ПРИКЛЮЧЕНИЯ
И ФАНТАСТИКА
Художник Н. Ящук
В издании участвовало творческое объединение при Фонде Ролана Быкова
ГОРОД
БЕЛЫЙ
Москва, 2001
Артур Конан Дойль
ЗАТЕРЯННЫЙ МИР

Мне всегда нравился наш редак-
тор Мак-Ардл, обычно согнутый в три погибели. Да и он, по-видимому, был дружески расположен ко мне. Скажу по чести, я неплохой
журналист, но мне казалось, что я способен на большее. Я был уверен,
что мне по плечу какой-нибудь не-
вероятный подвиг или открытие. Я решил поговорить об этом с редактором моей газеты и направился в редакцию. Старик Мак-Ардл и на этот раз приветли-кив-.	нул мне
головой, когда я вошел в его каби
нет.
— А, мистер Мелоун! Вы отлично работаете. О вас отовсюду хорошие отзывы.
Я поклонился.
— Я хотел попросить вас об одной
услуге, сэр. Дайте мне какое-нибудь
серьезное поручение. Я все силы приложу, чтобы добыть интересный материал для газеты. Чем труднее и опаснее задание, тем больше оно мне по душе!
— Но всякое ответственное поручение требует больших расходов, а в итоге нередко выходят одни пустяки. Такое дело может получить лишь человек опытный, уже создавший себе имя... Земной / шар хорошо обследован, и - ’ романтических приключе-ний ждать неоткуда. Од-нако... Вот мысль! — •<	J	он вдруг улыбнулся.
— Один выдающий-ся ученый недавно /	Я	сообщил такие ново-
/ лк -	сти, что его ПРИНЯЛИ
/ ,	за второго барона
'	Мюнхгаузена. Он
рассказывает какие-то небылицы. Было бы недурно разобла-чить и высмеять его. Но только удастся ’Ч?	ли вам по~
ВЬяИВВ х V	1 говорить
с ним? Это некий профессор Челленджер.
— Челленджер? — воскликнул я. — Челленджер, профессор зоологии, который всех репортеров спускает с лестницы?
— Да, тот самый. Вы же просили задание с приключениями, не так ли? — Мак-Ардл насмешливо глянул на меня.
— Сэр! Я желал взяться за серьезное дело, — возразил я ему.
— Ну, будем надеяться, он не всегда так невежлив. Может
быть, до сих пор к нему никто не нашел подхода.
— Но о чем я должен беседовать с ним?
— Два года тому назад он в одиночку отправился в глубь Южной Америки и вернулся в прошлом году. Теперь он повсюду рассказывает о своих приключениях, которые все считают неслыханным враньем. Разозлившись, он совсем бросил читать лекции и уединился дома. На праздных любопытных он кидается точно дикий зверь, а ре портеров спускает с лестницы. Больше мне нечего вам сообщить. Вы достаточно умны и сами придумаете, как действовать.
Желаю успеха! — И он снова погрузился в работу.
Я понимал, что, как репортер, не могу попасть к Челленджеру, но у меня возникла блестящая мысль. Перерыв кипу научных журналов, я отыскал его статью, в которой, честно говоря, ничего не понял. Но я все же выискал фразу, чтобы завязать разговор с профессором. Я написал ему письмо с просьбой объяс-
лив, но он соглашался принять меня, а это было главное!
В условленное время я подошел к дверям его дома. Дворецкий провел меня в дом. В ответ на легкий стук я услышал невнятное рычание.
Профессор сидел за письменным столом, сплошь заваленным книгами, географическими картами и бумагами. При моем появлении он повернулся ко мне лицом,
нить некоторые места его ученой теории. Письмо я отправил в тот же день и вскоре получил ответ. Тон профессора был не слишком веж-
и я чуть не вскрикнул от удивления. Это был настоящий богатырь!
Такой громадной головы мне еще не приходилось видеть. Лицо его было похоже на изображение древнеегипетской) быка, а черная как смоль борода ниспадала лопатой на могучую грудь. Ясные, грозные глаза, косая сажень в плечах, грудь колесом, громадные волосатые лапы и громоподобный голос — вот портрет профессора Челленджера.
— Вы были так добры, позволив мне сюда явиться, — смиренно сказал я.
Он бросил на меня презрительный взгляд.
— Ага, вы и есть тот молодой человек, который не может понять написанного черным по белому. Ха-ха! Ну, давайте все же сократим нашу беседу. Вы ждете каких-то разъяснений. Каких же?
«Осторожнее, осторожнее!» — думал я.
— Я жду! — с угрозой уронил он.
И вот я начал говорить, что я лишь скромный студент, но страстно интересуюсь наукой, особенно же её последними выводами, к которым профессор относится несколько сурово.
— Какие это выводы? — последовал спокойный до жути вопрос.
— О, я не смею, конечно, сказать в этом вопросе ничего определенного, — заторопился я, но профессор не дал мне закончить. Пристально глядя на меня, он немного наклонился вперед и стал задавать вопросы один другого непонятнее. Что мне оставалось делать? Я решил со всем соглашаться. «Конечно...», «Без сомнения», — вставлял я, удивляясь собственной наглости. — «Еще бы!»
— Ну, и что же это доказывает? — вкрадчиво проговорил он.
— Да, в самом деле, что это доказывает? — пробормотал я.
— Это доказывает, — взревел он, — что вы наглец, что вы не кто иной, как мерзкий пресмыкающий
ся репортеришка! Это доказывает, что мне следует с вами разделаться, как вы того заслуживаете!
Я вскочил.
— Чепуха! — орал он, переваливаясь через стол. — Я нес вам чепуху! У вас не башка, а ореховая скорлупа! И вы надеялись меня перехитрить?
— Не валяйте дурака, господин профессор! Я не трус, и у меня крепкие мускулы. К тому же я играю в футбол...
Он бросился на меня. Мы сцепились, вылетели в прихожую и со страшным грохотом пролетели по всей лестнице прямо в уличную грязь.
Потрясая кулаками, профессор вскочил на ноги. В эту минуту точно из-под земли вырос полицейский.
— Что здесь такое? Стыдитесь, господа! — заметил он укоризненно.
— Этот человек напал на меня! — выкрикнул я.
— Здесь это уже не в первый раз. Вы подбили глаз молодому человеку, сэр! А вы, сэр, желаете привлечь этого господина к ответу?
Я колебался., но недолго.
— Нет!
— Почему? — удивился полицейский.
— Я сам виноват, что напросился к нему. Мне дали хороший урок.
Полицейский спрятал записную книжку и принялся разгонять столпившихся зевак.
Профессор взглянул на меня, и я заметил, что его глаза улыбаются.
— Пойдемте-ка ко мне! — промолвил он. — Мы еще не закончили.
Мы снова вернулись в комнату, из которой каких-нибудь десять минут назад с таким грохотом вылетели.
— Ну, теперь выслушайте меня внимательно. Никаких замечаний! Я вам поведаю о Южной Америке. И то, что я сейчас расскажу, без
7
моего разрешения печатать ни в
коем случае нельзя.
Я обещал ему это.
— Вы слыхали о моей поездке в Южную Америку? Двое ученых, Уоллес и Бейтс, сделали там несколько наблюдений, и я поехал проверить их на месте. Но судьба натолкнула меня на величайшее открытие! Закончив свою на
учную работу, я собирался уже ратный путь и остановился на лег в одной маленькой индейской деревушке. Туземцы относились ко мне дружелюбно. Проходя здесь в прошлый раз, я вылечил нескольких человек и тем снискал их благодарность. По их жестам я понял, что кто-то из них заболел, и последовал за вождем в одну из хижин. Однако я опоздал — бедняга перед самым моим приходом испустил дух. К моему удивлению, покойник оказался не краснокожим, а белым.
Насколько я понял из объяснений индейцев, человек этот забрел в их деревню из леса, еле живой от исто-
щения. У его изголовья лежал до-
рожный мешок, и я осмотрел его. Несчастного звали Мепл-Уайт. Вот
имя, при произнесении которого я всегда готов приподнять шляпу!
По содержимому мешка я понял, что покойный был художник и поэт и путешествовал в поисках приключений. Я нашел несколько стихов, путевые заметки, ящик с красками и прочим, дешевый револьвер и несколько патронов. Я уже собрался уходить, когда заметил, что из кармана его дырявого костюма торчит что-то еще. Это был альбом. Вот он перед вами. Ознакомьтесь-ка с его содержимым! — Он закурил сигару и откинулся на спинку стула, вперив в меня пристальный взгляд.
Я раскрыл альбом. Передо мной был цветной набросок экзотическо-
го ланд-шафта. Бледно-зеленая равнина упиралась на го-
ризонте в цепь скал
красноватого оттенка, за ними высилась отвесная стена, справа сто
яла одинокая скала с единственным
деревом, и надо всем этим — синее тропическое небо. Ничего интерес
ного.
— Листайте дальше!
Я перевернул следующую страницу — и невольно вскрикнул от изумления. Рисунок изображал какое-то невероятное чудовище! Такое можно увидеть только в припадке белой горячки. Голова птичья, с клювом, тело чешуйчатое, на громадном хвосте заостренные рога, вдоль спинного хребта странные отростки, напоминающие по виду петушиные гребешки.
— Но позвольте, — я перелистал остальные страницы и убедился, что рисунков больше нет. — Нельзя же на основании одного наброска говорить о существовании таких зверей. Возможно, это бред больно-
8
го воображения. Вы же серьезный ученый...
Профессор молча встал и достал с полки какую-то книгу.
— Вот превосходная работа моего коллеги, Рэя Ланкастера, «Вымершие чудовища». Тут есть один рисунок... Да, вот нашел. Прочтите-ка подпись!
Он передал мне книгу, и я прочитал: «Предполагаемый внешний вид стегозавра юрского периода». Меня поразило безусловное сходство двух рисунков — в книге и альбоме неизвестного художника.
— Вы понимаете, что любопытство мое было возбуждено, и я не хотел покидать Америку, не разузнав все подробности. Мне удалось путем убеждения, угроз и подарков уговорить двух туземцев провести меня туда, откуда, по их рассказам, явился Мепл-Уайт. После множества приключений, которые я не
стану описывать, мы в конце концов добрели до местности, куда еще не ступала нога белого человека, если не считать злополучного американца. Взгляните-ка вот на это! — и он передал мне фотографию.
— Похоже на пейзаж, — заметил я.
— Это он и есть!
— Теперь нет места сомнениям! — воскликнул я. — Но как же американец зарисовал это чудовище?
— Можно лишь предполагать, что он забрался на вершину кряжа, значит, туда можно добраться. С другой стороны, это не так просто, иначе чудовища перебрались бы вниз, в окружающую местность. Это ясно.
— Но они-то сами как там очутились?
— Здесь может быть лишь одно объяснение. Как вам известно, Южная Америка представляет собой гранитный материк. В далекие времена под влиянием вулканических извержений там могло произойти поднятие почвы. И если некая значительная по размерам площадь была вытолкнута вверх со всей своей флорой и фауной, отрезана от материка неприступными стенами скал, то каковы могли быть последствия? Там могли бы выжить животные, которые при обычных условиях уже исчезли бы. Ведь такие ящеры, как стегозавр, жили на земле несколько тысяч лет тому назад. Они случайно сохранились, благодаря совершенно исключительным условиям.
— Но вам же ничего не стоит убедить научный мир в справедливости ваших предположений!
— Я сам, в простоте душевной,
9
был такого же мнения, — с горечью сказал профессор. — Я ошибался. Меня встретили с недоверием, которое объясйяется людским тупоумием и завистью. Меня заподозрили в шарлатанстве! Однако сегодня вечером я решил дать решающий бой. Довольно известный профессор мистер Уолдрон сегодня читает лекцию в Зоологическом институте. Она называется «Различные периоды жизни на Земле». Меня пригласили в президиум, и я воспользуюсь этим, чтобы обосновать свою теорию.
— А мне можно будет прийти?
— Ну что ж, приходите, — благодушно сказал профессор и, напомнив еще раз о необходимости строго хранить все сведения в тайне, сказал, что беседа окончена.
Когда я пришел на лекцию, то увидел, что перед зданием института уже собралась большая толпа. В зале на задних рядах я отметил небывалое волнение. Там явно собрались студенты. Мне даже показалось, что молодежь явилась на лекцию именно ради Челленджера. Президиум занял свои места, председатель произнес вступительное слово, и вот кафедру занял популярный лектор, доктор Уолдрон.
Речь его была понятна и интересна. Он сравнивал нашу планету с раскаленным газообразным шаром, пылавшим в небесной сфере. Тему зарождения жизни он описал несколько туманно, сразу перейдя к рассмотрению простейших форм жизни: от моллюсков и беспозвоночных к пресмыкающимся и рыбам. Осушение водных пространств привело к происхождению сухопутных животных, первыми из которых были огромные динозавры.
— Стоит лишь представить себе доисторических ящеров, этих исполинских чудовищ, один вид которых наводит ужас! К счастью, —
заметил докладчик, — чудовища эти вымерли задолго до появления на земле человека...
— Это еще вопрос! — раздался громовой голос.
— Я просил бы вас, профессор Челленджер, прекратить невежественные и неуместные выходки! — воскликнул Уолдрон.
— В свою очередь я должен попросить вас, мистер Уолдрон, — ответил тот, — отказаться от утверждений, которые не согласуются с научными данными.
По залу словно пробежала электрическая искра. Студенты громко выражали свой восторг, видя ссору между почтенными профессорами. Председатель в волнении вскочил и, хлопая в ладоши, силился призвать аудиторию к порядку. Встал Челленджер.
— Леди и джентльмены, — начал он под адский шум на задних скамьях. — С каким пунктом речи оратора я позволил себе не согласиться? Пункт этот — исчезновение с лица земли некоторых доисторических животных. Я опираюсь на бесспорные факты, .когда утверждаю, что звери, принадлежащие к юрской эпохе, поныне живут на земле. (Возгласы: «Чушь!», «Откуда вы знаете?», «Это еще вопрос!») Откуда я знаю, спрашиваете вы? Я знаю, потому, что я собственными глазами видел некоторых из этих чудищ. (Аплодисменты, шум, чей-то громкий возглас: «Лжец!»)
— Я — лжец?! Мне послышалось, что кто-то назвал меня лжецом?
— Лжец!
— Кто это сказал?! — бешеный рев Челленджера.
Дальнейшее — неописуемо! Председатель, стоя на трибуне, размахивает руками, напоминая дирижера. Челленджер, с горящим взглядом, с раздувающимися ноздрями, дошел, похоже, до белого каления.
10
— Всякий пророк встречает недоверие толпы. У вас не хватает воображения понять величайшее открытие... Вы преследуете пророков науки: Галилея, Дарвина, меня... Я не стану разубеждать вас. Вы не хотите верить мне на слово? Тогда выберите нескольких человек для проверки моих слов! Организуйте комитет, и пусть он проверит мои утверждения на месте!
Почтенный профессор сравнительной анатомии мистер Саммер-ли, высокий худой старик с саркастическим взглядом, отозвался на этот призыв. Он сказал, что готов войти в состав экспедиции, которая проверит утверждения Челленджера. {Оглушительные рукоплескания.)
— Но справедливость требует, — провозгласил Челленджер, — чтобы еще кто-нибудь присоединился к профессору, чтобы не говорили потом о пристрастном отношении ко мне. Найдутся ли еще желающие, господа?
Недолго думая, я вскочил со своего места. Одновременно со мной поднялся еще один джентльмен.
— Имя! Имя! — послышались голоса.
— Меня зовут Эдуард Мелоун, я репортер «Дейли газетт».
— А как вас зовут, сэр? — обратился председатель ко второму добровольцу, высокому сухопарому господину с черными курчавыми волосами.
— Лорд Джон Рокстон. Мне уже
приходилось бывать на Амазонке, я знаю эту страну и могу принести пользу экспедиции.
И под общий шум и аплодисменты аудитории нас обоих приняли в состав комитета в помощь профессору Саммерли.
Несколько дней прошли в хлопотливых сборах, и вот в дождливое утро мы трое — профессор Саммерли, лорд Джон Рокстон ия — шагаем по набережной, направляясь к громадному океанскому пароходу.
Описывать утомительное путешествие на пароходе я не стану. Скажу лишь, что мы благополучно добрались до Манаоса, где Рокстон на
нял для экспедиции носильщиков и проводников. В этих краях он прославился как защитник индейцев. Туземцы относились к нему с благоговением, а их притеснители-работорговцы — с ненавистью.
Итак, экспедиция состоялась, и наш пароход «Эсмеральда» шел по реке в северо-западном направлении. Вначале река была широкой, но потом, когда мы свернули в один из ее притоков, берега начали быстро сужаться. Нам пришлось пересесть в пироги. Мне страшно понравились эти легкие лодочки, сделанные из плетеного бамбука, покрытого кожами. Переносить их на пле
не координаты местности и даже описание самого пути, так что вы узнаете только об основных событиях, которые произошли с нами.
Итак, мне приходится начинать с дурных вестей. Один из наших метисов, Гомес, ловкий, бывалый, способный малый, оказался, к несчастью, крайне любопытным. Вчера вечером, пока мы обсуждали дальнейшие наши планы, он, оказывается, подслушивал нас, спрятавшись за нашей походной палаткой. Его там обнаружил негр Самбо, ненавидящий метисов, как все негры, и дело уже дошло до потасовки. Гомес выхватил нож, но Самбо спасла его геркулесовая сила, и мы вовремя их разняли.
Что же касается профессоров, то они налетают друг на друга, как разъяренные петухи. Саммерли ни на грош не доверяет рассказам Челленджера, а тот держится вызывающе. Из предосторожности мы с Рокстоном развели их по разным пирогам, и в течение нескольких дней плыли по довольно широкой реке с темной, но изумительно прозрачной водой.
Уже несколько дней подряд Челленджер с напряженным вниманием
вглядывался в берега, пока наконец с торжеством не указал нам на одиноко растущую пальму. Она-то и оказалась ориентиром для входа в таинственный затеря-ный мир. Тот, кто не знал этого прохода, никогда не смог бы его найти.
Под руководством Челленджера мы протиснули наши лодки сквозь казавшийся сплошным лес тростника и очутились на берегу мелкой прозрачной речки.
Каждый всплеск весел покрывал зеркальную поверхностт реки серебристой рябью. Вокруг кипела жизнь непуганых обитателей этого тропического царства.
Черненькие бархатистые мартышки, хитро подмигивая глазками и обнажая белые как снег зубы, передразнивали наши движения. Громадный кайман с тяжелым плеском нырнул с берега в воду в нескольких шагах от нас. Коротконогий
неук-Л	люжий
1^. тапир ?V однаж-
ды долго смотрел на нас из-за куста. Среди деревьев
мелькнуло гибкое тело крупной пумы; она обернулась на ходу, и из-за рыжего плеча на нас сверкнули полные ненависти зеленые глаза. Птиц было множество, особенно болотных. Журавли, аисты, ибисы встречались буквально на каждом шагу.
Целых три дня плыли мы по этому зеленому коридору, пока река не начала быстро мелеть. Пришлось вытащить челны на берег. Мы спрятали их в кустах и сделали на деревьях несколько зарубок, чтобы найти их на обратном пути. Распределив между собой оружие, съестные припасы, инструменты, составные части палатки, мы закинули за спину мешки и приступили к самому тяжелому и опасному этапу нашего путешествия.
На второй день пешего пути характер местности резко изменился. Нам приходилось все время подниматься в гору; джунгли сменились редколесьем. Одинокие пальмы росли посреди густого кустарника. Время от времени путь нам преграждали заросли бамбука, так что приходилось прокладывать дорогу топором. Кое-где сверху проникали тоненькие солнечные лучики.
Но вот,наконец, я могу сказать, что мы у цели!
Перед нами в точности тот ландшафт, который я видел в альбоме Мепл-Уайта. Широкая, неправильной формы равнина упирается в линию высоких красноватых утесов.
Они загибаются по бесконечной кривой, теряясь на горизонте. Утесы не только совершенно отвесны, но даже несколько вогнуты внутрь, так что о подъеме не может быть и речи. Невдалеке высится одинокая узкая скала, напоминающая громадную колокольню. Именно ее я видел на снимке Челленджера.
Верхушка ее приходится вровень с поверхностью плоскогорья, но их разделяет глубокая пропасть. На самой верхушке скалы растет одинокое дерево.
Утром, сразу после скудного завтрака, мы решили отправиться на
разведку. Почва у подножия кряжа была неровной и скалистой, так что шли мы с большим трудом. Зато нас вознаградила интересная находка: мы наткнулись на следы старой стоянки. Пустые жестянки из-под консервов, коньячная бутылка, сломанный штопор и полусгнившая газета говорили о том, что здесь побывал европеец.
— Не мое! — воскликнул Челленджер. — Должно быть, это оставил Мепл-Уайт.
— Посмотрите-ка сюда, — позвал нас лорд Рокстон. Он внимательно
осматривал какое-то дерево. К стволу оказалась прибита гвоздем дощечка, и ее длинный конец показывал на запад. Мы решили, что это указатель, последовали по нему, и примерно через пять миль встретили еще одно ценное указание. В рас-
щелине скалы была нарисована мелом стрела, направленная, опять-таки, к западу. Она привела нас в глубокое ущелье между утесами. На стене ущелья нас ждала новая стрела, но направлена она была вертикально вверх. Орлиные глаза лорда
Рокстона отыскали то, что нам было нужно. Высоко над нами чернел порядочных размеров круг — несомненно, вход в пещеру. Сбоку на стене красовалась еще одна стрела. Так вот где место подъема Мепл-Уайта!
У Рокстона оказался в мешке электрический фонарь, и мы не стали возвращаться к стоянке, а сразу полезли
в пещеру. Видимо, она была вымыта в скале водой. Круглая форма и гладкие стены говорили об этом. Внутри пещера оказалась внушительных размеров, можно было идти не сгибаясь. Сначала довольно долго коридор шел горизонтально, затем начался крутой
подъем, лаз сузился, нам пришлось встать на четвереньки, и вдруг Рокстон возвестил:
— Ход завален!
Мы сбились в кучу и при слабом свете фонаря рассмотрели завал, доходивший до самого потолка пе-
щеры.
Тщетно пытались мы разобрать проход. Единственным результатом было то, что громадные куски базальта грозили обрушиться нам на головы. Стало ясно, что эту преграду нам не одолеть. Увы, путь Мепл-Уайта для нас был закрыт!
Слишком расстроенные, чтобы разговаривать, тронулись мы в обратный
путь. И все же ни один из нас, я уверен, не подумал о возвращении на родину, оставив неисследованными таинственные дебри затерянного мира. Обсудив со всех сторон положение вещей, мы решили продолжать путь в западном направлении, чтобы обойти вокруг плоскогорья и найти иные способы подъема.
На второй же день нашего пути нас ожидало новое испытание, подтвердившее, что мы уже находимся в стране, полной чудес и неожиданностей. Рокстон подстрелил дикого агути, зверька, напоминающего по виду свинью. Отдав половину индейцам, мы принялись поджаривать на костре свою половину. Мы жались поближе к огню, так как с наступлением темноты здесь становится холодно. Вдруг во мраке ночи над самыми нашими головами раздались шипение и свист. На мгновение мы очутились под покровом гигантских перепончатых крыльев, перед нами промелькнула
длинная змеиная шея, два свирепых красных глаза и громадный клюв с двумя рядами мелких острых зубов. Еще мгновение — и видение исчезло, а вместе с ним и наш ужин. В темноте обозначился громадный черный силуэт — и чудовище скрылось за утесом. Пораженные этим зрелищем, мы застыли у костра в немом оцепенении. Первым нарушил молчание Саммерли.
— Профессор Челленджер! — проговорил он прерывающимся от волнения голосом. — Признаю, что был глубоко не прав, и прошу вас простить мои заблуждения!
Это было хорошо сказано. Недавние враги обменялись рукопожатием. Вот каков был результат появления перед нами живого птеродактиля. И ради примирения стоило поступиться ужином!
18
Однако должен сказать, что этот случай был единственным, и в течение последующих трех дней нам никого больше увидеть не довелось. Следуя выбранным маршрутом, мы надолго застряли в болоте и чуть было не повернули обратно. Мы проваливались по пояс в тину, отмахивались от зловредных насекомых, и, в довершение всех бед, место это кишело змеями. Перестрелять
их не было никакой возможности, приходилось как можно быстрее уносить ноги.
На шестой день мы вернулись к первоначальной стоянке, обойдя вокруг таинственного плоскогорья. Все мы были крайне удручены и измучены. Несмотря на самое тщательное, добросовестное исследование кряжа, нам не удалось отыскать ни одной лазейки. Все мы улеглись
19
спать с тяжелым чувством. Засыпая, я видел сгорбленную фигуру Челленджера, который в глубоком раздумье сидел у костра.
Зато утром его точно подменили. От всей его массивной фигуры
так и веяло самодовольством. С деланной скромностью он поздоровался с нами и пожелал нам при
ятного аппетита за завтраком. Борода его гордо развевалась по ветру, могучая грудь была выпячена вперед, правая рука заложена за борт куртки. Он явно готовился принимать от нас поздравления.
— Эврика! — воскликнул он.
_•* — Что, вы нашли способ проникнуть на плато? — Думаю, что нашел.
. » •1 — И какой же?
t’ Вместо ответа Челленджер указал рукой на одиноко • возвышающуюся скалу. Все мы уже сто раз ее рассматривали, но как перебраться оттуда на плоскогорье?
— Нам надо добраться до верхуш
ки скалы, и там я докажу вам, что
нет ничего невозможного для пытливого ума!
После завтрака мы распаковали
мешок с альпинистским снаряжением: железные скобы, кошки, крепкий и легкий канат. Лорд Джон, как и Челленджер, был опытным альпинистом, Саммерли тоже
приходилось совершать трудные горные восхождения, так что новичком в этом деле оказался я один. Первая половина подъема показалась мне очень легкой, зато вторую половину нам с Саммерли никогда бы не одолеть, если бы не Челленджер. Он первым добрался до вершины и обвязал вокруг дерева канат, по которому мы тоже добрались до вершины.
Удивительная картина развернулась передо мной!
Внизу расстилалась необъятная бразильская равнина, сливавшаяся далеко-далеко с небесной лазурью. У самого подножия скалы тянулась усеянная камнями, поросшая папоротниками унылая местность; дальше виднелась бамбуковая чаща, позади нее пестрела роскошная тропическая растительность, переходящая в густой дремучий лес. Поверхность плоскогорья действительно находилась на одном уровне с вершиной скалы. А окаймлявшие его кусты были так близко, что казалось, до плато рукой подать! Обхватив ствол одинокого дерева, я наклонился над пропастью. Далеко внизу чернели крохотные фигурки наших носильщиков. Сверху гора, по которой мы только что взобрались, казалась совершенно отвесной, как и массивная стена плоскогорья.
— Вот это в самом деле любопытно! — услышал я за спиной скрипучий голос Саммерли.
Он с величайшим вниманием рассматривал дерево, к которому я прислонился. Что-то в нем мне тоже казалось смутно знакомым.
— Да ведь это бук! — осенило меня.
— Вы правы. Приятно встретить на чужбине сородича.
— Не только сородича, дорогой профессор, — перебил его Челленджер, — но и драгоценного союзника. Этот бук — наш спаситель!
20
— Ах, черт возьми! — закричал Рокстон. — Мост!
— Точно так, господа! Дерево по
служит нам мостом. Недаром же я ситься.
битый час ночью ломал себе голову над этой задачей.
Мысль действительно была блестящая. Если бы дерево удалось свалить в нужном направлении, его высоты вполне хватило бы до края плоскогорья. Челленджер притащил с собой топор, и мы с Рокстоном, чередуясь, принялись за дело. Мы управились меньше чем за час, и дерево с треском повалилось, схоронив ветви в растущем на краю плато кустарнике. Отрубленный конец ствола откатился к самому краю площадки, причем мы все с минуту стояли в оцепе-нении; покачавшись несколько секунд, он все же не свалился в пропасть.
Мост в неведомый мир	*. *
был перекинут!
Каждый из нас по ' очереди молча пожал	1КЗ . К
руку профессору Челленджеру. Он же в ответ по- К клонился каждому, при- К подняв соломенную шляпу. Он собирался немедлен-но перебраться на ту сторону, но его остановил Рокстон:
— Погодите, мы с Мелоуном спустимся вниз и захватим ружья.
Возьмем также -'"1ч и двух мети-	-
сов, и запас провизии. Тогда	.
вы переберетесь
на плато под защитой наших винтовок.
Челленджеру пришлось согла-
Мы быстро справились с этой задачей, и Челленджер, усевшись верхом на дерево, свесив ноги, стал перебираться по стволу на ту сторону. Я смотрел на него с затаенным страхом, ожидая каждую минуту какого-нибудь неожиданного нападения. Но все было тихо. Очутившись на плоскогорье, Челленджер радостно замахал нам рукой.
— Наконец-то, — кричал он. — Наконец-то!
Саммерли был вторым. Он
настоял, чтобы на него навесили две винтовки, так что с его прибытием оба профессора были вооружены. Теперь настала моя очередь. Я старался не смотреть вниз, в зияющую подо мной пропасть. Саммерли протянул мне конец своей винтовки — и вот уже я на месте! Рокстон был последним. Железные нервы у этого человека! Он просто прошел по стволу, ни за что не держась!
Но тут случилось ужасное несчас-
тье. Едва мы отошли от края бездны, сзади раздался страшный треск. Мы бросились обратно — моста через пропасть не было! Далеко внизу, у подножия утеса, валялась куча ветвей и разбитый в щепки ствол. Несколько мгновений мы были уверены, что обвалился край платформы, но тут из-за выступа утеса показалось искаженное злобой лицо Гомеса, нашего метиса.
— Лорд Рокстон! — кричал он. — Я знаю, что ты там, британский пес. Там ты и останешься! Когда будешь подыхать, вспомни о Лопесе, которого ты застрелил на Потомайо. Я его брат, и, что бы ни случилось, умру теперь спокойно, зная, что он отмщен! — Он погрозил нам кулаком и скрылся из глаз.
Если бы негодяй удовольствовался тем, что сбросил мост, он мог бы благополучно удрать. Но склонность к театральным эффектам, так свойственная латинским народностям, его погубила. Рокстон недаром пользовался репутацией великолепного стрелка и беспощадного врага. Метис спускался со скалы, но прежде, чем он успел добраться до подножия, Рокстон подошел к краю пропасти, прицелился и выстрелил. Мы услышали стон и затем глухой звук падения тела. Рокстон вернулся к нам. Ни один мускул на его лице не дрогнул.
Теперь, найдя разгадку странного поведения Гомеса в течение всего пути, мы припомнили его непонятные выходки и злобное выражение, иногда мелькавшее на его лице. Участь наша была решена в одно мгновение, и теперь я мог рассчитывать только на мужество и находчивость моих друзей. Они были серьезны, задумчивы, но сохраняли полное присутствие духа. Если бы еще у края пропасти росло хоть одно высокое дерево, мы могли бы вернуться тем же способом, но ближе пятидесяти ярдов не растет ни одного! А здеш-
ние деревья-гиганты нам при всем желании даже вчетвером не удастся подтащить к краю пропасти.
Единственной ниточкой, что связывала нас с внешним миром, был верный негр Самбо. Он взобрался на скалу и пообещал нам, что не уйдет до тех пор, пока мы не найдем способ выбраться с плоскогорья. Но помочь нам он никак не мог. Он, правда, доставил нам при помощи веревки инструменты, патроны и небольшое количество продуктов. С индейцами я решил отправить письмо в Манаос с просьбой о помощи.
Оставив нашему верному Самбо мое письмо и припасов месяца на два, мы углубились в лес и, найдя небольшую полянку, стали строить планы ближайших действий. Первым делом мы решили оборудовать постоянный лагерь и обнести его надежной изгородью. Не откладывая дела в долгий ящик, мы к полудню соорудили прочный круглый забор. «Крепость Челленджера» — так было названо наше строение.
— Но не забудьте, — предупредил нас лорд Рокстон, — мы в
23
безопасности здесь только до тех пор, пока наше присутствие не обнаружено. Поэтому вести себя надо очень осторожно, стрелять лишь в самом крайнем случае.
Потом, забив поплотнее вход в нашу крепость, мы отправились на первую разведку по плоскогорью, которое теперь получило имя первооткрывателя — Мепл-Уайта. Уже через несколько шагов мы убедились, что Челленджер был во всем прав.
— О! Эти деревья! Считается, что они давно исчезли! — восклицал Саммерли.
— Глядите! — вторил ему Рок
стон, указывая на землю. — Клянусь, это следы прародителя всего птичьего племени. Гигантская птица была здесь всего несколько минут назад! — Глаза его разгорелись.
— Вы глубоко заблуждаетесь, — прогремел возбужденный голос Челленджера. — Это не птица!
— Зверь?
— Нет, пресмыкающееся! Динозавр! Но... Тихо! Смотрите-ка туда!
Взглянув, мы так и остолбенели. Перед нами на небольшой лесной полянке сидели пять невероятных чудовищ: трое маленьких и двое взрослых. Детеныши были ростом
со слона, а таких огромных зверей, как их родители, мне вообще не доводилось еще видеть. Сидя на задних трехпалых лапах, они передними перебирали ветви деревьев. Невообразимо толстый хвост помогал им прочно опираться о землю. Обладая гигантской силищей, эти зверюги переламывали целые стволы, но при этом они оказались чрезвычайно глупыми существами.
Я оглянулся на своих спутников. Оба профессора пожимали друг другу руки, позабыв всякие насмешки. Я же был погружен в невеселые мысли о том, что нас ожидает. Конечно, травоядные увальни игуанодоны нам не страшны, но наверняка здесь водятся и хищные животные. Оба профессора тем временем бурно обсуждали едва ли не каждое новое растение или насекомое. Через несколько миль мы заметили за кустарником линию невысоких камней. Оттуда вдруг донеслось резкое шипение или свист. Рокстон знаком приказал нам остановиться, а сам двинулся вперед. Вот он взобрался на один из камней — и сразу же отшатнулся. Впрочем, тут же он поманил нас рукой.
— Как можно осторожнее, друзья мои! — прошептал Челленджер.
Подкравшись к камням, мы тихонько взобрались на них. То, что я увидел, просто потрясло меня! Именно так я представлял себе ад.
Перед нами зияла глубокая и широкая яма, видимо, жерло потухшего вулкана. На дне виднелись лужи с зеленой стоячей водой, окруженные камышами. И эта яма была убежищем птеродактилей! Их скопилось не меньше тысячи. Вокруг луж кишели детеныши. Тут же располагались самки рядом со своими большими желтыми яйцами. На уступах скал неподвижно сидели самцы. Лишь изредка какой-нибудь из них открывал красные свирепые
глаза и щелкал полным острых зубов клювом. От всей этой массы пресмыкающихся поднимался тошнотворный, одуряющий запах, и беспрерывно раздавались пронзительные свистящие звуки. Я содрогнулся от отвращения, но оба профессора охотно провели бы здесь целый день. Они радовались, как дети, указывая друг другу на валявшихся кругом дохлых рыб и птиц.
— Теперь понятно, почему возле Кембриджа нашли такую массу их костей! — возбужденно шептал Саммерли. — Они живут стаями...
Челленджер что-то добавил, ученые пустились в научные рассуждения, и в конце концов беспокойный Челленджер неосторожно высунул голову из-за камня. В ту же минуту ближайший к нам самец издал пронзительный свистящий звук и поднялся в воздух. За ним моментально взлетели остальные. Самки с детенышами сбились в кучу. Свист стоял невообразимый!
— Бежим в лес! — крикнул Рокстон, но мы опоздали.
Птеродактили набросились на нас. Мы попытались обороняться прикладами, но удары наши попадали в воздух. Проклятые твари задевали крыльями наши головы и бросались на нас с разинутой пастью. Саммерли с криком закрыл лицо, и из-под его пальцев показалась кровь. Я получил удар в шею и упал. На меня свалился Челленджер. Я попытался вскочить и помочь ему, но получил второй удар сзади и снова упал. Тут раздался выстрел, и один из нападавших птеродактилей забился в конвульсиях на земле. Звук выстрела слегка напугал хищных тварей.
26
Мы бросились бежать, помогая
— Надо заметить, — сказал Чел-
друг другу, но у опушки они опять напали на нас. Саммерли сбили с ног, мы схватили его и втащили под деревья. Наконец-то мы оказались в безопасности! В лесу гигантским крыль-
ленджер, — что мы познакомились с разнообразнейшими способами нападения птеродактилей. Наш юный друг получил колотую рану, лорд Рокстон укушен, у профессора
ям чудовищ негде было развернуться, но еще долго мы видели в небе их си луэты и слышали дикие свистящие вопли. Возле первого попав-шегося ручейка мы принялись промы-	'
вать наши раны.
Саммерли порезан лоб. А меня ушибли крылом.
— Мы были на волосок от гибели! — вставил Рокстон. — Я не хотел стрелять, но не было другого выхода. Как бы нам не причинил вреда этот мой выстрел...
— Господа, — устало проговорил Саммерли. — Не достаточно ли приключений для одного раза? Пойдемте в лагерь.
Он был прав, и мы понурой и потрепанной процессией двинулись обратно. Мы радовались уже предстоящему отдыху, но не тут-то было! Изгородь и вход были совершенно целы, но внутри царил хаос. Вещи и инструменты разбросаны по площадке, ящик с консервами разбит, одна жестянка расплющена. Ящик с патронами тоже разломан на части. Было ясно, что непрошеный гость спустился с дерева — его выдал обломанный сук, и что убежище наше обнаружено. Мы совсем приуныли, но поделать уже ничего не могли.
Какая все-таки нечисть эти птеродактили! На следующий день мы с Саммерли слегли в лихорадке. Челленджер тоже еле двигался, он разбил колено, и нога сильно распухла. Один только лорд Джон энергично работал, укрепляя нашу изгородь. Ночью нам не дали заснуть жуткие и громкие, как паровозный гудок, крики животного, которое было, видимо, растерзано другим хищником. Потом мы услышали тяжелые крадущиеся шаги за изгородью. Мы вскочили с мест и спрятались в кустах, сжимая ружья. Лорд Рокстон подбросил веток в костер, и я ясно различил в темноте пару зеленых свирепых глаз. Мне показалось, что по размерам животное не больше лошади. Оно шевельнулось и медленно двинулось вперед.
— Сейчас бросится! — пробормотал я, прицеливаясь.
— Не стреляйте! — зашептал Рокстон. — Вы нас погубите!
С этими словами он бросился к костру, выхватил пылающую головню и быстро проскользнул в брешь в изгороди. Чудовище с грозным рычанием двинулось вперед. Мы замерли. Рокстон стремительно подбежал к зверю и со всего размаху ткнул пылающей головней в морду чудовища. На мгновение стала видна громадная разинутая пасть, залитая свежей кровью, и жилистая спина. Послышался треск — и незваный пришелец исчез в чаще леса. После этого происшествия мы стали выставлять на ночь часовых.
Утром на месте разыгравшейся ночной трагедии чернели лужи подсохшей крови и виднелись разбросанные повсюду куски мяса. Остан-
28
ки, по всей видимости, принадлежали игуанодону, а вот что за хищник расправился с ним, даже наши профессора затруднились ответить. Рокстон заметил какое-то пятно на плече растерзанного игуанодона и показал его нам. Челленджер пустился в рассуждения, откуда оно могло взяться. Он предположил, что игуанодон случайно вымазался в асфальте, и вот уже оба ученых мужа, Челленджер и Саммерли, затеяли длиннейший научный диспут. Тем временем, идя по лесу, мы то и дело натыкались на звериные тропинки. Чаще других встречались следы игуанодонов. Как-то лорд Рокстон долго рассматривал в бинокль далекую группу игуанодонов и заметил, что у каждого на шкуре точно такое же пятно, как на растерзанном ночью животном.
В тот раз после утренней разведки мы с тревогой возвращались в лагерь, ожидая найти следы нового погрома. Но все оставалось на прежнем месте. Нам следовало обсудить дальнейшие планы, и тут было ясно, что без споров не обойтись. Саммерли решительно стоял за то, чтобы придумать способ убраться с плоскогорья.
— Сегодня, завтра, каждый день мы должны искать выход из этой мерзкой западни, — воскликнул он, окончательно выходя из себя. — Вам же позарез нужно забраться как можно глубже в эту проклятую страну!
Последнее его замечание относилось к Челленджеру, и тот не остался в долгу.
— Я поражен, сэр! — рявкнул он, выпячивая богатырскую грудь. —
29
Вы же человек науки! Где, как не здесь, вы можете найти широкое поле для исследований?
— Вы Забываете, — заметил Саммерли, — что мне пришлось прервать занятия с целым факультетом. У вас, как я понимаю, нет таких забот.
Челленджер разобиделся, но тут вступил лорд Рокстон:
— Про себя лично скажу, что я еще недостаточно исследовал эту страну, чтобы вот так просто ее по-крнуть!
— Я тоже! — поддержал я его. — Тем более что спуститься все равно невозможно.
— Господа, мы совсем забыли, для чего сюда приехали! — не сдавался Саммерли. — Мы от имени Зоологического института собирались проверить утверждения профессора Челленджера. Наша задача выполнена. Профессор оказался во всем прав. Однако мы рискуем никогда не сообщить эту новость научной общественности, если глубокоуважаемый Челленджер не найдет способа выбраться отсюда.
Я постепенно стал склоняться на сторону Саммерли. Но Челленджер не желал уступать.
— Конечно, при желании спуск можно найти. И, само собой, над этим вскоре придется серьезно подумать. Но я не уйду отсюда до тех пор, пока не раздобуду убедительного доказательства.
— Все плоскогорье покрыто лесом, — сердился Саммерли. — Чтобы его обследовать, потребуется масса времени. Здесь нет даже горы или утеса, с которого можно было бы осмотреть местность!
Тут мне пришла в голову блестящая мысль.
— Я предлагаю взобраться на дерево! — воскликнул я. — Вот это — толще других и, наверное, выше. Я с удовольствием влезу на него!
— Браво! — раздалось со всех сторон.
— Молодчина! — лорд Рокстон хлопнул меня по плечу. — Кстати, попробуйте зарисовать то, что увидите.
Рокстон поставил к дереву наши ящики один на другой, но, даже стоя на них, я все равно не мог дотянуться до верхней ветки. Тут подскочил нетерпеливый Челленджер и так поддал меня своей могучей рукой, что я одним махом долетел до первого сука. Дальше дело пошло на лад, и вот уже листья окружают меня и снизу, и сверху. Над головой я заметил какой-то бугорок и, думая, что это древесный нарост, хотел ухватиться за него. Я подтянулся и — чуть не сорвался вниз от ужаса и неожиданности. На меня в упор глядела какая-то жуткая рожа!
Это было лицо, несомненно, человеческое лицо. Во всяком случае, более человеческое, чем у обезьяны. Белое и продолговатое, оно было покрыто бородавками. Массивный подбородок густо зарос волосами, над приплюснутым носом свирепо и кровожадно смотрели глаза из-под густых нависших бровей. Увидев меня, эта гадина дико и протяжно завыла, и я заметил, что ее челюсть усеяна острыми, собачьими зубами. Прежде чем я успел как следует испугаться, выражение безграничной ненависти в ее глазах вдруг сменилось страхом, передо мной мелькнуло волосатое и розовое, как у свиньи, туловище, и кошмар исчез.
Немного передохнув, я продолжал карабкаться, и вот уже я сижу на самой верхушке! Ветер и солнце буквально ослепили меня. Привыкнув к яркому свету, я уселся поудобнее и начал оглядываться вокруг. Картина была дивная! Высь ошеломляющая! Наше плато оказалось овальной формы. От краев к середине оно понижалось и образо
30
вывало озеро. Я постарался все точно зарисовать. По одному краю плоскогорья зеленели леса. Я отчетливо различил поляну игуанодонов и яму с птеродактилями. По другому краю вдоль берега озера тянулись невысокие горы. В них видны были черные отверстия, должно быть, пещеры.
Закончив свою работу, я спустился к друзьям и рассказал им о встрече с человекообезьяной.
— Скажите, имело ли это существо хвост? — Челленджера, как обычно, занимала научная сторона вопроса.
— Нет.
— А ноги — такие же цепкие, как руки?
-Да.
— Замечательно! Вот что следует изучить в первую очередь!
— Ни в коем случае! — оборвал его Саммерли. — Теперь, когда Мелоун составил карту местности, мы должны думать о том, как выбраться отсюда.
— Удобств городской жизни захотелось? — поддел его Челленджер.
— Да! И главным образом, удобства писать пером по бумаге! Научный мир ждет нашего отчета...
На этом спор закончился. Как я был горд и счастлив, что мне удалось принести пользу нашей экспедиции! Мои спутники расщедрились на похвалы в мой адрес, а такие люди зря хвалить не станут. Я был так взволнован, что ночью никак не мог заснуть. Ярко светила луна, воздух был чистый и свежий, я просто не мог лежать без движения! Сначала я решил просто прогуляться. Потом подумал, что если сейчас разведаю дорогу к озеру, то к утру порадую своих друзей небывалыми новостями. Схватив винтовку и набив карманы патронами, я выскользнул из лагеря.
Не скажу, что я трус, но и не отчаянный храбрец. Пройдя первые сто метров, я уже начал уговаривать себя вернуться, но гордость толкала меня вперед. Я остановился, решив зарядить ружье, и вдруг сердце мое замерло от ужаса. Вместо винтовки я схватил дробовик. Какой ужас! Против здешних чудовищных хищников дробь мне не поможет. «Вернуться? Пойдут расспросы... Нет, ни за что!» Я немного постоял, прислушиваясь, перед поляной игуанодонов. Но все было тихо. Я быстро пробежал по ней и двинулся по течению ручья. Вот кустарник. Вот гнездо птеродактилей. Я заставил себя быстрее идти дальше, ведь к рассвету я должен был вернуться в лагерь. Несколько раз я замечал
31
силуэты каких-то больших животных, но спешил, спешил вперед.
Вот, наконец, заблестела вода! Я подошел к линии камышей и заметил, что стою на звериной тропе. «Это место водопоя», — подумал я. У самой воды чернела огромная глыба застывшей лавы. Я взобрался на нее и чуть не вскрикнул от изумления! На той стороне озера, около скал с пещерами, горели... костры! Да, да, костры. Значит, здесь есть люди! Озеро тоже кипело жизнью. Его гладкую поверхность то и дело вспарывали ныряющие рыбы. Невдалеке я заметил каких-то совершенно фантастических животных. Должно быть, они пришли на водопой. «Где, где же я это видел?» — я мучительно пытался вспомнить, что напоминают мне их невообразимые силуэты. Эти гребешки на спине... плоская птичья голова... «Ах!» — Я наконец вспомнил и чуть не свалился со своего камня. — «Стегозавр! Это стегозавр из альбома Мепл-Уайта!» Тем временем чудища преспокойно выкупались и удалились восвояси. Я еще долго сидел на камне и любовался зрелищем ночного озера. Теперь, думал я, я могу спокойно вернуться в лагерь. У меня есть важная новость: на плоскогорье живут люди!
Я бодро зашагал обратно. И тут, к своему ужасу, услышал за спиной какое-то шуршание. Невдалеке явственно раздавалось фырканье или рычание. Сердце мое замерло, ноги подогнулись от ужаса. Я весь похолодел, обернулся и, вместо того чтобы бежать со всех ног, тупо уставился на ярко освещенную луной тропинку. Сзади затрещали кусты, и на том конце лужайки показалось ужасное чудовище. Оно передвигалось прыжками, опираясь, как кенгуру, на задние лапы, ростом было со слона, но двигалось очень проворно. Я в ужасе стал искать глазами
какое-нибудь убе-жище. Нигде ни одной ска- . лы, ни крепкого дерева, ничего!
Бежать, скорей, бежать!	А?
И вот я помчался. На мое /Л счастье, тропинка была хоро-шо утрамбована. Я летел как (А стрела. Губы мои запеклись, 'АЛ все тело ныло от усталости. Не- / ' нужное ружье я отшвырнул в сторону и из последних сил продолжал мчаться вперед. На минуту я решил, что опасность миновала, и, совершенно обессилев, остановился.
Не тут-то было! Сзади раздался треск сучьев и сопение. В ярком свете луны блеснули огромные выпученные глаза, пасть с двумя рядами страшных зубов и острые когти на коротких передних лапах. Я дико вскрикнул и опрометью бросился вперед. Вдруг — оглушительный треск, я лечу в бездну, и дальше — пустота...
Не знаю, сколько времени я пролежал без сознания, но очнулся я от ужаснейшего смрада. Пошарив рукой, я наткнулся на что-то, похожее на мясо. Надо мной виднелся кусочек неба. Значит, я попал в яму. Я понял, что спасся от чудовища, и принялся ходить вдоль стены своей ямы, пытаясь понять, велика ли она. Яма была большая, глубокая, с отвесными краями. По пути я то и дело спотыкался о куски гниющей падали, издающей невыносимое
32
зловоние, и вдруг нашарил какой-то твердый предмет. При свете спички я разглядел громадный заостренный кол, прочно воткнутый вертикально в дно ямы. Он был покрыт густым слоем вонючего жира и крови. «Так это западня!» — понял я. — «И устроена она человеческими руками».
Немного успокоившись, я с большим трудом вылез из ямы и отправился в лагерь. Вдруг издалека раздался сухой, короткий звук выстрела. «Что у них там?» Впрочем, я быстро себя успокоил: «Уже рассвело. Они заметили, что меня нет, и подают мне сигнал».
С трудом передвигая ноги, я добрел до лагеря и, решив успокоить своих товарищей, начал громко кричать, еще только завидев «Крепость Челленджера». Никакого ответа. Сердце мое забилось от волнения. Калитка была распахнута. Я бросился внутрь... Ужасное зрелище открылось моим глазам. Вещи разбросаны, около потухшего костра лужа свежей крови, друзья мои исчезли.
От многочисленных переживаний я рухнул на землю и впал в забытье.
...Ранним утром чья-то рука легла мне на плечо.
Я вскочил,
тился за винтовку. Как же я обрадовался, увидев перед собой Рокстона! Но как он выглядел! Передо мной стоял бледный, измученный бродяга в лохмотьях и с исцарапанным лицом.
— Скорей, или мы пропали! — он принялся быстро собирать наши пожитки. — Берите две винтовки и все патроны. Консервов достаточно несколько банок. Скорей! Бежим!
И вот, еще сонный, ничего не понимая, я вылетел из лагеря и со всех ног помчался за Рокстоном — в руках банки с консервами, за спиной две винтовки. Рокстон устремился прямо в гущу леса, в кустарник, не обращая внимания на острые колючки. Мне приходилось поспешать за ним. Наконец он кинулся ничком на землю и потянул меня за собой.
— Наконец-то, — выговорил он, еле отдуваясь. — Они бросятся в лагерь, и хорошо. Здесь нас не найдут.
— Кто?
— Человекообезьяны. Вы себе представить не можете, какой это ужас! Только тише! У них острое зрение и слух. А как вы спаслись?
Я коротко поведал ему о своих приключениях.
— Счастливец! — заметил он. — Вам, можно сказать, повезло, а вот нам досталось как следует! Рано утром, как раз, когда наши ученые друзья затеяли какой-то спор, эти твари со всех сторон посыпались на нас. Одного я успел уложить, но на этом бой закончился. Они связали нам руки травяными жгутами, кидались в нас камнями, размахивали палками да еще тараторили на своем языке. Как говорят наши профессора, переходный тип между обезьяной и человеком. Один из них, похоже главарь всей шайки, встал рядом с Челленджером — и вы не поверите, они были поразительно похожи! То же короткое туловище, те же широкие плечи, богатырская грудь, полное от
сутствие шеи, борода... Саммерли хохотал до слез. Потом они схватили нас и потащили в лес, и тут нам с Саммерли крупно досталось! Зато Челленджера несли четыре обезьяны. Он ехал, точно римский император!
Они притащили нас в свой город на деревьях — несколько сот хижин из веток и листьев. Нас, грешных, привязали к дереву, Челленджер же угощался орехами. Он, правда, ухитрился подбросить и нам немного и ослабить наши путы.
Помните, вы видели костры на озере? Так вот, это люди, туземцы. Они с обезьянами ведут войну — одни с одного края плато, другие с другого. Вчера обезьяны поймали дюжину туземцев. Как они ликовали! Потому и вас они сразу искать не стали, хотя прекрасно знают, что вы еще на свободе. Несчастных индейцев истрепали до полусмерти по дороге, а двоих на наших глазах казнили. Еще четверых сбросили в пропасть на острый бамбук.
Я же отметил, что обезьяны совсем не могут бежать, и воспользовался этим. Рано утром я освободил руки, хватил сторожа дубинкой по голове — и был таков!
— Но наши ученые?!
— Да, нам надо идти им на выручку. Сейчас обезьяны рыскают по лесу, выслеживая нас. Дадим им еще час на поиски и потом нападем на их лагерь.
Я воспрянул духом. С таким товарищем, как лорд Рокстон, я был готов на любую авантюру. Мы позавтракали консервами и, крадучись, тронулись в путь. До обезьяньего города мы добирались не меньше двух часов. Но вот Рокстон велел мне остановиться.
— Мы как раз вовремя! — бросил он.
Группа обезьян расположилась полукругом около пропасти, а перед ними стояла кучка туземцев и наш
профессор Саммерли. На некотором расстоянии от них стояли двое, глядя на которых я бы покатился со смеху. Челленджер и вождь обезьяньего племени были действительно очень похожи, только один черный, а другой рыжий. Увы! Теперь мне было не до смеха. Двое людей-обезь-ян схватили одного из туземцев, сильно раскачали и бросили в бездну. Бросок был такой сильный, что бедняга взлетел высоко в воздух и только через несколько секунд начал стремительно падать. Тотчас все племя бросилось к обрыву, чтобы посмотреть на его мучения. С минуту они молчали, потом подняли невообразимый вой и гвалт! Следующей жертвой оказался Саммерли. Челленджер бешено размахивал руками,
стараясь что-то доказать своему соседу, но тот упрямо мотал головой и в конце концов грубо оттолкнул Челленджера. Это было его последнее движение. Раздался короткий выстрел — и вождь свалился бездыханный.
— Пали! — крикнул мне Рокстон. — Пали в самую гущу!
Наши винтовки сделали свое дело. Обезьяны, державшие Саммерли, пали на месте. Остальные растерялись. Они метались в раз-
ные стороны, не понимая, откуда
приходит смерть. Но вот, точно по сигналу, все они бросились к дере-
вьям и скрылись в густой листве. Пленники остались одни. Челленджер сразу сообразил, в чем дело, подхватил под руки вконец ослабевшего Саммерли и со всех ног побежал нам навстречу. Мы сунули обоим профессорам в руки по винтовке.
— В лагерь, — скомандовал Рокстон, и мы понеслись.
Обезьяны сначала погнались за нами, но Рокстон отстреливался, и погоня оторвалась.
В лагере мы почувствовали себя дома и только успели пожать друг другу руки, как за изгородью послышались чьи-то жалобные голоса. Оказывается, за нами увязались и четверо оставшихся в живых туземцев. Они робко подошли к нам, один из них бросился на землю и
прижался лицом к коленям лорда
Рокстона. Он явно молил о защите. — Ну, ну, дружок, вставай, —
наш предводитель в смущении теребил ус. — Вставай, оставь в покое мои сапоги. Что будешь делать с этой публикой?
— Наш долг — позаботиться и об этих страдальцах! — сказал Саммерли. — Вы всех нас спасли от смерти. Честь вам и хвала!
— Интересно знать, где они живут, эти индейцы? — спросил Челленджер.
— В пещерах по ту сторону озера! — откликнулся я.
— Ах вот как? И далеко?
— Отсюда миль двадцать, не меньше.
— О-ох, — застонал Саммерли. — Я не доберусь туда! Но вы слышите? Эти гады снова охотятся на нас!
Не прошло и получаса, как мы уже сидели в нашем прежнем убежище в колючих кустах. Сердитые крики обезьян разносились по всему лесу, но до нас они не добрались, так что мы основательно выспались.
Затем мы решили отправиться на озеро, рассчитывая на радушный прием туземцев.
Индейцы, оказавшиеся нашими собратьями по несчастью, были низкорослы и черноволосы. Они живо общались между собой и с нами. Указывая друг на друга, они повторяли слово «аккала», а тыкая пальцами в сторону леса, тряслись от ужаса и говорили «дода». Мы поняли, что это названия их собственного племени и людей-обезьян. Рокстон заметил нам, что один из них, видимо, вождь племени. К нему индейцы обращались почтительно, хотя все были гораздо старше него. Юноша этот держался высокомерно и отказался нести поклажу. Когда мы решили отправиться к озеру, он взялся указывать нам путь.
Впереди блеснула вода. С изумлением мы заметили на озере целую флотилию лодок, а сидящие в лодках заметили нас. Сотни глоток издали радостный крик. Вверх взлетели копья, и вот через минуту они уже высыпали на берег и простерлись ниц перед юным вождем. Какой-то старик в диковинном одеянии из шкур бросился его обнимать и стал что-то спрашивать, указывая на нас. По всей видимости, юноша дал нам лестную рекомендацию. При нас индейцы устроили нечто вроде военного совета. Сначала выступали старейшины, потом встал наш юный приятель. Он энергично размахивал руками, указывая на лес и на наши ружья. Нам стало ясно, что в войне он предлагает использовать нас с нашим смертоносным оружием. Глаза индейцев обратились к нам, и нам пришлось устроить свой небольшой совет.
— Я лично не прочь свести счеты с обезьянами! — высказался Рокстон. — А как вы, господа?
— Яс вами! — воскликнул я.
— А вы, Челленджер?
— Можете на меня рассчитывать.
— А вы, Саммерли?
— Мы затевали экспедицию совсем с другими целями... Это предприятие весьма сомнительное, но раз все согласны, придется и мне не отставать.
— Браво! Итак, решено.
Лорд Рокстон обернулся к вождю и, кивнув головой, весело похлопал по своей винтовке. Старик пожал нам руки, а все племя радостно загалдело.
Тем временем близился вечер, и в поход выступать было поздно. Индейцы разожгли костры. Несколько человек отправились в лес и привели игуанодона. Один из туземцев вышел им навстречу, осмотрел пятно на его шкуре и дал разрешение убить животное. Мы
сделали вывод, что игуанодоны были здесь домашним скотом, а асфальтовое пятно — личной меткой хозяина.
Озеро буквально кипело жизнью. На его поверхности то и дело показывались спины невероятных животных. Время от времени из воды вырастали головы каких-то змееподобных существ. Одно такое существо вылезло на берег, и я увидел, что его длинная змеиная шея переходит в цилиндрическое туловище с огромными перепончатыми плавниками. Песчаные отмели облюбовали огромные черепахи и животные, названия которых не знали даже наши ученые профессора. Только когда совершенно стемнело, Рокстону удалось убедить ученых оставить озеро и пойти спать.
Рано утром на подмогу прибыл еще один отряд краснокожих. Всего войско насчитывало человек четыреста. Индейцы образовали правильную цепь и направились к лесу. Рокстон и Челленджер шли на правом фланге, мы с Саммерли — на левом. Наши враги не заставили себя долго ждать. С диким гиканьем, с дубинами и булыжниками в руках, они набросились на красноко
жих. Нападение было отважное, но безрассудное. На открытом месте, среди невысокого кустарника, их булыжники и палки были бессильны, тогда как стрелы индейцев не знали промаха. Первую атаку они отразили без нашей помощи. Но как только мы вошли в лес, положение изменилось. Отчаянный бой продолжался час с лишним. Выскакивая
из засады, обезьяны, обладавшие чудовищной силой, укладывали наповал сразу нескольких противников и успевали вовремя скрыться. С деревьев на нас градом сыпались камни, палки и большие куски дерева. Один удар дубинкой — и винтовка Саммерли разлетелась в щепки! Индейцы стали терять присутствие духа, и мы начали стрелять. Я стрелял без передышки. С правого фланга энергично палили мои друзья. Юный вождь увлек за собой нескольких воинов в яростную атаку, и обезьяны, в свою очередь, дрогнули. Еще некоторое время кипела битва, и вот в рядах обезьян началась паника. Они принялись удирать, их жалобный вой смешался с победными криками индейцев. Исход битвы стал ясен.
Я все еще был увлечен сражени-
ем, когда ко мне подошли Рокстон и Челленджер.
— Нам уже не стоит вмешиваться, — сказал Рокстон. — Сейчас начнется страшная бойня.
— Господа! — провозгласил взволнованный Челленджер. — Сейчас мы видели одно из тех исторических событий, которые меняют ход истории! Человек победил зверя!
Он был прав. В лесу мы то и дело натыкались на трупы обезьян и индейцев, и, глядя на них, можно было сказать, что обезьяны дорого продавали свою жизнь. Они бежали
в свой город и попытались его оборонять, но были наголову разбиты. Около ста обезьян столпилось на краю пропасти, где еще недавно стояли пленные индейцы. Через несколько минут все было кончено. Тридцать или сорок обезьян пали на месте, остальных сбросили в пропасть; самок с детенышами обратили в рабство.
Победа краснокожих дала нам возможность вернуться в «Крепость Челленджера» и собрать свои вещи.
Теперь мы обосновались в индейском поселении на берегу озера. По совету Рокстона мы не согласились жить вместе с ними в пещерах, а разбили лагерь у подножия скал. Все пещеры находятся высоко над землей, к ним ведут крутые узкие ступени. Сделано это для защиты от крупных хищников. Внутри в
пещерах сухо и тепло, стены и потолки разрисованы изображениями всевозможных местных животных.
Когда-нибудь я подробно опишу
все, что мне довелось увидеть, пока мы жили у племени аккала. Напри-
мер, ту чудесную лунную ночь, когда индейцы выловили сетью молодого ихтиозавра — су-
щество с плавниками и тремя глазами. Причем третий располагался на макушке! Никогда не забуду, как той же ночью водяная змея в мгно-
вение ока обвила рулевого индейца в лодке Челленджера и утащила его на дно. Однажды Челленджеру пришлось удирать от громадной длинноногой птицы, и если бы не выст-
рел Рокстона, не было бы у нас теперь ни профессора, ни музейного
экспоната. Но теперь мы ни о чем другом не могли думать, кроме возвращения домой. Стало ясно, что индейцы не станут нам помогать. Мы являлись для них залогом безопасности. На вопрос, как можно спус-с плато вниз, они качали го-Лишь один юный вождь со
чувственно поглядывал на нас, но и он молчал.
Я буквально не находил себе места, все чаще и чаще навещая верного Самбо, тем более что у некоторых членов нашей четверки появились свои секреты. Как-то раз, неподалеку от жилища птеродактилей, я вдруг увидел странно передвигающийся предмет. При-> глядевшись, я понял, что это человек в раме, сплетенной из гибких камы
шей. Моему удивлению не было предела, когда я узнал Рокстона.
— Что это вы делаете?
— Навещал своих друзей, птеродактилей.
— Но зачем?
— Очень занятные твари, представьте себе. Только не очень-то вежливы. Вот, прячусь от них в клетке.
— Но что же вам от них нужно?
Он бросил на меня внимательный взгляд. На лице отразилась некоторая досада и нерешительность.
— Я хочу сделать подарок Челленджеру, — сказал он. — Вручу ему одного цыпленка из этой стаи... Спасибо, ваша помощь мне не нужна, в клетке я в безопасности. Увидимся вечером. — И он зашагал дальше.
Саммерли проводил все время, наблюдая за птицами и насекомыми, и ворчливо сетовал на Челленджера, который никак не вызволит нас из этой дыры. Челленджер же каждое утро таинственно куда-то исчезал и возвращался, раздуваясь от гордости. На нас он посматривал снисходительно, но никому не говорил ни слова. По всему было видно — он что-то задумал и в восторге от собственной идеи.
Но вот в один прекрасный день он соблаговолил посвятить нас в свои планы. Его «лаборатория» находилась на небольшой лужайке посреди пальмовой рощи. На ней бурлил один из гейзеров. На земле рядом с гейзером мы увидели множество ремней из шкур игуанодонов и какой-то странный мешок. Как выяснилось, это был выскобленный желудок рыбоящера. С одной стороны он был зашит, в другое отверстие Челленджер вставил бамбуковые палочки. Палочки, в свбю очередь, соединялись с воронками, в которые поступал из гейзера газ. Профессор собрал детали своего сооружения, и постепенно пузырь стал наполнять-
ся газом. Он стремительно поднимался в воздух, но его удерживали ремни, которые Челленджер привязал к окружающим деревьям. Через полчаса шар чудовищно раздулся, и было ясно, что его подъемная сила очень велика. Челленджер счастливо улыбался и самодовольно взирал на пузырь. Первым нарушил молчание Саммерли:
— Никакая сила в мире не заставит меня лететь на этой штуковине! Лорд Рокстон, надеюсь вы согласны, что это безумие?
Рокстон же был в восторге.
— Ну и голова у нашего старикана! — шепнул он мне на ухо.
Потом спросил у Челленджера: — А как же корзина?
— Об этом я позабочусь. Пока что выясним, может ли он поднять каждого из нас.
— Вы хотите сказать — всех вместе?
41
— Нет, мы будем спускаться по очереди с
шаром, как с парашютом. Детали я продумаю после, сейчас испробуем его в действии.
Он вытащил нечто вроде
кожаного ошейника и водрузил его на шар. От ошейника спускались стропы. Их он привязал к куску базальта, а один конец намотал себе на руку.
— Сейчас я продемонстрирую вам его грузоподъемность, — торжественно заявил он и с этими словами перерезал туго натянутые ремни.
Никогда, никогда еще мы не были так близки к смерти, как в тот раз! Мешок рванулся, точно пушечный снаряд. Мгновение — и Челленджер взмыл вместе с ним. Я успел обхватить его за пояс, и мы полетели вместе.
Лорд Рокстон схватил меня за ноги, но я чувствовал, что и он отделяется от земли. Уж не знаю, чем бы все это для нас закончилось, но тут вовремя лопнул ремень. Всей кучей мы свалились на землю. В необъятном небе болталось маленькое черное пятнышко — это улетал ввысь наш славный шарик.
— Лучше и быть не может! — ликовал неугомонный Челленджер, потирая ушибленное плечо. — Колоссальный успех! Через неделю я сооружу еще один шар, и мы спустимся с плато.
Но вышло совсем иначе. В тот же день вечером к нам спустился юный
вождь племени и подал небольшой кусок древесной коры. Потом махнул рукой в сторону пещер, приложил палец к губам и ушел.
Мы подсели к костру и принялись рассматривать царапины на коре.
— Я уверен, он хочет помочь нам бежать! — убеждал я друзей.
— Похоже на шифр, — сказал Челленджер.
— Или ребус, — ото
звался лорд Рокстон. Вдруг он резко выхватил дощечку у меня из рук. — Ах, черт возьми! Я понял, в чем тут дело! Сколь-
ко здесь палочек? Восемнадцать. И над нами восемнадцать пещер. А все это — внутренний план пещер. Видите, некоторые палочки длиннее и раздваиваются. А вот какой-то крестик...
— Наверное, это сквозная пещера! — вскричал я.
— Интересно, что скажут живущие в этой пещере индейцы? — покачал головой Саммерли.
— Как раз в этих пещерах никто не живет! — я стремился поделиться своими познаниями. — Это кладовые. Ну что, пойдем, осмотрим все на месте?
42
Захватив по полену су: эй араукарии, которую туземцы использовали здесь, для факелов, мы стали поД тихоньку пробираться к намеченной пещере.
Спотыкаясь в темноте, мы захо/ дили все глубже, из предосторожности не зажигая пока факелов. Примерно через четверть часа пешего хода мы зажгли их и осмотрелись. В глубь горы вел сводчатый туннель, гладкие стены были расписаны изображениями животных и птиц. Мы устремились вперед — и уткнулись в стену. Это был тупик, ни трещинки, ни щели.	* • > V
— Не отчаивайтесь, друзья. У вас в запасе остался мой парашют, 4-сказал Челленджер.
Саммерли только глубоко вздох- • нул.
— Может, это не та пещера? — робко предположил я.
— Бросьте, юноша! — Рокстон провел пальцем по плану. — Семнадцатая справа, вторая слева.
Ошибки быть не может.
Я уставился на план и радостно вскрикнул: — Ну конечно! Мы ошиблись! Идите за мной.
Я зашагал назад по коридору.
— Вот тут мы зажг-
ли факелы. А на рисунке показан боковой ход. В темноте мы могли пропустить его.
И действительно, вскоре перед нами открылся боковой ход. Мы все бросились туда и прошли уже довольно много, как вдруг впереди загорелся красноватый свет. При этом не было ни дыма, ни жара. Мертвая тишина, и только красное зарево впереди.
— Луна! — вне себя от радости закричал Рокстон. — Это луна! Мы спасены!
Он был прав. В отверстие, величиной с обыкновенное окно, светила луна. До земли было не так уж далеко, но с равнины этот пролом не был
виден: выступающий нижний край полностью загораживал его.
Торопясь и волнуясь, мы поспешили обратно и принялись собирать вещи, стараясь при этом не возбудить недоверия туземцев. Наконец стемнело, и мы отправились в путь. Стоя у входа, я в последний раз окинул взглядом эту сказочную страну, где нам довелось столько пережить! У соседних пещер светились костры, там кружились в пляске краснокожие. Вдали чернели верхушки деревьев и плескалось полное чудес озеро. В ночной тишине послышался резкий крик какого-то первобытного чудовища...
Через два часа мы были уже у подножия кряжа, и каково же было наше изумление, когда мы увидели не один костер, а по крайней мере десять. Спасательная партия все-таки пришла!
В Саутгемптоне нас встречала целая туча корреспондентов, но по взаимной договоренности мы отказались что-либо сообщать до ученого заседания Зоологического института.
Это ученое заседание по праву войдет в историю науки. На нем присутствовал весь цвет ученого мира. Когда мы вошли, нам устроили бурную овацию. Наконец шум стих, председатель объявил, что результаты экспедиции блестящи, и дал Саммерли слово. Саммерли, к полному удовольствию Челленджера, много его хвалил и подтвердил все его слова. Какое колоссальное значение для науки имеет это открытие! Динозавры, давно исчезнувшие повсюду в мире, сохранились на крошечном участке суши благодаря исключительным природным условиям. Игуанодоны, плезиозавры, птеродактили и другие представители давно вымерших видов животных должны быть тщательно классифицированы и изучены.
После Саммерли произносили
речи другие ученые мужи, но вскоре выяснилось, что не все готовы присоединиться к хвалебному хору.
Одна часть аудитории скандировала: «Вон!», «Долой!», другая требовала доказательств. На задних рядах завязалась драка. Но вот на кафедру поднялся Челленджер, и шум мало-помалу стих.
— Многие из вас помнят, что на прошлом заседании в моих словах сомневался профессор Саммерли. Напоминаю, что он отчитывался перед вами как глава избранного комитета. Я доставил этих трех джентльменов к самому месту, я убедил их в справедливости моих заявлений. Да, фотопленки оказались попорчены напавшими на наш лагерь человекообезьянами (Смех в зале, выкрики: «Ищи дураков!»), но, — продолжал Челленджер, — собраны данные об условиях жизни и привычках птеродактилей...
— Только слова!
— Может, вы их самих хотите видеть?
— Несомненно!
Вот тут-то и разыгралась сенсационная сцена! Я подозвал из-за кулис нашего негра Самбо, и он внес тот самый ящик, который доставил нам столько хлопот по пути домой. Ящик водрузили у ног профессора, открыли, и Челленджер наклонился над ним. Зал замер. Челленджер прищелкнул пальцами, приговаривая умильным голосом: «Вылезай, дорогуша, вылезай!» В затихшем зале было хорошо слышно, как кто-то скребется внутри ящика, и вот невиданное существо выбралось наружу и уселось на самом краю. Я-то уже много раз видел эту хищную голову с красными, горящими глазами и длинным клювом с двумя рядами острых зубов. Птеродактиль сидел, вздернув плечи и прикрываясь сложенными крыльями.
Но публике это зрелище было в
44
новинку. В первых рядах началось смятение. Кто-то вскрикнул, кто-то побежал, несколько дам упали в обморок. Казалось, еще секунда — и паника охватит весь зал.
Челленджер поднял руку, стараясь успокоить собравшихся, но это движение вспугнуло птеродактиля. Он распахнул два перепончатых крыла и соскользнул с края ящика. Медленно, медленно он закружил по залу с характерным потрескиванием и, естественно, распространял вокруг специфический запах. Из зала раздались истошные вопли, птеродактиль заметался, задевая за стены и люстры...
— Окно! Ради всего святого, закройте окно! — надрывался Челленджер.
Но было поздно! Чудовище ухватилось лапами за подоконник, сложило крылья и протиснулось наружу. Один миг — и оно исчезло.
Несколько секунд зал молчал, радуясь внезапному избавлению, а Челленджер сидел в кресле, закрыв лицо руками, потом...
Трудно описать, что творилось потом! Люди слились в одну могучую волну и хлынули на трибуну.
— Качать! Качать! — раздались крики.
В одно мгновение мы четверо взлетели в воздух.
— На улицу! — И нас вынесли из зала. Гром приветствий встретил нас там. Вся улица была запружена народом, движение остановлено. Полицейские силились навести порядок, не обошлось без потасовок. Лишь около полуночи нас доставили к жилищу лорда Рокстона. Этот день мне не забыть никогда!
Могу прибавить несколько слов о дальнейшей судьбе нашего летучего питомца. Две лондонские кумушки видели его на крыше Куинс-Хол-ла и приняли за исчадие ада. На следующий день в газетах напечатали о происшествии с полицейским, который стоял на посту у здания Мальборо-Хауса. Он внезапно отбросил винтовку, оставил свой пост и бросился бежать. На суде он уверял, что пустился наутек от самого черта, но судьи ему не поверили. А еще через день команда датского парусника сообщила о летящем над морем чудовище. Если птеродактиль последовал своему природному инстинкту и полетел через Атлантический океан на родину, то, всего вероятнее, он погиб в морской пучине.
Мы успели уже оправиться от утомительного приключения, выпавшего на нашу долю, и вчера вечером собрались у Рокстона в его роскош
ных апартаментах. Как странно было видеть в этой непривычной обстановке старые, знакомые лица. Такой же, как обычно, со снисходительной улыбкой на губах, Челленджер, прикрыв глаза и тряся в такт бородой, затеял какой-то спор с Саммерли. Тот же с бесстрастным лицом и неизменной трубкой в зубах, методично опровергает каждый довод оппонента. Гостеприимный хозяин, лорд Рокстон, гордо смотрит на нас орлиным взором. В холодных голубых глазах мелькает то и дело лукавый огонек. Такими они и останутся в моей памяти.
Молча вынув из шкафа старую коробку из-под сигар, лорд Джон поставил его перед нами на стол.
— Я не хотел говорить с вами об этом прежде времени, — сказал он. — Теперь же в моем распоряжении не слабые надежды, а полная уверенность. Итак, помните ли вы, как мы натолкнулись на урочище птеродактилей? Вы, наверное, не обратили внимания на то, что это урочище — кратер бывшего вулкана — заполнено синей глиной. Так вот, во время бесчисленных своих скитаний по белу свету мне уже доводилось видеть нечто подобное. Это были алмазные копи в Кимберли. С тех пор мысль об алмазах не давала мне покоя. Я придумал, как обезопасить себя от хищных обитателей кратера, и основательно покопался там. Вот что я нашел!
С этими словами он открыл коробку и высыпал ее содержимое на стол. Перед нами лежали от тридцати до сорока камней различной величины. Некоторые — величиной с горошину, но были и камни размером с орех.
— Я не сказал вам об этом раньше, зная, что бриллианты оцениваются не столько по величине, сколько по чистоте и плотности. Поэтому я решил подождать. Здесь, в Лон
46
доне, я отнес один из них к ювелиру и попросил отшлифовать и оценить. Вот результат.
Он вынул из кармана маленькую коробочку, открыл ее и показал нам великолепный, чистейшей воды бриллиант.
— Все алмазы оцениваются примерно в двести тысяч фунтов стерлингов. Разумеется, они принадлежат всем нам четверым. Ни о чем другом я и слушать не желаю! Ну, Челленджер, скажите, что вы сделаете со своей долей в пятьдесят тысяч?
— Если вы настаиваете на таком великодушном предложении, я бы
открыл на эти деньги свой частньг музей.
— А вы, Саммерли?
— Я, пожалуй, оставлю преподавание и посвящу все время классификации моей коллекции ископаемых мелового периода.
— Я-то, — сказал Рокстон, — организую новую, серьезную экспедицию на наше плоскогорье. Ну, а вы, друг мой? — обратился он ко мне.
— Если вы не против, я с удовольствием присоединюсь к вам.
Рокстон, не говоря ни слова, протянул мне через стол свою крепкую загорелую руку.
ПРИКЛЮЧЕНИЯ И ФАНТАСТИКА
Артур Конан Дойль ЗАТЕРЯННЫЙ МИР
Для младшего и среднего школьного возраста
Руководитель проекта Н. Астахова Пересказ Н. Семеновой Ответственный редактор Л. Яковлев Редактор Е. Григорьева Технический редактор В. Мороз Корректоры Е. Коротаева Компьютерная верстка М. Минаев
ISBN 5-7793-0150-6
Серия ИД № 04067 от 23 февраля 2001 года
В издании участвовало творческое объединение при Фонде Ролана Быкова 101000, Москва, Чистопрудный бульвар, 12а, тел. 916-92-50.
Издательство «Белый город», 111399, Москва, ул. Металлургов, 56, тел. 176-91-09, 176-91-04, 176-94-63
По вопросам приобретения книг по издательским ценам обращайтесь по адресу:
111399, Москва, ул. Металлургов, 56
Оптовые поставки — фирма «Паламед», 111399, Москва, ул. Металлургов, 56, тел. 176-68-95,176-91-09, 176-80-97, 176-91-04, 176-94-63, 288-75-36, факс 176-68-09
E-mail: palamed@aha.ru
УДК 820-93
ББК 84(4Вл)
К64
Розничная продажа: Торговый Дом «Библио-Глобус», 101861, Москва, ул. Мясницкая, 6 Торговый Дом Книги «Москва» Москва, ул. Тверская, 8
Отпечатано в полном соответствии с качеством предоставленных диапозитивов в ОАО «Ярославский полиграфкомбинат»
150049, Ярославль, ул. Свободы, 97.
Я11|£
Дата подписания в печать 20.09.2001 Гарнитура SchoolBook; печать офсет, формат 84 X 108, 1/16 Доп. тираж 5000 экз.
Заказ № 0101011.
© «Белый город», 2001
© Иллюстрации Н. Ящук, 2001


ВСА
ВЫ
ММР СМЕРТИ
БЕЛЫЙ КЛЫК
ПРИКЛЮЧЕНИЯ
ОБАКА БАСКЕРВИЛЕЙ
ОДИССЕЯ
ЧЕНИЯ и ФАНТАСТИКА
Серия П
М. Рид. «Всадник без головы»  Гомер. «Приключечи* Одиссея» л
А. Конан Дойль. «Соб-> а Баскервиле*»
Г. Уэллс. Человек-невидимка-
Ж. Верн. «Таинственный острее ।
' Ж. Верн. - Дети ивг>и»ина Tpatfra 3 Берроуз. -МарснАнские в-»йн, °. Стивенсон. «Остров с-.-кроаи.ц-
' Р.	ба те ни. «Одиссея капитана Блада
ДвеФо. «Рс Бинзон Ki. узо» Кчв* толки»-. 'Хранит-эли
\Дж »и Толкиен. Хранители К. Сайма». «Заповедникго< А. Конан Дойль. Затерянны* мир Э. Гамильтон Звездный волк -
А. Дюма. Граф Монте-Кристо
А. Конан Дойль. «Приключения Шерлока Хс лыса Г^Хаггард. «Копи царя Соломона
Г/Уэллс Остров доктора Мор
Эхгар Пс Убийство на улице М. р г
Гэрри Гаррисон. «Мир смерти
М.Р»,'. Жизнь у индейцев»
А. Дкма. -Jjj и мушкетера»
Ф. Купер. ЧК-Р* бой	В	1
Д. Лондон. -6<ль«йклык:	И	I
М. Тве н. «Том Сей» г	И	I
Г. Уэллс. «Война миров	Ц	|
Д. Свифт. -Гуд «Подвиги Гера» «Робин Гуд»
Г. Узок ЧЕЛОВЕК-НЕВИДИМКА
Ж ТАИНСТВЕННЫЙ ОСТРОВ
Дом*»» Д*ф*
РОвИНЗОН КРУЗО
Y ИНДЕЙЦЕВ
ISBN
7793-0150-
9 785779 301503