АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ИНСТИТУТ ГЕОГРАФИИ
Н. А. СБВЕРЦОВ
ПЕРИОДИЧЕСКИЕ ЯВЛЕНИЯ
В ЖИЗНИ ЗВЕРЕЙ, ПТИЦ И ГАД
ВОРОНЕЖСКОЙ ГУБЕРНИИ
ИЗДАТЕЛЬСТВО АКАДЕМИИ НАУК СССР
МОСКВА
1950

ОТВЕТСТВЕННЫЕ РЕДАКТОРЫ
академик А. А. ГРИГОРЬЕВ
и проф. д-р биологических наук
А. Н. ФОРМОЗОВ

ПРЕДИСЛОВИЕ РЕДАКЦИИ
Среди замечательных людей русской науки имя Николая Алексеевича
Северцова (1827—1885) занимает особое и почетное место. Знаменитый
путешественник, первым исследовавший обширные, совершенно неизвестные
европейцам области Туркестана, оставивший ценные труды с описаниями
геологического строения, природных богатств Средней Азии, истории и
быта некоторых ее народностей, выдающийся зоолог, собравший,
обработавший и опубликовавший множество сведений по биологии,
систематике и распространению птиц и отчасти зверей нашей страны, биолог-
эволюционист, виднейший из первых последователей Дарвина в России,
Н. А. Северцов был в то же время и основоположником экологии
животных. Выпуская в свет новое издание первого труда Н. А. Северцова
«Периодические явления в жизни зверей, птиц и гад Воронежской
губернии», уже давно ставшего библиографической редкостью, мы
удовлетворяем постоянно высказываемое пожелание широких кругов советских
биологов и географов иметь всегда доступной эту книгу, в которой почти
сто лет назад наш выдающийся, тогда еще совсем молодой ученый
высказал ряд глубоких и верных идей о взаимоотношениях организма и среды,
о тесной связи всех периодических явлений жизни наземных позвоночных
с внешними условиями, наметив пути развития экологии как науки.
Эта книга — первое детальное экологическое исследование в мировой
зоологической литературе, многие годы не имевшее себе равных и не
утратившее своего значения до наших дней.
«Периодические явления в жизни зверей, птиц и гад Воронежской
губернии» — труд-первенец, магистерская диссертация Н. А.
Северцова, удостоенная половины Демидовской премии Академии Наук.
Академик А. Ф. Миддендорф, которому было поручено рассмотрение этого
сочинения, дал ему высокую оценку и высказал сожаление, что
Академии Наук «не присвоено право признать автора подобного произведения
непосредственно доктором».
В своем разборе произведения Н. А. Северцова А. Ф. Миддендорф, сам,
замечательный натуралист и путешественник, тоже сыгравший немалую
роль в развитии нашей экологии, с первых же строк отмечает, что работа
Н» А. Северцова «представляет собою совершенно новое явление в русской
литературе. Содержание его имеет основание самостоятельное; оно
почерпнуто из наблюдений, сделанных над самою природою в течение девяти лет
сряду» (А. Ф. Миддендорф. Разбор сочинения Северцова «Пери->
одические явления в жизни зверей, птиц и гад Воронежской губернии»>
отдельный оттиск перепечатан из Ежегодного присуждения Демидовских
премий 26 мая 1856 г.).
Интересны также следующие высказывания этого современника
Н. А. Северцова о характере задачи, стоявшей перед молодым ученым:
3

«Надобно было вовсе покинуть избитую обыкновенную тропу и искать
главнейших целей зоологической географии не в подробном хотя и
сравнительном исчислении животных пород исследуемой страны, а, напротив,
в разрешении несравненно труднейшей задачи, т. е. в определении той
тесной связи, которая существует между отличительными свойствами данной
фауны и особенностями как той почвы, на которой она живет, так и того
климата, в котором она дышит и развивается».
Далее А. Ф. Миддендорф высказывал пожелание о переводе сочинения
Н. А. Северцова на иностранные языки, указывая, что путь, которым он
следовал, открывает собой новую колею, по которой можно дойти до
важных открытий. Сочинение Северцова, писал ои, начинает новый отдел
истории зоологической литературы и произведет благодетельное влияние
на дальнейшее развитие орнитологических исследований.
При всей лестной оценке, данной А. Ф. Миддендорфом, и том глубоком
впечатлении, которое работа Н. А. Северцова оставила среди всех се
читателей, нужно все же отметить, что подлинное значение этого глубоко
оригинального и ценного произведения стало ясно только через много
десятилетий.
В конце XIX и начале XX в., в период господства фаунистических
и систематических работ, труд Н. А. Северцова не пользовался
достаточным вниманием и был почти забыт; только по мере развития советской
экологии животных стало все более отчетливо вырисовываться значение этого
классического произведения.
Своеобразие «методы», бросившееся в глаза уже А. Ф. Миддендорфу,
связано с тем, что Н. А. Северцов подошел к решению своей задачи как
стихийный диалектик-материалист. Критикуя выводы книги датчанина
Фабера «Ueber das Leben der hochnordischen Vogel» (1825) — первой по
времени экологической работы, но более слабой по своему теоретическому
уровню, чем «Периодические явления в жизни зверей...», Н. А. Северцов
говорит о ее авторе: «...несчастная теория инстинктов» помешала ему
«видеть истинную, материальную связь между животным организмом и
средой» (стр. 19 наст. изд.). Классификацию периодических явлений
Фабера Н. А. Северцов считает искусственной, так как «недостаточно видна
их живая, причинная связь между собой и общая зависимость от
внешних условий» (стр. 19 наст. изд.). Едкая критика грубейших промахов
умозрительного конкурсного сочинения известного тогда французского
ученого Серре (de-Serres), которое в 1828 г. было увенчано премией двумя
другими знаменитыми учеными — Темминком и Шлегелем, показывает,
насколько впереди лучших западноевропейских зоологов шел
талантливый слушатель замечательного профессора Московского университета
К. Ф. Рулье и его благодарный воспитанник — Н. А. Северцов.
Роль К. Ф. Рулье, замечательного биолога-мыслителя и передового
ученого, еще до Дарвина своим путем пришедшего к признанию
эволюционного развития организмов, все еще недостаточно учитывается, когда
говорят об истоках и развитии экологии.
О значении К. Ф. Рулье Н. А. Северцов писал в предисловии к своему
£руду: «Мы не заимствовали у профессора К. Ф. Рулье ни одного частного
соложения, ни одного частного факта, хотя почти на каждой странице
выразилось общее влияние его взгляда на науку» (стр. 28). «Мы глубоко
убеждены в ясности, логичности и научной пользе этого взгляда и ценим
«вой труд, как труд ученика К. Ф. Рулье, прочно усвоившего
направление и методу своего наставника» (стр. 28 наст. изд.).
Касаясь особенностей работы своего учителя, Н. А. Северцов говорит,
too К. Ф. Рулье быстро доказал «неприменимость средних температур
к жизненным явлениям» и вывел «истинную методу исследования и объяс-
4

нения явлений органической природы» (стр. 23 наст, изд.), основывая ее
на глубоко верной мысли, что в оценке этих явлений «должно обращать
внимание преимущественно на многопричинность и текущее образование
или ход явления» (стр. 22—23 наст. изд.). Последний в итоге зависит: а)
от особенностей оргапизма самого животного или растения, б) от всей
совокупности внешних условий — климата, местообитания, корма,
убежища и т. д. и в) «от всего ряда предшествовавших жизненных явлений
изучаемого животного или растения; ряда, в котором каждое явление
зависит от предыдущих и обусловливает последующие» (стр. 23 наст. изд.).
Учитывая эту многопричинность явлений и комплексный характер
воздействия внешних условий, Н. А. Северцов в то же время старался никогда
не упускать из вида, что они оказывают неодинаковое влияние — «есть
причины главные и второстепенные» (стр. 25 наст. изд.).
Руководствуясь этими идеями, он подошел к систематическому
собиранию материалов, характеризующих, говоря современным языком, полный
годовой цикл жизни большинства доступных его наблюдению наземныг
позвоночных Воронежской губернии. При этом он всегда считался с тем
о чем часто забывали и еще до сих пор забывают некоторые фенологи.
«Следя за птицей со времени вывода детей до отлета, мы можем видеть всю
связь явлений и причин, подготовляющих отлет. При прилете, весной ли,
осенью ли, мы видим, напротив, не весь ход явлений, а только конец.,
сотни наблюдений над отрывочным явление*
не могут заменить одного полного ряда» (стр. clL
наст. изд. Разрядка наша.— Ред.).
Конечно, задача, взятая Н. А. Северцовым, была очень трудна, и его
упорная работа в течение девяти лет все же не обеспечила исчерпывающей
полноты наблюдений; в них есть значительные пробелы, не все явления
охвачены одинаково широко, сравниваемые ряды фактов зачастую
неравноценны. И тем не менее весь труд в целом — это сокровищница огромного
количества интереснейших наблюдений и обобщений, произведение,
ушедшее на многие годы вперед по сравнению с уровнем большинства
зоологических работ своего времени.
Современник Н. А. Северцова, известный зоолог М. Н. Богданов,
следующими словами коротко характеризовал значение этой первой его
большой работы: «Я полагаю, никто не станет оспаривать, что
исследования Н. А. Северцова впервые указали ближайшие действительные
причины многих периодических явлений жизни высших животных» (М. Б -о г-
дано в. Птицы и звери черноземной полосы Поволжья и долины средней
и нижней Волги. Биогеографические материалы. Казань, 1871, стр. 4).
Сам Н. А. Северцов, приступивший к этому труду, по собственному его
признанию, «без полного и ясного сознания предмета» (стр. 23 наст, изд.),
постепенно, в процессе работы, углублял и уточнял свои взгляды, что дало
ему возможность сформулировать, наконец, выводы, которые получают
особое значение как'раз именно сейчас, в период расцвета мичуринской
биологии, вскрывшей все огромное значение роли внешних условий в
формировании морфологических и биологических свойств организмов. Так,
например, заканчивая главу о местных перелетах лесных птип, Н. А.
Северцов говорит: «Самые ничтожные изменения внешних условий отражаются
в жизни животных... каждое движение, сверх внутреннего побуждения,
зависит от внешних условий; можно даже сказать — исключительно
зависит, так как и внутреннее побуждение к движению есть следствие
впечатления извне. Самые чисто органические потребности, голод и жажда,
подчиняются влиянию внешних условий. Всякое движение животного
строго сообразно с изменениями среды, где живет это животное, й только
различия в личной восприимчивости особей отчасти скрывают от наблюда-
5

теля эту неизменную правильность животной жизни» (стр. 142—143
наст. изд.).
Тщательно исследуя жизнь животных своего родного края, Н. А. Север-
цов в ряде случаев подошел к решению таких вопросов, которые только
столетие спустя привлекли к себе пристальное внимание новых поколений
ученых и стали предметом их специальных исследований. Так, например,
Н. А. Северцов, анализируя распространение животных, сделал попытку
классифицировать их по биологическим типам (или жизненным формам,
как теперь говорят) и наметил биоценотическое направление исследований.
Он первым установил наличие внутривидовой дифференциации —
интересные индивидуальные отличия в способах, местах охоты и предпочитаемой
добыче некоторых хищников, подробно разбирая поведение камышевых
луней, и важный факт годовых колебаний северной границы гнездового
ареала степных птиц на примере малого жаворонка.
Еще более замечательны соображения Н. А. Северцова о корреляции
между плодовитостью и продолжительностью жизни животных, — вопросе,
который начал детально разрабатываться только в последние десятилетия.
На основе анализа собственных фактических материалов он пришел к
заключению, что у птиц «мы видим полярность между питанием,
поддержанием организма, с одной стороны, и линяньем и деторождением —
с другой; и, смотря по перевесу того или другого отправления, порода
поддерживается или быстрым размножением, или долговечностью особей,
но никогда обоими вместе» (стр. 216 наст. изд.).— «Это закон общий для
животных, дышащих сухим воздухом [с помощью] внутреннего
дыхательного аппарата, легких или Tracheae. Вспомним насекомых, их
страшную плодовитость, краткую жизнь и превращения».
Интересны также многие соображения Н. А. Северцова о связи
формообразования у птиц с климатом, о роли теологии и рельефа в
географическом распространении животных, о влиянии особенностей питания на
стадность и характер пролета птиц и ряд других разделов его труда,
которые трудно перечислить в кратком предисловии.
Некоторые главы этой книги должны привлечь сейчас особое внимание
в связи с осуществлением грандиозного сталинского плана преобразования
природы нашего степного и лесостепного юга. Н. А. Северцов проводил
свои наблюдения в половине прошлого века, когда площади леса в
Воронежской области еще не подверглись тому сокращению, которое имело место
в позднейшие десятилетия, а пахотные угодья занимали только
небольшую часть удобных земель. На стр. 41 (наст, изд.) мы находим такие
строки: «Степь эта во многих местах сохранилась еще в первоначальном
виде. Везде она ковыльная». Типичная птица нетронутой степи —
стрепет — в те годы встречался еще во время своих кочевок стаями по
нескольку тысяч штук.
В главе «Положения», представляющей заключительный раздел книги,
автор специально отмечает, что в «юго-восточной части Воронежской
губернии фауна полей еще не вполне образовалась, животные еще не приурочи-
лись к новым условиям, произведенным обработкой земли» (стр. 286 наст,
изд.). Однако уже тогда, по мере вырубания балочных лесов, небольших
«кустов» в степных западинах и под влиянием глубоких изменений,
вносимых в природу степи распахиванием обширных участков, быстро
развивались процессы перестройки дикой степной фауны. На глазах П. А.
Северцова шло сокращение количества хомяков, крапчатых сусликов и
подземных грызунов-слепышей, взамен которых появились в массе серые
полевки. Перевязка — пестрый хорек, охотящийся за сусликами и ранее
обычный на юго-востоке Воронежской губернии, ко времени работ Н. А.
Северцова стал уже крайне редким, а сурки исчезли еще раньше. Целый ряд
6

этапов исторического процесса перестройки фауны под влиянием стихийно
протекавшего земледельческого освоения лесостепной территории можно
проследить, внимательно анализируя эти данные Н. А. Северцова и
сопоставляя их с результатами относительно недавней экспедиции проф.
С. И. Огнева.1
Создание лесных полезащитных полос и новых участков леса, введение
травополья на бескрайних пашнях современной Воронежской области
в корне изменят ход процессов, начало которых подметил Н. А. Северцов,
и в ряде случаев вызовут обратные изменения — постепенное
восстановление и увеличение численности тех животных, которые нуждаются в
сочетании степных угодий с древесными насаждениями. Так, например,
совершенно несомненно начнет возрастать численность очень ценной птицы—
серой куропатки и вредного для лесоразведения грызуна — слепыша,
к истреблению которого следует заранее подготовиться.
Наблюдения выдающегося натуралиста, заставшего один из ранних
этапов освоения лесостепи, дают очень много для понимания процессов
формирования фауны культурного ландшафта. В этом их ценность для
выполняемых сейчас грандиозных работ, обеспечивающих устойчивость
урожаев и увеличивающих плодородие почвы.
Следует отметить, что настоящий труд Н. А. Северцова не лишен
некоторых существенных недостатков, которые были вызваны как новизной
темы, большой сложностью рассматриваемых вопросов и состоянием науки
того времени, так и недостаточной опытностью молодого автора. Само
изложение материала оставляет впечатление некоторой сбивчивости;
имеется ряд повторений, громоздкая масса фактических наблюдений
преподнесена в некоторых разделах недостаточно сжато. Н. А. Северцов
сознавал сам эти недочеты своего труда и в предисловии указывал: «...читатель
заметит, что мы приступали к труду без полного и ясного сознания
предмета, который для нас объяснялся по мере обработки, так что последние
главы удовлетворительнее первых» (стр. 25 наст. изд.). Устранить
указанные недочеты редакционным путем не представляется возможным. Кроме
того, редакция считала и нежелательным появление сколько-нибудь
существенных переделок на страницах этого классического труда. Таким
образом, работа печатается почти без изменений, по ее первому изданию.
Ряд разделов книги сейчас, после почти столетнего развития зоологии,
заметно устарел, и решение вопросов, предложенное в них, мы должны
считать неправильным. Так обстоит, например, дело с недооценкой
Н. А. Северцовым внутренних стимулов, играющих существенную роль
в сезонных миграциях птиц, чему в работе совсем не уделено внимания.
Н. А. Северцов полностью отвергал значение инстинкта. Но следует
помнить, что на основе учения И. П. Павлова об условных и безусловных
рефлексах инстинкты получают сейчас новое материалистическое объяснение,
в это понятие вкладывается иное конкретное содержание, не имеющее
ничего общего с тем совершенно не научным представлением об инстинкте,
которое господствовало в науке во времена Н. А. Северцова. Вместе с тем
изучение физиологии животных, в частности сезонного ритма
деятельности органов внутренней секреции, показало, что в определенные сезоны
регулярно повторяются периоды «физиологического разлада» (А. Н. Промп-
тов) организма перелетной птицы со средой, вследствие чего, при
взаимодействии внутренних (физиологических) и внешних (экологических)
факторов возникает биологическая необходимость перемещения, т. е. перелета
в области с более благоприятными условиями.
1 С. И. Огнев и К. А. Воробьев. Фауна позвоночных Воронежской
губернии. Изд. «Новая деревня», М., 1924.
7

В период работы Н. А. Северцова над проблемой периодических
явлений у позвоночных еще не зародилось учение о роли света и световой
периодичности как фактора, регулирующего гонадотропную функцию
гипофиза и деятельность половых желез животных, а вместе с тем — протекание
размножения, линьки и миграций у ряда видов. Исследования этого типа
развились только в текущем столетии и широко проводились у нас как
путем лабораторных экспериментов, так и полевых
сравнительно-экологических работ в разных зонах.1 Н. А. Северцов, естественно, не имел
возможности включить в круг своих работ исследования роли света, так
как в его время климатология и физиология животных были еще очень
далеки от изучения этого вопроса.
В значительной мере ошибочен взгляд Н. А. Северцова,
переоценивавшего прямое влияние температуры на окраску оперения птиц и меха
млекопитающих и считавшего, что расцветка уже выросшего наряда может
изменяться путем позднейшей его перекраски. Имеется ряд пробелов и
в его фаунистических списках; летучие мыши отнесены к оседлым зимо-
спящим животным, тогда как в действительности они перелетны; ошибочны
некоторые определения (например, зеленой ящерицы и др.), очень устарела
номенклатура.
Некоторые положения Н. А. Северцова о климате быв. Воронежской
губернии также следует считать устаревшими. Автор характеризует его
на основании очень ограниченных материалов: спорадических наблюдений
самого автора над погодой и четырехлетних (1847—1850) наблюдений
Девриера в южной части области (Валуйки). В качестве сравнительных
данных Н. А. Северцов использует двухлетние наблюдения в Саратове
(1842—1843). Такие краткосрочные ряды метеорологических наблюдений,
к тому же не синхронные и производившиеся по несовершенной методике,
естественно, не могли быть достаточными для надлежащей количественной
характеристики климата изучаемой автором местности.2 Во внимапис,
конечно, следует принять и общий уровень знаний того времени о климате.
К числу устаревших сведений относится, например, высказывание
Н. А. Северцова о том, что каждая разлившаяся весной река «должна
служить источником дождей» или неоднократное подчеркивание зависимости
выпадения осадков «от чисто местных ветров» (стр. 116 наст. изд.).
Второе положение автор иллюстрирует примерами. Так, в главе V
он указывает, что в то время как в Балашовском уезде с 10 по 24 августа
1848 г. шли почти ежедневные проливные дожди, на р. Битюге, всего
в 250 верстах к западу, не выпало ни капли дождя. Так как наряду с этими
сведениями приводятся некоторые данные и по температуре воздуха в
обеих местностях, то можно с большой долей вероятия утверждать, что
1 См., например: С. А. Иванова. Изучение механизма дойстпяя света на со-
менлик птиц. Биол. жури., 1935, т. 4, в. 4; С. А. Иванов ч. Сезонные изменения
половых желез животных и факторы, их вызывающие. Усп. совр. биол., 1930, т. 5, п. (>;
Г. Штрайх и Е. Светозаров. Факторы, определяющие процесс смены
оперения Изв. АН СССР, сгрия биол., 1937, № 2; Е. Светозаров н
Г. Штрайх. Свет и половая периодичность у животных. Усп совр. биол., 1940,
т. 12, в. 1; Г. П. Дементьев. Периодические явления и их эволюция у наземных
позвоночных. Бюлл. Моск. об-ва испыт. природы, 1947, т. 52, в. 5 и многие другие.
2 Наблюдения в Валуйках, производившиеся три раза в сутки, в 8, 12 и *20 час.
(вместо современных сроков наблюдений в 1, 7, 13 и 19 час), давали несколько ьавы-
шенпые средние суточные температуры воздуха. Чопъгрехсрочные наблюдения в
Саратове по качеству более приближаются к современным.
Результаты наблюдений над облачностью в таблицах по Валуйкам даны в виде
общего числа случаев различных состояний облачности эа месяц (в сумме своей они
дают 90 или 93, смотря по числу дней в месяце, умноженных на три срока наблюдений
в сутки; в феврале 84 или 87). В современной климатологии облачжость дается в виде*
повторяемости различных состояний ее, выраженной в проиввтах:.
8

в рассматриваемом случае разность в режиме погоды зависела вовсе не
от чисто местных условий (рельефа, растительности), а от совсем
различных условий атмосферной циркуляции в этих районах.
Вместе с тем, однако, нужно заметить, что некоторая пестрота в
распределении летних осадков на довольно близких расстояниях может
зависеть от местных условий, главным образом при наличии пересеченной,
всхолмленной поверхности.
Утверждение Н. А. Северцова о том, что климат на всем пространстве
от Валуек до Саратова почти одинаков, также требует значительных
оговорок. Если в теплое время года это положение и близко к истине, то в
отношении зимних условий оно неверно. Зима в Саратове гораздо холоднее,
чем на юге Воронежской области, что и можно легко видеть из следующей
таблички.
Среднемесячные температуры воздуха по станциям Павловск
и Саратовское опытное поле
Место
наблюдения
Павловск .
Саратовское
опытное
поле . .
Разность. .
Месяцы
I
- 9.1
-11.7
- 2.6
II
- 7.6
—11.4
- 3.8
ill
-2.5
-5.7
-3.2
IV
6.9
5.2
1.7|
V
15.3
14.6
-0.7
VI
19.0
19.0
0.0
VII
21.4
21.2
—0.2
VIII
19.8
19.6
-0.2
IX
13.7
13.3
-0.4
X
6.6
5.4
-1.2
XI
-0.4
-2.2
-1.8
XII
-5.8
-9.0
-3.2
Год
6.4
4.9'
-1.5
Также ошибочно, конечно, утверждение, что от Москвы до южных
границ Воронежской области, до Валуек, и от Орла до Саратова климат
довольно однообразен, особенно в средних температурах и даже
абсолютной величине крайних.
Большинство погрешностей автора относится к сравнительным
климатическим характеристикам. Собственно же воронежский климат в его
сезонных аспектах, несмотря на скудость материалов, которыми
располагал Н. А. Северцов, обрисован в целом все же довольно правильно.
Н. А. Северцов отмечает довольно большое непостоянство весенней
погоды в Воронежской области. Такие указания, «что переход от зимних
морозов к летним жарам не представляет постоянного возвышения
температуры, а причудливую смену теплых и холодных дней» (стр. 112 наст,
изд.), что до конца апреля часты заморозки и что они наблюдаются и в мае,
довольно верно рисуют термический характер весны в этой области.
Лето характеризуется большими суточными амплитудами температуры,
жарой в дневные часы суток, засушливостью. Осень продолжительнее
весны, смены холодной и теплой погоды, сухих и дождливых, ясных и
пасмурных дней менее резки. Все эти положения Н. А. Северцова дают
довольно правильные качественные характеристики климата быв.
Воронежской губернии.
Годы наблюдений Н. А. Северцова интересны тем, что они совпадают
с началом периода очень теплых осеней, наблюдавшихся в середине XIX в~
на всей территории Восточной Европы . Особо выделялся исключительно
теплый (вернее жаркий) сентябрь 1847 г., средняя месячная температура
<>

которого, равная почти 20°, была на целых два градуса выше средней
месячной температуры июня этого же года.
Далее нельзя не отметить указание Н. А. Северцова об исключительно
позднем выпадении снега (с образованием снежного покрова) на р. Битюге
1 июня 1846 г. и очень позднем заморозке — 17 июля 1848 г.— в южной
части Воронежской области.
Эти данные — об исключительно теплом сентябре, очень поздних по
времени снегопадах и заморозке — свидетельствуют о больших
колебаниях климатических условий в то время. Следует отметить, что климат
в XIX в. в целом был значительно континентальнее, чем в текущем XX в.
Геологический материал, приводимый Н. А. Северцовым, очень
устарел и не дает сколько-нибудь ясного представления о геологическом
строении быв. Воронежской губернии.
Чтобы представить уровень геологической науки в средине XIX в.,
напомним, что тогда всеобщим признанием пользовалась «дрифтовая»
теория, объясняющая появление ледниковых валунов на Русской равнине
заносом последних на льдинах плейстоценового моря.
В общих чертах геологическое строение рассматриваемой территории
представляется в настоящее время в следующем виде.
Весь район относится к Русской платформе, имеющей докембрийский
кристаллический фундамент. Докембрийские кристаллические породы
перекрыты горизонтально залегающими осадочными отложениями
палеозоя, мезозоя и кайнозоя. По р. Дону, между Павловском и Богучаром,
кристаллический фундамент в виде гранитов выходит на дневную
поверхность. В полосе, идущей от Павловска на Курск, граниты вскрыты
бурением на сравнительно небольшой глубине — 150—200 м от поверхности.
Это поднятие кристаллического фундамента носит название Воронежского
выступа.
Кристаллические породы Воронежского выступа спокойно
погружаются в северо-восточном направлении, образуя ложе Подмосковной
котловины, составляющей часть Восточно-Русской впадины. Очень круто и
глубоко кристаллические породы выступа опускаются на юг и юго-запад,
в сторону Днепровско-Донецкой впадины.
Геологическое строение района имеет существенные различия к северу
и к югу от Воронежского выступа.
К северу от Воронежского выступа на территории района преобладают
девонские известняки. Западнее Дона они легко прослеживаются по
обрывам речных склонов и в оврагах. К востоку от Дона девонские известняки,
погружаясь, скрываются под мощной толщей рыхлых осадков мезозоя.
Южнее выступа под мезозойскими осадками залегают каменпоугольпые
известняки, обнаруженные при помощи бурения.
В мезозое район заливался водами юрских и меловых морей,
оставивших после себя пески, глины, мергели и белый писчий мел. Мощность
мезозойских осадков на территории района не одинакова. На северо-западе
они размыты и сохранились в виде небольших и маломощных островов,
залегающих на девонских известняках. На востоке и юго-западе они имеют
сплошное распространение при значительной мощности. Для южной
половины района особенно характерны толщи белого писчего мела,
оставленные верхйемеловым морем.
В первой половине третичного периода, в палеогене, юг района,
примерно до широты г. Воронежа на севере, был снова залит водами
мелководного моря. Пески, песчаники и глины палеогенового моря маскируют
толщи белого писчего мела на юге района.
С середины третичного периода и до наших дней территория быв.
Воронежской губернии не покрывалась морями. Важнейшим геологическим
10

событием за этот промежуток времени было четвертичное материковое
оледенение. Из трех оледенений, установленных для Русской равнины,
границ Воронежской губернии достигло одно — днепровское (рис-
ское) оледенение. Днепровский ледник, огибая с севера Средне-Русскую
возвышенность, образовывал на Окско-Донской низменности огромный
язык, спускавшийся на юг до 50° с. ш. и южнее. Следами ледника
осталась морена, обогащенная валунами местных и северных пород, а также
водно-ледниковые (флювиогляциальные) пески. Западная граница
ледникового языка проходила по восточному склону Средне-Русской
возвышенности, несколько западнее реки Дона.
Пребывание ледника и связанное с ледником похолодание климата
имело огромное влияние на животный мир, на растительность и вообще
на весь ландшафт района.
В средине XIX в., когда Н. А. Северцов писал свою книгу, еще не было
ясных представлений о рельефе центральных районов Русской равнины.
Известная гипсометрическая карта Европейской России А. А. Тилло,
«отметившая собою,— по словам Д. Н. Анучина,— новую эпоху в
развитии русской орографии и гипсометрии»,1 была опубликована
значительно позднее (1889). Такой важный орографический элемент Русской
равнины, как Средне-Русская возвышенность, стал выделяться только
после работ А. А. Тилло.
В орографическом отношении описываемая Н. А. Северцовым
территория распадается на две, резко отличные друг от друга части: западную,
занятую Средне-Русской возвышенностью, и восточную, лежащую в пределах
Тамбовской равнины (Окско-Донской низменности). Границей между
ними служит р. Дон. На юго-востоке Средне-Русская возвышенность
переходит на левый берег Дона, образуя обособленную Калачскую
возвышенность.
Минимальные абсолютные отметки наблюдаются в долине Дона,
понижающиеся при движении с севера на юг от 100 до 70 м. К долине Дона на
юге и долине Воронежа на севере круто опускается Средне-Русская
возвышенность, с абсолютными отметками водоразделов до 230—250 м. Что
касается Тамбовской равнины, то высшие точки водоразделов на ее
территории обычно не превышают 160—180 м.
Эти орографические различия запада и востока обусловливают
различную степень эрозионного расчленения и неодинаковую глубину вреза
речных долин.
На востоке правобережное Придонье густо изрезано глубокими
оврагами, протяженность которых превышает 1.0 км на 1.0 км2 площади.
Пониженный восток (левобережье Дона) характеризуется редкой овражно-
балочной сетью, широкими, слабо врезанными речными долинами.
Отдельные устаревшие данные текста оговорены нами в примечаниях,
а менее ценные разделы печатаются петитом.
Необходимо также предупредить читателя, что редакция не имела
возможности унифицировать приводимые Н. А. Северцовым данные о
температурах, так как автор далеко не всегда отмечал, по какому
термометру (Цельсия или Реомюра) проводились соответствующие наблюдения
и отсчеты.
Оставлены без изменений также и приводимые Н. А. Северцовым даты
старого и нового стиля, хотя в ряде случаев имеются несомненные ошибки
при переводе одного стиля в другой. Исправление этих ошибок затруднено
1 Д. Н. А н у ч и н, А. А. Б о р з о в, Рельеф Европейской части СССР. М.,
Географгиз, 1948, стр. 85.
11

тем, что не всегда можно установить, от какой исходной даты вел свои
расчеты автор.
В настоящем издании редакция зоологических материалов выполнена
проф. А. Ы. Формозовым, метеорологические и климатологические данные
просмотрены и дополнены кандидатом географических наук II. Н. Галахо-
вым, а геологические и геоморфологические — доктором географических
наук Ф.Н.Мильковым. Указатель названий животных составлен Б. Е. Зель-
мером; в тексте и указателе использованы также некоторые замечания
герпетолога Л. Г. Динесмана. Для удобства читателей приложена карта
района работ Н. А. Северцова над фауной Воронежской губернии.
Значительное число опечаток издания 1855 г. устранено.
Приводимая Н. А. Северцовым библиография уточнена и проверена Е. А.
Степановой.

ПЕРИОДИЧЕСКИЕ ЯВЛЕНИЯ
В ЖИЗНИ ЗВЕРЕЙ, ПТИЦ И ГАД
ВОРОНЕЖСКОЙ ГУБЕРНИИ
(Печатается по изданию 1855 года)

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА К ПЕРВОМУ ИЗДАНИЮ
Общий ход зоологических идей и последовательные воззрения на науку
в XIX в. Научное значение исследований, составляющих предмет этой
книги. Материалы ее и пособия, полученные автором со стороны других
ученых
На русском языке вообще мало зоологических книг, а исследований:
о периодических явлениях животной жизни, их взаимной связи и
зависимости от внешних условий, местных и климатических, до сих пор вовсе не
издано. Да и вообще в науке подобные исследования существуют недавно
и начались только в нынешнем веке. Теперь все более и более обращают
внимание на эту отрасль зоологии, и не бесполезно сказать несколько слов
об ее значении и связи с прочими естественными науками.
Животное названо этим именем, а не другим потому, что оно живет;
изучение этой жизни составляет сущность зоологии, но, чтобы оно было-
успешно, необходимы приготовительные познания.
Прежде всего нужно уметь отличить одно животное от другого, это —
предмет зоологической систематики или классификации животных. Эта
часть зоологии более всего разработана, многие и до сих пор видят в ней
всю науку, почитая все остальное за дополнительные, вернее
вспомогательные, сведения. Это взгляд Кювье, который совершенство науки видел
в естественной классификации, основанной на наружных и анатомическиг
признаках, строго определенных по степеням их относительной важности
и общности. Таким образом, для его школы сравнительная анатомия есть,
только вспомогательная наука для систематики.
Это было последнее слово систематического направления, начатого-
Роем (Ray) в конце XVII в., развитого и прочно установленного Линнеем,
труд которого довершил Кювье, проведя через всю систему животных
анатомические признаки. Но самое употребление этих признаков в
классификации введено в науку раньше Кювье; это была заслуга неизбежного Пал-
ласа. Мы называем его неизбежным, потому что нет отрасли естественных
наук, в которой он не проложил бы нового пути, не оставил бы
гениального образца для последовавших за ним исследователей.
После Кювье образовалась новая школа ученых, господствующая и
теперь; они сделали из сравнительной анатомии самостоятельную науку
и занялись преимущественно эмбриологией, следя за развитием и
образованием отдельных органов и целого организма.
Это направление получило, преимущественно в Германии, перевес над
систематическим направлением и не гением одного главы школы, а
одновременными трудами множества исследователей, которых здесь не место
перечислять. Взгляд их на науку всего лучше виден, если сравнить
заглавие и содержание одного ученого журнала — Zeitschrift fur wissenschaft-
liche Zoologie von С. Th. Siebold und hersg. von Av. Kolliker u. E. Ehbers.
IS

Этот журнал научной зоологии ограничивается сравнительной анатомией
и эмбриологией, особенно в ходу микроскопические исследования. Такая
исключительность одпостороння. Это реакция против другой
односторонности — исключительного занятия классификациями, которые сильно
расплодились поело Кювье, обременяя науку латинскими и греческими
именами новых родов и видов, вводимых без всякой надобности.
Таким образом, после Кювье, соединившего систематику с
сравнительной анатомией, эти две отрасли науки опять разделились.
Сравнительная анатомия и эмбриология, беспрестанно обогащаясь
новыми фактами, имели право на самостоятельность, но их изучение,
по этому самому, делалось все более и более трудным для систематиков,
все еще называвших себя собственно зоологами. Поэтому-то составители
новых классификаций ограничивались наружными признаками животных,
как во время Линнея, а чтобы сделать что-нибудь новое, изучение этих
признаков становилось мелочным, что и вело к неестественному
размножению родов и видов, т. е. родовых и видовых имен.
Анатомы для систематического определения исследуемых ими
животных держались классификаций самых упрощенных, относительно
наружных признаков и изменяли их, как, например, Иоганн Миллер для рыб или
Ницш и Вагнер для птиц, давая анатомическим признакам решительный
перевес над наружными. О тонкостях классификаций исключительных
систематиков они не заботятся и в этом правы. Беспозвоночные, кроме
насекомых, перешли в исключительную научную собственность
анатомической школы, а собственно систематическая, или описательная, занялась
позвоночными, особенно птицами и насекомыми. Эти два класса теперь
всего более опутаны синонимами, т. е. тысячею ненужных новых имен
для предметов, уже названных; но торжество описательных зоологов —
это сотни тысяч видов жуков, различие их усиков, выпуклых полосок и
вдавленных точек на теле и крыльях.
Опять повторим, анатомы-эмбриологи правы против систематиков,
потому что дельнее их. Если ограничить науку дознанием построения
животного организма, то, очевидно, что классификация животных по
наружным признакам — дело только приготовительное, а окончательное
познание есть познание внутреннего устройства и развития организма. Но
анатомическая школа, приписывая себе последнее слово науки, забывает,
что самое полное знание построения животного организма тоже не более
как приготовительное для исследования животной жизни. Они, конечно,
кроме устройства исследуют еще развитие зародыша, т. е. процесс
образования организма, процесс жизненный; изучают даже и жизненные
отправления вполне развитых органов, их связь и взаимную зависимость; но
ограничивается ли этим жизнь животного?
По окончании зародышевого развития животное только начинает свою
самостоятельную жизнь, т. е. тогда начинается деятельность целого
организма, возбуждаемая впечатлениями извне. Эта деятельность проявляется
рядом явлений биологических, из которых каждое есть результат, внешнее
проявление жизненных процессов, совершающихся внутри организма и
составляющих исключительный предмет физиологии. Таковы выбор пищи,
выбор местности, разнообразные движения, каждое с определенной целью.
Вследствие этой внешней деятельности и потребностей,
удовлетворение которых животное находит только вне своего собственного организма,
являются определенные отношения животного к среде, в которой оно живет,
и, кроме сходства или несходства в признаках, не менее определенные
жизненные отношения к другим видам животных и к остальным особям своего
вида. Оно одиноко или общественно, общественно постоянно или для
определенной цели; при производстве себе подобных оно не ограничивается
16

физиологическим процессом оплодотворения и развития зародыша; у
высших из раздельнополых животных есть семейная жизнь, воспитание
молодых, определенные отношения самца к самке, родителей к детям.
Все эти жизненные явления составляют то, что мы называем нравами
и образом жизни животного. Они сопровождаются рядом
последовательных изменений организма, производимых его дальнейшим развитием и
влиянием среды, в которой живет животное: это возрастные изменения.
Современник Линнея, Бюффон, родившийся в одном году (1707) с
великим систематиком XVIII в., стал искать сущность зоологии как науки в
изучении нравов животных, из которых успел описать только зверей и
птиц. Он собрал все изданные до него, преимущественно случайные
наблюдения, накопившиеся в течение веков, и дополпил их наблюдениями
своих корреспондентов и сотрудников; сам он был кабинетный ученый и
мало наблюдал.
Так как часто было почти невозможно определить животное, к которому
относится то пли другое наблюдение, то в его труд вкралось множество
неточностей; сверх того, не будучи наблюдателем, он часто ошибался в
оценке фактов, принимая за истину [несомненные] ошибки и отвергая верные,
факты. Между тем ему принадлежат первые попытки основать общую
зоологию, т. е. общую теорию животной жизни, и, собирая разбросанные в его
труде общие выводы, можно составить полную и многостороннюю
программу этой части науки. Многие факты им так удачно сгруппированы, что
выведенные им из этих фактов общие идеи и теперь верны, подтверждаясь
новейшими наблюдениями. Из этих общих идей заметим относящиеся
к нашему предмету.
Он более всех своих предшественников и современников занялся
зоологической географией, строго разграничил животных Старого Света от
американских и указал общие, до сих пор верные зоологические признаки
обоих материков. Далее, он обратил особенное внимание на различные
условия распространения животных сухопутных и водяных, на влияние
внешних условий, климата и местности на животную жизнь и старался
описать климатические изменения наружных признаков каждого вида;
не менее важным казалось ему исследование периодических явлений
животной жизни. Относительно климатических изменений наружных признаков
ошибок у него пропасть, потому что по недостатку данных он не мог
определить предела изменяемости каждого признака.
Зато необыкновенной точностью и дельностью отличаются
наблюдения Далласа, из которых для нас особенно замечательны исследования
о русских животных в его бессмертной зоографии. Для всех общих
выводов о фауне России и Сибири эта книга и теперь дает основные,
превосходно обработанные, незаменимые материалы. Не менее Бюффона обращая
внимание па нравы животных, Паллас сам наблюдал их, но сверх того
не отвергал систематику, а первый, прежде Кювье, составил естественную
классификацию позвоночных и первый с поразительной верностью взгляда
отличил климатические видоизменения от видов.
Почти в одно время с Палласом появились еще многие исследователи,
ограничившиеся наблюдением образа жизни животных, особенно птиц,,
которые, как летающие по воздуху, бывают на виду более остальных
позвоночных, а по своим перелетам и устройству гнезд занимательнее для
наблюдателя.
Поэтому уже в конце XVIII в. мы имеем подробные наблюдения образа
жизни птиц Бехштейна и Наумана старшего в Германии1 и Levaillant
1 Науман стартии пользовался для сворк работы (Naumann J. A. Natur-
geschichte der Land-imd Wasservogel des nordlichen Doutscblands und der angreDuzenden
2 H. А. Ссверцов \y

в Южной Африке. В нынешнем веке доставили особенно полныь
наблюдения этого рода Науман младший в Германии, Нильсон в Скандинавии
(тоже относительно зверей), Одюбон в Северной Америке, Гульд в
Австралии. Наблюдения этих ученых подробнее палласовых, но, кроме Нильсона
и Одюбона, они не обращали особенного внимания на влияние внешних
условий на животную жизнь, между тем как Паллас исследовал это
влияние сколько мог, потому что, кроме зоологии и ботаники, этот
многосторонний гений чуть ли не более всех своих современников занимался
исследованием климатологии и физической географии. Здесь он оправдал свое
прозвание «Соссюра в России» и был достойным предшественником
Гумбольдта, так же как он был предшественником Кювье в естественной
классификации и сравнительной анатомии животных, предшественником Клап-
рота в азиатской этнографии и лингвистике. И везде он проложил новые
пути для науки и подал пример неслыханной до него точности в научной
обработке собранных им материалов.
По своей многосторонности Паллас напоминает энциклопедических
ученых древности и средних веков; по точности и положительности ото
ученый современный, а не XVIII в., и как ни велика его ученая слава,
она все еще пе может сравняться с его заслугами для науки.
В первой четверти нынешнего века разпились, наконец, и установились
необходимые вспомогательные науки для более точных и подробных
исследований влияния внешних условий на животную жизнь — физическая
география и климатология. Это было дело Гумбольдта и его
последователей; Гумбольдт же первый обработал в научной форме ботаническую
географию. Зоология и до сих пор далеко не исчерпала всех уже готовых
результатов этих наук, применимых к ее исследованиям; но уже с начала
нынешнего века стали размножаться наблюдения периодических явлений.
Не забудем, впрочем, что пример этих наблюдений был подан еще Пал-
ласом в 1769 г. Он составил план этих наблюдений, которому следовали
все путешествовавшие по России в 1769—1774 гг. и к которому до сих пор
ничего дельного не прибавлено, только наблюдения со времен Палласа
распространены на большее число местностей и видов животных, особенно
птиц.
И теперь, как тогда, замечают ход температуры, особенно весной,
вскрытие рек, где они замерзают, и современность прилета птиц с
цветением растений и пробуждением от зимней спячки других животных —
зверей, насекомых и гадов. И теперь, как тогда, замечается более
весенний прилет птиц, нежели осенний отлет, и болев пробуждение других
животных, нежели их засыпание, а делается это потому, что прилет и
пробуждение легче заметить и особенно записать под определенное число месяца,
нежели противоположные явления.
Правда, теперь делают еще метеорологические наблюдения гораздо
подробнее, нежели во времена Палласа, но, как мы вскоре увидим,
нисколько не полезные для разрешения вопроса о влиянии внешних условий
на наблюдаемые периодические явления.
До сих пор стараются применить средние метеорологические выводы,
особенно средние температуры, к объяснению явлении животной жизни, и,
разумеется, ничего не объясняют; тогда обращаются к инстинкту. Что
ни явление, то особый инстинкт.
Так делал Фабер, который, впрочем, первый в науке составил
систематический обзор жизненных явлений у птип в своей книге «Ucber das Leben
Lander. Bd. 1—4, Cothcn, 1795—1804), кроме своих паблгочепий, еще неизданными
замечаниями своего отца и даже деда, так что в этом семействе было четыро поколения
орпптологов-наблюдателей.
18

der hochnordischen Vogel» (Leipzig, 1825) Но так не делал Паллас (опять
Паллас!), часто указывавший, несмотря на несовершенство тогдашней
климатологии, настоящие, физические, весьма простые причины явления
и часто упоминавший голый факт, когда не было положительных данных
для ею объяснения, но никогда не отговаривавваийся инстинктами,
как чем-то положительным.
Что же касается Фабера, то жизненные явления птиц сгруппированы
у него по довольно верной, но искусственной классификации;
искусственной потому, что недостаточно видна их живая, причинная связь между
собой и общая зависимость от внешних условий, которые, однако же,
обратили на себя внимание этого превосходного наблюдателя и были бы
им полнее исследованы и оценены, если бы не несчастная теория
инстинктов, Triebe! Эти Wanderungstrieb, Heimwehtrieb, Nestlust и т. д.
помешали ему видеть истинную, материальную связь между животным
организмом и средой, в которой оно живет, и составляют единственный
недостаток его классического труда-
Лет через 15 после Фабера, книга которого вышла в 1828 г.,
Нидерландская Академия наук назначила конкурс для составления общей теории
течений (migrations) у животных, особенно перелетов птиц и переселений
рыб, и назначила премию за лучшее сочинение об этом предмете.
Эту премию получил известный французский ученый М. Серре (Marcel
de-Serres). Читая его книгу, мы были поражены неточностью толкования
приводимых им фактов. Инстинкт, разумеется, царствует, фаберовский
Wanderungstrieb. Влияние климата на птичьи перелеты совершенно
отвергаемся. Впрочем иначе и быть не может: автор допускает у птиц путешествия
кругосветные, при которых они несколько раз отлетают в сторону, то
к югу, то к северу, чтобы гнездиться, потом летят далее и, наконец, через
несколько лет возвращаются на зимовье.
Вместо того, чтобы отыскать связь между перелетами и другими
явлениями птичьей жизни, [М. Серре] старается сделать из весеннего и осеннего
течения птиц и соответственных странствований рыб какое-то чудо, резко
выходящее из обыкновенного порядка явлений, и ставит знаки 1!! по поводу
таинственного инстчнкта, производящего эти чудеса. А чудеса в самом
деле: сипуха (Stryx jlammea) в этой книге облетает всю Европу, Азию,
Африку и Америку, и ее пути описывают на приложенной к книге карте
самые вычурные линии. Ласточка зимует в Африке, между озером Чад
и истоками Белого Нила, как раз там, где никто не был из
путешественников. Оттуда летят две огромные стаи, одна к Сенегалу, другая к
Абиссинии. Сенегальская стая поднимается по западным берегам Африки и Евроды
и тянет, наконец, вдоль Северного Ледовитого океана, отделяя станицы,
отправляющиеся в сторону гнездиться. Абиссинская стая летит через
Индию и Китай, тоже отделяя станицы по дороге, и т. д. На карте
отмечены подобные пути 15 птиц.
Чудесно, и действительно ничем не объяснимо, кроме инстинкта. Жаль
только, что все вычурные пути [в действительности] не существуют.
Сипуха оседла везде, где ее только наблюдали; ее мнимый путь составлен
через соединение линиями различных мест, где находили эту птицу, то же
сделано и для ласточки, то же для перепела и т. д. В заключение заметим,
что эта книга есть произведение знаменитого ученого и увенчана двумя
знаменитыми же орнитологами, Темминком и Шлегелем, девять лет тому
назад.
Ее единственное значение — показать своими промахами, как мало
было тогда собрано наблюдений о птичьих перелетах и как мало были раз-
работаны даже существующие источники. Относительно же цаучного
взгляда на предмет — это удивительный шаг назад против Фабера, а особенно
2* Я»

Палласа идаже Бюффона, который сам ненаблюдал и материалов имел
слишком мало; почти что одни наблюдения Baillon на северном берегу Франции.
Однако, между тем как эти устарелые понятия, плод одностороннего и
поверхностного изучения, еще держались у большинства зоологов, наука
все шла вперед и мало-помалу усвоила себе результаты гумбольдтовых
исследований о климатологии и физической географии, применяя их
к объяснению явлений животной жизни.
Этот новый и плодотворный путь был проложен Глогером в его
небольшом по объему, но чрезвычайно важном для науки исследовании о
климатических изменениях птиц.1 Эти климатические изменения он не
ограничивает изменениями в наружных признаках, а рассматривает влияние
климата вообще на жизненные явления у птиц и зверей, так, например,
влияние климата и местности на оседлость или подвижность птиц (стр. 55),
на их голос (стр. 77), на их местопребывание и нравы (стр. 86). Не менее
многосторонне у него определение внешних условий, имеющих влияние
на животное. При определении этих условий Глогер пользовался
исследованиями Гумбольдта, Скава (Schow)n Валенберга о ботанической географии
и Гумбольдта о причинах, производящих уклонение изотерм от
параллельных кругов, руководствуясь при применениях исследований к явлениям
животной жизни знанием организации и потребностей животных,
выведенных из наблюдений своих и других ученых, уже названных нами —
Палласа, Наумана, Нильсона, Фабера.
Глогерова небольшая и, повидимому, слишком специальная книжка тем
не менее положила основание зоологической географии в ее современном
значении, определила содержание и объем этой новой отрасли науки.
Глогер внес в нее мысль и метод исследования. После него зоологическая
география уже не может ограничиваться перечислением мест, где водится
тот или другой вид, или делением земли на области с перечислением
животных каждой; она должна показать причины, от которых зависит
распространение животных. Это достигается только определением влияния
внешних условий на животную жизнь, для чего необходимы подробные
местные наблюдения. Вот та потребность науки, которая оправдывает между
прочим и появление наших воронежских наблюдений.
В предисловии своей книги, говоря о важности многосторонних
наблюдений над влиянием климата на жизнь животных и ее периодические
явления, Глогер обращался преимущественно к русским ученым, говоря,
что подобные наблюдения всего удобнее производить в России благодаря
разнообразию и резким крайностям ее климата, первобытности ее
природы, еще не измененной (кроме немногих губерний) вековым трудом тесно
живущего населения. Этот вызов двигателя науки, до сих пор еще не
оцененного по достоинству, нашел отголосок в России. С 1837 г. у нас начались
обширные исследования, уже доставившие драгоценный материал для
решения поднятых Глогером вопросов.
Исследования начались с полярных частей России и Сибири
экспедициями, отправленными от Академии Наук с целью определить крайние
пределы животной жизни к полюсу. Точные и обильные данные для
познания полярной природы были собраны двумя экспедициями академика
К. М. Бэра в Новую Землю; но крайний предел не был найден. Сухонутная
фауна Новой Земли» как острова, слишком бедна; климат не представляет
еще крайней суровости; море богато животными.
Нужно было искать крайних условий, допускающих жизнь
сухопутных позвоночных в глубоком севере Сибири, и эти условия были обстоя-
1 С. L. G 1 о g е г. Das AMndern йет Vogel durch den Einfluss des Klima's.
Breslau, 1833.
20

тельно исследованы А. Ф. Миддендорфом на Таймырском полуострове,
в стране, где с сентября нет ни одной оседлой птицы, ни одного не
засыпающего на зиму зверя. А. Ф. Миддендорф тщательно изучил там
периодические явления в отношении к местности и климату. Между прочим он открыл
любопытный факт, что многие птицы, как некоторые кулики, гуси и Falco
gyrfalco, выведя детей, подаются на север за крайний предел вообще
гнездящихся птиц. Исследование периодических явлений он продолжал и
в Восточной Сибири и, сверх того, основательно изучал климатические
изменения.
Еще раньше подобными наблюдениями занимался А. Нордман в южной
России (с 1833 г.). Много отдельных, замечательных фактов относительно
занимающих нас вопросов помещено в его «Faune pontique» (т. З).1 В начале
труда представлен краткий, но мастерски сделанный топографический
очерк края, объясняющий многие приводимые автором особенности
степной фауны. Особенно любопытны его наблюдения над приурочиванием
лесных зверей и птиц в степи и происходящими от того местными
изменениями в их нравах. А. Нордман описал также встречающиеся в том краю
климатические изменения наружных признаков, следуя Глогеру, и собрал
множество данных относительно географического распределения
позвоночных в южной России, особенно зверей, птиц и рыб. Наблюдения А. Норд-
мана относятся преимущественно к юго-западной части русских
черноземных степей.
В то же время многолетними наблюдениями Э. Эверсмана, которые
издавались в «Bulletin de la Societe des Naturlistes de Moscou», был исследован
и северо-восточный конец этой полосы и прилежащие песчаные, глинистые
и солонцеватые степи Арало-Каспийского бассейна. Э. Эверсман всего
более исследовал место пребывания (stationes) животных.2 Особенно
любопытны его наблюдения над распределением землекопов по различным
почвам. Самый полный свод его наблюдений находится в его фауне
Оренбургского края, к сожалению не законченной за смертью автора.
В одно время с этой фауной появились зоологические исследования
Киевского учебного округа К. Кеслера и Харьковского учебного округа
(на запад от Дона) А. Черная. Подобно всем известным нам местным
фаунам, труд К. Кеслера есть систематический каталог, с заметками о нравах
животных, но его заглавие — «Зоология, часть систематическая» —
показывает, что он не намерен этим ограничиться и что будет другая часть
его исследований. А. Чернай особенно старался определить для всех
классов позвоночных отношения харьковской фауны к фауне других частей
России; но выведенные им пределы распространения разных видов не
совсем точны.3 Для птиц А. Чернай особенно обратил внимание на продолт
жительность времени и свойство их пребывания в описываемом крае:
птицы оседлые, летние, зимние, пролетные, залетные.
1 A. Deraidoff. Voyage dans la Russie meridionaleet la Crimec, par la Нол*
grie, la Valachie et la Moldavie, execute" on 1837 sous la direction de M. A. de Demi doff;
par M. M. de Sainsont Le Play, Huot, Levejslle, Raffet, Roa^seau, de Nordmann et du
Ponceau. T. 1—4, Paris. 1840—1842. T. 3, Observations sur la faune pontique. Сост.
A. Nordmann. Paris. 1840.
* Этим же направлением отличаются и наблюдения Е. Менетрие (Е. Menetries)
в Catalogue raisonne* des objets de zooiogie, recueillis dans un voyage au Caucase et
jusqu'aux frontiere* actuelles de la Pers^, 1842. Особенно важны сведения об
абсолютной высоте, которой достигают животные в горах.
* Так, Дон принят восточной границей харьковских животных, не
встречающихся в Оренбургском крае, и западной—оренбургских, не встречающихся в Харь-
KOBGKoi губернии, вследствие чего сказано: на восток от Дона живут, например,
джиггетай, западная граница которого Урал, тигр, степная ковша (Felis manul)>
Antilope subgutturosa и т. д.
21

Таким образом, теперь изданы материалы для составления фауны почти
всей южной половины России, особенно черноземной полосы, за
исключением пространства между Волгой и Доном. К этому пространству
относятся места наших наблюдений, составляющих предмет предлагаемого
труда, который обработан впрочем по совершенно иному плану, нежели
упомянутые местные фауны.
Мы имели в виду представить свои наблюдения в форме, возможно
облегчающей их употребление в качестве материала для общих выводов
о периодических явлениях. Но для объяснения наших мнении о том, чего
требует в настоящее время эта отрасль науки, не бесполезно сказать
несколько слов об общих современных исследованиях периодических
явлений, т, е. особенно прилета и отлета птиц.
Мы уже видели, что подобные местные наблюдения производятся давно
и теперь уже доставили довольно значительный материал для
сравнительных выводов. Но весьма недавно они соединились с метеорологическими
наблюдениями, чем впрочем немного сделано для объяснения самых
явлений. В инструкции, составленной Кетлеапо указаниям многих зоологов,
мы, конечно, находим вполне верную мысль, что годовые различия в этих
явлениях могут служить для определения влияния внешних условий па
животную жизнь. Но инструкция не показывает, как достигнуть этой
цели. В ней говорится только о наблюдении времени периодических
явлений, и в виденных нами ежегодных изданиях этих наблюдений
метеорологическая часть вовсе не приноровлена к зоологической, да и последняя
не дает обстоятельного представления о явлениях, так что мы можем
только сравнивать время прилета птиц с средней температурой, средней
высотой барометра и прочими средними выводами за месяц наблюдения, для
вычисления которых необходимо устранить весь ряд метеорологических
влияний, действующих на организм. На наблюдения над прилетом
обращено внимание предпочтительно перед прочими явлениями жизни птиц,
а между тем мы сейчас увидим, что эти наблюдения всего менее
объясняют влияние климата на течение птиц.
Конечно, легче заметить время прилета, чем время отлета; но точное
показание времени еще не так важно, как последовательность явлений,
связь их между собой и с ходом температуры и погоды. Поэтому очевидно,
что наблюдения, делаемые по плану Кетле, не имеют большого
зоологического значения и могут только служить для дополнения характеристики
местного климата, существенно выражаемого метеорологическими цифрами.
Между тем, из подобных наблюдений, зоологическая часть которых
ограничивается голословным показанием времени явления, пробовали
выводить общие законы зависимости этого явления от климата.
Такое приложение метеорологических цифр к течению птиц сделано
Эрманом для касатки (Hirundo domestica Pall.) и кукушки (С и cuius
canorus). Сличая наблюдения над их прилетом, он вывел, что касатка
прилетает повсеместно при средней суточной температуре 7° Ц (от 6 до 8°),
кукушка при 13° Ц, и заключил, что каждая птица прилетает на места,
где гнездится, при определенной средней суточной температуре.
Но в одно время с Эрмановыми исследованиями была доказана
неприменимость средних температур к жизненным явлениям в статье К. Ф. Рулье
о весенних периодических явлениях 1850 г. («Куда девалась городская
А&сточка», «Московские ведомости>, 1850, № 85). В этой статье К. Ф. Рулье
1 Q и е t е 1 е t. Ph6nomenes periodiques- -— M£moiresd** Г Acad, de Sci Bnixclles,
$g50, t. 25; мы знаем эту инструкцию только по русскому переводу академика А. Я.
Купфсра. (Руководство к деланию магнетических и метеорологических наблюдений.
Йзд, 2-е, СПб., 1857). Наблюдения по общему плану начались в Бельгии с 1841 г.
'(руководство и пр., стр. 33, прим.).
22

сперва выводил истинную методу исследования и объяснения явлений
органической природы, основывая ее на глубоко верной мысли, что в
оценке явлений органической природы должно обращать внимание
преимущественно на многопричинность и текущее образование или ход
явления, которое, следовательно, зависит: 1) от организма животного или
растения; 2) от всей сложности внешних условий: климата, местности, пищи,
безопасности; 3) от всего ряда предшествовавших жизненных явлений
изучаемого животного или растения; ряда, в котором каждое явление
зависит от предыдущих и обусловливает последующие.
Эти общие начала применялись, в частности, к прилету некоторых птиц
и весеннему развитию некоторых растений в Московской губернии весной
1850 г. с обстоятельным анализом условий, от которых зависит то и другое
явление.
Таким образом, К. Ф. Рулье принадлежит первое применение истинно
научного метода к исследованию и объяснению занимающих нас явлений.
В той же статье он рассматривал и опровергал односторонние объяснения,
особенно объяснение жизненных явлений средней температурой или
каким бы то ни было средним метеорологическим выводом.
Эта основная мысль о многопричинности явлений видна во всех
научных трудах, во всем преподавании К. Ф. Рулье. Относительно нашего
предмета им издано еще несколько общих выводов в публичных лекциях
1852 г. («Жизнь животных по отношению к внешним условиям». Чтение
3-е.М*, 1852) и [в статье Н. Ооновского] «Замечания московского охотника
на ружейную охоту с лягавою собакою» [М., 1852]. Сверх того, с 1841г.
К. Ф. Рулье производит и собирает наблюдения над течением птиц под
Москвой, а с 1845 г. он стал собирать наблюдения и из других мест России.
Этот богатый материал теперь уже обработан, и мы надеемся на его скорое
издание.
В 1852 г. А. Чернай издал свои наблюдения над прилетом и отлетом
птиц в окрестностях Харькова, в которых отметил и среднюю температуру
дней прилета. Оказалось, в противность Эрманову положению, что одна
вс та же птица прилетает в разные годы при средних суточных температурах,
различие которых доходит до 10° Р.
В начале 1855 г. академик А. Ф. Миддендорф распространил эти
исследования на большое количество мест в России и: Сибири и тоже доказал
неверность Эрманова положения. Он, сверх того, проверил данные,
служившие берлинскому ученому, и: доказал их неточность и недостаточность.
Оказалось, что 7° есть только средняя из довольно различных местных
средних суточных температур, при которых прилетают ласточки.
Соединяя линиями на карте места одновременного прилета, А. Ф. Миддендорф
вывел, сверх того, что получаемые таким образом линии одновременного
прилета приблизительно совпадают с изохименами, линиями одинаковой
средней зимней температуры, в своем направлении от северо-запада к юго-
востоку и расходятся с линиями одинаковой весенней температуры, Из
этого можно только заключить, что так как и направление изохимен и
время весеннего прилета зависят от весьма многочисленных причин, то
в числе этих причин есть действующие вместе и на среднюю температуру
зимы и на весеннее течение птиц. Тут тоже видна необходимая связь между
зимней жизнью птиц и их весенним течением. А. Ф. Миддендорф, со
свойственной его исследованиям точностью и осторожностью, выставляет это
совпадение линий просто как факт, сам по себе недостаточный для
объяснения времени весеннего прилета.
Действительно, мы вполне разделяем мысль К. Ф. Рулье, что для
полного объяснения этого явления нужно исследовать:
1. Пребывание птиц на зимовье.
23

2. Отлет оттуда и условия этого отлета.
3. Путь птицы ж условия, встречаемые на пути.
4. Условия, которые птица находит при прилете на летнее
местопребывание.
Следовательно, нужно сравнить наблюдения, сделанные в местах, где
1) птица является только на зиму; 2) является только в весеннем пролете,
3) гнездится.
Но в собранных доселе данных наблюдений в местностях очень мало,
наблюдений на зимовьях и того меньше; а наблюдения над прилетом в
летней области [обитания] птицы, хотя из сотен мест, почти ничего не
объясняют, если ограничиться только ими.
Вот почему нам кажется, что, например, в описываемой нами местности,
где так мало собственно зимних птиц, осенние наблюдения приносят более
прямую пользу для объяснения периодического течения птиц, нежели
весенние. Следя за птицей со времени вывода детей до отлета, мы можем
видеть всю связь явлений и причин, подготовляющих отлет. При прилете,
весной ли, осенью ли, мы видим, напротив, не весь ход явлений, а только
конец. Сравнивать такие отрывки явлений все равно, что сравнивать,
например, сотни клювов, которые все-таки не могут заменить одного полного
экземпляра птиц; так и сотни наблюдений над отрывочным явлением не
могут заменить одного полного ряда.
При наблюдении периодических явлений необходимы
климатологические данные; но мы видели, что существующие численные выводы мало
приложимы к нашей цели, потому что они слишком недостаточно
выражают ход метеорологических изменений (температуры, влажности воздуха,
осаждения влаги из атмосферы, ясности неба, давления воздуха и т. д.).
Мы старались выразить этот ход в своих метеорологических описаниях и
даже в таблицах, но последние мало соответствуют цели. При
составлении саратовских таблиц из журнала Глебова, сообщенного нам
академиком А. Я. Купфером, мы старались выразить как можно больше
крайности температуры, приписывая им большое влияние на животных; но
вычисленные нами средние месячные maxima и minima так же мало
значат в зоологии, как и все средние температуры.
Эту нелогичность нам тогда же заметил К. Ф. Рулье, с которым мы
принуждены были согласиться после неудачных попыток применить к делу
свои численные метеорологические выводы. Со всем тем мы думаем, что
можно найти с(^такяя метеорологических цифр, применимые к зоологии.
Такие численные данные необходимы для научной точности. Но все
отдельные цифры ничего не значат.
Сделанные нами замечания о наблюдениях весеннего прилета, повиди-
мому, осуждают нашу вторую главу, где обработан именно этот предмет.
Но мы в ней только применили существующие у нас малочисленные дапиые
к зоологической характеристике воронежской весны, а не к объяснению
весеннего течения птиц.
Другое дело наблюдения над отлетом. Они послужили нам для
исследования причин и сущности явления, потому что были в связи с
наблюдением явлений, подготовляющих отлет. При сравнении же осенпих и
весенних наблюдений мы опйть могли иметь в виду единственно зоологическую
характеристику местности, а не общую теорию периодического течения
ПТИЦ.
Вообяце сделанный нами исторический очерк указывает уже на то
требования, к которым пришла современная наука относительно местных
исследований, подобных нашему. Не наше дело судить, в какой степени
предлагаемый труд удовлетворяет этим требованиям; заметим только, что опи
оправдывают план, по которому мы изложили свои наблюдения.

Этот план очень прост. Каждое явление мы изучаем сравнительно у всех
животных, у которых заметили его. Порядок в описании явлений
определяется их естественной последовательностью, от весны до весны; только
явления линяния отделены от прочих, современных им, по необходимости
описать их все вместе и в связи между собой; но при этом не упущена из
вида связь линяния с остальными периодическими явлениями.
Климатические изменения наружности животных мы тоже старались представить
в связи с периодическими явлениями их жизни, особенно с линянием,
от которого они всего ближе зависят.
Вообще мы имели в виду многопричинность и связь явлений, как й
следовало ученику К. Ф. Рулье, но помнили тоже, что эти многочисленные
причины и условия явления имеют на него не одинаковое влияние: есть
причины главные и второстепенные. Не имея часто никакого образца для
исследования этих различных влияний, мы не могли избегнуть некоторых
неточных и односторонних объяснений. Так, в главе III обращено слишком
мало внимания на влияние климата на летнее размещение животных, что
нас заставило возвращаться к этому предмету в следующих главах. Вообще
читатель заметит, что мы приступили к труду без полного и ясного
сознания предмета, который для нас объяснялся по мере обработки, так что
последние главы удовлетворительнее первых. Поэтому, а тоже по связи
явлений между собой, мы не могли избегнуть повторений.
Мы решились издать свой труд, несмотря на сказанные недостатки,
потому что он отчасти наполняет пробел в зоологической географии
России. Мы сохранили многие, может быть, ошибочные мысли, потому что
часто заменить их было нечем за неполнотой фактов; сверх того, они
высказаны гипотетически, как требующие проверки, и не могут подать повода
к дальнейшим заблуждениям. Напротив, даже ошибочная мысль, но
выведенная из фактов и высказанная вопросительно, может дать повод к
дальнейшим исследованиям, уясняющим предмет и, следовательно, [может]
принести косвенную пользу науке.
Пример этому мы видели в теории прилета Эрмана и вызванных ею
опровержениях. Желаем, чтобы так опровергли и наши неточные выводы,
потому что отрасль науки, к которой относится предлагаемый труд, еще
слишком мало обработана. Наблюдения нравов животных, ограниченные
одним местом, не могут решить никакого общего научного вопроса. Но мы
везде старались указать на эти общие вопросы, потому что их можно
решить только сравнением местных наблюдений, и местные наблюдатели
должны их иметь в виду.
Относительно литературы нашего предмета заметим, что она
ограничивается для Воронежской губернии некоторыми зоологическими
сведениями, помещенными в первом томе путешествия С. Г. Гмелина.1 Что же
касается источников, которыми мы пользовались для оценки своих
наблюдений, то они уже упомянуты в историческом обозрении исследований
о жизни животных в отношении к внешним условиям; сверх того, в самой
книге есть нужные цитаты и ссылки. Впрочем, мы в ней приводим весьма
мало фактов, относящихся не к исследуемой нами местности.
Таким образом, главным материалом для предлагаемого труда были
собственно наблюдения весьма различной продолжительности для
различных исследованных нами периодических явлений. При обработке их мы
пользовались еще для сравнительной оценки фактов некоторыми
неизданными материалами и обязательной помощью ученых, более нас сведущих
1 С. Г.Гмелин. Путешествие по России для исследования трёх царств естества»
Пер. с нем., ч. 1. Путешествие из С.-Петербурга до Черкесска, главного города Дон"
ских казаков в 1768 и 1769 годах. СПб., 1771.
25

и опытных. Простой рассказ о научных занятиях., результатом
которых является предлагаемый, труд, достаточно покажет, какой глубокой
благодарностью мы обязаны доставившим нам эти пособия, и лучше
всяких объяснений даст читателям средство оценить помощь, оказанную нам
вследствие живого, бескорыстного усердия к науке этих ученых, которых
мы назовем на своем месте, говоря об участии каждого из них в научной
обработке наших наблюдений.
Выразившееся в них направление — исследовать преимущественно
образ жизни животных и отношения их к внешним условиям появилось
у меня еще в детстве, с тех пор как я стал обращать внимание на природу;
уже тогда беспрестанное чтение «Histoire naturelle» Бюффона1 наводило
меня на эту часть науки. Два-три из тогдашних наблюдений2 упомянуты
и в этой книге с означением годов (1837—1840), и псследусхмая здесь
местность есть та самая, где я провел свое детство.
В 1843 г. я поступил в Московский университет и в 1844 г. сделался
слушателем профессора К.Ф. Рулье, который незадолго перед тем (с 1841 г.)
ввел новую у нас систему в преподавании общей зоологии, прежде
ограничивавшейся, сколько нам известно, общим изложением классификации и
сведениями из сравнительной анатомии, между тем как его курс общей
зоологии был изложением общих законов животной организации и
животной жизни (зообиология). Логичность и увлекательное изложение этих
лекций8 (к сожалению — немногочисленных вследстгие обширных
палеонтологических исследований профессора) побудили меня искать сближения
с ним; из простого слушателя я сделался его учеником.
В слышанном нами курсе общей зоологии профессор обращал
особенное внимание на важность и современное положение исследований о
связи жизненных явлений между собой и зависимости их от внешних условий,
jot среды и обстановки, в которой живет животное. С тех пор эти
исследования окончательно сделались главпым предметом моих занятий, и мое
любопытство относительно жизни животных приняло научный характер.
Этот же курс, два следующих и частные беседы с профессором ознакомили
меня с современным состоянием зоологии и современными источниками
для ее изучения. К. Ф. Рулье был моим постоянным руководителем при
изучении зоологической литературы.
При сказанном направлении своих занятий я не мог не обратить
особенного внимания на климатологию и физическую географию, и чтения
профессора М. Ф. Спасского доставили мне научные сведения об этих
предметах и их литературе и обратили меня к изучению трудов Гумбольдта и
его последователей.
Тогда же начались наблюдения, составляющие предмет предлагаемого
труда. С 1844 г. я ежегодно ездил в Воронежскую губернию. В 1844, 1845т
1846 гг. наблюдения продолжались от начала июня до первых чисел
сентября. Я замечал время вылета птенцов у птиц, размещение животных
в это время, летние перелеты птиц, отчасти линяние и начало осеннего
отлета. В 1847 и 1848 гг. наблюдения продолжались от июня до декабря.
Я приобрел более полные данные насчет времени отлета и наблюдал
зимнюю жизнь птиц и зверей. В 1849 г. наблюдения начались в конце марта.
Я проследил прилет и явления вывода детей. Но эти весенние наблюдения,
1 Б u f f о п. Histoire naturelle des oiseaux, des герШея ei d«*s poisons. 7 ё$., 1855.
2 Эти наблюдения сделаны собственно жившим у нас в доме учотелсм Ф. Н. Лау
шеном. Он был отличный охотник и стрелял, кроме дичи, ьгяких птиц, чтобы показать
их нам, причем рассказывал свои охотничьи замечания и, сверх того, упражнял и нас
в наблюдении птиц, иногда водя с собой на охоту.
* О методе преподавания К. Ф. Рулье нечего напоминать ого слушателям, но ее
может знать и вообще публика до нлнечатанньш публичным лекциям 1852 г.
26

от конца марта до начала июня, по разным обстоятельствам не могли
повториться в следующие годы и поэтому составляют самую слабую и
недостаточную часть предлагаемого труда. В 1850 г. были [произведены]
наблюдения от половины июня до начала октября. В 1851 г. в сентябре
и октябре [производились] наблюдения над отлетом птиц и осенним
линянием зверей, соединенные с метеорологическими. Подобное соединение
зоологических и метеорологических наблюдений продолжалось и в 1852 г,,
от половины июня до конца октября и с конца августа до половины октября
1853 г.
Тагам образом, различные периодические явления не могли быть
исследованы нами в одинаковой степени, и мы не могли исследовать с
достаточной полнотой годовые различия в этих явлениях, чрезвычайно важные
для определения влияния внешних условий на животную жизнь.
Задач мы себе не задавали никаких, потому что при соображении задачи
прежде наблюдений невольно придумывается для нее умозрительное
решение, к которому разными натяжками приводятся и самые наблюдения.
В литературе мы не читали, до самого печатания этого труда, никаких
теорий периодических явлений, а одни факты. При наблюдении мы только
старались внимательно замечать все, что видели, не пренебрегая никакой
мелочью, и чисто фактическое сравнение своих наблюдений с чужими
наводило нас на научные вопросы, и мало-помалу, по мере нарастания
данных, составилась довольно полная программа исследований. Мы ее
представили в оглавлении, где для этого упомянуты самые недостаточные и
отрывочные заметки, например о родах деревьев, на которых гнездятся
различные птицы.
Такое построение научной системы исследования через сравнение
бесчисленного множества частных фактов было трудом нелегким, скажем
более, оно было бы невозможно для неопытного исследователя, если бы не
облегчалось помощью К. Ф. Рулье. Я ему сообщал свои наблюдения;
он мне сообщал другие факты и указывал источники, откуда я мог брать
материалы для сравнительной оценки своих наблюдений. Готовых общих
выводов он мне не сообщал, зато руководствовал в группировке фактов и
упражнял в анализе их значения. При этих упражнениях, всегда
изустных, я всегда должен был сам отыскать связь явлений, часто относящихся
к другим отраслям науки, и составить общий вывод.
Этими упражнениями я усвоил себе научную методу обработки
наблюдений, которой руководствовался впоследствии. Сверх того, так как я
не читал тогда никаких общих выводов о влиянии внешних условий на
животную жизнь (кроме книги Глогера о климатических изменениях)1,
а читал одни частные наблюдения, то при упражнениях в научном анализе
этих фактов К. Ф. Рулье обращал мое внимание на требования
современной науки относительно избранного мной предмета. Иногда наши мнения
были несогласны; но, признаюсь, я уступал иесьма неохотно и уступал
только логике, а не авторитету наставника. Многие односторонние мысли
остались в предлагаемом труде, как след этого раннего стремления к
научной самостоятельности; но, опять повторяю, заменить ах нечем, нет
фактических данных, и пусть эти мысли остаются вопросами в науке и поводом
для поверки их дальнейшими наблюдениями.
Общая теория периодических явлений составлена К. Ф. Рулье в курсе
общей зоологии, но уже после 1848 г. Мы с 1845 г. не слушали его
университетских лекций общей зоологии, а эту часть курса и не читали. Несмотря
на это, всякий, слышавший лекции К. Ф. Рулье, узнает в нашем
исследовании труд его ученика. Его влияние сильно отразилось уже и потому,
1 С. L. G 1 о g е г. Ibidem.
27

что я у него выучился научной методе анализа и, как я ни старался
выводить общие положения исключительно из фактов, забывая о всякой
теории,1 многие и очень многие из моих выводов напоминают лекции
К. Ф. Рулье, хотя и не заимствованы из них.
Из сказанного понятно участие наставника в предлагаемом труде его
ученика; без него этот труд не мог бы появиться в своем настоящем виде,
потому что именно ему мы обязаны усвоенной нами методой исследования.
Но это участие не могло быть выражено в цитатах; мы не заимствовали у
профессора К. Ф. Рулье ни одного частного положения, ни одного
частного факта, хотя почти на каждой странице выразилось общее влияние
его взгляда на науку. Мы глубоко убеждены в ясности, логичности и
научной пользе этого взгляда и ценим свой труд, как труд ученика К, Ф. Рулье,
прочно усвоившего направление и методу своего наставника. Главный
наш недостаток это то, что мы по неопытности иногда невольно отступали
от этой методы, о чем уже сказано.
Для исследования климатических изменений, встречающихся в
Воронежской губернии, нужно было сравнить их с многочисленными
экземплярами из других мест, особенно с западно-европейскими, московскими и
сибирскими. Это мы начали в музее Московского университета, который
нам был открыт обязательностью К. Ф. Рулье и нынешнего хранителя
музея — К. Ренара. Весьма полезны были нам тоже богатые коллекции
южносибирских птиц и зверей Г. Карелина, который, сверх того, сообщил
нам многие из своих неизданных наблюдений. У него же мы изучали
оренбургских птиц и отчасти московских, которых мы сверх того добывали сами.
В 1850 г. мы начали научную обработку своих наблюдений и лето 1851 г.
провели в Петербурге, работая в коллекции Академии Наук и
принадлежащей к ней библиотеке, которые были нам открыты обязательностью
академиков Брандта и Менетрие, хранителя коллекции. Приискиванье
нужных нам экземпляров весьма облегчал Вознесенский, главный
препаратор при Академии, который, сверх того, сообщил нам некоторые
неизданные наблюдения, сделанные им на Камчатке. Но особенно
неожиданное и чрезвычайно важное пособие оказал нам академик А. Я. Купфер
сообщением климатологических данных, относящихся к исследуемой
нами части России. Он нам дозволил справляться для составления
метеорологических таблиц с рукописным дневником наблюдений Глебова в
Саратове, принадлежащим Главной физической обсерватории.
К. Веселовский тоже сообщил нам особые оттиски своих
климатологических статей, из которых особенно полезными оказались вычисленные
им результаты наблюдений Девьера в Валуйках Воронежской губернии.
В 1854 г. мы опять осматривали коллекции Академии вместе с академиком
А. Ф. Миддендорфом, который был так обязателен, что сам приискивал
нужные книги и сообщал разные объяснения о доставленных им в
Академию сибирских животных. Тогда же мы осмотрели прикаспийских зверой
и птиц, только что доставленных Бэром, и вообще благодаря Врандту,
Миддендорфу и Вознесенскому мы могли осматривать даже экземпляры,
хранящиеся в ящиках и не доступные публике. Каспийских птиц мы еще
изучали в коллекции Головачова.
Из этого обильного материала мы поместили в предлагаемый труд
только немногие заметки, относящиеся к не воронежским экземплярам
воронежских видов; но он был нам необходим для составления общих выводов
о климатических изменениях, и без него мы не могли бы дополнить тоорию
Глогера.
1 Теорию мы принимаем не в смысле умозрения, а в смысле общих идей,
выведенных индуктивно из сравнительного анализа фактов и наблюдений.
28

Таковы пособия, содействовавшие исправлению недостатков нашего
труда. Еще раз свидетельствуем свою глубокую признательность
оказавшим их. Без их помощи мы не могли бы представить своих наблюдений
в настоящем виде, придать этому исследованию его настоящее научное
значение. Теперь же оно, при всех недостатках, все-таки первый опыт
подробного местного исследования влияния внешних условий на все,
даже ничтожнейшие явления животной жизни, т. е. деятельности целого
организма, а не отдельных органов; несмотря на недостатки этого
исследования, К. Ф. Рулье может сказать, что его труды не пропали для моего
научного образования.

ОГЛАВЛЕНИЕ1
Предисловде
Общий ход зоологических идей и последовательные воззрения па науку в XIX в.
Научное значение исследований, составляющих предмет этой книги
Материалы ее и пособия, полученные автором от других ученых
Глава I. Введение
Географическое положение Воронежской губернии
Общий очерк равнин Европейской России и Сибири; три полосы этих равнин:
тундровая, лесная (тайга) и степь
Различие высоты правого и левого краев речных долин. Постоянно ли правый
край выше левого? Влияние этого различия на распределение лесов.
Связь между лесами и реками Воронежской губернии, обусловленная
степным сухим климатом
Видоизменения воронежских лесов; леса окрайные, или нагорные, болотные,
котловинные
Степи; их почва и подпочва
Геологическое образование губернии
Симметрическое расположение лесов, степей и пр. на противоположных берегах
рек
Топографические отличия северной части губернии
Общий взгляд на воронежских позвоночных, дышащих легкими
Систематический каталог звергй
» » птиц
» » гадов
Примечания к каталогу. Новые виды; Ficedula praslna R о u i Г1.
Глава II. Весенний прилет птиц
Зима и весна 1849 г.
Наблюдения пад весенним прилетом воронежских птиц в этом году сравнительно
с воронежскими наблюдениями Гмелиыа в 17G9 г, и наблюдениями Фабера
в Ютландпи
Прилет птиц до вскрытия рек весной 184$ г.
Вскрытие рек, валовой прилет
Особенности весны в континентальном климате. Быстрота перехода от зимы к,
лету. Резкое разграничение трех главных периодов весны: таяние снега,
разлив рек, олиствеяенне деревьев
Последний период весны. Пробуждение гадов от зимней спячки
Прилет поздних птиц
1 Считаем нужным привести оглавление первого издапия, хотя оно и не
явчяется тпковым в обычяим смысле слова, так как многие из указанных
подразделов в тексте не выделены. Оно представляет интерес как перечень
вопросов, занимавших Н. А. Ссверцова.— Ред.
31

Глава III. Размещение разных видов зверей, птиц п гадов в губернии во
время вывода детей
Общий взгляд на местные подразделения воронежской фауны
I. Долина Дона
1. Устье РГкорца
2. Южная граница зелено-песчаниковых обнажений на Дону, у с. Колы-
белки
II. Долина Битюга
Топографические и зоологические различия между долиной Дона и долинами его
главных притоков
Описание местности и расселения животных в Битюцкой долине. Камыши, озера,
ольхи, грядипы, луга
III. Древние наносы Битюга
Общий топографический очерк их
Хреновской бор и тамошние животные
Болотистый участок древних наносов Битюга около речки Бурапля. Местные
дожди, зависящие от расположения соседних лесов. Животное население
IV. Окрайиые, или нагорные, леса
Звери, живущие в них
Птицы: их суточное течение из внутренности леса к опушке во время вывода
детей; их расселение по логам и буграм леса
Птицы, гнездящиеся на высоких и низких деревьях» в кустах и в дуплах.
Зависимость роста лесных деревьев от рельефа почвы и влияние этого
обстоятельства на расселение лесных птиц
Расселение гадов; зависимость его от света и теплоты. Гады, живущие в чаще или
по полянам, в сухих и в влажных частях леса
Связь между лесной фауной и лесной флорой
V. Степи
Различные виды степей, зависящие от ширины водоразделов и степени
обработки земли; типические местности
1. Степь между нижним Битюгом и Доном; обработка земли, истребление
степных животных
2. Животное население степей по верхам Икорца
3. Каменная степь
Дикие животные, поселившиеся в деревнях
Глава IV. Время вывода детей
Климатические условия марта и апреля в Воронежской губернии
Животные, выводящие детей в эти два месяца
Воронежский климат в мае и в июне
Влияние климата на размещение животных во время вывода детей
Наблюдения над выводом птенцов у воронежских птиц; местные
особенности; разновременность этого вывода в различные годы; зависимость
годогых аномалий от климата
Наблюдения за апрель 1840 г.
» » май 1849 г.
» » июнь 1844—1850 гг.
» » июль 1844—-lFoO гг.
Глава V. Перелеты и переселения птиц от июля до сентября; зависимость
этого явления от климата и местности. Соответствующие явления у зверей
и гадов
Общий взгляд на изменения в размещении животных после вывода дотей
Климатические условия воронежского лета от 1 июня до 1 октября
Летние эасухи и их влияние на животных
Изменения, происходящие в местных фаунах (описанных в главе III), после
вывода детей у птиц
1. Речные долины
1. Устье Икорца в Дон
2. Долина Дона у с. Колыбелки
3. Долина Битюга
32

II. Древние наносы Битюга
III. Окрайные, или нагорные, леса
IV. Степи
1. Степь между нижним Битюгом и Доном
2. Степь по верхам Икорца
3. Каменная степь
Общие выводы о видоизменениях птичьих перелетов в степях и обстоятельствах,
обусловливающих эти изменения
Прилет с юга птиц летних, не гнездящихся
Продолжительность периода бродячей жизни у различных пород птиц
Явления бродячей жизни у зверей
Летние переселения гадов
Глава VI. Осенний отлет и пролет птиц. Соответствующие явления у зверей
и гадов: переселения, зимняя спячка. Зимняя жизнь животных
Климатические условия воронежской осени и зимы
Главные моменты осеннего отлета птиц
Наблюдения над обстоятельствами отлета и связью его с летними перелетами
у различных видов птиц
A. Отлет птиц без предварительных перелетов
Б. Отлет птиц после предварительных перелетов по однородным местгостям
(одноместные перелеты)
B. Отлет птиц после летних перелетов по разнородным местностям
Общий взгляд на изменения перелетов перед окончательным отлетом
а) Отлет птиц, гнездящихся общественно и ведущих потом бродячую жизнь
б) Отлет птиц, гнездящихся одиноко и ведущих потом бродячую жизнь
1. Отлетающие по одиночке и исподволь
2. Отлетающие врассыпную, но одновременно
3. Отлетающие стадами
Влияние пищи, ее периодических изменений на общественность отлетающих
птиц
Денные птицы, летящие ночью во время своего осеннего течения; объяснение
этого ночного отлета
Осенний пролет птиц, не гнездящихся в Воронежской губернии
Пролетные, останавливающиеся и не останавливающиеся. Продолжительность
пребывания первых в Воронежской губернии
Отношения осеннего пролета к отлету гнездящихся
Расселение и нравы пролетных птиц, останавливающихся на пути в
Воронежской губернии
Общественность пролетных птиц
Зимний прилет полярных птиц
Зимняя жизнь оседлых птиц Воронежской губернии. Их зимние переселения
Осенние и зимние переселения и зимняя бродячая жизнь зверей не засыпающих
Зимняя спячка некоторых зверей
Зимняя спячка гадов
Сравнительные выводы о весеннем и осеннем течении птиц Воронежской
губернии
Глава VII. Явления линяния и зависящие от того климатические изменения
в наружных признаках животных
Различные виды линяния воронежских птиц
А. Птицы, линяющие однажды в год. Классификация их по возрастным
изменениям и половым различиям
а) Гнездовое перо цветом различно от окончательного
I. Взрослые самец и самка в одинаковом наряде
1) Птицы, получающие свой окончательный наряд только при втором линянии
по выходе из гнезда
3 н а. Северцов 33

la) Сбрасывающие гнездовое перо не ранее второй осени своей жизни
2а) Сбрасывающие гнездовое перо в первую же осень
2) Птицы, получающие свой окончательный наряд при первом линянии по
выходе из гнезда
1а) Не ранее второй осени своей жизни
2а) В первую же осень
II. Взрослые самец и самка различного цвета
1. Гнездовые перья молодых цветом отличаются от наряда взрослых обоего пола
1а) Самец получает окончательный наряд при втором лнпянии. самка при
первом
2а) Оба пола при первом
1'. Птицы, сбрасывающие гнездовое платье не ранее второй осени своей
жизни
2'. В первую же осень
2. Самец получает окончательный цвет при первом линянии, самка в гнезде
3. Гнездовое платье молодых обоего пола сходпо с окончательным самки
1а) Самец получает свой окончательный цвет при втором линянии
2а) При первом линянии
1\ Во вторую осень своей жизни
2'. В первую же осень
б) Гнездовое платье обоих полов одноцветно с окончательным
1. Птицы, сбрасывающие гнездовые перья во вторую осень своей жизни
2. В первую же осень
Б. Птицы, линяющие два раза в год
а) Брачное линяние частное
I. Без сбрасывания зимних перьев: весной к ним прибавляются некоторые брачпые
II. Некоторые зимние перья весной опадают, заменяясь брачными
1) У одних самцов
2) У птиц обоего пола
б) Брачное линяние полное
I. Обоих полов
II. Одних сампов
1) Брачное линяние весной, брачный наряд летний
2) Брачное линяние осенью, брачный наряд зимний
Время линяния воронежских птиц и связь его с прочими периодическими
явлениями их жизни
А. Линяние птиц однажды в год
1. Оседлых
1) Во время оперения птенцов
2) После их вылета из гнезда
2. Полу подвижных и летних
1) Во время оперения птенцов
2) После их вылета из гнезда
3) Птицы, улетающие не вылинявши
Общие положения относительно линяния однажды в год
3. Линяние пролетных
Б. Брачное линяние и связь его с прочими периодическими явлениями
1. Птиц, гнездящихся в Воронежской губернии
а) Брачное линяние частное
1) Птицы, сбрасывающие брачный наряд во время оперения птенпоп
2) После их вылета
б) Брачное линяние полное
1) Обоих полов
2) Одних самцов
2. Брачное линяние пролетных и связь этого явления с их остановками на пути
Общие положения относительно связи брачного линяния и вывода детей у птиц
Изменения наружных признаков птиц, обусловливаемые воронежским
климатом (климатические изменения)
I. Климатические изменения цвета птиц, линяющих однажды п году
А. Оседлых
а) Линяющих при гнезде
б) ь пбсле вылета птенцов
34

Б. Летних и полу подвижных
а) Линяющих при гнезде
б) » после вывода детей
В. Летних не гнездящихся
Г. Пролетных
а) Линяющих во время осеннего пребывания в Воронежской губернии
б) Не линяющих в Воронежской губернии
II. Климатические изменения цвета птип, линяющих два раза в год
А. Летних
а) Брачное линяние частное
б) » » полное
Б. Пролетных
Общие выводы относительно влияния воронежского климата на изменения
различных цветов у птиц
Влияние климата на количество пигмента в перьях, на выцветание растущего
и выросшего пера. Отношение климатических изменений к возрастным
Местные изменения величины, замеченные у воронежских птиц
Линяние и климатические изменения зверей в Воронежской губернии
а) Звери, линяющие два раза в год
б) » » раз в год
Общие выводы о влиянии климата на цвет зверей
Линяние и климатические изменения гадов
Глава VIII. Общий характер воронежской фауны
A. Относительно расселения животных
Звери
Птицы
Сравнительные выводы расселения зверей и птиц
Расселение гадов
Б. Общие выводы о течении воронежских птиц
Список птиц гнездящихся
Список птиц не гнездящихся
Список птиц, которых появление и пребывание недостаточно исследовано
Общие выводы
B. Общий характер климатических изменений я вообще цвета воронежских
животных
Приложение. Таблицы расселения зверей и птиц
Примечания к главам I, II, VIIf VIII.
Положения

ГЛАВА I
ВВЕДЕНИЕ
Общий взгляд на свойство местности в Воронежской губернии.
Рельеф почвы. Речные долины. Различия нагорного и плоского краев. Связь
этого различия с размещением лесов. Различные виды леса, зависимость
их от рельефа почвы. Степь. Геологическое образование страны.
Различие рельефа на девонской и на меловой формациях. Общий взгляд
на фауну. Систематический каталог зверей, птиц и гадов
Воронежская губерния, лежащая между 49°33' и 52°53г с. ш., 55°7Л
и 60°45' долготы,1 в средине черноземной полосы, составляющей переход
от северных лесов к южным сухим и солонцеватым степям, посреди
обширной равнины, не имеет естественных границ и не может представить
фауны, резко характеризованной специальными формами.2 Не в этом ее
зоологический интерес; но по симметрическому расположению
разнородных местностей, она, как и вся эта переходная полоса, представляет
многие удобства для изучения влияния местности на животных; а по своему
положению внутри материка и на равнине — это прекрасный пример
континентального климата, влияние которого на нравы животных тоже
довольно мало исследовано.
Если взглянуть на карту так называемого Старого Света, то в северной
половине Азиатско-Европейского материка мы увидм обширную
низменность, к северу упирающуюся в Северный Ледовитый океан, со всех
остальных сторон окруженную горами и нагорными площадями (plateaux).
Вся эта полоса, повидимому, представляет довольно однообразный рельеф;
посреди ее возвышается меридиональный Уральский хребет, но и тот так
отлог и низок, что почти только отдельными пиками прерывает равнину.
Различные почвы,3 зависящие от различий геологических формаций,—
вот подразделения этой равнины.
Изучая ближе свойства местности, мы видим, что при всем кажущемся
однообразии это различие геологических формаций обусловливает различие
1 По специальной карте западной части России Шуберта, в масштабе 1 : 42 000;
вычислено Шьейпером.
2 Бблыпая часть территории быв. Воронежской губернии лежит в пределах
лесостепной ландшафтной воны, и только юго-восток ее относится к лесной зоне. Термина
«лесостепь» в средине XIX в. не существовало, не употребляет его и Н А. Северцов.
Лесостепная зона под названием «предстепья» впервые выделяется А Бекетовым в
1874 г. (А. Гризебах. Растительность земного шара согласно климатическому се
распределению. Пер. и прим. А. Бекетова, т. I, СПб., 1874). Название лесостепи
впервые появляется в работах П. П. Крылова в 1877 г. (П. П. Крылов.
Предварительный отчет о ботанической экскурсии в Пермскую губернию. Прил. к 89 протоколу
Об-ва естествоиспыт. при Казанском уп-тс, 1877).—- Ред.
9 Под словом «почва» Н. А. Северцов понимает здесь эемную кору, а не почвы в
современном смысле слова — Ред.
37

в физических свойствах, в рельефе почвы, в распределении вод и
лесов, вообще в растительности, что все имеет влияние на географическое
распределение животных. Если прибавим к этому различные оттенки
климата, впрочем постоянно континентального, с резко обозначенными по
температуре временами года, то становится ясным, что это огромное
пространство в зоологическом отношении должно распадаться и
действительно распадается на местные фауны, из которых одна составляет предмет
предлагаемого труда.
При самом поверхностном рассмотрении этой низменности, которую
мы будем называть хоть Русской, потому что 9/ю ее принадлежит России,
мы уже видим значение рек как естественных границ, разделяющих
разнородные местности.1 Первая главная внутренняя граница — Обь. На
восток от нее две полосы — тундра и тайга, т. е. почти сплошной лес; на
запад три, потому что к двум первым присоединяется степь,
распадающаяся опять на две полосы — черноземную и глинисто-солонцеватую.
Черноземная степь (в сплошном виде) доходит только до Урала. В Сибири
этот вид степей появляется местами, на юге Енисейской и Иркутской
губерний, между тайгой и горами. Глинисто-солонцеватая степь идет на юго-
восток от предыдущей, от нижнего Дона до Оби и до впадения в нее
Иртыша, и примыкает с юга к Арало-Каспийской, преимущественно
песчаной котловине. С востока и с запада мысами вдаются в равнину горные
хребты Алтай и Карпаты.2
Воронежская губерния принадлежит к черноземной полосе. Это почти
ровная площадь, пересекаемая речными долинами и впадающими в них
логами. Возвышение ее над уровнем моря не измерено; по глазомерным и,
разумеется, не точным определениям, нагорные края долин Дона,
Воронежа, Битюга, Хопра возвышаются на 300—400 ф. над уровнем этих рек;
но этот уровень не известен. Замечу, что по всем осмотренным мною рекам
нагорный край долины кажется возвышающимся от истока к устью, т. е.
вышина3 его постоянна, а дно долины понижается.
Различие высоты правого и левого краев речных долин есть общая черта
всей Русской низменности; оно не зависит от направления рек. Например,
у Дона правый высокий берег — западный, у Оби, Енисея, Лены —
восточный: и в близких расстояниях: на Битюге при течении от севера к югу
западный берег нагорный, у впадающей в него Чиглы при течении от юга
к северу — восточный. Даже на самых незначительных речках, даже на
логах, например на Сухой Чиголке и Борковском логу,4 около его устья,
одним словом везде, где дно лощины расширено, замечается то же явление;
только не всегда, подобно приведенным примерам, нагорный край речной
долины есть правый.
Эту особенность речных долин в России подробно исследовал Wangen-
heim v. Qualen, к статье которого (Bemerkungen tiber die eigentumliche
Erscheinung dass an den meisten Flussen Russlands das rechte Ufer gewon-
1 H. А. Ссверцов в понятие Русской равнтшы вкладывает другой смысл, чем это
принято в настоящее время. Русской равниной он предлагает называть территорию
Восточно-Европейской равнины и Западно-Сибирской низменности. Между тем в
современной литературе назиание Русской равнины применяется только к территории
Европейской части СССР (Восточно-Европейской равнине). В этом последнем смысле
употребление термина Русская равнина, с нашей точки зрения, более желательно.
чем употребление термина Восточно-Европейская раинина.— Ред.
1 «Черноземная степь» (лесостепная п степная аоны) на территории СССР
вытянуты непрерывной полосой от Карпат до Алтая. «Глинисто-солонцовая степь» Н. А.
Север цова соответствует на Русской равнине зоне полупустынь. В Западной Сибири эту
зону он ошибочно продвинул слишком далеко на север, до устья Иртыша,
расположенного в глубине таежной зоны.— Ред.
* Разумеется абсолютная высота над уровнем моря.
4 Впадает в р. Икорец, приток Дона.
38

lich hoch, das linke aber flach gefunden wird. Bull. Soc. Nat. Moscou,
1847, № 1, p. 69) мы и отсылаем читателя; здесь мы только сравним
представленные им выводы с нашими собственными наблюдениями. Он
принимает, что нагорный берег почти всегда правый и приписывает его
возвышенность подъему почвы, замечая при том, что пласты,
обнажающиеся на правом, нагорном берегу рек, почти всегда искривлены и что реки,
представляющие подобное явление, разграничивают различные горные
породы, часто даже формации. Все это основано на многочисленных,
отчетливо исследованных и описанных фактах.
Но, не выходя из пределов Донского бассейна, мы замечаем, что у
западных притоков Дона — Мечи, Быстрой и Тихой Сосны, Вёдуги —
нагорный край долины есть левый, северный, соответственно общей
покатости Донского бассейна к Азовскому морю, т. е. к югу. У Хопра, от
истока до с. Засецкого1, нагорным краем попеременно является то правый, то
левый; течение — с севера на юг; здесь он пересекает пласты мергелистого
конгломерата. Далее, до г. Новохоперска, нагорный край — постоянно
правый, течение с востока на запад, и он же огибает эту формацию. У
Новохоперска он опять принимает первоначальное направление. Наконец,
Дон прорезает пласты белого мела от с. Колыбелки до Павловска и все-
таки представляет различие нагорного и плоского краев долины, или,
вернее, крутого и отлогого. Поэтому нам кажется, что различие нагорного
п плоского краев речных долин вообще зависит от покатости, по которой
течет река, и что кроме геологических исследований, для объяснения этого
явления нужно еще справиться с геодезическими нивелировками, теперь
обнимающими большую часть России.2
Прямого влияния на животных это обстоятельство, конечно, не имеет
из-за слишком незначительной абсолютной высоты нагорного берега.
Но оно в тесной связи с другими явлениями, прямо имеющими влияние
на животных: с почвой, распределением вод и растительности, т. е. с
распределением лесов и степей. Это объясняется следующим образом. Левый
край долины низок, правый высок. Если две смежные реки текут
параллельно, например Воронеж, Хворостань, Икорец, Битюг, то линия раздела
вод будет близ правого края их долин; лога, впадающие в долину с этой
стороны, будут коротки, или их не будет вовсе; но от логов зависят и леса.
Именно тут представляются вот какие случаи:
1. Частые, глубокие лога — сплошной окрайный лес, которого
ширина, перпендикулярно к реке, равна длине логов.
2. Редкие лога и притом короткие — лес растет по всему логу, не
переходя, однако ж, от одного лога к другому; это у нас называется яругами.
3. Редкие, но длинные лога — принадлежность степи. В вершинах их
иногда небольшие рощи, называемые у нас кустами.
Эти три видоизменения лесов не различаются между собой
характерными животными, т. е. все животные кустов попадаются и в яругах и
в сплошных лесах, но не обратно. Но эти окрайные леса не составляют
единственной формы леса в Воронежской губернии. Еще более распространен
1 На границе Новохоперского уезда, Воронежской и Балашевского, Саратовской
губернии.
2 Неравносклотшость (асимметрия) речных долин обратила на себя внимание
русских исследователей очень давно, начиная с академических экспедиций второй
половины XVIII п. О.причинах этого явления, свойственного южным, виследниковым
районам, были высказаны разнообразные гипотезы. В данном вопросе й. А. Севсрцова
можно считать до некоторой степени предшественником А А. Борзова, который
причиной асимметрии долин и междуречий считал первичный наклон топографической
поверхности (А. А. Б о р з о в. К вопросу об асимметрии междуречных плато.
Сборник в честь семидесятилетия Д. Н. Анучина. М., 1913). К причинам асимметрии
долин Н. А. Севердов возвращается в конце книги, в примечаниях.— Ред.
39

лес на дне речных долин, откуда он по логам поднимается вверх — в степь.
Между окрайными и поемными лесами есть тоже переходный член — гря-
дины, занимающие самые высокие места на дне долины. Эти грядины
состоят из дуба, осины, каранча;1 болотный лес — ольха, тополь и многие
породы Salix, т. е. ветлы и талы. В окрайных лесах, сверх деревьев, общих
с грядинами, растут и характерные клен (три вида Acer), вяз, ясень, липа,
орешник.
Окрайные леса растут исключительно с нагорной стороны речных
долин. Конечно, есть и на противоположном краю иногда нечто похожее:
например, напротив с. Пчелиного левый край Битюцкой долины крут и
оброс лесом. Но так как он втрое ниже правого, т. е. не выше 10 сажей,
то выходит самая узкая, незначительная полоса леса, просто
распространение грядин, и без характерных деревьев окрайных лесов.
На древних речных наносах появляется третья форма лесов —
котловинные. Тут главные деревья — сосна или береза, или же обе вместе;
подчиненные виды — дуб и осина. Эти две последние породы суть вообще
наиболее распространенные в Воронежской губернии. Ни один лес без
них не обходится.2
Котловинные леса всего более развиты на Битюге; есть тоже на Хонре
и на Воронеже. На Дону, ниже устья р. Воронежа, их нет вовсе, хотя и
тут, на левом берегу, есть полоса древних речных наносов, почти
одинакового образования с наносами Битюга и Хопра. Но на Дону и окрайные
леса, с правой стороны, гораздо менее развиты, нежели на его главных
притоках. Рельеф почвы, на которой растут эти леса, почти тождественен
с рельефом дна долины: круглые или эллиптические котловины,
разделенные грядинами; только эти древние наносы не заливаются полой водой.
Почва в обеих местностях песчаная; в котловинах иногда, но не везде,
пласты торфа. В новейших речных наносах более ила, т. е. ровной смеси
песка и глины с органическими остатками и песка до того мелкого, что этот
ил во время полой воды смешан с водой и осаждается уже при испарении.
Если река быстра и многоводна, если полая вода, образовавшаяся от
таяния снегов, менее испаряется, а более стекает в русло и оттуда в море, то
осаждается песок более чистый и крупный, т. е. менее удобный для
растительности. Но вместе с этим поверхность речных наносов ровнее; в них уже
менее котловин, нежели лощин. Они скорее высыхают; все это мы видим
на Дону.
Если припомним, что в наших степях для образования леса нужны
места, где скопляется влажность, л притом защищенные от ветра, то
становится понятным, почему Донская долина менее лесиста, нежели долины
его главных притоков, а древние наносы и вовсе безлесны.
Ко всем этим обстоятельствам прибавим, что долина Дона уже, нежели
долины его главных притоков — Воронежа, Битюга, Хопра, а масса воды
в Дону более. Если еще сообразить давление воды, вливающейся и novo
из притоков, то уже вполне очевидно, почему течепие Дона гораздо
быстрее, нежели течение побочных рек, а долина его песчанео. Тут ключ к
различиям местности и фауны между Доном и его главными притоками.
Типом этих притоков я беру Битюг, реку наиболее мною исследованную.
Впоследствии мы увидим, что состав речных наносов имеет сильное
влияние на фауну долины, преимущественно косвенное, посредством рас-
1 Vlmus siibcrosus W einm.
2 Подразделение лесов Н. А. Северцовым на три типа — окрайные, поемпьп* и
котловинные — представляет несомненный интерес К окрайным лесам о» относит
байрачно-колковые и, очевидно, вообще все водораздельные леса. Котловинные леса
на древних речных наносах представляют собой сосновые боры, развитые на песчаных
надпойменных террасах рек с дюнным рельефом.— Ред.
40

пределения вод и растительности; но иногда и прямое, например для
Haematopus ostralegus, в нашем краю постоянного спутника формации
зеленого песчаника.
Теперь же заметим еще факт. Лога часто не доходят до реки, а
оканчиваются у песчаной, котловинной полосы древних речных наносов, что
можно проследить, например, по Битюгу, от устья Чиглы до устья Мечет-
ки.1 Разумеется, что для полной симметрии нужно бы прямолинейное
течение рек — при изгибах размываются частей намывного края; но и тут есть
уравновешивающая сила. В полую воду, когда осаждаются главные массы
речных наносов, река течет почти прямолинейно, наполняя всю долину.
Из предыдущего следует, что нагорный край речной долины у нас
геологически тождествен со степью, а противоположный — новейшего
образования и состоит из древних речных наносов. Этим мы оканчиваем
общий обзор речных долин и переходим к степи.
Степь эта во многих местах сохранилась еще в первоначальном виде.
Везде она ковыльная. Почва ее чернозем; подпочва различна: глина,
суглинок, мел, мергелевый конгломерат (восточная часть Бобровского уезда
и весь Новохоперский), девонский доломитический известняк (уезды
Воронежский, Задонский, часть Землянского).
В нашей девонской формации уже нет теперь девственных степей.
Есть степи потные,2 с болотистыми котловинами, а еще более сухих; это
зависит от толщины черноземного слоя и свойства подпочвы.
Зоологическое значение этого различия очевидно, но ко всему этому мы еще
возвратимся, а покуда кончим общий обзор местности в Воронежской губернии
несколькими геологическими заметками.
Если взглянуть на Мурчисонову карту России, то Воронежская
губерния занята тремя формациями, именно девонской» меловой и третичной
эоценовой.3
Если спускаться по Дону, то представляется следующий разрез.
1. Девонская формация — сероватый и бледножелтый известняк,
подобный верхнему ярусу мячковского каменноугольного известняка.
Последнее обнажение этой формации — у устья Воронежа.
2. На обнажениях по Ведуге, около Ендовища, залегает на
предыдущей формации рыхлый песчаник. На Дону, у устья Воронежа, тот же
песчаник. Местами, например под Верейкой,4 этот песчаник так тверд, что
идет на жернова. Около с. Колыбелки последнее обнажение песчаника;
на нем залегает мел. Там он зеленоват, железист, заключает в себе
твердые натечные массы и кругляки (и вообще рыхл); иногда эти отвердевшие
части состоят из кристаллизованного бурого железняка, смешанного
с песком. Это зеленый песчаник меловой системы.
3. Мел начинается верстах в 20 на юг от Воронежа и тянется по Дону
до самой южной границы губернии.
4. На Мурчисоновой геологической карте России показаны в
Воронежской губернии два островка третичной эоценовой формации: один на
р. Калитве, другой между реками Битюгом и Еланью, впадающей в Хопер.
1 На большой карте Шуберта означена еще речка Буравль, как впадающая в
Битюг; но в действительности эта речка до Битюга не доходит.
2 Выражение «потная степь» встречается в работе Н. А. Ссвсрцова неоднократно.
Это обозначает наиболее равштньте водораздельные участки степей, где застаиваются
снеговые и дождевые воды. Для этих участков характерно обилие стенных западин,
или блюдцев, часто занятых осиновыми кустами. Слабо дренированные «потные степи»
имеют грунтовые воды, залегающие на сравнительно небольшой глубине. Они
соответствуют шлакорам», или «ровнядям» Г. Н. Высоцкого («Водоразделы и увлажнение
степей». Изц. ВАСХНИЛ, М., 1937, стр. 4).— Ред.
1 Которая, как сейчас увидим, определена Мурчисоном неверно.
4 Землянского уезда, верст 40 к северо-западу от Воронежа.
41

Мы исследовали последнюю местность в 1852 г. Оказалось, что от с. Бутур-
линовки, у истоков р. Осереды (50 верст на восток от Боброва), и до
границ Пензенской губернии тянется одна и та же формация: конгломерат из
обломков зеленого песчаника и зелено-песчаникового мергеля.
Юго-западный край этой формации (у с. Архангельского) залегает на пластах
белого мела, северо-восточный край — на зеленом песчанике. В этом
конгломерате мы нашли только окаменелости зеленого песчаника, и то
малочисленные отпечатки ветвей какого-то хвойного дерева. Мы думаем, что
он образовался в конце меловой эпохи.
Остановимся на распространении белого мела; эта формация и
зоологически важна по количеству птиц и зверей, которые, по нашим
наблюдениям,1 ее избегают во всех местах, где она появляется непосредственно
под растительным слоем.
Пласты мела очень толсты, до 300 ф., но не занимают обширного
пространства. Они залегают неравными полосами вдоль нагорного берега рек,
и полосами узкими — от 5 верст (по Битюгу) и до 15 (по Дону). На Хопре
и Воронеже мел в пределах нашей губернии не обнажается вовсе.
На Битюге мел начинает обнажаться там, где эта река становится
параллельной Дону, т. е. верстах в 40 от устья, у Мечетской мельницы.
Там же можно наблюдать и верхние пласты формации в следующем
порядке (снизу вверх):
1. Мел с аммонитами (Serpula) и разными обломками раковин.
2. Меловатый мергель с кругляками чистого мела; толщина 3 ф.
3. Голубоватая, слоистая, пластическая глина с белемнитами;
толщина 2 ф.
4. Желто-серая, слегка меловатая глина. Нельзя провести границы
между ней и наносами, которые характеризуются голышами эруптивных
пород.
5. Чернозем.
Правый край этого оврага, так же как и Липовского, покрыт глиной,
вероятно дилювиальной, и не представляет обнажений. Но дно Битюга,
под мельницей, меловое, и далее к югу край долины сплошь меловой.
Ярусы № 1—3, несомненно, меловой формации. Можно ли сказать то
же про № 4? Замечу, что выше по Битюгу разрезы по оврагам
представляют:
1. Перемежающиеся пласты глины и песка, без ископаемых и без
всяких следов мела.
2. Суглинок с мелкими валунами эруптивных пород гранита, реже
сиенита и амфиболя. Этот пласт неприметно переходит в верхние глинистые
слои предыдущего.
3. Чернозем различной толщины, нормально 2 ф., но по верхам Икор-
ца до 30 ф.
Пласт № 2 несомненно составляет продолжение северных
дилювиальных наносов, которые по оригинальной карте Мурчисона не простираются
южнее Воронежа. По карте, приложенной к немецкому переводу Лоон-
гарда, эта граница не означена.
Ряд пластов № 1 принимается Мурчисоном за принадлежащий к
меловой формации. Заметим, что № 2 есть деление, может быть, искусственное,
признак которого валуны. Под этим первым слоем глины везде песок,
потом опять глина, с прослойками песка. Так — по водоразделу Битюга и
Икорца и далее, Битюга и Усмани. Между Битюгом и Хопром дилювиаль-
1 Не помещенным здесь, потому что еще требуют проверки. Чем беднее местность
«относительно видов и особей, тем более нужно наблюдений, чтобы решительно сказать,
какие там животные не водятся.
42

ная глина, с валунами гранита, залегает непосредственно на упомянутом
выше конгломерате, например у с. Архангельского.
Таким образом, наружный слой почвы состоит у нас из чернозема или
леска; только изредка мел выступает на поверхность земли.
Подпочва разнообразна; это разнообразие в тесной связи с влажностью
почвы, образованием логов, болот, котловин, вообще с рельефом и
орошением, т. е. с обстоятельствами, обусловливающими, как далее увидим,
географическое размещение животных.
Описанные нами различные роды местностей, встречающиеся в
губернии, располагаются симметрично, полосами, вдоль рек, в следующем
порядке, если принять реку за среднюю линию.
Со стороны нагорного края речной долины:
1. Низкие песчаные косы, вечно сырые. Встречаются только на Дону,
происходят от размытия зеленого песчаника.
2. Песчано-иловатые наносы с грядинами и котловинами. Тут ольхи,
грядинные леса, луга, озера.
3. Крутой край долины с окрайным лесом, яругами или безлесный;
мы уже объяснили причину этих изменений.
4. Полоса деревень.
5. Полоса обработанных полей, с залежами.
6. Степь.
С противоположной стороны:
1 и 2. Эти две полосы речной долины одинаковы на обоих берегах Дона.
3. Древние речные наносы, с котловинными озерами, местами
покрытые котловинным лесом.
4 и 5. Как на правом берегу. Везде, где пески не сыпучи и допускают
обработку, эти две полосы сливаются с предыдущей; тогда в степи
появляется второй ряд селений, например на Битюге, между Бобровом и Мечеткой.
6. Степь.
Это неизменный порядок. Разнообразие местности происходит
единственно от пространственных отношений этих элементов.
На девонской формации, т. е. в трех северных уездах, появляется
рельеф более волнистый, нежели на юге, покрытом новейшими
формациями, больше речек и меньше сухих логов, почва влажнее. Окрайные леса,
так сказать, подняты в степь и часто не спускаются до дна долины.
Но выше было замечено, что и в южных степях встречаются два рода
лесов — собственно окрайный и кусты, так что в этом случае окрайный
лес исчез, а кусты срослись в сплошной лес.
Расположение логов, которым это обусловливается и которое
действительно здесь встречается, изображено на следующем чертеже (фиг. 1).
Понятно, что, по изложенным выше началам, лес скорее будет расти
на пространстве abed, чем на краю долины; эту форму можно назвать
вершинным лесом.
Самое русло рек ограничено крутыми и высокими берегами (на Дону
15—20 ф ) Вследствие этого дно долины представляет мало озер, болот,
ольхов, камышей, а более заливные луга.
Приступая теперь к исследованию животных, заметим, что предмет
предлагаемого труда — только три высших класса. Из них у нас водятся
212 птиц, считая и залетных; гнездящихся 115, в том числе только 27
оседлых.
Звери и гады, разумеется, все оседлы. Зверей 32 вида, за вычетом
домашних; гадов 12 видов.1
3 Количество видов и подвидов птиц, по работе С. И. Огнева и К. А. Воробьева
«Фауна наземных позвоночных Воронежской губернии», М., 1924), в Воронежской
43

Птиц у нас, как и во всем умеренном поясе, можно разделить на оседлых,
полуподвижных, часть которых отлетает на зиму, а часть остается всякую
зиму или только в особенно теплую, и подвижных, т. е. летних, пролетных
и зимних. Весьма многие из гнездящихся еще переменяют
местопребывание после вывода детей, странствуя из степи в речные долины, луга; из
окрайных лесов в болотные, из леса в степь. Подобные переселения, но
в меньшей степени, замечены нами у некоторых зверей; мы их опишем
ниже в главе V.
Из наших гадов только бесхвостые Batrachia, и то не все, выходят из
воды и живут на суше после понимания.1
Фиг. 1
Некоторые звери и все гады засыпают зимней спячкой, чего не
замечено достоверно у птиц, потому что засыпание ласточек мало соответствует
их организации, именно энергии их дыхания и кровообращения, а отлет
их, напротив, слишком известен.
области значительно больше, чем установлепо Н. А. Северцовым для района его
исследований, а именно — 276 (против 212 по Н. А. Северпову, причем не менее 5—С> в его
список внесено ошибочпо). Млекопитающих в этой области (считая и находки,
сделанные после экспедиции С. И. Огнева) 58; гадов всего 18 видов (из них 0 рептилий и
столько жо амфибий). Таким образом, наблюдениями И. А. Ссверцова наименее полно
были охвачены звери и гады.
Выше Н. А. Северцовым была нарисована довольно точная схема размещения
растительности и отчасти почв в зависимости от форм рельефа. Схема эта прнложнма
для широкой территории лесостепи между Днепром на западе и Волгой на востоке.
Значительно позже схема размещения растительности и почв по формам рельефа для
центральной лесостепи была разработана Г. И. Танфильевым и Г. Ф. Морозовым, а
затем уточнена и дополнена Б. А. Келлером (Б. А. Келлер. Растительность
Воронежской губернии. Воронеж, 1921).— Ред.
1 «Понимание» — эдесь и далее—синоним спаривания.— Ред.
44

Заглавия следующих глав будут взяты из периодических явлений в
жизни птиц, по их количественному значению и большому разнообразию
их периодических явлений. К ним, по естественной связи фактов с
причинами, примкнутся топографические и климатологические подробности,
и соответствующие, т. е. произведенные одинаковыми причинами,
явления в жизни зверей и гадов; наконец, для яснейшей характеристики
особенностей нашей фауны будут приводиться примеры соответствующих
явлений в других местностях и под другими условиями, но более из
обширной Русской низменности.
Прежде, однако же, нежели приступим к описанию этих явлений, мы
полагаем нужным представить систематический каталог животных
Воронежской губернии, образ жизни которых при влиянии указанных
местных особенностей составляет предмет предлагаемого исследования. При
составлении этого каталога мы приняли за основание классификации образ
жизни животных и при группировке родов в порядки руководствовались
не отдельными признаками, строго проведенными через все роды данного
порядка на основании подчинения признаков (subordination des caracteres,
Cuv.), а общей аналогией в их habitus и нравах.
Такая классификапия для систематического описания животных
никуда не годится, но при зоогеографических исследованиях она нам кажется
удобнейшею, потому что, во-первых, отличительные признаки родов и
видов в подобном исследовании предполагаются известными и, во-вторых,
географическое распространение видов обусловливается отношением
между их органическими потребностями и местными изменениями внешних
условий среды, в которой они живут, и, следственно, чем согласнее
классификация с нравами и общим habitus животных, тем очевиднее, например,
объясняются отличительные признаки местных фаун, выводимые из
численных отношений порядков между собой (см. J. F. В г a n d t. Considerations
sur les animaux vertebres de la Siberie occidentale. В кн. Р. Tchihatcheff,
Voyage scientifique dans Г Altai oriental... de Chine. Paris, 1815), тем более
вообще эта классификация может служить для зоогеографических
соображений. Новой системы мы, однако же, не составили, а
руководствовались существующими, с некоторыми изменениями, основанными на
принятом нами начале классификации. Новые имена введены йами только
видовые, для новооткрытых видов, которых всего 2 или З.1
Относительно зверей принята классификация Кювье. Следуя Палласу,
академику Брандту, Kayserling и Blasius, мы отделяем Insectivora от
Ferae (это деление указано сперва Палласом, так как Semiferae
соответствует нынешним Insectivora).
Для птиц Kayserling и Blasius, академик Брандт, профессора А. Чер-
най и К. Кесслер более или менее приняли классификацию Иицша (Nitzsh),
как самую точную и последовательную в признаках. Но, по изъясненным
уже соображениям, мы не могли принять порядков Picarinae и Passerinae,
при которых, например, на основании большего или меньшего развития
мускулов нижней гортани нарушается столь естественная и тесная связь
между Hirundo и Cypselus, с одной стороны, и сближаются, с другой
стороны, птицы, столь различные нравами, как ворон, воробей и пеночка.8
1 Astur lrevipesy Ficedula prasina и, может быть, Podiceps palustris.
Из видов, которые Н. А. Северцов считал новооткрытыми, в действительности
оказался новым, и то только в качестве подвида, европейский тювик Astur badius
brevipes Sev. Ficdula prasina — синоним пеночки-трещотки, или желтобровки Phyl-
loscopub- sibilator, a Podiceps palustris —г синоним ушастой поганки.— Ред.
3 Придерживаясь своей классификации птиц, Н. А. Северцов допускает здесь
ряд ошибок, сближая, например, очень между собой сходных по внешним признакам,
но филогенетически весьма далеких ласточек и стрижей и т. д.— Ред.
45

Поэтому мы для птиц этих двух порядков приняли деление Темминка, но»
соединили его Zygodactyles и Anisadactyles в одну группу, под названием
Scansores. Тоже, следуя в этом Ницшу, Теммпнковы порядки Alectorides-
и Cursores присоединили к Grallae и разделили порядок Pinnatipedes
между Grallae и Palmipedes, относя гагар (Podiceps) к последним.
Наконец, подобно Кайзерлингу (A. Kayserling nnd J. Blasius.
Die Wirbelthiere Europas. Braunschweig, 1840) мы сближаем роды Parus
и Garrulus; оба отнесены к Omnivorae. У Темминка род Parus отнесен к
Granivorae. Гады расположены по классификации A. Dumeril et G. Bib-
ron («Erpetologie generale ou liistoire nalurelle complete des Reptiles»,
t. 8, Paris, 1841) в Suites a Buffon, ed. Roret; только мы порядок Ratrachia
принимаем за особый класс Amphibia, подобно Blainville, причем sous-
ordres Дюмериля делаются порядками, ordres.
При принятии или непринятии за самостоятельные роды новейших
подразделений линнеевских родов, мы следовали тем же началам; например,
мы отделяем род Aegialites от Charadrius, Cenchris от Falco, Garrulus от
Corvus и т. д.
Относительно русских названий животных мы будем держаться
народной номенклатуры воронежских жителей, очищая се впрочем от ошибок
против науки. Но в систематическом каталоге эти ошибки и неточности
народной номенклатуры сохранены, потому что они тоже имеют своего
рода значение.

СИСТЕМАТИЧЕСКИЙ КАТАЛОГ ВОРОНЕЖСКИХ ПОЗВОНОЧНЫХ,
ДЫШАЩИХ ЛЕГКИМИ1
Classis I. Mammalia, звери
Ordo I. Chiroptera, летучие мыши, 1 род, 3 вида
Fam. JEntomophaga
1. Vesperugo Keys, et Bias.
1. V. discolor N a 11. (serotinus Pall.)
2. V. volgensis Eversm. (anF. pipisterellus Daub. var. volgensis?)
3. V. noctula Daub.
Ordo II. Insectivora (Serniferae Pal I.), 4 рода, б видов
Fam. Soricina
2. Myogale Guv., хохуля
4. M. moscovitica Desm. (Sorex moschatus Pall.)
3. Sorex L. мышь
1 Животные, отмеченные звездочкой, внесены в список но свидетельств}7
С. Г. Гмелина. Отмеченные буквами Д. Ф. встречаются только в трех северных уездах,
где господствует девонская формация. Отмеченные вопросительным знаком)
определены по из}'стным описаниям очевидцев, местных жителей. Те же знаки для видов,
которые ныне перевелись в губернии: они от живущих в настоящее время отличены
отс}'Тствием номера.— Н. А. Сев.
Списки летучих мышей и насекомоядных у Н. А. Северпова очень неполны. К
настоящему времени в Воронежской области констатировано более 10 видов летучих
мышей (у Н. А. Северпова только 3) и 8 насекомоядных (против 5).
В письме к одному лицу, предполагавшему опубликовать второе издание
«Периодических явлений» около 1864 г., Н. А. Северцов указывал: «У меня в книге
перечислены 4 вида диких гусей: Anser cintreus, A. segetum. A. albifrons, A. torqva'us (bernicla);
следует вычеркнуть A. segetum и A. bernicla и поставить, вместо последнего, A. minutus
NaumannHToc вопросительным знаком». Черпая казарка была внесена в список по
очень малому и темному крылу, виденному зоологом у крестьянина-охотника на
нижнем Икорце. Но такое крыло имеет и малая белолобая казарка, которая часто
летит через материк вместе с обыкновенной белолобой, тогда как черный гусь «па
пролете не удаляется от морских берегов и, елеловательно, по одному крылу его нельзя
причислять к воронежским птицам (хотя заблудящий экземпляр и может попасться)».
Молодые белолобые казарки были определены Н А. Ссдерцояым как гуменники и
ошибочпо rhpc-пы в список под этим названием. «Настоящие A user segetum, — говорит
он в упомянутом письме,— пролетаюг через Казань, но меридианы Воронежской
губернии пересекают севернее Воронежа... Эти объяснения можно примечанием пустить
при систематическом каталоге и ватем A. segetum и A. bernicla вычеркнуть везде, где
упомянуты». См. Г. П. Д е м о н т ь е в, Н. А. Северцов, изд. МОИП, 1940,
Приложение. "Письма Н. А. Северцова, стр. 43.— Ред.
47

Subg. Crocidura W a g 1.
5. S. fodiens Gin el., syst. Linn. (S. hydrophilus Pall.)
6. S. vulgaris L.
Subg. Sorex
Fam. Talpina
4. Talpa L.
7. T. europaea L., крот
Fam. Aculeata
5. Erinaceus, ёж
8. £. europaeus L.
Ordo III, Carnivora Cuv. (Ferae L., Pall.), 4 рода, 9 видов
Fam. TJrsina
Ursus arctos, по С. Г. Гмелину в Шиповом лесу на р. Осерёде1
истреблен. Медведь, а чаще произносят ведмедь
Fam. Mustelina
6. Mustela L.
9. M. Martes L., куница
7. Foetorius Kays, et Bias.
Subg. Foetorius
10. F. putorius L., хорь, хорек
11. F. sarmaticus Pall.
Subg. Gale
12. F. erminea L., горностай.
13. F. gale Pall. (Must, vulgaris В г i s s), ласка, земляная ласточка
Subg. Lutreola
14. F. lutreola L., норка
8. Lutra Raj., E г х 1.
15. L. vulgaris E r x L; выдра почти перевелась; изредка встречается
па р. У смани
1 С. Г. Гмелин. Путешествие по России для исследования трёх царств
естества. Пер. с нем., ч. 1. Путешествие ив С.-Петербурга до Черкасска, главного города
Донских казаков в 1768 и 1769 годах. СПб., 1771.
Сверх того С. Г. Гмелин нашел диких лошадей (Е. caballus) (Ibid., p. 68), и, по
местным преданиям, у нас водились дикцекозы, степные и лесные, вероятно Antilope
saiga и Cervus pygargus и кабаны (S\cs sQrofa). Все эти виды теперь перевелись.

Fam. Canina
9. Canis L.
16. C. lupus L., волк, бирюк; изредка встречаются черные волки;
еще реже рыжие, иногда в одном выводке с серыми
17. С, vnlpes L., лисица
Ordo IV. Glires Pall., 11 родов, 18 видов
Fain. Sciurina
10. Sciurus L.
18. S. varius Pall. (S. vulgaris L.), белка
11. Myoxus Pall.
19. M. dryas S с h г., волчок, между реками Воронежем и Усманыо;
найден в 1853 г.
12. Arctomys S с h г е b.
20. A. baibak Brandt. (A. bobac S с h г е Ь.), сурок
13. Spremophilus Fr., Cu v.
21. S. citillus L. (var. guttata), суслик
Fam» Macropoda
14. Dipus Schreb.
22. D. faculus Pall., земляной заяц
Fam. Cunicularia
15. Spalax Pall.
23. S. typhlus (var. xanthodon et var. major; sp. Pallasii N о г d т.),
слепец
16. Chthonaergus
24. С. talpinus Pall.— по свидетельству А. Черная (А. С z em ay.
Beobachtungen gesammelt auf Reisen im Charkowschen und den anliegenden
Gouvemements in den Jahren 1848 u. 1849 — Bull. Soc. Nat. Moscou, 1851,
<№ 1, p. 276).
Fam. Murina
17. Mus L.
25. M. decumanus Pall., крыса. М. rattus, совершенно вытеснена
предыдущей породой
26. М. musculus L., мышь
27. М. sylvaticus L.
28. М. minutus Pall.
29. M. agrarius Pall.
18. Cricetus Pall.
30. C. jrumentarius Pall., хомяк
4 H. А. Северцов 49

19. Hypudaeus I 11 i g (Arvicola L acep.)
31. H. arvalis, мышь, полевая мышь
32. H. amphibius
Fam. Castorina
Castor fiber L., бобр, истреблен
Fam, Duplicide?itata
20. Lepus L., заяц
33. L. timidus auct., русак
34. L. variabilis Pall., беляк
35. L. hybridus, тумак (см. главу VII)
Classis II. Aves, птицы
Ordo I. Bapaces 18 родов, Зб видов
Fam. Vulturinae
1. Vultur L., орел1
Subg. Aegypius Sav.
1. V. cinereus L. (V. arrianus, Picot la Peyrouse)?
Subg. Gyps Sav.
2. V. fulvus L.?
2. Neophron Sav., орел
3. N. percnopterus S a v.?
Fam, Falconidae
3. Falco L., Pall.
4. F. lanarius Pall. (F. cyanopus C. Gesn., Thienem., F.
sacer Schleg.), балобан
5. F. peregrinns Briss. (F. gentilis Imp. Frid, Thiene m.)>
голубятник, балобан
6. F. aesalon С о п г., Gesn., кобец
7. F. subbuteo L., кобец
4. Cenchris
8. C. tinnunculus L., письтюльга, кобец
9. С. vespertinus L., Pall. (F. rufipes Тетю.), кобец
5. Aquila Pall., орел
10. A. fulva L. (A. nobihs Pall.) (Д. Ф.)
11. A. imperialis Bechst., орел, в тесном смысле
12. A. clanga Pall. (A. naevia Briss., A. clanga К е s s I.),
подорлик
13. A. pennata J. Fr. G m e 1.
14. A. Bonellii T e m m.?
1 Малоизвестные денные хищники л народной речи означаются общими именами,
смотря по росту: самые большие — орлы, йотом, в нисходящем порядке, коршунья,
ястребы и кобцы. Имя сокола ле принадлежит у нас [в холоде] никакой птице, а
употребляется единственно в переносном смысле,* как метафорическое выражение.
50

6. Haliaetos S a v.
15. H. albicilla L., белохвостик; молодой — просто орел
7. Pandion S a v.
16. P. fluviatilis (F. haliaetos L.), скопа
8. Buteo
17. B. vulgaris, Bechst., коршун
18. В. lagopus В г u n п., то же
9. Pernis С u v.
19. P. apivorus L.
10. Circa'etos V i e i 11.
20. C. hypoleucos Pall.
11. Milvus коршун
21. M. regalis В г i s s.
22. M. niger В г i s s. (M. ater J. Fr. G m e 1.)
12. Astur, ястреб
23. A. palumbarius L., утятник
24. A. nisus L., перепелятник, самец — воробьятник
25. A. brevipes nov., тювик (отличается только ястребиными
охотниками)
13. Circus Briss.
26. С. rufus L., коршун, болотный коршун
27. С. cyaneaus L. auct. {С. pygargus Belon L., Nau т.), самец —
лунь, самка и молодые — ястреб; иногда зовутся белохвостиками
28. С. cineractus M о n t a g.
Fam, Strigidae, совы
14. Surnia D u m e г.
29. S. nivea Thbg. (Str. nyctea L.)?
30. S. passerina L. (S. acadica Tern m.)
15. Athene В о i e.
31. A. noctua Retz., сыч
16. Bubo Guv.
32. B. maximus S i b b a 1 d, пугач
17. Syrnium S a v. (Ulula С u v.,
Kays, et В 1.)
33. S. aluco L.
18. Aegolius Kays, et В 1.
34. A. brachyotos
35. A. otus L.
Ordo. II. Omnivorae Temm., 8 родов, 20 видов
19. Corvus L.
36. С corax L., ворон
37. С. cornix L., ворона
38. С. frugilegus L., грач
39. С. monedula L., галка
20. Garrulus Briss.
5)

Subg. Pica
40. G. pica L. (Pica iudata), сорока
Subg. Garrulus
41. G. glandariusL., сопка
42. G. infaustus L. (C. mimus P а П.)? (Д. Ф.) С. Г. Гмелин1 всвоем
путешествии описывает эту птицу в числе ворон, встречающихся зимой
около Воронежа; но Иаллас в предисловии к IV части путешествия
С. Г. Гмелииа замечает, что она в южной России не водится и что ее
изображение взято из бумаг Гмелина старшего, путешествовавшего по Сибири.
Мы ее не находили; но наши наблюдения, а тем более Палласовы, который
не наблюдал воронежских птиц, недостаточны, чтобы опровергнуть Гме-
линово показание, которое оставляем пока под сомнением. Притом, отчего
этому виду не являться у нас в качестве залетного, когда Turdus sibiricus
залетает в Германию
21. Parus L., синицы
a) Sylvestres
43. P. major L. (P jringillago Pall.)
44. P. coeruleus L.
45. P. cristatusL. (Д. Ф.)
46. P. ater L. (Д. OU
47. P. palustris L.
b) Palustres
48. P. cyaneus Pall.
49. P. caudatus L.
-50. P. pendulinus L , ремез
22. Nucifragd Б г is ».
51. N. caryocatactes?
23. Bombycilia В г i s s.
52. B. garrula L. (Д. Ф.)
24. Coracias L.
53. С garrula L., сизоворонка, сиворакша
25. Oriolus L.
54. 0. galbula L., иволга
26. Sturnus L.
55. St. vulgaris L., скворец
Or do III. Insectivorae, 10 родов, 38 видов
27. Lanius
56. L. excubitor L. {L. major Pal 1.; L. meridionalis T e m m.)
57. L. minor J. F r. Gmel.
58. L. collurio L. (L. phoenicurus Pall, et L, collurio Pall.)
С. Г. Гмелин. Тш же, стр. 76.
52

28. Turdus, дрозды
59. У. viscivorus L. }
60. Т. pilaris L. I
61. Т. musicus L. f сеРые ДР°ЗДЫ
62. Г. Ш'аси* L. j
63. T. merula L., черный дрозд
29. Muscicapa L.
64. Af. grisola L.
65. il/. atricapilla L. (ikf. luctuosa Те m m.)
30. £yZpia Penu., T e m m.1
aj Subg. Salicaria S e 1 b y
66. S. turdoides Meyer
67. £. palustris Bechst.
68. S. arundinacea Bechst», трескуячик2
69. S. phragmitis Bechst.
b) Subg. Sylvia
70. S. curruca Lath.
71. S. cinerea В г i s s. (cum. var. S. conspicillata Mar m.)
72. S. hortensis P e n п., пеночка
73. S. atricapilla В г i s s.
74. S. orphea T e m m. (см. стр. 71, примечание)
с) Subg» Ficedula Koch, пеночки
75. S. trochilus L.
76. S. sibilatrix Bechst. (не определена с достаточной точностью
и еще сомнительна; отличена от S. trochilus тем, что цвет ярче, особенно
светлая надбровная полоса явственнее, и рост больше; не так зелена, как
S. prasina, и бровь не яркожелтая, а беловатая. Экземпляр утрачен;
приводимые здесь признаки свойственны тоже иным старым самцами, trochilus)
77. S. prasina, R о u i 11.
d) Subg. Lusciola Kays. В I.
78. S. aedon Pall. (S. philomela Bechst., Nau m), соловей;
не поющие — под общим именем пастушков
79. S. luscinia L., соловей, во всякое время
80. S. phoenicurus L.
81. S. rubecula L.
82. S. suecica L. (S. cyanecula M e у u. W о 1 i. vax. orientalis, M.
coerulecula Pall.)
31. Saxicola Bechst.
Subg. Saxicola
83. S. oenanthe L.
84. S. leucomela Pall.3 (еще сомнительна; черная с белым брюхом,
1 Все не поющие, а только посвистывающие мелкие Insectivora, следовательно,
самки и самцы после половины июня, кроме пемпогих, имеющих особые имена,
называются у нас пастушками; в том числе даже L. collurio.
а Самый обыкновенный вид, наполняющий все камыши у проточных вод,
изобилен на Битюге; народное название [дано] по голосу. Он чрезвычайно проворно прыгает
по камышу, мало летает и так ловко прячется, что нам не удалось его добыть; цвета
довольно яркого, рыже-желтоватого, сверху темнее, с оливковым оттенком; шея
длинная, хвост округленный, короткий; ростом с воробья — S. arundinacea?
8 Вид, приведенный здесь под названием Saxicola leucomela Pall., есть каменка
плешанка {Oenanthe pleschanka L e p.).— Ред.
53

видел издали, на меловых обрывах. Уже издали пегая птичка, а самцы
S. oenanthe кажутся серыми; гораздо осторожнее, нежели S. oenanthe]
редка)
Subg. Pratincola Koch.
85. S. rubetra L.
32. Motacilla L.
Subg. Motacilla
86. M. alba L., трясогузка
Subg. Budytes Guv.
87. M. flava L.
33. Anthus В е с h s t.
88. A. campestris В е с h s t,
89. A. pratonsis L.
90. A. arboreus В е с h s t.
34. Accentor Bechst.
91. A. modular is L.
35. Regulus Raj., Koch.
92. R. flavicapillus Naum.
36. Troglodytes Koch.
93. T. parvulus Koch.
Ordo IV, Granivorae Те mm., 8 родов, 23 вида
37. Alauday L., жаворонки
Subg. Alauda
94. A. arvensis L., жаворонок
95. A. cristata L.
Subg. Phileremos Brehm.
96. A. alpestris L., подорожник
97. A. brachydactyla L e i s 1.
38. Plectrophanes Meyer.
98. P. nivalis L., подорожник
39. Emberiza L., овсянки
a) Campestres
99. E. miliaris L.
b) Palustres
100. E. schoeniclus L. (cum var. E. pyrrhuloides Pal 1.— E. palustri
S a v.; то же Е. schoeniclus et E. passerina Pall.)
c) Sylvicolae
101. E. citrinella L., овсянка
102. E. hortulana L.
103. E. cia L.

40. Loxia L.1
104. L. curvirostra L.
41. Pyrrhula Briss, Pall.
105. P. vulgaris T e m m. (P. rubicilla Pal 1.), снегирь
106. P. erythrina Pall.
107. P. enucleator L.
42. Passer Raj., Pall., воробей
108. P. domesticus L.
109. P. montanus L.
43. Fringilla L.
a) Brevicones Те mm.
110. F. coelebs L., зяблик, вьюрок2
111. F. montifringilla L., вьюрок (юрок)
112. F. cannabina L.,
b) Longicones Те mm.
113. F. carduelis L., щегол, щегленок
114. F. spinus L., чиж
115. F. linaria L., чечётка
44. Coccothraustes Briss., Pall.
116. С vulgaris Pall.
Ordo V. Scansores nob. (Zygodactyles et Anisodactyles Temm.)
б родов, 12 видов
45. Cuculus L.
117. C. canorus L. (cum var. rufa; C. hepaticus S о n n e r a t.), кукушка
46. Junx L.
118. J. torquilla L.
47. Picus L., дятел
Subg. Dryocopus Boie
119. P. martius L.
Subg. Gecinus Boie
120. P. viridis L. (Д. Ф.)
121. P. canus G m e 1.
Subg. Picus
122. P. major L.
123. P. leuconotus В е с h s t.
124. P. minor L.
Subg. Apternus Swains
125. P. tridactylus L. (Д. Ф.)
1 По С. Г. Гмелину; мы около Воронежа нашли только L. pityopsittacus. Тогда
эти два вида не различались; да и мы по множеству виденных нами переходных
экземпляров сомневаемся в их видовом различии.
2 Зябликами зовутся одинокие F. coelebs; в стаде осенью, когда налетают на
коноплянники, они у нас называются вьюрками, даже тогда, когда F. montifringilla,
настоящий юрок, вовсе не является в пролете; так в \ 848 г. Обыкновенно стада
смешанные из обоих видов.
55

126. S.
127. S.
129. M
130. A.
48. Sitta L., поползень
uralensis L i с h t e n s t. (S. sericea T e m m., S. europaea L )
europaea T e m m. (o. caesia M e у u. W )
49. Upupa L.
128. £/\ £/?o/?s L., пустошка
Ordo VI. Alcyones Temm., 2 рода, 2 вида
50. Merops L.
apiaster L., пчелоедка
51. Л/сейо L.
i/шйа L.
Ordo VIL Chelidones Те mm., 3 рода, б видов
52. Hirundo L., ласточки
Subg. Hirundo
domestica Pall. (Cercopis rustica В о i fe), касатка
lagopoda Pall. (Chelidon urbica. В о i ё), воронок
Subg. Cotyle Boie
riparia L., стрижок
53. Cypselus I 11 i g.
apus L., стриж
54. Caprimulgus L.
europaeus L.
Ordo VIII. Columbae Те mm., 1 род, 4 вида
55. Columba L., голубь
Subg. Columba
palumbus L., витютень
oenas J. F r. G m e 1. голубь
livia, Briss., голубь1
1 Эти два вида живут теперь в городах и деревнях, кормясь хлебом; очень
немногие С, oenas встречаются в лесах, С livia — исключительно у жилья. Еще теперь
между этими городскими и деревенскими свободно живущими голубями можно
различать С. livia от С. oenas; по это различие постепенно сглаживается. Теперь между
городскими и деревенскими голубями встречается С. oenas сивые, с светлосизым
надхвостьем п отдельными черноватыми пятнами на крыле, часто и на спине; гораздо чаще
С. livia с белым надхвостьем и двумя темными полосами поперек крыла, и множество
голубей с смешанными признаками; тоже есть черные, пегие, глинистые, белые,
мохноногие и т. д., так как обе первоначальные породы соединяются друг с другом и с
беглыми домашними голубями. Нельэя допустить, чтобы пти деревенские голуби все
происходили от домашних и были бы одичавшие: последних легко узнать по тому, что они
вовсе по представляют признаков первоначальных пород или бывают с примесью
признаков, им нр свойственных, как мохнатые ноги. Притом Паллас положительно говорит
0 переселении С. livia в деревни (nidulantur in praeruptis, circa Tanain, Volgam, et
Rhymnum inferiorum; hyeme in calidiora Persiae abeimt; inter qua? non rarae albae,
et albo variegatae, remanentibus hyeme paucis circa pagos, quaisf spontc dome-
sticis, quamvis nemocolat vel curet, occidere nefas habent, maxime Tatari. P. S. Pa 1-
1 as. ZToographia rosso-asjatica... T. 1—3. Petropoli, Acad. Sci., 1811, t. I, p. 561).
H. А. Сев.
a Утверждение Н. А. Северпова, что клинтух (С. oenas) живет в городах иг
деревнях и скрещивается с сизым голубем, — ошибочно. Н. А. Северцов
принимал за клинтуха домашних голубей с сизым крылом и надхвостьем.—Ред.
131.
132.
133.
134.
135.
Н.
Н.
Н.
С.
С.
136.
137.
138.
С.
С.
С.
56

139. С. turtur., горинка (от горлинка, горлица)
Ordo IX. Gallinaceae, 4 рода, 6 видов
56. Tetrao L.
Subg. Tetrao
140. Т. tetrixh. (Д. Ф.)-
141. Т. urogallus L. (?)
Subg. Tetrastes Kays, e t В1.
142. Т. bonasia L., рябчик (Д. Ф.)
57. Lagopus V i e i 11.
143. L. saliceti T e m m. (Д. Ф.)
58. Perdix В г i s s.
144. P. cinerea В г i s s. (Starna cinerea Kays, et В 1.), куропатка
59. Coturnix Mey.
145. C. vulgaris, Klein (C. dactylisonaus Mey., Ortygion coturnix
Kays, et В 1.), перепел, перепелка
Ordo X. Grallae, 23 рода, 46 видов
Fam. Otidae
60. Otis L.
146. 0. tarda L., дрофа
147. О. tetrax L., стрепет
Fam. Charadriadae, кулики
61. Charadrius L.
148. Ch. pluvialis L. (Ch. pluvialis et aprirarius Pall.)
62. Aegialites В о i ё
149. A. hiaticula. По Гмелину; но в то время еще смешивали этот вид
с следующим (Д. Ф.)
150. A. minor Mey (Ch. hiaticula Pall.), песочник
63. Vanellus В г i s s.
Subg. Squatarola Guv.
151. V. melanogaster Bechst.
Subg. Vanellus
152. V. cristatus Mey u. Wolf., чибис
64. Glareola В г i s s.
153. G. melanoptera N о г d m. (G. Nordmanni Fisch., G. Pallasii,
S chleg.; G. melanoptera KessL, G. pratincola Pal L), степная
ласточка
65. Haematopus L.
154. H. ostralegus L., морская сорока: пегий кулик
57

Fam. Grtiidae
66. Grus Pall., журавль
155. G. vulgaris Pall. (G. cinerea Bechst.)
Fam* Herodii
67. Ardea, L.
Subg. Ardea, цапля
156. A. cinerea L., цапля, чепура
157. A. purpurea L.
158. A. alba L.?
159. A. garzetta L.?
Subg. Botaums. Briss., выпь
160. A. stellaris L., выпь, бугай
Subg. Ardeola Briss.
161. A. minuta L., курочка (II)
Subg. Scotaeus. Kays, et Bl.
162. A, nycticorax L., кваква
Fam Pelargi Nitzsch
68. Ciconia Briss.
163. C. nigra L.
Fam. BCemiglottides Nitzsch.
69. Ibis С u v.
164. /. falcinellus L.
Fam. Scolopacidae1, кулики
70. Numenius Briss.
165. N. arquatus L., степной кулик (кроншнеп)8
166. N. phaeopus L.
71. Hypsibates Nitzsch.
167. H. himantopus L.
72. Limosa Briss.
168. L. melanura L e i s. (L. aegocephala L., Pall.); неголь,
веретенник
169. L. cinerea Guld. (L. terek Pall.)
73. Totanus Briss., Bechst.
170. T. glottis L. {Limosa glotis et totanus Pall.)
171. T. calidris L.
172. T. fuscus Briss.
1 Таким образом, народное название куликов в точности соответствует отделу
Ximicolae Nitzsh., состоящему из семейств kharadriadae и Scolopacidae.
2 Русские названия в скобках охотничьи, не употребительные в народе.

173. Т. stagnatilis В е с h s t. (Tringa guinetta Pall.)
174. T. ochropus L.
74. Actitis Boie, N a u m.
175. A. hypoleucos L. (T. leucoptera Pal 1.), песочник; это у нас общее
название для мелких прибрежных куликов Aegialites, Actitis, Tringaf
Phalaropus
75. Machetes Guv.
176. M. pugnax L., трухтанчик1
76. Tringa L., песочник
177. Т. variabilis Те mm., Bechst. (T. alpina L., Naum.;
T. cinclus L., Kay s. et В I.)
178. T. subarquata Guldens t. (T. falcinella Pall.)
179. T. Temminkii L e i s 1.
180. 7\ minuta L e i s 1. (T. cinclus Pall.)
77. Phalaropus В г i s s.
181. Ph. angustirostris Naum. {Ph. cinereus Briss.; Ph. cine-
rascens et ruficollis Pall.)
78. Scolopax L.
182. Sc. rusticola L., лесной кулик (вальдшнеп)
Subg. Ascalopax Kays, et Bl.
183. Sc. ma for J. F.r. G m. (Sc. palustris Pall., дупель)
184. Sc. gallinago L., var. Sc. Brehmii, баранчик (бекас)
185. Sc. gallinula L., (гаршнеп)
Fam. Rallidae
79. Rallus L.
186. R. aquaticus L.
80. Crex Bechst.
187. С pratensis Bechst., дергач, коростель
81. Gallinula Briss., курочка
Subg. Ortygometra Leach.
188. G. pusilla J. F r. G m. (G. minuta Pall.)
189. G. porzana L.
Subg. Gallinula
190. G. chloropus L., собственно водяная курочка
82. Fulica L.
191. F. atra L., лыска, лысуха, водяная курица
1 Это название распространяется на всех мелких и средних куликов, летающих
по лугам; так Т. subarquata и С. pluvialis. Одна и та же порода, таким образом, меняет
имя, смотря по местопребыванию.
59

Ordo XI. Palmipedes, 11 родов, 38 видов
Fam. Longipennae
83. Sterna L.
Subg. Sterna, рыбалки1
192. S. hirundo L.
193. S. minuta, L.
Subg. Hydrochelidon Bote, рыбники
194. S. nigra Briss.
195. S. leucoptera M e i s n e г (St. fissipes Pall.)
84. Lams L., рыболов
196. L. ridibundus L.
197. L. canus Pall.
85. Lestris
198. L. parasitica L.2
Trib. Steganopodae
86. Phalacrocorax Briss. (Carbo T e m m.)
199. P. graculus.? Kays, et В 1.; С. cristatus T e m m.
200. jP. carbo L.? баклан
87. Pelecanus L.
201. P. onocrotalus L., баба-птица
Trib. Zamellirostres
88. Mergus
202. M. merganser L.
203. M. albellus L.
89. Fuligula Raj., Stoph., нырки
Subg. Glaucion Kays, et BL
204. F. clangula L.
Subg. Fuligula Kays, e t В 1.
205. F. ferina L., селезень в брачном наряде —солдат; в летнем наряде
и самка — черныш, или просто нырок
206. F. leucophthalma В е с h s t. (Anas hyroca Gtildenst.; .4.
glaucion Pal 1.), черныш, нырок
207. F. rufina Pall.
208. F. cristata Raj.
1 Каждое из этих трех названий, сверх означения определенного рода, часто еще
употребляется как общее имя для всех Longipennae.
2 С. Г. Гмелин говорит об этой птице как очевидец и приводит ее русское
название «разбойник» как местное: «здесь птица сия известна пол именем разбойника»
(там же, стр. 110, 108). В предисловии к IV части Паллас замечает* что рисунок, Tab.
XIV, взят из бумаг Гмелина старшего, путешествовавшего в Сибири.

Subg. Undina Kays, et BL
209. F. mersa Pall. (F. leucocephala, Tem m).
Subg. Somateria Leach.
210. F. spectabilis L.
Subg. Oidemia F 1 e m.
211. F. fusca L.
90. Anas L.
Subg. Anas. Kays, et Bl.
212. A. boschas L., матёрая утка
213. A. strepera L., полуматёрка
214. A. penelope L., фиазовая утка, фиазь
215. A. acuta L.
216. A. querquedula L., чиренок, чирок
217. A. crecca L.
Subg. Rhynchaspis Leach.
218. A. clypeata L.
Subg. Vulpanser antiq. Kays, et BL
219. A. rutila, Pall.?
91. Anser
Subg. Anser1
220. A. cinereus Mey. et Wolf. (^4. vulgaris Pal L), дикий гусь
221. A. segetum J. Fr. G т., казарка
222. A. albifrons P a n n. (A. erythropus Pal 1.), казарка
Subg. Bernica В г i s s.
223. A. torquatus Bel. (A. bernicla T e m m, A. brenta Pall.),
казарка
92. Суgnus, лебедь
224. С. olor J. F r. G m. (C. sibilus Pall.)
225. C. musicus В е с h s t. (C. olor Pall.)
Trib. Pygopodes
Fam. jPodicipidae
93. Podiceps Lath.
226. P. cristatus L., гагара
227. P. rubricollis Lath.
228. P. palustrisnob. (может быть, P. cornutus, var. orientalis)
229. P. auritus Briss., поганка
Или 227 птиц, 19 Omnivorae, 37 Palmipedes, если исключить Garrulus
infaustus и Lestris parasitica. Относительно последней прибавим к
сделанному уже примечанию, что она не водится ни на Каспийском, ни на Чер-
1 Общее название для пролетных Anser, между тем как гнездящиеся называются
гусями.
61

ном море и не приведена в «Faune pontique» проф. Нордмана (см. A. D е-
m id off. Voyage dans laRussie... Паллас говорит: «nedum Rossiae con-
spicitur», а прогмелиново показание: «certissime falsum» (Pallas^
Ibidem, p. 311), однако и К. Ф. Рулье несомненно нашел Lestris parasitica
осенью в пролете под Москвой, что не без аналогии с гмелиновым
наблюдением
Classis III. Beptilia1
Ordo I. Chelonia Brogn., 1 род, 1 вид
Fam. Elodytes Dum,, Bibr.
1. Cistudo Fleming
1. Cistudo lutaria L., черепаха
Ordo II. Sauria Br on gп., 3 рода, 4 вида
Fam. Lacertoidea vel Autosaura Dum., Bibr.
2. Lacerta L., ящерица
2. L. viridis D a u la.
3. L. stirpium D a u 1.
3. Fam.? Genus?
4. На песках, поросших молочаем {Euphorbia), древних наносов
Битюга встречается ящерица с широким телом и коротким хвостом; копает
себе норы в песке. Мы ее видели вскользь, но не удалось поймать и
определить. Нам показалось, что есть перехват между головой и туловищем*
Цвет сероватый. Вероятно, Eremias variabilis, а может быть какая-нибудь
Agama. Редка3
Fam, Scincoidea
4. Anguis L.
5. A. fragilis L., медяница
Ordo III. Ophidia Brongn., 2 рода, 2 вида
Fam. Azemiophidae Dum., Bibr.
5. Tropidonotus Kuhl.
6. T. natrix L., уж
Fam. Thanatophidae Dum., Bibr.
6. Viper a L a u r.
7. V. berus (cum var. atra, V. prester.); черное видоизменение —змея;
серое — козюлька; молодые, красноватые — медяницы4.
1 Позднее в Воронежской области, кроме рептилий, отмеченных II. А. Ссвсрцовым,
были найдены Lacerta vivipara Jacq.— живородящая ящерица и Coronella austriaca
Laur.— медянка. — Ред.
2 Н. А. Северновым различные цветовые вариации прыткой ящерицы, которую
он описывает как зеленую ящерицу, принимались за разные виды.— Ред.
8 Вид ящерицы предположительно названный Eremias variabilis есть Е. arguta —
разноцветная ящурка, которая и теперь обычна на сухих песках Воронежской области.
О ней же см, на стр. ?0.— Ред.
* Цветовые формы atra,prester3chersea и др. таксономического значения не имеют.—
Ред.
62

Classis IV. Amphibia В lain v.
Ordo I. Anura Dum., Bib г., 4 рода, б видов
Fam. JRaniforrna Dum., Bibr.
1. Rana L. лягушка, лягва
1. R. esculenta L. (R. viridis R о e s.) var. R. cachinnans Pall.
2. R. temporaria L.
2. Pelobates W a g 1.
3. P. fuscus var. orientalis {P. campestris? nov.)
3. Bombinator Laur.
4. i?. igneus, бычок
Fam. Bufoniforma
4. J?a/o Laur.
5. B. variabilis Pall. (B. viridis Lau г.); Rana ridibunda Pal L),
жаба, земляная лягушка
Чтобы оправдать внесение в этот каталог животных, известных нам
только по показаниям местных жителей, приведем признаки, записанные
со слов очевидцев, по которым мы определяли эти виды, отмеченные в
списке знаком (?).
Звери
Foetorius sarmaticus. Пестрый хорек, с желтыми крапинками на спине.
Редок.
Lutra vulgaris. Выдра, вроде норки, только вдвое больше и мех другой;
волос ровнее и гуще. От воды не отходит.
Мus minutes. Самая маленькая мышь; попадается в гречишных
скирдах. Она много меньше простой мыши, красная (т. е. рыжая); снизу бела,
на спине нет черной полосы. Редка.
Птицы
Vultur fulvus. Большой желтый орел, с белой тонкой шеей и ожерел-
кой; ростом больше белохвостика; клюет падаль.
Vultur cinereus. Орел гораздо больше белохвостика, весь черный, с оже-
релкой, шея голая.
Neophron percnopterus. Вроде орла, а ростом с подорлика, весь белый
с черными махами.
Aquila Bonellii. Орел мохноногий, темный, с белым крапчатым брюхом,
ростом с подорлика1
Surnia nivea. Сова белая, как снег, ростом с пугача (Bubo maximus);
залетает зимой; замечена в Бобровском и в Острогожском уездах.
Surnia passerina. Маленький сыч, много меньше простого S. noctua,
с воробья ростом, пером как простой сыч, только с рожками. S. passerina
часто приподнимает в виде рожков задние надглазные перья, что я и сам
заметил, держа ее в клетке в Москве. Встречается зимой в лесах Битюцкой
долины.
1 Aquila Bonellii — длиннохвостый орел внесен в список ошибочно.—Ред.
63

Nucifraga caryocatactes. Птица ростом с галку, а пестра, как
скворец; замечена в нагорном лесу в августе 1846 г.
Bombycilia garrula не упоминается у С. Г. Гмелина; найдена в
Задонском уезде, куда прилетает зимой, Тарачковым, учителем естественной
истории при Воронежском кадетском корпусе.
Tetrao urogallus, залетный на Битюге, осенью 1844 г. Черная птица,
с красными бровями, ростом с индюка, сидела на дереве. Видевший не
умел ее назвать.
Ardea alba и A. garzetta. Белые, как снег, цапли, большие, ростом с
простую цаплю, и маленькие, с квакву (A. nycticorax).
Phalacrocorax carbo. Баклан, весь черный, с длинным носом, с
голым красным (оранжевым?) горлом, ростом с гуся, плавает п ныряет.
Ciconia nigra тоже у нас иногда зовется бакланом.
P. graculus. По исследованиям академика Брандта эта птица
исключительно свойственна северным частям Атлантического океана; именно
северо-западной Европе; а осмотревши различные видоизменения P. carbo
в коллекции Имп. Академии Наук, мы имеем причины думать, что
воронежского баклана1 определили ошибочно.
Fuligula rufina. Утка, ростом с русскую (т. е. домашнюю), с большим
стоячим, красным хохлом; сама серая.
Fuligula fusca. Черная, как уголь, утка, ростом с кряковую, с красным
носом.
Anas rutila. Утка больше русской, вся красная (т. е. рыжая), с зеленым
пятном на крыле. Гнездится в сурчинах; редка.
Cygnus olor. Пара лебедей, гнездившаяся в 1850 г. на Битюге и
замеченная рыбаками в мае и июне, уже по самому факту, что гнездилась, вряд
ли С. musicus, которого пролет большими стадами, в октябре, мы сами
наблюдали. Прежде лебеди, вероятно гнездящиеся, были обыкновенны,
судя по множеству лебяжьих озер.
Что же касается до вновь открытых видов, помещенных в нашем
каталоге, то Astur brevipes описан нами в Bull. Soc. Nat. Moscou., 1850, v. 23,
№3(N. Severtzow. Astur brevipes, nouvelle espece); дополнения
к этому описанию относятся к его климатическим изменениям и помещены
ниже (глаЕа VII).
Podiceps palustris. Вероятно не самостоятельный вид, а видоизменение
P. cornutus и потому описан в статье о климатических изменениях.
Новое имя получил потому, что изменяемость форм брачного липя-
ния, в чем состоит его главное отличие, слишком еще мало исследована
и потому переходов от P. palustris к ближайшему виду P. arcticus*emp не
найдено.
Затем остается нам описать следующий вид: Ficedula prasina R о u i 1 l.8
F. supra laete viridis, superciliis flavissimis. Эта птичка найдена нами
в копце июля 1848 г. .в Воронежской губернии; мы ее приняли ошибочно
за Ficedula sibilatrix. В 1852 г. проф. Рулье, исследуя московских Sylvia,
был поражен тем, что самцы этой породы, известной у московских
птицеловов под именем тюкалки, действительно даже в мае и в июне не поют,
а тюкают, подобно самкам. После тщательного наблюдения многих экзем-
1 Этот экземпляр находится в Воронеже, в Михайловском кадетском корпусе.
8 P. arcticus — вероятно опечатка, надо P. auritus. — Ред.
1 В письмах Н. А. Северцова, относительно предполагавшегося 2-го издания
книги (см. Г. П. Дементьев. Н. А. Северцов 1827—1885. М., 1940, стр. 43)
указано: «JPkyllopneuste prasina (Ficdula prasina RouiH.) мне кажется теперь не новый
видом, а видоизмененным, и то в голосе, в пении, Ficedula sibilatrix, под каким именем
такие же экземпляры были присланы К. Кесслером из Киева в Москву. Это
сомнительный вид» г— Ред.
64

пляров, по большей части живых, он отличил тюкалку как особый вид
под систематическим названием Ficedula prasina. Под Москвой она
встречается летом, более в лиственных лесах и кустарниках, прилетает в
половине мая; у нас в осеннем пролете, от конца июля до сентября, замечена
в молодой поросли нагорных лесов по Битюгу.
В новейшее время, именно в классификации птиц Бонапарте (Bonaparte.
Catalogue methodique des oiseaux, Bologna, 1842) название Ficedula
перенесено на американский-род птиц, которых еще Бюффон называлFiguiers;
а шлегелевские Ficedula разделены на тонкоклювых Phyllopneuste В oie
и ширококлювых Hippolais] эти два рода отнесены в различные семейства,
первый составляя переход от Regulus к Sylvia, второй от Sylvia к Mus-
cicapa.
По этому новому делению F. prasina R о u i 1 1. принадлежит к роду
Phyllopneuste; клюв ее, сначала довольно широкий, уже у переднего края
ноздрей сжат вертикально и становится весьма тонким. На плюсне есть
щитки только у основания пальцев; выше они заменены легкими
бороздками. Цвет спины довольно ярко зеленый, такой же, как у Motacilla
(Budytes) flava; махи и хвост оливково-бурые с желтоватыми ободками;
угол крыла и брови густожелтого цвета; горло и грудь тоже чисто желты,
но гораздо светлее, брюхо белое; клюв и ноги желто-буроватые. От Fie.
(Phyllopneuste) sibilatrix отличается отсутствием пения у самца, даже
весной; от Fie. (Hippolais) icterina V i e i 1 1., которая почти одинакового
цвета, наша порода отличается узким клювом. Кроме Московской и
Воронежской губерний, эта птичка водится и в Киевской, откуда К. Кесслер
доставил несколько экземпляров в Московский университет, под F.
sibilatrix.

ГЛАВА II
ВЕСЕННИЙ ПРИЛЕТ ПТИЦ
Сравнение явлений прилета в континентальном и в приморском климате
Насчет прилета птиц, которым начинается зоологический год, потому
что это явление [происходит] одновременно с пробуждением гадов,
насекомых и многих зверей от зимней спячки, мои собственные наблюдения,
вследствие не зависящих от меня обстоятельств, обнимают только весну
18^9 г. Но, дополняя их наблюдениями С. Г. Гмелина и сведениями,
собранными на месте у тамошних охотников, можно представить если не
полный отчет, то по крайней мере характерные особенности Воронежской
губернии в этом отношении.
Зима 1848—1849 г. была сурова и продолжительна, весна поздняя. Снег
выпал 2 ноября; 5-го уже можно было переходить Битюг по льду, при
морозе в —15° Р. На Дону 15-го мы нашли сплошные ледяные закраины,
которые соединялись широкими мостами толстого и крепкого льда, от
берега до берега, с промежуточными открытыми полыньями. 22-го наступила
оттепель, снег весь сошел, и реки вскрылись, но не надолго; 2 декабря
они опять стали, по местному выражению, т. е. покрылись льдом. Уже
с 28 ноября начались непрерывные морозы в —15—20° Р, но до 20 декабря
снега почти не было. Потом его накопилось огромное количество.
В начале марта показались проталины и прилетели грачи. Но с 20-го
начались вновь морозы, дошедшие 24-го до —21° Р. (—26.2° Ц). Снег
начал таять 29 марта. Битюг вскрылся 9 апреля. К 1 мая прилет птиц
кончился; следовательно, он продолжался только месяц, потому что после
грачей и до 30 марта не прилетала почти ни одна птица. Это—аномалия.
Нормально, по свидетельству жителей, грачи появляются около 1 марта
и потом до 1 мая прилет продолжается непрерывно. С. Г. Гмелин
наблюдал такой нормальный прилет в 1769 г. в Воронеже, а я — в
окрестностях Боброва, 90 верст южнее, по Кавказской дороге. Чтобы оценить
влияние континентального климата, сличим наблюдения С. Г. Гмелина и
свои с наблюдениями Фабера в Ютландии, принадлежащей к той же
северо-восточной равнине. К несчастью, ни С. Г. Гмелин, ни Фабер не делали
термометрических наблюдений. Я их делал дважды в день, в 2 или 3 часа
пополудни и в И часов вечера; числа отмечены по старому и новому стилю.1
1 В термометрических показаниях этой главы целое число означает среднюю
суточную температуру, числитель следующей затем дроби — высшую в 2—3 ч.
пополудни, знаменатель — "низшую в 11 ч. вечера. Таким образом все средние температуры не
верны, а выше настоящих, так как настоящий суточный minimum бывает не в И ч.
вечера, а перед восхождением солнца, в апреле в 3—4 ч. утра, и все-таки
указанная нами средняя суточная температура, при которой прилетают многие
насекомоядные, поразительно низка.
66

Наблюдения начались 31 марта (И апреля) при температуре ц-j-P.
В этот день прилетели Ardea cinerea и Aquila clanga; первых летела пара в
направлении юго-запад-северо-восток, а на следующий день появились
небольшие стада, летевшие с юго-востока на северо-запад. В Ютландии цапли
прилетают около 2 (14) марта, а немногие зимуют. 1 (13) апреля при тем-
пературе -д- Р я увидел Anser cinereus. Уже 24 марта (5 апреля) при —18°Р
видели гусей, вероятно Anser segetum, которые в Ютландии прилетают
в половине января (8(20) 1824 г.). В тот же день, 1 (13) апреля,
показались Milvus ater и Anser albifrons; последний большими стадами,
образующими известный острый угол; впереди каждого стада летел вожак,
большой самец; направление полета юго-запад-северо-восток. Ветер в этот и
в следующий день был N0. Нормальный прилет Milvus ater в половине
марта, сколько я могу припомнить еще за 1838 г., по С. Г. Гмелину —
15-го (27), a Anser cinereus — 24 марта (5 апреля).
2 (14) апреля при температуре -— показались Turdus viscivorus, Т. ти-
sicus и Falco tinnunculus. Дрозды держатся в это время на проталинах, по
опушке леса и около деревень, а не углубляются в леса -~ свое осеннее
местопребывание, где снег тает гораздо позднее. В Ютландии Turdus
musicus прилетает 14 (26) марта, a Falco tinnunculus 16 (28) февраля. В этот
же день, 2 (14) апреля, я видел большие стада гусей, летевших иные с юго-
запада к северо-востоку, другие, напротив, с юго-востока на северо-запад.
4 (16) апреля ветер повернул к юго-востоку и югу и к вечеру притих.
7°
Температура была -~, и хотя везде лежал снег, но под ним уже
накоплялась вода. В этот и в предшествующий день прилет значительно усилился,
именно из порядков Insectivora, Grallae и водяных птиц! Между тем
Битюг был еще подо льдом, но на лугах уже образовались многочисленные и
широкие лужи, и на проталинах, вследствие постоянно теплой погоды,
уже пробуждались мелкие Coleoptera, которых и подбирали по лугам
вновь прилетевшие Saxicola oenanthe (вероятно 3-го) и жаворонки (Alauda
arvensis), показавшиеся еще до моего приезда 28 марта (9 апреля); по
подлескам в кустах, около пней, [появились] Lusciola pkoenicura и Anthus-
arboreus. В этот же день, 4-го, я видел летящих в направлении от юго-
запада к северо-востоку Buteo vulgaris, стадами в 5—6 [штук], рыбников
(Larus ridibundus), парами и небольшими стадами, чибисов (Vanellus cris-
tatus), а также и первых уток (Anas boschas). В направлении юго-восток-
северо-запад пролетел один, судя по сероватому цвету, молодой лебедь
(Cygnus musicus) и появились журавли (Grus cinerea) огромными стадами;
их видели на большой дороге.
По С. Г. Гмелину, первые утки являются в конце марта. Ни он, ни я не
заметили последовательности пород в прилете уток; напротив, каждый
день прилетает по нескольку уток различных видов, и прилет каждого
вида продолжается недели две. По С. Г. Гмелину, Larus ridibundus
прилетел 24 марта (5 апреля) вместе с L. canus L. Lestris parasitica, которых я
не замечал вовсе ни весной, ни осенью.1 Но припомним наблюдения Hay-
мана о различных путях птиц весной и осенью, и тогда становится
вероятным, что эти морские птицы тянут при пролете по большим рекам,
вливающимся непосредственно в море, именно у нас по Дону, а осенью
возвращаются другим путем.
В Ютландии из птиц, прилетевших к нам в эти оба дня — 3 (15) и
4 (16) апреля, Vanellus cristatus прилетает 21 февраля (5 марта)>
* Впоследствии осенний пролет L. canus бил нами замечен в октябре 1852 г«
5* 67

L. ridibundus 22 февраля (6 марта), т. е. эти две птицы прилетают
одновременно, как и у нас. Зато Saxicola oenanthe [прилетает] 30 марта (11
апреля), т. е. уже несколькими днями ранее, вместо целого месяца, aLusciola
phoenicurus 16 (28) апреля, т. е. двенадцатью днями позднее.
5 (17) апреля проталин было еще немного, но количество воды под снегом
прибавилось. В этот и в следующие дни, до 9 (21) апреля, количество снега,
повидимому, не изменялось; но при сильных туманах, часто
разрешавшихся мелким дождем, снег быстро таял и пропитывался водой.
Ветер постоянно дул южный. 5, 6 и 7 апреля термометр в 2 и в 11 ч.
пополудни постоянно показывал -~-, но 8-го в 7 ч. утра 0° Р, в 2 часа опять
5°. По всем логам бежала вода, прорывая себе путь под наполнявшим их
снегом, и мало-помалу затопляла долину Битюга. На самой реке все еще
лежал лед, но постепенно поднимался, еще всей массой, и 8-го был вровень
с берегами. Незамерзающие места ниже мельниц и на так называемых
гнилых местах реки, над ямами, находящимися на дне и около больших
масс камышей, расширились так, что на пространстве 15 верст от Боброва
до Пчелиного свободные части реки по протяжению почти равнялись
покрытым льдом. По ним издали виднелись толпы водяных птиц, к
несчастью, совершенно неприступных.
9 (21) апреля ветер повернул на юго-восток, потом на восток, а И и
12 [апреля] к северо-востоку и во все продолжение апреля и мая
господствовали восточные ветры при ясной погоде.
В этот день, наконец, сломало лед на Битюге; последовал разлив, и
льдины разнеслись по обширной долине, где я их встречал до 11-го, а
14-го не было ни одной. Вместе с тем вдруг, в один день, наступила весна;
еще 8-го все поля были покрыты снегом и только местами показывались
проталины; 9-го же, пополудни, только в логах и углублениях видны были
остатки снега, подмываемого тысячами ручейков, которые бежали по всем
покатостям; 11-го и лога очистились; 14-го степь была уже вся зелена и
почки на деревьях распускались; быстрота — характеризующая чисто
континентальный климат. К 1мая уже оделись все леса. Дон, текущий
гораздо быстрее Битюга, прошел в ночь с 6-го на 7-ое.
В это время, от 4 до 14-го, прилетела главная масса птиц, так что после
14-го явились уже одни поздние: Sylvia, Muscicapa, Cuculus, Merops,
Oriolus, Sterna.
Таким образом, и в зоологическом отношении весна у нас распадается
на три периода, соответствующих трем главным, т. е. самым резким,
моментам весенних изменений в органическом и неорганическом мире
(собственно вся природа организована и живет) — таяние снега, разлив рек
и появление трав, распускание листьев на деревьях. Эти три момента
общи всем континентальным климатам умеренного пояса. В климатах
приморских того же пояса периодического разлива, напротив, нет, потому
что он требует быстрого таяния снега или продолжительных, правильно
периодических дождей.
Обращаем внимание на это деление весны, потому что находим гораздо
удобнее определять время периодических явлений животной жизни по их
отношению к другим явлениям природы, составляющим их физические
условия, нежели по календарю, с показанием средних чисел месяца для
того или другого явления.
Средние цифры, как мне еще не раз придется повторять, элемент
искусственный, абстракция, придуманная для упрощения задачи, одним словом,
это условный знак для выражения законов природы, и притом, как мы
ниже увидим, знак никогда вполне не выражающий явления, особенно
органической: жизни. Напротив, отношение между периодическими изме-
68

нениями внешних условий и периодическими явлениями животной жизни
есть отношение постоянное, основанное на причинной связи.
Период разлива не должно смешивать с полой водой. Разлив кончается,
когда вода в реке достигла наибольшей высоты и перестает прибывать.
Полая вода продолжается, пока река не войдет в свое русло. В 1849 г.,
при сухой погоде, это случилось в половине мая, следовательно полая вода
продолжалась месяц, а разлив — менее недели или 10 дней, если причис
лить к разливу подъем воды до вскрытия реки. В 1846 г. разлив был в конце
марта, но вследствие дождей большая часть поемных лугов была в начале
июня еще затоплена.
5 (17) апреля появились первые сизоворонки (Coracias garrula) по
опушке лесов, вальдшнепы (Scolopaxrusticola) около пней и по коблам.1 В
Ютландии вальдшнепы прилетают 8 марта, а иные зимуют. С. Г. Гмелин
заметил 24 апреля сизоворонку вместе с Мег ops apiaster между городами
Коротояком и Острогожском.
Даже по географическому распространению обоих видов очевидно,
что они не прилетают одновременно и что С. Г, Гмелин просмотрел
настоящее время прилета.
6 (18) апреля я заметил Сircuscyaneus, прилетевшего, вероятно, гораздо
ранее. По С. Г. Гмелину, он зимует так же, как и Falco tinnunculus. Я не
встречал зимой ни того, ни другого; но, может быть, некоторые особи обоих
видов остаются в теплую зиму, а еще вернее то, что С. Г. Гмелин,
приехавши в Воронеж в конце октября, приписал к зимним всех поздно
отлетающих. В этот же день прилетели скворцы (Sturnus vulgaris), замеченные
стадами в 15—20 [особей] на лугах Битюцкой долины, на половину залитых
верхней водой, и Turdus merula в нижних частях окраинных лесов.
С. Г. Гмелин заметил прилет скворца 17 апреля; ошибка очевидна,
потому что скворцы везде принадлежат к рано прилетающим птицам.
В этот же день [замечена] касатка Hirundo domestica Pall. У С. Г. Гме-
лина прилет ласточек не замечен. И они появляются сперва в речных
долинах. Впрочем 6-го показались немногие,а я видел только одну. Наконец—
Totanus stagnatilis и Fuligula cristata по лужам, последняя тоже по талым
местам реки. Прилет этих трех последних видов нормальный: Totanus
stagnatilis, по С. Г. Гмелину, появился между 7 и 16 апреля, но по порядку,
в который он приводит прилетевших в это время птиц, вероятно 8-го (20).
Итак, 6-го (18) прилетели в Битюцкой долине и при континентальном
климате Sturnus vulgaris, Turdus merula, Hirundo domestica, Totanus
stagnatilis, Fuligula cristata. В Ютландии, где климат морской, эти же птицы
появляются: Sturnus vulgaris 6—12 февраля (25 января — 1 февраля),
Hirundo domestica 24 (12) апреля; про остальных ничего не сказано.
Первые цветы у нас (Scyllium glaucum) вообще появляются в конце
марта,2 в этом году — от 4 (16) до 6 (18) апреля. И у нас и в Ютландии их
появление, следовательно, совпадает с прилетом.
7 (19) апреля прилетели Totanus ochropus и бекас (Scolopax gallinago);
оба по лугам, в половину, но еще не окончательно затопленным.По С. Г.
Гмелину, Scolopax gallinago прилетает тоже 7 апреля.
8 (20) апреля показались немногие Falco rufipes и Circus rufus, оба в
долине Битюга; вверху они появились уже после 10-го, когда сошел снег.
Причина очевидна: в степи снег тает, в речной долине, сверх того, еще
1 Вывороченные с корпем ольхи; вследствие рыхлой болотной почвы, на которой
растет это дерево, оно полой водой вырывается с корнем и с землей в корнях и образует
небольшой остров — кобел.
2 По С. Г. Гмелину, уже в половине марта [появляются! Ranunculus ficaria,
Viola tricolor, насчет последнего положительно могу сказать, что он цветет неделей
позднее.
69

смывается, следовательно исчезает скорее. Поэтому там раньше
появляются свежие растения, раньше пробуждаются насекомые — единственная
пища во время прилета всех среднего роста и мелких птиц из порядков
Insectivora, Omnivora, Granivora, Grallae, отчасти водяных. Поэтому мы
видим даже таких чисто степных птиц, как Saxicola oenanthe и Alauda
arvensis, сперва в речных долинах. За ними появляются и хищные,
которых привлекает в речные долины более обильная добыча. Впрочем еще
Зуев на Оби и Паллас на Урале заметили, что во время прилета почти все
птицы, и водяные и сухопутные, тянут вдоль рек.
Около луж бегали вновь прилетевшие Motacilla alba и М. flavay
которые летом вместе уже редко встречаются. В окраинных лесах и в ольхах
появились небольшие стада Columba palumbus. Наконец, в этот же день
я в первый раз заметил летящих вверх по реке на юго-запад-северо-восток
пегих уток, белых с черным, вероятно Anas clangula, а может быть Мег-
gus albellus, который 10 мая уже кончал кладку яиц и, следовательно,
должен был прилететь около этого времени (6—9 апреля). 9-го сломался
лед, и Битюг к вечеру был в полном разливе.
До 14-го все более и более поднималась вода и поднялась около 25 ф.
над летним уровнем, т. е. на целую сажень выше обыкновенного разлива.
Долина Битюга, кроме немногих самых высоких грядин, была затоплена
вся: ни один почти кобел не торчал над водой, расстилавшейся местами до
5 верст в ширину, что очень значительно для реки, все течение которой
в длину около 200 верст и не более 250. Вскрытие каждого притока
Битюга обозначалось быстрым подъемом главной реки. Донские рыбы,
например сазан (Суprims carpio\ попадались в Битюге в 70 верстах от устья.
Высота воды замедлила вывод детей у водяных птиц; многих заставила
гнездиться в несвойственных им местах, наиример Mer^us albellus в дупле.1
Прилет в это время несколько приостановился.
8* Г 10° Л*
9-го (21) при температуре 4°.8 т-? Р ( 6-тд Д ) показались в большом
количестве касатки. Вдоль окрайных лесов продолжали тянуть Buteo
vulgaris, летая по всем направлениям; отлетающие В. lagopus, напротив, все —
от юга к северу. Заметил я и Aquila imperialis, вероятно прилетевшего уже
гораздо раньше. В этот день рассеялся туман, но во все время подъема
воды стояла пасмурная погода с проблесками солнца, особенно вечером.
Суточный maximum. 10 (22) апреля дошел до 9°, на солнце до 14° (Ни
17°.1 Ц); погода около полудня была ясная. Прилетели Falco subbuteo
и Upupa epops; последняя, по С. Г. Гмелину, не раньше 20 апреля. 11-го
8* /" 10° \
(23) температура [была] б°.5 -тР ( 8°.l -gy Ц J, погода пасмурная.
Появились Milvus regalis (может быть, раньше); в Ютландии
[появляется] уже 4 марта; [затем] Fulica atra} в Ютландии [появляется] 20
марта, а около Воронежа, по С. Г. Гмелину, 20 апреля (вероятно, ошибка)
и Anas querquedula. В этот же день я встретил по лесным опушкам Aegolius
brachyotos, прилетевшую, говорят, уже 6-го (18), в очень бледном,
беловатом пере. Замечателен поздний прилет этой птицы, которую я видел тоже
зимой, — в декабре 1848 г., так что можно заключить, что некоторые особи
зимуют.
7* f 9* \
12 (24) апреля продолжалась пасмурная погода при 6° —р Р ( 7\5 ~^ъ. Ц )•
1 Гнездование крохаля-лутка (Мегgus albellus) в дуплах — явление очень
обычное; Н. А. Оверцов неправильно оценивает здесь этот факт.— Ред.
2 Здесь и далее первая щт*ра означает среднесуточную температуру, в числителе
дроби приведена максимальная, а в знаменателе — минима.хьаая тешхературы ва
сутки.— Ред.
70

Прилетели Rallus aquaticus, Gallinula chloropus, Anas clypeata (эта вероятно
раньше) и, по слухам, которым я плохо верю, Lusciola luscinia.
10#
13 (25) апреля вновь прояснилась погода при 9*—g-P. В степи
показались Otis tarda и О. tetrax, дрофа и стрепет, отлет которых отделен
промежутком времени почти в месяц; на берегах разлившейся реки, т. е.
в нижнейчасти окраиных лесов, [появился] Gallinula рогzana, в камышах—
Emberiza schoeniclus.
14 (26) апреля я ездил в Пчелиное, классическую в наших окрестностях
местность для водяных птиц, и термометра не наблюдал. Там я убил
первую Anas strepera. Замечу, что этот вид показался, может быть, гораздо
раньше; он из наиболее поздно отлетающих.1 Но в первое время прилета,
еще до разлива, утки носятся высоко по воздуху, или, сидя на лужах
тающего снега, подпускают охотника не ближе как на 200—300 шагов.
В затопленных лесах было множество трясогузок (Motacilla alba), они
подбирали Chrysomela, покрывавшие тысячами каждую плавающую дере-
вяжку. Тем же занимались вновь прилетевшие Sylvia cinereaw S. trochilus.
В этот же день появился и зимородок Alcedo ispida (по С. Г. Гмелину —
17-го (29), вероятно ошибка). В Ютландии S. trochilus [появляется]
11 (23) апреля.
15-го температура доходила до 17° в тени; 16-го до 19° (21 и 23°.7 Ц).
Оба эти дня не было вновь прилетевших птиц.
17 (29) апреля при maximum 19° Р и ясной погоде показались соловьи
(Sylvia luscinia) и Muscicapa luctuosa. Тут начинается третий период
прилета, совпадающий с убылью воды и олиственением деревьев, с кладкой яиц
у первых прилетевших птиц и пробуждением гадов. Этот третий период
характеризуется прилетом главной массы насекомоядных разных
порядков, собственно Insectivora, Omnivora, Scancores, Alcyones, Chelidones
Те mm., и прилетом птиц более лесных, точно так же характерных
птиц второго периода — ныряющих водяных и Камышевых Grallae,
Fulica, Gallinula.
Из гадов показался в этот день уж (Tropidonotus natrix), самый ранний
из наших пресмыкающихся, пробуждающийся иногда и зимой при
оттепели, разумеется с тем, чтобы вновь заснуть.
19 апреля (1 мая) при maximum 20° Р проснулись лягушки: Rana
viridis, R. temporaria и Bufo variabilis [жаба], тоже Bombinator igneus.
Черепаха, вероятно, и раньше. Не прежде22-го стали пониматься В.
variabilis, потом и лягушки, 19-го же увидел я и Viper a berus, черной породы.
В Ютландии, в более благоприятный год, она проснулась 4 мая. В этот же
день, 19-го, начался весенний отлет Buteo vulgaris, продолжавшийся до
21-го.
21 апреля (3 мая) при maximum 17° прилетела Hirundo lagopoda.
22-го при maximum 19° кукушка (Cuculus canorus); 23 и 24-го я провел
на Дону без термометра. В эти дни или 22-го можно положить пробуждение
Lacerta viridis, найденных мною 24-го в желудке убитого Circus cinera-
ceus, 23-го пролетели Sylvia atricapilla и еще какая-то Sylvia, которой я не
мог определить.2 23-го видели на Дону Haematopusostralegus, которого я на
тех же местах (под с. Колыбелкой, где он и гнездится) 24-го не заметил
1 Порядок прилета и отлета для наших уток почти одинаковый, но, как мы увидим
в главе IV, вообще поздний отлет осенью не всегда совпадает с ранним прилетом весной»
2 Может быть, Silvia orpheusy оливково-бурая с белорозовым брюхом и пепельной
головкой. Не удалось убить, слишком скоро прыгала по веткам. Ростом показалась с
воробья, крупнее S. cinerea.
Предположительное определение встреченной птицы как S. orpheus (S. orphea)
ошибочно. — Ред
71

По наблюдениям здешних охотников, он появляется еще до вскрытия рек,
когда на прибрежных песках есть проталины и лужи от тающего снега,
в 1849 г. 4 (16) апреля вместе с Charadrius minor, следовательно по крайней
мере три недели после прилета он ведет бродячую жизнь.
После 24-го установилась ясная погода и летняя температура с
maximum 20—25° Р, minimum 10—12°. Прилет продолжался до 9 мая, когда
показалась Sterna leucoptera. Это конец прилета, время, когда появляются
у нас южные птицы, для которых границы донской меловой формации —
крайний северный предел; но не одни они прилетают так поздно.
Именно 25 апреля показалась Muscicapa grisola (а может быть, она
прилетела и раньше), 26-го Oriolus galbula и, говорят, 28-го Merops apiaster,
Sterna hirundo; 3 (15) мая я заметил S. nigra, Merops apiaster и Pyrrhula
erytkrima; 9 мая S. leucoptera, И мая я еще нашел под землей в полной
спячке Pelobates fuscus var. campestris.1 Прилет кончился, и уже в
последние дни его начался для птиц период вывода детей и наибольшей
оседлости; то же для гадов и для зверей, проснувшихся от зимней спячки.
Остальные уже успели родить еще ранней весной.
1 См. также главу VII.

ГЛА В А III
РАЗМЕЩЕНИЕ РАЗНЫХ ВИДОВ ЗВЕРЕЙ, ПТИЦ И ГАДОВ
В ГУБЕРНИИ ВО ВРЕМЯ ВЫВОДА ДЕТЕЙ
Примеры различных родов местностей- Речные долины. Долина Дона.
Долина Битюга. Древние наносы Битюга. Хреновской бор и прилегающие
к нему пески. Нагорные леса. Степь; ее видоизменения, зависящие от
свойства и обработки почвы. Дикие животные, водящиеся в деревнях
Воронежская губерния не представляет отдельной фауны. Мы видели,
что ее площадь представляют палеозойские (девонская) и новейшие почвы
(меловая и дилювиальная формации), которые различаются рельефом,
следовательно, и распределением вод и лесов, т. е. свойствами, прямо
действующими на характер фауны. Влияние человека еще более увеличило
это различие. В северной части много ключей и мелких речек, по которым
есть селения, довольно ровно рассеянные именно вследствие этого
обстоятельства. От этого быстрее распахались степи, перевелись леса, много
видов животных было изгнано культурой. В южной части лога сухи, так что
ряды больших сел тянутся вдоль окрайных лесов и долин непересыхаю-
щих рек. Но эти села реже, окрайные леса оплошнее, они сообщаются с гря-
динами и непроходимыми ольхами речных долин, вообще леса более
скучены.
То же видим и в степях: по отдаленности от жилья, весьма многие
совершенно незнакомы с сохой и плугом, так что фауна вообще сохранила свой
первобытный характер. Заселение губернии шло вниз по Дону и в южных
частях от него — вверх по его притокам. От этого долина Дона беднее
животными, а окрайные леса, прилегающие к ней, по большей части
истреблены. Граница обоих главных подразделений черноземной полосы, именно
южной девонской и новейших формаций, идет в южной части Землянского
уезда вдоль р. Ведуги, потом пересекает Дон у устья р. Воронежа,
где видно залегание зеленого песчаника на девонских пластах, и
поднимается к северо-востоку по рекам Воронежу и впадающей в него У смани.
Особенно в южной части губернии заметно по менее значительной
населенности влияние резкого разграничения симметрически расположенных,
разнородных местностей.
Животные, т. е. звери и гады постоянно, а птицы преимущественно во
время вывода детей, группируются в мелкие местные фауны,1 которые
мы и рассмотрим, начиная с центральной долины Дона. Мы выберем, для
избежания лишних повторений, только по одному или по два характерных
1 «Мелкие местные фауны» Н. А. Северцова это то, что теперь называют
ценозами (иногда подразделяя их на орнитоценозы, териоценозы и т. д.), т. е. группировки
животных, свойственные определенным типам местообитаний.— Ред.
73

примера для каждого рода местностей, а однообразная симметрия в
физическом построении нашей губернии дает возможность выбрать места,
смежные друг с другом. Вот эти видоизменения местности, зоологически
различные:
1. Долина Дона; для примера опишем из нее два места, при устье
р. Икорца и около с. Колыбелки, южного предела зелено-песчаниковых
обнажений.
2. Долины его притоков; для примера возьмем Битюг.
3. Древние наносы, составляющие намывной край речных долин,
с которыми они в тесной связи по своему животному населению; по этой
причине для примера опишем пески опять вдоль Битюга.
4. Полосы лесов по нагорному краю речных долин.
5. Степь, поля и залежи. Степи покрывают водоразделы и, смотря по
почве и ширине водоразделов, представляют некоторые оттенки. Стоит
бросить взгляд на подробную карту,1 чтобы убедиться, что ширина
водораздельной плоскости (plateau) имеет тоже влияние и на заселение и на
обработку степи. А это действует и на животную жизнь. Животные в
населенных местах отчасти живут на счет человека, отчасти вытесняются им,
следовательно, происходит изменение и в их нравах и в их распределении,
потому что остающиеся породы распространяются за счет вытесненных.
РЕЧНЫЕ ДОЛИНЫ
ДОЛИНА ДОНА
Устье Икорца. Как и во всех прибрежных местах, здешняя
ф)ауна представляет различную физиономию во время полой воды, во время
вывода детей у птиц и после этого акта, но с местными особенностями, так
что действительно здесь есть миниатюрная, но явственно
охарактеризованная фауна. Подобное явление представляют многие места в губернии и
преимущественно у устьев рек, даже самых незначительных, например
Колыбелки [при впадении] в Дон или Буравля в Битюг.2 Мы опишем
подробно эти маленькие зоологические области, потому что мне кажется,
что изучение группировки животных на малых пространствах, изучение
этих крошечных элементарных фаун, есть самая твердая точка опоры для
вывода .общих законов распределения животных на земном шаре. Таким
образом, изучается влияние местности на распределение животных," да
и группировка мелких фаун в различных странах не одинакова.
Выше устья Икорца долина Дона расширена, и параллельно реке
тянется ряд озер — Песковатские озера. По краям их местами есть
кочковатые болота, на заливных лугах; по грядинам — пролески дубовые и
осиновые. Берега озер — голые, песчаные, особенно левый. Водяные птицы
там не гнездятся, кроме Totanus stagnatilis на кочковатых болотах, из
сухопутных — только перепелятники (Astur nisus), вороны, сороки,
зяблики (Fringilla coelebs), синицы (Parus major), поползни (Sitta uralensis).
Из зверей — только русак, а по не заливаемым местам и Hypudaeus am-
phibius. Итого 2 зверя, 8 птиц и 2 гада — Rana viridis и R. temporaria.
У самого устья Икорец перепружен и построена мельница; это обстоятель-
1 На карте Воронежской губернии Шуберта (специальная карта западной части
России, листы 37 и 43) видно, как расстояние между рядом текущими реками
обусловливает распределение сел.
2 В настоящее время Буравль до Битюга не доходит, но местность его бывтгего
устья весьма резко характеризована в топографическом и зоологическом отношении.
Мы ее опишем, говоря о древних наносах Битюга,
74

ство привлекло сюда гагар,1 лысок и ныряющих уток (Fuligula), далее
перечисленных.
При разливе окраины долины Икорца и Дона становятся берегами,
между которыми расстилается необозримая водяная равнина, без
островов, камышей и пр.; только на северо-запад от с. Нижнего Икорца есть
затопленные ольхи и дубовые грядины. Там кроются различные утки
(Anas), а еще более по котловинным озерам левого песчаного края долины.
Эти озера, поросшие травой и с плоскими берегами, служат притоном для
Anas boschas, A. clypeata, Fuligula cristata, F. leucophthalma, Podiceps
auritus. По пескам во время полой воды мы замечали одних Charadrias
minor, в прибрежной куге этих озер Emberiza schoeniclus. В ольхах
кроются Anas strepera, лыски (Fulica atra), водяные курочки (Gallinula
chloropus)) всех их неутомимо преследует болотный лунь (Circus rufus) —
бич водяных птиц, опустошитель наших озер и болот.
Наконец, по открытому плесу летают рыбники Sterna hirundo, Larus
ridibundus, плавают гагары (Podiceps cristatus), изредка залетная Anas
mersa Pall. Недолго остаются рыбники; в начале мая они летят на места,
где гнездятся. Сбывает вода, огромный мельничный пруд распадается на
три части. Нижняя — Став2— открытая, с плоскими берегами,
оживляется только налетающими селезнями. Болотные птицы отлетели к северу
или потянули вверх по Икорцу; мы вскоре опишем их быт на местах, где
они гнездятся. От Става вверх, между лугами и болотами, примыкая к
ольховому лесу, тянется так называемый Богданец, который, наконец
расширяясь, принимает название Богдана. Берега Богданца обросли
камышом; сам он чист, только кое-где распускаются роскошные цветы Nym-
pkaea alba и Nuphar luteum.
Как и все подобные места, это жилище лысок и гагар (Podiceps
cristatus), устраивающих в камыше свои плавающие, из Камышевых же
вершинок сплетенные гнезда. Богдан покрыт болотистыми островами, обросшими
камышом; это столица лысок; там же, у самой воды в талах, гнездятся
Gallinula chloropus; на ветвях талов Emberiza schoeniclus,
Напротив, Anas boschas, A. strepera, Fuligula leucophtalma, Sterna
hirundo, Scolopax major, S. gallinago гнездятся более внутри островов.
Гнезда их — простая постилка из нащипанной травы, у уток еще с пухом
матки. Есть сверх того и гуси (Anser cinereus).
Наконец, главное место, где гнездятся водяные птицы этой местности,
есть окруженное неприступными для наблюдателя камышами и трясинами
Лебяжье озеро в долине Икорца. В камышах же гнездятся и Circus rufus.
На котловинных озерах гнездятся только две птицы — Fuligula cristata
и Podiceps auritus, в куте, без дальнейших приготовлений, просто по
кочкам.
Прибрежные леса ничего особенного не представляют. Мы
ознакомимся с фауной подобных местностей при исследовании долины Битюга, где
они гораздо более развиты. При том же эти леса на Икорце принадлежат
исключительно устью, они поднимаются вверх по реке еще на 30 верст.
Характерная птица в это время одна Sterna hirundo, которая гнездится
только здесь, откуда разлетается по всему описываемому теперь округу.
По малочисленности скрытных, удобных для вывода детей мест долина
Дона вообще бедна птицами в эту пору. Бедна она и зверями сравнительно
с долинами Битюга или Хопра.
L Как 8десь, так в в пругиг местах Н. А. Северцов гагарой называет большую
погяяку или чомгу. Настоян и< гагары (Vrinator) в Воронежской области появляются
почта исключиаельво ва щ олете.— Ред.
9 Став — тут собственное имя; но вообще это слово означает просто мельничный
"РУД.
75

Всего более своеобразны эти места во время осеннего пролета: тогда
действительно появляются маленькие местные фауны, резко отделенные
от окрестностей, благодаря спорадическому расселению пролетных птиц.1
Например, на устье Икорца за целый год замечены 43 вида птиц,
гнездятся только 17, т. е., сверх перечисленных, еще Ardea cinerea и Corvus
cornix (ворона) в лесах и там же немногие виды, перечисленные уже, как
гнездящиеся по грядинам у Песковатских озер. Подобное отношение
гнездящихся к пролетным и налетным характеризует вообще эти маленькие
округи, в которых благодаря разнообразию местности появляется полная
фауна. Мы возвратимся к ним, описывая бродячую жизнь птиц в июле„
августе и сентябре.2 Укажем здесь общий характер фауны наших речных
долин.
В начале лета, во время вывода детей, долина Дона бедна птицами и
абсолютно и еще более сравнительно с долинами его больших притоков.
После вывода детей равновесие восстановляется; сейчас мы увидим этому
подтверждение.
Окрестности с. Колы белки. Весной я там был только 23.
и 24 апреля 1849 г. Птиц видел мало: Circus cineraceus, вылетевший из
ольхов около левого края долины, Charadrius minor, Haematopus ostra-
legus, там же по пескам, Podiceps cristatus на широко разлившейся реке,
Podiceps auritus на лужах, в котловинах песчаной полосы у левого края
долины, — вот и все, вероятно потому, что вода поднималась до 37 ф.
выше летнего уровня и птицам не было почти никакого убежища. Река
в 1*/2 версты шириной, в сажень глубины на отмелях, т. е. на грядинах
затопленной долины, ряд меловых скал направо, голые пески налево;
понятно, что такая местность должна быть бедна птицами. Зверей в долине
Дона вовсе нет на этом месте; ниже, около с. Бабки, где есть в лесу озера
и незатопляемые грядины, водятся норки (Mustela lutreola), выхухоли
(Myogale moscovitica) и Hypudaeus amphibius.
He богата Донская долина и в прочие времена года постоянно
живущими птицами, хотя бы только на время их пребывания в наших краях,
как живут, например, пролетные казарки у Песковатских озер. Довольно
там редких птиц; но это налетные кулики, появление которых
обусловливается неправильными повышениями и понижениями воды в Доне. Но при
всей бедности, даже из гнездящихся есть многие характерные породы.
Всего тут я заметил 69 видов птиц, гнездящихся 40; но число особей
каждого вида здесь вообще ничтожно. Первое, самое резкое отличие этого
места — это изобилие прибрежных птиц; ниже они исчезают, только под
с. Бабкой на грязях изредка встречается Totanus stagnatilis, да под с. Бе-
логорьем на песчаных косах пролетные — Tringa alpina и Actitis hypo-
leucos (в августе).
Но и под Колыбелкой главная масса прибрежных Grallae — пролетные.
После половодья выходят из-под сбегающей воды сперва песчано-иловатые
наносы; по грядинам их растут дуб, орешник и осина, образуя лес на
правом берегу и низкие кустарники на левом; в котловинах — озера; в более
мелких и плоских — заливные луга, редко ольхи, особенно на правом
берегу. В местах, где есть мелкие родники без истока, особенно на левом
берегу, образуются кочковатые болота. Наконец, у самой реки выступают
пески, плоские косы, то сухие, то затопленные, соответственно
изменениям в уровне донской воды? что зависит от летних дождей. Справа пески
вымываются из зеленого песчаника и сопровождают его пласты; слева
1 Которое описано далее, в главе VI.
2 Глава V.
76

образуются там, где извилины Дона подходят к его древним песчаным
наносам.
Начнем хоть с грядин, подобных нижнеикорецким. Там гнездятся
Falco rufipes, Astur nisus, Milvus ater по вершинам больших деревьев;
Aegolius otus в чащах, в старых сорочьих гнездах, именно в фальшивых,
которые сорока вьет, чтобы скрыть настоящее1 (см. A. Demidoff.
Voyage dans la Russie... Paris, 1840—42, T. 3. Observation sur la faune
politique. Сост. A. Nordmann. Paris, 1840, p. 117), затем Corvus cornix,
Coracias garrula, Oriolus galbula; в кустахLusciola luscinia, Sylvia curruca;
далее Emberiza citrinella, Passer montanus, Fringilla coelebs, F. carduelis;
в дуплах Picus major ж, вероятно, Р. leuconotus, одна из
характеристических птиц битюцких грядин, хотя я здесь ее и не заметил; наконец, Colum-
Ъа turtur в самых сухих, незаливаемых местах.
В ольхах гнездится Haliaetus albicilla вообще по Дону, и то не
наверное, а только вероятно, потому что он встречается, хотя редко, в мае и
июне; тоже может быть Carbo phalacrocorax и Ciconia nigra; но обе эти
птицы замечаются не иначе, как в августе и на короткое время. С. Г. Гме-
лин полагает С. nigra2 в числе гнездящихся, мне же из гнездящихся в
ольхах достоверно известна только Ardea cinerea, и кажется гораздо вернее,
что остальные две поднимаются вверх по Дону во время летних засух, что
рассмотрим далее в главе V.
По кочковатым болотам на песках — немногие Totanus stagnatilis,
Т. calidris, Vanellus cristatus, гнездящийся тоже в лугах. Т. stagnatilis
я встречал только по левому берегу, двух остальных на обоих. По лугам,
сверх того, Motacilla flava, тоже исключительно на левом берегу.
По озерам гнездятся, и то редко, Anas boschas и A. strepera и, еще
реже, Fulica atra.
По прибрежным пескам правого берега, вымытым из зеленого
песчаника, гнездится под широкими листьями Haematopus ostralegus; там же
летают все лето Sterna hirundo и S. minuta, из которых последнюю я больше
нигде не встречал. S. hirundo то и дело перелетает через реку во время
вывода детей и, вероятно, гнездится где-нибудь в болотах на левом берегу*
S. minuta не покидает правого; она, подобно морской сороке (Haematopus
ostralegus), характерная птица для зеленого песчаника в наших краях.3
На песчаных косах обоих берегов живет Charadrius minor.*1 Над зеленым
песчаником залегает мел, местами выступающий прямо под черноземом,
местами покрытый наносной глиной; его обрывы, то голые, то покрытые
кустами орешника и дуба — тощими представителями окрайных лесов,
образуют правый край долины. В этих почти неприступных кустах
1 Здесь Н. А. Северцов допускает ошибку, доверяя наблюдениям Нордмана.
«Фальшивые» гнезда сорок — это случайно неоконченные постройки или брошенные
старые гнезда. Нельзя согласиться с утверждением, что сорока делает «фальшивое
гнездо» с специальной целью скрыть настоящее.— Ред.
2 С. Г. Гмелин. Путешествие по России для исследования трех царств
естества. Пер. с нем., ч. 1. Путешествие из С.-Петербурга до Черкасска, главного города
Донских казаков в 1768 и 1769 годах. СПб., 1771, стр. 184.
3 На берегу Черного моря, около Одессы, оба вида живут на третичной
формации; в этом месте их наблюдал профессор Нордман.
4 Ch. minor встречается здесь все лето, от апреля до начала октября, но гнезд мы не
находили. Из слишком ста убитых летом, от 1845 до 1850 г., не было ни одного
молодого в гнеэдовом платье, так что он, может быть, и не гнездится, так же как S. minuta.
Подобный факт заметил проф. Нордман в Новороссии относительно Sturnus roseus,
академик А. Ф. Миддендорф — относительно многих куликов в юго-западном углу
Охотского моря; например Ch. mongolicus («Sibirische Rciso. Bd. 2. Theil 2. SSuge-
Xbiere, Vogel und Amphibien», SPB, 1853, S 214), Lomicola pygmaea (S. 223), Tringa
crassirostriz (S. 219), Limosa cinerea (S. 216), Limosa rufa (S. 218).
77

щенятся русакп (Lepus europaeus Pall.), реже лисицы и волки. Лисицы
даже вряд ли и выводят там детей; они попадаются осенью.
Гнездятся, говорят, по кустарникам меловых оврагов Bubo maximus;
в глине выкапывают свои норы Merops apiaster, по голым обрывам; в
трещинах скал гнездятся Saxicola oenanthe, Motacilla alba, Athene noctua;
в глиняных обрывах над мелом выкапывает свои норы Hirundo riparia*
На песках левого края ничего нет в эту пору, кроме ящериц (Lacerta.
viridis) и мелкой породы мышей, которую мне не удалось определить,
потому что единственный пойманный экземпляр был утрачен. Мы
заметили только, что это не Hypudaeus, а настоящая Mus.
Черкасское озеро, подобная же маленькая фауна, есть огромное
котловинное озеро в древних речных наносах у устья Битюга, с которым оно
соединяется ериком (протоком). Пространство между рекой и озером
наполнено обширными камышами с множеством луж и ериков; там
гнездятся в изобилии водяные птицы. Я там бывал только в августе и сентябре;
судя по местности, гнездящиеся там птицы принадлежат к фауне Битюц-
кой долпньт, к которой мы и перейдем.
ДОЛИНА БИТЮГА
По своей оживленпости, разнообразию водящихся в ней животныхг
многочисленности особей она напоминает собой, как и долина Хопра,
американский байю (bayous) на Миссисипи и Cypress-swamps,
затопленные кипарисницы, так живо описанные Одюбоном (см. J. Audubon
Ornithological biography. Vol. 1—6, Edinburgh a. London, 1831—1839).
Напротив, наши настоящие болота, поросшие хвойным лесом, например
в Хреновском бору, конечно, дики, но притом безжизненны. Число всех
видов, найденных в Битюцкой долине — 11 зверей, 110 птиц, 5 гадов;
в рассматриваемое теперь время — 8 зверей и 79 птиц, т. е. вдвое против
донской фауны; между тем как долина Дона, более открытая, есть
сборное место отлетающих птиц, прилетающие весной, напротив,
останавливаясь на Дону (кроме весьма немногих), спешат вверх по его притокам,
долины которых — их главное, самое надежное убежище для вывода
детей. В этом существенное различие между обоими классами речных долин»
Чем же оно обусловливается? На первый взгляд, самое резкое
различие местности между долинами Дона и его притоков есть то, что Дону
исключительно свойственна полоса прибрежных песчаных кос, а его притоки
текут преимущественно между камышами, которых на Дону почти нет.
Они обусловливают различие между фауной Колыбелки и нижнего Икорца.
Но главное различие местности не это. Оно состоит в относительном
развитии прочих, соответственных элементов местности. Долины Битюга и,
хотя в меньшей степени, Хопра гораздо богаче строевым лесом, грядинами
и ольхами, особенно топями и трясинами, гораздо болотистее и
неприступнее, нежели долина Дона, что окончательно приводит к различиям
в быстроте течения и высоте полой воды, а эти гидрографические причины
зависят еще от отдаленнейших — от различий в рельефе долины и ее
окраин, т. е. от различия геологических формаций.
Таким образом, местных причин зоологических различий множество,
но все сводятся к двум коренным: географическая широта и долгота места
и геологическое образование, производящие взаимные отношения
материков и морей, гор и равнин, и прочие, которые между прочим отклоняют
х Этот вид не многочислен и не гнездится колониями, как, например, под Москвой,
в обрывистых берегах Москвы-реки.
78

и метеорологические, особенно термометрические, линии от параллельных
кругов.
В своем верхнем течении, в Тамбовской губернии, Битюг — маленькая
степная речка. Входя в Воронежскую губернию, он в своем среднем
течении принимает обозначенный уже (см. стр. 39 — 41) характер, с резким
различием правого и левого краев, и течет между глинисто-песчаными
толщами не определенной достоверно, вероятно делювиальной, по Мур-
чисону, меловой формации.1 Начиная с Мечетки, на его берегах
обнажается белый мел; это — его нижпее течение. Уже несколько выше, напротив
с. Пчелиного, и левый край долины поднимается уступом, местами
лесистым, что продолжается до устья. Сыпучие пески переходят в супесь.
Оттуда до устья его долина по местности и фауне похожа на донскую,
а самое устье и находящееся при нем Черкасское озеро, с некоторыми
различиями, живо напоминает устье Икорца.
В начале лета наибольшую зоологическую важность имеет среднее
течение Битюга. Мы видели (глава II) постепенное оживление этого
пространства во время прилета птиц; в конце мая вода стекает, открываются, как
и на Дону, озера, луга, ольхи, грядины и, сверх того, таловые и камыше-
зые болота. Все это страшно перемешано и перепутано; но в сущности
рельеф Битюцкой долины немногосложен. Она понижается от левого края
к правому так, что русло реки, извиваясь, часто является вырытым на
покатости. У правого края цепь озер, часто соединенных ериками между
собой и рекой. По берегам этих ериков можно проследить постепенное
возвышение почвы к реке, когда она отходит от правого края. За цепью
озер — ольхи, потом луга, непосредственно у берега лесистые грядины.
Другие грядины появляются, напротив, у устья логов, образуясь из
вымываемой в каждую весну земли. Котловины, дно которых выше летнего
уровня реки, образуют лесные поляны и луга; вровень с рекой — ольхи,
ниже — озера, отделяемые от грядин теми же ольхами.
Уровень реки часто искусственный, течение то очень быстро, то
медленно от частых мельничных запруд, так что река представляет ряд
прудов и обширные плесы. От нее бегут по покатости к правому краю долины
ерики, заливающие котловины, образующие в них озера и
возвращающиеся ниже в главное русло; тот же искусственный уровень производит
заливы или затоны везде, где главное русло прорезает достаточно глубокую
котловину. Очевидно, что эти мельницы, покрывающие долину Битюга
стоячими водами, привлекли много водяных птиц, и не лишено вероятности
предположение, что гнездящиеся у нас Mergus albellus, Fuligula clangula,
F. cristata, F. ferina, Anas strepera, A. crecca — птицы, вытесненные из
Средней России увеличившимся населением, при общей свободе стрелять
когда угодно, тем более, что, например, A. clangula в соседней Харьковской
губернии — отчасти пролетная, отчасти зимняя птица.2
Берега реки обросли камышом (Phragmites communis), кугой (Scirpus
lacustris), чаканом (Typha latifolia); те же травы совершенно покрывают
неглубокие затоны. Они преимущественно распространяются от реки,
а ольхи — от края долины, что можно проследить на ериках. Эти камыши
тянутся от Боброва до Липовки и потом около устья; на остальном
пространстве долины — луга, грядины и ольхи.
Гнездятся в камышах на Битюге лыски (Fulica atra), курочки (Galli-
1 При всех наших поисках мы не нашли органических остатков в этих пластах.
Мурчисон о глинах на юг от Воронежа в*» говорит вовсе, а вообще относит глины
Донского мелового бассейна к меловой формаиии, ссылаясь, в виде примера, на курские
глинистые мергели.
2 А. Ч е р и а п. Фауна Харьковской губернии и прилежащих к ней мест. Вып. 2.
Харьков, 1853, стр. 31, 34.
79

nula porzana), реже G. chloropus и еще реже Rallus aquaticus, которые
бегают около гнезда по плавающим листьям водяного лопуха (Nymphaea
alba).1 Последние три птицы более любят талы по ерикам. Зато птица,
никогда не покидающая камышей,— это Botaurus minutus, живущая
преимущественно на главном русле Битюга. Там она гнездится, там же,
сидя на сломанной камышине, караулит мелких рыбок, и если ее
вспугнуть в это время, то она пролетает не более 30—40 шагов и опять прячется
в камыш. Впрочем она, как большая часть неныряющих птиц, гнездится
тоже в таловых болотах, где я ее и встречал на левом берегу реки.
В мелководных камышовых болотах живет безвыходно Ardea purpurea,
выводя детей на каком-нибудь дрожащем островке2 из грязи,
переплетенной травой и корнями и густо обросшей папоротником; на подобных же
местах, например у семи Битюгов [место ниже Боброва, где Битюг
образует многие рукава], изредка гнездится, например, по известиям от
рыбаков в 1849 г., лебедь, вероятно Су gnus olor, прежде довольно
обыкновенный у нас, судя по множеству лебяжьих озер.
Далее в камыше гнездятся Sylvia turdoides и S. arundinacea, по талам
и во всякой болотной траве S. phragmitis и Emberiza schoeniclus. Талы есть
везде: у реки, озер, ериков и в ольхах; и по этому разнообразию местностей,
где растут, они доставляют убежище разным скрытным птицам именно:
Sylvia trochilus, Lanius collurw, которые обе водятся в более сухих талах;
в затопленных, сверх перечисленных, гнездятся еще Anas strepera и Fuli-
gula ferina. L. collurio в талах водится только на север от Боброва, где
вверх по реке до с. Анны окрайных лесов почти вовсе нет, полая вода
ниже и, следовательно, долина суше.
Особенно богаты гнездящимися птицами большие, глухие лесные озера,
в фауне которых есть некоторые различия, смотря по тому, принадлежат ли
они к речной долине или нет. Для примера первых возьмем Бабье озеро,
названное так, вероятно, по водившимся встарину пеликанам,8 около дер.
Малое Пчелиное.
После засухи 1848 г., когда это озеро в августе совершенно высохло,
оно стало болотом, по которому уже в мае трудно проехать на лодке,
а в конце июня [в нем было] полфута воды и с аршин грязи. В конце мая
еще видно озеро обширное, окруженное темной зеленью ольхов и яркой
зеленью талов и чакана (Typha). Кое-где видны купы травы. Около них
вода подергивается ряскою (Lemna), обычной пищей улиток,
привлекающих вместе с самой ряской множество уток. Им тут есть и корм и защита:
на южном конце озера частые коблы, т. е. ольхи, вырванные с корнем и
землею напором весенних льдин. Эти коблы составляют резкое отличие
притоков Дона от главной реки; они зависят от высоты полой воды, от
того, ударяют ли льдины около корня или около вершины: в первом случае
дерево опрокидывается, во втором сбивается вершина или дерево только
наклоняется. На Битюге высота полой воды, когда носятся льдины, не
более 6—8 ф., maximum 10—15 ф., на Дону 15—20 ф. и 30 ф.4
1 Общепринятые сейчас русские названия упоминаемых растений следующие:
камыш называется тростником (Phragmites communis); куга — камышом озерным (Scir-
pus lacustris); чакан — рогозом широколистным (Typha latifolia); водяной лопух —
кувшинкой белой (Nymphaea alba).— Ред.
8 «Дрожащие острова» — острова из растительных остатков, плавающие на
поверхности озер при ветре, очень неустойчивые, колеблющиеся от небольшой нагрузки.
Чаще всего такие «дрожащие острова» встречаются на озерах, зарастающих сплавиной.
Более подробно о них см* стр. 85.— Ред.
8 Баба-птица. С. Г. Гмелин (там же, стр. 183) нашел ее под Павловском, 70 верст
южнее, в конце июня 1769 г. Теперь пеликаны у нас не водятся и даже эалетвые очень
редки.
4 В главе II мы показали крайнюю высоту полой воды для Битюга в 25 ф., но до
такой высоты вода поднимается, когда уже не осталось ни одной плавающей льдины.
80

Одна сторона обоих коблов покрыта огромными крапивами и
папоротниками, обрастает тальником, молодыми побегами ольхи, окружается
венцом касатиков (Iris lutea) с их частыми длинными листьями и
роскошными желтыми цветками. Там норки (Mustela lutreola) выкапывают между
корнями свое незатейливое убежище, тоже водяные крысы (Hypudaeus
amphibius), обе еще у реки, в низких обрывах, закрытых камышами и
тальником.
С противоположной стороны кобла, отвесно поднимающейся голой
землистой стеной,— выхухоли (Myogale moscovitica), там же и в крутых
берегах ериков гнездится в глубоких, прямо вырытых норах зимородок
(Alcedo ipsida), а между цветами ирисов прячется неуклюжая черепаха
(Cistudo europaea), питаясь улитками, мелкой рыбой и молодыми побегами
растений. В затопленных же ольхах мечет икру множество лягушек —
Лапа temporaria (R. esculenta держится озер) и быстрыми извивами
плавает их враг — уж (Tropidonotus natrix), кладущий свои яйца в траве, на
самых сухих местах коблов. Ольховый лес, наполненный коблами,
перепутанными свалившимися деревьями, тянется на запад и юго-запад от
озера до самых окраин долины; с других сторон узкая полоса ольхов
примыкает к грядинам.
Из гнездящихся птиц все водяные и большинство хищных держатся
в ольхах; питающиеся насекомыми — в талах и тоже около воды, лесные
птицы остальных порядков по грядинам. По коблам в траве гнездятся
разные виды уток: Anas boschas, A. strepera, A. querequedula, Fuligula ferina,
F. leucophthalma. По мере высыхания ольховых болот они выплывают
с птенцами на ерики, где и держатся по озерам; далее Scolopax major)
в чащах ольховых побегов и талов, где-нибудь на большом кобле, пугач
(Bubo maximus) расчищает себе место для гнезда, которое складывает
из выломанных тут же прутьев. На коблах же гнездятся и дикие гуси
(Anser cinereus); они не любят озер и, выведя детей, выплывают прямо на
речные затоны. Поэтому они выбирают ольхи, непосредственно
примыкающие к реке, т. е. к ее затонам.
На вершинах ольхов гнездятся хищные птицы, привлеченные обилием
добычи: подорлик (Aquila clanga), белохвост (Halia'etos albicilla), сокол
(Falco peregrinus), носящий здесь название утятника, голубятника и
балобана; последний иногда с боя берет орлиные гнезда, именно гнезда
A. clanga. Это было замечено в 1849 г.: 23 апреля пара A. clanga чинила и
поправляла гнездо, где после мы нашли соколов. Там же вьют свои гнезда
цапли (Ardea cinerea), кваквы (Nycticorax europaeus), гнездящиеся тоже и
в камышах; в самой глуши, на тонкой ветви ольхи, висит гнездо ремеза
(Parus pendulinus); в пересыхающих местах гнездятся малочисленные
рябинники (Тurdus pilaris)r питающиеся ягодами растущей в этих местах
черной смородины (Ribes nigra) и калины (Viburnus opulus), по границе
с окрайным лесом, но уже на дубах, Aquila imperialis.
Наконец, попадаются в ольхах гнезда вороны (Corvus comix), иногда
занятые кобцами (Falco rufipes и F. subbuteo) и даже утками (Anas boschas),
иволги (Oriolus galbula), горлицы (Columba turtur). Последние шесть птиц
гнездятся без разбора во всевозможных местностях, где только растут
достаточно большие деревья, а утка (A. boschas) и того менее прихотлива и
гнездится решительно везде, где вода близко, кроме голых песков: в лугах,
талах, коблах, камышах, дуплах, вороньих гнездах и даже в степи, если
есть пруд по соседству.
В дуплах ольхов — Picus leuconotus, реже Upupa epops. Раз я нашел
даже самку Mergus albellus на яйпах в подобном дупле, 11 (23) мая 1849 г.
Она уже снесла 9 яиц, 10-е было в ее oviductus, близ cloaca. Эти яйца,
белые без пятен, были положены под домашнюю утку; вышел только один

птенец, в бледножелтом пуху, с оливковыми пятнами, размещенными
везде, где у его матери встречаются темные цвета.
На самом озере, в куге и чакане, гнездится болотный лунь (Circus
rufus). На дрожащих островах — бекасы (Scolapax gallinago), Podiceps
palustris, Sterna nigra] напротив, S. leucoptera не встречается ни на этом,
ни на подобных озерах. Она попадается внутри долины Битюга, только
по затонам. Таково население полосы ольхов с ее озерами. Между ею и
рекой тянутся луга, прерываемые грядинами; ольхи растут здесь узкими
полосами вокруг озер и вдоль ериков, и в них гнездятся птицы,
характеризующие пограничную полосу ольхов с грядинами: Sturnus vulgaris,
Parus major, P. coeruleus, P. palustris, Passer montanus, Emberiza citri-
nella, т. е. все обще лесные птицы.
В самих грядинах гнездятся, сверх уже назвапных общелесных птиц,
Pandion jluviatilis, исключительно на сухих или по крайней мере
высыхающих деревьях с возможно малым количеством ветвей, более на старых
громадных дубах; я видел тоже его гнездо посреди луга, на сухой ольхе.
В грядинах гнездятся еще Milvus niger, Falco tinnunculus, Astur palum-
barius,A. nisus, принадлежащие оба [ястребы], особенно первый, к числу
редких птиц. Эти два вида так редки в мае и июне в лесах Битюцкой
долины, что упомянуты здесь по словам прибрежных жителей. Сами мы их
ранее августа на дне долины не видали. В грядинах же гнездятся Pernis
apivorus, которого мы встречали только у самой реки, чрезвычайно редкий
Lanius excubitor, Columha palumbus, no кустам Fringilla coelebs и Parus
caudatus.
Грядинные дубы и караичи (Ulmus suberosus, Weinm.) растут на
ежегодно заливаемой почве, более подвержены гниению и, следовательно,
чаще представляют дупла, нежели те же породы деревьев, но растущие на
сухих окрайных лесах. Эти дупла обусловливают появление гнездящихся
в них птиц, даже таких, которые, выведя детей, выбираются в окрайные
леса, как Coracias garrula, Upupa epops, или же к жилью, как Corvus
monedula, или в луга и в степь, как Sturnus vulgaris. Там же
исключительно гнездятся другие птицы, не покидающие речной долины во все время
своего пребывания у нас: Syrnium aluco, все общелесные синицы, дятлы—
Picus major, P. leuconotus жР. minor, последний там, где грядина подходит
к камышам, и все лето кроется в камышах; затем Sitta uralensis. Все эти
птицы встречаются в окрайных лесах, но там реже, кроме P. major,
который, напротив, там многочисленнее. Сверх того иногда гнездятся в дуплах
Falco rujipes и неизбежная Anas boschas.
Наконец, по лугам гнездится Motacilla flava, ближе к ерикам М. albar
изредка Perdixcoturnix, еще реже P. cinerea. Мы ее встречали только на
одном месте, против с. Пчелиного,1 где поделаны канавы для осушения дочвыг
обросшие талами. Grus cinerea гнездится, впрочем, довольно редко, в лугах,
примыкающих к обширным травянистым болотам, где птенцам [можно]
укрыться во время покоса; в лугах же — Vanellus cristatus, Crex praien-
sis, а иногда, в совершенно впрочем сухих местах, Anas boschas, A. quer-
quedula, реже А. сгесса, так плотно сидящие на яйцах, что при покосе
их иногда ловят руками, а иногда скашивают им голову. Особенно крепко
сидят чирята (^4. querquedula, А. сгесса).
По кочковьщ болотам, попадающимся в лугах, гнездятся, если они
достаточно заросли кугой и чаканом и представляют так называемые нашими
охотниками крепи, Totanus stagnatilis, Scolopax gallinago, Sterna nigra,
Anas clypeata, Fuligula leucophthalma, реже остальные утки, a F. clan-
1 Это место называется городком. Пчеликские крестьяне-охотники говорят,
впрочем, что куропатки там не всякий год водятся.
82

gula и ferina — иногда. Такова фауна Битюцкой долины от Боброва до
Мечетки.
Ниже Мечетки грядины почти исчезают; озера чаще, ольховые
пролески меньше и суше. Гнездится там мало птиц, именно луговые и
общелесные, но нет уже болотных, камышовых, чисто грядинных. У устья вновь
появляются огромные камыши с свойственной им фауной. По нижнему
течению Битюга не гнездятся, например, журавли, гуси, F. clangula;
коршун (Milvus ater) переходит в ольхи; мало гагар, потому что камыши
растут по почве почти что только сырой, прорезаемой незначительными
ериками.Nycticorax europaeus гнездится там в камышах, как и большая часть
водяных и болотных птиц, гнездящихся у нас по коблам.1
Выше Боброва долина Битюга тоже изменяет свой характер. На
правом берегу луга и ольхи, на левом луга заменяются самыми
незначительным полянами в почти сплошном лесу, где дуб и караич довольно
равномерно перемешаны с ольхами. Но эта смесь только кажущаяся; она
происходит от того, что грядины чрке и чаще. Дубы громадные; почти все с дуплами.
В этих грядинах появляются куницы (Mustela martes), теперь уже
истребленные в других частях Битюцкой долины. Haliaetos albicilla гнездятся
здесь уже не на ольхах, а на старых дубах.
Грядины примыкают к сосновому бору: на полосе, где дубы перемешаны
с соснами, живут белки (Sciurus varius Pall.); они гнездятся на соснах,
а во время созревания желудей переходят на дубы и живут в дуплах —
слабый остаток их правильного периодического течения, замеченного
в наших северных губерниях.2 На этой же узкой переходной полосе, и
более нигде в долине, попадается полуношница {Caprimulgus europaeus),
птица вообще свойственная окрайным лесам. Озера здесь длинны и узки;
мы на них заметили гнездящимися только Anas strepera, A. querquedula
и Fuligula leucophthalma. В одном месте, именно напротив с. Шишовки,
у лесной сторожки Вислой, река подходит к самому бору. Тут в ее крутом
песчано-иловатом берегу гнездятся Hirundo riparia, вообще не водящиеся
по Битюгу, и Cypselus apus. Последних здесь всего две пары; да еще
несколько живут в норах, в глидисто-песчаном кургане, около с. Старой
Чиглы на правом краю долины.8
Наконец, напротив сторожки стоит на краю бора сосна, облепленная
гнездами воронков (Hirundo lagopoda)] их там тысячи, явление тем более
странное, что, кроме этой единственной сосны, воронки у нас, как и везде,
гнездятся исключительно у строений. Одним выстрелом мы здесь убили 15
Н. lagopoda и 2 Н. riparia.
ДРЕВНИЕ НАНОСЫ БИТЮГА
Мы видели, что наносы Дона и Икорца на левом краю долины —
совершенно бесплодные пески, так что озера, т. е. лужи в их котловинах,
все пересыхают. Они упираются в открытую степь и вообще подняты
уступом над нынешним дном долины, на Дону; круто склоняются к нему на
Икорце. Быстрота Дона, малое расстояние Икорца от Битюга, нагорный
край долины которого поднимается на 250 ф. над рекой, объясняют эти
явления и происходящее от них отсутствие животных. Действительно, там
встречается только мелкая порода мышей, и то очень редко; единственный
1 По сведениям, собранным от прибрежных жителей, в августе 1847 г. и сентябре
1849 г.
2 К переселениям белок мы еще возвратимся далее, в главах V и VI, где
описываются осенние и зимние периодические явления животной жизни.
* Мы эти норы видели в сентябре. Река недалеко, тут же под горой. Не гнездятся
ли там Hirundo riparia?
83

попавшийся мне экземпляр был утрачен прежде, нежели я мог его
определить; изредка ящерица и бесчисленные прузики (Oedipoda stridula и, реже,
О. coerulescens). He то представляют левые края долин Битюга и Хопра,
покатость которых к реке почти не чувствительна, а устройство однородно.
Рассмотрим древние наносы Битюга, местность которых разнообразнее и,
следовательно, фауна богаче нежели на Хопре.
Выше устья р. Курлак различие между правым и левым краями
долины довольно мало приметно; оттуда до устья Чпглы появляется
постепенно расширяющаяся полоса супеси. От устья Чиглы начинаются чистые
пески, поросшие бором; отсюда и до речки Мечетки наносы имеют
особенный характер и особую фауну. От устья Чиглы до с. Хреновой тянется
сосновый бор, образуя неправильный ромбоид, почти в 25 000 десятин,
стороны которого имеют направление от севера к югу и от северо-запада
к юго-востоку. Вдоль его юго-западного края есть полоса мелкого
березняка и осинника с котловинами, образующими озера. Далее к югу
простираются сыпучие пески неправильным треугольником, сторона которого,
прилегающая к реке, занимает около 5 верст. От этих песков до Мечетки
супесь, тут котловины реже, земля отчасти обработана, и эта часть
древних наносов переходит неприметно с одной стороны в степь, с другой
в речную долину.
Первые три части рассматриваемой нами полосы прежде составляли
сплошной бор, от вырубки которого образовались упомянутые мелкий лес
и пески.
Кроме речки Мечетки, степные лога на всем этом пространстве не
доходят до реки, а теряются в песках. Их устья обозначают прежний край
Битюцкой долины и ширина этой полосы древних наносов, которую всего
правильнее можно определить за время половодья, дает меру отступления
речной долины к западу вследствие вымывания нагорного края. Впрочем
сходство рельефа отих древних наносов с рельефом дна долины поразительно.
Рельеф почвы в Хреновском бору такой же, как и в хреновских
поемных чернолесках, грядины узки, котловины часты. Там, где за редкостью
котловин лес на древних наносах не растет, почти нет и грядин; с левой
стороны нынешней долины господствуют луга с ольховыми пролесками
и довольно редкими озерами. И фауна бора есть продолжение фауны
Битюцкой долины. Те же птицы живут и в дубовых и в сосновых грядинах.
В бору тоже есть грядины, поросшие дубами. Вырубленная южная полоса
его заросла осиной и березой. Теперь введены правильные лесосеки; на
каждой оставляются сосны для обсеменения; но, на этих новых порубках
растут дуб и осина. Даже в бору видны только старые сосны, подсед более
дубовый, так что лет через 50 это спорадическое месторождение сосен,
вероятно, исчезнет и их распространение в Воронежской губернии
ограничится девонской формацией, т. е. нормальной границей, определенной
в «Придонской флоре»П. Семенова.1 На краю бора, обращенном к степи,
растут дубовые рощи при устьях логов. По своему положению они
соответствуют окрайным лесам правого, нагорного края долины.2
1 Исчисляя местонахождение сосен (Pinus silvestris), П. Семенов не упоминает
о Хреновском боре, который, однако ж, со включением Чиголъского участка, и теперь
занимает до 25 000 десятин (П. Семенов. Придонская флора в ее отношении с
географическим распределением растений в Европейской России. СПб., 1851).
2 Блазиус (J. Н. Bl as i us. Reise im Europaischen Russland in den Jahren
1840—1841. Th. 1—2. Braunschweig, 1844) тоже заметил распределение лесов полосами,
от речных долин вверх, в средней лесной полосе России, где преобладают формации
палеозойские. Там хвойный лес растет выше лиственного, по водоразделам. У нас —
наоборот, что подтверждается и степными кустами. Но там водоразделы не гладки, а
представляют грядины и котловины, подобно Хреновскому бору.
84

Животные формы, свойственные сосновым борам северной и средней
России, почти вовсе не встречаются в Хреновском.1 Из них там только
два вида птиц: Regulus flavicapillus и Loxia curvirostra — обе редки-,
последнюю я только раз и видел в ноябре 1847 г. Из зверей — белка, но и та,
как мы видели, держится на границе с чернолесками. Зато распределение
животных, именно птиц, по различным местностям бора представляет
многие особенности.
Средина бора, т. е. северная часть Хреновского участка, занята по
котловинам обширными, сообщающимися между собой болотами,
оканчивающимися Верхне-Моховым озером, окружность которого до 5 верст.
Около болот группируется животное население бора. Моховое озеро
довольно мало оправдывает свое название. Характерная его особенность —
это плавающие острова, торфяные, поросшие травой. Они не сообщаются
с дном. Подстреленный Podiceps rubricollis нырнул под подобный остров.
Эта птица гнездится на этих островах и вообще попадается у нас только на
болотах Хреновского бора. Во всех болотистых котловинах Хреновского
бора господствуют эти торфяные острова, часто занимая почти всю их
поверхность и окруженные тогда кольцом чистой воды. Иногда на них
растут сосны, и мы видели на Моховом озере, как остров в несколько
десятин задрожал от того, что на растущую на нем сосну села скопа (Pandion
fluviatilis). На этих островах гнездится Sterna kirundo, не гнездящаяся
в долине Битюга, затем S. nigra, P. auritus, свойственный вообще
котловинным болотам наших древних речных наносов, и Anas boschas, Scolopax
gallinago, Grus cinerea; последняя птица не встречается на Моховом озере,
а гнездится в более глухих торфяных болотах, где зато нет S. hirundo;
P. fluviatilis тоже гнездится на этих болотах; гнездо единственной во
всем бору пары их находится на сухой сосне, в дрожащем болоте,
недалеко от Мохового.
Это озеро окружено с двух сторон кочковыми болотами, поросшими
талами, болотной осокой и разными Сурегасеа, но там нет ни камыша, ни
куги, ни чакана, ни стрельника, характеризующих болота Битюдкой
долины. Гнездятся там Botaurus minutus, Circus rufus} Emberiza schoenic-
lus, Motacilla flavay вообще луговая, и встречается Saxicola rubetra,—
у нас, кроме этого места, степная птица; но в подобных болотах мы ее
встречали около р. Клязьмы Московской губернии. Наконец, там же гнездятся
Scolopax gallinago и Sterna nigra.
В дубовом подседе, но тоже около болот, гнездятсяLanius collurio, Mus-
cicapa grisola, Fringilla coelebs; на земле под кустами—Motacilla alba; на
вершинах сосен — Aquila clanga, Astar nisus, Regulus flavicapillus) ближе к
опушке—Falco rufipes, вероятно, тоже Pernis apivorus вАдийа pennata.2
В Чигольском бору болот нет, чернолески по Битюгу и Чигле мелки,
но их озера изобилуют водяной птицей. Привлеченные обильной добычей
1 Хреновской сосновый бор в Воронежской области сохранился до настоящего
времени. Однако по сравнению со срединой XIX в площадь его сократилась более
чем в два раза. По данным Г. Ф. Морозова, Хреновской бор занимает плопгадь около
10 000 га (Г. Ф. М о р о в о р. Учение о типах насаждений. М.—Л., Сельхозгиз, 1930),
вместо 25 000 десятин, указываемых Н. А. Северцовым. Н. А. Север нов прав, отмечая
«лабое естественное возобновление сосны на вырубках в условиях лесостепной и
степной зон. В отличие от дуба, осины, березы и других лиственных пород, сосна лишена
приспособлений для порослевого возобновления от пней, и поэтому беспорядочные
рубки в прошлом приводили действительно к полному исчезновению сосны в некоторых
районах степного юга Русской равнины.— Ред.
г Последнего никогда не стрелял; замечал летом, в начале июля. Второстепенные
махи у него длинны, задний край крыла образует на лету прямую линию, что
характеризует орла; цвет бурый с светлым брюхом, хвост на лету расширяется веером, опять
орлиный призпак. Ростом с сарыча.
85

Haliaetos albicilla n Falco peregrinns поднимаются из речной долины в бор
и гнездятся вместе с Astur palumharius на самых высоких соснах. В них же
выдалбливает себе гнезда Picus major, единстяенный из своего рода;
нет ни P. martius, ни P. tridactylus, свойственных нашим северным
девонским борам. Кроме окрестностей торфяных болот, довольно оживлены
еще просеки с их окрестностями.
Котловины в этой части леса заняты небольшими чистыми озерами,
происходящими от таяния снега. Из водяных птиц встречаются только
налетные утки. Из зверей — зайцы {Lepus europaeusmL. variabilis). Они же
в особенном изобилии по сухим или только что сырым котловинам,
поросшим талами (которые растут почти везде, где хоть на несколько недель
в году застаивается вода). Впрочем на самых просеках птиц мало, только
воробьи и зяблики. Временно поселяющиеся покупщики леса, с
хозяйством и домашней птицей, привлекают из степи Circus cyaneus; но только
самки этой породы летают в лес, самцы никогда. Около воды держится
и гнездится Motacilla alba. Зато по соснам вокруг просек живут птицы, не
встречающиеся в остальных частях бора, именно Turdus pilaris, Lanius
minor и Emberiza hortulana. Последняя только здесь и замечена во всей
описываемой нами части губернии, это местопребывание не свойственно
птице, живущей вообще в садах и мелких чернолесках, а в Новороссии
даже по степям.1
В сосновых борах Сибири и Урала живет, как характерная птица>
Emberiza pithyornus] E. hortulana попадается там в забоках (грядинах)
речных долин по верхнему Иртышу и у семи рек, Епадающпх в озеро
Балхаш (по билетикам карелинских экземпляров). Не заменяет ли у нас
Е. hortulana недостающую Е. pithyornus, принимая ее нравы?
Дубовые рощи, примыкающие к бору с востока, со стороны,
обращенной к степи, представляют из птип, свойственных окрайным лесам, только
тех, которые встречаются и в грядинах: Milvus ater, Lanius minor, Oriolus
galbula,Garrulus pica, Coracias garrula, XJpupa epops и общелесных—Falco
rufipesy Fringilla coelebs, Picus major, но нет Р. canus, характерной птицы
наших окрайных лесов. С. garrula летает и в бор, но не углубляется в него;
хреновские меньше ростом, нежели живущие в Битюцкой долине и
окрайных лесах, и равняются московским. G. pica не встречается в бору. Редка
она и в чернолесках и в самой Хреновой; факт — однородный с
чрезвычайной редкостью этой птицы в Москве и около Москвы, которая
окружена сосновыми борами. В еловых борах Московской губернии сороки
многочисленны. Milvus niger тоже не гнездится на соснах, под Москвой
гнездится. Впрочем их много в борах около самого города, куда их
привлекает обильная пища, в других борах и в Московской губернии редки.
Крайне бедна фауна осиновых и березовых кустарников,
примыкающих к бору с юга. Из зверей там волки, лисицы и оба вида зайцев; птицы
те же, что и живущие по лиственному подседу бора и сверх того сороки
и куропатки (Perdix cinerea); вместо Emberiza hortulana появляется
обыкновенная Е. citrinella. За этими кустарниками тянутся, как мы видели,
сыпучие, безжизненные пески. Через них нет проезда; ни одна лошадь их
не выдержит. Не измерена глубина сыпучего слоя, ветер наносит бугры до
20 ф. вышиной. С краю есть еще тощие Elymus arenarius, далее ничего, ни
былинки, ни насекомого. Кое-где торчат сухие сосновые пни, вывороченные
с корием. Во время генерального межевания тут был бор; он отмечен на
карте Бобровского уезда, составленной по тогдашним планам бывшим
казенным хреновским землемером Булгаковым, наши старики его помнят.
1 A. Demidoff. Ibidem, 173. Здесь, как и далее, Н. А. Северцов под Ново-
россией понимает южные причерноморские районы Украины.— Ред.
86

Эта пустыня отделяет Хреновской бор от безлесной, хотя довольно
плодородной, полосы древних наносов, примыкающей к Буравлю, к
которой мы и переходим. Буравль — речка ничтожная, все его течение в 20 верст.
Местами он пересыхает. В нижней части своего течения он прорезает
древние наносы Битюга и тут теряется в широкой (до версты и более)
болотистой долине. По свойству местности и гнездящимся куликам, он сходен
с часто поминаемой в «Faune pontique» профессора Нордмана1 речкой
Реут в Бессарабии.
Окраины долины Буравля едва приметны. Вся рассматриваемая нами
часть древних наносов Битюга представляет в котловинах лужи, не
пересыхающие, хотя образованные единственно от тающего снега, между тем
как пересыхают же степные пруды. Но дожди здесь несравненно чаще,
нежели в степи, что приметно именно в сухие годы, например в 1848 г.,
особенно в 1850 г., когда на каждый дождь, падающий на правый берег
Битюга, приходилось по три на левом, так что полоса эта представляет
климат довольно влажный, жары умеренные и резко отличается от своих
чисто континентальных окрестностей.
Странным кажется такое различие климата на 5-верстном расстоянии,
но действительной аномалии тут нет. На юго-восток от рассматриваемой
местности находится огромный Шипов лес, до 70 000 десятин, на север —
Хреновской бор, на запад — широкая, лесистая долина Битюга, а всего
680 кв. верст леса.
Известно, что в лесах испарение весенней воды медленнее, ночное
лучеиспускание сильнее, а дневное нагревание слабее, нежели в степи. В июле
и августе, т. е. в самое сухое время года, эти леса сохраняют еще
влажность от июньских дождей; а эти месяцы представляют сильное ночное
лучеиспускание, охлаждающее воздух в лесу. Между тем днем пески
нагреваются, тогда происходят местные ветры; к нагретому месту
стремится более холодный лесной воздух, нагруженный парами. Я не раз
замечал, как над Хреновским или Шиповым лесами образуются утром
облака. К полудню поднимается оттуда ветер, облака рассеиваются, но
часа в два пополудни на песках и в долине Буравля дождь. Воздух,
текущий от леса к пескам, содержит пары уже осаждающиеся (vapeur
vesiculate); но над песками, сильно нагреваемыми, эти пары переходят в упругое
состояние, причем поглощается теплота, пары вновь сгущаются,
образуется туча. Солнце, действуя на ее верхнюю поверхность, производит вновь
испарение, вновь поглощение теплоты; облако становится все холоднее,
увеличивается осаждением паров, образовавшихся на месте, и, наконец,
разражается дождем.2 Засуха тут появляется уже в половине августа и
продолжается до сентября; в мае тоже дожди чаще, нежели в степи.
В Буравль в этой полосе впадает речка Олыпанка. Эта речка почти
обозначает границу древних наносов Битюга; течение ее представляет
ряд непересыхающих болот, поросших камышом, осокой, кугой, отчасти
1 A. D e m 1 d о f f. Ibidem.
2 H. А. Северцовым правильно подмечены местные климатические отличия
(в отношении осадков), наблюдающиеся между участками, занятыми лесной
растительностью, и участками, лишенными последней/Над вагретыми в дневные часы
суток безлесными участками, к тому же покрытыми песками, образуется местная
облачность пониженного атмосферного давления, когда от леса начинают притекать
относительно более холодные и влажные воздушные массы. Поднимаясь вверх, эти воздуш
ные массы, в случае сильно выраженного неустойчивого состояния атмосферы,
образуют мощную облачнос/ib, из которой выпадают осадки, имеющие ограниченную
площадь своего распространения. Наибольшая вероятность осляков местного значения
наблюдается в первую половину лета, когда различия между лесными и полевыми
участками наиболее заметны (особенно в условиях относительно жаркого и сухого*
лета Воронежской области).— Ред.
87

тальником. Вообще наибольшая возвышенность прибитюцких песков над
уровнем реки, почти на средине их; скаты к Битюгу и к степи представляют
некоторые различия. На скате к Битюгу нет торфяных дрожащих болот,
нет чистых озер, вместо них — котловинные, кочковатые и травянистые
болота. В долине Буравля третий род болот — мелководные с ровным
дном, поросшие одной кугой. Возвышенные части наносов пашутся под
хлеб и под бахчи. Севооборот залежной: на залежах растут Euphorbia
и чабер, вообще характеризующие древние речные наносы.
Этой разнообразной местности соответствует разнообразная фауна:
5 зверей, 61 птица, из которых 37 гнездятся, и 4 гада — богаче,
следовательно, нежели фауна Хреновского бора, не говоря уже о придонских
песках.
В центральной высокой части наносов фауна почти степная. Там в
бурьянах по сухим котловинам живут Lepus europaeus Pall., копает норы
в супеси Spermophilus citillus var. guttata, Cricetus frumentarius,
Mus agrarius, Hypudaeus arvalis, часто встречается и враг их — лунь
{Circus cyaneus), который, впрочем, вероятно гнездится выше, в степи,
а сюда летает кормиться. Тут же в хлебах гнездятся Glareola melanoptera,
Vanellus cristatus, но Alauda arvensis я не встречал, а дрофа (Otis tarda)
и перепел появляются с своими выводками уже когда степь выкошена.
Далее мы вообще рассмотрим отношение степей к пашням, т. е. влияние
обработки земли на местопребывание животных.
Vanellus cristatus и Glareola melanoptera гнездятся в местах, где пашни
подходят к котловинным озерам. На чистых озерах в это время держатся
холостые самцы гнездящихся по окрестностям водяных птиц. Имеющие
самок живут с ними, кроме Anas boschas, самцы прочих видов уток тоже
не заботятся ни об яйцах, ни о птенцах, однако же чаще находятся при
гнездящейся самке, пока она на яйцах. Но при выводках молодых уток
самца уже нет. Fuligula ferina, гнездящаяся в камышах на р. Олыпанке,
переводит детей на чистые озера тотчас после выхода их из яйца;
остальные водяные птицы прилетают уже с взрослыми птенцами, так что в начале
лета более оживлены травянистые болота, в конце — чистые озера.
Вообще лее птицы, гнездящиеся в этой местности, группируются около
вод. Главная масса их гнездится около речек Буравля и Ольшанки,
немногие по котловинным болотам близ Битюга. В камышах около этих
речек гнездятся Circus rufus и С. cineraceus; первый в большом
количестве, второй редок. Его нет ни в степи, ни в поемных лугах по Битюгу;
на Дону он является, как мы уже видели, только пролетом. Если
сообразить его географическое распространение в Европе, то придем к
заключению, что он живет только в странах, свободных от летней засухи, и притом
в умеренном влажном климате — в Голландии, Бельгии, Франции, Англии,
далее в Сицилии, Австрии, Венгрии, т. е. в полосе зимних и осенних
дождей. Абсолютное количество летних дождей во всех этих местах постоянно,
при пропорциональном увеличении к востоку, и эти дожди перепадают
ровно.
У нас подобные условия представляет только рассматриваемая теперь
местность. С. cineraceus любит жить в постоянно влажных, но не в
затопленных лугах. На Битюге эта влажность продолжается недели две, в
начале июня, до этого времени луга затоплены; потом, после покоса, все
сухо ж выжжено солнцем не хуже степи. На верховьях Икорца весенняя
вода ниже, густая двухаршинная трава сохраняет влажность до июня,
до покоса, но потом — июльская засуха. Не встречал я там С,
cinerascens, но не ручаюсь, чтобы он там не жил, по общей аналогии местностей.
Только на Буравле луга, как мы уже видели, сохраняют от апреля до
августа постоянную влажность, до взлета птенцов С. cinerascens; полая вода
88

незначительна по малости реки (или верней ручья) и ширине долины.
В зобу убитых мной я постоянно находил ящериц, которых по лугам
слишком мало.
Еще в июне мне довелось убить самку в кустарниках окрайного леса,
в августе двухлетнего самца, сидящего на ограде нашего сада, у степной
гранипы окрайных лесов; значит не корм привлекает их в эти луга, а
вероятно для роста птенцов нужна умеренная ровная влажность и вредны
испарения быстро сохнущих болот, которые так легко переносит С. rufus*
В главе VII, о линянии и климатических изменениях, мы возвратимся
к этой примечательной птице; теперь же заметим, что эти тесные пределы
физических условий, нужных для ее существования, составляют
аномалию между лунями и приводят к сомнению на счет признания С. cinera-
scens за самостоятельный вид.
Далее в тех же камышах гнездятся Salicaria phragmiiis, Motacilla
flava, Botaurus stellaris (не встречал ни В. minutus, ни Ardea purpurea)
изредка Scolopax gallinago; далее Anas boschas, A. strepera, A. querque-
dula; реже A. crecca, Fuligula ferina. По окраинам камышей, в густой траве,
растущей на дрожащем торфяном болоте, немногие Vanellus cristatus,
Totanus calidris, T. stagnatilis. Последние две птицы гораздо более
держатся плоских, мелководных, несколько солонцеватых котловинных болот,
поросших кугой, в долине Буравля. Особенно многочислен Т. stagnatilis.
Оба выводят птенцов у самого берега этих болот, в густой траве. Впрочем
Т. stagnatilis не прихотлив, он гнездится и на кочках и кочковых болотах,
где преобладает Sterna leucoptera, гнездящаяся там тысячами.
Воздух наполнен этими красивыми птицами, когда они в июне и начале
июля кружатся над болотом, где их гнезда. Пронзительный крик их не
умолкает, и с остервенением бросаются они на всякую хищную птицу, не
исключая ворон и сорок, столь лакомых на яйца, не исключая
огромнейших орлов, которых они отгоняют от мест, где гнездятся; но с копчиком
они живут мирно и заодно с ним преследуют более крупных хищников,
впрочем S. leucoptera реже встречается в этом товариществе, нежели
S. nigra, не гнездящаяся по Буравлю, но имеющая те же привычки. Коп
чик почти постоянно держится общества S. nigra в Битюцкой долине:
вместе ловят водяных насекомых, особенно стручеи1 (Agrion, Aeschna,
Libellula), вместе преследуют хищных птиц. Последнее обстоятельство
между прочим и привлекает других водяных птиц гнездиться под
покровительством Sterna] особенно неразлучна с ними Anas crecca. Реже
встречаются остальные утки, гнездящиеся, как мы видели, в камышах. Fuligula
cristata, обыкновенная при устье Икорца, редко гнездится в здешних
кочковых болотах. Вообще утки более сосредоточены по озерам и болотам на
дне долин Донских притоков, там главная масса гнездящихся птиц, и
не одних уток.
Из птиц же, которые по многочисленности особей представляют
характерную черту местности и гнездятся в обществе, здесь бросаются в глаза
Т. stagnatilis и особенно S. leucoptera. На степных болотах та же S.
leucoptera и Larus ridibundus; в долине Битюга утки; на Дону S. hirundo-
и S. minuta\ при устье Икорца лыски; в лесах вороны, сороки и
сизоворонки (Coracias garrula); в деревнях галки, голуби, воробьи* По отлогим
окраинам долины Буравля и в лугах на дне ее гнездятся Emberiza miliaris,
Saxicola rubetra, Motacilla flava, Crex pratensis, Vanellus cristatus; выше-
1 Стручи эдесь, как и в других местах книги, — стрекозы или коромысла.
Указание И. А. Северпова, что некоторые птицы и, в -гастности, утки охотно
гнездятся под защитой больших обществ болотных крачек, позднее было подтверждена
многочисленными наблюдениями на озерах Казахстана, Западной Сибири и в дельте-
р. Волги.— Ред.
&Ь

по Буравлю, на границе степи, Numenius arquatus и N. phaeopus. Две
первые птицы, как далее увидим, около Икорца держатся в степи, но мало
удаляясь от края речной долины. N. phaeopus я нигде, кроме этой
местности, не встречал.
Многие другие виды птиц, не свойственные местности, появились вслед
за человеком и живут по деревням и хуторам — именно лесные птицы.
Все деревья, здесь встречающиеся, посажены — именно ветлы и плодовые
деревья. На первых гнездятся вдоль р. Олынанки Corvus comix, С. frugi-
legus, Oriolus galbula, Sturnus vulgaris, Lanius minor, Picus canus.
Замечательно присутствие двух последних, вообще не покидающих окрайные
леса. Но P. canus вообще, по выводе детей, летает в деревни и ищет
личинки жуков и бабочек древоядных (xylophagae) на деревянных стенах
изб, a L. minor находит обильный корм по пескам, где многочисленны
разные жуки и прузики (Oedipoda). Они же летом составляют главную пищу
для Cenchris rufipes и Falco subbuteo, прилетающих сюда кормиться.
Гораздо беднее животными склоны древних наносов, обращенных к
Битюгу. Зверей я там не встречал вовсе. Птицы населяют котловинные
кочковатые болота, и многие из них не гнездятся на противоположном
склоне, именно Totanus fuscus, заменяющий отсутствующего Т. calidris,
Podicepsauritus, Fuligula leucophthalma, Sterna nigra] впрочем
господствующая птица все та же S. leucoptera. Сверх того, Vanellus cristatus, Totanus
stagnatilis, Anas boschas, A. strepera, A. querquedula, A. crecca. У самой
черты полой воды, на полосе, заливаемой только после особенно снежной
зимы, например 1849 г., котловинные болота отчасти порастают талами
и камышом. Там гнездятся утки, Botaurus minutus, Scolopax gallinago,
Salicaria phragmitis, Circus rufus; между болотами появляются луга с
свойственными им Crex pratensis и Motacilla flava, у самой реки, на границе
песков и лугов М. alba.
Мы видим, следовательно, что эта часть древних наносов по фауне
ближе подходит к долине Битюга, но представляет одну характерную
форму — Totanus fuscus. Впрочем это весьма редкая птица и в этой
местности, единственной, где я только ее встречал, и при том, может быть,
случайно, а не нормально гнездящейся. Я нагаел только две пары в 1849 г.1
Гады немногочисленны. По лугам у Буравля изредка [встречается]
Lacerta viridis, по цвету несколько различная от степных; к сожалению,
единственный найденный мной экземпляр был тут же и потерян. Сколько
помню, он принадлежал к зеленому видоизменению, но с серыми боками,
пятна на спине как обыкновенно (Var. a trois raies, Dum. Bibr.), между
тем как у стенных особей этого видоизменения спина почти без пятен;
все зеленые части этой луговой ящерицы не ярки, как обыкновенно, а
оливкового оттенка. Вероятно, это не есть особый вид, а только видоизменение
(variety), относящееся к типической форме, как Viper a berus var. atra к
степной, серой. Другая ящерица — по пескам, в норах, бегает
чрезвычайно быстро, серая, с широкой головой и тонкой шеей, вероятно какая-
нибудь Agama.2 Мне не удалось ее поймать, а видел только раз. Наконец,
обыкновенные лягушки: Папа esculenta, R. temporaria, по котловинным
озерам и болотам, последняя, как везде, только для метанья икры; обе
довольно редки. Змей я не встречал, ужи (Tropidonotus natrix) вероятно
есть, но в самом малом количестве.
1 И потом в 1852 г., но выводков никогда не замечал.
1 Или, что вероятнее, Eremlas variabilis. Упоминаемая здесь Н. А. Северцовыи
Agama или предположительно Eremias variabilis, пестрая ящурка — Eremias arguia.
Обитание последней на территории Воронежской области подтверждено позднее
другими исследователями.— Ред.
90

ОКРАЙНЫЕ ЛЕСА
Они образуют часто прерываемую полосу по нагорному краю наших рек,
и в них, несмотря на малое разнообразие местности, сосредоточиваются
все наши лесные животные, кроме живущих исключительно в ольхах,
и немногих видов, свойственных хвойным лесам и перечисленных при
описании Хреновского бора. В них же, как далее увидим,1 является
главная масса наших пролетных лесных птиц.
Мы уже описали немногочисленную фауну окрайных лесов Донской
долины; теперь обратимся к притокам Дона, типом которых попрежнему
возьмем Битюг. Звери этих лесов почти все живут на земле, укрываясь
в кустах. Землекопов мало; из живущих на деревьях одпа белка и та не
во всей полосе, а только в более обширных и густых частях около сел Анны
и Липовки, сверх того, в Шиповом лесу, растущем вдоль р. Осереды. Птицы
разнообразны (до 80 видов, из которых 55 гнездятся), но по
малочисленности особей каждого вида наши леса вообще кажутся безжизненными.
Гады представляют то же явление: 9 видов из наших 12 и все редки.
Разнообразию фауны, сравнительно с прежде рассмотренными лесами,
содействует разнообразие рельефа почвы, так как окрайные леса —
самые гористые места в губернии, и, вероятно, разнообразию древесных
пород, которое гораздо больше, чем на дне долин. Впрочем мы еще ничего
не можем сказать положительного о размещении гнездящихся птиц по
различным деревьям, потому что понятно, как затруднительны эти
наблюдения, если деревья различных пород перемешаны, как в наших
окрайных лесах.
Но в пример того, что птицы не гнездятся без разбора на всяких
деревьях, припомним распределение лесных птиц на дне Битюцкой долины
и в Хреновском бору, где разнообразные деревья менее перемешаны.
Там же мы видели (например, Emberiza hortulana, Haliaetos albicilla),
что выбор дерева для построения гнезда зависит от местных обстоятельств
и вместе с ппми изменяется, так что птица, распространение которой
неразрывно связано с присутствием определенного дерева (Loxia curvi-
rostra, L. pityopsittacus), принадлежит к исключениям.
В окрайных лесах огромное большинство птиц гнездится на дубах,
составляющих преобладающую породу деревьев. На осинах, почти столько
же многочисленных, гнезда редки. Между зверями окрайных лесов
преобладают хищные и грызуны; встречаются там Vespertilio volgensis,
Eversm. (порода, очень близкая к V. pipistrellus) и V. noctula, живущие
в дуплах.2 На вершинах деревьев Sciurus varius, Pall., прежде очень
обыкновенная, теперь держащаяся только в обширных лесах — Липов-
ском на Битюге и в Шиповом на р. Осереде, впадающей в Дон. В этих же
лесах держится и ее враг — куница (Mustela martes), на склонах,
обращенных к речным долинам, в грядипы которых она переходит зимой.
И куница водилась прежде вдодь всей Битюцкой долины, теперь
малочисленна и в тех лесах, где еще удержалась.
Редко, но еще по всем окрайным лесам и тоже близ речных долин
встречается горностай {Mustela erminea), живущий в мелком, но частом
кустарнике; зимой переходит в талы и ольхи, чего не делает живущая вместе
с горностаем, особенно по терновникам вдоль нижнего края леса, ласочка
(Mustela gale Pall.). Она тоже живет в кучах дров и хвороста, которые у
нас оставляются до зимы в лесу, и у меня была живая ласочка, привезенная
1 В главе VI.
2 Наблюдения Н. А. Северцова за летучими мышами очень неполны. В лесах
Воронежской области эти эверьки весьма многочисленны; нередко на небольшом участке
можно найти большие колонии 4—5 видов.— Ред.
91

таким образом вместе с дровами. Может быть отчасти этим путем они
перешли в деревни, построенные около леса, где теперь, вследствие более
обильной пищи (мышей и домашней птицы), их больше, чем в лесу.
Хорь (Foetorius putorius) совершенно переселился из леса в деревни
по той же причине. По логам и не поднимаясь высоко по склону их живут
еж (Erinaceus europaeus), волк [Cants lupus), лисица (С. vulpes) и добыча
двух последних — зайцы: беляк {Lepus variabilis) и тумак (L. hybridus),1
последний редок. По собранным мною от охотников сведениям, никто еще
не встречал щенной самки этой породы, так что эти ублюдки от L. euro-
paeus Pall. ni. variabilis, вероятно, бесплодпы.2 Все зайцы зимой отчасти
перебегают в грядины и ольхи. В логах же встречаются Mus sylvaticus
и Sorex vulgaris (S. aranaeus Pall.), последняя отчасти переселилась в
деревни; на дне логов S. jodiens, у мочежин.
Сравнительно с логами более возвышенные части леса бедны зверями.
Там живут Talpa europaea на полянах и русак (L. europaeus) около них;
оба вида тоже на опушке леса и со степной стороны, и с луговой. Кроты
особенно обыкновенны в незаливных лугах, встречающихся иногда между-
окрайным лесом и ольхами.
Труднее наблюдать распределение птиц в отношении к рельефу почвы.
Вернейший указатель в этом случае, гнезда, и те скрыты, так что их не
легко найти. Иные птицы, именно большинство Insectivorae и Scansores
мало удаляются от гнезда. Напротив, Rapaces, Omnivorae и Granivorae
представляют в ясные дни правильное суточное течение, утром и вечером
летают на опушку, в полдень кроются в самой глубине леса, на дне логов.
Это течение замечено у обоих полов, которые, следовательно, чередуются
при гнезде, по крайней мере во время воспитания птенцов. Наблюдения
на счет насиживания яиц во всякой стране принадлежат к позднейшим,
потому что они самые трудные.
Вот птицы, гнездящиеся достоверно по возвышенностям между логами:
Falco tinnunculus, Corvus ^orax, C. comix (немногие), С. frugilegus, С. то-
nedula, Sturnus vulgaris, Coracias garrula, Lanius minor, Muscicapa gri-
sola, Emberiza citrinella, Picus canus, Caprimulgus europaeus, Perdix cine-
rea, всего 12 из 56 гнездящихся видов. Из них еще С. monedula, St.
vulgaris, С. garrula, P. canus гнездятся без разбора во всяких дуплах.
Muscicapa grisola держится у верхних опушек, обращенных к степи.
Caprim. europaeus живет в чаще, в густых кустах. Мы не встречали его
гнезда, но самую птицу выпугивали не иначе, как с земли, тоже в июне
и июле, во время вывода детей. В это время он чрезвычайно редок; гораздо
более многочислен в августе. Профессор К. Кесслер говорит (К. Кесс-
л е р. Естественная история Киевского учебного округа, вып. 2.
Птицы воробьиные. Киев, 1851), что там он гнездится исключительно
в борах; у нас только преимущественно, и то, как мы видели (см. стр. 83),
по границе борасчернолесками. В окрайных лесах он, быть может,
гнездится в большем количестве, нежели сколько нам удалось заметить,
потому что эта птица вообще скрытная, всего скрытнее во время вывода
детей. На дне логов, даже на склоне их, мы не встречали этой птицы;
зато все остальные, гнездящиеся по верхам, гнездятся и внизу, кроме,
может быть, С. согах. Внизу же гнездятся все прочие виды птиц окрайного
1 L. canescens? N i I s s.; L. variabilis var. canescens? Middendorff.
a Это противоречит положительным наблюдениям Нильсона, что L. canescent
плодится в Южной Швеции (A. Th. Middendorff. Ober die als Bastarde ange-
sprochenen Miltelformen zwi?chen Lepus europaeus und L. variabilis Pall. Melanges bio-
logiques, tires deBull. phys.-math. de i'Acad. Sci, de SPb., T. 1, L. 3, SPb. 1851, p. 264
(прим. 76) и наблюдению А. Ф. Миддендорфа (I b i d e m, p, 261), так что наш тумак
еще требует дальнейших исследований. «
92

леса, в числе 44, так что распределение птиц, гнездящихся в окрайных
лесах, представляет те же явления, что и распределение лесных зверей»
Именно лесная фауна, теряясь в степи, вместе с лесами, т. е. с их главной
массой, опускается к уровню речных долин, даже в нагорных лесах, и
более и более приближается к уровню моря, еще далеко от него. В сухости
степного воздуха надо искать причину этого явления.
Из остальных птиц этой местности следующие виды представляют во
время вывода детей правильное суточное течение из внутренности леса
и опушке: Cenchris rufipes, Falco subbuteo, Aquila impertalis, A. clanga,
A. pennata (наблюдения над этим орлом очень малочисленны), Astur
nisus, A. palumbarius, Milvus ater, M. regalis,1 Corvus comix, Carrulus
pica, Oriolus galbula, Turdas musicus (немногие гнездящиеся особи),
Passer montanus, Fringilla coelebs, Cuculas canorus (у нас, как везде, кладущая
яйца в чужие гнезда), Columba palurnbus, С. turtur, всего 18 видов. Из них
более половины, т. е. все хищные и С. palurnbus, летают кормиться за
пределы леса, но в одинаковые часы с остальными, т. е. утром и вечером.
Это явление объясняется, с одной стороны, ходом суточной
температуры и росой, особенно обильной в мае и июне, с другой — тем
обстоятельством, что все названные птицы именно в это время наименее способны
переносить изменения атмосферы: перо их тогда изношено, омертвело;
это время — непосредственно предшествующее линянию. Жиру на них
вовсе нет, не то что постоянно жирные Insectivora. Притом это все птицы,
ищущие свет, но укрывающиеся от сильного жара. Во время суточного
minimum, утром, они вылетают на солнце: это время наибольшего
сгущения, потом испарения росы. Та из старых птиц, которая не сидит в гнед-
де, беззащитна от холода и сырости и вылетает, чтобы возвратиться около
полудня, когда жар и сухость воздуха прогоняют ее обратно в глубь
леса. Вечером жар уменьшается, в мрачных, тенистых логах ранее
наступают сумерки, ранее, нежели вверху начинается сгущение паров, птица
опять улетает и возвращается, когда эти пары осядут в виде росы.2
Из вылетающих за пределы леса иные летят вверх, в степь, другие
в речную долину. Исключительно в степь летает Col. palurnbus на молодые
всходы гречихи — первый пример этих перелетов, возникших вследствие
населения и обработки земли, которые принимают гораздо обширнейшие
размеры в июле и августе, общей эпохи перекочевок, которую мы ниже
рассмотрим подробнее.
Хищные разлетаются за кормом во все стороны, но не одинаково.
Aquila imperialis, Falco subbuteo летают более в степь, первый тоже на
пастбища древних наносов противоположного берега, за падалью, но редко.
Главная пища его в это время, особенно для корма птенцов,— вороны,
сороки, галки, которых он ловит на опушке леса, реже, зайцы, дикие
утки, дрофы и стрепеты. Aquila clanga, Astur nisus (одна самка, самец
безвыходно в лесу), Astur palumbarius летают более вниз за водяной
птицей, Milvus ater тоже, но более ловит молодую домашнюю птицу по
деревням у верхней опушки. Cenchris rufipes до покоса ловит различных
втручей,э Agrion, Libellula в речной долине, потом ровно рассыпается по
степи и лугам, питаясь всякими Orthoptera. He замечено, чтобы Aquila
pennata вылетал из лесу, и не известно, где именно он гнездится, даже
гнездится ли; встречается летом. Corvus comix и Garrulus pica летают по
1 Мы его встречали всегда утром и вечером на оаушке, дпем внутри леса, но
видели всего раз шесть в восемь лет, в июле, и раз в апреле 1849 г.; не знаем, гнездится
ли он у нас.
2 Это объяснение подтверждается тем, что в пасмурные дни, при меньших
колебаниях температуры, суточное течение птиц беспорядочно и едва приметно.
* См. прим." на стр. 89.— Ред
93

деревням за яйцами, цыплятами и разными объедками. Для домашней
птицы они вреднее луня и коршуна.
Остальные птицы, перечисленные на стр. 93, до вылета птенцов не
переходят за опушку. Наконец, 16 видов, во все время вывода детей и до
их вылета живут на дне и на склонах логов, почти не удаляясь от гнезда,
именно следующие: Astur brevipes, самец A. nisus, Syrnium aluco, Aego-
lius otus, Parus maior, P. coeruleus, P. palustris. Turdus viscivorus, Lanius
collurio, Lusciola luscinia, Sylvia curruca, S. cinerea, Motacilla alba, Picus
major, P. leuconotus, Sitta uralensis, Upupa epops.
Merops apiaster выкапывает свои норы в глинистых обрывах у самого
дна логов и в ямах, вырытых для добывания глины и песка, вдоль верхней
опушки, у кирпичных сараев и т. д., кормится преимущественно по
пчельникам и место для гнезда выбирает по соседству их.
Сверх того, гнездится в этих лесах одна степная птица Perdix coturnix
и одна водяная Anas boschas. Первую мы встречали в лесу около с.
Пчелиного, в месте, где ширина его не более полуверсты, на полугоре; около
этой части леса выгон и пашня, где на парах и на жнивьях постоянно
пасется скот. Вторая гнездится на дне логов, около прудов. Вероятно
гнездятся следующие птицы, которых мы встречали очень редко, каждую не
более одного раза: Emberiza cia в июле, около нижней опушки; Соссо-
thraustes vulgaris и Junx torquilla в то же время у верхней; Sitta europaca
на дне лога в сентябре. Fringilla carduelis, гнездящаяся по краям Донской
долины, в пролесках и садах на дне логов, у Битюга встречается только
осенью и зимой, с начала октября.
Вот и все птицы, гнездящиеся в окрайных лесах. Рассмотрим
обстоятельства, обусловливающие их деление на указанные три группы, т. е.:
1) гнездящихся на гребне бугров между логами; 2) гнездящихся на дне и
на склонах логов, но подверженных суточному течению из внутренности
леса к краям; 3) гнездящихся там же и постоянно живущих у гнезда.
1. Из первой группы на вершинах деревьев, преимущественно дубов,
гнездятся: Cenchris tinnunculus, Corvus согах, С. frugilegus, Lanius minor—4;
в дуплах, которые мы тоже встречали достаточной глубины, только в
дубах: Corvus monedula, Coracias garrula, Sturnus vulgaris, Picus canus — 4;
в подседе и кустарнике: Muscicapa grisola, Emberiza citrinella — 2, первая
тоже на больших деревьях; на земле: Perdix cinerea, Caprimulgus euro-
paeus — 2.
2. Из второй группы: Cenchris rujipes и Falco subbuteo на дубах, всего
чаще в вороньих гнездах; на дубах же, и при том на самых высоких,
гнездятся Aquila imperialis, A. clanga, Milvus ater, Astur palumbarius
(последний только там, где лес расширяется, например в Липовском, в Шиповом
лесах); на менее высоких, 25—30 ф. от земли, Astur nisus, Corvux cornixt
Oriolus galbula, Columba turtur, всего 10; еще ниже, на высоте 10—15 ф.,
и на разных деревьях Carruluspica, Columba palumbus, Turdus musicus —3;
в кустах близ земли Fringilla coelebs и по гнездам птиц третьей группы
Cuculus canorus — 2; в дуплах Passer montanus — 1.
3. Из третьей группы: на деревьях выше 15 ф.: Astur brevipes, Turdus
viscivorus — 2; в кустах: Lanius collurio, Lusciola luscinia, Sylvia curruca,
S. cinerea, Parus major, P. coeruleus, P. palustris — 7, последние три тоже
и в дуплах, где исключительно выводят детей Syrnium aluco, Picus major,
P. leuconotus, Sitta uralensis, Upupa epops'— 5, Parus — 3, [всего]8 дупло-
гнездников. На земле, около прудов, гнездятся Motacilla alba; в старых
сорочьих гнездах Aegolius otus. В местах, где лес вырублен и растет
низкий, но частый кустарник, попадаются на земле под кустами гнезда
Aegolius brachyotus. В подобных же местах стреляли мы летающих Circus
cyaneus ж, хотя реже, С. cineraceus, преимущественно самок. Они ловят

мышей (Mus sylvaticus). He известно, гнездятся ли они, но это довольно
вероятно, по примеру A. brachyotus, тоже стопной птицы.
Приведенные цифры указывают на связь между выбором места для
гнезда и суточными перелетами. За нижнюю границу окрайных лесов
можно принять уровень полой воды. Деревья редко растут выше 200 ф.
над этим уровнем. Высота ничтожная; но и тут можно различать пределы
высоты, до которых доходят гнездящиеся птицы, особенно в узких частях
леса, где лога коротки. Там же, где они длинны, падение их незначительно,
края отлоги, там сглаживаются физические, ботанические и зоологические
различия, зависящие от рельефа, и на первом плане появляется различие
между внутренностью леса и опушками, целого леса и полян его.
На последних живут птицы первой группы, а две последние
расселяются ровно, без разбора рельефа, во всей внутренности леса.
Но в узких частях, например, Aguila imperialis занимает полосу в
60—100 сажен, не более, ширины от дна логов вверх, и не выше 80—1.00 ф.
над уровнем полой воды, выше этого и не растут довольно большие дубы
для него, потому что он вьет гнезда не ниже 50 ф. от земли. Еще ниже
верхняя граница A. clanga—40—60 ф. над уровнем полой воды. В яругах оба
гнездятся на самом дне лога. Milvus ater, подобно A. clanga, гнездящийся
на дне долины, по краю ее поднимается выше — до 150 ф.,1 но не гнездится
на гребне бугров, или, по местному выражению, щигров. Причина этого
явления понятна: уменьшение высоты деревьев снизу вверх вследствие
уменьшения влажности почвы. Поэтому все большие птицы, любящие
высокие деревья, выбирают склоны, обращенные к северу или
северо-востоку, и по ним поднимаются выше, нежели на чисто восточных,
обращенных к реке.
Вообще же можно различать в лесу три яруса, три фауны: 1) дно логов,
2) склоны их, 3) гребни щигров. Различия в распределении животных
зависят от различных условий температуры, влажности и растительности,
а те имеют общий источник — различие в освещении. Характерные птицы
для нижнего яруса все Sylvia, Lanius collurio, Picus leuconotus; для
среднего — дневные хищники Garrulus pica, Columha turtur и P. major; для
верхнего — Lanius minor, Corvus corax, P. canus.
Точно те же ярусы замечаем мы и в распределении лесных гадов, класса
животных, сильно чувствующих влияние света и теплоты. Lacerta viridis
встречается только на склонах, обращенных к востоку и югу, и имеет
самый яркий колорит в местах, где полуденные лучи падают отвесно, т. е.
на южных склонах, которых покатость 25—30°. На полянах, находящихся
на гребне бугров и, следовательно, горизонтальных, уже появляется
видоизменение с серыми боками, а в степи, при более сильном жаре и тех же
косвенных лучах, преобладают серые особи, но на южных склонах
степных логов зеленые, и зелень их желтее, нежели у лесных. Эта ящерица
живет в траве и в кустах. Другие ящерицы водятся около пней, вероятно
L. stirpium; но нам не удалось их поймать.
Многие из пойманных нами в лесу L. viridis составляют как
бы переход к L. stirpium] но, имевши в руках не одну сотню
ящериц, мы заметили столько видоизменений, что всех отнесли к
виду L. viridis, так как постоянных различий, оправдывающих
разделение на два вида, в этой массе ящериц не оказалось.2 То же нашел
и профессор А. Чернай («Фауна Харьковской губернии и прилежащих
1 Разз'меется, что приведенные ци&ры показывают высоту, до которой на краях
долины растут деревья, удобные для гнезд этих птиц, а не высоту самого гнезда над
уровнем полой воды.
2 Сейчас Lacerta stirpium сведена ь один вид с L. agilis.— Ред.
95

к ней мест. Вып. 1. Фауна землеводных животных и рыб». Харьков, 1852,
стр. 6).
Точно так же вверху, на полянах и на голых скатах, обращенных к югу,
встречается серая, степная Vipera berus, в логах и на их северных, тенистых
склонах черное видоизменение (F. prester Pall.). Мы никогда не встречали
молодых V. prester в тех местах, где она водится. Молодые змеи все того же
медного цвета, что говорит в пользу мнения большинства зоологов,
соединяющих в один вид V. berus и V. prester.
В густом кустарнике, в высокой траве пеболыпих тенистых полян
живет Anguis iragilis, преимущественно в лужайках на дне логов. Наконец,
в прудах водятся Tropidonotus natrix, Rana esculenta, Bombinator igneus
и для метания икры — Rana temporaria и Bufo variabilis (В. calamita);1
последние две вообще живут на дне и на склонах логов. Степные кусты
по вершинам логов сходны с окрайными лесами; они так названы по своему
малому объему и потому, что состоят из дубов не выше 20—25 ф. Там живут
животные верхнего яруса окрайных лесов, отчасти среднего: русак, еж и
Mus sylvaticus, из птиц кобцы, Cenchris rufipes, С. tinnunculus, Falcosub-
buteo, изредка Milvus ater, Corvus corax, Coracias garrula, Picus major,
реже Р. canus, Cuculus canorus, Perdix cinerea, из гадов Lacerta viridis и
Vipera berus.
Заметим здесь, что П. Семенов в своей «Придонской флоре»
(«Придонская флора в ее отношениях к географическим распределениям растений
в Европейской России». СПб., 1851), говоря о лесах южной части
Воронежской губернии, имел в виду кусты; вообще не бесполезно объяснить
противоречия между его и нашими замечаниями о характере местности этой
страны, потому что, говоря о влиянии местности на распределение
животных, нельзя оставлять недоразумений насчет ее свойства.
П. Семенов делит бассейн Дона на две части: северо-западную, занятую
девонской формацией, и юго-восточную, где господствуют меловые и
третичные почвы, прерываемые только Донецким каменноугольным
бассейном; геологическое деление флоры, совпадающее с нашим, отчасти
геологическим же, делением фауны, и наши собственные наблюдения вполне
подтверждают верность этого деления.
В Воронежской губернии только два уезда, Задонский, Землянский,
и часть Воронежского приписаны П. Семеновым к бассейну верхнего Дона,
и действительно только в них встречаются девонские пласты. В остальных
девяти уездах упоминаются леса вдоль Дона, на самом берегу и на границе
Новохоперского и Борисоглебского уездов. Самые большие из них,
говорит П. Семенов, не занимают более нескольких десятков десятин и
тянутся узкими полосами вдоль оврагов и рек. О различии нагорных и заливных
лесов — ни слова; ни слова тоже об огромных лесах Бобровского и
Павловского уездов, Хреновском, Липовском,2 Шипове лесах (о котором однако же
упоминает С. Г. Гмелин — «Путешествие по России...», стр. 182).
Эти леса тем более замечательны, что скучены почти в сплошной
лесной оазис посреди степи. Все они находятся на пространстве в 80 верст
длины и 40 ширины и покрывают площадь слишком в 100 000 десятин»
если причесть леса Битюцкой долины. Тысячами же десятин, а не
десятками должно считать леса на Тихой Сосне, к северо-западу от г.
Острогожска, и на Хопре, между городами Новохоперском и Балашовом. Леса
эти, говорит он далее, отличаются необыкновенною густотою, тонкостью и
малорослостью деревьев. Какие леса? Эти свойства у нас принадлежат
1 Bufo calamita — камышевая жаба сейчас считается самостоятельным видом
(В. calamita L a u г.).— Ред.
2 У ст. Шестакова, на большом Кавказском тракте.
36

только степным кустам и зависят от сухости почвы. Но в окрайных лесах,
где весенняя (от таяния снега) и дождевая влага держится дольше, деревья
не часты, их ветви длинны, стволы толсты. Часто растет подсед между
деревьями. В заливных лесах деревья еще больше дубы в 10—15 ф.
окружности обыкновенны, не редки и в 20—25 ф. Вообще рост деревьев
пропорционален обширности леса. Гораздо меньшего роста достигают остальные
породы деревьев — вязы, липы, ясени, клены, но зато осина (Populus
tremula) достигает 80—100 ф. вышины.
На той же странице П. Семенов (стр. 40), вычисляя деревья в флоре
нижнего Дона, упоминает Carpinus betulus, Ulmus pumila, Fraxinus
oxyphylla и говорит, что леса переплетены Cuscuta monogyna. Все эти
растения ниже, в общих каталогах, показаны свойственными одной Земле
Войска Донского,1 а здесь — всей части бассейна на юг от рек Воронежа
н Ведуги, что показывает, что он целиком применил к Воронежской
губернии свои наблюдения, произведенные на несколько сот верст южнее.
Мы уже говорили о Хреновском боре. П. Семенов, опровергая
показание Гильденштедта о соснах,2 растущих около Новохоперска, говорит,
что он положительно нигде не встречал Pinus sylvestris в Воронежской
губернии. Но он просмотрел лес на правом берегу Хопра, на восток от
Новохоперска, а это лес в 15 000 десятин, и видный с большой дороги, на
противоположном берегу реки. А сосна (Pinus sylvestris), сверх месторождений,
указанных Гильденштедтом и нами, растет еще в Воронежском уезде,
около с. Рамонь3 на р. Воронеже, по которой сосновые боры тянутся
верст на сто, до Липецка.
Говоря о флоре лесов, П. Семенов (там же, стр. 40, 41, 52) не различает,
какие леса. Мы видели, что есть различные, смотря по местоположению;
различны они и по флоре. Ограничимся показанием деревьев,
свойственных каждому роду лесов и сравним число древесных пород с числом
гнездящихся видов птиц. Главный источник различия между нашими лесами
есть различие орошения.
1. Ольховые леса растут в болотах, их корни постоянно в сырой почве
и большую часть года под водой. Там один вид деревьев — Alnus gluti-
nosa; из кустов растут по коблам черная смородина (Iiibes nigra), в более
сухих местах калина (Viburnum opulus), наконец, талы и ветлы, Salix
caprea, S. viminalis, S. alba, S. triandra, S. amygdalina, S. purpurea,
S. pentandra.^ Пятнадцать видов птиц гнездятся в ольхах, девять в талах.
2. Грядины периодически заливаются, производят только дуб (Quer-
cus pedunculatus), караичь (Ulmus suberosus Weinmann, U. campestris L.)
и осину (Populus tremula)) Populus nigra и Р. alba растут одиноко в
камышах и редки. Гнездящихся птиц 26.
3. Нагорные леса не заливаются вовсе, но тоже получают главное
орошение при таянии снегов. Сверх деревьев грядин, растут там еще Acer
platanoides, A. pseudoplatanus, A. tataricum, Fraxinus excelsior, Betula
alba, Ulmus effusa; на дне логов Alnus glutinosa и верба (Salix purpurea).
1 Под упоминаемой здесь и далее Областью Войска Донского, или землями
Донских казаков, подразумеваются районы правобережья и левобережья среднего и
нижнего течения р. Дона.— Ред.
2 Эти сосны существовали еще в 1^46 г. и, вероятно, существуют до сих пор. Они
составляют небольшой лес, в котором мы сами не были; но его видел Евреинов,
печатавший нашу книгу.
3 В 7 верстах от г. Воронежа.
4 Насаждения черной ольхи приурочены преимущественно к террасным
понижениям пойм. На протяжении всего лета они сильно обводнены и трудно проходимы,
вследствие чего и получили название черноольховых топей и трясин. Высокий уровень
грунтовых вод в черноольшатниках поддерживается обильными выходами ключей в
притеррасных понижениях.— Ред.
7 Н. А. Северцов
97

Из кустарников заметим Corylas avellana, Evonymus verrucosus, Prunus
spinosus. P. chamaecerasus, Pyrus mains, P. communis, Crataegus
oxyacantha, Rosa ".amna, R rubiginosa, как господствующие формы; Sorbus
au си par 'а редка, не слишком часто растет и Evonymus europaeus. В окрай-
ных лесах находим, следовательно, 11 деревьев, 10 кустарников и 55
видов гнездящихся птиц.
Вообще же у П. Семенова вовсе не показано расположение различных
месторождений растений Мы это сделали для животных; но для ботаника
эти показания еще важнее, нежели для зоолога. Кроме древних,
песчаных речных наносов, связь которых с геологическим образованием
страны указана, и меловых холмов, остальные stationes только
перечислены, но их расположение на верхнем и на нижнем Дону, как мы видели,
различно, и, обращая внимание на эти различия местности, П. Семенов
объяснил бы указанное им резкое различие между верхнедонской и нижне-
донской флорой.
СТЕПИ
Эти обширные травяные равнины занимают, как мы видели, вообще
самые возвышенные, сухие места в губернии — именно широкие
водоразделы Образование их обусловливается общей покатостью страны, которая
произвела различие нагорного и плоского края речных долин при
континентальном, сухом климате. При таких условиях лес может расти только
в тех местах, где долее сохраняется влага, и вот почему частые лога у нас
необходимы дли его произрастания. Но они в свою очередь образуются
преимущественно там, где падение весенней воды и сток дождевой быстры
и стремительны, т е по нагорному краю долины. Это обусловливает
характерную черту нашей местности; нагорный край речных долин является
лесным, противоположный степным. К долинам мы причисляем и древние
речные наносы, где, как мы видели, образование леса обусловливается
частыми котло! инами. Следовательно, характерная черта рельефа степи —
незначительная покатость к рекам и редкие лога; далее, увеличивающаяся
к Ю1у ширина водоразделов (с местными исключениями, так что этот
главный характер часто маскируется на небольших пространствах).1
Главное отличие нижнедонских степей от верхнедонских (девонских)
состоит в том, что в первых водораздельные линии ближе к нагорному
краю рек; следовательно как мы уже видели в главе I, [там] менее степных
кустов и орошение скуднее вообще более однообразия, более резко
разграничение степной и лесной фауны, что и делает бродячую жизнь птиц в конце
лета гораздо приметнее.
Мы теперь займемся исключительно степями, находящимися на
новейших формациях, а не на девонской. Причина этому та, что на девонской
формации все степи распаханы, что изменило их фауну. Напротив, в более
южных уездах, особенно на востоке от Дона, сохранилось довольно много
1 Ядгсь Н. А. Оворцов, одним из первых в нагаей географической литературе,
отмечает хорошо известную сейчас закономерность в размещении леса и степи в
зависимости от геоморфологических условий. Водораздельные леса в лесостепной зоне
предпочитают возвышенные участки с пересеченным рельефом, степи — более
пониженные и ровные пространства.
Интересно подчеркнуть, что эта закономерность в размещении лесов и степи была
установлена виервы* не ботаниками, а зоогеографами.
После Н. А. Северпопа о приуроченности лесов в Поволжье к холмистым
водоразделам, а степей к плоским местам писал М. Богданов («Птицы и звери черноземной
полосы Поволжья*. Тр. Об-ва ост. при Казанском ун-те, т. I, 1871, стр 20 и др.). В кон-
пе XIX в. вопросы, связанные с размещением леса и степи в зависимости от
геоморфологических условий, подробно рассматриваются в работах А. Н. Краснова, В. В.
Докучаева, Г. Й. Танфильева и других русских ботанико-географов и почвоведов.— Ред^
98

девственных степей, и чрезвычайно удобно наблюдать влияние обработки
земли на расселение и образ жизни животных.
Теперь эти степи представляют следующие местные элементы.
а) Первоначальные: собственно степь, сухая, ковыльная (т. е. с
преобладанием Stipa pennata),1 и степные болота на широких
водоразделах
б) Искусственные, т. е. произведенные обработкой земли: степь,
залежи, пары, хлеба. Не входя в подробный разбор севооборотов, которые
производят это деление, мы рассмотрим только их отношение к животной
жизни. Для примера различий в местности и фауне наших степей возьмем,
как для речных долин и сопровождающих их лесов, округи,
касающиеся друг друга, именно:
1) Степь между Битюгом, Доном, Икорцем и р. Березовкой,
впадающей в Икорец; подпочва — глина, из-под которой в южной части
выступает мел; елoii чернозема тонок, от фута до аршина толщины. Это та самая
местность, где С. Г. Гмелин (там же, стр. 68) нашел диких лошадей.
2) Степь по верхам 11 корца; подночва — глина, слой чернозема толст,
в 2—2*/2 аршина, местами до 7—8.
3) Каменная степь по р. Чигле: тут обнажается по логам конгломерат
из песчаника и мергеля, слой глины на нем тонок, местами не более
7—8 ф., чернозем средней глубины, т е около аршина.
1. Степь между Битюгом, Доном и Икорцем.
Из трех степных округов, выбранных нами, этот наиболее обработанный.
От дол пны Битюга его отделяет сплошная полоса окрайного леса; к Икорцу
степь неприметно переходит в древние речные наносы, которые
представляют диа уступа, оба незаливпые. Характерное растение для первого —
кусты таволги (Spiraea crenata), для второго — осока (Elymus sabulosus).
По обоим краям степи, Битюцкому и Икорецкому. далее на юг вдоль Дона,
идут ряды леревеиь в небольших друг от друга расстояниях; самая
ширина степи не превосходит 15 верст, и местами она распахана из края
в край. Девственных степных участков мало, но старые залежи после
десятого года становятся ковыльными.
Вся степь и залежи косятся в июне и потом вытравливаются
многочисленными стадами овей и табунами лошадей, а птицы с птенцами и звери,
не принадлежащие к землекопам, переходят в хлеба. Гнездящиеся птицы
малочисленны и видами и особями, звери быстро переводятся, гады тоже;
вообще в фауне преобладают налетные птицы. Из степных болот здесь
есть только одно, кочковатое, в северной части округа, около р. Березовки,
Из зверей здесь уже окончательно перевелись сурки (Arctomys baibak)
и притом недавно, в тридцатых годах нынешнего столетия; норы их
заняты лисицами, но и те с каждым годом становятся реже. Также мы
никогда не находили, прежде здесь довольно обыкновенную, Mustela sar-
matica; вместо нее, теперь М. pntorius, в своих норах или иногда в норах
хомяка Cricetus Irumentarws. И хомяк уменьшается числом особей, тоже
суслик (Spermophilvs citillus, var. guttata).
Линия, идущая от устья Икорца к Пчелиному, есть, между Битюгом и
Доном, южная граница нор глубоко роющих землекопов, т. е.
перечисленных, и Dipus jaculus: последний более держится у дорог. Лисица
переходит эту линию уже по выходе детей из поры Причина та, что на юг от
этой границы появляется меловая подпочва, покрытая, и то не везде,
тонким слоем глины; самый чернозем тоже тонок, степь суха, потому ч.то
мел поглощает дождевую влагу.
1 S, pennata—перистый ковыль; ныне подразделяется на несколько
видов.— Ред.
7*
99

На юг от этой линии нормально, на север по мере истребления,
исчезающие крупные землекопы заменяются тем большим числом мелких: Mas
и Hypudaeas, число которых не убавляется от обработки почвы, особенно
Hypudaeus arvalis; Mas agrarius живет в хлебах; после уборки эти мыши
кроются в снопах и перевозятся вместе с ними на гумна, где зимуют в
скирдах. Множество мышей этого вида окончательно переселилось на гумна.
Spalax typhlus — слепец, живет только в северной половине степи. Его
ходы не более 4—5 вершков от поверхности почвы, но он требует слой
чернозема не менее одного аршина и толстые пласты глинистой подпочвы,
почву, наиболее способную удерживать влагу во время засухи, которой
он не любит. Их встречаются два видоизменения: var. typhlas xanthodon
N о г d m. и var. Pallasii N о г d m. Число особей постоянно
уменьшается от обработки почвы; сверх того, слепцам были гибельны засухи
1848 и 1850 гг.
Из живущих на поверхности земли выводят детей в степи еж {Erina-
ceus europaeus) и изредка русак (Lepus timidus auct., L. europaeus
P a 1 L). Еж выкапывает открытые котлообразные конуры и на подстилке
из сена родит 5—7 детей. Что же касается зайца, то его выводки,
находимые иногда в хлебах, вероятно, переходят туда из смежной лесной полосы,
изгоняемые комарами. В хлебах же в июне и июле встречаются выводки
волков, привлекаемые пасущимися по парам и по степи стадами.
Итак, из 13 зверей этой степи 2 вида вымерли, оба землекопы. Из
остальных—8 землекопов, из 3 живущих на поверхности только один еж
достоверно выводит детей в степи.
Птицы, если взять их общее число, многочисленны, именно 65 видов, но
гнездящихся только 22, т. е. менее, нежели во всех рассмотренных нами
местностях. Особенно замечательна эта пропорция, если сравнить*ее со
смежными окрайными лесами, где из 80 видов гнездятся 56. Эти цифры
характерны для отношения степи к лесам в нашем крае.
Большинство птиц гнездится в степи и в старых залежах,1 очень
немногие по пашням, и то не исключительно, именно: Circus cyaneus, Mota-
cilla flava, Vanellus cristatus, Anas boschas в хлебах, последние два вида
около логов, где есть пруды или мочежины. Circus cyaneus гнездится по
всем озпмям, Motacilla flava я встретил тоже в озимях, но только в одном
месте, на самом краю Битюцкой долины. По парам мы из гнездящихся
птиц заметили только Alauda arvensis, и та более многочисленна в степи,
следовательно только 5 видов из 22 гнездятся на пашнях; из них только
одна, и та собственно луговая птица, не живет в степи, именно М.
flava. Остальные 17 видов чисто степные. Почти все постепенно
вытесняются обработкой почвы, покосами и стадами, как мы уже заметили
относительно зверей. Этому разрушительному влиянию населения противится,
сверх названных, только перепел (Perdix cotvrnix), гнездящийся в степи,
а после покоса переходящий в хлеба. При обильном корме число
перепелов нисколько не уменьшается, несмотря на постоянные преследования
от человека, лисиц, хорьков и всех хищных птиц. Из последних в степи мы
находили гнездящейся только Aegolius brachyotus. Она вьет гнездо в степи
на земле, где-нибудь под дикой яблоней, яйца кладет на голую землю и
обкладывает сухой травой.
По бурьянам,2 на новых залежах, встречается, но редко, гнездящаяся
Saxicola rubetra, вьющая свое гнездо у самой земли; по обрывам логов
1 По прошествии трех трехпольных севооборотов у нас земля пускается в залежь
лет на 12. Старой залежью она называется по прошествии б—7 лет.
2 Общее название у нас для твердоствольных, залежных трав, и вовсе не синоним
сорной травы и не название определенного растения; всего изобильнее в бурьянах
разные Artemisia.
100

Saxicola oenanthe; в сухих же логах и Alauda brachydactyla, особенно в
южной, сухой части степи, где подпочва меловая. Сколько нам известно, это
место — крайняя северная граница A. brachydactyla на Дону; и уже здесь
она редка. Вероятно, однако же гнездится, но не могу сказать
положительно. Я ее заметил только раз, в 1850 г., в местности, где был несколько сот
раз в течение предшествующих шести лет, однако же думаю, что птица
может быть и не залетная, а гнездившаяся на месте; найдена при сильной
засухе, в начале июля 1850 г., т. е. еще во время вывода детей, и притом их
была целая семья с птенцами, только что на взлете.1 Северная граница
гнездящихся A. brachydactyla не подвержена ли годовым колебаниям,
смотря по температуре и влажности воздуха?
В Харьковской губернии A. brachydactyla не водится; в Екатерино-
славской есть, и вообще эта птица свойственна жарким и сухим степям
южной Европы, Каспийского бассейна и Северной Африки. По степи же,
не выбирая высоких бурьянов, а преимущественно в ковыльных местах
гнездятся Otis tarda и О. tetrax. Мы не видели гнезда дрофы (О. tarda),
а гнездо стрепета (О. tetrax) — просто ямка, выложенная сухой травой,
совершенно как конура ежа или гнездо Aegolius brachyotus. В найденном
нами гнезде в июле было три светлоголубых яйца, очевидно неполное
число; при гнезде держались самец и самка; первый еще в брачном наряде.
Самка сидит на яйцах, самец сторожит ее. В полдень я застал гнездо
покинутым, и нашими охотниками и пастухами замечено, что вообще,
подобно страусу, дрофа и стрепет сидят на яйцах только утром и вечером,
в пасмурную погоду весь день. Возвратившись на другой день, чтобы
наблюдать это гнездо стрепетов, я застал луня (Circus cyaneus), клевавшего
яйца.
Там, где пески по Икорпу переходят в супесь, они прорастают густой
травой, так что степь почти не отделяется от заливных лугов; гнездится
в степи и в хлебах, именно в просе, Glareola melanoptera (G. Nordmanni
F i s с h.). Гнездившиеся по сырым логам Numenius arquatus почти все
изгнаны и перешли на север от р. Березовки, в угол между ней и Икорцом,
где они очень многочисленны. На юг от этой речки мы заметили только
одну гнездящуюся пару в продолжение семи лет (1844—1850 гг.), а именно
в 1846 г.
Гнездящиеся Vanellus cristatus собственно в степи с каждым годом реже:
в 1850 г. оставались только гнездящиеся в хлебах, около логов. В
кочковатом болоте, находящемся верстах в 4 на юг от р. Березовки
(единственном во всем этом округе), гнездятся только мириады Sterna nigra и, под их
покровительством, Anas crecca; следовательно, за вычетом гнездящихся
у жилья, в степи гнездятся 16 видов птиц. Степные пруды в это время,
т. е. в мае и начале июня до покоса, оживляются только холостыми
водяными птицами: Podiceps auritus> теперь переставшими посещать их после
засух в 1848 и 1850 гг., Anas boschas (с выводками), A. strepera и А.
crecca; A. strepera, может быть, гнездится. В 1850 г. два осиротевших
птенца этого вида пристали к живущим на пруду домашним уткам, вместе с
ними ходили на корм и сделались совершенно ручными, но осенью улетели
при первых заморозках в конце октября.
Многие хищные птицы прилетают кормиться из соседних лесов, но
гораздо меньше в это время, нежели после, в июле и августе, а именно:
Cenchrisrufipes, С. tinnunculus, Falco subbuteo, Aquila imperialis, A. clangay
Milvus ater, Circus rufus, все только изредка.
1 Оставляем этот вопрос о подвижной границе гнездящихся Alauda
brachydactyla под сомнением по недостаточности единственного наблюдения, которое нам удалось
сделать.
101

Наконец, степь служит жилищем для некоторых однолетних птиц, не
имеющих способности деторождения. Мы это заметили относительно
С. rufus, гнездящегося на дне речных долин. Однолетние С. rufus живут
в самых сухих местах степи, питаясь жаворонками перепелами, еще более
мышами и ящерицами; гораздо реже их можно встретить в лугах, где мы
в течение 7 лет видели только одного. Напротив, взрослые и только что
вышедшие из гнезда держатся речных долин. Это обстоятельство имеет
влияние на их линяние и на ход возрастных изменений, к чему мы еще
возвратимся.
Переводятся и гады; Viper a berus, столь обыкновенная в девственных
степях, здесь стала величайшей редкостью; количество Lacerta viridis
уменьшилось на моей памяти с 1844 по 1851 г Вместе с степными прудами
появились в их плотинах ужи iTropidonotus natrix), но в малом количестве.
Всего многочисленнее Batrachia. И степп живет Pelobates camp<'stris;1
на полях, под межниками и глыбами — Bufo variabilis. Из водяных Вот-
binator igneus водится по мочежлнам в логах и Rana esculenta только в
прудах, и то немногочисленна. В лужах, остающихся на дне логов от снега —
одни головастики В, variabilis и Pelob. campestris, превращение которых
оканчивается в июне, почти во время пересыхания этих луж.
Следовательно, из 7 видов наших степных гадов, 3, т. е. почти половина, появились
вследствие распашки степи и копания прудов: Rana esculenta, Tropido-
notus natrix, Bufo variabilis.
2. Степи по верхам Икорца. По всему течению Икорца
окрайных лесов нет. Полоса песков на левом краю идет вверх только до
устья р. Березовки; ольхи на дне долины перестают расти несколько ниже,
у с. Верхнего Икорца, где находится последняя водяная мельница.
Вероятно их существование обусловливается мельничными запрудами,
связь которых с образованием ериков и затоплением низменных мест
в речной долине указана при описании долины Битюга. Это тем более
вероятно, что, судя по их росту, икороцкие ольхи не старше 30—40 лет
и на планах генерального межевания долина Икорца показана безлесной.
Почти все пространство между Икорцом и Хворостанью занято
девственной степью, которая, чем далее к северу ^ тем сырее (от
увеличивающейся толщины чернозема и глины). Водораздел между этими двумя
реками широк, в котловинах его образуются болота от тающего снега. На
север от устья р. Березовки эта степь сливается с находящимися между
Битюгом и Икорцом, долина последнего суживается и покрыта почти
исключительно лугами; самый Икорец в верхнем течении представляет ряд
небольших озер, соединенных узким ручьем; фауна его долины почти
тождественна с степной, тем более что и в степи лога довольно широки и сыры.
Еще далее к северу, между Битюгом и Хавой, впадающей в Усмань,
появляются довольно частые степные кусты, с своей обыкновенной фауной,
по вершинам логов и в котловинах широкого водораздела. В этих,
сравнительно с другими, сырых и потных степях,2 фауна является различной
от рассмотренной нами в степи между Битюгом и Икорцом, на юг от
Березовки. Изменение в свойстве чернозема производит отсутствие, или, по
крайней мере, редкость хомяка (Cricetus frumentarius) и суслика3 (Sper-
mophilus citillus), которых мы здесь не нашли и которые сколько мне
известно, вообще роют свои норы в песчанистом черноземе вдоль прибрежных
песков и вместе с этими песками поднимаются вверх по рекам Черномор-
1 Собственно P. fuscus var. campestris s. orientalis, см. главу VTI.
2 См. прим. на стр. 41.— Ред.
* Дальнейшие исследования показали, что суслик редок в частях стопи, смежных
с Икорцом, но далее от реки, в более сухих частях степи, многочислен.
102

ского бассейна. Далее на юг, в Новороссии и земле Донских казаков, при
более сухом климате суслик живет во всех степях (A. D e m i d о f f,
Ibidem, Nordm. Faune politique, p. 27, t. 3).
Зато многочисленны слепцы, любящие несколько сырой чернозем, и
сурки (Arctomysbaibak). Последние живутпостепи одиноко, но на курганах — в
обществе, и каждый курган изрыт множеством нор. Утром сурки выходят
кормиться и разбегаются около кургана; но один стоит на вершине ei о
часовым, на задних лапках, и сзывает остальных при всякой опасности—нравы,
сходные с тем, что давно замечено относительно альпийских А. таг-
mota и особенно североамериканских степных сурков (A. latrans, Harl.).
Остальные звери суть: Erinaceus europaeus, Canis vulpes, забегающий
с Дона и Битюга С. lupus, Lepus europaeus, который здесь уже
становится чисто степным зверем, Dipus faculus и Hypvdaeus arvalis: не
замечена Мus agrarius, вероятно, потому, что степь окружена и местами
пересекается полями, в которые переселилась эта мышь. Всего 8 видов зверей;
в предыдущей степи 12. Недостающие — все землекопы.
Малочисленность видов вознаграждается множеством особей каждого.
Из птиц гнездятся в этой степи 24 вида и еще живут в ней во время
вывода детей холостые особи 3 других видов. В предыдущей, за вычетом 6
водящихся только у жилья, всего 16 гнездящихся видов и из них только
11 чисто степных. Но общие пропорции дают иной результат. Там за песь
год бывает 56 видов птиц, следовательно 35 пролетных и налетных. Здесь
общее число всех птиц 46, гнездящихся у жилья 4, следовательно только
17 видов пролетных и налетных и перевес гнездящихся птиц, что совпадает
с положением этой степи по верхам мелких речек, довольно далеко от Дона
и его главных притоков. Впрочем пролетные и налетные птицы, вероятно,
нам еще не все известны, да и гнездящиеся тоже, хотя в меньшей степени.
В степной траве гнездятся: Circus cyaneus, Aegolius brachyotus, Mota-
cillus flava (у логов), Alauda arvensis* Perdix coturnix, Otis tarda, О tttrax,
Glareola melanoptera, Numenius arquatus, Limosa melanura, Vanellus cri~
status. Из этих 11 видов только 4, именно Circus cyaneus, Alauda arven-
sis, Otis tardanO. tetraxne попадаются в долине Икорца Замечательно, что
Limosa melanura, вообще болотная птица, здесь избегает собственно болот,
в Новороссийском краю тоже. Болотные кулики Оренбургской губернии,
несомненно принадлежащие к роду Limosa — вероятно Limosa rufa.
Эти болотные кулики гнездятся общественно по степным болотам *
Наши неголи (L. melanura) гнездятся поодиночке, в лугах и у вершин
логов; подобно всем гнездящимся у нас куликам (Vanellus. Limosa, N"me-
niusy Totanus), кружатся над охотником, когда есть дети или яйца; собаку,
напротив, близко не подпускают, а вскакивают от нее шагах в 60 В это же
время, в июне, мы встречали небольшие стада неголей в 6—10 штук,
вероятно выводки с летающими птенцами, ходящие по солончакам в долине
Икорца, где трава низка и редка. Эти стада очень осторожны.
Кроншнеп (N. arquatus) по нравам и местопребыванию совершенно
сходен с неголем (L. melanura), только осторожнее и, когда кружится
около охотника, очень редко подлетает на выстрел. Вообще мы заметили,
что осторожность птиц прямо пропорциональна их росту. Так, например,
Hal. albicilla, Aquila imperialis и A. clanga\Falco peregrinus и F. subbuteo;
1 С. Т. Аксаков. Записки ружейного охотника Оренбургской губернии.
Изд. 2-е. М., 1852, стр. 85.
Н. А. Северцов ошибался, считая «болотных куликов» Оренбургской губернии,
о которых он знал из «Записок ружейного охотника Оренбургской губернии» С Т.
Аксакова, за Limosa rufa, т. е. за малого или лапландского'веретенника. С. Т. Аксаков
имел дело с обыкновенным или большим веретенником, которого Н. А. Северцов
называл неголем.— Ред.
103

Astur palumharis и A. nisus; Corvus сотах, С. comix и С. monedula; Columba
palumbus и С. turtur; Otis tarda и О. tetrax; Numenius arquatus и N. phaeopus;
Totanus glottis, T. calidris и Т. stagnatilis', Anas boschas и А. сгесса и
нисходящий по величине ряд уток между этими двумя видами есть и нисходящий
по осторожности. Во всех этих примерах сравнивались виды одного рода.
Но из разнородных птицы одинаковой величины вообще одинаково
осторожны, так, орел и дрофа; ворон, коршун и стрепет; кобец и горлица.
Исключение между нашими птицами мы заметили только одно: именно
самая малая Sterna, S. minuta, вместе с тем самая осторожная.1
Некоторые птицы попадаются здесь спорадически, по так называемым
тырлам, т. е. местам, где постоянно на открытом воздухе почевал скот, и
по местам прежних кашар, т. е. огороженных загонов. Этп места, с
особенно тучной почвой, порастают бурьяном, отличающимся вышиной и
жесткими стеблями. Там живут и гнездятся бесчисленные Saxicola rubetra
и Emberiza miliar is.
Котловинные болота, рассеянные по степи, дают убежище
гнездящимся колониям Larus ridibundus и Sterna, leucoptera с постоянной спутницей
всех наших рыбников, гнездящихся по болотам,— Anas сгесса.
Трудно вообразить себе, не видевши, мириады этих Larus и Sterna.
За несколько верст слышен их пронзительный крик, видна на горизонте
кружащаяся туча, которая издали указывает на болото: это птицы,
летающие над гнездами. Утром и вечером они рассыпаются отчасти за кормом,
по степным прудам, и тогда на каждом их можно видеть сотнями; в полдень
они все собираются у гнезд и над болотом носится вихрь этих белых и
белокрылых птиц, точно хлопья снега в метель.
На болоте, где эти рыбники гнездятся, мне удалось убить одним
выстрелом 17 S. leucoptera из стада, кружащегося над убитым товарищем. Это
стадо располагается в виде вертящейся воронки, и в нижней части воронки
они толпятся так что задевают друг друга крыльями, вследствие чего
тут же дерутся. Крик их оглушителен, особенно когда они неотвязно
бросаются на человека, входящего в болото, и ежеминутно задевают крыльями;
причем Sterna смелее, нежели Larus. S. leucoptera искусно прячет свои
яйца в густой осоке, покрывающей вершины кочек; L. ridibundus из той же
осоки вьет правильное, полукруглое гнездо и кладет туда три
серо-зеленоватых, с темными крапинками яйца, величиной между куриными и
голубиными.
В одно и то же время (около 15 июня) можно найти в гнезде Larus и
яйца и птенцов на взлете. Sterna nigra не гнездится вместе с S. leucoptera;
она живет в камышах, у степных прудов и вообще более гнездится
врассыпную, хотя не поодиночке, а общественно; водится тоже в куге и камышах
по мочежинам у Икорца, но в меньшем количестве, нежели у степных
прудов; особенно менее, чем в Битюцкой долине. Там же, у прудов и по Икорцу,
гнездятся в камыше и куге Salicaria pkragmitis. Из гнездящихся уток мы
замечали на Икорце и прудах только Anas boschas и A. querquedula.
По камышам и мочежинам, в логах, гнездится и Scolopax ma/or; в
местах только что сырых, поросших густой травой, на дне логов — Сгех
pratensis, последний тоже в поемных лугах, куда первый переходит уже
после покоса. В икорецких камышах, сверх того, множество Circus ru-
fus и немногие Gallinula pusilla; в солонцеватых болотах, поросших кугой,
вдоль края поемных лугов — Totanus calidris и Т. stagnatilis. Только эти
четыре последние птицы, из гнездящихся в долине Икорца, не общи ей
со степью или ее логами, поэтому мы и не разделили этих двух местностей,
1 При этом, однако же, можно заметить, что мы эту птицу во все лето не
находили гнездящейся.
104

между которыми одно существенное различие: степные звери не живут
в поемных лугах.
Кроме постоянных, есть и здесь временно летающие птицы. Так с 1842
по 1844 г. жили по степным прудам 6 пар лебедей, вероятно Cygnus olor.1
Наконец, и в этой степи живут молодые, прошлогодние Circus rufus, не
способные к деторождению в мае и июне. На прудах в то же время можно
видеть небольшие стада Fuligula clangula. Они очень осторожны, и мне
не удалось их стрелять, но их можно узнать по крику и по цвету.
Выводков мы не заметили, и, следовательно, эти стада, вероятно, состоят из
холостых.
Одиноко, без выводков, плавают по прудам многочисленные Podiceps
palustris. Убитый мной был самец, и, судя по голому брюху, где перья
были выщипаны, вероятно, даже сидевший на яйцах.
О диких животных степных кашар мы упомянем при фауне деревень.
Гады здесь общестепные, те же, как в предыдущей местности; Vipera
berus, там почти истребленная, здесь, напротив, многочисленна.
3. Каменная степь. Мы ее осматривали только раз, именно
провели там несколько дней в сентябре 1850 г., и не можем представить
полных сведений об ее фауне, особенно о гнездящихся птицах, на счет
которых мы имеем только показания одного знакомого, И. П. Р., постоянно
живущего и охотящегося в этой степи уже около 12 лет. Он сообщил нам
замечания и на счет животных, не относящихся к дичи. Его наблюдения
над животными этой степи вообще показались мне достоверными и
соответствующими характеру местности; многие факты, сообщенные им, замечены
Нордманом и А. Чернаем в новороссийских и харьковских степях.
Каменная степь занимает 32 000 десятин, но мы распространили здесь
это название на гораздо большее пространство, на весь водораздел Битюга
и Хопра, между р. Чиглой, впадающей в Битюг, и р. Еланью, впадающей
в Хопер, т. е. на всю восточную часть Бобровского и западную
Новохоперского уездов, потому что все это пространство представляет сплошную
степь.
Название Каменной собственно принадлежит участку между р. Чиглой
и р. Сухой Чиголкой, где по логам обнажается мергелисто-песчаниковый
конгломерат; впрочем обнажения этой формации встречаются во всей
степи до Хопра. На карте Мурчисона здесь показана третичная эоценовая
формация (см. выше стр. 41); чернозем, однако же, залегает на глине, но
толщина его не так значительна, как в предыдущей степи, и он суше.
Частые дожди, которые, как мы видели, орошают древние наносы Битюга —
явление местное; тучи, образующиеся над Хреновским и Шиповым
лесами, редко доходят до р. Чиглы. Эта река, выходящая из Шипова леса,
принимает только один, довольно значительный приток: Сухую Чиголку.
До соединения обеих речек Чигла протекает верст 30, Сухая Чиголка-
более 40; обе поддерживаются только логами, большую часть года сухими.
Но западные притоки Чиглы выходят из прибитюцкой области дождей,
сама она из окрайного леса и выше соединения является уже довольно
многоводной, никогда не пересыхающей речкой, в 10—15 сажен ширины
в засуху. Сухая Чиголка, напротив, представляет действительно сухое
русло с рядом луж, осенью покрытых водяными птицами.
Вся эта степь не представляет кочковых болот, подобно приикорецкой,
котловины по водоразделам болотисты только весной до мая, потом
пересыхают; они поросли талами и караичем. При этих обстоятельствах здесь
из зверей появляется нормальное для наших степей количество
землекопов, которым способствует рыхлый и сухой чернозем, именно 9 из 12.
Но лебединых выводков не было замечено, см. главу I, стр. 64.
105

Звери совершенно те же, что в степях между Битюгом и Икорцом ([степь]
№ 1); но еще водится Мa stela sarmatica и нет М. putorius, по крайней мере
в центральных частях степи, удаленных от всякого леса. Эта М. sarmatica
живет в норах. Сурки тоже многочисленны; их образ жизни такой же, как
в Икорецкой степи, но хомяки, не водящиеся там, здесь живут так же, как
и суслики, в одной местности с сурками; между тем, как и в Оренбургской
губернии и вообще в приуральских степях, профессор Эверсман заметил,
что сурки и суслики взаимно исключаются (Е. Eversmann, Mitteilun-
gen iiber einige neue und weniger bekannte Saugetiere Russlands.— Bull.
Soc. I\at. Moscou, 1840, № 1, p. 23).
Все звери с>той степи живут в ней постоянно; волк и заяц, переходящие
в прежде рассмотренную местность из соседних лесов, здесь выводят детей
в степи, заяц по бурьяпам, волк в котловинных кустах. Вообще,
вследствие обширности безлесного пространства, и эти звери и некоторые птицы,
упомянутые нами в качестве лесных и только летающие в степь в других
местах губернии, расположенных около рек, здесь живут и гнездятся
в степи, как в Оренбургском и Новороссийском краях, например Aquila
clanga, иногда гнездящийся, как мне рассказывали, на старых забытых
стогах.1
Мы не можем представить точной пропорции гнездящихся птиц к
общему числу их Мы имеем сведения о 17 гнездящихся видах из 45, но из обеих
цифр исключены птицы котловинных кустов, и все-таки они, вероятно,
гораздо ниже настоящих особенно первая. Так, в моем каталоге здешних
птиц нет ни одной Saxicola, ни Emberiza, ни Alauda brachydactyla, ни
Acgolius bracliyotus, а они, вероятно, здесь живут и гнездятся, но я об них
не получал никаких сведений. Вот, сколько нам известно, гнездящиеся
здесь пгицы: A clanga,2 Circus cyaneus, С. rufus, Corvus corax, Alauda
arvensis, Motacilla alba, Perdix coturnix, Otis tarda, 0. tetrax, Vanellus
cristatus, Numenius arquatus, Limosa melanura, Scolopax major, Crex pra-
tensis, St<rna nigra, Anas boschas, A. rutila. В этом числе не упомянуты
птипы, гнездяшиеся у жилых хуторов.
Распределение гнездящихся птиц то же, что и в описанных уже степях,
поэтому здесь рассмотрим только зоологические особенности Каменной
степи и сравним ее при этом с Икорецкой, потому что обе на одинаковой
степени культуры, на обеих нет правильного хлебопашества, но только
местами поднимается новь; в обеих есть места, не знающие еще не только
плуга, но даже косы.
Прежде всего заметим Aquila Hanga, Circus rufus и Anas rutila,
которых мы не встречали гнездящимися в описанных уже степях. О первом уже
сказано, С. rufus здесь постоянно живет и гнездится в камыше, у степных
прудои, чего не делает в Икорецьой степи, где лога, однако же, сырее и
камыша у прудов больше. Но там близки обширные камыши Икорецкой
долины, которые он предпочитает, а здесь, в центральных частях степи,
па восток от Чиглы, ближайшие камыши в речной долине, именно в Битюц-
кой, удалены на 30 верст, между тем как его привлекает в степь обилие
корма, т. е. грызунов и птиц, жаворонков, перепелов и пр.
Здешние С. rufus весь год, даже осенью, не удаляются от гнезда и не
летают по сухим местам степи, как гнездящиеся в долинах Битюга и Икор-
ца, кроме, может быть, однолетних. A. rutila, как в Новороссии и
харьковских степях, гнездится в сурчинах, сверх того в печах необитаемых
хуторов. Птенцы долго живут в гнезде и идут на воду уже вполовину оперив-
1 Это замечание, вероятно, относится не к подорлику, а к степному орлу
(Aquila nipalensis), о котором Н. А. Северцов тогда еще не знал.— Ред.
2 См. прим. 1 на этой же стр.— Ред.
106

шись.1 В начале июня и старые и молодые слетают со степи. Эта птица
требует еще подробнейшего наблюдения. Ее мало стреляют, потому что не
вкусна. Самец с самкой неразлучны, вероятно до тех пор, пока самка не
удалится для кладки яиц; если одну убить,то другой долго тоскует и жалоб-
no кричит. Пойманные птепцы, уже оперенные, легко делаются ручными,
легче нежели Anas bosckas, но их приручением у нас совсем не занимаются,
потому что, сверх своего невкусного мяса, они в ручном состоянии
сварливы, щиплют и часто убивают домашних уток и годятся только на з^кра-
шение прудов, о чем никто из степных хозяев не заботится. Не могу
положительно сказать, переносит ли ручная A. rutila нашу зиму.
Лога вообще неглубоки и, чем ближе к главному водоразделу между
Битюгом и Хопром, тем мельче. Дно их редко представляет естественные
мочежины. Лужи по руслу Сухой Чиголки находятся под обрывами в 5—
15 ф. и вообще лишены водяных растений, так же как Чигла, Тишанка,
Курлак, Ертиль, т. е. все восточные притоки Битюга. Поэтому гнездящиеся
здесь Limosa melanura и Numenius arquatus не многочисленны.
При отсутствии кочковатых болот нет ни Sterna leucoptera, ни Larus
ridibundus, ни Anas crecca. Более нежели вероятно, что Emberiza miliaris,
Numenius phaeopus, Glareola в бассейне Битюга имеют Чиглу восточной
границей и не переходят в зачигольские сухие степи. Е. miliaris и G. mela-
noptera мы вновь встретили уже за Хопром, на границе песчаной полосы
его левого берега и степи.
Наблюдения о птицах, гнездящихся в Каменной степи за Чиглой, хотя
принадлежат и не мне, но так согласны с характером местности, что я не
колеблюсь признать их достоверными. Мы уже указывали это соответствие.
Гады здесь общестепные; нам известны Lacerta viridis (степное
видоизменение), Bombinator igneus, Rana temporaria, Vipera berus. Последняя здесь
встречается с черным видоизменением (V. atra). Эти черные змеи живут
на дне логов, в траве, под обрывами, т. е. в тени. В прежде рассмотренных
степях на дне логов вовсе нет Vipera, а черная порода держится речных
долин и окрайных лесов. Это факт, однородный с тем, что мы уже заметили
относительно Circus rufus.2
Этим мы кончаем обзор размещения животных во время вывода детей.
1 Это утверждение ошибочно. Птенцы красной утки в возрасте 1—2 дней уходят
из гнезда, сопровождаемые взрослыми птицами и оперяются в период жизни на
озерах.— Ред.
2 Каменная степь расположена на границе лесостепной и степной зон, в Таловском
районе Воронежской области. Она была издавна безлесной (за исключением редких
осиновых кустов). Засухи и суховеи сжигали к середине лета травянистую степную
растительность, неблагоприятные климатические условия препятствовали ее
сельскохозяйственному освоению.
В 1892 г. в Каменную степь направилась особая экспедиция по испытанию и
учету различных способов и приемов лесного и водного хозяйства в степях России
под руководством В. В. Докучаева. Здесь вскоре появились первые полезащитные
лесные полосы, посаженные В. В. Докучаевым, возникли степные озера-прз'ды в
вершинах балок. Задача В. В. Докучаева сводилась к тому, чтобы опытным путем доказать
возможность победы над засухой. Важнейшими мероприятиями при этом он считал
облесение и обводнение степей.
Грандиозный эксперимент В. В. Докучаева был доведен до конца при советской
власти. Работами Каменностепной опытной станции, преобразованной в
научно-исследовательский Институт земледелия Центрально-черноземной полосы им. В. В.
Докучаева, была полностью освоена травопольная система земледелия Докучаева — Ко-
стычева — Вильямса. Каменная степь приобрела облик культурной лесостепи;
небольшие участки степной целины сохранились только в заповеднике. Урожаи зерновых
на полях института выросли вдвое, достигнув средней цифры в 20—25 ц/га.
Опыт работы Института им. В. В. Докучаева был учтен при разработке
исторического постановления партии и правительства от 20 октября 1948 г. о преобразовании
природы лесостепной и степной зон.— Ред.
107

Обпше выводы будут представлены далее, когда ознакомимся с
перекочевками животных, особенно птиц, которые так же связаны с разнообразием
местности, как и размещение их во время вывода детей. Здесь заметим
только, что почти половина наших зверей и гадов степные; из гнездящихся
птиц — едва одна пятая всего числа, так что в нашей орнитологической
фауне решительный перевес лесных птиц, и ничто не указывает на
незначительность пространства, занимаемого лесами, сравнительно с
пространством степей.
Но в июле и в августе, как мы скоро увидим, степь оживляется
налетными птицами, восстанавливающими равновесие между ней и речными
долинами с их лесами. Из сравнения трех рассмотренных нами степных
участков можно видеть влияние обработки земли на распределение
животных. Но здесь мы можем оценить только одну сторону этого влияния,
именно действие обработки земли на зверей, гадов и гнездящихся птиц.
Вообще это влияние истребительное. Более половины степных
животных не применяются к новым условиям, именно из зверей — все
крупные землекопы Arctomys, Spermophilus, Cricetus, Spalax, Mustela
sarmatica.
Для Spalax причина очевидна: при поднятии нови пашут глубоко, до
1 ф., что разрушает его подземные ходы, идущие именно в той глубине,
где он может находить свою пищу — корни степных растений, т. е. не
глубже 6—7 дм. Но другим зверям легко раскопать землю, засыпавшую
при вспахивании входы в их норы. Наши Cricetus, Spermophilus находят
обильный корм на полях, потому что любят питаться зерном; наконец,
число хомяков в средней Германии не уменьшается, несмотря на обработку
почвы. Нам кажется вероятным, что это явление зависит от нашего
севооборота, залежного, от того, что каждый участок пашни распахивается
в течение 10 лет и на 10 других остается нетронутым, так что зверям
предстоят постоянные перемены пищи, тем более что, как мы видели, флора
залежи меняется каждый год. Сверх того, им постоянная и разнообразная
тревога то от людей, то от скота; наконец, их преследуют собаки,
сопровождающие крестьян при всех полевых работах, и истребляют их в
большом количестве. И теперь на полях и залежах есть хомяки, а особенно
суслики, но они малочисленны; весьма немногие перенесли необходимость
изменения в своем образе жизни.
Удаление сурка и перевязки (Mustela sarmatica), вероятно, должно
быть приписано уменьшению безопасности. То же самое заметим на счет
вырождающихся степных птиц. Влияние залежного севооборота ясно и
очевидно только для дрофы и стрепета. Далее, в главе V, описывая
летнюю бродячую жизнь птиц, мы увидим влияние обработки земли на нравы
этих двух видов; здесь же заметим, что, между тем как многочисленные
дрофы живут в Землянском уезде, на полях, при трехпольном севообороте,
в Бобровском уезде они, напротив, удаляются в нетронутые степи,
и в обработанных частях, при залежном севообороте, их гнездится очень
немного.
Наконец, нам остается рассмотреть животных, свободно поселяющихся
у жилья человека, чтобы жить за счет его труда. Сады, огороды, гумна
привлекают множество видов животных, но здесь ограничимся зверями,
гадами и птицами, постоянно гнездящимися у жилья.
Вот эти животные.
Звери: Vespertilio discolor, V. noctula, Foetorius putorius, F. gale,
Mus decumanus, M. musculus, все по дворам и строениям: Мus agrarius
в скирдах — 7. Из них первые четыре первоначально лесные, мышь и
крыса не туземные, а явившиеся вместе с оседлым населением, М. agrarius—
степное животное.
108

Птицы: Athene noctua, Corvus сотах, С. monedula, Passer domesticus,
Hirundo domestica, H. lagopoda, Columba livia, C. oenas1 — 8 видов,
гнездящихся по строениям; далее, Aegolius otus, Passer montanus, Sylvia cur-
ruca, S. cinerea, гнездящиеся в садах; всего мы в деревнях нашли 12 видов
гнездящихся птиц.
Гады: Tropidonotus natrix, Bujo variabilis.
Из птиц и гадов нет ни одной чисто степной формы, все жители окрай-
ных лесов. Из них P. domesticus, A. noctua, H. domestica, С. livia теперь
уже на Битюге встречаются исключительно по деревням. Cypselus apus,
многочисленный у церквей северной, давно заселенной части губернии,
редок в южной и, как мы видели при описании Хреновского бора, еще
держится своих первоначальных жилищ. A. noctua живет еще по меловым
оврагам, в трещинах скал, на Дону и на нижнем Битюге, начиная с Мечет-
ской мельницы, но там, где нет меловых оврагов, это чисто деревенская
птица. Hirundo lagopoda только с 1848 г. заняла во многих деревнях в
большом количестве гнезда Н. domestica, покинутые в августе 1847 г., во время
холеры. Теперь еще Н. lagopoda гнездится в Хреновском бору (см. выше,
стр. 83), а Н. domestica, на Дону живущая еще в селах, на Битюге
рассеялась из них эксцентрически, т. е. в речную долину, к мельницам и в степь,
по хуторам и кашарам.
Из птиц, гнездящихся по строениям, немногие перешли в степные ка-
щары: A. noctua, P. domesticus, H. domestica, С. livia, а С. согах из
строений гнездится достоверно только в степных кашарах, которые пусты
до конца апреля. В деревнях, находящихся около леса, мы не встречали
его гнезда.
Фауна садов, небогатая при соседстве окрайного леса, становится
гораздо обильнее там, где лес по большей части вырублен, например на Дону.
Это зависит и от роста деревьев и от давности садов. На Дону, например,
в Колыбелке, все птицы, перечисленные выше (стр. 77), как водящиеся
в остатках окрайиых лесов,2 живут тоже в саду, где есть старые липы, вязы,
осины, тополи, но очень мало дубов. Далее мы увидим значение садов в
перекочевках птиц нашего края, что покажет исходную точку тех
значительных изменений, которые насаждение садов и вообще заселение произвело
в фауне чисто степной Новороссии.8 Там более 70 видов садовых птиц, по
большей части пролетных или зимних.
1 См. прим. ред. на стр. 56.— Ред.
2 Эти окрайные леса, за исключением кустов по меловым оврагам, упомянутых
на стр. 77, в зоологическом отношении ничем не отличаются от грядин, с которыми их
нельзя разграничить. Поэтому на стр. 83 упомянуты одни грядины.
* Подробное исследование значения садов в новороссийской фауне не входит в
пределы нашего труда; но если только какая-нибудь порода водится там в садах, то
проф. Нордман тщательно упоминает об этом в своей «Faune pontique» (см. A.
Demi d о f f. Ibidem) и, собирая его указания, рассеянные в этом труде, можно иметь
весьма достаточные материалы, чтобы оценить влияние населения на обогащение
новороссийской фауны.

ГЛАВА IV
ВРЕМЯ ВЫВОДА ДЕТЕЙ
Для большинства наших позвоночных это время — весна и часть лета
от конца марта до половины июля. Первый несет яйца ворон, уже после
него щенится волк. Почти для каждого вида, особенно зверей и птиц,
время вывода детей изменяется с годами; аномалии бесчисленны и, вероятно,
только кажущиеся. Но при трудности наблюдать животных,
скрывающихся именно для этого акта своей жизни, семилетних наблюдений мало,
особенно если они отрывочны.
Мои наблюдения, по не зависящим от меня обстоятельствам, только
в 1849 г. начались с марта, в остальные же годы с начала июня. Все, что
мы могли сделать с достаточной подробностью, это приблизительно
определить размещение животных в это время — труд только
приготовительный для дальнейших наблюдений; но то, что сказано выше об этом
размещении, объясняет, почему мы можем представить насчет времени и
обстоятельств вывода детей, аномалий в них и зависимости этих аномалий от
внешних условий только несколько отрывочных данных. Веками накопились
наблюдения охотников об этом предмете в Западной Европе; семьдесят
лет употребили оба Наумана, отец и сын, для поверки этих наблюдений
в одном Ангальт-Кетенском герцогстве, где между тем все гнезда наперечет
известны лесничим, пастухам, крестьянам и др.— облегчение, которого
у нас нет.
Сорок лет наблюдал Roesel метанье икры и развитие головастиков
десяти видов Batrachia и этим только что подготовил дальнейшие
анатомические и физиологические исследования.
Насчет зверей и птиц наши эмбриологические сведения до сих пор
ограничены одними домашними животными (в обширном смысле, т. е. не только
имеющими хозяйственную важность, но вообще теми, которые
размножаются в ручном состоянии).
Известно, что главное из внешних условий для вывода детей у
животных, дышащих воздухом,— это, с одной стороны, ход периодических
изменений теплоты, влажности и других условий климата, с другой —
местные удобства, т. е. условия безопасности и достаточной пищи. Поэтому
нам, описавши размещение животных в этот период, предстоит описать
климатические условия весны и лета в средней части Донского бассейна,
связь их с временем вывода детей, продолжительность этого времени для
каждого вида (сколько это известно); наконец, устройство гнезда (у птиц),
пищу взрослых и молодых, и воспитание последних, что все зависит не от
одного особенного характера каждого вида, но и от внешних условий. По
отрывочности наших сведений мы представим чисто зоологические наблю-
110

дения отдельно, за каждый месяц, в систематическом порядке видов,
разместивши сперва климатические условия.
Время кладки яиц у оседлых птиц, метанья икры гадов, весеннего
гцененья зверей совпадает с прилетом летних и пролетом пролетных птиц.
Климатические условия этих последних явлений уже представлены за
1849 г. в главе II. Нам нечего повторять сказанное, тем более что 1849 г.
довольно верно выражает общий характер нашей весны Все аномалии
весны 1849 г. состоят в том, что она несколько сильнее обыкновенного
представляет особенности континентального климата Но ведь мы изучаем
донскую фауну, как пример влияния континентального климата на
животных, особенно на периодические явления их жизни Прибавим злеп.
только средние температуры марта п апреля за 1847—1850 гг. в Палуйках, по
наблюдениям Девьера,1 и результаты, вычисленные нами для Саратова,
находящегося в той же полосе, по неизданным наблюдениям, сообщенным
нам академиком А. Я. Купфером.
Таблица 1
Температура в Валуйках в марте и апреле 1847—1850 гг.
Год и месяц
по п. ст.
1847
Апрель
1848
Апрель
1849
1850
8 ч. утра
Р
-4.46
7.04
2.74
12.22
-3.49
1.1
-3.77
2.03
Ц
-5.6
8.8
3.4
15.3
-4.3
1.4
-4.7
2.5
Полдень
Р
—1.42
9.54
3.91
14.75
—1.14
4.02
—1.91
4.5
Ц
-1.8
11.9
4.9
18.4
-1.4
5
—2.4
5.6
8 ч вечера
Р
—5.76
5.8
0.30
11.07
-3.49
0.98
—4.5
2.33
Ц
-7.2
7.2
0.4
13.8
—4.4
1.2
-6.6
2.9
Средняя
Р
-4.5
6.72
2.12
11.94
-2.86
1.34
-3.53
2.48
Общая средняя марта — 2.2° Р = — ?.7° Ц, а апреля 5.6° Р =-
= 7° Ц. Эти цифры уже показывают быстрый переход от зимы к лету;
но еще резче его характеризуют крайние температуры (см. табл. 2).
По выбору часов для наблюдения выписанные maxima ниже, a
minima выше настоящих. Замечательны морозы в конце марта и начале
апреля в 1848 и 1849 гг., оба раза наступиршие после оттепелей, и даже
сильных, в 1848 г. до 11°.
Эти крайности зависят от состояния погоды и сухости степного воздуха,
которые действуют на животную жизнь и посредством изменений в
температуре и непосредственно. Вот пропорция ясных и пасмурных дней,
причем к ясным причислены дни, названные у Девьера облачными, т. е. те,
когда облака только временно покрывают солнце.
1 Выводы из этих наблюдений вычислены и помещены К. Веселовским в журнале
Мин. гос. имуществ за 1850 и 1851 гг.
111

Таблица 2
[Максимальные и минимальные температуры в Валуйках
в марте и апреле i847~i849 гг. (°Р)]
Год и месяц
liO Н. СТ.
1847
Март
1848
1849
max
6
19
11
23.7
4
16.1
Число
месяца
31
30
10
24
8
28
mm
-17
- 2
- 8
- 1
-10
-13
Число
месяца
13
8
28
1
26
5
Таблица 3
Пропорция ясных дней к пасмурным
Месяц
1847 г.
ясно
61
58
пасм
32
32
1848 г.
ясно
61
69
пасм.
32
21
1849 г.
ясно
30
46
пасм.
63
44
1850 г.
ясно
37
45
пасм.
56
45
Среднее
ясно
47
54
пасм.
46
36
Таблица 4
Пропорция облачных
Месяц
1847 г.
ясно
44
28
облач.
17
30
дней
1848 г.
ясно
51
47
облач
10
22
к совершенно ясным
1849 г.
ясно
14
28
облач.
16
18
1850 г.
ясно
16
18
облач.
21
27
Среднее
ясно
31
30
облач.
16
24
Заметим, в дополнение к этой таблице, что в Воронежской губернии
в марте и апреле погода очень непостоянна и изменения не представляют
никакой правильности. Это время простудных болезней. Переход от
зимних морозов к летним жарам тоже представляет, как уже можно заметить
из таблицы высших и низших температур, не постоянное возвышение
температуры, а причудливую смену теплых и холодных дней.
Вот результаты метеорологических наблюдений в Саратове.
112

Таблица 5
[Температура в Саратове в марте и апреле 1842 и 1843 гг,]
[Год и месяц]
| 9 ч.
утра
-1.9
5.5
-1.0
5.9

Полдень
1.3
7.9
0.7
8.6
3 ч.
попол.
0.8
8.5
1.1
9.8
9 ч.
вечера
2.7
3.6
2.9
4.3

Средняя
-1.7
4.9
-1.4
5.4
Абс.
max
6.2
15.3
7.6
22.0
Абс. 1
mm
-14.0
- 3.7
-14.0
- 5.8
Ср. 1
max
1.3
8.5
1.1
9.8
Ср.
mm
1842
Март . . .
Апрель . .
1843
Март . . .
Апрель , .
-5.4
1.4
Термометр 100-градусный. Крайние температуры замечены в
следующие дни и часы:
Марта 1842 г. min 1-го 9 ч. вечера, шах 19-го полдень
» 1843 г. » 26-го 9 » » » 4-го »
Апреля 1842 г. » 19-го 9 » » » 14-го 1.1 *
» 1843 г. » 6-го 9 » » » 11-го 1.1 *
* По видимому, в полдень.
Ред.
Из этих пифр видно, что климат на всем пространстве от Валуек до
Саратова почти одинаковый. То же самое подтверждают цифры,
показывающие состояние погоды в Саратове.
Таблица 6
Пропорция ясных дней к пасмурным
Месяц
1842 г.
ясно
46
48
пасм.
78
72
1843 г.
ясно
58
63
пасм.
66
57
Обозначение ясности неба в этих таблицах несколько иное, нежели
у Девьера, который принимает три степени: ясно, облачно, пасмурно.
Здесь же следующие обозначения: ясно малые облака, облачно, пасмурно,
дождь, снег. К ясным дням мы причисляем все малооблачные и половину
облачных, остальные к пасмурным. Числа различны, потому что здесь
производилось четыре наблюдения в сутки. Преобладание пасмурных дней,
особенно в 1842 г., объясняет, почему весенние крайности температуры
в Саратове в эти годы (пе думаем, чтобы вообще) менее резки, нежели
в Валуйках.
Наконец, в эти два месяца дождь часто сменяется снегом, и они
принадлежат к самым влажным в году по причине тающей и испаряющейся
снежной воды.
8 Н. А. Северцов
113

Таблица 7
Число снежных и дождливых дней в Валуйках
Месяц
(по н. ст )
1847 г
3
11
6
6
9
9
8
1848 г.
1
10
3
5
5
3
2
1849 г.
8
9
9
5
2
5
7
1850 г.
6
8
6
3
7
3
9
Среднее
4.5
•9.5
6.0
4.7
5.7
5.0
6.5
Эти цифры, повидимому, противоречат многим из моих показаний. Так,
например, говоря о размещении животных, я часто упоминал изменения,
произведенные июльской засухой 1850 г., а между тем, по табл. 7, июль
ские дожди 1850 г. многочисленнее всех дождей в июле прочих годов.
Это противоречие, однако же, нетрудно объяснить, если вспомнить наши
местные дожди (глава III, стр. 87). Валуйские наблюдения по новому
стилю; в Боброве тоже были почти ежедневные дожди в конце июля 1850 г.,
но по старому стилю — с 21 июля по 2 августа.
Табл. 7 тоже показывает март и апрель мало дождливыми, между тем
как мы назвали их влажными, и эта влажность подтверждается
количеством пасмурных дней; дело в том, что постоянно, хотя и неправильно,
возвышающаяся температура в эти месяцы препятствует более частому
осаждению паров в виде дождя или снега.
Таблица 8
Дождь и снег в Саратове
Месяц
(по н. ст.)
Февраль ....
1842 г.
дождь
1
2
3
3
2.5
снег
3.5
3
3.7
2
1843 г.
дождь
1
2
1
1.3
3
снег
5
1
4.5
1
Среднее
дождь
1
2
2
2.2
2.8
снег
4.3
2.0
4.2
1.5
Это взято из 4-кратных наблюдений в сутки, и, следовательно, для
сравнения с Валуйками каждая цифра разделена на 4. Но все числа менее
четырех: 1, 2, 3 первоначальных таблиц здесь дают единицу по весьма
понятной причине.
Сверх того, приняты в расчет числа месяца, когда шел дождь или снег,
для поправки цифр, получаемых через деление на 4 [срока наблюдения].
Так, в мае 1843 г. было 3 дождя: 15, 22, 23-го. Поэтому в моей таблице
не 1, а 3.
114

Таблица 9
Дождь и снег в Саратове по 4-кратным в день наблюдениям *
Месяц
(по н. ст.)
Февраль ....
1842 г.
ДОЖДЬ
1
8
4
3
снег
14
12
15
5
1843 г.
дождь
3
8
4
5***
^2 *****
снег
20
4*
18
1**
Среднее
дождь
2
8
4
4
11
снег
17
8
16.5
3
* В том числе один раз крупа. ** Собственно не снег, а крупа.
**** Девять дождей, одна гроза. ***** С одной грозой.
*** С одной грозой
Здесь только одно различие от Валуек: апрель суше, что зависит от
более восточного положения. Впрочем в обоих местах климат чисто
континентальный, в обоих, как и на Битюге, мало весенних дождей, а летние
представляют два главных, невыгодных для земледельца периода: в
половине июня и в конце июля, т. е. во время покоса и во время жатвы, с
промежуточной засухой.
Летние дожди вообще непродолжительны, и земля от них высыхает
в несколько часов, так что степное лето еще суше, нежели показывают
метеорологические цифры. То же применяется и к весне: даже и в пасмурные
дни воздух редко влажен, и пары сгущаются в верхних слоях атмосферы,
далеко не насытивши нижних; а между тем апрель, единственный
весенний месяц в нашем климате, принадлежит к самым влажным в году. За
недостатком психрометрических наблюдений это доказывается тем, что
один, два ясных дня в апреле после водополья, туманов и дождей уже
высушивают почву. Вообще, когда снег растаял, то воздух быстро
становится сухим, что зависит от ветров.
За оба года приметно увеличение количества ветров в марте и в апреле.
Эти ветры уменьшают осаждение паров, несмотря на перевес западных
и южных (S, SW, W, NW). В степи на восток от Дона различие дождевых
и сухих ветров сглаживается. Ветры, дующие с Атлантического океана
и Средиземного моря, становятся почти континентальными, когда
достигают Дона: они часто уносят пары, образовавшиеся на месте, далее во
внутренность материка, где эти пары все-таки по большей части
недостаточны для насыщения сухой атмосферы Арало-Каспийского бассейна и
не осаждаются в виде дождя или снега. Принимая в расчет то
обстоятельство, что летние температуры приморских и континентальных местностей
гораздо ближе между собой, нежели зимние, нам кажется вероятным, что
летние дожди в описываемом крае образуются всего чаще от местных
различий в нагревании степи, лесов и речных долин, а не от столкновения
континентального ветра с морским.
1 Наблюдения производились при Саратовской гимназии Глебовым; хранятся
в Главной физической обсерватории, в рукописи, за сообщение которой я радуюсь
вдесь приятной обязанности благодарить академика А. Я. Купфера
8* US

Ветры в
Месяцы
(по н. ст.)
Январь .
Февраль .
Март . . .
Апрель .
Май . . *
Июнь . .
Июль . .
1842 год
N
11
2
15
12
16
18
19
N0
2
4
2
1
8
7
7
0
1
1
1
2
13
1
6
SO
3
3
4
20
8
7
10
S
1
7
10
22
4
18
4
SW
4
12
12
14
7
11
7
W
22
23
12
17
9
13
11
NW
15
5
6
6
19
10
17
Итого
59
54
61
95
84
85
81
N
12
5
6
7
6
17
4
NO
1
2
1
2
6
16
11
О
11
4
2
3
5
14
3
so
13
2
10
4
31
2
5
Это подтверждается, например, различием в количестве дождей на
восток и на запад от р. Чиглы, как мы уже видели в предыдущей главе
(стр. 87); подтверждается и самой незначительностью летних дождей и
тем, что они образуются при всевозможных ветрах.
В апреле, при полой воде, каждая разлившаяся река должна служить
источником дождей, и ветры, распространяющиеся по всему материку,
только рассеивают тучи, откуда бы они ни дули. Следовательно, вот
характерные черты нашего климата в марте и апреле: резкие и неправильные
перемены температуры, неправильная же смена влажных и пасмурных
дней ясными и сухими, почти постоянные ветры; во время вскрытия рек
туманы; до конца апреля почти ежедневно утренние морозы; неправильная
перемежаемость дождя и снега. Все эти климатические условия невыгодны
для новорожденных сухопутных животных. Март — время случки для
большинства незасыпающих на зиму зверей и оседлых птиц: ранее
понимаются одни волки, именно в январе; апрель — время случки для гадов,
засыпающих зверей и летних птиц.
Из зверей раньше всех щенится волк, но и тот в первых числах апреля,
когда в окрайных лесах есть обширные и довольно сухие проталины.
У нас известно всем охотникам, что волк никогда не щенится по снегу.
Гады еще погружены в глубокий зимний сон. Из наших диких птиц один
ворон (Corvus cor ax) несет яйца в марте, часто при самых неблагоприятных
условиях; например, в 1849 г. мы нашли в гнезде оперенных воронят
18 (30) апреля, которые, следовательно, вылупились из яиц не позже 25
марта (6 апреля). Но 24 марта (5 апреля) мороз ночью доходил до —18° Р.
Впрочем теплая погода в коице февраля и начале марта этого года
способствовала ранней кладке яиц.
В апреле щенятся волки, лисицы, зайцы, весь род Mustela и весь род
Foetorius.
Последние два рода щенятся в своих постоянных логовищах, или
{Foetorius putorius и F. sarmaticvs) в степи, в норах; лисица тоже. Волк
и зайцы, не имея постоянного жилища, выкапывают в окрайных лесах
котлообразную яму и выстилают ее травой и листьями. Волк мечет до 8
волчат; заяц — 8 в апреле и 6 в августе или в июле.
Из птиц несут яйца очень немногие. Из 68 птиц, относительно вывода
детей которых мне удалось подметить некоторые факты, несутся в апреле
только Aguila imperialis, A. clanga, Haliaetos albicilla, Corvus comix,
116

Саратове
Таблица 10
1843 год
S
2
13
16
16
2
3
15
SW
2
3
3
12
2
4
14
W
11
8
16
13
10
3
14
NW
4
13
16
9
9
15
Итого
52
41
67
73
74
68
81
Среднее
N
11.5
3.5
10.5
9.5
11
17.5
11.5
N0
1.5
3
1.5
1.5
7
11.5
9
0
6
2.5
1.5
2.5
9
7.5
4.5
SO
8
1
7
12
6.5
4.5
7.5
S
91.5
10
10
19
17.5
10.5
9.5
SW
3
7.5
7.5
13
8.5
7.5
10.5
W
16.5
15.5
14
15
9.5
8
12.5
NW
7.5
4.5
9.5
11
14
9.5
15.5
Итого
55.5
47.5
64
84
79
76.5
81
С. frugilegusyGarruluspica, Anas boschas, Anser cinereus; из всех этих видов
только немногие — ранние особи и то в конце месяца. Из них Н. alhicilla
и С. comix оседлы, остальные прилетают на лето (со включением
полуподвижных С. frugilegus и A. boschas).
Апрель тоже пора случки для прилетных птиц, акт, насчет которого
прямых наблюдений у нас очень мало.
В этот же месяц, именно 16—20-го (1849 г.) происходит случка Batra-
chia и вместе с тем метание икры. Вероятно, в последних же числах апреля
понимаются первые Lacerta viridis, потому что, начиная с 15 мая, мы
постоянно находили в самках уже развившиеся, зрелые яйца; самые
поздние яйца в теле самки находились в конце июня; с 5 июля [появились]
молодые ящерицы. Затем огромное большинство птиц, 7/в всег0 числа,
несутся в мае и июне, которые и составляют для птиц настоящий период
вывода детей, между тем как март и апрель собственно период прилета.
Относительно влажности воздуха и ясности неба мы видели, что май и
июнь сходны, относительно количества ветров тоже. Что же касается
температуры, то суточные высшие температуры этих двух месяцев менее
различны, нежели суточные низшие, т. е. собственно это различие менее
чувствительно для человека, так как жары свыше 25° Р уже кажутся почти
одинаковыми.
В оба месяца сильные жары перемежаются довольно чувствительными
холодами, хотя температура редко опускается ниже 0°, и даже не всякий
год. Тем не менее, в иные годы, например в 1848 г., было три утренника
в мае1 и один 5(17) июня с температурой ниже 0°, последний —1° на
Битюге, —0°.5 в Валуйках. Жара в мае доходит до 25° Р, в июне до 32° Р
в тени. На солнце до 35 и 40° Р. Вот несколько численных данных насчет
температуры этих двух месяцев (см. табл. 11).
Средняя температура по формуле ' , исправленная по
ежечасным наблюдениям Кнорра в Казани. Заметим, что колебания темпера-
1 Этп легкие майские утренники бывают почти каждый год. К более редким
явлениям принадлежит снег, выпавший 20 мая (1 июня) 1836 г. на Битюге. Этот снег
покрыл землю на 2—3 вершка и пролежал сутки. Наоборот, в 1850 г. трава еще зеленела
и вовсе не было снега 6 (18) декабря.
2 Повидимому, среднесуточная из утреннего и вечернего сроков, деленная
пополам.— Ред.
117

[Температура в Валуйках в
]
Май .
Июнь
Май .
Июнь
Май .
Июнь
Июнь
Год и месяц
1847
1848
1849
1850
1 8 ч.
Р
11.4
16.0
14.4
19.9
12.0
16.4
11.5
17.4
утра
ц
14.2
20.0
18.0
24.9
15.0
20.5
14.4
20.5
Полдень
Р
15.2
19.4
15.7
22.7
14.7
18.9
15.7
19.3
ц
19.0
24.2
19.6
28.4
18.4
23.6
19.6
24.8
8 ч.
Р
9.2
13.1
11.0
17.5
11.6
14.4
11.9
16.0
вечера
ц
11.5
16.4
13.7
21.2
14.5
18.0
14.9
20.0
Абс.
Р
23.2
26.0
22.0
30.7
20.0
26.9
За 1850 г.
не выпи-
* Это низшая температура, замеченная в часы наблюдений в 8 ч. утра, в полдень и
туры, выведенные из наблюдений Девьера, менее настоящих, так как
выбранные им часы не показывают истинных крайних температур, бывающих
в мае и июне, minimum около 4 ч. утра, maximum между 3 и4ч пополудни.
Наконец, вот ход температуры этих двух месяцев в Саратове в 1843 г.,
когда наблюдались суточные minima по термометрографу.
Таблица 12
[Температура воздуха в мае и июне в Саратове, °Ц]
Месяц
9 ч.
утра
13.3
22.4
Полдень
16.6
26.6
3 ч.

пополудни
17.9
28.7
9 ч.
вечера
12.0
22.0
Ср. mm
8.6
17.5
Абс. max
28.8
37.3
Абс. min
1.3
10.4
Сильнейшие жары были 29 мая в 3 ч. пополудни и 13 июня в тот же час;
низшие температуры 1 мая и 22 июня (н. ст.).
Сличение чисел месяца, когда были maxima и minima, в
последних двух таблицах показывает значительность годовых изменений в ходе
температуры этих двух месяцев. Суточные колебания почти одинаковы
в мае и в июне, одинаково даже различие между крайними maxima и
minima. По своей абсолютной величине суточные колебания в мае и
июне часто значительнее, нежели в марте или апреле.
Приведенные цифры объясняют размещение гнездящихся животных,
именно скопление их в речных долинах и сопровождающих их лесах, и
малочисленность в степи: лес и вода умеряют крайности температуры.
118

мае и июне 1847—1850 гг.]
Таблица 11
Ц
Числа
мес.
с абс.
max
Абс
Р
3.0
6.0
1.0
12.0*
5.0
10.0
ПИП
ц
3.7
7.5
1.2
15.0
6.3
12.5
Числа
мес.
с абс.
mm
Средняя
Пределы колебаний
29.0
32.5
27.5
38.3
25.0
32.5
13
22
18
16
31
14
К. Веселовским maxima и minima
саны
19.21
1
6
24
8
24
10.3
14.5
12.7
18.7
11.1
16.2
11.8
16.2
12.9
18.1
15.4
23.4
14.9
19.0
14.8
20.3
20.2
20.0
21.0
18.7
15.0
16.0
_
—
25.3
25.0
26.2
23.4
18.8
20.0
в 8 ч. вечера. Настоящий minimum был утренник 5 (17) июня в —0.5°.
Заметим, что из птиц, гнездящихся в степи, только у немногих родятся
голые птенцы, именно у Emberiza miliaris, Alauda arvensis, Saxicola oenan-
the.Saxicola rubetra. Из них, как мы видели, только жаворонок повсеместно
гнездится в степи, все остальные спорадически, и в весьма немногих местах
(см. стр. 100). От климата же зависит и то обстоятельство, что большинство
степных зверей землекопы; известно, что уже на глубине одного аршина
суточные колебания температуры не чувствительны, а она правильно и
равномерно возрастает от зимы к лету. Эти звери выходят из нор вообще
утром и вечером, т. е. когда температура близка к средней суточной.
Доказательство того, что пропорция степных землекопов к зверям,
живущим на поверхности, зависит не от черноземной почвы, а от климата,
можно вывести из подобного перевеса землекопов в Киргизской степи,1
которая нисколько не черноземна.
Относительно вывода детей мы уже видели, что только один вид птиц
из 68 гнездится в марте, 8 — в апреле, затем в мае и июне 59; в июле и
августе гнездятся еще, как мы увидим, немногие птицы; но они все
принадлежат к гнездящимся по нескольку раз в год.
Для большинства наших птиц апрель вообще время понимания, май —
кладки яиц, июнь — вывода, июль — вылета птенцов. Наблюдения в мае
были произведены за один 1849 г., а в июне и июле с 1844 по 1850 г.
Мы представим себе собранные нами факты, несмотря на их
разрозненность. Числа месяца здесь вообще не помещены, кроме некоторых частных
случаев. Они важны только при подробных наблюдениях, т.е.
обнимающих весь процесс вывода детей. Но при отрывочных фактах, каковы,
к сожалению, приводимые мной, их часто нельзя приводить и потому, что
абсолютное время кладки яиц, вылупливания птенцов, вылета их часто
различно для каждой гнездящейся пары данного вида и, следовательно,
1 Н. А. Ссверцов под Киргизскими степями подразумевал степные районы
современного Северного и Среднего Казахстана. - Ред.
119

слишком определенные показания времени будут не согласны с природой.
Поэтому показания чисел приводятся у меня или для отдельного гнезда,
когда я имел случай следить за ним, или для указания только что
упомянутых аномалий.
Апрель 1849 г. В течение этого месяца мы заметили Aquila clanga,
A. impertalis, Haliaetos albicilla, оправляющих свои гнезда; 15-го я видел
A. imperialis, которого узнал по белым плечам, на гнезде, в начале месяца
уже занятом A. clanga. Но в 1848 г. на этом же гнезде вывели детей
A. imperialis, и в следующем 1849 г. они вновь заняли свое старое гнездо,
предоставивши паре A. clanga труд его оправить.
16-го самка A. imperialis сидела уже на яйцах. О Corvus сотах уже было
сказано (стр. 116), где тоже перечислены вилы, сидящие на яйцах в апреле.
Cenchris rufipes, из которых первые показались 8 апреля при температуре
-Q- Р, понимались уже начиная с 17-го, при суточном maximum от 17 да
20° Р и преимущественно от полудня до 4—5 ч. вечера, т. е. во время
суточной высшей температуры. При этом акте самка сидит на какой-нибудь
выдающейся ветви: самец ее понимает на лету, держась неподвижно на
воздухе частым движением крыльев.
Май 1849 г. Corvus comix — птенцы на взлете уже в конце этого
месяца, Corvus monedula и Sturnus vulgaris в половине месяца еще на
яйцах.
И мая 1849 г. я нашел самку Mergus albellus, оканчивающую кладку
яиц (см. стр. 81). В то же время, 1849 г., садится на яйца цапля (Ardea
cincrea). В конце месяца вылупливаются птенцы дрофы (Otis tarda). В
течение (всего месяца) несутся Fulica atra, Anas boschas, A. strepera, птицы,
к которым мы еще возвратимся, чтобы описать неправильности во времени
вывода детей. Наконец, птицы, несущиеся в апреле, продолжают нестись
и в мае.
Говоря о размещении птиц, мы заметим, что большинство их гнездится
в местах скрытых и мало доступных; к тому же я всегда отыскивал более
птенцов, нежели яйца. Наконец, кроме немногих птиц, которых мы
перечислим ниже,1 особи гнездящихся у нас видов вообще малочисленны.
Июнь, 1844 — 1850 гг. Falco rufipes — птенцы выходят из
яйца около половины месяца; найдены в пуху 20 июня 1846 г.
F. peregrinus — в 1849 г., 23 июня, мы нашли на орлином гнезде только
что вылупившихся птенцов этого вида. Их было три, покрытых редким,
первоначальным пухом. Я взял одного; в неделю он покрылся густым
пухом, растущим кисточками на концах пеньков (молодых перьев), но это
оперение стоило ему жизни. Оставшиеся на гнезде оперились еще быстрее,
и 15 июля уже летали. В Исландии, по наблюдениям Фабера, соколиные
птенцы сидят на гнезде 5—6 недель. Средняя температура лета в Eyafiord
(в Исландии) 7°.7 Ц; в Pieikiavig (там же) 12°, в Валуйках 21°.6. Между
тем время вывода детей одинаковое, июнь и июль и температуры весны
более близки, именно: Eyafiord —2°.2, Reikiavig 2°.4, Валуйки 6°.4. Но
для объяснения этого совпадения во времени вывода детей сокола (и вообще
птиц) в Воронежской губернии и в Исландии недостаточно средних
температур. Многие факты, которые мы приведем далее, указывают, что полая
вода имеет влияние на позднее время вывода детей птиц, гнездящихся
в речных долинах, к которым, как мы видели, принадлежит на Дону и
сокол.
Falco tinnunculus — яйца были найдены еще 9 (21) июня 1848 г.,
следовательно в очень жаркий год, и притом яйца не насиженные. Всего было
1 В главе VIII; см. также главу III, стр. 94—95.
120

5 яиц, крапчатых, как обыкновенно, но и красноватый цвет был очень ярок,
почти кирпичный. В конце июля стали вылетать птенцы, 1 (12) июня был
мороз, до —1° Р (около Боброва) и —0°.5 Р (в Валуйках) — последний
весенний утренник в этом году.
Aquila imperialis — 6 июня 1848 г. был найден птенец, в пуху. В
начале мая взяли с этого гнезда 2 яйца, белых с бурыми крапинами; одно
было разбито, другое положено обратно, и мать продолжала его
насиживать. Птенец вылупился, вероятно, в самом конце мая, около 25-го; снят
6 июня, принесен мне 14-го. Он был уже во втором пуху, совершенно
белый, длиной в 15",х весил 3 фн. Голова, клюв и ноги были несоразмерно
велики, почти как у взрослого, когти замечательно малы, менее 1]2п, и все
ровные; маховые и рулевые перья едва показывались. 20-го они были до
18'" длины. Показались пеньки на спине; обозначились мелкие перья
крыльев и надхвостные. 1 июля перья на плече и крыле уже покрывал
находящийся между ними пух; показались пеньки на груди и ногах,
одновременно на голени (tibia) и на плюсне (tarsus), 6-го на зобу, 10-го на шее,
11-го на темени и щеках, 17-го на горле, подбородке и нижней стороне
крыла и росли очень медленно, так же как на зобу. 4 августа перья
достигли окончательных размеров. Потом, в течение недели, опали пуховые
кисточки с их концов и перелинял весь первоначальный пух; тогда
молодой орел стал перелетывать.
Во все время оперения он был чрезвычайно жаден, поедая до 3 фн.
мяса в день, т. е. [столько], сколько он сам весил, когда был взят. С 1 июля
он стал драть предлагаемых ему мертвых птиц; 2-го уже бросился на
представленного щенка, но ничего не сделал, и только с 20-го стал стоять на
пальцах, а не на пятке, т. е. тогда, когда показались самые поздние пеньки.
Только 4 августа, т. е. совсем оперившись, он перестал беспрестанно-
кричать, особенно при виде человека. Он следовал за мной, как собака;
переселился в лес, только что стал летать; являлся оттуда утром за
кормом, а в 5 ч. вечера опять прилетал на балкон нашего дома, где дозволял
себя брать и смотрел, как мы пили чай. Оперившись, он ел только раз
в день, не более 1х/г Фн- мяса и без всякой нужды нападал на всяких
крупных домашних животных, от собаки до быка, и даже на незнакомых ему
людей. Особенным предметом его ненависти были собаки — ненависть
общая всем видам наших орлов.
Дикие растут скорее; 18 июля того же года я застрелил молодого, уже
летавшего A. imperialis\ 12-го были сняты с гнезда совершенно оперенные
птенцы. Следовательно, время пребывания в гнезде молодых A. imperialis
можно положить в жаркое лето до 6—7 недель, с конца мая до половины
июля.
Halia'etos albicilla — 10 июня 1847 г. птенцы найдены на взлете; когда
их хотели вынуть, то оба улетели, и один (гнездо было в затопленных
ольхах) схвачен на воде, около 100 сажен от гнезда, а другой скрылся из
виду. Время их вылета различно и меняется годами. 4 июня 1846 г. был
взят другой птенец, в грязно-сером пуху, отчасти оперенный, именно
с перьями на темени, шее, крыльях, плечах, маховыми и рулевыми; перья
на темени и на плечах были одинаково развиты. Следовательно, порядок
оперения другой, нежели у A. imperialis, у которого голова оперяется
гораздо позднее плеч и даже брюха. Длина его была 21/2/, но он дорос
до 3'7" длины, 8'3" в крыльях и 16 фн. весу. Он молчаливей, ленивее и
1 В данном случае Н. А. Север до в пользуется с!арыми русскими мерами длины —
футами, дюймами и линиями; в далъчойпр-м тексте он также пользуется шюгпя
английскими и французскими мерами, что им оговорено Так как все эти измерения
Н. А. Севсрцоьа утратили сейчас научное значение* редакция сочла возможным не
переводить их на современные метрические меры.— Ред.
124

менее прожорлив, нежели молодой A. imperialis. В неволе или даже
воспитанный не взаперти, но человеком, он растет медленнее. Взятый 4 июня
1846 г. 13 июля стал несколько подниматься от земли, а 30-го летать.
Вообще же, как оседлая птица, он выводит детей ранее подвижного A.
imperialis, но не всегда. В 1849 г. 16 апреля я видел самку A. imperialis на яйцах;
14-го Н. albicilla еще не чинили гнезда.
Circus rufus — с двадцатых чисел начинается вылет молодых из гнезда,
которое я, как ни искал, не мог найти в непроходимых камышах.
Aegolius brachyotos — мы уже видели годовые колебания во времени
вывода детей Н. albicilla; но эта сова представляет еще сильнейшие
аномалии. 17 июня 1850 г. в одном гнезде были найдены яйца, в другом
полуоперившиеся птенцы.
Surnia noctua представляет те же аномалии. Птенцы вылетают во все
продолжение июня и июля; они часто выходят из гнезда, еще совершенно
не умея летать. В 1845 г., около 15 июня, я нашел в Землянском уезде
гнездо сыча с 5 птенцами в пуху, на земле, между тесаными камнями,
приготовленными для строения. Постилки не было никакой.
У Corvus frugilegus и Garrulus pica птенцы вылетают из гнезд
разновременно в течение всего месяца.
Coracias garrula — птенцы и родятся и вылетают в этот месяц; в гнезде
сидят не более 3 недель; родятся голые, и к концу первой недели
покрываются пухом; потом, в две недели, совершенно оперяются. В первый раз
я следил за развитием их в 1840 г., потом в 1844—1846 гг. Все эти три года
сизоворонки выводились одновременно. В 1848 г. птенцы летали уже
15 июня, следовательно, ранее обыкновенного, чего и следовало ожидать
при жарком лете этого года.
Говоря о Falco tinnunculus, мы видели, что кладка его яиц, вероятно,
замедлилась в 1848 г. утренниками. Эти утренники не чувствительны для
птенцов С. garrula, которые собственною теплотою согревают дупло,
где они сидят, между тем как гнездо F. tinnunculus открыто.
Lanius minor — птенец на взлете был нам доставлен в июне 1855 г.
Sylvia curruca и S. cinerea выводят птенцов в одно время, именно они
вылетают в начале июля. Не знаю, которой из них принадлежало
указанное мне гнездо с 5 яйцами, полукруглое, искусно сплетенное из мелких
трав и выложенное внутри шерстью. Яйца были сероватые, с бурыми
крапинами, меньше воробьиных; мне сказывали, что на них сидела малиновка.
Гнездо было в саду, на маленьком отдельном дереве, у самой земли и на
виду. После моего осмотра оно осталось нетронутым, но и на следующий
день птичка не возвращалась к гнезду, и яйца были уже холодны. Потом
я нашел их разбитыми. Оставление яиц матерью указывает на Sylvia,
так же как и все устройство, положение гнезда, число и величина яиц.
Оно было найдено в начале июня 1849 г.
Perdix coturnix — в половине июня, при покосе в степной траве
находят оперенных и перепархивающих птенцов, ростом в жаворонка.
Гнездо я искал в мае 1849 г., но не нашел.
Otis tetrax — 7 июня 1849 г. найдены еще яйца.1
Glareola melanoptera — в июне сидит еще на яйцах. Самец кружится
над охотником и отводит его от гнезда, самка также довольно далеко
вскакивает. Я эти приемы наблюдал в конце месяца; летающих птенцов не
встречал раньше первых чисел августа.
Vanellus cristatus — 22 июня 1850 г. найден оперенный птенец; под
Москвой, в том же году, уже 7 [июня].
1 См. главу III, стр. 101.
122

Scolopax major — мы видели дупеля, вскочившего с гнезда в половине
июня 1848 г.; гнездо было недоступно.
В июне же показываются первые плавающие выводки водяных птиц,
которые вообще оперяются и растут довольно медленно. Всего более
бросается в глаза разновременность вывода птенцов водяных птиц, которая
происходит от многих причин — от местности, где птица гнездится,
возраста гнездящихся, обилия корма, разновременности прилета (мы
видели, что водяные птицы появляются не вдруг, а мало-помалу) и, наконец,
от разорения гнезд, похищения яиц, после которого эти птицы несутся
вторично и притом немедленно. Все это затрудняет показание
климатических различий во времени вывода детей и производит множество
аномалий, подобных замеченным, например для Aegolius brachyotos, и еще более
затрудняет исследования над продолжительностью насиживания яиц и
пребывания птенцов в гнезде, что, судя по примеру Falco peregrinus, тоже
должно быть подвержено климатическим изменениям, особенно
последнее. Частные примеры докажут это — так Sterna nigra, Larus ridibundus,
Anasboschas, A. strepera, A. querquedula, A. crecca, Fuligula ferina. У S.
nigra в конце июня, в один год (1849) на одном и том же месте, именно
на Бабьем озере, я встречал одновременно птенцов совершенно
оперенных, но еще с пуховыми кисточками на концах перьев, других в пуху, и
все промежуточные состояния. Эти птенцы плавают, чего взрослые никогда
не делают; птенцы Sterna hirundo и Larus тоже оперяются, как сухопутные
птицы, начиная с крыльев и хвоста. Все различие в том, что спина и брюхо
одновременно покрываются перьями, растущими между густым
первоначальным пухом. Пух на спине опадает раньше, чем на брюхе, и
первоначальный и кисточки на концах перьев. После всего оперяется голова.
Плавают они только тогда, когда не могут летать. У Sterna leucoptera
не замечено такой разновременности в выводе детей. В половине июня
она еще на яйцах. Зато в гнездах Laras ridibundus, в одном болоте с
S. leucoptera, были найдены 17 июня 1846 г. яйца и птенцы на взлете.
Аномалия еще более замечательная, нежели представленная S. nigra. Ниже
мы увидим, что наблюдения над вылетом птенцов подтверждают эти
наблюдения над их выводом.
У Sterna и Larus яйца не подвержены похищению, ни от человека, ни
от хищных птиц. Значит аномалии во времени вывода их детей зависят
от причин чисто физических и физиологических, хотя еще и загадочных.1
Утки и лыски, напротив, сильно подвержены разорению гнезд. Их
яйца усердно отыскивают болотные луни, отыскивают и крестьяне и
лакомятся ими до петрова поста [до июня. — Ред.], во время которого гнезда
оставляются в покое, чем и пользуются утки, лишившиеся своих первых
яиц, для вторичной кладки, подобно тому, что еще Фабер заметил
относительно Fuligula mollissima в Исландии. Это разорение гнезд производит
аномалии во времени вывода детей, иногда совершенно противоречащие
температуре года. Например, в 1850 г. мы видели неоперенных A. boschas
до 15 августа, т. е. двумя неделями позднее, нежели в 1849 г. Температуры
одинаковы, но в 1850 г. пасха была 23 апреля, и петров пост начался
позднее. Яйца Fuligula, Fulica и Podiceps более истребляются лунями, нежели
людьми, и вывод их детей не представляет того решительного перевеса
1 Утверждение Н. А. Северцова, что у болотных крачек или чаек кладки яиц не
подвергаются нападениям хищных птиц, ке совсем верно. Действительно,
колониальное гнездование в известной степени ограричипает активность хищников, но все же
случаи расклевывания яиц воронами и Камышевыми лунями, особенно на небольших
колониях, не столь уж редки. Кроме того, часть кладок гибнет от несовершенства
гнезд (яйца тонут при разрушении рыхлого пловучего гнезда), при больших паводках
и т. д.— Ред.
123

аномалий над нормальным временем, который мы замечаем у уток. У Anas'
boschas, например, народ различает две эпохи взлета птенцов: петров день
[12 июля. — Ред.] и начало августа, от первого спаса [14 августа.— Ред.]
до преображения [19 августа.— Ред.].1
Развитие поздних птенцов [происходит] быстрее, потому что
совершается в жарчайший месяц года, в июле. Что же касается яиц Anas bo-
schas, пх находят от конца апреля до половины июня. Начало этого периода
насиживания яиц для разных видов Anas различно; всех раньше
A. boschas, всех позднее чирята {Anas querquedula и А. сгесса); в роде
Fuligula порядок следующий: Fuligula ferina, потом F. leucophthalma и
F. cristata. Самые поздние свежие яйца всех видов уток встречаются в
половине июня, около 15-го. Добыть их в это время труднее, нежели в мае.
Около того же времени можно встретить первые выводки Podiceps crista-
tus и P. palustris еще в пуху.
Июль, 1844 — 1850 гг. [Это] самый жаркий и сухой месяц,
время вылета птенцов большинства наших птиц, начала перекочевок,
линяния, осеннего пролета северных пород. Здесь мы ограничимся
перечислением явлений, относящихся к выводу детей, именно следующих видов.
Молодые Falco subbuteo летают вообще между 15 и 20-м, следовательно,
выводятся одновременно с jF. rufipes и несколько раньше F. tinnunculus,
В этом не видно соответствия между временем прилета и временем вылета
птенцов. Не видно даже различия между оседлыми и подвижными.
Припоминая климатические изменения в быстроте роста молодых F. реге-
grinus, мы приходим к заключению, что это однообразие во времени вывода
и продолжительности воспитания птенцов у наших соколов зависит от
их одинаковой восприимчивости к внешним условиям. Но применяемость
к разнообразию климата различна у подвижных мелких соколов и у
оседлого F. peregrinus.
Aquila imperialis — птенцы вылетают в половине месяца (см. стр. 121).
Aquila clanga — в 1847 г., 22 июля, был убит молодой, уже хорошо
летавший, что заставляет полагать, что они вылетели из гнезда еще в
первой половине месяца. В том же году в отдельной яруге было с весны
примечено гнездо, которое в мае крестьяне разорили, а яйца поломали.
Старые свили новое гнездо. Птенец, взятый из него 5 августа (он один и был
в гнезде), уже совершенно оперенный, стал хорошо летать только 15-го.
Он сделался ручным очень скоро; каждый день его пускали летать и он
возвращался, чего с A. imperialis и Haliaetos albicilla можно достигнуть,
только взявши их еще в пуху.
Pandion jluviatilis — 14 июля 1845 г. взяты птенцы на взлете; они
слетели с гнезда и отлетели сажен на 50. Крылья их не достигли еще
окончательных размеров и простирались только до конца хвоста; птенцов было
три. 2 июля 1847 г. взяты птенцы, в половину оперившиеся. Порядок опере-
рения несколько отличен от замечаемого у орлов тем, что грудные и
брюшные перья растут раньше и быстрее, одновременно с плечевыми, как у
Larus и Sterna. Впрочем оперенные и неоперенные птенцы одинаково дики
и злы; ручными не делаются, хотя и клюют корм в неволе.
Circus cyaneus и С. cineraceus вылетают из гнезда одновременно, в
первой половине месяца, двумя неделями позже С. rufus; гнездятся позднее,
вероятно потому, что до конца мая С. cyaneus негде укрыть гнезда в степи
или в хлебах. С. cineraceus гнездится, как мы видели, спорадически,
1 С. Т. Аксаков («Записки ружейного охотника Оренбургской губернии». М.,
1852, стр. 162) причиной разновременности утиных выводков полагает разорение гнезд
селезнями. Нам этого не удалось заметить, и, признавая достоверность наблюдений
С. Т. Аксакова, мы не можем допустить эту причину как единственную или даже
главную.
124

в камышах у Буравля. У С. rufus и С. cyaneus молодые вскоре по выходе
из гнезда начинают летать отдельно от старых; молодые С. cineraceus
тоже очень немного времени следуют за родителями. Первая пища молодых
С. rufus почти исключительно лягушки; молодые С. cyaneus посещают
деревни и ловят цыплят.
Astur nisus и A. brevipes — птенцы вылетают в конце месяца. Молодого,
летающего A. brevipes мы убили 3 августа 1849 г.; 4 мая у самки были еще
одни желтки в яичнике, из них три особенно больших, вероятно
оплодотворенных, и ничего в яйцепроводе. 5 августа 1846 г. я получил молодых
перепелятников, выскочивших из гнезда, оперенных, но еще не летающих;
я не могу сказать, которого из двух видов, потому что я их различил
только в 1849 г., добывши взрослых.
Turdus viscivorus — 7 июля 1850 г. убит молодой, уже летающий, но
еще с коротким хвостом. Держатся семьями во все продолжение июля
и августа.
С 10 июля встречаются летающие птенцы Sylvia curruca, S. cinerea
и Lanius collurio.
Passer domesticus — в конце месяца вылетают самые поздние птенцы;
ранние еще в половине мая. Гнездится по крайней мере дважды в год.
Cuculus canorus — никогда не встречал молодых летающих кукушек
раньше 25 июля (1848 г.), а вообще в первых числах августа. В половине
июля 1847 г. найден оперенный птенец, но еще не летающий и не
держащийся на ногах, с коротким хвостом. Вообще у пташек (Picarinae и
Passer inae) позже всех вырастают хвостовые перья.
Alcedo ipsida — выводит детей замечательно поздно: в начале июля
1847 г., именно около 10-го, найдены еще голые птенцы.
Птенцы Merops apiaster тоже не вылетают раньше первых чисел
августа.
Вывод детей у различных видов ласточек соответствует времени
прилета. Птенцы сидят в гнезде 15—17 дней; яйца насиживаются в две недели.
Hirundo lagopoda и Н. domestica несутся обе два раза, в июне и в августе;
первые птенцы Я. domestica вылетают раньше, нежели птенцы Н.
lagopoda. По причине аномалий во времени вывода детей можно во все лето
находить в гнездах птенцов обоих видов, именно Н. domestica с первой,
Н. lagopoda со второй половины июня. 7 июля 1850 г. мы видели множество
выводков Н. lagopoda, летающих в одном огромном стаде, старые с
молодыми; в том же стаде несколько Hirundo riparia (стр. 83).
Из голубей, полудомашние Columba livia несутся три раза — в мае,
июле и сентябре. С. palumbus дважды. Первых молодых С. palumbus
я находил летающими в начале июля; из второго вывода я еще 17 сентября
1848 г. нашел в гнезде двух оперенных птенцов. Гнездо было на низком
дереве; старые старались отвести нашедшую его собаку, прикидываясь
больными, едва летающими, как куропатки (Perdix cinerea), болотные
кулики (Limosa) и многие другие птицы.
В первых числах августа вылетают молодые Glareola melanoptera.
В конце июля вылетают молодые Ardea purpurea; молодые журавли
(Grus cinerea) — только в начале августа. В 1847 г., 6 августа, мне достался
журавль, у которого на шее и на боках еще и не пробивались перья. 4
августа 1848 г. я видел молодого журавля, уже вполне оперенного и на взлете.
6 июля 1850 г. мы нашли молодых Sterna hirundo еще в пуху.
Вывод детей у уток уже описан (стр. 123—124). Здесь прибавим, что
птенцы ныряющих начинают летать позднее. Во все продолжение июля и
первой половины августа плавают еще не летающие птенцы Fuligula
ferinanF. leucophthalma, а птенцов F. cristata еще в пуху мы видели в
котловинном болоте у устья р. Икорца даже 7 августа 1850 г. Там же мы нашли
125

и птенцов Podiceps auritus. Последние уже начинают летать в первых
числах августа.
То же различие, как и для журавля, мы заметили и для Anser cinereus
в 1846 и 1847 гг. В 1846 г., в половине июля, убит молодой, уже летающий
гусь; в 1847 г., в половине же июля, найдены три диких гусенка в пуху.
Лето 1847 г. было теплее, и известно, что если разорить гусиное гнездо,
то самка несется вторично. Вероятно, что эти поздние гусенята
принадлежали к такому вторичному выводку.

ГЛАВА V
ПЕРЕЛЕТЫ И ПЕРЕСЕЛЕНИЯ ПТИЦ
ОТ ИЮЛЯ ДО СЕНТЯБРЯ
Соответствующие явления у зверей и гадов и зависимость этих
явлений от климата и местности. Климатические условия конца лета и
начала осени в описываемом крае. Летние засухи и их влияние на животных.
Изменения, происходящие в расселении животных после вывода детей
Выведя детей, птицы и некоторые звери начинают вести бродячую жизнь.
Местные фауны, столь резко обозначенные во время вывода детей,
сглаживаются, сливаются; в каждой, сверх гнездившихся, появляется
множество налетных птиц. Иные птицы, из водяных и болотных, совершенно
покидают места, где они гнездились, и переселяются в другие, смежные,
но совершенно иного свойства: из степи, например, в речные долины.
В этих долинах появляются сборные места, где налетные птицы
беспрестанно сменяются; такие места бывают особенно часто при устьях рек
и речек. Наконец, в это же время оживляется и степь множеством видов
налетных птиц. Все эти явления — в связи с различием пищи у птиц,
кормящих птенцов, и у тех же птиц во время линянья. Линяющая птица
прячется только во время смены маховых и рулевых перьев, а потом опять
вылетает. Многие факты, как далее увидим, показывают, что эти перелеты
[находятся] в связи с линянием.
Наконец, мы видели, что гнездящиеся у нас птицы приурочены к
континентальному климату. Периодические, июльские изменения в их
размещении, следовательно, тоже [происходят] не без связи с климатом,
и поэтому мы сперва опишем климатические условия июля и августа.
Сильные суточные колебания температуры, засуха, жар отличают эти два.
месяца. Температура до 15 августа вообще держится ровно; суточные
высшие постоянны, особенно на солнце; суточные низшие постепенно
понижаются.
Каждый ясный день, температура доходит до 25° Р; доходит почти что
всякий год и до 30° в тени, но уже в виде исключения. На солнце 35-
и 40-градусные жары не редкость и бывают ежегодно. В 1848 г. и потом
в 1850 г. жары доходили до 32° и даже до 34° Р в тени. Особенно сильны
они были в первых числах августа 1850 г. Утренний холод становится
чувствителен с половины июля, колеблясь между 5 и 10° в ясные ночи,
пасмурные теплее, но они редки; однако же иней, замеченный мной 23 июля
1846 г., должно отнести к редким случаям. Прибавим, что в тот же день
жар дошел до 26° Р в тени. Положение Воронежской губернии около
границы полуконтинентального и чисто континентального климата
сказывается значительностью годовых колебаний температуры, влажности
127

Таблица 13
Год, месяц
(н. ст.)
[Температура Саратова в июне — сентябре 1842 и 1843 гг.]
ч. утра
Полдень
3 ч.
вечера
9 ч.
вечера
Ср. min
Средние
месяца
Абс. max
Числа
мес с
абс. max
Абс. min
Числа
мес с
абс. mm
Соотношение
ме>ьду
ясн и пасм.
днями
1842
Июнь ....
Июль ....
Август . . .
Сентябрь . .
1843
Июнь ....
Июль ....
Август . . .
Сентябрь . .
18.7
22.0
20.5
12.5
22.4
21.8
19.4
14.2
22.7
25.2
22.7
16.4
26.6
24.4
22.7
18.2
24.1
25.8
24.8
17.5
28.7
25.2
23.8
19.6
16.7
19.8
17.9
11.3
22.5
20.0
18.0
14.1
16.7
19.8
17.9
11.3
17.5
16.0
13.6
10.4
17.7
21.0
19.6
12.6
22.2
21.0
19.1
14.8
33.9 1
31.62
36.6
26.7
37.3 8
32.1*
32.5 б
26.3
28
13
1
4
13
22
3
6
в полдень
4.8
13.0
11.3
0.5
10.4
10.0
6.6
3.5
12
в 9 ч. в.
2
в 9 ч. у.
14
30
в 9 ч. у.
22
10
23,29
11
86/34
65/59
81/43
90/30
88/32
76/48
92/32
57/63
1 5 рае наблюдалась температура выше 30*.
• 4 раза наблюдалась температура выше 30э.
• 5 рае » » » 30э в полдень, 13 раз в 3 ч. вечера, итого 18.
4 2 рааа » » » 30э в полдень, 5 pas в 3 ч. вечера, итого 7
• 4 рава > » > 30° в 3 ч. вечера первые четыре дня.

воздуха, количества дождя и снега. Так, в 1847 г. глубина Бабьего озера1
в августе доходила до сажени, а в 1848 г. оно пересохло до пыли, из конца
в конец; самый Битюг местами пересох. В 1845 и 1846 гг. почти все поемные
луга были залиты до июля. В 1849 г. полая вода окончательно сбежала
в первых числах мая.
Наконец, количество дождей на Дону в летние месяцы уменьшается
с севера к югу. Сильные верховые (по местному выражению) дожди
производят неправильные изменения в уровне реки, до 2 ф, и обусловливают
бродячую жизнь прибрежных куликов.
Окончим этот обзор климатических условий нашего лета численными
данными за июнь, июль, август п сентябрь. Для этого возьмем опять Ва-
луйки (табл. 15 и 16) и Саратов (табл. 13 и 14) — пункты, лежащие на
западной и восточной границах описываемого пространства.
Maxima и minima за этот год отмечены только годовые; именно
27°.3 Р = 34°. 1 Ц в тени 27 августа; и замерзание ртути (следовательно,
по крайней мере — 31°.5 Р) 24 января. Числа все по новому стилю, между
тем как в общей характеристике климата и периодических явлений мы
следуем старому.
Таблица 14
Средняя Ееличина суточных колебаний температуры и различие крайней
высшей от крайней низшей за каждый месяц (°Р)
Год
1842
1842
1842
1842
Месяц
Июнь . . .
Июль . . .
Август . . .
Сентябрь .
Разница
крайн.
температур
29.1
18.6
25.3
26.2
1 Год
1843
1843
1843
1843
Месяц
Июнь . . .
Июль . . .
Август . . .
Сентябрь .
Ср. сут.
колеб.
11.2
9.2
10.2
9.2
Разница
крайн.
температур
26.9
22.1
25.9
22.8
В обеих таблицах (13 и 14) можно заметить непостоянство времени
наибольших жаров. Теплейший месяц то июнь, то июль, то август. В
Воронежской губернии в 1847 г. сентябрь был теплей июня.
Выше (глава III) мы называли лето 1850 г. жарким и сухим.
Действительно жары в последние дни июля и до 10 августа (см. стр. 127) около
долины Битюга превосходили даже 1848 г. Эти сильные жары, однако же,
продолжались только две недели вместо 2112 месяцев, как это было в 1848 г.
В этот год мы особенно заметили зависимость дождей от чисто местных
ветров.2 Журнал Девьера показывает в Валуйском уезде за июль 9 дождей;
у нас на правом берегу Битюга было только 5, на левом 10 дней, когда шел
дождь. Другой пример таких местных различий был в 1848 г.; я его
заметил во время поездки в Балашовский уезд, на Хопер. 10 августа там
вдруг понизилась температура вследствие грозы и до 24-го были почти
ежедневные проливные дожди. На Битюге, 250 верст западнее, не выпало
ни капли дождя; температура понизилась, но суточные maxima все еще
превышали 20° Р, между тем как на Хопре они колебались между 11 и
15° Р.
1 В долине Битюга, у с. Пчелиного.
2 Следовало бы сказать «от местных условий».— Ред.
9 Н. А. Северцов

Температура Валуек в июне —
Месяц и год
ч. утра
Полдень
8 ч вечера
Ц
Июнь 1847
1848
1849
1850
16
19.9
16.4
16.4
20.0
24.9
20.5
20.5
19.4
22.6
18.9
19.8
24.4
28.2
23.6
24.7
13.1
17.5
14.4
16.0
16.4
21.9
18.0
20.0
Величина годовых колебаний
3.9
4.9
3.7
4.6
4.4
4.2
Июль 1847
» 1848
» 1849
» 1850
19.8
23.3
17.9
17.0
24.7
29.1
22.4
21.2
20.5
26.5
20.8
20.5
25.6
33.1
26.0
25.6
13.7
19.6
17.3
16.4
17.1
24.5
21.6
20.5
Величина годовых колебаний
6.3
7.9
6.0
7.5
5.9
7.4
Август 1846 .
» 1847
» 1848
» 1849 .
19.5
19.0
17.3
15.4
4.1
24.4
23.8
21.6
19.3
5.1
23.5
20.4
21.8
20.4
2.9
29.1
25.5
27.3
25.5
3.6
15.2
14.6
18.0
17.3
3.4
19.0
18.3
22.5
21.6
Ееличина годовых колебаний
4.2
Сентябрь 1846 ,
» 1847 ,
» 1848 ,
» 1849 ,
12.9
16.4
10.9
8.8
16.1
20.5
12.6
11.0
17.8
17.5
15.7
12.2
22.3
21.9
19.6
15.3
9.1
14.0
11.1
10.2
11.4
17.5
13.9
12.8
Величина годовых колебаний
7.8
9.5
5.5
7.0
4.9
6.1
Это minimum в часы наблюдений. Истинный minimum был 11-го: утренник в—0°.5; того
Таблица 16
[Температура воздуха за август и сентябрь 1850 г.]
Месяц 6 ч. утра
Август
Сентябрь
14.4
6.7
10 ч. утра
20.9
12.9
2 ч
пополудни
23.4
14.8
10 ч. вечера
15.8
8.4
Ср.
температура
18.1
10.4
Вследствие этого пролетные сарни {Buteo vulgaris) показались на Хопре
20 августа, а на Битюге не ранее 3 сентября.
Температура июля 1850 г., по журналу Девьера, сравнительно низка;
средняя, 16°.8 Р, самая низшая из всех четырех годов. По 3-кратным в день
130

сентябре 1846—1850 гг.
Таблица 15
Средняя
Р
14.5
18.7
15.3
16.1
5.5
16.9
21.5
17.7
16.8
4.7
17.8
17.0
18.1
16.4
1.7
11.7
15.9
11.7
10.2
5.7
Ц
18.1
23.4
18.8
20.1
5.3
21.1
26.9
22.1
21.0
5.9
22.3
21.3
22.6
20.5
2.1
14.6
19.9
14.6
12.8
7.1
Абс max
Р
26.0
30.7
26.0
4.7
28.2
31.0
25.6
5.4
29.1
28.0
29.1
26.0
3.1
26.0
22.7
22.6
17.2
8.8
ц
32.5
38.4
32.5
5.9
27.8
38.8
32.0
6.7
36.4
35.0
36.4
32.5
3.9
32.5
28.4
28.3
21.5
11.0
Числа месяца
22, 28
16
14
18
6
2
27
15
5
20,21,22,23,25
3, 5
9
1
13, 15, 16
Абс. min
Р
6
12*
10.0
6.0
10
16
И
6.0
9.5
10.0
! ii.o
9.5
1.5
6.0
9.0
7.0
2.5
6.5
ц
7.5
15.0
12.5
7.5
12.5
20.0
13.8
7.5
11.9
12.5
13.8
11,9
1.9
7.5
11.3
8.8
3.1
8Л
Числа месяца
1
24
24
31
3, 24, 25
8
30
23, 30
17
31
30
24
5, 7, 26, 30
29, 30
нее месяца maximum 16-го, +30°Л; в 4 дня следовательно перемена температуры на 31° 2.
наблюдениям в этот месяц было 9 ясных дней, 53 облачных, 31 пасмурный;
в июне 58 ясных, 28 облачных и 4 пасмурных. Эти цифры друг друга
объясняют; но прибавим, что в наших степных местах, при переходе от
полуконтинентального к чисто материковому климату, дожди вообще
более местные; так и в 1850 г. и при сравнительно низкой температуре
лета могла быть засуха, кроме некоторых узких полос вдоль речных
долин. Сверх того, упоминаемые нами жары во второй половине июля
1850 г. (по новому стилю) все в августе; и в таблице летних температур
в Валуйках самый жаркий август (18° Р) приходится в 1850 г.
Этп годовые метеорологические особенности отражаются и во временно-
климатических изменениях пера птиц1 и особенно явственно в
перекочевках, пролете и во всем образе жизни водяных и болотных птиц.
Так, во время засухи 1848 г. озера Битюцкой долины почти все
пересохли, тем более ольхи. Aegolius otus из окрайных нагорных лесов
1 См. главу VII.
9* 131

переселились в талы речной долины. Количество уток всех видов
уменьшилось; они по большей части слетели, а оставшиеся столпились еще в июле
на самой реке, где они вообще собираются для отлета только в октябре.
Пересыхающие озера были покрыты стадами Ardea cinerea и Nycticorax
europaeus, между тем как эти два вида вообще живут одиноко. Они
подбирали многочисленных издыхающих рыб и лягушек.
Наконец, в августе эти озера опустели, потому что окончательно
пересохли. Так Бабье озеро (см. стр. 80), в 2 версты длины, 1 [версту] ширины
и до 10 ф. глубины (в июле 1847 г.), 2 сентября 1848 г. было покрыто пылью,
вместо воды. Но уже 12-го оно начало вследствие дождей опять
наводняться и на нем вновь появились различные Anas, но не Fuligula.
В том же 1848 г. я заметил, что в июле совершенно исчезли Vipera
beras и степные Lacerta viridis. В 1850 г. это явление повторилось, с 23 июля
по 15 августа. А. Чернай заметил то же самое в Харьковской губернии.
Он объясняет это явление летней спячкой, подобно тому, как засыпает
Alligator sclerops в пересыхающих болотах южноамериканских льяносов.
Вероятно Bufo variabilis и Pelobates campestris в степи тоже засыпают
летней спячкой, a Rana esculenta — в трещинах на дне пересыхающих
озер (если не перебирается в реку). Количество В. variabilis и R. esculenta
в июле 1848 г. приметно уменьшилось; P. campestris был найден мною не
раньше 1849 г.
Переходим к изменениям в составе местных фаун, рассмотренных в
главе III, после вывода детей у птиц. Для этого мы их опишем отдельно в том же
порядке, потом укажем в общих чертах движение животных в июле и
августе.
РЕЧНЫЕ ДОЛИНЫ
Говоря в главе II (стр. 78) о размещении гнездящихся птиц, мы
сказали, что после прилета замечается движение птиц от Дона вверх по его
притокам: потом, после вывода детей, движение вниз, обратно к Дону,
где они собираются для отлета. Здесь мы рассмотрим подробнее это
последнее движение, которое далеко не так обще, как первое. Оно замечено
только у некоторых водяных и болотных птиц и начинается с июля. Но
эти птицы не рассыпаются ровно по Донской долине; они преимущественно
собираются у устьев рек и речек, впадающих в Дон.
Сгерх того, внутри всех речных долин есть движение водяных птиц
от озер и ериков, из ольхов, по мере их пересыхания, к главному руслу.
Так и на Дону. Не только Fuligula, но даже все виды Anas с озер долины
в июле и августе понемногу слетаются на реку и держатся там до отлета;
различные виды Anas [держатся] более у берегов по отмелям, например
у с. Колыбелки. Если нет отмелей на реке, если берега круты, то в этих
местах на Дону вовсе нет водяных птиц, кроме летающих Larus ridibundus
и Sterna hirundo, которые рассыпаются по всей долине.
ДОЛИНА ДОНА
1. Устье Икорца. Мы видели, что почти у самого устья эта
речка запружена, так что [на] несколько верст вверх она принимает вид
озера. Дно его, первоначально песчаное, будучи покрыто стоячей водой,
сделалось иловатым и, чем выше, тем более. Во время июльской засухи,
прибрежные части этого дна становятся берегами. Изменения в их
свойстве, следствие постепенного понижения уровня воды, привлекают
различных болотных и вообще прибрежных птиц, которые во время своего
пребывания на устьях Икорца держатся более врозь, так что каждый вид
занимает определенный участок берега, но, как ниже увидим, это разгра-
132

ничение есть явление местное и зависит не от видовых особенностей в
нравах птиц, а от свойства берега.
Роды Limosa, Tringa, Totanus, Charadrius, Vanellus постоянно
разграничиваются, что, впрочем, относительно последних применимо только
к стадам. Всегда есть одинокие чибисы, которые тогда ходят и летают
в обществе куликов решительно всех видов. В большем или меньшей
степени это стремление одиноких особей примкнуть к стаду, хотя бы другого
вида или даже рода, свойственно всем общественным птицам.
Из птиц, не гнездящихся в описываемой местности, но гнездящихся
вообще в губернии, мы на устье Икорца встречали следующие виды во
время их бродячей жизни.
На плоских, песчаных берегах става (мельничного пруда) Икорца и
Дона бегают Motacilla alba и Charadrius minor, [последний], весной
рассеянный по всем пескам и не гнездящийся в этой местности, теперь, при
убыли воды, держится только чисто песчаных берегов. Вообще малейшая
примесь ила, малейшая вязкость песка, по которому эта птица любит
бродить, достаточны, чтобы изгнать ее.
На этих несколько иловатых песках появляются Totanus stagnatilis
mLimosa melanura, перелетающие со става на котловинные озера и обратно.
L. melanura тоже ходит утром и вечером по сухим сыпучим пескам, а время
наибольшего жара, с 10 ч. утра до 8 ч. вечера, проводит у воды. Она
прилетает сюда с верхнеикорецких степей, где она гнездится, а Т.
stagnatilis — с кочковатых болот, находящихся тоже в верхней безлесной части
долины. Но, как мы ниже увидим, эти сборные места для отлета
обусловливаются свойством берегов и, следовательно, не всегда бывают у устья
притока в главную реку. Так, на Буравле сборным местом гнездящихся
там птиц и многих пролетных служит котловинное озеро. И здесь, как
ниже увидим, к налетным куликам присоединяются пролетные.
На тех же песках в самый знойный полдень кружатся огромные стада
горлиц (Columba turtur). Они прилетают, наевшись на соседних жнивьях
во время уборки хлеба. Этот обычай летать, наевшись, на пески они
разделяют со многими птицами, питающимися растительными веществами,
с казарками, журавлями. Но мне показалось странным встретить горлицу,
везде описываемую любящей лесную тень и прохладу (что справедливо,
но только во время вывода птенцов), на раскаленных песках, при
40-градусной жаре (40° Р = 50° Ц на солнце).
Из степных болот, где они гнездились, прилетают Larus ridibundus и
Anas crecca.
Сверх того, замечаются вследствие засухи (не чрезвычайной, а
ежегодной; даже в самое сырое лето все воды в июле и августе достигают низшего
уровня) перекочевки птиц на меньшем пространстве, внутри округа,
а именно: вслед за выводом детей с котловинных озер на мельничный
пруд переселяются Fuligula cristata, F. leucophthalma и Podiceps auritus.
Это первая степень переселений из степи в речные долины — явление
в сущности однородное с огромными весенними и осенними перелетами.
Различие в том, что сажени заменяются верстами. Но длина пути не может
быть принята как существенное различие уже по своему непостоянству.
С болот ли на мельничный пруд, или с Битюга на Индийский океан (как
ласточки), но птица всё одинаково гонится противными ей внешними
условиями и летит, пока не встретит удобнейших.
Другой вид перекочевок — это периодические суточные перелеты за
пищей, время которых, как мы видели (глава III, стр. 93), определяется
суточным ходом температуры. Во время вывода детей мы заметили эти
перелеты только у некоторых лесных птиц: но в июле, когда, вследствие
линяния, птицы чувствительнее к колебаниям температуры, [и] в августе,
133

когда самые суточные колебания больше (принимая в расчет температуру
на солнце), эти перелеты становятся явлением более общим.
Сюда относятся, на устье Икорца, суточные движения куликов с
песков на пруд и обратно. Astur palumbarius и A. nisus, тоже не раньше
половины августа, вылетают кормиться из леса в речные долины (здесь мы
встречали только первого). Sterna nigra в конце июля появляется на
водах с незаросшими берегами и показывается на ставе. Это не суточное
течение, но просто и молодые и старые покидают гнезда и летают кормиться
везде, где есть пища, ведя бродячую жизнь, так же как и кормящийся
здесь иногда Haliaetos alhicilla.
2. У с т ь е р. К о л ы б е л к и. Из птиц, гнездящихся в этой части
Донской долины, слетают после вывода детей Haematopus ostralegus и То-
tanus calidris. Налетных восемь, из нпх пять Grallae и три Palmipedes;
из числа первых в сильные засухи, когда пересыхают в степи лога и пруды,
прилетает на Дон пить стрепет (Otis tetrax) и бродит по пескам правого
берега, но прилетает он с левого и обратно летит туда же. На пашнях же
правого края долины, сколько мне известно, стрепет не водится. В долине
Дона он был замечен в августе 1850 г.
В июне слетает Haematopus ostralegus, но не окончательно, потому
что он часто возвращается. Он перелетывает по речной долине, вверх и
вниз, но чаще вверх; эта бродячая жизнь обусловливается местными
дождями и заключается в границах обнажений зеленого песчаника.1 Totanus
calidris, слетающий с гнезд в то же время, совершенно покидает Донскую
долину. На мочежинах, где он гнездился, появляются дупель и бекас
(Scolopax major и S. gallinago), прилетающие из крепей на устье Икорца.
В то же время появляются огромные стада чибисов (Vanellus cristatus),
ведущих теперь совершенно бродячую жизнь. В июле и августе они пере-
летывают по речпым долинам, держась после дождя в лугах и во время
засухи в пересыхающих, но не сырых болотах. Мы их причисляем к
налетным птицам для Донской долины, потому что немногие гнездящиеся
(стр. 77) не могут итти в сравнение с бесчисленными стадами,
появляющимися в июле и августе. В сентябре, когда количество падающего
дождя увеличивается, а испарение становится медленнее, они
перебираются в степь и до самого отлета бродят по передвесенним пашням.
И летом онп, после сильных дождей, летают в степь.
В августе на Дону появляется Numenius arquatus и перелетывает с
песков левого края долины на прибрежные тем же порядком, что и Limosa
melanura на Икорце. Последняя здесь не встречается. Columba turtur тоже
не летает на пески, хотя вблизи, везде, где песок хоть несколько смешан
с черноземом, есть засеянные поля. Charadrius minor здесь живет все лето,
а на Икорце только с июля. В июле же здесь появляются Sterna nigra
mLarus ridibundus, последние уже перелинявши, а в августе [появляются]
по мелким озерам бесчисленные стада Anas crecca.
К явлениям летней бродячей жизни можно отнести прилет некоторых
птиц с юга, где они гнездятся, в средние части Воронежской губернии.
Из них около с. Колыбелки замечены Ardea alba, Ciconia nigra, Ibis fal-
cinellus, Carbo graculus, все в июле и августе; на устье Икорца в ту же пору
Carbo phalacrocorax и Aquila Bonellii. Ciconia nigra, Carbo phalacrocorax
появляются правильно каждый год, первая в конце июля, вторая с половины
августа, и ловят рыбу на пересыхающих котловинных озерах. /. falcinel-
lus была замечена в 1850 г., а С. graculus (?) в 1851 г.2 Убитый здесь
экземпляр хранится в Воронежском кадетском корпусе.
1 От устья р. Воронежа до с. Колыбелки.
2 Т. ё. вероятно С phalacrocorax. О неточности определения виденного нами
молодого Carbo {см. стр. 64).
134

A. Bonellii тоже был замечен в 1850 г. Понятно, как трудно, даже
невозможно, провести здесь точную границу между летними не
гнездящимися, но появляющимися нормально, и случайно залетными [птицами],
тем более что последние залетают, хотя и редко, но тоже не случайно,
а вследствие строго определенных в природе, хотя и мало исследованных
физических условий. Мы еще возвратимся к этим птицам.
Мы видели, что на устье Икорца 22 гнездящиеся птицы; к ним
присоединяются 8 налетных. На Дону, у с. Колыбелки, 40 гнездящихся видов,
к ним присоединяются 9 налетных. Наконец, начиная с июля, появляются
и пролетные — 21-го на Дону, 15-го на устье Икорца. Но явления
осеннего пролета, который продолжается с июля до ноября, мы рассмотрим
все вместе в главе VI.
ДОЛИНА БИТЮГА
Описывая размещение птиц при выводе детей, мы заметили, что
открытая долина Дона беднее ими, нежели лесистые и болотистые долины его
главных притоков, и что весной замечается движение птиц вверх по
притокам Дона, после же вывода детей — обратное. Время этого обратного
движения различно. У иных видов оно совпадает с отлетом; другие
собираются на Дону задолго до своего окончательного отлета па юг; есть и
такие птицы, которые между выводом детей и отлетом ведут бродячую
жизнь. Вообще же, если принять в расчет только птиц, гнездящихся в
Воронежской губернии, то мы увидим, что, между тем как фауна Донской
долины становится в июле и августе богаче и разнообразнее, фауна долин
его притоков беднеет. На Дону мы видели, [что] отношение числа видов
прилетающих (из гнездящихся в губернии) к отлетающим после вывода
детей [составляет] 5:1; на Битюге 23 вида совершенно или отчасти
слетают после вывода детей, а налетных только 8. Впрочем, из 23 отлетающих
пород, только 5 совершенно и всей массой покидают долину Битюга,
а именно: Coracias garrula, Passer montanus, Upupa epops, Grus cinerea,
Mergus albellus. Последний у нас гнездится очень редко и паши
наблюдения для определения его летних перелетов недостаточны.
В 1852 г. мы видели эту птицу в конце августа на котловинных озерах
левого края долины; стадо, виденное нами на устье Икорца в начале
октября 1849 г., было пролетное. Первые же три вида перебираются к верхней
опушке окрайных лесов, а журавль {С. cinerea) на поля. Многие птицы,
преимущественно хищные, гнездящиеся в Битюцкой долине, после вывода
детей показываются там только временно и ведут совершенно бродячую
жизнь, летая по степям, лесам, лугам и т. д. и ночуя, где придется. Этот
род перелетов всего труднее заметить, потому что неправильные пути
различных особей перекрещиваются; трудно тоже отличать его от
суточного течения птиц, летающих кормиться и возвращающихся ночевать
к гнезду; наконец, само свойство местности к Битюцкой долине (см. стр.
79) затрудняет подобные наблюдения.
Поэтому из 80 [видов] птиц, гнездящихся в Битюцкой долине, только
у 7 замечен этот вид перелетов; и при том у видов, водящихся в огромном
количестве особей, кроме Haliaetos albicilla, но тот легко приметен. Даже
на 30-и 40-верстном пространстве не трудно знать все гнезда, всех особей
наперечет — обстоятельство, облегчающее подобные наблюдения, тем
более что один и тот же вид птиц представляет многие виды перелетов,
которые распознаются именно по многочисленности и малочисленности
этого вида в различных местах. Такую чисто бродячую жизнь после вывода
детей ведут Falco rufipes, F. subbuteo, F. tinnunculus, Haliaetos albicillay
Circus rufus, Sterna leucoptera, S. nigra.
135

Первые три птицы начинают свои перелеты еще в июне. Во время
покоса, который у нас начинается сперва в степи, они летают на степь
кормиться по выкошенной траве разными кузнечиками (Locusta, Gryllus,
Acheta, Oedipoda). Но тогда взрослые в перелетах чередуются; один летает
в степь, другой по выкошенным подлескам, в окрайных лесах подбирает
тех же насекомых для птенцов или (в долине реки) ловит для них стручей1
{Agrion, Aeschna, Libellula).
Когда косятся поемные луга, кобцы (общее имя для всех трех видов)
слетаются туда тем же порядком. Покос продолжается до половины июля;
между тем оперяются птенцы. Тогда и старые и молодые несколько дней
перелетывают по подлескам, потом разлетаются по степи и лугам. Иные
особи возвращаются к гнезду ночевать, другие нет, смотря по тому, как
далеко они отлетели.
Circus rufus представляет ту особенность, что многие особи постоянно,
до самого отлета, остаются в тех же камышах, где было их гнездо, между
тем как другие во время жатвы перебираются в степь. Однолетние, как мы
видели, все лето проводят в степи; к ним в июле присоединяются молодые,
только что вылетевшие из гнезда, которые до окончания покоса кормились
лягушками, а теперь ловят жаворонков и грызунов. И те и другие не
пренебрегают и падалью. Наконец, многие из старых ведут чисто бродячую
жизнь, летая по степи и по речной долине; именно, гнездившиеся в тех
частях долины, где корма им мало по недостатку глухих озер и затонов
(например, около г. Боброва, где местность при том обстреленная), эти
ночуют, где придется.
Так как у каждой особи есть определенный путь, по промежуткам и
просекам окрайных лесов, из долины Битюга в степь на правом краю
долины, то мы заметили, что старые луни последнего разряда, во время
вывода детей постоянно ночующие на гнезде и летающие в степь
ежедневно, в июле отчасти продолжают этот правильный образ жизни, а именно
[особи], ловящие домашнюю птицу у деревень, отчасти бродят неправильно
или даже живут и ночуют в поле во время жатвы. Вообще у различных
особей С. rufus и, как ниже увидим, и у других луней довольно личных
прихотей.
Так один старый С. rufus в мае и июне 1849 г. каждый день появлялся
на господском гумне сельца Петровского, так что нельзя было отпугнуть
его даже выстрелами, и ловил мышей по скирдам, а на крестьянских
гумнах — никогда, между тем как другие [луни] облетают всю деревню. У
различных особей замечена тоже различная любимая пища, что объясняет,
вместе с различиями возраста, их разнообразные перелеты. Иные
кормятся преимущественно мышами, и притом М. agrarius, другие водяной
птицей (притом это луни обоего пола); так старый самец был пойман на
Anas hoschas, в которую он вцепился, но не мог поднять. Другие
предпочитают жаворонков и перепелов или, наконец, поваживаются ловить
домашнюю птицу и неохотно летят за другой добычей, когда их в продолжение
нескольких часов отпугивали отптичного двора, куда они все-таки на
другой же день возвращаются.
Halia'etos albicilla представляет такое же разнообразие в перелетах.
Во время вывода детей я его не видел вне речной долины, из которой он,
однако же, вылетает и в это время, судя по скелету барана, найденному
в одном гнезде. Начиная с июля, он летает в степь, где во время жаров и
засухи дохнет скота более, нежели в остальное время года, и кормится
падалью; а некоторые у нас летом пускаются на луга и на реку и тоже
летают около стад, пасущихся по лугам. Из летающих в степь иные остаются
1 См. лрим. на стр. 89.-— Ред.
136

там жить, другие возвращаются ночевать к гнезду. Рыбы белохвост в
природном состоянии не ловит и не отбивает у скопы (Pandion fluviatilis).
Перелеты Sterna leucoptera и S. nigra довольно незначительны. В июле
первая показывается на правом берегу Битюга, вторая на левом; вообще
стада их смешиваются, между тем как гнездятся они врозь. Молодые
S. nigra отделяются от старых и ведут бродячую жизнь, летая даже в
степь, на пруды. Молодые S. leucoptera до самого отлета летают вместе
со старыми. Главная масса этого вида принадлежит собственно к
налетным для Битюцкой долины, куда они слетаются и с икорецких степей, не
спускаясь вниз по Икорцу и Дону.
Но вся эта масса ведет по прилете на Битюг бродячую жизнь, переле-
тывая по долине и по котловинным болотам на песках ее левого края,
вместе с S. nigra и вместе с гнездившимися на Битюге *S. leucoptera.
Для этой последней птицы необходимы луга с травянистыми болотами,
вот почему ее нет ни в нижних частях долины Икорца, ни на Дону.
Со степи ее, как и Larus ridibundus, гонит пересыхание болот, где она
гнездилась.
Наконец, 10 видов птиц из гнездящихся в Битюцкой долине, начиная
с половины июля, т. е. после вывода детей, летают в другие места
кормиться, но правильно возвращаются ночевать. Из них Falco peregrinus,
Milvus ater, Astur palumbaris, A. nisus ночуют вообще близ гнезда; то же
Ardea cinerea. Sturnus vulgaris днем держится преимущественно около стад,
кормясь насекомыми, мухами, оводами и пр. и, следовательно, рассыпается
и по степи и по лугам; ночует в камышах, между тем как гнездится (см.
стр. 82) в дуплах. И эта птица, смотря по месту, где она гнездилась,
представляет различные перелеты. Окрайные, нагорные леса она совершенно-
покидает еще с половины июня.
Anser cinereus рано утром, на заре, летает во время уборки кормиться
на хлеба. Anasboschas, A. strepera, A. clypeata летают туда же по вечерам,
кормятся всю ночь в поле, а день проводят на воде. Некоторые особи этих
видов совершенно поселяются на степных прудах. Заметим, что утки в это
время держатся на болотистых озерах, откуда слетают кормиться тогда,
когда на воду начинает садиться вечерний туман, зависящий от
увеличивающихся суточных колебаний температуры. Гуси слетают с воды во время
суточных minima, но держатся на чистых плесах, а не на гнилой стоячей
воде. Гораздо малочисленнее отлетающих, вполне или отчасти, налетные
птицы Битюцкой долины.
Переселяются [в Битюцкую долину] в июле и августе следующие птицы:
Aegolius otus — не всякий год, а только в сильнейшие засухи, например
1848 г. Garrulus glandarius вообще на юг от Воронежа показывается не
ранее конца июля, когда начинают созревать жолуди. С июля и до марта
эта птица перелетывает по дубовым лесам, в том числе и по грядинам,
а в марте скрывается. По грядинам же, но близ окрайного леса, мы в 1848 г.,
начиная с конца июля, замечали многочисленных Turdus viscivorus.
Летают они семьями.
В лугах появляются многочисленные Vanellus cristatus и Sterna
leucoptera,1 по солонцам и мочежинам показываются Totanus stagnatilis, а па
кочковатым, сырым местам бекас (Scolopax gallinago)n дупель (S. major),
но только в дождливое лето. В 1848 г. их в Битюцкой долине не было.
Два последних вида для долины вообще не могут быть причислены к
налетным. Они только перебираются из болотных крепей в луга, так же как
и чибис (V. cristatus), который изредка даже гнездится в лугах.
1 В небольшом количестве гнездится в Битюцкой долине по затонам, но
большинство птиц этого вида налетные.
137

Наконец, по самой реке с июля начинают летать St. hirundo,
прилетающие с болот Хреновского бора, иLarus ridihundus — со степных [водоемов],
вероятнее, впрочем, что с Дона, потому что он многочислен по Битюгу
только до Лосева, т. е. на [протяжении] 7 верст от устья, а далее довольно
редок. Всего 9 видов, за вычетом V. cristatus, S. ma/or ж S. gallinago,
которых относительно всей долины нельзя причислить к налетным,
переселяются на Битюг в июле и августе 6 видов.
Кормиться летают Corvus frugilegus на луга, a Merops apiaster около
пчельников, по грядинам
Итак, из птиц, гнездившихся в Битюцкои долине, 23 вида слетают или
ведут бродячую жизнь после вывода детей. Налетных вместе с
прилетающими кормиться только восемь.
ДРЕВНИЕ НАНОСЫ БИТЮГА
Мы рассмотрели (стр. 86—87) особенности этой полосы относительно
количества дождей, падающих в июле и августе. Обилие видов налетных
птпц подтверждает мысль, что жар и засуха, к которым в августе
присоединяются резкие изменения температуры, имеют важное значение между
причинами летних перелетов птиц. Налетными из птиц, гнездящихся
в Битюцкои долине и слетающих оттуда, здесь появляется много видов
(см. стр. 136—137), причем заметим, что на лугах Битюцкои долины трава
больше выгорает, нежели на здешних песках, следовательно, воздух там
жарче и суше. Вообще местные зоологические различия, как мы видели,
и еще увидим относительно гнездящихся птиц, в конце лета отчасти
сглаживаются, но поддерживаются приурочиванием пролетных по разнородным
местностям.
Всего здесь налетных птиц 21 вид, а слетающих, из гнездившихся, 5;
из них всей массой [слетают] только 4, а пятый Sterna leucoptera и в это
время многочислен; отношение, обратное тому, которое мы видели для
Битюцкои долины, и указывающее на зоологическое различие между крепью
(принимая это слово за общее название всех малодоступных и глухих мест,
лесов, болот, камышей, т. е. в народном смысле) и открытой местностью.
И народ у нас общую сложность летних перелетов обозначет выражением:
птица выбирается из крепей, разделяя время этого явления на два
периода — от петрова дня [12 июля.— Ред.] до ильина и от ильина дня [2 авг.—
Ред.] до успения [28 авг.— Ред.]. Первый период есть время начала охоты
за утками, вторым начинается охота за дрофой, стрепетом и бекасами;
последними, впрочем, наши крестьяне мало занимаются.
Налетные птицы этой местности принадлежат исключительно к
порядкам Grallae и Palmipedes.
Из четырех слетающих видов два гнездятся уже на черноземе, на самой
границе степи и песчаных наносов. Это Emberiza miliaris и Saxicola ru-
betra. Слетают они в начале или в половине июля и неизвестно куда.
Мы видели, что эти птицы гнездятся на очень небольших пространствах,
в траве; здесь заметим, что в некошенных бурьянах они держатся долее,
нежели в тех местах, которые косятся и откуда они улетают при покосе.
Вероятно, они перебираются в потные места1 девственных степей, а [особи]
S. rubetra, виденные 8 июля 1850 г. у болот Хреновского леса (стр. 159),
вероятно не гнездящиеся, а налетные.
Что же касается влияния покоса вообще на перелеты этих птиц, то
заметим, что оно особенно резко в сухие годы (например в 1848 г.). Оно
менее явственно в дождливой полосе Битюцких наносов, нежели в степи
1 См. прим. на стр. 41,— Ред.
138

или даже в лугах, и поэтому мы думаем, что и отлет птиц с гнезда после
покоса можно приписать общей причине перелетов — засухе.
В половине августа скрываются совершенно Totanus stagnatilis и
Т. calidris, но уже и после половины июля остаются в этой полосе очень
немногие. Они в это время покидают травянистые болота с ровным дном,
где гнездились. Т. calidris, выведя детей, держится у чистых озер, Т.
stagnatilis собираются у кочковатых болот, около реки, но вне черты
весеннего разлива. Позднее половины августа я Т. calidris вообще не встречал
в наших краях, а Т. stagnatilis я видел только на Дону.
В то же время, гнездившиеся здесь Sterna leucoptera начинают вести
бродячую жизнь, уже описанную (см. стр. 137).
Из прилетных мы заметили Numenius arquatus и N. phaeopus по пескам;
Scolopax major и S. gallinago по торфяным болотам; многочисленных
Sterna nigra (см. стр. 85) по всем водам и Fuligula cristata на чистых
озерах. На этих же озерах появляются огромные стада уток из гнездящихся
здесь видов, нов малом количестве [видов, т. е. Anas bosckas, A. strepera,
F. ferina, и именно в июле; вода этих озер зеленеет от бесчисленных
инфузорий. Ими кормятся мелкие Entomostraca, Cyclops, Daphnia, составляющие
почти исключительную пищу поганки (Podiceps auritus), которая
переселяется сюда с птенцами из кочковатых болот, отчасти и уток, особенно
нырков F. cristata иF. ferina. Настоящие утки, как A. boschas и A. strepera,
кормятся в это время по полям ночью; днем они держатся на озерах битюц-
ких наносов. Другой образ жизни мы увидим у уток, летающих в степь.
Otis tarda, Grus cinerea и Anser cinereus, бродя вообще по полям во время
жатвы, посещают и эту полосу. Журавли и гуси рано утром, по
восхождении солнца, купаются в песке; днем журавли в поле, гуси по озерам и
болотам, а иные и на Битюге; кормятся гуси зорями и ночуют на чистых
озерах. Но вообще их суточные перелеты не представляют правильности,
замеченной у уток.
Над чистыми озерами летают и плавают по ним рыбники (Larus ridi-
bundus), но мы не видели, чтобы они ловили там рыбу, которой, сколько
мне известно, там нет или очень мало. Рыбники показываются часто, но
неправильно.
Говоря о птицах, гнездящихся в лесу, мы заметили у них суточное
течение (глава III, стр. 92). Далее мы видели (глава V, стр. 135), что это
течение после вывода детей становится более общим, а именно, что птицы
начинают вылетать из округа, где гнездились, так что фауны различных
местностей смешиваются. Птицы, не гнездящиеся на древних наносах Битюга,
но прилетающие туда после вывода детей ежедневно и притом в
определенные часы, довольно многочисленны, именно 11 видов. Из них десять
прилетают из Битюцкой долины, а один, Aquila imperialism из лесов ее
нагорного края.
Большинство этих птиц — хищные; мелкие соколы {Falco rufipes,
F. subbuteo) встречаются во всякое время дня, но ночуют, вероятно,
у гнезда, по крайней мере я видел их тянущимися вечером в леса
Битюцкой долины. Многие, однако, ночуют и на стогах в лугах по Буравлю и
в степи.
Довольно правильно утром и вечером, при восхождении и часа за два
до захождения солнца, прилетают Aquila clanga, изредка Haliaetos albicilla,
которого привлекает падаль. Astur nisus летает утром, ловит мелких
куликов, a Motacilla flava — воробьев по хуторам; Milvus ater летает почти
целый день, но преимущественно тоже утром, Falco peregrinus появляется
редко, ловит куликов, кроншнепов, а по полям голубей, витютней, горлиц.
При своей малочисленности, обилии и разнообразии добычи, этот вид
ведет довольно неправильную бродячую жизнь, летает днем по речной
139

долине, по озерам, лугам и степям, ночует сначала у гнезда, а при
постепенно распространяющихся перелетах где-нибудь в лесах Битюцкой долины.
Columba turtur, С. palumbus, Coracias garrula появляются во время уборки
хлеба на полях. Первая и после уборки продолжает летать на пески
огромными стадами. Эти стада собираются за неделю до отлета, в конце августа,
так что здешние пески служат ей сборным местом. Coracias garrula тоже
держится на левом берегу Битюга, несколько дней долее, нежели в окрай-
ньтх лесах на правом.
Ardea cinerea утром и вечером кормятся в долине Битюга, но от 10 ч.
утра до 6 ч. пополудни собираются в большом количестве на чистом озере,
около деревни Олынанки, где стоят неподвижно выше колен в воде.
Впрочем, это бывает только при сильных жарах, а именно было замечено в 1849
и 1850 гг.
ОКРАЙНЫЕ ЛЕСА
Если сравнить уже описанные местности, т. е. долины Дона и Битюга
и песчаную полосу у левого края последней, то увидим в перелетах птиц
два главных движения: из крепей в места более открытые, из сухих мест
в сырые; далеко не так правильны движения птиц в окрайных лесах. Одна
только птица скворец покидает всей массой места, где она гнездится; многие
покидают только гнезда, но не полосу; есть виды, движение которых
разнообразно. Наконец, суточное течение птиц, описанное нами выше (см.
стр. 92—93), после вывода детей усиливается.
Из вылетающих вследствие засухи мы заметили только Aegolius otus
в 1848 г., когда некоторые особи переселились в пересохшие талы
Битюцкой долины. Но это было только следствием распространения ее любимых
убежищ, густых, растущих на сухой почве кустарников, и многие совы
остались в яругах. Falco rufipes, F. subbuteo, F. tinnunculus и Corvus
cor ax отчасти переселяются в степь, но большинство птиц этих видов
только летают кормиться, как и во время вывода детей. А многие особи
трех первых видов, особенно из молодых, и за кормом (кузнечиками)
летают не далее опушки или лесных полян, образующихся там, где лога,
близкие у своих вершин, расходятся при впадении в речную долину.
Aquila imperialis и A. clanga ведут неправильно бродячую жизнь,
летают кормиться в степь и в речные долины и не всегда возвращаются
ночевать в лес. Впрочем мы у многих особей A. imperialis заметили самое
правильное суточное движение. Если они вечером возвращаются в лес,
то постоянно ночуют у гнезда. В жаркие дни они во время суточного
maximum по целым часам кружатся по воздуху на высоте не менее 7000—
10 000 ф. Эту высоту Кемтц приписывает кучевым облакам (cumuli), в
которых орлы иногда скрываются.
Sturnus vulgaris чуть лине единственная птица, совершенно и
нормально покидающая окрайные леса после вывода детей. В июне различные
выводки собираются по полянам в небольшие стада (от 50 до 100 штук);
в начале июля эти мелкие стада соединяются в бесчисленные и начинают
бродить по всяким пастбищам, степным и луговым, подбирая насекомых
на земле и на скотине.
Мег ops apiaster, Picus major и P. leuconotus, начиная с июля, кочуют
по нагорным лесам и грядинам, первый стадами, последние два по
одиночке. М. apiaster, кроме пчельников, кормится по всяким лесным
опушкам, летая низко и на лету подбирая кузнечиков в траве, Parus major,
P. palustris, P. caudatus.1 Sitta uraltnsis тоже кочуют по нагорным лесам
1 Раньше начала сентября (в 1848 г.) не видал и не знаю, гнеэдится ли эта птица.
140

и грядинам семьями. Picus canus покидает гнездо, но не окрайный лес;
живет одиноко.
Milvus ater несколько времени летают семейно и ночуют вместе,
взрослые с уже вылетевшими птенцами, у гнезда. Это бывает в конце июня.
На нижнем Битюге, около с. Лосева, мы встретили такую семью коршунов
в начале августа (10 августа 1847 г.). Но вообще уже с первых чисел июля
старые начинают летать за кормом в степь, где ловят перепелов, мышей,
сусликов и усердно отыскивают падаль.
В деревнях, где коршун ловит цыплят во время вывода детей в июле,
эти цыплята уже подросли и коршуна сменяют луни Circus eyaneus, реже,
С. rufus, Я раз видел, как С. rufus схватил на лесной опушке и унес
молодого, но уже перелетывающего коршуна {Milvus ater); коршун сидел
на земле. Самка С. cyaneus иногда садится на деревья, самец, сколько
мне известно, никогда. Последний более схватывает голубей на лету,
тоже сорок и галок; самка довольно сильна, чтобы уносить взрослых
кур, но не всегда успешно; в 1844 г. у нас жила такая самка,
пойманная на курице.
Milvus regalis в июле 1847 г. был замечен нами на дне Битюцкой
долины, в том же месяце в 1847 г. и в 1848 г.— на верхней опушке окрайного
леса, в степи — никогда.
В степь же, т. е. собственно в поля, летают кормиться Corvus frugile-
gus, С. comix, С. monedula, Coracias garrula, Columba palumbus и С. tur-
tur. Все они возвращаются в лес ночевать; последние две, сверх того,
проводят в лесу время полуденного зноя, так что их перелеты после вывода
детей — только дальнейшее развитие подробно уже описанного (глава III,
стр. 92—93) суточного течения, которое замечается во время пребывания
птенцов в гнезде.
Это суточное течение продолжается у всех видов, у которых оно было
замечено во время вывода птенцов, и сверх того замечается еще у Upvpa
epops, Astur brevipes, Lanius collurio, Sylvia cinerea, S. currucaf Motacilla
alba.
В последней половине августа вследствие сократившейся
продолжительности дней время суточной высшей температуры уже не
продолжительно, всего 2—3 часа, начиная с полудня.
Все без исключения гнездившиеся в лесу птицы и появляющиеся в то
же время пролетные, кроме линяющих особей, проводят тогда целый день
на опушке.
Следы суточного течения в это время можно заметить только в ясные
тихие дни; тогда различие суточной высшей температуры от низшей
доходит до 15°, например 25 и 10° в тени. Во время ветра птицы собираются
на подветренных опушках.
Налетных птиц немного. Целой массой в лесах по Битюгу всегда
появляются два вида: Garrulus glandarius в июле и августе, смотря по времени
созревания желудей, и, чем жарче лето, тем раньше, так что в 1848 г.
они показались уже 20 июля, в 1849 г. только 17 августа, и Fringilla
carduelis в октябре, когда совершенно созревают семена репейников и
чертополохов, любимая его пища, и когда лен, назначенный в пряжу,
раскладывается по выгонам (у нас он лежит до ноября) и головки его уже
трескаются. Щегленка (F. carduelis) мы летом на Битюге никогда не
встречали, но на Дону он гнездится в старых запущенных садах.
Оба эти вида зимуют. Относительно места, где гнездятся сойки (G.
glandarius) в Воронежской губернии, наши тщательные и многолетние поиски
ни к чему не привели. В окрайных лесах по Битюгу и Дону их нет; в Хре-
новском бору тоже; в дубовых рощах Землянского уезда не встречаются;
на Хопре тоже [встречаются] налетные и реже, нежели на Битюге»
141

Вероятно они гнездятся по верховьям Дона и Воронежа;1 под Москвой
достоверно. Вероятно есть особи оседлые и есть бродячие; осенью мы видели
в Москве более молодых соек, перо которых не имеет шелковистого лоска,
отличающего старых. В Бобровском уезде — наоборот; мне не удалось
убить пи одной молодой сойки, а это тоже показывает, что место, где они
гнездятся, не близко. Остальные налетные птицы появляются более
случайно, не постоянно и не многими особями.
В августе 1847 г. убит двухлетний самец Circus cineraceus у верхней
опушки; встречаются, как мы уже видели, и С. cyaneus. В сентябре 1851 г.
в нагорном лесу поселился один Halia'etos albicilla; нормально он там
зимует начиная с ноября. В 1845 г. при свежем и дождливом лете по
травяным, безлесным площадкам, на дне логов были дупели (Scolopax major).
На более уединенные лесные пруды летают одинокие цапли, Ardea
cinerea; более одной на пруду мы пе видели. Осенью там же показываются
утки, но не живут постоянно. Обыкновенно это Anas boschas, иногда, но
очень редко, Fuligala ferina.
Количество Upupa epops увеличивается [особями], покидающими гря-
дииы после вывода детей, что делают и воробьи Passer montanus. Picus
minor, гнездящийся в речных долинах и притом в дуплах у самой воды,
около камышей, в сентябре иногда поднимается в нагорные леса, но не
в сухие годы. Так, он был замечен в 1847 г., но ни в 1848 г., ни в 1849 г.,
ни 1850 г. В 1848 г. он до зимы и даже зимой оставался в камышах.
Таким образом, внутри окрайного, или нагорного, леса периодические
изменения фауны вследствие летних перекочевок едва заметны:
гнездящиеся птицы все (кроме Sturnus vulgaris) остаются на месте; изменяется
количество особей, да и то мало приметно, так как птицы в это время
менее скрываются, нежели при выводе детей. Это замечание можно
распространить и на все крепи; перелеты особенно, очевидно, изменяют фауну
мест открытых, чистых озер, рек, лугов и степи, где появляются (но не
всей массой) птицы, гнездившиеся в крепях. Припомним, что июль и
август — время линяния, явления болезненного; припомним, что действие
линяния на организм особей одного и того же вида разнообразно до
бесконечности. Далее, изучая явления линяния, мы исследуем его отношение
к летним перелетам, к отлету, к остановкам на пути пролетных птиц;
здесь достаточно указать эту связь, производящую аномалии в летних
перекочевках.
Сравнительно с прочими крепями (на дне речных долин) нагорные леса
характеризуются особенно внутренними перекочевками и большим
развитием суточного течения, что зависит от разнообразного рельефа почвы и
происходящей от того различной влажности нижних слоев атмосферы
в логах и на буграх; зависит тоже от неравной ширины этой лесной полосы.
Но суточное течение, хотя в более слабой степени, есть и в болотных лесах.
И там температура в тени, внутри леса и на солнце по опушкам, различна,
но от более равномерной влажности в меньшей степени; да и лес так
перемешан с полянами и озерами, что это суточное течение приходится
наблюдать на самых ничтожных пространствах. Мы заметили только, что лыски,
утки, гагары наиболее многочисленны на чистых водах утром и вечером,
впрочем выплывают из крепей в продолжение всего дня, но в полдень
в наименьшем количестве. То же из лесных птиц — коршуны, концы сидят
на краю озер и полян во все часы, но более утром и под вечер и т. д.
Приведенные примеры достаточны, чтобы показать, что самые
ничтожные изменения внешних условий отражаются в жизни животных, что каж-
1 В борах по р. Воронежу нам в октябре 1853 г. показывали их гнезда. На
верхнем Дону боров нет, а в дубовые рощи сойки прилетают в сентябре и там: зимуют.
142

дое движение, сверх внутреннего побуждения, зависит от внешних
условий, можно даже сказать исключительно зависит, так как и внутреннее
побуждение к движению есть следствие впечатления извне. Самые чисто-
органические потребности, голод и жажда, подчиняются влиянию внешних
условий. Всякое движение животного строго сообразно с изменениями
среды, где живет это животное, и только различия в личной
восприимчивости особей отчасти скрывают от наблюдателя эту неизменную
правильность животной жизни.
СТЕПИ
Большая или меньшая ширина водоразделов, различная подпочва и,
следовательно, различная влажность черноземного слоя, от котором
зависит присутствие или отсутствие степных болот, различная глубина самого
чернозема и зависящий от того более или менее роскошный (а иногда и
ничтожный) рост травы — все эти обстоятельства, как мы видели,
производят местные подразделения степной фауны. Чтобы оценить их влияние
на летние перелеты, мы опять опишем эти явления отдельно — в степях
между Битюгом и Икорцом, на запад от Икорца и на восток от Битюга,
в Каменной степи.
Из этих степей, степь между Доном, Битюгом, Икорцом и Березовкой
есть наиболее распаханная, наиболее узкая во всем своем протяжении,
находясь между двумя почти смежными речными долинами (Битюг и Дон,
далее к северу Битюг и Икорец до устья Березовки текут параллельно
на расстоянии 10—15 верст). Лога сухи, болото только одно, близ
Березовки. При этих обстоятельствах появляется решительный перевес налетных
видов над слетающими, что, повидимому, противоречит сказанному выше
о влиянии местных различий влажности на летние перелеты, так как мы
до сих пор видели, что птицы в засуху ищут места более сырые. Ближайшее
исследование обстоятельств появления налетных птиц в степи разрешает
это противоречие.
Хищные прилетают преимущественно кормиться. Из них Falco rufipes,
F. subbuteo, F. tinnunculus при своей бродячей жизни часто ночуют в степи.
Впрочем они не живут там постоянно, так как количество их днями
меняется. Всего более их можно встретить при жаркой и сухой погоде,
потому что тогда больше кузнечиков, выходящих на солнце, между тем как
в пасмурные и ненастные дни они прячутся. Гораздо постояннее живут
в степи некоторые особи Circus rufus, питающиеся мышами. К
прошлогодним молодым, жившим в степи в мае и июне, присоединяются уже с июля
только что вылетевшие из гнезда, которые сперва держатся несколько
времени в камышах, а потом, до отлета, поселяются — иные в степи, иные
по лугам. В это время уборка хлеба вообще привлекает хищных птиц,
потому что отнимает убежище у их добычи; и именно С. rufus во время
жатвы многочисленнее по полям, нежели в речных долинах. В степи он
тоже иногда питается падалью.
Corvus frugilegus появляется в степи огромными стадами уже с июля
и живет там постоянно до окончания уборки хлеба; тогда он переселяется
к деревням, где кормится на гумнах. Так он и везде делает; но
замечательно, что он у нас иногда ест падаль (или клюет насекомых на падали)
даже при изобилии другой пищи, чего не замечено в Западной Европе.
В степи он вообще питается более насекомыми, нежели зерном.
Около загонов скота постоянно держатся после вывода детей немногие
сороки (Garruluspica); пасущийся скот тоже привлекает иногда стаи
скворцов (Sturnus vulgaris), ведущих впрочем совершенно бродячую жизнь по
степям и лугам, как грачи, чибисы, казарки и другие птицы, собирающиеся
в бесчисленные стада.
143

Saxicola oenanthe, гнездящаяся по меловым оврагам, после вывода
детей встречается по всем степным логам у обрывов и плотин (где гнездится
очень редко), впрочем в небольшом количестве. После 1848 г. не
замечена; последний год, когда мы ее наблюдали в этой местности, был 1847-й,
в августе. Потом она появилась вновь в дождливый 1852 год.
Perdix cinerea выводят детей около степных кустов, а потом
рассыпаются по степи и по жнивьям. В кустах гнездятся впрочем немногие, и те не
все вылетают в степь. Большинство особей этого вида, вообще
малочисленного, и летом и осенью держатся в лесу, около опушек и в молодой поросли.
Grus cinerea появляется огромными стадами при созревании проса,
объедает кисти его и на корню и в копнах, а после уборки подбирает на
земле упавшие зерна; вообще после вывода детей журавли совершенно
переселяются в поля, где и ночуют, утром и вечером кормятся, а середину
дня проводят у прудов. Чибисы,Vanellus cristatus (при своей бродячей
жизни), иногда появляются в конце августа и начале сентября огромными
стадами, на парах и зеленях (всходах озими).
Гнездящиеся (стр. 100—101) на дне логов улетают в речные долины,
чтобы примкнуть к собирающимся там стадам того же вида. Этот отлет
бывает в половине июля; в августе эти стада бродят по лугам, и уже первые
осенние дожди привлекают их в степи.
На прудах в это время появляются многие болотные и водяные птицы,
но только при часто перепадающих дождях. Так, Ardea cinerea была очень
многочисленна в 1844 и 1845 гг. по прудам. В влажное лето 1845 г. пруды
переполнились и многие плотины были подмыты, так что в 1846 г. они
не выдержали напор весенней воды; на оставшихся усилился пригон
скота на водопой, и цапли показались было, но были распуганы. В 1847 г.
июнь был сух; в 1848 г. степные пруды пересохли, и только в 1850 г.,
во второй половине июля, при частых дождях я опять увидел цаплю на
степном пруду.
Подобным образом из гнездящихся в губернии при частых дождях
ведут бродячую жизнь по степным прудам Totanus calidris, Larus ridibun-
dus, Sterna nigra. Прилетают после вывода детей и поселяются на прудах
отдельные особи или парочки Podiceps auritus и Anas crecca; селезни
последнего вида раньше уток, именно с половины июня. Но все эти птицы
бывают не каждый год; мы их замечали в следующие годы.
Г. calidris в 1846 г. в августе, 1850 г. в июле; P. auritus в 1845 и 1846 гг.
с июля по сентябрь, в 1847 г. [они были] гораздо малочисленнее, потом не
появлялись.
S. nigra гнездятся, как мы видели, в болоте около речки Березовки,
близ северного края рассматриваемого нами степного участка. На прудах
они появились только раз, в конце июля 1846 г., огромными стадами,
состоящими исключительно из молодых.
L. ridibundus был особенно многочислен в 1844 и 1845 гг., менее
в 1846 г., а еще менее в 1847 г. около половины июля, всего позднее в
1845 г., когда показался около 20-го. В 1849 г. была замечена только одна
особь, в начале [этого] месяца; в 1848—1850 гг. он не показался вовсе.
На пруды летают только молодые.
Эти годовые различия объясняются различным состоянием прудов,
уже описанным за эти годы, и бблыпим или меньшим количеством дождей.
Самое влажное лето было в 1845 г., самое сухое в 1848 г.; в последней трети
июля 1850 г. дожди были часты, но едва увлажняли землю.
Не всякий год тоже бывает Fuligula ferina; в 1849—1850 гг. замечены
отдельные особи на более глубоких прудах.
Довольно много видов птиц, прилетающих на степи кормиться
ежедневно, в более или менее определенные часы, но вообще не проводящих там
144

целых суток. Я говорю вообще, потому, что различные виды перелетов
резко в природе не разграничены, а переходят один в другой, поэтому по
большей части мало приметны, если рассматривать каждую породу
отдельно, но в сложности сильно изменяют вид фауны и составляют наиболее
бросающуюся в глаза черту в образе жизни наших птиц, в период между
выводом детей и отлетом. Особенно изменяют они животное население
степи.
Мы уже видели, что Falco rafipes, F. tinnunculus, F. subbuteo отчасти
только прилетают кормиться; то же делают некоторые особи Circus rufus,
преимущественно старые, между тем как у молодых (которые уже издали
заметны по различному цвету) я не замечал правильного суточного
течения. У старых оно продолжается все лето, но, пока кормят птенцов, они
летают только в поля на опушке окрайного леса и в гумна деревень,
расположенных вдоль той же опушки; летают они туда пополудни, утром же
охотятся около гнезда; пойманную вечером добычу не уносят, а клюют на
месте. Если лунь повадится летать на какое-нибудь гумно, то его даже
выстрелами и ранами не отгонишь. Во время уборки хлеба С. rufus
углубляется в поля и степь и, не кормя уже более птенцов, является туда с утра
и возвращается под вечер. Мы заметили, что, перелетая через полосу
нагорных лесов, он держится просек или более широких лесных дорог, что
зависит от его низкого полета.
К видам, из которых большинство особей летает кормиться, а
некоторые и поселяются в степи, принадлежат еще утки Anas boschas, A. stre-
рега, не считая пролетных.
A. boschasMU здесь причисляем к налетным, потому что она очень редко
и в виде исключения гнездится в хлебах и по логам. Но при созревании
и уборке гречи, на нее ежедневно, по захождении солнца, налетают
несметные стада обоих видов уток, которые всю ночь кормятся и утренней
зарей возвращаются в речные подолы. Немногие особи остаются днем
на степных прудах.1
Coracias garrula, Columba palumbus, C. turtur, С. livia тоже летают
кормиться на хлеба днем и ночуют в поле. Первая подбирает по копнам
насекомых, остальные три питаются зерном, озимым и яровым.
На степные и полевые дороги во время возки хлеба налетают кормиться
вороны {Corvus comix) и галки (С. monedula), которые клюют зерно,
конский помет и привлекаемых им жуков. На просе, а более по озимым
всходам рано утром кормятся Anser cinereus.
За добычей в это время прилетают Aquila imperialis, A. clanga, Halia'e-
tos albicilla, Milvus ater; все эти птицы не переселяются в рассматриваемый
степной участок, а только прилетают за кормом. A. imperialis летает в
степь с замечательной правильностью в определенные часы, как мы
заметили, наблюдая в 1850 г. в июле и августе пару орлов этого вида,
гнездившуюся около нашего имения. Они вылетали из леса каждый день в первом
часу пополудни, летели всегда вдоль лога, где было их гнездо, и, поров-
нявшись с деревней, спирально поднимались вверх и несколько времени
кружились, потом летели в степь. Наша деревня — в два поселка, между
которыми господская усадьба; орлы поднимались и кружились всегда над
одним из них, ближайшим к гнезду. Вследствие их перелета через деревню
иногда пропадали куры и индейки; но никто того не видал и о хищности
орла можно было догадаться только по его кругам, которые он описывает,
высматривая добычу, и по росту пропавшей птицы. Возвращались из степи
при захождении солнца или на четверть часа позднее, иногда вместе,
иногда один вслед за другим»
1 Не те ли самые, которые гнездились у этих прудов?
Н. А. Северцов

В степи A. imperialis ловит зайцев, дроф, стрепетов, уток, даже
чибисов и грачей и клюет свежую падаль везде, где найдет. Заяц иногда
спасается, прижимаясь к стогу, так что орел не может его схватить, но тогда
орел старается отпугнуть его ударами клюва и не всегда удачно, потому
что заяц в подобном случае упорно кружится около стога и не отбегает.
Но, даже преследуя таким образом добычу, орел издали замечает
приближение человека и не подпускает на выстрел. Сытый орел садится или
ложится на стог, и тогда всего удобнее к нему приблизиться, но и то это
удается очень редко.
То же замечание относительно осторожности можно приложить к
A. clanga и Haliaetos albicilla; только их появления в степи довольно
неправильны. Замечательно еще, что подорлики (A. clanga) Битюцкои
долины стали летать в степь только с 1848 г.; с 1844 по 1847 г. включительно
мы их в степи при более частых туда поездках не видели ни разу.
Припомним, что, начиная с того же года, у нас стали нормально гнездиться и
воронки (Hirundo lagopoda).
В 1844 и в следующих годах подорлики, гнездившиеся в Битюцкои
долине, там и оставались после вывода детей, кормясь водяной птицей;
так, в 1847 г. я нашел в желудке одного из них Gallinula chloropus.
Нов 1848 г. жары, иссушивши озера Битюцкои долины, изгнали оттуда
множество водяных птиц, так как им стало тесно на оставшихся водах.
В июле и еще более в августе уменьшился им и корм; мелкие водяные
растения (Lemna), улитки, рыба уже истлели на дне высохших озер под
палящим зноем постоянно безоблачного неба. Тогда для хищных птиц,
кормящихся в Битюцкои долине, оказался недостаток добычи; часть их
слетела, а питающиеся падалью были привлечены в степь открывшимися
от жару и бескормицы падежами скота, в том числе и подорлики.
С 1848 г. они каждый год летают кормиться в степь после вывода детей,
но не ежедневно; их преимущественно привлекает падаль, но сверх того
они ловят стрепетов, молодых дроф и пр., вообще более мелкую добычу
Aqw'la imperialis. Падалью подорлик, подобно Haliaetos albicilla, иногда
наедается до того, что, насытившись, остается на месте и едва может
подняться. Я раз застал в начале августа 1850 г. подорлика в таком
положении; он поднялся в расстоянии 100 шагов, но не мог долететь до
ближайшего стога, который был в полуверсте, так что я мог еще раз
приблизиться и застрелить его. Орел, какого бы то ни было вида,
насытившись уже под вечер, ночует в степи.
Н albicilla на падаль еще более падок, чем подорлик, и ленивее A.
imperialism насытившись, он летит лечь на стог, только что в состоянии
подняться с места и долететь. Особенно охотно он лежит в жару, подобно
дрофе и стрепету. В степь летают более старые; только раз, в октябре
1847 г., я видел молодого [Н. albicilla], клевавшего зайца; судя по
незначительности остатков его добычи, он должен был съесть фунтов шесть или
более мяса, но еще мог лететь, хотя и низко, и часто садясь отдыхать, и на
выстрел не подпустил. Старые нападают иногда на журавлей, но по
большей части журавлю в таком случае удается отбиться крыльями и клювом,
так что орел не может его схватить.
Milvus ater также более клюет падаль; его можно видеть всего чаще
около кашар, т. е степных загонов для скота с навесом от дождя и солнца.
Часто коршун выбирает себе одну какую-нибудь кашару1 и является туда
в определенные часы, именно рано утром и в полдень; такое любимое место
я заметил в 1850 г., в июле и августе. Там в эти часы один коршун уже
непременно был; иногда более, до 5 [особей]^ соберутся, покружатся и, не
1 У прудов, на которых часто держат домашних уток с их утенятами.
146

найдя поживы, улетят; а вероятно они улетали потому, что я их
подстерегал с ружьем.
В числе налетных не упомянуты два вида, гнездящиеся в губернии, из
которых каждый был замечен один раз в 7 лет, в числе одной особи. Это
молодой Totanus stagnatilis в июле 1846 г. и взрослый Lanius excubitor
4 октября 1851 г.
Совершенно слетел с этой степи один вид птиц — кроншнеп (Numenius
arquatus); последняя гнездившаяся пара была замечена в 1846 г., а с тех
пор кроншнеп здесь не гнездится.
Слетает кормиться из гнездящихся один полевой лунь (Circus cyaneus),
по деревням, с правильным суточным течением; самец и самка живут и
кормятся врозь. В июле и августе у деревень более самок и молодых; в сентябре
и октябре более взрослых самцов, а самки заменяют по болотам у речных
долин отлетающих С. rufus. И самцы и самки, отправляясь на добычу
около селений, облетают всю деревню кругом в определенный час и
определенным путем: в июле и августе дважды в день, в полдень и в 5 ч. вечера,
в сентябре и октябре несколько раз сряду, от полудня до 2—3 ч.
пополудни— различие, обусловливаемое суточным ходом температуры и
уменьшающеюся длиною дня. Из остающихся в степи иные тоже выбирают себе
лог (по сухим логам более мышей) и появляются там в определенные часы;
в 1850 г. я наблюдал одну самку,- которая в полдень появлялась постоянно
в одном и том же месте и несколько раз пролетала взад и вперед версту
между двумя смежными прудами. Другие бродят по степи без всякого
порядка.
Тоже бродят по степи, парам и зеленям дрофа (Otis tarda) и стрепет
(О. tetrax); первая семьями или небольшими стадами, до 20 [особей];
стада последних в течение июля и августа постоянно увеличиваются до
самого отлета. Они садятся тем ранее, чем холоднее август; так [было]
в 1845 и 185. гг. В 1847 г. они были многочисленны, но держались семьями
до самого отлета; то же в 1848, 1849 и 1850 гг., но в последние три года их
вообще было мало в этой степи; зато в 1850 г. [они были] бесчисленны
в Каменной [степи]. Те же годовые изменения замечены относительно
дрофы; вообще нравы обоих видов сходны. После вылета птенцов оба
[вида] бродят по различным степям, не держась в том участке, где были их
гнезда; поэтому иной день в 5-верстном, например, округе можно
встретить их сотни, а на следующий ни одной дрофы и ни одного стрепета.
Обе птицы вообще предпочитают степям или старым залежам яровые
жнивья, пары, потом зелени, но для отлета собираются в степи. Везде,
где попадается стрепет, можно встретить и дрофу, но в другое время,
потому что, живя в одинаковых местностях и одинаковым образом, эти два
вида, однако, избегают друг друга.
1. Степь между Икорцом, Хворостанью и
Доном. Мы уже видели (стр. 102) ее отличия от предыдущей; это большая
ширина водораздела, бблыпая глубина черноземного пласта,
следовательно ббльшая влажность почвы и котловинные болота на водоразделе;
наконец, здесь более нераспаханной нови. Теми же свойствами отличается
и степь на север от истоков Икорца и Хворостани, по водоразделу между
притоками Битюга и Воронежа. Для перелетов важно и то обстоятельство,
что долина Икорца без окрайных лесов, да и ольхи в 25 верстах от устья
прекращаются. Дубовые грядины встречаются только у самого устья.
Поэтому фауна Икорецкой долины беднее, нежели фауна Битюцкой.
Эти различия в местных условиях производят различие и в перелетах.
Лично мы их наблюдали только в июле; относительно позднейших мы
получили некоторые сведения от одного знакомого, который там постоянно
охотился в продолжение слишком десяти лет, с 1840 г.
147

Вот замеченные нами налетные птицы.
Falco rufipes менее многочислен, нежели в предыдущей местности.
При большой глубине чернозем не просыхает до подпочвы, верхний
пахотный слой поглощает влагу, накопившуюся внизу, так как чернозем
удобопроницаем, сильно поглощает воду и залегает на непроницаемой
глине. Это обстоятельство обусловливает более роскошную
растительность, которая, с своей стороны, отеняет почву и защищает ее от солнца,
что препятствует размножению кузнечиков (Gryllus, Oedipoda, Locusta),
количество которых в наших степях пропорционально летнему нагреванию
почвы, способствующему развитию их яиц. Мы видели, что именно
кузнечики привлекают в степь мелких соколов, составляя их главную пищу.
F. suhhuteo и F'. tinnunculus мы не встречали вовсе.
Circus rufus, выведя детей в камышах, около Икорца, бродит без
разбора по степи и по лугам, ночуя где придется.
Вороны (Corvus comix), грачи (С. jrugilegus), сороки (Garrulus pica),
перелетающие в степь после вывода детей, там и живут, держась более
у хуторов. Это относится к полосе водораздела; кормящиеся ближе к
речным долинам ночуют у гнезда. Скворцы (Sturnus vulgaris), бродящие по
всем степям и лугам, встречаются и здесь, около пасущегося скота, где
тоже можно встретить различные виды Corvus и сорок.
На прудах замечены одинокие Podiceps palustris, без выводков, хотя
и с выщипанными брюшными перьями, вероятно налетные, а не
гнездившиеся.
Не заметны и выводки Fuligula clangula, а только стада взрослых,
уже с половины июля; в Битюцкой долине, напротив, мы их наблюдали
только с апреля до первых чисел июня, а позднее не встречали. На
степных прудах они чрезвычайно осторожны и далеко взлетают, увидя
охотника. Птиц, прилетающих кормиться в определенные часы, мы не
заметили.
О перелете уток и журавлей на проса, которые сеются по распаханной
нови, налетах Haliaetos albicilla на падаль, бродячей жизни дрофы и
стрепета в этой местности я только слышал. Особенности этих явлений на
широких степных водоразделах мы опишем ниже по собственным
наблюдениям в Каменной степи в начале сентября.
Из гнездящихся улетают следующие птицы, все водяные или болотные,
и всё в речные долины и другие сборные места: Vanellus cristatus, Nume-
nius arquatus, Limosa melanura, Scolopax major, Sterna leucoptera, Larus
ridibundus.
2. Каменная степь. Черноземный слой менее глубок, нежели
в предыдущей; почва суше, склон к Битюгу едва приметен, весенняя вода
стекает тихо и лога, обращенные к Битюгу, имеют весьма отлогие края;
тоже долины всех притоков Битюга с левой стороны, но не русла. Из этих
речек русло Сухой Чиголки представляет в конце лета широкую промоину,
края которой где круты, а где отлоги; на дне этой промоины ряд озер,
или, вернее, луж, со стоячей водой. При отлогости краев логов,
находящиеся в них пруды имеют довольно плоские берега и обрастают кругом
камышом, так что там гнездятся утки.
В начале сентября (4—8 сентября 1850 г.) мы там заметили следующих
налетных птиц: Falco rufipes и F. tinnunculus, первые уже в отлете, 4 и
5 сентября 1850 г. многочисленны, чему способствует сухость степи и
происходящее оттого обилие пищи, кузнечиков.
Налетных Circus rufus в степи нет; гнездившиеся в камышах у прудов
там и остаются, по крайней мере мы эту птицу только у прудов и видели
и не слыхали, чтобы она удалялась от них. Haliaetos albicilla,
перелетевшие после вывода детей в эту обширную степь, где есть места, удаленные
148

верст на 60 от ближайшего леса, и обильный корм живой добычей и
падалью, бродят по степи, не вылетая из нее. Они многочисленны и на
крупную падаль их набирается до 15 вдруг; но эти стада собираются и опять
рассыпаются, смотря по обилию и свойству корма.
Так как общественная жизнь этих орлов не была еще описана и я
наблюдал ее только раз, то опишу сперва подробно то, что видел, по
заметкам, составленным на месте.
6 сентября, утром, выехавши на охоту, я заметил орла,
поднимающегося вверх широкою спиралью, между тем как в два предшествовавшие
дня не видел ни одного, и стал следить за ним. С полчаса он летал молча;
потом вдруг раздался его частый и пронзительный крик. Судя по
кажущейся величине (он уже казался только черной точкой), он тогда был на высоте
15 000—20 000 ф. Вскоре показался и откликнулся другой орел, потом
третий, четвертый и до десяти, столпились и скрылись. День был свежий,
но тихий, на небе ни облачка. Под вечер, возвращаясь с охоты, я поехал
в ту сторону, куда скрылись орлы, подозревая, что они там высмотрели
добычу. Действительно, я увидел двух орлов на стогу и, пользуясь
волнообразной поверхностью степи в этом месте, подъехал к ним неприметно,
шагов на 150.
Выезжая из-за последнего бугра, скрывавшего меня от этих орлов,
я увидел все собравшееся стадо. Два, сперва замеченные на стогу, были
старые, белохвостые, и на их крик откликнулись другие, сидевшие на
соседних стогах, тоже белохвостые; все поднялись, а за ними и остальные,
молодые, клевавшие между тем дохлую лошадь вместе со стадом воронов
(Corvus corax).
Судя по тяжелому полету, старые были уже сыты. Остались только
два, насытившиеся до бесчувственности; я убил одного из них,
другой поднялся от выстрела и едва мог лететь. Оба были одинакового
цвета и, судя по перу убитого, трехлетние, может быть и четырех лет.
Слетевшее стадо расселось по стогам ночевать. На следующий день около
полудня я их опять застал на той же падали, но уже в меньшем количестве;
опять были часовые на стогах, так что нельзя было подъехать на
выстрел.
Это наблюдение показывает, что стадо белохвостов собирается при виде
крупной добычи следующим образом: орлы, живущие в степи,
высматривают добычу поодиночке, кружась в огромной высоте, на расстоянии
нескольких верст друг от друга. Первый, высмотревший крупную добычу,
извещает ближайшего из остальных призывным криком, тот повторяет
этот крик, призывая еще третьего, тот четвертого и т. д. Все собираются
на зов около первоначально высмотревшего и летят на корм. Таким
образом они могут рассмотреть пространство верст на сорок в длину и ширину,
если не более. Клюют по старшинству, взрослые прежде молодых.
Если припомним, что белохвосты — птицы, вообще не живущие в
обществе и только в иных обстоятельствах собирающиеся с определенной
целью — кормиться, то нельзя не заключить, что их непостоянная
общественность выходит из ряда инстинктивных действий и показывает высоко
развитое соображение (intelligence, Fr. Cuvier), которое ставит их в этом
отношении на одну ступень, например, с волком, тоже не постоянно
общественным и стадящимся с той же целью, и далеко выше большинства
прочих птиц.
Наблюдения над ручными, но свободными белохвостами тоже
доказывают их сметливость и уменье выгодно приноравливаться к
разнообразнейшим внешним условиям, естественным и искусственным. Вообще нравы
и образ жизни этой птицы разнообразны почти до бесконечности, потому
что пределы изменений внешних условий, которые она может переносить,
149

необыкновенно обширны, и малейшее различие в этих условиях уже
отражается в образе жизни белохвоста.
В этом отношении он представляет разительную противоположность
со скопой (Pandion fluviatilis), нравы которой не подвержены почти
никаким изменениям, при географическом распространении еще более
обширном. Нам кажется, что эта противоположность вытекает из большего
или меньшего разнообразия пищи: белохвост может питаться
всевозможными позвоночными (кроме, сколько известно, гадов), живыми и мертвыми;
скопа только живой рыбой. А разнообразие добычи и способов ее
добывания развивает хитрость хищного животного.
В первых числах октября белохвосты на Каменной степи собирались
у хуторов, где бьют скот на сало; но в настоящее время этого уже нет.
Остатками салотопенного производства кормят свиней; собираются тоже
и кормятся у салотопенных заводов в степи Corvus corax, С. monedula;
но орлам нет пищи, и мы их не видели около указанных нам хуторов
(в начале октября 1853 г.).
В конце октября, после отлета водяных птиц, там появляются немногие
пугачи (Bubo maximum). Они встречаются по обрывам, ловят зайцев.
Один пугач в 1851 г. был найден и в степи № 1 — между Битюгом, Доном
и Икорцом; он днем держался в пустой избе у кашары.
Грачей (Corvus frugilegus), чем глубже в степь, тем менее; но и в самых
далеких от леса местах их еще можно встретить большими стадами. Ночуют
на ветлах у плотин степных прудов и бродят по степи, не вылетая из нее.
Вороны (С. comix) у хуторов после вывода детей постоянно
малочисленны. Сорок мы не видали.
Изредка можно встретить около скота бесчисленное стадо скворцов
(Sturnus vulgaris)', тоже бродят по степи с конца августа огромные стада
чибисов (Vanellus cri status).
Журавли (Grus cinerea), кормящиеся на просах по распаханной нови,
бесчисленны. Уже с начала сентября они в ясные дни, готовясь к отлету,
около полудня поднимаются огромными стадами вверх, так что их едва
видно, и с громким отлетным криком носятся над степью, по нескольку
часов в день, почти до самого захождения солнца.
Цапель (Ardea cinerea), удаляющихся верст на 40 от ближайшей речной
долины и живущих в это время постоянно у степных прудов, очень мало.
Не гнездятся ли они в камышах у прудов, как в Новороссии, по
наблюдениям проф, Нордмана?1
Суточное течение уток на проса наблюдается и здесь; виды те же, из
гнездящихся Anas boschas, A. strepera и немногие A. querquedula, но они
уже не возвращаются в Битюцкую долину и все держатся днем на степных
прудах и на лужах Сухой Чиголки, где они встречаются такими же
стадами, как и вечером на просах; между тем как ближе к большой речной
долине (Дона, Битюга, Хопра, даже Икорца), на степных прудах днем
видны только одинокие особи, а на просах кормятся бесчисленные стада.
На Сухой Чиголке из гнездящихся у нас встречаются еще Fuligula ferina.
Кое-где кормятся в сентябре, по жнивьям и зеленям, A riser cinereus;
лично мы их не видели. По прудам же летают Sterna nigra; в сентябре
встречаются только молодые, и тех немного.
Из степных птиц, собирающихся здесь для отлета, мы заметили только
стрепета (Otis tetrax). Стада стрепетов бесчисленны. На пространстве
1 A. Demidoff. Voyage dans la Russie meridionale et la Crimee, par la Hon-
grie, la Valacbie et la Moldavie, execute eD 1837 sous la direction de M. A. Demi doff,
par M. M. de Sainson, Le Play. Huot, Leveille^, Reffet, Rousseau, de Nordmann et du
Ponceau. T. 1—4, Paris, 1840—42. T. 3. Observations sur la faune pontique. Сост. A.
Nordmann. Paris, 1840, p. 258.— Ред.
150

8 верст, в углу между Чиглой и впадающей в нее Сухой Чиголкой около
устья последней, мы встретили три стада, в несколько тысяч каждое, и
восемь стад от 100 до 150 [особей]. Я следил за каждым поднимающимся
стадом и замечал его присест, чтобы не ошибиться в счете.
Для приблизительного расчета числа стрепетов в одном собравшемся
для отлета стаде замечу, что это стадо паслось на степи в три ряда, которые
занимали в длину до 100 саж. Стерепеты шли очень близко друг от друга,
так что в каждой линии можно положить до 600 [стрепетов], по 6 на
сажень, а во всем стаде около 1 800, или можно положить хоть 1 500; но это
стадо было еще меньшее из трех, тогда замеченных. Чем более стадо, тем
труднее к нему подъехать на выстрел; а к стаду, уже сомкнувшемуся для
отлета, и совершенно невозможно. В это время стрепеты уже не ложатся
в полдень, а летают или пасутся. Мелкие стада собираются в большие
на лету.
Из гнездящихся слетают Limosa melanura, Numenius arquatus, Anas
rutila — все три в речные долины. По собранным нами сведениям, А. ги-
tila в августе и сентябре встречается на Дону выше устья Икорца; ниже
мы ее не видали и не слышно о ней.
Многочисленность видов налетных птиц в степях противоречит, пови-
димому, мнению, изложенному выше при обозрении речиых долин; именно,
что суточное течение и прочие виды перелетов зависят от местных различий
температуры и влажности, так что птицы укрываются от засухи и
производимых ею значительных колебаний температуры. В степи эти
колебания достигают своего maximum, и она именно — местность самая богатая
налетными птицами. Но эти противоположные, однако ж, одновременные
перелеты из речных долин в степь и обратно объясняются, если вникнуть
в отношения налетных птиц к изменениям поверхности степи,
произведенным человеком. Сравнивая в этом отношении три описанных степных
участка, мы видим, что человеческий труд вытесняет гнездящихся степных
птиц и привлекает налетных; именно в этом отношении на фауну действует
покос, распашка степи, вырытие прудов и скотоводство.
Относительно гнездящихся птиц мы уже изложили влияние обработки
степи (стр. 100—101). Припомним здесь только гнездящихся у прудов и
степных загонов Anas, Corvus и пр., которые далеко не заменяют
вытесняемых ни по числу видов, ни по числу особей. Вообще в исследуемой нами
местности фауна обработанных полей еще не образовалась, животные еще
не приучились к этим новым условиям. Заметим, что по Битюгу распашка
степей вытесняет дрофу, стрепета, жаворонка, перепела; куропатки редки
и держатся по подлескам. В Землянском уезде, где заселение древнее,
первые четыре вида — уже полевые птицы и они многочисленны;
куропатка тоже; все они гнездятся в хлебах; у нас же они только переходят
в хлеба после покоса степи. Но и в Бобровском и в Землянском уездах
гнездящиеся в степи и по степным болотам Limosa, Vanellus, Numenius,
LaruSy Sterna, Anas обработкой земли вытесняются безвозвратно.
Покос привлекает мелких Falco, кормящихся кузнечиками, да и почти
все налетные птицы прилетают за кормом, как мы уже видели. Но влияние
температуры сказывается при рассмотрении времени суточного течения
птиц из речных долин в степи утром, около 7—8 ч., и вечером, т. е. около
времени средней суточной температуры и вечернего падения росы; [оно]
видно и в том, что многие гнездящиеся в степи виды возвращаются в степь
(Vanellus) уже при первых осенних дождях. Засуха, как мы видели,
уменьшает количество или даже устраняет налетных Totanus, Larus,
Sterna, Podiceps. Куликов привлекают изменения в уровне прудов,
произведенные летними дождями, причем прибиваются к берегу мелкие
водяные животные: Daphnia, Cyclops, Argulus, мелкие пиявки и пр.
151*

Сравнение трех описанных степных участков показывает влияние
расстояния на свойство перелетов.
В степи между Битюгом и Икорцом, вся ширина которой 10 верст,
переселяющиеся птицы являются исключением; это немногие особи из видов,
педрставляющих суточное течение. Всех различным образом налетных
видов 32. Из них переселяются в степь только три: Garrulus pica к
хуторам и кашарам, Grus cinerea на просо, Podiceps auritusm. пруды.1
Налетающих в неправильные сроки при бродячей жизни по разным открытым
местностям шесть: Saxicola, Oenanthe, Sturnus vulgaris, Vanellus cristatus,
Totanus calidris, Larus ridibundus, Sterna nigra; к ним можно прибавить
еще двух: Haliaetos albicilla и Corvus frugilegus, кормящихся в степи и по
речным долинам без определенных периодических налетов куда-нибудь,
ночующих преимущественно в лесу у гнезда, хотя и не всегда. Затем
остается 21 вид, у которых замечено более или менее правильное суточное
течение из лесу или речной долины в степь и обратно; немногие особи
10 видов из этих 21 (вида) остаются жить в степи. Вылетают из нее
кормиться немногие: Circus cyaneus — один вид. Гнездящиеся и слетающие
по выводе детей совершенно вытеснены.
Из 11 налетных видов, замеченных нами в степях между Икорцом,
Хворостанью и Доном, нет ни одного, который представлял бы суточное
течение, без перехода в другие виды перелетов; да и вообще мы суточного
течения здесь не заметили. Слетающих видов 6.
В более внутренних частях Каменной степи суточное течение из лесов
и речных долин исчезает вовсе. Налетные птицы или переселяются в степь,
или ведут бродячую жизнь: из 16 видов слетающих 3. Если обратим
внимание на число слетающих после вывода детей пород в этих трех участках,
то увидим, что, чем влажнее степь весной, тем более птиц слетает с нее.
В июле на всех степях ровная засуха, но здесь важен ход периодических
изменений влажности. Сухая степь с тонким слоем чернозема высыхает
еще в мае, когда птица гнездится, а влажная — в конце июня, после
покоса и вылета птенцов.
Правильное суточное течение заменяется, смотря по расстоянию,
переселением после вывода птенцов у Falco rufipes, F. tinnunculus, Anas
bosckas, A. strepera, A. querquedula и бродячей жизнью у Circus rufus. Еще
многие птицы из гнездящихся в лесу и ночующих после вывода детей
у гнезда, но вылетающих кормиться, не возвращаются, если отлетели
далеко, а остаются там, куда залетели. Таковы Haliaetos albicilla, Corvus
comix, C. frugilegus; потом даже иногда гнездятся в этой новой местности,
как Aquila clanga на старых стогах Каменной степи,2 или Vultur fulvus и
V. cinereus в Губерлинских горах.
К явлениям бродячей жизни птиц после вывода детей относится по
всем вероятиям появление в средних частях Донского бассейна птиц
летних, не гнездящихся: Vultur fulvus, Falco lanarius, Ardea alba, A. gar-
zetta, Ciconia nigra, Ibis falcinellus, Phalacrocorax carbo, P. graculus,
судя по нашим наблюдениям и прочим сведениям, собранным нами о
времени и обстоятельствах их появления.
Vultur fulvus, по наблюдениям профессора Нордмана, бродит по степи
после вывода птенцов, которых выводит на скалах Крымского хребта.
У нас он был впервые замечен в изобилии в степи около с. Анны во время
падежа скота в июне 1848 г. В этом же году он появился и в Каменной
степи, где был замечен и в 1849 г.; оба эти года он держался у нас до
октября. Известно, что эта птица может переносить значительный холод, до
1 Последняя птица редко.
2 См. прим. 1 на стр. 106.— Ред.
152

18° г так что, появившись, по наблюдению Э. Эверсмана,2 подобным же
образом в Оренбургской губернии, она там потом гнездилась; мы видели
у Г. Карелина экземпляр, убитый около южной части Уральского хребта,
в степи, в декабре 1851 г., так что, вероятно, он там оседлый. У нас в
Каменной [степи] и до 1848 г. замечали желтых белошеих орлов с ожерелкой.
Falco lanarius появляется в степи; мы его наблюдали в 1845, 1846,
1847 гг., но не в 1848 г. и не в 1850 г.; его прилет в 1849 г. известен нам
по слухам. Он появляется в июле и в начале августа, бьет стрепета и даже
дрофу, бросаясь на них почти отвесно сверху. Июль и начало августа время
сильнейшей жары и засухи; кажется, что они-то и выгоняют эту птицу из
солонцеватых степей между нижним Доном и нижним Уралом, тем более,
что она, сколько мне известно, не прилетала к нам при особенно жаркой
температуре лета, как в 1848 г., или даже конца июля и начала августа;
так и в 1850 г.3
Остальные летние, не гнездящиеся, все замечены в Донской долине,
все в то же время, кроме Phalacrocorax graculus которого видали в июле,
все при верховых дождях, поднимающих уровень реки (между тем как
дожди, падающие на месте, не имеют такого влияния), и в годы с умеренно
жарким летом; на Битюг залетают, и то очень редко, Ciconia nigra и Р.
graculus; каждую из этих птиц мы встретили только раз в 7 лет (1844—
1850 гг.), именно в июле 1847 г.
Ardea alba и A. garzetta замечаются на Дону почти каждый год у с. Ко-
лыбелки, но не держатся там долго, и нам не удалось их видеть.
Ciconia nigra тоже не редка на Дону, между Воронежем и Павловском,
ежегодно замечается в конце иювя и в довольно большом количестве;
так, по наведенным нами справкам — в 1849 и 1850 гг. В 1847 г. их было
замечено пять на Битюге; одна была убита и принесена нам. Во времена
С. Г. Гмелина4 она гнездилась на Дону, на север от Павловска, теперь нет.
Phalacrocorax graculus был замечен нами на котловинном озере, в
древних наносах Битюга в июле 1847 г.;5 на Дону небольшие бакланы
замечаются ежегодно; один молодой был убит в конце июля 1851 г. около с. Ко-
лыбелки. Он теперь в коллекции Воронежского кадетского корпуса, где
мы его и определили.
Ph. carbo был замечен неоднократно на котловинных озерах при устье
Икорца; всякий раз держится там не долее 1—3 дней. Не известно, где
гнездятся налетающие особи; во времена С. Г. Гмелина гнездились на
Дону, у самого устья Икорца.6 Но теперь их раньше июля никто не видал.
Нам не удалось наблюдать его лично; самые точные и подробные указания
мы получали в 1848 г.; тогда он появлялся в конце августа, т. е. после
сильной жары. Нижнеикорецкие крестьяне его хорошо знают под именем
баклана. В 1847 г. он был замечен в июле и вторично в начале августа,
в 1849 г.— в конце июля, в 1850 г.— тоже.
Ibis falcinellus можно бы причислить к залетным птицам. Мы его
видели раз 20 августа 1850 г. у с. Колыбелки. Но, [судя] по его довольно
1 A. D e m i d о f f. Ibidem, t. 1, p. 78.
aE. Eversmann. Einige Beitrage zur Mammologie und Ornithologie des
Riissischen Reichs. — Bull. Soc. Nat. Moscou, 1848, t. 21, № 1, p. 186—227.
8 В 1852 г. при влажном и холодном лете был пойман Falco lanarius, цвет
которого подтверждает догадку о прилете с юго-востока, а не с северо-востока, не с Ураль -
ского хребта.
4 С. Г. Г м е л и н. Путешествие по России для исследования трех царств
естества. Пер. с нем., ч. 1. Путешествие из С.-Петербурга до Черкасска, главного города
Донских казаков в 1768 и 1769 годах. СПб., 1771, стр. 186.
5 Замечен издали; точность нашего определения экземпляра, хранящегося в
Воронеже, весьма сомнительна.
в С. Г. Г м е л и н. Там же, стр. 184.
153

частому появлению в Харьковской губернии1 поблизости мест, где он
гнездится, именно на нижнем Дону у устья Курмана,2 вероятно, он
появляется у нас нормально, а не случайно.
Судя по их географическому распространению во время вывода детей
и по времепи, когда они замечены у нас, вероятно, можно отнести к
летним перелетам появление на нижнем Битюге некоторых залетных птиц,
которые от летних не гнездящихся отличаются только тем, что встречаются
гораздо реже.
Vultur cinereus и Neophron percnopterus после вывода детей бродят по
степи в конце лета, осенью и зимой.3 У нас один V. cinereus был замечен
в июле 1843 г., другой в августе 1847 г., в степи № 1 [между Битюгом и
Икорцом]. Дпух N. percnopterus видели на опушке нагорного леса у
Битюга 27 августа 1849 г., на следующий день мы их уже не застали.
Circaetos hypoleucos мы наблюдали в августе 1848 г. в Сердобском уезде
Саратовской губернии, близ Хопра, где он гнездится и живет все лето.
Кроме гадов, он там весной (говорят) похищает новорожденных ягнят.
Около Битюга замечен в июле 1847 г. «большой белобрюхий темный
коршун в степи» и в сентябре 1840 г. «белобрюхий орел, мертвый, с ядовитой
змеей в когтях» тоже в степи. Змеей у нас зовется одна Viperus berus.
Известна нечувствительность ежа и Buteo vulgaris* к змеиному яду, именно
по опытам с V. berus, и здесь были бы интересны подробные исследования.
Наконец, Tetrao urogallus еще гнездится кой-где по верховьям Дона и
Воронежа; на Битюге был замечен раз в грядине на дубу в августе 1845 г.—
«черная птица с красными бровями, ростом с индюка».
По расстоянию между местом, где эти птицы гнездятся, и местом, куда
залетают, описанные перелеты отчасти уже подходят к правильному
весеннему и осеннему течениям. Ciconia nigra, Ardea alba, A. garzetta, Ibis
falcinellus принадлежат в местах, где гнездятся в южной России, к
подвижным породам и во время годового maximum подаются к северу (Falco
lanarius) и к северо-западу.
Vultur и Neophron5 — оседлые птицы в том смысле, что переносят
всякую температуру от —18 до 30° Р, тем не менее есть некоторая
правильность в их перелетах, представляющих переход от оседлой жизни к
подвижной.
Период бродячей жизни для различных птиц различен, смотря по
времени вылета птенцов и времени окончательного отлета. Это зависит от
внешних условий и от впечатлительности птиц, например в родах Sterna
и Larus. Sterna отлетают почти вскоре после вылета птенцов, и время их
бродячей жизни изменяется от 1 до 2 недель, а перелеты ничтожны. У
Larus ridibundus они продолжаются два месяца; у ласточек (Hirundo)
перелеты ограничиваются тем, что они собираются на сборные места. По
свойству своей пищи ласточка почти постоянно летает без отдыха, Sterna
тоже.
В следующей таблице представлено несколько данных насчет
продолжительности времени перелетов и его связи с выводом детей и отлетом
гнездящихся у нас подвижных птиц. Понятно, что точного времени этих
явлений назначить нельзя, поэтому мы ограничимся приблизительными
показаниями.
1 A. Czernay. Beitragezur Fauna der Charkowschen und der anliegenden Gou-
vernements. — Bull. Soc. Nat. Moscou, 1850, № 2.
* С. ГЛ Гмелин. Там же, стр. 220.
«A. Demidoff. Ibidem, t. I, p. 73, 89.
* Читал в русской фауне Симашко, в первых выпусках неконченной III части, о
птицах.
5 A. Demidoff. Ibidem, t. 1.
154

Таблица 17
[Основные сезонные явления жизни птиц]
[Виды птиц]
Sterna leucoptera
— nigra . .
Merops apiaster .
Columba turtur .
Numenius arquatus
Glareola melanop-
Falco rufipts . .
Milvus ater . . .
Hacmatopus cstra-
Coracias garrula
Totanus calidris .
Sterna kirundo
Scolopax major .
Otis tetrax ....
Limosa melanura
Grus cinerea . .
Circus rufus . .
Perdix coturnix .
Vanellus cristatus
Totanus stagnatilis
Falco tinnunculus
Ardea cinerea . .
Scolopax gallinago
Otis tarda . . .
Anser cine reus . .
Larus ridihundus
Circus cyaneus . .
Sturnus vulgaris
Anas querquedula
— crecca . . .
— sire per a . .
Fuligula ferina .
— cristata .
— leuco- *
phlhalma . . .
Corvus frugilegus
Aquila imperial is
Anas boschas . •
Fringilla coelebs .
Вылет птенцов
15—25 июля
1—15 »
ок. 5 авг.
ок. 15 июля
25 июня, 5 июля
?
ок. 20 июля
20 июня, 1 июля
?
15—25 июня
25 июня, 10 июля
?
?
В половине июля
25 июня, 15 июля
5—15 авг.
20 июня, 5 июля
1—10 июля
20 июня, 5 июля
25 июня, 10 июля
25 июля, 1 авг.
1—10 июля
ок. 15 июля
?
15 июля, 20 авг.
25 июня, 10 авг.
5—15 июля
1—30 июня
5—15 июля и
до 15 авг.
15 июля, 20 авг.
25 июля, 1 сент.
20 июля, 20 авг.
1—30 июня
18 июля, 1 авг.
1 июля, 1 авг.
?
Отле
1—7 авг.
15-23 »
25 авг., 5 сент.
18 авг., 3 сент.
25—27 авг.
30 авг., 5 сент.
4—7 сент.
25 авг., 5 сент.
ок. 15 сент.
1—10 сент.
нач. сентября
ок. 10 сент.
15—20 сент.
10—15 сент.
5—10 сент.
20 сент., 2 окт.
25 сент., 5 окт.
20 сент., 5 окт.
1—5 окт.
10—15 окт.
12—15 окт.
1—20 окт.
20—25 окт.
12 окт., 1 нояб.
1—15 окт.
12—17 окт.
20—25 окт.
ок. 15 окт.
15—20 окт. \
ок. 10 окт. 1
20—30 окт. J
ок- 20 окт. "J
20—25 окт. 1
25 окт., j
1 нояб. /
25 окт., 5 нояб.
1—10 нояб.
5—15 »
5—15 »
Начало летних
перелетов
15—20 июля
15—20 авг.
25 июля, 1 авг.
1—10 июля
1—5 авг.
ок. 15 июня
ок. 20 июля
25 июля, 5 авг.
ок. 25 июля
15—20 июля
15—20 июля
20 июля, 5 авг.
15—25 июля
1—10 июля
15—20 авг.
10—15 июля
5—15 авг.
15—20 июля
15—20 июля
25—30 июля
15—20 июля
20 июля, 5 авг.
20 июля, 5 авг.
1—20 авг.
10 июля, 15 авг.
15—20 июля
В половине июня
В июле,
исподволь, с
половины месяца
С половины
августа
С половины июня
25 июля, 5 авг.
Конец июля
В начале сент.
►должителъ-
гь периода
елетов, дни 1
So о
15-20
25-35
10-15
30—35'
45-60
30-35
75-80
30-45
40-50
35-45
40-50
50—55
40-60
45-60
55-70
30—45
70-85
40—60
70-80
80—90
75—80
65-90
75—95
70—100
40-65
60—100
90—100
115-120
70-90
60-80
75-100
65-70
65-75
70-85
120—140
90—105
90—115
60—70
155

Из этой таблицы видно, что начало перелетов не всегда совпадает с
вылетом птенцов, в большей части случаев оно позднее; большинство птиц
еще несколько времени держится семьями, около гнезда, пока птенцы не
отлетят от старых или семьи не соединятся в стада. Исключение
представляют Falco rufipes и F. tinnunculus) тоже F. subbuteo, у которого вылет
птенцов, начало перелетов и отлет одновременны с jF. rufipes. Эти птицы
начинают свои перелеты до вылета птенцов, что обусловливается легким
для них добыванием пищи во время покоса. Но до вылета птенцов эти
перелеты ограничиваются суточным течением, не переходя в другие,
указанные выше виды.
У всех птиц, приведенных в табл. 17, перелеты кончаются осенним
отлетом. Это зависит от того, что они выводят птенцов только раз в год. Но
у гнездящейся дважды Columba palumbus мы заметили иной ход летних
периодических явлений. Первые птенцы летают в конце июня, и во второй
половине этого месяца замечается суточное течение витютней на гречишные
всходы, семьями, потом и в другие поля, при жатве. В половине августа
[происходит] вторая кладка яиц; потому в конце сентября бродячая жизнь
уже внутри леса, что продолжается около недели, [затем следует] отлет.
Летние перелеты замечаются, как мы видели, почти одинаково у
оседлых и у подвижных птиц; у последних они переходят в отлет, у первых нет,
но тогда, как ниже увидим, есть осенние переселения, соответствующие
отлету подвижных. Вообще между оседлыми и подвижными птицами нет
различия в сущности перелетов1 ни в причинах, их обусловливающих,
а только в расстоянии летнего и зимнего местопребывания, но эти
различия и основанные на них разряды имеют первостепенную важность в
зоологической географии.
Заметим в родах Larus, Sterna, Totanus различие между перелетами
старых и молодых. На степных прудах появляются нормально только
молодые птицы этих родов, летающие вообще по всем открытым водам.
Перелеты взрослых, напротив, [происходят] в определенном направлении:
к центральной речной долине, у нас к Дону. В главе об отлете мы подробно
представим его связь с летними перелетами.
Звери тоже представляют явления бродячей жизни, но в далеко
меньшей степени, У незасыпающих замечаем перед зимой общее движение из
одной местности в другую, различную по физическим свойствам и
растительности; движение почти на таких же пространствах и в том же
направлении, как у оседлых птиц; мы его опишем далее. Здесь представим факты,
замеченные нами относительно летних перекочевок зверей — волка,
лисицы, русака и белки.
Волк {Canis lupus L.) из всех наших зверей наименее оседлый. Он
щенится, как мы видели (стр. 92,116), на склонах лесных логов. Уже с конца
апреля волчьи выводки бродят по лесным опушкам, и тогда у них
замечается суточное течение — вечером из леса, утром обратно в лес. Заметим
мимоходом, что волк не есть собственно ночное животное, он лучше видит
днем, а ночью руководствуется чутьем. Иные выводки все лето проводят
в нагорных лесах, другие переселяются в июне, когда озими уже
достаточно высоки, чтобы им там укрываться, и, с другой стороны, полая вода
уже окончательно сбежала в речных долинах. И в степь и в луга
привлекает его добыча; степные волки бродят около стад и табунов, не упуская
впрочем и мелких степных зверков; живущие по грядинам кормятся
водяной птицей, домашними гусями, которых у нас летом крестьяне пускают
в поемные луга, скотом, пасущимся там после покоса.
1 В обширном смысле, включая весеннее и осеннее течение.
156

В конце сентября волки и лисицы собираются в большом количестве
у степных хуторов, где бьют скот на сало,1 местами, например в
Каменной степи, верстах в 40 от ближайшего леса. Всего постояннее держатся
в лесах прибылые волки, т. е. прошлогодние; постоянно бродячую жизнь
ведут самцы, у которых временной оседлости не замечено, так как они не
заботятся о волчатах и, кроме времени случки, держатся врозь от самок, и,
чем старше волк, тем по обширнейшему пространству он бродит, тем более
удаляется от леса.
То же различие в оседлости обоих полов замечается и у лисиц (С. vul-
pes).2 Лисьи выводки встречаются и в лесу и в степи, но не замечено, чтобы
из лесу они перебирались в степи. Степные лисицы выводят детей в
сурчинах (покинутых норах Arctomys baibak), из которых выходят сперва
только кормиться. Но уже в конце мая молодые часто выходят из норы;
в июне и июле возвращаются туда не ежедневно, а часто укрываются в
хлебах; в августе выводки разбегаются, и все лисицы ведут одинокую,
бродячую жизнь, но по однородным местностям, лесные по лесу, степные по степи.
Из зайцев все три породы представляют уже с мая довольно
правильное суточное течение; зорями они выходят на опушки и поляны, особенно
вечером; заяц не есть животное собственно ночное, он хорошо видит днем,
может быть лучше, нежели ночью. Вероятно, это суточное течение
обусловливается суточным ходом температуры и временем падения росы; осенью
в конце сентября оно гораздо менее приметно, и в октябре мы видали
зайцев, выбегающих на опушку в полдень. Lepus variabilis и L. hybridus не
выходят из лесу и представляют только это суточное течение. Но русак
(L. timidus)3 встречается и в степи, где после августа ведет бродячую жизнь.
Уже с июня, т. е. когда молодые первого помета достигли половины своего
роста, их находят в хлебах, но, сколько нам известно, русаки в степи не
щенятся.
Наконец, белка Sciurus varius Pall, переходит в Хреновском лесу во
время созревания желудей, в августе, с сосен на дубы, растущие уже
в Витюцкой долине.
При перевозке хлеба перевозятся со снопами Mus agrarius, M. minu-
tus, Hypudaeus arvalis. Эти зверки поселяются и размножаются в
скирдах, на гумнах. В настоящее время М. agrarius в гумнах гораздо
многочисленнее, нежели в поле. Сверх перевозимых, есть, вероятно, и
переселяющиеся, но по трудности наблюдений нравы этих хлебных мышей нами
недостаточно еще исследованы. В Воронежской губернии, где главное
затруднение для хозяина есть выгодный сбыт своего хлеба, мало жалуются
на опустошения мышами, и хозяйственная важность этого вопроса
довольно незначительная.4
Заметим, что вообще степные грызуны между Доном и Волгой на север
от Царицына [ныне Сталинграда] малочисленны в сравнении с
новороссийскими и заволжскими степями. Не зависит ли это от непостоянства
климата, от смены летних засух проливными дождями, значительных
годовых изменений в количестве летних дождей? В Харьковской губернии,
в Новороссии, за Волгой климат ровнее нашего и степных грызунов больше.
1 Это было, когда остатки мяса выкидывались в большом количестве, теперь нет.
2 Утверждение Н. А. Северцова о том, что самцы волков и лисиц держатся
летом независимо от выводков и ведут бродячую жизнь, — ошибочно. У лисиц
семья р спадается только осенью, а у волков — в середине зимы, при начале гона.
При этом волк остается со своей волчицей и принимает участие в уходе за новым
выводком.— Ред.
8 L. europaeus Pall.
* По мнению местных жителей. В обыкновенные годы вред от мышей
неприметен, но при неурожае опустошения, произведенные ими в скирдах в течение
многих предшествовавших лет, весьма чувствительны.
157

Гады {Reptilia. ex. parte, auct., Reptilia В 1 a i n v.), в параллель
летним перелетам птиц, представляют, сверх упомянутой летней спячки
Vipera berus (стр. 132), еще переселения Tropidonotus natrix — ужа; он
держится преимущественно в воде, в прудах, степных и лесных, и в озерах
речных долин от июня до половины августа; но в апреле и в мае, в конце
августа и начале сентября уж — животное сухопутное. Летом его всего
чаще можно видеть в воде во время суточного maximum.
Более общи подобные явления у земноводных (Batrachia, auct.,
Amphibia В 1 a i n v.), которые все, как известно, мечут икру в воде, где
взрослые остаются более или менее долго. Тут два явления: выход на сушу
взрослых и выход молодых по окончании своих превращений. Время того
и другого обусловливается климатом.
Rana esculenta во все лето от воды не удаляется. Утром и вечером она
выходит на берег и сидит на солнце, около полудня — в воде. Осенью,
с половины августа, ее можно встретить на берегу и в полдень. R. tempo-
raria летом держится в сырых болотных лугах; переходит в июне на
грязное дно пересыхающих озер и затопленных ольхов; в сырое лето ее можно
постоянно встретить в нагорных лесах, но в обыкновенное только после
сильного дождя; взрослые выходят из воды вскоре после совокупления,
в начале мая.
Bombinator igneus — мы находили его в прудах степных и лесных, тоже
в колодезях Битюцкой долины, где уровень воды не более как 2—3 ф.
ниже краев. Этот вид все лето проводит в воде, и мы никогда не видали его
на берегу ранее начала сентября. Мы даже не замечали, чтобы он днем
выплывал ранее последних чисел августа. Если припомнить различную нагре-
ваемость воздуха и воды, высшая температура которой не превышает
у нас 20° Р при глубине свыше 2 ф., и если заметим притом, что у берега
вода нагревается сильней, до 25° Р, потому что нагревается и дно, то
увидим, что и эти факты зависят от хода температуры при различной
впечатлительности животных.
Pelobates campestris — мы видели очень редко и уже в июне в степи,
где он и зимует, под землей (см. стр. 72).
Bufo variabilis — ночное животное, из воды выходит уже в начале мая,
вскоре после совокупления. Живет и зимует в норах, где постоянно и
держится днем. Переселений, вроде замеченных у R. temporaria, не имеет;
встречается в степи.
Молодые Batrachia по окончании превращения выходят из воды почти
одновременно, в конце июня и до половины июля. Всех раньше В.
variabilis. Но различные особи каждого вида выходят не вдруг, а постепенно,
в продолжение 2—3 недель. R. esculenta и R. temporaria выходят еще с
хвостами, В, variabilis уже без хвоста. По отпадении хвоста, т. е. в последней
половине июля, молодые R. esculenta возвращаются в воду.

ГЛАВА VI
ОСЕННИЕ ПЕРЕДВИЖЕНИЯ И ЗИМНЯЯ ЖИЗНЬ
НАЗЕМНЫХ ПОЗВОНОЧНЫХ
Отлет и осенний пролет подвижных птиц. Соответствующие явления
у оседлых птиц, у зверей и гадов
В предыдущих главах мы изложили факты, которые, вероятно,
показались читателю крайне мелочными и ничтожными, но они имеют прямое
приложение к факту поразительному—к периодическому течению птиц. Мы
уже не раз указывали эту связь (стр. 132,140,155,156) и теперь,
ознакомившись с явлениями мелких перелетов непосредственно после вывода
птенцов у птиц, мы можем проследить различные видоизменения их,
составляющие переход к окончательному отлету птиц из своей летней области и
соответствующие явления у зверей и гадов. Тогда факты нам укажут, что
весенние и осенние перелеты птиц не суть явления исключительные,
зависящие от особого инстинкта (Wanderungstrieb Фабера), а явления,
входящие в общий закон зависимости животной жизни от внешних условий
климата, местности и пищи; и между тем как весенний прилет
обусловливается метеорологическими явлениями, происходящими в
тысячеверстных расстояниях от места наблюдения, при отлете, напротив, эта связь
наглядна.
К сожалению, мы не можем представить метеорологического журнала
параллельно зоологическому, где была бы отмечена последовательность
осенних периодических явлений, не можем определительно сказать,
например, при какой температуре улетает та или другая птица.1 Впрочем
влияние климатических условий здесь так очевидно, что его можно уже
ясно усмотреть, сличая наши зоологические наблюдения с
метеорологическими, произведенными в Валуйках и в Саратове, которыми мы уже
неоднократно пользовались (главы IV и V).
Вообще осень, т. е. переход от лета к зиме, у нас продолжительнее
весны или обратного перехода, но ход температуры почти одинаковый,
почти, потому что смена теплых и холодных, сухих и дождливых, ясных
и пасмурных дней осенью несколько менее резка. Но постепенного
понижения температуры и осенью нет: это ряд увеличивающихся понижений
и уменьшающихся возвышений температуры, причем и в тех и в других
преобладают аномалии. Годовые различия метеорологических элементов
весьма значительны. Можно, однако же, различить в осени два периода —
1 Подобные наблюдения были произведены нами в 1852 г. Но этот год в
метеорологическом отношении так уклоняется от общего характера воронежского климата,
что мы не решились внести сделанные нами в 1852 г. наблюдения в соответствующие
главы предлагаемого труда и предполагаем описать их отдельно.

опадения листьев и заморозков — и за границу между обоими принять
время первого осеннего снега, изменяющееся от конца сентября до
половины октября и даже до начала ноября.
Период осеннего отлета птиц оканчивается замерзанием рек, которое
часто бывает задолго до установления зимнего пути. Так, в 1847 г. Битюг
стал уже с 3 ноября, а до половины янпаря, до 12-го, снег был не глубже
полу вершка. Заметим здесь, что, между тем как в Бобровском уезде снег,
хотя ничтожный, а покрывал землю в ноябре и декабре, в Валуйском,
по наблюдению Девьера,1 первый снег, выпавший 8 декабря, лежал только
3 дня, а потом выпал 26 января. 1 (12) ноября 1847 г., под Бобровом (с.
Петровское) было до 4°, не более; около Валуек (с. Николаевка) 11°, и 1ноября
у нас шел снег, там нет, но ноябрьский наибольший холод был в один
день — 6 (18) [ноября там было] — 11°.7, у нас —13°.
Вообще ход температуры одинаков в обоих местах, но абсолютные
величины различны, и всего менее летом. В пижеследующих
метеорологических таблицах,2 самый характерный для описываемого климата элемент,
это последовательность различных изменений температуры и влажности
воздуха, вообще погоды. Абсолютные цифры не важны, потому что слишком
подвержены местным и ежегодным различиям, что и должно быть на
пограничной полосе между полуконтинентальным и чисто континентальным
климатом, где преимущественно встречаются ветры, дующие с
Атлантического океана, с ветрами Сибирского материка. По исследованиям Дове3
Таблица 18
Средняя температура в часы наблюдений (в Валуйках)
Месяцы
1846-1847 гг.
ев
Oi
Н
**
*
00
А
W
О
о
и
ев
А
О
ег
«5
Д
V
00
1847-1848
ев
О,
ъ*
р*
F
00
И
о
н
гг.
ев
Си
со
г
о
А
Г
00
1848-184
ев
Р.
Е-
*»
tr
00
tc
о
с
4 ГГ. 1
«
а
«
V
о
я
V
00
1849-1850 гг.
ев
си
н
Сентябрь
Октябрь .
Ноябрь .
Декабрь .
Январь .
Февраль .
Март. . .
Апрель .
. 12.9
. 6.1
. —2.4
. —1.5
. -8.7
. -3.4
. -4.5
. 7.0
17.8
8.8
-0.2
-1.1
-6.4
-1.6
—1.4
9.5
9.1
5.41
—2.4
-1.9
-9.з|
-4.1
-5.81
5.8
16.4
6.4
-1.0
—8.2
—16.0
-8.9
2.Т
12.21
17.5
8.8
2.9
-6.3
—11.б|
—1.1
3.91
14.8
14.0
5.9
-0.5
—7.9
-13.7
-3.2
0.3
11.1
10.9
5.3
-0.2
-7.3
-11.0
-4.9
-3.4
1.1
15.7
8.21
1.9
—6.0
—8.0
-2.з|
—1.1
4.01
11.1
5.1
0.5
—7.9|
-9.з|
-4.2
-3.51
1.0
8.8
2.7
1.6]
- 7.з|
—13.1
- 7.81
- 3.8
2.0
12.2|
9.8
4.0]
—5.8
-11.2
—4.6
-1.9
4.5
10.2
9.8
2.1
-6.5
-12.5
-7.3
—4.5
2.3
1 К. Веселовский. Термометрические наблюдения графа Девьера в
Валуйском уезде Воронежской губернии. Журн. — Мин. гос. имуществ, 1850, ч. 35, № 4,
отд. VI.
2 Средние месячные температуры в этих таблицах выведены из температур
соответствующих часов и исправлены по Казани, т. е. по разностям межд)' средними из
соответствующих часов и средними из ежечасных наблюдений, вычисленным Маг-
зигом на основании казанских наблюдений. В таблицах, помещенных в главах IV
и V, средние температуры выведены и исправлены таким же образом.
* Результаты этих исследований изложены, между прочим, в метеорологии Кемтпа
и в рассуждении М. Ф. Спасского о климате Москвы, к которому мы и отсылаем
читателя (М. Ф. Спасский. О климате Москвы. Критическое исследование. М., 1847).
160

об общих законах воздушных течений, понятно, отчего эти аномалии
климата всего сильнее весной и осенью и сильнее зимой, нежели летом.
Таблица 19
Минимальные и максимальные температуры в часы наблюдений
(в Валуйках) *
Месяцы
Сентябрь .
Октябрь . .
Ноябрь . .
Декабрь . .
Январь . .
Февраль . .
Март . . .
Апрель . .
1846-1847 гг.
max
26.0
(2, 5)
20.7
(4)
7.0
(20)
7.0
(14, 15)
2.2
(30, 31)
3.0
(1, 8, 9)
6.0
(31)
19.0
(30)
miii
6.0
(30)
-6.0
(31)
—10.0
(17)
—11.0
(31)
—17.4
(17)
—12,0
(3, 4, 22)
-17,0
(13)
-2.0
(8)
1847-1848 гг.
max
22.7
(9)
18.0
(24)
11.7
(12)
4.0
(б)
-1.0
(31)
5.0
(16)
11.0
(10)
23.7
(24)
mm
9.0
(24)
—2.7
(16)
—11.7
(23)
-19.2
(17)
-26.0
(2)
-20.5
(10)
-8.0
(28)
-1.0
(1)
1848-1
max
26.2
(1)
16.2
(20)
12.0
(4)
7.0
(4)
2.0
(27)
4.0
(27)
4.0
(8)
16.1
(28)
849 гг.
min
7.0
(5,7,26,30)
-1.0
(16)
-9.0
(18)
—26.0
(20)
-24.8
(11)
—14.0
(9)
-10.0
(26)
—13.0
(5)
1849-1
max
17.2
(13,15,16)
16.0
(6, 8)
10.0
(5)
2.2
(29)
—
—
—
850 гг,
min
2.5
(29, 30)
-5.0
(18)
-8.3
(13)
-15.3
(25)
—
—
—
* [Нижний ряд цифр за каждый месяц означает числа месяца с max и min].
Maxima по часу наблюдения (полдень) близки к настоящим, minima
(8 ч. утра, 8 ч. вечера) скорее показывают низшие из средних суточных
температур.
Замечательны в этой таблице числа месяца, в которые наблюдались
крайние температуры, например в сентябре, октябре и ноябре 1846 г.,
Таблица 20
Средние месячные температуры (в Валуйках) *
Месяцы
Сентябрь . . . .
Октябрь .
Ноябрь .
Декабрь .
Январь .
Февраль .
Март . .
Апрель .
.
1846-1847 гг.
11.7
6.3
-2.1
-1.5
-8.6
-3.3
-4.5
6.7
1847-1848 гг.
15.9
6.6
- 0.4
- 7.9
-14.5
- 3.1
2.1
11.9
1848-1849 гг.
11.7
5.7
0.5
-6.9
-9.4
-4.1
-2.9
1.3
1849-1850 гг.
10.2
4.7
2.1
- 6.7
-12.5
- 7.1
- 3.5
2.5
Общая
средняя
12.4
5.8
0.03
- 5.7
-11.2
- 4.4
- 2.2
5.6
* Исправлены по Казани.
11 Н. А. Северцов 161

в феврале, марте, апреле и ноябре 1847 г., в феврале и марте 1848 г.,
в марте, апреле и декабре 1849 г. При сличении крайних температур и
чисел месяца, когда они были, читателя поразят быстрые, резкие и
неправильные переходы от тепла к холоду и обратно.
Таблица 21
Состояние погоды [в Валуйках] *
Месяцы
Сентябрь .
Октябрь . .
Ноябрь . .
Декабрь . .
Январь . .
Февраль .
Март . . .
Апрель . .
1 1846-1847 гг.
ясн.
46
27
23
6
30
11
44
28
обл
23
20
8
18
7
17
17
30
пасм.
21
46
59
69
56
56
32
32
1847-1848 гг.
ясн.
19
34
39
27
65
И
51
47
обл.
41
21
7
7
5
5
10
22
пасм.
30
38
44
59
23
71
32
21
1848-1849 гг.
•нов
33
36
16
20
20
5
14
28
обл.
17
16
17
18
21
17
16
18
пасм.
40
41
57
55
52
62
63
44
1849-1850 гг.
ясн.
16
55
16
22
41
19
16
18
обл.
45
22
16
16
13
13
21
21
пасм.
29
16
58
55
39
52
56
45
* Производилось три наблюдения в день.
Таблица 22
Число дней снежных и дождливых [в Валуйках]
Месяцы
Сентябрь . . . .
Октябрь .
Ноябрь .
Декабрь .
Январь .
Февраль
Март . .
Апрель .
1846-1847 гг.
6
3
7
16
3
11
6
6
1847-1848 гг.
5
5
6
4"
1
10
3
5
1848-1849 гг.
10
6
8
11
8
9
9
5
1849-1850 гг
7
2
8
6
6
8
6
3
Среднее
7.8
5.2
9.2
10.4
4.5
9.5
6.0
4.7
Почти те же результаты и даже довольно близкие цифры относительно
хода погоды дают наблюдения в Саратове. От Москвы до южного конца
Воронежской губернии, до Валуек, и от Орла до Саратова климат довольно
однообразен, особенно в средних температурах и даже в абсолютной
величине крайних. Но годовые и месячные уклонения от средних и резкая
смена теплых ж холодных дней к юго-востоку усиливаются, а
неправильные суточные изменения погоды уменьшаются: в степях между Доном
и Волгой летом только гроза иногда производит вдруг понижение
температуры градусов на 15. Вот саратовские наблюдения по 100-градусному
термометру (табл. 23).
В табл. 24 представлены крайние температуры, замеченные в эти два
года: за 1842 г.— в часы наблюдений, за 1843 г.— наименьшие
температуры по термометрографу.
162

Таблица 23
Температура воздуха в 1842 и 1843 гг. в Саратове
Месяцы
Январь .
Февраль .
Март . .
Апрель .
Сентябрь
Октябрь .
Ноябрь .
Декабрь .
1842 г.
—11.7
-6.2
-1.9
5.5
12.5
5.4
0.9
-5.4
л
М
(О
«
Ч
О
в
-9.3
-3.2
1.3
7.9
16.4
8.2
2.2
-3.5
i
о
р
о
р.а
СО «
-9.5
-3.5
0.8
8.6
7.5
9.8
2.6
-3.9
се
ft
0)
о
ю
О»
-11.2
-6.3
-2.7
3.6
1.13
6.0
1.2
-4.8
к
ев
5
о
о
ft
о
— 11.1
-5.8
—1.7
4.9
12.6
6.2
1.4
—4.9
1843 г.
ей
ft
Еч
>*
СП
-8.6
-2.6
-1.0
5.9
14.2
6.9
-1.0
-6.0
и
S
«
о
Н
-6.2
0.2
0.7
8.6
18.2
11.2
0.3
-4.2
i
о
И
^ ^»
со Ч
-6.8
-0.2
1.1
9.8
19.6
13.2
0.9
-4.2
ей
ft
О
R
-8.6
—2.2
-2.9
4.3
14.1
8.3
—1.2
—5.3
к
а
К
tr1
«
о
со
ft
о
-8.2
—2.0
-1.4
5.4
14.8
8.1
-0.8
-5.5
S
§
3
S
о
-11.3
-5.1
-5.4
1.4
10.4
3.8
-3.9
-8.6
Таблица 24
[Максимальные и минимальные температуры в часы наблюдений
в Саратове] *
Месяцы
Январь . .
Февраль .
Март . . .
Апрель . .
Сентябрь .
Октябрь . .
Ноябрь . .
Декабрь . .
1842 г.
max
0.5
6-го в 3 ч.
4.4
12-го в полдень
6.2
19-го в полдень
15.3
15-го в 3 ч.
26.7
4-го в 3 ч.
14.4
24-го в 3 ч.
8.8
2-го в 3 ч.
4.0
2-го в полдень
min
—25.5
26-го
в 9 ч. у.
-15.6
12-го
в 9 ч. у.
-14.0
1-го
в 9 ч. у.
-3.7
19-го
в 9 ч. в.
0.5
30-го
в 9 ч. у.
1.0
26-го
в 9 ч. у.
-6.7
7-го
в 10 ч. у.
-27.0
20-го
в 9 ч. у.

амплитуда
26.0
20.0
20.2
19.0
26.2
13.4
15.5
31.0
1843 г.
max
4.4
31-го в
полдень
5.2
21-го в 3 ч.
7.6
4-го в
полдень
22
12-го в 3 ч.
26.3
6-го в
полдень
20.3
18-го
в 3 ч. у.
9.1
2-го в 3 ч.
4.3
11-го в
полдень
min
—25.5
—11.9
22-го
—14.0
26-го
-5.8
6-го
3.5
11-го
-2.6
26-го
—14.6
21-го
-15.6
23-го

амплитуда
29.9
17.1
21.6
27.8
22.8
22.9
24.4
19.9
* Числа все по новому стилю.
163

В ноябре 1842 г. наименьшая температура, по бывшему у нас
метеорологическому дневнику Глебова,1 собственно —8°, была в полдень 20-го
числа; но за тот же день температура вЗч. пополудни отмечена равной 0°
без перемены ветра и погоды, так что здесь, вероятно, есть описка.
Вот, наконец, некоторые цифры, выражающие состояние погоды в
Саратове.
Таблица 25
[Состояние погоды в Саратове]
Месяцы
о
И
о
tc
п
О
о
о
Ч
2
1842 г
«
о
о
S
о
а
а
Л
и
й
О
ft
и
<о
К
о
d
£
t»
н
о
Я
о
К
«
ю
о
о
Ч
2
1843 г
«
о
о
S
о
ев
В
>4
И
£
о
И
р.
0) 1
Щ
о
Январь
Февраль
Март . .
Апрель
Сентябрь
Октябрь
Ноябрь .
Декабрь
48
53
30
25
58
38
16
14
9
9
8
11
29
7
5
3
8
9
17
24
22
19
13
13
4
53
53
46
13
41
63
76
—
1
8
6
14
5
5
14
12
15
5
5
1
10
18
—
—
1
1
4
8
8
26
7
39
35
32
59
21
19
7
9
13
10
9
9
4
3
6
4
12
36
22
18
13
6
65
85
36
30
48
31
57
71
—
3
8
9
5
2
1
20
4 |
18
1
1
1
7
22
Обращаем внимание читателя особенно на числа месяца,
соответствующие ежемесячным наибольшим и наименьшим температурам.
Неправильность их смены одинаково очевидна и в обоих крайних местностях
описываемого пространства — в Валуйках и в Саратове. Она характеризует
климат. Относительно средних месячных температур заметим годовые
колебания. Вот элементы, которые нам кажутся особенно важными по
своему влиянию на жизнь животных.
По малочисленности зверей и гадов это влияние особенно видно в отлете
летующих птиц. Различные виды не скрываются постепенно, один за
другим, напротив, мы заметили осенью три главных момента отлета: увядание
листа на деревьях в конце августа или в начале сентября, первый
октябрьский снег (иногда в конце сентября), замерзание озер в ноябре. Все эти
три момента отличаются быстрым понижением температуры, особенно
наименьших суточных; в промежутки она, напротив, довольно ровная.
Первый [момент] — время отлета ласточек, пчелоедок (Merops),
сизоворонок (Coracias), многих Sylvia, Muscicapa; пролета не гнездящихся
Sylvia, Anthus; осеннего пролета дроздов, юрков, Falco aesalon, Buteo
vulgaris и вальдшнепа. В половине сентября засыпают сурки, змеи и
ящерицы.
Второй [момент] характеризуется отлетом гнездящихся у нас Scolo-
pacidae и Rallidae, куликов и водяных курочек, болотного луня, некоторых
уток, Anser cinereus и жаворонка, осенним прилетом Turdus pilaris
(немногие впрочем гнездятся), Parus cyanus, Anser segetum и казарок (tor-
quatus), отлетом пролетных Buteo vulgaris, юрков (Fringilla montifrin-
gilla), засыпанием лягушек.
1 Все наши метеорологические данные относительно Саратова взяты из этого
источника. Глебов наблюдал при Саратовской гимназии инструментами, выверенными
в Казани проф. Кнорром; сообщением его наблюдений мы глубоко обязаны академику
А. Я. Купферу.
164

Время замерзания озер есть время отлета казарок, поздних уток,
грачей и орлов.
Насчет влияния дождя и снега на отлет птиц и соответствующие ему
явления у зверей и гадов мы имеем мало данных и здесь ничего определи-
тельно сказать не можем. Поэтому ограничимся указанием наблюдений
относительно изменений, производимых в перелетах птиц усиливающейся
осенью влажностью почвы от более медленного испарения ниспадающей
из атмосферы воды в виде дождя или снега. За неимением
психрометрических наблюдений, уже эта медленность испарения показывает
увеличивающуюся влажность воздуха. Этот климатический элемент, влияние
которого на летние перелеты мы уже видели, не менее важен и для
осеннего отлета, к связи которого с упомянутыми перелетами мы и переходим.
Продолжительность периода перелетов и вредоя отлета наблюдаемых
нами птиц уже представлены в особой таблице (17), но не указано
время отлета птиц, у которых летних перелетов не замечено, и не описаны
явления, переходные от незначительных летних перелетов к осеннему
течению птиц. Мы начнем с отлета птиц, у которых перелетов не замечено. Их
немного. Из почти 80 гнездящихся у нас видов, отлет которых мы
наблюдали, не более 15 улетают без предварительных перелетов, а может быть
и менее, при трудности наблюдать перелеты по однородным местностям,
где их можно заметить только по изменениям в числе особей какого-
нибудь вида на известном месте. Заметим еще, что у многих птиц этого
разряда, а именно из Insectivorae, весеннее и осеннее течение по материку
представляет ряд незначительных перелетов в определенном направлении;
так, в роде Sylvia.
ОТЛЕТ ПТИЦ БЕЗ ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫХ ПЕРЕЛЕТОВ
Так отлетают следующие виды.
а) Из летающих почти постоянно — Sterna minuta, ласточки и стриж
(Cypselus apus).
1. По редкости стрижа в Воронежской губернии мы не наблюдали там
его отлета. Вероятно, [он отлетает] в конце или даже в половине августа.
В Москве он живет до самого отлета у гнезд.
2. 3. 4. Из ласточек—Hirundo domestica Pall, и Н, lagopoda Pall,
гнездятся в огромном количестве по деревням, хуторам, водяным
мельницам и пр. Обе стадятся два раза в лето: в конце июня и в конце августа,
т. е. после вылета из гнезд птенцов, которых они выводят два раза.
Июньские стада рассыпаются для вторичной кладки яиц; молодые тоже
рассеиваются; но стада эти постоянно держатся у деревни или хутора, где их
гнезда, и молодые не удаляются. Сборные места для отлета тоже у гнезд;
тянут с северо-востока на юго-запад, пересекая речные долины, а не
следуя им.
Мы видели (стр. 109), что до 1847 г. воронки (Н. lagopoda) были у нас
редки; их гнезд мы даже не видели. При отлете эти немногие воронки
присоединялись к стадам касаток. С осени 1848 г. они многочисленны и
улетают отдельно в последних числах августа — между 26 августа (6 сентября)
и 1 (12) сентября; так [было] в 1849 г.— 29 августа (9 сентября). Теперь
к ним присоединяются Н. riparia уже в июле, после вывода детей и при
отлете — 7 (29) июля 1850 г. (см. стр. 125) и 29 августа (9 сентября) 1849 г.,
что мы замечали на Битюге. На Дону, где более обрывистых берегов и
меловых утесов, на которых залегают толстые пласты глины,1 Н. riparia
1 Известно, что Я. riparia гнездится в норках, по обрывам.
165

многочисленнее, улетает отдельно от Н. lagopoda и несколькими днями
позднее, до 5 сентября. Между 5 (17) и 10 (20) сентября тянут касатки
(Н. domestica), так [было] в 1850 г.— 9 (21) сентября. Но еще 10 (22)
октября 1847 г. мы видели молодых, запоздалых касаток, [в этом году была]
необыкновенно теплая осень (до 15 (27) октября не было даже утренников).
5. Sterna rninuta гнездятся1 в немногих округах Донской долины,
например около с. Колыбелки, где пространство, над которым они летают
вдоль реки, не более 2 верст, а выше и ниже они не встречаются (см. стр.
77) даже и после времени вывода детей. В местах, где они водятся летом,
они держатся до самого отлета, т. е. до половины августа; скрываются
вдруг; так, 12 августа 1850 г. мы их видели под с. Колыбелкой в большом
количестве, а 17-го ни одной. Не заменяются ли летние перелеты тем, что
все эти птицы постоянно летают, кроме времени, когда сидят на яйцах?
Заметим, что Larus ridibundus, Sterna hirundo, S. nigra, S. leucoptera,
представляющие летние перелеты после вывода птенцов, хотя много
летают, но далеко не так постоянно, как S. minuta или ласточки; заметим
еще, что ласточкам при кратковременности их летнего пребывания и
двукратном выводе детей некогда покидать гнезда. Что же касается до
воспитания птенцов S. minuta и причин их спорадического распространения
по песчаным площадкам у Дона, вымытым из зеленого песчаника, то все
это нам не известно. Мы знаем только, что вместе с обнажениями зеленого
песчаника прекращаются и эти прибрежные площадки на дне долины и
широколиственная трава, растущая на них. Вероятно все эти
обстоятельства — спорадическое распространение и отсутствие перелетов — зависят
от местных условий устройства гнезд и времени вывода детей.
Гораздо труднее объяснить отсутствие предварительных перелетов
у птиц короткокрылых и мало летающих. Откуда у них берутся сила и
неутомимость полета, характеризующие их весеннее и осеннее течение?
6. Переход к ним от предыдущих представляет хорошо летающая, но
ленивая Pernis apivorus. До сих пор мы ее достоверно наблюдали только
в пчелинских грядинах. В июле 1850 г. в Хреновском бору издали видели
сарычей, вероятно относящихся к этому же виду. Вообще это редкая
птица. Вероятно, что она имеет летние перелеты, но которые нам не
удалось заметить. В жаркое лето 1848 г. мы их не видели вовсе и только
7 октября нашли мертвого, еще довольно свежего осоеда.2 Его осенний
отлет совпадает с отлетом пролетных Buteo vulgaris в начале октября;
позднее 7-го мы его не видели, и оба вида скрываются неприметно, вероятно
поодиночке и не вдруг. По самому свойству этого явления нам часто
придется определять время отлета подобными отрицательными наблюдениями
и тогда приблизительные показания необходимы, а строго определенные
подозрительны.
б) Затем следует группа птиц из линнеевского порядка Passeres, резко
обозначенного птерилографическими признаками. Это камышевые птицы
Silicaria turdoides, S. phragmitis, Emberiza schoeniclus, Alcedo ipsida, все
короткокрылые и мало летающие.
7. 8. Первые два вида скрываются в начале сентября; в конце августа
уже стадятся3 и трещат по камышам, но не вылетают из них. Вероятно
они тянут ночью.
9. Е. schoeniclus тянут вдоль речных долин. Время их отлета можно
увнать по тому, что тогда они встречаются в самых ничтожных, уединен-
1 Живет все лето, а гнездится ли, это весьма сомнительно.
а Это русское название заимствовано у проф. К. Кесслера; у нас народ всех
Buteo и Pernis зовет коршунами.
* Более 10 птиц в одном кусте камыша мы не встречали: именно, S. phragmitis,
а более видали одиноких. S. turdoides всегда одинока или парами.
166

ных таловых кустах; так мы их встречали по песчаным прибрежьям
Донской долины не ранее 15 октября и до 20-го. Еще в первых числах этого
месяца их можно встретить только в обширных и частых талах или в
камышах, где они и гнездятся. Собираются небольшими стадами уже в конце
сентября.
10. Время отлета Alcedo ipsida тоже определено нами по его появлению
в некоторых местах Донской долины, где он не гнездится. Так, 7 октября
1848 г., 30 сентября 1849 г., а вообще в начале октября. Иных особей мы
до самого отлета встречали постоянно на одном и том же прибрежном кусте,
реже пролетающих над водой, до трех вдруг. Предварительных перелетов
нет; встречаемые в пролете днем сидят и по своему обыкновению сторожат
мимо плывущих рыбок, тянут вероятно зорями.
в) Сюда же относятся три камышевые, ширококрылые, но мало
летающие цапли — Ardea purpurea, A. stellaris, A. minuta; все три во все лето
не покидают своих камышей, особенно последняя.
11. A. purpurea тянет в конце августа или в начале сентября. Впрочем
уже с половины августа она летает зорями взад и вперед по Битюцкой
долине, в направлении от северо-запада-к юго-востоку и от юго-запада к
северо-востоку, но день проводит неизменно в камышах, где гнездилась.
Никогда не стадится.
12. 13. Даже незначительные перелеты, которые представляет A.
purpurea, не замечены нами у A. stellaris и A. minuta; последняя тянет в конце
августа. Время отлета A. stellaris неизвестно, но 14 (26) декабря 1847 г.,
при температуре —16° Р была поймана одна не подстреленная и
примерзшая ногами ко льду Битюга. Этот экземпляр был у нас в руках. Между
тем октябрьский minimum был —8°, ноябрьский —12°.
г) Наконец, отлетают без предварительных перелетов все Rallidae,
Podiceps cristatus и P. rubricollis; они тоже камышевые птицы,
кроме Сгех pratensis и P. rubricollis. По скрытому образу жизни большей
части этих птиц мы до сих пор не могли определить в точности время их
отлета.
14. 15. 16. Gallinula porzana и G. chloropus мы встречали до конца
сентября, постоянно в камышовых и таловых крепях, где они гнездятся.
Пересыхание болота заставляет их перебегать на другое: перебегать, а не
перелетать. До самого отлета они летают только тогда, когда не могут
убежать или уплыть; тоже и Сгех pratensis (не плавающий). Последнего
мы находили до первых чисел октября; но уже во второй половине сентября
он становится редок, улетая одновременно с дупелями (Scolopax та for),
Rallus aquaticus редок, и мы его видели только весной и раз в июле.
17. Все Rallidae тянут одиноко, они не стадятся перед отлетом, кроме
лыски (Fulica atra). Эта последняя птица уже в августе перебирается с
пересыхающих озер на речные плесы; гнездившиеся в приречных камышах
там и остаются. В первых числах октября эти семьи собираются в
бесчисленные стада. Как они тянут, мы не видали, вероятно ночью. На месте
видели самых поздних 1 (12) ноября 1848 г. Вообще тянут в конце октября.
Даже в это время виденные нами лыски не летали, а бегали по воде,
хлопая крыльями. Заметим мимоходом, что Фабер1 утверждает, будто бы лыска
ходит на пятках, подобно гагаре.
Мы всегда видели, что лыска, подобно большинству птиц, ходит на
пальцах, на что впрочем указывает самое устройство пальцев. Фабера,
вероятно, ввела в ошибку сдавленная с боков плюсна (tarsus), подобная
плюсне Podiceps, Colymbus, Uria и др. Не видели мы тоже, чтобы лыска
1 F. F a b е г. Uber das Leben der hochnordischen Vogel. Leipzig, 1825 (глава о
движении птиц, § 8—24).
167

ныряла, хотя Фабер1 причисляет ее к безусловно ныряющим, т. е. [к
ныряющим] от опасности и за кормом. От опасности она не то бежит, не то
летит, не то плывет, хлопая пальцами и крыльями по воде, но в нашем краю
она никогда не пыряет.
18. 19. Также мало летает до самого отлета и гагара {Podiceps crista-
tus). Она не стадится; скрывается в половине октября, исподволь, между 10
(21) октября и 20 октября (1 ноября). Что касается до P. rubricollis, то мы
ее летом замечали только на озерах Хреновского бора (см. стр. 85); а 25
сентября (5 октября) мы получили гагару этого вида, убитую на Битюге
утренней зарей, вероятно уже тянувшую на юг. Из того, что мы ее сами на Битюге
не встречали, можно заключить, что она не останавливается на этой реке.
Рассмотренные нами факты уже указывают на связь между летними
перелетами и общественным отлетом птиц. Ласточки, улетающие без
предварительных перелетов, гнездятся колониями, и стада собираются из
жителей смежных гнезд. Отлетающие стада Salicaria и Emberiza schoenidus
собираются из особей, гнездившихся в одном и том же кусте камыша.
То же явление представляет Fulica atra; стада собираются из особей,
гнездившихся в камышах около открытого плеса, служащего им сборным
местом, и, чем шире плес, тем больше стадо. На устье Икорца два смежных
плеса — один открытый, другой обросший камышами с множеством
островов, разбивающих его на отдельные озерки и ерики. Лыски тут гнездятся
мириадами, а собираются в незначительные стада, по 15—20 [особей],
и каждое стадо так и летает, не перебираясь на соседний открытый плес,
где эти мелкие стада могли бы соединиться.
Все же птицы, гнездящиеся спорадически и не представляющие
летних перелетов, тянут поодиночке. Но нельзя сказать наоборот, чтобы все
птицы, представляющие летние перелеты, тянули общественно. Летние
перелеты разнообразны, и это разнообразие имеет влияние на явления
отлета. Для собирания птиц в стада необходимы открытые сборные места:
степь, луга, речные плесы, чистые озера. Но необходимо тоже, чтобы стадо
могло питаться без затруднения. Притом, чтобы птицы какой-нибудь
породы стадились, необходимо достаточное число особей этой породы, и
в округах, где она редка, она будет менее общественна.
Наконец, мы видели, что есть перелеты концентрические, когда птицы
рассыпаются на обширное пространство, чтобы гнездиться, а потом
слетаются на сборные места для отлета (Totanus, Numenius, Limosa), и тогда
отлет общественный. Напротив, для Larus ridibundus и Sterna hirundo
есть много мест в Воронежской губернии, где они могут кормиться, но
мало мест, удобных для вывода детей. В таких обстоятельствах появляются
перелеты эксцентрические: птица гнездится колониями, которые потом
рассыпаются по всем местам, доставляющим достаточное пропитание, и
отлетают одиноко или небольшими стадами. Рассмотрим обстоятельства
одинокого и общественного отлета.
ОТЛЕТ ПТИЦ, ПРЕДСТАВЛЯЮЩИХ ОДНОМЕСТНЫЕ ПЕРЕЛЕТЫ
За птицами, отлетающими без предварительных перелетов, следуют
птицы, бродящие после вывода детей по местностям, однородным с той, где
они гнездились — лесные по лесу, степные по степи и пр.
а) Из птиц, гнездящихся в лесах, сюда относятся Oriolus galbula,
Lanius minor, L. collurio, Lusciola luscinia, Musdcapa grisola. Эти
птицы перечислены в порядке, соответствующем времени их отлета. Они
не стадятся; тянут одиноко, парами или семьями. Все гнездятсй в лесах
1 Ibi dem, § 8, 50.
168

и притом в нагорных, кроме О. galbula, которая гнездится тоже в ольхах,
и Lanius collurio, гнездящегося тоже в Хреновском бору и в сухих талах
вверх от Боброва. Все отлетают в первый период отлета, в конце августа
и до половины сентября, а именно:
20. Oriolus galbula во второй половине августа, скрывается
постепенно; отлет продолжается более недели.
21. Lanius minor тоже до 1 сентября; с 1848 г. в нагорных лесах по
Битюгу чрезвычайно редок.
22. Lusciola luscinia скрывается поодиночке, во всю вторую половину
августа.
23. Lanius collurio улетает семьями, исподволь, между 1 (12) и 10 (22)
сентября.
24. Cuculus canorus тянет поодиночке; старые во второй половине
августа, молодые до 5 сентября.
25. В то же время улетает Upupa epops и тоже одиноко. В июле и
начале августа пустошки бродят семьями по лесным опушкам; потом эти
семьи рассеиваются.
26. Motacilla grisola улетает одновременно с L. collurio. Старые
одиноко или парами; молодые выводками, отдельно от старых. Некоторые
старые L. collurio тоже отделяются от своих выводков перед отлетом.
б) Из птиц, гнездящихся в лугах, полях и в степи, сюда относятся
Motacilla flava, M. alba, Otis tetrax, Perdix coturnix, „Alauda arvensis, Circus
cyaneus, Otis tarda) они перечислены по порядку их отлета, но
обстоятельства отлета очень разнообразны.
27. Motacilla flava птица собственно луговая, изредка гнездится ив
хлебах, после вывода детей бродит семьями или небольшими стадами по лугам и
непосредственно перед отлетом по степи; в последней держится сырых
логов. Во время отлета она не тянет, а тоже перелетывает с частыми
остановками, так что это время можно определить только приблизительно по дню,
когда птица замечена в последний раз. Число их приметно уменьшается
уже с конца августа, отлетают в начале сентября.
28. М. alba гнездится во всяких лесах, у воды и в луговых кустах, потом
бродит по берегам всевозможных вод.1 12 (24) сентября 1850 г. мы их
видели рано утром тянущими вдоль большой дороги из Воронежа в Бобров
(северо-запад — юго-восток). Они летят быстро, но очень низко, на
каждой версте отдыхают; тянут небольшими стадами в 10—12, одно стадо за
другим. До 20 сентября (2 октября) онд встречаются в полдень на всех
открытых берегах рек, озер, прудов и пр. Бобровского уезда, но во время
полуденного отдыха стада рассыпаются.
29. Перелеты, образование стад и сборные места стрепета (Otis tetrax)
перед, отлетом описаны в главе V (см. стр. 147, 150, 151). Он улетает во
второй половине сентября.
Заметим, что и прилет и отлет каждой птицы продолжается несколько
дней, а иногда и недель и тем менее времени, чем общественнее птица.
30. Там же (стр. 147) мы описали и перелеты дрофы (О. tarda). Из этого
вида мы не видели стада более 20 особей, и бродячая жизнь совершенно
сливается с течением. Дрофа всю зиму бродит по новороссийским и
крымским степям,2 а в малоснежные зимы, например в 1847 г., появляется в Во-
1 Эти два вида следует отнести сюда по перелетам большинства особей; немногие
при бродячей жизни появляются в местностях, различных от той, где гнездились.
2 A. Demidoff. Voyage dans la Russie meridionale et la Crimee, par la Hon-
grie, La Valacbie et le Moldavie, ex'ecute en 1837 sous la direction de M. A. Demidoff,
par M. M. de Sainson, Le Play, Huot, Leveille, Raffet, Rousseau, de Nordmaim et du
Ponceau. T. 1—4. Paris, 1840—42. T. 3. Observations sur la faune pontique. Сост. А.
Nordmann Paris, 1840.
169

ронежской губернии в местах, где гнездилась. Вообще же отлетает в конце
октября и в начале ноября.
31. Перепелов (Perdix coturnix) мы не встречали стадами. Уже в конце
сентября они малочисленны. Запоздалые и одинокие встречаются во все
продолжение октября.
32. Circus cyaneus, как мы видели (стр. 147), представляет в июле и
августе суточное течение. Но с половины сентября он ведет бродячую жизнь,
что мы узнавали, замечая места, где он летом появляется ежедневно, и
следя потом за его появлением в этих местах до времени отлета. В начале
октября самки кормятся по болотам, заменяя слетевших С. rufus, самцы
по тем же местам, как и летом. Улетают в конце октября.
33. Наконец, жаворонки (Alauda arvensis) стадятся уже в начале
сентября, но только в обширных степях, например в Каменной, и
бродят по степи. В менее обширных степных участках, например между
Битюгом и Икорцом, на юг от Боброва, мы не видели больших стад, а
только штук до 10. До самого отлета, т. е. до первой половины октября,
встречается много одиноких. Перелеты их узнаются по тому, что на
известном замеченном пространстве они иной день обильны, другой редки.
Все птицы этой группы отличаются тем, что их перелеты, постепенно
распространяясь осенью на большие и большие пространства, понемногу
переходят в окончательный отлет на зимовье; все при отлете более или
менее общественны.
По образу жизни перед отлетом близки к только что рассмотренной
нами группе Pandion fluviatilis и Merops cpiaster.
34. Скопа (P. fluviatilis) до вылета птенцов ловит рыбу в окрестностях
гнезда, потом представляет суточное течение, более и более удаляясь от
гнезда за кормом и летая по всей речной долине по лесным и по безлесным
местам. До половины августа она кормится зорями, потом только ночует
у гнезда, в конце сентября и в октябре к гнезду возвращается реже, до
самого отлета. Тянет одиноко и не вдруг, между 10 (22) и 25 октября (6
ноября).
35. Пчелоедка (М. apiaster) гнездится по обрывам в полосе нагорных
лесов, семьями в 10, 15 и более гнезд, иногда и менее — в 2—3. Дети
вылетают не одновременно, и до вылета самых поздних птенцов вся колония
остается у гнезд. Потом, в первых числах августа, взрослые и молодые
каждого селенья собираются в стадо и начинают бродить по нагорным и
заливным лесам, кормясь преимущественно у пчельников. По опушкам
леса, на заливных лугах и лесных полянах небольшие стада во все
продолжение августа примыкают во время этих перелетов к более
значительным. К концу месяца составляются, таким образом, стада, готовые
к отлету.
За несколько дней до отлета они собираются в определенные места полосы
нагорных лесов; так, с 1845 до 1852 г. мы наблюдали в конце августа
появление бесчисленных пчелоедок на одном и том же месте у с. Петровского.
Там на пространстве 10 верст лес вырублен и посреди молодой поросли,
у самого села, есть остров десятин в 100 строевого леса; пчелоедки
собираются у его южного края, и дней пять, иногда неделю стада их кружатся
при ясной погоде высоко по воздуху, подобно ласточкам, при пасмурной —
летают низко. Иногда при холодном ветре они скрываются дня на три,
потом вновь показываются и окончательно улетают; самый поздний отлет
был в 1845 г.— 5 сентября; в 1849 г.— 2-го, в 1850 г.— 4-го.
170

ОТЛЕТ ПТИЦ С РАЗНОМЕСТНЫМИ ПЕРЕЛЕТАМИ
У птиц, которые после вывода детей летают в местность, различную от
той, где они гнездились,1 мы отличили три формы перелетов: суточное
течение, переселение и бродячую жизнь. Мы уже видели причины этих
перелетов летом — это жара, сухость воздуха, уменьшение вод, происходящие
оттого изменения в способах добывания пищи и труд человека (покос
и жатва).
С конца августа хлеб убран, уже зеленеют озими. С каждым днем
чувствительнее утренний холод. Слабее и слабее испаряется дождевая вода,
обильная роса увлажняет землю. Вянет лист на деревьях; скрываются
насекомые. Наступил первый момент осеннего отлета и вместе с тем
изменились условия, производившие летние перелеты и вообще образ жизни птиц.
У птиц рассматриваемого теперь отдела эта перемена явственнее,
нежели у птиц предыдущего. Например, стрепет и чибис, из них первый во
время перелетов не покидает степи. Одно стадо сменяется другим. Нужно
много внимания, чтобы удостовериться в бродячей жизни этих стад. Нужно
следить за их появлением на каком-нибудь определенном участке, замечая
число. Напротив, чибис встречается до конца июня парами и семьями
у степных логов, потом скрывается; в сентябре же появляется вновь,
но уже огромными стадами, которые впрочем недолго держатся на одном
месте.
Все доселе изученные нами явления подводятся под одну общую
формулу: периодические изменения среды, в которой живет животное,
обусловливают периодические явления его жизни и все, до ничтожнейших,
обстоятельства этих явлений, но притом, во-первых, различна
восприимчивость разных видов животных к этим изменениям среды и, во-вторых,
всякое предыдущее действие животного, всякое изменение его организма
имеет влияние на последующее; вот почему мы видели, например, что во
время бродячей жизни птиц их перелеты по однородным местностям
распространяются все на большее и большее пространство. Впрочем, как ниже
увидим, эти изменения перелетов перед отлетом еще [находятся] в связи с
линянием.
Переходим теперь к обстоятельствам отлета птиц, бродящих по
местностям, отличным от той, где они гнездились.
ОТЛЕТ ПТИЦ, ГНЕЗДЯЩИХСЯ ОБЩЕСТВЕННО
36. Sterna leucoptera — старые и молодые, гнездившиеся и родившиеся
в одном и том же болоте, образуют стадо, которое в половине июля дня
два кружится около своего болота, потом перелетывают по речным
долинам и тянут уже с 1 августа. Некоторые запоздалые, из молодых, остаются
еще целый месяц; мы их наблюдали 29 августа 1849 г. у Битюга, недалеко
от болот, где они гнездятся, а 5 сентября 1850 г. на прудах Каменной степи.
37. Тот же образ жизни мы замечали у отлетающих S. nigra. Только"
S. leucoptera гнездятся исключительно по котловинным кочковатым
болотам, где собираются тысячами, a S. nigra — по всяким болотам, так что
гнездящиеся колонии более рассеяны и не образуют таких
многочисленных стад. Отлет [происходит] позднее, и стада, слетевшие с гнезд, отчасти
рассеиваются. Взрослые улетают в половине августа; еще 23 августа 1850 г.
мы видели запоздалых на Дону. Запоздалые молодые тянут вместе с
молодыми S. leucoptera. И взрослые и молодые, приставшие к стадам S.
leucoptera, выделяются из этих стад перед отлетом.
1 Например, из леса в степь, из степи в речные долины и пр.
171

Рассеивание гнездящихся колоний перед отлетом, следы которого
приметны уже у S. nigra, еще очевиднее у S. hirundo и особенно у Larus
ridibundus, отлетающих позднее.
38. S. hirundo не везде гнездится многочисленными колониями, а
смотря по местности. Например, в небольшом количестве на Моховом озере,
в Хреновском бору (стр. 85), гораздо многочисленнее на устье Икорца.
Там она встречается в конце июля стадами на ставе. Потом эти стада
рассеиваются. Уже в конце июля на Битюге летают одинокие особи; во второй
половине августа и на Дону. До этого времени на Дону встречаются стада
до 20 штук, летающих преимущественно рано утром и под вечер взад и
вперед по реке вместе и в одном направлении. 5 сентября 1849 г. мы
наблюдали их отлет на Черкасском озере около устья Битюга; там они были
в огромном количестве, но летали врозь. Это было в полдень. В 2 ч.
пополудни их уже было меньше, и они поодиночке, по две, по три, до вечера
слетали с озера. На следующее утро, 6-го, на заре не оставалось ни одной,
то же в следующие дни, и, поднимаясь вверх по Дону, мы их не встречали.
Многочисленность их во время отлета на иных озерах и на Дону, на
местах с открытыми и^песчаными берегами заставила нас думать, что эта
птица улетает стадами. Но они на этих местах только слетаются кормиться,
а тянут одиноко, хотя из округа, где они жили летом, они исчезают вдруг,
а не постепенно.
39. Дольше всех рыбников остается у нас L. ridibundus — до половины
октября. После вылета из гнезд молодые встречаются на всяких открытых
водах, не исключая ничтожнейших степных прудов; старые — только на
значительных реках. Мо'лодые улетают вместе с молодыми S. leucoptera,
S. nigra, с молодыми и взрослыми^, hirundo в начале сентября, поодиночке
и исподволь, подобно молодым S. leucoptera и S. hirundo. Замечателен этот
одновременный и однообразный отлет молодых рыбников1 (Larus и Sterna)
при указанных уже значительных различиях во времени и
обстоятельствах отлета взрослых. Число взрослых L. ridibundus уже с начала сентября,
вместе с отлетом молодых, приметно уменьшается; остающиеся
слетаются на Дон и бродят вдоль реки постепенно распространяющимися
перелетами, неприметно переходящими в отлет. Так они тянут поодиночке
и исподволь во все продолжение сентября и в две первые недели
октября. Кроме одиноких, составляющих большинство особей этого вида,
осенью встречаются в это время и небольшие стада, от 5 до 10 рыбников
вместе.
Этим видом заключаются наши наблюдения над отлетом птиц,
гнездящихся более или менее общественно.2 Все различия в их отлете
обусловливаются двумя обстоятельствами: временем вылета птенцов и большей
или меньшей способностью выдерживать перемены температуры,
способностью, пропорциональной крепости и густоте перьев. Улетают стадами
только те из общественно гнездящихся птиц, которым некогда рассеяться
после вывода птенцов. Это рассеивание есть естественное следствие тогог
что для иных Larus и Sterna есть много мест, представляющих обильный
корм, но мало удобных для вывода детей. Если, напротив, птица во все лето
находит обильный корм у гнезда, как, например, ласточка, то нет летних
перелетов.
1 Таким образом, конец июля для них время переселения из степных болот на
реки, а в сентябре начинается бродячая жизнь. Что же касается молодых, то, сбросивши
гнездовые перья, немногие из них опять подаются на север (?). Таких мы встретили на
р. Воронеже 15 октября 1853 г. Не пролетные ли из северной России? Линяющих, т. е.
сбрасывающих гнездовые перья, молодых мы не встречали.
2 Именно Hirundo domestica, H* lagopoda, H. riparia, Cypsclus apus, Merops- apia-
ster, Sterna leucoptera, S. nigra, S- minuta, S- airundo, L. ndibundus — всего 10 видов.
472

Рыбники представляют резкий пример приложения общего закона,
который нам еще часто придется подтверждать фактами, а именно, что
отлет каждой птицы сопровождается изменением в образе жизни
остающихся, что и доказывает его зависимость от причин внешних,
действующих на всех животных без исключения.
ОТЛЕТ ПТИЦ, ГНЕЗДЯЩИХСЯ ОДИНОКО
Из этого отдела мы уже рассмотрели несколько видов, не
представляющих летних перелетов, и видели, что все улетают тоже одиноко, кроме того
случая, когда гнезда, близкие друг от друга, окружает открытое
пространство, которое тогда служит сборным местом для гнездящихся в
окрестности, что мы видели у Fulica atra. Таким образом, у птиц, гнездящихся
одиноко, летние перелеты необходимы для образования стад, но не
наоборот. Мы уже видели, что птицы, гнездящиеся в крепях и бродящие после
вывода детей по местности, где они гнездились, улетают по большей части
одиноко и исподволь, так как для образования стад необходимы открытые
сборные места. Теперь нам остается исследовать отлет птиц, бродящих после
вывода птенцов по местностям, различным от той, где они гнездились,
птиц, по народному выражению, выбирающихся из крепей. Здесь можно
отличить три формы отлета. Они улетают: стадами, например журавли;
врассыпную, но вдруг, т. е. вся порода, одновременно — сизоворонка
(Coracia garrulus)\ постепенно и одиноко — цапля (Ardea cinerea).
У скворцов, чибисов, кроншнепов (Numenius) отлет почти сливается
с перелетами и трудно определить его точный момент, что мы уже видели
у дрофы и стрепета. Все эти птицы улетают стадами.
Рассмотрим обстоятельства, приготовляющие у различных птиц
каждый из указанных трех видов отлета.
1. Отлет одиноко, исподволь.
40. Falco subbuteo — молодые, по вылете из гнезда, весьма недолго
держатся вместе со взрослыми (менее недели) в лесу и мало удаляясь от
гнезд. В конце июля мы их встречали выводками, по четыре
вместе,отдельно от взрослых. В августе эти выводки рассеиваются, бродя по степям, лесам
и лугам. До половины или до конца августа они обыкновенно прилетают
ночевать в лес. Потом ведут совершенно бродячую жизнь, ночуя где
придется, и этот переход от суточного течения к бродячей жизни указывает
близость отлета. Молодые одиноки, взрослые держатся парами.
Скрываются в половине сентября, до 20-го. В 1849 г. мы наблюдали их отлет на песках
у Черкасского озера; 7 сентября, часов в 5 вечера летела пара довольно
высоко, шагов на 100 друг от друга в направлении от северо-востока к юго-
западу. В предшествующие два дня мы этой птицы там не замечали.
41. Milvus ater — замечателен ранний отлет этой птицы, которая
весной прилетает из первых вместе с Aquila clanga и дикими гусями, а улетает
с ласточками в начале сентября, одновременно с началом осеннего пролета
Buteo vulgaris. Уже с половины августа коршун становится более и более
редок; после 5 сентября (1850 г.) мы его не замечали, и в этот же день
явились сарычи (В. vulgaris). В июле коршун ночует у гнезда и имеет
суточные течения. В августе бродит по лесам, речным долинам и степи, ночуя
где придется.
42. У Falco tinnunculus суточное течение переходит в конце августа
в бродячую жизнь, совершенно как .у F. subbuteo; перелеты по тем же
местам. Во второй половине сентября пустельги с каждым днем становятся
реже; остающиеся перестают вести бродячую жизнь из-за уменьшения
корма в степи, где кузнечики и ящерицы уже заснули на зиму, и поселяются
173

по лесным опушкам, летая оттуда около полудня ловить мышей
на гумнах. Наконец, и эти последние пустельги улетают в половине
октября 12—15-го (24—27). Мы замечали, что долее всех остаются у нас старые
самцы.
43. Летние перелеты Circus rufus, описанные в предыдущей главе, так
разнообразны, что трудно заметить в них изменение перед отлетом, кроме
того, что он тогда кормится не утром и вечером, а около полудня. Во
второй половине сентября болотные луни понемногу улетают; самого позднего
мы видели 5 октября 1849 г.
44. Ardea cinerea — слетая с гнезд в конце июня, ведет бродячую
жизнь, более и более разлетаясь из речных долин. В конце июля и до
половины августа цапли встречаются по всем водам, как мы уже видели
в предыдущей главе. В сентябре они собираются в речные долины и ловят
рыбу по мелким ерикам, пересохшим летом, которые теперь опять
наполняются водою. С конца сентября начинается отлет, подготовляемый
постепенно увеличивающимися перелетами по речной долине вверх и вниз.
Последние цапли улетают во второй половине октября.
45. Мало известны ночные перелеты A. nycticorax. Во время вывода
детей она кормится зорями по лужам около гнезда, в ольхах, где ловит
лягушек; мы замечали подобные лужи и следили за птицей. В начале
июля она их покидает и перелетывает по Битюцкой долине; изредка мы ее
видели в конце июля на открытых, песчаных прибрежьях Дона. В 1849 г.
мы наблюдали отлет этих птиц на Черкасском озере, у устья Битюга. Они
тянули довольно высоко через камыши и самое озеро поздней вечерней
зарей, 6,7 и 8 сентября; летели поодиночке, и всего не более 4—5 в вечер;
направление полета северо-восток — юго-запад. Вместе с ними пролетела
цапля (A. cinerea), одна в три дня, я ее застрелил. Это было 7 сентября.
Значит отлет цапель продолжается слишком месяц. Некоторые кваквы
(A. nycticorax) не тянули, а кружились над озером; мы убили одну из них,
которая оказалась молодой.
46. Еще менее известны перелеты другой ночной птицы, Caprimulgus
europaeus. Летом они в лиственных лесах очень редки; более обыкновении
в Хреновском бору, по границе бора с чернолеском. С половины августа
они появляются в изобилии и в нагорных лиственных .лесах, где поздно
вечером летают по полянам и вдоль дорог. Число их с конца августа
постепенно уменьшается, и после 15 сентября мы не видели ни одного.
47. Мало приметен отлет Aegolius brachyotus, [происходящий] во все
продолжение октября и в начале ноября. Иные в самом малом количестве
остаются на зиму, кормясь мышами на гумнах; нам принесли одну в
половине декабря 1843 г.
48. 49. 50. В конце октября и в начале ноября отлетают Aquila
imperialism A. clanga и молодые Halia'itos albicilla; старые зимуют. Мы видели
в предыдущей главе их летние перелеты, заметили их разнообразие, смотря
по условиям местности и обилию пищи. Ночующие у гнезда с половины
сентября летают кормиться уже не утром и вечером, а около полудня;
впрочем осенние перелеты так же разнообразны, как и летние, но с
половины сентября бродячая жизнь берет решительный перевес над остальными
видами перелетов, а у молодых начинается в августе.
Во второй половине октября орлы, бродившие по степи, находят там
из своего обыкновенного корма только русаков (Lepus timidus); дрофы и
стрепеты слетели, падаль становится редка. Тогда отлетают молодые
Н. albicilla. Самого позднего мы видели 27 октября 1848 г., он клевал
зайца на зеленях (молодых всходах озими). В речных долинах в это время
видны только старые белохвосты. A. imperialis возвращаются к гнездам
и с половины октября постоянно ночуют в лесу, ловя днем зайцев в степи
174

или уток на реке. Число орлов постепенно уменьшается. Последнего
A. imperialis мы видели 5 ноября 1848 г., 10-го 1851 г. A. clanga улетают
несколько раньше; во все продолжение октября мы его видели
чрезвычайно редко — 5 октября 1851 г. и 22-го 1852 г.
2. Отлет врассыпную, одновременно.
51. Coracias garrula — ее перелеты в степь (уже описанные на стр. 145)
кончаются вместе с уборкой хлеба около 20 августа. Тогда, если заметить
появление сизоворонок в каком-нибудь лесном участке, не трудно
усмотреть их бродячую жизнь по лесу, которую они ведут недели две. Улетают
в начале сентября; тянут днем поодиночке, высоко над лесом, вниз по
речкам, т. е. северо-восток — юго-запад и северо-запад — юго-восток; стоя
на одном месте, за полчаса, мы замечали до 20 тянущих таким образом
сизоворонок. Отлет продолжается 2—3 дня.
52. Falco rufipes перед отлетом тоже приближаются к лесным опушкам;
многие, однако ж, продолжают свои перелеты в степь; на пашнях мы их
в это время видели до 20 [особей] на десятине. Скрываются в начале
сентября. Всего подробнее мы наблюдали их отлет в 1850 г. 3 сентября; они
тянули под вечер в огромном количестве через полосу нагорных лесов на
Битюге вдоль одного лога; полет был прямолинейный с северо-запада на
юго-восток; летели не стадами, а врозь. 4 сентября 1850 г. поздно вечером
мы видели их во множестве, ночующих на нескольких осинах у опушки
Хреновского бора; их сидело до 20 на одной ветке. Последних и в
небольшом количестве мы видели у Черкасского озера 7 сентября 1849 г.; они
тянули с северо-востока на юго-запад. Из этих наблюдений можно
заключить, что они перед отлетом собираются в степи и тянут общественно, но
не образуя настоящих стад.1
53. Saxicola oenanthe тоже отлетает общественно, но не образуя
правильных стад. Они собираются уже в конце июня на меловых обрывах;
бродят по степи и вновь рассеиваются. В степи мы не встречали старых
самцов. Последних S. oenanthe мы видели 4 сентября 1849 г. под
вечер; их было штук 30 в одном месте в березовых кустах, около
Хреновского бора; сидели они врозь. Припомним здесь, что было сказано по
поводу Sterna hirundo о различии отлета просто общественного и отлета
стадами, что стада характеризуются однообразием движений, которые:
исполняются вдруг, всеми птицами, составляющими стадо, особенно когда
тянут.
54. 55. Сюда же следовало бы отнести отлет дупеля (Scolopax major)
и бекаса (S. gallinago). По крайней мере старые охотники замечали и у нас,
что дупели исчезают всей массой в половине сентября, запоздалые тоже
вдруг, вместе с общим отлетом бекасов, т. е. около 10 октября; поздние
бекасы в теплую осень держались до начала ноября. Все это было. Теперь
бекасов и дупелей так мало и их так сильно преследуют, что они скрываются
задолго до времени отлета; вероятно возвращаются в крепи, и весь их
образ жизни искажен постоянной необходимостью спасаться от ружья.
Дупелей мы не видели после 20 сентября, а самого позднего бекаса —
8 октября 1848 г. на болотистом берегу мельничного пруда около устья
Икорца. Пролетные дупели появляются в конце августа стадами до 20
и 25; садятся иногда на листья водяных лопухов (Nymphaea, Nu-
phar.).
3. Отлет стадами. Ив этом случае, как при отлете
врассыпную, иные виды улетают всей массой, другие исподволь, стадо за стадом.
1 Стадо летит всё вместе, а эти птицы тяпут одна за другой по нескольку сот в
час, но не кучно, а врассыпную; садятся на ночлег стадами, но, слетая с ночлега, опять
рассыпаются, что обусловливается их пищей.
175

Из первых почти всегда можно встретить запоздалых, которые тянут далеко
позднее, одиноко или небольшими станицами.1
56. Columba turtur — в конце июля 1846 г. мы их видели в огромном
количестве на песках близ устья Икорца, но не стадами, а врассыпную.
В августе летают кормиться уже станицами, по 5—10. В последних
числах этого месяца [и первых числах следующего] мы их после 3 сентября
не видели. Стада, уже готовые к отлету, мы видели 28 августа 1849 г. и
31-го 1850 г.
57. Песчаные же древние наносы рек служат сборным местом для Nu-
menius arquatus, но они стадятся уже в июле и потом перелетывают по
пескам. Отлет сливается с перелетами. Позднейших мы видели 25 августа
1850 г. Местные охотники говорят, что они держатся до половины
сентября. Numenius phaeopus мы встречали только в июле под Олыпанкой, тоже
стадами.
58. Totanus calidris — стадятся одновременно с кроншнепом по
открытым берегам рек и котловинных озер, находящихся вдоль намывного края
речных долин. Улетают в начале сентября. Стада не многочисленны, и
всегда можно встретить одиноких.
59. Limosa melanura—после вывода детей стадятся одновременно с
кроншнепом; держатся на песках у левого края Донской долины стадами в 5—
20 [особей]. Позднейших мы видели 6 сентября 1849 г. на Черкасском
озере, 7-го их уже не было.
60. Grus cinerea — перелеты и образование стад уже описаны в
предыдущей главе (см. стр. 144). Уже с 5 сентября (1850 г.) они кружатся на
воздухе огромными стадами, но эти стада образуют извивающиеся линии,
в виде острого угла располагаются только отлетные стада. Такие
замечаются в конце сентября. В 1851 г. мы их видели 2 октября.
61. Glareola melanoptera — последних мы встречали станицами в 4—
6 [особей] на древних наносах Битюга у озер 28 августа 1849 г., 31-го
1850 г. Есть и одинокие, особенно из молодых. Эта птица у нас
малочисленна, бродит по пескам у левого края речных долин и по степи.
62. Columba palumbus — после описанных уже (стр. 156) летних
перелетов и второго осеннего вывода птенцов она бродит по лесу. Выводки
скоро собираются в небольшие стада, именно в конце сентября. Эти стада
тянут лесом, отлет их мало приметен; они скрываются исподволь в первой
половине октября, стадо за стадом.
63. 64. 65. Около того же времени, при первых утренниках ниже 0°,
бывает главный отлет куликов, из гнездящихся Charadrius minor, Vanellus
cristatus, Totanus stagnatilis; к ним присоединяются пролетные виды. Все
тянут ночью и высоко; по голосу можно узнать куликов, но нельзя
отличить их пород. Они тянут большими стадами и вдруг; в 1848 г. этот отлет
и пролет продолжался только две ночи, 10 и 11 октября; 12-го мы на Дону
не видели уже ни одного кулика. Направление полета вниз по Дону.
Из чибисов тянут по Дону одинокие, присоединившиеся к стадам других
видов куликов, а чибис присоединяется ко всем. Собственно же стада
чибисов тянут отдельно, и их отлет сливается с перелетами по степям и
пашням в начале октября. Впрочем этот отлет скрытен и мы определительно
ничего не можем об нем сказать, хотя подробно изучили приготовление
к отлету.2 Еще 30 сентября 1849 г. мы видели С. minor врассыпную.
1 Сюда относятся, по своим перелетам, немногие особи Motacilla alba ж М. flaca,
см. выга^, стр. 169.
2 Поздттепших чибисов, стадами, мы видели в конце сентября по пэптоягм. Что же
касается до С minor, то он в большом количестве живет у нас все лето,но вряд ли
гнездится (глава III, стр. 77, прим. 4).
176

Т. stagnatilis летают в это время стадами, но малочисленны, не более 20—
30 в стаде.
После отлета куликов начинается отлет уток. Они улетают в конце
октября все вместе, как прилетели, стадами. Эти стада скрываются
исподволь. Отлет каждого вида продолжается недели две.
66. Раньше всех скрывается Mergus albellus. Гнездящиеся у нас очень
малочисленны. Мы их находили только на лесных озерах; именно
в мае 1849 г. В сентябре выводки этой птицы появляются на луговых
озерах около намывного края речных долин. 23 сентября 1849 г. мы
наблюдали появление огромных пролетных стад, к которым, вероятно,
присоединяются и гнездящиеся у нас на котловинных озерах по пескам близ
устья Икорца. Отлет, вероятно, в начале октября.
67. В это же время скрываются чирята {Anas crecca).
68. 69. 70. К концу сентября прекращаются перелеты уток на хлеба,
хотя немногие и малочисленные станички A. boschas летают туда во все
продолжение октября. В это время прекращаются вообще описанные в
предыдущей главе перелеты уток. Они собираются в отлетные стада на
открытых речных плесах; A. boschas, A. strepera и A. querquedula часто образуют
смешанные стада. Каждый вид нырков (Fuligula) держится, напротив,
отдельно, и стада их не столь многочисленны. Во второй половине октября
смешанные стада разделяются. Замерзание озер и речных затонов
обусловливает отлет, сперва A. querquedula, потом A. strepera. Первую мы видели
до 20 октября 1848 г. и 17-го 1851 г., вторую до 26 октября 1848 г. A.
boschas держится до замерзания рек. Мы ее видели 1 ноября 1847 г., 6-го
1848 г. и 4-го 1851 г., и всё селезней уже в брачном наряде. Позднейшие
A. strepera, виденные нами, были тоже селезни.
71. A. rutila, по сказанию местных охотников, держится на Дону уже
во время замерзания озер и улетает в конце октября. Этот факт требует
еще подтверждения. Нордман говорит, что она отлетает ранее
прочих уток. Но, с другой стороны, Чихачев нашел A. rutila на Алтае на
полузамерзшем озере у истоков Чуй в июне, около самой линии вечного снега.
72. 73. 74. Во второй же половине октября улетают Fuligula ferina,
F. cristatayFAeucophthalma в том порядке, в котором они здесь перечислены.
Нырки держатся на широких плесах; нам не удалось видеть их вблизи,
потому что перед отлетом к ним почти невозможно приблизиться на
выстрел. Красноголовый черный нырок {F. leucophthalma), по сказанию
местных охотников, зимует в малом количестве на незамерзающих местах рек,
так же как Anas boschas.
75. Anser cinereus до самого отлета летает кормиться сперва на овсы,
а потом на зелени постепенно увеличивающимися стадами. Только
отлетающие стада представляют характерную форму острого угла; их можно
видеть во всю первую половину октября. Направление полета — к юго-
западу. Отлет гусей совпадает с осенним прилетом поздних казарок —
A. segetum и A, torquatus.1
76. Corvus frugilegus — с половины сентября стада грачей кормятся
почти исключительно на гумнах; ночуют в нагорных лесах, но не постоянно
на одном месте, а ведут бродячую жизнь, по целым дням пропадая с мест,
где летом появлялись ежедневно. Отлетают исподволь в октябре. Отлет
сливается с перелетами. 1 ноября 1848 г. мы уже видели одиноких,
отсталых; они остаются на зиму и собираются в небольшие стада. Зимующие
ведут бродячую жизнь, кормятся на гумнах и по большей части погибают
от мороза.
1 См. позднейшее прим. Н. А. Северцова о его ошибках в определении видов
казарок (стр. 47) — Ред.
12 н. А. Северцо! 177

77. Точно так же сливается с перелетами отлет Sturnus vulgaris.
Они улетают раньше грача. До самого отлета их стада соединяются все
в большие и большие, а перелеты распространяются. Во второй половине
сентября они встречаются редко, но зато если встречаются, то по большей
части в изумительном количестве; они уже строги и близко не подпускают.
Раз только осенью 4 октября 1851 г. мне попалась одна пара скворцов, на
следующий день, 5-го, мы видели три огромных стада, каждое в несколько
тысяч, которые на воздухе соединились в одно и потянули к юго-западу;
после мы их уже не видели.Сборным местом этих трех стад были пески на левом
краю Битюцкой долины у речки Буравля. Низшая температура этого дня в
5 ч. утра была 2° Р, в лощинах [лежал] иней; высшая 14°, на солнце 22°.
78. Fringilla coelebs — в сентябре держатся стадами от 20 до 100;
кормятся на гумнах. На коноплянниках, после уборки конопли, эти
небольшие стада соединяются в тысячные, но, наклевавшись, опять
разлетаются небольшими стадами. К ним присоединяются пролетные юрки
(F. montifringilla); последние отлетают в начале октября и вместе с тем
начинается отлет зябликов (F. coelebs). Этот отлет продолжается целый
месяц — октябрь. Каждый мороз прогоняет несколько стад зябликов.
В начале месяца эти стада многочисленнее, нежели в конце. Немногие
остаются зимовать; они присоединяются тогда к снигирям, щеглятам и
чечеткам и держатся по лесным опушкам, около гумен.
Все без исключения полуподвижные птицы улетают не вдруг, а
исподволь.
Вот все наши наблюдения относительно отлета птиц, гнездящихся в
Воронежской губернии. Из них мы вправе заключить, что их периодическое
течение не происходит от какого-то таинственного, непреодолимого Wan-
derungstrieb, пробуждающегося в определенное время, независимо даже
от погоды, как утверждал Фабер,1 а зависит от изменения внешних
условий, температуры и пищи и подготовляется постепенно летними и
осенними перелетами. Припомним многочисленные породы, представляющие,
подобно грачу и скворцу, осеннее распространение перелетов на более
значительные расстояния. Особенного внимания достойна постепенность
перехода от оседлой жизни во время вывода детей к течению; это ключ
к правильному пониманию последнего явления, и вот почему мы так
подробно, даже мелочно, описали этот переход.
Бросим общий взгляд на отношение отлета к пище, что нам
окончательно разъяснит так называемый инстинкт общественности. Мы уже видели,
что этот инстинкт много зависит от свойства местности и развивается только
на открытых местах, а не в крепи, но выбор местопребывания и
переселения зависит от распределения температуры и влажности, даже на
небольших пространствах, и от пищи. Кроме отношения между общественностью
и постоянной пищей птиц, мы исследуем еще периодические изменения
последней, зависящие от климата, т. е. общей сложности периодических
изменений в атмосфере, на данном месте.
ВЛИЯНИЕ ПИЩИ И ЕЕ ПЕРИОДИЧЕСКИХ ИЗМЕНЕНИЙ
НА ОБЩЕСТВЕННОСТЬ ОТЛЕТАЮЩИХ ПТИЦ
Первый, бросающийся в глаза факт — это отлет хищных птиц
поодиночке и исподволь и огромные стада питающихся растительной пищей
журавлей, гусей и уток. Между этими крайними степенями птицы,
питающиеся отчасти растительной, отчасти животной пищей, и насекомоядные
представляют множество переходов.
1 F. F а Ь е г. Ibidem, § 20.
178

Птицы, отлетающие одиноко и исподволь: 1) Ai%-
dea purpurea, A. stellaris, A. minuta, A. cinerea, A. nycticorax, Podiceps
cristatus, P. rubricollis, Pandon fluviatilis — все питаются рыбой, так же
как и рыбники (Larus ridibundus), тоже не образующие стад, хотя иногда
слетаются во множестве на одно место над рекой или озером. Это
одиночество после вывода детей не зависит от местности, и A. cinerea, летающая
по открытым местам, так же одинока и так же улетает исподволь, как
A. stellaris, никогда не выходящая из камышовых крепей. Питающиеся
одной рыбой виды Podiceps одиноки; но P. auritus, который ест тоже
мелких улиток {Crustacea), водяных насекомых и мелкие водяные растения,
часто встречается стадами, в которых к годовым летающим птицам
присоединяются и прошлогодние.
2) Из хищных Pernis apivorus, Milvus ater, Circus cyaneus, C. rufus,
Falco subbuteo, F. tinnunculus, Aegolius brachyotus, Aquila imperialis,
A. clanga — все питаются сухопутными позвоночными; Falco subbuteo
и F. tinnunculus — с половины августа, а летом насекомыми, остальные
постоянно. Вообще можно сказать, что все птицы, питающиеся
позвоночными, осенью тянут одиноко и никогда не живут стадами. Из птиц,
питающихся позвоночными, которых мы наблюдали, одна Sterna hirundo
отлетает не исподволь, а всей массой, но, как мы видели, не стадами.
Затем, из питающихся беспозвоночными и растениями отлетают
одиноко Gallinula porzana, G. chloropus, Crex pratensis, безвыходно живущие
в крепи. С. Т. Аксаков1 замечал переселение С. pratensis в хлебные поля.
Мы никогда [этого не замечали], и в Воронежской губернии, сколько нам
известно, эта птица улетает без предварительных перелетов. Одиноко тянут
еще птицы, бродящие перед отлетом по лесу: Oriolus galbula, Lanius minor,
L. collurio, Lusciola luscinia, Muscicapa grisola, Cuculus canorus, Upupa
epops. Одинокий отлет всех этих птиц обусловливается уже не пищею,
а местопребыванием. Периодические изменения пищи замечаются только
у иволги (О. galbula). С июля она питается ягодами, преимущественно
вишнями, продолжая, впрочем, ловить насекомых. Все остальные постоянно
питаются насекомыми; Rallidae — более растительной пищей, именно,
болотной зеленью и мелкими корешками. Crex pratensis, любитель густой
травы, есть уже птица луговая.
Из степных, питающихся растительной пищей, одиноко и исподволь
тянут перепела (Perdix coturnix), тоже держащиеся в густой траве и высоких
хлебах. Для этих мелких птиц высокая трава есть уже крепь.
Следовательно, кроме хищных, одиноко и исподволь тянут птицы, никогда не
выбирающиеся из крепей, и то не все; мы видели, что многие Salicaria и в камышах
стадятся. К этим птицам, одиноко отлетающим, [ в связи с их постоянным
обитанием в крепи] можно причислить и Caprimulgus europaeus, который
ловит на лету жуков и ночных бабочек. Заметим, что из перечисленных
нами птиц, отлетающих одиноко и исподволь, ни одна не питается чисто
растительной пищей; даже перепел клюет насекомых, мелких жуков.
Следовательно, из 30 перечисленных видов, никогда не стадящихся, 18
питаются животными позвоночными (10 Rapaces, 5 Grallae и 3 Palmipedes,
питающихся рыбой), 7 — исключительно насекомыми; у 5 [видов],
именно у Rallidae, иволги и перепела, пища смешанная.
Если припомнить одновременность осеннего засыпания гадов,
насекомых и некоторых зверей, увядания растений, отлета птиц и то
обстоятельство, что, чем холоднее вода, тем глубже держится рыба, тем менее она
выходит на поверхность, то окажется очень вероятным, что отлет постепенный
1 С. Т. Аксаков. Записки ружейного охотника Оренбургской губернии.
Изд. 2-е М., 1852, стр. 280.
179

поодиночке и даже стадами обусловливается температурой только
косвенно, а прямая его причина — уменьшение корма.
Это видно у хищных и рыболовных птиц. Из питающихся насекомыми —
особенно явственно у кукушки, которая питается почти исключительно
гусеницами, т. е. личинками бабочек. В конце августа взрослые гусеницы
пропадают. Они превращаются в куколки и прячутся, различные породы
разновременно, в течение 2—3 недель, и столько же времени продолжается,
как мы видели, отлет кукушки. Но, с другой стороны, нельзя отрицать
влияния неправильной смены теплых и холодных дней осенью на
постепенный отлет птиц. Наконец, вероятно, что в каждом из упомянутых видов,
чувствительность различных особей к холоду не одинакова, а подвержена
личным различиям.
В 1851 и 1852 гг., приобретя уже некоторый навык в наблюдении
отлета птиц, мы производили термометрические наблюдения для отыскания
температуры, при которой отлетают различные виды. Наблюдения 1851 г.
незначительны, многие из них уже выписаны выше, и остальные явятся
в своем месте. Что же касается до 1852 г., то он так резко уклоняется от
общего характера воронежского климата при соответственных уклонениях
и в периодических явлениях, что свои наблюдения за этот год мы намерены
описать особо. Здесь заметим один факт: в начале октября 1852 г. Syhia
atricapilla, Lusciola aedon, Ficedula sibilatrix Rouill., F. prasina
R ouill.1 держались при суточных minimum до —2°, между тем как
в это же время в 1851 г. при minima от 3 до 5° их уже не было, да и вообще
они улетают при температуре гораздо высшей.
В 1852 г. эти виды выдержали морозы, [которые были] от 4 до 7 октября,
постепенно улетая в эти дни, потому что весь сентябрь была умеренная
и ровная температура от 5 до 12°; август тоже был свеж, так что до начала
октября им был достаточный корм из насекомых и после 4-го они на кустах
подбирали мошек, мелких гусениц, травяных вшей (Aphis) и пр.,
захваченных морозом.
В том же году Turdus merula, выдержав морозы до —2°, улетели 14 и
15 октября при minimum 0 и 2°. Тш musicus были в последний раз
замечены 16-го при minimum 3°; скрылись 17-го при minimum —2.5° в 8 ч.
утра. Наконец, около Воронежа был пойман Т. merula 25-го при —17°Р.
Перед отлетом дрозды кормились в садах и на лесных опушках, по земле,
отыскивая уже уснувших насекомых; в начале октября — ягодами
терновника (Prunus spinosus) и боярышника (Crataegus oxyacantha). Под Во-
ронежом, на полградуса севернее Боброва, им доставляли до самого
конца октября обильный корм ягоды черемухи и рябины, деревьев весьма
редких на Дону, на юг от устья р. Воронежа.
Эти факты уже достаточно показывают различие между холоднейшей
температурой, которую птица может вынести, и температурой, при
которой она отлетает из своего летнего или осеннего местопребывания; они
показывают и отношение времени отлета к пище. Заметим, что отлет
Turdus musicus и Т. merula начался еще с 4 октября, что Syhia atricapilla,
Lusciola aedon, Ficedula sibilatrix ж F. prasina, замеченные в этот день, были
запоздалые, удержанные ровной и умеренной температурой сентября и
поздним омертвением насекомых. Заметим, наконец, что суточные
колебания температуры в сентябре и октябре 1852 г. не превышали 2—4° Р
в сутки. Но здесь не место приводить полный метеорологический журнал
ва этот год; возвратимся к отношениям между пищей и обстоятельствами
отлета птиц, именно их осенней общественности.
х Глава I, стр. 53; F, prasina, стр. 64»
180

Птицы, улетающие врассыпную, но вдруг —
всеядные или насекомоядные; только одна Sterna hirundo питается рыбой.
Falco rufipes, принадлежащий к порядку хищных и улетающий таким
образом, питается исключительно крупными насекомыми из порядков
Orthoptera, Neuroptera и Coleoptera. Это вид отлета, как мы видели,
есть первая низшая степень общественности, чему соответствует и пища
птиц, представляющих его, именно, кроме упомянутых уже F. rufipes и
S. hirundo, еще Coracias garrula, Saxicola oenanthe, Scolopax major и S.
gallinago. C. garrula питается преимущественно крупными насекомыми,
5. oenanthe — мелкими Coleoptera и различными личинками, Scolopax major
и S. gallinago — корешками болотных трав, инфузориями и мелкими
червяками.
Птицы, отлетающие стадами, если не постоянно, то
перед отлетом питаются растительной пищей или беспозвоночными,
преимущественно водяными и водящимися в огромном количестве; но стада
последних птиц не столь многочисленны. Сюда принадлежат следующие
виды:
Granwora: Emberiza schoeniclus, Alauda arvensis, Fringilla coelebs.
Из них последняя птица образует на коноплянниках самые значительные
стада. Все они осенью перед отлетом питаются почти исключительно
зернами, A. arvensis — мелкими семенами степных, Е. schoeniclus —
болотных растений, летом клюют много насекомых.
Omnivora: Corvus frugilegus, Sturnus vulgaris. Стада грачей всего
многочисленнее, когда они осенью кормятся зерном на гумнах. Скворцы до
самого отлета держатся около стад скота и клюют насекомых, которые,
собираясь во множестве около пасущегося скота и в его помете, доставляют
им обильный корм. Грачи стадятся летом, как мы видели, летая по степи,
а отчасти гнездятся колониями. Тогда они питаются насекомыми, но,
кроме находящихся на поверхности земли, они выкапывают еще
несчетное множество личинок, так что эти обе птицы не составляют исключения
из правила, по которому общественность птиц пропорциональна обилию
корма.
Но сверх обильного корма для птичьих стад нужны еще сборные места,
вот почему общественность сухопутных птиц, питающихся насекомыми,
крайне разнообразна. Кроме порядка Insectworae Те mm., сюда
принадлежат порядки Scansores и Chelidones; из Alcyones — Merops apiaster.
Из этих порядков мы уже назвали многие виды птиц, улетающих
врассыпную, но вдруг или одиноко и исподволь; видели, что эти формы отлета
у насекомоядных не зависят от пищи. То, что нам остается сказать
относительно пищи отлетающих общественно, вполне подтвердит выведенные
уже результаты. Вот эти виды:
Insectworae: Motacilla flava, M. alba — обе питаются мелкими
Coleoptera, личинками насекомых, мошками, живут в открытых местностях,
стадятся.
Chelidones: Hirundo domestica, H. lagopoda, H. riparia — ловят
летающих мошек, весной подбирают на земле мелких жуков. Общественность
обусловливается местопребыванием.
Alcyones: Merops apiaster— ловит (стр. 140) различных Hymenoptera и
Orthoptera, реже Neuroptera. Его общественный отлет обусловливается
отчасти обилием пищи, но более теми обстоятельствами, что он гнездится
колониями и что обычай кружиться по воздуху, высоко над лесом,
заменяет ему открытые сборные места. Голуби (Columba palumbus и С. turtur)
питаются исключительно растительной пищей и образуют большие стада,
особенно горлица (С. turtur), которая у нас многочисленнее витютня
(С palumbus). Летом, от времени прилета до половины июля, они кормятся
181

почками деревьев и трав, витютни [кормятся] тоже и молодыми всходами
гречихи. Время образования стад совпадает с созреванием хлебов; то же
у журавлей, дроф, стрепетов, гусей и уток, принадлежащих к порядкам
Grallae и Palmipedes.
В предыдущей главе мы уже видели периодические изменения в пище
этих птиц, совпадающие с образованием стад (стр. 144, 145, 147),
именно, что они стадятся в конце июля и в августе, когда начинают
клевать зерновой хлеб в полях. До этого времени Grus cinerea ест траву,
насекомых, червей, отчасти лягушек и ужей (Tropidonotus natrix), Otis tarda и
О. tetrax [едят] траву и насекомых, Anser cinereus — молодые побеги
камыша, куги (Scirpus lacustris) и чакана {Typha latifolia), тоже и улиток,
a Anas bosckas, A. strepera, A. querquedula — мелких улиток, водяную
зелень (Lemna, Conferva) с ее населением мелких Crustacea и личинок
водяных насекомых. Стадятся, но не такими огромными стадами и некоторые
Grallae и Palmipedes, не представляющие периодических изменений в пище.
Так, в семействе куликов и коростелей (Trib. Limicolae N i t z s с h.,
Fam. Scolopacidae, Charadriadae и Rallidae) общественность
обусловливается не пищей, а местопребыванием. Пища у всех наших птиц этого семейства
одинакова: червяки, мелкие Crustacea, корешки болотных растений, но
Scolopax, Gallinula, Rallus, живущие в густой траве, одиноки; Vanellus,
Charadrius, Aegialites, Totanus, Tringa, живущие на открытых берегах и
кошеных лугах, стадятся. Мы видели (стр. 175), что многие пролетные
дупели появляются стадами, которые образуются уже во время течения и,
вероятно, на лету. Образование CT&jxFulica atra (стр. 167) тоже не зависит
от ее пищи, одинаковой с летней пищей уток.
Из Palmipedes питаются постоянно водяными беспозвоночными,
улитками и Crustacea и тянут общественно все Fuligula, Mergus albellus и
Podiceps auritus.
Таковы отношения между пищей и общественным отлетом птиц
воронежской фауны. Из рассмотренных нами фактов можно заключить, что:
1) Пища, состоящая исключительно или преимущественно из
позвоночных, необходимо обусловливает отлет одинокий и исподволь, даже при
всевозможных удобствах относительно сборных мест, но не обратно.
2) При пище растительной или состоящей из беспозвоночных или
смешанной общественность зависит от местопребывания.
3) При одинаковом местопребывании и перелетах тот вид обществен-
нее, который более исключительно кормится зернами, травой и пр.
4) Периодические изменения пищи постоянно сопровождаются
соответствующими изменениями общественности.
После этого понятно образование стад из птиц различных видов и
даже родов, что замечается у Granivorae, у уток и куликов; оно
обусловливается одинаковым местопребыванием и одинаковыми потребностями.
Такие смешанные стада мы наблюдали во время осеннего пролета, вместе
с которым мы их и опишем.
Изложенные выше факты относительно зависимости течения птиц
от условий температуры и пищи и относительно связи этого течения
с летними перелетами дают нам некоторые, хотя и не полные данные для
объяснения двух загадочных явлений: ночного отлета некоторых птиц
[более обычного, чем дневной], и инстинкта, по которому птицы будто
бы безошибочно отыскивают при своем течении один и тот же
постоянный путь.
Трудно наблюдать ночной отлет; часто он предполагается, потому что
не видно, чтобы тот или другой вид птиц тянул днем. Причина достаточная
только для пород многочисленных и стадящихся, потому что в таком
случае наблюдателю трудно просмотреть, например, отлет уток, если бы они
182

тянули днем, чего мы осенью не видели. С. Т. Аксаков1 видел осенью
пролетных шилохвостей (Anas acuta) стадами, не обозначая времени дня;
он их узнал по крику. Мы осенью никогда не видели тянущих днем уток;
весной, напротив, они тянут и днем, преимущественно по-утру. Во время
летних жаров кормятся зорями, задолго до восхождения и после
захождения солнца. Потом в августе, при сильных полуденных жарах,
начинаются ночные перелеты на хлеба Anas boschas, A. strepera, A. сгесса,
остальных Anas и Fuligula с озера на озеро и по всяким водам. В сентябре
и октябре мы в полдень встречали A. boschas на уже сжатых гречишных
полях. Во время октябрьских заморозков все утки кормятся на озерах
уже в полдень, вечером и ночью летают, отдыхая на незамерзающих
плесах рек. Утки не любят слишком яркого света; тянущих днем при
весеннем пролете мы наблюдали в пасмурные дни.
Ночью же тянут и кулики (Charadriadae et Scolopacidae). И они летом
кормятся зорями, а осенью днем, т. е. в продолжение целого дня.
Цапли (Ardea cinerea и A. purpurea) не ночные птицы; они кормятся
днем, стоя неподвижно и хватая подплывающую рыбу; утром и вечером
на заре летают. Тянут зорями, от захождения солнца до поздних сумерок
и ночью.
Falco rufipes летают за кормом более утром и вечером, в полдень
отдыхают. Тянут зорями.
На заре же, уже после захождения солнца, мы в октябре 1852 г. видели
Aquila clanga, тянущего прямо по степи между Битюгом и Доном, вдоль
опушки нагорного леса по Битюгу. И он летает утром и вечером, отдыхает
в полдень.
Эти факты указывают на связь между летним суточным течением и
часами дня, в которые птицы тянут при своем осеннем течении. И то и
другое зависит от суточного хода температуры. Мы не видели ни одной птицы,
которая тянула бы во время суточного maximum; но многие тянут в пол
день, в пасмурные дни, когда суточные изменения температуры ничтожны,
или когда они происходят не в нормальные часы. Так, мы видели в полдень
весной 1849 г. Larus ridibundus и уток; осенью 1852 г. пролетного L. canus;
в ноябре 1851 г. пролетных Alauda alpestris.
Заметим, наконец, что птицы не собственно ночные (собственно ночными
у нас можно назвать только сов, Caprimulgus europaeus и Ardea nyctico-
rax) если тянут ночью, то летят высоко и, следовательно, смело, не
задевая ничего. Направление пути они могут разглядеть по рекам, лесам и пр.;
наконец, [они могут] ориентироваться по воздушным течениям.
Орел бесспорно уже самая исключительно денная птица, но если
спугнуть его ночью с насеста, то он видит достаточно, чтобы отлететь и
отлететь далеко. Ласточки тянут днем, а стриж ночью, но стриж и летом летает
в сумерки гораздо позднее ласточек.
Приведенные факты относительно связи ночного отлета денных птиц
с их летним образом жизни делают вероятным, что их глаз не подвергается
периодическим изменениям в своем устройстве, собственно для этих
ночных перелетов таких изменений никем не замечено. Может быть только,
что при летнем суточном течении в сумерки, например уток, мало-помалу
усиливается расширяемость зрачка (pupillae), но неприметно и исподволь.
Что же касается направления течения, то мы видели, что молодые
Larus, Sterna, Hirundo и пр., отлетающие отдельно от старых, блуждают,
можно сказать, наудачу, отыскивая себе дорогу, что не совместимо с
путеводным инстинктом.
1 С. Т. Аксаков. Записки ружейного охотника Оренбургской губернии.
Изд. 2-е М., 1852 стр. 179,
183

ОСЕНИИИ ПРОЛЕТ ПТИЦ НЕ ГНЕЗДЯЩИХСЯ
При самом начале летней бродячей жизни гнездящихся у нас птиц и
до глубокой осени, до отлета, к ним присоединяются или сменяют их
другие виды, гнездившиеся более или менее далеко на севере, и
останавливающиеся при своем осеннем течении, иные на месяц и на два, на полдороге
к зимовью. Другие птицы тянут постоянно и безостановочно от мест, где
они гнездились, и до самого зимовья.
Мы займемся преимущественно породами, останавливающимися на
пути, в описываемом нами краю, и рассмотрим их размещение, время
прилета и отлета, общественность, пищу, перелеты и вообще образ жизни во
время осеннего пребывания в средней части Донского бассейна. Иные
прилетают, уже вылинявши, но немногие; по большей части они линяют
у нас, что будет подробнее описано в следующей главе.
В общей сложности период осеннего пролета продолжается от конца
июля до ноября. Одновременно прилетают с юга летние, не гнездящиеся,
и с севера ранние пролетные. Первые, уже вылинявшие, укрываются от
крайнего жара и засухи, как мы видели в предыдущей главе; вторые,
в изношенном пере, изнуренные выводом детей, не в состоянии вынести
даже летнюю температуру мест, где они гнездились, и останавливаются
на пути, застигнутые линянием, которое у них отнимает возможность
тянуть дальше. В предыдущей главе мы видели, что увеличившаяся перед
линянием чувствительность птиц к изменениям температуры обусловливает
в нашем краю суточное течение из крепей в места более открытые и
обратно. Далее, к полюсу та же причина производит отлет, потому что длина
ночей от солнцестояния До равноденствия возрастает быстрее, ночной
холод чувствительнее,1 и вместе с тем незаходящее июльское солнце при
сравнительно низкой температуре способствует скорому выцветанию и
изнашиванию пера, и все рано прилетающие к нам пролетные птицы,
именно кулики, гнездятся на открытой тундре, или в болотных, тоже открытых
полянах лесов северной России, так что они находятся по своему летнему
местопребыванию в условиях, благоприятных для летнего выцветания.
В этот первый момент пролета, совпадающий с годовым maximum,
у нас появляются Totanus glottis, Т. ochropus, Tringa subarcuata, T. alpina,
Т. Temminckii, Т. minuta. Все у нас линяют. Месяцем позднее
[происходит] валовой пролет. Тогда появляются пролетные у нас Insectivora и
поздние кулики, тоже Falco aesalon, Buteo vulgaris и некоторые утки.
Вы видели (стр. 164), что это тоже первый главный момент отлета
гнездящихся; ранее улетают только болотные Sterna: S. leucoptera и S. nigra.
Продолжительность пребывания пролетных птиц, появляющихся у нас
с конца июля до сентября, [и продолжительность] времени отлета ранних
и прилета поздних пролетных2 крайне разнообразны. Поздние — Anser
1 В 1848 г., отличавшемся необыкновенными жарами, СеЕвро-Уральская
экспедиция в июле по целым неделям терпела от холода; так под 65° с. ш. с 18 по 22 июля
температура была постоянно 2° с дождем и сильным ветром. В Березове жар доходил
до 28 Р; на Уральском хребте, между 62 и П4° с. га., Стражсвский в июле 1847 г. нашел
maximum до 20° с суточным minimum почти постоянно 0 или 1°. По наблюдениям
Протопопова, в Яреиске (см. К. Всселовский. О земледелии и климате Яренского
и Устъсысольского уездов Вологодской губернии. Вестн. Русск. геогр. о-ва, 1851,
ч. I, отд. IV, стр 51) в северных частях Вологодской губернии, в Яренском и Усть-
сысольском уездах с 7—9 августа бывают частые иней и морозы; в 1848 г. 5 июля, в
1841 г. первый осенний иней был 10 июля; наибольшая температура на солнце 37°.
а Наблюдения 1852 г. показали нам, что у иных пролетных, особенно Insectivorae,
продолжительность периода пролета в нашем крае может изменяться; так Sylvia
atricapilla в сентябре 1848 г. не останавливалась, в 1849 и 1850 гг. оставалась у нас две
недели, а в 1852 г. первые пролетные появились в конце августа; многие держались
до 4 октября и сверх того были еще гнездящиеся.
184

Таблица 26
Осенний пролет не гнездящихся
Виды птиц
Время прилета
Время отлета

Продолжительность пребывания,
в днях
Sylvia (Ficedula)
prasina
* — hortensis . .
Totanus ockropus . .
— glottis . . .
Tringa subarquata .
— alpina . . .
— Temminckii
— minuta
Sylvia (Ficedula)
trochilus ...
— (Luscola) phoe-
nicurus
* — atricapilla
Machetes pugnax
Anas penelope
— acuta . .
Fuligula fusca .
Falco aesalon . .
Buteo vulgaris . . .
Замечена 28 июля
1848 г.
,B конце июля
1847 г.
В конце июля;
1845 - 1847 гг.;
начало авг. 1850 г.
Вместе с
предыдущим
4 авг. 1850 г.
Первые
малочисленные экз. в
начале авг. 1847 г.;
вообще 15—20-го.
В половине
августа 1850 г.
ок. 20 авг.
15—20 авг.
20 и 25 авг.
17—25 авг. (1847,
1848, 1850 гг.)
Замечена в начале
сентября 1849 г.
25—30 августа
ок. 20 авг. 1846—
1849 гг.
Замечена 29 авг.
1847 г.
С конца августа
7—10 сент,, 1846—
1848 гг.
3—4 сент. 1847—
1848 гг., 5-го
1850 г.
В начале сентября
1850 г.
Начало сентября
1847—1850 г.
В начале октября
1847—1850 гг.
В начале сентября,
замечена на месте
5 сент. 1850 г.
Начало октября 10
и 11-го 1848 г.,
см. стр. 176
Начало октября
Начало сентября,
до 14-го, 1848 г.
ок. 15 сент. 1847г»,
1849, 1850 гг. и
до 20-го 1848 г.
В конце сентября
(1847-1849)
До 8-го
До конца сентября,
14—15 октября
1848 г. (замечена
20 сент. 1847 г.)
15—20 окт.; редка
Последнего видел
в начале октября
1847 г.
20 сент.—10 окт.;
постепенно 1847—
1850 гг.
ок.
То
60-
ок
35
же
?
-70
35
50-60
35-40
ок. 15
20—30
ок. 30
Менее недели не
останавливаются?
30-35
50-60
50—60
30-35
20-25
185

Таблица 26 (продолжение)
Виды птиц
Anthus campestris .
— pratensis . .
Turdus merula . . .
— musicus
— viscivorus
— pilaris . . .
Fringilla montifrin-
Charadrius pluvialis
Scolopax rusticola
— gallinula ,
* Mergus albellus .
Fuligula spectabilis
Cygnus musicus . . .
Anser albifrons . . .
— segetum . . .
— torquatus . .
Alauda alpestris . .
Parus cyanus ....
Время прилета
28 августа 1847 г.,
4 сент. 1848 г.,
5иб сент. 1850г.
Начало сентября
1847 — 1850 тт.
не замечена; 1851 г.
в конце августа
28 авг. — 5 сент.
1847—1850 гг.
15—20 сент. 1847—
1850 гг.
6—10 окт. 1853 г.
7—16 сент. 1849 г.
В 1847 и 1848 гг.
не было
6 сент. 1849 г.,
4-го 1850 г.
14' сент. 1847 г.,
12-го 1848 г.,
16-го 1849 г.
В конце сентября
23 сент. 1849 г.
22 сент. 1848 г.
Начало октября, по
слухам;
наблюдалась 20 октября
1851 г.
15 сент. 1848 г.,
6-го 1849 г., 12-го
1850 г.
20—25 септ. 1848—
1850 гг.
Начало октября
1848 г.
5—10 нояб. 1851 г.;
прежде не
замечалась
15—17 окт. 1847—
1848 гг.
Время отлета
20 сент.—10 окт.;
постепенно 1847—
1850 гг.
Половина октября
27 сент. — 2 окт.
1851г.; до 10 окт.
1853 г.
10-15 нояб. 1847-
1851 гг.
20-28 окт. 1847,
1848, 1851 гг.
В начале ноября
1851 г.
Начало октября
1851 г.
? (под Москвой до
конца сентября)
В конце октября
В половине ноября?
(тянут еще в
первых числах окт.)
То же
» »
1 нояб. 1848 г.,
вообще в конце
октября и начале
ноября
Одновременно с
Albifrons
При замерзании
рек, в конце
ноября

Продолжительность пребывания,
в днях
Не
останавливается
35-40
30-35
65-75
(2.5 мес.)
35-40
20-25
15-20
?
35-40
40-45
Не
останавливается
Не
останавливается
Не
останавливается
46-55
35-40
Не
останавливается
30-35
П ри м е ч аяие.
гнеедящимися в районе
186
Звездочкой отмечены виды, которые Н. А. Северцов считал нередка
его исследований.—Ред.

Таблица 27
[Осенние передвижения птиц]
Месяц и
число
Июль,
25-31
Август,
1-5
10-20
20-25
26-31
Сентябрь
1-5
6-10
11-15
16-10
21-25
26-30
Отлет гнездившихся птиц
—
* Sterna leucoptera
Ardea minuta
* Sterna minuta
* — nigra
Oriolus galbula
Lanius minor -у собств.
Sylvia Inscinia / 10—31
* Hirundo lagopoda
Upupa epops
* Columba turtur
Ardea purpurea
* Numenius arquatus
Milvus ater
* Muscicapa grisola
* Saxicola oenanthe
* Motacilla jlava
* Merops apiaster
* Coracias garrula
* Hirundo riparia
* Cuculus canorus
* Glareola melanoptera
* Totanus calidris
* Falco rufipes
— subbuteo
Lanius collurio
Sylvia turdoides
— phragmitis
* Hirundo domestica
Ardea nycticorax
* Limosa melanura
* Sterna hirundo
* Motacilla alba
Caprimulgus europaeus
* Otis tetrax
* Scolopax major
* Grus cinerea
Perdix coturnix
Circus rufus
Появление
пролетных
Sylvia prasina
— hortensis
Totanus glottis '
— ochropus |
Tringa subarquata
— Temminckii ;
— alpina
— minuta
Sylvia trochilus
— phoenicura
— suecica
Turdus merula
Machetes pugnax
Anas penelope
— acuta
Fuligula fuse a
Buteo vulgaris
Anthus cam pest r is
He останавливается
Anthus pratensis
Sylvia atricapilla
Turdus musicus
Fringilla montifrin-
gilla
Charadrius pluvialis
Anser albifrons
Scolopax rusticola
Turdus viscivorus
Mergus albellus
Anser sigetum
Scolopax gallinula
Отлет пролетных
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
| Sylvia prasina
— trochilus
— hortensis
Tringa subarquata
Sylvia phoenicura
— atricapilla
— suecica
Machetes pugnax
Tringa minuta
187

Таблица 27 (продолжение)
Месяц и
число
Октябрь
1—5
6—10
11—15
16-20
21—25
26—31
Ноябрь
1—10
11—15
15-25
Отлет гневдивпшхся птиц
Pernis apivorus
* Columba palumbus
* Vanellus cristatus
Ardea cinerea
Gallinula chloropus
Podiceps rubricollis
* Alauda arvensis
* Alcedo ipsida
* Charadrius minor
* Totanus stagnatilis
* Scolopax gallinago
Falco tinnunculus
* Sturnus vulgaris
Crex pratensis
* Larus ridibundus
* Anser cinereus
* Anas crecca
* Podiceps cristatus
Pandion fluviatilis
* Emberiza schoeniclus
Otis tarda
* Anas querquedula
* Fuligula ferina
Aquila clanga
Circus cyaneus
Haliaetos albicilla
(Одни молодые,
взрослые — оседлые)
* Fulica atra
* Anas strepera
* Fuligula cristata
* Aquila imperialis
Aegolius brachyotos
* Corpus frugilegus
* Fringilla coelebs
* Anas boschas
* Fuligula leucophthalma
Появление
пролетных
Anser torquatus
Turdus pilaris
Cygnus musicus
He останавливается
Parus cyanus
Alauda alpestris
Отлет пролетных
| Buteo vulgaris
Fringilla monti-
fringilla
Falco aesalon
Turdus merula
Tringa alpina
Totanus glottis
Mergus albellus
Anas penelope
Anthus pratensis
Fuligula fusca
Turdus viscivorus
Scolopax rusticola
Anser albifrons
— segetum
Turdus pilaris
Turdus musicus
Scolopax gallinula
Parus cyanus
Примечание. Звездочкой отмечены виды, у которых можно ваметитъ время
валового отлета.
188

segetum, A. bernicla,1 Turdus pilaris—малочисленны. Из последнего вида
некоторые гнездятся. В сентябре, следовательно, количество пролетных
птиц, останавливающихся на пути, достигает своего maximum. Вот
впрочем таблица, показывающая время появления и продолжительность
осеннего пребывания пролетных птиц; они перечислены по порядку прилета.2
Табл. 27 ясно показывает главные моменты осеннего отлета
гнездящихся и пролетных птиц, останавливающихся на пути; это именно те самые,
которые были уже нами обозначены (стр. 164). Пятидневные сроки, на
которые мы делим период отлета птиц, не вполне точны. Мы видели, что
многие виды отлетают исподволь в продолжение 2—3 недель и даже целого
месяца. Для таких птиц временем отлета принято в таблице то время,
когда они становятся редки, когда остаются только немногие запоздалые
особи. Что же касается птиц, отлетающих вдруг и до появления
пролетных, то годовые колебания во времени этих явлений вообще не превышают
пяти дней, за исключением годов, отличающихся крайностями засухи или
влажности и соответствующими изменениями в ходе температуры:
например 1848 и 1852 годы. Впрочем осень 1848 г. была довольно нормальна,
и таблица верна для этого года, так же как для 1847, 1849 — 1851, 1853 гг.;
один 1852 г. составляет исключение.
Общий характер нашей осени относительно отлета птиц, гнездящихся
и пролетных, всего яснее и вернее можно выразить в следующей
численной табл. 28, где 5-дневные сроки табл. 26 соединены в двухнедельные.
Звездочкой отмечены те виды, у которых можно заметить период валового
отлета, продолжающийся менее двух недель; к ним принадлежат, кроме
птиц, отлетающих вдруг, всей массой гнездившихся или вообще живших
на месте особей, еще многие из отлетающих постепенно, а именно те,
осеннее течение которых усиливается к концу общего периода их отлета, как
Larus ridibundus и Aquila imperialis. Для птиц же, постепенный отлет
которых продолжается совершенно ровно, в течение месяца и более, как
[отлет] цапли (Ardea cinerea), временем отлета в таблице назначено то
время, когда они становятся редки. Это не допускает большой точности,
так что их нечего брать в соображение для определения различных
периодов осеннего отлета, соответствующих увяданию листа на деревьях,
первому осеннему снегу или утренним морозам и замерзанию озер и рек.
Эти три периода усиленного течения очевидны в наших таблицах3
для отлета летних и пролетных; но уже несколько менее, относительно
появления пролетных. Эти птицы гнездятся в различных местах, на север
от нас, летят оттуда различными путями и их прилет на место наших
наблюдений зависит от климата тех мест, где они гнездились. Тем не менее
есть связь, более отдаленная, между отлетом гнездящихся птиц и
появлением пролетных; потому что ни одно периодическое или не
периодическое изменение в атмосфере не ограничивается местом, где оно проис-
1 О гусях см. прим. 1 на стр. 47. — Ред.
2 Заметим только относительно Sylvia hortensis, которой прилет отмечен в конце
июля, что эта птица, вероятно, у нас гнездится и, может быть, к ней относится гнездо,
описанное на стр. 122. В начале августа 1848 г. мы видели молодую, но уже летавшую
Sylvia, подходившую цветом к этому виду, кроме желтобурых ободков на покровных
перьях крыла. Она была поймана в комнате и вскоре улетела. Взрослых мы встречали
с конца июля в изношенном пере. В 1852 г. мы наблюдали S. hortensis уже в июне: но
при необыкновенно сыром и холодном лете этого года, совершенно противоположном
общему характеру нашего климата, нельзя еще отсюда заключить, чтобы S. hortensis
нормально у нас гнездилась.
Остальные Sylvia, помещенные в таблице, решительно пролетные. Те пролетные
виды,из которых немногие особи изредка у нас гнездятся, в таблице отмечены звездочкой.
8 Особенно если считать только птиц, отмеченных звездочкой, или летних и всех
отлетающих пролетных, отлет которых для каждого вида всегда продолжается не более
5—10 дней.
109

Таблица 28
[Относительное число отлетающих и появляющихся видов птиц]
Месяц и число
25 июля—10 авг.
11 июля—25 авг.
26 авг.—10 сент.
11 авг.—25 сент.
26 сент.—10 окт.
11 сент.—25 окт.
26 окт.—10 нояб.
И окт.—25 нояб.
Итого
Отлетающие
летние виды
1
число! %
1
*1
6
*2
24
*15
6
*4
12
*7
14
*6
10
*8
0
73 е
(*3;
0.013
0.02
0.08
0.05
0.33
0.35
0.08
0.09
0.16
0.16
0.19
0.14
0.14
0.19
[ЛИ 1
!=1)

Появляющиеся
пролетные виды
число
5
6
12
5
3
2
1
0
34 и
%
0.15
0.18
0.35
0.15
0.09
0.06
0.03
—
ли 1
Отлетающие
пролетные
виды
число
0
0
4
4
8
4
4
3
27=
%
—
—
0.15
0.15
0.30
0.15
0.15
0.11
= 1
Общая сумма
отлетающих видов
1(*1=0.014)
6(*2=0.03)
28(*19=0.26)
10(*8=0.11)
20(*15=0.21)
18(*10=0.14)
14(*12=0.17)
3(*3=0.04)
100(70=1)
Примечание. Звездочкой отмечены виды, у которых можно ваметить время
валового отлета.
ходит, а распространяется на всю атмосферу; вспомним, например,
исследования Дове о прохождении ветров.
Относительно связи между течением птиц и направлением ветра мы
ничего определительного сказать не можем, хотя и обращали внимание
на это обстоятельство. Мы заметили только общеизвестный факт, что птицы
скрываются от сильного ветра, а при умеренном или слабом летят против
ветра, который тогда прижимает их перья плотнее к телу. Если птица
слишком слаба крыльями, чтобы лететь против ветра, то она старается
убежать и летит по ветру только при крайней необходимости, например
дергач, гаршнеп. Таких птиц ветер, вздувающий их перья, поддерживает
на воздухе.
Прилета или отлета какого-нибудь вида птиц при определенном, одном
и том же, ветре нам не удалось заметить. Но выше (стр. 180) мы видели,
что некоторые птицы отлетают осенью не во время мороза, а после, при
оттепели. Не оттого ли между прочим [это происходит], что во время
мороза ветер совпадает с направлением их полета, именно дует от северо-
востока к юго-западу? Вопрос, требующий дальнейших наблюдений.
Переходя к описанию нравов пролетных птиц во время их осеннего
пребывания у нас, мы прежде всего займемся их топографическим
размещением и пищей, которые обусловливают, например, смешанные стада
из многих видов, их перелеты и т. д.
Особенно многочисленны разные виды пролетных в речных долинах,
с которых мы и начнем в том же порядке, как и в главе III, где уже изло-
190

жены топографические особенности нашего края, имеющие влияние на
размещение животных.
В долине Дона самыми характерными птицами во время пролета
являются кулики, семейство, вообще отличающееся спорадическим
распространением. Из уже рассмотренных нами местностей (главы III и V)
на устьях Икорца появляются в это время [следующие].
По открытым, плоским, песчаным прибрежьям — Tringa alpina,
Т. minuta, Totanus glottis] на песчаных, но более высоких берегах Песко-
ватских озер в Донской долине мы заметили только Tringa alpina; на
грязных, иловатых прибрежьях, из пролетных, одного Machetes pugnax.
На болотах и сырых луговинах встречается Anthus pratensis. В
кустарниках и пролесках Донской долины Turdus musicus и Т. viscivorus, на лугах
A. pratensis.
Всего более оживляются озера пролетной птицей, и преимущественно
чистые, широкие Песковатские озера и мельничный пруд — став Икорца.
Там появляются мимолетными гостями стада лебедей (Суgnus musicus),
живут всю осень бесчисленные казарки Anser segetum, A. albifrons, и
в меньшем количестве A. bernicla (A. torquatus).1 Тысячные и
десятитысячные стада казарок — вот что прежде всего бросается в глаза на устьях
Икорца осенью; нигде мы не встречали их в таком множестве. Утром
они кормятся по зеленям; около полудня держатся на песках и купаются
в песке, как большая часть зерноядных (порядки Gallinacea и Granivorae),
потом появляются на ставе, плавают и летают над озером, но не ночуют
здесь, а на более глухих Песковатских озерах, куда летят постоянно
одним путем. Местные охотники замечают эти пути и выкапывают на берегу
озер батареи, т. е. ямки, обставленные хворостом и сухой травой, из
которых они стреляют казарок, прилетающих зорями на озера. Каждую осень
здесь собираются охотники из соседних сел, из Коротояка, Острогожска,
Боброва и даже из Воронежа, куда отвозятся для продажи полотки, т. е.
соленые, иногда копченые казарки.
Сетями, как в Оренбургской губернии2 и около Березова, у нас казарок
не ловят; они летят слишком высоко и почти отвесно спускаются на
средину озера с высоты 15—20 саж.
Из пролетных уток мы замечали на здешних озерах [следующих]:
на котловинных, не заливных — Anas acuta, Mergus albellus; последний
большими стадами. Гнездящиеся вообще у нас редки,3 а здесь и не водятся.
На травянистых заливах огромного мельничного пруда (на Богдане,
см. стр. 75) [держатся] Anas penelope, а на чистом плесе Fuligula fusca.
Эти пролетные утки примешиваются к гнездящимся. И те и другие осенью
в высшей степени сторожки; с подхода их трудно стрелять, а стреляют из
батарей, т. е. засад. Для этого в камышах расчищают места для лодки;
если батарея у чистого плеса, то охотник въезжает туда, когда утки
кормятся в траве и т. д., соображаясь с их правильными суточными
перелетами, и загораживает въезд снопами камыша на кольях, которые
втыкаются в дно. Из подобных снопов на плесе устраиваются искусственные кусты
камыша, но тех утки и казарки более остерегаются.
Всего мы здесь наблюдали 15 пролетных видов, т. е. около трети
замеченных в Воронежской губернии; из них 8 — Palmipedes, 4 — Grallae
и 3 — Insectworae.
1 Об ошибках Н. А. Северцова в определении видов казарок см. прим. 1 на
стр. 47. — Ред.
2 P. S.Pallas. Voyages dans plusieurs provinces de l'empire de Russie et dans
l'Asie septentrionale. 5. vols. Paris, 1788—93.
8 Так что на Битюге, на пространстве 70 верст, мы более одной пары М. albellus
ни в один год не встречали; да и заметили гнездящихся только в 1849 и 1852 гг.
191

Иной характер представляет долина Дона несколько ниже, около
с. Колыбелки (см. главы III и V, стр. 76 и 134). Там мало озер, зато
изобилие песчаных кос у реки и решительный перевес пролетных куликов.
Именно там мы замечали следующих пролетных птиц.
Bateo vulgaris там не останавливаются, видел только летящих в конце
августа 1850 г.;1 Turdusmusicus, T. viscivorus [держатся] по лесам и
кустарникам Донской долины; там же и в большом саду у речки Колыбелки Lu-
sciola suecica; во всех садах Sylvia hortensis (может быть, гнездятся,
глава VI, стр. 189), всего сухопутных 5 видов — 1 хищная, 4 Insectivorae.
На прибрежных песках и грязях — Totanus glottis, T. ochropus, Limosa
cinerea (замечены нами 12 августа 1847 г.) и Actitis hypoleucos. Из
последнего вида мы видели в августе небольшие стада в 10—15 [особей] и
неоднократно стреляли; они подпускают очень близко. Но уже с конца июня
изредка встречаются на Дону небольшие одинокие кулички, ростом между
Aegialites minor и Tringa minuta, похожие полетом и криком на Actitis
hypoleucos, но очень осторожные, так что нам не удалось их бить. Эти
кулички во все продолжение августа держатся под песчаными обрывами,
реже на плоских прибрежьях, одиноки, в сентябре мы их не видали.
Нам кажется, что это гнездящиеся у нас особи A. hypoleucos, которые не
стадятся по своей малочисленности; о стадах пролетных, кроме
приведенных фактов, мы ничего положительного сказать не можем.
На мокрых прибрежных песках, покрытых просачивающимися
мелкими родниками, мы встречали Мachetespugnax и то редко; в большем
изобилии Tringa alpina, Т. Temminckii, T. minuta, последние две смешанными
стадами и отдельно от Т. alpina. Наконец, на грядинах — Scolopax rusti-
cola; на кочковатых болотах — S. gallinula, всего 10 куликов Scolopacidae.
Из порядка плавающих птиц мы в этой местности пролетных пород не
замечали. Нам попадались только виды, гнездящиеся в губернии и
перечисленные в главе III (стр. 76—77) и главе V (стр. 134—315). На средине
Дона мы часто видели стада уток, но каких именно, этого нам с берега не
удалось разглядеть, а на лодке эти утки не подпускали. Казарки здесь
не останавливаются за недостатком обширных чистых озер.
Таким образом, и относительно пролетных мы видим между этими
местностями такое же различие, как относительно налетных и гнездящихся
птиц. Это различие отчасти основано на очертании, впрочем однородных,
песчаных донских берегов, которые под с. Колыбелкой вырезаны косами,
а у нижнего Икорца нет; это ничтожное, повидимому, различие уже
совершенно изменяет фауну. Но дело не столько в очертании кос, сколько в
различии отлогости дна от берега к середине реки или озера. Между косами
образуется множество мелководных заливов с крайне отлогим дном, где
и собираются кулики. Так, на Черкасском озере при устье Битюга
очертание берега ровно и без кос, но дно крайне отлогое, и кулики еще
изобильнее, нежели на Дону. Мы посетили это место только раз, во время
пролета, и провели там три дня, 6—9 сентября 1849 г., пока не разогнали
всей птицы, которой нашли 35 видов в невероятном количестве особей;
все слетаются на 1 кв. версте у главного озера.
Это место словно теперь перед глазами. Дорога к озеру идет правым
меловым берегом Битюга (см. стр. 42), изрезанным глубокими,
живописными оврагами, в которых прячутся хутора. Наконец, с краю этой меловой
гряды, поднимающейся на 50 сажен над уровнем Битюга, открывается
слияние двух широких долин — Дона и Битюга. Под крутым меловым
мысом, прямо на юге, желтеет другой уступ из древних песчаных наносов
1 24 августа за 12 дней до общего появления этой птицы; 5 сентября 1850 г. В эти
12 дней мы ни одного В. vulgaris не встречали.
192

обеих рек; к западу меловая гряда понижается и покрывается песками
левого края Донской долины. За песками зеленеют необозримые камыши и
талы с редкими ольховыми пролесками; с левой стороны (юг) в них сверкают
частые и мелкие извивы Битюга, справа (юго-запад) синеет прямой лентой
Дон; меловые обрывы его правого берега замыкают горизонт. Прямо на
юг под песчаным бугром видно небольшое озеро; это Черкасское. На
специальной карте западной части России — Шуберта (в масштабе 1 : 42 000)
это озеро показано занимающим все пространство, теперь обросшее
камышами и тальником; показано, что Битюг проходит через озеро.1 В
настоящее время устье Битюга версты на три восточнее озера, куда вливается
только небольшой ерик, постепенно уменьшающийся по мере приближения
к озеру, до ширины 1 ф. Вся эта болотистая котловина, восточная часть
которой обросла камышом, а западная талами, отделяется от долины
песчаной косою в 6—7 саж. вышины над уровнем реки.
Множество мелких, неприступных озер рассеяны в талах и в камыше;
широким чистым плесом стелется Черкасское озеро, которое и теперь в
версту длины и полверсты ширины. Берег его на 300 слишком сажен
представляет песчаную площадь, местами с мелкими родниками; наконец,
обширное пространство камышей и талов пересекается ольховыми
пролесками. Привольно здесь птице и гнездящейся и пролетной; уткам, гусям,
казаркам, куликам, цаплям и хищным здесь есть обильная добыча.
Спустившись с нагорного края Битюцкой долины, дорога к озеру идет
вдоль камышей; по краям их есть озерки, т. е. не пересыхающие лужи;
с этих озерков поднимаются утки Anas boschas, A. strepera, A. clypeata,
A. guerquedula, Fuligula leucophthalma, в камыше прячутся лыски (Fulica
atra), всё гнездящиеся у нас птицы. Те же утки2 встречаются и на ерике,
вливающемся из Битюга в озеро; сверх того, мы там видели Alcedo ipsida;
ближе к озеру бегают по грязям Totanus glottis. Безжизненными кажутся
эти камыши, примыкающие к голым, песчаным буграм, на которых не
растет ни былинки; только ветер по временам приносит издали отголоски
разнообразных птичьих кликов.
Огибаем, наконец, последний бугор, где построен Черкасский хутор.
Громче и громче диким хором звучат, сливаются птичьи клики...
засинело озеро между желто-рыжими песками и темнозелеными талами и
камышом... Оно кипит птицами. Голова кружится от этого живого вихря,
к виду которого ничто не приготовляет в пустынных* окрестностях. Воздух
наполнен рыбниками (Larus ridibundus и Sterna hirundo), потрясаясь их
звонким криком.
Тысячи куликов снуют и посвистывают на берегу, входят в мелкую воду
на несколько десятков сажен от берега; далее, почти на каждой волне
колышется, крякает утка; к названным уже видам здесь присоединяются Fuligula
ferina и Podiceps auritus. Высоко тянут стада казарок (Anser albifrons),
ниже то и дело налетают на озеро подорлики (Aquila clanga) и болотные
луни {Circus rufus), немедленно преследуемые крикливой стаей рыбников.
При этом виде у меня, как говорят, глаза разбежались; помню, что я
долго стоял, растерявшись, с взведенными курками ружья, не зная, с чего
начать охоту и более подробный осмотр этой пестрой, шумной, крылатой
орды. Наконец, я приступил к куликам, которых нигде не видал в таком
множестве. Вот встречающиеся здесь виды.
1 По местному преданию, устье Битюга было запружено; там стояла лет 40 тому
назад мельница; озеро было не Что иное, как мельничный пруд, как теперь на устье
Икорца.
3 Относительно Anas clypeata нам не известно, всякий ли год она гнездится или
только в свежее и мокрое лето, например 1845 г. В пролете является нормально*
13 Н. А. Севсрцов 193

Hiwantopus nudanoptirus — одна пара, постоянно держалась у
впадения рукава Битюга в озеро, показывались более зорями; Aegialites minor
по пескам и грязям прибрежья вместе с Tringa alpina; нигде более мы не
встречали этих двух птиц в одном стаде, ни A. minor на грязях. На том же
прибрежье мы видели смешанные станицы из Charadrius pluvialis и Vanel-
lus cristatus; далее стада Tringa minuta, вероятно вместе с Т. Temminckii,
так как в других местностях мы не видали Т. minuta отдельными стадами,
а всегда или с Т. Temminckii; или с Т. alpina; здесь — отдельно от
последнего вида. На том же прибрежье далеко входят в воду Limosa melanura и
упомянутый уже Totanus glottis] наконец, на травянистой опушке талон
Scolopax major и S. gallinago. В камышах водятся еще Ardea cinerea и
A. nycticorax.
Кроме названных птиц, мы видели еще Falco rufipes и F. subbuteo,
уже отлетающих; Haliaetos albicilla летает над озером и по болотам; Circus
cinerascens по окраинам, высматривая бекасов и изобильных по талам
Emberiza schoeniclus. Заметим, что последнюю породу мы в камыше не
встречали вовсе. Еще мы нашли здесь Corvus comix по талам, Parus pa-
lustris в ольхах, Motacilla alba на песчаных прибрежьях, М. flava по
луговинам.
Всего здесь мы видели 35 видов птиц, из них 14 Grallae, и в том числе
11 куликов, 10 Palmipedes, 6 хищных: пролетных в этом числе только 5,
может быть, 6 (с Anas clypeata), а именно Totanus glottis, Tringa alpina,
Т. minuta, Charadrius pluvialis, Anser albifrons, Anas clypeata.
Этот очерк Черкасского озера дает понятие о смешении видов на
сборных местах пролетных и отлетающих птиц; только нужно прибавить, что
в продолжение осени тянут через Черкасское озеро все гнездящиеся и
пролетные птицы из долины Битюга и его древних наносов, т. е. слишком
100 видов, вместо исчисленных 35. Прибавим тоже, что и 35 пород вдруг
мы более никогда не видели на таком тесном пространстве.
Пролетными же куликами отличаются луга, котловинные озера и
болота древних наносов Битюга (глава III, стр. 87; глава V, стр. 138),
именно там мы встречали из пролетных: Мachetespugnax в лугах; Scolopax
gallinula на торфяных болотах, Tringa subarquata в августе постоянно у
котловинных озер, в сентябре только летает туда пить, а держится более в
лугах, Т. alpina и Т. minuta у котловинных озер, смешанными стадами,
изредка также Phalaropus angustirostis Naum. (Ph. cinereus Briss.).
На тех же озерах ночуют иногда Anser segetum и A. albifrons, днем
кормящиеся на зеленях. Из пролетных хищников сюда прилетает иногда
кормиться Falco aesalon. Всего 9 пролетных видов, из них 6 куликов.
Все описанные доселе местности представляют тот общий характер,
что между пролетными птицами, которых мы там наблюдали, господствует
семейство куликов (CharadriadaenScolapacidae).
Совершенно иной характер представляют остальные избранные нами
типы воронежских местностей. Битюцкая долина с преобладанием
пролетных Palmipedes и Insectivorae, нагорные леса с Insectivorae и степи, где
вообще пролетные не многочисленны, да и то более прилетающие
кормиться, и где вовсе нет господствующего порядка или семейства.
Так в Битюцкой долине (см. стр. 78—79) мы видели осенью
следующих пролетных. В грядинах Buteo vulgaris, Turdus musicus, T. merular
Ficedula trochilus, Lusciola phoenicurus, L. suecica, Sylvia atricapilla,
Scolopax rusticola; в лугах Anthus pratensis; в камышах Parus cyanus; на
песчаных площадях у реки Totanus ochropus, Actitis hypoleucos, Tringa minuta;
на широких плесах Битюга Anser segetum, Fuligula spectabilis; по озерам
Anas penelope, F. fusca. На больших озерах и плесах ночуют иногда
пролетные Су gnus musicus, останавливающиеся только на несколько часов.
194

Всего 18 пролетных, из них 7 Insectivorae, 5 Palmipedes, 4 Scolopaci-
dae, 1 хищная и 1 Omnivora (Parus cyanus).
В нагорных лесах вдоль Битюга мы встречали Buteo vulgaris, Falco
aesalon, Turdus musicus, T. merula, Ficedula trochilus, F. sibilatrix, F. pra-
sina, Sylvia atricapilla, Lusciola phoenicurus, Anthus arboreus, осенью
последний по буграм, а при весеннем пролете (глава II) на дне логов; [затем]
Fringilla montifringilla, F. cannabina (редка), Scolopax rusticola; изредка,
в конце июля и начале августа, на берег лесного пруда залетает A.
hypoleucos, всегда одинокий и осторожный, вероятно не из пролетных, а из
гнездящихся.
Всего 13 видов, из них 8 Insectivorae, 2 Granivorae, 2 хищных, 1 кулик,
именно вальдшнеп.
Численный перевес пролетных Insectivorae в долине Битюга и в
сопровождающих ее лесах будет значительнее, если припомним, что
гнездящиеся Turdus viscivorus и Т. pilaris редки, а пролетные Т. viscivorus
очень многочисленны и останавливаются у нас почти на два месяца, на
сентябрь и октябрь. Такие виды представляют переход от гнездящихся
к пролетным, так что их нельзя с совершенной точностью отнести ни
к одному из разрядов, принятых нами на основании явлений течения птиц.
В степи останавливаются и живут пролетные только в более обширных
и безлюдных участках, например ^Каменной степи. Там мы заметили по
степи Charadrius pluvialis, на лужах Сухой Чиголки и на прудах Anas
penelope ж A, clypeata;1 Anser segetum и A. albifrons тоже живут в степи,
кормясь на зеленях, ночуя на больших прудах, т. е. нет ни одного
характерного вида из пролетных и только отдельные особи и небольшие стада
из видов, собирающихся в речных долинах. Один Ch. pluvialis
многочисленнее в степи, нежели в речных долинах.
Налетают в степь кормиться из пролетных только Buteo vulgaris, сверх
того, на прудах после дождей появляются в августе пролетные Totanus
glottis, T. ochropus, Actitis hypoleucos, изредка даже поселяются на неделю
и более; на прудах же мы изредка видали Anas acuta. Тянут, не
останавливаясь или останавливаясь на день, много на два, Anthus campestris,
Ficedula trochilus, F. prasina, Lusciola phoenicurus. Последние три живут
иногда по нескольку дней в камышах или таловых кустах у вершин
степных прудов. Степью же тянет Alauda alpestris, тоже не останавливаясь.
Наконец, сколько нам известно, Су gnus musicus не тянет вдоль речных
долин, а прямо через степь от северо-востока к юго-западу, отдыхая на
встречающихся реках.
Следовательно, из всех наших пролетных птиц только два вида
попадались нам исключительно в степи Anthus campestris и Alauda alpestris, но
и те в ней не останавливаются.
Всего в степях мы нашли 15 пролетных, из них только 6 живут там
постоянно во время своего осеннего пребывания, хотя и в небольшом числе.
Только одна из этих живущих Charadrius pluvialis встречается:
преимущественно в степи.
Все пролетные птицы, останавливающиеся у нас, ведут бродячую жизнь,
но преимущественно по местностям однородным, внутри речных долин или
нагорных лесов. По речным долинам и степным прудам [встречаются]
только три кулика: Actitis hypoleucos, Totanus glottis, T. ochropus и две
утки Anas penelope и A. acuta, всего 5 видов, т. е. одна шестая всех
останавливающихся у нас пролетных. Суточное течение за кормом из речных долин
в степь мы замечали у Buteo vulgaris, впрочем только изредка удаляющегося
Может быть, гнездящаяся в губернии, см. стр. 193; прим. 2.
195

от лесной опушки, и у казарок Anser segetum, A. albifrons, A.
torquatus, всего у 4 видов.
Явления общественности мы наблюдали между пролетными
преимущественно в порядках Grallae, Palmipedes и Granivorae, в меньшей степени
у Insectivorae, именно у дроздов. Между последними мы не замечали
смешанных стад, каждый вид держится отдельно.1
Из зерноядных, пролетные юрки {Fringilla montifringilla) нередко
летают отдельными стадами, а преимущественно примешиваются к стадам
гнездящихся у нас зябликов (F. coelebs).
В стадах куликов замечаются самые разнообразные сочетания пород;
только мы не видали, чтобы различные виды Totanus примешивались к
видам других родов. Между собой они соединяются; так Т. glottis прилетает
к стаду Т. stagnatilis, Т. ochropus к Actitis hypoleucos. Образуя такие
смешанные стада, пролетные кулики соединяются между собой и с
гнездящимися; примеры приведены выше при описании размещения пролетных
птиц. Здесь заметим только, что чибисы (Vanellus cristatus) примешиваются
к стадам решительно всех Scolopacidae и что постоянного сообщества между
двумя различными видами мы ни у куликов, ни у других птиц не наблюдали.
Из Palmipedes казарки, как мы видели, часто образуют смешанные
стада; впрочем на семи. Битюгах,2 например, живут одни Anser segetum
отдельно от A. albifrons, которые зато образуют отдельные же стада на
степных прудах; A. torquatus встречается в малом количестве при стадах
A. albifrons.3
Пролетные утки тоже примыкают к смешанным стадам гнездящихся,
именно Anas penelope к стадам из A. bosekas, A. strepera, A. querqnedula;
A. acuta малочисленна и держится отдельно; то же Fuligula fusca.
Даже не останавливающиеся пролетные иногда примешиваются к
стадам гнездящихся птиц во время бродячей жизни последних. Так, мы
видели смешанные стада из Anthus campestris и жаворонков (Alauda arvensis)
в начале сентября в Каменной степи, т. е. за месяц до отлета жаворонков.
Все эти факты подтверждают сказанное нами о причинах
общественности у птиц.
Пища пролетных у нас та же, как и осенняя пища гнездящихся одного
с ними рода и семейства. Так, казарки едят то же, что гусь {Anser cine-
reus)f пролетные кулики то же, что гнездящиеся, —мелких водяных
беспозвоночных всех классов, так же как и утки; Fringilla montifringilla
кормится вместе с F. coelebs; Buteo vulgaris заменяет отлетевшего коршуна
{Milvus ater)f a Falco aesalon — отлетевшего F. subbuteo и ловит мелких
птиц, осеннюю пищу F. subbuteo.
На этом тождестве пищи основано, как мы видели, явление смешанных
стад.4
Переходим к последнему явлению осеннего течения подвижных птиц —
к прилету зимних. К ним собственно следовало бы отнести и сойку {Gar-
rulus glandarius), вместе с ними отлетающую весной; мы этого не сделали
единственно потому, что сойка прилетает в конце июля и начале августа
при сильных жарах и, подобно оседлым, переносит все крайности нашего
1 Нам часто случалось видеть множество дроздов разных видов, перемешанных
у лесной опушки так, что на одном дереве сидели 2—3 вида дроздов, зяблики и пр.;
зяблики взлетали вместе с юрками, но дрозды различных пород, взлетая, составляли
отдельные не смешанные стада.
* Так называется место ниже Боброва, где Битюг образует многие рукава.
Немного пониже река запружена мельницей, и все рукава сливаются в широкий плес.
8 О видах казарок см. прим. 1 на стр. 47.— Ред.
4 Общие численные выводы относительно пролетных птиц читатель увидит в
последней главе.
196

климата; притом же у сойки нет настоящего течения, нет постоянного
зимовья; а после вывода детей она всю осень и зиму ведет бродячую жизнь,
перелетывая из леса в лес, пока не сядет на яйца в следующую весну.
Опять явление переходное от оседлых пород к прилетающим на зиму.
Позднее, при самом дружном и общем отлете гнездящихся и пролетных
птиц, в начале октября появляется Buteo lagopus, однако в самом
незначительном количестве, и бродит по степям, где ловит мышей. Уже в декабре,
при сильных морозах, этот вид становится многочисленнее, кормится
мышами на гумнах и ночует в нагорных лесах. Весенний отлет бывает в
начале апреля. Осенью В. lagopus появляется одновременно с отлетом
В. vulgaris; весной улетает при появлении этого последнего вида.
В начале же октября появляются небольшими стадами снигири (Руг-
rhula vulgaris), они держатся у нижней опушки нагорных лесов. Прилет
их продолжается недели три. В ноябре они переселяются к верхней
опушке леса и кормятся на гумнах. Отлет в марте.
Вслед за ними уже в заморозки, в конце октября и начале ноября при
весьма различных температурах, от minimum 0° до minimum —15° (1847—
1848 гг.), прилетают чижи (Fringilla spinus). Чижи всю зиму проводят
в ольхах, семенами которых кормятся. Замечательно, что в Новороссии,
по наблюдениям проф. Нордмана,1 эта птица пролетная, появляется в
июле, скрывается в ноябре, возвращается в феврале. На Битюге мы
встречали чижей в декабре при —12° после морозов в —20°.
Только что земля покроется прочным снегом, в конце ноября,
появляются подорожники (Emberiza nivalis), местопребывание которых соответствует
их имени; они ведут бродячую жизнь по степным дорогам. В 1847 г. мы
видел и первых подорожников 28 ноября (10 декабря) при температуре —1 °.
В начале декабря на верхней опушке нагорных лесов показывается
чечетка (Fringilla linaria). В 1847 и 1848 гг., первые чечетки были
замечены в один и тот же день — 10 декабря при жестоких морозах
(наименьшие температуры за декабрь этих двух годов были 5-го (17) 1847 г. —19.2°
и 8-го (20) 1848 г. —26°.
Чечеткой заключается зимний прилет, но, кроме указанных видов,
зимой у нас появляется, как говорят, большая белая сова, бродящая по
степям, вероятно Surnia nivea.
В декабре, следовательно, оканчиваются явления осеннего течения
подвижных птиц. Мы их подробно описали, представивши самые
наблюдения, на которых основан наш очерк. Мы описывали то, что видели, чтобы
читатель мог сам проверить, верно ли мы определили сущность явлений.
Но, сверх описанных, есть еще осенние периодические явления,
соответствующие течению подвижных птиц, это — осенние переселения оседлых
птиц и некоторых зверей, засыпание гадов и некоторых других зверей
зимней спячкой. Описанием их мы окончим начатое при описании летних
перелетов (глава V) исследование о сущности и причинах периодического
течения птиц, как видоизменения явления, общего всем животным, т. е.
перемены местопребывания весной и осенью.
Самую полную оседлость мы наблюдали у сов. Так, лесная сова (Syr-
nium aluco) постоянно живет в лесах, и мы замечали дупла, в которых эти
совы живут круглый год, вылетая только кормиться. Но другие особи не
имеют определенного жилища, а прячутся днем где придется — в дупле,
в кустах или просто на густом дереве и, кроме времени вывода детей,
бродят по лесу. Немногие в августе летают кормиться в степь. Хищные птицы
вообще зимой приближаются к деревням, где находят себе более обильный
корм — домашнюю птицу, мышей на гумнах, кормящихся на гумнах же
1 A. Demidoff. Ibidem, t. 3, p. 187.
197

воробьев, снигирей, голубей, ворон, галок. Припомним, что в нашем
крае селения преимущественно тянутся рядами вдоль речных долин,
у верхней опушки нагорных лесов. Мы видели, что в эти леса собираются
но большей части птицы, прилетающие к нам на зиму, туда же зимой
слетаются и оседлые. Не одна пища привлекает их в эту полосу; в лесу они,
кроме того, находят защиту от ветра.
Птицы, и летом летающие по деревням — вороны и галки (Corvus
cor ах, С. comix, С. monedula), голуби, т. е. вполовину ручные Columba
oenas и С. livid, во все продолжение осени мало-помалу прекращают свои
перелеты в степь, куда в ноябре, когда выпадает снег, совершенно
перестают летать.
Довольно странно появление в деревнях Alauda cristata. В иных
селениях, именно в с. Колыбелке и в окрестностях Павловска, мы ее видел и
уже в июле и августе; в с. Масловке, т. е. немного севернее,— не ранее
октября; в своем имении, с. Петровском около Боброва,— в ноябре, при
первом зимнем снеге, именно 11 ноября 1848 г.; гнездящихся не встречали
и об этой птице, у нас весьма редкой, более ничего сказать не можем.1
Переселения наших оседлых птиц из порядка Granivorae Temm.
вообще незначительны. Все еще осенью, в сентябре, по окончании уборки
хлеба, появляются на гумнах и всю зиму ведут бродячую жизнь по
нагорным лесам и прилежащим селениям. Между ними переход от зимних птиц
к оседлым составляет щегленок (Fringilla carduelis)\ мы уже видели его
осенние перелеты (глава V, стр. 141). Зимою он ведет бродячую жизнь.
Passer montanus в конце августа переселяется из дна речных долин
в нагорные леса и появляется стадами на их верхней опушке (глава V,
стр. 142). Сначала эти стада летают отдельно; но в сентябре и до половины
октября мало-помалу смешиваются с стадами Passer domesticus, так что
зимой мы встречали только смешанные стада из обоих видов воробьев.
Почти тот же образ жизни мы замечали у Emberiza citrinella, которая
зимой часто примешивается к стадам воробьев; но более держится
отдельно и не покидает полностью лесов, между тем как P. montanus зимой, кроме
деревень, можно видеть только на самых близких к деревням лесных
опушках. Общее смешение всех зимующих у нас Granivorae, кроме F. spinus,
в одно стадо можно видеть только тогда, когда они кормятся по гумнам.
Кроме названных, с сентября до ноября понемногу выходят из глубины
лесов и появляются на верхней опушке у деревень более и более
многочисленные синицы (Parus major). Прочие виды Parus не выходят из лесу;
тоже Picus и Sitta, именно следующие виды: Parus coeruleus, P. caudatus,
P. palustris, Picus major, P. leuconotus, P. minor, Sitta uralensis.
Из них Parus coeruleus появляется зимой в камышах; Picus minor
уже с сентября летает в нагорные леса, и все вообще ведут зимой жизнь
бродячую, перелетывая безразлично по нагорным лесам, ольхам и гря-
динам.
Ничтожны, хотя и бросаются в глаза, перелеты Picus canus, который
осенью кормится в деревнях на бревенчатых стенах строений и зимой
возвращается в нагорные леса, где гнездится.
Мы уже видели летнюю бродячую жизнь Garrulus pica. Зимой и она
поселяется в деревнях.
Наконец, Perdix cinerea продолжает свою бродячую жизнь вдоль
лесных опушек. При сильных морозах она закапывается в снежные сугробы;
1 Это замечание Н. А. Северцова вызвано тем, что у северной границы ареала не
все хохлатые жаворонки оседлы; часть их кочует, причем некоторые, с выпадением
снега, скрывающего запасы корма в полях и на дорогах, перелетают на эимовку из
мелких поселков в крупные, хотя бы и лежащие несколько севернее мест гнездовья.—
Ред.
198

кормится сначала на обнаженных ветром жнивьях и зеленях, где
раскапывает мелкий снег и добывает оставшиеся зерна, молодые всходы озими,
заснувшие неглубоко в земле личинки насекомых; потом, при глубоком
снеге, [она кормится] на гумнах.
Ничтожны, еще раз повторим, в нашем крае все эти перелеты оседлых
птиц, отлетающих на зимовья часто не более как на несколько сот сажен
от гнезда. Но, сравнивая, например, воронежскую фауну с
новороссийской, можно видеть, что многие из наших оседлых птиц там являются
зимними и показываются на несколько сот верст от места, где гнездились,
перелетая, например, из волынских и подольских лесов. Тогда уясняется,
как из этих ничтожных перелетов развивается течение птиц и при каких
внешних условиях, например, перелеты Parus coeruleus, изменяются от
нескольких сот сажен до стольких же верст; то же P. caudatus.1
Зимние перелеты и переселения оседлых хищных птиц обусловливаются
движением прочих, служащих им пищей. Все наши оседлые хищники
зимуют в лесах, кроме Falco peregrinus,2 который во время заморозков
начинает кормиться по деревням, где ловит преимущественно голубей и
галок. При сильных морозах он туда совершенно переселяется. Мы его
видели ночующим в снегу в густом вишеннике деревенского сада, тоже в
куче хвороста, приваленной к стене избы. Но при всем старании защитить
себя от холода (frigoris impatiens, говорит Паллас3), он не покидает
Воронежской губернии даже при жесточайших морозах, до —25°.
Astur nisus продолжает свою бродячую жизнь вдоль лесных опушек,
кормится на гумнах мелкими Granivorae и мышами; около деревень
появляется в сентябре.
A. palumbarius, гнездящийся только в обширных глухих лесах,
лиственных и хвойных, был нами наблюдаем редко и в малом количестве.
В Липовском лесу мы его видели в начале августа и видели нескольких
особей, до 5, в продолжение часа. В пчелинских грядинах он показывается
в конце сентября и ловит уток. В полосе нагорных лесов вдоль Битюга,
вверх от Пчелиного, где эта полоса суживается, раз за 7 лет мы видели
молодого ястреба этого вида ранее ноября, именно в августе 1848 г. Он
был убит и доставлен нам; после ноября, зимой, он показывается часто.
Гнездящиеся в Хреновском бору уже с начала осени летают по селам за
добычей; так, мы видели ястреба в с. Старая Чигла, т. е. верстах в 6 от
бора, уже 10 сентября 1850 г.; это село на самом берегу Битюга. Из этого
видно, что A. palumbarius осенью бродит по лесистым частям речных
долин, а зимой вдоль верхней опушки нагорных лесов, где ловит по селеньям
голубей, кур, домашних уток. В Богучарском уезде, он уже вскоре после
вывода детей бродит по степи.4
Halia'etos albicilla в конце ноября и в декабре появляется в нагорных
лесах и кормится около деревень падалью, домашней птицей, от индейки
и гуся до курицы, ловит также зайцев на лесных опушках. В оттепели он
летает на ерики Битюга и подбирает мертвых рыб, выплывающих на
растаявших местах. Падаль он мирно клюет в обществе ворон и галок;
сытые вороны садятся на ближние деревья, крыши или плетни и криком
извещают клюющих, а с ними и орла о приближении охотника. Собак
орел гоняет, а если их много, то отлетает сам. Мы видели раз в подобном
1 A. D е ш i d о f f. Ibidem, pp. 190, 191.
2 При морозах менее — 5° Р мы и его встречали в нагорном лесу.
8 P. S. Pallas. Zoographiarosso-asiatica... G. 1—3. Petropoli, Acad. Sci.f
1811, t. I, p. 328.
4 Найден 22 июня 1769 г.; см. С. Г. Г м е л и н. Путешествие по России для
исследования трех царств естества. Пер. с нем., ч. 1. Путешествие из С. Петербурга до
Черкасска, главного города Донских казаков в 1768 и 1769 годах. СПб., 1771.
199

случае, что орел отнял у огромной собаки унесенную ею заднюю ногу
дохлого барана.
Мы видели (глава V), что некоторые особи [пугачей] Bubo max emus,
подобно орлам, осенью летают и даже переселяются в степь. Но в конце
ноября они возвращаются в леса, где и зимуют, преимущественно в ольхах
или самых густых местах нагорного леса. Кормятся преимущественно
зайцами. Говорят, что зайцев ловит и Syrnium aluco, и иногда разрывается
на-двое, цепляясь за куст, чтобы удержать схваченного и вырывающегося
зайца, но нам не удалось заметить ничего подобного. Этот рассказ
напоминает скопу (Pandion fluviatilis), которую иногда топит схваченная ею
слишком крупная рыба.
Aegolius otus зимой продолжает свою летнюю и осеннюю бродячую
жизнь по лесам и селеньям.
Следя внимательно за денными убежищами Athene noctua, мы
усмотрели, что некоторые особи после вывода детей и всю зиму ведут бродячую
жизнь, перелетая из деревни в деревню. Другие особи того же вида оседлы,
и вообще бродячая жизнь сов бывает вынуждена преследованьями денных
птиц, преимущественно из родов Garrulus и Parus— сорок, соек и синиц.
Впрочем появление, например, Syrnium aluco, в новороссийских степях
(A. Demidoff, Ibidem, t. I, p. 110), вероятно, относится к явлениям
бродячей жизни.
В чем же вообще состоит характер зимних дерелетов оседлых птиц?
Мы видели, что они по выводе детей выбираются из крепи, к зиме они
возвращаются в крепь, в леса. Причина климатическая: птица ищет защиты
от холодных ветров. Выбор местопребывания в лесу основан на
потребности пищи, так же как осенняя и зимняя бродячая жизнь птиц, не
вылетающих из леса во время годового maximum в июле и августе.1
Из числа птиц, гнездящихся у нас, но отлетающих на зиму, есть
полуподвижные, т. е. что некоторые особи этих видов остаются у нас зимовать,
именно:
Aegolius brachyotus кормится по гумнам, днем и в темные ночи там же
зарывается в солому; пойман в декабре 1848 г. Там же кормится и Corvus
frugilegus; некоторые особи остаются у нас, но не всякую зиму, а только
при теплом ноябре; так было в 1850 г., но тогда при наступивших с 10 (22)
декабря морозах, до —16°, зимовавшие грачи большей частью
перемерзли; ночевали на гумнах же, под крышею риг. К стадам зимующих Grani-
vorae присоединяются некоторые особи Fringilla coelebs (зяблики). В
лесах, более всего в грядинах, изредка и зимой показывается одинокий
Lanius excubitor (ноябрь и декабрь 1848 г.). На незамерзающих местах рек
держатся немногие Anas boschas и Fuligula leucophtkalma (?); они очень
строги, так что Fuligula мы издали не могли определить совершенно точно.
Наконец, в малоснежные зимы, даже при сильных морозах, бродящие
зимою по всем степям южной России дрофы (Otis tarda) иногда
показываются и в нашем крае, например в декабре 1847 г.
Такова зимняя жизнь птиц. Она сосредоточивается в лесах, вдоль
речных долин. В лесах же и речных долинах гнездится большая часть наших
птиц; но тогда у каждой пары есть жилище, куда она возвращается,
гнездо. Зимой они ведут жизнь бродячую. Сверх того, во время вывода детей
орнитологической осью, т. е. полосой, наиболее населенной птицами,
являются речные долины, а зимой — нагорные леса.
Совершенно сходны и по причинам и по направлению с зимними
перелетами оседлых птиц осенние и зимние переселения и бродячая жизнь
не засыпающих зимней спячкой зверей.
1 В августе, припомним, что мы определяли годовые maxima и minima на
основании крайних суточных, а не средних температур.
200

Так, волк, в конце осени возвращается в леса и стадится. После
замерзания рек эти стада кроются преимущественно в камышах и талах. Стадо
образуется тем, что к волчице с выводком присоединяются летом бегавшие
одиноко прибылые волки обоих полов. Матерые волки, т. е. старые самцы,
одиноки.1 Во время собирания стад волки на заре воют. Осенью волки
кормятся на пастбищах около леса, зимой по селеньям и никогда не
пренебрегают падалью. В половине декабря к стадам волков пристают и старые
самцы; вслед затем, в конце декабря и начале января, самки приходят
в охоту, а между самцами часто происходят жестокие драки. Тогда молодые
отходят от матери и бродят одиноко, но за каждой самкой бегает по
нескольку самцов; иногда встречаются, таким образом, 3—4 волчицы в
одном стаде. Волчицы приходят в охоту не одновременно, а постепенно, так
что подобные стаи беспрестанно собираются и разбегаются.
В феврале и марте волки мало-помалу переходят от общественной жизни
к одинокой, стадясь только у крупной добычи, особенно уединяются щен-
ные волчицы, а холостые и в это время, почти до начала марта, служат
средоточием небольших стай. По общему мнению местных охотников, волк
достигает возмужалости несколько ранее двух лет, т. е. ровно год после
того, как отстает от матери, в декабре. Каждая стая с половины октября
до половины декабря имеет определенное зимовье, т. е. собирается и
отдыхает постоянно в одном участке камышей, но во время совокупления
начинается совершенно бродячая жизнь.
Лисица зимует преимущественно в нагорных лесах, куда перебираются
и многие степные, ведет жизнь бродячую, никогда не стадится; питается
зайцами и лесными мышами. Про нападения ее на курятники у нас и не
слышно. Самка приходит в охоту позднее волчицы, в январе и в начале
февраля. Не замечали, чтобы за ней бегали многие самцы, не замечали тоже
и лисиц парами, в моногамии. Поэтому нам кажется вероятным, что
каждая самка понимается с многими самцами, и обратно; но самец,
отыскавший по следу бегающую самку в охоте, после совокупления немедленно
отходит, так что при самке более одного самца разом не бывает. Различные
интонации воя, по которому легко различить возраст, а привычному уху
и пол волков, облегчают наблюдение их нравов; но наблюдать скрытную
и молчаливую лисицу трудно.
Различные виды Mustela тоже представляют зимние переселения; но
мы сперва займемся грызунами, составляющими их зимнюю пищу. После
замерзания рек все три породы водящихся у нас зайцев распространяются
по речным долинам. Из долины Дона зайцы выбираются только во время
разлива, но на его притоках, перепруженных мельницами с происходящей
от них сетью болот и ериков, зайцы летом встречаются только на весьма
немногих грядинах, составляющих непосредственное продолжение
нагорных лесов. После замерзания рек в степи остается мало русаков {Lepus
timidus), и, пока снег мелок, они кормятся на зеленях, потом около
стогов; но зато они появляются на островах Дона, в ольхах долины Икорца
(куда, за неимением окрайных лесов перебегают из смежной степи), во всей
долине Битюга; многие поселяются в камышах, избегая только участков,
занятых волками. Главная их пища в лесу кора молодых деревьев,
преимущественно осины и ольхи. Жители нагорных лесов, беляк (L.
variabilis) и тумак (L. hybridus), зимой тоже распространяются по речным долинам.
Все три породы зимой ведут бродячую жизнь; русаки из нагорных
лесов бегают по ночам в сады, поедая там кору молодых плодовых деревьев,
1 Указание Н. А. Северцова на одиночную жизнь старых самцов волка
ошибочно; в описании годового круга жизни этого хищника, а также лисицы имеются
и другие неточности.— Ред.
201

на гумна, где они кормятся хлебом около скирдов и часто по целым
неделям кроются в кучах соломы или в густом вишеннике садов, выходя ночью
кормиться. Понимаются в феврале и в начале марта ночью, что можно
узнать по особому крику зайцев во время течки. Нормально переселение
русака зимой больше в лес; но многие опять возвращаются в степь, почти
совершенно свободную зимой от хищных зверей, хищных птиц и охотников.
Сверх зайцев, мы из грызунов зимой находили на дне речных долин Mus
sylvaticus и, не без удивления, Hypudaeus arvalis. Последнюю в соседстве
водяных мельниц, на Битюге, на левом краю долины, хлебопашество на
которой местами начинается у самой черты весеннего разлива. Мы
замечали, что Н. arvalis кроется около водяных мельниц в кучах хвороста.
М. sylvaticus часто не покидает своей норы в нагорном лесу и расчищает
снег, закрывающий отверстие норы, так что нам кажется, что ее
переселение [происходит] случайно, когда метель занесет нору целым сугробом
■снега, пока мышь кормится.
Осеннее переселение белок (Sciurus varius) на грядины уже описано
{глава V, стр. 157). Из хвойного леса, например Хреновского, они
переселяются почти все; из лиственного, например Липовского, только
живущие у нижней опушки. Жизнь ведут полу бродячую, ночуя иногда на
гнезде, иногда в первом попавшемся дупле. Впрочем гнезда оправляются не
ранее как весной, в конце марта и начале апреля, из чего можно заключить,
что временем течки является начало марта.
Довольно разнообразны зимние жилища и переселения в роде Mustela.
Куница (М. martes) следует за белками, кроме того, ловит всяких
мышей,1 а если удается подкрасться, так и зайцев, тоже спящих птиц.
Горностай (Foetorius erminea) зимой ловит мышей и мелкую птицу,
почти исключительно в ольхах; таянье снега выгоняет его в нагорные леса;
летнее жилище в точности не известно, и мы не знаем, совершенно ли он
весной выходит из речной долины или остается на сухих грядинах;
последнее вероятнее, потому что летом мы находили на лугах мертвых гусей
•с характеристической для Mustela раной на виске. Их смерть крестьяне
приписывали хорьку, которого у нас никто никогда не находил в речной
долине; вероятно, это добыча горностая, потому что другая речная
Mustela, норка, питается более рыбой и раками.
Ласки {Foetorius gale), живущие в нагорном лесу, переселяются отчасти
в ольхи; подобно горностаю и кунице, ведут бродячую жизнь; пища
одинаковая с горностаем. Живущие по селеньям, в гумнах и закромах, где
они ловят мышей, совершенно оседлы и круглый год живут на том же месте,
не перебираясь даже в смежные курятники. Этот зверок пользуется у
наших крестьян доброй славой и известен исключительно как истребитель
мышей, так что его вовсе не преследуют.
Норка {F. lutreola) бродит на дне речных долин по незамерзающим или
оттаивающим местам реки и ее ериков. Там на тропе ей ставят капканы,
т. е. в месте пересечения нескольких следов, малодобычливая и редко
употребляемая ловля. В начале зимы норка еще оседла; тогда по следам
отыскивают их норы и ловят привешенной к отверстию петлей.
Прекращение этой охоты в половине декабря указывает на начинающуюся тогда
бродячую жизнь.
Крайне малочисленны виды зверей, не засыпающих и не покидающих
зимой своих нор. Таковы в речных долинах два: Hypudaeus amphibius
и выхухоль (Myogale moscovitica). В норе последней есть нижний отнорок,
ведущий под лед, и она ныряет за пищей. Далее, в домах и амбарах Mus
musculus и М. decumanus; сверх того, хотя множество Н. arvalis и М> syl-
1 Т. е. в речной долине Mus sylvaticus, Hypudaeus amphibius, Я. arvalis,
202

vaticus, как мы видели, переселяется, но большинство особей этих двух
видов зимует в норах и только выходит кормиться. Остающиеся таким
образом в степи Н. arvalis кормятся у стогов.
Наконец, зимней спячкой засыпают у нас все Chiroptera, именно Ves-
pertilio noctula, V. pipistrellus (V. volgensis Evermann), V. discolor.
Судя по их летнему местопребыванию, [они засыпают] в дуплах и пустых
строениях; зимой нам их не удавалось найти. Скрываются уже в первых
числах сентября.1
Из Insectivora засыпает один еж (Erinaceus europaeus), время его
засыпания не определено в точности, но не позднее половины сентября.
В половине же сентября уходит в норы и сурок (Arctomys baibak).
Ручные, которых содержат на воздухе, а не в комнате, засыпают гораздо
позднее — в конце сентября и начале октября. Пробуждаются сурки еще
в марте. Молодой сурок, которого мы держали в ящике, засыпанном до
толщины 2 ф. землей, не выкопал себе норы и не заснул в октябре 1852 г.,
выдерживая температуру до —2°; а в норах засыпают еще при minimum 5°.
Безвыходно зимуют в норах Spermophilus guttatus2 и Cricetus frnmen-
tarius. Мы выносили зимой 1848 г. хомяка (С. frumentarius) на двор в ящике
с сеном, он, не засыпая, бодро переносил по нескольку часов мороз до —15°.
Зимнюю жизнь обоих нам не удалось наблюдать; про хомяка мы знаем,
что он собирает запасы зерен на зиму. Паллас говорит, что он живет в норе,
не засыпая; это требует еще подтверждения. Зимняя жизнь Dipus faculus
нам не известна.
Spalax typhlus, по наблюдениям, сделанным в ноябре 1848 г., под
снегом не роет, но при оттепели, когда снег в половине ноября растаял, он
опять начал выбрасывать свои кучки. Подобные свежие кучки были
замечены и в нагорном лесу, но, вероятно, кротовые. Впрочем, существование
крота в наших лесах только предполагается по кучкам, а самого животного
мы не видели, хотя неоднократно искали выкопать.
Не известно, как зимуют у нас Sorex vulgaris] знаем только, что мы его
находили в ноябре 1847 г. бегающим по снегу в нагорных лесах и что даже
в Сибири, под 71° с. ш., это животное бегает всю зиму.3
Из этих фактов видно, что зимнее размещение незасыпающих зверей
совершенно сходно с размещением оседлых птиц. В степи зимует* не
засыпая, только Hypudaeus arvalis и то не всей массой.
Гады, подобно большей части засыпающих у нас зимней спячкой
зверей, засыпают почти все в сентябре; сперва ящерицы, уже в начале месяца;
последняя, Vipera berus, var. atra, 12 сентября 1848 г.4 Из Batrachia жабы
(Bufo variabilis) закапываются в землю; то же Pelobates campestris. Мы не
замечали, когда скрываются жабы, вероятно, в начале сентября; 22
сентября 1850 г. мы уже выкапывали заснувших, которые, впрочем, при
температуре около 10°, быстро пробуждались на воздухе. Rana esculenta
уже с конца августа все реже и реже показывается на поверхности воды;
засыпает не вдруг, а поодиночке и исподволь во все продолжение сентября.
Еще в конце этого месяца можно видеть незаснувших Bombinator igneus;
он засыпает позднее всех прочих Batrachia. Время засыпания черепахи
не известно.
1 Большинство летучих мышей не остается на зиму в районе наблюдений
Н. А. Северцова, а улетает в южные области. Таким образом первые числа
сентября— дата их отлета, а не залегания в спячку, как предполагал автор.— Ред.
2 Т. е. S. citillus var. guttata.
3 A. Th. M i d d e n d о г f f. Sibirische Reise. Bd. 2, Th. 2. Wirbelthiere. Lief. 1.
SPb., 1853, S. 77.
4 В 1853 г. мы нашли последнюю V. atra 15 сентября; 14-го множество ужей;
последнего ужа (Tropidonotus natrix)— 22 сентября в нагорном лесу, при суточных
minima в 5° Р.
203

Таковы осенние и зимние явления животной жизни. Переселению и
зимней бродячей жизни оседлых птиц соответствуют подобные явления у
зверей незасыпающпх, течению соответствует спячка. Относительно
последней заметим, что она обусловливается ходом температуры, а не
абсолютными цифрами. Это доказывается явлениями пробуждения спящих гадов
зимой. Так, уж (Tropidonotus natrix) зимой иногда, хотя и редко,
выползает в оттепели, при температуре около 0°. Этот факт, о котором мы пишем
по показанию местных жителей, кажется нам вероятным потому, что мы
наблюдали подобное у Яапа esculenta. Они скрылись в 1852 г. при
температуре minimum 5° в начале сентября; но мы видели их пробуждение
16 октября при температуре 3° на дне лога в неглубоком колодце. Этот
колодезь вырыт посреди болота, поддерживаемого мелкими родниками;
непроницаемый пласт глины в этом месте на глубине 4 ф., из этой глубины
и бьют родники, так что их температура быстро изменяется от дождевой
воды. Пробуждение лягушек в этом колодце в 35 куб. ф. воды (3 ф. ширины,
4 ф. глубины) последовало через два дня после мороза в —3°; но в соседнем
пруду, вода которого не успела нагреться до дна, лягушки не проснулись.
Этим замечанием о пробуждении гадов мы заключаем описание зимней
жизни воронежских животных, которое опять приводит нас к исходной
точке нашего очерка периодических явлений животной жизни — к весне.
Мы почитаем не бесполезным для общего вывода о течении птиц, главного
предмета этой главы, сравнить их осенний отлет с весенним прилетом,
тоже весенний и осенний пролет.
Для избежания излишних повторений мы ограничимся здесь только
указанием различий между весенним и осенним течением птиц в нашем
крае, так как это различие принадлежит к самым характерным
особенностям континентальной фауны.
1) Припомним среднюю, т. е. обыкновенную продолжительность
периода прилета от 15 марта до 1 мая (глава II) и среднюю
продолжительность периода отлета — от 5 августа и до 15 ноября (глава VI). Вот уже
первое различие: прилет здесь считается с появления грачей всей массой
и первых жаворонков, а отлет с отлета Sterna leucoptera.
2) С этим связано различие в общественности некоторых пород при
прилете и при отлете.
3) Большинство наших пролетных осенью останавливается на более
или менее продолжительное время; весной только немногие из них,
например Turdus merula, и на гораздо меньшее время.
4) Более нежели вероятно, что многие птицы, пролетающие у нас
весной, осенью возвращаются другим путем и обратно; но наши весенние-
наблюдения недостаточны для положительного разрешения этого вопроса.
Все эти различия зависят от климатического различия между весной
и осенью в нашем крае, уже указанного в начале этой главы (стр. 159) —
именно переход от зимы к лету. Нечего нашим пролетным птицам
останавливаться у нас весной, когда у нас весна часто такая же поздняя, как
в Московской губернии, которая 5° севернее. Так было, например, в 1849 г.,
когда Москва-река и Битюг вскрылись в один день, 9 (21) апреля.
Относительно прилета и отлета летних птиц заметим, что ранний прилет
далеко не всегда соответствует позднему отлету, так же как ранний отлет
позднему прилету; эта неправильность замечается почти везде и
показывает, как мало значат для течения птиц абсолютные метеорологические
цифры. Иное дело ход температуры, который очень важен.
Для сравнения времени прилета и отлета некоторых, к сожалению,
слитком немногих воронежских птиц может служить следующая таблица.
Сравнение этих цифр в обоих столбцах для каждой птицы показывает, как
различен порядок прилета разных пород от порядка их отлета. Весенние
204

Таблица 29
Прилет и отлет летних птиц
Виды птиц
* 1. Corvus irugilegus .
/ 2 Fringilla coelebs . .
1 s
3. Alauda arvensis . .
4. Anser cinereus . . .
5. Milvus ater ....
6. Ardea cinerea . . .
k 7. Aquila clanga . . .
f 8. Falco tinnunculus .
IT<
9. Saxicola oenanthe .
10. Larus ridibundus
11. Vanellus cristatus .
12. Grus cinerea . . .
13. Anas boschas . . .
14. Coracias garrula . .
15. Circus cyaneus . . .
16. Aegolius brachyotus
17. Sturnus vulgaris . .
18. Hirunio domestica .
19. Totanus stagnatilis .
20. Fuligula cristata
21. Scolopax gallinago .
22. Motacilla alba . .
23. — flava . . .
24. Falco ru.ipes . . .
25. Circus rufus ....
26. Aquila imperialis .
27. Falco subbuteo . . .
28, Upupa epops . . .
29. Fulica atra ....
30. Gallinula chloropus
31. Otis tarda
32. — tetrax
33» Gallinula porzana .
34. Emberiza schoeniclus
, 35. Alcedo ipsida . . .
/ 36, Sylvia luscinia . . .
Ill \
37. Hirundo lagopoda .
I 38. Cuculus canorus . .
39. Oriolus galbula . .
| 40. Sterna hiruricO . .
/41. — nigra . . .
1 42. Merops apiaster . .
{ 43. Sterna leucoptera .
Время прилета
1—15 марта
ок. 15 марта
28 марта—3 апр. 1849 г.,
обыкновенно 10—20
марта
31 марта 1849 г.
1 апр. 1849 г.,
обыкновенно ок. 15—20 марта
31 марта 1849 г.
31 »
2 апр. 1849 г.
3 »
4—6 апр. 1849 г. (24
марта; по Гмелину)
4 апр. 1849 г.
4 (2 апр. 1852 г.)
4 (21 марта 1852 г.)
5 (21 » 1852 г.)
6 (21 » 1852 г.)
6—11 апр. 1849 г.
6—11 апр. 1849 г.
6—14 »
6-10 »
6 »
7 »
8 »
8 »
8 »
8 »
9 »
10 »
10 »
И »
12 ь
13 »
13 »
13 »
13 »
14 »
17 »
21 »
22 »
26 »
28 »
3 мая
3 »
9 »
Время отлета
1-10 нодбр (III)
1-10 » (III)
6-10 окт. (II)
10—15 окт. (II)
1—5 сент. (I)
25 сент.—5 окт. (II)
20-25 окт. (II)
1-15 » (II)
1—5 сент. (I)
11-15 окт. (И)
25 сент.—5 окт. (II)
20 » —5 » (II)
1—10 ноябр. (III)
1—5 сент. (I)
21-25 окт. (III)
20 окт.-Ю нояб. (III)
11-15 окт. (II)
6—10 сент. (I)
6-10 окт. (II)
25-31 » (III)
6—10 » (И)
11—15 сент. (I)
1-5 » (I)
6-10 » (I)
26 сент.—5 окт. (II)
1—10 нояб. (III)
6—10 сент. (I)
25 авг.—1 сент. (I)
26-31 окт. (III)
25 сент.—5 окт. (II)
16-20 окт. (II)
16—20 сент. (И)
25 сент.—5 окт. (II)
16-20 окт. (II)
6-10 » (II)
20-25 авг. (I)
25 авг.—1 сент. (I)
1—4 сент. (I)
10-20 авг. (I)
6-10 сент. (I)
10—20 авг. (I)
1—5 сент. (I)
1—10 авг. (I)
Примечание. Римские, цифры перед названием видов означают принятые нами в
главе II три периода прилета; в третьем столбце эти же цифры означают соответствующие
три периода осеннего отлета. Я- А. Сев.
Звеэдочка перед названием грача Н. А. Северцовым поставлена, видимо, в свяэи с тем,
что грач отчасти зимующая птица Воронежской губернии и к летним птицам может быть
отнесен только с оговоркой. — Ред.
205

наблюдения относительно 1852 г. выписаны нами из статьи К. Кес-
слера о течении птиц;1 эти наблюдения деланы в Воронеже Тарачко-
вым.
Не помещено его показание о прилете Hirundo rustica 3 мая, потому
что К. Кесслер так обозначаетН. domestica Pall., а Тарачков, судя по
времени прилета, вероятно, употребил это имя для Н. lagopoda Pall.
Таблица 30
Время весеннего и осеннего течения пролетных птиц весной 1849 г.
Виды птиц
Anser albifrons . . . .
Cygnus musicus .
Turdus tiscivorus
— musicus .
Anthus arboreus .
Buteo vulgaris . .
Sylvia pkoenicura
Scolopax rusticola
Turdus merula
Totanus ochropus
Sylvia irochilus .
Весенний пролет
1—5 апр.
4 )>
2-20 »
2—20 »
4-15 »
4—17 »
4—15 »
5-14 »
6 апр.—5 мая
7 апр.
14 »
Осенний пролет
появление
ок. 10—15 сент.
16—20 окт.
15—20 сент.
1-5 »
ок. 20 авг.
1—5 сент.
20—25 авг.
11—15 сент.
25 авг.—1 сент.
25 июля—1 авг.
10—20 авг.
отлет
1—10 нояб.
Не останавливается
21-24 окт.
10—15 нояб.
ок. 10 сент.
25 сент.—5 окт.
10—15 сент.
20—31 окт.
6—10 »
?
6—10 сент.
Из этих таблиц видно существенное различие между весенним и
осенним течением птиц в нашем крае. Весны у нас почти нет. До вскрытия рек
все еще зима, а вскоре после разлива, прежде чем сбежит полая вода,
наступают уже летние жары. Сообразно этому прилет птиц до вскрытия рек
ничтожен, во время вскрытия — валовой, а после разлива появляются
лишь немногие поздние птицы и те рано отлетают. Осень, напротив, у нас
продолжительна, но ход температуры не ровен, есть несколько быстрых
понижений, которые перемежаются сравнительно теплой погодой. Этому
соответствуют указанные нами периоды усиленного осеннего течения,
разделенные промежутками времени, в которые движение птиц ничтожно.
Из трех весенних периодов только один составляет момент валового
прилета, осенью есть три момента валового отлета.
1 К. Kessler. Einige Beitrage zur Wanderungsgeschichteder Zugvogeh — BulU
Soc. Nat. Moscou, 1853, № 1.

ГЛАВА VII
ЯВЛЕНИЯ ЛИНЯНИЯ
Связь линяния с прочими периодическими явлениями. Климатические
изменения в цвете воронежских животных сравнительно с Западной
Европой. Влияние воронежского климата на возрастные изменения
В предыдущих главах мы проследили все периодические явления внешней
деятельности дышащих легкими позвоночных Воронежской губернии, т. е. проследили,
как периодические изменения состояния атмосферы, преимущественно температуры,
отражаются на местопребывании, переселениях птиц, во взаимных отношениях
особей одного вида и различных видов, одним словом в быте и нравах животного. Но этим
влияние периодических изменений внешних условий не оканчивается. Параллельно
и в тесной связи с описанным рядом явлений идет ряд изменений в организме. Это
различные явления линяния. Особенно тесна их связь, связь физиологическая, с
деторождением, но, изменяя восприимчивость организма к внешним условиям, они связаны
и с переселениями, особенно с перелетами птиц.
Время прилета и отлета подвижных птиц во многом зависит от времени линяния;
о связи линяния с летними перелетами мы неоднократно говорили в главе V.
Виды и время линяния крайне разнообразны, так что линяние различных
животных нашей фауны совершается в различные месяцы и при разнообразных
метеорологических условиях. Эти условия рассмотрены уже в предыдущих главах, поэтому мы
здесь обозначим только время линяния.
Переходя к описанию различных видов линяния у птиц с их местными
особенностями, заметим, что наши наблюдения относительно времени и обстоятельств
линяния, к сожалению, простираются только на 111 видов птиц, на половину всего числа
замеченных нами. В отношении климатических и возрастных изменений, тоже
полового различия мы рассмотрели почти всех.
Заметим еще, что многие виды линянья не встречаются за неимением свойственных
им климатических условий. Так, например, у нас не бывает весеннего, брачного
линянья птиц, линяющих дважды в год.
Известно, что относительно линянья птиц можно разделить на два главных
разряда.
Они линяют или однажды в год, после вывода детей, или дважды, т. е. перед
периодом понимания и после вылета птенцов из гнезда. В обоих случаях орудия полета,
маховые и рулевые перья, линяют только однажды в год после вывода детей.
[КЛАССИФИКАЦИЯ ТИПОВ ЛИНЬКИ]
А. ПРОСТОЕ ЛИНЯНИЕ, ОДНАЖДЫ В ГОД
[Это линяние] сопровождается иногда возрастными изменениями в цвете и форме
перьев, иногда нет. Рассмотрим различные виды возрастных изменений.
а) ГНЕЗДОВОЕ ПЛАТЬЕ РАЗЛИЧНО ОТ ОКОНЧАТЕЛЬНОГО
I. Взрослые самец и самка — одинакового цвета,
так большинство хищных птиц
1) Молодая птица получает окончательный наряд только при втором линянии,
следовательно, три платья: гневдовое, переходное и окончательное.
1а) Гнездовое перо сбрасывается ко второй осени и позднее. Из наших птиц сюда
относятся только Aquila clanga и Haliaetos albicilla. Переход к следующей форме
207

возрастных изменений с двумя платьями, гнездовым и окончательным, представляет
Aquila imperialis. У самки белые перья на плече вырастают при первом линянии,
у самца при втором. Сверх того, при первом линянии гнездовые покровные перья спины
и крыла вообще сменяются окончательными, но вместе с тем появляются отдельные
темные перья с желтоватой пестриной — следы переходного платья.1
Заметим еще, что у орлов маховые и рулевые перья линяют ежегодно, между тем
как всякая полная смена мелкого пера продолжается 2—3 года: то, что мы говорим о
первом и втором линянии, относится к мелкому перу. Но возрастные изменения в
цвете рулевых и маховых перьев не ежегодны, а 2—3 первые смепы их все еще
сохраняют гнездовой цвет.
2а) Гнездовое платье сбрасывается в первую осень, переходное — ко второй, и
тогда птица получает окончательный наряд. Так линяет Cuculus canorus.
2) Только два платья: гнездовое и окончательное.
1а) Гнездовое платье сбрасывается к осени второго года и позднее. Так бывает у
большинства наших хищников: Falco subbuteo,F. peregrinus, Pandion fluviatilis, Astur
palumbarius, Milvus ater, Circus rufus и Grus cinerea. He можем сказать ничего
решительного о F. lanarius и Circaetos hypoleucos,ъоз-растяые изменения которых еще слишком
мало исследованы. Что же касается Buteo vulgaris и В. lagopusy то бесчисленные
личные особенности цвета препятствуют рассмотреть возрастные изменения,по крайней мере
не существует возрастных типов относительно цвета перьев. Мы впрочем замечали,
что у молодых более крупных крапин и светлых ободков на перьях, нежели у старых.
2а) Гнездовое платье сбрасывается в первую же осень. Так линяют Sturnus
vulgaris, Coracias garrula, Parus coeruleus, P. cyanus, Lanius excubitor, L. minor, Mus-
cicapa grisola, Turdus viscivorus, T. musicus, 7\ pilaris, Sylvia cinerea, S. curruca,
Alauda arvensis, Columba livia, C. oenas (полудомашние, но не порабощенные) и Рег-
dix coturnix.2 Недостаточно исследован нами ход возрастных изменений у следующих
птиц, представляющих тоже два .платья, гнездовое и окончательное,- это: Мег ops
apiaster, С. palumbus, С. turtur, не линяющие у нас, и Alcedo ipsida, возрастное
линяние коротого нам не удалось наблюдать. Относительно М. apiaster мы можем только
сказать, что в августе видели некоторых в сильно изношенном гнездовом пере, так что,
вероятно, он его сбрасывает во вторую осень.
П. У взрослого самца цвета различны
от платья взрослой самки.
1) Гнездовое перо различно от обоих.
1а) У самда три платья: гнездовое, переходное и окончательное; [так линяют]
Circus cineraceus, Pernis apivorus, C. cyaneus; у последнего вида переходное платье
самца перо в перо сходно с окончательным самки.
2а) У обоих полов два платья, гнездовое и окончательное.
16) Гнездовое платье сбрасывается во вторую осень и позднее; [к таким относятся]
Falco rufipes, Aster nisus, A. brevipes, Oriolus galbula; не известно, в каком возрасте
сбрасывает гнездовые перья Botaurus minutus, по свойству половых различий и
возрастных изменений принадлежащий к этой группе.
26) Гнездовое платье сбрасывается в первую же осень; [к таким относятся] Parus
pendulinus, Lanius collurio, Saxicola oenanthe, Lusciola suecicaf Coccotkraustes vulgaris,
Perdix cinerea.
У всех этих птиц гнездовое платье, хотя и различно от окончательного обоих
полов, но более приближается к цветам самки.
2) Есть еще один вид возрастного линяния. Молодая самка при первом оперении
получает окончательный цвет; молодой самец в гнездовом пере различен от взрослых
обоего иола. Так [линяет] Picus major', молодой самец с бледнокрасным теменем в роде
Р, medius.
3) Гнездовое платье обоих полов сходно с окончательным самки и отличается только
более тусклым оттенком вследствие меньшей плотности.
1а) У самца три платья: гнездовое, переходное и окончательное, [так, например],
Turdus merula; [у него} в переходном платье перья все черные, с желтобурыми
ободками. Гнездовые перья сбрасываются в первую же осень, переходные в следующую,
но только к третьей осени исчезают белые перья с темными полосками на подбородке,
и клюв делается совершенно желтым. Так же линяет и Tetrao tetrix.
1 A. imperialist с h 1 е g. и Susem. (J. С, Susemihl und E. Susemihl.
Abbildungen der Vogel Europas in Stahl gestochen. Text nach Temmink's Manuel d'or-
nithologie, bearb. v. Gergens u. Schlegel. Stuttgart, 1839—1845, tab. 15), вероятно,
представляет переходное, т. е. второе, платье этой пароды в полном развитии, которое
у нас не встречается. Описанные в тексте возрастные изменения совершенно совпадают
с нашими наблюдениями.
а Молодые Glareola melanoptera улетают, не вылинявши, и мы только заметили,
что гнездовое платье весьма различно от окончательного.
208

2а) У самца два платья: гнездовое и окончательное.
16) Гнездовое платье сбрасывается ко второй осепи и позднее, [к таким относятся]
Falco tinnunculus, F. aesalon. В Москве мы видели старую самку последнего вида,
имеющую цвет взрослого самца, но с рыжими ободками на сизых перьях спины
и крыльев.
26) Гнездовое платье сбрасывается в первую осень. Сюда относятся Lusciola
phoenicurus, Sylvia atricapilla, Motacilla alba, M. flava; Emberiza schoeniclus, E. hor-
tulana, E. nivalis, E. citrinella', Pyrrhula vulgaris; Passer domesticus, P. montanus;
Fringilla coelebs, F. montifringilla, F. spinus, F. linaria; Picus canus, P. medius, P. leu-*
conotus, P. minor.
У многих из перечисленных здесь птиц замечается переход к двукратному в год
линянию; именно их весенний, брачный наряд цветом ярче осеннего, а между тем они
линяют только раз в год. Но осенью их яркие перья бывают с сероватыми концами,
которые к весне исчезают, т. е., по мпению Нильсона, отпадают, и птица появляется в
известном ярком, брачном наряде. Это опадание концов перьев можно принять за
низшую степень брачного линяния. Мы его наблюдали у исчисленных выше Passer,
Fringilla, Coccothraustes, Emberiza] сверх того, у Lusciola phoenicurus.
Нам кажется тоже, что Motacilla, An thus, Saxicola, которым приписывается
двойное линяние, по крайней мере в нашем климате, вероятно, подвержены только
описанному брачному выцветанию, потому что они прилетают в истертом, не свежем
пере и у нас весной не линяют. То же скажем о родах Numenius и Scolopax. Местные
различия в ходе лпняния одного и того же вида еще мало исследованы, и поэтому мы
руководствовались здесь исключительно собственными наблюдениями и
присоединяем к птицам, линяющим однажды в год, все виды, брачное линяние которых
сделанными в России наблюдениями не дознано положительным.х
б) ГНЕЗДОВОЕ ПЛАТЬЕ СХОДНО С ОКОНЧАТЕЛЬНЫМ ОБОИХ ПОЛОВ.
Этих птиц можно относительно линяния подразделить по времени сбрасыванья
гнездового пера, которое у всех без исключения птиц отличается от окончательного
плотностью, оно рыхлее и пушистее. Если у взрослого есть металлические отблески,
то они у молодого слабее, как у разных Corvus, у сороки, или вовсе не бывают, как у
Parus major. Сверх того, гнездовое перо сильнее выцветает и изнашивается, нежели
окончательное,— естественное следствие меньшей плотности. Степени возрастного
различия в плотности перьев разнообразны до бесконечности.
I. Гнездовое платье сбрасывается во вторую осень.
Так линяют совы Syrnium aluco, Bubo maximus, Aegolius otus, A. brachyotus. У всех
этих птиц гнездовые перья, кроме большей рыхлости, отличаются еще несколько
темнейшим оттенком; темные пятна тоже несколько шире, светлые тусклее. Далее,
Corvus согах, С comix, С. frugilegus, С. monedula, наконец, Fulica atra и Anser cinereus.
Сюда же мы отнесем пока и род Scolopax, потому что пам не удалось заметить у
нашит бекасов и следов брачного линяния, хотя его и можно предположить по
аналогии с прочими куликами (Scolopacidae), именно S. rusticola, S, major, S. gallinago,
наконец, может быть, Botaurus stellaris, который по свойству возрастных изменений
принадлежит сюда, но не известно, в каком возрасте сбрасываются гнездовые перья.
II. Гнездовое платье сбрасывается в первую осень.
Так линяет Athene noctua, Garrulus pica, Parus major, P. palustris; вероятно, сюда
же относятся ласточки, у нас не линяющие, так как весной мы не видали прилетающих
в гнездовом пере, а именно Hirundo domestica и Н. lagopoda. Возрастное линяние
Caprimulgus europaeus и Hirundo riparia, по аналогии относящееся, вероятно, к этому
виду, нами не исследовано за малочисленностью бывших в наших руках экземпляров;
знаем только, что и они отлетают не вылинявши.
Между птицами, линяющими однажды в год, и теми, у которых к осеннему линянию
присоединяется еще полное брачное, много переходов. Мы уже указали один, а именно
весеннее сбрасыванье серых ободков на покровных перьях, особенно, например, у
Emberiza nivalis или Alauda tatarica; это можно назвать отрицательным брачным
линянием. Следующую затем степень можно уже положительно отнести к двойному
линянию, это вырастание весной отдельных брачных перьев, которые сбрасываются
потом, перед общим линянием.
1 Так как ни одна птица у нас весной брачному линянию не подвергается, то для
разрешения этого вопроса нужны еще исследования о путях течения этих видов и
географическое определение округов, где зимуют птицы, гнездящиеся в той или другой
части России. На этих зимовьях нужно будет наблюдать их брачное линяние, без
изменения цвета.
209

Б. [ПТИЦЫ, ЛИНЯЮЩИЕ ДВА РАЗА В ГОД]
Вообще птип, линяющих два раза в год, можно разделить на основании различных
видов их брачного линяния на группы.
Эти группы подразделяются на основании половых различий. Относительно
возрастных изменений заметим, что почти все относящиеся сюда птицы сбрасывают
гнездовое пгро уже в первую осень, сменяя его окончательным зимним; исключение
представляют разве цапли, вероятно, линяющие не ранее второй осени. Поэтому мы
относительно возрастных изменений упомянем только о сходстве или различии гнездового
платья с окончательным, потому что у всех птиц нашего края, линяющих дважды в год,
молодые похожи на взрослую самку в летнем наряде, кроме гагар (Podiceps), у
которых они различны цветом от взрослых обоего пола,
А. БРАЧНОЕ ЛИНЯНИЕ ЧАСТНОЕ
Т. Общее линяние раз в год; весной вырастают некоторые брачные перья,
спадающие после оплодотворения. [Сюда относятся] многие болотные и водяные птицы.
Так увеличиваются прибавлением новых длинных перьев хохлы у Ardea cinerea,
A, purpurea, особенно резко у A. nycticorax; далее yVanellus cristatus, Podiceps
cristatus, P. palustris, P. auritus Сюда же относится борода Otis tarda. У всех этих птиц,
кроме, может быть, V. cristatus, брачные перья составляют исключительную
принадлежность самца.
II. Часть зимнего мелкого пера весной опадает
и сменяется новыми брачными перьями.
1) На голове и шее одного самца Otis tetrax.
2) На голове обоих иолов Larus ridibundus.
Б. БРАЧНОЕ ЛИНЯНИЕ ПОЛНОЕ1.
При самом полном развитии брачного линяния все перья крыла и рулевые
сменяются только раз в год. Мы начнем с полного брачного линяния обоих полов, потому
что самые резкие отличия брачного оперения появляются именно у тех птиц, у которых
полному брачному линянию подвержены одни самцы.
I. Оба пола линяют дважды в год.
Полового различия нет ни в брачном, ни в зимнем наряде; брачный наряд есть
летпий; гнездовое платье сменяется окончательным зимним. Сюда относятся с
разнообразными степенями различия в цвете между брачным и зимним нарядом наши Cha-
radriadae, Scolopacidae и некоторые Sterna. Переход между Charadriadae от частного
брачного линяния к обтцему можно провести через Vanellus cristatus, у которого весной
расширяется черное поле на зобу, и Charadrius pluvialis, у которого весной линяет
вся нижняя часть тела, от зоба до подхвостья.
Степени изменения цвета при полном брачном линянии, от самого малого у Ае-
giahtes до самого полного у Tringa alpina и Т. suharquata, крайне разнообразны.
Полное брачное линяние обоих полов мы заметили у Aegialites minor, Totanus
glottis, T. fuscus, T* calidris, Т. stagnatilis, Limosa melanura, Tringa alpina, T.
subarquata, 7\ Temminckii, T. rninuta, Pharalopus cinereus, Sterna leucoptera, S. nigra.
0 S hirundo и S. rninuta мы ничего сказать не можем; они все лето в одинаковом, мало
истертом, но не совершенно свежем пере, и у нас не линяют.
II. Полное брачное линяние у одних самцов; самки линяют
раз в год.
1)Брачное линянье весной, брачное перо летнее. Из наших птиц линяет таким
образом один Machetes pug пах, пролетный, и то его весенний пролет еще подлежит
некоторому сомнению. Между всеми европейскими птицами этот вид представляет
высочайшее развитие брачного наряда, потому что к полному брачному линянию
присоединяется необыкновенное развитие добавочных брачных перьев, именно грива;
эта грива сбрасывается вскоре после оплодотворения, задолго до общего линяния.
2) Брачное линяние осенью или зимой; брачное перо зимнее.
1а) Три линянья в годг все три частные. Брачное линянье осенью; весной, после
оплодотворения, сбрасывается брачный наряд, и самец принимает цвет самки; наконец,
1 Читатель, вероятно, заметил, что мы пропускаем один вид брачного линяния,
именно брачное линянье без изменения пвета или с самыми незначительными
различиями в оттенках, но не в цветорасположении. Сюда западные орнитологи, иа которых
назовем Темминка и Наумана, относят роды: Motacilla, Anthus, Saxicola, Sc<ylopaxr
Numenius; Brehm и Gloger еще роды Lanius и Sylvia. He заметивши ничего подобного,
мы их всех отнесли к линяющим однажды в год, что объяснено в своем месте; их
двойного линяния мы впрочем вообще не отрицаем.
210 - -•

месяцем и даже двумя позднее одновременно с общим линянием самок у самца
сменяются все пгрья крыла, маховые, покровные и рулевые. В полной раздельности эти
три периода линяния являются только у Anas boschas, селезни которых представляют
и прибавочные брачные перья, именно надхвостные косицы с загнутыми вверх
концами. У Anas slrepera и A. clypeata сбрасыванье брачных перьев и линянье крыла по
времени ужо сближаются, представляя переход к следующей форме.
2а) Сбрасыванье брачного платья и смена крыловых перьев сливаются. Два
линяния/ брачное в начале зимы и общее, что встречается у Anas.Fuligula, Mergus, a
именно: A. querqitedula, A. crecca, F. jerina, F. cristata, F. leucophthalma, F. clangula,
J\l. albellus, но и у них линяние крыльев следует за сбрасыванием брачного наряда.
За) У A. penelope летнее линянье не полное, ограничивается сбрасыванием брачных
перьев на голове и гное и только отчасти на спине, одновременно с линяньем крыльев;
следовательно, два неполных линянья в году. Впрочем ровная свежесть пера у убитых
в августе дает право на другое заключение; именно, что сбрасываемые летом брачные
перья отчасти заменяются брачными жо, вырастающими одновременно с летними и
остающимися после их опадения. Именно лопаточные перья, scapulares, линяют
только раз в год и сохраняют постоянно брачный колорит (чего не замечено у прочих уток),
так что селезень A. penelope в летнем пере так же красив или еще наряднее, нежели
в брачном.1
Кроме особенностей в пере, брачпый наряд многих птиц отличается большой
пухлостью и яркостью цветов на голых частях, что замечено даже при отсутствии
настоящего брачного линяния. Так, весной темнеет клюв Coccothraustes vulgaris и Fringilla
coelebs; окрашивается красным цветом налобная пластинка Gollinula chloropus] появь
ляется красное надколенное кольцо у ней же и у Fulica atra; пухнут брови Tetrao
tetrix, краснеет клюв Rallus aquatlcus. При двойпом линяньи припомним более яркий
брачный цвет клюва и ног у Larus ridibundus; опухоль толстых век у всех Aegialites,
мясистые наросты на голове Machetes pugnax.
Таковы различные формы линяния у наших птиц. Перейдем к связи линяния с
прочими периодическими явлениями, причем естественно найдут свое место описание
времени и обстоятельств линяния у различных видов наших птиц и его местные
особенности. При этом рассмотрим отдельно птиц, линяющих однажды, и птиц, линяющих
два раза в год. Общее линяние состоит в зависимости от явлений вывода птенцов .и
имеет влияние на последующие перелеты и осеннее течение. Брачное линяние между
нашими птицами свойственно исключительно подвижным видам и имеет влияние на
их весенний прилет и пролет. i
Прежде, нежели примемся за подробности, заметим два общих факта, не имеющих
исключений.
Во-перпых, ни одна из наших оседлых птиц не имеет брачного линянья и,
во-вторых, линяющие весной прилетают в брачном пере; весной у нае нет брачного линянья,
что зависит от описанных уже метеорологических условий нашей весны. Конечно,
зимуют у нас немногие Anas boschas viFuhgula leucophthalma, подверженные брачному
линянию, но число зимующих слишком ничтожно в сравнении с отлетающей массой
этих видов. Начнем с птиц, представляющих одно только общее линяние; у многих
мы заметили возрастные изменения и во времени линянья.
[ВРЕМЯ ЛИНЯНИЯ ВОРОНЕЖСКИХ ПТИЦ И СВЯЗЬ ЕГО
С ПРОЧИМИ ПЕРИОДИЧЕСКИМИ ЯВЛЕНИЯМИ ИХ ЖИЗНИ]
А. ПТИЦЫ, ЛИНЯЮЩИЕ ОДНАЖДЫ В ГОД
I. ОСЕДЛЫЕ
У этих птиц линяние—в связи с временем вылета птенцов и с следующими затем
перелотами. Во время линяния птица уединяется и держится в крепи. Временем
линяния, сравнительно с временем вылета птенцов, обусловливается семейная жизнь
птиц, старых с молодыми, после вылета последних из гнезда.
Взрослые линяют одновременно с оперением птенцов, вскоре после вылета их из
гнезда или, наконец, с более или менее значительным промежутком времени между
вылетом птенцов и линянием взрослых. Впрочем указанные изменения в образе жизни
лтипы ограничиваются одним, наиболее болезненным моментом линяния, периодом
сильнейшего пробивания пеньков, т. е. молодых перьев, и происходящего от того
болезненного состояния кожи.
1 Указание на неполное летнее линяние у свиязи ошибочно. Перья брачного
наряда у этой утки сменяются полностью, линька протекает быстро и энергично. Не
верно также имеющееся в этом абзаце утверждение, что лишь у свиязи «лопаточные
перья... линяют только раз в год и сохраняют постоянный брачный колорит, чего не
аамечено у прочих уток». «Украшающие» перья крыла и у других уток сменяются раз
в год.— Ред.
211

1) Одновременно с оперением птенцов из оседлых у нас видов в июле линяют
синицы: Parus major, P. coeruleus, P. caudatus, P. palustris; в августе летают семьями
по лесу и только в конце месяца появляются на опушках. Всю зиму держатся семьями.
Сюда можно отнести и Falco peregrinus, потому что он в конце июля летает выводками
и не рапее первых чисел сентября выбирается из глубинных ольховых лесов. Это
указывает на время линяния, которое нам не удалось наблюдать.
2) Немедленно после вылета птенцов линяют из оседлых почти все хищные, далее
роды Corvus, Garrulus, Picus, Passer. У всех этих птиц семьи разбиваются при вылете
птенцов из гнезда. Все без исключения во время линянья одиноки. В июне и до
половины июля линяют: Corvus согах, С. comix, С. monedula; Garrulus pica. Мы заметили,
что молодые, именно прошлогодние, птицы двух последних видов линяют позднее
старых — до половины августа. Далее мы увидим то же у многих видов птиц, так что
это, вероятно, общий закон зависимости линянья от возраста.1 В июле линяют дятлы:
Picus canus, P. major, P. leuconotus. Линяющих Р. minor мы не имели в руках; но не
ранее сентября он выбирается из камышей, где его почти невозможно застрелить.
С половины июля до половины августа линяет Emberizacitrinella; Passer domesti-
cus и Р. montanus линяют в августе и в начале сентября, после второго вывода птенцов.
В августе же линяет большинство хищных птиц: Astur nisus, A. brevipes, Athene
noctua, Syrnium aluco, Aegolius otus, т. е. взрослые. Время линяния молодых еще мало
известно; только относительно сыча (Athene noctua) заметим, что мы нашли молодого
сыча, начинавшего сбрасывать гнездовое платье, в октябре 1852 г.; у него пробивались
пеньки. Остальных мы осенью л зимой находили еще в свежем гнездовом пере, из чего
заключили, что они его сбрасывают, вероятно, одновременно с взрослыми или
немногим позднее, в следующее лето. Не без вероятия тоже, что позднее осеннее линяние
молодых A. noctua на зиму приостанавливается, потому что зимой мы находи ми таких,
у которых почти все перья были гнездовые, довольно свежие, пушистые и пеньков не
было (1 ноября 1847 г.). Опять переход относительно возрастного линянья от
сбрасывающих гнездовое платье в первую осень к сбрасывающим его в следующее лето.
Наконец, относительно A. brevipes заметим, что в мае 1849 г. мы нашли самца в почти
свежем пере и самку в сильно изношенном.
Стадятся из птиц этой группы только выбирающиеся из крепей, именно Corvus
frugilegus, С. monedula, немедленно при о «шчании линянья, после болезненного про-
биванья пеньков, поодиночке летают в поля и луга и там понемногу стадятся. Позднее
сравнительно с линянием стадятся зерноядные, воробьи (Passer) и Emberiza citrinella
в сентябре. Сюда же можно отнести, несмотря на некоторые аномалии, зависящие от
трехкратного в год вывода детей, полудомашних Columba livia и С. oenas. Они линяют
с половины сентября и в начале октября. Ранние птенцы сбрасывают гнездовые перья
до конца октября. Стадятся уже в августе; линяющие во время пробивания пеньков
отделяются от стад. В сентябре в третий раз выводят детей только немногие.
Совершенно особенный ход линяния мы встречаем у орлов, и только у них,
соответственно их крайне медленным возрастным изменениям и поздней возмужалости.
Они начинают линять в марте, вскоре после оплодотворения, и продолжают до конца
октября. Линянье маховых и рулевых перьев бывает при гнезде, начинается вместе с
оперением и продолжается еще после вылета птенцов, всего почти три месяца, с начала
июня и до конца августа. Но этого мало: только маховые и рулевые перья линяют
ежегодно, а для полной смены мелкого пера потребно два и даже три года. Орлов в
совершенно свежем или совершенно изношенном пере не бывает; всего свежее, впрочем,
их наряд в ноябре, всего истертее при гнезде, в июле. Гнездовое платье держится
почти два года; потом два года на первое линяние, да столько же, если не более, на
следующее дают семь лет, как возраст полной возмужалости для единственного
оседлого у нас орла, Haliaetos albicilla. При таком линяньи орлы держатся после вылета
птенцов семьями, парами и одиноко, смотря по обилию корма (см. главу V).
3) Из птиц, долго линяющих после вывода птенцов, мы нашли Alauda cristata,
линяющую 22 октября 1848 г. Жаль, что мы не исследовали возраста этого линяющего
экземпляра, чучело которого в настоящее время утрачено; может быть, молодой,
сбрасывавший гнездовое платье.
II. ПОЛУПОДВИЖНЫЕ И ЛЕТНИЕ.
1) Линяющие во время оперения птенцов многочисленнее, нежели между
оседлыми, именно мы наблюдали из них: Falco rufipes, F. subbuteo, Circus cinereus, Lanius
collurio, Turdus pilaris, Coracias garrula, Sturnus vulgaris, Scolopax major, S. galli-
nago, Numenius arquatus, N. phaeopus, Fulica atra, Anser cinereus и, вероятно, Galli-
L Теоретическая вероятность на то есть: у молодых, еще не несшихся, ео ipso
иеръя сохраняются долее; конечно, гнездовое перо рыхлее, но заметим, что у сороки
гнездовое платье сбрасывается в конце сентября, прошлогодние линяют в августе,
взрослые в жокще; следовательно, гнездовое платье сохраняется 4 месяца, следующее
ва ним 11, а перья взрослых 11 и 12 [месяцев].
212

nula chloropus. Время и обстоятельства их линяния несколько различны. Все линяют
в июле, т. е. собственно с половины июня до половины августа.
Всех ранее линяют N. arquatus и N. phaeopus] с половины июля они уже в полном,
свежем пере; начинают свои перелеты семьями. Линяющих мы не имели в руках; но
заметили, что с половины июня, во время оперения птенцов, старые, вьющиеся над
охотником, становятся крайне осторожны и на выстрел не подлетают; потом [становится]
опять смирнее и допускают бить с подъезда. Сближая этот факт с подобными
наблюдениями yLarus ridibundus, у которого изменения в цвете безошибочно указывают время
линянья, с свежестью перьев в июле, с скрытностью, характеризующею вообще
линяющих птиц, мы заключаем, что линянье кроншнепов продолжается месяц, с половины
июня до половины июля.1 F. rufipes, Coracias garruls и S. vulgaris линяют
одновременно с конца июня до половины августа.
Первые и притом старейшие особиFalco с пробивающимися пеньками встречаются
в конце июня и более самцы; у птенцов тогда только что начинают пробиваться перья.
Линяют до половины августа, но различные особи не вдруг и уже в конце июля летают
с семьями почти вылинявшие взрослые, еще с кровянистыми молодыми перьями;
прошлогодние линяют позднее.
Точно такой же ход линянья у С. garrula. У обоих видов, отлетающих всей массой,
хотя и не стадами, семьи перед отлетом, во время окончательного высыханья и
отвердения молодых перьев, разбиваются так, что, вероятно, одинаковая физическая
слабость взрослых и молодых, зависящая от линянья, составляет их семейную связь.
S vulgaris выбирается из лесу и стадится еще в изношенном пере, как только
пеньки пробьются сквозь кожу; развитие молодых перьев совершается уже во время
летних перелетов, поэтому сначала незначительных Заметим здесь, что указанное в
главе VT различие осенних перелетов от летних, относительно увеличенного
пространства, вообще в тесной связи с состоянием пера у птиц. Стада скворцов собираются не из
отдельных особей, а из выводков; молодые сбрасывают гнездовые перья уже в стаде.
Сбрасыванье гнездового платья — и это общий закон — менее тягостно для птицы,
нежели линяние взрослых, ему не предшествуют изнурительные отправления
оплодотворения, кладки яиц, вывода детей.
Личяющкх Turdus pilaris, но уже с пробившимися пеньками мы находили
одинокими, в начале июля; это были отлетевшие от гнезда, потому что в начале августа мы
уже одиноких не встречали, а с выводками и в свежем пере; так 4 августа 1850 г.
В тот же день мы видели выводок Circus cineraceus, старых и молодых, летающих
вместе. Убитый из этого выводка старый самец был уже в свежем пере, вылинявший;
линяют, следовательно, в июле.
У Lanius collurio пеньки пробиваются во время оперения птенцов и прямо перед
вылетом их из гнезда; молодые перья растут с половины июля до половины августа;
в это время они летают выводками.
У Falco subbuteo те же отношения между линянием и оперением птенцов; линяет
в июле, прошлогодние—в августе. Выводки птенцов иногда отделяются от линяющих
взрослых, иногда нет; но до половины августа они не разлетаются.
Scolopax major и S. gallinago линяют в крепях, при выводках, в июле. По
окончании линяния выводки разбиваются, старые и молодые выбираются из крепей и
рассеиваются по выкошенным болотистым лугам. Точно так же линяют в камышах Fulica
atra и Anser cinereus, с конца июля до начала августа при выводках, потом выводки
собираются в стада.
У последних четырех видов линяние взрослых и оперение птенцов совершенно
одновременны и одновременно кончаются. Эта одновременность, как далее увидим,
вообще свойственна всем птицам, птенцы которых вскоре по выходе из яйца могут
кормиться сами. Так же, вероятно, линяет и Gallinula chloropus, но нам линяющих не
удалось добыть. В июне выплывают иэ талов и камышей одни самцы, приметные по красной
лысине, и, следовательно, еще в брачном наряде. У убитых нами еще и не пробивались
1 Может быть, роды Numenius и Scolopax линяют дважды в год, но их брачный
наряд не отличается от зимнего. Прилетают в довольно истертом пере. Относительно
Numenius проф. Нордман заметил (A. D e m i d о f f. Voyage dans la Russie meri-
dionale et la Crimeepar la Hongrie, la Valachie et la Moldavie, execute en 1837 sous la
direction de M. A. Demidoff, par M. M. de Sainson, Le Play, Huot, Leveillee, Raffet,
Rousseau, de Nordmann etdu Ponceau. T. 1, Paris, 1840, p. 255), что в Одессе
встречаются весной особи N. arquatus с рыжим оттенком на спине и груди,
исчезающим при линянии; то же и мы заметили относительно N. phaeopus в Москве. Но такие
отдельные особи не указывают еще на брачное линяние, впрочем возможное по
аналогии с прочими куликами. Западноевропейские наблюдатели, из которых назовем Тем-
мжнка, Наумана и Нильсона, принимают, что роды Numenius и Scolopax
положительно подвержены брачному линяныо; у N. arquatus мы сами наблюдали под Москвой в
конце апреля нынешнего года (1854) это линянье, но весьма неполное, ограничившееся
сменой некоторых перьев сзади шеи и на спине.
213

пеньки. В июле водяные курочки уже не выплывают, мы видели только мелькающих,
как тени, в камыше. В августе показываются молодые, выводками; мы убивали
отсталых от выводка, уже вполне оперенных, но обращенным к воде опушкам
та л о в.1
Не зимуют гнездящиеся у нас орлы Aquila imperials и A. clanga; относительпо
линяния они представляют все особенности, уже описанные при линяньи Haliaetos
albicilla; здесь по времени сбрасыванья маховых и рулевых перьев мы их относим к
птицам, линяющим при гнезде. У A, clanga полная смена мелкого пера продолжается
не более двух лет, может быть, даже менее, у A. imperial^ более. Подробности
возрастного линянья будут описаны вместе с климатическими изменениями. Семьями A. im-
perialis и A. clanga не летают.
Переход от птиц, линяющих во время оперения птонпов, к птипам, линяющим
после их вылета из гнезда, представляют отчасти орлы, линяние которых, начавшееся
при гнезде, продолжается до поздней осени; в другом роде подобный переход замечаем
у Motacilla flava. Она линяет в июле, немногие начинают линять до вылета птенцов,
и те летают выводками, большинство же линяет после вылета птенцов и держится
одиноко.
2) После вылета птенцов из гнезда линяют Falco tinnunrulus, Pandion jluviati-
lis, Circus rufus, Q. cyaneus, Aegolius brachyotus, Corvus frugilegus, Muscicapa grisola,
Lusciola luscinia, Sylvia curruca, S. cinerea, Saxiola oenanthe, S. ruhetra, Emberiza
hortulana, E. miliaris, Alauda arvensis, A. brachydactylat Cuculus canonist.2
Последняя птица в отношении линянья к выводу детей могла бы составить
особый отдел, как кладущая яйца в чужие гнезда. Взрослые кукушки линяют в конце
июня и в июле, прошлогодние в августе. Гнездовое платье, при раннем отлете
кукушек, сбрасывается, вероятно, уже на зимовье: молодые отлетают в свежем гнездовом
пере. Влияние оплодотворения и кладки яиц на линяние особенно осязательно
доказывается ранним линянием взрослых кукушек, хотя и не воспитывающих своих
птенцов.
Alauda brackydactyla мы видели только раз в начале июля 1850 г. и убили
взрослую, линяющую, в периоде пробивания пеньков. Их было несколько вместе, и мы
заключили, что это выводок: редкое исключение между линяющими после вылета
птенцов, которые вообще одиноки. Но еще труднее допустить стадо из нескольких взрослых
линяющих жаворонков, между тем как самые общественные птицы — грачи, скворцы,
воробьи — во время пробивания пеньков одиноки. Остальные из перечисленных нами
птиц, выводками не летают.
Взрослые Sylvia выбираются из крепей одновременно с молодыми, но отдельно
от них, в конце июля и при том в свежем пере, а именно S. curruca vlS. cinerea.
Линяющего соловья (Lusciola luscinia) мы убили в начале июля 1844 г. В 1852 г. нам удалось
наблюдать много линяющих Sylvia, и мы убедились, что молодые, вышедшие из гнезда,
довольно долго держатся в чаще кустов, пока перья еще кровянисты, бегая более,
нежели летая, и подбирая насекомых. Время начала линянья взрослых можно узнать
по прекращению пения самцов; на основании этих данных можно положить линяние
гнездящихся у нас Sylvia с половины июня до половины июля. В то же время линяют
грачи (Corvus frugilegus), а именно с половины июня, сперва взрослые, прошлогоднее —
до августа.
Образ жизни и общественность линяющих грачей, совершенно как у галок (С. то-
nedula), с которыми они вместе и летают смешанными стаями ь июле и первой половике
августа.8 В июле, кроме стай, в лесу встречаются одинокие взрослые, у которых
пробиваются пеньки, в открытых местах одинокие молодые, в гнездовом пере, понемногу
пристающие к стадам. По окончании линяния прошлогодних, в конце августа, грачи
отделяются от галок, тоже не вдруг, а исподволь, потому что различные особи, даже
одинакового возраста, линяют не одноьременно и каждая порода образует отдельные
стада. Затем осеннее сваливанье стад в более и более многочисленные, так же как у
скворцов, обусловливается увеличенной обширностью перелетов при совершенном
развитии свежего пера.
1 Вообще к нашим наблюдениям остается еще много дополнить, преимущественно
относительно Камышевых Salicaria, Rallus, Gallinula. Мы думаем даже, что можно
найти на Битюге из этих родов многие виды, нам не попавшиеся. Parus pendulinus,
известный прежде по одним гнездам, в первый раз достался нам после семилетних
поисков в 1852 г.
2 Вероятно, сюда же относятся Lanius excubitorf о котором, по его редкости, у пас
мало данных; когда выводит детей, не известно; в половине июля 1850 г. нам попался
один не начинавший линять, 2 октября 1851 г. уже вылинявший. L minor до вылета
птенцов не линяет; семьями мы его не видали» так же как и L. excubitor, а линяющих
не имели в руках. Время отлета не известно, может быть, он и улетает не вылинявши.
* В 1853 г. грачи и галки держались врозь до половины сентября, потом стали
летать смешанными стадами. Начавши свои наблюдения в конце августа, я не мог найти
причину этой аномалии.
214

Немногим позднее в глухих степных бурьянах линяют Emb'riza miliaris и Saxi-
cola rubetra. Линяющие, в периоде пробивания пеньков, убиты 12 июля 1847 г., на
тырле г между реками Икорном и Хворостанью. В то же время линяет Е. hortulana.
8 июля 1850 г. [виделJ в Хреновском бору с немногими пробивающимися пеньками.
В июле же линяет Muscicapa grisola, несколько позднее Saxicola oenanthe. В конце
июля 1849 г. мы находили на меловых скалах у с. Колыбелки взрослых, с только что
пробившимися пеньками, в довольно большом количестве. Там они и гнездятся.
Линяющие были довольно многочисленны, более десятка на пространстве 2 верст, но
одиноки, не стадами и не выводками, а ровно рассеяны по всему протяжению обрывов
(точно так же, как и S. rubetra по бурьянам). Они осторожны и нам немалого труда
стоило убить двух взрослых самцов; вылинявшие, напротив, весьма смирны. В конце
июля и в августе мы находили линяющих взрослых Alauda arvensis; молодые, вероятно,
улетают в гнездовом платье, потому что до конпа сентября мы находили на них
гнездовые перья свежими и ни малейшего признака линянья.
В августе же линяют и хищные птицы, не линяющие при гнезде; так Falco tinnun-
culus, птенцы которого летают в конце июля (глава IV, стр. 124) и Circus суапеи?,2
линянье которого начинается в конце июля и продолжается почти весь август.
Впрочем, мы имели в руках только линяющих самок, а не самцов. Линяющие С. rufus
были убиты в июле 1847—1850 гг. и в начале августа 1845 г.; в конце августа,
например 29 августа 1849 г., самец совершенно взрослый, в свежем, вполне отвердевшем пере;
25 августа 1849 г. прошлогодний самец с множеством мягких, кровянистых перьев.
Молодые по вылете из гнезда и до линянья взрослых остаются при них и летают
выводками, что продолжается только несколько дней, менее недели. У убитых в это время
молодых стволы маховых перьев, хотя уже вполне развившиеся, еще рыхлы и
напитаны кровью; летают плохо, низко кружась над гнездом.
Несколько загадочно линянье Pandion fluviatihs; 8 июля 1850 г. мы убили самку,
при гнезде, в мало поношенном пере, а 20 июля 1847 г.— самца с чрезвычайно
истертыми перьями. Пушистых barbillae на перьях не было вовсе. На плечевых на дюйм
торчали голые стебли; самые махи (barbae) перьев были уже волосисты. Оперение тела
было ровно изношено; смеси истертых перьев с почти свежими, как у орлов, не было.
Сравнивая эти два числа, столь близкие, и разительную противоположность в
состоянии перьев, трудно не притти к заключению, что скопа, перья которой еще плотнее
и крепче орлиных, линяет не ежегодно, а через год, не во все продолжение лета, как
орлы, а в определенное время, после вылета птенцов, в августе и, вероятно, еще и
в сентябре.
Наконец, Acgolius brachyotus липяет с конца июля до начала сентября, различные
особи разновременно, соответственно различию во времени вывода детей (глава IV,
стр. 122). Припомним различное состояяие пера весной у оседлых п отлетающих
на зиму особей этой полуподьижяой птицы (глава II, стр. 70),8 у которой особенно
очевидна связь между линянием и деторождением.
3) Мы не наблюдали у наших летних птиц линяния, отделенного несколько
значительным промежутком времени от времени вылета птенцов. Сколько нам известно,
птицы, не лигяющие немедленно после вылета птенцов их вида из гнезда, у нас все
принадлежат к раноотлетающим и улетают не линявши. Говоря об отпопи ниях
времени линяния взрослых птип к времени оперения птенцов их породы, мы под именем
взрослы* разумеем только способвых к деторождению; прошлоюдние, еще не
возмужалые, часто линяют, как мы уже видели, гораздо позднее вылета птенцов их вида из
гнезла.
Улетают не вылинявши Milvus ater, Merops apiaster, Columba turtur, C. palum-
bus, Glareola melanoptera, Sterna hirundo, S. minuta Hirundo domestlca, H lagopoda,
H. riparia,— все в августе и не позднее первых чисел сентября, кроме С. palumbus,
улетающей в конце этого месяца.
Ни у одного из этих видов птенцы не летают ранее второй половины июля, опять
кроме С. palumbus, несущейся два раза в год, так что птенцы вылетают в июне и в
сентябре, и ласточек, несущихся в мае и в июле. Все улетают в более или менее
поношенном пере; всего свежей оно во время отлета у ласточек и Sterna, у которых их
лоснящиеся, в высщей степени упругие перья высыхают, но не изнашиваются.
Что же касается до М. ater, то позднее 8 июля (1850 г.) нам не удавалось его
стрелять, и эта усиленная осторожность, может быть, указывает на начинающееся тогда
линяние. И хотя конец июля и август для коршуна время бродячей жизни, вместе с
тем, однако же, припомним, что у хищных птиц линяние часто совмещается с летними
1 Место бывшего загона для скота. Эти тырла зарастают густым бурьяном.
2 Под Москвой мы убили 31 мая 1853 г. двухлетнего самца, линяющего и
получающего свой окончательный наряд.
* Там упомянуто сильное выцветание перьев у особей, прилетающих с юга, и мы
находили далеко менее выцветших, вероятно зимовавших, в июле — до линянья и
тоже в изношенном пере.
215

перелетами, потому что у них линянье медленное и ровное и нет критического, общего
пробиванья пеньков. Столь обыкновенных в Москве уже с начала июня коршунов с
недостающими перьями крыльев, так что они кажутся в лохмотьях, мы летом в
Воронежской губернии не встречали, так что вопрос об их линянии до или после отлета из
нашего края нашими наблюдениями только поднят, но не решен. Коршуны,
улетающие, не вылинявши, были бы замечательной аномалией.
Остальные поименованные здесь птицы достоверно улетают, не вылинявши. Мы
в июле и августе рассматривали многие экземпляры каждого из этих видов и не
заметили ни следа линянья. Особенно о евидно отлетают, не вылинявши, М. apiastes и
G. melanoptera. и* ношенное перо которых при отлете всего менее допускает
предположение о линяньи при гнезде. Впрочем, и остальных мы стреляли во время оперения
их птенцов и не находили следа линянья.
III. ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ ОТНОСИТЕЛЬНО ЛИНЯНИЯ ОДНАЖДЫ В ГОД
Таковы явления общего, простого линянья у гнездящихся птиц нашей фауны.
Для легчайшего обозрения довольно сложных отношений линянья к прочим
периодическим явлениям выразим сущность изложенных фактов несколькими общими
положениями
1) Время линянья разнообразно не только у различных видов, но у различных
особей одного и того* же вида.
2) Это время обусловливается более или менее быстрым омертвением перьев, что
зависит от плотности пера, условий света, теплоты, сухости, ускоряющих или
замедляющих его выцветание и высыхание, следовательно, от местопребывания и
предшествовавшего линянью весеннего течения, особенно от большего или меньшего
изнурения при оплодотворении я кладке яиц.
3) В самом ходе линянья можно заметить два главных типа. Один представляет
два периода — общее, болезненное пробивание пеньков и следующее затем более
спокойное для птипы время вырастания молодых перьев; так бывает почти у всех наших
птиц, кроме хищных, у которых пеньки пробиваются исподволь и ровно во все время
линянья. Переходы есть, укажем на род Corvus, у которых пеньки пробиваются во все
время линяния, но сначала обильное, хотя и немногим.
Относительно хода линяпья, следовательно, можно различить птиц, у которых
перья пробиваются вдруг, ровно, что и производит указанные периоды линянья; птиц,
у которых перья пробиваются постепенно; они представляют три степени медленности
линянья; линянье ежегодное, в определенное время; линянье через год, в
определенное время (?: скопа); линянье иостояппое, только останавливающееся зимой,
усиливающееся или уменьшающееся соответственно ходу температуры; смена маховых и рулевых
перыт совпадает с высшей температурой в году (орлы). Эти различия в связи с
возрастными измерениями. Птипы, сбрасывающие гнездовое перо в первую же осень и
достигающие возмужалости в следующую весну, все без исключения при линяньи
подвержены быстрому, болезненному пробиванью перьев. Чем медленнее ход
возрастных изменений, тем медленнее и ход линяпья; то и другое соответствует быстроте
или медлелности первоначального оперения на гнезде. Мы видели, что линяние
взрослых иногда совершенно одновременно с оперением птенцов.
4) Сравнивая линянье и кладку яиц различных птиц (глава IV), например синиц,
дроздов, ястребов, кобчиков, луней и орлов, мы видим, что быстрота и происходящая
от того болезненность линянья прямо пропорциональны плодовитости и
соответственно сейчас указанному отношению между линянием и возрастанием обратно
пропорционально долговечности птиц. Тут мы видим полярность между питанием,
поддержанием организма, с одной стороны, и линяньем и деторождением, с другой; и, смотря по
перевесу того или другого отправления, порода поддерживается или быстрым
размножением, или долговечностью особей, но никогда обоими вместе.1
5) Из сказанного вытекают отношения линяния к прочим периодическим
явлениям. Линяющие птипы одиноки, не покидают местности, где гнездились, и держатся
преимущественно в крепи; но все это относится к быстрому, болезненному пробиванию
пеньков, не совместному с летними перелетами и бродячей жизнью. У птиц, у которых
оба указанные выше момента линяпья сливаются, время начала летней бродячей жизни
зависит только от времени вылета птенцов из гнезда; эти птипы во время линянья не
скрываются. Различие летних перелетов у особей одного и того же вида отчасти зависит
от их разновременного линянья.
6) Припомним, что для пробивания пеньков необходимо пластическое воспаление
кожи, следовательно, лихорадочное состояние различной силы, смотря по быстроте
1 Это закон, общий для животных, дышащих сухим воздухом, внутренним
дыхательным аппаратом, легкими или Tracheae. Вспомним насекомых, их страшную
плодовитость, краткую жизнь яг превращения, которые не что иное, как крайнее развитие
линяния. Те же отношения и у гадов, если сравнивать их не с птицами, а между собой ♦
216

линянья. Усиленная этим лихорадочным состоянием чувствительность птип к
изменениям температ}фы и влажности воздуха, к ветру и погоде объясняет все особенности
местопребывания и нравов линяющих птиц, преимущественно если линяют при гнезде,
обстоятельство — изнурительное почти в одинаковой степени с быстрым и дружным
пробивапнем пеньков; поэтому у птиц, кормящих птенцов (кобгц, скворец), линяние
взрослых при гнезде начинается гораздо позднее оперения птенцов, у птиц, не
кормящих,— одновременно.
7) Увеличивающуюся осторожность и робость линяющих птиц мы объясняем не
развитием инстинкта"самосохранония, а нервной раздражительностью, следствием их
лихорадочного состояния, например, кропшнеп, Saxicola oenanlhe (см. выше).
8) Различие между летними и осенними перелетами у одного и того же вида,
например, скворца, обусловливается тем, что осенние перелеты бывают после
окончательного развития свежих перьев, а летние во время их роста.
9) Рассматривая отношения линянья к течению, именно к отлету с мест, где
гнездились, мы замечаем: птиц, оканчивающих линяние перед отлетом; предшествующие
положения, 5, 6, 7, 8 относятся к ним одним; птиц, отлетающих во время линянья; у нас
только Sterna leucoptera и S. nigra отлетают во время сбрасывания брачного наряда
(см. далее); птиц, отлетающих, не линявши.
Это различие вытекает из связи между деторождением и линянием, уже
объясненной нами. Мы уже показали связь линянья с прочими периодическими явлениями у
птиц, линяющих перед отлетом. Относительно отлетающих до линяния заметим, что
все они несут немного яиц; всего более еще ласточки, до 4 вдруг; остальные по 2, как
голуби, по 3, как Sterna, Merops,Glareola rnelanoptera, Milvus ater. Припомним, наконец ,
плотность их перьев.
Птенцы растут быстро, насиживанье яиц кратковременно, одним словом,
замедленное линяние этих птиц зависит от слабого развития их половых отправлений, от
того, что при малой плодовитости, они мало истощаются выводом детей.
Наконец, эти птицы все быстро растущие; все весной прилетают, уже сбросивши
гнездовое платье, даже М. ater мы весной никогда не видали в гнездовых перьях.
У орлов, птиц медленно растущих, в связи с малой плодовитостью медленное линянье.
У быстро растущих птиц малая плодовитость сопровождается поздним, сравнительно
с временем вывода детей, линянием. Между тем ceteris paribus птица в изношенном,
хотя еще крепком пере, все-таки чувствительнее, нежели птица в свежем пере, к
быстрым понижениям суточных minima температуры, которые, как мы видели (глава VI),
уже с начала августа обусловливают различные моменты отлета.
10) Физические свойства вполне развитого пера, т. е. степень густоты, плотности,
длины и пушистости перьев в тесной связи с временем отлета, потому что они
обусловливают чувствительность птиц к холоду, что мы заметили, например, у Larus ridi-
bundus сравнительно с S. hirundo. Поздний отлет первого, вероятно, зависит от более
теплой одежды, от того, что перья длиннее, чаще и пушистее. При одинаковой
рыхлости перья оседлых синиц (Parus) гораздо длиннее и пушистее, нежели у рано
отлетающих Sylvia. Эти свойства зависят от хода линянья: чем быстрее рост перьев, тем
менее они способны удерживать животную теплоту, тем ранее отлет.
Из всего сказанного следует, что отношения деторождения к линянию
обусловливают различную, по временам года, чувствительность птиц к атмосферным
влияниям и, следовательно, весь ряд периодических явлений их жизни. Но самые эти два
явления, существеннейшие в физиологическом отношении, в свою очередь зависят от
климата.
IV. ЛИНЯНИЕ ПРОЛЕТНЫХ
Указанные нами три различных отношения линяния к отлету можно выразить
несколько иначе, если не применять этих отношений к определенной местности, а
только вообще рассматривать отношение линянья к течению. Именно птица может
линять: 1) на месте, где гнездилась; 2) останавливаясь на пути при пролете; 3)
на зимовье.
Большая часть наших пролетных, не представляющих брачного линяния,
появляется уже в свежем пере; линяют весьма немногие, а именно Falco aesalon, Turdus
merula, Scolopax rusticola.
Из F. aesalon линяют только взрослые, в сентябре и начале октября: перья
пробиваются исподволь; жизнь бродячая вдоль лесных опушек. Линяющих Turdus merula
мы находили в конце августа, в самой чаще кустов, из которых они выбираются в
половине сентября. Оба вида держатся у нас недели две по окончании линяния, так же как
и вальдшнеп (S. rusticola). Вальдшнеп с едва пробивающимися пеньками и почти не
держащимися на коже перьями, крайне истощенный, был пойман руками 13 сентября
1849 г.
Все убитые нами осенью сарычи (Buteo vulgaris) были в свежем пере, но при
трудности различать возрастные изменения этого вида мы думаем, что это были молодые.
Старые, может быть, линяют, тем более что иные сарычи довольно смирны, другие
217

крайне осторожлы.х В августе 1848 г. мы убили в Сердобском уезде, недалеко от
верховьев Хопра, сарыча в изношенном пере, не начинавшего линять.
В конце августа 1848 г., мы получили на Битюге молодую Lusc. suecica, з^же
летающую, но с кровянистыми, гнездовым перьями. Это время их осеннего прилета;
взрослые в то же время упорно кроются п кустах.
В свежем пере в сентябре прилетают: Turdus musicus T. viscivorus, Fringilla топ-
tifringfl/a, Sylvia (Ficeditla) trockilus и S. (Ficedula) prasina уже в конце июля; Lus-
cwla phoenicuriis, An thus arbomis, A. campestns, A. pralensis в конце августа; Parui
суппич в половине октября. A riser aegetum и A. nlbifrons тоже у нас не линяют, что можно
уже заключить по их перелетам (глава VI, стр. 191).
Мы подробно рассматривали убитых казарок. Anser segetum был в октябре 1848 г.
в совершенно свежем пере: A. alhifrons в менее свежем, но все-таки весьма крепком,
так что оба, подобно A. cinereus, вероятно, линяют при гнезде.2
Из перечисленных нами видов только Anthus campestris пролетает, не
останавливаясь. Из остальных 15, живущих у пас при осеннем пролете от 2 до 6 недель, эта
остановка не зависит от линяпья по крайне й мере у И, а может быть, у 13; только 2 линяют
во время остановки на пути. Противоположные результаты, как далее увидим, дают
у нас пролетные, подверженные брачному линянью.
Зимовать к нам птицы прилетают в свежем пере.
1) Брачное линянье; связи его с прочими периодическими явлениями. У птиц,
представляющих брачный наряд, есть, как известно, два линянья в году, последнее
соответствует общему линянью птиц, линяющих однажды п год. Здесь мы укажем
особенности, зависящие от предшествующего линянья, собственно брачного. Сверх того,
отношение этой формы линянья к прочим периодическим явлениям несколько
изменяется, смотря по различным видам и степеням брачного линянья, уже указанным нами.
Особенно существенные различия относительно вывода и воспитания птенцов и всего
образа жизни зависят от следующего обстоятельства: оба ли пола подвергаются
брачному линяныо или одни самцы, но только при полном брачном линянии. При низших
степенях этого различия нет. Наши оседлые птипы, как мы видели, не представляют
брачного линяния. Из летующих, только немногие утки осенью получают у нас свой
брачный наряд. Птицы, у которых брачное перо летнее, прилетают в нем. Вообще в
отношении к течению, весеннему и осеннему, и к времени вывода детей являются
следующие виды брачного линяния:
2) Брачное перо зимнее: брачное линянье перед отлетом с места, где они
гнездились; брачное линянье на пути; так мы видели в Москве линяющих пролетных Мег-
gus merganser в октябре 1849 г., а на Битюге 7 октября 1853 г.; брачное линянье на
зимовье. Во всех трех случаях брачное перо сбрасывается на месте, где птица гнездится,
и сбрасывается во время оперения птенцов.
3) Брачное перо летнее: брачное линянье на зимовье; брачное линянье на пути;
вероятно, весенние остановки многих куликов на берегах Черного моря в связи с
брачным линяньем, как их осенние остановки у пас [в связи] с сбрасываньем брачного пера.
Проф. Нордмаи8 говорит это положительно о Charadrius morinellus; брачное линяние
на месте, где птица гнездится.4
При это обпдее линянье, при котором птица получает свой эимний наряд, бывает:
на месте, где гнездится: у нас, например, Totanus calidris; на пути пролета; осенняя
остановка; на зимовье. Из наших птиц, вероятно, Tringa minuta (см. далее).
Таковы отношения брачного линянья к течению. Исследуем теперь
представляющиеся у нас явления брачного линянья и постараемся на основании замеченных нами
фактов объяснить только что указанные различия во времени брачного линянья
сравнительно с течением.
Б, ДВОЙНОЕ ЛИНЯНИЕ ПТИЦ ГНЕЗДЯЩИХСЯ
А) ЛИНЯНИЕ НЕ ПОЛНОЕ
Все сюда относящиеся виды уже прилетают в брачном пере; время и
обстоятельства его сбрасыванья весьма разнообразны.
1) Во время оперения птенцов линяют [следующие птицы]. Otis tarda роняет перья
медленно, с половины июля до половины сентября; самцы переносят линянье легко,
самки при начале, когда их птенцы уже оперены, но не летают, очень слабы, тогда их
1 И эти последние, вероятно, линяющие, так как не линяющий сарыч и взрослый
осенью довольно смирен.
2 На Таймырском п-ве А. Ф. Мвддендорф находил линяющих A. segetum к A. aU
bifrons*
* A. D e m i d о f f. Ibidem, t. I, p. 233.
4 I b i d e m, p. 242—Machetes pugnax в Бессарабии; р. 277— Otis tetrax в Ново-
россии.
i!8

можно поймать руками, несмотря на целость всех маховых перьев. Так нам досталась
живая старая дрофа в июле 1845 г. У самца борода опадает при самом начале линянья.
Сбрасываньем же брачных перьев начинается общее линянье стрепета (Otis tetrax),
которое кончается в половине августа. В начале июня 1849 г. мы видели самца с черной
шеей и белым ошейником около гнезда с яйцами.
Vanellus cristatus линяет в июле; еще в половине августа попадается с молодыми,
кровянистыми перьями. Общее линянье начипается с излишних против зимнего наряда
черных перьев на зобу; брачные длинные перья хохла опадают особо, месяцем ранее,
в июне. Длинные брачные перья в хохлах гагар (Podiceps cristatus, P. auritus, P. pa-
lustns) выпадают уже в мае, при кладке яиц; тогда же оба пола выщипывают себе перья
на брюхе и пыстилают ими гнездо. Первые пеньки мелкого пера пробиваются в июле,
когда начинают оперяться птенцы; маховые перья взрослых линяют перед взлетом
птенцов, а начале августа; в половине августа старые кончают линяние, а молодые
оперение.
Одинокие Larus ridibundus уже в зимнем наряде, взрослые и совершенно
вылинявшие, показываются на открытых водах не ранее конца июля. Число их увеличивается до
половины августа. Вылет молодых двумя неделями раньше. Линяющие не покидают
болот, где они гнездились, и крайне осторожны. Так, в конце июня 1846 г. на степном
болоте между Икорцом и Хворостанью все без исключения L. ridibundus кружились
около нас, подлетая на выстрел; тогда не было летающих птенцов, и на многих гнездах
мы нашли яйца. Но при вторичном посещении того же болота 2 июля 1849 г. рыбники
образовали уже две стаи; подлетавшие на выстрел были все в брачном, сильно
изношенном поре, или молодые; другая стая, вероятно линяющих, кружилась в
недосягаемой высоте, не спускаясь к раненым товарищам. Вылинявших стрелять легко;
но в зимнем наряде они налетают на убитого далекое меньшей горячностью, нежели в
брачном, при гнезде.
2) После оперения птенцов линяет Ardea cinerea, с половины июля и в августе;
брачные перья хохла сбрасываются уже в мае.
Ardea purpurea линяет еще несколько позднее. Линяющую нам не удалось убить;
взрослую в изношенном пере мы получили 20 июля 1847 г. Уже в июне она бывает без
брачных перьев хохла.
При неполном брачном линяньи оба пола воспитывают детей и бывают при выводках.
Это мы замечали и у L. ridibundus, у которого брачное перо свойственно обоим полам,
и у цапель, у которых брачные перья свойственны только самцам. Самцы стрепета
бывают при гнезде и при летающих выводках, но на яйцах не сидят; одиноких самцов во
время вывода детей мы не встречали. Самцы дрофы держатся в июле во время линянья
отдельно от самок; они одиноки и лежат так крепко в бурьянах, особенно в полдень,
что вылетают из-под ног охотника. Отношения линяния к общественности, к перелетам
и к образованию стад совершенно такие же, как у птиц, линяющих однажды в год;
так у стрепета и чибиса (глава V и VI).
Б) БРАЧНОЕ ЛИНЯНИЕ ПОЛНОЕ
1) Обоих полов. И эти птицы появляются весной уже в брачном наряде.1
Не известно еще, к летним или пролетным принадлежат Muscicapa luctuosa Temm.;
мы ее получили только раз, в апреле 1849 г., в полном брачном наряде и в не
совершенно свежем пере.
Довольно долго носят свои брачные перья кулики, так Aegialites minor с начала
августа встречаются на Дону все реже и реже, но еще в брачном наряде. Линяющие нам
не попадались. Вновь появляется в большом количестве в сентябре, опять вдоль рек,
по песчаным прибрежьям и уже в зимнем наряде. Самых ранних между вылинявшими
мы видели б сентября 1849 г. В каком отношении линяние этого кулика к выводу детей,
мы сказать не можем. Нам летом молодые никогда не встречались, и выводков мы не
видали. В продолжение июня, июля и отчасти августа мы с 1845 до 1850 г. имели в
руках до 100 A. minor, и все взрослых в брачном наряде. Не берусь положительно
объяснять эту странность, вероятно происходящую от того, что A. minor у нас не гнездится,
хотя и живет все лето. Прочие гнездящиеся у нас кулики сбрасывают брачный наряд
около времени вылета птенцов; Limosa melanura и Totanus stagnatilis, летающие во
время их оперения выводками; несколько позднее Т. calidris.
Limosa melanura мы встречали в сильно изношенном брачном наряде, вьющуюся
над охотником в конце июня, на потных2 местах степи, между речками Икорцом и
1 При этом необходимо припомнить, что мы весенний прилет наблюдали только
в 1849 г. при поздней и короткой весне. Различие между временем прилета, по нашим
наблюдениям и по С. Г, Гмелину (глава II), дает повод думать, что и отношения прилета
к брачному линянию у нас могут изменяться годами, смотря по метеорологическим
обстоятельствам весны и по времени прилета.
а См. прим. на стр. 41.— Ред.
219

Хворостанью, где она гнездится; в это же время на смежных заливных лугах Икорца
уже есть летающие выводки. Эти выводки скрываются в начале июля. В августе неголи
(L. melanura) уже на песках и в зимнем пере.
Точно такое же отношение между линяиьем, выводом детей и перелетами Totanus
stagnatilis — с выводками они летают уже почти вылинявшие, так в половине июля
1849 и 1840 гг. Еще 8 июля 1847 г. мы стреляли одиноких в брачном наряде,
кружащихся около охотника.
Линяющие держатся в траве. Последних Totanus calidris в брачном наряде мы
нашли в половине июля 1847 и 1849 гг.; уже с пробивающимися пеньками, при
нелетающих птенцах; взрослые кружились над охотником. В зимнем наряде нам не удалось
их стрелять; молодые держатся врозь, отдельно от старых, которые, вероятно, в это
время линяют. Молодые ведут бродячую жизнь до конца августа; взрослые, вероятно,
улетают вскоре по окончании линяния.
При полном брачном линянии все гнездящиеся у нас кулики начинают свои
перелеты уже в зимнем, не брачном наряде.
Несколько различно от описанного общее линяние болотных рыбников (Sterna
nigra hS. leucoptera). Они прилетают в брачном пере. S. leucoptera начинает его
сбрасывать во время оперения птенцов, с конца июня; немногие еще в половине июля в
полном брачном наряде. Линяют исподволь, во время перелетов; улетают не долиняв-
ши, большинство с пегим брюхом и головой; только раз, в конце июля 1850 г., нам
досталась S. leucoptera уже в зимнем платье, почти вылинявшая, с редкими,
рассеянными по телу брачными темными перьями. Но у всех без исключения крылья и хвост
линяют на зимовье, у отлетающих не примечено и начала линяния этих частей. Что
крылья и хвост S. leucoptera у нас при их общем линянии не линяют, в этом мы
убедились осмотром более 100 линяющих экземпляров.
У S. nigra при вылете птенцов выцветает темносерое брюхо, при отлете только что
начинается линяние. Первые зимние белые перья пробиваются на горле, в конце июля
и начале августа.
2) Брачное линяние одних самцов мы наблюдали только у Anas, Fuligula и Mergus
alhellus из гнездящихся у нас птиц. У всех брачный наряд зимний; самки линяют
однажды в год. Мы опишем ход линяния этих птиц, начиная с их весеннего прилета,
в брачном наряде. У весьма немногих брачное линяние бывает осенью, еще до отлета
с мест, где гнездились, так у Anas boschas и A. strepera. Селезни (A. boschas)
сбрасывают брачный наряд во второй половине мая, когда утки уже кончают насиживание
яиц. В июне они в самой глухой крепи, в затопленных ольхах; слабые, худые,
истощенные; во второй половине месяца засуха сгоняет их на более глубокие, травянистые
озера, где мы их заставали уже с летним мелким пером, вполне развившимся, еще до
начала линяния крыльев.
Несколько позднее линяет утка. Линяние ее продолжается безостановочно с
начала июня, совпадая с оперением птенцов. У обоих полов крылья линяют одновременно
и быстро в начале июля; маховые перья опадают почти вдруг, так что подлинь ловят
руками. Летнее перо короче и рыхлее брачного, что зависит от быстроты его роста, от
истощения птицы и от того, что летнее линяние бывает в самый жаркий месяц, июль,
притом именно не время пробивания пеньков, а время окончательного развития пера;
из пеньков же, пробивающихся во время июльских жаров, вырастают самые прочные,
только раз в год линяющие перья крыла.
После окончательного развития чахлых летних перьев отдых не продолжителен.
Уже в августе, при перелетах на хлеба, вместе с подкожным отложением жира
начинают пробиваться, но не вдруг, как летние, а без болезни, исподволь пеньки брачных
перьев. Слишком два месяца, до конца, октября, продолжается брачное линяние, во
время которого перелеты усиливаются, небольшие станицы уток сваливают в огромные
стада, крепче и крепче становятся птицы. Брачные перья не вытесняют летних, а
пробиваются между ними; прочнее остальных летние перья на брюхе, которые еще в
октябре держатся между вполне развитыми брачными, совершенно выцветшие, с бледно-
серым цветом на месте черного центрального пятна, белым на месте желто-рыжеватого
ободка пера.
Селезни осенью держатся отдельно от уток; в конце октября встречаются
сотенные стада из одних селезней в брачном наряде. Этот наряд, следовательно, носится ими
восемь месяцев, с начала октября до начала июля, а промежуток времени между
выпадением брачных перьев и пробиванием брачных же пеньков всего два месяца, от
начала июля до половины августа.
Обращаем внимание на эфемерность летнего пера селезней: его развитие не полное,
что показывается и непомерно быстрым выцветанием, и эта неполнота может дойти до
совершенного уничтожения. Домашние селезни A. boschas линяют раз в год, от
половины июня до конца августа, и круглый год носят брачный наряд, часто перо в перо
сходный с диким селезнем; летнего платья у них нет. Что же оно у диких? Скажем не
обинуясь: явление болезненное. Летние дерья покрывают селевня только во время
линяния. Дворовый селезень круглый год кормится ровной ж одикакою обильной
220

хлебной пищей, которую разнообразит по произволу водяною зеленью, насекомыми,
улитками. Он круглый год здоров и его плотные перья носятся целый год, до линяния;
притом же это оседлая птица. Несравненно более утомляется и истощается дикий
селезень. После линяния, т. е. брачного, немедленно начинается осеннее течение, через
несколько месяцев весеннее; вскоре по прилете пища скудная, хотя и питательная,
состоящая почти исключительно из мелких водяных животных и их икры, улиток,
мелкой рыбы.
В это же время истощает их сильное развитие половых органов: у всех Anas и
Fuligula наружный penis, атрофирующийся после оплодотворения. Дикие селезни
сладострастнее домашних, даже до исступлешш; это в связи с различием пищи.
Крайнего истощения достигают они после оплодотворения, в мае, тогда опадает брачное
перо. Но между тем пища становится обильнее, вода цветет, плодятся проснувшиеся
от зимнего сна водяные насекомые, слизняки и черепокожные; кормящийся ими
истощенный селезень поправляется; на нем пробиваются летние перья. Быстро это линяние,
при летних жарах, слаба еще птица, и перья растут мелкие, рыхлые, слабые. Крепче
уже селезень в июле, во время линяния крыльев; но только в августе он уже
укрепляется достаточно для роста прочного пера, роста, возбуждаемого обильной,
преимущественно хлебной пищей. Из этого видно, что от падения брачных перьев в июне до
осеннего вырастания брачных же процесс образования перьев, линяние, продолжается
постоянно.
Точно так же линяют селезни прочих видов уток, только при меньшей горячности
во время оплодотворения, их летнее перо плотнее и менее изнашивается. Брачное по
большей части вырастает уже зимой при скудном корме и не так прочно, как
у A. boschas.
A, strepera линяет еще почти одновременно с A. boschas, только многие селезни
улетают еще не вылинявши, с множеством летних перьев. Количество этих перьев у
отлетающих селезней изменяется до бесконечности. Но селезни в полном брачном
наряде осенью довольно редки. Первые брачные пеньки пробиваются в сентябре. Сколько
нам известно, это раннее брачное линяние A. boschas и A. strepera в связи с их
перелетами на хлеба (глава V, стр. 137). Летнее общее линянье совершенно как у A. boschas.
Нам не удалось поздней осенью убить селезня A. querquedula — породы, тоже
летающей на хлеба. Ранний отлет ее заставляет думать, что она улетает при самом
начале брачного линяния селезней. Летнее, общее линяние в июне и начале июля идет
непрерывно, от начала образования брачных перьев до линяния крыльев.
Всех долее летом сохраняет свой брачный наряд Anas сгесса; мы видели уже в
конце июня селезней в полном брачном наряде, не начинавших линять. Отлетает в
летнем пере, так же как и A. clypeata, летнее линянье которой бывает в июне. Нам не
попадались линяющие нырки (Fuligula), но в половине июня F. ferina и F.
leucophthalma уже в летнем наряде; самые ранние вылинявшие селеэни F. cristata в начала
июля. Позднее половины мая мы в брачном наряде не встречали ни одного нырка;
последние были i<\ cristata 12 мая 1849 г., стада на чистом озере, близ устья Икорца.
Крайне трудно убить нырка в конце мая и до половины июня, именно селезня, они
ныряют, далеко не подпуская на выстрел; утки крепко сидят на яйцах. Нередко нам
удавалось бить уток, но не селезней (F. ferina), во время линяния крыльев, когда они уже
плавают с выводками, в конце июня.
Улетают нырки в летнем пере, кроме F. leucophthalma. Мы их видели в конце
октября, но убить ни разу не удалось черных красноголовых уток с яркобелым брюхом,
что и есть брачный наряд селезней этого вида, летние перья которых много короче и
рыхлее, нежели у прочих Fuligula.
Заметим связь между временем отлета и состоянием пера отлетающих уток; они
блистательно подтверждают наше положение, что, чем теплее, т. е. плотнее перо, тем
позднее отлет. Всех позднее отлетают селезни в свежем, брачном наряде — A. boschas,
A. strepera, F. leucophthalma', утки тех же видов, линявшие еще летом [отлетают],
гораздо ранее. После половины октября уток уже нет, и только вылинявшие селевни в
брачном пере выдерживают осенние заморозки и даже отчасти зимуют на
незамерзающих местах рек.
Из отлетающих в летнем пере ранее всех улетает A. clypeata, позднее всех F.
ferina, так что время их отлета пропорционально плотности и густоте летнего пера.
Мы имели в руках только самок Mergus albellus, не более трех; но брачное перо
самца уже издали можно отличить от летнего по белой голове; таких мы осенью не
видали, что нам и дает повод думать, что эта птица улетает до брачного линяния.
В. БРАЧНОЕ ЛИНЯНИЕ ПРОЛЕТНЫХ
Не замечается в нашем крае, где зато многие птицы останавливаются на пути для
общего линянья, т. е. для скидывания брачного наряда. Таковы Totanus glottis, Т. те-
lanoleucos, Т. ochropus, Tringa subarquata, Т. alpina, Т. Temminckii, Phalaropus cine-
reus.
221

Totanus glottis и Т. ochropus в конце июля еще в брачном пере, в сентябре в зимнем;
во время линяния крайне осторожны и нам их стрелять не удавалось.
7\ melanoleucos почти в полном зимнем наряде, с немногими черными брачными
перьями1 на спине был убит 8 августа 1847 г.; единственный, которого мы имели.
Остановка на пути для линянья у этого вида поэтому еще сомнительна, так же как и для
Ph. cinereus, из которых единственный и тоже линяющий экземпляр, доставшийся нам,
был убит в августе 1851 г.
Tringa subarquata прилетает в брачном наряде; линяющая была убита 4 августа
1850 г., одинокая, около небольшого озера. Вылинявшие стадятся в конце августа уже
в зимнем наряде.
Довольно разнообразно время линяния различных особей Т. alpina. В конце июля
1847 г. мы в одну охоту стреляли экземпляров в полном брачном пере с черным брюхом
и линяющих с белопегим брюхом.
Нов 1849 и 1850 гг. мы убили более 50 линяющих экземпляров, каждый год между
20 июля и 10 августа, из них только одного самца с пегим брюхом, у остальных оно было
покрыто белыми, зимними перьями. Спина и крылья начинают линять, когда брюхо
совершенно уже вылиняет, т. е. не ранее конца августа.
Вполне вылинявших в свежем зимнем наряде мы находили уже в конце сентября.
В первой половине этого месяца их мало видно; это время линянья крыльев. Уже
в конце августа (1849, 1850 тг.) станички, встречающиеся на плоских песчаных
прибрежьях, состоят почти исключительно из молодых, которых легко узнать по
сероватым крапинам на груди. Линяющие, т. е. сбрасывающие гнездовое перо молодые
Tringa alpina нам не попадались; с другой стороны, все убитые непосредственно перед
отлетом были в зимнем наряде взрослых. Вероятно, молодые Т. alpina улетают
отдельно, ранее взрослых и линяют на зимовье.
Т. Temminckii показывается в конце августа, уже в зимнем наряде, но на многих
еще видна примесь невылинявших брачных перьев.
Осеннее пребывание Charadrius pluvialis в нашем крае не зависит от линяния;
то же Machetes pugnax и Tringa minuta. Два первые вида прилетают уже совершенно
вылинявши, в зимнем наряде, последний прилетает и улетает в брачном —
обстоятельство, совпадающее с ранним отлетом Т. minuta уже в первых числах сентября,,
т. е. одновременно с прилетом С. pluvialis и М. pugnax. Самки последней породы,
линяющие однажды в год, появляются у нас в осеннем пролете в половине августа, двумя
неделями ранее своих самцов.
Из пролетных уток у нас осенью останавливаются, как мы видели, Anas acuta
и A, penelope. Селезней обоих видов мы видели только в летнем наряде и еше в
конце сентября; у застреленных нами брачные пеньки не пробивались, и перо-
было совершенно свежее. Это обстоятельство вместе с ранним появлением обеих
пород (в конце августа) заставляет думать, что к нам в пролете являются особи,
гнездящиеся довольно далеко на север и, следовательно, не подверженные
сильным летним жарам.
Заметим мимоходом, что раннее появление пролетной птицы часто принимается
за признак близости места, где она гнездится (так в записках Оренбургского
охотника);2 мы думаем противное, потому что, например, пролетные дупели, бекасы,
турухтаны осенью в Воронежской губернии появляются 3—4 неделями ранее
отлета из-под Москвы гнездящихся там особей зтих видов.
Положения, выведенные (см. стр. 216—217) относительно связи общего линяния,
следующего за выводом детей, с прочими периодическими явлениями и вообще с
образом жизни птиц, совершенно прилагаются и к птицам, линяющим дважды
в год. Поэтому мы здесь ограничились описанием хода их линяния. Остановимся,
однако ж, на связи двойного линяния с выводом детей, именно на связи его
различных видов с различием в половых отправлениях и в воспитании птенцов.
1) Чем сильнее половое влечение у самцов птиц, представляющих брачное
линяние одних самцов, тем менее они принимают участия в воспитании птенцов и тем
сильнее развитие их брачного линяния. Вспомним отношение брачного линяния к
выводу детей у цапли, стрепета, уток, представляющих три степени брачного наряда,
от вырастания нескольких затылочных перьев до полного линянья. Цапли обоего пола
кормят птенцов, стрепет и дрофа держатся при гнезде, пока самка на яйцах, но после
самцы отделяются от самок; несущаяся утка скрывает свое гнездо от селезня, который
разбивает яйца.
2) Спадение брачных перьев совпадает с периодической атрофией половых
органов, равно как их рост с весенним развитием этих органов; последнее бывает, когда
х Это была Limosa cinerea (recur virostra, Pall.) в брачном наряде (см. главу 1„
стр.58). В том мы убедились, сравнивая наше описание Т. melanoleucos с
экземплярами L. cinerea, в коллекции Петербургской Академии Наук. Наш экземпляр
утрачен.
« 2сР- Т. Аксаков. Записки ружейного охотника Оренбургской губернии.
Изд. 2, М. 1852.— Ред.
222

брачный наряд есть летний. Самец в брачном наряде и после оплодотворения неохотна
разлучается с самкой; у уток преследует ее, пока не сбросит брачных перьев.
3) Брачное ливяние осенью, замеченное у селезней некоторых уток, задолго да
весеннего развития их половых органов, показывает, что связь между обоими
явлениями не есть причинная, но что оба зависят от периодических изменений пластической
деятельности организма. Впрочем testes у отлетающих селезней Anas boschas и A. 4tre-
рега увеличиваются в объеме при конце брачного линяния; penis autem turgescit ionge
serius, sub fintm hyemis.
4) При брачном линянии обоих полов, оба пола тоже занимаются воспитанием
птенцов.
5) Брачное линяние обоих полов бывает в ущерб плодовитости; таковы кулики
сравнительно с утками. Причина этого понятна: клеточки развивающегося яйца и
растущего пера образуются из той же плазмы кропи.1 Много куликов тоже остается
холостыми. Фабер2 говорит это про Tringa alpina и Charadrius pluvialis; мы наблюдали
это у Totanus f uncus, T.calidris, T. stagnatiLis, a Aegialites minor в нашем крас, может
быть, и все холосты.3
6) При двукратном линянии, зимний наряд, какой бы он ни был, брачный или не
брачный, вообще состоит из более прочных перьев и носится долее, нежели летний.
7) Чем сильнее половое влечение, тем скорее после опле>дотпорсяия изнашивается
брачное перо и тем менее прочно заменяющее его, не брачное. Это особенно очевидно
подтверждается приведенными выше фактами относительно различной прочности
летнего пера у различных видов уток.
КЛИМАТИЧЕСКИЕ ИЗМЕНЕНИЯ (V4RIETATES) ПТИЦ
ВОРОНЕЖСКОЙ ГУБЕРНИИ
До сих пор мы говорили о различных видах линяния, о связи его с прочими
периодическими явлениями жизни птиц. Перейдем теперь к его зависимости от внешних
условий, которая всего явственнее высказывается климатическими различиями в цвете и
свойстве перьев, в ходе линяния и в ходе возрастных изменений.
Физические условия, изменяющие цвет и свойство перьев у птиц, крайне
разнообразны, хотя все вместе обозначаются общим выражением климата. Каждый
климатический элемент имеет свое особенное действие на организм, и эти влияния,
соединяясь между собою в различных степенях, могут производить одинаковые
климатические изменения в климатах весьма различных, например под Москвой и на мысе
Доброй Надежды, как далее увидим. Климатические условия нашей губернии уже
описаны за весь год в предыдущих главах. Здесь мы приведем выводы и цифры,
характеризующие климат, при самом описании климатических изменений, для объяснения
последних.
До сих пор мы видели, что климатические элементы, имеющие наиболее влияния
на животную жизнь, это местные различия температуры и влажности воздуха. Но при:
исследовании климатических изменений цвета перьев нужно еще обратить внимание-
на химическое действие света.4 Оно не подлежит прямому измерению; однако ж можно
приблизительно определить степень его влияния в различных климатах:
1) по полуденной высоте солнца над горизонтом, которая соответствует
географической широте места;
2) по длине дня и ночи;
3) по ясности неба; по количеству дней, ясных, облачных и пасмурных, во время
линяния птицы и за весь год;
4) по месту пребывания птицы, на солнце или в тени.
1 Пример Machetes pugnaz. который при брачном линянии одних самцов не
плодовитее других куликов и, подобно им» несет 4—6 яиц, не опровергает этого
положения, а скорее подтверждает. Самка не представляет брачного линяния, но у самца
чрезмерное развитие брачных перьев бывает в ущерб testes, так что при всей половой,
горячке он оплодотворяет немногие яйца.
2 F. F a b е г. Ober das Leben der hochnordischen Vogel. Leipzig, 1825.
* Многие положения Н. А. Северцова о механизме связи линьки с
размножением в свете новых работ по физиологии птиц нужно признать устаревшими.
Ошибочно также его указание на величину кладки куликов (4—6 яиц); она равна
3-4. -Ред.
* Действие света на наружные животные пигменты принимается в физиологии за
неопровержимый факт и особенно разительно доказывается яркими цветами открытой
части пера или волоса, сравнительно с однообразно белым или серым цветом закрытой
части. Отсюда уже легко вывести логическую необходимость климатических
изменений, так что наблюдателю нечего отыскивать, действительно ли они существуют, а
нужно только исследовать, в чем они состоят и каким образом зависят от внешних условий.
223

Поясним это фактами: например климатическими изменениями в цвете темнобу-
рых перьев с рыжеватыми ободками, покрывающих верхние части тела Circus cyaneus
(самки и молодых), Passer domesticus, P. rnontanus, Emheriza citrinella etc. Мы
сравнивали экземпляры этих птиц из северной Франции (50° с. ш.), из окрестностей Москвы
(55 с. ш.) и из Воронежской губернии (51° с. ш.), причем относительно ясности неба
заметим, что, несмотря на континентальное положение Москвы, летом погода под
Москвой и в северной Франции одинакова,1 напротив, воронежский степной климат
отличается сухостью воздуха, ясностью псба и, следовательно, гораздо сильнейшим
непосредственным действием солнечных лучей.
У воронежских экземпляров названных нами видов ширина темного поля и рыжих
ободков на перьях одинакова с западноевропейскими, но оба цвета ярче; у московских
рыжий цвет распространяется зл счет темнобурого, который не изменяется, между тем
как рыжий несколько ярче, хотя далеко не так, как у воронежских экземпляров. Здесь
мы видим, что пространство, занимаемое различными цветами на пере, изменяется
смотря по длине дня (в месяц линяния), а яркость цвета зависит от силы освещения, т. е.
от ясности неба.2 Особенно очевидно это у молодых луней, которые оперяются и до
возмужалости, т. е. в первые два года, линяют в конце мая и в июне, т. е. во время
летнего солнцестояния и должайших дней.
Глогер в своих исследованиях о климатических изменениях птиц (A. G 1 о g e г.
Das Abandern der Vopel durch Einfluss des Klimas; Breslau, 1833) принимает два
главных типа, северный и южный, сравнивая оба с нормальным типом, т. е. с
германским. Климатические изменения, производимые континентальным климатом, он
относит вообще к южным, замечая, однако, что в континентальном климате встречаются
оба противоположных типа, смотря по тому, летняя ли птица или оседлая. Наблюдая
влияние воронежского климата на цвет тамошпих птиц, мы имели в виду дополнить
исследования Глогера и, подобно ему, приняли за типический средний цвет каждого
вида — цвет западноевропейских экземпляров (из Германии и восточной Франции),
хранящихся в музее Московского университета, что оправдывается географическим
положением и умеренным климатом этих стран, не жарким и не холодным, не
совершенно приморским и не совершенно континентальным.
Можно принять следующие виды изменений, производимых климатом в
наружности птиц.
а) Изменения в первоначальном цвете перьев, часто соединенные с различием в
ходе возрастных изменений.
б) Климатические различия в их выцветании.
Обе эти формы климатических изменений соединяются у одной и той же птицы,
в одной и той же местности.
в) Климатические изменения величины и формы птиц. Из последних мы наблюдали
только изменения в абсолютной и относительной длине маховых и рулевых перьев.
Различия в первоначальном цвете перьев одной и той же породы,*
обусловливаемые климатом, довольно разнообразны: но каждый цвет изменяется по определенным
законам, изложенным у Глогера (Ibidem, стр. И—24), мы их повторять не будем.
Описывая климатические изменения птиц исследованной нами страны в их связи с
временем, ходом и физическими условиями линяния, мы будем следовать тому же
порядку, как при описании времени и обстоятельств линяния, как самому удобному для
рационального понимания климатических изменений, обращая притом внимание на
указанные различия в быстроте или медленности пробивания пеньков. Часто они
ничтожны и состоят в едва заметном оттенке цвета. Но этот оттенок объясняется не иначе,
как всей жизнью животного, ее отношением к среде обитания этого животного и только
таким путем мы можем понять разнообразные оттенки климатических изменений, то
едва приметных, то затемняющих видовые признаки, и часто у видов найденных на
тесном пространстве, в одном кусте, на одной песчаной косе, например Lanius collurio
и Par us major, как ниже увидим.
1 Мы не могли пользоваться непосредственными выводами относительно ясности
неба. т. е. числа дней ясных, облачных и пасмурных за целый год и за отдельные
месяцы в Москве и в северной Франции. Но есть другие цифры. Вспомним, что ясность
неба зависит от сухости воздуха, которую можно выразить числом дней снежных и
дождливых и количеством ниспадающей влаги. В Москве это количество не известно;
у Гумбольдта (Н u m b о 1 d A. Central-Asien. Bd. 1—2. Berlin, 1844; Bd. 2, S. 50)
показано для Москвы 205 снежных и дождливых дней. Разве 105? У М. Ф. Спасского
(«О климате Москвы. Критическое исследование». М., 1847) вовсе нет показаний
количества дождей, дней ясных и пасмурных.
а Заметим, что рыжий и бурый цвета оба способны к климатическим изменениям Но
еелвг на перьях птицы цвет, способный к климатическим изменениям, соединяется с не
способным, как на брюхе Astur nisus, рыжий и белый цвета, то увеличенная длина дней
под Москвой или усиленное действие света в Южной Африке имеют
одинаковый*результат: рыжий цвет распространяется за счет белого, то же черный за счет серого на голове
старого самца A. palumoarius.
224

В своем каталоге европейских птиц, представляющих климатические изменения,
Глогер поместил только сухопутных, т. е. исключил порядки Grallae и Palmipedes.
Мы изучили тоже климатические изменения некоторых птиц из этих двух порядков,
сравнивая в музее Московского университета экземпляры западноевропейские, из
приморских климатов, с зюнгорскими, доставленными Г. Карелиным, и с
воронежскими Переходим к частному описанию птиц нашей фауны, представляющих
климатические изменения.
КЛИМАТИЧЕСКИЕ ИЗМЕНЕНИЯ У ПТИЦ,
ЛИНЯЮЩИХ ОДНАЖДЫ В ГОД
А. ОСЕДЛЫЕ
а) ЛИНЯЮЩИЕ ПРИ ГНЕЗДЕ
1) Haliaetos albicilla — взрослые не представляют приметного отличия от
западноевропейских экземпляров, известных нам впрочем по одним рисункам, так как их нет
ни в коллекции Московского университета, ни в С.-Петербургской академической
коллекции В свежем пере у наших взрослых белохвостов голова едва светлее спииы, при
выцветании особенно сильно белеет и является желтовато-белой; спина и покровные
перья крыльев делаются светлобурыми, с белесыми ободками перьев; выцветание брюха
едва приметно. Сравнивая воронежский выцветший экземпляр с камчатским,
жителем приморского климата,1 доставленным Китлицом в С.-Петербургскую Академию
Наук, мы пашли, что воронежский желтее, а камчатский серее, что у последнего на
перьях груди светлые ободки, которых у нашего нет, что у выцветшего камчатского
орла голова и шея почти снежной белизны, с едва приметными, серо-буроватыми,
продольными полосками; эта белизна на зобе, на спине и крыльях постепенно переходит
в серо-буроватый цвет. Граница между светлой головой и шеей и темным туловищем у
Н. albicilla никогда не бывает резкой; у приморских камчатских орлов еще менее,
нежели у континентальных воронежских.
Замечательнее и важнее описанных климатические различия в ходе возрастных
изменений; факт, сколько нам известно, мало замеченный, но довольно общий у
хищных птиц.
В Скандинавии и северной Германии первые гнездовые перья этого орла пестрые,
на голове и шее темнобурые, на подбородке белесые, маховые черные, рулевые
буровато-белые, забрызганные темными пятнами с широкими темными ободками. Прочие
мелкие перья желтоватые, с темным пятном на конце пера, иные еще с белым ободком,
так что выходит сильная пестрота.
После первого линяния в среднем возрасте 3—4-летний орел окрашен уже
однообразнее. Цвета те же, но темные пятна не так резко выделяются на светлом поле пера;
голова и шея светлее; рулевые перья линяют ежегодно и при каждом линянии белеют;
темные крапины становятся реже, темные ободки ^же.
У нас уже гнездовые перья гораздо менее пестры. Голова, шея и маховые перья
черны; на шее перья с светлыми концами, рулевые темного, рыжевато-серого цвета,
с широкими черными ободками и густо забрызганы черными крапинами, так что
сложенный хвост кажется почти совершенно черным.
Из пестрых перьев, покрывающих остальные части тела, только на зобу встречаются
немногие с белыми ободками; прочие довольно темного, бурого цвета, на концах с
ромбоидальными, черноватыми пятнами, довольно мало отделяющимися от основного цвета
пера; впрочем цветорасположение пятно в пятно то же, как у западных, только цвет
гораздо темнее и пятна мало приметны.
По окончании первого полного линянья, следовательно у 3—4-летних, пятна
становятся гораздо явственнее, вместо того, чтобы сливаться, как у западных. Перья на шее,
ногах (bracalae, Hosenfedern, штаны), мелкие покровные крыла, т. е. первые 3—4 ряда,
однообразно серовато-бурого цвета. Спина, большие покровные перья крыльев, зоб,
грудь и брюхо белы, с темным пятном у конца каждого пера. Маховые перья светлее,
нежели у однолетних, цвет рулевых не изменяется.
Орел этого вида, судя по цвету клюва, черно-желтоватому, 2—3-летний,
пойманный в Тульской губернии, представлял тот же цвет, как воронежские однолетние, но
несколько светлее: хвост белесый» как у западных. По годовому количеству дождей
Тульская губерния принадлежит к полуконтинентальному климату, Воронежская,
т. е. ее южная часть, к чисто континентальному.
Замечаются и временно климатические изменения, преимущественно у молодых.
Мы воспитывали взятых из гнезда в 1846, 1847 и 1848 гг., температуры которых за
1 Вознесенский отвергает существование Н. albicilla в Камчатке. Заметим, что
стоящий рядом с Китлицовым экземпляром орел (Н. albicilla) из Петербурга светлее
и серее, с беловатыми перьями на верху крыла.
225

май и июнь представлены в главе IV (табл. 11), и замечали, что, чем жарче лето, тем ярче
и рыжеватой основной цвет порьов, что впрочем, тоже зависит от сильнейшего
освещения и большей ясности неба в жаркий и сухой год Во всех возрастах белохвост
подвержен сильному выцветанию, но при его медленном линянии выцветшие перья постоянно
смешаны с свежими.
Молодые оперяются в мае и июне, взрослые линяют с мая до октября. Полная
смена лора всякий раз продолжается несколько лет.
2) Sitta uralcnsis — отличаются яркостью цвета. У воронежских рыжий цвет на
брюхе переходит в яркий красно-каштановый, у московских эти перья рыжие; у
сибирских бледножелтоватые и серый цвет спины светлее. У всех нижние покровные перья
хвоста с белыми круглыми пятнами на конце. О местных различиях в яркости цвета
брюха этой птицы упоминает уже Паллас.1
б) ЛИНЯЮЩИЕ ВСКОРЕ ПОСЛЕ ВЫВОДА ПТЕНЦОВ
3) Corvus cor ax — нечего и говорить, что у нас не встречается var. leucophaea (С. leu-
cophaeus V i e i II.). Металлические отливы нашего ворона ярки и блестящи. Они почти
что не изменяются во весь гол; но на гнездовых перьях молодых бывает видно влияние
жаркого лета; они в первый год своей жизни выцветают так, что их черный цвет
превращается в темнобурый, а металлические отливы исчезают вовек, кроме крыльев и
хвоста. Таких мы встречали в июне и в июле 1850 г.; они совершенно похожи на темно-
бурый экземпляр из Южной Африки, изображенный у Левейанта (F г L e v a i 1 -
1 ant. Histoire naturelle des oiseaux d'Afrique. T. 2, Paris, 1824). Линяет в июне и
июле.
4) Из ворон у нас встречается только серое видоизменение (С. comix), а не черное
(С согопе). Ворона линяет в июне. Ее серый цвет, повидимому, не совместим с нашими
летними жарами; но между тем это явление общее, что серые цвета в нашем климате
не изменяются. Мы еще увидим многие подобные примеры и объясним их, составляя
общие выводы о влиянии воронежского климата на наружность птиц. Серый цвет у
вороны зависит от того, что в бороде ее перьев клеточки, наполненные черным
пигментом, смешаны с бесцветными. Этот черный пигмент становится при выцветании бурым,
и черная голова становится бурой, а серые части рыжеют, между тем как
первоначально они чисто пепельные. Подобное выцветание замечено у московских ворон. Линяют
в июне и июле.
5) Astur nisus — эта птица у нас довольно редка. Мне удалось добыть только
одного, прошлогоднего молодого самца, двух молодых из гнезда и взрослую самку;
последние три живые, и все улетели. Молодой самец, сравнительно с московскими,
отличается яркостью цветов: бурый темнее, рыжие ободки на верхних частях тела
явственнее, пятна на брюхе у московских молодых рыжевато-бурые, в средине светлее,
у воронежских яркорыжие с почти черным ободком.
Под Москвой изредка встречаются самцы с необыкновенно широкими, почти
сливающимися рыжими полосами на брюхе, подходящие к южноафриканскому
климатическому изменению (Falco exilis Tern т.); вероятно подобные есть и в Воронежской
губернии.
6) Astur brevipes — подвержен сильному выцветанию, именно самка. К его
описанию (Bull. Soc. Nat. Moscou, 1850, № 3) мы прибавим, что заметили
временно-климатические изменения: птенцы, родившиеся в 1852 г. при сыром и холодном лете, почти
не имеют рыжих ободков яа спине и крыльях; основной цвет тоже серее, пятна на брюхе
менее красноваты и не имеют явственных ободков.8
7) Л. palumbarius — из этого, у нас очень редкого, вида мы имели в руках только
молодую самку. Верхние бурые части тела темнее, нежели на московских экземплярах;
рыжеватый цвет брюшных перьев гуще и ярче. Под Москвой часто встречаются старые
черноголовые самцы (A. atricapillus Теш т., A. regalis \\ i 1 s.), вероятно, и у нас.
8) Athene noctua — часто встречается и у нас Strix mendionalis S с h J e g. (S u-
s e m i hi. Ibidem, tab. 44) с желтоватыми, не чисто белыми пятнами и уже начиная
с гнездовых перьев. При выцветании бледножелтовато-бурая (fauve), но пятна не
белеют. В жаркие годы, например в 1848, 1850 гг., сычи краснее, при сыром и холодном
лете серее, с оливковым оттенком. Эта птица часто вылетает и сидит днем на крышах.
Убитые днем были всегда краснее в свежем пере, светлее в выцветшем, нежели убитые
1 P. S. Pallas. Zoographia rosso-asiatica... T.'1—3. Petropoli, Acad. Scf.,
4811. t. I, p. 547.
• Молодой самец из Японии, взрослые самец и самка неизвестного
происхождений, ярче Цветом, нежели воронежские; полосы на брюхе старого самца чаще и краснее;
у молодого широкие рыжие ободки на второстепенных махах, волнистые, так что
местами покрывают друг друга, когда крыло сложено, и являются в виде двух пот речных
рол ос; ростом эти птицы меньше (см. далее); в остальных признаках настоящие A.
brevipes мы видели в коллекции Академии Наук.
т

вечером. Все возможные оттенки между типической S. noctua и S. noctua meridionalis
[т е. Athene noctua ъА meridionalis] у нас в связи с более или менее ночной жизнью.
Днем иные особи летают не случайно, а нормально, до 10 ч. утра и после 4 ч. вечера,
и сидят на крышах дажо в самые ясные дни; другие прячутся уже с утра. Сколько нам
известно, молодые более взрослых боятся дневного света.
9) Syrnium aluco — если предыдущая сова представляет у нас уже южный колорит,
то эта, наоборот, по цвету приближается к самым северным. Еще под Москвой часто
встречаются, особенно из молодых, рыжие особи, у нас только серые. Цвет молодых
темный, краснобурый; взрослые светлее и серее;1 молодые оперяются в июне,
взрослые линяют в конце августа и в сентябре. Молодые московские совершенно похожи на
светлорыжих западноевропейских {Chat huant В u f f.); наши гораздо темнее. Под
Москвой во время их оперения заря во всю ночь, у нас нет. Не известно, как эта сова
гнездится под Москвой, но у нас — в дуплах, мало доступных свету, где тоже сидит
дном, редко в кустах;2 вылетает в поздние сумерки и при свежести даже летних ночей
в континентальном климате не подвергается влиянию солнечного света и солнечного
жара, которые у нас дают более южный колорит летающему днем сычу (Athene noctua).
10) Emberiza citrinella — цветорасположение типическое, как у западных, но
рыжий цвет на груди и надхвостье ярче и гуще, светлые ободки на спинных перьях не
желто-серые, а желто-рыжие, и серо-оливковые полосы на голове ярче, зеленее и уже.
Экземпляров с совершенно рыжей грудью и с рыжими коймами вдоль темных полос на
темени и щеках или с отдельными рыжими усами, как под Москвой, мы не встречали.
11) Passer domesticus — отличается от западных яркостью цвета; серые перья на
голове часто с бурыми ободками; но настоящей var. cisalpina мы не встречали.
Линяет в августе. Наши воробьи цветом похожи на московских и весьма немногим
разве ярче.
12) Passer montanus — в жаркие годы тоже отличается от московских большей
яркостью рыжего цвета. У трех последних видов мы климатических изменений у самок
не заметили, а только у самцов.
в) ЛИНЯЮЩИЕ ДОЛГО ПОСЛЕ ВЫВОДА ДЕТЕЙ
13) Alauda cristata, как и все жаворонки, у нас отличается преимущественно
сильным выцветанием, так что темные пятна на средине перьев сливаются с светлыми
краями пера; у воробьев и овсянок — наоборот.
Кроме означенных, из числа наших оседлых птиц способны к климатическим
изменениям Bubo maximus, Corpus monedula, Parus major, P. coeruleus, Picus canus9
Perdix cinerea, но все эти птицы у нас сохраняют свой типический цвет, т. е.
свойственный западноевропейским экземплярам.8
Б, ПТИЦЫ ЛЕТНИЕ И ПОЛУПОДВИЖНЫЕ
а) ЛИНЯЮЩИЕ ПРИ ГНЕЗДЕ
14) Lanius collurio — самцы и молодые представляют свой типический цвет, только
розовый цвет брюха наших взрослых самцов принимает рыжеватый оттенок, свойствен-
ннй южным особям. Взрослые самки имеют яркорыжий хвост, а не бурый, как западные;
спина серо-рыжеватая, голова еще серее, брюхо желто-белое без пятен, одним словом
они принимают цвет L. phoenicurus Pall. Мы сравнивали таких воронежских самок с
настоящими зюнгорскпми4 L. phoenicurus, находящимися в коллекции Г. Карелина,
и различия не нашли ни малейшего. Самца L. phoenicurus мы не видали, а заметили, что
самки описанного цвета держатся с самцами L. collurio, так что мы не можем признать
L. phoenicurus за самостоятельный вид. Выцветание незначительно, так как эта птица
до линянья, во время вывода детей, держится в тени, а линяет на солнце.
15) Sturnus vulgaris — по большей части имеет почти типический цвет, пятна
часто не чисто белые, а желтоватые. У выцветших всевозможны степени уменьшения
пятен и переходов к S. unicolor, но скворцы совершенно без пятен нам не встречались,
хотя у многих эти пятна едва приметны, и то на немногих перьях крыла и брюха.
В свежем пере пятна мельче, нежели у западноевропейских и московских.
16) Пролетные в нашем крае Turdus pilaris типические; гнездящиеся, ярче цветом,
спина почти чисто каштановая, на серых перьях головы центральные черные полосы
шире, нежели у западных и московских, и сливаются с серым ободком пера.
1 Рыжий цвет молодых западноевропейских и московских, как на брюхе Milvus
regalis; наши окрашены, как брюхо М. ater\ разумеется, мы говорим только об основном
цвете перьев Strix aluco, а не об уворе, который с коршуном аналогии не имеет.
2 И эти кустовые желтее, нежели сидящие днем в дуплах.
1 Только взрослые галки, как и под Москвой, с почти белым ошейником.
4 Зюнгорией Н. А. Северцов здесь и далее навивает районы, лежащие севернее
современной Джунгарии, в пределах южной части современного Казахстана*—red.
227

17) Неизвестно время линянъя Lanius excubitor; мы его пока относим в этот разряд.
При ого крайней редкости в Воронежской губорпии нам достались только два
экземпляра, один в июле 1849 г., другой 2 октября 1851 г. Первый был совершенный
L. meridionalis Temm.c рыжевато-розовым брюхом и рыжеватым оттенком на спине;
второй представлял переходный пвет, т. е. сл?бый розовый оттенок на боковых лег ьях
брюха и центральную, чисто белую полосу. Убитый в июле был в изношенном пере,
некоторые отдельные перья на спине были еще гнездовые, с темными поперечными
полосками. По мнению Брема и Глогера,1!,. excubitor и прочие Lanius линяют два раза в
год, хотя не имеют собственно брачного наряда. Глогер прибавляет, что только летнее
перо подвергается климатическим изменениям.
18) Falco rufipes — представляет временно-климатические изменения. Чем жарче
лето, тем ярче рыжий цвет на брюхе взрослых самок, т. е. на свежих перьях, тем
сильнее выцветают старые; так в 1848 г ; тем шире и явственнее рыжеватые ободки на перьях
спины и покровных крыла у молодых У астраханских эти рыжие ободки занимают
почти всю наружную часть пера, так что нужен внимательный осмотр, чтобы не смещать
тамошнего молодого F. rufipes с молодым Cenchns tinnunculoides; такого F rufipes
мы видели между птицами, привезенными из астраханских степей Головачевым.
К линяющим при гнезде относятся, как мы видели (см. стр. 214), еще орлы Aquila
imperially и A. clanga.
10) Aquila imperialis — птица, свойственная континентальному климату, и цвет
воронежских взрослых орлов этой породы можно принять за типический; он сход-н с
изображением Наумана и с доставшимся нам от Г. Карелина оренбургским
экземпляром. Взрослый воронежский самец по цвету занимает средину между казанскими и
египетскими. У первых, по наблюдениям Э. Эверсмана,2 никогда не бывает белых
перьев на плечах; цвет затылка буроватый и мало отличается от цвета спины. У наших
затылок довольно яркорыжий, на плечах отдельные белые перья. Египетские известны
нам только по рисункам,8 которые сделаны по экземпляру Парижского музея,
вероятно, выцветшему; затылок бело-желтоватый, белые перья на плечах образуют большое
овальное пятно.4 Замечательны временно-климатические изменения в цвете гнездовых
перьев этого орла; мы их наблюдали с 1848 по 1852 г.
Мелкие покровные перья спины и крыльев темнобурого цвета с светлой полосой
вдоль ствола и с желто-рыжеватой крапиной на конце каждого пера; в жаркие годы,
именно в 1848 г., эта центральная светлая полоса вся становится рыжей, овальные
рыжие пятна на больших покровных перьях крыла расширяются, на крестцовых перьях
то же, так что весь крестец становится ярко золотисто-рыжим (fulvus). В обыкновенное
лето, например в 1850 г., рыжий цвет на мелких покровных перьях ограничивается
конечными крапинами, все рыжие пятна мельче, крестец томнобурый. с частыми
овальными рыжими пятнами, по пятну на каждом пере. В сырое и холодное лето, например
1852 г., при ежедневных дождях и суточных maxima в 15—18° Р, редко до 20°, общий
цвет светлее, а светлые пятна темнее, мельче и менее явственно отделяются.
Всего мы имели в руках четырех молодых A imperialis в 1848 г., одного в 1850 г.
и одного в 1852 г. В 1848 г. мы наблюдали непосредственное влияние света на цвет
перьев при одинаковой температуре; именно заметили, что орлята из одного и того же гнезда
одинакового цвета, но из различных гнезд различаются и оттенком, смотря по тому,
на солнце ли гнездо или в тени.
Мы сравнивали орлят из двух гнезд: одно на полугоре и освещалось солнцем от
восхождения и до захождения; другое под горой, в тени с 4 ч. пополудни; орленок из
первого был ярче цветом.
В том же году мы взяли орленка в пуху и держали его, пока он оперялся в
довольно темной комнате; он вышел чернее выросших на солнце; рыжие пятна были мельче
1 С. L. G 1 о g е г. Das Abanderni der Vogel durch Einfluss des Klimas. Breslau,
1833, S. 122 (см. прим. под текстом).
3 E. Eversmann. Bcitrago zur Mammologie und Oraithologie des Russischen
Reichs.—Bull. Soc. Nat. Moscou, 1848, № L, p. 186. Э. Эверсман говорит, что в Казанской
губернии самка ярче цветом и красивее самца; по Науману (J. A. N aumann. Na-
turgeschichte der Vogel Deutschlands nach eigenen Erfahrungen entworfen. Bd. I, Hrsg.
v. J. F. N aumann. Stuttgart, 1846) — наоборот. У воронежских A. imperialis я не мог
заметить полового различия. Самец и самка, присланные Э. Эверсманом в коллекцию
Академии Наук, представляют описанное им половое различие; но самец еще молод
и был убит, вероятно, до конца своего первого линянья. Желтоватые перья на нем
изношены, чернобурые свежи.
* L. P. Vieillot. Galerie des oiseaux du cabinet d'histoiare naturelle du jar-
din du roi. Vol. 1—2. Paris, 1820—1826.
4 Молодой A. imperialis, изображенный у Темминка (pi. col. 152, весьма отличен
от наших; у него ободки на брюшных перьях рыжие, едва темнее середины, и овальных
нятен на перьях крыла нет, а только светлые концы перьев. Верхние части на этом
рисунке, вероятно, южного экземпляра, менее пестры, светлее и рыжее, чем у наших.
228

и с сильным бурым оттенком, так что цветом приближался к молодому A. clanga,
изображенному у Наумана (Ibidem, Tab]. 10) только без больших рыжих пятен на
плече, представленных у Неумаиа 1 Ход возрастных изменепий уже описан на стр. 208,
где мы видели, что при первом линянии, продолжающемся несколько лет, гнездовые
перья сменяются другими, имеющими ужо окончательный цьет взрослых, с малой
примесью переходных перьев. Неизвестно, климатическая ли особенность это слабое
развитие переходного наряда, или оно зависит от того, что наблюдаемый нами орел рос
и линял в неволе. Первый наряд взрослого, способного к деторождению самца бывает
еще без белых перьев на плече также и в Зюнгории; такой самец, присланный оттуда
Г. Карелиным, находится в коллекции Московского университета. Для казанских
самцов, как мы видели, по наблюдениям Э. Эверсмана, этот наряд окончательный, для
воронежских и оренбургских нет.
Заметим в заключение, что в XIII томе своих «Vogel Deutschland's» Наумпп. по-
видимому, описывая возрастные изменения A. irnperialis, смешивает их с
климатическими. Оп принимает там не менее четырех последовательных нарядов, из которых два
переходных. Гнездовой наряд почти совершенно такой же, как у наших воронежских;
Науман его не описывает, а ссылается на описание в своем первом томе.
Затем второй наряд, у двухлетних, почти совершенно одноцветный и одинаковый
для обоих полов, весьма похожий на пвет взрослого Aquila naevia (A, clanga var mi-
nor). Вся птица черноб}фая, хвост, как у взрослых, но последняя темная полоса уже,
затылок буровато-рыжий, белых перьев на плече нет. Этот наряд описан по двум
экземплярам, прислапным из Таврической губернии; они были убиты при гнезде, из чего
Науман заключает, что эта птица плодится уже в двухлетнем возрасте, задолго до
получения окончательного наряда.
Третий наряд пестрее; затылок светлее, на крыльях к одноцветным, чернобурым
покровным перьям примешиваются другие, с желтоватыми ободками и неправильными
пятнами, на плечах вырастают отдельные белые перья. Это наряд четырехлетних.
Затем следует известный, окончательный наряд, у шестилетних.
В первом томе [Науман, там же] третий из означенных нами нарядов назван
вторым, надеваемым в трех-четырехлетнем возрасте, по окончании первого линянья,
что совершенно согласно и с нашими наблюдениями.
Орел, у которого мы с 1848 г. следим возрастные изменения, в настоящую минуту,
в 1854 г., в этом наряде и, несмотря на шестилетний возраст, еще сохраняет немногие
гнездовые перья.
По окончании первого линяния этот орел действительно способен к деторождению,
но не в двухлетнем возрасте, а разве в четырехлетнем, что и Науман очень верно
принял в своем первом томе по лейслеровым и своим наблюдениям. Лейслер, подобно нам,
воспитывал орла этого вида, но не взятого из гнезда, он его достал почти взрослым.
Таким образом, нам кажется неестественной сделанная Науманом вставка этого
второго, одноцветного наряда между двумя пестрыми (первым и третьим). Это был бы
тогда единственный вид птиц, достигающий физиологической зрелости, т. е.
способности размножаться при самОхМ начале своих возрастных изменений, что противно всем
прочим наблюдениям относительно даже этого орла (в том числе и нашим).
Конечно, экземпляры в этом будто бы переходном наряде, убитые при гнезде,
присланы Наумаяу из Таврической губернии, где жаркое лето может ускорять
возмужалость у птиц. Но может ли климат действовать на развитие половых органов и
вместе с тем не иметь никакого влияния на ускорение возрастного линяния, на развитие
пигмента перьев?
На основании существующих наблюдений, можно принять как общий закон, что
ни одна птица, достигшая возмужалости, т е. способности размножаться, после этого
уже не подвергается существенному изменению цвета, т. е. изменениям в
цветорасположении, хотя дальнейшее развитие этого, по-нашему, окончательного наряда и
замечается при каждом линянии, продолжаясь неопределенное время.
1 Весной 1849 г. мы видели в апреле летающих орлов, совершенно глинистых с
черными махами и черным хвостом; вероятно, прошлогодних, выцветших A. irnperialis
с побледневшими и стертыми темными краями на перьях груди и зоба. В мае эти орлы
скрылись. В июне и июле мы видели тоже одних старых A. irnperialis] линяющих 2—
3-летних, которых издали можно было бы узнать по более светлому и желтоватому
цвету, никогда [не видели!. Между тем, по окончании первого линяния они
возвращаются из леса, где гнездились. Так, например, в своем лесу, при с. Петровском, мы
с 1844 г. заметили два гнезда и одну пару A. irnperialis, занимавшую то одно, то другое
гнездо. В 1852 г. появилась другая пара и построила себе новое гнездо, так что в нашем
лесу в этот год гнездились две пары орлов. Вновь прибывший самец отличался
отсутствием белых перьев на плече и желтоватой примесью на крыльях, что характеризует
самца, только что кончившего первое линяние. Вылетавшие из гнезда молодые скоро
скрываются, уже в половине августа отделясь от взрослых; только раз 6 ноября 1848 г.
мы видели позднее летающего молодого.
229

На этом-то основании мы приняли у Aquila imperialis только два различных
наряда. Гнездовой характеризуется тем, что центр мелких перьев светлее краев; но при
первом же линянии эти перья заменяются другими, центральная часть которых вдоль
ствола темнее краев.
На весьма многих перьях, именно плечей и крыла, эти края желты и резко
отделены от темной центральной части, что производит пестроту; при каждом
последующем линянии цвет отдельных перьев ровнее, светлые края менее приметны. Личных
различий (var. individuelles) тут множество. Завися отчасти от внешних условий, эти
различия в развитии светлых ободков на перьях и в быстроте или медленности их
возрастного уменьшения могут сделаться и климатическими. Таврических орлов,
описанных у Наумана за двухлетних, мы почитаем, следовательно, взрослыми
[принадлежащими к! климатическому изменению, у которого светлые края перьев,
характеризующие возмужалость (pubertas), с самого начала ничтожны, и не думаем, чтобы
увеличивались при втором линяньи. Эти орлы подходят к описанным Э. Эверсманом
казанским самцам, рост их меньше обыкновенного; самец в 28 дм длины; может быть,
это A imperialis var. minor, concolor, а вероятно, как сейчас увидим, A. clanga.
Заметим мимоходом, что орнитологи вообще не различают возрастных изменений
до или после возмужалости (pubertas), а это различие важно.
20) Aquila clanga — самые существенные климатические различия представляет
этот вид в ходе возрастных изменений и наиболее подвержен климатическим
изменениям наряд переходный, надеваемы i подорликом после первого линянья;
окончательный везде почти одинаков; гнездовой тоже подвержен климатическим изменениям
только относительно количества светлых пятен и цвета их.
Ход возрастных изменений представляет два типа: или гнездовые перья с светлыми
пятнами постепенно заменяются одноцветными, окончательными и, следовательно,
только два платья, гнездовое и окончательное, которое надевается после первого
линянья, или есть еще переходный наряд. Это первое линянье продолжается долго, по
наблюдениям Гомейера, в Померании лет 5, по нашим наблюдениям и наблюдениям
проф. Варнека над жившими у него двумя A. clanga (A. naevia — по определению
видевшего их К. Кесслера), ежегодно линяют маховые и рулевые перья; из остальных
ежегодно опадает несколько крапчатых и заменяются одноцветными. Это
северо-западное видоизменение; глаза у виденных нами молодых, до пятилетнего возраста,
карие. К нему Гомейер на основании с лишком 30 осмотренных им экземпляров
относит A. pomarina и A. longipes В г е h m. Экземпляры Варнека добыты недалеко от
Москвы, но в точности не известно где.
Не известно где гнездятся наблюдаемые Науманом A. naevia, представляющие
три платья — гнездовое, переходное и окончательное. Глаз молодых карий, на затылке
рыжее пятно, два ряда овальных светлых пятен на больших покровных перьях крыла,
некоторые довольно большие пятнана перьях голени, на остальном теле едва приметны.
У двухлетних. (N a u m a n n. Ibidem, tab. 10) глаза желтые, сами гораздо пестрее
кроме рыжего затылка, имеют еще по большому рыжему пятну на плече, рыжие щеки
и горло. Окончательный наряд одноцветный, темнобурый. На средней Эльбе, где их
наблюдал Науман (Ibidem, S. 221) эта птица не гнездится и бывает только в пролете
или зимой; Науман говорит, что этот орел гнездится в Польше.
Э. Эверсман1 про казанских, не описывая их подробно, говорит только, что
пестрые молодые, а взрослые одноцветные и что глаза во всех возрастах карие.
У воронежских тоже три наряда, гнездовой, переходной и окончательный, но
первые два не согласны с описанием и рисунками Наумана (Ibidem, SS. 217, 220,
tab. 10 и 11).
У гнездовых нет рыжего пятна на затылке, нет мелких рыжих полосок на груди
и спине. Основной цвет черный, с красно-медным отливом; на больших и средних
покровных перьях три ряда желто-бурых, светлых, овальных пятен; на передней части
крыла вертикальный ряд из 6—7 светлых пятен, как у молодого A. imperialis; светлые
пятна на длинных перьях, голени и на крестце; подхвостье обыкновенного желтоватого
цвета, брюхо желто-бурое, на спине, груди, голове, шее, на мелких покровных перьях
крыла центральное пятно черно-бурое, едва отличается от черного края пера;
следовательно, отличие заметно в отсутствии рыжего пятна на затылке и в цвете брюха.
Второстепенные махи черные, с желтоватыми концами, первостепенные черные, хвост
черный, с желтоватым ободком.*
Трех-четырехлетний перо в перо сходен с бенгальским A. bifasciata Gray.
Он весь вемлието-бурый; большие покровные перья и все маховые — черные, с
медным отливом; концы второстепенных махов и овальные пятна на конце больших
покровных перьев крыла рыжие, что образует на крыле две поперечные полосы; спереди
1 Е. Eversmann. Ibidem, S, 186.
2 Совершенно так описывает Брем своего A. fusca, молодого, и размеры сходны,
длина в ЗСг (Gh. L. В г е Ъ. га. НавлЪисп der Nalurgeschichte aller Vogel Deutschlaads.
Ilmenau, 1B31, S. 25),
230

крыла вертикальный ряд рыжих пятен, как у гнездовых. Эти перья у убитого нами
экземпляра были свежее-землисто-бурых и, следовательно, не остатки гнездового наряда,
из которого уцелели еще некоторые, сильно выцветшие перья между средними
покровными крыла и на крестце; подхвостье бледпожслтоватое, хвост черный с серовато-
бурыми поперечными полосами и рыжим ободком.
Взрослых мы видели только издали, но могли заметить, что светлых поперечных
полос на крыле нет. Они в свежем пере чернобурые, на самце с медным отливом, в
изношенном землисто-бурые, как везде.1
Глаза воронежских A. clanga по крайней мере до трех-четырехлетнего возраста
карие.
У алтайских, доставленных Г. Карелиным в коллекцию Московского университета,
возрастные изменения совершенно как у подмосковных или померанских. Между ними
есть один почти весь черный, с отдельными гнездовыми перьями на крыле и голени,
отличающимися овальным, беловатым, выцветшим пятном на конце пера; есть и
гнездовые, подобные воронежским, только брюхо у них не желто-бурое, а черное. Этот
факт может казаться странным — юго-западная Сибирь восточнее и континентальнее
Воронежской губернии. Но заметим, что (по своим ярлыкам) эти сибирские орлы убиты
в предгорьях хребта Ала-Тау, в лесах у верховья рек Аягуза, Лепсы и Сархана. Там,
по словесным сообщениям Г. Карелина, климат вовсе не континентальный, на высоте
3000—4000 ф. летом ежедневные дожди и суточные maxima в 13—15° Р; небо ясно
только ночью, утром и вечером. При таком климате, составляющем резкий контраст с
окрестной Зюпгорской степью, не удивительно сходство тамошних орлов с
северо-западным видоизменением.а
В Индии, по рисункам Gray (Illustrations of Indian zoology... from the collection
of. Hardwicke. Vol. 1—2. London, 1830—1834, tab. 17, Aq. bifasciata, tab. 16, Aq.
punctata), ход возрастных изменений такой же, как в Воронежской губернии.
б) ЛИНЯЮЩИЕ ПОСЛЕ ВЫВОДА ДЕТЕЙ
21) Circus rufus — все наряды, какие Представляет эта птица, подробно и точно
описаны Наумапом, только ход возрастных изменений у нас иной, особенно у самца
гораздо быстрее, нежели в Германии. Там болотный лунь становится взрослым при
третьем линянии, следовательно, трех с половиной лет, у нас при первом, или
£в возрасте] полутора лет. Оггисанный Науманом переходный наряд у воронежских
С. rufus принадлежит одним самкам, получающим свой окончательный наряд при
втором или третьем линянии.
Молодые, в гнездовом наряде, у нас, как везде, черно-каштановые, с ярким медно-
•фиолетовым отливом, затылок всегда желто-рыжий, часто тоже темя, горло и ободки
на перьях спины и зоба: при выцветании рыжие перья белеют, темные становятся крас-
нобурыми. Иногда рыжий цвет появляется только на затылочных перьях и при
выцветании эти концы стираются вовсе, а прочие перья получают чернобурыд землистый
•цвет, без красноватого оттенка, так что вся птица темная бее отмет, на редко: именно,
«ели за сырым и свежим летом следует такое же. Такой лунь был убит в 1847 г., лето
жоторогб было для нашего климата умеренное, следовательно, за сырым и свежим летом
1846 г. Хвост в свежем пере одного цвета с телом, у выцветших светлее. Глаза карие,
перед линянием, в июле,— s желтыми жилками и крапинами. Такие же глаза3 мы
видели у самцов в окончательном наряде, голова, зоб и грудь которых желто-рыжие с
•бурыми продольными пятнами, мелкие покровные перья крыла и спины темнобурые с
•бронзовым медно-зеленоватым отливом, большие покровные крыла, рулевые и
маховые перья серые, первые шесть маховых чернобурые, брюхо и штаны (длинные перья
1 Этому описанию соответствует подробно осмотренный и срисованньш нами в
1854 г. взрослый степной подорлик с устьев Урала, в коллекции Головачова. На нем
есть мелкие перья прошлогодние, землисто-бурые, третьегодние, грязно-желтоватые
и свежие черно-бурые с медным отливом; на затылке рыжее пятно. Этот подорлик перо
в перо подходят под цауманово описание двухлетнего крымского A. imperialis; мы
его признали за подорлика по сжатому с боков клюву и малым ноздрям. Смесь свежих,
и выцветших перьев подтверждает сказанное нами (см. стр. 214) о медленном лияяньи
орлов.
2 Эта климатическая особенность упоминается, но только за два дня, в статье
Г. Карелина (G. Karelin. Extrait du journal d'un voyage, fait en Djoungarie ou
Sungarie par Gregoir Karelin en 1841), помещенной в кн. «Jubileum semisaecularem
♦doctoris medicine et philosophiae G. Fischer de Waldheim», Mosquae, 1847.
8 По) Науману это не доказательство молодости. Он говорит, что карие жилки на
глазу появляются при каждом линяньи и к весне исчезают. Мы у взрослых ничего
подобного не видели; в августе, при линяньи и вскоре после, у них глаз также чисто
желтый, как весной, и карие жилки и крапины на глазу, при каком бы то ни было дере,
нам кажутся у воронежских луней признаком прошлогодней птицы.
231

голени, Hosen, culotte) красно-каштановые. Серый цвет появляется сперва в виде
налета па черно-буром; чем старше птица, тем он прочнее, чище и сизее.
Выцветшие перья светлее, рыжие становятся бело-рыжеватыми, металлические-
отливы теряются, красно-каштановый цвет брюха мало изменяется, серые перья крыла
тоже-, а хвостовые желтеют и становятся чалыми.
Самка после первого линяния сходна с наумановым описанием; от гнездовых
отличается бело-сероватым, чалым хвостом и более широкими светлыми ободками на
перьях зоба; глаза желто-карие Старая самка от самца н отличается.
Заметим еще, что у нас осенью встречаются самцы только в окончательном пли
в гнездовом наряде, в переходном никогда; между тем мы видели на Битюге не одну
сотню болотных луней и более 50 имели в руках, а известно, что, чем моложе птица тем
она смирнее, следовательно, лунь в переходном наряде скорее взрослого попадает под
ружье.
Науман еще говорит, что, чем старше болотный лунь, тем светлее, так что он видел
совершенно белобрюхих, подобно С. cyaneus, но до того осторожных, что их убить
ему ни разу не удалось. Такой лунь изображен в [альбоме] Scnlegel и Susemihl (S u -
semihl. Ibidem, tab. 34, fig. 1).
Мы таких никогда не видели; напротив, цвет взрослых у нас зависит от погоды во
время ллнянья, и светлые иногда темнеют.
Нам достался в 1852 г. при сыром пасмурном лете самец с костями бедра и голени
наполненными воздухом, с почти окостеневшими сухожилиями, следовательно, не
только взрослый, даже старый, глаза яркожелтые, цветом он был также темен, как
гнездовые, голова рыжая, на зобу рыжие ободки на немногих только перьях, впрочем весь
низ темнокаштановый махи и хвост сизые. Пробивающиеся пеньки на зобу и груди
такие же- бурые, как и на брюхе, но при ясной погоде рыжеют во время роста пера от
действия света, а при пасмурной сохраняют первоначальный цвет.
22) Circus cyaneus — мы видели, что континентальный климат Воронежской
губернии способствует у С. rujus быстрому развитию рыжего пигмента: у исследуемого
теперь вида он, в России, способствует более долгому сохранению рыжего цвета,
характеризующего молодых, так что самец С. cyaneus получает в Германии, по Науману,
свой сизый наряд уже при первом линянии, у нас только при втором подобно С.
cineraceus, В Германии молодые обоего пола цветом похожи на взрослую самку, только-
рыжее; брюхо рыжее, с продольными, краснобурыми крапинами. Цвет взрослого
самца, как у нас, сизый, с белым брюхом; всего светлее после первого линяния, у
прошлогодних. Взрослая самка сверху бурая, снизу белая: на голове и мелких покровных
перьях крыла рыжие ободки, на зобу, груди и брюхе продольные рыжие крапины;
хвост с поперечными полосами, краснобурыми на светлорыжих боковых, черноватыми
на центральных буровато-серых перьях. Оба пола получают окончательный наряд
при первом линянии (Nauraann. Ibidem, t. 1, S. 392).
В России не так. Под Москвой, в Воронежской губернии, в Оренбургской
губернии, в юго-западной Сибири и Зюнгории,1 у молодых обоего пола, весь низ тела, в.
гнездовом пере,'оранжеЕО-рыжий, без полос, только стволы перьев буроваты.
После первого линяния, у самки (в Воронежской губернии) появляются
продольные черные крапины на брюхе, цвет которого не изменяется; самец принимает цвет
взрослой самки Глаза молодых обоего пола и прошлогодней самки карие,
прошлогоднего самца желтые с карими жилками и крапинами. Таких прошлогодних самцов мы
неоднократно имели в руках в Воронежской губернии, а 31 мая 1853 г. пам удалось
застрелить под Москвой линяющего самца, на котором уже выросли некоторые сизые-
перья: на Хопре был убит в 1852 г. в сентябре самец, ^похожий на взрослую самку,
линяющий, с остатками гнездового платья, z\k что описанный ход возрастных
изменений нами точно и подробно исследован. Взрослая самка у нас цветом несколько
подходит к гнездовому наряду германских; брюхо не белое,а светлорыжее, с краснобурыми
продольными крапинами, ободки на мелких покровных перьях крыла чисто рыжие,,
белых нет. Воронежские и зюнгорские самки цветом ярче московских, то же и
молодые; рыжие ободки на покровных перьях крыла ^же, а бурый цвет темнее и с сильным
металлическим блеском, зелено-и фиолетово-медвым.
Таким образом, гнездовое перо молодых русских С. cyaneus совершенно похоже-
цветом на молодых С cineraceus и С pallidus; ход возрастных изменений тоже
одинаков. Настоящих С. pallidus из Зюнгории во всех возрастах совершенно сходных
с рисунками Смита (A. Smi t h. Illustrations of the Zoology South Africa, Aves L.
1940—1945, tabl.43 and 44), мы видели в Московской университетской коллекции.
Поэтому нам кажется, что С. cineraceus С. pallidus особых видов не составляют; последний
уже Шлегелем (Н. Schlegel. Kritische t)bersi cht, der Europaischen Vogel. Leiden,
1844, S. VI, 91) принимается за климатическое изменение С. cineraceus.
Рассмотрим этот вопрос несколько подробнее. Между С. cyaneus is. С. cineraceus
полагаются орнитологами следующие различия:
1 Оренбургские экземпляры мы видели в коллекции Г. Карелина; сибирские &
зюнгорские доставлены им в коллекцию университета.
232

1. С. cineraceus меньше, тоньше и легче; крылья длиннее, достигая до конца хвогтаг
чего не бывает у С. cyaneus Пропорция между длиной тела и длиной крыла 1 : 0 67,
или длина тела 20", крыла 13 1/2,'г У С- cineraceus 1 : 0 77, или длина тела 18", крыла
14", у С суапеиь четвертое маховое Пгро длиннее третьего у С nneraceus наоборот.1
Ни один из этих признаков не постоянен, да и в общем habitus переходов
множество; особенно трудно отличать между русскими экземплярами молодых. Пропорция
маховых перьев часто различна на двух крыльях одной и той же особи и при том весной,
следовательно, при полном развитии перьев.
Длина крыла, принимая длину тела с хвостом за единицу, изменяется» у С.
cyaneus от 0.67 до 0.71; у С. cineraceus от 0.77 до 0.81,а что основано на подробном
осмотре 5 западноевропейских, 6 московских, 15 воронежских и 0 сибирских, всего 35
экземпляров обеих пород: сверх того, был у нас самец С. cineraceus, не известно откуда.
Изменения в длине крыльев мы определили по взрослым и двухлетним самцам,
представляющим относительно цвета отличительные признаки обеих пород с наибольшею
ясностью.
По цвету можно отличать старых самцов и самок обоих видов; и то описания
старой самки С. cineraceus у авторов разногласии По Наумаиу (Ibidem S. 407) она
сходна с двухлетним самцом; по Шлегелю (I b i d е in, S Щ с самкой С. cyaneus,
от которой отличается тем, что стагями легче, крылья длиннее и нет светлых ободков
на их мелких покровных перьях: но здесь есть много переходов. Молодых русских
экземпляров, которые у обоих видов, с рыжим брюхом без пятен, можно иногда отличить
по статям; но если поставить рядом д< сяток экземпляров, как мы делали в Московском
музее, и расположить их по восходящей длине крыльев, то половину их невозможно
будет с точностью отнести к той или другой породе. Двухлетние русские самцы обеих
пород отличаются только белизной брюха и вообще более светлыми цветами у С.
cineraceus, а впрочем пятно в иятно сходны. Есть по цвету переходные экземпляры и
между взрослыми самцами.
Так мы убили одного С. cineraceus * у которого, вместо рыжих полос на брюхе
были весьма узкие сероватые; на нижних покровных перьях крыла рыжие поперечные
полосы перемешаны с серыми и на хвосте тоже не ясны; две темные полосы на
второстепенных махах не черные, а темносерые. С другой стороны, следы пестрин на нижних
покровных перьях крыла, темных полос поперек второстепенных махов и продольных
полосок на брюхе, только серых, часто встречаются у взрослых самцов С cyaneus.
Ровно средину между С. cyaneus и С. cinerascens занимают С. pallidus, из которых есть
в Московском музее экземпляры из Зюнгории, совершенно сходны с смитовыми
изображениями.
Самки и молодые С. pallidus, как известно, ничем не отличаются от С. cineraceus.
Существенное различие последней птицы от С. cyaneus Науман полагает в ходе
возрастных изменений. Но мы видели, что он у настоящих С. cyaneus подвергается
климатическим различиям, так что если не примем С. cyaneus, С. cineraceus и С. pallidus за
местные изменения одного видя, то приходится сделать из наших русских полевых луней
(С. cyaneus) особый, четвертый вид.4
Нам кажется вероятное и ближе к природе соединить С. cyaneus, С. cineraceus и
С pallidus в один вид, под линнеевским названием С pygargus, выражающим
постоянный и общий всем признак, именно белое надхвостье, между тем как нынешние
названия приличны одним взрослым самцам.5
1 По Науману (J. А. N a u m a n n. Naturgeschichte der Vogol Deutschlands
nach eigenen Erfahningen entworfen. Bd. 1—12. Hrsg. v. J. F Naumann. Stuttgart,
1846—1853), у С. cineraceus крылья достигают конца хвоста, у С cyaneus на 2" и более
не доходят. Расстояние между концами сложенных крыльев и концом хвоста на
осмотренных нами было у взрослых самцов С. cyaneus 3, 2, 1.5, 1, 0.75, 0.5", а пропорции
маховых перьев: 3:4, 2 5; трет е длиннее четверюго, 2:5, у С. pallidus третье длиннее
четвертого, 2:5, или третье длиннее четвертого , 2:4, или третье длиннее четвертого,
которое длиннее второго, а тогда длиннее пятого; у С. cineraceus то же.
2 У дв} х старых самцов С. pallidum из Зюнгории длппа тела с хвостом 17 и 18",
крыла у обоих 13.5, или 0.75 и 0 79.
а Съеден молью в таксидермической лаборатории Московского университета.
* Два взрослых самца, один в переходном наряде, может быть С. cinerascens,
и несколько молодых в гнездовом платье. Что отчасти и сделано: С. cinereus, Brehm.
с высоким затылком и короткими крыльями, как московские полевые луни. Возрастные
изменения подробно не описаны.
5 Этот вывод Н. А. Северцова совершенно ошибочен; дальнейшее изучение
доказало существование трех видов луней —степною, полевого и лугового,
которые в некоторых нарядах, действительно, очень сходны. Тьким обргзом, и все
предшествующие рассуждения Н. А. Северцова относительно окраски луней
утратили какое-либо значение.— Ред.
233

Различие физических условий местопребывания С. cyaneus и С. cineraceus в нашем
крае указано нами выше (глава JIJ). Смит в Африке, Г. Карелин в Зюнгории
встречали С. pallidum в подобных же болотистых лугах, как мы С. cinerascens Заметим, что
в подобных местах лунь, сидя на земле ж летая низко, дышит воздухом,
смешанным с углеводородными и сернистыми газами и с большим количеством водяных
паров, нежели в поле, что может иметь влияние на отделение пигмента из крови.
Действия света одинаковы; на древних наносах Битюга, где мы наблюдали С. cineraceus,
дожди, конечно, чаще, нежели в степи, но эти дожди местные и скоропреходящие,
притом же часто падающие из туч, не заслоняющих солнца
23) Falco tinnunculus — краснее западноевропейских; на серой голове самла часто
рыжий налет, пятна взрослого самца у воронежских гораздо меньше, нежели у
западноевропейских или московских, на спине мелкие продольные крапины не длиннее 1"',
иногда даже пятна только на крыльях и брюхе, а спина вовсе без пятен. Южная
форма — взрослый самец мало выцветает, сильнее молодых обоего пола, у которых
1.ыцветшие перья на спине принимают грязно-желтоватый цвет, почти такой же
светлый, как на свежих бргошпых перьях.
24) F. subbuteo — у взрослых, в свежем пере, брюхо не белое, как у
западноевропейских, а всегда желто-рыжеватое; при выцветании белеет. У молодых брюхо тоже
краснее и рыжеватый цвет на ободках спинных и крыловых перьев ярче.
25) Pandiop fluviatilis — нам достался выцветший самец, без малейшего следа
бурых пятен на груди, и самка, типическая. Вообще климатические изменения этой
птицы, по сравнению 20 особой из разных мест России и Сибири, [хранящихся] в
Московском музее, незначительны; изменяются только пятна на груди и цвет затылочных
перьев из белого в желтоватый
26) Saxicola oenanthe — у взрослого самца, сравнительно с московскими, грудь
рыжее, особенно много ярче цвета самки, брюхо густо рыжее, спина оливково-бурая,
не с серым, а с красноватым оттенком. Молодые тоже у нас темнее и красноватее.
27) S. rubetra — у нас цветом тоже ярче московских и западных; белые пятна на
крыле шире, бурый цвет маховых перьев чернее, желто-рыжеватый цвет груди ярче,
почти оранжевый. Этот цвет у московских мало выцветает; у наших, при жарком и
сухом лете, грудь от выцветания становится грязно-белой; так в июне и июле 1848 г.
28) Sylvia curruca — рыжие ободки на покровных перьях крыла, сравнительно с
западными экземплярами, ярче, брюхо иногда такое же розовое, как у Lanius minor,
с рыжеватым оттенком, так в 1850 г.
29) S. cinerea — изменяется совершенно, как предыдущая, сверх того, в жаркие
годы полоса, идущая через глаз, от клюва до уха, чернеет, резко отделяется от серого
цвета головы и расширяется кругом глаза (Sylv. conspicillata M а г m. ), так в 1848 г.,
в июле У московских эта темная полоса едва приметна.
30) Emberiza hortulana — у нас редка; мы имели в руках один экземпляр, самку.
Грудь и брюхо сплошь рыжие; голова серо-оливковая с рыжеватым оттенком; горло
желто-рыжеватое, у западных голова серее, грудь и брюхо не рыжие, а
глинисто-желтоватые.
31) Е. schoeniclus — на черных перьях головы и горла самца осенью длинные, желто-
рыжеватые концы, так что совершенно закрывают черный цвет. Это Е. passerina
Pall. Весной эти рыжие ободки исчезают. Заметим мимоходом, что, сличая между
собой до 50 воронежских и сибирских экземпляров, последних в коллекции Г.
Карелина, мы относительно толщины клюва и выпуклости верхней челюсти видели множеств
переходов от Е. schoeniclus к Е. pyrrhuloides-P а 1 1. (Е. palustris S a v i), так что не
могли найти точной границы между обоими видами. Поэтому мы не можем принять
Е. pyrrhuloides за самостоятельный вид.
32) Cuculus сапог us — ранние птенцы линяют до отлета, поздние на эимовье.
В 1852 г. убит взрослый самец с остатками рыжих перьев; другой моложе, в изношенном
пере, из линявших в 1851 г. в сентябре, который был весь сухой и ясный, с сильными
жарами, до 25° в тени, и тоже рыжий {С hepaticus S о п п., С rufus В echs t.), т. е.
собственно спина и покровные перья крыла темносерые, с поперечными рыжими
полосами, прерывающимися у ствола пера На нем были остатки гнездовых перьев,
выцветшие, серовато-бурые с желтоватыми ободками. Гнездовые перья в сухое жаркое
лето сверху чернобурые с рыжими ободками, снизу желтоватые, с бурыми
поперечными полосами, так в 1848 г.
Нормально сверху с сероватым оттенком и желтоватыми ободками, в 1847, 1849 гг.
При влажном и холодном лете, например в 1852 г., сверху серовато-черные с белыми
ободками, сни8у белые.
Кроме описанных (см. стр. 214) возрастных изменений времени линянья, есть еще
много личных, что соответствует особенностям в выводе детей, так как самки кукушки
кладут свои яйца разновременно, в чужие гнезда. Разновременно родятся и линяют
молодые, отчего происходит множество личных рааличий в цвете, 8авиеящиж от погоды
во время оперения и линяния.
33) Caprimidgus europaeus — встречаются иногда с явственным рыжжм ода&щно**,
самки без белых пятен на нижней стороне маховых и рулевых перьев.
234

б) ЛЕТНИЕ ПТИЦЫ, НЕ ЛИНЯЮЩИЕ У НАС
34) Milvus ater — взрослые у нас гораздо менее выцветают, нежели под Москвой.
Это зависит от того, что московские линяют при гнезде в июне, а наши улетают, не
линявши, в августе. Странным кажется это климатическое различие во времени линяния;
но оно, вероятно, объясняется сильным изнашиванием пера во время течения,
которое тем сильнее, чем далее место, где птица гнездится, от ее зимовья. Та же
причина производит различия в ходе линянья уток, которые мы опишем далее.
Молодые коршуны в гнездовом пере у нас пестрее московских, рыжие концы перьев на
верхних частях тела ярче и резче отделяются от темнобурого цвета средней части
перьев.
35) Alcedo ipsida — у воронежских сравнительно с западноевропейскими,
находящимися в музее Московского университета, рыжий цвет на брюхе светлее, потому что
сильнее выцветает, а в свежем пере они, как не липяющие в своем летнем
местопребывании, не встречаются; зеленый и голубой цвет на верхних частях тела у воронежских
чище, особенно последний, голубые крапины ярче, шире и резче отделяются; тоже
голубая полоса вдоль спины. Наши молодые л гнездовом наряде яркостью цветов не
уступают западным взрослым, но не при вылете из гнезда, а немного выцветши, в конце
августа. Тогда уже у них голубые крапины на концах перьев темени, плеча и
покровных крыла явственно отделяются зеленовато-бирюзовым цветом от темной, довольно
тусклой зелени средней части пера, брюхо у наших зимородков в гнездовом пере
красно-бурое, у западных — серовато-бурое.
36) То же самое мы заметили у сизоворонок, Coracias qarrula. Выцветшие, в
довольно изношенном пере в конпе августа, т. е. перед самым отлетом, у нас цветом
ярче западных и московских; особ* нпо рыжие перья спгшы, представляющие там серо-
фиолетовый оттенок, у наших старых сизовронок принимают почти оранжевый цвет;
у прошлогодних сероваты, у молодых в гнездовом платье еше серее. Впрочем, молодые
в гнездовом наряде у нас имеют уже цвет взрослых, только мене** яркий; спина бурая,
несколько серовата, с оливковым оттенком на плечах. Западных в гнездовом платье
мы в натуре не видали; судя по описапию и рисунку Наумана (Ibidem), бирюзовый цвет
взрослых у них заменяется серо-зеленым; плечи серо-оливковые, спина оливково-
бурая с сероватым оттенком, так что наши гнездовые сизоворонки цветом похожи на
западных двух-трехлетних.
37) Hirundo domestica — рыжебрюхих Н. cahirica Li с h t.; H. rustica orientalis
S с h 1 e g. (H. Schlegel. Kritische Uebersicht der Europaischon Vogel. Leiden, 1844).
мы в Воронежской губернии и под Москвой не встречали. У московских взрослых
горло рыжее, иногда еще рыжее пятно посреди черного ошейника, окружающего зоб,
брюхо белое, на боках рыжий налет, у воронежских этот налет гуще, горло ярче, красно-
каштановое, второго рыжего вятна на зобу мы не замечали. У воронежских
гнездовых горло так же ярко, как у московских взрослых; зоб темнобурый, а горло
желтоватое; от западных московские взрослые отличаются только упомянутым рыжим пятном
на зобу. Ласточки летом в Европе не линяют. Зимовья ласточки еще далеко не описаны
на всем протяжении; знаем только, что оно находится в странах тропических, именно
западноевропейские зимуют на Сенегале. Вероятное зимовье гнездящихся в России —
Нубия, Сеннаар, Кордофан и Аравия — было тоже посещаемо зоологами, от Рюп-
пеля и Эренберга до Ценковского, но в изданных ими трудах (Е. R й р р е 1 1. Neue
Wirbeltiere zu der Fauna von Abyssinien gehorig. Frankfurt am Main, 1835—1840;
Ehrenberg Ch G. et F r. G. Hemprich. Symbolae physicae, sen iones et
descriptiones Mammalium, Avium, Insectorum et animal evertebrat., pars zooJogica.
BcroJini, 1828; Г. Ценковский. Отчет о путешествия в Северо-Восточный Судан.
Вестн. Русск. геогр. о-ва, 1851, ч. 3, отд. VII) мы ничего не нашли о зимней жизни
ласточек; внаем только, что в этих странах климат континентальный и сухой; в Нубии
дождя не бывает, а в Сеннааре зимние дожди проливные, но бывают при грозе и
продолжаются не более часа или двух, не ежедневно и не долго помрачают почти
постоянную ясность неба; зимняя температура от 12 до 20°. Известно, по наблюдениям Таблица
(Hablitz Gmel. Reise, t. IV), что ласточки в Астрабаде, на южном берегу Каспийского
моря, зимой скрываются, от конца октября до февраля, вероятно то же в Египте и
Сирии, так что рыжебрюхая Я. rustica orientalis S с h I e g.» может быть» линяет на ме
стах, где гнездится. Может быть, и брюхо наших бело вследствие выцветания; но все
это догадки; достоверно, что они и прилетают и улетают в несколько, хотя довольно
мало выцветшем пере.
38) Columba turtur — сравнительно с западными наши желтее, все серые части
рыжеваты, именно голова и спина, и чисто серого нет ни одного пера. Розовый налет
груди ярче, что зависит от климата страны, где они зимуют, вероятно Египта и Сирии.
Относительно египетских, см. С. L. G 1 о g е г. Das Abandern der Vogel duxch Einfluss
des Klimas (Breslau, 1833, S. 76, 156).
Он говорит, что они там оседлы и что у этих оседлых спина и средние хвостовые
перья почти чисто рыжие, чего у наших нет.
235

Сохраняют свой типический цвет из наших летних птиц, способных к
климатическим изменениям, следующие: Motacilla alba, M. flava (между тем как пол Москвой
встречается видоизменение без белых бровей, М. cinereocapilla, S a vi), Alauda arven-
sis, A. testacea (A. brachydactyla L e i s 1.)» Fmbenza miliaris, Upupa epops, Perdix cotur-
nix<
В. ЛЕТНИЕ, НЕ ГНЕЗДЯЩИЕСЯ
39)Falco sacer Alb. Magn. Scbleg. (F. cyanopus Gesn., Thie-
nem^. lanarius Pall.). В настоящую минуту у нас есть экземпляр живой,
пойманный в Воропежской губернии.1 Он цветом несколько подходит к молодому,
изображенному у Наумана (Ibidem, tabl. 23, fig. 3), но гораздо темнее; господствующий цвет на
нижних частях тела темпобурый, а бело-желтоватый цвет является только в виде
ободков, довольно широких на зобу, весьма узких по обеим сторонам пера, на груди
и также узких, но только с одпой стороны пера па брюхе. Судя по плотности перьев и
ширине хвостовых пятен (3—4'" по продольной оси пера), этот сокол, когда достался
нам, уже совершенно сбросил гнездовое платье и был не моложе 2 лет. Пойман в 18.02 г.,
его темный цвет напоминает болотных луней, убитых в том же году (см. выше стр 232).
На уральских F, sacer в Московском и С.-Петербургском академических мзгзеях и на
зюнгорских коллекции Г. Карелина бурый цвет брюха менее распространен, является
в виде пятен и не вытесняет бело-желтоватого. В уральских и зюнгорских степях все
светлые перья щек, горла, зоба, груди и брюха желтоваты, даже у старых самцов
F. sacer на западе, именно в Богемии, белы. Рыжие ободки у моего, да и у всех
восточных экземпляров, кроме, может быть, гнездящихся на Уральском хребте, ярче и
краснее, нежели у западных. Восковица клюва (сега) и ноги моего сокола светло-
голубые.
Мы видели в С.-Петербзфгской академической коллекции несколько Falco candi-
cans S с h 1. и сравнивали их с F. gyrfalco S с h 1. и F. sacer S с h 1., стоящими рядом,
тоже F. gyrfalco и F. sacer в Московском музее, но не могли найти существенных
видовых отличий. Приводимые Шлегелем (Н. S с h 3 egel. Kritische Uebersicht dcr Euro-
paischen VogeJ. Leiden, 1844) и Тинеманом нам кажутся слишком ничтожны.
По Шлегелю, F. gyrfalco от F. candicans отличается тем, что, во-первых, с
возрастом не белеет, во-вторых, меньше ростом и, в-третьих, труднее вынашивается для
охоты. Паллэс и белеющих и не белеющих относит к одному виду, замечая, что, чем
холоднее климат, тем белее; так, уральские менее камчатских. Тинеман (Ibidem,
S. 56, 95) F. montanarius Alb. М. но исследовании множества экземпляров
принимает тоже один только вид кречетов — F. gyrfalco. Но есть еще переходы от F.
gyrfalco, темного видоизменения, к F. sacer; таковы виденные нами экземпляры
Московского музея. Рассмотрим указанные авторами отличительные признаки, причем будем
руководствоваться исследованиями Тинемана как самыми полными и отчетливыми. Он
осмотрел до 100 F. gyrfalco (I b i d e m, S. 57) и 12 F. sacer (cyanopus, p. 67) и вот
единственный отличительный признак F. gyrfalco: плюсна (tarsus) оперена до двух третей
своей длины, далее покрыта мелкой чешуей (S. 58). F. cyanopus — плюсна оперена до
половины; чешуи близ оперенной части крупнее остальных.2
На стр. 59 сказано: у F. gyrfalco иногда тоже крупные чешуи на плюсне, причем
иногда обе ноги одной особи различны; нерья спускаются ниже половины плюсны, т. е.
от половины до двух третей. Мы не мерили, но видели тоже непостоянство этих
признаков. Тинеманово же замечание основано на точных измерениях. Науман еще отличает
F. gyrfalco от F. sacer (F. laniarius N a u m.) но большей длине пальцев* у F. gyrfalco
длиннее плюсны (N a u m ann. Ibidem, t. 1, S. 271); .F. sacer получает окончательный
наряд после первого линянья (S. 285), a F. gyrfalco после нескольких. Первое отличие
не постоянно и основано на смотре немногих экземпляров. Мы ничего подобного не
нашли, да и Шлегель тоже.
Относительно хода возрастных изменений заметим, что Науман (S. 284) не
наблюдал живых F. sacer и не следил за их возрастными изменениями, которые описал по
чучелам. По наблюдениям Воборциля (Woborzil) в Богемии, который стрелял этих
соколов, имел живых и до б экземпляров различного возраста доставил Тинеману для
проверки, F. sacer получает свой окончательный наряд не при первом линяньи, а при
втором или третьем. Мы видели впрочем, что ход возрастных изменений может
представлять климатические различия.
1 Этот экземпляр издох в августе 1853 г. до окончания линяния и находится в
музее Московского университета. На нем видна описанная здесь смесь свежих и
изношенных перьев.
2 Бывают особи со смешанными признаками; живущий теперь у меня сокол — по
цвету несомненный F. cyanopus, T h i e n. (F. lanarius P all.), но плюсна оперена до
трех пятых своей длины, и чешуи у оперенной части мелки, не крупнее прочих.
236

Относительно приводимого всеми орнитологами различия в величине у Тинеман
можно видеть, постоянно ли оно.
Цветорасположение у обеих пород одинаковое; всегда средина каждого пера темная,
ободки светлые; светлые*пятна на внутренней стороне маховых перьев, на обеих
сторонах рулевых и светлое горло. Светлые пятна на хвосте соединяются в поперечные
полосы у северных экземпляров (F. gyrfalco) с обеих сторон пера; у богемских с одной
нижней, а у русских раздельны и на верхней и на нижней сторонах. Все различие в
том, что эти светлые ободки у F. sacer рыжее, что зависит от климата. Относительно
бесчисленных различий в цвете F. gyrfalco мы укажем на приведенные уже выше
исследования Тинемана и Шлегеля; здесь заметим, что, по Палласу и виденным нами
уральским экземплярам, на Урале можно с севера к югу проследить все переходы ог
F. candicans S с h ]. до F. sacer S с h 1.
Последнее различие состоит в том, что F. gyrfalco, по Палласу, на Урале оседлый,
a F. sacer (F. lanarius Pall.) на зиму улетает. Живущий у нас экземпляр оказался
так мало чувствителен к холоду, перенося до — 8° Р, что мы не можем принять
различие в течении за органическое. Степные F. lanarius тянут на юг не от холода, а от
буранов и голода, потому что питаются подвижными птицами, стрепетами и утками,
между тем k&kF. gyrfalco в горах находит всю зиму защиту от ветра и пищу, тетеревов
и белых куропаток. Наконец, по Тинеману, у F. sacer ноги никогда не желтеют, а у
F. gyrfalco желтеют. Он основывается только на том, что Воборциль застрелил в
Богемии у гнезда взрослых F. cyanopus (который потому так и назван) с светлоголубыми
ногами. Не известно, в каком возрасте желтеют ноги-F. gyrfalco, и все орнитологи, кроме
Тинемана, приписывают желтоватые ноги старому^, sacer (lanarius). Он говорит, что
это мнение основано на осмотре чучел; но Паллас тоже говорит, что ноги у
старых зеленоваты, следовательно, с возрастом желтеют (P. S. Pallas. Zoographiarosso-
asiatica..., I, p. 331,332), а он, верно, видел живых, так как этот сокол (Ibidem) —
обыкновенная охотничья птица у калмыков.
Из предыдущего видно, что за неимением постоянных отличительных признаков
можно соединить в один вид F. candicans S с h 1., F.' islandicus auct., F. gyrfalco
Schl. ж F. sacer Schl., на что указывает и их географическое распространение:
именно F. candicans в Гренландии, в Сибири, на восток от Лены и на Камчатке, F.
islandicus в Исландии, а не на северном Урале, F. gyrfalco в Норвегии, на среднем Урале
и на Алтае; F. sacer в Богемии, на Карпатах, на южном Урале (Var. major Pall.)
и в степях от нижнего Дона до Зюнгории (Var. minor Pall.).
На пространстве между Карпатами и Доном F. sacer является пролетным в Ново-
россии, летним не гнездящимся далее на север, зимой распространяется до Аравии,
где его нашли Гемприх* (Hemprich) и Эренберг.
Заметим, что области всех четырех видов, принимаемых Шлегелем, соприкасаются;
что нигде они не встречаются друг с другом внутри области, занимаемой каким-нибудь
из них, а только на границах; что распространение каждого из них как-то странно
спорадическое; если же соединить области всех*четырех, то получим сомкнутое, правильно
очерченное пространство. Эти географические соображения тоже в пользу соединения
F. gyrfalco Thienem (F. candicans, islandicus и gyrfalco Schl.) с F. cyanopus
T h i e n. (F. sacer Schl.) под общим названием^, gyrfalco Alb. M.,c главными
климатическими видоизменениями var. candicans, var. fusca, var. rufescens (F. cyanopus).
У всех смолоду светлые части перьев желтоваты, а темные буры, все с возрастом
белеют: чем жарче лето, тем чище бурый цвет, тем ярче рыжие ободки на верхних
частях тела, держащиеся всю жизнь. С уменьшением к северо-западу летней температуры
бурый цвет превращается в серый, а рыжий в буровато-белый, даже в светлосерый;
так же как у норвежских, по Шлегелю, с возрастом бурый цвет заменяется сизым и
подобно F. peregrinus, у которых на виденных нами уральских экземплярах темные
перья всегда остаются бурыми; точно так же при господствующем белом цвете темные
пятна у гренландских экземпляров, по Тинеману, сизые (aschblau), у виденных нами
уральских и сибирских эти пятна темнобурые. Судя по географическому
распространению белых кречетов, мы думаем, что они белеют от продолжительности зимы в
странах, где они водятся, причем, вероятно, продолжительный и сильный холод уменьшает
отделение окрашивающего вещества из крови. Но па крайнем севере, где даже песцы
и белые куропатки не эимуют, кречет становится летней птицей и не белеет: так,
А. Ф. Миддендорф видел на Таймырском полуострове только бурых кречетов,
отлетающих на юг уже в конце августа.
Заключим примером искусственно произведенных климатических изменений этой
птицы. Живущий у нас экземпляр (F. sacer S с h L, F. lanarius Pall.) был привезен
в Москву в начале декабря 1852 г. и зимовал в нетопленной, мало освещенной комнате,
терпя до 5 и 8° Р холоду; линять начал уже с 20 апреля 1852 г. линял тоже постоянно
в тени, на маленьком дворе, заслоненном от солнца строениями с восточной, западной
и южной сторон.
При таких условиях темнобурые перья спины заменились черновато-серыми (как
у взрослого норвежского кречета F. gyrfalco S с h 1.), особенно же изменился цвет
237

хвостовых перьев. В настоящую минуту (июль 1853 г.) вполне выросли два средних
хвостовых пера. Пятна на них сравнительно с пр<жними мельче, в 2'" диаметра по
продольной оси пера, вместо прежних 3—4'", притом на выпавших перьях было восемь
светлых пятен, не считая светло1 о конца пера; на вновь выросших только четыре, ближе
к концу: на первой же ближайшей к телу половине перьев желто-рыжеватый цвет не
сосредоточился в отдельные светлые пятна и является в виде примеси к основному,
бурому цвету пера.
По Тинеману, особенно точно и подробно исследовавшему возрастные изменения
этой породы, чем старше птица, тем шире светлые хвостовые пятна, значит, перемена
внешних условий, климата и освещения может произвести даже обратный ход
возрастных изменений. 20 июня 1853 г. .этот линяющий сокол был высажен на солнце, что
немедленно оказало влияние на цвет выросших с тех пор перьев, именно двух крайних
маховых
Г. ПРОЛЕТНЫЕ
а) ЛИНЯЮЩИЕ ВО ВРЕМЯ ОСЕННЕГО ПРЕБЫВАНИЯ У НАС
40) Тurdus гпртиЫ — прошлогодние черные, с желто-бурыми ободками на всех
перьях; после второго линяния еще сохраняют белые перья на подбородке; только при
третьем линяньи становятся совершенно черны. В Германии, по Науману (Nauraann,
Ibidem) светлые ободки у прошлогодних только на нижних частях тела и не желто-
бурые, а серые.
б) НЕЛИНЯЮЩИЕ У НАС
41) У Sylvia (Lusciola), phoenicurus,чем жарче лето, тем ярче и чище цвета; тем уже,
светлые ободки на черных перьях горла и зоба и на рыжих груди и брюха самца; так,
в 1848 г. эти ободки были едва приметны, а в 1852 г. шириной до 1 г/2—71".
Сравнительно с западными и даже московскими темносерый цвет спины чище и часто без бурого
налета,* рыжий цвет брюха темнее и краснее По этим признакам вероятно, что
являющиеся у нас в пролете гнездятся не под Москвой, а восточнее.
42) Lusciola суanecula М. и \V. (L. suecica L.) воронежские, подобно московским,
с рыжим пятном посреди голубого поля на зобу самца, а не с белым, как западные.
Мы видели, что не известно, линяет ли эта птица во время своего осеннего пребывания
у нас или нет.
43) Buteo vulgaris — из грех описанных Науманом видоизменений, которые в
Германии водятся все три, у нас появляется исключительно его var. b., бурое
видоизменение, становящееся таким образом климатическим. От науманова описания, с
которым совершенно сходны французские экземпляры Московского музея, наши сарычи
отличаются тем, что светлые полосы на хвосте не серые, а рыжие и шире темных; в-
Германии такие рыжехвостые по Науману (Naumann, Ibidem, S. 350) редки, а
в Воронежской губернии мы других не встречали; даже попадаются с однообразно
рыжим хвостом, совершенно без поперечных полос.а Спина, голова, покровные перья
крыльев, низ груди, брюха и длинные перья голени (libia) бурые, с рыжими ободками;
на нижних частях тела этот бурый цвет с красноватым оттенком. Горло, зоб и ьерх
груди бледножелтоваты, с бурыми продольными пятнами, по пятну на каждом пере;
у старых эти пятна еще пересекаются иногда поперечными полосками, не доходящими
до краев пера. Иногда тоже основание хвоста белое, а концы перьев рыжие, с темными
поперечными полосами.
Вообще, относительно распространения белого цвета на хвосте, бледножелтого
на груди, числа хвостовых полос, величины и формы грудных пятен мы нашли
множество личных различий, так что вряд ли можно встретить двух особей, совершенно
похожих; впрочем при всех личных различиях, встречающиеся у нас сарычи
относительно цвета постоянно сохраняют описанные нами климатические оттенки.
Свой типический цвет из наших пролетных, способных к климатическим
изменениям, сохраняют Falco aesalon, Anthus pratensist A. campestris, Sylvia atricapilla.
Из наших зимних два вида отмечены Глогером, как способные к климатическим
изменениям: Garrulus glandarius и Fringilla spinus. Оба у нас сходны с
западноевропейскими экземплярами, чижи (F. spinus) даже серее московских. Несмотря на ранний
прилет Garrulus glandarius, я семь лет напрасно искал var. melanocephala.
1 Но не всегда; в 1852 и 1853 гг. этот бурый налет был у наших пролетных так же
густ, как у московских.
2 Это В. leucurus N а и т. Самостоятельность этого вида нам кажется весьма
сомнительной.
238

КЛИМАТИЧЕСКИЕ ИЗМЕНЕНИЯ У ПТИЦ,
ЛИНЯЮЩИХ ДВА РАЗА В ГОД
Между ними мы заметили климатические изменения у некоторых водяных и
болотных птиц, именно у следующих.
А. ЛЕТНИЕ
БРАЧНОЕ ЛИНЯНИЕ ЧАСТИЧНОЕ
44) Vanellus cristatus — у воронежских экземпляров рыжее подхвостье, в свежем
пере, темнее и ярче, нежели у московских и западвых, и сильнее выцветает, станопясь,
наконец, бледножелтоватым. Длинные брачные перья хохла постоянно короче. Общее
линянье в июле.
45) Larus ridibundus1 сравнительно с гнездящимися под Москвой сильнее
выцветает, причем голубовато-серый цвет верхних частей тела превращается в
грязно-белый и плечевые перья из круглых становятся от стирания остроконечными.
46) Podiccps rubricollis — единственный доставшийся нам экземпляр в сентябре
1847 г. отличается сильным выцветанием головы и шеи; его серые щеки были почти
белы, и шея также светла и желтовата, как, например, у Limosa rnelanura.
47) P. cristatus — рыжий и черный цвет на ожерелье (fraise, длинные висячие перья
на щеках) ярче, нежели у западных экземпляров; но самые эти перья короче, исключая
немногих, очень старых самцов
48) P. palustris nob. — подобно P. arcticus, нам кажется просто климатическим
изменением P. cornutus. Мы ему дали особое название, чтобы обратить на эту птицу
внимание русских зоологов, потому что климатические измешния водяных птиц еще
недостаточно исследованы, чтобы решить, что его отличительные признаки зависят
от климата, что, однако ж, как далее увидим, не без вероятия. Эти три вида или
видоизменения различаются только по перьям головы и шеи.
P. cornutus — голова и верх шеи черны; два рыжих хохла сзади глаз, из довольно
жестких перьев, способных приподниматься; большое черное ожерелье из длинных,
висячих, несколько вздутых иерьев окружает два первых шейных позвонка; голая
кожа между глазом и клювом яркокрасная.
P. arcticus или P. cornutus var. arctica — хохлы короче и мягче, ожерелье гораздо
менее развито, состоит только из несколько приподнятых перьев или вовсе неприметно,
клюв несколько короче, более приподнят, голая кожа между глазом и клювом грязно-
желтоватая.
Все эти признаки не постоянны. В коллекции С.-Петербургской Академии Наук
мы видели полный ряд переходов, от P. cornutus к P. arcticus: длина перьев,
составляющих ожерелье, у различных особей изменяется от 2" до 8" (экземпляр, принадлежащий
Вознесенскому). Эти переходные экземпляры, все в брачном наряде, были убиты в
окрестностях Петербурга, в южной Финляндии и на Урале. В зимнем наряде нет
ожерелья; два светлосерых пять а на верху шеи, по одному с каждой стороны.
P. palustris или P. cornutus, var. orientalis — отличается от P. arcticus тем, что и
в брачном наряде сохраняет серые пятна на верху шеи,2 характеризующие зимний
наряд Р arcticus; только эти пятна темнее. Ожерелья нет и следа, хохлы так же длинны,
как у P. cornutus, но мягкие и висячие, как у P. auritus\ цвет их яркорыжми. Над
голой красной полосой, идущей от глаза к клюву, полоса каштановых перьев. Эта порода
редка и нам достались всего два самца в брачном наряде и в прошлогодних перьях.
1 L. cinerarius Pall, candidus, dorso cano lituris ante oculos, nuchae, tempo-
rumque fuscis, rostro pedibusque rubris, гнездящийся в ишимских и барабйнских
степях и описанный Палласом в том наряде, какой имеет при гнезде, отличается от L. ri-
dibunaus единственно малым разьитием брачного наряда, из которого яьляются
только отдельные бурые перья на голове, и, вероятно, климатическое изменение. Паллас
этого Larus cinerarius отличает от пролетающих осенью на Азовском море белоголовых,
красноногих, которых относит, с некоторым сомнением, к L. atricilla (L. ridibundus
auct (см. P. S. Pallas. Zoographia rosso-asiatica..., t. I, 3. Petropoli, Acad. Sci.
1811, t. II, pp. 326, 384).
2 Это малое развитие брачного наряда зависит, вероятно, от быстрого перехода
от зимы к лету на его зимовье, подобно тому как бывает в нашей губернии. Но это
зимовье еще не известно, и климатические изменения в ходе и полноте брачного линянья
тоже еще слишком мало исследованы. Припомним впрочем, что у воронежских ikfo-
tacilla, Anthus, Sylvia, Saxicola, Scolopax мы тоже не заметили брачного линяния, хотя
наши наблюдения и недостаточны, чтобы решительно отрицать это линяние,
замеченное у западных особей. Только об Motacilla мы положительно можем сказать, что она
линяет у нас однажды в год, на западе дважды.
239

Один, убитый в мае 1849 г., вылинявший при сильных жарах 1848 г. и не успевший еще
выцвести, отличался яркостью ппета. Голова и горло блестящего черного цвета; хохлы
рыжс-орапжовые, зад глеи чернодымчатый, перед, бока шеи и зоба блестящего красно-
каштанового цвета; бока рыже-каштанопые, с примесью бурых и темнофиолетовых
перьев: грудь и бргохо атласисто-белые; перья спины, плеч и покровные крыла черно-
оливковые, с металлическим отливом и черно-бархатными ободками: первые 10 махов
черные, без блеска второстепенные белы. Другой, линявший в 1849 г., убитый в июне
1850 г , сильно выцвел, что тоже объясняется температурой и погодой этих годов.
Хохлы его грязно-желтоватые, блестящий красно-каштановый цвет шеи изменился в
тускло-рыжий, спина и крылья серовато-бурые, с чертто-дымчатыми ободками перьев
и без блеска. Заметим еще, что первый был найден с выводком на лесном озере в долине
Битюга; второй па степном пруду Приведенные факты показывают что и эта порода,
подобно многим другим, представляет у нас временно-климатические изменения,
соответственно значительным метеорологическим различиям отдельных годов.
б) БРАЧНОЕ ЛИНЯНИЕ ПОЛНОЕ
49) Aegialites minor — черный ошейник, сравнительно с западными немного шире;
основание нижней челюсти иногда с желтоватым оттеттком; A. intermedins (M ёп ё-
t г i es Catalogue raisonne des olDj'ets cle Zoologie, reciieillis dans un Voyage de Caucase
et jusqu' aux frontiercs de Ja Perso... SPb.. 1832), отличающиеся тоже несколько
большим ростом. Есть у нас и типические A minor и всевозможные переходы. Наши
экземпляры вообще несколько темнее и красноватое западных и в брачном и в зимнем
наряде.
50, 51, 52) Утки и селезни в летнем наряде, Anas boschas, A. querquedula, A. crecca
сравнительно с московскими несколько рыжее и ярче цветом; черные пятна спины и
крыла с металлическим отливом, особенно у A. boschas В брачном наряде не замечено
климатических изменений, что и понятно, потому что наш июнь, время летнего линянья,
гораздо жарче и суше московского, а брачное линяпье бывает в октябре, у нас весьма
пасмурном, или на зпмевье.
Б. ПРОЛЕТНЫЕ
53) Machetes pugnax — у западных встречаются два видоизменения зимнего наряда:
серое (N aumann. Ibidem, tab 192, fig 2) и рыжее (fig. 3); у наших только
последнее.
Таковы климатические изменения в цвете птиц Воронежской губернии; вообще
можно сказать, что и липяющие и не линяющие у нас птицы, способные к
климатическим изменениям, представляют в Воронежской губернии относительно цвета
преимущественно южный характер. Для линяющих это объясняется описанными уже в
предыдущих главах х летними жарами, при погоде почти постоянно ясной; все без
исключения линяющие у нас птицы, которых цвет свежего пера представляет южный
характер, липятот в июне, июле и августе; молодые оперяются в мае, июне и июле. Особенно
важно, как сейчас увидим, для объяснения климатических изменений количественное
отношение ясных и пасмурных дней.
Заметим мимоходом, что выражения: южный колорит, южное климатическое
изменение, употребленные нами вслед за Глогером, не вполне точны. Этими словами
Глогер обозначает вообще большую, сравнительно с типическими среднеевропейскими
экземплярами, яркость цветов, говоря впрочем, что южный колорит встречается и в
странах полярных, например у Lusciola suecica, только наибольшего развития эти
особенности цвета, составляющие южный колорит, достигают в жарких странах, близких
к тропикам; Глогер этот южный колорит определил преимущественно по экземплярам
из Египта, Нубии, Аравии и Сирии, доставленных Гемприхом и Эренбергом в
Берлинский музей.
ОБЩИЕ ВЫВОДЫ ОТНОСИТЕЛЬНО ВЛИЯНИЯ ВОРОНЕЖСКОГО
КЛИМАТА НА ИЗМЕНЕНИЕ РАЗЛИЧНЫХ ЦВЕТОВ У ПТИЦ
По Глогеру (С. L. G 1 о g е г. Das Abandcrn derVogel durch Einfluss desKJimas.
Breslau, 1833, S. 11—23) южные климатические изменения цветов вообще состоят
в следующем.
1) Черный цвет, находясь в виде пятен, распространяется на каждом отдельном
пере. Это у пас представляют гнездящиеся Turdus pilaris, под Москвой — Astur pa-
lumbarius. На хвостовых перьях [черный цвет] становится ярче, но уменьшается в
пространстве; наш климат не производит этого действия.
1 Относительно температуры и погоды в эти месяцы см. главу IV, стр. 114; главу V,
стр. 117.
240

2) Серые цвета разделяются на два разряда; одни принимаются за химическое
соединение пигмента с белым (feine Mischung. gegenseitige chemische Durchdringung) —
так у самца Cireus cyaneus,— и те не подлежат климатическим изменениям; или смесь
грубая, механическая, где видна как бы черная пыль; так у вороны.1 В подобных
случаях черный цвет вытесняет белый и серые перья чернеют, как у вороны, или черный
пигмент, не изменяясь в количестве, сосредоточивается на иных перьях, между тем как
другие белеют. Это собственно действие континентального климата, например на галку,
которая превращается в С. dauricus. Последний вид климатических изменений еще
требует подтверждения; в нашем климате не замечен. Распадение серого цвета на
черные и белые пятна на одном и том же пере, как, например, на второстепенных махах
восточно-сибирских Motacilla alba, Lusciola phoenicurus и на хвосте Cohimba livia,
у нас тоже не замечается; тоже и усиление черного пигмента в серых перьях, так
Corpus comix у нас не переходит в С согопе, ни М. jlava в М. melanocepkala или М. alba
в М. lugens.
3) Белый цвет расширяется в пространстве и освобождается от примесей, о чем уже
сказано. У наших птиц этого не замечено.
4) Рыжие и бурые цвета (Rostfarben) наиболее способны к климатическим
изменениям; их сильное развитие характеризует южных птиц, то же замечается и в
континентальном климате. Они могут усиливаться в яркости (что мы видели у 39 из 43 птиц,
изменяющихся у нас климатически) или распространяться и запимать на перьях
большее пространство, наконец,и то и другое вместе, о чем уже упомянуто выше (см. стр. 224).
Чисто рыжий цвет, даже самый светлый, в виде налета на белом, как у взрослой самки
С. cyaneus, у нас становится ярче; чистобурый цвет темнее, серовато-бурый (color
grysea Pall.) переходит в чистобурый (col. fusca), но желто- и рыже-сероватые,
светлые цвета (Lerchenfarben), краснеющие и темнеющие, следовательно, становящиеся
ярче на юге, у наших птиц сравнительно с западными тех же видов не изменяются;
так Alauda arvensis, Emberiza miliaris, самки Passer domesticus, P. montanus. Наконец,
рыжий цвет вытесняет другие цвета, распространяясь не только с корня, но и с копца
перьев. В южном климате вытесняется рыжим преимущественно цвет белый (Astur
nisus etc.) и серый (молодые Cuculus canorus и то же в наших степях), а под Москвой
даже бурый,2 несмотря на то, что бурый цвет тоже часто распространяется за счет
других. Сам рыжий цвет, по Глогеру, иногда на юге вытесняется черным и светлеет; так
распространяются черные пятна на спине Е. schoeniulus и P. domesticus (var. hispa-
niolensis T e m т.).
Это мы и наблюдали у Е. schoeniclus и у воробья, но заметили, что такое
вытеснение только кажущееся: черные пятна не расширяются, а рыжие ободки перьев
выцветают и стираются. Напротив, черные пятна на рыжих перьях самца Falco tinnunculus
уменьшаются и даже исчезают на юге.
5) Чисто розовые, алые и яркокрасные цвета мало подвержены климатическим
изменениям, только при выцветании становятся ярче; так Fringilla cannabina, Ругг-
hula erythrina и пр.; последняя, чем восточнее, тем краснее. У наших птиц ничего
подобного не замечено, да и эти цвета редки. Желто-розовый налет на белом на юг темнеет;
так на брюхе Lanius excubitor var. meridionalis, Silvia curruca и S. cinerea. Это
изменение, но в слабой степени встречается и у нас.
6) Чисто голубой цвет не изменяется; светлоголубой иногда становится ярче; так
у сойки (Carrulus glandarius var. bispecularis) это изменение у нас неприметно. Зелено-
голубой цвет от выцветания становится чище и голубее, особенно приметно у молодых
сизоворонок в нашем климате; то же у Alcedo ipsida.
Серовато-голубой, например на голове Parus coeruleus, чернеет, наш климат не
производит этого действия.
7) Зеленые и желтые цвета становятся ярче.
1 Мы рассматривали в микроскоп при увеличении в 300 раз (линейном) серые
перья луня и вороны. У луня клеточки, составляющие лучи бороды пера, бесцветны
и прозрачны, с мелкими ровно рассеянными черными зернышками; все клеточки
одинаковы, и таким образом, а не химическим проницанием пигментов составляется
серый цвет (feine Farb en mischung); у вороны бесцветные и прозрачные клеточки
перемежаются с другими, содержащими по одному крупному черному ядру; это grobe
Mischung.
2 Рыжий и бурый цвета под микроскопом весьма сходны. Рассматривая, например,
маховое перо Falco sacer, мы видели, что и на бурых и на рыжих частях стенки
элементарных клеток желтоваты, одинакового оттенка, с бурыми зернышками внутри, тоже
одинакового цвета. Но на рыжих частях пера эти зернышки довольно редко рассеяны
внутри клеточки, а на бурых почти сливаются в зернистую массу, и, чем реже эти
зернышки, тем светлее цвет. То же на чисто рыжих брюшных и чисто бурых спинных
перьях молодого Circus cyaneus. На кровянистых, растущих перьях можно проследить,
как почти черный цвет, выцветая, превращается в бурый, а тот в рыжий. Вот почему,
например, в сырое пасмурное лето взрослый С. rufus чернее, в ясное и жаркое—рыжее.
16 Н. А. Северцов 241

8) Голые части, клюв и ноги, ярче цветом и темнее. Вероятно, к климатическим
изменениям относится и то обстоятельство, что цвет глаз у некоторых из наших птиц не
сходен с описаниями западных орнитологов, точность наблюдений которых, например
Наумаиа. невозможно оспаривать, что замечено особенно у хищных птиц. Так, у
взрослого Aquila clanga глаза, по Науману, желтые, у русских всегда карие, что заметил
и Э Эвергман (Е. Eversmann. Einige Beitrage zur Mammologie und Oraithologie
des Russia hen Reichs. Bull. Soc. Nat. iMoscou, 1848, № 1, p. 186); у взрослого A,
imperial is глаза желто-сороватые (N a u m a n n. Ibidem), у наших только в неволе, если
держат в мало освещенном месте. У свободных глаз карий, с чисто желтыми жилками
и желтым кольцом вокруг зрачка.
Тоже желтеет с возрастом глаз западных Haliaetos albicilla, у нас, напротив, из
темпокарего переходит в светлокарий. Цвет глаз взрослого Circus rufus Fa западе
изменяется по временам года, у нас нет (см. выше, стр. 231). Глаза старых сампов С> суа-
neus Astur palumbariuSyA. nisus на западе, по Науману, желтые, у нас
красно-оранжевые
Из предыдущего видно, что самые существенные климатические изменения на юге,
т. с. в жарких странах, близких к тропикам, замечаются в серых, рыжих и бурых
цветах, которые па юг развиваются сильнее, на север слабее.
Этот южный характер, как мы видели, не вполне развит в Воронежской губернии,
несмотря на тропические жары летних месяцев, т. е. времени линянья птиц;
относительно серых цветов даже вовсе неприметен: всего сильнее высказывается в рыжих и
бурых цветах.
Для объяснения этого, да и вообще климатических изменений необходимо
вникнуть в образование цветов на растущем пере, что довольно мало исследовано. Мы знаем
только, что окрашивающий пигмент выделяется из крови; что образуется от
химического действия света и воздуха (а каким образом красящее начало крови, гематин,
принимает разнообразнейшие цвета, и от чего зависит это разнообразие, мало
известно). Знаем далее, что закрытые от света части перьев всегда белы или серы; что не
все цвета зависят от особых пигментов, а многие от микроскопического устройства
пера, так например, вс<* перья с металлическими цветами имеют только бурый или
черный пигмент.1 Наконец, мы видели, что цвета птицы можно в некоторых пределах
изменять произвольно, держа ее на солнце или в тени, именно рыжий и бурый цвет.
Мы видели еще, что некоторые климатические изменения, например вороны,
зависят от климатических различий в количестве пигмента, а другие от его большего или
меньшего выцветания, например сизоворонки (Coracias garrula)% самки луня, причем
заметим, что, пока перо растет, это выцветание усиливает яркость цвета, а на выросшем,
сухом пере, наоборот, уменьшает. В нашем климате , при средней температуре лета,
сходной с среднегерманской (Валуйки 21.7° Ц, или 17.34° Р, Тамбов 18.4 if, Саратов
20.1° Ц),2 но при гораздо сильнейших суточных maxima и при более ясной погоде,
следовательно более сильном действии света, южный характер цветов птиц зависит
почти исключительно от выцветания, и мы видели, сравнивая влияние московского
и воронежского климатов на цвет птиц (см. стр. 224), какое влияние может иметь при
этом большая или меньшая длина дня.
Различные видоизменения и степени этого выцветания зависят от различияв
химическом действии света, обусловливаются различною длиною дня, ясностью неба и
полуденной высотой солнца; сверх того, от более или менее быстрого высыхания перьев,
которое зависит от температуры и влажности воздуха.
Приведенные выше опыты над Aquila imperialis и особенно над Falco sacer
показывают, что при климатических изменениях, зависящих от выцветания, свет и теплота
действуют на перо непосредственно, физически и химически, а не посредством
возбуждения или раздражения (Reizung) и жизненной силы организма. Мы не отрицаем этого
возбуждения; мы говорим только, что оно не имеет влияния на выцветание пигмента
в растущем пере, как думал Глогер, почитавший эти влияния нераздельными.3
1 И сверх того, микроскопические исследования Kolliker'a показали, что, кроме
пигмента, цвет волоса или пера обусловливается преломлением света в его ткани,
бесцветной и прозрачной, и в воздушных пузырьках, находящихся в скважинах этой
ткани.
2 Вычислено нами по двухлетним наблюдениям 1842 и 1843 гг. См. главы IV и V
3 Ясного разграничения влияний различных внешних условий и образа их
действия у него нет, но к чисто химическим он относит только выцветание уже
развившегося пера (С. L. G 1 о g е г. Das Abandern der Vogel durch Einfluss desKlima's.
Breslan, 1833, S. 7), далее говорит (Ibidem, § 9, S. 35, прим.) об увеличении рыжего
пигмента к югу, об легчайшем доступе теплоты в организм от сильного стирания перьев,
далее в континентальном климате находит те же действие жара и количественное
увеличение пигмента (I bi d em, § 13); наконец, приписывает вообще климатические
изменения свежего пера влиянию климата на деятельность органов кожи, отделяющих
пигмент (Ibidem, S. 31 — farbenerzeugende Hautorgane).
242

Почти все изменения цвета воронежских птиц зависят от выцветания растущих и
выросших перьев, именно, как мы видели (см. стр. 241, прим.), развитие рыжего цвета.
Другой вид климатических изменений в количестве пигмента в нашем климате
вовсе не встречается, за исключением гнездящихся Turdus pilaris (относительно
расширения черных пятен на голове); сюда, как мы видели, относятся климатические
превращения серого цвета в черный, развитие рыжего пигмента в желто-сероватых цветах.
У нас эти изменения еще слабее- развиты, нежели в средней Германии, где встречаются
иногда, кроме типических Garrulus glandarius, еще var. melanocephala (Corvus iliceti
Lichtenst), Motacilla flava var. melanocephala, С. corone, черная; в Англии
M. alba var lugubris, с черной спиной. Наши G. glandarius между тем линяют в
Тульской губернии и северной части Воронежской, где и гнездятся при одинаковой с
германскими температуре; а С. comix, оседлые в Воронежской губернии,— при высшей
(в июне средняя температура в Валунках равняется 10.18° Р = 20.2° Ц), особенно
относительно суточных maxima и при более ясном небе; то же М. alba и М. flava.
Чем же обусловливается это количественное усиление пигмента? Большей
влажностью воздуха? Тем ый цвет пнших Circus rufus в 1852 г. наводит на эту мысль, но мы
видели (см. стр. 241, прим.), что этот темный цвет зависел от слабого выцветания
растущих перьев, вследствие чего рыжий цвет на их краях мало развился, а не от
количественного увеличения пигмента. Сверх того, черноголовые Л/, flava в Египте, Сирии,
Бухарин, черноголовые G. glandaiius на Кавказе при сухом континентальном климате
заставляют искать другого объяснения Не зависит ли количество пигмента,
отделяющегося из кропи, от годовой суммы теплоты, которой подвергается птица? Это
объяснение более вероятно: на него прямо указывают приведенные факты, указывают и
другие, например белизна кречета (Fnlco gyrfalco) на Лен'4, Bubo maximus вообще в
Сибири, при высокой температуре лета.1 Эта сумма теплоты может выражаться средней
годопои температурой,2 которая для подвижных птиц слагается из температур их
летнего и зимнего местопребывания, причем заметим, что при равной географической
широте летнего местопребывания зимовья среднерусских птиц холоднее, нежели зимовья
западных. Вот как, следовательно, можно выразить общий закон климатических
изменений цвета птиц.
Эти изменения двух родов: изменение в количестве пигмента, отделяющегося из
крови в перья, которые зависят от различив годовой суммы теплоты в различных
странах, и изменения в выцветании перьев, растущих и вполне развившихся, что
обусловливается химическим действием света, сухостью воздуха и суточными maxima
температуры.3
Этот закон общий. Так, Рюппель (Е. R u p p e I. Nene Wirbeltiere zu der Fauna
von Abyssinion gehorig. Frankfurt am Main, 183/»—1840, S. 32) описывает два
климатических изменения африканского Lanius erythropterus. У сеннаарских, говорит он, спина
желто-рыжеватая (isabelle), грудь молочно-белая, у прибрежных абиссинских — спина
зеленопато-бурая, грудь серая, во всем прочем сходны. В Сенааре, при равных жарах,
климат с vine, нежели на Абиссинском берегу, что производит сильнейшее выцветание
даже растущего пера (Ibidem, S. 32).
Выцветанием растущего пера или волоса вообще объясняется, почему у
тропических животных иногда бурый и желтоватый цвет светлее даже вскоре после линянья,
нежели у живущих вне тропиков того же вида, как у шакала (Viverra genetta var.
senegalcnsis). Сравнение климатических изменений наших подвижных и оседлых птиц
тоже подтверждает этот закон. Принимая цвет западноевропейских за нормальный,
мы видели, что из наших осед-шх птиц, вообще способных к климатическим изменениям,
6 не изменяются, 2 бледпеют, принимают северный колорит, и, наконец, 11 становятся
ярче вследствие выцветания растущих перьев, но ни одна — вследствие
количественного увеличения пигмента. Черноголовые Astur palumbarius не составляют исключения;
1 При ровных летних maxima температуры и при большей ясности неба
сибирские Sitta uralensis бледнее русских: от того ли что зима холоднее, или от ночного
холода во время линянья?
2 Разумеется, здесь р^чи нет о влиянии средней температуры, она служит только
условным знаком, выражающим целый ряд влияний температуры отдельных дней
на организм. Мы сейчас увидим, что, кроме годовой суммы теплоты, вероятно, нужно
еще принимать в расчет ход температуры.
8 На количество отделяющегося пигмента имеет еще влияние пшца: так Pyrrhula
vulgaris, P. erythrina, Fringilla cannabina и пр. в неволе чернеют, если их
исключительно кормить конопляным семенем. На выцветание растущего пера имеет влияние
состав воздуха и примесь различных газов; таковы комнатные щуры (P. enucleator),
клесты (Loxia), реполовы (F. cannabina). Примесь газов может иметь влияние и на
образование цветов количественным изменением пигмента, таков Circus cineraceus
сравнительно с С. cyaneus. Наконец, нужно еще принимать в соображение личные
различия в организме, изменяющие при одинаковых внешних условиях количество
отделяющегося пигмента.
243

вместе с сосредоточением черного цвета на темени и щеках, с возрастом расширяется
белая полоса над бровями и белые затылочные пятна и происходит не увеличение
пигмента, а выделение цветов; вид выцветания,— свойственный континентальному климату.
Общий цвет этих черноголовых ястребов, старых, примерно светлее, нежели у
трехлетних с темносерой головой.1
Подобным образом у A. nisus усиление пигмента заметно у наших молодых,
родящихся и растущих при сильных жарах, но с возрастом исчезает. Взрослые рыжебрю-
хгге под Москвой так же редки, как в Германии, где тоже встречаются (G 1 о g e г.
Ibidem), а вообще у старых московских самцов A. nisus рыжие полосы на брюхе уже и
светлее, пежели у западных.
Из двух птиц, представляющих у нас северный колорит, загадочны еще
климатические изменения вороны {Corvus comix), именно то обстоятельство, что
климатические различия производят изменения в количестве черных и серых ворон, а не в
оттенках серого цгета; то же желто-бурые, черно-бурые и беловатые Buteo vulgaris. Средняя
Европа, в особенности именно Германия, отличается разнообразием цвета во многих
видах птиц. Не зависит ли это от годовых различий температуры и влажности
воздуха,8 которые усиливаются внутри материка до некоторого расстояния от моря, а
далее опять уменьшаются?
Весьма поучительны климатические изменения Syrnium aluco. Воронежские
экземпляры, повидимому, опровергают нашу теорию образования рыжего цвета из
бурого посредством выцветания; они при более континентальном климате серее
германских; при более жарком вообще серее московских. Но тут-то и видно все зна ение сьета
при образовании рыжих цветов. Вспомним, что у нас эта сова днем гораздо более,
нежели в Германии или под Москвой, сидит и гнездится в дуплах; заметим сверх того,
что воронежские экземпляры, найденные нами в дуплах, серее, нежели найденные нами
в кустах. Поэтому вероятно, что рыжеют и в Германии и под Москвой молодые совы,
выведенные пе в дуплах, притом, соответственно различию средней годовой
температуры (Москва8 4°.5 Ц, Кенигсберг [Калининград] 6°.2 Ц, Эрфурт 9°.0), германские
совы, если живут в приличной местности, т. е. днем не сидят в дупле, сохраняют этот
цвет, а московские бледнеют с возрастом. Воронежские дупловые совы часто серее
московских, но всегда темнее их и светлее западных; молодые темнее и тех и других,
соответственно летним жарам, но менее красны, соответственно темноте дупел, в
которых выводятся.
Из шести не изменяющих цвет оседлых птиц, у наших Bubo maximus черные пятна
несколько мельче и черного цвета на нем часто менее, чем у западных; рыжий цвет
ярче; тоже серая голова и шея галки светлее и проч. Эти климатические изменения
едва приметны и потому не внесены в список, впрочем совершенно согласны с теорией.
Вообще же количественное уменьшение пигмента у наших оседлых птиц замечается
в далеко меньшей степени, нежели бы можно предполагать по различию средних тем-
пературх например Валуек (5.0=7° Ц) и Эрфурта (9° Ц), может быть потому, что
летние жары до некоторой степени уменьшают влияние различий средней годовой темпе-
1 Живущие в теплых частях Северной Америки ястребы, напротив, по всей спине
и крыльям чернее наших. [Ast. atriapillus, Audub. tab- CXLI].
3 Особенно температуры апреля и мая, когда родятся и оперяются молодые
вороны. Но мало согласно с нашей теорией географическое распространение серых и
черных ворон в Сибири, по наблюдениям Палласа (Pallas. Ibidem, t. 1, pp. 381—
383, № 43 и 44). Впрочем С. согопе, оседлая в Англии и около Якутска, с одинаковыми
цветами в этих противоположных климатах, может ли считаться за климатическое
изменение? Хотя несомненно одного вида species с С. comix. Соответственные изменения
цветов, на что обратил внимание Глогер (G 1 о g е г, Ibidem, citato, S. 10), замечаются у
белки и лисицы: то же голубые зимние песцы в одном климате с белыми. Причина этих
изменений цвета в северо-восточной Сибири, противоположных истинно климатическим
в той же стране, например горностая, кречета Haliaetos albicilla, еще загадочна.
Впрочем нужно исследовать время линянья этих животных; нужны микроскопические
исследования; может быть, быстро наступающий холод иначе сжимает кожу, нежели
при более постепенном переходе от лета к зиме, иначе действует на обращение крови
в подкожных сосудах. Заметим еще два факта относительно черных и серых ворон в
Сибири: 1) есть переходные видоизменения: С. comix var. Pall. (Pallas.
Ibidem; I, p. 383) и 2) по наблюдениям А. Ф. Миддендорфа, черные вороны в Туруханске
почти все улетают на зиму; он там в декабре нашел только двух; тоже и за Леной он
наблюдал их весеннее течение в марте и апреле (A. Th. Middendorff. Sibirische
Reise. Bd. 2, Th. 2 Wirbeletiere Lief. 1, SPb., 1853r S. 162); хотя Паллас (Pallas,
Ibidem, I, S. 381) говорит об их оседлости.
* Москва, по М. Ф. Спасскому, Кенигсберг [ныне Калининград] и Эрфурт, по
Мальману; средняя годовая температура Москвы изменяется от2\Ь8до 4°.85 Р;
средняя за 2§ лет 3°/58 Р(М. Ф. Спасский. О климате Москвы. Критическое
исследование. М., 1847, стр. 26—27).
244

ратуры. Средняя температура, опять повторим, есть условный энак для выражения
общей сложности температур различных месяцев и дней. Но не во всякое время эти
условия температуры действуют, и при очень сильных и продолжительных морозах
уменьшается отделение пигмента из крови, несмотря на летние жары, что мы видели
(см. стр. 243) относительно некоторых сибирских птиц; а что температуры отдельных
месяцев действуют на птицу в различной степени, доказывается тем, что, например,
камчатские Asiur palumbarius и Falco gyrfalco белее сибирских,х несмотря на то, что
средняя годовая температура Камчатки выше; но в Сибири летние жары сильнее.
Из наших летплх 20 представляют южный колорит, что зависит от выцветания
растущих перьев. Пропорция птиц, представляющих южный колорит, к типическим (из
способных к климатическим изменениям) у нас между оседлыми птицами 11:6 или 2:1,
между летними 4:1, между пролетными А : 3. Из зимних два вида способны к
климатическим изменениям, но у нас остаются типическими. Всего у нас способны к
климатическим изменениям 61 вид сухопутных птип; из них 41 представляют южный колорит,
2 северный и 18 типический, т. е. западноевропейский.
Изложенные факты показывают, в какой степени верно мнение Глогера, что на
северо-восток, т. е. в континентальном климате, оседлые птицы бледнеют (G 1 о g e г,
Ibidem, S. 61). Fro объяснение климатических изменений в количестве пигмента перьев
принято и нами,2 но он не обратил внимания на климатические изменения в
выцветании растущего пера; и хотя он упоминает об этом выцветании, по поводу чернеющих
от конопляного корма Granivorae, однако ж во всех климатических изменениях искал
различий в количестве пигмента. Заметим еще факт: из линяющих у нас сухопутных
птип, представляющих южный колорит, только у 13 он является постоянно, а у 15
замечаются одни временно-климатические изменения, т. е. в жаркое и сухое лето они
имеют южный колорит, в умеренное типический и у представляющих постоянно
южный колорит оттенки его изменяются годамп.
Нам кажется поэтому вероятным, что южный колорит некоторых германских
особей Astur nisus, Passer domesticus (G 1 о g e г. Ibidem, § 9, S. 36) обусловливается
не столько старостью, сколько подобными временно-климатическими изменениями, и
мы не можем согласиться с положением Глогера (Ibidem, § 9, S. 35—36), что южные
климатические изменения всегда совпадают с отличиями очень старых птиц умеренного
климата, в котором птиды потому не получают южного колорита, что не доживают до
него. Такое совпадение нам кажется частвым случаем, например у самки Lanius col-
lurio, у A. palumbarius. Но одного факта, такого, как приведенный самим Глогером
относительно Buteo vulgaris (Ibidem, S. 19, прим. под текстом), достаточно для
уничтожения этой теории; именно у этой птицы, на юг, усиливаются и развиваются с
возрастом отличительные цвета гнездового наряда среднеевропейских. Также не
согласны с этим прапилом описанные нами климатические различия возрастных изменений
Falco gyrfalco, F. subbuteo, Cuculus canorus (по Глогеру, Ibidem, S. 155—156,
кукушка под тропиками часто остается и в зрелом возрасте рыжей, как в умеренных
странах молодые), отчасти Aquila clanga и Haliaetos albicilla и особенно луней, Circus
rufus и С. cyaneus.
Превосходно поясняет отношение климатических изменений к возрастным С.
rufus, который, согласно с правилом Глогера, у нас не имеет переходного наряда между
гнездовым и свойственным зрелому возрасту; но, противно теории, именно в жарком
климате не доживает до цвета старых западноевропейских самцов, с сероватой спиной
и белым брюхом;8 так же С. cyaneus у самца, у которого, как мы видели, в России, в
Африке и в Индии замедляется ход возрастных изменений. Впрочем, опровергая
теорию Глогера, собранные нами факты еще недостаточны для полного объяснения
влияния климата на возрастные изменения.
Не можем тоже ничего сказать положительного об особенностях климатических
изменений водяных птиц. Изложенные факты подтверждают общие выводы,
составленные нами для сухопутных птиц. Влияние климата на большее или меньшее
развитие брачного линяния и происходящие от того климатические изменения еще требуют
подтверждения дальнейшими исследованиями.
1 Камчатских и алтайских экземпляров Astur palumbarius мы видели в коллекции
Петербургской Академии Наук; средняя температура года в Петропавловском порту
2°.0 Ц, в Барнауле — 0°.6 Ц; лета в Петропавловском порту 12°.6 Ц, без сильных
жаров, в Барнауле 17°.5 и с maximum до 30° (см. Pallas. Ibidem, t. I, pp. 325, 368).
2 Только с ограничениями, которые, вероятно, не уменьшатся, а увеличатся от
дальнейших наблюдений. Мы видели, как разнообразны причины, имеющие влияние
на отделение пигмента. Есть птицы, у которых пища имеет огромное влияние на цвет,
так Pyrrhula erythrina,Memjxy тем, как у Haliaetos albicilla цвет вовсе не зависит от нищи.
В 1848 г. был взят из гнезда полуоперенный молодой Н. albicilla и воспитывался у
крестьянина, который кормил его творогом; так он жил пять [лет].
ъ Такой самец изображен у Шлегеля (Н. Schlegel. Ubersicht der Europai-
schen Vogel. Leiden, 1844, Tab. 34, Fig. 1).
245

[МЕСТНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ ВЕЛИЧИНЫ, ЗАМЕЧЕННЫЕ
У ВОРОНЕЖСКИХ ПТИЦ]
Не определено, наконец, каким образом зависят от климата, и зависят ли даже от
него, местные различия в величине и отчасти в статях птиц, в относительной длине
ног, пальцев, крыльев, хвоста, в величине клюва и пр. Довольно вероятно, что эти
различия более зависят от пищи и местных условий ее добывания; а что производит,
например, изменения в числе хвостовых перьев бекаса и дупеля, это решительно не
известно.
В нашем крае из изменений этого рода всего приметнее изменение в величине
некоторых птиц, отличающихся именно на Дону особенно значительным ростом. В этом
отношении можем указать на следующие виды.
1) Aquila clanga у нас достигает величины A. imperialis. К Кесслор принимает
два вида, A. clanga и A. naevia, оба смолоду пестрые, в старости одноцветные, но
A. clanga более ростом, и плюсны (tarsi) несколько короче.
Последний признак крайне непостоянен. Но при всей невозможности разграничить
оба вида нам кажется достоверным, что восточные A, clanga вообще несколько крупнее
западных (A. naevia К ess 1.), к которым принадлежат и подмосковные. Вот несколько
сделанных нами измерений.
Таблица 31
[Измерения подорликов *]
Измерения
Длина крыла (ulna alaris Pall.) .
Размах крыльев
Длина плюсны до сочленения с
Московские
самец
24"
18
18
3"6"'
1 8
самка
27"
27
66
66
66
Алтайские
самец
26"8Г"
19 5
19 5
3 3
2"
самка
32г'5"/
22
22
22
22
Воронежские
самец
30"
21
68
3"8'"
2 3
самка
33"
23
77 (6Г5")
77
77
* Размеры все в английских дюймах; длина считается со включением клюва и до конца
хвоста. Русские большие подорлики отличаются короткими плюснами, которые по Науману,
напротив, длиннее у Л. clanga.
Сверх того, еще воронежский молодой самец вся длина 28", плюсна 3"4'", средний
палец 2"4'".
2) Вот для сравнения размеры старого воронежского сампа A. imperialis: длина
32", размах крыльев 77"; вес воронежских самцов A.clanqa 5.5, 6 и 7 фн.1 с пустым
аобом: вес A. imperialis «7 фн. и тоже с пустым зобом.
Сверх того, у нас были Л. imperialis: молодой самец из гнезда, длина 29"; молодые
самки, вес 9—9.5 фн. длина 34—3G", размах крыльев 79—84", взрослая самка, длина
34"6"'. Заметим, что эта самка взята из гнезда, выросла в неволе, никогда не летала,
и, несмотря на то, крылья сравнительно с длипой тела так же велики, как у дикого,
много летавшего взрослого сампа. Приведенные размеры показывают, что величина
наших A. imperialis почти нормальна, но крылья более, нежели у гермапских. По
Науману2 длина самки A. imperialis без клюва 32", клюв 3" Vs» размах крыльев 6' 4",
или"76", следовательно, отношение длины к размаху крыльев там 35 : 76, у нас
35 : 87. Заметим еще, что в крыле изменяется не длина маховых перьев, одинаково и
там и у нас достающих до конца хвоста, а длина крыловых костей.
1 Мы везде употребляем русский фунт в 96 золотников, Паллас — медицинский
фунт в 84 золотника. По Паллаоу, вес A. clanga едва 5 ф. (4 s/t русских), длина 26"6'" ,
размах крыльев почти 5'(59"4'"), ulna aluris 19"5"' (Pallas, Ibidem, p 352).
Паллас употребляет французский фут: 15 фр ф. = 16 англ. ф.
2 Размеры у Наумана в саксонских рабочих футах, каждый в 11.4 английских
дюйма; следовательно, длина самки A. imperialis 33" англ. с клювом, размах крыльев
72", или 6' англ., т. е. наш самец Л. clanga ровного роста с западной самкой A.
imperially.
246

3) Наоборот, у наших Haliaetos albicilla крылья менее, нежели у германских. Там,
по Науману, длина1 35—39.5", размах крыльев 86—96, иные экземпляры, например
одна измеренная им трех-четырехлетняя самка, представляют отношение длины к
размаху крыльев 37 7* : 91 (длина без клюва 34); а наши В. albicilla представляют
следующие размеры:
Молодой самец одного года, общая длина тела 37", размах крыльев 84", вес 9фн.
40 » » 93 » 13 »
41 » » 93 » 11.5»
44 » » 97 » 16 »
Взрослая самка
Трехлетняя самка
Молодая »
У последнего экземпляра крылья еще не вполне развиты. Длина сложенного крыла
29м, хвоста 15.5"; по Темминку, длина Я. albicilla не менее 28" и не более 34" Гфран-
цузских, 30 и 36'f англ.); по Далласу, Aquila albicilla, русский, длиной без хвоста
1'6"6'", хвост 11, следовательно всего 29"6'",а сибирский 'без хвоста 1'9"3"\ вся
длина, вероятно, 33"; размах крыльев у русских 5'9", у сибирского Р/; в'-с около 10 мед.
фн., 8.75 русских (Pallas, Ibidem, p. 340—347); A. ossifraga, т. е. молодой Н. albicilla,
по Далласу, длиаой с хвостом 34"5'", размах крыльев 7'; двухлетний И albicilla
(A. ossifraga Р all.), убитый под Петербургом, по нашему измерению, был 32" длины,
78" в крыльях. Наконец, каспийские, привезенные Головачевым, одинаковой величины
с воронежскими. Из приведенных размеров видно, что Н. albicilla, подобно A clanga,
достигает наибольшего роста на юго-востоке России, не представляя впрочем такой
правильности в географическом распределении местных видоизменений величины,
varietes de taille; заметим еще, что приведенные Далласом размеры орлов вообще
чрезвычайно малы, кроме его A. ossifraga и A. leucorypka.
4) Astur brevipes — сверх указанных климатических различий в цвете, экземпляры,
виденные нами в Петербургском музее, мельче воронежских. Вот их сравнительные
размеры (№ 1, 3, 5 — воронежский, № 4 — неизвестного происхождения, на билетике
Iamrach 1840 г., № 2 — японский, прислан Темминком).3
Таблица 32
[Размеры ястребов-тювиков]
Измерения
Экз. 1
Самец
мол.
Экп. 2
Самец
мол.
Экв. 3
Самец
стар.
Экз. 4
Самец
стар.
Экз. 5
Самка
стар.
Общая длина тела .
Длина крыла ....
« хвоста . . . . ,
« плюсны . . .
« ее голой части
« среднего пальца
13"8'"
8 9
6 6
1 8.5
1 2.5
1 2
12"
6"7"/
5"
1"8"'
1 2
1 2
14"3Г"
9 2
б 9
1 8.5
1 2
1 3
14"5'"
9 4
7"
1"9'"
1 3
1 2.5
5) Milvus ater — длина воронежских экземпляров 25—28", размах крыльев 56—
61"; московские и западные, виденные нами в Московском муэее, мельче, в 22—24"*
длины, т. е. ростом с наших С. rufus. Это сходно с размерами, приведенными
Далласом: длина 21"10'", размах крыльев 52"8'", вес наших 2—2.5 ф., по Далласу то же,
т. е. 24—30 золотниками менее, так как его фунты медицинские.5
1 Мы включаем длину клюва, которую Дауман приводит отдельно; переводя
указанные им размеры на употребляемую нами меру, получим 33—37" англ. длины, для
германских (и прилетающих туда зимой скандинавских) экземпляров, и 82—91 "2"'
в крыльях.
а До английской мере это будет для русского Н. albicilla 31.5" длины, 74" в
крыльях; для сибирского 35" длины, 77" в крыльях, ossifraga 37" длины, 90" в крыльях.
8 Этот японский экземпляр, типический по пятнам брюха и полосам хвоста, по
длине ног подходит к A. nisus, как видно из табл. 32. Различия цвета указаны на стр. 226,
прим. 2
4 До Науману, длина 21"5"'—24"7"' (20.5—23.5 англ.), размах крыльев
48—50" (45.5—47.5 англ.).
Б Наши пролетные Buteo vulgaris, довольно мало разнообразные цветом, зато
представляют необыкновенные различия величины: длина 18—26", в крыльях
38—54.
247

6) Circus rufus — длила воронежских 21—25", размах крыльев 47—56"; под
Москвой и в Сибири, по экземплярам в Московском музее, мельче, длиной 18—20"; по
Палласу, длина 21" (22.5 англ.), размах крыльев 47" (50 англ.); по Науману, 22.5—
25.25" (21.5—24 англ.) длины, 49—53" (47 5—50 апгл.) в крыльях.
7) Circus pygargus, var. cyanea — воронежские взрослые самиы, длиной в 19—21",
размах крыльев 42—45": самки 21—24", размах крыльев 45—52": к северо-востоку,
уже па верховьях Хопра, мельче, самки длиною в 20—22". Московские еще мельче:
самцы длиной 18—19": размах крыльев 37—40", самки длиной 19—21", в крыльях до
42" Напротив, самые большие Astur palumbarius найдены нами под Москвой, где
обыкновенно самки бывают в 26—29" длины и весят до 4 ф.
8) Syrnium aLuco — длина паших 17—19", размах крыльев 38—42", по Науману ,
17.Г—18.5" М 6.5—17.5 англ.) длины и 39—40" (37—38 англ.) в крыльях.
9) Aegolius otus — v нас длиной в 15—16", в крыльях 37—39"; по Палласу, в
13"5'" (14" 3'" англ.) длины, 34"1 (Г (35 англ.) в крыльях; по Науману, 15.25—16.25"
(14.5—1Г>.5 апгл.) длины и 36—38 (34—36 англ.) в крыльях.
10) Cotvus corax — у нас длиной до 29", в крыльях до 54": западные меньше,
по Науману: 23—28" длины, 47.25—53" в крыльях;1 московские еще мельче, в
22—24" длины; самые малые, ростом с ворону (С. comix), замечены нами под
Серпуховом.
11) Garrulus pica — общая длина наших взрослых сорок 20—23", длина хвоста
10—12"; в Московской губернии много меньше, самые большие не свыше 19", хвост 10";
по Науману, 19.25" (18 англ.) длины, хвост 10" (9.5 англ.).
12) Замечательно, что в наших краях самые крупные дрофы, Otis tarda, встречаются
у северной границы своего распространения, вероятно потому, что там менее степей и
более полей, дожди чаще, чернозем вообще глубже, хлеб лучше родится и богаче
зерном.
Так, в Бобровском и Острогожском уездах самец, весом более.18—20 ф., так редок,
что мы о подобных и не слыхали; в северных уездах Воронежской губернии — до 30-
и 36 ф. и на верховьях Хопра Саратовской губернии — до 24, 26 и 33 ф.; размеры
изменяются не так много, самые крупные самцы в этих различных уездах длиной от 39
(бобровские) до 43 или 44" .а
13) Anser cinereus — в нашем крае мелки, часто мельче пролетных казарок (A. se-
getum) и равны A. albifrons. Anser cinereus весит 5—7 ф., пролетные A. segetum до 8 ф.г
A. albifrons до 6 ф
14) Зато необыкновенной величиной отличаются у нас Anas boschas. Вес
воронежского селезня обыкновенной сытости весной или в августе равен 3—4 ф., поздней осенью
самые жирные до 5 ф , под Москвой врсенние не более 2—2.5 ф.; длпна московских 20—
21", наших 23—25"; утки у нас в 2—2.5 ф., под Москвой 1.5—2 ф., в обеих местностях
на 1" мепьше селезней.
15) В меньшей степени это различие величины замечается у А. сгесса; так, длина
воронежских 15—i6", вес около 1 ф , длина московских 12—14".
10) Larus lidibundus — представляет в Западной Европе два видоизменения
величины, var. major п var. minor S с h I. (S с hie g e 1, Ibidem, p. CXXVII, ИЗ). У нас
водится только var. major S с h l. и крупнее западноевропейских: длина 17—19", размах
крыльев 39—42", молодые длиной 15—17", в крыльях 37—39"; под Москвой взрослые
в 15—16" длины, даже в 14", как западноевропейские var. major. По Палласу, длина
15"10"\ крылья 37", т. е. 17" англ. длины, 39"5'" англ. в крыльях.
17) Sterna hirundo — у нас очень мало изменяется в величине, длиной в 15.25—
16", в крыльях 34—35", и постоянно больше западных.
18) Podicep? cristatus — длина 22—24", вес 2.5—3 ф. и более, следовательно,
принадлежит к var. major Pall, (см Pallas. Ibidem, II, № 407, p. 345), Colymbus
cornutus Pall.
Заметим, что все породы птиц, отличающиеся у нас значительным ростом,
принадлежат к питающимся животной пищей, не исключая уток, которые у нас все лето
едят гораздо более водяных насекомых и улиток, нежели травы, именно растущие
птенцы. Малым ростом, к юго-востоку части Воронежской губернии, отличаются
напротив, птицы чисто травоядные — дрофа и дикий гусь (Anser cinereus), между тем
как журавль (С г us vulgaris), от апреля до августа клюющий насекомых и лягушек,
у нас велик: длина от конца клюва до конца хвоста до 3/И"(47"), до конца протянутых
ног 4'10"(58"), размах крыльев 7'4" (88п), вес 17 ф. Это рост G. Antigone или G. leu-
cogeranu*; по Палласу, вес G. vulgaris 12—15 мед. ф., или 10.5—13.125 русских, вес
G. Antigone 16—18 ф. (14—15.75 русских), длина (с хвостом в 9") 49", или 4'1".
1 Т. е. английской меры. Науман показывает 24.5—29.5" длины и 50—56" в
крыльях, по употребленной им саксонской мере.
2 Севсрогерманские старые самцы, по Науману, весом в 22—23 и 32 ф., длина 43""
(39—41 англ.).
248

ЛИНЯНИЕ И КЛИМАТИЧЕСКИЕ ИЗМЕНЕНИЯ ЗВЕРЕЙ
Явления линяния у зверей далеко не так разнообразны, как у птиц, возрастные
изменения незначительны, половые различия тоже. В умеренных и холодных климатах
почти все звери линяют два раза в год, весной и осенью: различие цвета между летней
и зимней шерстью подвержено значительным климатическим изменениям, но у всех
зимняя шерсть пушистее летней
Arctomys baihak (сурок), по нашим наблюдениям, достоверно линяет однажды в
год, в июле, и, вероятно, тоже и прочие звери, засыпающие зимней спячкой.
Линяние зверей далеко не так болезнеипо, как у птиц, даже едва чувствительно
для животного, поэтому опо имеет гораздо меньшее влияние на периодические
изменения их образа жизни! Весеннее линяние у самок часто совпадает с беременностью, с
родами пли с воспитанием молодых.
Брачный наряд у большей части наших зверей, линяющих дважды в год, есть
зимний, впрочем двойное линяние зверей далеко не имеет такой тесной связи с половыми
отправлениями, как у птиц: тем не менее взаимная зависимость линяния и прочих
периодических явлений весьма приметна. Так, связь между простым или двойным
линянием и зимней спячкой или бодрствованием, если сравнить, например, линяние
засыпающего сурка и незасыиающего зайна; тоже сиязь между временем весеннего и
осеннего линяния, и весенних и осенних переселений у зверей, ведущих бродячую жизнь,
что соответствует указанной уже нами связи между линянием и течением птиц.
При скрытной жизни зверей, наши наблюдения над ними далеко не так полны, как
над птицами, однако достаточно характеризуют влияние воронежского климата, к
частному исследованию которого (влияния, а не климата) на линяние и климатические
изменения зверей мы и переходим.
По малому числу зверей и малому разнообразию явлений нечего рассматривать
время и обстоятельства линяния отдельно от климатических изменений, как мы
делали для пгиц.
а) ЗВЕРИ, ЛИНЯЮЩИЕ ДВА РАЗА В ГОД
Мы их перечислим по порядку возрастающих различий между летней и зимней
шерстью, начиная с самых ничтожных.
1) Cam's lupus (волк) — весеннее линяние в апреле, осеннее с конца сентября до
половины ноября; в это время волк, как говорят охотники, выбирается. Зимняя шерсть
пушистее и серее, есть с черными концами; подшерсток густой, желтовато-белый.
Летом подшерсток реже, короче и желтее; общий цвет принимает желто-буроватый
оттенок, переходящий в желто-рыжий по мере стирания ости. Зимой старый волк
смелее, нежели летом, так как его защищает густой и плотный мех и раны, сверх того,
скорее заживают.
Неопытные прибылые волки и зимой робки, если не в стаде: и самый смелый волк
летом труслив, потому что доступнее ранам. Большая пушистость зимней шерсти
обусловливается, вероятно, летними жарши, усиливающими питание луковиц волос,
зимой это питание умепыпается, волос слабьет, падает и заменяется летним, менее
развитым. Это правило общее для вс^х зверей, линяющих два раза в год, и тем
очевиднее, чем более различия между летней и зимней температурой, чем континептальпее
климат. Новорожденные волчата темносеры, несколько буроваты, как енот (Ргосуоп
lotor), морда одного цвета с телом; чем старше волк, тем светлее.
2) Canis vulpes (лисица) — линяет весной в апреле, осенью в сентябре, даже в
конце августа и до половины октября; следовательно, при более высокой-температуре
и более ясной погоде, нежели весной. Поэтому у нас ее зимний мех ярче и рыжее
летнего, часто яркооранжевый или огненный: ость длиннее и темнее, более закрывает
подшерсток, который вследствие этого обстоятельства зимой серый, а летом желтый.
Молодые лисицы совершенно серы; чем старше, тем рыжее; степные лисицы рыжее-
лесных.
Если воспитывать лисицу в темном месте, например в подвале, то она не
подвергается возрастным изменениям цвета, а остается серой. Бывают у нас лисицы
крестовки, с чернобурой полосой вдоль спины и поперечпой вдоль лопаток; они зовутся
чернобурыми, редки и не составляют климатического изменения.1
Редки тоже с серебристой искрой, т. е. беловатыми концами ости.
3) Mustela lutreola (норка) — время весеннего линяния не известно, осенью
выбирается уже в октябре. В связи с предшествовавшими летними жарами, в зимний волос
отделяется более пигмента: но при коротких октябрьских днях и пасмурной погоде
выцветание растущих волос ничтожно. Зимний мех почти черный, летний рыжевато-
бурый. По его красноте мы думаем, что весеннее линяние бывает довольно поздно, в
конце апреля и в мае.
1 Встречаются тоже чернобрюхие Vulpes melanogaster (С. L. Bonaparte.
Iconografia della Fauna Italica per le quattro classi degli animali vertebrati. T. 1—3.
Roma, 1832—1842, tab. \) и все переходы от них к обыкновенным, серобрюхим.
249

4) Совершенно такие же различия летнего и зимнего меха представляет выхухоль
{Myogale moscovitica), линяющая одновременно с норкой При ее пребывании почти
постоянно в HOpf летний мех немногим рыжее зимнего.
5) Lepus timidub (русак)1— весеннее линяние с конца марта до половины апреля,
осеннее в октябре до половины ноября. От западных, как и вообще в России, резко
отличается зимним цветом. Это смесь белых и желтоватых волос, с темным ремнем вдоль
спины, т. е. полосой, сохраняющей летний пвет. Этот ремень происходит оттого, что
линяние начинается со спины, и отделяется от светлых боков тем резче, чем быстрее
после теплой погоды наступают осенние заморозки. Линяющие зайпы крепко держатся
в лесу, или в самых 3'единенных местах степи; линяют быстро и, выбравшись,
приближаются к деревням. Яайчата почти черны.2
П) L. hybridus (тумак) — линяет, как предыдущий, но в зимнем наряде серее;
темная полоса вдоль спины имеет не вьющуюся, а прямую ость как остальное тело, и
гораздо светлее, нежели у русака: пух на всем теле белый; ость из черноватых и
желтоватых волос чаще на спине, реже па боках, брюхо вовсе бело.
7) L. variabilis (беляк)—линяет воспой одновременно с прочими зайцами, но осенью
позднее с половины октября; выбирается или выцветает очень быстро, в 2—3 недели.
В летнем наряде краснее московских: волосы яркорыжие, с черными кольцами, что
производит блестящий желтобурый цвет: в зимнем — без малейшей желтой примеси.
Все зайцы у пас, как и в других местах России, выцветают по чернотропу, т. е. между
первым сходящим осенним снегом и постоянным зимним.
8) Sciurus varius Pall (белка) — летом у нас рыжая, бурых и чернобурых нет;*
на боках просвочипают серые корни волос. Зимой спина, кисточки на ушах и хвост
рыжие; бока серые, брюхо белое. Причина рыжего цвета спины та, что она первая линяет,
еще в конце сентября; к 20 октября ужо зимнее линяние кончено, что я наблюдал в
1851 г От Воронежской губернии к северо-востоку, до Печоры, белка зимой все светлее;
рыжий цвет спины более и более теряется. В зауральской, сибирской тайге белки
принимают уже голубоватый оттенок, и летом песколько серее; за Книсеем летом мало
выцветают и не рыжи, а чернобуры, зимой темное изы, с почти черной спиной и хвостом.
У наших, при рыж'й спине, бока иногда почти такие же голубоватые, как у колымских,
когда во время линяния вдруг и сильно понижается температура; так, в 1851 г., 5
октября, было до 22°: г 7 до 10-го температура изменялась от 5 до—5° Р; 10-го опустилась
до — 2°; потом до 15-го от 2 до — 5°; от 15 до 19-го морозы, именно суточные minima
от — 1 до — 7°; потом опять более теплая погода, идо 22-го суточные minima выше 0°.
При такой непостоянной температуре во время осеннего линяния голубоватые и
рыжевато-серые цвета у нечпих, даже совершенно выцветших белок располагаются
пятнами, по краям сливающимися между собой.
9 и 10) Foetorius erminea и F. gale— у нас нормально, каждую зиму, белеют до
снежной белизны, без малейшей примеси рыжих волос. Время линяния F. erminea
не известно: F gale линяет осенью, в первой половине октября; так 19 октября 1851 г.
найдена уже совершенно белая. Летом она красяобурая и отличается своим темным,
почти чисто каштановым цветом.
б) ЗВЕРИ, ЛИНЯЮЩИЕ РАЗ В ГОД
11) Arctornysbaibah (сурок) — линяет в июле и августе и, вероятно, только
однажды в год. Летний мех от зимнего отличается только тем, что концы ости стерты и
обломаны трением о стенки норы. Вскоре по окончании линяния он засыпает, в начале
сентября Ловят их весной, в апреле и в мае; тогда еще на них шерсть зимняя, почти
так же евгжа, как осенью; в конце мая отчасти опадает подшерсток и в конце июня
начинается общее линяние.4
12) Sp"rmopkilus citilhis (суслик) — с большими, резко очерченными, круглыми
пятнами на спине и боках (var. guttata), таковы и молодые и взрослые. В Оренбургской
губернии (К v е г s m a n n. Ibidem) типические, в Новороссии (A. Demidof f.
Ibidem) замечены всевозможные переходы от S. citilhis к S. guttatus (S. guttulatus
Schi n z.) 5 Там белые пятна исчезают с возрастом. Время линяния не известно.
Следовательно, климатические изменения наших зверей, сравнительно с северно-русскими
1 Это L. medius N i 1 s s., L. europaeus Pall.
2 Вероятно, L. canescens N i I s s.; еще требует более точного определения.
3 За исключением боров по р. Воронежу, где встречаются белки с чернобурыми
ушами и хвостом.
4 В Московском музее мы видели сурка, не известно откуда, который гораздо
серее воронежских, менее желт; другой, алтайский, чернее, но еще не совершенно
черный. Черных и пегих сурков мы в Воронежской и Саратовской губерниях не
находили и не слыхали о них.
5 Здесь явное смешение трех видов сусликов—крапчатого, малого и
европейского. В Воронежской обл. обитает только крапчатый.— Ред.
250

тех же пород, состоят в большем развитии рыжих и желтоватых цветов, а
сравнительно с западными, именно у русака, белки, горностая, ласки, в большем различии между
летпей и зимней шерстью соответственно более континентальному климату.
Общие положения, выведенные нами относительно влияния климата на цвет птиц,
применяются и к зверям; но время линяния, весной и осенью при довольно холодной
температуре (от 4 до 8° Р; отдельные maxima до 15°, minima до — 7°), пасмурной
погоде и коротких днях об}'словливает меньшее выцветание растущего волоса, нежели
выцветание растущего пера у птиц; поэтому при одинаковых бурых цветах, наши звери
не имеют такого южного колорита, как птицы. Исключение составляет зимний мех
лисипы, вырастающий в августе и сентябре, вообще при теплой и ясной погоде, и
понятно почему. Сравнение летнего и зимнего меха зайцев, горностая, ласки, белки не
говорит в пользу влияния годовой, или, при двойном линянии, полугодовой суммы
теплоты на отделение пигмента в волосе; тот же результат для пера птиц представляет,
например, летний и зимний цвет Lagopus. У всех этих животных мы видим, что
относительно цвета волос или перьев холод, наступающий осепью во время линяния после
летних жаров, уничтожает их влияние, а весной, наоборот, быстрое возвышение
температуры уничтожает влияние зимних морозов.
Правильное совпадение между белизной полярных птиц, линяющих однажды в
год. и уменьшением средней годовой температуры, выше замеченное нами, не есть ли
совпадение двух явлений, не зависимых друг от друга? Мы уже выше заметили, что
влияние климата на отделение пигмента (как и на все явления в животной жизни) не
может вполне выразиться сравнением местных средних температур: и при линянии
однажды в год птиц или зверей ближе к природе искать другую причину климатических
различий в отделении пигмента волос или перьев. Именно тут может иметь влияние
различная продолжительность лета и зимы, от которой зависят местные различия во
времени линяния и в отношениях его к выводу детей; но это так мало исследовано,
что положительного ничего сказать нельзя. Наши исследования дают положительный
результат только относительно влияния климата на выцветание растущего пера или
волоса, но, чтобы вполне уяснить климатические изменения цвета, нужно еще
исследовать влияние климата на время и обстоятельства линяния и вывода детей и
образование цветов на растущем волосе или пере; для последнего исследования необходим
микроскоп.
ЛИНЯНИЕ И КЛИМАТИЧЕСКИЕ ИЗМЕНЕНИЯ ГАДОВ
Это линяние состоит, как известно, в сбрасывании кожицы, epidermis, у змей
цельным мешком, у ящериц и лягушек по частям Оно бывает у каждого вида по
нескольку раз в лето*, но мы не могли заметить правильных периодов. Климатические
изменения гадов вовсе не исследованы.
При богатом материале, которым пользовались Dnmeril и Bibron для своей эрпе-
тологии, они отметили весьма тщательно различные видоизменения (varietes) каждой
породы и местонахождения этих varfetes; но еще не определено, в какой мере они
зависят от климата. Из описанных имя видоизменений в нашем крае встречаются
следующие.
1) Larerta viridis — ни одно из видоизменений, замеченных К. Кесслером в
Киевской губернии, у нас не встречается, но зато обыкновенных, viridis с четыреугольными
черными пятнами и светлыми полосами на спине, подобно упоминаемым им тифлисским
(L. iberica: см. К. Кесслер. Естественная история Киевского учебного округа.
Вып. 5. Киев, стр. 18).г
Относительно узора, у всех наших L. viridis три светлых полосы на спине; между
ними два ряда темных пятен, иногда черных, иногда едва приметных, и несколько рядов
светлых пятен с широким, черным, не сомкнутым ободком на боках. Относительно
основного цвета, бывают: а) совершенно зеленые, с черными пятнами; б) спина, голова и
горло зеленые, бока серые, брюхо перламутрово-белое; у этих всего чаще спинные
темные пятна едва приметны; в) спина и бока серовато-бурые, брюхо буровато-белое, с
перламутровыми отливами; г) спина и бока оливково-бурые, брюхо светлозеленое.
Размещение зеленых и серых L. viridis указано выше (гл. Ill); var. б и г; нам
попадались исключительно в лесах и садах особи с более коротким хвостом, более
короткой головой и более крупной чешуей, которых бы можно, следовательно, отнести
к L. stirpium: но по скулоносовым пластинкам (plaques nasofrenales, Dum. Bibr.) это
были L. viridis. Самые эти пластинки не доставляют признака для различения L.
stirpium от L. viridis; нам часто случалось видеть у одной и той же ящерицы, что напра-
вой стороне головы эти пластинки представляли отличительные признаки L. stirpium
(fig. A)f а на левой L. viridis (fig. В).2
1 Эту L. iberira К. Кесслер относит к L. viridis, сомневаясь, не самостоятельный
ли она вид. По крупной спинной чешуе это переходная форма от L. viridis к L.
stirpium, часто и у нас встречающаяся.
2 На этих фигурах есть верхняя скулоносовая пластинка (а')—нижняя.
251

Мы заметили тоже, что крупночешуйные и короткохвостые экземпляры были более
самки, очень часто беременные, с яйцами: мы пересмотрели подробно по 30—40 ящериц
каждое лето, в продолжение пяти лет (1846—1851 гг. и 1852 г.). Чешуя самцов лесных
ящериц так же крупна, как чешуя степных самок; длина хвоста у самцов и у самок
изменчива, но самые длиннохвостые в степи. Если принимать L. stirpiurn за отдельный
вид, то к ному отойдут часть особей наших L. viridis var. б и в; но множество
экземпляров с смешанными признаками обеих пород не допускают нас пока до видового
различия.
То же замечает и А.Чернай («Фауна Харьковской губернии и прилегающих к ней
мест». Харьков, 1853, стр. 67). Длина наших взрослых ящериц 7—8" и до 1 ф., но уже
экземпляры в 10" редки; харьковские L. stirpiurn до 14"2'", L. viridis до 18"7"' i
киевские L. stirpiurn, по К. Кесслеру, длиной «—9", L. viridis до I7, так что огромный
рост харьковских подозрителен. Не крымские ли экземпляры, доставленные Кры-
ницким?
2) Tropidonotus natrix (уж) — у нас отличается яркостью желтых затылочных
пятен и, вероятно, климатически; эти пятна у наших ужей обыкновенно оранжевые,
реже желтые и еще реже беловатые;2 цвет тела так разнообразен, что нет двух ужей
совершенно похожих. Длина наших взрослых ужей вообще 2.5", часто 3' и очень редко
до 3.5'; киевские вообще до 3'.
3) Vipera berus— у нас встречаются серовато-бурые, с рядом темных иятеп на спине
и черные (V. prester Pall). Первые исключительно на открытых местах, на солнпе,
вторые в тени (см. главу III, стр. 96). Взрослые у нас только к этим двум разностям
и откосятся; молодые бывают и медного цвета, медянипы, V. chersea. Длина взрослых
серых змей 24—26", черные крупнее, в 2*—30" и до 32".
4) Rana esculenta Diim. В i b г. (R. viridis Roes). У нас никогда не
встречаются лягушки с тремя золотисто-желтыми полосами на спине (D u m е г i 1 et
В i b г о п. Ibidem, t. VIII, p. 349): собственно ни одна из описанных ими разностей
не подходит совершенно к нашим экземплярам. Молодые, окончивши превращения, у
нас сверху зеленого цвета, с бурыми пятнами, на задних частях тела этот цвет переходит
в оливковый, на ногах в серовато-бурый. С возрастом мало-помалу выделяются
зеленый и бурый цвет. Признаком зрелого возраста служит продольная светлозеленая
полоса посреди спины, резко отделяющаяся от основного, оливково-зеленого цвета, с
бурыми пятнами. Чем старше лягушка, тем ярче зелень на хребтовой полосе, тем более
сливаются между собою бурые пятна на боковых частях спины. У самых старых (R. са-
chinnans Pall) спина сплошь оливково-бурая, кроме зеленой хребтовой полосы.
Длина самых старых 3 5—4", даже до 5", но очень редко; с протянутыми задними
ногами 9" и до 1'. Зимой весь зеленый цвет превращается в бледнобурый.
5) Bembinator igneus (бычок) — оливково-бурый цвет верхних частей тела западных
бычков переходит у наших на спине почти в чисто зеленый. На брюхе темный цвет,
черный с синим отливом, является господствующим, а оранжевый — в виде пятен, и
переходит в красно-суриковый; такие экземпляры водятся в степных прудах. В колодцах
Битюцкой долины, где вода только на 2—3' ниже края, заросшего травою, водятся
типические экземпляры с оливково-бурой спиной и бледнооранжевыми пятнами на
брюхе. Кожа наших экземпляров довольно гладкая, и бородавки мало развиты.
1 Западноевропейские L. stirpiurn 21"7r", L. viridis 47"; эти цифры приводит
А. Чернай (там ж е) из сочинения Dumeril et Bibron (Erpetologie generale, ou hi-
stoire naturelle complete des Reptiles. T. 8. Paris, 1841, t. 5, pp. 208, 216), не показывая
источника и не замечая, что у этих авторов знак (") означает не дюйм, а сантиметр,
знак ('")— миллиметр. От этого смешения сантиметров с дюймами западные ящерицы
выходят у Черная гигантами, особенно L. viridis, ростом почти с крокодила, чего на
деле нет.
2 Очень редко тоже принимают оливковый цвет, а всего реже пропадают
совершенно.
252

6) Pelobates fuscus — к этому виду, но основательному осмотру, нужно, вероятно,
отнести упоминаемого в предыдущих главах P. campestris. Он отличается малым ростом,
гладким, не шероховатым, хотя тоже выпуклым костяным щитом на голове;
крылообразные расширения боковых отростков 9-го позвонка в поперечном диаметре
несколько уже головы, в продольном также длинны. По цвету виденные нами экземпляры
относятся к var. А., светлосерой разности, описанной К. Кесслером (К. К е s s 1 е г.
Einige Beitragezur Wanderungsgeschichte d>r Zugvogel.—Bull. Soc. Nat. Moscou, 1853,
№ 1, p. 62). бн замечает, что киевские экземпляры отличаются малым ростом, не более
2'—2 5'"; наши в 2". Гладкое темя и малое развитие боковых отростков 9-го позвонка
не свойственны ли только молодым экземплярам? Подобно К. Кесслеру (I bi d em,
p. 64), мы не замечали, чтобы схваченный P. fuscus var. campestris пахнул
чесноком или хреном, хотя мы ему и щипали задние ноги пинцетом по указанному Резелем
(Roesel) приему.
7) Bufo variabilis — разности с желтой полосой на спине, В. calamita L a u г.
мы никогда не встречали между многими сотнями экземпляров; самое восточное
местонахождение желтополосых жаб — Волынская губерния (Ibidem, S. 77).
Подобно желтополосым R. viridis, эти жабы составляют, вероятно, климатическое
изменение var. Occident a lis. Водящиеся у нас без желтой полосы встречаются на юге и
востоке Европы, начиная с южной Франции. Наши жабы различаются между собою
только числом и расположением темных пятен на спине, впрочем окрашены одинаково,
т. е. серые с оливковыми пятнами. Мелкие красные бугорки на спине и боках составляют
признак молодости и с возрастом сереют. Рост наших экземпляров незначителен,
самые большие жабы не превышают 3"; в Киевской губернии до 4" (I b i d e m, p. 96),
Из предыдущего видно, что наши гады по яркости цветов сходны с южными
экземплярами, а по росту с североевропейскими, и вообще вероятно, что холодные зимы
задерживают их рост и не допускают до полного развития. На цвет их имеет влияние
уже положение их норы или лужи, на солнце или в тени, что особенно приметно у La-
certa viridis и Bombinator igneus. Поэтому местные различия роста гадов вообще
согласны с различиями средней температуры; различия цвета не согласны.

Г ЛАВ А VIII
ОБЩИЙ ХАРАКТЕР ВОРОНЕЖСКОЙ ФАУНЫ
Основываясь на наблюдениях, изложенных в предыдущих главах,
представим для заключения предлагаемого труда общую характеристику
воронежской фауны, т. е. соберем в сжатом очерке те из уже описанных
фактов, в которых всего яснее выражается влияние климата и местных
особенностей края.
В главе I мы видели, что по геологическому образованию Воронежская
губерния распадается на три части; в северных уездах, Воронежском,
Задонском и Землянском, обнажается девонская формация, в остальных
новейшие или мезозойские,1 притом на запад от Дона господствующей
породой является белый мел с различными глинами, на восток гляны и
рухляковый конгломерат. Там же указано влияние подпочвы на физические
свойства почвы, на рельеф страны, распределение вод и лесов.
Все это имеет влияние на географическое распространение животных,
на присутствие или отсутствие в данном месте известных пород и,
соображая исследования С. Г. Гмелина, проф. А. Черная и наши собственные,
мы пришли к заключению, что Воронежская губерния не представляет
сомкнутой фауны, а принадлежит к трем различным зоогеографическим
отделам черноземной полосы России, которые внутри губернии
соответствуют указанным геологическим отделам.
При составлении общих выводов мы ограничимся юго-восточным
отделом.2 Всего полнее исследована нами средняя часть его, ограниченная
1 R. J. Murchison а. о. Geology of Russia and the Ural Montains. 2. vol.,
London, 1845.
2 Северный и юго-западный отделы губернии нельзя сравнивать с
преимущественно исследованным нами юго-восточным, потому что они не в одинаковой степени
исследованы и сравнение может дать неточные результаты, которые мы не беремся
дополнять и исправлять гипотезами. Животные северного отдела, не водящиеся в юго-
восточном, отмечены нами в систематическом каталоге (глава I). С. Г. Гмелиным и нами
там найдено до 15 зверей и менее 100 птиц; эти числа нельзя принять за полные, нельзя
сказать, что животные юго-восточной части губернии, не замеченные в северной,
действительно там не водятся. Наши поездки в 1853 г. увеличили эти числа до 30 зверей
и 160 птиц; но сведения, собранные нами о верхнедевонской фауне, нам все еще кажутся
недостаточными.
Относительно местопребывания зверей показания С. Г. Гмелина скудны, и о
местопребывании гнездящихся птиц он не говорит; мы его определили для 30 пород и
приводим особенности в предлагаемом труде (например, глава III, и глава V,
стр. 151). Часть губернии на запад от Дона вошла в состав программы исследований
проф. А. Черная в 1848 и 1849 гг., • результаты которых описаны в Bull. Soc.
Nat. Moscou (см. статьи А. С z е г п а у: Beitrage zur Fauna des Charkowschen und
der anliegenden Gouvernements, 1850, N 2; Beobachtungen gesammelt auf Reisen im
Charkowschen und den anliegenden Gouvernements in den Jahren 1848 u. 1849; 1851,
№ 1; Beobachtungen uber die Ankunft und das Wegziehen einiger Vogel-Arten in der
Umgegend der Stadt Charkow, 1852, № 2; Nachtrag zu meinen Beobachtungen in
Bezug auf die Fauna des Charkowschen und der anliegenden Gouvernements, 1851,
254

с запада Доном, с северо-запада реками Воронежем и Усманыо, с востока
водоразделом между Битюгом и Хопром. с юго-востока р. Осередой,
впадающей в Дон под Павловском; здесь водятся все известные нам животные
этого отдела, кроме найденных нами в Саратовской губернии, у Хопра,
Circa'etos hypoleucos и Alan da tatarica.
Животных, исключительно свойственных Воронежской губернии,
между зверями, птицами и гадами нами не найдено, да и невероятно, чтобы были
позвоночные, географическое распространение которых ограничивалось
таким тесным пространством. Но весьма характерными являются местные
особенности их образа жизни, всего более их расселения внутри
описываемого края и периодических явлений их жизни, что можно выразить
численными отношениями видов лесных животных, например, к степным,
оседлых птиц к подвижным, засыпающих зимой зверей к незасыпающим
и пр., далее, численные отношения различных классов и порядков.
ОБЩИЕ ВЫВОДЫ О РАССЕЛЕНИИ ВОРОНЕЖСКИХ ЗВЕРЕЙ. ПТИЦ
И ГАДОВ ПО РАЗЛИЧНЫМ МЕСТНОСТЯМ (STATIOiSES)
Животных этих трех классов, водящихся в описываемом крае, можно
разделить по местопребыванию на две главные группы.1 Одни водятся в
лесах, другие в открытых местах, в степях, лугах, болотах, по безлесным
берегам рек и озер; к открытым же местностям мы причисляем болотные
крепи, состоящие из камыша, прочих видов трав и низкорослых талов;
последние также мало могут называться лесом, как степной бобовник (Amyg-
dalus nana).
Затем каждая из этих групп подразделяется на три, преимущественно
по высоте местопребывания животных над поверхностью моря. Различия
этой высоты, между дном речных долин и высочайшими местами
водоразделов не превышают 200—250 ф., но мы отчасти видели (глава П1,стр. 91—
96) влияние этой ничтожной высоты на расселение животных. Следующие
общие выводы подтвердят значение этих незначительных различий
относительной высоты местопребывания животных. Поэтому местопребывания
наших животных можно разделить на шесть отделов.
I. Леса.
1. Заливной лес на дне речных долин: ольхи и грядины,
лиственный лес.
2. Котловинный лес на древних речных наносах: смесь
лиственного и хвойного лесов.
3. Нагорный лес по склонам нагорного края речных долин:
лиственный лес.
IL Открытые местности.
1. Подолы на дне речных долин, луга, болота, талы, камыши,
лески, озера.
№ 3) и на русском языке в особо изданной книге о харьковской фауне (А.
Черпай. Фауна Харьковской губернии и прилежащих к жй мест. Вып. 2, Харьков,
1853). Воронежскими он отмечает двух зверей, Chthonoerqiis talpinus viSpal. typhlus,
и двух птиц, Lirnosa melanura и Tetrao иго» alius. Если с pa впивать его каталоги г
нашими, то до 25 птиц юго-восточной части Воронежской губернии не водятся в
Харьковской и столько же харьковских в Воронежской; но граница не известна. Наши
наблюдения на запад от Дона недостаточны и хранятся в портфеле до дополнения.
1 Мы здесь несколько упрощаем принятую в предыдущих главах
топографическую классификацию. Там мы подробно изучали размещение животных и примяли в
расчет все физические и ботанические свойства местности: зд<сь обращаем внимание
только на главные топографические различия и представляем одни общие выводы.
255

2. Древние речные наносы, с незаливными лугами, песками,
болотами, котловинными озерами.
3. Водораздельная степь.
Если обратить внимание только на относительную высоту этих staiiones,
то можно принять три яруса, соединяя леса с соответствующими
безлесными местами.
В нижнем ярусе будут все места, заливаемые полой весенней водой,
его граница — черта весеннего разлива.
В среднем — лесистые и безлесные речные наносы, незаливные склоны
нагорного края речных долин, тоже дно степных логов. Степные лога
составляют разветвление речных долин,и в них водятся животные, не
встречающиеся в возвышенных частях степи (глава III, стр. 103—104).
В верхнем — гребни бугров в нагорном лесу (глава III, стр. 92),
степные кусты (глава III, стр. 94) и степь с болотами на водоразделах.
Всего правильнее, как мы видели (глава III), расселение животных
летом, от половины мая до половины июля; мы его довольно наглядно
представили на прилагаемой табл. 33, из которой можно вывести
следующие результаты.
Звери. Из этого класса исследовано нами летнее местопребывание
32 видов. Два, живущие только в строениях, Мus decumanus и М. mus-
culus, не помещены в таблице. Из остальных 30 видов число лесных равно
5%, точнее 7%* именно 21 порода; из них 4 выводят детей тоже в степи:
лисица, русак (Lepus timidus), хорь (Foetorius putorius) и еж.
В нагорных лесах живут 18 видов, в котловинных нами найдено 5,
все пять общие с нагорными лесами, но, вероятно, есть больше; в
заливных лесах 6, может быть и более, так как нам не удалось добыть и
определить виденных там летучих мышей; из них 6—7 пород около половины,
т. е. 3, свойственны исключительно этой местности.
В открытых местах 14 видов; из них 13 живут в степи; 4 степных
встречаются тоже на древних речных наносах. В заливных лугах по берегам
Битюга и его ериков мы нашли только одну породу, отчасти лесную —
Myogale moscovitica. Исключительно в открытых местах 9 пород, все
"9 степные, все 9 живут в норах. Из 13 зверей, найденных нами в степи,
только 2, заяц и еж, живут на поверхности земли. Таким образом, наша
фауна относительно зверей преимущественно лесная. Самая характерная
для степи формы— Arctomys, Spermophilus и Dipus — у нас довольно
малочисленна относительно особей; но также малочисленны и характерные
лесные Mustela martes, Sciurus varius* Между тем в самых лесистых уездах
Воронежской губернии, Бобровском и Павловском, леса по пространству
в 15 раз менее, нежели степи.
Эта бедность степной фауны относительно зверей обусловливается
климатом, именно годовыми колебаниями в количестве дождей, резкой сменой
дождливых годов засухами (глава IV, стр. 112—114). Мы видели, как
иных степных зверей губит засуха, других излишество дождя.
Птицы. В нашей табл. 33 помещено местопребывание 126
гнездящихся птиц со включением самых редких, как Coccothraustes vulgaris
(глава III, стр. 94); не помещены 4 породы, гнездящиеся исключительно
по деревням: Hirundo domestica, Passer domesticus, Columba livia и С. oenas
1 Все следующие численные выводы приблизительны с вероятной ошибкой в 1—
2 на 100; кажущиеся нам наименее точными отмечены как сомнительные.
а Немногие участки, где эти звери довольно многочисленны, например сурки между
речками Тишанкой и Каменкой, на иных стодгеятинных уголках стени; белки в Хре-
новском бору, у Лебяжьего озера (участок десятин в 50), не изменяют общего вывода.
256

(о последних двух см. главу I, прим. на стр. 57; вообще о живущих в
деревнях см. главу III, стр. 108). Число лесных птиц в нашей фауне 88 из 126,
или две трети, точнее 70% всего числа гнездящихся. В открытых местах
гнездятся 62 вида (63 с Alauda brachydactyla, которая, может быть,
принадлежит к числу летних, не гнездящихся). В открытых местах,
следовательно, 49%, или около половины всего числа.
Исключительно в лесу гнездятся 62 вида, 49% всего числа; в открытых
местах 36—37, т. е. 29%, или одна треть, и в обоих родах местности 26,
т. е. 21%, или одна пятая всего числа; следовательно, перевес на стороне
лесных птиц почти такой же, как мы видели у зверей.
Но расселение птиц по различным видам лесных и открытых местностей
не такое, как у зверей.
1. В заливных лесах 54 птицы, т. е. 43% всего числа; звери не все
нам известны и пропорция их — 6 из 30, или 20% — не вполне точна.
2. В котловинных лесах 40 птиц, или 32%; пропорция зверей — по
наличным сведениям. 5/30, или 17% — не вполне точна.
3. В нагорных лесах 56 птиц, т. е. 44%; зверей 18, или 60%.
4. В открытых подолах найден нами только 1 зверь из общего числа 30;
птиц 46, или 37%, около одной пятой всего числа.
5. На открытых частях древних речных наносов 28 птиц, или 22%;
зверей 4, или 13%.
6/ Наконец, в степи 29 птиц, т. е. 23%; зверей 13, или 43%. Значит
в нагорных лесах на 16% более зверей, нежели птиц, в степи на 20%;
прочие местности представляют обратное отношение.
Это различие между расселением зверей и гнездящихся птиц
характерно для нашей фауны. Оно еще поразительнее, если взять цифры,
выражающие животное население в принятых нами трех ярусах высоты различных
местностей над уровнем рек, т. е. на дне, на склонах и на водоразделах
речных долин.
На дне речных долин водятся всего 6 зверей, или 20%; 90птиц (44
только в лесу, 38 в открытых местах, 8 повсеместно), или 71% всего числа.
В среднем ярусе, на склонах речных долин, пропорция зверей и птиц
почти одинакова: зверей 22, или 70%, птиц 97 (76 лесных и21 в открытых
местностях), или 78%.
В верхнем ярусе на водораздельных площадях 37 птиц, или 29%
(24 степных, 13 лесных); зверей 14 (в лесах на этой высоте только 2; см.
главу III, стр. 92), или 47%.
Эти цифры поразительно выказывают сосредоточение зверей и
гнездящихся птиц около речных долин, притом зверей в гораздо меньшей
степени, нежели птиц.1 Причина этого явления климатическая, именно
летние засухи в мае и июне, которые всего чувствительнее в степи; тоже
суточные изменения температуры, которые тем сильнее, чем суше воздух,
и зависящие от того суточные изменения влажности воздуха при
одинаковом количестве паров: воздух тем влажнее, чем холоднее. Относительно
большое количество степных зверей происходит от того, что эти звери,
живущие почти все в норах, тем самым укрываются от неблагоприятных
метеорологических условий.
Всего яснее высказывается эта особенность в расселении воронежских
птиц, если сравнить число исключительно степных птиц — 7 (с Alauda
brachydactyla 8), или 6%, с числом исключительно степных зверей, не
1 Около речных долин сосредоточены все наши гнездящиеся птицы, кроме
исключительно стенных, т. е. 119 видов, или 94%; птиц, не переходящих из речных долив
и их окраин на водоразделы, 89/119, или 75%; птиц, не спускающихся с водоразделов
вниз, 7/56, или 19%.
Н. А. Северцов
257

переходящих на древние речные наносы — 5, или 17%, то же число птиц
в степи и на древних речных наносах.
Последние, как мы видели (глава III, стр. 83)совершенно безжизненны,
за исключением небольшого уголка у Битюга, около деревни Олыпанки,
и на этом уголке собирается, благодаря местным дождям, до 281
гнездящихся птиц, т. е. более, нежели на всех необозримых степях Бобровского,
Павловского и Новохоперского уездов, где их по водоразделам всего 23,
с сомнительной A. brachydactyla 24, с гнездящимися только на дне логов 29.
Эти цифры указывают на значение местных различий влажности воздуха
(непосредственно над землей), как обусловливающих расселение
гнездящихся птиц. Другая особенность воронежской фауны — это локализация
животных; многие животные встречаются исключительно в одном роде
местностей. Эти виды отмечены особыми знаками в наших таблицах
расселения животных, из которых извлекаем следующие цифры и выводы.
Звери, водящиеся исключительно в одной местности, встречаются
только в трех из принятых нами шести видов местности; в лесах на дне речных
долин 2 породы из 6; в нагорных лесах 11 из 18; в степи 5 из 13; три породы,
или 10%, не переходят за черту полой воды; 24, или 80%, не
спускаются до этой черты, т. е. во время вывода детей, вероятно, и вообще летом,
кроме хищных, которые бегают в речные долины за добычей; но это уже
относится к бродячей жизни.2
Относительно гнездящихся птиц, все шесть видов местности
представляют исключительно свойственные им породы: в заливных лесах 7 из 54,
или (13%); в котловинных лесах 3 из 40, или 7%; в нагорных лесах
11 из 56, или 20%; в открытых речных подолах 13 из 46, или 28%; на
открытых частях древних речных наносов 6 из 28, или 22%; в степи
(кроме гнездящихся на дне логов) 7 из 23, или 32%, около одной
трети; не гнездящихся за чертой полой воды 22 птицы из 126, или 18%; не
гнездятся в заливных местах 36, или 28%.
Всего птиц, гнездящихся только в одном каком-либо роде местностей,
48 из 125 (с A. brachydactyla 49 из 126), или 38%; зверей 18 из 30, или
6%. Эти цифры велики, но их значение уменьшается тем, что эти мало
распространенные виды по большей части водятся у нас в малом числе
особей.
Мы видели, что выведя детей, птицы и многие звери начинают вести
бродячую жизнь. Между зверями мы наблюдали эту бродячую жизнь
летом только у волка, лисицы и русака (Lepus europaeus Pall.).3
Более развито это явление у птиц; мы видели (глава VI), что только
15 из 126 гнездящихся у нас видов достоверно не представляют летних
перелетов. Невозможно представить в общей таблице все разнообразие
этих перелетов. Весьма многие птицы (глава V, стр. 140—141; глава VI,
стр. 147) бродят только по однородным местностям; другие по
разнородным; вообще, как мы видели, выбираются из крепей.
Но совершенно переселяется из лесов в открытые места одна птица —
Sturnus vulgaris; из речных долин в степь тоже одна — журавль; из степи
в речные долины 7; все гнездившиеся отчасти и в речных долинах, a Sco-
lopax major в степи — только по логам.
Таким образом, число степных птиц, т. е. постоянно живущих в степи,
уменьшается с 23 до 17, что зависит от июльской засухи.
1 На стр. 88 показано 37 птиц, гнездящихся в этой местности, но там сочтены
кроншнепы (Numenius), гнездящиеся в ближайшей степи, и птицы, гнездящиеся на
посаженных деревьях у деревни Олыпанки; здесь эти птицы не приняты в расчет.
а Число животных, водящихся исключительно в однородных местностях
сравнивается с числом животных вообще, найденных в этих местностях.
* Глава V, стр. 157.
258

Открытые местности в общей сложности являются богаче птицами, так
как к гнездящимся присоединяются налетные; в лесах встречаются все
гнездящиеся там виды, кроме одного скворца.1
Между различными, описанными нами видами летних перелетов
особенно характерным является суточное течение многих птиц, которое
обусловливается, как мы видели, значительными колебаниями и правильным
ходом суточной температуры и симметрическим расположением различных
видов местности.
Это суточное течение уменьшает сосредоточение птиц около речных
долин, и мы видели (глава V, стр. 151) как в более обширных и
отдаленных от рек степях оно переходит в бродячую жизнь и переселение.
Птицы летние, не гнездящиеся и пролетные, тоже сосредоточиваются
около речных долин, и по мере приближения зимы степь более и более
пустеет. Следующие цифры нам кажутся характерными для летних
перелетов птиц, гнездящихся в описываемом крае.
Число птиц, гнездящихся исключительно в однородных местностях 48
из 126, или 38%; число птиц после вывода птенцов, встречающихся
исключительно в однородных местностях (из принятых нами 6 видов
местности), не более 30 из 126, или 24%.
Гнездятся и в лесах и в открытых местностях 26 видов из 126, или
21%, исключительно в лесах 62, или 49%.2
После вылета птенцов исключительно в лесах встречаются 44 породы
из 126, или 35%; общими лесам и открытым местностям являются 43
породы, или 35%. Это различие между расселением птиц в мае и в июле
обусловливается отчасти тем, что различие влажности воздуха между
медленно высыхающими после таяния снега речными долинами и быстро
высыхающей степью, у нас в мае и даже в июне значительно, а с июля
ничтожно, так как тогда везде ровная влажность или ровная засуха,
смотря по дождям; отчасти [объясняется и] большей скрытностью
животных во время вывода детей. В ноябре большей частью оканчиваются
перелеты по разнородным местностям, переходя в перелеты по местностям
однородным, так что, несмотря на зимнюю бродячую жизнь большинства
зимующих у нас птиц, если не всех, каждая порода еще более
сосредоточивается в определенных и одинаковых местностях, нежели во время
вывода детей, что можно видеть на прилагаемой табл. 32, из которой
извлекаем следующие численные выводы, характеризующие зимнее расселение
наших зверей и птиц.3
Общее число зверей в этой таблице, не засыпающих зимней спячкой,4 21;
птиц 43, из которых 28 оседлых, 5 полуподвижных и 8 зимних.5 Сверх
того, вероятно, оседлы Regulus flavicapillus и Alauda cristata; но
гнездящимися мы их не находили.
1 И немногих перепелов, гнездящихся у верхней опушки нагорных лесов.— Ред.
2 Всего в открытых местностях гнездятся 62 породы, или 49%; после вылета
птенцов там встречаются из 125 гнездящихся у нас 80, или 64%.
а В этой таблице, по недостатку наблюдений, не помещены зимние животные
открытых частей древних речных наносов, вероятно те же, как в степи; зато помещены
живущие в деревнях, которых нет в таблице летнего расселения зверей и птиц.
Причина та, что зимой при общей бедности фауны, зоологическое значение деревень
увеличивается: там встречается около трети незасыпающих зверей и половина оседлых
птиц.
4 Засыпающие остаются в своих летних жилищах; мы их не поместили в таблице,
потому что они своей спячкой также хорошо защищены и так же мало чувствуют наш
зимний климат, как отлетающие на зиму птицы.
6 Со включением Lanius excubitor в оседлые и Parus caudatus в зимние; оба эти
вида встречаются у нас преимущественно в осеннем пролете. L. excubitor в самом
малом количестве, в иные годы гнездится и зимует; P. caudatus осенью замечается не
всякий год> с сентября, а немногие особи до декабря.
259

В лесах водятся зимой 36 птиц из 43, или 84%; зверей 17 из 21, или
81%, летом эти пропорции: 70% для зверей и тоже 70% для гнездящихся
птиц. Число зверей и птиц, замеченных нами в открытых местностях,
в речных подолах и особенно в степи, вероятно, менее настоящего, однакож
несомненно, что зимой птицы и незасыпающие звери собираются в лесах.
Зимой у нас открытые местности поражают своей безжизненностью,
отсутствием птиц, зверей и даже звериных следов.
Приведенные цифры не вполне еще выражают это явление, потому что
в общую сумму включены животные, находящиеся исключительно в
деревнях, которые не могут быть причислены к открытым местностям.
Исключительно в последних мы не нашли зимой ни одного не засыпающего зверя,
и только 3 птицы, или 7%, все 3 степные;1 летом 9 зверей из 30, или
30%, и 36 птиц из 125, т. е. 29%. Общее число зверей в открытых
местностях зимой 6, или 29%; птиц 7, или 16%, летом эти цифры: 47%
для зверей, 49% для птиц во время вывода детей и 64% после вылета
птенцов. Следовательно, зимой сосредоточение животных в лесах
достигает своего maximum.
Причина этому не столько морозы, сколько зимние степные вьюги и
ветры. Мы уже заметили (глава VI, стр. 200), что зимой птицы все более
сосредоточиваются не в самых речных долинах, а в нагорных лесах;
причина отчасти та, что по бугристому рельефу этих лесов они лучше
защищены от ветра, а более та, что деревни, расположенные вдоль лесной
опушки, доставляют им обильную пищу. Зимнее расселение незасыпаю-
щих зверей несколько иное, что видно из следующих численных выводов,
которые для большей наглядности мы представляем в виде табл. 33. Эта
таблица показывает существенные особенности зимнего расселения наших
животных. Звери разбегаются по речным долинам, птицы
сосредоточиваются в нагорных лесах.
Влияние климата тоже видно, если сравнить летнее и зимнее число
зверей и птиц, исключительно водящихся в каждом из принятых нами
девяти видов местности. Относительно зверей, вероятно, есть только
различие между нагорными и заливными лесами. В последних многие звери,
Myogale moscovitica, Foetorius lutreola удерживаются присутствием
незамерзающих ериков и частей рек. Из нагорных лесов, напротив, вероятно
все незасыпающие звери, не только что большинство, распространяются
зимой в леса на дно речных долин; в табл. 33 это не показано за
недостатком наблюдений.
Что же касается птиц, водящихся исключительно в одном
каком-нибудь виде местности, то, соответственно относительному увеличению
общего числа птиц, в нагорных лесах зимой увеличивается и число
исключительно встречающихся в них: летом И из 56, или 20%, зимой 17 из 30,
или 57%.
Наконец, расселение гадов весьма немногосложно: фауны заливных
лесов и открытых подолов сливаются. В котловинных лесах найдены только
лягушки Rana viridis Roes., по озерам и болотам R. temporaria,
следовательно для гадов достаточно различить четыре вида местностей.
Расселение гадов обусловливается преимущественно качеством и
влажностью почвы. Amphibia В 1 a i n v. (лягушки и жабы) гораздо менее
локализованы, нежели Reptilia; им нужна близость воды, а вода есть
у нас везде, хотя в степи несравненно менее, чем в речных долинах. Что же
1 А если вспомним, что Buteo lagopus в сильные морозы совершенно не
показывается в степи; что дрофа (Otis tarda) зимует редкий год и в малом числе; что Strix ni-
vea птица залетная, а не нормально зимующая в нашем крае, а подорожник (Emheriza
nivalis) встречается только на дорогах,— то можно сказать, что зимой у нас нет
степных птиц.
260

Таблица 33
[Распределение зверей и птиц разных биологических групп
по основным типам местообитаний]
Местности
Звери
зимой не-
васыпаю-
щие, всего
21
летом,
всего 30
Птицы
зимой,
всего 43
во время
вывода детей
гнездящихся
всего 1?5
после выпода
детей летом
из 125
гнездящихся
1. Заливные леса . . .
2. Котловинные леса .
3. Нагорные леса . . .
4. Открытые леса . . .
5. Древние речные
наносы
6. Степь
7. Вообще на дне
речных долин
8. На дне и по краям
[речных долин] . .
9. В деревнях
13
4
12
5
?
4
13
21
8
62
19?
58
2
19
62
1
38
6
5
18
4
4
13
6
25
7
20
17?
60
3
13
43
20
83
23
17
7
30
3
?
4
17
40*
17
40
16
70
7
9
40
93
40
54
40
55
47
28
29
90
119
12
43
32
44
37
22
23
71
94
9
50
37
56
65
47
48
90
119
40
30
45
52
38
38
71
94
* Из которых 4 живут исключительно в деревнях; беа них пропорция будет 36 : 39, или
92%. Звери, найденные нами вимой только в деревнях, т. е. кроме Миь decumanu* и
М. musculus, еще ЛГ. agrarius и М. minutus тоже по положению деревень, где они найдены,
причислены нами к живущим по краям речных долин.
Таблица 34
[Распределение гадов по типам местообитаний]
Речные долины
Cistudo lutaria
Tropidonotus natrix
Vipera berus var. atra
Rana viridis
— temporaria
Bombinator igneus
Bufo variabilis
7 видов из 12
Открытые части
древних речных наносов
Iacerta viridis
Eremias? Agama?
sp.
Rana viridis
— temporaria
Pelobates juscus
(campeslris)
—
—
5 видов из 12
Нагорные леса
Lacerta viridis
I/. stirpium
Anguis jragilis
Tropidonotus natrix
Vipera berus, все
видоизменения
Rana viridis
— temporaria
Bombinator igneus
Bufo variabilis
9 видов из 12
Водораздельная
степь
Lacerta viridis
Tropidonot. natrix
Vipera berus
Rana viridis
Pelobates fuscus
Bombinator igneus
Bufo variabilis
—
—
7 видов из 12
касается Reptilia, которых всего 7, то их расселение довольно сходно с
расселением зверей, потому что все могут укрываться от засухи и зноя в
норах, трещинах и пр., чего птицы, за самым редким исключением, не делают.
Характерной для нашего климата является самая многочисленность
видов гадов, гораздо более, нежели их расселение, не представляющее
261

ничего особенного, и отсутствие чисто степных форм, за исключением
весьма малочисленных особей какого-то Eremias или Agama,1 которого нам
даже не удалось поймать; тоже отсутствие или, по крайней мере,
чрезвычайная редкость порядка Amphibia (Batrachia) urodela, которых мы восемь
лет напрасно искали.
Переселение гадов перед зимней спячкой нами не замечено, хотя оно
и вероятно, например для Vipera berus в речных долинах. Летние
переселения Batrachia в воду и из воды, описанные в главе V, не изменяют их
количества в принятых нами главных видах местности.
ОБЩИЕ ВЫВОДЫ О ТЕЧЕНИИ ВОРОНЕЖСКИХ ПТИЦ
Из 216 видов, встречающихся, сколько нам известно, в юго-восточной
части Воронежской губернии (на восток от Дона, на юго-восток от рек
Воронежа и Усмани), мы можем определенно отнести в общепринятые отделы,
основанные на течении, 195 видов. Они вычислены в следующем списке,
в котором каждый вид причислен по большинству особей к какому-
нибудь отделу; так Lanius excubitor—к пролетным, потому что гнездящиеся
и зимующие редки, даже не всякий год замечаются. Впрочем это виды
переходные от одного отдела к другому. В своей классификации птиц по
их периодическим перелетам мы обратили внимание на все перелеты и
переселения и на этом основании подразделили общепринятые отделы оседлых,
летних, пролетных и пр. Сверх того, мы приняли в расчет для
подразделений постоянное или непостоянное повторение периодических явлений
Наконец, мы прибавили к общепринятым еще отдел птиц летних, не
гнездящихся, а случайно залетных разместили в другие отделы, смотря по
времени их появления.
1 См. прим. 2 на стр. 63. —Ред.

СПИСОК ПТИЦ, ГНЕЗДЯЩИХСЯ В ОПИСЫВАЕМОЙ ЧАСТИ
ДОНСКОГО БАССЕЙНА
I. ПТИЦЫ ОСЕДЛЫЕ
А. Проводящие весь год в однородных местностях.
а) Постоянно живущие у гнезда.
1. Athene noctua
2. Syrnium aluco
3. Aegolius otus с редкими исключениями, см. главу V, стр. 137.
4. Passer domesticus ( Стадятся после вывода детей; шмда
г г т т 7- • J не оставляют деревни, где гнездились,
D. ьоьитоа Livia ' из степных кашар на зиму слетают в
6. — oenas I ближние селенья.
б) После вывода детей ведут бродячую жизнь по однородным
местностям.
7. Parus major
8. — coeruleus
9. — palustris
10. Picus canus
11. — major
12. — leuconotus
13. Sitta uralensis L i с h t. (S. europaea L.)
Б. Переселяющиеся на зиму.
а) Без предшествующих летних перелетов.
14. Passer montanus
15. Fringilla carduelis
16. Emberiza citrinella
17. Picas minor
б) после летних перелетов.
18. Haliaetos albicilla
19. Astur nisus
20. — palumbarius
21. Falco peregrinus
22. ВиЬо maximus
23. Corvus corax
24. — comix
25. — monedula
26. Garrulus pica
27. Perdix cinerea
263

Из перечисленных здесь видов Н. albialla и, вероятно, F. peregrinus
могут назваться полуподвижными в том смысле, что только совершенно
взрослые зимуют, а молодые отлетают на зиму—Н. albicilla, вероятно, до
6—7-летнего возраста, т. е. пока хвост не побелеет.
II. ПТИЦЫ, ПРИЛЕТАЮЩИЕ НА ЛЕТО
А. Полуподвижные: немногие особи остаются на зиму после отлета
большей части гнездившихся из их породы. Но вряд ли хоть одна из
здоровых, оставшихся на зиму птиц этих видов выдерживает у нас всю зиму,
не отлетая в крещенские морозы или не погибая, как многие зимовавшие
грачи в 1850 г. в конце декабря.
а) Немногие особи зимуют ежегодно; таких полуподвижных птиц
мы вовсе не нашли.
б) Зимуют не всякий год.
1. Aegolius brachyotus, декабрь 1848 г.
2. Corvus frugilegus, декабрь 1850 г.
3. Otis tarda, декабрь 1847.
4. Anas boschas
5. Fuligula leucophthalma?
Зимующие особи всех этих 5 видов чрезвычайно малочисленны; у всех
5 замечены летние перелеты.
Б. Летние птицы, между которыми зимующих особей вовсе не замечено.
а) Держащиеся около гнезда до самого отлета (из них отмеченные
(?), может быть, ведут после вывода детей бродячую жизнь по
однородным местностям).
6. Pernis apivorus?
7. Parus pendulinus?
8. Sylvia turdoides?
9. — sp. (arundinacea?, № 68 систематического каталога,
см. стр. 53)
10. — phragmitis
11. Emberiza schoeniclus
12. ALcedo ipsida
13. Hirundo domestica
14. — lagopoda
15. — riparia
16. Cypselus apus
17. Ardea purpurea
18. Botaurus stellar is
19. — minutus
20. Crex pratensis?
21. Gallinula chloropus
22. — porzana. Сверх того еще небольшая порода
меньше G. porzana, но известная нам только по остаткам
в зобу Circus rufus.
23. Rallus aquaticus
24. Fuliea atra
25. Podiceps cristatus
26. — rubricollis
264

б) Бродящие после вывода детей по однородным местностям.
27. Circus ру gar gus L. (var. cyanea et var. cineraceus).
28. Pandion fluviatilis
29. Oriolus galbula
30. Lanius minor
31. — collurio
32. Muscicapa grisola
33. Sylvia luscinia
34. — aedon Pall. (S. philomela Bechst.)
35. — curruca
36. — cinerea
37. Motacilla alba
38. — flava
39. Alauda arvensis
40. Cuculus canorus
41. Upupa epops
42. Perdix coturnix
43. <9Zis tetrax
44. Haematopus ostralegus
в) Бродящие после вывода детей по разнородным местностям.
45. -FaZco rufipes
46. — subbuteo
47. — tinnunculus
48. Aquila imperialis
49. — clanga
50. Milvus ater
51. Circus rufus
52. Coracias garrula
53. Sturnus vulgaris
54. Turdus pilaris
55. Saxicola oenanthe
56. — rubetra
57. Fringilla coelebs
58. Emberiza miliaris
59. Caprimulgus europaeus
60. Columba turtur
61. — palumbus
62. Glareola melanoptera
63. Vanellus cristatus
64. Totanus calidris
65. — stagnatilis
66. Limosa melanura
67. Numenius arquatus
68. — phaeopus
69. Scolopax major
70. — gallinago
71. Ardea cinerea
72. — nycticorax
73. Podiceps palustris
74. — auritus
75. Larus ridibundus
76. Sterna hirundo
77. — leucoptera
265

78. Sterna nigra
79. Anser cinereus
80. Anas strepera
81. — rutila
82. — querquedula
83. — crecca
84. — clypeata
85. Fuligula cristata
86. — ferina
Таким образом, гнездятся у нас 27 оседлых и 86 летних видов птиц,1
всего ИЗ, вообще же во время вывода детей замечено 130. В последнее число
вошли птицы вообще летние, негнездящиеся, являющиеся после
вывода детей, но из которых немногие особи гнездятся, составляя
исключение из общего правила; далее, птицы, нормально пролетные, но из которых
немногие особи тоже гнездятся; наконец, птицы, живугпгие у нас от весны
до осени и все-таки не гнездящиеся.
СПИСОК ПТИЦ, НОРМАЛЬНО НЕ ГНЕЗДЯЩИХСЯ В ОПИСЫВАЕМОЙ ЧАСТИ
ДОНСКОГО БАССЕЙНА
III. ЛЕТНИЕ, НЕГНЕЗДЯЩИЕСЯ, ПРИЛЕТАЮЩИЕ ВЕСНОЙ
И ОСТАЮЩИЕСЯ ДО ОСЕНИ
Эти породы во все лето, повидимому, ведут бродячую жизнь.
Выводков их не замечено; однако же факт, что они решительно у нас не
гнездятся, хотя и проводят все лето, еще требует подтверждения дальнейшими
наблюдениями.
1. Aegialites minor
2. Totanus, fuscus
3. Fuligula clangula
4. Sterna minuta
IV. ПРИЛЕТАЮЩИЕ С ЮГА И ЮГО-ВОСТОКА ВО ВРЕМЯ ЛЕТНИХ
ПЕРЕЛЕТОВ ПОСЛЕ ВЫВОДА ДЕТЕЙ
А. Немногие особи гнездятся.
1. Merops apiaster, число гнездящихся совершенно ничтожно
в сравнении с бесчисленными стадами, появляющимися во
второй половине августа.
Б. Вовсе не гнездятся.
а) Появляются ежегодно. Сюда отнесены птицы, замеченные
довольно часто, т. е. несколько раз в течение 8 лет (1844—1852 гг.),
но для совершенно точного разграничения их от случайно
залетных, тоже появляющихся во время летних перелетов, нужны
еще дальнейшие наблюдения. Вряд ли и существует точная,
естественная граница между этими двумя разрядами птиц,
которых появление в описываемом крае обусловливается одним
и тем же обстоятельством, т. е. летними перелетами после вывода
детей.
1 С маленькой Gallinula sp., вероятно G.pusilla—87 и 114 вообще гневдящихся.
266

2. Vultur fulvus, ежегодно с 1848 г.
3. Falco sacer Belon, S с h 1.; F. laniarius Pall., авг.
1844, 1845, 1852 гг.
4. Ardea alba 1 авг. 1848, 1850 гг.
5. — garzetta J
6. Ciconia nigra, авг. 1847, 1849, 1850 гг.
7. Phalacrocorax carbo, авг. 1845, 1851 гг.
б) Случайно залетные.
8. Vultur cinereus, июль 1843, 1847 гг.
9. Neophron percnopterus, авг. 1849 г.
10. Aquila Bonellii, авг. 1850 г.
11. Circa'etos hypoleucos (см. главу V, стр. 154)
12. Nucifraga caryocatactes, авг. 1847 г., северная птица
13. Tetrao urogallus, авг. 1845 г.
14. Ibis falcinellus, авг. 1850 г.
Таким образом, из числа 13 негнездящихся видов птиц, которые более
или менее редко появляются у нас в конце лета, 11 прилетают с юга или
юго-востока и только 2 северных: N. caryocatactes и Т. urogallus.
Появление этих последних совершенно случайно и необъяснимо, особенно в
августе.
V. ПТИЦЫ ПРОЛЕТНЫЕ, ПОЯВЛЯЮЩИЕСЯ ПРИ СВОЕМ ВЕСЕННЕМ
И ОСЕННЕМ ТЕЧЕНИИ
А. Немногие особи гнездятся.
а) Вероятно, есть еще зимующие.
1. Lanius excubitor, пролетает в октябре ежегодно, еще замечен
в июле 1849 г., в начале ноября 1847, 1848 гг., в начале
декабря 1848 г.
2. Turdus musicus, пролетает в апреле 1849 г., в сентябре и
октябре ежегодно; замечен в конце июня 1845 г.; в конце
ноября 1848 г.
б) Отчасти гнездящиеся, но не зимующие.
3. Т. viscivorus, в 1844—1847 гг. не ранее сентября; с 1848 г.
ежегодно летают выводки уже в августе; в 1849 г. птенцы
на взлете в июле, осенью ежегодно в пролете.
4. Sylvia hortensis, ежегодно останавливается в осеннем
пролете; в 1852 г. гнездилась.
5. S. atricapilla, в осеннем пролете, останавливается, в 1848 г.
не останавливалась, в 1852 г. гнездилась.
6. Grus cinerea, в пролете весной и осенью; осенью
останавливается ежегодно, есть и гнездящиеся, но в слишком
ничтожном количестве, сравнительно с появляющимися в
августе.
7. Mergus albellus, [на пролете] ежегодно осенью, не
останавливается, гнездящиеся крайне редки, замечены в 1849 и
1852 гг.
267

Б. Являются ежегодно в пролете, никогда не гнездятся.
а) Замечены весной и осенью.
8. Buteo vulgaris
9. Sylvia phoenicura
10. — trochilus
11. Anthus arboreus
12. Totanus ochropus
13. Scolopax ructicola
14. Cygnus musicus
15. Anser segetum
16. — albijrons
б) Замечены только осенью. Весенний пролет этих видов нам не
известен, отчасти потому, что иные, может быть, и действительно
весной летят иным путем (что весьма вероятно, например, для
F. aesalon, T. glottis etc.), а отчасти по недостаточности наших
наблюдений, которые для весеннего пролета ограничиваются
1849 г.
17. Falco aesalon
18. Parus су anus
19. Sylvia suecica
20. — prasina
21. — sibilatrix
22. Anthus pratensis
23. — campestris
24. Charadrius pluvialis
25. Actitis hypoleucos
26. Totanus glottis
27. Tringa subarquata
28. — aplina
29. — Temminckii
30. — minuta
31. Scolopax gallinula
32. Machetes pug пах
33. ^4nas penelope
в) Замечены только весной в 1849 г., по своему географическому
распространению пролетают, вероятно, ежегодно.
34. Muscicapa luctuosa 1 этих двух птиц мы сами видели, проле-
35. Pyrrhula erythrina /тают, не останавливаясь.
В. Птицы, пролетающие не каждый год.
а) Появляются в большом количестве, так что можно предполагать,
что путь их пролета в разные годы различный. Особенно
очевидным нам это казалось в 1852 г., когда ранний снег, [выпавший]
в Тульской губернии уже с начала октября, был вероятнейшей
причиной появления в описываемом крае некоторых птиц,
которых мы прежде в пролете не замечали.
36. Turdus merula, в 1847—1850 гг. положительно не пролетал
осенью, и мы не видали ни одного черного дрозда. Весной
1849 г. в большом количестве и, может быть, ежегодно
в весеннем пролете живет у нас с начала апреля до начала
мая. С 1851 г. ежегодно и осенью, от конца августа до
половины октября.
268

37. Т. iliacus, только в октябре 1852 г.
38. Sylvia rubecula, в октябре 1852 г. многочисленна. Весьма
немногие в сентябре и октябре 1853 г. В прежние годы
решительно не появлялась, и мы ее напрасно искали.
39. Accentor modularis, только в октябре 1852 г.
40. Alauda alpestris, замечена нами в пролете только в начале
ноября 1851 г. С. Г. Гмелин, не известно на каком
основании, относит ее к птицам, зимующим около Воронежа.
41. Fringilla montifringilla, с 1850 г. ежегодно в осеннем
пролете большими стадами во второй половине сентября. До
этого года положительно не появлялась.
б) Случайно залетные, т. е. вероятно сбившиеся с дороги во время
своего весеннего или осеннего течения.
42. F. cannabina, около Боброва в сентябре 1841 г., в
Задонском уезде была многочисленна в августе 1853 г. и, вероятно,
ежегодно пролетная.
43. Limosa recurvirostra Pall. (L. cinerea Gtild., L.
terek.), только в августе 1847 г.
44. Phalaropus cinereus, в конце августа 1851 г.
45. Anas acuta, в чрезвычайно малом количестве в 1847 г. Тогда
мы видели один экземпляр в августе и два в конце сентября.
46. Fuligula fusca, отдельные особи в августе 1849, 1850 гг.
47. F. spectabilis, один экземпляр в конце сентября 1848 г.
48. F. rufina, очень редко замечается местными охотниками
в весеннем пролете.
49. F. mersa, только в апреле 1845 г., пойманная тогда парочка
досталась нам.
50. Mergus merganser, по известиям местных охотников, очень
редко показывается весной, поодиночке или парами; нам
достался тоже экземпляр, убитый в осеннем пролете в
начале октября 1853 г.
51. Larus canus, замечен С. Г. Гмелиным весной 1769 г. около
Воронежа; нами около Боброва только раз, в октябре 1852 г.
52. Pelecanus onocrotalus, найден мертвый, на снегу, в степи
между реками Усманью и Битюгом в марте 1851 г.;
сохраняется в Воронеже в Михайловском кадетском корпусе.
53. Anser torquatus, замечен в октябре 1848 г., может быть,
ежегодно в малом числе.
VI. ПТИЦЫ, ПРИЛЕТАЮЩИЕ НА ЗИМУ
А. Ежегодно.
а) Вскоре после вывода детей, остается всю зиму.
1. Garrulus glandarius, в борах по Воронежу гнездится, на юг
оттуда никогда, и на север, на верховьях Дона, тоже не
гнездится, а прилетает в августе и зимует.
б) Прилетающие поздно осенью или в начале зимы.
2. Buteo lagopus
3. Fringilla spinus
4. — linaria
5. Pyrrhula vulgaris
6. Emberiza nivalis
Б. Случайно залетает зимой.
7. Surnia nivea
269

Сравнивая список гнездящихся птиц со списком негнездящихся, мы
видим, что пропорция гнездящихся птиц к негнездящимся есть 114 : 78,
или, в процентах общего числа птиц, определенных нами относительно их
периодических явлений, число гнездящихся есть 59%, а число
негнездящихся 41%. Если исключить из последнего числа 8 видов, между
которыми хоть в виде исключения замечены гнездящиеся особи, то получим
70 птиц совершенно не гнездящихся из общего числа 193, или 36%.
Есть еще многие птицы, которые, по сделанным нами доселе
наблюдениям, не могут быть достоверно отнесены ни в один из 6 разрядов,
принятых нами на основании периодических явлений птичьей жизни в
описываемой местности. Мы их перечислим в следующем особом списке.
ВОРОНЕЖСКИЕ ПТИЦЫ, ПОЯВЛЕНИЕ КОТОРЫХ И ПРЕБЫВАНИЕ
В ОПИСЫВАЕМОЙ МЕСТНОСТИ НЕДОСТАТОЧНО ИССЛЕДОВАНО
1. Aquila pennata, летняя птица, гнездится? появляется после
вывода детей. Крайне редок, замечен в июле 1849 и 1850 гг.
2. Astur brevipes, гнездится, зимует, улетает на зиму?
Довольно редок, в 1849 г. я его встречал нередко и добыл трех;
с тех пор, несмотря на усиленные поиски, добыл только
одного молодого в августе 1852 г.
3. Milvus regalis, [встречал] в июле 1846—1848 гг., в
остальные года встретился только в апреле 1849 г. Гнездится?
4. Surnia passerina, оседлая зимняя? залетная зимой? См.
главу I, стр. 63.
5. Parus caudatus, [встречал] во множестве осенью 1848 и
1850 гг. с сентября до конца ноября. Вероятно, бродячие
стада или пролетные, следовательно, не ежегодно; может
быть, есть и гнездящиеся и зимующие.
6. Sylvia orphea, летняя? залетная весной? См. главу II,
стр. 71. Эта птица определена весьма неточно.
7. Saxicola leucomela, пролетная? летняя гнездящаяся? не-
гнездящаяся ? Замечена 10 сентября 1849 г.
8. Emberiza hortulana, июль 1850 г. гнездится? См. главу III,
стр. 86.
9. Emberiza cia, июль 1845 г. только раз; залетная? изредка
гнездящаяся?
10. Alauda cristata, раньше июля не встречалась и [держится]
до декабря, гнездится? См. главу VI, стр. 198.
11. A. brachydactyla, июль 1850 г.; см. главу III, стр. 101.
12. Coccothraustes vulgaris, июль 1848 г., убит молодой; изредка
гнездится? залетный?
13. Regulus flavicapillus, ноябрь 1848 г. в бору; октябрь 1852 г.
в чернолесках, многочислен; менее изобилен в 1853 г.
Гнездится в бору? зимует? оседлый? в осеннем пролете не
ежегодно? Последнее вероятней. В чернолесье несомненно
появляется только осенью и не всякий год.
14. Troglodytes parvulus, октябрь 1852 г., пролетный не
ежегодно? гнездящийся? оседлый?
15. Junx torquilla, июля 1848 г. Гнездится? залетный?
16. Sitta europaea (S. caesia Meyer), найдена в 1841 г.
осенью. S. uralensis и гнездится и зимует, но не известна
ежегодно ли. В 1852 и 1853 гг. мы ее напрасно искали от
июня до октября и ноября.
270

17. Sylvia palustris, августа 1852 г. Летняя? пролетная?
18. Hypsibates himantopus, 5 и 6 сентября 1849 г. Пролетная?
летняя, не гнездится? гнездится?
19. Cygnus olor, иногда живет все лето, даже гнездится, но
редкий год; см. главу I, стр. 64. Ежегодно в весеннем
пролете? или весной попадают случайно?
Всякий, сам наблюдавший зоолог поймет, почему я птиц, виденных раз
во время пролета или в августе, не обинуясь, отнес к залетным, между тем
как оставил под сомнением птиц, встречающихся в нашей местности точно
так же редко, но в июле, когда у большинства наших видов еще птенцы на
гнездах. Н. himantopus найден во время пролета, но в местности, которой
нам летом не удалось исследовать; Sylvia palustris, тоже найденная во
время пролета, принадлежит к птицам, которых слишком легко
просмотреть, так же как Troglodytes parvulus.
Наши наблюдения относительно периодических явлений жизни птиц
представляют по этому списку следующие численные выводы.
1. Оседлых птиц у нас достоверно 27 видов из 191, или 14%.
2. Летних гнездящихся 86, или 45%, около половины. Всего
гнездящихся ИЗ видов, т. е. менее двух третей общего числа.1
3. Пролетных 53, или 27%.
4. Прилетающих на зиму 6, или 3%.
5. Залетных, со включением летних не гнездящихся2 15, или 8%;
собственно летних негнездящихся, вероятно, 8.
Эти числа уже определяют свойство нашего климата, предполагая его
неизвестным. Из них видно, что воронежский климат отличается резкими
крайностями температуры и суровой зимой, на что указывает число
гнездящихся и число оседлых птиц сравнительно с общей суммой. Таков он
и в действительности, как видно из приведенных в предыдущих главах
метеорологических таблиц.
Число птиц, замеченных летом, 130, сравнительно с числом,
замеченных зимой, 43 (см. таблицы и выводы о летнем и зимнем расселении птиц)
довольно согласно с средними температурами лета и зимы (в Валуйках
17.3 и — 7°.0 Р); но при подробном исследовании средние температуры
теряют все свое значение. Так, например, никакая отдельная
метеорологическая цифра не может объяснить, почему у нас не гнездятся Ficedula
и Turdus merulaf последняя гнездится и под Москвой и в Одессе, где жарче
воронежского и жары до 30° Р в тени начинаются уже в мае; но там переход
от зимы к лету не так быстр; в Москве то же, там есть весна, а у нас ее почти
нет. У нас три времени года, лето, осень и зима, вместо четырех. Влияние
этой климатической особенности на течение птиц и вообще на
периодические явления животной жизни описано в главах II и VI; в конце
последней мы представили общие выводы о периодах осеннего отлета и весеннего
прилета птиц.
Самая характерная, может быть, черта воронежской фауны
относительно периодических явлений — это множество аномалий; между всеми
1 Вообще же во время вывода детей найдено нами 130 из 215, следовательно
пропорция вероятно гнездящихся (130 : 215) та же, как и пропорция достоверно
гнездящихся (ИЗ : 191).
2 Мы видели (глава V), как трудно разграничить эти два отдела. Летние негне-
здящиеся являются ежегодно; но наши наблюдения не кажутся нам достаточнымиг
чтобы сказать это утвердительно хоть про одну птицу из последних двух отделов.
* Черный дрозд (Turdus merula) в некоторых районах Воронежской области
очень обычная и даже массовая гнездящаяся лесная птица. Замечание Н. А. Север-
цова, что этот дрозд не гнездится, основано на случайном пробеле в его
наблюдениях.— Ред.
271

принятыми нами отделами есть переходные породы. Так как эти переходы
не все известны, то мы не представляем численных выводов, кроме
полуподвижных, перехода от летних к оседлым, которых 5, и летних не
гнездящихся, перехода от залетных к летним, которых, вероятно, 8; между
залетными и летними есть еще переход — птицы, гнездящиеся не ежегодно,
как Cygnus olor, Lanius excubitor, связывают пролетных с оседлыми.
Между залетными и летними множество оттенков: иные породы, как
Тurdus viscivorus, ежегодно гнездятся в малом числе, но многочисленны
в прилете; другие, как Mergus albellus, гнездятся не ежегодно, и тоже
летом, очень редки; иные, как Turdus pilaris, ежегодно гнездятся,
малочисленны, а в пролете являются редкий год, например в 1852 г., зато во
множестве. Есть переходы от оседлых к зимним — птицы не гнездящиеся,
являющиеся в конце лета и зимующие, так Garrulus glandarius.
Птицы, являющиеся в пролете не ежегодно, более или менее редкие,
составляют переход от пролетных к залетным, так Turdus iliacus; иные
из них редкие годы являются, как Phalaropus cinereus в 1851 г.; несколько
лет сряду не показываются и несколько лет сряду прилетают, как Frin-
gilla montifringilla, не явившаяся в 1847—1849 гг., многочисленные
осенью 1850—1852 гг. Причина таких аномалий — резкие переходы от
холода к жару, от сырости к засухе и годовые колебания
метеорологических элементов; и, сообразно значительности этих аномалий, число
переходных пород, известных нам, доходит до 37, или 19%, а вероятно их
больше. Точных численных отношений засыпающих на зиму зверей к не
засыпающим мы дать не можем; достоверно не засыпает 21 порода;
замеченные нами факты спячки перечислены (глава VI).
Вообще же воронежская фауна по расселению животных и по
периодическим явлениям континентальная; но годовые колебания
влажности воздуха, зависящие оттого изменения температуры и годовые
различия в периодических явлениях и в самом составе фауны указывают
на влияние Атлантического океана, временно простирающееся до Дона
или даже до Нижней Волги и изменяющее континентальный климат этих
стран.
Те же климатические особенности определяют в нашей фауне явления
линяния, вообще раннего, в июне и в июле, у весьма немногих в августе
или позднее (глава VII), и общий характер климатических изменений, т. е.
преобладание зависящих от выцветания растущего пера или волоса,
изменений рыжего и бурого цвета (глава VII). Заметим, что наши звери летом
почти все рыжие, бурые, буро-серые или желтоватые, у птиц господствуют
те же цвета; черные и серые редки, особенно у гнездящихся;
матово-черный цвет, без металлического блеска, не является ни у одной породы
господствующим, зато у большей части в виде пятен. Немного птиц желтых
и зеленых; красных между гнездящимися вовсе нет, да и с красными
пятнами только дятлы; между тем как в северной, лесистой Европе, особенно
в сибирской тайге, красные и густорозовые цвета разных Granivorae,
Fringilla, Pyrrhula, Loxia являются характерными для фауны.
Воронежские птицы представляют в общей сложности тот же колорит,
как южноевропейские и сирийские, что видно из исчисления пород и
описания климатических изменений и что соответствует воронежскому
климату во время линяния большинства наших птиц. Ту же особенность
представляет и цвет гадов, всего чаще бурых и оливковых; зеленые экземпляры
ящериц у нас реже бурых. Мы видели, что климатические изменения
наших гадов соответствуют южным, описанным у Dumeril и Bibron,
например Bufo variabilis. Таким образом, не только климатические изменения,
но вообще цвет животных зависит от климата, влияние которого мы
проследили во всех описанных нами явлениях животной жизни.
272

Приложение е главе VIJJ4 стр. 255—256
ТАБЛИЦЫ РАССЕЛЕНИЯ ВОРОНЕЖСКИХ ЗВЕРЕЙ И ПТИЦ
В РАЗЛИЧНЫЕ ВРЕМЕНА ГОДА
Примечание. Во всех трех таблицах (35, 36, 37) знаки*, **, *** означают,
что зверь или птица водится в одном, в двух, во всех родах лесных
местностей нашей губернии; цифры после имени животного означают то же для
открытых местностей; наконец, соединение звездочки с цифрой, например 1*, 1**»
2*, 2** и т. д., означает, что животное встречается и в открытых местах и в лесах.
Таблица 35
Летнее расселение зверей
Леса
Заливные, на дне речных
долин (а — ольхи;
Ъ — грядины)
1. Vespertilionum species
inaeterm. (b)
2. My о gale moscovitica
(a, 1*)
3. Mustela martes (b***)
4. — lutreola (ab*)
5. — erminea (b**)
6. Hypudaeus amphibius.
(ab*)
7. Lepus timidus (b***,2)
Хвойные, на древя х „ „л„л
речных наносах Нагорные, чернолесье
1. Mustela martes (***)
2. Cards vulpes (1**)
3. — lupus (**)
4. Sciurus varius (**)
5. Lepus timidus (2***)
6. — variabilis (**)
1. Vesper tilio discolor (*)
2. Mnstela noctula (*)
3. — pipistrellus (*)
4. Erinaceus europaeus (1*)
5. Talpa europaea (*)
6. Sorex vulgaris (*)
7. — fodiens (*)
8. Mustela martes (***)
9. — putorius (1*)
10. — erminea (**)
11. — 3«fe (*)
12. Сл/ws lupus (**)
13. — ci^/>es (1**)
14. Sciurus varius (**)
15. j&fus sylvaticus (*)
16. Lepws timidus (2***)
17. — variabilis (**)
18. — hybridus (*)
Открытые местности
На дне речных долин На древних речных наносах Степь
1. Myogale moscovitica (*)
1. Spermophilus citillus (*)
2. Cricetus frumentarius (2)
3. iWus agrarius (2)
4. Hypudaeus arvalis (2)
5. Lepus timidus (2***)
1. Erinaceus europaeus (1*)
2. Mustela putorius (1*)
3. — sarmatica (1)
4. Cams vulpes (1**)
5. Arctomys baibak (1)
6. Spermophilus citillus (2)
7. Cricetus frumentarius (2)
8. Jkfws agrarius (2)
9. — minutus (1)
10. Hypudaeus arvalis (2)
11. Spalax typhlus (1)
12. Dipus jaculus (1)
13. Le/ws timidus (2***)
18 н. А. Северцов
273

Летнее расселение гнездящихся птиц во время вывода
во время лет
1. Заливные леса, па дне
речных долин
а — грядпиы
b — ольхи, с талами
2. Котловинные леса, на
намывном крае рек
а — крупный лес, бор
Ь — лесные болота, с
травой и талами
с — незалпвное чернолесье
3. Нагорные леса, вдоль рек
- вершины бугров
b — склоны их
с — дно логов
1. Falco ru'ipes (ab ***)
2. — tinnunculus (a**)
3. — subbuteo (a**)
4. — peregrinus (b**)
5. Aquila clanga (a***l)
6. Haliaetos albicilla (ab**)
7. Pandion jluviatilis (a**)
8. Pernis apivorus (a**)
9. Milvus ater (a***)
10. Astur palumbarius (a***)
11. — nisus (a***)
12. Bubo maximus (b*)
13. Aegolius otus (a**)
14. Syrniurn aluco (a**)
15.
16.
17.
18.
19.
20.
21.
22.
23.
24.
25.
26.
27.
28.
29.
30.
31.
Corvus comix (ab**)
— rnonedula (a**)
Garrulus pica (a**)
Parus major (ab**)
— coeruleus (a**)
— palustris (ab**)
-— pendulinus (b* 1)
— caudatus (ab*)
Coracias garrula (a***)
Oriolus galbula (ab***)
Sturnus vulgaris (ab**)
Lanius excubitor (a*)
Turdus pilaris (ab**)
Lusciola luscinia (a**)
Sylvia curruca (a**)
Fringilla coelebs (a***)
— carduelis (Дон) (**)
32. Passer montanus (a**)
33. Emberiza citrinella (a***)
34. Sitta uralensis (a**)
35. Picus major (a***)
36. Picus leuconotus (a**)
37* — minor (ab*)
38. Upupa epops (a***)
39. Alcedo ipsida (b*)
40. Hirundo riparia (a*)
41. Cypselus apus (a*)
274
1. Falco rufipes (ac***
2. — peregrinus (a**
3. Aquila clanga (a***l)
4 — pennata (a**)
5. Haliaetos albicilla (a**)
6. Pandion fluviatilis (a**)
7. Pernis apivorus (a**)
8. Milvus ater (a***)
9. Astur palumbarius (a***)
10. — nisus (a***)
11. Circus rujus (b*3)
12. Garrulus pica (c***)
13. Coracias garrula (ac
14. Oriolus galbula (ac***)
15. Lanius minor (c**)
16. — collurio (bc**l)
17. Turdus viscivorus (a**)
18. — pilaris (ac**)
19. Motacilla flava (b*3)
20. — alba (b**3)
21. Saxicola rubetra (b*2)
22. Regulus flavicapillus (a*)
23. Muscicapa grisola (ac**)
24. Fringilla coelebs (ac***)
25. Ember iza schoeniclus-
(b*l)
26. Ember iza hortul ina {a*)
27. — citrinella (г***)
28. Picus major (ac***)
29. Upupa epops (c***)
30. Hirundo la go рос a (a*)
31. Caprimulg. europaeus
(a***)
32. Perdix cinerea (c**l)
33. Ardea minuta (b*2)
34. Grus cinerea (b*l)
35. Scolopax gallinago (b*2)
36. Sterna hirundo (b*l)
37. _ nigra (b*3)
38. Anas boschas (b***3)
39. Podiceps rubricollis (b*)
40. — auritus (b*l)
1. Falco rufipes (be***)
2. — tinnunculus (a**)
3. — subbuteo (be**)
4. Aquila imperialis (b*)
5. — clanga (bc***l)
6. — pennata (b**)
7. Milvus ater (b***)
8. — regalis (b*)
9. Л^иг palumbarius (b***)
10. — msus (be***)
11. — brevipes (be*)
12. Syrniurn aluco (be**)
13. Aegolius otus (be**)
14. — brachyotus (ab*2)
15. Corvus corax (a*l)
16. — comix (ab**)
17. — frugilegus (a*)
18. — rnonedula (ab**)
19. Garrulus pica (b**)
20. OrioZus galbula (be***)
21. Coracias garrula
(abc***)
22. Sturnus vulgaris (abc**)
23. Parus major (be**)
24. — coeruleus (be**)
25. — palustris (c**)
26. Lanius minor (a**)
27. — collurio (c**l)
28. Turdus viscivorus (c**)
29. — musicus (c*)
30. Muscicapa grisola (a**)
31. Lusciola luscinia (be**)
32. — aeicm (be*)
33. Sylvia curruca (be**)
34. — cinerea (be*)
35. Motacilla alba (c**3)
36. Passer montanus (be**)
37. Fringilla coelebs (be***)
38. — carduelis (Дон)
(be**)
39. Ember iza citrinella
(ab***)
40. Ember iza cia (b*)
41. Coccothraustes
vulgaris (b*)

Таблица 36
детей и изменения, происходящие в этом расселении
них перелетов
Открытые
местности
1. Речные подолы
а — талы
b — камыши
— кочковые болота
d — луга
е — пески, голые
2. Древние речные наносы,
незаливные
а — талы
b — камыши
с — кочковые болота
d — луга
е — пески с Euphorbia
3. Степь и поля
а — степь
b — влажные лога
с — плоские степные болота
d — пруды
1. Circus ru us (ab*3)
2. Aegolius brachyotus (6*2)
3. Parus pendulinus (ab*l)
4. Lanius collurio (a**l)
5- Sylvia turdoides (bl)
6. — arundinacea (bl)
7. — phragmitis (b2)
8. Motacilla alba (ad**3)
9. _ Java (ai*3)
10. Emberiza schoeniclus
(ab*i)
11. Perdix cinerea (ad**l)
12. — coturnix (d*2)
13. Grus cinerea (bd*l)
14. Ardea purpurea (bl)
15. — nyclicorax (b*l)
16. — minuta (ab*2)
17. Aegialites minor (el)
18. Haematopus ostrale-
gus (el)
19. Vanellus cristatus (cd3)
20. Totanus calidris (c2)
21. — stagnatilis (c2)
22. Numenius arquatus (62)
23. Limosa rnelanura (62)
24. Scolopax gallinago (bc*2)
25. — major (bc*2)
26. Crex pratensis (ad3)
27. Rallus aquaticus (bl)
28. Gallinula chrolopus (abl)
29. — porzana (bcl)
30. — pusilla (bl)
31. Fulica air a (bl)
32. Sterna hirundo (bc*l)
33. — minuia (el)
34. — nigra (bc*3)
35. — leucoptera (bc3)
36. Cygnus olor (b2)
37. Anser cinereus (b*l)
38. Anas boschas (abcd***3)
39. — strepera (ab*2)
40. — clypeata (bcl)
41. — querquedula (bc*2)
1. Circus ru'us (ab*3)
2. — cineraceus (blj
3. Saxicola rubetra (6*2)
4. Motacilla jlava (bd*3)
5. — alba (be**3)
6. Sylvia phragmitis (b2)
7. Emberiza miliar is (62)
8. Glareola melanoptera (e2)
9. Vanellus cri.natus (ed)
10. Totanus calidris (c2)
11. — stagnatilis (c2)
12. — /usctts (cl)
13. Numenius arquatus (de3)
14. — phaeopus (del)
15. Scolopax gallinago (bc*2)
16. Лга>а stellar is (bl)
17. Ardea minuta (ab*2)
18. Сггя pratensis (ad3)
19. Sterna nigra (c*3)
20. — leucoptera (c3)
21. Лтшя boschas (abcd***3)
22. — strepera (abc*2)
23. — querquedula (abc*2)
24. — crecca (c3)
25. Fuligula cristata (cl)
26. — /erina (b*2)
27. — leucophtkalma (c*2)
28. Podiceps auritus (c*l)
1. Aquila clanga (a***l)
2. Circus ru us (d*3)
3. — cyaneus (al)
4. Aegolius brachyotus (a*2)
5. Corvus corax (a*l)
6. Motacilla alba (d**3)
7. - /Zaoa (b*3)
8. Saxicola rubetra (ab*2)
9. — oenanthe (al)
10. Alauda arvensis (al)
11. — brachydactyla (al)
12. Emberiza miliar is (a2)
13. Perdix coturnix (a*2)
14. Orts tarda (al)
15. — tetrax (al)
16. Vanellus cristatus (£>3)
17. Glareola melanoptera (cc2)
18. Numenius arquatus (&b3)
19. Limosa rnelanura (b%)
20. Scolopax major (b*2)
21. <><?# pratensis (b3)
22. дУгеглд Ttt^ra (cd*3)
23. — leucoptera (c3)
24. Larus ridibun us (c^)
25. Cygnus olor (62)
26. Anas rutila (al)
27. — fcoscuas (bd***3)
28. — crecca (cd3)
29. Podiceps palustris (&Z)
H. А. Северцов
*75

t. Заливные леса, на дне
речных долин
а — грядины
Ъ — ольхи, с талами
Леса
2. Котловинные леса, на
намывном крае рек
а —крупный лес, бор
b — лесные болота, с
травой и талами
с — неваливное чернолесье
3. Нагорные леса, вдоль рек
а — вершины бугров
b — склоны их
с — дно логов
42. Caprimulg. europaeus
(а***)
43. Columba palumbus (с**)
44. — turtur (ab**)
45. Ardea cinerea (b*)
46. — nysticorax (b*l)
47. Scolopax major (b*2)
48. Anser cinereus (b*l)
49. Anas boschas (ab***3)
50. — querquedula (b*2)
51. — strepera (b*2)
52. Fuligula ferina (b*2)
53. — leucophthalma (b*2)
54. Mergus albellus (b*)
1. Coracias garru7a (1**)
2. Passer montanus (*)
3. Upupa epops (**)
4. Sturnus vulgaris (3)
5. Anser cinereus (3)
6. Mergus albellus (1)
1. Merops apiaster (**)
2. Aquila imperialis (3**)
Птицы
1. Raliaetoi albicilla (3*)
2. Pandion jluviatilis (*)
3. Grus cinerea (2)
4. Sterna hirunao (1)
42. Cuculus canorus (b*)
43» Picus canus (ab*)
44. — major (be***)
45. — leuconotus (c**)
46. /ияж torquilla (a*)
47. *S7tta uralensis (be**)
48. Upupa epops (b***)
49. Merops apiaster (b*)
50. Caprimulgus
europ. (ab***)
51. Columba palumbus (b**)
52. — turtur (b**j
53. Perdix cinerea (a**l)
54. — coturnix (ab*2)
55. Anas boschas (c***3)
после вывода детей совершен
1. Sturnus vulgaris (3)
2. Perdix coturnix (1)
1. Circus cyaneus (3*)
(цо полянам)
Птицы,
1.
после вывода детей ветре
Circus cinerascens (1*)
(по опушкам)
Ardea cinerea (3**)
Scolopax major (c*2)
Примечание. В этой таблице не помещен еще один вид местности: голые обрывы около
Motaeilla alba, Hirundo Hparia, Мегорш apiaiter. Всего пять видов.
Не помещены тоже в таблице птицы, живущие летом в деревнях, перечисленные в конце
276

Таблица 36 (окончание)
Открытые
мест
ости
1. Речные подолы
а — талы
b — камыши
с — кочковые болота
d — луга
е — пески, голые
2. Древние речные наносы,
не ааливные
а — талы
Ь — камыши
с — кочковые болота
d — луга
е — пески с Euphorbia
3. Степь и поля
а — степь
b — влажные лога
с — плоские степные болота
d - пруды
42. Anas crecca (bcd3)
43. Fuligula ferina (ab*2)
44. — clangula (bl)
45. — leuco phthalma
(abc*2)
46. Podiceps cristatus (bl)
47. — palustris (b2)
но слетающие с мест, где
1. Perdix coturnix (1)
2. Grus cinerea (2)
3. Totanus calidris (2)
4. Fuligula clangula (1)
гнездились
1. Saxicola rubetra (2*)
2. Emberiza miliar is (?)
3. Totanus stagnatilis (1)
чающиеся в местах, где не гнездились
1. Falco rufupes (3***) I 1. Falco rufipes (3***)
2. — tinnunculus (3**)
3. — subbuteo (3**)
4. — peregrinus (1**)
5. Aquila imperialis (3**)
6. — clanga (3***)
7. Haliaetos albicilla (3*)
8. JfiZews a*er (3***)
9. Astur palumbarius (I***)
10. — nisus (2***)
11. Circus cyaneus (3**)
12. Corvus comix (3**)
13. — frugilegus (3*)
14. — monedula (3**)
15. Garrulus pica (3**)
16. Sturnus vulgaris (3)
17. Saxicola rubetra (2*)
18. Alcedo ipsida (1*)
19. O/is tetrax (Дон,
стр. 149) (2)
20. Ardea cinerea
21. Larus ridibundus
22. Podiceps auritus (J
(3**)
ctos (2)
tos (3*)
2. — tinnunculus (3**)
3. — subbuteo (3**)
4. Aquila imperialis (3**)
5. — <Жш£а (3***)
6. Haliaetos albicilla (3***)
7. АГЙем* ater (3***)
8. Л^тт- msus (2***)
9. Circus cyaneus (3**)
10. Corvus cornix (3**)
11. — frugilegus (3*)
12. — monedula (3**)
13. Garrulus pica (Ъ**\
14. Sturnus vulgaris (a)
15. Columba palumbus (2**)
16. — mrtor (2**)
17. Otfs farcta (2)
18. Grus cinerea (2)
19. Ardea cinerea (3**)
20. Larus ridibundus (2)
21. Anser cinereus (3)
22. Mergus albellus ({)
1. Numenius arquatus (2)
2. Limosa melanura (1)
3. Scolopax major (2*)
4. Sterna leucoptera (2)
5. Larus ridibundus (2)
6. Л/ias rutfZa (?)
1. jFVco ru/ipw (3***)
2. — tinnunculus (3**)
3. — subbuteo (3**)
4. Aquila imperialis (3**)
5. Haliaetos albicilla (3***)
6. ATtfcw ater (3***)
7. 5tt&o maximus (1*)
8. Corvus frugilegus^*)
9. — согшж (3**)
10. — monedula (3**)
11. Garrulus pica (3**)
12. Sturnus vulgaris (3)
13. Coracias garrula (1**)
14. Columba palumbus(2**\
15. • —
16,
17,
18.
19
mrtitr (2**)
Perdix cinerea (2**)
Grus cinerea (2)
Ardea cinerea (3**)
Totanus calidris (2)
20. -4nser cinereus (3)
21. -4nas strepera (3*)
22. — clypeata (2)
23. Fuligula ferina (3*)
24. — clangula (1)
25. Podiceps auritus (3*)
рек, встречающиеся преимущественно на Дону. Там гнездятся: Athene noctua, Saxicola oenanthe,
главы III.
277

Зимнее расселение незасыпающих зверей, осед
Леса
деревни, построенные около
Грядины и ольхи на дне
речных долин
Боры на древних речных
наносах
Myogale moscovitica (l*)
Mustela martes (***)
— erminea (**)
— gale (***)
— lutreola (1*)
Canis lupus (2***)
Sciurus varius (***)
Mus sylvaticus (**)
Hypudaeus amphibius (*)
— arvalis (2**)
Lepus tirnidus (2****)
— variabilis (**)
— hybridus (**)
Halia'etos albicilla (**)
Astur palumbarius (***\
— nisus (***)
Bubo maximus (**)
Syrnium aluco (**)
Garrulus glandarius (***\
Parus coeruleus (1**)
— caudatus (**)
— palustris (**)
Lanius excubitor (*)
Fringilla spinus (*)
£Ша uralensis (**)
Pious major (***)
— leuconotus (**)
— minor (**)
Лпа5 boschas (1*)
Fuligula leucophthalma (1*)
Всего 13 зверей
17 птиц
Mustela martes (***)
Carats Zupus (2***)
— vulpes (1**)
Lepus tirnidus (2****)
Sciurus varius (***\
.FaZco peregrinus (***\
Л$Шг palumbarius (***)
— m'sMS (***)
Garrulus glandarius (***\
Regulus flavicapillus (*)
Lozia sp. {pytyopsiu
tacus ?) (*)
Picus major (***)
Всего 5 зверей
7 птиц
Нагорные леса
А^огеа; vulgaris (*)
— jodiens (*)
Mustela martes (***\
— putorius (**)
— erminea (**)
— g-aZe (***)
Cams ZujPMS (2***)
— vulpes (1**)
Sciurus varius (***\
iWus sylvaticus (**\
Lepus tirnidus (2****\
— variabilis (**)
— hybridus (**)
.FaZco peregrinus (***\
Haliaetos albicilla (**\
Ztafeo lagopus (1*)
Л$*иг palumbarius (***)
— nisus (***)
Яи&о maximus (**)
Aegolius otus (**)
Syrnium aluco (**)
Corvus corax (**)
— comix (**)
— monedula (**)
Garrulus glandarius (***)
— /n'ca (**)
Parus major (**)
— coeruleus (1**)
— palustris (**)
— caudatus (**)
Passer montanus (**)
— domesticus (**)
Fringilla coelebs (*)
— carduelis (*)
— linaria (*)
Pyrrhula vulgaris (*)
Emberiza citrinella (**)
.Picus major (***)
— leuconotus (**)
— minor (**)
— сагшз (*)
££tta uralensis (**)
Perdix cinerea (**)
Всего 13 зверей
30 птиц
278

Таблица 37
лых, полуподвижных и прилетающих на зиму птиц
Деревни
Открытые местности
Речные подолы
Степь и древние речные
наносы
Mustela putorius (**)
— gale (***)
Mus musculus (*)
— decumanus (*)
— agrarius (*)
— minutus (*)
Hypudaeus arvalis (2**)
Lepus timidus (2****)
Falco peregrinus (***)
Aegolius otus (**)
— brachyotus (*)
Athene поста (*)
Corvus сотах (**)
— comix (**)
— monedula (**)
— frugilegus (*)
Garrulus pica (**)
Parus major (**)
Alauda cristata (*)
Passer montanus (**)
—• domesticus (**)
Emberiza citrinella (**)
Columba oenas (*)
— Jiota (*)
Perdix cinerea (**)
Всего 8 зверей
17 птиц
Myogale moscovitica (1*)
Mustela lutreola (1*)
Cams Jupus (2***)
Hypudaeus arvalis (2**)
Lepus timidus (2****)
Parus coeruleus (1**)
-47ias boschas (1*)
Fuligula leucophthalma (1*)
Всего 5 зверей
3 птицы
Canis lupus (2***)
— cuZpes (1**)
Lepus timidus (2****)
Hypudaeus arvalis (2**)
2?Mteo lagopus (1*)
Surnia nivea (1)
Emberiza nivalis (1)
Otw tarda (1)
Всего 4 зверя
4 птицы

ПРИМЕЧАНИЯ
I
К главе I, стр. 38
Различие высоты правого и левого берегов рек в России замечено уже
давно;1 мы заменяем его различением нагорного и плоского краев речных
долин, или вымывного и намывного. Последнее означение мы заимствовали
у Вангенгейма фон-Квален, которого исследование появилось в 1847 г.
Но уже в 1845 г. писал о том же проф. К. Ф. Рулье, рассматривая это
явление с геологической точки зрения («Московские ведомости», 1845, № 92,
93), и прежде нас заметил, что различие в высоте берегов реки зависит от
покатости, по которой она течет, так что нагорный берег не всегда правый.
Но и К. Ф. Рулье и фон-Квален везде говорят о берегах рек; мы,
напротив, говорим о краях речных долин, потому что только в них, а не в
берегах русла замечали некоторую правильность относительно различий
высоты и крутизны склона.
В Средне-Русской котловине, т. е. в бассейнах верхней Волги, до
Нижнего [ныне Горький] и Оки, в губерниях Московской, Калужской, отчасти
Тульской и Орловской, это различие высоты краев речных долин далеко
не так поразительно, как в степных губерниях — Воронежской и
Саратовской; что же касается берегов, то возьмем для примера Москву-реку у
самой столицы. Мы увидим, что у Воробьевых гор нагорный берег есть
правый — самые Воробьевы горы [Ленинские горы]; у Дорогомиловского
моста — левый, под Шелепихой оба берега низки, у Кунцова нагорный
берег опять правый, т. е. южный, у Хорошова опять левый или северный.
Это значит, что Москва-река течет в долине, которой оба края нагорные,
и при своих извилинах подходит то к тому, то к другому, так что оба
края должны попеременно становиться берегами реки. Подобное
расположение берегов и краев речной долины мы замечали еще на Клязьме,
Наре, Протве, Пахре (у Подольска); но здесь не место вдаваться в
дальнейшие подробности.
Заметим только, что свойство берегов рек и краев их долин весьма
важный предмет изучения для зоолога, желающего определить
местопребывание (stationes) животных какого-нибудь края; а исследование этого
местопребывания необходимо для зоологической географии. Заметим еще,
что многие реки средней России весной не заливают всей своей долины,
а выходят из берегов только местами: в степных губерниях все реки и
речки весной разливаются и наводняют свои долины, даже те, которые
летом пересыхают. Это потому, что в степи таяние снега быстрее; и это
различие имеет влияние на образование речных наносов, размытие речных
1 Именно еще Палласом. О том же явлении писали Леопольд Ф. Бух и Мурчвсо
в своей известной геологии России.
2 80

долин и на животную жизнь, например на поздний вывод детей некоторых
болотных птиц в южных губерниях (см. главу IV, стр. 122—123; Vanellus
cristatus и Scolopax mafor, стр. 125, Grus cinerea).
К главе II
Чтобы показать различие во времени прилета птиц одного и того же
вида и в продолжительности периода прилета в континентальном и в
приморском климате, мы сравнивали свои наблюдения за 1849 г. в
Воронежской губернии с наблюдениями Фабера в Ютландии за 1826 г. Указанное
нами различие между континентальным и приморским климатом
оправдывается и сличением наблюдений над прилетом птиц в 1849 г. в разных
местах Европы, которые представлены в табл. 38. Время прилета летних и
появления пролетных в этой таблице показано по новому стилю.
Таблица 38
Весенний прилет и пролет птиц в 1849 г.
[Виды птиц]
Anser segetum
Alauda arvensis . .
Milvus ater . . . .
Ardea cinerea . . .
Falco tinnunculus .
Turdus musicus . .
Vanellus cristatus .
Grus cinerea ....
Anthus arboreus . .
Lusciola phoenicura
Scolopax rusticola .
Turdus merula . .
Hirundo domestica
(первые) ....
Id. в бол. кол. . .
Scolopax gallinago .
Motacilla alba . . .
Falco rujipes . . .
Upupa epops . . .
Sylvia cinerea . . .
Ficedula trochilus .
Lusciola luscinia . .
Muscicapa atricapilln
Hirundo lagopoda .
Cuculus canorus . .
Sylvia atricapilla .
Oriolus galbula . .
Sterna hirundo . .
Muslicapa grisola .
Sterna nigra ...
Бобров
5
9
13
12
14
14
16
16
16
16
17
18
18
21
19
20
20
20
2Q
26
29
29
3
4
5
10
10
12
15
апр.
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
мая
»
»
»
»
»
»
Киев
_
—
19 апр.
19 »
22 »
25 »
—
15 »
19 »
—
—
25 »
17 »
—
19 »
14 »
24 мая
13 апр.
—
—
28* »
—
—
17 »
2 мая
6 »
6 »
Начало
мая
6 мая
Штеттин
26 февр.
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
—
1 мая
—
1 мая
12 »
—
15 мая
—
—
Люттих
1 марта
—
—
—
—
3 марта
—
—
—
—
12 февр.
—
—
9 апр.
—
9 марта
—
—
28 апр.
6 »
18 »
28 »
29 »
22 »
12 »
3 мая
—
—
Брюссель
18-20
марта
9 февр.
—
—
—
—
16 марта
—
—
22 апр.
—
—
7 апр.
10 »
—
9 марта
—
—
—
—-
9 апр.
—
28 апр.
—
7 апр.
29 »
—
—-

Кембридж
—
—
—
—
—
—
—
3 мая
4 »
—
—
25 апр.
—
—
—
—
—
2 мая
25 апр.
21 »
—
17 мая
4 »
И апр.
—
—
31 мая
* L. philomela
281

В этой таблице киевские наблюдения взяты из статьи проф. К. Кес-
слера о прилете и отлете птиц в России;1 остальные из статьи Quetelet
о периодических явлениях в Memoires de l'Acadeniie de Bruxelles, 1850.
Различие прилета в континентальном и в приморском климате
относительно продолжительности периода прилета и порядка, в котором птицы
появляются, очевидно из этой таблицы. Из приведенных здесь мест Киев
по прилету птиц весьма близок к Боброву; ближе нежели бы можно
подумать, [судя] по различию климата и расстоянию. Довольно странно, что
прилет наших самых ранних птиц: Milvus ater, Ardea cinerea, Falco tin-
nunculus, Turdus musicus в Киеве так сильно замедлен, между тем как
другие появляются в тот же день в обеих местностях, a Upupa epops
неделей раньше. Особенно странен поздний прилет F. rufipes, который
впрочем во все десять лет (1843—1852 гг.) не явился ранее 20 апреля (2 мая).
Между тем апрель этого года в Киеве был теплый, и вообще весна
нормальнее, нежели на Дону; Днепр вскрылся 29 марта старого стиля, Дон,
близ Боброва, не ранее 7 апреля старого стиля. Также раньше в Киеве
прилет Upupa epops и Sterna и пробуждение лягушек 9 (21) апреля, у нас
19 апреля (1 мая).
Не знаем, как объяснить более поздний прилет при более ранней и
теплой весне; разве тем, что профессорская должность, как замечает сам
К. Кесслер, часто препятствует наблюдениям. Вообще необходимо
печатать не таблицы, а дневники наблюдений, отмечая дни, когда наблюдений
не было, различая свои наблюдения от записанных по слухам, и т. д.
Это последнее замечание прилагается и к западным наблюдениям,
особенно к кембриджским, которые нам кажутся довольно странными.
Там отмечено появление одних поздних, насекомоядных птиц; но
замечательно, что наши самые ранние [птицы] там прилетают поздно, как Anthus
arboreus, а наши поздние — рано, как Sylvia atricapilla.
Бельгийские наблюдения всего лучше показывают продолжительность
прилета в приморском климате: с 9 февраля Alauda arvensis (и до 3 мая)
Oriolus galbula. Замечательны различия во времени и порядке прилета
отдельных птиц между Люттихом (Liege) и Брюсселем.
Что же касается указанного нами совпадения между главными
моментами прилета и главными моментами весны, в 1849 г. (глава II, стр. 68),
то оно не есть необходимое, а иной год бывает, иной год нет. Это мысль
К. Ф. Рулье, [возникшая] на основании 15-летних наблюдений под
Москвой; мы сами сделали под Москвой же наблюдения над прилетом птиц
в 1854 г., опровергающие этот опрометчивый вывод. Впрочем деление
прилета на три момента — прилет ранний, валовой и поздний —
подтверждается большинством сделанных в России наблюдений. Оно есть и в
«Записках Оренбургского охотника»;2 в нашем крае народ различает эти
моменты. Совпадение валового прилета с полой водой есть тоже воронежская
народная примета. Наконец, есть метеорологическая связь между
условиями отлета с зимовья и условиями прилета птицы на место, где она гнездится.
К главе VII
Относительно климатических изменений птиц прибавим следующие
примечания.
Стр. 226, Sitta uralensis. Осенью 1854 г. мы нашли в Харьковской
губернии переходные экземпляры между этим видом и S. еигораеа, так что долж-
1 К. Kessler Einige BeitragezurWanderungsgescbichte der Zugvogel.—BuIK
Soc. Nat. Moscou, 1853, № 1.
1 С. Т. Аксаков. Записки ружейного охотника Оренбургской губернии.
Изд. 2, М., 1852.
282

ны соединить оба вида в один, тем более что самый отличительный
признак — расположение рыжего и белого цвета на брюхе — вполне
объясняется законами климатических изменений, выведенными Глогером и
нами. Этот-то признак и оказывается непостоянным в Харьковской
губернии, где большинство поползней по цвету брюха не могут с точностью
относиться ни к S. еигораеа ни к S. uralensis, а именно переходные формы.
Подобные переходные экземпляры, вероятно, найдутся на всей
предельной линии между областями северо-восточного видоизменения (S. ига-
lensis) и юго-западного (S. еигораеа).
Подробное описание всех климатических изменений S. caesia (S.
еигораеа и S. uralensis auct.) мы думаем издать особо, с рисунками.
К стр. 225, Haliaetos albicilla. Из всех орнитологов один Брем1
описывает ход возрастных изменений этой птицы согласно с нашими
наблюдениями; согласно в том, что он один упоминает об описанном нами белопе-
гом втором наряде. Но он допускает, что часть маховых и рулевых перьев
переходит из одного наряда в другой, так что эти перья, следовательно,
держатся долее мелких; наши наблюдения приводят, как мы уже видели,
к противоположному результату, что только эти перья и линяют ежегодно,
а мелкие держатся по нескольку лет.
К стр. 228, Aquila imperialis. Переходный наряд, следы которого мы
заметили на жившем у нас орле этого вида, действительно изображен,
как мы говорили, в альбоме Susemihl;2 этот рисунок Брем3 поверял с
натурой.
К стр. 231, Circus rufus. Подобно нам, Брем4 принимает только два
наряда — гнездовый и окончательный. Вообще же, в этой статье Брем
старается доказать, что хищные птицы часто начинают линять в первую осень
своей жизни; между прочим и С. rufus. Мы никогда ничего подобного не
могли найти, а относительно С. rufus положительно наблюдали, что он
весной, до июня, появляется в прошлогодних, изношенных гнездовых
перьях без малейшего следа линяния.
К главе VIII, стр. 263 и ел.
Классификация птиц местной фауны по их периодическим явлениям
довольно недавно применена к характеристике этой фауны численными
выводами, хотя уже давно орнитологи, особенно германские, в описаниях
птиц своей фауны отмечают, оседлая ли она или подвижная. Оседлые
делятся вообще Ha'«Standvogeb, птиц, постоянно живущих в округе, где
гнездились, и «Strichvogeb, которых тоже можно встречать в данном округе
во все времена года, но не постоянно, потому что эти птицы, вылинявши,
начинают вести бродячую жизнь.
Собственно же «Zugvogeb это вообще те птицы, которые не весь год
встречаются в данной местности; в последнее время это название стало
собственно принадлежать пролетным. Все сказанные обстоятельства уже с
незапамятных времен отмечались при частных описаниях; но первые общие
численные выводы о птицах оседлых и подвижных мы нашли у (TOrbingy
(Ornithologie de Tile de Cuba. Bull. M. Ramon de la Sagra; Historia
fisica... Paris, 1839). Он различает оседлых, летних и пролетных, без
1 С h r. L. Brehm. Die Mauser der jungen Raubvogel und der Ubergang
ihres Jugendkleides in das ausgefarbte. Journ. f. Ornith. hrsg. v. J. Cabanis, 1853,
H. 3, 4, 5.
2 J. C. Susemibl und E. S u 9 e m i h 1. Ibidem, tab. 15.
*Chr. L. Brehm. Ibidem, H. 3, p. 201.
«Ibidem, H. 1.
28S

подразделений, и соединяет эти выводы с распространением птиц острова
Кубы во всей Америке, но соединяет так, что выходит некоторая
сбивчивость относительно самого острова.
Нам подобная классификация была сообщена К. Ф. Рулье еще в 1846 г.
для составления по ней списка воронежских птиц. Кроме названных,
общепринятых разрядов, по которым нужно еще прибавить разряд птиц,
случайно залетных, К. Ф. Рулье ввел разряд полуподвижных, т. е.
летних, отчасти остающихся на зиму.
В 1850 г. А. Чернай издал подобные численные выводы относительно
харьковской фауны.1
В 1855 г. К. Кесслер2 издал подобные выводы для Киевской и соседних
губерний: Волынской, Подольской, Черниговской и Полтавской.
Последнюю А. Чернай тоже принимает в круг своих исследований, что
производит сбивчивость при сличении их выводов. К. Кесслер не дает,
подобно А. Чернаю и нам, общего списка птиц, сгруппированных в
разряды, основанные на течении; но подобный список легко составить на
основании его зоологии губерний Киевского учебного округа.
Подобные же численные выводы мы нашли в «Naumannia» и в «Archiv
fur Ornithologie, vorzugsweise Europas. Hersg. von J. Cabanis»c 1852г.; но,
судя по читанным нами статьям, в Германии до сих пор по большей части
ограничиваются различением птиц гнездящихся и негнездящихся, с
делением первых на оседлых и летних.
Новейшая из подобных классификаций, известных нам, есть та, по
которой К. Ф. Рулье расположил неизданный список московских птиц.
Он принимает следующие разряды:
1. Птицы оседлые
а) Standvogel
б) Strichvogel
2. Полуподвижные
а) Отчасти зимующие всякий год
б) Не всякий год
3. Прилетные
а) Летние
б) Зимние
4„ Пролетные
а) Весной и осенью
б) Только весной
в) Только осенью
5. Залетные
Очевидно, что эта классификация основана исключительно на течении
и представляет стройный ряд, от птиц постоянно принадлежащих данной
местности до случайных гостей. Но при всей стройности эта классификация
несколько односторонняя. Всего лучше нам кажется соединить ее с
принятой нами следующим образом:
1 А. С 2 е г п а у. Beitrage zur Fauna der Charkowschen und der anliegenden Gou-
wernements.—Bull. Soc. Nat. Moscou, 1850, № 2.
2K. Kessler. Ibidem.
284

А. Птицы гнездящиеся Б. Негнездящиеся
1. Оседлые 1. Прилетные
2. Прилетные а) На все лето
а) Полуподвижные б) После вывода детей
б) Летние в) На зиму
2. Пролетные
Залетные должны относиться в разные разряды, смотря по
обстоятельствам, как и когда залетают.
ПОЛОЖЕНИЯ
1. Изучение группировки животных на малых пространствах и
взаимных отношений этих мелких фаун есть самая твердая точка опоры для
вывода общих законов географического распределения животных.
2. Лесная фауна, теряясь в степях южной России вместе с лесом,
спускается в речные долины.
3. Существенное отличие нижнедонской степной полосы состоит в
резком разграничении леса и степи, лесной и степной фауны, что
обусловливает сильное развитие летних перелетов птиц после вывода детей.
4. Весной птицы спешат рассеяться вверх по притокам Дона; осенью,
опускаясь к главной реке, весьма многие виды останавливаются на ней.
Отсюда большое различие между фауной долины Дона и долин его притоков
во все времена года.
5. Воронежская губерния отличается разнообразием и
многочисленностью лесных видов птиц и малочисленностью степных, несмотря на то,
что леса являются как бы островами в степи. Это явление зависит от
климата.
6. Степные звери и гады составляют половину общего числа
воронежских животных этих двух классов, не представляющих, следовательно,
такого перевеса лесных видов, как птицы.
7. В континентальном климате суточный ход температуры
обусловливает, особенно летом, суточное течение птиц из внутренности леса к опушке
и обратно.
8. Крайние пределы географического распространения птиц не
постоянны, а подвержены годовым изменениям: так, у каждого вида можно
различать две предельные линии, постоянную и изменяющуюся.
9. Многие птицы не сидят на яйцах, когда яйца достаточно согреваются
внешней теплотой.
10. Молодые хищные птицы, пока неспособны к деторождению,
избегают местностей, занятых взрослыми для вывода детей, и, чем крупнее
птица, тем далее отлетают молодые.
11. Осторожность птиц зависит от многих условий, но у птиц
различных видов, находящихся в одинаковых обстоятельствах, она прямо
пропорциональна их росту.
12. С болота ли на ближний мельничный пруд, или с Дона на
Аравийский залив, но птица всё одинаково гонится противными ей внешними
условиями и летит, пока не встретит удобнейших.
13. Перелеты за кормом в определенные часы обусловливаются
суточным ходом температуры.
14. Движение некоторых птиц к северу после вылета птенцов
принадлежит к явлениям их летней бродячей жизни.
15. Многие птицы, особенно из хищных, после вывода детей только
временно, и притом неправильно, показываются на местах, где
гнездились, ведя совершенно бродячую жизнь.
285

16. Различные особи одного и того же вида часто представляют
различные виды перелетов, смотря по местности.
17. Различия местных орнитологических фаун на малых пространствах
отчасти сглаживаются в конце лета, но поддерживаются приурочиваньем
пролетных по разнородным местностям.
18. Разнообразие добычи и способов добывания развивают сметливость
хищного животного и уменье выгодно приноровляться к разнообразнейшим
внешним условиям, естественным и искусственным (орел, волк; на том же
основана многосторонняя польза собаки).
19. Человеческий труд (обработка земли, степные пруды и пр.)
вытесняет гнездящихся степных птиц и привлекает прилетающих кормиться
во время перелетов после вывода детей.
20. В юго-восточной части Воронежской губернии фауна полей еще
не вполне образовалась, животные еще не приурочились к новым условиям,
произведенным обработкой земли.1
21. Между оседлыми и подвижными птицами нет различия в сущности
и причинах перелетов, включая туда весеннее и осеннее течение подвижных
птиц; различие только в расстоянии их летнего и зимнего местопребывания.
22. Малое количество степных грызунов в описываемой местности,
сравнительно с Новороссийским и Заволжским краями, обусловливается
непостоянством, т. е. годовыми различиями климата в разные годы, на
среднем Дону.
23. У весьма многих птиц летние перелеты с приближением осени
изменяются, усиливаются и мало-помалу переходят в осеннее течение, что
в связи с их пищей.
24. Птицы, гнездящиеся в открытых местностях и там же бродящие
после вывода детей, тянут общественно, если род их пищи тому не
препятствует. Их летние перелеты мало-помалу переходят в осеннее течение.
25. Периодические изменения среды, в которой живет животное,
обусловливают периодические явления его жизни и все, даже ничтожнейшие,
обстоятельства этих явлений. Этот закон часто мало приметен по двум
причинам:
а) восприимчивость разных видов, даже разных особей одного вида
к этим изменениям среды различна;
б) всякое предыдущее действие или изменение организма животного
имеет влияние на последующее.
26. Отношение общественности отлетающих птиц к их пище можно
выразить следующими положениями:
а) Пища, состоящая исключительно или преимущественно из
позвоночных, необходимо обусловливает отлет одинокий и исподволь, даже при
всевозможных удобствах сборных мест.
б) При пище растительной, состоящей из беспозвоночных, или
смешанной, общественность обусловливается местопребыванием.
в) При одинаковом местопребывании и перелетах та птица обществен-
нее, которая более исключительно кормится зернами, травой и пр.
г) Периодические изменения пищи постоянно сопровождаются
соответствующими изменениями в общественности: так отлетающая одиноко
иволга стадится на вишнях.
д) Чем на теснейшем пространстве птица находит себе обильную пищу,
тем более стадится.
27. Отлет каждой птицы сопровождается изменениями в образе жизни
остающихся, что доказывает его зависимость от причин внешних, дейст-
1 Фауна края во многих отношениях зависит от плотности и степени*
образованности народонаселения.
286

вующих одинаково на всех. Объяснять же это взаимными отношениями
различных пород иногда возможно, как [например] для луней, иногда нет,
например для рыбников.
28. Сбрасывание гнездовых перьев для птиц менее тягостно, нежели
последующие линяния.
29. Одновременно с оперением птенцов линяют все птицы, которых
птенцы могут кормиться сами вскоре по выходе из яйца.
30. Из видов, кормящих птенцов на гнезде, многие начинают линять
до вылета птенцов; и тогда только что вылетевшие птенцы и линяющие
взрослые держатся семьями вследствие одинаковой слабости.
31. Сваливанье небольших станиц в бесчисленные стада у птиц, по
роду своей пищи общественных, обусловливается обширными перелетами
после линяния при совершенном развитии свежих перьев.
32. Летние птицы, не линяющие вскоре после вывода детей, у нас
отлетают рано и отлетают не линявши.
33. Время линяния разнообразно не только у различных видов, но
у различных особей одного вида, и в последнем случае разнообразие
времени линяния отчасти зависит от возраста птиц.
34. Чем медленнее ход первоначального оперения птиц, тем медленнее
ход возрастных изменений и линяния взрослых; но в этом отношении можно
сравнивать между собой только породы, у которых перья пробиваются
в одинаковом порядке.
35. Чем теплее, т. е. длиннее, плотнее, гуще перья птицы, тем позднее
отлет.
36. Климатические изменения цвета бывают двух родов:
а) происходящие от различий в количестве пигмента, отделяющегося
из крови, что зависит от различий годовой суммы теплоты в различных
странах;
б) происходящие от различных степеней выцветания растущего и
выросшего пера, что обусловливается химическим действием света, сухостью
воздуха и суточными maxima температуры.
37. При климатических изменениях в выцветании перьев действие света
изменяется сообразно длине дня, ясности неба, полуденной высоте солнца;
температура и влажность обусловливают различия в быстроте высыхания
растущих перьев.
38. В противность мнению Глогера, климатические изменения на юге
зависят не от ускорения возрастных изменений, а от непосредственного
действия солнца на пигмент перьев, так что если, например, молодые
нормально рыжее старых, то возрастные изменения замедляются (кукушки,
сарыч, луни).
39. Поэтому южный колорит у отдельных особей в умеренном климате
указывает не на старость этих особей, а на временно - климатические
изменения, зависящие от различных условий света и теплоты отдельных годов.
40. В континентальном климате южный колорит обусловливается не
большим количеством пигмента, как думал Глогер, а выцветанием
растущих перьев.
41. Линяние зверей далеко менее болезненно, нежели у птиц, и потому
имеет меньше влияния на их образ жизни.
42. Линяние зверей однажды в год в умеренно континентальном климате
есть исключение, обусловливаемое зимней спячкой.
43. Густая зимняя шерсть зверей обусловливается летними жарами,
жидкая летняя — зимними морозами.
287

УКАЗАТЕЛЬ МЛЕКОПИТАЮЩИХ, ПТИЦ, РЕПТИЛИЙ И АМФИБИЙ,
УПОМИНАЕМЫХ Н, А. СЕВЕРЦОВЫМ В ТЕКСТЕ *
Accentor
Accentor modular is
Actitis
Actitis hypoleucus
Aculeata
Aegialites
Aegialites hiaticula
Aegialites intermedins, см. Aegialites
minor
Aegialites minor — песочник
Aegolius
Aegolius brachyotus
Aegolius otus
Aegypius
Alauda — жаворонки
Alauda alpestris — подорожник
Alauda arvensis — жаворонок
Alauda brachydactyla
Alauda cristata
Alauda tatarica
Alauda testacea
Alcedo
Alcedo ipsida
Alcyone s
Alligator selerops
Anas
Anas acuta
Anas boschas — матерая утка
Anas clangula, см. Anas glaucion
Anas clypeata
Anas crecca
Anas glaucion — черныш, или нырок
Anas mersa
Prunella, род: завирушка
Prunella modularis — лесная завирушка
Actitis, род: перевозчик
Actitis hypoleucus — перевозчик
Erinaceidae, сем.: ежовые
Charadrius, род: галстучник
Charadrius hiaticula — галстучник
Charadrius dubius — малый эуек
Asio, род: ушастая сова
Asio flammeus — болотная сова
Asio otus — ушастая сова
Aegypius, род: черный гриф
Alauda, род: полевой жаворонок
Eremophila alpestris — рогатый
жаворонок
Alauda arvensis — полевой жаворонок
Calandrella cinerea — малый жаворонок
Galerida cristata — хохлатый жаворонок
Melanocorypha yeltoniensis — черный
жаворонок
Calandrella cinerea — малый жаворонок
Alcedo, род: голубой эимородок
Alcedo atthis — голубой эимородок
Зимородковые, включены в
Caraciiformesi отр.: ракшеобразные
Caiman selerops В о и 1 g.— кетмен
Anas, род: настоящие утки
Anas acuta — шилохвость
Anas platyrhynchos — кряква
Anas clypeata — широконоска
Anas crecca — чирок полевой, чирок-
свистунок
Bucephala clangula — гоголь
Oxyura leucocephala — савка
1 Современная номенклатура приведена: для млекопитающих по «Определителю
млекопитающих СССР» Н. А. Бобринского, Б. А. Кузнецова и А. П. Кувякина (1944), для птиц по
пятому тому -«Определителя птиц СССР» С. А. Бутурлина и Г. П. Дементьева (1941); для
рептилий по «Определителю пресмыкающихся и земноводных» П. В. Терентьева и С. А.
Чернова (1949). Слева укаваны наввания данные Н. А. Северцовым справа — современные.— Ред.
288

Anas nyroca — черныш, или нырок
Anas penelope — фиазовая утка, или фи-
азь
Anas querquedula — чиренок, или чирок
Anas rutila
Anas strepera — полуматерка
Angius fragilis
Anser
Anser albifrons — казарка
Anser cinereus — дикий гусь
Anser bernicla — казарка
Anser brenta — наварка
Anser erythropus — казарка
Anser segetum — наварка
Anser torquatus — казарка
Anser vulgaris — дикий гусь
An thus
Anthus arboreus
An thus campestris
Anthus pratensis
Antilope saiga — дикая коза
Antilope subgutturosa
Apternus
Aquila — орел
Aquila albicilla
Aquila bifasciata
Aquila bonellii
Aquila clanga
Aquila fulva
Aquila fusca
Aquila imperialis — орел
Aquila longipes
Aquila naevia
Aquila nobilis
Aquila ossifraca
Aquila pennata
Aquila pomarina
Arctomys
Arctomys bobac {baiban) — сурок
Ardea — цапля
Ardea alba
Ardea cinerea — цапля, или чепура
Ardea garzetta
Ardea nycticorax
Ardea minuta — курочка
Ardea purpurea
Ardea stellaris — выпь, или бугай
Ardeola
Nyroca nyroca — белоглазый нырок
Anas penelope — свиязь
Anas querquedula — чирок-коростелек,
или чирок-трескунок
T ado ma ferruginea — красная утка, или*
огарь
Anas strepera — серая утка
Angius fragilis L.— веретенница
Anser, род: гусь
Anser albifrons — белолобый гусь
Anser anser — серый гусь
Branta bernicla — черная казарка
Branta ruficollis — краснозобая наварка
Anser erythropus — пискулька
Anser fabalis — гуменник
Branta bernicla — черная казарка
Anser anser — серый гусь
Anthus, род: конек
Anthus trivialis — лесной конек
Anthus campestris — полевой конек
Anthus pratensis — луговой конек
Saiga tatarica — сайгак
Gazella subgutturosa — джейран
Picoides, род: трехпалый дятел
Aquila} род: орел
Haliaeetus albicilla — белохвост
Aquila nipalensis — степной орел
Aquila fasciata — ястребиный орел, или
длиннохвостый орел
Aquila clanga — большой подорлик
Aquila chrysaetus — беркут
Aquila rapax — степной орел
Aquila heliaca — могильник
Circaetus gallicus — змееяд
Aquila clanga — большой подорлик
Aquila chrysaetus — беркут
Haliaeetus albicilla — белохвост
Aquila pennata — орел-карлик
Aquila pomarina — малый подорлик
Marmota, род: сурки
Marmota bobak — байбак
Ardea, род: цапля
Egretta alba — большая белая
цапля
Ardea cinerea — серая чепура, или серая
цапля
Egretta garzetta — чепура-нужда, или
малая белая цапля
Nycticorax nycticorax — кваква
Ixobrychus minutus — волчок
Ardea purpurea — рыжая цапля
Botaurus stellaris — выпь
Ixobrychus, род: волчок
289-

Asio otus
Astur — ястреб
Astur atricapillus
Astur brevipes — тювик
Astur nisus — воробьятник
Astur palumbarius — утятник
Astur regalis
Athene
Athene noctua — сыч
Aves — птицы
Bernicla
Bombinator igneus
Bombycilla
Bombycilla garrula
Botaurus — выпь
Botaurus minutus
Botaurus stellaris
Brevicones
Bubo
Bubo maximus — пугач
Budytes
Bufo variabilis Pall. (Bufo viridis
L a u г.), Лапа sitibunda Pall.
Buteo
Buteo lagopus — коршун
Buteo vulgaris — коршун
Campestres
Canina
Canis
Canis lupus — волк, или бирюк
Canis vulpes — лисица
Caprimulgus
Caprimulgus europaeus
Carbo
Carbo cristatus
Carbo phalacrocorax
Carnivora
Castor fiber — бобр
Castorina
Cenchris
Cenchris tinnunculoides
Cenchris Unnuculus — письтюльга,
кобец
Asio otus — ушаотая сова
Accipiter — род: ястреб
Accipiter gentilis (Форма, выделенная
по признаку окраски темношапочных
старых самцов). Устаревшее
Astur badius brevipes — тювик
европейский
Accipiter nisus — перепелятник
Accipiter gentilis — тетеревятник
Milvus milvus — красный коршун
Athene, род: домовый сыч
Athene noctua — домовый сыч
Aves, класс птиц
Branta, род: казарка
ВотЫпа bombina — краснобрюхая
жерлянка
Bombycilla, род: свиристель
Bombycilla garrulus — обыкновенный
свиристель
Botaurus, род: выпь
Ixobrychus minutus—волчок
Botaurus stellaris — выпь
Настоящие вьюрки
Bubo, род: филин
Bubo bubo — филин
Motacilla, род: трясогузка
Bufo viridis L a u г — зеленая жаба
Buteo, род: канюк, или сарыч
Buteo lagopus — мохноногий канюк, или
зимняк
Buteo buteo — обыкновенный канюк, или
сарыч
Подразделение сем. Emberizidae —
овсянок, включающее только обитающих
в полях и степи (устаревшее)
Canidae—сем.: псовые
Canis, род: собаки
Canis lupus — волк
Vulpes (Vulpes) vulpes — лисица
Caprimulgus, род: козодой
Caprimulgus europaeus — обыкновенный
козодой
Phalacrocorax, род: баклан
Phalacrocorax aristoteles — длинноносый
баклан
Phalacrocorax carbo — большой баклан
Carnivora, отр.: хищные
Castor fiber — речной бобр
Castoridae, сем: бобровые
Cenchris, род: пустельга (теперь чаще
Falco)
Falco tinnunculus — пустельга
Falco tinnunculus — обыкновенная
пустельга
290

Cenchris vespertinus — кобец
Cercopis rustica — касатка
Cervus pygargus
Charadriadae — кулики
Charadrius
Charadrius apricarius
Charadrius hiaticula — песочник
Charadrius minor
Charadrius mongolicus
Charadrius morinellus
Charadrius pluvialis
Chelidon urbica
Chelidones
Chiroptera — летучие мыши
Chthonaergus
Chthonaergus talpinus
Ciconia
Ciconia nigra
Circaetos hypoleucos
Circaetus
Circus
Circus cineraceus
Circus cyaneus — лунь, или ястреб
Circus pallidus
Circus pygargus — лунь, или ястреб
Circus rufus — коршун, или болотный
коршун
Cistudo lutaria
Coccothraustes
Coccothraustes vulgaris
Columba — голубь
Columba livia — голубь
Columba oenas — голубь
Columba palumbus — витютень
Columba turtur — горинка
(горлинка, горлица)
Columbae
Colymbus cornutus
Coracias
Coracias garrula — сивоворонка, или
сиво ракша
Corvus
Corvus corax — ворон
Corvus comix — ворона
Falco vespertinus — кобчик
Hirundo rustica — касатка, или
деревенская ласточка
Capreolus capreolus — косуля
Charadriidae, сем.: ржанковых
Charadrius, род: галстучник
Charadrius apricarius — золотистая
ржанка
Charadrius hiaticula — зуек галстучник
Charadrius dubius—малый зуек
Charadrius mongolus — коротконосый зуек
Charadrius morinellus — хрустан
Charadrius apricarius — золотистая
ржанка
Delichon urbica — городская ласточка, или
воронок
Hirundmidae — ласточки
Chiroptera, отр.: рукокрылые
Ellobius — род: слепушонки
Ellohius talpinus — обыкновенная
слепушонка
Ciconia, род: аист
Ciconia nigra — черный аист
Circaetos ferox — змееяд
Circaetus, род: змееяд
Circus, род: лунь
Circus pygargus — луговой лунь
Circus cyaneus — полевой лунь
Circus macrourus — степной лунь
Circus pygargus — луговой лунь
Н. А. Северцов не различал степного
луня от двух других близких видов
и не включил его в список. Данные его
по луням — запутаны
Circus aeruginosus — болотный или
камышовый лунь
Emys orbicularis — болотная черепаха
Coccothraustes, род: дубонос
Coccothraustes coccothraustes — дубонос
Columba, род: голубь
Columba livia — сизый голубь
Columba oenas — клинтух
Columba palumbus — вяхирь
Streptopelia turtur — горлица
Columbae, отр.: голубиные птицы
Podiceps auritus — красношейная
поганка
Coracias, род: сизоворонка
Coracias garrulus — сизоворонка
Corvus, род: ворон
Corvus corax — ворон
Corvus corone — ворона {comix — серая
ворона)
291

Corvus corona
Corvus dauricus
Corvus frugilegus — грач
Corvus ihceti
Corvus leucophaeus
Corvus minus
Corvus monedula — галка
Coturnix
Coturnix dactylisonans — перепел
(перепелка)
Coturnix vulgaris — перепел (перепелка)
Cotyle
Crex
Crex pratensis — дергач
или коростель
Cricetus
Cricetus frumentarius — хомяк
Crocidura
Cuculus
Cuculus canorus
Cuculus canorus var. \
Cuculus hepaticus J
Cunicularia
Cygnus — лебедь
Cygnus musicus
Cygnus olor
Cygnus sibilus
Cypselus
Cypselus apus — стриж
D ipus
Dipus jaculus
Dryocopus
Duplicidentata
Emberiza — овсянка
Emberiza cia
Emberiza citrinella — овсянка
Emberiza hortulana
Emberiza miliaris
Emberiza palustris
Emberiza passer in a
Emberiza pithyornus
Emberiza schoeniclus
Entomophaga
Equus caballus — дикая лошадь
Eremias arguta
Eremias variabilis
292
Corvus corone corone— обыкновенная
черная ворона
Coloeus monedula dauricus—даурская галка
Corvus frugilegus — грач
Garrulus glandarius atricapillus — сойка
Corvus corax varius — ворон
Cractes infaustus — кукша, или ронжа
Coloeus monedula — галка
Coturnix, род: перепел
Coturnix coturnix — перепел
Coturnix coturnix—пе епел
Riparia, род: береговая ласточка
Crex, род: дергач
Crex crex — дергач
Cricetus, род: настоящие хомяки
Cricetus cricetus — хомяк обыкновенный
Crocidura, род: землеройки-белозубки
Cuculus, род: кукушка
Cuculus canorus — кукушка
Cuculus canorus — кукушка, рыжий тип
окраски
Spalacidae, сем.: слепцовые
Cygnus, род: лебедь
Cygnus cygnus — лебедь-кликун
Cygnus olor — лебедь-шипун
Cygnus olor — лебедь-шипун
Apus, род: стриж
Apus apus — черный стриж
Allactaga, род: земляной заяц
Allactaga jaculus — большой тушканчик
Dryocopus, род: желна
Duplicidentata, подотряд: двухпарно-
реэцовых грызунов
Emberiza, род: овсянка
Emberiza cia — горная овсянка
Emberiza citrinella — обыкновенная
овсянка
Emberiza hortulana—садовая овсянка
Emberiza calandra — просянка
Emberiza schoeniclus — камышовая
овсянка
Emberiza schoeniclus passerina —
западносибирская камышовая овсянка
Emberiza citrinella leucocephalos — бело-
шапочная овсянка
Emberiza schoeniclus — камышовая
овсянка
Vespertilionidae, сем.: обыкновенные
летучие мыши
Equus (Equus) caballus gmelini —
тарпан
Eremias arguta — разноцветная яшурка
Eremias arguta — разноцветная ящурка

Erinaceus
Erinaceus europaeus
Falco
Falco aesalon — кобец
Falco candicans
Falco cyanopus — балобан
Falco exilis
Falco gentilis — голубятник, или
балобан
Falco gyrfalco
Falco haliaetos — скопа
Falco islandicus
Falco lanarius — балобан
Falco montanarius
Falco peregrinus — голубятник, или
балобан
Falco rufipes — кобец
Falco sacer — балобан
Falco subhuteo — кобец
Falco tinnunculus
Falconidae
Felis manul
Ficedula — пеночки
Ficedula (Hippolais) icterina
Ficedula prasina
Ficedula trochilis
Foetorius
Foetorius erminea — горностай
Foetorius gale — ласка, или эемляная
ласточка
Foetorius lutreola — норка
Foetorius putorius — хорь (хорек)
Foetorius sarmaticus
Fringilla
Fringilla cannabina
Fringilla carduelis — щегол (щегленок)
Fringilla coelebs — 8яблик, или вьюрок
Fringilla linaria — чечетка
Fringilla montana
Fringilla montifringilla — вьюрок, или
юрок
Fringilla spinus — чиж
Fulica
Fulica atra — лыска (лысуха), или
водяная курица
Fuligula — нырки
Fuligula clangula
Fuligula cristata
Erinaceus, род: еж
Erinaceus europaeus — обыкновенный еж
Falco, род: сокол
Falco columbarius — дербник
Falco gyrfalco — кречет
Falco cherrug — балобан
Falco gyrfalco — кречет
Falco peregrinus — сапсан
Falco gyrfalco — кречет
Pandlon haliaetus — скопа
Falco gyrfalco gyrfalco — кречет
лапландский
Falco cherrug — балобан
Falco gyrfalco — кречет
Falco peregrinus — сапсан
Falco vespertinus — кобчик
Falco cherrug — балобан
Falco subbuteo — чеглок
Falco tinnunculus — обыкновенная
пустельга
Falconidae, сем.: соколиных
Felis (Otocolobus) manul — манул
PhylloscopuSy род.: пеночка
Hippolais icterina — пересмешка
Phylloscopus sibilator — пеночка-желто-
бровка
Phyllospopus trockilus — пеночка весничка
Mustela, род: хорьки и ласки
Mustela (Mustela) erminea — горностай
Mustela (Mustela) nivalis — ласка
Mustela (Lutreola) lutreola — европей»
екая норка
Mustela (Putorius) putorius — черный
хорек
Vormela peregusna — перевязка
Fringilla, род: настоящий вьюрок
Acanthis cannabina — коноплянка
Carduelis carduelis — щегол
Fringilla coelebs — эяблик
Acanthis flammea — обыкновенная
чечетка и близкие формы
Passer montanus — полевой воробей
Fringilla montifringilla — юрок
Spinus spinus — чиж
Fulica, род: лысуха
Fulica atra — лысуха
Nyroca, род: нырок
Bucephala clangula — гоголь
Nycoca fuligula — хохлатый нырок, или
хохлатая чернеть
Н. А. Северцов
298

Fuligula ferina — солдат,
или черный нырок
Fuligula fusca
Fuligula leucocepkala
Fuligula leuco pkthalma — черныш, или
нырок
Fuligula mersa
Fuligula mollissima
Fuligula rufina
Fuligula spectabilis
Gale
Gallinaceae
Gallinula — курочка
Gallinula chloropus — водяная курочка
Gallinula minuta, см. G. pusilla
Gallinula porzana
Gallinula pusilla, также G. minuta
Garrulus
Garrulus glandarius — сойка
Garrulus glandarius var. bispencularis
Garrulus glandarius var. melanocephala
Garrulus infaustus
Garrulus pica — сорока
Gecinus
Glareola
Glareola melanoptera — степная ласточка
Glareola Nordmanni, также G. Pallasii —
степная ласточка
Glareola Pallasii, см. G. Nordmannii
Glareola pratincola — степная ласточка
Glires
Grallae
Granivorae
Gruidae
Grus — журавль
Grus Antigone
Grus cinerea, см. G. vulgaris
Grus leucogeranus
Grus vulgaris, также G. cinerea —
журавль
Gyps
Haematopus
Haematopus ostralegus—морская сорока,
или пегий кулик
Haliaetos
Haliaetos albicilla — белохвостик
Hemiglottides
Herodii
Himantopus melanopttrus
Hirundo — ласточки
Hirundo cahirica
294
Nyroca ferina — красноголовый нырок
Oidemia fusca — турпан
Oxyura leucocepkala — савка
Nyroca nyroca — белоглазый нырок
Oxyura leucocepkala — савка
Somateria mollissima — гага
Netta rufina — красноносый нырок
Somateria spectabilis — гага — гребе-
нушка
Mustela, род: хорьки и ласки
Gallinae, отр.: куриные птицы
Gallinula, род: камышница
Gallinula chloropus — камышница
Porzana porzana — погоныш
Porzana pusilla — курочка-крошка
Garrulus, род: сойка
Garrulus glandarius — сойка
Garrulus glandaruis — сойка
Garrulus glandarius africapillus — сойкаг
черноголовая раса
Cractes infaustus — кукша, или ронжа
Pica pica — сорока
Picus, род: зеленый дятел
Glareola, род: тиркушка
Glareola nordmanni—степная тиркушка
То же
Glareola pratincola — луговая тиркушка
Rodentia — отр.: грызуны
Paludicolae или Grallae, отр.: пастушковые
Устаревшее название птиц для
зерноядной группы вьюрковых
Gruidae, сем.: журавлей
Grus, род: журавль
Grus antigone — индийский журавль
Grus leucogeranus — стерх
Grus grus — серый журавль
Gyps, род: сип
Haematopus, род: кулик-сорока
Haematopus ostralegus— кулик-сорока
Haliaeetus, род: орлан
Haliaeetus albicilla — орлан белохвост
Ibididae, сем.: ибисов
Ardeidae, сем. цапель
Himantopus himantopus, ходулочник
Hirundo, род: касатка
Hirundo rustica savinigii—деревенская
ласточка

Hirundo domestica — касатка
Hirundo lagopoda — воронок
Hirundo riparia—стрижок
Hirundo rustica orientalis
Hydrochelidon — рыбалки
Hypsibates
Hypsibates himantopus
Hypudaeus
Hypudaeus amphibius
Hypudaeus arvalis — мышь, или полевая
мышь
Ibis
Ibis falcinellus
Insectivora
Insectivorae
Junx
Junx torquilla
Lacerta stirpium
Lacerta viridis
Lagopus
La go pus saliceti
Lanius
Lanius collurio
Lanius erythropterus
Lanius excubitor
Lanius major
Lanius meridionalis
Lanius minor
Lanius phoenicurus
Larus — рыболов
Larus atricilla
Larus canus
Larus cinerarius Pall.
Larus (Lestris) parasitica
Larus ridibundus, см, также
L. cinerarius
Lepus
Lepus canescens
Lepus hybridus — тумак
Hirundo rustica — касатка, или
деревенская ласточка
Delichon urbica — городская ласточка, или
воронок
Riparia riparia — береговая ласточка
Hirundo rustica tytleri — рыжебрюхая
касатка
Hydrochelidon, род: болотная крачка
Himantopus, род: ходулочник
Himantopus himantopus — ходулочник
Устаревшее родовое название,
объединявшее современные роды:
Arvicola, Microtus у Clethrionomys, роды:
водяная крыса, серая полевка и
лесная полевка
Arvicola terrestris — водяная крыса
Microtus (Microtus) arvalis —
обыкновенная полевка
Plegadis, род: каравайка
Plegadis falcinellus — каравайка
Insectivora, отр.: насекомоядные
Устаревшая категория, объединявшая ряд
родов насекомоядных птиц из отряда
воробьиных; противопоставлялись
всеядным — Onmivorae
Jynx, род: вертишейка
Jynx torquilla — вертишейка
Lacerta agilis L.— прыткая ящерица
Lacerta agilis L.— прыткая ящерица
Lagopus, род: белая куропатка
Lagopus lagopus — белая куропатка
Lanius, род: сорокопут
Lanius cristatus — жулан
То же
Lanius excubitor — серый сорокопут
Lanius excubitor sibiricus — сибирский
серый сорокопут
Lanius excubitor meridionalis — серый
сорокопут
Lanius minor — черноголовый сорокопут
Lanius cristatus phoenicuroides
—туркестанский жулан
Larus, род: чайка
Larus ridibundus — обыкновенная чайка
Larus canus — сизая чайка
Обыкновенная чайка; особи со слабым
развитием брачного наряда были
описаны Далласом под этим именем
Stercorarius parasiticus — поморник
короткохвостый
Larus ridibundus — буроголовая чайка
Lepus, род: зайцы
Lepus europaeus — заяц-русак
Помесь между русаком и беляком
295

Lepus medius
Lepus timidus — русак
Lepus variabilis — беляк
Lestr is
Limicola pygmaea
Limicolae
Limosa
Limosa aegocephala—веретенник
Limosa cinerea
Limosa glottis
Limosa melanura —неголь, или веретенник
Limosa recurvirostra
Limosa rufa
Limosa terek
Limosa totanus
Longicones
Longipennae
Loxia
Loxia curvirostra
Loxia pityopsittacus
Lusciola
Lusciola cyanecula
Lusciola luseinia
Lusciola phoenicura, или phoenicurus
Lusciola suecica
Lutra
Lutra vulgaris — выдра
Lutreola
Machetes
Machetes pugnax — турухтанчик
Macropoda
Mammalia — звери
Mergus
Mergus albellus
Mergus merganser
Merops
Merops apiaster — пчелоедка
M ileus — коршун
Milvus ater
Milvus niger
Milvus regalis
Motacilla
Motacilla alba — трясогузка
Motacilla alba var. lugubris
296
Lepus europaeus — заяц-русак
Lepus europaeus — заяц-русак
Lepus timidus — заяц-беляк
Stercorarius, род: поморник
Limicola falcinellus — грязовик
У Северцова — отдел, включающий два
семейства куликов — Charadriidae и
Scolopacidae
Limosa: род: веретенник (Северцов
включал в него и некот. др. роды)
Limosa limosa — большой веретенник
Terekia cinerea — мородунка
Tringa nebularia — большой улит
Limosa limosa — большой веретенник
Terekia cinerea — мородунка
Limosa lapponica — малый веретенник
Terekia cinerea —мородунка
Tringa nebularia — большой улит
Устаревшее систематическое
подразделение настоящих вьюрков. Объединяло
виды с относительно длинным острым
клювом.
Laridae, сем.: чайковых
Loxia, род: клест
Loxia curvirostra — клест еловик
Loxia pytyopsittacus — клест сосновик
У Н. А. Северцова — под род,
включавший роды: соловей, горихвостка и
ворянка современной систематики
Luseinia svecica cyanecula —
среднеевропейская варакушка
Luseinia luseinia — восточный соловей
Phoenicurus phoenicurus —
обыкновенная горихвостка
Luseinia svecica — варакушка
Lutra, род: выдра
Lutra lutra — выдра
Mustela, род: хорьки и ласки
Philomachus, род: турухтан
Philomachus pugnax — турухтан
Jaculidae, сем.: тушканчиковые
Mammalia — млекопитающие
Mergus у род: крохаль
Mergus albellus — луток
Mergus merganser — большой крохаль
Merops, род: щурка
Merops apiaster — золотистая щурка
Milvus, род: коршун
Milvus korschun — черный коршун
Milvus korschun — черный коршун
Milvus milvus — красный коршун
Motacilla, род: трясогузка
Motacilla alba — белая трясогузка
Motacilla alba lugubris — европейская
белая трясогузка

Motacilla coerulecula
Motacilla cinereocapilla
Motacilla flava
Motacilla lugens
Motacilla melanocephala
Murina
Mus
Mus agrarius
Mus decumanus — крыса
Mus minutus
Mus musculus — мышь
Mus rattus
Mus sylvaticus
Muscicapa
Muscicapa atricapilla
Muscicapa grisola
Muscicapa luctuosa
Mustela
Mustela putorius
Mustela sarmatica
Mustela martes — куница
Mustela erminea
Mustela gale
Mustela lutreola
Mustela vulgaris — ласка
Mustelina
Myogale — хохуля
Myogale moscovitica
Myoxus
Myoxus dryas — волчок
Neophron — орел
Neophron percnopterus
Nucifraga
Nicifraga caryocatactes
Numenius
Numenius arquatus (часто arcuatus) —
степной кулик, или кроншнеп
Numenius phaeopus
Nycticorax europaeus — кваква
Oidemia
Omnivorae
Oriolus
Luscinia svecica — варакушка
Motacilla flava cinereocapilla — желтая
трясогузка
Motacilla flava — желтая трясогузка,
плиска
Motacilla alba lugens—камчатская
белая трясогузка
Motacilla flava feldegg — европейская
черноголовая трясогузка
Muridae —сем.: мышиные
Mus, род: домовые мыши
Apodemus (Apodemus) agrarius полевая
мышь
Rattus norvegicus — серая крыса
Micromys minutus — мышь-малютка
Mus musculus — домовая мышь
Rattus rattus — черная крыса
Apodemus (Silvimus) silvaticus —
обыкновенная лесная мышь
Muscicapa, род: мухоловка
Muscicapa hypoleuca — мухоловка
пеструшка
Muscicapa striata — серая мухоловка
Muscicapa hypoleuca —
мухоловка-пеструшка
Martes, род: куницы
Mustela (Putorius) putorius—черный хорек
Vormela peregusna — перевязка
Martes (Martes) martes — лесная куница
Mustela (Mustela) erminae — горностай
Mustela (Mustela) nivalis — ласка
Mustela (Lutreola) lutreola —
европейская норка
Mustela (Mustela) nivalis — ласка
Mustelidae — сем.: куньи
Desmana, род: выхухоль
Desmana moschata — выхухоль
Myoxus, род: сони
Dyromys nitedula — лесная соня
Neophron, род: стервятник
Neophron percnopterus — стервятник
Nucifraga, род: ореховка, или кедровка
Nucifraga caryocatactes — ореховка, или
кедровка
Numenius, род: кроншнеп
Numenius arquata — большой кроншнеп
Numenius phaeopus — средний кроншнеп
Nycticorax nycticorax — кваква
Oidemia, род: синьга
«Всеядные» — устаревшая категория,
объединявшая группу родов всеядных птиц
из отряда воробьиных;
противопоставлялась насекомоядным и зерноядным.
Oriolus, род: иволга
297

Oriolus galbula — иволга
Ortygion coturnix — перепел (перепелка)
Ortygometra
Otidae
Otis
Otis tarda — дрофа
Otis tetrax — стрепет
Palmipedes
Palustres
Palustres
Pandion
Pandion fluviatihs — скопа
Par us — синицы
Parus ater
Parus caudatus
Parus coeruleus
Parus cristatus
Parus cyaneus
Parus fringillago
Parus major
Parus palustris
Parus pendulinus — ремез
Passer
Passer asalpina
Passer domesticus
Passer domesticus var.
hispaniolensis
Passer montanus
Pelagri
Pelecanus
Pelecanus onocrotalus — баба-птица
Pelobates fuscus var. orientalis
(Pelobates compestris)
Perdix
Perdix cinerea — куропатка
Perdix coturnix
Pernis
Pernis apivorus
Phalacrocorax
Phalacrocorax carbo — баклан
Phalacrocorax graculus
Phalaropus
298
Oriolus oriolus — обыкновенная иволга
Coturnix coturnix — перепел
Porzana, род: погоныш
Otididae, сем.: дрофа
Otis, род: дрофа
Otis tarda — дрофа, или дудак
Otis tetrax — стрепет
Отряд, объединявший птиц чайковых,
пластинчатоклювых, веслоногих,
гагар, поганок и др. (устаревшее)
Устаревшая систематическая категория,
объединявшая виды семейства синиц —
Paridae и усатых синиц — Panuridae,
водящихся в тростниках
Устаревшее подразделение сем. овсянок,
включавшее формы, живущие у воды
Pandiony род: скопа
Pandion haliaetus — скопа
Parus, род: синицы
Parus ater — черная синица, или
московка
Aegiihalos caudatus — долгохвостая
синица
Parus coeruleus — лазоревка
Parus cristatus — хохлатая, синица, или
гренадерка
Parus су anus—князек, или белая
лазоревка
Parus major — большая синица
Parus major — большая синица
Parus palustris — черноголовая гаичка
Remiz pendulinus — обыкновенный ремез
Passer, род: воробей
Passer domesticus italica — домашний
(итальянский) воробей
Passer domesticus — домашний воробей
Passer hispaniolensis — испанский
воробей
Passer montanus — полевой воробей
Ciconiidae, сем.: аистов
Pelecanus, род: баба
Pelecanus onocrotalus — розовая баба
Pelobates fuscus — обыкновенная
чесночница
Perdix, род: куропатка
Perdix perdix — серая куропатка
Coturnix coturnix — перепел
Pernis, род: осоед
Pernis apivorus — осоед
Phalacrocorax, род: баклан
Phalacrocorax carbo — большой баклан
Phalacrocorax aristoteles — длинноносый
баклан
Phalaropus, род: плавунчик

Phalaropus angustirostris
Phalaropus cinereus
Phalaropus cinerascens
Phalaropus ruficollls
Phileremos
Phyllopneuste prasina
Pica
Pica caudata — сорока
Picus — дятел
Picus canus
Picus leuconotus
Picus major
Picus martius
Picus minor
Picus tridactylus
Picus viridis
Plectrophanes
Plectrophanes nivalis — подорожник
Podyceps
Podicipidae
Podiceps arcticus
Podiceps auritus — поганка
Podiceps cornutus
Podiceps cristatus — гагара
Podiceps orientalis, см. P. palustris
Podiceps palustris, см. также Р. orien
talis
Podiceps rubricollis
Pratincola
Procyon lotor — енот
Pygopodes
Pyrrhula
Pyrrhula enucleator
Pyrrhula erythrina
Pyrrhula rubicilla, см. Р. vulgaris
Pyrrhula vulgaris, см. также Р. rubicilla —
снигирь
Rallidae
Rallus
Rallus aquaticus
Rana esculenta L. (Rana viridis Roes.)
var. Rana cahinoraus
Rana temporaria L.
Phalaropus lobatus — круглоносый
плавунчик
Phalaropus lobatus — круглоносый
плавунчик
Phalaropus lobatus — круглоносый
плавунчик
Phalaropus lobatus — круглоносый
плавунчик
Устаревшая подродовая категория рода
жаворонка — Alauda
Phylloscopus sibilator — пеночка-желто -
бровка
Pica, род: сорока
Pica pica — обыкновенная сорока
Picus, род: зеленый дятел
Picus canus — седоголовый дятел
Dryobates leuconotus—белоспинный
дятел
Dryobates major — большой пестрый дятел
Dryocopus martius — желна
Dryobates minor — малый пестрый
дятел
Picoides tridactylus — трехпалый дятел
Picus viridis — зеленый дятел
Plectrophenax, род: пуночка
Plectrophenax nivalis — пуночка
Podiceps, род: поганка
Podicipedidae—сем.: поганки
Colymbus arcticus — чернозобая гагара
Podiceps nigricollis — черношейная
поганка
Podiceps auritus — красношейная
поганка
Podiceps cristatus — чомга
Podiceps auritus —• красношейная
поганка
Podiceps auritus — красношейная
поганка
Podiceps griseigena — серощекая поганка
Saxicola, род: чеккан
Procyon lotor — енот или полоскун
Pygopodes, отр.: гагаровые
Pyrrhula, род: снигирь
Pinicola enucleator — щур
Erythrina erythrina — обыкновенная
чечевица
Pyrrhula pyrrhula — снигирь
Rallidae, сем.: пастушковые
Rallus, род: пастушок
Rallus aquaticus — пастушок
Rana ridibunda Pall. — озерная
лягушка
Rana temporaria L.— травяная лягушка
299

Rapaces
Regulus
Regulus flavicapillus
Rhynchaspis
Salicaria
Salicarina phragmitis
Saxicola
Saxicola leucomela
Saxicola oenanthe
Saxicola rubetra
Scansores
Sciurina
Sciurus
Sciurus varius — белка
Sciurus vulgaris — белка
Scolopacidae — кулики
Scolopax
Scolopax Brehmii — см. S. gallinago
Scolopax gallinago, см. также
S. Brehmii — баранчик или бекас
Scolopax gallinula — гаршнеп
Scolopax major
Scolopax palustris — дупель
Scolopax rusticola — лесной кулик или
вальдшнеп
Scotaeus
Sitta — поползень
Sitta caesia
Sitta europaea
Sitta sericea
Sitta uralensis
Somateria
Sorex
So rex fodiens
Sorex hydrophilus
Sorex mosckatus
Sorex vulgaris
Falconiformes или Accipitres, отр.:
хищные птицы
Regulus, род: королек
Regulus regulus — желтоголовый коро -
лек
Spatula, род: широконоска
Acrocephalus, камышевка. У Северцова
это подрод рода Sylvia; соответствует
современному роду
Acrocephalus schoenohaenus — камышев-
ка-барсучек
Saxicola и Oenanthe, род: чеккан
Oenanthe pleschanka — каменка-плешанка
Oenanthe oenanthe — обыкновенная
каменка
Saxicola rubetra — луговой чеккан
Сборный отряд, в который Н. А. Север-
цовым были включены представители
принимаемого сейчас отряда Pica-
riae, т. е. дятловые птицы, а также
поползни и удоды
Сем.: беличьи. (Н. А. Северцов кроме
белок, сурков и сусликов относил к
беличьим также сонь — в современной
системе выделенных в особое
семейство Myoxidae).
Sciurus, род: белки
Sciurus vulgaris — обыкновенная белка
Sciurus vulgaris — обыкновенная белка
Scolopacidae, сем.: бекасовых
Scolopax, род: вальдшнеп
Capella gallinago — бекас
Lymnocryptes minima — гаршнеп
Capella media — дупель
Capella media — дупель
Scolopax rusticola — вальдшнеп
Nycticorax, род: кваква
Sitta, род: поползень
Sitta europaea homeyeri — польский
обыкновенный поползень
Sitta europaea — обыкновенный
поползень
Sitta europaea — обыкновенный
поползень
Sitta europaea europaea — скандинавский
обыкновенный пополвень
Somateria, род: гага
Sorex — род: землеройки — бурозубки
Neomys fodiens — обыкновенная кутора
Nyomys fodiens — обыкновенная кутора
Desmana moschata — выхухоль
Sorex araneus — обыкновенная бурозубка
300

Soricina
Spalax
Spalax major — слепец
Spalax tiphlus, см. S. major
Spalax xanthodon, см. S. major
Spermophilus
Spermophilus citillus (var. guttata) —
суслик
Spermophilus guttata — суслик
Squatarola
Starna cinerea — куропатка
Steganopodae
Sterna — рыбники
Sterna fissipes
Sterna hirundo
Sterna leucoptera
Sterna minuta
Sterna nigra
Strix aluco
Strigidae — совы
Strix flammea — сипуха
Strix mtridionalis
StHx nivea, см. Strix nyctea
Strix noctua
Strix nyctea
Sturnus
Sturnus roseus
Sturnus unicolor
Sturnus vulgaris — скворец
Surnia
Surnia acadica
Surnia nivea
Surnia passerina
Sus scrofa
Sylvestres
Sylvia
Sylvia aedon — соловей, или пастушок
Soricidae—сем.: землеройковые
Spalax, род: слепцы
Spalax (Spalax) microphthalmus — слепец
обыкновенный
Citellus, род: суслики
Citellus suslica — крапчатый суслик
Citella suslica — крапчатый суслик
Squatarola, род: ту лес
Perdix perdix — серая куропатка
Steganopodes, отр.: веслоногие
Sterna, род: крачка
Hydrochelidon leucoptera — белокрылая
болотная крачка
Sterna hirundo — речная крачка
Hydrochelidon leucoptera — белокрылая
болотная крачка
Sterna albifrons — малая крачка
Hydrochelidon nigra — черная болотная
крачка
Strix aluco — обыкновенная неясыть
Strigidae, сем.: нормальные совы
Tyto alba —сипуха
Athene noctua — домовый сыч
Athene noctua — домовый сыч
Nyctea scandiaca — полярная сова
Sturnus, род: скворец
Pastor roseus — розовый скворец
Sturnus vulgaris — обыкновенный
скворец
Sturnus vulgaris — скворец
обыкновенный
Surnia, род: совы. Н. А. Северцов
относил к нему белую сову и воробьиного
сычика. В современной систематике
к роду Surnia относят только
ястребиную сову.
Glaucidium passerinum — воробьиный
сыч
Nyctea scandiaca — белая сова
Glaucidium passerinum — воробьиный
сыч
Sus scrofa — кабан
Устаревшее подразделение семейства
синиц Paridae, включавшее виды,
обитающие в лесу. Противопоставлялось
болотным видам
Sylvia, род: славка. Н. А. Северцов
относил к этому роду не только
собственно славок, но и камышовок, пеночек,
соловьев и др.
Luscinia luscinia — восточный соловей
301

Sylvia arundinacea
Sylvia atricapilla
Sylvia conspicillata
Sylvia cinerea
Sylvia curruca
Sylvia cyanecula var. orientalis
Sylvia hortensis — пеночка
Sylvia luscinia—соловей
Sylvia orphea (orpkeus)
Sylvia palustris
Sylvia prasina
Sylvia philomela — соловей, или пасту
шок
Sylvia phoenicurus
Sylvia phragmitis
Sylvia sibilatrix
Sylvia suecica
Sylvia trochilus
Sylvia turdoides
Sylvicolae
Syrnium
Syrnium aluco
Talpa
Talpa europaea — крот
Talpina
Tetrao
Tetrao tetrix
Tetrao urogalius
Tetrastes
Tetrastes bonasia — рябчик
Totanus
Totanus calidris
Totanus fuscus
Totanus glottis
Totanus ochropus
Totanus stagnatilis
Tringa — песочник
Tringa alpina
Tringa cinclus L.
Tringa crassirosiris
Tringa jalcinella
Tringa guinetta
Tringa leucoptera — песочник
Tringa minuta
Acrocephalus schoenobaenus —
камышовка барсучок
Sylvia atricapilla — славка-черноголовка
Sylvia communis — серая славка
Sylvia communis — серая славка
Sylvia curruca — славка-завирушка
Luscinia svecica cyanecula —
среднеевропейская варакушка
Sylvia borin — садовая славка
Luscinia luscinia — восточный соловей
Sylvia hortensis — певчая славка
Acrocephalus palustris — болотная
камышовка
Phylloscopus sibilator — пеночка-желто-
бровка
Luscinia luscinia — восточный соловей
Phoenicurus phoenicurus —
обыкновенная горихвостка
Acrocephalus schoenobaenus — камышов-
ка-барсучок
Phylloscopus sibilator — п еночка -желто -
бровка
Luscinia svecica — варакушка
Phylloscopus trochilus — пеночка-вес -
ничка
Acrocephalus arundinaceus — дроздовид-
ная камышовка
Устаревшее подразделение семейства
овсянок Emberizidae, включавшее виды,
живущие в кустах и в лесу
Strix, род: неясыть
Strix aluco — обыкновенная неясыть
Talpa, род: кроты
Talpa europaea — крот
Talpidae — сем.: кротовые
Tetrao, род: глухарь
Lyrurus tetrix — тетерев
Tetrao urogallus — глухарь
Tetrastesу род: рябчик
Tetrastes bonasia — рябчик
Tringa, род: улит
Tringa totanus — травник
Tringa erythropus — щеголь
Tringa nebularia — большой улит
Tringa ochropus — черныш
Tringa stagnatilis — поручейник
Calidrisy род: песочник
Calidris alpina — чернозобик
Calidris alpina — чернозобик
Calidris teniurostris — большой песочник
Calidris testacea — красновобик
Tringa stagnatilis — поручейник
Actitis hypoleucus — перевозчик
Calidris ruficollis — малый песочник
302

Tringa subarquata
Tringa Temminkii
Tringa variabilis
Troglodytes
Troglodytes parvulus
Tropidonotus natrix L.
Turdus — дрозды
Turdus iliacus — серый Дрозд
Turdus merula — черный дрозд
Turdus musicus — серый дрозд
Turdus pilaris — серый дрозд
Turdus sibiricus
Turdus viscivorus — серый дрозд
Ulula
Undina
Upupa
Upupa epops — пустошка
Ursina
Ursus arctos — медведь
Vanellus
Vanellus cristatus — чибис
Vanellus melanogaster
Vesperugo
Vesperugo discolor
Vesperugo noctula
Vesperugo pipistrellus
Vespugo volgensis
Vipera berus
Viverra genetta
Vulpanser
Vulpes melanogaster
Vultur — орел
Vultur arrianus
Vultur cinereus
Vultur fulvus
Vulturinae
Б аба-птица
баклан
Балобан
Баранчик, также бекас
Бекас, см. баранчик
Белка
Белохвостик
Беляк
Бирюк, см. волк
Бобр
Calidris testacea — краснозобик
Calidris temminoki — белохвостый
песочник
Calidris alpina — чернозобик
Troglodytes, род: крапивник
Troglodytes troglodytes — крапивник
Natrix natrix L.— уж обыкновенный
Turdus, род: дрозды
Turdus musicus — дрозд белобровик
Turdus merula — черный дрозд
Turdus ericetorum — певчий дроэд
Turdus pilaris — дрозд-рябинник
Turdus sibiricus — сибирский дрозд
Turdus viscivorus — дрозд-деряба
УН.А. Северцова синоним рода Strix —
неясыть
Охуига, род: савка
Upupa, род: удод
Upopa epops — удод
Ursidae —сем.: медвежьи
Ursus arctos — бурый медведь
Vanellus, род: чибис
Vanellus vanellus — чибис
Vanellus gregarius — кречетка
Vespertilio, род: нетопыри и кожаны
Vespertilio murinus — обыкновенный
двухцветный кожан
Nyctalus noctula — рыжая вечерница
Vespertilio pipistrellus —
нетопырь-карлик
Myotis daubentonii — водяная ночница
Vipera berus L.— гадюка обыкновенная
Genetta genetta — виверра
Tadorna, род: поганка
Vulpes vulpes, тип окраски лисицы —
«сиводушка»
Aegypius, род: черный гриф
Aegypius monachus — черный гриф
Aegypius monachus — черный гриф
Gyps fulvus — белоголовый сип
Н. А. Северцов считал Vulturinae за
особое семейство; сейчас входит как
часть в сем. ястребиных Accipitridae
Роэовая баба, также розовый пеликан —
Pelecanus onocrotalus
Большой баклан — Phalacrocorax carbo
Балобан — Falco cherrug
Бекас — С а ре На gallinago
Обыкновенная белка — Sciurus
vulgaris
Орлан-белохвост — Haliaeetus albicilla
Заяц-беляк — Lepus timidus
Речной бобр — Castor fiber
303

Болотный коршун
Болотный, также камышовый лунь —
Circus aeruginosus
Бугай, см. выпь
Вальдшнеп, см. лесной кулик
Веретенник, см. неголь
Витютень
Водяная курица, см. лыска
Водяная курочка
Волк, также бирюк
Волчок
Воробьятник, см. перепелятник
Ворон
Ворона
Воронок
Вьюрок (юрок)
Выдра
Выпь, также бугай
Выхухоль
Гагара
Галка
Гаршнеп
Голубь
Голубятник
Горлинка (горлица, см. горинка)
Горностай
Грач
Дергач, также коростель
Джиггитай
Дикая коза (лесная)
Дикая коза (степная)
Дикая лошадь
Дикий гусь
Дрофа
Дупель
Жаворонок
Земляная ласточка, см. ласка
Земляной заяц
Зяблик
Иволга
Кабан
Наварка
Касатка
Кваква
Кобец х
Коростенъ, см. дергач
Коршун
1 Под этим именем часто подразумеваются
304
Вяхирь — СоЫтЪа palumbus
Камышница —Gallinula ckloropus
Волк — Canis lupus
Лесная соня — Dyromys nitedula
Ворон — Corvus сотах
Серая ворона — Corvus corone
Воронок, также городская ласточка —
Delichion игЫса
Юрок —Fringilla montifringilla
Выдра — Lutra lutra
Выпь — Botaurus stellaris
Выхухоль — Desmana moschata
Чомга, также большая поганка — Podi-
ceps cristatus
Галка — Coloeus monedula
Гаршнеп — Lymnocryptes minima
Сизый голубь Columba livia
Сокол-сапсан — Falco perigrinus
Горлинка (горлица) — Streptopelia tur-
tur
Горностай — Mustela (Mustela) erminea
Грач — Corvus frugilegus
Дергач — Crex crex
Кулан — Equus (Asinus) hemionus
Косуля — Capreolus capreolus
Сайгак — Saiga tatarica
Тарпан — Equus caballus gmelini
Серый гусь — Anser anser
Дрофа — Otis tarda
Дупель — Capella media
Полевой жаворонок — Alauda arvensis
Большой тушканчик — Allactaga jaculus
Зяблик — Fringilla coelebs
Обыкновенная иволга — Oriolus oriolus
Кабан — Sus scrofa
Белолобая каэарка — Anser albifrons или
белолобый гусь —
Anser albifrons (частично и пискулька,
или малая белолобая казарка)
Касатка, также деревенская ласточка —
Hirundo rustica
Кваква — Nycticorax nycticorax
Кобчик — Falco vespertinus
Сарыч, также обыкновенный канюк —
Buteo buteo
и некоторые другие мелкие соколы. — Ред.

Кроншнеп, см. степной кулик
Крыса
Кукушка
Куница
Куропатка
Курочка
Ласка, также земляная ласточка
Лесной кулик, также вальдшнеп
Лисица
Лыска (лысуха), также водяная курица
Лысуха, см. лыска
Матерая утка
Медведь
Морская сорока, также пегий кулик
Мышь
Неголь, также веретенник
Норка
Нырок, см. солдат, черныш
Овсянка
Орел
Пастушок (непоющий соловей)
Пегий кулик, см. морская сорока
Пеночка
Перепел (перепелка)
Перепелятник, также воробьятник
Песочник
Пистюльга
Поганка
Подорлик
Подорожник
Полевая мышь
Полуматёрка
Полунощница
Пугач
Пустошка
Пчелоедка
Разбойник
Русак
Рыбник 1
Рябинник
Рябчик
1 Рыбник — у Н. А. Северцова общее
рыбоядных крачек (Sterna).—Рва.
Серая крыса — Rattus norvegicus
Обыкновенная кукушка—Cuculus canorus
Лесная куница — Martes (Martes)
martes (часть сведений, возможно, касается
и куницы-белодушки Martes foina)
Серая куропатка — Perdix perdix
Волчок — Ixobrychus minutus
Ласка — Mustela (Mustela) nivalis
Вальдшнеп — Scolpax rusticola
Лисица —Vulpes vulpes
Лысуха — Fulica atra
Кряква — Anas platyrhynchos
Бурый медведь — Ursus arctos
Кулик-сорока — Haematopus ostralegus
Домовая мышь — Mus musculus
Большой веретенник — Limosa limosa
Европейская норка — Mustela (Lutreola)
lutreola
Обыкновенная овсянка — Emberiza
citrinella
Могильник — Aquila heliaca
Соловей — Luscinia luscinia (кроме того,
и другие не поющие мелкие
насекомоядные птички)
Певчая .славка — SylQia borin
Перепел — Coturnix coturniz
Перепелятник — Accipiter nisus
Общее название для мелких прибрежных
куликов
Обыкновенная пустельга —• Falco tin-
nunculus
Черношейная поганка—Podiceps nigricollis
Большой подорлик — Aquila clanga
Пуночка — Plectrophenax nivalis и
рогатый жаворонок — Eremophila alpestris
Обыкновенная полевка—Microtus (Micro-
tus) arvalis
Серая утка — Anas strepera
Обыкновенный козодой — Caprimulgus
europaeus
Филин — Bubo bubo
Удод — Upupa epops
Золотистая щурка — Merops apiaster
Короткохвостый поморник — Stercora-
rius parasiticus
Заяц-русак — Lepus europaeus
Буроголовая чайка — Larus ridibundus
Дрозд-рябинник — Turdus pilaris
Рябчик — Tetrastes bonasia
наввание для речной чайки (Larus ridibunduM) и
305

Серые дрозды
Сиворакша, см. сизоворонка
Все дрозды, кроме черного
Сизоворонка, также сиворакша
Сипуха
Скворец
Скопа
Слепец
Снигирь
Сойка
Солдат, также нырок
Соловей
Сорока
Степная кошка
Степная ласточка
Степной кулик, также кроншнеп
Стрепет
Стриж
Стрижок
Сурок
Суслик
Сыч
Тигр
Трескунчик
Трясогузка
Тумак
Турухтанчик
Тювик
Утятник
Фиазовая утка (фиазь)
Хомяк
Хорек (хорь)
Цапля, также чапура
Черный дрозд
Черныш, также нырок
Чечетка
Чибис
Чиж
Чиренок (чиряк)
Шакал [назв. Сев. ошибочно]
Щегол (щегленок)
Ястреб
Сизоворонка, также ракша — Coracius
garullus
Сипуха — Ту to alba
Скворец — Sturnus vulgaris
Скопа — Pundion haliaetos
Обыкновенный слепец — Spalax (Spalaxy
micro phtha Imus
Снигирь — Pyrrhula pyrrhula
Сойка — Garrulus glandarius
Красноголовый нырок — Nyroca ferina
Соловей — Luscinia luscinia
Сорока — Pica pica
Манул — Felis (Otocolobus) manul
Степная тиркушка — Glareola nordmanni
Большой кроншнеп — Numenius arquata
Стрепет — Otis tetrax
Черный, также обыкновенный стриж —
Apus apus
Береговая ласточка — Riparia riparia
Байбак — Marmota ЪоЪак
Крапчатый суслик — Citellus suslica
Домовый сыч — Athene noctua
Тигр — Felis (Tigris) tigris
Камышевка — барсучек — Acrocepha-
lus schoenobaenus
Белая трясогузка — Motacilla alba
Помесь между зайцем беляком и русаком
Турухтан — Pilomachus pugnax
Тювик — Astur badius
Тетеревятник — Accipiter gentilis
Свиязь — Anas penelope
Обыкновенный хомяк — Cricetus cri-
cetus
Черный хорек — Mustela (Putorius) pw
torius
Серая цапля, также чепура — Ardera
cinerea
Черный дрозд — Turdus merula
Белоглазый нырок — Nyroca nyroca
Обыкновенная чечетка — Acanthis flam-
mea
Чибис — Vanellus vanellus
Чиж — Spinus spinus
Чирок-коростелек, также чирок-тре-
скунок — Anas querquedula
Шакал — Jenetta genetta
Щегол — Garduelis carduelis
Полевой лунь — Cyrcus cyaneus

СОДЕРЖАНИЕ
Стр.
Предисловие редакции 3
Предисловие автора к первому изданию 15
Глава I. Введение 37
Систематический каталог воронежских позвоночных, дышащих легкими 47
Глава II. Весенний прилет птиц 66
Глава III. Размещение разных видов зверей, птиц и гадов в губернии во время
вывода детей 73
Речные долины 74
Долина Дона 74
Долина Битюга 78
Древние наносы Битюга 83
Окрайные леса 91
Степи 98
Гл а в а IV. Время вывода детей НО
Глава V. Перелеты и переселения птиц от июля до сентября 127
Речные долины 132
Долина Дона 132
Долина Битюга 135
Древние наносы Битюга 138
Окрайные леса 140
Степи 143
Глава VI. Осенние передвижения и зимняя жизнь наземных позвоночных . 159
Отлет птиц без предварительных перелетов 165
Отлет птиц, представляющих одноместные перелеты 168
Отлет птиц с разноместными перелетами 171
Отлет птиц, гнездящихся общественно 171
Отлет птиц, гнездящихся одиноко 173
Влияние пищи и ее периодических изменений на общественность
отлетающих птиц 178
Осенний пролет птиц не гнездящихся 184
Глава VII. Явления линяния 207
[Классификация типов линьки] 207
[Время линяния воронежских птиц и связь его с прочими периодическими
явлениями их жизни] 211
Климатические изменения (varietates) птиц Воронежской губернии . . 223
Общие выводы относительно влияния воронежского климата на изменение
различных цветов у птиц 240
Местные изменения величины, замеченные у воронежских птиц .... 246

Линяние и климатические изменения зверей 249
Линяние и климатические изменения гадов 251
Глава VIII. Общий характер воронежской фауны 254
Общие выводы о расселении воронежских зверей, птиц и гадов по
различным местностям (stationes) 255
Общие выводы о течении воронежских птиц 262
Список птиц, гнездящихся в описываемой части Донского бассейна . . . 263
Список птиц, нормально не гнездящихся в описываемой части Донского
бассейна 266
Воронежские птицы, появление которых и пребывание в описываемой
местности недостаточно исследовано 270
Таблицы расселения воронежских зверей и птиц в различные времена года . . 273
Примечания [Н. А. Северцова] 280
Положения [Н. А. Северцова] 285
Указатель наименований млекопитающих, птиц, рептилий и амфибий,
упоминаемых Н. А. Северцовым в тексте 288
Печатается по постановлению Редакционно-и*дательского cotema Академии Наук СССР
Редактор издательства Я. А. Гладков, Технический редактор А. А. Киселева
РИСО АН СССР М 4113. Т-08006. Иэдат. М 2644. Тип. зак. № 424. Подп. к печ. 3/Х 1950 г.
Формат бум. 70X108. Бум. л. 9,625. Печ. л- 26,37 -t- 2 вкл. Уч.-ивд. л. 27.75. Тираж 4000.
Цена в пер. 24 руб.
2-я тип. Издательства Академии Наук СССР Москва, Шубяяский пер., д. 10

ИСПРАВЛЕНИЯ И ОПЕЧАТКИ
Стр.
S)
48
57
57
62
62
117
128
128
233
257
261
306
Строка
Табл.
5-я гр.,
1 сн.
13 св.
3 св.
11 сн.
15 св.
11 сн.
Табл. 10,
1-я гр.,
4 сн.
Табл. 13,
11-я гр.,
6—7 сн.
Табл. 13,
9-я гр.,
3 сн.
15 сн.
1 св.
Табл. 33,
3-я гр.,
2-я сн.
3 сн.
Напечатано
1.7
Ursus
56. Tetrao L.
63. Vanellus
L. viridis
медяница1
2
14
30
3
2 5;
стр. 57
1
Jenetta
Должно быть
—1.7
*TJrsus
Tetrao L.
Vanellus
*L. viridis
* медяница4,
5
14
в 9 ч. в.
30
все вычисления в 3 ч. у.
2:5;
стр. 56
100
Genetta
и. А. Свверцо».