t
«ПРОТОКОЛ»
«СТОЛКНОВЕНИЕ автомобиля „Москвич-2141 “ темно-
синего цвета с рейсовым автобусом „Икарус-280“ прои-
зошло в 12 час. 28 мин. 15 августа 1990 г. на 35-м киломе-
тре трассы Спока — Талей. Автомобиль двигался по
трассе со скоростью не менее 130 км/час, водитель
Цой Виктор Робертович не справился с управлением.
Смерть В. Р. Цоя наступила мгновенно, водитель авто-
буса не пострадал». «В. Цой был абсолютно трезв нака-
нуне гибели. Во всяком случае он не употреблял алко-
голь в течение последних 48 часов до смерти. Анализ
клеток мозга свидетельствует о том, что он уснул за ру-
лем, вероятно, от переутомления».
«АиФ»
ПОСЛЕДНИЙ ГЕРОЙ
АНАРХИЯ
Ночь коротка, цель далека
Ночью так часто хочется пить
Ты выходишь на кухню, но вода здесь горька
Ты не можешь здесь спать, ты не хочешь здесь жить.
Доброе утро, последний герой,
Доброе утро тебе и таким, как ты!
Доброе утро, последний герой.
Здравствуй, последний герой!
Ты хотел быть один — это быстро прошло,
Ты хотел быть один, но не смог быть один
Твоя ноша легка, но немеет рука, и
Ты встречаешь рассвет за игрой в «дурака».
Доброе утро, последний герой,
Доброе утро тебе и таким, как ты!
Доброе утро, последний герой.
Здравствуй, последний герой!
Вдруг ты стремишься скорее уйти,
Телефонный звонок, как команда — «Вперед!»
Ты уходишь туда, куда не хочешь идти,
Ты уходишь туда, но тебя там никто не ждет.
Доброе утро, последний герой.
Доброе утро тебе и таким, как ты!
Доброе утро, последний герой.
Здравствуй, последний герой!
Виктор Цой
МЫ ХОТИМ ТАНЦЕВАТЬ!
Наше сердце работает, как новый мотор,
Мы в четырнадцать лет знаем все, что мы захотим
Пока вы не угробили весь этот мир.
В нас еще до рожденья наделали дыр
И где тот портной, что сможет их залатать?
Что с того, что мы немного «того»?
Что с того, что мы хотим танцевать?
Наше сердце работает, как новый мотор,
Почему и чего мы еще должны ждать?
И мы будем делать все, что мы захотим,
А сейчас, а сейчас мы хотим танцевать...
Солдат шел по улице домой,
И увидел этих ребят.
«Кто ваша мама, ребята?» —
Спросил у ребят солдат.
Мама — анархия, папа — стакан портвейна.
Мама — анархия, папа — стакан портвейна.
Все они в кожаных куртках.
Все небольшого роста.
Хотел солдат пройти мимо,
Но это было непросто!
Мама — анархия, папа — стакан портвейна.
Мама — анархия, папа — стакан портвейна.
Довольно веселую шутку
Сыграли с солдатом ребята:
Раскрасили красным и синим.
Заставили ругаться матом.
Мама — анархия, папа — стакан портвейна.
Мама — анархия, папа - стакан портвейна.
Я познакомилась с ним в 1984 го-
ду. Он был тогда застенчивым,
замкнутым, говорил медленно,
низким голосом. Что-то в нем мне
сразу понравилось. Может быть,
то, что в отличие от многих других,
он не пытался со мной немедленно
подружиться только потому, что я
американка. Поначалу мы были
приятелями, и только со временем
он стал одним из моих самых вер-
ных друзей. Я помню, как в 1985
году сказала ему, что рано или
поздно он обязательно приедет ко
мне в гости в Лос-Анджелес и мы
поедем в Диснейленд, а потом на
берег океана. Но он мне ответил,
что я не «врубаюсь» и что я очень
наивная. Тогда Виктор зарабаты-
вал на жизнь, работая кочегаром, с
вечеринок уезжал до часа ночи,
чтобы успеть на метро, денег на
такси у него не было. Но вот
пришла гласность, его стали пока-
зывать по телевизору, а в газетах
стали писать о рок-певце Викторе
Цое...
Время шло, и группа «Кино» ста-
новилась популярнее. В 1988 году
то, что Виктор считал несбыточ-
ным, случилось: он полетел в Аме-
рику.
В аэропорт встречать их с Юрой
Каспаряном я отправилась в белом
лимузине с баром и телевизором.
Взятом, конечно, напрокат. Две не-
дели мы скакали на лошадях, ката-
лись на снегомобилях, ездили на
океан, в Лас-Вегас и, наконец, в
Диснейленд. Когда мы шли по этой
сказочной стране, он все время по-
вторял: «Я опять стал ребенком...»
Впрочем, он всегда им оставался.
В1989 году он приехал снова, со
своей женой Наташей, и в первый
же день они отправились в Дисней-
ленд, а на следующий день мы все
вместе с Рашидом Нугмановым по-
ехали на фестиваль американ-
ского кино, на премьеру фильма
«Игла». После показа Виктор с
Юрием дали короткий концерт.
Зал был заполнен до отказа голли-
вудскими знаменитостями, и,
хотя они не понимали ни слова,
энергия Виктора, страсть его песен
их захватила. К сожалению, это
был его первый и последний кон-
церт в Америке.
24 июня 1990 года состоялся по-
следний концерт группы «Кино» на
стадионе «Лужники» в Москве. Я
тоже принимала в нем участие и по-
сле своего выступления сказала
Виктору, что устала, поеду домой,
но он просил меня остаться, уве-
ряя, что сегодняшнее выступление'
«Кино» будет особенным. Я оста-
лась и до сих пор ему очень благо-
дарна, потому что это выступление
было действительно особенным:
62 тысячи человек стоя пели вме-
сте с ним.
После концерта мы простились,
на следующий день я улетела в
Штаты.
Он собирался проводить лето
под Ригой, сказал, что увидимся в
сентябре. Следующей зимой мы
хотели все вместе поехать в Дис-
нейуорлд во Флориде.
Но встретиться нам уже не при-
шлось.	__________
«Огонек»
Адам ГЛОБУС
РОК-НЕКРОЛОГ
АССА, товарищи,.. АССА!
Они мне:
— Умер этот ваш... Как его? Ну,
дрынь-дрынь-дрыны..
Я им:
-Кто?
— Этот Ни то Мрой, ни то Сак...
Не Сыс, но похожее что-то. Певец.
Узкоголазый ваш...
-Цой?
— Правильно, фамилия на один
лад. Кореец.
— Как умер? Он же молодой...
— Автокатастрофа. Сначала гово-
рили, что на мотоцикле, а топерь го-
ворят, что на машине. Развелось
этих моторокеров, ни пройти, ни
проехать. Заснул он за рулем, за-
снул... Где-то под Ригой, в Юрмале,
кажется... Что молчишь? Вот, нашел
из-за чего переживать... Ты куда?
— Пойду, побуду один.
Чон Монджу — древний корейский
поэт — погиб в столичном городе
Сонде, его убили. Незадолго до этого
он писал:
Песня о преданном сердце
Я знаю, тело бренное погибнет,
Сто раз излеченное, все ж погибнет,
И даже кости станут пыльным прахом.
Останется ль душа? — мне все равно.
Не сгинет никогда частица сердца...
Раскрутка началась после
фильма «АССА»... Это был выход из
котельной. Кочегар превратился в
Зигфрида. Таня Щербина писала:
Он поет в микрофон, как в цветок,
Зигфрид из ПТУ...
Таня писала в 1988. Цой погиб в
1990. Супермен-мученик оставил
этот переменчивый мир. Ось пере-
мен прошла через его сердце. А мы
остались в Трагедистане.
Они мне:
— Нужно, чтобы ты написал не-
сколько теплых слов про Виктора
Цоя, это сейчас покатит.
Я им:
— Я не знаю теплых слов...
— Ну-ну. с тебя станется, одну
страницу текста, ты — профессио-
нал.
— Я не профессиональный кре-
тин.
Они мне:
— Ты что-то там писал про Цоя и
«Кино»?
-Да.
— Нужно записать сюжетик на
телевидении. Ты скажешь про Цоя
несколько слов, расскажешь, как го-
ворил с ним...
— Я не разговаривал с ним.
— А кто это знает. Теперь всем на-
до, чтобы ты с ним разговаривал. А
закончим сюжет фрагментом из
«АССЫ»...
— Я знаю, что не разговаривал.
В городе Сочи в парке «Ривьера»
есть танцплощадка. Танцы там каж-
дый Божий день...
Наше сердце работает, как новым
мотор,
Мы в 14 лет знаем все, что нам надо
знать...
Что с того, что мы немного «того»?
Что с того, что мы хотим танцевать?
А сейчас мы хотим танцевать...
Так вот, в городе Сочи, где каж-
дый Божий день танцы, массовик-за-
тейник в парке «Ривьера» товарищ
Рачковский кричал в микрофон:
— А теперь — танцы народов
СССР!
Русская плясовая, украинский го-
пак, белорусская полька, армянский
шалахо...
Скакали все, добивали, как могли,
кто первый, а кто последний день от-
пуска.
— А теперь — зажигательный кав-
казский танец... — Рачковский де-
лал длинную паузу,— лезгинка! Ас-
еа, товарищи! Ас-с-са!
Рачковский умер в 1987. И его
смерть роковым образом совпала с
выходом на экраны фильма «АССА».
Собственно для меня со смерти
сочинского массовика-затейника и
начинается короткий век отече-
ственного рок-н-ролла. Можно было
бы взять другое событие, но для рок-
некролога это самое правильное. Со
сметрью Цоя кончился, как на танц-
площадке со смертью Рачковского
пропали танцы народов Трагедиста-
на.
А-а-а-с-с-с-с-с-с-с-а-а-а!!!
Можно завести ламбаду. (Это без нас.)
Можно поставить памятник:
Русский рок
1987-1990
Можно процитировать молодого
Маяковского, который про мое поко-
ление сказал:
— Все мы немножко рокеры.
Асса, товарищи, Ас-с-са!
Долетает ко мне далекий голос
Рачковского.
А мы уже не товарищи, мы — дамы
и господа.
Перемен требуют наши сердца!
Яолетает голос Цоя.
1еремены произошли. И кто не хо-
чет перемен, всем страшно...
И больше нет ничего, все нахо-
дится в нас.
«Поп-музыка»
-Ас Цоем-то как получилось:
я ему говорил все время — «Витя, да-
вай я тебя хоть раз по-человечески
сфотографирую, все мы не вечны, мало
ли что, мол, случиться может», а он все
отмахивался — «Успеешь, успеешь...»
Вот и не успел. Он как-то отдалился от
нас в последнее время, а тут еще
деньги появились, машину вот купил. Я
знал, что с ним должно было что-то
случиться, да нет, мистики тут никакой,
просто знал, и все тут. Так что фотогра-
фий цоевских у меня мало — это все,
что есть. Эго вот концерт в «Элдзэме» *
в восемьдесят восьмом, это — там же,
за кулисами, в восемьдесят шестом,
по-моему. Это все публикуй на здо-
ровье, а вот тот снимок я тебе не дам, и
не проси. У меня его в свое время Витя
выпрашивал, так я даже ему не дал —
пообещал, правда, что опубликую
только после смерти его. Я не думал,
что это будет так скоро. А сейчас вот
передумал — не хочу такое в Союзе
публиковать, лучше уж на Западе... А
скорее всего и вовсе публиковать не
стану — неудобно как-то тиражировать
фотографию человека, когда он... ну,
совсем без ничего... Тем более, когда
его уже нет в живых. А вообще, вся эта
посмертная возня вокруг имени Цоя
выглядит совершенной дешевкой. Я не
думаю, что —воскресни Витя, он одоб-
рил бы все это...
Размышления ленинградского
фотогафа Андрея Усова записал
минский журналист
Владислав Ахроменко.
* Ленинградский Дом Молодежи.
Татьяна ЩЕРБИНА
♦ ♦ ♦
В. Цой: «Мы ждем перемен»
Он поет в микрофон, как в цветок.
Зигфрид из ПТУ,
тушью-лером расцарапывая каток,
где все на коньках, кто отбросил —
тот сунул ступни на горящую сковороду.
Он чертит: снимай коньки, не лозунг, а хит,
не мученик —супермен
в Трагедистане, где мы не живем.
а ждем перемен.
Двадцать лет в загоне катка
на котурнах и колодках с лезвием,
бреющим снежную бороду льда.
И любые узоры от бритв —
это кровавые полосы кода:
СССР —Трагедистан,
только это мы чертим на спинке души,
раньше имевшей бюст и стан,
БРАТА И АНТИПОДА.
ВОТ ОНО, БРЮШКО И КРЫШКА, И СПИНКА
с мальками душ
подо льдом. Но кончается тушь
и, может быть, начинается дом.
май 1988	____________
«Родник»
Фото Андрея Усова 1988 ЛДМ. Публикуется впервые.
Феликс АКСЕНЦЕВ
«ТЕЛЕФОН
И ТВОЙ НОМЕР...»
За отсутствием в Питере самого «на-
чальника Камчатки» я совершил крат-
кую экскурсию по «цоевским местам»,
побывав в обклеенной экстравагант-
ными лозунгами и плакатами котель-
ной по месту работы, так сказать.
Выяснив по телефону у решитель-
ной супруги Виктора, что без интервью
с Цоем никакого материала о «Кино»
давать нельзя, я набрался наглости и
позвонил в Алма-Ату.
- А может, давайте завтра? —
флегматично предложил Виктор в пер-
вый вечер, - я устал, у нас ночь.
Что ж. «Это его право — любить
ночь». На следующий вечер мы все-
таки коротко поговорили.
— Я не могу судить о том, что изме-
нилось. Со стороны виднее,- ушел
Цой от ответа на вопрос о динамике
стиля.— Вообще меня не интересует,
нравятся песни или нет. Мы делаем,
что хотим. Иначе вообще ничего не по-
лучится. Конечно, тем, кто постарше,
не будет интересна «Восьмиклассни-
ца». Но все-таки сейчас и темы текстов
шире, что ли, и группа звучит лучше.
- Как собирался состав?
- Я собирал не музыкантов. Прежде
всего - друзей. А как же иначе? Нау-
читься-то играть можно. Каспарян, на-
пример, вначале мало что умел, а те-
перь снимает с гитары куда больше меня.
(По-моему,такой способ организации
группы всерьез возможен только в Со-
ветском Союзе. В Ленинграде.)
— Что вы делаете в кино?
— Мне нравится сниматься. Коне-
чно, в фильме будут песни. Но я стара-
юсь не привносить в кино ничего из то-
го, что я делаю в «Кино». Это разные
вещи.
- Совпадают ли «я» в ваших песнях
с вашим собственным «я»?
— Иногда полностью, иногда ча-
стично, иногда не совпадают совсем.
Каждый раз по-своему.
— Вы можете что-нибудь пожелать
слушателям? — зачем-то спрашиваю я
и тут же понимаю, что задал глупей-
ший вопрос.
— Не знаю,— говорит Виктор,— не
знаю. Ну что им желать? Ничего, на-
верное.
Мы попрощались. Цой передал при-
вет редактору «Рокси» Старцеву, с
квартиры которого я тогда звонил, и
далекая Алма-Ата исчезла в ленинг-
радской ночи.
Вот, собственно, и все. Таким был
разговор с Цоем в ноябре 1987-го.
«Родник
Публикуется впервые „Портрет с Неизвестной41.
Фото Андрея Усова.
Ленинград, 199053, а/я 264
1986
ЙИНО
и «ТЕЛЕВИЗОР»
фрагмент из книги “Rock in the USSR'’
Кстати, я направлялся на Ле-
нинградский вокзал. В городе
уже начался IV Рок-фестиваль.
На этот раз в Ленинграде
было весело. Фестиваль впер-
вые проходил не в тесном рок-
клубе. а в огромном Дворце
культуры «Невский» на окраине
города. Тусовка из всех городов
была в полном сборе. Я успел
скорректировать свое сознание
после недавних событий и чув-
*стъмвал себя прекрасно, несмо-
тря на легкие претензии ленинг-
радцев по поводу того, что их
группы не пригласили участво-
вать в «Счет № 904». «Спринг-
стина и Габриэля тоже не было
— так что вы в хорошей компа-
нии».
Наташа Веселова, очарова-
тельный новый куратор рок-
клуба, сказала: «У нас все вдруг
стали такие смелые...» Я пропу-
стил выступление «Алисы», ко-
торые пели песни вроде «Ате-
ист-твист» и «Мое поколение»:
Мое поколение смотрит вниз
Мое поколение боится петь
Vloe поколение чувствует боль,
Но снова ставит себя под плеть.
Но программа «Кино» доказала,
что она права. Они начали с
песни «Мы ждем перемен» и про-
должили в том же боевом духе:
Мы родились в тесных квартирах
новых районов.
Мы потеряли невинность в борьбе
за любовь.
Нам уже стали тесны надежды,
Сшитые вами для нас одежды,
И вот мы пришли сказать вам о том,
что дальше:
Дальше действовать будем мы!
«Кино» не только играли лучше,
чем когда-либо; в песнях Вик-
тора Цоя появился оптимизм и
социальая позитивность, дале-
кие от недавних деклараций от-
чуждения:
А те, кто слаб, живут из запоя в запой,
Кричат: нам не дали петь!
Кричат: попробуй тут спой!
А мы идем, мы сильны и бодры.
Замерзшие пальцы ломают спички,
От которых зажгутся костры.
Может быть, эти рок-марши
были слишком безапелля-
ционны и плакатны, но они
точно соответствовали всеоб-
щему состоянию: ожидания, об-
новления, «праздника на нашей
улице». Никогда я не видел в Ле-
нинграде столько улыбок: ти-
пичный образ рокера — сумрач-
ная отстраненность — был
больше не адекватен.
Настоящим шоком даже для
этого фестиваля и событием в
истории всего нашего рока стало
выступление «Телевизора».
Группа изменила состав и играла
теперь синкопированный элект-
ронный фанк — идеальный фон
для нервных выпадов Михаила
Борзыкина. Он выбрал самую
опасную дорогу: беспощадный
критический анализ действи-
тельности.
Каскадеры на панели играют в Запад
Им можно пошуметь — не все же
плакать...
А только там за колонной все тот же
ДЯДЯ
В сером костюме с бетонным
В31ЛЯД0М.
...Мертвая среда, живые организмы
И тусовка как высшая форма жизни.
Авангард на коленях, скупые
меценаты,
И снова унижение, как зарплата.
Амы идем, мы идем —
И все это похоже на ходьбу на месте.
Это «а мы идем» перекликалось с
песней Цоя. В одном случае —
сердитый вопрос. Однако здесь не
было большого противоречия.
Это были две стороны одной меда-
ли, две черты одного явления —
того, что началось настоящее дви-
жение. Новый общественный
климат, импульс перестройки
придали музыкантам силы и чув-
ство моральной ответственности.
Те. кому было что сказать, не бо-
ялись теперь говорить откровен-
но. Рокеры были одними из пер-
вых, кто это сделал — не дожида-
ясь указаний и прямых разреше-
ний. Песни Борзыкина, особенно
одна, испугали многих чиновни-
ков — «это уже слишком...» Ему
приходилось отстаивать свое
право на бескомпромиссность — и
тогда он просто доставал из своего
бумажника вырезки из речй М. С.
Горбачева. Это песня, которая по-
трясла фестиваль и заставила го-
ворить о «Телевизоре» как о са-
мой острой и значительной группе
в Ленинграде, называется «Выйти
из-под контроля».
За ками следят, начиная с детсада.
Добрые тети, добрые дяди.
По оольным местам, в упор не глядя
Нас бьют, как домашний скот.
Мы растем послушным стадом:
Поем, что надо, живем, как надо.
Снизу вверх затравленным взглядом
Смотрим на тех, кто бьет.
Выйти из-под контроля,
Выйти из-под контроля
И петь о том, что видишь,
А не то, что позволят —
Мы имеем право на стон.
...Мы стоим, нам надоело падать
Скажите нам — кому это надо?
Кто мы такие? Кто провокатор
Наших недобрых снов?..
Выйти из-под контроля...
Артем ТРОИЦКИЙ
«Родник»
ИИНО
и
кино
М.ТИМАШЕВА
Пойдем от жизни. В ней, а уж за-
тем в кино, встретились Сергей Со-
ловьев (умный, наблюдательный,
основательный) и Сергей Бугаев
(вовсе не невинный большеротый
одухотворенный младенец, а
вполне даже самонадеянный, раз-
вязный и пижонистый адъютант
всех превосходительств — от Ку-
рехина до Гребенщикова и Цоя).
Вовсе даже не музыкант (хотя хо-
рошее чувство ритма позволяет
ему время от времени ударять по
разным предметам в разнообраз-
ных группах), а элемент тусовки,
шоу, имиджа, прикида. То есть...
Вы угадали — та самая Серьга.
Встретились эти люди. Вышла
«АССА». И где же была исключи-
тельность, нонконформизм, новая
духовность Африки, Цоя, Рыжен-
ко, Гребенщикова, когда они впи-
сались в эту «асс-тусовочку»? Со-
ловьев плохой? Неправда ваша,
господа хорошие. Соловьев поста-
вил фильм о рок-культуре. Но не о
той, конца 70-х — начала 80-х, по
которой скорбим, а о нынешней,
образца 87—89 годов. О той рок-
культуре, в которой «Старика Коз-
лодоева» (автор-Гребенщиков) бу-
дет петь Сергей Рыженко, а рот в
кадре станет открывать Африка. О
той рок-культуре, когда все на вы-
нос, все на вывоз, все на продажу.
Зажав бутафорский кинжал зуба-
ми, на цырлочках, разухабисто по-
водя плечами, сверкая бессмы-
сленными очами — АССА!!!
Современные мини-Крымовы
(многие промышляют в концерт-
ных кооперативах и студиях звуко-
записи) помогают нашим гордым
мальчикам танцевать за большие
бабки - АССА!!!
А Соловьев... Что ж. Он, как че-
ловек небездарный, не хотел, да
отразил. Я бы даже сказала, пред-
ощутил (фильм-то давно начал
снимать). Так что в реальной
жизни мини-акулы советского биз-
неса ПОМО1ЛИ нашей рок-кулыуре
увязнуть, как мухе в сиропе.
Ю. Шевчук
Фото Андрея Усова
40 ДНЕЙ
СО ДНЯ СМЕРТИ
ЦОЯ
24 СЕНТЯБРЯ 1990 г.
СКК Ленинград
А из этого проистекает, что не
так уж чужероден финал «АССЫ»,
как это мнится некоторым крити-
кам,— песня «Кино» «Перемен, мы
ждем перемен». Последний аль-
бом «Кино» побил все рекорды по-
пулярности. Чудес не бывает. Каж-
дому овощу — свое время. В 1987
году группа «Кино» записывает
альбом, в котором на уровне тек-
ста воссоздаются все основные
приметы рок-культуры ее перво-
зданного вида. Например: «Мы хо-
тели пить — не было воды, мы хо-
тели света — не было звезды. Мы
выходили под дождь и пили воду
из луж» (сравни с текстами «Аква-
риума», «Алисы», Башлачева).
Странно только, что не у «Аквари-
ума» и Башлачева в 1984 году был
такой успех, а у «Кино». Ларчик
открывается просто: родные темы
оказываются широкопотребля-
емыми благодаря упрощению до
попсовой мелодии. Вкратце это
называется «поглощение высокой
культуры массовой». И наши ребя-
тишки приложили к этому ручки.
Так что Виктор Цой в финале «АС-
СЫ» очень логичен и вполне уме-
стен.
Виктор Цой — исполнитель
главной роли в картине Рашида
Нугманова «Игла». Право слово,
впечатление такое, будто Нугма-
нов изначально стал снимать
фильм в иглу (то есть в пику) ныне-
шней рок-ассе и нарочно занял в
ней вездесущего Цоя. Он же разру-
шитель. он же и созидатель. Кар-
тина почти бессюжетна: кто-то
куда-то зачем-то прибыл, отчего-
то подрался, с кем-то поссорился,
пробовал помочь старой знакомой,
кажется, ничего не вышло, непо-
нятно как погиб.
Фильм состоит из ауры рок-куль-
туры, исчезновение которой опла-
кивают полчища престарелых фа-
нов. Той рок-культуры, которая вы-
разилась не только в песнях, но в
изобразительном искусстве и по-
эзии. Ее авторов называют аван-
гардистами, концептуалистами и
как-то еще и еще как-то. В их рабо-
тах запечатлелся век, вывихнув-
ший себе сустав, да еще при той по-
мощи, которую могла оказать ему
советская медицина. Век-калека,
где разорваны все связи (связки) и
«все узлы развязаны», где понятие
превалирует над предметом, а
дверь воистину является предме-
том прилагательным, где слова
бестолково значат вовсе не то, что
они значат по толковому словарю,
Татьяна БАЙДАКОВА
«ЖИЗНЬ
ПОЛНА
trowwerah...»
К сожалению, он очень не любит
давать интервью. Надменен. Не лю-
бит разжевывать прописные истины.
Противник высокопарных фраз...
И все же мы разговариваем. На бе-
седу отведено ровно полчаса, за ко-
торые невозможно понять человека.
Особенно, если он всячески этому
препятствует. Мой собеседник — по-
эт, музыкант, кумир многих тысяч по-
клонников — Виктор Цой.
— К какому музыкальному направ-
лению относит себя рок-группа «Ки-
но»?
— Ни к какому. Я вообще против
термина «рок». Просто играю музыку,
которая мне нравится.
— Когда-то вы занимались живо-
писью. Это увлечение прошло?
— Сейчас я практически не уде-
ляю этому времени, хотя иногда воз-
никает желание.
— Вы закончили художественное
училище?	t
— Нет, не закончил, выгнали. За
низкую дисциплину или что-то в этом
роде.
— Год назад на концерте памяти
Саши Башлачева вырубили микро-
фоны. Что вы тогда почувствовали?
— Никаких особенных ощущений.
В этой стране ко всему привыкаешь.
Было лишь чувство усталости...
— В нашей стране действительно
возникает очень много проблем. Вам
никогда не хотелось эмигрировать?
— Нет, никогда. Здесь жить, коне-
чно, гораздо труднее, но, побывав за
границей несколько раз, я понял, что
мне будет там скучнее. Говорю это не
из каких-то патриотических сообра-
жений. Просто я считаю, что человек
живет на планете, а не в государстве.
— Если бы все-таки пришлось
где все пусто, высушено, изъедено.
Где единственная истина — мне-
ние здравого смысла, воспитан-
ного тоталитарным отсутствием
всего, кроме пропаганды и энту-
зиазма. Достаточно любой цитаты
из Д. Пригова в подтверждение вы-
шесказанного:
Не хочет Рейган нас кормить,
Ну что же, сам и просчитается.
Ведь это там у них считается,
Что надо кушать, чтобы жить,
А нам не нужен хлеб его,
Мы будем жить своей идеею.
Он вдруг спохватится: а где они?
А мы уж в сердце у него.
Наша рок-культура — это
сдуревший абсурд.
В фильме Рашида Нугманова
есть все это. Слова, которые
произносятся в колодец, а эхо ни-
чего не значит. Слова-пух разлета-
ются при первом прикосновении, а
потом вновь ложатся, и не видно,
что за ними происходит. Предме-
ты, которые намертво нефункцио-
нальны и не имеют отношения ни
друг к другу, ни к своим названиям,
ни к людям, эти названия произно-
сящим.
Но есть и что-то еще. Под этим
зыбким колеблющимся болотным
туманом вдруг начинают угады-
ваться очертания прежде знако-
мых фигур. Как сквозь дымку вос-
поминаний,всплывают давно за-
бытые: добро-зло, красота-урод-
ство, любовь-смерть. Проступают
с трудом, как если бы заново
учился говорить и ходить почему-
то потерявший такую способность
взрослый человек. Общение,
связь, коммуникация существуют
помимо слов, мимо слов, вопреки
им. Но они есть. Контур старого
доброго мира всплывает из-под на-
шего языка и в том числе из-под
языка рок-культуры. Очень старая
история рассказана вне языка. Аб-
солютный перевертыш по отноше-
нию к «АССЕ».
Когда-то Анатолий Васильев на-
писал: «Чтобы собрать вазу, надо
сначала разбить ее». Рок-культура
разбила вазу. Судя по фильму Со-
ловьева — вдребезги. Нугманов
пробует собрать осколки. Выход —
не в игле, а в кропотливой, долгой,
мрачной работе по склеиванию че-
репков и вправлению суставов.
Только обратите внимание, что
в обоих фильмах герой гибнет, и
если первого не жаль, то второго
жаль очень.
«РОКАДА»
уехать, что бы вы выбрали? Америку
или Европу?
— Европу, безусловно.
— Как вы относитесь к политике?
— Политика — очень широкое по-
нятие. Я считаю, что любое мало-
мальски заметное явление уже ка-
ким-то боком принимает участие в
политике. А специально заниматься
политической деятельностью — не
для меня. Я не одержим идеей воспи-
тания масс.
— Было ли у вас когда-нибудь же-
лание все бросить, обрубить концы,
начать сначала?
— Нет. Я ни о чем не жалею. Я
всегда отвечаю за свои поступки.
Для меня вообще важно, чтобы мне
было интересно жить. Все остальное
меня не интересует.
— В кочегарке вы приобрели по-
трясающий романтический имидж.
Не жалеете о том времени?
— Ну, что об этом жалеть! Я там
работал не из-за романтического
имиджа, а потому, что мне нужно
было где-то зарабатывать деньги и
где-то числиться, чтобы не попасть в
тюрьму. Работать было тяжело, и я
ушел оттуда при первой возможно-
сти. Никогда не считал, что страдаю
там «за правое дело».
— Группа «Кино» с уважением от-
носится к своему зрителю и слушате-
лю?
— Да, конечно. Я считаю, что даже
если в зале возникают какие-нибудь
эксцессы, нельзя обвинять сразу
всех. Любое скопление народа может
это породить: есть же разные люди...
— Считаете ли вы, что музыка
должна нравиться всем, если она
действительно хороша?
— Музыка вообще ничего не долж-
на.
— Каким вы видите будущее
группы «Кино»?
— Я не думаю о будущем «Кино» и
вообще о будущем, потому что жизнь
полна случайностей...
«Российская
музыкальная
Г^азетТ"
РИКЦ „Родник4. Адрес: 220807, Минск, ул. Киселева, 11.
Новополоцкая укрупненная типография. Заказ № 15.
РЕДАКЦИОННАЯ
КОЛЛЕГИЯ
СПЕЦИАЛЬНЫЙ ВЫПУСК ДАЙДЖЕСТ ГАЗЕТЫ
Ласковый Май. Цена50коп. Тираж 50000.