Автор: Пустильник Л.С.
Теги: русская литература биографии академия наук ссср издательство наука биографии русских писателей
Год: 1981
Текст
Л.С.ПУСТИЛЬНИН
ЖИЗНЬ
И ТВОРЧЕСТВО
АН. ПЛЕЩЕЕВА
ИЗДАТЕЛЬСТВО НАУКА-
АЛЕКСЕИ НИКОЛАЕВИЧ
ПЛЕЩЕЕВ.
80-е годы
Портрет работы И. А. Ярошенко
АКАДЕМИЯ НАУК СССР
Серия «Литературоведение
и языкознание»
Л. С. ПУСТИЛЬНИК
ЖИЗНЬ
И ТВОРЧЕСТВО
А. Н. ПЛЕЩЕЕВА
8
ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»
Москва 1981
П 89 Пустплышк Л. С. Жизнь и творчество А. II. Плещеева.—
М.: Наука, 1981.— 192 с.
Книга посвящена жизни и творчеству русского поэта
XIX в. А. Н. Плещеева, автора стихов, ставших революцион-
ными песнями, произведений о родной природе, где ярко
проявилась музыкальная стихия русской художественной
речи. В пей рассказывается о драматической судьбе поэта,
его роли в истории русской литературы.
46.3.
Ответственный редактор
Л. Д. ОПУЛЬСКАЯ
БЗ-94-78-1979 4603000000
054(02)—81
© Издательство «Наука», 1981 i\ J
ВВЕДЕНИЕ
Видный поэт-революционер прошлого столетия, узник
царской тюрьмы, перенесший солдатчину и ссылку,
Алексей Николаевич Плещеев своими замечательными
стихотворениями звал на «подвиг доблестный», пробуж-
дал ненависть к «бичам страны родной». Стихи Плещеева,
по словам А. Блока, «вросли в русское сердце» \ вдох-
новляли петрашевцев и тех, кто вышел на арену борьбы
в последующие десятилетия. Испытав сильное воздейст-
вие поэтов-декабристов, мятежной лирики Лермонтова,
революционных демократов, Плещеев принадлежал к не-
красовской школе, его поэзия — младшая сестра «музы
мести и печали» — получила всенародную известность.
Как поэт подцензурный, Плещеев вынужден был при-
бегать к эзоповскому языку, к мистифицирующим загла-
виям, выдавать оригинальные стихи за переводы, и они
нередко считались произведениями других авторов.
Тонко чувствовавший поэтический настрой и музыку
стиха, Плещеев был талантливым переводчиком. Благода-
ря ему русский читатель смог познакомиться с значи-
тельными произведениями зарубежных авторов, он ма-
стерски передал «дух» подлинника.
На лирические стихи А. Н. Плещеева созданы замеча-
тельные романсы русских и советских композиторов.
Если читатели знают поэтическое творчество Плеще-
ева, его переводы и меньше знакомы с Плещеевым-про-
заиком, то Плещеев-критик почти неизвестен широкой
публике. А между тем его перу принадлежат многочис-
ленные критические и публицистические статьи, рецен-
зии, сыгравшие большую роль в утверждении лучших
традиций русской литературы и театра.
Велико было воздействие на современников нравст-
венного облика Плещеева — «рыцаря права и человечно-
сти», «Тиртея молодого поколения 40-х годов», в нем
? Блок А. О списке русских авторов.-^ Собр. соч. Л., 1934, т. ?.
с. 209,
видели одного из «благороднейших русских писателей и
симпатичнейших из поэтов».
Плещеев поддерживал молодые таланты и как мог
помогал их росту. В письме к поэту один из современ-
ников писал: «Если история русской литературы отведет
Вам, в чем нет сомнении, высокое место в ряду наших
писателей, она оставит за Вами еще и почетное имя
крестного отца многих наших молодых поэтов...»2.
Действительно, Плещеев был наставником и учителем
И. Сурикова, С. Надсона, В. Гаршина, содействовал твор-
ческому становлению А. Чехова, ввел в литературу
А. Серафимовича и многих других поэтов и прозаиков.
Многогранная литературная и общественная деятель-
ность Плещеева связана с большим кругом историко-ли-
тературных проблем. И в первую очередь с творчеством
Пушкина, Лермонтова, Михайлова, Шевченко, Некрасова
и других поэтов, а также Салтыкова-Щедрина, Черны-
шевского, Добролюбова, Гаршина и Чехова, с русской
прогрессивной печатью XIX в. В этой книге мы попыта-
лись раскрыть поэтический мир Плещеева, рассказать о
русском поэте, переводчике, прозаике, критике и публи-
цисте Плещееве, чья жизнь, полная исканий, катастроф
и надежд, воплотилась в стихи, зовущие современников
на «подвиг доблестный» во имя счастья Отчизны.
2 Письмо В. И. Немировича-Данченко к А. Н. Плещееву, 1886 г,
(ГБЛ, ф. 359, 8228/52, л. 3)..
4
«ПО ЧУВСТВАМ БРАТЬЯ МЫ С ТОБОЙ...»
Нелегко было Плещееву издать в 1846 г. первую книжку
стихов: не хватало средств, чтобы оплатить типограф-
ские расходы, бумагу. Находясь в стесненных обстоятель-
ствах, он обратился к В. Ф. Одоевскому как «собрату по
профессии, несмотря на различие лет и общественного
положения» *. Известный писатель и литературный дея-
тель помог молодому поэту выпустить сборник ориги-
нальных стихов и переводов, которые привлекли внима-
ние современников, принесли их автору успех, призна-
ние, известность.
Небольшой, изящно изданной книжке стихов был
предпослан эпиграф: «Homo sum, et nihil humani a me
alienum puto» («Я человек, и ничто человеческое мне не
чуждо»)1 2, на титульном листе — виньетка — лира, уви-
тая венком из цветов. Изречение, обозначавшее идею
гармонической полноты жизни, выбрано не случайно —
в стихах юного автора и его переводах нашли отражение
вопросы, волновавшие поэта и многих современников.
Сборник стихотворений Плещеева был воспринят как
поэтический манифест петрашевцев — ранних социали-
стов. Критика оценила его как «значительное явление»,
а Валериан Майков увидел в его авторе непосредствен-
ного преемника Лермонтова. Он отметил свободолюбие,
искренность, злободневный характер стихов Плещеева,
где воплощены «не плаксивые жалобы на судьбу, не сто-
ны разочарования, не тоска по утраченном личном
счастьи», а «вопли души, раздираемой сомнением... глухая
1 Письмо А. Н. Плещеева к В. Ф. Одоевскому, 1846 г. (ГПБ, ар-
хив О, оп. 2, № 872). Плещеев упоминает о помощи, оказанной
в свое время Одоевским, в письме к нему от 16 января 1859 г.
См.: Одоевский В. Ф. Музыкально-литературное наследие. М.,
1956, с. 26.
2 В собрании произведений, изданном позднее, в 1887 г., стихо-
творениям юношеского периода Плещеев дал эпиграф из «Де-
мона» Пушкина — «В те дни, когда мне были новы все впечат-
ленья бытия...».
5
и упорная битва с действительностью, безобразие которой
глубоко постигнуто поэтом и среди которой ему душно
и тесно, как в смрадной темнице. Он хотел бы выломать
железные решетки, отворить двери и окна, чтобы пропу-
стить благоухающую струю свежего воздуха, дать ото-
греться и вздохнуть вольною грудью страдающим, изне-
моженным и бессильным братьям...». Майкову были до-
роги «воззвания на доблестный подвиг, стремление к
истине...». Плещеев, подчеркивал Майков, бесспорно,
«первый поэт наш в настоящее время. Он... взялся за
дело поэта по призванию, он сильно сочувствует вопро-
сам своего времени, страдает всеми недугами века, бо-
лезненно мучится несовершенствами общества и сгорает
нетщетно жаждою споспешествовать его совершенство-
ванию и торжеству на земле истины, любви и братст-
ва» 3. Эту оценку, которая выделяла социальные мотивы
в стихах Плещеева, подчеркивая их революционность,
разделил тогда студент Петербургского университета
Н. Г. Чернышевский4. Спустя несколько десятилетий,
в 1870 г., Н. Н. Страхов спрашивал Достоевского: «Пом-
ните ли вы время, когда Плещеев был нашим первым
поэтом?» 5.
Несмотря па то что в то время стихам, «каковы бы
они ни были, совершенно загражден был вход в важней-
шие ежемесячные издания, что ни об одной книжке сти-
хотворений важные петербургские журналы не отзыва-
лись иначе, как тоном пренебрежения, временами сме-
шанного даже с полным презрением» 6, сборник Плещеева
вызвал широкий интерес читателей и критики. Почти все
крупные журналы и газеты признали талант Плещеева.
Издатель журнала «Современник» П. А. Плетнев нашел,
что его дарование «счастливо отделилось от наших со-
временных стихотворцев, погнавшихся за вычурным стилем
и уродливо-эффектными картинами». В стихах молодого
автора привлекали искренность чувства, безыскусствен-
ность, «точность выражений, мягкость и в то же время
упругость звуков», ибо Плещеев «приютился под сень
того забытого ныне убежища, где некогда обитала муза
3 Отечественные записки, 1846, т. 48, с. 39—46.
4 Чернышевский Н. Г. Поли. собр. соч.: В 16-ти т. М., 1949, т. 14,
с. 64, 70.
5 Шестидесятые годы. М.; Л., 1940, с. 268.
6 Михайлов М, Л. Стихотворения А. Н. Плещеева,— Соч, М., 1958,
т. 3, с. 207,
6
наших истинных поэтов» 7 8. По мнению критика «Литера-
турной газеты», стихи Плещеева отличались «глубиной
чувств и многосторонностью воззрений поэта на мир и
жизнь», умеющего «возвысить свои идеи до того, что
ему стало возможно сочувствовать интересам общечело-
веческим и следить за развитием идей в целом человече-
стве. В этом состоит его отличие от других поэтов» *.
Даже «Библиотека для чтения» О. И. Сенковского, не-
смотря па в общем-то враждебный отзыв, вынуждена
была отметить «теплые чувства и хороший плавный стих
Плещеева»; однако критик «Финского вестника» упрек-
нул молодого поэта в том, что в его произведениях от-
сутствует «определенное самостоятельное направление» 9.
Рецензенту реакционной «Северной пчелы» Л. Бран-
ту — автору бездарных беллетристических произведений,
скрывавшемуся за подписью «Я.Я.Я.»,— не понравилось
преждевременное выступление в печати 20-летнего юноши,
не утвердившегося в правах языка 10 и вообще списав-
шего свои стихи у известных поэтов и особенно Пушки-
на. Негодование «Северной пчелы» понятно — молодой
поэт затронул глубокие вопросы жизни, «современное
борение идей», «требования века». Рецензия была на-
столько злобной, что даже умеренная по своему направ-
лению газета II. В. Кукольника «Иллюстрация» взяла
иод защиту Плещеева, иронизируя по адресу г. Я.Я.Я.,
который, подвизаясь «на столбцах газетки, любящей по-
шуметь, решил, что навел страх на всех поэтов; всем
досталось».
Стихи Плещеева появились в переходный период.
Русская литература потеряла Рылеева, Веневитинова,
Грибоедова, Дельвига, А. Одоевского, Полежаева. Спустя
несколько лет не стало Пушкина, Лермонтова, Кольцова.
Правда, в эту пору публиковали еще свои стихи Языков,
Вяземский и «патриарх русской поэзии» Жуковский,
который посвятил себя в эти годы переводу «Одиссеи».
Во второстепенных изданиях под чужой фамилией печа-
тался Ф. Тютчев (под своей он станет известен лишь в
50-е годы). Но это не могло существенно изменить поло-
жения. В 1841 г. свет увидел девятый том «Сочинений
7 Современник, 1846, т. 44, с. 109—112.
8 Литературная газета, 1847, 13 февр., № 7, с. 105.
8 Библиотека для чтения, 1846, т. 79, с. 1—12, Финский вестник,
1846, т. 12, с. 54.
10 Северная пчела, 1846, 18 окт., № 226.
7
Александра Пушкина», включавший 85 неизвестных сти-
хотворений, в том числе «Памятник». Через два года
была опубликована кавказская тетрадь Лермонтова, со-
держащая «Пророк», «Утес», «Выхожу один я на доро-
гу» и др. В 1846 г. любители поэзии смогли познакомить-
ся с полным собранием стихотворений Кольцова, и срав-
нение этих произведений со стихами поэтов той поры
было не в пользу последних: «После Пушкина и Лермон-
това трудно быть не только замечательным, но и каким-
нибудь поэтом» и,— писал В. Г. Белинский. К тому же
оскудение русской поэзии, по его мнению,— следствие
выросших требований читателя к современной литерату-
ре и один из поразительных признаков ее зрелости.
В печати много говорили о кризисе поэзии вообще, хотя
это был кризис интимно-индивидуалистической лирики,
выродившейся в подражание шаблонам романтизма.
А к середине 40-х годов в русской поэзии наметилось
некоторое оживление. Публикует первые зрелые стихи
И. Некрасов, начинают печататься Н. Огарев, Ап. Гри-
горьев, С. Дуров, А. Плещеев, вошли на рубеже этого
десятилетия в литературу А. Толстой, А. Майков. Я. По-
лонский, А. Фет. Однако Белинский, приветствовавший в
литературе реалистическую прозу, проникнутую идеями
гуманизма и демократизма, не находит их в поэзии,
ищущей выход из романтизма. Поэтому оп воспринял
как преувеличение оценку стихов Плещеева, данную
Валерианом Майковым в «Отечественных записках»,
а также «Литературной газетой» 11 12. В статье «Взгляд на
русскую литературу 1846 года» Белинский, имея в виду и
сборник Плещеева, писал: «Некоторые маленькие талан-
ты... стали па заглавных листах своих книжек ставить
эпиграфы во свидетельство, что их поэзия отличается со-
временным направлением...» 13. В то же время критик
достаточно сурово относится и к другим дебютантам
40-х годов — Ап. Григорьеву, Я. Полонскому, упрекая их
поэзию в отсутствии «дельности». Возможно, отзыв
Белинского обусловлен и общедекларативным характером
программных стихотворений Плещеева, по п в таком
виде они были напечатаны далеко не все, с многочислен*
11 Белинский В. Г. Русская литература в 1843 году.— Поли. собр.
соч. М., 1948, т. 8, с. 63; Он же. Русская литература в 1844 го-
ду.— Там же, с. 430—478.
12 См.: Литературная газета, 1847, 13 февр., № 7, с. 105.
13 Современник, 1847, № 1, с. 28.
8
ными пропусками. Современники отдали симпатии сти-
хам Плещеева, полным свободолюбия, демократического
пафоса, ставшим значительным явлением в русской поэ-
зии 40-х годов.
* * *
Алексей Николаевич Плещеев родился 4 декабря (22 но-
ября) 1825 г. в Костроме, в старинной дворянской семье.
Боярский род Плещеевых, насчитывавший 600-летнюю дав-
ность, был занесен в «бархатную» книгу,14 как один из
самых богатых и знатных. Однако отец поэта, Николай
Сергеевич, был небогат. Он служил чиновником особых
поручений при архангельском, вологодском и олонецком
генерал-губернаторе, а в 1827 г. перевелся на службу в
Нижний Новгород, получив должность губернского лес-
ничего казенной палаты, спустя четыре года он умер.
В этом городе протекало детство будущего поэта. Его
мать, Елена Александровна, урожденная Горскина, дочь
костромского помещика, потомка знаменитых воевод
Куликовской битвы, несмотря на стесненное материаль-
ное положение, стремилась дать сыну хорошее образова-
ние. До 13 лет Алексей учился дома, очень рано проявив
склонность к литературе, истории, языкам и музыке.
Елена Александровна владела небольшим имением в
глухом уезде Нижегородской губернии в 17 верстах от
г. Княгинина, которое почти не приносило дохода. Когда
Алексей подрос, мать подала в Нижегородскую казенную
палату просьбу о выдаче ей паспорта «для свободного
проживания» 15 и назначении пенсии. В 1839 г., добив-
шись права па ежегодную пенсию в размере 57 руб.
15 коп., семья Плещеевых переезжает в Петербург. Еле-
на Александровна выбирает для сына военную карьеру.
Но поступить в единственную в России петербург-
скую школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерий-
ских юнкеров оказалось делом нелегким: в столицу
привозили мальчиков из всех губерний. Основанная Ни-
колаем I в 1823 г. и названная впоследствии Николаев-
ским кавалерийским училищем, школа должна была
готовить «непоколебимых и верных защитников государя
и Отечества», и все обучение в ней сводилось к этому
14 Долгоруков П. Российская родословная книга. СПб., 1854—1857.
15 ГПБ, ф. 118, ед. хр. 134, л. 25.
9'
единственному предмету16. Как раз накануне поступле-
ния Плещеева двухгодичный учебный курс был заменен
четырехгодичным; в школу решено было принимать дво-
рян от 13 до 15 лет, выдержавших «конкурентный экзамен»*
Зиму 1839/40 г. Плещеев готовился к вступительным эк-
заменам и, выдержав их, стал в 1840 г. юнкером.
Но военная карьера не привлекала будущего поэта.
Неимоверно тяжелой была и обстановка в школе. Началь-
ник ее, барон А. К. Шлиппенбах, был убежден, что «по-
слабления могут не только разрушить всю пользу, ожи-
даемую от учебного заведения, но и вовлечь его в пагуб-
ные последствия...». «Умный, но резкий, крутой и стро-
гий» 17, он уделял много внимания строевой подготовке
и добился отличных результатов. Недаром незадолго до
этого учившийся здесь Лермонтов писал в «Юнкерской
молитве»!
Царю небесный!
Спаси меня
От куртки тесной,
Как от огня.
От маршировки
Меня избавь,
В парадировки
Меня не ставь.
И хотя в школе изучались французский и немецкий
языки, математика, физика, география, химия, история,
рисование и даже введены были танцы и пение, основ-
ными предметами считались военная история, фортифи-
кация, артиллерия, военная топография и, конечно,
закон божий. Воспитанникам школы не разрешалось чи-
тать художественную литературу, но зато всячески поощ-
рялся их интерес к «Журналу для чтения воспитанника-
ми военно-учебных заведений», издававшемуся по
программе Штаба военно-учебных заведений. Понятно,
что такой журнал не мог удовлетворить ни духовных,
ни нравственных запросов молодых людей.
Муштра, бесконечные придирки, воспитание безуслов-
ной покорности угнетающе действовали на Плещеева, на
его «некрепко сложенный организм». Постепенно ему
окончательно опротивели порядки и нравы этого учебно-
16 Лалаев М. С. Исторический очерк военно-учебных заведений.
СПб., 1880, с. 110.
17 Исторический очерк Николаевского кавалерийского училища.
Школа гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров
(1823-^1873).. СПб., 1873, с. 94, 97,
10
го заведения, где он был чужим среди пустых, циничных
юнкеров. Юноша умоляет мать взять его отсюда. 21 мая
1842 г, был подписан приказ об увольнении «недоросля
из дворян А. Плещеева по болезни».
Плещееву шел тогда 17-й год. Его притягивал Петер-
бургский университет и особенно восточное отделение
историко-филологического факультета. Здесь учились
также будущие петрашевцы — Н, А. Спешнев, Д. В. Ах*
шарумов и А. В, Ханыков, уволенный со второго курса
за «неблагонадежность». Выдержав успешно вступитель-
ные экзамены, Плещеев осенью 1843 г. стал студентом.
Но уже на первом курсе он столкнулся с науками, да-
лекими от жизни, с казенным равнодушием профессо-
ров. А. И. Герцен охарактеризовал университет как
«пожарное депо» при Министерстве просвещения, обязан-
ное гасить пожар слишком пылких студенческих умов.
Н. Г. Чернышевский, студент университета середины
40-х годов, также отрицательно отзывался о нем 18.
Восточное отделение историко-филологического фа-
культета, учрежденное 1 апреля 1829 г., в ту пору имело
три кафедры: арабского, персидского и турецкого языков.
В университете действовал устав 1835 г., который преду-
сматривал строжайший надзор за дисциплиной. Боль-
шинство профессоров, «вполне благонадежных», свято
придерживались его. Со студентами они держались сухо
и высокомерно. Особенно выделялся профессор К. Л. Не-
волин, юрист по образованию, бывший ректор Киевского
университета, рьяный администратор. Его лекции, хоть
и отличались «ясностью, полнотою и строгою систематич-
ностью», были «сухими и холодными» 19. Позднее инци-
дент с Неволиным послужил поводом для ухода Плещеева
из университета. Спустя много лет Плещеев вспоми-
нал и об отвратительном отношении к студентам О. И. Сен-
ковского20, возглавлявшего кафедру восточных языков.
Исключение составлял профессор В. С. Порошин. Он
заведовал кафедрой политической экономии и статистики.
Студенты любили его лекции, которые, по их мнению,
были «удивительно глубокими». Широко образованный,
уважающий своих учеников, Порошин стал одним из
18 Чернышевский Н. Г. Поли. собр. соч., т. 14, с. 164.
19 Григорьев В. В. Императорский университет в течение первых
50 лет его существования. СПб., 1870, с. 156.
20 См.: Плещеев А. Литература и жизнь,— Голос, 1874, 15 авг.,
№ 224.
11
любимых профессоров Петербургского университета, по-
добно Т. Н. Грановскому в Московском. Созданная по
делу петрашевцев Комиссия князя А. Голицына нашла,
что содержание двух тетрадей конспектов лекций Поро-
шина, найденных у А. В. Ханыкова, доказывает «вредное
направление, даваемое учащимся через занятие ума и
воображения их подробным разбором теорий о социализ-
ме и коммунизме и притом не в духе благонамеренном».
В годы учения в университете Плещеев много времени
отдает своим увлечениям— театру, музыке и литературе.
Он с интересом знакомился с произведениями француз-
ских, английскцх и немецких писателей и в 1843 г.
напечатал в «Современнике» перевод стихотворения не-
мецкого по&та Фридриха Рюккерта «Песня странника».
В самом начале 1844 г. студент Плещеев посылает не-
сколько стихотворений ректору университета Петру
Александровичу Плетневу, другу Пушкина, издателю
журнала «Современник», основанного великим поэтом.
Журнал в эту пору не пользовался большой популярно-
стью, как позднее, при Н. А. Некрасове, но получить
одобрение знатока поэзии, появиться на страницах тако-
го издания дебютанту, конечно, было лестно. Плетнев
одобрил цикл стихов «Ночные думы», куда вошли «Без-
отчетная грусть», «Дачи», «Дездемоне», и вскоре они
появились в журнале. Последнее стихотворение было по-
священо французской певице П. Виардо Гарсиа, испол-
нявшей в Петербурге партию Дездемоны в опере Росси-
ни «Отелло». Плещеев был очарован созданным актрисой
образом и тем, как глубоко она поняла «Шекспира свет-
лое созданье».
В апрельском номере «Современника» за 1844 г. были
напечатаны новые стихотворения Плещеева — оригиналь-
ное «Старик за фортепиано» и перевод из Гейне. Плет-
нев писал 16 марта того же года академику Гроту: «Видел
ты в „Современнике" стихи с подписью „А. П-в"? Я узнал,
что это наш студент еще I курса Плещеев. У него виден
талант. Я его призывал к себе... Он идет по Восточному
отделению... и в университет перешел из школы гвар-
дейских подпрапорщиков, не чувствуя расположения к
ратной жизни» 21. Небезынтересно, что Грот сам обратил
внимание на те же стихи и даже намеревался узнать у
21 Переписка Я. К. Грота с П. А. Плетневым. СПб., 1896, т. 2, с. 213.
12
Плетнева об их авторе 22. Новые стихи юного поэта пуб-
ликуются в «Литературной газете», «Репертуаре и Пан-
теоне», «Иллюстрации».
Однако в ту пору возможностей печататься было
мало, да и стихи не давали средств к существованию.
Плата же за учение была высокой, и Плещеев во втором
полугодии 1843/44 учебного года вынужден обратиться
к Плетневу: «Извините меня, если я осмелюсь беспокоить
Вас своею просьбою. Так как я еще не внес за себя в
университет за остальные полгода денег, то мне сказали,
что я не буду допущен к экзамену и что даже меня вы-
ключат из списка, ежели я сегодня же не заплачу. Не
имея никакой возможности сейчас достать опой суммы,
обращаюсь к Вам, не можете ли Вы приказать, чтобы
повременили хоть несколько времени. Я до экзамена
непременно внесу». На письме студента Плетнев напи-
сал: «Седьмого апреля дано знать казначею об уплате из
моих». Профессор вводит юношу в свой дом, где два
раза — по средам и воскресеньям — устраивались литера-
турные вечера. Бывает Плещеев и на званых вечерах у
редактора «Отечественных записок» А. А. Краевского в
его доме на Литейном проспекте, тем более что жил он
неподалеку. В конце 1844 г. Плещееву опять приходится
просить Плетнева об отсрочке: «...прошу повременить
только до 1 ноября. Я бы сам лично явился просить Вас
об этом, но вот уже около педели пе выхожу из дому по
случаю болезни, и едва только буду в состоянии — тот-
час же явлюсь к Вам, дабы объяснить мои обстоятельст-
ва. Смею надеяться, что расположение Ваше ко мне не
изменилось и снисходительность, оказанная Вами мне
столько раз, извлечет меня и теперь из этого вполне
неприятного положения» 23.
Очевидно, Плетнев помог и сейчас, так как зиму
1844/45 г. Плещеев еще числился студентом. И все же
он решает оставить университет, и не только из-за труд-
ного материального положения, а потому что приходится
заниматься многими предметами «без всякой любви».
Толчком к уходу послужило равнодушное и даже не-
справедливое отношение к нему профессора Неволина»
На экзамене по энциклопедии Плещеев отдал Неволину
22 Там же, с. 215.
23 Письма А. Н. Плещеева к П. А. Плетневу от 6 апреля и сею
тября — октября 1844 г; (ИРЛИ, ф. 234, оп. 3, ед. хр. 523).
13
заданный ему «письменный ответ», по профессор не на-
шел времени познакомиться с ним и поставил дурную
отметку, которую, по словам поэта, он не заслужил. Но,
помимо этого инцидента, материальных трудностей, оста-
вить университет побудили его и другие причины. Не-
взирая на то, что год назад, в 1844 г., ему, как и другим
студентам Петербургского университета, было предложе-
но подписать обязательство «не вступать ни в какие ор-
ганизации, как бы они ни назывались и какой бы харак-
тер ни носили», Плещеев, А. В. Ханыков и ₽. Р. Штранд-
ман, также подписавшие его, начали посещать собрания
Бекетовых, бывать у М. В. Петрашевского.
Позднее в одной из своих статей Плещеев -отметит ту
большую роль, которую сыграли кружки в духовном раз-
витии его поколения, и литературные, и общественно-по-
литические. И когда, уходя из университета, он писал
Плетневу, что хотел бы на свободе посвятить себя
«паукам живым, требующим умственной деятельности,
а не механической», т. е. истории и политической эконо-
мии, «близким к жизни п, следовательно, к интересам
нашего времени»24. Это было следствием сближения с
передовой молодежью, приобщения к революционным
кружкам.
Еще в университете Плещеев был знаком с М. Е. Сал-
тыковым, будущим сатириком, а тогда поэтом, публикую-
щим в «Современнике» свои стихи, дружен с И. А. Морд-
виновым, впоследствии видным деятелем общественного
движения в России 40—70-х годов. Одно из первых сти-
хотворений «Челнок» (1844) Плещеев посвящает П. В. Ве-
ревкину, с которым его роднила общность взглядов:
«Мы живем в эпоху брожения, разрушения старых основ
общества. Все кругом нас падает, все колеблется, старые
боги свергнуты...»25 — читаем в его письме, которое
было перлюстрировано III отделением в 1845 г.
В эту пору молодой поэт знакомится с братьями
Майковыми и встречает в их «семействе теплое участие
и одобрение» 26. Он любил бывать у Майковых, в про-
сторной, большой квартире на Морской, у Синего моста,
24 Письмо А. Н. Плещеева к П. А. Плетневу от 8 июня 1845 г.—
В кп.: Литературный архив. Л., 1961, вып. 6, с. 210—213.
25 См.: И. Федосов. Революционное движение в России во второй
четверти XIX в. М., 1958, с. 253.
26 Письмо А. Н. Плещеева к А. Н. Майкову от 25 апреля 1888 г,—>
В кн,; Литературный архив, вып. 6, с. 305,
14
где царили искусство, литература (отец Аполлона п Ва-
лериана — академик живописи, мать — писательница).
Друзьями дома были Ф. М. Достоевский, Д. В. Григорович,
И. А. Гончаров, который преподавал братьям историю
русской литературы, Здесь издавали рукописные журна-
лы, читали первые йроизведения, юный Плещеев слушал
стихи и антологические поэмы Аполлона Николаевича,
которые получили одобрение Белинского.
И через полтора десятилетия, в 1858 г., оказавшись в
столице, ссыльный Плещеев интересуется А. Н. Майко-
вым, пишет о нем Ф. М. Достоевскому27. Но особенно
близок Плещееву был Валериан Майков. Это о нем и его
друзьях современники говорили, что они в «университете
уже искали истину, для жизни искали идеала»28.
Валериан Майков в 15 лет поступил на юридический
факультет Петербургского университета, где особенно
увлекался философией и политической экономией. В 1842 г.
он закончил курс, и уже первые его критические статьи
привлекли внимание читателей. С уходом Белинского из
«Отечественных записок» В. Н. Майков сменил его в
журнале. В 1846 г. вокруг В. Н. Майкова также организо-
вался кружок, куда вошли, очевидно, Плещеев, его друг
Владимир Милютин, М. Е. Салтыков-Щедрин, В. В. Ста-
сов и еще несколько человек, объединенных интересом к
политической экономии.
В. Н. Майков, по признанию Салтыкова-Щедрина,
оказал сильное влияние не только па Плещеева, ио и на
других «ранних петрашевцев»29, и в частности на
Ф. М. Достоевского. Вместе с Петрашевским В. Майков
составил и редактировал первый выпуск «Карманного
словаря иностранных слов, вошедших в состав русского
языка», изданный в Петербурге в 1845 г. под фамилией
Н. С. Кириллова. Словарь пропагандировал социалисти-
ческие учения и был отмечен Белинским.
Говоря о «далеком прошлом», т. е.^ несомненно,
о 40-х годах, как «блестящем явлении в литературе»,
Плещеев связывает с ним и деятельность В. Н. Майко-
27 Письмо А. Н. Плещеева к Ф. М. Достоевскому от 4 августа
1858 г.— В кн.: Литературный архив, вып. 6, с. 257.
28 Поддубная Р. Н. Бекетово-майковский круг в идейных исканиях
Достоевского. 1840-е годы.— В кн.: Вопросы русской литера-
туры. Саратов, 1974, вып. 2/24, с. 3—10..
29 Макашин С. Салтыков-Щедрин: Биография. М., 1949, т. 1, с. 200.
15
ва30. Плещеева потрясла преждевременная смерть Ва-
лериана Николаевича, которая лишила русское общество,
русскую литературу замечательного деятеля и выдающе-
гося критика.
Не менее важная роль в становлении взглядов Пле-
щеева принадлежит братьям Бекетовым и их кружку.
С Бекетовыми поэта главным образом сблизили литера-
турные и философско-политические интересы.
Старший брат, Алексей Николаевич, был соучеником
Ф. М. Достоевского по Инженерному училищу (он окон-
чил его годом позже Достоевского); средний — Андрей
Николаевич (будущий дед А. Блока) сначала был студен-
том того же восточного отделения, что и Плещеев, а за-
тем перешел па факультет естественных наук Казанско-
го университета, который окончил, став крупным уче-
ным — «отцом русской ботаники»; он — автор широко
известных научно-популярных книг «Ботанические бесе-
ды» и др. Много сил отдал А. Н. Бекетов общественной
деятельности. Будучи деканом и ректором Петербургско-
го университета, он пользовался большой любовью сту-
дентов. Блок так писал о нем:
Глава семьи — сороковых
Годов соратник; он поныне,
В числе людей передовых.
Хранит гражданские святыни,
Он с николаевских времен
Стоит на страже просвещенья...31
Бекетов слыл неблагонадежным и в дальнейшем был
смещен с поста ректора и отстранен от заведования ка-
федрой. Вскоре ему пришлось оставить и университет.
Горячо любивший литературу, Андрей Николаевич писал
рассказы, стихи, и некоторые из них были напечатаны.
Младший — Николай, тоже студент университета,—
стал выдающимся физиком и химиком, академиком.
Братья Бекетовы, по отзыву Ф. М. Достоевского, были
люди «дельные, умные, с превосходным сердцем, благо-
80 Плещеев 4. Н. Петербургская хроника.— Русский инвалид, 1847,
15 авг., № 181. См.: Письмо А. Н. Плещеева к А. Н. Майкову
от 25 апреля 1888 г.— В кн.: Литературный архив, вып. 6, с. 305;
^м. также: Осетров Е. Кем был Валериан Майков.— В кн.: По-
внание России. М., 1968, с. 92—93; Манн Ю. В. Русская фило-
софская эстетика. М., 1969, с. 289—290.
81 Блок А. Возмездие.—Собр. соч.: В 8-ми т. М.; Л., 1960, т. 3,
с. 315.
16
родством, с характером» 82. Плещеева связывали с ними
не только личные симпатии. В их доме на углу Большо-
го проспекта и Первой линии Васильевского острова со-
здалась «ассоциация» единомышленников.
В течение 1845—1846 гг. Плещеев почти ежедневно
присутствовал на собраниях бекетовского кружка, где
«слышался негодующий, благородный порыв против уг-
нетения и несправедливости».
Встречи у Бекетовых содействовали во многом фор-
мированию социалистических идеалов Плещеева. Здесь
обсуждали политические новости, новинки литературы,
театра, «кто бы ни говорил, о чем бы ни шла речь, ка-
сались ли событий в Петербурге, в России, за границей...
во всем чувствовался.., живой нерв молодости, проявле-
ние светлой мысли, внезапно рожденной в увлечении раз-
горяченного мозга...»33. Споры неизменно рождались
вокруг статей Белинского, которые захватили Плещеева
еще в университете. Не случайно П. А. Плетнев заметил
тогда: «Как эти молодые люди заражены доктриной Кра-
евского!»34, т. е. идеалами Белинского, который с 1839 г.
возглавил отдел критики в журнале «Отечественные
записки». С этого времени они стали единственным демо-
кратическим изданием первой половины 40-х годов.
«Эстетические вопросы,— по словам Н. Г. Чернышевско-
го,— были... по преимуществу только полем битвы,
а предметом борьбы было влияние вообще па умствен-
ную жизнь»35. Белинский научил Плещеева, по его
признанию, как и многих других, «сознательно смотреть
на окружающую их действительность... уразуметь всю
пошлость п уродливость некоторых ее явлений...». Моло-
дой поэт и его товарищи внимали могучему, страстному,
энергическому голосу великого критика, говорившему о
любви к истине, науке, человечеству, который «беспо-
щадно преследовал все низкое, противное достоинству
человека в жизни, и все ложное, напыщенное, риториче-
ское в искусстве» 36.
Еще в 1844 г. Плещеев познакомился с Михаилом Ва-
сильевичем Петрашевским. Поэт начал бывать у него,
82 Достоевский Ф.. М. Письма. М.; Л., 1928. т. 1, с. 103.
83 Григорович Д. В. Литературные воспоминания. М„ 1061, с. 93.
84 Переписка Я. К. Грота с П. А. Плетневым, т. 2, о. 226.
85 Чернышевский Н. Г. Поли. собр. соч., т. 3, с. 18.
86 Плещеев А. Библиографические заметки,Московский вестник,
1859, 30 окт., № 46,
17
а затем стал постоянным посетителем еженедельных со-
браний, которые вошли в историю как «пятницы» Петра-
шевского. По направлению бекетовский кружок и кружок
Петрашевского, как установлено сейчас, были близки 3\
Деятельный участник кружка Петрашевского, его поэт,
Плещеев вводит туда и Ф. М. Достоевского, который на-
зывает Плещеева среди тех, кто ему «ближе всего». До-
стоевский лично знаком с Белинским, в котором нашел
«страстного социалиста» и атеиста, посвятившего его
«во всю правду... грядущего „обновленного мира“ и во всю
святость будущего коммунистического общества»37 38.
Сдружился Плещеев и с Сергеем Дуровым, Александром
Пальмом, Александром Ханыковым. Университетский то-
варищ Плещеева, Александр Ханыков, оказал сильное
воздействие на молодого Чернышевского. «Дельный»
человек, «ужасный пропагандист», заметил о нем Черны-
шевский. Через два дня после ареста петрашевцев он
записал в дневнике: «Я, например, сам никогда не усом-
нился бы вмешаться в их общество и со временем, ко-
нечно, вмешался бы» 39. Подобно Герцену, Чернышевский
видел в петрашевцах «меньших братьев», в декабристах —
«старших».
40-е годы XIX в. явились периодом глубокого перелома
во всей русской общественной жизни, назревавшего кри-
зиса самодержавно-крепостнической системы. Передовые
люди России, петрашевцы, мучительно искали пути для
освобождения отчизны и ее бедствующего народа. Социа-
лизм, утопический, стал их идеалом. Его поборниками
были Белинский, Петрашевский и члены его кружка.
«НА ПОДВИГ ДОБЛЕСТНЫЙ!»
Если первые стихи Плещеева написаны в духе эпигон-
ского романтизма и проникнуты «безотчетной грустью» —
молодой поэт чувствовал себя одиноким, мечтал о «бла-
годатной стране», где «мирт, поникнув головой, лобзает
светлую волну» («Прощальная песнь», «Могила», «Чел-
37 См.: Sliwowska W. Sprawa pietraszewcow. Warszawa, 1964, s. 40,
43-45.
38 Достоевский Ф. M. Дневник писателя за 1873 г.— Поли, собр,
соч. СПб., 1883, т. 10, с. 154.
39 Чернышевский Н. Г. Поли. собр. соч., т. 1, с. 274.
18
нок», «Безответная грусть»), то последующие произведе-
ния приоткрывают завесу над причиной его грусти: это
недовольство средой, равнодушием окружающих людей
(«Дума», «Странник», «На зов друзей»).
В студенческие годы начали складываться граждан-
ские мотивы лирики Плещеева.
Гражданская позиция, духовные искания поэта и его
товарищей, изнемогавших под «отвратительной тяжестью
эпохи» (Герцен), обусловили появление в стихах Плеще-
ева образа поэта-пророка, поэта-борца. Как известно, в
1844 г. было напечатано одно из последних лермонтовских
стихотворений — «Пророк». Мятежный дух поэтов-декаб-
ристов, Пушкина, Лермонтова увлекает поэта. И как бы в
подражание лермонтовской «Думе», 18-летний Плещеев
создает стихотворение одноименного названия, обличаю-
щее косность, бессердечие окружающих. Поэт порицает
несправедливость, неравенство, которые заставляют его
страдать:
Нак дети иль рабы, преданию послушны,
Как часто в жизни мы бываем равнодушны
К тому, что сердце нам должно бы разрывать,
Что слезы из очей должно бы исторгать.
Мы плакать не хотим, мы не хотим терзаться
И предрассудкам казнь в сомнениях искать;
Не лучше ль слепо им во всем повиноваться,
А в бедствиях судьбу спокойно обвинять!
И, мимо жертв идя шумящею толпою,
Вздыхать и говорить: так велено судьбою!..1
Пророк отвержен толпой, которая в его словах учения
любви и правды не находит...
В образе отверженного пророка выступает поэт, «об-
реченный терзаться» жаждой деятельности и чувством
собственного бессилия и «предрассудкам казнь в сомне-
ниях искать».
Эпиграфами к «Думе», опубликованной в 1844 г., были
слова: «Да помилуйте: наши предки так делали, а разве
они были глупее нас?» — и первые четыре строчки из
стихотворения Беранже «Безумцы» 2 — «Мы старые оло-
вянные солдатики, всех выстраиваем в ряды по шнурку.
Если кто-нибудь выходит из рядов, мы все кричим: „До-
лой безумцев!“». Стихотворение Беранже прославляло
1 Здесь и далее стихи цитируются по кн.: Плещеев А. Н. Сти-
хотворения. М., 1975.
£ Русский перевод его был прочитан Н. С. Кашкиным 7 апреля
1849 г. на торжественном обеде в честь Фурье.
19
Фурье, Сен-Симона — идеологов утопического социализма*
Оно было особенно популярно среди петрашевцев — ведь
в глазах «сильных мира» они выглядели «безумцами».
Эпиграф придавал особый смысл «Думе» и стихам «Ког-
да ж среди толпы является порою Пророк с могучею,
великою душою», с «глаголом истины священной на
устах», намекая, что этот пророк — один из «безумцев»
Беранже.
Создание «Думы», «Странника» и ряда других стихо-
творений, составивших первый сборник 1846 г., совпало
с приобщением Плещеева к кружку М. В. Петрашевского,
к идеям, захватившим поэта и нашедшим отражение в
его творчестве. Характерно, что «Страннику» предпослан
эпиграф из сатиры «Зима» французского поэта Эжезип-
па Моро: «Когда же он придет, тот день, о котором я
мечтал, запоздалое воздаяние за столько мрачных дней...».
Это было созвучно содержанию плещеевских стихов. Сти-
хи Моро получили особенное признание среди парижской
революционной демократии. «Зима» исполнялась на кон-
цертах Парижской коммуны. У Моро есть «песни, не
уступающие... беранжеровским,— писал Плещеев.~ Био-
графия Моро так же замечательна, как и его стихи» (поэт
умер 28 лет, в нищете) 3.
Я слышал ближних вопль, я видел их мученья,
Я предрассудка власть повсюду находил;
И страшно стало мне! И мрачный дух сомненья,
Ужасный дух, меня впервые посетил!
(«Странник»)
Гонимым миром странником называл себя Лермонтов,
у Тютчева ему «отверста вся земля». Образ странника
у Плещеева, как и у других поэтов-петрашевцев, приоб-
рел новые черты, он осуждает «слепое повиновение судь-
бе» и мечтает облегчить мучения ближних. Лирический
герой Плещеева страдает от несправедливости, от «бед-
ствий страны родной», п отсюда тема «святого искуп-
ленья», неизбежности п близости того дня, когда «ни
горя, ни страданий не будет на земле».
«Программным» было для Плещеева и стихотворение
«Сон», открывшее сборник 1846 г. (с подзаголовком «От-
рывок из неоконченной поэмы»). Эпиграфом к этому про-
изведению послужили строки из книги французского со-
8 Отзыв о Моро и единственном сборнике его стихотворений «Не-
забудка» содержится в статье Плещеева «Петербургская хро-
ника» (Русский инвалид, 1847, 8 мая, № 100),
20
циалиста-утописта Ф. Ламенне «Слова верующего», попу-
лярной среди петрашевцев (Плещеев и его товарищи
использовали это запрещенное сочинение, пронизанное
верой в торжество социалистических идеалов, в своей про-
паганде). «Земля печальна и иссушена зноем, но она за-
зеленеет вновь. Дыхание зла не вечно будет веять над
нею палящим дуновением...» — мысль Ламенне отвечала
мечте петрашевцев о светлом будущем. Плещеев расска-
зывает, как во сне ему явилась богиня, которая, напут-
ствуя его, предсказала, что он поразит «могучим словом»
рабов греха, «рабов постыдной суеты» и возвестит
«мщенья грозный час тому, кто в типе зла и праздности
погряз»,
Чье сердце не смущал гонимых братьев стоп,
Кому законом был отцов его закон!
Богиня знает, что народ «подымет каменья» на своего
поэта-пророка, и все же:
Зерно любви в сердца глубоко западет;
Придет пора, и даст оно роскошный плод.
Плещеев вносит новое в традиционное толкование
темы назначения поэта и поэзии. Несмотря на «муки
сомненья», утомление борьбой, его поэт-пророк, давший
обет служить истине святой, находит силы вновь идти
на подвиг:
Мой падший дух восстал... И утесненным вновь
Я возвещать пошел свободу и любовь...
В стихотворении «Сон», как и в других стихах сборни-
ка 1846 г., рождается образ поэта — «возвышенного гла-
шатая правды и человечности», борца, его устами автор
выражает свои идеалы. Стихотворение пронизано опти-
мизмом; невзирая на преграды пророк стремится служить
обществу.
«Маленький человек»... Его участь волновала Гоголя,
Достоевского, писателей натуральной школы. В стихи
Плещеева также ворвался «дух века»: глазами «малень-
кого человека» смотрит поэт на мир, где «право наслаж-
даться даровано» не «всем могучею судьбой». Он видит,
как
...узники вдали от родины томятся,
Там в рубище бедняк с протянутой рукой.
Не для него красы улыбка молодая,
21
Его трудов другим всегда назначен плод.
Под тяжким бременем нужды изнемогая,
Прекрасным этот мир бедняк не назовет!,,
чему мечтать о том, что после будет с нами я.*7
Да, все люди равны, все они рождены не для мук —
для счастья, для свободы!
И сами создали себе они мученья,
Забыв, что на кресте тгеорок им завещал
Свободы, равенства и братства идеал
И за него велел переносить гоненья.
Последние две строки цензура не пропустила, они ста-
ли известны почти через столетие, в 1940 г., восстанов-
ленные в одном из первых изданий сборника «Поэты-
петрашевцы».
Но свободу и счастье нужно завоевать, и поэтому
поэту «не дано в удел беспечно наслаждаться, пред ним
лежит далекий скорбный путь». Существующий строй
враждебен человеку, и поэта терзает, гнетет бессилие,
невозможность облегчить его участь:
К чему ваш зов, друзья? Тревожною тоскою
Веселый, шумный пир к чему мне отравлять?
В восторженных стихах, за влагой золотою,
Давно уж Вакха я не в силах прославлять!
(«На зов друзей»)
Стихотворение «На зов друзей», опубликованное сна-
чала в журнале «Репертуар и Пантеон», было подписано
криптонимом «Л. Пл—ъ», имело подзаголовок «С фран-
цузского», в первой публикации оно шло как перевод
«Из А. Барбье». В сборник 1846 г. стихотворение также
вошло как перевод с французского, хотя явно отражало
русскую действительность. Однако цензор А. В. Никитен-
ко выкинул слова «мне слышен звук цепей». Долгое вре-
мя стихотворение считали переводным. Лишь в последнем
прижизненном издании стихотворений (1887 г.) Плещеев
смог поместить его среди оригинальных и открыто при-
знать его своим, хотя и там он, видимо, вынужден был
оставить подзаголовок.
Протест против «вековых страданий» народа, против
царящих вокруг гнета и несправедливости пронизывает
каждую строчку этого произведения. Патриотические мо-
тивы обусловлены взглядами Плещеева на роль поэта и
являются художественным выражением дум, чувств его
товарищей, единомышленников, передовых людей России.
22
Еще столь недавно, кргда поэт «в грядущее... взор до-
верчиво вперял»:
В ужасной наготе еще не представали
Мне бедствия тогда страны моей родной,
И муки братьев дух еще не волновали;
Но ныне он прозрел, и чужд ему покой!
(«На зов. друзей»)
Плещеев упрекает тех, кто равнодушен к бедствиям
отчизны, где все говорит о вековых страданиях народа:
Сижу ли окружен шумящею толпою
На пиршестве большом,—мне слышен звук цепей;
И предстает вдали, как призрак., предо мною
Распятый на кресте божественный плебей/..
Так звучала последняя строка в первой (1845) жур-
нальной публикации стихотворения. В сборнике цензура
выбросила строки, выделенные курсивом, поэту же приш-
лось заменить слова «божественный плебей» на «великий
НазарейГ». 15 октября 1846 г. Плещеев преподнес свой
сборник библиографу Г. Н. Генпадп и своей рукой вос-
становил доцензурный вариант. Но даже в собрании сти-
хотворений 1887 г. поэт вынужден был печатать произ-
ведение без этих строк. Они смогли появиться лишь в
книге, изданной в 1905 г.
Современному читателю может показаться непонят-
ным образ распятого плебея — под ним подразумевал-
ся изнемогающий под бременем самодержавия народ.
И здесь, и в других стихотворениях Плещеев использует
этические идеи христианства. Христос для пего, как, впро-
чем, и для- многих передовых людей той поры, олицетво-
ряет символ свободы, равенства и братства людей в их
борьбе с рабством. Так, в «Письме к Гоголю» Белинский
противопоставляет Христа, «первым возвестившего людям
учение свободы, равенства п братства», православной
церкви, которая «всегда была оплотом кнута и угодни-
цей деспотизма». Такая же трактовка Христа характерна
для русской свободолюбивой поэзии, например у Некра-
сова в стихах о Чернышевском:
Его покамест не распяли,
Но час придет — он будет на кресте.
Его послал бог гнева и печали
Царям земли напомнить о Христе.
(«Пророк»)
Свободолюбием проникнуто плещеевское стихотворе-
ние «Поэту», Оно раскрывает идеи поэта-петрашевца, го-
23
тового стать спасителем «братьев», избавив их от мук,
утешителем «гонимых», учителем общества, готовым сде-
лать свою поэзию средством борьбы за изменение суще-
ствующего порядка вещей. Не потому ли в сборнике
1846 г. заменены точками 11-я и 12-я строки — «И в
ком цепей тяжелых звуки не пробуждали ничего», 31-я
и 32-я — «И верь, что встретишь, как Спаситель, Учени-
ков ты на пути», а строка 14 — «Готов оковы был носить»
была заменена «Готов был их всегда носить» 4 *.
Вопреки традиционному отношению к поэзии как к
искусству, возвышающемуся над низменными интересами
человека, Плещеев заявляет о взятой на себя задаче об-
щественного служения во имя преобразования действи-
тельности, во имя борьбы за лучшее будущее. Символи-
чен и эпиграф к «Поэту», взятый из стихотворения «Все
музы знамениты» О. Барбье — автора книги стихов
«Ямбы и поэмы», который воспел подвиг поэта-граждани-
на и стал «пророком тогдашнего молодого поколения» б.
Строки Барбье «Поэт должен быть возвышенным мя-
тежником во имя права и человечности», как и содер-
жание всего плещеевского стихотворения, вызывали у со-
временников представление о поэте-борце, чья жизнь от-
дана служению людям, гражданскому подвигу.
Конечно, путь, по которому он призывает идти, еще не
очень ясен и для него самого. Но молодой поэт живет
напряженной творческой жизнью, его постоянно волнует
мысль о выборе пути.
Прежде всего поэт должен обрести веру и вселить в
«братьев» уверенность в необходимости бороться за луч-
шее будущее. Так родилось стихотворение «Вперед! Без
страха и сомненья...».
Характерно, что за год до появления этого стихотворе-
ния Плещеев писал:
Блажен, кто жизнь в борьбе кровавой,
В заботах тяжких истощил,—
Как раб ленивый и лукавый,
Талант свой в землю не зарыл!
(«Любовь певца»)
4 Пропущенные или вынужденно измененные строки восстанов-
лены в соответствии с поправками, имеющимися в двух эк-
земплярах сборника стихов 1846 г. Один из них принадлежал
библиографу Г. Н. Геннади и хранится в ГПИБ в Москве, вто-
рой— библиографу П. А. Ефремову (ИРЛИ).
• Алексеев М. П. Вступительная статья,— В кн.: Барбье Огюст.
Ямбы и поэмы, Одесса, 1922, с. XXX,
24
Прочитав в 1845 г. эти стихи, опубликованные в «Со-
временнике» под инициалами N. N., друг поэта Сергей
Федорович Дуров пожалел, что в этом «чисто субъектив-
ном» произведении продадут такие «удачные строки, ко-
торые лучше вставить... в более идейную пьесу» °. И они
целиком вошли в новое стихотворение:
Вперед! Без страха и сомненья
На подвиг доблестный, друзья!
Зарю святого искупленья
Уж в небесах завидел я!
Смелей! Дадим друг другу руки
И вместе двинемся вперед,
И пусть под знаменем науки
Союз наш крепнет и растет.
Но свободу нужно завоевать, нужно бороться за нее.
И поэт восклицает:
И спящих мы от сна разбудим,
И поведем на битву рать!
Призвание поэта — служить людям, чтобы «голос бла-
городный недаром в мире прозвучал», он готов к испы-
таниям и жертвам:
Вперед, вперед, и без возврата,
Что б рок вдали нам ни сулил!
Стихи Плещеева полны энтузиазма, дышат проте-
стом против несправедливости, зовут к гражданскому под-
вигу во имя освобождения, в них звучали новые, ма-
жорные интонации и с наибольшей силой проявилась ре-
волюционная настроенность петрашевцев и самого автора.
Пе случайно «Вперед! Без страха и сомненья...» стало
программным для товарищей и соратников поэта, их по-
этическим манифестом:
Смелей! Дадим друг другу руки
И вместе двинемся вперед..
И петрашевцы объединились под «знаменем пауки», т. е.
идей утопического социализма, которые захватывали все
больше и больше умы передовых людей.
Правда, в некоторых строках «Вперед!..» проскальзы-
вали и мечтательная пассивность, и нечеткое представле-
ние о существе политической борьбы, и мотивы жертвен-
ности и всепрощения:
6 Быков П. В. Силуэты далекого прошлого. М.; Л., 1930, с. 136.
25
Провозглашать любви ученье
Мы будем нищим, богачам,
И за него снесем гоненье,
Простив безумным палачам!
Пусть нам звездою путеводной
Святая истина горит;
И, верьте, голос благородный
Недаром в мире прозвучит!
Внемлите ж, братья, слову брата,
Пока мы полны юных сил...
Выражение «провозглашать любви ученье мы будем
нищим, богачам» не абстрактный литературный образ,
а поэтическая формула, символ, наполненный конкретным
смыслом для петрашевцев — как можно шире сеять «люб-
ви ученье», т. е. социалистическое ученье, и пробудить
«самосознание в народе». Вполне понятно, что и в этом
случае поэту пришлось приспосабливаться к цензуре.
Вместо строчки «Простив безумным палачам» в сборнике
1846 г. и прижизненных изданиях напечатано: «Простив
озлобленным врагам».
Пожалуй, ни одно плещеевское стихотворение не было
принято так, как «Вперед! Без страха и сомненья...».
Оно привлекало читателей своей искренностью, све-
жестью, «юношеской пылкостью мысли». Современники
поняли, что о своих надеждах и стремлениях поэт опре-
деленнее сказать не мог, да и особенной ясности, по сло-
вам М. Михайлова, в «выражении желаний не было в
то время и нигде в литературе»7. Критика видела в
произведении «Вперед! Без страха и сомненья...» истори-
ческий документ. И, как писал С. А. Венгеров, доста-
точно подставить «под вынужденно-туманные выражения
более точные, и перед нами полное отражение миросо-
зерцания молодой литературы, которая поэтому с востор-
гом и заучивала наизусть стихотворение Плещеева. Это
своего рода Марсельеза поколения 40-х годов, в которой
за „словами** стоит определенное „дело“ ... Все главные
места стихотворения имеют определенное только от цен-
зуры забронированное значение... подвиг, на который зо-
вет Плещеев...— это подвиг общественно-политиче-
ский» 8.
7 Михайлов М. Л. Стихотворения А. Н. Плещеева.— Соч. М., 1958,
т. 3, с. 207.
8 Венгеров С. А. Героический характер русской литературы.-*
Собр. соч. СПб., 1911, т, 1, с. 130—132,
26
«Вперед! Без страха и сомненья...» сразу же стало
популярным среди петрашевцев. Они «с удовольствием
заучивали... прекрасное стихотворение Плещеева», полное
горячей веры в правоту революционного дела.
И хотя пути социального переустройства мира, о ко-
торых говорится в стихотворении, не ясны еще, но в ту
пору проповедь учения, направленного против крепостни-
чества, была сродни революционным призывам. Пропове-
дуя в 40-е годы науку, звавшую к «торжеству на земле
истины, любви и братства», Плещеев как бы аккумули-
ровал реявшие в воздухе идей эпохи.
В идейной борьбе петрашевцы придавали большое зна-
чение художественной литературе, и в частности поэзии.
Стихи Плещеева, Дурова, Пальма, Баласогло, Ахшарумо-
ва несли их идеи в массы. Не случайно «Вперед! Без
страха и сомненья...» стало гимном петрашевцев, с ним
на устах встретили они свой смертный приговор. Перед
эшафотом на Семеновском плацу петрашевец Н. С. Каш-
кин, прощаясь с Плещеевым, произнес: «Мы шли под зна-
менем науки. Так подадим друг другу руки...».
После расправы над петрашевцами их гимп приобрел
еще большую популярность. «Вперед! Без страха и сом-
ненья...» играло роль «Марсельезы» не только в 40-е, но
и в 60-е годы. Оно будило мысль, чувства, волю, вдох-
новляло, способствовало сплочению передовых людей
России.
«Возмутительную» песню «Вперед!» Плещеева «поют
хором все члены святого дела» 9, т. е. тайного политиче-
ского общества, раскрытого в 1860 г. в Харькове, и III от-
деление требует наказания для читающих в тюрьме «сме-
лые и дерзкие» стихи. Строки «русской Марсельезы»
встречаются в письмах участников революционного дви-
жения. Так, в 1862 г. во время обыска у сельского учи-
теля Блудорова, который распространял «противоправи-
тельственные» сочинения и занимался «злонамеренной
пропагандой» среди учащихся Сергачского уездного учили-
ща, обнаружено его письмо со стихами «Вперед!»10.
В многочисленных воспоминаниях современников гово-
рится о силе воздействия этого стихотворения, ставшего
революционной песнью. Ее можно было услышать на ми-
0 ЦГАОР, ф. 109, on. 1, д. 26, л. 40.
10 Политические процессы 60-х годов. М.; Пг., 1923, с. 26.
27
тингах и собраниях, на публичных чтениях, даже за пре-
делами России
В 1$97 г. Южнорусский союз рабочих, действовав-
ший в Николаеве, размножил листовку, в которой содер-
жалась «Песнь рабочих». И по форме, и по смыслу она
была созвучна «Вперед!...». Сохранив в каждом четверо-
стишии по две строчки Плещеева, неизвестный автор до-
писал две новые:
Вперед! Без страха и сомненья
На подвиг доблестный, друзья,
Давно уж жаждет единенья
Рабочих дружная семья!
Мы подадим друг другу руки,
Соединимся в тесный круг,
И пусть на пытки и на муки
Пойдет за другом верный друг!
Хотим мы братства и свободы!
Да сгинет рабства гнусный век!
Ужель у матери природы
Не равен каждый человек?
Завет нам вечный Марксом дан —
Тому завету подчиняйтесь:
Тесней, рабочие всех стран 11 12.
Пролетарский поэт Е. Нечаев, выражая чувства своих
братьев по классу, писал в стихотворении «Памяти Пле-
щеева»:
Песнь твоя «Вперед!» доныне раздается,
* Лаская чуткий слух, волнует и живет 13.
События 1848 г. в Европе вызвали ожесточенную ре-
акцию в России, начались годы «мрачного семилетия»
(1848—1855). В этот период жестокой николаевской реак-
ции стала особенно свирепой цензура. И Плещеев в тече-
ние нескольких лет после выхода первого сборника не
смог напечатать ни одного стихотворения. А меж тем
именно в 1846—1849 гг., участвуя в кружках Петрашев-
ского, Дурова, он, несомненно, создал немало стихотворе-
ний, объединенных темой гражданского служения поэта.
Читалось это прежде всего петрашевцами, которые даже
11 Жуковская Е. Воспоминания. М., 1950, с. 133; см.: Дуры-
лин С. Н. Ермолова. М., 1953, с. 148; Фигнер В, Поли. собр. соч.
М., 1932. т. 5, с. 73, 76.
12 ЦГАОР, ф. 1741, д. 2876, л. 81.
13 Нечаев Е. Избранное. М., 1955, с. 113,
28
называли Плещеева именем свого любимого французско-
го поэта — Андре Шенье.
Ни расправа над поэтом-петрашевцем, ни то, что «пах-
нуло декабрьским террором на людей, переживших тер-
рор» (Некрасов), не остановили распространение стихов
Плещеева. Современники читали и переписывали их. Так,
педагог, корреспондент «Колокола» А. А. Чумиков 9 ав-
густа 1851 г. сообщал Герцену, что «некоторые непечатан-
ные стихи Плещеева не уступают пушкинским запрещен-
ным» 14.
Но многие из плещеевских стихотворений конца 40-х
годов оказались утраченными. Во всех сборниках, издан-
ных и при жизни, и посмертных, кроме стихов, извест-
ных по первому изданию 1846 г., публикуется лишь одно
его произведение — «Новый год» (1848). И совсем недав-
но мы узнали еще о трех стихотворениях поэта той поры:
«По чувствам братья мы с тобой», «Н. Мордвинову»,
«Праведники».
Стихотворение «По чувствам братья мы с тобой...»
проникнуто братским единением поэта с товарищем по
борьбе — Владимиром Милютиным. Сознавая, что их ждет
нелегкий путь, а возможно, и гибель, Плещеев верит в
«желанный час» освобожденья:
По чувствам братья мы с тобой,
Мы в искупленье верим оба,
И будем мы питать до гроба
Вражду к бичам страны родной.
Когда ж пробьет желанный час
И встанут спящие пароды —
Святое воинство свободы
В своих рядах увидит пас.
Любовью к истине святой
В тебе, я знаю, сердце бьется,
И, верно, отзыв в нем найдется
На неподкупный голос мой.
Стихотворение «По чувствам братья мы с тобой...»
не предназначалось для печати, многое выражено в нем
резко, определенно; по языку оно напоминает произведе-
ния поэтов-декабристов, Лермонтова. Стихотворение отли-
чает взволнованность, лиризм, предельная лаконичность.
Плещеев обращается к единомышленнику, надеется
увидеть его в рядах борцов. В стихотворении воплощены
14 Литературное наследство. М., 1955, т. 62, ч. II, с, 720.
29
чувства, настроения товарищей поэта, мечтавших об отме-
не крепостного права, о революционных преобразованиях.
Оно пронизано предчувствием событий, которые должны
потрясти самодержавную Россию, пробудить «спящие на-
роды». Понимая, что по цензурным соображениям стихо-
творение вряд ли будет напечатано, Плещеев вписал по-
слание на одну из страниц своей первой книги стихов
1846 г. Этот экземпляр он подарил Владимиру Милютину.
Друг Плещеева был личностью незаурядной. Хотя он рос
в семье, которая была тесно связана с двором, и его
братья занимали высокие посты, Владимир примкнул к
передовым людям. Став профессором государственного
права, он был одним из выдающихся русских экономи-
стов XIX в. Статьи Милютина произвели большое впе-
чатление на Белинского, на петрашевцев, Чернышевско-
го. Так, в ноябре 1847 г. Белинский писал В. П. Ботки-
ну: «... теперь есть еще в Петербурге молодой человек
Милютин. Он занимается с любовью и специально по-
литическою экопомиею. Из его статьи о Мальтусе ты мог
видеть, что он следит за наукою и что его направление
дельное и совершенно гуманное без прекраснодушия...» 15.
Милютин публиковал в «Отечественных записках», «Со-
временнике» статьи о положении рабочего класса в Анг-
лии и Франции накануне революции 1848 г., а также
другие работы, содержащие критику капиталистического
строя: «Пролетарии и пауперизм в Англии и во Фран-
ции», «Опыт о народном богатстве или о началах поли-
тической экономии», «Мальтус и его противники» 16. Он
бывал на «пятницах» Петрашевского до 1847 г. и избежал
ареста лишь потому, что в это время его не было в сто-
лице. В 1855 г. Милютин покончил жизнь самоубийст-
вом. Глубоко сожалея о его гибели, «Современник» писал:
«... русская наука лишилась одной из надежд своих, рус-
ская литература одного из умных и даровитых писате-
лей, „Современник" одного из деятельных и постоянных
сотрудников, мы лишились одного из самых близких лю-
дей к нам. Потеря эта чувствительна для русской науки
и русской литературы, еще чувствительнее для нас, кото-
рые коротко знали Милютина и поэтому были искренно
привязаны к нему... Мы видели в нем одного из благород-
нейших представителей молодого поколения...» 17.
15 Белинский В. Г. Поли. собр. соч. М., 1956, т. 12, с. 408.
16 Милютин В. А. Пзбр. произв. М., 1946,
17 Современник, 1855, т. 53, № 9, с. 54,
30
Стихотворение Плещеева, адресованное В. Милютину,
считали принадлежащим перу Рылеева более ста лет,
вплоть до 1954 г. его включали в сборники Рылеева как
«Послание Бестужеву», хотя еще в 1889 г. Плещеев па
вопрос А. С. Гацисского — нижегородского писателя и об-
щественного деятеля,— не его ли это стихотворение, при-
знался в своем авторстве.
Плещеев добавил, что стихи «очень нецензурны», и в
60-е годы он продиктовал их кому-то из молодежи, по-
ставив под ними имя Добролюбова, тогда уже умершего:
«... войти в книжку моих стихов они никоим образом не
могли. Разве мыслимо было их печатать в 80-е годы, когда
они в 60-х-то не могли пройти» 18,— писал поэт адреса-
ту, хорошо знавшему его творчество.
Посвященное Милютину стихотворение пользовалось
особой популярностью среди революционно настроенной
молодежи. «По чувствам братья мы с тобой...» очень лю-
били в семье В. И. Ленина, по тоже считали его рылеев-
ским. Анна Ильинична Ульянова-Елизарова вспоминает,
что Илья Николаевич и другие члены семьи часто пели
созданную на эти стихи песню: «Во время прогулок по
полям отец любил петь положенное на музыку студента-
ми его времени запрещенное стихотворение Рылеева „По
духу братья мы с тобой44. Мы невольно чувствовали, что
эту песню отец поет не так, как другие, что в нее он
вкладывает всю душу, что для него опа что-то вроде
„святая святых44, и очень любили, когда он пел ее, и про-
сили запеть, подпевая ему. Эта песня, и главное, как
отец пел ее, показывает, что восхождение по чиновничьей
лестнице не помешало ему сохранить до пожилых лет
верность чему-то вроде клятвы, что заключалось в сло-
вах: „будем мы питать до гроба вражду к бичам страны
родной44» 19.
Необычна судьба еще одного плещеевского стихотво-
рения той поры, сейчас известного как послание
«Н. Мордвинову». На автографе рукой Плещеева про-
ставлена дата: 19 февраля 1846 года. Поэта связывали с
Н. А. Мордвиновым теплые дружеские отношения. Он
обращался к товарищу с призывом стать в ряды защит-
ников свободы: «смертный не рожден для скорби и оков».
Случилось так, что автограф стихотворения, подаренный
18 Русская мысль, 1912, № 4, с. 125.
19 Ульянова-Елизарова А. И. А. И. Ульянов и дело 1-го марта
1887 г. М.; Л., 1927, с. 54.
31
поэтом Мордвинову, был найден в архивах в фондах III от-
деления спустя 120 лет. Произведение было напечатано
лишь в 1965 г. в журнале «Русская литература» (№ 4)
и фактически неизвестно широким кругам читателей;
Люблю тебя, мой друг, веселый и беспечный.
Люблю твой разговор, всегда чистосердечный,
Капризную хандру ты гоцишь от меня.
Люблю твой взор живой, исполненный огня.
Люблю, что все в тебе так чуждо принужденья,
Как безотчетно ты порою увлечен,
Как искренно твое участье, сожаленье.
А этот звонкий смех, как откровенен он!
И не походишь ты на юношей-педантов,
На этих мудрецов, отживших в цвете лет,
В которых чувство спит под пылью фолиантов,
Которым все равно, хоть гибни целый свет!
Ты не таков! В тебе есть к истине стремленье,
Ты стать в ряды ее защитников готов,
, Ты веришь, что придет минута искупленья,
Что смертный не рожден для скорби и оков!
Пока ты юн, ищи любви и наслажденья; —
Когда ж тебе порой взгрустнется в тишине
Иль посетит тебя тревожное сомненье,
Взволнует грудь твою, ты вспомни обо мне.
Ты вспомни, что душа моя всегда готова
Делить с тобой тоску и радость пополам,
II отзовуся я на дружеское слово,
И руку я тебе с участием подам!
Шефа жандармов Л. В. Дубельта особенно заинтере-
совали четыре строки, выделенные нами курсивом. Одна-
ко автор стихотворения уже понес тяжелую кару, п Ду-
бельт оставляет рукопись в документах Мордвинова, не
предпринимая никаких новых мер против поэта.
Строки стихотворения оказались пророческими: друг
поэта стал в ряды «защитников истины», т. е. борьбы за
лучшее будущее, за чго и был обвинен в «крамольных»
делах. Николай Александрович Мордвинов, сын сенатора
А. Н. Мордвинова, ранее возглавлявшего III отделение,
принадлежал к числу передовых людей 40-х годов. Оп
учился в Петербургском университете на одном курсе с
Плещеевым и был также членом кружка Петрашевского,
посещал собрания у Плещеева 20. Друзья были «молоды,
20 О Н. А. Мордвинове см.: Порох И. В. История в человеке. Са-
ратов, 1971, с. 9—10.
32
горячи,— вспоминал петрашевец Н. П. Григорьев,— увле^
кались свободолюбивыми идеями». Вместе взялись они за
перевод запретной книги Ф. Ламенне «Слова верующего»,
В квартире Николая Александровича был собран типо-
графский ручной станок, заказанный по рисунку П. Н. Фи-
липпова в разных частях города. На нем петрашевцы
намеревались печатать запрещенные сочинения21. После
ареста Мордвинова его родственники сумели, не повредив
печатей, снять двери с петель и вынести станок. Таким
образом была уничтожена главная улика. Мордвинова
признали «виновным в незначительной степени» и осво-
бодили с учреждением секретного надзора. Но в 1855 г.
Мордвинова вновь привлекли к «дознанию» за распростра-
нение крамольной записки «Восточный вопрос с русской
точки зрения» и опять подвергли полицейскому надзору
за «злонамеренное поведение». Именно во время второ-
го обыска в 1855 г. и была изъята рукопись стихо-
творения «Н. А. Мордвинову». Несмотря на преследова-
ния, Мордвинов не оставил своей деятельности. Добролю-
бов 3 января 1856 г. записал в своем дневнике, что о
Мордвинове рассказывают чудеса, так как «лично знако-
мый с Герценом, имеющий тенденции совершенно такие
же, как и этот человек, он ездил по России, распростра-
нял сочинения и идеи Искандера, даже говорят, что он
был одним из главных двигателей контрабанды, ввозив-
шей в Россию сочинения Искандера» 22. Действительно,
Мордвинов’ был тесно связан с Герценом, писал коррес-
понденции в «Колокол», был знаком с Чернышевским и
членами «Земли и воли».
В последние годы стало известно, что перу Плещеева
принадлежит, видимо, и стихотворение «Праведники».
В нем поэт защищает идеи равенства и братства, про-
возглашает социалистические идеалы. Написанное в пе-
риод расцвета деятельности петрашевцев (оно помечено
18 января 1847 г.), стихотворение было опубликовано
лишь через 27 лет в потаенном сборнике «Лютня», из-
данном в Лейпциге в 1874 г. Стихи распространялись как
анонимные. По достаточно сопоставить «Праведники» с
другими стихотворениями Плещеева, чтобы увидеть не
только общность содержания, но и совпадение текста.
Труженики, люди труда и есть те «праведники», которые
21 См.: Дело петрашевцев. М.; Л., 1951, т. 1, с. 424—425; т. 3,
с. 201—202, 245—247, 274, 276.
22 Добролюбов Н. А. Собр. соч.: В 9-ти т. М., 1962, т. 8, с. 472—474«
2 Л. С. Пустильник 33
имеют право на счастье на земле. И хотя мир прекра-
сен, но возможность пользоваться его благами дарована
далеко не всем, вот почему надо бороться за счастье 23.
«По чувствам братья мы с тобой...» и «Праведники» —
образцы бесцензурной агитационпо-политической поэ-
зии — открывают новую сторону в творчестве поэта-пет-
рашевца, создавшего, несомненно, значительно большее
число таких произведений, не дошедших до нас.
Возвышенная лексика характерна для всех ранних
стихотворений Плещеева — «правда строгая», «братство»,
«глумящаяся толпа», «голос истины», «правда вечная».
Поэт наделен чертами пророка, «возвышенного проте-*
станта права и человечности», готового отдать жизнь за
осуществление священной миссии («Поэту»).
Плещеев подчиняет поэтику стиха своим идейным
установкам. Придерживаясь традиционной трактовки поэ-
та как пророка, он использует соответственную лексику,
образы и особую структуру стиха. Богиня благословляет
поэта на великую миссию — проповедовать «утесненным
свободу и любовь», отсюда торжественная лексика: чело,
«уста разверзлися», «рабы постыдной суеты», «рабы гре-
ха» («Сон»), И рядом современные выражения—«пред
тобой лежит еще далекий путь», «могучее слово», «возве-
стишь ты мщенья грозный час».
Особенно часто Плещеев использует эпитет «святой»,
«священный»: святая истина, святое искупленье, священ-
ные слова. Определение «святой» связывается у Плеще-
ева с высокой ролью поэта, он зовет своих товарищей пре-
одолеть чувство страха в борьбе с вековым гнетом. Вы-
ражения, взятые из Ветхого и Нового заветов, широко
использовались Пушкиным и Лермонтовым; они и в сло-
варе русской гражданской поэзии.
Публицистичность органически входит в ткань граж-
данских стихотворений Плещеева, характерны призывно-
повелительные обращения — «будь гонимых утешитель»,
«иди же веры полн», «смелей» («Вперед! Без страха и
сомненья...» и др.)
Язык гражданской поэзип и любовной лирики во мно-
гом близки. Если самые первые любовно-лирические сти-
хи Плещеева отличались сентиментально-романтическим
характером, то в дальнейшем они приобретают новую ок-
23 См.: Бутканец Е. Неизвестное стихотворение Плещеева.— Во-
просы литературы, 1957, № 9, с. 190—195.
34
раску. Пока не удалось расшифровать имя адресата, кому
посвятил поэт одно из ранних стихотворений «Люблю
стремиться я мечтой». Оно имеет посвящение «М. П. Я—й»
и написано в 1844 г., когда Плещеев только начинал
литературную деятельность, причем наряду с обращением
к той, которая привлекала его внимание, поэт воспевает
волшебный край — Италию, где лились октавы Торквато,
звучали стихи Данте, Петрарки. Поэт не включил эти и
подобные им стихи в свой первый сборник 1846 г. Уже
вскоре любовная тема тесно переплетается с гражданской.
Его одолевает сомнение в возможности отдаться любви,
ибо участь «братьев» дороже собственных переживаний
и страданий, он готов отказаться от личного счастья во
имя борьбы;
Прости, прости настало время!
Расстаться должно нам с тобой...
(«Прости»)
Счастье и свободу нужно завоевать, и поэту не дано в
удел «беспечно наслаждаться». Вот почему необычными
для такого рода произведений социальными мотивами
пронизаны и любовно-лирические стихотворения Плеще-
ева «Бал», «Любовь певца», «Ответ», «Прости», «Элегия»,
созданные в 1845—1846 гг. Любящих разделяют идейные
противоречия:
Мы близки друг другу... Я знаю,
Но чужды по духу...
В кумирах мне бога не видеть,
Пред ними чела не .склонить!
Мне все суждено ненавидеть,
Что рабски привыкла ты чтить!
(«Ответ»)
Эти лирико-психологические стихи отвечали настрое-
ниям передовой молодежи, а последние четыре строки по-
лучили широкую известность 24. По признанию В. Н. Май-
кова, они и «довершили победу Плещеева над вниманием
читателей, столь равнодушных к поэзии» 25.
Поэт «обогнал в развитии своем ту, которая владела
его сердцем»., констатировал В. Н. Майков. Поэт обрекает
себя на жертвы и страдания: перед ним лежит «далекий,
24 См.: Пальм-Альпийский А. И. Алексей Слободин. М., 1931, с. 330.
26 Майков В, Критические опыты. СПб., 1891, т. 1, с. 132—133.
2* 35
скорбный путь». «Элегия», «Любовь певца» пронизаны
подлинно гуманистическим пониманием любви, нового от-
ношения к любимой как другу и товарищу. Даже «Элегии»
Плещеев вынужден был дать подзаголовок «Из Полониу-
са» и «На мотив одного французского поэта», чтобы от-
влечь цензуру. Поэт убежден, что вместе с любимой «по-
несет гордо крест», ибо она не побоится осуждения толпы
и пойдет за ним против «жрецов Ваала». Лицемерные,
трусливые, ограниченные, жестокие они готовят любимой
не чашу наслаждений, а «фиал отравленный», но, как
гордо восклицает поэт:
Толпы бессмысленной, жестокой
Тебе не страшен приговор...
(«Любовь певца»)
Постепенно любовная лирика Плещеева приобретает
социальную окраску, в ней звучат мотивы измученного
женского сердца, страдающего от установившихся тради-
ций, и прежде всего от брака по принуждению («Бал»,
«Случайно мы сошлися с Вами», «Ее мне жаль», «Когда
я в зале многолюдном», «Встреча»}, раскрывается внут-
ренний мир юной героини, полный «тайных мук».
Позднее, в 1846 г., создана созвучная по теме «Встре-
ча». Поэт повествует в этом стихотворении о пережитом.
Адресат зашифрован под инициалами «А. П. Я—вой», он
также неизвестен: в огромной переписке Плещеева, в зна-
чительной степени неопубликованной, вообще нет упоми-
наний о той, кому обращены его любовные стихи 40-х
годов.
Любовная лирика Плещеева полна протеста против
царящих в тогдашнем обществе нравов, ломающих и уро-
дующих мечты, а подчас и жизнь женщины. Гуманизм,
нравственная чистота и искренность отличают любовную
лирику Плещеева и более позднего времени — 50—60-х
годов.
* * *
Идеи петрашевцев нашли отражение в произведениях ряда
товарищей Плещеева, а также в повестях Ф. М. Досто-
евского и М. Е. Салтыкова-Щедрина («Запутанное дело»,
«Противоречия»). Стихи пишут почти все участники круж-
ка петрашевцев: Петрашевский, Дуров, Ахшарумов,
Пальм, Баласогло, Катенев. В материалах следствия по
делу кружка Петрашевского имеется начало, стихотворе-
36
ния Катенева о Петербурге, олицетворявшем для него
лицо самодержавия:
Прости, великий град Петра,
Столица новая разврата,
Приют цепей и топора,
Мучений, ненависти, злата...26
У Д. Лхшарумова при аресте было отобрано стихотворе-
ние «Езрога» (1845), он был автором «Зимнего дворца»,
где выражалось сожаление о смерти Радищева, а в про-
изведении «Гора высокая» обличалась крепостническая
Россия. За стихи, которые не дошли до пас, был разжало-
ван Р. Чернссвитов. Дуров и Пальм помещали свои про-
изведения только в периодических изданиях, стихи Ахша-
румова вообще не печатались (включены в его книгу «Из
моих воспоминаний»), а стихи Баласогло опубликованы
в анонимном издании.
Интересным поэтом был Сергей Дуров, в чьих стихах,
как и плещеевских, один из главных мотивов — недоволь-
ство окружающей действительностью, вера в идеи утопи-
ческого социализма. Поэзия Дурова, создавшего в 40-е
годы яркие стихи, в целом окрашена в пессимистические
тона. Как и Плещеева, Дурова, одного из видных поэтов-
петрашевцев, глубоко ранит, угнетает николаевская дей-
ствительность:
Куда пи подойдешь, куда пи кинешь взгляд,—
Везде встречаются то нищих бледный ряд,
То лица желтые вернувшихся из ссылки,
То гроб с процессией, то бедные носилки...
(«В. В. Толбину»)
Но стихотворение Дурова психологически конкретнее
произведения Плещеева, в нем отчетливее выступает об-
раз лирического героя. Стихотворение «Когда трагический
актер» также во многом близко плещеевским («Дума»,
«Любовь певца»). Написанное под воздействием лермон-
товского «Не верь себе, мечтатель молодой», оно повест-
вует об одиночестве поэта. У Лермонтова трагический
актер размахивает «мечом картонным», его «плач и укор»
смешны толпе. У Дурова актер в «мишурной мантии
Гамлета» смело обличает толпу, расчувствовавшуюся во
26 См.: Дело петрашевцев. М., 1951, т. 3, с. 84, 87, 88, 140—141;
О творчестве поэтов см.: Жданов В. В. Поэты кружка петрашев-
цев.- В кн.: Поэты-петрашевцы. М.; Л., 1966, с. 5—68, 71—72,
105—107, 141—144. Щуров И. А. А. Н. Плещеев. Жизнь и творче-
ство. Ярославль, 1977.
37
время актерского монолога, но проявляющую полнейшее
равнодушие к людским несчастьям:
О род людской, как жалок ты!
Кичась своим поддельным жаром,
Ты глух на голос нищеты,
И слезы льешь — перед фигляром!
(«Когда трагический актер ...»)
«Сонет» Дурова созвучен стихотворению «Сон» Пле-
щеева. Оба поэта поведали нам о мучительных сомнениях,
об упорных поисках «истины святой», равнодушии тол-
пы к глашатаю правды, чье сердце одолевают невзгоды,
бури. И Плещеев, и Дуров заговорили в своих стихах
о равенстве людей, о раскрепощении женщины, о челове-
ческом достоинстве, счастливом будущем человека. Как и
Плещеева, Дурова, Баласогло и других поэтов-петрашев-
цев волнует тема «странника». По у Дурова странник по-
добен изгнаннику:
Перекрестясь, пустился я в дорогу...
Но надоел мне путь,
Я поглазел довольно, слава богу,
Пора бы отдохнуть...
(«Странник»)
У Баласогло странник мечтает убежать от людей:
n Вам жизнь, вам бал, о дети суеты;
Вам люстры свеч, вам яркие наряды...
Мне — мысль и мир — я в вашей клетке тигр,
Я рвусь от вас в далекие набеги!
(«Раздел»)
Странник же Плещеева идет «на бой с бестрепетным
челом». Его тоже томит «страннический путь», и он меч-
тает о «дружеской груди», на которую можно «усталою
приникнуть головой». Выделяет Плещеева среди поэтов-
петрашевцев решение им темы поэта-борца и пророка,
его гражданской миссии («Поэту»).
Творчество поэтов-петрашевцев было прервано на-
сильственно в самом расцвете. Истерзанные каторгой,
ссылкой, не все они смогли вернуться к литературной
деятельности. Тяжелобольной Дуров опубликовал после
ссылки лишь несколько стихотворений, одно из которых,
адресованное Н. Д. Пущиной, проникнуто оптимизмом,
уверенностью, что жизнь прожита не напрасно. В сти-
хах Пальма прозвучали мотивы, созвучные плещеевским
и дуровским,— пророк, отвергнутый толпой, мужество
революционера, не сломленного испытаниями («Осво-
38
божденный узник»). Во многих его стихах проявились и
некрасовские темы: тяжкая участь женщины-крестьянки
(«Русские картины»), противоречия и драмы города
(«Когда гляжу на городские зданья» и др.). В произве-
дениях Баласогло воплотились переживания и драма пе-
редового человека того времени. Творчество Плещеева,
Дурова, Пальма и других поэтов-петрашевцев, резко про-
тивостоящее эпигонскому романтизму, стало своеобраз-
ным явлением демократической поэзии 40-х годов, свя-
зало две эпохи: лермонтовскую и некрасовскую.
Прошло время, стихи самого видного из поэтов-петра-
шевцев — Плещеева — получили признание читателей и
критики. Однако, к сожалению, до сих пор встречаются
неверные толкования сущности плещеевской поэзии. В на-
чале 20-х годов XX в. в Плещееве видели лишь певца
«социалистического идеализма» 27. Это в общем понятно:
жизнь и творчество поэта были в тот период изучены
мало. Но даже в трудах 50-х годов утверждается, что
воспринять Плещеева как революционного поэта не по-
зволяет звучащая в его стихах тема «бессилия», «утом-
ления бесплодною борьбой», «утраты упований прекрас-
ных и святых». В то же время в этих работах справед-
ливо указывается на то, что пессимизм у Дурова, как и
у Плещеева, «социально обоснован». Отмечая, что социа-
листически настроенная молодежь видела в стихах Пле-
щеева «поэтическое воплощение своих чаяний», авторы
характеризуют плещеевскую поэзию как типическое вы-
ражение настроений «лишнего человека» 40-х годов28*
* * *
Продолжая писать стихи, Плещеев дебютирует как бел-
летрист. Появление в 1847 г. его рассказов и повестей
совпало со временем расцвета «натуральной школы». Пле-
щеева, как и других писателей демократического направ-
ления, связывает с ней интерес к простым людям, к их
внутреннему миру. Гоголевская по своей традиции «на-
туральная школа» во многом определила достижения кри-
тического реализма последующих лет.
Приветствуя изданные усилиями Белинского и Некра-
сова «Физиологию Петербурга» и «Петербургский сбор-
27 Сакулин П, Н. Русская литература и социализм. М., 1922,
с. 347—351.
28 История русской литературы. М.; Л., 1955, т. 7, с. 676. .
89 '
ник», явившиеся своего рода манифестом нового литера-
турного направления, к которому примкнуло «все, что
было тогда свежего, молодого, честного и талантливого в
литературе» 29, Плещеев, однако не сочувствует крайно-
стям «физиологического» изображения жизни. Он настаи-
вает на необходимости не только воспроизвести ее, но и
показать причину, почему люди «сделались такими, ка-
кими мы видим их», ибо писателю «недовольно быть ста-
тистиком действительности, недовольно одного дагерроти-
пизма, мы хотим знать корень зла», и тогда только воз-
можно будет исцеление 30.
Поэт и сам стремится найти его истоки. В его ран-
ней прозе 1847—1849 гг., пронизанной сочувствием «во-
просам века», изображены отвратительные самодуры-кре-
постники и обездоленные дворовые, вынужденные терпеть
издевательства и унижения помещиков («Енотовая шуба»,
1847). Плещеевская проза развенчивает разочарованного
романтика, силящегося порвать с привычным кругом. На
деле «борьба» оборачивается нравственной деградацией
героя, сделкой со своей совестью, женитьбой на богатой
наследнице («Шалость», 1848). Мотив нравственного па-
дения «лишнего человека», иронический подтекст в по-
вестях Плещеева привлекли внимание Добролюбова.
«...В отношении к делу от них от всех, по нашему мнению,
один толк,— писал критик.— Вот почему нам приятно то
отрицательное, насмешливое отношение автора к подоб-
ным героям, какое мы видим в „Шалости", в „Наследст-
ве", в „Призвании" п др....» 81
Плещеев обращается к изучению «бедных людей»,
стремясь выявить характерное в этом явлении, типичном
для России того времени. Основной конфликт в этих про-
изведениях — столкновение «маленького человека» с без-
нравственностью и пошлостью сильных мира сего («Про-
текция. История бывалая», 1848). Снежков, герой этой
повести, ищет работу, его гнетет мысль о своей неполно-
ценности, желание утвердиться в обществе. Конечно, про-
блема осознания «маленьким человеком» его обществен-
но-социального неравенства поставлена у Достоевского
29 См.: Плещеев А. Н. Библиография.— Биржевые ведомости, 1877,
7 аир., № 122.
80 Плещеев А. И. Петербургская хроника.— Русский инвалид,
1847, 15 янв., № 10.
81 Добролюбов Н. А. Благонамеренность и деятельность.—Собр.
соч.: В 9-ти т. М.; Л., 1963, т. 6, с. 208.
40
глубже и острее. Плещеев изображает несчастную участь
«бедного человека» порой в форме бытового анекдота,
усиленно подчеркивая забитость, безропотную покорность
героя.
Плещеева волнует также тема разночинца-мечтателя.
Как известно, она привлекала многих русских писате-
лей. Ей посвящена одна из лучших повестей Плеще-*
ева — «Дружеские советы» (1849), созданная в период осо-«
бенно близких отношений с Достоевским, почти одновре-
менно с «Белыми ночами» (1848). Федор Михайлович
посвятил эту повесть Плещееву, а тот Достоевскому
«Дружеские советы». Герои обеих повестей разночинцы-
мечтатели, люди большой духовной культуры. Они не мо-
гут найти себя в Петербурге — городе, полном социаль-
ных контрастов; оба бедны, одиноки, ведут уединенный
образ жизни, мечтают о любви, но никогда не любили и
не были любимы. Герой «Белых ночей» — это не только
автопортрет самого автора, но какими-то чертами он на-
поминает и портрет его друга, его «духовного» спутни-
ка — Плещеева. Симпатизируя своему герою, Плещеев,
как и Достоевский, заставляет его осознать — грезами
жить невозможно и счастья он не в состоянии добиться
в современных жестоких условиях. Заметим, манера по-
вествования также придает произведениям Достоевского
и Плещеева схожий характер. «Белые ночи» носят под-
заголовок «Сентиментальный роман». «Дружеские советы»
это воспоминания мечтателя, воплощенные в письма ге-
роя к другу.
Прозаические произведения Плещеева различны по
жанрам — здесь и бытовые комические рассказы, выдер-
жанные в традициях «натуральной школы» («Енотовая
шуба», «Рассказ не без морали»), и социально-бытовые
повести («Протекция», «Шалость»), повесть социально-
психологическая («Дружеские советы»). Они имеют ха-
рактерные подзаголовки: «Истинное происшествие»
(«Папироска»), «Очерки вседневной жизни» («Шалость»),
«История бывалая» («Протекция»). Автор их принадле-
жал к той поросли, которая группировалась вокруг Бе-
линского. О влиянии критика на молодого писателя мож-
но судить, прочитав хотя бы повесть «Благодеяние». Ее
герой — учитель Щебнев — самый горячий «партизан это-
го замечательного человека». Он развивает вкус своего
ученика Павла Городкова, читая с ним статьи Белинско-
го, чье горячее правдивое слово сделало свое дело, от-
41
крыло мир новых идей, которые вошли в плоть и кровь,
указало новый путь, с которого он уже не совращался32.
Ранние повести и рассказы Плещеева, написанные в
традиции «натуральной школы», этого передового тече-
ния 40-х годов, когда, по словам Белинского, «роман и
повесть стали во главе других родов поэзии», поскольку
в них наиболее удачно «вымысел сливается с действи-
тельностью», встретили доброжелательный прием читате-
лей. Такой знаток, как М. М. Достоевский, отметил в
них соединение «простоты вымысла» с верностью жизни.
Как и другие современники, он нашел в них «легкость
и непринужденность рассказа... и несколько насмешли-
вый, вскользь брошенный взгляд на солидную жизнь, ко-
торую мы ведем с Вами, читатель» 33.
Плещеев становится известен как поэт, беллетрист,
критик, чьи статьи приобрели популярность среди петер-
буржцев. С интересом читали и его фельетоны. Харак-
терно, что в одном письме от 1 декабря 1847 г. сре-
ди удовольствий петербургской жизни корреспондент
называет «проповеди Нильсена, пропаганда Петрашевско-
го, публичные лекции и фельетоны Плещеева» 82 83 84 85. Речь
шла о «Петербургской хронике», которую вел поэт с
1846 г. в газете «Русский инвалид».
Вполне возможно, что Белинский заметил статьи Пле-
щеева, тем более что критик сам участвовал в этом из-
дании, считая его лучшим в России. Плещеев помещал
здесь фельетоны с 26 сентября 1846 г. до 11 января
1848 г.35, напечатал он критическую статью и в «Санкт-
Петербургских ведомостях». Характерно, что еще в начале
82 Плещеев А. Н. Повести и рассказы. СПб., 1896, т. 1, с. 690—691.
См. также: Ахмедова М. А. Плещеев и писатели-петрашевцы.—
Учен. зап. Азерб. пед. ин-та им. М. Ф. Ахундова. Баку, 1967,
с. 63-73.
83 Пантеон, 1848, № 5; с. 72.
84 Письмо цитируется В. И. Семевским в статье «Петрашевцы Ду-
ров, Достоевский, Пальм, Плещеев» (Голос минувшего, 1915,
№ 11, с. 37). В архиве среди различных материалов мы обна-
ружили его «по производимому делу о злонамеренных дейст-
виях титулярного советника Буташевича-Петрашевского и его
сообщников» (ЦГАОР, ф. 109, он. 1, д. 5, л. 312). Хотя Семевский
относит цитируемое письмо к 1848 г., в действительности оно
1847 г. (см.: Лейкина-Свирская В. Р. Петрашевцы. Л., 1956,
с. 14). Это подтверждается и тем, что фельетоны «Петербург-
ская хроника» Плещеев перестал публиковать уже 11 января
1848 г.
85 Русская литература 19 в. Харьков, 1962, вып. 2, с. 336—338,
42
40-х годов фельетон представлял собой хронику проис-
шествий и новостей. Но уже в середине этого десятиле-
тия жанр фельетона получил широкое развитие. Фелье-
тоны (литературные, театральные, политические) были
своего рода школой, которую прошли многие крупные
писатели — Гончаров, Григорович, Достоевский, Некра-
сов, Плещеев и др.36
Уже в середине 40-х годов, когда только стал наме-
чаться водораздел между гражданской поэзией и «искус-
ством для искусства», которое в ту пору расценивалось
как стремление отвернуться от российской действитель-
ности, Плещеев занял вполне ясную позицию. Он видит
силу искусства в его связи с жизнью, которая всегда
выше искусства, так как искусство есть только одно из
бесчисленных проявлений жизни37 *.
Еще в начале своей деятельности Плещеев полемизи-
ровал с реакционной критикой, видевшей в поэзии Лер-
монтова «собрание пьес, большею частью очень коротких,
но всегда чрезвычайно милых...». В представлении даже
такого критика, каким был цензор А. В. Никитенко, по-
эзия Лермонтова — «милое и прелестное явление»: «Мы
за то и благодарны господину Лермонтову, что у него
идеи сделались премилыми, преумными пьесками». Для
петрашевца же Лермонтов — поэт-гражданин, чьи стихи
даже «ранней молодости» показывают, «откуда берет на-
чало свое величественная река, орошающая многолюдные
города, цветущие луга и долины». Непосредственный
отклик в его статьях находит и проза любимого поэта. Со-
временник Лермонтова, он следит за растущей популяр-
ностью его произведений, дышащих «творчеством и поэ-
зией»: «„Бела41 переводится на французский язык в жур-
нале „Illustration44. Заметьте, что это второй перевод. Два
года назад в фельетоне газеты „Democratic Pacifique44
уже был напечатан полный перевод „Героя нашего време-
ни44... Это доказывает, что французы достойно ценят
Лермонтова. ... ибо печатать в нескольких переводах мож-
но только произведения достоинства неэффемерного»
(«Петербургская хроника»).
Привлекают Плещеева творчество Г. Гейне, Т. Гуда,
О. Барбье, П. Ж. Беранже. Сатирические памфлеты, со-
36 См.: Фельетоны 40-х годов. М.; Л., 1930, с. 127—182, 188—194,
37 Плещеев Л. «Очерки Рима» А. Майкова. СПб., 1847.— Санкт-
Петербургские ведомости, 1847, 30 апреля, № 95.
43
циальная элегия, политические песни Беранже, этого на-
циональнейшего поэта Франции, как назвал его Плещеев,
волновали декабристов, Герцена, Белинского, петрашев-
цев. Реакционная критика насаждала мнение о Беранже
как поэте «легкого жанра», «анакреонтическом». Это и
привело к тому, что прославлялись те песни, где он пред-
стает «эпикурейцем, застольным поэтом». Плещееву же
дорога другая сторона его таланта — «почти каждая пес-
ня Беранже заключает в себе какую-нибудь идею», и в
них «больше философии, чем во многих томах иного фи-
лософа» («Петербургская хроника»).
Плещеев противопоставляет Беранже не только кон-
сервативному романтику Ламартину, уходившему в рели-
гию, чьи стихи сотканы из «вздохов, охов, облаков, ту-
манов и призраков» (Белинский), подчинявшему содер-
жание форме, но и Виктору Гюго — представителю
романтиков так называемой «неистовой школы». Тогда,
в середине 40-х годов, Плещеев явно преуменьшал зна-
чение великого французского поэта. Он опровергает ут-
верждения, что Гюго выше Беранже на том основании,
что, дескать, поэзия Гюго «возвышеннее, а песня — это
легкий, пустой род. Напротив, прочитав всего Беранже и
со вниманием, нельзя не убедиться, что всевозможные Ла-
мартины и Викторы Гюго, вместе взятые со всеми „Поэ-
тическими гармониями14, „Одами и балладами14, не стоят
одной такой песни, как „Бог простых людей44, „Падаю-
щие звезды44, „Чердак44, „Мой старый фрак44, „Дочь на-
рода44, „Ласточка44, „Разбитая скрипка44. Разве в них
ничего нет, кроме застольной веселости? Это могут ут-
верждать лишь люди, лишенные чувства поэзии». Идей-
ность, самобытность, простота, радостное восприятие жиз-
ни, присущие произведениям Беранже, придали, по сло-
вам Плещеева, гениальному, современному поэту, кроме
«национального значения, и мировое, общечеловеческое».
И уж совсем нелепы, по его мнению, обвинения Беранже
в безнравственности. Эта «мнимая безнравственность» за-
ключается в «светлом взгляде на жизнь», в утверждении
прав человека на счастье. Но понятия Беранже о нравст-
венности так своеобразны, что его непременно назовут
«безнравственным»: «И в какого гениального человека не
бросала толпа, мыслящая умом отцов своих, грязью этого
эпитета?» («Петербургская хроника»).
Надо отметить, что позднее отношение Плещеева к
Гюго изменится. Достоинства его поэзии он увидит в
44
глубокой человечности, которой проникнуто все, что он
пишет, в его симпатии ко всему угнетенному: «В. Гюго —
талант, которым вправе... гордиться каждая нация,— пи-
сал Плещеев,— мощный стих этого семидесятилетнего
старика до сих пор еще не утратил способности потря-
сать сердца, потому что сам он остался до сих пор верен
искреннему назначению поэта...» 38.
Восторженно относится Плещеев к Гоголю: «Из всех
созданий Гоголя — величайшее есть „Мертвые души*1. Ни-
где русская жизнь не раскинулась так широко, здесь об-
нята она со всех сторон,— и страшно ошибается тот, кто
в этих лицах видит только провинциалов, в этом губерн-
ском городе только губернский город. Эти провинциалы
всюду; это наши знакомые, наши друзья, наши родствен-
ники; это мы сами; нам стоит только поглубже загля-*
нуть в себя, чтоб найти многие признаки почтенных лю-
дей, изображенных поэтом. Не всякий сознается в этом и
самому себе, не только другим; но может быть, многие,
узнав себя в этих лицах, делаются противниками талан-»
та Гоголя... Да, признаемся,— писал далее Плещеев,—
мы часто радуемся в душе, потому что это служит для
нас новым свидетельством его могущества, кажется новым
торжеством гения» («Петербургская хроника»).
Благоговейное отношение Плещеева к великому реали-
сту, автору произведений, «полных сил и таланта»,
сменяется резко отрицательной оценкой «Выбранных мест
из переписки с друзьями». Они вызывают у него негодо-
вание: «„Выбранные места41 производят тяжелое, неприят-
ное впечатление. Повсюду встречаете вы признаки души
глубоко расстроенной, воображения больного. Есть места,
напоминающие прежнего Гоголя... но таких мест очень
мало...» 39.
Нельзя не отметить, что отклик Плещеева предварял
знаменитое «Письмо к Гоголю» Белинского, который
сокрушался по поводу перехода Гоголя «от дивно-художе-
ственных, глубоко истинных творений» к «Выбранным
местам», где «ума п таланта» не очень богато, но зато
масса проповедей, что наводит на мысль о серьезной
болезни Гоголя и необходимости лечения40. Совпадает
и оценка формы «Выбранных мест». «С изменением со-
38 Плещеев А. Н. Иностранная литература.— Биржевые ведомо-
сти, 1876, 12 февр., № 42.
39 Русский инвалид. 1847, 8 янв., № 4.
40 Белинский В. Г. Поли. собр. соч., т. 10, с. 213—214.
45
держания изменилась и форма: она утратила неподражае-
мую художественность, как содержание утратило исти-
ну»,— писал Плещеев («Петербургская хроника»).
Но Плещеев понимал, что даже появление «Выбран-
ных мест» не может уменьшить огромного значения
творчества писателя для дальнейшего развития русской
литературы. А это тем более было важно в 1847 г., когда
появилось множество статей, авторы которых пытались
чуть ли не вычеркнуть имя Гоголя из русской литерату-
ры 41. Вот почему Плещеев стремится использовать каж-
дую возможность, чтобы показать, как творчество Гоголя
содействовало распространению передовых идей, направи-
ло русскую литературу по верному пути, обусловило
появление «натуральной школы». Следуя Белинскому,
Плещеев энергично включается в борьбу за «гоголевское
направление», за «натуральную школу». Многие строки
«Петербургской хроники» 1846—1847 гг. посвящены защи-
те принципов новой школы. Защита Плещеевым социаль-
ной значимости искусства, «гоголевского направления»
была враждебно встречена Булгариным, который видел
в «Петербургской хронике» лишь похвалу Гоголю и сотруд-
никам «Отечественных записок».
«Литература наша,— писал Плещеев,— вышла после
Гоголя и Белинского на истинный путь, изображает нам
действительный мир и стремится к простоте и естествен-
ности, отбросив все ложные эффекты, все блестки и погре-
мушки, которыми когда-то забавляли публику... Она
служит для большинства проводником лучших идей,
выработанных наукой и жизнью...» 42
«МЫ ШЛИ ПОД ЗНАМЕНЕМ НАУКИ»
Движение петрашевцев было идеологическим отражением
нараставшего кризиса крепостнического строя, а кружок
петрашевцев — одним из центров общественно-литератур-
ного движения 40~х годов XIX в.1
41 См., например, письмо В. П. Боткина к П. В. Анненкову от
28 февраля 1847 г. (В. П. Анненков и его друзья. СПб., 1892,
с. 529).
42 Плещеев А. II. Заметки о московском театре.— Московские ве-*
домости, 1861. 20 янв., № 16.
1 Леикина-Свиуская В, Р, Петрашевцы. М., 1965.
46
При всем отличии от тактики военного заговора де*
кабристов социально-утопическая программа кружка
Петрашевского свидетельствовала о дальнейшем развитии
их идей, революционной традиции. Петрашевцы, учитывая
опыт декабристов, поставили своей задачей длительную
пропаганду в массах, расширение числа участников дви-
жения. Это им удалось — в кружок влились учителя, ли-
тераторы, студенты, офицеры, чиновники. Подобно Гер-
цену и Огареву, развернувшим потом пропаганду за гра-
ницей, петрашевцы начали распространять революционные
идеи в России, намереваясь создать типографию, издавать
журнал. Но деятельность их была прервана в самом раз-
гаре. Кружок петрашевцев по размаху своей деятель-
ности, по количеству участников, по сознательности поли-
тических стремлений не имел равных в России в 40-е
годы, а его члены стремились к переустройству самодер-
жавной и крепостнической России.
До недавнего времени в отечественной и зарубежной
историографии о «деле петрашевцев» говорили как о
«заговоре идей».
Неверное понимание сути движения петрашевцев по-
влекло за собой и ошибочные характеристики участников,
и в частности Плещеева. Хотя в некоторых работах,
посвященных петрашевцам, о нем говорится, ни в одной
из них не прослеживаются ни его воззрения, ни его уча-
стие в их деятельности.
Известно, что в кругу петрашевцев не было полного
единомыслия по ряду политических вопросов. Характери-
зуя радикальное крыло петрашевцев, исследователи под-
черкивают, что принадлежащие к нему исповедовали
идеи Белинского и Герцена. Они относят сюда М. В. Пет-
рашевского, Н. А. Спешнева, В. А. Головинского,
М. А. Момбелли, П. Н. Филиппова. Плещеева в этом
ряду нет, а между тем тщательное изучение следственных
дел петрашевцев, статей и писем Плещеева, архивных
документов дает право утверждать, что поэт не только
интересовался теми же вопросами, которые волновали
членов кружка, но и был активным участником движения
40-х годов.
Воспитанный на статьях Белинского и Герцена, Пле-
щеев, как и его товарищи, проявляет большой интерес к
истории революционного движения, к социально-полити-
ческой и философской литературе, особенно Франции,
которая в то время «разливала по всей Европе идеи со-
47
циализма» 2. Несмотря на цензурные запреты, с 1832 по
1849 г. в Россию было ввезено свыше девяти миллионов
экземпляров книг, не считая других произведений иност-
ранной печати 3.
Еще в 1845 г. М. В. Петрашевский предложил несколь-
ким знакомым выписывать в складчину иностранные
книги. Так составилась ценнейшая библиотека, в создании
которой участвовали прежде всего Плещеев, М. Е. Салты-
ков-Щедрин, В. Н. Майков, А. В. Ханыков и др.4 В ней
были собраны книги по материалистической философии,
утопическому социализму, истории революционного дви-
жения. Как следует из записей Петрашевского о выдан-
ных в 1845—1848 гг. книгах, поэт читал литературу по
политической экономии и социальным наукам — Сен-
Симона, Оуэна, Ипполита Рено, Кабе, изучал Прудона,
штудировал книги, «безусловно запрещенные в Рос-
сии»,— «Демократия в Америке» А. Токвиля, «История
жирондистов» А. Ламартина, «История французской ре-
волюции» Луи Блана, его же «Историю десяти лет».
Работы Прудона, Луи Блана посвящены разоблачению
классовых противоречий, эксплуатации человека челове-
ком. Характерно, что к первой же книге Прудона «Что
такое собственность?» Маркс отнесся как к научному
манифесту французского пролетариата s“e. Начав в 1845 г.
с интенсивного изучения этих книг и бесед о социализме,
Плещеев под влиянием революционных событий на Запа-
де и роста крестьянского движения в России пережил
эволюцию в мировоззрении — от политической незрелости
и утопизма к пониманию важнейших проблем современ-
ности. Утопический социализм, в отличие от научного со-
циализма, «не умел ни разъяснить сущность наемного
рабства при капитализме, ни открыть законы его разви-
тия, ни найти ту общественную силу, которая способна
стать творцом нового общества» 7. Но в те годы, привер-
женец учений социалистов («последнее слово наука
сказала их устами»), Плещеев, как и другие петрашевцы,
говоря словами Щедрина, «прилепился» к Франции.
2 Ленин В. И. Поля. собр. соч., т. 1, с. 271.
8 История социалистических учений. М., 1964, с. 400.
4 Библиотекам петрашевцев посвящена глава в кн.: Сем ве-
ский В. И. М. В. Буташевич-Петрашевский и петрашевцы, М.,
1922, ч. 1, с. 166-186.
б”6 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 2, с. 45,
7 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 23, с. 46.
48
«Разумеется, не к Франции Луи Филиппа и Гизо,
а к Франции Сен-Симона, Кабе, Фурье, Луи Блана и в
особенности Жорж Занда» 8, на книгах которой «выраста-
ли», «воспитывались люди его поколения» 9. В их сочине-
ниях Плещееву важен «беспощадный разбор современно-
го общества па Западе», хотя он не может абсолютно
согласиться ни с одним из учений социалистов-утопистов,
именно потому он не стал «пи фурьеристом, ни ка-
бетпстом» 10 11.
Главным для него была сама критика, данная ими
современному обществу, причем Плещеев отвергал утопи-
ческие методы общественного преобразования, которое,
как он считал, должно опираться на реальную действи-
тельность. В этом смысле рассуждения Плещеева созвуч-
ны с мыслями его друга Владимира Милютина. Проводя
различия между буржуазными экономистами и утопиче-
скими социалистами, Милютин в 1847 г. писал, что если
первые, унижая науку, «признают все действительное
справедливым», то утопические социалисты, «признавая
все справедливое возможным, отрицают самую действи-
тельность, нисколько не принимая ее в соображение при
построении своих теорий» н.
Именно петрашевцы подняли вопрос о превращении
утопии в науку, и само по себе это уже явилось крити-
кой утопического социализма, стремлением опереться на
действительность. Утопический социализм в России
40-х годов был связан с революционно-демократической
идеологией, складывавшейся в период кризиса крепост-
нической формации, он содействовал в «исканиях» пере-
довыми людьми революционной теории, в результате
которых Россия поистине выстрадала марксизм12. От
кружка петрашевцев, по словам Ленина, берет начало ис-
тория социалистической интеллигенции России13.
Несмотря на жесточайшую николаевскую реакцию
внутри государства, совершалась «великая работа, глухая
8 Салтыков-Щедрин М. Е. За рубежом.— Собр. соч. М., 1972, т. 14,
с. 112.
9 Письмо А. Н. Плещеева к Ф. Ф. Павленкову, 1889 г. (ИРЛИ,
р. Ill, on. 1, ед. хр. 1624, л. 1).
10 Письмо А. Н. Плещеева к Е. И. Барановскому, 1859 г.— В кнд
Шестидесятые годы. М.; Л., 1940, с. 452.
11 Милютин В. А. Избр. произв. М., 1946, с. 353,
12 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 41, с. 8.
13 Ленин В, И, Поли. собр. со% т. 7, с. 438.у
49
и безмолвная, но деятельная и непрерывная». С 1835 по
1839 г. произошло 59 крестьянских восстаний 12 губер-
ний были охвачены волнениями... «Центральная шпион-
ская контора», как называет Герцен III отделение,
сокрушалась по этому поводу — ведь крепостное состоя-
ние — пороховой погреб под государством и тем опаснее,
что войско составлено из крестьян. Действительно, число
волнений в 40-е годы росло: в 1840—1844 гг.— волнений
101, с 1845 по 1849 их уже 172, причем наибольшее ко-
личество — 54 — в 1848 г.14
Лучшие люди России стремились облегчить положение
народа и мучительно искали пути освобождения его от
крепостного права. Наряду с участившимися крестьян-*
скими волнениями активизации деятельности петрашевцев
способствовала и французская революция. Споры в круж-
ках стали особенно бурными в разгар февральских собы-
тий во Франции. В России узнали о низвержении короля
Людовика-Филиппа и о провозглашении Французской
республики. Официальные власти извращали события,
и в русской печати читатели получали одностороннюю,
необъективную информацию.
Плещеев жил на Литейном, в двух шагах от кондитер-
ской Иванова, где каждый день продавались свежие па-
рижские газеты. У газетных столиков он с друзьями
с нетерпением ожидал известий о происходящем в Сици-
лии, Милане, Риме, Вене и особенно Париже. Раздобыв
свежий номер газеты, Плещеев читал вслух речь Луи
Блана. Здесь он встречался с Петрашевским, сюда захо-
дил Достоевский.
С начала 1848 г. четко сформировалось революционно-
демократическое крыло кружка петрашевцев и выдели-
лись те группы участников, которые принимают решение
перейти к «делу». Плещеев среди них. По докладу гене-
рал-аудиториата и показаниям петрашевцев, поэт прини-
мал самое деятельное участие в обсуждении злободнев-
ных вопросов внутренней жизни страны. Плещеев и До-
стоевский явились инициаторами организации вечеров
у Дурова. Это они заявили Спешневу о желании и необ*
ходимости иметь более тесный кружок, где «не было бы
страшно сказать слово». Кружок был создан осенью
1848 г., и по субботам у Дурова собирались наиболее
14 Сем веский В. И. Крестьянский вопрос в России в 18 и первой
половине 19 века. СПб., 1888, т. 2, с. 595,
50
революционно настроенные петрашевцы— Н. Л. Спин-
нев, В. А. Головинский, М. А. Момбелли, Н. П. Григорьев.
Плещеев бывал у Дурова вплоть до марта 1849 г.
Наряду с кружками Спешнева, Кашкина, Дурова,
Пальма возникает и кружок Плещеева. Характерно, на
одном из его собраний Плещеев говорил о безобразной
постановке воспитания в России, о глупых уставах,
о лицах, которым вверена власть в этой сфере, «поступка-
ми своими приносящими пользу не правительству, а на-
шим же идеям, вооружая молодых людей против себя» 15.
Плещеева посещают те же люди, что п Дурова: Н. А. Морд-
винов, братья Ф. М. п М. М. Достоевские, А. И. Пальм,
Ф. Н. Львов, В. А. Головинский, Н. П. Григорьев, студент
П. Н. Филиппов, Е. И. и П. И. Ламанские, А. П. Милю-
ков, Н. А. Спешнев, действенностью, «нерасторжимостью
слова и дела» которого Плещеев очень дорожил. Поэт
был среди тех, кому Спешнев дарил свое внимание и
приязнь16. Даже спустя десять с лишним лет после того,
как они были насильственно разлучены, Спешнев по-преж-
нему был очень близок сердцу поэта. Когда в начале
1860 г. Спешнев приехал в Петербург, Плещеев рекомен-
довал его Чернышевскому и Добролюбову как человека,
который постоянно «вносил в жизнь свои убеждения»,
«как самую замечательную личность из всех наших»,
т. е. петрашевцев, и был уверен, что они (Чернышевский,
Добролюбов и Спешнев) сойдутся 17 *. В конце 40-х годов
Плещеев был тесно связан и с П. Н. Филипповым —
автором обличительного воззвания «Десять заповедей»,
а также с Н. П. Григорьевым, написавшим рассказ
«Солдатская беседа», в котором содержался призыв к
борьбе крестьян за волю. Оба произведения этих авторов
свидетельствовали о том, что на настроения петрашевцев
повлиял подъем крестьянского движения.
Политика прочно входит в повестку дня «пятниц»
Петрашевского, «суббот» Дурова, собраний у Плещеева,
где ставились актуальные вопросы об освобождении
крестьян с землей, пропаганды в войсках, а также чита-
15 ЦГАОР, ф. 109, секретный архив III отделения, донесения Ли-
пранди, т. 2, л. 180; см. также: Введение по делу Петрашевско-
го... (ГБЛ, ф. 39, on. 1, ед. хр. 2, л. 5).
16 Бельчиков Н. Ф, Достоевский в процессе петрашевцев. М., 1971,
с. 8, 72, 74.
17 Письмо А. Н. Плещеева к Н. А. Добролюбову от 1 февраля
1860 г,— Русская мысль, 1913, № 1, с. 142.
51
лись статьи Белинского и Герцена. На собраниях у Пле-
щеева и Дурова разбираются статьи политического ха-
рактера. Плещеев читает собравшимся в своем доме речь
французского революционного писателя Феликса Пиа в
Национальном собрании, напечатанную в газете «La
presse»; здесь же Милюков знакомит всех с рукописью
статьи Герцена «Москва и Петербург» 18. Написанная
еще в конце 1841 г., она увидела свет лишь в 1847 г.
в урезанном виде, без резких высказываний, особенно об
«августейших особах». Памфлет зло высмеивал барскую
Москву и бюрократический Петербург.
Чтение герценовской статьи у Плещеева, которого,
по показаниям одного из петрашевцев, «социалисты за-
вербовали в ученики» 19, привело следственную комиссию
к выводу о том, что характер вечеров в доме поэта имел
«социалистическое направление» 20. Полицейских чинов
не удовлетворило объяснение, что статья привлекла
Плещеева и его друзей «юмористическим характером»,
а «разговор коснулся этого писателя случайно». Конечно
же, петрашевцев Герцен и Огарев привлекали прежде
всего как «первые проповедники социализма» 2l. Извест-
но, что в 1848 г. заседания кружка Петрашевского про-
ходили особенно оживленно. В том же году начался
важный этап критико-публицистической деятельности
Герцена, уехавшего за границу. Плещеев и его товарищи
внимательно прислушивались к «голосу» Герцена. Еще до
того как в Россию потекло «вольное русское слово», статьи
Герцена были в «большом ходу» у петрашевцев, которые
изучали и конспектировали их 22.
Сильное воздействие оказал на Плещеева и Герцен-
беллетрист. Герценовская проза во многом помогала
идейному становлению самого поэта и его товарищей.
Плещеев очень высоко ценил прозаические произведения
Герцена. Отзывы поэта о Герцене-беллетрпсте говорят
о большом значении его прозы не только для фор-
мирования мировоззрения петрашевцев, но и для развития
19 Дело петрашевцев. М.; Л., 1951. т. 3. с. 204.
19 Дрыжакова Е. Н. Статья Герцена «Москва и Петербург» в кругу
петрашевцев.— В кн.: Ф. М. Достоевский: Материалы и иссле-
дования. Л., 1976, вып. 2, с. 171ч
20 Дело петрашевцев, т. 3, с. 60.
21 Волгин £ П. Социализм Герцена.— В кн.: Проблемы изучения
Герценэ^М., 1963, с. 46.
22 Усакипв. Т. Плтрашевцы и литературно-общественное движе-
ние сороковых годов XIX века. Саратов, 1965, с. 63—108.
52
русской литературы. О романе «Кто виноват?» он писал
как о «прекрасном романе, исполненном ума»23. Боль-
шое впечатление на него произвела и повесть «Сорока-
воровка», рассказывающая об участи крепостной актри-
сы. Произведения, направленные против уродующей
людей крепостнической действительности, пронизанные
призывом к коренной переделке тяжелых условий жизни
народа, не могли не волновать поэта.
В 1849 г. в Москве Плещеев разыскал ходившую в
списках рукопись Герцена «Перед грозой» (первая глава
будущей книги Герцена «С того берега»), отражающую
революционные события 1848 г. во Франции, участником
которых был Герцен. Поэт посылает се в Петербург то-
варищам по кружку. Она дорога ему и как свидетель-
ство очевидца, и как яркий образец критики утопизма,
несостоятельность которого со всей очевидностью прояви-
лась в ходе французской революции 1848 г.
Внимая Белинскому, чье настроение зависело от
настроения крепостных крестьян 24, петрашевцы в 1848 г.
обсуждают на квартире Плещеева участь десятков тысяч
дворовых, ставших поденщиками в столице, работавших
на кабальных условиях 25 26. Весной того же года па одном
из собраний у Плещеева Н. А. Спешнев в присутствии
Н. Я. Данилевского, Ф. М. Достоевского говорил о «воз-
можности печатать за границей» и «брал это па себя».
Причем «практический революционный замысел создания
нелегальной литературы обостряет размежевание в кругу
петрашевцев. Одни отдают свои силы осуществлению
этого замысла, другие из осторожности отстраняются от
пего» 2Ь.
Плещеев среди тех, кто делает практические шаги.
Революция во Франции придает поэту силы: он с «лихо-
радочным интересом»27 следит за пей. Стихотворение
«Новый год»— один из первых поэтических откликов в
России па события 1848 г. во Франции. Стихотворение,
23 Плещеев А. Н. Петербургская хроника.— Русский инвалид, 1846,
16 авг., № 228.
24 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 19, с. 169.
25 Дело петрашевцев, т. 3, с. 276.
26 Лейкина-Свирская В. Р. Революционная практика петрашев-
цев.— В кн.: Исторические записки. М., 1949, т. 47, с. 209; см.
также: Освободительное движение. Саратов, 1978, вып. 8, с. 23.
27 Письмо А. Н. Плещеева к А. П. Чехову от 12 сентября 1889 г.—
В кн.: Литературное наследство. М., 1960, т. 68, с. 348.
53
выражающее настроение петрашевцев, оыло проникнуто
оптимистическими нотами, в нем вновь звучали мотивы
«Вперед! Без страха и сомненья...», «По чувствам братья
мы с тобой...». Поэт всячески старался завуалировать
истинный смысл произведения. Па автографе, помечен-
ном 1848 г., сохранились различные варианты заглавия —
«С итальянского», «Кантата па Новый год», «Пуританская
песня». Но стихотворение из-за цензуры удалось напеча-
тать лишь в сборнике 1861 г.
Поражение революции 1848 г. и ожесточение классо-
вой борьбы во Франции вызвали у русских демократов
чувство разочарования: участие парижского пролетариата
в революционных событиях свидетельствовало о начале
новой эпохи в революционном движении, но сама револю-
ция кончилась неудачей, победа осталась за крупной
буржуазией, объединившейся вместе с реакционным
дворянством и церковью28. Характеризуя обстановку во
Франции тех лет, В. И. Ленин подчеркивал, что там «ре-
волюционность буржуазной демократии уже умирала
(в Европе), а революционность социалистического проле-
тариата еще не созрела» 29.
Петрашевцы тяжело переживали крушение своих
надежд. Спустя много лет Плещеев в письме к Чехову
так говорил о верности петрашевцев идеям 1848 г.:
«...для нашего брата—человека второй половины 40-х го-
дов—Франция очень близка сердцу. Тогда во внутреннюю
политику не дозволялось никому носа совать,— и мы вос-
питывались и развивались... на идеях 48-го года. Этого
не истребишь. Во многом, конечно, пришлось разочаро-
ваться потом, по многому мы остались и верпы...» 30.
Вряд ли верно в свете этих суждений считать Плеще-
ева «упорным отрицателем революции», как это делает
Н. Ардене 31 — автор книги о Ф. М. Достоевском «Ссыль-
ный № 33». Наоборот, под влиянием французской рево-
люции Плещеев, как и его товарищ И. Мордвинов,
стремились действовать. Опп переводят па русский язык
запретную книгу, затрагивающую злободневные социаль-
ные вопросы, чтобы распространять ее в списках, а за-
тем отпечатать в тайной типографии. Плещеев перевел
28 Нифонтов А. С. Россия в 1848 г. М., 1949, с. 180.
29 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 21, с. 256.
30 Письмо А. Н. Плещеева к А. П. Чехову от 12 сентября 1889 г,—ч
В кп.: Литературное наследство, т. 68, с. 336,
31 Ардене Н. Ссыльный № 33. М., 1967, с. 129,
23 главы (с 1-й по 21-ю, 33-ю и 42-ю), а Мордвинов —
19 глав «Слова верующего» — сочинения, принадлежаще-
го перу французского публициста Фелисите Ламенне32,
идеолога утопического социализма. Подвергшись осужде-
нию папы, «Слово» было запрещено в 1834 г. В России
сочинение Ламенне пользовалось большой популярностью.
К нему проявляли интерес Пушкин, Чаадаев, петрашевцы,
а позднее Чернышевский, Степняк-Кравчпнский, которому
принадлежит один из переводов книги. В эту пору, как и
в позднейшие десятилетия, книгой Ламенне зачитывались
многие участники революционного движения: в ее 42
притчах под библейскими метафорами и образами заклю-
чена идея «вечной борьбы» угнетателей и угнетенных.
Плещеев и Мордвинов осуществили перевод книги Ла-
менне зимой — весной 1848/49 г.—в период наиболее
активной деятельности петрашевцев. Именно тогда они
мучительно искали пути к исполнению «приговора» над
«настоящим общественным бытом» 33. К счастью, перевод
из Ламенне не был обнаружен при аресте петрашевцев.
Очевидно, его сумел сохранить Мордвинов, но при вторич-
ном его аресте в 1855 г. жандармы все же изъяли эту
рукопись34. Перевод не имел заглавия, и III отделение
оставило рукопись без внимания, присвоив ей лишь но-
мер 12.
В этот период Плещеев сближается с прогрессивными
кругами московской профессуры и студенчества, стремясь
привлечь их к распространению запрещенной литерату-
ры 35. Поэт сообщает Дурову о том, что нетерпеливо
ждет присылки вводной главы из книги-памфлета Ламен-
не «Слово верующего», переведенной Милюковым. Введе-
ние, названное переводчиком «Новым откровением митро-
политу Антонию Новгородскому, С.-Петербургскому и
проч.»зв, представляло собой своего рода завещание
умудренного жизнью старца, напутствующего молодое по-
коление быть мужественным в борьбе со злом. Перевод
82 См.: Никитина Ф. Г. Петрашевцы и Ламенне.— В кн.: Ф. М. До-
стоевский: Материалы и исследования. Л., 1978, вып. 3,
с. 256—258.
83 Философские и общественно-политические произведения петра-
шевцев. М., 1953, с. 383.
84 ЦГАОР, ф. 109, д. 230, л. 171.
85 Бестужев-Рюмин К. Н. Воспоминания. СПб., 1900, с. 25.
80 Милюков Д. Z7. Литературные встречи и знакомства. СПб. 1890,
с. 183.
55
сделан церковнославянским языком, что еще больше уси-
ливало «суровую библейскую речь» оригинала.
Плещеева, чьи стихи были особенно популярны среди
московской молодежи, пригласили «читать» у Е. М. Феок-
тистова, будущего председателя Комитета по делам печа-
ти, ставшего потом самым отъявленным реакционером и
врагом Плещеева, а тогда одного из передовых студентов.
В тот вечер у пего собрались студенты, которые ожидали,
что поэт выступит со стихами или повестью. Но Плещеев
заговорил о необходимости перевода иностранных книг,
которые могли бы «пробудить самосознание в народе»,
о распространении их в рукописи. Он сообщил также,
что в Петербурге возникло общество, преследующее эту
цель, и что если собравшиеся пожелали бы содействовать
этой организации, то для начала могли бы выбрать для
распространения книгу французского публициста Ф. Ла-
менне «Слово верующего» 37.
Характерно, что стремление Плещеева, как и его то-
варищей, «сеять идеи, составляющие основу их учения»,
и путем «пропаганды, действующе!! на массы», приобре-
тать «соумышленников и сотрудников» стало одной из
улик против поэта. Об этом секретно доносил в высочайше
утвержденную комиссию действительный статский совет-
ник И. П. Липранди. При этом он обращал внимание и
на направление собраний в доме поэта, и на содержание
его писем38. Действительно, взгляды Плещеева, которого
и официальные власти считали «миссионером» петрашев-
цев в Москве, отчетливо проявляются в письмах, отправ-
ленных им в марте 1849 г. близким товарищам — С. Ду-
рову и Ф. Достоевскому. Делясь своими впечатлениями о
Москве и москвичах и не подозревая, что письма окажутся
в руках жандармов, Плещеев рассказывает, что пашел
здесь людей «действующих» — профессоров Н. П. Кудряв-
цева, С. М. Соловьева и прежде всего Т. И. Грановского,
делавшего «историей пропаганду» (Герцен). Письмо
содержит немало интересных сведений о Грановском как
передовом ученом и общественном деятеле. Плещеев
рисует его — благородного человека, «с весьма живым,
блестящим умом», полного обаяния, «превосходно читаю-
щего» на уровне европейской науки, обладающего «боль-
37 Феоктистов Е. М. Воспоминания. М., 1929, с. 164—165.
38 Отрывок из мнения Липранди опубликован Герценом (Поляр-
ная звезда, 1862, кн. 7, вып. 1, с. 27—33),
56
шими сведениями», «следящего за всем современным».
Именно поэтому он, по мнению Плещеева, смог «посеять
и развить в студентах хорошие семена». Грановский и
Кудрявцев «имеют большое влияние на студентов, умеют
возбудить у них любовь к науке, желание заниматься и
всеми силами стараются содействовать каждому студенту,
серьезно занимающемуся своим делом». Плещеев восхи-
щался той смелостью, с какой Грановский противостоит
официальной профессуре и университетскому начальству,
которое до того «подло и гнусно, что трудно вообразить
себе...»39. В свою очередь, Грановский особенно тепло
отнесся к молодому поэту. Он приглашал его к себе до-
мой, подолгу беседовал с ним.
Поэт пишет, что попал удачно — «очень счастливо» —
на лекции «дельного профессора Соловьева, посвященные
интересным разделам курса отечественной истории».
В Москве поэт нашел людей, «разделяющих его образ
мыслей». Он рассказывает о событиях, которые представ-
ляют интерес для членов революционного кружка, наблю-
дения его свежи и непосредственны. Как раз в это время,
27 марта 1849 г., Николай I с семьей приехал в Москву,
и «придворные летописцы» в лице М. П. Погодина востор-
женно писали об успехе, который парь имел у народа,
а С. Шевырев воспел царский визит даже в стихах.
Возмущенный верноподданническими дифирамбами, Пле-
щеев раскрывает перед товарищами действительное поло-
жение, констатируя, что «царь и двор встречают очень
мало симпатии». Не меньшее возмущение вызывали у
Плещеева отвратительные действия ненавидимого в
Москве помощника попечителя Московского учебного
округа Голохвастова, усилившего полицейские строгости
против студенчества и даже не постеснявшегося лишить
звания учителя молодого человека только потому, что он
сын крепостной.
Оба письма фигурировали в следственном процессе,
и из их содержания были сделаны самые «серьезные»
выводы. Не могла понравиться властям и оценка Плеще-
евым «прозелитов» официальной народности — Погодина,
Шевырева, выражавших взгляды правящих дворянско-
бюрократических кругов, основным девизом которых было
39 Письмо Плещеева Дурову опубликовано впервые Герценом
в «Полярной звезде» (1862, кн. 7, вып. 1, с. 66—71); см. также:
Философские и общественно-политические произведения пет-
рашевцев, с, 719—724,
57
«православие, самодержавие, народность». «Насколько
любим Грановский, настолько ненавидим Шевырев»,—
писал Плещеев. Язвительно отзываясь об этих адептах
самодержавия, поэт ставит их на один уровень с Булгари-
ным и Гречем и решительно отказывается от знакомства
с их «подлым кружком».
То, к чему Плещеев звал в своих произведениях, он
стремится осуществить па практике, распространяя по-
таенную литературу. Сблизившись со студентами универ-
ситета п особенно с Ешевским, учеником профессора
Кудрявцева, поэт получает от него и посылает отсюда
«запретные» сочинения— «Письмо к Гоголю» Белинского,
два письма Гоголя, «Перед грозой» Герцена. Разыскал он
и «Нахлебника» Тургенева. Как известно, цензура запре-
тила эту «безнравственную» комедию, посвященную судь-
бе «маленького человека». Плещеев прочитал ее в руко-
писи, которую Тургенев послал М. С. Щепкину. Поэт
встречался в Москве со знаменитым актером и беседовал
с ним.
Знакомства и встречи Плещеева с Грановским и дру-
гими лицами были замечены еще до перехвата писем.
Об этом доносил в Петербург Барабин — московский
осведомитель III отделения40. Достоевский успел полу-
чить «потаенное послание» Плещеева. 15 апреля 1849 г.
на последней перед арестом «пятнице» он читал переписку
Гоголя с Белинским и «Письмо к Гоголю» Белинского.
Разбирая положение России и народа, Белинский хулил
власть, религию, законы, суд «в неприличных и дерзких
выражениях». «Письмо» восторженно встретили петрашев-
цы, решено было сделать с него копии и размножить,
хотя одно лишь распространение «Письма к Гоголю»
Белинского влекло за собой строжайшую кару. Именно оно
стало главной уликой при осуждении Плещеева.
‘° ГИМ, ф. 212, д. 67, л. 25. j
58
ПА ЭШАФОТЕ
5 марта 1848 г. Николаи I получил известие о событиях
во Франции. Оп был в ярости: «Революция на пороге
России,— но, клянусь, не перейдет его, пока я жив».
Называя республику «хаосом» и «вертепом извергов» *,
он испытывал панический страх перед революционным
движением в Западной Европе, непрестанными заговора-
ми в Польше, растущим числом крестьянских восстаний.
Революционное движение 40-х годов, вызванное не-
навистью к режиму, реальной опасности для царизма
пока не представляло, но настроение радикальной интел-
лигенции отражало быстро назревавшее недовольство
«исстрадавшихся» масс. Когда Министерство внутренних
дел узнало о сходках у Петрашевского, военный министр
поручил чиновнику по особым поручениям И. П. Липран-
ди произвести «расследование». Липранди под видом «но-
вого члена» подсылает к петрашевцам провокатора
Антонелли, определив его для этой цели на службу в
Министерство иностранных дел, где служил Михаил Ва-
сильевич Петрашевский. Вскоре Антонелли оказался на
его «пятницах», и состав и суждения посетителей стали
достоянием властей, которые, опередив III отделение,
13 месяцев вели слежку за петрашевцами. В списки за-
несено было 232 человека, а позднее эта цифра увеличи-
лась до 252. 21 апреля 1849 г. шеф жандармов граф Орлов
передал царю обзор дела Петрашевского и списки «винов-
ных» с указанием их адресов для ареста. Николай I
наложил резолюцию: «Я все прочел, дело важно... присту-
пить к арестованию...».
Решено было прежде всего убрать «смутьянов», тех,
которые были наиболее активны. В ночь с 22 на 23
апреля 1849 г. по Петербургу прокатилась волна арестов,
петрашевцы были брошены в Петропавловскую крепость.
Старший адъютант штаба корпуса жандармов гвардии
ротмистр Коханов получил предписание в сопровождении
офицера петербургской полиции и «необходимого числа
жандармов» в ночь па 23 апреля в 4 часа пополуночи
арестовать литератора Плещеева, живущего па Литейном.
Однако поэта в столице пе оказалось. Выполняя распоря-
жения Орлова и Дубельта, проявляя «иаистрожайшую
бдительность и осторожность», Коханов изъял все бумаги
1 К столетию революции 1848 года. М., 1948, с. 71.
59
и книги Плещеева, представив все в III отделение. В Моск-
ву полетело «весьма секретное» предписание «о немедлен-
ном и внезапном арестовании литератора Плещеева»
и пересылке в III отделение «всех его бумаг», чтобы
«из них ничего не было скрыто». 2 мая специальный
фельдъегерь доставил поэта в Петербург, на Фоптаику у
Цепного моста (ныне мост Пестеля), где находилось
III отделение, откуда «сего же числа» Плещеева препро-
водили в каземат Петропавловской крепости. Здесь чет-
верть века назад томились Рылеев, Пестель, Волконский.
Сюда спустя 14 лет заточат Чернышевского.
Это был Алексеевский равелин, где обычно содержа-
лись опасные преступники, к которым отнесли Плещеева
п его товарищей.
Создана была особая следственная комиссия, которую
возглавил статс-секретарь А. Ф. Голицын. Цель работы
комиссии — рассмотрение отобранных у арестованных
бумаг — писем, книг. Среди документов Спешнева имелся
проект «Обязательной подписки для членов тайного
общества» — одна из важнейших улик против петрашев-
цев. 17 сентября 1849 г. Голицын подал доклад царю,
и дело перешло в руки специальной военно-судебной
комиссии во главе с генерал-адъютантом его император-
ского величества В. А. Перовским (братом министра
внутренних дел). Николай I потребовал, чтобы суд «при-
менил закон во всей строгости».
Петрашевцев вызывали в Секретную следственную ко-
миссию, утвержденную в Петропавловской крепости под
председательством генерал-адъютанта И. А. Набокова для
раскрытия действий «злоумышленного общества». Аресто-
ванных допрашивали, по обыкновению, ночью. Допрос
вели И. А. Набоков, жандармский генерал Ростовцев в
присутствии Дубельта. Плещеева обвиняли в том, что в
течение трех лет он постоянно бывал в доме Петрашев-
ского, где критиковались «разные меры правительства»,
обсуждались различные социальные системы, говорилось
о необходимости преобразований в администрации.
В вину поэту вменялись и собрания в его доме, и посе-
щение в Москве неблагонадежных молодых людей, и как
самое серьезное преступление — отправка из Москвы
запрещенной литературы, а также передача инженер-
поручику Достоевскому «Письма Белинского в ответ
Гоголю» (так названо в «деле» «Письмо к Гоголю» Бе-
линского от 15 июля 1847 г,). Наполненное, по определе-
60
пию III отделения, «поношениями против верховной вла-
сти и православной церкви»2, оно свидетельствовало о
революционном мировоззрении как Белинского, которого
лишь преждевременная смерть спасла от общей участи с
петрашевцами, так и поэта, пропагандировавшего этот
документ. Следствие обратило внимание также и на пись-
ма Плещеева к Достоевскому и Дурову, где поэт «излагал
вольные суждения насчет пребывания в Москве высочай-
шего двора». Во всем этом III отделение усмотрело «ли-
беральное направление»: по словам следователей, «корень
зла» лежал не в «фурьеризме» поэта-петрашевца, а в его
политических убеждениях, в его политической программе.
По мнению царских чиновников, Плещеев и его товарищи
заражены «язвой века» — социалистическими и коммуни-
стическими теориями.
Пытаясь выявить все нити «преступного сообщества»,
Дубельт убеждал Плещеева, что им все известно, а дру-
гие уже давно сознались, советовал беречь свою моло-
дость, не губить себя, свой талант, пожалеть мать,
«чистосердечно раскаяться». Он старался вызвать поэта
на откровенный разговор, рассчитывая на то, что тот
сообщит подробности его вовлечения в тайное общество.
Плещеев держался с достоинством, отвечал односложно,
всячески старался обойти острые политические темы.
Поэту, например, говорили, что, по утверждению Спеш-
нева, на плещеевских вечерах велись разговоры о воз-
можности печатания за границей запрещенных книг,
и требовали сообщить, от кого получено «Письмо к Го-
голю». Плещеев, помня о товарищах, во всем ссылался на
умершего родственника. В конце концов длинный прото-
кол был составлен и его подписал «неслужащий дворянин
Алексей Плещеев».
Николай I решил передать обвиняемых военному суду
по полевому уголовному уложению в особой военно-
судной комиссии, что было вопиющим нарушением про-
цессуального кодекса— ведь подсудимые были штатскими.
Но достаточно было ввести в комиссию трех военных и
сделать ее председателем генерала В. А. Перовского, что-
бы подвести все «к полевому уголовному уложению». По-
лучив материалы Следственной комиссии, геперал-аудпто-
риат нашел, что все подсудимые (21 человек), виновные
«в умысле на ниспровержение существующих отечествеп-
2 ЦГАОР, ф. 109, III отд. 1 эксп., д. 214, ч. 43, л. 16.
61
пых законов и государственного порядка», должны быть
«подвергнуты смертной казни расстрелянием». При пред-
ставлении царю генерал-аудиториат лицемерно ходатайст-
вовал об облегчении участи подсудимых. Николай отре-
дактировал правительственное сообщение о деле петрашев-
цев для печати, которое появилось 22 декабря 1849 г. в
«Русском инвалиде» и 25 декабря в «Северной пчеле».
В нем говорилось: «Пагубные учения [социалистов],
породившие смуты и мятежи во всей Западной Европе и
угрожающие ниспровержением всякого порядка и благо-
состояния народов, отозвались, к сожалению, в некоторой
степени и в нашем отечестве...» 3.
К этому времени высшая судебная инстанция — гене-
рал-аудиториат по военно-полевым законам — приговорила
всех, кроме Черносвитова, к смертной казни «расстреля-
нием», и 19 декабря 1849 г. Николай I написал: «Быть
по сему». Царь принял активное участие в разработке
«высочайше утвержденного проекта» «Обряда смертной
казни над петрашевцами». Как и в 1825 г., он проявил
необыкновенную жестокость: было предусмотрено все —
расположение эшафота, количество полков и жандармов,
белые рубахи смертников, священник в погребальном об-
лачении. По мнению царя, это должно было сделать
страшными предсмертные минуты петрашевцев, чтобы
лишь после пережитого они узнали о его «милосер-
дии» — «всемилостивейшем помиловании» 4.
Ранним морозным утром к обер-комендантскому дому
Петропавловской крепости подъехало несколько карет с
конными жандармами. Узников Алексеевского равелина
торопливо выводили на крепостной двор, а затем пооди-
ночке вталкивали в кареты, которые пересекли Кирочную,
Знаменскую улицы и через Лиговку (теперь улица Салты-
кова-Щедрина, площадь Восстания и Лиговский проспект)
по Обводному каналу рысью помчались к Семеновскому
плацу.
Огромное поле, покрытое снегом, окружили войска,
далее, па валу, стояло до трех тысяч человек. Было 8
утра, когда петрашевцев привезли па Семеновский плац.
Увязая в снегу, Плещеев выбрался из тюремной кареты
3 Николай I вычеркнул слово, заключенное в квадратные скобки,
так как подобные выражения наводили на мысль о возмож-
ности выступления против монархии.
4 Бельчикову II. Ф. Достоевский в процессе петрашевцев. М., 1971,
02
и увидел войска, пеших и конных жандармов, а чуть по-
одаль чернеющий помост — прямоугольную постройку,
величиной в 6—8 м, со входной лестницей, все было
обтянуто черным — эшафот. Он заметил тех, от кого был
отрезан многие дпи. Кто-то шагнул ему навстречу. По-
слышались расспросы, радостные восклицания. Предпола-
гая, что это последние минуты п вот-вот оборвется их
жизнь, стоявший рядом с Плещеевым Николай Кашкпн
обратился к нему со стихами «Вперед!»: «Мы шли под
знаменем пауки, так подадим друг другу руки». И в эти
минуты, в преддверии гибели, крепко, по-братскп обня-
лись напоследок Достоевский, Плещеев, Дуров. В ушах
поэта еще звучали дорогие голоса друзей, когда донесся
скрипучий голос аудитора о смертном приговоре, который
он выслушал без малейшего раскаяния. Вслед за тем
раздался резкий голос: «Стаповите их».
По списку назывались фамилии, и в первый ряд были
поставлены Петрашевский, Момбелли, Григорьев. Плещеев
стоял во втором ряду с Достоевским п Дуровым, за
ними — Филиппов, Ахшарумов. Перечень преступлений
каждого оканчивался короткой фразой: «Полевой уголов-
ный суд приговорил всех к смертной казни расстреля-
нием». Затем солдаты одели петрашевцев в предсмертное
одеяние, свели с эшафота к врытым в землю столбам,
привязав каждого к ним веревками. Руки осужденных
были стянуты сзади, на лица опущены колпаки. Солдаты,
стоявшие у эшафота, взяли ружья на прицел, но вместо
залпа раздалась барабанная дробь. Петрашевцев отвя-
зали и опять привели к эшафоту, им была дарована
жизнь... Каждому было прочитано «по виновности» особое
наказание, и совершена гражданская казнь: двое палачей
ломали шпаги над головами поставленных на колени
петрашевцев.
Как и его товарищи, Плещеев пережил «десять ужас-
ных, безмерно страшных минут» в ожидании расстрела.
И в эти минуты, когда все были убеждены, что приговор
будет исполнен, Плещеев, несомненно, гордился, что
«стоял па эшафоте в компании людей образованных, хо-
роших, порядочных, самоотверженных, настоящих людей»,
которые «предпочли лучше подняться на эшафот, чем
отречься от своих убеждений...». «Мы,— писал Достоев-
ский,— в эти последние минуты... углубляясь в себя и
проверяя мгновенно всю свою жизнь, думали о том, что
то дело, за которое нас осудили, те мысли, те понятия,
63
которые владели нашим духом,— представлялись нам не
только не требующими раскаяния, но даже чем-то очи-
щающим, мученичеством, за которое многое нам простит-
ся!..» 5 Спустя семь лет после пережитого Плещеев об
этих событиях писал: «...ни 9 месяцев в каземате, в ожи-
дании с часу па час петли или Сибири... пи простояв
перед самой многочисленной публикой в рубашке и кол-
паке осужденного на расстреляние, я не впал в совершен-
ное отчаяние и уныние... Я... твердо переношу большие
удары судьбы» 6.
«За участие в преступных замыслах» и «другие про-
тивозаконные проступки», но во внимание к его «моло-
дым летам» Плещеев вместо четырех лет каторжных работ
был лишен «всех прав состояния» и отдан на службу в
отдельный Оренбургский корпус рядовым. 24 декабря за-
кованного в кандалы поэта повезли в «медвежий угол»
России. «Преступника» бдительно охранял прапорщик
фельдъегерского корпуса Лейтир. Сани двигались медлен-
но на восток. Во время этого «путешествия» Плещеев
вспоминал, как совсем недавно ехал по «радищевскому»
тракту из Петербурга в Москву, предполагая, что может
оказаться неведомо где.
СОЛДАТЧИНА И ССЫЛКА
После двухнедельного пути 6 января 1849 г. Плещеева
привезли в Оренбург. Через неделю он был зачислен ря-
довым в роты 1-го батальона в г. Уральске под «строжай-
ший надзор» *. И началась полная лишений жизнь «зло-
умышленника против правительства».
Надзор был достаточно строг. Особенно это касалось
переписки Плещеева. Все письма к нему вскрывались по-
лицией. Даже письма матери сначала направлялись к
Дубельту; точно так же поступали с письмами сына.
9 мая 1850 г. Елена Александровна подала прошение о
5 Цит. по кн.! Бурсов Б. Личность Достоевского. Л., 1971,
с. 140—142.
6 Письмо А. Н. Плещеева к В. Д. Дандевилю от 20 марта 1856 г.—।
Минувшие годы, 1908, № 10, с. 139.
1 ЦГВИА, ф, 395, он. 285, д. 81, л, 146,
64
высылке Плещееву книг, но получила решительный отказ.
Когда же она послала сыну номер «Отечественных запи-
сок», то журнал был задержан в корпусном штабе. Пле-
щееву, как Ханыкову и Головинскому, категорически
запрещалось не только выписывать книги и журналы, но
и читать их 2.
Чуть ли не единственной радостью этой поры была
встреча Плещеева с таким же солдатом николаевских
времен — Тарасом Шевченко. У нас нет точных сведений,
когда произошла встреча ссыльных поэтов, но, по всем
данным, она имела место в начале октября 1850 г.
в Уральске 3.
Несмотря на постоянный надзор, поэтам удалось нала-
дить и переписку. К сожалению, письма Плещеева к
Шевченко до нас не дошли. Шевченко не мог их хра-
нить: еще в апреле 1850 г. у него во время обыска ото-
брали «письма от разных лиц и два альбома с малорос-
сийскими песнями и рисунками, сделанными каранда-
шом» 4.
Как известно, результатом этого явилась отправка
Шевченко из Раимского укрепления в Орскую крепость,
где за ним учрежден был «бдительный надзор». И тем
не менее он продолжает интересоваться Плещеевым,
писал о нем ссыльному польскому революционеру Бро-
ниславу Залесскому 5.
В единственном сохранившемся письме Шевченко
просил Плещеева 6 помочь напечатать в «Современнике»
повесть «Княжна» («Княгиня»), написанную в Новопетров-
ском укреплении, а в случае затруднений «распорядить-
ся ею по своему усмотрению». Плещеев находился в это
время в форте Перовский и не мог выполнить поручения.
2 О переписке лиц, осужденных по делу преступника Петрашев-
ского, с родными.— ЦГАОР, ф. 109, д. 214, ч. 144, л. 3,
15.
3 Материалы к биографии Т. Г. Шевченко.— Русское богатство,
1901, № 2; см. также: Шаблиовский Е. С. Т. Г. Шевченко и рус-
ские революционные демократы. Киев, 1955, с. 19.
4 Русская старина, 1901, № 2, с. 231; см. также: Радзевич А. И.
Т. Г. Шевченко в закаспийском крае.— Там же, 1891, № 5,
с. 438-439.
Шевченко Т. Г. Повна зб!рка твор!в. Ки!в, 1949, т. 3, с. 335.
j Речь идет о письме от 6 мая 1855 г., которое было напечатано
Плещеевым в журнале «Основа» (1862, № 5, с. 7). Подробнее
см.: Пустильник Л. С. А. Плещеев и Тарас Шевченко.— Вопро-
сы литературы, 1964, № 10, с. 250—252.
3 *'•* . С. Пустильник
65
В свою очередь, он знакомит Тараса Григорьевича со
своим переводом стихотворения «Два слова» ссыльного
польского поэта Эдварда Желиговского (Совы). Шевченко
писал Брониславу Залесскому о том, что перевод «верно
передает идею». Плещеев сдружился и с польскими рево-
люционерами Сигизмундом Сераковским, Яном Стане-
вичем.
В ожидании свободы проходили годы. Поэт жил в
надежде вырваться из неволи. Он, у которого, по выра-
жению Шевченко, «своего горя немало», всячески ободря-
ет своих друзей, за что Тарас Григорьевич сердечно бла-
годарил «доброго, незабвенного друга».
25 марта 1852 г. Плещеев был переведен в Оренбург,
в 3-й батальон, и отдан под надзор унтер-офицера, ста-
рого служаки, ревностного исполнителя указаний началь-
ства. Тюремный замок Оренбургской крепости напомнил
поэту холодный, полутемный каземат Петропавловской
крепости. Плещеева, по его словам, «запрягли» на служ-
бу: посылали через каждые три дня в караул, после ко-
торых его «ломит и коробит всего», давали наряды на
самые трудные, грязные работы. И только ночью, при све-
те сального огарка, раскрыв книгу, которую приходилось
то и дело прятать, поэт забывал свои муки и страдания.
Читать дозволено только то, что в «нравственном от-
ношении полезно и не касается политики»7, и тем не
менее при ревизиях имущества, которые неизменно про-
изводились у солдат, казарменное начальство то и дело
находило у Плещеева запретные книги на русском и
французском языках8. Каким путем они попадали к
нему, узнать не удалось, поэтому установили за «сочи-
нителем тайный глаз». Солдаты по батальону жалели и
почитали «конфирмованного», который был человеком
добрым, отзывчивым, делился с ними последним. Они
много толковали о «деле», за которое пострадал Плеще-
ев, о том, как его скрутили, измучили так, что «краше в
гроб кладут». Их, переживших немало трудного и жесто-
кого, возмущали измывательства над Плещеевым 9 фельд-
фебеля Стороженко, который стремился унизить поэта на
каждом шагу. Ничто так не угнетало Плещеева, как
7 ЦГАОР, ф. 109, д. 214, ч. 144, л. 3—4, И, 15, 16.
8 Там же, л. 20.
9 Виноградов А. Воспоминания 1893 г. (ЦГАЛИ, ф. 378, on. 1,
ед. хр. 36, л. 2).
66
грубость этого солдафона. Даже изнурительная грязная
работа и лишения были ничто по сравнению с оскорб-
лениями Стороженко.
Елена Александровна рвется к сыну. Она многократ-
но подает прошения на «высочайшее имя» об облегчении
его участи, но резолюции царя однообразны: «приобщить
к делу на усмотрение генерал-аудиториата». Это означа-
ет отказ. В 1852 г. опа решается сама отправиться в да-
лекий путь. Раздобыв рекомендательные письма от лю-
дей, знавших оренбургского губернатора Перовского,
Елена Александровна восемь дней добиралась до Орен-
бурга. Измученная, прямо с дороги направилась она к
В. А. Перовскому — всесильному вельможе — с просьбой
о свидании с сыном и об избавлении его от грязных ра-
бот. Перовский был не из тех людей, которые легко шли
на облегчение участи пострадавших за политические
убеждения. В юности член «Союза благоденствия», он
быстро расстался со своими пылкими мечтами еще за-
долго до разгрома декабристов и сделал блестящую
карьеру. В ответ на просьбы Плещеевой последовала су-
ровая отповедь, что-де солдат должен выполнять любое
дело, а «милости» надо заслужить. Лишь после этого ей
разрешили увидеть сына. Она едва узнала его, осунув-
шегося, постаревшего, в нескладной холщовой рубахе,
широких шароварах, тяжелых, больших, не по размеру
сапогах.
И все же аудиенция у Перовского принесла свои пло-
ды. О поэте узнал один из офицеров, приближенных к
Перовскому,— Виктор Дезидерпевич Дандевиль. Образо-
ванный человек, в 22 года закончивший военную акаде-
мию, знавший восточные языки и уже в 26 лет ведавший
«степными делами», он пользовался авторитетом у губер-
натора. Страстный любитель литературы и поэзии, Дан-
девиль пригласил Плещеева в свой дом. Здесь поэта
тепло встретила жена Дандевиля — Любовь Захаровна,
умная и образованная женщина. В доме Дандевиля со-
бирался кружок местной интеллигенции. Эти встречи в
немалой степени сглаживали суровые дни облаченному в
солдатскую шинель поэту.
Доверенный сотрудник Перовского относился к Пле-
щееву с участием, рассказывал ему о жизни казахского
народа, об английских захватчиках и их происках в
Средней Азии, о предстоящем походе в степь для взя-
тия Кокандской крепости Ак-Мечеть (ныне Кзыл-Орда).
3* 67
Окруженная глубокими рвами, высокими стенами, баш-
нями, за которыми прочно обосновались кокандцы, кре-
пость считалась неприступной. Она была оплотом влады-
чества ханов и беков, теснивших п преследовавших мир-
ных казахов и киргизов.
Предполагая, что его судьбу может изменить лишь
участие в «боевом деле», поэт просится в батальон, ко-
торый пойдет па штурм. В отряды отбирались самые
храбрые солдаты, п попасть в их число было нелегко,
но с помощью Дандевпля он был включен в 4-й баталь-
он. И хотя поэт шел почти па верную гибель, но пред-
почел ее жизни в казарме-тюрьме. Взволнованный пред-
стоящим походом и сражением, поэт после пяти лет
молчания написал 17 февраля 1853 г. первое в солдатчине
стихотворение. Благодарный жене Дандевиля за доброе
к нему отношение, Плещеев сопроводил стихами послан-
ный ей подарок — гравюру «Мадонны» Рафаэля:
В часы тяжелых дум, в часы разуверенья,
Когда находим жизнь мы скучной и пустой
И дух слабеет наш под бременем сомненья,
Нам нужен образец терпения святой...
(«При посылке Рафаэлевой Мадонны»)
Вскоре он посвящает ей второе стихотворение, напи-
санное перед отправкой в поход:
...Опять далекий путь!
В душе моей тревожное сомненье,
Невольный страх мою сжимает грудь,
Засветится ль заря освобожденья?
Иль роковой, губительный свинец
Положит всем стремлениям копец?
(«Перед отъездом»)
25 мая Плещеев в числе солдат 4-го батальона высту-
пил из Уральского укрепления. Две тысячи пехотинцев
и четыре тысячи конных двинулись в глубь киргизской
степи. 67 суток продолжался поход, 1400 верст прошел с
батальоном Плещеев мертвой пустынной степью. Жгло
солнце, вокруг простиралась желто-бурая трава п сыпу-
чий песок. Не хватало воды, и все страдали от жары и
жажды. Перед Каракумами попали в песчаную бурю,
крутившую желтые столбы. С 3 по 28 июля Плещеев
участвовал в штурме крепости и находился в первых
рядах, проявил смелость и даже геройство. Отмечено
«отличие в деле» Плещеева, но офицерского звания ему
68
не дали. Рухнула надежда на облегчение участи. Подав-
ленный возвращается он в Оренбург и обращается к
Дандевилю, стремясь узнать свою дальнейшую судьбу:
«Как выйти из положения,— писал Плещеев,— которое
не идет из головы и все больше становится тягостным»;
он «связан по рукам и ногам в своих действиях». Поэт
решает вновь проситься в степь, считая, что лучше на-
ходиться в этой дремотной глуши, чем «выказывать в
Оренбурге гибкость и грацию своего носка».
Поэт оказался отрезанным от немногочисленных дру-
зей. Ему предстояло прожить еще три года в Ак-Мечети,
переименованной в форт Перовский. Крепость окружала
безбрежная, со скудной растительностью степь — на
протяжении многих верст можно было встретить лишь
убогие жилища казахов да караваны тяжело навьючен-
ных верблюдов. Отсюда до Оренбурга было свыше
1000 км, оказии ходили лишь раз в месяц, и «если б не
книги, можно было сойти с ума».
Хотя «отказ в производстве» не сокрушил поэта —
служили же с ним рядовые «из политических», причем
некоторые по 16 лет,— на душе было тяжело. Плещеев
утешал себя тем, что «нет на свете такого положения,
хуже которого не нашлось бы». «То, что произошло,—
писал он Дандевилю,— подымает во мне желчь. Те-
лячьей кротости в этом случае у меня нет, и нет доброде-
тели щенка, который лижет руку, только что отлупившую
его плетью» 10. В письмах поэта почти нет сетований на
трудную участь. Они полны забот о товарищах по служ-
бе и просьб о помощи другим. В частности, Плещеев
хлопочет о создании библиотеки для гарнизона крепости,
о выписке и доставке свежих газет, журналов. Поэт раде-
ет за солдат — трудолюбивых, мужественных, которых без
вины наказывают пьяные фельдфебели. Получив звание
унтер-офицера, он продолжает беспрестанно заступаться
за солдат перед оренбургским начальством, используя
доброжелательное отношение к нему В. Д. Дандевиля.
Не оставлял он в беде и многих честных офицеров,
также притесняемых гарнизонным начальством. «... Ес-
ли бы,— писал он Дандевилю,— Вы сделали что-нибудь
для меня самого, то я не так был бы Вам благодарен, как
если Вы примете сторону Бельцова, которого я люблю
10 Письмо А. Н. Плещеева к В. Д. Дандевилю, 1853 (ИРЛИ, 141а,
I м., л. 15) (публикуется впервые).
69
всем сердцем... Я всегда готов просить за других, ио за
себя крайне не люблю». Позднее, в конце 80-х годов,
В. А. Бельцов вспоминал о поддержке и наставлениях
Плещеева, во многом определивших его дальнейшую
жизнь: «... прошло уже 30 лет,— писал он Плещееву,—
как я познакомился с Вами. Мне до сих пор памятны
даже минувшие встречи... Вы отнеслись ко мне в высшей
степени сердечно, и я искренно привязался к Вам. Ваше
влияние на меня было истинно благотворное; приехав-
ши на службу всего 19 лет от роду, хотя и кончивши
Инженерную академию, я мог подпасть под влияние лю-
дей другого пошиба, чем Вы, и тогда бог знает, что бы
вышло из меня. Слыша от Вас постоянно о необходимо-
сти борьбы за правду и против лихоимства, я по мере
сил моих это исполняю, как умею, до сих пор, идеи об
этом Вы во мне воспитали, и они настолько вошли ко
мне в плоть и кровь, что с лишком 30-летняя служба не
сломила их. Итак, упрочение нравственных качеств, ка-
кие во мне есть, это плод Ваших, Алексей Николаевич,
влияний...» и.
Два года, проведенные в «степи унылой», не были
бесплодными. Насколько это было возможно в его поло-
жении, Плещеев начал писать. В Ак-Мечети родились
стихотворения «В степи», «После чтения газет», полные
дум о прошлом и не более отрадном будущем. Поэг не
обольщался насчет дальнейшей своей участи, но оста-
вался верен идеалам прежних лет:
Но пусть без радостей мои проходят дни...
Когда б осталось мне отрадное сознанье,
Что к благу ближнего направлены они,
Я б заглушил в себе безумное роптанье...
(«В степи»)
Эхо Крымской войны донеслось и до места опалы по-
эта. Плещееву тяжело читать «кровавые страницы» —
сообщения об осаде Севастополя; по его твердому убеж-
дению, «время войны — потерянное время для человече-
ства, по крайней мере такой войны...». В противовес
казенному патриотизму он не желает своему отечеству
громких и кровавых побед: «...вражды к племенам чужим
он не питает». Он горячо мечтает о том, чтобы «слились
они в единую семью» («После чтения газет»).
11 Письмо В. А. Бельцова от 20 января 1886 г. найдено нами в ру-
кописном отделе (ЦГТМ, собрание Плещеева, ф. 210, № 2). См.:
Литературный архив. Л., 1961, вып. 6, с. 230—231.
70
Между тем царь не забыл «вины» Плещеева. Даже
по прошествии пяти лет Николай I отверг ходатайство
о помиловании, поданное Перовским, которого и самого
нелегко было склонить к облегчению участи «рядового
Плещеева». Монарх лишь соизволил ответить, что «менее
виновные, чем Плещеев, не удостоились еще получить
попрашиваемой милости» 12. Он не торопился снять ши-
нель с прапорщика, несмотря на «похвальное усердие к
службе», хотя уже некоторым из петрашевцев дозволено
было возвратиться из Сибири и «жить, где повелеют».
Не помогли п заключения докторов о «расстроенном здо-
ровье» опального поэта.
Лишь 31 марта 1856 г. Плещеев был представлен к офи-
церскому званию, благодаря чему мог уволиться с воен-
ной службы. Меньше всего поэт думал о возвращении
ему «прав состояния»; дворянские привилегии мало инте-
ресовали его, ставшего фактически литературным тру-
жеником: «...лучше бы мне дали четырнадцатый класс
или прапорщика, чем права. Господь с ними. Я не забо-
чусь о потомстве, как П. И. Чичиков»,— писал он Даи-
девплю в тот знаменательный день. Лишь спустя полтора
месяца Плещеева перевели в Оренбург, предоставив пра-
во «вступить в гражданскую службу, кроме столиц».
Плещееву запрещается жить в Петербурге и Москве,
а вся дальнейшая жизнь и деятельность поэта берутся
под строгое наблюдение и секретный надзор: специаль-
ным циркулярным письмом министр внутренних дел
обязывал начальников губерний доносить о Плещееве и
других лицах, причастных к замыслам государственного
преступника М. В. Буташевича-Петрашевского.
Оренбургские чиновники с любопытством смотрели на
высокого светловолосого молодого человека, определивше-
гося на место столоначальника в Оренбургскую погранич-
ную комиссию, председателем которой был известный
исследователь и знаток Востока и восточных языков
Василий Васильевич Григорьев. Расставшись «со степью»,
Плещеев полон раздумий о будущем. Карьера чиновника
его не привлекала, он тяготился службой, коллегами и
их «бессмысленным любопытством, непрошенными сове-
тами, участием, гораздо более похожим на базарное лю-
бопытство, чем па истинное участие». В этот период он
подружился с Иваном Васильевичем и Надеждой Нико-
12 ЦГАОР, ф. 109, д. 214, ч. 43, л. 43—45 об.
71
лаевной Павловыми. Глава семьи И. В. Павлов в свое
время учился в Московском дворянском институте и
Александровском лицее, где был близким товарищем
М. Е. Салтыкова-Щедрина. В 1850 г. Павлов закончил
медицинский факультет Московского университета и
определился чиновником в Оренбург при ведомстве Пе-
ровского. В дальнейшем, в 1859 г., Павлов вместе с Пле-
щеевым станут членами редакции и пайщиками газеты
«Московский вестник».
Можно себе представить, как обрадовался Плещеев
приезду в 1856 г. в Оренбург по служебным делам Михаи-
ла Ларионовича Михайлова. Хотя он часто разъезжал по
Оренбургскому краю, все же не один час провели оба
поэта за беседой. Михайлов содействует налаживанию
контакта поэта-петрашевца с петербургскими журнала-
ми. В память об этих встречах Плещеев посвятил Миха-
илу Ларионовичу перевод стихотворения «Птичка» поль-
ского поэта-демократа Владислава Сырокомли о трудной
доле земледельца.
В 1856 г. в октябрьском номере «Русского вестника» по-
являются после 10-летнего перерыва стихи Плещеева, за-
тем он начал публиковать их и в других изданиях, а с
1858 г.— и в «Современнике». Но пройдет еще три года,
прежде чем осуществится заветное желание поэта —
уехать из Оренбурга, а пока он переходит служить в
канцелярию оренбургского гражданского губернатора
Е. И. Барановского, отличавшегося передовыми взгляда-
ми. Между ними завязываются дружеские отношения,
продолжавшиеся и после возвращения поэта из ссылки.
Знакомится он и с семьей местного чиновника
А. М. Руднева — надзирателя Илецкой защиты — Соля-
ного рудника (ныне Соль-Илецк) под Оренбургом. Плеще-
ев полюбил его дочь Еликониду, ответившую на его
чувства. Встреча с дочерью Руднева вдохновила поэта на
создание замечательных стихотворений. Интересно, что
первые стихи-обращения к любимой встречаются в одном
из писем к пей.
Вскоре Е. А. Руднева становится женой Плещеева,
делит с ним тяготы жизни, все невзгоды в столице
«Ухабпнской» губернии, как он называл Оренбург.
В первые годы семейной жизни он создал замечательные
стихотворения «Когда твой кроткий ясный взор», «Тобой
лишь ясны дни мои» (1857), которые, подобно его лириче-
ским миниатюрам 40-х годов, пронизаны гуманистичен
72
ским пониманием любви, светлым отношением к любимой
как к товарищу, другу. Характерно, что в его любовной,
интимной лирике этих лет звучат социальные мотивы —
верность свободолюбивым идеалам, стремление бороться
«со злом». Именно поэтому Плещеев вынужден порой
делать и в лирических стихах купюры. Так, из стихотво-
рения «Тобой лишь ясны дни мои» он исключает целое
четверостишие:
Молю, чтоб в сердце не погас
Огонь вражды к неправде черной;
Чтобы к борьбе со злом упорной
Готов был друг твой каждый час.
Они предшествовали концовке:
Чтобы душа моя была
Твоей души достойна ясной,
Чтоб сердца преданности страстной
Ты постыдиться не могла!
Нелегко было Плещееву жить и «на воле». Он мечтает
поскорее вырваться из «богоспасаемого града», как он
именует в письмах столицу края. Поэт просит разреше-
ния на переезд в Петербург, но получает отказ: «...из
лиц, осужденных вместе с Плещеевым», никому в Петер-
бурге жить не дозволено 13. Тогда он решает хлопотать
о поездке туда в отпуск и 30 декабря 1857 г. подает до-
кладную записку оренбургскому генерал-губернатору
А. А. Катенину, занявшему место В. А. Перовского. По-
эт просит предоставить ему четырехмесячный отпуск для
«свидания с матерью и получения наследства». 28 янва-
ря 1858 г. III отделение сообщило о «высочайшем разре-
шении», которым Плещеев смог воспользоваться лишь
весной. 29 мая он выехал в Петербург.
Толстый фолиант III отделения — дело № 214 по «анти-
правительственному заговору Буташевича-Петрашевско-
го», относящееся к Плещееву,— содержит немало фак-
тов, свидетельствующих о том, что царское правительст-
во боялось осужденных и всячески «охраняло» их. Еще
не успела нога поэта коснуться петербургской земли, как
последовал приказ о «строжайшем негласном наблюде-
нии» за служащим Оренбургской пограничной комис-
сии 14. Получив донесение об отъезде Плещеева, министр
13 ЦГАОР, ф. 109, д. 214, ч. 43, л. 50—59.
14 Там же, л. 65—66.
73
внутренних дел дал предписание управляющему I округа
жандармов о слежке за ним. Шеф корпуса жандармов
Тимашев поручил это дело полковнику Ракееву.
* * *
В. И. Ленин о людях, отданных в солдаты за поли-
тические убеждения, писал: «Одних сломит тяжелая
лямка, погубит столкновение с военными властями, дру-
гих — слабых и дряблых — запугает казарма, но третьих
она закалит, расширит их кругозор, заставит их проду-
мать и прочувствовать их освободительные стремле-
ния» 15. Заброшенный в солдатскую казарму, ссыльный,
оторванный от товарищей и единомышленников, Плещеев
остался, по его же признанию, «верным тем идеям, в ко-
торые уверовал однажды». Пережитое не сломило поэта,
не убило в нем стремления честно служить своей музой
обществу. Стихи, родившиеся в «краю печального изгна-
ния», выражали верность демократическим идеалам,
убежденность в правоте дела, которому отданы лучшие
годы («О, если б знали вы, друзья моей весны», «В сте-
пи», «Раздумье»). «То, что Вы прочтете в стихах моих:
„Степь44 и „Раздумье4',—• писал Плещеев ссыльному
Ф. М. Достоевскому,— искренно» 1б. Поэт опять обраща-
ется к образу странника, имеющему аллегорическое зна-
чение:
Была пора — ив сердце молодом
Кипела страсть, не знавшая преград;
На каждый бой с бестрепетным челом
Я гордо шел, весенним грозам рад.
И думал я, что песнь моя сильна,
Что правды луч, что луч святой любви
Зажжет в сердцах озлобленных она.
Где ж силы те, где бодрость прежних лет?
Сгубила их неравная борьба...
(«Странник», 1858)
Конечно, это не могло не вызвать в душе сознания
«бесплодности» борьбы. И все же, хоть и не видел поэт
«отрадного рассвета», взор его с «надеждой смотрит
15 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 4, с. 394.
16 Письмо А. Н. Плещеева к Ф. М. Достоевскому от 20 января
1857 г.— В кн.: Ф. М. Достоевский: Материалы и исследования.
Л., 1935, с. 438.
74
вдаль» («Когда мне встретится истерзанный борьбой»,
1858).
Произведения 1854—1858 гг. носят, как отметил
Добролюбов, следы «внутренней борьбы», «потрясенной
и еще не успевшей снова установиться мысли», они пол-
ны раздумий поэта над будущим. В то же время, прео-
долевая мучительную раздвоенность, Плещеев звал от-
бросить «напрасные сомнения». Его лирический герой
выходит из этой борьбы как бы возмужавшим:
Идите смелою стопой;
Пусть дух изведает страданье,
В борьбе пусть будет закален;
И из горнила испытанья
И чист и крепок выйдет он.
(«Не говорите, что напрасно »;?.»< 1856)
Решимость не оставлять дело, которому посвящены
были юные годы, звучала в строках «Молитвы» (1857);
«Для новых битв я жажду силы».
Думы поэта обращены к друзьям тех лет, чья «сво-
бодная и шумная семья» раскидана по глухим и даль-
ним углам России, его по-прежнему волнует тема едине-
ния, братства «живительная сила».
Узнав об освобождении петрашевца С. Ф. Дурова, ко-
торый находился вместе с Ф. М. Достоевским в Омском
каторжном остроге, Плещеев шлет ему слова привета и
ободрения. Пребывание в остроге превратило Дурова в
инвалида, он, по свидетельству Ф. М. Достоевского, «гас,
как свечка». И Плещеев напутствовал больного друга,
уезжавшего в Одессу, выражал уверенность, что теплый
климат, жизнь среди близких людей вернут ему силы и
он возобновит литературную деятельность:
Там отдохнет в семье друзей
Душа, изведавшая муки,
И песен, выстраданных ей,
К нам долетят святые звуки...
(«С. Ф, Дурову»)
Плещеев создает стихи о судьбе передовых людей,
пострадавших за свои убеждения, но оставшихся верны-
ми им. От этих произведений веяло «здравым понимани-
ем обязанностей и целей жизни», призывом «к честному
служению обществу и ближним» («Ты хочешь песен —
не пою», 1858; «Когда мне встретится истерзанный борь-
бою», 1858). Размышления Плещеева о будущем, о сво-
75
боде и возможности борьбы за нее воплощены в ряде
его стихотворений, и особенно в «Раздумье».
Возобновив литературную деятельность, Плещеев на-
чал в 1856 г. сотрудничать в журнале «Русский вест-
ник», редактор которого, М. Н. Катков, в середине
50-х родов придерживался умеренно-либеральных взгля-
дов и печатал произведения многих русских писателей.
Не зная, как будут восприняты его стихи, ведь прошло
десять лет после выхода сборника 1846 г., Плещеев
«с робостью новичка» публикует их не под своей фами-
лией, а печатает за подписью «А-п-в». Собранные воеди-
но, они составили небольшую книжку, изданную в 1858 г.,
когда поэт еще находился в ссылке. Появление ее стало
возможным в связи с переменами в русском обществе.
После поражения в Крымской войне, показавшей «гни-
лость и бессилие крепостной России» 17 (18 марта
1856 г. был подписан Парижский мир), и смерти Нико-
лая I наступило оживление в литературно-общественной
жизни, а вместе с этим и некоторые цензурные послаб-
ления.
Вторую половину 50-х годов называют «эпохой лири-
ческой поэзии», временем ее расцвета, что было прежде
всего следствием общественного подъема, связанного с
подготовкой реформы. Но среди множества стихов этого
периода плещеевские не прошли незамеченными.
Эпиграфом к сборнику 1858 г. взяты слова из стихо-
творения Генриха Гейне «Я долго был в тисках и не в
силах был петь».
В новый сборник наряду с 11-ю произведениями
40-х годов вошли и стихотворения, написанные в ссыл-
ке, раскрывающие пережитое поэтом. Книгу открыва-
ло «Посвящение», адресованное единомышленникам,
друзьям:
Домчатся ль к вам знакомых песен звуки,
Друзья моих погибших юных лет?
И братский ваш услышу ль я привет?
Всё те же ль вы, что были до разлуки?
Но я — средь бурь, в дни горя и печали —
Был верен вам, весны моей друзья,
И снова к вам несется песнь моя,
Когда, как сон, невзгоды миновали.
17 Ленин В, И. Полн. собр. соч., т. 20, с. 173.
76
Поэт вопрошал своих друзей — не изменились ли
они, не расстались ли с дорогими ему мыслями и увле-
чениями? «Посвящение» говорило о верности поэта сво-
бодолюбивым идеалам, которые привели его в револю-
ционный кружок. Об этом говорили и стихи, обращенные
к С. Ф. Дурову, М. Е. Салтыкову-Щедрину, например
стихотворение «С...у» (1856), посвященное возвраще-
нию из ссылки Салтыкова-Щедрина.
Да не утратишь ты в борьбе со злом упорной
Всего, чем нынче так душа твоя полна,
И веры, и любви светильник животворный
Да не зальет в тебе житейская волна.
Сборник стихов Плещеева был встречен сочувственно
читателями и критикой18. Редакция «Современника»
приветствовала новый успех поэта. Н. А. Добролюбов в
статье о стихотворениях Плещеева напоминал читателям
о вольнолюбивых произведениях Плещеева 40-х годов,
где было «много страстных и мощных мотивов, способ-
ных увлечь человека с душою», свидетельствующих если
не о «замечательном поэтическом даровании, то по
крайней мере энергическом решении посвятить свою ли-
тературную деятельность на честное служение общест-
венной пользе». При этом он цитировал «Вперед! Без
страха и сомненья...»—этот «смелый призыв, полный...
веры в себя, веры в людей, веры в лучшую будущ-
ность» 19. В стихах 50-х годов, по мнению критика, нет
тех «мощных призывов, тех гордых увлечений, тех отча-
сти безрассудных надежд, с которыми так смело высту-
пал» Плещеев. Конечно, пережитое не могло не дать о
себе знать. Отсюда, как заметил Добролюбов, и упреки
«враждебному року», «печальная ирония над... погибшими
мечтами», «скорбь больной души, усталой и убитой тре-
вогами жизни, желание приобрести новые силы, чтобы
освободиться от гнета судьбы».
Новый сборник свидетельствовал о том, что Плеще-
ев «не утратил силу мысли и стиха». Добролюбов напо-
минал читателям о революционных заслугах поэта, его
ссылке, о революционных идеалах лучших людей Рос-
сии. Он сравнивает Плещеева и Огарева: у обоих поэтов
тема личная сочетается с гражданской.
18 Тихменев А. Стихотворения А. Н. Плещеева.— Атеней, 1858,
№ 51, с. 496—502.
19 Современник, 1858, № 10, с. 190.
77
Это был «знакомый голос», «старые песни на новый
лад», как назвал Плещеев свои стихи. «...Его надежды,—
писал Добролюбов,— относились не к розе, деве и луне,
они касались жизни, общества и имели право на его
внимание. Поэтому и грусть поэта о неисполнении его
надежд не лишена общественного значения».
Сравнивая плещеевскую поэзию с творчеством Пуш-
кина, Лермонтова и Кольцова, критик видел в ней
«вопль энергической, действительно сильной натуры, по-
давляемой гнетом враждебных обстоятельств», которые
«безобразно сламывают самые благородные и сильные
личности»20. При этом Добролюбов подчеркивал, что,
как ни тяжелы «обстоятельства», Плещеев верен своим
убеждениям и правильно видит, «с какой именно сторо-
ны грозит человеку нравственная гибель». Тем более
важно для поэта отрешиться от проявлявшихся в отдель-
ных его произведениях конца 50-х годов обольщений,
мечтаний о второй юности и «золотом веке для человече-
ства», веры в «возрождение», которое может наступить:
Смотрите! уж редеет мрак,
Уж свет повсюду проникает,
И, содрагаясь, чует зло,
Что торжество его прошло.
(«Была пора: своих сьтов...ъ)
Добролюбов объяснял это «силой обстоятельств», не дав-
ших развиться в поэте «убеждениям вполне определен-
ным и ровным,— цельным...».
Действительно, до реформы 1861 г. Плещеев возла-
гал какие-то надежды на то, что освобождение крестьян
принесет их жизни облегчение («Перед ветхою избен-
кой», «Весна», «Трудились, бедные, вы, отдыху не
зная», 1858):
Трудились, бедные, вы, отдыху не зная,
Судьбе покорные, трудились день и ночь
И думали: знать, доля уж такая
Нам богом суждена и горю не помочь!..
И тот, кто мир своею чистой кровью
От рабства искупил, кто, как и вы, страдал,
Кому молились вы смиренно и с любовью,
Вам избавителя венчанного послал...
20 Добролюбов П. А. Стихотворения А. Н. Плещеева. СПб., 1858.—^
Собр. соч. М., 1962, т. 3, с. 364.
78
Пародия Н. А. Добролюбова, названная «Из мотивов
современной русской поэзии», осмеивала либеральные
иллюзии, присущие в середине 1850-х годов, времени,
как писал М. Е. Салтыков-Щедрин, «великих заявлений
и надежд», не только Плещееву, но и другим писателям
и общественным деятелям.
Намекая на то, что реформа меняла только «вывес-*
ку», а не суть дела, Добролюбов в своей пародии, в ко-
торую вошли и стихи Плещеева «Трудились, бедные,
вы, отдыху не зная...», заменяет «избавителя венчанно-
го» «французом Кабаретье»:
Но вдруг настала вам минута возрождения
Француз Кабаретье ваш пансион купил,
На место розог плеть он ввел в употребленье
И школы вывеску уже переменил...21
Направлена пародия была также против абстрактной
дидактичности плещеевских стихов. Но Добролюбов не
напечатал части пародии, относящейся к Плещееву,
щадя поэта, возобновившего литературную деятельность
после солдатчины и ссылки. Остроумно пародируя Пле-
щеева, критик не только иронизировал по поводу на-
дежд, подобных плещеевским, но и высмеял «либера-
лизм» Александра II, их породивший.
А между тем даже стихотворение «Трудились, бедные,
вы, отдыху не зная...» было воспринято цензурой как
произведение, содержащее «резкий и язвительный отзыв
об отношении господ и помещиков к их служителям
крестьянам» 22. Критическое отношение Плещеева к
господствующему строю не менялось даже тогда, когда
он ошибался в оценке Александра II. Эти противоречия
не снижают подлинно демократической тенденции в
творчестве поэта, тем более что незадолго перед рефор-
мой Плещеев понял ее грабительский характер.
21 Добролюбов Н. А. Полное собрание стихотворений. Л., 1969,
с. 145.
22 Литературный архив, вып, 6, с. 417.
79
СЛУЖИТЬ ЛИТЕРАТУРНОМУ
И ОБЩЕСТВЕННОМУ ДЕЛУ
Еще находясь в ссылке, Плещеев внимательно следит за
статьями Чернышевского, к которому чувствует «беско-
нечное уважение и симпатию» \ Вырвавшись в 1858 г.
в отпуск, он возобновляет знакомство с Некрасовым, ко-
торый приглашает его сотрудничать в «Современнике»,
знакомит g Чернышевским и Добролюбовым. «„Современ-
ник“ сам просил меня участвовать у них»,— сообщил
Плещеев в письме от 4 августа 1858 г. Ф. М. Достоев-
скому 2. Имя Плещеева было известно редакторам
«Современника», они хорошо знали его стихи. Еще в
бытность студентом Петербургского университета 25 ок-
тября 1846 г., сообщая родным об издании студентом
университета книжечки стихов, Чернышевский писал,
что в «Отечественных записках» Плещеева «провозгла-
шают первым современным поэтом. Можешь себе пред-
ставить, как это приятно»3, и добавил, что «большая
часть его пьесок, в самом деле, очень хороши». В другом
письме он сожалеет по поводу вынужденного ухода Пле-
щеева из университета, о чем он «узнал окончательно»,
подозревая, что тут кроются политические мотивы.
Николай Гаврилович вспоминает об участи Белинского,
также вынужденного оставить университет, о Герцене и
его столкновениях с университетским начальством, заме-
чая: «наши знаменитости не в дружбе с правительст-
вом» 4.
Записи в дневнике Чернышевского содержат упомина-
ния о Ханыкове, Плещееве и других петрашевцах. По-
трясенный их арестом, Чернышевский 25 апреля 1849 г.
записал: тайная полиция — эти скоты вроде Орлова и Ду-
бельта и др. «должны были бы быть повешены»5.
А 28 декабря того же года после расправы с петрашев-
цами он записал в. дневнике, что «заговорщики» (как
тогда называли петрашевцев) пробудили у него мысль
«о возможности восстания, которое освободило бы их»6.
1 Письмо А. Н. Плещеева к А. Н. Пыпину, 1889 г.— В кн.:
Н. Г. Чернышевский. Саратов, 1926, с. 155.
2 Литературный архив. М., 1961, вып. 6, с. 257.
8 Чернышевский Н. Г, Поли. собр. соч.: В 16-ти т. М., 1949, т. 14,
с. 64.
4 Там же, с. 70.
5 Там же, т. 1, с. 274.
6 Там же, с. 346.
80
Пройдут годы, но Чернышевский не забыл Плещеева,
Ханыкова, томившихся в солдатчине (Ханыков умер
в 1853 г. в Орской крепости от холеры). Он продолжал
интересоваться их судьбой, среди документов II. Г. Чер-
нышевского, хранящихся в Центральном архиве литера-
туры и искусства в Москве, имеются страницы с мате-
риалами следственного дела А. В. Ханыкова 7.
Поскольку четырехмесячный отпуск, полученный в
1858 г., удалось продлить до года и поэт провел его в
Петербурге, он смог ощутить доброжелательство Черны-
шевского. Не случайно в памяти Плещеева остались
«незабываемые» вечера, которые он провел в доме Нико-
лая Гавриловича. Он выделял этого безупречного человека
из круга своих друзей и знакомых на «особое место», пред-
почитал его общество «решительно всем прочим»8.
С именем Чернышевского — «дорогого друга» — у поэта
связаны воспоминания о «лучших днях жизни» 9. «Пом-
ню,— писал он в 1889 г. двоюродному брату Чернышев-
ского А. Н. Пыпину,— с каким искренним сочувствием
он отнесся ко мне и какое обаятельное впечатление произ-
вела на меня его беседа, его ум, его простота и
сердечность... Никогда я не работал так много и с такой
любовью, как в эту пору, когда вся моя литературная
деятельность отдана была почти исключительно тому
журналу, которым,руководил Николай Гаврилович и иде-
алы которого были и навсегда остались моими идеала-
ми» 10 11. И хотя Плещеев печатается в «Русском слове»,
«Времени» и других журналах, направлению «Современ-
ника» принадлежат все его симпатии и.
Поэт неизменно чувствует «ободряющий голос» Черны-
шевского, а поддержка «такого крупного литературного
деятеля» имела, по его признанию, огромное значение.
Поэт ощущал ее неизменно, посылал ли он свои произ-
ведения в редакцию, обращался ли к Николаю Гаврило-
вичу по другим вопросам. Так, решив написать статью
7 ЦГЛЛИ, ф. 1, оп. 2, ед. хр. 631.
8 Письмо А. Н. Плещеева к Ф. М. Достоевскому от 10 апреля
1859 г.— В кн.: Ф. М. Достоевский: Материалы и исследования.
Л., 1935, с. 444.
9 Письмо А. Н. Плещеева к О. С. Чернышевской от 23 октября
1889 г. (ЦГАЛИ, ф. 1, оп. 2, ед. хр. 91, л. 1—1об.).
10 Н. Г. Чернышевский. Саратов, 1926, с. 155.
11 См.: Письмо А. Н. Плещеева к Н. А. Добролюбову, 1860 г.—
Русская мысль, 1913, № 1, с. 147.
81
о французском публицисте-демократе Луп Курье — иск-
реннем и горячем защитнике свободы, в «чьих памфле-
тах много злости», Плещеев сообщал Добролюбову, что
«повергнет ее на усмотрение» его и Чернышевского. Рабо-
ту поэта Николай Гаврилович прочитал сразу и тут же
поспешил отправить ему подробный ответ. К сожалению,
он не дошел до нас, но, как видно из следующего письма
к Чернышевскому, поэт «вполне полагается» па него и
просит отредактировать статью о Курье, сожалея, что
из-за цензуры «самое существенное в ней погибнет» 12.
Статья была напечатана в «Современнике» в I860 г.
Высоко оценил Чернышевский и другую работу
Плещеева. Речь идет о переведенных и изданных «Гео-
графических очерках и картинах». Плещеев включил туда
раздел «Степи и пустыни», в котором дается описание
казахских степей (где он провел несколько лет), исполь-
зовав материалы отечественных путешественников. В ре-
цензии на первые два выпуска Чернышевский советовал
читателям прочесть эту «книгу, заслуживающую полной
рекомендации» 13.
Через два года «Современник» помещает положитель-
ную рецензию на последующие выпуски «Географических
очерков и картин», отмечает их большое значение, как
«очень занимательного чтения, даже и мимо всяких пе-
дагогических целей».
С интересом встречены были Чернышевским и сти-
хотворения, созданные Плещеевым после ссылки. Критик
стремится привлечь внимание читателей к «писателю,
чья деятельность — безукоризненна и полезна» 14.
Плещеев посвящает Чернышевскому свой перевод
драматической баллады Генриха Гейне «Вильям Рат-
клифф» («Современник», 1859, № 12). Произведение это
было выбрано не случайно. Ойо завершало в творчестве
немецкого поэта период «бури и натиска» и явилось его
«смелым, последним словом», ставшим «впоследствии ло-
зунгом, от которого прояснялись унылые черты бедняка
и вытягивались жирные физиономии сынов счастья»15.
12 Литературное наследство. М., 1951, т. 51/52, с. 462.
13 Чернышевский II. Г. Поли. собр. соч., т. 16, с. 286—292; см. так-
же: Географические очерки и картины. Составлено по Грубе
и другим источникам. М., 1861. В последующие годы (1862—
1863') Плещеев опубликовал еще пять выпусков. Книга выдери
жала в России пять изданий.
14 Чернышевский Н. Г. Поли. собр. соч., т. 7, с. 951.
15 См.: Плещеев А. II, Стихотворения. СПб., 1905, с. 281.
82
К тому же, как писал Плещеев Добролюбову, Гейне соз-
дал его под влиянием «тех теорий, которые в литературе
нашей нашли себе одного только поборника — Н. Г. Чер-
нышевского» 16.
Не менее внимательно отнесся к Плещееву Добролю-
бов. Ему импонировала верность Плещеева тем идеям,
которые привели поэта в ряды революционеров 40-х го-
дов, а затем и в «Современник». Очевидно, Шевченко и
Плещееву адресовано добролюбовское стихотворение «Га-
зетная Россия», написанное в 1855 г.:
Видал поэтов запрещенных,
С стихом правдивым на устах,
В тюрьмах живыми схороненных
Или гниющих в рудниках...
Считалось, что знакомство Добролюбова и Плещеева
состоялось в 1857 г. Именно эту дату указал В. Княж-
нин, опубликовавший в 1913 г. письма поэта к Добролю-
бову 17. Но, как видно из единственного дошедшего до
пас письма критика к Плещееву, их знакомство состоя-
лось в 1858 г.18 В апреле 1859 г. Плещеев вынужден
был вернуться в Оренбург, и оттуда вскоре он посылает
Добролюбову письмо, открывшее их дружескую перепи-
ску. Она продолжалась до конца жизни Николая Алексан-
дровича.
В эту пору целый год между III отделением и воен-
ным генерал-губернатором Москвы графом С. Г. Строга-
новым решался вопрос о возможности проживания Пле-
щеева в Москве. На запрос начальника III отделения
шефа жандармов В. А. Долгорукова о возможности поэ-
ту-петрашевцу поселиться в «одной из столиц» Строга-
нов всячески уклонялся от ответа. В конце концов Стро-
ганов все же соглашается, но при условии немедленно
выслать поэта из Москвы, если тот «сойдется с теми, кто
подозревается в стремлении к ниспровержению настоя-
щего государственного порядка». Плещееву объявили о
долгожданном разрешении и строго предупредили вес-
ти себя «как можно осторожнее», дабы не подвергаться
«самой строгой ответственности». За Плещеевым (с 15 мая
16 Письмо А. Н. Плещеева к Н. А. Добролюбову от 25 августа
1859 г.— Русская мысль, 1913, № 1, с. 133.
17 Там же, с. 132.
18 Письмо от 31 августа 1858 г. Публикация автора данной кни-
ги. См.: Литературный архив, вып. 6, с. 415—417,
83
1859 г.) был учрежден секретный строжайший надзор,
«без срока».
Плещеев знал о слежке, которая велась за ним (о ней
упоминается и в его переписке). Тем пе менее он не
скрывал своих симпатий к революционно-демократичес-
кому движению. Едва ли кто-нибудь из поэтов той
поры, за исключением М. Л. Михайлова и Н. А. Некра-
сова, был так близок с Добролюбовым, как Плещеев.
Будучи не слишком общительным («...Вы знаете, что я
человек нелюдимый, я так же, как и Вы, нигде не бы-
ваю»,— писал он Добролюбову), поэт буквально тянулся
к этому человеку, «душу живу имеющему». «Таких лю-
дей, как Белинский и Добролюбов, нескоро еще дождет-
ся русское общество»,— вспоминал он в письме к
А. С. Гацисскому спустя несколько десятилетий.
Им обоим неприятны петербургские и московские зна-
менитости, отталкивающие «сухостью и старческим бла-
горазумием», ненавистна «шайка олимпийцев», решаю-
щих в своих кабинетах судьбы общества (речь идет о
либеральных деятелях). Плещееву постоянно хочется
перемолвиться словом с «живым человеком», а так как
часто бывать в Петербурге он не мог, то в письмах де-
лится с Добролюбовым своими замыслами и планами.
Добролюбов видел в нем единомышленника, человека
хорошего, с которым «можно сойтись». Именно так оха-
рактеризовал Плещеева Николай Александрович в
письме (1859 г.) к своему московскому другу И. И. Бор-
дюгову 19.
Сближение с Добролюбовым и Чернышевским укре-
пило в нем уверенность в собственных силах, а также и
в силе революционного движения. И в эти годы Плещеев
часто сетует на то, что вынужден выдавать свои ориги-
нальные произведения за переводы. «Послал Некрасову
стихотворение,— сообщал поэт Добролюбову.— Это пуф,
что оно с итальянского. Оно у меня давно написано,
и вовсе не по поводу Италии. Я только воспользовался
обстоятельствами, да строчки две изменил». Ему же поэт
рассказывает, что хотел бы взяться за «изложение со-
циальных систем... критическая часть социалистов — мог-
ла бы выйти интересной... И сколько тут применений к
нашему...». Планы одобрены Добролюбовым, однако сбыть-
ся им не суждено. Поэт вынужден признаться критику,
19 Добролюбов Н. А, Собр. соч., т. 9, с. 362.
84
что нет никакой возможности об этом написать, «особли-
во теперь»: все явственнее ощущалось наступление на
демократический лагерь, на «завоеванные свободы».
«Все, что Вы пишете, что доводится слышать ежедневно,
поселяет в душе уныние,— констатирует Плещеев.— Вид-
но судьба наша такова... мы не дозрели ни до чего
путного».
Письма Плещеева к Добролюбову 1859—1860 гг.
освещают множество событий, хотя о многом при этом
ему приходится не договаривать. Переписка с Добролю-
бовым свидетельствует о том, что воззрения поэта, прав-
да еще далекие от социально-политической программы
революционеров-демократов, очень близки их взглядам
па крепостное право, паразитизм помещичьего барства,
славянофильство. Поэт стремился найти свое место в
демократическом движении 60-х годов, и его суждения о
современных литературно-общественных явлениях вво-
дят нас в раскаленную атмосферу идейных боев эпохи
«революционной ситуации». А меж тем Плещеева часто
изображают лишь как приверженца идеалистических воз-
зрений 40-х годов, отрешенным от современной ему дей-
ствительности. Он и «законсервированный человек 40-х
годов», и «идеалист», и «Дон-Кихот, никому не нужный
в 60-е годы». «Прекраснодушно воспринял он,— писал
один из критиков,— и людей нового поколения, гораздо
более стойких и трезвых, этих разночинцев, „желчеви-
ков“ — Чернышевского и Добролюбова. Он п их рисовал
по своему образу п подобию только мечтателями-утопи-
стами» 20. Столь же ошибочны и попытки превратить
Плещеева в «искусного конспиратора», который по пору-
чению Чернышевского якобы ездил в 1862 г. в Италию
для «изучения опыта практической деятельности под-
польных революционных организаций и более тесного кон-
такта с их руководителями» 21.
Неизвестные до недавней поры архивные документы,
а также письма Плещеева проливают свет на то, в ка-
ких трудных условиях жил и писал поэт-петрашевец,
носивший клеймо «бывшего политического преступника».
Вокруг пего была создала атмосфера подозрительности и
20 Долинин А. С, Плещеев и Достоевский.— В кп.: Ф. М. Достоев-
ский: Материалы и исследования, с. 433.
21 Баскаков В, Г, Мировоззрение Н. Г. Чернышевского. М., 1950,
с. 106.
85
слежки. Несмотря на «всемилостивейшее прощение»,
бдительное око правительственных чиновников присталь-
но следило за поэтом, на которого было заведено множест-
во «дел» с грифом «секретно», «совершенно секретно»,
«собственной канцелярии его императорского величества»,
оренбургского, московского, петербургского военных и
гражданских губернаторов, жандармских управлений и
других ведомств. Плещеев не ездил ни в Италию, ни в
Лондон к Герцену, но отнюдь не потому, как утвержда-
ют некоторые исследователи, что был «тих» и далек от
политики 22. Тесные связи с «Современником», встречи с
Чернышевским, Добролюбовым, Михайловым — доста-
точно красноречивое свидетельство для властей его «не-
благонадежности».
И все же первые годы жизни в Москве Плещеев на-
звал лучшими. Удачно сложилась семейная жизнь поэта.
У него растут два сына и дочь. Он много пишет —
и стихи, и прозу, и пьесы, и статьи, находится в центре
литературной жизни. В его доме устраиваются литера-
турные и музыкальные вечера, где бывают Толстой,
Тургенев, Писемский, Чайковский, Рубинштейн.
Значение Плещеева в литературе к тому времени ста-
ло весьма заметно, причем нельзя не вспомнить, что это-
му предшествовали многие годы одиночества поэта, отор-
ванности от литературной среды. Плещееву пришлось
как бы начинать заново, перед ним была новая эпоха,
новые герои, и в один из моментов он даже заколебал-
ся — стоит ли продолжать писать стихи, дойдут ли они
до сердца современного читателя? И вот у Некрасова, чьи
произведения учили сочувствовать народному горю и со-
знавать своп гражданские обязанности, Плещеев нашел
«много ответных струн на самые больные места своей
души», моральную и творческую поддержку. Творчество
Некрасова во многом определило направленность плеще-
евской поэзии 60-х. годов и последующих десятилетий.
Современники отмечали созвучие поэзии Плещеева
творчеству Некрасова, видели в ней родную, младшую
сестру «музы мести и печали» 23. Действительно, Плеще-
ев один из поэтов некрасовской школы, хотя его «миро-
22 Новый мир, 1956, № 8, с. 242.
23 Быков П. В. А. Н. Плещеев.— В кн.: Плещеев А. Н. Стихотво-
рения (1844—1891). СПб., 1905, с. XXXI; см. также; Пустилъ*
ник Л. С. Некрасов и Плещеев.— В кн.: О Некрасове. Яро-*
славль, 1968, вып. 2, с. 182—226,
86
восприятие и политические настроения, связанные с
пережитками идеологии 40-х годов, во Многом отличают-
ся от некрасовских» 24.
Испытывая сильное воздействие некрасовской поэзии,
поэт идет параллельным с Некрасовым курсом. Отсюда
п родственные мотивы, темы и образы, художественные
приемы. Прежде всего это относится к решению темы
назначения поэзии и поэта, которая волновала Плещеева
еще в начале творческого пути — ведь тогда одним из
лучших его стихотворений было «Поэту». Правда, плеще-
евский герой выступал как пророк, вещающий истины.
Теперь же под воздействием некрасовских «Поэт и граж-
данин», «Блажен незлобивый поэт» Плещеев в новом
стихотворении «Поэту» (1861) создает образ поэта-граж-
данина, поэта-борца. Как и Некрасов, он требует от него
дела, призывает идти в бой:
Пускай заманчив гладкий путь,
Но ты своей высокой цели,
Поэт, и в песнях и на деле
Неколебимо верен будь.
И будь бестрепетным бойцом,
Бойцом за право человека...
Дальнейшее развитие в поэзии Плещеева получают и
мотивы борьбы за свободу, готовности к революционному
подвигу («Декабрист», I860; «Две дороги», 1862;
«К юности», 1862). Плещеев откликнулся на реальные
события — расправу с участниками студенческой демон-
страции 1861 г. и высылку их («Мольба», 1861). На «чест-
ный бой», на «честный труд» звали стихи «Нет! лучше
гибель без возврата»:
Нет! лучше гибель без возврата,
Чем мир постыдный с тьмой и злом,
Чем самому па гибель брата
Смотреть с злорадным торжеством.
Чем променять на сон отрадный
И честный труд, и честный бой
И незаметно в тине смрадной,
В грязи увязнуть с головой!
В декабристах Плещеев, как и Некрасов, Михаилов,
Огарев, видел «первенцев свободы». Его стихотворение
24 Ямпольский И. Г. Русская поэзия 1860-х годов.— В ки.: Поэты
1860-х годов. Л., 1968, с. 81; см.: Он же. Середина века: Очерки
о русской поэзии 1840—1870 гг. Л., 1974, с. 47.
87
«Декабрист» (по цензурным соображениям названное при
опубликовании «Старик») посвящено событию, волновав-
шему современников,— возвращению из ссылки 19 де-
кабристов. Созданное до некрасовской поэмы «Дедушка»
(1870), оно созвучно с ним.
Стихотворение «Декабрист», как и поэма «Дедушка»,
проникнуто горячей любовью к декабристам, которых не
сломили пи испытания, ни невзгоды. Плещееву было
дорого то, что декабристы сохранили «бодрость духа и
любовь к правде», находили в себе силы призывать
«юность пылкую», не относиться равнодушно к тому,
Как человечества права
Надменно сильный попирает.
Критика упрекала Плещеева, что ему не удалось кон-
кретизировать современную политическую тему. Но дело,
конечно, не в поэтической неудаче. Следует вспомнить,
что между петрашевцами и декабристами не только сов-
ременники, но и официальные власти проводили анало-
гию. Мог ли поднадзорный поэт позволить себе создать
конкретный образ декабриста? Если цензурный гнет и
был ослаблен в эту пору, то все же не для Плещеева.
Поэтому он ограничивается лишь намеками на револю-
ционность возвратившихся из ссылки декабристов
Кто друг не рабства, а свободы,
В ком вера в истину жива...
Однако, несмотря на отсутствие конкретных деталей
в обрисовке декабристов, современники узнали тех, кто
совершил исторический подвиг.
Поэта волновала судьба молодого поколения, и это
нашло воплощение в стихотворении «Две дороги». В нем,
как позднее у Некрасова, прозвучала тема «двух путей».
Один — для тех, кто больше всего на свете ценит «блага
бренные»:
Одна просторная
Дорога — торная,
Страстей раба,
По ней громадная,
К соблазну жадная
Идет толпа.
(«Ному на Руси жить хорошо»)
У Плещеева первая дорога для того, кто «в роскоши да
в пеге весело, богато заживет...»:
Оп совсем забудет, что на белом свете
Есть нужды и горя страждущие дети...
88
«Другой есть путь — кремнистый», идущего по «такому
безотрадному пути» ждут трудности и невзгоды, но во
имя грядущего счастья:
В путь они пустились с целью
Проложить в пустыне след.
Хоть угрюма та дорога
И не к радостям ведет,
Но по ней за ними много
Новых путников пойдет
С упованьем, что желанный
Час придет когда-нибудь...
Солнца правды пад вселенной
Встретят путники восход!..
В этом стихотворении Плещеев менее определенно го-
ворит о конечной цели пути, чем Некрасов, который пи-
шет:
Иди к униженным,
Иди к обиженным —
Там нужен ты...
и призывает идти «на бой, на труд»: счастье нужно за-
воевать. Автор стихотворения «Две дороги» ставит чита-
теля перед выбором:
...Перед нами
Пролегают два пути:
Рассудите же вы самп,
По какому нам идти!
Стихотворение «Две дороги» не прошло незамеченным.
Один из современников поэта писал: «Кто же из нас...
не прочувствовал в жизни своей все, что выразил Плеще-
ев в своих... стихотворениях? Перед кем не раскрывалось
двух путей, которые описывает поэт?» 25.
Стихотворение Плещеева «К юности (Посвящается
молодому поколению)» 1862 г. созвучно некрасовской
«Песне Еремушке», хотя написаны они в различной ма-
нере. Произведение Некрасова напоминает народную
песню, а «К юности» по жанру — послание. С «Песней
Еремушке» познакомил Плещеева Добролюбов, который
переслал ему через своего друга И. И. Бордюгова некра-
совское стихотворение без цензурных исправлений. Пле-
щеев пишет Добролюбову: «...какая славная вещь „Ере-
мушка“». Поэта привлекает прежде всего обращение Не-
25 Скабичевский А. М. А. Н. Плещеев как поэт.— Новости, 1893,
3 нояб., № 276,
89
красова к подрастающему поколению. В стихотворении
«К юности» он как бы благословляет молодое поколение
па борьбу за свободу своей родины. Поэт уверен, что
«свежие борцы», т. е. молодежь, к которой Плещеев от-
носился с огромной любовью, завершит дело, начатое
старшим поколением. Исполнена большой силы концовка
стихотворения:
Несите твердою рукой
Святое знамя жизни новой,
Не отступая пред толпой,
Бросать каменьями готовой
В того, кто сон ее смутит...
Лирический герой Плещеева идейно связан с молодым
поколением. Поэт сознает свою близость с ним, уверен-
ный, что его усилия не пропадут, вольются в общее дело,
не пропадут труды людей старшего поколения, впервые
поднявших «святое знамя», и не забудутся имена первых
ратоборцов:
Пусть ваша дружная семья
Отживших нас добром помянет,
Нас всех, чья молодость прошла
В борьбе с гнетущей силой зла!
Автор считает себя уже человеком уходящего поколе-
ния, по полон веры в молодежь. «К юности» тематически
сближается с пушкинским «Посланием в Сибирь»; это
особенно важно — ведь современники Плещеева нередко
проводили аналогию между декабристами и петрашевца-
ми. Оба стихотворения близки обращением к «дружной
семье» борцов за свободу:
Иного, радостного дня
Рассвет я вижу в отдаленье
В говорю с восторгом я:
«Бог помочь, братья и друзья!
Несите твердою рукой
Святое знамя жизни новой...»
Плещеев очень любил это стихотворение и неоднократ-
но с успехом читал его на литературных вечерах, оно
пользовалось широкой известностью 26.
Из плещеевских произведений начала 60-х годов хо-
телось бы выделить стихотворение «Честные люди,
26 Письмо Н. П. Аксакова к А. Н. Плещееву (ИРЛИ, раздел III,
он. 2, ед. хр. 368),
90
дорогой тернистою» (1863), посвященное «бойцу благо-
родному» Чернышевскому и его единомышленникам.
Написанное в дни суда над Чернышевским, оно было
запрещено цензурой и увидело свет лишь в 1905 г. Образ
«честного бойца», с «волей железною», шествующего
«твердой стопой» в битве за свободу угнетенного народа,
во многом близок некрасовскому герою из стихотворения
«Н. Г. Чернышевский» («Пророк»).
Герой его изображен сознательно идущим на
жертвы во имя освобождения народа, уверенным, что
борьба, начатая им и его сподвижниками, небесцельна.
И если стихотворение Некрасова, написанное позднее
(в 1874 г.), кончается предсказанием неизбежной гибели
пророка, который должен «царям земли напомнить о
Христе», то плещеевское произведение полно надежды в
осуществление «святых желаний» несгибаемого «вестника
правды», веры в то, что люди «свободные» сложат «песню
могучую» о его делах. Плещеевское «Честные люди...»
близко по духу и другому стихотворению Некрасова —
«Смолкли честные, доблестно павшие», также являющему-
ся поэтическим обращением к участникам революцион-
ного движения.
Плещеева привлекает творчество Некрасова глубоким
знанием жизни, тем, что «его стихи о народной жизни
написаны не по одним слухам» 27. К тому же Некрасов су-
мел показать силу, могущество парода, создать, по мне-
нию Плещеева, «свежие, могучие образы».
В стихах Плещеева возникает образ «задавленного не-
взгодой» крестьянина («Родное», 1862). Ему больно
смотреть на оборванного, в «рубище ветхом» крестьян-
ского мальчика, уходящего из деревни наниматься в бат-
раки («Нищие», 1861). Даже в походке и движениях ре-
бенка «сквозит горе». Но маленький батрак не нужен
хозяевам и ему остается собирать милостыню. Нищенст-
во — результат тягостного положения народа.
Думы Плещеева обращены и к страданиям городских
бедняков. Хотя произведения поэта, посвященные городу,
иногда только беглая зарисовка, они говорят о бесправии
труженика.
Тоска и скорбь охватывают сердце поэта при мысли
о горькой доле «слабых и гонимых» («Лунной ночью»,
1859), о тех, кто «сир, и наг, и беден», кто «под ярмом
27 Московские ведомости, 1861, 17 янв., № 13.
91
нужды поник» («О, не забудь, что ты должник...»,
1861; «Больной», 1861). Роскошный городской барский
дом брошен наследниками, уехавшими в чужие края,
и на крыльце, «под рубищем дрожа, бедняк заснуть при-
лег» («Опустевший дом»), пустуют «позабытые палаты»,
в то время как он мечтает «о тесном уголке», чтоб
укрыться от стужи.
Характерно, что одно из стихотворений, посвященных
городу, Плещеев озаглавил «На улице» (именно так на-
зван созданный ранее цикл произведений Н. А. Некрасо-
ва) . Оно открывает сборник стихов Плещеева 1861 г.
Плещеев противопоставляет нищету «городских низов»,
их невзгоды и муки богатству привилегированных сосло-
вий. Богачам никогда не понять мучения и бед семьи
умирающего столяра, вся жизнь которой прошла в по-
добном могильному склепу темном сыром углу,
Где слезами обливают
Гебятишки черствый хлеб
Где, лохмотьями прикрытый.
На полу лежит отец.
Не случайно граф П. И. Капнист в составленном по
поручению министра внутренних дел «Очерке направле-
ния русской лирической поэзии с 1854 по 1864 годы...»,
секретно изданном в 1865 г., особенно «злобно» отозвался
о нем. Жандармский историк литературы отнес Плещеева
к поэтам, «развивавшим сперва туманные приемы не-
мецкого романтизма, а потом усвоившего себе теории
французского социализма». Он упрекал поэта в том28, что
в его произведениях содержится «протест против сущест-
вовавшего в России нравственного, общественного и по-
литического строя» и что он говорит о «равноправии бед-
ных и богатых... противополагает голодную нищету лени-
вому и тунеядствующему богатству...».
В тяжелую пору — после смерти Добролюбова, ареста,
осуждения и высылки в Сибирь М. Л. Михайлова, в год
так называемого «раскрепощения крестьян», когда особен-
но обострились нападки реакционного лагеря на Некра-
сова, Чернышевского и возглавляемый ими «Современ-
ник», Плещеев посвящает Некрасову два стихотворения,
объединенных заголовком «Новый год». Первое — по фор-
28 Собрание материалов о направлении различных отраслей рус-
ской словесности... СПб., 1865, с. 56—58.
92
ме новогоднее послание — содержит приветствие друзьям,
«унесенным житейскою войной» и «всем восставшим про-
тив зла», пожелание бодрости духа «среди невзгод»:
Всем, застигнутым ненастьем,
Всем, кого меж нами нет,
«С Новым годом, с новым счастьем!» —
Шлю сердечный я привет.
Пусть его умчит с собою
Ветер в дальние края —
К вам, житейскою волною
Унесенные друзья!
Всем врагам неправды черной,
Восстающим против зла,
Не склоняющим покорно
Перед пошлостью чела...
В 60-е годы слово «пошлость» приобрело определен-
ный политический смысл, в этом значении его употребля-
ли Добролюбов, Некрасов и Салтыков-Щедрин. В стихо-
творении говорилось о стойкости в неравном бою, содер-
жались намеки на невзгоды, испытания, выпавшие на
долю участников революционного движения:
И тех страдальцев пе забудь,
Что обрели венец терновый,
Толпе указывая путь —
Путь к возрожденью, к жизни новой!
(«О, не забудь, что ты должник...»)
•е * *
В 60-е годы к стихотворной сатире прибегали многие
поэты — Н. А. Некрасов, В. С. Курочкин, Д. Д. Минаев,
П. И. Вейнберг. Заняла она видное место и в творчестве
Плещеева. Грабительский характер крестьянской рефор-
мы, расправа с деятелями революционного движения и
другие события тех лет не могли оставить равнодуш-
ным Плещеева. Обличение пороков существующего строя
и порожденных им эгоизма и лицемерия в человеческих
отношениях становится в произведениях Плещеева этих
лет более глубоким. Уже в сборнике 1858 г. появились
стихотворения сатирического плана — «Мой знакомый»,
«Дети века все больные». Сатирические мотивы присущи
и другим стихотворениям поэта конца 50-х годов. Плеще-
ев нарисовал сатирический образ «современного челове-
ка», буржуа и обывателя, мечтавшего быть «грозой ли-
хоимцев», «подлецов». Разбогатев и став важным чинов-
93
ником, этот «борец» за правду не только теряет «душев-
ный жар», но и превращается в «истого бюрократа»,
порицающего непокорность и решающего «мировые вопро-
сы» за колодой карт («Мой знакомый»). Созвучно ему
и стихотворение «Счастливец» (1859). Никто не вправе
упрекнуть героя этого стихотворения в том, что «род
людской» погибает от бедности: «счастливец» в этом не-
повинен— ведь он член «богоугодных обществ»:
Клевета! Богоугодных
Разных обществ член и я.
Филантропы пять целковых
Каждый год берут с меня.
В стихотворении хорошо передано настроение порхаю-
щего по жизни «счастливца», ведь он умеет разрешить
все вопросы легко, без «дальних дум», его не тревожат
сомнения, ибо он лишен каких-либо принципов и идеа-
лов:
Я здоров, румян и весел,
Сытно ем и славно пью;
Никогда нужда и голод
Не стучатся в дверь мою.
Плещеевские стихотворения «Если хочешь ты, чтоб
мирно...», «Советы мудрецов», «Дети века все больные»
и другие развенчивают фразерство, лицемерие, никчем-
ность либералов, этих «поборников освобожденья», тол-
кующих, брюзжащих о «пороках молодого поколенья»:
Лезут в Гракхи, рассуждают
Про аграрные законы;
Небывалые повсюду
«Меньших братий» слышат стопы.
(«Новый год»)
Поэту отвратительны «рыцари фразы», скорбящие о
правах лишь на словах:
На сердце злоба накипела
От заученных этих фраз!
Слова, слова! А чуть до дела,
Ни сил, пи воли пет у нас!
Как мы сочувствуем пароду,
Как об его скорбим нуждах!
За правду мы в огонь и в воду
Идти готовы... па словах.
(«На сердце злоба накипела.л»)
Единственная поэма Плещеева «Она и он» также но-
сит сатирический характер. Герой ее — «лишний человек»
94
сродни Агарину из некрасовской «Прекрасной партии» —
в юности мечтал о великих свершениях, томился жаж-
дой «полезных миру дел». Но все свелось к светской
«жизни бурной» и выгодной женитьбе. Бросив вскоре
«возвышенные речи», а заодно и ту, что работала и кор-
мила его, герой соединяет свою судьбу с богатой наслед-
ницей. Эпиграф из Гейне — «Это старая история» — как
нельзя лучше раскрывает смысл произведения и характер
действий героя, чьи идеалы сменил «дар свои обделывать
дела». По отзыву современников, поэма, как и другие
сатирические стихотворения Плещеева («Мой знакомый»*
«Советы мудрецов», «На сердце злоба накипела», «Ни-
щие», «Если хочешь ты, чтоб мирно...»), отзывается
«юмором, тенденциозностью п обличительным характе-
ром» 29.
Еще сильнее сатирическая направленность проявляет-
ся в стихотворении «Apostaten-Marsch» («Песня отступ-
ников»). Оно имело подзаголовок «Мотив одного немец-
кого поэта». Без этого цензура не пропустила бы произ-
ведения, в котором поэт обрушился на людей, предавших
и продавших свои убеждения, тех, кто когда-то тоже
«рвался к борьбе и немало шумел», а теперь считает
возможным
Пресмыкаться в грязи, ноги сильным лизать,
За подачку от них продавать убежденье...
Основной прием плещеевской сатиры — прием «ма-
ски», т. е. повествования от подставного лица, которое
и служит объектом разоблачения («Счастливец»). Рисуя
внешность героя, его прошлое («Мой знакомый»), Пле-
щеев иногда сознательно восхваляет его поступки и образ
мыслей и даже защищает его от нападок, но делает это
в таком иронически-хвалебном тоне, что становится ясно
истинное отношение к герою автора. И хотя в сатири-
ческих произведениях Плещеева не было бичующей не-
красовской сатиры, они привлекали внимание цензуры.
Стихотворение «Мой знакомый», по словам Добролюбова,
«затруднило» цензора и было задержано им. Поэтому при-
шлось выкинуть ряд строк и внести некоторые изменения.
29 Острогорский В. Алексей Николаевич Плещеев,— Мир божий,
1893, № И, с. 96.
95
% * ❖
Плещеевская поэзия развивалась от революционного ро-»
мантпзма к реализму, и это было заметно уже в стихот-
ворениях 40-х годов, особенно в таком, как «По чув-
ствам братья мы с тобой...». В стихах 60-х годов видно
стремление к конкретности. Немало в них и характерных
для революционной поэзии образов-символов: так, сол-
датчина названа «бурями»; «ранние морозы», «ранний
снег», безжалостно побившие лучшие мечты поэта
(«Всю-то, всю мою дорожку»), означают николаевскую
действительность; «ночь» — самодержавие («Раздумье»).
Но Плещеев постепенно отказывается и от этих аллего-
рических образов.
Все больше входит в стихи живая разговорная речь,
лексика революционно-демократической публицистики.
«Добро» — это революционное служение народу, «дело» —-
революционная борьба:
Скоро ль слово станет делом,
Дело даст обильный плод?
(«Иль те дни еще далеки...»)
«Злоба», «гнетущая сила зла» — самодержавие, «бой-
цы с душою чистой», «честные бойцы» — революцио-
неры. Часто прибегает поэт к эпитету большой вырази-
тельности — тернии, тернистый,— образно передающему
трудности, преодолеваемые борцами за свободу:
Иди, послушный до конца
Призывам истины могучим;
Иди по терниям колючим,
Без ободренья и венца.
(«Поэту»)
В этот период в творчестве Плещеева появляются
стихи, основанные па фольклорных мотивах, народной
песне,— «Что ты поникла, зеленая ивушка?», «Я у ма-
тушки выросла в холе». В последнем поэт создает образ
крестьянской девушки, которую бросил возлюбленный:
Не пригожим лицом, не красою
Приманила дворянка его:
Приманила богатой казною —
Много взял он за нею всего.
Произведения такого рода определили и появление в
стихах Плещеева разговорного языка, выражений и обо-
ротов народной речи — «кручина злая», «недруг люд-
96
ской», «дождалась милова», «слышь», «знать», «укрылася
дума гнетущая», «зелья».
• Широкую известность приобрела пейзажная лирика
Плещеева. Поэт создает образ Отчизны, которая мила
красой своей суровой «тому, кто сам рвался на волю и
простор, чей дух носил гнетущие оковы...» («Отчизна»,
1862):
Природа скудная родимой стороны!
Ты дорога душе моей печальной...
Поля изрытые, колосья желтых нив,
Простор степей, безмолвно величавый;
Весеннею порой широких рек разлив,
Таинственно шумящие дубравы;
Отчизна! не пленишь ничем ты чуждый взор...
Но ты мила красой своей суровой
Тому, кто сам рвался на волю и простор,
Чей дух носил гнетущие оковы...
Все теснее связан теперь в произведениях 60-х годов
с переживаниями поэта и его героев и пейзаж. Простотой,
лаконичностью отличаются описания «родимой стороны»,
которая всего ему дороже. Так, унылые картины осени
как бы дополняют характеристику неприглядной жизни
бедняка, полной «горя да невзгод» — ведь нет «одежды
теплой», «нету в печке дров», покосились избы и «смот-
рит деревушка сереньким пятном»:
Вот и худ и бледен
Сгорбился больной...
Как он рад был солнцу,
Как был бодр весной!
А теперь — наводит
Желтых листьев шум
На душу больную
Рой зловещих дум!
Рано, рано, осень,
В гости к нам пришла...
Многим не дождаться
Света и тепла!
(«Скучная картина»!)
Порой природа противостоит настроениям плещеев-
ского героя, в пей гармония, а вокруг — «муки слабых
и гонимых» («И вот шатер свой голубой», «Ночь проле-
тела над миром», «Лунной ночью»). Но в целом в вос-
приятии поэта природа — целительница, успокаивающая
4 Л. С. Пустильник
97
«дух» («Отдохну-ка сяду у лесной опушки», «Люблю я
под вечер тропинкою лесной»). К ней обращается он,
чтобы разогнать «глубокую тоску», «гнетущие думы»: j
Прпрода-мать! К тебе иду
С своей глубокою тоскою...
Твоих лесов немолчный шум
И нив златистых колыханье,
Лазурь небес и вод журчанье
Разгонят мрак гнетущих дум...
(«Природа-мать! К тебе иду,,.»)
Поэт поверяет природе сокровенные думы, ищет в ней
не наслаждения, а силы для борьбы с «мощным злом».
В ответ она дарует ему «и свободу и простор».
В поэзии Плещеева мастерски нарисованы картины
русской природы. Во многих плещеевских произведениях
(особенно в таких поэтических миниатюрах, как «Уж тает
снег, бегут ручьи», «Песни жаворонков снова», «В ста-
рый сад выхожу я, росинки», «Над росистыми лугами»,
«Опять весной в окно мое пахнуло»), посвященных весне,
природа одухотворена — все в ней трепещет, переливает-
ся тончайшими оттенками красок. Умение найти точные
эпитеты сделало проникновенными картины окружающего
мира природы:
Ночь пролетала над миром,
Сны на людей навевая;
С темно-лазоревой ризы
Сыпались звезды, сверкая.
Старые мощные дубы,
Вечнозеленые ели,
Грустные ивы листвою
Ночи навстречу шумели.
Радостно волны журчали,
Образ ее отражая;
Рожь наклонялась, сильнее
Пахла трава луговая.
Крики кузнечиков резвых
И соловьиные трели,
В хоре хвалебном сливаясь,
В воздухе тихом звенели,
И улыбалася кротко
Ночь, над землей пролетая...
С темно-лазоревой ризы
Сыпались звезды, сверкая...
(Из «Летних песен»)
98
Не случайно многие стихотворения Плещеева о рус-
ской природе стали хрестоматийны, приобрели широкую
известность. С пейзажной лирикой связана и другая чер-
та поэзии Плещеева. Его стихи необычайно музыкальны.
Прекрасный знаток музыки, обладавший исключительной
восприимчивостью к мелодии, Плещеев нередко придавал
стихам форму песни или романса, они полны напевности
(«Дездемоне», «Бал», «Когда я в зале многолюдном»,
«Песня», «Напев», «Знакомые звуки, чудесные звуки»,
«Ноктюрн»).
Содержание, образность поэтической речи, музыкаль-
ность стиха — эти отличительные качества лирики Пле-
щеева привлекли внимание многих композиторов: Арен-
ского, Мусоргского, Гречанинова, Варламова, Кюи,
Глиэра, Ипполитова-Иванова. Всем им близко психоло-
гическое состояние лирического героя Плещеева, его
переживания, мысли, порой не высказанные до конца,
глубокая лиричность. Плещеевские стихотворения отли-
чались искренностью чувств и настроений: многие из них
родились вследствие тяжелых переживаний поэта. В боль-
шинстве произведений Плещеева слились воедино поэзия
и музыка. Это ощущалось в мелодичности их языка,
стилистических особенностях, в композиционном строе,
насыщенности восклицаниями и смысловыми паузами.
Чаще других обращался к плещеевской лирике
П. И. Чайковский, находя в ней родственные своему
творчеству мотивы.
Широкую известность получил на слова Плещеева один
пз первых его романсов:
Ни слова, о друг мой, ни вздоха...
Мы будем с тобой молчаливы...
Ведь молча над камнем могильным
Склоняются грустные ивы...
И только, склонившись, читают,
Как я, в твоем взоре усталом,
Что были дни ясного счастья,
Что этого счастья — не стало!
(«Молчание»)
Это перевод из М. Гартмана. Плещеев сумел мастер-
ски передать трепет первого чувства, несбывшиеся на-
дежды, скорбные элегические настроения.
Другое стихотворение с символическим названием
«Слова для музыки» вдохновило Чайковского на созда-
ние замечательно романса «Нам звезды кроткие сияли»,
4* 99
который, подобно романсам Чайковского «То было ран-
нею весной», «Средь шумного бала», стал шедевром му-
зыкальной культуры.
Стихотворение это, посвященное П. Н. Островскому,
сводному брату известного драматурга, датировано 1884 г.,
но имеет в виду события 1864 г., когда умерла жена поэ-
та Е. А. Руднева, которую он горячо любил. В памяти
Плещеева вновь и вновь всплывал дорогой образ, и поэт
остро чувствовал свое горе, дни недолгого счастья:
Нам звезды кроткие сияли,
Чуть веял теплый ветерок,
Кругом цветы благоухали,
И волны ласково журчали
У наших пог.
Мы были юны, мы любили,
И с верой вдаль смотрели мы;
В нас грезы радужные жили,
И нам не страшны вьюги были
Седой зимы.
Где ж эти ночи с их сияньем,
С благоухающей красой
И волн таинственным роптаньем?
Надежд, восторженных мечтаний
Где светлый рой?
Померкли звезды, и уныло
Поникли блеклые цветы...
Когда же, о сердце, все, что было,
Что нам весна с тобой дарила,
Забудешь ты?
(«Слова для музыки»)
Характерно, что «Нам звезды кроткие сияли», как и
ряд других плещеевских произведений, запоминаются по
первой строке. Плещеев оставлял их нередко без загла-
вия, видимо, не случайно: трудно было в одном, двух
словах определить всю гамму переживаний, запечатлен-
ных в целом стихотворении.
Я* Ф «г»
Два плещеевских сборника 1861-го и 1863-го годов
были тепло встречены читателями, привлекли внимание
«Современника» и других изданий. В частности, некра-
совский журнал не без участия Чернышевского публи-
кует статью М. Л. Михайлова о плещеевском сборнике
стихов 1861 г., написанную, по словам Плещеева, «серьез-
100
но и с сочувствием» 30. Стихи сборника напомнили Ми-
хайлову плещеевские произведения 40-х годов, проник-
нутые любовью к людям и их страданиям. Критик
отметил, что и в новых стихотворениях веет «добрым
чувством... здравым пониманием обязанностей и целей»,
стихи творил мастер и «трудно употребить лучше его в
дело те поэтические способности, которыми он обладает».
Однако, по мнению Михайлова, «в нескольких стихотво-
рениях г. Плещеева, в которых он обращается к реализ-
му, от стремления и надежд, выражаемых в общих чер-
тах, переходит к изображению действительности с ее
прозаическими мелкими подробностями,— в этих пьесах
нет ни той силы, ни той глубины чувства, которые мы
замечаем в его произведениях. Элегические стихи его не
перестраиваются на сатирический лад...» 31.
Авторы других статей, посвященных сборнику, также
выделяли «благородный» характер музы Плещеева, ее
глубокие симпатии к судьбе «униженных и оскорблен-
ных». Беллетристу и критику М. М. Достоевскому, на-
пример, дорого, что поэт не ограничивается «тесным кру-
гом мимолетных впечатлений или маленьких частных
явлений природы», в его книге «много хорошего», стихи
«большей частью прекрасны» 32. Писательница Н. Д. Хво-
щинская, высоко ценившая творчество Плещеева, отме-
чала тесную связь личности, биографии и поэзии Плеще-
ева, чьи «живые, теплые, современные вещи... заставляли
нас сочувствовать ему». Она видела заслугу поэта в при-
частности его музы к общественно-политическим событи-
ям: «У нас,— писала она,— если кто и откликается на
наши нужды, то это именно Некрасов и Плещеев» 33.
Хвощинскую не могли удовлетворить абстрактно-романти-
ческие мотивы некоторых плещеевских стихотворений,
но это, по ее мнению, не умаляло искренности произве-
дений, «вылившихся прямо из сердца» поэта, полных
«безыскусственной простоты».
30 Письмо А. Н. Плещеева к М. Михайлову от 3 апреля 1861 г.—
Литературный архив, вып. 6, с. 247.
31 Современник, 1861, № 3, с. 202—211.
32 Достоевский М. М. Стихотворения А. Н. Плещеева.— Время,
1861, № 4, с. 154—158.
33 Крестовский В. Стихотворения А. Н. Плещеева.— Русское сло-
во, 1861, № 3, с. 74—79 (В. Крестовский — псевдоним Н. Д. Хво-
щинской).
101
Реакционная критика ополчилась на сборник стихов
Плещеева 1863 г., особенно резким оказался анонимный
отзыв, принадлежащий, по словам Плещеева, кому-то из
«берго-костомаровской компании»34, участвовавшей в
неудачной попытке привлечь поэта к «делу» Чернышев-
ского. И словно в ответ на все эти грязные нападки в
январском номере «Современника» за 1864 г. М. Е. Сал-
тыков-Щедрин представил читателям книгу новых сти-
хотворений «самого искреннего и наиболее симпатично-
го русского поэта». Говоря о важном значении общест-
венного идеала для искусства, критик находит, что имен-
но этим идеалом и обусловлено «чувство», определившее
содержание произведений Плещеева, причем оно «не вре-
менное и не напускное», а вынесенное из «всей его жиз-
ни». Салтыков-Щедрин противопоставил реалистическую
поэзию Плещеева творчеству «большинства наших лири-
ков» — искателей так называемых «гражданских моти-
вов». «Гуманитарный лирик» Плещеев «ничуть не вино-
ват в том, что не может ни дать более ясное опреде-
ление общественных недугов, пи заключить свою речь
никаким другим утешением, кроме обещания сочувст-
вия...». Считая, что «гуманитарная лирика» Плещеева
противостоит «мотыльковой поэзии» Каролины Павло-
вой и А. А. Фета, критик констатировал: «...поэзия гума-
нитарная настолько же выше мотыльковой, насколько
мир человеческий выше мира насекомых» 35.
К сожалению, творчество Плещеева 60-х годов и осо-
бенно 70—80-х годов изучено недостаточно. Причем не-
которые современные историки литературы до сих пор
утверждают, что, «восприняв учение утопического социа-
лизма в его сентиментально-евангелической форме, он
никак не мог стать на материалистические позиции ново-
го поколения» 36. Но многие последующие поколения
внимали стихам Плещеева, причем в 40—60-е п даже
последующие годы люди находили в них выражение
своих чувств. Произведения Плещеева несут на себе
следы нелегкой борьбы с цензурой. Как уже говорилось,
Плещеев не раз вынужден был прибегать к автоцепзуре,
пропускам, точкам, фиктивным заголовкам с «француз-
34 См.: Отечественные записки, 1864. № 5, с. 416.
35 Салтыков-Щедрин М. Е. Новые стихотворения А. Плещеева.—*
Собр. соч. М., 1966, т. 5, с. 417—421.
36 История русской литературы: В 3-х т. М.; Л., 1963, т. 3, с. 202.
102
ского», с «итальянского» и т. п.37 Не случайно, отмечая
общественное значение поэзии Плещеева, один из совре-
менников назвал ее «кнутом иссеченною Музой» 38. Про-
блематика плещеевских стихотворений, отношение к ним
читателей дает право утверждать, что роль поэтического
наследия Плещеева 60-х годов значительна, как значи-
тельно и его место в истории русской литературы.
* * *
Плещеев, возобновив в середине 50-х годов литературную
деятельность, наряду со стихами обратился и к прозе.
Он создал довольно большое количество рассказов и по-
вестей, которые печатались в лучших журналах, в том
числе в «Современнике», и привлекали внимание чита-
телей и критики 39. У всех еще была жива в памяти его
проза 40-х годов. В 1860 г. в Москве был издан двух-
томник плещеевской прозы, включивший рассказы и по-
вести 40—50-х годов.
В своих повестях и рассказах 50-х годов Плещеев об-
ратился к миру, который был ему хорошо знаком,— жиз-
ни художников, учителей, мелких чиновников, прозябаю-
щих в нищете и гибнущих, но выдержав непосильной
борьбы с «обстоятельствами». В прозе Плещеева нашли
отражение проблемы, которые поднимались русской ли-
тературой той поры — нелепое воспитание, сословные
предрассудки, тяготевшие над молодыми людьми, пх не-
приспособленность к практической деятельности, презре-
ние к труду, тщеславие, погоня за деньгами. В одной из
повестей Плещеев рисует бездарного художника, процве-
тающего благодаря угождению дурным вкусам богачей
и постепенно деградирующего. Автор противопоставляет
его талантливому самоучке, бедному чиновнику («При-
звание», 1859). Герои других плещеевских повестей —
Буднев («Будпев»), Ивельев («Шалость»), Пашинцев
(«Пашинцев») — «лишние люди».
Герой повести «Пашинцев», которую писатель считал
лучшим своим прозаическим произведением,— это чело-
век, не имеющий твердых убеждений и принципов.
87 Письмо А. Н. Плещеева к Н. А. Добролюбову от 25 ноября
1859 г.— Русская мысль, 1913, № 1, с. 138.
38 ИРЛИ, ф. 181, оп. 3, ед. хр. 196, л. 19.
39 Милюков А. П. Повести и рассказы Плещеева,— Светоч, 1860,
№ 3, с. 70-78.
103
Он становится жертвой «среды», ее «законов» и требова-
ний. Плещеев развенчивает Пашинцева: как ни отврати-
тельна «заедающая» среда, бесхарактерность героя — ре-
зультат его безволия. Повесть была написана еще в ссыл-
ке, в «минуты глубочайшего омерзения к окружающему»,
как писал Плещеев Е. И. Барановскому. В ней воспроиз-
ведены страшные нравы в «ухабинскпх губерниях»
России, жизнь знакомого Плещееву оренбургского об-
щества с царившим там произволом, чинопочитанием,
властью денег, пошлостью чиновничьей знати, паразитиз-
мом военно-колонизаторского аппарата России. Еще в ру-
кописи повесть вызвала недовольство редакции «Русского
вестника»: Катков нашел ее «безнравственной» и предло-
жил автору многое переделать. Плещеев был возмущен
подобным отношением к повести редакции, которую, по
его словам, «обуял дух какого-то евнушеского целомуд-
рия». «Пристают ко мне — то вычеркни, да другое вы-
черкни— неприлично,— писал он Добролюбову.— ...Яэто
им наконец прямо сказал —• не выдержал... Я бы очень
был доволен, кабы Вы этих... лордов щелкнули» 40.
«Пашинцев» — последняя плещеевская повесть, опубли-
кованная в «Русском вестнике» (в отдельное издание опа
не была включена).
«Высший свет» столицы оренбургского края (глава
«Ухабинская публика»), показанный автором в сатири-
ческих тонах, узнал себя в героях повести и предал ав-
тора — «арестанта и колодника» — анафеме. Зато рядо-
вые оренбуржцы с удовольствием прочли повесть о «степ-
ных цивилизаторах»: в персонажах повести они узнали
и губернатора Обручева, и чиновников его канцелярии.
Рисуя внутреннюю борьбу героя, его постепенное паде-
ние, Плещеев показал также и развращающую силу де-
нег, их губительное действие на человека. Пашинцев,
оказавшись после столицы в губернском городе, где ему
предоставлена возможность начать трудовую жизнь, не
в силах отрешиться от пустого «светского» времяпрепро-
вождения и картежной игры, требующей больших средств.
Разбирая дело о заводчике Мытареве, от которого рабо-
чие терпят «самые страшные», «невероятные угнетения»,
Пашинцев соглашается па взятку ради оплаты карточно-
го долга и вместо объективного решения вопроса предает
40 Письмо А. Н. Плещеева к Н. А. Добролюбову от 25 ноября
1859 г.— 25 февраля 1860 г.— Русская мысль, 1913, № 1,
с. 138, 139.
104
интересы рабочих. Лишившись службы, он бедствует и
умирает.
В этой повести Плещеев показывает и среднепоместное
дворянство. Глыбины, Заворский и его брат, студент
Московского университета,— все они искренно стремятся
вырвать Пашинцева из губернской «грязи», приобщить
его к полезной деятельности. Удались Плещееву образы
«маленьких людей», выведенных в повести. Читатель за-
думывается над судьбой и страданиями мелкого чиновни-
ка Василькова, его дочери Нади, учителя Горностаева.
Невольно на память приходят плещеевские стихи, посвя-
щенные таким же обездоленным людям...
Если в плещеевской прозе 40-х годов рассказывается
о горькой участи «маленького человека», то в 60-е годы
на первом плане его протест против «сильных мира сего»
(«Житейские сцены. Отец и дочь»). Губернский казначей
Агапов выручил своего начальника, дав ему казенные
деньги без расписки, но, когда пришел срок расплаты,
тот отказался вернуть их. Обвиненный в растрате, Агапов
рассказывает о подлом поступке «их превосходительства»
и на глазах у сослуживцев бросается в пролет лестницы.
Через несколько дней, не приходя в сознание, он уми-
рает. Самоубийство чиновника заставляет «маленьких лю-
дей» осознать безысходность своего положения. Нена-
висть Плещеева к хищническому миру власть имущих
отчетливо проявилась и в образе капиталиста Подгоня-
лова — жестокого сластолюбца, всеми средствами стремя-
щегося унизить и раздавить человека.
Острый социальный характер «житейских сцен» при-
влек внимание цензуры. В ноябре 1858 г. петербургский
цензурный комитет, куда были внесены на рассмотрение
«Житейские сцепы. Неблагодарность», как они называ-
лись первоначально, затруднился одобрить их к печата-
нию и обратился в Главное управление цензуры. Пони-
мая, что повесть при рассмотрении будет запрещена,
Плещеев подал прошение о возврате произведения якобы
для переделки. Позднее цензоры запретили публиковать
ее и в «Современнике», хотя уже были набраны корректур-
ные листы41. Советские критики отозвались о «Житей-
ских сценах» как о повести, более сильной, «нежели мно-
гие произведения того времени» 42.
41 ЦГИАЛ, ф. 777, оп. 2, ед. хр. 3, л. 199; Литературный архив,
вып. 6, с. 417.
42 Мейлах В. С, Вопросы литературы и эстетики. Л., 1958, с. 403.
103
Создавая образы «лишних людей», Плещеев относится
иронически не только к таким «неудачникам», как По-
земцев, Буднев, Пашинцев, но и к «безукоризненным»
героям типа Городкова («Благодеяние», 1859), Костина
(«Две карьеры», 1859). Столкновение разночинца Город-
кова, воспитанного на идеях Белинского, с чиновниками-
взяточниками и правителем канцелярии кончается по-
ражением молодого человека. «Благодеяние» обернулось
для правдолюбца отставкой, чахоткой и смертью.
Не менее благородный юноша Костин, полный радуж-
ных надежд, страстно мечтающий использовать на благо
общества полученные в университете знания, вступает
в борьбу с чиновниками и крепостниками-помещиками
Мутноводска. Его выгоняют со службы. Юноше не остает-
ся ничего другого, как ради куска хлеба стать домашним
учителем у помещика Еремеева, тирана, угнетавшего и
крестьян, и членов своей семьи.
Действие повести «Две карьеры» протекает накануне
реформы. Повесть полна протеста против крепостничест-
ва и крепостников, державших в своих руках человече-
ские жизни и души. Костин полюбил жену Еремеева.
Добрая, но очень несчастная, третируемая мужем женщи-
на ответила на его чувство. Заметив их взаимную склон-
ность, Еремеев решает устроить публичную порку учите-
ля, в свое время ратовавшего перед мутноводскими
чиновниками за отмену телесных наказаний. Не имея
пристанища, средств, профессии, Костин не может помочь
ни себе, ни той, которая отныне обречена на еще большие
страдания. От истязания и унижения учителя спасают
крестьяне, которые помогли ему уйти из имения.
«Две карьеры» — одна из первых повестей GO-x годов,
главный герой которой разночинец. Повести Помялов-
ского «Мещанское счастье» и «Молотов» появились позд-
нее. Мечты героев разбиваются при столкновении с
окружающей средой. И поэтому, говорит Плещеев, нужны
не благонамеренность, не «платоническое благородство»,
а самоотверженность и инициатива. Он снимает с своих
героев ореол страдальцев, которым «лишние люди» были
окружены до него в литературе. Плещеев делает попытку
создать образ героя другого типа. Учитель Мекешин
(«Пашинцев») обладает «неуклюжими манерами, мозо-
листыми плебейскими руками», которые так коробят
всех Пашинцевых (позднее подобные детали в облике Ба-
зарова подчеркивает Тургенев). Но не только внешность
106
резко выделяет Мекешина среди «лишних людей», с их
рефлексией и противоречиями. Отличен и его внутренний
мир, его энергия и прямота. Словами Мекешина автор
часто передает собственные мысли, например свои раз-
мышления о настоящих людях как о натурах «страстных,
энергических, до истощения сил готовых на борьбу» 43.
Интересно, что, давая оценку роману Тургенева «На-
кануне», опубликованному спустя год после выхода
«Пашинцева», Плещеев в статьях и письмах повторил
эту характеристику применительно к Инсарову. Он при-
ветствовал появление романа, имеющего «глубокое об-
щественное значение»44, при этом Плещеев спорил с
Ф. М. Достоевским, доказывал правомерность появления
героя, посвятившего себя «великому делу освобождения
родины» 45. По мнению поэта, людей типа Инсарова надо
искать не в столичных и провинциальных гостиных, не в
среде практических людей, а в «иной сфере», т. е. в на-
роде. Он завидует трагической судьбе тургеневского ге-
роя и мечтает пожить его жизнью. Конечно, Мекешин —
не Инсаров и не Базаров, но важна сама попытка Пле-
щеева увидеть «настоящего человека», вывести его в ли-
тературе. Добролюбов подчеркивал, что «дельный прак-
тический характер мало удался и Тургеневу... видно еще
не пришло время создания деятельных и твердых и в то
же время честных характеров в нашей литературе»4б.
Плещеев с нетерпением ждал отзыва Добролюбова.
Он был убежден, что критик подойдет к анализу его
произведений «с точки зрения высших вопросов» 47, т. е.
проблем общественной жизни. «Из всех журнальных отзы-
вов я только Вашим и дорожу,— писал поэт Николаю
Александровичу.— Как бы строг ни был Ваш суд,— я
всегда готов сказать Вам за него спасибо». Добролюбов
предпочел прозу Плещеева множеству «бесцветных рас-
сказов 30-х и 50-х годов», изображающих человека «су-
43 Плещеев А. И. Повести и рассказы. СПб., 1897, т. 2, с. 38.
44 Московский вестник, 1860, 11 марта, № 10.
45 Письмо А. Н. Плещеева к Ф. М. Достоевскому от 17 марта
1860 г.— В кн.: Ф. М. Достоевский: Материалы и исследования,
с. 451.
46 Добролюбов Н. А. Собр. соч.: В 9-ти т. М.; Л., 1963, т. 6, с. 207.
47 Письмо А. Н. Плещеева к Н. А. Добролюбову от 17 февраля
1860 г.— Русская мысль, 1913, № 1, с. 144; Письмо А. Н. Пле-
щеева к Ф. М. Достоевскому от 17 марта 1860 г.— В кн.:
Ф. М. Достоевский: Материалы и исследования, с. 452.
107
ществом изолированным». Герой же рассказов и повестей
Плещеева — «существо общественное, а не уединенное.
Элемент общественности присутствует в каждой пове-
сти» 48. Именно в этом видит критик главное достоинство
плещеевской прозы. «Перечитывая повести г. Плещеева,
мы всего более рады в них веянию этого духа сострадатель-
ной насмешки над платоническим благородством людей,
которых так возносили иные авторы. Начальные типы
пустых либеральчиков, без всякого уже сочувствия к ним,
набросаны уже были в некоторых повестях г. Тургенева.
Ио у г. Тургенева эти господа были постоянно второсте-
пенными лицами и как бы оттеняли собою главных геро-
ев, которые уже истинно проникнуты благонамеренностью
и действительно „заедены средою44, вроде того как Паншин
при Лаврецком или Пигасов при Рудине. У г. Плещеева
эти лица — главные, они составляют часто основу и цель
повести, из их изображений все более выясняется требо-
вание дела и дела, вместо громких слов, младенческих
мечтаний, несбыточных надежд и верований» 49.
Современники отметили и художественные достоинст-
ва прозы Плещеева. Обращаясь к читателям, редактор
сборника плещеевских повестей и рассказов П. В. Быков
особо выделил «мастерство повествования, прекрасный
язык» 50. Не случайно прозаические произведения поэта
переиздавались при жизни его и после его смерти51.
Плещеев мучительно переживал, что не может создать
характер «сильный, здоровый, энергический», не может
принять непосредственного участия в борьбе за народное
счастье, он объяснял это оторванностью от народа п на-
родной жизни: «Нас разъединило...— писал он,— наше
воспитание, разъединила сама история наша. Если мы
даже и хотим с ней сблизиться, то не всегда умеем —
и проходим без внимания мимо таких явлений, которые бы
должны поразить пас до глубины души. Слишком многое
приходится нам в этой сфере угадывать» 52.
48 Добролюбов Н. А. Собр. соч., т. 6, с. 192.
49 Там же, с. 209.
50 Плещеев А. Н. Повести и рассказы. СПб., 1896, т. 1, с. XVIII—
XIX.
51 См.: Житейское. СПб., 1880; Плещеев А. Н. Повести и рассказы.
СПб., т. 1—2, 1896—1897.
52 Плещеев А. Н. Повести и рассказы С. Т. Славутинского,— Мо-
сковский вестник, 1860, 23 япв., № 39
108
Еще в 40-е годы Плещеев, убежденный в том, что «в мас-
се живет художественный инстинкт, но понятия ее не
установились... и поэтому нужно направлять ее сужде-
ния» («Петербургская хроника»), писал фельетоны, кри-
тические статьи, получившие признание. В конце 50-х
годов оп вновь обращается к литературной критике. Одна-
ко сам он, как поднадзорный, пе мог быть редактором га-
зеты или журнала, и в 1859 г. Плещеев становится «вклад-
чиком и участником», т. е. сотрудником и членом редак-
ции, еженедельной литературной и политической газеты
«Московский вестник». Вскоре членом редакции стал так-
же Иван Васильевич Павлов, лицейский товарищ и близ-
кий друг М. Е. Салтыкова-Щедрина, которого поэт знал по
Оренбургу как человека «деятельного и энергического»,
«умного и со сведениями» 53“54. Между издателем газеты
Н. А. Ооновским и редактором Н. Воронцовым-Вельями-
новым, Павловым и Плещеевым было заключено письмен-
ное условие, по которому каждый из них состоял владель-
цем четвертой части всего издания 55. Плещеев и Павлов
с первых же дней участия в редакции «Московского ве-
стника» стремились изменить направление газеты, и в ча-
стности «политического обозрения», которое вел профес-
сор М. Н. Капустин, сотрудничавший и в «Русском вест-
нике» М. Н. Каткова. Не сочувствуя «ультраанглийскому
направлению» статей Капустина, ибо для него «Таймс» —
это «верховное судилище, на которое нет апелляции»,
Плещеев противопоставляет им обозрения Н. Г. Черны-
шевского в «Современнике»,— «хотя они идут вразрез со
всей нашей литературой, потому чго идеал Чернышевско-
го — пошире идеалов всех этих парламснтаристов...» 56.
Обозрение было передано И. В. Павлову. Плещеев пригла-
шает сотрудничать в газете Н. А. Добролюбова, И. С. Тур-
генева, Н. А. Некрасова, М. Е. Салтыкова-Щедрина.
На страницах «Московского вестника» Плещеев под-
держивает «Современник» в борьбе с «плантаторами», на-
девшими либеральную маску: «„Русский вестник44 па меня
5э-54 Письмо А. Н. Плещеева к Е. И. Барановскому от 22 декабря
1859 г.— В кн.: Шестидесятые годы. Л., 1940, с. 454.
55 См.: Письмо А. Н. Плещеева к В. Ф. Чижову от 16 сентября
1860 г.— Литературный архив, вып. 6, с. 263—264.
56 Письмо А. Н. Плещеева к Е. И. Барановскому, 1859 г.— В кн.:
Шестидесятые годы, с. 454—455,
109
в озлоблении и еще множество разных господ (ученых)
за то, что я похвалил „Современник44 в „Московском ве-
стнике44»,— писал он Добролюбову 17 марта 1860 г. Под-
держка «Современника» была воспринята реакционными
публицистами, группировавшимися вокруг «Русского ве-
стника», как «унижение науки». Один из них, про-
фессор политической экономии Московского университета
II. К. Бабст, даже выразил протест Павлову, приняв ано-
нимные «Заметки кое о чем» Плещеева за его статью.
Плещеев сообщает Добролюбову факты, достойные внима-
ния «Свистка». Заметим, что приложение к «Современни-
ку», выходившее в 1858—1861 гг., содержало сатириче-
ские статьи и стихи Добролюбова и Некрасова. В значи-
тельной мере это были пародии или комические перепевы,
в которых обличались, по меткому выражению Добролю-
бова, «всякие мерзости русской жизни».
Добролюбов вскоре воспользовался фактами, сообщен-
ными ему Плещеевым. В четвертом номере «Свистка»
(1860), посвященном разоблачению Каткова и московской
реакционной печати, он поместил сатирические стихи Не-
красова (без подписи) 57.
Ознакомившись с содержанием «Свистка» № 4, Пле-
щеев с удовлетворением писал Добролюбову (15 апреля
1860 г.): «„Свисток44 последнего номера „Современника44
убийственный. Говорят, глубокомысленная редакция „Рус-
ского вестника44 совсем озадачена и повесила нос» 58.
Решив поддержать «Свисток», Плещеев поручает так-
же И. В. Павлову паппсать сатиру па «Русский вест-
пик» под видом ответа Каткова (Байбороды), о чем он
сообщил 13 мая Добролюбову: «И. В. Павлов пишет для
нашей газеты — ответ „Свистку44 о Москве п подпишется
Лксентий Байборода (псевдоним Каткова в «Русском ве-
стнике» конца 50-х годов.— Л, П.). В этом ответе будут
очень задорные вещи — под видом защиты. Не поздоро-
вится ни „Русскому вестнику44, ни Кошелеву с братией.
Всякое кумовство в сторону. Надо бить этих крепостни-
ков под маской либералов» 59. Он увидел в предрефор-
меппой борьбе истинное лицо общественных деятелей,
67 Добролюбов И. А. Собр. соч.: В 9-ти т. М., 1963, т. 7, с. 426. Пле-
щеев упоминает фамилии деятелей, связанных с «Русским ве-
стником» Каткова.
58 Русская мысль, 1913, № 1, с. 147.
50 Там же, с. 142. Плещеев имел в виду славянофила А. И. Ко^
шелева, с которым был знаком.
110
публицистов, группировавшихся вокруг «Русского вестни-
ка», чьи «блестящие речи» народу менее всего способны
что-либо дать. Изображая себя миролюбцами, даже крити-
куя крепостные отношения, они оставались темп же кре-
постниками.
Борьба вокруг реформы позволила Плещееву увидеть
также подлинное лицо славянофилов. Еще в 40-е годы
он высмеивал их доктрины, оторванные от жизни, соглас-
но которым спасение России — в «исконно русских нача-
лах». В конце же 50-х годов, когда славянофилы отвер-
гали телесные наказания, обсуждали возможности отмены
крепостного права, необходимость просвещения для наро-
да, Плещеев, как и многие другие прогрессивные деяте-
ли, сочувствует некоторым из них: «За одного Аксакова
Ивана,— писал Плещеев Е. И. Барановскому,— я отдал
бы сто Капустиных» 60. Он видел в И. Аксакове «даро-
витого поэта», ценил его как публициста, который, не-
смотря на славянофильские идеи, относился в 60-х годах
отрицательно к политике царизма, выступал в редакти-
руемой им газете «День» против Каткова. Посвятил он и
стихотворение Ивану Аксакову, в котором, как он писал
Н. А. Добролюбову, «гораздо больше сочувствия всему
живому современному и молодому, чем в московских за-
падниках, полных старческой умеренности и благоразу-
мия». Нельзя не вспомнить, что А. И. Герцен, Н. П. Ога-
рев и Н. Г. Чернышевский ценили «прежнюю литератур-
ную деятельность И. Аксакова, издателя и редактора
газеты „День“, доставившую ему уважение от людей, ни-
мало не восхищающихся славянофильскими теориями» 61.
Перед реформой отчетливее проявилась тяга славянофи-
лов к охранительным порядкам. Славянофилы, в частно-
сти, смотрели на общину как на средство «консервиро-
вания» самобытных патриархальных отношений. Плеще-
ев, как и Чернышевский, был за освобождение крестьян
с землей, за народную общину, в которой он видел залог
построения «крестьянского социализма». Позднее поэт
убеждается, что деятельность Ивана Аксакова вредна, и
даже уподобляет последнего Каткову 62.
В обстановке обострившейся борьбы вокруг реформы
Плещеев все больше освобождается от политического
60 Шестидесятые годы, с. 454.
61 Чернышевский Н, Г. Поли. собр. соч. М., 1950, т. 7, с. 828—848.
62 Письма А. Н. Плещеева к Л. Н. Трефолеву от 5, 11 января
1883 г. (ЦГАЛИ, ф. 507, on. 1, ед. хр. 230, л. 19—20, 23).
Ш
идеализма, убежденный в том, что «народ имеет права
не только на труд... но и на пользование всеми теми бла-
гами, которыми пользуются белоручки и эксплуататоры,
сосущие его кровь. Ужели можно признать существую-
щее распределение богатств нормальным, справедли-
вым?» 63. Он предвидит лживый, половинчатый характер
реформы, по которой крестьяне не станут по-настоящему
свободными: «Что-то скажет вопрос крестьянский? Но что
бы он ни сказал, разве можно выгородить, вырезать его
из всех остальных вопросов, поднятых и задавленных в
последнее время? Что же проку, что крестьянин освобо-
дится от тяжелой помещичьей лапы, когда в судах он по-
прежнему не найдет правды и когда этот же помещик
будет всегда иметь возможность притеснить, ограбить,
раздавить его? Что же проку, когда простолюдину по-
прежпему будет заперта дверь к образованию... Где же
новая эра, где же рассвет?». Плещеев не видел разницы
между партиями, враждующими в реформенном вопросе.
Из них первая, по его мнению,— «плантаторская, вто-
рая — бюрократическая. Одна действует во имя узких со-
словных интересов, другая либеральничает, не зная Рос-
сии, и сочиняет проекты чисто кабинетные, пеприложи-
мые п того гляди отдаст бедного мужика на жертву
чиновничьему грабежу, что также стоит помещичьего про-
извола. Третья партия — старческая, придворная, соеди-
няющая в себе все дурное обеих тех партий и лежащая
как бревно на пути преобразований... Откуда же ждать
спасения?» 64 — возмущался поэт.
22 февраля 1861 г. Александр II подписал «Манифест»
и «Положения», отменявшие крепостное право, но 22 млн.
крестьян зависели от помещиков и были прикреплены к
земле. Реформа сохраняла значительную часть поме-
щичьих привилегий. Опасения Плещеева оправдались:
«Манифест,— констатировал поэт,— написан крайне тя-
жело, семпнарскп-приказным слогом, и народ в нем ничего
не понял. Едва ли народ будет доволен этой эмансипа-
циею...» 65. Письма поэта полны возмущения злополучной
63 Письмо А. Н. Плещеева к Е. И. Барановскому от 22 декабря
1859 г.— В кн.: Шестидесятые годы, с. 454.
04 См.: Письма А. Н. Плещеева к Е. И. Барановскому от 22 де-
кабря 1859 г., 20 января, 12 апреля, 27 июня 1860 г.— Там же,
с. 455-464.
65 См.: Письмо А. Н. Плещеева к Е. И. Барановскому от 8 марта
1860 г,— В кн.: Шестидесятые годы, с. 466. Вице-губернатор
112
реформой, которая оставляет мужика на произвол чинов-
ничьего грабежа, тем, что даже в период ближайших трех
лет «переходного состояния» останутся «с ним и барщ,инъ
и розги»! 66
Плещеев с удовлетворением встретил и одобрял дей-
ствия дворянской оппозиции в Твери. Он видел в них
протест лучших людей России против обмана народа: оп-
позиция требовала освобождения крестьян с землей.
Ее признанный лидер, юрист, общественный деятель
А. М. Унковский, был знаком поэту уже в 40-е годы по
кружку Петрашевского. Впоследствии Плещеев бывал в
доме Унковского67, которого также посещали Некрасов,
Салтыков-Щедрин. В состав оппозиции входил и его това-
рищ по кружку Петрашевского — А. И. Европеус, один
из составителей адреса Александру II, так же как и Ун-
ковский, он поплатился за выступление в защиту парода
ссылкой. Характерно, что В. И. Лепин упомянул имя Уи-
ковского при рассмотрении периода «великих реформ»
вслед за именами Герцена и Чернышевского 68.
Плещеев внимательно следил за событиями общест-
венной и литературной жизни, и в пору ожесточенных
споров между либеральной и революционно-демократиче-
ской критикой, ведущихся вокруг наследия Белинского,
он опровергает лживые вымыслы «охрипших поборников
общественного застоя, отживших бойцов журнальной по-
лемики», пытавшихся ревизовать его наследие, принизить
намять критика, «священную для каждого, кому дороги
успехи русской литературы». Поэт обращал внимание чи-
тателей «Московского вестника» на превосходные статьи
Чернышевского. Он высоко ценит его внешнеполитиче-
ские обзоры «Политика», содержащие острую и глубокую
характеристику жизни Западной Европы и Америки, эко-
номические, литературно-критические его работы. Пле-
щеев, интересовавшийся в ранней юности политической
Барановский в крестьянском вопросе занял более либеральную
позицию, чем это следовало в его положении, за что и был
вскоре отстранен от должности.
66 Там же, с. 463.
67 Там же, с. 455. См. также: Письмо А. Н. Плещеева к Ф. М. До-
стоевскому от 20 декабря 1859 г.— В кн.: Ф. М. Достоевский:
Материалы и исследования, с. 451; Унковский А. М. Алексей
Михайлович Унковский. М., 1979, с. 108.
68 Ленин В. И. Поли, собр. соч,, т. 5, с. 61.
ИЗ
экономией, находит в работах Чернышевского решение
многих проблем. Узнав от Добролюбова, что Чернышев-
ский переводит одну из книг английского ученого
Дж. Ст. Милля и пишет к ней примечания, поэт выра-
жает уверенность, что комментарии переводчика будут пн<
тереснее самой книги 69. Когда же в одном из «Критиче-
ских обозрений» журнала «Светоч» (1861, № 5) «Совре-
менник» обвинили в том, что он «коверкает Милля»,
Плещеев написал редактору журнала А. П. Милюкову
8 июля 1861 г.: «... Милль переводится там вполне и хо-
рошо. У меня есть оригинал. Он (т. е. Н. Соколовский —
автор статьи.— Л. П.) намекает на примечания Черны-
шевского, но кому они не нравятся, тот может их
не читать» 70. Автор обозрения имел в виду книгу
Дж. Ст. Милля «Основания политической экономии...» и
примечания к ней Н. Г. Чернышевского, которые печата-
лись в «Современнике» в 1860 г. из номера в помер.
Как известно, примечания Чернышевского были высоко
оценены К. Марксом в послесловии ко второму изданию
первого тома «Капитала»: «...Банкротство буржуазной по-
литической экономии... мастерски показал уже в своих
„Очерках из политической экономии (по Миллю)41 великий
русский ученый и критик Н. Чернышевский»7i. Плеще-
ева привлекало в этой работе то, что Чернышевский по-
казал несостоятельность буржуазной политэкономии, не
вскрывающей пороки и язвы капитализма. Чернышевский
дал глубокую характеристику всех основных школ «бур-
жуазной» политической экономии, и в частности физио-
кратической. Если для своего времени программа физио-
кратов о невмешательстве государства в экономическую
жизнь и частнокапиталистическую инициативу, предо-
ставление событиям идти своим чередом, была прогрес-
сивна, то сейчас, с точки зрения Чернышевского, кото-
рую всецело разделял Плещеев, эта теория пережила
себя, и в революционно-демократическом критике она на-
шла «судью беспощадного» 72.
Вслед за Чернышевским, критиковавшим «буржуаз-
ную» политическую экономию за воспевание ею свобод-
69 Письмо Л. Н. Плещеева к Н. А. Добролюбову, 1860 г.— Русская
мысль, 1913, № 1, с. 142.
70 Литературный архив, вып. 6, с. 207.
71 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т. 23, с. 17—18.
72 Московский вестник, 1860, И марта, № 10.
114
нои конкуренции, высмеивавшим ее деятельность, и в
частности бельгийско-французского политэконома Моли-
нари, Плещеев, прибегая к эзоповскому языку, рисует и
в своей статье, и в письме к Добролюбову истинное лицо
того, кто проповедовал «равновесие», справедливость су-
ществующих экономических законов. «Молинари,— писал
Плещеев Добролюбову 17 февраля 1861 г.,— будет петь с
благотворительной целью... вразумлять и просвещать ере-
тиков, читающих статьи Чернышевского и не читавших
Безобразова... билеты... раздает Капустин, и он... пере-
ходит, как Чичиков, из объятий в объятия в редакции
„Русского вестника**» 73. Разбирая в «Заметках кое о чем»
перевод «Песни о рубашке» Томаса Гуда, сделанный спод-
вижником Чернышевского М. Л. Михайловым, Плещеев
использует это произведение, рассказывающее об ужас-
ном положении английских трудящихся, для обличения
пустословия как английских, так и русских политэконо-
мов, не желающих видеть нищеты народа. В статье, ка-
залось бы не имеющей отношения к политике, Плещеев
вспоминает о бельгийско-французском политэкономе Мо-
линари и его лекциях, которые приводят в восторг реак-
ционную часть российской интеллигенции. Поэт ирониче-
ски, с мнимым восторгом восхваляет либерального по-
литэконома и в доказательство «справедливости» его
экономических суждений приводит слова Томаса Гуда,
которые будто бы должны подтвердить утверждения Мо-
линари. Понятно, что стихотворение английского поэта,
говорившее о нищете, голоде, о безотрадной жизни апг-«
лийскпх трудящихся, разоблачало ложную идиллию «Мо-
линари и К», а также всех русских либеральных эконо-
мистов, дающих обеды в честь Молинари74.
Содержание статьи Плещеева перекликается с ирони-
ческими высказываниями Чернышевского, который в ре-
цензии на «Курс политической экономии» Молинари пи-
сал, что Молинари «явился нас просвещать», а паши «эко-
номисты пришли в радостное волнение и устроили ему
обед, горячие овации, слушая, как он поражает социализм
насмерть» 75.
Особое место отводит Плещеев в одной из своих «За-
меток кое о чем» статьям Чернышевского «ученого со-
73 Русская мысль, 1913, № 1, с. 143.
74 Московский вестник, 1860, № 40.
75 Чернышевский Н. Г. Молинари. Курс Политической экономии,
часть 1, СПб.— Поли. собр. соч., т. 7, с. 466—475.
115
держания» — «Капитал и труд», «Июльская монархия».
Первая из них, являясь рецензией на книгу «Начала
политической экономии» профессора политической эконо-
мии Казанского и Петербургского университетов И. Гор-
лова, выходила за рамки этого жанра. Чернышевский раз-
венчал в ней доводы буржуазных экономистов, стремя-
щихся любыми средствами «опровергнуть коммунизм», не
останавливающихся перед «искажением фактов, чтобы
предохранить своих читателей от коммунистической зара-
зы» 76. Все это вызвало восторженное восклицание Пле-
щеева в письме к Добролюбову (12 февраля 1860 г.):
«Что за удивительная статья Николая Гавриловича... Еже-
ли кто и по прочтении этой статьи будет стоять за эконо-
мистов, проповедующих laissez faire, laissez passer (т. e.
невмешательство в ход событий.— Л. П.), так уж значит,
у того голова одинакового устройства с помещицей Ко-
робочкой» 77.
Рекомендуя читателям «Московского вестника» статьи
под общим названием «Июльская монархия», переведен-
ные Чернышевским из II, III, IV томов «Истории 10 лет»
Луи Блана — республиканца и социалиста, раскрывшего
подлинное лицо французских монархов, поэт убежден, что
это «извлечение» будет прочитано с удовольствием благо-
даря «очень верным заметкам о лицах и событиях той
эпохи» самого Чернышевского, затронувшего острые по-
литические вопросы. Плещеев противопоставляет его ра-
боты статьям «глубокомысленных ученых-специалистов,
полных тумана там, где дело идет о самой пустой, незна-
чительной вещи». Простые, ясные, общедоступные, они
лишены «педантских замашек и всякого научного рути-
нерства». Поэт отмечает, что публика читает работы Чер-
нышевского с «жадностью, и все молодое, мыслящее и спо-
собное еще к развитию произносит его имя с уважением»
(«Заметки кое о чем») 78.
Многие общественно-политические явления Плещеев
оценивает с позиций Чернышевского, верно осмысливая
насущные задачи эпохи. Чернышевский оказал влияние
на Плещеева не только как политик и публицист, но и
как литературный критик.
76 Чернышевский Н. Г. Капитал и труд (Начала) политической
экономии. Соч. И. Гс^эло*а, т. 1. СПб., 1859).—Там же, с. 5—63.
77 Русская мысль, 1913, № 1, с. 140—141.
78 Московский вестник, 1860, 10.
116
Плещеев явился одним из первых приверженцев и
защитников Добролюбова — достойного последователя
Белинского. Добролюбов вошел в сознание Плещеева и как
публицист, и своими блестящими критическими статьями,
которые пришлись ему «глубоко по сердцу». В ответ па
упреки по адресу Добролюбова, что его статьи полны
рассуждений, не имеющих отношения к литературе,
к художественному произведению, Плещеев подчеркивает,
что это способствует выявлению социальных причин, ле-
жащих за тканью анализируемого произведения, и ни в
коей мере не умаляет достоинств его работ.
Противник «библиографической» критики, занимав-
шейся собирательством окололитературных фактов, Пле-
щеев не признавал и критики эстетической, уводившей
литературу от насущных потребностей общества. С уве-
ренностью говорил он о преимуществах «реальной кри-
тики» Добролюбова, позволяющей раскрыть явления об-
щественной жизпи, проследить, насколько писатель про-
ник в ее сущность, затронуть широкий круг актуальных
вопросов, задеть «живые струны действительности».
С точки зрения Плещеева, «Когда же придет настоящий
день?», «Темное царство», «Луч света в темном царстве»,
«Черты для характеристики русского простонародья» и
другие работы дают полное основание считать Добролю-
бова «лучшим из современных критиков». Талантливей-
ший критик, которого Плещеев чтит и ценит, «всегда
находит сказать что-нибудь новое» 79, будь то анализ про-
изведений об участи придавленных «темным царством»
или о «новых людях», столь нужных современной дейст-
вительности, о благородстве народного характера. По твер-
дому убеждению Плещеева, в «превосходных» критиче-
ских статьях Добролюбова речь шла о скрытых силах на-
рода, о необходимости пробудить его, о нарастании рево-
люционных событий, они отличались проницательностью
в оценке явлений жизни — это «новое слово в науке или
искусстве». Даже враждебный лагерь был вынужден от-
дать должное «серьезному тону» работ Добролюбова, ибо
они содержали такую «верную оценку писателя, такой
подробный и тонкий анализ созданных им типов, какие
редко можно встретить у наших теперешних критиков» 80.
В восприятии Плещеева имена Островского, Тургенева и
79 Там же, № 12.
80 Там же.
117
раскрывшего сущность их творчества Добролюбова нераз-
делимы. Именно потому, что работы Добролюбова отли-
чаются горячей защитой передовых идей времени, остро-
умием, гуманностью взгляда, искренней ненавистью ко
всякому обскурантизму, невежеству и произволу и в то
же время тонкостью стилевых характеристик, они стали
популярными среди широких читательских кругов, подоб-
но статьям Белинского. И солидарный с ним, Плещеев
затрагивает в своих статьях актуальные вопросы и обще-
ственной, и литературной жизни.
Его «Заметки кое о чем», «Московские заметки» —
«нечто вроде фельетона», как оп сам характеризовал
их,— дают возможность проследить эволюцию взглядов
поэта в годы революционной ситуации. Он ведет борьбу
за русскую литературу и ее писателей-реалистов — Ост-
ровского, Тургенева, Некрасова, Салтыкова-Щедрина,
Шевченко и Марко Вовчок. Так, Плещеев привлекает вни-
мание читателей к «мастерской статье» М. Е. Салтыко-
ва-Щедрина «Скрежет зубовный», где «столько юмору и
меткости», что читать ее настоящее наслаждение. В этой,
«одной из самых ехидных статей» сатирика, который в
пей «много яду пролил» 81, Плещеев увидел злую сатиру
на краснобайство литераторов и их главный орган —
«Русский вестник».
Восторженно оценивает поэт «общественный» харак-
тер «Грозы», ибо опа полна протеста против угнетения
человеческой личности, деспотизма и самодурства в обще-
стве и семье. Эти важные моральные и социальные про-
блемы, по его мнению, придали «Грозе» характер капи-
тального произведения, «сделавшего бы честь любой
литературе» 82. Основная заслуга Островского представля-
ется Плещееву именно в бичевании «самодурства и дико-
го произвола», причем дело не в личности самодура, уг-
нетающего свою семью и всех окружающих, а в самих
«обстоятельствах», породивших это страшное явление.
Плещеев спорит с Ф. М. Достоевским83, поставившим
«Горькую судьбину» выше «Грозы» (пьеса Писемского
появилась в то же время). Оп полемизирует с его бра-
81 См.: Московский вестник, 1860, № 18; см. также: Письме
А. II. Плещеева к Н. А. Добролюбову, 1860 г.— Русская мысль,
1913, № 1, с. 140.
82 Московский вестник, 1860, № 25, 42.
83 Письмо А. Н. Плещеева к Ф. М. Достоевскому от 13 декабря
1859 г.— В кн.: Ф, М. Достоевский; Материалы и исследования,
с. 448-449.
118
том М. М. Достоевским, с Ап. Григорьевым и другими,
не желавшими замечать, что Островский был певцом пе
«всепримиряемости», т. е. покорности и подчинения, буд-
то бы исконных черт русского человека, а силы, проти-
востоящей злу, духовной мощи, не всегда еще проявляв-
шейся. Возражая М. М. Достоевскому, поэт писал: «Едва
ли, как утверждает критик, можно всей русской историей
доказать присутствие в нашем пароде этого похвального
качества. Мы не поставили бы это нашему даровитому
писателю в особенную заслугу, ибо не видим ничего осо-
бенно хорошего в способности мириться с темными сто-
ронами жизни, со злом, невежеством, ложью, грязью, про-
изволом» 84.
Не оставил Плещеев без внимания и резкие статьи
реакционных критиков М. И. Дарагана («Русская газе-
та»), И. Ф. Павлова («Наше время»), направленные про-
тив как «Грозы», так и Добролюбова. Крича о «безнрав-
ственности» пьесы, они упрекали Островского в том, что
к «виденному и слышанному он примешивает кое-что от
себя», и прежде всего имели в виду протест драматурга
против самодурства и обстоятельств, породивших это зло.
Плещеев ответил им в своих «Московских заметках»
(«Московский вестник», 1860, № 2). Отмечая превосход-
ство высокоидейного реализма «Грозы» над пустотой н
надуманностью рутинных романов, повестей и пьес, он
едко высмеял одно из таких «творений» (речь идет о
плаксивой мелодраме «Приемыш», принадлежащей перу
графа Кугушева). Поэт иронизирует по адресу реакцион-
ных критиков, которые кричат о «безнравственности»
«Грозы», противопоставляя ей «Приемыша», где «все при-
лично, все нравственно, где нет этих грубых самодуров,
купцов и мещан, все графы, графини и столбовые дво-
ряне...».
С особенным интересом отнесся Плещеев к роману
«Накануне», где создан был образ защитника угнетенных,
борца за «свободу и право». Именно таким считал он Ин-
сарова, «несущего голову на плаху». Понятно, что шт
Ипсаров, ни Елена, решительно порвавшая с установив-
шимися традициями и горячо полюбившая борца за осво-
бождение народа, не моглп также понравиться тем же
критикам.
84 Плещеев А. Н. Бенефис Садовского.— Русская речь и Москов-
ский вестник, 1861, 5 февр., № 11. См. также: Достоевский М. М.
«Гроза». Драма в 5 д. А. Н. Островского.-^ Светоч, I860, Ns 3.
119
Поэт с нетерпением ждал отзыва Добролюбова о тур-
геневском романе, где впервые в русской литературе ге-
рой — человек, посвятивший себя «великому делу осво-
бождения родины», натура «цельная, не подточенная ана-
лизом и рефлекторством, пе путающаяся в разных про-
тиворечиях» 85 86. Услышав неприязненные толки о «Нака-
нуне» и возмущаясь тем, что критика и публика, ругаю-
щая роман, «не доросла, видно, ни до идеи освобождения
родины, ни до той чистой, безграничной... любви, какой
любит Елена Инсарова»80, Плещеев стремится сделать
статью, «Когда же придет настоящий день?» достоянием
московских читателей. Он познакомился с пей еще до на-
печатания в «Современнике». Н. А. Добролюбов послал ее
своим друзьям в Москву — И. И. Бордюгову, С. Т. Славу-
тинскому. «И. В. Павлов и я — мы убедительно просим
Вас прислать нам вашу статью о романс Тургенева. Мож-
но пустить ее в двух номерах («Московского вестника».—
Л. П.}.., за статью будем весьма признательны»87,— пи-
сал он критику. Статья послужила, как известно, причи-
ной раскола в «Современнике», и предоставить ее газете
Добролюбов не мог. Пе удалось и рассказать на ее стра-
ницах о «сущности» добролюбовской работы, как наме-
ревался Плещеев. Поэт неоднократно обращался к Добро-
любову с просьбой присылать ему для газеты и другие
критические статьи, подчеркивая при этом, что с нетер-
пением ожидает каждый номер «Современника», надеясь
найти в нем его статью или статью Чернышевского. Упо-
миная о каких-то расхождениях с Добролюбовым, види-
мо, в отдельных оценках, Плещеев писал И. С. Тургене-
ву: «... люблю его и все-таки считаю даровитейшим меж-
ду нынешними критиками.— О „Накануне" и об Остров-
ском — его статьи были лучшие» 88. Когда же на автора
«Накануне» посыпались грязные, цинические нападки,
Плещеев, возмущенный этим, обращается к Добролюбову
с вопросом, читал ли тот статью «Русской женщины».
Под этим псевдонимом скрывался редактор этой газеты
II. Ф. Павлов и его присяжные критики. «Неужели вы
85 Письмо А. II. Плещеева к Ф. М. Достоевскому от 17 марта
1860 г.— В кн.: Ф. М. Достоевский: Материалы и исследования,
с. 451.
86 Шестидесятые годы, с. 461.
87 Письмо А. Н. Плещеева к Н. А. Добролюбову, 1860 г.— Рус-
ская мысль, 1913, № 1, с. 145.
88 Литературный архив, вып. 6, с. 319.
120
оставите ее без ответа?» — спрашивал Плещеев, призы-
вая Н. Л. Добролюбова «раздавить гнусную, вонючую
статью „Нашего времени44 вместе с плюгавым Н. Ф. Пав-
ловым. У нас,— писал он Добролюбову,— будет коротень-
кое письмецо русской девушки к своему кузену,— ответ
а 1а „Свисток44. Эх! Кабы не цензура! Живо бы наша га-
зета пошла...» 89. Следуя совету Плещеева, Добролюбов
описал в пятом номере «Свистка», как И. Ф. Павлов
«с целым сонмищем дараганов, власьевых, русских жен-
щин преследует Тургенева» 90.
Плещеев и сам выступил против «критических упраж-
нений наших судей и ценителей», упрекающих Турге-
нева в том, что он пошел по «ложной, безнравственной
дороге, вследствие чего от него уж ничего п путного ждать
не приходится. Не лучше ли,— восклицал поэт,— вовсе
перестать писать Тургеневу, покорившись приговору
„Нашего времени44?» 91. По мнению Плещеева, утверждая
в романе «потребность человека в деле», Тургенев тем са-
мым развенчивает «представителей разных кругов нашего
общества, в ком ярко бросается в глаза общий им всем
недостаток — пассивность, неспособность инициативы...
Закрывая книгу,— констатировал поэт-критик,— вы вме-
сте с Шубиным задаете себе вопрос: будут ли у нас тоже
настоящие люди и когда будут и отчего их нет?».
В 1859 г. вышел в свет «Кобзарь» Т. Г. Шевченко.
В либерально-буржуазной прессе появилось много рецен-
зий украинских и русских критиков, однако большинство
их авторов не сумели раскрыть истинной сути произве-
дений Шевченко, а подчас попросту фальсифицировали
революционно-демократический характер его творчества.
Так, Н. Костомаров назвал Шевченко «поэтом-утешите-
лем», то же самое повторил Д. Мордовцев, выделив в
шевченковских стихах «идею мира и любви», аналогично
оценивал их и Ап. Григорьев.
Правильную оценку «совершенно народного» гта,
у которого «весь круг его дум и сочувствий находится
в совершенном соответствии со смыслом и строем народ-
ной жизни» 92, содержала статья Добролюбова. В протп-
89 Письмо А. Н. Плещеева к Н. А. Добролюбову, 1860 г.— Русская
мысль, 1913, № 1, с. 149.
90 Современник, 1860, № 5; Свисток, т. 7, № 5, с. 423—432.
91 Московский вестник, 1860, № 10.
92 Добролюбов Н. А. «Кобзарь» Т. Шевченко.-Собр. соч.. В 9-ти т.
М.; Л., 1963, т. 6, с. 142.
121
вовес утверждениям либеральной критики, которая прини-
жала значение творчества Шевченко, Плещеев видел в
нем основоположника новой украинской литературы, ос-
нователя ее реалистического направления, ценил воспро-
изведение поэтом подлинной жизни. Шевченко, по его
мнению, «потрясает» раскрытием всего ужаса подневоль-
ного гнета, который душит народ. Именно поэтому поэ-
зия Шевченко помогает «уразуметь внутреннюю жизнь и
дух» украинского народа.
Плещеев сожалеет, что критика в основном встретила
стихи Шевченко с «оскорбительной холодностью», хотя
этот поэт был «открыт самими читателями, а также пере-
меной в воззрениях нашего общества на народную поэ-
зию и на изучение народного быта»93. К тому же
превосходные и в высшей степени поэтические качества
«Кобзаря» — лучшее доказательство, что под пером Шев-
ченко украинский язык стал еще более совершенным.
Плещеев считает, что в произведениях Шевченко «богат-
ство поэтических образов никогда не мешает... истине пред-
ставления». Особенно восхищается он поэмой «Наймичка»:
«Мы не знаем ничего проще, безыскусственнее и в то же
время поэтичнее» этого произведения, «никакихтрандиоз-
ных картин, которыми бы автор старался подействовать
па вашу фантазию, никаких изображений сильных стра-
стен, никаких приключений и катастроф — все так обык-
новенно, буднично, а между тем есть места, потрясаю-
щие вашу душу, как может потрясти ее только такая
ужасная трагедия» («Заметки кое о чем»),
Плещеева привлекло мастерское раскрытие благород-
ных черт народного характера и в произведениях М. Вов-
чок. Поэт приветствовал в своих «Заметках кое о чем»
издание ее «Украинских народных рассказов», переведен-
ных па русский язык Тургеневым, а также «Рассказов
из русского пародцого быта», высоко оцененных Добролю-
бовым, Плещеев посвящает им специальную статью, в ко-
торой полемизирует с А. В. Дружининым, упрекавшим
Вовчок за гражданский пафос, вредный для искусства,
видевшим в ее рассказах лишь «мерзопакостные», «от-
вратительные картины». При этом поэт обращает внима-
ние па громадное достоинство этих произведений, прек-
расно воссоздающих положительные черты народного ха-
93 Московский вестник, 1860, № 13; см. также: Пустильник Л. С.
А. Плещеев и Тарас Шевченко.—Вопросы литературы, 1964.
№ 10, с. 100—102,
122
рактера, его высокие моральные качества. Плещеев ви-
дит в этом доказательство неосновательности бытующих
в то время ложных и оскорбительных мнений о народе,
и в частности о людях «простого звания», обладающих,
по его словам, «многими преимуществами в сравнении с
так называемым обществом образованным».
Творчество украинской писательницы близко поэту
«по духу, по логике, по тем чувствам, которые мы сами
замечали когда-то и не пропускали без внимания». В сво-
ем анализе произведений Вовчок Плещеев опирается па
работу Добролюбова «Черты для характеристики русско-
го простонародья» (1860). Он дополняет ее своими за-
мечаниями, выделяет слова Добролюбова о том, что кре-
постное право является одинаково гибельным и для угне-
тенных и для угнетателей, которые, пользуясь правами,
неизбежно духовно деградируют.
«Газета наша идет,— писал поэт Л. П. Милюкову
22 марта 1860 г.,— но цензор получает за нее из Петер-
бурга чуть ли не каждую неделю по выговору» 94“95.
Вскоре один из цензоров был даже отстранен от работы
за пропуск в газете стихотворения антикрепостнического
характера. Одобрительно относились к «Московскому ве-
стнику», а следовательно, и к статьям Плещеева Н. А. До-
бролюбов и Н. Г. Чернышевский. Последний считал, что
эта газета заслуживает «похвалы по своему направле-
нию» 96.
Надежды, которые порождала революционная ситуа-
ция в России 1859—1861 гг., не оправдались. Уже в
1862 г. российская действительность разрушила веру в
революционные возможности народа.
Вокруг Плещеева сгущались тучи. Власти методично
получали официальные сводки жандармов о его поведе-
нии, а также частные донесения агентов о причастности
поэта к революционным делам. Если, по их наблюдени-
ям, Плещеев в 1861 г. ведет «себя хорошо», но «подо-
зревается в распространении идей, несогласных с видами
правительства», то в 1862 г. он «ведет себя очень скрыт-
94-95 Литературный архив, вып. 6, с. 271.
98 Чернышевский Н. Г. Новые периодические издания.— Совре-
менник, 1861, № 1, с. 8; Он же. Поли. собр. соч. М., 1950, т. 7,
с. 949. В свете отзыва Чернышевского странным кажется ут-
верждение о том, что «с середины 1859 г. интерес газеты к об-
щественным вопросам слабеет» (Русская периодическая пе-
чать. М., 1959, с. 382),
123
по» и подозревается в том же. Аналогична и запись
1863 г.97
Попавшие к властям экземпляры «Великоруса», по-
сланные редакцией другу поэта, и доносы Костомарова
«о страшном заговоре» «между большой партией людей
значительных», где упоминается и Плещеев98, а также
литератора Ф. Берга о том, что он видел у поэта на
даче в Иванькове несколько номеров революционного ли-
стка «Мысли и дело» п типографский шрифт, были исполь-
зованы III отделением. Сразу же было заведено дело
«О возмутительных воззваниях», причем Плещеев в нем
фигурирует как «один из деятелей общества „Земля и
воля“» ".
Московские жандармы внезапно в четыре часа ночи
11 июля 1863 г. делают обыск на городской квартире
Плещеева и в 9 утра на даче в Иванькове. Опечатаны
были все бумаги поэта и отправлены в Петербург. Среди
них оказались фотографии Герцена, Огарева, некоторых
декабристов и книги, не дозволенные цензурой; ничего
предосудительного обнаружено не было. Но все это пре-
проводили в Следственную комиссию, о чем председатель
ее доводил до высочайшего сведения 10°. А в это время
при аресте Чернышевского у него найдены были письма
поэта, адресованные ему. Зная об их связи, III отделе-
ние выбирает Плещеева как адресата письма к «Алексею
Николаевичу». При помощи Костомарова фабрикуется
подложное письмо отставного титулярного советника Чер-
нышевского к «Алексею Николаевичу», т. е. якобы к Пле-
щееву, в котором шла речь о тайном книгопечатании и
которое явилось единственной уликой, давшей юридиче-
ское основание для осуждения Чернышевского. Предсе-
датель Следственной комиссии А. Голицын пересы-
лает «Письмо» управляющему Министерством юстиции
Д. Н. Замятнипу и просит «принять его к сведению при
производстве в правительствующем Сенате дела о Черны-
шевском».
ЦГИАМ, ф. 16, оп. 50, д. 33, л. 31об.— 32; оп. 51, д. 30, л. 77—79;
оп. 52, д. 6, л. 77; оп. 53, д. 119; оп. 54, д. 1, л. 79.
08 Новикова Н. Н. Революционеры 1861 года. М., 1968, с. 31. 242,
332
00 ЦГАОР, ф. 109, д. 97, ч. 69, л. 1—2, 6, 12, 15—16.
100 См.: Там же, л. 14—Моб. Из Производства высочайше учреж-
денной в С. Петербурге Следственной комиссии о коллежском
регистраторе (литераторе) Алексее Плещееве, присоединенно-
го к делу 1863 г., № 97, ч. 69.
124
Плещееву было приказано явиться в Петербург в Се-
нат для показаний, его неоднократно допрашивали,
устраивали очные ставки: III отделение надеялось, что
человек, только недавно вернувшийся из ссылки, состояв-
ший под надзором за причастность к «политическому
делу», будет сговорчивым. Но поэт держал себя мужест-
венно и, подтверждая свое знакомство и литературные
отношения с Чернышевским, отверг упреки, содержав-
шиеся в пресловутом письме к «Алексею Николаевичу»,
равно как и подлинность его 101.
Чернышевский, разумеется, отрицал свою причаст-
ность к письму: «Солидный характер г. Плещеева, изве-
стный сотням лиц, несовместен с отношениями, в ко-
торые ставит его ко мне письмо „к Алексею Нпколаеви-
чу“. Лживость этого письма, конечно, уже раскрыта и
официальными мерами по поводу этого письма, подвер-
гавшими г. Плещеева неприятностям» 102. Он как мог за-
щищал Плещеева, отводя выдвинутые против поэта об-
винения. К «Письму» присоединили состряпанную «За-
писку о литературной деятельности Чернышевского»
с ссылками на цитаты из подцензурных статей и «пре-
ступных прокламаций».
По понятным причинам сам Плещеев ничего пе пи-
шет о событиях тех дней. Лишь в письме к А. П. Ми-
люкову (16 октября 1863 г.) он сообщал об одном из
допросов в Сенате (15 и 16 октября), когда поэта на
очной ставке «уличал» Костомаров. Наглый и лживый до-
прос настолько расстроил и возмутил Плещеева, что он
«отпросился» в Москву, дав подписку «в случае требо-
вания» явиться в «оный (т. е. Сенат.— Л. П.) немед-
ленно» 103.
Плещеев вернулся в Москву подавленный, не зная,
оставят ли его в покое. Он понимал, что власти решили
во что бы то ни стало «устранить» Чернышевского. Спу-
стя четверть века Плещеев в письме А. Н. Пыпину
вспоминал, что самодержавие сделало все, чтобы изба-
виться от Чернышевского, загубить его жизнь. Пережива-
ния поэта в дни гражданской казни Чернышевского и
101 Лемке М. Политические процессы в России 1860-х годов.
2-е изд. М.; Пг., 1923, с. 9—10, 259, 442—443. См. также: ЦГАОР,
ф. 112, on. 1, д. 38, л. 212; д. 40, л. 292. 369—379.
102 Процесс Н. Г. Чернышевского. Саратов, 1939, с. 311.
103 Письмо А. Н. Плещеева к А. П. Милюкову.—Литературный
архив, вып. 6, с. 273, 294—295.
125
расправы над ним нашли отражение в стихотворении «Че-
стные люди дорогой тернистою...». Оно не появилось тог-
да в печати. Набранное для «Современника», стихотворе-
ние было запрещено, и читатели смогли познакомиться
с ним только через 40 лет, в 1905 г.
Вскоре поэта постигло еще и большое личное горе.
Совсем недавно он посвятил жене сборник стихотворений
1863 г., а 13 декабря 1864 г. ее не стало. Еликонида
Александровна скончалась в возрасте 23 лет от сыпного
тифа, оставив на руках Плещеева трех малолетних де-
тей. Поэт был в отчаянии. «...Она была для меня все в жиз-
ни... это был... чистый, преданный, самоотверженный» че-
ловек, писал он Ф. Достоевскому. С каждым днем утра-
та становилась ощутимей. Письма Плещеева второй
половины декабря 1864 г. и начала 1865 г. полны невы-
разимой тоски и горя: «Одни дети привязывают меня
к действительности...»; «... жизнь окончательно разбита и
сломлена»; «...никуда не скроешься от тоски, которая
гложет».
Не озарит души моей
Былого счастья луч отрадный:
И жизнь, что ждет меня, мрачней
Осенней ночи беспроглядной...
(«Памяти Е, А. Плещеевой»)
Между тем реакция давила все сильнее. Все, что было
«свято», оказывалось попранным, каждое слово приходи-
лось «взвешивать» на «весах благонадежности». В сти-
хах этого периода Плещеев напоминает читателю о под-
виге шестидесятников:
Истощены бесплодно наши силы;
Мы не щадя их тратили в борьбе;
Покинем мир спокойно, без упрека;
Пусть де для пас победные венцы,
Пусть цель от пас была еще далеко,
Но пали мы, как честные борцы!..
(« Умирающи й»)
В 1868 г. Плещеев вновь стремится воплотить образ
Чернышевского, революционера-борца, и его соратников —
Михайлова, Добролюбова:
Жаль мне тех, чья гибнет сила
Под гнетущим игом зла;
Жаль мне тех, кого могила
Преждевременно взяла;
126
Тех бойцов с душою чистой,
Мысли доблестных вождей,
Что дорогою тернистой
Бодро к цели шли своей
С словом пламенным пророка,
Пробуждающим от сна;
Я скорблю о них глубоко,
Свято чту их имена.
(«Жаль мне тех, чья гибнет сила...»)
Положение Плещеева, для которого литература была
единственных^ прибежищем, где оп мог «оставаться че-
ловеком», становилось все более тяжелым. «Московский
вестник» перешел в начале 1861 г. в другие руки. Не
удалось осуществить и задуманный в 1861 г. Михайловым
журнал «Иностранное обозрение», который знакомил бы
со «всем замечательным в иностранной литературе».
К большому огорчению Плещеева власти не разрешили
издание в 1862 г. газеты «Русская правда», редактором
которой должен был стать Салтыков-Щедрин, а членами
редакции Унковский, Головачев, Европеус, Утин — «очень
хорошие люди — и совершенно враждебные московскому
доктринерству», т. е. «Русскому вестнику» во главе с Кат-
ковым.
Испугавшись «разрушительных идей», самодержавие
закрыло «Современник». В 1866 г. Плещеев, Некрасов
и Островский предприняли попытку основать в Москве
газету «Театральный листок». III отделение запретило и
это издание. Жандармы были уверены, что редактором
будет подставное лицо и что на деле газетой станут «уп-
равлять Плещеев и Некрасов, которые не ограничатся
эстетической критикой драматических произведений, а бу-
дут под прикрытием критических обзоров проводить до-
ктрины современной политической философии». Спустя
год Плещеев стремится получить разрешение на редакти-
рование отнюдь не политической газеты «Антракт». Но
опять терпит неудачу из-за своей «неблагонадежности».
Для Плещеева наступили поистине черные дли. Он
остался «без пристанища». Поэту глубоко антипатичны
«тенденции Каткова и К0», царившие в московской пе-
чати, он окончательно перестал сотрудничать в «Русском
вестнике» и «Московских ведомостях». Бедствуя, Плеще-
ев готов «хоть суму взять», нежели отдать одну строч-
ку в издание с «подлым направлением» 104. Поэт выпуж-
104 См.: Письмо А. Н. Плещеева к А. Н. Пыпину, 1867 г. (ГПБ,
собрание Пыпина, № 2, л, 1об., 2).
127
доп искать казенной службы. Однако и здесь возникают
трудности — ведь ему разрешено «жить в столицах», но
не «служить в них». Наконец при содействии друзей,
в частности брата драматурга А. Н. Островского —
М. Н. Островского, поэту удается получить место млад-
шего ревизора Контрольной палаты московского поч-
тамта.
В одном из его немногочисленных стихотворений той
поры (1867) нашло отражение душевное состояние чело-
века, вынужденного тащить чиновничью лямку. Поэт на-
печатал его в газете «Искра» под инициалами «А. П.»,
не включив в дальнейшем ни в одип свой сборник. Сти-
хотворение опубликовано под инициалами не случайно.
Сатирическое по своему характеру, высмеивающее чи-
новничьи порядки и среду, в которой поэт принужден
был находиться, оно сугубо автобиографично:
Блажен, кто мирно без начальства,
Без вицмундира может жить,
Самодовольного нахальства
Кто не обязан выносить...
Кто важным делом не считает
Весь канцелярский сор и хлам
И о награде не мечтает,
Строча доклады по ночам.
Кого не мог лишить покоя
И сна начальничий приказ,
Кто тело спас от геморроя
И от холопства душу спас.
Стихотворение создано в дни, когда поэт взял четы-
рехмесячпый отпуск, чтобы подыскать себе другое заня-
тие. «...Контрольная служба меня просто убивала...— пи-
сал он Л. М. Жемчужникову 15 июля 1867 г.— К тому
же и отношения мои к управляющему палатой сделались
какие-то натянутые. Это черствый, самолюбивый чинов-
ник, с которым постоянно должно быть настороже, чтобы
его чем не обидеть... который мне претит... Вы не пове-
рите, как легко, как отрадно у меня стало па душе, как
только я взял отпуск. Точно так же должен чувствовать
больной, которого после нескольких месяцев выпустили
на воздух. Самое дело контрольное мне крайне не по
душе. Не знаю, куда бы бежать от него. Когда я был
присяжным и просиживал в суде до половины ночи, мне
это было вовсе не тяжело. Напротив, я был доволен.
Я чувствовал, что я не воду толку, что тут дело —
128
и дело живое, настоящее... Меня ужасает мысль, что я
должен опять возвращаться в контроль...» 105
Унылая «чиновничья жизнь», тяжелое душевное со-
стояние не располагали к поэзии, и все же Плещеев все
свободные минуты отдавал литературе, и в конце 60-х го-
дов он создал ряд стихотворений, в которых воплотил
мысли, чаяния и надежды своих современников. Одно из
них приобрело особенно широкую известность.
Скоро ль сменится любовью
Эта ненависть племен
И не будет братской кровью
Меч народов обагрен?
Скоро ль мысль в порыве смелом
Лжи оковы разобьет;
Скоро ль слово станет делом,
Дело даст обильный плод?
Засветись, о день счастливый!
Разгони густой туман,
Что лежит еще на нивах
Стольких сном объятых стран!
(«Иль те дни еще далеки...»)
С этим стихотворением читатели познакомились еще
до его опубликования в «Отечественных записках». Его
отдельные четверостишия переписывались и распростра-
нялись в списках. Очевидно, полный текст был известен
далеко не всем. Так, Г. П. Данилевский, автор известных
исторических романов, обращался к Плещееву за точной
копией стихотворения: в имевшемся у него экземпляре
были заменены целые строки. При этом, понимая, что
корреспонденция поэта подвергается перлюстрации, он
просил его прислать стихотворение под «каким угодно
соусом». Выполняя просьбу, Плещеев вписывает стихо-
творение в школьную тетрадь между рецептами изготов-
ления гастрономических соусов к мясу и рыбе. На од-
ной из страниц вместе с двумя «рецептами» размещают-
ся 20 строк, которые так ждет Данилевский, а вместе с
ним и другие читатели. Тетрадь размером в 26 страниц,
где «крамольные стихи» значатся как «соус № 41», не
вызвала подозрений и благополучно дошла до адреса-
та 106.
105 Русская мысль, 1913, № 7, с. 112.
106 Тетрадь хранится в ЦГАЛИ (ф. 378, on. 1, ед. хр. 2, л. 12об.)\
Существует мнение, что стихотворение является откликом на
5 Л. С. Пустильник
129
Плещеев прилагает все усилия, чтобы расстаться с не-
навистным «контрольным» делом, ибо «каторжная служ-
ба» отнимала все время и «убивала нравственно». Он
охотно исполняет в течение двух недель гражданские
обязанности присяжного заседателя в московском окруж-
ном суде, где ему все интересно — и судопроизводство,
и «психологическая сторона». Однако 14 дней пролетают
незаметно и он вновь возвращается в контроль.
Поэт мечтает о постоянной работе в суде, по его сло-
вам, «живом настоящем деле, связанном с изучением жиз-
ни, как она есть, и которую всегда полезно изучать, осо-
бенно нашему брату, литературному человеку». И тогда,
в 1869 г., следуя совету, данному ему в свое время Чер-
нышевским, взять на себя общественную должность, он
пытается баллотироваться в участковые мировые судьи
Московской земской управы. Но вмешалось III отделе-
ние, куда поступил донос о включении в число канди-
датов «выборных» Плещеева, причастного к «делу госу-
дарственного преступника Буташевича-Петрашевского,
находящегося под строжайшим надзором», и кандидатура
Плещеева была отклонена. Более того, с января по сен-
тябрь 1869 г. тянулась переписка между III отделением
и судебными органами, всячески оправдывающимися пе-
ред жандармами в допущенном промахе 107.
Сильно поколебались его надежды оставить службу,
«наводящую большое уныние». «Пробовал переменить ее,
баллотироваться в мировые судьи,— сообщал Плещеев
друзьям,— но, разумеется, пе выгорело по не зависящим от
редакции обстоятельствам». Поэт начал хлопоты о служ-
бе в Публичной библиотеке, причем речь шла о скромном
месте «консерватора», т. е. хранителя книг. И здесь цар-
ские чиновники попытались свести с ним счеты. Министр
просвещения Д. А. Толстой, будущий шеф жандармов,
знавший его еще в юности, пе дал согласия, подчеркнув
«зловредность» литературной деятельности Плещеева108,
события франко-прусской войны. См.: Власов И. Некрасов
и Парижская коммуна.— В кн.: Литературное наследство. М.,
1949, т. 49/50, с. 398.
107 См.: Дело по канцелярии московского губернатора, губернско-
го секретаря Алексея Николаевича Плещеева в мировые судьи
(ЦГИАМ, ф. 17, оп. 13, д. 625, л. 52).
108 Письмо А. Н. Плещеева к А. И. Урусову (ГБЛ, ф. 311, оп. 16,
ед. хр. И, л. 1),
130
На помощь поэту приходит Некрасов. Общаясь с ним,
Плещеев не только близко узнал этого замечательного че-
ловека, но и ощутил его доброту, отзывчивость и чуткость.
А они так были нужны поэту, чьи письма к Некрасову
полны отчаяния и безысходности: «Совсем исколотила
меня жизнь. В мои лета биться как рыба об лед и но-
сить вицмундир, к которому никогда не готовился, куда
как тяжело» 109.
Просвет появился лишь тогда, когда Некрасову уда-
лось возобновить издание «Отечественных записок» и
он пригласил Плещеева сотрудничать в журнале. Он ду-
шевно порадовался, что наконец будет порядочный жур-
нал и писал Некрасову 8 декабря 1867 г.: «Теперь и
охота работать явилась, а то просто руки опускались...
быть сотрудником журнала, редактируемого Вами, я счи-
таю не только за особенное удовольствие, но и за честь.
Все, что только напишется, пришлю Вам» 11 °.
Плещеев начал хлопотать о переезде в Петербург. Од-
нако находившемуся под «строжайшим» надзором поэту
долгое время не разрешают жить в столице. И хотя со
дня его возвращения из ссылки прошло 12 лет, в ведо-
мостях московской полиции появляется такая характери-
стика поэта: «Плещеев Алексей — губернский секре-
тарь — характера скрытного, поведения сомнительно-
го» 1П.
В конце концов после долгих хлопот Плещеев осво-
бождается в начале 1872 г. от надзора. Именно после
переезда в Петербург особенно крепнут его связи с Не-
красовым, Салтыковым-Щедриным и Г. Успенским. Как
известно, Некрасов посвятил поэту свои «Три элегии».
Это была не только моральная поддержка изнуренного
борьбой поэта, но и высокая оценка его творчества и об-
щественной деятельности.
109 Письмо А. Н. Плещеева к И. А. Некрасову, 1868 г.— В кн.:
Литературное наследство. М., 1951, т. 51/52, с. 441.
110 Письмо А. Н. Плещеева к Н. А. Некрасову от 8 декабря 1867 г.—
Там же, с. 443.
111 ЦГПАМ, ф. 16, он. 52, д. 6, л. 77.
5* 131
«НЕСИТЕ ТВЕРДОЮ РУКОЙ СВЯТОЕ ЗНАМЯ
ЖИЗНИ НОВОЙ...»
С 1872 по 1884 г., вплоть до закрытия «Отечественных
ваписок», Плещеев — бессменный секретарь, а после смер-
ти Некрасова — заведующий стихотворным отделом жур-
нала. Он активно участвует в работе редакции, публикует
в журнале оригинальные стихи, переводы в стихах и про-
зе, историко-литературные и публицистические статьи.
Тема революционного подвига, одна из главных в гра-
жданской поэзии, занимает и в 70-е годы важное место в
Творчестве Плещеева. Его герои — люди трудной судьбы,
испытавшие немало разочарований, неудач:
Веруя в силу свободного слова,
Думали мы, что могучая рать
Ринуться в битву с неправдой готова,
Стоило только ему прозвучать...1
И хоть горько сознавать, что
Бедны мы оба, в потертой одежде;
Много от нас отшатнулось друзей,
но на смену выходят новые, свежие борцы — «юность
кипучая» («Старики», 1869):
Лихом она стариков не помянет,
Скажет: они пролагали нам путь...
По-прежнему ему близка судьба тех, кто «наг и бе-
ден»:
Спи, бедняк! Ты честно бился,
До утраты'сил, с нуждою;
Умер ты, но не склонился
Пред неправдою людскою...
В бедной доле, неизвестный,
Век трудясь неутомимо,
Совершил ты подвиг честный,
И в приют свой мрачный, тесный
Ты сошел с несокрушимой,
Страстной верой в идеал!
(«Могила труженика», 1873)
Как и прежде, Плещеев заботится о судьбе молодежи,
о ее настоящем и будущем. Поэт убежден — «светоч зна-
ний» поможет молодым людям достойно служить Родине.
1 Очевидно, по требованию цензуры эти четыре строки были
исключены из сборника стихов, изданного в 1887 г.
132
12 января 1871 г. Плещеев прочитал студентам стихотво-
рение «Тосты», которое было принято очень тепло. Осо-
бенно привлекали строки, посвященные молодому поколе*
нию, тем, в ком
...отчизна дорогая
И великий наш народ
...борцов неколебимых
8а добро и свет найдет...
Размышляя о судьбе молодого поколения, Плещеев об*
ращается к своим великим современникам — Белинскому
и Добролюбову — «труженикам с высокою душой», в ком
«до конца не гас огонь святой» и кто
Учил любить страну свою родную,
Отдать ей весь запас духовных сил...
Уж нет его: давно он спит в могиле!
Но кто из тех, в чью грудь он заронил
Зерно благих, возвышенных стремлений,
Кто памяти о нем не сохранил?
<«Я тихо шел по улице безлюдной...», 1877}
Хотя имя, кому посвящено стихотворение, не назы-
валось, читатели без труда узнали Белинского — верного
учителя молодежи, пробудившего во многих любовь к
родной стране, стремление стать в ряды бойцов за благо
страдающего народа. Стихотворение послужило наряду с
«Медвежьей охотой» Некрасова основой «Приветственной
песни В. Г. Белинскому» 2, которая должна была испол-
няться 26—27 мая 1898 г. на юбилейных празднествах в
Пензе. Композитор Касторский написал музыку к песне,
но власти запретили ее исполнять. Образ Белинского,
«знаменосца правды вечной», «мыслей сеятеля благих»,
мы находим и в стихотворении Плещеева «27 сентября
1883 года». 27 сентября 1883 г. поэт прочитал его на по-
хоронах И. С. Тургенева, который благоговел перед памятью
Белинского и просил в завещании похоронить его рядом
с ним.
Стихотворение «Ты жаждал правды, жаждал света...»
(1881) Плещеева также посвящено благородному борцу
за правду. По цензурным соображениям поэт не называет
в нем его имени, но черты «провозвестника жизни новой»,
что с «юных дней обрек себя на подвиг трудный и суро-
вый», напоминали о Добролюбове.
У ИРЛ И, 14782, 11, LXXXVII, б. 20.
133
Плещеев стремится использовать любую возможность,
чтобы рассказать о деятельности замечательного критика-
демократа. За год до создания этого стихотворения в свя-
зи с возобновлением па петербургской сцепе пьесы Остров-
ского «Свои люди — сочтемся» поэт помещает в газете
«Молва» рецензию на постановку этой пьесы. Однако зна-
чительная часть рецензии посвящена автору статьи «Тем-
ное царство», как он вынужден называть Добролюбова.
В тяжелую для России пору поэт напоминает читателям о
замечательном публицисте, критике, его прозорливости и
мастерстве 3.
Плещеев проявляет острый интерес к современности,
к новым революционным деятелям, к новым поколениям
борцов. «Когда-то я писал, и писал много, и литературный
труд был для меня наслаждением. Что я могу теперь
писать, что могу сказать... О старом все сказано, а новое
слово принадлежит — другому, новому поколению. Оста-
ется только сочувствовать, да утешаться тем, что ты по
крайней мере тормозом не служишь, враждебно не отно-
сишься к новому движению, подобно многим твоим свер-
стникам. Утешение плохое...» 4.
В этот период Плещеев возвращается к теме поэта-
«сеятеля», характерной для его творчества 40-х годов. Он
пишет стихотворение по мотивам известного произведения
«Поэту» Роберта Прутца. Так он обходит цензуру и фак-
тически создает повое стихотворение, где показывает,
«как семена правды пробиваются сквозь все препоны»:
Сей, поэт, в сердца людские
Вечной правды семена,
Сей, хоть нынче и плохие
Для посева времена...
Свой «честный стих» он обращает
Нс к тупым и злу кадящим,
Утесняющим и злым,
Но к несчастным и скорбящим,
Бедным, слабым и больным...
Метафору «поэт-сеятель» мы находим у Пушкина, Ога-
рева, Некрасова. Она широко использовалась нелегальной
а Молва, 1880, № 27. См.: Пустильник Л. С, Автор статьи «Тем-
ное царство»: (Забытый отзыв о Добролюбове).— Вопросы ли-
тературы, 1961, № И, с. 80—82.
4 Письмо А. Н. Плещеева к М. А. Маркович (Марко Вовчок) от
27 октября 1870 г.—В кн.; Литературный архив. Л., 1961,
вып. 6, с. 331—332.
революционной лирикой 70-х годов. Плещеев прибегает
к ней неоднократно и позднее, в 80-е годы, когда изобра-
жает Белинского как «сеятеля мыслей благих». Этот же
мотив проходит и через стихотворение «Блаженны вы,
кому дано...» (1871), посвященное учителям, со многими
из которых он хорошо знаком. Именно им, по мысли поэ-
та, предстоит
Посеять в юные сердца
Любви и истины зерно...
* * *
Наряду со сказками Пушкина, баснями Крылова, произ-
ведениями С. Т. Аксакова, Некрасова, Л. Толстого стихи
Плещеева, адресованные детям,— своеобразное явление.
Фактически они положили начало новому жанру в рус-
ской литературе второй половины XIX в.
Еще в конце 50-х — начале 60-х годов Плещеев создал
ряд стихотворений, одинаково близких и взрослым и де-
тям: «Птичка», «Былое», «Скучная картина», «Мой са-
дик», «Дети». В последнем, обращаясь к юным читателям,
он писал:
И в глубине души, помимо воли,
Мучительный рождается вопрос:
Ужель и вам не видеть лучшей доли,
И вам идти путем бесплодных грез?
Ужель и вы в борьбе со злом могучим
Духовных сил растратите запас?..
Страдали мы — и верили так страстно,
Что день иной придет... О! неужель
Он и от вас далек — тот день прекрасный —
И далека стремлений наших цель?
Хорошо зная детскую психологию, Плещеев знакомит
своих читателей с окружающим миром, помогает им вер-
но понять социальные отношения в обществе:
\ Капля дождевая
Говорит другим:
«Что мы здесь в окошко
Громко так стучим?»
Отвечают капли:
«Здесь бедняк живет,
Мы ему приносим
Весть, что хлеб растет».
(«Капля дождевая», перевод из М. Гартмана)
135
В своих юных читателях Плещеев видел прежде всего
«будущих строителей земли русской», и он стремился
научить их «любить добро, Родину, помнить свой долг
перед народом». Поэт не скрывает от них теневые сторо-
ны жизни — социальный гнет, порождавший несправедли-
вость, бедствия и горести бедняка, чьи ребятишки «обли-
вают слезами черствый хлеб» («Песнь изгнанника», «На
берегу», «Из жизни», «На даче», «Елка»). Думы его об-
ращены к сырым, темным углам, где ютятся дети крестья-
нина или ремесленника. Поэту больно смотреть на кре-
стьянского мальчика, вынужденного просить милостыню
(«Нищие»). Он рассказывает о том, как расцвел на сырой
тюремной стене цветок, радующий узника («Цветок»),
о птичке, мечтающей спеть песню пахарю, орошающему
ниву кровавым потом («Птичка»). Так в произведениях
Плещеева для детей возникает тема неравноправия: «за-
чем те богаты — а эти без хлеба сидят?» («Детство»). Поэт
верит, что должно наступить время, когда пе будет «ни
бедных, ни нужды, ни горя», и он приучает маленьких
читателей к мысли: свобода — необходимое условие для
счастья:
Я не поставлю западни
Вам пи в саду, ни в поле,
И сам я знаю хорошо,
Что значит жить на воле...
(«Дети w птичка»)
И притом его стихи для детей поэтичны, трогательны,
просты. Простота в них сочетается с размышлепия*ми о
жизни, ее радостях и горестях.
Он участвует в составлении и издании «Детской книж-
ки» (1861), а позднее сборника для детей «На праздник»,
где поместил стихи Некрасова, Полонского и др. Плещеев
сотрудничал сам и приглашал И. 3. Сурикова и других
поэтов работать «на ниве детской литературы», писать для
журнала «Детское чтение».
Стихи для детей Плещееву писать приходилось урыв-
ками между службой, журнальной работой, переводами,
и поэт не раз сожалел, что не может всего себя отдать
детям: «Если б я был свободный человек, пе зависящий от
обстоятельств,— писал он А. В. Круглову,— я бы, может
быть, совершенно посвятил себя детской литературе...
Я часто до глубины души возмущаюсь, видя, что им при-
ходится читать. Если спекуляция во всем противна, то в
136
отношении к детской литературе она попросту недопусти-
ма. Мне кажется, чтобы быть полезным деятелем на этом
поприще, нужно всецело отдать себя ему» 5.
Мы уже говорили, что поэт любил детей безгранично.
Именно эта любовь помогала ему воспитывать своих де-
тей. Рано потерявшие мать, они росли слабенькими, часто
болели. Дети — «единственное, что привязывает меня к
жизни», не раз повторял Плещеев в письмах к друзьям.
Перебивавшийся в нужде и лишениях, в стремлении на-
кормить и одеть семью, он каждую свободную минуту от-
давал детям, вникал в их радости и огорчения, умел най-
ти для каждого доброе слово. Дети любили отца и дове-
ряли ему свои маленькие тайны, печали, заботы. Общение
с детьми, несомненно, помогло Плещееву создать трога-
тельные стихи «Старик», «Бабушка и внучек». Они легко
запоминались и, по мнению современников, «благотворно
направляли мысли и чувства».
Весной 1878 г. вышел сборник стихотворений Плещеева
для детей и юношества «Подснежник», который был чуть
ли не единственным изданием в этом роде. И читатели
разных возрастов и поколений заучивали его стихи на-
изусть. «Буду не только читать с детьми,— писал поэту
И. А. Гончаров,— но и учить эти стихи, каких, конечно,
трудно ожидать теперь от кого-нибудь другого» 6.
Некрасовские «Отечественные записки», приветствуя
выход в свет плещеевского сборника детских стихотворе-
ний «Подснежник», писали: «Если в наше время трудно
быть поэтом вообще вследствие известных особенностей
нашей эпохи, то писать стихи для „детей и юношества"
едва ли еще не труднее... Плещеев, очевидно, понимал
эту трудность... Он остался в своей книжке самим со-
бою — тем же задушевным лириком, каким мы давно при-
выкли его видеть, по мотивы его лиризма на этот раз
значительно видоизменены им, ввиду специальных потреб-
ностей новой аудитории... Плещеев „согревал" созданные
им образы собственным внутренним чувством. Он нерав-
нодушен к тем картинам, которые рисует, он сам испо-
ведует то, чему наставляет, и в этом его сила, в этом
секрет его задушевности» 7.
6 Друзья-поэты. М., 1914, с. 10. См.: Пустильник Л. С, А. Н. Пле-
щеев о детях.— Дошкольное воспитание, 1961, № 8, с. 72—77.
6 Письмо И. А. Гончарова к А. Н. Плещееву от 17 мая 1880 г.—
В кн.: Литературный архив, вып. 6, с. 354.
7 Отечественные записки, 1878, № 5, с. 97—98.
137
В первом прижизненном полном собрании стихотво-
рений 1887 г. Плещеев отвел специальный раздел «Сти-
хотворениям для детского возраста», где помещены луч-
шие произведения, адресованные юному читателю. И это
было отмечено современниками. «Совершенно особое место
между произведениями А. Н. Плещеева занимают его
„Стихотворения для детского возраста**... Они вполне до-
стигают своей цели, предлагая детям хорошую поэтиче-
скую пищу вместо тяжелых безвкусных кушаний... Есть,
однако, в этом отделе и такие пьесы, которым тесно в его
границах („Напрасно, птичка**, „Старик**, „Былое**,
„Ожидания**, „Огни погасли в доме**). Поэт пишет здесь
уже не для одних детей, или по крайней мере написан-
ное им примыкает, помимо его воли, к другому, главному
течению его поэтического творчества» 8.
Плещеевские стихи для детей также вызывали не-
довольство властей. Попечитель Московского учебного
округа обращал внимание Цензурного комитета на не-
допустимость появления в печати стихотворения «Птич-
ка». Властям не правилось, что в стихах Плещеева звучит
тема «горькой жизни» труженика («Цветок», «Нищий»),
Любопытная оценка дана произведениям Плещеева в
книге «Школьная подготовка второй русской революции».
Авторы ее возмущены тем, что в хрестоматии для город-
ских и сельских училищ и младших классов средних
учебных заведений, изданной И. Д. Сытиным, включены
стихотворения, которые «противопоставляют голодную
жизнь крестьянина сытой и роскошной жизни помещика».
К тому же в «первой после букваря книге отсутствуют
идеи „бог, царь, Отечество, долг**». Они заменены другой
формулой «свобода, равенство и братство», а это способ-
ствует воспитанию в детях стремления к воле, к мысли, что
«свобода есть необходимое условие для личного счастья».
Таковы стихотворения «Свобода» Некрасова и «Цветок»
Плещеева, в которых «узники, каторжники и крепостные
выставлены страдальцами» 9.
Несмотря на все пережитое, поэт все же «верил в
жизнь, если не в настоящую, то в ту лучшую... общест-
венную, которая непременно рано или поздно все же на-
ступить должна. Поэтому-то поэт и любит так молодое по-
колеиие, юность, детей, для которых он... написал
8 Вестник Европы, 1887, кн. 3, с. 436.
8 Наша речь. СПб., 1913, с. 100, 109, НО, 121.
138
столько прелестных стихотворений... Потомок наряду с
обличительной музой Некрасова, беспощадной сатирой
Салтыкова... поставит и элегическую поэзию Плещеева,
полную такой прелести, красоты, теплой любви к людям...
детям и юношам, которые придут на смену нам, стари-
кам» 10. Так воспринимали современники стихи Плещеева
для детей, считая его по праву одним из лучших поэтов
для детей. Его стихи, адресованные маленьким читателям,
стали хрестоматийными, сыграли заметную роль в воспи-
тании гражданских чувств детей и в большинстве случаев
сохранили значение и для нашего времени и.
* * *
80-е годы стали в России годами жесточайшей реак-
ции, репрессий, общественного спада и проповеди «малых
дел». После разгрома «Народной воли» царизму удалось
на какой-то момент сдержать «волну революционного при-
боя». В это время основными мотивами поэзии явились
тоска, уныние и растерянность. Но муза гражданской
поэзии не заглохла. Ее знамя высоко подняли Плещеев,
А. Жемчужников, Л. Трефолев, Л. Пальмин.
Главное, по мнению Плещеева, «не утратить духа силы
средь житейских бурь и гроз». Он понимает, что «новая
эра неблизка» и вряд ли скоро будет лучше «житься лю-
дям с честною душой»,
Всем, кто с ложью не мирится,
Не мирится с злом и тьмой;
Кто святое знамя права
Нес всегда, и горд и смел,
И в союз вступать лукаво
С силой грубой не хотел!..
(«Без надежд и ожиданий...»)
Поэт верит, что их суровая доля, их страдания не
пропадут: они — залог воздвигаемого борцами «зданья
жизни новой». Сокращенный вариант этого стихотворения,
созданного в 1881 г., был напечатан спустя год в тифлис-
ском журнале «Гусли». Помог поэту в этом друг Черны-
шевского, сотрудник герценовского «Колокола», грузин-
ский публицист и общественный деятель Н. Я. Нико-
ладзе.
10 Острогорский В. П. Алексей Николаевич Плещеев.— Мир бо-
жий, 1893, ноябрь, с. 92—101.
11 Бабушкина А. П. История русской детской литературы. М.,
s 1948, с. 4, 294.
к-
139
Стихотворениям последнего десятилетия жизни поэта,
несмотря на звучавшие в них трагические ноты, чужд
«пессимизм восьмидесятников». Они обращены к товари-
щам юности поэта, его единомышленникам по борьбе за
светлые идеалы. Им и сейчас служит его лира:
Среди гнетущих ум сомнений
Порой, в безмолвии ночей,
Передо мною ваши тени
Встают, друзья весны моей,—
Друзья, делившие со мною
Восторгов юношеских пыл,
Борцы с отважною душою,
Которых рок не пощадил...
(«На закате», 1884)
Основное направление поэзии Плещеева осталось
прежним. «Не веры в святыню недостает поэту, а веры
в свои личные силы. Отсюда проникающая его поэзию
скорбь и искренность этой скорби» 12.
О! если бы хоть мысль, что не бесплодно
Растрачен был запас духовных сил,
Что никогда я с тем, чего не чтил,
Не примирялся, гордый и свободный!
(«Так тяжело, так горько мне и больно,,.», 1888—1889)
И сколько бы либеральная критика ни изображала
Плещеева поэтом «прекраснодушным», а его музу «не-
злобивой», сколько бы ни укореняла легенду о нем как о
«восторженном мечтательном, затем усталом, кротком
муже», а под конец умиротворенном, «добродушном, не-
злобивом дедушке» 13, и она не могла не увидеть в поэте
«певца освобожденья» 14.
В эпоху безвременья, когда усилилось влияние «чи-
стого искусства», декадентской модернистской поэзии,
полной упадочнических настроений, в стихах Плещеева
не встретишь «сомнений в ценности жизни», нет в них,
конечно, и «культа так называемой чистой красоты», «нет
тех фальшивых нот> которые так неприятно режут ухо
12 Михайловский Н. К. Литература и жизнь.— Русское богатство,
1893, № 10, с. 420—421.
13 Краснов П. Н. Поэзия Плещеева как возбудительница благо-
роднейших свойств человеческой души.— В кн.: Алексей Ни-
колаевич Плещеев: Его жизнь и сочинения / Сост. В. И. Покров-
ский. М., 1911, с. 117.
14 Заболотский П. А. Поэт гуманности и светлых идеалов.— В кн.з
Памяти Плещеева. Варшава, 1904, с. 32, 38; см. также: История
новейшей русской литературы (1848—1906), СПб., 1906,
с. 461-462.
140
в произведениях многих современных поэтов, даже не
лишенных таланта», причем «все удары судьбы не могли
обратить его в того беспросветного пессимиста, разочаро-
вавшегося не только в действительности, но и в идеале,
в которого так легко обращается современный поэт, не
испытавший и тысячной доли разочарований и бед Пле-
щеева», писал Н. К. Михайловский. Оценивая творчество
Плещеева, Михайловский и другие критики единодушно
отдавали должное его стихам как «настоящей поэзии,
искренней и изящной» 15, где нет «ни одного стихотво-
рения, которое показалось бы растянутым, загроможден-
ным излишними метафорами и всякого рода риториче-
скими украшениями» 16. Не случайно многие поэты —
младшие современники Плещеева — в трудную пору 80-х
годов видели в его поэзии светоч. Так, поэт нелегкой
судьбы К. М. Фофанов писал Плещееву: «...многие певцы
зажгли свои скромные светильники от светоча вашей
вдумчивой музы»17. В стихотворении «Памяти Плеще-
ева», созданном им в первые дни после кончины поэта,
проходит та же мысль 18. В 70—80-е годы Плещеев — «за-
метная величина, авторитетный поэт, к голосу которого
прислушивалась молодежь» 19.
* * *
В 70—80-е годы Плещеев продолжал также выступать в
печати как литературный, театральный критик и публи-
цист. Он сотрудничал главным образом в некрасовском
журнале, а затем после его закрытия в других прогрес-
сивных изданиях.
В «Отечественных записках» Плещеев публикует ряд
публицистических статей, подписанных, как и прежде,
инициалами или криптонимами 20. Это цикл статей «Со-
временные заметки». Созданные по материалам столич-
15 Русское богатство, 1893, № 10, с. 420—421.
16 Северный вестник, 1887, № 1, с. 118—121; см. также: Вейн-
берг П. И. Памяти А. Н. Плещеева.— В кн.: Стихотворения
А. Н. Плещеева. 2-е изд. СПб., 1894, с. 1—XVII.
17 Неопубликованное письмо К. М. Фофанова к А. Н. Плещееву
от 18 января 1886 г. (ГБЛ, № 8227).
18 Новое слово, 1914, № 6, с. 29.
19 Якубович П. Русская Муза. СПб., 1908, с. 304.
20 См.: Пустильник Л. С. Атрибуция анонимных и псевдонимных
критических статей и рецензий А. Н. Плещеева.— Филологи-
ческие науки, 1962, № 2, с. 177—178.
141
пых и провинциальных газет, они обличали безобразия,
творимые «сильными мира», косность и взяточничество,
разъедающие чиновничий аппарат. Плещеев-публицист
охватывал широкий круг вопросов общественной и лите-
ратурной жизни России, обращая внимание читателей на
тяжелое положение крестьян и городской бедноты, на
плачевное состояние школ, на лживость и продажность
реакционной печати.
В «Отечественных записках» систематически появля-
лись и статьи Плещеева, посвященные общественным
деятелям Франции—Мишле, Мирабо, Прудону. «Жизнь
и переписка Прудона» особенно понравилась Некрасову
и Гончарову. По словам поэта, они нашли ее одной из
лучших в журнале. Сочувствие Плещеева французскому
мыслителю и его «вредным взглядам на социальное поло-
жение общества» вызвало даже недовольство цензурных
властей 2i.
Когда в 1874 г. В. А. Полетика обратился к Некрасо-
ву с просьбой порекомендовать кого-нибудь из сотрудни-
ков «Отечественных записок» для работы в газете «Бир-
жевые ведомости», Некрасов, мечтая иметь «свою» газе-
ту, которая проводила бы взгляды журнала, указал ему
па Плещеева, братьев Курочкиных, Демерта, Скабичев-
ского 22. Плещеев сотрудничал в этой газете довольно
активно. Наряду с переводами, статьями «Иностранная
летопись» и «Иностранная литература» (о новинках за-
рубежной литературы), библиографическими заметками
и театральными рецензиями «Театр и музыка» он напе-
чатал в газете и публицистические «Летучие заметки из
общественной жизни», направленные против реакционной
прессы, либерального пустословия, никчемности земских
учреждений. Например, в одной из них поэт бичевал зем-
ских деятелей, «пляшущих под дудку капиталиста, за-
кабалившего весь уезд», и тех, кто обрушивался на
Щедрина, указавшего «со свойственной ему меткостью...
на одну из самых зловредных язв земства — на самокра-
сование и убаюкивание себя прекрасными фразами, на
стремление заниматься мелочами, оставляя в стороне
важное и существенное, и, кажется, последующая дея-
21 Евгеньев-Максимов В. Очерки по истории социалистической
журналистики в России 19 в. М.; Л., 1927, с. 174—175.
22 Скабичевский А. М, Литературные воспоминания. М.; Л., 1928,
с. 318—320.
142
тсльность наших земств достаточно оправдала его са*
тиру» 23.
Живется поэту и сейчас нелегко. Еще в конце 60-х
годов семья поэта увеличилась. От второго брака с Ека-
териной Михайловной Даниловой родилась дочь. До
1875 г. не бросает Плещеев службы в Контроле, дающей
ему ежемесячно 100 рублей. Но этой суммы, небольших
гонораров, а также мизерного жалованья жены — секре-
таря журнала «Семья и школа»— не хватало, чтобы сво-*
дить концы с концами. Плещееву приходилось брать в
Таможенном департаменте переводы и работать над ними
ночами.
Как всегда в трудные минуты, на помощь Плещееву
приходил Некрасов. Плещеев не раз советуется с Не-
красовым как с «судьей строгим и нелицеприятным».
«Я,— писал он Некрасову,— дорожу только Вашим обо
мне мнением не потому, что Вы талантливый поэт или
что Вы главный редактор, а просто потому, что я Вас
люблю очень как человека и хотел бы до конца сохранить
с Вами хорошие, дружеские отношения» 24. И дружеские
отношения связывали их до последних дней жизни Не-
красова, который «всегда любил Плещеева и доверял ему,
как другу» 25.
Несмотря на невзгоды, плохое самочувствие, занятость,
Плещеев принимал большое участие в литературно-обще-
ственной жизни в свое время в Москве, а теперь, в 70—
80-е годы, и в Петербурге. Он — непременный участник
и организатор литературных чтений и вечеров в пользу
Литературного фонда, а также неимущих учащихся. Так,
осенью 1862 г. Плещеев вместе с Некрасовым и Салты-
ковым-Щедриным читал свои произведения в Твери на
вечере, сбор от которого передали в пользу бедных чинов-
ников, в 1863 г. в Москве — в пользу арестованных сту-
дентов. В феврале 1870 г. вместе с Островским он уча-
ствовал в литературном чтении в Артистическом кружке.
Собранные деньги были переданы студентам Петровской
(ныне Тимирязевской) академии и употреблены ими для
23 Биржевые ведомости, 1876, № 305, 4 пояб.
24 См.: Письма А. Н. Плещеева к Н. А. Некрасову от 17 апреля
1866 г., 10 декабря 1870 г., октября 1872 г.— В кн.: Литератур-
ное наследство. М., 1951, т. 51/52, с. 438—448.
25 Евгеньев-Максимов В. Невышедшая книга Н. А. Панова «Не-
красов».— В кн.: Некрасовский сборник. М., 1947, с. 494.
143
поддержки членов революционной организации2б. Эти
литературные вечера «напоминали о чем-то, будили ка-
кие-то уснувшие струны, вызывали к жизни великие и
благородные чувства» 27.
Плещеев участвует и в студенческом литературном
сборнике «Отклик», который вышел после 1 марта 1881 г.
Его подготовил и издал П. Якубович в пользу студентов,
каторжан и ссыльных поселенцев. Мимо цензуры не про-
шло незамеченным сочувствие авторов и составителя бор-
цам за свободу, и она конфисковала издание, причем про-
вела расследование по делу лиц, участвовавших в его
подготовке. В 1874 г. вышел из печати сборник «Склад-
чина», средства от издания которого пошли в пользу по-
страдавших от голода в Самарской губернии. Среди тех,
кто готовил этот сборник, был и Плещеев.
Избранный в 80-е годы председателем петербургского
«Пушкинского кружка», Плещеев внес новое в его рабо-
ту — значительная часть заседаний теперь посвящалась
чтению произведений классиков и кружковцев. В знак
глубокого уважения к своему председателю участники
кружка организовали «Плещеевский вечер». Собравшиеся
горячо встретили Плещеева и его стихи. В одном из пи-
сем к С. А. Юрьеву поэт признался, что «не мог и ждать
ничего подобного. Даже сконфужен был. Никогда в жиз-
ни я не удостаивался и, вероятно, не удостоюсь такой
овации. Это решительно не по заслугам. Вейнберг про-
чел обо мне этюд, написанный очень сочувственно, тепло
и хорошо. Особенно хорошо было вступление. Отлично
он „подошел" к теме, соединив меня в своей характери-
стике с Огаревым...» 28.
♦ *
В сознание современников Плещеев вошел и как круп-
ный театральный деятель. Еще в 40-х годах в статьях
«Петербургская хроника» он знакомил читателей со зна-
чительными событиями театральной жизни столицы. Мо-
лодой театральный критик давал в них меткие характери-
стики оперных и драматических спектаклей. Убежденный
26 Литературное наследство. М., 1955, т. 62, с. 53.
27 Блок А. Соч. М., 1955, т. 2, с. 78.
28 ЦГАЛИ, ф. 636, on. 1, ед. хр. 406, л. 4. С. А. Юрьев — редактор
журнала «Русская мысль».
144
последователь «натуральной школы», оп выступал против
бездарных псевдопатриотических пьес Кукольника и По-
левого, а также французских водевилей, заполонивших
репертуар. Поэт-петрашевец не раз защищал шедевры
русской драматургии — пьесы Фонвизина, Грибоедова,
Гоголя. Любовь к театру, который был «частью его ду-
ши» 29, Плещеев сохранил до конца жпзпп. Он отдавал
театру много сил и времени и все, театра касающееся,
очень интересовало поэта30. Плещеев считал, что театр
«может иметь еще более благотворное влияние на разви-
тие общества, чем всевозможные романы, повести и уче-
ные статьи» 3l.
Принимая деятельное участие в театральной жизни
России, Плещеев боролся за то, чтобы «сцена воспитыва-
ла массу», ибо она —«один из важных двигателей народ-
ного сознания». Плещеев и сам пишет для театра. Его
перу принадлежат 13 оригинальных пьес, более двух де-
сятков произведений он создал ио мотивам пьес зару-
бежных драматургов. Среди них водевили, комедии и
«житейские сцепы» — жанр, распространенный в ту пору:
«Ловкая барыня» («Эпоха», 1861, № 5), «Свидание»
(«Время», 1861, № 11), «Счастливая чета. Сцепы» («Со-
временник», 1862, № 3), «Командирша» («Время»,
1862, № 10), показывающая нравы, царившие в среде
офицерства, «Услуга» («Библиотека для чтения», 1860,
№ 7—8), обличающая чиновничье крючкотворство и ка-
рьеризм. О нелегкой доле людей искусства рассказывает
пьеса «Братья» («Русская сцена», 1864, № 2), близкая
по теме «Лесу» Островского, созданному значительно поз-
же, в 1880 г.
Плещеев сумел придать своим пьесам живость и ув-
лекательность, в них сильно лирическое начало, именно
поэтому они неоднократно с успехом шли па сценах Ма-
лого театра в Москве и Александрийского — в Петер-
бурге, а также в театрах других городов, печатались в
столичных журналах, в том числе в «Современнике». Они
привлекали внимание лучших актеров — А. И. Колосо-
вой, Н. А. Никулиной, В. В. Самойлова, Н. И. Музиля,
29 Щеглов И. Л. Padre: (Из воспоминаний об А. Н. Плещееве).—
Русское обозрение, 1894, № 1, с. 299—324.
30 Письмо А. Н. Плещеева к М. И. Ларионовой от 21 января 1890 г.
(ЦГАЛИ, ф. 378, on. 1, ед. хр. 17).
31 Плещеев А. Н. Заметки о московском театре.— Московские ве-
домости, 1861, № 16, 20 янв.
145
П. А. Стрепетовой, Г. Н. Федотовой, М. Г. Савиной,
М. Н. Ермоловой, А. А. Яблочкиной32.
В 60-х годах Плещеев являлся старшиной Артистиче-
ского кружка — своего рода первого частного московско-
го театра, впервые поставившего пьесы Островского. Пле-
щеев был председателем Общества сценических деятелей
и почетным членом его, почетным членом Общества ис-
кусства и литературы, одним из учредителей Общества
русских драматических писателей и композиторов, создан-
ного по инициативе Островского. В течение ряда лет
как член Театрально-литературного комитета поэт нема-
ло содействовал появлению на русской сцене пьес Ост-
ровского, Чехова, в своих статьях и рецензиях обращал
на них внимание читателей.
Плещеев встречался с М. С. Щепкиным, был связан
близкими дружескими отношениями с лучшими русскими
актерами — В. И. Живокини, П. М. Садовским,
Э. Ю. Вильде, Н. И. Музилем, И. В. Самариным, В. Н. Да-
выдовым и др. Своему любимому артисту, замечательному
мастеру театра, вынужденному из-за тяжелой болезни
преждевременно покинуть сцепу, С. В. Васильеву он
посвятил такие проникновенные строки:
Осмыслить ПОШЛЫР явленья
Вседневной жизни ты умел,
И чистый пламень вдохновенья
В душе художника горел...
(«Дру.1я свободного искусства...»)
Высоко цепя дарования замечательных русских акте-
ров, Плещеев хотел видеть их в глубоких, значительных
ролях и сожалел, что им приходится губить своп силы на
разыгрывание никчемных, пустых пьес. «...Известно, ка-
кие пьесы у нас имеют успех — „Вторая молодость",
„крыловская дребедень" и пр.»,— грустно констатиро-
вал он в одном из писем. Поэта возмущало, что в Управ-
лении казенных петербургских театров лучшие пьесы
А. Н. Островского считались пригодными лишь для
«плебса». «...Островского отдают „на жертву Александ-
ринке" в то время, как в Михайловском театре предпочи-
32 В фондах музея Малого театра автором найдены тексты пьес
Плещеева, ставившихся на его сцене в 60-е и последующие го-
ды (ипв. № 2111—2113, 9575), сведения об их постановках
в разные годы в других театрах обнаружены в материалах
Центральной конторы императорских театров (ЦГАЛИ, ф. 659,
он. 2, ед. хр. 168, 204, 232, 251, 262, 355, 397),
146
тают давать „чистенькие1* пьесы для бомонда...»,— писал
он Чехову. Плещеев не раз сетовал на то, что театраль-
ные чиновники притесняли Островского, всячески умаля-
ли его роль в становлении русского реалистического
театра 33.
Более 30 рецензий посвятил Плещеев пьесам Остров-
ского 34. Как известно из писем поэта, Островский доро-
жил мнением Плещеева. Тем более что часто Плещеев
был первым критиком произведений драматурга. Его суж-
дения, неизменно принципиальные, высказанные со знани-
ем дела, были поддержкой для Островского, окруженного
враждебными чиновниками, недоброжелательной теат-
ральной критикой, встречавшей каждую пьесу в штыки.
Плещеев внимательно следил за творческим ростом
драматурга. Уже в пьесе «Свои люди — сочтемся» он уви-
дел произведение, продолжившее гоголевское направление
в литературе. По мнению поэта, в «Грозе» глубоко отра-
зились важнейшие стороны русской жизни, а главное,
«сила», которая поднимается из тайников русской жизни,
означая копен покорности, рождение протеста в душе лю-
дей, «придавленных обстоятельствами», выступление дра-
матурга против деспотизма и самодурства. Плещеев осуж-
дал стремление некоторых критиков исказить, принизить
значение драмы, превратить ее в «занятную историю в
одном из маленьких городов». Плещеев подчеркивал:
Островский — самый «яркий из всех современных лите-
ратурных талантов». Он был убежден, что русский театр
вслед за литературой должен стать «школой жизни», при-
чем большую роль в этом процессе должны были сыграть
пьесы Островского. Ведь они, по словам Плещеева, за-
трагивают общественные вопросы, содержат «живые
типы», нарисованные «твердой рукой мастера», точны в
обрисовке поступков и действий героев.
В 70—80-е годы, когда реакционная и либеральная
критика «хоронила» Островского, как «исписавшегося»,
«выдохшегося» драматурга, Плещеев вновь указал на не-
меркнущее значение его пьес в развитии русского театра.
Отмечая подлинную сценичность пьес Островского, поэт-
83 См.: Письма Плещеева к М. И. Чайковскому (Рукоп. отдел
Дома-музея П. И. Чайковского в Клину (Моск, обл.), ф. Б., б10,
папка 68, № 4947—4963).
84 См.: Пустильник Л. С. А. Н. Плещеев об Островском: (По не-
известным рецензиям и письмам).— В кп.: Литературное на-
следство. М., 1975, т. 88, кн. 1, с. 576—595.
147
критик подчеркивал, что именно она давала возможность
великим русским актерам создавать на сцепе замечатель-
ные образы.
Во многих статьях, посвященных театру, Плещеев
знакомил русских читателей и с зарубежной драматур-
гией, с игрой известных зарубежных артистов, гастроли-
ровавших в России,— Сальвпни, Росси и др.
«ДУХ И СМЫСЛ ВАЖНЕЕ
ПОДСТРОЧНОЙ ВЕРНОСТИ...»
Важное место в литературной деятельности Плещеева за-
нимают переводы. Знаток зарубежной литературы, сво-
бодно владевший несколькими языками, Плещеев по
праву считается одним из видных русских поэтов-пере-
водчиков XIX в. Его перу принадлежат переводы худо-
жественной и научной прозы, но главным в его деятель-
ности переводчика была поэзия.
Первые переводы Плещеева относятся к 1843 г., по-
следние — к 1891 г. Всего оп сделал около 200 перево-
дов из произведений выдающихся европейских поэтов —
Гейне, Гете, Байрона, Петефи, Гартмана, Фрейлиграта,
Гюго и др. Плещеев как мог приобщал русских читателей
к лучшим образцам зарубежных литератур.
Наиболее близок ему Генрих Гейне. Этот поэт занял
существенное место в творчестве Плещеева. Сначала оп
выбирал для перевода произведения о природе, любви
(«Речная лилея», «Дитя, как цветок, ты прекрасна»), со-
звучные мотивам первых плещеевских стихов («Прощаль-
ная песня», «Notturno»). Но уже в ту пору молодой поэт-
переводчик стремился показать русскому читателю мно-
гогранный талант Гейне: «...гумор и мечтательность,
грусть и насмешка,, романтизм и действительность идут
здесь рука об руку...» \ Его привлекают произведения
Гейне, посвященные революционной теме, животрепещу-
щим вопросам современности. Плещеев знакомит россий-
ского читателя со стихотворением Гейне «Возьми барабан
и пе бойся» (в переводе «Барабанщик»):
1 Плещеев А. Н. Два слова к читателю.— В кн.; Плещеев А. Н.
Стихотворения. СПб., 1846, с. 45.
148
Возьми барабан и не бойся...
Сильнее стучи и тревогой
Ты спящих от сна пробуди!
Вот смысл глубочайший искусства;
А сам маршируй впереди!..
Плещеев видит в Гейне главу литературной школы,
которую называют «юной Германией», ее «барабанщика».
В стихах великого немецкого поэта он находит близкую
ему тему — о назначении искусства, призванного про-
буждать силы народа.
В предисловии к первому сборнику своих стихов, го-
воря о переводах, Плещеев заметил, что оценить их дело
критики, а он «осмеливается взять на себя ответствен-
ность только за их верность подлиннику» 2. По мнению
современников Плещеева, «в этих немногих словах пе-
реводчика гораздо больше такта, ума, вкуса, нежели в
иной длинной статье, и они лучшее свидетельство, что
поэт полюбил свое искусство не случайно и не из рас-
чета» 3. М. Л. Михайлов назвал переводы Плещеева «луч-
шими па русском языке переводами прелестных песен...
так как едва ли можно передать лучше, чем это передал
Плещеев, стихи „Возьми барабан и не бойся44, „Речная
лилея44, „Ветер осенний колышет44 и др.». Правда, Михай-
лов нашел, что у переводчика не хватает «некоторых сто-
рон, существенно необходимых для передачи социальных
стихов Гейне, которые все почти полны чрезвычайного
юмора и в выражении, и в самих образах» 4.
Плещеев и сам сознавал, что «энергический жанр ему
удается редко, да и сердце его лежит больше к задушев-
ному» (отзыв Михайлова относится к переводам 40—50-х
годов). В период общественного подъема начала 60-х го-
дов Плещеев вновь обратился к творчеству немецкого
поэта, чьи стихи проникнуты «глубокой ненавистью, на-
кипевшей па душе злобой».
Он находит в них много созвучного своим пережи-
ваниям и настроениям, и прежде всего «горькую, язви-
тельную, кровавую иронию над мещанской жизнью...» 5 6.
От чисто лирических стихотворений немецкого поэта
2 См.: Плещеев А. Стихотворения, с. 45.
8 Отечественные записки, 1846, т. 48, с. 45.
4 Михайлов М. Л. Стихотворения А. Н. Плещеева.— Соч. М., 1958,
т. 3, с. 212—213.
6 Плещеев А. Н. Библиографические заметки.— Московский вест-
ник, 1859, № 46, 30 окт.
149
Плещеев переходит к переведу его сатирических вещей,
социально острых, антиклерикальных, бичующих неспра-
ведливость, лицемерие человеческих отношений («Благо-
творитель», «Сиротки», «Юдоль плача», «Добродетель-
ный пес», «Графиня Гудель фон Гудельфельд», «Аль-
мапзор») в. Плещеев стремится донести до русского
читателя ненависть немецкого поэта к «недугам своей
эпохи», гейневский смех (русские любят «иронию, на-
смешку и над собой и над явлениями жизни... это одна
из черт нашего национального характера»), иронический
пафос по отношению «к сильным мира». Можно без пре-
увеличения сказать, что, подобно немецкому поэту, Пле-
щеев видел, откуда идет «зло», отравлявшее существова-
ние многих людей. Так же как Гейне, оп чувствует
бессилие в борьбе против этого «зла» и вынужден огра-
ничиться лишь «едкой насмешкой» 6 7. 72 стихотворения из
Гейне и баллада «Вильям Ратклифф»—дань классику
немецкой литературы — поэту «отрицательного направле-
ния, в сатире которого есть черты вольтеровского смеха»
(«Библиографические заметки»). Перевод получил вы-
сокую оценку критики, в частности М. Л. Михайлов на-
шел его «верным и хорошим».
Плещеев следил за новыми переводами произведений
Гейне на русский язык. Оп с удовлетворением отмечал,
что Гейне в России посчастливилось больше, чем кому-
либо другому из иностранных поэтов: начиная с 20-х го-
дов его стихи переводились довольно часто — сначала в
«Московском наблюдателе», затем в «Отечественных запис-
ках» и «Современнике». Но мало кому из переводчи-
ков, пишет Плещеев, за исключением Лермонтова и Ми-
хайлова, удалось передать «дух и смысл» гейневской
поэзии. Переводчик, не отрешившийся от «рутины», счи-
тает Плещеев, никогда пе уловит «внутренний смысл»,
«гейневский дух». Гейне «так оригинален, своеобразен и
прихотлив, до такой степени разорвал связь со старыми
преданиями пауки о стихотворстве, со всеми старыми
рецептами, ведь у лирической поэзии были тоже свои
6 М. М. Достоевский назвал Плещеева «превосходным» перевод-
чиком и отметил его переводы из Гейне сатирического плана.
См.: Время, 1861, № 4, с. 160.
7 В критических работах, посвященных Плещееву, встречаются
сравнения обоих поэтов. См.: Заболотский П, А, Поэт гуманно-
сти и светлых идеалов. Варшава, 1904, с. 32»
150
три единства, что переводить его совсем нелегко» («Биб-
лиографические заметки»).
Плещеев понимал, как трудно гейневским стихотворе-
ниям «зазвучать по-русски, со свойственной им силой».
В свои переводы он стремился вложить все свое мастер-
ство. Он вводил конкретные детали, использовал разго-
ворно-бытовой язык. Один из лучших теоретиков и ма-
стеров перевода, А. В. Федоров, характеризуя поэта как
переводчика Гейне, писал: «Плещеев развертывает ряд
таких ритмико-синтаксических сочетаний, которые были
бы типичны, например, для Некрасова — „Современная
ода“, „Убогая и нарядная44». Федоров не случайно сравни-
вает плещеевские переводы с некрасовскими произведе-
ниями. По его мнению, это сравнение свидетельствует «о
том направлении, которое принимало использование поэ-
тики Гейне в ее возможной общественно-дидактической
функции» 8. Следует отметить, что в решении «особой
проблемы» поэтического развития второй половины
XIX в.— создании «русского Гейне» — большая заслуга
Ф. Тютчева, М. Михайлова, А. Толстого, Л. Мея, П. Вейн-
берга.
Не имея порой возможности сказать «свое слово»,
Плещеев использовал переводы, чтобы донести до чита-
теля свободолюбивые идеи. Переводы давали некоторую
свободу, так как при публикации произведений зарубеж-
ных авторов цензура не была столь строгой.
К выбору оригинала Плещеев относился с большой от-
ветственностью, искал неизменно «вещи хорошие, жи-
вые, во многом применительные к настоящему» 9 и ни-
когда пе брался за то, что не соответствовало его воз-
зрениям.
Подобно тому как он познакомил русских читателей
со стихами Гейне, он представил им стихи и такое круп-
ное произведение Байрона !0 с «сильным гармоническим
стихом», как «Сарданапал». Хотя в России он уже был
переведен, Плещеев взялся за новый перевод драмы, «все-
го себя положив на этот труд». Поэт отнесся к этой ра-
8 Федоров А. Русский Гейне.— В кн.: Русская поэзия XIX в. Л.,
1929, с. 295.
9 Бэр М. Струэнзе: Трагедия в 5 действиях / Пер. А. II. Плеще-
ева.- Неделя, 1890, № 1, с. 28-29.
10 В письме к М. М. Стасюлевичу от 5 июля 1878 г. Плещеев гово
рит о том, что стихи, переведенные из Байрона, получили по-
ложительные отзывы читателей. См.: М. М. Стасюлевич и его
современники в их переписке. СПб., 1913, т. 5, с. 304.
151
боте «крайне взыскательно»: «...думаю,— сообщал он
Некрасову,— что перевод выйдет удовлетворительным».
Действительно, «Сарданапал», напечатанный в «Отече-
ственных записках», как и другие переводы из Байрона,
приобрел известность.
О высоком качестве плещеевских переводов говорили
многие критики. И все они сходились в одном, что «бла-
годаря прекрасным переводам Плещеева стихи зарубеж-
ных поэтов появлялись на русском языке нисколько не
потускневшими», «стих Плещеева считали образцовым в
русской литературе». Поэтому ему как переводчику от-
ведено было «одно из первых мест в ряду русских поэ-
тов» п. Многое из переведенного Плещеевым не устарело
и сегодня. В сборниках, изданных в наши дни, находим
его переводы из Гейне, Фрейлиграта, Гартмана 11 12.
Плещеев был хорошо знаком с творчеством поэтов,
связанных с революционной и национально-освободитель-
ной борьбой народов. Среди его переводов — знаменитое
«Не забывайте его» из сборника «Ирландские мелодии»,
прославлявшего героев освободительного движения, То-
маса Мура. Оно посвящено памяти друга Мура, ирланд-
ского патриота Роберта Эмме, казненного англичанами
в 1798 г. почти в юношеском возрасте. Перевел Плещеев
семь стихотворений австрийского поэта М. Гартмана —
участника революции 1848 г., в произведениях которого,
по отзыву М. Л. Михайлова, редко бывало «что-нибудь
сочиненное, насильно придуманное... Все у него проник-
нуто убеждением». По его признанию, «то, что перевел
из пего Плещеев... очень удалось» 13. Познакомил Плеще-
ев русских читателей и с лирическими стихами — лучшей
из элегических пьес выдающегося представителя немец-
кой революционной поэзии, участника революционного
движения 1848 г., друга Маркса -- Фердинанда Фрейли-
грата; с балладой «Блейгеймский бой» Роберта Саути —
автора драм о французской революции 1789 г., широко
известных в Англии; произведениями шотландских поэ-
тов Вильяма Мотервелля и Роберта Николля, обладав-
ших, по мнению Плещева, «истинным талантом». Небе-
зынтересно, что современники называли Николля «вто-
рым Бернсом».
11 Новое слово, 1894, № 10.
12 Зарубежная поэзия в русских переводах. М., 1968, с. 182—185.
13 Михайлов М. Стихотворения А. Н. Плещеева.— Соч., т. 3,
с. 212—213.
152
Перу Плещеева принадлежат переводы стихов Шан-
дора Петефи, венгерского поэта-трибуна, активного уча-
стника венгерской революции 1848 г., и его последовате-
ля Я. Араня. Написанные как плач о погибших и изгнан-
ных, стихи вызывали сочувствие к борцам, звали к про-
должению борьбы за свободу.
Плещеева привлекают и такие произведения, в кото-
рых «нет тенденции» (например, оп перевел поэму Тен-
нисона «Королева мая», в которой «бездна поэзии»). На-
ряду с переводами Гейне, Фрейлиграта он обращается к
творчеству менее значительных немецких поэтов — Редви-
ца и Карла Бека. Однако Плещеев категорически отказы-
вался переводить авторов, чьи произведения оторваны от
жизни, «сумбурны». «Я не перевел и пе буду переводить
того, чего не понимаю и что мне не по душе»,— писал
поэт Н. В. Гербелю, отклоняя предложенную работу. Он
просит издателя уничтожить его переводы некоторых
стихотворений: «Если Лаубе еще получше, пореальнее,
то все остальное — совершенный сумбур в чисто немец-
ком — туманном жанре» 14.
Еще в ссылке Плещеев сблизился с сосланным в
Оренбургский край польским революционным поэтом Ан-
тонием Совой (псевдоним Эдуарда Желиговского). Оп
перевел ег^ стихотворение «Два слова», верно передав,
по словам Шевченко, «возвышенно прекрасную идею»
этого произведения. Плещеев перевел и отличающе-
еся антикрепостнической направленностью стихотворение
«Птичка» Владислава Сырокомли (псевдоним Людвика
Кондратовича), автора популярного «Ямщика», известно-
го в переводе Трефолева как русская народная песня.
Перевод его «Птички» Плещеев посвятил М. Михай-
лову.
Лпшь в 1976 г. стало известно имя поэта «Сельских
песен», переведенных Плещеевым с польского в конце
50-х годов. Это Стефан Витвпцкпй — польский поэт-роман-
тик, друг Шопена и Мицкевича 15.
Плещеев один из первых в Россия начал переводить
Т. Г. Шевченко, с которым его связывала идейная бли-
14 Письмо А. Н. Плещеева к Н. В. Гербелю (ГПБ, ф. Гер-
беля).
15 См.: Вилъчински В. Некоторые замечания о русских переводах
Владислава Сырокомли и его современников.— Русская лите-
ратура, 1976, № 4, с. 193—195.
153
зость и теплые дружеские отношения. Восемь стихотворе-
нии п поэма «Наймичка» — эти, по словам Плещеева,
«превосходные, в высшей степени поэтические и художе-
ственные создания»— помогали русским читателям «ура-
зуметь внутреннюю жизнь и дух южнорусского наро-
да» 16. Публикация переводов этих произведений в «Мо-
сковском вестнике», а поэмы в «Современнике» носила
политический характер: поэт-петрашевец выражал рево-
люционную солидарность «брату по оружию».
Плещееву пришлось несколько «ослаблять» негодую-
щий протест произведений Т. Г. Шевченко, однако и в
этом случае их не всегда удавалось напечатать даже в
конце 50-х годов. Например, цензура запретила публи-
ковать в журнале «Народное чтение» плещеевский пере-
вод стихотворения «Сон» Т. Г. Шевченко о трудной доле
крепостной крестьянки. Больше того, 11 ноября 1858 г.
цензор В. Н. Бекетов направил это произведение в Глав-
ное управление цензуры: по его мнению, стихотворение
«Сои», изображая «свободное состояние крестьянина, па-
рализует убеждение многих крестьян, что с изменением
власти помещиков представится возможность ничего не
делать и пользоваться чужою собственностью» 17. Только
через год это стихотворение под заглавием «Жница» по-
явилось па страницах «Московского вестника», причем в
нем отсутствовали последние строки.
Как известно, Плещеев перевел и несколько песен
Шевченко — «Полюбила я на печаль свою», «Дума»
(«Проходят дпи, проходят ночи»); ему же принадлежит
и первый перевод «Наймички» — «вещи удивительно поэ-
тической», как он писал Ф. М. Достоевскому. Появление
в 1860 г. в «Современнике» — в момент предреформенпой
борьбы — этой «безыскусственной, простосердечной до не-
вероятности» поэмы было весьма кстати: она напоминала
об истинном лице крепостничества и его порождениях.
Плещеев посвятил свой перевод поэмы И. С. Тургеневу
как автору «Записок охотника», полных протеста против
крепостного права.
Современники с похвалой отзывались о плещеевских
переводах произведений Шевченко. Так, М. Л. Михайлов
16 Московский вестник, 1860, 1 аир., № 13; см. также: Вопросы
литературы, 1964, № 10, с. 250—252.
17 ЦГИАЛ, ф. 772, оп. 7, № 152032; см. также: Литературный архив.
Л., 1961, вып. 6, с. 417.
154
считал, что они «очень хорошие». По достоинству оцепи-
ла их и украинская критика, считавшая «лучшими пере-
водами произведений Шевченко — переводы Н. Курочки-
на, М. Михайлова, А. Плещеева» 18 19.
Ответственность перед читателем за выбор и качест-
во переводов настолько волнует Плещеева, что при всей
любви к народному поэту Франции Беранже и восхище-
нии его «неподражаемой грацией и тонкой иронией» он
не берется за перевод его стихов. Не переводит Плещеев
и Бернса, который ему «ужасно нравится», считая, что
с ним «совладать трудно тому, кто не знает английского
языка до тонкости. Он чересчур народен. Это все равно,
что Кольцова нашего переводить па иностранные
языки» 1э.
Плещеев относился к переводу как к высокому ис-
кусству. «Мне совестно было бы подписать свое имя под
спешным, плохим переводом,— подчеркивал поэт.— Мой
взгляд на дело перевода разнится от взглядов некоторых
других, готовых переводить все, что угодно, относящихся
к делу перевода крайне небрежно, считая, что оно ниже
их способностей» 20.
С особым вниманием работал Плещеев над уже пере-
веденными произведениями. Он старался по-новому,
точнее передать подлинник, устранить неясности и шеро-
ховатости, допущенные предшественниками. Особенно
скрупулезен он при работе над «переводом с перевода».
Так, отослав через Л. Н. Пыпппа для «Вестника Европы»
переводы нескольких стихотворений итальянского поэта
Джакомо Леопарди, Плещеев вдруг усомнился в точности
изложения четверостишия в одном из них — «К самому
себе». Он спешно направил два новых варианта, которые,
на его взгляд, лучше передавали смысл стихотворения,
и был очень рад, что поправка была принята и удалось
«уточнить смысл стиха». В этой связи Плещеев пришел
к выводу о трудностях при переводе с перевода, хотя
18 См.: Грабовский П. Московсыи переклади твор!в Шевчепко-
вих.— Зоря, 1896, № 5; Материалы и исследования из истории
украинской литературы 19—20-го веков/Под ред. А. И. Белец-
кого. Киев, 1926, с. 81.
19 Письмо А. Н. Плещеева к А. Н. Пыпину от 5 сентября 1871 г.—
В кн.: М. М. Стасюлевич и его современники в их переписке,
СПб., 1913, т. 5, с. 350.
20 Там же.
155
Жуковский и перевел «Одиссею» с немецкого, и перевод
его считается хорошим21.
Важнейший принцип Плещеева-переводчика — пере-
дача «внутреннего содержания», «духа подлинника», а не
слепая подстрочная верность. Он убежден в необходимо-
сти в переводе «тени фантазии», без чего появляется су-
хость: «Для меня,— писал Плещеев,-— смысл и дух важ-
нее подстрочной верности. Есть переводы удивительно
верные, но за которые я бы ничего не дал». Образцом
для Плещеева служит лермонтовский перевод «Горных
вершин», хотя это «далеко не подстрочный перевод гетев-
ского „Uber alien Gipfeln ist ruh“, но между тем это, ко-
нечно, весьма хорошо передает подлинник» 22. Слишком
большая забота о буквальной верности подлиннику, по
мнению Плещеева, вредит достоинству перевода. Эта
мысль поэта актуальна и сегодня: она перекликается с
суждениями современных теоретиков перевода, выступаю-
щих за перевод «не столько слова, сколько смысла и
стиля» 23.
Письма Плещеева содержат интересные суждения о
теории художественного перевода. Поэт отмечает важ-
ность выбора оригинала, близкого по духу переводчику,
соответствующего его внутреннему миру: только тогда он
воодушевит переводчика, «а без этого воодушевления
можно передать смысл верно, изящно, но и только». Что-
бы достичь подлинно поэтического перевода, надо, по
мнению Плещеева, приложить не только труд, но и «ма-
лую толику души своей», теплоту, почувствовать произ-
ведение. Плещеев дорожит каждым удачным переводом.
Он приветствует авторов, владеющих «хорошим стихом»,
по предлагающих публике «не оригинальные произведе-
ния своей фантазии, а скромно избравших себе долю пе-
реводчика, знакомя ее с замечательными представителями
иностранных литератур» 24.
Безошибочный художественный вкус определил и вы-
бор Плещеевым прозаических произведений, переводы ко-
торых были почти все напечатаны в некрасовских «Оте-
21 Письмо А. Н. Плещеева к М. М. Стасюлевичу от 14 сентября
1871 г.—В кн.: М. М. Стасюлевич и его современники в их пе-
реписке. СПб., 1913, т. 5, с. 302.
22 Там же.
23 Чуковский К. Бедный словарь —и богатый.—Литературная
газета, 1963, 20 июля, № 87, с. 13.
24 Московский вестник, 1859, 30 окт., № 46.
156
чественных записках». Придавая зарубежной литературе
наряду с литературой отечественной большое значение в
развитии общественного самосознания и просг*зщения
русских читателей, Плещеев возмущался тем, что книж-
ный рынок наводнен «в высшей степени плохими рома-
нами и всякого рода рассказами, переведенными кое-как».
С презрением относился он к переводчикам, которые
«угощают массу» пустыми никчемными романами типа
«Тайна инквизиции», твердо веруя в успех, хотя бы из-
за интригующего заглавия. Поэт мечтал о «толковых пе-
реводах, со строгим выбором».
Плещеев одним из первых раскрыл русским читателям
талант и своеобразие Стендаля, Золя, Доде, Бурже, Мо-
пассана, Кларесси и многих других зарубежных писате-
лей. Он не только переводил их произведения, но и пред-
посылал переводам критические статьи об авторе. Взяв
в руки книжку «Отечественных записок», читатель наря-
ду с текстом иностранного романа мог познакомиться и
с особенностями творчества его автора.
Плещеев высоко оцепил мастерство Стендаля. Оп пе-
ревел «Красное и черное». Основоположник французско-
го реалистического романа XIX в. привлек Плещеева
«смелым словом, независимыми взглядами, простотой, жи-
востью», напоминавшей ему произведения Л. Толстого
(роман в сокращенном переводе Плещеева печатался в
«Отечественных записках», 1874 г.).
Пропагандист «реальной школы» Плещеев помог со-
отечественникам узнать произведения («/Как», «Еванге-
листка») одного из ее последователей — А. Доде. Перевод
романа «Евангелистка» под названием «Элина Эб-
сен» Плещеева напечатан в журнале «Изящная литера-
тура» (1883, № 1—3). Оп перевел и издал в 1874 г. книгу
рассказов и очерков американского писателя Брет-Гарта,
рисующих быт и правы золотоискателей, названных ав-
тором «аргонавтами». Брет-Гарт, по словам Плещеева,
сумел в своем творчестве «высвободиться от узких рамок
той обыденной, чисто лицемерной морали, которой изоби-
луют почти все английские романы» 25. Глубокая гуман-
ность, правдивость созданных Брет-Гартом характеров,
новизна описываемого мира, юмор — все это напомнило
поэту Диккенса.
85 Брет-Гарт. Рассказы, очерки и легенды / Под ред. А. II. Плеще-
ева. СПб., 1874, с. 3.
157
Творчество Брет-Гарта привлекло и Чернышевского*
В ссылке он познакомился с томиком его произведений,
из которых выделил «прелестный», по его определению,
рассказ «Мигглс», сожалея, что никто из переводчиков не
заметил его или же счел пустым. В письме к своей жене
Чернышевский сообщал, что перевел рассказ для сыно-
вей, убежденный в силе его воздействия, которое будет
ценнее всякой «школьной премудрости»26. Письмо на-
писано в 1878 г., Чернышевский не знал, что рассказ уже
переведен Плещеевым и напечатан в «Отечественных
записках».
Плещееву принадлежит немалая заслуга в приобще-
нии русского читателя к творчеству Диккенса. В начале
60-х годов он впервые в России опубликовал отрывки из
«Американских записок» Диккенса, включив их в издан-
ные им в 1861 — 1863 гг. «Географические очерки и кар-
тины». Плещеев — автор первой книги о замечательном
английском писателе. Хотя его «Жизнь Диккенса» (1891)
носила компилятивный характер, в ней неплохо воссоз-
дан образ великого реалиста.
Роман Золя «Чрево Парижа», на взгляд Плещеева,
был переведен неудачно, «сжат и обеднен», вышла «ужас-
ная сушь и даже местами не совсем грамотная», и по-
этому Плещеев предложил Некрасову свое «извлечение».
Все его помыслы как переводчика направлены на то, что-
бы не «обесцветить» роман, в котором «мастерски описа-
на деятельность мелкой буржуазии, лавочников, торга-
шей, всецело погруженных в заботы о своем материаль-
ном довольстве, помимо чего для них не существует
других интересов». Особенно хотелось Плещееву передать
колорит тех страниц, которые содержат яркое описание
Центрального рынка, этого «чрева Парижа», где «людиш-
ки копошатся, как муравьи, и спекулируют, и сплетни-
чают, движимые одним желанием скопить себе капита-
лец» 27. Познакомил Плещеев читателей «Отечественных
записок» и с другим романом Золя — «Завоевание Плас-
сана». Подобно Чернышевскому и Салтыкову-Щедрину, он
оценил в творчестве Золя наблюдательность, обличение
26 Письмо II. Г. Чернышевского к О. С. Чернышевской от 31 марта
1878 г. из Вилюйска.— Поли. собр. соч. М., 1950, т. 15, с. 228,
242.
21 Плещеев А. П. Иностранная литература.—Отечественные
записки, 1873, № 7, с. 32.
158
пошлости и эгоизма, изображение «будничной, неподкра-
шенной жизни и ее темных сторон» 28.
Однако Плещеев выступил против тенденции фран-
цузского писателя «чересчур накладывать краски», про-
тив его пристрастия к «скабрезным сценам». Вслед за
М. Е. Салтыковым-Щедриным, который в очерке «За ру-
бежом» резко осудил натурализм, Плещеев не только
критикует его представителей во Франции и главным
образом Золя, но такж,е русских «золяистов», и особен-
но П. Д. Боборыкина, чьи произведения были к тому же
далеки от современной русской действительности, обще-
ственных интересов. Характерно, что, великолепно зная
и высоко ценя французскую литературу, о чем свидетель-
ствует множество его переводов и статей, сделавших до-
стоянием русского читателя творчество крупнейших пи-
сателей, Плещеев считал более значительной литературу
России.
СПРАВЕДЛИВЫЙ КРИТИК
Слова И. С. Тургенева: «В наше время нет художника,
в котором бы вместе не сидел бы п критик» 1 — могут
быть отнесены и к Плещееву. Называвший себя «рядо-
вым» русской литературы, Плещеев был убежден, что к
критике надо иметь такое же призвание, как к живописи
и музыке, а кроме того, «философскую подкладку» 2“3. Раз-
носторонне образованный, обладавший тонким критическим
чутьем, он как честный литературный деятель стремил-
ся воздействовать на мнение общества.
Почти 45 лет — с 1846 по 1891 г.— продолжалась ли-
тературно-критическая деятельность Плещеева. Первые
28 Плещеев А. Н. Иностранная литература.— Отечественные запис-
ки, 1873, № 7, с. 31—32.
1 Неизданные письма И. С. Тургенева к г-же Полине Виардо и
его французским друзьям (1846—1882). М., 1900, с. 136.
2~3 Письмо А. Н. Плещеева к Н. А. Александрову, 1872 г. (ЦГАЛИ,
ф. 378, on. 1, ед. хр. 10, л. 1).
159
его статьи появились еще при жизни Белинского в газе-
те «Русский инвалид». Затем они публиковались более
чем в 20 журналах и газетах. Уже в 40-е годы Плещеев
зарекомендовал себя горячим защитником эстетики Бе-
линского и «гоголевского направления» в литературе, про-
тивником «искусства для искусства».
Литературные интересы Плещеева были разнообраз-
ны. Нет почти ни одного крупного заслуживающего вни-
мания имени в русской и зарубежной литературе, кото-
рое бы не было объективно оценено Плещеевым.
Плещеев уже в начале своей литературной деятель-
ности писал, что русские писатели почти всегда выступа-
ли «трибунами бедных и угнетенных, горячо сочувствуя
недугам своей эпохи», что их «правдивого, могучего сло-
ва истины ждали с нетерпением угнетенные обстоятель-
ствами» («Петербургская хроника»). Вот почему в своих
критических статьях он возмущался копированием дейст-
вительности, «дагерротипизмом», настаивал на необходи-
мости проникновения во внутренний мир героев, в их
«анатомию и психологию».
Произведения писателей-натуралистов Плещеев упо-
доблял «взгляду на бедное животное, не имеющего средств
высказать вам, что у пего болит и отчего болит, но кото-
рого болезненный и страждущий вид внушает вам неволь-
ное сожаление». По его мнению, такие писатели, воспроиз-
водя жизнь правдиво, не пытаются раскрыть причины от-
рицательных явлений. Более того, они исходят из лож-
ной идеи, будто реализм состоит в изображении грязных
сторон действительности4. Возражая сторонникам «на-
туралистического метода», Плещеев подчеркивал, что на-
стоящий художник возбуждает ненависть к существую-
щим порядкам отнюдь не подробным описанием «раз-
личных проявлений разврата», «сечения плетьми или
розгами». В этой связи, ценя реалистические стороны
творчества Э. Золя, он резко отрицательно отзывался о
крайностях его натуралистического метода, «пакостях
натурализма», о выдвинутой им теории «эксперименталь-
ного романа» 5.
4 Плещеев А. Н. Иностранная литература,— Отечественные запис*
ки, 1873, № 7, с. 27—32.
5 Там же. См. об отношении к Золя IV главу «За рубежом»
М Е. Салтыкова-Щедрина (Полн. собр. соч. М., 1972, т. 14*
с. 155, 587),
160
Гордясь тем, что «наши великие реалисты пишут
кровью сердца», что они не приучили нас к «протоколь-
ному творчеству» и «никогда не изображали нам общест-
венных язв, общественных пороков с безучастным объек-
тивизмом», Плещеев осуждал стремление натуралистов к
чисто внешним эффектам. Сопоставляя два рассказа, на-
писанные на сходную тему,—«Муму» Тургенева и «Ма-
демуазель Кокотка» Мопассана,— Плещеев отдавал пре-
имущество тургеневскому, более значительному и в то же
время простому, полному внутренней красоты, хотя в про-
изведении французского писателя, по его мнению, были
и наблюдательность, и типичность ®.
Первую критическую статью по возвращении из ссыл-
ки Плещеев напечатал в 1859 г. Россия в ту пору пере-
живала период предреформенного общественного подъема.
Упорная борьба шла и в литературе: либеральная крити-
ка требовала ревизии наследия Белинского, борьбы с са-
тирическим направлением Гоголя, стремилась противопо-
ставить Островского, Тургенева, Гончарова «Современ-
нику» Чернышевского и Добролюбова. И Плещеев вклю-
чается в нее, проявив себя как тонкий ценитель и добро-
желательный, беспристрастный критик, отстаивающий
лучшие традиции отечественной литературы.
В этом смысле очень характерны его суждения о Пуш-
кине, к которому Плещеев относился с любовью и пре-
клонением. Если для Дружинина, характерного предста-
вителя враждебной школы, Пушкин быд выразителем
так называемых «вечных идеалов — добра, красоты, исти-
ны» и он, подобно другим «эстетикам», изображал поэта
чуждым «злобе дня», то для Плещеева Пушкин был бор-
цом за счастье народа. В произведениях Пушкина ему до-
роги «неумирающие мотивы» — любовь к свободе, патрио-
тизм и то, что его стихи отражают многообразие деятель-
ности человека, многосторонний мир человеческих
переживаний. Свободолюбивая пушкинская лирика полна,
по словам Плещеева, «сознательной мысли». Эта «умная
муза», эмоциональная, как и образ великого поэта, неиз-
менно сопутствует Плещееву — читает ли он, николаев-
ский солдат, в далеких оренбургских степях с трудом
полученный томик Пушкина, ставит ли эпиграфом его стро-
ки к своим стихам, спорит ли о существе его творчест-
ва, пишет ли о нем как о критике, который в оценке
6 Русские ведомости, 1884, 6 июня, № 155.
6 Л. с. Пустильник
161
явлений литературы и искусства стоял «несравненно
выше не только современного ему общества, но даже
литературных корифеев того времени». Плещеев убежден,
что для развития этой исключительно талантливой на-«
туры светское общество ничего не дало и не могло дать;
свои силы Пушкин черпал в мыслях о народе и его судь-
бе, в его существенном противостоянии гнету и беспра-
вию. Кроме того, Пушкину помогла связь с прогрессив-
ными и революционными традициями русской литерату-
ры XVIII в.— Фонвизиным и в особенности Радищевым.
Выступив раньше декабристов, он идейно близок к ним.,
Эта связь поддерживала Пушкина в тех труднейших ус-
ловиях, в которых он творил, подвергаясь травле Булга-
рина и Греча, которым великий поэт мог противопоста-
вить лишь «язвительные эпиграммы».
И при жизни Пушкина и после его смерти реакцион-
ная, да и либеральная критика превращала Пушкина в
представителя «искусства для искусства», противопостав-
ляя его Гоголю. Но при всем художественном своеобра-
зии Гоголь исходил из творческого опыта своего предше-
ственника. Плещеев решительно полемизировал с теми,
кто, отвергая какую-либо связь между произведениями
Пушкина и условиями его жизни, утверждал, что, «сво-
дя его с облаков на землю и стараясь объяснить связь
его лиры с внешними условиями жизни, авторы оскорб-
ляют поэта и самое искусство в его лице». Когда в 1874 г.
П. В. Анненков издал биографию Пушкина, Плещеев при-
ветствовал его стремление выяснить «взаимные отноше-
ния поэта и окружавшего его общества» и создать в ли-
тературе не «аллегорическую фигуру, а живого человека,
произведение нашего русского общества».
Пушкин для Плещеева всегда являлся воплощением
лучших черт и качеств народа. Подобно тому как Гоголь
в статье «Несколько слов о Пушкине» характеризовал
Пушкина и как поэта, и как человека, Плещеев в одной
из своих работ воссоздал облик Пушкина-певца, оставив-
шего неизгладимый след в памяти народной, замечатель-
ного, полного собственного достоинства человека, чье серд-
це и ум на «всякий произвол, всякое насилие болезненно
отзывались...» \ Память о Пушкине для Плещеева свя-
7 Плегцеев А. Н, Литература п жизнь.— Голос, 1874, 15 июля,
№ 162 (статья подписана крнптонимом Р.).
162
щепна 8. В 1880 г. по случаю юбилея великого поэта Пле-
щеев создал стихотворение «Памяти Пушкина», в кото-
ром еще раз воздал заслуженную дань вдохновенному
художнику, поднявшему свой поэтический голос в защи-
ту человеческого права, за освобождение изнывавшего
от рабства парода.
Эстетические воззрения Плещеева отчетливо прояви-
лись и в оценке творчества Лермонтова, и в отношении
к музе «мести и печали» Некрасова. Плещеев противопо-
ставлял «выстраданные» стихи Некрасова «гаерским уп-
ражнениям стихотворцев, обличающих откуп и взятки,
а также холодным, безжизненным, хотя и красивым и
звучным песнопениям тех поэтов, которых наша снисхо-
дительная критика силится произвести в художники»9.
Отзывы Плещеева о Некрасове важны и потому, что Чер-
нышевский и Добролюбов не могли писать о поэте, считая
невозможным посвящать специальные статьи редактору
своего журнала.
Признавая право на существование и таких произве-
дений, где не найдешь «надрывающего сердце вопля, ис-
торгнутого из груди житейской неправдой», как это име-
ет место у Некрасова, Плещеев отдавал должное
В. И. Красову. Несмотря на субъективизм значительной
части его стихов, Плещеева привлекала в них «глубокая,
доходящая до болезненности, скорбь по утраченным гре-
зам юности, тоска любящего нежного сердца, узнавшего
бурю страстей и невзгоды жизни, сурового напора, кото-
рого оно не могло выдержать и разбилось» 10 *. В искрен-
них, задушевных, невольно трогающих стихотворениях
Красова он находил отзвук событий, обусловленных по-
давлением декабристского движения.
Плещееву нравилась поэзия А. Н. Майкова, вернее,
его стихотворения 40-х годов. По мысли критика, они от-
личались «глубиной мысли, страстно и энергически вы-
сказанной, направлением, обличающим в нем человека,
сочувствующего общественному движению» и, и недаром
8 См.: Письмо В. А. Нащокиной к А. Н. Плещееву, 1893 г. (ЦГТМ,
ф. 210, № 77, 378).
® Плещеев А. Н. Заметки кое о чем.— Московские губернские ве-
домости, 1864, 12 марта, № 61.
10 Плещеев А. Н. Библиографические заметки.— Московский вест-
пик, 1859, 30 окт., № 46.
41 Плещеев А. Н. «Очерки Рима» (Соч. А. Майкова. СПб., 1847).—
С.-Петербургские ведомости, 1847, 30 аир., № 95.
6* 163
были отмечены и Белинским. Плещеев тепло отозвался о
майковских «Очерках Рима» и посвятил им специальную
рецензию.
Однако в конце 50-х годов содержание и направлен-
ность поэзии Майкова изменились. Теперь уже Плещеев
относится к его творчеству сдержаннее, хотя и отзывается
одобрительно об отдельных стихотворениях. Убежденный
в том, что истинный художник не может оставаться рав-
нодушным к происходящему — когда «содержанием для
его произведений служит действительность, окружающий
мир, то вопросы, волнующие этот мир, непременно отра-
зятся в них...» 12,— Плещеев настаивает на необходимо-
сти активного вмешательства поэта в окружающую жизнь.
Природа и внутренний мир человека, писал он Майкову,
дают немало для искусства, но в наш век поэт не может
ими ограничиться, если «в нем бьется любящее сердце,
если в жилах его струится не рыбья кровь. Он болеет
болезнями века, он страдает со страждущим братом...».
Плещеев уверен, что истинный поэт должен чувствовать
«веяние нового духа... чтобы угадывать, откуда оно долж-
но явиться... ведь идеи, когда-то увлекавшие нас и про-
должающие увлекать, далеко не все вошли в жизнь...
если наши задушевные политические идеи найдут себе
применение в жизни, разве на этом остановится челове-
чество? Разве не беспрерывный прогресс его назначение
и цель?» 13.
Плещеев убежден, что содержание произведений под-
сказывает писателю сама жизнь и ему остается лишь об-
лечь его в соответствующую форму и прежде всего пере-
чувствовать, пережить описываемое. Последнее удается
далеко не каждому, а без этого даже самая совершенная
форма никогда «не придаст значения произведению».
Поэт скорее готов примириться с недостатками формы из-
ложения, нежели с отсутствием мысли, холодностью.
Сочетание перечувствованного с прекрасной формой
Плещеев находит в дивных стихах Пушкина, полных ис-
кренности, глубины чувства, страстности. В них, по сло-
вам Плещеева, «нет красноречия, одна поэзия, никакого
наружного блеска, все исполнено блеска внутреннего.
12 Плещеев А. Н. Литературные заметки.— Московские ведомо-
сти, 1861, 17 янв., № 13.
13 Письмо А. Н. Плещеева к А. Н. Майкову от 20 апреля 1860 г.—»
Литературный архив. Л., 1961, вып. 6, с, 300—301,
161
Слов немного, но они так точны, что обозначают все,
в каждом слове бездна пространства, каждое слово не-
объятно, как поэт» 14.
Этого соответствия он не видит в «Легенде об испан-
ской инквизиции» А. Н. Майкова, ибо ни пластические
описания, ни отточенная рифма не могут скрыть отсут-
ствия идей, того, что «современные вопросы наклеены,
как ярлыки». Плещеев упрекает Майкова в том, что он
создает свои стихи не по «вдохновению», а по «рассуж-
дению», что в них утрачена жизнь и многое отзывается
«искусственным, манерным, придуманным, а люди похо-
дят на натурщиков, поставленных в красивую позу».
Плещеев сближает в этой связи Майкова с Фетом. От-
мечая умение Фета передать «неуловимые моменты в при-
роде», он не находит в его стихотворениях «идею и за-
душевность», «ту струну, без которой нет истинной поэ-
зии» («Заметки кое о чем»). Вот почему поэта и критика
демократического лагеря не удовлетворял «блестящий
стих» таких поэтов, как Фет и Майков. Ему были чужды
их поэтический мир и творческие приемы, их «красивый
стих, не имеющий ничего общего с пушкинским и лер-
монтовским». По этому поводу Плещеев сочинил даже
экспромт:
Боюсь ужасно, чтоб не сбиться
Совсем на майковский шаблон.
Мне был всегда противен он,
И с ним искусство не мирится...
(«Последняя середа», 18-го апреля 188ъ
Борясь за «идейность и задушевность» поэзии, Пле-
щеев хотел видеть эти качества и в прозаических произ-
ведениях. Он даже употреблял термин «поэзия» в отно-
шении прозы, если она была художественна. Эталоном
для него служила «благоухающая» пушкинская проза,
которая для Плещеева олицетворяла искусство. «Ничто
так не трудно, как простота,— писал он В. П. Острогор-
скому.— В этом отношении слог Пушкина для меня вы-
сший образец. Его повести „Капитанская дочка44, „Дуб-
ровский*4, „Арап Петра Великого44 читаются с равным на-
слаждением и детьми и взрослыми. До такой высокой
простоты можно дойти лишь путем долгого труда, или
14 Письмо А. Н. Плещеева к В. П. Острогорскому, 1880 г, (ИРЛИ,
ф. 559, № 229-а).
165
надо быть гением. Безыскусственность — вот высшее ис-
кусство» 15,
Плещеев-критик, продолжая славные традиции рус-
ских революционных демократов, твердо стоял на их по-
зициях по всем основным вопросам искусства: идейность
и гражданская направленность, реализм, единство содер-
жания и формы. К его критическим воззрениям при-
слушивались и сочувственно относились Чернышевский,
Добролюбов, Некрасов, Островский, Салтыков-Щедрин,
В более позднюю пору Плещеев стал во многом непогре-
шимым авторитетом для молодых литераторов. Для них
он был поэтом и критиком эпохи 60-х годов, донесшим,
пусть не столь ярко, свет ее идей в последующие десяти-»
летия.
УЧИТЕЛЬ И ДРУГ ЛИТЕРАТУРНОЙ МОЛОДЕЖИ
Еще в ссылке Плещеев принимал горячее участие в судь-
бе начинающего писателя С. Н. Федорова. Когда его
произведения удалось напечатать в некрасовском «Совре-
меннике», опальный поэт привлекает к ним внимание До-
стоевского 1 и Добролюбова2. Он и в дальнейшем вся-
чески помогал молодому автору, посвятил ему ряд своих
произведений.
В один из вечеров 1862 г. к Плещееву пришел моло-
дой человек и принес свои стихи. Это был Иван Захаро-
вич Суриков. Вынужденный проводить целые дни в лав-
чонке отца, он там и написал свои первые стихи. Поэт
уловил в произведениях Сурикова «искру таланта», «чер-
ты самобытности, а главное, задушевность, глубокое чув-
ство». Он познакомил с ними редактора журнала «Раз-
влечение», и вскоре суриковские стихи были напечатаны.
Плещеев руководит первыми литературными опытами Су-
рикова, помогает ему подготовить к изданию первую
книжку стихов, «...Я отметил карандашом некоторые
вещи, показавшиеся мне слишком слабыми для того,
чтобы войти в издание, и также те стихи, которые, по
15 Письмо А. Н. Плещеева к В. П. Острогорскому, 1880 г. (ИРЛИ.
ф. 559, № 229-а).
Литературный архив. Л., 1961, вып, 6, с. 256,
2 Русская мысль, 1913, № 1, с, 141,
'166
моему мнению, требуют исправления,— пишет он в пись-
ме Сурикову.— Если Вы намерены напечатать книжку,
то нужно сделать строгий выбор. Пускай она будет ма-
ленькая... Наши критики к поэзии очень сурово отно-
сятся, и, если Вас на первых порах встретят бранью,—
будет очень жаль. Это на Вас может иметь нехорошее
влияние — как на всех начинающих поэтов. Так как Вам
угодно было довериться моему вкусу и суждению,— то я
считаю обязанностью быть с Вами откровенным. У Вас
есть дарование, часто заметна оригинальность — но сти-
хи Ваши грешат в то же время отсутствием отделки и
однообразием мотивов. Вам нужно поработать над фор-
мой. Подробнее мы потолкуем при свидании. Я живу в
Царицыне и не смею звать Вас так далеко. Но я бываю в
Москве раз в неделю (по понедельникам) и, если позво-
лите, заверну к Вам как-нибудь» 3.
Первый сборник стихотворений И. 3. Сурикова вышел
в свет в 1871 г. Но и после его издания Плещеев забо-
тился о литературной судьбе автора. Недаром Суриков
назвал Плещеева своим «крестным отцом». Их дружба
сыграла большую роль в развитии поэтического дарова-
ния поэта-самоучки. Плещеев настаивал, чтобы Суриков
присылал ему свои стихи для публикации в столичных
журналах, содействовал второму и третьему изданию его
произведений. В рецензии на третий суриковский сбор-
ник, вышедший в 1877 г., Плещеев обращал внимание
на искренность и правдивость стихов Сурикова и срав-
нивал их с произведениями А. В. Кольцова, чье творчество
оказало сильное влияние на Сурикова. По мнению рецен-
зента, Суриков, подобно Кольцову, не порвал со средой,
в которой родился, и сумел в стихах воспроизвести «скуд-«
ную радостями и богатую горем жизнь русского мужика,
будничные явления окружающей действительности, борь-
бу за существование бедного трудящегося люда» 4.
Плещеев советовал Сурикову больше писать для ма-
леньких читателей. Он приглашал поэта-самоучку сотруд-
ничать в журналах «Детское чтение» и «Семья и школа»,
В этих изданиях Плещеев и сам принимал активное уча-
стие.
8 ГБЛ, ф. 295, ед. хр. 2, л. 4.
* Плещеев А. Н. Стихотворения И. 3. Сурикова.— Биржевые ве-
домости, 1877, 5 окт., № 251.
167
Суриков многим обязан Плещееву. Не случайно его
письма к различным адресатам полны сердечной благо-
дарности «старшему другу» 5. Необыкновенно скромный,
Плещеев делал все, чтобы о его помощи Сурикову знало
как можно меньше людей. Он, в частности, настоял на
том, чтобы биограф Сурикова — Н. А. Соловьев-Несме-
лов — переделал вступительную статью к собранию сури-
ковских стихотворений, где говорилось о громадном зна-
чении Плещеева в формировании поэта-самоучки. Плеще-
ев убежден, что «не заслуживает похвал», а главное,
опасается, чтобы они не повредили Сурикову: «...литера-
турных врагов у меня довольно, и они, конечно, восполь-
зуются этим случаем, чтобы лишний раз швырнуть грязью
в меня, да заодно уж и в Вас, что вы обращались ко мне.
Вот хоть бы тот же рецензент „Петербургских ведомо-
стей44 (Буренин), постоянно пишущий пасквили на всю
редакцию „Отечественных записок44 и уже не раз задевав-
ший меня самым нахальным образом. Отзыв обо мне
г. Соловьева для меня очень лестен, и меня, конечно, не
может не радовать сознание, что все-таки я писал неда-
ром; и что на стихи мои кое-где порой откликаются со-
чувственные сердца честных тружеников, служащих одно-
му со мной делу. Но такие рецензенты, как г. Z в „Пе-
тербургских ведомостях44 или как критики „Русского
вестника44, „Русского мира44, „Гражданина44 и пр., не
поцеремонятся обозвать бездарным того поэта, в кото-
ром я признаю талант, единственно за то, что я признаю
в нем талант...» 6.
Когда Суриков тяжело заболел, Плещеев, зная о «не-
веселой жизни стихотворца на Руси», просит оказать
этому «даровитому и очень несчастному человеку помощь
посущественнее»7. Осенью 1879 г. Литературный фонд
выделил Сурикову 300 руб. на лечение в Крыму. В знак
глубокого уважения и любви к своему учителю Суриков
посвятил Плещееву стихотворение «В лесу». Поэт заблу-
дился в лесу. И только поддержка старого друга выводит
его из потемок на дорогу.
5 Письма И. 3. Сурикова к II. А. Соловьеву-Несмелову 70-х го-
дов (ГБЛ, ф. 295, ед. хр. 4, л. 28); см. также: Суриков И. 3. Сти-
хотворения. М., 1884. с. 41—42.
® Письмо А. Н. Плещеева к И. 3. Сурикову от 25 августа 1874 г.
(ГБЛ, ф. 295, ед. хр. 2, л. 5-6).
7 Письмо А. Н. Плещеева к В. П. Гаевскому, 1879 г. (ГПБ, ф. 171,
сб. 219).
168
Как вспоминает писатель и библиограф П. В. Быков,
Плещеев настоял, чтобы К. Станюкович оставил свои
романы, которые «натянуты, растянуты и скучны, хотя и
написаны в самом ярком прогрессивном духе, что напрас-
но он стремится в область ему чуждую, тогда как его
родная область море и моряки» 8. А когда Станюкович
был приговорен к ссылке в Томск, Плещеев с трудом до-
бился свидания с ним, чтобы проститься и еще раз на-
помнить ему о его подлинном призвании. Он особенно ра-
довался, когда Станюкович начал писать в Сибири и
присылать в столичные издания очерки из морского быта.
После смерти Н. А. Некрасова Плещеев стал заведо-
вать стихотворным отделом «Отечественных записок».
В этот период заметно расширился круг опекаемых им мо-
лодых литераторов. В 1877 г. в редакцию журнала при-
шел В. М. Гаршин и принес рассказ «Четыре дня». Пле-
щеев сразу же оценил это произведение. Он ввел Гаршина
в среду передовых литераторов, познакомил с А. П. Чехо-
вым. Гаршин стал бывать на литературных вечерах в доме
поэта. Плещеев горячо полюбил талантливого писателя и
замечательного человека. Как это видно из неопублико-
ванного письма Гаршина к Плещееву от 23 марта 1886 г.
и писем самого поэта к нему 1885—1887 гг., их дружба
и творческое общение продолжались до последних дней
жизни Всеволода Михайловича 9.
Гаршин со своей стороны платил Плещееву горячей
любовью. И не удивительно, что он не только активно
участвовал в подготовке и праздновании в 1886 г. 40-ле-
тия литературной деятельности Плещеева 10 11, но и явился
автором адреса от «молодых», который был очень дорог
поэту.
Поэт был потрясен гибелью Гаршина — «самого чисто-
го, самого искреннего и самого симпатичного челове-
ка» lf. Свою боль и горечь утраты он выразил в письмах
8 Быков П. В. А. Н. Плещеев (Из книги «Былые знакомые ли-
ца»).— Исторический журнал, 1917, кн. VI, с. 624—625.
9 Письмо В. М. Гаршина к А. Н. Плещееву от 23 марта 1886 г.
(ИРЛИ, раздел III, оп. 2, № 529). См. также письма Плещеева
к Гаршину (Литературный архив, вып. 6, с. 402—405).
10 См.: Письмо В. М. Гаршина к С. Я. Надсону, конец января
1886 г.— В кн.: Гаршин В. М. Поли. собр. соч. М., 1934, т. III,
с. 364.
11 Литературное наследство. М., 1960, т. 68, с. 313—314; см.: пись-
мо А. Н. Плещеева к В. Г. Короленко от 24 марта 1888 г. (ГБЛ,
ф. 135, раздел II, 31/67, л. 9—9 об., 10).
169
к Чехову и Короленко, в стихотворении «На похоронах
Всеволода Гаршина», написанном спустя два дня после
смерти Гаршина в посвященном ему некрологе12. Пле-
щеев принял деятельное участие в устройстве Литератур-
ным фондом вечера, посвященного памяти писателя. По
инициативе Плещеева и под его редакцией в 1889 г. был
издан сборник «Памяти В. М. Гаршина». В нем помещены
стихотворения Гаршина, Плещеева, письма Тургенева,
статья Г. Успенского, рассказы Короленко, Чехова,
сказка Салтыкова-Щедрина.
Тонкое художественное чутье позволило Плещееву
увидеть поэтический дар С. Я. Надсона. Прочитав в жур-
нале «Слово» (1881) его первые стихи, Плещеев разыскал
их автора, в то время юнкера Павловского военного учи-
лища. Он написал ему, пригласил «потолковать». В от-
вет Надсон прислал поэту новые стихи. Плещеев пишет
ему: «Они мне очень нравятся, но во втором, мне кажется,
следовало бы кое-что изменить, скажу вам прямо, что те,
которые были напечатаны в „Слове", лучше, но и эти вов-
се не дурны.... Одно стихотворение может больше удасть-
ся, другое меньше, но из этого отнюдь не следует, чтобы
вы, едва начав писать,— исписались. Впрочем, отсутствие
самомнения, уверенности в себе — всегда тоже есть при-
знак таланта...» 13 14.
Вскоре Плещеев навестил своего подопечного. Взвол-
нованный его посещением, Надсон писал: «Сейчас только
у меня в училище был А. Н. Плещеев и сообщил мне,
что стихотворение, присланное мною... будет, вероятно,
помещено. Я начинающий, и всякий сочувственный голос
мне невыразимо дорог, так как каждая минута приносит
мне мучительные сомнения в моем таланте. Среда, кото-
рая меня окружает и здесь и вне училища, мало сочув-
ствует моим взглядам и стремлениям...» и.
Плещеев стремится вселить в юного поэта уверен-
ность: «Я перечитал Ваши стихотворения, которые у меня
в рукописи находятся, и еще раз удостоверился, что они
прелестны. Вы поэт настоящий...» 15. Плещеев покорен
12 Северный вестник, 1888, № 4, с. 1—4.
13 Письмо А. Н. Плещеева к С. Я. Надсону от 11 мая 1882 г.
(ЦГАЛИ, ф. 378, on. 1, ед. хр. И, л. 6—7).
14 Надсон С. Я. Поли. собр. соч. Пг., 1917, т. 1, с. XXIII; т. 2,
с. 271—272.
15 Письмо А. Н. Плещеева к С. Я. Надсону, 1881 г. (ГЛМ),
170
искренностью и задушевностью ранних произведений
Надсона, у которого между «творческой деятельностью и
жизнью не было разлада... дело не противоречило слову».
Именно этого не находит он у многих современных поэ-
тов, и в частности у Минского — «в сущности, фразера,
хотя и владеющего хорошо стихом, чьи самые лучшие
вещи надуманы, а не пережиты и не перечувствованы» 1б.
В 1882 г. Надсон был выпущен из училища в чине
подпоручика и направлен в Каспийский пехотный полк,
стоявший в Кронштадте. Став армейским офицером, Над-
сон испытывает отвращение к военной службе. Плещеев
всячески помогает молодому поэту освободиться от нее.
Зная о его нужде и материальных лишениях, он хлопочет
для него о месте учителя, а когда Надсон заболевает ту-
беркулезом легких, устраивает консультацию у известного
петербургского врача Л. Б. Бертенсона, лечившего в ту
пору Тургенева. Плещеев просит его отнестись сердечно,
с участием к «талантливейшему из всех наших молодых
поэтов», и благодаря ему больной проводит лето на даче,
а затем уезжает лечиться за границу.
Вскоре Надсон приобрел широкую известность. Несом-
ненно, творчество Плещеева оказало влияние на поэзию
Надсона. Вот почему «Вперед! Без страха и сомненья...»
созвучно стихотворениям Надсона «Вперед» и «Призыв».
От них также веет верой в будущее, в грядущее
поколение:
Вперед, забудь свои страданья,
Не отступай перед грозой.
Борись за дальнее сиянье
Зари, блеснувшей в тьме ночной...17
Влияние Плещеева проявилось и в решении Надсоном
темы назначения поэта и поэзии («Друг мой, брат мой,
усталый, страдающий брат», 1881; «Милый друг, я знаю»,
«Мрачна моя тюрьма», «Из дневника», 1882; «В ответ»,
«Певец, восстань», 1884). «Плещеева я считаю своим ли-
тературным крестным отцом,— писал Надсон в своей
«Автобиографии»,— и бесконечно обязан его теплоте, вку-
су и образованию, воспитавшим мою музу» 18.
Плещеев содействовал появлению стихов Надсона в
«Отечественных записках» и других журналах. Одно из
16 Там же.
17 Надсон С. Стихотворения. Л., 1949, с. 18.
18 Надсон С, Я' Поли. собр. соч., т. 2, с. XXII, i
171
лучших, по отзыву Плещеева, стихотворений «Грезы»
появилось на страницах журнала, правда с многочислен-
ными купюрами. Надсон посвятил это стихотворение
Плещееву, ему же посвящена и его повесть «Хорошие
люди», в которой выведен привлекательный образ поэта
А. Н. Ребцова, чьим прототипом явился Плещеев. Особую
радость испытал Плещеев, когда услышал от Салтыкова-
Щедрина, что стихи Надсона «прекрасны». Плещеев ре-
комендовал редакциям журнальные обозрения Надсона,
в которых рассматривались новые беллетристические про-
изведения. Благодаря заботе Плещеева в «Отечественных
записках» в 1882—1884 гг. наряду с 12 стихотворениями
Надсона были напечатаны четыре его рецензии.
Плещеев по-отечески заботился о беллетристе, драма-
турге и театральном критике Иване Леонтьевиче Леонтье-
ве (псевдоним Ив. Щеглов). Щеглов дебютировал в жур-
нале «Новое обозрение» военными рассказами «Первое
сражение», «Неудачный герой», «Поручик Поспелов».
Рассказ «Первое сражение» (1881), написанный на фак-
тическом материале (писатель был в действующей армии
на Кавказе), имел большой успех. Рассказы его быстро
завоевали признание читателей. Произведения Щеглова
отличались правдивостью и искренностью, в них звучал
протест против бездарного командования, они были
проникнуты чувством глубокой любви к солдату. Этого
не мог не почувствовать Плещеев, так же как не мог
пройти мимо глубокого интереса Щеглова к театру19.
Еще ранее, в 1878 г., вернувшись из действующей армии,
начинающий литератор принес в «Отечественные запис-
ки» комедию «Граждане», тогда и произошла его первая
встреча с Плещеевым.
Сблизившись с Щегловым, поэт помогал ему печатать-
ся в лучших отечественных журналах. Так, поэт просил
сотрудника журнала «Русская мысль» А. П. Лукина пере-
дать «недурной» рассказ молодого писателя редактору его
журнала. Обращая внимание редактора «Русской мысли»
С. А. Юрьева на «недурные беллетристические вещи»
Щеглова, он просил помочь молодому писателю, который
находится в очень стесненных обстоятельствах и при не-
большой поддержке мог бы скоро кончить начатое:
19 См.: Письмо А. Н Плещеева к И. Л. Щеглову от 14(26) ноября
1890 г,— Литературный архив, вып. 6, с. 383—389,
172
«А я вам за него поручусь, что это человек, который
держит свои обещания и неспособен, как это зачастую
бывает с современными литераторами, взять деньги,
а рукопись отдать в другой журнал или вовсе не кон-
чить начатого. Его приглашают писать разные здешние
газеты, но я ему советую не тратить себя на мело-
чи...» 20.
Внимательно следил Плещеев за сценической и драма-
тургической деятельностью Щеглова. Поэт посещал спек-
такли с его участием, знакомился с его новыми пьесами,
помогая им «увидеть свет». Благодаря его заботам зрите-
ли познакомились с комедиями Щеглова «Господа теат-
ралы» и «Потешные люди»; а успех комедии «В горах
Кавказа» был обусловлен, несомненно, той помощью, ко-
торую поэт оказал молодому драматургу: Щеглов пере-
делал ее в соответствии с замечаниями Плещеева 21. Поэт
критически оценивал его произведения. Так, анализируя
один из гаршинских рассказов, Плещеев писал, что он
«напоминает „Первое сражение"... но только без всякой
идеализации, чем грешит Леонтьев» 22. Даже содержание
шутливого экспромта Плещеева свидетельствует о жела-
нии поэта видеть Щеглова автором значительных и серь-
езных вещей:
Перо на память презентую
Щеглову с тем я, чтоб большую
Привез нам повесть из Бендер
Сей симпатичный офицер...
В 80-е годы в России, «проклятой, крепостнически-
самодержавной, рабьей» 23, по определению В. И. Ленина,
бесчинствовала реакция. Особенно трудно приходилось
прогрессивным журналам. «Читали ли Вы второе предосте-
режение, которое закатили „Отечественным запискам"? —
писал Плещеев Л. Трефолеву 28 января 1884 г.— Мотиви-
ровка его такова, что по выходе февральской книжки сле-
дует ждать окончательного прекращения журнала, о чем
20 Письма А. Н. Плещеева к С. А. Юрьеву (ГБЛ, ф. 77, ед. хр. 23);
Письма А. Н. Плещеева к А. П. Лукину (ИРЛИ, раздел III,
№ 641, л. 59 об., 60, 63).
21 Дневники И. Л. Леонтьева (Щеглова) (ИРЛИ, 1414, IV, с. 26,
л. 19; 1416, IV, с. 28, л. 59 об.— 60).
22 Письмо А. Н. Плещеева к С. Я. Надсону от 20 января 1883 г.—«
Невский альманах, 1917, вып. 2, с. 122.
23 Ленин В, И. Поли. собр. соч., т, 10, с, 60,
173
и ходят здесь „достоверные слухи"»24. Он оказался
прав. Вскоре «Отечественные записки» были закрыты.
Запрещение журнала явилось тяжелым ударом для
Плещеева. 18 мая он сообщил Трефолеву: «Погром „Оте-
чественных записок" поверг меня в такое состояние, что
я некоторое время не в силах был ни за что приняться» 2\
Поэт не мыслит своего существования без постоянной ли-
тературной работы, но ее нелегко найти. Его было при-
гласили сотрудничать в журнал «Русская мысль», однако
редакции запретили принимать бывших сотрудников «Оте-
чественных записок» 26. В свое время поэту не дали раз-
решения на издание газеты и редактирование журнала
«Слово», теперь он сам, не дожидаясь официального
запрета, отказывается от редактирования журнала «Рус-
ское слово»: «Предложили мне быть редактором „Рус-
ского слова",— писал он А. П. Лукину,— но много различ-
ных причин заставили меня отказаться от этого» 27. Поэту
больно за переживаемое русской литературой и журна-
листикой время, когда преследуют всех честных литера-
торов и издателей: «Какие тяжелые времена мы пережи-
ваем...— с грустью констатировал он.— Редакторами жур-
налов и газет никому из порядочных людей не дозволяют
быть» 28.
В этой тягостной обстановке Плещеев поддержал
предложение А. М. Евреиновой об издании «Северного
вестника» — нового «толстого» журнала, который, по
мнению поэта, будет хоть и «с несколько „национальным"
оттенком, но не в духе „Нового времени" или Аксакова,
без всякого запаха постного масла» 29. Он охотно согла-
сился возглавить беллетристический и стихотворный от-
делы журнала. В состав редакции журнала и в круг
ближайших сотрудников вошли многие критики и писа-
тели, участвовавшие ранее в «Отечественных записках» и
стремившиеся сохранить в новом журнале их традиции.
В программном предисловии редакции «Северного вест-
24 ЦГАЛИ, ф. 507, оп. 2, ед. хр. 2, л. 30, 60—61.
25 Там же.
26 См.: Гаршин В. М, Поли. собр. соч., т. III, с. 326.
27 Письмо А. Н. Плещеева к А. П. Лукину, 1884 г. (ИРЛИ, раз-
дел III, № 642, л. 48).
28 Письмо А. Н. Плещеева к С. А. Юрьеву, 1884 г. (ЦГАЛИ, ф. 636,
on. 1, ед. хр. 406, л. 19).
29 Письмо А. Н. Плещеева к А. С. Гацисскому от 21 февраля
1885 г,— Русская мысль, 1912, № 4, с. 121,
174
ника», в частности, говорилось: «Благо дорогой нам ро-
дины и беззаветное служение интересам и идеалам наше-
го народа — вот наше знамя» 30.
Плещеев работал в «Северном вестнике» с 1885 по
1890 г. Его деятельность не ограничивалась только об-
ластью беллетристики и поэзии — поэт прилагал много
усилий и к тому, чтобы в журнале помещалось больше
статей об искусстве, литературе. Как известно, «Север-
ный вестник» был подцензурным изданием и редакции
приходилось много терпеть от цензоров, которые уродо-
вали или совсем запрещали многие предназначенные
для журнала произведения. И все же па его страницах в
тот период появились рассказы Короленко, Глеба Успен-
ского, первые крупные повести Чехова, в чем немалая
заслуга поэта и критика Плещеева.
Между тем этот последний период деятельности Пле-
щеева почти не изучен, в частности, еще не опубликова-
ны его письма 80-х годов к Короленко и другим адреса-
там. Неудивительно, что в литературоведческих работах,
посвященных «Северному вестнику», встречаются невер-
ные суждения о деятельности поэта в этом журнале.
Плещеева, например, упрекают в том, что в противовес
В. Г. Короленко (его соредактор по отделу беллетристи-
ки) он отошел от «былых традиций» 31. Однако опубли-
кованные в 1960 г. письма Плещеева к Чехову (80-е го-
ды XIX в.) доказывают, что в этот период Плещеев
«открыл» настоящего Чехова и в изнурительной борьбе
с либерально-народнической критикой отстаивал лучшие
традиции русской литературы, никогда «не меняя зна-
мени» и оставаясь верным идеям, в которые уверовал
однажды 32.
Обычно в критико-биографических работах о Чехове
переход писателя от мелких юмористических рассказов,
от сотрудничества в «Осколках», «Будильнике» к круп-
ным социально-психологическим повестям и драмам свя-
зывается с именем Д. В. Григоровича. При этом тради-
30 Северный вестник, 1885, № 9, с. 1—2.
31 См., например: Летов Б. Д. В. Г. Короленко — редактор. Л., 1961,
с. 8.
32 Пустильник Л, С. Чехов и Плещеев. Письма Плещеева к Чехо-
ву: (Статья и публикация писем)Литературное наследство,
т. 68, с. 293—362; см. также: Письма А. Н. Плещеева к А. С. Га-
цисскому.— Русская мысль, 1912, № 4, с. 118; Письма А. Н. Пле-
щеева к В. Г. Короленко (ГБЛ, ф. 135, раздел II, ед. хр. 31/67),
175
ционно упоминают о его письме к молодому Чехову,
в котором подчеркивалась необходимость ответственной
писательской деятельности. Это, конечно, так. Но верно
оценил первую серьезную чеховскую вещь — «Степь» —
Плещеев, который в известной степени помог Антоше
Чехонте стать Чеховым.
Декабрьским вечером 1887 г. Антон Павлович Чехов
вошел в скромную петербургскую квартиру Плещеева на
Спасской. Чехов тогда еще не знал, что скоро станет
здесь частым и желанным гостем. Уже задолго до этой
встречи Плещеев отметил «истинно прелестные художе-
ственные» рассказы Чехова и стал горячим поклонником
их автора. Беседа затянулась далеко за полночь. Новые
знакомые расстались друзьями, и Чехов уходил от поэта
с новыми планами и надеждами, унося с собой только
что изданное в 1887 г. в связи с 40-летием литературной
деятельности собрание стихотворений Плещеева.
Антон Павлович делился с Плещеевым творческими
планами, замыслами новых произведений и с нетерпени-
ем ожидал ответа от Padre, как называл он (и многие
другие молодые писатели) Плещеева. И они приходили —
эти «теплые, ласковые» письма, полные глубоких, вер-
ных оценок новых произведений, литературных новостей,
рассказов об общественно-политических событиях. Пле-
щеев был дорог Чехову не только как видный поэт и
литературный деятель, верный лучшим традициям про-
шлого, но и как хороший, искренний человек. В письмах
поэта почти не было бытовых подробностей, хотя он мог
на многое посетовать: нелегко жилось ему в эпоху «без-
временья». Чехов, в свою очередь, улавливал подавленное
настроение своего старшего друга, стремился отвлечь его
от мрачных мыслей. И старый поэт, чувствуя бьющую
ключом в молодом писателе энергию, забывал о своих
болезнях и горестях.
Плещеев пригласил Чехова сотрудничать в «Северном
вестнике»: он хотел, чтобы молодой писатель не тратил
себя по мелочам, отдавая свои силы и талант «паршивым
газетенкам». Поэт настаивал на том, чтобы Чехов при-
нялся за большую вещь и предлагал свое содействие в
ее напечатании на страницах толстого журнала. Следуя
его совету, Чехов почти прекратил работать в «малой
прессе», лишь изредка его рассказы появлялись в «Но-
вом времени». Плещеев, однако, предлагал ему публико-
вать в «Северном вестнике» и небольшие вещи, вместо
176
того чтобы отдавать их в газету Суворина. Особенно про-
тестовал поэт против предполагаемого штатного сотрудни-
чества Чехова в этом издании. Как известно, Чехов не
принял предложение Суворина, и, безусловно, не послед-
нюю роль в его решении сыграл Плещеев.
О благотворном воздействии Плещеева на формиро-
вание взглядов Чехова, о большом значении поддержки,
оказанной ему поэтом, свидетельствуют отзывы многих
современников. Так, И. Л. Щеглов вспоминал, что годы
сближения и дружбы Чехова с Плещеевым были перио-
дом «взрыва чеховского таланта, окрыленного шумным
литературным успехом», именно в эту пору Чехов создал
такие произведения, как «Степь», «Огни», «Именины»,
«Скучная история», «Иванов». Плещеев не только содей-
ствовал появлению в печати повести «Степь», по и об-
ратил на нее внимание М. Е. Салтыкова-Щедрина. Он
ввел Чехова в круг передовых представителей литерату-
ры, познакомив с лучшими писателями, артистами, об-
щественными деятелями, которые бывали в доме поэта.
Чехов относился с огромным уважением к Плещееву.
В одном из писем он просил поэта, чьим мнением до-
рожил, при «дебюте в толстом журнале быть крестным
батькой». Чехов особенно ценил, что Плещеев никогда не
отделывался общими, ничего не значащими словами,
«восхвалениями», а со всей откровенностью и прямотой
высказывал свое мнение молодому автору. В отзывах
Плещеева Чехов неизменно видел тонкого критика, от-
стаивающего лучшие традиции реалистической литерату-
ры, и в то же время доброжелательного старшего друга,
суждения которого были верны и справедливы. Брат пи-
сателя, Михаил Павлович, писал, что «к А. Н. Плещееву
Антон Павлович относился с глубоким уважением, доро-
жил его мнением...» 33.
Плещеев сочувственно встретил решение Чехова со-
вершить поездку на Сахалин для изучения жизни края
и положения тамошних ссыльных. С нетерпением ожидал
он его возвращения из путешествия. Подчеркивая свой
интерес к поездке писателя, Плещеев писал: «...расска-
зов о Вашем путешествии — все мы, знающие Вас, жаж-
дем, как манны небесной...». Поэтому вряд ли можно со-
гласиться с Корнеем Ивановичем Чуковским, считавшим,
что из «бесчисленных друзей и знакомых Чехова ни
83 Чехов Ж Л. Антон Чехов и его сюжеты. М., 1923, с, 56,
177
один, даже отдаленно, не понял ни смысла, ни цели его
поездки на каторгу» 34.
Действительно, многие современники Чехова отнес-
лись к его поездке с удивлением и даже насмешкой,
считая, что писатель исписался и поехал искать новых
сюжетов. Плещеев же увидел в стремлении Чехова до-
браться до каторжного острова, привлечь внимание к
страшной участи его обитателей — великое патриотиче-
ское дело. «Пишете ли что-нибудь?» — спрашивал он
Аптона Павловича по возвращении. Узнав же о подго-
тавливаемом труде, Плещеев с радостью сообщал своим
друзьям о намерении Чехова «издать книгу о своей по-
ездке в Сибирь». К сожалению, поэт пе дожил до выхода
книги «Остров Сахалин».
Плещеев уже в первой «серьезной» вещи Чехова уви-
дел его замечательное дарование и, полемизируя с теми,
кто считал Чехова автором незначительных бессюжет-
ных, бессодержательных рассказов, доказывал, что это —
«самый большой талант из всех современных, т. е. моло-
дых писателей». Горячо отстаивая свое суждение, он ре-
шительно возражал тем, кто определял ценность
чеховских произведений количеством страниц: «...если б
оп даже ничего, кроме маленьких рассказов, пе напи-
сал — разве объем что-нибудь значит в художественном
произведении? Даже и в этом случае его творчество
имело бы немалое значение для русской литературы» 35.
Плещеев внимательно следил за работой писателя над
другой повестью — «Огни», в которой, он знал, Чехов
изображает «кое-что новенькое» — интеллигенцию, бью-
щуюся над решением «мучительных» вопросов. Плещеев
радовался тому, что работа над «Огнями» идет успешно,
что Чехов тщательно отделывает произведение. Некото-
рые критики пессимистическую философию главного
героя, инженера Ананьева, отождествляли со взглядами
самого Чехова, Плещеев же отчетливо ощутил в повести
приговор, вынесенный писателем этой философии. Он
назвал «Огни» «прекрасной вещицей» и в ответ на опа-
сения Чехова, что повесть «скучна, как статистика Соль-
вычегодского уезда», писал: «...скуки я не ощутил ни
малейшей, читая ,,Огни“».
34 Чуковский К. Аптон Чехов.-— Москва, 1957, № 2, с. 127.
35 Письмо А. Н. Плещеева к П. II. Вейнбергу, 1892 г, (ИРЛИ,
ф. 62, оп. 3, ед. хр. 375, л. 5 об.— 6),
178
В повести «Именины», созданной вслед за «Огнями»,
Плещеева привлекло правдивое, реальное воспроизведе-
ние действительности, явившееся результатом прекрас-
ного знания жизни и большой наблюдательности Чехова.
Удачными нашел поэт «нарисованные во весь рост»
фигуры Петра Дмитриевича и его жены, второстепенных
лиц. Однако не все принял Плещеев в повести. Подобно
Чехову, ненавидя фальшь как в «либералах, так и в кон-
серваторах», Плещеев обращал внимание читателя на
то, что в лице главного героя, Петра Дмитриевича, осмеи-
вается человек, «напускающий на себя модный консер-
ватизм, хотя он в душе вовсе не консерватор, а просто
пустой человек без всякой политической окраски, без
всякого убеждения, лгун и мелкая натуришка...». Согла-
шаясь с Чеховым в оценке эпохи 60-х годов как «свято-
го времени», он не одобрял его насмешки над «человеком
60-х годов». Показывая искренность убеждений этого
персонажа, писатель тем самым делал неоправданным
ироническое к нему отношение. Чехов, внимательно при-
слушивавшийся к суждениям поэта, в дальнейшем пере-
работал повесть, исключив из нее «человека 60-х годов».
Очень любивший «высокосимпатичное даровапие Гар-
шина, как и его любящую, нежную, глубоко гуманную
натуру... чище, прекраснее которой он не встречал»,
Плещеев неоднократно беседовал о нем с Чеховым36.
Оба понимали, что трагическая смерть Гаршина являет-
ся результатом столкновения чуткого, страдающего от
общественного зла человека с окружающей средой. Пле-
щеев обсуждает с Чеховым тему рассказа, посвященного
памяти В. М. Гаршина.
Понимая, что рассказ, где герой — молодой человек
«гаршинской закваски», будет новым, Плещеев из опа-
сения придирок цензуры вынужден советовать Чехову
«осторожнее касаться щекотливых вещей», на что писа-
тель отвечал: «Описываю Соболев переулок с домами
терпимости, но осторожно, не ковыряя грязи и не упо-
требляя сильных выражений» 37.
Плещеев чутко уловил социальную тенденцию этого
рассказа («Припадок»). В нем раскрывалось бессилие
86 См.: Письмо А. Н. Плещеева к В. Г. Короленко от 24 марта
1888 г. (ГБЛ, ф. 135, раздел II, 31/67), а также «Литературное
наследство» (т. 68, с. 313).
87 Письмо А. П. Чехова к А. Н. Плещееву, ноябрь 1888 г.— В кн.:
Чехов А. П. Поли. собр. соч.: В 20-ти т. М., 1949, т. 14, с. 215.
179
русского интеллигента в борьбе против пороков старого
общества. Чехов жаловался поэту, что от рассказа отда-
ет «сыростью водосточных труб», но поэт отвечал: «..мне
этот рассказ понравился, напротив, понравилась его серь-
езность, сдержанность, понравился и самый мотив»38.
Для Плещеева важно было, что в нем воплощено «тон-
кое великолепное чутье к боли вообще».
С не меньшим интересом ждал Плещеев появления
повести «Скучная история» — произведения, по словам
Чехова, с «мотивами совершенно новыми» и «новыми ли-
цами». Послав Плещееву рукопись, Чехов просил его вы-
сказать мнение о пей, и поэт сделал подробный критиче-
ский разбор повести. Чехов пишет Плещееву: «...если не
поленитесь заглянуть в корректуру, то увидите, что Ваши
указания имели подобающую силу» 39.
Плещеев настойчиво убеждал Чехова продолжать на-
чатый им роман «Рассказы из жизни моих друзей». По
словам Чехова, в основу его была положена «жизнь хо-
роших людей, их лица, дела, слова, мысли и надеж-
ды» 40. Роман не был написан, но первые, не известные
нам главы Чехов послал, очевидно, Плещееву41, и они
получили его высокую оценку. «Мне жаль, что он не
продолжает романа, первые три главы которого я читал.
Они мне очень понравились»,— читаем в письме Плеще-
ева к Короленко от 24 августа 1889 г.42
Поэт настаивал на необходимости закончить его:
«...вашего романа я буду ждать как манны небесной...
ибо считаю вас в настоящее время самой большой худо-
жественной силой в русской литературе»,— писал Пле-
щеев Чехову 26 февраля 1888 г.
Зная содержание произведения, а также и то, что в нем,
по словам Чехова, «материал для красного карандаша
богатый», он спешит обрадовать писателя известием о
попытках редактора «Северного вестника» освободить
журнал из-под цензуры: «...надеемся, что тогда ваш ро-
ман украсит его страницы»,-— писал Плещеев Чехову
2 июля 1888 г. В марте, апреле и мае 1889 г. Чехов
работал над романом наиболее интенсивно, и Плещеев
38 Литературное наследство, т. 68, с. 338.
39 Письмо А. П. Чехова к А. Н. Плещееву от 6 октября 1889 г.—»
В кн.: Чехов А. П. Поли. собр. соч., т. 14, с. 409,
40 Чехов А. П. Поли. собр. соч., т, 14, с, 339,
41 Там же, с. 36.
42 ГБЛ, ф. 135, раздел II, 31/67,
180
пишет: «Продолжаете ли роман? Не забрасывайте вы
его ради всего святого» 43.
И в другом письме Плещеева мы тоже находим упо-
минание о романе: «...как я рад, что вы роман продол-
жаете,— вы себе вообразить не можете» 44.
Чехов, вручая Плещееву три главы начатого романа,
который задумал посвятить поэту, говорил ему: «Я Вам
еще ничего не посвящал в печати, но в мечтах и планах
моих Вам посвящена моя самая лучшая вещь» 45.
Восхищаясь Чеховым и считая его «талантливейшим
беллетристом», Плещеев, однако, никогда не скрывал от
писателя своих отрицательных суждений о тех произве-
дениях, которые его не удовлетворяли. Откровенно гово-
рил он Чехову, что «нельзя одобрить» его «сказку» в
«Петербургской газете», что неудачной является и дру-
гая «сказка», напечатанная на страницах «Нового вре-
мени». Не понравилась также поэту повесть «Дуэль»,
и в письме к Чехову он говорит о психологической не-
мотивированное™ нравственной метаморфозы главного
героя Лаевского. Плещеев обращал внимание автора
«Дуэли» на «внезапную перемену в отношениях всех
действующих лиц», которая не соответствует «данным
положениям и характерам», как и на то, что конец по-
вести «слишком произволен»46. В одном из писем
к П. И. Вайнбергу Плещеев сожалел о том, что «Дуэль»
слабей прежних произведений Чехова и «конец положи-
тельно неясен» 47.
Плещеев высоко оценил и «маленькие комедийки» Че-
хова вроде «Калхаса», которого он как член Театрально-
литературного комитета помог провести через театраль-
ную цензуру. Прочитав в «Новом времени» напечатанный
без подписи водевиль «Медведь», Плещеев тотчас опре-
делил, что он принадлежит перу Чехова: «А ведь это вы
написали в „Новом времени" шутку „Медведь"? Мне ка-
жется, на сцене она была бы забавна. Я по некоторым
штришкам узнал вашу руку» (13 сентября 1888 г.) 48.
Поэт содействует одобрению этой «шутки» в Театрально-
литературном комитете 7 февраля 1889 г. и извещает
48 Слово, М., 1914, вып. 2, с. 253.
44 Там же, с. 260.
45 Письмо А. П. Чехова к А. Н. Плещееву, 1889 г.— В кн.: Че-
хов А. П. Поли. собр. соч., т. 14, с. 327.
46 Литературное наследство, т. 68, с. 301.
47 ИРЛИ, архив П. И. Вейнберга, ф. 62, оп. 27, л. 74 об,
48 Литературное наследство, т. 68, с. 302.
181
Чехова, что прошел «Медведь» с фурором. Через не-
сколько месяцев (16 сентября 1889 г.) он извещает, что
«Предложение» также имело «огромный успех» 49.
С особенным интересом встретил поэт первые боль-
шие пьесы Чехова. Прочитав «Иванова», Плещеев нашел
«все лица чрезвычайно жизненными и реальными». Он
добивается, чтобы пьеса была одобрена Театрально-литера-
турным комитетом, причем считает целесообразным до по-
становки в театре напечатать ее в «Северном вестнике».
Журнал, познакомив читателя с пьесой, способствовал бы
ее успеху на сцене: «...публика слишком привыкла к шаб-
лону и крыловщине... нового не рутинного не любит, особ-
ливо, если это новое — тонко...» 50.
Поэт не мог согласиться с толкованием отдельными
критиками образа главного героя драмы. Он считал не-
верной позицию либерально-народнической критики, об-
винявшей Чехова в «идеализации отсутствия идеалов»,
его возмущала реакционная критика, видевшая в обра-
зе Иванова клевету на русского человека, утверждавшая,
будто в пьесе нет правды 51.
Плещеев увидел в «Иванове» протест Чехова против
бессилия и пассивности интеллигенции, вынесенный пи-
сателем «приговор» «лишнему человеку», порожденному
крахом народнического движения. И, конечно, поэт не
мог согласиться с отождествлением взглядов Иванова и
самого писателя. «Чехов вовсе не имел в виду делать из
Иванова положительный тип, а в словах Иванова хотели
видеть убеждения автора. Отношение автора к нему от-
рицательное, но, может быть, это недостаточно ярко вы-
разилось в драме. Автор поскупился на юмор. Не хватило
у него тургеневской тонкой иронии»52,— писал он
В. Г. Короленко. Вместе с тем Плещеев отзывался отрица-
тельно о повести «Дуэль» и пьесе «Леший»; его не
удовлетворяла идея этих произведений, а также недо-
статочная четкость психологической мотивированности
поступков и действий героев 53.
«,,Леший“ не есть вовсе центральное лицо, и неизвест-
но почему комедия названа его именем. Он действует в
ней столько же, сколько и все другие. И что это за
49 Литературное наследство, т. 68, с. 302.
50 Там же.
61 Сын отечества, 1889, 2 февр., № 32.
52 Письмо А. Н. Плещеева к В. Г. Короленко (ГБЛ, ф. 135, раз-
дел 11/31/67).
53 Литературное наследство, т. 68, с. 293—362,
182
„идеалист"... Лес любит,— а к людям относится уж
далеко не человечно» 54.
Очевидно, мнение Плещеева в известной степени по-
влияло на решение писателя никогда не печатать «Леше-
го». «Эту пьесу я ненавижу и стараюсь забыть о ней» 55,—
писал он А. И. Урусову.
Плещееву не суждено было познакомиться со многи-
ми значительными чеховскими произведениями, но Пле-
щеев даже в раннем Чехове сумел разглядеть огромный
талант, «большую художественную силу», которая, развер-
нувшись, составит гордость русской литературы.
В 1889 г. Плещеев получил первый рассказ («На
льдине») А. С. Серафимовича. Узнав, что молодой автор
находится в политической ссылке на Пинеге, поэт обра-
тился к редактору прогрессивной газеты «Русские ведо-
мости» В. М. Соболевскому56 с просьбой напечатать
«На льдине». Так благодаря Плещееву вошел в литера-
туру А. С. Серафимович.
Начинающие писатели неизменно находили у Плеще-
ева отклик на свои просьбы. Просиживая за письменным
столом порой до глубокой ночи (от него ждали очеред-
ной статьи или перевода), усталый и подчас больной,
он читал рукописи, посылал подробные письма-рецен-
зии: «...как я рад, что вы хотите взяться за прозу и
что моя мысль совпала с вашей,— писал он М. И. Ла-
рионовой.— Попытайтесь, друг мой. Я с величайшим на-
слаждением, с полной готовностью буду, в этом случае,
как и во всех других, помогать вам по мере сил и свои-
ми указаниями, своими советами, если вы признаете это
нужным. Не бойтесь тенденциозности... Не такая уж
это дурная вещь, которую нужно избегать во что бы то
ни стало. Ваше художественное, поэтическое чувство
само подскажет вам, что можно и чего нельзя. Прежде
всего старайтесь быть правдивой. Изучайте жизнь, ха-
рактеры, наблюдайте больше. Правда так неутешительна,
так горька, что, описывая ее,— волей-неволей будешь тен-
денциозен... Никак не убережешься от того, чтобы в
произведениях не сказались твои симпатии и антипатии,
а это уж достаточный повод, чтоб поклонники „чистого
искусства" обвинили тебя в тенденциозности...» 57.
54 Там же, с. 330.
65 Чехов А. П, Поля. собр. соч., т. 11, с. 628.
66 Неопубликованное письмо А. Н. Плещеева, 1889 г. (ГЛМ).
67 Письмо А. Н. Плещеева к М. И. Ларионовой, 1891 г. (ЦГАЛИ,
ф. 378, on. 1, ед. хр. 17, л, 18—20),
183
Плещеев был «истинный, любвеобильный и попечи-
тельный Padre для всякого начинающего поэта, бел-
летриста, драматурга, для всякого мало-мальски дарови-
того, вступающего в жизнь юноши» 58. В свое время он
помогал В. Гиляровскому, Вас. Немировичу-Данченко и
многим другим.
Добрый и отзывчивый, Плещеев был неизменно прин-
ципиален, сталкиваясь с бездарностью, литераторами
типа Буренина. Он помешал В. П. Буренину опублико-
вать в «Отечественных записках» «дубовые стихи»,
и тот стал поливать, по словам поэта, «грязными помоя-
ми редакцию „Отечественных записок44, цепляя и меня» 59.
Особенно нападал он на Плещеева за его помощь Над-
сону.
Суждения и отзывы Плещеева неизменно отличались
проницательностью. Характерно, что, отметив талант
Д. С. Мережковского, поэт высмеивал его «превыспрен-
ние» искания, мистицизм: «Он мне своими разговорами
во всякое время дня и ночи о высоком и прекрасном
надоел пуще горькой редьки... Я убедился... в глубоком
эгоизме этой четы (Мережковского и 3. Гиппиус.—
Л. П,),— писал Плещеев.— Вообще поэтов, кроме само-
го Мережковского, для них в настоящее время нет» 60.
Резко отрицательно отнесся он к его работе «О причинах
упадка в современной русской литературе»: «Если и най-
дутся в ней несколько замечаний справедливых,— писал
Плещеев,— то все они тонут в массе мистических, туман-
ных разглагольствований, пустозвонных, ничего не
выражающих фраз. Не столько в ней ума, сколько умни-
чания». Поэт не мог принять «безжизненность» п «мета-
физическую туманность философствований» Мережков-
ского 61.
Не было дня, чтобы Плещееву не приносили или не
присылали стихов, рассказов и повестей. И если он на-
ходил в них крупицу таланта, то шлифовал произведения
вместе с молодым автором. Пристраивая произведения
58 Русское обозрение, 1894, № 1, с. 300.
59 Письмо А. Н. Плещеева к А. М. Жемчужникову от 10 декабря
1873 г. Опубликовано с купюрами в «Русской мысли» (1913, № 7,
с. 38). Приведенная фраза цитируется по оригиналу, храняще-
муся в ЦГАЛИ (ф. 435, оп. 2, ед. хр. 58, л. 14—17).
60 Письма А. Н. Плещеева к П. И. Вейнбергу от 18 февраля,
23 мая, 5 августа 1893 г. (ИРЛИ, ф. 356, оп. 62, ед. хр. 67,
л. 5 об., 6, 10—12 об., 27 об.).
61 Там же.
184
начинающего писателя в журналы и газеты, поэт настаи-
вал на том, чтобы тот не разбрасывался и совершенство-
вал свои навыки. В архивах хранятся рукописи молодых
писателей с пометками и рецензиями Плещеева. «Рас-
сказ, оставленный Вами на просмотр, в высшей степени
слаб,— писал он Н. В. Дризену,— Вам предстоит еще
очень много трудиться, чтобы выработать в себе художе-
ственную форму. Содержание дает Вам, конечно, сама
жизнь. Наблюдайте больше, думайте, читайте выдающих-
ся писателей. В этом рассказе я заметил очень мало
непосредственной наблюдательности: все как будто на-
веяно читанным, все нереально, все нежизненно, все
выдумано, сочинено, нет никакого психологического ана-
лиза...» 62. «Молодые» неизменно платили Плещееву глубо-
ким уважением и любовью. Проявилось это и в том, с каким
энтузиазмом чествовали они поэта.
Осенью 1885 г. было отмечено его 60-летие, а 15 ян-
варя 1886 г.— 40-летие литературной деятельности. Как
уже упоминалось, литературная молодежь преподнесла
Плещееву адрес, глубоко тронув своего наставника.
«Адрес вроде того, который мне поднесли наши молодые
писатели, или сердечный привет вроде того, который я
получил от Вас и еще нескольких хороших людей, для
меня дороже и отраднее юбилеев» 63,— писал Плещеев.
Самое активное участие приняли молодые литераторы и
в подготовке издания стихотворений Плещеева.
ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ ЖИЗНИ
Со времени выхода в 1863 г. последнего сборника пле-
щеевских произведений прошло 24 года. В связи с юби-
леем удалось осуществить первое полное прижизненное
собрание стихотворений, которое отредактировал сам
автор. К сожалению, и в нем оказалось немало пробе-
лов, отточий — в 80-е годы далеко не все могло пройти
цензуру. Плещеев отобрал наиболее характерные вещи
разных лет *, не рассчитывая увидеть при жизни еще
62 Письмо А. Н. Плещеева к Н. В. Дризену (без даты) (ГПБ,
ф. 435, он. 4, ед. хр. 47, л. 5—7).
63 Письмо А. Н. Плещеева к А. П. Лукину, 1886 г. (ИРЛИ, раз-
дел III, № 638, л. 3).
1 Плещеев А. Н. Стихотворения (1846—1886). М., 1887; см.: Ре-
цензия на стихотворения Плещеева,— Русская мысль, 1887, № 2,
с. 47.
185
одно издание своих стихотворений. Книга получила со-
чувственный отзыв в печати, разошлась очень быстро,
выдержала ряд переизданий — 1894, 1898, 1905 гг.
Творческий юбилей Плещеева вызвал широкий обще-
ственный интерес. Его праздновали в Петербурге, Моск-
ве, во многих городах страны. Он получил широкое
освещение в прессе. «15 января,— сообщалось в одном
из журналов,— литературный и артистический Петербург
праздновал 40-летнюю годовщину служения отечествен-
ной словесности — служения трудного, чистого и плодо-
творного Алексея Николаевича Плещеева. Плещеева
знает вся образованная Россия. Читатели лучших наших
журналов как постоянного сотрудника этих журналов,
молодежь как автора... любимых студенческих песен,
дети по хрестоматиям...» 2 *.
Редактор газеты «Восточное обозрение» Н. Ядринцев
от имени читателей Сибири писал: «...благородный и чест-
ный талант Плещеева был достоянием не одного центра,
не одной литературной среды, но был достоянием всего
народа...» 8.
Поздравляя Плещеева, И. А. Гончаров выразил «свое
постоянное сочувствие его долголетней поэтической дея-
тельности» и пожелание, чтобы «произведения его сим-
патичного таланта еще многие годы продолжали укра-
шать русскую поэзию». А. Н. Островский от имени Об-
щества русских драматических писателей поздравил
Плещеева «с исполнившимся сорокалетием плодотворной
литературной деятельности».
Несмотря на широкую известность и заслуги мастито-
го поэта, материальное положение было тяжелым. Но,
подавляя недуги, нужду и горести, Плещеев своей добро-
той, приветливостью, участием привлекал к себе, по вы-
ражению И. Л. Щеглова, многих людей, «нравственно
озябших»: «...трудно было найти в Петербурге другой
писательский уголок, где бы именинный праздник
(12 февраля) справлялся... так „общественно44, интересно.
Не было ни одной литературной новости, о которой бы
не перемолвились, не было ни одной общественной невз-
годы, которой бы не поделились!»4.
2 Неделя, 1886, № 3, с. 116—118.
8 Письма и телеграммы, адресованные Плещееву в 1886 г. по слу-
чаю юбилея (ГБЛ, ЦГТМ).
4 Русское обозрение, 1894, № 1, с. 807,
186
Еще сложнее стало Плещееву, когда он принужден
был оставить «Северный вестник»: помимо цензурных
притеснений, в редакции начались внутренние трения и
разногласия, непрекращающиеся финансовые затрудне-
ния. Журнал был передан А. Л. Волынскому (Флексеру)1,
что и привело к превращению его в орган зарождающегося
декадентства. Уйдя в 1890 г. из «Северного вестника»,
Плещеев вновь остался без средств к существованию.
Но в эту пору произошло событие, изменившее всю
дальнейшую жизнь поэта. Скоропостижно скончался его
родственник, поэт оказался фактическим наследником
крупного состояния.
Годы неустанного труда подорвали здоровье Плеще-
ева; в ноябре 1890 г. он уехал для лечения за границу,
где пробыл два месяца. Именно теперь, когда Плещеев,
избавившись от многолетней борьбы за существование,
мог позволить себе отдохнуть, ему пришлось сражаться
с болезнями. В 1891 г. у поэта произошел легкий апо-
плексический удар: он мог передвигаться, лишь опираясь
на палку. Врачи обнадеживали, но долечиваться послали в
Ниццу.
Поэту, привыкшему работать не покладая рук, было
трудно соблюдать предписанное ему абсолютное бездей-
ствие. Плещеев жил уединенно, работая над планом из-
дания «общеобразовательного характера», собирая мате-
риал для биографии Бальзака. Далеко за пределами Отчиз-
ны поэт душой и сердцем был с Россией. Его последнее
стихотворение — это раздумье о родных краях:
Но ликующей природе
Не рассеять мрачных дум,
Отравляющих печалью
Сердце мне, гнетущих ум...
(«Это пламенное солнце...»)
Полученное наследство помогло поэту не только обес-
печить семью, но и оказать помощь многим нуждавшим-
ся, особенно литераторам. Не всем известно, что Пле-
щеев внес в Литературный фонд значительную сумму
денег, учредил «капиталы» имени Белинского и Черны-
шевского для поощрения писателей (причем делать это
в 80-х годах пришлось тайно)1, финансировал журналы, из-
дал ряд книг, помогал учащимся, политическим ссыльным,
голодающим. В 1891 г. к поэту обратились студенты, прося
содействия в создании русской «студенческой коммуны»,
187
члены которой жили в Цюрихе. Поэт откликнулся на их
просьбу и даже написал по этому поводу стихотворение:
Как в дни ненастья солнца луч,
Блеснув внезапно из-за туч,
Всё оживляет на мгновенье —
Так милый, добрый ваш привет
И мне суровых жизни бед
Дает минутное забвенье.
Воскресли грезы прежних дней
Погибшей юности моей...
Стояла чудесная парижская осень, поэт радовался
предстоящим знакомствам с парижской оперой. Он оста-
новился в Вандомском отеле, были взяты билеты, но
незадолго до спектакля в 4 часа дня 25 сентября 1893 г.
он почувствовал себя плохо. Алексей Николаевич сидел
за письменным столом. Он отослал жену и дочь в театр
и спросил старшего сына, который, увидев состояние отца,
сразу же пригласил доктора: «Разве это так серьезно?».
То были его последние слова. 26 сентября 1893 г. поэта
не стало.
Плещеев завещал похоронить его в Москве, на Ново-
девичьем кладбище, рядом с Еликонидой Александровной.
И после смерти поэта еще раз проявилась ненависть
официальных властей, для которых он все еще оставался
участником «антиправительственного заговора», о чем
свидетельствует найденное нами дело «О похоронах писа-
теля Алексея Николаевича Плещеева».
Узнав о кончине поэта и о привозе его тела из Парижа
в столицу, петербургские жандармы насторожились.
Когда гроб с телом Плещеева прибыл на Варшавский
вокзал, сразу же было взято под наблюдение все проис-
ходившее там. Жандармскому полковнику доносили, что
6 октября при переносе тела на Николаевский вокзал,
откуда оно было отправлено в Москву, присутствовало
«пятьсот человек публики, состоящей преимущественно
из литераторов, артистов Императорских театров и уча-
щейся молодежи Высших учебных заведений». При этом
обращалось внимание на «лиц, известных Отделению»,
Н. К. Михайловского и С. Южакова и других, а также
на венки от различных журналов, от студентов-техноло-
гов, слушательниц Высших женских курсов с трогатель-
ными надписями и особенно на венок с надписью «Бойцу
за право человека». Когда жандармский полковник в тот
же день сообщал обо всем высшему начальству, он по-
188
спешил его заверить, что «принимаются меры к выясне-
нию лиц, принесших этот венок»5. Несмотря на все по-
пытки, в день похорон в газетах не удалось напечатать
ни одного посвященного памяти Плещеева слова, так как
его имя даже запрещено было упоминать. Лишь через не-
сколько дней петербургские газеты смогли написать о бо-
лезни и кончине Плещеева.
Холодным ветреным днем Москва встречала гроб с
телом поэта. Проводить его в последний путь на Нико-
лаевский вокзал пришло много учащейся молодежи, пред-
ставители интеллигенции. Опасаясь, что похороны могут
послужить толчком к демонстрации студенчества, офици-
альные власти предписали процессии определенный марш-
рут — по самым дальним и глухим улицам города, выде-
лив для сопровождения внушительные наряды полиции.
Студенты подняли траурные венки, на которых были
начертаны знаменитые плещеевские слова «Вперед! Без
страха и сомненья...», и с пением двинулись по направ-
лению к университету, где намеревались провести граж-
данскую панихиду. Однако градоначальник полковник
Грессер приказал полицейским не пропускать процессию.
Полиция как могла сдерживала людей, но оказалась бес-
сильной. Студенты донесли гроб с телом поэта на руках до
Новодевичьего монастыря.
Почти каждое выступление у открытой могилы закан-
чивалось проникновенными строками «Вперед! Без страха
и сомненья...». Звучали они и на состоявшихся траурных
вечерах, заседаниях Общества любителей российской сло-
весности, посвященных памяти Плещеева.
Коста Хетагуров написал замечательные стихи о поэте:
Его ланит рукой безжизненной и влажной
Коснулась смерть, и вмиг застыли все черты,
И он покинул нас, испытанный, отважный,
Поборник разума, добра и красоты...
Мой друг, не плачь о нем,— безумными слезами
Ты робость детскую пред битвой не буди!—
Он не умрет для нас, пока позорно сами
Мы не сойдем с его тернистого пути...
Ему не надо слез. Лишь то святое дело,
Которому он жизнь с любовью посвятил,
Пусть не умрет в тебе,— иди под знамя смело,
Храпя его завет и не жалея сил!
(«Памяти Плещеева»)«
6 ЦГАОР, ф. 102, ед. хр. 969, 1893, 8 окт., л. 1—2/
6 Хетагуров Я. Собр. соч. М., 1974, т. 1, с. 198,
189
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В русской литературе XIX в. Плещеев известен как ак-
тивный участник политического движения 40-х годов, как
поэт гражданской темы, убежденный сторонник прогрес-
сивного искусства. Его поэзия развивалась в русле пере-
довых традиций русской литературы, идущих от вольно-
любивой поэзии Пушкина и Лермонтова, и примыкала к
творчеству писателей-демократов 60-х годов, и в первую
очередь Некрасова. В основе миропонимания Плещеева и
Некрасова лежали общие идейные источники: сходные
эстетические принципы, которые зрели в русской литера-
туре 30—40-х годов. В лирике Плещеева мы находим
искания передовых людей его эпохи, их стремление найти
выход из мучительных противоречий, жажду деятельности.
Именно эти мотивы и обусловили образы, язык, структуру
плещеевских стихов.
Готовя прижизненное собрание своих стихотворений,
Плещеев выделил в нем следующие разделы: «Стихи
юношеского периода», «Стихи, изданные в 1858 году»,
«Стихи 60-х годов», «Стихи позднейшего периода». Вы-
бранная им хронологическая последовательность как
нельзя лучше отвечала сущности его поэзии. Она пере-
давала особенности творчества Плещеева, чьи стихи тесно
соприкасались с общественной жизнью и были пропитаны
духом революционно-освободительного движения 40—60-х
годов.
Влияние поэзии Плещеева или отдельных мотивов его
стихотворений можно найти в творчестве многих русских
писателей — П. Лаврова, Д. Минаева, С. Надсона, П. Яку-
бовича, И. Омулевского, Е. Нечаева и др. Произведения
Плещеева и его деятельность содействовали формирова-
нию демократических взглядов писателей п общественных
деятелей братских народов — И. Франко, П. Грабовского,
К. Хетагурова, азербайджанского просветителя Гасана
Зардаби Меликова. Последнего, по его словам, связывали
дружеские отношения с поэтом-петрашевцем, «в семье
которого оп был принят, как свой, и где его считали са-
мым дорогим гостем» *. Дружба Плещеева с грузинским
общественным деятелем, публицистом и литературным
1 См.: Воспоминания Ханифы Ханум Меликовой. (Респ. руко-*
писный ф. АН АзербССР (Баку), № 13402),
190
критиком Н. Я. Николадзе, возникшая в конце 50-х годов,
продолжалась в течение всей их жизни.
Читатели Грузии, Азербайджана, Армении также на-
ходили в стихах Плещеева много созвучного своим меч-
там, думам, устремлениям. Именно поэтому армянский
поэт А. Цатурян включил в изданный им па родном языке
сборник «Русские поэты» 22 стихотворения Плещеева,
а азербайджанский поэт Аббас Сахат опубликовал их в
журнале «Дебистан» и сборнике «Западное солнце».
Широкую известность стихотворения Плещеева получили
в славянских странах, и особенно в Болгарии, где «Вперед!
Без страха и сомненья...» стало известным еще в 1863 г.
Плещеев сумел создать благородные, яркие произве-
дения, полные «жизнерадостной уверенности в своих
делах» и «жесточайшей критики всего сущего» (М. Горь-
кий). Лучшие его стихотворения живут и сейчас, достав-
ляя читателю эстетическое наслаждение.
УСЛОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ
ГБЛ — Государственная библиотека СССР имени В. И. Ле-
нина
ГИМ — Отдел письменных источников Государственного Ис-
торического музея
ГПБ — Государственная публичная библиотека имени
М. Е. Салтыкова-Щедрина
ГЛМ — Государственный литературный музей
ГПИБ — Государственная публичная историческая библиотека
ИРЛИ — Институт русской литературы (Пушкинский Дом) АН
СССР
ЦГАЛИ —- Центральный государственный архив литературы и ис-
кусства СССР
ЦГАОР — Центральный государственный архив Октябрьской ре-
волюции, высших органов государственной власти
и органов государственного управления СССР
ЦГВИА — Центральный государственный военно-исторический
архив СССР
ЦГИАЛ — Центральный государственный исторический архив
(Ленинград)
ЦГИАМ — Центральный государственный исторический архив
(Москва)
ЦГТМ — Центральный государственный театральный музей
им. А, А. Бахрушина
СОДЕРЖАНИЕ
Введение . ... . * ....... • • 3
«По чувствам братья мы с тобой...» .......... 5
«На подвиг доблестный!»................... 18
«Мы шли под знаменем науки» ...... „ 46
На «эшафоте............................... 59
Солдатчина и ссылка....................... 64
Служить литературному и общественному делу 80
«Несите твердою рукой святое знамя жизни
новой...»..................................... 132
«Дух и смысл важнее подстрочной верности...» 148
Справедливый критик.......................159
Учитель и друг литературной молодежи . . . 166
Последние годы жизни......................185
Заключение............................... 190
Условные сокращения.......................... 191
Любовь Семеновна Пустильник
ЖИЗНЬ И ТВОРЧЕСТВО А. Н. ПЛЕЩЕЕВА
Утверждено к печати
редколлегией серии научно-популярных изданий АН СССР
Редактор издательства В. П. Большаков
Художник Б. П. Захаров, Художественный редактор Н. Н. Власик
Технический редактор А. М. Сатарова
Корректоры Е. Н. Белоусова, В. А. Бобров
ИБ № 15417
Сдано в набор 20.11.80. Подписано к печати 19.03.81. А-06741. Формат 84xlO8V3a
Бумага типографская № 2. Гарнитура обыкновенная. Печать высокая
Усл. печ. л. 10,18. Уч.-изд. л. 11,0. Тираж 40000 экз. Тип. зак. 3703. Цена 65 коп.
И здательство «Наука»
117864 ГСП-7, Москва В-485, Профсоюзная ул., 90
2-я типография издательства «Наука»
121099, Москва, Г-99, Шубинский пер., 10
65 коп.
ИЗДАТЕЛЬСТВО
«НАУКА»
ВЫШЛА ИЗ ПЕЧАТИ
КНИГА:
НЕЖЕНЕЦ Н. И. Помня И. 3. Су-
рике».— М.: Наука, 1979, 9 л.
60 к. 50 000 экэ.
Многие стихи и песни Ивана
Захаровича Сурикова вошли в
сокровищницу русской литера-
туры. Автор рассказывает о
жизненном пути поэта, о наибо-
лее известных его произведе-
ниях, рассматривает жанровое
и стилистическое разнообра-
зие поэзии Сурикова. Особое
внимание уделяется песням
«Что стоишь, качаясь, тонкая
рябина...» и «Степь да степь
кругом...», которые пользуются
большой популярностью и в
наши дни.
Книга рассчитана на широкий
круг читателей.
Заказы просим направлять по адресу:
МОСКВА В-164, Мичуринский про-
спект, 12, мага зии «Книга — почтой*
Центральной конторы «Академкнига»:
ЛЕНИНГРАД П-110, Петрозаводская
ул. 7, магазин «Книга — почтой» Се-
веро-Западной конторы «Академкнига»
или в ближайший магазин «Академ-
книга».
Адреса магазинов «Академкнига»:
480391 Алма-Ата, ул. Фурманова, 91/97;
370005 Баку, ул. Джапаридзе, 13;
320005 Днепропетровск, проспект Га-
гарина, 24; 734001 Душанбе, проспект
Ленина, 95; 37500? Ереван, ул. Тума-
няна, 31; 664033 Иркутск 33, ул. Лер-
монтова, 303; 252030 Киев, ул. Ле-
нина, 42; 277012 Кишинев, ул. Пуш-
кина, 31; 443002 Куйбышев, проспект
Ленина, 2; 192104 Ленинград Д-120.
Литейный проспект, 57; 199164 Ленин-
град, Менделеевская линия, 1; 199004
Ленинград. 9 линия, 16; 103009 Москва,
ул. Горького, 8; 117312 Москва,
ул. Вавилова, 55/7; 630076 Новоси-
бирск. Красный проспект, 51; 630090
Новосибирск, Академгородок, Мор-
ской проспект, 22; 700029 Ташкент,
Л-29, ул. Ленина, 73; 700100 Ташкент,
ул. Шота Руставели, 43; 634050 Томса,
наб. реки Ушайки, 18; 450075 Уфа,
Коммунистическая ул., 49; 450075 Уфе,
проспект Октября, 129; 720001 Фрунзе,
бульвар Дзержинского, 42; 310003
Хорьков, Уфимский пор,, 4/6.
ИЗДАТЕЛЬСТВО НАУКА-