении сибиряка более отпечатлелось влияние
дикой сибирской природы» и почти полная забывчивость всей древнерусской
старины, всех этических сказаний или былин великорусского народа, даже
большей части великорусских народных верований или суеверий, примет и об-
рядов увеселительных.
Предгория Алтая стали колонизироваться с начала XVIII ст[олетия] с легкой
руки Демидова, соблазнившегося сведениями о богатых рудах в Колыванских
горах. Первоначальная колонизация комплектовалась и здесь, преимуществен-
но, из людей бездомных и безродных, холостых, которые в поисках своих за
женами не могли, разумеется, также избежать соприкосновения с встречающим-
ся на Алтае инородческим элементом, численность которого определялась
здесь к 1880 г. в 45 000 душ слишком1; они скрещивались с калмычками и други-
ми совершенно уже ныне обрусевшими комондинцами1 2, кузнецкими и черневыми
татарами. Исследуя в 1880 г. инородческое население Алтая, г[осподин] Ядрин-
цев убедился, что «в некоторых местах вырождение произвело то, что невоз-
можно отличить русских от потомков инородцев смешанных с русскими».
Г[осподин] Ядринцев констатировал на Алтае «скрещивание и полное смеше-
ние целых волостей»; он проследил по ревизским сказкам, нарастание населения
в Кумышской инородной управе, где было до десяти семей инородцев в про-
шлом столетии, а ныне потомки их образовали целые деревни и представляют
многочисленное поколение. Хотя исследование инородческого элемента, да и
вообще этнографическое исследование не входило в мою задачу, но и я вос-
1 В книге своей «Сибирь, как колония» г[осподин] Ядринцев определяет общую численность ино-
родческого населения всей Томской губернии в 63 608 д[уш]; в том числе: татар — 19 986, бухар-
цев — 152, самоедов — 2 916, остяков — 4211, алтайцев-телеутов — 5 731, черневых татар —
23 594 и калмыков — 17 018. По округам инородцы распределяются: в Бийском — 22 034, Куз-
нецком — 20 788, Барнаульском — I 236, Томском — 14 155, Мариинском — I 870 и Каинском —
2 225. Для определения приблизительной численности инородцев Алтайского горного округа
должны быть отброшены инородцы Томского, Мариинского и Каинского округов в числе 18 250
д[уш], так что на долю горного округа и останется около 45 358 душ.
2 Кумандинцами. (Ред.)
267
Очерки народного юридического быта...
пользовался некоторыми случаями, чтобы лично убедиться в заметном распрос-
транении этого явления. Недалеко, напр., от села Алтайского (верстах в семи),
расположено небольшое селение дворов в 50-60 — Сороса, составляющее с
Черганским аулом (заселком в 5 некрещеных дворов) маленькую управу в 129
рев[изских] душ. Почти все население Сорасы состоит сплошь из крещеных
киргиз совершенно обрусевших, хотя инородчески-киргизский тип, заметно,
еще сохранился и довольно резко бросается в глаза: толстые, сплюснутые
носы, толстые мясистые подбородки, щелеватые глаза, толстые, немного отто-
пыренные губы. Мне же попадались киргизы и I -го и 2-го и 3-го колена, т.е. не
только такие, которые сами были крещены, но и такие, отцы или даже деды ко-
торых были крещены. Из двух ясачных 2-го колена, с которыми я познакомил-
ся, — у обоих деды были крещены, но у одного из них и бабушка, и мать были из
русских, а у другого и бабушка и мать были из киргиз (крещеных): на лицах пер-
вых совсем почти исчезли типические инородческие черты, в облике же другого
они вполне сохранились. Мне пришлось также встретиться с двумя сродными
братьями: по отцу они оба «одной колоды» — Матвеевых, по матерям же они
«разных колод»: один «колоды Бухаринской», мать которой (т.е. бабушка дан-
ного субъекта) была русская, другой — по матери — «колоды Старковой»,
тоже русской; отцы у обоих из киргиз; и вот оба эти брата сохранили в облике
своем типические черты киргиза, хотя и не в одинаковой степени. В этом уголке и
поныне царит в полной силе «сумешица», т.е. киргизы женятся на крестьянках, а
крестьяне на киргизках. То же явление мне пришлось подметить иве. Улале,
главном стане Алтайской миссии, заселенном сплошь обрусевшим инородчес-
ким населением, — так же в с. Тарханске, где резиденция Быстрянской инород-
ной управы.
Подобное беспрерывное взаимное скрещивание русских с инородцами не
могло и не может, понятно, до известной степени не отражаться также и на при-
вычках, обычаях, нравах и даже на обычно-правовых нормах алтайского насе-
ления вообще: сближаясь с инородцами, русское население не могло, разуме-
ется, не усваивать при этом (и, как доказывают исследования, не усваивать до-
вольно многого) как из их языка, верований, обычаев и привычек, так и из
занятий и всего бытового склада. Исследователи Сибири не без большого
основания полагают, что, между прочим, западносибирское русское население
(в особенности же приалтайское) преимущественно скотоводством занялось,
благодаря именно инородцам, от которых они заимствовали даже некоторые
приемы земледельческой техники. Также констатировано, что казаки, прожи-
вающие на границе Киргизской степи, позаимствовали у киргизов одежду, обы-
чай и язык; нечто подобное замечено и у крестьян на Бухтарме, на южной гра-
нице Сибири. Г[осподин] Ядринцев, посетивший Алтай в 1878 и в 1880 гг. с
специальною целью изучения инородческого населения, констатировал, что
русские крестьяне «поставили в калмыцких землях» пасеки, купцы — заимки и
магазины для склада орехов.
Предыдущие беглые замечания мы сочли нелишним предпослать обзору
обычно-правового мировоззрения населения Алтайского горного округа, к ко-
торому теперь и переходим.
268
Чудновский Соломон Лазаревич
I. ГРАЖДАНСКОЕ ПРАВО
А. Право семейное
/. Брачное право
Русское население Алтая (м[ожет] б[ыть] не без влияния соприкасающего-
ся с ним инородческого элемента) при заключении браков не считается осо-
бенно строго со степенями родства. Хотя запрещение брачных отношений
между родственниками первых семи степеней общеизвестно, но алтайцы поче-
му-то считают, вообще, недозволительным брачный союз лишь при родстве
до 5-й степени включительно. Непреоборимым препятствием к брачному сою-
зу признается также духовное родство (побратимство, усыновление, кумо-
вство и т. п.). Не пользуется сочувствием и брак с приемышами. Но нигде на
Алтае не считается препятствием для брачного союза ношение одной и той же
фамилии, проживание в одном селении. Хотя браки между православными и
раскольниками (половцами, безпоповцами, поморцами и др.) явление не час-
тое, однако же, они имеют место, — разница в религиозных верованиях (пра-
вильнее обрядах) и даже различие национальности не играют, безусловно, за-
претительной роли при брачных отношениях на Алтае.
Стараясь выяснить себе те мотивы, которые играют главную роль при за-
ключении брака и при выборе невесты в том уголке Алтая, исследованием ко-
торого я занимался в 1884-[ 18]85 годах, я не без отрадного чувства должен
был придти к убеждению, что элемент симпатии, взаимного влечения и люб-
ви играет при этом весьма заметную роль. Правда, родительский авторитет,
воля отца и матери, как и ближайших родственников, — в крестьянской среде
на Алтае, как и в других местах, имеют громадное значение; но значение этих
факторов здесь отнюдь не повелевающее: Половинковцы, напр., самым кате-
горическим образом уверяли меня, что у них взаимное влечение молодых лю-
дей является одним из наиболее существенных мотивов для вступления в
брак. При переезде моем из д. Панфиловой, в с. Исть-Китимское, мне по-
пался в ямщики молодой, живой и разбитной парень, которому пошел 16-й
год. Парень этот посвятил меня в свою сердечную тайну: я узнал, что он весь
поглощен думушкой о женитьбе. У него «на примете» есть молодая девушка,
которая очень ему нравится; та обещает пообождать, пока он не соберется с
деньгами. Дело в том, что он состоит в работниках («с 10 лет я на козлах») и
получает 55 руб. в год на хозяйском содержании: при таком жалованье
ему-де можно бы было и не откладывать в долгий ящик осуществление его
заветной мечты, да горе-то его в том, что ему приходится платить отцовские
долги, так как старик его «шибко пьет». И вот, он потихоньку копит деньги и
терпеливо ждет; за девушку он не боится, — она сдержит слово и ни за кого
другого не пойдет: «я верю ей как себе», трогательно закончил свою сердеч-
ную исповедь парень.
Преобладанием при заключении брачных союзов элемента взаимной сим-
патии я склонен объяснить и то обстоятельство, что нигде на Алтае мне не при-
ходилось наталкиваться на унизительные для женщины обряды, символически
269
Очерки народного юридического быта...
изображающие юридическое воззрение на брак, как на рабство девушки, —
вроде, напр., поднесения невестой кнута жениху: «Не слыхивали мы, — гово-
рили мне, смеясь новочемровцы и другие, — чтобы на себя молодая бич
принесла!»
Нужно вообще заметить, что браки с согласия одних лишь родителей без
предварительного добровольного соглашения брачующихся — на Алтае яв-
ление редкое и встречаются преимущественно у «российских». Само собою
разумеется, и на Алтае в деле супружеского союза видную роль играют трудо-
вое начало и хозяйственные соображения. Интересуясь в девушке доро-
дством, непорочностью, послушливостью и т. п., обращают большое внима-
ние и на имущественный достаток родителей девушки и на рабочую способ-
ность самой девушки. Но тут приходится не упускать из вида, что Алтай
является главным пунктом, привлекающим российских новоселов, кое-где об-
разующих отдельные общества, а кое-где значительную долю населения: в
среде обоих этих элементов населения — старожилов и новоселов—и прояв-
ляется значительная разница в преобладающих мотивах, обусловливающих
выбор невесты; сибиряки преимущественное внимание обращают на «приро-
ду», российские — на рабочую силу; факт этот отмечен мною в особенности в
с. Старо-Белокуриха, где новоселы составляют преобладающую часть
населения.
Наиболее распространенным нормальным возрастом для вступления в
брак можно считать на Алтае — для девушек 16-17 лет, для парней же 18-19
лет; лишь в немногих селениях мною отмечено для парней 18-20 лет, а для
девушек 17-18 лет. При этом не принято ни относительно парней, ни относи-
тельно девушек соблюдать очереди: если подвернется случай выдать замуж
младшую дочь или женить младшего сына, когда старшие еще не пристрое-
ны, — то этим на Алтае отнюдь не стесняются. Не считается также особенно
строго с взаимоотношением между возрастами жениха и невесты. Духовное
родство (кумовство, усыновление и пр.) препятствует брачным связям.
Общеустановленный канонический закон, установивший обязательный ми-
нимальный возраст для вступления в брак, нередко разными путями на Алтае
обходится. Напр., в д. Александровке распространен обычай, пользующийся
как бы всеобщей санкцией, сожительства в замужестве «до выхода из годов»
без венчанья — с одного лишь (и обязательного) «благословения стариков».
Этот обычай пришлось мне отметить и в Туэрике, Куегоне, с. Алтайском и в
других селениях. Передаем характерный рассказ по этому поводу куегонца
Евсея Тупицина: «Вот у меня была хорошая скотина, «полный заворот» —
нужна хозяйка. Стал я высматривать невесту, и понравилась мне девка в Шим-
ках; поговорил я со стариками: «приезжайте», говорят, «на Петровки». Послал
я туда сына и мать. Спрашиваю сына, как он вернулся: «Глянется тебе невес-
та?» — Мне глянется, а как вам? — «Не мне с нею жить, а тебе». — Послал
опять сына туда с вином: сын поехал, а я был на пасеке. Возвращаюсь, и застаю
дома сына, да не одного, а с невестою. Она пошла за ним «убегом», — старики
согласия не дали. Поехал я в волость хлопотать, чтобы священник их повен-
чал. Говорит, по метрике им года не вышли, возми-де из волости удостовере-
270
Чудновский Соломон Лазаревич
ние, что годы вышли, тогда обвенчаю. Прежде в волости годы «покупали», —
бывало, если года не вышли, платишь «за год» 10-15 рублей и дают тебе удос-
товерение, что вышли-де года, ну а ныне, как пошли рекрутские списки, строго
стало, ни за что уже нельзя «купить года». Что делать? Поехал я «в Сибирку»1,
и тот священник не венчает. Ничего не поделашь! Стал жить парень с невестой,
как с женой, а тем временем и родители невесты «простили», — парень мой за-
платил ее отцу 40 рублей, да самой дал 12 рублей «на подъем», да старикам по-
ставил еще два ведра вина. Мне денег своих жалко стало: стало мне дело почи-
тай в 60 рублей, а как молодая вдруг раздумает и уйдет! Подумал я, да и съез-
дил к архиерею в Бийск хлопотать, — тот и разрешил обвенчать, хотя сыну
еще полгода не вышло. Так-то прожили они полтора года без венца».
Об аналогичном случае в д. Александровке мною также занесено в мои
дневники: Егор Екимов отпраздновал свою свадьбу в 1884 году, и та обошлась
ему 70 рублей, но еще в 1885 г., когда я ездил по Алтайской волости, Екимов не
был обвенчан. Дело в том, что в 1884 г. Екимову было только 16 лет, а невесте
его — 15 л[ет], — «они из годов не вышли». Егору же очень нужна была «ра-
ботница» (старуха-мать была совсем больна): вот родители и «благословили»
молодых при свидетелях в присутствии старосты, который засвидетельствовал
подписку Егора, что он, мол, обязуется обвенчаться, когда выйдут года. В той
же д. Александровке прожили, как муж и жена, Дмитриевы 4 года до венчанья.
Что сожительство в течение некоторого времени без венчания является
до некоторой степени санкционированным явлением, доказывает отчасти
следующее решение, записанное в книге решений волостных и третейских
судов Чарышского волостного правления 23 марта 1884 года под № 16: ме-
щанка г. Барнаула девица Настасья Тачалова обратилась к суду с жалобой
на крестьянина Тобольской губернии, Ишимского округа, Бердюжской во-
лости, села Истоминского, Захара Ревягина. При разбирательстве дела вы-
яснилось, что Тачалова год тому назад была обручена с Ревягиным, и с этого
времени жила в доме последнего, «в видах скорого их свенчанья законным
порядком, которое не было совершено вскоре после обручения только по-
тому, что для этого еще не было нужных документов, которые Ревягин хотел
выхлопотать откуда следует в самом непродолжительном времени, но и до
настоящего времени их не имеет, да и нисколько не старается об этом, а Тача-
лова между тем жить с ним не обвенчанной не желает». Вол[остной] суд
определил: «все принадлежащие мещанке Тачаловой одежные вещи, а так-
же одного быка и телку от крестьянина Ревягина отобрать и возвратить про-
сительнице», согласно просьбе последней.
Нужно, однако, оговориться, что обычай супружеского сожительства до
венчания — до выхода из годов ныне не особенно распространен на Алтае:
крестьяне, главным образом, опасаются того, чтобы расходы, с которыми со-
пряжено заключение брачного союза, не пропали при этом условии зря.
Для вступления в брак на Алтае требуется обязательно благословение и
разрешение родителей. Если большаком в семье является не отец или мать, а
какой-либо другой ее член, то требуется и его согласие; однако же, без по-
1 Т. е. в д. Сибирячиху.
271
Очерки народного юридического быта...
следнего находят возможным и обойтись, — родительское же благослове-
ние требуется обязательно. Старики с. Айского, напр., строгим и серьезным
тоном убеждали меня в том, что брак без родительского благословения
впрок не пойдет: либо молодой, либо молодая, а то и оба непременно-де в
таком случае помрут. Если у кого-либо из молодых нет в живых отца или ма-
тери, то обычай требует заручиться согласием вотчима или мачехи. Если
кто-либо из молодых круглый сирота, у которого ни одной родной души не
осталось на свете, то обычай требует согласия «доброго человека». И лю-
бопытно, что в последнем случае ни опекун, ни опекунша никакого значения
не имеют: народ, по-видимому, не усматривает в них того «доброго челове-
ка», согласие которого нужно и желательно для прочности брачного союза.
На процедуре сватовства останавливаться подробно нет надобности, так
как она в достаточной степени исчерпана в монографии кн[язя] Кострова. Вот
вкратце наиболее распространенная ее форма. Если девушка уже намечена и
сыном, и отцом, — последний отправляется сватать ее. Входит он в дом наме-
ченной девушки, крестится перед образом, обращается к отцу девушки и, на-
зывая его по имени-отчеству, заявляет ему: «у тебя дочь, а у меня сын», я-де
приехал сватать твою дочь, «она мне нравится, отдай девку замуж за сына».
Отец девушки, по обычаю, должен при этом непременно «ломаться»: дочь-де
моя, говорит он, еще молода, она мне больно мила, она хорошая работница, —
я и в мыслях-де еще не имел выдавать ее замуж; дай мне денек-другой, надо по-
обдумать да посообразить. Отец-сват удаляется, а отец девушки созывает всю
наличную родню и предлагает дело на обсуждение семейного совета. Если по-
следний выскажется отрицательно («не выдавать»), то отец девушки, когда
сват к нему вторично явится, категорически ему откажет; в противном же слу-
чае, он вновь, как требует обычай, начинает «ломаться» и требует еще времени
на размышление: в таком вторичном «ломании» сват усматривает благоприят-
ный исход, — он понимает, что дело налаживается и начинает угощать отца де-
вушки вином, которое он в это второе посещение припасает на всякий случай
за пазухой. Бывает и так (в особенности у раскольников), что парень, задумав
жениться, сватом посылает своего дружку: процедура в этом случае такая же,
как и в первом.
Когда сват после вторичного «ломанья» появляется вновь, получается об-
ыкновенно окончательное согласие; тут же часто происходит (иногда же от-
кладывается на день, на два, редко на неделю) и «рукобитье». За сговором че-
рез одну, полторы или две недели следует и самая свадьба, которая бывает од-
новременно с венчанием; последнее откладывается разве тогда, когда «года не
выйдут».
В тех местах, где преобладает «российский» элемент, процедура сватовства
немного варьируется. Напр., в Алтайской волости есть село Сычевка, больше
чем наполовину заселенное «российскими». Здесь дело происходит так.
Кто-либо из родных жениха или из «соседей», а то и сам парень, облюбовав для
себя девушку, отправляется к ее родителям и прямо объясняет им, что вот по-
нравилась-де им их дочь, — «хочу-де ее посватать». Если родители девушки
против претендента ничего не имеют, они отвечают ему: «Мы подумаем, прихо-
ди завтра». При вторичном посещении претендента, отец девушки — в случае
272
Чудновский Соломон Лазаревич
согласия — говорит ему без дальних околичностей: «неси водку»; претендент
приносит полуштоф или штоф, который родители девушки на радостях и распи-
вают; вечером того же дня жених приносит закуску и происходит сговор. Через
день или два после сговора происходит «запой» (по-российскому, а по-местно-
му—«рукобитье») и назначается день свадьбы — через неделю-другую, иногда
через месяц, редко через более продолжительное время, и то лишь тогда, когда
молодые не достигли требуемого возраста. В Сычевке, как и вообще у «россий-
ских», проживающих на Алтае, за рукобитьем следует «девишник»: собираются
подруги невесты, поют вместе с нею соответствующие песни, убирают невесту и
выводят ее к родителям жениха, причем невеста преподносит отцу жениха ша-
ровары, рубаху, еще что-нибудь. Сам же жених на девишнике вовсе не бывает.
При первых разъездах моих по Алтаю, меня немало поражали рассказы о
том, что алтайские крестьяне «покупают невест». Так, напр., александровцы
уверяли меня, что это имеет место в селении Демьяновском. Ямщик, везший
меня из Куегона в с. Алтайское, также подтвердил, что и в его околотке практи-
куется «покупка невест», как обычное явление; правда он то, ямщик, за свою
жену ничего «не заплатил», но вот сын его заплатил «за девку» 40 рублей; дру-
гие платят по 60 рублей и больше: «я кормил, поил, содержал девку, сколько
израсходовал, так ты заплати», — убежденным тоном оправдывал этот обычай
ямщик. В этой «покупке невесты», про которую мне приходилось слышать не-
однократно, явно сказалось влияние туземного инородческого элемента
Алтая, — в некоторых уголках Алтая крестьяне плату за невесту прямо называ-
ют «калымом». Так, приходилось беседовать о калыме в с. Усть-Китимском
и его окрестностях (Томского округа); здесь размер калыма доходит у бога-
тых крестьян (у коммисаровских и др.) до 200 рублей и больше, даже у бедных
он не бывает меньше 40-50 рублей. В дер. Мажамихе (того же округа) бога-
тые женихи уплачивают невесте 100-150 рублей, средние 40-100 рублей, а
бедные 20-30 рублей и даже больше, причем отцу невесты платят еще незави-
симо от этого сапогами, вином и т. п. (в других местах сапогами дарят не отца
невесты, а ее брата). В дер. Подонинской (той же Усть-Китимской волости)
крестьяне побогаче уплачивают за невесту 100-150 руб., а 50-40 рублей дает
«самый худой», да сверх того отцу невесты преподносят вино, изредка впро-
чем и деньгами, причем богатому жениху приходится иногда уплачивать отцу
невесты до 100 рублей, но в последнем случае он в свою очередь обязывается
обычаем «благословить» молодых в приличной форме. В дер. Талой, напр.,
женихи побогаче уплачивают невесте 10О-2ОО рублей; но такие невесты быва-
ют «очень лопотны» — у них бывает до 30 платьев, в числе которых найдутся
платья стоимостью в 30 и даже в 50 рублей; за такой невестой и отец дает, об-
ыкновенно, в приданое много скота, меда и всякой домашности; кроме того, от
такой невесты для родных жениха требуются и ценные подарки, на которые
расходуется иногда до 50 рублей.
Вышеизложенное показывает, что «калым» у русских совсем не то, что «ка-
лым» у инородцев. Это в сущности не плата за невесту, а плата невесте, при-
чем кое-где платят и родителю последней, который, однако, и в свою очередь
отдаривает молодых. Кое-где на Алтае плата невесте и ее родителям называ-
273
Очерки народного юридического быта...
ется «взносной» или платой «на снос»', а плата ее отцу — «дарами»; это назва-
ние я встречал в Тальской волости Томского округа и в др. местах. «Дары»,
впрочем, полагаются не одному отцу, а вообще и родне и даже всем участвую-
щим в поезде — дружке, полудружью, тысяцкому, боярину и др.
Платя невесте «на снос» или «на подъем», жених получает в свою очередь
от родителей невесты приданое, носящее иногда (напр., в с. Ново-Чемровке)
название «награждения» и «наделка». Но это приданое, которое дается часто
только после свадьбы (через месяц-другой, а то даже и через год), признается
почти повсеместно, как увидим ниже, жениным имуществом, которым муж мо-
жет лишь временно распоряжаться: в случае смерти жены, если не осталось де-
тей, приданое, обыкновенно, возвращается полностью в ее род. Надо, однако,
оговориться, что мне не приходилось слышать, чтоб с мужа взыскивалось это
имущество, раз муж его растратил.
Состав приданого различен. Оно дается деньгами, скотом, вещами, медом и
всякой «домашностью». Из массы решений волостных судов относительно
приданого считаю не лишним привести несколько наиболее характерных,
рельефно обрисовывающих воззрения крестьянского населения Алтая на этот
предмет.
I. Крестьянин Верх-Бухтарминской волости (Бийского округа), деревни
Белой, Дмитрий Петров Барсуков обратился в волостной суд с заявлением: дочь
его — Барсукова была в сводном браке с сыном крестьянина той же волости де-
ревни Язовой—Назара Зайцева, затем «расторгнула» этот брак и ушла обратно к
своему отцу, так как терпела от мужа «часто временные нанесения побой» и «раз-
ные притеснения»: Барсуков и ходатайствовал об отобрании «приданого имущес-
тва», данного им дочери при вступлении в сводный брак. Волостной суд, «ввиду
распространения беззаконства», положил: «Барсуков обязан уплатить Зайцеву
деньгами двадцать два рубля, а Зайцев обязан Барсукову возвратить, согласно при-
ложенному при заявлении счету, все приданое причем предупредить их, Зайцева и
Барсукова, чтобы на будущее время не распространяли беззаконства в бракосоче-
тании». Хотя в данном случае дело усложнилось «беззаконством», в виде «свод-
ного брака», сильно распространенного на Алтае, в особенности в раскольничьем
населении, и Барсуков поплатился за это «беззаконство» 22 рублями, но приданое
все же признано подлежащим возвращению.
II. Крестьянин Нижне-Кулундинской волости (Барнаульского округа)
деревни Трубачевой, Леонтий Безпалов, жалуется суду, что его родная сестра
Варвара, при выходе в замужество за Луку Койнова, «привела в приданое» ко-
рову 2-х годов и овцу; затем прожив в замужестве 12 лет, умерла, не оставив на-
следников, почему он просит, чтобы Койнов возвратил ему корову и овцу.
«1884 года марта 21 дня, при разборе этого дела, Лука Койнов добровольно
отдал Беспаловым бычка 3 годов и овцу, на что Безпаловы миролюбиво согла-
сились и со своей стороны отдали ему сарафан с рукавами темного, полушалок
бумажной, юпку стеженную и пояс крестьянского изделия. А потому
1 Плата «на подъем», «на снос» и пр. как бы назначается на гардероб жены. Она называется иногда
еще «запросом» (если деньгами), или «приносом» (вещами).
274
Чудновский Соломон Лазаревич
волостной суд определил: настоящую добровольную сделку записать в
книгу».
III. Крестьянин деревни Большой Речки, волости Владимирской, (Бий-
ского округа) Евлампий Васильев Резанов жалуется: мать его снохи — Афимья
Мироновна Короткова захватила перину, стоящую 14 рублей, оставленную у
нее дочерью Марией (снохой Резанова) и самовольно продала ее. «Спроше-
ния по этому делу ответчица Афимья Короткова захвата перины не отрицает,
говоря, что она, хотя перину эту и отдавала в приданое за дочерью, но теперь,
не желая отдать в пользование дочери, отобрала от последней и продала как
собственность. Волостной суд, по соображении настоящего обстоятельства,
постановил: захваченную перину приказать крестьянке Афимье Коротковой
возвратить просителю — Евлампию Резанову, в противном случае взыскать с
нее деньги 14 руб., за самовольствование и захват перины подвергнуть ее
наказанию — вымыть в волостном правлении пол».
IV. Под 30 апреля 1884 г., за № 91 в книге на записку решений Алтай-
ского волостного суда находим: назад тому 6 лет крестьянин Алтайской во-
лости (Бийского округа), деревни Песчаной, Терентий Фефелов, вступил в
сводный брак с дочерью крестьянина Ануйской волости, деревни Тумановой
(Бийского же округа), Григорья Корешкова — Лукерьей; ныне же, вследствие
несогласий, Корешкова с Фефеловым разошлась и Лукерья ушла к отцу свое-
му в дер. Туманову, но при уходе ее Фефелов не возвратил ей приданого (ко-
ровы, лошади, свиньи и трех овчин), каковое Корешков судом и взыскивает.
Волостной суд определил: «обязать Фефелова, чтобы он ныне же возвратил
Корешкову из приданого — одну лошадь и корову, а овчины и свинью
оставить во владении Фефелова».
V; В той же книге под 12 января 1884 г. за №3 находим: пять лет тому на-
зад крестьянин деревни Деминой, Никифор Иванов Зятьков, женился на до-
чери крестьянина деревни Куегона Нестера Яковлева Ванеева, Анне, за кото-
рой взял в приданое — телку по 2 году, овцу, ящик и шаль. В октябре 1883 г.
Анна умерла, и Ванеев ищет судом упомянутое приданое от Зятькова. Волос-
тной суд, «имея в виду, что после смерти Анны Нестеровой Зятьковой не оста-
лось детей-наследников, определил: выданные Ванеевым в приданое дочери
его Анне Зятьковой вещи, как то: ящик, шаль, ковер и телку, обязать Зятькова
возвратить Ванееву, а овцу оставить во владении Зятькова».
VI. При выходе в 1880 г. в замужество дочери крестьянина Карасук-
ской волости (Бийского округа), села Ярковского, Елисея Фомина — Федоры
Фоминой за сына крестьянина той же волости, деревни Аткульской, Петра Та-
батчикова, Елисей Фомин дал Табатчикову в приданое: лошадь рыжую, стоя-
щую 8 рублей, два ирбитских ящика, обитых жестью, стоющих 3 рубля, шубу
овчинную, крытую сукном, стоющую 8 руб., пальто сатиновое, стоющее 2 руб.,
две шелковые шали — черную, стоющую 2 руб., и алую, стоющую 2 руб., три
платья сатиновых, стоющих 5 руб. и 4 пары ленных скатертей, стоящих 3
руб., — всего на сумму 41 рубль. Так как Федора умерла, а детей наследников
после нее не осталось, то волостной суд определяет: «с крестьянина дер.
Аткульской Петра Табатчикова взыскать прописанное выше имущество, или
275
Очерки народного юридического быта...
же по стоимости имущества деньги сорок один руб. и по взыскании выдать
крестьянину села Ярковского Елисею Фомину».
VII. Обыватель Федор Г идее жалуется Риддерскому волостному суду:
дочь его Надежда, прожив I год и 10 месяцев в замужестве за обывателем
Петром Нагибиным, умерла, не оставив детей-наследников; между тем Наги-
бин удерживает данные им — Гилевым — дочери в приданое: 2 подушки, 2
чайника, 4 стакана, 4 пары чашек, 7 тарелок, I полоскательную чашку, I литов-
ку, 5 полотенец, I стенное зеркало, противень и 2 иконы. Суд (25 мая 1884 г.)
положил: возвратить Гилеву все упомянутые вещи, кроме 2 стаканов, 2 пар
чашек, 2 полотенец и одной иконы.
VIII. Под 5 февраля за №34 в книге Сростинского волостного суда зане-
сено: крестьянка деревни Талицы Марфа Егорова Шестакова просит ото-
брать от ее свекрови — Анны Шестаковой принесенное ею в приданое иму-
щество. Волостной суд, не входя в разбирательство семейной ссоры Шестако-
вых, определил: ответчицу Анну Шестакову и мужа ее Илью Михеева
Шестакова обязать отдать снохе имущество, данное ей ее отцом в приданое.
IX. В книге Енисейского волостного суда за 1885 год под № 3 нахо-
дим: крестьянин деревни Бехтимирской Алексей Аксенов Позасухин и дочь
его Агафья — по мужу Попова — заявили, что последняя вышла в 1883 году
замуж за сына ответчика Попова — Максима, поступившего в военную служ-
бу. Агафья не пожелала остаться в доме свекра, а перешла к отцу своему По-
засухину. Свекор Попов, недовольный этим, задержал имущество, данное
Агафье ее отцом в приданое, а именно: платье в 3 р[уб.] 50 к[оп.], юпку белую
бриллиантиновую — 2 р[уб.], кофту наибуковую — 4 р[уб.], шаль — 4 р[уб.]
50 к[оп.], полушалок сатиновый — I р[уб.] 50 к[оп.], платок бриллиантино-
вый 30 к[оп.], скатерти белые в 6 ниток — 2 р[уб.], рукотерник 70 к[оп.], 7
женских рубах 7 р[уб.], 3 мужских рубахи 3 р[уб.], подушку пуховую 3 р[уб.],
пимы I р[уб.] 20к[оп.], шобур— I р[уб.], чулки 2 п[ары] I р[уб.], — всего на
сумму 35 р[уб.] 70 к[оп.], которые просители и просят отобрать от Попова
или взыскать с него 35 р[уб.] 70 коп. Волостные судьи, находясь по делам
службы в деревне Бехтемирской, поручили кандидату по старосте Цоплоно-
ву проверить и оценить отыскиваемое просителями имущество, но жена и
дети Попова (сам он был в отлучке) старосту в дом свой не пустили и не по-
зволили ему проверить имущество снохи. Сам Попов, вызванный в волостной
суд, объяснил, что у него, действительно, осталось имущество снохи Агафьи,
но какое — он объяснить не желает и не выдает его потому, что истратил на
нее больше того, что она с отцом взыскивают с него. В виду уклончивости
Попова и семейных его от проверки имущества Агафьи, вол[остной] суд при-
знал жалобу просителей подлежащей удовлетворению — просимое иму-
щество отобрать у Попова и передать просителям, а в случае утраты взыскать
с него в их пользу 35 р[уб.] 70 коп.
Наконец, 10) 2 мая 1884 года Бурлинский волостной суд (Ns 7) разбирал сле-
дующее дело. Крестьянин деревни Зеленской, Ординской волости, Кирилл
Шихалев выдавал в 1881 году дочь свою Александру замуж за крестьянина села
Крутихинского, Бурлинской волости, Фому Лопаткина, дал за нею в приданое
черную корову и пуховую шаль, а так как Александра в 1884 г. умерла бездет-
276
Чудновский Соломон Лазаревич
ной, то Шихалев и просит отобрать это имущество у Лопаткина и возвратить
ему. При разбирательстве дела выяснилось, что еще 2 года назад Лопаткин про-
дал черную корову за 13 руб., по желанию покойной жены, употребившей выру-
ченные деньги на свои надобности; что же касается пуховой шали стоимостью в
5 руб., то Лопаткин утверждал, что она была куплена на его деньги. В виду этого
волостной суд постановил: в иске коровы отказать; что же касается шали, то, в
виду недоказанности, на чьи деньги она куплена, взыскать за нее с Лопаткина в
пользу Шихалева половину стоимости — 2 р[уб.] 50 коп.
Приведенные примеры в достаточной мере обрисовывают мировоззрение
крестьянского населения Алтая на приданое.
Случается (и не особенно редко), что по окончании всех предварительных
церемоний — сватовства, сговора, рукобитья и т.п., брак расстраивается по не-
согласию той или другой стороны. Тогда, по общепринятому обычаю, по
крайней мере, в среде православного населения, виновная в нарушении усло-
вий сторона должна вознаградить другую сторону за убытки, сопряженные
с[о] сватовством, сговором и пр. До чего общераспространен этот обычай,
показывают следующие решения волостных судов, взятые нами на выдержку
из множества подобных решений.
I. В книге на записку решений Сростинского волостного суда за 1875
год мы находим: а) под № 49. Инородец Быстрянской инородной управы Соко-
лов жалуется: в марте ([18)75 г.) он сосватал за сына своего Василия крестьян-
скую дочь Мавру Кайгородову и выдал ей при этом в вспомоществование (по ее
бедности) 7 рублей, 12 аршин ситцу (2 р[уб.] 52 к[оп.]), шаль (2 р[уб.]) — с тем,
чтобы брак совершить в апреле — после Пасхи. Полагаясь на слово Мавры, он,
Соколов, переговорил насчет венчания с[о] священником и выдал тому 7 руб.,
не считая 3 руб., данных при этом и местному священнику. Теперь же (дело раз-
биралось 28 апреля) Кайгородова от вступления в брак отказывается. Суд опре-
делил: с Кайгородовой взыскать 16 рублей на удовлетворение Соколова; сверх
того, отца Кайгородовой, за вмешательство в судебное разбирательство и за
грубое поведение на суде, подвергнуть аресту при волостном правлении на трое
суток, б) Под № 103 — крестьянин деревни Ташты Пантелей Шипилов заявил: в
январе ([ 18]75 г.) он высватал за сына своего девицу Прасковью у однодеревен-
ца Игнатия Карпова. Так как по справке в книге метрической Смоленской церкви
оказалось, что Прасковья несовершеннолетняя и что ей исполнится 16 лет толь-
ко 15 июня, то условились обождать. В течение семи месяцев Шипилов израсхо-
довал на невесту 32 руб. 30 коп.; между тем Прасковья, достигши совершенно-
летия, «сделала отказ, по случаю того, что жених назначен в нынешнем году на
призыв к жеребью, опасаясь, дабы он не мог последовать на действительную
службу, но отец невесты употребленных отцом жениха денег на расходы
32 р[уб.] 30 к[оп.] возвратить не согласился». Волостной суд постановил: взыс-
кать с крестьянина Карпова в пользу Шипилова 32 р[уб.] 30 к[оп.], а «за невежли-
вое и грубое обращение на суде подвергнуть штрафу в пользу мирского волост-
ного капитала I руб.».
Т11
Очерки народного юридического быта...
II. В книге на записку решений Алтайского волостного суда находим:
а) за 1882 г. под Na 73 — крестьянин дер. Каменки Тарабрин запросватал на
слово дочь свою за сына крестьянина села Ново-Тырышкинска Ипата
Алексеева Тырышкина, и «угощался по этому поводу последним и был дове-
зен от села Ново-Тырышкинского до деревни Каменки, куда он пригласил Ты-
рышкина с женихом и родственниками для рукобитья; по явке же их для озна-
ченного дела в согласии своем на выдачу дочери в замужество за сына Тырыш-
кина отказал, чем вовлек в непроизводительный расход Тырышкина», который
и просит взыскать с Тарабрина 5 рублей. Суд определил: взыскать с Тарабрина
в пользу Тырышкина 4 руб., а «за обман Мирона Тарабрина подвергнуть штра-
фу в пользу мирского волостного капитала в размере 50 коп.»; б) За 1884 г. под
№ 26 — крестьянин деревни Сетовки Филипп Автомонов Гарбовский, в заяв-
лении от 11 января ([ 18J84 г.) просит суд взыскать с крестьянина Орловской гу-
бернии Михаила Семенова Полыгаева 9 рублей убытков, понесенных им при
сватовстве дочери последнего, вышедшей потом замуж за другого. На суде
Полыгаев не возражал против иска Гарбовского и признал себя обязанным
уплатить ему 9 руб., в число которых он тут же уплатил 4 руб., обязавшись до-
дать остальные 5 руб., но с тем условием, чтобы Гарбовский возвратил ему
оставленные у него 7 десятков льна и 25 аршин холста. Волостной суд опреде-
лил: «взыскать с Полыгаева остальные деньги пять рублей и удовлетворить
Гарбовского, — последнего же обязать возвратить Полыгаеву семь десятков
льна и 25 аршин холста»; в) За 1884 г. под Na 53. При разбирательстве (29 фев-
раля [ 18]84 г.) дела по заявлению крестьянина деревни Камышенки, Емельяна
Ларионова Первых, оказалось: крестьянин Воронежской губернии Таврило
Григорьев Маслов «первоначально дочь свою Марину просватал за крестьяни-
на Максима Николаева Милохова, проживающего в деревне Камышенке, а по-
том, когда невеста от этого жениха отказалась, то Маслов дочь свою — Мари-
ну просватал за сына Емельяна Ларионова Первых — Степана; вследствие чего
Первых и сделал свадебных расходов на 15 рублей; но Маслов ему от невесты
отказал, не рассчитавшись с Первых за понесенные им расходы. А потому
волостной суд определил: взыскать с Маслова деньги пятнадцать рублей,
удовлетворить Емельяна Первых, вовлеченного так обманщически Масловым
в расходы, и за поступок этот подвергнуть Маслова штрафу в пользу мирского
волостного капитала в размере трех руб.».
III. Между решениями Смоленского волостного суда за 1877 г. под
№ 102 находим: крестьянин с. Верх-Ануйского Павел Евсеев Кузьмин просит с
крестьянина того же села Степана Митрофанова Бортникова «за убытки, при вы-
сватании за сына своего дочери Бортникова Афимьи и ушедшей за другого же-
ниха, всего двадцать шесть рублей серебром». Волостной суд, «учинив разби-
рательство по жалобе крестьянина Павла Кузьмина на Бортникова, так как по-
следний, то есть Бортников, дочь свою Афимью просватал за сына Кузьмина
Илью, по молодости которого был учинен между ними уговор, о совершении
брака их детей отлагали до сентября месяца 1877 года (дело разбиралось 9 ав-
густа), причем Бортников вырядил с Кузьмина деньгами 6 рублей. О чем подтвер-
дил со стороны ответчика крестьянин Василий Зубарев, вместо которых Бортни-
ков получил от Кузьмина сукна на 2 руб. 25 коп., ботинки и масла на I р[уб.]
278
Чудновский Соломон Лазаревич
30 к[оп.] и деньгами 2 руб. 45 к[оп.], независимо этого на угощение гостей из ро-
дства со стороны Бортникова за вино и съестные припасы (при высватании невес-
ты) 8 руб. и за бесчестие и утраты время I руб., а всего пятнадцать рублей на
удовлетворение просителя Павла Кузьмина, взыскать с ответчика Степана Бор-
тникова, который опровергнув уговор, не ожидал срок, дочь, просватанную за
Кузьмина, выдал в замужество за другого жениха Маховикова. За неповиновение
и грубости неуместных слов против вол[остного] суда подвергнуть оштрафова-
нию в доход волости, со Степана Бортникова I руб. и Максима Бортникова
50 коп.».
IV. 29 февраля 1884 года Белоярский волостной суд разбирал следую-
щее дело (№4). Крестьянка Оренбургской губернии Екатерина Прокопьева
Пойлова заявила, что крестьянин д. Баюновой Василий Филиппов Баюнов вы-
сватал ее дочь за брата своего Федора, «за что ею и было принято от Баюно-
ва в задаток 15 руб. деньгами, на что и купила ящик и потребное количество
разного товара. Затем Федор Баюнов от взятия дочери просительницы в за-
мужество отказался, высватав другую невесту, а купленные вещи и ящик по
подкупу посторонних крестьян во время вечера самовольно утащили, где так-
же было ситцу собственного купленного на свои деньги на сумму два рубля, а
потому она и просит приказать крестьянину Баюнову возвратить принадлежа-
щий ей ситец и уплатить за время поездок в волостное правление 2 руб. Выз-
ванный на волостной суд крестьянин Василий Баюнов суду отозвался, что он
действительно высватал дочь просительницы за своего брата, но, по случаю
многих предстоящих ходатайств за сведениями о дочери просительницы на
вступление в брак, — отказался и купленные им ее дочери разные товары, по
отказу от нее, действительно взял, где и ситец просительницы Пойловой у
него, которое он все ей согласен возвратить беспрекословно. Волостной суд
в силу признательности ответчика Баюнова определяет: приказать крестьяни-
ну Федору Баюнову самовольно захваченные вещи, принадлежащие проси-
тельнице Пойловой, ей возвратить и за самовольный захват чужого имущес-
тва, без ведения сельского старосты, подвергнуть оштрафованию в пользу
Пойловой одним рублем».
V. а) 21 февраля 1884 г. Усть-Каменогорский волостной суд (№ 3) разби-
рал просьбу крестьянина Степана Федорова Берестова взыскать с крестьянина
Ивана Остафьева Грохотова 10 руб. убытков, понесенных им вследствие отказа
ответчика выдать дочь свою в замужество за сына просителя Филиппа, за кото-
рого она была просватана, и за причиненное этим бесчестие. Так как между спо-
рящими состоялась, по предложению суда, миролюбивая сделка, в силу кото-
рой Берестов получил от Грохотова 2 руб., то разбирательство на этом и покон-
чилось; б) Тот же суд разбирал 15 апреля 1884 г. (№ 77) следующее дело:
крестьянин Константин Лепунов заявил, что в 1883 году он высватал за своего
сына дочь крестьянина Фрола Лепунова — девицу Павлу «за что, вследствие
обоюдного согласия, заплатил ему деньгами 35 руб. и купил для невесты наря-
дов, а также израсходовал на вино и другие съестные припасы, как-то: мясо, мас-
ло, рыбу и пр. 89 руб. 23 коп.; между тем, нанеся ему убыток, ответчик Лепунов
не выдал почему то свою дочь в замужество за его сына, а потому Константин
Лепунов просит взыскать с Фрола Лепунова понесенные им убытки, за исключе-
279
Очерки народного юридического быта...
нием 35 р[уб.], которые он получил уже с ответчика Лепунова. Спрошенный на
суде ответчик Фрол Лепунов объяснил, что он действительно просватал дочь
свою Павлу за сына просителя Лепунова, но затем желание свое переменил и от-
казался выдать дочь свою в замужество за сына Константина Лепунова; убытки
же просителю Лепунову он не считает себя обязанным платить, на том основа-
нии, что купленные им наряды для невесты остались у него, просителя, а вино и
съестные припасы израсходованы при высватании его дочери на общих гостей
их. Рассмотрев настоящее обстоятельство, волостной суд находит, что ответчик
Фрол Лепунов, просватав дочь свою, и отказавшись затем через некоторое вре-
мя выдать ее в замужество за сына Лепунова, действительно нанес ему убыток,
так как он в этот промежуток времени успел уже купить для невесты наряды и
другие припасы, необходимые на свадьбе, и эти последние отдал Фролу Лепу-
нову, который израсходовал их по собственному усмотрению, а потому поста-
новил: взыскать с ответчика Лепунова в пользу Константина Лепунова понесен-
ные сим последним убытки 89 руб. 23 коп., а именно: за 13 аршин материи двух
сортов — 12 руб. 50 коп., за атласную шаль — 10 р[уб.], за 6 бумажных шалей—
6 руб., за 4 'Л ведра вина — 25 р[уб.] 50 к[оп.], за 2 пуда нельмы — 8 р[уб.], за
Чг гурз. скоромного масла — 4 р[уб.], за 2 пуда мяса — 3 р[уб.] 20 к[оп.], за чай,
сахар и ягоды — 6 р[уб.], за телеграмму в Томск—3 руб. 45 коп., за шесть поез-
док в г. Усть-Каменогорск — 6 р[уб.], за один пуд солоду и один пуд крупы —
I р[уб.] и за написание прошения на имя преосвященного о разрешении брака и
пересылку его в Томск — 3 руб. 58 коп. Просителя же —Лепунова — обязать
отдать Фролу Лепунову купленные для его дочери девять аршин материи с ат-
ласными полосами, четыре аршина алой материи, атласную шаль и 6 шалей бу-
мажных».
VI. 4 февраля 1884 г. Касмалинский волостной суд разбирал (№14) жа-
лобу крестьянина Кузьмы Гришанова на крестьянина Калистрата Дюньдина: по-
следний просватал дочь свою за сына Гришанова, но выдал ее потом замуж за
другого, отчего он — Гришанов понес убытков 25 руб.; Дюньдин возвратил
ему 16 рублей, и он — Гришанов — просит взыскать в его пользу еще 9 рублей.
Дюньдин на суде показал, что дочь его вышла замуж за другого без его —
Дюньдина — ведения, и он во всех убытках, понесенных Гришановым, с по-
следним рассчитался; общественники же показали, что Дюньдин обязывался
уплатить Гришанову убытков 25 руб., а уплатил только 16 руб. Суд постановил:
«так как крестьянин Кузьма Гришанов вполне не доказал расхода своего, поче-
му взыскать с Калистрата Дюньдина на удовлетворение такового Гришанова
4 руб.».
VII. Бывает, что волостной суд в жалобах подобных просителей и отказы-
вает. Так, напр., в книге на записку решений Верх-Черевинского волостного суда
за 1884 г. мы под № 13 встречаемся с разбирательством по взысканию крестья-
нином Алексеем Колоуховым с крестьянина Ивана Белоусова 15 рублей «за не-
выполнение брачного договора». Разбирая это дело, 13 января 1884 г., на месте,
волостной суд «через расспросы причастных к делу лиц находит, что проситель
не окончательно высватал дочь Белоусова, а потому, признав жалобу Колоухина
посему неосновательною, постановляет; «оставить таковую без последствий». В
той же книге под № 97 записано разбирательство дела (16 июня) по иску крес-
280
Чудновский Соломон Лазаревич
тьянина Анания Тонкова с крестьянина Моисея Егорова «за убытки, издержан-
ные за высватанную невесту дочь его Марфу, издержанные на вытребование
метрической справки и на просватание 3 руб. 30 коп., а после этого Марфа вы-
шла за другого в замужество, всего 17 рублей». На суде Моисей Егоров показал,
что «дочь свою действительно просватывал за Анания с таким условием, чтобы
он на невесту приготовил приносу на 30 руб. и 3 ведра водки и всего прочего в
количестве денег около 60 руб., но Ананий по неимению у себя денег не сделал,
а хотя и давал в задаток 5 р[уб.], которые получил обратно и водки выпил на
3 руб. 30 коп., а Моисей приготовлял к свадьбе разного съестного припаса не ме-
нее 3 руб. и все это окончили обоюдно, по неустойке своего слова в приносе
Моисей Ананьину невесту отдал за другого, поэтому суд определил: «когда
Ананий данные в задаток деньги 5 руб. получил, а остальные издержки у них
были обоюдные, поэтому Ананию Тонкову в просьбе отказать». Также в книге
на записку решений Владимирского волостного суда за 1884 г. мы находим раз-
бирательство (Nb 39) по такому делу: крестьянка Анна Броноусова просит взыс-
кать по представленной ею описи вещи оставшиеся после смерти ее дочери Пе-
лагеи и задержанные свекром последней Феклистом Федоровым на сумму
98 руб. 50 коп. Ответчик Федоров, сознаваясь, что действительно после смерти
снохи остались вещи — хотя и не столько, сколько показала просительница, —
сам, однако, не объяснил, сколько вещей, какие именно и на какую сумму оста-
лись, а заявил лишь, что вещи он не возвратит, так как издержал на свадьбу более
100 рублей. Волостной суд постановил: отобрать от Федорова задержанные им
вещи и возвратить Броноусовой (кроме коровы, быка и двух телок, которых
Броноусова добровольно оставила Федорову на поминовении души мужа), а
буде вещей тот не отдаст, то взыскать с него 83 руб. 50 коп.
Переходим теперь к свадьбе и свадебным обычаям.
Во всех тех случаях, когда мододые вышли из годов, свадьба празднуется
вслед за венчанием. Расходы по свадьбе покрываются родителями жениха.
Она продолжается обыкновенно около недели и обходится довольно доро-
го. Напр., в дер. Лютаевке (Алтайской волости) одна свадьба обошлась в
60 рублей: пришлось заплатить своему попу 20 руб. да ново-тырышкинскому
(приход невесты) 10 руб., три ведра вина стоили 18 руб., да рублей 12-15 ушло
на закуски.
Проживающие на Алтае «чашечники» обходятся вовсе без венчания, а у
безпоповцев вся церемония состоит в следующем: после предварительного
согласия жениха и невесты, родители обеих сторон, в присутствии пяти свиде-
телей, «благословляют» молодых иконой, после чего молодые обмениваются
кольцами.
В составе свадебного поезда наиболее почетными лицами являются ((тысяц-
кий» и ((повозный». Их роль распорядительно-хозяйственная. У «российских»
же главным лицом в свадебном поезде является дружка, которого выбирают из
среды родных. Дружка заведует и распоряжается всеми свадебными церемони-
ями; он оберегает молодых «от злых людей», ездит с женихом к невесте и т. д.;
ему полагаются от невесты дары: штаны, вино (с обеих сторон), иногда и деньги
(в селе Старо-Белокурихе принято давать деньгами рубль). В помощь дружке
281
Очерки народного юридического быта...
выбирается полудружье, заменяющий дружку в случае его отлучки. В деревнях
Александровке и Туэроке мне пришлось слышать об участии в свадебном поез-
де большого дружки и малого дружки; последний, вероятно, и соответствует
полудружью. Кроме дружки и полудружья у «российских», участвуют еще ты-
сяцкий и боярин, но последние два преимущественно почетные гости — «вино
только пьют», говорили мне о них во многих селениях, — подчиняясь при этом
так же, как и другие, распоряжениям дружки. Должен оговориться, однако, что
звание «дружки» кое-где на Алтае вовсе не известно; так, лютаевцы объясняли
мне, что на их свадьбах бывает только один поезжанин, на обязанности которо-
го — править конями, но он у них не носит особого звания.
Важную роль играет еще сваха. Она вместе с дружкой провожает молодых в
«подклеть», где сваха раздевает молодую и молодого до рубашки и затем
оставляет их; спустя некоторое время, она вновь является в «подклеть», и, если
дело обстоит «благополучно», т.е. если окажется, что молодая сберегла свое
целомудрие, то сваха с дружкой показывает гостям ее рубашку, причем молодой
и отец его кланяются в ноги родителям невесты. Однако же, несоблюдение це-
ломудрия не влечет за собою тех позорных последствий, с какими встречается в
других местах. На Алтае дело ограничивается лишь тем, что гостям не предъяв-
ляется рубашка молодой. «Целомудрие», вообще, не из тех добродетелей, ко-
торые особенно ценятся в среде алтайского крестьянства. Любовные связи до
свадьбы на Алтае не составляют редкого явления, даже приживание детей в де-
вичестве не очень позорится. Можно сказать, что целомудрие в глазах алтайцев
желательная добродетель, но не обязательная. В дер. Половинке, как и во
многих других селениях, уверяли меня, что этот грех здесь всегда «прикрыва-
ют», дружки и свахи даже не стесняются заявлять, что все «исправно», и показы-
вают даже всему честному народу в доказательство рубашку невестину, замазан-
ную какою-нибудь кровью. Крестьяне с. Шульгина Лога категорически заявили
мне: «если б и был грех с девушкой, мы бы прикрывали». По их воззрениям, это
не преступление, а только грех, за который вправе судить лишь тот, против кого
девушка «согрешила». Как у них, так и у крестьян многих других селений, ни де-
вушка, ни мать ее никакой кары и никакому позору за потерю девственности не
подвергаются: «разве предупредишь дочь, чтобы она не стеряла», добродушно
объясняли мне во многих местах. На прелюбодеяние и то на Алтае часто смот-
рят весьма снисходительно. «У нас это не строго — ничего», говорили мне варю-
шинцы. «Мы за этим не гонимся, — иронизировали старо-белокурихцы,—толь-
ко-де невеста, «стерявшая» девственность, «будет подешевле». Правда, есть и
исключения. Кое-где, убедившись в «неисправности» невесты, дружки препод-
носят ее матери дырявый горшок или дырявую корчагу, но это скорее явление
исключительное. Мне пришлось констатировать такое явление в дер. Нижне-Ка-
янче, хотя и здесь молодой обыкновенно тщательно прикрывает свой «позор»
от посторонних.
Вернемся, однако, к свадебным обычаям.
Тысяцкие или дружки на другой день после свадьбы приглашают гостей «к
столу» — к родителям молодой: здесь молодые, становясь на колени, преподно-
сят каждому из приглашенных по стакану вина, начиная угощение с отца молодой и
строго придерживаясь определенно установленного как бы иерархического по-
282
Чудновский Соломон Лазаревич
рядка. Каждый угощаемый в свою очередь «благословляет» чем-либо молодых:
отец дарит им корову, лошадь, овцу, вообще, что-либо из скота или чего-либо
другого, — это и есть собственно «приданое». Другие гости — посторонние
«благословляют» также ульем пчел, овечкой, небольшими деньгами и т. п. Затем,
обычно установленный порядок требует, чтобы все приглашенные «к столу» при-
глашали пирующих к себе, так что «гулянка» затягивается иногда на довольно
продолжительное время. Весьма распространен на Алтае обычай, чтобы родите-
ли молодой на другой же день после свадьбы (если они из одного селения с ро-
дителями молодого) угощали «блинами», причем происходит и так называемое
«поднесение на блинок». Блины печет сама молодая и сама обносит ими гостей, а
молодой рядом с нею преподносит вино. Гости при этом награждают молодых
«на блины», или «на блинок», — кто дает рубль, кто 50, кто 20 копеек; богачи
дают «пятитку», а то и «десятку»; ближайшая же родня дарит на блинок кобылу,
корову, теленка, улей пчел и т. п. Впрочем, хотя «поднесение на блинок» и сильно
распространенный на Алтае обычай, но он не повсеместен. Так, напр., в Лютаевке
он имеет место между поморцами, но не существует в среде православных.
Если молодая из другого селения и свадьба справляется летом в рабочую
пору, то к родителям молодой новобрачные отправляются только через 3—4
месяца после свадьбы, а если дело происходит в зимнее время, то отправляют-
ся вслед за тем, как «гулянка» у родни молодого окончилась.
Нельзя не отметить того характерного факта, что участие в свадебной гулянке
налагает по обычаю известные права и обязанности, невыполнение которых до-
водит до судебного разбирательства. Вот образчик. В книге на записку решений
волостного и третейского судов Усть-Каменогорского волостного правления на
1884 год по № 56 находим: крестьянин Коновалов в заявлении своем от 17 марта
пишет, что «в 1877 году, он, по просьбе ответчика Лепунова, помогал ему женить
его сына, т.е. по местному обычаю гулял на его свадьбе, на что и израсходовал 6
рублей, и что ответчик Лепунов также обещался гулять на его, просителя свадьбе,
когда он будет женить своего сына, но обещания этого не выполнил, хотя был
приглашен на его, Коновалова, свадьбу, а потому и просит взыскать с Лепунова по-
несенные им, на свадьбе сего последнего, убытки 6 рублей. Спрошенный на суде
ответчик Лепунов объяснил, что он не отказался бы гулять на свадьбе Коновалова,
но его в то время не было дома, поставленный же на суд просителем Коноваловым
свидетель Семен Шахов, участвовавший на его свадьбе, показал, что он пригла-
шал от имени Коновалова Лепунова гулять на его свадьбу, но сей последний поче-
му-то отказался. Рассмотрев настоящее обстоятельство, волостной суд нашел,
что ответчик Лепунов, отказавшись гулять на свадьбе Коновалова, должен вознаг-
радить сего последнего за убытки, понесенные им на его, Лепунова, свадьбе, и по-
тому постановил: взыскать с Лепунова в пользу просителя Коновалова понесен-
ные сим последним от свадьбы первого убытки, в размере 6 рублей».
Нужно оговориться, что, при всеобщей распространенности взыскивания
убытков, в случае отказа одной из сторон вступить в брак, обычай этот, однако,
преимущественно имеет место в среде православного населения и значительно
реже между раскольниками.
283
Очерки народного юридического быта..
Свадьбы справляются по преимуществу осенью и зимою в мясоед, после
Крещения до масленицы; значительно меньше бывает свадеб летом, в особен-
ности в страдную пору.
Алтай обилует раскольничьим элементом, брачное право которого налага-
ет свой отпечаток и на брачное право прочего населения. В его среде практи-
куются сводные браки, немало браков совершается и «убегом». Не доезжая
еще до Барнаула, мне уже, начиная с селения Гонбинского, приходилось слы-
шать о браках убегом, о которых тем чаще слышишь, чем глубже забираешься
в центры раскольничьих поселений. В Алтайской, напр., волости — в селениях
Куегане, Туэраке и др. они составляют заурядное явление. Вот почти допод-
линный рассказ по этому поводу ямщика, везшего меня из д. Куегана в село
Алтайское: «Я и сам наполовину убегом венчался», с улыбкой заметил он, ког-
да беседа наша коснулась брачных отношений в его околотке. «У нас обычай
такой: убегут молодые да обвенчаются, а затем преподнесут родителям вина,
те и «простятся»: кто сейчас же простит, а кто через полгода, даже через год...
Чтобы били молодых при прощении даже для вида одного—такого обычая у
нас нет», — продолжал мой собеседник, — а вот нехорошо здесь, что прокли-
нают, а когда простят — снимают проклятие. За что на них сердиться-то! Ну,
убежит, значит ей нравится, и пусть на себя пеняет, ежели на несчастие попа-
дет»... Из дальнейшей беседы нашей выяснилось, что у самого ямщика сын
женился убегом. Мало того, только еще «лонись» (т.е. в прошлом году) он по-
мог постороннему парню «украсть» девку у своего же шурина: девке-то этот
парень (солдат) очень понравился, ей уже за 30 лет, в молодости она была
очень разборчива на женихов и всем отказывала, а тут вдруг ей сильно захоте-
лось пойти за солдата. Родители ее заупрямились: не хотят отдавать за солда-
та, да и баста! Нечего делать, молодые «пообзадачились» (задали друг другу
задатка), да обратились к нему — ямщику за содействием. Он и помог, — и вот
каким образом: подошел он в условленное время к дому шурина своего, оста-
вив невдалеке лошадей, девка незаметно вышла «на улку», — ямщик подхва-
тил ее, посадил на своих лошадей и вихрем вывез за деревню, где поджидал ее
парень, помчавшийся вместе с нею в с. Алтайское, где их и обвенчали. На дру-
гой день ямщик явился было как ни в чем не бывало к своему шурину, но жена
последнего приняла его далеко недружелюбно, принялась даже бить его. Со-
беседник мой принял сначала такой прием «за шутку», но когда рассвирепев-
шая шуринова жена хватила его «шлейкой» по лбу, так что кровь заструилась,
он понял, что с ним не шутят. «Молодку-то, — заключил ямщик свой рас-
сказ, — старики скоро простили, а я и теперь «в лихих», и мы друг у дружки не
бываем...»
Браки «убегом» распостранены на Алтае почти повсеместно. Приходилось
мне слышать о них и в Бийском округе, и в Барнаульском, и в Кузнецком, и в
Томском. В селе Исть-Китимском, напр., Томского округа, мне называли пои-
менно многих обывателей, венчавшихся таким именно путем. В с. Айском браки
284
Чудновский Соломон Лазаревич
убегом — сплошное явление; здесь невеста дает жениху «задаток» — платок,
холст, рушник, колечко и т. п.; затем жених, по предварительному уговору с не-
вестой, в известное время и в известном месте подхватывает ее и на время скры-
вает у кого-либо из соседей. Тогда родитель молодого является к родителю
молодой с вином и «простятся»; после этого обыкновенно молодые «быдто
бы с добра» венчаются, так как здесь поп не повенчает иначе, как «с добра». В
Нижне-Каянче попы и это обходят: они запишут «на бумаге», что родители-де
согласие свое дали, и сами за родителей подпишут, — иронически объясняли
нижне-каянчовцы, — в особенности если православные священники венчают
старообрядцев. Когда невеста старше 20 лет, священники считают, вообще,
возможным обходиться без согласия родителей. У безпоповцев девушки, дос-
тигши 25 лет, также (согласно-де Кормчей Книге) выходят из-под воли роди-
телей и могут выходить замуж без согласия родителей: родители сами винова-
ты, если не выдали девку замуж до 25 лет, сентенционно объясняли мне.
Бывает и так (напр., в дер. Талой), что матери соглашаются добровольно
выдавать дочерей своих замуж, а отец противится. Тогда венчание происходит
и без его согласия, и он потом охотно соглашается выдать «бумагу» с «проще-
нием», получив за это угощение вином и разные дары.
Обычай венчаться убегом во многих местах известен под кличкой «кражи
невест». В д. Панфиловой, напр., невест сплошь и рядом «воруют»: девушка
выйдет в заранее условленное место (преимущественно, к воде), — ее подхва-
тят и умчат. Один комиссаровский крестьянин, Иван Михайлов Щеглов, расска-
зал мне следующее: в 1879 г. ему захотелось женить своего сына на дочери
крестьянина из селения Плешки — Касаткина; но так как последний не давал
своего согласия, то они — Щегловы — устроили дело «убегом», дав невесте
на руки «калыма» 110 рублей1. Когда состоялось «прощение» родителей мо-
лодой — Касаткиных — Иван Михайлов уплатил еще и отцу молодой
35 рублей...
«Кража» или «убег», надо заметить, часто совершаются потому, что во мно-
гих местах крайне неохотно выдают замуж дочерей, ценя в них рабочую силу.
Иногда прибегают к «краже» или «убегу» с тайного согласия родителей обеих
сторон, ради сокращения свадебных расходов: о таких случаях мне рассказы-
вали в Алтайской волости (Бийского округа), Исть-Китимской волости (Том-
ского округа) и др. местах, и, хотя в этих случаях «кража» и «убег», так сказать,
фиктивные, все же приходится платить отцу невесты при «прощении» «следуе-
мое».
Случается иногда — хотя очень редко, что невесту «воруют» не только
помимо согласия ее родителей, но даже и помимо ее согласия. Такие случаи
доходят и до суда, отнюдь им не мирволящего. Напр., в книге решений суда
1 Пользуемся вновь случаем, чтобы оттенить сущность этого рода «калыма». Невеста его никому
не отдает, а тратит все исключительно на себя. Этот калым составляет заметную статью в бюдже-
те крестьянина. Щеглов, напр., прожил с женой около 5 лет. Незадолго до моего прибытия в этот
район, жена его умерла; уже у него на примете была девушка, за которую— по его предположе-
нию — ему придется заплатить рублей 200, а может быть, и больше.
285
Очерки народного юридического быта...
.........................- — ..................... .. —„ -
Владимирской волости (Бийского округа) за 1884 г., мы под № 2 находим:
крестьянин села Верх-Убинского Илья Киселев просил взыскать с крестьяни-
на Фомы Гусева 10 рублей, «задержанные им при взятии в задаток во время
сватания дочери последнего — Хавроньи в замужество за сына его Ильи Ки-
селева — Ефтея». Суд нашел: «проситель Илья Киселев, без согласия отца
невесты девицы Хавроньи — Фомы Гусева и самой невесты на брак, с сыном
его Ефтеем увели последнюю насильно с намерением повенчать в церкви, но
невеста во время пути следования кричала и заявляла об этом проезжающим,
причем изорвали на ней два бисера и три ленточки, а потому постановил:
взыскать с крестьянина Фомы Гусева на удовлетворение Ильи Киселева из
10 [руб.] — два р[уб.], а 8 р[уб.] оставить в пользу Фомы Гусева за бесчестие
дочери его Хавроньи и за изорванный бисер».
Муж, глава дома, в том числе и жены своей, и власть его над последней, по-
этому, крепка и почти безгранична; но это скорее в теории, чем на практике, в
особенности в среде не российского элемента. Довольно часто случается,
что при дурном обращении мужей жены уходят от них к своим родителям,
обращаются с жалобами к «старикам», а то и к волостным судьям, решающим
ссору отобранием подписок о согласном житье, или (как читаем в книге ре-
шений волостного суда Сростинского волостного правления) делают мужу
выговор, грозя ему на будущее время более строгим взысканием (1875 г.
Na 34). Бывает и так, что вол[остной] суд, при нежелании жены продолжать с
мужем сожительство, благодаря его жестокому обращению, обязывает мужа
возвратить жене принадлежащее ей имущество. Напр., в книге решений
вол[остного] и трет[ейского] судов Ордынского вол[остного] правления
(Барнаульского округа) на 1884 г. под № 5 находим следующее дело: крес-
тьянка д. Ново-Шаронской, Степанида Алексеева Тропина, обратилась к
суду с просьбой наложить меру наказания на мужа ее Михаила Васильева и
свекра Василья Андреева Тропиных за жестокое обращение с нею и за нане-
сение ей побоев, и вместе с тем возвратить ей имущество, принесенное ею в
дом свекра и мужа при выходе в замужество, так как она, Степанида, отныне
совместного жительства с мужем иметь не согласна. Так как общественники
поведение Степаниды одобрили, хотя относительно побоев и отозвались,
что не знают, кто именно их наносил Степаниде, суд определил: «так как про-
сительница с мужем совместного жительства иметь не согласна, то имущество
муж и свекор обязываются выдать просительнице; что же касается нанесения
побоев и наложения за то меры наказания, то обстоятельство это оставить
без положения, чем дело и считать решенным»... Мало того, если жена кате-
горически настаивает на невозможности продолжать совместное сожит-
ельство с мужем и у нее есть дети, которых ей нечем пропитывать, суд обязы-
вает мужа заботиться о пропитании детей. Так, напр., в той же книге Ордын-
ского] вол[остного] правления под № 10 записано следующее дело:
крестьянка д. Федосихи, Мавра Архипова Круглова, обратилась в суд с про-
сьбой вызвать ее мужа Луку Круглова и обязать его доставлять пропитание ей
286
Чудновский Соломон Лазаревич
с малолетними двумя детьми. Лука Круглов на предложение суда примирить-
ся и жить совместно с женой, заявил, что он на это не согласен, так как опаса-
ется за жизнь свою, но согласен уплачивать жене на детей по двадцати пудов
хлеба в год. «Волостной суд, не видя примирения тяжущихся, определил: об-
язать крестьянина Луку Круглова хлеб двадцать пудов в год уплачивать детям,
чем дело и считать решенным»... Знакомясь с различными решениями
вол[остных] судов, узнаем, что бывают случаи, что мужья отказывают женам
от дома, ввиду их «расстроенного здоровья»; в таких случаях суд обязывает
мужей доставлять женам пропитание.
Вообще говоря, раздельное житье супругов составляет на Алтае довольно
обыденное явление, к которому как мир, так и власти и судьи относятся очень
терпимо. Когда жена, живя отдельно от мужа, обратится в волостной суд с про-
сьбой заставить мужа выдавать ей и детям нужное на пропитание, суд почти
всегда, не входя даже в разбирательство вопроса о причинах раздельного
житья, удовлетворяет справедливое требование жены, не покушаясь ни
малейше на ее человеческое достоинство и на ее личность.
О выдаче билетов на раздельное житье — о формальных разводах в среде
алтайского крестьянского населения мне нигде не приходилось слышать, хотя,
повторяю, «самовольное» расхождение супругов — нередкое на Алтае явле-
ние, обусловливающееся иногда и различиями в религиозных воззрениях. В
Старо-Белокурихе, напр., мне указали на такой случай, когда «молодые разве-
лись потому, что молодая — православная — не пожелала перейти в веру
мужа — «поморье».
В заключение этой главы, мне остается еще отметить, что, по смерти одного
из супругов, остающийся в живых вступает, обыкновенно, в новый брак не ра-
нее, чем через шесть недель. Обычай требует, чтобы вдова — сноха остава-
лась в доме свекра до «сорочин», хотя бывали случаи, что она уходила и рань-
ше. Случается, хотя и весьма редко, что овдовевший супруг вступает в новый
брак еще до истечения обычных шести недель; в таких случаях, однако, свя-
щенник соглашается венчать лишь тогда, когда убедится, что овдовевший вы-
нужден к столь скорому браку весьма уважительной «нуждой», отсутствием
всякой рабочей силы при малолетних детях и т. п.
II. СОЮЗ РОДИТЕЛЕЙ И ДЕТЕЙ И СЕМЕЙНЫЕ
ОТНОШЕНИЯ
Двор алтайца-сторожила по большей части не так многосемеен, как двор
новосела, так как разделы в сибирских семьях практикуются значительно чаще,
чем в «российских». Сплошь и рядом приходилось слышать о постоянно уча-
щающихся домашних разделах. В Белокурихе, напр., семьи все маленькие —
раздробленные. В Шульгином Логе я нашел лишь одну семью, в которую
входили четыре женатых сына с семьями.
Отец и мать являются почти неограниченными властителями над детьми: они
вправе делать с детьми все, что угодно,—только убивать их не вправе, полага-
ют алтайцы. Новочемровцы, впрочем, напирая на неограниченность родите-
287
Очерки народного юридического быта...
льской власти, указывали еще на одно ее ограничение: родители не вправе-де
принудить детей к вступлению в брак. Во всем же прочем власть их не ограни-
чена; они вправе наказывать детей розгами, отдавать в батраки и т. д.
Отдача родителями сыновей в батраки — чрезвычайно распространенное
на Алтае явление. В редкой из книг решений волостных и третейских судов не
найдется нескольких тяжб, характерных для родительской власти в этой
форме. Приведу лишь следующее дело, записанное к кн[иге] Салаирского
вол[остного] правления на 1884 г. (№ 5, от 9 марта): крестьянин Касьминской
волости, д. Байкомской, Карп Герасимов Шакурин, словесно заявил
вол[остному] суду, что отставной рядовой, проживающий в д. Гавриловской
(Салаирской волости), Леонтий Осипов Уфимцев отдал ему в домовые ра-
ботники родного сына своего Степана сроком на один год — по 20 июля
1884 г. за 65 рублей, в число которых Леонтий Уфимцев взял у него — Шаку-
рина денег 45 руб. для выкупа сына его Степана, жившего до того в работни-
ках у крестьянина Бачатской волости дер. Мережской Аристарха Уфимцева,
да сам Степан взял еще 8 руб. 65 коп. Но прожив у него — Шакурина лишь
два месяца и 3 дня, Степан от него ушел, денег же 42 р[уб.] 56 Ч2 коп. (11 руб.
13 коп. были заслужены) не уплатил ни сам Леонтий, ни сын его Степан. По-
чему Шакурин и просит в[олостной] суд взыскать с Леонтия и Степана 42 руб.
56 Чг коп. Хотя Леонтий и Степан отпирались от того, что они брали у Шаку-
рина деньги на выкуп Степана, но так как их показание ничем не подтверди-
лось, а жалоба Шакурина подтвержена свидетельскими показаниями, то
в[олостной] суд приговорил взыскать с ответчиков 42 руб. 56 '/2 коп. на удов-
летворение Шакурина.
Относительно сыновей родительская власть распространяется как на неже-
натых и невыделенных, так и на женатых и выделенных. Что же касается доче-
рей, то те подчиняются родительскому режиму лишь до тех пор, пока остают-
ся в девушках; раз же дочь вышла замуж, она переходит под власть мужа и его
родителей.
Мир, как и волостные суды, довольно сурово относится к неповиновению ро-
дительской власти, к дерзостям, наносимым отцу или матери, — и неизменно ка-
рает за них провинившихся, если только к нему обратятся. Дело по «неповино-
вению» и «дерзостям» можно найти в любой из книг на записку решений волос-
тных и третейских судов. За 1884 г. мы нашли их в книгах Змеиногорского,
Космалинского, Алтайского, Нижне-Кулундинского, Бобровского, Ильинского,
Нижне-Чарышского, Локтевского, Бачатского, Кривоирковского и др. волос-
тных правлений. Вот несколько примеров: в книге Змеиногорского вол[остного]
суда под Na 3 (от 22 марта) записано: «обыватель Филипп Иванов Боровских жа-
луется на своего сына Василия, что тот делает ему и матери дерзости, и кроме
того просил, чтобы он заработал ему деньги 50 руб., потраченные на его женить-
бу, так как сын его Василий, женясь уезжает ныне к теще в Ново-Алейских».
Вол[остной] суд, разбирая это дело, нашел, что «проситель Боровских, желая
пристроить к хорошей жизни сына, женил его ныне и, не имея на свадьбу денег,
продал из имущества своего на 119 руб., употребил деньги на свадьбу сына (чего
не отвергает и ответчик — сын), но он вместо всякой благодарности нанес дер-
зости родителям и ушел на квартиру и намеревается уехать к теще в
288
Чудновский Соломон Лазаревич
Ново-Алейский форпост, и 2-е, что Василий Боровских, действительно, по
удостоверению волостного суда, оказался непокорным и дерзким родителям
(мать его также заявила лично на суде об его дерзости и неповиновении), а пото-
му приговорил: по согласию родителей Василия Боровских обязать, чтобы он не
оставил родителей, жил с ними вместе, или же уплатил им пятьдесят руб., упот-
ребленные отцом на свадьбу (отец проситель изъявил желание получить с него
только эту сумму), за неповиновение же родительской власти и нанесенные им
дерзости наказать розгами двадцатью ударами».
В книге Алтайского волостного суда под № 81 (от 23 апреля) записано
дело по просьбе крестьянина дер. Ново-Белокурихи «о наложении на сына
его Никифора меры наказания за нанесение ему им оскорблений сквернома-
терскими словами». Так как на суде подтвердилось, что Никифор «частовре-
менно наносит оскорбления скверноматерскими словами отцу своему Проко-
пию», то в[олостной] суд определил: «Никифора Пахомова за оскорбление
им отца своего скверноматерскими словами подвергнуть аресту в волостной
тюрьме на семь суток». В книге решений Нижне-Кулундинского в[олостного]
суда за № 4 (от 27 марта) записано также разбирательство дела — «за нанесе-
ние оскорблений словами и действием родной своей матери Матрене Кулико-
вой» сыном ее Арефием Куликовым. Так как факт оскорбления подтвердился
свидетельскими показаниями, то в[олостной] суд «положил: за вышеупомяну-
тый поступок крестьянина Арефия Куликова наказать розгами двадцатью
ударами» и т. д.
Муж, как глава дома, глава и жены своей, с которою он волен поступать по
своему усмотрению; однако же, права на истязание жены за ним не признает-
ся. Будучи главой жены, муж обязан и содержать ее, хотя бы она по немощам
своим и потеряла способность работать на семью. В книге решений Убинско-
го вол[остного] суда за 1884 г. мы, напр., под № 16 (от 22 января) находим
следующее дело: крестьянин дер. Староалейской, Андреян Чесноков, обра-
тился к суду с ходатайством, чтобы крестьянин Евдоким Филипов взял к себе
на содержание жену свою Наталью. На суде выяснилось, что Чесноков
«родную свою сестру вдову первым браком Наталью выдал в замужество за
крестьянина дер. Староалейской Евдокима Филипова, который таковую
вместе с падчеркою, девушкою 12 лет, в скором времени после брака от себя
выгнал, как больную, которою он, Чесноков, пропитывает вот уже I '/2 года,
почему просит обязать Филипова доставлять жене его Наталье содержание
или взял бы ее к себе на пропитание; независимо сего, просит о возврате ему,
Чеснокову, и избы с сенями, выстроенных им для зятя своего Филипова». Фи-
липов на суде «изъявил полное желание взять на свое содержание больную
свою жену с тем самым приданым, с которым она была от него выгна[н]а, но
избы с сенями он Чеснокову не возвратит на том основании, что изба эта куп-
лена им, Филиповым, на его же деньги». Чесноков доказать своего права на
эту избу не мог. Суд определил: «в иске Чеснокову в отобрании избы отка-
зать, предоставив ему право доставить суду более ясные доказательства, а
Филипова обязать взять на пропитание больную его жену Наталью к себе, с
тем обязательством, что если он не будет содержать ее при себе как жену
свою, то по уходе ее от него вновь к брату Чеснокову или кому другому, он,
289
Ю Зак 912
Очерки народного юридического быта...
Филипов, обязан доставлять жене своей в каждый месяц по 2 пуда пшеничной
муки и деньгами на приварок 2 руб.» Еще более характерным для выяснения
воззрений алтайского крестьянства на сущность взаимных отношений между
супругами представляются следующие два решения Алтайского и Верх-Чу-
мышского волостных судов, записанных в книгах 1884 г. под № 7 и № 87. Из
первого усматривается следующее: крестьянин д. Булатовой, Иван Сидоров
Шелепов, «ведя распутную и несогласную с женой своей Татьяной Липон-
тьевой жизнь, в июле месяце прошлого года с нею разошелся, продолжая
вести распутную жизнь, каковой образ жизни Шелепова заставил отказаться
от совместной с ним жизни и жену его Татьяну Шелепову, получившую от
Шелепова на свое пропитание часть имущества, а так как при ней находится
малолетний сын Василий, то вол[остной] суд определил: обязать Ивана Ше-
лепова выдать из имущества жене его Татьяне Шелеповой на пропитание
сына ее малолетнего Василья еще одну кобылу рыжую и корову, шерстью
красную, и тем удовлетворить просительницу, за распутную же жизнь подвер-
гнуть Шелепова штрафу в пользу мирского вол[остного] капитала в размере
двадцати пяти коп.». Решение же Верх-Чумышского вол[остного] суда
(№ 87) вот в чем состоит: рассматривая жалобу крестьянской жены дер. Жу-
ланихи, Анны Герасимовой Чекрыжовой, вол[остной] суд нашел:«I) что муж
ее крестьянин Сидор Чекрыжов, вступя в прелюбодейную связь с Настасьей
Ивановой Старшининой, бросил на произвол судьбы жену свою Анну Гера-
симову; 2) что Чекрыжов, оставляя жену свою, отдал Настасье Старшининой
вещи, означенныя в иске Чекрыжовой на сумму 48 руб. 80 коп.; 3) что вещи
эти, в виду крайне неодобрительного поведения Старшининой, в отсутствие
Чекрыжова, легко могут изломаться; 4) что известные уже (из иска) вещи
действительно приобретены на средства обоих Чекрыжовых; 5) что Нас-
тасья Иванова Старшинина не имеет при себе письменного вида на отлучку,
не имеет никакого законного права проживать вне места жительства, а тем бо-
лее расстраивать супружескую жизнь. В виду вышеизложенного, вол[остной]
суд определяет: I) немедленно обязать Старшинину возвратить Чекрыжовой
все сполна означенные вещи; 2) предложить Жуланихинскому сельскому ста-
росте выдворить из деревни Жуланихи Настасью Старшинину, как занимаю-
щуюся развратством и не имеющую при себе письменного документа о своей
личности, предупредив старосту, что если он не исполнит подобного распо-
ряжения, то будет подлежать ответственности». Риддерский вол[остной]
суд, к которому жена обывателя Евстафия Кайминокова, Елена Спиридонова,
обратилась с просьбой заставить мужа ее Евстафия доставить ей пропитание,
ибо он не имеет с нею общего сожития более девяти лет, «по случаю связи
его с девкой Анной Перфильевой и прижитых им ей детей», — пришел к за-
ключению: «так как дело это напредь сего разбиралось несколько раз, то эту
просьбу их разбирательством дальнейшего хода и решения судебным по-
рядком передать господину] Риддерскому полицейскому приставу». Сло-
вом раздельное житье супругов по разным причинам составляет на Алтае до-
вольно заурядное явление.
Супружеская «неверность» хотя и не вызывает особых кар, но все же не по-
льзуется общественным одобрением и считается предосудительной; при этом,
290
Чудновский Соломон Лазаревич
как и в нашем интеллигентном обществе, нарушение супружеской верности со
стороны жены преследуется гораздо строже, так как жена-де должна быть
«покорна» своему мужу. Не преследуя «неверности», как тяжкого преступле-
ния, вол[остной] суд все же не оставляет ее без наказания, раз о ней доходит
до него дело; вот, напр., что записано в книге решений Касмалинского
вол[остного] суда за 1884 г. под Na 100 (от 3-го июня): «Крестьянин Макар Те-
рехов предъявил жалобу на крестьянина Зиновия Черепанова в том, что он, Че-
репанов, имел любовную связь с женою его, Терехова — Марьей, что вызвало
«семейное расстройство», и сверх того Черепанов произносит угрозы на него,
Макара Терехова». Суд нашел: «крестьянская жена Марья Терехова на спрос
созналась в имении прелюбодейной связи с крестьянином Зиновием Черепано-
вым, а равно сей последний не отверг этого, в произношении угроз против
крестьянина Макара Терехова не сознался, определил: крестьянина Зиновия
Черепанова за любовную связь с крестьянской женой Марьей Тереховой нака-
зать розгами 20 ударами, а Марью Терехову за означенный поступок употре-
бить в общественную работу на три дня».
Само собой разумеется, в семье составной, состоящей из семьи отца и семей
женатых сыновей или внуков, главой дома является старший в роде, который и
признается большаком семьи; в случае смерти этого большака, его заменяет
старший брат или старший сын. Если семья недовольна своим большаком, если
последний запивает горькую, если он «испорчен» и ведет хозяйство нерадиво,
семья собственным коллективным усмотрением ставит на его место кого-либо
другого из своих членов, а в случае спора прибегает к миру, который негодного
большака сменяет. «Ежели в семье бунт или непорядок, мир требует другого
большака», объясняли верхкатунцы. Отказ от звания большака бывает и в слу-
чае неисправности перед миром, и в случае домашних беспорядков. От солонов-
цев я узнал, что у них был случай, когда мир отказал некоему Перфильеву от
большака, так как он «шибко занимается пьянством». В дер. Сетовке сообщали
мне даже о таком случае, когда не мир, а волостной суд отставил большака.
Общим правилом считается, что большаками бывают лишь женатые или вдов-
цы, хотя иногда (напр., в дер. Черге) попадаются и холостые.
Большак распоряжается всем, что касается семьи и семейного имущества;
однако же ни отчуждать, ни приобретать что-либо, помимо согласия осталь-
ных членов семьи он не может.
Во главе женского хозяйства стоит «большуха», каковой может быть и не
жена большака, и даже девушка, лишь бы она было «умственная», как объяс-
няли мне ново-чемровцы.
Как ни велика роль большака и большухи, однако же, как мы уже заметили, и
мир, и волостной суд нередко выступают на помощь обиженным членам семьи,
не находящим себе другой защиты. В последней особенно нуждаются снохи,
мужья которых находятся на военной службе. Вот, напр., два дела, доходивших
до разбирательства Сростинского волостного суда. В 1875 г. (Na 95) крестьянка
деревни Усятской, Ульяна Денисова, обратилась к суду с жалобой на сноху
свою — солдатку Татьяну Денисову, обвиняя последнюю в намерении отравить
ю*
291
Очерки народного юридического быта...
— —1 ——...........и —
ее, Ульяну. Из акта, составленного сельским старостой в присутствии общества
видно, что извет Ульяны Денисовой был совершенно ложным, почему волос-
тной суд определил:« по случаю несогласия их в житье, приказать деверям Тать-
яны, Петру и Матвею Денисовым, поставить для проживания впредь до выхода
из службы мужа ее отдельную избу и обязать доставлять для отопления оной
дрова и по одному пуду каждый месяц муки, для пропитания ее малолетних де-
тей, а просительницу Ульяну Денисову, за сделанный ложный извет, подвергнуть
штрафу в пользу мирского волостного капитала 50 коп. и, кроме того, взыскать с
нее же один рубль в виде бесчестия снохе ее Татьяне». В решениях того же во-
лостного суда за 1877 год мы находим под № 90 (от 14 октября) следующее:
солдатская жена Авдотья Попова просит суд взыскать с ее свекра Ермолая По-
пова имущество, задержанное последним при уходе ее мужа в военную службу.
Так как жалоба Поповой оказалась справедливой, то волостной суд определил:
«возвратить Авдотье принадлежащих ей лошадей, корову и жеребенка».
Члены крестьянской семьи все работают сообща на семью, причем, ни один
в отдельности не претендует, пока он остается в семье, на результаты своих
трудов, — все в семье общее. В самом ходе работ, так называемого, специаль-
ного «разделения труда» мы не встречаем; всякий делает то, что в данную ми-
нуту попадается под руку, что в данную минуту наиболее нужно. В общем мож-
но сказать, что полевые работы приходятся на долю мужиков, а домашние —
на долю баб; но это отнюдь не значит, чтобы бабы не участвовали в полевых
работах, а мужики — в домашних.
Само собою, разумеется, что всякий член семьи, работающий на нее, имеет
право на известную долю в ее доходах и достатках, когда дело доходит до
раздела последних. При семейном разделе, при выделе того или другого из
сыновей, принимается во внимание именно тот труд, какой понесен выделяе-
мым на семью, — степень участия его в приобретении семейного имущества.
Случается, правда, что, разозлившись на сына, отец при выделе обойдет его и
даже вовсе оставит без надела, но это уже исключительные случаи, да и в этих
случаях и мир, и волостные судьи, не взирая на преклонение их перед святос-
тью родительской власти, большею частью принимают сторону обиженного
сына. Так, напр., в книге решений волостных судов Касмолинского' волостно-
го правления под Na 90 (от 21 -го июня) записано: крестьянин дер. Рошнева
Лога, Игнатий Молоков, жаловался на сына своего Гаврилу за то, что тот не дал
никакого надела ушедшему от него сыну Василью, и просил поэтому суд при-
казать Гаврилу возвратить ему, Игнатию, часть скота и имущества. При разбира-
тельстве дела, Гаврило показал, что он ничем не выделил Василия потому, что
тот ушел самовольно. Суд определил: «приказать крестьянину Гаврилу Моло-
кову отдать сыну своему Василию одну кобылу, двух коров, теленка, меньша-
ка, другого малого теленка, телку с одром». Или, напр., крестьянин дер. Кара-
гайки, Сростинской волости, Дмитрий Калинин жалуется Сростинскому во-
1 Следует читать Касмалинского. (Ред.)
292
Чудновский Соломон Лазаревич
постному суду (кн[ига] решений 1875 г. № 135), на своего отца Константина,
что тот стесняет его, отогнал от себя, не дав ему никакого наделка, да еще за-
ставил его платить в течение 6-7 лет подати, потом заставил его уплатить за
него долг 10 руб.; что «ныне весною сеял из половины отцу гречиху, вспахал
землю и купил у отца лошадь за 25 руб., отдав в задаток 5 руб., которую отец
отобрал, не возвращая задатка и не давая причитающейся на долю сына гречи-
хи». Так как общество жалобу Дмитрия Калинина подтвердило, то волостной
суд определил: «платеж податей за отца положить на Дмитрия третью часть, а
две части на самого Константина и другого сына, также отдельно от него живу-
щего, из числа же на долю Дмитрия причитающейся гречихи выделить 10 пу-
дов и отобрать от него, Константина, лошадь и выдать сыну его Дмитрию, ко-
торую он ему продавал, а Дмитрия обязать уплатить остальные за оную деньги
20 рублей». Вообще, наделение каждого сына долею семейного имущества
составляет один из основных принципов юридического быта алтайских крес-
тьян, причем, однако, и получающий долю имущества, уже в силу самого факта
выдела, принимает на себя некоторые имущественные обязательства по отно-
шению к отцу — кормить его на старости лет, платить за него соответствую-
щую долю податей и т. п. Напр., в книге решений вол[остных] судов Сростин-
ского волостного правления за 1875 год, под Na 21 записано: крестьянин с.
Верх-Катунского, Николай Ожогин, жалуется, что родной сын его Сидор, от-
деленный «с полною домашностью», не платит за него податей и повинностей,
взваливая это бремя на старшего, совсем бедного сына, у которого он, Нико-
лай, живет. Суд определил: приказать Сидору уплачивать за отца все повин-
ности и подати за половину года, а за другую половину года должен уплачивать
старший брат. Но, повторяем, эти обязательства вытекают из факта наделения
отделяемых сыновей долею имущества. Раз не было надела, нельзя претендо-
вать на сына за невыполнение подобного обязательства. Вот, напр., крестьянин
села Ново-Чемровского, Бийской волости, Иван Чиликин и жена его Федосья
обратились к Бийскому волостному суду (кн[ига] решен[ий] за 1884 г., №8, 15
января) с просьбой — обязать их сына Петра уплачивать подати за отца и дос-
тавлять родителям пропитание. Так как общество села Ново-Чемровского
удостоверило, что Петр Чиликин отделен был своим отцом в 1879 году без
наделения его долею обоюдно нажитого имущества, и в то время, как отец,
Иван Чиликин, остался с сыновьями — Ионою 19 лет и Андреем 16 л[ет] — в
доме своем при полном хозяйстве, Петр Чиликин, имея жену и малолетних де-
тей, работая на Иткульском винокуренном заводе, лишь с трудом пропитывает
семью и что еще в придачу Иван Чиликин угнал у Петра отдельно нажитую им
лошадь и тайно продал ее в Бийске, — волостной суд определил: «просителям
Ивану и Федосье Чиликиным в просьбе об обязании сына их Петра нести за
первого платеж податей и давать обоим пропитание, за недачею в надел части
нажитого имущества и как имеющих при себе другого сына годного работни-
ка, — отказать».
Самая процедура семейных разделов бывает обставлена некоторыми об-
рядами; напр., у новочемровцев выделы детей сопровождаются благословени-
ем иконами и разрезыванием хлеба; в Шульгином Логе благославляют также
иконой и хлебом, но последнего не разрезывают; в дер. Черновой также бла-
293
Очерки народного юридического быта...
гословляют иконами, причем выделяемые кланяются старикам в ноги, целуют
икону, которая при них остается; затем выделяемые целуются с родителями и
уходят. Самый раздел носит различные названия: новочемровцы называют его
отделом; шульгинлогцы — отделком, и наделком; Черновцы — разделом,
наследством и т. д.
Все алтайцы жалуются, что за последнее время значительно усилились се-
мейные разделы, благодаря распрям и семейным раздорам; крестьяне призна-
ют их вредными для хозяйства, которое не может вестись «одинокими» так
успешно, как «семейными», но ничего не могут поделать. Бывали случаи, что
разошедшиеся члены семьи вновь сходились вместе, но такие случаи редки, да
и мало проку из этого выходит, — скоро они вновь расходятся.
Хотя в основе семейных разделов, несомненно, лежит трудовое начало, но
большую роль (иногда даже преобладающую) играет воля отца, его симпатия и
антипатия. Напр., в деревне Половинке старики объяснили мне: «иной, бывает,
совсем мало против родителей работал, а ему больше достается». Нередко бы-
вает, что, если сын уходит «самовольно», без согласия отца, последний его ни-
чем из семейного имущества не наделяет — разве вмешается мир или суд. Вооб-
ще, при жизни своей отец распоряжается разделом по своему усмотрению —
распределяет имущество или поровну между всеми сыновьями, не обращая вни-
мания на их возраст, качества, количество едоков в их семьях и т. п., или же, нао-
борот, одному отдает предпочтение перед другим, принимая во внимание сте-
пень уважения и почтения к себе. Конечно, при этих разделах отец долю иму-
щества оставляет себе, и эта доля переходит потом к тому из сыновей, при
котором он живет, или кому он укажет, если живет отдельно; в последнем слу-
чае, если наследник его доли им не указан, она распределяется между всеми сы-
новьями. Если раздел происходит между братьями после смерти отца, то произ-
водится поровну между ними, в случае спора обращаются к участию старосты,
который созывает общество для производства раздела; если бы и это не помог-
ло, то тогда уже обращаются к содействию волостного суда; но это бывает
сравнительно редко. Раздел производится иногда «во избежание греха» (напр., в
Шульгином Логе) по жеребью, и жребиями служат копейки (каждый замечает
год копейки) или бумажки с номерами. Надо заметить, что дом и строения не
принято при семейных разделах делить; они достаются, обыкновенно, одному
сыну по усмотрению отца, а этот уже обязан предоставить другим что-нибудь
лишнее из скота, хлеба и пр., — или ставить им дом, или выплачивать им их доли
деньгами. В большинстве случаев дом достается младшему сыну, но этого не
следует считать общим правилом.
Читатель заметил уже, что при разделах фигурируют как бы одни сыновья.
И действительно, женщины в разделах участия не принимают; за то и коробья
их приданого в раздел не идут. Незамужним девушкам выделяют обыкновенно
лошадь, корову, овцу, часть хлеба, вообще, какую-либо долю по усмотрению
братьев, — это «приданое», в состав которого при этом деньги почти никогда
не входят.
Когда мир производит раздел, он часто выделяет дочерям седьмую часть
(«по закону»). Кстати заметить при этом, что когда мир производит раздел,
294
_____________________________Чудновский Соломон Лазаревич
он, придерживаясь в общем принципа равного раздела, младшим дает иногда
больше на том основании, что им необходимо еще обеспечить воспитание.
В весьма редких случаях при семейных разделах составляются письменные
акты — записи; о таковых я слышал лишь в деревне Сетовке. В громадном же
большинстве случаев дело обходится без записей и даже без свидетелей и по-
средников. Основные принципы разделов изложены выше, но от них, конечно,
бывают и кое-какие отклонения. Чтобы конкретнее представить характер этих
разделов, приведу некоторые из записанных мною примеров.
В 1882 году в деревне Лютаевке, Алтайской волости, состоялся семейный
раздел у крестьянина Тарабарина. Отец остался лишь при старшем сыне Миха-
иле, на долю которого пришлось 12 коров, 2 лошади и дом с его обзаво-
дством; другому же брату досталось 10 коров и 2 лошади, да поставили ему ам-
бар. Раздел произвели «любя»: скотину добрую с доброй, худую с худой.
В этой же деревне около того же времени отделился от семьи Степан Фир-
снов: после смерти отца осталось 4 брата и мать; 3 брата осталось при матери,
отделился он один. Имущество все разделили на четыре части и на каждого
брата пришлось по 3 коровы, по 2 мерина, по 5 овец и по 5 ульев пчел; «ло-
поть» (одер) и та разделена была на четыре равные части. Мать на свой пай
оставила себе одну лошадь и одну корову. Так как дом остался «при семье», то
мать поставила Степану дом (поменьше своего — в 6 арш[ин] длины и шири-
ны). Кроме сыновей в семье были еще две дочери, но на их долю при разделе
ничего не досталось: лошадь и корову мать и взяла для них. Притом же, так как
они работают «в семье», то последняя, вероятно, и даст им при выходе в
замужество что-либо в приданое.
В 1884 году Мирон Таробрин отделил в дер. Каменке (той же волости)
старшего сына Петра, оставшись сам жить с младшим — Сидором. Оценив
дом в 200 рублей, он дал каждому по 100 рублей. Скотину он предварительно
рассортировал, оценив ее по качеству и разделив на два равных пая, которые и
распределил потом по жеребью: он отрезал от палки две палочки, на одной на-
метил одну зарубку, на другой — другую и указал сыновьям, какой кого жре-
бий, потом сложил их в шапку и бросил ее на землю, — чей жребий первым вы-
пал, тому достался и первый пай. Мельница осталась в общем владении обоих
братьев. Надо заметить, что Таробрин—переселенец из Самарской губернии,
между каменцами же старожилами жеребьевки при разделах не бывает.
В д. Ростошах (той же волости) крестьянин Зубцов, имея двух сыновей, от-
делил одного, добивавшегося этого, чтобы дело обошлось «без греха». Он
«наймом» поставил ему дом, оставшись с другим сыном в своем доме. Скотину
и прочее имущество разделил на две равные части, отделив для себя лошадь
да для старухи корову (пчел, впрочем, он разделил на три пая — сыновьям по
паю да себе пай — 15 ульев). Зубцов «сводил» хорошую корову с хорошей,
худую с худой, жеребенка с жеребенком: «берите всякий, какую хотите». За-
пасный хлеб тоже поделен был на два пая. Что же касается «лопоти», то
каждый взял свою и т. д.
В общем, надо сознаться, семейные разделы производятся миролюбиво, по
правде и справедливости. Но везде бывают исключения, так и в данном случае.
Однако, и мир, и вол[остные] судьи довольно энергически защищают права
295
Очерки народного юридического быта...
обиженных, коль скоро таковые к ним обращаются, хоть бы обидчиком явил-
ся даже отец. Мне пришлось беседовать со стариками дер. Александровки
(Алтайской вол[ости]) по поводу произведенного у них раздела, при участии
мира. В каждом слове этих «стариков» сквозило незыблемое убеждение в обя-
зательности правды и справедливости при этом семейном акте имущественно-
го характера и серьезности долга и значения «мира». Передавая мне, рассказ о
том, как при одном разделе мачеха «надула» мир, указав на какое-то имущес-
тво, принадлежавшее покойному ее мужу, как на свое, один из этих «стариков»
в негодующих выражениях оттенил тот именно факт, что мачеха эта
осмелилась обмануть «целый мир»!
Повторяю, по общему воззрению алтайских крестьян, все, что приобретено
семьей, т.е. членами этой семьи, составляет их общее достояние, достояние
всей семьи, как нераздельного целого, составляет собственность всего дома,
как общественной единицы: общи все доходы, общи все расходы, общи и
долги, платеж которых одинаково обязателен для всех членов семьи.
Девушки, проработав до замужества в семье и на свою часть, получив соот-
ветственную долю имущества, в виде приданого, становятся после замужества
членами семей своих мужей, в которых они живут. Бывают, однако, случаи, что
в семьи вступают члены не только женского пола, но и мужского; напр., в де-
ревне Черновой (Алтайской волости) мною зарегистрирован такой случай, что
старик — тесть, после смерти единственного работника — сына, принял в дом
свой «в сыновья» зятя; передавая мне об этом, старик сделал комментарий:
«надо как-нибудь докормиться». Этот комментарий, при всей своей лаконич-
ности, вполне уясняет трудовое основание этого семейного акта. В сс.
Верх-Айском, Айском (Алт[айской] вол[ости]) и другие старики объясняли
мне, что если в каких-либо семьях нет сыновей, или если последние, по ка-
ким-либо причинам выделяются и живут врозь, то семьи принимают в дом зять-
ев, которым тогда и завещается все семейное имущество.
Принятие «в сыновья», «в наследники», являющееся в сущности ничем
иным, как актом усыновления, на Алтае — явление довольно распространен-
ное; напр., незадолго до посещения мною д. Сетовки (Алт[айской] в[олости]),
осенью 1884 г„ умер крестьянин Казанцев; так как сыновей не осталось, то вдо-
ва Казанцева приняла «в наследники» своего зятя Осокина. Бывают и такие слу-
чаи: умирает в семье сын, и на попечении отца остается вдова его с детьми; ли-
шенный рабочей мужской силы, свекор приискивает для снохи-вдовы такого
мужа, который согласился бы вступить в его дом: зять этот и вступает в дом со
всеми правами члена семьи. Отношение такого вступающего члена к семье и
взгляд крестьянства на эти отношения я могу иллюстрировать следующим ре-
шением Алтайского волостного суда, записанным в кн[иге] за 1884 г. под №8
(от 19 января): проживающий в с. Сычевском крестьянин Тамбовской губ.
Антон Мартынов Носов жалуется суду: он женился 14 лет назад на снохе крес-
тьянина села Сычевского Иоакима Долгова, вдове умершего его сына — Сте-
паниде, имевшей от первого брака с Селиверстом Долговым 3 малол[етних]
детей; при вступлении его в брак с Степанидой, Иоаким Долгов, по взаимному
с Носовым соглашению, принял последнего к себе в дом с тем, чтобы он про-
питывал его самого и малолетних сирот. Он — Носов это обязательство ис-
296
Чудновский Соломон Лазаревич
полнял, даже одного из сирот—внука Долгова женил. Весною 1883 г. Степа-
нида умерла, и Долгов его, Антона Носова — с малолетними детьми (рожден-
ными от второго брака Степаниды с ним Носовым) выгнал из дома, не выделив
ему части из имущества, нажитого ими вместе в течение 14 лет. Волостной суд
жалобу Носова признал вполне заслуживающей удовлетворения и определил:
обязать Долгова немедленно выделить Антону Носову одну лошадь — кобы-
лу рыжую, одну корову бурую с теленком, двух средних свиней, телегу на ходу
со всей упряжью и котел.
В данном случае прием совершился свекром. Бывает, конечно, и так, что по-
сле смерти мужа вдова, живущая собственным домом, принимает в него второго
мужа, который становится к пасынкам в такие же отношения, какие существуют
между членами одной семьи, т.е. все имущество, наживаемое им совместно с па-
сынками, составляет общее достояние семьи, так что при семейном разделе вся-
кий вправе требовать для себя соответствующую долю из этого общего иму-
щества. В книге реш[ений] вол[остного] и трет[ейского] суда той же Алтайской
волости за 1884 г. под Na 79 (от 31 марта) записано, напр., такое решение: обы-
ватель дер. Каменки Николай Слободчиков в заявлении, поданном 29 февраля
1884 г. в волостное правление, объяснил, что 10 лет тому назад он женился на
вдове-крестьянке Елене Захарьевой и вошел в ее дом. От первого брака у Елены
Захарьевой было три сына Кондратий (9 лет), Тимофей (8 лет) и Алексей (5 лет);
за десятилетнее сожительство с Захарьевой он — Слободчиков прижил с нею
двух дочерей Ефимию (8 лет) и Анну (7 лет), да сына Степана (4 лет). И вот, па-
сынки — Кондратий и Тимофей Захаровы, «достигая ныне уже совершеннолет-
ний возраст, не стали ему делать уважения и, наконец, ему первым из них нанесе-
ны обиды действием». В виду этого, Слободчиков просил сделать раздел нажи-
того имения между ним и пасынками, ибо, когда он женился на их матери,
имущество семьи, оставшееся после Захарьева, состояло из 6 лошадей и 4 ко-
ров, а он привел своих 4 лошадей и одну корову; ныне же имущество состоит из
12 лошадей, Юкоровсмолодятником, 11 овец с молодятником, двух свиней, да
8 поросят». Волостной суд, ввиду этих обстоятельств, постановил: скот и все
прочее имущество разделить между Слободчиковым и его пасынками на две
равные части.
«Усыновление»—в форме ли «принятия в сыновья» или в форме «принятия
в наследники» — повторяем, есть общераспространенное явление на Алтае;
напр., у ново-чемровцев усыновляются не только мальчики, но и девочки; усы-
новление совершается во всех возрастах, хотя преимущество и отдается мало-
летним, и усыновляются безразлично как родственники, так и чужие. Право
усыновления предоставляется одинаково мужчинам и женщинам. При совер-
шении акта усыновления, никаких особых обрядов не существует. Хотя отец и
мать (родные) усыновляемого теряют всякую власть над последним, и усынов-
ляемые становятся к усыновляющим в отношения родных сыновей и дочерей
(«кто кормит, тот отец»); однако же, усыновляемые сохраняют свои фамилии и
никаких специальных названий («влазень» и т. п.) для них не существует; при са-
мом приеме их «в сыновья» или «в наследники» не заключается никаких пись-
менных условий или завещаний. Бывают, впрочем, и исключения; напр., в с.
Айском усыновляемый принимает фамилию усыновляющего. Во всяком же
297
Очерки народного юридического быта...
случае, усыновляемые приобретают право на долю в имуществе семей, на ко-
торые они работают, и могут рассчитывать на покровительство мира, в случае
отказа в этой доле. Напр., в кн[иге] решений вол[остного] и трет[ейского]
суд[ов] Кузнецкой волости (Кузнецкого округа) за 1885 г. под Na5 от 14 января
записано решение по такому делу: крестьянин дер. Букиной, Дмитрий Воли-
шевский, жалуется на родственника своего однодеревенца Ивана Волишев-
ского: он жил у последнего «вместо родного сына» 8 лет, а теперь тот отказал
ему жить у него в доме и не дал ему никакого надела; он просит, поэтому взыс-
кать с Ивана за 8 лет 70 руб. Иван Волишевский на суде объяснил: действитель-
но, Дмитрий жил у него 8 лет вместо сына и тот за него уплачивал все подати и
повинности, но теперь Дмитрий «стал жить развратно, картежничать, пьянство-
вать и пр.», а когда Иван стал отклонять Дмитрия от этих «художеств», то по-
следний ушел из его дома; он не согласен заплатить ему 70 руб., но готов отде-
лить ему часть скотины и ржи. Суд нашел: так как Дмитрий жил у Ивана за род-
ного сына, то последний не обязан уплатить ему деньгами, а может наделить
его имуществом, дабы тот мог иметь свое хозяйство, и присудил ему получить
от Ивана мерина гнедого, черную корову с теленком, белого быка, овечку с яг-
ненком, 15 загонов земли засеянной рожью и 400 снопов ржи.
Повсеместно признается обязанность родителей кормить и содержать сво-
их детей, пока те не придут в рабочий возраст, но вместе с тем общепризнана и
обязанность со стороны детей содержать родителей в старости и вообще тог-
да, когда, по той или другой причине, они станут не способны содержать себя
собственным трудом; дети обязаны также хоронить родителей, поминать их и
т. д. В случае, если дети уклоняются от исполнения своих обязанностей по от-
ношению к их родителям, то мир вмешивается в дело и заставляет исполнить
эти обязанности.
Выше мы заметили, что алтайские крестьяне не особенно строго относят-
ся к потере девушками целомудрия. Вместе с тем мы не находим у них и пре-
зрительно-оскорбительного, жестоко-несправедливого отношения к неза-
коннорожденным. Ни о каких оскорбительных прозвищах по отношению к
последним мы на Алтае не слышали. Матери в равной мере заботятся о неза-
коннорожденных детях, как и о законнорожденных; а буде «объявится
отец», то и за ним признается обязанность заботиться о прижитых им вне бра-
ка детях.
Этот очерк был бы не полон, если бы мы в заключение не остановились на
снохачестве. Это прискорбное явление имеет место и на Алтае в такой же
мере, как и в среде русского крестьянства. «Грех» этот, правда, редко выплы-
вает на свет Божий, однако существование его никем не отрицается, да и в
книгах решений вол[остных] и трет[ейских] судов можно найти немало фак-
тических его подтверждений. Вот, напр., в книге решений Касмалинского
вол[остного] правления за 1884 г. под № 13 (от 3 февраля) записано следую-
щее дело: солдатская жена Федосья Мухортова жалуется на свекра своего
Тимофея Мухортова, что тот выгнал ее с детьми из дому за то, что она не со-
гласилась на связь с ним, так что она вынуждена жить с помощью посторон-
298
Чудновский Соломон Лазаревич
них лиц. Мухортов на суде, правда, отрицал этот факт, объяснив, что он вы-
гнал ее потому, что она ему «не повинуется», и согласился принять ее с детьми
обратно в свой дом. Суд признал это достаточным с его стороны удовлетво-
рением.
III. ОПЕКА И ПОПЕЧИТЕЛЬСТВО
Можно признать обычным правилом в среде алтайского крестьянства — на-
значение опекунов и попечителей над сиротами и их имуществом, преимущес-
твенно и, прежде всего из лиц, состоящих в более или менее близком родстве
с этими сиротами. Назначение это исходит, обыкновенно, от самих родителей,
а в случае смерти одного из них естественным опекуном и попечителем счита-
ется остающийся в живых. Правило это, кажется нам, признается бесспорным
не только по отношению к родителю-отцу, но и родительнице-матери: «домо-
хозяйка и будет правительша», объясняли нам лютаевцы. Только в исключи-
тельных случаях, когда, напр., мать или отец «не в здравом уме» или проявили
себя своей расточительностью и вообще неодобрительным поведением, об-
щество назначает в опекуны и попечители, минуя отца или мать, кого-либо из
среды других родственников сирот, если таковые имеются и признаются об-
ществом заслуживающими доверия; если же таковых не окажется, то общес-
тво выбирает в опекуны кого-либо из других сообщественников.
В большинстве случаев, повторяем, опекунов назначают сами родители; но
если смерть постигла их скоропостижно или они по какой-либо иной причине не
сделали соответствующего распоряжения, обязанность эту принимает на себя
общество. Обыкновенно, оно составляет при этом опись оставшемуся после
них имуществу, которое вместе с описью передается в волостное правление; де-
тей же — сирот оно передает на воспитание кому-либо из своих членов, пользу-
ющихся хорошей репутацией, при том, впрочем, условии, если тот изъявит на это
свое согласие, так как считается неудобным и нецелесообразным кому бы то ни
было навязывать опеку, да и нет, впрочем, никакой в этом надобности, так как
всегда находится достаточно на это охотников. Общество, как и волостное
правление и волостной суд, к назначению опекунов и попечителей относится
очень серьезно и отнюдь не смотрит на него как на одну лишь пустую формаль-
ность. В этом легко убедиться, как по самой процедуре избрания опекунов, так и
по многим решениям волостных судов. Вот, напр., крестьянка дер. Новочесно-
ковки (Алтайской волости) Александра Агафонова Черепанова обращается в
волостной суд с просьбой «уполномочить» ее мужа, семена Андреева Черепа-
нова, быть опекуном над имуществом, оставшимся после смерти ее первого
мужа, до совершеннолетия детей ее от первого брака. Так как, при произведен-
ном волостным судьей Поповым «удостоверении», Новочесноковское общес-
тво отозвалось, что Черепанов (отчим сирот) «не заслуживает этой довереннос-
ти, вообще, как человек недобросовестный, который ведет жизнь самую непри-
личную, частовременно пьянствует, легко может имение это превратить к
уничтожению и малолетних привести в бедственное положение», и так как сам
Попов, сверх того, дознал, что Черепановы, выручив от продажи в д. Баюновой
принадлежавшей сиротам мелкой домашней утвари 7 руб., по дороге пропили
299
Очерки народного юридического быта...
1 ........................ - । ............................. —— ,
эти деньги, да продали еще на пьянство медное сито, то волостной суд (9 марта
1885 г.) определил: Черепановой в просьбе ее о назначении Черепанова опеку-
ном и попечителем отказать, «а так как назначение опекунов и попечителей и по-
верка их действий зависит от усмотрения того общества, где проживают мало-
летние, то предложить Баюновскому обществу учредить над имуществом ска-
занных сирот Шерстобитовых опеку».
Выше мы заметили, что в тех случаях, когда обществу приходится самому
позаботиться об устройстве участи сирот, оно передает принадлежащие им
имущество при описи на хранение в волостное правление, а последнее вводит
во владение этим имуществом наследников-сирот, по достижении ими 18-лет-
него возраста. У других (напр., у черновцев) опекаемые вступают в свои права
только 22 лет. Однако же, это не есть общее правило. В большинстве случаев
имущество передается обществом тем же лицам, которые избираются им в
опекуны или попечители и на обязанности которых лежит принять все нужные
меры к охране интересов опекаемых ими, — как духовных, так и материальных.
Если в числе оставшегося имущества имеются деньги, то они сдаются, обыкно-
венно, в сберегательную кассу и опекунам предоставляется пользоваться
процентами с этого капитала; а если в числе имущества имеется скот, то его
продают, а вырученные за него деньги сдаются на приращение.
В общем, существующие в Алтайском горном округе обычаи, относительно
опеки и попечительства, почти совпадают с постановленными на этот предмет
еще в 1825 году бывшим Советом Главного управления Западной Сибири пра-
вилами, которые, в свою очередь, основаны были во всем существенном на
этих самых обычаях, оказавшихся настолько устойчивыми и прочными, что и
до самого последнего времени остались почти без всяких изменений.
В заключение мы должны отметить, что книги на записку решений волос-
тных и третейских судов убеждают в том, что как ни осторожно действует об-
щество при выборе опекунов, однако же, растраты имущества опекаемых ими
сирот не составляют исключительного явления на Алтае.
IV. СПОСОБЫ ПРИОБРЕТЕНИЯ ИМУЩЕСТВА
Само собою, разумеется, что на Алтае, как и всюду, главным занятием крес-
тьянского населения является хлебопашество, а за ним скотоводство (в неко-
торых волостях, впрочем, скотоводство даже преобладает). Поэтому на пер-
вом плане следует поставить способ приобретения земельных угодий. Об
этом предмете нам пришлось подробно говорить в очерке алтайской позе-
мельной общины, и мы ограничимся здесь лишь характеристикой этого спосо-
ба в самых общих чертах.
Наблюдения во время двукратной поездки по Алтайскому горному округу
привели нас к безусловному убеждению в том, что здесь повсеместно одна
только форма землевладения и существует, это — общинная; причем владе-
ют здесь пахотной землей почти исключительно по захватному способу или
по способу «первого завладения». Мы говорим «почти», так как в последнее
время кое-где, благодаря нахлынувшей сюда со всех сторон переселенчес-
кой волне, уже перешли или собираются перейти к переделам. В то время, к
300
Чудновский Соломон Лазаревич
которому относятся наши исследования (1884-1885 гг.), случаи переделов
пахотной земли были еще единичными и исключительными; лично мне извес-
тны были тогда всего 8 случаев переделов пашни; за последнее десятилетие,
в виду беспрерывно растущего переселенческого движения, без сомнения,
число переделов уже значительно больше; но полагаем, что и в настоящую
минуту поземельная община с правом первого занятия земли составляет пре-
обладающий тип поземельной общины на Алтае, — тип, занесенный в Си-
бирь вообще и на Алтай в частности, без сомнения, из северной России — из
земель сольвычегодцев, устюжан, новгородцев и пермяков. Пахотная земля
всюду почти составляет общую собственность, которой распоряжается
мир. Это, говоря вообще, в частности же всякий член общества, заняв ка-
кой-либо участок земли, соразмерный его рабочей силе, распоряжается им
бессрочно — до тех пор, пока участок этот настолько истощится, что прихо-
дится его бросить.
Не то следует сказать о покосах. Хотя и ими во многих местах пользуются
по захватному способу, но в данном случае последний не составляет уже та-
кого всеобщего явления, как в отношении пахотной земли. Дальние покос-
ные места и наименее ценные в качественном отношении и теперь еще нахо-
дятся в пользовании по способу «первого завладения», но покосы ближние,
расположенные недалеко от селений и в особенности более доброкачес-
твенные из них почти всюду уже переделяются, причем способы и сроки пе-
ределов весьма разнообразны; общим основанием при этих переделах мож-
но признавать лишь то, что критериумом при разверстке является не простра-
нство покосного места, а количество сена, получающегося с покосного
участка. Покосы вообще делят по качеству своему на сорта, и каждому об-
щиннику приходится, обыкновенно, паек в каждом сорте. Самая разверстка
производится по самым разнообразным способам, описанным мною в вышеу-
помянутом очерке.
Что касается леса, то строевой лес составляет на Алтае собственность Ка-
бинета, разрешающего пользоваться для собственных потребностей каждой
платежной души известным количеством бревен и дров, за что крестьяне обя-
заны производить окопку леса и тушение лесных пожаров; дровяной же лес
приобретается большею частью из собственного мирского леса, который во
многих местах также переделяется по душам — делянкам и различных разме-
ров ('/2 десят[ины], 2 десятины, 25 саж[ен] в длину и в ширину и т. д.). Однако
же и мирским лесом в очень многих местах еще пользуются по-прежнему воль-
ным способом: всякий берет себе из него столько, сколько ему нужно. Но что
лес в глазах всех есть мирская собственность, видно из того, что во многих мес-
тах, в силу общественных приговоров, лес оставляется «в заказе» на опреде-
ленное назначенное время (20-10 лет).
Наконец, относительно усадеб нужно констатировать, что хотя они и счита-
ются мирскою собственностью, однако, нигде переделам не подвергаются и
переходят из поколения в поколение от отцов к детям, в силу, так сказать, на-
следственного права. Но так как всякий общественник имеет право на усадеб-
ную оседлость, то, в случае размножения семьи, когда и наследственной усадь-
301
Очерки народного юридического быта...
бы для всех не хватает, мир отводит нуждающимся новую усадебную осед-
лость.
Переходя теперь к способам приобретения другого имущества, мы, прежде
всего, остановимся на наследственном праве, в основе которого лежит то же
самое начало, которое в среде алтайского крестьянства, как и всюду на Руси,
составляет основу имущественных отношений вообще, — трудовое начало.
Строго говоря, лишь соучастие в приобретении имущества дает право на унас-
ледование его целиком или частью. Правда это основное начало нередко за-
темняется и другими элементами, но почти всегда есть возможность добраться
до него, под сколькими бы пластами оно ни скрывалось. Имущество составля-
ет достояние не индивидуальное, а семейное, — достояние всех членов семьи,
участвовавших в его приобретении, и поэтому, со смертию главы дома, оно не
должно выходить за пределы этого дома, если только в последнем остались
члены, участвовавшие в его приобретении.
Выше мы видели, что при выходе девушки в замужество, на ее пай из семей-
ного имущества уделяется большая или меньшая часть. Это имущество — при-
даное, которое жена приносит с собою в дом мужа, после ее смерти, если она
умрет бездетной, возвращается обратно в ее дом — к тем, кто прямо или кос-
венно участвовал в его приобретении. Характерную иллюстрацию к этому яв-
лению дает нам, между прочим, следующее дело, извлекаемое нами из книги
решений волостного и третейского судов за 1884 г. (№ 99, от 3 апреля): крес-
тьянская дочь дер. Ельцовки, Бийской волости, Харитинья Донских просит
взыскать с крестьянина Соснового Лога Ильи Таловского оставшееся после
его жены (а ее сестры) имущество: саврасую кобылу, 70 коп. денег, 3 трубы
холста, одеяло, подушку, скатерть, полотенце, две пары тиговых штанов и по-
ловиков. Илья Таловский объяснил на суде, что кобылу он отдал священнику,
в вознаграждение за похороны жены, остальное же все имущество принадле-
жит ему. Однако, на суде установлено было, что отданная священнику кобыла
родилась от приведенной покойной женой Таловского в приданое кобылы, а
последняя продана была Таловским для собственных надобностей, и ему сле-
довало бы за похороны заплатить поэтому из собственных денег, тем более,
что покойная жена проработала у него целое лето. В виду этих обстоятельств,
суд определил, что кобылу Таловский должен отдать Харитинье Донских,
имеющей право и на одну трубу холста.
Или вот, что находим мы в книге решений волостного и третейского судов
Риддерского волостного правления за 1884 г. (Na 33): обыватель с. Риддер-
ского, Федор Гилев, жалуется на обывателя того же села — отставного мас-
терового Петра Нагибина, что тот удержал у себя приданые вещи его умер-
шей дочери Надежды (2 подушки, 2 чайника, 4 стакана, 4 пары чашек, платье,
7 тарелок, полоскательную чашку, литовку, 5 полотенец, стенное зеркало,
противень и 2 иконы), а между тем Надежда в замужестве за Нагибиным про-
жила всего год и 10 месяцев и детей после себя не оставила. Суд определил:
вещи покойной Надежды (кроме одной подушки, 2 стаканов, 2 пар чашек, 2
полотенец и одной иконы) возвратить Гилеву. Повторяем, хотя и признается,
что супруги наследуют друг другу, но это довольно условно: имущество
жены переходит к мужу лишь тогда, когда они прожили совместно много лет;
302
Чудновский Соломон Лазаревич
жена может получить долю наследства после мужа, но по усмотрению на-
следников, и т. д.
Но если в основе наследственного права и лежит трудовое начало, то это
еще не значит, что на Алтае отрицается право завещать имущество по своему
усмотрению, нет, всякий волен завещать кому угодно и что угодно, — и права
этого никто категорически не отрицает, но весь крестьянский обиход до того
всецело поглощается трудовым началом, что самое право завещания инстин-
ктивно им импульсируется и обусловливается. Нужно заметить, что право за-
вещания никакими внешними факторами и нормами не стесняется; напр., в
1869 году умерла в деревне Талице (Сростинской волости) крестьянка Сели-
ванова и завещала все свое имущество (кроме коровы, данной ей ее братом в
приданое) церкви; муж ее, Лифонтий Селиванов, в святости исполнил ее за-
вещание. Или: крестьянин села Енисейского, Григорий Пестерев, во время
продолжительной болезни своей, проживал у крестьянина Прокопия Лопа-
тина, который и похоронил его. В награду за это Пестерев перед смертью (в
декабре 1875 г.) завещал Лопатину все свое имущество. Брат Григория —
Дмитрий Пестерев обратился в волостной суд с просьбой возвратить ему
имущество, оставшееся после смерти брата его, но суд, принимая во внима-
ние завещание Григория, Дмитрию в иске отказал, оставив все имущество у
Лопатина.
В общем можно сказать, что остающаяся после смерти мужа жена получа-
ет долю наследства только по усмотрению наследников, если она бездетна;
если же у нее остались малолетние дети, она является их естественной опе-
куншей. После смерти жены, если у нее остались дети, принадлежавшее ей
имущество переходит, обыкновенно, к последним; если же она умерла без-
детной, ее имущество возвращается, обыкновенно, в ее род; а если она про-
жила много лет с мужем, то имущество ее может перейти к нему. После смер-
ти отделенных детей, если после них не осталось потомства, все их имущес-
тво возвращается к родителю; если же при этом у безпотомственно
умершего осталась жена, ей выделяется незначительная часть имущества, да
и то не всегда.
Еще сравнительно недавно, по уверению стариков, завещаний вовсе никто
не оставлял, — все делалось по раз навсегда принятому обычаю. Затем пошли
в ход завещания, сначала преимущественно или даже исключительно словес-
ные, а в последнее время приобретают все больше и больше прав гражданства
письменные духовные завещания: «деды еще завещали», — объясняли мне в
деревне Ситовке (Алтайской волости), — «чтобы все проделывалось на сло-
вах, а ныне пошло все на бумаге». Однако и теперь еще преобладают словес-
ные духовные завещания; напр., в дер. Шульгин Лог (Алтайской волости) пись-
менных духовных завещаний вовсе не встречается; или вовсе без них обходят-
ся, или ограничиваются словесными духовными завещаниями, учиняемыми при
свидетелях-родственниках, которым завещатели поручают иметь наблюдение
за точным исполнением их воли. Для крепости словесного завещания призна-
ется необходимым присутствие свидетелей.
Завещания совершаются не только при смерти, когда таковая уже, так ска-
зать, на носу, а еще и заблаговременно, когда смерть представляется лишь в
303
Очерки народного юридического быта...
перспективе — на всякий случай; тогда завещатель выговаривает, что сыновья
обязаны, как его самого, так и жену его, и дочерей, если таковые еще не при-
строены, кормить до самой смерти, а по наступлении таковой честно похоро-
нить их и поминать их души, сестер же сирот кормить до замужества и забо-
титься о выдаче их в замужество.
В иных местах письменные завещания уже начинают вытеснять словесные;
напр., в дер. Ново-Чемровке, заселенной на две трети «российскими» пересе-
ленцами, в обычае уже одни лишь письменные духовные завещания. «Слово»
здесь уже настолько потеряло свою прежнюю силу и прежнее патриархальное
значение, что словесные завещания, заключенные без свидетелей, лишены
всякого значения.
Если отец умер, не оставив духовного завещания, то отделенные им уже при
жизни дети права на наследование имущества уже не имеют, если остались еще
дети не отделенные, между которыми все оставшееся имущество делится по-
ровну. Тут исходят из того положения, что отделенные дети уже при жизни по-
лучили, так сказать, все, соразмерно трудовому участию в приобретении се-
мейного имущества, так что все, что осталось, есть уже продукт труда не отде-
ленных.
Приобретается на Алтае всякого рода имущество также и по способу даре-
ния при разных случаях. Никаких письменных условий при этом не бывает, но, в
силу прочно установившегося обычая, раз подаренная вещь обратно уже не
при каких условиях не отбирается.
Переходя теперь к сделкам и договорам, я должен, прежде всего, конста-
тировать, что, при беседах со стариками разных селений, мне часто приходи-
лось слышать от них сетования на то, что прошли и миновали патриархальные
времена, когда все в житейском обиходе, как в имущественных, так и в других
отношениях, держалось на одном слове, когда это слово всюду и везде было
свято и крепко: ныне слово на каждом шагу нарушается «без стыда», так что
положиться на слово довольно рискованно. К счастию, сетования эти отчасти
преувеличены, а отчасти являются продуктом лишь усложнившихся условий
жизни. При том же это все-таки не составляет еще общего явления: есть ис-
ключения, и исключений таких пока еще немало; напр., в деревне Половин-
ке — слово, по уверению стариков, еще «крепко, как камень»; но это, однако
же, исключение, а не правило. Теперь уже немногие на Алтае полагаются на
словесные условия, громадное большинство предпочитает всякого рода сдел-
ки и договоры облекать в письменную форму — в виде ли частных расписок,
договоров, условий и т. п., или в виде записей, заносимых в специальные книги,
существующие в волостных правлениях для записывания сделок и договоров,
заключенных в пределах волости.
В обрядах, коими сопровождается заключение разных сделок, своеоб-
разного, специфически алтайского мало. В большинстве случаев сделки со-
провождаются магарычами, введенными, однако, — по убеждению стари-
ков, — российскими переселенцами, а также рукобитиями — ударами по ру-
кам при свидетелях или без таковых, один на один. Исполнение сделки
стараются обеспечить порукой, которую в большинстве случаев не трудно
304
--------------- -------------«1» —= Чудновский Соломон Лазаревич
найти, хотя на Алтае частенько приходится, по уверению стариков, платиться
за эту поруку, как это подтверждается довольно распространенными здесь
поговорками, вроде: «порука — мука», «кто поручится, тот и научится», «тот
печалься, кто ручался» и т. п. По-видимому, это зависит от того, что хотя по-
ручителей и «мотают», но материально отвечать приходится им редко, чаще
всего дело ограничивается тем, что возьмут с поручителей бутылку вина, да
разопьют ее.
Рассмотрим некоторые из наиболее распространенных на Алтае сделок и
договоров.
Заем. Ссуды денежные составляют на Алтае повсеместно распространен-
ное явление, причем ссуды почти всюду делаются под проценты — под рост.
Условия займа довольно таки тягостны, в особенности в пунктах притрактовых
или близких к тракту. Условия эти бывают особенно тягостны, когда деньги за-
нимаются под будущую работу. Если проценты и рост в чистом их виде кое-где
еще считаются «грехом» (как, напр., между шипуновцами), то тот же рост, не
денежный, а в форме будущей отработки нигде не считается предосудитель-
ным. В дер. Гонбиной «богачи» взимают проценты в размере 20 коп. с рубля, а
иной не стесняется брать и 30%; если же деньги занимаются под работу, то за-
емщики обязываются сжать, напр., десятину за 4 руб., между тем как, нанимая
работника в страдную пору, ему приходится давать за ту же десятину 8 руб.,
т.е., попросту говоря, с него взимается целых 100% и даже не за целый год!
Первый «богач» дер. Худяшевой, крестьянин Конев, держит 5-6 годовых ра-
ботников, но у него обширная пашня, в страдную пору работает у него человек
100; этих-то последних временных работников Конев и нанимает в то время,
когда у них наибольшая нужда в деньгах: он раздает под будущую отработку
земли рубля по 2 '/2 за десятину, между тем как другим, нанимающим рабочих в
самую страду, приходится платить не менее 6-7 руб. за десятину; те самые ши-
пуновцы, которые считают «грехом» брать за ссуды проценты, с чистою совес-
тью берут их в форме задавания денег под отработку и, не подозревая, по-ви-
димому, что этот род процентов ничем не лучше и не легче для заемщиков де-
нежной формы. В с. Шипуновке, как и в окрестных селениях, сжать десятину в
страдную пору стоит 5-6 рублей, а, задавая деньги вперед зимою, они условли-
вают цену в 3 р[уб.]-3 р[уб.] 50 коп., т.е. берут попросту за свой заем больше
100 процентов] годовых.
Ссуды даются не только под будущую работу, но и под имущество и раз-
ные продукты работы самих заемщиков — «под быков», «под орех», «под
масло» и.т. п. Эта форма ссуды не менее разорительна для заемщиков. В дер.
Булатовой, напр., местный кулак Потап Субботин задает нуждающимся крес-
тьянам под масло 3 р[уб.]-3 р[уб.] 50 коп. за пуд, которое он сам продает по
8-9 рублей, или задает под хлеб 20-30 коп. за пуд, сбывая сам этот пуд за
60-70 коп.
Заем (в особенности денежный) в большинстве случаев дается под рас-
писку частную или учиненную в сельской управе. Но надо сказать, что и в тех
случаях, когда заем делается без расписки, кредитор редко теряет. Если за-
емщику даже вздумается отпереться от долга (таких случаев немного), то во-
305
Очерки народного юридического быта...
постной суд мало стесняется внешнею формальною стороною, а руково-
дствуется почти всегда одним лишь внутренним убеждением. Вот, напр., жа-
луется суду крестьянин деревни Усяцкой Филиппов, что крестьянин Полиевкт
Савин взял у него в ноябре 1873 г. взаймы 2 руб. и не отдает, — суд определя-
ет: хотя Савин и запирается в своем долге, но так как таковой подтверждается
свидетельством бывшего при этом купеческого сына Спиридона Жданова,
то взыскать с ответчика 2 руб. (кн[ига] на зап[ись] реш[ений] вол[остного] и
трет[ейского] суд[ов] Сростинского вол[остного] правления 1875 г. №12);
или: тарский мещанин Денис Кичеров жалуется, что крестьяне дер. Корогу-
жинской в разное время и на разные суммы брали у него денег в долг, который
он и просит взыскать с них. Хотя Кичеров при жалобе никаких доказательств
не представил, но «во уважение его просьбы и старости лет», вол[остной]
суд допросил указанных им лиц и определил взыскать с тех, кто сам в долге
сознался (ibid. №65).
Долговые записи весьма несложны: в них обозначается сумма долга, про-
исхождение долга, срок уплаты и последствия неуплаты в условленный
срок. Приведем для образца одну запись из книги сделок и договоров Смолен-
ского волостного правления за 1875 год: крестьянин села Смоленского, Васи-
лий Семенов Коровин, остался должен крестьянину деревни Песчаной, Егору
Михайлову Юдину, за купленный у него дом 100 рублей; срок уплаты 29 июня
1875 года; в случае неуплаты в срок Юдин имеет право отобрать обратно дом
(№24). Надо заметить, что в этих записях уплата выговаривается не только
деньгами, но и разной работой (земледельческой, плотничьей и т. п.), а также
продуктами. Часто в записи выговаривается неустойка, в случае неплатежа в
условленный срок, и неустойка временами довольно чувствительная; напр.,
19 ноября 1875 года крестьянин с. Верх-Ануйского, Никита Рогозин, взял
заимообразно у крестьянина с. Старо-Тырышкинского, Савелия Тырышкина,
16 р[уб.] с тем, что если деньги эти в срок не будут уплачены, то Рогозин дол-
жен отдать в виде неустойки Тырышкину 7 ульев пчел и одну лошадь (мерин
серый). Или, напр., в книге сделан и догов[ор] того же Смоленского волостно-
го правления за 1876 год находим расписку мещанина Ильи Семенихина: он
обязывается уплатить купцу Павлу Кричевцеву взятые у него заимообразно
22 р[уб.] по первому востребованию; в противном случае, Кричевцеву предо-
ставляется взять в виде неустойки одну лошадь.
Заем обеспечивается еще, кроме неустойки, поручителями, а также нало-
жением запрещения на имущество. Напр., 18 июня 1883 года крестьянин
с. Смоленского, Сысой Киприянов Орехов, взял под расписку у мещанина
Посысоева 43 рубля со сроком уплаты к 18 июля того же года, причем Посы-
соев вправе, в случае неустойки, взять у Орехова, по своему выбору, 3 лоша-
ди; а долг купцу Андрею Пастухову в 44 р[уб.] тот же Сысой Киприянов
обеспечивает уже неустойкой в 5 лошадей. Крестьянин с. Быстрого Истока
(Нижне-Чарышской волости) Иван Никитенко взял 16 июня 1876 года у вы-
шеупомянутого купца Павла Кричевцева под расписку 50 р[уб.], обязавшись
за эти деньги доставить к 20 июля скоромного масла по 4 р[уб.] 25 коп. за пуд;
а 3 октября того же 1876 года, у того же Павла Кричевцева, другой крестья-
нин с. Смоленского Андрей Кузнецов взял 70 р[уб.] и обязался уплатить ему
306
______________________________ чудновский Соломон Лазаревич
14 ноября скоромным маслом, со скидкою по 25 коп. с пуда против существо-
вавших в то время цен, в виде же неустойки, на случай неудовлетворения обя-
зательства в срок, выговаривалось право за Кричевцевым отобрать у Кузне-
цова по выбору своему 2-х жеребцов. У того же Кричивцева 8 января
1877 года инородец Уйминской инородной управы, Иван Казанцев, взял под
расписку заимообразно 170 руб., с обязательством уплатить не деньгами, а
рогатым скотом и т. д.
Этот Павел Кричевцев фигурирует в книгах крестьянских сделок и догово-
ров почти во всех волостных правлениях Алтайского горного округа, — это
кредитор обширного района. Сам по себе Кричевцев настолько любопытный
тип, что я позволю себе маленькое отступление, чтобы охарактеризовать это-
го разжившегося крестьянина, играющего (по крайней мере, игравшего) весьма
видную роль в районе моих исследований.
Резиденция Кричевцева в обширном селе Смоленском Бийского округа.
Он переселился сюда из России и живет здесь уже 30 лет; ведет весьма об-
ширную торговлю, обороты которой простираются до 300 [000]-400 ООО
руб. в год; главная отрасль его торговли — рогатый скот, которого он прода-
ет в год на 90 [000]-100 000 рублей, а самая главная страсть — лошади. Ими
он всецело увлечен и поглощен, не столько как купец-торговец, сколько как
любитель-охотник. О лошадях он рассказывает с нежною любовью, с вос-
торгом, доходящим до пафоса, до поэзии. Нет той жертвы, которой он не со-
гласился бы принести ради этих лошадей, в них как бы смысл его существова-
ния, его жизненное назначение; они составляют высший пункт его гордости,
его тщеславия. А так как он в то же время перворазрядный кулак и ссужает
весь округ деньгами и товарами, то лошади, во всех заключаемых им с дол-
жниками сделках, составляют предмет обеспечения неустойки. Кричевцев —
человек с кипучей и энергичной натурой. На жизнь и на «дела» он смотрит,
как на «войну»: «я всегда на войне», это любимая его прибаутка, которой он
украшает свою деловую беседу. «Мне не мало труда стоило поставить себя
на боевую линию», «я первый иду на войну», — этими фразами он то и дело
уснащал свою речь, беседуя со мной о торговле. «Да ты опиши», — закончил
он свою длинную беседу со мною, — «как я, одинокий, вышел на такую ли-
нию, — так и у вас в России довольны будут». Таков этот купец из крестьян,
вечно кочующий и рыскающий, для которого конец в 2-3 тысячи верст —
плевое дело, который верховую езду любит до безумия, до страсти, — та-
кую езду, чтобы дух захватывало, чтобы промчаться без отдыха и передыш-
ки 40-50 верст. Влюбленный в своих лошадей, он, однако требует, чтобы и
они, как и его работники, покорялись и подчинялись ему, беспрекословно ис-
полняли бы его железную волю: «ей сказано — сделай зараз 200 верст, и она
должна сделать», с хвастовством заметил он, показывая мне лучших лоша-
дей. «Если я назначу заранее, что должен на них проехать в неделю I 000
верст, то должен проехать, опоздать могу не более как 10-15 минут». И хотя
этот Кричевцев — кулак, но не из кровопийц, к которым относятся даже с
презрением; он поступает «по закону и по божески», щадя по возможности
своих клиентов.
Прошу извинения за маленькое отступление.
307
Очерки народного юридического быта...
Личный наем составляет предмет весьма многих сделок, заносимых в книги
волостных правлений. В этих условиях найма также записываются условия най-
ма, срок найма, размер платы и размер штрафов в случае прогулов. Вычеты
за прогульные дни достигают значительных размеров; напр., из наемной платы
(на винокур[енном] заводе) в 8 руб. в месяц назначается вычет за прогульный
день в 50 коп.; или, при плате (плотнику) в 50 руб., от 16 февраля (1877 г.) по
I октября, вычет за прогульный день определяется также в 50 к[оп.]. Или:
крестьянин с. Катунского Трофим Ильин, отдав в работники бийскому мещани-
ну Василию Иванову сына своего Малофея на I год за 60 руб. (с обувью Ива-
нова во время работы в кожевенном заведении и своей во время уличной рабо-
ты), обязывается в данной им подписке, что если Малофей уйдет раньше сро-
ка, то он должен уплатить неустойку в 25 руб., а за прогульные дни
подвергается вычетам по I руб. в день. Годовая плата весьма разнообразна —
60,70,90 рублей, а также и меньше; одежда частью хозяйская, частью своя, со-
держание большею частью хозяйское. В договорах личного найма обращает
на себя внимание, часто встречающееся обязательство замены нанимающего-
ся кем-либо другим, если бы нанявшийся по каким-либо причинам не мог бы
выполнить договора до конца. Напр., 3 января 1876 г. крестьянин с. Смолен-
ского Алексей Жиганов нанялся к диакону Хитрову в работники на I год за
25 руб., и в заключенном условии выговорено, что, в случае болезни или дру-
гих причин, обязанность работника должен выполнить за него брат его Иван.
Или в книге сделок и договоров того же волостного правления за 1887 г.
(No 4) записано такое условие: крестьянин с. Смоленского Егор Лисных нанял-
ся в работники к тому же диакону Хитрову за 23 р[уб.] 50 к[оп.] за год, с тем,
что если он заболеет, то вместо него поступит брат его Пахом. Под следую-
щим N& (5) занесена подписка, данная крестьянином того же села Калистратом
Первухиным односельцу Петру Козакову: Первухин отдает Козакову сына
своего в работники с платою по 3 р[уб.] в месяц; если же тот окажется к работе
неспособен, то за него должен работать сам Калистрат.
При найме работников наниматели часто обязываются в дополнении к
условленной денежной плате, вспахать еще для семьи нанимающегося на сво-
их лошадях некоторую часть пашни, которая засевается иногда своими же се-
менами, а иногда семенами нанимающегося.
Казенные заводы Кабинета Его Величества доставляли значительное под-
спорье в работе для населения, в особенности в некоторых горнозаводских
волостях — Змеиногорской, Риддерской, Локтевской и др. В числе договоров
о найме встречаются и условия о найме на прииски.
Помочи составляют на Алтае также довольно распространенное явление в
страду и в покосе, а также иногда при постройке домов. Крестьяне на «помо-
чи» смотрят именно как на «помощь друг дружке». Они устраиваются преиму-
щественно по праздничным дням, хотя случаются и в будни. По мнению мно-
гих стариков, с которыми мне приходилось беседовать, помочи не обходятся
дешевле, чем наемная работа, так как приходится угощать помочан, и уго-
щать получше, но — «хлопот меньше» да дружнее работают, что весьма важ-
но, при сравнительно непродолжительном периоде рабочего времени. При
том же угощение делается из своих припасов, что для крестьянина гораздо
308
Чудновский Соломон Лазаревич
легче, чем платить деньгами. Особенное значение «помочи» имеют для бога-
чей, имеющих большие запашки и нуждающихся в большом количестве ра-
бочих рук, для своевременной уборки хлеба и сенокошения; для крестьянина
среднего и малоимущего они являются значительным подспорьем; богачам
же доставляют даже солидную экономию, почему они не прочь злоупотреб-
лять ими в своих выгодах. В вышеупомянутой деревне Худяшевой есть богач
«Худяшов»; постоянных годовых работников он держит 3—4 человека; а
между тем пашня у него обширная. Для своевременной уборки хлеба ему не-
обходима одновременно большая, сравнительно, масса работников, наемка
которых в горячее рабочее время сопряжена бы была с значительными рас-
ходами: Худяшов предпочитает прибегать к «помочам», на которые созывает
человек 100-200, и они дружно в двое-трое суток уберут его хлеб или скосят
ему траву. Правда, Худяшов хорошо угощает «помочан», но не подлежит со-
мнению, что угощение это обходится ему, во всяком случае, не столько,
сколько пришлось бы уплатить при найме такой массы рабочих на наличные
деньги; к тому же за деньги в страдную пору не так легко найти на короткое
время такую массу рабочих рук.
Так как значительный район Алтайского горного округа по преимущес-
тву скотоводческий, то много договоров и сделок имеют предметом своим
доставку сена: один или несколько крестьян, в отдельности или компани-
ей, обязываются на определенных условиях и к определенному сроку дос-
тавить определенное количество копен сена; за поставку, напр., I 000 копен
сена (при хозяйской траве) получают по 50-85 рублей, причем содержание
во время работ по поставке сена относится на счет подрядившихся. При
этого рода договорах, так же в большинстве случаев выговаривается не-
устойка: напр., за каждую не поставленную сотню копен подрядившиеся
платят по 15-25 рублей (напр., в селе Смоленском), или же ставится усло-
вие — приобретать в таком случае сено на счет подрядившихся, по какой
бы то ни было цене.
Сравнительное богатство в лошадях вызывает на Алтае занятие по дос-
тавке товаров из разных пунктов в гг. Томск, Барнаул, Семипалатинск и др.,
а также на Ирбитскую ярмарку и обратно. Эта доставка составляет также об-
ъект многих договоров, как и разбирательств волостных судов. В условиях
по доставке подрядчики ответствуют за целость товаров всем своим имущес-
твом; напр., из записанной под 28 апреля 1876 г. подписки крестьянина
Алтайской волости, дер. Верх-Ситовки, Ивана Зуева, видно, что он остался
должным купцу Кричевцеву за утерянные в г. Ирбити товары последнего —
293 рубля, за что обязался отдать Кричевцеву лошадь в 60 руб., уплатить
I января 1877 года 60 руб., 1878 г. 60 руб. и к I января 1879 г. остальные
113 рублей; а в случае неуплаты ответствовать своим имуществом. Или, напр.,
в книге реш[ений] волостн[ых] и третейск[их] судов Белоярской волости за
1884 год, мы под №15 находим такое дело: крестьянин дер. Чесноковки
Иван Солонин 4 апреля 1884 г. обратился в волостной суд с[о] следующей
просьбой: зимою он доставлял от бийского I -й гильдии купца, Алексея Мо-
розова разный товар в гг. Барнаул и Бийск, причем, по заключенному с Моро-
зовым условию, сроком доставки назначено было время со 2 по 22 февраля;
309
Очерки народного юридического быта...
по случаю неблагоприятной погоды, ямщики просрочили 4 суток; за это Мо-
розов высчитал с каждого пуда за каждые просроченные сутки по 10 коп.
Ямщики Николай и Филипп Солонины и Николай Нестеров, высчитанную
просрочку на себя не принимают и требуют от него, Ивана Солонина, уплаты
высчитанных денег и он просит, поэтому суд сделать с ответчиками должный
расчет. Ответчики на суде объяснили, что просрочка произошла по небреж-
ности подрядчика Солонина, так как он каждому из них выдал в г. Ирбити не
более 10 руб., все время в дороге пьянствовал, не выдавал своевременно де-
нег, а благодаря этому дворники постоялых дворов отпускали овес для кор-
ма скота дороже против других. Из свидетельских показаний, однако, выяс-
нилось, что Солонин и пьянство его тут не причем, что просрочка обусловле-
на бурной и холодной погодой и имела место и у других доставщиков;
поэтому суд определил, что упомянутые ямщики должны принять просрочку
на себя, в общей сумме 46 руб. 40 коп. (464 пуда товара). Подобных случаев
просрочки и тяжбы между доставщиками и ямщиками по книгам решения во-
лостного суда мы находим целую массу, и они подтверждают, как то, что
«доставка» довольно распространенный промысел, так и то, что промысел
этот сосредотачивается в руках подрядчиков-доставщиков, являющихся как
бы посредниками между отправителями товаров и ямщиками и получающих
часто за свое посредничество львиную долю. В экономической жизни Сиби-
ри вообще — «доставка» играла всегда, играет и теперь весьма видную роль,
которая с проведением Сибирской железной дороги должна значительно
умалиться. Она имеет целую (иногда довольно сложную) организацию, со-
ставлявшую неоднократно предмет многих, довольно интересных и любо-
пытных исследований. Может быть, когда-нибудь я специально вернусь еще
к этому любопытному фактору прошлой, а отчасти и современной жизни Си-
бири; теперь же должен констатировать, что вообще «доставка» всевозмож-
ных предметов и во всевозможных видах составляет содержание очень мно-
гих сделок и договоров, регистрируемых в соответствующих книгах волос-
тных правлений. Так как Алтайский округ живет преимущественно
скотоводством, то покупка и продажа рогатого скота и его продуктов, как и
доставка таковых, составляют объекты множества сделок. Во многих пунктах
Алтая существенным подспорным промыслом является ореховый промы-
сел, — и сделки относительно доставки кедровых орехов фигурируют во
многих записях; в районе, напр., Черного Ануя доставлять орехи подряжают-
ся киргизы, причем доставляют по весьма низким ценам, тем более низким,
чем выше задаток, который они получают при заключении условия. В сдел-
ках с киргизами одною из договаривающихся сторон опять-таки во многих
случаях является выше упомянутый Кричевцев; и в этого рода сделках всегда
выговаривается неустойка; напр., по сделке, заключенной в 1875 г., киргизы
обязывались доставить к 20 сентября 1875 г. 200 пудов ореха, по 70 коп. за
пуд, а в случае неисполнения условия к сроку должны были в виде неустойки
отдать Кричевцеву «по одной лошади, каких только угодно будет выбрать
Кричевцеву из их лошадей», а так как Кричевцев большой любитель лоша-
дей, то ему, конечно, всегда «угодно» выбирать самых лучших...
310
Чудновский Соломон Лазаревич
Не останавливаясь на разных сделках по купле и продаже лошадей, рогато-
го скота, пчел, запродаже масла, меда и проч., на сделках с пастухами за па-
стьбу лошадей, коров, овец и т.п., заметим лишь, что редкая сделка, редкий до-
говор обходится без неустойки, более или менее чувствительной для более
слабой из договаривающихся сторон. Не останавливаясь также на артельных
мельницах, рыболовных артелях и некоторых других, так как нам приходилось
уже говорить о них в монографии об алтайской поземельной общине, мы не
можем обойти одной интересной сделки, составляющей предмет записи мно-
гих книг, — это так называемые бега.
Эти «бега» составляют довольно распространенное явление на Алтае. Мне
приходилось наталкиваться на них и в Кузнецком, и в Бийском, и в Барнау-
льском округах, как на любимый спорт, играющий в бюджете любителей не
последнюю роль. Напр., в селении Пестеровке (Косьминской волости, Кузнец-
кого округа), как и во многих соседних с ним селениях, сильно распространен
обычай, что 5-6 (случается и больше, и меньше) хозяев «закладывают» кто пя-
титку, кто десятку, а кто и четвертную — с тем, что тот, кто на своей лошади
первым пробежит условленное расстояние, тот получит заложенные деньги.
Этот обычай распространен и в Верх-Чумышской и в других волостях. Усло-
вия бега более или менее общие и обязательные; нарушение их временами
восходит до разбирательства волостного суда, который строго относится к
нарушителям этих условий. Напр., в книге реш[ений] вол[остного] и третей-
ского] судов Верх-Чумышского вол[остного] правления за 1884 год мы нахо-
дим такое дело: крестьянин деревни Сахаровой Иван Самойлов Сахаров про-
сит взыскать с Степана Яковлева Корковина за то, что последний, во время
бега Сахарова с лошадьми крестьян Семиона Сартакова, Алексея Корковина,
Алексея Сахарова и Якова Полковникова, несколько раз брался драть бегуна
Сахарова, сталкивал его в сторону и «сронил» с него седока, чем загородил
путь бегуну Сахарова «выбегать присужденных 35 рублей». При разбират-
ельстве дела крестьяне деревни Сахаровой заявили суду, что они были оче-
видцами, как бежали лошади Ивана Сахарова, Степана Корковина, Алексея
Сахарова и Якова Полковникова из дер. Филатовой в дер. Корковину, — виде-
ли, что Степан Корковин драл бегуна Сахарова, сталкивал в сторону и сронил с
него седока, а если бы Корковин этого не сделал, то общественники полагают,
что лошадь Ивана Сахарова опередила бы других бегунов и владелец ее по-
лучил бы определенные за бег 35 руб., которых по милости Корковина лишил-
ся. Волостной суд признал Корковина виновным и определил: приказать Степа-
ну Яковлеву Корковину уплатить Ивану Самойлову Сахарову 30 рублей. До
чего подобные случаи здесь не редки, видно уже из того, что это решение со-
стоялось 21 января 1884 г., а уже 6 марта того же года мы находим в той же кни-
ге и другое аналогичное решение: крестьянин села Дмитротовского, Михайло
Нестеров Зарешнов, просит взыскать с крестьянина дер. Ново-Оплеухиной
Викула Землянова 12 р[уб.] «за помешательство бега». Основываясь на показа-
ниях свидетеля Якова Зарешнова, суд признал Землянова виновным в «поме-
шательстве бегу» и, в виду добровольной уступки Зарешнова, постановил
взыскать с Викула Землянова 6 рублей. Многие крестьяне из «бегов» составля-
ют для себя постоянное занятие, разъезжая из села в село и участвуя в них.
311
Очерки народного юридического быта... -
Вот то немногое из сферы обычного гражданского права крестьян
Алтайского горного округа, с чем мы сочли полезным познакомить читателей.
В следующей, последней статье мы остановимся на обычном уголовном праве
алтайского крестьянства.
Чудновский СЛ. Очерки народного юридического быта Алтайского гор-
ного округа И Русское богатство. 1894. № 7. С. 25-70; № 8. С. 185-200.
312
П. СУЩИНСК1Й
ЭКОНОМИЧЕСКИ! БЫТЬ
ijworom
НА АЛТАЪ.
•вэслцовлни; на мот»
Сущинский Петр Гаврилович
Сущинский Петр Гаврилович
(?-?), врач, статистик.
В 1889 г. окончил Императорскую
медицинскую академию. Вместе с
Н.М. Ядринцевым участвовал в рабо-
те специальных отрядах по борьбе с
голодом и эпидемией в Тобольской
губернии (1891 г.). Вместе с
Н.М. Ядринцевым в конце мая 1894 г.
приехал в Барнаул для организации
статистического отдела. Служил ста-
тистиком, в январе 1895 г. подал про-
шение об увольнении с занимаемой
должности.
Книга «Экономический быт и пра-
вовые отношения старожилов и но-
воселов на Алтае (исследование на
месте)» вышла в Санкт-Петербурге в
1898 г.
П. Сущинский
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ БЫТ И ПРАВОВЫЕ ОТНОШЕНИЯ
СТАРОЖИЛОВ И НОВОСЕЛОВ НА АЛТАЕ
(Исследование на месте)
(Пределы исследования. Краткие исторические данные. Организация сельских об-
ществ алтайских старожилов. Местная община и ее особенности. Переселенческий воп-
рос на Алтае. Экономические мероприятия в области земельных отношений. Заключение
об условиях, могущих способствовать культурному развитию края).
Н.М. Ядринцев, приглашенный для руководства работами статистического
бюро Алтайского округа, определял задачи исследования следующим обра-
зом: «специальная цель изследования на Алтае имеет в виду собрать материалы
о существующем землепользовании и выяснить те нормы хозяйства, которые
могут служить руководством для будущего землеустройства и более равно-
мерного и справедливого распределения земель между крестьянскими общес-
твами. Вместе с тем, такие хозяйственные исследования должны будут дать ма-
териал для более планомерного обложения и переложения подушной подати
на землю.
Сообразно указанным целям должен был выясниться характер исследова-
ния и способ собирания данных. Для подобной работы предшествовавшая
практика и опыт различных исследований, сделанных в Европейской России,
315
Экономический быт и правовые отношения...
дал весьма ценные указания. Но условия, при которых должны начаться по-
добные работы в Сибири, весьма отличаются от тех, в которых они находи-
лись во внутренних губерниях России. Различие это заключается в области
тех вспомогательных средств, которыми могла пользоваться статистика, а
также и в последовательности, с которою сменялись специальные исследо-
вания. В Европейской России точное статистическое исследование хозя-
йственного быта и оценочная работа начались с кадастровых коммиссий, ей
предшествовало точное обмежевание земель, а затем точное определение
наделов. Хозяйственно-статистические исследования, организованные зе-
мствами, дополнялись предшествовавшими работами. В характере этих ра-
бот, предпринимаемых земствами сообразно различным задачам, мы видим
существенное различие, как в программе, так и в ее исполнении. Для опреде-
ления качества земельных угодий и оценки доходности, в некоторых губер-
ниях производились территориально-экономическия исследования, заклю-
чавшие в себе подробную сельскохозяйственную и агрономическую оценку
угодий. Задача подобных исследований слишком обширна, многие вопросы
не входят в компетенцию статистиков и требуют участия лиц со специальным
агрономическим образованием. В виду будущего земельного устройства
Алтая, оно является безусловно желательным, но едва ли может быть приве-
дено в исполнение без точного обмежевания дач и специальной оценки ка-
чества угодий. В других земствах рядом с[о] статистико-хозяйственными ис-
следованиями идут агрономические и почвенные (Нижегор. губ.), причем ра-
бота статистиков идет уже по следам первых. О почвенных исследованиях в
Сибири вопроса не поднималось, хотя частные анализы почвы были произве-
дены при работах статистиков в Восточной Сибири. В Алтайском округе по-
добные почвенные исследования могли бы быть сделаны в связи с предпола-
гаемыми геологическими изследованиями, а агрономическое исследование
Алтая под руководством агрономов должно бы было быть соединено с ра-
ботами межевых отрядов, так как представители межевания для оценки ка-
чества земельных угодий являлись малокомпетентными, и данные их не могли
служить для каких-либо выводов, как для практических целей, так и для хозя-
йственных описаний.
В интересах правильного землеустройства в Алтайском округе поэтому жела-
тельны эти специальные исследования наряду с[о] статистико-экономическими
работами, которым придется брать за единицу не территории и земельные дачи и
не оценку их качеств, а отдельные хозяйственные единицы, крестьянскую общи-
ну, посельные и подворные хозяйства, как и отношения их к земле».
В 1894 году было произведено пробное исследование, охватившее ту часть
Томского округа Томской губернии, которая входит в состав округа
Алтайского. Алтайский округ принадлежит Кабинету Его Величества и потому
представляет особую хозяйственную единицу губернии1. Пробное исследова-
ние имело целью дать модель исследования всего округа и указать на те по-
правки, которые всегда неизбежны после приложения на практике
теоретически выработанной программы.
1 Земли Алтайского округа принадлежат Кабинету Е. В. с 1747 г., когда императрица Елизавета при-
казала: «взять их на нас по оценке от Демидова».
316
Сущинский Петр Гаврилович
Статистический материал по Томскому округу в настоящее время собран и
находится в периоде обработки. Только недавно, в 1896 году издан сборник:
«Волости и инородные управы Томского округа» (на кабинетских землях) с
кратким извлечением из материалов по статистико-экономическому исследо-
ванию населения, где приведены цифровые данные, которыми и придется по-
льзоваться.
Далее, мы сделаем попытку изложить те принципы, которые желательно
было бы иметь в виду при землеустройстве Алтая. Помимо знакомства с лите-
ратурой об Алтае, поскольку она касается экономического положения населе-
ния, мы имели возможность лично ознакомиться с бытом алтайских крестьян на
месте. Во время разъездов почти ежедневно собирался крестьянский сход, ко-
торый иногда лучше цифровой сводки дает готовые обобщения и выводы,
особенно по тем вопросам, которые выясняют интересы большинства и на-
правление идей у общественников. Имея в виду больше качественную, чем ко-
личественную сторону дела, мы мало обращались в настоящем очерке к циф-
ровому материалу, который и не мог быть полностью у нас под руками. Норма
надела, величина подати и тип хозяйства по отношению к каждой данной тер-
ритории выяснятся по мере распространения статистико-экономического ис-
следования на весь Алтайский округ, когда приведутся к окончанию террито-
риальные исследования, межевые и прочие. Вопросы права вместе со многими
другими явлениями народной жизни мало поддаются цифровому учету. Между
тем главные стороны крестьянской жизни на Алтае слишком сходны,
представляя только смену одних явлений другими в последовательном и
законном порядке: то, что относится к одной территории, в значительной
степени распространяется и на другую.
Алтайский округ по занимаемому пространству равняется государству Фран-
ции и 7io части Европейской России. Уже 30 лет тому назад вопрос о землеус-
тройстве Алтая считался открытым, когда численность населения значительно
уступала общему числу сторожилов и новоселов, водворившихся там за по-
следнее десятилетие. За это время из общего числа всех переселенцев Евро-
пейской России до ’/«направлялось в Алтайский горный округ, и он до сих пор
служит центром переселения из России в Сибирь. Недавно построенная Запад-
но-Сибирская линия железной дороги будет еще более способствовать
этому, облегчая передвижение.
Существующее землевладение на Алтае юридически не установлено и мо-
жет считаться только фактическим. Нарушение фактического землевладения
путем правительственного вмешательства может быть произведено различным
образом и не всегда в интересах населения. Заранее определить норму надела
и создать искусственные рамки общей картины землеустройства невозможно.
Не входя в критику проектов землеустройства, крайне важно выяснить, на
основании знакомства с бытовой стороной алтайского крестьянства, то, какой
политики следует держаться при том или ином вмешательстве в установившую-
ся долгим временем крестьянскую жизнь. Соображения и выводы, сделанные
таким путем, могут иметь практическую ценность.
Но перед началом изложения не лишнее будет сделать историческую
справку о законодательстве, коснувшемся Алтайского округа.
317
Экономический быт и правовые отношения...
В 1807 г. по всей империи приписные крестьяне на всех частных и казенных
заводах были освобождены от обязательного труда и с каждой тысячи душ
предписано брать в «непременные работники» только 58 человек. На Алтае в
то время реформа была отложена и алтайские приписные крестьяне еще 55 лет
оставались в прежнем положении, пока не пало крепостное право. Реформа
19 февраля 1861 года на Алтае не завершена; только в это время осуществи-
лась запоздалая реформа 1807 г. и натуральная горнозаводская повинность ал-
тайских приписных крестьян была переведена на 6-рублевый оброк с ревизс-
кой души 1858 г.; 4 руб. 50 коп. шло в доход Кабинета, а I р[уб.] 50 к[оп.] — в
Государственное Казначейство. Этим оброком, установленным на неопреде-
ленное время, должен был окупиться обязательный труд, которого лишился
Кабинет Его Величества. Таково положение дел на Алтае и по настоящее вре-
мя, несмотря на 36 лет, прошедших после освобождения крестьян от крепост-
ной зависимости. Эта общеимперская реформа освобождения заводских ра-
бочих от обязательного труда не коснулась Алтая по чисто финансовым сооб-
ражениям Кабинета. Вся работа (См. Зобнин Н. Приписные крестьяне на Алтае
// Алтайский сборник. [Томск], 1894. [Т. I]. Стр. 71.) приписных крестьян стои-
ла 145 790 руб. При исполнении ее «непременными работниками» та же работа
стоила бы 397 720 руб., не считая разных единовременных расходов до
250 000 руб.
Земельное устройство крестьян Алтайского округа до сих пор находится в
том же положении, в каком оно находилось и после 19 февраля 1861 г., когда
законом 8-го марта было определено: «впредь до приведения в известность и
разграничения земель Алтайского горного округа, предоставить крестьянам, в
оном поселенным, право пользования всеми усадебными, пашенными, сеноко-
сыми и другими угодьями в тех размерах, в каких ныне угодья сии в их
пользовании состоят».
Еще со времени первоначального заселения Алтая впредь до самого тяже-
лого периода обложения населения всякого рода натуральными повинностями
и обязательным трудом и до настоящего времени, крестьянские общества в
значительной степени были вольны в делах внутреннего управления. Вмешат-
ельство администрации ограничивалось преимущественно побуждением насе-
ления к исправному платежу податей и исправлению натуральных повинностей.
Администрация Главного управления не касалась податного обложения при-
писного населения, но ведала хозяйственную сторону дела. Помимо этого, на
обязанности управления лежало горное дело, арендное и лесное хозяйство;
наконец, заботы о переселенцах из России. Последний закон, на который дол-
жна опираться администрация Главного управления Алтайского округа, есть
закон 8-го марта 1861 года, определяющий отношения алтайского населения к
земле и упомянутый нами выше.
В управлении отдельными округами крестьяне принимают мало участия; по-
следнее ограничивается съездом выборных раз в трехлетие для равномерного
распределения натуральных повинностей по отдельным волостям.
Волость же представляет из себя уже полную картину самоуправления.
Ежегодно собираются волостные сходы, состоящие из выборщиков, кото-
рые уполномочиваются отдельными обществами производить выборы во-
318
Сущинский Петр Гаврилович
постных представителей и вершат общеволостные дела; последние касают-
ся раскладки по обществам оброчной подати, «натуры» (так называют крес-
тьяне натуральную повинность) и разрешения споров о различных угодьях,
иногда принадлежащих целой волости, а чаще сложным общинам.
Общество и община большею частью не совпадают между собою на
Алтае. Общество — это единица податная, а община — союз земельный.
(См. Волости и инородные управы Томского округа. Барнаул, 1896 г.). Иног-
да волость, состоящая из нескольких селений, представляет из себя одно об-
щество; получивши из казенной палаты окладной лист (на Алтае подушная
подать), она не распределяет платежей по отдельным обществам по числу
ревизских душ, а сначала берет на волость весь оброк, причитающийся за все
мертвые души, и распределяет его на все общества пропорционально; толь-
ко сделавши эту поправку, распределяет обложение по числу ревизских душ
по обществам. Но подобный волостной расклад попадается довольно ред-
ко, а большею частию в волостях оклад распределяется по общему числу
живых и умерших ревизских душ по отдельным обществам, которые уже
внутри своей организации достигают той или иной степени правомерного рас-
пределения.
Подати и повинности у значительной части населения отнимают большую
половину всего годового заработка, а потому понятно, почему податной воп-
рос должен быть поставлен на первый план. Земля еще не имеет той «власти»
на Алтае, как это наблюдается повсюду в России. Там во многих местностях
нет еще поземельной ренты, труд ценится очень высоко и годный работник в
крестьянской семье есть один из главных источников ее благосостояния. По-
этому подать и натура, отнимающая у алтайского населения значительную
долю труда годных работников, являются одним из животрепещущих вопро-
сов крестьянского схода. И действительно, нет ни одного вопроса, который
вызывал бы столько энтузиазма, горячности и дебатов на каждом сельском
сходе, как вопрос о раскладке податей внутри обществ. Неимущие крестьяне
и крестьяне среднего достатка обычно соединяются вместе и, таким обра-
зом, постепенно одерживается победа двумя третями голосов схода над бо-
гатыми крестьянами. В этом отношении каждое общество, особенно слож-
ное, переживает различные периоды развития, клонящиеся все к одной и той
же цели равномерного распределения податей по благосостоянию или, как
говорят крестьяне, «по состоянию» отдельных семейств, составляющих об-
щество.
Но, каковы бы ни были условия общественной жизни, подушная подать
несправедливо, случайно распределяется среди населения и, подобно кос-
венным налогам, всем своим бременем ложится на беднейшие классы. Сов-
сем не редкость на Алтае, если работник, живущий круглый год в сроку1 у хо-
зяина, платит столько же, а иногда немногим больше, чем сам хозяин. Подоб-
ные примеры наблюдаются в том случае, если расклад податей производится
на «годницу», на «бойца», и хозяин с работником, как годные работники, пла-
тят одинаково; или даже хозяин платит меньше в том случае, когда выходит
1 Как наемный работник.
319
Экономический быт и правовые отношения...
из боецких душ по старости. Расклад на ревизские души посемейно можно
встретить на Алтае и до сих пор, но очень редко. Расклад на годницу есть уже
первая ступень к уравнению. Он бывает в многочисленных общинах, где труд
особенно ценится, и в тех относительно малоземельных общинах, где партия
богатых сильна. Но постоянная борьба ведет к тому, что, вместо расклада под-
атей на годных работников, начинает производиться уравнительная раскладка
«по состоянию», каждой семьи, определяемому сходом. С течением времени,
с развитием скотоводства и земледелия весь доход падает на эти две формы
добывающей промышленности и в период торжества скотоводства над земле-
делием, при более первобытной культуре, начинает облагаться скот с головы;
в период скотоводческо-земледельческий, когда более богатые и сильные
семьи сокращают скотоводство и берутся за соху, вновь возникает борьба за
более усиленное обложение обрабатываемой земли с десятины и за уменше-
ние платежа с головы скота и т. д. Это и понятно: земля с того момента, как из
вольного пользования переходит к переделу, получает поземельную ренту; за-
работная плата при этом падает, и в условиях жизни отдельной крестьянской
семьи приобретает большую цену не годный работник, как раньше, а земля, ко-
торую мирской сход и стремится преимущественно обложить.
Такова в общих чертах борьба между партиями крестьянского схода од-
ного и того же простого и сложного общества, но эта борьба иногда ослож-
няется распрей между селеньями, входящими в состав одного сложного об-
щества. Многоселенные общества очень часто дробятся, и в этом нельзя ви-
деть упадка общественности: наоборот, это дробление большею частию
находится в связи с тем же правомерным обложением и переделами общин-
ных угодий, а эти два принципа лежат в основе прогрессивного течения идей
у общественников. Нам приходилось наблюдать распадение сложных об-
ществ таких, в местной жизни которых начало играть большую роль приселе-
ние новоселов, вошедших в состав обществ старожилов. Переселенцы, об-
разуя совершенно обособленные селения, тем не менее входят в состав ста-
рых обществ, ближайших по местоположению. Объясняется это очень
многими причинами. Часто новоселы не могут себе выхлопотать разрешение
на новый поселок, по недостатку домохозяев, могущих официально образо-
вать сельское общество, а потому сливаются с старожилами; иной раз из ста-
рых заселков образуются выселки, заимки, к которым впоследствии присое-
диняются новоселы и естественным образом входят в состав того же общес-
тва, взявши приемный приговор. Со временем, однако, деревни новоселов
усиливаются и значительно превышают по числу душ старое селение, к кото-
рому были приписаны. Из приведенных таблиц видно, что среднее число душ
мужского пола на хозяйство старожилов колеблется от 2,33-2,47, а новосе-
лов от 2,65-2,97. Из данных, показывающих отношение числа годных работ-
ников (от 18-60 лет) к числу душ обоего пола в наличном хозяйстве, видно,
что у старожилов на число душ обоего пола 4,9 приходится 1,16 годных ра-
ботников, а у новоселов на 5,52 годных работников — 1,32; процент домохо-
зяйств без годных работников у старожилов равен 12,8, тогда как у новосе-
лов — 7,4%.
320
Сущинский Петр Гаврилович
Таблица I,
показывающая общее число домохозяйств, число душ мужского пола
и среднее число душ мужск. пола на каждое домохозяйство
СТАРОЖИЛЫ
Название волос- тей Число домохо- зяйств Число душ муж- ского пола Средн, число душ мужск. пола на хозяйств[о]
Кайлинская 2 097 5 037 2,40
Кривощекская 2 802 6 751 2,40
Чаусская 1 488 3 544 2,38
Ояшинская 1 677 4 138 2,46
Тутальская 1 992 4 932 2,47
НОВОСЕЛЫ
Название волос- тей Число домохо- зяйств Число душ мужск. пола Средн, число душ мужск. пола на хозяйств[о]
Кайлинская 327 933 2,85
Кривощекская 836 2 484 2,97
Чаусская 503 1 459 2,90
Ояшинская 345 916 2,65
Тутальская 283 764 2,69
Таблица II,
показывающая отношение числа годных работников (от 18-60 лет) к числу
душ обоего пола в каждом хозяйстве.
Название волостей Старожилы Новоселы
душ обоего пола годн[ых] раб[отников] душ обоего пола годн[ых] работников]
Кайлинская 4,9 1,1 5,6 1,4
Кривощекская 4,9 1,2 5,9 1,4
Чаусская 4,9 1.1 5,6 1,4
Ояшская 4,9 1.2 5,3 1,2
Тутальская 4,9 1,2 5,2 1.2
[Средняя величина] 4,9 1,16 5,52 1,32
_ старожилов на 4,9 — 1,16
Средняя величина _ „ , „
новоселов на 5,52 — 1,32
Таблица III,
показывающая % домохозяйств по волостям без годных работников
Название волостей % старожилов] % новоселов
Кайлинская 13 5
Кривощекская II 7
Чаусская 15 6
Ояшинская 13 14
Тутальская 12 5
Средняя величина: 12,8% 7,4%
321
11 Зак 912
Экономический быт и правовые отношения...
Иногда, несмотря на значительное возрастание числа новоселов в обществе,
старожилы по-прежнему тянут в свою сторону и считают себя как бы хозяевами;
но такое положение дел продолжается недолго, пока большинство голосов на
сходе не переходит на сторону новой деревни. Однажды нам пришлось быть
свидетелями следующего: в одном из сложных обществ был избран первый раз
старостой вместо старожила новосел из соседней со старожилами деревни; на
первый же сход после выборов староста вызвал крестьян-старожилов в свою
новосельскую деревню, но те не пошли, говоря, что «печатка» (печать сельско-
го старосты) дана на нашу деревню; так повторилось второй разъ и третий; дело
пошло в волость и решено было волостным старшиной в пользу новоселов. Тем
не менее изложенный факт послужил поводом к разногласиям и желанью поде-
литься на 2 общества. (Вьюнская община Чаусской волости Томского округа).
Более глубокие причины распада сложного общества и в данном случае лежали
в податных распределениях. Переселенческие заселки неохотно входят в со-
став одного общества со старыми деревнями сибиряков потому, что у послед-
них замечается очень малый прирост годных работников после ревизии [I8J58
года, а иногда ревизских и заревизских, т.е. ревизских умерших, входящих в
окладной лист, бывает больше, чем наличных годных работников. Есть деревни,
платящие столько же почти за мертвых, сколько и за живых (Б. Оёшь, Чаусской
волости, Томского округа и др.). И вовсе не редкость, что переселенческий за-
селок, в котором ревизских душ вдвое меньше, чем наличных годных работни-
ков, составляет одно общество с деревней старожильской, в которой ревизских
душ по окладному листу вдвое больше, чем наличных годных душ. Естественно,
что отсюда проистекает обида, и новоселы справедливо говорят, что «платить
за живых сибиряков мы еще согласны, потому что все подмога, а за что же нам
платить за мертвых сибиряков?». Отсюда неизбежный разлад и желанье разде-
литься на 2 общества. Другим поводом для несогласий служат поземельные
деньги (губернский сбор). Это поземельное обложение возникло на Алтае срав-
нительно недавно; основанием обложения послужили планы [18]20-х годов, о
которых упомянуто выше, утратившие свое значение. Фактическое владение
землей в настоящее время не соответствует прежним планам, и потому выходит
так, что за землю, на которой пашет одна община, платит другая. Большею час-
тию ревниво оберегают старый план и вытребывают его из Главного управления,
если его нет в сельском правлении, многоземельные общины, земли которых за-
хватываются малоземельными общинами, ближайшими по местоположению; но,
в общем, недоразумения на этой почве создаются самые разнообразные. Ре-
зультатом проведения в натуре планов [18]20-х годов, оплачиваемых поземель-
ными деньгами, является нарушение слагающихся форм землевладения и
сплошь и рядом отнятие запаханных земель от малоземельных общин въ пользу
многоземельных.
Кроме податной и земельной, есть много других причин, вызывающих дроб-
ление обществ, но все они более второстепенны, и подробно говорить о них
здесь мы считаем излишним. До самого последнего времени на Алтае наблюда-
ется и распадение, и сложение обществ и даже волостей из отдельных посел-
ков; все это находится в устойчивом подвижном равновесии и каждое новое дви-
жение в ту или иную сторону оправдывается своею разумностью, а иногда—не-
322
Сущинский Петр Гаврилович
обходимостью, при настоящих условиях землевладения и землепользования на
Алтае. Только само общество и может контролировать количество скота, земли
и прочего живого и мертвого инвентаря, что должно быть обложено; и ни одно
учреждение, как бы исправно оно ни функционировало, не могло бы взять на
себя обязанность производить ежегодные цензы, и производить так же совер-
шенно, как могут, при известном настроении крестьянского схода, это сделать
сами крестьяне. По мере того, как земля, с увеличением народонаселения, будет
приобретать большую цену, приведение ее в известность, а затем определение
качества и оценка, как и размежевание, получат большую практическую важ-
ность. После приведения в известность качества и количества земель, годных
для культуры, можно будет (и справедливость этого настоятельно требует) пе-
реложить подати с души на землю. Земля же должна быть закреплена за крес-
тьянами на правах вечного пользования за определенную ренту, которая вместе с
другими государственными и земскими повинностями не превышала бы податей
государственных крестьян с возможно продолжительным сроком переоброчки;
при этом продажу земли и заклад ее, как целым обществом, так и частными лица-
ми необходимо запретить, предоставивши им только право распределения зем-
ли между отдельными общинами и между членами отдельной земельной общи-
ны, как и сдачу известной части земельного надела в краткосрочную аренду. В
настоящее время, когда администрация, в большинстве случаев, бессильна вме-
шиваться в земельные распорядки отдельных общин, как и в дело податного об-
ложения, что заставляет придерживаться до сих пор примитивного, несправед-
ливого способа обложения — подушной подати — сельское общество и во-
лостной сход, как действующие и жизненные органы, только и могут разумно
настаивать на равномерном распределении земли между отдельными общинами
и членами каждой общины, а также на правомерном обложении всего населения.
В России, где права крестьян на землю юридически определены после обще-
го и специального межевания, каждое сельское общество почти всегда соотве-
тствует земельной общине. Совершенно другое отношение крестьян к земле су-
ществует в Сибири и, в частности, на Алтае. Там не было, в строгом смысле сло-
ва, юридического межеванья. Крестьяне до сих пор владеют землей фактически,
а не юридически; по обычному праву, одна группа угодий принадлежит одним
селеньям, другая—другим. На Алтае только в 20-х годах нынешнего столетия1
была сделана попытка, общего межеванья1 2 и вызвана была скорее чисто практи-
ческими хозяйственными соображениями, чем желанием определить права крес-
тьян на землю. Планы 20-х годов даже в самый момент межеванья не носили
юридического характера, а после этого межевания фактическое владение от-
дельных общин изменилось и через 40 лет, ко времени освобождения крестьян,
изменилось настолько, что площадь земель, находящихся фактически во владе-
нии крестьян, не могла даже напоминать планов 20-х годов. Столбы и грани были
стерты с лица земли и последняя попытка восстановить прежнее, утратилась.
Между тем это значительно измененное фактическое землепользование алтай-
ских сельских общин к 1861 г. законодательным порядком от 8 марта 1861 г.
1 Т. е. XIX в. (Ред.)
2 См. выше
323
11*
Экономический быт и правовые отношения...
было закреплено за крестьянами впредь до приведения в известность и разме-
жевания округа. Поэтому фактическое владение крестьян, в настоящем его
виде, должно быть по закону свято охраняемо. Планы 20-х годов, составлен-
ные 75 л[ет] тому назад, утратившие всякое свое значение, не могут, конечно,
удовлетворить требованиям предстоящего землеустройства, когда по необхо-
димости придется определить, наконец, права крестьян на землю и завершить,
хотя через 30 лет, реформу освобождения крестьян от крепостной зависимости.
Между тем в настоящее время в тех случаях, когда крестьяне не могут поладить
между собой и обращаются к местному начальству, очень не редко прибегают к
планам 20-х годов и высылают их сельским обществам, чем только запутывают
дело; крестьяне, руководствуясь планами, восстановляют иногда старые межи,
нарушая фактическое владение, а тем самым и закон 8 марта 1861 г. Подобное
восстановление влечет за собой массу несправедливостей: в 80-летний период
движение населения на Алтае настолько изменило отношения крестьянских об-
щин к земле, что вновь восстановленные грани 20-х годов заставляют некоторые
общины довольствоваться значительно меньшими земельными угодьями, а дру-
гие ставят в привилегированное положение; последние очень часто сдают своим
же соседям, от которых только что был отрезан кусок земли, в аренду луга и
пашни, находившиеся незадолго до того в их же пользовании. Это несправедли-
во и незаконно. Справедливость же и законность требует в ближайшем будущем
в интересах населения произвести как общее (генеральное), так и специальное
межевание, сообразно с требованиями современной межевой техники. От этого
зависит правильное разрешение не только вопроса о поземельном устройстве
старожилов, но и всего колонизационного дела. Одновременно с этим, при учас-
тии агрономов необходимо определить и количество удобных для культуры зе-
мель, их взаимное расположение, а в будущем произвести оценку. Для произво-
дства всех этих работ потребуются очень большие средства и много времени,
раз будет решено обмежевать, а потом и кадастрировать Алтайский округ, но
останавливаться перед затратами не следует.
За основу нарезаемых участков неизбежно придется принять земли, нахо-
дящиеся в фактическом пользовании крестьянских деревень, причем на пла-
нах 20-х годов основываться нельзя за их неверностью с одной стороны, а с
другой — потому, что это противоречило бы закону 8-го марта 1861 г. Нару-
шение фактического владения не может идти дальше отрезки излишних уго-
дий от одной простой или сложной общины и прирезки их к соседним учас-
ткам, где этих угодий недостает, имея в виду ту или иную форму хозяйства и
систему земледелия.
При дальнейшем изложении мы будем иметь в виду только фактическое зем-
левладение. Крестьяне на Алтае образуют сложные, раздельные и односелен-
ные общины. Сложными называются такие, которые состоят из нескольких се-
лений; в состав раздельных входят еще селения, приписанные к инородным
управам; наконец, односеленные общины особого определения не требуют. По
всему Алтаю, там, где существует относительное многоземелье, сельские об-
щества и земельные общины не совпадают друг с другом. Это—две совершен-
но обособленные организации. Очень часто сложные общества, составлявшие
раньше и одну общину земельную, начинают дробиться, тогда как земельная об-
324
Сущинский Петр Гаврилович
щина еще продолжает существовать, как крупный земельный союз. В общем, за-
мечается тот факт, что дробление обществ идет впереди дробления крупных
земельных общин. Само собою разумеется, что, по мере обезземеления, когда
земля начинает приобретать все большую и большую цену, и обложение пере-
ходит с рабочей силы на землю, с производителя — на средства производства;
тогда общинные переделы земли являются настоятельно необходимыми. Ко-
ренной передел земли в сложных общинах также желателен, как и передел меж-
ду членами обособленной общины, но в высшей степени важно, чтобы этот пе-
редел не производился один раз навсегда, а повторялся периодически, постоян-
но поддерживая волостную сложно-общинную организацию.
Некоторые волости сначала представляют из себя одну большую земель-
ную общину; затем, внутри каждой общины, между селениями и группами селе-
ний начинают периодически переделяться различные угодья в последователь-
ном порядке: сначала луга, потомъ — поскотина, затем пашня и лес. Эти пере-
делы, следуя за дроблением сельских обществ, есть не что иное, как
дальнейший период развития волостной организации. Результатом этого явля-
ются те сложные общины, состоящие из нескольких обществ, то раздельные
общины, а иногда, наоборот, одно сельское общество заключает в себе две
земельные общины или одна земельная сложная община входит в состав двух
смежных сложных обществ и т. д. Разнообразие в этом отношении наблюдает-
ся необыкновенно большое в зависимости от местных интересов. Распадение
сложной или волостной земельной общины наблюдается в том случае, когда
начинается некоторое «утеснение» в земельных угодьях, когда захватная фор-
ма пользования землей переходит в пользование вольное. При захватном спо-
собе инициатором споров является, главным образом, зажиточный класс той
общины, земля которой занимается крестьянами других деревень. При воль-
ном — почти все население принимает участие в спорах.
Перед захватной формой землепользования бывает еще так называемая за-
имочная форма. Заключается она в том, что часть крестьян каждого селения
сначала захватывает ближайшие к селению земли, а другая часть, доискиваясь
большего простора, уезжает на весну, лето и осень на большое расстояние от
места постоянной оседлости. На заимке же у иных содержится и скот, перего-
няемый на зиму в селение для содержания в теплых помещениях. Случается и
так, что заимочники круглый год начинают жить вдали от селений, к ним присе-
ляются новые заимочники и при довольстве окрестными угодьями таким обра-
зом постепенно выростает новый поселок, образуя сложную общину со ста-
рым селением. По мере того, как все пустопорожние местности заселяются, за-
имочная форма землепользования исчезает, а начинается захват только
оседлыми жителями частью нетронутых земель, частью бывших в запашке и
брошенных в залежь на многие годы. При этом создается подеревенная через-
полосица, но, в общем, каждым поселением по преимуществу захватываются
земли, ближайшие по местожительству. Таким образом, начинают определять-
ся границы фактического землевладения отдельных селений и групп их в во-
лости. При заимочной форме хозяйства еще жива родовая семейная община;
одной и той же заимкой пользуется несколько поколений, составляющих одну
большую фамилию. При захватном пользовании землей родовая община не
325
Экономический быт и правовые отношения...
—. ...—.
прекращает своего существования; на Алтае очень много старожильских посе-
лений, состоящих из домохозяев-однофамильцев. Иногда большие деревни
состоят из трех, четырех фамилий и только. При вольном пользовании родо-
вая община постепенно исчезает, особенно если население обновляется на-
плывом новоселов; тогда возникает община земельная вместе с переделами
угодий. В хозяйстве первенствующее значение начинают приобретать не родо-
начальники и рабочая сила, а земля.
В интересах населения, для возможности перехода отдельных заимок в де-
ревню, необходимо определить минимальное количество дворов, долже-
нствующих быть обложенными податями и повинностями, так как величина их
на I душу обратно пропорциональна количеству населения в данной деревне.
Помимо этого, в малых деревнях трудно устраивать различные общественные
учреждения и нести общественные службы.
При размежевании меленькие участки неудобно было бы нарезать, так как
невозможно найти такие земли, где бы на небольшом пространстве были все
необходимые для крестьян угодья. Неудобство больших земельных участков
и больших деревень заключается в том, что крестьянам приходится далеко ез-
дить на пашню. Участки некоторых заимочно-возникших общин не сняты на
план и не отмежеваны; закрепление земель фактического пользования неиз-
бежно предстоит сделать во избежание недоразумений в будущем, чтобы
устранить возможность произвола со стороны администрации, наплыва
переселенцев и разорения живущих теперь.
В период захватного землевладения и землепользования, хотя и возникают
споры между крестьянами и даже деревнями, но они редки, единичны и легко
улаживаются самими крестьянами. При захватной форме никто не имеет права за-
пахать тот участок земли, который занят и обрабатывается другими; каких бы
размеров он ни был, это безразлично. Участки эти разбрасанно расположены по
окрестностям и часто черезполосно по отношению к двум соседним деревням.
По мере того, как начинает возникать вольное пользование, характеризующееся
тем, что каждый волен пахать там, где ему угодно, лишь бы место было оставле-
но под залежь, период абсолютной свободы в землепользовании прекращается,
и крестьяне по обычному своему праву получают волю «заехать друг за друга».
Этим ограничивается свободный захват земель на большом протяжении более
сильными и богатыми общественниками; возникают большею частию споры, как
между отдельными домохозяевами, так и между селениями; развиваются, якобы,
враждебные отношения между соседними деревнями. В сущности, так и должно
быть: наступает время поселенного передела земель, а потом и коренного пере-
дела по душам в обособленной общине. Большею частию в соседние владения
вторгаются более сильные и богатые хозяева и, чтобы ограничить себя от их
вторжения, начинается сначала глухая, через несколько лет — усиливающаяся
борьба между имущим и неимущим классом, и, в конце концов последний одер-
живает верх; в волости производится полюбовный развод и образуется не-
сколько сложных и односеленных общин. Внутри сложной общины с увеличе-
нием народонаселения происходит тот же процесс, пока волость не превратится
в несколько односеленных общин. В Сибири существуют и периодические во-
лостные переделы, но это явление высшего порядка и оно, несомненно, практи-
326
Сущинский Петр Гаврилович
ковалось бы в широких размерах при покровительстве закона и усилении граж-
данской власти сельского схода. Так или иначе, но дробление сложной земель-
ной общины необходимо должно происходить в известные периоды
существования той или иной формы землевладения и землепользования. Итак,
по мере роста народонаселения, земля начинает приобретать большую цену в
условиях жизни каждой крестьянской семьи; проведение поселенных меж по
фактическому владению является настоятельным; тогда возникает насущный
вопрос о юридическом общем и специальном межевании, об определении прав
крестьян на землю и выяснении нормы земельного надела в зависимости от форм
хозяйства и системы земледелия, а равно и общих экономических данных. В
1893 году средняя величина запашки на хозяйство (как это видно из таблицы Ns
I), имеющее пашню, колебалась от 9,6 до 12,4 у старожилов и от 6,1 -10,4 деся-
тин (50 с[ажен]х50 саж[ен]) у новоселов по обследованным волостям Томского
округа, не принимая во внимание числящейся за каждым хозяйством залежной
земли. При этом хозяйств, имевших всего запашки до 1-й десятины, было от
3,5% до 7%; до 1-5 дес. — от 19,5%-26%; до 5-15 дес. — от50%-55%;до 15-30
дес. — от 14%-21 %; и до 30-100 дес.—от 2%-5%. Maxima и minima запашки на
хозяйство колебались у старожилов: maxima 13,8-21,7; minima — 0,2-8,5; у но-
воселов: maxima 9,9-19,7; minima 0,1-2,4 десятины. В общем же на каждое хо-
зяйство старожилов, имеющее в среднем 1, 162 год[ного] работника], приходи-
лось 10,8 дес. запашки и 9,31 дес. на одного годного работника, а на каждое хо-
зяйство новоселов с 1,32 год[ного] работника] всего 8.09 и 6,06 дес. на одного
годного работника.
Таблица I1,
показывающая количество десятин всей земли в даче по планам
1820-1830 гг., общее число хозяйств в волости, имевших в 1893 г. пашню,
и среднюю величину запашки на хозяйство, имеющее пашню
Название волостей: Колич. десят. земли по планам 1820- 1830 гг. Число хозяйств, имевших запашку Средняя велич. за- пашки на хозяйство, имеющее пашню
Старожилы Кайлинская 387 231 1806/86% 9,9
Кривощекская 302 964 2501/89% 12,4
Чаусская 150 446 1206/81% 12,3
Ояшинская 388 894 1100/66% 9,6
Тутальская 267 201 1702/85% 9,8
среднее 10,8
Новоселы Кайлинская Неизвестно 219/67% 7
Кривощекская 700 / 84 % 10,4
Чаусская 340 / 67 % 8,8
Ояшинская 226 / 66 % 7,9
Тутальская 199/70% 6,1
среднее 8,04
1 Применяется авторская нумерация таблиц. (Ред.)
327
Экономический быт и правовые отношения...
Таблица II,
показывающая процентное отношение к действительным размерам запашки
хозяйств по волостям
Название волостей Кайлин- ская Криво- щекская Чаусская Ояшин- ская Тута- льская Maxima et minima
Хозяйств с запашкой
До 1 дес. 4% 3,5% 4% 7% 4% 3,5-7
1-5 23% 19,5% 21 % 24% 26% 19,5-26
5-15 55% 52% 50% 52% 54% 50-55
15-30 16% 21 % 20% 14% 14% 14-21
30-100 2% 4% 5% 3% 2% 2-5
100 100 100 100 100
Maxima и minima запашки на хозяйство
СТАРОЖИЛЫ НОВОСЕЛЫ
maxima minima maxima minima
Кайлинская 13,9 дес. 4,4 дес. 11,1 дес. 0,1 дес.
Кривощекская 14,9-16,6 4.4-6 15,7-17 1.5-2,3
Чаусская 17,8-18,7 0,2-1,7 14,1-15,2 1,2-2,4
Ояшинская 21,7 1.4-8,5 11,2 0,2-0,5
Тутальская 13,8-19,4 3,7-7,4 9,9-19,7 0,2-0,5
13,8-21,9 д[ес.] 02,-8,5 д[ес.] 9,9-19,7 д[ес.] 0,1-2,4 д[ес.]
Таблица III
Среднее отношение числа десятин запашки на домохозяйство к числу
годных рабочих, с вычислением числа десятин на одного годного работника
от 18-60 лет
Число годн[ых] работни- ков] в домохозяйстве Число запах. десят[ин] на домохоз. Число десятин на одно- го годного работника
Старожилы U6 10,8 9,31
Новоселы 1,32 8,0 6,06
Средняя 7,68
С течением времени, внутри каждого селения начинают раздаваться все
сильнее и сильнее голоса в пользу коренного передела по душам, а послед-
нее может произойти только в том случае, если дача каждой общины точно
определена и разграничена с соседними общинами. Борьба на этой почве об-
остряется и достигает того, что происходит передел по душам. Защитниками
прежних форм землевладения и противниками поселенного и подушного пе-
редела естественно являются богатые и сильные, которые до того вольно за-
пахивали землю и оттесняли малосильного хозяина, заставляя его по не-
скольку раз покидать насиженное место и переносить свою избушку и
«остожье» с одного места на другое. Передел поселенный и подушный огра-
ничивает произвол немногих имущих в интересах большинства. Далеко не
328
Сущинский Петр Гаврилович
всеми общинами в один и тот же период развития общинной жизни сознается,
что власть земли находится на стороне всех однообщественников, и что
крестьянский сход имеет право так или иначе распоряжаться землею, уравни-
вая благосостояние отдельных семей. Экономический фактор служит только
одним из побудительных стимулов дальнейшего правосознания, вызывает
брожение в отдельных партиях. В разных обществах и общинах переход от
прежней формы к новой происходит далеко не в одну и ту же стадию эконо-
мического развития: в одних общинах переход от прежнего к новому, этот
подъем общественного сознания наступает в более ранний период, в дру-
гих — в более поздний период развития. Поэтому есть деревни, в которых
почти совсем не выделяется богатый класс; в других деревнях он появляется
при больших неравенствах экономического состояния отдельных семей;
имущий класс успевает приобрести силу, и ведется более ожесточенная, бо-
лее продолжительная борьба в сторону уравнения. Последнее создает нера-
венство, сильно отражающееся на дальнейшей жизни общества и общины.
Нужно признать, что, кроме экономического фактора, в жизни отдельной об-
щины или общества существенную роль играет сознание общественниками
своих прав. В тех деревнях, где произошло приселение новоселов, замечает-
ся более быстрое проявление самосознания крестьянского схода. Новоселы
как бы приносят из России свой исторический опыт: в староновосельских де-
ревнях в более ранние стадии развития общинной жизни бывает перевод пла-
тежей с души на землю и появляется скорее стремление произвести передел
земли по душам. Сельское общество с исключительно старожильским насе-
лением далеко отстает в этом отношении. Тотчас за переделом обыкновенно
следует агитация в пользу трехпольной системы земледелия и против пароза-
лежного и залежного хозяйства, что и понятно вполне. Более интесивная
форма хозяйства, требующая большей затраты труда, окупается возрождаю-
щейся поземельной рентой и легко конкурирует с более экстенсивной фор-
мой, требующей меньшей затраты сил и времени, но приносящей и меньше
плодов. И если раньше рациональным было ведение более экстенсивного
хозяйства, то теперь более интенсивная культура получает права гражда-
нства. Цены на рабочие руки падают, и земля, начиная приносить больший до-
ход, притягивает их к себе.
Если при обилии земель сибиряк неохотно шел в срок1 к более состоятель-
ному крестьянину, то теперь, при меньшем земельном просторе, он начинает
продавать свою рабочую силу, свой труд богатому, который получает двой-
ную выгоду и от поземельной ренты, и от наемнаго труда, так как платить за
труд ему приходится меньше, чем получать; рабочий ставится в условия, при
которых должен продешевить свой труд и дать большую или меньшую при-
быль хозяину, находясь в менее выгодных условиях сравнительно с последним
по отношению к землевладению при «утеснении» в земле. На этой почве воз-
никает рабочий вопрос в земледельческом классе и организуется мелкая бур-
жуазия с более крупным фактическим землевладением. Ведение хозяйства на-
емными рабочими на Алтае достаточно распространено. Община, как было
1 Т. е. в найм. (Ред.)
329
Экономический быт и правовые отношения...
уже выяснено, умеет справляться и с этими условиями, путем равномерного рас-
пределения земельных угодий между общинами и членами обособленной об-
щины, а также через посредство правильного податного обложения.
Для охранения общинной организации на Алтае и фактического землевла-
дения крайне желательно в сложных общинах прием новых членов на данный
участок поставить в непременную зависимость от согласия большинства всех
членов, живущих на данном участке, а не отдельных только сельских обществ,
составляющих часть земельной сложной общины.
Как в сложных, так и в однодеревенских общинах, при общем и специаль-
ном межевании, нарезка угодий на проживающих в данных селениях без при-
числения переселенцев должна ставиться в зависимость от желания старожи-
лов принять их в свою среду. Когда топографические условия местности тре-
буют отвода участка в размерах, превышающих норму наличного населения,
предоставить последнему право самому допринять в течение определенного
срока новых членов на излишние земли; лишь в случае несоблюдения послед-
него условия допускать, как исключение, приписку недостающего до нормы
числа душ без согласия общества. При этом норма земельного надела должна
быть различна и определяться на основании данных о производительности
почвы, систем хозяйства и общих экономических условий местности, что и
выяснится при статистическом исследовании.
Места для новых заселков неизбежно предстоит отводить или из арендных,
или никем не занятых земель; в последнем случае, непременно по выбору
самих переселенцев.
Арендную систему в интересах населения и Кабинета желательно свести до
минимума везде, где возможно. Арендные земли следовало бы постепенно
прирезать к участкам старожилов или превратить в новые переселенческие
участки.
Различные виды земельных угодий волостной общины начинают приобре-
тать все большую и большую цену в разные периоды времени. Первыми под-
вергаются поселенному дележу луговые покосы, заливаемые весной разливом
больших и малых рек; покосы степные на «выпашах» и лесные долго после
этого остаются еще в общем пользовании иногда целой волости. Нам при-
шлось встретить следующий обычай: волостной старшина определяет день и
час, когда можно выезжать на покос в степи «на выпаша»; рано утром у ворот
поскотины собирается толпа крестьян въ каждом селении и ждет сигнала на
восходе солнца, по которому ворота отворяются и пестрая масса крестьян с
косами в руках, частью пешком, а больше на лошадях, устремляется в поле, на-
перерыв норовя захватить лучшие места.
Как видно из цифровых данных по Томскому округу, среднее число десятин
сенокоса на хозяйство старожилов приходится от 7,95-6,85, а новоселов от
5,45—4,13. На каждой десятине накашивается от 23,0-33,6 копен сена. Сред-
нее число скота на хозяйство старожилов определяется 6,2-7,1 головами всех
лошадей и рабочих 3,8-5,2 головы, а крупного скота всякого 4,4-6,2 головами
и 2,3-3,0 молочного; у новоселов всех лошадей от 3,9-4,8 на хозяйство и ра-
бочих 2,6-3,5, а крупного скота всякого от 3,4—4,7 головы, и молочного —
1,8-2,5.
330
Сущинский Петр Гаврилович
Таблица I
Среднее число десятин сенокоса на хозяйство и среднее число копен
на десятину
Название волостей Число хозяйств Среднее чис[ло] ко- пен на десятину Среднее чис[ло] дес. покоса на хозяйство]
Старожилов
Кайлинская 1 925/92% 29,4 7,6-8,3
Кривощекская 2 575/92% 28,5 4,2-4,5
Чаусская 1 316/88% 33,6 5,8-6,6
Ояшинская 1 499/89% 23,0 10,4-11,7
Тутальская 1 840/92% 23,4 9,4-10,2
Новоселов
Кайлинская 256 / 78% 29,4 5,4-6,9
Кривощекская 659 / 78% 28,5 2,4-3,1
Чаусская 325 / 65% 33,6 4,2-6,5
Ояшинская 292 / 85% 23,0 7,2-8,5
Тутальская 223 / 79% 23,4 5,8-7,3
23,0-33,6 2,4-8,5
Таблица II
Среднее число скота на хозяйство, имеющее рабочих лошадей и крупную
скотину
Название волостей Среднее число лошадей Среднее число крупного скота
всякого | рабочего всякого | рабочего
Старожилов
Кайлинская 6,3 3,8 4,7 2,5
Кривощекская 7,0 4,8 5,0 2,5
Чаусская 7,0 5,2 5,2 2,6
Ояшинская 6,2 4,6 4,4 2
Тутальская 7,1 4,2 6,2 3,0
Новоселов
Кайлинская 4,0 2,9 3,5 1,9
Кривощекская 4,8 3,5 3,9 2,0
Чаусская 3,9 3,0 3,4 1,8
Ояшинская 4,4 3,1 4,7 2,5
Тутальская 3,9 2,6 4,5 2,4
После покосов поселенно делится поскотина, но строгого порядка в этом
отношении установить нельзя. Селения обычно строятся по берегам рек и ре-
чек, и бывает так, что на одной речке на всем ее протяжении выстраивается не-
сколько поселений. Селения эти сговариваются и сообща городят поскотину,
протягивающуюся вдоль всей речки и окаймляющую все прибрежные селения.
Цель этого сооружения — отделить выгон скота от засеянных полей до убор-
ки хлебов, когда ворота поскотины открываются и скотина свободно ходит
всюду; хлеб стоит в это время в скирдах и огорожен остожьем. Поскотина
331
Экономический быт и правовые отношения...
каждой деревни «стыкается», как говорят крестьяне, с поскотиной соседней
деревни и загородь представляет из себя одну непрерывную цепь. Наступает
время и поскотину перегораживают иногда поселенно, а часто селения одно за
другим, удобства ради, отгораживаются. При переделах земли по душам по-
скотина, требующая много свободной земли, совершенно уничтожается, а вы-
гоном начинает служить паровое поле возникающего трехпольного хозяйства.
Следуя старой привычке, крестьяне пытаются раз навсегда перегородить поле
на 3 части, на три «стекла», как они говорят, и чередовать весеннюю и летнюю
пастьбу скота то в одной части, то в другой, но вскоре оставляют этот замысел,
нанимают пастуха и скотина, раньше свободно ходившая по полям в поскоти-
не, начинает ходить за пастухом.
После поселенного передела лугов и поскотины следует передел пахатной
земли; лес приобретает цену позднее всех других угодий. Кедровые острова
долго остаются в общем пользовании целой волости и период шишкования
считается всеобщим праздником.
В предыдущем выяснена в общих чертах общественная жизнь алтайских
крестьян. Дальше предстоит указать, как на изображенном уже фон[е] разыг-
рываются события переселенческой жизни.
Переселенческий вопрос, имеющий такое важное значение в виду предстоя-
щего землеустройства Алтая, может быть решен только в связи с землеустро-
йством старожильских поселений и определением их прав на землю. Мы будем го-
ворить о переселенцах, приселяюшихся к старожилам, и переселенцах, образо-
вавших новые поселения; как те, так и другие одинаково могут быть
причисленными и непричисленными к сельским обществам, что в значительной
степени выясняет их правовые и экономические отношения на новых местах; всем
этим и завязывается гордиев узел переселенческого вопроса. Земля, как уже ска-
зано, не играет еще такой роли в жизни крестьянской алтайской семьи, между тем
податной вопрос, с которым связано перечисление, существенно важен, имея пря-
мое отношение к рабочей силе населения. Приписанные в старожилам новоселы
получают в скором времени полное равноправие и роль местной администрации
ограничивается известным действием казенной палаты, следящей за исполнением
приписных правил. Совершенно в другом положении находятся неприписанные к
старожилам новоселы. Причин непричисления очень много, и они зависят от мно-
гих условий каждой крестьянской семьи, в какие она попадает на новом месте.
Непричисленными бывают и богатые и бедные новоселы, желающие и нежелаю-
щие причислиться; наконец, непричисление может зависеть от степени обложения
обществ — и относительного богатства земельными угодьями.
Богатые часто не причисляются, чтобы не связывать себя навсегда с данной
местностью, не платить податей и не исправлять натуральных повинностей, а
уплачивать только так называемые] «полетки» или «накладки» в общество за
право занятия того или иного количества земельных угодий. Относительное
богатство этих семей дает им уверенность, что общество всегда разрешит им
жить в усадьбе, выстроенной с его разрешения, а платеж «накладки» не может
их особенно отягощать, так как крестьянский сход щадит их и складывает по
состоянию почти так же, как и общественников; облегчается это иногда еще и
тем, что расклад податей производится по количеству обрабатываемой пашни,
332
Сущинский Петр Гаврилович
числящегося скота, по числу ульев и т. д. Тогда совсем не обидно жить непри-
численным богатым новоселам; они более свободны и, если их много, то со-
ставляют как бы одно даже общество на правах свободного союза без круго-
вой поруки. Весь доход с таких граждан поступает в кассу общества, а не Казны
и Кабинета.
Не то совершенно переживают непричисленные бедные переселенцы. При
относительном многоземельи старожилы еще охотно принимают одинаково и
бедных и богатых новоселов, так как они несут с собой в общество больше
годных наличных душ мужского пола, не подлежащих обложению подушной
податью, и мало ревизских душ, подлежащих обложению. Здесь имеет место
то обстоятельство, что, при переселениях из одного общества в другое, умер-
шие ревизские души исключаются из окладного листа. С приемом новых лиц
общество старожилов выигрывает, и отношение платежных наличных душ из-
меняется в благоприятном смысле по отношению к числу платежных ревизских
душ. Но эта выгода терпима до известной степени; благодаря наплыву пересе-
ленцев происходит стеснение в землепользовании, старожилы начинают менее
охотно принимать «новяков» и, в конце концов, совершенно закрывают доступ
к приселению. Однако, многие поселки старожилов иногда наполовину состо-
ят из новоселов, а иногда новоселы превышают число старожилов и по числу
голосов на сходе берут верх. Кроме небольших многоземельных поселений,
то же превращение претерпевают заимки; сплошь и рядом из них выростает
новая переселенческая деревня. «Новый народ нарождается», говорят старо-
жилы. Эти заимки как будто представляют из себя ту ячейку, из которой разви-
вается целый организм. Тогда наступает предел принятия новых членов и заи-
мочный поселок становится закрытым для новых переселенцев. Сомневаться
нельзя в том, что отказ в принятии новых членов бывает действием справедли-
вым со стороны осевшего уже населения при относительном малоземельи, но
в селениях с преобладающим населением старожилов приходилось встречать
и обратные случаи. Последние делают из переселенцев особую доходную
статью, допуская приселяться, строить дома, жить на вольных квартирах и зем-
лянках, но не давая приемных приговоров. Такой образ действий выгоден для
старожилов, особенно богатых, имеющих силу на сходке; рабочие руки
нужны им для их обширного хозяйства, труд при этом удешевляется и они
произвольно взимают с непричисленных несколько раз в год «накладку». Та-
ких примеров много по всему Алтаю или там, где земли немного, или там, где
хотя и много земли, но население свободно несет свои подати и повинности.
Поэтому, если в данной общине численность населения меньше, чем нужно
по норме надела, то могут быть созданы условия приселения, как отдельных се-
мей, так и целых групп, могущих составить отдельные деревни, и даже отдель-
ные сельские общества. Положение непричисленных переселенцев в деревнях
старожилов крайне печально, так что приселяться и причисляться к переселен-
ческим участкам гораздо легче, но только к готовым и не закрытым. Но время
идет, число непричисленных увеличивается; наконец, они теряют всякий интерес
для местного населения и как рабочая сила, и как средство для наживы, так как
земля становится все ценнее и ценнее; полетки уже не могут покрыть тот убыток,
который несут старожилы от занятых полей старательными российскими пахаря-
333
Экономический быт и правовые отношения...
ми. И вот общество постановляет приговор зорить и гнать новоселов с насижен-
ных мест. Тогда эти непричисленные к старожилам новоселы делаются поисти-
не несчастными. Было время до последнего распоряжения Алтайского главного
управления, когда губернское начальство было на стороне старожилов и целые
поселки среди белого дня сознательно разрушались толпою старожилов: рас-
таскивались бревна, печи ломались, производилось полное разорение. По сло-
вам очевидцев, нет более тяжелого зрелища, как разорение новоселов. Послед-
ние, целой гурьбой уходят в сторону на ближайшее возвышение и оттуда с огор-
чением смотрят на упорную, разрушительную работу расходившихся
старожилов. Пожар и всякое стихийное бедствие бледнеют перед этим; к тому
же все происходит на лоне богатой природы. Вот выдержка из распоряжения
начальника Алтайского округа, разосланного по волостным правлениям:
г. Барнаул
«Крестьяне-старожилы Алтайского округа и должностные лица сельского
общественного управления допускают по отношению переселенцев всевоз-
можные насилия и самоуправства: выселяют переселенцев из деревень, не-
смотря на то, что многие из них проживают с согласия обществ по несколько
лет и у тех же общественников приобрели постройки; отбирают распаханные и
засеянные земли, за которые уплачиваются в пользу обществ повинности (кро-
ме платы отдельных домохозяев за распашку), земледельческие орудия; раз-
ламывают постройки, печи и окна в домах, наконец, воспрещают общественни-
кам держать переселенцев на квартирах, вынуждая их с малолетними детьми и
престарелыми больными жить под открытым небом и т. п.
Помимо всего этого, переселенцы облагаются повинностями не наравне с
другими общественниками, а в размере, превышающем сумму всех платежей
причисленных крестьян, не говоря уже, насколько трудно и невозможно для
большинства получение приемного приговора, за выдачу которых общества
взыскивают до 50 руб. с души и более.
Одно количество этих жалоб, одинаковых по содержанию, со стороны пе-
реселенцев, из селений, находящихся в разных волостях Алтайскаго округа,
служит достаточным доказательством справедливости их, особенно в виду
представляемых росписок о покупке построек, распаханной земли и квитанций
в уплате повинностей и пр.
Такое отношение крестьян старожилов и должностных лиц сельского об-
щественного управления к переселенцам, нуждающимся в участии, в силу сло-
жившихся для них неблагоприятных экономических условий жизни, побудив-
ших покинуть родину и переносить лишения, не может быть оправдано
никакими законными соображениями».
Поэтому, помимо покровительства переселенческому движению для урегу-
лирования отношений между старожилами и новоселами, необходимо приве-
дение земель в известность и выяснение, путем территориально-экономичес-
кого исследования, нормы надела особо для разных областей. Эта мера толь-
ко и может дать возможность активного вмешательства в дело приселения
новоселов к селениям старожилов. Принудительное приселение не может
быть оправдано и с точки зрения действующего общеимперского закона о се-
334
Сущинский Петр Гаврилович
льских обществах и с экономической стороны. В виду неизвестности количес-
тва земельных угодий, принадлежащих тому или иному обществу, действуя на-
угад, можно было бы перенаселить одну местность и оставить мало заселен-
ной, в привилегированном положении другую. Эта несправедливость не может
оправдаться и в виду предстоящего переложения платежей с души на землю.
Многоземельное общество не в состоянии было бы оплачивать всю землю,
оставшуюся за ним, а малоземельное должно было бы быть обложено
сравнительно слабо и ограничено в земельных угодиях.
Большинство неприписанных к старожилам новоселов стремится припи-
саться, но есть и такие, которые сами избегают причисления; это — добро-
вольные скитальцы, ищущие счастия то здесь, то там. Они приезжают в ка-
кое-либо селение и поселяются на квартире у старожилов; живут год, другой,
заводят скотину, начинают платить за выгон с головы, покупают у старожилов
пашню, которая может продаваться только в обработанном виде, как труд
«кристаллизованный» в земле; затем, на 3-й и 4-й год, когда общества начинают
их подтягивать и накладывать платежи, они складываются, собирают пожитки и
перебираются на другое место. Старожилы называют их самыми вредными для
них «самоходами». На другом месте повторяется та же история, и так живут
некоторые семьи десятки лет.
Многие желающие приписаться новоселы остаются непричисленными по-
тому, что дорожает земля, приобретающая в некоторых местах настоящую
ренту, и старожилы не нуждаются в рабочих руках.
Многие общества, окрепшие и состоящие из старожилов и новоселов со-
вершенно правильно прекращают доступ новым членам, и если принимают, то в
крайнем случае. Сильными противниками приема в эту стадию развития общин-
ной жизни являются те же сильные и богатые домохозяева; остальная масса,
составляющая большинство схода, легко относится к делу приемки, а мир —
«велик человек». Сильные и богатые при вольном пользовании запахивают
большие пространства и платят всегда в пропорциональном отношении много
меньше средняка и срочника. Последним выгоднее принять лишних членов,
так как они — все же подмога обществу; богатые же и сильные всегда видят в
новоселах конкурентов, протестуют и не желают их принимать, но мир настоит
на своем и сделает так, как должно быть. В общем, можно сказать, что, с увели-
чением числа новоселов, в селении обостряется земельный вопрос на сходе,
ожесточается борьба разнородных элементов, а вместе с тем и переход от бо-
лее экстенсивной формы залежного хозяйства к более интенсивной системе
земледелия: трехполью или многополью, смотря по местности. Таким обра-
зом, иммиграция новоселов, одним изменением отношения населения к земле,
способствует культурному росту края; этому благоприятствует эмиграция из
страны, которая, по изменившимся условиям социальной жизни, должна была
вести более рациональное хозяйство.
Причин, вызывающих враждебное отношение старожилов и новоселов
очень много, но все они зиждутся на распрях податных и земельных. К этому
можно прибавить религиозную вражду. Раскольники на Алтае образуют самос-
тоятельные поселения и очень отрицательно относятся к «мирским людям», ко
всем другим крестьянам православного вероисповедания. Но это не мешает не-
335
Экономический быт и правовые отношения...
которым новоселам постепенно приселяться к ним и усиливаться до того, что-
бы образовать свою сильную партию; достаточно пожелать этой новой группе
построить церковь и получить разрешение от местного епархиального нач-
альства, чтобы прежние жители снялись с горем пополам с[о] своих прежних
мест и ушли в еще более глухие места Алтая.
Таковы, в общих чертах, условия, в которых находятся на Алтае причислен-
ные и непричисленные к селениям старожилов новоселы.
Процедура причисления всецело лежит на сельских и волостных правлениях,
и надо правду сказать, что эти учреждения по отношению к переселенческому
делу представляют из себя значительный тормоз и извлекают из него иногда
даже личный доход. При более бдительном надзоре за волостным и сельским
персоналом дело могло бы стоять иначе, но есть целые селения на Алтае, в ко-
торых с самого их основания не была нога администратора, врача и священника.
Один из очевидцев, хорошо ознакомившийся с положением переселенческого
дела на месте, говоря на эту тему, прибавляет слова переселенцев: «Забыли нас;
тут хотя все перемри, и то никто не позаботится, никто не поможет». «На старине
у нас, в России, везде земские больницы, по деревням лекаря ездят, а здесь при-
шла болезнь — ложись сам в гроб, все равно лечиться не у кого. Бог с ней, с[о]
здешней стороной, и привольна она, да неласкова к нам».
Если в деле причисления новоселов к селениям старожилов, по получении
приемного приговора, на долю волостной и губернской администрации выпа-
дает ведение официального дела приписки, то в организации новых пересе-
ленческих поселков на первый план выступает орган местного главного управ-
ления, заведывающего всей хозяйственной стороной Алтайского округа.
Выхлопотать новые участки очень трудно. Для хлопот нужны деньги, кото-
рых у большинства бедняков-переселенцев нет. Нужно потратить много време-
ни для хлопот, а время нужно для заработка средств к жизни. Необходимо на-
брать целое общество переселенцев, проживающих обыкновенно спорадичес-
ки в крае, это обусловливается стремлением найти заработок. Найти самый
участок предоставляется самим же переселенцам, что является делом очень
трудным, и притом случайным, так как большинство занятых земель не отграни-
чено точно, пустопорожние места не приведены в известность. Лучшие земли за-
няты старожилами, и выбор новых участков очень ограничен. Поэтому-то пере-
селенческое дело должно быть поставлено в связь с общим поземельным
устройством, как об этом уже было говорено. Ко всему этому, причисление ве-
дется так, что сами переселенцы ничего не знают о ходе их дела. Процедура ве-
дется долго, сношения между учреждениями о переселенцах не урегулированы,
так что для одних учреждений переселенцы — бесправные жители, для дру-
гих — наоборот. Земельная часть дает переселенцам сбивчивые данные о праве
их на занимаемые участки. Ясно, что формализм при причислении необходимо
сократить до minimum’a и устроить так, чтобы переселенцы могли получать све-
дения о местах свободных, годных для водворения.
Волостные правления не имеют никаких инструкций о своих отношениях к
переселенцам. Характер этих отношений определяется личным составом слу-
жебного персонала при волости. Большинство волостных правлений считает
себя необязанным содействовать интересам переселенцев, даже наоборот,
336
Сущинский Петр Гаврилович
представители интересов старожилов за ведение дел переселенцев берут
очень дорого. Администрация с ходоками иногда жестоко расправляется, так
что они боятся даже хлопотать сами, предоставляя дело естественному ходу.
Переселенцы с меньшею охотой образуют новые поселки, а больше стре-
мятся к приселению, особенно к тем поселкам, к которым открыт еще доступ.
Некоторые селения старожилов положительно напоминают старые ульи пчел,
от которых постоянно роятся новые деревни и образуют «молодой народ»,
как они сами себя называют, в ближайших заселках, зачастую образованных
путем расширения заимочнаго хозяйства. В старом селении переселенческая
семья с самого начала находит приют и теплый кров, почти все члены семьи по-
лучают заработок в той же деревне; живут там год, другой, затем мало-помалу
обзаводятся хозяйством и года через 3-4 уже пашут, прикупая землю у старо-
жилов. В это время идут усиленные хлопоты о приписке, и через год по полу-
чении приемного приговора переселенческая семья становится равноправною.
Как бы бедна семья ни была, она все же через некоторый промежуток времени
станет на ноги. Эти условия водворения переселенцев должны быть приняты
во внимание при предстоящем землеустройстве.
Совершенно иначе обстоит дело с новым поселком. Там живут в плетенках,
землянках, не имеют инвентаря и хлеба. В момент образования заселок изобра-
жает из себя сборный пункт и возникает из разнородного состава населения, что
плохо отражается на настроении вновь возникшего крестьянского схода. Посо-
бия и какой-либо помощи переселенцы не получают, Ъ живут заработками на
стороне. Иногда новый заселок образуется за 20 и 30 верст от ближайшего се-
ления старожилов. Семья при таких условиях должна идти вразброд: кто идет на
заработки, а кто остается в землянке домовничать. Зимой положение ухудшает-
ся: среди односельчан работы не найдешь, а идти за 25-30 верст искать работы у
старожилов и трудно, и бесполезно, так как зимами бывает безработица, в зем-
лянках же и холодно, и голодно. Случаи усиленной смертности от голода и бо-
лезней в подобного рода сооружениях постоянны, как уже сказано раньше.
Главное управление точно не знает количества и распределения занятых и пусто-
лежащих земельных угодий и потому не может дать указаний ходокам из пере-
селенцев о свободных землях. Ходоки сами должны разыскать место и подать
заявление о своем желании осесть на нем. Главное управление посылает меж-
евщика, который так или иначе отводит участок. В виду того, что в настоящее
время большая часть земель Алтайского округа находится в фактическом владе-
нии старожилов и новоселов, водворившихся и получивших полное право граж-
данства, лучшие земли все заняты и почти невозможно найти такого свободного
от поселений места, где встретилось бы счастливое сочетание луговых, пашен-
ных и лесных угодий; всегда бывает так: или пашни вдоволь, лугов нет, или луга
есть и леса — пашни нет, луга и пашни есть — лесов нет. Реки и озера заключа-
ются почти все во владениях обоснованных деревень. Нам случилось видеть по-
селок переленческий, окруженный лесом, на берегу Оби в Ояшинской волости,
не имеющей ни лугов, ни пашни и потому вторгающийся во владения старожи-
лов. Старожилы занимаются в настоящее время почтовой и ямской гоньбой на
большом тракте и снисходительно относятся к этому захвату, требуют только
вносить поземельные деньги (I '/2 к[оп.] с десятины поземельного губернского
337
Экономический быт и правовые отношения...
сбора), но те не соглашаются. Пройдет железная дорога через эту местность,
ямщина падет, притрактовое население возьмется за соху и поселившиеся на
междугранке новоселы останутся без земли. Бывают несообразности такие, что
старожилы имеют в своем пользовании большие пространства земельных уго-
дий, а поселившиеся в междугранках новоселы не имеют 5-ти десятин на душу,
т.е. '/з против обычной казенной нормы сибирского крестьянского хозяйства. К
этому присоединяется еще другое неудобство, имеющее место на Алтае. После
отвода нового участка, определение на него того или иного числа переселен-
ческих семей всецело зависит от Главного управления. Так как последнее, при
современном положении хозяйства, не может точно определить отношения на-
селения к земле, то и получается перенаселение участков. Главное управление, в
лице своей земельной части, постоянно приселяет к одному и тому же обществу
в течение целого ряда лет новые переселенческие семьи, оставляя за собой пра-
во прекратить приселение только в будущем. Результатом подобного порядка
является то, что переселенческие поселки не могут быть устойчивыми, а пред-
ставляют из себя временное жительство — этап для новых переселений. Пере-
население достигает иногда значительной степени, и водворившиеся уже ново-
селы, не имея возможности вести хозяйство на прежних началах, с неохотой и
трудом снимаются с места и уходят, отыскивая другое, подходящее место. Пре-
дупреждение подобных случаев находится в полнейшей связи с определением
прав крестьян на землю, а пока будет господствовать установившийся порядок,
не может быть и речи о сколько-нибудь правильном землеустройстве у нового и
старого алтайского населения. Еще безысходнее положение непричисленных
переселенцев в новых поселках. Нам пришлось быть в подобных поселках; в
одном из них переселенцы жили в неопределенном положении, в землянках, в
течение 2-3 лет; все они собрались из разных деревень волости и осели на отно-
сительно свободной притаёжной местности, представляя из себя настоящий се-
льский пролетариат, живший и живущий в батраках у старожилов. Многие семьи,
составившие этот поселок, пробирались по Сибири пешком, везя скарб и детей
на тачках. Трудно передать, сколько горя и нужды испытали они, пока не получи-
ли разрешения составить общество и не были причислены. Ясно, что все новые
переселенческие заселки заслуживают полного внимания и требуют особых за-
бот правительства; в новом поселке нет старожилов сибиряков, нет и российских
крестьян, которые бы всегда пришли на помощь, дали приют и кров бедствую-
щей переселенческой семье: на смену им обязано прийти государство. К сожале-
нию, до сих пор переселенцам не было оказано существенной помощи на мес-
тах водворения на Алтае, несмотря на то, что в последнее десятилетие главное
русло переселенческого движения из Европейской России в Сибирь
направилось на благодатные земли Алтая. Будем надеяться на лучшее будущее.
К тому, что было уже высказано об устройстве алтайского населения, оста-
ется прибавить следующее: первою и главною мерою для упорядочения пере-
селенческого дела нужно признать сокращение до минимума процедуры от-
числения из прежнего жительства в России и причисления на Алтае. Первые
три года по прибытии на Алтай, переселенцы, по справедливости, наравне с пе-
реселившимися на государственную землю, могут быть освобождены от всех
податей и повинностей, независимо от того, где они поселятся: в деревнях ли
338
Сущинский Петр Гаврилович
старожилов или новых заселках. Вообще, сравнение прав новоселов на Алтае
с правами новоселов на государственных землях не лишено полного
основания в общем механизме государственного управления.
К этим мерам можно было бы отнести распространение отдельных статей
закона 13-го июля 1889 г. и на Алтайский округ.
В колонизационном деле большая роль выпадет на долю учреждения, ко-
торое давало бы переселенцам точные, определенные данные о местах, год-
ных для поселения; другие учреждения могли бы взять на себя обязанность по
возможности исправно вести дело причисления.
Томская губернская администрация все просьбы переселенцев, водворив-
шихся в Алтайском округе, о пособиях на продовольствие и обсеменение остав-
ляет без рассмотрения и отказывает просителям на том основании, что якобы
они не имеют права на получение таких пособий. Но в предложении томскому
губернатору от 22-го июня 1890 г. за № 7582 между прочим разъясняется, что
«переселенцы вплоть до своего перечисления и образования собственных про-
довольственных запасов не подходят под общие условия выдачи ссуд из про-
довольственного капитала, и что поэтому продовольственные ссуды таковым
лицам могут быть разрешаемы не иначе, как из казны, что и соблюдалось доны-
не». Со стороны Кабинета какой-либо серьезной помощи новым переселенчес-
ким поселкам тоже не было до самого последнего времени.
Ничтожные пожертвования частных обществ и лиц не могут пособить пере-
селенцам из России.
В заключение предстоит сказать несколько слов о культурном росте
Алтайского края.
По мере, того, как ценнность земли будет возрастать, алтайское население
естественным образом должно будет стремиться к более культурной жизни.
Впоследствии, при участии местных органов земства, могут возникнуть опыт-
ные поля, могут быть открыты учебные мастерские и организованы различные
технические сельскохозяйственные производства.
Далее уже дело высших органов управления открыть опытные поля, как
учреждения, организовать склады сельскохозяйственных орудий, семян и прочее,
расширить для хозяйственных целей края сеть метеорологических наблюдений и
создать разного рода мелиорации. Все эти меры войдут в плоть и кровь населения
только в том случае, если будут осуществляться не принудительным путем, а путем
просвещения и через постепенное улучшение условий современного хозяйства на
тех же началах, на которых построена вся хозяйственная организация обществ и
общин алтайского населения. В настоящее время во многих местностях Алтая при-
ходится встречать первобытную культуру, но нельзя сказать того, чтобы формы
хозяйства и системы земледелия, и севооборот, смотря по времени, месту и влия-
нию тех или иных экономических причин, не были до известной степени практич-
ны. Странно было бы заниматься травосеянием в богатых лугами местностях, в
степной полосе, или ввести трехполье с удобрением в лесистой местности, где
превалирует лесопольная система земледелия.
Крестьяне сами стремятся поднять уровень своего благосостояния и чутко
прислушиваются ко всему, что может принести пользу в хозяйстве. На Алтае
прославились некоторые выходцы из России, начавшие распространять се-
339
Экономический быт и правовые отношения...
льскохозяйственные орудия, часто изготовляемые их же руками; переселенцы
привезли усовершенствованные орудия с собою на новые места. Среди обита-
телей степной полосы усиливается за последнее время стремление ввести тра-
восеяние, и сами крестьяне обращаются за высылкой семян культурных трав к
разным лицам и учреждениям; в лесных же местностях крепко подумывают о
введении трехполья с удобрением. Кустарные промыслы и ремесла не менее
быстро распространяются среди алтайского населения.
Плотников, кузнецов, шерстобитов, валяльщиков и других ремесленников
можно теперь очень много встретить среди населения старожилов.
Таблица,
показывающая процент домохозяйств, занимающихся промыслами
Волости | % пром [шслов]
Старожилов
Кайлинская 34
Кривощекская 22
Чаусская 40
Ояшинская 70 (ямщина)
Тутальская 32
Новоселов
Кайлинская 44
Кривощекская 29
Чаусская 38
Ояшинская 69
Тутальская 45
Процент домохозяйств, занимающихся промыслами, как видно из таблицы,
довольно большой.
Скотоводческий период отходит в область истории, и Алтай в общем пере-
живает стадию скотоводческо-земледельческой культуры, но власть земли
все сильней и сильней дает себя чувствовать, и недалеко то время, когда с уве-
личением народонаселения и наплывом переселенцев, экономические условия
края настолько изменятся, что наступит время «земледельца-пахаря, время му-
жицкого черного Алтая»1. Если теперь еще нет условий для развития обраба-
тывающей промышленности, и лишь горные заводы, поддержанные раньше
обязательным трудом, с каждым годом падают и закрываются, то, несомненно,
будет еще время для расцвета и промышленности обрабатывающей. Тогда
наступит блестящий период в истории Алтая.
Сущинский П. Экономический быт и правовые отношения старожилов и
новоселов на Алтае: (исследование на месте). СПб.: Тип. А. Пороховщикова,
1898. 39 с.
1 На туземном языке слово Алтай значит золото.
340
Беликов Дмитрий Никанорович
только благодаря его публикациям.
Беликов Дмитрий Никаноро-
вич (19 (31) октября 1852 — 10 ав-
густа 1932) — священнослужитель,
историк, общественный деятель.
Родился в семье священника,
окончил Симбирскую духовную се-
минарию, в 1878 г. церковно-истори-
ческое отделение Казанской духов-
ной академии со степенью кандидата
богословия. В 1888 г. представил и
защитил магистерскую диссертацию
и был утвержден Священным Сино-
дом в степени магистра богословия. В
1889 г. назначен на должность про-
фессора богословия Императорско-
го Томского университета. Занимаясь
изучением истории Сибири, Д.Н. Бе-
ликов глубоко разрабатывал местные
архивы. Многие документы известны
В 1902 г. после защиты диссертации в Казанской духовной академии утвер-
жден Священным Синодом в степени доктора церковной истории. В 1906 г.
был избран членом Государственного совета и переехал в С.-Петербург, где
продолжал преподавательскую деятельность. В 1920 г. Д.Н. Беликов вернулся
в Сибирь, трудился в Омске, а затем в Томске в сане архиерея.
Похоронен в Томске на южном кладбище, могила сохранилась.
В конце XIX века в Сибири интенсивную научно-практическую деятель-
ность развернули многочисленные специализированные общества, прежде
всего связанные с хозяйственным освоением края.
Характерным примером широкопрофильного научного издания, предназна-
ченного не специалистам, а заинтересованному читателю может служить книга,
выпущенная Западно-Сибирским Обществом сельского хозяйства — «Науч-
ные очерки Томского края. Сборник публичных лекций по различным вопро-
сам естествознания и сельского хозяйства». Непосредственное участие в под-
готовке сборника принимали ученые Томского университета, в частности, про-
фессор Н.Ф. Кащенко, являвшийся председателем общества и редактором
издания. Собранные в книге тексты лекций были прочитаны в актовом зале
Томского университета членами Общества. Среди них работа Д.Н. Беликова
«Первые русские крестьяне-насельники Томского края и разные особенности
в условиях их жизни и быта: (общий очерк XVII и XVIII столетий)».
По мнению главного редактора сборника Н.Ф. Кащенко, основная задача
издания — «возбудить в своих читателях интерес и любовь к той местности,
где они живут и трудятся», усилить потребность в изучении края, «где природа
еще так мало изучена, а утилизация ее богатств только начинается».
343
Первые русские крестьяне-насельники Томского края...
Отдельные статьи сборника получили вторую жизнь в виде самостоятель-
ных книг или брошюр-оттисков с подзаголовком на обложке: «Из серии пуб-
личных лекций, организованных Томским отделом Императорского Москов-
ского общества сельского хозяйства в первом полугодии 1897 года», каждая
статья имела собственную пагинацию, что позволяло издателям не делать
нового типографского набора при выпуске книг-оттисков.
Д.Н. Беликов
ПЕРВЫЕ РУССКИЕ КРЕСТЬЯНЕ-НАСЕЛЬНИКИ
ТОМСКОГО КРАЯ И РАЗНЫЕ ОСОБЕННОСТИ
В УСЛОВИЯХ ИХ ЖИЗНИ И БЫТА
(Общий очерк за XVII и XVIII столетия)
В 1604 году в центре обширной сибирской страны на правой стороне р.
Томи при впадении в нее речки У шайки трудом и энергией завоевателей Сиби-
ри основалось новое русское поселение, названное сначала Томским остро-
гом, а затем вскоре переименованное в Томский город. Образовался чрезвы-
чайно важный стратегический пункт, под прикрытием которого должно было,
по крайней мере, на первых порах, совершаться заселение русскими насельни-
ками огромного Томского края.
Прежде всего, этот пункт дал от себя разветвления в виде других воен-
но-укрепленных мест, рассеянных по рр. Томи и Оби. В 1617г. томские служи-
лые люди при содействии своих собратий из Тобольска, Тюмени и Верхотурья
построили на Томи же реке при впадении в нее Кондомы Кузнецкий острог, в
свою очередь переименованный также в Кузнецкий город, а затем, для связи
Томска с Кузнецком, поставили остроги Мунгатский, Верхне-Томский и Сос-
новский. Остроги Уртамский, Умревинский, Чаусский, Белоярский были по-
строены по р. Оби на протяжении от впадения в нее Томи вплоть до нынешне-
го Барнаула или, пожалуй, до Бийска, если сюда причислить и Бийскую кре-
пость, построенную, впрочем, не в XVII, а в начале следующего XVIII
стол[етия], именно в 1709 году1.
Кроме того, служилые люди — казаки и стрельцы с их сотниками, пятидесят-
никами и десятниками оказали весьма важную колонизаторскую услугу для края
тем, что, пользуясь промежутками мирного состояния, выходили из своих остро-
гов и в большей или меньшей дали от последних устраивали хутора или, по си-
бирскому выражению, заводили заимки. Здесь они имели избы, содержали ра-
бочий скот, косили сено и, по мере сил и средств, занимались хлебопашеством.
Правительство не только ничего не имело против заимочного хозяйства служи-
лых людей, наоборот, было радо ему. Оно поощряло это дело и покровит-
1 Время основания большинства перечисленных острогов см. у Словцова [П.А.]. Историческое]
обозрение Сибири. СПб., 1886. [Кн. I]. С. 114-115. По Гмелину, Умревинский острог построен
так же, как и Бийск, в 1709 г., а Чаусский в 1713г. Насколько верны сообщения Гмелина - сказать
не можем. Gmelins Reise durch Sibirien. Th. 4. Gottingen, 1752. S. 78,83. (Гмелин. Путешествие че-
рез Сибирь. Ч. 4. С. 79, 83. - Ред.)
344
Беликов Дмитрий Никанорович
ельствовало ему, с одной стороны, потому, что видело в заимках новые узлы для
прикрепления отдаленной страны и новое средство обрусения ее. С другой, —
раздавая служилым людям, по их челобитьям, земельные участки под пашни и
«дворовую сельтьбу», «под скотинный выпуск и под сенные покосы», оно слага-
ло с себя обязанность платить указанным людям если не денежное, то, по край-
ней мере, хлебное жалование, да еще с них же нередко брало за пользование
землями по 4 или по 5 снопов с сотни в свою казенную пользу.'
Хутора или заимки, принадлежавшие отдельным лицам из служимого класса
при естественном увеличении их семейств и путем последующих присоедине-
ний сюда еще людей пришлых со стороны, превращались в поселки и дерев-
ни1 2. Не в дальних расстояниях от Томска и почти по всем от него направлениям
доселе существуют и развиваются деревни и села: Батурине, Вершинина, Кула-
кове, Саломатово, Болтовская, Аксенова, Белоусова, Магадава, Протопопове,
Поломошная, Крутикове, Воронина, Белобородова, Попадейкине и проч. Все
эти селения были основаны служилыми людьми, имена и фамилии которых
встречаются в разных печатных и письменных памятниках томской старины и
всего больше в старинных синодиках, доселе хранящихся в ризницах томских
церквей: Соборной, мужского Алексеевского монастыря и Христорождес-
твенской (Никольской). В большей дали от Томска к тому же разряду селений
нужно причислить дер. Былину, Серединину, села Молчанове, Кожевникове,
Гутово и др.
Близ Кузнецкого города кузнецкие служилые люди завели деревни:
Атаманову, Безрукову, Куртукову и др.
Непосредственно после основания сначала Томска, а затем и Кузнецка,
правительство усиленно выражает свою заботливость, чтобы вновь завое-
ванный край не пустовал не только служилыми людьми, но и пашенными крес-
тьянами, необходимыми тем больше, что служилые сразу за пашню взяться не
могли и хлебное для них продовольствие нужно было доставлять из далеко-
го Тобольска, что совершалось с «великою нужею» и огромными проволоч-
ками. Сразу после постройки Томска его основатели Таврило Писемский и
Василий Тырков по царскому указу должны были «прибрать» к новому горо-
ду в служилые люди и на пашню из зырян 50 человек. Но вместо 50 Писем-
ский и Тырков нашли всего 5 человек, а больше «прибрать было не из кого».
Царское веление однако должно было быть исполнено. В 1605 г. исполне-
ние его было препоручено верхотурскому воеводе Плещееву, получившему
предписание, чтобы выслать 50 человек для томской государевой службы и
на томскую пашню непременно, «прибрав» их из охочих, гулящих людей.
При этом требовалось, чтобы в служилые люди были присланы «молодцы
молодые, добрые, стрелять умеющие». Переселенцы прибыли в Томск из
1 В 1661 г. подал томским воеводам челобитную казачий голова Зиновий Литосов и в челобитье
просил дать ему «дикия порозжия» земли по р. Чубуру 200 десятин. Земля была дана в межах
сына - боярского Ягловского и конного казака Томилки Максимова с товарищи. См. у Беликова
[Д.Н.] Старинные монастыри Томского края. Томск, 1898. Приложение III: О наделении служи-
лых людей земельными участками за хлебное жалование. См., наприм[ер], Акт[ы] исторические.
СПб., 1841-1842]. [T.]lll, Ns 110 и Памятники сибир[ской] истории. [СПб., 1882.] Кн. I.
С. 216-217.
2 Казачьи заимки около Нарыма и Томска мы видим помеченными и на атласе Ремезова.
345
Первые русские крестьяне-насельники Томского края...
Верхотурья чрез Сургут на средства из государевой казны1. Несомненно, та-
кие же присылки повторялись не раз и в последующие ближайшие годы. В
1620-х годах пашенные крестьяне упоминаются не только около Томска, но
и близ Кузнецка, построенного, как упомянуто, в 1617г.1 2.
В конце 1631 г. из Москвы пришло в Верхотурье к воеводе Бояшеву новое
повеление: послать в Томск и Томского разряду в остроги верхотурских па-
шенных крестьян в количестве 100 хозяев — «добрых, заводных, семьянис-
тых, — лучших людей», выдав/йм в подмогу на переселение по 10 руб. на
семью. Побуждением к переселению служило то указанное в грамоте обстоят-
ельство, что в Томском разряде пашенных крестьян и пахоты было еще мало, а
около Верхотурья и вообще в местностях Тобольского разряда «крестьян уже
довольно и хлебная пахота учала быть большая и хлеб родился добрый».
Интересно, как отнеслись к изложенному распоряжению верхотурские
крестьяне. Прослышав о предстоящем переселении, они увидели в нем ссыл-
ку, — ссылку страшную в отдаленный глухой, неведомый край, и ударились в
бега. Бежали в лесные местности по рр. Каме и Уфе, а также в острожки и де-
ревни, принадлежавшие Строгановым, где с выгодою для себя, их укрывали
строгановские приказчики. Бегства умножились до такой степени, что застави-
ли воеводу приостановиться исполнением царского указа и послать к крестья-
нам сына боярского Андрея Перхова для уговоров, чтобы «ссылки не боялись
и жили на старых местах по-прежнему»3. Тем не менее из Москвы настаивали,
что если нельзя от Верхотурья отправить к Томску 100 человек, то препрово-
дили бы 80 или, по самой меньшей мере, 50 хозяев. Было отправлено 80 хозяев
с женами и детьми и со всем пашенным заводом4.
Этих крестьян, как и их предшественников по переселению, мы должны на-
звать государевыми крестьянами, так как они посланы были к Томску на цар-
скую десятинную пашню, что значило, что за свой земельный надел каждая
крестьянская семья должна была обрабатывать в пользу казны на разные мес-
тные потребности, по крайней мере, одну десятину. Из дальнейших, несомнен-
но, много раз повторявшихся присылок в занимающий нас край государевых
крестьян мы знаем только две, имевшие место уже во второй половине XVII
века. Именно, в 1668 г.5 и в 80-х годах этого же столетия. В последнем случае
из России были отправлены на пашни около Уртамского (на Оби) острога
дворцовые крестьяне, для которых в названном остроге царевна Софья
Алексеевна построила церковь во имя Вознесения Господня и от себя награди-
ла этот далекий от Москвы храм утварью, книгами и колоколами6. Мучительная
тоска по родине, неизбежная в душевном состоянии каждого переселенца, по
воле тех или иных судеб очутившегося в стране чужой и далекой, у первого на-
1 Акты исторические. СПб., 1841-1842]. [Г.] II. № 52.
2 См. Наказ Кузнецкому воеводе Голенищеву-Кутузову // Акты исторические. СПб., 1842]. Т. III.
Na 135.
3 Акты исторические. СПб., 1841-1842]. [Г] HI. № 172.
4 Там же. Na 179.
5 Словцов [П.А.]. Историческое] обозр[ение] Сибири. СПб., 1886. [Кн.] I. С. 114.
6 Это известие мы почерпаем из доношения томского дворянина Соболевского в Томский
Алексеевский монастырь «к заказным делам» от 1733 г. //Архив Томского Алексеевского монас-
тыря. Связка 15.
346
Беликов Дмитрий Никанорович
сельника Томского края должна была/значительно умериться. Она должна
была много потерять в своей болезненной остроте оттого, что приш[е]лец
встречал в новых местах природу нетронутую, находил поля тучные, способ-
ные к обильному плодородию, тому плодородию, которое так восторженно
описывал известный сибирский историк Миллер1.
Край далекий, но девственный и хлебородный, начал привлекать к себе и само-
вольных пришельцев. То были гулящие люди и с ними люди беглые. Гулящим че-
ловеком в Древней Руси назывался крестьянин, не прикрепленный к государству
тяглом или к вотчиннику службой или работой. Это был вольный человек, кото-
рый мог бродить по широкой Руси, отыскивая там или здесь свое крестьянское
счастие, то или другое, на его взгляд, лучшее для своего поселения место, связан-
ное затем уже с неизбежным прикреплением. Западные части Сибири были засе-
ляемы на первый раз преимущественно охочими из гулящих людей. По завоева-
нии томской страны, гулящие стали проникать и сюда, осаживая» здесь или прямо
на пустых местах, или предварительно приставая к хутору казака, двору государе-
ва крестьянина в качестве половника или захребетника1 2.
Нужно заметить, что в то давнее время гулящие могли найти для оседлости
много простора и на этом просторе много добрых земель и в пределах Европей-
ской России, особенно по ее восточным и южным окрайнам. Но мы видим, что
многие из людей указанного названия с упорством стремятся в Сибирь и движут-
ся по ней, не страшась никакой дали. Упорство заставляет предположить, что
очень часто, под именем гулящих шли в Сибирь и селились в ней беглые из тяг-
лых людей, убегавших или от нищеты, или от холопьей доли, или от кнута и пле-
тей за содеянное преступление3.
Повторяем, одновременно и рядом с действительными или мнимыми гуля-
щими текли в наш край водным путем и сушею и те беглые, которые назывались
так на официальном языке. Проследить в подробностях движение вольнона-
родной колонизации в Томско-Кузнецкой стране трудно вообще, а за XVII век
едва ли и возможно и за недостачей документов, и затем, что во многих случаях
оно не могло быть занесено в документы, так как совершалось скрытно, шло в
стороне от начальственных глаз. Передадим нам известные случаи.
Около 1646 г. был большой недород хлеба в северных и северо-восточных
частях Европейской России, и «государю ведомо учинилось, что с Руси с помор-
ских городов: с Устюга Великого, с Соли Вычегодской, из Перми, с Вятки, с Кев-
роли, с Мезени и из иных русских городов, с посадов и уездов сошли в Сибирь
посадские и многие крестьяне от хлебного недороду и бедности — с женами и
детьми с[о] своих тяглых жеребьев и начали жить в сибирских городах и уездах
1 Miller. Sammlung Russische Geschichte. В. 8. В царской грамоте томскому воеводе Вельяминову от
1670 г. сказано, что, по сказкам служилых людей, «хлеб родится в Томском и Кузнецком лучше
Тобольского» // Исторические] Акты, собранные] Инок[ентием] Кузнецовым. Томск, 1890.
Вып. I. Na 16.
2 Мы имеем пред собою копию с переписных книг крестьян Томского и Кузнецкого монастырей.
Копия написана в самом начале XVIII века. Но и в это время некоторые из домовитых крестьян
еще имели при себе захребетников. Так, в копии значатся: «половник Климент Созонов, у него на
подворье Афанасий Сторожев, — у Сторожева дети: Петр, Тимофей. Федор Яковлевич] Хон-
жин..., у него живет половщик Созонт Семенов, у него сын Яков» и т. д.
3 Такую догадку находим у Буцинского [П.И.] Заселение Сибири [и быт первых ее насельников].
Харьков, 1889. С. 217 и дал[ее].
347
Первые русские крестьяне-насельники Томского края...
на церковных землях и за детьми боярскими, за подьячими и за всякими служилы-
ми людьми на пашнях во крестьянах и в половниках и у ямщиков и пашенных
крестьян в захребетниках, и денежного и хлебного оброку в государеву казну не
платят». Их велено было сыскать, переписать и оставить здесь же в Сибири с тем
только условием, чтобы были сведены в пашенные крестьяне на государеву
пашню, дабы «никто в избылых не был»1.
Такое же массовое бегство в Сибирь и из уездов тех же поморских городов
повторилось в 1670 г., — повторилось до такой степени усиленно, что «в уез-
дах Устюжском и Усольском стала великая пустота»1 2.
Что многие из этих поморских беглецов достигли отдаленных Томска и
Кузнецка—это не может подлежать ни малейшему сомнению. Ставим так сме-
ло свое заключение, исходя из следующих соображений.
I) . Уезды более западных частей Сибири в то время были уже достаточно
заселены, а беглецы, конечно, не всегда хотели оставаться на чужих землях в
положении половников и захребетников.
2) . В уцелевших печатных и письменных памятниках томской старины крес-
тьяне из Устюга, Соль-Вычегодска, Кайгорода, Яренска, Вятки встречаются
постоянно и особенно часто упоминаются они уже в названных старинных
томских синодиках.
3) . Доселе крестьяне Томского и Кузнецкого округов высоко чтут праздник
8 июля. Они чтут его не потому, что это праздник Казанской иконы Божией Ма-
тери, а потому, что то Прокопьев день, т.е. день преп[одобного] Прокопия
Устюжского, считающегося покровителем всего Вологодского края.
В самом начале 1660-х годов в русских местностях, прилегавших к средне-
му протяжению Уральского хребта, произвели огромный разгром башкирцы,
враждебно вторгавшиеся сюда не раз прежде и после. В погроме, о котором
говорим, враги у пашенных крестьян животы пограбили и многих из людей уби-
ли. Между прочим, башкирцы произвели тогда нападение на монастыри Спас-
ский на р. Сылве, Невьянский и Далматов3. Разгром до такой степени напугал и
опустошил крестьян, что многие из них оставаться в тех местностях более не
захотели, — бежали глубже в Сибирь и дошли до Томска.
Вот сюда относящийся любопытный документ, найденный нами в архиве
Томского Алексеевского монастыря. В сентябре 1663 года явились в Томскую
Приказную Палату и подали воеводам Бутурлину и Поводову челобитие крес-
тьяне Тимошка Степанов, да Мартышко, да Андронко Степановы же, да Еро-
фейка и Юрка Петровы и многие др. В челобитной было написано, что пришли
с Исети от Далматова монастыря, где в прошлом году развоевали их башкир-
цы, с погрому они остались с женами и детьми наги и босы, прибрели в Томск и
питаются здесь Христовым именем, бродя меж дворов. — Просили воевод
дать им дозволение записаться во крестьяне за Алексеевским монастырем.
Дозволение не замедлило последовать, и строитель Алексеевской обители
старец Исайя, снабдив пришельцев всем необходимым для крестьянского об-
1 Дополнение] к Актам историческим. СПб., 1846-1872]. Т. III. Na 14.
2 Доп. к Актам историческим. СПб., 1857]. [Т.] VI. Na 19.
3 Допол. к Актам историческим. СПб., 1857]. [T.JVI. Na 124, 138.
348
Беликов Дмитрий Никанорович
заведения, поселил их на монастырской земле по р. Паче и тем положил нача-
ло самой главной монастырской вотчине в с. Пачинском1.
Спустя 10 лет, тот же монастырь прибрал прихожих людей в лице крестьян
Давыдовых с племянники и товарищи и поселил их на своем Иштанском учас-
тке1 2. Братья Давыдовы с товарищи были из гулящего класса. И вообще гулящие
и беглые во второй половине XVII в. заходили в наш край так нередко, что к 1682
г. монахи названного монастыря набрали из них для себя крестьян в количестве
уже нескольких десятков дворов и, кроме Пачинской и Иштанской, завели еще
две деревни: Шегарскую по р. Шегарке, впадающей в Обь и Тайменскую по р.
Тайменке, впадающей в Томь. Немало в то же время крестьянских дворов со-
бралось и у мужского Христорождественского монастыря, находившегося
вблизи Кузнецкого города3.
К концу XVII стол[етия] наплыв в Сибирь беглых пришельцев увеличился
еще больше. Он умножился теми людьми, которых изгоняла из Руси не матери-
альная нужда и не стремление уклониться от тягла, а вытесняли причины, лежа-
щие в высшей сфере духовных интересов. После 1667 года старообрядчес-
кий раскол окончательно отделился от церкви и подвергся преследованию.
Меры гражданского преследования, усиливаясь постепенно, завершились, на-
конец, изданием строжайших постановлений царевны Софьи Алексеевны.
Постановления обрекали на сожжение в срубе всякого раскольника, который
стал бы открыто хулить церковь, произвел бы в народе мятеж или соблазн и
остался бы нераскаянным, — равным образом «раскольщика», который бы
снова ушел в раскол после предшествующего обращения. Тот же законода-
тельный акт определил смертную казнь расколоучителям, изобличенным в пе-
рекрещивании и самим перекрещенным, если бы не захотели возвратиться в
православие, — битье кнутом и вместе ссылку в дальные города уличенным в
тайной принадлежности к расколу или только укрывавшим у себя раскольни-
ков без объявления о них по начальству4.
В виду этих не только грозных, но прямо кровавых статей раскольники кину-
лись в леса на пустынное жительство. Но и в лесные дебри добирались сыщи-
ки, которым велено было смотреть накрепко, чтобы раскольники в лесах и во-
лостях не жили, а где объявятся пойманных ссылать, пристанища их разорять, а
имущества продавать в пользу казны. Куда же деваться?
В то тяжелое для старообрядцев время, пишет П.И. Мельников, из конца в
конец Русской земли раздался голос наставников раскола: «за рубежом древ-
нее благочестие во ослабе»5, т.е. за границей старообрядчество свободно, не
преследуется. И громадные толпы старообрядцев бросились в Швецию, в
Пруссию, Польшу, Турцию и за Кавказ. Но многие, не выходя из пределов об-
1 См. у Беликова [Д.Н.] Старинные монастыри Томского края. [Томск, 1898]. С. 17.
2 Там же. С. 17.
3 См. выше цитованную копию с переписных книг монастырских] крестьян. В 1721 г. казначей Том-
ского Алексеевского монастыря иеромонах Дионисий писал томскому коменданту Козлову: «в
прошлых годах гулящие люди давали на себя записи (монастырю) во крестьянство и давана была
им из монастыря ссуда скотом и хлебом»...// Арх[ив] Том[ского] Алек[сеевского] монастыря.
Связ[ка] 11.
4 Мельников [П.И.]. Исторические очерки поповщины. Москва, 1864. С. 59-60.
5 Там же. С. 61.
349
Первые русские крестьяне-насельники Томского края...
ширного отечества, нашли себе приют в глухих пространствах отдаленной Си-
бири. Как много было в последние десятки лет XVII столетия раскольников в
лесных местах по р. Туре, Ишиму, Тоболу—это слишком хорошо известно из
посланий против раскола, написанных Тобольским митрополитом Игнатием
Римским-Корсаковым и из др. многочисленных документов, напечатанных в
исторических Актах.
В грамоте Верхотурскому воеводе Михаилу Толстово от 1683 г. цари Петр и
Иоанн Алексеевичи писали, что из поморских городов мимо Верхотурья, Верхо-
турского и Тобольского уездов снова ринулись в Сибирь беглецы в огромном
числе. Беглецов шло так много, что цари распорядились поставить, где пристой-
но, заставы, чтобы «отнудь беглых крестьян в Сибирь не пропускать»'.
Думаем, что в числе этих утеклецов раскольники представляли преоблада-
ющий элемент, так как население Поморья в то время было почти сплошь на
стороне старообрядства.
Что раскольники достигали и Томска, это доказывается тем, что они захо-
дили значительно дальше пределов уезда этого города. Уже в 1673 году в Ени-
сейске был раскольнический бунт1 2. Что же касается Томска, то в 1690-х годах
здесь уже имел место крупный случай раскольнического самосожигательства3.
Кроме раскольничьих беглецов, несомненно, попали к Томску и некото-
рые из раскольников ссыльных. К сожалению, сведений на этот счет не име-
ем, за исключением одного случая. В 1688 г. с Москвы послан был в томскую
ссылку с нарочными провожатыми «злой раскольщик», донской казак Федь-
ка Боярченок4.
Во всяком случае, ссыльные в Сибирь составляли очень немаловажный эле-
мент в формации первенцев русского крестьянства в томской стороне. Перечис-
лять все случаи ссылок в Сибирь преступников разного рода для определения их
на пашню, следя за этими случаями по историческим актам XVII века, не находим
нужным. Ограничимся указанием следующего непосредственно касающегося на-
шего края, любопытного факта. В 1648 г. Кузнецкий воевода Афанасий Зубов пи-
сал государю: «в прошлых годех присланы в Кузнецкий острог ссыльные люди—
воры и мошенники, многие холостые, и велено их устроить в Кузнецком остроге
на пашню, и за тех за ссыльных людей старые томские пашенные крестьяне доче-
рей своих и племянниц не дают, а выдают их за казачьих детей и племянников».
При этом Зубов сообщал, что в видах стеснения браков служилых людей на до-
черях пашенных крестьян, он уже распорядился брать с каждой свадьбы в казну 5
руб., «потому что ссыльным кроме дочерей пашенных крестьян жениться не на
ком». Прописав это, воевода спрашивал: как поступать дальше? Из Москвы вы-
шло приказание, чтобы пашенные крестьяне, под опасением за ослушание боль-
шой пени, дочерей своих в замужество за ссыльных выдавали, дабы «можно было
теми браками ссыльных от побегов унять и в местах ссылки укрепить»5.
1 Акты исторические. СПб., 1842]. T.V. Na 108.
2 Дополнения] к Акт[ам] истор[ическим. СПб., 1857. Т. VI]. № 69. [С. 268-269.]
3 Послания Игнатия, митрополита Сибирского и Тобольского. Казань, 1857. С. 129-131.
4 Исторические] Акты, собранные Инок. Кузнецовым. [Томск, 1890.] Вып. I. С. 15.
5 Акт[ы] Исторические]. [Т.] IV, Na 27.
350
Беликов Дмитрий Никанорович
В 1666 г. Томский воевода Вельяминов получил из Москвы нечто вроде вы-
говора за то, что удерживал в Томском ссыльных, по указам назначенных в раз-
ные другие сибирские города и уезды1.
В конце XVII в. ссыльных почему-то усиленно отправляли на пашни к Уртам-
скому (на Оби) острогу. В 1692 г. здесь было поселено сначала 13 ссыльных
человек, затем 15. В следующих 1694 и 1695 гт. сюда было послано «во крес-
тьяны» еще три партии колодников, присланных из различных мест Европей-
ской России1 2.
Случалось, что в число ссыльных, посылаемых на сибирскую пашню, по-
падали и люди привилегированных состояний. Опальные дьяки и подьячие
трудились с сохой и бороной около Енисейска и в Якутской области, после
чего их дети и внуки уже навсегда оставались в крестьянстве. Многие из со-
сланных детей боярских работали крестьянской работой в местностях Тобо-
льского разряда и, несомненно, попадали для той же работы и на поля том-
ско-кузнецкие. В 1618г. был сослан в Томск атаман запорожских черкас Ми-
хайло Скиба, но его велено было поверстать в казачью службу3. Приказано
было поверстать в рядовую казачью службу сообщников «изменника и клят-
вопреступника» запорожского атамана Игнатова — нежинского полковника
Матюшку Г винтовка, сосланного с женою и с сыновьями в 1672 г. в Кузнецк, и
есаула Пашку Грибовича, в том же году очутившегося в томской ссылке4. Эти
привилегированные ссыльные, так. образ., на пашню не попали, тем более,
что Грибович вскоре бежал в свою вольную Запорожскую сечь. Но не отде-
лались от томской пашни сосланные казачий атаман Янка Губарь с товарищи,
и даже один поп по имени Ипат, поселенный верстах в 20 от Томска — там,
где ныне стоит д. Ипатова. Коренные крестьяне этой деревни все имеют одну
фамилию Поповых и рассказывают о своем отдаленном предке, что он был
священником из сосланных, и что на место ссылки принес с родины свою се-
мейную икону, которая хранится в Ипатовской часовне и доселе, представляя
предмет высокого чествования не только у ипатовских, но и среди крестьян
окрестных деревень5.
Среди ссыльных в Сибири, ее городах и уездах очень немало проживало
иноземцев особенно из военнопленных. Были поляки, литвинцы и немцы ли-
вонские. Попал в Тобольскую ссылку даже один «францужанин», принявший в
Сибири православие и дослужившийся здесь до чина сына боярского6. Преп-
ровождались такого рода ссыльные и к Томску. Литовцы входили в состав не
только тюменских, тобольских, но и томских служилых людей и, наравне с
1 Исторические] Акты, собранные] Ин. Кузнецовым. [Вып.] I. Na 14.
2 См. там же. [Вып.] I, Na 26 и [Вып.] II. Na 17, 18 и 19.
3 Буцинский [П.И.]. Заселение Сибири [и быт первых ее насельников. Харьков, 1889]. С. 201.
4 Дополнения] к Акт[ам] историческим. СПб., 1857]. [T.JVI. Na 95.
5 О ссыльных на томскую пашню Губаря с товарищи см. Исторические] Акты, собранные] Ин.
Кузнецовым. [Томск, 1890. Вып.] I. Na 3. Предание о попе Ипате нам довелось вычитать в приход-
ском отчете свящ. С. Спасского за 1884 г. //Арх[ив] Том[ской] Консистории. О том же Ипате см.
[Исторические Акты, собранные Ин.] Кузнецовым. [Томск, 1890. Вып.] I. Na 32. Здесь он назван
безместным попом.
6 Буцинский [П.И.]. Заселение Сибири [и бьгг первых ее насельников. Харьков, 1889]. С. 199.
351
Первые русские крестьяне-насельники Томского края...
другими казаками, имели около Томска заимки и пашни1. В самом конце XVII в.
ссыльный поляк Станислав Оснинской проживал в Томской монастырской
вотчине с. Пачинском, откуда писал очень почтительные письма к настоятелю
Алексеевской обители с келарем и братиею. Впрочем, православные иноки
держали у себя поляка-католика не на пашне, а у дела надзора за монастырской
пашней и для сборов пятинного хлеба с монастырских крестьян1 2.
Ссыльные убегали из Сибири очень нередко. Но особенною наклоннос-
тью к побегам отличались сосланные из черкас и иноземцев. Совершенно по-
нятно: тоска по родине давила их гораздо сильнее, чем ссыльных из велико-
российского народа. В 1620 г. Тобольский воевода послал в Томск на пашню
19 человек из военнопленных литовцев. Соединившись с несколькими из
удалых казаков, набранных также из ссыльных, литовцы разбили на Иртыше
казенный караван, с которым следовали к Томскому городу и бежали сначала
в Березовский край, а оттуда чрез Уральский хребет в северную часть России
с тем, чтобы добраться до родной Литвы. Беглецы были почти все перебиты
погонею, которую снаряжали за ними воеводы разных российских городов.
Их побег представляет целую эпопею, разумеется, с своеобразным характе-
ром разбойнического молодечества и подвигов в таком же духе3.
Итак, в продолжение XVII столетия наш Томский край, кроме казачьих по-
селений, колонизовался крестьянами «переведенцами», т.е. переведенными из
других мест России и Сибири на государеву пашню или, иначе, крестьянами го-
сударевыми, гулящими людьми и беглыми, среди которых было много рас-
кольников и, наконец, людьми ссыльными. В общем, к началу XVIII в. край насе-
лен был все-таки очень скудно. По атласу Ремезова, начертанному в 1701 году,
на обширном просторе Томско-Кузнецкого района мы насчитали менее 90 рус-
ских селений. Но из них огромное большинство состояло из деревень только
с единицами дворов. Сел с церковью насчитывалось не более 11. Сюда отно-
сились: Спасское на Томи, Спасское около р. Яи, Сосновский острог, Кулако-
ве, Верхотомский острог, Богородское и Уртамский острог на Оби, Зеледее-
во, Николаевское, Иктаринское, Ильинское или Красный Яр близ Кузнецка4 * * * В.
1 Томские служилые люди «инородческого списка» и среди них Филипп Болтовский упомянуты
между прочим в царской грамоте томскому воеводе Вельяминову от 1670 г. // Исторические]
Акты, собранные] Ин. Кузнецовым. Вып. I. №16.
2 См. [Беликов Д.Н.] Старин[ные] монастыри Том[ского] края. [Томск, 1898]. С. 46.
3 Буцинский [П.И.] Заселен[ие] Сибири [и быт первых ее насельников. Харьков, 1889]. С. 204 и
дал[ее].
4 По атласу Ремезова в самом начале XVIII в. в Томском ведомстве состояли следующие русские
селения: село Спасское на Томи, с. Спасское около Яи, деревня Бурнашева, Семилужки, деревня
Воронова, деревня Заварзина, острог Сосновский, село Иктара, Константиново, Килино, село Ку-
лакове, Пещеркова, с. Пачинское, д. Макарово, Безъязыково, Ильино, Басалаво, Саломатово, Гу-
това, Чахлова, с. Зеледеево, Варюхино, Пашкова, Лаева, Емельянова, Десятова, Колесникова,
Петрова, Грибанова, Заицкова, Сеченова, Перова, Карбышева, Нелюбина, Лаврова, Иштан, село
Никольское на Оби, Першино, Кривошеева, Лавровых, Былинных, Дорохова, острог Уртамский,
Тарчинская, Корбы, Канаева, Астраханцева, Бартышево, Краева, Елизарова, Потелово, село Бо-
городское, Трубачева, Андреево, Шегарская, Катаковы, Вершинина, Цыганова, Кураковская.
В Кузнецком ведомстве: дер. Сидорова, Мокроусова, Тихонова, Антонова, Герасимова, Бедаре-
ва, Верхотомский острог, Евтифеева, Карпова, Атаманово I, Попова, Долговых, Кондратьева,
Ефремова, Туськина, Куртукова, Грошевская, Лаврова, Атаманово II, Меньшикова, Петлина, Ша-
352
Беликов Дмитрий Никанорович
Наступило время великой преобразовательной деятельности великого
царя Петра I. Вся Россия представлялась тогда, по изображению одного
иностранца, «как бы одним заводом. Повсюду извлекались из недр земных
сокрытые до того сокровища, повсюду слышны были стуки молотов и секир,
ковавших мечи, якори и всякие орудия и сооружались корабли военные и вся-
кого рода морские и речные суда; повсюду лились пушки, мортиры, бомбы,
ядра; ткались сукна, всякого рода полотна и везде при всех таких работах
впереди виден был сам монарх, как мастер и указатель»1.
Так, часто повторяющееся здесь слово повсюду составляет, конечно, рито-
рическую украсу описания, но общий характер многохлопотливой эпохи
иностранец изобразил верно.
Наступила эпоха самой напряженной в России жизни, причем царь требовал,
чтобы каждый непременно участвовал в перестройке государства трудом или
деньгами, чтобы, по старинному выражению, «никто в избылых не был».
Огромная для народа тяжесть преобразовательного дела увеличивалась еще
от того, что оно велось рядом и одновременно с продолжительной и чрезвы-
чайно дорого стоившей бедному государству великой Северной войной.
Подати взимались с неопустительною строгостию, и они были необычайно
многочисленны и разнообразны. Кроме обычного окладного подушного сбо-
ра, с крестьян брали деньги на генеральный провиант, на морской провиант, на
провиант в Смоленской магазее, на покупку и корм драгунских лошадей, на
винтер-квартиры, на городовое строение, на подъем каменщиков, пильщиков
(при постройке Петербурга), на постройку кораблей, дело каналов, деньги
ландратские, рекрутские, седельные, уздяные и проч., проч.* 1 2 Правительство
брало, конечно, не с одних только крестьян. «Оно брало со всех и везде, где
только можно было взять»3. Подати и сборы, великие сами по себе, умножа-
лись еще более от злоупотреблений сборщиков, которые, несмотря на всю
зоркость императора, несмотря на его неумолимую строгость к злоупотреби-
телям, все-таки ухитрялись брать дани измышленные вроде хомутейных, при-
кольных с водяных судов, о которых (данях) говорит Посошков4. Подати
были громадны. Но сверх их огромны были работы, к которым привлекал го-
сударь податное население на государственную пользу. Для постройки Петер-
бурга ежегодно в продолжение многих лет высылалось из разных областей
балино, Сметанникове, с. Ильинское — Красный Яр то ж, Красулино, Шорохова, Калачиково,
Толмачева, Воровскова.
Впрочем, нужно заметить, что на карте Ремезова русские поселения Томско-Кузнецкого края
обозначены не во всей полноте.
Из одного архивного дела мы с удивлением узнаем, что во второй половине XVII столетия]
русские деревни имелись уже близ нынешнего Бийска и р. Катуни. Эти деревни Фоминская и Со-
колова. По показанию крестьян, данному в 1789 г. Фоминская была заведена около 1660 г., а Со-
колова в 1695 г. // Дело об отдаче в оброк рыбных ловель по р. Катуни 1795 г. Мы пользуемся
этим делом благодаря любезности господина] библиотекаря Том[ского] университета Ст. Кир.
Кузнецова.
1 Щапов А.П. Рус[ский] раскол старообрядства. [Казань], 185[8]. С. 492.
2 См., наприм., перечень сборов и податей, какие требовались с томских монастырских крестьян //
[Беликов Д.Н.] Старин[ные] монастыри Том[ского] края. [Томск, 1898]. С. 19, примечан.
3 Соловьев [С.М.] История России [с древнейших времен. СПб.], 1866. Т. XVI. С. 12.
4 Щапов [А.П. Русский] раскол старообр[ядства]. [Казань], 185[8]. С. 496.
12 Зак 912
353
Первые русские крестьяне-насельники Томского края...
России до 40 000 работников, из которых массы гибли от трудов и болезней1.
Многие тысячи народа ежегодно же требовались для постройки крепости на
острове Котлине. Многочисленные работники трудились над делом разных
сооружений в Азове на одном конце России и прорытия длинного Ладожского
канала на другом. Словом, от русского народа Преобразователь потребовал
такой работы, какой прежде он никогда не испытывал, какой доселе не пред-
ставлял.
А как при почти беспрерывных военных действиях были часты рекрутские
наборы? В продолжение рассматриваемого царствования всех рекрутских на-
боров, общих и частных, насчитывают до 401 2. В самой высокой мере обреме-
нительная воинская повинность наводила ужас в народе уже одною непомер-
ной горестью в начальном положении рекрута. В одном из официальных доку-
ментов это положение изображено так: «Когда в губерниях рекрут собирают,
то сначала из домов их везут скованных, а приведчи в город, держут в великой
тесноте по тюрьмам и острогам не по малому времени и так[им] образом еще на
месте изнурив. А потом из губерний отправляют, упуская удобное время, жес-
токою распутицею, отчего на дороге приключаются многие болезни, помира-
ют безвременно».3 Но и дальнейшая судьба уцелевшего солдата, при суровой
дисциплине, при «частых дальних похудушках» и изнурительных военных ра-
ботах, при постоянных недостачах в войсковом провианте, представляла одно
чуть не сплошное горе-злосчастье. Не говорим уже о частых военных стычках
и генеральных баталиях. Достаточно сказать, что из солдат, взятых для Швед-
ской войны, домой почти никто не вернулся. Неудивительно, что во избежание
рекрутской повинности, крестьяне не только брели врознь, но и калечили себя,
рвали себе зубы, рубили пальцы на руках.
Тяжелое было это время, трудная для народа година. «Повсюду кипит уде-
сятеренная деятельность, повсюду насильственные меры, невыносимые тягос-
ти, набор в рекруты и матросы, набор в школы и новые учреждения, указный
сгон рабочих для казенных построек, а тут на каждом шагу денежные сборы
для бесконечной войны, для бесчисленных новых нужд государственных. Каз-
на берет решительно со всего — с торгов, с промыслов, с душ, с потребления,
берет даже с продажи дубовых гробов, как с предмета роскоши. Сил подчас
не хватает, дохнуть некогда»4. Не по-прежнему уже кряхтели русские крестья-
не от разных тягостей старорусских царей Михаила Феодоровича и Алексия
Михайловича, — теперь стонали они великим всенародным стоном.
Думаем, однако, что история не может этот народный стон поставить в упрек
гиганту-царю, так величаво высящемуся в прошлых судьбах России, — так ярко
осветившему русскую жизнь сиянием своего несравненного гения,—гения с мо-
золями на руках, работавшего не только царственным трудом на престоле, но и в
роли плотника, бомбардира и шкипера. Заставляя трудиться других, он и сам тру-
дился, не покладая рук; заставляя подданных переживать трудную годину, он и
1 Щапов[А.П.]. [Русский раскол старообрядства. Казань, 1858]. С. 492. См. Костомаров [Н.И.]
Истор[ия] России в жизнеописаниях]. [Т.] VI. С. 609.
2 Щапов[А.П. Русский раскол старообрядства. Казань, 1858]. С. 502
3 Соловьев [С.М.] Истор[ия] России [с древнейших времен. СПб., 1866. Т.] XVI. С. 202.
4 Проф. Петров [М.Н.] Очерки из всемирной] истории. Харьков, 1882. С. 436.
354
Беликов Дмитрий Никанорович
сам, по его выражению, обретался «в несносных печалех». Никакая жертва не
казалась Петру I слишком великой, когда имелась в виду цель общей пользы го-
сударства, дело приподнятия условий его жизни для всестороннего прогресса.
Не щадя для блага будущей России личных жертв и себя самого, он не побоялся
привести в страшное напряжение и народные силы, побуждая доселе косных
русских людей «силою делать себе добро».1
Но народ еще не понимал этого добра, он не в состоянии был проникнуть в
планы и цели Петра. Народ знал только тягости реформы и как прежде при вся-
кой тягости, так теперь в особенности ринулся наутек. Трудно за Петровское
время отыскать документ, касающийся внутреннего быта крестьян, где бы отсу-
тствовали правительственные жалобы на крестьянские бегства. Крестьяне бежа-
ли от податей, от военной службы, от казенных работ, бежали, говорит Посош-
ков, в понизовые места, в Украйнские, в зарубежные: «чужия страны населяли, а
свою пустоту покидали». Напрасно на тех путях, по которым шли беглецы, пра-
вительство ставило заставы. Утеклецы умели пробираться по глухим тропам, ми-
нуя заграждения. Крестьяне православной веры бежали от многочисленных тя-
гот гражданской жизни, а раскольники, на которых положен был двойной под-
ушный оклад, которые должны были платить еще за право ношения бороды,
которых хотя не в такой степени, как в правление Софьи, но все-таки в общем
преследовать за веру не переставали, раскольники, кроме побуждений в тягос-
тях состояния, бежали от тлетворного и всепагубного, по их мнению, духа вре-
мени. Если уже православные в реформе Петра, направленной к сближению Рос-
сии с Западом, усматривали разрушение русской национальности, если уже в их
среде несмолкаемо раздавались толки, что Петр не мог быть царем русского
происхождения, что он — государь подмененный в Швеции, если у православ-
ных находились лица вроде Талицких, Левиных и Докукиных, которые, сообра-
жая время и знамения времени с записями в своих тетрадях, выводили, что Петр
никто иной, как антихрист, то что сказать о раскольниках с их всегда воспален-
ным воображением на тему об антихристе. «Император,—говорили раскольни-
ки по поводу, наприм[ер], I всенародной ревизии, — сиреч единоначальник или
единовластитель народное описание учини, называя то ревизиею или исчислени-
ем душ человеческих, которые приняли его за императора или за единовластно-
го правителя. Мы же от Христа-Спаса научихомся закон и заповеди Его сохрани-
те и веру святую блюсти и такому лжехристу в послушество отдатися не хощем и
в книги его законопреступные писатеся с нечестивыми никогда не будем, да и хо-
тящим писатися никому не советуем: творите с нами, что хотите, ибо есмы хрис-
тиане единого исповедания вселенских соборов, св. отец и св. страдальцев Со-
ловецкой обители, пострадавших за древнее благочестие: того исповедания и
мы держимся и в книги ваши законопреступные, гражданские, в силу указа ваше-
го императора, не пишемся, ибо мы от крещения записаны есмы в книги живот-
ные у царя небесного, понеже видим во св. Писании, яко прежде бывши в России
благочестевии цари Иван Васильевич, Феодор Иванович, Михаил Феодорович
и Алексей Михайлович, бывший в благочестии до Никона патриарха, яко сии вси
народного исчисления от мала до велика, мужеска полу и женска, живых и мер-
1 Проф. Петров [М.Н.] Очерки из всемирной] истории. Харьков, 1882. С. 427.
12*
355
Первые русские крестьяне-насельники Томского края...
—======—==
твых и всего вообще человечества не творили и оставляли то в судьбу правит-
ельства всемогущего Бога.—Зрите человецы, вонмите и рассмотрите по свято-
му писанию, в киих летех жительствуем, и кто ныне обладает нами?”1.
Так думали и писали раскольники о Петре, усматривая во всех частностях
его реформы ухищрения антихриста, а во всем духе реформы—дух антихрис-
тов и, разумеется, старались бежать от «антихриста» во всякие глухие места.
Леса поморские и керженские переполнились раскольническими беглецами.
Но керженских раскольников в то время сильно тревожил нижегородский
епископ Питирим (бывший когда-то сам раскольником) с[о] своим очень рев-
ностным помощником в лице нижегородского вице-губернатора Юрия Ржев-
ского. Значит, керженцам нужно было бежать куда-нибудь дальше.
Если что с особой силою двинуло дело колонизации в Сибири вообще и в
Томском крае в частности, то это преобразовательная деятельность Петра I и
народное ею недовольство. За «рубеж свейский» (шведский) или польский
бежало податное население главным образом из западных областей России, в
Новороссийское понизовье шли крестьяне из-под Москвы. Но беглецы с По-
волжья и в особенности из северо-восточных частей России устремились к
Камню и за Камень, т.е. к Уралу и за него. В Башкирию, т. е. в земли по среднему
и южному протяжению Уральского хребта, беглецы являлись толпами. На за-
водах Демидова их укрывались тысячи. Производивший в Сибири первую на-
родную перепись полковник Солнцев-Засекин донес в 1725 г. Сенату, что в
провинциях Соли-Камской на соляных и Тобольской на серебряных, медных и
железных заводах оказалось множество крестьян — работников из беглых
разных мест России и в перепись не попавших. Сенат, выслушав донесение,
с[о] своей стороны заметил, что на сибирских заводах, как, наприм[ер], у Стро-
гановых, беглые уже издавна находят себе приют, беглых там укрывают и за-
коны о них не исполняют1 2. Как велика была численность беглецов на заводах
Демидова, можно судить по тому, что Генниг, надзиравший за уральскими заво-
дами, перебрал у Демидова IО ООО руб. за то, что закрывал глаза на беглых, ра-
ботавших на заводах3. Но не все беглецы оседали на Урале, не всем нравилась
незавидная доля рабочего, своим почти даровым трудом обогащавшего ура-
льских заводчиков. Большинство, переваливая «Камень», текло в дальнейшие
части Сибири. Да и для беглецов, трудившихся на заводах, Урал часто служил
только этапом для перехода сюда же, т.е. глубже в Сибирь. Бежали в Сибирь
всякого рода крестьяне, но в громадной массе беглецы принадлежали расколу.
Нижегородский епископ Питирим свидетельствовал, что из Керженских лесов
староверы уходили преимущественно в сибирские области, и мы понимаем от-
сюда, почему и доселе в Сибири раскольника зовут «кержаком» и даже едино-
верческую церковь в Томске называют «кержацкою» церковию. Как вообще
было изобильно раскольников в Сибири за время Петра В[еликого], доказыва-
1 Щапов [А.П.]. [Русский] раск[ол] старообр[ядства. Казань, 1858 ]. С. 482-483. О Петре, как ан-
тихристе см. еще у Соловьева С.М. Истор[ия] России [с древнейших времен]. Т. XVI, гл. I; [Т.]
XVIII, гл. 3 и у Пыпина [А.П. Петр Великий в народном предании // Вестник Европы. 1897. Август.
С. 640-690.
2 Пол[ное] собр[ание] зак[онов Российской империи]. Т. VII. Na 4699. (Далее — ПСЗРИ. Ред.)
3 Соловьев [С.М.] Истор[ия] России [с древнейших времен. СПб.], 1870. Т. XX. С. 204-205.
356
Беликов Дмитрий Никанорович
ется следующим выразительным документом. В 1722 г. в Нижний явился капи-
тан Сверчков с партией упорных старообрядцев, назначенных на сибирскую
каторгу. «Уведомились мы, — писали затем царю еписк[оп] Питирим и Ржев-
ский, — что посланы в Сибирь раскольники необратившиеся и в том числе Ва-
силий Власов, злой расколозаводчик и учитель, которому не только в ссылке,
но и на сем свете, по мнению нашему, быть не надлежит», а в Сибирь и без того
«многие раскольщики описные и неописные бегут и селятся в сибирских горо-
дех. И ежели еще этим каторжным раскольникам дозволено будет быть в си-
бирских же городах, и дастся им воля, то они, собравшись с беглыми расколь-
никами, могут произвести немалые пакости к возмущению народа». Результа-
том этого указания было следующее распоряжение государя: «послать из
Канцелярии Сената к капитану нарочно курьера, дабы его с оными посланными
с ним раскольщиками, где он их найдет, возвратить немедленно в Москву, а с
Москвы послать в адмиралтейство и отдать их в вечную работу в Рогервик, и
впредь раскольщиков в Сибирь отнюдь не присылать, а посылать в Рогервик,
где делают новой гаван1.
Двигались беглецы в Сибирь, отыскивая на ее свободных пространствах, в
ее глухих степях или дремучих тайгах удобное и сокровенное от начальства
жительство и, двигаясь, достигали Томских пределов, где в то время мест
удобных для потаеннаго или, по крайней мере, относительно спокойного жит-
ельства было великое множество. Многие из многочисленных деревень ны-
нешнего Барнаульского округа в XVIII в. составлявших приходы Белоярский,
Малышевский, Чингизский, Бердский, Легостаевский были застроены бегле-
цами Петровского времени. При первой ревизии в г. Кузнецке было переписа-
но I 363 крестьянских ревизских душ, а в уезде (куда в то время принадлежали
и земли нынешнего Барнаульского округа) 1511 душ1 2. Цифры не велики, тем
не менее, выразительны они для стороны, где в недавнее время была чуть не
сплошная пустота. При этом, конечно, нужно заметить, что многие из беглецов
в ревизию не писались, оставаясь в укрывательстве в недостижимых для нач-
альства углах. Что местному начальству было трудно и даже иногда невозмож-
но добираться до таких углов, это, между прочим, видно из следующего об-
стоятельства. В 1722 г. томский воевода Павел Федорович Загрясский отдал
приказ томскому дворянину Прокопьеву, чтобы переписал пашенных крестьян,
гулящих и всякого рода русских людей Томского уезда в Сосновском стану
для взятия с них положенных податей. Прокопьев донес затем, что с гулящих
людей собрать подати оказалось нельзя, ибо «живут от Сосновского острога
по разным местам и в дальных расстояниях»3. А сколько в Томском крае было
за то время раскольников, это указывает нам тобольский митрополит Антоний I
Стаховский. Делая выговор томскому архимандриту Порфирию за то, что
многих томских жителей показал бывшими на исповеди ложно, митрополит
1 Памятники Сибир[ской] истории. [СПб., 1885. Кн.] 2. Ns 94. Соловьев [С.М. История России с
древнейших времен. СП6Л, 1868. ГГ.] XVIII. С. 212.
2 Архив Колывано-Воскрес[енского] горного начальства в Барнауле. Столп дел по описи №461.
Л. 253.
3 Доношение дворянина Никифора Прокопиева // Арх[ив] Томск [ого] Алексеев[ского] монасты-
ря. Св[язка] 4.
357
Первые русские крестьяне-насельники Томского края...
обличал ложь главным образом тем, что в Томске и около него «со/иое дно
раскольничества содержится»'.
Бегства продолжались и в царствования ближайших преемников Петра I,
потому что условия крестьянской жизни в общем оставались те же, что были и
при Петре. Только без такого величавого кормчего на государственном ко-
рабле, без такого хозяина, каким был великий император, и при постоянных ин-
тригах при дворе со стороны разных правительственных чинов, стало больше
сутолочи в государстве и больше в нем злоупотреблений. Подати с крестьян
брали прежние, суровость рекрутских наборов не изменилась. Значительно
реже и в меньших массах стали сбирать народ на работы по государственным
сооружениям. Но зато страдали крестьяне от частых хлебных недородов и пе-
режили неописуемый страх в виду жестокостей, с которыми взыскивали с крес-
тьян многие накопившиеся недоимки мрачной памяти доимочная канцелярия,
учрежденная Бироном, главным образом для удовлетворения, как выражались
в старину, своей бездельной корысти.
В 1727 г. члены Верховного Совета свидетельствовали, что крестьяне бегут
в Польшу, Запорожье, к башкирам, в раскол: «итак, мы нашими крестьянами
снабжаем не только Польшу, но и собственных злодеев». Причину этого грус-
тного обстоятельства Совет усматривал в том, что «никто из командиров ни о
чем больше не думает, как только о том, чтобы взять у крестьянина последнее
в подать и этим выслуживаться, не принимая в расчет, что после крестьянин без
всего останется, или вовсе куда-нибудь убежит»1 2. Генерал-прокурор Ягужин-
ский в записке, поданной государыне о мерах облегчения крестьян, говорил,
что «крестьяне от тяжести податей и от неурожаев не токмо лошадей и скот,
но и семянной хлеб распродавать принуждены и сами терпят голод... и мно-
жество (их) бежит за рубеж и в Башкиры, чему и заставы не помогают»3. Сенат,
рассуждая по поводу этой записки, находил, что в предупреждение побегов не
только нужно выбрать в каждой местности сотников, пятидесятников, десятни-
ков, но, кроме того, следует перепоручить крестьян круговою порукою. Это
будет крепче караулов, потому что тогда крестьяне принуждены будут сами
себя караулить: «нельзя тому статься, чтобы крестьяне друг о друге не узнава-
ли, ибо кто захочет бежать, то пред побегом спроваживает в способныя к по-
бегу места скот и пожитки, а иные пред побегом все продают»4.
Минуем целый ряд других подобных же свидетельств о крестьянских бе-
гствах и ограничимся указанием на то, что, по словам Болтина, от мучительств
Бирона убежало за границу 250 000 крестьянских душ5.
А вообще всех не известно куда бежавших крестьян, в течение только девя-
ти лет, от 1727 по 1736 г., история указывает в цифре около 400 000 чел.6
Сколько за время царствований Екатерины I, Петра II и Анны Ивановны убе-
жало крестьян чрез Башкирию и Уральский хребет в Сибирь—это в точности,
1 [Беликов Д.Н.] Старинные монастыри Том[ского] края. [Томск, 1898]. С. 29.
2 Соловьев [С.М. История России [с древнейших времен. СПб., 1868]. Т. XVIII. С. 294.
3 Там же. С. 280.
4 Там же.
5 Щапов [А.П. Русский] раскол старообряд[ства. Казань, 1858]. С. 490.
6 Щебальский [П.]. Чтение из русской истории. [М.], 1874. Вып. IV. С. 125.
358
Беликов Дмитрий Никанорович
конечно, не известно. Но что бежало много, в том не может быть ни малейшего
сомнения. Татищев, побывавший в Демидовских заводах в 1733 г., нашел там
3 000 беглых раскольников, живших и работавших на заводах въявь. Татищев
должен был их переписать. Приказчик Демидова захотел отклонить его от
этого дела и принес ему взятку в 2 000 руб., отвергнутую честным генералом с
презрением1. Но и сами беглецы-раскольники не постеснялись заявить Татище-
ву, что если он не оставит своего намерения относительно их переписи, они уе-
дут в Сибирь дальше. Привелось исполнить дело переписи со всевозможною
для беглых мягкостию и таковою же в отношении к ним осторожностию.
Познакомимся ближе с образчиками беглецов, пришедших в наш Томский
край до вступления на престол Елизаветы Петровны.
I) . Ил[л]арион Абросов — пришел с отцом из Архангелогородской губер-
нии, предварительно поживши с ним несколько лету Демидова на Невьянском
заводе. Явившись в глубь Сибири с Урала, они остановились и обосновались в
деревне Усть-Чумыше.
2) . Зотей Бородухин и Ив. Плотников из Архангелогородской же губернии.
Пришли в Сибирь в конце царствования Петра I.
3) . Петр Красильников — пришел из России с отцом, братом и женой к р.
Оби в районе Малышевской слободы и поселились здесь сначала на пустом
месте, а затем перешли в дер. Усть-Чарыш.
4) . Алексей Исаков — от матери слышал, что с отцом пришел из Устюга к р.
Оби, в Бердский острог.
5) . Василий Степанов — родом из Устюга же. В Сибирь пришел с отцом.
Сначала скитался «меж дворов» в Томском ведомстве, затем ушел в Барнау-
льскую степь на одиночное жительство.
6) . Алексей Овчинников из Нижегородской губернии, Керженской волос-
ти. Свезен был оттуда матерью за скудостию хлеба в 1714 г. в деревню
Чарышскую.
7) . Егор Корел — из Олонца, деревни Суждальской. Ушел с родины в
1729 г. Пришед в Сибирь, долгое время бродил по разным деревням около
Оби и, наконец, основался в дер. Тугозвоновой.
8) . Василий Казанцев, Даниил Богданов, Фома Колотилов из Казанской гу-
бернии — пришли к г. Кузнецку до первой ревизии, т.е. до 1721 года.
9) . Сидор Антипин и Ив. Вагин из Московской губернии. Из них последний
ушел с отцом «до ревизии Солнцева» и, поселившись Малышевской слободы
в дер. Сопляковой, завел здесь свой дом.
10) . Василий Пискунов с товарищами из Нижегородской губернии
Арзамасского уезда.
11) . Игнатий Брутов — от матери слышал, что пришел с отцом «из россий-
ских городов» еще до переписи Солнцева и поселился в районе Белоярской
слободы.
12) . Прохор Низовских из Устюга. Явился в Сибирь будто бы с паспортом,
но паспорт на дороге сгорел.
1 Соловьев [С.М. История России с древнейших времен. СПб., 1868. Т.] XX. С. 203.
359
Первые русские крестьяне-насельники Томского края...
13) . Василий Орлов из Московской губ. из города Суздаля, деревни Пу-
щенской. Вышел в Сибирь в 1738 г. и поселился около дер. Артамоновой Бе-
рдского острога.
14) . Кузьма Гуляев с племянником Антоном Никифоровым — мордовского
рода. Ушли с родины в 1738 г. и поселились около Чаусского острога.
Мы перечислили только единичные примеры российских беглецов в Том-
ский край, взявши эти примеры на удачу из длинных перечневых списков, най-
денных нами в бумагах Барнаульского горного архива1. Да и в эти длинные
списки занесены только те из бежавших, которые не записались во II ревизию.
Следовательно, все из беглецов, захотевших после многообразных блужда-
ний, жить открыто, на легальных основаниях, и ко II ревизии явившихся, в
указанные перечни попасть не могли.
Пред нами довольно длинные же списки беглецов из Тобольской области и из
ее дистриктов: Тарского, Ялуторовского, Ишимского и др. Является сам собою
вопрос: что заставляло этих людей менять свои сибирские места в пользу Томской
стороны? Сами они указывали то на недород хлеба, то на выпашку полей. Разуме-
ется, могли побуждать к переселениям и эти причины, заставлявшие крестьян ис-
кать более хлебородных и более тучных полей. Но, думается нам, что в нередких
случаях и эти пришельцы принадлежали к составу российских беглецов, передви-
гавшихся к томским пределам постепенно чрез посредство непродолжительной
оседлости в более западных сибирских частях. Но если это были давние сибиря-
ки, то не забудем, что общие тягости крестьянской жизни в эпоху Петра и его пре-
емников не могли миновать и сибирских старожилов. От тягостей можно было
укрываться только в более пустых и более глухих местах, каких в Томской стране
было изобильно. В самом деле, если тобольские пришельцы уходили с[о] своих
мест к дальней Оби и за нее только от хлебного недорода или выпашки полей, то
почему уклонялись от записей в ревизские сказки?
Берем опять наудачу несколько беглецов этого разряда.
I) . Яков Угрюмов — из Тарского ведомства. После разных блужданий по-
селился в дер. Белоярской слободы Бажевой, где и построил свой двор.
2) . Ив. Аксенов — из Курганской слободы Тобольского ведомства, откуда
самовольно ушел в 1728 году. Сначала поселился в деревне Красный Яр Чаус-
ского острога, а затем перешел в дер. Карматскую Белоярской слободы.
3) . Ефрем Михайлов—Ишимского дистрикта из дер. Гаевой. Около 1718г.
был взят в рекруты и отправлен в Петербург, но с дороги бежал. Спустя 8 лет
после бегства объявился в сибирской канцелярии, из которой его отпустили
домой. Но ушел и из дому — ушел за Обь и завел двор в дер. Черкуновой
Белоярской слободы.
4) . Тимофей Чепарин—из Аятской слободы. Ушел оттуда в 1728 г. и ходил
по разным местам, прежде чем пришел к берегу Оби.
5) . Кирилл Койнов—из Тобольского ведомства деревни Койновой. Ушел с
родины вместе с братом в 1728 г. Жили сначала в пустых местах, затем он, Ки-
рилл, поселился в дер. Орде Чаусского острога, а брат домообзавелся в дру-
гой деревне, от него получившей свое название, т.е. в дер. Койновой.
1 Архив Колывано-Воскресенского горного начальства. Столп д[ел] Na 35.
360
Беликов Дмитрий Никанорович
6) . Михайло Тарасов—из Тюменского ведомства дер. Гилевой. Ушел отту-
да в 1738 г. в дер. Курзу Чаусского острога, а отсюда перешел в д. Зайцеву
Бердского острога.
7) . Ив. Фоминский — из Камышловской слободы по р. Пышме. Пришел в
Бердский острог к прежде вышедшему сюда родному дяде.
8) . Амфилохиев—из Шадринского дистрикта. Пришел в 1733 г. в дер. Суе-
ту Чаусского острога, а отсюда перешел в дер. Караканскую Кузнецкого ведо-
мства, где поставил свой двор и женился.
И т[ак] дал[ее], т. д.1
То обстоятельство, что в перечне, которым пользуемся, встречается очень
немало крестьян, убежавших из Аятской, Абацкой слобод (Тоб. Вед.) и из-под
Тюмени, указывает, по нашему мнению, ясно, что эти люди пришли в Томскую
область по расколу, так как из других источников нам известно, что те слободы
были сильно населены раскольниками и в начале XVIII в. раскол преследовался
там весьма жестоко. Очень часто затем упоминаются перебежчики из г. Тары и
его округа. Из другого документа мы узнаем, что в 1735 г. томский воевода по-
лучил из Сибирской канцелярии указ о сыске крестьян и разночинцев, само-
вольно ушедших из Тары же и волостей Тарского ведомства. И сыщики во
главе с офицером нашли немало тарских семей, бежавших в 1722, 1724 и в по-
зднейшие годы и поселившихся главным образом в деревнях Чаусского
острога1 2. Усиленное бегство из Тары наводит на мысль, что в данном случае
имело важное значение то большое розыскное дело о тарянах, которое вы-
звано было их отказом присягнуть супруге императора Петра I Екатерине, по-
сле того, как Петр короновал ее в 1722 г. Известно, что при этом страшном ро-
зыске один из главных зачинщиков сопротивления Бочагов с несколькими из
сообщников заперся в доме и поджог под домом порох, чтобы взлететь на
воздух. Поджог не удался и запершиеся были схвачены живыми. Но это об-
стоятельство только усилило строгость розыска, от которого пострадало бо-
лее I 000 человек3. Все эти страхи и строгости не могли не навести паники на
тарских жителей всяких чинов и не заставить их брести врознь. Некоторые из
них убежали в раскольническую пустынь старца Сергия4, а некоторые утекли
дальше на восток, к Кузнецку и Томску. Все изложенное подтверждает
высказанную нами догадку, что тоболичи и в частности таряне уходили в
томские пределы преимущественно от тягостей, характеризующих время
Петра I и его ближайших преемников.
Предприимчивый владетель уральских заводов Акинфий Демидов, про-
слышав в конце царствования Петра о богатых залежах медных руд в
Алтайских горах, отправил туда с Урала для проверки слуха олонецких ста-
риков Матвия Кудрявцева, Леонтия и Андрея Кабановых. Старики верну-
1 Архив Колывано-Воскресен. горного начальства. Столпы дел по описи Na 35 и без описи от
1749 г.
2 Арх[ив] Том[ского] Алекс[еевского] монаст[ыря]. Связка 3.
3 Словцов [П.А.]. Историческое] обозрение] Сибири [СПб, 1886]. [Кн]. I. С. 266. Соловьев
[С.М.]. Истор[ия] России [с древнейших времен. СПб., 1868]. ГТ.] XVIII. С. 238.
4 Памятники Сибир[ской] истор[ии. СПб., 1885. Кн.] II. Na 110.0 старце Сергии здесь говорится,
что в свою пустынь он принимал «приходящих из разных мест, а наипаче тарских обывателей, ко-
торые, не похотя быть у присяги, бежали к нему».
361
Первые русские крестьяне-насельники Томского края...
лись через год и принесли Демидову образцы руды, добытой из древних
«чудских» копей Синей Сопки или Синюхи. Демидов не замедлил заявить о
своей находке обер-берг-амту Геннигу и в начале 1727 г. получил дозволе-
ние разрабатывать алтайские руды в свою пользу. Построены были сначала
одна печка на р. Локтевке, а затем завод на рч. Белой, названный Колыва-
но-Воскресенским. Оказалось, что из Алтайских гор можно было извлекать
не только медь, но и серебро и даже золото. Тем усиленнее пошла гор-
но-алтайская деятельность энергичного Демидова. В 1735 г. Колыванский
завод взят был в казну, а в 1739 г. снова возвращен прежнему владельцу, по-
строившему, кроме Колыванского, еще заводы: Барнаульский в 1739 г. и
Шульбинский на р. Шульбе в 1744 г. Но с 1747 года заводы снова были изъ-
яты из частной собственности и перешли в собственность Кабинета Ее Ве-
личества, причем назначенный для управления ими бригадир Беэр должен
был тщательно описать и оценить их, чтобы из казны уплатить «что дол-
жно» наследникам Демидова1.
С открытием медных руд в недрах Синей Сопки, повлекшем к устройству на
Алтае горных заводов, в деле колонизации Томского или, точнее, Том-
ско-Барнаульского края явились новые стимулы, которые, перемешиваясь с
вольно-народными, принимают принудительный характер.
Для добычи руд и очень сложного дела их обработки, понятно, требова-
лось много рабочих рук. И вот еще Демидов то и дело отправляет из Невьян-
ска на Алтай целые партии рабочих с[о] своими приказчиками. То опять-таки
были беглые, которых у Демидова на Урале состоял огромный запас. По от-
рывочным документам, бывшим под нашими руками, мы могли бы перечис-
лить многих крестьян, заявивших переписчикам II ревизии, что они из беглых,
пришли в Сибирь в числе демидовских рабочих и, уклоняясь от заводских ра-
бот, убежали и здесь, в Сибири, то от Колыванского, то от Барнаульского за-
вода для того, чтобы пристать для жительства к вольным деревням. Кроме
указаний на этот счет, разбросанных там и здесь, мы видели в архиве большое
дело с перечнем демидовских переведенцев на Алтай, прибывших сюда в
1744 г. Все переведенцы были из российских беглецов, ушедших в промежу-
ток от 1725 по 1735 г. кто из Архангелогородской, кто из Московской, кто из
Казанской и Нижегородской губ., кто из Устюжского и Вятского края1 2. Когда
заводы были взяты на имя государыни Елизаветы Петровны, к ним для работ
были приписаны все крестьяне Белоярской, Малышевской слобод, Бикатун-
ской крепости и Бердского острога3. «А понеже известно, — писала госуда-
рыня в именном указе Беэру, — что при оных заводах места к поселению лю-
дей довольные и всем потребным к житию человеческому изобильныя, и для
того по рекам, близ оных заводов текущим, селить пришлых в Сибирь, кои
1 Извлекаем эти сведения из рукописной, разнообразного содержания, тетради, принадлежавшей
известному знатоку Алтая, ныне умершему чиновнику Алтайского ведомства Ст[епану] Иванови-
чу] Гуляеву. См. Краткий исторический] очерк Алтайского округа. СПб., 1897. и ПСЗРИ [Т.]. VII.
9403.
2 Арх[ив] Колывано-Воскр[есенского] гор[ного] начальства. В столпе дел Nc 35.
3 Впрочем, приписные крестьяне в количестве 400 дворов были у Алтайских заводов и за время,
когда ими владел еще Демидов. Сибирские крестьяне были причислены к Демидову в 1740 и
1742 гг.
362
Беликов Дмитрий Никанорович
явились по нынешней генаралитетской переписи и оные пришлые люди, чьи бы
они ни были, должны зарабатывать на заводах — первое подати государствен-
ныя по 70 к[оп.], другое — подати помещикам по 40 к[оп.]». (в год)1. Таким об-
разам], кроме причисленных к заводам сибирских крестьян, к ним, заводам,
нужно было приписывать людей пришлых самовольно в Сибирь, или ина-
че — людей беглых. И вот начинаются облавы на беглых на протяжении от
самого Урала до Иркутска. А беглых в Сибири и теперь было достаточно, так
как разные тяготы, угнетавшие крестьянскую жизнь там, в Центральной Рос-
сии, не исчезали.
Правда, в царствование Елизаветы Петровны крестьянские подати были об-
легчены, но зато распространенный в отечестве раскол преследовался гораздо
сильнее, чем было это при Петре I и даже при Анне Ивановне. В продолжении
40 и 50-х годов прошлого столетия для раскола как бы вернулось то огнепаль-
ное время, каким в его истории был ознаменован конец XVII века. В виду пресле-
дований «староверцы» горели там и здесь. Горели одни наиболее фанатичные,
другие бежали для укрывательства от властей — бежали по тем путям, которые
уже давно были протоптаны русским лаптем и из которых один вел на восток—
в Сибирь, в ее необозримые степи, в ее неоглядные, угрюмые и глухие черни или
тайги. Помимо утеснений, какие испытывали раскольники, существовали и дру-
гие более общие горести. Известно, что царствования Елизаветы Петровны и
Екатерины II были временем наиболее полного развития крепостного права с его
жестокостями, с его подавлением не только гражданской, но, пожалуй, и чело-
веческой личности того, кто в мозолистых своих руках держал соху — эту опо-
ру благосостояния России, нашу матушку —
«Неизменную кормилицу,
Вековечную работницу».
При Петре I можно было укрыться от крепостной зависимости самоволь-
ным уходом в военную службу. Тяжела была последняя, но при всей ее тягос-
ти крестьянин в нередких случаях готов был предпочесть ее крепостной не-
воле. В царствование Елизаветы крестьянину законным образом уйти от поме-
щика было уже некуда. Крепостные, самовольно уходившие в солдаты, были
наказываемы кнутом. Как тяжко русский крестьянин чувствовал на себе гнет
состояния в крепостных условиях доказывается крестьянскими восстаниями
против крепостных владельцев. Восстаниями переполнено царствование
Елизаветы, — они постоянно повторялись и при Екатерине, выразившись, на-
конец, в том огромном больном нарыве на историческом организме Русского
государства, который известен под именем пугачевщины. В начале царствова-
ния Екатерины II Петр Ив[анович] Панин подал государыне свое мнение о ме-
рах пресечения крестьянского бегства, причем указал следующие причины
этого, удручавшего государство, явления: I) «строгость как духовного, так и
светского начальства к раскольникам; 2) привычка помещиков продавать кре-
постных отдельно от их семей, а также продавать в рекруты за чужие деревни
без всякого внимания к огорчению и разорению оставшихся семейств;
3) чрезмерно дурное содержание рекрут; 4) ничем вообще не ограниченная
1 ПСЗРИ. [Т.] XII. № 9403.
363
Первые русские крестьяне-насельники Томского края...
власть помещиков над крестьянами, причем неумеренная роскошь заставляет
первых брать с последних подати и употреблять в работы не только тяжкие,
но и превосходящие силы человеческие и т. д.»1 Дворяне, депутаты извес-
тной Екатерининской комиссии, сильно печаловались, что постоянные бе-
гства крестьян наносят благосостоянию дворянства огромный ущерб. Извес-
тно, что в первые годы своего правления Екатерина II заговорила было об
освобождении крепостных или, по крайней мере, как предлагала в своем ли-
беральном Наказе, об облегчении бремени в положении последних. А на
деле все кончилось тем, что крепостное право распространено было на Бе-
лоруссию и Малороссию, где его прежде не существовало, помещик полу-
чил власть ссылать по своему усмотрению крестьянина в Сибирь и крестьяне
лишены были возможности жаловаться на притеснения и жестокости своих
господ без опасения за такую продерзость подвергнуться битью кнутом и
идти затем на поселение1 2.
Как при Елизавете и Екатерине было много бежавших в Сибирь красноречи-
во доказывается тем, что на одних уральских заводах беглых насчитывали де-
сятки тысяч душ3. Что касается в частности Томского края, то, по архивным ма-
териалам, беглые нам встречаются здесь чаще всего единичными личностями и
семьями. Мы, однако, ограничимся сообщением указаний только на беглецев
группами. Вот едут в Томскую Сибирь крестьяне Ставалдины с товарищами.
Всех их на пути хотели было задержать, но беглецы успели укрыться, оставив в
руках поимщиков одну женщину4. Вот еще 13 беглых семей, найденных в
1745 г. в деревнях Ординской, Малой Кривощековой и Я рекой5. Вот еще нес-
колько монастырских крестьян, пришедших к Томску без паспортов с Урала, и
30 семей, поселившихся по р. Кыргизинской в Чаусском стану и т. д.6 По-преж-
нему являлись беглецы и из Тары, скрывавшиеся, несомненно, от преследова-
ния по расколу. В 1749 г. из Тарского района вышло самовольно 100 семей,
найденных затем в самых отдаленных углах Кузнецкого уезда7.
Как сказано, «пришлых» в то время приписывали к заводам и селили на за-
водских землях. И в Барнаульском горном архиве тянутся целые ряды дел о
1 Соловьев [С.М.]. Истор[ия] России [с древнейших времен. СПб.: Т-во «Общественная Польз»"].
[T.]XXV. С. 145.
2 В 1767 г. 22 августа состоялось такое распоряжение: «которые люди и крестьяне в должном у по-
мещиков своих послушании не останутся и в противность 2 уложенной главы 13 пункта недозво-
ленны» на помещиков, своих челобитныя, а наипаче Ея Императорскому Величеству в собствен-
ны» руки подавать отважатся, то, как челобитчики, так и сочинители сих челобитен наказаны бу-
дут кнутом и прямо сошлются в вечную работу в Нерчинск с зачетом их помещикам в рекруты» //
Правиков. Памятник из законов. М., 1806. Ч. I. С. 137. Ср. Соловьев [С.М.] История России [с
древнейших времен. СПб.,] т. XXVII, гл. I, стр. 333-334 по изданию товарищества] «Общес-
твенная] Польза».
3 В 1747 г. беглых было найдено на Урале 16 391 д[уша]. Соловьев[С.М. История России с древ-
нейших времен. СПб., TJ. XXII, гл. II, стр. 398.
4 Арх[ив] Томекой]. Духовной] Консистории. Указ Тобольск. Консистории Томекому]
Дух[овному] правлению от 11 мая 1752 г.
5 Промемория ревизоров по II ревизии в Томскую воеводскую канцелярию. Монаст[ырский]
Арх[ив], св. 4.
6 Арх[ив] Томекого] Алексеевского] Монаст[ыря], св. 4.
7 Арх[ив] Колывено]-Воскресенского] гор[ного] нач[альства]. В столпе дел] № 79.
364
Беликов Дмитрий Никанорович
пришлых, взятых то в Иркутске или около него, то присланных под конвоем из
Тобольска, то из Томска или Кузнецка и т. д.1
С конца царствования Елизаветы Петровны количество сел и деревень, при-
численных к Колывано-Воскресенскому горному ведомству, увеличилось. С
12 янв. 1761 г. были прикреплены к заводам все крестьяне, жившие в Томском и
Кузнецком уездах, не исключая и крестьян, которые имели оседлость в самых
Томске и Кузнецке и которые во многих случаях происходили от бывших слу-
жилых людей и сибирских детей боярских. Количество рабочих сил при заво-
дах увеличилось, но беглых присылать в заводское ведомство все-таки не пе-
реставали. Случалось, что в числе беглых приписывали к заводам и таких лиц,
которые приписке по законам не подлежали. Между другими пришлыми, вы-
сланными из Тобольска в 1749 г., находился некто Ив. Коплин, прибывший в
Сибирь из Тотьмы, из тамошних посадских людей. Его причислили к заводам,
но отец запротестовал, указывая, что сын отправился в Сибирь, не как праздно-
шатающийся, а «для купечества», что при II ревизии в оклад он положен и ныне
насильственно взят в Колывано-Воскресенское ведомство только потому, что
паспорт оказался у него просроченным. Несмотря на это заявление, Колыва-
но-Воскресенская канцелярия протесту не вняла и Коплина отпустить не захо-
тела1 2. В том же 1749 г. Томский воевода прислал к заводам 48 человек, при-
шедших в Сибирь на заработки с паспортами. На этот раз канцелярия смилова-
лась, присланных отпустила назад, поставив усердному воеводе на вид, что в
данном случае он поступил «неосмотрительно»3.
Но исчерпаем по возможности полнее обзор колонизации края за XVIII в.
при посредстве беглых.
Императрица Екатерина II, ослабив строгость гражданских постановлений
против раскола, между прочим задалась целью вернуть из заграницы раскольни-
ков, бежавших туда в прежние годы, причем прощала все их вины и указала им
места для поселения, с освобождением на 6 лет от всяких податей, в нынешних
Астраханской, Саратовской, Оренбургской и Самарской губерниях, но более
всего в Сибири близ Тобольска, в Барабинской степи и в ведомстве Усть-Каме-
ногорска. Хлынули волной раскольники из-за рубежа в давно покинутое отечес-
тво, но, однако, не все. Жители Польской Ветки и раскольнических слобод око-
ло нее из-за рубежа выходить не хотели и, мало того, стали очень громко заяв-
лять себя частыми разбоями, как в самой Польше, так и в сопредельных
российских местах. Упорство и буйства беглецов заставили императрицу послать
туда генерал-майора Маслова с войском. Маслов разорил Ветку и вывел оттуда
1 См. огромный список пришлых приписанных к заводам в арх[иве] Колыв[ано]-Воскр[есенского]
гор[ного] начальства]. Столп дел No 85, см. столпы: No 30,79, 110, 172. Между прочим, в 1748 г.
велено было выслать к Алтайским заводам некоторых из пришлых, проживавших в Невьянской
Демидовской богадельне. Нарочно посланному в Невьянск сержанту приказано было захватить
из богадельни 53 чел., оказавшихся годными к работе. Арх[ив] К[олывано]-Воскр[есенского]
г[орного] п[равления]. Столп д[ел] No 30. По сообщению Гуляева, в конце 1740-х годов при-
шлых было приписано к заводам всего 2 216 душ. // Тетрадь Гуляева в рукописи. — I янв. 1759 г.
Колыв[ано]-Воскр[есенская] Канцелярия] писала бригадиру Фрауендорфу, что в скором време-
ни ожидает присылки для заселения заводских земель 400 «пришлых» семей. // Чт[ения] при им-
ператорском общ[естве] ист[ории] и древностей] российских]. 1867. Кн. 2. С. 261.
2 Арх[ив] Колыв[ано]-Воскресенского] гор[ного] начальства. В столпе дЬл] No 94.
3 Арх[ив] К[олывано]-ВоскрЬсенского] гор[ного] начальства]. В столпе дСл] No 30. Л. 170.
365
Первые русские крестьяне-насельники Томского края...
до 20 000 раскольников, которые и были затем препровождены на поселение в
Сибирь. Немало их было поселено в Барабинской степи, но особенно много в
Алтайских горах по рр. Убе, Ульбе, Глубокой и прочим притокам Иртыша с пра-
вой стороны. Это были прадеды тех раскольников, которые ныне составляют
самое зажиточное население в Бийском и Змеиногорском округах и которые из-
вестны там под странным именем «поляков» (выходцы из Польши)'.
При Колывано-Воскресенских заводах, в царствование Екатерины II значи-
тельно умножившихся в числе1 2, состоял всегда огромный штат рабочих: масте-
ровых, рудокопов, угольщиков, плавильщиков и проч., которые несли чрезвы-
чайно обременительный и изнурительный труд. Рабочие набирались из крестьян
всех селений, причисленных к заводам и отбывали заводский труд, как воинскую
повинность. Кроме того, для исполнения многочисленных заводских поручений,
наприм[ер], рубки леса, приготовления дров или угля, вывозки этого материала к
заводам, перевозки к заводам руды назначались и сами крестьяне по очереди или
целыми деревнями, или отдельными семьями из деревень. Работы были тяже-
лые, а для «бергалов» — так назывались постоянные рабочие — каторжный в
точном смысле этого слова3. За неисправности в работах, за провинности рабо-
чих наказания царили жестокие. Кнута, плетей, кошек и том[у] подобных] пре-
лестей горные начальники, в большинстве иностранцы, для русской спины не жа-
лели. Поэтому, естественно, что в обширном ведомстве «Колывано-Воскресен-
ского Горного Начальства» в свою очередь происходили беспрестанные
бегства. Как и следует ожидать, бегали преимущественно «бергалы», но случа-
лось, что по их следам и заводские крестьяне, особенно из недавних припис-
ных-пришлых. Бегали в разные стороны, но самым уютным местом для укрыват-
ельства беглецы считали тот угол юго-восточного Алтая, который известен под
именем Бухтарминского края. Изборожденный огромными горами, среди кото-
рых высятся такие гиганты, как Катунские белки, Холзун, сама величавая Белуха,
испещренный неисчислимыми пропастями и ущельями, этот малодоступный край
доставлял такие удобства для беглого человека в смысле искомой им безопас-
1 Варадинов [Н.В.] История Министерства] Вн[утренних] Дел. [В 8 томах. СПб., 1858-1863.] Кн.
VIII. C.3I; см. Мельников [П.И.]. Исторические] очерки поповщины. Москва, 1864. С. 255.
2 В 1764 г. был построен Павловский завод на р. Касмале (притоке Оби), в 1765 г. Сузунский мед-
но-плавильный (где чеканилась медная сибирская монета), в 1771 г. Железо-Т омский на Т омь-Чу-
мыше, в 1775 г. Алейский, 1782-1783 г. сереброплавильный Локтевский и в 1795 г. Гавриловский.
Кроме заводов, много рабочих требовалось на рудники: Змеевский (Змеиногорский), Богоявлен-
ский, Бутырский, Галъцовский, Шеманаихинский, Таловский, Золотушинский, Семеновский, Са-
лаирский (открыт с 1881 г.), Риддерский (открыт с 1784 г.), Петровский и Титовский (с 1787 г.),
Зыряновский (открыт с 1791г. ) и др. // Краткий исторический] очерк Алт(айского) округа
[(1747-1897). СПб., 1897]. С. 15-17.
3 Огромные трудности заводских работ очень ярко изображены в Кратком [историческом] очерке
Алтайск[ого] окр[уга. (1747-1897)]. С. 13-14, примечание]. Чтобы избавиться от непосильных
работ, мастеровые нередко ложно возводили на себя тяжкие преступления, и нередко же реша-
лись на самоубийство. Как страшны были наказания, практиковавшиеся в Колыванском ведомстве,
- страшны не только для мастеровых, но и для заводских крестьян, показывает такой, напр[имер],
случай. В 1834 г. крестьянин дер. Жеравлихи Чумышской вол[ости] Спиридон Новоселов, толь-
ко лишь вернувшийся домой с очередных работ на Змеиногорском руднике, нанес себе тяжелую
рану ножом в пах. При дознании Новоселов показал, что хотел лишить себя жизни из-за того, что
жители Жеравлихи возвели на него обвинение в покраже 6 лошадей и потому убоялся, что «его
будет теснить начальство». // Арх[ив] Колыв[ано]-Воскр[есенского горного начальства]. Связка
дел под заглавием]: «Частные происшествия» за 1834-[183]5 г.
366
Беликов Дмитрий Никанорович
ности и в отношении добычи жизненных средств, каких не могла дать дремучая
тайга. Бежать в горы Бухтарминского Алтая — это, по выражению томских
крестьян, значило уйти «в Камень». Отсюда бухтарминские беглецы носили на-
звание «каменьщиков». В 1748 г. бежали «в Камень» шмельцеры Битков и
Плотников. Но прежде чем успели удалиться вглубь «Камня», они были пойма-
ны. На расспросах, под кнутом, беглецы рассказали, что ушли в бега для того,
чтобы «жить в легкости» и что с ними на р. Убе были и другие товарищи, ушед-
шие дальше в горы с тем, «чтобы их никто и никогда не мог отыскать»'. В дру-
гих случаях бергалы уходили к Бухтарме целыми толпами. В 1764 г. сюда сразу
ушло 25 человек из рабочих Змеевского рудника. Кроме бергалов и заводских
крестьян, сюда же за Камень, текли преступники с каторги и особенно часто рас-
кольники, искавшие того загадочного Беловодья, где будто бы во всем сиянии
царит красота древнего благочестия. Имеется указание, что на это место впер-
вые зашли именно раскольнические старцы, забредшие сюда чуть ли не во вре-
мена Петра В[еликого]1 2. Словом, здесь постепенно накопилось население в не-
сколько сот человек. Оно завело хлебопашество, но, главным образом, содер-
жалось от звероловства и от рыбного промысла на р. Черном Иртыше и на оз.
Зайсан. Звериные шкуры горных козлов, маралов, белки, выдры, соболя и боб-
ра каменщики сбывали китайцам, а иногда русским из ближайших к ним погранич-
ных поселений, куда иногда беглецы позволяли себе являться потаенно. Пота-
енно же они ездили за солью к соляным озерам в 50 верстах от Локтевского за-
вода. Недоставало в их беглой среде женщин, и это вынуждало беглецов на
рискованные подвиги похищения жен. «Сабинянок» в своем роде они доставали
из тех же русских пограничных деревень, куда скрытно являлись для торга или
мены добытых звериных шкур. В целях лучшего укрывательства, каменщики
жили избушками, раскиданными врознь. Сходились или съезжались вместе, как
запорожцы на раду, только в экстренных случаях для решения каких-либо об-
щих дел, а также для суда и расправы. Буйств, воровства и убийств в этой воль-
ной компании было довольно. За тяжкие преступления каменщики наказывали
виновных, привязывая их к маленькому плоту и пуская последний по чрезвычай-
но быстрой Бухтарме, а иногда преступника убивали тут же, на месте суда.
Разные непорядки в жизни, раздоры между собою, а, главное, сознание, что
нельзя же жить вечно своей одинокой, от всех отчужденной партией, заставили
каменщиков чаще и чаще подумывать о явке. Но кому явиться? Русскому нач-
альству. Это было очень рискованно, потому что за бегство и преступления,
предшествовавшие бегству, можно было пострадать очень жестоко.
Сохранилось известие, что беглецы просили о принятии их в Китайское под-
данство. Но Бохдыхан отказал, не находя ничего лестного для Небесной импе-
рии в подданстве русской буйной голытьбы. Да и сами каменщики разочарова-
лись в задуманном намерении, когда их доверенные, посланные для перегово-
1 Арх[ив] Колыв[ано]-Воскр[есенского] гор[ного] нач[альства]. Столп д[ел] Na 79.
2 Принтц. Каменьщики, ясачные крестьяне Бухтарминской волости Том[ской] губернии // Зап[иски]
Русского] географического] общества. 1867. Т. I. С. 547. В 1773 г. в Красноярскую земскую
избу (на Иртыше) привели беглого раскольника Гордея Еремеева. Он показал, что пришел из
России в Сибирь вместе с раскольниками-поляками, а затем скрылся в Камень по р. Бухтарме, жил
там «с прочими беглецы, питаясь рыбою и зверьем». // Арх[ив] Кол[ывано]-Воск[ресенского]
Гор[ного] Нач[альства]. Столп д[ел] Na 718.
367
Первые русские крестьяне-насельники Томского края...
ров с китайскими властями, вернувшись из китайского города Хобдо, рассказали
до какой степени часто совершались пред их глазами казни у китайцев, казни му-
чительные даже за ничтожные преступления. Между тем на Бухтарме был от-
крыт серебряный Зыряновский рудник, и горное начальство принялось усиленно
снаряжать отряды рабочих и мастеров на новое место своей горной деятельнос-
ти. Каменщики не могли более оставаться в безызвестности. В 1790 г. они объя-
вились прибывшему в Бухтарму чиновнику Приезжеву, изъявляя, в случае, если
им дано будет прощение, готовность на всякую услугу, какую бы ни потребова-
ло от них правительство. Дело пошло по инстанциям и дошло до Государыни.
Указом, данным на имя сибирского генерал-губернатора Пиля, Екатерина обра-
довала каменщиков своим полным прощением, подчинив их наравне с алтайски-
ми телеутами управлению инородческой управы, почему до 1882 г. они именова-
лись странным для русских именем ясачных инородцев1.
Ходатайствовали о прощении 250 мужчин и 67 женщ[ин], но после всех ка-
менщиков оказалось значительно большее число. Вышед из отдельных избу-
шек, каменщики образовали деревни Сенную, Огневую, Александровку, Бы-
кову, Белую, Язовую и др.
Из мероприятий, направленных в продолжение XVIII в. к колонизации нас
занимающего края вполне легальным элементом, нам прежде всего известно
заселение военных линий: Иртышской, Колыванской и Кузнецкой. Повелени-
ем Петра В[еликого] в 1714 г. из Тобольска снаряжена была экспедиция в
«Яркань», или в Восточный Туркестан, для отыскания месторождений золота
по рр. Аму- и Сыр-Дарьям. Экспедиция, состоявшая под начальством сначала
подполковника Бухгольца, потом Ступина и гвардии-майора Лихарева, до зо-
лота не добралась, но зато оказала ту услугу Сибири, что по Иртышу построи-
ла крепости Ямышевскую, Омскую, Железинскую, Долонскую, Семипалат-
ную, Убинскую, Усть-Каменогорскую (1715-1720 [гг.]). Это и составило ли-
нию Иртышских крепостей, которая была чрезвычайно важна для обережения
сибирского населения от набегов калмыков и киргиз. Колыванская линия была
устроена в 1759 г. и проходила от Иртыша вдоль р. Убы до впадения в нее рч.
Шеманаихи. Далее чрез форпост Шеманаиху, д. Екатерининскую, Ста-
ро-Алейскую, Змеиногорский рудник, Колыванский завод, Белорецкий фор-
пост она тянулась до дер. Моралихи. Третья Военно-Кузнецкая линия, откры-
тая в 1760-х годах, шла от Усть-Каменогорска до Кузнецка чрез Телецкое озе-
ро и Бийскую крепость1 2. Обе последние линии проведены были для
обережения южных пределов Томского края от вторжений не столько уже со
стороны калмыков, сколько китайцев. Крепости и форпосты по всем линиям
1 О каменщиках см. указанную выше статью в Запусках] Русского] географического] общества,
а также у Щеглова [И.В.]. Хронологический] перечень важнейших] данных из истор[ии] Сиби-
ри. [Иркутск, 1883.] С. 324 и дал[ее] и Краткий исторический] [очерк] Алтайского округа. [СПб.,
1897]. С. 10-11, примеч.
2 В 17/1 г. в состав Кузнецкой линии входили: поселок Ульбинский, Бобровская защита, Сеитов-
ский редут, Верх-Убинская защита, Большерецкая, Плоская, Ключевский маяк, Верх-Белорецкая
защита, форпосты: Тигерецкий, Яровский, Чарышский, маяк Сосновский, шанцы Моральих рог,
маяк Слюденский, форпост Антоновский, маяк Николаевский, Терские шанцы, крепости:
Ануйская, Катунская, Бийская, Бехтемирская, форпост Новиковский, Курбеевский и гор. Куз-
нецк. — Костров Г[ород] Кузнецк: (историко-статистический очерк). Отд. оттиск из Томских
губ[ернских] ведомостей]. 1879.
368
Беликов Дмитрий Никанорович
сначала были заселены исключительно солдатами из Тобольска, солдатами из
ссыльных1 и казаками из городов Томска, Нарыма и Сургута с присоединением
сюда некоторой части казаков с Дона и даже ссыльных запорожцев1 2. Но пра-
вительство и местные власти заботились о заселении пустых, прилегавших к
крепостям, земель и более надежным, более постоянным, крестьянским эле-
ментом. Так, в 1758 г., когда открытие Колыванской линии только еще проек-
тировалось, Сибирская губернская канцелярия указом предписала Енисейской
провинциальной канцелярии опубликовать немедленно о вызове желающих
переселиться из Енисейской провинции к Бийской крепости крестьян, разно-
чинцев и посадских людей. Вызов был объявлен и в результате оказалось, что
в 1759 из Енисейской провинции пожелало перейти к Бийску сначала 197 душ
муж. пола3, а затем 178 душ муж. пола и 128 женского4. Кроме крестьян из Ени-
сейской провинции, к Бийску в то же время явились на переселение пахари из
других сибирских мест в количестве 66 д[уш] муж. пола и 37 женского5. При
учреждении Кузнецкой линии генерал-майор Веймарн и бригадир Фрауендорф
сделали в Сенат представление о необходимости переселения к Усть-Камено-
горску и на земли по рекам Убе, Ульбе, Березовке и Глубокой, по крайней
мере, 2 ООО «настоящих работников», хотя бы насильственным нарядом из
крестьян Тобольской провинции. Переселения насильственным путем Сенат
не одобрил и предписал ограничиться переведением тех только, «кои сами
того пожелают» с трехлетней льготой от всяких-податей и повинностей6.
В 1760 г. добровольно захотели переехать на те реки пашенных крестьян из
Тобольских дистриктов 211 душ мужского и 150 д[уш] женского пола7. И кро-
ме того, в этом и следующих 1761 и 1762 гг. из Тобольских же уездов много
шло сюда крестьян отдельными семьями8. Нет сомнения, что случаи добро-
вольных крестьянских переселений как к Бийску, так и к Усть-Каменогорску
бывали не раз и потом, но вполне основательное опасение на счет возможного
закрепощения в пользу Колыванских заводов все-таки должно было сильно
тормозить свободное движение в эти благодатные под-алтайские местности
крестьянских семей из разных др. частей сибирской страны. Насильственное
переведение сюда раскольников с Ветки мы уже видели.
В 1773 г. из Сената последовал запрос Коллегии Экономии: сколько в Мос-
ковской провинции таких сел и деревень, крестьяне которых имеют недоста-
ток в земле и сколько из таких малоземельных крестьян можно было бы высе-
1 См. Арх[ив] Колыв[ано]-Воскр[есенского] г[орного] нач[альства], №448. В 1773 г. были пойма-
ны солдаты-дезертиры Тимофеев из Москвы и Иванов из Петербурга. По наказании, их отправи-
ли на Иртышскую линию. // Арх[ив] К[олывано]-Воск[ресенского] г[орного] нач[альства]. Стол
д[ел] Nd7I8.
2 Щеглов [И.В.] Хронологический перечень важнейших данных из истор[ии] Сибири.
[Иркутск,] 1883. С. 292.
3 Материалы] для истории Сиб[ири] // Чт[ения при императорском] обществе] истор[ии] и
древностей] Российских]. 1867. Кн. 2. С. 259-260.
4 Там же. С. 266.
5 Там же. С. 262-263.
6 ПСЗРИ. Т. XV, Nfl 14124.
7 Материалы для истории Сиб[ири] // Чт[ения в императорском] обществе] истор[ии] и древнос-
тей] Российских]. 1867. Кн. 2. С. 263-265.
8 Там же. С. 265.
369
Первые русские крестьяне-насельники Томского края...
лить в другие места« Коллегия Экономии ответила, что по одному Московско-
му уезду крестьян с малыми наделами найдется «очень довольное число».
Сенат определил высылать таковых в Сибирь для заселения «нужных сибир-
ских местностей»1. Но нам неизвестно, было ли это определение приведено в
исполнение и, если было, то попало ли сколько-нибудь подмосковных эконо-
мических крестьян на поселение в наш Томский край?
Гораздо более определенными сведениями мы располагаем относитель-
но заселения принадлежащей Томскому краю Барабинской степи. Обшир-
ная степь до половины XVIII века, за исключением редких инородческих
поселений и трех русских военных пунктов, представляла пустопорожнее
место. Между тем население здесь было нужно и для развития земледелия,
и для того, что продолжить по Барабе устройство большого сухопутного
Сибирского тракта, доведенного к 1750-м годам только до Тары, и, нако-
нец, для ямской гоньбы по этому тракту от Тары до Томска. В 1755 г. сибир-
ский губернатор Мятлев выхлопотал разрешение на переведение сюда ям-
щиков из старинных северных сибирских ямских селений Демьянка и Сама-
рова (по самому низовью р. Иртыша). Вскоре ямщичье население на Барабе
значительно умножилось. В 1761 г., по представлению начальника Колыван-
ских заводов полковника Порошина, сюда из Демьянска же и Самарова
было переведено еще I 559 человек, так что названные ямские селения
опустели почти совершенно.1 2 Как упомянуто выше, в начале царствования
Екатерины II в Барабу прибыла часть раскольников, выведенных из Польши.
А губернатор Чичерин, кроме того, усиленно причислял к составу барабин-
ских ямщиков и крестьян еще «посельщиков», т. е. людей сосланных из
России. В общем при Чичерине степь оживалась населением, которое, ис-
полнив трудное дело проведения тракта по низменной, болотистой мес-
тности, взялось и за земледелие3.
Большую дорогу от Томска по направлению к Иркутску тот же Чичерин ста-
рался заселять крестьянами из разных сибирских мест и в особенности из Ени-
сейской провинции. Он присылал их сюда взамен рекрутчины. Без ссыльных не
обошлось и в этом восточном углу Том[ского] края4.
Остается сказать о ссыльных специально. Колодники идут из России в Си-
бирь во все продолжение XVIII в. целыми партиями и во многих случаях оста-
навливаются в Тобольске и в Томске для распределения их отсюда по селам и
1 Соловьев [С.М.]. Истор[ия] Рос [сии с древнейших времен. СПб.: Общественная Польза, 1868.-
Т.] XXIX. Кн. 6. С. 1023.
2 Село Самарово. Хрисанфа Лопарева. СПБ., 1896, стр. 28.
3 В 1764 г. Колывано-Воскрес[енская] канцелярия свидетельствовала, что крестьяне, "переселен-
ные по проектам Сибир[ских] губернаторов Мятлева и Соймонова в Барабинскую степь для
устройства дороги и гоньбы ямщиной, совершили трудное и изнурительное для них дело и толь-
ко теперь начинают приниматься за пашню" // Арх[ив] К[олывано]-В[оскресенского] Г[орного]
Начальства]. Столп д[ел] №461. Но это трудное дело проложения дороги продолжалось и при
губернаторе Чичерине. При Чичерине от 1762 по 1780 г. были основаны и распространены сле-
дующие по Барабе селения: Мураши, Ново-Тутальское, Назарово, Карачинское, Козловское,
И минское, Турумовское, Верхне-Омское, Ново-Разино, Антошкино, Осиновые Колки, Колмако-
во, Крутологовское, Чулымское, Сергино, Иткульское // Костров. Каинская Бараба. С. 35. Отд.
оттиск из Том[ских] губ [ернских] ведомостей] за 1874 г.
4 Тобольск и его окрестности. Тобольск, стр. 66. Словцов [П.А.] Историческое] обозрение Си-
бири. [СПб.,] 1886. [Кн.] II. N. 36, 40.
370
Беликов Дмитрий Никанорович
деревням. Длинный ряд ссыльных, пришедших к Томску и осевших в нем и
около него, открывается за XVIII в., партиею пленных шведов, пришедшею
сюда, из Тобольска в 1814 г. Тоскливо этим несчастным было уже в Тобо-
льске, где, доходя до крайней степени в своей печали о потере родины, многие
из них посягали на свою жизнь и некоторые застрелились. Еще тоскливее они
должны были чувствовать себя в более отдаленном и значительно менее куль-
турном чем Тобольск, г. Томске. Может быть, и в Томске кто-нибудь из них
старался рассеивать тоску тем же благородным делом, каким шведы занима-
лись в Тобольске, т. е. обучением грамоте детей местных граждан1. Мы не зна-
ем об этом с достоверностию, но знаем, что в Томске некоторые из военноп-
ленных занимались столярным ремеслом и плотничной работой, или же вели
мелочную торговлю, причем иногда не гнушались торговать вином, добытым
законом запрещенной самосядкой1 2. Несомненно, многие из пленников оста-
лись в Томске и ближних к нему деревнях навсегда, слившись с местным насе-
лением и растворившись в нем. В 1730 г. Иван-Швед подрядился построить
надворные строения на монастырской заимке, существующей и доселе на р.
Киргизске3.
В 1759 г. последовало распоряжение, чтобы, в виду недостаточности
женщин в Сибири и в особенности в местностях около крепостей по линиям
Иртышской и Колыванской, ссыльных женок и девок тобольское нач-
альство препровождало для поселения преимущественно к тем окрайным
местам.4 И в том же 1759 г. начальник Иртышской линии Фрауендорф полу-
чил из Тобольска следующую промеморию: «Оказавшихся по осмотру в гу-
бернской канцелярии годных на поселение женского пола колодниц всего
43 для препровождения к Вашему Высокоблагородию отданы плывущему в
Иртышские крепости с провиантом квартирмейстеру Боголепову. И Ваше
Высокоблагородие соблаговолили б тех женок и девок в назначенный Вами
места определить на поселение с дозволением, ежели тех женок и девок
кто пожелает взять в замужество, то дозволять только оседлым крестьянам
и разночинцам, а не военнослужащим, дабы они не могли с мужьями из тех
мест выбывать»3.
Подобные же партии присылались на Иртышскую и Колыванскую линии не
раз и потом. Колодниц направляли сюда в возрасте от 19 до 40 лет. А каковы
эти женщины были по своему нравственному состоянию, видно из следующих
показаний. В одной партии, состоявшей из 42 женщин, 3 было сослано за зажи-
гательство помещичьих имений, 16 — за мужеубийство, 7 — за детоубийство,
1 Von Wreech. Historie Schwedisch. Gefangenen in Russland und Sibirien. Sorau, 1725. S. 33, 250,
565.
2 В архиве Томского Алексеевского монастыря имеется реестр дел комендантской канцелярии от
1721 года. В реестре означены три дела о провозе шведскими пленниками «посторонняго вина с
винокуреннаго посудою». Здесь же помечено и такое обстоятельство: «Янв. 10 дня взята записка
шведскаго пленника капитана... об убийстве брата его шведскаго пленника, зажеге его квартиры и
о грабеже пожитков». Связка 3.
3 См. наше исследование [Беликов Д.И.] Стар[инные] монастыри Том[ского] края. [Томск, 1898].
С. 69.
4 Щеглов [И.В.] Хронологический] перечень]. С. 261.
3 Материалы] для истор[ии] Сибири // Чт[ения в императорском] обществе] истор[ии] и древ-
ностей российских]. 1867 г. Кн. 2. С. 266.
371
Первые русские крестьяне-насельники Томского края...
4 — за укрывательство воров, 5 — за воровство, I — за побег, I — за ложное
показание на мужа и за 5-ю вин не помечено. Женщины другой партии (из 33 че-
лов.) подверглись ссылке: 4 — за зажигательство, I — за отцеубийство, 8 — за
мужеубийство, 8 — за убийство, 2 — за воровство, 3 — за побеги, 2 — за вол-
шебство, 3 — за детоубийство, I — за кровосмешение с отцом и I — за укры-
вательство преступления.1
Тем не менее колодницы быстро находили себе женихов и не только в сре-
де крестьян и разночинцев, но и военнослужащих казаков. Что касается других
военных чинов вместе с офицерами, то они довольствовались тем только, что
из «присыльных» отбирали ту или другую себе «в услуженье».
Еще чаще на линии отправляли колодников из мужчин и в целях заселения
пустопорожних мест, и затем, чтобы доставить крепостям дешевых работни-
ков для починки крепостных сооружений. В 1761 г. сибирский губернатор
Сойманов писал в Сенат, что летом этого года в разных месяцах и числах из
Тобольска выслано в Нерчинск колодников 312 чел., и кроме того имеется к
отсылке еще 210 чел., «а уповательно, что скоро и того больше оных (в Си-
бирь) пришлется». Сойманов находил, что если направить к Нерчинску всю
массу сосланных чрез Тобольск преступников, то там «в провианте окажется
недостаток». Ввиду этого губернатор просил у Сената дозволения указанных
210 человек, а равным образом колодников, которые будут присылаться
впредь, направлять или на Барнаульские серебряные заводы, или на Иртыш-
скую линию для починки и переделки тамошнего крепостного строения. Ве-
лено было отправлять на Иртышскую линию до тех пор, пока «в Нерчинских
заводах хлеба довольно не заготовится»1 2. Такие же распоряжения повторя-
лись и в последующие годы, причем преступников отсылали не только на
Ирткшскую, но и на Колыванскую и Кузнецкую линии к китайским пределам.
В своем архивном материале нам встречались не раз заявления со стороны от-
дельных из колодников лиц, в которых заявлениях, они просили поторопить-
ся их браковенчанием в виду необходимости идти на поселение к китайской
границе3.
После 1747 г. немало шло колодников для работ и на Колывано-Воскре-
сенских серебряных заводах. В нередких случаях ссыльные трудились здесь
с кандалами на ногах, пока не отбывали сроки наказания, после чего нач-
альство распределяло их по деревням, или же, за старостию и болезнию, от-
правляло в заводские богадельни. С 1762 года Колывано-Воскресенские
власти начали отказываться от приема сосланных преступников на заводские
работы из опасения «крайнего помешательства и совершенного вреда» в за-
водской деятельности4.
Но по известию, которое мы встретили в рукописной тетради Гуляева, в
70[-х] и 80[-х] годах прошлого столетия в Змиевском руднике отбывали ка-
торгу некоторые «генералы» из босоногой армии Пугачева.
1 Материалы] для истор[ии] Сибири // Чт[ения в императорском] о6щ[естве] истор[ии] и древ-
ностей российских]. 1867 г. Кн. 2. С. 267.
2 ПСЗРИ. Т. XV. No 11331.
3 ПСЗРИ, No 18610.
4 ПСЗРИ. Т. XV, No 11414.
372
Беликов Дмитрий Никанорович
На линии и к Колывано-Воскресенским заводам преимущественно отсыла-
лись преступники, сосланные в Сибирь «в работы», т. е. приговоренные к ка-
торге. Что же касается до ссыльно-поселенцев, число которых в Сибири осо-
бенно умножилось с тех пор, как помещикам дано было право ссылать на си-
бирское житье своих крепостных, то людей этого разряда можно было
встретить во множестве томских сел и деревень, не говоря уже о Барабе или о
поселках по Иркутскому тракту.
Вообще сколько ссыльных перешло в население Томского края за протек-
ший XVIII в. статистики на этот счет нет, да о ней в то время не хлопотали. Владе-
ем в этом случае только отрывочными показаниями. Наприм[ер], население
Иткульского прихода (в Барабе) за 1782 г. состояло сплошь из ссыльных. Их на-
считывалось здесь с малолетками I 560 душ муж. пола и I 104 женского. В сле-
дующем 1783 г. в приходе с. Семилужного, в самом Семилужном и дер. Халдее-
вой, сосланных проживало 173 д[уши] муж. и 158 ж[енского] пола. Среди мно-
гочисленных деревень, входивших в состав прихода с. Спасо-Яйского,
находились: Колыонский станец, Почитанская и станец Турунтаевский. Они так-
же исключительно были заселены ссыльными. За указанный 1783 г. в первом на-
считывалось ссыльных 225 д[уш] муж. и 120 д[уш] ж[ен.] пола, во второй—48
м[уж.] и 46 ж[ен.] пола и в третьем — 78 м[уж.] и 44 ж[ен.] пола1. Известно, что
все перечисленные здесь деревни (ныне большие селения) находятся, начиная
от Семилужного, на восток от ТОмска, по Иркутскому тракту. На этом же тракту
в пределах нынешней Томской губ. имелись и имеются селения Боготольское и
Красноречинское. По словам Палласа, посетившего Томский край в 1771 г., с.
Боготольское состояло за этот год из 160 дворов, из которых 50 принадлежало
крестьянам-переведенцам из Енисейской провинции, а все остальные ссыльным.
Население с. Красноречинского состояло из 150 семейств, «кои по большей
части были сосланы из России на поселение»1 2.
Имеется сведение, что в 1804 г. в Томской губернии было предпринято водво-
рение более 7 000 ссыльных с обеспечением их в хозяйственном отношении на
сумму 383 000 руб. ассигнациями]. Но сколько их было водворено в действитель-
ности, в источнике, которым в настоящем случае пользуемся, указаний нет и толь-
ко глухо замечено здесь, что водворение удалось не вполне3. Из дел Томского
Дух[овного] Правления нам известно, что во втором десятке лет нынешнего сто-
летия томская Экспедиция о ссыльных выдавала ссыльным брачных разрешений
от 30 до 50 и более в год. В то время ссыльные женились на ссыльных же, и вот
образчики таких браков:
Ссыльный Михайло Веселой и таковая же Аксинья Михайловская просят у
томского губернатора дозволения сочетаться законным браком. А по справкам в
Канцелярии о водворении ссыльных оказалось: Михайло Веселой приведен в
Томск 11 октября 1817 г. из Бессарабской области после наказания кнутом с вы-
1 Все эти цифры заимствуем из Духов[ных] Росписей за 1782 и 1783 г. Росписи хранятся в арх[иве]
Том[ской] Д[уховной] консистории.
2 Паллас [П.С.].Путешествие [по разным местам Российского государства. СПб., 1786]. Кн. II, ч. 2.
С. 44 [0]—442.
3 Щеглов [И.В.] Хронологический перечень [важнейших данных по истории Сибири. Иркутск,
1883.] С. 357.
373
Первые русские крестьяне-насельники Томского края...
резанием ноздрей за смертоубийство. Подлежал ссылке в Иркутскую губернию
на каторжную работу, но, по болезненному состоянию, оставлен в Томске для
причисления к поселению. Невеста—Аксинья Михайловская поступила в Томск
в 1820 году из Таврической губ., бывшая прапорщица. Сослана по сомнению в
убийстве мужа, телесному наказанию не подвергалась. Препятствий к браку не
оказалось, и он был повенчан1.
Другой пример. Жених — посельщик Каравайников из ярославских ме-
щан. Сослан после наказания кнутом с вырезанием ноздрей за кражи и гра-
беж. Невеста — Ульяна Иванова, из крестьянских женок Саратовской губ.,
сослана также по наказании кнутом за принятие и сокрытие грабленных ве-
щей. Оба следовали в Иркутскую губ.; но оставлены для водворения в Том-
ском уезде: первый по его кузнечному мастерству, вторая по болезненному
состоянию.
Пример третий. Жених — посельщик Василий Филиппов из государствен-
ных крестьян Смоленской губернии. Сослан без наказания по оговору в дела-
нии фальшивых ассигнаций. Невеста — Матрена Григорьева из крестьянских
девок. Сослана без наказания по подозрению в таковом же преступлении1 2.
Браков в подобном виде мы могли бы представить в громадном множестве.
В своем общем очерке мы представили все элементы, из которых сложи-
лось крестьянское население, колонизовавшее томскую страну. Как и всю
Сибирь, ее колонизовали «мужики схожие» из разных мест и среди них наи-
большее количество составляли люди, которых вытолкали из России или ли-
хота от разных гражданских горестей и тягостей, или беда от содеянного
преступления.
Прежде чем говорить, как «схожие» люди устраивались среди необозри-
мых полей и дремучих лесов томской шири и пустоши в бытовом смысле, нам
должно еще привести показания о постепенном нарастании томского крестья-
нства, сколько этих показаний можно собрать по нашему материалу в цифро-
вых данных, как равно и о количестве томских селений и деревень.
Мы уже видели, что при переписи I ревизии в Кузнецке и его обширном
уезде (нынешние округа Кузнецкий, Барнаульский и Бийский) было найдено
крестьян 2 874 души3. Непосредственно после второй ревизии в ведомстве
Колывано-Воскресенских заводов, куда принадлежали слободы: Белояр-
ская, Малышевская с их деревнями и деревни, прилегавшие к Бикатунской
крепости и Бердскому острогу вместе с этими крепостию и острогом состо-
яло 8 948 душ муж. пол[а]. А в 1759 г. в Кузнецке и во всем его обширном
уезде крестьянского населения насчитывалось уже в количестве 17 698
Д[уш]4.
Третья ревизия (1763 г.) обнаружила, что
1 Арх[ив] Томской духовной консистории. Столп дел за 1820-1822 годы.
2 Арх[ив] Том[ской] д[уховной] консистории. Столпы д[ел] Том[ского] Д[уховного] правл[ения]
за 1812 и 1819г.
3 Арх[ив] Колывано-Воскр[есенского] горн[ого] начальства. Столп дел по описи №461. Л. 253.
4 Эту цифру извлекаем из ответа, данного Колывано-Воскресенской канцелярией военному нач-
альству в 1751 г. И Арх[ив]Колывано-Воскр[есенского] горн[ого] нач[альства]. Столп дел по опи-
си № 94. Л. 329. См. столп № 259.
374
Беликов Дмитрий Никанорович
При Барнаульском заводе цеховых, посадских, разночинцев и крестьян состояло мужского пола: 737 д[уш]
При Колыванском заводе и в деревнях по рр. Чарышу и Алею жило крестьян, цеховых, посадских и разночинцев 2 642 д[уши]
При Шульбинском на Иртыше 103 д[уши].
При Ирбинском заводе1 196 д[уш].
В городе Кузнецке и Бочатском селе с его деревнями разночинцев и крестьян 5 280 д[уш]
В Бердском остроге и его деревнях посадских и крестьян 3 587 д[уш]
В Малышевской слободе с деревнями 3 797 д[уш]
В Белоярской слободе с деревнями 4 835 д[уш]
В ведении Бийской земской избы 1 461 д[уша]
В гор. Томске и пригородних деревнях разночинцев и крестьян 4 922 д[уши]
В Сосновском, Чаусском и прочих острогах с прилегавшими к ним селениями и деревнями и в Каинском форпосте 12 479д[уш]
Всего м[уж.] п[ола] 40 039 д[уш]1 2
Щеглов в своем «Перечне важнейших данных из истории Сибири» сооб-
щает, что при 6-й ревизии в 1797 г. всего населения в Томской губернии
было 209 785 душ, кроме ясачных (32 155 д[уш])3, но, к сожалению, у него
не указано в каких размерах нужно понимать тогдашний район Томской гу-
бернии, которая, как губерния, была открыта только с 1804 г. Из других ис-
точников4 5 нам известно, что за 1808 г. все население Томской губернии со-
стояло из 220 000 душ, но сюда кроме округов Томского с Нарымским кра-
ем, Кузнецкого и Бийского, включено еще население уездов
Красноярского, Енисейского и Туруханского, которые в то время причисля-
лись к Томской губернии3 и которых мы в настоящем обозрении о колони-
зации Томского края в виду не имели.
Обе последние из приведенных нами цифр по отношению к численности
крестьянского состава в занимающей нас стране, являются так[им] обр[азом]
очень неопределенными.
Ясно одно, именно то, что после 3-й ревизии крестьянское население наше-
го края должно было сильно возрасти и вследствие прибытия на Алтай и Бара-
бу раскольников из Польши, и по причине усиленного распределения по том-
ским деревням многочисленного ссыльного элемента.
Обозначить постепенное появление в Томском крае за протекший XVIII в.
новых селений, представляется делом не только трудным, но, при настоящем
состоянии томских архивов, едва ли и возможным. Мы знаем только, что очень
1 Ирбинский завод принадлежал по местоположению к Енисейской провинции, хотя и состоял в
ведомстве Кол[ывано]-Воскр[есенского] горного начальства.
1 Арх[ив] Колывано-Воск[ресенского] горн[ого] начальства. Столп дел по описи Na 511.
Л. 218-220. Здесь нет исчисления крестьянского населения в Нарымском крае, где крестьян было
очень мало, но все-таки было.
3 Щеглов [И.В.] Хронологический] перечень [важнейших данных из истории Сибири. Иркутск,
1883]. С. 82.
4 Справка из архива Томского губернского правления.
5 См. ПСЗРИ. Т. XXVIII, Na 21183.
375
Первые русские крестьяне-насельники Томского края...
много новых деревень явилось в нынешнем Барнаульском округе в царствова-
ние Петра В[еликого] и за время, непосредственно следовавшее за этим ца-
рствованием. А в промежуток от 1748 по 1760 [г.] в при — Алтайской стране
были вновь застроены деревни:
По р. Локтевке: а) на мысу р. Локтевки на 6 '/2 верст ниже курьи, б) на мес-
те, в то время известном под именем «Озерки» (на правой стороне Локтевки), и
в) пониже Озерок на 9 верст. В первой было к 1760 г. 20, во второй — 50 и в
третьей — 15 дворов.
По р. Алею 14 деревень, из которых самой меньшей по количеству дворов
была деревня при устье речки Гольцевой (9 дворов) и самой большой деревня
при устье речки Усть-Янцевой (60 дворов).
По р. Чарышу 3 деревни с 66 дворами во всех и форпост Казанской Божией
Матери с сотнею дворов.
По р. Белой деревня Рычкуново1 с 20 дворами и форпост при переезде чрез
Белую по дороге Чакырской (30 дворов).
Пор. Убе — форпосты Шеманаевский, Красноярский и деревни: У бинская с
16 дворами и Колыванка (?) на речке Верхней Колыванке с 15 дворами1 2.
В 1771 г. Паллас на своем пути от Усть-Каменогорска до Барнаула, нашел де-
ревни: Прапорщиков/, У воровскую (казачья), Глубокую, Крутую Березовку,
Красноярскую на Иртыше (20 дворов), Красноярский форпост (200 дворов) и
Зевакину—все близ Усть-Каменогорска; Шеманаиху на р. Убе около Шемана-
ихинского форпоста, Екатерининскую на р. Алее около Екатерининского фор-
поста, Старо-Алейскую (150 дворов); Карболиху и Гилеву близ Змеиногорско-
го рудника; Колыванку (17 дворов пришлых из-под Иркутска) близ Колыван-
ского завода; Карлову (20 дворов) и Карпову (13 дворов) на р. Чарыше; от
Алтайских гор по Барнаульской дороге: Курьинскую, Луговой станец (15 дво-
ров), Белоглазову (3 двора), с. Кашино (20 дворов), к которому, по словам уче-
ного, было причислено около сотни мелких деревень; Коримому, Порожеву и
Барнаульскую3 около Барнаульского бора; Панюшеву, Чистюньку, Усть-Кал-
манку, Шадрину и Буранову4. Не причисляем сюда упоминаемые ученым воен-
ные поселения по Колыванской и Кузнецкой линиям5 и поселения заводские (за-
воды Шульбинский, Колыванский, Барнаульский, Ново-Павловский и Змеино-
горский рудник).
1 Видимо, следует читать Речкуново. (Ред.)
2 Материалы] для истории Сиб[ири] // Чт[ения в императорском] общ[естве] истор[ии] и
древностей] Российских]. 1867 г. Кн [2]. [С.] 270-274.
3 Деревню Барнаульскую нужно отличать от Барнаульского завода (нынешнего г. Барнаула).
4 Паллас [П.С.] Путешествие [по разным местам Российского государства. СПб., 1786]. Кн. II. Ч. 2.
С. 203-374. Красноярская, Крутая-Березовка, Шеманаиха, Екатерининская, Старо-Алейская, по
сообщению Палласа, были населены преимущественно польскими выходцами (раскольниками с
Ветки).
5 Военные поселения были иногда ничтожны по количеству населения. В Белорецкой защите про-
живало, наприм[ер], только 3 драгуна и несколько казаков; не больше военных жителей было и в
Тигирецком и некоторых др. форпостах // Паллас [П.С.] Путешествие [по разным местам Россий-
ского государства. СПб., 1786]. Кн. II. Ч. 2. N. 276, 283.
376
Беликов Дмитрий Никанорович
Таким образом, южная Алтайская сторона Томского края в период от 1748
по 1770 г. начала заселяться уже очень значительно. Между тем в 30-х годах
прошлого столетия известный путешественник по Сибири Гмелин (старший),
проехавший от Семипалатинска на Томск чрез Усть-Каменогорск, Барнаульский
завод и Кузнецк, сообщил нам, что по всему протяжению своей дороги от
Усть-Каменогорска до Барнаула он почти совсем не встретил русских селений.
За исключением Колывано-Воскресенского завода, он нашел здесь только не-
сколько деревенек по р. Чарышу, построенных демидовскими рабочими из
Невьянска с населением во всех этих деревнях около 50 д|уш] муж. п[ола]. Во-
обще сообщения Гмелина о русских поселениях в Томской стране, чрез кото-
рые ему довелось пройти, для нас небезынтересны, потому постараемся их ис-
числить. Около нын[ешнего] Барнаула в 1734 г. Гмелин побывал в деревне Кос-
мале на речке того же имени, при впадении ее в Обь. Близ Касмалы он встретил
еще две маленьких деревни с 2 дворами в каждой и затем по направлению к Куз-
нецку прошел чрез русские селения: Устъ-Чумыш, Тайменьку, Онисимову (Бо-
ровлянка), Кашгарай, основанное русским крестьянином Колесниковым, Легос-
таеву, Белоголову близ р. Верди, Брюханову, Бочатскую, Ильинский погост
или Красноярское, Безрукову, Муратову, Шумарину, Задеву на берегу Кондо-
мы и город Кузнецк. От этого последнего ученый проследовал к Томску чрез
Мамушеву (деревня татарского и рус. населения), Мунгатский острог, Бороди-
ну, Верхо-Томский,'Сосновский остроги и г. Томск. Из Томска Гмелин посетил
деревни Нелюбину и село Богородское, а потом, направляясь к Енисейску, прое-
хал деревню Семилужки и села: Спасское на р. Яе и Суранское. Далее при путе-
шествии по томским пределам упоминаются татарские становища и среди них
только одно русское поселение, именно Мелесский острог1.
На обратном пути от крайних пределов северо-восточной Сибири наш пу-
тешественник, достигнув Томска в 1741 г., отправился в дальнейший к России
путь чрез Барабу и, в пределах нынешней Томской губернии, нашел русские
селения и деревни: Калтайской станец, Варюхину, Лонщикову, Санкину или
Панову, Черную, Елизарову, Пашкову, Жукову, Умревинский острог, Скалин-
скую, Чаусский острог, Большую Оешскую с 80 дворами, Малую Оешскую,
пять маленьких деревень вверх по реке Оеше, Подволошную и в Барабе —
казачьи форпосты: Убинский, Каинский и Тартасский1 2 3.
Перечень, извлеченный из Гмелина, доказывает, как еще редко тогда в Том-
ской области встречались жилые места с русским населением.
По именному указу императрицы Екатерины II от I мая 1779 г? все протяже-
ние Томского края от севера на юг до китайской границы и от запада на восток
от Омска до Абакана было включено в состав Колыванской области с разде-
лением ее на четыре уезда: Томский, Барнаульский, Кузнецкий и Бурлинский. В
одном из томских архивов нам посчастливилось найти составленный в 1782 г.
1 Gmelin J. G. Reise d[urch] Sibirien von dem Jahre 1733 bis 1743. Gottingen, 1751-1752. Th[eil] I.
S. 213-336.
2 Gmelin J. G. Reise d[urch] Sibirien von dem Jahre 1733 bis 1743. Gottingen, 1751-1752. Th[eil] 4.
S. 1-125.
3 ПСЗРИ. О. T. XX, № 14868.
377
Первые русские крестьяне-насельники Томского края...
список всех населенных мест указанной новооткрытой Колыванской области.
Полагая, что в этом списке мы встретили немаловажный документ для истории
заселения нас занимающей страны, признаем уместным воспроизвести его в
приложении к настоящему труду.
II
Как жили пришельцы в Томский край — русские крестьяне, его первые насель-
ники?
В материальном отношении на первых порах жили, конечно, очень скудно.
Вот свидетельства о том, прежде всего за XVII век.
Кузнецкие служилые люди в 1680 г. говорили о себе, что они «нуждны и
бедны, а Кузнецкое де место украйное, стоит меж многих немирных иноземцев,
а пашни свои на себя пашут с великою нужею, и киргизы и калмыки к ним под
Кузнецкой и под уезды войною приходят и людей побивают, лошадей и рога-
тый скот отгоняют и на полях хлеб толочат без остатку, и всех их розоряют»1.
«Нуждны и бедны» должны были показывать о себе и новопоселенные крес-
тьяне и даже те из них, которые назывались «государевыми» и которые прихо-
дили к Томску или к Кузнецку с царскою подмогою1 2. Многое из подмоги истра-
чивалось уже на пути, при длинных переездах, положим, из-под Туринска, Вер-
хотурска или Тобольска. Остатков едва хватало на покрытие самых насущных
нужд при домообзаводстве на новых местах3. Еще менее состоятельны дол-
жны были быть насельники из гулящего класса или людей беглых. «Наги и
босы» говорили, указывая на себя, крестьяне, пришедшие к Томску в 1663 г. с
Исети после Башкирского разгрома тамошних мест и были рады, что им уда-
лось записаться за Томским Алексеевским монастырем, как нередко записыва-
лись за ним и другие такие же пришельцы, несмотря на то, что условия записи
были для них очень нелегки.
Многие из гулящих охотно шли на первых порах в «половники» к казаку или
жили на положении захребетника за хозяином из государевых крестьян.
А как по прибытии в Сибирь скитались беглые, видно из следующих приме-
ров. Крестьянин Бояркин, пришедший в Томскую область в 1736 г., рассказывал
о себе, что 12 лет жил с семьей на рч. Бурле и питался, «промышляя рыбу и меняя
рыбу на хлеб у проезжающих людей»4. Крестьянин Койнов говорил, что, при-
шед из Тобольского ведомства на р. Карасук, проживал в кое-как построенной
избушке 2 года и прокармливался здесь почти исключительно птичьем и звери-
1 Акты исторические]. T.V, Ns 67.
2 О царской денежной подмоге крестьянам переводимым к Томску по 10 руб. на семью, кроме
грамоты цитованной на 5 странице этого труда, см. еще царскую грамоту Верхотурскому воево-
де от 1632 г. мая 25.// Рус[ская] историческая] библиотека]. II, Ns 149. (В настоящем издании -
с. 345-346. Ред.)
3 Случались и злоупотребления подмогою со стороны местных властей. В 1688 году Томский
сын — боярский Соболевский получил из Сибирского приказа на подмогу и в ссуду крестьянам
Уртамской слободы 200 р[уб.], но Томский воевода кн. Семен Вяземской удержал у Соболев-
ского 150 руб. // Исторические] акты, собранные Иннокентием] Кузнецовым. [Томск, 1890.
Вып.11, Ns 26.
4 Арх[ив] Колывано-Воскр[есенского] гор[ного] нач[альства]. Столп дел о пришлых без описи от
1734 г.
378
Беликов Дмитрий Никанорович
ным мясом1. Беглые братья Кондратий и Евсей Плотниковы передавали, что ког-
да с родителями пришли в Томское ведомство, то, остановившись на пустом
месте около р. Кырзы, жили долго в земляной избе. Отец умер здесь, оставив их
малолетками. Без отца перешли в другую избушку, где жили три года и содержа-
лись милостынею, которую собирала мать, «бродя по жилым местам». После
смерти матери в 1733 г. они, ставши уже взрослыми, перебрались с другими при-
шлыми крестьянами Шестаковым и Голубцовым на новое место к устью р. Кыр-
зы, где вчетвером построили совместный дом, и в этом доме вчетвером же «жи-
вут и поныне» (1749 г.)1 2. Беглый Иванов, пришедший в Сибирь около 1766 г.
проживал довольно долгое время на берегу озера в Барнаульском бору, пропи-
тываясь «от зверья и от рыбной ловли, так как завести хлебопашество средств не
имел»3. В 1779 г. один из беглецов показывал, что по прибытии из России с от-
цом, матерью и братом, остановился сначала в ведомстве Сосновского острога
около дер. Смолиной, а потом со всею семьею переехал [из] Бочацкого села в
дер. Г орскую, где жили с год в доме крестьянина-старожила. Отсюда ушли «в
суху степь к озерам Соловьевым» и, живя на этом месте в одиночной избушке,
питались от рыбной добычи. Рыбу излишнюю продавали проезжающим людям
или меняли на хлеб и одежу4 5.
Примеров подобного скитальничества и таковой же бедности в среде бег-
лых мы могли бы исчислить во множестве. Но для краткости ограничимся толь-
ко еще следующими сообщениями.
Гмелин на пути от Кузнецка к Томску, между прочим, останавливался в де-
ревне Мамушевой, где среди татар проживала и семья русского крестьянина.
Домишко, принадлежавший этой последней семье, своим убожеством реши-
тельно изумил иностранного путешественника3. В конце 1750-х годов началь-
ник Колыванских заводов генер[ал] Порошин снарядил экспедицию из солдат
и горных рабочих для разыскания рудных мест на Алтайских вершинах. Среди
диких гор в вершине р. Тигирека экспедиция нашла деревню из русских бегле-
цов, которые, вследствие недавнего перехода в дальную сторону, жили чрез-
вычайно скудно6.
Когда с 1747 г. самовольно-пришлых в Сибирь начинает забирать в свое ве-
дение Колывано-Воскресенское горное начальство и селить их под своим над-
зором на кабинетских землях, новопоселенные немалое время живут еще в
большой нужде.
В 1750 г. Колывано-Воскресенская Канцелярия, указывая на трудность
продовольствия военных людей, содержавшихся для охраны заводом, объ-
ясняла недостатки провианта тем, что «новопоселенные крестьяне и доныне
еще домами и пашнями и прочим крестьянским заводом не исправились и мно-
гие у себя лошадей не имеют и живут скудно, так что и дневное пропитание с
1 Арх[ив] Колывано-Воскр[есенского] гор[ного] нач[альства]. В столпе д[ел] Na 35.
2 Список 30 семей беглых крестьян, найденных по р. Кыргизинской // Арх[ив] Том[ского]
Алексеевск[ого] монастыря. Связка 4.
3 Арх[ив] Колыв[ано]-Воскр[есенского] горн [ого] нач[альства]. В столпе д[ел] №511.
4 Арх[ив] К[олывано]-В[оскресенского] горн [ого] нач[альства]. В столпе д[ел] No 991.
5 Gmelin J. G. Reise d[urch] Sibirien von dem Jahre 1733 bis 1743. Gottingen, 1751-1752. B[and] I,
S[eite] 298.
6 Фальк [И.П.] Пол[ное] собр[ание] ученых путешествий. [СПБ.], 1824. Т. VI. С. 442.
379
Первые русские крестьяне-насельники Томского края...
немалою нуждою имеют»1. Переселенцы, вышедшие к Бийску из Енисейской
провинции в 1759 г. в количестве 178 душ муж. пола и 128 женского, на пер-
вых порах имели в своем достатке лошадей — 118, коров — 13 и овец — 11 2.
Свидетельство Колывано-Воскресенского начальства о разорении и беднос-
ти барабинских крестьян, вследствие того, что весь свой труд они вынуждены
были отдавать на устройство и исправление большой сибирской дороги на
топких, болотистых местах, — это свидетельство мы уже приводили.
Иное дело, когда крестьяне уже обживались на новых местах и, подгоняе-
мые нуждою, а иногда и мерами от начальства, не жалели труда для своего
крестьянского дела. Земледельческий труд на девственных землях был бла-
годарный; урожаи, особенно в Кузнецком ведомстве, куда в XVII и прошлом
столетиях причислялись земли Барнаульские и Бийские, были обильны. Но
труд требовался от крестьянина огромный. Нужно было плохой старорус-
ской сохой поднимать целину и притом в большинстве случаев поросшую ве-
ковым лесом. Следовательно, нужно было предварительно расчищать почву
для пашни, снимать лес, выкорчевывать деревья. Иркутские ссыльные крес-
тьяне в одной из челобитных говорили о себе, что пришли в Сибирь «на пень
да на колоду»3. Тем более так должны были сказать о себе томские крестья-
не, потому что в томском районе лесов было значительно больше. Но зато
томские крестьянские насельники и истребляли лес, как своего заклятого вра-
га. Его не только рубили, но и жгли сотнями, а иногда и тысячами десятин. На-
чальство мало обращало внимания на эту крестьянскую войну с деревом, а
иной раз готово было ее и поощрять. Правда, в 1755 г. Тобольская губе-
рнская канцелярия особым указом предписала крестьянам, «чтобы в хором-
ное и всякое строение лесу особливо матераго кедровнику напрасно и тщет-
но для малых своих бездельных корыстей, кроме сущее законных надобнос-
тей и нужд, отнюдь не опустошали и не рубили, а потребные с тех кедров
орешки и шишки обирали, а не порубали бы не только всего дерева, но и
сучья берегли»4. Но, во-первых, не было возможности уследить за исполне-
нием этого приказания во всех углах обширного края, а, во-вторых, у властей
и не было особенного желания следить по этому делу. По крайней мере, в
1800 г. начальство по вопросу об обережении сибирских лесов рассуждало
уже иначе. Оно находило, что «растущие в Тобольской и Иркутской губер-
ниях леса по отдаленности и за неимением водяной коммуникации в пользу
адмиралтейства обращены быть не могут, а по обширности их и по числу об-
итателей в тех губерниях едва ли могут в течение нескольких веков истре-
биться, то, судя по сему, не настоит надобности упоминаемым лесам делать
подробного описания, при том же гораздо нужнее в тамошнем краю об-
1 Арх[ив] Колыв[ано]-Воск[ресенского] горн[ого] нач[альства]. В столпе д[ел] Na 94.
2 [Материалы по истории Сибири] // Чт[ения в императорском] обществе] истор[ии] и
древн[остей]. 1867. Кн. 2, стр. 266.
3 Дополнения] к Акт[ам] историческим]. Т. X. № 57.
4 Это распоряжение сибирской канцелярии мы нашли прописанным в указе Тобольской духовной
консистории томскому архимандриту Исаии от 25 авг. 1755 г. за Na 1783. // Арх[ив] Том[ского]
Алекс[еевского] монаст[ыря]. Св. 16. Впрочем, еще ранее запрещалось сибирякам жечь леса, где
производился соболиный лов.// ПСЗРИ. [Т.] XII. Na 8881.
380
Беликов Дмитрий Никанорович
одрять разведение пашен и расчистки для населения, нежели сохранять леса,
кои ни к каким портам доставлять не можно».1
Когда первый сибирский, и в частности, томский русский насельник прини-
мался за хозяйство во всю свою силу, в захватах полей, лугов и всяких угодий
он уже не стеснялся. Захватывал земли, что называется larga manu. Москов-
ское правительство требовало, впрочем, чтобы кузнецкие служилые люди
пахали за хлебное жалование 10 десятин в поле, «а в дву потом же»* 2. Но само
же это правительство знало, что в Сибири «у служилых и у посадских людей
и у пашенных крестьян, пашенных земель и сенных покосов занято много, а не
одни заимки и те свои лишние земли иногда продают и закладывают, а иные
дают в заклад по душам в монастыри», и, зная это, на своих требованиях об
ограничении наделов особенно не настаивало, тем более в отношении к мес-
тностям, «где людей было мало, а земель порожних много»3. А таков именно
и был в то время Томский край. В первой половине XVIII в. ограничительные
на счет надела требования если и предъявлялись, то опять таки только на бу-
маге. Кто и как мог узнать сколько забирали себе земли крестьяне, селившие-
ся во многих случаях самовольно, да притом в таких местностях, куда властям
добираться было не всегда легко и где насельники делались явными спустя
уже несколько лет после своего прихода в новую сторону?
Во всяком случае, первый томский крестьянин брал земли столько, сколько
хотел. В 1767 году импер[атрица] Екатерина II с упреком указывала, что томские
крестьяне имеют в своем владении «от 500 до I 000 десятин на душу, кроме лу-
гов и лесов, коим и числа нет, но и тем они остаются недовольны, отнимая земли
у инородцев».4
В самом деле, первые русские поселенцы Томской страны постоянно
вторгались в исконные владения ясачных инородцев, насильственно забирая
огромные части этих владений в свою пользу. Делалось это тем с большею
ревностию, что в нередких случаях пашенные поля и сенокосные луга рус-
ские находили у инородцев к пользованию уже готовыми, т.е. от кустарника и
леса их прежним давним трудом уже очищенными. Мы имели пред собою
огромное дело о притеснении ясачных, поднятое сибирским губернатором
Д.И. Чичериным. Следственная комиссия, назначенная по этому делу из То-
больска и действовавшая в Томске и Кузнецке в 1764 — [176]6 годах, рас-
крыла, что русские обижали ясачных тем, что селились на их землях, отнима-
ли у них леса, разные угодья и рыбные ловли. Члены комиссии, во главе с ка-
питаном Борошковым и лейб-гвардии поручиком Бобрищевым-Пушкиным,
осмотрели у кузнецких крестьян владенные записи, выданные им кузнецкими
воеводами, и оказалось, что множество записей дано было в ущерб инород-
цам и в нарушение их старинных владенных прав. Особенно не церемонились
с ясачными чиновники Колывано-Воскресенского ведомства Кругликов и
Молчанов, которые, как сказано в деле, «под претекстом размножения хле-
бопашества нарочно, выжидая от ясашных взяток, переселяют приписных к
' Арх[ив] Том[ского] Алекс[еевского] монастыря. Связка 9. Среди бумаг 1800 г.
2 Акт[ы] исторические]. Т. V. № 67.
3 Акт[ы] исторические]. Т. III. № 138.
4 Арх[ив] Колыв[ано]-Воскр[есенского] горн[ого] нач[альства]. Столп д[ел] №510.
381
Первые русские крестьяне-насельники Томского края...
заводам крестьян на такие места, где у ясашных были звериные промыслы —
лисьи, бобровые и соболиные гнезда». Те места ясачные берегли и «стара-
лись всегда ловить зверя столько, чтобы в тех лесах завод оставался», —
между тем новопоселенные русские «вылавливают и выбирают зверя без
остатку». Вообще Кругликов и Молчанов своими произвольными, притесни-
тельными и корыстными действиями довели ясачных до того, что «великое
множество иноверцов перебежало в китайския владения, а другие ушли в са-
мые отдаленные леса, где и сыскать их не можно».1
Кроме насильственного захвата земель, русские беспокоили инородцев и
своим общим истребительным отношением к лесам. В 1754 г. ясачные пожало-
вались, что обыватели Верхотомского округа бр. Сусловы пустили от себя
огонь и пожгли край тайги версты на I '/2 шириною, «а в этой тайге прежде был
зверь — лось, а ныне того зверя стало меньше»1 2.
Как ни велики были земельные участки у старинных томских крестьян, часто
они оставались недовольны и ими и, поживши на одном месте несколько лет, пе-
реходили в другие местности, на их взгляд, более удобные и более изобильные.
Переходили под предлогом, что на прежнем жилище поля выпахались, или они
всегда были малоплодородны. Но мы думаем, что у насельников из беглых пе-
редвижение нередко входило в привычку. И еще резоннее находим объяснение
в том, что, при огромном множестве и просторе незанятых мест, у крестьян, в
деле выбора лучших для оседлости участков земли и угодий, разбегались глаза.
Крестьянские передвижения из одного угла Томского края в другой были по-
стоянным явлением в продолжении XVII и начала XVIII в. Но они продолжаются
и позднее, когда начальство кабинетского ведомства взяло томскую колониза-
цию под свой надзор, подчинило ее своей регистрации. В 1759 г. сама Колыва-
но-Воскресенская канцелярия свидетельствовала, что «в здешних местах крес-
тьяне, имеющие пашни и земли, оные оставляют и вновь распахивают не по мало-
му числу, а иные затем и деревни прежния туне оставляют и, переезжая, в других
местах селятся»3. В 1746 г. просили дозволения на переселение в Кулундинскую
степь к р. Кулунде многие из крестьян Малышевской слободы и в том же году не-
которые из крестьян Белоярской слободы перешли на новое место к Усть-Каме-
ногорску4. Ав 1761 г. крестьянин Боровиков с товарищи нашел некоторые не-
удобства и в жительстве под Усть-Каменогорском и обыскал место для заведе-
ния новой деревни близ «старицы Зевакиной»5.
В 1773 г. «за крайним оскудением прежних пашенных земель и сенных поко-
сов» перешли на левую сторону Чарыша на Елбанский мыс жители дер. Урю-
пиной и к Чарышу же направились и крестьяне Парфеновского зимовья»6.
В 1777 г. «за неимением на прежних жительствах довольных по крестьян-
скому обряду выгод» вышло несколько хозяев из деревень Соколовой, Ты-
1 Дело о притеснении ясачных инородцев // Арх[ив] Колыв[ано]-Воскр[есенского] горн [ого]
нач[альства]. Столп №510. См. столп Ns 461 «Об обидах ясашным».
2 Арх[ив] Кол[ывано]-В[оскресенского] горн[ого] нач[альства]. Столп дел № 461. Л. 134-135.
3 [Материалы по истории Сибири] // Чт[ения в императорском] общ[естве] истор[ии] и древнос-
тей российских]. 1867. Кн. II. С. 262.
4 Там же. С. 255.
5 Там же. С. 265.
6 Арх[ив] Колыв[ано]-Воскр[есенского] горн[ого] начальства. В столпе дел №718.
382
Беликов Дмитрий Никанорович
рышкиной, Базуновой, Боровлянской, Рассказихи (нынешних Бийского и Бар-
наульского округов) и основали деревню Плешкову близ р. Катуни1.
В продолжение 1779 г. «за тою причиною, что прежние поля выпаха-
лись», крестьяне деревни Морозовой (Бердского округа) перешли в Малы-
шевскую слободу на «порозжее» место между деревнями Островной и
Сусловой. Крестьяне из дерев[ень] Прижималовой, Язовой и Шишкиной
(Белоярской слободы) переселились на устье р. Ребрихи, крест[яне] дер.
Чупиной (Бердского острога) на новые места к р. Алею и многие из крестьян
Чаусского острога во вновь заведенную деревню Карасуцкую и т[ак]
дал [ее] и т.д.1 2
В настоящее время сибиряки очень часто порицают переселенцев из России
за то, что непоседливы, что бродят по Сибири, ища лучших мест. Но, очевид-
но, сибиряки-старожилы порицают новоселов за то, что когда-то, в лице своих
прадедов и дедов, переживали сами.
Прежде чем говорить до какой степени томский крестьянин мог развить
свое материальное благосостояние в случае прочной оседлости на одном мес-
те, остановимся на изображении сторон, в некоторой мере тормозивших его
внешнее благополучие.
Первые русские насельники Томского края должны были жить с великим бе-
режением. Они должны были жить так в виду постоянных вторжений в край со
стороны внешних врагов. К востоку от Томского района по рр. Абакану, Уйбату,
Упе и обоим Юзам, из слияния коих образуется р. Чулым, обитали киргизы3, а к
югу и юго-западу от него жили калмыки, принадлежавшие обширному Джунгар-
скому царству. Те и другие из кочевников искони привыкли считать земли Том-
ской области своим достоянием, постоянно врываясь сюда или для кочевья, или
для сбора даней с[о] слабосильных инородческих аборигенов края. С занятием
этого последнего русскими людьми озлобленные киргизы и калмыки являются
сюда иногда в огромных массах с целью или вытеснить отсюда новых пришель-
цев от белого царя, или, по крайней мере, вернуть свою власть над ясачными, ко-
торых русские перетянули к себе и подчинили в свою пользу.
К самому Томску киргизы враждебно подходили в 1614, 1624, 1630, 1654,
1668, 1672, 1674, 16804 и особенно часто, начиная с этого последнего года,
причем являлись, как говорили тогдашние служилые люди, главным образом в
сенокос и страдную пору «многолюдством, с ружьем, с пищалями, с сайдаки и с
сабли, в пансырях и куяках и иных воинских доспехах и чинили всякое разоре-
ние: деревни жгли, скот отгоняли, на пашнях людей побивали и промышлен-
ных и ясйшных людей разоряли и побивали».
В 1668 г. киргизы разорили только лишь заведенную монастырскую дерев-
ню Пачинскую, а немного прежде под самым Томском не только пожгли не-
1 Дело об отдаче рыбн[ых] ловель ло реке Катуни.
2 См. Арх[ив] Колыв[ано]-Воскр[есенского] горн[ого] нач[альства]. Столп д[ел] No 991. Не укры-
лось обыкновение сибиряков-томичей переходить с места на место для выбора лучших полей и
от внимания ученого путешественника Палласа. Путешествие. Кн. II. Ч. 2, С. 307.
3 Акты исторические]. Т. V. No 104.
4 См. старинные синодики Том[ского] Алексеевского монастыря и Томской Благовещенской цер-
кви и Дополнения] к акт[ам] историческим]. [Т.] V. No 92.
383
Первые русские крестьяне-насельники Томского края...
сколько русских поселков, но не пощадили опустошением и Томского
Алексеевского монастыря, стоявшего в те времена вне города, в некоторой
дали от крепости.1 При нападении 1672 г. кочевники перебили много служилых
людей, немало пашенных крестьян и наряду с ними крестьянских женщин, де-
виц и даже детей-младенцев муж. и жен. пола1 2.
В 1680 г. приказчик Сосновского на Томи острога Матвей Кулаковский из-
вестил томских служилых людей: «пришли де войной на Томский уезд и под
Сосновский и Верхотомский остроги и на села, и на слободы, и на деревни
киргизские воинские люди и киргизский князец Шалдычко Сетикеев, да вора
и изменника Еренячка сын Шапчко, да зять его Еренячков Кашка. И те воры
Томский уезд, села, слободы и деревни воевали и государевых всяких чинов
людем урон учинили, дворы жгли и всякий скот отогнали без остатку и в кла-
дях сжатые снопы во многих деревнях сожгли». На этот раз вышел с войском
против «ворогов» сын боярский Старков и сразился с ними в трех днях пути
от Томска вверх по Томи. Киргизы потерпели полное поражение, многие из
них были убиты, многие потонули в реке. Был убит и князец Шалдычко. Г оло-
ву его служилые с торжеством принесли в Томской на копье3.
В 1697 г. те же недруги снова подъезжали под Верхотомский острог и во-
ровски отогнали у верхотомских крестьян 17 лошадей, 50 штук рогатой скоти-
ны и «бегучи дорогою, того скота перекололи многое число»4.
Часто и прежде киргизы хозяйничали среди ясачных по р. Чулыму, отку-
да иногда простирали грабежи до самого Кетского острога5, а в упомянутом
1697 г. в местностях по той реке они действовали с особою свирепостию:
«ясашных грабили и разоряли, и которые звери у ясашных были с промыслу
в ясак, и те все звери, соболи и лисицы, и горностаи, и котлы, и топоры, и
ножи, и огнива, и лошади грабежом взяли, и к Мелесскому острогу боем
приступали, и стояли под тем острогом 8 дней, побив служилых 4 челове-
ка»6. В следующем 1698 г. там же, на Чулыме (в районе нынешнего Мариин-
ского округа), киргизы в русских деревнях убили муж. и жен. полу 14 чело-
век, домы их разграбили, а одного человека, «поймав, ногами вверх привя-
зали на дерево, распороли у него грудь, и ругались всячески»; лошадей
угнали на этот раз 310 голов.7
Особенно большой поход в томские русские владения киргизы замыслили
и совершили в 1700 году. Они шли тогда к Томску двумя отдельными отряда-
ми. Один двигался от р. Яи и на пути разорил русские деревни Бурнашеву, Бед-
рину и Долгову, причем было убито русских 15 челов[ек]8. Другой шел правым
берегом Томи и в свою очередь успел разорить 6 дворов и у Верхотомских
1 Дополнения] к Акг[ам] историческим]. Т. V. Na 92.
2 Синодик Том[ского] Алексеевского монастыря. Л. 36.
3 Дополнения] к Акт[ам] историческим]. Т. VIII. No 15. С. 44,45,47.
4 Памятники Сибир[ской] истории XVIII века. СПб., 1882. [Кн]. I. No 13. С. 70.
5 Доп [о л нения ] к Акт[ам] историческим]. Т. VIII. Na 15.
6 Памятники] Си6[ирской] истории [XVIII века. СПб., 1882]. Кн. I. Na I. С. 9.
7 Там же. Na 13. С. 70.
8 Памятники] Сиб[ирской] истории [XVIII века. СПб., 1882]. Кн. I. No 13, стр. 90, сн. 101.
384
Беликов Дмитрий Никанорович
крестьян убить баб и девок 5 человек1. Против отряда, шедшего от Яи, высту-
пил из Томска со служилыми Осип Качанов, а против киргиз, грабивших по
Томи, томский воевода командировал сына — боярского Тупянского. Пос-
ледний сразился с неприятелем близ помянутой монастырской деревни Пачин-
ской и разбил их наголову1 2.
И в этом 1700 г. киргизы не забыли Чулыма, где пожгли дер. Серединину,
«человек с 30 русских и ясашных побили до смерти, а иным носы и уши резали,
и отогнавши скота много»3.
Земли Кузнецкого ведомства беспокоили не только киргизы, но еще калмы-
ки и, пожалуй, не столько первые, сколько последние, а иногда и те и другие
вместе. Как часто вторгались враги в Кузнецкий уезд и подходили под Кузнец-
кий город, видно из следующего исторического документа. В 182. (1674) г. в
Томской съезжей избе подали заручную челобитную Кузнецкого острога дети
боярские, конных и пеших казаков атаманы, пятидесятники, десятники и рядо-
вые конные и пешие казаки и всяких чинов служилые люди и пашенные крес-
тьяне, и в их челобитной было написано: «в прошлом 1638 г. вор и изменник Та-
бунков отец Кока с[о] своими улусными приходили под Кузнецкой войною, и
кузнецких служилых и всяких чинов людей и подгородных юртовых татар
многих побили и лошадей и рогатый скот отогнали без остатку и на твоей вели-
кого государя десятинной пашне и у служилых и всяких чинов людей жатой
хлеб пожгли, а нежатой потоптали»...
«Да в прошлом 1639 г. те же воры и изменники белые калмыки приходили
под Кузнецкой острог обманом, будто с торгом и на калмыцком торговище
служилых и всяких чинов людей многих побили и русские товары побрали».
Затем в челобитной изложено исчисление калмыцких нападений в 1665, 1666,
1667, 1672, 1673 годах, при каковых нападениях калмыки «у кузнецких служи-
лых людей деревни жгли и в деревнях людей побивали и лошадей и рогатый
скот отгоняли и ясашных людей побивали же»4.
В 1674 г. разорял и жег деревни по Томи калмыцкий князец Ирка с товари-
щи. Русские погнались за Иркою и догнали за р. Обью, где успели нанести ему
полное поражение5.
К концу XVII в. калмыки и киргизы приходили в Кузнецкий уезд чуть «не по
вся годы»6.
Киргизы, разбитые Тупянским на Томи «в трех днищах» от Томска (1700 г.)
кинулись к Кузнецку и здесь, соединившись с калмыками, осаждали город в про-
должение 10 дней, грозясь Кузнецкой и его уезд разорить «всеконечно». Храб-
рые служилые кузнецкие люди во главе с воеводою Илларионом Синявиным
частыми вылазками и стрельбою из пушек кочевников от своего города отогна-
ли. Тем не менее многолюдное скопище врагов нанесло Кузнецку и его окрес-
тностям большой урон и на этот раз. Сожжены были близкие к городу деревни,
1 Памятники] Сиб[ирской] истории JXVIII века. СПб., 1882]. Кн. I. Na I. С. 6-7.
2 Там же. Na 2. С. 19.
3 Там же. No 21. С. 96.
4 Дополнения ] к Акт[ам] историческим. СПб., 1857]. Т. VI. Na 93.
5 Исторические ] акты, собр[анные] Ин. Кузнецовым. (Томск, 1890]. Вып. II. С. 84.
6 Памятники] Сиб[ирской] истор[ии]. [Кн.] I. С. 8, 9, II.
13 Зак. 912
385
Первые русские крестьяне-насельники Томского края...
разорен Кузнецкий Христорождественский монастырь. Враги побили до смерти
сына боярского Петра Буткеева, пешего казака Хлыновского. Преображенской
церкви пономаря Кирилла, казачьих детей 12 челов[ек], крестьян, застигнутых на
пашнях, 2 человека] муж. пола и 16 женского. Некоторых захватили в плен. По-
лонили с пашен казачьего сына Федора Шелковникова, казачью вдову Федосью
Бызову, да вдову убитого пономаря Кирилла — Анну1.
Сколько раз ходили в неприятельские земли для устрашения недругов сами
русские, — исчисление этих походов завело бы нас слишком далеко. Удов-
ольствуемся указанием, что после усиленных нападений киргиз на Томский и
Кузнецкий уезды в конце XVII в., кочевников громили в самых их улусах том-
ские служилые люди в 1700 г. под начальством сыновей—боярских Юрия Ро-
ецкого и Осипа Качанова1 2, в 1701 г. — Семена Лаврова и Алексея Кругликова,
в 1703 — Михаила Лаврова, в 1704 г. опять Осипа Качанова с казачьим голо-
вою Саввою Цыцуриным3.
Но в то же время их били еще из Красноярска и Кузнецка и кочевники
присмирели. Киргизы приутихли. Но калмыки еще долго давали о себе
знать. Джунгарское царство было еще сильно. Когда русскими была по-
строена линия Иртышских крепостей, джунгарский хан Цеван-Роптан при-
шел в сильный гнев и отправил к Ямышевской крепости войско из 10 000
калмыков под начальством своего двоюродного брата Цэрин-Дондуба4 *.
Дондуб должен был разорить крепость дотла. Русские отстояли ее, хотя
потом на время все-таки же вынуждены были отсюда выйти. Подверглась
временному разорению и Бийская крепость, вскоре после ее построения3.
Отдаленная крепость Усть-Каменогорская во многих случаях переживала
крайние опасности для своего существования. Демидов, построивший на
Алтае заводы Колывано-Воскресенский, Шульбинский и Барнаульский, ста-
рался огораживать их надежными крепостными сооружениями, имел при за-
водах пушки, содержал на свой счет солдат и требовал, чтобы и мастеро-
вые в стрельбе были искусны6. С переходом заводов в казну, их охраняло
правительственное войско.
1 Памятники] Сибирской] истор[ии]. [Кн.] I, Ns 20.С. 92-96.
2 Памятники] Сиб[ирской] истор[ии]. [Кн.] I. [Ns 8]. С. 36-37. Сн[оска] 108.
3 Там же. [№60]. С. 238-239.
4 Рукописная тетр[адь] Ст. Ив. Гуляева. См. Щеглов [И.В.] Хронологический] переч[ень важней-
ших данных из истории Сибири. 1032—1882. Иркутск, 1883.]. N. 164.
3 Gmelin J. G. Reise dfurch] Sibirien von dem Jahre 1733 bis 1743. Gottingen, 1751-1752. Th[eil]. I.
S[eite] 2-3.
6 Гмелин сообщил, что в 1734 г. Колыванский завод обнесен был валом с 4 крепостными бастиона-
ми и имел защитников, кроме мастеровых, в отряде кузнецких солдат из сотни человек, которых
Демидов содержал на свой счет. Gmelin J. G. Reise d[urch] Sibirien von dem Jahre 1733 bis 1743.
Gottingen, 1751-1752. Th[eil]. I. S. 255-256. При постройке Барнаульского завода (1739-1740 г.)
Демидов вошел с ходатайством к правительству, чтобы ввиду опасностей от неприятелей, ему
было позволено построить в Барнауле крепость и отпустить для этой крепости надлежащее чис-
ло чугунных пушек «за указанную цену». Канцелярия Главн. Управл. Сибирских и Казанских заво-
дов находила, что «около означенного Барнаульского его, Демидова, завода крепость для безо-
пасности от находящихся в тамошних местах народов построить и потребное для содержания
оной число пушек отпустить надлежит». И ныне ему, Демидову, «для безопасности, дабы нахо-
дящиеся при строении завода люди паче чаяния как-либо в неприятельския руки не попались или
386
Беликов Дмитрий Никанорович
В 1740-х годах прошлого столетия русские Алтайские владения часто
беспокоили своими вторжениями подчиненные Джунгарии племена урянхай-
цев и каракольцев. В 1749 г. бухаретенин Адам и прапорщик Подзоров дали
знать, что в скором времени намерен идти большим походом на земли Каби-
нетского заводского ведомства и сам джунгарский хан с огромным войском, и
вся Колыванская линия начала усиленно готовиться к боевому отражению1.
Г роза миновала. Смуты и междоусобия, возникшие в Джунгарском царстве к
половине XVIII ст[олетия] сильно пошатнули его прежнюю мощь. Это как раз
было на руку китайцам, для которых Джунгария издавна составляла самое не-
навистное соседство. Китайцы покончили с калмыцким владением, присоеди-
нив большую часть его земель к своей империи. Но начинают зато вторгаться
в русские пределы и сами китайцы. В 1750 годах китайская армия, истребив
множество джунгарских калмыков, пролив в Джунгарии реки крови чуть не в
буквальном смысле слова* 1 2 и, преследуя затем урянхайцев, дошла до Колы-
ванского завода, причем произвела в этом, как и в других заводах, страшный
переполох3. Огромное китайское войско в 1755 г. появилось за Телецким
озером. Китайцы пришли сюда с требованием подданства от алтайских ко-
чевников4.
После разгрома Джунгарии приблизили свои кочевья к р. Иртышу, между
Омском и Усть-Каменогорском, доселе подчиненные джунгарцам киргиз-кай-
саки5. В свою очередь и они производили набеги по направлению к русским се-
лениям с целями грабежа и воровства6.
Чужеземные вторжения за первую половину XVIII в. не были так опустоши-
тельны, как киргизские и калмыцкие нападения в XVII веке. Тем не менее и те-
перь, помимо убийств, бывали захваты людей в плен, следовали за вторжения-
ми и разные убыли в крестьянском хозяйстве. Посланный в Джунгарию в 1731
или 1732 [гт.] плац-майор Угрюмое вытребовал у калмыцкого хана Галдан-Це-
рика многих пленных, захваченных калмыками в разных частях южной окрайны
Сибири, в том числе и в южных пределах Томской страны. Русские пленники,
погублены не были, ею, канцелярией), велено уже сделать укрепление, какое за способное
усмотрится» Кабинет министров, выслушав мнение канцелярии Главн[ого] Управления] заводов,
постройку крепости в Барнауле на собственный счет Демидова разрешил с тем, чтобы в крепости
было 8 пушек и ружья человек на 100. — ПСЗРИ. Т. XI. Na 8444. 16 сентяб. 1741 г. — Крепос-
тные сооружения около заводов Шульбинского, Колыванского, Барнаульского и Змеиногорско-
го рудника не опустили описать ученые путешественники по Сибири Паллас и Фальк. - Паллас
[П.С.] Путешествие [разным местам Российского государства. СПб., 1786]. Кн. II. Ч. 2. С. 204,
311,358, 382. Фальк [И.П.] [Полное] собрание [ученых] путешествий [по России. СПб., 1824] Т.
VI. С. 449, 473, 495, 498.
1 Арх[ив] Колывано-Воскр[есенского] горн[ого] нач[альства]. Столп дел без описи за 1750 г.
2 Известно, что в 1754 г. китайцы избили до I миллиона джунгарцев. Щеглов [И.В. Хронологичес-
кий перечень важнейших данных из истории Сибири. 1032-1882. Иркутск, 1883. С.] 256.
3 Из рукописи Гуляева.
4 Щеглов [И.В.] Хронологический перечень [важнейших данных из истории Сибири. 1032-1882.
Иркутск, 1883.] С. 255.
5 Там же. С. 260.
6 Кроме вторжений отдельными группами, киргизы входили из-за Иртыша к русским алтайским се-
лениям иногда массами, причем любили останавливаться для кочевья преимущественно по р.
Алею. В таких случаях кровавые схватки кочевников с русскими были обычным явлением.//
Арх[ив] К[олывано]-В[оскресенского] горн [ого] нач[альства]. N& 448.
13*
387
Первые русские крестьяне-насельники Томского края...
как сказано о них в указе, «живя меж калмык, имели при себе вместо жен плен-
ниц, а другие — калмычек, жили с ними беззаконно и прижили детей муж. и
жен. полу, и те дети — не крещены». В свою Томско-Кузнецкую сторону яви-
лись пленные: дворянский сын Дмитрий Лавров с женою, казачьи дети: Иван
Соломатов и Трофим Петров с сыном, солдат Степан Ковалев, посадский
Ив[ан] Фолин, крестьянин Семен Яковлев, бобыль Флор Потеряев и гулящий
человек Ив[ан] Хомутов с 3 дочерьми1.
В 1747 г. крестьянин Иван Стремлянов показывал об отце своем Алексее
Стремлянове, что он не был записан в I ревизию затем, что был «в полону у кал-
мыков» и прожил в том полону 19 лет1 2.
В 1763 г. следовал чрез нынешние Змеиногорский и Бийский округа бухар-
ский торговый караван. В числе женщин, бывших при караване, одна крестьян-
ка опознала свою полоненную в мололетстве дочь, теперь уже взрослую, го-
ворившую по-татарски и одетую в татарское платье3.
В 1750 году прибыли к одной алтайской новопоселенной деревне несколь-
ко человек телеутских калмыков. Крестьяне всполошились, приняли пришель-
цев за врагов и затем, переловив их, перевязали, надели на них колодки и повез-
ли в Колыванскую горную контору. Но здесь оказалось, что эти калмыки шли к
русским селениям с мирными торговыми целями4. В следующем году жители
деревни Иконниковой (около Катунской крепости) просили переселить их на
другое место и мотивировали просьбу тем, что «находятся близ границы, где
жить не безопасно»5.
1 Епархиальная тобольская власть распорядилась: «пленным как обретающимся в Тобольске, так и
отпущенным Угрюмовым в Томск, Кузнецк и оставленным им в Таре — заповедь: обычный пост
до дня Успенья Пресв[ятой] Богородицы, а прочим, по получении указа, как приличнее, выучить
молитвы: Отче наш, Богородицу, Верую во единого, а некрещеных детей крестить во имя Отца,
Сына и Св. Духа. После поста и крещения всех удостоить причащения св. тайн. А которые из
оных имеют у себя на Руси жен и поженились на других, бывших в плену, то тех второпоятых жен
приказать оставить, а велеть жить с первоначальными женами, хотя оныя и в замужество без них
посягнули, и жить им по-прежнему с[о] своими мужьями». Указ том[скому] архим[андриту] Пор-
фирию из Тобольск. Архиер. Канцелярии от II июля 1733 г. N&33I // Арх[ив] Том[ского]
Алек[сеевского] монаст[ыря]. Связка] 15.
2 Арх[ив] Колывано-Воскр[есенского] горн [ого] нач[альства]. В столпе д[ел] N& 35. 1748 г.
3 Из арх[ива] Барнаульского] Д[уховного] прав[ления].
4 Арх[ив] Кол[ывано]-В[оскресенского] горн[ого] нач[альства]. В столпе дел Na 94.
5 Там же. Впрочем, иногда русские и дружили с заграничными обитателями, сбывая им с выгодою
для себя лошадей или производя с ними меновой торг контрабандой.«При настоящих с китайца-
ми обстоятельствах, — читаем мы в деле о притеснении ясачных (Арх[ив] Кол [ы ван о]-Воскре-
сенского] горн[ого] нач[альства]. Столп Na 510), — по границе строжайше приказано ни под ка-
ким видом и под жестоким штрафом лошадей в китайскую сторону отнюдь не выпускать. Но, не-
взирая на то, крестьяне заводские, соединясь с отложившимися ясачными, великими табунами
лошадей туда прогоняют и меняют китайцам и, хотя за несколькими променниками более 100 ло-
шадей команды гнались, но однако взять не могли» (1767 г.). В 1772 г. начальник Кузнецкой воен-
ной линии Шпрингер объявил распоряжение, чтобы крестьяне за границу, за Антониевскую кре-
пость на промыслы не ходили. Распоряжение было сделано в виду того, что«промышленники
многие годы везде шатаются, а паче под видом приискания руд, в звериных промыслах как в жи-
лищах ясашных татар, так и далее за границею употребляются, и от того всякие неудобства и
опасности происходят» // Ар [хив] К[олывано]-В[оскресенского] [горного начальства]. № 665. В
начале 1780-х годов Бийский комендант премиер-майор Богданов настаивал, что рыбные ловли
по р. Катуни в оброк не отдавались,«дабы не воспоследовало от промышленников злоупотреб-
388
Беликов Дмитрий Никанорович
Естественно, что враги с их постоянным рвением ко вторжениям и напа-
дениям заставляли томское население держаться в условиях готовности на
боевой отпор. Должны были быть готовы к обороне не только служилые
люди, но и крестьяне. Царь Петр Алексеевич грамотой от 1700 г. потребо-
вал, чтобы «в Тобольском уезде и Тобольского разряду в городах и слобо-
дах служилые всякого чина люди и крестьяне жили с опасением, чтобы не
только у служилых, но и у крестьян пищали, копья и сайдаки были непремен-
но. А буде у крестьян у кого ружья нет, покупали б и на хлеб выменивали. А
когда у них, крестьян, зимою дела нет, устроя у ста человек по капитану и по-
ручику, их братию, мужиков, воинскому делу учить без отговорки... А око-
ло слобод и деревень покопали бы рвы и около рвов учинили бы надолбы и
всякие крепости и ставили б караулы. А во время пашни, жатвы и сенокосу
выходили бы на поля с ружьем готовым, чтобы всегда, как неприятель по-
дойдет, могли бы с ним биться и себя оборонять и ставить в то работное
время, где служилых нет из своей братии крестьян караульщиков, переменя-
ясь... А начальным людям и приказчикам безоружным людям и за оплошку
караулов чинить наказание, смотря по вине. А на тех неприятелей, которые
под наши великого государя городы — под Кузнецкой, Томской и Красно-
ярский приходили и всякое разорение и побиение чинили и скот отгоня-
ли, — на тех неприятелей в удобное время наших, великого Г осу даря, рат-
ных людей с ружьем, пушками и с ручными гранаты посылать и, сколько Гос-
подь Бог помощи даст, промыслу воинского над ними искать и их войско
смирять, чтобы они впредь опасны были под наши, великого Государя, го-
роды и слободы приходить»1.
Все указанные предосторожности вменены были в обязанность и томским
крестьянам, хотя по малолюдству здешнего крестьянского населения они око-
ло Томска и Кузнецка едва ли могли быть применены во всей точности. Впро-
чем, надолобы вокруг более или менее крупных деревень ставились и здесь.
Мы знаем, наприм[ер], что-то вроде крепостных сооружений имели села Па-
чинское на Томи* 1 2 и Богородское на Оби.
В 1741 г. отправляя к южным пределам Зап[адной] Сибири войсковые
отряды из Тобольска для предосторожности от нападений зюнгарского
владельца Голдан-Церина, правительство напоминало, чтобы в случаях
столкновений с калмыками, солдатам помогали бы и крестьяне «из местных
жителей»3.
Горное Алтайское ведомство в свою очередь настаивало, чтобы крестьяне,
особенно близких к границе селений, имели при себе оружие непременно. И
даже в 1773 г. оно указом писало крестьянам: «всегда признавалось необходи-
мым здешнего ведения живущим по деревням крестьянам иметь для всегдаш-
ней предосторожности от внезапного неприятельского нападения порох и сви-
нец. Теперь повторяется это распоряжение с требованием, чтобы крестьяне
ления в рассуждении проездов до китайской линии без всякого дозволения для потаенного тор-
га» // Дело об отдаче в оброк рыбных ловель по р. Катуни.
1 Памятники Сиб[ирской] истор[ии]. СПб., 1882. Кн. I. С. 132-136.
2 См. [Беликов Д.Н.] Старинные монастыри [Томского края. Томск, 1898.] С. 21.
3 ПСЗРИ. Т. XI. Na 8332.
389
Первые русские крестьяне-насельники Томского края...
приобретали вооружение за свой счет»1. А крестьянам ведения Красноярской
избы близ Усть-Каменогорска то и дело напоминали из Барнаула, чтобы выез-
жали в поле с заряженными ружьями. Это было необходимостью в виду час-
тых грабежей, какие производили киргиз-кайсаки из-за Иртыша1 2.
Когда опасности от нападений внешних врагов начинают исчезать, выступа-
ют для томского крестьянства иные беды, шедшие от врагов внутренних. Разу-
меем усиление разбоев. Разбойничали беглые арестанты и среди них катор-
жники, а также беглые заводские рабочие — бергайеры.
До каких размеров беглые колодники доводили свои разбои в Сибири,
видно из следующего примера. В 1745 г. колодники, препровождаемые из То-
больска к Томску в количестве 200 чел., когда плыли по Иртышу, взбунтова-
лись, перебили конвой и приступили к Сургуту с целью разгромить весь город3.
А вот разбои, собранные по нашим материалам из истории Томского края.
В 1748 г. в Колывано-Воскресенской канцелярии состояло в производстве
очень крупное дело о разбоях, там и здесь произведенных разбойничьими атама-
нами бр[атьями] Селезневыми с собранною ими большою шайкою. Судили толь-
ко некоторых из сообщников Селезневых, а сами атаманы продолжали действо-
вать в чистом поле и темном бору4 5. Из другого дела от 1756 г. мы видим, что Се-
лезневы не унялись еще в своих подвигах и в это время. Они разбойничали тогда в
районе касмалинских и малышевских деревень, где «грабили и людей резали»3.
Разбойничья слава Селезневых привлекала к ним сподвижников из других
иногда очень дальних мест. В 1749 г. в степи близ иртышских крепостей были
схвачены два малороссийца Солодщичев и Береут. Оба показали о себе, что
были прежде в ссылке около Иркутска, откуда будто бы были освобождены. Из
ссылки отправились на Дон чрез Семипалатную и Ямышевскую крепости, но на
дороге остановились в дер. Меретской на Оби (близ Барнаула), где, прослышав о
Селезневых «приходили к ним, чтобы вместе грабить бухарцев, ехавших с товара-
ми из Зюнгорской землицы». От Селезневых ушли для разбоев к Кулундинской
степи, а оттуда к Кабановым озерам, где проживали в промышленных избушках
Разбойничая независимо от Селезневых, они имели сношения с крестьянами Бе-
лоярской слободы Шипких и Малышевской — Мухиным6.
Вообще упомянутым в этом эпизоде бухарцам, ездившим с торговыми кара-
ванами к Томску, доставалось на пути от воров и разбойников очень нередко. В
1750 г. бухарский караван пожаловался, что близ с. Космалинского7 у него по-
хищено много ценных товаров и отогнано 10 лошадей8. Виновными оказались
беглые, впрочем, в данном случае воровавшие при участии самих космалин-
ских крестьян. Опускаем жалобы бухарцев в др. случаях.
1 Арх[ив] Колывано-Воскр[есенского] горн[ого] нач[альства]. Столп д[ел] Na 718 .
2 Там же. В том же столпе.
3 Соловьев [С.М. История России с древнейших времен. СПб.:[Т-во «Общественная Польза», ].
Т. XXII. С. 336.
4 Арх[ив] Кол[ывано]- Воскр[есенского] горн[ого] начальства]. Столп д[ел] Na 79.
5 Арх[ив] К[олывано]- Воскр[есенского] г[орного] нач[альства]. Столп Na 224. О Селезневых см.
еще у Максимова [С.1 Сибирь и каторга. СПб., 1871. Ч. 2: Виноватые и обвиненные. С. 164.
6 Арх[ив] К[олывано]-Воскр[есенского] горн[ого] нач[альства]. В столпе д[ел] Na 79.
7 Касмалинское. (Ред.)
8 Там же. В столпе д[ел] Na 518.
390
Беликов Дмитрий Никанорович
Весною 1764 г. убежали из Томска «с канатов» разбойники в числе 18 че-
ловек. На берегу только лишь вскрывшейся реки беглецы раздобыли лод-
ки, выбрали себе атамана и поплыли вниз по Томи. На первый раз разбой-
ничья шайка высадилась на острове близ дер. Иштанской, где проживал с
семьею иштанский крестьянин Ив. Лоскутов, — разграбили имущество это-
го последнего, обесчестили его дочерей и отправились в дальнейший путь.
Из Томи перешли в Обь, поплыли вверх этой реки, часто высаживаясь по
берегам и наводя панику на всех побережных жителей грабежами и убий-
ством1 .
В 1772 году видим еще большую партию каторжных, бежавших из Томска
же «с каната». Сначала бежавшие чинили воровства, грабительства и убийства
в самом Томске, а потом принялись грабить по дорогам и, особенно, по боль-
шому Московскому тракту. Томская комендантская канцелярия назначила для
их поимки обер-офицера, унтера, капрала и 20 человек из самых рослых и
сильных рядовых. Колывано-Воскресенская канцелярия не замедлила раз-
ослать распоряжение и от себя, чтобы крестьяне оказывали военным поимщи-
кам вспоможение, выезжая на помощь с оружием, «с каким кто может». Вскоре
от крестьян узнали, что разбойники «проплыли вверх по Оби мимо Чаусского
острога и людям, бывшим на рыбном промыслу, а также по берегам на пашнях
и в деревнях, чинили мучительства, а их пожиткам большие грабежи, при этом
нескольких человек ножами до смерти закололи». Около с. Ирменского раз-
бойники произвели новые грабежи и убийства. Ирменцы кинулись за ними це-
лым селом и на этот раз покончили почти со всеми. Спаслись только двое, убе-
жавшие в Каргацкую степь1 2.
Как вообще часто появлялись в нашем крае разбои, это ясно можно ви-
деть из их перечня за упомянутый 1772 г. В этом году в Томском уезде, кроме
указанной шайки, избитой жителями с. Ирменского, разбойничали еще катор-
жники Панкрушин и Элунин, имевшие пристанище в с. Зеледееве3. А около
Барнаула в то же время действовали две партии, одна выходившая из Барнау-
льского бора, а другая на дороге из Барнаула в Барабу. В последней главе-
нствовал атаман Лебеденок, воспоминание о котором, как память и о Селез-
невых, долго хранилась среди барнаульцев4. Была еще разбойничья шайка
около Змеиногорска, состоявшая из 8 человек. При поимке этих воров сер-
жант Бронников и его солдаты оказали самую явную трусость, за что Бронни-
кова постигло разжалование на I месяц в рядовые, а солдат нещадное битье
батогами5.
Мы сказали о разбоях, производимых шайками, а сколько было разбойни-
ков, орудовавших в одиночку?
Бродяга, странствующий за милостынею по деревням, — это самое за-
урядное явление в современной жизни на всем пространстве Томской гу-
бернии. В прежнее же время в пределах Томской страны бродяг должно
1 Арх[ив] Том[ского] Алексеевск[ого] монастыря. Дело 1764 г. Св[язка] 11.
2 Арх[ив] Колывано-Воскр[есенского] горн[ого] нач[альства]. В столпе д[ел] Na 665.
3 Арх[ив] Колывано-Воскр[есенского] горн[ого] нач[альства]. В столпе д[ел] Na 665.
4 Там же.
5 В том же столпе.
391
Первые русские крестьяне-насельники Томского края...
было быть значительно больше, ибо, кроме беглых каторжников и посе-
ленцев, здесь сновали еще беглые с заводов и рудников Колывано-Воскре-
сенского кабинетского ведомства. До какой степени развиты были бегства
среди рабочих этого ведомства, это отчасти мы указали, когда приводилось
говорить о каменщиках. Теперь добавим, что случаев бегства от заводских
работ и поручений, а также от тамошних штрафований и наказаний в каждом
году насчитывалось во всем заводском ведомстве едва ли менее сотни1. Не-
даром Колывано-Воскресенская канцелярия почти каждогодно снаряжала
команды с[о] специальным назначением розыска и поимки беглецов. Завод-
ские беглецы не всегда утекали за Камень в Бухтарму. Во многих случаях
они наравне с бродягами из ссыльных кружились меж деревень или устраи-
вали себе пристанища в пустых местах1 2: в степи или лесах и понятно, для до-
бычи пропитания, как и все бродяги, не брезговали ни воровством, ни грабе-
жом, ни убийством.
Берем примеры из XIX ст[олетия], но при этом не думаем, что выступаем
из пределов своего обозрения незаконно, так как в первые десятки лет ны-
нешнего столетия условия заводской жизни были те же, что и в прошлом
веке и даже уже успели несколько потерять в своей суровости и жесткости.
В 1835 г. около дер. Красиловой бродил бежавший заводской служитель
Пестерев, причем буйством, воровством и грабежами вывел крестьян этой и
соседних деревень из терпения. Они решили было выдать его начальству,
но должны были отступиться от решения в виду страшных угроз со стороны
Пестерева для их жизни и благосостояния. Одновременно с Пестеревым
жителей деревень Чингизского прихода сильно беспокоил грабежами бег-
лый горный рабочий Клепиков. В 30-[х] же годах нынешнего столетия бег-
лые из заводских служителей Яренсков и Дмитриев угнездились около де-
ревень Кузнецкого округа: Усятской, Зенковой, Монастырской и с. Томско-
го завода. Иногда эти беглецы ходили по этим деревням для сбора
милостыни, иногда в страдное время работали у разных хозяев по найму, а
очень нередко обворовывали крестьян в их домах, или останавливали их
для грабительства в лесах. Раз встретили в лесу двух девиц и принудили их к
блуду с собою, после чего наградили их ситцем и платками, пограбленными
у крестьянина Уксунайской волости Сорокина3. Подобных беглецов, по-
вторяем, было множество.
Случалось, что и заводские беглецы группировали из себя целые раз-
бойничьи шайки. Вышеупомянутые разбойники, грабившие из Барнаульско-
го бора и около Змеиногорска, состояли, несомненно, из бежавших берга-
1 В 1830 г. Барнаульская военно-судная комиссия решила 75 дел о бегствах. — Опись решенных
дел Военно-судной комиссии с 1826 по 1837 г. в Барнаульском ] горном архиве.
2 Бывали бегства и заграницу "в калмыки". В 1754 г. намеревались к побегу в калмыки из Колыван-
ского завода плавильный мастер Паутов, пробирщик Крылов с товарищи и тарский житель Пра-
солов. Все за это намерение были биты кнутом и сосланы в каторжные работы к Нерчинску, за ис-
ключением Паутова и Крылова, которые, после наказания плетьми, посланы в простые работники
до выслуги // Арх[ив] К[олывано]-Воскр[есенского] горн[ого] начальства]. В столпе д[ел]
Na ПО.
3 Все эти примеры взяты мною из Арх[ива] К[олывано]-Воскр[есенского] горн[ого] начальства].
Столп д[ел] о чрезвычайных происшествиях за 1834, 1835 и 1836 г[г].
392
Беликов Дмитрий Никанорович
лов. Из беглецов того же разряда составилась партия, работавшая под ата-
манством бр[атьев] Белоусовых. — Братья Константин, Прокопий и
Елевферий Белоусовы бежали с заводов около 1825 г. и, собрав около
себя таких же беглецов в числе 11 человек, угнездились в верховьях р. Убы,
откуда воровством, грабежами и смертоубийством тревожили множество
алтайских селений и деревень. Шайку, наконец, переловили, всех тяжко на-
казали кнутом и приговорили к вечной каторге. Но Белоусовы бежали и с
каторги, и, присовокупив себе товарища в лице каторжного же Минеева (из
рабочих Салаирского рудника), возобновили грабежи в прежних местах.
На этот раз их решились изловить крестьяне деревень Чечулихи и Каргон-
ской1. При поисках поимщики застигли разбойников в верховьях р. Чарыша,
но в виду отчаянной храбрости последних и хорошего у них вооружения
«взять их не посмели». Выступило на дело само горное начальство. Оно вы-
слало против беглых хорунжего, двух урядников и 20 казаков. В 15 верстах
от деревни Коргонской вверх по речке того же названия, среди гор и уте-
сов, казаки заметили человеческие следы, ведшие в крутизну большой со-
пки. Отряд, крадучись, пошел по следам и, увидев избушку, кинулся на нее
враз с криком «ура!». Застигнутые врасплох разбойники отдались без со-
противления1 2.
Мысленно мы созерцаем томскую деревню за прошлое время XVII и XVIII
столетий. В XVII в. эта деревня состоит из 2, 3, 5 или много 10 дворов. В селах
дворов было больше, но, как мы видели уже, села были чрезвычайно редки. В
следующем столетии деревня населеннее, но она все-таки в большинстве слу-
чаев мала. «Крестьяне здешних мест привыкли жить малыми деревнями», — го-
ворила Горная Алтайская Канцелярия в 1764 году3. А несколько ранее, в 1758 г.
Сибирская Губер[нская] Канцелярия предписывала бригадиру Фрауендорфу
строго следить за тем, чтобы новопоселяемые крестьяне в нынеш[нем] Бий-
ском округе селились линиею в одной деревне, а не однодворками, и «для по-
селения однодворками отнюдь никому места не показывать и теми однодвор-
ками селиться накрепко запретить»4.
Расположена деревня на берегу степной речки или у озера, вдали от кото-
рого виднеются колки или небольшие лесные заросли. Это степная деревня
где-нибудь в глуши Кулундинской степи или на Барабе. В других случаях де-
ревня находится на берегу большой реки, на Оби или Томи, или скрывается на
небольшой поляне среди таежного еще почти нетронутого леса или, наконец,
приютилась в долине, протянувшейся между неправильно раздвинувшимися
хребтами Алтайских вершин. Во всяком случае деревни, раскинутые на широ-
ком пространстве диких, маловозделанных мест, находятся друг от друга в не-
близких расстояниях. Одиночество и закинутость должны были придавать
томскому поселку невеселый колорит.
1 Следует читать: Коргонской. (Ред.)
2 Арх[ив] Канцелярии Главн[ого] начальника кабинетского ведом[ства]. 1833 г., Na 23.
3 Арх[ив] Колыв[ано]-Воскр[есенского] горн [ого] нач[альства]. В столпе д[ел] Na 448.
4 Чтения [в императорском обществе ] истор[ии] и древностей Российских при Московском уни-
верситете]. 1867. Кн. 2. С. 259.
393
Первые русские крестьяне-насельники Томского края...
В XVII в., если деревня находилась где-нибудь близ Томи, жители ее, выезжая в
поле на работу, должны были совершать ее с большой оглядкой: не покажется ли
где на быстрой малорослой лошади полудикий всадник в мохнатой шапке—этот
передовой разведчик для огромной толпы кочевников, ринувшейся для опусто-
шения к Томску или Кузнецку. Тогда крестьянину нужно было бросать работу,
спешить к односельчанам с вестию о грядущей беде и затем укрываться с имущес-
твом или в самое глухое недоступное место, или, что было гораздо надежнее, спа-
саться за тыном острога, охраняемого храбростию служилых людей. С такою же
осторожностию долгое время в продолжение XVIII в. вынуждены были жить и
обитатели новозаведенных алтайских деревень, потому что и новопоселенный
алтайский крестьянин нет-нет да услышит, что там или здесь калмыки или кир-
гиз-кайсаки отогнали у русского лошадей, а иногда и хозяина связали и помчали в
свои становища в качестве полонянника.
Миновали времена чужеземных вторжений, но томский крестьянин все еще
не спокоен. Он продолжает иметь при себе заряженное ружье ввиду постоян-
ных слухов о разбоях, да и по собственному опыту ему ведомо, что на более
или менее дальнем пути, по которому нужно ехать для хозяйственных или дру-
гих каких дел, редко обойдется, чтобы не встретить беглого из тюрьмы или с
заводов. Иногда такая встреча пройдет совершенно благополучно. Оборва-
нец смиренно подойдет к крестьянину-путнику, попросит хлеба, расспросит о
дороге, завяжется беседа, которая закончится, пожалуй, тем, что крестьянин
пригласит беглеца к себе на страдную работу: живи де и работай, будешь сыт и
одет, а по праздникам и пьян, а от начальства в лесу около нашей деревни есть
где укрыться.
Но иногда беглый стремительно бросается под уздцы лошади и на ее хозяина
машет топором. Тогда, понятно, без ружья плохо. Убил бродягу, тело—в болото
или в сторону в лес: никто не найдет, а если и найдет, то не обратит никакого вни-
мания.
Страх от неприятельских вторжений и разбойничьих нападений служил тор-
мозом развитию благосостояния томского крестьянина, но, однако же, не на-
столько важным, чтобы в данном случае этот страх мог представлять существен-
ную препону1. Повторяем: томский пахарь мог пахать и косить сколько хотел; —
на своем огромном участке он мог постоянно поднимать целину лишь бы не зале-
ниться выкорчевывать древесные корни и чистить луга от кустарника. В лесу без
особого утомления можно было добыть ценного зверя1 2, в реках наловить много
рыбы. Дичи можно было бы набить целые воза, если бы только было куда сбы-
вать ее продажею. Бедно существовал в деревне разве только недавно припи-
санный к ней крестьянин из пришлых. Он помимо того, что поселился ни с чем,
кроме маленькой подмоги, заработанной на Колыванских заводах,—он, от дол-
гого шатанья в бегах, иной раз отвык от крестьянского дела. Но против его лени
1 Впрочем, нужно заметить, что нынешний Мариинский округ Томской губ. в XVII и начале XVIII [в.]
почти пустовал русскими селениями. Несомненно, русские боялись селиться здесь именно в виду
частых киргизских нападений и грабежей.
2 В средине прошлого столетия лоси, маралы, дикие козы, кабаны и проч, в большом изобилии на-
ходились там, где этого зверья уже ныне нет, напр[имер], по рр. Локтевке, Алею. См. Ма-
териалы] для истор[ии] Сибири // Чт[ения] [в императорском] обществе] истор[ии] и древнос-
тей Российских при Московском университете]. 1867. Кн. 2. С. 270-273.
394
Беликов Дмитрий Никанорович
существовал окрик чиновника от горного начальства, а в этом окрике упомина-
лись не только розги, но и плети1. А раз пришлый сломил лень, он выбьется из
нужды непременно. В общем материальная жизнь слагалась в условия, при кото-
рых томский обыватель мог существовать значительно привольнее, чем крестья-
нин центральной России. Живший по-сельски безместный поп Ипат еще в конце
XVII в. на одной из своих заимок пахал по 10 десятин в поле, «а в дву потому ж», и
на той же заимке имел за собою дикого поля и дубров по 40 десятин в поле, а в
дву потому ж; сенных покосов на 400 копен. На другой заимке пахал по 6
дес[ятин] в поле, «в дву потомуж» и при ней же нераспашенной земли, диких по-
лей и дубров имел по 30 десят[ин] в поле, «а в дву потому ж»; сенных покосов на
300 копен. И на третьей заимке пахал по 4 дес[ятины] в поле, в дву потому ж и
здесь же владел диким полем в 60 десятин и сенным покосом на 300 копен1 2.
Количество более 10 лошадей во дворе было самым обычным явлением
среди томских крестьян-старожилов в прошлом столетии. За то же столетие
крестьяне платили церковным принтам за браки от 10 до 50 руб. Отдельные
домохозяева деревень, принадлежавших Томскому Алексеевскому монасты-
рю, в 1750-х годах в состоянии были принести во взятки кто по 20 р[уб.], кто по
50 и даже по 100 руб., хотя, разумеется, и не без натуги для себя. Крестьяне де-
ревни Комаровой (близ Бийска), состоявшей из 22 дворов, в 1786 г. распахива-
ли в каждом поле по 260 десятин и ставили сена более 10 000 копен. В то же
время крестьяне деревень Плешковой и Соколовой показывали о себе, что
первые при 27 дворах пахали земли 200 десятин в поле и ставили сена до
15 000 копен, вторые при 13 дворах пахали 142 десятины и ставили сена 7 000
копен. Но при этом нужно заметить, что обыватели всех упомянутых здесь трех
деревень не столько были заняты хлебопашеством, сколько налегали на рыб-
ную ловлю в богатом рыбою Иткульском (близ Бийска) озере3 и, кроме того,
имели поводы показывать не всю правду.
В 1783 г. отставной заводский мастеровой жаловался начальству, что жена
его по беспорядочному поведению «разным его домашним вещам чинила ущер-
бление», именно промотала «на пьянство и табак»: две юфтевые кожи, пять пар
чарков, две бязи, александрийскую и дабовую рубахи, четыре бумажных платка,
чабан камчатского (sic) бобра, три юбки китайчатых, гарусную опояску, еще два
платка — бумажный и шелковый, два блюда оловянные, 3 ложки медные, три
аршина бахты, перчатки и т. д.
Почти в то же время горный мастеровой в прошении о разводе с женой опи-
сывал, что жена истратила у него из его «домашняго шкарба»: платок шелко-
вый штофный в 4 руб., юбку китайчатую алую в 3 руб., скатерть белую бранную
в 75 коп., рубаху мужскую дабинную в I руб. 10 коп., тафты I '/«арш [ина] на
I р[уб.] 56 коп., чабан парчевый, «опушен соболем», в 4 руб. и еще два шелко-
вых платка — один «модный», другой малиновый. Но мастеровой, живший при
1 Для понуждений новопоселенных крестьян к занятию хлебопашеством и вместе с тем «к жит-
ельству дворами в деревнях», Колывано-Воскресенское начальство назначало особые военные
отряды. В конце 1740-х годов такие отряды из драгун разъезжали в одном случае под нач-
альством капитана Шанского, в другом шихтмейстера Звездочетова // Арх[ив] Кол[ыва-
но]-Воскр[есенского] горн[ого] нач[альства]. Столп д[ел] No 94.
2 Исторические] акты, [собранные] Ин. Кузнецовым. [Томск, 1890. Вып.] I. С. 80.
3 Дело об отдаче в оброк рыб[ных] ловель по р. Катуни.
395
Первые русские крестьяне-насельники Томского края...
заводах или только лишь ушедший с завода, был значительно беднее обстоя-
тельно жившего деревенского обывателя, хотя, разумеется, и форсистее его1.
Паллас, описывая необычайное плодородие земель, занятых многочисленны-
ми деревнями, входившими в округа Малышевской слободы, Бердского и Чаус-
ского острогов, говорит, что крестьяне жили здесь изобильно и хлебом и скотом.
Лошадей каждая малая деревня имела большие табуны. То же самое передал он
о благосостоянии жителей нынешней Легостаевской волости (по р. Верди)1 2.
В 70-е годы прошлого столетия успели оправиться в хозяйственном отно-
шении и новопоселенные крестьяне в Барабинской степи. На этом случае име-
ем свидетеля в лице путешественника Фалька. «Крестьяне в Барабе, — писал
Фальк, — вообще деятельны и зажиточны. Земледелие у них такое же, как и в
деревнях по Иртышу. Они сеют озимую рожь, яровую пшеницу, ячмень, овес,
полбу, яровую рожь, горох, лен и конопель. Плодоносная земля вознагражда-
ет в 5 и 10 раз и не требует удобрения. Земли у них довольно. Но употребление
времени для посева, по причине холодных ночей, требует немалого внимания.
У всякого крестьянина есть небольшой огород, а у некоторых и хмельники.
Они держат ныне много лошадей, несколько коров и овец—русских и киргиз-
ских. Новые поселенцы приметным образом распространяют скотоводство.
Здесь, на обширных пажитях, скотоводство было бы весьма велико, если бы
не повергалось падежам».3
Удручал домашний быт старинного томского крестьянина один очень су-
щественный недостаток, — относительный недостаток в женщинах. Среди на-
йденных нами архивных показаний о количестве населения в том или ином из
приходов томского района за XVIII в. цифровое преобладание мужского пола
пред женским является чуть не заурядным фактом и в особенности по отноше-
нию к приходам Барнаульского ведомства. Так, в 1771 г., т.е. тогда, когда жизнь
в крае уже развилась и вышла из круга многих прежних ненормальностей, сво-
йственных новопоселенным местам, в приходе Змеиногорской церкви состоя-
ло душ I 940 м[ужского] п[ола] и I 084жен[ского], Колывано-Воскресенской
495 м[ужского], 400 ж[енского], Павловского завода 974 м[ужского] п[ола],
818 жен[ского]. Это были заводские приходы, где среди рабочих должно
было проживать много холостых людей из др. подчиненных Кабинету мест.
Но вот чисто земледельские приходы: в приходе Белоярской слободы за тот
же 1771 г. насчитывалось мужских I 587 д[уш], женских— I 387, Кособоков-
ском — 705 м[ужского], 648 ж[енского], Кашинском — I 107 м[ужского], 983
ж[енского]4. Такое же отношение мы часто встречаем и в приходах Томского
ведомства. Именно за 1785 г. в приходе Спасского села было 567 душ
м[ужского] п[ола] и 503 ж[енского], с. Семилужного — 395 м[ужского], 385
ж[енского], с Яйского — 920 м[ужского], 732 ж[енского], — с. Иткульско-
1 Бракоразводные дела из архива Барнаульского Д[уховного] правления за 1780— 1783 г.
2 Паллас [П.С.] Путешествие [по разным местам Российского государства]. Часть II. Кн. 2. С. 403,
417.
3 Фальк [ИЛ. Полное собрание ученых путешествий по России. СПб., 1824.] Т. VI. С. 429.
4 Из ведомости о священно-церковно-служителях Барнаульского ведомства за 1771 г. // Арх[ив]
Барнаульского] Дух[овного] правления.
396
— «I» Беликов Дмитрий Никанорович
го — I 587 м[ужского], I 135 ж[енского].' Отсюда можно понять, почему
брачный вопрос был чуть ли не самым жгучим делом в томском крестьянстве за
прошлое время. Приспевало в крестьянской семье время женить сына. Где
взять невесту? В своей деревне. Но здесь или уже все давно перероднились
или невесты были разобраны. Нужно ехать в какое-нибудь отдаленное селе-
ние, но и там или просили невесте большую «кладку», или ее вовсе не хотели
выдавать замуж.
Дело в том, что при ведении хозяйства в обширных размерах томские
крестьяне дорожили каждым членом семьи и потому очень часто не хотели
отпускать из своего дома и дочерей, как нужных для дома работниц. Как
взрослая, поневоле оставшаяся в девицах, дочь вела себя в нравственном
смысле, — это никого не смущало. На это своеобразное явление нежела-
ния со стороны родителей выдавать дочерей в замужество обратило внима-
ние горное начальство, и в 1773 году затребовало от земских изб список де-
виц от 20-летнего возраста с объяснением против каждой причин, почему не
выдана замуж? Оказалось, что в деревнях, подведомых Белоярской зем-
ской избе, девиц в возрасте от 20 до 50 лет насчитывалось 208, в ведомстве
Томской земской конторы в возрасте от 25 до 40 л[ет] 35 ч[еловек], в ведо-
мстве др. контор и изб где 30, где 20. Больше всего не выдавали замуж «за
домашностию», иногда «за сердечною скорбию», или затем, что кроме сер-
дечной скорби имеет еще «икоту». Но весьма часто сельские грамотеи про-
тив 20-летних девиц писали курьезы в таком виде: «не выдана по молодости
лет и за таким пороком женихи не сватали»... «покоит вдового отца, и за тем
пороком замуж не выдана». Выслушав донесения, начальство определени-
ем от 28 октября 1773 г. постановило: «крестьянских дочерей-девок, кото-
рые, не выходя замуж, заявили себя зазорным поведением, за беззаконие
наказать плетьми, а родителям накрепко подтвердить, чтобы в выходе до-
черям замуж препятствий отнюдь не чинили»1 2.
Трудность добычи невест мирным, законным путем породила обычай красть
девиц и увозить их для брака насильственно в подлинном смысле этого слова.
Примеров насильственного повенчания с девицами, захваченными где-нибудь в
поле, лесу, на крестьянских гулянках так обильно, что нам не вместить их в разме-
ры беглого обозрения. Поехала девица с теткой из Сузунского завода в гости в
другую деревню. Пристали на дороге парни, тетку выкинули из саней, девушку
схватили и быстро помчали в с. Иткульское, где, несмотря на сопротивление не-
весты, брак повенчал свящ. Поникаровский3. В 1775 г. недавно поселенный крес-
тьянин обманом завел к себе в гости девушку 13 лет и затем насильно повез ее в
село Крохалевское, где заранее условленное повенчание не заставило себя долго
ждать4. В третьем случае увезли девицу с луга, куда отправилась она сбирать че-
ремшу, в четвертом—с реки, где полоскала белье, и, когда везли деревней, зажа-
1 Из духов[ных] росписей селений Томс[кого] ведомства // Арх[ив] Том[ской] д[уховной] консис-
тории.
2 Арх[ив] Кол[ывано]-Воскр[есенского] горн[ого] нач[альства]. В столпе д[ел] Nb 718.
3 Из дел Тоб[ольской] Д[уховной] конс[истории] в арх[иве] Томской консистор[ии]. По описи
№ 227.
4 Ук[аз] Тоб[ольской] консистории в Том[ском] дух[овном] прав[лени] от 12 апр. 1776.
397
Первые русские крестьяне-насельники Томского края...
ли ей рот, чтобы не кричала. Знаем случай, когда насильственно брачимую не-
весту нужно было держать за руки и за голову, чтобы не сбросила венец1.
Насильственное похищение девиц для замужества шло рядом с браками,
совершенными «уходом», т.е. такими, когда жених наперед тайно уговари-
вался с девушкой повенчаться, причем последняя выражала свое согласие
выдачею жениху «заклада» в виде платка, кольца или даже платья. И в этих
случаях часто устраивалось похищение, но уже притворное, только для отво-
да глаз родителей или родственников невесты. Недовольные родители гна-
лись в погоню, происходили свалки, драки и всякие беспорядки, а иногда и
огромные кощунства в храмах, где убегшие хотели повенчаться или уже по-
венчались.
Вот сцена: 20 янв. 1776 г. причт Кособоковской церкви собрался в храм
поздним вечером, для венчания девицы Вдовиной с женихом, за которого
Вдовина выходила уходом. На всякий случай церковный трапезник Рычков
храм изнутри запер. Вскоре на паперть с шумом вбежала толпа крестьян, со-
стоявшая из отца невесты Василия Вдовина, ее брата Петра с односельчана-
ми Шумиловым, Романовых, Дмитриевым и др. Прибежавшие с[о] страшным
шумом и бранью начали ломиться в двери и трапезник, наконец, вынужден
был их отпереть. Ворвавшись в храм, отец невесты вынул из «ножен» нож и
бросился на дьячка «колоть» его, «выговаривая почто дочь повенчали».
Отца силою удержали от убийства его сын Петр с трапезником Рычковым,
между тем крестьянин Шумилов поощрял готовившееся преступление, гово-
ря: «надо же над ними, священником и причетником, сделать пример, чтобы
без нашей воли наших детей не венчали». Отец порывается затем в алтарь
бить или убить скрывавшегося там священника, и, несомненно, священник по-
страдал бы очень существенно, если бы не Рычков, вступивший с озверелым
человеком в ожесточенную борьбу. Несколько успокоившись, крестьяне
принялись искать невесту под полом. Пересмотрели все подполье, не обра-
щая внимания на уверения дьячка, что невесты в церкви нет. «А зачем же ты в
церкви поздно ночью?» — спросил один из крестьян. «Сбирался здесь
уснуть, — ответил дьячок,—так как дома вымораживаю таракан». Между тем
жених с невестой скрывались где-то вблизи храма и, увидев погоню, услышав
ее грозный шум, потаенно вышли из села, куда поезжане успели вывести и ло-
шадей, а затем поскакали венчаться в Колыванский завод1 2.
Что укоренившийся обычай похищений невест или брачных заключений
путем ухода поддерживался, кроме недостатка в женщинах, нежеланием
родителей выдавать дочерей замуж из хозяйственных соображений, это
доказывается между прочим следующим фактом. В 1773 г. девица из дер.
Кротовой уговорилась повенчаться уходом с крестьянским] сыном Чано-
вым и пред браком заявила в Дух[овном] Правлении, что она совершенно-
летняя и желает повенчаться без дозволения родителей потому, что за сво-
ими домашними работами родители не дозволяют ей выходить в замужес-
1 Жалоба крестьянина] В. Плотникова, 13 янв. 1784 г. Из арх[ива] Барнаульского] Дух[овного]
правления.
2 Арх [ив] Кол[ывано]-Воскр[есенского] горн[ого] нач[альства]. В столпе д[ел] № 976.
398
Беликов Дмитрий Никанорович
тво, «а ей желание имеется быть лучше в законном супружестве, нежели
жить грешно и зазорно»1.
Недостатком женщин нужно объяснить и тот постоянно встречавшийся в
наших материалах факт, что где бы женщина ни появилась, раз заявляла о себе,
что она девица или вдова, тотчас же находила себе жениха.
В 1750 году ушла от мужа из Томска крестьянка Курниковой волости Мария
Никифорова и отправилась вверх по Оби «ради работ—страдовать». В Умвре-
винском остроге встретилась с отпускным из службы солдатом Петром Втору-
шиным. Завязалась беседа, кончившаяся предложением Марии выйти за него,
Вторушина, замуж. Мария согласилась. Брак был повенчан в церкви Чаусского
острога. Пред венчанием замужняя невеста для отвода глаз у причта, заплела
себе косу по-девичьи.1 2
В 1771 г. подал в Змеиногорскую контору заявление крестьянин дер. Секи-
совки Денис Пименов из «поляков», т.е. из раскольников, присланных в Том-
скую сторону, из Польской Ветки, и в доношении объявлял, что сбежали от
него три снохи, из которых одну, Варвару Онуфриеву, нашел вышедшею уже в
новое замужество за промывальщика в Змеиногорске Степана Пестрякова, —
другую, Авдотию Андрееву, по слухам, увез крестьянин Белоярской слободы
дер. Дрянной Ив[ан] Зажигаев, «где обретается третья — ему неизвестно».
Пименов просил разыскать всех женщин и вернуть их снова в его дом. Вызвана
была первая Варвара Ануфриева3, и на допросе дала следующее любопытное
в бытовом смысле показание. От роду ей 16 лет. Была венчана с сыном Пиме-
нова Иваном в православной церкви Семипалатной крепости во время следова-
ния из Польши, когда ей было 11 лет. Однако в то время она была уже вдовою,
ибо еще находясь в Польше, была обрачена, как слышала от многих польских
выходцев, с крестьянином Никитою, «а чей сын и как прозывался не знаю, да и
о самом венчании с Никитою заподлинно сама уверить не могу, потому что на-
ходилась тогда в сущем малолетстве. Знаю только, что Никита умер». Со вто-
рым мужем ей, как прочим невесткам, жилось тяжело. Свекровь производила
разные каверзы. Подкладывала в затеянные квашни щеп и волосья и после
«якобы нашед оные, свекру и нашим мужьям сказывала и тем подводила под
побои безвременные и немилосердные. Да и сама свекровь за всякие малые
неисправности часто обухом и др. тяжелыми вещами бивала, отчего у меня на
лбу были проломы и правая рука от таких побой в завити не разгибается. В ми-
нувшем 1769 г. за неделю до вешнего Николы свекровь послала меня с други-
ми снохами в дер. Глубокую выкурить к празднику вина; хлеба же на винокуре-
ние не дала и наказывала, чтобы хлеба мы выпросили милостиною. Мы выпро-
сили и только лишь занялись винокурением, увидал староста и вино курить
запретил. Из боязни прийти домой без вина и хлеба, затраченного уже на браж-
ку, мы все втроем решили бежать. Сначала жили в дер. Убинской, потом Крас-
ноярской, называясь беглыми девками и переменив имена. Авдотью для заму-
жества увез белоярский крестьянин, а меня сговорили к венчанию в церкви с
1 Арх[ив] Кол[ывано]-Воскр[есенского] горн[ого] нач[альства]. В столпе д[ел] № 718.
2 Арх[ив] К[олывано]-Воскр[есенского] горн [ого] нач[альства]. Столп, не включенный в опись за
1750 г.
3 В первом случае автор пишет Онуфриева, во втором — Ануфриева. (РеЭ.)
399
Первые русские крестьяне-насельники Томского края...
молодым рабочим Пестряковым, с которым живу и поныне». Не сказано, куда
девалась третья сноха, но, несомненно, быстро нашла себе нового мужа и эта
последняя1.
Вот еще пример. — Девица Прасковья была выдана замуж за крестьянина]
Чумышской вол[ости] дер. Омутной Алексея Назарова. По ее словам, муж об-
ращался с нею дурно. Раз домашние отправили ее в недалекую деревню Крутин-
скую за получением долга с крестьянина] Архипа Назарова, причем муж будто
бы наказал ей, «чтобы в Крутинской ночевать не оставалась, а если де ночуешь,
не уйдешь от меня жива». Но она ночевала. Наутро, оседлав коня, поехала до-
мой. На дороге, вспомнив угрозу мужа, решила повернуть обратно. В поскотине
дер. Крутинской остановилась, сняла с головы «шамшуру», заплела из двух одну
косу, т.е. постаралась придать себе девичий вид и того же дня доехала до дерев-
ни Погорелки. Здесь ночевала у незнакомого человека, назвавшись девицей
Татьяной, ездившей из Белоярск^ слободы к брату, работающему на желе-
зо-томском заводе. «Назвалась она так, чтобы муж ее дольше не нашел и чтобы
его настращать». Потом на том же коне переехала в дер. Ирбинскую, где прожи-
ла два дня у крестьянина Мальцева и, с семейными последнего, отправилась в с.
Тогульское на праздник Михаила Архангела. На праздничьих в с. Тогульском пи-
рушках познакомилась с крестьянином] Ащауловым, который «начал склонять
ее к браку с собою». Она решилась на новое замужество и, в виде задатка, выда-
ла жениху платок. На другой день брак был совершен, за что священник, прежде
уже много раз судившийся за незаконные повенчания без соблюдения установ-
ленных предосторожностей, поплатился лишением сана1 2.
Частое двумужество жен нередко вовлекло в двуженство и мужей. Харак-
терный пример в этом отношении представляет следующее дело. Марфа Ива-
нова Серенкова вышла за крестьянина Богданова. Спустя 5 лет после брака,
Богданова взяли в солдаты. Долго не получая вестей от мужа, Марфа сочла его
умершим и повенчалась с крестьянином Монастырской деревни (Кузнецк[ого]
ведомства]) Арыковым. Чрез полгода Богданов явился из службы, отобрал
Марфу от Арыкова и увез ее в дер. Усть-Чарыш. Из этой деревни им привелось
переехать в Бийскую крепость. На пути жена упросила Богданова отпустить ее
в дер. Казанкову повидаться с родными. Получив дозволение, Марфа восполь-
зовалась им для того, чтобы выйти замуж в третий раз. Вышла за крестьянина
дер. Калачевой Афанасия Калачева, предварительно уверив причт в своем вдо-
встве. Арыков, у которого внезапно отобрали Марфу, также женился, — по
прежнему примеру женился на солдатке же от живого мужа Марии Березов-
ской. Можно себе представить сколько труда доставило это дело консисто-
рии, которая была обязана разобраться в его огромной путанице3.
В 1779 году свящ[енник] Удинцов повенчал от живого мужа жену томского
казака Щелканова Прасковью Федорову с крестьянином Василием] Монако-
вым. На следствии открылось, что Щелканов продал жену Манакову «за 5 руб.
1 Арх[ив] Кол[ывано]-В[оскресенского] г[орного] нач[альства]. В столпе д[ел] № 745.
2 Дело в арх[иве] Томской консистории за 1826 г.
3 Ук[аз] Тоб[ольской] Д[уховной] Конс[истории] в Барнаульское] Д[уховное] прав[ление] от 5
мая 1778.
400
Беликов Дмитрий Никанорович
и за игренняго коня» и после продажи вручил купившему «поступное письмо»1.
Продажа и покупка жен опять-таки являются одною из выдающихся особен-
ностей в прошлой жизни томской крестьянской среды.
Много раз уже приводилось повторять, что томские крестьяне селились и
жили малыми деревнями. Деревни, раскиданные там и здесь, отстояли от немно-
гочисленных, в большинстве построенных на казенный счет, церквей иногда на
50, иногда на 80, иногда на 100 и более верст. При этом нужно еще взять во вни-
мание, что на таких расстояниях постоянно встречались естественные преграды
в виде гор, широких рек и таежных мест. Отсюда понятно, что томский крестья-
нин в церкви мог бывать только изредка. Точнее он бывал в ней один раз в жизни,
когда приводилось венчаться. Между тем храм является не только выражением
религиозной настроенности, но и могучим возбудителем этой последней. Остав-
шись без храма, крестьянин постепенно отвыкал от него и отвык, наконец, до та-
кой степени, что долго не хотел идти в церковь даже тогда, когда вновь выстро-
енное здание ее появлялось уже не особенно далеко от его жилья.
Священники, заведуя большими, разбросанно-раскинувшимися приходами с
20, 30, 50 деревнями, бывали в них редко. Они объезжали приходские деревни
раза два в год для совершения накопившихся треб крещения и служения литий
над могилами покойников, умиравших, в громадном большинстве случаев, без
христианского напутствия. Разумеется, при своих приходских объездах священ-
ники могли бы найти время и учить народ, своими назиданиями должны были бы
содействовать поддержанию в нем религиозных чувств и потребностей. Но, к
сожалению, сибирское и в частности томское приходское духовенство, вышед-
шее из служилого сословия, было и само не учено почти сплошь, а, следова-
тельно, доставлять назидания находило себя почти не в силах ни путем слова, ни
тем более, нужно добавить, делом примера.
Еще в 1649 году Государю ведомо учинилось, что в Сибири... мирские вся-
ких чинов люди, жены их и дети в воскресные и господские дни и дни великих
святых во время святопения к церквам Божиим не ходят и умножилось в людях
«пьянство и всякое мятежное бесовское действо» и, уведав о сем, царь потре-
бовал, чтобы в церковь Божию люди ходили и церковное пение слушали вни-
мательно1 2. Так было по всей Сибири. А о томских крестьянах, много лет спус-
тя, консистория писала, что прихожане, живущие в приходских деревнях в от-
далённости от церквей, а другие и поблизости, не только не бывают в храмах,
но и для обмолитвования у них вновь рожденных младенцев и родивших жен,
по приходским своим священникам не ездят и нарочных не посылают, да и о са-
мом крещении новорожденных не заботятся, так что многие из детей умирают
не возрожденные таинством3.
Это было писано в 1776 г., но еще раньше, в 1764 г., Колывано-Воскресен-
ское горное начальство требовало от своих заводских крестьян, «чтобы для
обмолитвования новорожденных и рожениц, для крещения и прочих духов-
1 Ук[аз] Тоб[ольской] Д[уховной] Конс[истории] в Барнаульское] Д[уховное] правление] от 16
июля 1779 г., № 978.
2 Акты исторические. СПб., 1842]. Т. IV, N« 35.
3 Ук[аз] Тоб[ольской] Д[уховной] Консист[ории] в Том[ское] Д[уховное] прав[ление] от 15 нояб-
ря 1776 г.
401
Первые русские крестьяне-насельники Томского края...
ных треб крестьяне священников в домы свои звали и без отпеваний в лесах
умерших не хоронили»... «А как в здешних пустых и маложилых местах, — го-
ворило начальство, — крестьяне живут малыми деревнями в весьма знатном
иногда более чем расстоянии на 100 верст от церквей, и при том за великими
реками и болотами и прочими обширными водами и степями, то в привозе умер-
ших до церквей бывает немалое препятие. Посему просить Его Преосвяще-
нство со священническим отпеванием хоронить умерших при самых деревнях,
где и сделать для погребения способныя ограды»1.
Только на почве томского религиозного равнодушия и возможны были такие
случаи, как случай с крестьянином Дм. Усольцевым, который, будучи уже пожи-
лым и многосемейным, оказался некрещеным. Свящ[енник] Чигизской слободы
Павел Попов встретил этого крестьянина в одной из многочисленных приход-
ских деревень при объезде своего прихода в 1790 г. Прослышав о его некреще-
нии, Попов расспросил мать Дмитрия: как это могло статься с ее сыном? Стару-
ха-мать рассказала, что когда Дмитрий родился, она, оправившись от болезни,
поехала для окрещения младенца в Малышевскую слободу, но священника
дома не застала, а ждать его ей показалось долго. На обратном пути попросила
окрестить ребенка одну старую деву. Дева крестила в озере и, когда погружала,
то кричала одно: «держите лодку, держите лодку!», так как на глубоком месте
лодка колыхалась. Родители на первых порах удовольствовались таким креще-
нием, а после, хотя им и приходило в голову, что указанного крещения как будто
бы недостаточно, но боялись объявить, «дабы не последовало за сие какого-ни-
будь взыскания». Тобольский епископ Варлаам, на рассмотрение и решение кое-
го доложено было это дело, определил: крестьянина Усольцева окрестить по-
лным крещением1 2.
К исповеди и св[ятому] причастию крестьяне в многочисленных по количес-
тву душ приходах являлись человек по 15,20 в год. И это тогда, когда правит-
ельство взимало за небытие на исповеди штрафы, как известно, обращая
штрафные деньги из этого источника на содержание военных госпиталей. В
1755 г. из многочисленных прихожан Белоярской церкви на исповеди в первую
неделю Великого поста было I д[уша] мужского и 2 женского пола3. В 1764
году священник Кособоковского прихода заявил в Барнаульском Д[уховном]
Правлении, что его прихожане «на исповеди не бывают и понудить их к испол-
нению сего долга никак не можно». Священник с. Бердского в то же время и в
том же Правлении указал, что в продолжение В[еликого] поста у него было го-
веющих всего 9 человек4. В ряду судных дел, какие попадались нам под руку
при работах в архивах, мы то и дело наталкивались на престарелых свидете-
лей, на исповеди не бывавших от роду и даже почти чуждых, что невероятно,
всякого представления: что такое исповедь?
Известно, не только равнодушие к вере, но и само неверие не исключают в
душах равнодушного или неверующего склонности и предрасположенности
1 Арх[ив] К[олывано]-Воскр[есенского] горн[ого] нач[альства]. В столпе д[ел] № 448.
2 Дела Тоб[ольской] Д[уховной] Консистории в арх[иве] Том[ской] конс[истории] за 1797 г.
3 Арх[ив] Барнаульского] Дух[овного] Правления]. Донесение Белояр[ского] священника] за
1755 г.
4 Арх[ив] Кол[ывано]-Воскр[есенского] горн[ого] нач[альства]. В столпе д[ел] № 448.
402
_____________________________ Беликов Дмитрий Никанорович
к суевериям. И холодный в делах религиозной веры томский крестьянин был
очень суеверен, — суеверен, пожалуй, даже в большей степени, чем россий-
ский крестьянин. Заклинания, заговоры и наговоры, ворожба всякого рода —
это такой обильный в архивах материал, на основании которого можно было
бы составить целую книгу.
Впрочем, спешим оговориться. Думается нам, что равнодушие к церкви то-
мича-крестьянина нужно объяснить не только условиями его жизни вдали от
храма, но во многих случаях и его наклонностию к расколу. Мы уже видели, как
часто и много раскольников бежало в Сибирь и, в частности, в нашу Томскую
страну из Центральной России. Во всяком случае в тех местах Томского края,
где раскол успевал угнездиться, он жил очень интенсивно. А гнездился он
здесь главным образом около скитов, которые в прошлом столетии имелись в
черни за Мунгатским селом (Кузнецкого округа), в лесах по рр. Чумышу, Верди,
в таежных местах за Чаусским острогом, на Чарыше близ Алтайских гор и, не-
сомненно, во многих других потаенных углах обширной области. В прошлом
веке, особенно в царствование Елизаветы Петровны, раскол преследовался
везде. Не могли окончательно избегнуть преследований и томские старооб-
рядцы. Здесь следили за расколом Духовные Правления, а расправлялись с
раскольниками воеводы и преимущественно Колывано-Воскресенское горное
начальство. Усиленные преследования всюду вызывали вспышки исступленно-
го фанатизма. Не обошлось без них и в жизни томского раскола. Познакомим-
ся только с некоторыми на этот счет примерами.
В 1743 г. из дер. Лепехиной Белоярского острогу вышли в лес Федор Лепе-
хин с матерью и детьми и прочими мужск[ого] и женск[ого] полу людьми, всего
в количестве 18 человек и заперлись в новопостроенной избушке с целью са-
мосожжения. Из Кузнецка выслали команду рассеять сборище и предупредить
катастрофу. Предупредить не сумели. Раскольники сожглись. Впрочем, в дан-
ном случае, самосожигательство было вызвано сколько религиозными, столь-
ко же и причинами гражданского характера. Пред сгорением раскольники кри-
чали офицеру, начальствовавшему над командой, что будут гореть от того, что
приписаны к заводам Демидова в работу, «а работать им весьма натужно»1.
В 1758 г. Барнаульское Дух[овное] Правление допрашивало крестьянина
дер. Максоровой Степана Максорова: почему отказывается от исповеди сам и
не дозволяет приходить на исповедь и своим домашним. Максоров — старик
70 лет ответил: «потому, что ныне в церкви все переменилось по-новому: алли-
луйю поют потрижды, а не подважды, а более того, сказать не знаю». Явно, что
Максоров и его семейные принадлежали расколу. Барнаульское] Дух[овное]
Правление распорядилось отослать допрошенного в Канцелярию Колыва-
но-Воскр[есенского] начальства «с требованием таковым, ежели оный Максо-
ров раскается, то для присоединения его прислать в оное Правление, буде же
не обратится и душеспасительного довлетворения конечно отречется, чинить
с ним по силе указов». Кроме того, Правление просило выслать к нему детей
старика Максорова: Егора и Федора с их женами.
1 Арх[ив] Кол[ывано]-Воскр[есенского] горн[ого] нач[альства]. В столпе д[ел] № 447.
403
Первые русские крестьяне-насельники Томского края...
Явились в дер. Максорову сотники Белоярской избы Пятков и Каркавин и по-
требовали от Егора, чтобы снаряжался в Барнаул. Егор просил дать ему время до
утра «для сносу в амбар домашняго шкарба». Сотники уступили и позвали для
караула Максоровых, чтобы «не убежали или ничем себе повредить не могли»,
еще несколько крестьян. Егор с женой Марьей пожитки в амбар снесли, а когда
стемнело, взяли детей: Федора 3-х лет, Матрену 4-х и Ананию полугодового, и
всею семью остались в амбаре ночевать. Караульщики спали кто в избе, кто на
дворе. Утром Егор с женою опять прошли в дом добрать остальные пожитки. «И
при том ношении, как жена в тот амбар взошла, то оный Егор запер дверь изнутри
вскорости, а жену и детей резал до смерти — кого в левый бок, кого в горло».
Караульщики вышибли дверь. Егор вышел к ним с большим окровавленным но-
жем и говорил: «Не ходите, идите прочь» — а потом сам побежал к р. Чумышу и
бросился в воду. За ним кунулись в реку сотник Пятков и крестьянин] Гусельни-
ков, но схватили раскольника тогда уже, когда успел глубоко прорезать себе ле-
вый бок. Егор умер в тот же день, успел сказать окружающим, что к зарезанию
себя и семьи его убедила жена — покойная Марья.
Отец Егора Степан и брат Федор, после продолжительного сидения в кан-
далах, из раскола решили обратиться1.
Почти в то же время произошло крупное самосожигательство в дер. Маль-
цевой.
В 1756 г. многие из томских раскольников разных мест начали потаенно сте-
каться к этой только лишь названной деревне, находившейся в страшной глуши
за Чаусским острогом между великими топями, болотами и озерами. Явились
сюда же расколоучители: Семен Шадрин, Федор Немчинов и еще какой-то не-
известный. Секретно раскольники вели дело своего постепенного скопления, но
власти узнали. Поскакали к месту собрания томский воевода Бушнев и управляю-
щий Чаусского острога чиновник Кольев. Прибыла и команда. Начальство уви-
дело, что раскольники построили 9 изб, обнесенных полисадником «с немалым
укреплением». И хотя Бушнев, Кольев и чаусский священник употребили все
усилия в уговорах от самосожигательства, «токмо раскольники не послушали»,
говоря, что собрались страдать за веру Христову и за крест двуперстного сло-
жения. Сгорело всего 174 человека. 175-й, крестьянин] Ив[ан] Кубышев, когда
пылали избы, кинулся на забор и повис на нем. Его сняли солдаты «едва жива,
ибо во многих местах обгорел и затем был весь распухши». Кубышев все-таки
выздоровел и даже потом сумел из-под стражи бежать1 2.
Жизнь в глухих и уединенных местах в соприкосновении с кочевниками и
постоянной тяжелой борьбой с дикой и суровой природой, — всецелая погру-
женность в интересы материального существования, постоянное блуждание в
крае разбойников и беглых, этих людей, выбитых из нормальной колеи сущес-
твования и готовых на все, приписка к деревням ссыльных за разные совершен-
ные на родине преступления, отсутствие облагораживающих духовных влия-
ний, кроме разве влияний, шедших от раскола с его бездушной обрядностью, с
его узким требованием стоять только за двуперстное сложение и за аллилу-
1 Арх[ив] Кол[ывано]-Воскр[есенского] горн[ого] нач[альства]. В столпе д[ел] № 245. Л. 616-622.
2 Арх[ив] Барнаульского] Д[уховного] правления]. Ук[аз] Тоб[ольской] консист[ории] от 4 авг.
1757 г. См. Собр[ание] постановлений по части раскола. СПб., I860. Ч. I. С. 551-553.
404
Беликов Дмитрий Никанорович
ию — все это вместе взятое представляет такое сцепление условий, при кото-
рых никак нельзя ожидать в старинном томском сельском населении мягких
нравов. Нравы должны были быть суровы и грубы, и они были действительно
таковы. Не будем говорить о бесшабашных разгулах на крестьянских съезжих
праздниках, о праздничьем пьянстве вообще, — том великом пьянстве, кото-
рое своими размерами приводило иностранных наблюдателей сибирской жиз-
ни в неописуемое изумление. Пропустим легкость нравов в отношениях между
полами, легкость, которую на почве безрелигиозности и раскола поддержива-
ли и относительный недостаток женщин, и долгое невыдавание девиц в заму-
жество, и развращающие условия заводской жизни.
В своем беглом и кратком очерке обратим внимание на другие стороны в том-
ско-сибирских нравах. В томской крестьянской семье отец внушал свой родите-
льский авторитет поленом, оглоблей, а иногда обухом. А как учил муж жену, что-
бы не сопротивничала, чтобы была послушна и верна? Солдат, живший в деревне
в 1780-х годах, учил супругу так: «завезет ее в лес, разденет догола, привяжет к ле-
сине, наберет шиповых прутьев и бьет по обнаженному телу нещадно до со-
бственной устали»1. Из другого дела видно, крестьянин дер. Колпаковой Яков
Останин смирял основательно ревновавшую жену тем, что «почасту» привязывал
ее за руки и за ноги к столбу на целую ночь, чтобы у столба не могла шевельнуть-
ся1 2. Один из крестьян с. Бочатского укрощал ревновавшую же хозяйку при посре-
дстве болота, где имел обычай топить ее до потери сознания каждый раз3. Крес-
тьянин] Опарин убил первую жену, за что наказан был кнутом, но оставлен на пре-
жнем местожительстве. На прежнем местожительстве он сумел жениться во вто-
рой раз, но однодеревенцы вторую его жену постоянно видят в окровавленной
одежде; нужно было заключать, что добьет и ее4. Другой крестьянин бьет бере-
менную жену поленом, отчего она выкинула два раза, но и после того он не пере-
ставал учить супругу тем, что много раз привязывал за руки и за ноги к брусу и сте-
гал веревкою с завязанными на концах узлами, отчего она всегда впадала в состоя-
ние беспамятства5. Казак Ульбинского поселка, кроме того, что зверски бил жену в
лесу прутьями, он нередко кидал ее в бане на раскаленную каменку6. Казак Пьяно-
ярского редута Алексей Никонов засек жену плетью до смерти7. И случаи подо-
бных засечений супруг в нашем материале встречаются не один раз. Тот же мате-
риал много раз рисует нам тяжелые сцены, когда жены давились, топились и реза-
лись от жестокостей мужей.
С той же дикой мерой жестокости томичи расправлялись и с любовницами.
В июне 1723 г. недалеко от Томска вверх по реке Ушайке найдена была убитой
девица Алена Ильина Нелюбина и «соски у грудей ее были вырезаны». Подоз-
рение в этом преступлении пало на томского сына боярского Федора Прото-
1 Бракоразводное дело за 1786 г. // Арх[ив] Барнаульского] Д[уховного] правления.
2 Арх[ив] Барнаульского] Дух[овного] правл[ения]. В связке д[ел] 1806 г.
3 Арх[ив] Томск[ой] Д[уховной] Консист[ории]. Дело по описи Na 258.
4 Арх[ив] Томск[ой] Д[уховной] Консист[ории]. Дело по описи Ns 270. В столпе д[ел] за 1801 г.
5 Ук[аз] Тоб[ольской] Конс[истории] Том[скому] Д[уховному] Правл[ению] 24 сент. 1810 г. //
Арх[ив] Том[ской] Консистории.
6 Из арх[ива] Барнаульского] Дух[овного] правления.
7 Арх[ив] Барнаульского] Дух[овного] Правления. Указ Консист[ории] Семипалатинскому]
Дух[овному] Правлению от 8 ноября 1823 г.
405
Первые русские крестьяне-насельники Томского края...
попова, у которого та девка была «в закладе»1. А в первой четверти нынешнего
столетия молодой крестьянский парень привязал любовницу в лесу к березе и
сек ее бичом до вырывания мяса1 2. В г. Кузнецке мещанин Плотников, служив-
ший кабацким поверенным, в сотрудничестве с товарищем из крестьян, бил со-
жительницу 18-летнюю красивую девицу Пырсикову в продолжении 3 часов с
перерывами только для собственного отдыха и выпивки при отдыхе. У умер-
шей под бичом, вся спина от головы до пяток представляла сплошь сине-баг-
ровую иссеченную массу, без малейшего места, где было бы заметно тело в
его натуральном цвете3. В 1829 г. горный рабочий бил сожительницу в бане ку-
лаком и, когда она повалилась, взял банный деревянный «ожег», приставил его
к шее лежащей и, навалившись на его тупой конец, острым проткнул у любов-
ницы горло4.
Обходим множество других нам известных примеров в том же роде. Не ме-
нее свирепо поступали с мужьями или сожителями в свою очередь и женщины.
В 1772 г. молодая 17-летняя женщина прехладнокровно, при самой потрясаю-
щей обстановке, зарезала мужа-малолетка за то, что был мал и невзрачен5. В
двух случаях жены, желая отделаться от постылых мужей, облили их во время
сна, как бы нечаянно, кипятком из целого чугуна или корчаги. Один из обварен-
ных умер после страшных мучений, другой выздоровел6. В 1834 г. найден был в
степи еще на тлеющих угольях, сучках и корье сгоревшим крестьянин]
Ординской волости дер. Красноярской Григорий Поламошнов. Сгорел он жи-
вым или мертвым — осталось невыясненным. В преступлении односельчане
обличали жену умершего с ее любовником7.
Во всем этом удручающе-печальном изображении нас поражает сколько
количество преступлений в малонаселенной стороне, столько же их зверский
характер.
До какой степени зверства способен был доходить обыватель нашего
края показывает между прочим такой факт. Крестьянин] Чумышской
вол[ости] деревни Зыряновской осердился на своего соседа и, улучив время,
когда последнего дома не было, вошел на его двор и принялся истязать его
лошадь. При истязаниях проломил ее голову во многих местах и, наконец,
удавил вожжами8.
Понятно, что в нравственно-огрубевшей сфере и ужасное дело убийства
человека не производило особого смущения. К убийству в Томском крае про-
шлого времени, при частой повторяемости этого преступления, привыкли, как к
1 Томский сын боярский Федор Протопопов. Томск: Изд. Кузнецова-Красноярского, 1891.
2 Арх[ив] Том[ской] [Духовной]Консистор[ии]. Дело по описи Ng 797.
3 Дело Том[ского] Губ[ернского] суда в Арх[иве] Губер[нского] Правл[ения]. Связка 82.
4 Арх[ив] Кол[ывано]-Воскр[есенского] горн[ого] нач[альства]. Дела по Канцелярии ] главн[ого]
начальника. В столпе Ne 15.
5 Арх[ив] Кол[ывано]-Воскр[есенского] горн[ого] нач[альства]. Столп д[ел] No 665.
6 Первый случай был в дер. Малой Ояшской в 1773 г. // Арх[ив] К[олывано]-Воскр[есенского]
горн[ого] нач[альства]. В столпе д[ел] No 745 , - второй в дер. Завьяловой в 1800 г. Бердского
прихода // Арх[ив] Том[ской] Конс[истории]. По описи No 255.
7 Арх[ив] К[олывано]-В[оскресенского] горн[ого] нач[альства]. Дело 1834 г.
8 Связка дел Колыванского горн[ого] ведомства под заглавием «Частные происшествия за
1834-1835 г.».
406
Беликов Дмитрий Никанорович
заурядному происшествию, и потому относились к нему сравнительно очень
легко. Убивали из-за поломанной лопаты1, из побуждений самой мелкой зло-
бы, из того, чтобы добыть несколько копеек, не платить долг в 10 или 15 руб.1 2
Вот образчики, с каким хладнокровием решали бродяг. В деревню Мохнатый
Лог явился для сбора милостыни бродяга, известный в окрестности под име-
нем Василия Родименького. А пред этим только лишь выехал из названной де-
ревни прапорщик Сионин, которому, между прочим, поручено было заводским
начальством разыскивать и забирать беглецов. Родименький хотел остановить-
ся на квартире в доме крестьян Шелковниковых. Последние хлеба бродяге
дали, но в постое отказали, сказав, что ныне «с беглыми строго» и принимать их
«стало от начальства опасно». Родименький вышел из поселка. Крестьяне оста-
лись, однако, неспокойны. Они подумали, что ушедший непременно попадется
Сионину и после того их будут судить за пристанодержательство. Шелковни-
ковы, Власовы и др. кинулись за Родименьким, нагнали, остановили и пристре-
лили, а тело упрятали в овраге3.
В 1833 году пришли к Барнаулу беглые из Иркутской каторги, бывшие ра-
бочие Ново-Павловского завода Иван Чумов и Федор Ильиных и, скитаясь,
забрели в деревню Боровикову (Шадринской волости), где остановились у
крестьян Плесковских, своих давних приятелей. Плесковские бродяг приняли,
позволили им попариться в бане, накормили, напоили и, по-видимому, отпусти-
ли с миром. Бродяги взяли лодку у перевоза, чтобы переправиться на др. сто-
рону Оби. Но лишь отплыли от берега, как один из Плесковских выстрелил в
них из дальнобойного ружья. Ильиных повалился в воду, несомненно, мер-
твым. Чумов кое-как на лодке ускользнул4.
Убийство бродяги Ильиных произошло в 1834 году. В этом же году в дер.
Бобровке (Белоярской вол[ости]) обывательница Екатерина Белкина заявила,
что в дом ее приплелся, обливаясь кровью, крестьянский сын Дмитрий Забабу-
рин. По заявлению, Забабурин был освидетельствован. У него оказалась глу-
бокая и опасная рана на голове. Дальнейшее расследование обнаружило, что
раненого «секла топором его сестра Аксинья, боясь, что он выскажет родите-
лям ее любовную связь с парнем Алексеем»5. В 1822 г. в Барнаульской воен-
но-судной комиссии производилось дело о зарезании салаирским бергайером
Лукияновым 6-летнего ребенка в Кузнецком уезде. Подробности этого вопи-
ющего дела нам неизвестны6. Но вот как в 1833 г. убил 14-летнего мальчика
горный рабочий Кедров. Кедров ехал в Зыряновский рудник на казенной под-
воде. Лошадью правил мальчик из дер. Снегиревой. Подводчик торопил коня,
а рабочий требовал, чтобы ехал тише, так как ему нужно было раскурить труб-
1 Арх[ив] К[олывано]-Воскр[есенского] горн [ого] нач[альства]. Дело за 1753 г. В столпе Ns 206.
2 Там же. Дело за 1771 г. В столпе д[ел] № 745. См. Фальк [И.П.] Пол[ное] собр[ание] ученых пу-
тешествий. СПб.: Изд. Акад, наук, 1824. Т. VI. С. 425-426.
3 Арх[ив] Том[ской] Д[уховной]Конс[истории]. Дело по описи Ns 962 за 1820 год.
4 Арх[ив] Кол[ывано]-Воскр[есенского] горн[ого] нач[альства]. Связка дела с заглавием: Частные
происшествия за 1834-1835 г.
5 Арх[ив] Кол[ывано]-Воскр[есенского] горн[ого] нач[альства]. Связка дела с заглавием: Частные
происшествия за 1834-1835 г.
6 Опись дел Военно-Судной комиссии от 1812 по 1829 г.// Арх[ив] Колыв[ано]-Воскр[есенского]
горн[ого] нач[альства].
407
Первые русские крестьяне-насельники Томского края...
ку. Молодой ямщик не слушался. Кедров остервенел, схватил вожжи, остано-
вил лошадь и сначала оттрепал возницу за волосы, а потом, пришед еще в
больший азарт, удавил чрезседельником1.
До какой степени преступление убийства в нашей стране было часто, об
этом довольно ярко свидетельствует ведомость о количестве найденных
тел, веденная в Барнаульской горной канцелярии за 1834 г. В продолжение
этого года всех тел, найденных в степях и по рр. Оби, Алею и Катуни, в ра-
йоне нынешних Барнаульского и Бийского округов, было поднято более
50. Из них 6 тел принадлежали «опивцам», остальные — людям, погибшим
насильственною смертию. Случаи скоропостижно умерших из указанной
цифры нами изъяты1 2.
Условия жизни в угрюмой и холодной стране, среди лесов, болот и степей,
сделали сибиряка—томского крестьянина сосредоточенным в себе, молчаливым
и угрюмым.
Постоянное оглядывание по сторонам на опасности от внешних и внутрен-
них врагов выработали в томиче-старожиле сметливость, но с нею хитрость и
затаенность. В здешнем крестьянстве едва ли найдутся типы таких задушевных
простачков, какие часто встречаются в центральной России и какие так правди-
во, любовно и художественно воспроизведены в произведениях Тургенева и
Толстого.
Постоянная борьба с дикой и суровой природой выработала в томском
простолюдине сильный, крепкий организм, выносливый в какой угодно работе
и, бесспорно, жизнеспособный. Но духовной стороной в жизни и быте томича
в прежнее время не занимался никто. И удивительно ли, что на далекой окрайне
нашего отечества русский человек так сильно огрубел.
Разумеется, чрезвычайно желательно, чтобы образованные люди научили
томского крестьянина, как лучше, прибыльнее и рациональнее он мог бы по-
ставить свое сельское хозяйство. Но заботы об экономических и хозяйствен-
ных его интересах должны идти рядом с заботливостью на другой счет.
Старые нравственные недуги в томской деревне еще не исчезли.
Нужно приподнять и духовную, моральную сторону в жизни, в настроении
томского деревенского обывателя.
Томичу-крестьянину нужно вручить вместо прежней примитивной сохи со-
временный усовершенствованный плуг. Для него желательно устроить образ-
цовую сельскохозяйственную ферму. Но, кроме того, ему необходимы цер-
ковь с добрым, учительным пастырем и хорошо поставленная школа.
1 Дело Колыванского ведомства за 1833. Кедров, нужно заметить, много раз состоял под судом и
прежде. За преступление убийства малолетнего он был наказан 80 ударами кнутом и ссылкою в
каторгу вечно.
2 Дело по канцелярии главного начальника Гор[ного] ведомства. 1834 г. Na 31.
408
Беликов Дмитрий Никанорович
Приложение
СПИСОК
населенных мест Колыванской области за 1782 г.
<...>'
КУЗНЕЦКИЙ УЕЗД
Кузнецкий уезд начинается от Китайской границы, проходящей чрез р. Чу-
лышман, от коего места по правому берегу р. Чулышмана до ее устья; от устья
Чулышмана посредине Телецкова озера на устье реки Бии; от устья Бии по пра-
вому берегу до форпоста Сандыбского; от форпоста Сандыбского по линии
чрез маяки Нижний Ненинский, Уранский, Караконский, Верхне-Ненинский до
маяка П[ы]штылинского (со включением военных маяков и форпоста в Барнау-
льский уезд); от маяка Пыштылинского по правому берегу р. Пыштылы до ее
устья; от оного устья по правому берегу рч. Сары-Чумыша до ее устья; от оно-
го устья вверх по правому берегу Чумыша и Томь-Чумыша до ее вершин; от
вершины Томь-Чумыша посредине черни на вершины рч. Елбаша; от вершин
рч. Елбаша до ее устья; от оного устья вверх по Берде по ее левому берегу до
устья р. Кинтереп, от устья Кинтерепа по левому берегу до вершин; от оных
вершин на вершины речки Малые Изылы. И по оной реке по правому берегу
до ее устья; от оного устья вниз по правому берегу Ини до устья рч. Тугучин.
От устья Тугучина по левому берегу до ее вершин; от оных вершин прямо на
вершины рч. Лебяжьей; от оных вершин по правому берегу до самого ее устья.
От устья Лебяжьей вверх по левому берегу Томи реки до устья Промышлен-
ной; от устья оной речки по левому берегу до ее вершин. От оного места по
черни на вершины Белого Юса; от вершин Б[елого] Юса по правому берегу до
дер. Бараицкой; от оного места прямо на р. Енисей против устья рч. Кулук; от
оного места вверх по левому берегу рк. Енисея до Китайской границы. По Ки-
тайской границе до р. Чулышмана.
В оный уезд входят следующие селения:
Город Кузнецк.
Завод Томской.
Форпост Куздеевский.
Маяки: Сары-Чумышский.
Кандалетной.
Таштыский пограничный караул.
Абаканский пограничный караул.
Два на Китайской границе трактовых
знака:
Знак, на котором поставлен крест, а с
китайской стороны каменья, где
съезжаются с обеих сторон караулы.
Юрты:
Сары-Чумышские.
Кузедеевские.
Калтакские.
Келетские.
Чюлские.
1 Опущены данные по Томскому уезду. (Ред.)
409
Первые русские крестьяне-насельники Томского края... . ===============
Сосновские. Косогорова.
Идибские. Толстовска.
Тогульские. Шубина.
Терлегинские. Наумова при рч. Писаной.
Протошны. Усть-Глубока.
Тарбагановы. Терехина.
Телегутские. Давидкины. Чернова.
Ускатские. Шангиндские. Деревни на [р.] Чулыме:
Толмовинские. Корелина.
Бочацкие. Светлолюбова.
Чююлхаевы. Легостаева.
Черхинские. Ербинска.
Юрские. Копены.
Каралдинские. Тесинская.
Васькины. И все живущие кочующие от дер.
Тарадановы. Бараицкой до китайской границы по
С. Рождественское. левому берегу р. Енисея и по обеим сторонам Абакана и по впадающим в
Деревни: оный рекам ясачные.
Бабанакова. Приписные к заводам Сосновского
Наумова. Тарасова. ведомства деревни: Елгина.
Юрты: Басалаева при рч. Лебяжьей. Тимонова.
Курчуганские. Безменова при рч. Лебяжьей.
Бородины. Шитикова.
Мозжухины. Бжицкова.
Стрельны. Елфимова при рч. Сосновке.
Искитимские. Верхняя Ачинска.
Бабышевы. Корнилова. Асанова.
Деревни: Анкудинова. Пяткова.
Каменская. Тутальская (Тала).
Крылова. Усть-Искитимская.
Монастырская. Попова.
Бубенкова. Тальменька.
Глазкова. Зырянска.
Колмакова. Поперечный Искитим.
Калдинская. Белянина.
Копылова при рч. Колбихе. Хорошеборска.
Г роматуха. Ишкепова.
Ямна при рч. Я мной. Медынина при Стрельной.
410
Беликов Дмитрий Никанорович
Писана речка.
Ерофеева.
Усть-Стрельна.
Поддьякова на р. Томи.
Ребикова при рч. Стрельной.
Крекова на р. Томи.
Балахнина.
Острог Верхотомский.
Боровушка.
Евсевьева.
Мозжухина при рч. Мозжухе.
Немирова.
Куру-Искитимска при рч. Камышной.
Плешкова при рч. Уньге.
Камышенка.
Попова.
Салтыкова.
Бородина.
Красноярская.
Сухова на [р.] Томи.
Ерыкалова при рч. Горкиной.
Березовка при [р.] Томи.
Смольина.
Червева при рч. Ляпке.
Кобылина на [р.] Томи и рч.
Березовой.
Шумиха.
Шепелева.
Чернова.
Сарапкина.
Колычева при [р.] Сев[ерной] Уньге.
Титова.
Антипина.
Пинигина при рч. Сев[ерной] Уньге.
Корнилова.
Муручацкая при рч. Муручаке.
Ваганова.
Корчуганска.
Бормотова при [р.] Истоке.
Калтирак.
Макрушина.
Гутова при рч. Тарсьме.
Гагарина.
Каурацка.
Аксенова.
Бархотова.
Кокуй при Пашенной.
Боровушка.
С. Сосново.
Ключевская.
Лукошкина.
Березова при р. Ине.
Коткова.
Абышева.
Васькова.
Титова при Ине и рч. Бормотушке.
Усть-Т арсминска.
Бормотова при [р.] Тарсьме.
Окунева.
Белкина.
Лебедева.
Соломина.
Ишпекова Верхняя.
Каменька Нижняя.
Мостова.
Кузнецова.
Чащина.
Каменька Верхняя.
Глубокая при [р.] Глубокой.
Нова-Абышева.
Федорова.
Калягина при рч. Мал[ые] Изылы.
Нова-Изылинска.
Саламатова при рч. М[алые] Изылы.
Сухострелова.
Кускова.
Шицкая.
Кусменска.
Танакова.
Русакова.
Тогучинска при [р.] Ине и [р.].
Тогучине.
Кузнецкого ведомства деревни:
Ошмарина.
Атаманова на [р.] Томи.
Антонова.
Анисимова.
Афонина.
Артышкинска при [р.] Артышке.
Арсенова при р. Мунгате.
Букина.
Боровская.
Бедарева.
411
Первые русские крестьяне-насельники Томского края...
Бурлукова.
Березова при р. Тони.
Бунгурская при [р.] Бунгуре.
Баикаимская при [р.] Ине.
Боярацка, она же Миронова.
Брюханова.
Белова.
Борисова.
Бердюгина.
Борочацкая.
Березова при р. Чумыше.
С. Бочацкое.
Д. Горскина.
Дроченина.
Долгополова.
Нижн. Дроченина.
Егозова при [р.] Егозе.
Еремеева.
Евтина при [р.] Ине.
Нова-Егозова.
Зенкова.
Звонкова.
Ильинское село.
Иганина при рч. Усть-Кате.
Инченкова.
Иганина при [р.] Чумыше.
Куртукова.
Калтанская.
Карпова.
Козанкова.
Красулина.
Карагайлинская при рч. Карагайле.
Котина.
Костенкова.
Калачева.
Караканская.
Коновалова.
Колмогорова.
Конева.
Колчугина при [р.] Ине.
Коровина.
Калинина.
Камышлинская при [р.] Ине и рч.
Камысле.
Кыргынцова.
Крапивина.
Кулебакина.
Лутчева при [р.] Шарапе.
Митина.
Мерецкая при [р.] Ине.
Морозова.
Мухосранова при рч. Касьме.
Мохова.
Максимова.
Мунгатский станец.
Минчеретская.
Мокроусова.
Недорезова.
Нова Протока, она же Безрукова.
Пучеглазова при [р.] Кондоме.
Подабаская.
Поморцова.
Стара-Пестерева.
Полысаева при [р.] Ине.
Протопопова.
Портнягина.
Нова-Пестерева.
Панфилова.
Салтыкова.
Семенова при [р.] Томи.
Сидорова на [р.] Томи.
Соколова.
Софронова.
Сидоренкова.
Сапогова.
Саранская при [р.] Уньге.
Семенова.
Тихонова.
Терешкина.
Талдинская.
Терентьева.
Рекина (?).
Тарабарина при [р.] Ине.
Усятская.
Уропская.
Ушакова.
Уфинцова.
Урская.
Устюженина.
Хмелева.
Чичирбаева при [р.] Усть-Кате.
Черепанова.
Черкасова.
Чесноковска.
412
Беликов Дмитрий Никанорович
Черданцова.
Верх- Чумышска.
Шерабская при [р.] Шарапе.
Шерохова.
Шибанова при [р.] Касьме.
БАРНАУЛЬСКИЙ УЕЗД
Барнаульский уезд начинается выше крепости Усть-Каменогорской от Ки-
тайской границы вниз по Иртышу до крепости Ямышевской (со включением
ее); от крепости Ямышевской прямо на большое озеро Кулундинское и посре-
дине оного на устье рч. Кулунды; от устья Кулунды по левому берегу до ее вер-
шин; от оных на вершины рч. Кучкжа. От вершины оной по правому берегу до
ее устья; от оного устья прямо на устье речки Ини. От устья рч. Ини по левому
берегу ее до ее вершин; от оных вершин прямо на вершины рч. Талицы и по
правому берегу до ее устья; от устья ее вверх по реке Берде по левому ее бере-
гу до устья рч. Елбаш; отсюда посредине черни до вершин р. Томь-Чумыша; от
ее вершин по правому ее берегу и по Чумышу до устья Сары-Чумыша; от устья
Сары-Чумыша до устья реки Пыштылы; от устья [р.] Пыштылы до ее вершин и
до маяка Пыштылинского и от оного по линии чрез маяки Верх-Ненинской до
форпоста Сандыбского. От Сандыбского по левому берегу реки Бии и посре-
дине Телецкого озера; и от оного до Китайской границы по левому берегу рк.
Чулышмана и от Чулышмана по Китайской границе до реки Иртыша.
В оный уезд входят нижеследуюшие селения:
Город Барнаул, в коем имеется
завод Барнаульский.
Заводы: Новопавловский.
Алейский.
Прежде бывшие заводы:
Колыванский.
Шульбинский.
Рудники: Змеиногорский,
Семеновский и все находящиеся в
оном уезде рудники и прииски.
Крепости: Ямышевская.
Старо-Семипалатная.
Ново-Семипалатная.
Усть-Каменогорская.
Ануйская.
Катунская.
Бийская.
Форпосты: Лебяжий.
Семиярский.
Долонский.
Талицкий.
Шульбинский.
Убинский.
Красноярский.
Ново-Алейский.
Тигерецкий.
Чарышский.
Казанской Б[ожией] Матери.
Св[ятого] Антония.
Сандыбский.
Защиты: Бобровская.
Верх-Убинская.
Плоская.
Верх-Белорецка.
Тулатинска.
Маралихинская.
Кабановская.
Терская.
Станцы: Черной.
413
Первые русские крестьяне-насельники Томского края...
Подпускной.
Кривой.
Г рачевский.
Черемховой.
Белый Камень.
Глухой.
Озерной.
Пьяно-Ярский.
Барышевский.
Уваровский.
Маяки: Ключевский.
Яровой.
Сосновский.
Слюденский.
Николаевский.
Бехтемирской.
Новиковской.
Лебяжий.
Саклатской.
Нижнее-Ненинской.
Курунский.
Караканский.
Верх-Ненинской.
Пыштылинской.
Редут Секисовский.
Сверх сих (военных), неприписных к
заводам селений, пильная мельница
Линейной команды при р. Иртыше.
Деревни:
Мельнична.
Старо-Алейска.
Екатерининска.
Плоская.
Ново-Алейская.
Ш еманаихинская.
Красноярская на [р.] Убе.
Убинская.
Выдриха.
Верх-Убинска.
Большерецкая.
Зевакина.
Березовка.
Красноярская.
Секисовка.
Бобровская.
Глубокая.
Прапорщикова.
Ульбинская.
Сколовская усадьба.
Чесноковка.
Петропавловская при [р.] Ануе.
Верхне-Ануйская.
Иконникова.
Нижне-Чемвровска.
Верхне-Чемвровска.
Марушна.
Ненинска.
Карабинска.
Елцовка.
Ажинская при [р.] Бие.
Пристань Усть-Чарышская.
С. Смоленской Богоматери.
С. Енисейское.
Юрты:
Балгаштинские.
Тастагаевы.
Чумышские.
Олонцовы.
Тагапские.
Каменские.
Тарадинские.
Бедрецкие (?).
Маскины и все выше форпоста.
Сандыбского по левому берегу реки
Бии и озера Телецкого и р.
Чулышману до китайской границы
кочующие народы.
Приписные к заводам ведомства
Белоярского:
С. Белоярская слобода.
Деревни: Баженова.
Баюнова.
Бобровская.
Боравлянская.
Бельмесева.
Барнаульска.
Быкова.
Барсукова.
Безпалова при [р.] Чумыше.
414
Беликов Дмитрий Никанорович
Боброва. Красилова при [р.] Каменке.
Безбожна при [р.] Чумыше. Копылова при [р.] Оби.
Блядунова. Клюева.
Безпалова вверх Чумышска. Климина.
Боровая. Косиха.
Бедарева. Конташина.
Бешенцова. Карматская.
Болвашкина при оз. Зерцале. Кислуха.
Больше-речинская. Кунгурова.
Выползова. Куликова.
Воронина. Кашкарагаиха.
Виданова, она же Красилова. Крайчикова на [р.] Чумыше.
Власихина заимка. Койнова.
Гусельникова при [р.] Чумыше. Ново-Красилова.
Глушинская при озере. Старо-Красилова.
Г оношихинска. Средняя-Красилова.
Голубцова. Крайчикова при [р.] Кашкарагаихе.
Гонбина. Большая Кокуйска.
Глушихинская при [р.] Чумыше. Малая Кокуйска.
Новодраченина. С. Космалинское, оно же
Данилова. Прижимова.
Дрянная. Д. Китманово.
Дмитрева. Китова.
Думчева. Кяхта при [р.] Сугналае.
Дранишникова. Коренева.
Драченина стара. Ново-Камышенка.
Драченина средняя. Каргаполова.
Давыдов Лог. Калиновка.
Евдокимова-Т итова. Луговая.
Еловка. Ларионова.
Ересна. Лушникова.
Елунина. Литвинова, она же Юлыбердь.
Жилина. Лаврентьева.
Зудилова. Легачева.
Заковряшина. Мылникова.
Зайцова. Макарова.
Забродина. Малахова.
Заплывина при [р.] Чумыше. Мартынова.
Залесова при [р.] Журавлихе. Моношкина.
Зырянова. Ново-Макарова.
Зубоскалова. Никонова, она же Шляпова.
Закурдаева. Наумова.
Ирбинская. Ногина на [р.] Чумыше.
Инюшева. Огурцова.
Нова Инюшева. Овчинникова.
Ировская, она же Усть-Чумышская. Окулова на р. Чумыше.
Казанка. Оплеухина на р. Чумыше.
415
Первые русские крестьяне-насельники Томского края...
Озерная на Тальменском волоку.
Озерна Т итова.
Переборна.
Нова-Пердунова на рч. Тальменьке.
Пустынька.
Панфилова.
Пещаная.
Повал ихинская.
Погорельска на [р.] Чумыше.
Старо-Пердунова при Чумыше.
Нова-Повалиха.
Петрушиха.
Романова.
Рассказиха при Оби.
Рагозиха.
Речкунова при Оби и рч. Телеутке.
Санникова при рч. Лосихе.
Сорокина.
Совина, она же Зимина.
Середчиха.
Верхне-Т огульская.
Токарева.
Таскаева при р. Чумыше.
Тарабинска.
С. Тальменское.
Тогульская.
Талица.
Больше-Уксунайская.
Усова.
Мала-У ксунайская.
Фирсова при [р.] Лосихе.
Фунтикова.
Филиппова.
Хорькова.
Чесноковка.
Чернопятова.
Черемна-Подгорная.
Черемушкина при [р.] Талице.
Шилова.
Шадрина при [р.] Бобровке.
Шипицина на [р.] Чумыше.
Шишкина.
Шадринцова.
Шатунова при р. Крутихе.
Шмакова.
Шилова при [р.] Калманке.
Я зова на [р.] Чумыше.
Деревни Красноярского ведомства:
Алейская.
Усть-Алейская.
Ново-Алейская.
Буранова.
Буткина.
Безголосова.
Быкова.
Бестужева.
Бобкова, она же Калбиха.
Белова.
Боровая.
Белоглазова.
Воробьева.
Ганькина.
Гилева.
Елбанская.
Ельцовка.
Усть-Ермил ихинская.
Журавл ихинская.
Зимина.
Каллистратова на озере Козьмине.
Калманская.
Красноярская при рч. Чарыше.
Усть-Калманская при [р.] Чарыше.
Защита Кабановская.
С. Кособоково при [р.] Чумыше.
С. Кашино при [р.] Алее.
Кабанова.
Качусова при [р.] Чарыше.
Краснощекова.
Карпова.
Курьинская.
Красноярская при [р.] Алее.
Карбалихинская.
Каплина заимка.
Каменка.
Карагужева.
Станец Луговский.
Метелева.
Маханова.
Нечунаева при [р.] Алее.
Новая Озерная.
Панюшева.
Станец Парфеновский.
Поразиха при [р.] Чарыше.
416
Беликов Дмитрий Никанорович
Поспелиха на рч. Пыстыньке.
Серебренникова.
Самсонова на рч. Самсоновке.
Станец Савинский.
Тугозвонова.
Урюпина.
Усть-Янцева.
Фирсова.
Форафонова.
Хлопунова.
Харлова.
Нова Чакырская.
Усть-Чарышская.
Чистюньская.
Чюпина.
Чернодырова.
Шипунова при [р.] Алее.
Шипунова при [р.] Космале1.
Широкова.
Деревни Бийского ведомства:
Быстрый Исток.
Буланиха.
Большерецкая.
Бехтемирская.
Вяткина.
Дуплянска, она же Брагина.
Замятина.
Завьялова.
Колонкова.
Камчатка.
Коломышская.
Комарова.
Клепикова при [р.] Оби.
Камышенка.
Легостаева на р. Оби.
Локтева.
Луговая при [р.] Оби.
Мартынова.
Мальцева при рч. Бехтемирке.
Новая Орская.
Пещаная при рч. Пещаной.
Степной Чумыш.
Соколова при [р.] Оби.
Салдатова.
Савинова.
Верхняя Соколова.
Тырышкина.
Тогульская.
Усятская.
Угренева Большая.
Угренева Малая.
Усть-Ануйская, она же слобода
Бийская.
Фоминская.
Черемшанска.
Шубенка.
Шелегина при [р.] Оби.
Шипунова при [р.] Оби.
Часть Малышевского ведомства,
деревни:
Суслова.
Шипунова при [р.] Касмале ниже
деревни Островной.
Островная.
Заимка Шелаболихинская.
Белова при оз. Белом.
Панова.
Клочкова при рч. Боровлянке.
Жаркова.
Овечкина.
Вылкова на рч. Кулунде.
Шарчина при [р.] Кулунде.
Куликова.
Усть-Мосиха при рч. Усть-Мосихе.
Кучук.
Шелаболиха.
Грамотина.
Нова-Обвинцова при [р.] Оби.
Пещаная при оз. Пещаном.
Боровикова.
Старо-Обвинцова при [р.] Оби.
Бердского ведомства деревни:
Карагужева.
Кошелева.
1 Касмале. (Ред.)
14 Зак 912
417
Первые русские крестьяне-насельники Томского края...
Лушникова.
Анисимова.
Литвинова.
Загайнова.
Шмакова.
Плешкова.
Лиственка при [р.] Улыберде.
Безменова при [р.] Тальменке.
Нова Пяткова.
Зимовье Танюшкино.
Ново-Ш маково.
Огнева заимка.
Пенкова.
Барсукова.
Никонова.
Краскова.
Пайвина.
Маслянина.
Мамонова
БУРЛИНСКИЙ УЕЗД
Бурлинский уезд начинается от крепости Ямышевской прямо на Большое озе-
ро Кулундинское и посредине оного на устье рч. Кулунды. От устья Кулунды по
правому берегу до ее вершин и от оных на вершины рч. Кучука. От вершины оной
по левому берегу до ее устья; от оного устья прямо на устье рч. Ини. От устья
Ини по правому берегу до ее вершин. От оных вершин прямо на вершины рч. Та-
лицы и по левому ее берегу до ее устья. От оного устья вверх по рч. Берди по
правому берегу до устья рч. Кинтереб; от устья Кинтереба по правому берегу до
ее вершин. От оных вершин прямо на вершины рч. Малые Изылы. От вершин
оной по левому берегу до ее устья. От оного устья вниз по рч. Ине по левому бе-
регу до устья рч. Тугучин. От устья Тугучина по правому берегу до ее вершин. От
оных вершин прямо на вершины рч. Бугатак. От вершины Бугатака по левому бе-
регу до ее устья. От оного устья прямо на n[ord]-w[est] — 80 градусов на реку
Омь. От оного места вниз по течению по левому берегу до ее устья (со включе-
нием крепости Омской). От устья Оми реки вверх по Иртышу реке по правому
берегу до крепости Ямышевской (со включением ее).
В оный уезд входят нижеследующие селения:
Город Бурлинск.
Завод Нижне-Сузунский.
Крепости: Омская.
Железинская.
Форпосты: Ачекрской.
Черлатский.
Осморыжской.
Черноретской.
Корековский.
Усть-Тартасский.
Каинский.
Каргатский.
Станцы: Узко-Заостровский.
Кызылбашский.
Соляной поворот.
Татарский.
Урю-тюк.
Пято-Рыжской.
Пещанский.
Черноярский.
Под-Степной.
Деревни:
Бабеева.
Умревинская.
Орской почтовый станец.
Орская.
418
Беликов Дмитрий Никанорович
Крутые Лога. Овчинникова. Саргоятские.
Сектинская. Приписные к заводам ведомства
Иткульская. Малышевского, деревни:
Ярки.
Каяк при [р.] Чулыме. Средне-Алеусская.
Каргатска Дуброва. Антонова.
Падунская. Алеусская при [р.] Алеусе.
Карганская. Аллацкая при впад. [р.] Аллака в [р.]
Убинская. Обь.
Еланска. Андронова.
Колмаковская. Алеусская Верхняя.
Кондусла. Белкова.
Осиновы Колки. Боева.
Карачинская. Белопухова при [р.] Аллаке.
Сибирцова. Белкина.
Тонтура. Батурова.
Красноярская. Бедрина при [р.] Бедринке.
Щербакова. Волчья.
Синянина. Высока Грива.
Хомутинска. Гилева при озере.
Локоть. Гонохова.
Мало-Зотина. Гунина.
Сыро-Пятская. Городишенска.
Большая Зотина. Горностая ева.
Похабова. Дресвянка.
Нова-Хобарова. Елбанская.
Милованова. Зорина.
С. Покровское. Инская.
Верхне-Идолова.
Юрты: Нижне-Идолова.
Каргаполова.
Абдалицкие. Каменска при устье рч. Суевки.
Мыковские. Костылева.
Черномыские. Кырзинска.
Орские. Крутишинска.
Чюлымские. Корнилова.
Каргатские. Киприна.
Карганские. Каменска Нижняя.
Убинские.. Кротова.
Абышенские. Котлина.
Кулчины. Кокуй.
Кызланские. Конева.
Круголь. Карасутская при Лешаковых озерах.
Микишкины. Усть-Лукова.
Ебышлы. Лушникова при рч. Сузуне.
Тандовские. Слобода Малышевская.
14*
419
Первые русские крестьяне-насельники Томского края...
Д. Молокова. Малышева. Малетина. Милованова на [р.] Оби. Масляшинская. Усть-Меретская. Мезенцова. Новая Смутная. Поротникова. Панкрушиха. Прослоушинска. Подойникова. Пушкарева. Плотникова. Кайлина. Селезнева. Соплячиха. Столбовая. Соколова. Спирина. Верхне-Суетинская. Верхне-Сузунская. Нижне-Сузунская. Нижне-Суетинская. Телеутская. Тараданова. Тюменцова. Трубачева. Черепанина. Верхне-Чингизская. Нижне-Чингизская. Черемшанская. Чюлымская. Шандурова. Яровская. Гусельникова. Горевская. Гуселетова. Гилева при [р.] Мильтюше. Дурашкина. Дятлева. Девкина. Верхне-Детлева при рч. Зырянке. Дорогина заимка. Еремина. Елунина. Ельцовская. Ересная. Евсина. Елбанская. Завьялова. Заковряшина. Верхне-Ирменска. Инская. С. Ирменское. Д. Койнова. Верхне-Кинтеребская. Нижне-Кинтеребская. Карбыкатская. Карасева. Коенская. Верхне-Караканская. Козиха. Луговая при Ирменском бору. С. Легостаевское. Д. Локтевская. Луговая. Лушникова заимка. Морозова. Мостовая. Медвецкая.
Бердского ведомства деревни: Мильтюшская. Мышланова.
Атаманова. Артамонова. Биткова. Бердской острог. Белова. Бородавкина. Бороздина. Вылкова при [р.] Берди. Вянина. Макарова. Малинина при [р.] Ирмене. Ординская. Пичугова. Понкина. Пименова. Петухова. Поперешна. Суседова.
420
Беликов Дмитрий Никанорович
Сосновская. Таскаева при рч. Койнихе. Тальменская. Тулинская. Темнова. Улыбина при [р.] Мильтюше. Урюпина. Ургун. Харева, она же Бурмистрова. Хлопунова при [р.] Мильтюше. Харина. Усть-Чёмская. Черепанова при Ине. Чернодырова при [р.] Берди и [р.] Черной. Чупина при [р.] Мильтюше. Чупина при [р.] Берде. Шлепкова. Шадрина. Шипкова. Шатунова при [р.] Берде. Шигаева. Шипунова при рч. Нижний Сузун. Шарчина. Шарина, она же Кречкунова. Шарабска. Шурыгина. Я река, она же Красноярска. Ересная при рч. Туле. Ельцовка. Изревинска при рч. Аяше. Изревинска при рч. Ине. Усть-Инская. Казакова. Каменская при рк. Оби. Андыкова. Кайлинска. Канабурская. Кубавинска. Каменска при рч. Каменке. Кривошапкина. С. Кривощеково. Мало-Кривощеково. Криводанова. Коткова. С. Крохалевское. Киселева при рч. Оеш[е]. Козина. Киселева при рч. Оми. Кичигина. Локтевая. Лебедева. Луговая Инская. Лагунова. Луговая Катайцова. Моткова. Мочищенская.
Ведомства Чаусского деревни: Мысовская. Малыгина.
Аяшинская. Анбинская. Битоногова (?). Бозойская. Богатанская. Бунькова. Бугой. Вьюна. Берткова при рч. Бол. Туле. Воробьева. Вахрушева при Оеш[е]. Воронова при Болоте. Г рязнуха. Гутова при [р.] Оми (?). Дубровина. Ересная при рч. Ересной. Маркова. Мельникова. Оеш Малой. Оеш Большой. Овечкина. Паутова. Порозская. Прокудукина. Панафидина. Подволошная. Помельцова. Погорельска при [р.] Оми. Рожнева. Соколова. Соскочернова (?). Скалинская при рч. Скале.
421
Первые русские крестьяне-насельники Томского края...
Сартакова.
Саракулова. Иксинская при рч. Иксе.
Сарбалыцкая. Кузнецова.
Тамаринская. Калаганова при [р.] Ине.
Тропина. Моткова при [р.] Ине.
Толмачева. Буготак при рч. Буготаке.
Тырышкина при рч. Оеше. Канарбурская при рч. Ине и [р.]
Табачникова. Канарбурге.
Верх-Туманская. Изылинская.
Умревинский острог. Чертенкова.
Ушакова. Горевка при рч. Изылах.
Федосова. Восина.
Чилининская. Кунгурова.
Чагалинская. Черепанова.
Черемшанская при рч. Черемшанке. Долганова.
Черепанова. Агафонова при рч. Чёме.
Чиковская при рч. Чику. Чемская, она же Безголосова при
Черемшанка при Бозойском болоте. рч. Чёме.
Чаусский острог. Карасева при [р.] Киндеребе.
Нижние Чёмы на [р.] Оби. Елтышева.
Верхние Чёмы на [р.] Оби. Кайлинска при [р.] Ине.
Шагалова. Рожнева.
Южина. Ирбинка.
Долгова.
Часть ведомства Сосновского, С. Гутово.
деревни:
Примечание]. Этот список был прислан из Колыванского Областного
правления в Барнаульское Духовное правление с препроводительной бумагой
за Na 1066 апреля 26, 1782 г.
Подлинный подписал Борис Меллер (правитель Колыванской области).
Беликов Д.Н. Первые русские крестьяне-насельники Томского края и раз-
ные особенности в условиях их жизни и быта: (общий очерк за XVII и XVIII
столетия) И Научные очерки Томского края / под общ. ред. Н.Ф. Кащенко.
Томск, 1898. С. 1-138.
422
Швецова Мария Васильевна
Швецова (Лаврова) Мария Васильевна (1856? — после 1901), ста-
тистик, этнограф.
Родилась в с. Дросково Орловской губернии в семье священника. Окончила
гимназию в г. Орле. В 1875-1877 гг. училась на женских курсах Медико-хирурги-
ческой академии в С.-Петербурге, одновременно занимаясь народнической про-
пагандой. В ссылке в г. Тюкали иске, Тобольской губернии вместе с мужем
С.П. Швецовым собирала материалы по социально-экономическому положению
сельского населения губернии.
В июле 1888 г. Швецовы переехали в Барнаул. М.В. Швецова была одним из
организаторов Общества любителей исследования Алтая, участвовала в ста-
тистических исследованиях, принимала участие в подведении итогов одно-
дневной переписи населения Барнаула 26 марта 1895 г.
В ноябре 1897 г. переехала с мужем в Омск, но, являясь членом Западно-Си-
бирского отделения Русского географического общества, была командирована
летом 1898 г. в экспедицию на Алтай. С июня по октябрь 1898 г. занималась по-
левой этнографической и антропологической работой в селениях Алейской,
Александровской, Владимирской, Риддерской волостей Змеиногорского уезда,
в Боровлянской волости Барнаульского уезда. Летом 1900 г. участвовала с му-
жем в экспедиции в Кузнецкий уезд Алтайского округа — Кузнецкий Алатау. В
марте 1901 г. выехала в Петербург.
Статья «Поляки» Змеиногорского округа» вышла в 1899 г., в издании «За-
писки Западно-Сибирского отдела имп. Русского географического общес-
тва», который издавался в Омске с 1879 по 1916 год.
М. Швецова
«ПОЛЯКИ» ЗМЕИНОГОРСКОГО ОКРУГА
Кому случалось бывать в западных предгорьях Алтая, тот не мог не обра-
тить внимания на селения так называемых «поляков», т.е. русских староверов,
живших ранее в Польше и в прошлом столетии поселившихся на Алтае. Назва-
ние «поляков», данное им алтайскими старожилами, настолько привилось, что
сами староверы называют себя не иначе как «поляками», противополагая себя
«сибирякам», т.е. коренному русскому населению на Алтае.
Селения поляков резко выделяются из ряда всех остальных селений той же
местности: физический тип населения, речь, костюмы, жилища, внутреннее
убранство последних—все это отмечено своеобразными чертами чего-то са-
мобытного, туго поддающегося влиянию окружающего. Даже самое повер-
хностное наблюдение «поляков» убеждает, что перед нами особая этногра-
фическая группа русского населения края, притом весьма устойчивая в своих
характерных особенностях.
В литературе об алтайских поляках имеется очень мало указаний, да и те ка-
саются более истории самой высылки их в Сибирь; сведения же относительно
их жизни уже на Алтае большей частью заимствованы уПалласа, посетивше-
го поляков вскоре после их водворения на Алтае и уделившего им несколько
425
«Поляки» Змеиногорского округа
страниц в своей книге, чего, конечно, слишком недостаточно для знакомства с
такой интересной этнографической группой.
Располагая летом двумя месяцами свободного времени, я решила воспользо-
ваться им для ознакомления с «поляками» и предложила свои услуги Западно-Си-
бирскому отделу Географического общества, который и командировал меня на
Алтай для этнографических исследований поляков в Змеиногорском округе Том-
ской губернии, в западных предгорьях Алтая, т.е. в главном районе первоначаль-
ного поселения их здесь.
Результаты своих двухмесячных наблюдений над поляками я и предлагаю
вниманию читателей в настоящей статье, дополнив свои наблюдения сведения-
ми, доставленными мне В.П. Ивановым, которому приношу свою искреннюю
признательность.
Благодаря любезности г[оспод] Томского губернатора и начальника
Алтайского округа, я имела доступ к архивам, как горным (архивы Главного
управления и горных контор Змеиногорской и Риддерской), так и волос-
тным — в тех волостях, где поселены поляки — Риддерской, Владимирской,
Александровской и Алейской, а также в Усть-Каменогорской, в архиве кото-
рой хранятся многие старинные дела, относящиеся к полякам. На основании
данных, извлеченных из этих архивов, я и составила главным образом истори-
ческий очерк заселения Алтая поляками и характеристику современных об-
ычно-правовых воззрений последних. К сожалению, большинство архивов
далеко еще не приведено в порядок, и многие дела, даже целые столбы дел,
особенно относящиеся к прошлому столетию, не имеют номеров, почему
мне пришлось ограничиться лишь указаниями, из какого архива был взят тот
или иной документ, без ссылки на номер, а иногда и без даты.
Что касается литературных источников, которыми я пользовалась, то они
мною указаны в применениях к тексту статьи.
С переходом Колывано-Воскресенских заводов и рудников с приписанными
к ним землями и населением от Демидова в руки Правительства, т.е. с 1747 года,
начались заботы о скорейшей колонизации Алтая и защите его от беспокойных
соседей—сперва джунгар, а затем китайцев и киргиз, которые часто нападали на
ближайшие к границе русские селения, грабили их, угоняли скот и пр.
С целью защиты края была устроена Колывано-Воскресенская пограничная
линия казачьих редутов и форпостов, шедшая от Иртышской линии по р. Убе до
впадения в нее речки Шемонаевки, а оттуда к р. Алею и далее к Змеиногорскому
руднику, Колыванскому заводу и т. д. до г. Бийска или Бикатунской крепости1
Что же касается заселения края, то почти одновременно1 2 с указом о приня-
тии в казну Демидовских заводов, императрица Елизавета издала другой, по-
велевавший «по рекам, текущим близ здешних заводов, селить пришлых в Си-
бирь», которые «должны зарабатывать на заводах подати государские и поме-
1 П.С. Паллас: «Путешествие по разным местам Российского государства». 1770 г. Ч. Вторая, кн. II.
Перев. Ф. Таманский, изд. Акад. наук. СПб., 1786 года.
2 Указ об отобрании заводов в казну издан I -го мая 1747 года, а указ «о пришлых в Сибирь» —
12-го мая того же года.
426
Швецова Мария Васильевна
щиковы», причем за работу сверх обязательной, им должны были платить «по
существующей цене»1. В 1749 году подтверждено снова приказание приписы-
вать к Колывано-Воскресенским заводам всех пришлых и присылаемых из раз-
ных местностей Сибирской губернии, а в 1751 году «приговоренных к смер-
тной и политической казни колодников, содержащихся в Сибирской губер-
нии» повелено обращать в казенные работы1 2 3, и в силу этого повеления к
Колывано-Воскресенским заводам в том же году было приписано 1779 чело-
век ссыльных3. Благодаря этим мерам, а также вольной колонизации, шедшей
наряду с правительственной, и уже в 1757 году при Колывано-Воскресенских
заводах числилось «всех заводских людей 10 935 душ мужского пола, по док-
ладу Олсуфьева»4.
В то же время росло и развивалось горное дело на Алтае, а в половине про-
шлого столетия был открыт ряд новых рудников (Нижне-Лазурский, Соснов-
ский, Николаевский и др.), что требовало и нового притока сил для работ в са-
мых рудниках, а также, если не больше, и для обеспечения горнозаводского
населения продовольствием: сами горнорабочие не имели времени заниматься
земледелием; доставлять же на рудники и заводы хлеб и прочие съестные при-
пасы из других местностей было немыслимо, вследствие дороговизны и отсу-
тствия путей сообщения; единственным выходом являлось поселение вблизи
заводов крестьян-земледельцев, которые производили бы достаточное коли-
чество хлеба как для собственного потребления, так и для нужд горнозавод-
ского населения.
Кроме того, ввиду расширения области русских поселений на Алтае, пре-
жняя пограничная линия уже не могла служить защитой, так как она оказалась
не на границе, а внутри русских областей, почему решено было провести но-
вую линию, которая защищала бы путь в русские области со стороны оз. Зай-
сана от нападения китайцев, завоевавших Джунгарию в 1758 г., а с запада—от
киргиз, около того же времени перекочевавших из Средней Азии в иртышские
степи. На место уничтоженных редутов и форпостов старой линии — Шемона-
евский, Екатерининский и др. — предположено было селить крестьян для раз-
вития хлебопашества в крае; на новой линии также предполагалось поселить
хлебопашцев в тех местах, которые окажутся удобными для поселения5.
С этою целью стали производить, начиная от р. Бухтармы, изыскания мес-
тностей, через которые удобнее провести линию, и в то же время продолжа-
лось приселение крестьян различных местностей и «сибирских обывателей» к
Колывано-Воскресенским заводам. Так, в 1759 году к ним приписано 12 925
душ крестьян Томского и Кузнецкого округов, а также и из других местностей6;
в 1760 году Сенат издал указ, разрешавший государственным крестьянам
«Архангелогородской, Устюжской и Вятской провинций» и «сибирским обы-
вателям» селиться, в количестве 2 000 семей, «на состоящих в ведомстве
1 Архив Главного управления Алтайского округа.
2 «Алтай». Истор.-статистический сборник. Томск, 189[0] г.
3 Арх[ив] Главного] управления] Алтайского] округа.
4 П. Словцов: «Историческое обозрение Сибири». Кн. II. СПб., 1886 г.
5 Там же.
6 «Алтай».
427
«Поляки» Змеиногорского округа
Усть-Каменогорской крепости, по рекам Убе, Ульбе, Березовке, Глубокой и по
прочим впадающим речкам во оные и в Иртыш реку, местах»1.
В 1762 году Сенат, на основании манифеста Екатерины II от 4-го декабря
того же года, издал указ, которым приглашал возвратиться добровольно в оте-
чество русских староверов, бежавших в Польшу от религиозных преследова-
ний. Добровольно возвратившимся обещано было полное прощение за все
совершенные ранее преступления и предоставлялось на свободный выбор
вернуться на прежнее место жительства и в прежнее состояние или поселиться
на местах, обозначенных в особом «реэстре» при указе, в качестве госуда-
рственных крестьян; в числе местностей, назначенных для поселения, кроме
поименованных в указе 1760 г. мест «по рекам Убе, Ульбе» и пр., были названы
губернии Астраханская, Оренбургская и Белгородская (нынешние Курская и
Харьковская). Сверх того, добровольно возвратившимся давалась льгота от
всяких податей и работ на шесть лет, по истечении которых, они наравне со
всеми остальными раскольниками подчинялись установленному Петром I
двойному податному окладу, пользуясь по-прежнему свободой относительно
вероисповедания и правом носить старинную одежду1 2 3. Вслед за обнародова-
1 Арх[ив] Главн[ого] управления Алтайского округа].
2 Там же. Вот полный текст указа: «Указ Ея Императорского Величества Самодержицы Всероссий-
ской из Правительствующего Сената. Ея Императорское Величество с какою Монаршею милостью
и благоволением не только иностранных разных наций, кроме жидов, на поселение в Россию при*
емлет, но и самим до сего бежавшим из своего отечества подданным возвращаться позволяет, про-
щая все их преступления, о том из публикованного сего декабря 4 числа манифеста, подписанного
собственною Ея Императорского Величества рукою, всем уже известно. Вследствие чего Правит-
ельствующий Сенат, усматривая из дел, что между прочими до сего бежавшими из своего отечес-
тва в Польше и в других за границею местах не малое число находится раскольников, которые, не
имея понятия о силе законов, страшась притеснения или истязания, опасаются выходить; а потому,
имея с[о] Святейшим Правительствующим Синодом конференцию, за благо определил сим Ея
Императорского Величества указом всем живущим за границею российским раскольникам объя-
вить, что им позволяется выходить и селиться особливыми слободами, не только в Сибири на Бара-
бинской степи и других порожних отдаленных местах, но и в Воронежской, Белгородской и Казан-
ской губерниях, на порожних же и выгодных землях, где полезнее быть может, и жить им и детям
их на таком основании, как здесь в России именными блаженныя и вечной славы достойныя памяти
Государя Императора Петра Великого 1716 февраля 8, 1718 марта 2 и октября 9, 1719 марта 24,
1723 февраля 9 и 1724 годов февраля 11 и июня 4 чисел указами записных раскольников в двойном
окладе содержать, так и по состоявшемуся в 1721 году духовному регламенту с оными поступать
велено. Которые Его Величества указы для лучшего им, раскольникам, истолкования и вероятия
вносятся здесь точным их содержанием, а именно: первый указ 1716 года февраля 8 дня повелевает:
«Где есть раскольники, тех во всех губерниях губернаторам, как мужеска, так и женска полу опи-
сать, и описав, положить их в оклад против настоящего платежа вдвое (?), почему купечество в по-
сады, а крестьяне с тяглых своих жеребьев платят вдвое, а которые по описи явятся, а прежде сего
податей никаких не платили, тех обложить, применяясь к тому ж, с женска полу, со вдов и с девок,
против онаго в полы». Второй, данный во 2 день марта 1718 году, отправленному в Нижний капи-
тан-поручику от гвардии Ржевскому: «Приехав туда, раскольников всех, где они живут, переписать и
обложить их податьми по первому указу, а ежели они хотя и переписаны, а податьми вдвое против
других не обложены, то б их немедленно обложить всех, как светских раскольников, которые жи-
вут домами и обителями, так и чернецов и черниц и доправить на них те подати без всякого замедле-
ния». Третий и четвертый ему же, Ржевскому, данные в том же 1718 и 1719 годах: «Чтобы всех рас-
кольников, кто б какого звания ни был, по данному указу переписал и положил в оклад, а которые
обратились и впредь будут обращаться, и таких от побору денежного уволить, дабы, на то смотря,
и другие обращалися; а которые остались не обратны, с тех по-прежнему сбирать, и к тому еще с
них же, раскольников, которые женятся тайно, не у церквей и без венечных памятей, наложить
особливый сбор, а именно: рубли по три с человека мужска и женска полу, на обе стороны поров-
ну, а с богатых и больше». Пятый 1723 г. февраля 9, писанный собственною Его Величества рукою
428
Швецова Мария Васильевна
на докладных пунктах генерал-майора Салтыкова по переписчиковым делам, класть ли раскольни-
ков и келейных жителей в расположение на полки против правоверных вдвое: «Быть особливому
сбору двойному по указу у Нижегородского управителя, а в подушный не класть». Шестой 1724
февраля 11: «Раскольникам, которые живут близ Повенца, объявить Его Императорскаго Величес-
тва указ публично, чтоб оные жили в своих местах и никуда в другие места не сходили и не бегали, и
в том их всех обязать друг по друге порукою; буде же кому из них случится, куда отъехать для тор-
говых промыслов, и им брать проезжие письма, а без таких писем отнюдь никуда не ездить». Седь-
мой июня 4: «С раскольников, сколько их где по переписке явилось, всякие подати, по прежнему
1716 февраля 8 дня указу, брать вдвое, и им, раскольникам, по прежним же Его Императорского Ве-
личества указам, ни у каких дел начальниками не быть, а быть токмо в подчиненных, тако жив сви-
детельство нигде их не принимать, кроме того, что между собою, и то по случаю». А в Духовном
Регламенте, подписанном собственною Его ж Императорского Величества рукою, явные расколь-
ники от живущих под видом православия раскольников, если они простой народ суть (?), если же
учители и аки бы пастырие раскольнические суть, совсем исключены, и только чтоб по всей России
никто от раскольников на власти духовные и гражданские, даже до последнего начала и управле-
ния, возводимы не были. Итак, сим Ея Императорского Величества указом подтверждается, что им,
возвращающимся из за границы раскольникам, и их детям, яко записавшимся и в двойной оклад и по
тем выше изображенным указам положенным, и с детьми их, никому ни от кого никакого притесне-
ния чинено не будет, а сверх того, I) что они в рассуждении добровольного их выходу не токмо за
побеги в винах их, но и во всех до сего преступлениях, по силе вышеозначенного изданного от Ея
Императорского Величества Манифеста, прощаются и отнюдь никем истязаны не будут; но еще 2)
как в бритье бород, так и в ношении указного платья никакого принуждения им чинено не будет, но
оное употреблять имеют по их обыкновению беспрепятственно; а сверх того, 3) дается каждому на
волю, к помещикам ли своим кто идти пожелает, или государственными крестьянами и в купечество
записаться, а против желания никто инако приневолен быть не имеет, и только должны они платить
такой раскольнический оклад, какой и прочие здешние раскольники платят, а помещикам зачитаемы
будут в рекруты, или из собираемых с них впредь по прошествии льготных лет доходов давана бу-
дет из казны некоторая плата, а они ничем, кроме обыкновенных в казну податей, отягощены не бу-
дут. И 4) с начала выходу их, раскольников, при поселении каждому дается от всяких податей и ра-
бот льгота на шесть лет. Однако ж, все вышеозначенное простирается на одних только тех, кои, до
состояния вышеобъявленного Ея Императорского Величества декабря 4 дня сего 1762 году Мани-
феста из отечества своего самовольно отлучась, за границею странствуют, а после того все такие
вновь окажущиеся беглецы не только на прежнее жительство возвращены, но и жестоко за то сами,
да и те, кто им в том вспомогали, наказываемы будут. 5) Впрочем же, все те выходящие из-за грани-
цы раскольники имеют без опасения являться на учрежденных пограничных форпостах и в погра-
ничных первых городах и крепостях, где кому способнее, а именно: в Киеве и в крепости Св. Елиса-
веты, в Смоленске, в Пскове, в Великих Луках, и на Дону в крепости Св. Димитрия и в прочих по-
граничных местах, у главных в тех местах командиров, которым повелено при том их выходе чрез
стоящие на форпостах воинские команды от всяких обид и притеснений охранять и, принимая с за-
пискою мужеска и женска полу душ, не держав ни одного дня, разве они сами несколько времени
для своего исправления пробыть пожелают, со всякими их пожитками, давая пашпорты, отпускать,
кто куда пожелает, к поселению их во определенные и в печатных реестрах изображенные места,
кои с того их желания и в пашпортах точно описывать, и когда в те показанные к поселению их мес-
та они прибудут, тогда на оных и действительно им селиться на основании сего публикованного ука-
зу невозбранно; а дабы им, как при отпуске, так и в пути не токмо нигде ни малейшего задержания не
было, но до определенных к поселению их мест свободно пропусканы и квартиры им беспрепя-
тственно даваны были, равно же и по прибытии на определенные места в поселении ни от кого ни-
какого препятствия чинено не было же и, не отбирая и не требуя из их имения ничего, показывай© б
было им при том новом поселении все удобе возможное вспоможение, о том ко всем губернаторам
и воеводам указами из Сената накрепко подтверждено и повелено для ведома, сколько, когда из ка-
кого звания мужска и женска полу душ действительно на то поселение прибудет и поселится, о том
со объявления их присылать в Сенат ведомости. Подлинный за подписанием Правительствующего
Сената декабря 14-го дня 1762 года».
К этому указу был приложен «реэстр» местам, назначенным для поселения возвратившихся рас-
кольников; эти места следующие: I) В Сибирской губ., на Барабинской степи; 2) «в той же губер-
нии, на состоящих в ведомстве Усть-Каменогорской крепости, по рекам Убе, Ульбе, Березовке,
Глубокой и по прочим впадающим речкам во оные и в Иртыш реку местах», куда, как уже сказано,
в 1760 г. Сенат разрешил селиться крестьянам, «которое поселение, яко на весьма выгодных мес-
тах, новым переселянам в лучшую способность служить может»; 3) в Астраханской губ., от Сара-
това вверх и вниз по Волге; 4) в Оренбургской губ., по рр. Сакмаре и Самаре и др. ближайшим
речкам, и 5) в Белгородской губ., в Валуйском уезде.
429
«Поляки» Змеиногорского округа -------
нием этого указа, 22 января 1763 года был послан другой всем начальникам по-
граничных с Польшею городов и крепостей, а также «всем губернаторам и во-
еводам тех мест, куда пойдут раскольники», чтобы последним не только «ни от
кого никакого препятствия чинено не было б», но чтобы им оказывали возмож-
ную помощь при поселении их, для чего сделать надлежащие распоряжения, о
числе же поселившихся давать знать в Сенат. При этом из бывших помещичьих
крестьян, «во удовольствие тех помещиков», годные зачитывались за рекру-
тов, а за негодных их бывшим владельцам должна была выдаваться «некото-
рая плата» из податей, собранных с раскольников после окончания льготного
срока1.
13-го мая 1763 года был повторен Манифест 1762 г., а в 1765 г. Сенат снова
издал указ, приглашающий беглецов возвращаться в Россию «без всякого опа-
сения и страха», при чем подтверждались обещанные ранее льготы, но с ого-
воркою, что этими льготами могут воспользоваться только добровольно воз-
вратившиеся; относительно же «не самовольно возвращенных» заявлялось,
что их «повелено отправлять в Сибирь для комплектования там учреждающих-
ся вновь конных двух и пехотных пяти полков, также и на поселение»1 2. По это-
му поводу Словцов говорит, что «выводимые с 1763 г. из Польши беглые...,
оказавшись негодными для предположенных на защиту Сибири ландмилицких
полков, отсылались на поселение в разные места для распространения хлебо-
пашества»3.
По словам того же историка Словцова, несмотря на обещанные льготы, из
Польши никто не явился добровольно4. В противоположность Словцову, у
П. Милюкова5 6 мы находим указание, что в Оренбургской губ. на р. Иргизе
было основано несколько «новых монастырей, возникших вследствие пригла-
шения Екатерины»; а проф. Беликов4 говорит даже: «хлынули волной расколь-
ники из-за рубежа» и т. д. Из личных опросов выяснилось также, что, по край-
ней мере, некоторая часть раскольников пришла на Алтай добровольно. Так, в
д. Черемшанке Риддерской волости 80-летний старик объяснял мне появление
поляков на Алтае следующим образом: «Наши деды по старой вере жили. Как
стал царем Петр, наш гонитель, они ушли в Польшу, свою душу спасая. А Ека-
терина нам милости дала—мы и вернулись; только на свое место уж не пошли,
а тогда в Сибирь вызывали, вот мы и попали сюда». Еще подробнее и опреде-
леннее рассказывал о добровольном переселении один крестьянин с. Бобров-
ского господину] Иванову, любезно предоставившему в мое распоряженье
имеющиеся у него сведения о поляках Бобровской волости, и я приведу здесь
этот рассказ дословно. «Мой прапрадедушка Василий вот что рассказывал про
себя: «Был я у пана заведующим псарным двором; пан ездил на охоту, а я с со-
баками за ним ходил. Воротится пан домой, накормит собак — этим же кормом
и меня кормит. Двое из наших давно уж подговаривали меня бежать в Сибирь,
1 Арх[ив] Главн[ого] управления Алтайского округа].
2 Там же.
3 П. Словцов: «Историческое] обозр[ение] Сибири». Кн.П.
4 Там же.
5 Милюков: «Очерки из истории русской культуры». «Мир Божий», 1896-97 гг.
6 Проф. Беликов: «Первые русские крестьяне-насельники Томского края». Научные очерки Том-
ского края. Томск, 1898 г.
430
Швецова Мария Васильевна
да я все не решался: догонит пан, думаю, убьет! Раз они говорят мне: «Мы идем;
если хочешь идти с нами, сегодня ночью приходи туда-то, мы и тебя увезем».
Пришла ночь, темная такая... Пойду, да как подумаю: «догонит, не уйти от
смерти» — и вернусь назад..., а потом думаю: «жизнь моя хуже смерти — уми-
рать, так умирать! Положил идти, поклонился на восток и пошел... Товарищи
дожидались меня, я с ними отправился, и добрались мы до Лосихи1, а потом
сюда перешли».
Но наряду с подобными рассказами о добровольном переселении на Алтай,
в тех же селениях мне пришлось слышать и прямо противоположные, по кото-
рым предки рассказчиков были высланы на Алтай после того, как «русские взя-
ли Польшу» — под этим, вероятно, нужно понимать усмирение восстания в По-
долии в 1768 г. — так называемая «Барская конфедерация». В той же Черем-
шанке, где я слышала приведенный выше рассказ старика, многие передавали
историю своего поселения на Алтае совсем иначе. «Жили деды, — рассказы-
вали они, — в хорошем месте: все там росло, и яблони, и груши, не то, что
здесь... Да вздумали они бунтовать — их усмирили и сослали сюда. Ссылали
наших двумя партиями: одна сюда шла, другая—в Иркутск; без всякого разбо-
ра хватали, кто в какую партию попадет: которые бабы из наших в иркутскую
партию попали, к чужим мужикам, а ихние к нам... Потом уж, дорогой сменялись
которые, отпросились у начальства, а другие так и ушли в Иркутск». Подобные
же противоречивые рассказы относительно того, как попали на Алтай предки
теперешних поляков, приходилось слышать и в других селениях — в д. Екате-
рининской, с. Лосихе и Староалейском.
Таким образом, нужно признать, что не все алтайские поляки принадлежат к
категории ссыльных, но среди них есть и добровольные переселенцы. К сожа-
лению, имеющиеся у меня данные не позволяют определить точно, какую
именно часть всех здешних поляков составляла последняя категория, но, веро-
ятно, незначительную, судя, как по печатным источникам, так и по устным рас-
сказам. Что же касается категорического утверждения такого авторитетного
лица, как покойный историк Сибири, будто бы из Польши никто не явился доб-
ровольно, то, надо думать, это относится собственно к жителям Ветки, кото-
рые, как известно, действительно отказались переселиться, что в связи с их на-
падениями на соседние русские селения вызвало разгром Ветки генералом
Масловым и ссылку ее жителей в Сибирь, о чем между прочим говорит и проф.
Беликов в упомянутой выше статье: «Жители польской Ветки и раскольничес-
ких слобод около нее из-за рубежа выходить не хотели и, мало того, стали
очень громко заявлять себя частыми разбоями, как в самой Польше, так и в со-
предельных российских местах. Упорство и буйство беглецов заставили Импе-
ратрицу послать туда генерал-майора Маслова с войском. Маслов разорил Вет-
ку и вывел оттуда до 20 000 раскольников, которые и были затем препровож-
дены в Сибирь. Немало их было поселено в Барабинской степи, но особенно
много в Алтайских горах, по рр. Убе, Ульбе, Глубокой и прочим притокам
Иртыша с правой стороны. Это были прадеды тех раскольников, которые
ныне составляют самое зажиточное население в Бийском и Змеиногорском
1 Лосиха или Верх-Убинское — волостное село Владимирской волости.
431
«Поляки» Змеиногорского округа
округах, и которые известны там под странным именем «поляков» (выходцев
из Польши)»1.
Что касается времени поселения поляков на Алтае, то, по свидетельству
Словцова, оно началось с 1763 г., т.е. тотчас же вслед за изданием вышеприве-
денного указа 14-го декабря 1762 г.; но, принимая во внимание, что больши-
нство алтайских поляков пришло с Ветки и соседнего с нею Стародубья, надо
думать, что главная масса их поселена здесь после 1764 г., т.е. времени разоре-
ния Ветки Мдсловым. Паллас, посетивший Алтай в 1770 г., уже застал сущес-
твующими все «коренные» польские селения: Староалейское, Екатерининку,
Шемонаиху, Верх-Убинское, Секисовку и Бобровку, причем Шемонаиху он
называет «новостроенной деревней», а о Екатерининке говорит следующее:
рассказав о том, что сюда, к полякам было приселено «некоторое число рос-
сийских ссыльных», чем первые были недовольны, так как ссыльные отлича-
лись «тунеядством», он поясняет это недовольство таким образом:«... ибо они
сами с прихода их летом на отведенной им земле не только успели построить
свои дворы, но....»1 2 и т. д. Отсюда можно заключить, что Екатерининка была за-
селена поляками в предшествующем посещению Палласа, т.е. в 1769 г., а, ве-
роятно, и Шемонаиха заселилась около того же времени — иначе Паллас не
назвал бы ее «новостроенной».
Данные о времени основания других коренных польских селений менее
определенны; можно предполагать только, что они основаны ранее, так как у
того же Палласа мы находим указание, что селение Староалейское уже в его
время имело 150 дворов3, а навряд ли можно допустить, что оно достигло тако-
го многолюдства в один год, особенно если сопоставить это с тем, что в Ше-
монаихе тогда же было всего 30, а в Екатерининке — 13 дворов4, хотя в настоя-
щее время Шемонаиха значительно, почти на треть, многолюднее Староалей-
ского, а Екатерининская лишь настолько же малочисленнее. Относительно
Секисовки, В[ерх]-Убинского и Бобровки Паллас ограничивается одним пере-
числением этих селений. Из Владимирского волостного правления мне дали
сведения о времени возникновения сел В[ерх]-Убинского (Лосихи) и Секисов-
ки, полученные, по словам волостного писаря, путем расспросов стариков. Но
эти сведения, как основанные на рассказах местных жителей, большею частью
имеющих лишь смутные воспоминания о прошлом, не могут быть точны,
во-1 -х, а, во-2-х, они, очевидно, относятся к существовавшим здесь раннее ка-
зачьим поселкам (Иртышская пограничная линия), на место которых уже впос-
ледствии были поселены поляки, селения которых иногда, как в Бобровке и
Лосихе, образовывались рядом с казачьими, иногда же лишь на месте послед-
них, а казаки переводились во вновь открываемые форпосты и редуты: так, го-
дом основания Лосихи показан 1737, а Секисовки — 1747 г., т.е. время, когда
не возникало еще и мысли о поселении поляков на Алтае; казачьи же поселки
1 Проф. Д.Н. Беликов: «Первые русские кр[естьяне]-насельники Томск[ого] края». Научные очер-
ки Томск[ого] края.
2 «Путешествие», ч. 2, кн. II.
3 Там же.
4 «Путешествие», ч. 2, кн. II.
432
Швецова Мария Васильевна
того же названия могли в то время существовать, так как тогда уже была устро-
ена значительная часть Иртышской пограничной линии.
Резюмируя сказанное, я прихожу к выводу, что периодом заселения Алтая
поляками нужно считать 60[-е] годы прошлого столетия, именно с 1763 по
[17]69 г., когда основаны были следующие селения: Верх-Убинское (Лосиха) и
Секисовское теперешней Владимирской волости, с. Шемонаевское и д. Екате-
рининская Александровской вол[ости], с. Бобровское—Бобровской и Староа-
лейское Алейской вол[ости], а, может быть, также с. Шипуниха и д. Каменка
Алейской же вол[ости], так как, по словам поляков, эти селения принадлежат к
числу «самых старинных, коренных наших селений, куда еще наши прадеды
пришли»; впрочем, я должна оговориться, что о времени образования этих двух
селений я не нашла никаких указаний ни в печатных, ни в архивных источниках.
Все жители названных селений, как пришедшие добровольно, так и сослан-
ные, были поселены на правах государственных крестьян, с обязательством
платить двойной податной оклад, установленный для всех раскольников Пет-
ром I. При поселении, наравне с другими поселенцами в Алтае, полякам выдава-
лось от казны «семян для засева 3 десятин, покосов на 50 копен, казенного хле-
ба 54 пуда и 5 р[уб.] на лошадь в виде безвозвратного пособия»1. Переселен-
цы добровольные, сверх того, пользовались шестилетней льготой от всяких
податей и повинностей.
Как сказано, польские селения устраивались возле бывших казачьих форпос-
тов, редутов и защит, жители которых, казаки, частью оставались на своих ста-
рых местах и образовывали рядом с польским селением особый казачий посе-
лок, имевший свое особое устройство и управление,—так было, например, в сс.
Лосихе и Бобровке; но большей частью казаки уходили на новую линию. Неко-
торые из казаков под влиянием поляков переходили в старую веру — «воспри-
нимали древлее благочестие», как выражаются староверы, но большинство
осталось православным и держалось особняком от последних. В те же селения,
по крайней мере, в некоторые из них присылались и российские ссыльные, пред-
ставлявшие также чуждый полякам элемент и лишь впоследствии, чрез более
или менее продолжительное время, слившиеся с ними.
Может быть, из-за этого соседства православных, грозившего, по мнению
староверов, опасностью чистоте «древляго благочестия», из-за нежелания
«мирщиться», быть в общении с никонианами, раскольники, оглядевшись не-
сколько на новых местах, вскоре же начали расселяться по окрестностям и обра-
зовывать новые селения, состоявшие уже исключительно из «своих», и уже в
конце прошлого века явились три новые деревни, населенные исключительно
поляками: Малая Убинка, основанная в 1787 г., Быструха — в 1790 и Черемшан-
ка—в 1799, а затем, в XIX веке и остальные, существующие в настоящее время.
Наряду с[о] стремлением обособиться, в расселении поляков мог играть
роль и недостаток в некоторых селениях удобных земель, конечно, относи-
тельный, проистекавший большею частью из незнакомства с местными услови-
ями и неуменья бороться с природой. Так, о д. Староалейской Паллас говорит
следующее: «Но сия многочисленная деревня не токмо имеет недостаток в
1 П. Словцов: «Историческое] об[озрение] Сибири», кн. II.
433
«Поляки» Змеиногорского округа
лесе, но также и в доброй пахотной земле... Жители не имели почти с самого
первого времени их поселения ни одной доброй жатвы и должны необходимо
при всем своем рачении прийти в худые обстоятельства, если показанная им
столь худая земля не будет переменена»1. В Лосихе старики рассказывали мне,
что раньше «трудно жить было: кругом лес, звери всякие водились. На пашню
идешь с ружьем; лес огромный—топор не берет; каждый кусок земли чистить
да корчевать приходилось... А народу у нас мало было, сил то и не хватало —
ну, и разъезжались по разным местам, где попривольней».
Вероятно, на образование новых поселков влияло также и быстрое возраста-
ние населения. Так, в 1770 г., по данным Палласа, в Шемонаихе было 30 дворов, в
Староалейской— 150 всего населения, вместе с ссыльными и остававшимися еще
на старых местах семьями казаков, в Екатерининке — 13 дворов поляков (одних), а
из ведомости о взыскании податей в 1781 г? у одних поляков, за вычетом осталь-
ных групп населения, было податных душ муж. пола: в Шемонаихе — 66, в Ста-
роалейской — 178, в Екатерининке — 60, Лосихе — 91, Секисовке — 276, Боб-
ровке — 194. Так как сведения о числе собственно поляков за 1770 г. имеются от-
носительно одной только Екатерининки, то определить степень увеличения
народонаселения можно только в ней же. Считая в среднем даже по две податные
души на двор, что в сущности будет более среднего1 2 3, в 1770 г. в Екатерининке
было всего 26 таких душ, а в 1781 г. — уже 60, т.е. за 11 лет население возросло
более, чем вдвое. Относительно прочих селений, за отсутствием цифровых дан-
ных собственно о поляках за 1770 год, можно высказать только предположение,
что, при одинаковости главных условий поселения в них и Екатерининке, и прирост
населения должен был также быть приблизительно одинаков.
Как государственные крестьяне, поляки были свободны от обязательных от-
ношений к заводам, почему и не занимались никакими заводскими работами. По-
пав в глухой, отдаленный край, где не было никаких сторонних занятий, кроме
горного дела, имевшего уже свой постоянный контингент рабочих, они, естес-
твенно, занялись хлебопашеством, развитие которого на Алтае, ради нужд того
же горного дела, и составляло главную цель их поселения здесь. Уже Паллас,
посетивший их всего лишь чрез несколько лет после их прихода сюда, говорит
о шемонаевских жителях: «Оным поселянам можно в честь поставить, что они
весьма рачительные и добрые земледельцы», а екатерининцев называет «трудо-
любивыми земледельцами» и рассказывает, что уже тогда, т.е. на второй год их
прибытия на Алтай, у них было две мельницы-мутовки4. Помимо развития хлебо-
пашества, западный Алтай, по свидетельству того же Палласа, обязан полякам и
развитием огородничества и пчеловодства; последнее в настоящее время со-
ставляет один из крупнейших промыслов края.
В одинаковых условиях с поляками стояли и российские «колодники», по
своему положению ничем не отличавшиеся от первых и скоро настолько слив-
1 «Путешествие», ч. 2.
2 Архив Усть-Каменогорского волостного правления в с. Глубоком, куда перенесена большая
часть архива бывшей Крутоберезовской вол[ости], к которой ранее принадлежала вся описывае-
мая местность.
3 По статистическим данным, в Алтае на двор в среднем приходится менее 1,5 податных душ м[уж.]
п[ола].
4 «Путешествие», кн. II.
434
Швецова Мария Васильевна
шиеся с ними, что в настоящее время уже нет возможности определить, кто из
жителей является потомком поляков, и кто — колодников, — все безразлично
называют себя поляками. Только те селения, где колодники поселены были от-
дельно, — Выдриха, Большая Речка и др. — еще помнят свое происхождение, и
жители их отличают себя от поляков; но и у них в большинстве случаев сущес-
твует самая тесная связь с поляками: все они также принадлежат к единоверцам и
старообрядцам, а д. Выдриха, заселенная в 1747 году «колодниками» из Ишим-
ского округа Тобольской губернии является даже в некотором роде религиоз-
ным центром для беглопоповцев, священник которых одно время жил здесь, и
поляки охотно роднятся с выдринцами, почему большинство жителей этой де-
ревни теперь представляет уже помесь ишимцев и поляков.
Вот и все, что дают документальные данные относительно времени и перво-
начальных условий поселения поляков на Алтае. Еще менее сведений имеется
касательно их местожительства до побега в Польшу, и здесь приходится огра-
ничиться исключительно рассказами самих поляков, воспоминания которых о
прошлом обыкновенно очень смутны.
Известно, что они, за немногими исключениями, переселились на Алтай с
так называемой Ветки и Стародубья, этих знаменитых центров раскола. Печат-
ные источники1 даже и не упоминают о других пунктах выхода поляков. Но вот
рассказ бобровского крестьянина, сообщенный мне уже упомянутым В.
П. Ивановым, долгое время бывшим народным учителем в с. Тарханском Боб-
ровской волости1 2: «Когда стали теснить за приверженность к старым книгам,
старики наши с Федосеем Васильевичем3 бежали к Риге, где и поселились. Там
сторона польская, пан к пану», и т. д. В с. Староалейском мне также говорили,
что «наши предки жили в Польше, где-то около Балтийского моря». Отсюда
следует, что не все поляки пришли на Алтай из Подолии, но были выходцы и
из других областей Польши.
О первоначальном своем местожительстве, откуда они бежали в Польшу,
помнят лишь очень немногие. Приведенный рассказ Бобровского крестьянина
о том, что «наши предки бежали с Федосеем Васильевичем», позволяет пред-
положить, что эти предки жили ранее в Новгородском крае, так как известно,
что родоначальник федосеевщины был там дьячком до своего побега в Поль-
шу. В с. Староалейском мне совершенно определенно называли своей роди-
ной посад Клинцы Тверской губ.4, откуда «старики» бежали в Польшу, из кото-
рой и были высланы на Алтай «за бунт против бояр», в память чего многие по-
лучили прозвище «боярский», обратившееся впоследствии в фамилию,
которую и сейчас носит значительная часть староалейцев. В Польше им жи-
лось хорошо, пока их не стали «раздавать боярам», из-за чего и произошел
1 Паллас, Словцов, Ядринцев и др.
2 Во избежание повторений, оговорюсь здесь же, что большинство сведений о Бобровской волос-
ти доставлено мне господином] Ивановым, которому и приношу благодарность за его любез-
ность.
3 Основатель федосеевской секты, живший в конце XVII — начале XVIII в.
4 В этом рассказе, по-видимому, есть неточность: в Черниговской губ. есть посад Клинцы, населен-
ный раскольниками, и, возможно, что предки староалейцев бежали в него из Тверской губ.; в вос-
поминании же их потомков, эти две различные местности слились в одну, хотя уверенно сказать
этого, конечно, нельзя, так как названия Клин, Клинцы встречаются часто и в северной России.
435
«Поляки» Змеиногорского округа
бунт; с Алтая они несколько раз подавали просьбы о разрешении вернуться
туда. В том же Староалейском я слышала и другой рассказ, несколько поясня-
ющий о каком «бунте» идет речь. «Прадеды теперешних стариков наших, —
говорил мне один старик, — при Петре I бежали из Вятской губ. в Польшу, на
границу Австрии1 и жили там до царицы Екатерины, которая взяла за себя эти
места, а нас всех освободила от рекрутчины и от подушной подати, и жили мы
вольно, сами по себе». В благодарность за это они поставили в каждом селении
статую Екатерины, «чтобы и внуки наши поминали да чтили ее». Но потом ока-
залось, что льготы были даны на известный срок, по истечении которого их
стали привлекать к отбыванию воинской повинности и »раздавать «боярам раз-
ным». Тогда они «взбунтовались», изломали и уничтожили статуи Екатерины,
которая будто бы «обманула» их, за что были сосланы на Алтай. Надо думать,
что первый рассказ говорит о том же «бунте», вызванном, по-видимому, недо-
разумением раскольников, которые считали данные им льготы бессрочными. В
Секисове и селениях Риддерской вол[ости] жители помнят только, что до при-
езда сюда они жили «в теплых местах, в Польше», а некоторые прибавляют,
что эти места — «в Подолии, на Ветке»; где их предки жили ранее, не знают:
«ничего не слыхали — надо быть, всегда тут (в Подолии) жили».
Эти рассказы в большинстве подтверждаются историческими данными или,
по крайней мере, не противоречат им. Наиболее трудным является согласование
рассказов поляков о том, что они сосланы «за бунт», с документальными и печат-
ными источниками, в которых бунт совсем не упоминается. Но и это кажущееся
противоречие, по моему мнению, устраняется вышеприведенным соображени-
ем, а также сопоставлением этих рассказов с тем фактом, что в 1768 г. в Подолии
происходило усмиренное в том же году восстание так называемых «барских
конфедератов», в котором принимали участие и некоторые из русских поддан-
ных, живших в Подолии, причем последние по усмирении восстания были от-
правлены в ссылку, и таким образом могли попасть на Алтай, как не самостоя-
тельные бунтовщики, а «подговоренные» к бунту «презрительными сочинения-
ми», по выражению Екатерины в манифесте об объявлении войны Турции1 2.
Откуда бы ни бежали староверы в Польшу, и как бы они ни попали оттуда
на Алтай — в качестве добровольных переселенцев или ссыльных, — все они,
повторяю, в начале своего поселения стояли в одинаковых условиях, кроме
шестилетней льготы от податей и повинностей, предоставленной доброволь-
ным; все они были государственными крестьянами и, как раскольники, платили
двойную подать, за что назывались «двоеданами».
Но в 1779 г. их юридическое положение сразу и резко изменилось: в виду
расширения горного дела на Алтае потребовалось увеличение контингента ра-
бочих сил, и 21 мая 1779 г. был издан манифест о приписке к заводам крестьян
«из казенного ведомства», т. е. государственных, живущих в «ближних к заводам
и рудникам» местностях3. Первой, третьей и четвертой статьями этого манифеста
точно определялось, к каким именно работам и на каких основаниях следует
привлекать приписных к заводам крестьян. Так как на основании этого манифеста
1 Вероятно, под этим надо подразумевать ту же Ветку или Стародубье.
2 Манифест 19 ноября 1768 г. Арх. Главн. упр.
3 Арх. Влад. вол. правл.
436
Швецова Мария Васильевна
поляки переведены были из разряда государственных крестьян в приписные к
заводам, что имело огромное влияние на их жизнь, то я приведу здесь целиком
перечисленные статьи манифеста.
Ст. I. «Приписным из казенного ведомства казенным и частных людей заводам
крестьянам исправлять, как прежде, так и ныне следующие заводские работы, а
именно:
«I -е) Рубку куренных дров;
«2-е) разломку куч и возку из куреней на заводы угля;
«3-е) рубку дров для обжога флюсов;
«4-е) возку с рудников добытой готовой руды на заводы, также песков и
всяких флюсов, к расплавке руд потребных;
«5-е) дело и починку плотин в том единственно случае, когда те плотины от
наводнения или пожара повреждены будут».
Ст. 3-я. «I -е) Наряжать к рубке дров тех крестьян, кои от заводов далее
других жительствуют, дабы они, будучи уже от конных работ свободны, не
имели нужды заводить с собою лошадей и иных, как только им самим потреб-
но на провоз собственного прокормления.
«2-е) К рубке дров крестьянам быть на месте к 15-му февраля; ранее сего к
работе сей их не высылать; домой им возвращаться к 2-му апреля; позжее же
сего при работе сей их не удерживать, под опасением за то и другое взыскания,
ниже сего в седьмой статье означенного.
«3-е) Наряжать к вывозке выжженного из куч угля, также руд и флюсов тех
крестьян, кои от заводов ближе других жительствуют, первым зимним путем;
ранее же сего к работе сей их не высылать. Домой им возвращаться последним
зимним путем; позжее же сего при работе их не удерживать, под опасением за
то и другое взыскания, ниже сего в седьмой статье означенного».
Ст. 4-я. «Хотя сим распоряжением доставляется приписным к заводам крес-
тьянам более прежнего свободного и удобного времени, необходимо нужно-
го земледелию и хозяйству, но во облегчение способов к пропитанию их за-
благорассуждаем и повелеваем умножить платеж за работы сим приписным
крестьянам, определяя тот платеж вдвое против старого платежа, а именно: в
летние дни конному по двадцати копеек, пешему по 10 копеек, а в зимние кон-
ному— по 12, пешему—по 8 копеек в день, и с тем точным предписанием, что-
бы они, пользуясь двойною платою, зарабатывали по нарядам на прежнем по-
ложении по одному рублю по 70 копеек с души; больше же того им не рабо-
тать и их под опасением ниже сего в седьмой статье означенного взыскания к
работам не принуждать».
Второй статьей того же манифеста запрещалось требовать от приписных
крестьян исполнения каких-либо иных заводских работ, сверх поименованных
в статье первой, а пятая и седьмая статьи устанавливали взыскание за принужде-
ние крестьян к «непозволенной работе» или к работе сверх определенного
времени: с виновного взимали «в пользу обиженного пеню вдвое противу по-
ложенного в четвертой статье платежа заработного», не считая установленной
за работу платы, которая выдавалась в свою очередь. Добровольный наем на
работы сверх обязательных дозволялся.
437
«Поляки» Змеиногорского округа
Первые годы этот манифест не имел практического применения, по крайней
мере, в той местности, где жили поляки, так как здесь не было еще потребнос-
ти в увеличении рабочих рук в горном деле, и местные крестьяне оставались
фактически на прежнем положении, по-видимому, даже не подозревая о его
изменении. Но с развитием горного дела на Алтае, с открытием новых рудни-
ков — Риддерского, Бухтарминского и др. — в самом районе поселения поля-
ков, явилась надобность в новых работах, потребовавших новых сил, — ив
1798 г. поляки впервые были привлечены к отбыванию заводских повинностей
наряду с соседними селениями1.
Для поляков, до тех пор совершенно свободных от обязательных отноше-
ний к заводам, это было двойным ударом: помимо перехода в несвободное со-
стояние, их тяготила и необходимость входить в близкие сношения с правос-
лавными, отдавать своих детей на заводы к «мирским», от которых они ранее
держались обособленно даже в тех случаях, когда приходилось, как в Лоси-
хе, жить бок о бок с ними.
В том же 1798 г. поляки, состоявшие тогда в ведении Крутоберезовской и
Убинской земских изб* 2, вместе с[о] староверами-сибиряками соседних селе-
ний выбрали своими доверенными двух крестьян д. Выдрихи Сухорукова и
Кривых и подали через них прошение в Канцелярию Колывано-Воскресенско-
го горного начальства о переводе их обратно из заводского ведомства в госу-
дарственные крестьяне и о разрешении им переселиться на новые места.
Просьбу свою они мотивировали тем, что, будучи приписаны к заводам, они не
в состоянии заботиться об увеличении хлебопашества, что составляло глав-
ную цель их поселения здесь, да и вообще заводские работы нанесут ущерб их
хозяйству, занимая время, нужное для его ведения. В том же прошении они жа-
ловались на недостаток хлебопахотных и сенокосных земель, почему и проси-
ли перевести их на новые места.
В просьбе отчисления из заводского ведомства им было категорически
отказано, с заявлением, что «никакого более перечисления им делано не бу-
дет, а оставаться должны навсегда заводскими крестьянами и на ряду исправ-
лять все оных работы, как и прочие заводские крестьяне исправляют». Отно-
сительно же перевода их на новое место они должны подать особое проше-
ние в канцелярию горного начальства, которая, если найдет нужным, может
их переселить в «Бухтарминское, Ульбинское или другое урочище, которые
все в окружности заводской, поелику и во всех тех местах рудники и прииски
имеются». Это предписание Канцелярии Крутоберезовская и Убинская зем-
ские избы должны были «объявить с подписками» всем крестьянам своего ве-
домства, «дабы впредь неведением никто не отговаривался»3.
Из документов не видно, были ли еще попытки со стороны поляков осво-
бодиться от обязательных заводских работ. Если они и были, то во всяком слу-
чае неудачные, и с 1798 [г.] по 1861 г. поляки наравне с остальными алтайскими
' Архив Усть-Каменогорского и Владимировского волостных правлений.
2 «Земская изба» — административная единица, нечто вроде теперешней волости, в которую она и
преобразована, но компетенция ее была гораздо шире, как в сфере административной, так и в су-
дебной. Управление земской избой было в руках земского управителя.
3 Арх. Владимир, вол. правл.
438
Швецова Мария Васильевна
крестьянами оставались «приписными к заводам», несли все возложенные на
них манифестом 1779 года работы и взамен воинской повинности были под-
вержены рекрутскому набору в горнорабочие и мастеровые при рудниках и за-
водах, и набор этот производился одновременно и на одинаковых условиях с
общегосударственным.
Самой обременительной из заводских повинностей была обязанность дос-
тавлять руду, дрова и прочий необходимый материал на заводы и рудники. Селе-
ния, где были ямские станции, отстояли друг от друга на 20-30 и более верст; до-
роги, которые и сейчас оставляют желать многого, в те времена были, конечно,
еще хуже, и возчики зачастую ломали сани, загоняли и калечили лошадей, в бы-
вающие же здесь сильные бураны и морозы отмораживали себе руки и ноги, а
случалось, и вовсе замерзали, сбившись с пути и попав в какую-нибудь трущобу.
Не легка была и рубка дров, так как лес к концу прошлого столетия был уже по-
вырублен вблизи селений, и за ним приходилось ехать в горы, на склонах кото-
рых главным образом и сохранился нужный для заводов хвойный лес.
Но с наибольшей враждебностью поляки, как раскольники, относились к
рекрутской повинности, в силу которой они вынуждены были отдавать своих
детей в мастеровые при рудниках и заводах и, таким образом, терять их на-
всегда, так как до 1849 г. служба мастеровых была бессрочная, а новые рек-
руты посылались в различные рудники и заводы, сообразно заводским над-
обностям, иногда за несколько сот верст от родины, причем их семьи часто
даже не знали, где они находятся. Эта повинность тяжела была для всех крес-
тьян, но для раскольников, считавших грехом даже случайное общение с пра-
вославными, она равнялась духовной смерти, так как при ней неизбежна была
потеря «чистоты», а, следовательно, и гибель души. Поэтому они всеми сре-
дствами старались уклониться от нее: когда можно было, они откупались от
нее при помощи взяток; если же откупиться не удавалось, бежали в горы, на
Бухтарму, в Уймон и другие места — спасались от «мира» в свою излюблен-
ную «мати-прекрасную пустыню», еще не оскверненную присутствием чело-
века. Таким образом, в глуши Алтая, в трудно проходимых и почти недоступ-
ных горных дебрях появлялись новые русские селения, распространялась
русская колонизация края.
Этим я и закончу исторический очерк поселения поляков на Алтае и перей-
ду к их современному положению.
II
Район первоначального поселения поляков занимает северо-западные
склоны Алтая, переходящие постепенно, рядом все более понижающихся
горных гряд в холмистую степь, которая на западе сливается с киргизскими сте-
пями.
Северо-западная часть этого района орошается реками Алеем (приток
Оби) и Убою (приток Иртыша) с их многочисленными притоками и представ-
ляет холмистую степь с роскошным травяным покровом и плодоносною по-
чвою, вполне пригодную для хлебопашества и скотоводства. Долины горных
речек, впадающих в Убу, большей частью заросли разнообразными цветущи-
439
«Поляки» Змеиногорского округа
ми кустарниками и деревьями — шиповником, жимолостью, акацией, черему-
хой и пр. — вперемежку с хвойными деревьями и представляют все удобства
для устройства пасек.
Юго-восточный угол описываемой местности далеко вдается в горы, поче-
му по своему характеру резко разнится от северо-западной части того же райо-
на: здесь местность гористая и лесистая, повышающаяся к югу до 3 000 футов;
вместо открытой, залитой солнцем степи вы видите горные долины, окружен-
ные со всех сторон высокими горами, склоны которых большей частью по-
крыты хвойным лесом; местами эти долины суживаются в дикие ущелья, по ко-
торым, между обнаженных каменных скал причудливой формы, с бешеным ре-
вом несутся горные потоки, лишь постепенно, с расширением ущелий в
долины принимающие более спокойное течение. Главные реки этой части ра-
йона—Уба и Ульба в их верхнем течении, составляющиеся каждая из несколь-
ких горных речек и принимающие в себя массу притоков. Вследствие гористос-
ти местности и высоты положения, обусловливающей известную суровость
климата, хлебопашество здесь развито уже гораздо менее, чем в предыдущей
части района; зато превосходные пастбища и цветущие долины представляют
все условия, необходимые для широкого развития скотоводства и пчелово-
дства, которые и являются главными занятиями местных крестьян.
Польские селения описываемого района принадлежат к Алейской, Алек-
сандровской, Владимирской, Риддерской и Бобровской волостям Змеиногор-
ского округа; кроме того, до 50 дворов поляков живут в «сибиряцком» селе
Саушке Курьинской волости того же округа, но это село 3 года назад принад-
лежало также к Алейской вол[ости], и живущие в нем поляки — выходцы из
других селений той же волости и ничем не отличаются от своих бывших
односельцев.
Две первые из названных волостей расположены в северо-западной, степ-
ной части «поляцкого» района; Риддерская занимает его юго-восточный, го-
ристый угол, а Владимирская и Бобровская представляют переход от степи к
горам.
Живут также поляки и в некоторых волостях Бийского округа — в Чарыш-
ской, Ануйской и Алтайской1, куда они переселились уже из мест своего перво-
начального поселения на Алтае; есть они и в Забайкалье, где их называют «се-
мейскими», и куда они были сосланы также при Екатерине II из Польши; по сло-
вам алтайских поляков, «много наших и на Уймоне, и на Бухтарме». Но обо
всех этих местностях у меня, к сожалению, нет сведений, кроме отрывочных
рассказов, так как районом моих наблюдений были только названные волости
Змеиногорского округа, да и из числа этих последних Бобровскую мне не уда-
лось посетить лично, и сведения о ней получены мною частью путем опросов
встреченных мною бобровцев, частью же, как уже сказано, от господина]
Иванова.
В настоящее время в пяти волостях Змеиногорского округа имеется по-
льских селений 21, а именно: в Алейской — 3 селения: сс. Староалейское,
Шипуновское и д. Каменка; в Александровской — 2: с. Шемонаевское и д.
1 Ал. Михайлович: «Русская колонизация горного округа Алтая», оттиск из Тобол[ьских]
губ[ернских] ведомостей]. 1896 г.
440
Швецова Мария Васильевна
Екатерининская; в[о] Владимирской — 7: сс. Верх-Убинское, или Лосиха,
Секисовское, дд. Быструха, Малая Убинка, Волчиха, Зимовская и
Александровская; в Риддерской — 6: дд. Черемшанка, Бутакова, Попереч-
ная, Стрежная, Пихтовка и с. Орловка1; наконец, в Бобровской волости — 3
селения: сс. Бобровское, Тарханское и д. Чистополька.
Из этих селений только 6 относятся к первоначальным пунктам поселения
поляков — Староалейское, Лосиха, Секисовское, Шемонаевское, Екатери-
нинская и Бобровское; об образовании Шипунихи и Каменки нет точных све-
дений; все же остальные — выселки названных шести селений, большей час-
тью с. Секисовского, про которое его жители говорят: «Наша Секисовка
плодущая матка была — никак десять роев отсадила». Действительно, вы-
ходцами из Секисовки основаны все шесть польских селений Риддерской во-
лости и четыре Владимирской — Быструха, М[алая] Убинка, Волчиха и Зи-
мовская. Из других селений д. Александровская выселилась из Быструхи,
Тарханка — из Бобровки, Чистополька — из Тарханки.
Г од образования коренных селений уже указан в предыдущей главе, на-
сколько его можно установить по имеющимся данным. Здесь же я приведу
только данные Владимирского и Риддерского волостных правлений относи-
тельно времени основания выселков, так как о других волостях я не могла
получить этих сведений.
Владимирская волость Риддерская волость
Малая Уби[н]ка основана в 1787 г. Быструха —И— 1797 г. Волчиха —И— 1856 г. Зимовская —И— 1867 г. Александровская —И— 1880 г. Черемшанка основана в 1799 г. Бутакова —И— 1805 г. Поперечная —И— 1832 г. Стрежная —И— 1850 г. Орловка —И— 1858 г. Пихтовка —И— 1867 г.
Таким образом, из 11-ти выселков, о которых имеются сведения, 8 осно-
вано до 1861 г., т.е. до времени освобождения от обязательного труда, и
только 3 — после этого. Если же принять во внимание, что за год основания
волость считает год официального, так сказать, признания данного селения за
самостоятельную единицу, то придется отнести и д. Зимовскую к селениям,
образовавшимся ранее [18]61 г. По крайней мере, в горном архиве Риддер-
ского рудника я нашла за 50-е годы переписку бывшего Горного правления с
Риддерской горной конторой о неимении препятствий к образованию этой
деревни. Из рассказов же самих зимовцев — еще задолго до этого несколь-
ко секисовских дворов выселилось из Секисова на то место, где теперь стоит
деревня, с целью образовать здесь ямскую станцию. Ранее «станок», т.е. рас-
стояние между станциями — Секисовкой и Черемшанкой — равнялся 41 вер-
сте, и при убийственной дороге по горам, особенно в зимнее время, когда
крестьяне обязаны были возить руду, трудно было делать без перепряжки та-
кой длинный переезд — и люди, и лошади выбивались из сил даже в благоп-
1 Все названные селения Риддерской волости ранее входили в состав Владимирской вол[ости] и
лишь впоследствии причислены к первой, до того времени состоявшей из одного только горно-
заводского села Риддерского, а именно: Поперечная и Стрежная причислены в 1867 г., а осталь-
ные — в 1875 г.
441
«Поляки» Змеиногорского округа
риятную погоду, а в бураны лошади «и совсем пропадали», случалось, замер-
зали и люди. Поэтому секисовцы, чтобы облегчить себе возку руды для Рид-
дерского рудника, надумали часть своих дворов выселить на половину
расстояния до Черемшанки, туда, где стояла уже избушка — «зимовье» од-
ного из секисовских крестьян, и где рудовозы могли бы покормить лошадей
и обогреться сами до возвращения назад, сдав руду поселившимся на зи-
мовье для доставления в Черемшанку.
Как иногда бывает, велик промежуток времени между фактическим образо-
ванием селения и его официальным признанием, можно видеть на примере д.
Поперечной. По волостным данным, она основана в 1832 г., а между тем уже в
1825 г. был составлен план на землю, отведенную крестьянам Серову и Деря-
бину «с товарищи» в количестве 3 400 десятин, считая и неудобную, на 61
д[ушу] муж. пола, «в вершинах Убы и при устье речки Поперечной, а от Рид-
дерского рудника в 25-верстном расстоянии»1, т.е. в том самом месте, где и сей-
час стоит д. Поперечная, первыми садчиками которой были названные крестья-
не, поселившиеся там задолго до составления плана. Таким образом, вышепри-
веденные даты указывают только время, когда данные селения были
официально признаны самостоятельными единицами, время же фактического
их основания неизвестно.
Все польские селения четырех волостей, посещенных мною лично, —
Алейской, Александровской, Владимирской и Риддерской — имеют одно-
родный состав населения: жители их, почти исключительно потомки поляков,
с примесью породнившихся с ними ссыльных, а отчасти и казаков; «россий-
цев» и «сибиряков» здесь очень мало, каких-нибудь 3—4 семьи разночинцев,
т.е. торгующих, писарей и т. п., да в некоторых селениях единичные семьи пе-
реселенцев, проживающих здесь временно. Только в селениях Алейской во-
лости переселенцы причислены и входят в состав постоянного населения.
По волостным данным за 1897 г., польские селения четырех названных
волостей имеют следующий числовой состав населения, из которого в се-
лениях Алейской волости переселенцы выделены в особую группу, чтобы
сделать очевиднее, как незначительна примесь постороннего элемента
даже в этих селениях.
Воло- сти Селения Поляков Переселенцев Всего
м. Ж. Итого м. ж. Итого м. Ж. Итого
Алейская с. Староалей- ское 1 052 1 114 2 166 45 49 94 1 097 1 163 2 260
-"-Шипунов- ское 791 860 1 597 17 19 36 808 825 1 633
д. Каменка 747 757 1 504 20 22 42 767 779 1 546
Алексан- дровская с. Шемонаев- ское 1 894 1 893 3 787 — — — 1 894 1 893 3 787
д. Екатери- нинская] 840 857 1 697 — — — 840 857 1 697
1 Горн[ый] арх[ив] Риддерского рудника.
442
Швецова Мария Васильевна
Владимирская с. Верх-Убин- ск[ое] 1 612 1 642 3254 — — — 1 612 1 642 3 254
-"-Секисовское 1 628 1 595 3 223 — — — 1 628 1 595 3 223
д. Быструха 824 843 1 667 — — — 824 843 1 667
-"-Зимовская 233 221 454 — — — 233 221 454
-"-Александ- ровск^] 321 334 655 — — — 321 334 655
-”-М[алая] Убинка 1 158 1 171 2 329 — — — 1 158 1 171 2 329
-"-Волчиха 149 138 287 — — — 149 138 287
Риддерская д. Бутакова 433 455 888 — — — 433 455 888
-"-Черемшанка 851 854 1 705 — — — 851 854 1 705
с. Орловка 319 337 656 — — — 319 337 656
д. Пихтовка 119 120 239 — — — 119 120 239
-"-Поперечная 411 477 888 — — — 411 477 888
-"-Стрежная 115 127 242 — — — 115 127 242
Всего, следовательно, по четырем волостям польских селений — 18, с об-
щим населением в 13 579 м[уж.] — 13 831 ж[ен.] — 27 410 душ об[оего] пола.
Исключая отсюда 82 м[уж.] — 90 ж[ен.] — 172 души об[оего] пола пересе-
ленцев, получаем 13 497 м[уж.] — 13 741 ж[ен.] — 27 238 душ об[оего] пола
одних поляков, если не считать те единичные семьи «разночинцев», которые,
как сказано выше, найдутся во всех этих селениях. Не имея официальных дан-
ных о числе «разночинцев», я не могу определенно сказать, как велика примесь
постороннего элемента в селениях Александровской, Владимирской и Рид-
дерской волостей, но во всяком случае она еще незначительнее, чем в
Алейской. Так, по сведениям, собранным мною при личных опросах населе-
ния, в д. Черемшанке живет 3 семьи сибиряков и 2 татар; в Бутаковой — I семья
горнозаводских обывателей из с. Риддерского; в Зимовской — I семья пере-
селенцев-тоболяков (непричисленных); в Лосихе мне объясняли: «Мы россий-
ских не любим и в общество не принимаем; а так (т.е. без причисления) живут
которые недолго, покуда не найдут себе места; еще торгующие у нас есть при-
езжие, а больше все наш брат—поляки»; в Секисове поляки уверяли меня, что
в их селе «совсем нет» посторонних и т. д. Таким образом, процент посторон-
него элемента должен быть выше всего именно в Алейской вол[ости], к 172
переселенцам которой нужно еще прибавить несколько семей разночинцев,
что в общем даст не более 200 душ об[оего] пола всех посторонних, или око-
ло 3,5 % всего населения в польских селениях этой волости.
Относительно Бобровской волости у меня нет числовых данных ни о ее на-
селении, ни о поляках в частности; мне известно только, что с. Бобровское
имеет смешанное население — сибиряков и поляков, не считая казаков, кото-
рые, как и в Лосихе, составляют отдельный поселок; с. Тарханское населено
почти исключительно поляками;-что же касается Чистопольки, то о ней я знаю
только, что жители ее — выходцы из с. Тарханского.
Таким образом, по естественно-географическим своим условиям местность,
где живут поляки, может быть разделена на две почти равные по пространству час-
ти: северную, степную почти безлесную с плодородной почвой, где главными за-
443
«Поляки» Змеиногорского округа
нятиями жителей являются хлебопашество и скотоводство, и южную — горис-
тую, в которой, благодаря высоте положения и недостатку удобных земель, хле-
бопашество уже развита гораздо менее, а первое место наряду с[о]
скотоводством занимает пчеловодство. Между этими частями нельзя провести
резкой границы, и холмистая степь постепенно переходит все в более возвышен-
ные горные долины, окруженные высокими горами и имеющие своей юго-восточ-
ной границей Ивановский и Проходной белки.
Селения поляков сосредоточены более в южной, гористой части района: в
степной их только шесть — Шипунова, Каменка, Староалейское, Шемонаиха,
Екатерининка и Лосиха. Зато в степной части расположены наиболее многолюд-
ные села — Староалейское, Шемонаиха, Лосиха имеют каждое по 2-3 тысячи
душ с лишком, а самое меньшее — Каменка—более полуторы тысяч. Селения
же, лежащие в горах, уже значительно меньше по своим размерам: из них только
четыре имеют более тысячи душ — Секисово, Быструха, М[алая] Убинка и Че-
ремшанка, но и те относятся собственно не к гористой, а скорее к переходной
полосе, где горы еще невысоки и часто прерываются широкими долинами, сли-
вающимися на западе с[о] степью.
Во всех этих селениях коренные жители — потомки «польских выведен-
цев» и «колодников» из различных губерний Азиатской и Европейской России;
примесь постороннего элемента так незначительна, что ее можно не принимать
во внимание, тем более, что в большинстве селений этот элемент составляют
«разночинцы» — писаря, торговцы и т. п., — не принимающие непосредствен-
ного участия в деревенской жизни. Исключение составляет с. Бобровское, где
поляки живут смешанно с сибиряками; казаков, живущих в отдельном поселке,
только рядом с с. Бобровским, как и в Лосихе, я выделяю из числа жителей са-
мого села, так как они имеют свое собственное, отдельное от крестьянского
устройство, землевладение и пр.
Ill
Обособленность поляков должна была способствовать сохранению среди
них тех характеристических черт, которые отличали их от сибиряков в первое
время их поселения здесь.
Действительно, уже при въезде в селение поляков, вы замечаете что-то не-
обычное для Сибири, напоминающее старинную русскую деревню: улицы ши-
роки, чисты и покрыты зеленой травой; перед многими домами у окон деревья;
из-за домов виднеются маленькие садики; самые дома большей частью старин-
ной русской архитектуры — высокие крылечки с точеными столбиками, часто
раскрашенными в разные цвета; под ними дверь в «клеть», т.е. кладовую; затей-
ливая резьба на окнах и крыше; деревянные петухи над окнами или на воротах.
Все это, взятое вместе, так резко отличается от преобладающего типа сибир-
ских деревень, с их обязательною грязью и навозом на улицах, отсутствием са-
дов и однообразными, казарменного вида постройками, напоминающими ско-
рее огромные ящики, чем дома, — что бросается в глаза всякому с первого
взгляда.
Еще более обращает на себя внимание внутреннее убранство домов. С крыль-
ца дверь, часто украшенная различными рисунками — произведением доморо-
444
Швецова Мария Васильевна
щенных художников, — ведет в сени, которые делят дом на две половины — чис-
тую или «светлицу» и черную или «избу». На потолке в сенях подвешены птицы,
сделанные из соломы, с бумажным хвостом и головою. Каждая половина дома со-
стоит, смотря по богатству хозяина, из одной или двух и даже трех комнат. В
«избе» находится кухня и домашние комнаты для хозяев, а также и кладовая, где
хранится разный скарб—одежда, посуда и т. п. «Светлица» назначается для прие-
ма гостей, в ней же помещается и спальня молодых, если у хозяев есть женатый
сын или замужняя дочь, муж которой «принят в дом», т.е. живет с родителями
жены, а не уводит ее к себе. Обязательные украшения всех комнат, как черной, так
и чистой половины—зеркала, на которых повешены полотенца с вышитыми кон-
цами, и вокруг потолка гирлянды желтых махровых цветов, очень долго сохраня-
ющих свой цвет и вид. В переднем углу первой от входа комнаты — божница с не-
сколькими иконами старинного письма; в числе их обязательно имеется распя-
тие — раскольнический осьмиконечный крест с изображением Св. Духа над ним,
сделанный из металла и прибитый к раскрашенной и разрисованной цветами и
звездами деревянной доске; из других икон чаще всего встречаются изображение
Божией Матери и «града Иерусалима». Вокруг божницы развешаны разные карти-
ны религиозного содержания, портреты царской фамилии и т. п. На небольших
окнах, с кусками разноцветных стекол в нижней части рамы, цветы — бальзамин,
фуксия, герань и др. Стены большей частью бревенчатые, гладко выструганные,
реже выбеленные или покрытые обоями. Постель «молодых» отделена пестрым
ситцевым занавесом от комнаты и всегда содержится в порядке. Печи выбелены, а
низ их обшит досками, на которых доморощенные художники масляными краска-
ми изображают разные фантастические цветы с не менее фантастическими птица-
ми на них. Иногда вместо цветов изображаются целые сцены из деревенской жиз-
ни; на темно-красном или зеленом фоне хоровод, из которого выходит девушка
навстречу казаку или солдату, подъезжающему к хороводу на санях, а затем де-
вушка уже оказывается в санях, рядом с казаком. Любопытно, что в этих картинах
в качестве экипажа всегда фигурируют сани, хотя изображается обыкновенно
лето, судя по цветам. Косяки в окнах и двери, а иногда и потолки, также украшают-
ся этими рисунками, большей частью цветами и птицами, а также красными, синими
и зелеными кругами, представляющими солнце. Вместо рисунков красками, на две-
рях, особенно на входных, часто встречается резьба, изображающая те же лучис-
тые круги или цветы с птицами. Мебель — шкафы, стулья, столы, лавки и кровати
обыкновенно также раскрашены.
Чистота везде образцовая, особенно в «светлице», которая в двухэтажных
домах устраивается в верхнем этаже, и вообще весь дом производит впечатле-
ние мирного и уютного убежища. Сидя в чистой комнате у окна, выходящего
на галерейку, которая окружает верхний этаж, и любуясь дивной панорамой зе-
леных гор, увенчанных «шкилями», т.е. обнаженными каменными громадами
причудливой формы, которые кажутся какими-то фантастическими замками,
построенными для защиты раскинувшейся у подножия их мирной долины, с
чистеньким селением и неумолчно лепечущими горными речками, по берегам
которых бродит тучный скот, а дальше виднеются роскошные нивы и пасеки,
выглядывающие из цветущих рощ, — любуясь этим пейзажем, залитым со-
лнечным сиянием, и вдыхая чистый горный воздух, вы начинаете понимать тяго-
445
«Поляки» Змеиногорского округа
тение раскольников к «пустыне», так как здесь, вдали от ожесточенной борьбы
за существование, в этой плодородной местности, щедро вознаграждающей
труд человека, можно жить спокойною, тихою жизнью, не гоняясь за «новшес-
твами», не меняя вековых, традиционных воззрений, — вообще, сохраняя в не-
прикосновенности все, полученное путем наследственности от предков, до эт-
нографического типа включительно.
Действительно, по своему типу алтайские поляки с первого же взгляда на-
поминают типы Европейской России и резко отличаются от соседей-сибиря-
ков, в наружности которых гораздо более сказывается примесь инородческой
крови. Это объясняется принадлежностью поляков к староверию, воспрещаю-
щему сближение с иноверцами под опасением «погубления души», вследствие
чего поляки жили особняком от прочих элементов алтайского населения, и
скрещивание между ними было, если не совсем невозможно, то, во всяком слу-
чае, крайне ничтожно.
Прежде всего, поляки отличаются замечательно красивой, стройной фигу-
рой, доходящей у женщин до поразительного изящества, что их сразу выделяет
из массы остального населения, большей частью обладающего далеко не кра-
сивой, а, пожалуй, и неуклюжей фигурой. Черты лица — мягкие, часто волнис-
тые или вьющиеся волосы, невысокий, но широкий и прямой лоб, большие гла-
за, прямой нос и правильный овал — напоминают описания древних славян, и
этот тип преобладает среди поляков.
При этом нужно заметить, что поляки, населяющие степные волости описы-
ваемого района—Александровскую, Алейскую и часть Владимирской, имеют
более великорусский тип: русые волосы, мягкие, несколько расплывчатые чер-
ты лица, коренастая, крупная фигура и чистый великорусский говор, напомина-
ют крестьян центральных губерний России; южная часть Владимирской волос-
ти, начиная от с. Секисовки, и Риддерская волость, наоборот, населены, по-ви-
димому, потомками южноруссов: смуглые лица с тонкими и резкими чертами,
темные волосы, глаза «с поволокой» и тонкие, стройные фигуры, а также мало-
русское произношение буквы г и употребление выражений вроде треба, хиба,
подивиться (вм[есто] посмотреть) заставляют вас подчас забывать, что вы на-
ходитесь в Сибири, а не в Малороссии, и вы невольно ищете глазами белой
«хатки» и «вишневого садочку».
Это различие в типе и говоре между поляками южных и северных волос-
тей, надо думать, имеет свою причину в первоначальном происхождении тех
и других. Как уже сказано, часть поляков родом из северной России, судя по
их рассказам; благодаря обособленности раскольников от окружающего на-
селения, они сохранили неприкосновенными свои типические особенности
за время пребывания в Польше, не утратили их и на Алтае, где из назначенных
под их поселение местностей выбрали менее гористые, степные волости те-
перешнего Змеиногорского округа, как более приближающиеся по своим
условиям к их прежней родине. Другая часть, также по их собственным сло-
вам, пришла из Подолии, где их предки «всегда жили», и поселилась на Алтае
в горах, к которым привыкла еще на родине. Здесь, в долинах, окруженных
со всех сторон горами, вдали от всяких трактов постороннее влияние, можно
сказать, совсем отсутствовало, а это не могло не способствовать сохранению
446
Швецова Мария Васильевна
в большей чистоте первоначального типа населения, почему малорусское
происхождение последнего и сейчас сказывается явственно и в наружности
его, и в говоре, несмотря на то, что в последние годы и в этот заповедный уго-
лок начинает все сильнее проникать посторонний элемент в лице переселен-
цев, разночинцев и пр.
О населении Бобровской волости, со стороны физического типа, я не могу
судить, так как лично видела лишь нескольких человек бобровцев, что, конеч-
но, не дает права делать какие-либо заключения; письменные же данные, име-
ющиеся у меня, совершенно не касаются их наружности. Указания на то, что
игры и увеселения деревенской молодежи напоминают рассказы Гоголя из ма-
лороссийской жизни, и распространенность песен, в которых встречается мно-
го малорусских выражений и упоминается о казаках, Дунае и т. п., позволяет
только высказать предположение, что, вероятно, и среди бобровцев есть юж-
норуссы.
Все поляки носят особый костюм, представляющий из себя смесь древне-
русского с польским. Мужчины стригут волосы по раскольничьи, с «челкой» на
лбу; мальчикам выстригают коротко макушку, оставляя длинные волосы по бо-
кам. Головной убор — летом войлочная шляпа «гречневиком», тулья которой
перевивается в несколько рядов цветной тесьмой или позументом; молодежь
носит больше круглые шляпы, украшенные разноцветными перьями. Зимою
шляпа заменяется шапкой из какой-нибудь материи с высоким барашковым
околышем; дно шапки большею частью делается четырехугольное, на манер
конфедераток. Старинная шапка—«малахай»—уже вышла из употребления,
и мне ее показывали, как редкость, только два старика — у остальных ее со-
всем нет; по форме она почти не отличается от киргизского малахая.
Верхняя одежда летом состоит из «балахона» — кафтан в талию, сделан-
ный из цветной бязи, синей крашенины и т. п. и расшитый в проймах, на плечах и
узеньком, стоячем воротнике разноцветными шнурами, и шляпы, которая,
впрочем, надевается только в дальнюю дорогу или в праздники, в будни же об-
ыкновенно ходят с открытой головой — разве дождь заставит надеть шляпу.
Вместо балахона в дождливую погоду надевают «курточку» в талию, из до-
машнего сукна, достигающую до пояса и также расшитую шнурами. Поверх
балахона или курточки надевают еще «халат» — длинное, широкое пальто,
напоминающее азям1; летний халат делается также из домашнего сукна, а зим-
ний — стеганый на вате. Воротника у халата нет; ворот же обшивается широ-
кой полосой плиса или бархата, вышитой разноцветными шерстями. Шубы на
меху поляки не носят, по крайней мере, в своей деревне, и я не видала ни одной,
хотя, возможно, что в случае зимней поездки куда-нибудь далеко они и надева-
ют шубы или дохи.
Домашний костюм мужчины — рубаха-косоворотка и шаровары, заправлен-
ные в высокие сапоги; босиком ходят только дети, да и из тех немногие. Рабочая
одежда шьется из пестряди или белого холста; в последнем случае рубашка
большей частью бывает вышита, но и пестрядинная, и холщевая обязательно
имеют цветные ластовицы, чаще из красного кумача, которым также обшивается
1 Азям — длинный крестьянский кафтан из толстого грубого сукна ручного изготовления. (Ред.)
447
«Поляки» Змеиногорского округа
—
и ворот. Праздничная одежда делается из пестрого ситца, как рубаха, так и ша-
ровары. Ситец обыкновенно красный с зелеными желтыми разводами. В послед-
нее время стали входить в употребление шерстяные материи на рубашки и
плис—на шаровары. Ситцевые и шерстяные рубашки вместо вышивки обшива-
ются позументом, разноцветными шнурами, а по подолу покупными кружевами.
Косоворотка иногда заменяется блузой.
Все это — ситец, плис, кружева, блуза — нововведение последнего време-
ни. Старинная же, национальная, так сказать, одежда поляков—это холщевая,
вышитая рубашка-косоворотка, отличающаяся от общерусской тем, что имеет
сборки на клиньях, а также вышивкой: вышивается грудь и спина до пояса, по-
дол и низ рукавов, да и самый шов смесь русского, малороссийского и киргиз-
ского. К вышитой рубашке полагались холщевые и также вышитые шаровары.
В настоящее время вышитых шаровар давно уже не носят, а вышитая рубашка
считается будничным костюмом. Впрочем, и до сих пор сохранился обычай,
чтобы невеста дарила жениху холщевую вышитую рубаху своего рукоделья,
хотя и в этом случае она все более вытесняется покупной, из фабричных мате-
рий, причем невестино «рукоделье» ограничивается шитьем ее и нашивкой по-
зумента, кружев и т. п. Значение одежды собственного изделия, как освящен-
ной временем, сказывается также в том, что старухи шьют себе и мужьям
«смертное», т.е. погребальный костюм обязательно из холста, сотканного ими
самими, и вышивают также сами. Но этого костюма, по рассказам, имеющего
старинную форму, мне видеть не удалось, так как показывать «смертное» по-
стороннему, тем более «мирскому» считается большим грехом.
Женский наряд наравне с мужским подвергся изменениям, и на нем также
отразилось распространение фабричных изделий. Прежние кубовые, а для
торжественных случаев шерстяные или шелковые косоклинные сарафаны —
«дубасы» — заменились обыкновенными русскими сарафанами со сборками
вверху; шьются они из пестрого ситца ярких цветов; редко только на ка-
кой-нибудь старухе можно увидеть холщевый кубовый сарафан, но и то пря-
мой, а не косоклинный. Холщевые вышитые рубашки также вышли из упот-
ребления, и женщины даже на работу надевают рубашки, верхняя часть кото-
рых и рукава шьются из ситца, и только нижняя часть — «стан» — сделана из
холста. Сарафан подвязывают поясом, искусно вытканным из разноцветной
шерсти, с кистями или бахромой на концах, которые украшаются также пуго-
вицами; такой же пояс носят и мужчины. Поверх сарафана надевается еще
фартук, иногда вышитый, но чаще покупной, или «нарукавни» — фартук, до-
ходящий до горла спереди, а сзади оканчивающийся у лопаток, и имеющий
узкие рукава. Сарафан, рубашка, нарукавни вышиваются разноцветными шер-
стями; в фартук часто вставляются полосы бархата с разноцветными вышив-
ками; ворот рубашки и обшивка у сарафана, кроме вышивки, украшаются еще
позументом.
Волосы женщины плетут, как и вообще русские крестьянки, замужние в две
косы, обернутые вокруг головы, а девушки — в одну, распущенную по спине; к
косе девушки привязывают длинные ленты или «подвески» — бисерные или вя-
заные шерстяные полоски с бахромой и пуговицами. Головной убор девушки
очень красив: носят шали, свернутые широкой полосой, которая накладывается
448
Швецова Мария Васильевна
срединой на лоб и обертывается вокруг головы; концы же ее сзади перекручива-
ются и искусными завитками переводятся снова наперед — получается очень
красивый и оригинальный убор, нечто вроде короны, высокой спереди и пони-
жающейся сзади; темя остается при этом открытым. За закрученные концы, с бо-
ков и спереди, прикалывают живые цветы, а за неимением их искусственные, сде-
ланные из бумаги или шерсти, и даже втыкают конфеты в разноцветных бумаж-
ках. Спереди под шаль прикрепляют перья дикого селезня — «косички», концы
которых падают на лоб, напоминая дамскую «челку». В будни и на работу де-
вушки повязывают голову обыкновенным ситцевым платком, сложенным в ко-
сынку, причем все концы сзади скалывают вместе булавкой, пришпиливая тут же
и букет цветов. В дорогу, поверх описанного головного убора, покрываются
большой шалью.
Замужние женщины носят еще более разнообразные головные уборы.
Непосредственно на волосы они надевают «кичку» — особое сооружение
из проволочных обручей, обтянутых ситцем или холстом, чтобы уборы не
прилегали к голове. Поверх кички надевают шаль, свернутую на особый ма-
нер: сложив шаль косынкой, заворачивают широкий край ее полосой не до
конца, как девушки, а оставляя средний угол не завернутым для прикрытия те-
мени, так как замужние женщины не имеют права ходить с непокрытыми воло-
сами; пожилые распускают концы шали по спине, а молодые закручивают их
вокруг головы. Такой убор — кичка вместе с покрывающею ее шалью — на-
зывается «шашмурою», и носят его в будни. В праздник надевают особый
убор, называющийся весь вместе просто «кичкою». Состоит он из кички со-
бственно, т.е. описанных выше обручей, на которую надевается «кокошник»
из шелка или бархата, сплошь вышитый серебром и золотом и имеющий
форму наколки с широким околышем спереди; сзади к кичке подвязывают
«подзатыльник», закрывающий весь затылок и делающийся также из шелка
или бархата с вышивкой серебром и золотом; внизу подзатыльника пришива-
ют серебряную или золотую бахрому; промежуток между кокошником и
подзатыльником закрывается шалью, которая обвивается вокруг головы, и за
которую молодые бабы также втыкают цветы. В дальнюю дорогу также уку-
тываются шалью, завязываемою у пояса.
На похороны девушки и женщины надевают, сверх описанных уборов, бе-
лые кисейные «покрывала», одним краем обвязываемые вокруг лица и зашпи-
ливаемый под подбородком. Ранее такие покрывала было обязательно наде-
вать всем — замужним и девушкам, когда они отправлялись на богослужение;
теперь же даже из старух редкие надевают их иначе, как на похороны. Кроме
того, «покрывало» — обязательная принадлежность подвенечного костюма,
который только этим и отличается от обыкновенного праздничного. Но под-
венечное покрывало гораздо длиннее похоронного: оно делается длиною в
три аршина, и делалось раньше не из кисеи, а из какой-то золототканной шел-
ковой материи — «коновата»; впрочем, некоторые, кто побогаче, и теперь
употребляют на покрывало шелковую материю вместо кисеи.
Верхняя женская одежда почти та же, что и у мужчин: халат, летом — из до-
машнего сукна, зимою ватный; покрой его одинаков с мужским, только вышив-
ки, может быть, несколько шире и разнообразнее. Женщины носят шаровары
449
15 Зак 912
«Поляки» Змеиногорского округа
и вместо открытых башмаков, в которых ходят дома, надевают высокие сапо-
ги, когда идут в поле или едут верхом, при этом сарафан подбирается вокруг
пояса. Чулки в настоящее время носят белые или одноцветные красные и си-
ние; прежде не только женщины, но и мужчины носили узорчатые чулки из раз-
ноцветной шерсти, с разноцветной же бахромою, которую выпускали поверх
сапог; теперь такие чулки можно встретить лишь у немногих, как редкость, и
над ними смеются деревенские щеголи и щеголихи.
Польский костюм, в особенности женский, изобилует украшениями. Серь-
ги, кольца и «бисера» составляют необходимую принадлежность женского ту-
алета. Серьги делаются серебряные, в виде огромных колец, или маленькие,
но с длинными серебряными же подвесками; щеголихи носят зараз по двое се-
рег — и круглые, и длинные. Кольца и перстни также увидите почти у каждой
женщины, как замужней, так и девушки — разве какая из бедных решится выйти
на игрище без колец на пальцах. «Бисера», т.е. ожерелье, очень разнообразны,
начиная от золотых и серебряных монет до дешевеньких стеклянных бус;
ожерелье большей частью делается в несколько рядов, по возможности ярче
и разнообразнее. О вышивках и кружевах, украшающих даже мужские рубаш-
ки, я уже говорила. Но главным украшением являются цветы, преимущественно
живые, но за недостатком их и искусственные. Их носят и мужчины, и женщи-
ны — мужчины на шляпах, а женщины на головных уборах и поясах, благодаря
чему, «хоровод», как здесь называют собирающуюся на игрища толпу моло-
дежи, парней и девушек, кажется живым, движущимся цветником: цветы на го-
ловах, миловидные цветущие лица девушек, яркие колера одежды — все это
гармонирует одно с другим и не режет глаз, составляя художественное целое с
зеленой лужайкой, залитой горячим светом почти южного солнца.
Описанный костюм носят все поляки Змеиногорского округа, хотя в каж-
дом селении он имеет свои особенности, благодаря которым, жителей одного
селения всегда можно отличить по костюму от жителей другого. Так, в д.
Стрежной и Поперечной мужчины носят обычный в Сибири крестьянский кос-
тюм, некоторые ходят даже в «пиньжаках», вышитые же рубашки употребля-
ются лишь в особо торжественных случаях — на свадьбу, похороны и т. п.
Женщины также редко надевают кичку с кокошником, чаще же ограничивают-
ся шашмурой, а то и просто повязывают голову шалью, распуская концы ее по
спине; вышивки на рубашках и фартуках почти исчезли, заменившись набивны-
ми ситцами фабричного изделия; под сарафан часто надевают пестрядинную
или синюю холщевую рубашку без всяких вышивок, только ластовицы да об-
шивка ворота и рукавов делаются из красного кумача.
Д. Бутакова и в особенности Черемшанка сохранили в наибольшей чистоте
старинный костюм, но и между этими деревнями все-таки замечается разница: в
костюмах бутаковцев преобладают темные цвета, а затем, благодаря распрос-
траненности секты самодуровцев, отрицающих значение того или ичого кос-
тюма, здесь нередко можно видеть женщин в юбках и кофтах, вместо сарафа-
на, с подвязанными под подбородком платками на головах, вместо кичек и ша-
лей; в Черемшанке же считается грехом надеть «мирской» наряд, строго
наблюдаются все мелочи, и даже те, кто много путешествовал и привык к иным
450
Швецова Мария Васильевна
взглядам, не решаются отступать от принятого костюма, боясь подвергнуться
общественному осуждению.
Крестьян д. Зимовья я видела только в будничных одеждах. Говорят, по
праздникам они обязательно одеваются в старинный костюм — шитые рубахи,
кички, цветы, пестрые шаровары и пр., но в будни их наряд чрезвычайно напо-
минает костюм крестьян в глухих деревнях Европейской России: те же белые
холщевые рубашки с красными ластовицами и вышивкой на рукавах; те же на-
бойчатые сарафаны и юбки, причем последние иногда делаются из домашнего
сукна; те же платки на головах — у женщин, и холщевые, белые, пестрядинные
или кубовые рубашки и шаровары у мужчин. Впрочем, Зимовье не только этим,
но и в других отношениях напоминает Россию: местность гористая, но горы не
высокие, вполне доступные; лес мешанный — хвойный и лиственный, послед-
ний преобладает; в противоположность большинству сибирских лесов, без-
молвных и мрачных в своем величии, здесь он веселый и все лето наполнен не-
умолкаемым птичьим гамом. «Утром проснешься, выйдешь на двор — и уйти
неохота: соловьи, пташки разные, все Богу хвалу поют, — рассказывала мне
жена раскольника дьяка, — слушаешь-слушаешь, и разбудишь мужа: «грех
спать — все Богу молятся!»
В Секисовке, где посторонних почти совсем нет, старинные костюмы снова
преобладают, но в отличие от Черемшанки женские сарафаны шьются здесь
из ситцев темных цветов даже у молоденьких, что выходит очень эффектно в
соединении с ярко-розовой или алой рубашкой; цветы прикалывают к поясу
сзади; на голове цветов меньше — обыкновенно носят только маленький бу-
кет, приколотый в том месте, где завязан платок, т.е. также сзади.
Начиная с Быструхи и в особенности с Лосихи, костюмы сильно меняются:
хотя сарафан и здесь является преобладающей женской одеждой, но наряду с
ним часто видишь и юбки; кички надевают только по праздникам, на богослу-
жение, да и то одни пожилые женщины, в обычное же время и те просто повя-
зывают голову шалью; ни на одном мужчине не увидишь вышитой, холщевой
рубашки — все они ходят в ситцевых; пестрых ситцевых шаровар уже не но-
сят, они заменены пестрядинными или нанковыми', бязевыми и т. п. В Шемонаи-
хе женщины носят даже модные кофты, а мужчины — пиджаки, хотя, конечно,
далеко не все, а лишь те, кто побогаче и посмелее, так как старики все еще
сильно косятся на такие новшества. Из селений степных только с. Староалей-
ское составляет в этом отношении исключение, строго храня дедовские заве-
ты и не отступая от дедовского костюма даже в мелочах.
Отступление от старины сказывается также и в замене ручных вышивок по-
купными узорчатыми тесьмами и ситцами, полосы которых вшивают в полотен-
ца и фартуки, на рубашках же мужских и женских, вышивки часто заменяются
кружевами или шнурками, позументами и т. п. Только те полотенца, которые
невесты дарят женихам в задаток, должны быть вышиты собственноручно, но
и они вместо холста часто делаются из кумача, с бархатными вставками, по ко-
торым уже и производится вышиванье.
1 Нанка — хлопчатобумажная ткань из толстой пряжи. (Ред.)
15*
451
«Поляки» Змеиногорского округа
То же заметно и в постройке и убранстве домов. В степной части описыва-
емой местности уже не строят домов с резными коньками на крышах, фигур-
ными столбиками на крыльцах, деревянными петухами вместо флюгеров и
резными воротами — их заменяют обыкновенные сибирские крестьянские
дома, чаще всего связные и крестовые. Только в Екатерининке да в Староа-
лейском, главным образом, в последнем, сохранились еще дома старинной
конструкции, с узенькими галерейками и высокими крылечками на столбах; но
и там новые дома строятся по общесибирскому типу. В убранстве, прежде
всего, бросается в глаза отсутствие цветочных гирлянд, соломенных птиц и
полотенец в виде украшений. Затем, наряду с[о] старинными иконами, часто
вы видите и бумажные картины священного содержания, а также изображаю-
щие царей, полководцев и т. п., новейшего изделия. В этом случае Староа-
лейское опять-таки составляет исключение: там, кроме старинных икон, да
изредка куска обоев, служащего чем-то вроде киота для этих икон, на стенах
нет никаких картин; полотенце также обязательно имеется. Такая привержен-
ность к старине жителей Староалейского объясняется, вероятно, тем, что это
село лежит в стороне от трактов, почтового и земского, почему в него заез-
жают посторонние редко, больше чиновники да скупщики, которые бывают
здесь лишь по делам и на население оказывать влияние не могут, как элемент
слишком чуждый ему.
IV
По вероисповеданию все поляки посещенной мною местности принадле-
жат к единоверцам и старообрядцам, от которых в последние три-четыре года
отделилась секта самодуровцев.
Точных сведений о количестве принадлежащих к расколу нет, так как офици-
ально раскольниками признаются только те, кто родился от раскольников-родите-
лей и записан таковым в особо установленных книгах, которые имеются для этой
цели в каждой волости. Все же остальные, хотя бы родившиеся от раскольников и
сами принадлежащие к какой-нибудь секте, но не записанные в волостную книгу,
числятся «православными», «уклонившимися в раскол», если они обнаруживают
приверженность к расколу. Ввиду того, что волостные книги заведены лишь очень
недавно, и многие раскольники даже не подозревают об их существовании, понят-
но, большинство детей остаются не записанными и считаются «православными», к
которым относят также единоверцев.
При такой неточности официальных данных мне поневоле пришлось ограни-
читься лишь приблизительными сведениями, полученными мною относительно
Алейской и Владимирской волостей из волостных правлений. Что же касается
Риддерской волости, то в правлении я могла получить сведения лишь о том, ка-
кие секты распространены в селениях этой волости, без обозначения числа при-
надлежащих к той или другой из сект; в волостном же правлении Алексан-
дровской волости мне заявили, что «все поляки (в Шемонаихе и Екатеринин-
ке) — единоверцы», хотя по личным опросам мне известно, что часть населения
названных селений принадлежит к расколу.
452
Швецова Мария Васильевна
За отсутствием полных данных я здесь приведу только таблицу численности
раскольников в польских селениях Владимирской и Алейской волостей.
Волость Селение Всего населения В том числе раскольн[иков]
м. ж. об[оего]. пола м. ж. об[оего]. пола
Алейская с. Староалейское 1 097 1 163 2 260 502 532 1 034
д. Каменка 808 825 1 633 — — —
с. Шипуновское 767 779 1 546 — — —
Владимир- ская с. Верх-Убинское 1 612 1 642 3 254 1 230 1 278 2 508
Секисовское 1 628 1 595 3 223 397 391 788
д. Быструха 824 843 1 667 772 823 1 595
-»- Зимовская 233 221 454 10 9 19
-»- Александровская 321 334 655 319 322 641
-»- М[алая] Убинка 1 158 1 171 2 329 584 586 1 170
-»- Волчиха 149 138 287 — — —
Следовательно, во всех селениях, о числе раскольников в которых есть офи-
циальные данные, на 17 308 душ всего населения приходится 7 755 раскольни-
ков, или 41,8%; в том числе на общее количество мужчин — 8 597 приходится
раскольников 3 814, т.е. 44,4%, а женщин на общее число 8711 — раскольниц
3 941, или 45,2%. При этом не нужно упускать из виду, что от волостной регис-
трации ускользнуло по объясненным выше причинам значительное число рас-
кольников, так что в действительности последние должны составить никак не
менее половины всего населения. Как уже сказано, относительно
Александровской и Риддерской волостей есть официальные сведения о преоб-
ладании того или иного вида раскола, или же единоверия в польских селениях
этих волостей. Группируя селения по этому признаку, т.е. по большей или мень-
шей степени развития в них раскола, мы получаем следующий ряд:
Волость Селение Вероисповедание
Александровская с. Шемонаевское д. Екатерининская Населены почти исключительно единоверцами и православными
Риддерская с. Орловка д. Поперечная -»- Стрежная Преобладают единоверцы; число православных и раскольников очень незначительно
-»- Черемшанка -»- Бутакова -»- Пихтовка Почти сплошь населены раскольниками; во всех трех селениях единоверцев и православных лишь несколько семей
Сопоставляя эти данные с предыдущей таблицей, мы видим, что более все-
го раскол распространен в[о] Владимирской и ближайших к ней селениях Рид-
дерской волости, т.е. в той части района, занятого поляками, которая представ-
ляет переход от степных предгорий к самым горам Алтая. В степных волостях
и в тех селениях Риддерской волости Поперечной и Стрежной, которые рас-
положены уже в горах, преобладает, наоборот, единоверие. Исключение со-
ставляют только три селения: в степной части с. Староалейское, где расколь-
453
«Поляки» Змеиногорского округа
ники, в противоположность другим селениям той же местности, составляют
значительную часть населения, именно 41,3%, а в средней — деревни Зимов-
ская и Волчиха, из которых в первой всего 19 человек раскольников, а во вто-
рой и вовсе нет, хотя соседние селения отличаются именно широким развити-
ем раскола.
Почему раскол имеет наибольшее распространение именно в селениях,
расположенных в начале горной области, я решать не берусь за неимением
точных данных. Можно указать только на некоторые условия, благоприятство-
вавшие его сохранению в данной местности: селения Владимирской и Риддер-
ской волостей лежат вдали от почтового тракта, да и по земскому тракту, про-
легающему через них, движение очень незначительно, так как это глухой, ма-
локультурный край, сохранивший до сих пор в значительной степени
натуральное хозяйство; понятно, что при такой изолированности и экономи-
ческой отсталости именно здесь и должны были сохраниться в наибольшей
неприкосновенности старые воззрения. В другом положении находятся степ-
ные селения: почтовый тракт на Семипалатинск и торговый на Локоть и Павло-
дар, близость крупных горнозаводских пунктов, как Змеиногорск, Колывань и
тот же Локоть, имели своим последствием постоянное общение с посторонни-
ми элементами, вызвали развитие промышленно-торговой деятельности среди
самих поляков, а это не могло не повлиять и на воззрения последних, что сказа-
лось в уменьшении религиозного фанатизма раскольников, переходе значи-
тельной части их в единоверие и вообще большей терпимостью в религиозных
вопросах. Причина почти полного отсутствия раскола в селениях горной об-
ласти — дд. Поперечной и Стрежной, — несмотря на изолированность их,
по-видимому, благоприятствующую развитию и сохранению раскола, лежит,
надо думать, в условиях самого образования селений, первыми садчиками ко-
торых явились, главным образом, пасечники-заимочники, а среди них были не
одни поляки, но и православные из различных «сибиряцких» селений. Впро-
чем, об этих деревнях еще труднее сказать что-либо положительное, так как,
благодаря малой доступности их и удаленности от всяких административных
центров, точные сведения о них совсем отсутствуют в волостях, даже время за-
селения их, как мы видели относительно Поперечной, с точностью неизвестно;
само же население имеет лишь смутные воспоминания о своем прошлом, а мо-
жет быть, и просто боится говорить о нем.
Из тех же, приведенных выше данных, можно заключить, что время образо-
вания селения не имеет, по-видимому, влияния на большую или меньшую рас-
пространенность в нем раскола. Так, с одной стороны, мы видим, что в селени-
ях Верх-Убинском (Лосихе), Быструхе, Малой Убинке и Черемшанке, осно-
ванных в прошлом столетии, преобладающую часть населения составляют
раскольники, а в Секисовском, Шипуновском и Каменке, время образования
которых жители также относят к прошлому веку, — в первом раскольники со-
ставляют всего 21,3%, т.е. немного более '/$ части всех жителей, а в двух по-
следних даже совсем отсутствуют, как и в Шемонаихе и Екатерининке, также
старинных польских селениях. С другой стороны, и селения нового образова-
ния не представляют в этом отношении чего-либо однородного: наряду с еди-
новерческими Орловкой, Поперечной, Волчихой и пр. мы встречаем и рас-
454
Швецова Мария Васильевна
кольнические Александровку и Пихтовку, в которых единоверцы и православ-
ные живут только единичными семьями. То же можно сказать и обо всех
остальных польских селениях.
Как уже сказано, большинство поляков явилось на Алтай главным образом с
Ветки и отчасти из Стародубья, этих знаменитых центров раскола XVII и XVIII
столетий. Получив право свободного вероисповедания, поляки и на новом
месте жительства сохранили прежние религиозные догматы и обряды, выне-
сенные ими из Польши, куда стекались представители всевозможных расколь-
нических толков от стеснений со стороны правительства, — «гонений за веру».
Самая Ветка заселилась впервые беглецами из пограничных Стародубских
слобод, которые в свою очередь были основаны беглыми раскольниками еще
в XVII веке и разрушены уже в правление царевны Софьи, после чего многие из
их жителей и бежали на остров Ветку, где и основали селение, вокруг которого
вскоре образовалось еще 14 раскольнических слобод.
Ветка просуществовала около полутораста лет — с 80[-х] гг. XVII столетия
до 1764 г„ когда была разрушена по приказанию Екатерины II, после чего зна-
чение религиозного центра поповщины снова перешло к Стародубским сло-
бодам, успевшим к этому времени оправиться от испытанного ими погрома и в
свою очередь приютившим ветковских беглецов.
Служа главным центром для различных толков поповщины, Ветка в то же
время не отказывала в приюте и беглым беспоповцам, в которых поповцы ви-
дели своих братьев, также гонимых за веру и спасающихся от записи в «антих-
ристовы книги» и от «наложения антихристовой печати», под которыми пони-
мались ревизские записи и печати на паспортах.
Время с половины XVI по конец XVIII столетия было эпохой коренного
преобразования русского церковного и гражданского устройства. В XVI веке
русская церковь получила своего патриарха и стала самостоятельной и незави-
симой от греческой, а соборы времен Иоанна Г розного положили начало ее
единообразному устройству и тесному союзу с государством, которое взяло
под свою защиту церковь, но в то же время поставило ее в зависимость от себя,
тогда как ранее она была совершенно независима от светской власти и даже
первенствовала над нею. Одновременно с этим шел пересмотр и исправление
священных книг, а также установление более правильных и согласных с приня-
тыми от греков церковных обрядов, искаженных невежественным русским ду-
ховенством. Эта гигантская, по своей сложности и трудности, работа была за-
кончена при патриархе Никоне уже во второй половине XVII века.
Более образованные слои русского общества понимали необходимость
церковной реформы, но огромная масса населения, остававшаяся невежес-
твенной и сохранившая в значительной степени языческие воззрения наряду с
христианскими, воспринявшая в большинстве только одну внешнюю, обрядо-
вую сторону христианства, именно этой стороне и придавала значение, тогда
как дух новой религии был ей совершенно недоступен. Понятно, что исправле-
ние церковных книг, перемена «двуперстного сложения» на «трехперстное» и
другие чисто внешние изменения казались ей переменой самой религии, изме-
ной «истинной вере Христовой», почему более энергичные и религиозные
455
«Поляки» Змеиногорского округа
люди из ее среды выступили против этих «новшеств» с резким протестом и
увлекли за собой толпу.
Может быть, еще более развитию раскола способствовали коренные изме-
нения, производившиеся в это время в гражданском устройстве России светской
властью, которая поддерживала вводимые церковью новшества, взамен чего и
от последней требовала поддержки. К XVI веку русская земля представляла из
себя уже сплоченное целое, и это целое не могло довольствоваться теми об-
щественными формами, в которые свободно укладывалась слабо развитая граж-
данственность удельной Руси. Одновременно с ростом политической жизни
России росла и ее экономическая жизнь. Прежнее натуральное хозяйство уже не
могло удовлетворять возросшим потребностям общества; прочно установивши-
еся торговые отношения с европейскими государствами требовали также пере-
мены системы хозяйства. Того же требовали и государственные нужды: для со-
держания постоянного войска и флота, учреждения школ и пр. нужны были по-
стоянные денежные средства; прежней «дани», «кормления» и т. п. воевод и
других служащих было недостаточно для содержания правильно организован-
ной бюрократии; в то же время нужно было знать и действительное количество
населения, и места жительства тех, кто должен был нести военную или граждан-
скую службу. Все это вызвало, с одной стороны, развитие торговой и промыш-
ленной деятельности, переход от натурального хозяйства к денежному, а с дру-
гой — целый ряд правительственных мер: введение паспортной системы, под-
ушной подати и т. д.
Повторяю, эти меры явились необходимым последствием гражданского и эко-
номического роста России. Но этот рост коснулся только верхов русского об-
щества, огромная же масса народа продолжала оставаться невежественной и жила
прежнею полуземледельческою, полубродячею жизнью, потребностям которой
вполне удовлетворяло натуральное хозяйство. Восприняв только внешнюю, об-
рядовую сторону христианства, народ внес в новую религию свои старинные язы-
ческие понятия и придал суеверное значение именно обрядам, внешности, совер-
шенно игнорируя внутреннюю сущность христианства. В то же время, продолжая
вести бродячий образ жизни, привыкнув по своему произволу бросать насижен-
ное место и идти на новое, часто совершенно неведомое, народ естественно не
мог чувствовать потребности в прочной постоянной власти, как гражданской, так и
церковной: постоянно передвигаясь с места на место, сегодня с одними составляя
общину или поселок, а завтра с другими, он по необходимости должен был ме-
нять своих светских и духовных властей, избирая каждый раз новых, так как пере-
движение было слишком беспорядочно, слишком, так сказать, индивидуально,
чтобы в нем могла принять участие хоть несколько организованная власть.
Понятно поэтому, что уничтожение выборного права, назначение священ-
ников высшей духовной властью, требование паспортов при передвижениях,
прикрепление, уже не de jure только, как прежде, a de facto, подушная под-
ать, рекрутский набор, и пр. и пр. — понятно, что все это вызвало в массе на-
рода враждебное отношение к правительству, как виновнику ломки вековых
устоев, с которыми сжился русский народ, и при том глубоком невежестве и
суевериях, какие царили в нем, он увидел в представителях правительства
слуг злой силы, слуг антихриста. В этом воззрении его укрепляло в особен-
456
Швецова Мария Васильевна
ности то обстоятельство, что значительная часть духовенства, на основании
толкований старинных священных книг, сама защищала такой взгляд. В этой
вражде к новшествам, вводимым гражданской властью, подчинившей себе
духовную, сходились все толки раскола, как поповские, так и беспоповские,
и, невзирая на разногласия в делах веры, дружно поддерживали друг друга,
когда нужно было противодействовать правительственным мероприятиям во-
обще, а гонениям на раскол в особенности. «В антипатии раскола правит-
ельству, — говорит Щапов1, — в оппозиции его против нового государствен-
ного порядка и устройства России сходились все частные противогосуда-
рственные и демократические антипатии и стремления: и недовольство
деспотизмом власти, и преобладанием сильных, и недовольство областными
управителями и чиновниками и стеснение свободы и своеволия законами, и
тягость податного состояния и проч. Демократическая раскольническая об-
щина всем открывала и давала убежище и через то сама росла».
Вследствие такой внутренней связи между разнообразными сектами и тол-
ками раскола, и на Ветке, несмотря на то, что это был религиозный центр по-
повщины, откуда на всю Россию расходились старообрядческие иереи и освя-
щенное миро, мы видим и беспоповцев, нашедших себе приют в слободах, по-
зднее образовавшихся вокруг первоначального пункта поселения.
Переселяясь на Алтай, ветковцы принесли с собой туда и деление на секты.
Кажется, большинство раскольнических сект, как поповских, так и беспо-
повских, имеет своих представителей среди алтайских поляков. По официаль-
ным данным и по заявлениям самого населения, здесь есть следующие секты:
австрийцы и лжеавстрийцы, окружники, иначе московцы, беглопоповцы или
противокружники, поморцы, федосеевцы, филипповцы, дьяковцы и стариков-
цы. Кроме того, около половины населения исповедуют единоверие, а в по-
следнее время начала быстро распространяться секта самодуровцев, по сло-
вам одних, занесенная какими-то выходцами из Самодуровской волости Са-
марской губернии, а по словам других, получившая свое название от
«самодурства» ее представителей, отрицающих многое из того, что остальны-
ми раскольниками признается неприкосновенной святыней.
Попав на Алтае в совершенно новые условия, при которых раскол терял
свое значение протеста против нового порядка вещей во имя старого, поляки
незаметно для самих себя утратили в значительной степени свою нетерпимость
по отношению к православным. Какой повод, в самом деле, враждовать с по-
следними, живущими в лесных дебрях, за сотни верст от церкви и потому поне-
воле обходящимися без ее благословения в таких делах, как брак, крещение,
погребение, и зачастую вынужденными за исполнением различных треб обра-
щаться к тем же раскольническим попам и дьякам, которые знали, по крайней
мере, молитвы? Экономическое и юридическое положение тех и других также
было одинаково, за исключением двойного оклада, но и от него раскольники
были освобождены в конце прошлого века. К этому нужно прибавить затруд-
нительность сношений с раскольническими центрами и получения оттуда под-
держки, как материальной, так и духовной, почему новые поколения имели уже
1 А. Щапов: «Русский раскол старообрядства».
457
«Поляки» Змеиногорского округа
только смутное представление о догматах собственной секты. Вполне естес-
твенно, что, с установлением «единоверия» в 1800 г., значительная часть поля-
ков присоединилась к нему, найдя таким образом исход из того печального по-
ложения, в какое ставило их постепенное вымирание старых расколоучителей
и почти полная невозможность достать новых.
Другая часть населения осталась верна старинным догматам, считая «пагу-
бой душевной» всякое сближение с православными, как поддавшимися «со-
блазнам антихристовым». Но и в этих «верных сынах церкви» заметно шатание
мысли: отдельные толки сблизились между собой и, хотя продолжают носить
прежнее имя и отличать себя от других каждый, в сущности сами не знают в чем
заключается это отличие. Я несколько раз беседовала об этом с начетчиками в
селениях Черемшанке, Секисове и Лосихе, и ни разу не могла получить хоть
несколько определенный ответ. Не говоря уже о различии между австрийцами
и лжеавстрийцами, окружниками и противоокружниками и пр., которые не уме-
ют даже сами объяснить, почему они так зовут себя, но и беглопоповцы почти
слились с австрийцами и московцами, обращаясь в случае нужды к их священ-
никам, австрийцы же и московцы, когда у них не бывает своего священника,
что, к слову сказать, составляет почти постоянное явление, обращаются к бег-
лопоповским «дьякам» и «старикам». Беспоповцы держатся несколько об-
особленнее, но и те при браках с поповцами подчиняются обрядам последних.
В виду этого многие толки значительно изменили свои догматы и обряды и
продолжают упорствовать в сохранении своей особности исключительно
вследствие косности и неуменья критически отнестись к собственным взгля-
дам. В Черемшанке мне пришлось беседовать с одним из главных начетчиков
беглопоповщины. Он охотно рассказывал мне о своей религии, о затруднени-
ях, которые встречают они в устройстве «благолепного чина» богослужения.
«Попа у нас нет, — жаловался он, — некому больных приобщать—так и мрем
без Святых Таин. ..дай исповеди настоящей не бывает: откроемся на духу ста-
рику (начетчику), да разве он может грехи разрешать?» Я спросила его, почему
они не вызовут себе попа из России. «Да видишь ты, какое дело: приезжал к
нам поп один, да не вовсе он нам поглянулся — австриец был, — ну, мы и отка-
зали ему». Надеясь выяснить себе различие, какое сами поляки признают меж-
ду различными сектами, я попросила старика объяснить мне, чем именно «не
поглянулся» им австрийский поп. «Не по вашему чтоли он крестился или требы
правил?» — «Упаси Бог, да мы такого и в моленную не пустили бы... Нет, грех
сказать, дело он знал, а только не вовсе того... будто неладно». Сколько я ни
билась с ним, иного разъяснения «неладности» австрийского попа, кроме «не
вовсе того», я не получила. Другой раз я слышала исповедание веры одного
стариковца в с. Староалейском. Еще молодой, замечательно умный и красно-
речивый, он связно и красиво изложил мне общие основы христианства, закон-
чив речь заявлением, что в этом-то и заключается суть, а «кто как крестится да
каким иконам молится — не важно», и был страшно изумлен, когда я сказала
ему, что все мы признаем то, что он выдавал за свою дьяковскую веру. Очевид-
но было, что он — раскольник только по недоразумению, предполагая, что
лишь в расколе сохранилось евангельское учение, и не имея ни малейшего по-
нятия о догматах собственной секты.
458
Швецова Мария Васильевна
Говорить подробно об особенностях каждой секты я не буду, так как рас-
кольнические учения изложены в специальных сочинениях. Здесь я укажу
только на внешние проявления различных учений у поляков, насколько мне
удалось их подметить, что отчасти выясняет и то смешение различных сект, о
котором я говорила выше.
В Черемшанке, где все население, кроме 5-7 семей, принадлежит к трем
старообрядческим сектам: беспоповцам, беглопоповцам и австрийцам, ранее
каждая секта имела свой особый молитвенный дом; но в настоящее время бег-
лопоповцы и австрийцы соединились и молятся в одном доме вместе, беспо-
повцы же — по-старому отдельно. Кладбище все они имеют общее, на кото-
ром не позволяют хоронить православных и единоверцев. К православным обе
поповские секты относятся довольно терпимо: пускают к себе на квартиру,
пьют чай и обедают вместе, даже позволяют курить в комнате; беспоповцы же
в этом отношении гораздо строже придерживаются старины и по возможности
избегают всяких сношений с православными, к которым относятся, как к «не-
верным». Был такой случай: к одному беспоповцу заехал переночевать проез-
жий православный купец с женой и 7-месячным ребенком. Ночью ребенок за-
хворал, и хозяин, увидав, что он может умереть, не позволил положить его под
иконы, а потребовал, чтобы его вынесли в сени: «Не дам осквернить своих
икон, класть под них церковника (так староверы зовут православных и едино-
верцев), неси его в сени!» Никакие увещания не действовали. Ночь была хо-
лодная, ребенок в сенях простудился бы на сквозном ветру, и пришлось не-
счастным родителям снова тащиться на ту станцию, с которой они только что
приехали. Там они приютились на земской квартире.
В с. Секисове раскольники разделяются на австрийцев, московцев и дьяков-
цев. Первые два толка имеют каждый особый молитвенный дом; дьяковцы же
все требы совершают на дому. Все эти три толка имеют общее кладбище, от-
дельное от «церковников». Австрийцы держат свое богослужение в тайне. К
ним откуда-то из окрестных деревень приезжает тайком же свой поп и совер-
шает богослужение в особой полотняной палатке, изображающей скинию.
Она ставится только на время службы, а потом снова прячется в укромное мес-
то. У московцев был свой поп, но куда-то скрылся, и они до приискания нового
обходятся стариками, которые причащают детей и больных приготовленным
ими самими причастием из белого хлеба и малинового сока. От «церковников»
сторонятся, но вражды особой незаметно. Многие из раскольников пьют чай и
даже курят табак, а молодежь прямо заявляет: «Что нам старина? Было время
да прошло».
В Лосихе австрийцы, окружники, противоокружники и федосеевцы имеют
для каждой секты отдельную моленную и отдельное кладбище, так что село
со всех сторон окружено кладбищами; для единоверцев и православных су-
ществует особое кладбище. В религиозно-обрядовом отношении секты бо-
лее обособлены, но нетерпимости, по-видимому, здесь меньше, чем в преды-
дущих селениях, если не считать самодуровцев, о которых скажу ниже. Браки
между представителями различных сект и единоверцами довольно часты и не
считаются греховными.
459
«Поляки» Змеиногорского округа ________________________________
В с. Староалейском австрийцы и стариковцы также имеют между собою
тесную связь, да и с единоверцами вражда идет не столько из-за религиозных
мотивов, сколько из-за экономических. Дело в том, что единоверцы, составляя
большинство в селении (58,7 %), по приговорам сходов облагают раскольни-
ков церковными поборами на содержание единоверческой церкви и причта,
несмотря на то, что, по их словам, «от начальства было разъяснение» об изъя-
тии раскольников от церковных поборов. Так, зимою 1897-[18]98 г. сгорела
церковь, и на постройку новой сход наложил на всех жителей села, в том числе
и на «стариковцев» (так зовут себя все староалейские раскольники безразлич-
но) по 4 'п р[уб.] с души. Раскольники отказались платить на основании «разъяс-
нения», но заседатель описал их имущество, которое и было продано за бес-
ценок, так что непокорным пришлось уплатить гораздо более 4 '/2 р[уб.]. Дру-
гою причиною большей стойкости и враждебности к церковникам со стороны
староалейских раскольников является запрещение совершать их дьякам обря-
ды вне дома, хотя бы эти последние ничем не отличались от обрядов правос-
лавных. Особенно ропщут раскольники на запрещение хоронить покойников с
пением: «Святый Боже». «Ведь и у вас, — жаловались они мне, — над покойни-
ком ту же молитву поют, а наши разве падаль какая, что и молитвы не стоют?»
Змеиногорская администрация приравнивает это пение к «публичному оказат-
ельству раскола», прямо воспрещенному законом, и потому подвергает за него
взысканиям; раскольники же утверждают, что в пении молитвы, общей с пра-
вославными, без «возжигани свеч», «священнического облачения» и вообще
без всякой торжественности, нет и не может быть никакого «оказательства рас-
кола», почему налагаемые администрацией взыскания считают «гонением за
веру», так как похороны без пения молитв, по их мнению, не дают успокоение
душе, «и ходит она (душа) по мытарствам, и плачется Господу Богу, что лиши-
ли ее христианского погребения». Убеждение, что они терпят несправедливо
«гонение», заставляет староалейцев с неприязнью относиться к православным
и поддерживает в них воинствующее настроение, а без этого они, можно ска-
зать наверное, давно примирились бы и с единоверцами, и с православными, с
которыми в житейских делах и теперь поддерживают дружеские соседские
отношения. Постоянное общение с теми и другими, в самом селении, близость
и частые посещения Змеиногорска, имеющего православное население, не
могли не оказать влияния на мировоззрение староалейских раскольников, и они
давно уже в сущности отстали от прежних религиозных взглядов и только по
привычке, подкрепляемой различными столкновениями, вроде вышеприведен-
ных, продолжают сторониться от «мирян».
Сказанного достаточно, я думаю, чтобы убедиться, что поляки, сохранив-
шие внешнюю, обрядовую сторону раскола почти неприкосновенною, в сущ-
ности, по духу очень близки к полному разрыву с ним. Их «воинствующая цер-
ковь» за неимением неприятеля давно перешла на мирное положение, и только
их косность, вызываемая невежеством, да отсутствие разумных попыток к
сближению со стороны православных препятствуют их полному слиянию с
остальным населением.
Исключение составляют самодуровцы, учение которых больше всего рас-
пространено в д. Бутаковой, а затем в Лосихе и Секисове, откуда начинает рас-
460
Швецова Мария Васильевна
ходиться и по соседним селениям. Первоначальной его родиной, кажется,
нужно считать Бутакову, где почти все население принадлежит к этой секте.
Самодуровцы появились здесь, как я уже говорила, года три назад; что же каса-
ется их происхождения, то, принимая во внимание некоторые догматы их, наи-
более вероятною нужно признать ту версию, по которой эта секта обязана сво-
им происхождением выходцам из Самарской губернии — духоборам. Как сек-
та новая, еще не сложившаяся, притом же идущая вразрез с[о]
старообрядцами, самодуровцы неохотно рассказывают про себя, хотя в то же
время самые догматы пропагандируют с жаром неофитов. В июле 1898 г. они
даже устроили торжественное собеседование с единоверцами и старообряд-
цами в с. Лосихе. По обыкновению, собеседование окончилось ничем — каж-
дая сторона осталась при своем мнении, но самодуровцы убеждены, что они
одержали верх, и только «козни» противников помешали их победе быть при-
знанной всеми. Поэтому они решили послать подробное изложение происхо-
дившего спора в Святейший Синод и «самому Государю»: «тогда уж не зажмут
рта, правда-то наружу выйдет».
Вследствие недавнего появления Самодуровской секты на Алтае, догматы
ее, по-видимому, далеко еще не выработаны и не установлены окончательно.
Впрочем, уверенно сказать это я затрудняюсь, так как лично от самодуровцев
мне пришлось слышать только раз краткое изложение их учения, большая же
часть сведений о нем получена мною от соседей, которые могли и исказить
слышанное ими от самодуровцев. Тем не менее я изложу те сведения, которые
я могла хоть несколько проверить.
В д. Бутаковой, этой колыбели «самодурства», где самодуры составляют
громадное большинство в настоящее время, ранее население принадлежало к
двум сектам — поморской и федосеевской, представители которых и воспри-
няли от самарских духоборов их учение. Совершенно не подготовленные к
пониманию самой сути учения, они исказили ее, переделав сообразно своим
понятиям и развитию, причем, конечно, должны были возникнуть и различные
толкования его, иногда прямо противоположные его истинному смыслу, и пе-
ределка на старообрядческий лад. Сведения о бутаковских самодуровцах,
приводимые далее, получены мною главным образом от жителей д. Черем-
шанки, и лишь незначительная часть их от самих бутаковцев, возвращавшихся
домой с «собеседования» в Лосихе, и к этим сведениям больше всего относит-
ся моя оговорка относительно степени их достоверности.
Самодуровцы делятся на три «части»: «брачные, безбрачные и самокрес-
ты». Насколько я могла понять, только последние принадлежат собственно к
последователям духоборов, остальные же две «части» только выражают го-
товность присоединиться к ним, а пока остаются по-прежнему беспоповцами.
Основной догмат Самодуровского учения — это необходимость вторичного
крещения «в Иордани», т.е. в реке в праздник Крещения. Крещение младенца
они признают недействительным, так как младенец подвергается ему не созна-
тельно, не по своей воле, а по желанию родителей; крещение же взрослых «в
Иордани» омывает все грехи, сделанные ранее, почему некоторые оттягивают
до последней возможности совершение его в том расчете, чтобы сразу очис-
титься от возможно большего числа грехов. Впрочем, самодуровцы признают,
461
«Поляки» Змеиногорского округа
что крещение может быть повторяемо сколько угодно раз, сохраняя свою
очистительную силу. Крестят в Иордани всех: и взрослых, и детей, только для
последних считается обязательным перекреститься снова, когда они войдут в
возраст, так как крещение в детском возрасте смывает только «родительские»
грехи, от своих же человек может очиститься лишь тогда, когда он «войдет в
понятие».
Кроме крещения, бутаковские самодуровцы не признают никаких таинств,
иконам не поклоняются, называя их «идолами» и «деревянными картинами», но
распятие имеется обязательно в каждой комнате. По форме оно отличается от
старообрядческого тем, что не имеет изображения Духа Святого, которое
всегда есть на распятиях первого типа. Старообрядцы говорят по этому пово-
ду о самодуровцах, что «не даром их духоборами зовут», понимая слово «ду-
хобор» в смысле борца против Духа. Молитвы самодуровцы, по-видимому,
тоже не признают, по крайней мере, некоторые из них: в Черемшанке мне рас-
сказывали, что они заявляют: «прошли те времена, когда Богу надо молиться
было, теперь этого не требуется». От секисовцев о тамошних самодурах я
слышала, что они молятся, только не на иконы, а в особо просверленные по на-
правлению к востоку дыры, за что население прозвало их веру «дыркина вера».
Кажется, для спасения самодуровцы считают необходимыми только веру и
вторичное крещение, которое очищает от всех самых тяжких грехов; действия
же и поступки человека лишь в том случае могут иметь значение, если он не
«омылся» от них в Иордани. Благодаря такому взгляду, самодуровцы и позво-
ляют себе грешить, рассчитывая смыть все грехи крещением, которое повто-
ряют иногда несколько раз, уверяя, что холод при этом совсем на них не де-
йствует, так как «Бог греет верующих».
Признавая поклонение иконам за идолопоклонство, считая молитву излиш-
нею, так как «Бог и без нас знает все, что нам нужно, и что мы думаем», относясь к
распятию, как к простому изображению, напоминающему нам о том, что «Бог по-
миловал нас своими страданиями», самодуровцы относятся равнодушно и даже
отрицательно и к исполнению прочих обрядов и правил, которые старообряд-
цами считаются обязательными для каждого «христианина». «Сложению пер-
стов» не придают никакого значения даже те из них, кто признает необходи-
мость молитвы; старинной одежды не носят, заменив ее обычным в Сибири
крестьянским костюмом: «одежда — тлен; нет греха, какую хочешь, носить».
К единоверцам и православным, а также, хотя и в меньшей степени, и к ста-
рообрядцам, самодуровцы относятся враждебно и считают грехом общение с
ними: «на вас даже глядеть-то грех — надо ниц падать, как встретишься, чтобы
не сквернить глаз своих». Но, считая грехом еду и питье, даже простую встречу
с церковником, самодуровцы в то же время разрешают своим парням и девкам
участвовать в общих игрищах с церковниками и очень легко относятся к тому,
что на этих игрищах часто возникает связь между тою и другою стороною;
даже беременность девушки и рождение ею ребенка не смущают их: «Это пти-
чий грех, — говорят они, — а младенца мы в своей вере взростим». Несмотря
на такое легкое отношение к внебрачным половым отношениям, самодуровец
никогда добровольно не согласится на брак сына или дочери с церковником, и
такие браки заключаются только убегом, да и то крайне редко, потому что са-
462
Швецова Мария Васильевна
модуровец непременно постарается отомстить. Разницу в отношении к браку и
внебрачной связи самодуровцы объясняют тем, что в первом случае дети от
брака с церковником крестятся и воспитываются в единоверии или правосла-
вии, да и сам супруг, а в особенности жена, войдя в семью церковников, чаще
всего изменяет своей вере.
Насколько враждебно отношение самодуровцев к подобным бракам, пока-
зывает следующий случай, имевший место в Лосихе во время моего пребыва-
ния там. Самодуровская девушка на игрищах слюбилась с одним парнем, даже
не церковником, а австрийцем, и тайком вышла за него замуж. После брака мо-
лодые явились к отцу невесты «просить прощенья». Отец потребовал 150
р[уб] за дочь, зная хорошо, что ее муж не может уплатить их по бедности, и
оставил дочь у себя, пригрозив в случае вторичного побега убить ее («только
мокренько останется»). На своего зятя он подал жалобу мировому судье, об-
виняя первого в «растлении малолетней»: он утверждает, что его дочери 13
лет, а сама дочь говорит, что ей уже 18 год, да и по наружности это вполне
сформировавшаяся женщина. На допросе у мирового судьи дочь показала, что
она добровольно вышла замуж и желает остаться у мужа; муж и свекор также
заявили, что они ею вполне довольны и не желали бы расставаться с нею. Но
отец продолжал настаивать: «она мала еще, глупа; он ее опоил да и соблазнил;
не отдам дочь». Тут же из показаний свидетелей и дочери выяснилось, что
отец, отобрав ее от мужа, систематически подвергал ее различным истязаниям.
Мировой судья предложил окончить дело миром, предупредив старика, что в
случае продолжения дела, он должен будет подвергнуть его дочь медицин-
скому освидетельствованию. Старик отказался от мировой и согласился на
осмотр дочери, который и был произведен в присутствии двух женщин. Прини-
мая во внимание каким позором считается у крестьян, в особенности у расколь-
ников, осмотр женщины посторонним мужчиной, не трудно представить себе,
до какого отчаяния была доведена молодая женщина, и как настойчиво желал
расторгнуть брак старик, решившийся подвергнуть свою дочь этому позору.
Сказанное о самодуровцах можно резюмировать так: это секта еще не уста-
новившаяся, воспринявшая некоторые положения духоборов, но не сумевшая
разобраться в них и не отрешившаяся вполне от прежних старообрядческих
взглядов, благодаря чему в догматах самодуровцев замечается часто полное
несоответствие и логическая несообразность; в последователях этой секты,
как обыкновенно у всех неофитов, заметен больший фанатизм и нетерпимость,
нежели у остальных раскольников той же местности, вследствие чего отноше-
ния самодуровцев к «чужеверам» гораздо обостреннее и враждебнее, чем у
других сект.
Поляки Бобровской волости, по сведениям господина] Иванова, принад-
лежат к сектам австрийской, федосеевской и поморской и держатся обособ-
ленно от сибиряков даже в тех селениях, где они живут смешанно с последни-
ми. Здесь, по-видимому, прежние догматы сохранились в большей чистоте, и
требования вероучения соблюдаются более строго, нежели в посещенных
мною местностях.
463
«Поляки» Змеиногорского округа
V
Живя в отдалении от всяких крупных центров, как промышленных, так и
умственных, в сравнительно благоприятных экономических условиях, всле-
дствие чего им не было необходимости приспособляться к новым условиям
или вести ожесточенную борьбу за существование, что заставило бы во-
лей-неволей расширить и умственные, и нравственные запросы, — живя в такой
обстановке, поляки естественно сосредоточили свои духовные потребности
почти исключительно на религиозных вопросах, и это не могло не сказаться в
нравах и обычаях, стоящих в тесной зависимости от религиозного миросозер-
цания, которого придерживается население данной местности.
Общие бедствия, претерпенные ранее поляками и сплотившие их в одну ре-
лигиозную общину, создали между ними и общественную связь, гораздо бо-
лее сильную, нежели та, какая существует между односельцами-сибиряками, и
захватывающую все стороны их жизни. Поляк не ограничивается одними дело-
выми отношениями к соседям; он нуждается в их обществе и для того, чтобы
поговорить о душе, посудить, поболтать о разных пустяках. Благодаря такой
общительности поляков, уличная жизнь в польских селениях очень развита,
что делает эти селения похожими на российские и резко выделяет их из массы
сибирских. В последних, положим, с окончанием работ, народ тоже проводит
время больше на улице, особенно молодежь, но здесь «уличное сиденье» но-
сит иной характер: каждый сидит возле своего дома, около которого иногда
собираются лишь несколько человек ближайших соседей, и только молодежь
«гуляет» и «играет» большой толпой; у поляков же, наоборот, население все
собирается большими группами: молодежь со всего села, парни, девушки, мо-
лодые замужние бабы и их мужья идут вместе «на полянку» — место, назначен-
ное для игрищ, обыкновенно на лужайке у хлебного амбара; старики и пожи-
лые мужики собираются отдельно и ведут разговоры о различных делах; к ним
иногда присоединяются и некоторые старухи, большинство которых состав-
ляет особую группу, занятую главным образом надзором за малыми ребята-
ми — подростки играют самостоятельно или присоединяются к молодежи.
Эти сборища на улице по праздникам начинаются с утра, сейчас же по оконча-
нии богослужения и придают селу такой оживленный вид, какого мне не прихо-
дилось подмечать в других сибирских селениях.
Праздничные развлечения молодежи или «молодяжника», как говорят поля-
ки, несколько разнообразятся, смотря по селению, но везде игры «на полянке»
составляют необходимую принадлежность их. Единственное исключение в этом
отношении, по слухам, составляет д. Бутакова, населенная, как я уже говорила,
почти исключительно самодуровцами, которые запретили своим детям заводить
игрища, считая их «греховными»: «Надо о душе думать, а играть да песни петь—
только дьявола тешить». Верны ли эти слухи, судить не могу, так как самой мне не
удалось быть в праздник в Бутаковой, в других же селениях самодуровцы не пре-
пятствуют своим парням и девушкам участвовать в игрищах даже с иноверными.
Больше всего праздничных развлечений устраивает молодежь в Алексан-
дровской и Алейской волостях; в селениях же Владимирской и Риддерской
вол[остей], кроме «полянки», существует только хождение друг к другу в гости.
464
Швецова Мария Васильевна
Для примера опишу праздник в с. Шемонаевском, который я провела там. Часов
с 9 утра на улице стали появляться группы разряженных девушек, гулявших от-
дельно от парней, которые также группами следовали за ними в некотором отда-
лении, так как гулять по улице девушкам вместе с парнями считается неприлич-
ным — это разрешается только «на полянке». В это время девушки закупают
конфет и пряников, которыми потом «на полянке» будут угощать своих кавале-
ров, условливаются, кому с кем ходить, какие песни петь и пр. С улицы идут до-
мой обедать, а после обеда устраивается катанье на лошадях с колокольчиками.
Чаще всего катанья устраиваются кем-нибудь одним по случаю какого-нибудь
семейного праздника—родин, возвращения сына из солдат и т. п. — или по слу-
чаю помочей, когда катают помочан. Если в семье есть девушки или молодые
бабы, они приглашают к себе подруг, а парни — товарищей и катаются все вмес-
те на нескольких телегах, запряженных каждая в одну лошадь и обязательно с
колокольчиками. Такие празднества продолжаются иногда дня три-четыре.
После катанья идут «на полянку», где водят хороводы, поют песни и пляшут; там
же заводится и «жениханье»: парни выбирают себе девушек в невесты, получа-
ют от них подарки — пряники, конфеты, самотканые пояса, а им дарят в свою
очередь серьги, ленты и т. п. Такие пары проводят все время вместе и впосле-
дствии обыкновенно соединяются браком. Случаи расхождения и выбор себе
другой пары очень редки, хотя это и не считается предосудительным, — обяза-
тельно только возвратить подарки потерпевшей стороне. Поздно ночью возвра-
щается молодежь домой с полянки, но, несмотря на полную свободу и отсу-
тствие надзора старших, несмотря на «жениханье», случаи потери* целомудрия
девушками относительно редки, и это наблюдается чаще среди беспоповцев и
самодуровцев, признающих законный брак «блудом», а истинным браком «со-
житие по любви»; единоверцы же и представители поповских сект к внебрачным
связям относятся неодобрительно, и среди них эти связи почти не встречаются и
вызывают общее осуждение, хотя и менее строгое, чем у православных.
Особенно оживленно проходят так называемые] «съезжие» праздники:
каждое селение, хотя бы в нем и не было храма, имеет свой так сказать, храмо-
вой праздник, на который съезжаются гости, родные и знакомые из других се-
лений. К съезжему празднику в каждом хозяйстве варят пиво с медом, на что
уходит иногда недели две, так как пиво истребляется в невероятном количес-
тве. Большинство съезжих праздников приходится на осень, когда народ убе-
рется с хлебом и запасет за лето меду. Комнаты к празднику украшают цветоч-
ными гирляндами и различными искусными плетениями из соломы. К этому же
времени заготовляют и лучшие наряды. Вообще, съезжие праздники чествуют-
ся особенно торжественно.
Здесь же кстати скажу и о праздниках, устраиваемых помочанам. В противо-
положность сибирякам, поляки в самый день помочей не устраивают «уго-
щенья»: помочан кормят только обедом, все остальное время они работают.
Зато в первый же праздник после помочей для них делается «гулянка»: их поят
пивом, угощают праздничным обедом, катают на лошадях и пр.
Зимние праздники мало чем отличаются от летних: то же катанье, только те-
леги заменяются санями; то же гулянье с песнями по улицам, а вместо сборищ
«на полянке» — вечерки, на которых в праздники играют в различный игры, а в
465
«Поляки» Змеиногорского округа
будни девушки прядут, ткут или вышивают с пением, парни же играют на гармо-
нике и поют.
Что касается собственно игр молодежи, то они очень незатейливы: хорово-
ды водят только весною, до Троицы; все остальное время проводится на по-
лянке в хождении с пением вокруг амбара, да в заигрываньях парней с девушка-
ми; на вечерках играют в старинные игры — «зайчики», «золото хороню» и
т. п., а больше также поют или беседуют попарно; пляшут мало и неизящно —
нет того огня, той страсти, с какой пляшут в России «трепака».
Песни в огромном большинстве бытового, любовного или исторического
содержания, старинные. Редкие из поляков знают эти песни до конца, большей
частью поют только несколько начальных строк, а затем переходят к другим
песням, которые также обрывают на половине. Любовные песни большей час-
тью также или не имеют конца, или представляют попурри из различных ста-
ринных романсов, иногда искаженных до неузнаваемости; поются и малорос-
сийские песни.
Исторические песни могут быть подразделены по содержанию на казачьи и
разбойнические. Есть еще одна песня, в которой говорится об основании Мос-
квы, но в чем именно состоит ее содержание, — сказать невозможно, так как
опрошенные мною поляки помнили только следующие строки:
Был я на горочке,
Был я на крутой.
Построился тут
Город Москва
На серым камушке,
Белушким (белым) пером...
А затем прибавляли: «Дальше сказывается, как Москва зачиналась, да мы за-
были слова-то». Казачьи песни больше сохранились в народной памяти, и мно-
гие из них поются целиком. Главным содержанием их служит поход казака, раз-
лучающий его с милой; таковы: «Брала, брала девка воду», «Сел казак на коня»;
в песне «Подымалися с гор туманы» описывается смерть какого-то казачьего по-
лковника, вздумавшего «со горя помирать в середу поутру, в самую в обедню»;
часто в песнях упоминается «Дунай-река». Но навряд ли певцы имеют ясное
представление о содержании своих песен; по крайней мере, на мои вопросы об-
ыкновенный ответ был: «Кто его знает! сказывают, есть река Дунай» или: «стари-
ки сказывали, был такой полковничек — от стариков песня ведется».
Разбойничьи песни, по-видимому, также старинного происхождения и при-
несены поляками на Алтай еще из России — по крайней мере, некоторые из них
распространены и там; например, песня: «Из тех лесов дремучих разбойнички
идут, в руках своих могучих носилочки несут» поется и в городах, и в селах
центральных губерний Европейской России.
Вообще большинство песен, которые поются поляками, несомненно, ста-
ринного происхождения; оригинальных, сложенных самими поляками, мало,
если не считать свадебных, которые отличаются, как по своему содержанию,
так и по форме чисто местным колоритом. Обычные же песни большей частью
или старинные общерусские, или представляют искажение также старинных
романсов, иногда доходящее до полной бессмыслицы. Так, известный романс
466
Швецова Мария Васильевна
«Над серебряной рекой, на златом песочке долго девы молодой я искал сле-
дочки» поется так:
На серебряных волнах,
На златых лесочках
Давно с девой молодой
Растерял следочки и т. д.
Впрочем, нужно сказать, что песни поляков вообще не отличаются осмыс-
ленностью содержания и даже соблюдением размера. Сплошь и рядом, начи-
наясь от имени девушки, песня без всякого перехода оканчивается от имени
парня. Так, песня «Девка думала-гадала», после слов: «потеряла свой спокой,
свой спокой предорогой за тебя, любезный мой» непосредственно продолжа-
ется так:
За тебя, девушка милая,
Прожил я холост, не женат.
Содержанием бытовые песни большей частью имеют различные любов-
ные перипетии. Но есть и юмористические, вроде следующей, которую я при-
веду здесь как образчик смешения русского и малороссийского языка:
Сидел москаль на прилавочке,
Призащурив очи —
Так и видно, что он, бедный,
Вареников хоче.
Хотел бедный москалек,
Стал женку пытати:
«Хозяюшка, голубушка,
Свари мне ин-то, чу...»
«Что, чего тебе зварити?
Бери тесто, бери творог —
Тут выходят пироги...»
Стала женушка жидати,
В барабан играти.
Заторгачил барабан,
Пошел москаль з хаты,
Пошел бедный москалечек
С голоду сердитый.
Подбегает ко ученью,
Стали его бити.
Биют, биют москалюку,
Вину вспоминают,
Его «пироги», «варенички»
Тайно называют
В общем, несмотря на малую поэтичность песен, поляки, по сравнению с си-
биряками, могут быть названы музыкальным и поэтическим народом: голоса их
мягче и музыкальнее сибирских; песни поются не только на игрищах или на пи-
рушках, но и дома, и в поле за работой; отношение к природе, к животным бо-
лее любовное, и здесь не редкость встретить человека, способного любовать-
ся и восхищаться красотами природы, чего, правду сказать, среди сибирских, а,
пожалуй, и российских крестьян мне наблюдать не приходилось, кроме редких
467
«Поляки» Змеиногорского округа
исключений. Может быть, в этой любви к природе надо видеть влияние обще-
го у раскольников стремления к «пустыне», надежды в ней найти примирение с
жизнью и совестью.
Общительность поляков, их стремление к единению сказываются и в более
мягких семейных и общественных отношениях. Дети растут на полной воле,
пользуясь любовью и ласками родителей; я ни разу даже не слыхала о том, что
детей «надо учить», т.е. бить, как говорят сибиряки. Мальчики и девочки с ран-
них лет играют вместе и лет с 12 начинают уже «женихаться». Как я уже сказала,
это жениханье обыкновенно приводить к браку; но и в случае расхождения ро-
дители не вмешиваются, предоставляя молодым людям самим решать свою
судьбу. Отношения между парнями и девушками свободные, но собственно
разврата между поляками я не наблюдала; парень, выбрав себе подругу, дов-
ольствуется уже ею одною и с другими не заигрывает; то же следует сказать и о
девушках, хотя, разумеется, встречаются и исключения.
Вследствие такой свободы молодежи, браки обыкновенно заключаются по
любви; молодежь сперва уговаривается между собой, а потом уже жених об-
ращается к родителям, которые устраивают формально сватовство. Отказ ро-
дителей в согласии на брак очень редок и практикуется только в двух случаях,
если богач хочет жениться на бедной девушке, или если последователь одной
секты выбирает себе невесту из другой; но и эти случаи редки, чаще родители
дают согласие даже на неравный брак. Иногда родители сами выбирают сыну
подходящую, по их мнению, невесту, но всегда спрашивают его согласия и же-
ниться «не неволят». Девушки чаще выходят замуж по воле родителей, но и
это совершается без прямого принуждения, а просто потому, что дочь растет
более под влиянием отца с матерью, чем сын, не пользуется такой самостоя-
тельностью, как он, и потому легче поддается внушениям, да и в хозяйстве она
является лишь второстепенной величиной, всегда более или менее зависимой
от мужчины.
Этот характер брака, как дела свободного влечения и любви будущих суп-
ругов, столь редко наблюдаемый у наших крестьян, объясняется, мне кажется,
двумя обстоятельствами: I) значительным экономическим благосостоянием
поляков, позволяющим не придавать первостепенного значения материальной
выгоде в деле заключения брака; 2) влиянием религиозных воззрений, так как
не говоря уже о беспоповцах, даже последователи поповских сект вследствие
невозможности всегда иметь под рукой своего священника, который мог бы
освятить брак, вынуждены слишком часто ограничиваться свободным сожит-
ельством, по самой сущности своей являющимся результатом добровольного
согласия заинтересованных сторон. Правда, около половины поляков принад-
лежат к единоверию, но оно не могло в них уничтожить прежних взглядов и
привычек, выработанных веками.
Заключение брака по желанию самих брачу[ю]щихся, а не по принуждению
родителей, отразилось и на свадебных обрядах, которые в общем одинаковы
с общепринятыми у крестьян и отличаются именно тем, что в них выражается
желание жениха и невесты вступить в брак, а также и на свадебных песнях и
причитаниях, имеющих менее унылый характер. Передавать в подробностях
весь порядок сватовства и свадьбы я не буду, так как мне уже приходилось не-
468
Швецова Мария Васильевна
!! !! I ..... ..................' ......................
давно говорить об этом1, и ограничусь кратким изложением его, отметив лишь
те особенности, какими свадебные обряды поляков отличаются от обрядов
сибиряков.
Сговорившись заранее с невестой и обменявшись с нею подарками, жених
обращается к отцу с просьбой сосватать ему невесту и называет свою избран-
ницу. Отец сам с родственниками отправляется к родителям невесты «с доб-
рым словом — со сватаньем»; те спрашивают дочь, согласна ли она выйти за-
муж за такого-то, и если она отвечает: «пойду», то сваты тут же уговариваются
относительно размера «подъемных», т.е. денег, какие отец жениха должен от-
дать за невесту и которые, как и у соседей поляков — риддерских обывателей,
целиком идут на свадебный пир и на покупку разных предметов для невесты.
Затем отец жениха отправляется домой и возвращается к невесте уже с самим
женихом и его матерью; с ними приходят также человек пять родственников.
Если жених православный или единоверец, а невеста раскольница, или обрат-
но — жених раскольник, а невеста «церковная», то сперва уговариваются, как
делать свадьбу — «на венец или сводом», потом окончательно условливаются
о величине подъемных и приданого, назначают срок, недели в две, когда дол-
жно быть «бранье» невесты, к которому как хозяева, так и приглашенные гости
должны наварить пива, а затем производится «рукобитье».
После рукобитья невеста вместе с подругами шьет приданое; жених посе-
щает ее каждый день, катает ее с подругами на лошадях и пр. Во время руко-
битья девушки поют:
Не полати-то грянули,
По рукам девку ударили;
Что не печь повалилася,
(Такая-то) заручилася
Со милым дружком (таким-то).
За шитьем приданого девушками поется песня:
Вились кудри, сповилися
Удалого добра молодца
Завивала красна девица-душа,
Завивала, приговаривала:
Прилегайте, мои кудерки,
Ко моему белому лицу,
Ко румяному!
Невеста в это время причитает, обращаясь последовательно к отцу, матери
и пр. родным:
Родимый ты мой батюшка (родимая моя матушка и т. д.),
Спаси тебя, господи,
Что ты меня поил, кормил,
Обувал, одевал,
В цветное платьице наряжал.
1 «Поездка в Риддерский край». XXV кн. «Записок» Зап.-Сибирского отдела [Русского Географи-
ческого общества].
469
«Поляки» Змеиногорского округа
Из приведенных образчиков видно, что в песнях гораздо более, нежели у
тех же риддерцев, отводится место любви между невестой и женихом, и вооб-
ще эти песни менее унылы.
К этому же времени, т.е. к промежутку между рукобитьем и браньем, при-
урочивается и «вывод на зарю» невесты. Этот обычай, объяснить который я не
могу, так как поляки сами не знают его значения, а исполняют только по тради-
ции, состоит в следующем: подруги каждый день на утренней заре выводят не-
весту на двор или на улицу, и она там причитает — «голосит»:
Уж вы, милые-то мои подруженьки,
Выведите меня на белу зарю,
С новой горницы во новы сени,
С новых-то сеней на красно крыльцо,
Со красна-то крыльца на широкий двор,
Со широкого-то двора на широку улицу!
Раздуйте-ка, мои ветры буйные,
Раскачайте-ка вы, мои ветры буйные,
Гробову доску — лютую тоску!
«Наголосившись», невеста уходит обратно в дом и благодарит подруг: «Спа-
си-то вас, Господи, милые подруженьки, что сводили меня на белую зарю».
В условленное время назначается «бранье» — собственно самая свадьба, об-
ряд, заменяющий у раскольников наше венчанье; последнее обходится дорого
(10-15 р[уб.] за венец) и потому все более выводится из употребления даже у
«церковников». Для бранья невесты к жениху собираются гости, родные и зна-
комые, и всей гурьбой, вместе с женихом отправляются в дом невесты. Их встре-
чают хозяева со своими гостями и усаживают за стол. Тогда жениховы родители
заявляют, что они явились за тем, что было прошено, и требуют, чтобы им отда-
ли невесту, которая до той поры прячется в другой комнате. За нею отправляют-
ся свахи и подводят к жениху. Дьяк, начетник или свой священник, если таковой
имеется, читает молитвы и псалмы, соответствующие случаю, положив псалтирь
на наклоненные головы жениха и невесты, и затем благословляет их, после чего
они подходят под благословенье родителей невесты. Те благословляют их и в
сопровождении всех гостей и дьяка отводят их в дом жениха. Придя туда, все
усаживаются за стол, кроме молодых, которые становятся в передний угол. Дьяк
снова кладет псалтирь им на головы и читает молитвы, по окончании которых
благословляет кичку1, которую тут же надевают на голову невесты, после чего
молодых благословляют родители жениха, а затем начинается «столованье»,
причем дьяк (или поп) садится рядом с женихом, а возле него отцы жениха и не-
весты; матери садятся рядом с невестой. В это время гостей угощают вином, и
каждый угощаемый должен сделать какой-нибудь подарок молодым. Расходят-
ся только к ночи. На другой день молодые и родители жениха отправляются за
приданым к родителям новобрачной, где снова начинается угощенье, после чего
выдают приданое, по получении которого новобрачные отправляются домой.
Потом каждый из бывших на свадьбе гостей поочередно устраивает у себя пир,
и гулянки продолжаются иногда очень долго.
1 При венчаньи кичку приносят в церковь; священник кладет ее в алтаре, а после венчанья отдает
свахам, которые и надевают ее в церкви же на новобрачную.
470
Швецова Мария Васильевна
Во все время свадебных гулянок — рукобитья, девичника и бранья поются
свадебные песни, частью общие с теми, что поют вообще сибиряки, частью
оригинальные. Из последних я приведу одну, интересную тем, что в ней выска-
зывается интерес невесты к личности жениха, чего я не встречала в других пес-
нях, как сибирских, так и российских. Вот эта песня:
Река ли ты моя, реченька,
Речка быстрая, струистая!
Бегит речка, не колыхнется.
Отчего же мне колыбатися?
Нету ветру, ни вихору,
Ни большой погодушки.
Сидит-то у нас (имя невесты),
Сидит-то она умнешенько.
Отчего же мне смеятися?
У меня то все гости званые, почетные.
Одного-то гостя дома нет —
Нету братца родимого!
Спросил бы мне про сторонушку,
Про сторонку да про мила дружка:
Он не ходит ли вдоль улицы
Не заходит ли в царев кабак,
Не пьет ли зелено вино,
Не кушает ли сладкой водочки?
В остальных песнях содержание мало чем отличается от общерусских
крестьянских песен: то же прощанье с «девьей красотой», «с родом-племе-
нем» и пр.; только в них, повторяю, больше отводится места любви.
Выйдя замуж по собственному желанию и притом в огромном большинстве
«сводом», что дает ей возможность уйти от мужа, раз она не пожелает продол-
жать жить с ним, женщина чувствует себя свободной и в замужестве, и муж редко
осмеливается бить ее или подвергать истязаниям, что составляет обычное явле-
ние у сибиряков.
Насколько редки случаи дурного обращения мужа с женой, показывает
уже то, что, просмотрев в четырех волостях книги решений волостных су-
дов, в трех за 10 '/2 лет (с 1888 по июль [ 18]98 г.) и в одной за 2 года, я нашла
всего две жалобы жен на мужей, обвинявших последних в побоях и вообще
жестоком обращении с ними, да и из тех одна жалоба на суде не подтверди-
лась; оба дела возбуждены были крестьянами д. Бутаковой, и одно из них
возникло вследствие религиозных поводов1. Остальные дела по семейным
недоразумениям касаются исключительно возврата приданого или вознаг-
раждения жены «за время проживания ее за стряпку» у мужа. Так как свод-
ные браки раскольников считаются законными лишь в том случае, когда они
записаны в установленную метрическую книгу при волостном правлении, то
для развода супругов не требуется никаких формальностей: каждый из них
может уйти, когда хочет, и соединиться браком с другим. Но из этого же вы-
1 Книга Риддерск[ого] вол[остного] правления на записку решений вол[остных] судов на 1889 г.
№ дела 49. Книга на 1892 г. № 25.
471
«Поляки» Змеиногорского округа
текает и отсутствие каких-либо прав их друг на друга, и жена, уходя от мужа,
может требовать от него по суду только возвращения приданого и вознаграж-
дения ее, как работницы-»стряпки», за время, прожитое ею в доме, мужа. Надо
сознаться, поляки иногда злоупотребляют этой свободой расхождения. Всту-
пая в брак обыкновенно в раннем возрасте, особенно женщины, выходящие
замуж часто лет 13-14, и потому делая этот шаг совершенно необдуманно,
привыкнув относиться к браку, как к простому сожительству, поляки легко
смотрят и на разрыв его и часто расходятся из-за совершеннейших пустяков.
Помню, уезжая из Черемшанки, я вышла на крыльцо земской станции вместе с
хозяйкой и хотела уже садиться в тележку, когда к крыльцу подскакала гало-
пом молоденькая «полячка», на вид не старше 15-16 лет, хорошенькая, как
картинка: грациозная, стройная фигурка, свежее, румяное личико с детски не-
винными голубыми глазками. Моя хозяйка, немолодая уже, степенная и симпа-
тичная женщина, обратилась к ней с вопросом, уж не ушла ли она от мужа. Кра-
савица-амазонка, нимало не смущаясь, ответила утвердительно и пояснила: «я
что с ним делать буду? Он уехал на работу, а я ему одна дома сиди — как же,
была нужда! Я долго не думала, оседлала лошадь да и была такова! Больше не
вернусь — так ему и надо!»
И моя хозяйка покачивает головой и авторитетно заявляет: «Как тут жить
будешь, когда не глянется? Ничего не поделаешь!»
Несмотря на такую легкость нравов, разврат в собственном смысле, повто-
ряю, у поляков — большая редкость. В этом отношении хуже всего впечатле-
ние произвели на меня жители с. Лосихи, принадлежащие к Самодуровской
секте. В этом селе незадолго до моего приезда произошло покушение на уби-
йство отца со стороны сына за снохачество; во Владимирском волостном прав-
лении, находящемся в Лосихе же, я нашла дело об оскорблении действием
одной крестьянки этого села ее односельчанкой за то, что первая подговари-
вала вторую к «прелюбодеянию», предлагая ей I р[уб.] за согласие, на что та
ответила пощечиной; на суде дело кончилось миром1. Вот и все, что можно на-
йти в книгах волостных судов, относительно этого рода проступков, несмотря
на то, что поляки охотно обращаются к суду в самых щекотливых делах, иног-
да по самым ничтожным поводам; особенно самодуровцы и староверы Рид-
дерской и Владимирской волостей отличаются любовью к кляузам.
Вообще же говоря, поляки отличаются большою уживчивостью, и судеб-
ные тяжбы между ними мало распространены. Но есть селения, точно заражен-
ные какой-то кляузнической бациллой, и к таким принадлежат селения Риддер-
ской вол[ости], кроме Стрежной и Пихтовки, а также большая часть Владимис-
кой вол [ости] за исключением Волчихи и в особенности Зимовья: крестьяне
последнего не фигурируют ни в одном судебном деле за все I О'/2 лет, за кото-
рые у меня имеются сведения.
На население волостей Риддерской, Владимирской и Александровской в
21 971 чел. всех дел, разбиравшихся за 10 '/2 лет в волостных судах, — 3 178,
или в среднем в год приходилось одно дело, в котором почти всегда участву-
ют только два лица, редко, в единичных случаях 3—4, — почти на 70 человек. В
1 Книга на записку решений вол[остного] и трет[ейского] судов Владимирской] вол[остного]
правл[ения] на 1890 г. № 154.
472
Швецова Мария Васильевна
Алейской волости, образовавшейся всего два года назад, всех дел за I '/2 года
было 66 на 5 439 душ населения, или в год одно дело на 124 человека. По от-
дельным волостям частота возбуждения судебного преследования распреде-
ляется так: в Алейской вол [ости] одно дело в год — на 124 человека, в
Александровской — на 255, Владимирской — на 51 ив Риддерской — на 103
человека. Таким образом, даже в среднем, не принимая в расчет нескольких се-
лений, жители которых почти или вовсе не участвуют в этих делах, Риддерская
и особенно Владимирская волости отличаются наибольшей частотой случаев
обращения к Cff4f.
По характеру дел Риддерская и Владимирская волости также отличаются
от Александровской и Алейской: в первых двух большинство составляют дела
о личных оскорблениях и семейных недоразумениях, затем следуют дела о за-
хвате чужого места под пасеку или о закосе чужого пайка сенокоса, реже о за-
хвате пашни, еще реже дела о мелких кражах; в двух же последних волостях
преобладают дела о взыскании долга за потраву, за утерянный пастухами скот,
а затем дела о личных оскорблениях; мелкие кражи встречаются редко, еще
реже семейные недоразумения. Причина этого различия горной и степной час-
ти польского района лежит, мне кажется, также, по крайней мере, отчасти в раз-
нице религиозных взглядов населения: Риддерская и Владимирская волости
населены представителями различных сект и толков, которые расходятся меж-
ду собой и во взглядах на брак и семейные отношения, почему между ними
чаще могут возникать недоразумения по этим вопросам; в Александровской и
Алейской волостях состав населения по вероисповеданию более одноро-
ден — большей частью единоверцы и меньшая часть — стариковцы; поэтому,
естественно, среди них должны быть редки и разногласия в делах, касающих-
ся религии, хотя бы во взглядах на тот же брак.
Несмотря на отмеченные различия, поляки имеют в нравах много общего
между собой. Основная черта всех их, без различия сект и толков, — это патри-
архальность отношений, как семейных, так и общественных, соседских. Хотя
женщина, уже по самому положению своему свободной сожительницы, всегда
могущей уйти от мужа, менее зависима от последнего, чем в семьях православ-
ных крестьян, все же и здесь муж является главою семьи, и жена беспрекословно
подчиняется его приказаниям, пока живет с ним. Дети также растут в послушании
у родителей, без согласия которых, не решаются выходить даже «на полянку»,
хотя родители и не употребляют насилия по отношению к ним: в такой уж атмос-
фере с пеленок растут поляки, что все они проникнуты патриархальным духом, и
у них не зарождается даже сомнения в возможности изменить его. Особенно
резко заметно это в таких глухих селениях, как Зимовье. Красота местности, оби-
лие леса и достаток в пашнях и сенокосах, дешевизна жизни устраняют поводы
для ожесточенной борьбы за существование с соседом; с другой стороны, изо-
лированность селения, одинаковость религиозных воззрений, жизнь исключи-
тельно среди своих, в умственном, нравственном и материальном отношениях
приблизительно равных между собой, мешают нарождению новых потребнос-
тей, новых запросов от жизни, заставляют без всякой критики относиться ко все-
му старому, считать его «божеским», «вековечным», и в результате получается та
«зоологическая правда» отношений, которая так привлекательна в качестве вре-
473
«Поляки» Змеиногорского округа
менного отдыха для постороннего человека, измученного нервной, лихорадоч-
ной городской жизнью, но среди которой зато нет места пытливости, жажде
лучшего — словом, нет человеческой, а есть только зоологическая жизнь.
Впрочем, эта патриархальность и среди поляков уже в значительной степени
поколеблена надвигающимися новыми требованиями жизни, и такие уголки,
как Зимовье, большая редкость даже в этом благодатном краю с его красотой,
миром и привольем. Переход к денежному хозяйству сказался в среде самих
поляков разграничением «богачей» от «бедняков». Не имея еще большой эко-
номической силы вследствие отсутствия промышленной деятельности в крае,
богачи все-таки успели уже захватить в свои руки известную власть над дере-
венским миром, и их голос является решающим в общественных делах. Преж-
нее равенство уже не существует, и даже дети делятся на «богатых» и «бед-
ных»: «мы на Успенье свою компанию богатых собираем, — говорила мне
15-летняя девушка, описывая празднование Успенья в их селе, — а бедных мы
не принимаем — нам не нужно таких». И такое отношение к бедным наблюда-
ется и в серьезных делах. Поэтому и отношения между соседями-односельча-
нами, при всей своей мирности и доброжелательности, лишены тесной близос-
ти, вытекающей из общности интересов: каждый сам справляется со своими
нуждами, как знает, и только в делах, касающихся всего населения, поляки де-
йствуют дружно, заодно, тут богатый и бедный забывают свою неприязнь и со-
единяются для общей защиты.
Нечего и говорить, что косность поляков, их верность «старине» отрази-
лась и на народном образовании. В каждом селении есть своя домашняя шко-
ла, где учителем служит «дьяк» или «наставник», но в этих школах учат исклю-
чительно церковно-славянскому чтению, письму и немного счету. Никаких
иных сведений ученикам не дается, почему поляки иногда прямо поражают не-
вежественностью: самые элементарные знания отсутствуют. При этом в боль-
шинстве домашних школ учатся одни только мальчики, девочки же остаются
неграмотными; в Черемшанке, например, по словам самих жителей, нет ни од-
ной грамотной женщины; в Зимовье — две, и т. д.
В Секисове, Староалейском и некоторых других селах, где есть единовер-
ческие храмы, существуют церковно-приходские школы. Здесь образование
поставлено лучше, чем в домашних: кроме церковно-славянского, учат и рус-
скому языку, арифметике; дают некоторые сведения по отечествоведению и
т. п. Но даже единоверцы неохотно отдают туда детей, а староверы и совсем
не пускают; девочек очень мало среди учащихся, да и над теми смеются сосе-
ди; учение ведется рутинно. Немногим лучше стоит дело и относительно во-
лостных школ. Правда, учителя здесь более подготовлены к своим обязаннос-
тям, здания лучше, пособий больше; при Шемонаевском волостном училище
есть даже показательная пасека. Но отношение населения к волостной школе
в большинстве враждебное, как к «новшествам церковников», в лучшем случае
индифферентное. Кажется, в одной только Шемонаихе училищу удалось за-
воевать себе некоторую симпатию в населении: по крайней мере, только в этом
селе я слышала от населения сочувственные отзывы о школе и видела парней,
продолжающих заниматься чтением и по окончании курса ученья; влияние
школы заметно также и в общем повышении уровня образования среди насе-
474
Швецова Мария Васильевна
। ..... । шт । !.
ления, в большей терпимости и менее фанатической преданности старине,
вследствие чего даже старики мирятся с новшествами в костюмах и образе
жизни молодежи, хотя и признают, что «по старому-то лучше».
В других селах волостные школы или почти совсем пустуют, как в с. Старо-
алейском, или имеют очень мало учеников; в таком огромном селе, как Лосиха,
в школе учится всего 40 с чем-то человек — точно цифры мне не указали; «по-
боле 40», «то ли 42, то ли 46». Но и на этих учеников, а тем более на их семьи
школа не имеет никакого влияния вне училищных стен, и все дело ограничива-
ется простою грамотностью. Риддерскую волостную школу и считать нечего:
она находится в горнозаводском селении, и дети поляков, живущих в дерев-
нях, в ней не учатся. Школа в Староалейском почти совсем пустует. О Бобров-
ской волости г[осподин] Иванов сообщает, что среди тамошних поляков гра-
мотность сильно распространена, но ограничивается изучением старопечатных
книг, молитв, священной истории и счета.
В таком печальном положении находится дело народного образования сре-
ди поляков. Неудивительно, что среди них господствует полное невежество,
неуменье критически, сознательно относиться ни к окружающим явлениям, ни к
собственному миросозерцанию, крепко держатся рутинные приемы хозяйства.
Между тем потребность в образовании все возрастает. С увеличением наро-
донаселения уменьшается количество земли, приходящееся на долю каждого,
и прежние хищнические приемы земледелия становятся уже невозможными,
требуется замена их новыми, более рациональными. Размеры скотоводства
также сокращаются. Является необходимость развития других отраслей про-
мышленной деятельности. Все это требует знаний и знаний, которых пока по-
лякам получить неоткуда, хотя сознание необходимости учиться в них уже про-
будилось. Некоторые отправляют своих детей учиться в Барнаул; другие хло-
почат об открытии школ в их селениях, и т. д. Характерна в этом отношении
ссылка, которую, по словам господина] Иванова, делают поляки Бобровской
волости на одну из любимых раскольнических книг «Златоуст», указывая на
следующий текст: «Да не будет убо нам иныя радости и веселия, яко же о по-
читании книжном». Они, действительно, единственным умственным развлече-
нием имеют книжку—«почитание книжное»; но это развлечение дает им слиш-
ком мало умственной пищи, так как повсеместно распространены только старо-
печатные раскольнические книги, конечно, не могущие возбуждать иную
работу мысли, кроме бесполезного и отупляющего изощрения в различных
схоластических тонкостях. Книги гражданские я видела лишь в Шемонаихе,
где их с охотой читают, собираясь для слушания целой компанией.
VI
Главными, почти единственными занятиями поляков во всех четырех волос-
тях, посещенных мною, остаются до сих пор земледелие, скотоводство и пче-
ловодство. Обрабатывающая промышленность отсутствует, если не считать
нескольких кожевенных, и одного клееварного завода в с. Шемонаевском, ко-
торое в этом отношении стоит совершенно особняком. По-видимому, и в Боб-
ровской волости дело стоит так же; по крайней мере, г[осподин] Иванов назы-
475
«Поляки» Змеиногорского округа
вает тамошних поляков «главными пахарями, скотоводами и пчеловодами
здешнего края».
Причина такого медленного развития промышленной деятельности лежит
отчасти в невежестве поляков, вызывающем пассивное отношение к жизни, за
неимением сведений, которые могли бы служить орудием для борьбы с раз-
личными невзгодами. Например, в 1898 г. по всей местности погибли овсы от
«ржи» — «ржа поела». Соседние с поляками крестьяне-сибиряки решили заку-
пить овес на семена для будущего года в местностях, не пострадавших в этом
году; свои же семена, которые удались получше, они отсортировали, перемы-
ли и т. п. Поляки же ровно никаких мер не приняли для предохранения себя от
повторения нынешнего бедствия и в следующем году, и на мои расспросы от-
вечали одно: «что поделаешь — против Бога не пойдешь! Видно, такая уж
судьба». Точно также, когда земли становится мало в селении, целики исчеза-
ют, поляки не переходят к улучшенным способам обработки, к удобрению и
пр., не изыскивают подсобных занятий, а ограничиваются тем, что начинают
хлопотать о прирезке земли или заводят спор с соседями, будто бы оттягивав-
шим незаконно часть их земли; если же то и другое не удается, они покоряются
необходимости и повторяют: «такая уж судьба наша несчастная!»
Но это причина второстепенная; главная же зависит от экономических усло-
вий края. Плодородная почва, обилие горных пастбищ для скота, масса цвету-
щих растений, доставляющих пищу пчелам, пока позволяют удовлетворять не-
сложные потребности поляков. Отдаленность же края от всяких пунктов сбы-
та для продуктов обрабатывающей промышленности и отсутствие местного
спроса на эти продукты делают невыгодным, а, следовательно, и невозможным
занятие какою-либо отраслью обрабатывающей промышленности.
В силу этих причин поляки и в настоящее время остаются, главным образом,
«пахарями, скотоводами и пчеловодами». Как подсобные промыслы, имеют
некоторое значение охота и рыболовство, а затем различные ремесла: кузнеч-
ное, плотничное, столярное, портняжество и женские рукоделья. К сожале-
нию, по недостатку времени и средств я не имела возможности собрать цифро-
вые данные относительно размеров и доходности каждого из перечисленных
промыслов, почему могу лишь в самых общих чертах указать степень их рас-
пространенности и значения.
Наибольшее значение хлебопашество имеет в степных волостях —
Александровской и Алейской, а затем во Владимирской. В Риддерской оно уже
менее развито вследствие гористости местности, что затрудняет самую обработ-
ку земли, а суровость климата вследствие высоты положения часто бывает при-
чиною недозревания хлебов. На такое распределение хлебопашества имеет
влияние также и большее удобство путей сообщения в первых трех волостях,
благодаря чему, избыток хлеба находит себе сбыт, тогда как Риддерская во-
лость принуждена довольствоваться, так сказать, внутренним рынком вследствие
дороговизны перевозки в другие пункты. Как велика разница в значении земледе-
лия в горной и степной части, видно из размеров запашки в тех селениях, где
пашня уже поделена. Так, в д. Черемшанке Риддерской вол [ости] на платежную
душу приходится всего по 3 дес[ятины] пашни, а в Поперечной еще того менее:
определенно мне размера не указали, но на мой вопрос, хватает ли земли хоть по
476
Швецова Мария Васильевна
3 д[есятины] на душу, дали ответ: «Куда там! дай Бог, чтоб половину довелось
получить». Во Владимирской вол[ости] размер запашки значительно выше: в
Быструхе, например, на платежную душу приходится около 5,5 дес[ятин]; в Ло-
сихе пашню только собираются делить, так как богатеи захватили лучшие места,
а беднота принуждена довольствоваться выдержанными, хотя в среднем каж-
дый все-таки запахивает «не мало». В степной части из посещенных мною селе-
ний пашня делится лишь в одной Шемонаихе (Александровской вол[ости]), где
на платежную душу приходится по 16 десятин; в с. Староалейском, несмотря на
то, что «земля есть», развита также и аренда пашен. Приемы обработки везде са-
мые примитивные; улучшенные орудия — сакковские плуги, молотилки и пр., —
имеются лишь в селениях степной части.
Скотоводство развито более равномерно по всем волостям; может быть, в
горных селениях даже более, чем в степных, вследствие большего количества
пастбищ, а также недостаточной обеспеченности пашней. Порода скота мес-
тная, улучшенных пород нет нигде.
Поскотина, т.е. самая городьба выгона, везде делится по скоту, причем еди-
ницей принимается голова крупного скота в возрасте от одного года.
Ближайшие и лучшие сенокосы везде поделены на пайки. Разверсточной еди-
ницей и в этом случае, как и при дележе пашен, является платежная душа —
«годный работник». Но способ и срок передела в различных селениях различ-
ны. Так, в Шемонаихе сенокосы и пашни сперва разбиваются по урочищам, за-
тем «глазомерно» определяют, сколько душ можно посадить на каждый участок
и назначают его соответствующему числу годных работников, стараясь каждого
оставить на прежнем месте. Паи умерших передаются вошедшему в возраст по-
сле передела «молодяжнику»; последнее правило относится только к пахотной
земле, так как сенокосы переделяются ежегодно. Захват «вольных», не вошед-
ших в передел пахотных земель свободен, но о таковом захвате нужно заявлять
обществу. В д. Екатерининке пашни совсем не делятся, а сенокосы поделены на
большие и малые паи. «Боец», т.е. полный работник от 16 до 55 лет, и старики
55-65 лет получают по одному большому и одному малому паю; свыше 65
лет—только по малому. Малый же пай получают детные вдовы. В с. Лосихе лу-
говые сенокосы ежегодно делятся по душам — кто за сколько душ платит, на
столько же душ и участок получает. Сенокосы огорожены поскотиной, которая
разверстывается на том же основании, т.е. получивший больший участок, огора-
живает и пропорционально большее число десятин. В с. Староалейском сеноко-
сы ежегодно делят «с набою», т.е. разделивши их на участки, отдают тем, кто
берет их за большее число платежных душ и т. д.
Пчеловодство развито повсеместно, как в горной, так и в степной части. Раз-
ница только та, что в степных волостях преобладают мелкие пасеки: огромное
большинство пчеловодов имеет от 10 до 20 ульев. Пасеки в 100-150 ульев
уже редки, тогда как в горных селениях, наоборот, пасеки, имеющие менее
50-60 ульев, составляют меньшинство. Мед и воск частью продают, частью по-
требляют сами.
Начали заниматься поляки пчеловодством с первых же годов своего пребы-
вания здесь. Уже Паллас, как мы видели, упоминает об этом. Местные жители
говорят, что край самим возникновением пчеловодства обязан полякам.
477
«Поляки» Змеиногорского округа
В с. Бобровском указывают семью, прадед которой первый в этом краю приоб-
рел от какого-то «генерала Аршеневского» колодку пчел, выписанных из
Уфимский губернии, и тем положил начало местному пчеловодству, в настоя-
щее время играющему важную роль в хозяйстве крестьян.
Пользование пасеками захватное и регулируется только двумя ограничения-
ми: I) захвативший участок под пасеку должен заявить об этом обществу;
2) ставить новую пасеку разрешается в расстоянии не ближе одной версты от
устроенных ранее.
Несмотря на давность существования пчеловодства и его значение в хозя-
йстве поляков, оно ведется «по старинке»: усовершенствованных ульев у
крестьян нет; для пчел, на случай плохого года, корму не заготовляют, и про-
тив их «мора» никаких мер, кроме различных «заговоров», не употребляют,
да и самый мор большей частью приписывается «худому глазу», единствен-
ное средство от которого — это не позволять заглядывать в улей посторон-
нему и никому не говорить правды, сколько есть пчел. Риддерский горный
врач А.В. Рязанов сообщил мне заговор, который читается при посадке пчел в
улей и при весенней выставке их. Я приведу этот заговор дословно:
«Господи, Исусе Христе, Сыне Божий! Господи, благослови доброе дело
делать! От Духа Святого, от имени Христа, от Исусовой молитвы, от Спасо-
вой руки ты, пчела, пчелись, Господне создание! Предаю тебя, пчела, орлиное
крыло, ремезиное перо, на всю Божью силу. Отпускаю тебя, пчела, в чистые
поля, за синие моря, немшенные болота, от востока до запада, от земли до
неба, на лазоревый цвет. Цвет преклони, нам новости принеси. Бейся, пчела,
около своего двора, на чужу пчелу не летай, на себя не принимай, от чужого
глаза не погибай. Заговариваю тебя, пчела, от черного, от черемного, от двоег-
лазого, троеглазого, от девки-самокрутки, от бабы-простоволоски, от своей
худой думы. Загораживаю тебя, пчела, железным тыном, покрываю тебя, пче-
ла, животворящим небом; предаю тебя, пчела, на Самодержителя Спаса и на
Господа Исуса Христа, на Матушку Пресвятую Богородицу, на Изосима, Сав-
ватея, Соловецких чудотворцев. Ты же, пчела, от Спасова ребра, стой горой и
теки рекой. Аминь святой молитве».
К сказанному относительно пользования различными земельными угодьями
следует прибавить, что каждое селение пользуется землей отдельно от дру-
гих — «в своей грани».
Таким образом, у поляков посещенных мною волостей существует земель-
ная однодеревенская община, переживающая в настоящий момент переход-
ное состояние от захватной формы землепользования к душевой с передела-
ми, так как порядок пользования различными угодьями еще не установился и не
представляет из себя чего-либо определенного и однообразного, а наоборот,
в различных селениях и даже в одном и том же селении в отношении различ-
ных угодий можно наблюдать все формы пользования, начиная от совершенно
свободного захвата любого участка земли и кончая душевыми паями, налагаю-
щими определенные обязанности на пользующихся ими. Лесные и горные се-
нокосы везде находятся в вольном пользовании. Пашни в некоторых селениях
также еще не делены — в Староалейском, Екатерининке, Лосихе и пр.; в дру-
гих — Шемонаихе, Черемшанке, Поперечной, Шипуновском и пр. — поделе-
478
Швецова Мария Васильевна
ны или все хлебопахотные земли, или только лучшие и ближайшие к селению
участки, захватывать же новые места и расчищать их под пашню предоставля-
ется полная свобода каждому. Усадьбы также захватываются, но в больши-
нстве селений на это уже требуется согласие общества. В отношении иных уго-
дий также нет одного определенного порядка пользования; только луговые
сенокосы, вследствие ограниченного количества их, составляют исключение:
они везде поделены, и пользование ими подлежит строгой регламентации.
Более выработана и регламентирована податная сторона общины. Каждое
сельское общество получает от волостного правления окладной лист и уже
само на сельском сходе разверстывает между своими членами приходящуюся
на его долю сумму. Разверсточной единицей везде является «годный работ-
ник» или «боец», т.е. мужчина в возрасте от 16-ти до 55 лет, платящий «полный
оклад», сумма которого определяется сходом с тем расчетом, чтобы она не
была слишком обременительна для хозяйства с одним работником. Обыкно-
венно оклад на бойца бывает значительно ниже того, что приходится в сред-
нем на него всех наложенных на общество платежей. Недостающую сумму
разверстывают между другими членами общества, и прежде всего делают «на-
кладку» на «полубойцов», т. е. подростков 14-16 лет и стариков 55-65 лет;
остаток же разверстывают между всеми, «глядя по состоянию». В некоторых
селениях на стариков свыше 65 лет накладывают до смерти по I рублю (Екате-
рининка), или часть оклада, приходящегося на «убылые души» — умерших,
состоящих на действительной военной службе и пр. (Черемшанка). Во всех се-
лениях обязательно принимается в расчет при накладке «состояние» работни-
ка, т.е. его имущественная обеспеченность и работоспособность, так что боль-
ной боец, например, может рассчитывать даже на полное сложение с него под-
атной тяготы, но зато от него отбирается и данный ему, как бойцу, пай сенокоса
или участок пашни.
Наряду с общиной у поляков наблюдаются и так называемые «от общин-
ные» формы: помочи и артель. Помочи очень распространены, особенно в
степной полосе, и отказываться от приглашения придти на помочь считается
неприличным. Помочи устраивают всегда в будни, так как поляки считают гре-
хом работу в праздник и в день самых помочей никакого угощенья, кроме об-
ычного обеда, не бывает. Зато в ближайший праздник хозяин обязан устроить
«гулянку» для помочан с пивом, катаньем на лошадях и пр. Чаще всего помочи
сзывают для уборки хлеба; но нередко также и для косьбы или уборки сена и
для других полевых работ.
Еще более широкое распространение имеют артели. Кажется, нет ни одно-
го промысла, где не применялась бы эта форма труда: есть артели земледель-
ческие (артельные сенокосы), пчеловодные, охотничьи, рыболовные, лесоп-
ромышленные, плотничьи и т. д. В д. Екатерининке Александровской волости
есть артельные печи для бученья холстов, устроенные на берегу р. Алея, для
безопасности в пожарном отношении: холсты бучат в конце весны — начале
лета, и для бученья нужно жарко топить печь, на берегу же это можно делать
безопасно. Таких печей — около '/2 десятка, и некоторые из них принадлежат
артелям из двух-трех домохозяев, устроивших их сообща и пользующихся
ими поочередно.
479
«Поляки» Змеиногорского округа
Артели сенокосные и пчеловодные обыкновенно составляются из
двух-трех человек, чаще родственников, которые сообща производят необ-
ходимый труд и делят поровну, как расходы, так и полученный продукт—сено
или мед и воск.
Крестьяне с. Шемонаихи и других селений, лежащих по р. Убе, составляют
также артели для промыслов лесного и рыболовного. Вырубка леса и сплав
его по Убе имеют большое хозяйственное значение для местных крестьян: из
одной Шемонаихи ежегодно отправляются в верховья Убы человек 200 за ле-
сом, соединяясь в артели. Артели слагаются небольшие — от трех до девяти и
одиннадцати человек в каждой; число членов обязательно нечетное. Каждый
артельщик-промышленник должен иметь при себе лошадь с «передками»,
т.е. запряженную в передние колеса телеги, на которых срубленный лес выво-
зится на берег реки, и харчи на все время промысла, продолжающегося
две-три недели. Вся артель состоит из мелких артелек, по два «плотовщика» в
каждой, которые должны вместе сгонять принадлежащий таковой артельке
плот вниз по Убе. Кроме того, на всю артель полагается один вожатый, «вож-
жевой», на обязанности которого лежит доставить лошадей домой, когда
остальные члены артели уплывут на плотах.
Рубят лес и свозят его к реке каждый сам для себя, кому сколько нужно.
Спускают же лес в реку и вяжут плоты уже по два человека вместе; они же и
сплавляют его по Убе до места. Эти то группы из двух человек и составляют те
первоначальные ячейки, из которых слагается общая лесопромышленная ар-
тель. Плот — общая собственность обоих артельщиков; но паи их в нем не
равны, а пропорциональны труду каждого. Эта первичная артелька называется
«одной кашей», потому что входящие в нее промышленники складываются
харчами на все время промысла — «варят одну кашу»; во время же работы в са-
мом лесу, до сплава плотов промышленники, в видах экономии времени, нуж-
ного для приготовления пищи, складываются «по две каши вместе», составляя
продовольственные артели по четыре человека; к одной из них присоединяет-
ся и вожатый, и эта артель состоит уже из пяти человек. Каждая «каша» по оче-
реди готовит обед, ужин и пр., доставляя тем другой «каше» возможность
дольше оставаться в лесу за работой и не тратить времени на приготовление
для себя пищи; следующую очередь должна готовить пищу другая «каша».
Припасы каждая «каша» для приготовления общей пищи употребляет свои,
так что все харчи потребляются сообща, по очереди. Балаганы также ставят
сообща по две «каши» вместе.
Наконец, на время сплава плотов вся артель соединяется в одно целое. Хотя
каждая «каша» плавит свой плот самостоятельно, но во всех затруднительных
случаях — спуска плотов через пороги, снятия с мели и пр., когда одна «каша»
была бы бессильна помочь беде, все члены артели работают вместе. Общая
помощь товарищам в опасности считается обязательной, и случаи, когда часть
артельщиков оставляла своих товарищей и возвращалась домой ранее, так
редки, что население помнит лишь два-три за несколько десятков лет, да и в
этих случаях общество заставляло виновных возвращаться назад, предвари-
тельно наказав их розгами или штрафом.
480
Швецова Мария Васильевна
Рыболовство, как промысел, не играет большой роли: им занимаются больше
для удовлетворения собственных потребностей, и только излишек продают на
местных базарах. Организация рыболовных артелей очень не сложна. Два-три че-
ловека соединяются вместе для покупки общего невода, которым и работают со-
обща. Добычу делят счетом, поровну, принимая во внимание величину каждой
рыбы. Иногда невод заводит кто-нибудь один и потом уже приглашает себе в то-
варищи одного-двух человек. Раздел добычи и в этом случае производится по-
ровну; но иногда хозяин невода выговаривает себе за него несколько лишних рыб
в прибавку, к чему, впрочем, население относится неодобрительно. Также не
сложна организация и звероловных и других артелей: тот же небольшой размер
артели, тот же раздел добычи поровну и пр.
Из перечисленных выше неземледельческих занятий населения более или
менее самостоятельное значение имеют только плотничное и кузнечное ре-
месло и женские рукоделья, а из последних вышиванье. Кожевенные заводы и
клееварня не могут идти в счет, во-первых, потому что они существуют только
в Шемонаихе и представляют единичные исключения, а, во-вторых, по слухам
(самой мне не удалось осмотреть их), они только лишь начинают развиваться.
Торговля в большинстве случаев находится в руках посторонних людей, хотя
во многих селениях и найдутся отдельные личности из поляков, с успехом за-
нимающиеся торговыми делами. Все остальные ремесла, кроме плотничного,
кузнечного и вышиванья, дают такой ничтожный заработок и носят настолько
случайный характер, за неимением постоянного спроса на их произведения,
что не могут служить самостоятельным средством существования. Только на
кузнецов, плотников и вышивальщиц существует постоянный спрос, почему
эти ремесленники могут жить и почти исключительно своим ремеслом.
Несмотря на то, что в последнее время у поляков замечается стремление за-
менить старинный костюм общепринятым в Сибири, тем не менее вышиванье
по-прежнему в ходу у них: не говоря уже о старухах, обязательно заготовляю-
щих себе старинные вышитые костюмы для «смёртнаго», даже легкомысленная
молодежь, увлекающаяся новизной до предпочтения юбки сарафану, а пиджа-
ка — вышитой рубашке, и та не обходится без вышивок: женщины вышивают
кофты, полотенца, фартуки, а мужчины под пиджак надевают вышитые рубашки.
Поэтому спрос на вышивки всегда и везде существует, тем более, что во многих
селениях старинный костюм и сейчас еще во всеобщем употреблении.
Надо отдать справедливость, польские женщины достигли виртуозности в
деле вышивок. Вышивают золотом и серебром кокошники, настилая одну нить
возле другой, как в шитье гладью; рубашки, фартуки, полотенца и сарафаны
вышиваются шерстями и бумагой, причем употребляют различные швы: «крес-
тиком» (малороссийский шов), «полукрестом» (русский) и «по-киргизски» (в
тамбур). Узоры крестом и полукрестом — обыкновенно прямолинейные, бо-
лее или менее замысловатые арабески, а киргизские — чаще кругообразные,
реже прямолинейные; только кокошники вышивают узорами с листьями и цве-
тами. Между узорами, вышитыми на полотенцах, часто продергиваются
две-три металлические нити. Халаты всегда вышивают «по-киргизски».
Различные вышивки носят различные названия: широкие узоры на концах по-
лотенца или фартука, а также на рубашке называются просто «узором»; узкие
481
16 Зак 912
«Поляки» Змеиногорского округа
узоры, вышиваемые в промежутках между широкими, — «выметками»; они вы-
шиваются обыкновенно в полкреста; вышитые оборки у полотенец или фарту-
ков — «манжетки», металлические нити между узорами — «прутик» и т. д.
Каждой вышивке, смотря потому, на что она предназначается, соответству-
ет определенный шов и узоры, и соблюдение всех этих тонкостей в вышивке
считается обязательным, хотя далеко не все знают их. Поэтому искусные вы-
шивальщицы имеют часто хороший заработок. В последнее время появились
даже женщины, живущие исключительно заработком от вышиванья; в Че-
ремшанке, например, две таких вышивальщицы, из которых одна татарка, дру-
гая — местная крестьянка, причем первая занимается золотошвейным масте-
рством (вышивка кокошников), а вторая — вышивкой рубашек, сарафанов и
пр. Вышивка кокошника золотом стоит от 5 до 10 р[уб.]; полотенца —
I ‘/2-3 р[уб.].; мужской рубашки — 2—4 р[уб.] и т. д.
ПРИЛОЖЕНИЕ
I. ПЕСНИ И ПРИЧИТАНИЯ
Как обычные песни поляков, так и свадебные песни и причитания записаны
частью мною в селениях Черемшанке Риддерской, Зимовье — Владимирской,
Шемонаихе — Александровской и Староалейском — Алейской волости, час-
тью же В.П. Ивановым в с. Тарханском Бобровской волости для Общества
любителей исследования Алтая, которое, с согласия господина] Иванова,
любезно предоставило их в мое пользование. Песни, собранные мною, поме-
щены здесь под литерою А, отдельно от песен господина] Иванова, помечен-
ных литерою В.
В том и другом отделе я выпустила песни, общие полякам и их соседям —
риддерским обывателям, так как эти песни уже были напечатаны в моей статье:
«Из поездки в Риддерский край». Здесь же мною помещены лишь те песни и
причитания, которые распространены только среди поляков и не употреби-
тельны у риддерцев.
А. ПЕСНИ, СОБРАННЫЕ МНОЮ ЛИЧНО
I. СВАДЕБНЫЕ ПЕСНИ И ПРИЧИТАНИЯ
а) Пр
I.
Родимый ты мой батюшка,
Спаси тебя, Господи,
Что ты меня поил, кормил,
Обувал, одевал,
В цветное платьице наряжал.
(Затем следует такое же обращение к
«родимой моей матушке», «родимому
ичитания невесты
моему дедушке» и т.д., вообще ко
всей родне невесты.)
2.
Пойдете вы, мои милые подруженьки,
Во чисто поле,
Сорвите-ка мне алый цветочек,
Заткните-ка его за буйную головушку.
482
Швецова Мария Васильевна
3.
Отробила-то я тебе,
родимый батюшка,
Тяжелую работушку,
Не впервые-то я в девьей красоте,
А в последнее.
Со широкого-то двора
на широку улицу.
Раздуйте-ка вы, мои ветры буйные,
Раскачайте-ка вы, мои ветры буйные,
Гробову доску — лютую тоску!
5.
4.
Уж вы, милые-то подруженьки,
Выведите меня на белу зарю,
С новой горницы во новы сени,
Со новых-то сеней на красно крыльцо,
Со красна-то крыльца
на широкий двор,
Спаси-то вас, Господи,
милые подруженьки,
Что сводили меня на белу зарю!
(Все эти причитания говорятся речита-
тивом нараспев — «голосятся».)
б) Песни
I.
Ах, ходили-то мы с тобой,
милая подруженька,
На веселую гуляночку!
Ах, пели-то мы с тобой, подруженька,
Проголосные песенки!
2.
Невеселый-то день без солнышка,
Невеселая-то сидит красная девица,
Настасья Кондратьевна,
Сидит-то она, призадумавшись
припечалившись.
3.
Река-ли ты моя, реченька,
Речька быстрая, струистая!
Бегит речка, не колыхнется.
«Отчего же мне колыбатися?
Нету ветру, ни вихору,
Ни большой погодушки».
Сидит-то у нас Настасьюшка,
Сидит-то она умнешенько.
«Отчего же мне смеятися?
У меня-то все гости званые, почетные.
Одного-то гостя дома нет —
Нету братца родимого!
Спросил бы мне про сторонушку,
Про сторонку, да про милого дружка:
Он не ходит ли вдоль улицы,
Не заходит ли в царев кабак,
Не пьет ли зелено вино,
«Не кушает ли сладкой водочки?»
4.
Вились кудри, сповилися
Удалого добра молодца.
Завивала красна девица-душа,
Завивала, приговаривала:
«Прилегайте, мои кудерки,
Ко моему белому лицу,
«Ко румяному!»
5.
Не полати-то грянули —
По рукам девку ударили.
Что не печь повалилася —
Аннушка заручилася
Со милым дружком
Да с Васенькой.
6.
Еще что же в поле, что за травка?
У раздольица-то в поле что за травка,
Подкошенная травка вянет?
Сговоренная девка тужит-плачет;
16*
483
«Поляки» Змеиногорского округа
Она плачет, сама возрыдает,
Все замужье свое проклинает:
«Будь ты проклято, житье замужье!
Развеселое-то житье девье,
Не навек ты, житье,
Девке доставалося».
II. ОБЫЧНЫЕ ПЕСНИ — УЛИЧНЫЕ ХОРОВОДНЫЕ И ПРОЧИЕ
I.
Был я на горочке,
Был я на крутой.
Построился тут
Город Москва
На серым камушке,
Белушким пером.
2.
Девка думала-гадала:
«Потеряла свой спокой,
Свой спокой предорогой,
За тебя, любезный мой’»
За тебя, девушка милая,
Прожил я холост — не женат.
Не по волюшке я женился,
Не по мыслям жену брал,
Не по мыслям, не в корыстном
Брал нербвнюшку свою.
Я не буду в любви жить с ней,
Я с гульб.ой стану ходить,
Трех сударушек любить,
Трех сударушек хороших,
Молоду жену сушить.
Исповысушил жененку
Суше травки-ковылю,
Еще есть того сушее,
Желтей желтого песку.
Как на этом на песочке
Быстра речка протекла,
Эта речка невеличка,
С берегами наровнях.
3.
Выйду я на уличку
На широкую;
Сяду на крылечко
На раскрашенное.
Сяду — посижу, словечко скажу,
Словечко скажу,
Потом слугам прикажу.
Велю заложить
Троечку легких,
Тройку коней легоньких,
Всех вороных лошадей.
Сяду я, поеду ко любезной в гости.
Подъезжаю близко к дому —
Ее дома нет,
Дома нету разлюбезной,
Ушла в зелен сад гулять.
4.
Молоденький мальчик
Молоду супругу
До страсти любил.
Как шел он на службу,
С любовью сказал:
«Жена моя, будь верна!»
«Верна до могилы!» —
Сказала ему.
Окончил срок службы,
Поехал мальчик домой.
Въехал он прямо
В родительский новый дом.
«Здравствуй, родитель!
Здорово, моя семья!»
5.
Светит месяц, часты звезды,
Светит белая заря,
Просвещает путь-дорожку
Вплоть до милой до двора.
Сижу я, мальчик, играю во гитару,
Сам себя я веселю.
Никто моего горя не знает,
Что я со милой расстаюсь.
Никто нас с милой не разлучит,
Что ни отец, ни мать родная.
Только разве нас с милой разлучит
Служба Белого царя.
484
Швецова Мария Васильевна
Служба Белого царя — царя — царя
Нас в разлуку произвела.
6.
Ты взойди, взойди,
Туча грозная!
Ты пролей, пролей
Частым дождичком,
Ты размой, размой
Земляну тюрьму!
Из тюремушки
Братцы разбежалися,
Ко быстрой речке
Сбиралися.
Уж мы сделаем, братцы,
Легкую лодочку.
Еще чем же мы лодку
Разукрасим?
Изукрасим тебя, лодку,
Плисом, бархатом.
7.
Подымалися с гор туманы.
Молоды казаки
Не путем-то шли дорожкой,
Назад оглянулись.
Остаются у нас дома
Молодые жены,
Остается конь вороный
С препаратной сбруей,
С чесменой уздою.
Вздумал, вздумал наш полковничек
Погуляти.
Что со этого со горя
Помирати.
Помер, помер наш полковничек
В середу поутру,
В самую в обедню.
8.
Не дуйте, ветры буйные, не бушуйте!
Не клоните вы лес-дубровушку
Ко сырой земле!
Не мешайте-ка мне, добру молодцу,
Мою думу думати.
Я не год сижу, добрый молодец,
И не неделюшку —
Засажен я, сижу
Тридцать лет.
Все дверюшки-вереюшки
Мохом заросли;
Все ключи-то, замки
Перержавели.
Как головушка у добра молодца
На усед седа,
А бородушка у добра молодца
На-убел бела,
Ровно белый снег.
9.
Я на стуле посижу,
Думу думаю:
Еще как мне жить на свете
Одинокому?
Я пойду-то, схожу
На широкий двор.
Я поймаю-то коня,
Коня вороного.
Я помчусь, полечу
Легче соловья
Догоню, ворочу
Свою молодость,
Свою молодость,
Девью красоту,
Девью волюшку!
10.
Что на вороном на коне,
Со сбруей золоченой...
Не жалко-то мне коня,
Не жалко-то сбруи.
Растошным-то мне жалко.
Удалого молодца,
Удалого, холостого,
Обручального кольца.
Обручальное колечушко
В синем моречке лежит,
В синем моречке, на донышке,
На желтом песку,
На горючем камушке.
Как сидит-то Марша, плачет —
Понапрасну слезы лить!
«Еще как-то мне, Марше, не плакать?
«Еще как-то мне слезы не лить?»
485
«Поляки» Змеиногорского округа
12.
Уж ты, воля моя, ты, волюшка!
Довела ты девку до неволи,
До неволи ты меня, до худой славы!
Со худой-то славой я горюшко
замыкала,
Вышла-то я млада не за ровнюшку,
Не за рбвнюшку-то я вышла,
мужа старого.
Уж как старый-то муж на руке лежит,
На руке-то у меня лежит,
Сам в глаза глядит;
На руке-то лежит,
Сам целовать хотит.
Целовать-то его мне не хочется,
Живот — сердценько
К нему не воротится.
Целовать-то мне охота
Свою ровнюшку.
Слушал, слушал, понимал,
Под кустом сидел, дремал.
Из-под кустика пошел,
Во высок терем зашел.
Во высоком терему
Сдивовался атаман:
В этом теремочке
Нету зеркала, картин
Сдивовался здесь один.
13.
Ты, гуляньице-воля моя!
Где-то я не гуляю?
Где я в свете не хожу?
Своего-то я любезного
На уме его держу,
На уме его, на разуме,
На своих крепких мыслях,
На своих-то на мыслюшках,
Что было-то в руках счастьице
Не могла его содержать.
В. ПЕСНИ, СОБРАННЫЕ ВЛ. ИВАНОВЫМ
1.СВАДЕБНЫЕ ПЕСНИ
I . 2.
Конь по берегу похаживает,
Конь головушкой помахивает.
На коне сидит удалой молодец
Свет Василий Демьянович.
За собой он ведет красну девицу-душу
Свет Прасковью Ивановну,
Он ведет, ведет, вострепывает.
С потрепаньица белы руки болят,
С целованья алы губы мяконьки.
Вы раздайтесь, расступитесь, люди,
На все на три — на четыре стороны!
Где мы сойдемся близешенько,
Мы поклонимся низешенько,
Поцелуемся двенадцать раз за раз,
Трое, двое со всем поездом.
Не атласная ленточка
Ко стенке льнет,
То Васенька Еленушку
К сердцу жмет.
«Скажи, скажи, Еленушка,
Всю правду свою
Воистинную:
Кто тебе, Еленушка,
Из роду мил?»
«Мил-то, милешенек,
Миленький дружочек,
Свет Василий
Иванович — душа!»
486
Швецова Мария Васильевна
3. 5.
Повились кудри, повились
У удала добра молодца!
Что не сами кудри вились,
Не сами завивались:
Завивала красна девица-душа,
На кроватке сидючи,
На камнушках держучи,
Ключевой водой умываючи,
Красотой удивляючись:
«Ты, удалый, добрый молодец,
Умел хорошо родитися —
Без белилечек белешенек,
Без румян, друг, румянёшенек;
Брови черны-расчерна соболя,
Очи ясны-разъясна сокола,
Что ресницы остистого бобра».
(Вариант, записанной мною свадебной
песни № 4.)
4.
Как по саду-садочку,
По зелену винограднику,
Тут ходил гулял молодец
Свет Филипп Алексеевич.
Он чесал буйную головушку
Дорогим рымским (?) гребешком,
Он чесал, приговаривал:
«Прилегайте, русы кудри,
К моему лицу белому,
К моему ко румяному!
Привыкай, красна девица,
Свет Прасковья Егоровна,
К моему уму-разуму,
Ко обычью молодецкому,
Ко ндраву молодецкому!»
Уж знать-то, мне, младешеньке,
Спеси-гордости убавити,
Уму-разуму прибавити;
Голову держать поклонливо;
Чужого отца звать батюшкой,
Чужую мать звать матушкой;
Величать дружка милого
Филипп Алексеевич!»
Когда-то была малёнька,
Умом-разумом глупёнька,
Я во люлечке качалась,
Во пеленочки пеленалась.
Подходил-то ко мне родимый батюшка,
Брал меня во белы руки.
Уж он брал-то, метал,
Приговаривал:
«Ты, дите ли, мое дитятко,
Ты, дите ли, чадо милое!
Не отдам-то я тебя, мое дитятко,
Ни за князя-ли, ни за боярина,
Ни за того-ли я тебя купца торгового!
Посажу-то я тебя во зеленый сад,
Во зеленый сад, под яблони,
Обложу-то я тебя цветами лазоревыми
Оболью-то я тебя сытою медвяною!»
Теперь-то, мой родимый батюшка,
Изменил ты свое слово ласково:
Посадил ты меня за дубовый стол;
Обсадил ты меня
любезными подружками,
Облил ты меня горючими слезами.
Я спала-то, млада, высыпалася,
Я ждала-то, млада, дожидалася
От батюшки-то побужденьица,
От матушки покликаньица,
От братца-то слова ласкова,
От сестрицы-то ключевой воды,
От невестушки-то полотенчика.
Любезные мои подруженьки,
Как придет к вам весна красная,
Наипаче-то того лето теплое,
Как пойдете-то вы в бор по ягоды,
Не увидите ли где вы мою
девью красоту?
Не сидит ли где под кустичком,
Не умывается ли горючими слезьми?
Возьмите вы ее на белы руки,
Принесите-ка ко родимой матушке,
Посадите-ка на окошечко.
487
«Поляки» Змеиногорского округа
ОБЫЧНЫЕ ПЕСНИ — УЛИЧНЫЕ, ХОРОВОДНЫЕ И ПР[ОЧИЕ]
Из тех лесов дремучих
Разбойнички идут
В руках своих могучих
Носилочки несут.
Носилки не простые:
Из ружьев сложены,
Поперег же их стальные
Мечи положены.
Как на этих на носилках
Разбойничек лежит.
Уж он весь окровавленный,
Из раны кровь бежит;
Что из раны кровь бежала
По русым волосам.
Его медная кольчуга
Вся изрублена лежит;
Золотые эполеты
Оборваны висят;
У него длинный шестиствольный
За поясом торчит.
Понесли его товарищи
По темным по лесам,
Выносили на долину,
Сказали: «братцы, стой!»
Все мы ружья побросали
На землю с мертвецом.
«Вы давайте поскорее
Могилу братцу рыть!»
Уж мы вырыли могилу,
Зарыли мертвеца.
Посередь этой могилы
Молились на восток,
Мы молились, распростились
Все вместе вшестером.
«Ты прощай-ка, наш товарищ,
Прощай, наш атаман!
Как теперя не видаться
Век вечный нам с тобой!»
2.
Закаталось красно солнце
За темные леса.
Все-то пташки приуныли,
Их не слышно было ни одной.
Одна пташка-канарейка
Не могла-то она гнездышко сыскать.
Под деревцом было, под вершинкой
Нова хижинка стоит.
В этой-то во хижинке
Солдатская женушка живет.
Под окошком бедная сидит,
Нербвнюшку-мужа к себе ждет.
Как по питерской да по дороженьке
Два неровнюшки там братца идут.
Как один-то нербвнюшка молоденький,
Другой — очень пожилой —
Сединой-то головушка покрыта,
Грудь завешена крестами.
Заходили они в маленькую деревеньку
Просились ночку ночевать
«Ты, любезная наша хозяюшка,
«Пусти ночку ночевать!» —
«Вы, любезные мои солдатушки,
Всю вам правдушку я расскажу:
Три дня хату я не топила,
Не варила для вас ничего». —
«Ты, любезная наша хозяюшка,
«Нам не нужно твоего ничего —
У нас сухарики-то насушены,
В манерочках водка есть».
Заходили в маленькую избушечку
Они, молились своим образам.
«Ты, любезная наша хозяюшка,
Подойди к нам поближе сюда.
Ты сними-ка с меня черну шляпу,
Погляди-ка, что в шляпе есть:
Во шляпе-то розовый платочек
Завязан в узелок,
Как во этом-то узелочке
Золотое-то кольцо».
3.
Яблонька ночная
Непокрыта расцвела.
Свет княгинька молодая
С князем в тереме жила.
Как у князя был Ванютка,
488
Швецова Мария Васильевна
Кудреватый молодой...
Ваня-ключник, злой разлучник,
Разлучал мужа с женой.
Он не даривал княгиньку
Он ни златом, ни сребром,
Только даривал княгиньку —
Бил по правому плечу.
Как к детинушке прильнула,
Как сорочка ко плечу, —
Целовала, миловала,
Подносила чару пить,
Спотаечком спать уклала,
Спать на Князеву постель.
По известным наговоркам
Князь узнал ее вину.
Князь, узнавши, догадавшись,
Взял княгинюшку под ключ.
«Уж вы, слуги мои, слуги,
Слуги верные мои!
Вы сходите, приведите
Ваню ключника сюда».
Как ведут слуги Ванюшу,
У Вани кудри ветром вьет.
Привели Ваню ко князю,
Князь стал спрашивать его:
«Ты скажи-ка, брат Ванютка,
Сколько лет с княгиней жил?»
«Про то ведает подушка
И пуховая постель!»
«Уж вы, слуги мои, слуги,
Слуги верные мои!
Вы повесьте-ка Ванютку
Во шелкову во петлю».
Ваню ветерцом качает,
Как былинку на меже —
Размолоденька княгинька
Помирает на ноже.
4.
Из-под Томского, из-под Тобольского
Лежала тут дорожка.
По дорожке по ирбитской
Бежала повозка.
Во повозочке, во кибиточке
Сидел там молодчик-молодец.
Закручинился, запечалился,
Облился слезами,
Во слезах добрый молодец
Словечушко молвил:
«Жил я с батюшкой,
Жил я с матушкой, —
Жил я на досаде;
Жил я в роде племени, —
Жил я на прохладе;
Жил я у красной девицы-душечки, —
Жил я на забаве».
Не ясен-то сокол со тепла гнезда
солетает,
Добрый молодец-то со квартирки
долой съезжает
Никто-то меня, добра молодца,
Никто-то меня не провожает.
Провожают меня, добра молодца,
Все люди чужие,
Приближенные соседушки,
Все красные девицы.
Я со всеми-то, добрый молодец,
Со всеми распростился,
С одною душечкой —
красной девицей,
С одною не простился.
Со пути я, со дороженьки
Назад воротился.
Он под кутное под окошечко
К стенке становился,
Раскамышевой своей тросточкой
В стенку колотился.
«Уж ты спишь ли, Дуня?
Спи, Господь с тобою!
Ты не спишь ли, Дуня,
Говори со мною!»
Уж я спать-ли не сплю,
Говорить не смею:
Что не мил да постыл
Залег праву ручку;
На руке-то лежит,
Во глаза глядит,
Во глаза глядит,
Целовать велит».
5.
Уж горе мое, горе великое!
Никому же мое горе не известно.
Хоть известно мое горечко
Сердцу болезнью;
Призакрыто мое горечко
489
«Поляки» Змеиногорского округа
Белою грудью;
Запечатаны-то уста сахарны
Думою крепкой;
Призаплаканы-то очи ясны
Все слезами.
Во слезах-то я дружка просила,
Речи говорила:
«Уж ты, миленький ты дружочек,
Сердечный, куда сбираешься?
В которую путь-дорожку,
В Красноярск?
На кого ты меня, милый, покидаешь?
Если лучше кого полюбишь,
Меня позабудешь.
Если хуже меня полюбишь,
Меня помянешь.
Вспомянешь меня, мой друг сердечный,
Сам слезно сплачешь,
Слезно сплачешь ты, мой друг
сердечный,
«Да не воротишь!»
6.
Ты не тки-ка, девчонка,
Тонко, бело полотно.
Ой, да ты не шей, моя красотка
Шитый, браный положок
Во твоем пологу
Не сыпать мне, молодцу.
Мне сыпать не сыпать
В легкой лодке на воде.
Ой, да мне твоего тела белого
Не трепывати,
Мне устов твоих сахарных
Не целовывати.
Ой, да целовать, не целовать
Волгу-матушку реку.
Ой, да со пути друга ворочу,
Душу с телом разлучу.
Ой, да с твоего тела белого
Пирожков я напеку,
Со твоей крови горючей
Пиво пьяное сварю,
Со твоих крупных костей
Кровать нову намощу,
Со твоих ясных очей
Пивных чашек наточу.
Всех любимейших подружек
К себе в гости созову.
Созову своих подружек,
Поподчиваю;
Я поподчиваю,
Им загадку загану:
Я на миленьком сижу,
Я на милого гляжу,
Милым подчиваю,
Милым подчиваю.
Ой, да одна-то подруженька
Сдогадалася:
«Уж ты ... моя подруженька,
Зарубила молодца».
7.
Полюбил парень девчонку —
Она чем лучше меня?
Лицом-то белым не белее,
Щечком алым не алее;
Только тем покрасивее —
На ней платье поцветнее.
На ней платьице цветное,
Все уборы дорогие,
Позументы золотые,
Позуйенты золотые,
Они даром дарены,
Из Ирбити присланы.
Я со этого со горя
Пойду в зелен сад гулять.
Я нарою, накопаю
Злых кореньев на лугу.
Я пойду-то, схожу, младенька,
На Дунай — быстру реку,
Я вымою коренья
Белым набело, бело;
Уж я высушу коренья
Сухим насухо, сухо.
Растолку эти коренья,
Мелко намелко столку.
Я сварю эти коренья,
В меду-патоке сварю.
Я своего любезного
Дружка в гости созову.
Я подам любезному
Стакан зёлена вина.
Уж как мой-то разлюбезный
За белые руки брал.
«Ты сумела, лиходейка,
490
Швецова Мария Васильевна
Опоить и окормить —
Ты сумей-ка, лиходейка,
Тело бело схоронить!»
8.
Проходи, мое скучно времячко,
Проходи поскорей!
Все часы до минуточки,
До разминуточки люты дни!
Под окошечком Машенька сидела.
Бедна плачет да во слезах речи
говорит:
«Знаю, знаю
За кого страдаю —
Знать, за милого
За своего дружка!»
Сохнет, блекнет в полечке травынька,
Спосыхает трава без дождя.
Когда дождичком травыньку помочит,
Корешки в траве отдохнут.
Я со этого со горя
Пойду в темны во леса.
Ничего в лесочке не видно,
Ничего в темном не слыхать.
Только слышно было, видно,
Быстра реченька шумит.
По той реченьке по быстрой
Плывет стадо лебедей.
Все лебедушки попарно,
Одна лебедь без пары;
Все девочки с милыми дружками,
Одна я, млада, одна.
9.
На серебряных волнах,
На златых песочках
Давно с девой молодой
Растерял следочки.
Там следков знакомых нет,
Нет и не бывало.
Я люблю ее душой,
Она изменила.
Подул буйный ветерок,
Море всколебалось;
Во мне сердце обмерло,
Я, млада, спуталась.
Во сиянской (?) стороне
Колокол раздался:
Везут милую мою
Со другим венчаться.
Где увижу Божий храм,
Я туда стрелою.
Захожу я в Божий храм,
Гляжу по народу:
Водят милую мою
В венцах вкруг налоя.
Подойду-ка я к иконе
Со святой мольбою:
«Создай, Боже, им совет,
«Мне любовь иную!»
10.
Сел казак на коня,
Шевельнул уздою,
Тронул шпорой под бока:
«Лети, конь, стрелою!
Ты лети, мой добрый конь,
Лети, торопися!»
Прямо любочки моей
Конь мой становился.
Свернулся казак со коня,
Заводил в ограду,
Что к столбу дубовому,
К кольцу золотому.
Заходил казак в светлицу,
Брал в руки скрипицу,
Брал, брал в руки скрипицу,
Разбужал девицу:
«Ты встань-кося, девица,
Встань, пробудися
От приятного сна!
Встань, поднимися,
Со мной улыбнися!»
Брала, брала
Девка воду,
Коню наливала.
Не пьет конь водицы,
Дороженьку чует.
Чуял, чуял
Конь дорожку,
491
«Поляки» Змеиногорского округа
Где казак ночует.
Ночевал казаченек
В поле, при долине.
Что во полюшке,
При долинушке,
Под белой березой,
Под горькой осиной
Стлал казак постелю.
Стлал, стлал казаченек
Мучку (?) пуховую,
Потнички под бочка,
Седельце в изголовье.
Спи, друг, на здоровье
Ночку на спокое!
12.
Сидел москаль на прилавочке,
Призащурив очи —
Так и видно, что он, бедный,
Вареников хоче!
Хотел бедный москалек,
Стал женку пытати:
«Хозяюшка, голубушка,
Свари мне ин-то, чу!»
«Что, чего тебе зварити?
Бери тесто,
Бери творог —
Тут выходят пироги».
Сталу женушка жидати,
В барабан играти.
Заторгачил барабан.
Пошел москаль з хаты,
Пошел бедный москалечек,
С голоду сердитый
Подбегает ко ученью,
Стали его бити.
Биют, биют москалюку,
Вину вспоминают, —
Его «пироги, варенички»
Тайно называют.
13.
Там люди живут,
Ровно мак цветут,
А я, молода,
Ровно вяла трава,
Куда ни пойду,
Тут и паду.
С кем сведу совет,
Ни в ком правды нет.
Ты воспой, воспой,
Мой соловьюшек,
Ты воспой весной
На прогалинке!
Ты подай голос
Через темный лес,
В Москву каменну!
В крепость крепкую
Засажен-то сидел
Добрый молодец.
Он по году-то сидел,
Он по два года,
Уж как высидел
Ровно девять лет.
На десятый год
Стал письмо писать
В свою родину,
В свою родину,
К отцу, к матери.
Отец с матерью
Не призналися,
Не призналися,
Отказалися:
«Еще что у нас
В роду не было
Ни воров в роду, ни разбойников».
Я пойду с горя
В монастырь гулять,
С монахами жить,
С монахами служить.
Я там выстрою
Келью новую;
Я вырублю в келье
Три окошечка —
Первое окно
В чисто поле,
А второе окно
В сине море,
А третье окно
Во зеленый сад.
14.
Возле бережку
Дунаю-Дунаю
Перевоз Дуня
492
Швецова Мария Васильевна
Дёржала-дёржала. В роще калина моя, В темном невидимо Соловьюшки песни поют! Пришел к Дуне Батюшка—батюшка: У купца-то было у богатого Случилось-то горе-несчастьице, Что большое то у него безвременьице: Как жена-то мужа испотребила, Испотребила мужа, зарезала. На ноже-то сердечко вынула.
«Перевези меня, Дунюшка-Дунюшка, Дочка моя!» В роще калина моя, и т.д. «Я тебя, батюшка, Нё узнала, нё узнала, Перевозчиков Нё наняла, нё наняла». В роще калина моя, и т.д. Пришел к Дуне На ноже-то сердце встрепенулося — Расхуда-то жена усмехнулася. 16. В Петербурге жил Ванюха, Неженатый — холостой. Он не знал, в кого спроситься, Кроме тятьки своего. «Позволь, тятенька, жениться, Позволь взять, кого люблю».
Ванюшка-Ванюшка: «Перевези меня, Дунюшка, Дунюшка, Лапа моя!» В роще калина моя, и т.д. «Я тебя, Ванюшка, Узнала-узнала, Перевозчиков Наняла, наняла!» В роще калина моя, и т.д. Отец ему не поверил, Что на свете есть любовь: «Ну, на свете девок много, Можно всех равно любить». Повернулся он, заплакал, Он словечка не сказал. Взял он шашку-лиходейку, Пошел к Любочке своей, Стукнул, брякнул во колечко: «Выйди, Люба, на крыльцо!»
15. Знать, Любаша не слыхала И не вышла на крыльцо,
Как из полечка-то, Поля чистого, Из раздольица, Поля широкого Тут ходил-то, гулял Развороный добрый конь. Трое суточек-то Конь, не евши был, Всю неделюшку-то Он не поен стоял; Расчеркацко-то седло На бок сбил; Тесьмяну-то уздечку Он всее прервал; Расшелков-то повод Он в грязь стоптал. Подбегал-то мой конь Вдоль по улочке, Вдоль по улочке К проезжему-то переулочку. На крылечушко не вышла, Не дала в руки кольцо. Взял я шашку-лиходейку, Пошел в рощицу гулять, Я по рощице гулял, Споразил я сам себя. Покатилася головка Прямо к Любушке в садок, Его русые кудерцы Прямо к Любушке в окно; Голубые его глазки Прямо к солнышку глядят, Дорогие его письма Прямо к Любе в сад летят. Люба по саду гуляла, Стала письма разбирать. Где читала, тут упала, Жизнь кончалася, любовь. «Ты умела, расканалья, Меня до веку любить,
493
«Поляки» Змеиногорского округа
Так умей же, расканалья,
Тело бело схоронить!
Схорони ты тело бело
Между трех больших дорог,
Между Питерской, Московской
И Сибирской столбовой!»
17.
Выходило из Сенату
Про рекрутский про набор.
Пишет, пишет нам родитель,
Чтобы шли дети домой.
Все три братца собралися,
Вдоль по улочке прошли,
Вдоль по улочке прошли,
На почтовый двор зашли.
Взяли троечку лихую,
С нами кучер молодой.
Тройка скачет,
Ямщик пляшет
С новобранным рекрутом,
С новобранным, со злосчастным,
Со несчастным ездоком.
Близ к деревне подъезжали,
Умывалися слезьми.
Мы в деревню заезжали,
Тут отцовский дом стоял.
Мы ко дому подъезжали,
Братцев некому встречать.
Мы во домик заходили:
Лежит мать наша мертва;
Наши родные сестрицы
Все по лавочкам сидят,
Все по лавкам, по прилавкам
С нами ничего не говорят,
Только тужат, говорят,
Что уливаются слезьми.
18.
Уж ты, молодость, моя молодость,
Красота ты моя, бодрость молодецкая!
Ты когда, молодость, прошла,
прокатилася?
Ты — днем с огнем, было поздно
вечером,
Препоздным-поздно, было
при сумеречках?
Ты во матушку прошла
во глуху полночь,
Во полночь темную,
ноченьку осеннюю,
На рассветике свету белого,
На восходике солнца ясного.
Солнце ясное, девка красная,
Девка красная, безопасная,
Не за ум девка спохваталася,
Со рекрутчиком жить связалася.
У рекрутчика денег нету-ка,
У наемничка денег множество,
Денег множество, гулять есть на что,
Гулять есть на что, гулять весело.
Примечание. Песни, записанные господином] Ивановым, поются также и в
посещенных мною волостях почти все, кроме свадебных, которые заменяются,
как уже сказано, песнями, помещенными в статье о риддерцах. Здесь из собран-
ных мною песен и причитаний помещены только те, которых нет ни в списке
господина] Иванова, ни в моей прежней статье. Из произведений письменной
поэзии я слышала только пение стихов Никитина: «Весело сияет месяц над се-
лом» в с. Староалейском.
Швецова М. «Поляки» Змеиногорского округа // Записки Западно-Сибир-
ского отдела Императорского Русского географического общества. 1899.
Кн. 26. С. /-92.
494
СЛОВАРЬ ИСТОРИЧЕСКИХ ТЕРМИНОВ
Азям — верхняя крестьянская одежда,
которую обычно надевали в дорогу. По по-
крою напоминал длинный халат с глубоким
запахом налево; подпоясывался кушаком.
Аршин (тат.)- русская мера длины = 16
вершков = 71,12 см.
Аршин кв. — русская мера площади =
0,5058 м.
Асессор (лат.) — заседатель — дол-
жность, соответствующая VIII классу по
«Табели о рангах» (коллежский асессор),
должность в центральных госучреждениях
XVIII в., при губернских правлениях XIX —
начало XX в.
Ассигнации (лат.) — бумажные день-
ги, выпускавшиеся в России с 1769 г. В связи
с резким обесцениванием и введением се-
ребряных денег аннулированы I января
1849 г. В дальнейшем так стали называться
крупные денежные купюры.
Атаман (венг.) — название руководите-
ля независимого от государственной власти
отряда или разбойничьей шайки; высший
начальник казачьего войска — А. войско-
вой, наказный, походный, кошевой; началь-
ник казачьей административно-территори-
альной единицы — А. окружной, отдела,
станичный, хуторской, либо командир под-
разделения — А. куренной.
Батраки (тат.) — наемные сельскохо-
зяйственные рабочие, часто сезонные, из
обедневших крестьян.
Берггаур (берггауер) (нем.) — рудо-
коп, забойщик — в 1720-1730-х гг. так на-
зывали немецких рудных мастеров. С
1740-х гг. этим словом стали именовать гор-
норабочих, занимающихся собственно до-
бычей руды или разработкой рудника. Зва-
ние это имели также служители, занятые в
заводских и других работах.
Берггешворнен (берггешворен)
(нем.) — горный чин, соответствующий XII
классу горной службы; чиновник, наблю-
давший за работами внутри рудника под не-
посредственным началом бергмейстера.
Берг-коллегия — главное управление
горным делом в России. Учреждена Петром
I; упразднена в 1807 г.
Бригадир (франц.) — в России XVIII в.
армейский чин между полковником и гене-
рал-майором, приравнивался к V классу
«Табели о рангах».
Верста — русская мера длины = 500
саженей = 1,0668 км.
Вершок — русская мера длины =
4,445 см.
Вершок кв. — русская мера площа-
ди = 19,758 см.
Воевода — военноначальник, прави-
тель у славянских народов. С начала
XVIII в. городовые воеводы заменили на-
местников и городовых приказчиков,
сосредоточив всю полноту власти на мес-
тах. Пост провинциального воеводы
утвержден в 1719 г. Должности городо-
вых и провинциальных воевод упраздне-
ны в 1775 г.
Волостной голова — глава волости
в удельной и государственной деревнях,
избирался крестьянами.
Волость — административно-терри-
ториальная единица России. В Древней
Руси — вся территория земли, княжества;
полусамостоятельный удел; сельская тер-
ритория, подчиненная городу. С конца
XIV в. — часть уезда, с 1861 г. единица
сословного крестьянского управления.
Упразднена в СССР административ-
но-территориальной реформой
1923-1929 гг.
Гарус (польск.) — шерстяная пряжа
для вышивания, вязания и ткачества.
Гиттенмейстер (нем.) — плавильный
мастер, надзиратель или управитель гор-
ного завода.
Гиттенфервал(ь)тер (нем.) — гор-
ный чин, соответствующий X классу граж-
данской службы, обычно управлявший
металлургическим заводом.
Гулящие люди — в России XVI —
начале XVIII в. общее название вольно-
отпущенных холопов, беглых крестьян,
посадских людей и др. лиц без опреде-
ленных занятий и местожительства. Не
несли государственных и феодальных
повинностей, жили в основном работой
по найму.
Дача — I) участок земли, обведен-
ный межами и приуроченный не к имени
владельца, а к названию сел, деревень и
495
пустошей; 2) дача крепостная — земля, на
которую владелец имел крепостные акты;
3) дача лесная — ограниченный столбами
участок леса, принадлежавший данному
владельцу (помещику, казне, уделам и пр.);
4) загородное благоустроенное место для
отдыха летом.
Десятина — русская мера площади =
2400 кв. саженей = 1,0925 гектар.
Доха — широкая шуба, сшитая мехом
внутрь и наружу.
Драдедам (фр.) — ворсовое сукно,
тонкое и непрочное, одно из наиболее де-
шевых. Использовалось для пошива вер-
хней одежды.
Дюйм (гол.) — дольная единица длины
в системе английских мер, равен одной две-
надцатой фута — 0,0254 м. Русская домет-
рическая единица длины, равен 10 лини-
ям — 2,54 м.
Дючина — административная единица
у алтайцев в дореволюционной России.
Д. соответствовала русской волости, но не
имела определенной территории, посколь-
ку в ее основе лежало родовое строение.
Поэтому в каждой речной долине, где раз-
бросано хотя бы несколько аилов, можно
было встретить представителей нескольких
дючин. Во главе Д. стоял зайсан (родовой
старшина), избираемый всеми домохозяева-
ми данной Д. каждый раз из одного и того
же сеока (рода) на неопределенное число
лет. Каждая Д. делилась на несколько арма-
нов, представлявших не столько админис-
тративную, сколько податную единицу.
Единоверие — течение в старообряд-
честве, возникшее в результате соглашения
наиболее умеренных старообрядческих
кругов, выражавших интересы буржуазии, с
официальной Русской православной цер-
ковью и оформленное в 1800 г. Единовер-
цы были подчинены Синоду, хотя службу в
церквах продолжали совершать по своим
правилам. В XIX в. многие общины и скиты
старообрядцев обращались в Е. нас-
ильственно.
Жернов — приспособления для помо-
ла зерна, состоящее из двух круглых кам-
ней, соединенных осью. Верхний Ж. делал-
ся подвижным (бегун), нижний являлся не-
подвижной основой (постав). Зерно
насыпали под ось.
Заимка — название поселения, чаще
всего в Сибири, обычно однодворного, и
земельного участка, занятого кем-либо по
праву первого владения, вдали от основ-
ных территорий.
Зайсан (монг.) — в дореволюцион-
ной России родовой старшина у алтайцев.
Зипун — крестьянская одежда из до-
мотканого сукна. Шился длиной до колен,
со сборками сзади и по бокам, без ворот-
ника, с широким запахом налево, с застеж-
кой на крючках или пуговицах из кожаных
узелков.
Золотник — русская мера веса =
4,266 г.
Зюнгорцы (зенгорцы) — джунгары.
Жители Джунгарского ханства.
Извет — клевета, ложный донос, на-
говор.
Инородцы — в дореволюционной
России уроженец окраин страны. В Рос-
сии XIX — начале XX в. название в офи-
циальных документах ряда народов, об-
ычно кочевых, проживающих на террито-
рии Казахстана и Сибири.
Исправник — глава уездной поли-
ции в России. В 1775-1862 гг. избирался
дворянами, назывался капитан-исправник,
затем назначался правительством.
Кабинет его императорского ве-
личества — особое государственное
учреждение в России XVIII — начале
XX в. Возникло в 1704 г. при Петре I как
личная канцелярия монарха. Вскоре после
смерти императора Кабинет был упразд-
нен, восстановлен в 1741 г. Елизаветой
Петровной, после чего он просущество-
вал вплоть до 1917г.
Калым (тюрк.) — выкуп за невесту,
приданое.
Каменщики (каменьщики) — жители
Бухтарминского края из русских, жили в
горных долинах, формировались из со-
става беглых крепостных крестьян, со-
лдат, скрывающихся от властей старооб-
рядцев, «гулящих» людей. До 1791 г. не
подчинялись государственной админис-
трации.
Картуз (гол.) — I) мужской головной
убор с жестким козырьком; 2) мешочек из
особой ткани для пороховых зарядов.
Кафтан (тур.) — старинная верхняя
одежда с глубоким запахом и длинными
рукавами.
Кендырь — однолетнее травянистое
растение, сырье для изготовления тканей
и веревок.
496
Кичка — старинный русский головной
убор замужних женщин, главным образом в
южных губерниях: шапочка с твердой пере-
дней частью в форме рогов или лопатки.
Кокошник — старинный русский го-
ловной убор замужних женщин, главным
образом в северных губерниях, в основном
праздничный. К. делали на твердой основе в
форме гребня, украшали парчой, позумен-
том, бисером. Бытовал до XIX в.
Короб — русская дометрическая мера
дров: поленница длиной 14 и высотой 8 чет-
вертей, или 2,5 х 1,4 м.
Коронация — торжественная церемо-
ния увенчания короной императора и импе-
ратрицы, символизировавшая их восшес-
твие на престол; сочеталась с миропомаза-
нием. День К. считался праздником наравне
с царскими днями рождения и тезоимени-
тства.
Корчага — большой глиняный сосуд
емкостью до двух ведер, расширяющийся
кверху, с широкой горловиной и низким
венчиком. В К. хранили в доме запас воды, в
них варили пиво, мед, использовали для
смолокурения и скидки дегтя.
Косоворотка — мужская русская ру-
баха туникообразного покроя, с рукавами
без манжет, с низким воротником-стойкой
или без него, с неглубоким разрезом на ле-
вой стороне груди. Носилась навыпуск,
подпоясанная кушаком, шнуром с кистями,
ремнем.
Кошма — войлочный ковер из овечьей
или верблюжьей шерсти у скотоводческих
народов Средней Азии, Казахстана.
Кошт (польск.) — иждивение, содер-
жание кого-либо, расходы на содержание.
На свой К. — на собственный счет; свое-
коштный — находящийся на собственном
содержании; казеннокоштный — находя-
щийся на содержании казны, государства.
Кредитка — бытовое название бумаж-
ных денег — кредитных билетов Госуда-
рственного банка, выпущенных по Мани-
фесту I июля 1843 г. взамен обесценивших-
ся ассигнаций.
Кринка — крестьянский глиняный гор-
шок с высокой, узкой горловиной, емкос-
тью до 2-3 л. Предназначалась для молока,
кваса.
Кумач — дешевая хлопчатобумажная
ткань красного цвета. Использовалась для
шитья рубах, сарафанов.
Курень — территория в лесу, где ру-
бятся дрова, и выжигается из них древес-
ный уголь для металлургических плавок.
Линия — оборонительная позиция на
границах, имеющая большую протяжен-
ность, как правило, вдоль естественных
преград — рек, горных хребтов. На ней
была установлена система полевых укреп-
лений и засек, пикетов и разъездов.
Литовка — небольшая коса с длин-
ным косовищем.
Межа — в России граница земельных
владений в виде узкой полосы необраба-
тываемой земли.
Межевание — определение на мес-
тности и юридическое оформление гра-
ниц земельных владений.
Мир (писалось Mip) — крестьянская
община, которая была самоуправляемой
административно-хозяйственной едини-
цей. М. принадлежала вся надельная зем-
ля, из которой домохозяева получали ду-
шевые наделы земли в пользовании на
уравнительных началах. М. был связан
круговой порукой в исполнении госуда-
рственных повинностей; избирал на сходе
старосту и других ответственных лиц, ре-
шал все хозяйственные и финансовые
дела; обладал дисциплинарной властью
над своими членами.
Мировой посредник — должнос-
тное лицо в период проведения крестьян-
ской реформы 1861 г. выбирался от дво-
рян; составлял и вводил в действие устав-
ные грамоты, определявшие условия
освобождения крепостных крестьян для
каждого имения; разбирал споры между
помещиками и их бывшими крестьянами.
При исполнении обязанностей М. п. наде-
вал на грудь особый знак на цепи с госу-
дарственным гербом. Обладал судеб-
но-полицейской властью над крестьянами.
Должность упразднена в 1874 г.
Миссионер (фр.) — лицо, посланное
церковной организацией для распростра-
нения религиозного учения среди иновер-
цев.
Начетчик — у старообрядцев так
назывался хорошо начитанный человек,
изучивший Священное писание, решения
Вселенских и Поместных соборов, тру-
ды отцов церкви и другие тексты, умев-
ший в нужный момент приводить на па-
мять подходящие цитаты для утвержде-
ния тех или иных положений веры и
497
быта, толковать события Священного Пи-
сания. Роль Н. была особенно велика в по-
стоянной полемике старообрядцев с пра-
вительственными миссионерами.
Негоциант (лат.) — богатый купец,
ведший оптовую заграничную торговлю.
Обер-берггауптман (нем.) — стар-
ший горный начальник — горный чин IV
класса в России со второй половины XVIII в.
до 1867 г. Соответствовал чинам гене-
рал-майора, контр-адмирала, действитель-
ного статского советника.
Общество — совокупность истори-
чески сложившихся форм совместной дея-
тельности людей. В узком смысле — исто-
рически конкретный тип социальной систе-
мы. Кроме того, под О. часто
подразумевается слой образованных, при-
вилегированных по социальному статусу
людей.
Обычай — стереотипный способ по-
ведения, который воспроизводится в опре-
деленном обществе или социальной группе
и является привычным для их членов. Уста-
ревшие О. сменяются в процессе истори-
ческого развития новыми.
Острог — деревянное укрепление в
пограничной полосе, известен с XII в., с кон-
ца XVI — начала XVII вв. распространены в
Сибири. Некоторые О. впоследствии стали
крупными городами. В XVII—XIX вв. так ста-
ли называть тюрьму, обнесенную стеной
или высоким частоколом.
Пестрядь — льняная ткань домашней
выделки из ниток разного цвета и качества,
пестрая, часто в мелкую клетку, шерохова-
тая на ощупь. Шла на пошив рубах, портов,
сарафанов.
Плис (швед.) — хлопчатобумажный
бархат с длинным ворсом. Использовался
для пошива одежды, домашней обуви, для
обивки мебели.
Повинности — обязанность податно-
го населения исполнять те или иные де-
йствия в пользу государства или общества.
Делились на казенные (государственные),
земские и мирские. Исполнялись натурой в
виде предоставления транспорта (подвод-
ная), помещений для служащих или войск
(постойная, квартирная), охраны селений от
пожаров и тушения их (пожарная), соде-
йствия полиции и т. п. Внутри деревни рас-
кладывались на сходе и исполнялись по
очереди.
Подушная подать — государствен-
ный налог на содержание армии, который
с 1724 г. платило все податное население
России.
Подушный оклад — сумма основ-
ных платежей в казну с государственных
крестьян. П. о. взимался только с мужчин,
независимо от их возраста. Ежегодные
платежи состояли из подушной подати —
государственного налога на содержание
армии и государственной подати — де-
нежного оброка, который государствен-
ные крестьяне платили в казну.
Подьячий — канцелярский служа-
щий в приказах и местных государствен-
ных учреждениях Русского государства
XVI—XVII вв., помощник дьяка. Подразде-
лялись на старших (старых), средних и
младших. Первые участвовали вместе с
дьяками на смотрах служилых людей, от-
возили государеву казну и нередко испол-
няли обязанности дьяков. В обязанности
средних и младших П. входило только
ведение переписки. Получали жалованье
от государства, пошлину с письма и щед-
ро награждались, несмотря на запреты
«посулами» и «поминками». С 1641 г. в
П. могли поступать только служилые
люди, и служба стала наследственной.
Поезд — вереница экипажей,
чем-либо объединенный, например, сва-
дебный или похоронный.
Полати — широкий дощатый настил
в крестьянской избе над входом, под по-
толком. П. сооружались между двумя
смежными стенами и печью, с которой
поднимались на П. Доски П. опирались на
особую балку — воронец. На П. спали
дети и старики, здесь хранилось различ-
ное имущество, сушился лук и горох.
Полуштоф — мера жидких тел, во-
дочная бутылка объемом 0,615 л. П. ис-
пользовался только для водки.
Помочь — совместная работа при не-
хватке рабочих рук (строительство, сено-
кос), когда хозяева приглашали односель-
чан, а после работ обильно угощали их.
Посадские люди — в Русском госу-
дарстве торгово-промышленное город-
ское население. Несли государственное
тягло: налоги, торговые пошлины, нату-
ральные повинности и пр. В 1775 г. разде-
лены на купечество и мещан.
Причт — в христианстве священно- и
церковнослужители одного прихода,
498
......— ...................
храма. В П. входят: настоятель, священник
(иногда 2-3 и более), диакон, пономарь,
псаломщик, чтец и т. д. Состав зависит от
числа прихожан и утверждается архиереем.
Провиант (нем.) — продукты для ар-
мии, которые отпускались натурой (главным
образом мукой и крупой), в отличие от при-
варка, на который выдавались деньги.
Пуд — русская мера веса = 40 фунтов =
16,3805 кг.
Раскольники — официальное название
сторонников старообрядчества в России.
Ревизия (лат.) — пересмотр — провер-
ка финансово-хозяйственной деятельности
предприятий, организаций, учреждений,
организаций или должностных лиц за опре-
деленный период. В дореволюционной Рос-
сии XVIII — первой половины XIX в. пере-
пись населения, главным образом податного.
Началась с введением подушной подати.
Было проведено десять Р., последняя в 1857
г. В ходе Р. учитывались «ревизские души».
«Ревизская душа» — единица учета
мужского населения податных сословий в
России XVIII — первой половины XIX в.
для обложения его подушной податью.
Каждая «Р. д.» считалась существующей до
следующей ревизии даже в случае смерти
человека.
Редут (фр.) — полевое фортификаци-
онное сооружение в виде квадрата, прямоу-
гольника или многогранника, подготовлен-
ное к круговой обороне. Являлись опорны-
ми пунктами в системе укрепленных
позиций. Использовались в XVI-XX вв.
Рекрут (фр.) — лицо, принятое на во-
енную службу по найму или по повинности.
В русской армии в 1705-1874 гг. — лицо,
зачисленное в армию по рекрутской повин-
ности, которой подлежали все податные
сословия и для которых она была общин-
ной и пожизненной.
Рента (нем.) — доход, не связанный с
предпринимательской деятельностью и ре-
гулярно получаемый рантье в форме про-
цента с представленного в ссуду капитала, а
землевладельцем в форме земельной ренты
со сдаваемого в аренду земельного участка.
Роштейн (нем.) — сплав сернистых со-
единений металлов, получаемый в шахтной
печи в результате первой (рудной) плавки.
Со второй половины XVIII в. этим термином
стали называть только серебросодержащие
сернистые полуфабрикаты.
....
Сажень — русская мера длины =
3 аршина = 2,1336 м.
Сажень кв. — русская мера площади
= 4,552 м.
Сайдак — саадак — комплект стрел-
кового оружия всадника — лук в налучье
и колчан со стрелами в восточных и древ-
нерусских войсках.
Сарафан — высокая юбка с лямка-
ми, которая надевалась поверх рубахи.
Различались глухой туникообразный, ко-
соклинный С., глухой косоклинный на
лямках, распашной на лямках, «круглый»,
или «московский» на лямках, который по-
степенно вытеснил все архаичные типы, и
более поздние, появившиеся под влияни-
ем городской культуры, — С. на кокетке и
С.-платье. В костюмных комплексах
С. сочетался с короткой плечевой одеж-
дой (епанечкой, душегреей, короченой) и
кокошником.
Сват, сватья — в русской системе
родства родители одного из супругов по
отношению к родителям другого.
Сеок — внутриплеменное деление у
турецких народностей, в частности у сая-
но-алтайских турков. С. буквально значит
кость и обозначает группу людей, объе-
диненных происхождением от одной кос-
ти, от общего предка. Лица. Принадле-
жавшие к одной кости, считались кровны-
ми родственниками; браки между членами
одного С. не допускались.
Скиния — шалаш, шатер — древне-
еврейский переносной походный храм.
С. была разделена на 2 отделения: боль-
шее — святилище и меньшее — святая
святых, где находился ковчег завета. С. в
христианстве считается прообразом хрис-
тианской церкви.
Слобода — название различных по-
селений в Русском государстве в XI-XVII
вв., население которых временно осво-
бождалось от государственных повин-
ностей.
Служилые люди — в Русском госу-
дарстве XVI — начале XVIII в. лица, нахо-
дившиеся на государственной службе. С
середины XVI в. делились на С. л. «по от-
ечеству» (бояре, дворяне, дети бояр-
ские), владевших землей с крестьянами,
имевших юридические привилегии и зани-
мавших руководящие посты в армии и го-
сударственном управлении, и С. л. «по
прибору» (стрельцы, пушкари, затинщики,
499
городовые казаки и др.), набиравшихся из
крестьян и посадских людей. Получали де-
нежное и хлебное жалованье и освобожда-
лись от государственных налогов и повин-
ностей.
Старожил — крестьянин, издавна по-
селившийся в данной местности, привыкший
к местным условиям.
Староста — в России XVI-XX вв. вы-
борное должностное лицо для руководства
небольшими административно-территори-
альными единицами и общественными кол-
лективами (С. земский, сельский, артельный
и др.).
Статский советник — в России граж-
данский чин V класса. Лица, его имевшие,
занимали должности вице-директора де-
партамента и вице-губернатора. Соотве-
тствовал чинам бригадира армии и капи-
тан-командора флота.
Староверы — одно из названий сто-
ронников старообрядчества.
Старообрядчество — совокупность
религиозных групп и церквей в России, не
принявших церковных реформ XVII в. пат-
риарха Никона и ставших оппозиционными
или враждебными официальной православ-
ной церкви. Сторонники С. до 1906 г. пре-
следовались правительством.
Стрельцы — в Русском государстве
XVI — начале XVIII в. служилые люди, со-
ставлявшие постоянное войско. Изначаль-
но набирались из свободного сельского и
городского населения, затем их служба ста-
ла пожизненной и наследственной. Получа-
ли жалованье деньгами, хлебом, иногда
землей. Жили слободами, имели семьи, за-
нимались также ремеслами и торговлей.
Стрелецкое войско упразднено Петром I с
созданием регулярной русской армии.
Тайный советник — в России граж-
данский чин III класса, соответствовал чинам
генерал-лейтенанта и вице-адмирала. Лица,
его имевшие занимали высшие госуда-
рственные должности, например, товарища
министра.
Трейб-офен (трейб-герд) (нем.) — раз-
делительная печь, в которой из сереброс-
винцового сплава (веркблея) удаляли сви-
нец. Печь имела в плане круглую форму,
из-за чего слитки очищенного серебра по-
лучались круглыми и назывались «кругами».
Туес — иначе бурак — цилиндричес-
кий сосуд из бересты с деревянным доныш-
ком и плотно пригнанной крышкой с ручкой.
Предназначался для хранения жидкостей,
которые не портятся в нем долгое время
благодаря антисептическим свойствам бе-
ресты и сохраняются холодными.
Уставщик — в православной цер-
кви — старший певчий. У часовенных (те-
чение в старообрядчестве) У. вели богос-
лужение в часовнях, крестили, исповедо-
вали и причащали.
Фискал (лат.) — в России
171 I -1729 гг. государственный служащий
для надзора за деятельностью, главным
образом финансовой, государственных
учреждений и должностных лиц. Возглав-
лялись обер-Ф., с 1723 г. генерал-Ф., под-
чиненными генерал-прокурору. В пере-
носном значении — ябедник, доносчик,
стукач.
Форпост (нем.) — передовой пост,
выставляемый войсками для своего охра-
нения. Термин использовался в русской
армии в XVIII-XIX вв.
Фрак (фр.) — верхняя мужская одеж-
да с вырезанными спереди полами и с
фалдами сзади. Ф. имел отложной ворот-
ник, лацканы, прорезные карманы сзади.
Первоначально Ф. были черными, с конца
1830-х гг. — обычно цветными. Их наде-
вали с цветными панталонами иного, чем
Ф., цвета и с цветными жилетами, с белой
крахмальной сорочкой и галстуком-ба-
бочкой, либо с галстуком в форме широ-
кого черного шелкового галстука, туго за-
вязанного на шее; в парадных случаях по-
лагался белый галстук.
Фунт (нем.) — русская мера веса = 32
лота = 409,5 г.
Фут (англ.) — единица длины в систе-
ме английских мер. Один фут равен 12
дюймам или 0,3048 м. Единица в системе
русских мер: один Ф. равен одной седь-
мой сажени или 12 дюймам — 0,3048 м.
Холст — льняная суровая или беле-
ная ткань, раньше обычно домотканая,
выработанная из толстой пряжи.
Целина — земли, покрытые естес-
твенной растительностью, которые века-
ми не распахивались.
Чапан — верхняя крестьянская
одежда в Поволжье, напоминавшая ар-
мяк, или азям: длинный, широкий, халато-
образный, с глубоким запахом налево, с
широким простроченным шалевым ворот-
ником, без застежек. Надевался с куша-
ком.
500
Чарки, чарыки — мужская и женская
обувь: кожаная, мягкая, с суконной опушкой
и шерстяными завязками выше щиколоток.
Ч. носились поверх толстых чулок.
Шаровары — длинные, широкие шта-
ны восточного происхождения, которые
носили украинские крестьяне и казаки. Ш.,
суженные книзу и заправленные в сапоги,
обычно с напуском на голенище, использо-
вались казаками в качестве форменной во-
енной одежды, ас 1881 г., после введения
«национальной» формы, — ив других вой-
сках, а так же полиции.
Штейгер (нем.) — горный мастер, не-
посредственно заведовавший подземными
работами в руднике. Эта категория специа-
листов горного дела в первой половине
XVIII в. состояла из иностранцев.
Штольня (нем.) — подземный кори-
дор в почти горизонтальном направлении и
с выходом на поверхность земли, образуе-
мой рудниковой выработкой.
Штоф (нем.) — мера объема жидкости,
равная двум бутылкам водочным, или 10
чаркам, или 1,23 л. Так же называется де-
коративная гладкокрашенная ткань со
сложным крупным тканым рисунком, кото-
рую применяют для обивки мебели, стен
ит. д.
Шушун — старинная русская жен-
ская распашная одежда. Тип кофты или
короткополой шубки, с перехватом в та-
лии, из домотканого сукна или холста.
Юрта (монг.) — переносное жилище
из войлока у народов Центральной и
Средней Азии и Сибири: преимуществен-
но круглое с куполообразной крышей.
Ямщики — в России до конца XIX
в. крестьяне, исполняющие ямскую, за-
тем государственную извозную повин-
ности. Были кучерами на ямских лоша-
дях. Жили при ямах. Получали жало-
ванье, до конца XVII в. освобождались
от налогов.
Ясак (тюрк.) — в России XV-XX вв.
натуральный налог с народов Сибири и
Севера, главным образом пушной.
501
источники
Байбурин А.К. Полузабытые слова и значения: словарь русской культуры XVIII-XIX
вв. / А. Байбурин, Л. Беловинский, Ф. Конт. СПб.: Европейский дом, 2004. 680 с.
Беловинский Л.В. Энциклопедический словарь российской жизни и истории. М.:
ОЛМА-ПРЕСС Образование, 2004. 863 с.
Гончаров Ю.М. Очерки городского быта дореволюционной Сибири (середина
XIX-начало XX в.). Новосибирск, 2004. 358 с.
Сибирская советская энциклопедия. Том I: A-Ж. Новосибирск, 1929. 988 стб.
Сибирская советская энциклопедия. Том 2: 3-К. Новосибирск, 1931. 1152 стб.
Словарь исторических терминов / Сост. В.С. Симаков. СПб., 1998. 462 с.
Словарь терминов и понятий // История Алтая в документах и материалах. Конец
XVII-начало XX века. Барнаул, 1991. С. 347-352.
502
СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие.................................5
Паксман Эрик (Кирилл) Густавович............7
Спасский Григорий Иванович.................29
Брыков Иван Иванович.......................47
Ермолов....................................61
Котта Бернгард.............................73
Ядринцев Николай Михайлович................81
Йосса Николай Александрович...............127
Рожков Василий Иванович...................157
Голубев Петр Александрович................183
Швецов Сергей Порфирьевич.................211
Завадовский...............................249
Чудновский Соломон Лазаревич..............259
Сущинский Петр Гаврилович.................313
Беликов Дмитрий Никанорович...............341
Швецова (Лаврова) Мария Васильевна........423
Словарь исторических терминов.............495
503
Берельский ледник и Белуха
Ущелье в южном Алтае.
Рис. Шпака
Река Катунь близ
Тогускана
Дорога Кебезень —
Телецкое озеро
Озеро Рахмановское
Гора Белуха на Алтае
Переселенцы на пути к своим участкам
Из быта переселенцев в Сибири. Тачечники
Новоселы в степной
местности
Двор
бедного сибиряка
(По фот. А.А. Иностранцева)
Временные жилища переселенцев
Новоселы
Новоселы
в лесной местности
Русская заимка
в Алтайской черни
Изба старожила
Вновь прибывшие
переселенцы
на Алтае
Деревенский крестный
ход в Томской губернии.
(По фот. ДА Иностранцева)
Мельница переселенцев
Пасека старожила
в лиственном лесу на Алтае
Типы русского населения в Томской губернии
(По фот. АА Иностранцева)
АЛТАЙ
в трудах
ученых и путешественников
XVIII — начала XX веков
Подписано в печать 21.09.2007 г. Формат 70x100/16. Гарнитура Gals.
Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 41,6. Тираж 1500. Заказ 912.
ОАО «Алтайский полиграфический комбинат» —:
656023, г. Барнаул, ул. Г. Титова, 3.
Тел. (385 2) 334 965, 334 963.
E-mail: poligraf@ab.ru