История современной Италии. Том III. Национальная революция - Канделоро Д.

Автор: Канделоро Д.
Теги: история италии новое время
Год: 1962
Похожие
Искусство и политика. Том 2. История эстетики в памятниках и документах
Италия. История страны.
История музыки в таблицах.
Католическая Энциклопедия. Т. 5 Х-Я. A-W
Текст
                    ДЖОРДЖО КАНДЕЛОРО
־׳/'•
С О В РЕМ ЕН II О И
И ТАЛИИ
ИСТОРИЯ
сивг ммяон
ИТАЛИИ
:ДЖОР^ЖФ
ДДМДЙЛОрЙ

GIORGIO CANDELORO
Storia
dell’ITALIA
MODE R NA
la Rivoluzione
NAZIONALE
Ml X А. м О
1 9 6 о

ДЖОРДЖО КАНДЕЛОРО
История
СОВРЕМЕННОЙ
ИТАЛИИ
Национальная
революция
е /9 е 8 & *Ъ
с я талЬлнског о
^Ю.Л.^^и^мана
е а к т о р
И 3 ДАТГЛЬ С ТВ О .
Им остраином Литературы
•^осх'/а 1^62

АННОТАЦИЯ
Первый и второй тома этого обширного труда по
истории Италии, уже вышедшие в русском переводе,
содержат обстоятельный анализ процессов развития
Италии с первых лет XVII века до 1846 года.
В третьем томе, названном автором «Национальная
революция», рассказывается о важнейших событиях в
жизни Италии с 1846 по 1849 год, начиная с избрания
Пия IX римским папой и народных волнений в Риме
и кончая поражением итальянских войск при Новаре,
разгромом восстаний в Генуе, Брешии и Венеции ле¬
том 1849 года.
В книге дан глубокий анализ поведения различных
классов и партий, а также роли отдельных обществен¬
ных деятелей в ходе революционной борьбы, что дает
возможность лучше и глубже понять революционные
события тех лет.
Книга содержит также подробную библиографиче¬
скую справку о всех источниках и литературе, имею¬
щихся по этому периоду истории Италии.
Редакция литературы по историческим наукам

ГЛАВА ПЕРВАЯ
НАРОДНЫЕ ВОЛНЕНИЯ И РЕФОРМЫ
В ПЕРИОД С ИЮЛЯ 1846 ПО ЯНВАРЬ 1848 ГОДА
1.	Европа накануне 1848 года
Если в 1820—'1821 и 1830—1831 годах волна револю־
ционного движения, вспыхнувшего за пределами Италии,
докатилась до итальянских государств лишь спустя
несколько месяцев, то в 1848 году сама Италия
стала одним из главных центров распространения но¬
вой революционной волны. И действительно, народные
волнения и реформы 1846—1847 годов привели к рево¬
люции, вспыхнувшей 12 января 1848 года в Палермо и
приведшей затем к введению конституций в Неаполе,
Флоренции, Турине и Риме. Следовательно, итальянское
революционное движение развивалось самостоятельно и
достигло уже весьма высокого уровня к тому моменту,
когда февральская революция в Париже и мартовская
революция в Вене дали мощный толчок его дальней¬
шему развитию. Более того, можно, пожалуй, с полным
основанием утверждать, что быстрое и широкое разви¬
тие итальянского либерального и национального движе¬
ния за последние 20 месяцев (с момента избрания Пия IX
и до революции в Париже) оказало значительное влия¬
ние на положение в Европе.
Это итальянское движение возникло, однако, в уело-
виях общеевропейского кризиса, и на него, естественно,
оказывали влияние, положительное и отрицательное,
текущие европейские события.
Накануне 1848 года различия в социально-политиче¬
ском положении отдельных стран Европы были более
глубокими, чем в 1830 году. Развитие капитализма, круп-
пой промышленности и железнодорожного строитель¬
ства, особенно сильное в Англии, было весьма значи¬
5

тельным также во Франции и в некоторых других райо¬
нах Центральной и Западной Европы. Оно как бы про¬
водило четкую грань между более, передовыми странами
и остальной частью Европейского континента, где по-
прежнему преобладала экономическая система, для ко¬
торой было характерно сохранение полуфеодальных и
феодальных производственных отношений, особенно в
сельском хозяйстве.
Столь же резко отличались друг от друга конститу¬
ционные государства Западной Европы и абсолютист¬
ские государства Центральной и Восточной Европы.
Общественное мнение с каждым днем все острее ощу¬
щало разницу в положении наций, уже давно сформи¬
ровавшихся в единые и независимые государства, и
наций, угнетаемых чужеземными захватчиками. Вот
почему в то время, как перед большинством стран
Европейского континента стояла еще основная пробле¬
ма — осуществление буржуазной революции и на первый
план выдвигались требования конституции, независи¬
мости и национального единства, в передовых, более
развитых странах Европы не только разгорелась борьба
между различными группами буржуазии, но уже
начинала ощущаться борьба между пролетариатом и
буржуазией. Таким образом, наряду с требованиями де¬
мократического порядка стали выдвигаться и требова¬
ния социалистического характера; правда, они носили
весьма общий и расплывчатый характер.
Это разнообразие чаяний, стремлений, программных
требований, это наслоение старых и новых проблем, это
слияние противоречивых интересов в единое тревожное
ожидание всеобщего обновления придали невероятную
сложность как социально-экономическим, так и полити¬
ческим и идеологическим проблемам периода европей¬
ского кризиса 1846—1847 годов, а следовательно, и ре¬
волюции 1848 года.
Накануне 1848 года европейская экономика пережи¬
вала кризис, порожденный, с одной стороны, бурным
развитием капитализма, а с другой стороны, сохране¬
нием устаревшей техники и отсталых производствен¬
ных отношений (особенно в области сельского хозяй¬
ства). Два года плохого урожая зерновых и картофель¬
ная болезнь, распространившаяся из Ирландии на весь
Европейский континент, вызвали в 1845 и 1846 годах
6

сильный голод (правда, не столь тяжелый, как в 1815—
1816 годах). Во многих странах Европы это привело
к волнениям и беспорядкам. Вслед за голодом осенью
1847 года разразился кризис перепроизводства, послед¬
ствия которого были весьма ощутимы. Начавшись в
Англии, этот кризис тяжело поразил Францию, а затем
всю Европу и Америку. Наиболее характерной чертой
его был острый недостаток свободных капиталов,
вызвавший банкротство ряда промышленных и торге-
вых предприятий и тяжелую безработицу. Возникнове¬
нию этого кризиса в большой степени способствовал
голод, вызвавший (особенно в Англии) значительные
капиталовложения в операции по закупке за границей
зерна, оказавшегося впоследствии в излишке. Но глав¬
ной причиной разразившегося кризиса было периодиче¬
ское обострение противоречия между быстрым ростом
промышленного производства и относительным сниже¬
нием покупательной способности трудящихся. Это свой¬
ственное капиталистическому развитию явление, обнару¬
жившееся уже во время кризисов 1826 и 1837 годов,
стало еще более очевидным во время кризиса 1847 года,
последовавшего за периодом небывалого оживления
деловой активности.
Рост железнодорожнаго строительства и открытие
для европейской торговли после англо-китайской войны
1839—1842 годов нового, китайского рынка повлекли за
собой, особенно в Англии, огромный рост капиталовло¬
жений, носивших зачастую чисто спекулятивный харак¬
тер. Однако это не сопровождалось соответствующим
расширением сбыта товаров как на европейских, так и
на заморских рынках. Поэтому чересчур оптимистиче¬
ские надежды на огромные прибыли не сбылись вовсе
или сбылись лишь отчасти. В то же время стал ощу¬
щаться острый недостаток наличных средств, поскольку
развитие кредитного дела также не соответствовало ди¬
намике развития производства и торговли. В результате
разразился кризис, который после Англии сразу же
охватил Францию, а затем и другие рынки Европы и
Америки.	״
Острый недостаток продовольствия и экономический
кризис, сопровождавшиеся во всех странах нищетой,
безработицей и голодом, вызвали широкое недовольство
и возмущение народных масс. Это в свою очередь зна-
7

чительно ускорило революционный взрыв, происшедший
в первые месяцы 1848 года.
По ряду стран Европейского континента прокатилась
революционная волна; народные волнения, восстания и
войны способствовали затяжному характеру экономиче¬
ского и финансового кризиса. В Англии удалось преодо¬
леть этот кризис значительно быстрее. Несомненно,
однако, что экономический и политический кризисы, ока¬
зывавшие друг на друга взаимное влияние, являлись
результатом эволюции европейского общества, которому
не соответствовало более политическое и территориаль¬
ное устройство Европы, определенное в 1814—1815 годах
и все еще сохранявшееся благодаря усилиям реакцион¬
ного блока.
Изучение положения, сложившегося в 1846—1847 го¬
дах в ряде ведущих держав, свидетельствует о том, что
Европа к этому времени достигла уже поворотного
пункта в истории своего развития. Возврат к прошлому
был абсолютно исключен.
Самым мощным бастионом европейской реакции
считалась в те годы Россия Николая I, уже тогда пере¬
живавшая глубокий внутренний кризис, заметный, прав¬
да, лишь наиболее проницательным иностранным наблю¬
дателям. Кризис этот стал очевидным лишь несколько
лет спустя, во время Крымской войны.
Ставя своей целью подавление всякого либерального
и национального движения в Европе, Николай I с первых
дней своего царствования проводил политику сближения
с Австрией, хотя в его восточной политике интересы Рос¬
сии нередко сталкивались с интересами Австрии. Озабо¬
ченный революционным брожением, охватившим в эти
годы всю Европу, он стремился теперь еще более укре¬
пить свой союз с Веной и призывал абсолютистские пра¬
вительства дать отпор либералам, требовавшим проведе¬
ния реформ.	.
В конце 1845 года царь совершил путешествие по
Италии, во время которого он встретился со многими
итальянскими монархами. Состоялась встреча и с папой
Григорием XVI, и были начаты переговоры с Ватиканом
об установлении «модус вивенди» в вопросе о положении
католиков — поляков и русинов, являвшихся подданными
8

Российской империи. Николай I и после избрания Пия IX
придерживался этой точки зрения, а в августе 1847 года
ему удалось по ряду спорных вопросов достигнуть
соглашения с Ватиканом. Таким образом, как только
Ватикан начинал склоняться в сторону проведения
хотя бы куцей либеральной политики, петербургское пра¬
вительство немедленно шло на некоторые ограниченные
уступки католической церкви и прекращало осуществле¬
ние своей вековой, враждебной Ватикану политики,
с тем чтобы вовлечь папство в реакционный фронт и
удержать его от поворота в сторону либерализма.
На протяжении 1846—1847 годов царское правитель¬
ство неустанно оказывало дипломатический нажим на
туринское правительство в проавстрийском и антилибе-
ральном духе.
Другим оплотом европейской реакции была Австрия,
политическое руководство которой все еще находилось
в руках старого Меттерниха и которая в гораздо боль¬
шей степени, чем Россия, подвергалась нападкам со
стороны сил, стремящихся к обновлению. Венское пра¬
вительство оказалось перед лицом не только волнений
в Италии, не только германского вопроса, который все
более и более осложнялся, но и национальных требовав
ний народов, населявших территорию империи, а также
требований реформ со стороны определенных кругов ав¬
стрийской буржуазии, экономическая мощь которых в
Вене, Богемии и в других районах империи значительно
возросла с развитием промышленности и торговли.
В этих условиях Меттерних пытался по мере
возможности укрепить блок консервативных сил и
сохранить самые дружественные отношения с Россией.
Благодаря полной поддержке России Австрия смогла
оккупировать в феврале 1846 года Краковскую респуб¬
лику, независимость которой от трех держав, участво¬
вавших в разделе Польши, была предусмотрена реше¬
ниями Венского конгресса. Эта оккупация, превратив¬
шаяся в ноябре 1846 года в аннексию, объяснялась
стремлением Австрии в корне подавить польское рево¬
люционное движение, главный очаг которого находился
в Кракове.
Действия Австрии в Кракове, получившие поддержку
России и Пруссии, вызвали со стороны Англии бурный, а
со стороны Франции (по причинам, которые будут изло-
9

жены ниже) только слабый протест и возбудили негодо¬
вание и возмущение либеральных кругов всей Европы.
Еще большее возмущение вызвали события в Гали¬
ции в том же 1846 году. Здесь австрийские власти в це¬
лях подавления восстания поляков поощряли (и уж во
всяком случае не препятствовали) восстания крестьян-
украинцев против польских помещиков, а в районе Тер¬
нополя допустили массовое убийство последних восстав¬
шими крестьянами. Большинство населения Галиции
составляли украинские крестьяне, веками угнетавшиеся
польскими крупными помещиками и доверчиво относив¬
шиеся к центральному правительству в Вене. Это было
использовано австрийским правительством в явно реак¬
ционных целях: натравливая одну угнетенную нацию на
другую и поддерживая в какой-то мере требования кре¬
стьян, оно стремилось нанести ущерб интересам поме¬
щиков либерального толка и всех тех, кто ненавидел
абсолютизм венского правительства. Аналогичная поли¬
тика проводилась и в других частях Австрийской импе¬
рии, населенных людьми разных национальностей, с раз¬
личным культурным и экономическим уровнем.
Таковы были два главных метода реакционной поли¬
тики Габсбургов в 1848—1849 годах.
По существу это было продолжением политики евро¬
пейских реакционеров, прибегавших в революционную
эпоху к помощи санфедистских антиякобинских движе¬
ний. Однако эта политика кое в чем отличалась от поли¬
тики прошлого, ибо венское правительство вынуждено
было предпринять некоторые меры по частичному улуч¬
шению жизненных условий беднейших слоев сельского
населения, а в отдельных случаях эта политика способ¬
ствовала пробуждению национальностей, изнывавших
под двойным гнетом.
Как бы то ни было, галицийские события вызвали
озабоченность и тревогу у либеральной аграрной бур¬
жуазии Италии и других стран, ибо все были убеждены,
что австрийское правительство намерено подстрекать
крестьян к выступлению против помещиков либерального
толка или сторонников реформ и в других странах. Вол¬
нения и выступления крестьян в течение осени и зимы
1846/47 года, вызванные голодом, во многих случаях
объясняли подстрекательской деятельностью провокато¬
ров, подосланных реакционерами; даже волнения,
10

вспыхнувшие в первые месяцы 1847 года во многих
районах Ломбардии в связи с продовольственными за¬
труднениями, отдельные либералы приписывали деятель¬
ности правительственных агентов, получивших якобы
специальное задание натравливать бедных на богатых.
В действительности же за этими волнениями не после¬
довали другие; кроме того, как об этом будет сказано
ниже, в этот период антиавстрийские настроения усили¬
лись также и среди крестьянства Ломбардии. Тем не
менее итальянские либералы придерживались мнения, что
австрийское правительство использует «коммунистиче¬
скую» пропаганду и раздувает тлеющие надежды на
проведение «аграрного закона», дабы посеять страх
среди имущих классов и ослабить широко распространен¬
ные в их среде оппозиционные настроения.
Весьма показательны слова, которые Джусти именно
в 1847 году вкладывает в уста Меттерниха в своей
«Инструкции эмиссару»:
Всем внушайте, что вельможи, богачи, все те, кто
сыты,
Простолюдинов поносят, как собак или бандитов,
В каждом видят санфедиста, не считают за людей.
Лишь в республике спасенье от засилья богачей.
Всем твердите: хлеб насущный — суть всех помыслов
народа.
Знают то лишь коммунисты. А аграрного закона.
Враг извечный и коварный — дворянин и лиходей —
Обрекает на погибель бедноту, простых людей 1.
Говоря о такого рода интригах австрийского прави¬
тельства, либералы, несомненно, преувеличивали; они,
бесспорно, преследовали при этом определенную цель —
опорочить коммунизм, изображая его как результат дей¬
ствий провокаторов, состоящих на службе у реакционе¬
ров. Но, с другой стороны, бесспорно также, что австрий¬
ское правительство действительно спекулировало тогда
на угрозе восстания крестьян против либеральной бур¬
жуазии. Эта угроза восстания, которая в дальнейшем,
в 1848 году, сыграла важную политическую роль, с
умыслом именовалась «коммунистической». В то же
время правительства Вены, Петербурга и Берлина оправ¬
дывали оккупацию Кракова, обвиняя польских револю¬
1 G. Giusti, Tutti gli scritti editi e inediti, а сига di F. Mar¬
tini, Firenze, 1924, p. 70.
11

ционеров в «коммунизме», хотя последние разработали
лишь буржуазно-демократическую программу.
Это двойственное использование в пропагандистских
целях смутного страха, охватившего имущие классы,
объяснялось двойственной позицией, занятой буржуазией
в разных странах Европы,—то реакционной, то прогрес¬
сивной. Именно это имели в виду Маркс и Энгельс,
когда писали свое знаменитое (законченное как раз к
концу 1847 года) вступление к «Манифесту коммуниста-
ческой партии»:
«Призрак бродит по Европе — призрак коммунизма.
Все силы старой Европы объединились для священной
травли этого призрака: папа и царь, Меттерних и Гизо,
французские радикалы и немецкие полицейские.
Где та оппозиционная партия, которую ее противни¬
ки, стоящие у власти, не ославили бы коммунистаче-
ской? Где та оппозиционная партия, которая в свою
очередь не бросала бы клеймящего обвинения в ком¬
мунизме как более передовым представителям оппози¬
ции, так и своим реакционным противникам?»1	.
Третьей реакционной державой была Пруссия: она,
правда, всегда солидаризировалась с Австрией и Рос¬
сией в деле подавления польского патриотического дви¬
жения и борьбы с либеральными и демократическими
течениями в Германии, но начиная с 1828—1834 годов
в результате создания Германского таможенного союза,
объединившего все государства Германского союза, за
исключением Австрии, ее противоречия с Австрией рез¬
ко обострились.
Между 1840 и 1848 годами темпы капиталистиче¬
ского развития государств, входивших в Таможенный
союз, все возрастали. Рост промышленности и железно¬
дорожного строительства привел к усилению экономи¬
ческой мощи буржуазии, что в свою очередь способство¬
вало возникновению конституционных устремлений, раз¬
деляемых значительной частью мелкого дворянства. Кро¬
ме того, германское патриотическое движение, хотя оно
и было проникнуто еще духом реакционного романтизма
и тоской по средневековой империи, стремилось, однако,
изменить определенное на Венском конгрессе устройство
Германии и взамен шатких уз, связывавших объединен¬
1К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 4, стр. 423.
12

ные в Германский союз государства, создать федера¬
тивное государство с сильной центральной властью.
Фридрих Вильгельм IV, провозглашенный в 1840 году
королем Пруссии, смутно чувствовал, что положение
Пруссии и всей Германии требует проведения новой
политики. ־ Но крайне самовластный, воспитанный на
идеях реакционного романтизма, он полагал, что можно
ограничиться лишь внешним изменением структуры
административного абсолютизма \ учредив представи¬
тельные институты средневекового типа. *
В феврале 1847 года, оказавшись перед лицом финан¬
совых затруднений, он решил предоставить конституцию
(бывшую по существу пародией на конституцию), созвав
в Берлине Соединенный ландтаг. Этот ландтаг состоял
из восьми ранее существовавших в королевстве провин¬
циальных ландтагов; в нем заседали представители выс¬
шего и мелкого дворянства, буржуазии и крестьян, из¬
бираемые на основе куриальной системы, и он мог соби¬
раться только по решению короля. Соединенному ланд¬
тагу было предоставлено право вотировать новые налоги
и займы и высказывать в случае необходимости свое
мнение по вопросам законодательства.
Но планы короля потерпели полный провал, ибо
Соединенный ландтаг отказал правительству в креди¬
тах и высказался за проведение широких конституцион¬
ных реформ, которых требовали либералы и демократы.
Спустя несколько месяцев королю пришлось рас¬
пустить Соединенный ландтаг. С другой стороны, вое-
стание ткачей Силезии 1844 года, жестоко подавленное,
положило начало ряду рабочих волнений и восстаний,
а в 1847 году в связи с голодом поднялись и крестьяне.
В Германии началось широкое обсуждение социалисти¬
ческих и коммунистических идей. «Союз коммунистов»,
для которого Маркс и Энгельс написали «Манифест
Коммунистической партии», опубликованный в Лондоне
в феврале 1848 года, состоял в основном из германских
рабочих, проживавших за пределами Германии.
Провал псевдоконституционной попытки, предприня¬
той Фридрихом Вильгельмом IV в Пруссии, государ¬
стве, на значительной части территории которого сохра¬
нялась отсталая, феодальная система, ясно свиде¬
1 См. примечание ко второму тому «Истории современной Ита-
лии״», стр. 13. — Прим. ред.
13

тельствовал о том, что в Европе накануне 1848 года
традиционные политические формулы, типичные для
реакционного романтизма эпохи Реставрации, утратили
уже свою остроту. Теперь они могли скорее лишь уси¬
лить стремление к существенным реформам, чем удов¬
летворить его. Интересно отметить, что эта псевдокон-
ституционная попытка получила одинаковую оценку
двух итальянцев, придерживавшихся различных взгля¬
дов: умеренного пьемонтца из Рорето Иларионе Пе-
титти и Джузеппе Мадзини. В своем письме от 13 фев¬
раля 1847 года Иларионе Петитти писал из Турина
генуэзскому либералу Микеле Эреде: «Прусская кон¬
ституция (?) — это настоящий обман, который, я думаю,
вскоре встанет у его авторов поперек горла. Породить
надежды и не дать им осуществиться — это, по-моему,
наихудшая политика; и хотя это убедительно доказали
события последних 50 лет, уроки прошлого ничему не
научили правителей; они надеются, что всегда смогут
обманывать своих подданных. Чем это кончится — не¬
трудно догадаться. Как двор, так и радикальные круги
крайне недовольны этим новым статутом. Бальбо им
доволен, ибо надеется, что он приведет к лучшему.
Я, напротив, придерживаюсь противоположного мнения,
считая, что это ускорит революцию в Германии. Не дай
бог, чтобы вспыхнули другие, более опасные революции,
ибо горе нам, если у немцев разгорятся страсти. Пошли
нам, боже, добропорядочную революцию!»1
В тот же день Мадзини писал матери из Лондона:
«Вы видите, что конституция Пруссии превращена в
удобное орудие, с помощью которого можно заставить
мнимое народное представительство ратифицировать
любые займы, в которых нуждается король. Те, кто не
умеет читать между строк, в восторге от прогрессив¬
ного шага монарха. И даже «Таймс» предупреждает
короля Пруссии не спешить с реформами; те же, кто
умеет читать между строк, смеются» 1 2.
1 A. Codignola, Dagli albori della liberta al proclama di
Moncalieri. Lettere del conte Ilarione Petitti di Roreto a ׳Michele
Erede dal marzo 1846 all’aprile 1850, Torino, 1931, p. 268.
2 Mazzini, Scritti editi e inediti, Ed. Naz., Imola, 1906—1943,
XXXII (Epistolario, XVII), p. 50. В дальнейшем, цитируя сочине¬
ния Мадзини, входящие в названное издание, мы будем указы¬
вать лишь номер тома.
14

Накануне 1848 года Франция примыкала к реакцион¬
ным державам, однако ее внутреннее положение было
чревато острыми противоречиями. После того как в
ноябре 1840 года Луи Филипп поставил маршала Суль-
та во главе своего правительства, фактически руково¬
димого министром иностранных дел Гизо, консерватизм
Июльской монархии достиг предела.
Политическое управление страной стало монополией
олигархии знати, представлявшей в основном интересы
финансовой буржуазии (все более втягивавшейся в спе¬
куляции на государственных займах и на железнодорож¬
ном строительстве) и лишь в незначительной мере —
интересы промышленной буржуазии.
Гизо располагал в парламенте надежным больший-
ством не только потому, что упорно отклонял любое
предложение, рассчитанное на расширение избиратель¬
ного права: он значительно расширил также масшта¬
бы коррупции в самом парламенте, содействуя избранию
в депутаты государственных чиновников и оказывая
личное покровительство отдельным депутатам. Таким
образом он еще более углубил пропасть между «стра¬
ной законной» и «страной действительной», то есть
между узкой господствующей прослойкой и громадным
большинством населения.
Поэтому наряду с либеральной оппозицией, состояв¬
шей из различных групп (их объединяло требование ре¬
формы избирательного права), все более ширилась ра¬
дикальная оппозиция, республиканско-демократическое
крыло которой возглавлял Ледрю-Роллен, а социалисти¬
ческое — Луи Блан. Одновременно Гизо столкнулся
также с католической оппозицией, которая повела силь¬
ную кампанию против светского характера высшего
образования и против контроля государства над шко¬
лами. Хотя Гизо и готов был пойти на частичные уступ¬
ки католической оппозиции, однако он не захотел отка¬
заться от этих принципов, ибо, кроме всего прочего, на
него оказывали давление либералы и демократы. В 1847
году голодные бунты, бедствия, вызванные экономиче¬
ским кризисом, негодование и возмущение народных
масс по поводу финансовых скандалов, в которых были
замешаны лица, близкие к правительству, брожение,
охватившее всю Европу, побудили оппозиционные партии
усилить их антиправительственную деятельность.
15

Итак, вся страна была охвачена волнением, которое
нашло выход в февральской революции.
. В то же время внешняя политика Июльской монар¬
хии привела Францию к тесному союзу с Австрией и к
весьма напряженным отношениям с Англией. Дело в том,
что консёрвативные тенденции во внутренней политике
Франции сочетались с экспансионистскими тенденциями
части французской буржуазии и с честолюбивыми ди¬
настическими планами Луи Филиппа. Гизо, пришедший
к власти после дипломатического поражения, нанесен¬
ного Франции во время египетского кризиса 1840 года,
вначале намерен был проводить политику добрых отно¬
шений как с Австрией, так и с Англией. Проведению
такой политики благоприятствовали позиция Меттерни¬
ха, стремившегося привлечь Францию на сторону реак¬
ционного фронта, а также крайне осторожная и благо¬
разумная внешняя политика консервативного кабинета
Пиля, министром иностранных дел в котором был лорд
Эбердин. Кабинет этот сменил у власти в августе
1841 года либеральное министерство Мелбурна —
Пальмерстона. В эти годы относительного спокойствия
в области международных отношений французам уда¬
лось значительно продвинуться в деле завоевания Алжи¬
ра, разбив в 1844 году султана Марокко, оказывавшего
помощь алжирским патриотам, и разгромив главный
центр сопротивления алжирских патриотов, возглавляв¬
шихся Абд-эль-Кадиром (последний капитулировал в
1847 году).
,Но в то же время Луи Филипп и Гизо приступили
к осуществлению плана династического союза (напоми¬
навшего «семейный договор» 1761 года), который дол¬
жен был гарантировать Франции, ставшей уже владычи¬
цей Алжира, ее господство в западной части Средизем¬
ного моря, и принудили бурбонские монархии Мадрида
и Неаполя заключить этот династический союз. Эта
политика не могла не вызвать опасений английского
правительства, раздраженного главным образом дина¬
стической политикой Луи Филиппа в Испании. Дей¬
ствительно, когда испанское правительство занялось
вопросом бракосочетаний молодой королевы Изабел¬
лы II и ее сестры Луизы Фернанды, англичане предло¬
жили в мужья испанской королеве принца Кобургского,
родственника королевы Великобритании Виктории. Но
16

в результате ловких интриг в Мадриде правительству
Франции удалось добиться брака Изабеллы с ее кузеном
Франсиско да Ассис, герцогом Кадисским, и выдать ее
сестру Луизу Фернанду за герцога Монпансье, млад¬
шего сына Луи Филиппа. Этими «испанскими браками»,
неожиданно заключенными за спиной лондонского пра¬
вительства и торжественно отпразднованными в октябре
1846 года, король Франции и его министр, рассчиты¬
вавшие на вероятную бездетность брака Изабеллы, на¬
деялись обеспечить наследование испанского трона
орлеанской ветви Бурбонов.
Маневр этот привел к резкому обострению отноше¬
ний с Англией, где в июне 1846 года к власти снова
пришел либеральный кабинет во главе с Расселом и
энергичным Пальмерстоном в качестве министра ино¬
странных дел.
Для осуществления этой династической политики
правительству Гизо пришлось установить более тесные
связи с Австрией, дружба с которой диктовалась и су¬
губо реакционной внутренней политикой Гизо, опасав¬
шегося всякого либерального движения в Европе.
Поэтому Франция не только примирилась с захватом
Австрией Кракова, но на протяжении 1847 года заклю¬
чила с Австрией ряд соглашений, которые, как об этом
будет сказано ниже, заставили ее поддержать реак¬
ционные силы в Швейцарии, а также в Италии.
Эта политика французского правительства под¬
верглась критике всей оппозиции — как демократиче¬
ской, так и либеральной. В результате этой политики
Франция оказалась почти в том же положении, как и в
самый реакционный период Реставрации, и дала Англии
возможность выступать (по крайней мере на время и до
определенного момента) в роли покровителя либераль¬
ных сил Европы.
При консервативном правительстве Пиля Англии
пришлось столкнуться стремя весьма серьезными пробле¬
мами внутренней политики: ирландской, рабочей и
проблемой свободной торговли. Первая из этих трех
проблем носила не только национальный, но также
социальный и религиозный характер, поскольку ирланд¬
ские крестьяне-католики боролись одновременно против
лондонского правительства, английской аристократии,
владевшей ирландской землей, и против англиканской
2-ш	!7

церкви. Вторая проблема заключалась в борьбе про¬
мышленного пролетариата против буржуазии; третья,
хотя в ней и были заинтересованы народные массы,
сводилась в основном к борьбе фритредерской промыт-
ленной буржуазии против земельной аристократии,
защищавшей протекционистскую систему. Эта третья
проблема привела в 1846 году к смене кабинета и
оказала значительно большее влияние на политиче¬
скую и идеологическую жизнь континента, чем две первые.
Движение в Ирландии, руководимое Даниелем
О’Коннелом и добивавшееся политических прав для като¬
ликов и освобождения ирландских крестьян от уплаты
десятины англиканской церкви, после 1840 года выдви¬
нуло программу независимости.
В 1842 году возникло движение «Молодой Ирл ан-
дии». Считая недостаточной проводимую О’Коннелом
легальную борьбу, «Молодая Ирландия» перешла к ме¬
тоду организации восстаний. Но голод, поразивший в
1845—1846 годах Ирландию, принял такие ужасающие
размеры, что вызвал смерть более полумиллиона лю¬
дей и положил начало массовой эмиграции ирландцев
в США. Через несколько лет население острова умень¬
шилось наполовину. Поэтому ирландское движение на
время утратило свою силу, вследствие чего англичанам
в течение ряда лет удавалось справляться с ним без
особых трудностей. Экономические условия Ирландии
вызвали большой интерес даже среди ученых-экономи¬
стов континента как типичное явление «пауперизма».
В Италии этим вопросом в числе многих других зани¬
мались Каттанео и Кавур. О’Коннела, скончавшегося
15 мая 1847 года в Генуе, по пути в Рим, где он соби¬
рался посетить Пия IX, либерально-католические круги
прославляли как борца за свободу и католицизм.
Рабочий вопрос, значительно осложнившийся в
период, предшествовавший 1840 году, привел к возник¬
новению чартистского движения. Это была первая по¬
пытка придать рабочему движению Англии политический
характер. Чартисты считали, что осуществление под¬
линно демократической программы, изложенной в их
Народной хартии, является непременным предваритель¬
ным условием, без которого рабочий класс не сможет
добиться ряда социальных реформ.
Начиная с 1838 года чартисты развернули интенсив¬
18

ную кампанию сбора подписей под петициями в парла¬
мент, организовывали митинги и проводили другую
агитационную работу. Но в 1845 году это движение
переживало уже спад, а в 1848 году оно окончательно
пришло в упадок.
Рабочий класс Англии, ведя борьбу синдикалист¬
ского характера за удовлетворение ряда своих требо¬
ваний, не сумел тогда создать своей собственной поли¬
тической партии, в то же время противоречия между
существовавшими буржуазными партиями привели к
зарождению некоего правительственного реформизма.
Это нашло выражение, помимо всего прочего, в издании
закона 1847 года об установлении в текстильной про¬
мышленности 10-часового рабочего дня для женщин и
детей.
В период чартизма еще трудно было предвидеть,
что развитие английского рабочего движения пойдет
по иному пути, нежели развитие рабочего движения
на континенте, но в десятилетия, последовавшие за
1848 годом, это уже начало сказываться. Несмотря на
то что Англия представляла собой типичный образец
капиталистического общества с острыми классовыми
противоречиями, однако в те годы такие менее развитые
страны, как Италия, успешнее и быстрее воспринимали
социалистические и коммунистические идеи, проникав¬
шие к ним скорее из Франции, чем из Англии.
При консервативном кабинете Пиля !проблема сво¬
бодной торговли (фритредерства) была связана с во¬
просом о пошлинах на зерно. Протекционистские пошли¬
ны на зерно являлись по существу основой экономиче¬
ской мощи земельной аристократии; буржуазия же
считала, что отмена пошлин на зерно явилась бы реши¬
тельным шагом к проведению фритредерской полити¬
ки, которая в значительной степени способствовала бы
экспорту промышленных изделий. Промышленность Анг¬
лии была настолько более развита, чем промышленность
других государств, что в течение многих лет могла не
опасаться ничьей конкуренции.
Манчестер стал главным центром фритредерского
движения. Его апостолом был Ричард Кобден — основа¬
тель «Лиги борьбы против хлебных законов» («Anti-
согп-law-league»), которого поддерживала либеральная
партия. Консервативное правительство много лет сопро-
2*	19

Тйвлялось упорной фритредерской кампании. Лишь ё
мае 1846 года, обеспокоенный тяжелыми последствиями
голода, Пиль решился отменить запретительные пошли¬
ны на зерно. Это вызвало раскол консервативной партии
и приход к власти либерального кабинета Рассела —
Пальмерстона. Вся Европа приветствовала отмену по¬
шлин на зерно, рассматривая этот акт как успех либе¬
рального движения. Весть об отмене пошлин была
встречена с энтузиазмом итальянскими либералами —
сторонниками фритредерской политики, которые имели
немало друзей среди английских либералов. Когда в
начале 1847 года Кобден прибыл в Италию, его повсюду
встречали с большими почестями и устраивали в его честь
манифестации, носившие явно либеральный характер.
Внешняя политика консервативного правительства
Англии характеризовалась тесным союзом с Австрией.
Лондонское правительство дошло даже до того, что
распорядилось о перлюстрации всей переписки Мадзи¬
ни и регулярно информировало Вену о планах и наме¬
рениях итальянских заговорщиков.
Убедившись в этом в связи с экспедицией братьев
Бандьера, Мадзини передал соответствующие доказа¬
тельства либеральному депутату Томасу Данкомбу, ко¬
торый огласил их в палате общин, обвинив правитель¬
ство в грубом нарушении тайны переписки. Это вызвало
резкие нападки на правительство значительной части
английской печати. Министр внутренних дел Грехем, не
будучи в состоянии отрицать факты, попытался оправ¬
дать действия правительства, вновь выдвинув против
Мадзини старые обвинения в организации политических
убийств.
Тем временем трагический конец братьев Бандьера
(который, правда, не был непосредственно связан с до¬
носом английского правительства, прибывшим в Неа¬
поль с опозданием) настолько поразил и ошеломил об¬
щественное мнение, что все считали консервативное
правительство Англии соучастником жестокой политики
репрессий, проводимой правительствами Вены и Неапо¬
ля. Через два года !внешняя политика Англии резко из¬
менилась. Этому способствовало отчасти усиление либе¬
ральных тенденций общественного мнения самой Анг¬
лии, отчасти изменение европейской ситуации, а отча¬
сти энергичная деятельность самого Пальмерстона.
20

Рост и развитие либерализма в Англии обусловили и
более благосклонное отношение к либеральным движе¬
ниям на континенте, в частности в Италии. Вот что пи¬
сал Мадзини матери 13 июня 1846 года из Лондона:
«Общественное мнение Англии коренным образом из¬
меняло свое отношение к Италии: если 3—4 года назад
здесь еще утверждали, что все волнения и восстания в
Италии — дело наших рук, небольшой кучки бунтовщи¬
ков и т. д., то ныне все уже считают, что восстание в
Италии неизбежно. Четыре дня назад газета «Таймс»
писала, что в недалеком будущем, значительно скорее,
чем многие полагают, весь полуостров будет объят пла¬
менем; это же утверждала и другая газета — «Морнинг
кроникл» 1.
Распространение в Англии более правильного пред¬
ставления о действительном положении в ряде стран
Европы, симпатия, с которой многие английские либе¬
ралы относились к либеральным и национальным дви¬
жениям в угнетенных государствах,—все это, не¬
сомненно, повлияло на Пальмерстона, более полутора
лет оказывавшего упорное противодействие политике
Меттерниха. Но в значительно большей степени этому
способствовало то подозрение и недоверие, которое вы¬
звали чрезмерная сердечность австро-русских отноше¬
ний и австро-французское сближение.
С одной стороны, лондонский кабинет опасался, как
бы проведение основными континентальными держава¬
ми сугубо реакционной политики в момент, когда по¬
всюду усиливалось наступление прогрессивных сил, не
вызвало всеобщего революционного движения, что мог¬
ло иметь непредвиденные последствия для европейского
равновесия сил. С другой стороны, он опасался, как бы
установившийся между Веной и Петербургом тесный
контакт и солидарность, а также сердечные отношения,
налаживающиеся между Веной и Парижем, не облегчи¬
ли осуществление экспансионистских устремлений Рос¬
сии и Франции в Европе и. особенно вне Европы. Вот
почему Пальмерстон всячески поддерживал ״׳либераль-
ное движение в Италии и в других странах, пытаясь на¬
править его по пути реформ и конституционных преоб¬
разований, и старался вовлечь средние и малые госу-
ז Mazzini, XXX (Epistolario, XVI), р. 42.
21

дарства Европейского континента в орбиту влияния
английской политики и экономики, способствуя их ос¬
вобождению из-под влияния Австрии и препятствуя
их подчинению влиянию Франции. Поставив Австрию
перед угрозой крушения ее господства в Италии,
Пальмерстон надеялся убедить ее пойти на примирение
с умеренно либеральными силами. В то же время он
стремился воспрепятствовать осуществлению планов
Луи Филиппа и Гизо.	.
Словом, Пальмерстон проводил либеральную полити¬
ку, но эта политика была ограничена традиционным
стремлением Англии к сохранению на континенте равно¬
весия сил, опорой которого являлась Австрия. Именно
поэтому в 1848 году, когда вспыхнул революционный по¬
жар, политика Пальмерстона стала развиваться по су¬
ществу в консервативном направлении. Впрочем, и в 1847
и в 1848 годах Пальмерстон был лишь выразителем,
правда весьма энергичным и независимым, интересов и
взглядов английской буржуазии.
Как бы то ни было, но в 1847 году проводимая им
политика сыграла объективно прогрессивную роль. Об
этом свидетельствует его позиция в швейцарском и, в
еще большей степени, в итальянском вопросе.
2.	От амнистии, предоставленной Пием IX,
до австрийской оккупации Феррары
Шествия и манифестации в честь папы Пия IX, на¬
чавшиеся в Риме вечером 17 июля 1846 года, после объ¬
явления амнистии, продолжались как в самом Риме,
так и в других городах Папского государства и в по¬
следующие месяцы и приобретали все больший размах.
Вначале это были стихийные манифестации ликования
по поводу амнистии и нового политического курса
Пия IX по сравнению с прежним курсом Григория XVI.
Но вскоре манифестации приобрели организованный ха¬
рактер, манифестанты стали требовать проведения су¬
щественных преобразований государственного устрой¬
ства. Эти требования приобретали все более явную на¬
циональную и антиавстрийскую окраску.
Рим, игравший до этого в национальном и либераль¬
ном движении второстепенную роль, стал теперь одним из
ведущих центров движения и оставался таковым на про-
22

тяжении всего революционного трехлетия 1846—1849 го¬
дов. Это объяснялось прежде всего новой политикой
Пия IX, благодаря которой прогрессивные силы Пап¬
ского государства получили на короткое время какую-
то свободу действий и которая привлекла в Рим ряд
патриотов, вернувшихся из изгнания, и патриотов из
других итальянских государств. Но в неменьшей степе¬
ни это объяснялось и политическим пробуждением на¬
родных масс Рима. Мелкая буржуазия Рима —
ремесленники и мелкие торговцы, составлявшие
значительную часть городского населения и страдавшие
от последствий экономического, финансового и ад-г
министративного кризиса, который на протяжении мно¬
гих лет лихорадил Папское государство, а также какая-
то часть средней буржуазии (из числа лиц свободных
профессий) и мелкого духовенства испытали на себе
влияние вначале пропаганды карбонариев, затем мадзи-
нистов и, наконец, умеренных либералов. Однако эко-
комические и духовные узы, которые связывали все
слои и группы населения Рима с папским двором, пре¬
латами и духовной аристократией, всегда одерживали
верх над недовольством народных масс и заговорщиче¬
ской деятельностью; именно поэтому все заговоры в
Риме были обречены на неудачу, а восстания ни в коей
мере не были похожи на восстания в провинциях Пап¬
ского государства.
В 1846 году в связи с амнистией и явным желанием
Пия IX приступить к обновлению государственной ад¬
министрации это положение внезапно изменилось: ре¬
месленники и мелкие торговцы были поражены этим по¬
воротом папской политики, пошедшей навстречу их чая¬
ниям. Многие из них выходили на улицы, увлекая за
собой значительную часть наиболее бедных слоев насе¬
ления (наемных рабочих, безработных и других), для
выражения не только своей традиционной верности пап¬
ству, но прежде всего энтузиазма, который вызывал у
них новый папа, открывший, как всем казалось, новую
эру прогресса и свободы.
Итак, экономически отсталые, политически еще не¬
зрелые социальные силы стали массовой базой прогрес¬
сивного движения, переросшего в революцию.
Деятельность ряда агитаторов, пропагандировавших
среди народных масс Рима вначале неогвельфские и
?3

умеренные, а в дальнейшем конституционные, демокра¬
тические и республиканские идеи и требования, в значи¬
тельной степени способствовала тому, что движение рим¬
лян приняло революционный характер. Среди них осо¬
бенно выделялся Анджело Брунетти, именуемый Чиче-
руаккьо; он родился в 1800 году вблизи Народной пло¬
щади, с молодых лет занимался извозным ремеслом, за¬
тем весьма успешно торговал вином и другими товарами.
Он сумел объединить вокруг себя многочисленных друзей
и большое количество простолюдинов из всех районов
Рима. Энергичный и напористый, обладавший даром
красноречия, политической интуицией и организацион¬
ными способностями, Чичеруаккьо еще за 10—15 лет до
избрания Пия IX примкнул, по-видимому, к карбонариям,
а затем, вероятно, к «Молодой Италии». Как бы то ни
было, длительное время он был тесно связан с кругами,
находившимися под влиянием идей Мадзини, а в даль¬
нейшем, подобно многим патриотам, испытал на себе и
влияние неогвельфизма.
Летом и осенью 1846 года Чичеруаккьо развил бур¬
ную деятельность по организации демонстраций, спо¬
собствовавших в значительной степени распространению
среди народных масс Рима не только восторженного
отношения к Пию IX, но и надежд на обновление всего
государства и на проведение национальной политики,
что отнюдь не входило в намерения Пия IX и самих ру¬
ководителей умеренно либерального движения. С по¬
мощью Чичеруаккьо и его окружения римскому патрио¬
тическому движению 1846—1847 годов удалось связать¬
ся с народными массами (использовав народные орга¬
низации, издавна существовавшие в городских районах
Рима) и вовлечь их в это движение.
Ряд других деятелей, влияние которых на народные
массы Рима все возрастало, были выходцами из рядов
средней буржуазии. Они руководили народными демон¬
страциями, ораторствовали на банкетах, в кафе, в раз¬
личных кружках, публиковали свои статьи во многих
газетах, появившихся в 1847 году. Это были адвокаты
и врачи, сформировавшиеся политически, как правило,
в тайных организациях карбонариев и мадзинистов, а
в дальнейшем испытавшие на себе влияние неогвельфиз-
ма; люди, воспитанные на классической культуре, пре¬
красные ораторы, подчас не лишенные поэтического
24

дара, но в общем мало подготовленные для решения
серьезных административных, финансовых и экономиче¬
ских вопросов. Среди них особо выделялся врач Пьетро
Стербини, родившийся в 1794 году в Сгурголе (провин¬
ция Фрозиноне). Карбонарий в прошлом, он в 1833 году
вынужден был эмигрировать и в дальнейшем стал мад-
зинистом. Вернувшись после амнистии в Италию, он
стал восторженным почитателем Пия IX, но в то же
время решительно настаивал на необходимости сильно¬
го давления народа на правительство, чтобы ускорить
проведение политики реформ.
Автор трагедий в духе классицизма и посредствен¬
ных стихов, не лишенных подчас искреннего патриоти¬
ческого вдохновения, Стербини был человеком беспо¬
койного характера, весьма честолюбивым и крайне рез¬
ким в полемике, поэтому, находясь уже в эмиграции,
он часто становился объектом личных нападок; впослед¬
ствии его обвиняли даже в связях с неаполитанским
правительством, которому он якобы выдал отдельные
заговоры, подготовленные «Молодой Италией». Обви¬
нение это, правда, не было доказано.
Это был демократ, исполненный якобинской ритори¬
ки, одобрявший программу реформ, но рассматривав¬
ший ее лишь как средство для дальнейшего развития
народного движения. Поэтому в течение 1847 года его
враждебное отношение к умеренным все возрастало, и
в 1848 году он стал одним из руководителей революции
в Риме.
Кроме Стербини были и другие решительные патрио¬
ты, более молодые, чем он, но такие же поэты и импро¬
визаторы: адвокат Филиппо Меуччи, адвокат Джузеп¬
пе Кеккетелли (впоследствии редактор газеты «Палла-
де»),врач Луиджи Мази из Перуджи, секретарь Шарля
Люсьена Бонапарта, князя Канино. В развернув¬
шуюся в Риме политическую борьбу ринулся и Шарль
Люсьен Бонапарт, который много ораторствовал, афи¬
шируя свои патриотические и демократические идеи,
возможно даже искренние. Но его стремление занимать
всюду первое место, его легкомысленный и увлекающий¬
ся характер вызывали недоверие и враждебность.
Такие патриоты, как приговоренный ранее к пожиз-
ценному заключению, а затем амнистированный Маттиа
Монтекки, будущий министр Римской республики,
25

Микельанджело Пинто—основатель и главный редактор
газеты «Эпока» в 1847 году, а затем и сатирической га¬
зеты «Дон Пирлоне», бывшие по существу демократа¬
ми, в тот момент с оговорками присоединились к
программе реформ. В то же время будущий член три¬
умвирата Римской республики адвокат консистории
Карло Армеллини оставался пока еще убежденным уме¬
ренным.
В общем почти все лица, руководившие в 1846—
1847 годах народным движением в Риме, были лишь
более или менее убежденными сторонниками неогвельф-
ских идей и программы реформ. Но в силу своих сфор¬
мировавшихся ранее политических взглядов, в силу сво¬
его образа мышления и под влиянием обстановки, ело-
жившейся в городе, который находился ранее в самых
последних рядах общенационального движения и вне¬
запно оказался в авангарде,— в силу всего этого они
должны были пойти дальше умеренного либерализма и
направить народное движение по революционному пути.
В провинциальных городах Папского государства,
особенно в легатствах, либеральные и патриотические
настроения получили в народных массах значительно
более широкое распространение, чем в Риме. Это объ¬
яснялось социальным и политическим развитием этих
районов, о чем подробно говорилось в предыдущих то¬
мах. Буржуазия этих районов (торговая, земельная, а
также лица свободных профессий), составлявшая единый
класс с местным дворянством, была сильнее и богаче бур¬
жуазии Рима; она лучше сознавала свои интересы и бы¬
ла более тесно связана с либеральным движением Тос¬
каны, Пьемонта и Ломбардии, чем буржуазия Рима.
Именно поэтому в легатствах (в меньшей степени в Мар¬
ке и Умбрии) влияние умеренных было очень велико.
Достаточно вспомнить весьма энергично действовав¬
шего в Болонье Марко Мингетти, которому было тогда
всего лишь 28 лет, или вернувшегося из изгнания Луид¬
жи Карло Фарини. Последний, правда, в тот период не
мог действовать столь активно, как Мингетти, поскольку
до начала 1848 года проживал в маленьком городке
Озимо, где занимался врачебной практикой; однако он
поддерживал регулярную переписку с наиболее видными
умеренными либералами Папского государства, Тос¬
каны и Пьемонта.
2$

Помимо этих двух деятелей, впоследствии сыгравших
большую роль в жизни Италии, можно упомянуть и
ряд. других — Антонио Сильвани, Антонио Монтанари и
Родольфо Одино в Болонье, Гаэтано Рекки в Ферраре,
Джузеппе Пазолини в Имоле.
Но в провинциях Папского государства, особенно в
Романье, ненависть к прежней государственной систе¬
ме была столь глубокой, что ее нелегко было загасить.
Если в Риме манифестации в честь Пия IX на протя¬
жении ряда месяцев протекали без особых инциден¬
тов, то в Романье начиная с лета 1846 года манифеста¬
ции и празднества сопровождались частыми столкнове¬
ниями между либералами и санфедистами, в результате
которых были раненые и убитые. Новая политика папы
нанесла тяжелый удар полицейскому аппарату времен
Григория XVI, опиравшемуся на швейцарские полки,
санфедистскую милицию «папских волонтеров» в легат-
ствах и на полулегальную организацию «центурионов»
в Марке. Теперь патриоты обрушились на этот йена-
вистный аппарат, расплачиваясь с ним за все содеян¬
ное; патриоты надеялись, что после амнистии он будет
быстро ликвидирован и заменен новой организацией.
Правительство, однако, не имело ни смелости, ни же¬
лания быстро провести эту реорганизацию. В результа¬
те полицейские, офицеры папских карабинеров, самые
ярые санфедисты, шпионы и агенты-провокаторы, со¬
стоявшие на службе у Австрии, обозленные политикой
Пия IX и убежденные, что Австрия рано или поздно
вмешается и восстановит прежние порядки, начали уси¬
ленно порочить действия Пия IX и его ближайших со¬
ветников, стали прибегать к провокациям, а зачастую и
к актам насилия. Это вызывало ответные действия патри¬
отов, среди которых не угас еще дух тайных обществ.
Было немало патриотов, готовых схватиться с реакци¬
онными элементами и не желавших внять советам
умеренных, призывавших к выдержке и спокойствию.
Таким образом, в легатствах создалась крайне тревож¬
ная обстановка всеобщего возбуждения, которая могла
перерасти в гражданскую войну и угрожала распростра¬
ниться и на другие провинции Папского государства,
ибо события в других провинциях также быстро разви¬
вались и начинали выходить за рамки намеченного уме¬
ренными медленного и постепенного развития.
27

Состоявшееся 8 августа 1846 года назначение кар¬
динала Джицци статс-секретарем было одобрено либе¬
ралами. Джицци, которого д’Адзелио в своих «Послед¬
них событиях в Романье» восхвалял за умеренные дей¬
ствия в бытность его легатом в Форлй, имел репута¬
цию человека, благосклонно относившегося к проведе¬
нию реформ, и был настолько популярен, что ложный
слух о его избрании папой, распространившийся ночью
16 июня, был восторженно встречен либералами. В дей¬
ствительности же, подобно самому Пию IX, он был
глубоко убежден, что административный аппарат Пап¬
ского государства надлежит обновить лишь частично, в
духе известного меморандума держав от 1831 года. Но,
как и у Пия IX, у него не было конкретного плана дей¬
ствий. ׳Он даже не отдавал себе отчета в том, что все¬
общий кризис, охвативший Папское государство, и по¬
рожденные амнистией надежды требуют немедленного
проведения ряда реформ и срочного обновления хотя
бы части административного персонала времен Григо¬
рия XVI; причем нужно было привлечь как можно боль¬
ше новых людей из числа светских лиц.
Энтуз'иазм, охвативший народ в связи с избранием
Пия IX, мог стать в руках папской власти силой, с по¬
мощью которой можно было, несомненно, преодолеть
все возникшие трудности и сопротивление, которое не¬
избежно встретило бы проведение новой политики.
Но первые шаги Джицци ограничились лишь на¬
значением комиссий для изучения отдельных проблем
(22 августа была назначена комиссия по вопросам же¬
лезнодорожного строительства, а 3 октября — комиссия
по вопросу реорганизации административного аппарата;
3 октября был также создан и совет министров) и из¬
данием ряда циркуляров для провинциальных властей,
которым вменялось в обязанность поддержание общест¬
венного порядка, предупреждение преступности и борь¬
ба с ней, а также пресечение демонстраций, связанных
с большими издержками и слишком часто нарушавших
нормальную деятельность горожан.
В своем первом циркуляре от 24 августа Джицци
обещал, правда, проведение реформ, но тут же счел не¬
обходимым предупредить, что не может быть и речи
об осуществлении «определенных теорий, несовмести¬
мых с положением и природой церковного государства,
25

или определенных тенденций, чуждых его святейшее?־
ву,— теорий и тенденций, которые не одобряются многи¬
ми мудрыми людьми и могли бы явно нарушить внут¬
реннее и внешнее спокойствие, в котором крайне
заинтересовано любое правительство, стремящееся обес¬
печить благополучие своих подданных».
Эти слова статс-секретаря свидетельствовали о том,
что он намерен образумить тех, кто слишком легкомыс¬
ленно питал надежды на проведение политики реформ
в либеральном духе.
Вполне естественно, что такая тенденция неизбежно
должна была вызвать беспокойство и недовольство. За¬
явление о предстоящем проведении реформ всполоши¬
ло реакционеров, а незначительность проведенных
мероприятий не могла удовлетворить даже самых умерен¬
ных либералов и лишь усилила волнения в пробудив¬
шихся народных массах, возлагавших большие надеж¬
ды на осуществление обещанных реформ. Первое вы¬
ражение недовольства имело место 4 ноября, когда
толпы народа на улицах Рима молчаливо, без обычных
приветственных возгласов взирали на Пия IX, направ¬
лявшегося в своем папском облачении в церковь Сан¬
Карло на Корсо. Так массы выражали свое неодобре¬
ние. Чтобы успокоить недовольный народ, правительство
предприняло ряд меропрятий. В последующие дни было
прежде всего объявлено о реорганизации комиссии, соз¬
данной еще Григорием XVI для изучения вопроса о пе¬
ресмотре процессуального кодекса гражданского и уго¬
ловного права. Состав этой комиссии был расширен и
пополнен светскими лицами (среди них был один из
руководителей восстания 1831 года, только что амни¬
стированный болонский адвокат Антонио Сильвани); ей
было поручено пересмотреть все гражданское и уголов¬
ное законодательство. Кроме того, было объявлено о
создании комиссии (в которую также включили свет¬
ских лиц) для изучения вопроса о предупреждении бро¬
дяжничества и праздности путем предоставления моло¬
дежи образования и работы. Наконец, было заявлено,
что папа одобрил широкий план железнодорожного
строительства.
Либералы с удовлетворением встретили эти меро¬
приятия, полагая, что они означают начало ускоренного
осуществления реформ. 8 ноября, когда Пий IX направ-
29

лялся в базилику Сан-Джованни для традиционной цё-
ремонии, толпы народа уже восторженно приветствова¬
ли его.
В конце 1846 года отдельные кардиналы-легаты, из¬
вестные своей реакционностью, были заменены сторон¬
никами реформ или по меньшей мере людьми, не возра¬
жавшими против некоторого обновления, а губернатор
Рима монсеньор Марини (также видный реакционер,
назначенный кардиналом) был заменен монсеньором
Грасселлини, слывшим сторонником реформ. Эти меры
были встречены либералами с одобрением.
Но в государственной администрации оставалось еще
очень много реакционеров, между тем как светские ли¬
ца умеренного толка были назначены лишь в комиссии
совещательного характера.	•
Государственная машина в центре и на местах прак¬
тически оставалась в руках людей, преданных прежне¬
му порядку в силу своих интересов, образа мышления
и традиций. В связи с этим среди либералов получила
широкое распространение мысль, что Пий IX изолиро¬
ван или находится во враждебном окружении и поэто¬
му его добрые намерения практически сводятся на нет
интригами «григорианцев» (так обычно называли реак¬
ционеров), организованность и способность к действию
которых оценивали значительно выше, чем это было на
самом деле.
Действительно, прелатов, благосклонно относив¬
шихся к политике реформ, было очень мало, и
лишь единицы среди них, подобно монсеньору Корболи-
Бусси, имели ясные цели и обладали незаурядными спо¬
собностями политических деятелей.
Таким образом, несмотря на то, что часть духовен¬
ства находилась под влиянием неогвельфских идей и бы¬
ла охвачена энтузиазмом в связи с избранием Пия IX,
прелаты — сторонники обновления не в состоянии были
преодолеть сопротивление прелатов-григорианцев без
активной поддержки партии умеренных, состоявшей в
основном из светских лиц. Но эта партия, несомненно
готовая поддержать Пия IX, смогла бы осуществлять
конструктивную деятельность лишь в том случае, если
бы стала в какой-то мере правительственной партией,
то есть если бы ее члены были привлечены к управле¬
нию страной. Перед лицом такой перспективы Пий IX,
30

Джицци и даже наиболее убежденные в необходимости
широких реформ прелаты начали колебаться, опасаясь,
и не без основания, как бы движение за проведение ре¬
форм не приняло сугубо либерального и национального
характера. Следует отметить, что по сравнению с уров¬
нем, какого достигло в Италии в 1846 году националь¬
ное и либеральное движение, ׳политика реформ в Пап¬
ском государстве была ограничена весьма узкими
рамками, что обусловливалось теократическим и универ¬
сальным характером папской власти. Сознание этих ра¬
мок, возможно еще не вполне отчетливое, но все же
достаточно ощутимое, тормозило реформаторскую дея¬
тельность Пия IX, делало ее нерешительной, исполнен¬
ной колебаний. В то же время давление, оказываемое
народным движением, и понимание невозможности уп¬
равлять и далее государством прежними методами за¬
ставляли Пия IX действовать. Отсюда — неустранимые
противоречия (приведшие впоследствии к так называе¬
мому «резкому повороту» 1848 года), в которых демо¬
краты 1846 года отдавали себе отчет в гораздо большей
степени, чем умеренные. По существу демократ Филип¬
по Де Бони не ошибался, когда писал в ноябре 1846
года в своем журнале «Кози ла пенсо» («Что я об этом
думаю»), который издавался в Лозанне:
«Если римский двор пойдет на все необходимые
уступки, ему придется отказаться от власти; если он
пойдет лишь на частичные уступки, то разгорится борь¬
ба; если не пойдет ни на какие уступки — будет еще
хуже. Что бы он ни делал, будет ли он активно дейст¬
вовать или останется инертным, обратится ли за по¬
мощью к сторонникам церкви или к сторонникам на¬
ционального движения, прибегнет ли к швейцарскому
оружию или к австрийским штыкам,— всюду ему угро¬
жает опасность. Пора проснуться и оглядеться. До сих
пор двор упивался своей властью; пусть он встанет на
ноги и начнет двигаться. И, подобно пьяному, он будет
еще более или менее долго качаться, пока не свалится
и сам не умрет» 1.
С другой стороны, хотя наиболее проницательные на¬
блюдатели уже тогда заметили, сколь противоречива
1 «Cosi la penso». Сгопаса di F. De Boni, Losanna, 1846—1847,
vol. I, p. 211.
31

была в самой своей основе новая папская политика, и
осознали, насколько новое положение чревато серьез¬
ными трудностями, однако бесспорно, что летом 1846 года
в Италии произошел крайне важный сдвиг. Как писал
Марко Мингетти, наконец-то удалось выйти «из, каза¬
лось бы, заколдованного круга заговоров и репрессий» 1.
Таким образом были созданы условия для мощного
роста либерального движения, которое могло отныне
действовать открыто и привлечь на свою сторону значи¬
тельную часть народных масс.
Одним ,из наиболее важных аспектов нового поло¬
жения было то обстоятельство, что папскую политику,
первым актом которой явилась амнистия, расценивали
как антиавстрийскую, а это, конечно, не входило в пла¬
ны Пия IX. Возгласы «долой чужеземцев!» начали раз¬
даваться во время первых же народных манифестаций.
Новое положение, сложившееся в Папском государстве,
вызвало к жизни многочисленные проявления .патрио¬
тических и национальных чувств и в других итальян¬
ских государствах.
Летом 1846 года в Пьемонте имели место некоторые
проявления национальных чувств, нашедшие широкий
отклик. С 9 по 12 сентября в Мортаре происходил кон¬
гресс Аграрной ассоциации, на котором присутствовали
также представители Ломбардии. На банкете по случаю
окончания конгресса Лоренцо Валерио стал открыто
восхвалять Карла Альберта, короля, который при пер¬
вом удобном случае изгонит чужеземцев с итальянской
земли. Напуганный этим граф Коллобьяно, которого ко¬
роль назначил президентом Аграрной ассоциации, вое-
противился другим выступлениям на банкете. Весть о
речи Валерио произвела большое впечатление; особенно
поразило всех то обстоятельство, что полиция не при¬
чинила ему никакого беспокойства. Три дня спустя в
Генуе открылся VIII конгресс ученых Италии, проте¬
кавший в атмосфере большого патриотического подъ¬
ема. Участники конгресса восторженно встретили деле¬
гатов, прибывших из Папского государства, которым
впервые было официально разрешено отправиться на
общенациональный конгресс ученых.
1 М. Min-ghetti, Miei ricordi, Torino, 1888—1890, vol. I,
p. 204.
32

Имели место и другие !весьма знаменательные фак¬
ты, например организованная Монтанелли в Тоскане
подписка в пользу лиц, амнистированных в Папском
государстве, а также сбор средств на приобретение «по¬
четной шпаги», которую собирались преподнести Гари¬
бальди, так как незадолго до этого в Италии узнали о
его подвиге во время битвы 8 февраля 1846 года при
Сан-Антонио дель Сальто, где он командовал итальян¬
ским легионом, сражавшимся в защиту Уругвая. В этой
подписке, начатой во Флоренции Карло Фенци, поддер¬
живавшим тогда тесную связь с Мадзини, приняли уча¬
стие многочисленные патриоты (как умеренные, так и
люди иных взглядов) Тосканы, Пьемонта, Папского
государства, Неаполя и Милана (здесь сбор средств
производился тайно). В Пьемонте инициатором сбора
средств был Массимо д’Адзелио, действовавший с согла¬
сия Карла Альберта.
Еще больше шуму наделали демонстрации по слу¬
чаю празднования столетия со дня изгнания австрийцев
из Генуи. Уже во время работ VIII конгресса ученых в
районе Порториа, где началось это историческое вое-
стание, были произнесены торжественные речи, а деле¬
гатам конгресса преподнесены памятные медали.
Позднее, 5 декабря, в столетнюю годовщину смелого
поступка Балилла \ положившего начало восстанию про¬
тив Австрии, во многих городах Тосканы и Романьи
распространялись листовки и произносились посвящен¬
ные этой славной годовщине речи, а на вершинах Апен¬
нинских гор были зажжены огни. В Равенне, где демон¬
страция носила весьма оживленный характер, полиция
арестовала нескольких ее участников, которые, однако,
спустя 20 дней были освобождены. В связи с протестами
Австрии были произведены аресты и в Тоскане. Эти де¬
монстрации получили широкий отклик по всей Италии;
они послужили сильным толчком к дальнейшему разви¬
тию движения, ибо наглядно показали, что не столь уж
трудно организовать и объединить деятельность патрио¬
тов различных итальянских государств и организовать
антиавстрийские выступления народных масс.
1 Балилла, Джован Баттиста Перассо (1729—1781), «сын
народа», 5 декабря 1746 года первый бросил булыжник в австрий¬
ского офицера и подал этим сигнал к восстанию. В 1863 году в
Генуе ему был воздвигнут памятник.— Прим. ред.
3-111	33

То обстоятельство, что деятельность решительных пат¬
риотов и всеобщее движение народных масс (особенно
в столице Папского государства) стало оказывать во
второй половине 1846 года все более сильное давление
на Пия IX и начало принимать характер открытой
борьбы против реакции и Австрии, не могло не беспо¬
коить руководителей умеренных, опасавшихся, как бы
это движение не переросло внезапно в революцию. Мин-
гетти (который стал уже одним из видных умеренных
деятелей Болоньи), направляясь на конгресс в Геную,
встретился с д’Адзелио, рассказал ему о волнениях в
Романье и уговорил его взяться за перо, чтобы успо¬
коить взбудораженных жителей Романьи. Д’Адзелио,
которому это было на руку, поскольку он заискивал пе¬
ред Пием IX, надеясь, что ему разрешат вернуться
в Рим, в’ начале октября направил Мингетти письмо,
которое немедленно было перепечатано и распростране¬
но под названием «Письмо синьору N. N.». В этом пись¬
ме д’Адзелио рекомендовал патриотам Романьи остере¬
гаться двух опасностей: во-первых, «требовать от папы
слишком много или требовать слишком рано» и, во-вто¬
рых, косвенно благоприятствовать своими волнениями
«тайным махинациям партии, враждебной проведению
реформ». Подробно изложив все трудности, с какими
связано проведение реформ, и заявив о необходимости
уповать на Пия IX, д’Адзелио заканчивал письмо призы¬
вом к всепрощению, согласию и миру1.
Позиция Бальбо была изложена им более обстоя¬
тельно и аргументированно в серии писем на имя Фа-
рини, написанных в период с декабря 1846 по апрель
1847 года и опубликованных под названием «Политиче¬
ские письма синьору Д.». Касаясь демонстрации 5 де¬
кабря, Бальбо утверждал, что уличные шествия и де¬
монстрации (за исключением состоявшихся сразу же
после предоставления амнистии) не были стихийными
и подлинно народными, ибо их организовала кучка аги¬
таторов, что эти демонстрации по существу несовместимы
с тем доверием, какое надлежит питать к Пию IX, и
таят в себе опасность, ибо бросают вызов Австрии. Да¬
лее он утверждал, что подобные демонстрации доказы¬
1 М. D’Azeglio, Scritti е discorsi politici, а сига di М. De
Rubris, Firenze, 1931, vol. I, p. 95—122.
34

вают существование тайной или полулегальной органи¬
зации и таким образом свидетельствуют о применении
старых методов, типичных для тайных обществ.
Анализируя международное положение, он за¬
являл, что оккупация Кракова свидетельствует об уси¬
лении абсолютистского блока держав Востока, а это
неизбежно приведет их в ближайшие годы к резкому
столкновению с либеральными государствами Запада.
Поэтому итальянцы должны дожидаться благоприятного
случая, который несомненно представится в ближайшие
10 лет, а до тех пор придерживаться политики реформ,
избегая каких бы то ни было революционных выступ¬
лений. «В настоящих условиях, когда чужеземные за¬
хватчики находятся в нашей стране, когда они озлоб¬
лены враждебным отношением нашего общественного
мнения, которое столь явно ощущается сейчас, когда эти
чужеземцы столь осмелели после успеха недавней узур¬
пации, было бы ,ошибкой, мальчишеством, непроститель¬
ной глупостью прибегать к опасным методам, прервать
проведение реформ и ринуться в пучину революции,
ибо, находясь в непосредственной близости от нас, они
непременно вмешаются и это породит новую, значитель¬
но худшую обстановку. Для чужеземцев нет ничего 60-
лее желанного, это дало бы им возможность выйти из
затруднительного положения, в которое они попали
(и они понимают это) и которое с каждым днем все 60-
лее осложняется благодаря проведению реформ. Это
означало бы предоставить им возможность разрешить
этот спор в наиболее благоприятный для них момент,
спор, который можно будет разрешить рано или позд¬
но с большей выгодой для нас, когда будут начаты или
осуществлены наши реформы; это означало бы предо¬
ставить им удобный случай в тот момент, когда союз
восточных держав столь крепок, а союз западных дер¬
жав временно ослаб... Давайте хотя бы переждем, да¬
вайте подождем, пока за пределами страны или внутри
страны представится более удобный случай, что может
случиться не скоро, но все же непременно случится; пока
не будут осуществлены или хотя бы начаты реформы, ко¬
торые обещаны нашими государями и проведение кото¬
рых вы, народные массы, можете ускорить благодаря
вашему единодушию, вашим действиям, искренности и
смелости вашего мнения; пока не будут осуществлены
3♦
35

или хотя бы начаты те реформы, которые, если богу
будет угодно, спасут вас от революций, по крайней ме¬
ре от жестоких революций, кои будут тем более упоря¬
доченными и тем менее опасными для независимости;
чем более широкими будут эти реформы» 1.
Диаметрально противоположной была позиция Мад¬
зини, а также то направление, которое он стремился
придать движению. Из его писем к матери и друзьям
во второй половине 1846 года ясно видно, что амнистия,
по его мнению, была сама по себе делом полезным, но
восхваление Пия IX он считал безумием, а проведение
политики реформ — вредным. «Все итальянцы, как в
Италии, так и за ее пределами, — писал он матери 11 сен¬
тября 1846 года,— без ума от папы и Карла Альберта...
Джоберти передал мне через своего друга, что если я
от имени своих сторонников торжественно заявлю, что,
полностью доверяя намерениям святого отца, мы отре¬
каемся от своих идей и распускаем нашу организацию
и т. д., то это принесет чудесные результаты. Я ДУ־
маю, что итальянцы сошли с ума» 1 2.АЗ сентября он пи¬
сал Карло Фенци, что, как ему кажется, намерения у
папы добрые, но весьма опасные. «Не дай бог, если
итальянские государи пойдут по пути улучшения мате¬
риального положения и управления страной. Нет спору,
у каждого постепенно появилось бы стремление к неза¬
висимости, но сознание долга, миссии, национального
единства исчезло бы» 3.
Мадзини, однако, не оставался пассивным зрителем
происходящих событий. Народное движение тех меся¬
цев, а также возвращение на родину амнистированных
изгнанников представляли собой важные факты, кото¬
рые можно было использовать политически в револю¬
ционном духе. Поэтому он дал Ламберти и другим сво¬
им доверенным лицам указание приложить все усилия,
чтобы придать демонстрациям антиавстрийский харак¬
тер. 14 октября Мадзини писал Филиппо Де Бони:
«Все, о чем вы писали вашим друзьям в Италии, я уже
ранее написал своим: поддерживать зародившиеся
1 С. В а 1 b о, Lettere politiche al Signor D., in «Lettere di poli-
tica e di letteratura», Torino, 1859, p. 372.
2Mazzini, XXX (Epistolario, XVI), p. 161-162.
3 Там же, стр. 141—142.
36

надежды, подогревать их, придавать демонстрациям в
поддержку Пия IX, насколько возможно, национальный
характер — и пусть затем Австрия и папа выходят из
положения. В дальнейшем вы убедитесь, что такое воз¬
буждение надежд и чаяний пойдет нам на пользу... При
создавшемся в Италии положении самое трудное — на¬
чать действовать; остальное — это вопрос руководства
движением. Если оно окажется в руках людей неумелых
и неспособных, подобных тем, которые руководили дви¬
жением 1831 года, то это приведет к катастрофе и по¬
зору; если же оно окажется в руках людей способных
и желающих действовать, то движение приобретет вну¬
шительный размах. А в Италии восстанию, которое про¬
держится три месяца, доказав этим нашу волю к борь¬
бе, победа обеспечена ввиду внутренней силы самого
движения и тех событий, которые это восстание вызо¬
вет за пределами Италии, если руководство движением
окажется способным и, повторяю, пожелает действо¬
вать» 1.
Бесспорно, что к концу столь богатого событиями
1846 года Мадзини был настроен весьма оптимистиче¬
ски. В письме от 25 декабря он писал своим родителям:
«Пишу вам сейчас окрыленный и исполненный надежд,
как никогда ранее... Какое-то странное чувство овладело
мною, я подобен боевому коню, заслышавшему шум
битвы» 2.
Трудно сказать, в какой степени указания, данные
Мадзини своим сторонникам (постараться придать де¬
монстрациям национальный и революционный харак¬
тер), повлияли на развитие событий в Италии в период
с лета 1846 года по весну 1848 года. Но если учесть те
связи, которые установились в годы подпольной дея¬
тельности между многими патриотами самых различ¬
ных направлений, если принять во внимание, что многие
из тех, кто в период 1840—1846 годов перешел в лагерь
умеренных, были ранее сторонниками Мадзини или на¬
ходились под влиянием его идей и не порвали окон¬
чательно связи с прежними друзьями, сохранившими
верность республиканским идеям, то имеются все
основания полагать, что директивы Мадзини получили
1 Mazzini', XXX (Epistolario, XVI), р. 220-221.
9 Там же, стр. 373.
37

в Италии широкую известность и оказали влияние
на патриотов, руководивших демонстрациями в честь
Пия IX.
С другой стороны, не следует, забывать, что стремле¬
ние к независимости Италии и ненависть к Австрии, на
которые Мадзини рекомендовал обратить главное вни¬
мание, стихийно завладели умами и сердцами всех пат¬
риотов, а в ряде районов получили широкое распростра¬
нение и среди народных масс. Поэтому можно смело
утверждать, что деятельность мадзинистов в 1846—1847
годах лишь усилила те настроения, распространению ко¬
торых она сама содействовала в предыдущие годы.
Но при оценке политических групп, активно участ¬
вовавших в национальном движении 4846—1847 годов,
нельзя ограничиться лишь двумя — сторонниками ре¬
форм и сторонниками революции, взгляды которых до¬
вольно ясно, но несколько схематично изложили Бальбо
и Мадзини. В действительности в первых рядах этого
движения боролось множество патриотов, стоявших на
различных идеологических позициях и принадлежавших
в большинстве к средней и мелкой буржуазии; они не
столь резко отрицательно относились к политике ре¬
форм, как Мадзини, но в то же время не одобряли и
выжидательной политики Бальбо.
Среди них было немало демократов, не являвшихся
сторонниками Мадзини или признававших его програм¬
му и методы лишь отчасти,— людей старшего поколе¬
ния, сформировавшихся под влиянием якобинских тра¬
диций, и молодежи, находившейся под влиянием совре¬
менных демократических течений и даже французской
социалистической мысли.
Было среди них и немало либералов, убежденных в
том, что если действительно желать для Италии наступ¬
ления эры прогресса и свободы, то переход от политики
реформ к конституционализму должен совершиться в
минимально короткий срок. В то же время они считали,
что в тот период проведение реформ представляло зна¬
чительный шаг вперед, и их энтузиазм по отношению к
Пию IX был зачастую вполне искренним. Многие из них
стали разделять взгляды Джоберти, после того как он
опубликовал свое «Введение к Первенству» («Prolego-
meni del Primato»), и уверовали в возможность союза
между либеральным движением и церковью при уело-
38

вии, однако, открытой борьбы с иезуитизмом и санфе-
дизмом.
Практически всех этих людей объединяла и отлича¬
ла от умеренных более решительная антиавстрийская и
антиреакционная позиция, побуждавшая их неустанно
призывать народные массы к тому, чтобы они потребо¬
вали от Пия IX и других итальянских государей уско¬
рить проведение реформ или приступить к реформам
там, где их еще не начинали. Вскоре они начали требо¬
вать осуществления не только административных и за¬
конодательных, но в еще большей степени политических
реформ (свободы печати, создания гражданской гвар¬
дии и др.), которые позволили бы либеральному дви¬
жению укрепиться организационно и повести энергич¬
ную борьбу со своими противниками. Впрочем, по мере
того как движение за осуществление реформ ширилось
и проникало из Папского государства в другие, менее от¬
сталые итальянские государства, все начали сознавать,
что политические реформы должны быть проведены в
первую очередь. Медлительность, с какой проводились
реформы в Папском государстве, и сопротивление реак¬
ционеров вскоре доказали необходимость предваритель¬
ного проведения ряда политических реформ, без чего
нельзя было добиться и осуществления реформ в об¬
ласти законодательства и администрации.
Деятельность людей, которых умеренные именовали
тогда «экзальтированными» 1 или (что еще менее под¬
ходило к ним) «радикалами», практически развивалась
в направлении, указанном Мадзини, то есть в антиав-
стрийском и революционном духе, однако они исполь¬
зовали также неогвельфские лозунги и лозунги уме¬
ренных: проведение реформ, союз с папством, Лига
итальянских государств и т. д. Деятельность радикалов
в течение 1847 года заставила значительную часть уме¬
ренных занять более решительную позицию в деле борь¬
бы с реакцией и Австрией.
1 Так называли тогда левую группу либералов. Левые либе¬
ралы выражали интересы средней буржуазии и части либерального
дворянства. В 1847 году они были настроены более решительно,
чем умеренные, и если последние уже начали опасаться народа,
то «экзальтированные» такого страха еще не испытывали,— Прим,
ред.
39

В январе —феврале 1847 года в Риме, Болонье и
других городах Папского государства стали выходить
первые газеты политического характера, которые стре¬
мились уделять главное внимание обсуждению полити¬
ческих событий и проблем.
2 января в Риме появился первый номер «Контемпо-
ранео» («Современник»). В нем была изложена про¬
грамма газеты в духе умеренных, под которой стояла
подпись ее главного редактора монсеньора Карло Гад-
зола, а также подписи маркиза Лудовико Потенциани,
Федерико Торре и Луиджи Мази. В ней сотрудничали
Пьетро Стербини, маркиз Луиджи Драгонетти из Аб-
руцц, изгнанный в 1833 году из государства, и Джузеп¬
пе Монтанелли, присылавший свои статьи из Пизы. Эта
газета, в которой сотрудничали люди различных поли¬
тических направлений, на протяжении ряда месяцев
придерживалась довольно осторожных позйций, но иног¬
да высказывалась резко и смело. Со временем она от¬
казалась от своей умеренности, а в 1848 году, когда ее
возглавил Стербини, стала органом римского демокра¬
тического движения.
В Болонье 9 января руководство газетой «Фельси-
нео», издававшейся с 1840 года и занимавшейся в ос¬
новном аграрными проблемами, перешло в руки Марко
Мингетти и Антонио Монтанари, и она превратилась в
политический орган более умеренного толка, чем «Кон-
темпоранео». Предыдущий главный редактор «Фель-
синео» Карло Берти-Пиша, отошедший от группы Мин-
гетти, основал вскоре газету «Итальяно», которая нача¬
ла выходить с 25 февраля и повела острую полемику с
реакционерами.
Эти и другие, менее значительные газеты подпадали
под действие старого закона о цензуре от 1825 года.
Этот закон, хотя теперь он и не применялся столь стро¬
го, как в прошлом, давал правительству возможность
не только препятствовать развитию политической жур¬
налистики, но и полностью покончить с ней. В связи с
этим перед либералами всех направлений встала зада¬
ча добиться нового закона о печати. А тем временем ра¬
дикалы старались вести пропаганду своих идей также и
при помощи подпольных изданий: так, например, Стер-
бини в листке под названием «Сентинелла дель Кам-
пидольо» («Часовой Капитолия») призывал народ нс
40

позволить усыпить себя «скучными и монотонными ре¬
чами умеренных» и решительно требовать проведения
необходимых реформ. Эта подпольная !печать встрево¬
жила Пия IX и обеспокоила умеренных.
Массимо д’Адзелио, прибывший 8 февраля в Рим и
получивший 13-го аудиенцию у папы, тотчас же развер¬
нул лихорадочную деятельность, стремясь направить
римское движение в русло умеренного либерализма и
одновременно добиться от Пия IX продолжения поли¬
тики реформ. Ему удалось убедить Стербини в необхо¬
димости прекратить издание своего листка, дабы не
вызвать недовольства папы. Тем не менее Пий IX под
влиянием своих умеренных советников решил вскоре
пересмотреть закон о печати.
Итак, 15 марта 1847 года кардинал Джицци издал
эдикт, подтвердивший эдикт от 28 марта 1825 года, пре¬
дусматривавший цензуру в области науки, религии и
морали, которую осуществлял советник папы по вопро¬
сам теологии (Maestro del Sacro Palazzo); политическую
же цензуру должен был отныне осуществлять совет, со¬
стоящий из четырех светских лиц и одного церковника.
Кроме того, эдикт Джицци устанавливал, что любой
гражданин «имеет право высказывать в печати свое мне¬
ние по вопросам администрации и современной истории»
(слово «политика» внушало явный страх), не прибегая,
однако, к выражениям, которые «могут прямо или кос¬
венно способствовать возбуждению ненависти к пред¬
ставителям правительства или их действиям». В случае
несогласия с решением одного из цензоров можно было
апеллировать к цензурному совету в целом: в этом случае
совет должен был подтвердить решение цензора в пись¬
менной форме. Член цензурного совета — церковник, если
он не возражал против опубликования представленного
материала, ограничивался формулой «нет возражений»
(nihil obstat); если же он запрещал публикование ма¬
териала, то должен был письменно обосновать свой отказ.
Этот закон — весьма характерное свидетельство ис¬
ключительной осторожности, с какой Пий IX и его со¬
ветники подходили к решению наиболее острых и ще¬
котливых политических вопросов. Туманная и неопре¬
деленная формулировка мотивов, по которым можно
было запретить то или иное издание, предоставляла
цензурному совету весьма широкие полномочия.
41

Радикалы обрушились на этот закон, а умеренные
защищали его. Среди последних были д’Адзелио и
Франческо Ориоли, находившийся с 1831 года в изгна¬
нии, но вернувшийся после амнистии и ставший лиде¬
ром правого крыла умеренных. В «Письме профессору
Франческо Ориоли», опубликованном в конце марта,
д’Адзелио признавал, что в какой-то мере закон этот
не вполне удовлетворителен, но все же, утверждал он,
его следует одобрить, ибо практически невозможно раз¬
работать хороший закон о печати и, кроме того, в ело-
жившихся условиях нельзя требовать большего.
Далее он повторял обычные доводы о трудностях,
связанных с проведением реформ, и о необходимости
проявлять умеренность.
Это письмо д’Адзелио вызвало резкую отповедь
Стербини и других членов его группы.
Практически же после издания эдикта от 15 марта
число политических газет даже увеличилось. И хотя не¬
которые из них время от времени подвергались конфи¬
скации, а иногда их временно запрещали, однако рост
массового политического движения привел к значитель¬
ному смягчению цензурных ограничений, установленных
этим эдиктом, и в конечном счете к почти полной их
отмене.
Среди прочих требований, выдвигавшихся в первой
половине 1847 года либеральным движением в Папском
государстве, особое значение приобрели два: требова¬
ния создания гражданской гвардии и Государственной
консульты (совета). Эти два института прекрасно укла¬
дывались в рамки абсолютистского режима: правитель¬
ственная власть в центре и на местах могла установить са¬
мый тщательный контроль над гражданской гвардией и
использовать ее в качестве орудия репрессий, как это
было сделано с «городской» гвардией, существовавшей
уже много лет в Королевстве обеих Сицилий. Государ¬
ственная консульта, подобно государственным советам,
существовавшим в наполеоновские времена в Пьемонте
и Неаполе, могла осуществлять узкоадминистративные
функции и ничем не ограничивала абсолютистскую
власть. Но в условиях, создавшихся тогда в Папском
государстве, требование учреждения этих двух инсти¬
тутов приобретало явно либеральный характер, кото¬
рый еще более усиливался ввиду сопротивления прави-
42 -

тельственных кругов и колебаний самого Пия IX. И дей¬
ствительно, создание Государственной консульты, кото¬
рое в свое время было предложено великими державами
в их меморандуме 1831 года и которого в 1845 году тре¬
бовали участники восстания в Римини, теперь рассмат¬
ривалось всеми как своего рода решительный шаг по пу¬
ти придания государственной администрации светского
характера и создания зародыша представительной си¬
стемы правления.
Создание гражданской гвардии рассматривалось как
своего рода гарантия свободы перед лицом полиции,
все еще находившейся в руках григорианцев, а также
швейцарских и других наемных войск. Создание граж¬
данской гвардии неизбежно привело бы также к роспу¬
ску и разоружению «папских волонтеров».
С другой стороны, создание гражданской гвардии,
доступ в которую был бы закрыт, по мысли либералов,
наемным рабочим, поденщикам, безработным и прочим
беднякам, дало бы в руки буржуазии орудие, при по¬
мощи которого она могла бы отстоять существующие
социальные отношения перед лицом наступления народ¬
ных масс.
И действительно, уже осенью 1846 года некоторые
муниципальные советы в легатствах потребовали сфор¬
мирования вооруженных патрулей из местных граждан
для восстановления общественного порядка, нарушаемо¬
го частыми столкновениями между патриотами и сан-
федистами, а также действиями преступных элементов,
воспользовавшихся трудным положением для соверше¬
ния всякого рода преступлений.
Позднее — зимою — вследствие голода вспыхнули на¬
родные волнения, особенно в легатствах и Марке. Тол¬
пы народа нападали на пекарни и булочные, захватыва¬
ли зерно прй его погрузке на корабли; в провинции Фер-
papa забастовали поденщики, требовавшие повышения
заработной платы.
Эти факты сильно встревожили буржуазию. Пошли
слухи, что волнения вызваны пропагандой санфедистов.
Не исключено, что последние действительно вели прово¬
кационную работу среди беднейшей части населения.
Как бы то ни было, в ряде городов беспорядки были
прекращены в результате вмешательства вооруженных
граждан, которыми руководили буржуазные элементы.
43

В Болонье и других городах Романьи в конце 1846 и
начале 1847 года местные власти разрешили сформиро¬
вать из граждан патрули для поддержания обществен¬
ного порядка. Но против создания гражданской гвардии
на всей территории Папского государства возражал
кардинал Джицци. Его поддерживало большинство рим¬
ских прелатов, понимавших, что с созданием граждан¬
ской гвардии либералы получат в свои руки сильное
оружие, которое позволит им навязать правительству
свои требования.
А в Риме между тем продолжало шириться полити¬
ческое движение; печать действовала все более реши¬
тельно, создавались первые клубы, например Римский
клуб, в которых либералы вели горячие дискуссии по
актуальным политическим проблемам. Мысль, что
Пий IX окружен людьми, препятствующими проведению
политики реформ, получала все более широкое распро¬
странение. 25 марта при появлении папы в городе его
встретили возгласами: «Да здравствует Пий IX!»,
«Долой Джицци!»
Разногласия между Пием IX, готовым пойти на не¬
которые новые несущественные уступки, и кардиналом
Джицци, убежденным в необходимости ни в чем не
уступать, действительно существовали. 4 апреля Джиц-
ци заявил папе, что подает в отставку, но отказался
от этого после усиленных просьб папы не покидать его.
Вскоре было решено учредить Государственную кон-
сульту. Разосланный местным властям циркуляр от
19 апреля (опубликованный 22 апреля) гласил: «Свя¬
той отец намерен призвать в Рим от каждой провин¬
ции по одному представителю, который бы выделялся
своим общественным и имущественным положением,
познаниями, соединял бы в своем лице все качества
подданного, преданного папскому правительству, и в то
же время пользовался бы всеобщим уважением и дове¬
рием своих сограждан. Святой отец намерен воспользо¬
ваться услугами этих представителей (каким образом —
это будет установлено впоследствии) как для содействия
работе государственной администрации, так и для улуч¬
шения деятельности муниципальных советов, а также
для решения других аналогичных вопросов». Потребова¬
лось целых 7 месяцев, чтобы этот институт, об учрежде¬
нии которого было объявлено в столь туманной форме,
44

мог наконец собраться в Риме. Но даже сама весть
об этом циркуляре вызвала огромный энтузиазм и по¬
догрела надежды на ряд новых уступок со стороны пра¬
вительства. Вечером 22 апреля огромная народная де¬
монстрация приветствовала Пия IX; Чичеруаккьо нес
большой транспарант с полным текстом циркуляра
Джицци. Но следующая очередная уступка — учрежде¬
ние гражданской гвардии — была сделана лишь два ме¬
сяца спустя, когда обстановка резко обострилась в ре¬
зультате не только новых волнений внутри Папского го¬
сударства, но и общего развития событий во всей Италии.
Первым итальянским государством, вставшим по
примеру Папского государства в первой половине
1847 года на путь реформ, была Тоскана. В 1846 году,
еще до избрания Пия IX, социально-политическая об¬
становка в Великом герцогстве, до недавнего времени
столь спокойная, стала тревожной. Начались волнения.
Вскоре атмосфера еще более накалилась в резуль¬
тате обострения отношений между правительством и ли¬
бералами, а также значительных экономических труд¬
ностей, порожденных голодом и первыми проявлениями
экономического кризиса.
В октябре 1845 года, после смерти Нери Корсики,
занимавшего с 1814 года пост министра внутренних дел,
а после смерти Фоссомброни — пост председателя сове¬
та министров, великий герцог сформировал кабинет во
главе с Франческо Чемпини, который был весьма
близок к умеренным кругам; однако в это министерство
вошли в качестве министров и такие деятели, как Джо¬
ванни Бальдассерони, Алессандро Гомбург и Джузеппе
Павер. Они менее терпимо относились к либерализму,
чем предыдущие министры, и были склонны отказаться
от антиклерикальных традиций Леопольда. С другой
стороны, в лагере либералов наряду с группой край¬
не осторожных умеренных во главе с Каппони (о ней
говорилось в главе второй предыдущего тома) выдви¬
нулась и другая, политически более активная группа
людей, сумевших в процессе борьбы привлечь на свою
сторону известную часть группы Каппони. Особую ак¬
тивность проявлял тогда Джузеппе Монтанелли, про¬
фессор гражданского права в университете Пизы, кото-
45

рЬ1й стал приверженцем Джоберти после опубликования
последним «Введения к Первенству». Монтанелли стре-
милея объединить всех активных тосканских патриотов
вокруг плана реформ и неогвельфской программы, ко¬
торая была явно антиреакционной и антииезуитской.
Монтанелли, в 1845 году принимавший участие в написа¬
нии «Обращения» повстанцев Римини и посоветовавший
д’Адзелио после прочтения рукописи его «Последних
событий в Романье» смягчить резкую критику заговор¬
щической деятельности, в феврале 1846 года [в связи
с •попыткой сестер ордена «Святого Сердца» (за кото¬
рым стояли иезуиты) поселиться в Пизе, невзирая на
действовавшие в Тоскане антииезуитские законы] стал
инициатором составления петиции, которую подписало
огромное число граждан и благодаря которой удалось
помешать возвращению иезуитского ордена в Великое
герцогство. После избрания Пия IX Монтанелли стал
действовать еще более энергично и приступил к изданию
пользовавшихся большой популярностью подпольных
листков, в которых в тщательно взвешенных, умеренных
выражениях требовал проведения реформ.
В это же время во Флоренции вокруг Карло Фенци,
сына банкира Эмануэле Фенци, объединилась группа
молодежи, разделявшей республиканские идеи и нахо¬
дившейся под влиянием Мадзини, с которым Фенци
поддерживал регулярную переписку. Однако эта группа
готова была сотрудничать с умеренными и принять их
программу политики реформ, лишь бы они начали дей¬
ствовать и потребовали от правительства проведения но¬
вой политики. Среди этой молодежи были Леонардо
Чемпини (сын вышеупомянутого министра, который за¬
ставил его впоследствии эмигрировать), Козимо Фре-
диани, Пьетро Мазини и Антонио Мордини. Старания¬
ми этой молодежи к концу 1846 года во Флоренции так¬
же был создан центр, печатавший и распространявший
подпольные листки, в которых выдвигалось требование
проведения реформ.
В Ливорно, где мелкая буржуазия — ремесленники
и торговцы — вела борьбу с крупной банковской бур¬
жуазией и крупными спекулянтами, где недовольство
рабочих в связи с ростом цен на продукты питания и
кризисом в ряде отраслей промышленности резко воз¬
росло, демократическое движение было довольно силь-
46

ным. Главой ливорнских дёмократой являлся ГверрацЦй,
но наряду с ним были и другие вожди, вышедшие из
народа и пользовавшиеся большим !влиянием в массах,
такие, как Энрико Бартеллони и Антонио Петракки, ко¬
торые выступали иногда против Гверрацци. Нищета ра¬
бочего класса, связи с Францией, влияние, которое ока¬
зали в прошлом группы сенсимонистов и «истинные
итальянцы»,— все это подготовило в Ливорно благо¬
приятную почву для распространения социалистических
и коммунистических идей. И действительно, летом
1847 года во время социальных волнений были выдвину¬
ты такие требования, как право на труд и право на
организацию труда. Коммунистические и социалисти¬
ческие идеи стали распространяться и в других городах
и районах Тосканы.
В апреле 1846 года доктор Франческо Леоли и ин¬
женер Алессандро Биччи создал^ в Пизе тайное обще¬
ство «Прогрессисты Италии» («Progressist! d’Italia»),
ратовавшее за объединение Италии и проповедовавшее
коммунистические идеи. Его влияние среди народных
масс все возрастало благодаря пропаганде его взгля¬
дов среди крестьян приходов Джелло, Веккьяно и Пон¬
те на Серкьо. В начале ноября полиция арестовала ру¬
ководителей тайного общества, а само общество было
распущено. Это сильно встревожило либералов. Особен¬
но поразило всех то обстоятельство, что процесс руково-.
дителей тайного общества, тянувшийся несколько меся¬
цев, был внезапно прекращен в июне 1847 года по лич¬
ному приказу великого герцога. В это же время по всей
Тоскане стали распространяться подпольные листки, вы¬
держанные в духе коммунистических идей или же толь¬
ко изображавшиеся такими.
Некоторые либералы, например Каппони, успокаива¬
ли напуганную буржуазию, утверждая, что распростра¬
нение подпольных коммунистических листков — дело рук
австрийских агентов и реакционеров, ссылаясь на то,
что, за исключением Ливорно, в Тоскане немыслимо
распространение коммунистических идей. Как раз в это
время Джусти и написал стихи, которые мы приводили
выше. Весьма вероятно, что агенты реакции действи¬
тельно занимались провокациями с целью напугать бур¬
жуазию. Но бесспорно, что молодой и еще немногочис¬
ленный рабочий класс и огромная масса сельскохозяй-
47

ственных поденщиков жили в нужде и лишениях. Поэ¬
тому не подлежит сомнению, что проникновение в тру¬
довую среду коммунистических и социалистических идей
шло естественным путем, независимо от полицейских
провокаций, хотя во многих случаях реакционеры могли
использовать это средство, чтобы напугать буржуазию.
Однако в 1847 году страх перед коммунизмом не мог
все же охладить стремление буржуазии к реформам.
Более того, социалистические идеи проникли даже в
наиболее передовые круги демократов и либералов.
Зато в 1848—1849 годах страх перед коммунизмом
вспыхнул с новой силой в связи с событиями во Франции.
Деятельность наиболее решительных либералов и
демократов, пропаганда, которую подпольная печать
развернула по всей стране, ход событий в Папском го¬
сударстве — все это привело в начале 1847 года к ра¬
сколу среди умеренных.* Винченцо Сальваньоли, убедив¬
шись, что без решительного нажима на правительство
реформ не добиться и что не следует поэтому отказы¬
ваться от использования подпольной печати, порвал с
Каппони. Его примеру последовали Беттино Риказоли
и Раффаэлло Ламбрускини. С Каппони остались Козимо
Ридольфи, Леопольдо Галеотти, Марко Табаррини и
Гульельмо Камбрэ-Диньи; 10 марта Гульельмо Камбрэ-
Диньи опубликовал в «Фельсинео» статью, в которой
резко выступил против распространения в Тоскане под¬
польных изданий. Сальваньоли со своей стороны опуб¬
ликовал в конце марта изданную в Лугано «Речь
о политическом положении Тосканы», в которой вновь
решительно настаивал на необходимости немедленных
реформ. Незадолго до этого Риказоли представил мини¬
стру Чемпини разработанную совместно с Сальваньоли
и Ламбрускини памятную записку, в которой убедитель¬
но доказывалась необходимость политики реформ, а
27 марта вручил тому же министру проект закона о
реформе цензуры печати. Каппони в своем письме на
имя министра Бальдассерони также предложил прове¬
сти ряд реформ.
Под давлением этих видных общественных деятелей,
принадлежавших к аристократии и средней буржуазии,
и перед лицом всенародного брожения правительство
решило пойти на кое-какие уступки. 10 мая был опуб¬
ликован закон о печати, согласно которому в каждой
48

провинции учреждался цензурный совет, а во Флорен¬
ции — апелляционный совет; было разрешено также из¬
дание политических газет. Подобно римскому эдикту
от 15 марта, новый закон не мог удовлетворить часть
либералов (в том числе и самого Риказоли, который до¬
бивался большей свободы), в то время как наиболее
осторожные умеренные считали закон преждевремен¬
ным. Как бы то ни было, но летом 1847 года развитие
политической журналистики шло ускоренными темпами,
и цензурные ограничения, установленные законом о пе¬
чати, фактически почти исчезли в течение нескольких
месяцев также и в Тоскане.
Первой политической газетой в Тоскане стала «Аль¬
ба» («Заря»), основанная Джузеппе Барди и начавшая
выходить во Флоренции с 14 июня 1847 года. Ее глав¬
ным редактором являлся сицилийский эмигрант Джу¬
зеппе Ла Фарина, бывший тогда демократом; в газете
сотрудничали Атто Ваннуччи, Энрико Мейер, Джузеп¬
пе Маццони, Джамбаттиста Никколини, Пьетро Туар и
другие. Это была по существу демократическая газета.
С течением времени ее демократизм принимал все более
ярко выраженный характер; уже с первых номеров она
проявляла определенные симпатии к социалистическим
идеям.
Среди других влиятельных газет того периода еле-
дует отметить «Италиа» (главный редактор Монтанел-
ли), начавшую выходить в Пизе 19 июня 1847 года, и
«Патриа» («Отчизна»), руководимую Сальваньоли и
Риказоли и издававшуюся во Флоренции со 2 июля.
Рост движения в Папском государстве и Тоскане и
проведенные там весной 1847 года реформы побудили
Меттерниха начать кампанию запугивания тех госуда¬
рей, которые под давлением либералов проявляли
склонность к уступкам. Уже первые демонстрации
1846 года в связи с амнистией и явное намерение *
Пия IX пойти на уступки либеральному движению ветре-
вожили Меттерниха и австрийские правительственные
круги. Их замешательство усилилось, когда движение
за реформы приобрело ярко выраженный национальный
характер. Торжественное празднование столетней го¬
довщины патриотического поступка Балилла вызвало
4-111	49

протесты дипломатических представителей Австрии в
Турине, Флоренции и Риме. В течение всей зимы и вес¬
ны. 1847 года посол Австрии в Риме граф Лютцов по¬
сылал своему правительству тревожные депеши о по¬
ложении дел в Папском государстве и оказывал нажим
на папское правительство, добиваясь осуществления
репрессий в отношении либералов.
Тем временем венское правительство, как об этом
уже говорилось выше, установило более тесные связи с
правительствами Петербурга и Берлина и постепенно
налаживало отношения с Парижем. В марте 1847 года
соглашение Меттерних — Гизо практически вступило в
силу. Посол Франции в Риме Росси, советовавший
Пию IX провести реформы, уже давно получил от Гизо
приказ не раздражать Австрию. Таким образом, начи¬
ная с марта политика Франции в Италии носила по су¬
ществу консервативный характер, хотя она и пыталась
скрыть свое истинное лицо, неоднократно советуя пра¬
вительствам ряда итальянских государств провести ог¬
раниченные реформы.
Меттерних решил, что настал момент перейти к 60-
лее решительным дипломатическим действиям. 24 ап¬
реля 1847 года он направил великому герцогу Тосканы
письмо (содержание которого он сообщил позднее и
другим итальянским государям), в котором утверждал,
что либеральное движение не удовольствуется реформа¬
ми, что оно обязательно приведет к свержению тронов
и превращению Италии в федеративную республику.
Далее он предупреждал великого герцога, что послед¬
ний, будучи австрийским эрцгерцогом, не может рас¬
считывать на избрание его государем всей Италии, и
увещевал его не идти на уступки либералам.
В дипломатических и общественных кругах распро¬
странились слухи о возможном военном вмешательстве
Австрии в дела Тосканы и Папского государства. Прав¬
доподобность этих слухов подтверждалась концентра¬
цией австрийских войск в Ломбардо-Венецианском ко¬
ролевстве. Следует отметить, что Меттерних считал во¬
енное вмешательство возможным и целесообразным
лишь в том случае, если то или иное итальянское пра•
вительство само попросит об этом Вену. Это было, по¬
жалуй, весьма вероятным, если учесть рост движения
в Тоскане и особенно в Папском государстве, а также
50

благосклонное отношение кардинала Джицци и его ок¬
ружения к советам Австрии, настаивавшей на сопротив¬
лении требованиям либералов.
В июне 1847 года обстановка в Риме стала тревож¬
ной, отношения между патриотами и правительством
крайне обострились. 12 июня в соответствии с
с «motu proprio» папы •был учрежден совет министров
и определены его права и обязанности. Это давно ожи¬
даемое мероприятие в известной степени упорядочивало
деятельность папской администрации, однако не могло
удовлетворить либералов, поскольку среди назначенных
министров не было ни одного светского лица. 17 июня,
в первую годовщину избрания Пия IX, состоялась боль¬
шая демонстрация, в которой приняли участие тысячи
римлян, организованных по районам, а также предста¬
вители Болоньи и других городов. Участники демонстра¬
ции приветствовали папу и хором распевали боевой
гимн, написанный на слова Стербини.
Эта демонстрация, воочию показавшая мощь патрио¬
тического движения, произвела огромное впечатление
на папу и испугала кардинала Джицци, который, оче¬
видно по совету Лютцова, запретил 22 июня всякие на¬
родные демонстрации. Это распоряжение, вызвавшее
негодование патриотов, лишь, усилило распространение
слухов о том, что Джицци и реакционные прелаты вся¬
чески препятствуют либеральному движению вопреки
воле самого Пия IX.
29 и 30 июня отец Джоаккино Вентура, один из ли¬
беральных советников Пия IX, произнес в церкви Сант-
Андреа делла Валле длинную проповедь !в ознаменова¬
ние памяти О’Ко'ннела. В этой проповеди Вентура вое-
хвалял деятельность Пия IX и советовал римлянам
проявлять «активное послушание» папе, оказывать «пас¬
сивное сопротивление» врагам прогресса и продолжать
«возлюбленное движение», дабы добиться реформ.
Следует отметить, что, хотя Пий IX ■и был встрево¬
жен тем оборотом, какой приняли события, он не соби¬
рался до конца следовать за Джицци в его политике
сопротивления народным требованиям. И действитель¬
но, он решил уступить в вопросе о гражданской гвар¬
дии. 5 июля он заставил Джицци опубликовать извеще¬
ние об учреждении такой гвардии в Риме, в котором
обещал по мере надобности учредить гражданские гвар-
4♦	51

Дйй также й в провинциях Папского государства в со¬
ответствии с местными потребностями. Однако Джицци
в доверительном письме, разосланном местным властям,
рекомендовал им не спешить, тянуть время и идти на
учреждение гражданской гвардии лишь в случае силь¬
ного давления.
Через два дня он подал в отставку. Папа решил за¬
менить его на посту статс-секретаря кардиналом Гао-
риэле Ферретти, бывшим до этого легатом в Пезаро.
Ферретти смог прибыть в Рим только 15 июля и столк¬
нулся с крайне тяжелым положением.
Как явствует из секретных депеш Лютцова к Меттер¬
ниху, незадолго до своей отставки, между 1 и 5 июля,
Джицци запросил Лютцова, как будет реагировать Ав¬
стрия на просьбу о вооруженной помощи (предупредив,
что речь идет о его личной инициативе и что никакого
указания Пия IX на этот счет не было). Лютцов немед¬
ленно доложил об этом Меттерниху. Ответ, данный
Меттернихом через папского нунция в Вене монсеньора
Виале-Прела (который, видимо, проявил такую же ини¬
циативу, как и Джицци), сводился к обещанию соответст¬
вующей помощи в случае просьбы папского правитель¬
ства. Австрийский канцлер счел, однако, необходимым
отметить, что если военная интервенция начнется до
революционного взрыва, то Австрию ославят во всем
мире как врага свободы; если же интервенция начнется
после революционного взрыва, то это потребует боль¬
шого количества войск и приведет к значительным бес¬
порядкам и кровопролитию, а в случае необходимости
двинуться на Рим вызовет, несомненно, одновременную
интервенцию со стороны Франции 1.
Как бы то ни было, Меттерних готов был начать
военную интервенцию, предвидя вероятное обращение к
нему в ближайшее время римского правительства. Вот
что писал 14 июля лорд Понсонби, посол Англии в Be-
не, Пальмерстону: «Довожу до вашего сведения, что
1 Июльские депеши Лютцова к Меттерниху и Виале-Прела
к Джицци см. у G. F. Н. and J. Berkeley, Italy in the making
June 1846 to 1 January 1848, Cambridge, 1936, p. 201. Эти и дру¬
гие дипломатические австрийские депеши, а также важные депе¬
ши пьемонтского посланника в Риме Д. Парето, посланные в эти
кризисные дни, см. у R. Q и a z z a, Pio IX е М. D’Azeglio nelle
vicende romane del 1847, Modena, 1954, vol. II, p. 5—14.
52

папское правительство настолько встревожено, что по¬
просило здешнее правительство принять все необходи-
мне меры, дабы быть готовым оказать папе вооружен¬
ную помощь. Князь Меттерних не сказал мне, правда,
вчера, что папа просил Австрию быть готовой к воору¬
женному вмешательству, но я в этом не сомневаюсь. Он
говорил со мной об угрозе, нависшей над римским пра¬
вительством, о недостаточности его средств защиты и о
последствиях, к которым может привести победа его
противников. Я не сомневаюсь, что он считает весьма
вероятным обращение к нему с просьбой об интервен¬
ции и полагает, что Австрии неизбежно придется пойти
на риск, дабы обуздать тех, кто, как он выразился, на¬
мерен свергнуть римское правительство. Во время
беседы Его Светлость два или три раза произнес следую¬
щую фразу: «Император не намерен терять свои италь¬
янские владения» 1. В своем письме, датированном еле-
дующим числом, Понсонби сообщал, что, насколько он
понял из другой беседы с Меттернихом, папское пра¬
вительство еще не обратилось в Вену с просьбой о
вмешательстве. И действительно, официально вопрос о
военной интервенции тогда еще не был поставлен, од¬
нако Джицци, бесспорно, намеревался заставить Пия IX
обратиться в Вену с такой просьбой, но не смог осуще¬
ствить задуманное ввиду разногласий с папой, вынудив¬
ших его подать в отставку.
Трудно сказать, был ли Пий IX в курсе зондажа
Джицци и его тайных переговоров с послом Австрии.
Не исключено, что он знал об этих переговорах, но, же¬
лая узнать намерения Австрии, не хотел •быть лично за¬
мешанным в таком деликатном деле. Не подлежит сом¬
нению, что, оказавшись в определенный момент перед
лицом необходимости прибегнуть к силе, дабы задер¬
жать развитие либерального движения, Пий IX отсту¬
пил, ибо понимал, что ему пришлось бы искать под¬
держки у самых ярых санфедистов и у австрийских
вооруженных сил.
Провал планов Джицци, намеревавшегося приме¬
нить в борьбе с народным движением силу, значительно
осложнил внутреннее и внешнее положение Папского
1 «Correspondence respecting the Affairs of Italy 1846—1847».
Presented to both Houses of Parliament by command of H. M.,
July 1849, p. 60.
53

государства, что в конечном (Лете пошло на пользу ли¬
бералам. Эта ситуация характеризовалась двумя фак¬
тами: «заговором» санфедистов в Риме и оккупацией
Феррары Австрией.
Через несколько дней после отставки Джицци, когда
все ждали прибытия в Рим Ферретти, по городу вдруг
разнеслись тревожные слухи. Было замечено, что в Риме
появился ряд видных санфедистов, прибывших из тра¬
диционной крепости санфедизма в Романье — Борго ди
Фаэнца, и среди них несколько человек, заслуживших
в прошлом печальную славу преследователей патриотов.
Утверждали, будто видели, как они разгуливали по горо¬
ду, шептались с полицейскими чиновниками и офице¬
рами карабинеров, известными «григорианцами», как,
например, полковник Фредди и некие Нардони и Аллаи.
Пошли слухи о заговоре, о том, что заговорщики хотят
захватить Пия IX и истребить либералов. 14 июля ве¬
чером на стенах домов были расклеены листовки с фа¬
милиями вероятных заговорщиков; в числе их была фа¬
милия монсеньора Грасселлини, губернатора Рима и
министра полиции, который не предпринял никаких ша¬
гов, чтобы опровергнуть все эти слухи и успокоить об¬
щественное мнение. Чичеруаккьо обратился к Грассел-
лини с просьбой вмешаться, но последний заявил, что
не придает всем этим слухам никакого значения. Тогда
Чичеруаккьо через отца Вентура предупредил папу о
заговоре, а затем с немногочисленной, но уже вооружен¬
ной гражданской гвардией и отрядами горожан аре¬
стовал несколько десятков заподозренных лиц.
Все последующие дни, пока шла передача дел Фер¬
ретти, в Риме царило огромное возбуждение. В неко¬
торых городах провинции в эти дни также происходили
различные инциденты и столкновения между либера¬
лами и санфедистами. Одним из первых шагов, пред¬
принятых Ферретти, было смещение 17 июля монсеньора
Грасселлини, которого заставили немедленно выехать
из Рима в Неаполь, а на его место назначили мон¬
сеньора Моранди. Вслед за тем под влиянием народной
петиции было ускорено вооружение гражданской гвар¬
дии, а 30 июля она была учреждена и в провинциях.
Папские волонтеры были наконец разоружены и рас¬
пущены, карабинеры открыто братались с гражданской
гвардией. Многих видных санфедистов арестовали, дру¬
54

гие бежали в Модену, в Ломбардо-Венецианское коро¬
левство и в Неаполь.
Июльские события 1847 года в Риме по-разному
оценивались как современниками, так и историками.
Одни утверждали, что «заговор» был по существу вы¬
думкой наиболее рьяных либералов, которые благодаря
этому смогли ускорить вооружение гражданской гвар¬
дии и нанести решающий удар реакционерам. Другие,
отмечая совпадение этих событий с австрийской окку¬
пацией. Феррары (17 июля), были־ уверены в существо¬
вании широкого санфедистского заговора, имеющего
целью спровоцировать серьезные беспорядки, которые
послужили бы поводом для австрийской интервенции.
И, наконец, третьи, не веря в существование подлин¬
ного заговора, но допуская все же, что санфедисты
стремились спровоцировать беспорядки, дабы облег¬
чить Австрии вмешательство в дела Папского госу¬
дарства, считали, однако, что либералы сознательно
преувеличили опасность, желая нанести смертельный
удар реакционерам. Все известные нам по этому во¬
просу документы не дают достаточных оснований утвер¬
ждать, что заговор, преследовавший цели, о которых
говорили патриоты, действительно существовал. Но
наплыв в эти дни в Рим из провинции большого числа
санфедистов является бесспорным фактом; несомненно
также, что монсеньор Грасселлини, известный против¬
ник учреждения и вооружения гражданской гвардии,
вел себя крайне подозрительно. Чрезвычайно показа¬
тельны также его внезапное отстранение и его поспеш¬
ный отъезд в Неаполь. Вот почему если и допустить,
что в условиях крайнего возбуждения тех дней либе¬
ралы отчасти преувеличили угрожавшую опасность, то
все же несомненно, что реакционеры, поощряемые в те¬
чение многих недель позицией Джицци и питая надеж¬
ду на предстоящую вскоре австрийскую интервенцию,
действительно готовились к перевороту в Риме или по
меньшей мере собирались спровоцировать серьезные
беспорядки. Весьма вероятно также, что австрийские
власти исподтишка поощряли эти маневры санфедистов,
дабы иметь возможность оправдать (выдвинув в каче¬
стве предлога восстановление общественного порядка)
готовившуюся военную интервенцию, которой, как они
надеялись, все же потребует сам Пий IX.
55

Первым шагом к интервенции была оккупация Фер¬
рары. Утром 17 июля небольшой отряд австрийской
армии (800 хорватских пехотинцев и 60 венгерских ка¬
валеристов с тремя пушками) под командованием двух
генералов, д’Аспре и Нугента, в полном боевом снаря¬
жении вступил в Феррару, продефилировал по улицам
города и расположился в городской крепости и в ка¬
зармах Сан-Бенедетто и Сан-Доменико.
Хотя согласно статье 103 «Заключительного акта»
Венского конгресса Австрия имела право держать в
крепости города Феррара гарнизон (который дей¬
ствительно там все время находился), хотя папское
правительство не возражало против использования ав¬
стрийцами начиная с 1815 года упомянутых выше
казарм, однако усиление австрийского гарнизона в та¬
кой момент, да еще сопровождавшееся такой шумихой,
создавало впечатление, что Австрия намерена в бли¬
жайшее время приступить к оккупации легатств и всего
Папского государства (или по крайней мере спровоци¬
ровать конфликты, которые послужили бы оправданием
предстоящей интервенции). Действия австрийских час¬
тей спустя несколько дней подтвердили правильность
этого впечатления.
3. От оккупации Феррары до подписания
предварительного соглашения о
таможенном союзе
В день вступления в Феррару австрийских подкреп¬
лений папский легат этой провинции кардинал Чакки
заявил на словах протест генералу Ауэршперг.у, коман¬
довавшему австрийским гарнизоном крепости; послед¬
ний ответил, что он лишь выполнил полученный свыше
приказ и не может дать никаких объяснений. Прово¬
кационные намерения Австрии не замедлили обнару¬
житься. 6 августа Ауэршперг заявил папскому легату,
что в связи с тем, что группа молодежи якобы угрожа¬
ла некоему капитану Янковичу, австрийские солдаты
с этого дня. будут каждую ночь патрулировать по го¬
роду. Тогда Чакки решил заявить письменный протест,
но, поскольку Ауэршперг отказался его принять, он
передал его нотариусу, а копию направил в Рим. Кар¬
динал Ферретти опубликовал этот протест 10 августа
56

в «Диарио ди Рома» («Римский ежедневник»), офи¬
циальном органе правительства, присовокупив, что «его
святейшество полностью одобрил этот протест», и в свою
очередь через папского нунция заявил протест венско¬
му правительству. Однако 13 августа Ауэршперг заявил,
что, выполняя приказ главнокомандующего австрийски¬
ми вооруженными силами в Ломбардо-Венецианском
королевстве фельдмаршала Радецкого, он отдал своим
войскам распоряжение занять ворота и все стратегиче¬
ские пункты города, разрешив папским войскам охранять
лишь тюрьмы и дворец легата. В ответ на это кардинал
Чакки снова заявил протест, также переданный нота¬
риусу и опубликованный 17 августа в «Диарио ди Ро¬
ма», в котором на этот раз действия Австрии осужда¬
лись, а население города призывалось соблюдать спо¬
койствие. Ферретти вновь поручил папскому нунцию в
Вене заявить протест имперскому правительству. Авст¬
рийские провокации заставили папское правительство
занять позицию, которая не могла не подогреть антиав-
стрийские настроения патриотов.
Возникший таким образом дипломатический кон¬
фликт между Римом и Веной затянулся на несколько
месяцев. Рим ссылался на протест кардинала Консаль-
ви, заявленный им в свое время против статьи 103
«Заключительного акта» Венского конгресса; Вена же
настаивала на своем праве оккупировать город Феррару
как раз на основании этой статьи. Спорили также по
поводу того, как понимать слово «place», упоминавшее¬
ся во французском оригинале договора. Вена утвержда¬
ла, что это слово означает весь город и поэтому она
имеет право занять Феррару; Рим же утверждал, что
под этим словом подразумевается только крепость, а не
весь город. Вдобавок к этому, поскольку австрийская
сторона объявила занятие Феррары своего рода мерой
предосторожности в связи с создавшимся в Папском го¬
сударстве опасным положением, кардинал Ферретти
неоднократно отрицал существование в Папском госу¬
дарстве опасного подрывного движения и утверждал,
что папа вправе сам проводить любые реформы, какие
он сочтет необходимыми для блага своих подданных.
Лишь 16 декабря 1847 года обе стороны согласились вое-
становить в Ферраре положение, существовавшее до 6 ав¬
густа, оставив юридическую сторону вопроса открытой.
57

События в Ферраре вызвали во всей Италии взрыв
патриотического возмущения, проявлявшегося более или
менее открыто — в зависимости от положения в отдель¬
ных государствах. Газеты обрушились на Австрию; был
выпущен ряд брошюр, в том числе «Протест против
событий в Ферраре» Массимо д’Адзелио, возобновила
свою деятельность подпольная печать, яростно нападав¬
шая на Австрию; многие муниципалитеты Папского
государства заявили правительству о своей солидар¬
ности с ним; ускоренным темпом шло вооружение граж¬
данской гвардии, собирались средства для закупки ору¬
жия. В связи с занятой Пием IX позицией даже эми¬
гранты-демократы выказывали ему свои симпатии и
предлагали помощь: 12 октября 1847 года Джузеппе
Гарибальди и Франческо Анцани написали из Монте¬
видео папскому уполномоченному в Рио-де-Жанейро,
что они вместе с итальянским легионом Уругвая готовы
сражаться в защиту Пия IX. В этой обстановке нового
проявления восторгов по адресу Пия IX Мадзини напи¬
сал папе свое знаменитое письмо от 8 сентября 1847 года.
В период австро-папского конфликта из-за Фер¬
рары интерес европейской дипломатии к итальянской
проблеме усилился и обострились разногласия между
Меттернихом и Пальмерстоном.
Меттерних первый поставил итальянский вопрос,
правда в общей форме, в ряде документов, написанных
в конце июля и начале августа; 2 августа он направил
австрийским посольствам в Лондоне, Париже, Берлине
и Петербурге циркулярное послание, в котором рас¬
сматривал вопрос о гарантировании великими держава¬
ми территориально-политического устройства Италии,
базирующегося на договорах 1814—1815 годов. Именно
в этом послании (а не во время Венского конгресса,
как это обычно утверждают) канцлер впервые назвал
Италию «географическим понятием».
Вот текст послания, направленного имперскому
послу в Лондоне графу Дитрихштейну:
«Положение, в каком находятся сейчас государства
центральной части итальянского полуострова, несомнен¬
но, привлекает к себе внимание лондонского двора.
Эти государства охвачены ныне духом ниспровержения,
и нетрудно предвидеть, к каким последствиям это мо¬
жет прирести. В связи с этим само географическое по-
58

ложение нашей империи обязывает нас с удвоенным
вниманием следить за ходом событий в этих краях.
Император считает необходимым со всей откровен¬
ностью, столь обычной для наших отношений с британ¬
ским правительством, сообщить о чувствах, кои движут
им в этой осложнившейся обстановке; и он желал бы
знать намерения этого правительства в отношении того,
что, по мнению Его Императорского Величества,
является основным и может оказать влияние на все
развитие в будущем. Италия — это только географиче¬
ское понятие. Итальянский полуостров состоит из су¬
веренных государств, независимых друг от друга. Су¬
ществование этих государств и их территориальное
устройство базируется на принципах общего для всех
государственного права и закреплено политическими
соглашениями, которые не могут стать предметом спора.
Император со своей стороны полон решимости уважать
эти соглашения и способствовать, насколько это в его
силах, их неизменному соблюдению.
Благоволите, господин граф, довести до сведения
первого государственного секретаря содержание этой
депеши и попросите его высказать точку зрения Лондон¬
ского двора по вопросу гарантий суверенных прав го¬
сударей, царствующих на итальянском полуострове. Вы¬
полнив это поручение, вы должны, господин посол,
добавить также, что император ни в коей мере не сомне¬
вается в единстве взглядов, кое должно царить в этом
вопросе между Ним и Его Британским Величеством» 1.
В другой депеше, датированной тем же числом, Мет¬
терних предупреждал Дитрихштейна, что аналогичные
послания направлены также в Париж, Берлин и Петер¬
бург, так как речь идет о «весьма важной европейской
проблеме». Далее он утверждал, что итальянским дви¬
жением, несмотря на то, что оно внешне носит харак¬
тер движения за реформы, руководят главари тайных
обществ, добивающиеся создания не единой итальянской
монархии, поскольку «возможного короля для этой мо¬
нархии не существует ни по ту, ни по эту сторону Альп»,
а федеративной республики. При этом он добавлял,
что император Австрии не намерен отказываться от
1 «Correspondence respecting the Affairs of Italy 1846—1847»,
p. 77.
59

своих итальянских владений и что астрийское правитель¬
ство желает знать, разделяют ли «главные хранители
политического мира» его мнение. В заключение Меттер¬
них призывал к солидарности консервативных держав:
«Речь идет о вопросе, который в равной мере важен как
для королей, так и для народов, о вопросе, который
в самом ближайшем будущем должен будет неминуемо
решить судьбу европейского мира. Это чересчур опас¬
ный по своей природе вопрос, поэтому мы взываем
к разуму всех правительств, кои не желают, чтобы бу¬
дущее зависело от последствий всеобщего потрясения,
которые трудно предвидеть» 1.	’
На эти полные тревоги послания Пальмерстон отве¬
тил сначала депешей на имя Понсонби от 12 августа,
выдержанной в спокойном и не лишенном иронии тоне,
копия которой была направлена Меттерниху. Министр
иностранных дел Англии утверждал прежде всего, что
британское правительство всегда выполняло «все догово¬
ры и пакты Венского конгресса, касающиеся как Ита¬
лии, так и любой другой части Европы», и считает, что
не следует «вносить изменения в территориальное
устройство, установленное этими договорами, без пред¬
варительного обсуждения и согласования со всеми дер¬
жавами, участвовавшими в их разработке». При этом
добавлялось, что, по мнению английского правительста,
в настоящее время территориальному устройству Ита¬
лии не грозит никакая опасность. В ноте утверждалось
далее, что любой монарх имеет право проводить рефор¬
мы, которые он сочтет необходимыми для блага своих
народов, и поскольку в Италии есть сейчас государи,
которые «склонны и намерены осуществить это свое
право», то Австрии следовало бы воспользоваться своим
политическим влиянием, «дабы воодушевить и поддер¬
жать этих государей при осуществлении такого похваль¬
ного начинания». Вслед за этим Пальмерстон писал:
«Правительство Его Величества не располагает данны¬
ми о существовании плана объединения в федеративную
республику всех ныне существующих итальянских го¬
сударств, о котором сообщал князь Меттерних в своей
второй депеше. Правительство Его Величества пол-
1 «Correspondence respecting the Affairs of Italy 1846—1847»,
p. 78.
60

ндстью согласно в данном вопросе с Ёго Светлостью
(по тем же причинам, которые были изложены выше),
что не следует допускать осуществления такого плана.
Но вместе с тем правительство Его Величества на
основании информации, поступившей в его распоряже¬
ние из многих и самых разнообразных источников, убе¬
дилось, что почти во всей Италии царит глубокое, все¬
общее и вполне оправданное недовольство. И если при¬
пять во внимание многочисленные недостатки и всякого
рода злоупотребления, коими страдает, как это всем
известно, существующий ныне в этих государствах образ
правления (особенно в Неаполитанском королевстве и в
Римском государстве), то не удивительно, что столь
явное зло порождает столь сильное брожение. Поэтому
вполне возможно, что люди, изнывая под тяжестью
этого огромного бремени, от которого они страдают и
страдали долгие годы, и не питая больше никаких на¬
дежд на облегчение своего положения при нынешних
правителях, готовы ухватиться за любой, даже самый
фантастический план, который, как им кажется, может
принести им избавление».
Вместе с тем Пальмерстон отметил, что положение
в Римском государстве меняется, ибо Пий IX проявил
намерение осуществить реформы, которые великие дер¬
жавы начиная с 1831 года неоднократно предлагали
провести, и поэтому его следует поддержать. В заклю¬
чение Пальмерстон говорил о том, что Австрии, более
других держав заинтересованной в сохранении спокой¬
ствия в Италии, надлежало бы употребить все свое
влияние, с тем чтобы и в Папском государстве начали
проводить политику реформ 1.
Что касается событий в Ферраре, то Пальмерстон,
не прибегая к официальному протесту, поскольку пап¬
ское правительство не апеллировало к державам, под¬
писавшим Венский договор, выразил австрийскому пра¬
вительству свое неодобрение.
Говоря о невозможности объединения Италии, Паль¬
мерстон по существу высказывал мнение, преобладав¬
шее в либеральных буржуазных кругах Англии. Эту
точку зрения разделял и Ричард Кобден, который в пре¬
1 «Correspondence respecting the Affairs of Italy 1846—1847»,
p. 81.
61

дыдущие месяцы посетил Италию й был торжественно
встречен итальянскими либералами в Неаполе, Риме,
Флоренции, Болонье, Генуе, Турине, Милане и Венеции.
В своем письме из Турина от 21 мая 1847 года, адресо¬
ванном Мингетти, он писал:
«После моей поездки по Италии хочу сказать вам,
что я стал бы делать, будь я итальянцем. Я бы посту¬
пил следующим образом. В первую очередь сделал бы
все, что в моих силах, чтобы добиться максимальных
реформ в том государстве, гражданином которого я
являюсь. Затем постарался бы продвинуть вперед дело
объединения итальянского народа путем создания та¬
моженного союза. На мой взгляд, это единственный
практический путь к осуществлению чаяний, столь доро¬
гих сердцу каждого итальянца. Я не знаю никакого дру-
того плана, для размышления над которым стоило бы
потратить хотя бы минуту времени. Что же касается
создания союза государей путем бракосочетания или
заключения договора, то мы знаем, сколь неустойчивы
подобные союзы и сколь ничтожные гарантии дают они
народам.
Идею же превращения Италии в единую империю,
с одним монархом я считаю мальчишеской фантазией.
Я бы ратовал за объединение итальянских государств
в единый таможенный союз, подобно Германскому тамо¬
женному союзу, ибо планируемая или строящаяся же¬
лезнодорожная сеть делает это абсолютно необходимым.
Я бы показал, что единая железнодорожная сеть при
существующем делении Италии на самостоятельные в
налоговом отношении суверенные государственные еди¬
ницы — практически неосуществимое дело. Я бы возра¬
жал против любого вмешательства в дела существую¬
щих государств, за исключением вопроса о таможенном
союзе.. Вот что я делал бы, будь я итальянцем. Это,
правда, дело нелегкое, но вполне осуществимое; борьба
же за любой другой вид объединения — это пустая
трата времени, ибо она равносильна стремлению к не¬
возможному. Вот мое кредо — кредо человека, который
после стольких сердечных и братских проявлений со сто¬
роны ' ваших соотечественников вправе, пожалуй,
считать себя итальянцем. Думаю, излишне напоминать,
что в основе предлагаемого мною таможенного союза
должна лежать свобода торговли; следовательно, необ¬
62

ходимо отказаться от всяких запретительных пошлин.
Примером для всех могла бы послужить таможенная
политика Тосканы, конечно, с внесением необходимых
изменений» 1.
Английская промышленная буржуазия, находив¬
шаяся на подъеме, придерживалась в политических
вопросах в основном либерального курса, а в эконо¬
мических — политики фритредерства. Отдельные же ее
представители благосклонно относились к идее полита-
ческого единства Италии. Она была особенно заинтере¬
сована в ускорении экономического развития итальян¬
ских государств, которого можно было достигнуть в
результате проведения реформ, и в создании единого
итальянского рынка, открытого для английского экспор¬
та. Но в то же время она была заинтересована и в
сохранении достигнутого на Венском конгрессе равнове¬
сия сил в Европе, одним из основных элементов которого
являлась политическая раздробленность Италии. Однако
у Англии были тогда серьезные разногласия с Францией
и Австрией (по причинам, изложенным в первом пара¬
графе этой главы), а посему она стремилась заручиться
поддержкой средних государств континента. В Италии
она делала ставку в первую очередь на Сардинское ко¬
ролевство, с которым ей удалось установить более тес¬
ные политические и торговые отношения. В 1846—1847
годах англичане всячески поддерживали план Пьемонта
в области железнодорожного строительства. Этот план
предусматривал соединить итальянскую железнодорож¬
ную сеть с дорогами Швейцарии и Южной Германии и
таким образом направить основной товарооборот Цент¬
ральной Европы со странами Средиземного моря через
Генуэзский порт. Этот план серьезно обеспокоил Авст¬
рию, которая хотела, чтобы этот товарооборот шел через
Триестский порт. В Англии обсуждалась также возмож¬
ность установления почтовой связи между Индией и Ев¬
ропой, так называемой «почты Индии», через Генуэз¬
ский порт (а затем далее через Бельгию, Германию и
Швейцарию), что было бы быстрее, чем через Триест
или Марсель (уже и теперь почта шла через Средизем¬
ное море, по новой железнодорожной линии Алексан¬
дрия — Суэц и через Красное море).
1 М. Minghetti, Miei ricordi, vol. I, Torino, 1888, p. 258—
260.
63

Уже в марте 1847 года между правительством Тури¬
на и «Пенинсулар энд ориентал стам навигейшен компа¬
ни» была подписана конвенция об установлении судо¬
ходной связи с Востоком через Геную. Понятно поэтому,
что не только английское правительство, но и британс¬
кое общественное мнение пристально следили за ходом
событий в Пьемонте и за развитием дипломатических
отношений между Пьемонтом и Австрией.
Спустя несколько дней после отправки великим дер¬
жавам вышеупомянутого циркулярного послания Мет¬
терних, явно желая запугать короля, поручил посланнику
Австрии в Турине графу Буолю ознакомить Карла Аль¬
берта с содержанием письма, посланного в апреле вели¬
кому герцогу Тосканы. Этот шаг возмутил Карла Аль¬
берта, который только что предложил папе свое госте¬
приимство на случай открыто враждебных действий
Австрии против Рима и не препятствовал распростране¬
нию слухов о возможном выступлении Пьемонта против
Австрии в защиту Пия IX. Посланник Англии в Турине
сэр Аберкромби, сообщая 19 августа Пальмерстону об
этом шаге Австрии, ошибочно указал, что Меттерних
пригрозил интервенцией в случае учреждения граждан¬
ской гвардии и что эта угроза, являющаяся явным пару-
шением независимости суверенного государства, отно¬
сится также и к Сардинскому королевству. Это известие
вызвало сильное негодование в Лондоне и резкую реак¬
цию Пальмерстона, предупредившего Вену, что если
Австрия решится на интервенцию, то Англия окажет
Пьемонту всестороннюю поддержку. Хотя Австрия и
Пьемонт вскоре внесли поправки в сообщение Аберкром¬
би и суть австрийского демарша получила правильное
освещение, Пальмерстон и британское правительство
еще более убедились в необходимости активизировать
политику Англии в Италии, а именно: противодейство¬
вать меттерниховской политике запугивания, предупре¬
дить возможную инициативу Франции и убедить пра¬
вительства итальянских государств пойти по пути ре¬
форм. Было также решено усилить английский флот в
Средиземном море и держать его в боевой готовности
на случай возможных действий у итальянских берегов;
направить в Италию чрезвычайную миссию во главе с
членом правительства, лордом-хранителем печати
Гилбертом Эллиотом графом Минто, влиятельным
64

членом либеральной партии и зятем премьера Рассела
(Рессела).
Лорд Минто прибыл в Турин в конце сентября, про¬
был там около 20 дней, после чего направился во Фло¬
ренцию, а затем в Рим. Он прибыл в Рим 3 ноября,
пробыл там три месяца, а затем выехал в Неаполь;
посетил он также и Палермо, пытаясь выступить в роли
посредника между временным правительством Сицилии
и неаполитанским правительством. Его миссия подходи¬
ла к концу, когда события 1848 года достигли своего
апогея.	•
Основной целью миссии Минто было побудить
итальянских правителей пойти по пути реформ и заве¬
рить их в твердом намерении английского правительства
воспрепятствовать какой бы то ни было интервенции.
Минто было поручено также установить контакт с италь¬
янскими либеральными кругами. Хотя все связанное с
этой миссией стало предметом тщательного изучения,
хотя по этому вопросу было опубликовано немало доку¬
ментов и исследований, некоторые аспекты миссии Мин¬
то (в ׳частности, вопрос о личных контактах английского
представителя с итальянскими либералами) не получили
еще должного освещения. Не подлежит, однако, сомне¬
нию, что пребывание Минто в Италии и его деятельность
ускорили проведение реформ в итальянских государст¬
вах, предотвратили новые вероятные попытки Авст¬
рии предпринять интервенцию и побудили патрио¬
тов к действиям, конечные цели которых выходили за
рамки планов Пальмерстона и Минто в отношении
Италии.
Дипломатическая деятельность Англии в Италии
встревожила парижское правительство, которое стреми¬
лось восстановить хоть частично свое влияние, утрачен¬
ное в результате подписания договора с Австрией. После
инцидента с Феррарой и протестов папы Гизо посовето¬
вал Меттерниху проявить максимум благоразумия, под- ,
черкйвая, что такого рода инциденты могут привести к
ослаблению в Италии умеренных и реформаторских тен¬
денций (которые, наоборот, следовало бы поддержать)
и к усилению опасных движений. В конце сентября, же¬
лая, по-видимому, нейтрализовать влияние миссии
Минто, Гизо поручил французскому послу Брессону, на¬
правлявшемуся к месту своего назначения в Неаполь,
5—111	65
установить по пути контакт с правительствами Турина,
Флоренции и Рима. Но эта инициатива оказалась мало¬
успешной: французы не. решались открыто советовать
итальянским правительствам отказаться от политики
реформ, но в то же время избегали каких бы то ни было
разногласий с Австрией и даже пытались убедить Паль¬
мерстона смягчить его антиавстрийскую политику. Тем
временем французская морская эскадра под командова¬
нием принца Жуанвиля, третьего сына Луи Филиппа,
стоявшая в августе и сентябре в Неаполитанском порту,
посетила ряд других итальянских портов в Тирренском
море, а в ноябре зашла в залив Специи, где оставалась
несколько недель. К этим передвижениям французского
флота, за которыми с тревогой следили англичане, в
Италии относились по-разному, ибо как сам Жуанвиль,
не во всем одобрявший консервативную политику своего
отца и Гизо, так и его офицеры во время встреч с италь¬
янцами зачастую проявляли либеральные и антиавстрий-
ские настроения.
Встретившись во Флоренции с лордом Минто, Жуан-
виль выразил пожелание установить контакт с англий¬
ским адмиралом Паркером для согласования возмож¬
ных совместных действий на случай высадки десанта.
Вести об этих передвижениях военного флота и о про¬
текавшей параллельно усиленной дипломатической дея¬
тельности способствовали тому, что возбуждение в Ита¬
лии еще более возросло. С другой стороны, в конце
августа Меттерних решил направить в Милан одного из
своих наиболее способных сотрудников —графа Фикель-
мона. Он должен был не только наблюдать за положе¬
нием в Ломбардо-Венецианском королевстве, но и зорко
следить за положением во всей Италии и координировать
деятельность всех дипломатических представительств
Австрии в столицах итальянских государств. В октябре
Фикельмон приступил к выполнению своей миссии в Ми¬
лане, где он оставался до начала марта 1848 года. Сле¬
довательно, «Итальянский полуостров», все более пре¬
вращавшийся в глазах старого канцлера во вполне
реальное единое целое, переживал острый кризис, бы¬
стро приближавшийся к революционному взрыву.
Именно поэтому Меттерних решил принять предупре¬
дительные меры, активизировав дипломатическую дея¬
тельность и усилив одновременно вооруженные
66

силы, находившиеся под командованием Радецкого и
расположенные на территории Ломбардо-Венецианского
королевства.
Летом 1847 года положение с продовольствием не¬
сколько улучшилось повсюду, хотя то тут, то там возни¬
кали еще отдельные волнения, вызванные нехваткой хле¬
ба. Положение улучшилось благодаря более высокому,
чем в предыдущие два года, урожаю и ввозу значитель¬
ного количества зерна из-за границы. Многие чрезвы¬
чайные меры, которые благоприятствовали импорту
зерна и запрещали его экспорт и были приняты прави¬
тельствами в течение зимы, были отменены. Цены на
зерно оставались, однако, весьма высокими по сравне¬
нию со средними ценами предыдущего двадцатилетия.
Поэтому зимой 1847/48 года новый рост цен и недоста¬
ток продовольствия обрекли на страшную нужду насе-
пение наиболее бедных районов Италии. Осенью 1847
года в Италии стали ощущаться также последствия
промышленного и торгового кризиса, вспыхнувшего в Ан¬
глии и быстро распространившегося на континенте.
При существующем состоянии исследований мы не
имеем возможности достаточно точно определить по¬
следствия этого кризиса для итальянской экономики и,
в частности, выяснить, в какой мере общий кризис ухуд¬
шил экономическое положение в тех областях, где оно
по многим причинам было уже и ранее весьма тяжелым,
ибо ряд старых отраслей промышленности Папского го¬
сударства, Тосканы и других итальянских государств
уже долгие годы переживал кризис.
Однако в общем можно утверждать, что само эконо¬
мическое развитие Италии, о котором шла речь в главе
четвертой предыдущего тома, отличалось неравномерно¬
стью и противоречивостью (большими или меньшими в
зависимости от района), которые еще более усугубил
сначала голод, а затем экономический кризис. С другой
стороны, политические волнения, начавшиеся летом 1846
года и еще более усилившиеся в 1847 году (в основе
этих волнений лежало стремление буржуазии и обур¬
жуазившегося дворянства преодолеть эту неравномер¬
ность и противоречивость и придать развитию Италии
более современный характер, избегая революционных
потрясений), немало способствовали ухудшению эконо-
5♦
67

мического положения, ибо это порождало неуверенность
и беспокойство, вызвали сопротивление Австрии и италь¬
янских реакционных кругов и вовлекли народные массы
в борьбу.
В последние месяцы 1847 и первые месяцы 1848 года
банкиры в главных торговых центрах Италии резко
ограничили кредит. Многие сберегательные кассы (на¬
пример, флорентийская и сберегательная касса Лом¬
бардских провинций) оказались в затруднительном по¬
ложении ввиду массового изъятия вкладов. Наблюда¬
лось падение курса государственных ценных бумаг; в
связи со слухами о растратах катастрофически упал
курс ценных бумаг Ломбардо-Венецианской ссудной
кассы; ряд промышленных и торговых предприятий
обанкротился; большие трудности переживало ремеслен¬
ное производство; повсюду росла безработица. Во мно¬
гих городах и в ряде сельских районов бастовали рабо¬
чие и поденщики;.происходили волнения среди ремеслен.-
ников и наемных рабочих старых мануфактур, ломавших
машины, подобно луддитам (так, например, в декабре
1847 года в связи с установкой машин вспыхнули вол¬
нения среди суконщиков Рима); в ряде районов страны,
в первую очередь в Неаполитанском королевстве, возоб¬
новилось движение крестьян за раздел домениальных зе¬
мель или за возврат узурпированных домениальных зе¬
мель. Такие волнения наблюдались на протяжении всего
1848 года (о чем пойдет речь ниже); этому содействова¬
ло, естественно, общее развитие революции.
Волнения среди народных масс способствовали раз¬
витию национального движения, руководство которым
оставалось, однако, в руках буржуазии. И действительно,
под руководством демократов и наиболее передовых ли¬
бералов народные массы (особенно городские) стали
той ударной силой, которая в первые месяцы 1848 года
сломила сопротивление ряда итальянских правительств
и самой Австрии, пойдя дальше программы умеренных,
но не выходя за рамки буржуазной революции. Иначе и
быть не могло, учитывая тогдашний уровень социально¬
го развития Италии. Вступившие в движение народные
массы состояли в основном из ремесленников, мелкой
буржуазии и лишь в очень незначительной части из ма¬
нуфактурных и фабричных, рабочих. Тот факт, что такие
газеты, как «Альба» («Заря») во Флоренции, «Поверо»
’ 68

(«Бедняк») в Болонье и другие, наряду с требованиями
либеральных реформ выдвинули уже летом 1847 года
такие социалистические требования, как «право на труд»
и «право на организацию труда», свидетельствовал
о стремлении патриотов-демократов пойти навстречу
требованиям народных масс в момент, характеризовав¬
шийся ростом безработицы и нищеты и всеобщим ожида¬
нием предстоящих глубоких изменений в политической
ситуации Италии.
Выдвижение таких требований способствовало, по-
видимому, вовлечению в патриотическое движение неко¬
торых боеспособных групп рабочих и ремесленников. Во
многих местах эти требования выдвигались во время
экономических волнений, но ввиду отсутствия необходи¬
мых объективных предпосылок не привели еще к возник¬
новению самостоятельного пролетарского движения.
Зато сформировалось демократическое движение, во гла¬
ве которого стояли выходцы из средней и мелкой бур¬
жуазии; к нему примкнули широкие массы городских
«низов», требовавшие улучшения их экономического и
социального положения, но не противопоставлявшие,
однако, эти свои требования либеральным и демокра¬
тическим требованиям буржуазии.
Тем не менее по ряду причин, о которых пойдет речь
ниже, в 1848 году умеренные считали это движение со¬
циально. опасным и вели с ним ожесточенную борьбу.
Но летом и осенью 1847 года, хотя брожение среди на¬
родных масс и беспокоило умеренных, а распространение
социалистических и коммунистических идей встревожило
многих из них, основное противоречие между умеренны¬
ми и демократами сводилось все же к следующему: де¬
мократы стремились расширить и усилить движение за
реформы и активизировать борьбу с Австрией, умерен¬
ные же упорно настаивали на необходимости сохранения
верности методу постепенного развития и идее соглаше¬
ния с монархами.
ч
В августе 1847 года, в момент, когда общее положе¬
ние осложнилось в результате событий в Ферраре, в
Италии вышла в свет еще одна значительная брошюра
Массимо д’Адзелио — «Предложение о программе, отве¬
чающей взглядам итальянского национального общест¬
69

венного мнения» («Proposta d’un programma per I’opi-
nione nazionale italiana»). Он написал эту брошюру в
конце мая — начале июня, мечтая сделать ее програм¬
мным манифестом партии умеренных, как это было и
с его «Последними событиями в Романье».
«Дела у нас идут хорошо,— писал он 30 мая из Рима
Мингетти,— и наши взгляды торжествуют. Мы решили
изложить их в максимально сжатой форме; с этой целью
мы собираемся каждую неделю, обсуждаем, спорим и
излагаем наши взгляды на происходящие события. Было
также признано целесообразным разработать программу
нашей партии, изложить задачи, стоящие перед нами, а
также пути их осуществления. Это привлечет внимание к
нашим идеям как в Италии, так и за ее пределами и
продемонстрирует, что мы способны заниматься не
только абстрактными вопросами, поэзией или же тай¬
ными обществами. Я это изложил в виде брошюры, ко¬
торую думаю озаглавить «Предложение о программе,
отвечающей взглядам итальянского умеренного прогрес¬
сивного общественного мнения». Я закажу несколько ко¬
пий этой рукописи, которые пошлю в Турин, Флоренцию,
Пизу и вам в Болонью, с тем чтобы с ней ознакомились
влиятельные ■члены нашей партии во всех городах и со¬
общили мне, одобряют ли они ее и какие предлагают
внести поправки и дополнения. После этого я бы отре¬
дактировал ее с учетом всех замечаний, дабы.сделать
приемлемой для всех. А теперь сообщите обратной
почтой, считаете ли вы целесообразным и необходимым
опубликовать ее за подписью многих лиц или я должен
подписать ее один, отметив, что она получила одобрение
многих моих друзей. Подумайте над этим и сообщите
мне» 1.
И действительно, в конце июня он направил брошюру
своим друзьям, которые в основном одобрили ее, внеся
небольшие поправки; только Бальбо сделал ряд суще¬
ственных замечаний, с которыми д’Адзелио в основном
не согласился. Все высказались за то, чтобы брошюру
опубликовать за подписью одного д’Адзелио; тем време¬
нем он ознакомил с ее содержанием Пия IX, чтобы
узнать, сможет ли он и после ее издания оставаться
в Риме. Ответ был положительным. Брошюра, однако,
1 М. Minghetti, Miei ricordi, vol. I, p. 263—264.
70

была опубликована во Флоренции, в издательстве Фели-
че Ле Моннье. Уже в сентябре 1847 года благодаря
стараниям амнистированного изгнанника Фортунато
Пранди (эмигрировавшего в связи с событиями 1821 го¬
да) в Лондоне появился английский перевод брошюры
д’Адзелио, и его друзья надеялись, по-видимому, что эта
брошюра усилит рост симпатий английского обществен¬
ного мнения к итальянскому умеренно-либеральному
движению. С первых же страниц своей брошюры д’Ад-
зелио обращается к иностранцам и утверждает, что
партия умеренных располагает таким большинством в
Италии, что ее можно определить как партию «италь¬
янского национального общественного мнения» 1.
Это объясняет нам, почему он изменил первоначаль¬
ное заглавие, о котором шла речь в письме к Мингетти,
и вместо «итальянского умеренного прогрессивного об¬
щественного мнения» написал «итальянского националь¬
ного общественного мнения».
Далее он утверждал, что умеренные, желая «как
можно меньше нарушать интересы даже .небольших
групп людей», кладут в основу своей программы суще¬
ствующий в Италии порядок вещей. «Но мы отнюдь не
считаем,— добавляет он,— что этим мы наносим вред
всей итальянской проблеме в целом, так как мы не отка¬
зываемся от права и надежды на полную и абсолютную
независимость Италии в неопределенном будущем»1 2.
Как раз против этого места брошюры сильнее всего
возражал Бальбо, заявляя, что «декларация о более от¬
даленной цели» сводит на нет все «умеренные высказы¬
вания» д’Адзелио по другим вопросам3. Используя
аргументы, типичные для публицистики умеренных,
д’Адзелио настаивал на необходимости союза между
национальным движением и монархами, которым он ре¬
комендовал признать программу умеренных. «Наши
взгляды можно свести к следующей простой формуле:
если итальянские монархи не хотят, чтобы их поддан¬
ные стали фанатическими либералами, то они сами дол¬
жны стать умеренными либералами»4.
1 М. D’Azeglio, Scritti е discorsi politici, vol. I, p. 217.
2 M. D’Azeglio, op. cit., p. 219.
3 P. F e a, Lettere inedite d’uomini illustri a M. d’Azeglio, Firen¬
ze, 1884, p. 175.
4 M. D’A z e g 1 i o, Scritti e discorsi politici, vol. I, p. 226.
71

Союз народа с монархами, союз между самими мо¬
нархами и усиление политического движения, которое
признает лишь открытые и легальные методы борьбы,—
таковы, по мнению д’Адзелио, основные условия для
прогресса «итальянской части Италии» [так называли
в то время Пьемонт. — Ред.].
Для достижения этой цели он рекомендовал итальян¬
ским государям следующую программу реформ:
«Да будет нам позволено выразить пожелание, чтобы
обратили внимание:
на правильное создание муниципальных и про¬
винциальных советов, образуемых путем народных вы¬
боров;
на учреждение правильной военной системы, как ре¬
гулярных войск, так и гражданской гвардии, и на ее
максимальную унификацию во всех итальянских госу-
царствах, с тем чтобы совокупность всех этих сил могла
стать гарантией абсолютной независимости государей;
на изменения, которые надлежит внести в законода¬
тельство, устранив оттуда все положения об особых
правах и привилегиях, и дополнив его положениями о
гласности судебного разбирательства и о суде присяж¬
ных, стремясь к максимальной унификации законода¬
тельства во всех итальянских государствах;
на постепенное усовершенствование законов о печати
и в особенности на их честное и беспристрастное соблю¬
дение;
на введение в действие единой железнодорожной си¬
стемы, что отвечает интересам всего полуострова;
на изыскание наиболее целесообразных средств для
устранения многочисленных преград, стоящих на пути
развития внутриитальянской торговли (таможен, застав,
досмотра товаров и т. д.), и на принятие по всей
Италии единой денежной системы и единой системы мер
и весов;
на улучшение дела просвещения, дабы оно обеспечи¬
вало широкие и прочные знания и отвечало современным
требованиям; на унификацию системы университетского
образования, с тем чтобы высшее образование, получен¬
ное в одном из итальянских государств, считалось дей¬
ствительным и во всех других; на постановку дела обра¬
зования в начальной школе;
на внедрение законности, на правильное и беспри¬
72

страстное применение органами власти действующих за¬
конов» 1.
В заключение д’Адзелио вновь заявлял о праве Ита¬
лии на независимость и утверждал, что все итальянцы
готовы, «спокойно занимаясь каждый своим делом», до¬
жидаться благоприятного случая, не «нарушая внезап¬
но чужого спокойствия» 1 2.
В этой новой брошюре д’Адзелио излагал по суще¬
ству программу, разработанную умеренными в послед¬
ние десятилетия и ставшую после 1840 года, .если можно
так выразиться, ходячей в кругах либеральной буржуа¬
зии. Эту программу он предлагал осуществить с помо¬
щью метода, который умеренные разрабатывали начиная
с «Первенства» Джоберти и определению которого в не¬
малой степени способствовал сам д’Адзелио опубликова¬
нием своих «Последних событий в Романье». Но к мо¬
менту появления новой брошюры д’Адзелио эта програм¬
ма и метод ее осуществления уже начали себя изживать.
Только в Папском государстве и Тоскане удалось, и то
с большим трудом, добиться проведения некоторых ре¬
форм из числа предложенных д’Адзелио. Карл Альберт
вел себя, как всегда, двусмысленно; Фердинанд II оста¬
вался непреклонным противником политических перемен.
При таком положении вещей проповедуемое д’Адзелио
мирное движение, которое, по замыслу умеренных, не
должно было выходить за рамки законности, все более
принимало форму давления народных масс, настолько
сильного, что оно угрожало перерасти вскоре в народ¬
ное восстание, если государи будут еще какое-то время
упорствовать в своем сопротивлении и пребывать в не¬
решительности. Осуществление союза государей с наро¬
дом и союза между государями казалось еще возможным,
но это было бы скорее следствием давления народа на со¬
противляющихся государей, нежели добровольного при¬
нятия этими государями программы умеренных. В связи
с угрозами Австрии в любой момент могла вспыхнуть
вооруженная борьба, а это в свою очередь делало необ¬
ходимым проведение пропаганды с целью оживления
национальных чувств. Все это никоим образом нельзя
было согласовать с планом постепенного осуществления
1 М. D’A z е g 1 i о, op. cit., р. 258—259.
2 Там же, стр. 262.
73

программы умеренных в «итальянской части Италии» и
откладывания борьбы за независимость на неопределен¬
ное время, до тех пор пока не представится благоприят¬
ный случай. Впрочем, сам д’Адзелио понимал, что
австрийские угрозы поставили партию умеренных перед
целым рядом проблем, которые он отнюдь не считал
срочными, когда писал «Предложение о программе, от¬
вечающей взглядам итальянского национального общест־
венного мнения». Так, в августе—сентябре он написал
брошюру «Протест по случаю событий в Ферраре»
(«Protesta pei casi di Ferrara») и еще'одну, которую в
тот момент он не опубликовал, но ознакомил с ее содер¬
жанием многих патриотов Романьи. В этой брошюре,
озаглавленной «Размышления в нынешнем положении
Папского государства и о своевременности и необходи¬
мости защиты» («Pensieri sulle condizioni present! dello
Stato pontificio e sulla opportunity e necessity d’una
difesa»), утверждалось, что надо готовиться к отчаянно-
ному сопротивлению на случай австрийского вторжения.
Говоря о классических примерах народной и националь¬
ной войны испанцев против Наполеона и греков против
Турции, д’Адзелио заявлял, что в сельских местностях
Италии партизанская война по типу испанской гверилья
немыслима, но зато в городах можно организовать
народную оборону, придав старому муниципальному
патриотизму национальный характер.
В августе — октябре 1847 года политическая ситуа¬
ция в Италии претерпела ряд существенных изменений,
которые, однако, лишь отчасти развивались в желаемом
для д’Адзелио направлении.
В Тоскане в области реформ удалось добиться до¬
вольно заметных сдвигов; в Пьемонте в октябре произош¬
ла смена кабинета и тоже были проведены кое-какие
реформы. В конце августа по инициативе Пия IX нача¬
лись переговоры о заключении таможенного союза, за¬
вершившиеся 3 ноября подписанием прелиминарного
договора между правительствами Рима, Флоренции и
Турина. Между тем в Ломбардо-Венецианском королев¬
стве и в Королевстве обеих Сицилий отношения между
патриотическим движением и правительствами резко
обострились. В начале сентября произошли кровавые
столкновения в Милане, а в Реджо-ди-Калабрия и в
Мессине были предприняты попытки поднять восстание.
74

Следовательно, в начале ноября 1847 года ,Италию
можно было разделить с политической точки зрения на
две части. Одна, включавшая Папское государство,
Тоскану и Сардинское королевство, встала под влиянием
народного движения на путь реформ, хотя и не без ко¬
лебаний со стороны правителей. В другой, включавшей
Ломбардо-Венецианское королевство, герцогства Моде¬
ну и Парму и Королевство обеих Сицилий, напряженное
положение еще более обострилось, приближаясь к ре¬
волюционному взрыву. Именно январская и мартовская
революции 1848 года в Королевстве обеих Сицилий и в
Ломбардо-Венецианском королевстве побудили осталь¬
ную Италию перейти от политики реформ к конститу¬
ционному режиму и к войне за независимость Италии.
Две брошюры, изданные в июле 1847 года, то есть
одновременно с программной брошюрой д’Адзелио, при¬
влекли внимание общественного мнения к австрийскому
гнету в Ломбардо-Венецианском королевстве и к поли¬
цейскому деспотизму Фердинанда II в Королевстве
обеих Сицилий. Автором одной из них, озаглавленной
«Австрия и Ломбардия» («!/Austria е la Lombardia»),
был Чезаре Корренти; другую, под названием «Протест
народа Обеих Сицилий» («Protesta del popolo delle
Due Sicilie»), написал Луиджи Сеттембрини.
Первая, изданная анонимно в Лугано, была ясным и
хорошо документированным обвинительным актом про¬
тив действий австрийской администрации начиная с
1814 года. По мнению Корренти, австрийская монархия
могла бы объединить вокруг себя различные народы и,
действуя умеренно и справедливо, способствовать делу
прогресса и братства этих народов; вместо этого Австрия
вела и ведет себя как враг большинства подвластных ей
народов.
Ломбардия, в частности, писал Корренти, более
тридцати лет страдала от гнета и эксплуатации адми¬
нистративного аппарата, покорного воле венской бюро¬
кратии. Ломбардия изнывала под игом системы запре¬
тительных пошлин, серьезно препятствовавшей товаро¬
обороту между Ломбардией и остальными итальянскими
государствами, а также между Ломбардией и другими
государствами Европы и благоприятствовавшей разви¬
тию промышленности трансальпийских районов Австрий¬
ской империи. Ломбардия задыхалась от налогового
75

пресса; из населения выжимали и перекачивали в Вену
суммы, значительно превышавшие ассигнования на
управление этой провинцией и на удовлетворение ее
гражданских нужд, и таким образом перекладывали
на плечи населения Ломбардии бремя поддержания
расстроенных финансов Австрийской империи.
Острому бюджетному дефициту австрийской провин¬
ции (Ломбардии), дефициту, носившему уже хрониче¬
ский характер, Корренти противопоставляет бюджет
Пьемонта, где на протяжении ряда лет доходы превы¬
шали расходы.
Напечатанная и тайно распространявшаяся в Неапо¬
ле брошюра Сеттембрини (также без упоминания имени
автора) была написана под влиянием «Протеста по слу¬
чаю событий в Ферраре» д’Адзелио. Сеттембрини изо¬
бличал в своей брошюре дурное управление в Неаполи¬
танском королевстве, подобно тому как это сделал
д’Адзелио в отношении Папского государства, но в более
резких и острых тонах. Не отрицая, что неаполитанское
законодательство во многих своих аспектах было непло¬
хим (хотя он и не восхвалял его в такой степени, как
этого желал бы Фердинанд II), Сеттембрини добавлял,
что эти законы применялись самым возмутительным об¬
разом, ибо весь административный аппарат снизу довер¬
ху был пронизан духом своевластного деспотизма и по¬
дозрительности, что породило в стране атмосферу само¬
управства, коррупции и слежки.
«Это управление,— восклицал в заключение Сеттем-
брини, — представляет собой огромную пирамиду, основа¬
нием которой служат полиция и‘духовенство, а верши¬
ной — король. Каждый слуга бога и короля, от солдата
до генерала, от полицейского жандарма до министра по¬
лиции, от простого священника до королевского духов¬
ника, каждый канцелярист — безжалостный деспот по
отношению к подчиненным и презренный раб перед вы¬
шестоящими! Поэтому все, кто не являются угнетателя¬
ми, изнывают от тирании тысяч мошенников,• а покой,
само существование и свобода честных людей зависят
от прихоти не только государя или его министров, но
даже любого мелкого чиновника, любой потаскухи, лю¬
бого полицейского агента, иезуита или простого священ¬
ника. О итальянские братья, о благородные иностранцы,
не подумайте, что это чересчур резкие слова, не требуйте
76

в ваших газетах, от нас более сдержанного, умеренного
и спокойного тона! Приезжайте к нам и поживите среди
нас, и вы сами почувствуете, будто ваше сердце сжала
раскаленная железная рука. Сначала‘ испытайте наши
страдания, а затем уж беритесь за перо и поучайте! Мы
молили бы господа ниспослать Фердинанду разум, если
бы верили, что Фердинанд прислушается к голосу на¬
рода, который является поистине гласом божьим. Вот
почему нам не остается ничего иного, как обнажить
наши язвы, доказать, что мы не заслуживаем такой
участи и что настало время покончить с этим позором» 1.
Брошюры Корренти и Сеттембрини изобличали (одна
с помощью большого числа экономических и статистиче¬
ских данных, другая с помощью ораторского пафоса)
пороки существующего управления, которые в основ¬
ном были известны уже и ранее, хотя в прошлом не
было недостатка в восхвалениях австрийского законода¬
тельства и администрации за их упорядоченный и совре¬
менный характер, а неаполитанское законодательство
также не раз восхваляли как лучшее из всех законода¬
тельств итальянских государств. Но летом 1847 года,
когда вся Италия бурлила, такие обвинительные речи
приобретали большую политическую силу и в немалой
степени способствовали дальнейшему развитию событий
в Ломбардо-Венецианском королевстве и в Королевстве
обеих Сицилий.
Начиная с лета 1846 года, в Ломбардо-Венецианское
королевство стали проникать вести о новой политике
Пия IX и о волнении в Папском государстве. Эти вести
вызвали сильное брожение, с которым полиция, несмот¬
ря на свою крайнюю бдительность, с трудом справля¬
лась. В 1847 году это брожение резко усилилось, вылив¬
шись сначала в Ломбардии, а затем и в Венеции в от¬
крытые демонстрации. Большая часть ломбардской ари¬
стократии, перешедшей в 1835—1840 годы на сторону
австрийского правительства, стала теперь склоняться к
умеренной политике Бальбо и д’Адзелио и вернулась на
свои прежние пропьемонтские позиции. Ломбардские
аристократы снова начали налаживать связи с двором
1 L. Settembrini, Protesta del popolo delle Due Sicilie,
Napoli, 1847, p. 50.
77

Карла Альберта и с умеренной аристократией Турина
и Генуи. Тот факт, что ряд ломбардских аристократов
имел свои владения в Ломеллине, в части провинции
Павия, расположенной по ту сторону По, и в ряде дру¬
гих провинций соседнего Сардинского королевства, спо¬
собствовал и облегчал установление этих связей, кото¬
рые носили не конспиративный характер, как это было
в 1820—1821 годах, а характер подготовки на случай
военных действий Карла Альберта против Австрии.
В налаживании этих связей и контактов, которое осу¬
ществлялось крайне осторожно, принимал также участие
и подеста Милана (с 1837 года) граф Габрио Казати,
шурин Конфалоньери.	,
Большая часть буржуазии была проникнута анти-
австрийскими настроениями и склонялась к либераль¬
ным и даже демократическим идеям. Она была заинте¬
ресована в устранении преград, отделявших ее от Пье¬
монта и в первую очередь от Генуи. Однако немалая часть
буржуазии Ломбардии относилась к правительству Сар¬
динского королевства с недоверием, отчасти в силу свое¬
го муниципалистского духа, но главным образом из-за
известной всем отсталости Пьемонта по сравнению с Лом¬
бардией в социальной и законодательной областях. Ду¬
ховенство было также весьма враждебно австрийскому
правительству, ибо ненавидело юрисдикционалистское
законодательство Иосифа II, испытало на себе влияние
неогвельфских идей и так же, как и все, восторгалось
Пием IX.
Это недовольство духовенства способствовало в свою
очередь распространению антиавстрийских настроений
в деревне. В результате голода нищенские условия жиз¬
ни крестьян еще более ухудшились. Утверждения, будто
продовольственные волнения в верхней Ломбардии в
феврале и марте 1847 года были спровоцированы
австрийскими агентами, не соответствуют действитель¬
ности. Напротив, следует считать, что недовольство
крестьян было направлено скорее против австрийского
правительства, чем против землевладельцев, и что до
знаменитых «Пяти дней» у крестьян существовало толь¬
ко смутное желание социально-политического обновле¬
ния, которое либеральная пропаганда использовала в
антиавстрийском духе. Лишь в период Временного пра¬
вительства 1848 года ненависть крестьян стала обра-
78

!даться против дворянства и либеральной буржуазии;
вот почему после возвращения австрийцев в Ломбардию
правительственная пропаганда «галицийского» типа в
ломбардской деревне не осталась безрезультатной.
Городские ремесленники и наемные рабочие, также
страдавшие из-за голода . и экономического кризиса,
были настроены крайне антиавстрийски и легко воспри¬
нимали патриотическую пропаганду; именно они были
ударной силой миланцев во время боев «Пяти дней».
В 1848 году они открыто проявляли свои демократиче¬
ские настроения и весьма настойчиво выдвигали ряд
экономических требований.
После амнистии, объявленной австрийским прави¬
тельством в 1838 году, в Ломбардо-Венецианское коро¬
левство вернулся ряд патриотов, которые эмигрировали
ранее, спасаясь от репрессий, либо были высланы за
пределы Австрии после освобождения из тюремного за¬
ключения. Конфалоньери, который мог бы вернуться в
Милан в 1840 году, умер в Швейцарии 6 декабря 1846
года, так и не вернувшись более к политической деятель¬
ности. Его похороны, торжественно отмеченные в Мила¬
не, послужили поводом для молчаливого, но весьма вну¬
шительного проявления патриотических чувств и наст-
роесний. Либералы — участники движения 1821 года, ос¬
тавшиеся в живых и вернувшиеся на родину, либо сов¬
сем отошли от политической деятельности, либо прояв¬
ляли крайнюю осторожность. Те из них, кто в 1848 году
возобновил политическую деятельность, примкнули в
основном к партии умеренных.
Но среди вернувшихся на родину было немало и 60-
лее молодых патриотов дворянского и буржуазного про¬
исхождения, вынужденных эмигрировать в 1831—
1834 годах и бывших сторонниками Мадзини. Не¬
которые из них продолжали придерживаться республи¬
канских взглядов и резко осуждали осторожность уме¬
ренных, но готовы были согласиться на их руководство
в предстоящей борьбе с Австрией. Такие представители
буржуазной интеллигенции, как Каттанео, Корренти,
Тенка, Джузеппе и Дефенденте Сакки, группировавшие¬
ся в свое время вокруг журналов «Аннали ди статиста-
ка», «Политекника» и «Ривиста эуропеа», о которых
шла речь в главе пятой II тома, стояли на более передо¬
вых идеологических позициях, чем умеренные, но при
79

решении текущих политических вопросов занимали от¬
нюдь не революционные позиции. Одни склонялись в
сторону Пьемонта, другие, как Каттанео, с недоверием
относились к династическим экспансионистским планам •
туринского двора, а Сардинское королевство считали че¬
ресчур отсталым, чтобы оно могло повести за собой Ита¬
лию; но все более или менее явно осуждали метод за¬
говоров и восстаний и считали, что следует использо¬
вать только законные, мирные формы борьбы, дабы до¬
биться от австрийского правительства кое-каких усту¬
пок в смысле автономии Ломбардо-Венецианского ко¬
ролевства.
В одном из своих писем конца 1848 года, вспоминая
о положении, сложившемся в Ломбардии в 1847 году,
Каттанео писал: «Перед ломбардцами стояли многооб¬
разные задачи: добиться независимости и в то же время
свободы. Для завоевания независимости необходимо
было сражаться, а для этого нужно было войско... Мы
могли все же рассчитывать на несколько хороших пол¬
ков, но они были размещены в отдаленных гарнизонах
Галиции, Венгрии, Форальбе|рга, Праги и Вены, а их
офицерами были в основном немцы или славяне. Сле¬
довательно, о народном восстании как о первоочередной
задаче нечего было и думать. Ломбардия является со¬
ставной частью империи, более обширной, чем Франция.
Поднимать Ломбардию, не имеющую своей армии, на
восстание — это значит подвергать ее мести жестоких
генералов, обрекать наши города разграблению, а наши
семьи — насилиям варваров, это значит рисковать са¬
мой надеждой на свободу.
Тот, кто действительно любит свою отчизну, должен
отказаться от подобной мысли и обратиться к планам
менее пагубным и сомнительным. Общеизвестно, что
финансовое положение империи стало крайне тяжелым
и что многие нации, обретя национальное самосознание,
стремятся расчленить ее... Поскольку в условиях этого
упадка министерство финансов Австрии может рассчи¬
тывать только на обильные субсидии из Ломбардии, оно
вынуждено будет поддержать нас против произвола по¬
лиции и постепенно предоставить нам взамен свободу.
И действительно, венские банкиры, предвидя неминуе¬
мое расстройство финансов, уже неоднократно побужда¬
ли кабинет министров пойти на соглашение с нами. Та¬
80

ким образом мы стали бы постепенно приближаться к
свободе по мере предоставления нам целого ряда льгот
и гарантий (как в Англии и других странах) и
очень скоро обрели бы ее, ибо в наши дни любое поли¬
тическое начинание развивается с невероятной быстро¬
той. В этом случае достаточно было бы удерживать
наших врагов в жестких рамках законности, ибо наси¬
лие и война отдали бы нас во власть военного деспотиз¬
ма, предоставив врагу еще одну возможность жить за наш
счет... Правительство уже начало понимать, что оно по¬
шло по неправильному пути в деле отношений с нами и
со всеми другими народами, и ощущает, как его посте¬
пенно затягивает в водоворот уступок. Иногда это при¬
знают и сами должностные лица австрийского прави¬
тельства. Когда весной 1847 года Кобден проезжал через
Милан, в его честь, как и в других крупных городах,
был устроен банкет. Полиция, предполагая, что я буду
председательствовать на этом собрании, дважды вызыва¬
ла меня, опасаясь речей, которые могли быть произне¬
сены при этой оказии; секретарь полиции Линденау
высказал пожелание, чтобы все речи были заранее на¬
писаны и подвергнуты цензуре. Когда я с возмущением
отверг это требование, этот чиновник, к моему удивле¬
нию, внезапно переменил тон и заговорил другим язы¬
ком. Он признался мне, что правительство убедилось в
практической невозможности придерживаться прежней
системы, но что крайне трудно найти выход из создав¬
шегося тупика. Я лично убежден, что именно нам надле¬
жит найти этот выход, выдвигая разумные, умеренные,
но в то же время непреклонные требования.
Но весьма трудно придерживаться такого образа
действий, когда народ столь неопытен и в сердце его
пламень» 1.
Общеитальянское движение оказывало такое сильное
влияние на Ломбардию, а идея независимости Италии
настолько овладела всеми умами, что намеченный Кдт-
танео план умеренных действий и реформ не имел ни
времени, ни возможности развиться.
Даже умеренная аристократия в какой-то момент со¬
действовала или, во всяком случае, не препятствовала
1 С. Cattaneo, Dell’insurrezione di Milano nel 1848 e della
successiva guerra, Milano, 1951, p. 24.
6-111	81

возникновению народных демонстраций, желая привлечь
внимание всей Италии и Европы к судьбе Ломбардо¬
Венецианского королевства и усилить антиавстрийские
настроения Карла Альберта. С другой стороны, после
событий в Ферраре полиция. и командование австрий¬
ских войск встали на путь провокаций, дабы подавить
в зародыше любое, даже самое легальное и мирное дви¬
жение. Таково было положение накануне первых крова¬
вых столкновений в Милане, происшедших 8 сентября
1847 года в связи с празднествами в честь нового архие¬
пископа Ромилли.
Кардинал-архиепископ Гайсрук, австриец, управляв¬
ший амброзианской епархией1 с 1818 года и проявивший
при этом большое умение и осторожность, скончался
19 ноября 1846 года. Имперское правительство в соответ¬
ствии с законодательством Иосифа II пользовалось
правом назначения епископов и намерено было назна¬
чить другого австрийца. Но муниципалитет Милана, ко¬
торый поддержало все население, потребовал, чтобы в
соответствии с тысячелетней традицией, нарушенной
лишь в случае назначения Гайсрука, новым архиеписко¬
пом был не австриец, а итальянец. Тогда венское пра¬
вительство, отчасти потому, что трудно было подыскать
австрийского прелата, который согласился бы занять
столь важный пост, требовавший особого умения и осто¬
рожности, отчасти не желая слишком задевать чувства
ломбардцев, а также желая избегнуть осложнений с па¬
пой Пием IX, решило назначить на этот пост Карло
Бартоломео Ромилли, который был дворянин родом из
Бергамо и незадолго до этого был назначен епископом
Кремонским. Назначение Карло Бартоломео Ромилли
состоялось в апреле и было утверждено папой в июне
1847 года.
5 сентября 1847 года новый архиепископ вступил в
управление епархией. Ему был оказан торжественный
прием, муниципалитет организовал по этому случаю
грандиозную манифестацию. Вечером перед великолепно
иллюминованным дворцом архиепископа на Пьяцца
Фонтана состоялась новая манифестация. Иллюминация
с использованием газового освещения, бывшего тогда
1 Так называлась Миланская епархия по имени церковного
патрона Милана св. Амвросия.— Прим. ред.
82

новинкой, привлекла огромные толпы народа, которые,
однако, быстро рассеялись, так как начался проливной
дождь. Уже в этот вечер раздавались отдельные возгла¬
сы: «Да здравствует Пий IX!», «Да здравствует Ита¬
лия!»
Муниципалитет добился разрешения властей повто¬
рить иллюминацию вечером 8 сентября. Толпы народа
вновь собрались в центре города. Однако, придравшись
к тому, что группа молодежи начала распевать гимн в
честь Пия IX, полиция, обнажив сабли, неожиданно вре¬
залась в толпу и принялась ее разгонять. В начавшейся
свалке один участник демонстрации был убит и около
шестидесяти ранено. Этот провокационный акт вызвал
огромное возмущение в Ломбардо-Венецианском коро¬
левстве и во всей Италии. Подеста Милана Казати от
имени муниципалитета заявил начальнику полиции и
губернатору протест. Эти события создали в Ломбардии
напряженное положение, которое несколько месяцев
спустя вылилось в кровавые столкновения.
Фердинанд II, управление которого так резко крити¬
ковал Сетгембрини, был человеком неглупым и вначале
намерен был содействовать прогрессу королевства и ис¬
правно управлять им. В первые годы правления ему уда¬
лось привлечь в государственный аппарат многих мюра-
тистов, участников революции 1820 года. И как уже
указывалось в четвертой главе предыдущего тома, он
даже осуществил ряд реформ в области законодатель¬
ства, экономики и государственной администрации. Но
эта политика была ограничена определенными рамками,
ибо Фердинанд II не хотел и слышать о реформах, кото¬
рые могли бы нанести хотя бы малейший ущерб абсо¬
лютизму и придать национальный характер его внешней
политике. Будучи по натуре очень властным и эгоцент¬
ричным, пренебрежительно и с недоверием относясь к
интеллигенции и к культуре вообще, убежденный, что
Неаполитанским королевством в силу его отсталости
следует управлять лишь сугубо абсолютистскими мето¬
дами, поддерживая крайнюю централизацию, Ферди¬
нанд II сосредоточил все управление страной в своих
руках и руках тех немногих лиц, которым он слепо до¬
верял. Таким образом, управление Фердинанда II носило
6♦
83

крайне деспотический характер и становилось со вре¬
менем все более жестоким и ретроградным, исполненным
подозрительности ко всем, а это практически сводило к
минимуму все преимущества, вытекавшие из им же са¬
мим проведенных реформ. Убежденный, кроме того, что
высшей целью внешней политики Неаполя является со¬
хранение королевства в его исконных границах, Ферди¬
нанд II, хотя он и желал в отличие от своих предшест¬
венников проведения независимой от Австрии политики,
считал сохранение существующего территориально-поли¬
тического устройства Италии непременным условием
дальнейшего существования самого королевства. Имен¬
но поэтому итальянский патриотизм даже в его наиболее
умеренных проявлениях был, по его мнению, вредным,
надуманным и утопическим.
В континентальной части Неаполитанского королев¬
ства деспотизм Фердинанда II вызвал широкое недо¬
вольство буржуазии, особенно буржуазии провинциаль¬
ной, ׳для деятельности которой, однако, в первые годы
его правления создались более благоприятные условия
в результате проведенных им реформ. Тем не менее
прежние конституционалистские устремления буржуазии
Юга были еще очень живучи и дополнились теперь тре¬
бованиями реформ, чему способствовали умеренно-либе¬
ральные и неогвельфские настроения. Труды Джоберти
получили широкое распространение в просвещенных
кругах Юга, которые уже и ранее испытали на себе
влияние исторических работ Троя и Тости, проникнутых
неогвельфскими идеями. После 1840 года к умеренно¬
либеральным идеям стали склоняться и некоторые пред¬
ставители молодежи, изучавшие философию Гегеля и
содействовавшие распространению его идей в Неаполе,
такие, как Сильвио и Бертрандо Спавента, Анджело Ка¬
милло де Мейс и другие.
Вместе с тем на Юге были всегда сильны и унаследо¬
ванные от эпохи Просвещения традиции антиклерика¬
лизма и юрисдикционализма. Кроме того, там насчиты¬
валось немало радикальных элементов, сохранивших
верность традициям карбонариев и считавших, что в
Неаполитанском королевстве немыслимо движение за ре¬
формы, подобное движениям, охватившим Папское госу¬
дарство и Тоскану, и что существующее положение мож¬
но изменить лишь путем восстания. Но в общем всем
84

патриотическим группам, как умеренным, так и ради¬
кальным, рассеянным по всему королевству и поддержи¬
вавшим между собой связь через сеть прежних тайных
обществ, так и не удалось к лету 1847 года мобилизовать
и активизировать большую часть буржуазии. Объясня¬
лось это рядом причин. Во-первых, борьбу приходилось
вести при наличии сильного полицейского аппарата, зор¬
ко следившего за передовыми людьми и готового бес¬
пощадно расправиться с любым оппозиционным движе¬
нием. Во-вторых, буржуазия, несмотря на свое недоволь¬
ство, была исполнена колебаний и опасений, вполне
естественных у того класса, которому лишь совсем не¬
давно (и не всегда законным путем) удалось приобрести
земельную собственность и который стремился упрочить
эти свои права перед лицом наступления крестьянских
масс.
Как уже говорилось об этом в главе четвертой пре¬
дыдущего тома, крайне тяжелое положение крестьян
Юга объяснялось не только сохранением феодальных и
полуфеодальных производственных отношений, но и не¬
удачным разрешением проблемы домениальных земель
(terre demaniali).
В 1846—1847 годах это бедственное положение еще
усугубилось в результате голода и экономического кри¬
зиса, ударившего также по ремесленникам и рабочим.
В королевство начали проникать коммунистические или
именовавшиеся таковыми идеи, которые пропагандиро¬
вали небольшие тайные общества в Чиленто, Калабрии
и Апулии. Это были весьма туманные идеи, распростра¬
нявшиеся провинциальными интеллигентами, которые
находились под влиянием французской социалистической
мысли, но, возможно, по-прежнему помышляли об осу¬
ществлении «аграрного закона», что было характерно
для некоторых групп карбонариев.
Как бы то ни было, эти идеи нашли практическое вы¬
ражение в требованиях возвращения крестьянам общин¬
ных земель (demani), незаконно присвоенных буржуа¬
зией и дворянством. Такие требования выдвигали «ком¬
мунисты» (comunisti) \ то есть крестьяне, имевшие право
1 В данном случае слово «коммунист» (comunista) представ¬
ляет собой образование от итальянского слова «сотипе», то есть
община, и означает член общины. — Прим. ред.
85

на получение участка при разделе общинных земель.
В конце концов оба значения слова «comunista»
стали смешивать.
Если в 1848 году под влиянием этих требований в де¬
ревне возникло сильное крестьянское движение, напугав¬
шее буржуазию и побудившее ее перейти на реакцион¬
ные позиции, то в 1847 году эти требования крестьян
привели к тому, что значительная часть буржуазии не
решилась примкнуть к либеральному движению, но они
не устрашили еще патриотов, некоторые из которых по¬
мышляли о том, чтобы использовать недовольство кре¬
стьян в борьбе против правительства.
Что касается Сицилии, то недовольство правитель¬
ством Неаполя и оппозиционные настроения получили
распространение во всех классах общества: среди ари¬
стократии, оставшейся в большинстве своем верной се¬
паратистской программе 1812 и 1820 годов и недоволь¬
ной антифеодальными реформами Фердинанда II 1838 и
1841 годов; среди чиновников и лиц свободных профес¬
сий буржуазного происхождения, озлобленных сосредо¬
точением всех правительственных учреждений в Неаполе
и предпочтением, оказываемым на государственной
службе уроженцам континентальной части королевства;
среди земельной, торговой и промышленной буржуазии,
недовольной таможенной системой, благоприятствовав¬
шей развитию экономики континентальной части королев¬
ства в ущерб экономике острова; среди народных масс
Сицилии, живших в таких же тяжелых условиях нише-
ты и бедствий, что и народные массы континентальной
части, и страдавших от ненавистного налога на помол
зерна. Однако крестьяне были крайне недовольны и су¬
ществующими социальными порядками, что вызы¬
вало страх и опасения класса собственников; вот почему
и в Сицилии кое-кто полагал, что агенты правительства
ведут под сурдинку среди крестьян пропаганду, аналогич¬
ную той, которую проводили австрийцы в Галиции. Тем
не менее к 1848 году ненависть крестьянских масс Си¬
цилии была направлена не столько против буржуазии и
дворянства, сколько против правительства.
Но подлинно новым фактором, отличавшим положе¬
ние Сицилии 1846—1847 годов от положения 1820 года,
был тот контакт, который удалось установить между
движением за независимость Сицилии и общеитальян-
86

ским национальным движением. За двадцатипятилетний
период, с 1821 по 1846 год, Сицилия, оставаясь неизмен¬
но враждебной к неаполитанскому правительству, уста¬
новила более тесные связи со всей Италией. Эти связи
укреплялись по мере развития буржуазии Сицилии (не¬
смотря на ограниченный характер этого развития, о чем
шла речь в четвертой главе предыдущего тома). В об¬
ласти экономики это нашло выражение в росте торговых
связей Сицилии с Центральной и Северной Италией, и
особенно с Генуей, а следовательно, и с Пьемонтом и
Ломбардией. Еще более явным было восстановление
культурных связей Сицилии со всей Италией. В резуль¬
тате проникновения на остров выдающихся литератур¬
ных, исторических и философских работ, издававшихся
в других частях Италии, сицилийская интеллигенция
усвоила основные либеральные идеи, которыми были
пронизаны все эти работы. Речь идет о сложном процес¬
се ассимиляции, который был исполнен колебаний, не
раз прерывался и задерживался, но был крайне важен
в политическом отношении, ибо вскоре после 1840 года
привел к распространению в либеральных и демократии
ческих кругах Сицилии идеи включения Сицилии, прав¬
да, независимой от Неаполя (или связанной с ним толь¬
ко личной унией), в итальянскую федерацию. Особенно
широкое, распространение получила мысль, что успех
движения за свободу и независимость Сицилии нераз¬
рывно связан с успехом движения за свободу, един¬
ство и независимость всей Италии.
Наиболее характерными свидетельствами этой новой
политической установки были два сочинения Микеле
Амари: «Катехизис Сицилии» («II Catechismo Siciliano»),
изданный подпольно в 1838 году, и «Введение» к «Исто¬
рическому и политическому очерку о конституции Коро-
девства Сицилии» («Saggio storico е politico sulla
costituzione del Regno di Sicilia») Никола Пальмиери,
впервые опубликованному Амари в Лозанне в 1847 году.
Этот процесс слияния сицилийского патриотического
движения с общеитальянским протекал довольно быстро
скорее благодаря решительным действиям демократов,
чем либералов. Демократы поддерживали тесные связи
со сторонниками Мадзини по всей Италии как через
лиц, находившихся в эмиграции, так и через Фабрици,
который, обосновавшись на Мальте (как об этом гово-
87

рилось в предыдущем томе), с 1839 года стал
налаживать связь с сицилийскими патриотическими
кругами. Не подлежит сомнению, что такое слия¬
ние сицилийского сепаратизма с итальянским федерализ¬
мом было чревато противоречиями, которые и привели в
1848 году к крайне сложному и трудному положению.
Но это был чрезвычайно важный шаг вперед для того
движения, которое переросло в революцию 1848 года.
В июле и августе 1847 года деятельность либералов
и демократов в Королевстве обеих Сицилий значительно
усилилась. В Неаполе состоялось несколько собраний с
участием представителей различных либеральных коми¬
тетов и групп Калабрии и Сицилии. Душой этих собра¬
ний были Карло Поэрио, сын Джузеппе (находившийся
короткое время в 1837 и 1844 годах в тюрьме), и Мариа¬
но д’Айала. Но на этих собраниях так и не удалось
прийти к какому-либо соглашению, поскольку одни, в
том числе и Поэрио, были склонны начать восстание,
другие же, в том числе и д’Айала, были убеждены, что
попытка восстания приведет лишь к бесполезному кро¬
вопролитию, и настаивали на легальных формах борьбы.
Последних поддержала также группа аристократов из
Палермо во главе с Руджеро Сеттимо, который предла¬
гал прежде всего обратиться с петицией к королю, тре¬
буя восстановления конституции 1812 года. .
Однако произошло то, что уже не раз бывало на
Юге: группа заговорщиков из провинций, не желая вы¬
жидать, решила рискнуть и при любых условиях начать
восстание.
Эта группа объединяла патриотов Реджо-ди-Калаб¬
рии и Мессины. Восстание возглавили братья Доменико
и Джанандреа Ромео, принадлежавшие к зажиточной и
многочисленной буржуазной семье из Санто-Стефано в
Аспромонте; в нем приняли участие также 17 членов
этой семьи. Вместе с Ромео движением руководили Ка-
зимиро Де Льето, Антонио и Агостино Плутино, каноник
Паоло Пелликано и другие. Почти все они принадлежали
к буржуазии, но к ним присоединилось некоторое число
ремесленников и крестьян. В Мессине во главе движения
стояли Антонио Праканика, Сальваторе Сант-Антонио,
Паоло Рестучча и священник Джованни Крими. Восста¬
ние должно было начаться 2 сентября одновременно в
Реджо и Мессине, но мессинцы поторопились и начали
88

его вечером 1 сентября. Они хотели захватить врасплох
и арестовать офицеров гарнизона, собравшихся в этот
вечер в гостинице «Витториа» на банкет по случаю при¬
своения их командующему генералу Ланди звания мар¬
шала. Но отряд повстанцев, вовремя обнаруженный
жандармами, был разгромлен ночью после нескольких
стычек.
Восстание в Реджо началось успешно. Отряд числен¬
ностью около 500 человек под командованием братьев
Ромео, заручившись поддержкой местных либералов,
спустился с гор Аспромонте и захватил город. Ряд на¬
селенных мест в провинции также был захвачен дру¬
гими вооруженными отрядами.
Было сформировано временное правительство во гла¬
ве с Пелликано.
В своем воззвании правительство объявило волю по¬
встанцев: идти на Неаполь, чтобы добиться от короля
провозглашения конституции. Но 4 сентября два воен¬
ных корабля, начав обстрел города, заставили повстан¬
цев оставить его и отступить в горы.
Генерал Нунцианте, прибывший во главе значитель¬
ных военных сил, восстановил порядок и в последующие
недели рассеял отряды повстанцев и многих арестовал.
Доменико Ромео был убит в стычке с королевскими вой¬
сками. Арестованных судили военные суды, приговорив¬
шие их к суровым наказаниям. В Реджо были расстреляны
Доменико Морабито, Раффаэле Джуффре-Билла, Джу¬
зеппе Фаваро, Антонио Феруццано; в Джераче — Микеле
Белло, Рокко Вердучи, Пьетро Маццони, Гаэтано Руф-
фо, Доменико Сальвадори. В Мессине был расстрелян
Джузеппе Шива. В ряде случаев смертная казнь была
заменена каторгой, кое-кто был присужден к менее су¬
ровому наказанию; некоторым удалось бежать за грани¬
цу или скрыться и дождаться революции 1848 года.
В Неаполе был арестован ряд патриотов, в том числе
Карло Поэрио и Мариано д’Айала — их подозревали в
сочувствии калабрийским революционерам. Подавление
калабрийского движения, напоминавшего во многом дру¬
гие неудачные выступления, было делом относительно
нетрудным. Но общее положение в королевстве остава¬
лось крайне напряженным, кроме всего прочего, потому,
что движение в Реджо и Мессине не могло не! оказать
воздействия на всю Италию и побуждало либералов дру¬
89

гих итальянских государств поддержать либералов Ко¬
ролевства обеих Сицилий в их борьбе против деспотиз¬
ма Фердинанда II. Трудность создавшегося положения
понимал, впрочем, и сам министр полиции Дель Каррет-
то, предложивший королю в своем докладе от 23 октяб¬
ря придерживаться в отношении либералов более мяг¬
кой политики.
В августе в городах Тосканы, особенно в Ливорно,
произошли бурные демонстрации и волнения. Великий
герцог декретом от 24 августа значительно расширил
состав и права Государственной консульты, но не в та¬
ких масштабах, как этого требовали либералы.
Председателем новой Консульты был назначен юрист
Винченцо Джаннини, а в состав Консульты, помимо дру¬
гих, вошли Козимо Ридольфи, Джино Каппони, Леонида
Ландуччи и Пьетро Капеи. В тот же день была произве¬
дена реорганизация кабинета: министром иностранных
дел и военным министром вместо Гомбурга стал Нери
Корсики, маркиз Лаятико, бывший до этого губернато¬
ром Ливорно и разделявший взгляды умеренных. Пред¬
седатель прежней Консульты Бальдассаре Барталини
был назначен министром юстиции. 4 сентября была
учреждена гражданская гвардия.
Эти мероприятия правительства вызвали всеобщее
ликование и были отмечены во Флоренции 12 сентября
большим празднеством, в котором приняли участие
представители многих тосканских муниципалитетов и де¬
легации, прибывшие из Романьи, Пьемонта и Ломбар¬
дии. Но правила приема в гражданскую гвардию вызва¬
ли резкую критику. Фактическое исключение из рядов
гражданской гвардии наемных рабочих и неимущих
привело в Ливорно к демонстрации протеста.
По мере усиления движения стали выдвигать, осо¬
бенно в Ливорно, требования введения конституции.
Против этого возражали почти все умеренные и одно
время даже сам Монтанелли, опасавшийся, что предо¬
ставление Тоскане конституции крайне осложнило бы
положение в Папском государстве, ибо требование кон¬
ституции, с которым могут выступить также и римские
либералы и на которое Пий IX ни за что не согласится,
может привести к австрийской интервенции.
90

По мнению Монтанелли, нужно было в первую оче¬
редь добиться проведения ряда реформ, вооружения
страны и создания Лиги итальянских государств, а уже
затем ставить вопрос о конституции. Корсини же, на¬
против, советовал Леопольду II немедленно ввести кон¬
ституцию. Он находился под сильным впечатлением ли¬
ворнских событий и был убежден, что только существен¬
ные реформы могут предотвратить дальнейший рост дви¬
жения и принести умиротворение и что в этом случае
лучше конституция, дарованная государем, чем консти¬
туция, вырванная под давлением народных масс. Но ве¬
ликий герцог не внял советам Корсини и предпочел
произвести очередную реорганизацию кабинета.
28 сентября министром внутренних дел вместо Павера
был назначен Ридольфи, а министром иностранных дел
и военным министром взамен Корсини — граф Луиджи
Серристори. Министр финансов Бальдассерони, министр
юстиции Барталини и председатель совета министров
Чемпини сохранили свои портфели. Было упразднено
ненавистное всем «Presidenza del Виоп Governo» — сво¬
его рода министерство полиции с широкими полномо¬
чиями; взамен него было учреждено генеральное поли¬
цейское управление, подведомственное министерству
внутренних дел. Был уволен советник Болонья, в течение
15 лет возглавлявший «Presidenza del Виоп Governo»,
а генеральным директором полиции был назначен совет¬
ник кассационного суда Луиджи Пеццелла. Итак, в
Тоскане, раньше чем в любом другом итальянском госу¬
дарстве, правое крыло умеренных взяло на себя ответ¬
ственность за управление страной.
Между Ридольфи и Монтанелли было тогда достигну¬
то принципиальное соглашение. Первый, бывший самым
авторитетным членом правительства, заверил, что
основными задачами нового правительства будет воору¬
жение страны, создание Лиги итальянских государств и
разработка нового закона о местном самоуправлении.
Второй обязался сделать все от него зависящее, чтобы
наиболее решительные либералы не потребовали введе¬
ния конституции, если только конституция не будет
провозглашена в Пьемонте и в Королевстве обеих
Сицилий.
4 октября, несколько дней спустя после создания ка¬
бинета Ридольфи, во Флоренции был подписан договор,
91

предусматривавший присоединение к Тоскане герцогства
Лукка. Герцог Лукки, Карл Людовик Бурбон, оказав¬
шийся в последние годы из-за своего мотовства в крайне
тяжелом финансовом положении, вынужден был после
многих уловок и уверток удовлетворить требования ли¬
бералов, ставших особенно настойчивыми летом
1847 года. 2 сентября он ввел свободу печати, учредил
гражданскую гвардию и местное самоуправление. Но
через несколько дней он отправился из Лукки в Модену
и через своего фаворита англичанина Томаса Уорда
(бывшего его конюшего, которому он присвоил титул
барона и назначил министром финансов) начал вести
переговоры с Тосканой о досрочном присоединении к
ней его герцогства 1.
Таким образом был заключен договор от 4 октября,
по которому Карл Людовик уступал свое герцогство
Леопольду II, а в качестве компенсации должен был
ежегодно получать от Тосканы 500 тысяч франков и,
кроме того, ежемесячно 9 тысяч франческони 1 2 до дня
смерти Марии Луизы Австрийской, когда он станет гер¬
цогом Пармы. Этот договор, о котором узнали только
9 октября, вызвал огромное недовольство населения
Лукки. Граждане Лукки возмущались тем, что без их
ведома их фактически продали другому герцогу, сокру¬
шались по поводу ликвидации многовековой независи¬
мости их государства и низведения их города до уровня
обыкновенного провинциального центра.
Старый муниципальный патриотизм можно было еще
примирить с общеитальянским патриотизмом, но не с
тосканским патриотизмом, всегда чуждым населению
Лукки. Однако меньшинство луккских патриотов благо¬
склонно отнеслось к объединению с Тосканой, видя в
этом шаг к объединению всей Италии.
Но присоединение Лукки к Тоскане повлекло за собой
ряд новых осложнений, почти два месяца будораживших
и без того возбужденную Италию. Еще 28 ноября
1 По соглашению 1817 года между державами — участницами
Священного союза герцогство Парма после смерти Марии Луизы
Австрийской должно было быть возвращено пармским Бурбонам,
правившим пока Луккой, а герцогство Лукка — присоединено к
Тоскане.— Прим. ред.
2 Франческони — денежная единица Тосканы того времени, рав״
ная примерно 5 итальянским лирам. — Прим. ред.
92

1844 года правительства Флоренции, Лукки и Модены
в полном согласии с правительствами Вены и Турина за¬
ключили договор, согласно которому после того, как пра¬
вившие в Лукке Бурбоны станут в соответствии с реше¬
нием Венского конгресса герцогами Пармы, а Лукка
перейдет к Тоскане, существующие границы будут ис¬
правлены и произойдет обмен территориями между То¬
сканой, Моденой и Пармой, с тем чтобы упростить запу-
тайное положение, сложившееся в районе Луниджаны,
и компенсировать Модену и Парму за увеличение терри¬
тории Тосканы. Последняя сохранила бы за собой Пьет-
расанту и Баргу, но должна была уступить герцогству
Модена часть территории герцогства Лукка (Галликано,
Монтиньозо и Минуччано) и территорию Фивиццано в
Луниджане (принадлежавшую Флоренции с 1477 года),
а герцогству Парма — территорию Понтремоли (принад¬
лежавшую Тоскане с 1650 года). Со своей стороны гер¬
цогство Модена должно было уступить герцогству Пар¬
ма земли, расположенные на левом берегу реки Энца, и
получить взамен герцогство Гуасталла, присоединенное
в 1748 году к герцогству Парма, и земли герцогства
Парма, расположенные на правом берегу Энцы.
Досрочное присоединение Лукки к Тоскане делало не¬
обходимым передачу указанных выше луккскихи тоскан¬
ских земель герцогству Модена и уступку Понтремо-
ли Карлу Людовику, хотя передача других земель мог¬
ла состояться лишь после смерти Марии Луизы Авст¬
рийской.
Население Фивиццано и Понтремоли, привыкшее к
власти Тосканы, не хотело переходить под власть двух
абсолютных монархов. В Тоскане состоялись бурные
народные демонстрации в поддержку населения Фивиц-
цано и Понтремоли. Поддержала их и печать Тосканы.
Стремясь выиграть время, правительство Флоренции
вступило в переговоры с правительством Модены, но
22 октября войска герцога Франческо V неожиданно
заняли Галликано, Монтиньозо и Минуччано, а 5 нояб¬
ря — Фивиццано. Это обострило отношения между Фло¬
ренцией и Моденой и вызвало большие опасения во всей
Италии, ибо могло послужить поводом для вооруженной
интервенции Австрии в пользу герцога Модены. Прави¬
тельство Тосканы начало готовиться к военным действи¬
ям. Обнаружив крайнюю слабость своей армии, оно
93

обратилось к правительствам Рима и Турина с просьбой
о дипломатической поддержке. Беттино Риказоли был
послан с чрезвычайной миссией к Карлу Альберту, ко¬
торый находился в эти дни в Генуе. Но правительства
Рима и Турина не пожелали взять на себя серьезные
обязательства, в то же время Франческо V, поддержи¬
ваемый Австрией, оставался непреклонным. Формальная
сторона вопроса была разрешена соглашением, подпи¬
санным 2 декабря в Модене при личном содействии
Корболи-Бусси и представителя Пьемонта Джузеппе
Риччи, прибывших в Модену, дабы ускорить вступление
герцогства Модена в таможенный союз. Выполняя это
соглашение, войска герцога д’Эсте должны были времен¬
но покинуть Фивиццано, чтобы дать возможность пред¬
ставителю Тосканы передать эту местность представи¬
телю Модены.
Это и произошло 7 декабря. Итак, спор, наделавший
столько шуму, получил такое разрешение, которое не
могло, конечно, способствовать росту престижа тоскан¬
ского правительства. Спор же о Понтремоли завершился
соглашением, подписанным 9 декабря с Карлом Людо¬
виком. Последний согласился, чтобы Тоскана сохраняла
за собой Понтремоли до тех пор, пока он не взойдет на
трон Пармы.
В этот же день Мария Луиза, состояние здоровья ко¬
торой за последнее время резко ухудшилось, заболела.
Через 8 дней, 17 декабря 1847 года, она скончалась.
Перед лицом огромного роста национального движе¬
ния, охватившего всю Италию и вызвавшего брожение
также и в Сардинском королевстве, Карл Альберт ста¬
рался некоторое время уклониться от существенного из¬
менения того политического курса, которого он придер¬
живался в последние годы. Действуя через пьемонтских
умеренных либералов, он стремился усилить анти-
австрийскую направленность итальянского националь¬
ного движения, проявляя при этом крайнюю осторож¬
ность, и старался убедить общественное мнение в том,
что только Сардинское королевство сможет в должный
момент возглавить войну за независимость Италии. Он
пытался избежать каких бы то ни было реформ либе¬
рального характера и лишь в крайнем случае продол-
94

жать политику реформ, имевших целью улучшение адми¬
нистративного абсолютизма; содействовать постепенному
развитию экономики королевства и не порывать с реак¬
ционной партией, представленной мйнистром иностран¬
ных дел Соларо делла Маргарита, чтобы с ее помощью
уравновесить возраставшее влияние умеренных.
Проводя подобную политику, он по-прежнему исхо¬
дил из ошибочного положения, что Пьемонт может воз¬
главить движение за национальную независимость,
добиваясь одновременно осуществления старых често¬
любивых замыслов Пьемонтской монархии, мечтавшей
подчинить Ломбардию своей власти, и отказываясь от
удовлетворения либеральных требований, неотделимых
отныне от национальных требований. Действительно,
большая часть буржуазии и значительная часть аристо¬
кратии Пьемонта не желали более играть роль пассив¬
ного орудия в руках короля, который один определял
политический курс страны. Они стремились проявить
свою волю и в той или иной мере участвовать в управ¬
лении государством.
Кроме того, из соображений военно-политического
характера и в силу своей консервативности в социаль¬
ных вопросах либералы других итальянских государств
готовы были предоставить Пьемонту руководство на¬
циональным движением, как это предлагали пьемонтские
умеренные, но только в том случае, если Пьемонт, по¬
добно другим итальянским государствам, будет прово¬
дить политику либеральных реформ.
Вот почему в 1846—1847 годах пьемонтские либералы
всех оттенков развернули в стране борьбу за устранение
влияния реакционной партии и за проведение королем
ряда реформ наподобие тех, что были проведены в Пап¬
ском государстве и в Тоскане.
Потрясенный тем оборотом, который приняли собы¬
тия в Папском государстве после объявления амнистии,
Соларо делла Маргарита отправился в конце августа
1846 года в Рим, где он пробыл несколько дней, чтобы
засвидетельствовать свое уважение папе и изучить
создавшееся там положение. Он возвратился в Турин
крайне встревоженный увиденным и услышанным и на
протяжении почти целого года вел упорную борьбу, ста¬
раясь удержать Карла Альберта от уступок либералам,
которые действовали все настойчивее и решительней.
95

В этой борьбе министра иностранных дел поддерживала
часть аристократии, немало чиновников и офицеров и
часть духовенства, особенно иезуиты и ряд епископов
(например, архиепископ Турина, ярый реакционер Луид¬
жи Франсони).
Хотя Соларо, подобно подавляющему большинству
пьемонтских реакционеров, враждебно относился к
австрийскому господству в Италии, однако на деле его
борьба против уступок Карла Альберта либералам
вполне отвечала интересам Австрии и других реакцион¬
ных держав, которые действовали в том же направлении
(Австрия, например, использовала в этих целях своего
посланника в Турине графа Буоля).
Фронту реакционных сил, еще мощных и упорствую¬
щих, противостоял фронт либеральных сил, все более
усиливавшийся; этим последним руководила группа
умеренных, объединявшая главным образом аристокра¬
тов, таких, как Бальбо, Массимо и Роберто д’Адзелио,
Иларионе Петитти ди Рорето, Камилло Бензо ди Кавур
и другие, менее известные лица. Все они были связаны
с королем, иногда прямо, но чаще через людей, пользо¬
вавшихся особым доверием короля и в какой-то мере
симпатизировавших умеренно-либеральному движению
или по меньшей мере не враждебных ему. Среди послед¬
них был, -например, директор королевской библиотеки
Доменико Промис и личный секретарь короля граф
Чезаре Трабукко ди Кастаньетто.
Умеренные могли, кроме того, в какой-то мере рас¬
считывать на поддержку отдельных министров (в пер¬
вую очередь — военного министра Вилламарина, сопер¬
ничавшего с Соларо), некоторых высших чиновников,
оставшихся верными реформаторским традициям времен
просвещенной монархии и наполеоновской эпохи, и не¬
малого числа дипломатов, желавших усилить анти-
австрийский курс политики Пьемонта и ради этого не
отказывавшихся даже от союза с национальными и ли¬
беральными силами всей Италии.
Но главной силой пьемонтского либерального дви¬
жения была в основном буржуазия, численно выросшая
и сильно разбогатевшая за последние десятилетия.
Враждебная в какой-то мере аристократии, она, однако,
готова была предоставить руководство движением
умеренно-либеральному дворянству, но при условии, что
96

оно осуществит не иллюзорное, а подлинное преобразо¬
вание государства в либеральном духе.
Буржуазия, состоявшая в основном из средних зем¬
левладельцев и крупных арендаторов, сумевших пере¬
вести хозяйство на капиталистические рельсы, а также
из торговцев и промышленников, число которых все воз¬
растало, буржуазия, из чьей среды рекрутировалось
большинство государственных служащих и лиц свобод¬
ных профессий, пользовалась во многих мелких провин¬
циальных городах еще большим влиянием, чем в Турине,
где она была весьма многочисленной и активной.
В основной массе она придерживалась умеренных взгля¬
дов, но какая-то часть ее склонялась к. более решитель¬
ным либеральным и даже демократическим идеям. Это
левое крыло пьемонтских либералов сыграло большую
роль в событиях 1847—1848 годов, ибо вынудило умерен¬
ных вести более энергичную борьбу за либеральныё ре¬
формы. Из числа умеренных представителей буржуазии
следует отметить близкого друга Джоберти — юриста из
Касале Пьера Диониджи Пинелли и юриста Микель¬
анджело Кастели, автора брошюры «О партии умерен¬
ных в Италии» («Del partito moderate in Italia»), став¬
шего впоследствии одним из наиболее доверенных со¬
трудников Кавура. Среди людей, придерживавшихся
более передовых идей, наиболее активную деятельность
развернул в 1847 году, несомненно, Лоренцо Валерио,
главный редактор «Леттуре ди фамилья» («Семейное
чтение»), журнала по вопросам педагогики и народного
просвещения, издание которого было запрещено власти-
ми в мае 1847 года за изобличение иезуитов. Кроме
того, необходимо отметить юриста Анджело Брофферио,
который, будучи арестован в 1830 году за участие в
заговоре против Карла Феликса, дал тогда полиции ряд
ценных показаний, а с 1835 года стал главным редакто¬
ром литературной газеты «Мессаджиере торинезе» («Ту¬
ринский вестник»); юриста Джузеппе Корнеро, бывшего
ранее членом «Молодой Италии», который в 1845 году,
по поручению д’Адзелио отправился в Романью и сооб¬
щил патриотам Романьи о знаменитом ответе короля
д’Адзелио врача из Касале Джованни Ланца, будущего
1	См. Дж. Канделоро, История современной Италии, т. И,
М., Издательство иностранной литературы, 1961, стр 497—498.
7-111
97

главу кабинета Итальянского королевства, а также дру¬
гих менее деятельных и менее известных лиц.
Либеральное движение в Генуе было очень сильным,
что объяснялось рядом причин, подробно изложенных в
предыдущем томе. И здесь аристократия придержива¬
лась в основном умеренных взглядов, а буржуазия, как
правило, — более решительных либеральных или демо¬
критических взглядов.
Республиканцев, находившихся под влиянием Мад¬
зини, в Генуе было довольно много; тем не менее в тот
момент они склонны были поддержать программу ре¬
форм. Стремление к национальному единству Италии
было в Генуе более сильным и более распространенным,
чем в Пьемонте, благодаря воздействию прапаганды мад-
зинистов, враждебному отношению генуэзцев к династи¬
ческому партикуляризму Сардинского королевства и
многочисленным связям Генуи со всей Италией.
В 1847 году пробуждению национальных чувств и рас¬
пространению республиканских идей среди генуэзской
молодежи способствовало полутайное культурно-полити¬
ческое общество (или академия) «Энтелема» («Entele-
та»), душой которого были двадцатилетний Гоффредо
Мамели, Нино Биксио и другие.
Что касается острова Сардиния, то либеральное дви¬
жение было распространено там главным образом среди
буржуазии, в целом еще слабой, но вступившей уже на
путь развития благодаря антифеодальным реформам
Карла Альберта. Сардинские либералы требовали в
основном ликвидации неравноправного положения остро¬
ва в законодательном и административном отношении
по сравнению с континентальной частью королевства.
Поэтому в 1847 году участники движения (как об этом
уже говорилось в главе четвертой предыдущего тома)
добивались единой законодательной и административной
системы для всего королевства (как для острова, так
и для континента). Слияние сардинского либерального
движения с общенациональным итальянским шло путем,
прямо противоположным тому, по которому пошло
либеральное движение Сицилии. Вот почему Пьемонт¬
ское королевство в отличие от Неаполитанского не было
ослаблено сепаратистским движением на острове.
Только к концу 1847 года в Пьемонте появилась под¬
линно политическая печать, хотя в последнее время на-
98

чал выходить ряд периодических изданий по вопросам
культуры, которые сыграли определенную политическую
роль. Самыми известными из них были «Антолоджа
итальяна» («Итальянская антология») и «Мондо иллю-
страто» («Мир в иллюстрациях»), находившиеся под
влиянием идей Джоберти. Первый журнал, основанный
в июле 1846 года ломбардцем Франческо Предари
[переехавшим в 1845 году из Милана в Турин, чтобы
руководить «Энчиклопедиа пополяре» («Народной эн¬
циклопедией»), издававшейся Помба], уделял много вни¬
мания экономическим и идеологическим вопросам. В нем
сотрудничали Бальбо, Петитти, д’Адзелио, Фарини, Ка¬
вур, Джоберти и другие умеренные. Второй, иллюстри¬
рованный популярный журнал, с просветительскими
целями издававшийся с января 1847 года под руководст¬
вом Джузеппе Массари, получил широкое распростране¬
ние не только в Пьемонте, но и за его пределами. В нем
сотрудничали не только пьемонтцы, но и подданные
других итальянских государств.
Эти журналы положили начало превращению Турина,
подобно Милану, в центр итальянской периодической
печати, не уступавший столицам других итальянских
государств. Турин начинал притягивать к себе и деяте¬
лей из других итальянских государств. Появление в сто¬
лице Пьемонта таких людей, как Предари из Ломбардии
и Массари из Апулии, а также приглашение в 1846 году
Туринским университетом на кафедру политической эко¬
номии (созданную впервые) Антонио Шалоя из Неаполя
были весьма знаменательными фактами, являвшимися
своего рода прелюдией к той руководящей роли Турина,
которую он стал играть после 1849 года.
Почти все пьемонтские либералы самых различных
направлений вступили тогда в Аграрную ассоциацию
(Associazione agraria), основанную в 1842 году и
насчитывавшую, в 1847 году уже почти 3 тысячи членов,
принадлежавших в основном к буржуазии и проживав¬
ших в различных городах страны. Эта ассоциация начи¬
нала приобретать политический характер, что обнаружи¬
валось особенно явственно во время ее ежегодных кон¬
грессов; мы уже отмечали роль и значение конгресса,
состоявшегося в 1846 году в Мортаре. Летом 1847 года
Валерио, Ланца, Пинелли, Корнеро и другие решили
воспользоваться конгрессом, собравшимся 30 августа в
7*
99

Касале-Монферрато, чтобы предложить всем его участ¬
никам подписаться под обращением к королю, содержав¬
шим просьбу провести реформы наподобие тех, какие
были проведены во Флоренции и Риме. Но председатель
ассоциации (назначаемый королем) граф Филиберто
Авогадро ди Коллобьяно после горячих споров с Ланца
и другими инициаторами этого начинания добился того,
что обращение не было отправлено, и уведомил обо всем
происшедшем короля. Король ответил резким письмом, в
котором угрожал зачинщикам арестом. Однако одновре¬
менно он направил присутствовавшему на конгрессе
графу Кастаньетто другое письмо, которое последний ог¬
ласил 3 сентября на конгрессе, вызвав изумление Кол-
лобьяно и энтузиазм всех присутствовавших.
«Я могу лишь повторить вам то, — писал, между про¬
чим, Карл Альберт,— что уже сказал в Раккониджи от¬
носительно взглядов и намерений, которых следует при¬
держиваться в настоящее время и в будущем; добавлю
только, что если когда-либо по милости господа нам
суждено будет начать войну за независимость, то я сам
встану во главе армии, исполненный решимости сделать
для дела гвельфов то, что сделал Шамиль, борясь против
могучей русской империи» 1.
Это письмо, по понятным причинам не опубликован¬
ное, вызвало у всех участников конгресса, а затем и у
всех либералов королевства, которые узнали о его содер¬
жании от вернувшихся на места участников конгресса,
огромный энтузиазм.
Этим письмом Карлу Альберту удалось временно
отвлечь патриотов от требования либеральных реформ и
сконцентрировать все их внимание на возможности на¬
чать военные действия против Австрии в защиту. Пия IX
и во имя завоевания независимости Италии (в начале
сентября 1847 года такая возможность не была исключе¬
на). При. этом фантазия его не знала предела, и он
заявлял, что намерен последовать примеру Шамиля, из¬
вестного военного и религиозного вождя мусульман Се¬
верного Кавказа, сражавшихся против войск русского
императора.
1 См. это письмо в работе N. Bianchi, Scritti е lettere di
Carlo Alberto, в «Curiosita e ricerche di Storia Subalpina». Torino,
1879, vol. Ill, p. 717.
100

Но 8 сентября в Генуе состоялась бурная либераль¬
но-патриотическая демонстрация, во время которой по
инициативе Мамели и Биксио в королевстве вновь появи¬
лись трехцветные кокарды — впервые после 1821 года.
Это был весьма знаменательный факт, ибо трехцветное
знамя, которое в те дни развевалось и на демонстрациях
в Тоскане, стало теперь всеобщим символом свободы,
единства и независимости.
Была составлена петиция на имя короля с требова¬
нием свободы печати, учреждения гражданской гвардии
и ряда других реформ. Вскоре депутация генуэзцев в
составе маркиза Джорджо Дориа, Джакомо Бальби и
Джакомо Раджо была вызвана в Турин, где ее принял
король и министр Вилламарина. Король выслушал депу¬
тацию и дал, по-видимому, туманный ответ. Вилламари-
на заявил депутации, что король, говоря о войне за
независимость; имел в виду независимость Пьемонта, а
не всей Италии. Он также добавил, что подготавливается
ряд законодательных и административных реформ, но
что в данный момент не предполагают издать новый за¬
кон о печати, а дадут лишь новые, не столь суровые
инструкции цензорам; гражданская гвардия также не
будет учреждена.
Дело в том, что к концу сентября напряженность в
отношениях между Австрией и папой, вызванная фер¬
рарским вопросом, стала ослабевать. И, следовательно,
надежда Карла Альберта (выраженная им в письме к
Кастаньетто) на войну с Австрией, которая носила бы
религиозный и вместе с тем национальный характер,
исчезла. Австрия проводила политику провокаций и за¬
пугивания, но не собиралась вторгаться в пределы Пап¬
ского государства вопреки желанию самого папы.
Пий IX в свою очередь не намерен был использовать
в борьбе против Австрии «духовное оружие» (что Карл
Альберт в том же письме к Кастаньетто считал весьма
вероятным). Папа добивался разрешения феррарского
вопроса дипломатическим путем. Стало быть, в глазах
общественного мнения основной предпосылкой борьбы
за независимость по-прежнему оставалось проведение
либеральных реформ.
Вот почему решение Карла Альберта отложить про¬
ведение этих реформ (пожалуй, в гораздо большей сте¬
пени, чем ограничительное толкование министром Вилла-
101

марина слова «независимость» во время беседы с тремя
генуэзскими патрициями) сводило на нет патриотическое
обещание, данное королем в письме к Кастаньетто.
У всех создалось впечатление, что король колеблется и
ведет нерешительную политику. Это нашло выраже¬
ние в сатирическом стихотворении Доменико Карбоне из
Тортоны «Король колебаний» («II Re Tentenna»), по¬
явившемся в начале октября и обошедшем весь Пьемонт.
Организованная 1 октября в Турине демонстрация в
честь Пия IX была разогнана полицией. Это вызвало
сдержанный протест муниципальных советников, на¬
правленный королю; Вилламарина, которому было под¬
чинено не только военное министерство, но и полиция, в
знак протеста против репрессивных мер, предпринятых
без его ведома, отказался от руководства полицией.
8 октября король принял отставку Вилламарина, освобо¬
див его, однако, и от выполнения обязанностей военного
министра. На следующий день в письме к Соларо Карл
Альберт посоветовал ему подать в отставку с поста ми¬
нистра иностранных дел. Подать в отставку Соларо от¬
казался, заявив, однако, что он готов повиноваться при¬
казам монарха. Лишь после этого король решился от¬
странить его.
11	октября было сообщено об отставке Соларо и Вил-
ламарина и о назначении министром иностранных дел
графа Эрмолао Азинари ди Сан Марцано, посла в
Неаполе, а военным министром — графа Марио Бролья
ди Казальборгоне. Управление полицией было доверено
министру внутренних дел кавалеру Луиджи Дезамбруа
(Des Ambrois). Бывшее министерство по делам острова
Сардинии, ранее подведомственное Вилламарина, было
ликвидировано, а его компетенции были разделены
между соответствующими министерствами.
Судя по всему, Карл Альберт уже более месяца поду¬
мывал о том, чтобы вывести Соларо из состава прави¬
тельства, но решился он на этот шаг лишь в начале
октября в связи с осложнившимся внутренним положе¬
нием и, пожалуй, под впечатлением беседы с лордом
Минто, состоявшейся 6 октября. Последний заверил его,
что Англия окажет поддержку политике независимости
Пьемонта от Австрии, но необходимо также провести
реформы и добиться экономического союза всех италь¬
янских государств. Проведение такой политики было
102

несовместимо с пребыванием в правительстве Соларо;
в то же время Карл Альберт опасался, как бы отстране¬
ние Соларо не было истолковано как свидетельство его
желания броситься в объятия умеренных. Поэтому он
отстранил также и Вилламарина, озадачив этим либе¬
ралов и вызвав их недовольство.
Вновь назначенные министры не были такими вид¬
ными и известными политическими фигурами, чтобы
можно было сразу же определить политический курс,
которого будет придерживаться новое правительство.
Однако как вновь назначенные, так и оставшиеся на
своих постах министры не были столь враждебны прове¬
дению политики реформ, как Соларо, а кое-кто из них
относился к этому даже в какой-то мере благосклонно
(Дезамбруа, министр юстиции граф Аве и министр фи¬
нансов граф Оттавио ди Ревель).	.
Но поведение Карла Альберта даже после отстране¬
ния Соларо убеждало в том, что он по-прежнему был
противником реформ. Вот что писал Минто Пальмерсто¬
ну 15 октября, после неоднократных бесед с королем, во
время которых он пытался оказать на него новое давле¬
ние и побудить его проводить политику реформ:
«Я уеду из Турина с тревогой в душе. Я был бы очень
рад, если бы мог надеяться, что мне удалось добиться
от короля чего-то большего, нежели простого выражения
намерений и желаний, впрочем, несомненно, искреннего.
Но, зная, как часто и быстро меняются его самые лучшие
намерения и как легко его- напугать, я не возлагаю
больших надежд на принятие им ряда явно либеральных
мер: они будут, пожалуй, осуществлены слишком поздно,
чтобы принести ощутимые результаты»1.
Массимо д’Адзелио в своем письме из Турина на
имя Мингетти от 22 октября нарисовал мрачную картину
положения, сложившегося в Пьемонте, и сурово осудил
поведение короля:
«Король сделал резкий поворот назад. Желая- сохра¬
нить неизменным существующее положение, он опасается
какого бы то ни было умаления его абсолютистской
власти и страшится заговоров, обмана и нелояльности.
Вам известно его знаменитое письмо о Шамиле. Вы
1 Это письмо приводится у N. Rosselli, Inghilterra е Regno
di Sardegna dal 1815 al 1847, Torino, 1954, p. 894.
103

только представьте себе: вызвав в Турин Бальби и До¬
риа, он заявил им, что, говоря о необходимости «взяться
за оружие во имя национального дела», он имел йкобы
в виду лишь национальное дело Пьемонта! Таков этот
человек. Всюду царит крайнее недовольство. Гнет и тер-
pop стали невыносимы. Издан крайне суровый закон
против всяких сборищ. У нас нет ни газет, ни какой бы
то ни было печати, нечем дышать, как будто над нами
нависло и давит свинцовое небо. Если он не одумается,
то накличет беду на себя и на Пьемонт, где разразятся
события, которые могут осложнить положение во всей
Италии. По всеобщему мнению, есть только одно лекар¬
ство от этой беды: надо покончить с теми хвалебными
гимнами по его адресу, начало которым положил еще
Джоберти и которые заставили его уверовать в то, что
нет прекраснее его деяний. Нужны другие статьи — прав¬
дивые, полные достоинства и в то же время суровые.
Я уже написал об этом всем и вам рекомендую написать,
ибо это крайне необходимо и должно быть сделано в
самом срочном порядке. Некоторые говорят: он нам ну¬
жен. Тем важнее направить его на верный путь. И за¬
тем, в случае войны он не может не быть с нами, а в
случае мира мы не нуждаемся более в нем ни в Тоскане,
ни в Риме. Надо думать о Пьемонте, ибо, следуя по
.этому пути, он вызовет в конечном счете повсюду беспо¬
койство. Сейчас уверяют, что будет сделан ряд уступок,
издан новый закон о печати, учреждены провинциальные
советники и т. д. и т. п. Не поддавайтесь обману. Вам
пускают пыль в глаза. О, если бы в Пьемонте был хотя
бы честный король!» 1
Тем временем охватившее королевство всеобщее бро¬
жение (почти ежедневно выливавшееся в демонстрации,
за которыми следовали аресты), а также страх перед
возможностью более грозных событий заставили Карла
Альберта решиться 29 октября на проведение ряда ре¬
форм. В своем письме от 4 ноября 1847 года Иларионе
Петитти так рассказывал Джоберти о ходе событий,
предшествовавших провозглашению этих реформ:
«События, происшедшие вечером 22, а также 23, 24
и 25 октября, и имевшие место аресты, которые были,
1 Это письмо опубликовано у М. Minghetti, Miei ricordi,
Torino, 1888, vol. I, p, 289—290־
104

пожалуй, причиной, а еще вернее — следствием этих со¬
бытий, вызвали в стране и у правительства тревогу, не
поддающуюся описанию. Подданные опасались, как бы
ошибки, допущенные правительством, не привели к
ужасным последствиям. Правящие круги, напуганные
огромным ростом движения, были охвачены беспокойст¬
вом и потеряли голову. Король, вечно колеблющийся,
одолеваемый, с одной стороны, ретроградными побужде¬
ниями, а с другой стороны, опасающийся роста
движения, понял, что государству и монархии угрожает
большая опасность. Прибывший из Неаполя Сан Марца-
но, напуганный событиями, происшедшими в Королевстве
обеих Сицилий, как говорят, предупредил об опасности
дальнейшего сопротивления. Другой министр, Ревель,
человек честный и рассудительный, решительно выска¬
зался за проведение реформ. Его горячо поддержал
Кастаньетто. К этой троице примкнули Дезамбруа и Аве,
хранивший ранее молчание из опасения скомпрометиро¬
вать себя. Бролья держался в стороне. Король, узнав,
какое ужасное впечатление произвели репрессии против
участников движения, и предупрежденный о враждебном
приеме, какой собираются оказать ему в Генуе, понял,
что время пришло, и решился 30-го опубликовать про¬
грамму, которую вы, несомненно, читали в «Гадзетта то-
ринезе» за то же число. Это произвело магическое дейст¬
вие. 31-го, в воскресенье, вечером весь город был
празднично иллюминован, с 6 часов вечера и до 12 ночи
по городу двигались факельные шествия, в которых при¬
нимали участие тысячи людей, кричавших и певших
гимны в честь короля. И все это — при полном отсутст¬
вии полиции, а потому не было никаких драк, никаких
происшествий, никаких краж, никаких несчастных слу¬
чаев, никаких арестов, ни одного даже незначительного
инцидента» 1.
Реформы, на которые решились 29 октября, своди¬
лись к следующему: гласность судопроизводства; отмена
привилегий в гражданском судопроизводстве и различ¬
ных особых юрисдикций, которыми обладали привиле-
тированные организации и управление королевскими
владениями (uffici del patrimonio regio); учреждение
1 «Lettere di Ilarione Petitti di Roreto a Vincenzo Gioberti
(1841—1850)», а сига di A. Colombo, Roma, p. 103.
105

кассационной палаты, сфера компетенции которой рас¬
пространялась на все королевство; упразднение Высшей
палаты по делам Сардинии, находившейся в Турине, и
передача всех ее функций кассационной палате и Госу¬
дарственному совету; реорганизация судебного разбира¬
тельства между частными лицами и административными
органами; окончательная передача полицейского управ¬
ления в ведение министерства внутренних дел; учрежде¬
ние при военных губернаторах провинций советов управ¬
ления, которым надлежало принимать решения о всех
полицейских мерах в отношении отдельных граждан;
определение полномочий полицейских властей в случае
каких-либо народных сборищ, представляющих опас¬
ность; учреждение выборных муниципальных советов и -
провинциальных советов, назначаемых правительством
по представлению муниципальных советов; учреждение
Высшего совета здравоохранения; учреждение записей
актов гражданского состояния при муниципалитетах не¬
зависимо от регистрации в церковных приходах; введение
новых цензурных правил, разрешающих обсуждать в пе¬
чати вопросы общественного управления, не оскорбляя,
однако, религии и служителей культа, общественной мо¬
рали, государя, правительства и государственных долж-
костных лиц, иностранных царствующих особ, их семьи и
их представителей, не задевая чести частных лиц и не
нанося ущерб нормальной деятельности правительства.
В сущности эти реформы (некоторые из них подго¬
тавливались уже давно) не выходили за рамки админи¬
стративно-абсолютистской монархии, которую Карл
Альберт начал создавать с первых дней своего правле¬
ния. Иные из этих реформ учреждали институты, уже
давно существовавшие в других итальянских государст¬
вах. Однако эти реформы не коснулись ряда старых
институтов, давно упраздненных в большинстве абсолют¬
ных монархий, таких, как церковный суд и другие при¬
вилегии церкви. Вместе с тем такие мероприятия, как
выборность муниципальных советов, ограничение всеси¬
лия полиции, незначительное облегчение цензурного ре¬
жима, вселяли надежду на проведение либеральных ре¬
форм.
Именно потому, что реформы от 29 октября были
проведены с запозданием и только под давлением обще¬
ственного мнения, они и приобрели то политическое зна-
106

чение, какое отнюдь не входило в намерения Карла Аль¬
берта, ибо они пробудили надежду на проведение более
существенных мероприятий и, в силу самой своей поло¬
винчатости с точки зрения либерализма, способствовали
выдвижению новых требований.
Пока развивались события, приведшие к изменению
состава правительства 11 октября и к провозглашению
реформ 29 октября, продолжались и переговоры о тамо¬
женном союзе. Представитель папы, монсеньор Корбо-
ли-Бусси, прибывший в конце августа во Флоренцию,
быстро достиг принципиального соглашения с тоскан¬
ским правительством. Из Флоренции он направился в
Турин, куда прибыл 5 сентября. Здесь он столкнулся с
немалыми трудностями, ибо Карл Альберт, охваченный
воинственными настроениями, которые он только что
излил в своем.письме к Кастаньетто, старался укло¬
ниться от обсуждения предложения папы о таможенном
союзе и выдвинуть на первый план проект антиавстрий-
ского союза между ним и Пием IX без привлечения дру¬
гих государств. Кроме того, по мнению пьемонтцев, в
силу различия таможенных систем, действовавших в трех
государствах, Пьемонт скорее проиграл бы, чем выиграл,
от союза, покоящегося на тех же принципах, что и
Германский таможенный союз. И действительно, тамо¬
женные тарифы в Тоскане были самыми низкими, в
Папском государстве — более высокими, а в Сардинском
королевстве — крайне высокими, хотя система запрети¬
тельных пошлин, установленная в царствование Карла
Феликса, была смягчена в правление Карла Альберта.
Доходы Сардинского королевства от таможенных пош¬
лин намного превышали аналогичные доходы других
государств. В случае заключения таможенного союза до¬
ходы Сардинского королевства от запретительных
пошлин значительно сократились бы, поскольку преду־'
сматривалось, что единые таможенные тарифы для всех
трех государств будут невысокими. Кроме того, по при¬
меру Германского таможенного союза при распределе¬
нии прибылей от пошлин между государствами — чле¬
нами таможенного союза надлежало руководствоваться
критерием, учитывающим как размер территории, так и
численность населения. Пьемонтская сторона указывала
107

при этом, что средний жизненный уровень населения
Сардинского королевства значительно выше жизненного
уровня населения двух других государств, а следова¬
тельно, и среднее потребление в нем иностранных про¬
дуктов и изделий также значительно выше. Данное
соображение приводилось как доказательство неспра¬
ведливости распределения таможенных прибылей про¬
порционально численности населения.
Корболи-Бусси отклонил предложение Карла Альбер¬
та о создании антиавстрийского союза папы и Пьемонта
и в свою очередь предложил в дополнение к таможен¬
ному союзу заключить договор о политическом союзе
консервативного характера, который, помимо Тосканы,
распространялся бы также на Королевство обеих Сици-
лий и на герцогство Модена. Согласно этому союзному
договору, все его участники должны были оказывать друг
другу взаимную помощь в борьбе против революционных
выступлений, с тем чтобы не пришлось прибегать к по¬
мощи австрийской интервенции, как это имело место в
1821 и 1831 годах. Эта гарантия должна была быть под¬
креплена вместе с тем постепенным проведением реформ
во всех итальянских государствах. Карл Альберт откло¬
нил даже и это предложение папского представителя,
заявив, что, кроме него самого и папы, все прочие италь¬
янские государи — «австрийцы по происхождению или по
духу», а что касается, в частности, великого герцога
Тосканы, то он, будучи австрийским эрцгерцогом, цели¬
Ком и полностью зависит от Вены.
Тем временем в Турин прибыл и представитель Тоска¬
ны — кавалер Джулио Мартини, которому было поручено
совместно с Корболи-Бусси вести переговоры о заклю¬
чении таможенного союза. Лорд Минто действовал весь¬
ма активно, пытаясь убедить министров пьемонтского
правительства и даже самого короля в необходимости
такого союза. Тем не менее переговоры затянулись на
весь октябрь. 16 октября пьемонтская сторона в принци¬
пе одобрила проект договора, выдвинув, однако, следую¬
щие три условия: чтобы конгресс, на котором будет
окончательно утвержден договор, состоялся в Турине;
чтобы Тоскана и Папское государство обязались повы¬
сить таможенные тарифы; чтобы таможенные прибыли
распределялись пропорционально нынешним доходам от¬
дельных государств, а не численности населения.
108

Выдвинутые Пьемонтом условия вызвали во Флорен¬
ции и Риме столь сильное раздражение, что одно время
срыв переговоров казался неизбежным. Тогда по совету
министра финансов монсеньора Морикини (еще один
прелат — сторонник реформ) римское правительство
решило поручить Корболи-Бусси добиться согласия
туринского правительства на подписание принципиаль¬
ного соглашения, оставив открытыми вопросы, поднятые
пьемонтской стороной. В окончательных инструкциях,
посланных Корболи-Бусси и написанных от имени
Пия IX заместителем статс-секретаря монсеньором Сан¬
туччи, наоборот, исключалась всякая возможность под¬
писания договора о политическом союзе даже в той фор¬
ме, как это предлагал сам Корболи-Бусси. Этот отказ
мотивировался тем, что верховная власть папы имеет
скорее космополитический, чем итальянский характер,
поскольку ее признает весь католический мир и олице¬
творять ее может также папа, не являющийся италь¬
янцем.
Это крайне важное заявление явилось прелюдией к
той политике, которую Пий IX начал проводить с апреля
1848 года, столкнувшись с гораздо более сложной и
трудной проблемой — войной за независимость Италии;
оно показывает, что уже в 1847 году традиционная кон¬
цепция церкви как наднационального института одер¬
жала верх в римской курии над планами, отвечавшими
национальным интересам Италии, даже когда эти планы
облекались в такую консервативную и умеренную фор¬
му, как у Корболи-Бусси, которую в какой-то момент,
сразу же после феррарских событий, одобрял и сам
Пий IX. Поэтому Корболи-Бусси и Мартини настойчиво
добивались согласия Турина на заключение прелиминар¬
ного соглашения. И они преуспели в этом: Пьемонт
решил, что не стоит упорствовать и отвергать соглаше¬
ние, которое не ставило под угрозу финансовые интересы
королевства, тем более что либеральная общественность
требовала заключения этого соглашения не менее на¬
стойчиво, чем проведения реформ. Общественность
знала, что переговоры о таможенном союзе ведутся уже
два месяца, хотя и не была знакома с подробностями;
следовательно, отказ примкнуть к такому принципиаль¬
ному соглашению поставил бы Карла Альберта в весьма
затруднительное положение, особенно в момент всеоб¬
109

щего ликования, вызванного обнародованием (29 октяб¬
ря) реформ. В итоге была подписана следующая декла¬
рация:
«Его Святейшество, Первосвященник Пий IX, Его
Королевское Высочество Великий Герцог Тосканы и Его
Величество Король Сардинии, одушевляемые неизменно
желанием способствовать, путем заключения между
ними союза, росту престижа и процветанию Италии;
убежденные, что истинной главной основой итальян¬
ского союза является слияние материальных интересов
народов, населяющих их государства;
уверенные, далее, в том, что такой союз окажет эф¬
фективное воздействие на постепенное расширение и
развитие национальной промышленности и торговли;
исполненные надежды, что к ним присоединятся
правители других итальянских государств;
пришли к решению учредить таможенный союз, дей¬
ствие которого распространялось бы на все их владения.
С этой целью нижеподписавшиеся, на основании
полномочий, полученных каждым от своего государя,
заявляют следующее:
Статья 1. Между государством Святого Престола,
Тосканой и герцогством Лукка и Сардинским Королев¬
ством достигнуто принципиальное соглашение о создании
таможенного союза, которое должно быть практически
разработано специальными уполномоченными, казна-
чаемыми высокими договаривающимися сторонами, с
целью установления единых таможенных пошлин и изы¬
скания справедливого принципа распределения всех
таможенных доходов.
Статья 2. При первоначальном установлении единых
таможенных пошлин, предусмотренных статьей 1, и при
последующих периодических пересмотрах этих пошлин
в сроки, которые будут дополнительно установлены, сто¬
роны будут исходить из принципа самой широкой сво¬
боды торговли, какая совместима с интересами догова¬
ривающихся сторон.
Статья 3. Дата и место созыва совещания вышеупо¬
мянутых уполномоченных будут определены, как только
станут известны окончательные намерения Его Величе¬
ства Короля обеих Сицилий и Его Королевского Высо¬
чества Герцога Модены относительно присоединения их
к Таможенному союзу».
110	•

Декларация была подписана Корболи-Бусси, Марти¬
ни и Сан Марцано. Пьемонтская и тосканская стороны
предложили включить в таможенный союз и герцогство
Парму. Но против этого решительно возражало Папское
государство, ибо Святой Престол продолжал считать
герцогство Парму своим ленным владением и не хотел
предрешать его будущую судьбу, согласившись на уча¬
стие его в союзе суверенных государств.	'
Через несколько дней после подписания декларации
Корболи-Бусси и Мартини направились в Модену (где к
ним присоединился представитель Пьемонта Джузеппе
Риччи), чтобы предложить герцогу Франческо V при¬
соединиться к союзу. Но их миссия была довольно труд¬
ной, учитывая споры между Тосканой и Моденой из-за
Фивиццано, и через месяц она потерпела неудачу, так
как правительство Модены, подстрекаемое Австрией,
отказалось присоединиться к таможенному союзу. Оно
лишь обязалось после вступления в действие этого союза
предоставить его участникам максимальные льготы, со¬
вместимые с его собственной таможенной системой, то
есть разрешить ,свободный транзит всех товаров через
Луниджану (владение герцогов д’Эсте), находившуюся
между Тосканой и Сардинским королевством.
Корболи-Бусси, вернувшийся в Рим 19 декабря, дол¬
жен был вскоре направиться в Неаполь для ведения пе¬
реговоров о присоединении к союзу Королевства обеих
Сицилий. Но в связи с осложнением внутриполитическо¬
го положения в Неаполитанском королевстве Пий IX
решил повременить с отправкой своего представителя.
Таким образом, переговоры о присоединении Неаполя к
таможенному союзу оказались прерванными, а затем
этот вопрос отошел на второй план в связи с разразив¬
шимися вскоре бурными событиями 1848 года.
Таким образом, туринское соглашение от 3 ноября
является кульминационной точкой, которой удалось
достигнуть правительствам итальянских государств в
деле осуществления программы экономического союза,
начертанной умеренными. Правда, это соглашение за¬
поздало и к тому же носило форму общего предвари¬
тельного обязательства, но все же оно имело чрезвычай¬
но важное значение, ибо подогрело надежды патриотов
и послужило импульсом для дальнейшего развития ли¬
берального и национального движения.
111

4. Накануне революционного кризиса
4 ноября 1847 года, в то время как в Италии разнес¬
лась весть о подписании соглашения об учреждении
таможенного союза, в Швейцарии начались военные
действия между федеральным правительством и Зондер-
бундом. Как об этом уже говорилось в предыдущем
томе, после кровавых столкновений 1844—1845 годов в
Люцерне, происшедших из-за вопроса об иезуитах, семь
католических кантонов — Люцерн, Цуг, Швиц, Ури, Ун-
*тервальден, Валлис и Фрейбург, управление которыми
находилось в руках аристократических олигархий и ко¬
торые располагали поддержкой реакционных держав,—
учредили 11 декабря 1845 года свой особый союз Зон-
дербунд, противопоставивший себя федеральному прави¬
тельству Берна и управлению других кантонов,
находившемуся в руках либералов или демократов.
Федеральное правительство почти два года тщетно
пыталось мирным путем склонить Зондербунд к повино¬
вению. Но его усилия остались безрезультатны, ибо Зон-
дербунд поддерживали правительства Вены, Парижа, а
также Турина. Карл Альберт и Соларо действительно
покровительствовали швейцарским сепаратистам, и не
только в силу своих симпатий к иезуитам-католикам, но
еще и потому, что они надеялись в случае развала Швей¬
царской конфедерации и военной интервенции великих
держав присоединить к Сардинскому королевству Вал¬
лис. Англия в свою очередь оказывала сильную под¬
держку федеральному правительству Швейцарии, осо¬
бенно с момента вступления Пальмерстона на пост
министра иностранных дел. Позиция Англии и австро¬
пьемонтский дипломатический конфликт 1846 года (воз¬
никший из-за соглашения о торговле солью, заключенно¬
го между Пьемонтом и верным федеральному правитель¬
ству кантоном Тичино (Тессин), управляемым тогда
либералами) побудили Карла Альберта повести слож¬
ную двойную игру. Когда Австрия предложила в де¬
кабре 1846 года объявить экономическую блокаду Швей¬
царии и этим поставить федеральное правительство на
колени, Пьемонт по примеру Англии отказался присоеди¬
ниться к блокаде, которая нанесла бы ущерб его торго¬
вым интересам и планам железнодорожного строитель¬
ства, и не захотел открыто стать на сторону Австрии
112

в столь ответственный и деликатный для Италии и для
всей Европы момент. Однако Карл Альберт в то же вре¬
мя снабжал швейцарских сепаратистов оружием и не¬
которое время все еще надеялся, что австро-французская
интервенция предоставит ему возможность осуществить
свои экспансионистские планы.
Но военная интервенция в пользу Зондербунда не
состоялась. Пальмерстону удалось, затянув переговоры
с правительствами Парижа и Вены, выиграть время, не¬
обходимое бернскому правительству для укрепления
своих вооруженных сил; этим дипломатическим манев¬
рам английского министра благоприятствовала и серьез¬
ная озабоченность Вены положением в Италии.
Таким образом, федеральное правительство в Берне
смогло начать гражданскую войну, располагая хорошей
артиллерией и стотысячной армией под командованием
генерала Дюфура, старого наполеоновского офицера, и
имея против себя лишь тридцатитысячное, хуже воору¬
женное войско Зондербунда. 24 ноября федеральные
войска победоносно вступили в Люцерн, а 29-го война
закончилась полным поражением сепаратистов. Иезуиты
были изгнаны из всех районов Швейцарской конфедера¬
ции. Новая конституция еще более усилила власть цент¬
рального правительства; в потерпевших поражение реак¬
ционных кантонах к власти пришли либералы и радикалы.
Быстрое завершение военных действий, твердость, про¬
явленная федеральным правительством, и дипломатиче¬
ская поддержка Англии заставили реакционные державы
признать совершившийся факт и примириться с тяжелым
поражением. Карл Альберт, принявший в своих владе¬
ниях многих изгнанных из Швейцарии иезуитов, вынуж¬
ден был окончательно отказаться от своих старых пла¬
нов расширения Сардинского королевства за счет тер¬
риторий по ту сторону Альп.
Швейцарские события 1847 года привели и в Италии
к резкому усилению борьбы против иезуитов, которых
обвиняли в разжигании сепаратистских устремлений ка¬
толических кантонов и, следовательно, гражданской вой¬
ны и в поддержке реакционных сил. С другой стороны,
эти события повлекли за собой усиление борьбы реак¬
ционных сил внутри самой церкви против либеральных
тенденций, а также усугубили враждебное отношение
Пия IX к антииезуитской деятельности Джоберти.
8-111
113

Полемика Джоберти с иезуитами, начавшаяся в
1845 году, с изданием «Введения к Духовному и граж¬
данскому первенству итальянцев», вновь разгорелась в
связи с опубликованием им в Лозанне в конце мая
1847 года нового сочинения — «Современный иезуит»
(«Gesuita moderno»). Этим своим сумбурным и весьма
пространным (5 томов) сочинением, не лишенным, одна¬
ко, сильных и убедительных страниц и получившим летом
и осенью 1847 года широкое распространение по всей
Италии, Джоберти хотел не только дать должный ответ
отцу Пеллико, отцу Курчи и другим иезуитам, нападав¬
шим на него после опубликования «Введения», но и спо¬
собствовать формированию внутри церкви богословского
и политического течения, готового добиваться обнов¬
ления католицизма в антииезуитском духе.
Приводя множество богословских аргументов и исто¬
рических примеров, Джоберти старался доказать, что
ряд доктрин, отстаиваемых иезуитами, и прежде всего их
установки в области воспитания, морали и политики,
являются по существу еретическими, не говоря уже о
том, что они противоречат тому, что, по его мнению,
должно быть главной целью католицизма в обществе:
формированию гражданского сознания, соответствую¬
щего требованиям прогресса и современной культуры.
Но эта утопическая попытка Джоберти была обрече¬
на на провал. Католические силы, склонные вести по¬
добную борьбу, были слабы и дезорганизованы. И хотя
среди римской курии и высшего духовенства было не¬
мало людей, враждебных «Обществу Иисуса», однако
там преобладали теоретические концепции, строго соот-..
ветствовавшие церковным традициям и враждебные ли¬
беральной мысли.
Что касается самого Пия IX, то хотя он и склонен
был пойти на кое-какие политические уступки либера¬
лам, однако в теоретических вопросах твердо придержи¬
вался традиционных позиций, как это показала его пер¬
вая энциклика «Qui pluribus» от 9 ноября 1846 года.
Лично он даже благоволил иезуитам, которых считал
лишь «чересчур неосторожными», как он выразился
2 ноября 1847 года в беседе с Монтанелли.
Джоберти, ободренный тем, что его книга «Совре¬
менный иезуит» не была запрещена в Папском госу¬
дарстве (хотя она не была и официально разрешена) и,
114

следовательно, могла получить широкое распростране¬
ние, тешил себя иллюзией, что в Риме удастся создать
течение, разделяющее его взгляды. Письмо, полученное
им от отца Вентура по поводу его книги, которую тот
всячески превозносил, вселило в него надежду, что ге¬
нерал ордена театинцев поддержит его, использовав свое
влияние на папу. Пока же он решил использовать это
письмо, чтобы воздействовать на положение в Пьемонте,
где у иезуитов были весьма сильные позиции, и сообщил
выдержки из этого письма своему другу в Турине, кото•
рый должен был ознакомить с ними Карла Альберта.
Флорентийская газета «Патриа» опубликовала 29 октяб¬
ря следующую корреспонденцию из Турина:
«В Турине зачитываются письмом Джоаккино Вен¬
тура к Винченцо Джоберти, копию которого получил
один из друзей знаменитого философа. Читал его и ко¬
роль, которого оно очень взволновало. В этом письме
достопочтенный генерал ордена театинцев благодарит
Джоберти за присылку «Современного иезуита» и пре¬
возносит достоинства этой бессмертной книги, а в конце
говорит, что бывают книги, которые появляются лишь в
результате особого вдохновения, ниспосланного Прови¬
дением. Невозможно передать, какую ярость вызвало
это письмо у священников-ханжей».
Однако 4 ноября Вентура написал Джоберти еще
одно, на сей раз весьма сердитое письмо ין в котором
протестовал против оглашения Джоберти его предыду¬
щего письма. На этот раз его похвалы книге были куда
умеренней и он даже подвергал ее некоторой критике.
Вентура придерживался в сущности направления, угод¬
ного Пию IX, который после швейцарских событий дал
ясно понять, что он не одобряет проводимого Джоберти
различия между иезуитизмом и католичеством.
23 октября монсеньор Гадзола, главный редактор
«Контемпоранео», опубликовавший в конце сентября
статью «О так называемой католический партии»
(«Del partito cosiddetto cattolico»), в которой он критико¬
вал реакционную политику швейцарских и отчасти бель¬
гийских католиков, был выслан из Рима. Цензор Саль-
1 Письмо Вентура к Джоберти от 4 ноября 1847 года —см.
Gi obert i, Epistolario, а сига di G. Gentile e G. Balsamo-Crivelli,
Firenze. 1934, vol. VII, p. 132—135.
8♦	115

ваторе Бетти, разрешивший опубликовать эту статью,
был отстранен от исполнения своих обязанностей, но
спустя несколько дней в результате протеста римских
газет был восстановлен в должности.
28 октября Федерико Пескантини, эмигрировавший в
свое время из Романьи, ставший затем швейцарским
гражданином и прибывший теперь в Рим в качестве
представителя Швейцарского федерального правитель¬
ства, дабы попытаться начать переговоры о иезуитах,
был выслан из Папского государства.
Когда 3 декабря в Риме стало известно о победе
швейцарских либералов, местные либералы, невзирая на
позицию, занятую Пием IX, организовали под окнами
швейцарского консульства демонстрацию солидарности,
во время которой раздавались возгласы: «Да здрав¬
ствует Джоберти! Смерть иезуитам!» Эта демонстрация
была осуждена ватиканской газетой «Диарио ди Рома»,
а 17 декабря — самим Пием IX в его полной негодова¬
ния речи.
Что касается общеполитических вопросов, то и здесь
Пий IX еще в октябре и ноябре продемонстрировал свое
намерение противопоставить свою позицию позиции ли¬
бералов. Обращаясь 4 октября к кардиналам и явно
намекая на восстания в Реджо и Мессине, где восстав¬
шие прославляли Пия IX, он заявил: «Хотя мы искренне
желаем, чтобы монархи, получившие свою власть от
Бога, отвратили свой слух от пагубных и зловредных со¬
ветов и, следуя закону господню и оберегая священные
права и свободу церкви, неустанно пеклись о счастии
своих народов, однако нас гнетет печаль, ,ибо во многих
местах имеются среди их подданных и такие, кои, дерзко
злоупотребляя нашим именем и нанося тем самым тяж¬
кое оскорбление нашему верховному сану и нашей особе,
осмеливаются нарушать долг повиновения своим госу¬
дарям и подстрекать к достойным порицания смутам и
волнениям.
Такие деяния внушают нам великое отвращение, как
противоречащие нашим намерениям, что явствует из
нашей энциклики, адресованной всем нашим досточти¬
мым братьям епископам в ноябре прошлого года, в
коей мы не приминули напомнить о долге повиновения
государям и представителям власти, который, согласно
предписаниям христианских законов, никто не смеет
116

нарушить, не совершив греха, за исключением, разу¬
меется, тех случаев, когда предписываются вещи, про¬
тивные законам Господа и церкви».
На основании этих слов папы некоторые епископы
Ломбардо-Венецианского королевства, в том числе Ро-
милли, разослали по приказу австрийских властей цир¬
куляры, в которых призывали верующих к спокойствию
и повиновению правительству.
Инструкции, данные папой Корболи-Бусси,— не под¬
нимать более вопроса о политическом союзе между
итальянскими государствами — также свидетельствуют о
стремлении Пия IX проводить политику, не имеющую
ничего общего с итальянским либеральным и патриота-
ческим движением. Этим стремлением была проникнута
и речь, произнесенная им 15 ноября 1847 года в связи
с учреждением Государственной консульты.
Двадцать четыре члена Консульты (четыре — от
Рима, два — от Болоньи и по одному от остальных во¬
семнадцати провинций Папского государства) были тор¬
жественно встречены в Риме и в сопровождении депу¬
тации граждан Рима прибыли в Квиринал. В числе
членов Консульты, назначенных папой 7 августа по
представлению губернаторов провинций, была группа
умеренных, состоявшая из довольно авторитетных лиц,
таких, как Марко Мингетти, Антонио Сильвани, Гаэта¬
но Рекки, Джузеппе Пазолини. Председателем Консуль-
ты был назначен кардинал Джакомо Антонелли. Папа
принял всех членов Консульты и произнес речь, которую
начал весьма любезно, а закончил довольно резко. Газе¬
та «Диарио ди Рома» дала следующее изложение этой
части речи Пия IX: «Учреждая Государственную кон-
сульту, папа ни на йоту не собирался уменьшить верхов¬
ную власть первосвященника, полученную им от бога и
своих предшественников; долг его — вернуть этот свя-
!ценный дар своим преемникам таким же, каким он его
получил,— в целости и сохранности... Глубоко ошибается
тот, кто думает, что полномочия этого учреждения будут
иными; жестоко заблуждается тот, кто видит в учреж¬
денной папой Государственной консульте осуществление
своих утопий или зародыш института, несовместимого
с верховной властью первосвященника».
Уже в более спокойном тоне он добавил, что не имеет
в виду в данном случае ни членов Консульты, ни преоб¬
117

ладающего большинства подданных, а лишь «тех немно¬
гих, которые раздувают пламя волнений и мятежей и
злоупотребляют уступками папы, ибо им нечего
терять» 1.
Мингетти так комментировал этот эпизод: «Таким об¬
разом, папа демонстративно отверг всякую, даже отда¬
ленную надежду на конституционный образ правления.
Но в данном случае не было никакой необходимости го¬
ворить об этом, ибо его «motu proprio» определяло пол¬
номочия и пределы деятельности Консульты. Заявление
папы было просто проявлением душевного волнения, ибо
Пий IX, даже идя на уступки, вечно опасался, как бы
они не завели его слишком далеко. Никто, понятно, не
ответил на его тираду, но на душе у каждого остался
осадок, и праздник был омрачен»1 2.
Тем не менее Консульта повела себя как небольшой
парламент. Она сразу же в виде выражения «благодар¬
ности» обратилась к папе с ответным адресом, составлен¬
ным Мингетти, в котором с надлежащей осторожностью
была изложена самая настоящая правительственная про¬
грамма. Этот ответный адрес озадачил Пия IX, но после
беседы с самим Мингетти он воспринял эту «благодар¬
ность» буквально, и по его указанию 23 ноября этот
адрес был опубликован в «Диарио ди Рома».
Консульта говорила в нем о необходимости проведе¬
ния финансовой реформы, которая предусматривала бы
справедливое распределение налогов и отмену наиболее
обременительных для бедных обложений; об упразднении
монополий и поощрении свободы торговли. Консульта
требовала далее: реорганизации государственной адми¬
нистрации, дабы соблюдался строгий порядок передви¬
жения чиновников по службе сообразно их способностям
и заслугам; принятия мер для вооружения страны и
организации гражданских отрядов; развития и расшире¬
ния провинциального и муниципального самоуправления;
развития народного просвещения.
Несмотря на возражения кардинала Антонелли, Кон-
сульта решила, кроме того, обнародовать свои обосно¬
ванные решения. Она рьяно взялась за дело, но
столкнулась с целым рядом трудностей из-за инертности
1 «Diario di Roma», 16 novembre 1847.
2M. Minghetti, Miei ricordi, vol. I, p. 295.
118

правительственных властей, враждебности прежнего
бюрократического аппарата и все усиливавшегося в
стране волнения. В конце 1847 года министр финансов
монсеньор Морикини представил папе и Консульте об¬
стоятельный доклад о финансовом положении, из кото¬
рого явствовало, что начиная с 1828 года дефицит госу¬
дарственного бюджета неизменно возрастал, что в
1847 году он достиг 1200 тысяч скуди и будет не мень¬
ше в 1848 году. Морикини предложил проект широких
финансовых реформ, следуя при этом линии, намеченной
Консультой. Так как проект Морикини был весьма слож¬
ным, а решение о бюджете будущего года нужно было
принять немедленно, Консульта предложила утвердить
временные ассигнования сроком на три месяца в разме¬
ре одной четвертой расходов предыдущего года. Это
предложение было одобрено папой. Одновременно нача¬
лись переговоры с французским банкиром де Ла Антом
О займе в 1 миллион скуди. Заем удалось заключить в
январе 1848 года на весьма выгодных условиях.
Но события 1848 года внесли существенные поправки
в эти проекты и операции.
Положение в стране становилось все более трудным
и сложным. Народные массы были недовольны и прояв¬
ляли беспокойство; либералы всех направлений были
разочарованы медленными темпами реорганизации адми¬
нистративного аппарата, по-прежнему остававшегося в
руках духовенства; ненависть к иезуитам, санфедистам
и Австрии, которой были охвачены все города Папского
государства, все возрастала. «Motu proprio» Пия IX от
23 декабря означало новую реорганизацию центральной
администрации, предусматривавшую создание девяти ми¬
нистерств; председателем совета министров и министром
иностранных дел должен был быть всегда кардинал
статс-секретарь, остальные же министры могли и не
быть кардиналами, но не было ясно сказано, что тако¬
выми могут быть светские лица. Фактически все назна¬
ченные 23 декабря министры были священниками, что
разочаровало либералов.
1	января на Пьяцца дель Пололо собралась огромная
толпа, намеревавшаяся организовать шествие к Квири-
налу в честь папы. Но кардинал Ферретти, опасаясь, что
демонстранты потребуют дальнейших реформ или пре¬
доставления конституции, мобилизовал — по־видимому,
119

с согласия папы — имевшиеся в его распоряжении силы
и приказал блокировать все подступы к Квириналу.
Возмущенная толпа стала шуметь и волноваться.
Чичеруаккьо повел ее через улицу Лунгара к дворцу
Корсики, где он убедил князя Томмазо Корсики,
сенатора Рима \ отправиться вместе с ним к папе, чтобы
от имени народа заявить протест против запрета демон¬
страции. Пий IX утверждал, что он не запрещал демон¬
страции, и обещал в доказательство своего доверия к
народным массам Рима появиться на следующий день
в городе.
2	января папа действительно проехал в карете по
Корсо и другим центральным улицам в сопровождении
Чичеруаккьо, державшего в руках папское знамя с над¬
писью: «Смелее, святой отец, доверяйте народу». Толпы
народа шумно приветствовали папу. Но раздавались и
такие возгласы: «Да здравствует один лишь Пий IX!
Смерть иезуитам!» Волнения усились в последующие
дни, когда стало известно о кровавых событиях в Мила¬
не (о чем пойдет речь ниже) и об оккупации Австрией
герцогств Модена и Парма (согласно договору между
Австрией и правительствами этих двух герцогств, заклю¬
ченному 24 декабря, но опубликованному только через
два месяца). 7 января Римский клуб1 2 передал в Кон-
сульту петицию с требованием реорганизации армии и
вооружения ее, дабы она могла противостоять опасности
новой австрийской интервенции. Петиция выражала
протест против медлительности, с какой осуществлялись
военные мероприятия, и в заключение высказывала
предположение, что народу придется, пожалуй, прибег¬
нуть к незаконным действиям, чтобы добиться удовле¬
творения своих законных и справедливых требований3.
1 В декабре 1847 года в соответствии с «motu proprio»
Пия IX было создано муниципальное самоуправление Рима, имено¬
вавшееся «Римский сенат». Главой сената был «сенатор» — мэр
города.— Прим. ред.
2 Римский клуб был в 1847 году политическим центром, объеди¬
нявшим либералов. В начале 1848 года, когда отношения между
левыми либералами, придерживавшимися более радикальных взгля¬
дов, и умеренными либералами обострились, левые вышли из Рим¬
ского клуба и основали Народный клуб, руководителем которого
стал Стербини.— Прим. ред.
3 Текст петиции см. у L. С. F а г i п i, Lo Stato Romano
dall’anno 1815 al 1850, Firenze, 1853, vol. I, p. 321—325.
120

В ответ на эту петицию Консульта опубликовала приня¬
тое ею несколькими днями ранее решение, в котором она
требовала от правительства пригласить из Пьемонта ряд
высших офицеров для лучшей организации и укрепления
папской армии.
В декабре 1847 года и в начале января 1848 года не¬
нависть к Австрии и иезуитам усилилась также в Сар¬
динском королевстве и Тоскане; и здесь все громче раз¬
давались требования вооружения народных масс. Эти
настроения и требования нашли выражение в весьма
бурных демонстрациях, принимавших все более угро¬
жающий характер. Эти волнения, кровавые столкнове¬
ния в Ломбардии, бесконечные демонстрации и конспи¬
ративная деятельность в Королевстве обеих Сицилий —
все это были симптомы быстро надвигавшейся револю¬
ционной бури.
Карл Альберт, объявив 29 октября о проведении ре¬
форм, отправился, как обычно в ноябре, в Геную, где
был встречен ликующими демонстрациями, которые не
прекращались все время, пока он находился в Генуе,
хотя он неоднократно призывал к спокойствию.
В ноябре и декабре 1847 года состоялось множество
демонстраций также в Турине, Кальяри и других не¬
больших городах королевства. Демонстранты не только
ликовали по поводу предоставления реформ, но и требо¬
вали учреждения гражданской гвардии, амнистии поли¬
тическим заключенным, изгнания иезуитов; в то же
время эти демонстрации носили ярко выраженный анти-
австрийский и национальный характер. Самой грандиоз¬
ной в этом отношении была демонстрация в Генуе 10 де¬
кабря; в ней нашли яркое выражение дух патриотизма,
национального и гражданского братства и братства го¬
родов и наивная вера в близкое наступление эры свобо¬
ды и независимости, что было столь характерно для
начала революции 1848 года. В этой демонстрации при¬
нимали участие значительная часть дворянства и духо¬
венства, широкие массы народа и многие итальянцы из
других районов, находившиеся тогда в Генуе, в том чис¬
ле Теренцио Мамиани. Во время шествия из центра
города к храму в Ореджина и обратно один из демон¬
странтов, простолюдин из Порториа, принадлежавший
будто бы к семейству Баллила, нес древко от знамени,
вырванного у австрийцев во время восстания 1746 года,
121

Мамели нес большое трехцветное знамя, позади которого
развевались сотни других знамен: пьемонтских, генуэз¬
ских, тосканских, Папского государства и других. Тогда,
пожалуй, впервые на улицах Генуи прозвучал гимн Ма-
мели. Сплоченность генуэзцев вынудила губернатора
маркиза Паолуччи не чинить препятствий шествию де¬
монстрантов. «Комитет порядка», созданный незадолго
до этого маркизом Джорджо Дориа, обеспечил порядок
во время демонстрации. Но посланники Австрии, Фран¬
ции и Неаполитанского королевства в Турине заявили
правительству протест против демонстрации. Карл
Альберт решил тогда заменить Паолуччи маркизом
Джованни Антонио Палиаччу делла Планарджа, ко¬
торого он направил в Геную со строгим предписанием
пресечь движение. Однако и новому губернатору не
удалось овладеть положением. Атмосфера все более на¬
калялась.
Между тем в Пьемонте появились первые политиче¬
ские газеты. 15 декабря вышел в свет первый номер га¬
зеты «Рисорджименто», основанной Бальбо; в ней со¬
трудничали Кавур, Кастелли и другие умеренные.
1 января 1848 года начала выходить газета «Конкордиа»
(«Согласие»), редактируемая Валерио; ее тон был
более прогрессивным и решительным. Ланца, который
первоначально сотрудничал с Валерио, поссорившись с
ним, решил основать другую газету — «Опинионе» («Об¬
щественное мнение»), первый номер которой появился
26 января 1848 года; ее директором был Джакомо Ду-
рандо, а главным редактором — Аурелио Бьянки-Джо-
вини, эмигрант из Комо. «Мессаджиере торинезе» —
старая литературная газета Брофферио — стала теперь
политической газетой. В Генуе по инициативе Мамиани
была создана руководимая Доменико Буффа газета
«Лега итальяна», первый номер которой вышел в свет
5 января 1848 года.
В начале января движение в Сардинском королевстве
заметно усилилось, и на этот раз сигнал подала Генуя.
Когда по решению самого Джорджо Дориа «Комитет
порядка», состоявший из умеренных элементов, был
распущен, руководство народным движением перешло
в руки мадзинистов, возглавляемых Биксио и Мамели.
3 и 4 января состоялись две грозные демонстрации
против иезуитов. На следующий день петицию на
122

имя короля, требовавшую изгнания иезуитов и учрежде¬
ния гражданской гвардии, открыто подписали тысячи
граждан. Депутация в составе маркизов Джорджо
Дориа, Лоренцо Парето, Джамбаттиста Камбьязо,
Джакомо Бальби, Винченцо Риччи, юристов Чезаре Ка-
белла, Микеле Джузеппе Канале и Николо Федеричи,
а также Пио Дориа, настоятеля аббатства Сан-Маттео,
отправилась в Турин, чтобы вручить эту петицию ко¬
ролю.
Прибыв вечером 7 января в Турин, генуэзские депу¬
таты были приглашены на собрание, состоявшееся в
гостинице «Европа», в котором приняли участие Вале¬
рио, Кавур, Брофферио, Дурандо, Предари, Ланца, Ро¬
берто д’Адзелио и другие. Валерио предложил, чтобы
депутация от Турина предъявила королю требования,
аналогичные генуэзским. Но Кавур заметил, что требо¬
вание изгнания иезуитов может задеть религиозные чув¬
ства короля, и предложил прямо потребовать конститу¬
ции, как отправного момента для достижения любых
других реформ. Против этого предложения Кавура вы¬
сказались Валерио, Ланца и другие — почти все демо¬
краты или решительные либералы, считавшие требование
конституции в данный момент несвоевременным, посколь¬
ку народные массы не были еще к этому подготовлены,
а король ни за что не согласился бы на ее введение.
За предложение Кавура высказались Дурандо, Роберто
д’Адзелио, Предари, Брофферио и другие — все, за
исключением Брофферио, умеренные. Дискуссия длилась
много часов и закончилась безрезультатно. На следую¬
щий день стало известно, что король отказался принять
генуэзскую депутацию и отклонил петицию. Карл Аль¬
берт был крайне раздражен генуэзскими событиями. Его
терзали сомнения и всевозможные опасения.
Предложение Кавура потребовать от короля консти¬
туции было, бесспорно, более смелым, нежели требова¬
ния прибывших в Турин генуэзцев, поддержанные Вале¬
рио. Возражения демократов против предложения Ка¬
вура были вызваны отчасти их недоверием к самому
Кавуру, с которым им приходилось в прошлом конфлик¬
товать в Аграрной ассоциации. Следует напомнить, что
Кавур принадлежал к правому крылу умеренных и про¬
тив него говорило то обстоятельство, что он был сыном
реакционера — маркиза Микеле ди Кавура, бывшего до
123

недавнего времени наместником (начальником полиции)
города Турина.
Демократы не возражали против конституции в
принципе, но полагали, что в первую очередь необхо¬
димо вооружить народ (или по меньшей мере бур¬
жуазию) путем создания гражданской гвардии и нанести
решительный удар реакционной партии, изгнав иезуитов.
Они были убеждены, что король скорее согласится на
эти требования, чем на введение конституции.
С другой стороны, было известно, что в ноябре и
декабре 1847 года старый маршал Витторио де Ла Тур,
считавшийся одним из вождей пьемонтской реакции,
дважды предлагал Карлу Альберту даровать конститу¬
цию, полагая, по-видимому, что конституция, доброволь¬
но пожалованная королем, принесет королевской власти
и аристократии больше пользы, чем конституция, выр¬
ванная у короля силой.
Этот совет Ла Тура королю был продиктован, по-
видимому, той же озабоченностью и тревогой, которая
побудила Корсики сделать в сентябре аналогичное пред¬
ложение великому герцогу Тосканы. Не подлежит
сомнению, что, предлагая 7 января потребовать от ко¬
роля конституции, Кавур руководствовался совсем иными
соображениями. Во-первых, он намерен был добиваться
конституции путем решительного давления на короля
общественного мнения, а не в результате действий и со¬
ветов отдельных лиц. Во-вторых, будучи человеком,
политические и культурные взгляды которого сформиро¬
вались после 1830 года в процессе общения с англий¬
скими, французскими и швейцарскими либералами,
Кавур резко отличался от Ла Тура и даже от предста¬
вителей старшего поколения умеренных, таких, как
Бальбо. Однако в какой-то мере его предложение пре¬
следовало и консервативную цель, ибо он желал, чтобы
руководство либеральным движением, перешедшее в
результате последних событий в руки демократов и паи-
более решительных либералов, снова оказалось в руках
умеренных.	.
Но только революция в Сицилии и неаполитан¬
ские события в январе 1848 года придали пьемонтским
либералам различных течений ту решимость, которая
позволила преодолеть колебания и опасения Карла
Альберта.
124

Проблема вооружения и организации гражданской
гвардии и армии стояла в центре внимания движения
в Тоскане, которое особенно усилилось в ноябре и де¬
кабре, сначала под влиянием конфликта из-за Фивицца-
но и Понтремоли, а затем — австрийской оккупации
герцогств Модена и Парма.
Ливорно играл в тосканском движении такую же ве¬
дущую роль, как Генуя в Пьемонте. Но движение в Ли¬
ворно приобрело еще более ярко выраженный демокра¬
тический характер, чем в Генуе, в силу ухудшения
социальных условий городского населения, а также под
влиянием ряда бывших эмигрантов, вернувшихся с
Мальты, Корсики и из Испании, таких, как Никола Фаб-
рици, Джованни Ла Чечйлья и Игнацио Риботти, кото¬
рые развернули энергичную деятельность.
5 января по городу было распространено воззвание
(приписываемое Гверрацци, отрицавшему, одаако, свое
авторство), которое выражало тревогу в связи с воен¬
ными передвижениями австрийских войск в герцогствах,
объявляло отечество в опасности и обвиняло правитель¬
ство в предательстве. На следующий день собралась
огромная толпа во главе с Бартеллони, Ла Чечйлья и
другими видными деятелями. Они организовали в муни¬
ципалитете депутацию во главе с Гверрацци, которая
должна была подготовить петицию и отправить ее во
Флоренцию. Депутация потребовала от правительства
принятия чрезвычайных мер для вооружения страны и
заявила о своей готовности сотрудничать с правитель¬
ством во имя этой цели; она призвала Монтанелли и
патриотов Пизы последовать примеру ливорнцев. В сущ¬
ности демократы попытались тогда овладеть инициати¬
вой и заставить умеренное правительство Ридольфи
либо в корне изменить свою политику и пойти на сотруд¬
ничество с ними, либо уйти в отставку.
Но правительство действовало решительно. Великий
герцог обратился к народу с воззванием, в котором
объявил демократов Ливорно мятежниками. Все осталь¬
ные города герцогства поддержали правительство. Мон-
танелли и другие передовые либералы сочли попытку
ливорнцев крайне рискованной и опасной и одобрили
правительственные меры. Ридольфи, назначенный чрез¬
вычайным комиссаром, направился 8 января в Ливорно,
где заручился поддержкой большинства гражданской
125

гвардии и значительной части мелкой буржуазии, вра¬
ждебно относившейся к этому движению, носившему
почти характер восстания и, кроме того, опиравшемуся
главным образом на рабочих и на самые бедные слои
народа. Поэтому Ридольфи удалось разогнать депута¬
цию, избранную 6 января, арестовать Гверрацци, Ла
Чечилья и других руководителей движения и сослать их
в Портоферрайо.
Но этот успех правительства умеренных, которым оно
было обязано полной изоляции демократов Ливорно,
не принес стране успокоения. Она по-прежнему пребы¬
вала в состоянии глубокого брожения, а проблемы, вы¬
звавшие события в Ливорно, оставались нерешенными.
После миланских событий 8 сентября антиавстрий-
ские настроения в Ломбардо-Венецианском королевстве
резко усилились среди всех слоев населения, особенно в
Милане и других городах Ломбардии. Подобные же на¬
строения, хотя и не в столь резкой форме, царили и в
городах Венецианской области. Ненависть к австрий¬
ским военным и чиновникам и к немногим итальянцам,
сотрудничавшим с чужеземными захватчиками, проявля¬
лась главным образом в стремлении порвать по возмож¬
ности личные отношения с ними. На это враждебное от¬
ношение австрийское правительство ответило увеличе¬
нием оккупационной армии и усилением полицейского־
надзора.
Не было недостатка и в попытках вести легальную
борьбу. Однако эта борьба не достигла цели, которую
она формально наметила, а именно реформ, но поставила
австрийские власти в затруднительное положение и
привлекла внимание общественного мнения, убедив
даже самых осторожных и осмотрительных людей в том,
что от Австрии не приходится ожидать пересмотра ее
политики. Такую попытку предпринял юрист Джованни
Баттиста Наццари, депутат центральной ломбардской
конгрегации от Бергамо1. 8 декабря 1847 года он внес
письменное предложение, чтобы конгрегация, принимая
во внимание широко распространенное в стране недо¬
1 Относительно устройства и функций центральной конгрегации
см. Д ж. К а н д е л о р о, История современной Италии, М., Изда¬
тельство иностранной литературы, 1961, т. 2, стр. 25.
126

вольство, назначила комиссию для выработки ряда тре¬
бований, которые должны быть предъявлены правитель¬
ству. Это был первый и последний случай, когда цен¬
тральная конгрегация — представительный орган, всегда
послушный, как об этом говорилось в главе первой
предыдущего тома, воле правительства,— позволила себе
проявить инициативу политического характера. Поэтому
предложение Наццари вызвало много шуму и весьма
встревожило австрийские власти начиная с вице-коро¬
ля эрцгерцога Раньери (Раниери) и губернатора гра¬
фа Шпаура, которые, однако, не осмелились помешать
конгрегации обсудить предложение Наццари. Оно было
принято, и конгрегация разработала петицию, направ¬
ленную 12 января 1848 года импературу Австрии.
В петиции была изложена программа реформ, которые
должны были обеспечить Ломбардо-Венецианскому ко¬
ролевству подлинную автономию в рамках Австрийской
империи. Петиция требовала: учреждения при вице¬
короле «придворного итальянского министерства, кото¬
рое самостоятельно рассматривало бы все вопросы
Ломбардо-Венецианского королевства, не подлежащие
компетенции верховной власти»; предоставления цен¬
тральным конгрегациям возможности практически осу¬
ществлять свои права по распределению и взиманию
налогов в соответствии с законом от 1815 года, который
в данной части никогда не применялся; предоставления
провинциальным конгрегациям не только совещательных,
но и решающих прав; предоставления большей автономии
муниципалитетам; реформы просвещения, а также уго¬
ловного законодательства; гарантирования свободы лич¬
ности путем ограничения слишком широких полномочий
полиции; смягчения цензуры; снижения налогов, обреме¬
няющих «менее зажиточные слои»; упразднения системы
запретительных таможенных пошлин; отмены закона о
гербовом сборе; снижения цены на соль; гласности и
публикации балансов Ломбардо-Венецианского банка;
сокращения срока военной службы с 8 до 4 лет; увели¬
чения числа государственных служащих королевства,
являющихся ломбардо-венецианскими подданными, и
сокращения числа служащих, не являющихся поддан¬
ными этого королевства. В заключительной части пети¬
ции говорилось, что «политическое существование Лом¬
бардо-Венецианского королевства, имеющего собствен-
127

ные институты и порядки», является самым страстным
желанием населения королевства и необходимым уело-
вием тех уз, которые могли бы связать королевство с
остальной частью Австрийской империи.
Эта петиция по существу была составлена в духе
плана, намеченного Каттанео, о котором говорилось ра¬
нее. Она исходила из критики австрийского правитель¬
ства, напоминающей критику Корренти в брошюре
«Австрия и Ломбардия» («!/Austria е la Lombardia»), а
также критику, содержавшуюся в анонимной брошюре
«Обращение итальянцев Ломбардии к Центральной кон¬
грегации» («Indirizzo degli italiani di Lombardia alia
Congregazione centrale»), распространявшейся в связи с
предложением Наццари.
Пример Ломбардии нашел вскоре отклик в Венеции.
Инициативу проявил Даниеле Манин. Видя, что никто
из членов центральной венецианской конгрегации не
вносит предложения, аналогичного предложению Нац-
цари, он обратился 21 декабря непосредственно к самой
конгрегации, призывая ее последовать примеру Ломбар¬
дии. За этим последовал ряд аналогичных требований
от провинциальных депутатов Венеции, Падуи, Тревизо
и от венецианского муниципалитета. 5 января централь¬
ная венецианская конгрегация решила обсудить предло¬
жение Манина. 8 января он передал конгрегации памят¬
ную записку, в которой предлагал провести реформы,
более радикальные, чем те, которых требовала ломбард¬
ская конгрегация. В этой записке он требовал: создания
для Ломбардо-Венецианского королевства независимого
правительства, подчиненного вице-королю; объединения
ломбардской и венецианской центральных конгрегаций в
единый парламент королевства; создания отдельной ар¬
мии королевства, независимой от австрийской; создания
самостоятельной финансовой системы, независимой от
австрийской системы; -предоставления королевству права
присоединиться к итальянскому таможенному союзу.
30 декабря в речи, произнесенной в венецианской
Академии искусств, наук и литературы, Томазео потре¬
бовал применения австрийского закона о цензуре (фор¬
мально не столь сурового, как пьемонтский), дабы
печать могла пользоваться, пусть и ограниченной, сво¬
бодой. С этой целью он составил петицию, под которой
подписались сотни людей в Венеции и Падуе.
128

Но вскоре, в первые дни января, кровавые события
заставили забыть об этих запоздалых начинаниях ле¬
гального движения, движения в рамках законности.
Поводом к этим инцидентам послужила так называемая
«табачная забастовка», инициатором которой был про¬
фессор Джованни Кантони, а также ряд других па¬
триотов.
В конце декабря Кантони обратился к населению
Милана с призывом воздерживаться с 1 января от куре¬
ния, дабы нанести этим ущерб императо)рской казне.
Успех этого призыва превзошел самые смелые ожидания
инициаторов и обнаружил, насколько буржуазия и на¬
родные массы Милана, а также и других ломбардских
городов охвачены антиавстрийскими настроениями.
1 и 2 января стало очевидным, что огромное больший-
ство жителей Милана воздерживается от покупки табач¬
ных изделий и от курения — по крайней мере на улицах.
Немногими продолжавшими курить были военные или
полицейские. Сторонники бойкота освистывали их и вы¬
ражали им свое возмущение; это привело к ряду инци-
центов. Власти, озабоченные этим новым видом анти¬
правительственных манифестаций, принявших столь
широкий размах, решили действовать. Сам вице-король
приказал губернатору и начальнику полиции разослать
по городу переодетых в штатское полицейских и жан¬
дармов с сигарами во рту, чтобы спровоцировать горо¬
жан и таким образом арестовать самых активных
участников манифестаций. Это привело к столкновениям
на улицах, принявшим особенно серьезный характер
вечером 3 января, когда вслед за переодетыми жандар¬
мами и полицейскими на улицах появились курящие
солдаты и офицеры, посланные фельдмаршалом Радец-
ким с той же провокационной целью. Солдаты пустили в
ход сабли, и многие граждане были ранены. В начав¬
шейся суматохе были избиты и непричастные к манифе¬
стации лица. Согласно самым достоверным сведениям,
во время этих столкновений было убито 6 человек и
более 50 ранено.
Эти события вызвали огромное возмущение. Подеста
Милана Казати заявил протест губернатору, Фикельмо-
ну и Радецкому. Муниципальная конгрегация, а затем
специальная делегация, состоявшая из аристократов и
священников *в их числе был и архиепископ Ромилли),
9-И1	!29
заявили протест вице-королю. Несколько дней все насе¬
ление города было в трауре; была организована под¬
писка в пользу жертв этих событий и их семей.
Такие же волнения, связанные с отказом от курения,
произошли и в других городах Ломбардии. 10 января в
Павии во время столкновения между студентами и по¬
лицией многие были ранены.	'
Весть об этих кровавых событиях быстро разнеслась
по всей Италии, вызвав повсюду протесты и манифеста¬
ции скорби и солидарности с ломбардцами и ненависти
к Австрии. Массимо д’Адзелио написал по этому случаю
брошюру, в которой выражал свой протест; она была
издана во Флоренции 10 марта 1848 года под названи¬
ем «Траур в Ломбардии» («I lutti di Lombardia»).
В конце ноября 1847 года в Королевстве обеих Сици-
лий состоялись первые открытые демонстрации, участии-
ки которых требовали от короля проведения реформ и
присоединения к итальянскому таможенному союзу.
Когда 22 и 24 ноября большое число людей собралось
перед королевским дворцом в Неаполе послушать вече¬
ром музыкальный оркестр, либералы неожиданно устрой-
ли манифестацию под возгласы «Да здравствует Пий IX!
Да здравствует итальянский союз!» В Палермо мани¬
фестации с требованием реформ и амнистии состоялись
27 и 28 ноября в театре Каролино, а 29 и 30 ноября —
на улицах города. Последняя демонстрация протекала
весьма бурно, и дело дошло до кровавых столкновений
с полицией.
14 декабря на улицах Неаполя вновь состоялась бур¬
ная демонстрация, также закончившаяся столкновением
с полицией, причем был арестован ряд либералов.
Невзирая на благоразумные советы приближенных
короля и некоторых членов его семьи, считавших необ¬
ходимым пойти на отдельные уступки либералам, Фер¬
динанд II упорно отказывался от каких бы то ни было
изменений своей политики. В ноябре он провел частич¬
ную реорганизацию кабинета. Министром финансов вза¬
мен Фердинандо Ферри был назначен бывший мюратист
Джустино Фортунато, а министром внутренних дел —
Никола Паризе вместо Никола Сантанджело. Некоторые
департаменты, входившие ранее в состав министерства
130

внутренних дел, были выделены и реорганизованы в
самостоятельные министерства: министерство общест־
венных работ во главе с Пьетро Д’Урсо и министерство
сельского хозяйства, торговли и народного просвещения
во главе с Антонио Спинелли.
Среди вновь назначенных министров были и сторон¬
ники и противники реформ; поэтому реорганизация
кабинета не внесла практически никаких изменений в
политический курс правительства.
Упорно проводимая Фердинандом II крайне реакци¬
онная политика вызывала серьезную озабоченность уме¬
ренных деятелей других итальянских государств, опасав¬
шихся, как бы в Королевстве обеих Сицилий не вспыхну¬
ла революция, чреватая серьезными последствиями для
всей Италии. Умеренные решили поэтому предпринять
некоторые шаги, чтобы побудить Фердинанда II пойти
на кое-какие уступки либералам.
Редакторы туринской «Рисорджименто» подготовили
обращение к королю Фердинанду II с просьбой провести
реформы и присоединиться таким образом к монархам
других итальянских государств. Это обращение, состав¬
ленное Бальбо, было опубликовано в «Рисорджименто»
21 декабря и подписано многими умеренными, в том
числе самим Бальбо, Кавуром, Роберто д’Адзелио, Джа¬
комо Дурандо, Сильвио Пеллико и некоторыми более
радикально настроенными либералами, такими, как
Брофферио и Синео. Это обращение подписали также
отдельные либералы Тосканы и Рима. Генуэзские либе¬
ралы и демократы по инициативе Мамели отказались
подписаться под этим обращением, ибо считали, что
прошли времена обращений к Фердинанду с просьбами
и мольбами. Обращение не было официально вручено
королю, но он, несомненно, знал о его содержании, так
как 27 декабря оно было опубликовано и во флорентий¬
ской газете «Патриа». Фердинанд II согласился, правда,
принять 31 декабря умеренного либерала из Романьи
Антонио Монтанари (одного из директоров болонской
газеты «Фельсинео») и неаполитанского либерала Нико¬
ла Ниско, но ответил отказом на их просьбу о про¬
ведении реформ, заявив, что все новые институты,
учрежденные за последнее время в различных итальян¬
ских государствах, уже давно существуют в его коро¬
левстве.
9♦
131

Между тем в декабре резко усилилась заговорщиче¬
ская деятельность патриотических групп Неаполя, Па¬
лермо и других городов королевства, поддерживавших
тесный контакт с проживавшими в Тоскане и Риме эми¬
грантами из Сицилии и Неаполя, которые в свою очередь
были тесно связаны с тосканскими и римскими либера¬
лами.
Об этой конспиративной деятельности имеется
множество сведений, которые, однако, страдают неточ¬
ностью и отчасти противоречивы. Но не подлежит сомне¬
нию, что заговорщики начали подготовку к восстанию,
которое в январе должно было вспыхнуть в Палермо, а
затем охватить Неаполь и континентальные провин¬
ции Неаполитанского королевства. Полагают, од¬
нако, что в первых числах января не было еще точно
разработанного плана. Между различными группами
патриотов тогда еще существовали разногласия отно¬
сительно образа действий и цели восстания, да и имев¬
шиеся к тому времени в их распоряжении силы и сред¬
ства были еще крайне недостаточны.
За пределами Сицилии большую активность в те дни
проявил молодой сицилийский патриот-эмигрант Джу¬
зеппе Ла Маза, проживавший в Тоскане. С согласия
Ла Фарина, главного редактора газеты «Альба», он в
целях подготовки восстания установил контакт со мно¬
гими либералами Тосканы, а затем и Рима, где он
встретился также с английским генералом Адамом, на¬
ходившимся во времена Бентинка в Сицилии, а ныне
сопровождавшим Минто.
Полагают, что как Адам, так и умеренные советова¬
ли Ла Маза повременить с восстанием и дождаться
результатов дипломатического нажима Англии на Фер¬
динанда II, имевшего целью убедить его провести рефор¬
мы. Демократы же и более радикально настроенные ли¬
бералы поощряли Ла Маза и обещали поддерж,ку. В пер¬
вых числах января Ла Маза тайно прибыл в Неаполь,
договорился с неаполитанскими и сицилийскими патрио¬
тами (среди которых был и Франческо Криспи) о пред¬
стоящем восстании, а затем отправился в Палермо, куда
прибыл 8 января. Здесь он установил связь с Розолино
Пило и другими патриотами, также״решившими действо¬
вать, и вместе с ними занялся последними приготовле¬
ниями к восстанию, вспыхнувшему 12 января.
132

К страху умеренных перед революционным взрывом
в Королевстве обеих Сицилий, возможность которого
обусловливалась крайне упорной реакционной полити¬
кой Фердинанда II, прибавилась еще одна, более серь¬
езная тревога. Намечался резкий спад восторженного
отношения народа к Пию IX, предвещавший крах нео-
гвельфских идей, позволявших до сих пор направлять все
национальное движение по •пути постепенного осущест¬
вления реформ. Позиция, занятая Пием IX начиная с
октября, его отношение к швейцарскому кризису и к
усилившейся антииезуитской кампании весьма наглядно
свидетельствовали о том, что папа не желает отныне
компрометировать себя какой бы то ни было связью с
национальным движением. По-видимому, в самом неда¬
леком будущем он намерен был если и не полностью
порвать с политикой реформ, то по крайней мере огра-
кичиться реформами в области администрации.
Эту позицию папы умеренные объясняли обычно его
угрызениями совести как священника, слабостью, кото¬
рую Пий IX питал к иезуитам, и его неспособностью одер¬
жать верх над реакционными элементами, свившими себе
гнездо в римской курии и в административном аппарате
Папского государства. Они полагали поэтому, что новая
волна народного движения сможет вырвать у папы и
другие существенные политические уступки. Но люди,
поставившие во главу угла своей программы соглаше¬
ние между национальным движением и монархами, не
могли, естественно, считать своей основной задачей но¬
вый подъем народного движения, исход которого был, по
их мнению, неясен и таил в себе серьезные опасности.
По их мнению, наиболее приемлемым выходом из
этого затруднительного положения был следующий: еде-
лать ставку на Карла Альберта, убедив его провести
ряд существенных реформ, что позволило бы ему встать
во главе национального движения, и в то же время не
прекращать нажима на Пия IX, дабы не допустить его
окончательного перехода на реакционные позиции.
Массимо д’Адзелио весьма ясно определил тогда эту
перспективу, соответствовавшую в основном плану, кото¬
рый он изложил патриотам Романьи во время своей
знаменитой поездки 1845 года. В письме из Рима от
14 декабря 1847 года своему брату Роберто, находивше¬
муся в Турине, он писал по поводу возникновения явно
133

ошибочных слухов о намерении Карла Альберта предо¬
ставить в ближайшем будущем конституцию: «Если под
великим событием, обещанным в ближайшем будущем
королем, подразумевается действительно конституция, то
это гениальный шаг и мастерский удар. Два года назад
я ему заявил: «Общественное мнение уже созрело, и Ва¬
ше Величество можете встать во главе Италии». Он, по¬
лагаю, убедился, что я его не обманывал и не давал пло¬
хих советов. Теперь я твержу ему, что еще можно встать
во главе Италии, и вот почему. То, что я сейчас скажу,
предназначено для твоего личного сведения, если же
тебе удастся, то передай лишь ему одному. Я бы пред¬
почел не посылать это письмо по почте, но для меня
крайне важно уведомить его, если это возможно. Сердце
мое разрывается от этого, но я убежден, что восхищение
Пием IX недолговечно. Он ангел, но ему приходится
иметь дело с чересчур хитрыми бесами; он владеет госу-
царством, где царит беспорядок и в какой-то мере кор¬
рупция, и не сможет преодолеть препятствия. Я не хочу
этим сказать, что ему придется или повернуть вспять
к прежним порядкам, или пасть под ударами революции,
но уверен, что он будет продвигаться вперед, прихрамы¬
вая и проявляя колебания. Король же, напротив, владеет
послушным, сильным и здоровым государством, в кото¬
ром царит порядок. Располагая такими финансами и
армией, он может свободно идти вперед, возглавить и
подчинить себе национальное движение. Но надо пойти
еще дальше и сделать это раньше и лучше других. Если
он вообще думает пойти на это, то данный момент са¬
мый подходящий, чтобы встать во главе движения» 1.
Д’Адзелио отдавал себе, следовательно, отчет в том,
что программа реформ, намеченная им самим полгода
назад в его «Предложении» («Proposta»), уже недоста¬
точна и что лишь быстрое дарование конституции может
придать Карлу Альберту тот авторитет, который необхо¬
дим ему, чтобы возглавить национальное движение. Как
мы уже знаем, несколько недель спустя, 7 января, в ана¬
логичном духе высказался Кавур, которого поддержал
Роберто д’Адзелио.
Позиция, занятая Пием IX, вызвала у Джоберти еще
1 «Lettere di М. D’Azeglio al fratello Roberto», а сига di G. Bria-
no, Milano, 1872, p. 117—118.
134

большие опасения, чем у д’Адзелио, но он всячески ста¬
рался остаться верным неогвельфской программе, не пи¬
тая, правда, больших надежд на успех. В письме к Лео¬
польдо Галеотти от 27 ноября 1847 года он писал из
Парижа о все возрастающем влиянии иезуитов на папу:
«Мои опасения касаются не столько настоящего,
сколько будущего, которое мы не должны упускать из
виду, если хотим, чтобы оно было прочным. Чтобы из¬
бегнуть обычной склонности к отрицательным идеям,
нужно примирить Рим духовный с Римом светским, ка¬
толическое учение — с требованиями прогресса общества
и интеллектуального развития нации. Я считаю такое
примирение в принципе весьма возможным, но, учиты¬
вая, с одной стороны, ловкость иезуитов, а с другой
стороны, малочисленность тех, кто должен был бы
действовать в этом направлении, сомневаюсь в возмож¬
ности его практического осуществления в наш век.
Я был бы счастлив ошибиться, но опасаюсь, что
иезуитам удастся настроить церковь против родины. Не¬
мыслимо создать что-либо прочное, пока католическая
мысль не примирилась с итальянской мыслью. Для до¬
стижения этой гармонии я прилагал и буду прилагать
все свои скромные силы; но как этого добиться, если я
остался в одиночестве? Все, кто должен был бы поддер¬
жать меня. в Риме, покидают меня в самый разгар
борьбы.
Вот, уважаемый господин юрист, в чем суть моих
опасений. Это, однако, не мешает мне действовать, хотя
и без особых надежд на успех. Добиться успеха можно
лишь в том случае, если церковный Рим будет преобра¬
зован (я имею в виду преобразование не самих инсти¬
тутов, а их духа, который ныне ничем не отличается от
средневекового). Разве можно допустить, чтобы в уело-
виях современной цивилизации царил дух тех мрачных
времен? Я говорю вам это крайне конфиденциально, ибо,
узнай они об этом, они не преминули бы оглушить меня,
назвав еретиком»1.
Но что станется с неогвельфской доктриной в том
весьма вероятном случае, если эта реформа церкви не
будет осуществлена? Джоберти пытался отстаивать воз¬
можность примирения между итальянским национальным
1 Gioberti, Epistolario, vol. VII״, р. 122—123,
135

движением и католичеством даже в случае открытой
борьбы с папой, но в тот момент предпочел воздер¬
жаться от открытого обсуждения этой проблемы. В пись¬
ме на имя Монтанелли от 31 декабря 1847 года он писал:
«Правильно делаете, дорогой мой Монтанелли, что на¬
деетесь, я тоже надеюсь, ибо мне кажется невероятным,
чтобы столь славные римские идеи обратились в прах.
Но если даже наши упования не оправдаются в этой
части, не следует впадать в уныние, ибо, во-первых, дело
воссоединения Италии будет двигаться вперед даже без
папы; и, во-вторых, даже без папы оно не утратит своего
католического характера. Над этим последним сообра¬
жением я размышлял еще во времена папы Григория,
когда в беспросветном мраке той ночи никто не мог и
предполагать, что взойдет заря Пия IX. Я уже тогда
вынашивал мысль о новой работе, желая доказать, что
католичество, являясь чудесным синтезом, содержит в
себе также идею спасения Италии — даже без содейст¬
вия большинства священнослужителей и даже более то¬
го — вопреки их сопротивлению. Когда положение дел
ухудшится до такой степени, что будет утрачена всякая
надежда на царствующего первосвященника, тогда я на¬
пишу этот труд и опубликую его...
Но прежде чем впадать в отчаяние и прибегать к
этому средству, нужно дать Риму «spatium resipiscen-
di» !, а кто более достоин этого, чем Пий IX?..
Не будем беспокоиться о решении этой дилеммы:
оно в руках Провидения. Дилемма же такова: призвана
ли светская власть папы определить судьбу всей Ита¬
лии, повести ее по новым путям и руководить ею или
она должна исчезнуть, как ненужная более для обеспе¬
чения независимости церкви? Как видите, один Господь
может разрешить наши сомнения. Мы должны терпе¬
ливо ожидать и действовать в соответствии с событиями,
являющимися непрерывным откровением Провидения»1 2.
Практически Джоберти предлагал максимально акти¬
визировать борьбу с иезуитами и настойчиво призывал
всех своих друзей, особенно в Пьемонте, немедленно
взяться за это дело. В своем письме к Валерио от 30 де¬
кабря 1847 года он давал советы относительно линии,
1 Возможность опомниться (лат.).— Прим. ред.
2 G i о b е г t i, op. cit., p. 195—196.
136

которой должна следовать газета «Конкордиа»: «Глав¬
ный вопрос — это иезуитизм. Все прочее должно быть
подчинено этому основному. Разделаться с этим чудови¬
щем — это значит сделать уже более половины дела.
Если бы я стоял перед выбором, кого изгнать — австрий¬
цев или иезуитов, то я бы принялся за последних, ибо
австрийцы без иезуитов не в состоянии сильно нам вре¬
дить, да они и не удержались бы долго. Иезуиты же и
без австрийцев весьма могущественны, ибо они имеют
власть над умами и душами людей»1.
Он советовал далее организовать кампанию петиций,
чтобы добиться от Карла Альберта если и не изгнания
иезуитов, то по меньшей мере их отстранения от всякой
деятельности, связанной с просвещением и школами, а
также потребовать от папы реорганизации ордена
иезуитов.
Для Джоберти иезуитизм был душой реакции, поэто¬
му он считал весьма опасной позицию Бальбо, настаи¬
вавшего на несвоевременности антииезуитской полемики.
Джоберти добивался объединения всех либеральных сил
для беспощадной борьбы с иезуитизмом; поэтому, реко¬
мендуя Валерио воздерживаться в «Конкордиа» от по¬
лемики с «Рисорджименто», он обратился к сотрудничав¬
шему в «Рисорджименто» другу Бальбо, Пьетро ди Сан¬
тароза, с просьбой убедить Бальбо в необходимости
изменить свое отношение к иезуитам1 2.
Практически позиция, занятая Джоберти в эти дни,
была более близка к позиции радикально настроенных
либералов, чем к позиции умеренных, хотя идейно он
был ближе к последним:
Если Джоберти глубоко тревожила позиция, занятая
Пием IX, то Мадзини увидел в ней лишь подтверждение
того, что он высказал в первые же дни после амнистии,
объявив безрассудным энтузиазм и восхищение итальян¬
цев Пием IX. Тем не менее сам Мадзини был тогда за¬
хвачен этой волной энтузиазма, ибо в начале сентября
1847 года, «в момент всеобщего ликования и юношеских
иллюзий»3, как он сам выразился, он написал знамени-
1 G i о b е г t i, op. cit., p. 188.
2 Там же, стр. 210, 241. 249, 251.
3 Mazzini, XXXII (Epistolario, XVII), p. 300, письмо к Джу•
зеппе Ламберти от 8 сентября 1847 года.
137

тое «Письмо Пию IX — верховному первосвященнику»,
которое сначала ходило по рукам в списках, а затем, в
конце ноября, было напечатано в Париже. В этом пись¬
ме он призывал папу возглавить движение за незави¬
симость и объединение Италии. Надо полагать, что
Мадзини недолго тешил себя иллюзией повлиять на
Пия IX своим письмом, которое он переправил в Рим
своим друзьям, чтобы они подбросили его в карету папы.
Судя по имеющимся данным, это не было сделано. Во
всяком случае, если письмо и попало каким-то образом
в руки Пия IX, то оно оказало воздействие, несомненно,
диаметрально противоположное, ибо, несмотря на по¬
чтительный тон письма и бесспорное желание его автора
избежать полемики, оно тем не менее ясно обнаруживало
глубокое теоретическое и практическое расхождение
между учением Мадзини и католической доктриной.
«Письмо Пию IX» является, однако, весьма ин¬
тересным политическим документом, ибо свидетельствует
о стремлении Мадзини приблизиться к неогвельфскому
и умеренно-либеральному мировоззрению и вскрывает
идейные предпосылки и определенный консерватизм его
социальных взглядов, приведшие его к оппозиции ком¬
мунистическому и материалистическому учениям. Этот
документ имел своей целью выдвинуть на первый план
необходимость борьбы за единство и независимость.
«Я не ниспровергатель, — писал Мадзини Пию IX, — не
коммунист, не человек, жаждущий крови, не человеко¬
ненавистник, не страдаю нетерпимостью, не приверженец
исключительно одной системы или порядка, порожден¬
ных фантазией моего ума. Я верую в Бога и в идею,
ниспосланную, как я думаю, Богом: идею Единой
Италии—ангела духовного единства и прогресса цивили¬
зации европейских наций. Как сейчас,таки всегда я об¬
личал, как только мог, пороки материализма, эгоизма,
реакции, разрушительные тенденции, которыми зараже¬
ны многие в нашей партии... Верую в предназначение
моей бессмертной души, в традиции человечества, деяния
которого и слова его поистине святых сынов вселяют в
меня веру в бесконечный прогресс всего человечества и
призывают всех моих братьев к трудам праведным во
имя всеобщего морального усовершенствования, к со¬
блюдению законов божьих. Изучая великие традиции
человечества, я познал итальянскую традицию. Я обна-
138

ружил, что Рим дважды руководил миром: сначала это
были его императоры, а затем Святые Отцы; я обнару¬
жил, что каждый взрыв жизненных сил Италии приво¬
дил к пробуждению всей Европы, между тем как с упад¬
ком Италии начиналось разложение духовного единст¬
ва Европы, начинались сомнения и анархия. Я верую
в еще одно проявление итальянской идеи, верую в то, что
вечный город, имевший некогда Капитолий и имеющий
ныне Ватикан, положит начало новому развитию Евро¬
пейского мира...» 1	,
Далее Мадзини утверждал, что Европа переживает
ныне кризис, и призывал Пия IX провозгласить новую
эру прогресса и справедливости и объединить Италию;
вовсе не обязательно, чтобы папа принял непосредствен¬
ное участие в этом деле, но он должен благословить всех
тех, кто борется за ее единство.
В заключение он предупреждал папу, что объедине¬
ние Италии осуществится даже и без его содействия. Но
под его эгидой дело объединения будет сопряжено с
меньшими опасностями, ущербом и с меньшими жерт¬
вами и приобретет огромную моральную, религиозную,
а также политическую значимость для всего человече¬
ства. Итак, утопическая мысль об итальянской инициати-
ее перекликается в этом письме, пожалуй, сильнее, чем
в любом другом сочинении Мадзини, с утопической идеей
Джоберти о первенстве Италии.
Но в момент опубликования «Письма Пию IX» Мад¬
зини наглядно показал, что он вернулся к своему перво¬
начальному мнению относительно Пия IX. 26 ноября
1847 года он писал Жорж Санд: «Только что кто-то
опубликовал письмо, которое я направил папе около
трех месяцев назад, в момент, когда он, казалось, стоял
на распутье. Сегодня он ответил на это письмо в своей
речи перед членами Консульты, назвав утопией всякую
мысль об ограничении или преобразовании папской
власти. Посылаю вам эту речь, прочтите ее, если у вас
найдется время: она короткая. Что же касается папы,
то в одно прекрасное утро эта утопия проглотит его
вместе с его безжизненным делом»1 2.
В те дни Мадзини направился в Париж, где ветре-
1 Mazzini, XXXVI, р. 225.
2Mazzini, XXXIII (Epistolario, XVIII), р. 119.
139

тился со многими эмигрантами, в том числе и с Джо-
берти. «Я виделся и с Джоберти, — писал он 1 января
1848 года матери. — Как вам известно, я не разделяю
всех его взглядов, но считаю его человеком, достойным
уважения. Живет он бедно, и единственное более или
менее ценное, чем он обладает, — это изрядное количе¬
ство хорошо подобранных книг. Он, впрочем, неустойчив
в своих политических взглядах; по многим вопросам он
соглашается со мной, и думаю, что не ошибусь, если
скажу, что он все более приближается к моим взгля¬
дам» 1. Очевидно, во время беседы Джоберти не скрыл
от Мадзини своих сомнений относительно возможности
осуществления неогвельфской программы, которые он
высказывал уже в письмах, приводимых выше, и нари¬
совал Мадзини весьма мало ортодоксальную картину
католицизма. Много лет спустя Мадзини утверждал, что
во время этой беседы Джоберти сказал ему: «Я знаю,
что мы с вами расходимся в вопросах религии, но, боже
праведный, мой католицизм столь эластичен, что вы мо¬
жете вложить в это понятие все, что вам захочется»1 2.
Джоберти со своей стороны утверждал впоследствии,
что Мадзини обязался тогда «не лихорадить некстати
конституционалистское движение республиканскими ин-
тригами»3.
В самом деле, в те дни Мадзини ставил на первый
план задачу объединения Италии, отдавая ей предпо¬
чтение перед вопросом о республике, и готов был пойти
на любой компромисс во имя усиления движения за
объединение и независимость Италии. В ноябре 1847 го¬
да он писал из Парижа Филиппо Де Бони: «Сейчас проб¬
лема республики не играет большой роли; очень важ¬
на — пожалуй, важнее всего — проблема объединения.
В настоящий момент у нас один враг — федерализм. Это
прямое следствие доктрины, утверждающей, что ини¬
циатива любого движения должна исходить сверху. Мы
должны посвятить все наши усилия борьбе с федерализ¬
мом, эту борьбу мы должны вести неустанно, но благо¬
разумно. Федерализм делает невозможным итальянскую
1Mazzini, XXXIII (Epistolario, XVIII) р. 209.
2 Mazzini, Ricordi autobiografici, а сига di M. Menghini,
Imola, 1938, p. 298.
3Gioberti, Del Rinnovamento civile d’Italia, Bari, 1911,
vol. I, p. 351.
140

миссию, заменяя ее утилитарной, ограниченной, мате¬
риалистической революцией, которая обрекла бы нашу
страну на бессилие, разложение, а в дальнейшем, воз¬
можно, и на гражданские войны, которые не преминули
бы спровоцировать дипломаты великих держав. Пусть
нам дадут папу, короля или диктатора — но одного для
всех; мы временно примиримся со всем остальным, но
только не с федерализмом»1.
Рост народного движения в Италии вселял в Мадзи¬
ни уверенность в будущем; в той степени, в какой ему
удавалось подчинить это движение своему влиянию, он
старался поставить его на службу не столько респуб¬
ликанским целям, сколько делу объединения Италии и
борьбы против Австрии.
3 января 1848 года он вновь писал Де Бони: «Если
видеть вещи такими, как они есть, то завтрашний день
предстает в более радужном свете. И если я чего-либо
опасаюсь, так это новых реформ, которые обещал про¬
вести Карл Альберт. Я опасаюсь их не потому, что я
республиканец, а потому, что я сторонник объединения
Италии. Несмотря на все мое отвращение к Карлу Аль¬
берту — палачу моих лучших друзей, несмотря на то,
что я презираю его трусливый и слабовольный характер,
несмотря на всю мою любовь к народу, я бы все же
стал уважать Карла Альберта, если бы он проявил че¬
столюбие и взялся за объединение Италии; я бы благо¬
словил его на это. Но он останется только королем
итальянской лиги и не более; его военных талантов (если
они у него вообще имеются) хватит лишь на то, чтобы
напугать Австрию и разве что удержать ее в пределах
ее границ, которые короли итальянской лиги будут ува¬
жать. А это самое худшее, что может случиться. Если
обещанные реформы не будут проведены, ему придется
отступить, подобно Пию IX: другого выхода у него не
будет.
Я возлагаю большие надежды, что Генуя, где у меня
много друзей, заставит Карла Альберта пойти дальше
или повернуть назад. Пока же нужно неустанно дейст¬
вовать; что бы ни говорили, но мы обретаем почву под
ногами. В папских владениях недовольство гораздо
сильнее, чем вы предполагаете; и наши люди, которых
1Mazzini, XXXIII (Epistolario, XVIII), р. 62.
141

я, насколько это позволяют средства, рассылаю повсюду,
подогреют его» 1.
Следовательно, хотя Мадзини и рассчитывал главным
образом на народное движение, он все же готов был со¬
гласиться на руководство умеренно-монархических сил,
если бы удалось вовлечь Карла Альберта в борьбу за
объединение и независимость Италии. Этот поссибилизм
Мадзини подвергся резкой критике в 1848 году, а позд¬
нее, во время споров, разгоревшихся после поражения ре¬
волюции, Каттанео, Феррари и другие демократы обру¬
шились на него, в частности, за его письмо к Карлу
Альберту в 1831 году, письмо к Пию IX в 1847 году и за
только что приведенное письмо к Де Бони.
Но в то же время Мадзини, более чем любой другой
патриот, стремился тогда вызвать к жизни в Италии
народное движение за независимость и единство. Его
готовность пойти на компромисс, который он считал
маловероятным ввиду позиции, занятой в те дни Кар¬
лом Альбертом, объяснялась его нежеланием оставаться
в стороне от развернувшейся в Италии политической
борьбы. Не подлежит сомнению, что тогда было зна¬
чительно легче объединить все национальные силы под
знаменем борьбы за независимость и единство Италии,
чем под знаменем борьбы за республику. Вот почему
Мадзини решил оставить пока вопрос о республике и вы¬
двинуть республиканские требования лишь на следую¬
щей стадии развития национального движения.
В то же время он пристально следил за положением
в Европе, где в ряде стран резко усилилось народное
движение, и возобновил свои попытки по созданию евро¬
пейской революционной организации, потерпевшие не¬
удачу в 1834 году. В декабре 1846 года он основал в
Лондоне «Интернациональный союз народов» («Lega
internazionale dei popoli»), которому он посвятил в
1847 году значительную часть своих усилий.
Этот союз, практически весьма слабый, был все же
несколько более действенной организацией, чем «Моло¬
дая Европа» 1834 года, и оказал определенное влияние
на подготовку европейского общественного мнения к ве¬
ликому движению 1848 года.
Некоторые демократы оценивали сложившееся поло¬
1 Mazzini, XXXIII, р. 219.
142

жение иначе, чем Мадзини; так, например, Джузеппе
Феррари в целом ряде ярких статей, опубликованных во
французских журналах в 1845—1848 годах, дал иную
политическую установку. Последняя из этих статей была
опубликована 10 января 1848 года в парижском журна¬
ле «Ревю эндепандант» под названием «Революция и
реформы в Италии» («La revolution et les reformes en
Italie»). Феррари резко критиковал неогвельфские уста¬
новки умеренных, их путь реформ, но, в противовес Мад¬
зини, подчинял борьбу за независимость борьбе за сво¬
боду, считая достижение единства трудно реализуемой
мечтой. «Италия, — писал он, — жаждет пробудиться от
векового сна, который сковал ее. Перед ней открыты
два пути: путь реформ и путь революции. Первый ведет
к упорядочению и улучшению управления и к мате¬
риальному благосостоянию; второй — к свободе и кон¬
ституционным институтам»1.
По мнению Феррари, реформы способствуют укреп¬
лению абсолютизма, так как являются продолжением
политики, начатой Австрией в 1814 году. «Австрия рас¬
колола Итальянское королевство, но, управляя им, она
навела порядок в Ломбардо-Венецианском королевстве;
она упразднила там французский кодекс и ввела авст¬
рийский; она преследовала за либеральные идеи, но в то
же время сдерживала духовенство и дворянство; она ус¬
тановила равенство всех подданных перед судом и перед
австрийской администрацией. Австрия хотела показать
себя как самое умеренное правительство Италии. Отсюда
ее влияние»1 2.
Реформы, осуществленные впоследствии в других
итальянских государствах, и даже реформы Пия IX Фер¬
рари рассматривает в том же плане, что и австрийские
реформы. Но при этом он отмечает, что борьба венского
правительства с новой политикой папы привела к союзу
между либеральным движением и Пием IX, несмотря
на то что реформы 1846—1847 годов не привели к суще¬
ственному изменению положения в Италии.
«Итальянское право нисколько не изменилось. Основ¬
ные законы государств полуострова остались прежними;
1 G. Ferrari, I partiti politici italiani dal 1789 al 1848. La
rivoluzione e i rivoluzionari in Italia. La rivoluzione e le riforme
in Italia, Citta di Castello, 1921, p. 177.
2 G. Ferrari, op. cit., p. 179.
143

Венские договоры по-прежнему сохраняют свою силу.
Австрия не уступила ни пяди земли, не утратила ника¬
ких прав; ее разногласия с отдельными итальянскими
монархами сводятся к дипломатическим разногласиям.
Основной принцип папского абсолютизма остается неиз¬
менным: амнистия была лишь прощением, и то непол¬
ным; инквизиция существует, а за пределами своего го¬
сударства Пий IX всегда играл роль Григория XVI. Та¬
моженный союз, изменение тарифов, отдельные админи¬
стративные реформы — все это нисколько не изменило
итальянского права, которое по-прежнему остается
имперским, папским и абсолютистским. Ныне, в то вре¬
мя как закон остается неизменным, общественность
настроена революционно; она вооружает национальную
гвардию и использует все свои силы для дела восстания.
Поэтому нынешний кризис нашел свое наиболее четкое
выражение в противоречии между законом и обществен¬
ным мнением, между абсолютизмом и свободой, между
движением за достижение реформ и революционным дви¬
жением» 1.
До сих пор критика Феррари политики реформ и его
оценка положения в Италии мало чем отличается от
критики и оценки Мадзини. Существенная разница по¬
является тогда, когда Феррари начинает утверждать,
что революция, которую он предвещает, не должна стре¬
миться к объединению Италии. «Если исходить из того,—
говорит он,— что следует добиваться единства, то можно
считать дело проигранным. Итальянское единство суще¬
ствует лишь в области литературы и поэзии, а ведь в этой
области не приходится иметь дело с народами, не про¬
ведешь рекрутские наборы, не прикажешь ни одному
правительству»1 2. И даже борьба против Австрии
должна быть подчинена, по мнению Феррари, борьбе за
конституцию в каждом итальянском государстве и за
создание лиги итальянских конституционных государств.
Но тогда Австрия, оказавшись в политической изоляции,
может попытаться спровоцировать итальянские государ¬
ства на войну. Эту возможность Феррари считал весьма
опасной. «Австрия приложит максимум усилий, чтобы
воскресить все древние традиции; родственные связи ее
1 G. Ferrari, op. cit., р. 190.
2 Там же, стр. 192.
144

династии облегчат ей любую сделку... Во время войны
она спровоцирует возмущение старой аристократии и от¬
сталого духовенства, сможет запугать Святой престол и
перетянуть его на свою сторону, ибо будет кричать об
опасности, угрожающей религии и католической вере...
При малейшей попытке переворота не один итальянский
монарх бросится в австрийские объятия, а народы, не
привыкшие к войне, могут пострадать больше, чем от
переворота. Отсюда вытекает крайняя необходимость
как можно дольше уклоняться от войны. Австрии не тер¬
пится начать ее, но нам следует избегать ее и укреплять
свободу, которая все более ширится» 1.
Несколько лет спустя в своей работе «Республикан¬
ская федерация» («La Federazione repubblicana»), издан¬
ной в 1851 году, Феррари с большим удовольствием про¬
цитировал ряд выдержек из своей статьи от 10 января
1848 года, считая ее чуть ли не пророческим предсказа¬
нием событий, имевших место во время первой войны за
независимость. Однако он не говорит, каким образом
можно было избежать столкновения с Австрией или от¬
срочить его.
Из дальнейших высказываний Феррари в той же
статье от 10 января 1848 года можно понять, что он на¬
деялся на помощь Франции, которой можно было бы до¬
биться при содействии французских оппозиционных сил.
Во всяком случае, он настаивал на необходимости отло¬
жить дело объединения Италии на весьма отдаленное
будущее. «Разве лига конституционных государств яв¬
ляется последним выражением итальянской свободы?
Должно ли единство Италии вечно оставаться литера¬
турной проблемой? Давайте вплотную займемся полити¬
ческой деятельностью, бросим фантазировать, бросим
строить планы и предположения на основе ежечасно из¬
меняющихся случайностей. Политическая дёятельность
может развиваться лишь в соответствии с конкретной
действительностью и правом. Действительность — это
историческое деление Италии на ряд государств; право
для каждого итальянца сводится к тому, чтобы жить
свободно в своем государстве... Вся Италия должна тре¬
бовать свободы, ибо Италия не имеет ни законов, ни по¬
литических обычаев, она даже не принадлежит самой
1 G. F е г г а г i, op. cit., р. 194.
10-т
145

себе, она не представляет собой единое государство или
федерацию. Италия не пойдет по пути прогресса, если
не потребует сначала введения конституций, затем кон¬
федерации, потом войны и уж в последнюю очередь —
единства, если так суждено будет» 1.
Итак, Феррари был, пожалуй, единственным итальян¬
ским политическим публицистом, который не был очаро¬
ван Пием IX, не восхвалял его в своих работах и не при¬
зывал его идти далее. Феррари необычайно резко крити¬
ковал умеренных, а накануне революционного взрыва
набросал план постепенной революции, по существу аб¬
солютно нереальной, если учесть сложившееся в
Италии положение.
Хотя многие аспекты итальянской проблемы он ви¬
дел в правильном свете, однако он не понимал, что идеи
свободы, единства (или по меньшей мере союза) и неза¬
висимости являлись непосредственным порождением
социального, политического и культурного развития Ита¬
лии и что они были настолько взаимосвязаны и недели¬
мы в сознании патриотов, участвовавших в развернув¬
шемся в городах движении, что не могло быть и речи об
их постепенном осуществлении. Нет спору, завоевание
конституции все считали самым срочным делом. Но как
можно было отделить движение за конституцию от дви¬
жения за независимость? Как можно было вести борьбу
за независимость, не добившись создания в той или иной
форме союза итальянских государств? И устоял ли бы
этот союз в случае войны? А если нет, то разве не при¬
шлось бы в самый разгар борьбы, то есть в труднейших
условиях, поставить вопрос о единстве? В 1848 году все
эти и многие другие проблемы возникали и наслаивались
одна на другую. Но ни умеренные, ни мадзинисты не
смогли разрешить их.	‘
Несостоятельной оказалась и федералистская доктри¬
на Феррари. Впрочем, эта доктрина, которую он разра¬
ботал, находясь во Франции и не имея непосредственной
связи с политическими движениями в Италии, не могла
оказать определенного влияния на ход событий даже на
подготовительной стадии революции.
1 G. Ferrari, op. cit., р. 195.

Глава вторая
РЕВОЛЮЦИЯ И ПЕРВЫЕ ДВА МЕСЯЦА ВОЙНЫ
ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ
1. Революция в Палермо и предоставление конституции
в Неаполе, Турине, Флоренции и Риме
9 января 1848 года на улицах Палермо было рас¬
клеено нелегально отпечатанное воззвание. В нем го¬
ворилось: «Сицилийцы! Время ■напрасных просьб мино¬
вало. Тщетны протесты, мольбы и мирные демонстра¬
ции. Фердинанд пренебрег ими. Так неужели мы, родив¬
шиеся свободными, но попавшие в кабалу и доведенные
до нищеты, будем и далее медлить с восстановлением
наших законных прав? К оружию, сыны Сицилии! Сила
народов беспредельна: объединение народов — это смерть
королей. 12 января 1848 года на заре начнется славная
эпоха всеобщего возрождения.
Палермо с восторгом встретит всех сицилийцев, го¬
товых с оружием в руках защищать общее дело: прове¬
дение реформ и учреждение институтов, отвечающих
требованиям века, желанию Европы, Италии и Пия IX.
Объединяйтесь, соблюдайте порядок и выполняйте
приказания начальников! Уважайте всякую собствен¬
ность! Воровство — это предательство дела Родины и
будет караться как таковое. Кому не хватает средств,
тот их получит. Если мы будем следовать этим прин¬
ципам, то всевышний поддержит наше правое дело.
К оружию, Сицилия!» 1
На следующий день на стенах домов Палермо по¬
явилось еще одно воззвание за подписью «Руководящий
комитет»; оно призывало население выйти утром 12-го
1 «Le Assemblee del Risorgimento», Roma, 1911, «Sicilia», vol. I,
p. 3.
10*	147

на улицы города с оружием ׳в руках и ждать дальней¬
ших указаний от руководителей, которые сами дадут о
себе знать.	־
Эти два воззвания, написанные патриотом Франче¬
ско Баньяско, участником революции 1820 года, и напе¬
чатанные благодаря его усилиям, привели население
Палермо в состояние крайнего возбуждения, ибо под¬
твердили ходившие уже несколько дней слухи, что
12 января, в день рождения Фердинанда II, будет под¬
нято восстание. Озабоченный усилившимся брожением
военный комендант, маршал Пьетро Виал, которому
была подчинена полиция, убедил наместника короля,
генерала де Махо (не верившего в возможность начала
восстания в заранее известный день) принять меры
предосторожности. 10 января было арестовано один¬
надцать подозрительных лиц, в том числе Франческо
Феррара, Франческо Паоло Перец и Эмерико Амари.
Судя по всему, настоящего комитета, который зани¬
мался бы организацией восстания, тогда фактически не
было. Существовала лишь принципиальная договорен¬
ность между некоторыми патриотами выйти 12 января
на улицы и поднять народ на восстание.
Такое решение предусматривалось в общем широком
плане восстания, который, как об этом уже говорилось,
разрабатывался в !конце 1847 года демократами и ради¬
кально настроенными либералами Палермо, Неаполя,
Рима и Флоренции. Но конкретный план восстания в
Палермо не был предварительно разработан, как не
были приняты и ■необходимые меры для обеспечения
оружием первых отрядов повстанцев. Ла Маза, прибыв¬
ший 8 января ׳в Палермо, был крайне огорчен, когда
узнал, что таинственный комитет, с которым, кстати, он
никак не мог установить контакт, не принял никаких
серьезных мер для подготовки восстания. Однако убеж¬
дение, что 12-го вспыхнет революция и что тайный коми¬
тет готов возглавить ее, было широко распространено
среди населения Палермо и его окрестностей; и эта вера
в немалой степени способствовала успеху революции.
Утром 12 января, в праздничный день (день рожде¬
ния короля), в то время как бурбонская полиция и ар¬
мия были приведены •в состояние боевой готовности, в
центре города собралась -многолюдная толпа, с любо¬
пытством выжидая начала событий. Некоторое время
148

ожидание казалось напрасным: руководители не появи¬
лись, сигнала никто не подавал. Но в определенный мо¬
мент несколько патриотов на<чали призывать народ к
восстанию; появились вооруженные люди; стали разда¬
вать трехцветные кокарды, формировать колонны де¬
монстрантов; то тут, то там происходили столкновения
с полицией и воинскими частями. На Пьяцца делла Фие-
равеккья, в центре квартала, где проживали «низы»,
Джузеппе Ла Маза и другие патриоты начали высту¬
пать перед народом и раздавать оружие. Тут же сма¬
стерили трехцветное знамя. Во главе небольшого отряда
Ла Маза проник в церковь св. Урсулы и ударил в
набат. Вслед за этим ударили в набат и в монастыре
Ганча1.	,
Вскоре отряды повстанцев, состоявшие главным об¬
разом из бедняков и уличных мальчишек из самых бед¬
ных районов города, предводительствуемые несколькими
десятками молодых буржуа, а также священников и дво¬
рян, начали неорганизованное шествие по улицам города.
Вспыхнули стычки с полицией и воинскими частями.
В итоге к концу первого дня обе стороны насчитывали
несколько убитых и много раненых.
Ночью войска вернулись в свои !казармы, а повстан¬
цы начали сооружать баррикады в квартале Фиера-
веккья, который находился на окраине города и из кото¬
рого можно было быстро добраться до окрестностей,
пройдя через ворота Термини. В Фиеравеккье был соз¬
дан временный комитет во главе с Ла Маза, взявший
в свои руки руководство восстанием. Утром 13 января
повстанцы, к которым присоединились крестьянские от¬
ряды из окрестных селений Виллабате, Мизильмери и
других, возобновили борьбу. Набралось несколько сот
повстанцев (в том числе несколько женщин), вооружен¬
ных в лу־чшем случае охотничьими ружьями, пистолета¬
ми, саблями, ножами и серпами. Разбитые на
отряды, они одновременно в разных пунктах города на¬
пали на полицию и на воинские части. Народные массы
1 В истории Рисорджименто колокола палермского монастыря
Ганча сыграли большую роль. Дважды, в 1848 и в 1860 годах,
итальянские патриоты, захватив этот монастырь, ударяли в набат
с его колокольни, призывая народные массы Палермо к восста-
щио.— Прим. ред.
149

поддержали их. Королевские силы, насчитывавшие
5—6 тысяч человек и располагавшие артиллерией и ка¬
Валерией, избегали серьезных столкновений на улицах
города и, придерживаясь оборонительной тактики, за¬
баррикадировались в главных государственных зданиях,
ожидая прибытия из Неаполя подкреплений, которых
они потребовали. Королевская артиллерия обстреливала
город из форта Кастелламмаре и поливала картечью
две главные улицы города — улицу Толедо и улицу Мак-
веда. Все остальные улицы были фактически в руках
восставших, захвативших также военный госпиталь и
почти ■все полицейские участки, где они быстро распра¬
вились с полицейскими сбирами. Повстанцам удалось
перехватить правительственного курьера из Кальтанис-
сетты, который вез 20 тысяч дукатов для королевской
казны. Эта сумма позволила комитету оплатить самые
срочные расходы на военные нужды.
Но, несмотря на первые успехи, 13 января значитель¬
ная часть буржуазии и дворянства все еще держалась
в стороне. Если бы они не ׳включились в борьбу, рево¬
люция потерпела бы поражение. Подобно тому как это
было в сентябрьские дни 1820 года, народные массы
были бы разгромлены, если бы одни продолжали борь¬
бу, тем более что прошло уже более 26 лет после от¬
мены цеховых организаций и упадок старого ремеслен¬
ного производства усилил социальное расслоение народ¬
ных масс.
С другой стороны, демократы, возглавившие восста¬
ние, не верили в возможность социальной революции,
которая опиралась бы в основном на крестьянские мае-
сы. Они ставили перед собой одну цель — независимость
Сицилии в рамках итальянской федерации и восстанов¬
ление конституции 1812 года, измененной в буржуазно¬
демократическом духе. Сами инициаторы повстанческого
движения опасались, как это видно из воззвания Баньяс-
ко, возможных эксцессов со стороны обездоленных на¬
родных масс: не случайно он столь настойчиво призы¬
вал уважать всякую собственность.
Следовательно, чтобы нанести поражение реакции,
нужно было расширить фронт революционных сил и
привлечь к борьбе дворянство и буржуазию, разделяв¬
ших взгляды умеренных. Придя к такому выводу,
Ла Маза предложил комитету Фиеравеккьи обратиться
I5Q

к видным умеренным либералам с призывом принять уча¬
стие в руководстве движением. Ему удалось преодолеть
сопротивление отдельных членов комитета, возражавших
против привлечения к руководству восстанием людей,
стоявших до этого в стороне. Итак, на собрании, со¬
стоявшемся 14 января в здании муниципалитета, были
созданы четыре комитета: продовольственный — под
председательством маркиза Опедалотто, синдика (мэра)
Палермо, комитет вооружения и общественной безопас¬
ности — под председательством князя Пантеллериа, фи¬
нансовый — под председательством маркиза Рудини и
комитет информации — под председательством Руджеро
Сеттимо из рода князей Фиталиа. Комитет Фиеравеккьи
сохранил за собой руководство военными действиями.
Создание четырех комитетов явилось решительным
шагом вперед в деле мобилизации всех классов острова
на борьбу с бурбонским правительством. Но вечером
15 января в Палермо прибыла бурбонская военно-мор¬
ская эскадра под командованием брата короля графа
Акуила, которая доставила в Палермо 5 тысяч солдат
во главе с генералом де Соже. 16 января прибывшие
войска попытались проникнуть в город, который к этому
времени находился 'почти целиком в руках восставших;
королевские войска удерживали только отдельные укреп¬
ленные позиции.
Но благодаря решительным действиям Джузеппе Ла
Маза, Розолино Пило, Паскуале Милоро, Джачинто Ка-
рини и других членов комитета Фиеравеккьи, а также
благодаря доблести народных бойцов атака королев¬
ских войск после продолжительного боя была отбита.
В последующие дни, в то время как восставшие с бою
захватывали один за другим последние центры сопро¬
тивления королевских сил внутри города, генерал, ко¬
мандовавший королевскими войсками ׳вне города, пред¬
ложил восставшим изложить свои требования. Послед¬
ние заявили, что они сложат оружие лишь после созыва
сицилийского парламента, который приведет конститу¬
цию 1812 года в соответствие с требованиями современ¬
ности.
Убеждение, что конституция 1812 года (которую
Бурбоны никогда формально не отменяли) все еще со¬
храняет свою юридическую силу, глубоко укоренилось в
сознании всех без исключения руководителей палермского
151

движения, независимо от различия политических взгля¬
дов и оттенков. Это в немалой степени придавало си¬
цилийской революции как бы печать законности и
привлекало к ней симпатии даже самых консервативных
групп сицилийского общества.
В январе 1848 года вся Сицилия вела единодушную
борьбу против Бурбонов; в те дни даже иезуиты поддер¬
живали палермских повстанцев. Вот почему решение,
принятое Фердинандом II 18 января, о предоставлении
Сицилии частичной автономии в области администрации
и судопроизводства вызвало взрыв негодования у пов¬
станческих комитетов, когда 22 января де Махо сообщил
им об этом решении короля. На следующий день было
принято решение о реорганизации всех четырех коми¬
тетов, созданных 14 января, в Генеральный комитет,
председателем которого был избран Руджеро Сеттимо,
а секретарем — Мариано Стабиле. Семидесятилетний
Сеттимо, адмирал •в отставке бурбонского военно-мор¬
ского флота, бывший военным министром во времена
Бентинка и вице-председателем правящей хунты 1820
года, был аристократом, придерживавшимся умеренно¬
либеральных взглядов и пользовался большим личным
авторитетом. Стабиле, которому было немногим более
сорока лет и который служил ранее в управлении сер¬
ных рудников, был представителем крупной буржуазии,
готовой сотрудничать с аристократией на базе програм¬
мы независимости и умеренного конституционализма.
24 января восставшие начали решительную атаку ко¬
ролевского дворца. На следующую ночь бурбонские вой¬
ска покинули дворец, а также и другие здания, которые
они еще удерживали в городе.
Де Соже, уведомивший Неаполь о невозможности
продолжать борьбу без новых мощных подкреплений,
получил приказ покинуть Палермо. Поэтому 27-го он
отступил из города, а 30-го, после тяжелого перехода,
отплыл со своими войсками из Солунто. Тем временем
революция охватила и другие города и районы острова.
В конце января — начале февраля почти весь остров
был очищен от бурбонских войск. В одних местах это
сопровождалось ожесточенными схватками (например,
в Мессине), в других — мелкими стычками. К середине
февраля в руках Бурбонов оставался только город Сира¬
кузы, который революционеры захватили лищь в апреле,
152

да крепость Мессины. Эту расположенную на полуостро¬
ве грозную крепость, вооруженную 300 пушками и при¬
крывавшую мессинский порт, сицилийцы неоднократно,
но безрезультатно атаковали. Именно отсюда несколько
месяцев спустя королевские войска начали наступление
с целью восстановления на острове власти Бурбонов.
В революционные дни бурбонская администрация в
Сицилии была почти полностью ликвидирована. В ряде
городов власть временно перешла в руки комитетов,
состоявших из буржуа и дворян. Во многих сельских
центрах восставшие крестьяне разгромили конторы, ве¬
давшие сбором налога на ׳помол, и уничтожили кадаст¬
ровые реестры. В ряде городов восставшие захватили
тюрьмы и освободили заключенных. 27 января были
выпущены заключенные даже из тюрем Палермо (не
известно, сделали это бурбонские власти или отряды
восставших). Таким образом в городе появилось не¬
сколько тысяч бывших заключенных; часть их влилась
в вооруженные отряды восставших, к которым еще ранее
примкнул ряд лиц, объявленных вне закона. Словом, в
первые дни революции создалась атмосфера беспорядка,
сильно беспокоившая умеренных, руководивших восста¬
нием. В противовес этим народным отрядам, которые
хотя и были замешаны в ряде эксцессов, однако вынесли
на своих плечах основную тяжесть ׳борьбы с Бурбонами,
Генеральный комитет Палермо решил 28 января создать
национальную гвардию, руководимую буржуазными эле¬
ментами, и поставил во главе ее барона Пьетро Ризо —
банкира, недавно получившего дворянское звание. Эта
гвардия должна была в дальнейшем полностью заменить
народные отряды. Таким образом, аристократия и бур¬
жуазия еще в ходе борьбы с Бурбонами стремились ов¬
ладеть положением, прибрать к рукам и обуздать на¬
родное движение, которое носило, впрочем, беспорядоч¬
ный и неясный характер.
2 февраля Генеральный комитет Палермо взял на
себя функции временного ׳правительства всей Сицилии
впредь до «созыва в Палермо генерального парламента
для внесения в конституцию 1812 года изменений, отве¬
чающих требованиям времени». Председателем Ге¬
нерального комитета остался Руджеро Сеттимо, а гене¬
ральным секретарем — Мариано Стабиле. Четыре коми¬
тета, созданные 14 января, были реорганизованы
153

следующим образом: военный и морского флота (предсе¬
датель — князь Пантеллериа, заместитель председате¬
ля — барон Пьетро Ризо, секретарь — Франческо Кри-
спи); финансовый (председатель — Винченцо Фарделла,
маркиз Торреарса, заместитель председателя — граф
Сом׳матино, секретарь — Франческо Анка); комитет по
делам юстиции, общественной безопасности и культов
(председатель — Паскуале Кальви, заместитель 1предсе-
дателя — каноник Грегорио Угдулена, секретарь — Вин¬
ченцо Эрранте); комитет по делам гражданской админи¬
страции, просвещения и торговли (председатель —
Пьетро Ланца, князь Скордиа, заместитель председа¬
теля — барон Казимиро Пизани, секретарь — Вито Бель-
трани).
Большинство членов правительства были людьми
умеренных взглядов, но были среди них и демократы,
например Кальви и Криспи. Этой временной коалиции
различных политических сил предстояло немедленно за¬
няться не только рядом серьезных внутренних проблем,
но и сложной проблемой взаимоотношений с Неаполем,
где Фердинанд II вынужден был тем временем ввести
конституцию.
Весть о восстании в Палермо достигла Неаполя ве¬
чером 13 января, а либералы узнали об этом, по-види-
мому, на следующий день. Неаполитанские !патриоты,
памятуя о принципиальных соглашениях, достигнутых
с сицилийцами, решили немедленно начать восстание и
в континентальной части Королевства обеих Сицилий.
Но в отличие от Сицилии здесь нельзя было начать вое-
стание в столице. И действительно, •в Неаполе были скон¬
центрированы крупные военные и полицейские силы, а
большая часть народных «низов» Неаполя, существо¬
вавших за счет благотворительности и всяких случайных
заработков, была предана королю и бурбонской дина¬
стии. Только значительная часть буржуазии и отдельные
группы ремесленников и рабочих разделяли либераль¬
ные и демократические идеи и были сторонниками поли¬
тических перемен. Располагая такими силами, можно
было организовать мирные демонстрации, но не восста¬
ние. Иным было положение в провинциях. Здесь без кон¬
ца вспыхивали волнения, непрестанно будоражившие
королевство начиная с 1820 года, провинциальная мел¬
кая и средняя буржуазия была охвачена сильным недр-
154

зольством, а нищета крестьян в силу причин, изложен¬
ных в предыдущем и настоящем томе, была вопиющей.
Неаполитанские заговорщики пришли к выводу, что
наиболее ,подходящим местом для начала вооруженного
восстания является провинция Салерно — и особенно
Чиленто. В этом районе, расположенном недалеко от
столицы и по соседству с вечно беспокойной Калабрией,
жил народ бедный и отсталый, но смелый и воинствен¬
ный. Этот народ пребывал в состоянии крайнего воз-
суждения в силу острых конфликтов из-за домениальных
земель, а также голода и экономического кризиса; кроме
того, в течение ряда лет он находился под влиянием
энергичной пропаганды, которую проводили небольшие
тайные группы радикального характера.
В Чиленто — в Кастеллабате, Поллике и Торкьяре —
восстание началось 17 января. Его подняли патриоты,
придерживавшиеся радикальных взглядов и принадле¬
жавшие к мелкой буржуазии. Упомянем среди них Ко-
стабиле Кардуччи, Леонино Винчипрова, Улиссе Де До-
миничиса и бывшего офицера — сиракузца Антонио Лейп-
нехера, много лет находившегося в изгнании во Франции
и Алжире, где он сражался в рядах иностранного легио¬
на. Несколькими днями ранее Кардуччи и Лейпнехер
договорились в Неаполе об организации восстания с
Карло Поэрио, который, несмотря на свое пребывание
в заключении в ожидании суда, сумел наладить связь с
внешним миром. Встав во главе небольших вооружен¬
ных отрядов, эти патриоты заняли Валло-делла-Лука-
нию, где создали временное правительство, и ряд других
городов. Но город Салерно, хотя он насчитывал значи¬
тельное число либералов, не !поднял восстания, ибо мест¬
ная буржуазия опасалась репрессий правительства. По¬
этому Кардуччи и другие руководители движения вы¬
нуждены были в течение нескольких дней действовать
только в пределах Чиленто. С небольшими отрядами
они занимали некоторые районы, уничтожали там ком¬
мунальные архивы, а также архивы управления коро¬
левских владений, требовали выкуп с зажиточных и
вершили скорый суд над особо ненавистными сторонни¬
ками Бурбонов. Тем временем отряд регулярных войск
под командованием полковника Лагалля (Lahalle) всту-
лил в пределы Чиленто и 30 января атаковал вблизи
Лаурито отряд повстанцев, возглавляемый Винчипрова,
155

и почти полностью его уничтожил. Если бы не подоспев¬
шая вовремя весть о предоставлении королем конститу¬
ции, приведшая к прекращению военных действий,
отряд Кардуччи и другие повстанческие отряды постиг¬
ла бы такая же участь.
Как бы то ни было, •восстание в Чиленто, которое, не¬
взирая на его ограниченный и неорганизованный харак¬
тер, напоминало предыдущие восстания в провинциях
Юга, усилило опасения и страхи короля, и без того край¬
не обеспокоенного восстанием в Палермо и брожением,
охватившим все королевство.
Как только Фердинанд II узнал о восстании в Палер¬
мо, он сразу же решил пойти на уступки. И действитель¬
но, 18 и 19 января он подписал ряд декретов: помимо
предоставления Сицилии ограниченной административ¬
ной автономии, были значительно расширены функции
Государственного совета, предоставлена большая авто¬
номия провинциальным и муниципальным советам и
введена ограниченная свобода печати. 20 января были
освобождены все политические заключенные, находив¬
шиеся в ожидании суда, а 23<0 король объявил о поми¬
ловании •всех политических заключенных и приказал
временно выслать их на один из островов до его дальней¬
ших распоряжений.
Если бы такие уступки были сделаны несколькими
месяцами раньше, они вызвали бы у либералов не мень¬
ший энтузиазм, чем аналогичные реформы, проведенные
Пием IX, Леопольдом и Карлом Альбертом. Но посколь¬
ку король решился на эти реформы тогда, когда пламя
революции уже вспыхнуло в Палермо и начало разго¬
раться в континентальной части королевства, все сочли
их запоздавшими и недостаточными.
Карло Поэрио, Мариано д’Айала и Франческо Паоло
Боццелли составили в Неаполе петицию, которую под¬
писали очень многие патриоты. Они требовали от короля
восстановления конституции 1820 года, предлагая, прав¬
да, учредить двухпалатный парламент. Петиция эта не
была, однако, вручена королю, так как ее инициаторы
узнали, что подготовлена еще одна петиция, с более уме¬
ренными требованиями. Поэтому они предпочли соста¬
вить третью петицию, приемлемую для всех.
С другой стороны, в правительственных кругах ца¬
рили неуверенность и страх. Дель Карретто, который еще
155

3 октябре советовал королю изменить свою политику
(об этом говорилось выше), готов был переметнуться в
другой лагерь. Согласно некоторым свидетельствам, он
готовил настоящий !государственный переворот, чтобы
заставить короля !предоставить конституцию и завоевать
таким образом доверие либералов. Как известно, король
неожиданно решил сместить его. 25 января генерал Фи-
ланджиери по приказу короля арестовал Дель Карретто
и посадил его на корабль. Дель Карретто вынужден
был отправиться в изгнание в Марсель, ибо народные
демонстрации в Ливорно и в Генуе не допустили-вы-
садки этого ненавистного шефа бурбонской полиции. Из
пределов королевства был выслан также монсеньор
Кокле — ярый реакционер, бывший до недавнего вре¬
мени духовником короля.
Либералы встретили с энтузиазмом весть о смеще¬
нии Дель Карретто; 27 января по этому случаю была
организована большая демонстрация. В течение несколь¬
ких часов в центре Неаполя толпились тысячи людей,
громко требуя предоставления конституции. Ферди¬
нанд II обратился за советом к министрам и генералам;
почти все советовали ему удовлетворить требования
либералов. Тогда он принял решение даровать консти¬
туцию и поручил председателю совета министров мар¬
кизу Пьетракателла подготовить декрет, оповещающий
об этом решении. Но Пьетракателла подал ему мысль
возложить эту задачу на другой кабинет министров, со¬
стоящий из людей, не скомпрометировавших себя уча¬
стием в делах прежнего режима, и вместе со всем каби¬
нетом министров подал в отставку. Король принял от¬
ставку и немедленно создал новый кабинет министров
в следующем составе: председатель совета министров
и министр иностранных дел — Никола Доннорсо Марес-
ка, герцог Серракаприола; министр юстиции — Чезидио
Бонанни; министр внутренних дел — Карло Чанчулли;
министр финансов — князь Луиджи Дентиче; министр
сельского хозяйства, торговли и просвещения — Гаэта¬
но Сковацци; министр общественных работ — Джузеппе
Караччоло, князь Торелла.
Именно Боццелли, представителю самого умеренно¬
го крыла неаполитанского либерализма (назначенному
30 января министром внутренних дел вместо отказавше¬
гося Чанчулли), и поручил новый кабинет министров
157

Подготовить текст королевского декрета, извещавшего
о даровании конституции. Этот декрет был опубликован
29 января; после краткой преамбулы он излагал следую¬
щие положения:
«Законодательная власть будет осуществляться На¬
ми совместно с двумя палатами — палатой пэров и па¬
латой депутатов; первая будет состоять из лиц, назна¬
чаемых Нами, вторая — из депутатов, избираемых изби¬
рателями на основе имущественного ценза, который
будет установлен дополнительно.
В королевстве будет господствовать только одна ре¬
лигия — религия римско-католической апостольской
церкви, все другие культы будут запрещены.
Особа короля священна и неприкосновенна, и он ни
перед кем не ответствен.
За все дела управления будут отвечать министры.
Все сухопутные и военно-морские силы подчиняются
королю.
Национальная гвардия будет организована во всем
королевстве по образцу национальной гвардии, создан¬
ной •в столице.
Будет введена свобода печати, но оскорбления рели¬
гии, морали, нарушения общественного порядка, оскорб¬
ления короля, королевской семьи, глав иностранных го¬
сударств и членов их семей, а также чести и интересов
частных лиц будут караться по закону».
Судя по всему, даруя конституцию, Фердинанд испы¬
тывал удовольствие при мысли о том, в какое затрудни¬
тельное положение поставит он этим Пия IX, Карла
Альберта и Леопольда II, ибо он считал их ответствен¬
ными за то тяжелое положение, в каком оказался он
сам. Как бы то ни было, его решение было продиктовано
в основном бессилием, ибо в данный момент он не мог
оказать должного и эффективного сопротивления тре¬
бованиям либералов. Это бессилие объяснялось не толь¬
ко внутренними обстоятельствами — революцией в Си¬
цилии, восстанием в Чиленто, волнениями либералов в
Неаполе, возможностью восстаний в других провинциях,
настроениями среди генералов и министров, — но и •вне¬
шнеполитическими обстоятельствами: общим положе¬
нием в Италии и в Европе, стремлением не ׳восстанав-
ливать против себя Англию как раз в тот момент, когда
сицилийцы, требуя восстановления конституции 1812 го-
158

да, несомненно, обратятся к ней за поддержкой.
С другой стороны, даруя конституцию, Фердинанд II од¬
ним ударом ликвидировал ту атмосферу враждебности,
которую создала вокруг него буржуазия Континенталь¬
ной части королевства, и обеспечивал себе !поддержку
значительной части неаполитанских умеренных, на ко¬
торых он надеялся опереться •в своей борьбе с сицилий¬
скими сепаратистами, а также с радикальными элемен¬
тами, пользовавшимися довольно большим влиянием в
ряде провинций и готовыми принять гораздо более ак¬
тивное, чем умеренные либералы, участие в общеиталь¬
янском национальном движении.
Обнародование конституции было ознаменовано в
Неаполе мощной манифестацией, участники которой
прославляли короля. Декрет от 29 января вызвал бурю
энтузиазма и в провинциях королевства: повсюду уст¬
раивались празднества, банкеты, шествия, иллюминации
с фейерверками и т. д. Однако то тут, то там происхо¬
дили демонстрации радикального характера, имевшие
некоторую антибурбонскую направленность. В то же
время начались крестьянские волнения и борьба за
домениальные земли, так как крестьяне восприняли
переход к конституционному образу правления как пер¬
вый шаг на пути к перераспределению земельной собст¬
венности. Эти волнения значительно усилились в после¬
дующие !месяцы.
Как только в Палермо узнали о даровании Фердинан¬
дом конституции, временное правительство заявило, что
Сицилия, напротив, желает придерживаться конституции
1812 !года ■и что лишь парламент Сицилии правомочен из¬
менить эту конституцию и определить формы и условия
вступления Сицилии вместе с Неаполитанским королев¬
ством в будущую федерацию итальянских государств.
Но еще до того, как это заявление временного пра¬
вительства достигло Неаполя, Серракаприола обратился
к послу Англии и поверенному в делах Франции с прось¬
бой взять на себя посредничество в конфликте с Сици¬
лией. Несколько позже временное правительство Палер¬
мо со своей стороны обратилось к послу Англии в Неа¬
поле с просьбой о вмешательстве в интересах Сицилии.
Тем ׳временем в Неаполь прибыл лорд Минто, который по
поручению Пальмерстона взял на себя трудную задачу
выступить в роли посредника между Неаполем и Па-
159

лермо. Начались сложные переговоры, провал которых,
как мы увидим далее, оказал немалое влияние на общее
развитие революции 1848 года в Италии.
Боццелли было поручено также подготовить и самый
текст конституции, которая обсуждалась на заседании
Государственного совета 9 февраля, была подписана ко¬
ролем 10-го и опубликована 11 февраля. Хотя Боццелли
принимал участие в революции 1820 года и был, пожа¬
луй, до 29 января, подобно Поэрио и д’Айала, сторон¬
ником восстановления конституции 1820 года с некото¬
рыми изменениями (двухпалатная система), тем не ме¬
нее разработанный им текст новой конституции был
списан с французской конституции 1830 года. Не желая
советоваться при подготовке текста конституции с дру¬
гими либералами, Боццелли полностью подпал под влия¬
ние короля. Впрочем, составленный им текст декрета от
29 января уже давал возможность предсказать основные
положения и характер конституции от 10 февраля: Под¬
ражание французской конституции 1830 года — харак¬
терная черта всех итальянских конституций 1848 года:
неаполитанской, туринской, флорентийской и римской.
Именно в силу того, что они были пожалованы («octro-
yees»), они напоминали французскую хартию 1814 года.
Конституция 10 февраля сохраняла за королем
огромную власть. Вся полнота исполнительной власти
была сосредоточена в руках короля, а законодательную
власть он осуществлял вместе с двумя палатами; законы
не имели силы без санкции короля; закон, одобренный
палатами, но не получивший санкции короля, уже нельзя
было представить на обсуждение парламентской сессии
этого же года. Король назначал палату пэров, звание
которых было пожизненным, а число неопределенным;
он назначал Государственный совет, имевший лишь сове-
!дательные функции; был главнокомандующим всех во-
оружейных сил и мог распускать отдельные части нацио¬
нальной гвардии (при непременном, однако, условии
восстановить их в течение года). Национальная гвардия
имела право выбирать своих офицеров только до чина
капитана. Иностранные войска могли быть использова¬
ны на службе королевства только в результате издания
специального закона, но действовавшие уже в этом
вопросе соглашения сохраняли свою силу. Это означало,
что король мог сохранить швейцарские полки и иметь
160

таким образом в своем распоряжении боеспособный от¬
ряд наемников.
Недостаточными и слишком общими были статьи
конституции, предусматривавшие гарантии свобод. Пол-
ностыо лишена была каких бы то ни было гарантий
свобода собраний и ассоциаций; явно отрицалась свобода
вероисповеданий, ибо статья 3 еще более усилила фор¬
мулировку декрета от 29 января: «Единственной рели¬
гией государства будет всегда и неизменно христиан¬
ская римско-католическая апостольская религия, и от¬
правление какого-либо другого культа недопустимо».
Конституция предусматривала также введение иму¬
щественного ценза при определении активного и пас¬
сивного избирательного права при выборах в палату
депутатов; этот имущественный ценз должен был быть
установлен специальным законом. Между тем конститу¬
ция 1820 года устанавливала для активных избирателей
только систему трехстепенных выборов без всякого иму¬
щественного ценза.
Несмотря на консервативный характер конституции
(впрочем, с небольшими различиями это было присуще
также пьемонтской, тосканской и римской конститу¬
циям), а также тайные намерения короля, который, по-
видимому, собирался при первой же возможности еде-
лать ее неосуществимой, неаполитанская конституция
1848 года могла бы все же послужить базой для либе¬
рального развития, — могла бы, если бы в Королевстве
обеих Сицилий существовало энергичное, действенное ли¬
беральное движение.
К сожалению, неаполитанское либеральное движе¬
ние, как его умеренное, так и радикальное крыло, было
по существу слабым, ибо оно выражало интересы эко¬
комически отсталой буржуазии, опасавшейся крестьян¬
ского движения, раздираемой внутренними противоре¬
чиями, исполненной партикуляристских настроений и по¬
этому неспособной в сущности освободиться от абсолю¬
тистской опеки.
Именно в силу этой основной причины, а также не¬
которых других (трудности, вызванные сицилийским
вопросом и отзвуками на события в других частях Ита¬
лии) абсолютистской реакции удалось парализовать кон¬
ституционный режим в Неаполе раньше, чем в каком-
либо другом итальянском государстве.
11—111
161

Брожение, охватившее в начале января всю Ита¬
лию, резко возросло, когда распространилась весть о
революции в Палермо. Оно еще более усилилось к концу
месяца, когда стали поступать сообщения о стремительно
развивавшихся событиях в Неаполе.
В Пьемонте узнали о предоставленной в Неаполе кон¬
ституции 31 января. Этовызвало взрыв энтузиазма: 1 фев¬
раля в Генуе и Турине состоялись многолюдные народ¬
ные демонстрации; возбуждение не утихло и в последую¬
щие дни.
Как только Карл Альберт узнал о решении, приня¬
том Фердинандом II, он вновь подтвердил в письме на
имя министра внутренних дел графа Джачинто Борел-
ли (сменившего на этом посту 7 декабря 1847 года Де-
замбруа в связи с назначением последнего министром
общественных работ) свое твердое намерение не усту¬
пать давлению народных масс. «Неаполитанский ко¬
роль, — писал Карл Альберт, — не мог сделать ничего
более рокового для спокойствия всей Италии, уступив
своему народу, особенно после избиения его воинских
частей и явной революции. Но из-за этого мы вовсе не
должны терять самообладание. Если в Генуе, как пред¬
полагает Ла Планарджа, состоится демонстрация, ко¬
торую, как он думает, он не сможет предотвратить,
что ж, проявим терпение... Но он никоим образом не
должен допустить демонстрации, которая имела бы
своей целью потребовать от нас предоставления консти¬
туции. В этом случае мое решение непреклонно: биться
до конца, но не уступать требованиям мятежников» 1.
Но Борелли хотя и был человеком консервативных
взглядов, все же посоветовал королю немедленно даро¬
вать конституцию, ибо считал, »что лучше предупредить
народное возмущение, чем быть вынужденным уступить
давлению народа. Надо думать, что он даже не пред¬
полагал возможности какого-либо сопротивления •со
стороны короля, ибо в создавшихся условиях это было
бы актом безумия. Но не легко было убедить Карла
Альберта. Его глубокая враждебность конституционно¬
му режиму объяснялась также его нежеланием нару¬
шать клятву. Действительно, после своей реабилитации
1 Это письмо приводится Кроза. См. Е. С г о s a, Lo Statute del
1848 е 1’орега del Ministro Borelli, «Nuova Antologia», 1915.
162

& 1823 году он торжественно обязался и даже поклялся
перед Карлом Феликсом (и, как уверяют свидетели, так¬
же перед императором Австрии), что никогда не предо¬
ставит конституции, когда станет королем. Вот почему
в этот момент он даже подумывал об отречении от пре¬
стола в пользу своего первенца — Виктора Эммануила,
герцога Савойского, который, судя по всему, весьма го¬
рячо отговаривал отца от такого поступка. Как бы то ни
было, 3 февраля Карл Альберт созвал всех министров
на Совещательный совет, и все они согласились с мне¬
нием Борелли, который считал предоставление консти¬
туции необходимым и неотложным делом, а отречение
от трона нецелесообразным. В конце совещания Карл
Альберт предложил министрам разработать проект кон¬
ституции, оставив за собой право принять окончательное
решение.
В последующие дни волнение в стране значительно
усилилось. 5 февраля по предложению члена муници¬
пальной конгрегации адвоката Синео был созван Гене¬
ральный совет Турина для обсуждения петиции на имя
короля относительно создания национальной гвардии.
На заседании совета граф Пьетро ди Сантароза предло-.
жил составить другое обращение к королю — с требо¬
ванием конституции. Предложение было принято. По-ви-
димому, немалую роль в этом решении сыграл совет,
данный синдику Турина маркизу Колли ди Фелиццано
графом Кастаньетто. Весьма вероятно, что Кастаньетто
действовал по прямому указанию короля, который, ре¬
шив !пойти на уступки, хотел, чтобы они хотя бы внеш¬
не выглядели как удовлетворение пожеланий законно
действующих органов, а не уступка !перед лицом народ¬
ного движения. Муниципальный совет Генуи и ряд муни¬
ципальных советов других, более мелких городов Сар¬
динского королевства также приняли аналогичные ре¬
шения.
7 февраля под председательством короля состоялось
еще одно заседание Совещательного совета, на котором,
помимо министров, присутствовали также граф де Ла
Тур, граф Пралормо, граф Галлина, граф Склопис идру-
гие верные слуги Савойского дома. Хотя все эти люди,
видные сановники и дипломаты, сжились с порядками аб¬
солютной монархии, однако все они советовали королю
немедленно даровать конституцию. Было решено, что
11♦
163

*Статут» (так назвали конституцию) будет обнародован
йа следующий день; был обсужден также подготовлен¬
Ный министрами проект декрета о предоставлении кон-
Стйтуций.
Этот декрет был опубликован 8 февраля во второй
половине дня. Авторы декрета, отметив предыдущую
реформаторскую деятельность Карла Альберта, пере¬
числяли следующие основные положения конституции:
«Статья 1. Религия римско-католической апостоль¬
ской церкви является единственной религией государ¬
ства. Другие ныне существующие вероисповедания допу¬
скаются в пределах закона.
Статья 2. Особа короля священна и неприкосновен¬
на. За все дела управления несут ответственность его
министры.
Статья 3. Исполнительная власть принадлежит од¬
ному королю. Он — верховный глава государства, ко¬
мандует всеми ׳сухопутными и морскими силами; объ¬
являет войну; заключает договоры о мире, союзе и тор¬
говле; назначает на все государственные должности; из¬
дает распоряжения, необходимые для исполнения зако¬
нов, не отсрочивая и не приостанавливая действия по¬
следних.
Статья 4. Только король санкционирует и обнаро¬
дует законы.
Статья 5. Правосудие исходит от короля и отправ¬
ляется его именем. Король имеет право помилования и
смягчения наказаний.
Статья 6. Законодательная власть осуществляется
совместно королем и двумя .палатами.
Статья 7. Члены первой палаты назначаются по¬
жизненно королем; члены второй палаты избираются на
основе имущественного ценза, который будет определен
дополнительно.
Статья 8. Законодательная инициатива принадле¬
жит королю и каждой из палат. Однако всякий закон о
введении какого-либо налога представляется сначала в
выборную палату (в ■палату депутатов).
Статья 9. Король ежегодно созывает обе палаты; он
может отсрочить их сессии и распустить палату депута¬
тов, но в последнем случае он обязан в течение четырех
месяцев провести новые ■выборы и созвать вновь избран¬
ную палату депутатов.
164

Статья 10. Ни один налог не может быть введен
или отменен без согласия палат и санкции короля.
Статья И. Печать будет свободной, но злоупотреб¬
ления печати будут караться по закону.
Статья 12. Будет гарантирована свобода личности.
Статья 13. За исключением окружных, все судьи,
проработавшие определенное число лет (которое будет
установлено дополнительно), будут несменяемыми.
Статья 14. Король сохраняет за собой право учре¬
дить муниципальную милицию из лиц, выплачивающих
определенную сумму налога, которая будет уточнена.
Эта милиция будет подчиняться приказам администра¬
тивных властей и будет подведомственна министерству
внутренних дел. Король имеет право запретить на время
ее деятельность или вовсе распустить ее в тех местах,
где он сочтет это целесообразным.
Основной статут, который подготавливается по
Нашему указанию на основе вышеизложенных положе¬
ний, будет введен в действие после нового распоряже¬
ния муниципальных властей».
Другой королевский манифест, от 11 февраля, изве¬
щал население Сардинии, что оно, подобно населению
континентальной части Сардинского королевства, будет
пользоваться всеми правами представительной системы.
Тем самым было окончательно ликвидировано сущест¬
вовавшее до сих пор юридическое неравноправие
острова.
На основе положений, провозглашенных декретом
от 8 февраля, пьемонтские министры разработали текст
статута (конституции), который обсуждался на трех за¬
седаниях Совещательного совета под председательством
короля.
4 марта Карл Альберт подписал конституцию, а
5 марта она была опубликована. Как и в Неаполе,
новые конституционные порядки в Пьемонте были по
существу подражанием французской конституции 1830
года, которая как раз в этот период потерпела крах в
результате февральской революции (24—27 февраля) в
Париже.
Как и неаполитанская конституция, Альбертинский
статут выражал стремление обеспечить королевской
власти возможно более широкие права и в то же время
создать такую представительную систему, которая бы
165

выражала и защищала в первую очередь интересы ари¬
стократии и крупной буржуазии. Это достигалось учре¬
ждением сената, члены которого назначались пожизнен¬
но королем, и палаты, избираемой на основе имущест¬
венного ценза.
И в пьемонтской конституции та ее часть, в которой
говорилось о !правах граждан, была убогой и слишком
общей. Однако свобода собраний, хотя и с различными
ограничениями, была все же признана статьей 32, а сво¬
бода печати была обеспечена более широко, чем в неа¬
политанской конституции. Между прочим, статья 28 уста¬
навливала, что !«библии, катехизисы, богослужебные
книги и молитвенники не могут печататься без предва¬
рительного разрешения епископа»1. Кроме того, хотя
статья 1 и объявляла католицизм единственной государ¬
ственной религией, однако она гарантировала все же тер¬
пимость в отношении других существовавших культов.
Следует отметить, что Роберто д’Адзелио организо¬
вал широкую кампанию за упразднение юридической
дискриминации евреев и вальденсов1 2. Спустя несколько
месяцев, 18 февраля 1848 года, был достигнут первый
успех: в этот день был издан эдикт, уравнявший валь-
денсов в гражданских и политических правах с осталь¬
ными подданными. А 29 марта был издан новый декрет,
предоставивший гражданские права евреям. И, наконец,
19 июня парламент утвердил внесенный Риккардо Синео
законопроект, истолковывавший статью 24 конституции
(гарантировавшую равенство всех граждан, за исклю¬
чением случаев, предусмотренных законом) в том смыс¬
ле, что исповедование иной религии не должно служить
причиной для ограничения гражданских и политических
прав и являться препятствием для приема на граждан¬
скую и военную службу и назначения на соответствую¬
щие должности.
Декрет от 8 февраля вызвал в Турине бурю энту¬
зиазма. Несколько дней подряд не только в столице, но
1 См. «Конституции и законодательные акты буржуазных го¬
сударств в XVII—XIX вв.», М., 1957, стр. 470. — Прим. ред.
2 Вальденсы — приверженцы ереси, возникшей в католической
церкви в последней четверти XII века и получившей распростра¬
нение в XIII веке в Южной Франции и Северной Италии. Секты
вальденсов сохранились и до наших дней, но их численность и
значение ничтожны.— Прим. ред.
!66

и в Генуе, и во всех городах королевства происходили
многолюдные манифестации. Вскоре эти манифестации
приобрели антиавстрийский и главным образом анти-
иезуитский характер.
Сильные волнения, направленные против иезуитов,
имели место 16 февраля в Кальяри, а 29 февраля и
1 марта в Генуе. В результате местным властям при¬
шлось изгнать иезуитов из этих городов. В Генуе демон¬
странты врывались в дома иезуитов и разрушали их.
2 марта, когда в Пьемонте вновь вспыхнули антииезуит-
ские волнения, Совещательный совет решил предложить
иезуитам покинуть королевство. Для обеспечения общест־
венного порядка, нарушаемого этими волнениями, муни¬
ципалитеты Генуи, Турина и других городов решили, не
дожидаясь издания соответствующего закона, обещан¬
ного декретом от 8 февраля, создать отряды граждан¬
ской гвардии.
Волнение, охватившее всю страну и особенно уси¬
лившееся после того, как в Италии узнали о революции,
вспыхнувшей во Франции, выдвинуло на первый план
вопрос о смене правительства. И действительно, было
крайне трудно управлять государством, вступавшим на
новый, конституционный путь, при помощи людей, при¬
выкших к абсолютистским методам управления и не
пользовавшихся доверием либеральной партии. Судя
по всему, Карл Альберт не отдавал себе отчета в необ¬
ходимости этого шага, ибо только после 4 марта, то есть
после вручения ему Борелли своей отставки и отставки
всего кабинета министров, он решился начать предвари¬
тельные консультации с целью создания нового кабине¬
та министров. Вначале он предложил организовать
новый кабинет Склопису, но тот отказался. Тогда он
сделал аналогичные предложения Бальбо и маркизу
Лоренцо Парето из Генуи, которые согласились, однако
они не смогли договориться между собой. И действи¬
тельно, Парето и маркиз Винченцо Риччи, тоже генуэ¬
зец, которому был предложен министерский портфель,
потребовали, чтобы новое правительство обязалось на¬
чать подготовку к войне с Австрией и повело перегово¬
ры с другими итальянскими государствами о создании
политического союза. Кроме того, они потребовали раз¬
рушить или передать гражданской гвардии форт Ка-
стеллетто в Генуе. Бальбо категорически отклонил
16Т

последнее требование и отказался взять на себя твердые
обязательства по первым двум. Правда, позднее бла¬
годаря посредничеству Склописа разногласие между
Бальбо и Парето было временно улажено: Бальбо в прин¬
ципе согласился с внешнеполитическим курсом, предло-
женцым Парето, а последний молчаливо отказался от
требования, касавшегося форта Кастеллетто. Разногла¬
сие это весьма показательно, ибо свидетельствует о
внутреннем кризисе Сардинского королевства, который
в 1848 и 1849 годах еще более углубился и принял дра¬
матический характер.
16 марта был сформирован новый кабинет министров
в следующем составе: председатель совета министров —
Бальбо, министр иностранных дел — Парето, министр
внутренних дел — Риччи, министр финансов — Оттавио
Таон де Ревель, министр общественных работ — Дезам-
бруа, министр юстиции — Склопис, военный министр (он
же министр морского флота)—генерал Антонио Фран-
цини, министр просвещения — Карло Бонкомпаньи.
Бальбо и Парето вначале собирались предоставить
пост министра просвещения Джоберти. Валерио сооб¬
щил Джоберти это решение как окончательное, так что
последний, находившийся еще в Париже, решил немед¬
ленно выехать в Турин и перед отъездом встретился с
главой временного французского правительства Ламар¬
тином, чтобы выяснить намерения Франции в отношении
Италии. Однако внезапно Джоберти узнал, что его на¬
значение не состоится, ибо такова была, по-видимому,
воля Карла Альберта, возражавшего против включения
в состав его первого конституционного кабинета врага
иезуитов. Джоберти был крайне огорчен этим и горько
жаловался своим туринским друзьям.
Известия о событиях в Палермо и Неаполе вызвали
в Тоскане сильное волнение. Участники народной де¬
монстрации, состоявшейся 30 января в Ливорно, потре¬
бовали освобождения Гверрацци и предоставления кон¬
ституции. Хотя великий •герцог и его министры и убе¬
дились, что предоставление конституции становится от¬
ныне неизбежным, однако, опасаясь поспешного реше¬
ния, они намерены были действовать не торопясь. По¬
этому 31 января великий герцог в своем личном указе
!68

объявил о назначении комиссии, которая должна подго¬
товить законопроект о печати и реорганизацию Госу¬
дарственной консульты, согласовав ее с подготавливав-
мым уже давно проектом реорганизации муниципаль¬
ной системы.
Комиссия в составе Никколо Лами, Джино Кап-
пони, Леонида Ландуччи, Пьетро Капеи и Леопольдо
Галеотти в спешном порядке разработала зако¬
нопроект о печати, предусматривавший упразднение
предварительной цензуры и введение репрессивных мер,
а также подготовила проект конституции, руководст¬
вуясь идеями, которые лежали в основе проектов кон¬
ституции, разрабатывавшихся еще во времена Петра
Леопольда. Предусматривалось создание двухпалатного
парламента с функциями преимущественно совещатель¬
ного характера. Верхняя палата — сенат — назначалась
бы великим герцогом, а нижняя — Генеральный совет —
избиралась бы гражданами, имеющими право быть
избранными в муниципальные советы. Но министры
сочли этот проект устаревшим и недостаточным. И так
как тем временем во Флоренции узнали о пьемонтской
конституции, то как Ридольфи, так и Бальдассерони по¬
советовали великому герцогу даровать населению Тос¬
каны конституцию французского типа, наподобие тех,
что разрабатывались в Неаполе и Турине. Итак, 11 фев¬
раля великий герцог новым личным указом объявил
об учреждении в ближайшее время «национального
представительства», не уточнив, однако, характера бу¬
дущей конституции и сославшись только на предыду¬
щие конституционные проекты времен Петра Леопольда
и пообещав создание «великого, чисто тосканского ин¬
ститута, который в то же время соответствовал бы об¬
щеитальянским интересам».
Конституция, разработанная министрами и комис¬
сией пяти за несколько дней, была подписана великим
герцогом 15-го и обнародована 17 февраля. Состави¬
тели тосканской конституции руководствовались в ос¬
новном неаполитанской конституцией от 10 февраля, о
которой буквально на днях узнали во Флоренции. Сле¬
довательно, и в Тоскане исполнительная власть принад¬
лежала одному королю, а законодательная власть осу¬
ществлялась королем совместно с двумя палатами:
сенатом, члены которого назначались пожизненно ве-
169

диким герцогом, и Генеральным советом, состоявшим из
депутатов, избираемых на основе ценза. Тосканская
конституция также объявила католицизм «единствен¬
ной государственной религией», но «допускала в рам¬
ках закона» существование и других культов; зато она
четко определяла равенство всех тосканцев перед ли¬
цом закона, независимо от их вероисповедания, их
равенство в налогообложении, при !приеме на граждан¬
скую и военную службу и при назначении на соответст¬
вующие должности. Весьма вероятно, что этот пункт
тосканской конституции оказал влияние на принятие
аналогичного пункта в Пьемонте (упоминавшийся выше
закон от 19 июня 1848 года).
И в Тоскане провозглашение конституции вызвало
всеобщее ликование и многолюдные манифестации. Но
смены правительства здесь не произошло, поскольку с
конца сентября кабинет министров состоял преимуще¬
ственно из умеренных либералов.
Весть о событиях в Палермо и Неаполе достигла
Рима как раз в тот момент, когда движение за воору¬
жение и реорганизацию армии резко усилилось, а не¬
доверие к правительству возросло. И января умер ми¬
нистр общественных работ кардинал Массимо, и папа
назначил на этот пост бывшего военного министра мои-
сеньора Рускони. Военным министром стал князь Пом-
пео Габриелли, старый наполеоновский офицер, — это
был первый случай, когда •светское лицо вошло в состав
правительства Папского государства. Спустя несколько
дней, 18 января, подал в отставку с поста статс-секре¬
таря кардинал Ферретти, и папа назначил на его место
кардинала Бофонди, бывшего до этого легатом в Фор-
ли. Бофонди приступил к исполнению своих обязанно¬
стей в начале февраля, когда и в столице и в провин¬
циях Папского государства царило сильное возбуж¬
дение.
8 февраля по Риму разнеслись слухи, что кабинет
министров возражает против предложений Консульты
о вооружении. Правда, формально кабинет не отверг
этих предложений, но осуществлял их столь медленно
и прибегал к таким уверткам, что создавалось вполне
определенное впечатление, что правительство стремится
170

помешать их реализации. Во всяком случае, в городе
состоялась грозная антиправительственная демонстра¬
ция. Князь Корсики, сенатор Рима, вынужден был на¬
правиться к папе, чтобы сообщить ему о требованиях
народа, после чего объявил демонстрантам, что Пий IX
обещал изменить состав правительства, увеличив число
светских лиц. На следующий день кабинет министров по¬
дал в отставку, а 10 февраля Пий IX обнародовал ма¬
нифест, получивший широкий отзвук во всей Италии.
В этом манифесте Пий IX заявлял, что всеми прове¬
денными ранее реформами население его государства
обязано исключительно его доброй воле, и оставлял за
собой право решать вопрос о целесообразности прове¬
дения новых реформ. Намекая, по-видимому, на требо¬
вания конституции, он утверждал далее, что намерен
сопротивляться требованиям, «несовместимым с его
саном». Наконец, он отрицал угрозу войны и утверж¬
дал, что в случае незаконного нападения весь
католический мир поддержит его. Манифест заканчи¬
вался следующими словами: «О великий Боже, ниспош¬
ли на Италию свое благословение, и да сохранит она
навеки самый ценный дар — веру! Осени ее своей бла¬
годатью, о чем смиренно умоляет Тебя, простершись
ниц, Твой наместник! Осени ее своей благодатью, о чем
Тебя смиренно умоляют Святые отцы, коим она даро¬
вала жизнь, ее покровительница Матерь Божия, Апо¬
столы, священные останки коих она хранит, Твой сын
человеческий, посадивший в Риме своего наместника на
земле».
Этот манифест, составленный, как полагают, мон¬
сеньором Корболи-Бусси, имел своей целью придать
новую силу папскому авторитету и пресечь народное
движение. Но эти заключительные слова о благослове¬
нии Италии, носившие чисто религиозный характер,
были произнесены в тот момент, когда вся Италия, от
Палермо до Турина, была охвачена революционным
и патриотическим брожением, и поэтому были истолко¬
ваны в Риме и во всей Италии как благословение папой
национального движения. Призыв папы к спокойствию и
повиновению, являвшийся главным моментом манифе¬
ста, отошел на второй план; манифест вновь пробудил
неогвельфский дух и энтузиазм, который за последние
месяцы пошел на убыль,
171

Опубликование манифеста вызвало вечером 10 фев¬
раля новую демонстрацию. Встреченный рукоплеска¬
ниями огромной толпы, Пий IX с балкона Квиринала
обратился к ней со следующими словами: «Прежде чем
божья благодать снизойдет на вас, на все мои владения
и, повторяю это вновь, на всю Италию, да воцарится
мир между вами и согласие и пусть восторжествует
доверие, кое вы обещали питать к первосвященнику».
При этих словах толпа воскликнула: «Да, клянемся!»
«Хочу !предостеречь вас,— заявил далее Пий IX.—
Пусть смолкнут голоса, кои являются не гласом народ¬
ным, а воплями ничтожного меньшинства, пусть смолк¬
нут требования, противоречащие святости Церкви, кои
я не могу, не должен и не хочу выслушивать. И если вы
последуете совету моему, благословляю вас от всей ду¬
ши». Полагают, что этими словами Пий IX давал по¬
нять, что он отвергает требования изгнать иезуитов и
образовать правительство из одних светских лиц, тре¬
бования, выдвигавшиеся во время этой и предыдущих
демонстраций. Не подлежит сомнению, что, обращаясь
с этой необычной речью к толпе, он хотел максимально
использовать свой моральный авторитет, дабы сдержать
и обуздать движение, которое начинало приобретать
революционный характер.
Но благословение всей Италии произвело впечатле¬
ние гораздо большее, чем произнесенные Пием IX ело-
ва осуждения.
Впрочем, и сам Пий IX решил пойти еще на ряд
уступок, хотя и тешил себя иллюзией, что ему удастся
ограничиться несущественными реформами. 12 февраля
он реорганизовал правительство следующим образом:
председатель совета министров и министр иностранных
дел — кардинал Бофонди, министр внутренних дел —
монсеньор Пентини, министр финансов — монсеньор
Морикини, министр юстиции — монсеньор Роберти, ми¬
нистр просвещения — кардинал Медзофанти, министр
торговли и сельского хозяйства — граф Джузеппе Пазо¬
лини, министр общественных работ — адвокат Франчес¬
ко Стурбинетти, министр полиции — Микельанджело
Каэтани, князь Теано, военный министр — князь Габри¬
елли. Следовательно, из девяти министров четверо были
светские лица, а двое из этих четырех — Пазолини и
Стурбинетти — умеренные либералы. Но этот неодно-
172

родный кабинет, не имевший своей программы, не в
состоянии был справиться с создавшимся трудным поло¬
жением, тем более что Папское государство также всту¬
пало на конституционный путь. И действительно, 14 фев¬
раля было объявлено о создании комиссии (в составе
кардиналов Альтьери, Антонелли, Бофонди, Кастракане,
Ориоли, Остини и Виццарделли, а также монсеньоров
Барнабд, Корболи-Бусси и Мертеля), которой было по¬
ручено «развивать и лучше координировать деятельность
уже созданных институтов и разработать и предложить
те системы управления, кои были бы совместимы с
властью папы и отвечали бы требованиям времени».
Решившись на создание этой комиссии и назначив
в нее одних церковников, дабы подчеркнуть, что ׳подго-
тавливаемая реформа — это только акт высочайшей ми¬
лости, Пий IX все еще надеялся, что ему удастся из¬
бежать предоставления конституции и ограничиться
лишь увеличением числа членов Консульты и расшире¬
нием ее полномочий. Но в течение последующих недель
и члены комиссии и сам папа убедились,•что предостав¬
ление конституции неизбежно. Многие муниципальные
советы (в первую очередь муниципалитет Болоньи) по¬
сылали петиции, требуя конституции; но всеобщее воз¬
буждение еще более возросло, когда распространилась
весть о введении конституций во Флоренции и Турине
и о революции в Париже. Всюду возмущались, что ра¬
бота римской комиссии приняла •столь затяжной харак¬
тер. Ограничиться в этой ситуации !простой реорганиза¬
цией существующих институтов, имевших совещатель¬
ные права, — это значило пойти на открытую борьбу с
либеральным движением, на что в тот момент Пий IX
не мог решиться, ибо понимал, что не справится с этим.
Установление конституционного образа правления в
Папском государстве было объективно делом весьма
трудным. В этом единственном в своем роде государстве
было крайне трудно, если вообще было возможно, про¬
вести достаточно четкую грань между гражданскими и
церковными делами, а следовательно, между компетен¬
цией конституционных органов государства и компетен¬
цией церковных органов, которые до этого управляли
как государством, так и католической церковью. Пока
комиссия, назначенная Пием IX, медлила и всячески
затягивала свою работу, между отцом Вентура и Мин-
173

Гетти завязалась оживленная полемика по этим вопро*
сам. Первый утверждал в своей брошюре «О палате
пэров в Папском государстве» («Sopra ипа Camera dei
Pari nello Stato pontificio»), что в папской конституции
функции высшей палаты должны быть закреплены за
коллегией кардиналов, которая, ■не занимаясь тщатель¬
ным обсуждением гражданских законопроектов, будет
лишь осуществлять в интересах религии контроль над
деятельностью палаты депутатов. Второй, Мингетти, в
своей брошюре «О папской конституции» («Della Costi-
tuzione pontificia») рассматривал коллегию кардиналов
как орган космополитической церковной власти, вклю¬
чающий отчасти иностранцев и стоящий выше других
конституционных органов маленького Папского государ¬
ства. Эта коллегия, заявлял Мингетти, в сущности не
компетентна принимать политические решения, касаю¬
щиеся самого государства. По мнению Мингетти, пап¬
ская конституция должна быть составлена 1в духе кон¬
ституций, предоставленных населению других итальян¬
ских государств, а папа, будучи также светским монар¬
хом, должен обладать такой же властью, как и другие
государи конституционных монархий. Что же касается
трудности разграничения церковных и гражданских
дел, то ее можно преодолеть, определив как можно 60-
лее точно в конституции так называемые «смешанные
вопросы» и установив пределы законодательной власти
новых органов, предусматриваемых самой конституцией.
Кабинет министров, сформированный 12 февраля,
проявил полную неспособность управлять страной. По¬
этому по совету Пазолини Пий IX решил в начале мар¬
та создать новое правительство, большинство которого
на сей раз составили светские лица, пользовавшиеся
политическим доверием в стране. 10 марта это прави¬
тельство было сформировано в следующем составе:
председатель совета министров и министр иностранных
дел — кардинал Антонелли, министр внутренних дел —
граф Гаэтано Рекки, министр юстиции — Стурбинетти,
министр финансов — монсеньор Морикини, министр об¬
щественных работ — Мингетти, военный министр —
князь Альдобрандини, министр торговли и сельского
хозяйства — Пазолини, министр просвещения — карди¬
нал Медзофанти, министр полиции — Джузеппе Галлет-
ти. Следовательно, в состав правительства вошли
174

только трй церковнбслужйтеЛЯ, к тому же один из нйх,
Медзофанти, по состоянию здоровья фактически не
участвовал в работе правительства, а остальные двое,
Антонелли и Морикини, склонялись в те дни к умерен¬
ному либерализму. Среди светских лиц, вошедших в
правительство, преобладали умеренные, это в первую
очередь Рекки (назначивший Фарини генеральным сек¬
ретарем своего министерства), Мингетти и Пазолини.
Радикальных взглядов придерживался Галлетти, осуж¬
денный в 1844 году на пожизненное тюремное заключе¬
ние. Пий IX назначил его министром полиции, надеясь,
очевидно, что он сможет повлиять на радикальных аги¬
таторов и успокоить народное волнение.
11 марта новые министры разработали в форме до¬
клада на имя папы программу в духе умеренных либе¬
ралов. К ней присоединился и Галлетти, прибывший не¬
сколько дней спустя из Болоньи в Рим.
13 марта тайная консистория1 утвердила «Основной
статут светского управления церковного государства»
(«Statuto fondamentale pel governo temporale degli Stati
della Chiesa»), который был подписан папой и 14 марта
обнародован. Эта конституция предусматривала, как и
предлагал Мингетти, создание двух палат, но в то же
время облекала коллегию кардиналов конституционными
функциями огромного значения. Первые две статьи гла¬
сили: «Статья 1. Священная коллегия кардиналов, вы¬
бирающая верховного первосвященника, является сена¬
том, неразрывно связанным с самим папой. Статья 2.
Учреждаются два совета, призванные подготавливать
законы, а именно: Высший совет (Alto Consiglio) и со¬
вет (палата) депутатов (Consiglio dei deputati)». Пер¬
вый совет (палата) должен был состоять из членов, на¬
значаемых папой пожизненно; второй избирался на
основе ценза.
Статья 62 конституции определяла власть коллегии
кардиналов в законодательной области следующим об¬
разом:
«После того как оба совета примут законопроект,
последний будет представлен верховному первосвящен¬
1 Коллегиальный церковный орган, собрание кардиналов, рас¬
сматривающее в присутствии папы римского важнейшие дела.—
Прим, ред.
175

нику и передан ׳на обсуждение тайной консистории. Пер¬
восвященник, выслушав мнение кардиналов, утверждает
или отвергает законопроект». В конституции утвержда¬
лось далее, <что палаты не имеют права предлагать за¬
конопроекты, касающиеся церковных или смешанных
дел, законопроекты, противоречащие канонам или уче¬
нию церкви, направленные на внесение исправлений
или изменений в саму конституцию. Что касается вопрс>
сов смешанного характера, затрагивающих как церков¬
ные, так и гражданские дела, то к советам могли обра¬
щаться только с целью выяснения их мнения. Советы
не имели права обсуждать религиозные и дипломати¬
ческие отношения Святого Престола с внешним миром,
но они должны были, однако, обсуждать и вотировать
торговые договоры и статьи других договоров, касаю¬
щиеся финансов государства. В заключение конститу¬
ция предусматривала, что на время, пока Святой Пре¬
стол остается незанятым, заседания палат прекраща¬
ются и вся 1власть переходит к коллегии кардиналов.
Что касается определения прав подданных Папского
государства, то «Основной статут» весьма напоминал
неаполитанскую конституцию. Правительственная цен¬
зура печати упразднялась, но взамен предусматрива¬
лись меры наказания, которые должны были быть
определены специальным законом. Церковная цензура
сохранялась в силе до тех пор, пока папа не сочтет
необходимым заменить ее другими мерами. Статья 25
утверждала, что «исповедание католицизма» является
«непременным условием пользования политическими
правами».
Таким образом, конституция 14 марта предоставля¬
ла папе, коллегии кардиналов и вообще церковным
органам ׳власти столь широкие права, что они могли
поставить под угрозу все конституционные свободы.
Коллегия кардиналов обладала правом абсолютного и
бесконтрольного вето и фактически могла отменять ре¬
шения палат. Тот факт, что палаты были лишены права
принимать решения по так называемым «смешанным
делам», а четкое определение самого понятия «смешан¬
ные дела» отсутствовало, мог основательно помешать
законодательной деятельности палат также и в других
вопросах. «Ибо, — замечал Фарини, — у Римской курии
есть много дел, которые или являются смешанными,
176

или именуются таковыми, и если немного схитрить, то
и в вопросе о налогах можно натолкнуться на препятст¬
вия канонического порядка; а каноническое право гос¬
подствует в Риме в такой мере, что каждый шаг парла¬
мента по пути реформы судопроизводства натолкнется
на непреодолимые препятствия, если, конечно, комиссия,
разрабатывающая новый кодекс законов, будет за¬
ниматься полезным делом» 1.
Хотя все эти ограничения серьезно беспокоили либе¬
ралов всех направлений, однако провозглашение консти¬
туции вызвало в Папском государстве бурю энтузиазма.
Ее рассматривали как огромный успех либерализма.
В самом деле, еще несколько недель назад Пий IX ка¬
тегорически возражал против каких бы то •ни было усту¬
пок конституционного характера, выходящих за рамки
создания консультативного правительства, и упорно от¬
вергал требования предоставить светским лицам преоб¬
ладающие позиции в правительстве. Учитывая это, еле•
дует признать, что провозглашение Пием IX конститу¬
ции и назначение 10 марта нового кабинета министров,
положившее конец монополии духовенства в управлении
гражданскими делами, были мерами исключительного
значения, которые стали возможными ׳вследствие ре¬
волюционного кризиса, начавшегося с восстания в Па¬
лермо 12 января и поразившего в течение месяца Нёа-
поль, Турин, Флоренцию и Рим. Поэтому понятно, что
вопрос о недостатках и пороках Папского государства
временно отошел для общественного мнения на второй
план, ибо его внимание было приковано к огромным
успехам либерального движения за последние два го¬
да, и к тому же вскоре под влиянием новых революци¬
онных событий произошла поляризация общественного
мнения.
В середине марта завершилась первая фаза револю¬
ции 1848 года в Италии. За исключением Ломбардо-Ве¬
нецианского королевства и герцогств Парма и Модена,
занятых австрийскими войсками, все остальные ,итальян*
ские государства стали конституционными и получили
правительства, состоявшие преимущественно из умерен
1 Fa г ini, Lo Stato Romano, vol. II, p. 4.
12-Ш	177

ных либералов. Все же положение в Сицилии весьма 0Т-
личалось от положения в других итальянских государ¬
ствах.
Революция в Сицилии сразу же приняла характер
восстания, был уничтожен старый государственный аппа¬
рат, созданы вооруженные силы народа (повстанческие
отряды) и вооруженные силы буржуазии (национальная
־ гвардия), организовано временное правительство, в ко¬
тором демократические элементы имели определенное
влияние, хотя они и были в меньшинстве, и, наконец,
был созван парламент, которому надлежало заняться
исправлением конституции 1812 года и который был об¬
лечен таким образом властью учредительного собрания.
Словом, революция в Сицилии ,в силу местных, чрез¬
вычайно критических условий определила ход событий
на континенте, поставив целый ряд актуальных проблем,
которые в других •частях Италии назревали постепенно,
на протяжении всего 1848 года.
Хотя руководители палермского правительства в
принципе одобрили федералистскую программу, однако
сицилийская революция носила чрезвычайно сильный
сепаратистский характер. Именно поэтому состояние
войны с Неаполем практически сохранилось даже после
того, как в континентальной части королевства была
введена конституция.
Что же касается кризиса в Неаполе, Риме, Флорен¬
ции и Турине, то он был на время разрешен путем ком¬
промисса между государями и умеренными силами,
представлявшими интересы крупной буржуазии и наибо¬
лее передовой части аристократии. Этот компромисс на¬
шел выражение в предоставлении конституций, которые
имели своей целью задержать и остановить дальнейшее
развитие движения за обновление страны и ни в коем
случае не стимулировать его.
За редкими исключениями, все новые лица, вошед¬
шие в состав конституционных правительств, принадле¬
жали к правому крылу умеренных; в эти правитель¬
ства входили также деятели, верно служившие абсолют¬
ной монархии и признавшие новое положение скорее в
силу необходимости, чем убеждения. Кроме того, был
сохранен прежний административный, полицейский и
военный аппарат. Сила этого аппарата в разных государ-.
ствах была различной: в Неаполитанском и Сардинском
178

королевствах она была весьма значительной, в Тоскане
и Папском государстве, наоборот, довольно слабой.
Но компромисс между умеренными и государями
был достигнут в результате широкого народного движе¬
ния. В Папском государстве, Тоскане и Пьемонте в этом
движении участвовало большинство мелкой буржуазии,
городские ремесленники и рабочие; в Неаполитанском'
королевстве в нем участвовало меньшинство (хотя до¬
вольно значительное) населения столицы и большинство
мелкой и средней провинциальной буржуазии. Наличие
этого движения, на которое оказывали сильное влияние
демократические элементы и наиболее передовые либе¬
ралы и в котором господствовали сильные патриотиче¬
ские, антиавстрийские и антииезуитские настроения, при¬
вело к тому, что даже куцые конституционные уступки
воспринимались многими патриотами как первый шаг на
пути дальнейших демократических завоеваний и разры¬
ва с Австрией, который был неизбежен и должен был
случиться рано или поздно, учитывая крайне напряжен¬
ное положение в Ломбардо-Венецианском королевстве.
С другой стороны, возбуждение и волнения последних
двух лет, последствия голода и экономического кризиса
пробудили от спячки и привели в движение, особенно в
Неаполитанском королевстве, широкие крестьянские мае-
сы, которые вновь выдвинули старую, нерешенную
проблему земли, рассматривая осуществляемые консти¬
туционные преобразования, значения которых они не по¬
нимали, как первый шаг по пути улучшения их жизнен¬
ных условий. Словом, буржуазная революция вызвала
такое брожение «низших» классов, «что это вскоре налу-
гало саму буржуазию.
2.	Кризис Австрийской империи. Революция в Европе
В то время как в основных итальянских государствах
шел процесс конституционных преобразований, Австрия
ответила на усиление брожения в Ломбардо-Венециан¬
ском королевстве еще более суровыми репрессиями.
18 января в Венеции были арестованы Манин и Томма-
зео, а в Милане (21 января и 7 февраля)—Гаспаре
Розалес, Акилле Батталья, Чезаре Стампа-Сончино,
Манфредо Камперио и Иньяцио Принетти. В Падуе
12♦	179

и Павии между 6 и 10 февраля состоялись студенческие
демонстрации, которые были разогнаны; ׳полиция и во•
инские части жестоко расправились с их участниками.
22 февраля был опубликован имперский декрет, подго¬
товленный еще 24 ноября, который вводил так называе¬
мые «полевые суды» («giudizio statario»), то есть уско¬
ренное судебное разбирательство дел о восстании,
нарушении общественного порядка и приказов и распо־
ряжений полиции !и т. д. и т. п. Вместе с тем австрий¬
ские власти непрерывно усиливали воинские части, рас¬
положенные в Ломбардо-Венецианском королевстве. К
середине марта они насчитывали уже около 70 тысяч
солдат, оснащенных артиллерией, а в Штирии, Каринтии
и Тироле были сконцентрированы многочисленные ре¬
зервные части. Это политическое положение вызывало
тревогу и опасения во всех слоях населения и очень тя¬
жело отражалось на экономике страны, усиливая и без
того широко распространившееся в конце 1847 года в
результате всеобщего кризиса недоверие. В конце янва¬
ря — начале февраля всю Ломбардию охватила паника,
нашедшая выражение в массовом изъятии вкладов из
банков и сберегательных касс. Застой в делах привел к
росту безработицы и усилил недовольство как буржуа¬
зии, так и ремесленников, рабочих и крестьян.
Но увеличение численности австрийских войск в
Ломбардо-Венецианском королевстве имело своей целью
не только подавление возможного восстания, но и под¬
готовку ■вооруженной интервенции в другие итальянские
государства. Вероятность такой интервенции крайне бес¬
покоила в начале 1848 года дипломатию и общественное
мнение Европы. Пьемонтский посланник в Вене генуэзец
маркиз Альберто Риччи (брат Винченцо Риччи, который
вскоре стал министром внутренних дел в кабинете Баль-
60), дипломат, находившийся до этого в Бельгии, где он
поддерживал дружеские отношения с Джоберти, 11 фев¬
раля 1848 года в весьма интересном письме министру
иностранных дел Сан Марцано сообщал, что вопрос о
возможной вооруженной интервенции Австрии в Италии
находится в центре внимания всех аккредитованных в
Вене дипломатов. Поэтому он счел необходимым деталь¬
но проанализировать эту проблему с точки зрения внут¬
реннего !положения Австрии и международной ситуации.
По мнению Риччи, «военная партия», влияние которой
180

в Вене возросло в результате последних событий в
Ломбардии, убедилась в том, что Габсбургская монар¬
хия, поскольку она объединяет народы, различные по
национальной принадлежности, языку и культуре, не
сможет уцелеть, если она попробует ввести современ¬
ные формы правления, ибо это, несомненно, ускорит раз¬
витие национальностей, входящих в состав Австрий¬
ской империи. Эта партия громогласно требует «перей¬
ти в наступление и с помощью грубой силы подавить
политический и национальный порыв, который наблюда¬
ется в Италии и который будет, несомненно, возрастать
с каждым днем». Напротив, «партия финансистов и чи¬
новников» благоприятно относится к проведению посте¬
пенных реформ и заявляет, что насильственное сохране־
ние системы управления, неприемлемой для обществен¬
ного мнения, требует таких колоссальных ассигнований
на военные нужды, что это может привести вскоре к
финансовому банкротству империи. «Это мнение под¬
тверждает, — писал Риччи, — весьма знаменательный
факт: весть о том, что неаполитанский король пожало¬
вал своим народам конституцию, вызвала на венской
бирже отнюдь не падение курса государственных цен¬
ных бумаг, а его значительное повышение. И это повто¬
рялось каждый раз, когда Вена узнавала о новом шаге
итальянских правительств по пути реформ».
Риччи отмечал далее, что управление империей, до¬
веренное императору Фердинанду, слабовольному чело¬
веку, в последние годы оказалось в руках 1министерской
олигархии, раздираемой личным соперничеством между
Меттернихом и графом Коловратом, руководящим внут¬
ренней политикой Австрии. Так, если год назад Меттер¬
них благосклонно относился к проведению реформ, то
Коловрат резко возражал против них, теперь же соз¬
далась как раз обратная ситуация: первый, напуганный
итальянским движением, превратился в сторонника
политики силы, а второй склоняется к мысли о необхо¬
димости уступок.
В заключение своего анализа внутреннего положения
Австрии Риччи писал: «Если меня сейчас спросят, какая
из этих двух партий одержит верх в развернувшейся
борьбе, я отвечу, что в настоящий момент преимущест¬
ва на стороне военной партии, но что не пройдет и шести
месяцев, как ей придется уйти и уступить место своим
181

многочисленным и сильным противникам, если ей не
удастся вовлечь страну в войну в самое ближайшее
время.
Князь Меттерних, глава этой партии, выжидает, теша
себя надеждой, что анархия, которая, по его мнению, не¬
пременно воцарится в государствах Центральной Ита¬
лии, послужит ему удобным предлогом для предстоя¬
щей интервенции. В предвидении такой возможности он
развернул энергичную деятельность, добился от корон¬
ного совета разрешения на концентрацию в Италии круп¬
ных вооруженных сил, что приводит в расстройство фи¬
нансы страны, ибо вынуждает прервать все обществен¬
но полезные работы, дабы удовлетворить в условиях
мирного времени требования военного положения, еще
более разорительного, чем сама война».
Переходя далее к анализу вопроса с точки зрения
международной ситуации, Риччи утверждал, что Россия
и Пруссия готовы безоговорочно поддержать австрий¬
скую интервенцию, но что Англия не покинет итальян¬
ские государства, ибо заинтересована в укреплении сво¬
их связей со странами средиземноморского бассейна.
В том случае, если бы Меттерних, решив сблизиться с
Англией, поддержал ее в испанском вопросе, Франция,
крайне недовольная этим, постаралась бы нанести удар
Австрии в самом уязвимом для нее месте — в Италии.
Кроме того, Риччи утверждал, «что общественное мнение
не позволило бы французскому правительству поддер¬
жать австрийскую интервенцию в Центральной Италии
и что Пьемонт мог во всяком случае рассчитывать в
своей борьбе против австрийской интервенции на под¬
держку Франции и Англии.
В заключение Риччи писал, что ввиду всех изложен¬
ных соображений венскому правительству останется
только наблюдать, правда «с оружием в руках», за раз¬
витием нового положения вещей в Италии. Поэтому
итальянские правители должны идти далее по избран¬
ному ими пути, черпая силу в действующих договорах
и соглашениях, которые разрешают вооруженную интер¬
венцию только в том случае, если об этом попросят сами
законные правители итальянских государств. Эта поли¬
тика может избавить их от опасности интервенции, ко¬
торая навсегда скомпрометировала бы в Италии дело
монархии. Ибо в случае австрийской интервенции по
1£>

просьбе самих итальянских государей ненависть народа
к чужеземному господству распространится и на этих
государей. Вот почему Риччи советовал Турину не идти
ни на какие уступки Меттерниху. «И действительно, этот
государственный деятель сознает, что исход борьбы, ко¬
торая вот уже 60 лет идет между двумя соперничающи¬
ми принципами, не вызывает ни у кого сомнения, он да¬
же слышит уже раскаты приближающейся грозы. Он не
старается, следовательно, оспаривать победу, которую он
считает уже обеспеченной, он желает лишь одного: по¬
ставить Италию в столь тяжелое, безвыходное положе¬
ние, чтобы она никогда не смогла войти в содружество
независимых наций»* 1.
О трудном внутреннем и внешнем положении Авст¬
рии, которое делало невероятным ее интервенцию в Ита¬
лии, писал в те дни еще один наблюдатель, резко отли¬
чавшийся от пьемонтского дипломата, а именно Фрид¬
рих Энгельс. В статье, опубликованной 20 февраля 1848
года в газете «Deutsche Briisseler Zeitung» (органе не¬
мецких эмигрантов в Бельгии), отмечая огромные ус¬
пехи, достигнутые итальянской буржуазией в результа¬
те революции в Палермо и провозглашения конститу¬
ции в Неаполе и Турине, он писал:
«Во время всех этих итальянских событий Англия
вела себя вполне прилично. В то время как другие ве¬
ликие державы — и Франция, и Россия — сделали все,
чтобы поддержать Меттерниха, одна только Англия ста¬
ла на сторону итальянского движения. Английская бур¬
жуазия (чрезвычайно заинтересована в том, чтобы рас¬
строить австро-итальянское протекционистское таможен¬
ное соглашение и, наоборот, способствовать созданию в
Италии антиавстрийского таможенного союза, покояще¬
гося на свободе торговли. Поэтому־то она и поддержи¬
вает итальянскую буржуазию, которая сама еще пока
что нуждается в свободе торговли для своего развития
и, таким образом, является естественной союзницей анг¬
лийской буржуазии.
Между тем Австрия вооружается. Эти вооружения
окончательно приводят в расстройство ее финансы.
1 Это письмо было опубликовано Спелланцоном. См. С. S р е 1¬
1 а п z о п, П vero segreto di re Carlo Alberto, discussioni critiche
con largo corredo di document! inediti, Firenze, 1953, p. 120—124.
183

У Австрии нет денег, она обращается к Ротшильду с
просьбой о займе; Ротшильд заявляет, что он не хочет
войны и поэтому не станет поддерживать деньгами вой¬
ну. Да и какой еще банкир даст прогнившей австрий¬
ской монархии деньги в кредит на ведение войны, в
которую может вмешаться такая страна как Англия?
Таким образом, на буржуазию Меттерних рассчитывать
больше уже не может. Он обращается к русскому импе¬
ратору, который несколько лет тому назад благодаря
рудникам Урала и Алтая и торговле зерном также стал
крупным капиталистом, к белому царю, который уже
однажды выручил Фридриха-Вильгельма IV, предоста¬
вив ему 15 миллионов рублей серебром, и который вооб¬
ще, невидимому, превращается в Ротшильда всех гиб¬
нущих абсолютных монархий. Говорят, что царь Николай
согласился дать 75 миллионов, разумеется, за русские
проценты и солидные гарантии. Тем лучше. Если царь
кроме своих собственных трат должен будет еще покры¬
вать расходы прусской и австрийской монархий, если
его деньги будут растрачены на бесплодные вооруже¬
ния против Италии, то его богатства вскоре будут исчер¬
паны.
Отважится ли Австрия на войну? Мы полагаем, что
едва ли. Ее финансы расстроены, Венгрия охвачена
сильным брожением, Богемия ненадежна. На самом поле
сражения, в Ломбардии, партизаны будут вырастать по¬
всюду как из-под земли. Но больше всего Меттерниха
будет удерживать страх перед Англией. В настоящий
момент лорд Пальмерстон является самым могуществен¬
ным человеком в Европе. От его позиции зависит оборот
дела, а позиция его на этот раз выражена достаточно
ясно»1.
В самом деле, в результате общего развития буржу¬
азного общества, сопровождавшегося повсюду бурным
ростом национального и либерального революционного
движения, Габсбургская империя оказалась, как нико¬
гда, в весьма критическом положении. С одной стороны,
Австрию сотрясал подъем национального движения в
Италии, Венгрии, Богемии и в других частях империи, а
с другой — противоречия между крупной буржуазией и
аристократией в самом центре империи, нашедшие поли¬
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 4, стр. 484—485.
184

тическое выражение в борьбе «финансовой» и «военной»
партий. Кроме того, расхождения с Англией в значи¬
тельной степени лишали Австрию возможности прово¬
дить активную внешнюю политику.
Такое положение не могло долго длиться. Но оно
все же затянулось бы на несколько месяцев, прежде чем
вылиться в открытый кризис, если бы неожиданный
взрыв февральской революции во Франции не повлиял
на ход событий как в Австрии, так и во всей Европе.
На 22 февраля 1848 года в Париже был назначен
большой политический банкет, который должен был за¬
вершить кампанию в пользу избирательной реформы,
начатую оппозиционными партиями в конце 1847 года.
Гизо запретил этот банкет, что вызвало взрыв негодо¬
вания. В Париже начались бурные многолюдные демон¬
страции; на следующий день вследствие кровавого рас¬
стрела демонстрантов войсками это движение приняло
характер восстания. Десятки тысяч рабочих вышли на
улицы Парижа для борьбы с орлеанской монархией.
Их поддержало огромное большинство национальной
гвардии, состоявшей из представителей средней и мел¬
кой буржуазии, которая также пострадала от экономи¬
ческого кризиса и ненавидела правительство Гизо, пре¬
вратившееся в олигархию банкиров, дельцов, сановни¬
ков и продажных политиканов.
Вынужденный удалить Гизо, Луи Филипп попытался
спасти монархию, сформировав сначала правый кабинет
Тьера и Барро, лидеров либеральной оппозиции, а за¬
тем отказавшись от престола в пользу своего внука.
Но 24 февраля повстанцы ворвались в королевский дво¬
рец в Тюильри и в палату депутатов, войска фактически
отказались от борьбы против повстанцев. 25 февраля
в Ратуше было создано Временное правительство, кото¬
рое под давлением народа Парижа провозгласило рес¬
публику.
Временное правительство, сформированное 25 фев¬
раля, состояло преимущественно из демократов-респуб¬
ликанцев — Ламартина, ставшего главой правительства,
Ледрю-Роллена, Дюпона (из департамента Эр), Мар-
раста, Флокона. В него вошли также два социалиста,
включенных в состав правительства по требованию вое-
185

ставших парижан, —Луи Блан и рабочий Александр
Мартен, известный всем под именем Альбер. Этим объ¬
ясняется, почему в первые дни после своего сформиро¬
вания правительство наряду с такими мероприятиями
общедемократического характера, как решение созвать
Учредительное собрание, выбираемое на основе всеоб¬
щего избирательного права, приняло также ряд декретов
в духе социалистических идей Блана. Было провозгла¬
шено «право на труд», создана «правительственная ко¬
миссия по рабочему вопросу», которой было поручено
подготовить социальные реформы и создать националь¬
ные мастерские («ateliers nationaux»). Большое количе¬
ство парижских рабочих вступило в национальную
гвардию.
Следовательно, во время февральской революции ра¬
бочий класс впервые выступил как самостоятельная
политическая сила (хотя и на основе расплывчатой со־
циалистической идеологии и не имея достаточного по¬
литического руководства) и, в отличие от предыдущих
революций, перестал быть только орудием в руках
буржуазии.
Это обстоятельство сильно встревожило буржуазию
и определило ее дальнейшее поведение, поэтому поло¬
жение, сложившееся к моменту изгнания Луи Филип¬
па, за короткий срок в корне изменилось. Если в февра¬
ле в изоляции оказалась фактически крупная банков¬
ская и промышленная буржуазия, то в последующие
месяцы был изолирован уже рабочий класс, ибо про¬
тив него выступили мелкая и крупная буржуазия, а так¬
же крестьянство. Это в значительной мере содействовало
поражению рабочего класса в кровавые дни 23—26 июня
1848 года. А поражение рабочего класса повлекло за
собой в свою очередь поражение всех буржуазно-демо¬
кратических сил Франции и установление бонапартист¬
ской диктатуры.
Однако февральские дни положили начало периоду
острой классовой борьбы во Франции, во многом отли¬
чавшейся 1по своему характеру от классовых боев, раз¬
вернувшихся в других странах Европы. Действительно,
в этих странах классовой борьбы между буржуазией и
пролетариатом почти не существовало или же она но-
)сила еще второстепенный характер; главной была борь¬
ба буржуазии против королевской власти и феодалу-
!86

ных и полуфеодальных консервативных сил за завоева¬
ние конституции и национальной независимости. Вот по¬
чему февральская революция оказала двойственное и
противоречивое влияние на другие европейские страны.
Она внезапно и резко обострила кризис, переживаемый
Австрийской империей, Пруссией и другими германски¬
ми государствами, значительно усилила либеральные и
национальные движения в Италии, Германии, Австрии,
Венгрии, Богемии и Румынии. Но, с другой стороны, ре¬
волюция во Франции вызвала у европейской буржуазии
тревогу, а затем ее охватил ужас перед социализмом,
ибо смутный страх перед социальной революцией, кото¬
рый она испытывала в последние годы и на котором спе¬
кулировала реакционная пропаганда, внезапно приоб¬
рел реальные очертания. Обуявший буржуазию страх не
соответствовал действительной силе рабочего движения
в Париже (февраль — июнь 1848 года) и силе рабочих
волнений, имевших место в других странах. Но в ряде
стран, где преобладала земельная буржуазия, этот
страх отчасти соответствовал действительно угрожав¬
шей ей опасности, ибо он усугублялся страхом перед
крестьянской революцией.
Как бы то ни было, в 1848—1849 годах это значи¬
тельно затруднило деятельность демократических эле¬
ментов и создало благоприятные условия для реакционе¬
ров, ибо напугало умеренных и побудило их перейти на
консервативные позиции.
Февральская революция оказала такое же двойствен¬
ное и противоречивое влияние и на международные от¬
ношения. В опубликованном 5 марта «Манифесте к Ев¬
ропе» 1 Ламартин заявил, что Французская республика
не признает более договоры 1815 года как право, но она
признает как факт территориальное устройство, опре¬
деленное этими договорами, которое должно послужить
основой всяких возможных изменений, подлежащих со¬
гласованию с различными государствами. Далее утвер¬
ждалось, что если независимые итальянские государ¬
ства подвергнутся вторжению или им будут чинить пре¬
пятствия в проведении преобразований в либеральном
духе и объединению их в конфедерацию, то Франция
1 Об этом циркуляре Ламартина см. «Революции 1848—1849»,
М., т. I, 1952, стр. 795—796, — Прим. ред.
187

сочтет себя вправе выступить с оружием в руках во имя
защиты итальянского национального движения.
Не подлежит сомнению, что низвержение Луи Филип¬
па лишило венское правительство союзника и ослабило
фронт реакционных держав, а манифест Ламартина, не
признавая юридической силы союзных договоров 1815 го¬
да, способствовал росту национального движения. Одна¬
ко главной целью манифеста было успокоить европей¬
ские державы относительно намерений Франции. На
деле Временное правительство не хотело и не могло
взять на ■себя руководство либеральным и национальным
движением в Европе, так как оно оказалось ׳перед ли¬
цом крайне трудного внутреннего положения в стране и
поэтому боялось начать в Европе борьбу, которая могла
бы укрепить во Франции позиции наиболее передовых
революционных сил. Кроме того, французское прави•
тельство опасалось, как бы развитие национального дви•
жения в Италии и Германии не нанесло в конечном
счете ущерба интересам Франции. И, наконец, от такого
шага его удерживали то недоверие и страх, которые
вызывало у умеренных либералов Европы само название
«Французская республика», напоминавшее о событиях
Великой французской революции.
В роли руководителя национального движения в Ев¬
ропе не могла выступить и Англия, заинтересованная
лишь в таком политическом преобразовании, которое
привело бы к установлению в ряде государств Европей¬
ского континента конституционного образа правления и
свободы торговли. Англия могла содействовать частич¬
ному территориальному переустройству, но категори¬
чески возражала против коренного изменения террито¬
риального устройства, установленного Венским конгрес¬
сом; она была даже против значительного ослабления
Австрийской империи, не говоря уже о ее полном рас¬
паде, который был бы выгоден республиканской Фран¬
ции и царской России. С другой стороны, Англия не
желала также такого усиления австро-русско-прусского
союза, который привел бы к экспансии Австрии в Ита¬
лии и России на Балканах. Поэтому февральская рево¬
люция и мартовские волнения в других государствах
Европы, вспыхнувшие под ее непосредственным влия¬
нием, привели к резкому повороту и в английской поли•
тике. Как только пали Гизо и Меттерних, Пальмерстон
188

сразу же перестал играть прежнюю роль покровителя и
отчасти даже подстрекателя либеральных движений и
выступил, по крайней мере в Италии, в роли посредника
между борющимися сторонами. А когда позднее попытка
посредничества провалилась, он согласился на восста¬
новление «статус-кво», беспокясь лишь о том, чтобы не
было нарушено европейское равновесие.
В силу всех этих причин реакции удалось подавить
революционное движение 1848—1849 годов, представляв¬
шее собой ряд одновременно вспыхнувших, но слабо свя¬
занных между собой революций, между которыми су-
шествовали даже противоречия. Ведущая роль в пода¬
влении революции принадлежала австрийской «военной
партии», которой при прямой и косвенной поддержке
реакционных и консервативных сил всей Европы удалось
спасти империю от распада и восстановить ее на основе
авторитарности и централизма. Победа реакции была,
однако, временной, ибо революция 1848 года, несмотря
на ее поражение, создала условия для глубокого изме¬
нения положения в Европе.
Весть о революции в Париже вызвала тревогу и смя¬
тение в австрийских правящих кругах и усилила по всей
империи движение за реформы. 3 марта венгерский
сейм, заседавший тогда в Пожони (ныне Братислава),
потребовал от императора создания ответственного вен¬
герского правительства и замены старинной конститу¬
ции Венгерского королевства представительным обра-
30м правления современного типа. В то же время в ре¬
зультате действий студентов университета волнения в
Вене значительно усилились. 13 марта большое число
студентов направилось к Нижнеавстрийскому сейму, они
предложили потребовать от императора введения свобо¬
ды печати, создания национальной гвардии и созыва
всех провинциальных сеймов для разработки плана ре¬
форм. Парламент принял предложение студентов и ре¬
шил немедленно обратиться к императору с петицией, а
тем временем на улицах Вены произошли кровавые столк¬
новения между студентами и войсками, что еще более
накалило атмосферу. Огромное большинство населения
присоединилось к студентам или открыто выражало им
свои симпатии; восстали также многие рабочие пригоро-
189

ддв. Хотя восставшие были почти безоружны, а войска
послушно выполняли приказы своего командования и
готовы были продолжать репрессии, начав с демонстран¬
тов, правительственные круги охватила паника, ибо дви¬
жение приняло уже широкий размах.
Вечером 13 марта большинство эрцгерцогов посове¬
товало слабовольному Фердинанду пойти на уступки
восставшим. 14 марта Меттерних был вынужден уйти
в отставку и бежать из Вены, после того как он почти
40 лет управлял империей.
15 марта было опубликовано правительственное сооб¬
щение о введении свободы печати, создании националь¬
ной гвардии и созыве сословных собраний во всех обла¬
стях империи, а также о созыве в Ломбардо-Венециан¬
ском королевстве центральных конгрегаций. 15 марта
было объявлено о предоставлении конституции. В Венг¬
рии, где 15 марта началось восстание в Будапеште, было
создано ответственное правительство во главе с графом
Лайошем Баттиани, в которое вошел Кошут. В Австрии
было сформировано правительство во главе с Коловра-
том. Министром иностранных дел стал Фикельмон, кото¬
рый вскоре занял пост председателя совета министров.
Этому правительству предстояло справиться с крайне
трудным положением, ибо венская революция вызвала
огромный подъем национального движения во всех вла¬
дениях империи.
В это же время вспыхнула революция и в Германии.
Вначале она охватила ряд мелких государств, а затем и
Пруссию, где берлинское восстание 18—19 марта заста¬
вило Фридриха Вильгельма IV даровать конституцию.
Революционное движение в Германии, носившее в основ¬
ном либеральный и национальный характер и имевшее
своей целью превращение германской федерации в более
прочное государственное образование, породило ряд
сложных проблем, затрагивавших также и Австрию как
члена этой федерации.
3.	Революции в Венеции и Милане
Первые вести о революции в Вене распространились
в Венеции 16 марта во второй половине дня и вызвали
огромное возбуждение. Утром 17 марта на площади
190

св. Марка собралась многочисленная толпа, дожидавшая¬
ся новых известий. Они были доставлены прибывшим из
Триеста пакетботом. Когда венецианцы узнали об от¬
ставке Меттерниха и о предоставлении конституции,
перед губернаторским дворцом немедленно началась
бурная демонстрация, участники которой требовали
освобождения Манина, Томмазео и других арестованных
в январе патриотов. Губернатор Венеции венгерский
граф Палфи пытался вначале сопротивляться, но затем,
встревоженный вестями из Вены и напуганный грандиоз¬
ной демонстрацией, приказал немедленно освободить за¬
ключенных. Патриотов выпустили из тюрьмы сами де¬
монстранты и торжественно, на руках отнесли их на пло¬
щадь св. Марка. Там Манин обратился к толпе с речью,
в которой призывал соблюдать порядок и спокойствие,
отмечая, однако, что «бывают такие крайние обстоятель¬
ства и моменты, когда люди не только вправе, но и обя¬
заны восстать». Таким образом, этот до сих пор убежден¬
ный сторонник легальных действий дал понять, что в
случае обострения кризиса (которое, впрочем, нетрудно
было предвидеть) он готов на восстание. Мужество
и энергия Манина в значительной степени способствова¬
ли успеху мартовской революции в Венеции.
Во второй половине того же дня (17 марта) положе¬
ние стало крайне напряженным. На площади св. Марка
произошло столкновение между группой граждан, под¬
нявших на одном из шпилей собора трехцветный флаг, и
войсками, которым было поручено сорвать этот флаг.
В результате один из граждан был убит и несколько ра¬
нено. Утром 18 марта Пьетро Фабрис, депутат централь¬
ной конгрегации Венеции, отправился по поручению гу¬
бернатора к Манину посоветоваться, как успокоить раз¬
бушевавшиеся страсти.
Манин с согласия других патриотов, собравшихся в
этот момент у него в доме, предложил выделить делега¬
цию, которая потребовала бы от губернатора учрежде¬
ния гражданской гвардии. Палфи отклонил это требова¬
ние, но согласился на поездку Фабриса и провинциаль¬
ного депутата Николо Морозини в Милан для вручения
этого требования вице-королю. Оба они немедленно вы¬
ехали и встретились с вице-королем в Вероне. Однако
происшедшие за это время события сделали уже их
миссию излишней.
191

Манин, узнав об отказе губернатора, обратился к по¬
деста графу Корреру и убедил его отправиться вместе с
делегацией от муниципалитета к Палфи и вновь потребо¬
вать учреждения гражданской гвардии. Тем временем
на площади св. Марка вновь собралась толпа демон¬
странтов, которая была разогнана солдатами австрий-
,ского полка им. Кинского. Открыв по толпе огонь, они
убили 5 и ранили 7 человек. Этот инцидент вызвал все¬
общее возмущение и сильно встревожил губернатора.
Не получая соответствующих распоряжений из Милана
и Вены, он не хотел доводить дело до крайностей и стре-
милея к компромиссу с наиболее умеренной частью ли¬
бералов. Поэтому Палфи принял предложение муници¬
палитета, поддержанное также кардиналом-патриархом
Монико (patriarca cardinale) и в порядке временной
меры согласился на вооружение 200 граждан, которые
должны были сотрудничать с властями в деле поддер¬
жания общественного порядка. На деле же в тот же ве¬
чер и в последующие два дня было вооружено значи¬
тельно большее число граждан, которые были включены
в состав гражданской гвардии. Последняя подчинялась
приказам муниципалитета, который назначил ее коман¬
дующим бывшего наполеоновского офицера, адвоката
Анджело Менгальдо.
19 и 20 марта, пока гражданская гвардия совместно с
регулярными воинскими частями охраняла основные ад¬
министративные здания, в городе царило спокойствие.
Нов эти же дни выявились разногласия ,между Маниным
и членами муниципалитета. Последние, начиная с по¬
деста, были консерваторами •или придерживались крайне
умеренных взглядов; они желали создания гражданской
гвардии, чтобы не допустить !перерастания народного
движения в восстание, и полагали, что конституционные
порядки можно будет установить с согласия австрий¬
ских властей. Предоставление Ломбардо-Венецианской
области автономии или же создание независимого коро¬
левства с австрийским эрцгерцогом (как вице-король Ра-
ниери) в качестве государя было для этих людей вполне
приемлемым решением. Во всяком случае, такое решение
они предпочитали провозглашению республики, которое
означало бы полный разрыв с Австрией и переход на де¬
мократический путь развития. С другой стороны, судя
по всему, в тот момент в Венеции не было сторонников
192

присоединения к Пьемонту. Пропаганда за присоедине¬
ние к Пьемонту, которая широко велась в Ломбардии, в
Венецианской области отсутствовала совсем или была
довольно слабой. Это объяснялось как трудностями объ¬
ективного характера, ибо Венецианская область не и׳ме-
ла таких экономических и культурных связей с Пьемон¬
том и Лигурией, как Ломбардия, так и тем, что Карл
Альберт и пьемонтские умеренные считали присоедине¬
ние Венето к Пьемонту в ближайшее время менее ве¬
роятным, чем присоединение Ломбардии.
Манин, напротив, считал, что компромисс с Австри¬
ей отныне невозможен и что для того, чтобы предупре¬
дить вероятные репрессии со стороны Австрии, нужно
немедленно поднять восстание, дабы провозгласить Ве¬
нецианскую республику, связанную федеральными уза¬
ми с другими итальянскими государствами. По его мне¬
нию, только клич «Да здравствует Республика, да здрав¬
ствует святой Марк!» мог поднять большинство венеци¬
анцев. Действительно, идея республики в Венеции была
тесно связана с муниципальным патриотизмом, который
был еще жив, но она уже утратила свой прежний ари¬
стократический характер и была теперь распространена
скорее среди средней и мелкой буржуазии, а также ере-
ди народных масс, нежели среди дворянства и крупной
буржуазии.
В связи с этим Манин решил отмежеваться от дея¬
тельности муниципалитета и отказался участвовать 19,
20 и 21 марта в заседаниях своего рода хунты, сформи¬
ровавшейся фактически внутри муниципалитета. В эту
хунту вошли и некоторые либералы — Франческо Авеза-
ни, Якопо Кастелли, Леоне Пинкерле. Последний, друг
Манина, попытался, однако, убедить муниципалитет в
необходимости обсудить возможность окончательного
краха австрийского господства в Венеции и, следователь¬
но, перехода власти в руки самого муниципалитета. Му¬
ниципалитет приступил к обсуждению этого вопроса
лишь вечером 21 марта и послал Пинкерле к Манину,
чтобы узнать его мнение по этому вопросу. Но дело уже
шло к восстанию.
Манин установил тайную связь с рядом морских офи¬
церов и с рабочими арсенала, чтобы подготовить за¬
хват арсенала и поднять одновременно восстание во фло¬
те и в итальянских воинских частях, расположенных в
13-111
193

Венеции. Манин считал, что, располагая поддержкой
этих воинских частей, а также гражданской гвардии, на¬
ходившейся отчасти под контролем его друзей, и став
хозяином арсенала, он сумеет принудить австрийские
власти к капитуляции, так как они могли рассчитывать
только на полк им. Кинского, укомплектованный из нем¬
цев, и один хорватский батальон. Манин весьма рассчи¬
тывал также на то обстоятельство, что имперский флот,
даже его офицерский состав, был укомплектован преиму¬
щественно итальянцами, многие из которых были наст¬
роены патриотически или же поддерживали дружеские
отношения с патриотами. Он рассчитывал также на пат¬
риотизм и сплоченность рабочих арсенала, веками соз¬
дававших свою сильную и крепкую корпорацию, кото¬
рые в последнее время были крайне возмущены грубы¬
ми и наглыми действиями ненавистного им начальника
арсенала — далматинского полковника Мариновича.
Возможно, сами рабочие арсенала распустили слух,
который распространился ночью 21 марта, будто в слу¬
чае восстания австрийцы собираются обстреливать го¬
род из арсенала. Эти слухи, вероятно совершенно нео¬
боснованные, встревожили население, которое было
взволновано уже накануне первыми смутными сообщени¬
ями о революции в Милане. Как бы то ни было, 21 марта,
во второй половине дня, когда Маринович стал ругать не־
которых рабочих, обсуждавших события дня, они набро¬
сились на него и, пожалуй, убили бы, не вмешайся в это
дело патруль гражданской гвардии. В тот же вечер, от¬
вечая Пинкерле, обратившемуся к нему от имени муни¬
ципалитета, Манин заявил, что он изложит свой план
действий мэру города на следующее утро, если послед¬
ний явится к нему. Передав муниципалитету ответ Ма¬
нина, Пинкерле ночью вернулся обратно вместе с Аве-
зани, который до последнего момента колебался, но те¬
перь также убедился, что восстание и провозглашение
республики — единственный выход из положения.
Утром 22 марта, в то время как Манин, отдав послед¬
ние распоряжения патриотам, участвовавшим в восста¬
нии, сообщил крайне взволнованному Корреру свой план
и собирался выйти из дома, чтобы начать действовать,
рабочие арсенала убили своего начальника Мариновича,
нагло явившегося в арсенал без охраны. Тотчас же
предупрежденный об этом, Манин решил действовать
194

быстро и решительно, дабы не допустить захвата арсе¬
нала войсками, верными австрийским властям. Вместе с
несколькими друзьями Манин бросился в арсенал. По
дороге к ним присоединились некоторые солдаты граж¬
данской гвардии. Явившись туда, он без особых труд¬
ностей, с помощью самих рабочих арсенала, офицеров и
моряков охраны захватил арсенал, арестовав даже ко¬
мандующего морскими силами Венеции адмирала Мар¬
тини. К восставшим присоединились также части мор¬
ской пехоты и артиллерии; в их распоряжении оказалось
почти 20 тысяч винтовок, находившихся в арсенале, мно¬
го пушек и большое количество пороха и боеприпасов,
хранившихся на соседнем острове Чертоза. Манин на¬
значил командирами некоторых частей офицеров, прини¬
мавших участие в захвате арсенала. Леоне Грациани был
поставлен во главе арсенала. Джузеппе Марсич был на¬
значен командующим военным флотом (насчитывавшим,
впрочем, только несколько кораблей, так как главные
силы австрийского флота были сосредоточены в Пола), а
Антонио Паулуччи — командующим артиллерией.
Пока развивались события в арсенале, отряд граж¬
данской гвардии во главе с другим патриотом, другом
Манина, Карло Альберто Радаелли, захватил на площа¬
ди св. Марка так называемую австрийскую «большую
охрану», состоявшую из гренадеров-итальянцев, которые
не оказали никакого сопротивления. Некоторое время
спустя другие отряды гражданской гвардии заняли все
входы и выходы из губернаторского дворца. В этот мо¬
мент муниципалитет решился наконец направить деле¬
гацию к губернатору, который со своей стороны выра- ‘
зил желание ознакомиться с намерениями муниципа¬
литета. Во второй половине дня губернатор принял
делегацию муниципалитета в составе мэра Коррера,
асессоров Медина и Микьеля, а также Фабриса,
Менгальдо, Пинкерле и Авезани. От имени делегации
Авезани предложил Палфи передать власть муниципа¬
литету. Но Палфи, не желая нести ответственность за
капитуляцию, заявил, что передаст власть военному гу¬
бернатору графу Зичи, присутствовавшему при этой
беседе.
Спор, разгоревшийся между делегацией, настаивав¬
шей на капитуляции, и увиливавшим Зичи, был пре¬
рван в 16.30 появлением на площади св. Марка Манина
13*
195

во Главе вооруженных граждан, восторженно встречен¬
ных огромной толпой народа. Тогда Зичи решил усту¬
пить и начал переговоры о сроках капитуляции. Между
тем Манин обратился к собравшемуся на площади на¬
роду со следующими словами:
«Отныне мы свободны и можем вдвойне гордиться
этим, ибо добились свободы, не пролив ни единой капли
крови, будь то наша кровь или кровь наших братьев.
Я говорю «наших братьев», ибо для меня все люди
братья.
Мы уничтожили старое управление, но этого мало.
Нужно создать новое, и для нас лучшей формой правде-
ния является республика, ибо она напомнит нам о былой
славе и станет ныне еще краше, обретя новую свободу.
Республика не отделит нас от наших итальянских
братьев, напротив, мы создадим один из центров, кото¬
рые послужат постепенному объединению нашей дорогой
Италии! Итак, да здравствует республика! Да здравст¬
вует свобода! Да здравствует святой Марк!»
Капитуляция, подписанная Зичи 22 марта в 18 ча¬
сов, предусматривала переход власти в руки муници¬
пальной делегации, присутствовавшей в губернаторском
дворце, и вывод всех неитальянских войск из города, в
котором должны оставаться только итальянские части.
За подписание этой капитуляции Зичи был впоследст¬
вии приговорен австрийским судом к десяти годам тю¬
ремного заключения. Подписав эту капитуляцию, он дей¬
ствительно превысил свои полномочия, и весьма возмож¬
но, что полк им. Кинского и хорватский батальон, нахо-
лившиеся в городских казармах, оказали бы патриотам
упорное сопротивление, если бы Зичи отказался подпи¬
сать капитуляцию. Но весьма вероятно также, что пат¬
риоты в конечном счете все равно одержали бы верх,
тем более что в этот же день, 22 марта, восстало насе¬
ление Местре, захватившее форт Маргера, а также жи¬
тели Кьоджи и других населенных пунктов на островах,
расположенных в Венецианской лагуне.
Ясно, что быстрый успех венецианской революции
22 марта объясняется наличием в тот момент в Венеции
значительных контингентов итальянских войск и слабым
сопротивлением имперских властей первым требованиям,
предъявленным патриотами 17 и 18 марта. Эта слабость
являлась, пожалуй, результатом недооценки повстанче-
196

ского духа и настроений венецианцев, их способности
поднять восстание, ибо до сих пор они всегда сохраняли
спокойствие, и, кроме того, австрийские власти были
уверены в том, что консервативные и умеренные эле¬
менты муниципалитета сумеют навязать более реши¬
тельным патриотам политику компромисса.
Временное правительство, взявшее вечером 22 марта
власть в свои руки и состоявшее из упомянутых выше
членов делегации муниципалитета, не просуществовало и
12 часов. Все они, за исключением Пинкерле и Авезани
(поведение последнего было, пожалуй, двойственным),
осуждали в предыдущие дни позицию Манина и еще
утром 22 марта считали его план восстания безумием.
Вынужденные ходом событий занять открытую антиавст-
рийскую позицию, они стремились захватить власть в
свои руки и не допустить установления республики. Но
весть о том, что Манин не вошел в состав правительства,
вызвала возмущение народа. Члены правительства, убе¬
дившись в невозможности управлять страной без Мани¬
на и понимая, что последний не захо.чет сотрудничать с
ними, в ту же ночь подали в отставку, передав всю
власть в руки Манина.
Итак, утром 23 марта было сформировано Времен¬
ное правительство Венецианской республики в следую¬
щем составе: председатель совета министров и министр
иностранных дел — Даниеле Манин, министр просвеще¬
ния и культа — Николо Томмазео, министр юстиции —
Якопо Кастелли, министр финансов — Франческо Каме־
рата, военный министр—Франческо Солера, министр мор¬
ского флота—Антонио Паулуччи, министр внутренних дел
и строительства—Пьетро Палеокапа, министр торговли—
Леоне Пинкерле, министр без портфеля — Анджело Тоф-
фоли, секретарь кабинета министров—Якопо Дзеннари.
К середине марта военно-политическое положение в
Милане во многом отличалось от положения в Венеции.
Мощный гарнизон, насчитывавший почти 14 тысяч че¬
ловек, состоял в основном из иностранных воинских ча¬
стей и находился под строгим контролем верховного
командования Ломбардо-Венецианского королевства,
штаб-квартира которого находилась в Милане и кото¬
рое было сосредоточено в руках фельдмаршала Радец-
кого.
197

Несмотря на свои 82 года, Радецкий был еще исклю¬
чительно бодрым и весьма энергичным человеком, на¬
деленным незаурядными военными способностями и
пользовавшимся *авторитетом у солдат.
Он начал свою службу в австрийской армии в 1783 го¬
ду, в возрасте 17 лет; во время наполеоновских войной
сделал головокружительную карьеру и в момент Лейп¬
цигской битвы был уже генералом и начальником шта¬
ба. Став с 1831 года главнокомандующим австрийских
сил в Ломбардо-Венецианском королевстве, Радецкий
показал себя ярым противником итальянского нацио¬
нального движения и ревностным проводником политики
жестоких репрессий, которой он стремился придать про¬
вокационный характер. Политику эту полностью поддер¬
живали офицеры его штаба и подчиненные ему войска
миланского гарнизона; ее осуществляла также и поли¬
ция, возглавлявшаяся с 1822 года Карло Джусто Тор-
резани ди Ланцфельдом, бароном Кампонеро. Среди
чинов гражданской администрации было, напротив, не¬
мало людей, считавших проведение такой жесткой ре¬
прессивной политики нецелесообразным и готовых в слу¬
чае усиления волнений пойти на кое-какие уступки ли-
бералгм. Но влияние этих лиц было весьма незначи¬
тельным, а военные оказывали им энергичное сопротив¬
ление. Губернатор граф Иоганн Баптист фон Шпаур,
которого Каттанео назвал «благодушным человеком»,
был вынужден уйти в отставку (как полагают, в резуль¬
тате давления Радецкого на венское правительство) и
6 марта покинуть Милан. Его обязанности временно
были возложены на вице-губернатора графа Генриха
О’Доннеля, оказавшегося в решительную минуту весь¬
ма слабовольным.
17 марта, в 5 часов утра, вице-король, эрцгерцог Ра-
ниери вместе с семьей выехал из Милана в Верону.
Весьма вероятно, что, получив ночью с чрезвычайным
курьером вести о событиях в Вене, он решил выехать
раньше намеченного срока (еще несколько дней назад
ему советовали из Вены покинуть Милан). Следователь¬
но, предстоявшая в Милане схватка должна была разы¬
граться в основном между Радецким и ломбардским на¬
родом и принять характер жестокой и кровавой воору¬
женной борьбы.
Вечером 17 марта миланцы узнали о революции в
198

Вене. Тотчас же различные группы патриотов, давно уже
готовившихся к восстанию, собрались, чтобы обсудить
положение и принять необходимые решения. На одном
из таких собраний, состоявшемся в доме мадзиниста Ат¬
тилио Де Луиджи, было решено организовать на следую¬
щий день народную демонстрацию. Корренти, участво¬
вавшему в этом совещании, было поручено написать
воззвание с требованием свободы печати, создания граж¬
данской гвардии, созыва национального представитель¬
ного собрания, нейтралитета имперских войск. Воззва¬
ние было написано, и его напечатали. По-видимому, дру¬
гие патриотические группы также решили выйти утром
на демонстрацию по возможности вооруженными, чтобы
в случае сопротивления властей, весьма вероятного, быть
готовыми начать восстание.
Многие, однако, придерживались другого мнения. По¬
деста Казати ■и ряд других видных умеренных деятелей
думали только о том, чтобы, использовав благоприят¬
ную обстановку, вырвать у властей ряд уступок и вы¬
ждать вооруженного вмешательства Карла Альберта, ко¬
торое, как они предполагали, должно было начаться в
ближайшие дни. Каттанео, узнав об отмене в Вене цен¬
зуры, решил, что прежде всего следует начать издавать
газету, и в ту же ночь разработал ее программу. Однако
Каттанео все еще полагал, что нациям, входящим в со¬
став Габсбургской империи, должна быть предоставле¬
на автономия в рамках империи и что они должны
иметь свои национальные войска, входившие до этого в
состав имперской армии. Словом, Каттанео все еще на¬
деялся, что удастся мирным путем добиться вывода из
Ломбардо-Венецианского королевства иностранных во¬
инских частей и возвращения итальянских полков, дис¬
лоцированных в других частях Австрийской империи.
Это он рассматривал как первый шаг, а в дальнейшем
можно будет предъявить и другие требования. Утром
18 марта друзья твердили ему о неизбежности воору¬
женной борьбы, сообщали о большом количестве ору¬
жия, поступившего из Пьемонта, о помощи Карла Аль¬
берта. Но на все их доводы Каттанео возражал, что все
это фантазия, что народ фактически безоружен, органи¬
зованного руководства нет, а надежда на Карла Аль¬
берта — это самообман. В этих условиях, утверждал он,
росстание граничит с безрассудством. Следует отметить,
199

что, говоря об отсутствии тщательной подготовки к вое-
станию и не веря в немедленную помощь со стороны
Пьемонта, он был по существу прав. Но он не отдавал
себе отчета в создавшемся положении, он не понимал,
что напряжение достигло крайнего предела, что воору¬
женная борьба, хотя бы и в крайне тяжелых и трудных
для народа условиях, стала неизбежной. Лишь после
того, как революция началась — скорее в результате
стихийного порыва народных масс, чем организаторской
деятельности патриотов, — Каттанео мужественно за¬
нял свой боевой пост.
Утром 18 марта О’Доннель приказал опубликовать
сообщение, уведомлявшее миланцев о решении имперско¬
го правительства издать новый закон о печати и не позд¬
нее 3 июля созвать сословные собрания во всех немецких
и славянских провинциях империи, а также конгре¬
гации Ломбардо-Венецианского королевства. Это сооб¬
щение разочаровало и возмутило население: обещания
были чересчур туманными, а их осуществление отклады¬
валось. Поэтому это сообщение лишь благоприятство¬
вало деятельности тех патриотов, которые призывали
народ требовать безотлагательного проведения реформ.
Огромная толпа, собравшаяся перед дворцом Бролетто,
резиденцией муниципалитета, громко требовала, чтобы
подеста добился от губернатора учреждения граждан¬
ской гвардии.
Около 12 часов дня подеста Милана Казати вместе с
имперским и королевским делегатом Антонио Беллати и
некоторыми асессорами направился в губернаторский
дворец в сопровождении огромной толпы, все возрастав¬
шей по мере приближения к Борго Монфорте, где на¬
ходился дворец.
В это же время другая колонна демонстрантов (не¬
которые из них были вооружены) двинулась в том же
направлении из окрестностей Сан-Бабила. У дворца про¬
изошел первый инцидент: молодой семинарист Джамбат¬
тиста Дзаффарони (отказавшийся впоследствии от
духовной карьеры и ставший мужественным гарибаль-
дийским бойцом) ударом кинжала убил часового. Вслед
за этим толпа, опрокинув охрану, ворвалась во дворец
и разорила его, арестовав графа О’Доннеля. Некоторое
время спустя прибыли во дворец Казати и сопровождав¬
шие его лица. После некоторого замешательства моло¬
200

дой патриот Энрико Чернуски, который с этого момента
стал играть выдающуюся роль в миланской революции,
заставил О’Доннеля подойти вместе с Казати к окну, по¬
казаться толпе и подписать три декрета, которые были
продиктованы ему в присутствии всей толпы. Эти декре¬
ты предусматривали учреждение гражданской гвардии,
смещение руководства полиции и передачу оружия по¬
лиции муниципалитету.
Вскоре Казати и Чернуски, сопровождаемые толпой
демонстрантов, покинули губернаторский дворец и, за¬
хватив с собой арестованного О’Доннеля, направились
к муниципалитету. Но на улице Монтенаполеоне на них
напал отряд солдат, открывших огонь и разогнавших
шествие. Казати, Чернуски и несколько патриотов вме¬
сте с арестованным вице-губернатором укрылись в вил¬
ле Видизерти и оставались там почти до утра, избежав
таким образом ареста. Однако Казати все еще надеял¬
ся договориться с австрийскими властями, ибо напра¬
вил делегата Беллати и асессора Греппи к Торрезани,
предлагая ему приступить к осуществлению декретов
О’Доннеля. Но шеф полиции категорически отклонил
это требование. Тогда Беллати и Греппи направились в
муниципалитет, где асессоры Бельджойозо и Беллот-
ти приступили к формированию гражданской гвардии.
Тем временем восстание стихийно вспыхнуло повею-
ду. Артиллерийский залп из крепости послужил сигна¬
лом тревоги. Австрийские воинские части пришли в дви¬
жение. В городе ударили в колокола. Население начало
сооружать баррикады, разбирая мостовые, опрокидывая
телеги и кареты, нагромождая мебель и всевозможные
предметы. С баррикад, из окон и с крыш домов милан¬
цы стали обстреливать австрийцев из пистолетов и охот¬
ничьих ружей, которых было у них так мало, забрасы¬
вали их камнями и «черепицей.
Радецкий, узнав о беспорядках в губернаторском
дворце, немедленно перенес свой штаб из виллы Каньола
в крепость. Здесь он отдал своим подчиненным первые
приказы о подавлении движения, которые немедленно
стали выполняться: генерал Вольгемут вновь занял гу¬
бернаторский дворец, генерал Рат после ряда стычек с
восставшими вступил на Пьяцца дель Дуомо (Соборную
площадь), усилил охрану королевского дворца и занял
миланский собор.
201

Между тем асессоры, находившиеся в муниципала
тете, напуганные тем оборотом, который приняли собы¬
тия, направили Радецкому послание, призывая его пре¬
кратить репрессии. В своем ответе фельдмаршал угро¬
жал подвергнуть город бомбардировке, если миланцы
не прекратят немедленно враждебных действий. Тогда
асессоры стали умолять его прекратить репрессии хотя
бы на сутки, чтобы дать муниципальной конгрегации
время принять необходимые решения, и тут же опубли¬
ковали обращение к гражданам, призывая их сложить
оружие. Но в тот же вечер крупные австрийские силы
осадили здание муниципалитета и захватили его, аресто¬
вав более ста миланцев, в том числе асессоров Бельд-
жойозо, Беллотти, Греппи, Де Герра и делегата Бел-
лати. Всех их доставили в крепость.
Ночью по инициативе Чернуски группа, укрывшаяся
в вилле Видизерти, перебралась в находившуюся по
соседству виллу графа Карло Таверна, расположенную
на извилистой улице Бильи. При этой вилле, ставшей
главным штабом революции, имелся большой сад, при¬
мыкавший к другим садам, что давало возможность
перебраться в случае опасности в другое помещение.
«Чернуски, — рассказывает Каттанео, — раздобыл ключ
от калитки, находившейся в конце последнего сада, как
раз напротив виллы Алессандро Мандзони, велел проло■
мить ограду сада Бельджойозо и поставил часовых у
оград других садов. Таким образом это убежище в вил¬
ле Видизерти стало передовой позицией, позади которой
был расположен ряд последующих оборонительных ру¬
бежей, имевших безопасный выход»1.
Утром 19 марта, когда после дождливой ночи вновь
выглянуло солнце, борьба возобновилась и продолжа¬
лась весь день с нарастающей силой. Более 1600 барри¬
кад преградили улицы города, затрудняя действия авст¬
рийцев, прочно удерживавших крепость, бастионы, воин¬
ские казармы и многие административные и частные
здания. Почти все население города, и в первую очередь
рабочие, ремесленники и мелкая буржуазия, исполнен¬
ные энтузиазма, приняли участие в борьбе. Однако они
располагали примерно всего лишь семьюстами винтов¬
1 С. Cattaneo, Dell’insuirezione di Milano nel 1848 e della
successiva guerra, p. 38.	• • •
202

ками и не имели единого командования. Борьба своди¬
лась поэтому к разрозненным, изолированным стычкам.
Но и в результате этих стычек восставшие сумели все
же захватить оружие и боеприпасы, занять некоторые
позиции, установить связь между различными центрами
сопротивления и изолировать отдельные опорные пункты
врага.
Самыми важными операциями этого второго дня
восстания миланцы были обязаны инициативе несколь¬
ких молодых патриотов, неожиданно проявивших зна¬
чительные военные способности. Это были Лучиано Ма¬
нара и Энрико Чернуски, а также бывший опытный офи¬
цер из Ниццы Аугусто Анфосси, эмигрировавший в
1831 году, служивший в пьемонтской, а затем во фран¬
цузской и египетской армиях.
Но чем больше разгоралась борьба, тем сильнее
ощущалось отсутствие политического и военного руко¬
водства.
Еще 19 марта Казати не желал занять определенной
позиции, утверждая, что он представляет только муни¬
ципалитет. Но так как из всего состава прежнего муни¬
ципалитета в доме графа Таверна присутствовали лишь
он и асессор Антонио Беретта, то утром 20 марта Каза-
ти решился издать постановление, в котором говорилось,
что, «поскольку политическая власть перестала внезапно
существовать», остаются в силе декреты вице-губерна¬
тора от 18 марта. Управление полицией Казати поручил
делегату Беллати, но ввиду его отсутствия (он был аре¬
стован и находился в крепости) эти обязанности должен
был выполнять доктор Джованни Грасселли. Затем Ка-
зати назначил «сотрудников муниципалитета» — графа
Франческо Борджа, генерала Теодоро Леки (также
находившегося под стражей в крепости), Алессандро
Порро, графа Энрико Гвиччарди, адвоката Ансельмо
Гуэррьери-Гонзага и Джузеппе Дурини.
Итак, в самый разгар восстания подеста Казати все
еще старался сохранить за муниципалитетом видимость
законной власти, ссылаясь на декреты, изданные долж¬
ностным лицом того правительства, против которого на¬
род боролся, но эти декреты были вырваны у этого
должностного лица силой, и поэтому австрийские вла¬
сти, несомненно, считали их недействительными. Кроме
того, лица, которых Казати пригласил сотрудничать с
203

муниципалитетом, были типичными представителями
умеренного аристократического течения, помышлявшими
в этот момент о поддержке Карла Альберта, хотя еще
совсем недавно они готовы были принять почести и по¬
сты от венского правительства. Конечно, эти люди не
могли обеспечить революции то политическое и военное
руководство, которое было необходимо в той трудной
обстановке.
Но утром 20 марта Каттанео, прибывший на виллу
графа Таверна, вероятно, предыдущей ночью, убедил
находившихся там патриотов в необходимости создать
более действенный руководящий орган, чем муниципали¬
тет. Не поднимая пока вопросов, касающихся будущего
Ломбардии, этот орган должен был возглавить борьбу
против чужеземцев.
Так возник Военный совет, в который вошли Катта¬
нео, Чернуски, Джорджо Клеричи, Джулио Терцаги и
который сразу же взял на себя руководство восстанием.
Это побудило Казати и его помощников сделать еще
один шаг к созданию временного правительства, избе¬
гая, правда, этого наименования. В 13 часов того же
20 марта подеста издал новое постановление, гласившее,
что муниципальная конгрегация «временно берет в свои
руки всю полноту власти». В список сотрудников муни¬
ципалитета, назначенных утром, были также включены
граф Виталиано Борромео и Гаэтано Стриджелли.
Кроме того, были созданы четыре комитета с функциями
исполнительной власти: комитет надзора за неприкосно¬
венностью личности, финансовый комитет, комитет по
снабжению и комитет обороны. В состав комитета обо¬
роны вошли Риккардо Черони, Антонио Лиссони, Аугу¬
сто Анфосси, Антонио Карневали и Луиджи Торелли.
Все они, убежденные в необходимости борьбы не на
жизнь, а на смерть, братски сотрудничали с Военным
советом.
С этого дня (20 марта) Каттанео, Чернуски и всем,
кто разделял их взгляды, пришлось вести двойную борь¬
бу: военную — претив австрийцев и политическую — про¬
тив муниципалитета.
Разработанный ими военный план (бывший, впрочем,
лишь дальнейшим развитием той линии поведения, кото¬
рой восставшие стали стихийно придерживаться на вто¬
рой день восстания) сводился к следующему: изолиро-
204

вать и уничтожить вражеские центры сопротивлений
внутри города, сначала в районе каналов, а потом в
более широком районе бастионов; затем прорвать вра¬
жеское окружение, опиравшееся на бастионы, устано¬
вить связь -с окрестными деревнями и ■соседними горо¬
дами, которые также восстали или собирались восстать,
и, наконец, принудить врага к отступлению или капиту¬
ляции. План этот в основном удалось осуществить.
20 марта восставшие уже захватили ряд важных пози¬
ций, а также позиции, добровольно покинутые австрий¬
цами. Радецкий, обеспокоенный усталостью своих сол¬
дат, недостатком продовольствия, трудностью снабже¬
ния различных центров сопротивления, решил постепен¬
но отвести войска из центральной части города к кре¬
пости и бастионам. Таким образом восставшие смогли
занять королевский дворец, миланский собор, на кото¬
ром Торелли поднял трехцветное знамя, здание, где
размещалось управление полицией, а также примыкав¬
шую к нему тюрьму, откуда было выпущено несколько
политических заключенных.
21 марта после упорной борьбы, во время которой
геройски погиб Анфосси и проявил исключительное му¬
жество сапожник Паскуале Соттокорно, был захвачен
инженерный замок (Palazzo del Genio). Тогда же были
заняты почти все австрийские позиции !внутри линии
бастионов. Воздушные шары разносили воззвания Воен¬
ного совета, призывавшего крестьян и население сосед¬
них городов взяться за оружие для борьбы с чужезем¬
ными захватчиками.
«Много шаров, — рассказывает Каттанео, — упало в
тех местах, где население или не слышало пушечной
стрельбы, или не подозревало о ее причинах; другие
спустились за пределами Ломбардии — в Швейцарии,
Пьемонте и районе Пьяченцы.
Во многих местах Ломбардии они послужили сигна¬
лом к восстанию и повсюду вызвали брожение народных
масс. Толпы крестьян под предводительством студентов,
врачей, приходских священников и таможенников со
всех сторон стекались в Милан. С высоты миланских
колоколен видно было, как белые ленточки дорог по¬
степенно темнели от людского потока и как разбегались
под его ударами вражеские сторожевые посты.
Пятьсот человек прибыло из итальянских районов
205

Швейцарии, население которых, будучи нашим соседом,
не менее нас страдало от нашего дурного управления.
Объединившись с жителями гор в районе озера Комо и
с молодежью города Комо, они осадили и заняли Бор-
го-Вико, захватив 400 вражеских солдат и 50 лошадей.
800 солдат они взяли в плен вблизи Порта-Торре. Под¬
нимая по пути на восстание жителей всех населенных
пунктов и одержав очередную победу над австрийцами
у Монцы, они подошли с северной стороны к стенам на¬
шего города. Здесь они соединились с отрядом, захва¬
тившим 300 неприятельских солдат в Варесе, и с другим
отрядом, еле спасшимся у Лаго-Маджоре от привержен¬
цев столь переменчивого Карла Альберта, которым было
приказано разоружить этот отряд.
С юга двигался отряд, который был сформирован из
жителей населенных пунктов, расположенных вдоль
реки По, как только шары донесли туда весть о милан¬
ских событиях. Комитет, организованный в Лекко, во¬
оружил всех людей этого района, жителей Валь Сасси-
ны и Вальтеллины, и поднял на восстание медлитель¬
ную Брианцу. Бергамо послал на помощь Милану не¬
сколько сот горожан и крестьян. Джероламо Боргацци,
инспектор железной дороги в Монца, набрав две тысячи
человек, на четвертый день восстания тайно пробрался
в город (это было в полдень), чтобы договориться с
нами, в котором часу вечером начать одновременную
атаку бастиона с двух сторон — из города и со стороны
окрестностей. Было решено начать наступление у город¬
ских ворот Тоза (Porta Tosa), вблизи железнодорожной
линии, ведущей в Венецию. Когда Боргацци повел в
темноте свой отряд в наступление, он был сражен пер¬
вой вражеской пулей и захват этой позиции затянулся
до вечера пятого дня восстания»1.
Что касается политической деятельности Каттанео и
его друзей в эти два дня, то они были озабочены глав-
ны׳м образом тем, чтобы помешать муниципалитету при¬
нять предложенное Радецким перемирие. Последний
стремился только выиграть время, чтобы дать своим
солдатам отдохнуть, собрать новые силы и перейти в
решительное наступление, которое, вероятнее всего, за¬
кончилось бы поражением восставших.
1 С. С a 11 а п е о, op. cit., р. 50.
206

Первая попытка добиться перемирия была предпрй״
нята, по-видимому, по инициативе майора хорватских
войск Сигизмунда фон Эттингсхаузена, захваченного
восставшими (или сдавшегося в плен) 20 марта. Его
доставили на виллу графа Таверна, где он заявил муни¬
ципалитету, что готов передать Радецкому любые пред¬
ложения, которые могли бы прекратить кровопролитие.
Муниципалитет предложил тогда 15-дневное переми¬
рие — срок, вполне достаточный для Радецкого, чтобы
сообщить в Вену о создавшемся положении и получить
оттуда разрешение на необходимые уступки восставшим.
Однако, зная, что муниципалитет не обладает достаточ¬
ной властью и авторитетом, чтобы заставить миланцев
прекратить военные действия, Казати пригласил членов
Военного совета принять участие в обсуждении этого
вопроса.
Каттанео стал резко возражать против перемирия.
Он заявил, что теперь почти уже невозможно «заставить
бойцов покинуть баррикады», что перемирие даст воз¬
можность полиции арестовать врасплох всех руково¬
дителей движения, а Радецкий получит время для по¬
давления восстания в других городах Ломбардо-Вене¬
цианского королевства. В заключение он сказал, что
если Радецкий действительно хочет прекратить крово¬
пролитие, то он должен вывести из Италии иностр ан-
ные войска, оставив в Ломбардо-Венецианском королев¬
стве гарнизоны из подчиненных ему итальянских воин¬
ских частей. Согласно протоколу заседания муници¬
пальной конгрегации, Эттингсхаузену было в конечном
счете предложено сообщить фельдмаршалу «все, что он
видел и слышал», чтобы последний мог принять необ¬
ходимые решения 1. Каттанео же утверждает, напротив,
что Казати прямо заявил австрийскому офицеру: «Пере¬
дайте его превосходительству, во-первых, * каковы на¬
строения муниципалитета и, во-вторых, каковы настрое¬
ния бойцов»1 2, явно желая разграничить ответственность
муниципалитета и ответственность восставших.
Второе предложение о перемирии было передано му¬
ниципалитету консулами Франции, Англии, Швейцарии,
Бельгии, Сардинского королевства и Рима. После
1 Этот протокол приводится у А. С a s a t i, Milano е i Principi
di Casa Savoia, Torino, 1859, p. 408.
2 C. Cattaneo, op. cit., p. 47.
207

обмена письмами с Радецким у них состоялась с ним
утром 21-го беседа, после которой они направились на
виллу графа Таверна, чтобы предложить от имени фельд¬
маршала трехдневное перемирие. В течение этих трех
дней в город можно будет беспрепятственно подвозить
продукты, а все желающие смогут покинуть город. И на
сей раз члены муниципалитета были не про»чь принять
это предложение, но против него снова решительно вы¬
ступили члены Военного совета и перемирие было от¬
вергнуто. Муниципалитет, как и в прошлый раз, попы¬
тался отмежеваться от позиции, занятой восставшими,
и снять с себя ответственность за отказ от перемирия.
Вот что заявил муниципалитет в письме, врученном
21 марта французскому консулу:
«Муниципальная конгрегация считает своим долгом
довести до Вашего сведения, что, запросив мнение ми¬
ланцев, защищающих в настоящее время город, она
убедилась, что не смогла бы навязать мнение, которое
она и ее коллеги, господин консул, хотели бы выразить.
Как соизволил заметить его превосходительство господин
фельдмаршал граф Радецкий, власть миланского муни¬
ципалитета в силу сложившихся обстоятельств, естест¬
венно, ограничена. Вот почему мы считаем, что ском¬
прометировали бы себя, согласившись на перемирие,
ибо, учитывая боевой пыл горожан, не смогли бы сдер¬
жать свое слово»1.
Стремление к перемирию объяснялось не только не¬
желанием муниципалитета порвать окончательно с авст¬
рийцами и таким образом оправдать себя перед послед¬
ними в случае поражения восстания, но и надеждой на
скорую помощь Карла Альберта. В первый же день
восстания граф Франческо Арезе был послан в Турин
просить помощи у пьемонтского короля. Но эта миссия,
предпринятая ;по совету Луиджи Торелли, но не носив¬
шая официального характера (ибо муниципалитет не
дал ему официально никакого поручения), имела, впро¬
чем, второстепенное значение. Когда в Милане вспых¬
нуло восстание, в Турине уже находились два предста¬
вителя ломбардского дворянства — граф Карло д’Адда
и граф Энрико Мартини, причем первому, как полагают,
1 «Archivio triennale delle cose d’Italia daH’avvenimento di
Pio IX all’abbandono di Venezia», Capolago, 1850—1852, vol. II,
p. 253.
208

умеренные дворяне Милана давно поручили поддержи*
вать связь с Карлом Альбертом.
Как бы то ни было, 19 марта, когда первые вести о
восстании в Милане достигли Турина, д’Адда и Мар¬
тини добились аудиенции у короля и попросили его по¬
мочь миланцам. Карл Альберт изложил им причины
политического и военного характера, лишающие его воз¬
можности немедленного вмешательства: нужно было бы
перебросить к Тичино основные силы пьемонтской ар¬
мии, которые после февральской революции были скон¬
центрированы у границ Франции, ибо Карл Альберт
опасался вторжения, и, кроме того, суметь оправдать
в глазах европейских держав свое вмешательство в ми¬
ланские дела. Поэтому было бы лучше спровоцировать
австрийцев на нарушение границ Пьемонта и получить
от миланского муниципалитета официальную просьбу
о помощи.
После этой беседы граф Кастаньетто посоветовал
Мартини немедленно выехать в Милан и убедить муни¬
ципалитет направить Карлу Альберту официальную
просьбу о помощи. В тот же день Кастаньетто напра¬
вил, кроме того, в Милан своего доверенного человека —
кавалера Маурицио Фарина с конфиденциальным пись¬
мом на имя Казати, в котором рекомендовал сделать все
возможное, чтобы не позволить республиканцам востор¬
жествовать в. Ломбардии.
Таким образом, Карл Альберт и его приверженцы
начали действовать, стремясь добиться присоединения
Ломбардии к Пьемонту.	.
Мартини, выехавший из Турина вечером 19 марта,
сумел пробраться тайно в Милан лишь 21 марта. Он по¬
пал на виллу графа Таверна сразу же после ухода от¬
туда иностранных консулов, предложение которых о
перемирии было отвергнуто.
Обращаясь к членам муниципалитета, Мартини, то
ли по собственной инициативе, то ли по совету Кастань-
етто, твердо заверил их в немедленном вооруженном
вмешательстве Пьемонта, как только из Милана после¬
дует официальная просьба о помощи. Чтобы придать
большую силу этому акту, муниципалитет должен быть
преобразован во временное правительство. По свиде¬
тельству Каттанео, Мартини рассматривал просьбу _о
помощи как своего рода акт «подчинения» Милана cap-
14-111
209

динскому королю. Муниципалитет благосклонно отнес¬
ся к предложению Мартини,, но Казати вновь решил вы-
■слушать мнение Военного совета. ־ :
Каттанео заявил, что необходимость выбора между
пьемонтской монархией и ломбардской республикой
только породит разногласия и ослабит боевой дух ми¬
ланцев, что подчинение Ломбардии Карлу Альберту
лишь усилит недоверие остальной Италии к столь воз¬
росшему Сардинскому королевству, между тем как
помощь других итальянских государств крайне необ¬
ходима для успешной борьбы с австрийцами. Наконец,
Каттанео заявил, что Карлу Альберту не следует особо
доверяться, ибо он уже не раз изменял, и напомнил,
сколь пагубным оказалось для Ломбардии ее подчине¬
ние Австрии ■в 1814 году.
В ответ на возражения, !что австрийская династия
была чужеземной, он заявил: «Господа, царствующие
династии все чужеземные. Они не считают себя при¬
надлежащими к какой-либо нации, у них свои особые
интересы, они всегда готовы плести заговоры с чужезем¬
цами против своих народов. Я твердо убежден, что мы
должны призвать к оружию всю Италию и повести на¬
циональную войну. И если ваш Карл Альберт один толь¬
ко придет нам на помощь, то его одного будут благо¬
дарить и восхвалять народы; и тогда никто не сможет
помешать ему завладеть страной. Ваше намерение от¬
дать ему нашу страну, во всяком случае, бессмысленно:
если он победит, страна будет принадлежать ему, если
же он не победит, то никогда не сможет овладеть стра¬
ной, даже если бы вы стократно отдавали ее ему в
руки».
Чтобы положить конец дискуссии по этому вопросу,
Каттанео написал воззвание, которое было тут же нале-
чатано и с помощью воздушных шаров разослано по
стране. Воззвание это было вручено Мартини после
того, как его подписало около 200 граждан (в том числе
и Алессандро Мандзони), причем подписи были собраны
очень быстро. В нем говорилось: «Город Милан, желая
добиться победы и изгнать за Альпы врага всей Италии,
взывает к помощи всех народов и государей Италии, и
особенно к помощи соседнего воинственного Пьемонта»1.
1 С. Cattaneo, op. cit., р. 56.
210

Тем самым идее Карла Альберта о войне против Авст¬
рии под руководством Пьемонтского королевства, о
королевской войне,.благосклонно воспринятой умерен¬
ными дворянами, Каттанео противопоставил идею вой¬
ны против Австрии силами всех итальянских государств,
общеитальянской федерации.
Его враждебное отношение к Карлу Альберту
объяснялось, несомненно, сильным чувством муници¬
пального патриотизма, но также сознанием необходи¬
мости придать борьбе Италии за независимость демо¬
кратический и национальный характер.
Возражения Каттанео оказали все же влияние на
решения муниципалитета. Правда, Казати и его сто¬
ронники, поощряемые обещаниями Мартини и успехами,
достигнутыми в те дни бойцами баррикад, решили объ¬
явить себя Временным правительством. Однако они не
хотели скомпрометировать себя принятием определен¬
ной политической программы. Манифест, с которым но¬
вое правительство утром 22 марта обратилось к народу,
заканчивался следующими словами: «Пока идет борьба,
не время дискутировать о судьбах нашей дорогой от¬
чизны. Наш долг ныне — добиться независимости. По¬
этому у всех честных горожан сейчас только одна обя¬
занность — сражаться. Когда наше дело победит, нация
обсудит и сама решит наши судьбы»1.
Мартини, которому только вечером 22 марта удалось
выехать из Милана, было вручено послание Казати,
которым он аккредитовывался посланником Временного
правительства Милана при правительстве Сардинского
королевства. Но в то же время Казати отправил с ним
письмо, адресованное лично Карлу Альберту. Это посла¬
ние до сих пор не удалось разыскать. Однако, судя по
цитированному выше воззванию от 22 марта и по дру^
гому посланию, направленному сардинскому королю
23 марта через графа Франческо Аннони (текст его из¬
вестей), имеются основания предполагать, что в письме,
переданном через Мартини, речь шла не о подчинении
Ломбардии Пьемонту, а только о помощи Милану.
Временное правительство было сформировано в еле-
дующем составе: Габрио Казати — председатель; члены
правительства — Виталиано Борромео, Джузеппе Дури-
1 С. Cattaneo, op. cit., р. 60.
14*
211

ни, Помпео Литта, Гаэтано Стриджелли, Чезаре Джу-
лини, Антонио Беретта, Марко Греппи, Алессандро Пор-
ро; секретарь правительства — Чезаре Корренти. За
исключением этого последнего, который был демократ,
но не столь решительный, как Каттанео, все члены пра¬
вительства были умеренные, еще несколько часов назад
стремившиеся отмежеваться от сражающихся на барри¬
кадах. Они по-прежнему не возражали против присо¬
единения Ломбардии к Пьемонту, но решили не подвер¬
гать опасности будущее страны поспешным подчинением
Ломбардии сардинскому королю. В монархическом ва¬
рианте решения вопроса они видели гарантию сохра¬
нения существующих социальных порядков и средство
обеспечить себе господствующие политические позиции.
Был момент, когда Каттанео, Чернуски и их сторонники
подумывали о том, чтобы помешать созданию такого пра¬
вительства и сформировать свое правительство хотя бы
частично из демократов и более решительных лцбера-
лов и, уж во всяком случае, не столь тесно связанное
с Карлом Альбертом. Однако они тут же отбросили эту
мысль, ибо понимали, как трудно было бы удержаться
такому правительству в случае вмешательства Пьемонта.
Утром 22 марта Каттанео сообщил Казати об от¬
ставке всего Военного совета и предложил ему объеди¬
нить Военный совет с Комитетом обороны. Казати при¬
нял отставку и сформировал Военный комитет, во главе
которого был поставлен Литта, а членами были казна-
чены Каттанео, Чернуски, Клеричи, Терцаги, Карнева¬
ли, Лиссони и Торелли. Этот комитет начал руководить
военными действиями на пятый день восстания.
Итак, люди, руководившие восстанием почти до пол¬
ной победы над Радецким, потерпели политическое по¬
ражение от умеренных и должны были ограничиться
второстепенной, подчиненной ролью.
22 марта восставшим удалось наконец прорвать ли¬
нию бастионов и захватить городские ворота Тоза—
главным образом благодаря Лучиано Манара, Паоло
Бираги и Чернуски, использовавшим созданные по идее
Карневали «передвижные баррикады». Вскоре восстав¬
шее население окрестных деревень захватило ворота
Комазина. В тот же день Радецкий решил начать от¬
ступление. Он понимал, что дело может кончиться пол¬
ной катастрофой, если он будет по-прежнему упорство-
212

вать в стремлении подавить восстание; он потерял уже
сотни, а возможно, и тысячи человек убитыми, ранены¬
ми, пленными и разбежавшимися, солдаты были вконец
измучены, продовольствия не хватало, он не имел точ¬
ных сведений о положении в других частях Ломбардо¬
Венецианского королевства, но несомненно было одно:
революция ширилась, охватывая все новые районы. Кро¬
ме того, военное вмешательство Пьемонта становилось
отныне вполне вероятным. Вот почему фельдмаршал,
сконцентрировав основные силы в крепости, в 9 часов
вечера отдал артиллерии приказ: начать усиленную бом¬
бардировку города.
В 11 часов вечера колонны австрийских войск нача¬
ли отступление. Медленно двигаясь вдоль улиц, при¬
мыкающих к бастионам, они то тут, то там подвергались
обстрелу со стороны восставших, которые не могли, од¬
нако, помешать их отступлению, ибо оно проходило под
прикрытием сильного артиллерийского огня. Выйдя из
города через ворота Тоза, временно вновь захваченные
австрийскими войсками, онй направились по дороге к
Лоди. К 3 часам утра 23 марта последние австрийские
солдаты покинули Милан.
Между 18 и 23 марта все основные города Ломбар¬
дии и Венето, за исключением Мантуи и Вероны, сбро¬
сили с себя австрийское иго: одни—после более или ме¬
нее тяжелых боев, другие — в результате внезапного
нападения патриотов, третьи — вследствие добровольно¬
го ухода имперских войск.
Почти повсюду народные массы городов активно
участвовали в восстании. В отдельных районах Ломбар¬
дии поднялись на восстание и крестьяне, отношение ко¬
торых к либеральному движению изменилось лишь в по¬
следующие месяцы. В провинциальных центрах форми¬
ровались временные правительства, состоявшие преиму¬
щественно из умеренных, бывших ранее членами про-
винциалыных или муниципальных конгрегаций.
Тем временем Радецкий, пройдя через Лоди и *Крему,
медленно отступал к Минчо. По пути к нему присоеди¬
нялись воинские части, которым удалось уйти из других
городов Ломбардии. Лишь вечером 27 и утром 28 марта
основные силы его армии ,переправились через' реку
Ольо. Вечером 28 марта Радецкий прибыл в Манербио
на реке Мелла, где к нему присоединились четыре ба¬
213

тальона из Павии и Пьяченцы. От них он узнал, что Ман¬
туя все еще в руках австрийского гарнизона, состояв¬
шего, однако, всего лишь из трех мало надежных италь¬
янских батальонов; поэтому утром 29 марта он отдал
генералу Вратислау приказ форсированным маршем
двинуться к Мантуе во главе 7 батальонов, захватив с
собой 18 пушек. Прибыв 30 марта в Монтикьяри, фельд¬
маршал узнал, что Верона также еще в руках австрий¬
цев. Генерал д’Аспре покинул Падую и Виченцу и при¬
был в Верону, усилив по дороге гарнизоны Пескьеры,
Леньяго и самой Мантуи, куда он отправил два баталь¬
она. Сам Радецкий прибыл в Верону с основными сила¬
ми своей армии 2 апреля.
Революция в Ломбардо-Венецианском королевстве
нанесла старому фельдмаршалу тяжелый, но не решаю¬
щий удар. К началу восстания Радецкий имел в своем
распоряжении 61 батальон пехоты, 36 эскадронов кава¬
лерии — всего около 70 тысяч человек — и 108 пушек.
К началу апреля ему удалось спасти и сконцентрировать
в районе четырехугольника крепостей 1 между Минчо и
Адидже 40 батальонов пехоты (не считая еще одного,
оставшегося в качестве гарнизона Феррарской крепости),
почти всю кавалерию (35 эскадронов) и артиллерию
(около 100 пушек), всего 45 тысяч человек, что же ка¬
сается остальных, то часть солдат дезертировала, часть
перешла на сторону революции, некоторые бежали за
Изонцу, другие были выведены из строя или, наконец,
сдались в плен в ходе боев.
В районе четырехугольника крепостей имперские
войска хотя и оказались в очень тяжелых условиях из-за
нехватки продовольствия и крайне трудного сообщения
с Австрией, однако могли отдохнуть в течение апреля,
перегруппироваться и подготовиться к контрудару.
Восставшие не в состоянии были преследовать от¬
ступавшие войска Радецкого и других австрийских
генералов и наносить им удары. Революция вспыхнула
одновременно или почти одновременно во многих горо¬
дах, но восставшие не имели заранее разработанного
плана и единого политического и военного руководства.
1 Четырехугольник крепостей представлял собой небольшой
плацдарм, образованный течением трех рек—Минчо, Адидже й По,
где на расстоянии 15—20 миль одна от другой находились крепости
Верона, Мантуя, Пескьера и Леньяго.— Прим. ред.
214

Поэтому имперские войска смогли уйти из ряда городов
без всяких потерь. Правда, 23—25 марта из Милана на
восток, вслед за армией Радецкого, направилось около
3 тысяч добровольцев, в основном жители Ломбардии,
Тичино, Лигурии и Пьемонта, прибывших в Милан, ког¬
да там еще шли бои. Но они были очень плохо воору¬
жены, не имели ни артиллерии, ни кавалерии, а многие
не имели даже ружей. Поэтому они могли участвовать
только в небольших операциях и неспособны были, ко¬
нечно, атаковать основные силы противника. В то же
время пьемонтская армия не предприняла решительных,
быстрых и энергичных действий против отступавших
частей австрийской армии, а она действительно могла
в те дни нанести смертельный удар австрийскому вла¬
стителю.
4. Вступление Пьемонта в войну и первые два месяца
военных действий. Проблема присоединения Ломбардии,
Венето и герцогств
19 марта, после беседы с д’Адда и Мартини, Карл
Альберт созвал совет министров, на котором было ре¬
шено сконцентрировать на восточной границе «обсер¬
вационный корпус» и начать вербовку добровольцев. Тем
временем брожение в Сардинском королевстве все воз¬
растало. Повсюду происходили народные демонстрации,
участники которых требовали от правительства оказа¬
ния помощи миланцам; группы молодежи из Генуи, Ту¬
рина и других городов направлялись в Милан, чтобы
присоединиться к восставшим и помочь им в их борьбе;
либеральные газеты, и в первую очередь «Конкордиа»,
тоже требовали немедленного вмешательства. Утром
23 марта, еще до получения в Турине известия о победе
миланского восстания, Кавур опубликовал в газете «Ри-
сорджименто» статью (бесспорно, лучшую из напечатан¬
ных тогда на эту тему), в которой, между прочим, го¬
ворилось:
«Пробил решающий час сардинской монархии — час
смелых решений, час, от которого зависят судьбы импе-־
рий, судьбы народов. Нерешительность, сомнения и про¬
медления перед лицом событий в Ломбардии и в Вене
не допустимы более; такая политика гибели подобна.
215

Если бы в Ломбардии царил покой, было бы безумием
торопить события й ианать враждебные действия прежде,,
чем будут/сйОйцентрированы войска, и приготовлено все
необходимое для наступления с учетом вражеских сйл.-
Но Ломбардия объята пламенем! Милан осажден —й во
что бы то ни стало надо идти ему на помощь. Даже если
мы имеем на границе не более 5 тысяч человек, все рав¬
но они должны поспешить в Милан. Может быть, их
разобьют — это возможно, хотя и маловероятно. Но это
смелое выступление принудило бы австрийцев уйти из
Милана, позволило бы городу запастись продовольст¬
вием и боеприпасами и продолжать героическое сопро¬
тивление, перед лицом которого мы, к великому сожа¬
лению, уже столько дней занимаем выжидательную по¬
зицию. Моральное воздействие самой решимости вести
борьбу, спасение Милана с лихвой возместили бы тот
ущерб, который нанесло бы делу Италии поражение
пятитысячного корпуса солдат... Горе нам, если, желая
лучше подготовиться, мы явимся слишком поздно! Горе
нам, если, готовые уже переправиться через Тичино, мы
узнаем о падении королевы Ломбардии1! В создав¬
шихся условиях, повторяем, возможна только одна по¬
литика — не политика Луи Филиппа и Гизо, а политика
Фридриха, Наполеона и Карла Эммануила, великая по¬
литика смелых решений».
Эта статья имела своей целью подтолкнуть короля
и правительство на «смелое решение» немедленно перей¬
ти Тичино. Между тем король и правительство, захва¬
ченные врасплох событиями, проявляли нерешительность
и колебания, хотя и сознавали, что перед лицом Милан¬
ской революции Сардинское королевство не может оста¬
ваться безучастным.
Эти колебания и нерешительность Карла Альберта и
его правительства объяснялись, несомненно, серьезными
соображениями военного и дипломатического характера.
Дело в том, •что основные силы пьемонтской армии не
только находились вдали от ломбардской границы, но
были плохо вооружены и экипированы, что свидетельст¬
вует о беспечной и легкомысленной политике Карла
Альберта, всегда похвалявшегося военной, мощью Пье-.
монта, а в последние годы неоднократно заявлявшего, о
1 Имеется в виду Милан.— Прим. ред.
216

своей готовности выступить против Австрии. Кроме того,
начать военные действия, когда Сардинскому королев¬
ству ничто 'не угрожало- со стороны Австрии, — это зна-
чилд нарушить трактаты 1814—1815 годов й австр04гье-
монтское военное соглашение 1831 года, которое не
было официально денонсировано. Вот почему великие
державы не могли не воспротивиться военному вмеша¬
тельству Пьемонта. И действительно, их представители •в
Турине не преминули оказать дипломатический нажим на
правительство, чтобы удержать Пьемонт от этого шага.
Однако нерешительность и колебания Карла Аль¬
берта в значительно большей степени были вызваны
опасениями иного порядка. Уже давно он лелеял мысль
о войне против Австрии, с тем чтобы добиться незави¬
симости Италии, а также господствующего положения
Пьемонта на всем полуострове путем создания Королев¬
ства Северной Италии или по крайней мере Ломбардо¬
Пьемонтского королевства. Но, судя по всему, Карл
Альберт не собирался напасть на Австрию первым, а,
скорее всего, намеревался выждать, пока Австрия сама
не начнет военных действий против итальянских госу¬
дарств центральной части полуострова или против Пье¬
монта. Он всегда мечтал именно о династической
войне против Австрии, которую поддержало бы уме¬
ренное крыло итальянского национального движения.
Еще недавно, всего несколько недель назад, он тешил
себя иллюзией, что ему удастся осуществить свою меч¬
ту, не предоставив народу конституции. Даже его кон¬
такты с умеренным миланским дворянством, по-видимо-
му, не имели своей целью подготовку в ближайшее
время восстания, которое сопровождалось бы вмеша¬
тельством Пьемонта. Эти контакты имели только одну
цель — досадить австрийскому правительству и в то же
время нейтрализовать влияние республиканцев. Но все
произошло по-иному. Война разразилась в Ломбардии
неожиданно, по революционной инициативе народных
масс Милана, и это случилось в момент, когда револю¬
ция сотрясала всю Европу, всего лишь спустя несколько
недель после провозглашения республики во Франции
н спустя несколько месяцев после победы радикальных
сил в Швейцарии.־	л.־ ־ .-״־--	: .
Что стало бы с савойской монархией; еслй *бы в .
Милане одержали верх республиканцы? Н9МЯ Цйзаль-
217

пинская республика, несомненно, стала бы объедини¬
тельным центром и движущей и организующей силой
итальянского национального движения и могла бы при¬
вести, пожалуй, к свержению савойской монархии.
Поэтому понятно, что Карл Альберт и его министры
считали такой исход более опасным для себя, чем по¬
беду Австрии. И если они все же готовы были вмешать¬
ся в дела Ломбардии, то лишь для того, чтобы поддер¬
жать там умеренные силы и добиться присоединения к
Пьемонту Ломбардии, а если возможно, то и всей Лом¬
бардо-Венецианской области, и образования единого
королевства.
Но прежде, чем принять решение, Карл Альберт хо¬
тел удостовериться, что руководство миланскими собы¬
тиями не перешло еще в руки республиканцев, чьи силы
сардинский король и его советники явно переоценивали
(как это явствует из писем Кастаньетто на имя Казати).
Вот почему Карл Альберт посоветовал Мартини не
только добиться от миланцев формальной просьбы о
вмешательстве, но и подтолкнуть Казати на немедлен¬
ное создание Временного правительства. Решение же
начать переправу ■через Тичино было пока отложено на
несколько дней, что было чревато весьма тяжелыми по¬
следствиями для дальнейшего хода войны.
23 марта, во второй половине дня, совет министров,
собравшийся под председательством короля, решил на¬
чать военные действия и принял целый ряд мер пред¬
осторожности. Полагают, однако, что решение о немед¬
ленном военном вмешательстве было принято лишь
после возвращения из Милана графа Мартини, который
был выслушан вечером 23 марта советом министров, за¬
седавшим еще в королевском дворце. Мартини сообщил
о победе восстания и передал правительству Пьемонта
официальную просьбу миланского Временного прави¬
тельства о помощи. Он предложил также, чтобы пье¬
монтская армия на следующий день переправилась че¬
рез Тичино и подняла трехцветное знамя с савойским
гербом. Эти предложения были приняты королем и ми¬
нистрами. Народная демонстрация бурно приветство¬
вала Карла Альберта, вышедшего вместе с послан¬
цами Милана — д’Адда и Мартини — на балкон ко¬
ролевского дворца и размахивавшего трехцветным
шарфом.
218

Утром 24 марта было обнародовано подписанное
королем обращение «К народам Ломбардии и Венеции»,
в котором говорилось: «Настал решающий час для су¬
деб Италии. Счастливый, удел начертан бесстрашным
защитникам попранных прав. В силу кровных уз и об¬
щности стремлений, а также в соответствии с духом
времени Мы первые выражаем вам то восхищение, пред¬
метом коего вы стали для всей Италии.
Народы Ломбардии и Венеции! Наши войска были
уже сконцентрированы на вашей границе, когда вы,
предупредив события, освободили славный Милан, и
теперь, при новых испытаниях, готовы оказать вам ту
помощь, которую друг ожидает от друга, брат от брата.
Мы поддержим ваши законные и справедливые желания,
уповая на милость господню, ибо Господь, несомненно,
с нами. Это он даровал Италии Пия IX, это он вел Ита¬
лию путями неисповедимыми, и ныне она может рас¬
считывать на свои собственные силы и действовать сама.
Дабы наглядно продемонстрировать чувство нацио¬
нального единства, Мы желаем, чтобы Наши войска
вступили на территорию Ломбардии и Венеции под
трехцветным итальянским знаменем с савойским гер¬
бом».
Цель этого обращения была ясна — пойти навстречу
настроениям миланцев, победителям «Пяти дней», и в
то же время подчеркнуть, что вмешательство преследует
только одну цель — национальное освобождение.
Выделение той мысли, что Италия может рассчиты¬
вать на свои собственные силы, что она в состоянии
действовать сама («fare da se»), отвечало настрое¬
ниям, которые получили в Италии широкое распростра¬
нение как в результате мадзинистской пропаганды идеи
итальянской инициативы, так и в результате джобер-
тианской пропаганды итальянского первенства. Но это
отвечало также внутреннему убеждению самого Карла
Альберта и его желанию ни в коем случае не допустить,
чтобы Ломбардия или Венето обратились за помощью
к Французской республике.
В то время как в обращении Карл Альберт пытался
как будто оправдать военное вмешательство, ссылаясь
на право народов на независимость, то есть на принцип
революционного происхождения, ноты, врученные тогда
же министром иностранных дел Лоренцо Парето пред¬
219

ставителям великих держав в Турине, были составлены
совсем ,в другом духе: они пытались оправдать военное
вмешательство Пьемонта (помимо других, менее важ¬
ных аргументов) необходимостью воспрепятствовать раз¬
витию ломбардской революции в республиканском духе,
ибо это поставило бы под угрозу спокойствие всей
Италии и само существование савойской монархии.
Впрочем, европейская дипломатия не придавала значе¬
ния подобным аргументам, считая, что соблюдение до¬
говоров 1815 года важнее любых других соображений,
а сотрудничество между «законными» правительства¬
ми — это самое надежное средство для подавления ре¬
волюционного духа.
Однако этот аргумент не был только малоудачной
дипломатической ־ уловкой временного характера, он
соответствовал глубокому убеждению Карла Альберта
и большинства его советников, стремившихся осущест¬
вить великое национальное начинание методами, при¬
годными скорее для осуществления династических пла¬
нов XVIII века.
Это противоречие между национальным и револю¬
ционным характером, который должна была бы носить
война за независимость, и консервативными и династи¬
ческими устремлениями Карла Альберта и его видней¬
ших военных и политических советников, одержимых
страхом перед республиканцами, было главной причиной
непоследовательных действий и странного метода веде¬
ния войны. Следует, однако, заметить, что даже с консер¬
вативной и династической точки зрения эту войну (кото¬
рую справедливо охарактеризовали как «войну упущен¬
ных возможностей» ף можно было повести куда более
умело, и тогда она, вероятно, привела бы сардинского
короля к победе.
Сардинская армия •с ее посредственной системой
подготовки и обучения резервов, недостаточным воору¬
жением и экипировкой, с ее плохой организацией служ¬
бы тыла и неподготовленным генеральным штабом (не
имевшим разработанного плана на случай войны в Лом-
1 Р Pieri, La guerra regia nella pianura padana, в сборнике
«II 1848 nella storia italiana ed еигореа», а сига di E. Rota, Milano,
1948, vol. I, p. 169.
220

бардии и не располагавшим даже топографическими
картами ломбардской территории), имевшая также
целый ряд других недостатков, была, несомненно, мало¬
пригодна для ведения наступательной войны, требовав¬
шей быстроты решений и оперативности. Пьемонтскую
армию не посылали против Радецкого до 23 марта также
в силу вышеизложенных соображений политического
характера.
Но, несмотря на все эти недостатки, невзирая даже
на запоздалое выступление, пьемонтская армия распо¬
лагала мужественными и стойкими офицерами и солда¬
тами, имела хорошую, хотя и немногочисленную кава¬
лерию и артиллерию и, следовательно, могла бы на¬
нести австрийским войскам сокрушительный и, пожалуй,
смертельный удар, если бы ее незначительные авангард¬
ные силы, находившиеся у границы, сразу же, то есть
24 марта, перешли в наступление и атаковали силы
Радецкого при переправе через реку Ольо (27 или
28 марта), а основные силы, разумеется, быстро ,при-
соединились к авангарду. На деле же только вечером
25 марта первая колонна пьемонтской армии под ко¬
мандованием генерала Беса, в составе 5 батальонов
пехоты, королевского кавалерийского полка и одной ар¬
тиллерийской батареи (8 пушек), всего 3600 человек,
переправилась через Тичино и 26 марта после полудня
прибыла в Милан.
Вторая колонна, под командованием генерала Трот-
ти, в составе 6,5 батальонов пехоты и артиллерийской
батареи (8 пушек), то есть всего 4 тысячи человек,
переправилась через Тичино 26 марта и 27-го заняла
Павию, оставленную австрийцами еще 23 марта.
Но даже и эти силы, если бы они продвигались бы¬
стро, координируя свои действия, могли бы еще настиг¬
нуть отступавшие войска Радецкого и атаковать их 28
или 29 марта. Фельдмаршалу Радецкому пришлось бы
тогда либо принять бой в невыгодных для него уело-
виях, рискуя быть разбитым наголову основными сила¬
ми пьемонтской армии, которые могли тем временем по¬
доспеть к месту боя, либо еще более ускорить отступле¬
ние своих войск, превратив его фактически в бегство.
Во всяком случае, войска Радецкого понесли бы огром¬
ные потери, и им было бы крайне трудно укрепить свои
позиции в районе четырехугольника крепостей.
221

Но генерал Бес отклонил совет, данный ему в Мила¬
не старым наполеоновским генералом Теодоро Леки
(которого Временное правительство назначило коман¬
дующим формировавшейся ломбардской армии), — не¬
медленно отправиться со своими войсками из Милана в
Тревильо (по железной дороге), а оттуда форсирован¬
ным маршем в Сончино, ■чтобы атаковать Радецкого. Бес
заявил, что не получал такого приказа, и лишь в пол¬
день 27 марта согласился выехать из Милана, потребо¬
вав даже оформить это решение протоколом, который
подписали, помимо него, Казати, Леки и пьемонтский ге¬
нерал Пассалаква, прибывший 24 марта в Милан для со¬
гласования с Временным правительством ряда вопросов.
После этого Бес выступил, но двигался крайне мед¬
ленно, следуя за колонной добровольцев, вышедшей из
Милана 24 марта. 31 марта он прибыл в Брешию, ни¬
чуть не потревожив части Радецкого, продвигавшиеся
южнее. В то же время генерал Тротти, передовые части
которого утром 28-го достигли Лоди, получил приказ
начальника штаба генерала Саласко: оставить Лоди,
•временно задержаться у Сант-Анджело на реке Ламбро,
пока основные силы пьемонтской армии не перейдут Ти¬
чино и не продвинутся в глубь Ломбардии. И все это
происходило именно в тот момент, когда вся Ломбар¬
дия западнее Адды вот уже два дня как была полностью
очищена от неприятеля, а Радецкий переправлялся
через Ольо у Сончино.
И только 31 марта основные силы пьемонтской ар¬
мии выступили из Павии, куда 29-го прибыл сам Карл
Альберт, и направились вначале в сторону Лоди и Кре¬
мы. Полагают, что в первый момент командование на¬
меревалось атаковать правый фланг войск Радецкого и
прервать неприятельские коммуникации с Тиролем че¬
рез Трентино. Но этот план был внезапно изменен, и
войска повернули в сторону Кремоны, а оттуда к Пьяде-
не и Маркарии по нижнему течению реки Ольо (в 20
километрах от Мантуи), где в ночь с 5 на 6 апреля
произошли первые стычки между авангардом пьемонт¬
ской армии и австрийскими войсками. Двигаясь в этом
направлении, пьемонтская армия могла бы переправить¬
ся через Минчо южнее Мантуи, с тем чтобы вступить в
Венето, соединиться с папскими войсками и венециан¬
скими волонтерами, атаковать четырехугольник крепо-
222	’

стей с юго-востока, начав со слабой крепости Леньяго,
и сорвать вероятную попытку Австрии послать Радец-
кому подкрепления через Фриули и Венето. Но этот
план, предложенный генералом Де Соннацем (коман¬
довавшим 2־м корпусом пьемонтской армии) на засе¬
Дании военного совета, созванном Карлом Альбертом
4 апреля в Кремоне, не получил одобрения короля и
других генералов. Был принят другой план, согласно
которому пьемонтские войска должны были занять по¬
зиции по среднему течению реки Минчо, с тем чтобы
принудить австрийцев отступить дальше этой реки и по¬
мешать им совершать набеги на ломбардские деревни
с целью пополнения продовольственных запасов. Поста¬
вив перед собой такую ограниченную задачу и не раз¬
работав плана дальнейшей кампании, пьемонтское ко¬
мандование расположило основные силы армии вдоль
реки Минчо, на участке между Мантуей и Пескьерой.
8—11 апреля отдельным группам пьемонтской армии
после ряда стычек у Гойто, Монцамбано и Валеджо уда¬
лось перейти реку, но основные силы армии не перешли
Минчо, хотя Радецкий отвел большую часть своих
войск, сконцентрировав их вокруг Вероны. Почти 20
дней пьемонтские войска топтались на правом берегу
реки, ограничившись только несколькими не имевшими
большого значения рекогносцировками. Предпринятая
между 5 и 20 апреля отрядами добровольцев, организо¬
ванными Временным правительством Ломбардии, по¬
пытка прорваться в Трентино не получила поддержки
пьемонтской армии и полностью провалилась.
Коммуникации между Вероной, Тренто и Больцано
находились под защитой войск генерала Вельдена, при¬
бывшего из Инсбрука с подкреплениями для Радецкого.
Лишь 24 апреля командование пьемонтской армии ре¬
шило блокировать Пескьеру, и 26—28 апреля основные
силы пьемонтских войск перешли Минчо, заняв наступа¬
тельные позиции, представлявшие собой кривую линию
в виде дуги, простиравшуюся от озера Гарда через Со־
ну и Соммакампанью до Виллафранки, и угрожавшие
непосредственно линии Адидже, дороге Верона — Трен¬
то, расположенной на левом берегу реки, и самой Вероне.
Этим было положено начало новой фазе военных
действий, когда инициатива находилась в руках пье¬
монтских войск. Кульминационным моментом, этого пе-
223

риода, длившегося всего 9 дней, была битва у Пастрен-
го 30 апреля и битва при Санта-Лючии 6 мая. В ре¬
зультате первой битвы пьемонтцам удалось ликвиди¬
ровать мощное предмостное укрепление, созданное
Радецким на правом берегу Адидже, с целью прорыва
осады Пескьеры. Однако они не сумели извлечь пользу
из этого успеха и даже не попытались построить на
левом берегу реки свое собственное предмостное укре¬
пление, чтобы перерезать дорогу Верона — Тренто.
В результате второй битвы пьемонтские войска, кото¬
рые, казалось, уже достигли решающих успехов, внезап¬
но оказались в тяжелом положении.
Это сражение, ставшее поворотным моментом в ходе
всей кампании, является типичным образчиком непро-
думанности и легкомыслия, с какими пьемонтское ко¬
мандование руководило военными операциями. Идея
наступления на Верону возникла в результате тайных
переговоров некоторых веронских патриотов с Карлом
Альбертом, состоявшихся в середине апреля. Предста¬
вители Вероны говорили о возможности восстания в
Вероне, которое будет поднято одновременно с насту¬
плением пьемонтских войск. Генерал Бава, командо¬
вавший первым корпусом пьемонтской армии, разрабо¬
тал план широкой разведывательной операции, имевшей
целью захватить сильные наблюдательные позиции, со-
оружейные австрийцами полукругом перед Вероной
(вдоль ряда деревушек, расположенных на возвышен¬
ности приблизительно в 4 километрах от города). На
этом операция должна была закончиться. Но если бы
Радецкий принял бой вне стен крепости, а веронцы под־
няли бы восстание, то эта операция могла бы вылиться
в сражение решающего характера.
Но эта возможность была маловероятна, ибо Радец-
кий располагал тогда значительно меньшими силами,
нежели пьемонтцы (особенно это касалось пехоты), и
понимал, что уход из города части гарнизона облегчит
веронцам восстание.
Однако план, разработанный генералом Бава, был
изменен без его ведома военным министром генералом
Францини, находившимся с начала кампании в ставке
главнокомандующего. Исходя из предположения, что
Радецкий боя не примет, военный министр свел опера¬
цию к крупной рекогносцировке вплоть до неприятель-
224

ских наблюдательных позиций, после чего войска долж¬
ны были вернуться на исходные позиции. А поскольку
8 мая в Турине должно было состояться открытие сес¬
сии парламента, то решили поспешить, и операция
была намечена на 6 мая, чтобы в торжественную мину¬
ту открытия парламента создать в стране впечатление,
что армия действует и теснит неприятеля.
Узнав 5 мая, во второй половине дня, об изменениях,
внесенных в его план, генерал Бава возмутился и пред¬
ложил отложить начало операции хотя бы на сутки,
дабы дать командирам частей возможность соответст¬
вующим образом подготовиться. Но это предложение
было отклонено.
Следует отметить, что как Бава, так и Францини
предвидели, что главный удар пьемонтским войскам
следует нанести по деревне Сан-Массимо, расположен¬
ной на правом крыле неприятельских наблюдательных
позиций, но оба они, однако, недооценили силу самих
неприятельских позиций. Фактически основные силы
Радецкого находились не в городе, где оставалось всего
12 батальонов, а были расположены частично на левом
берегу Адидже (7 батальонов) для защиты дороги Be-
рона — Тренто, а частично вдоль наблюдательных по¬
зиций (9 батальонов и сверх того 3 резервных). Уже
в самом начале операции пьемонтские войска (4 диви¬
зии пехоты, 6 кавалерийских полков и 70 пушек)
натолкнулись на сильное сопротивление. Лесистая
.местность благоприятствовала обороне; кроме того, ав¬
стрийцы забаррикадировались в деревнях, где они уста¬
новили 40 пушек. Тогда направление главного удара
пьемонтцев, кажется по инициативе Бава, было изме¬
нено, и вместо Сан-Массимо они атаковали деревню
Санта-Лючия, находившуюся на левом фланге австрий¬
цев, который был более слабым, чем правый. После
ожесточенных боев пьемонтцы прорвали неприятель¬
скую линию обороны и захватили Санта-Лючию, меж
тем как на других участках их атаки были отбиты. Но
главные силы атакующих войск и резервов (6 пехот¬
ных бригад, 4 кавалерийских полка и 40 пушек) были
теперь сосредоточены в Санта-Лючии и ее окрестностях.
Это позволяло пьемонтцам зайти в тыл неприятельским
войскам, защищавшим остальные участки наблюдатель¬
ных позиций, и принудить Радецкого либо принять бой
15-111	225
в невыгодных Для него условиях, использовав частй,
оставленные в городе, либо укрыться со всем войском
в крепости, располагая только недельным запасом про¬
довольствия.
После этого первого успеха вполне логично было бы
немедленно форсировать Адидже и перерезать дорогу
Верона — Тренто. Вместо этого спустя два часа после
захвата Санта-Лючии пьемонтское командование, обес¬
покоенное неудачами на других участках фронта, от¬
дало приказ об отступлении. Одна контратака австрий¬
цев на Санта-Лючию была еще отбита пьемонтским
арьергардом, но следующая контратака австрийцев не
встретила никакого сопротивления: деревня была поки¬
нута пьемонтцами. К наступлению ночи обе армии уже
вернулись на свои исходные позиции.
После сражения у Санта-Лючии пьемонтская армия
вернулась к прежнему бездействию и в течение несколь¬
ких недель ничего не предпринимала, ограничившись
только осадой Пескьеры силами одной пехотной брига¬
ды и артиллерийского подразделения. Дело־ принимало
серьезный оборот. Помощь, полученная ог Временного
правительства Ломбардии и других итальянских госу¬
дарств, была крайне незначительна. Правда, пьемонт¬
ская армия все же превосходила армию Радецкого чис¬
ленностью пехоты и кавалерии, а полевой артиллерии у
них было одинаковое количество. Однако такое превос¬
ходство не могло, конечно, долго сохраняться.
И действительно, к Радецкому уже шли на помощь
подкрепления, спешно сколоченные в первой половине
апреля за Изонцей генералом Нугентом из числа ав¬
стрийских частей, бежавших из Венето, и воинских со¬
единений, прибывших из Каринтии и Штирии. Выступив
17 апреля с 15־тысячным войском из Гориции, Нугент
легко преодолел сопротивление небольших групп до¬
бровольцев Фриули и уже 22-го принудил к капитуля¬
ции Удине. Он продолжал продвигаться, реквизируя по
дороге огромное количество продовольствия и скота.
3 мая его авангардные части вышли к реке Пьява; од-
повременно он направил часть войск к Беллуно, кото¬
рый был взят 5 мая, и к городу Фельтре, захваченному
6 мая. В тылу у него в руках итальянцев остались лишь
две крепости — Пальманова и Озоппо; кроме того, на¬
селение долин Кадоре под руководством присланного
226

правительством Венеции капитана Пьера Фортунато
Кальви готовилось к упорному сопротивлению.
Нугенту (которому по состоянию здоровья пришлось
спустя несколько дней передать командование генералу
Турну) противостояли незначительные воинские силы
Венеции. Это были плохо вооруженные и плохо эки¬
пированные добровольцы (имперские регулярные части,
перешедшие во время венецианской революции на
сторону восставших, в основном разбрелись) и корпус
папских войск, насчитывавший немногим более 10 ты¬
сяч солдат и волонтеров под командованием генерала
Джованни Дурандо (ему подчинялся и командовавший
добровольцами генерал Андреа Феррари — неаполита¬
нец, много лет служивший во французской армии).
Папский корпус начал переправу через По лишь 21
апреля. И только 25 апреля Карл Альберт, в распоря¬
жение которого прибыл Дурандо, решил уступить !на-
стоятельным просьбам венецианского правительства о
помощи и отдал Дурандо приказ выступить против Ну-
гента. До этого король намеревался использовать пап¬
ские войска, чтобы обойти и осадить четырехугольник
крепостей с востока. Поэтому только в первых числах
мая папский корпус занял позиции и пришел в сопри¬
косновение с наступавшими австрийцами. В первом
столкновении приняли участие волонтеры Феррари, ко¬
торым Дурандо, задержавшийся у Бассано, не оказал
вовремя помощи, и поэтому после усиленных боев у
Корнуды на реке Пьяве они были разгромлены 8—9
мая австрийцами и в беспорядке отступили в направ¬
лении Тревизо. Таким образом, генерал Турн с частью
войск мог продолжать движение к Вероне, куда и при¬
был 21 мая, соединившись с Радецким и передав ему
большие запасы продовольствия.
Медлительность, с какой пьемонтцы с самого начала
кампании вели военные действия, не доводя до конца
начатые операции, свидетельствовала об организацион¬
ной, тактической и стратегической слабости пьемонтско¬
го военного командования. Карл Альберт, являвшийся
формально верховным главнокомандующим, хотя и был
человеком смелым, однако не обладал стратегическими
способностями, необходимыми для руководителя сра-
15♦	227
жающейся армии. Он решал вопросы от случая к слу¬
чаю, созывал военные советы, на которых, как правило,
одерживали верх самые робкие проекты и планы. На¬
чальник генерального штаба, генерал Карло Канера ди
Саласко, был лишь посредственным исполнителем при¬
казов. Значительно более способными и подготовлен¬
ными были, несомненно, два основных советника коро¬
ля — военный министр генерал Антонио Францини, ко¬
торый оставался в ставке верховного командования до
15 июня, и командующий первым армейским корпусом
генерал Эузебио Бава. Но хотя оба они, как и больший-
ство командиров дивизий, в молодости служили в вой¬
сках Наполеона, однако в дальнейшем не приобрели
никакого военного опыта и, уж во всяком случае, не
способны были разработать и, что важнее всего, осу¬
ществить широкие и смелые стратегические планы. Ко¬
роль выслушивал советы то Францини, то Бава, мне¬
ния которых порой расходились; но часто в силу вро¬
жденного чувства недоверия к своим ближайшим
советникам он не следовал их советам и не принимал ни¬
какого решения вообще или же откладывал решение
самых срочных вопросов. Итак, военные действия ве¬
лись без единого стратегического плана, с длительными
перерывами, что подрывало моральный дух войск и
давало Радецкому время реорганизовать свои силы, по¬
лучить необходимые подкрепления и продовольствие,
чтобы вновь перехватить инициативу.
И тем не менее все личные недостатки самого Карла
Альберта и его генералов, плохая подготовка генераль¬
ного штаба и ряд других недостатков пьемонтской ар¬
мии, о которых шла речь выше, не сказались бы столь
отрицательно на ходе всенных действий, если бы поли¬
тическая цель, которую Карл Альберт и его правитель¬
ство преследовали в этой войне, не находилась в столь
разительном противоречии с весьма сложным положени¬
ем, создавшимся в марте 1848 года в Италии и Европе.
Консервативный, династический и партикулярист-
ский дух настолько владел Карлом Альбертом и его
окружением, что это затрудняло политическое и военное
руководство кампанией в самые решающие моменты и
буквально парализовало его. Вполне понятно, что ко¬
роль опасался, как бы республиканцы не одержали
верх в Милане, и недоверчиво относился к республикан¬
228

скому правительству Венеции. Поэтому, борясь с ору¬
жием в руках против Радецкого, он хотел одновременно
вести политическую борьбу против республиканцев и
против тех, кто не желал присоединения Ломбардии и
Венеции к Пьемонту и создания в ближайшем времени
Королевства Северной Италии под эгидой Савойской
династии. Но он был настолько исполнен этих опасе¬
ний, что подчинил военную борьбу политической. Охва־
ченный страхом перед революцией, он не мог понять,
что самое верное средство преодолеть сопротивление
присоединению Ломбардо-Венецианского королевства к
Пьемонту — это быстрые и энергичные военные дейст¬
вия против Радецкого, смелое продвижение в Венеци¬
анскую область, дабы заставить старого фельдмаршала
либо принять бой в невыгодных для него условиях, ли-
60 укрыться в крепостях (и, следовательно, капитули¬
ровать позднее ввиду недостатка продовольствия), либо
отступить в Трентино или в Тироль. Такой план воен¬
ных действий не лишен был, правда, риска, но если бы
его начали осуществлять в апреле или даже мае, то
ему, вполне вероятно, был бы обеспечен успех. Карл
Альберт же предпочел вести, на первый взгляд, не
столь рискованную позиционную войну между Минчо и
Адидже, оказывая в то же время непрестанное давле¬
ние на ломбардцев и венецианцев, дабы побудить их
согласиться на присоединение их областей к Сардин¬
скому королевству. Итак, в то время как война в районе
четырехугольника крепостей приняла затяжной харак¬
тер, внутриполитические противоречия значительно обо¬
стрились. Карлу Альберту и его правительству с боль¬
шим трудом удалось победить в этой политической борь¬
бе за присоединение Ломбардии и Венето к Пьемонту,
но зато они проиграли войну против чужеземных вла¬
стителей.
В послании Временного правительства Ломбардии
Карлу Альберту от 23 марта, которое было вручено ему
на следующий день графом Франческо Аннони, гово¬
рилось:
«Мы победили врага, захватившего наш город. Се-
• годня ночью он покинул крепость и направился в сто¬
рону Вероны, но ушел недалеко от нашей столицы,
229

отмечая каждый свой шаг резней, грабежом и насили¬
ем. Наши горожане приложили героические усилия и,
располагая незначительными средствами, сбили спесь с
противника, уверенного в своих силах. Но дело оконча¬
тельного освобождения требует дальнейших усилий, хо¬
рошо организованных войск и артиллерии. Все это мы
не в состоянии обеспечить в такой короткий срок. Мы
уже просили Ваше Величество помочь нам оружием в
то время, когда мы сражались на наших улицах и пло¬
щадях, готовые мужественно встретить новое бедствие
и разорение во имя дела Италии. Теперь, когда город
очищен, мы не менее нуждаемся в быстрой и сильной
поддержке Вашего Величества. Вот почему Временное
правительство убедительно просит Ваше Величество как
можно скорее прислать нам подкрепления. Тем самым
Вы, Ваше Величество, внесете свой славный вклад в свя-
!ценное дело независимости Италии и братства ее на¬
родов, что, несомненно, заслужит одобрение и призна¬
ние народа Италии. Нам бы хотелось прибавить еще
кое-что, но наше положение Временного правительства
де позволяет нам предупреждать решения и волю на¬
дии, которая, несомненно, единодушно поддержит дело
объединения Италии».
Это послание отражало позицию, которой Временное
правительство придерживалось с момента своего со¬
здания,—. отложить решение вопроса о будущем Лом¬
бардии до «окончательной победы». Поэтому весьма
вероятно, что и послание, направленное ранее королю
через графа Мартини (текст которого до сих пор не
обнаружен), было составлено примерно в том же духе.
Такого рода послание не могло, конечно, рассеять
опасения и тревогу Карла Альберта, но, учитывая со¬
здавшееся в Милане положение и общую ситуацию,
оно и не могло быть иным. Немедленное присоединение
Ломбардии к Сардинскому королевству было немые-
лимо не только потому, что в Милане существовало
республиканское течение (правда, немногочисленное) и
сильные муниципалистские настроения. Дело в том, и
это главное, что в общем и целом Ломбардия ушла в
своем развитии значительно дальше Пьемонта, а дей¬
ствовавшее в Ломбардо-Венецианском королевстве за¬
конодательство в силу причин, изложенных в первых
томах нашего труда, во многих аспектах было более
230

передовым и современным, чем законодательство Сар¬
динского королевства.
Вполне естественно, что перспектива поспешного
присоединения к более отсталому государству вызыва¬
ла немало опасений, тем более что, несмотря на усилен¬
ную пропаганду умеренных в последние годы, недове¬
рие к Карлу Альберту всегда было широко распрост¬
ранено в Ломбардии. Оно еще более усилилось, ибо на
протяжении всех пяти дней восстания в Милане ни
одна пьемонтская воинская часть не перешла Тичино,
чтобы оказать помощь повстанцам. Наконец, в связи
с преобладанием тогда в итальянском национальном
движении идеи федеративного устройства Италии мно¬
гие считали нецелесообразным немедленное создание
Королевства Северной Италии под эгидой Савойского
дома, что могло бы вызвать недоверие и опасения у дру¬
гих итальянских государств. Большинство высказыва¬
лось тогда в пользу итальянской федерации, автоном¬
ными членами которой были бы Ломбардия и Венеция.
С другой стороны, как указывалось выше, среди
дворянства и крупной буржуазии было очень много сто¬
ронников немедленного присоединения к Пьемонту, а
среди членов Временного правительства их было боль¬
шинство. Но даже умеренное большинство Временного
правительства не могло теперь открыто высказаться за
немедленное присоединение, поскольку оно обязалось
отложить окончательное решение вопроса о судьбе
Ломбардии до полной победы. Такая открытая поддер¬
жка была тем более немыслима, что за действиями Вре¬
менного правительства пристально следили республи¬
канцы и все противники присоединения, влияние кото¬
рых значительно усилилось после 23 марта, поскольку
население было очень недовольно медлительностью
пьемонтской армии. Вдобавок ко всему, муниципалист-
ские настроения были весьма живучи даже среди уме¬
ренных, которые опасались, кроме того, что в новом
объединенном королевстве Ломбардия окажется в под¬
чиненном положении.
В первые же дни своего существования Временному
правительству пришлось принять ряд срочных мер, вы¬
звавших оживленные споры.
Прежде всего, 26 марта было подписано соглашение
с пьемонтским генералом Пассалаква, в силу которого
231

пьемонтские войска должны были сражаться как войска
союзника Временного правительства, а оно в свою оче¬
редь обязывалось снабжать эти войска всем необходи¬
мым. Далее, это соглашение предусматривало пригла¬
шение Временным правительством пьемонтских офице¬
ров запаса для подготовки и обучения ломбардских
войск. Это стремление подчинить формировавшуюся
ломбардскую армию пьемонтскому командованию вы¬
звало разногласия между Временным правительством
и Военным комитетом, членами которого были Катта¬
нео и Чернуски. Комитет настаивал на более широком
использовании добровольцев и предпочитал доверить
обучение и подготовку ломбардской армии не пьемонт¬
ским офицерам запаса, престарелым или бездарным, а
многочисленным эмигрантам, которые приобрели боль¬
шой военный опыт, сражаясь долгие годы в других
странах, и стекались в эти дни в Милан.
Но 31 марта Военный комитет вынужден был подать
в отставку, а его председатель, граф Помпео Литта,
был назначен военным министром. Несколько дней спу¬
стя Временное правительство под предлогом болезни
Литта назначило на пост военного министра Ломбардии
Джачинто Проване ди Колленьо, находившегося в
эмиграции с 1821 года и недавно вернувшегося в Пье¬
монт. 15 апреля он прибыл в Милан.
Тем временем Временное правительство Милана,
действовавшее с момента своего создания как прави¬
тельство всей Ломбардии (хотя фактически существо¬
вали и другие временные провинциальные правительст¬
ва, возникшие в ходе восстания), было преобразовано
во Временное правительство всей Ломбардии, в состав
которого по договоренности с местными правительст¬
вами вошло по одному представителю от каждой про¬
винции. Таким образом, 8 апреля в состав правительст¬
ва, кроме прежних девяти членов, вошли: Пьетро Мо¬
рони — от Бергамо, Франческо Реццонико — от Комо,
Аннибале Грасселли — от Кремоны, Луиджи Анелли —
от Лоди и Кремы, Джироламо Туррони —от Павии,
Аццо Карбонера — от Сондрио. 12 апреля к ним при¬
соединился также Антонио Досси, представитель Бре¬
шии — города, который одно время возражал против
создания миланцами единого ломбардского правитель¬
ства. Ансельмо Гуэррьери-Гонзага, одному из первых
232

девяти членов правительства, созданного 22 марта, было
поручено, как выходцу из Мантуи, представлять про¬
винцию Мантуя, частично еще занятую австрийцами.
Главой правительства остался Габрио Казати, секре¬
тарем кабинета — Чезаре Корренти, а помощниками се¬
кретаря были назначены Эмилио Брольо, Джулио Кар-
кано и Акилле Маури. И в новом составе правительст¬
ва умеренные располагали абсолютным большинством;
из числа новых членов один только Анелли был реши¬
тельным республиканцем.
Решение о создании ломбардской армии и в еще
большей степени обязательство снабжать всем необхо¬
димым пьемонтскую армию требовали больших расхо¬
дов. Для изыскания средств правительство постановило
27 марта выпустить беспроцентный заем на сумму в
24 миллиона лир, подлежащий погашению начиная с
1 апреля 1849 года в четыре приема, через каждые 6 ме¬
сяцев. Подписка на заем шла очень медленно именно
потому, что он был беспроцентный, ибо это вызывало
недоверие к правительству. Даже когда правительство,
спохватившись, решило исправить ошибку и объявило,
что будет выплачивать держателям займа 5 процентов
годовых, ничто не изменилось. Намеченная сумма не
была реализована. Облигация достоинством в 100 лир де¬
лилась на четыре билета по 25 лир каждый, которые пра¬
вительство обязалось принимать в счет уплаты налогов,
поэтому заем во многих случаях сводился лишь к добро¬
вольной преждевременной уплате налогов населением.
С 28 марта правительство оказалось вынужденным
приостановить выплату процентов по облигациям Лом¬
бардо-Венецианского банка (эти проценты составляли
каждые четыре месяца довольно крупную сумму в
3 миллиона лир, обременявшую бюджет). Это еще уси¬
лило недоверие и недовольство. Ряд других решений
правительства (снижение цены на соль, уменьшение гер¬
бового сбора, ликвидация лотерейных ׳игр и снижение
многих таможенных пошлин) привел к значительному
сокращению доходов, столь опасному в этот трудный мо¬
мент, не принеся в то же время существенного облегче¬
ния народным массам. Такая неразумная и легкомыслен¬
ная политика, классовая сущность которой была неумс-
ло замаскирована патриотической демагогией вскоре при¬
вела к крайне тяжелому кризису. В мае правительство
233

безуспешно пыталось преодолеть этот кризис путем уве¬
личения налогов и выпуска новых займов, не прибегая,
однако, к значительному обложению крупных доходов.
Следует отметить здесь, что снабжение пьемонтской
армии было плохо организовано, но скорее по вине пье¬
монтского командования, чем ломбардского правитель¬
ства. Первоначально Временное правительство решило
доверить дело снабжения воинских частей продовольст¬
вием муниципалитетам, обязуясь возместить им все свя¬
занные с этим расходы. Затем, убедившись, что такое
сложное дело требует единой организации, правительст¬
во заключило договор с подрядчиком из Виджевано, не¬
ким Дезанти, обязавшимся снабжать армию продоволь¬
ствием, которое откупщики подвозили бы на склады,
расположенные в тылу. Однако пьемонтское командова¬
ние потребовало, чтобы поставщики доставляли продо¬
вольствие непосредственно на передовые позиции, рас¬
положенные за Минчо, причем обязалось обеспечить
только эскорт для этих обозов. Этот участок службы
снабжения хромал больше всего: невозможно было ре¬
гулярно извещать поставщиков о передвижениях сра¬
жавшихся воинских частей, и поэтому в некоторые от¬
ветственные моменты кампании войска оставались без
продовольствия в течение нескольких дней.
Это порождало споры и взаимные упреки между ко¬
мандованием и Временным правительством, которые бы¬
ли не менее остры, чем споры из-за вооружения и орга¬
низации ломбардских войск. Действительно, пьемонтские
офицеры недоверчиво и зачастую пренебрежительно от¬
носились к добровольцам и первым регулярным воин¬
ским частям, состоявшим из ломбардских новобранцев.
Кроме того, объективные трудности, мешавшие быстро¬
му вооружению и экипировке новых воинских частей,
усугублялись противоречиями между Миланом и Тури¬
ном. Действительно, помощь, которую Ломбардия ока¬
зала действующей армии, была в общем незначительной,
а деятельность правительства в этой области весьма
слабой, ибо, страшась республиканцев, Временное пра¬
вительство старалось охладить боевой пыл, который
охватил большинство населения после «Пяти дней». Не
следует, однако, упускать из виду, что на протяжении
почти двух месяцев пьемонтская армия превосходила по
численности армию Радецкого и отправка на фронт
234

больших контингентов вновь сформированных ломбард¬
ских частей обеспечила бы на длительное время еще
большее численное превосходство и могла бы принести
реальную пользу, если бы, конечно, эти части были хо¬
рошо вооружены. Между тем вооружения, которого
сильно недоставало в Ломбардии, было немного и в
Пьемонте, а главное, уровень промышленности не поз¬
волял быстро и бесперебойно снабжать армию необхо¬
димым оружием.
И все же война была проиграна не потому, что не
хватало оружия и солдат, а из-за порочного политиче¬
ского и стратегического руководства.
Слабое правительство Милана сразу же подверглось
сильному давлению Пьемонта, добивавшегося присое¬
динения Ломбардии к Сардинскому королевству. Как
явствует из переписки между Казати и Кастаньетто, это
давление принимало в определенные моменты форму
шантажа и вымогательства, ибо Пьемонт считал даже
возможным прекратить военные действия, если ломбард¬
цы откажутся от присоединения к Сардинии. Вначале
Временное правительство сопротивлялось этим требо¬
ваниям Пьемонта (о немедленном присоединении), но в
то же время начало подготавливать почву для этого
присоединения, ведя борьбу против республиканцев.
Так, было отклонено как предложение военного мини¬
стра Пьемонта Францини о немедленном проведении вы¬
боров в собрание, которое сразу бы решило судьбу Лом¬
бардии, так и предложение Каттанео о созыве подго¬
товительного собрания, избираемого коммунальной ад¬
министрацией; эта ассамблея должна была бы опреде¬
лить порядок выборов в Учредительное собрание. Пра¬
вительство ограничилось назначением комиссии, кото¬
рой было поручено разработать избирательный закон
для выборов в собрание, призванное окончательно ре¬
шить вопрос о будущем Ломбардии.
Тем временем в Милане оживилась и разгорелась
политическая борьба. Появилось много газет, были соз¬
даны политические клубы различных направлений, из
эмиграции возвращались многие изгнанники. Кое-кто из
них высказывался за слияние с Пьемонтом, например
Джованни Берше; другие, например Джузеппе Ферра¬
ри, были ярыми противниками присоединения.
Прибытие в Милан 7 апреля Мадзини, тепло ветре-
235

ценного народной демонстрацией, привело к еще боль-
тему усилению и оживлению политической борьбы. При¬
мерно за месяц до этого, 5 марта 1848 года, Мадзини
основал в Париже «Итальянскую национальную ассо¬
циацию» («Associazione Nazionale Italiana»), поставив¬
шую своей целью объединение всех эмигрантов для
борьбы за осуществление программы независимости и
единства Италии. Как уже говорилось выше, Мадзини
готов был даже временно пожертвовать своими респуб¬
ликанскими идеями, если бы Карл Альберт принял ак¬
тивное участие в борьбе за независимость и единство
Италии. Однако он был убежден, что объединение Ита¬
лии может быть достигнуто быстрее и легче на основе
республиканской, а не монархической программы.
Вскоре после прибытия Мадзини в Милан его навестил
старый друг Федерико Кампанелла, вернувшийся из
эмиграции в Геную еще в 1842 году и несколько лет
не занимавшийся никакой политической деятельностью.
Когда началась война, Кампанелла заявил, что он хо¬
чет вступить в армию добровольцем. Сам Кастаньетто
поручил ему переговорить с Мадзини и уговорить его
принять участие в борьбе, начатой Карлом Альбертом.
Мадзини ответил своему другу, что он готов сотрудни¬
чать с Карлом Альбертом, но при одном условии: ко¬
роль должен торжественно заявить (в специальном
обращении к итальянцам), что он будет добиваться бе¬
зоговорочного объединения всей Италии.
Вполне понятно, что секретарь короля отклонил это
предварительное условие. Мадзини заявил Кампанелла,
что, если Ломбардия выскажется за присоединение к
Пьемонту, он не будет, во всяком случае, противиться
этому, но что он и впредь будет бороться за свою рес־
публиканскую программу и за единство Италии, но
только легальными средствами, не прибегая к заговорам
и революционным восстаниям. И действительно, в те
дни он развил энергичную деятельность, чтобы облег¬
чить военные усилия, и повел борьбу против муниципа-
листских настроений, оставаясь, однако, противником
немедленного присоединения Ломбардии к Пьемонту.
Пока Мадзини вел эти переговоры, Феррари, Катта-
иео и другие демократы наметили план решительных
действий, чтобы мобилизовать общественное мнение на
свержение Временного правительства умеренных и за-
236

мену его демократическим правительством, которое бы
созвало Собрание Ломбардии и обратилось к Франции
с просьбой о вмешательстве. 30 апреля Каттанео, Фер¬
рари, Чернуски и семь их друзей обратились к Мадзи¬
ни с просьбой поддержать их план действий. Мадзини
отказался. По свидетельству Феррари, описавшего эту
встречу в 1852 году в брошюре, которая была издана
лишь в 1921 году1, Мадзини, отказываясь поддержать
этот план, был столь смущен и привел столь слабые ар¬
гументы, что вызвал негодование Каттанео. Он резко
повернулся к Мадзини спиной и, прежде чем выйти из
комнаты, где велась беседа, якобы громко произнес:
«Этот человек продался!»
Но поскольку Мадзини не порвал тогда отношений
с Каттанео, а в дальнейшем, наоборот, неоднократно
сотрудничал с ним, то очевидно, что Феррари несколько
сгустил краски, описывая эту драматическую встречу,
и оскорбительная фраза Каттанео либо не дошла до
ушей Мадзини, либо вообще не была произнесена в его
присутствии. Как бы то ни было, отказ Мадзини под¬
держать план демократов привел к тому, что его даже
и не пытались осуществить, ибо это было немыслимо
при отсутствии единого фронта всех демократических
сил. Феррари, бывший главным идейным вдохновителем
этого плана, вскоре вернулся во Францию, а Каттанео
практически отошел от активной политической жизни.
Так впервые в лоне демократического течения явно
обнаружилось наличие тех существенных разногласий,
которые столь обострились позднее, после 1848 года.
Мадзини считал, что борьба за независимость и единст¬
во Италии должна предшествовать борьбе за республи¬
канские и демократические институты, и, верный своей
идее об «итальянской инициативе», по существу одоб־
рял формулу Карла Альберта: «Италия может рассчи¬
тывать на свои собственные силы, она может действо¬
вать сама». Каттанео же и Феррари, исходя, правда, из
различных идейных установок, полагали, что борьба за
республиканские и демократические институты должна
предшествовать борьбе за независимость и единство
Италии. Они •в одинаковой степени возражали как про-
1 Опубликована у A. Monti, Un dramma fra gli esuli, Milano,
1921.
237

Тив объединения Италии в духе Мадзини, так й против
политики присоединения итальянских областей к Пье¬
монту, проводившейся Карлом Альбертом. Они считали,
что итальянским традициям и нынешнему положению
Италии более всего соответствует политика федерализ־
ма, и, кроме того, были убеждены, что итальянская ре¬
волюция может развиваться только при поддержке Фран¬
ции. В этом был глубоко убежден прежде всего Ферра¬
ри — поборник революционной миссии Франции в Евро¬
пе. Мадзини, добивавшийся в первую очередь единства
всех итальянских сил в борьбе против Австрии, факти¬
чески не возражал против временного руководства уме¬
ренных, но хотел возложить на самих умеренных ответ¬
ственность за нарушение договоренности, достигнутой
22 марта между умеренными и демократами по вопро¬
су о будущем устройстве Ломбардии. Каттанео же и
Феррари, будучи уверены, что умеренные собираются на¬
рушить эту договоренность, хотели опередить их и по¬
вести решительную борьбу за захват власти.
Последующий ход политической борьбы и военных
действий вплоть до перемирия 9 августа как бы подтвер¬
дил ошибочность позиции, занятой Мадзини во время
встречи 30 апреля и навязанной им демократическому
движению Ломбардии, и реалистичность политической
линии, предложенной Каттанео и Феррари. Но сколько
бы ошибок ни совершило Временное правительство, ка¬
кое бы недовольство ни вызвало оно (это недовольство
особенно усилилось под влиянием деятельности против¬
ников присоединения к Пьемонту), однако в случае ре¬
шительной борьбы с демократами это правительство, не¬
сомненно, поддержали бы весьма мощные силы: аристо¬
кратия, крупная буржуазия и, вероятно, значительная
часть средней буржуазии, а также пьемонтская монар-
* хия со своей армией и умеренные всех итальянских го¬
сударств.
Для борьбы с этими мощными силами демократам
пришлось бы тогда мобилизовать рабочих, ремесленни¬
ков и мелкую буржуазию (судя по всему, они не со¬
бирались призвать на помощь крестьян), то есть те слои,
которые принимали весьма активное участие в борьбе
«Пяти дней». А это было сопряжено с огромными труд¬
ностями, так как миланская революция развивалась под
патриотическими и антиавстрийскими лозунгами и пред-
238

ставляла собой борьбу, в которой участвовали также й
умеренные, хотя и с оговорками и колебаниями. Кроме
того, пропаганда, которую до этого вели демократы, не
содержала политических и социальных лозунгов, при¬
зывавших к открытой борьбе против самих умеренных
и против того класса, который они представляли.
Что же касается французского вмешательства, то, не
говоря уже о трудностях самой Франции как внутрен־
него, так и внешнего порядка, следует отметить, что та¬
кая интервенция, предпринятая на основе односторонне¬
го требования демократического правительства Ломбар¬
дии, могла бы привести к весьма опасному разрыву с
Пьемонтом и была чревата в будущем крайне тяжелыми
последствиями для всего итальянского национального
движения. Если учесть все это, то позиция Мадзини
была не столь уж пагубной, как это кажется на первый
взгляд и как квалифицировали ее Феррари и другие де¬
мократы, противники Мадзини, во время полемики, ко¬
торая развернулась post res perditas 1.
В начале мая Пьемонт значительно усилил давление
на Временное правительство, добиваясь присоединения
Ломбардии. В этом направлении действовали предста¬
вители туринского правительства, провинциальные кон¬
грегации — в первую очередь конгрегации Бергамо и
Брешии, усиленно обрабатываемые сторонниками при¬
соединения, а также Джоберти, 29 апреля возвратив¬
шийся из эмиграции в Турин, а 7 мая прибывший в Ми¬
лан. В результате этого нажима Временное правитель¬
ство приняло решение о проведении плебисцита по воп־
росу о присоединении к Пьемонту. Решение это было
принято после ряда бурных заседаний, где сторонникам
присоединения, которых было большинство, удалось пре¬
одолеть сопротивление !немногих колебавшихся членов
правительства, а также нескольких республиканцев.
12 мая был обнародован декрет, в котором прави¬
тельство заявляло, что затянувшиеся военные действия
заставляют его немедленно решить вопрос о будущем
страны, отложенный вначале в надежде на быструю вой¬
ну. Поэтому правительство, высказываясь за присоеди¬
1 После того, как все уже окончилось (лат.).— Прим. ред.
239

нение, решило опросить путем плебисцита всех взрос¬
лых граждан мужского пола. Граждане должны были
внести свое имя в специальные списки, которые пред¬
стояло закрыть 29 мая (в годовщину битвы при Ленья-
но1), и одобрить одну из следующих двух формул:
1.	«Мы, нижеподписавшиеся, сознавая высшую необ¬
ходимость освобождения Италии от чужеземного ига и
главную задачу — продолжение войны, как ломбард¬
цы — от имени и в интересах наших провинций и как
итальянцы — в интересах всей нации высказываемся за
немедленное присоединение Ломбардских провинций к
сардинским владениям, если в этих владениях и во всех
других, которые примкнут к этому объединению, будет
созвано на основе всеобщего избирательного права
единое Учредительное собрание, которое обсудит и оп¬
ределит основы и формы новой конституционной монар;
хии под эгидой Савойской династии».
2.	«Мы, нижеподписавшиеся, не видя необходимости
в срочном решении, почитаем возможным отложить
окончательное решение политической судьбы нашей
страны до полной победы».
Этим своим решением Временное правительство не
только нарушило взятое на себя с самого начала обяза¬
тельство, но и вовсе отказывалось от мысли предоста¬
вить окончательное решение вопроса о будущем страны
на усмотрение ломбардского или ломбардо-венециан־
ского собрания; последнее надлежало избрать на осно¬
ве избирательного закона, который должна была разра־
ботать специальная комиссия, назначенная самим пра¬
вительством и как раз 8 мая закончившая свою работу.
Вместо этого правительство решило прибегнуть к напо¬
леоновской системе всенародного плебисцита и поста¬
вило население перед весьма ограниченным выбором: ли-
60 проголосовать за четкую и конкретную формулу (при¬
соединение к Пьемонту и последующий созыв единого
Учредительного собрания), за которую откровенно вы¬
сказывалось само правительство, либо за туманную и
расплывчатую формулу об отсрочке решения.
1 29 мая 1176 года около Леньяно произошла битва между
войсками императора Священной Римской империи Фридриха I
Барбароссы, стремившегося захватить Северную Италию, и ополче¬
нием союза североитальянских городов — Ломбардской лиги. Сра¬
жение закончилось победой Ломбардской лиги.— Прим. ред.
240

С другой стороны, желая рассеять широко распрост¬
раненные в Ломбардии опасения относительно будущей
формы правления, правительство выдвинуло в качестве
непременного условия присоединения созыв единого
Учредительного собрания, вызвав тем самым недоволь¬
ство умеренных и консервативных кругов Пьемонта, ко¬
торых вполне устраивала конституция Карла Альберта.
И,, наконец, это решение оставляло открытым вопрос
о временном режиме в провинциях в период между пле¬
бисцитом и принятием будущим Учредительным собра¬
нием окончательного решения о форме правления. В силу
этого решение Временного правительства от 12 мая не
могло не вызвать новых оживленных споров и волнений.
Против решения правительства сразу же резко выс¬
тупил Мадзини. В своем манифесте от 13 мая, подпи¬
санном также и другими демократами, в том числе Эн¬
рико Чернуски, Филиппо Де Бони, Пьетро Маэстри,
Джузеппе Сиртори, •Карло Тенка и Эмилио Висконти
Веноста, он обвинял правительство в том, что оно нару¬
шило как единодушие и единство, достигнутые в момент
восстания, так и взятые на себя обязательства; он осуж¬
дал его также за то, что при проведении плебисцита оно
применило наполеоновский метод открытых списков. Не¬
сколько дней спустя, 20 мая, Мадзини начал издавать
газету «Италиа дель пополо» («Народная Италия»), в
которой он по-прежнему пропагандировал свои респуб¬
ликанские идеи и идею итальянского единства, выступая
как против федерализма, так и против идеи создания
Королевства Северной Италии.
«Мы против создания Королевства Северной Ита-
лип,— писал он в первом номере этой газеты,— ибо
сильная Северная Италия породила бы в силу логики
вещей и несовершенства человеческой природы подозре¬
ния, зависть и стремление противопоставить ей равную
силу в Центральной Италии и в Южной Италии. Мы
против, ибо это послужило бы предлогом для иностран¬
ной интервенции в тот момент, когда мы не можем еще
противопоставить ей объединенной итальянской мощи.
Мы против, ибо считаем, что значительно труднее объ¬
единить три сильных государства, просуществовавших
хотя бы несколько лет, чем 6 или 7 слабых государств» 1.
1 Mazzini, XXXVI, р. 303.
16-Ш	241

Мадзини не выходил, однако, за рамки легальной
пропаганды, несмотря на то что по мере приближения
плебисцита к концу Ломбардию охватывало все боль¬
шее возбуждение. Все чаще происходили демонстрации
как сторонников, так и противников слияния с Пьемон¬
том, все более возрастали опасения относительно режи¬
ма, который будет установлен в Ломбардии сразу же
досле плебисцита. 29 мая была даже предпринята попыт¬
ка восстания. Шумная и возбужденная толпа во главе
с неким Фортунато Урбино ворвалась в палаццо Мари¬
но, резиденцию правительства. Урбино объявили впос¬
ледствии австрийским агентом, но, по-видимому, это
был просто фанатик 1. Восстание провалилось, ибо, ког¬
да Урбино в присутствии Казати попытался заявить с
балкона дворца, что правительство свергнуто, собрав¬
шаяся на площади толпа приняла сторону Казати.
8 июня были объявлены итоги плебисцита: из 661 626
человек, имевших право голоса, 561 002 высказалось за
присоединение, а 681—за отсрочку решения.
Иначе обстояло дело с проблемой присоединения к
Пьемонту Венето. Положение в Венето отличалось от
ситуации в Ломбардии в трех отношениях. Во-первых,
восстание в Венето завершилось провозглашением рес¬
публики и созданием правительства, состоявшего в ос¬
новном из республиканцев и возглавляемого таким
убежденным и решительным республиканцем, как Ма¬
нин. Это обстоятельство придало новому режиму, соз¬
данному в результате восстания, в какой-то мере закон¬
ный характер, чему способствовало отчасти само восста¬
ние, а отчасти воспоминания о былой республике,
павшей всего лишь полвека назад. Именно поэтому
положение, сложившееся в Венеции, было значительно
труднее изменить, чем положение в Ломбардии. Впро¬
чем, и в правительстве Венеции были такие люди, как
Якопо Кастелли и Пьетро Палеокапа, которые вскоре
начали высказываться за присоединение к Пьемонту.
Во-вторых, в Венецианской области противоречия
между столицей и провинциальными городами были зна¬
1 Относительно самого Урбино и его попытки см. «Революции
1848—1849», Издательство Академии наук СССР, М., 1952, т. I,
стр. 503.— Прим. ред.
242

чительно более острыми, чем в Ломбардии. Сразу же
после 23 марта провинциальные временные правитель¬
ства примкнули, правда с некоторыми оговорками, к
правительству Венеции, власть которого формально рас¬
пространилась тогда на всю область (за исключением
Вероны, поскольку и сам город и преобладающая часть
провинции Вероны были заняты австрийцами). Но сос¬
тав центрального правительства Венеции, созданного
23 марта, нисколько не изменился, между тем как про¬
винциальные правительства были преобразованы в
департаментские комитеты (Comitati dipartimentali), а
права Консульты, в которую вошло по три депутата от
каждой провинции и которая собралась в Венеции
8 апреля, были весьма ограниченными: она могла выска¬
зывать правительству свое мнение и должна была под¬
готовить созыв будущего Учредительного собрания.
Правительство Венеции отвергло предложение комитета
Тревизо временно превратить Консульту в решающий
орган. Между тем все города континентальной части
Венецианской области упорно не желали следовать по¬
литике центрального правительства и с начала апреля
стали благосклонно относиться к предложению Пьемонта
о присоединении Венето, желая связать судьбу Венеци¬
анской области с судьбой Ломбардии. Корни этого про¬
тиворечия между Венецией и городами Континенталь¬
ной части области восходят к XVIII веку, когда наряду
с упадком и деградацией Венеции шел довольно ощути¬
мый процесс экономического развития и подъема ее
провинций.
В-третьих, военные действия Австрии, стремившейся
вернуть себе утраченные территории, завершились в ап¬
реле и мае переходом в руки австрийцев значительной
части Венецианской области. Это еще более усилило в
провинциальных городах стремление к объединению с
Пьемонтом, ибо им в значительно большей степени, чем
самой Венеции, угрожала австрийская опасность. От¬
ветственность за такое положение вещей несло в
первую очередь пьемонтское командование, ибо, как об
этом говорилось выше, оно не захотело развернуть во¬
енные действия к востоку от четырехугольника крепо¬
стей. В Венецианскую область была отправлена лишь
сотня артиллеристов, принимавших участие в обороне
Пальмановы, и генерал Альберто Ферреро Ла Мармора
16*
243

•(в качестве военного советника), который безуспешно
пытался организовать и дисциплинировать слабые доб¬
ровольческие отряды и повести их в бой против сил Ну-
гента в Фриули. Однако доля ответственности за поло¬
жение, сложившееся в Венецианской области, падала и
на правительство Венеции, которое не воспротивилось
стихийному стремлению многочисленных солдат авст¬
рийской армии (итальянцев), перешедших на сторону
восставших, разойтись по домам. Кроме того, прави¬
тельство по существу разбазарило значительную часть
того огромного количества оружия, которое оно захва-
!тило в Венеции, бестолково раздав его провинциаль¬
ным городам, вместо того чтобы создать воинские сое¬
динения добровольцев, исполненных боевого духа.
Чрезмерное ликование и опьянение, вызванное победой
восстания, привело к тому, что правительство Венеции
потеряло впустую много дорогого времени.
Сразу же после победы правительство Венеции ре¬
шило установить контакт с пьемонтским командованием
и правительством Милана, направив с этой целью к
Карлу Альберту графа Джованни Читтаделла и адво־
ката Бенвенути, а в Милан — адвоката Джузеппе Ка-
луччи. Ломбардское правительство со своей стороны на¬
правило в Венецию адвоката Франческо Рестелли, а
туринское правительство — Ладзаро Ребиццо.
В письме, отправленном 14 апреля из ставки Карла
Альберта правительству Венеции, Читтаделла и Бен¬
венути сообщали, между прочим, следующее:
«Военный министр восхвалял перед нами благород־
ные чувства короля и его сыновей, но весьма ясно дал
понять, что Пьемонт не может руководствоваться одни¬
ми только рыцарскими побуждениями и рассчитывает,
что его жертвы будут должным образом компенсирова¬
ны. Он не уточнял характера компенсации, но многие
из приближенных короля откровенно говорили нам о не¬
обходимости создания из Пьемонта и Ломбардо-Венеци־
анской области единого конституционного королевства
со столицей в Милане. Осуществлению этого плана, есте¬
ственно, препятствует установленная нами форма прав־
ления, и поэтому на нас здесь смотрят косо. Мы были
представлены королю, и он принял нас как будто хоро¬
шо, но многие заверяют, что другим был оказан более
сердечный прием. В беседе с нами он не затронул ни
244

одного политического вопроса; спрашивал только о
флоте, о войсках и о корпусе, которым командует Цук-
ки. У него вежливые, но весьма сдержанные манеры.
Он, между прочим, упомянул, что прибыл для оказания
помощи своим братьям, и последние его слова, обра-
!ценные к нам, были о независимости Италии. В ответ
на наше заявление о готовности правительства Венеции
сделать все возможное, дабы помочь королю в его бла¬
городном начинании, он весьма сдержанно поблагода¬
рил.
Все дело в том, что слово «Республика» уж очень
не нравится ему самому, его министрам и его армии.
Они роялисты в самом узком смысле этого слова, а их
план сводится к созданию из Ломбардии и Венеции
единого королевства... Из всего вышесказанного вы,
граждане министры, можете убедиться в бесполезности
нашего пребывания в ставке короля, пока Венеция не
примет окончательного решения относительно своей бу¬
дущей политической системы и не решит отрицательно
или положительно вопрос о слиянии с Ломбардией.
Решение это необходимо принять в самом срочном по¬
рядке, ибо, по нашему глубокому убеждению, военные
действия не будут вестись с соответствующим рвением
и размахом, что столь необходимо для нас и для всей
Италии, пока король не будет точно осведомлен о наших
намерениях и намерениях ломбардцев» 1.
Тем временем правительство Милана предложило
правительству Венеции совместно подготовить созыв
единого Учредительного собрания Ломбардо-Венециан¬
ской области. Это предложение вызвало оживленную
дискуссию среди членов правительства Венеции. Вна¬
чале Манин и Томмазео высказались против, а Кастел¬
ли и Палеокапа — за предложение ломбардцев. Затем
22 апреля под влиянием мнения, высказанного Консуль-
той, было решено разработать единый для обеих облас¬
тей (Ломбардии и Венето) избирательный закон,
основанный на всеобщем избирательном праве, но вене¬
цианское собрание должно было собраться отдельно от
ломбардского и решить вопрос о слиянии с Ломбардией.
1 «La Repubblica Veneta nel 1848—1849», vol. I. «Document!
diplomatic!», а сига di R. Cessi e G. Gambarin, Padova, 1949,
p. 27—28.
45׳2

В случае положительного решения этого вопроса вене¬
цианским и ломбардским собраниями они должны были
объединиться в одно собрание для окончательного ре¬
шения их общей судьбы.
Однако департаментские комитеты Падуи, Виченцы,
Тревизо, Ровиго и Беллуно, встревоженные продвиже¬
нием австрийских войск, сочли нецелесообразной столь
медленную процедуру. На совещании в Падуе они
одобрили решение о создании единого ломбардо-вене¬
цианского собрания и обратились к правительству Be-
неции с требованием принять такое же решение. По¬
скольку ответ правительства Венеции запаздывал, они
сообщили о своем решении непосредственно миланско¬
му правительству, которое в свою очередь уведо¬
мило об этом правительство Венеции, настаивая на не¬
медленном одобрении решения, принятого в Падуе.
Перед лицом такого давления правительство Венеции
уступило, и большинство решило одобрить предложен¬
ный Кастелли принцип единого собрания.
Манин, оставшийся в меньшинстве, вынужден был
11 мая скрепя сердце довести об этом до сведения Кар¬
ла Альберта и правительства Ломбардии.
Но на следующий же день миланское правительство
вынесло решение о плебисците, аннулировав тем самым
решение о ломбардо-венецианском собрании. Как толь¬
ко весть о плебисците дошла до Венето, департамент¬
ские комитеты Падуи, Виченцы, Тревизо и Ровиго (Бел-
луно был тем временем захвачен австрийцами) решили
провести у себя плебисцит в те же сроки и таким же
образом, как и в Ломбардии. Большинство голосовавших
в этих провинциях также высказалось за присоединение
к Пьемонту, но число голосовавших было значительно
ниже, чем в Ломбардии, ибо австрийские войска уже
заняли значительную часть провинций Падуя, Виченца
и Тревизо. Кроме того, военные действия крайне затруд¬
няли во многих местах проведение плебисцита. ״
Венецианское правительство высказалось вначале
против принятия немедленного решения. Позднее, 3 ию¬
ня, оно решило созвать 18 июня Ассамблею, которая
должна была избираться только населением провинции
Венеция (за исключением округов Сан-Дона־ди-Пьяве и
Портогруаро, занятых австрийцами) и должна была вы¬
нести решение о судьбе самой Венеции и ее провинции.
246

Восстание в герцогствах привело к изгнанию авст¬
рийских войск и к бегству правителей, но оно породило
также острые противоречия между муниципалитетами,
что благоприятствовало деятельности сторонников при¬
соединения к Пьемонту.
В Парме была предпринята вначале попытка достиг¬
нуть компромисса между Карлом II и умеренными.
20 марта, когда в Парме узнали о восстании в Милане,
в городе началось сильное брожение, вылившееся затем
в кровавые столкновения между горожанами и авст¬
рийскими войсками. Узнав об этом, герцог решил поки¬
нуть страну. Он уже передал власть Регентскому совету
в составе графа Луиджи Санвитале, графа Джироламо
Кантелли, адвоката Фердинандо Маэстри, адвоката
Пьетро Джоя и профессора Пьетро Пеллегрини, но за¬
тем передумал, решил остаться в Парме (возможно, под
влиянием кое-кого из членов Регентского совета) и по¬
пытался вступить в переговоры с Пьемонтом, направив
в Турин своего фаворита Уорда. 29 марта Регентский
совет обнародовал основные положения будущей консти¬
туции герцогства.
Австрийский гарнизон Пармы попытался проникнуть
в Ломбардию, но ввиду сопротивления восставших лом¬
бардцев вынужден был остановиться у Колорно, где и
капитулировал 6 апреля.
Тем временем Пьяченца, восставшая 26 марта, после
ухода из крепости австрийского гарнизона, сформиро¬
вала свое временное правительство во главе с Пьетро
Джоя, отказавшимся стать членом Регентского совета
Пармы. Правительство Пьяченцы с согласия туринского
правительства, направившего в Пьяченцу капитана Фе¬
дерико Менабреа, вынесло решение об отделении гер¬
цогства Пьяченца от герцогства Парма и присоедине¬
нии его к Пьемонту (согласно договорам 1815 года
Савойский дом в случае пресечения рода пармских Бур¬
бонов имел право присоединить это герцогство). 7 апреля
правительство Пьяченцы издало манифест о проведе¬
нии с 10 по 25 апреля плебисцита, который должен был
решить судьбу города и его провинции. Согласно ре¬
зультатам плебисцита, опубликованным 10 мая, подав¬
ляющее большинство населения высказалось за присое•
динение к Сардинскому королевству.
Отделение Пьяченцы и крайне враждебное отноше-
247

ние народных масс к Регентскому совету, который обви¬
няли в пособничестве интригам герцога, побудили чле¬
нов Регентского совета уйти 11 апреля в отставку, нору.־:
чив совету старейшин (100 знатным гражданам Пармы)
назначить временное правительство. В состав этого вре¬
менного правительства вошли граф Фердинандо де Кас-
таньола, граф Кантелли, профессор Пеллегрини, граф
Саивитале, адвокат Маэстри, Джузеппе Бандини и мон¬
Сеньор Джованни Карлетти.
Через два дня герцог покинул Парму и направился в
Рим, а оттуда за границу. Его сын, князь Фердинанд
Карл, который незадолго до этого отправился в армию
Карла Альберта для участия в войне против Австрии
(ранее он был офицером сардинской армии), был арес¬
тован ломбардцами и доставлен в Милан в качестве
пленного (через несколько недель его освободили и
предложили выехать за границу). Новое временное пра¬
вительство Пармы решило выделить небольшой отряд —
примерно 1000 солдат регулярной армии и доброволь¬
цев — для участия в войне за независимость и 8 мая
провести плебисцит. Но и в этот раз подавляющее боль¬
шинство высказалось за присоединение к Сардинскому
королевству.
В Модене волнения вспыхнули 19—20 марта. Фран¬
ческо V сначала пытался оказать сопротивление, а за¬
тем успокоить народ кое-какими уступками. Но уход
австрийских войск и прибытие на помощь умеренным
Модены колонны добровольцев из Болоньи во главе с
Ливио Дзамбеккари побудили его 21 марта покинуть
герцогство. В городе немедленно было создано времен¬
ное правительство во главе с Джузеппе Мальмузи, а в
Реджо — местное временное правительство во главе с
Джулио Париджи. В обоих городах преобладали уме¬
ренные, но муниципальные разногласия были довольно
острыми. Лишь 3 апреля удалось сформировать единое
временное правительство Модены и Реджо, в которое
от Модены вошли Джузеппе Мальмузи и Джованни
Мингелли, а от Реджо — Луиджи Перетти, Якопо Фер¬
рари и Джузеппе Мелькиорре Джованнини. Главой пра¬
вительства стал Мальмузи; секретарями — Никомеде
Бьянки, Луиджи Мингелли и Чезаре Пиани.
Правительство направило по ту сторону По для уча¬
стия в военных действиях более 3 тысяч человек добро-
248

вольцев и солдат регулярных войск. Вынужденное ре¬
шить вопрос о судьбе обеих провинций, правительство
вначале колебалось; некоторые республиканцы-изгнан¬
ники, вернувшиеся в те дни из эмиграции, пытались вое-
противиться поспешному присоединению к Пьемонту, а
в Модене выражали даже желание присоединиться к
Папскому государству. Но вскоре сторонники присоеди¬
нения к Пьемонту одержали верх. 23 апреля в Модену
прибыли пьемонтские воинские подразделения. 3 мая
муниципалитет Реджо по своей инициативе приступил к
проведению плебисцита. 10 мая временное правительст¬
во Модены также приняло решение о плебисците.
Согласно опубликованным 29 мая итогам плебисцита,
подавляющее большинство голосовавших высказалось
за присоединение к Пьемонту.
Масса и Каррара, создавшие свое собственное вре¬
менное правительство, 12 мая вместе с Луниджаной и
Гарфаньяной присоединились к Тоскане. Этот шаг не
встретил одобрения временного правительства Модены.
Понтремоли также отделилось от Пармы и присоеди¬
нилось к Тоскане.
Итак, к концу мая туринское правительство добилось
значительного политического успеха, правда, с большим
трудом и в ущерб успешному ходу военных действий.
Во всей Ломбардии (за исключением Мантуи), в ве¬
нецианских провинциях (в Падуе, Виченце, Ровиго,
Тревизо) и в герцогствах в результате проведенного пле¬
бисцита было принято решение о присоединении к Сар¬
динскому королевству.
Тем временем Радецкий подготавливал контрна-
гтупление, а федерализм, неогвельфизм и умеренный
либерализм переживали кризис, который в Риме и Не¬
аполе сразу же принял драматический характер.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ
КРИЗИС ФЕДЕРАЛИЗМА И НЕОГВЕЛЬФИЗМА.
РЕАКЦИЯ В НЕАПОЛЕ, ПРОВАЛ КОРОЛЕВСКОЙ
ВОЙНЫ
1. Отношение Флоренции и Рима к войне с Австрией.
Вопрос о Лиге итальянских государств. «Обращение»
папы от 29 апреля и его последствия
19—21 марта ®о Флоренцию поступили первые вести
о революции в Вене и Милане, вызвавшие сильное бро¬
жение. 21-го великий герцог опубликовал воззвание:
уступая многочисленным требованиям молодежи, устра¬
ивавшей бесконечные демонстрации, он объявил о фор¬
мировании отрядов добровольцев. На следующий же
день, 22-го, первые отряды добровольцев, преимущест¬
венно студентов, двинулись из Флоренции, Пизы и дру¬
гих городов герцогства к границе Модены. Первые
военные действия тосканцев свелись к занятию Луниджа-
ны, Гарфаньяны и Понтремоли. Министр Ридольфи по¬
ручил профессору университета Пизы Карло Маттеуччи,
организовавшему первые студенческие отряды, подгото¬
вить присоединение этих территорий к Тоскане. Прави¬
тельство Тосканы, однако, не решалось отправить на
борьбу с австрийцами регулярные воинские части. Для
этого был ряд причин: во-первых, сведения из Ломбар¬
дии были весьма туманными и непроверенными, во-вто¬
рых, Тоскана была крайне слаба в военном отношении
и наконец, в третьих, позиция остальных итальянских го¬
сударств была неясной. Но поступившие затем сообще¬
ния об освобождении Милана и военном вмешательстве
Пьемонта, бурные народные демонстрации, достигшие
своей кульминационной точки 24-го, когда со здания
австрийского посольства был сорван и публично сожжен
имперский герб, заставили правительство Тосканы уси¬
лить военные приготовления и ускорить дипломатиче-
250

ские переговоры с Римом, Турином и Неаполем о созда¬
нии политического союза, начавшиеся еще в феврале.
Наконец, 5 апреля великий герцог объявил об отправке
военных сил Тосканы в Ломбардию. В эти дни было от¬
правлено в общей сложности примерно 4500 солдат ре¬
гулярной армии и 3 тысячи добровольцев.
Официально Тоскана не объявляла войны Австрии.
Но 30 марта министр иностранных дел Тосканы Нери
Корсики, маркиз Лаятико (вступивший на этот пост
вместо ушедшего как раз в эти дни в отставку Серри-
стори), вручил поверенному в делах Австрии Шнит-
цер-Меерау ноту, в которой в связи с событиями в Лом¬
бардии говорилось следующее: «Все это вызвало в сто¬
лице и в провинциях Великого герцогства столь сильное
волнение, что можно в любой момент опасаться крайне
сильного потрясения, если *немедленно не удовлетворить
всеобщее требование об участии наших воинских частей
и нашей милиции в той борьбе, которую ведут наши
братья в Ломбардии. В создавшихся условиях его свет¬
лость великий герцог считает себя вынужденным удов¬
летворить это всеобщее желание, как во имя интересов
всей Италии, так и во имя сохранения порядка и спокой¬
ствия в своих собственных владениях, равно как и для
спасения своего трона» 1.
Получив эту ноту, Шнитцер-Меерау оставался, од¬
нако, во Флоренции вплоть до 4 мая.
21 марта в Риме узнали о событиях в Вене и Мила¬
не —сообщения последовали одно за другим. Огром¬
ная толпа направилась к палаццо Венеция, резиденции
посольства Австрии, и потребовала от посла Лютцова
убрать с фасада имперский герб. Когда посол отказался
выполнить это требование, демонстранты сорвали герб,
привязали его к хвосту осла и поволокли по Корсо, а
затем с шумом, гамом и веселой пальбой, распевая
песни, сожгли его на Пьяцца дель Пополо. Властям не
удалось утихомирить толпу. Кардинал Антонелли не¬
медленно принес послу Лютцову извинения папского
правительства, но последний ответил резкой нотой про¬
теста, заявив, что прекращает всякие дипломатические
1 «La diplomazia del Regno di Sardegna durante la prima guerra
d’indipendenza». I. «Relazioni col Granducato di Toscana», а сига
di C. Pischedda, Torino, 1949, p. 129—130.
251

контакты с папским правительством впредь до получе¬
ния указаний от венского правительства, которому на¬
правлена соответствующая информация. Однако он ос¬
тавался в Риме до 17 мая, поддерживая (правда, в
частном порядке) политический контакт со статс-секре״
тариатом, и даже встречался с папой. А папский нунций
оставался в Вене до июля.
Тем временем кабинет министров, сформированный
10 марта в основном из светских лиц умеренных взгля¬
дов, усилил военные приготовления. Для участия в воен¬
ных действиях было решено выделить корпус регуляр¬
ных войск под командованием генерала Джованни
Дурандо. А 23 марта началась проходившая весьма ус¬
пешно вербовка добровольцев. 24 марта регулярные вой¬
ска выступили из Рима. Им пока что было приказано
укрепить северные границы. Выехал и Дурандо в сопро¬
вождении пьемонтца графа Алессандро Авогадро ди
Казанова в качестве начальника штаба и Массимо д’Ад-
зелио в качестве адъютанта. 26-го началась отправка
добровольцев под командованием генерала Андреа Фер¬
рари. По пути к ним присоединились многочисленные
группы добровольцев из провинций Папского государст¬
ва. 29 марта прибыв в Феррару, генерал Дурандо сфор¬
мировал из уже созданных в легатствах добровольче¬
ских отрядов 4 батальона, а 30 марта добровольцы Ра-
веяны принудили к капитуляции австрийский гарнизон
Комаккьо.
27 марта в Рим прибыл граф Эдоардо Риньон. Ту-
рмнское правительство поручило ему официально извес¬
тить Пия IX и Фердинанда II о вмешательстве Пьемонта
в дела Ломбардии и добиться моральной и материаль¬
ной поддержки папы и неаполитанского короля. Риньон
вместе с официальным представителем Пьемонта в Ри¬
ме маркизом Доменико Парето был принят кардиналом
Антонелли и папой.
Отчет о беседах, посланный Риньоном 29 марта ми¬
нистру иностранных дел Пьемонта маркизу Лоренцо
Парето, весьма важен для понимания позиции, занятой
в эту трудную минуту папским правительством и самим
Пием IX.
«Как сообщал уже Вашему Превосходительству гос¬
подин маркиз Парето, сразу же после прибытия в Рим,
в тот же вечер, я имел честь быть представленным Его
252

Высокопреосвященству кардиналу Антонелли, статс-сек¬
ретарю по иностранным делам, коему я изложил цель
миссии, которую Его Величество Король соблаговолил
возложить на меня. Я уведомил его о пожеланиях ко¬
ролевского правительства относительно морального и
материального содействия папского правительства бла¬
городному начинанию, предпринятому Его Величеством.
Статс-секретарь выслушал мое сообщение весьма бла¬
госклонно и любезно обещал испросить для меня ауди¬
енцию у Святого Отца, он добавил, что предварительно
уведомит Святого Отца о пожеланиях правительства Его
Величества, и проявил при этом готовность посоветовать
Его Святейшеству удовлетворить наши пожелания. Од¬
нако он не преминул отметить, что не следует ожидать
от Пия IX решительного присоединения к начатой нами
кампании, ибо он является не только светским госуда¬
рем; Пий IX, верховный первосвященник, глава церкви,
должен быть в силу необходимости скорее посланцем
мира, нежели войны. Далее он отметил, что папа фак¬
тически отказался благословить своих подданных, от¬
правившихся к границе в качестве добровольцев, и бла¬
гословил лишь их знамя».
Затем Риньон сообщал, что он был принят Пием IX,
которому подробно изложил соображения, побудившие
Пьемонт к вмешательству, а также умонастроения, ца¬
рящие в армии и среди народов Сардинского королев¬
ства.
«После этого,— сообщает Риньон,— я сказал Его
Святейшеству, что ныне Его Величество и его прави¬
тельство горячо желают и считают крайне полезным для
счастливого исхода начатой кампании, чтобы Святой
Отец, подобно всем итальянским государям, заявил о
своем одобрении решения, принятого Карлом Альбер¬
том, и в качестве верховного первосвященника выступил
бы защитником и ходатаем перед небом за благородное
дело освобождения Италии. Далее я добавил, что, поми¬
мо моральной поддержки, коей королевское правитель¬
ство придает особое значение, оно хотело бы получить и
материальную помощь: можно было бы расположить
корпус папских войск вдоль границы по реке По, дабы
держать австрийские войска в состоянии напряжения и
тревоги и в этом районе. Правительство Сардинии, ска¬
зал я в заключение, считает крайне полезным, чтобы
253

остальные три итальянских конституционных монарха
сделали заявление о политическом союзе, который, прав¬
да, еще не подписан и условия которого еще не одобре¬
ны, но который следует рассматривать как свершив¬
шийся факт, ибо он отвечает намерениям итальянских
государей, кои в душе уже одобрили его.
Его Святейшество соизволил внимательно выслушать
меня и обсудить эти вопросы с маркизом Парето и
мною, заявив, что он был весьма рад узнать о благо¬
родном решении Нашего Государя и с удовлетворе¬
нием прочитал воззвание Карла Альберта к ломбард¬
цам и венецианцам; что еще несколько дней назад
папские войска под командованием генерала Дурандо
выступили в направлении Болоньи, а оттуда направятся к
Модене и к границе по реке По; что за этими регуляр¬
ными войсками последовало огромное множество добро¬
вольцев, число которых по мере продвижения все воз¬
растает; что следует опасаться, как бы эти регулярные
войска, и особенно добровольцы, хотя он не отдавал ни¬
каких приказов, не начали вооруженных действий; что,
таким образом, просьба о материальной помощи была
уже в принципе удовлетворена Его Святейшеством, ког¬
да он решил защищать границы своих владений, а за¬
тем была подкреплена отправкой войск.
Что же касается морального и духовного одобрения,
о чем я говорил выше, то Святой Отец высказался при¬
мерно в том же духе, что и статс-секретарь. Он с ра¬
достью удовлетворил бы нашу просьбу, но его крайне
смущает его положение наместника Господа на земле.
В заключение он сказал следующее: «Если бы я мог еще
подписаться как Мастаи [светская фамилия папы.—
Ред.], то тут же взял бы перо и через две минуты дело
было бы сделано, ибо я тоже итальянец; но я должен
подписаться как Пий IX, а это обязывает меня пасть ниц
перед Всевышним и смиренно молить его ниспослать на
меня его беспредельную мудрость».
Перейдя затем к вопросу о политической лиге, о
признании ее в принципе свершившимся фактом, Его
Святейшество отнесся к этому весьма благосклонно, но
поскольку священный характер его власти как главы
католической церкви возлагает на папское правитель¬
ство определенные обязанности, он настаивает на
быстрейшем созыве в Риме конгресса представителей
254

четырех монархов, предложенного уже ранее неаполи¬
танским правительством, о чем Вашему Превосходитель¬
ству сообщал маркиз Парето.
Прощаясь с нами, Святой Отец заверил нас, что пре¬
красно понимает, как быстро и даже срочно нужно еде-
лать то, что надлежит сделать; именно поэтому он и
распорядится, чтобы соответствующее решение было
принято безотлагательно.
Вновь посетив Его Высокопреосвященство кардинала
статс-секретаря, мы убедились, что он к нам весьма рас¬
положен; со своей стороны он также пообещал немедлен¬
но уведомить полномочного посла Его Величества о ре¬
шении папского правительства» 1.
Итак, Пий IX с сочувствием и симпатией отнесся к
действиям, предпринятым Пьемонтом, и к общенацио¬
нальному итальянскому делу в целом и проявил готов¬
ность оказать Пьемонту определенную военную помощь,
о которой просил последний, но по существу отказался
открыто заявить о своем духовном и моральном одобре¬
нии общенационального дела. Но в то же время он обе¬
щал сделать соответствующее заявление возможно ско¬
рее, так что Риньон и Парето в оптимистических тонах
информировали Турин о результатах беседы, состояв¬
шейся 28 марта.
Опубликованное два дня спустя обращение Пия IX
«К народам Италии» разрушило надежды либералов
всей Италии и рассеяло иллюзии, которыми тешили себя
Риньон и Парето. Заявив, что события последних двух
месяцев следует рассматривать не как дело рук че¬
ловеческих, а как проявление воли божественного про¬
видения, «в руках коего все судьбы земные», папа выра¬
зил свое удовлетворение тем, что в некоторых частях
Италии удалось «благодаря вере избегнуть рискованных
экспериментов». Но в то же время он сожалел по по¬
воду «оскорблений, кои чинят в других местах служи¬
телям этой же веры». Далее папа рекомендовал италь¬
янцам разумно пользоваться благами победы и жить в
согласии и мире; в заключение он молил всевышнего
ниспослать Италии мир. В его обращении не было ни¬
какого явного упоминания о революции в Ломбардо-
1 «La diplomazia del Regno di Sardegna durante la prima guerra
d’indipendenza». II. «Relazione con 10 Stato Pontificio», а сига di
C. Baudi di Vesme, Torino, 1951, p. 97—99.
255

Венецианской области и о военном вмешательстве Пье¬
монта. Лишь при очень пристрастном подходе можно
было увидеть в этом документе (который, впрочем,
очень не понравился реакционерам) благожелательное
отношение к общеитальянскому делу.
В эти дни Пий IX был, кроме того, крайне раздра¬
жен и огорчен тем, что под давлением либералов ему
пришлось уступить в вопросе о иезуитах.
В связи с возобновлением демонстраций, участники
которых требовали изгнания ордена иезуитов, папа вы¬
нужден был направить 28 марта кардинала Кастракане
к генералу ордена иезуитов Роотгаану, дабы сообщить
ему, что папское правительство не в состоянии более
гарантировать иезуитам безопасность и что дальнейшее
пребывание ордена в Риме угрожает общественному по¬
рядку. Отец Роотгаан немедленно покинул Рим; некото¬
рые иезуиты последовали его примеру в последующие
дни, другие остались в Риме в качестве частных лиц.
Римский коллеж и другие монастыри и дома иезуитов
были переданы белому духовенству. Эти меры были
встречены либералами с удовлетворением. Но 30 марта,
то есть в тот же день, когда было опубликовано обра¬
щение Пия IX «К народам Италии», папа опубликовал
в «Гадзетта ди Рома» официальное сообщение, в ко¬
тором разъяснял, что решение о иезуитах он принял с
болью в душе, в силу непреодолимых обстоятельств, но
его отношение к ордену иезуитов осталось неизменным.
Глубокое противоречие, которое лежало в основе нео-
гвельфизма и мифа о Пие IX как о либеральном папе и
итальянском патриоте и которое начало ощущаться уже
в последние месяцы 1847 года, во время войны «Зон-
дербунда» и усиления борьбы с иезуитами в самой
Италии, сейчас проявилось во всей остроте. Это противо¬
речие было присуще в какой-то степени и всей политике,
которую проводил Пий IX до этого. На протяжении ап¬
реля оно еще более обострилось под влиянием других
событий, и тогда Пий IX, стремясь преодолеть его, от¬
крыто порвал с итальянским национальным движением.
Вопрос о политической Лиге итальянских государств,
о котором Риньон упоминал в цитированной выше де¬
пеше, ставился правительством Тосканы перед прави-
256

тельствами Рима, Турина и Неаполя в феврале — нача¬
ле марта как через своих дипломатических представи¬
телей, так и в личных письмах великого герцога к другим
государям. Тоскана, бывшая в политическом и военном
отношении самым слабым из этих четырех конституци¬
онных государств, добивалась создания главным обра-
30м оборонительной и консервативной лиги, которая за¬
щитила бы ее, с одной стороны, от возможной военной
интервенции Австрии, а с другой — от революционных
потрясений. Предложение это, повторявшее по существу
проект, выдвинутый Корболи-Бусси во время перегово¬
ров в Турине о таможенном союзе, было благожелатель¬
но встречено Римом и Неаполем; в Турине же к нему от¬
неслись холодно.
Пьемонт, правда, не отвергал этого предложения, но
указывал на необходимость твердых обязательств со
стороны неаполитанского короля и папы и отмечал тот
факт, что союз, заключенный 24 декабря между Авст¬
рией и герцогствами, и последовавшая за этим военная
оккупация этих герцогств Австрией фактически изоли¬
ровали территориально Сардинское королевство от Тос¬
каны. Аргументы, выдвинутые Пьемонтом, носили отчас¬
ти характер отговорки, ибо в первых числах марта сам
Неаполь предпринял дипломатические шаги с целью
создания политической Лиги итальянских государств; но
с военной точки зрения эти аргументы были в какой-то
степени обоснованы, ибо в случае агрессии Австрии ос¬
новное бремя войны, по крайней мере в начале, должно
было лечь на Сардинское королевство.
Обсуждение этого вопроса продолжалось. В марте
тосканское правительство направило маркиза Лаятико
в Рим и Неаполь для ведения переговоров о создании
лиги, а 15 марта министр иностранных дел Неаполитан¬
ского королевства князь Карьяти предложил Риму, Фло¬
ренции и Турину созвать в Риме конгресс представите¬
лей всех четырех государств для ־обсуждения проекта
лиги.
Тем временем члены кабинета министров Бальбо—
Парето собрались 14 марта (за два дня до того, как они
приступили к исполнению своих обязанностей) на засе¬
дание, с тем чтобы разработать программу нового пра¬
вительства. На этом заседании обсуждался также воп¬
рос о создании лиги. Участники совещания отвергли, как
17—Ш
257

чересчур рискованную, идею создания оборонительно¬
наступательной лиги, но одобрили создание чисто обо¬
ронительной лиги, «призванной защищать независимость
итальянских государств от всякой несправедливой аг¬
рессии. Поскольку в рамках этой лиги вся тяжесть вой¬
ны легла бы в основном на плечи сардинского короля,
что дает ему фактически своего рода право протекто¬
рата в отношении других итальянских государств, то в
качестве компенсации ему (королю) должно быть обес¬
печено преобладание над остальными монархами Ита¬
лии» 1.
Новый кабинет министров Сардинского королевства
стремился гарантировать независимость итальянских го¬
сударств от Австрии и в то же время в случае военных
действий обеспечить господство Пьемонта в Италии. Так
или иначе, новое правительство, как и предыдущее, го¬
тово было вести переговоры о создании лиги и стреми¬
лось, пожалуй, даже ускорить подписание соответству¬
ющего договора. Но революционный взрыв в Ломбардо¬
Венецианском королевстве и военное вмешательство за¬
ставили правительство Турина немедленно изменить
свою позицию. В инструкциях, данных как Риньону (на
которого была возложена чрезвычайная миссия), так и
сардинским представителям при правительствах Тос¬
каны, Рима и Неаполя, предлагалось предъявить этим
трем правительствам следующие два требования: отпра¬
вить воинские части на помощь сардинской армии, на¬
чавшей военные действия против Австрии, и официально
заявить о фактическом существовании итальянской ли¬
ги, условия и принципы которой будут определены и за¬
фиксированы после войны.
Три вышеупомянутых государства продолжали на¬
стаивать на необходимости немедленного созыва в Ри¬
ме конгресса представителей всех четырех государств,
о чем они как раз в эти дни твердо договорились. Про¬
тив этого возражал Пьемонт, утверждавший, что созы¬
вать конгресс в момент, когда необходимо напрячь все
усилия для совместной борьбы против Австрии, несвое¬
временно и что это может привести к раздорам, ибо не * Е.
1 Протокол совещания был опубликован Пассамонти. См.
Е. Passamonti, La formazione е il programma del Ministero
Balbo, в «Rassegna Storica del Risorgimento», 1914.
258

легко будет решить, должны ли на нем присутствовать
также представители недавно созданных временных пра¬
вительств. Будет лучше, если правительства Неаполя,
Рима и Тосканы пришлют своих представителей в Турин
или в штаб-квартиру Карла Альберта для разработки
соглашения военного характера.
Пьемонт не изменил своей позиции даже после того,
как Неаполь (где тем временем был сформирован но¬
вый кабинет во главе с Троя и Драгонетти в качестве
министра иностранных дел) известил Турин, что для
участия в работе конгресса в Рим уже направлена де¬
легация во главе с князем Колубрано. Делегация эта
прибыла в Рим. 18 апреля, но через несколько дней вы¬
нуждена была вернуться в Неаполь, ибо в связи с пози¬
цией, занятой Пьемонтом, правительства Рима и Тосканы
сочли нецелесообразным посылать своих представителей.
Среди членов туринского правительства министр ино¬
странных дел Лоренцо Парето был самым непримири¬
мым противником немедленного созыва конгресса для
обсуждения вопроса о лиге. В депеше, посланной 18 ап¬
реля Риньону, находившемуся еще в Неаполе, Парето
писал: «Вы, господин граф, надеюсь, не позволите обо¬
льстить себя идеей созыва конгресса в Риме. Это, несом¬
ненно, ловушка, чтобы затянуть дело, ибо когда бол¬
тают, то не воюют. Наше правительство готово не только
участвовать в работах всеобщего итальянского кон¬
гресса, но и ускорить его созыв, но после победы; ос¬
таваясь верным программе от 23 марта, оно стремится
прежде всего изгнать австрийцев» 1.
Представитель Пьемонта в Риме Доменико Парето
советовал, напротив, придерживаться более гибкой по¬
литики. В своей депеше от 20 апреля, сообщив о том,
что кабинет Рекки — Мингетти взял на себя обязатель¬
ство бороться за дело независимости, он писал далее:
«Присущее всему кабинету министров глубокое пони¬
мание необходимости помочь нам побуждает министров
горячо желать созыва Римского конгресса. По их мне¬
нию, этот конгресс мог бы удовлетворить не только же¬
лания и требования общественного мнения (которое от¬
1 «La diplomazia del Regno di Sardegna durante la prima guerra
d’indipendenza». III. «Relazioni con il Regno delle Due Sicilie», а сига
di G. Quazza, Torino, 1952, p. 20.
17*
259

Носится к его созыву довольно благосклонно), но и стрем¬
ление поставить папу в такие условия, когда он не смог
бы более уклоняться от открытого признания независи¬
мости ■провинций, освобожденных от австрийского гос¬
подства. А если, помимо всех этих соображений, учесть
еще удовольствие, которое доставит Святому Отцу (как
меня уверяли) приезд в Рим полномочных представите¬
лей различных итальянских государств, то для королев¬
ского правительства было бы весьма целесообразным
прислать сюда кого-нибудь с этой целью. Даже если
правительство сочтет невозможным представить своему
представителю широкие полномочия, даже если оно счи¬
тает бесполезным такое совещание в военное время, уже
сам факт присутствия в Риме представителя Турина
явился бы вполне убедительным доказательством того,
что Сардинское королевство не !возражает в принципе
против участия в таком конгрессе. Это было бы тем 60-
лее полезно, что в Риме уже находятся полномочные
представители Неаполя, заявившие, что они прибыли
для создания Лиги итальянских государств. Присутст¬
вие в Риме, кроме того, представителей Сици¬
лии, Ломбардии и Венето, хотя они и прибыли
сюда не с этой целью, будет, несомненно, спо¬
собствовать еще большей популяризации идеи созыва
такого конгресса. Отсутствие на нем полномочного пред¬
ставителя Сардинии могло бы быть неверно истолковано
и вызвало бы, пожалуй, подозрения, что мы хотим дей¬
ствовать изолированно» 1.
Но все эти соображения не смогли изменить позиции
министра иностранных дел, которую в основном одобря¬
ли все члены правительства. Позиция Пьемонта в воп¬
росе о Лиге итальянских государств изменилась отчасти
лишь несколько месяцев спустя.
Следовательно, и в этом вопросе политика туринско¬
го правительства отличалась крайним партикуляриз¬
мом. Люди, входившие в правительство Бальбо—Паре-
то, фактически отождествляли дело независимости Ита¬
лии с вопросом гегемонии Пьемонта и не понимали, что
требование Пьемонта об оказании ему немедленной во¬
енной помощи плохо согласуется с требованием отло¬
1 «La diplomazia del Regno di Sardegna durante la prima guer¬
ra d’indipendenza», vol. II, p. 116.
260

жить до конца войны обсуждение вопроса об условиях и
принципах лиги. С другой стороны, надо признать, что
линия поведения правительств Тосканы, Рима и Неапо¬
ля в вопросе антиавстрийской борьбы была крайне по¬
дозрительной. Они делали все возможное, дабы не свя¬
зать себя всерьез дипломатическими и военными обяза¬
тельствами, и старались использовать предложение о
созыве конгресса, дабы отсрочить принятие слишком обя¬
зывающих решений. У представителей Пьемонта, аккре¬
дитованных при этих трех правительствах, создалось
впечатление, что все они ведут в отношении Турина не¬
добросовестную политику; что заявления о присоедине¬
нии к борьбе за общенациональное дело не отражают
действительного стремления принять участие в этой
борьбе; что во многих случаях эти правительства созна¬
тельно преувеличивают свои трудности политического,
финансового и военного характера, с тем чтобы свести
к минимуму свою помощь борьбе за независимость Ита¬
лии. Действительно, в 1848 году все итальянские госу¬
дарства проводили партикуляристскую политику, да и
не могли проводить иной (даже если деятельность от¬
дельных лиц или групп приводила к обострению опре¬
деленных противоречий), ибо каждое !из этих государств
веками придерживалось определенной политической
традиции, зачастую противоречившей традициям других
государств, ибо каждое из этих правительств выражало
интересы определенных местных групп и находилось в
какой-то степени под влиянием какой-либо иностранной
державы или, во всяком случае, привыкло в своей внеш¬
ней политике ориентироваться на какую-либо европей¬
скую державу. Следует, пожалуй, отметить, что пьемонт¬
ский партикуляризм в силу своего экспансионистского
характера играл фактически прогрессивную роль и мог
бы даже при более гибком политическом руководстве
послужить общенациональному делу, что было не под
силу партикуляризму других итальянских государств,
ибо они в основном стремились сохранить территориаль¬
ное статус-кво Италии.
28 марта военный министр Альдобрандини приказал
генералу Дурандо установить связь с генеральным шта¬
бом пьемонтской армии и действовать в контакте с ним.
261

Этот приказ отвечал требованиям, предъявленным Риму
туринским уполномоченным Риньоном, и не противоре¬
чил прежним указаниям относительно оборонительной
тактики, данным лично Дурандо. Действительно, в тот
момент Пьемонт просил только о том, чтобы корпус
папских войск занял позиции вдоль реки По, угрожая
австрийцам. Но сам Дурандо, его штаб, либеральные
министры и вообще все патриоты Папского государст¬
ва отнюдь не собирались придерживаться оборонитель¬
ной тактики. Все рассчитывали, что, как только основ¬
ные силы регулярной армии и добровольцев, чересчур
медленно продвигавшиеся к северу, достигнут государ¬
ственной границы, как только будет наведен порядок в
организации и экипировке этого внезапно созданного
экспедиционного корпуса, Дурандо сразу же перейдет
По и начнет военные действия против австрийских войск.
Командование пьемонтской армии со своей стороны так¬
же рассчитывало, что оба корпуса — папских и неаполи¬
танских войск (отправка последнего была обещана неа¬
политанским правительством, и он уже выступил) —
будут при первой возможности введены в действие в
Венецианской области.
5 апреля, желая поднять боевой дух своих солдат,
Дурандо издал в Болонье приказ, составленный Масси¬
мо д’Адзелио и являющийся типичным образцом нео-
гвельфской риторики. Приказ начинался следующими
словами:
«Солдаты! По славной земле Ломбардии, поля ко¬
торой еще в давние времена,когда Александр III бла¬
гословил клятву в Понтиде \ были ареной освободи¬
тельной войны, ныне ступают новые доблестные воины,
с коими мы разделим все опасности и победы. Как и
наших предков, этих воинов, всех нас благословила дес¬
ница великого Первосвященника. Поистине святой и
справедливый, кроткий и милосердный ко всем людям,
он познал, однако, что с теми, кто попирает все права,
все законы божьи и человеческие, должно говорить
1 В апреле 1167 года представители Кремоны, Бергамо, Ман¬
туи, Брешии и Феррары собрались в одной из коммун провинции
Бергамо — в Понтиде — и дали клятву совместно бороться против
Фридриха Барбароссы. Созданная в Понтиде Ломбардская лига
получила благословение папы Александра III.— Прим, ред.
только на одном языке, единственно справедливом и вер¬
ном,— на языке оружия». Приказ утверждал далее, что
деспотизм и наглость австрийцев вынудили Пия IX при¬
бегнуть к военным действиям, и заканчивался следую¬
щим образом:
«Поэтому эта война, война цивилизации против вар¬
варства, является не только национальной, но и поисти¬
не священной, христианской войной. А посему, солдаты,
нам всем надлежит — таков мой приказ — идти в бой
осененными крестом Христа. Все солдаты экспедицион¬
ного корпуса будут носить его на груди, так же как и я.
С этим крестом и во имя креста Господня мы победим!
«Так велит господь» — таков наш боевой клич».
По мысли д’Адзелио, этот приказ должен был не
только поднять боевой дух солдат, но и заставить
Пия IX покончить с двойственной политикой, поставив
его перед свершившимся фактом начала войны, освя-
!ценной его именем 1.
И действительно, если 3 и 4 апреля через По пере¬
правилась только незначительная часть добровольче¬
ских батальонов из Романьи и Болоньи, то после этого
приказа реку По перешли основные силы этих батальо¬
нов, а 8 апреля у Говёрноло уже произошла первая
стычка с австрийцами. Но в то время, как «кресто¬
носцы» продвигались вперед, Пий IX, готовый прими¬
риться с началом военных действий со стороны добро¬
вольцев и даже регулярных частей, лишь бы это ׳не со¬
вершалось от его имени, возмутился изданием приказа,
из которого вытекало, что он является чуть ли не глаша¬
таем «крестового похода» против Австрии. Поэтому папа
распорядился, чтобы «Гадзетта ди Рома» напечатала
10 апреля следующее сообщение:
«В приказе по армии, изданном 5 апреля в Болонье,
излагаются мысли и чувства, которые якобы выразил
Его Святейшество. Когда папа хочет выразить свои чув¬
ства и мысли, то он делает это сам, а не через своих
подчиненных». Это лаконичное опровержение предве¬
щало появление в ближайшее время пространной декла¬
рации папы о войне за независимость Италии, но не
сулило либералам исполнения многих их надежд.
1 См. письмо д’Адзелио к Мингетти от 12 апреля 1848 грдц
(Minghetti, Miei ricordi, vol. I, p. 420—421),	'־ \ ׳	'
?63

10 апреля монсеньор Корболи-Бусси выехал из Рима
в качестве папского посланника в ставку Карла Альбер¬
та, куда и прибыл 16 числа. Весть об этом была благо¬
склонно встречена либералами. Извещая об этом пред¬
ставителя Турина в Риме, Антонелли заметил, что это
служит доказательством присоединения папы к борьбе
за дело Италии. И действительно, хотя полученные пос¬
ланником инструкции обязывали его утверждать, что
папа не может дать Дурандо приказа перейти По, одна¬
ко сам Корболи-Бусси был убежден, что при сложив¬
шихся обстоятельствах в интересах Папского государст¬
ва оказать Карлу Альберту военную помощь, дабы
он одержал победу, лишь бы тем временем удалось за¬
ключить соглашение относительно Лиги итальянских го-
сударст-в. Но возложенная на него миссия, выполнение
которой крайне затрудняла непримиримость Пьемонта
в вопросе о лиге, оказалась вскоре излишней вследствие
позиции, занятой Пием IX..
Пока Антонелли чинил !всяческие препятствия про¬
хождению через территорию Папского государства войск
Неаполитанского королевства, направлявшихся в Вене¬
то, римский кабинет министров, вернее его светское
большинство, через несколько дней после отъезда Кор-
боли из Рима разрешил Дурандо перейти через По для
борьбы с австрийцами.
Антонелли и папа вначале пытались помешать при¬
нятию этого решения. Но в конце концов Пий IX усту¬
пил перед лицом решительных и настойчивых требова¬
ний либеральных членов кабинета, предвидевших опас¬
ность серьезных беспорядков в легатствах, если войскам
Дурандо не разрешат перейти По. В беседе с минист¬
ром Пазолини, к которому папа питал наибольшее
доверие, Пий IX дал согласие на то, чтобы кабинет ми¬
нистров принял в данный момент все военные меры, ко¬
торые сочтет необходимыми, не делая при этом никаких
официальных заявлений. Он, однако, доба׳вил, что веко-
ре сам обратится ко всему миру с заявлением по вопро¬
су войны с Австрией.
18 апреля военный министр разрешил Дурандо пред¬
принимать все, что он сочтет необходимым для «спокой¬
ствия и блага Папского государства», и 21 апреля гене¬
рал Дурандо во главе регулярных войск переправился
через По.
264

Тем временем в Рим начали поступать сильно ветре-
вожившие Пия IX и нарушившие его душевный покой
сведения о широком распространении в Австрии и в ка¬
толических районах Германии антипапских настроений.
Папу обвиняли в том, что своей политикой он в огром¬
ной степени способствовал развитию в Европе револю¬
ционного движения и побудил итальянцев выступить
против Австрии. Пошли также слухи о возможности
церковного раскола. Папские нунции в Вене и Мюнхе¬
не — монсеньор Виале Прела и монсеньор Саккони,
встревоженные этими слухами и сведениями, еще более
преувеличили их в своих сообщениях. Австрийское по¬
сольство в Риме тоже не сидело сложа руки. Не дрема¬
ли и реакционные элементы римской курии.
В ■обстановке тревожного ожидания «Обращения»
папы кабинет министров решил 25 апреля обратиться к
папе с меморандумом, дабы внести полную ясность в
вопрос о войне с Австрией. Этот меморандум подписали
все министры, включая кардинала Антонелли.
«Есть три пути решения этой проблемы,— говорилось
в меморандуме.— Ваше Святейшество можете согла¬
ситься на участие Ваших подданных в войне; Ваше Свя¬
тейшество можете открыто высказаться против войны, и,
наконец, Ваше Святейшество можете заявить, что же¬
лаете мира, но не можете помешать ведению военных
действий» 1.
Анализируя последствия всех трех вариантов реше¬
ния этого вопроса, министры в заключение утверждали,
что, только выбрав первый путь, Папское государство
сможет избежать ужасных потрясений. Кроме того, все
светские министры на словах сообщили папе, что, если
он выскажется в своем «Обращении» против войны, они
все подадут в отставку. Но папа уже сделал выбор.
29 апреля он зачитал в консистории подготовленное им
«Обращение» («Аллокуцию»), которое было немедленно
опубликовано.
В этом «Обращении» Пий IX прежде всего отвергал
обвинение, что своей политикой он спровоцировал рево¬
люционное движение в Европе, и особенно в Италии.
Он выражал, 1в частности, сожаление, что подобные
слухи распространяются в Германии, что кое-кто ис-
1 L. С. Fa г ini, Lo Stato гот а по, vol. II, р. 88.
265

пользует их, дабы «зажечь в душе немцев пламя мести
и тем самым подорвать единство Святой Церкви». Да¬
лее он оправдывал политику, проводимую им с момента
его избрания, утверждая, что она была вызвана единст¬
венно желанием предоставить населению Папского го¬
сударства те реформы, которые меморандум великих
держав 1831 года предложил осуществить еще Григо¬
рию XVI. Он ссылался также на свое обращение от
4 октября 1847 года, в котором советовал всем народам
повиноваться своим монархам, и утверждал, что даро¬
ванные им реформы нельзя считать причиной револю¬
ций, ибо последние заставили пойти !на уступки даже
более могущественных монархов, чем он. Перейдя нако¬
нец к проблеме войны, Пий IX заявил:
«В сложившихся обстоятельствах Мы желаем, дабы
от Наших солдат, посланных к границам папских владе¬
ний, не требовали ничего иного, кроме защиты целост¬
ности и безопасности Папского государства. Но по¬
скольку имеются люди, желающие, чтобы Мы, подобно
другим народам и монархам Италии, приняли участие
в войне против Австрии, то Мы сочли необходимым от¬
крыто и ясно заявить на этом торжественном собрании,
что сие противно всем Нашим намерениям и предначер¬
таниям, ибо Мы—как бы Мы ни были недостойны Его—
творим на земле волю Того, Кто является поборником
мира и милосердия, а посему во исполнение Нашей вы¬
сочайшей апостольской миссии Нам надлежит с отече¬
ской любовью и заботой пектись о всех людях, народах
и нациях. Если же среди Наших подданных имеются
все же люди, кои следуют по стопам других итальянцев,
то как же Мы можем обуздать их пыл?
Но Мы не можем не отвергнуть здесь перед лицом
всего мира коварные, проникающие даже на страницы
газет и книг советы тех, кто хотел бы, чтобы Римский
Первосвященник встал во главе новой Республики, ко¬
торая должна объединить все народы Италии.
Пользуясь этим случаем и движимые любовью ко
всем народам Италии, Мы строжайше предупреждаем
и призываем их всемерно остерегаться этих коварных
советов, чреватых пагубными последствиями для судеб
самой Италии, хранить верность своим государям, чью
милость и любовь они не раз испытали на себе, и не за¬
бывать р долге повиновения им. Ибо в противном случае
266

народы не только нарушат свой долг, но и подвергнут
Италию опасности оказаться еще более разъединенной
в результате внутренних распрей и смут. Что касается
Нас, то Мы вновь заявляем: все помыслы, все заботы,
все старания Римского Первосвященника направлены
на процветание Царства Христова, воплощением коего
является !наша Церковь, , а не на расширение границ
того светского государства, кое Божественное Провиде¬
ние соизволило даровать нашей Святой Церкви для ее
возвеличения и для свободного свершения ею ее высокой
апостольской миссии. А посему в глубоком заблуждении
пребывают те, кто полагает, будто мысль о расширении
земных владений столь прельстила Нас, что Мы намере¬
ны ринуться в самую гущу военной схватки. О, совсем
напротив, как возрадуется Наше сердце, преисполненное
отеческой любви, если деяниями Нашими, заботами и
стараниями Нашими будет дано Нам в какой-либо мере
загасить пламя распрей, примирить враждующие серд¬
ца и возвратить им благостный мир».
«Обращение» от 29 апреля знаменовало собой чрез¬
вычайно важный поворот в папской политике, оказав¬
ший огромное влияние на общее развитие Рисорджи-
менто.
Современники и историки по-разному оценивали
этот поворот. Одни утверждали, что Пий IX решил по¬
кончить с либеральной политикой, которую он на протя-
женин последних двух лет проводил по своей воле, и
перейти на реакционные или близкие к этому позиции
под давлением проавстрийских и иезуитских кругов.
Другие считали, что этим был положен конец неверно¬
му истолкованию намерений и стремлений папы, вы¬
званному не его сознательным желанием ввести всех
в заблуждение, а ловкой политикой либералов, которые,
воспользовавшись общей благоприятной обстановкой и
слабовольным характером Пия IX, создали миф о ли¬
берализме и патриотизме Пия IX, дабы увлечь за собой
широкие народные массы.
В связи с этим возникает вопрос: следует ли счи¬
тать 29 апреля «предательством» со стороны Пия IX
или по меньшей мере отказом от борьбы за дело Ита¬
лии или же это был только крах искусственно создан¬
ного мифа, преследовавшего определенные политические
цели?
267

В либеральных и патриотических кругах того вре¬
мени преобладало первое мнение, ставшее впоследствии
традиционным. Но и тогда уже немало людей придер¬
живалось другого мнения. Так, например, Карло Катта¬
нео писал: «Пия IX создали другие, а развенчал себя он
сам. Пий IX был мифом, выдуманным, чтобы заставить
народ уверовать в некую истину. Пий IX был поэтиче¬
ским вымыслом» 1.
Этой точки зрения придерживается большинство сов¬
ременных историков; ее, в частности, совершенно опре¬
деленно защищает Чезаре Спелланцон, который утвер¬
ждает, что Пий IX на деле никогда не собирался и не
хотел идти дальше обычных административных реформ
(иными словами, он по существу выдвигал лишь ту ог¬
раниченную программу, о которой и говорилось в «Обра-
щенйи» от 29 апреля). Лишь в силу своего слабоволь¬
ного характера и объективных трудностей той обстанов¬
ки, в которой ему приходилось действовать, он уступил
народному движению и принял ряд решений, благопр'и-
ятных для дела либерализма и общенационального дела
всей Италии 1 2.
Но если мы считаем правильным отвергнуть миф о
либерализме и патриотизме Пия IX, если мы считаем
верным указать, !как это делает Спелланцон, на явную
связь между энцикликами «Qui pluribus» от 9 ноября
1846 года и «Sillabo» от 8 декабря 1864 года, на то, что
они представляют собой последовательное развитие ан-
™либеральных идей папы, если мы считаем справедли¬
вым утверждение, что политические уступки Пия IX
после амнистии были навязаны ему народным движени¬
ем, то совершенно неверно сводить всю политическую
программу Пия IX только к административным рефор¬
мам в духе меморандума -великих держав 1831 года.
Возможно, вначале Пий IX придерживался именно та¬
кой позиции, но в дальнейшем его сочувствие крайне
умеренному крылу итальянского либерального движе¬
ния побудило его согласиться с отдельными пунктами
сформулированной д’Адзелио программы, которые не
противоречили ортодоксальности католической церкви и
1С. Cattaneo, Considerazioni sulle cose d’Italia nel 1848,
а сига di C. Spellanzon, Torino, 1946, p. 139.
2C. Spellanzon, Storia del Risorgimento e dell’unita
d’Italia, vol. IV, Milano, 1938, p. 215—219.
268

принципу сохранения Папского государства. Несомнен¬
но, этот политический курс преследовал реакционные
цели, но в то же время он предполагал отказ от твердо¬
лобой реакционной политики Григория XVI и Льва XII
и представлял собой шаг вперед даже по сравнению с
реформами Консальви в духе административного абсо¬
лютизма. Поэтому требования, которые либералы выдви¬
гали в 1846—1847 годах, организуя широкие народные
демонстрации, Пий IX в ряде случаев сам соглашался
удовлетворить, и не вз-за своей слабохарактерности, а
потому, что был убежден в их необходимости. Дока¬
зательством тому служат определенные разногласия
между папой и его умеренными советниками, с одной
стороны, и реакционными элементами римской курии —
с другой. В течение некоторого времени (март — июль
1847 года) позиция Пия IX была даже более передовой,
чем позиция Джицци. Но эта политика папы, которая
в силу давления революционных масс привела к пре¬
доставлению ограниченной конституции 14 марта, не
могла не прийти в столкновение с политикой либералов
по двум весьма важным вопросам: борьбы с иезуитами
и войны за национальную независимость, против Авст¬
рии. В этих двух вопросах умеренный консерватизм
не мог выйти за рамки авторитарных и космополитиче־
ских традиций римской церкви, от которых Пий IX и
не думал отказываться. Опасаясь серьезных волнений,
угрожавших общественному порядку, он, правда, по¬
советовал иезуитам временно прекратить свою деятель¬
ность, но в то же время не мог не осудить публично
антииезуитскую кампанию. Он согласился, правда,, на
отправку к границам Папского государства волонтеров
и регулярных войск и даже примирился с началом воен-
них действий против Австрии, но в то же время не мог
не заявить, что война за национальную независимость
Италии не получала его морального одобрения. Следо¬
вательно, поворот 29 апреля являлся в то же время
крушением мифа, 1ибо созданный либералами образ
Пия IX как либерального папы и итальянского патриота
весьма отличался от подлинного образа Пия IX — сто¬
ронника умеренного консерватизма. Начиная с 29 апре¬
ля политика папы стала развиваться в реакционном
направлении. Эту эволюцию еще более ускорили, ко-
неч;но, последующие события, завершившиеся убийством
269

Пеллегрино Росси \ которое означало окончательный
провал конституционного эксперимента в Папском го¬
сударстве, но она была неизбежна, ибо Пий IX не мог
далее выносить создавшееся положение.
В результате поворота 29 апреля неогвельфизм так¬
же окончательно утратил свою положительную роль.
Как уже говорилось в предыдущем томе, неогвельфизм,
главным образом благодаря деятельности Джоберти,
сыграл весьма важную историческую роль в том процес¬
се, который привел к расколу фронта реакционных сил
и продолжался с 1843 по 1848 год. Но как только вспых¬
нула революция и началась война за независимость
Италии, сразу же выявились присущие неогвельфизму
глубокие противоречия. В самом деле, разве можно
было рассчитывать, что такая космополитическая и ав¬
торитарная организация, как католическая церковь,
станет открыто поддерживать либеральное движение и
национальную борьбу, что она морально, духовно воз¬
главит борьбу против такой католической державы, как
Австрия?
Бросая ретроспективный взгляд на события того
времени, мы видим, что крах неогвельфизма был поло¬
жительным фактором, ибо он открыл путь для такого
решения итальянской национальной проблемы, которое,
несомненно, более соответствовало сложившейся тогда
обстановке, чем решение, за которое боролись умерен¬
ные до 1848 года. Но в тот момент крах неогвельфизма,
обнаружившийся в связи с «Обращением» Пия IX от
29 апреля, привел к кризису самого национального дви¬
жения, что было чревато серьезными последствиями.
Как только светские министры ознакомились с тек¬
стом «Обращения» Пия IX, они решили немедленно по-
1 Росси, Пеллегрино (1787—1848) —итальянский юрист и дипло¬
мат. Перешел на французскую службу и в 1845 году был назначен
представителем Франции в Риме. Активно содействовал избранию
на папский престол Пия IX и оказывал большое влияние на пап¬
скую политику. Он был противником войны против Австрии, от¬
стаивал незыблемость папского режима, стараясь укрепить власть
папы на базе компромисса с правым крылом либералов; в то же
время он беспощадно преследовал демократическое движение.
Вызвав недовольство как левых, так и правых сил, он был убит
15 ноября 1848 года.— Прим. ред.
270

дать в отставку. Тем временем, 30 апреля и 1 мая, 6
Риме началось страшное волнение и возбуждение, длив¬
шееся несколько дней. Гражданская гвардия заняла
замок св. Ангела и другие стратегические пункты горо¬
да. В Римском клубе, в Народном клубе, ставших
центрами оживленных споров и дискуссий, шли беспре¬
рывные заседания. Папе и кардиналу Антонелли были
направлены многочисленные петиции, требовавшие про¬
должения военных действий против Австрии. 2 мая было
опубликовано новое заявление папы, в котором он пы¬
тался оправдать свое «Обращение» от 29 апреля и вы¬
сказывал сожаление по поводу массовых волнений. Это
заявление вызвало ряд новых протестов. Когда текст
«Обращения» Пия IX от 29 апреля дошел до провинций
Папского государства, там также вспыхнули беспоряд¬
ки. Волнения еще усилились, ибо население опасалось,
что в связи с заявлением Пия IX о его нежелании вое¬
вать против Австрии австрийцы станут рассматривать
пленных солдат регулярных и добровольческих войск,
сражавшихся ныне в Венето, как мятежников, захва¬
ченных с оружием в руках, и попросту будут расстре¬
ливать их.
Чтобы избежать этого, подавшие в отставку минист¬
ры направили в ставку Карла Альберта с согласия папы
Фарини, дабы он попросил короля включить корпус
папских войск в состав пьемонтской армии. Фарини бы¬
ло поручено также останавливаться по пути в главных
городах Папского государства и постараться успокоить
население. Как только Фарини прибыл на место, Кор-
боли-Бусси покинул ставку короля и сразу же по при¬
езде в Рим подал в отставку с занимаемого им в статс-
секретариате поста.
Карл Альберт согласился официально включить пап¬
ский корпус в состав пьемонтской армии при одном
условии: римское правительство будет по-прежнему вы¬
плачивать жалованье своим солдатам, а правительство
Венеции — снабжать их продовольствием. В эти же дни
Мингетти, покинув Рим, направился в ставку Карла
Альберта и был зачислен в штаб короля.
Тем временем папа пошел навстречу требованию
клубов, добивавшихся, чтобы формирование правитель¬
ства было поручено Мамиани, и 4 мая правительствен¬
ный кризис был разрешен. Мамиани, хотя он и придер¬
271

живался умеренных взглядов, пользовался авторитетом
в радикально настроенных кругах за свой свободолю¬
бивый и независимый характер: он был одним из тех
немногих эмигрантов, которые отказались вернуться в
Италию в момент объявления амнистии, так как это
было сопряжено с необходимостью подписать заявление
о повиновении папским властям, что давало право на
помилование, и вернулся в Италию только позднее. Ма-
миани, бывшему одним из самых убежденных поборни¬
ков продолжения военных действий против Австрии, па¬
па доверил пост министра внутренних дел. Кабинет был
сформирован в следующем составе: министр иностран¬
ных дел (по вопросам светского характера)—граф
Джованни Маркетти, министр юстиции — профессор
Паскуале Де Росси; министр финансов — адвокат Джу¬
зеппе Лунати; военный министр — князь Филиппо
Дориа-Памфили; министр общественных работ, земле¬
делия и торговли — Марио Массимо, герцог Риньяно;
министр полиции — Джузеппе Галлетти. Председателем
совета министров и министром иностранных дел по во¬
просам религиозного характера был назначен кардинал
Чакки, который отсутствовал в тот момент в Риме и
поэтому его временно замещал кардинал Ориоли. По¬
скольку в дальнейшем кардинал Чакки отказался за¬
нять этот пост, а кардинал Ориоли не захотел взять на
себя исполнение его обязанностей постоянно, папа на¬
значил главой кабинета кардинала Солья.
Создание двух министерств иностранных дел, свет¬
ского и церковного, было навязано папе либералами,
которые надеялись таким образом отделить ответствен¬
ность светского правительства от ответственности папы
в области внешней политики и тем самым получить
косвенную возможность добиться более активного уча¬
стия. Папского государства в войне против Австрии. Но
поскольку дипломатическими представителями Папско¬
го государства оставались прежние папские нунции,
возможность действий светского министерства иностран¬
ных дел была весьма ограниченной.
С созданием кабинета с участием Мамиани начался
период дуализма, ибо папа проводил свою собственную
политику, почти всегда противоречившую политике Ма-
миани. Это продолжалось три месяца и привело к пута¬
нице и дезориентации как во внешней, так и во внутрен;
272

ней политике, что послужило прелюдией к революцион¬
ному кризису, поразившему Папское государство в
конце 1848 года;
2. Переговоры между Неаполем и Палермо и отделение
Сицилии от Неаполитанского королевства. Политическая
борьба в Неаполе и события 15 мая ч
Сицилийский вопрос был самым трудным и сложным
из всех, которые предстояло разрешить первому консти¬
туционному неаполитанскому правительству.
На протяжении всего февраля, когда в Мессине про¬
должались бои между повстанцами и гарнизоном кре¬
пости, в Неаполе велись переговоры между правитель¬
ством и английскими посредниками — английским пос¬
лом лордом Нейпиром и прибывшим 7 февраля из Рима
чрезвычайным уполномоченным лордом Л1инто. Англо¬
французское посредничество, которого вначале добива¬
лось неаполитанское правительство, в силу ряда причин
вскоре свелось к посредничеству одной Англии. Во-
первых, Сицилия также обратилась к Англии с просьбой
о вмешательстве; во-вторых, английская дипломатиче¬
ская деятельность заметно оживилась с приездом в
Италию энергичного лорда Минто; и, в-третьих, в силу
консерватизма Гизо 'политика Франции в Италии была
малоэффективной. Кроме того, начавшаяся вскоре во
Франции февральская революция внушала ужас италь¬
янским правительствам. Широко распространенное тог¬
да и подхваченное впоследствии некоторыми историками
мнение, будто Англия хотела в те дни оторвать Сици¬
лию от Неаполитанского королевства и подчинить ее
косвенно или даже непосредственно своей власти, не
подтверждается никакими документами. Объективный
анализ средиземноморской и европейской политики
Англии в 1848 году не дает никаких оснований для по¬
добных утверждений. Бесспорно, Англия была весь¬
ма заинтересована в Сицилии и не допустила бы !вмеша-
тельства в ее дела других держав, но она отнюдь не
собиралась, особенно в такой, весьма острый для всей
Европы момент, нарушать существовавшее тогда поло¬
жение (кстати, весьма благоприятное для нее) какими-
либо опрометчивыми и рискованными экспансионист¬
скими мерами.
18-ш	273

В самом деле, будучи хозяином Гибралтара, Мальты
и Ионических островов, добившись больших дипломата-
ческих успехов в 1840 году, Англия, даже не владея
Сицилией, обеспечила себе господствующее положение
в Средиземноморском бассейне. Поэтому вначале Анг¬
лия старалась не допустить полного и окончательного
отделения Сицилии от Неаполитанского королевства пу¬
тем Заключения соглашения, которое бы гарантировало
Сицилии полунезависимость, а когда затем разрыв стал
неизбежным, старалась воспрепятствовать установлению
в Сицилии республиканского образа правления, опаса¬
ясь, как бы это не усилило позиции Франции.
1 марта, столкнувшись с огромными затруднениями,
глава правительства герцог Серракаприола решил
вручить королю заявление об отставке всего кабинета.
Фердинанд II поручил сформирование нового кабинета
князю Карьяти. Но после нескольких дней переговоров
с лордом Минто и виднейшими политическими деяте¬
лями Неаполя Карьяти посоветовал королю доверить
сформирование кабинета снова герцогу Серракаприола,
изменив несколько состав правительства, с тем чтобы
придать ему либеральный характер.
В !состав второго кабинета министров, возглавляемо¬
го герцогом Серракаприола, вошли: Боццелли — ми¬
нистр внутренних дел; Карьяти — Министр иностранных
дел; Буонанни — министр по делам церкви; Дентиче —
министр финансов; Винченцо Дельи Уберти — военный
министр и министр морского флота; Джакомо Саваре-
зе — министр общественных работ; Карло Поэрио —
министр просвещения; Аурелио Саличети — министр
юстиции.
6 марта, приступив к исполнению своих обязанно¬
стей, новое правительство сразу же по совету Минто
приняло ряд решений относительно Сицилии, немедлен¬
но подписанных королем. Сводились они к следующему:
Фердинанд II подтверждал своим декретом принятое
ранее комитетом Палермо решение о созыве сицилий¬
ского парламента; разрешал парламенту привести кон¬
ституцию 1812 года в соответствие с требованиями вре¬
мени (при условии сохранения целостности неаполи¬
танской монархии и подчинения Неаполя и Сицилии
власти одного монарха); назначал своим наместником
на острове Руджиеро Сеттимо; учреждал в Палермо пра-
274

вительство, в которое должны были войти члены Гене¬
рального комитета, а в Неаполе — специальное мини¬
стерство ■по делам Сицилии во главе с сицилийцем
Гаэтано Сковаццо; устанавливал, наконец, что все не
решенные еще вопросы должны быть решены обоими
парламентами (Неаполя и Палермо), а в случае разно¬
гласий между ними — переданы на арбитраж сначала
первой инстанции (парламенты Сардинского королевст¬
ва и Тосканы), а затем второй инстанции (Пий IX).
7 марта лорд Минто выехал в Палермо, чтобы до¬
вести разработанные Неаполем предложения до сведе¬
ния Генерального комитета. Оказалось, что комитет
узнал о них и решил отвергнуть их еще до приезда ан¬
глийского посредника. Когда 9 марта Минто прибыл в
Палермо, ему тотчас сообщили об этом решении. Этот
отказ был вызван тем обстоятельством, что в предло¬
жениях Неаполя, содержавших довольно значительные
уступки, ни слова не говорилось об удалении с острова
бурбонских войск. Однако по настоянию Минто, стре-
мявшегося любой ценой добиться соглашения между
Неаполем и Сицилией, комитет Палермо согласился
сформулировать свои контрпредложения. Он потребо¬
вал, чтобы монарх носил титул короля Обеих Сицилий,
а не короля Королевства обеих Сицилий; чтобы был
назначен вице-король Сицилии из числа членов коро¬
левской фамилии или из сицилийцев и чтобы никто не
имел права его заменять (irrevocabile dell’alter ego);
чтобы все гражданские, военные и церковные должности
в Сицилии замещались сицилийцами по решению прави¬
тельства Палермо; чтобы королевские войска немедлен¬
но покинули Сиракузы и Мессинскую крепость; чтобы
Сицилии была передана четвертая часть оружия, воен¬
ного снаряжения и флота Неаполитанского королевст¬
ва; чтобы Сицилии было разрешено сохранить принятый
Генеральным комитетом трехцветный флаг. Генераль¬
ный комитет требовал также, чтобы Сицилия имела
право чеканить свою монету; чтобы она имела собствен¬
ное министерство иностранных дел, военное министерст¬
во и министерство морского флота; чтобы она могла
стать самостоятельным членом итальянского таможен¬
ного союза или итальянского политического союза, если
таковые будут созданы. Эти контрпредложения, горячо
поддержанные Минто, были отвергнуты правительством
18*	275

герцога Серракаприола и королем, который опублико¬
вал 22 марта заявление, объявлявшее недействительны¬
ми все решения и действия комитета Палермо.
Тот факт, что сицилийцы упорно отклоняли предло¬
жения Неаполя от 6 марта и настаивали на создании
двух самостоятельных государств, связанных только
личной унией, объяснялся главным образом глубоким
недоверием, которое они питали к Фердинанду II.
Всякая, даже самая значительная уступка короля
казалась сицилийцам недостаточной, пока король фак¬
тически бесконтрольно распоряжался армией, а королев¬
ские войска занимали в Сицилии основные стратегиче¬
ские позиции.
Вот что сообщил своему правительству посол Пье¬
монта в Неаполе граф Аугусто Авогадро ди Коллобьяно
в депеше от 18 марта 1848 года, как только ему стали
известны контрпредложения сицилийцев: «Трудно ска¬
зать, как далеко пойдет король в своих уступках. Все,
как и неаполитанцы, считают совершенно неприемлемы¬
ми и абсурдными условия, выдвигаемые сицилийцами,
в то время как последние справедливо укоряют неапо¬
литанцев за нанесенные им оскорбления и обиды, за
неизменно дурное управление, за угнетение, не знавшее
предела, о чем свидетельствует плачевное состояние ост¬
рова; и затем — это пресловутое вероломство короля, ко¬
торое известно всем по ту и по эту сторону Фаро 1.
Поскольку примирить эти две спорящие стороны нет
никакой возможности, то существует только два реше¬
ния вопроса: либо разделение на два государства, либо
согласие короля на любые требования и условия Си¬
цилии» 1 2.
На деле же в политических кругах Неаполя не было
единой точки зрения на сицилийский вопрос. Радикаль¬
ные элементы и наиболее передовые либералы считали,
что переговоры с сицилийцами следует продолжить, и
надеялись достигнуть соглашения с ними, если правя¬
щие круги Неаполя решатся на некоторые меры либе¬
рального и национального характера. Умеренные же,
1 Фаро — маяк в порту Мессина. Начиная с позднего средне¬
вековья так стали называть Мессинский пролив. Отсюда выраже¬
ние «по ту и по эту сторону Фаро», то есть в Сицилийском коро¬
левстве и Неаполитанском королевстве.— Прим. ред.
2 «La diplomazia del Regno di Sardegna», vol. Ill, p. 125.
276

преобладавшие в правительстве Серракаприола, склон¬
ны были в большинстве поддержать политику Ферди¬
нанда II. Подобно ему, они считали, что рано или поздно
в Сицилии разразится тяжелый политический и социаль¬
ный кризис и это поможет королевским войскам поко¬
рить мятежный остров.
В середине марта в Неаполе также состоялись бур¬
ные антииезуитские демонстрации, вынудившие прави¬
тельство изгнать этот орден и породившие разногласия
внутри правительства. Между министрами, придержи¬
вавшимися умеренных взглядов, и Саличети, стоявшим
на радикальных позициях, возник конфликт. Саличети
обвиняли в том, что он подстрекал к демонстрациям и
волнениям и благоприятствовал им. По предложению
Боццелли кабинет министров утвердил закон, имевший
своей целью воспрепятствовать народным сборищам. Са-
личети, выступивший против этого закона, вынужден
был уйти с поста министра юстиции, и на его место на¬
значили Джузеппе Меркарелли. Однако трудности, про¬
истекавшие из необходимости приведения системы госу¬
дарственного управления в соответствие с новым, кон¬
ституционным режимом, волнения рабочих, порожденные
экономическим кризисом, рост крестьянского движения
за раздел домениальных земель, охватившее всех чув־
ство неуверенности — все это значительно затрудняло
деятельность правительства.
В этой крайне тревожной и угрожающей обстановке
25 марта стало известно о революции в Ломбардо-Вене¬
цианском королевстве.
В Неаполе тотчас же вспыхнули бурные антиавст-
рийские демонстрации. И здесь имперский герб был
сорван со здания австрийского посольства и сожжен.
Посол Австрии князь Феликс фон Ш-варценберг заявил
неаполитанскому правительству решительный протест и
выехал в Триест. Но разрыв дипломатических отноше¬
ний между Королевством обеих Сицилий и Австрией
произошел только 20 апреля, когда Винченцо Рамирец,
неаполитанский посол в Вене, был отозван своим пра¬
вительством.
По инициативе княгини Бельджойозо, уже несколько
недель находившейся в Неаполе (где она собиралась
277

организовать издание газеты «Аузонио», которую ранее
уже издавала в Париже), был организован доброволь¬
ческий отряд в 200 человек. 30 марта вместе с отрядом
она отправилась в Геную. В последующие дни продол¬
жалась запись добровольцев, которые отправлялись в
Ломбардо-Венецианскую область. Демонстранты требо¬
вали участия Неаполя ׳в войне за независимость Италии
и отставки кабинета министров, который все считали
слабым и неспособным. Королю были поданы петиции,
выдвигавшие эти два требования. В своей депеше от
28 марта пьемонтский посол в Неаполе Коллобьяно
писал:
«Король беспрекословно согласился удовлетворить
эти требования, приняв их почти равнодушно, и даже
спросил у предъявивших ему требования, не нужно ли
им еще чего-нибудь. На это презрительное равнодушие
монарха к энтузиазму и воле народных масс народ от¬
вечает королю глубоким недоверием. И самое печаль¬
ное в этом то, что как один, так и другие имеют, несом¬
ненно, все основания проявлять такие чувства» '.
Нелегко было разрешить новый правительственный
кризис. Вначале король поручил сформирование кабине¬
та старому генералу Франческо Пиньятелли, князю
Стронголи, который обратился за помощью к Карло
Троя. Последний в свою очередь повел консультации
с либералами, придерживавшимися умеренных и ради¬
кальных взглядов, в частности с Саличети, с которым,
однако, он не смог договориться. Саличети потребовал,
чтобы новое правительство придало политике Неаполи-
тайского королевства более решительный и ясно выра¬
женный национальный характер, разработало и приняло
программу демократических реформ, дабы расширить
базу конституционного режима и удовлетворить тре¬
бования средней и мелкой буржуазии, особенно про¬
винциальной. Он предложил предоставить палате депу¬
татов, которую надлежало вскоре избрать, право пере¬
смотра конституции; временно отказаться от палаты
пэров; изменить подготовленный Боццелли избиратель¬
ный закон, устанавливавший довольно высокий ценз
(2 дуката месячного дохода для избирателей и 20 дука¬
тов для избираемых), в духе полной отмены всякой цен-
1 «La diplomazia del Regno di Sardegna», vol. Ill, p. 129.
278

зовой дискриминации; утвердить трехцветное знамя
государственным флагом; принять решение о присоеди¬
нении к таможенному союзу и политической Лиге италь¬
янских государств; направить неаполитанскую армию
сражаться за независимость Италии. Но король отверг
эту программу. Вслед за этим провалилась и попытка
сформировать правительство во главе с Гульельмо Пепе,
поскольку этот старый генерал, вернувшийся как раз
в эти дни в Неаполь после 27-летнего изгнания, одобрил
программу Саличети и предложил ему войти в состав
правительства.
Правительственный кризис удалось разрешить лишь
3 апреля созданием кабинета министров во главе с
Карло Троя. В правительство вошли в основном умерен¬
ные деятели, однако в целом оно было несколько более
. прогрессивным в смысле его либеральных тенденций,
чем два предыдущих. В него вошли: Луиджи Драго-
нетти — министр иностранных дел; Раффаэле Конфор-
ти — министр внутренних дел; Джованни Виньяле —
министр юстиции; Пьетро Ферретти — министр финан¬
сов; Антонио Шалоя — министр торговли и земледелия;
Винченцо Дельи Уберти — министр общественных ра¬
бот; Раффаэле Дель Джудиче — военный министр и
министр морского флота; Паоло Эмилио Имбриани —
министр народного просвещения; Франческо Паоло
Руджиеро — министр по делам церкви.
С согласия короля новое правительство приняло
программу, которая в какой-то степени шла навстречу
отдельным предложениям Саличети. Правда, это было
выражено несколько туманно и двусмысленно. Прави¬
тельство приняло решение провести в ближайшее время
выборы на основе избирательного закона с более низ¬
ким имущественным цензом, чем по закону Боццелли.
Было решено также, что члены палаты пэров будут на¬
значаться королем на основе списков, представленных
избирательными округами, а парламент с согласия ко¬
роля сможет «развивать конституцию главным образом
в том, что касается палаты пэров»1; что правительство
приложит максимальные усилия для создания итальян¬
ской лиги, в распоряжение которой надлежит выделить
значительные воинские силы, а пока немедленно напра¬
1 «Assemblee del Risorgimento», «Napoli», vol, I, p. 21.
279

вить морем один полк в Ливорно для дальнейшего еле-
дования в Ломбардию; что флаг королевства будет
иметь отныне трехцветную кайму. Что же касается си¬
цилийского вопроса, то эта программа не содержала
ничего нового.
25 марта в Палермо собрался сицилийский парла¬
мент, избранный 15—18 марта на основе избиратель¬
ного закона, одобренного ранее Генеральным комите¬
том. Этот закон был более прогрессивным, чем разрабо-
тайный в Неаполе закон Боццелли, но все же он весьма
ограничивал круг избирателей, ибо лишал права голоса
безграмотных, то есть огромное большинство крестьян.
Первым актом парламента было создание Временно¬
го правительства, состоявшего из председа1־еля совета .
министров, избранного самим парламентом, и шести
министров, назначенных главой правительства. Предсе¬
дателем был избран Руджиеро Сеттимо, назначивший
следующих министров: Мариано Стабиле — министр
иностранных дел; Паскуале Кальви — министр внутрен¬
них дел; Пьетро Ризо — военный министр и министр мор¬
ского флота; Микеле Амари — министр финансов; Гаэта¬
но Пизано — министр юстиции; Пьетро Ланца, князь
Скордиа, — министр просвещения и общественных работ.
Подобно Генеральному комитету, Временное прави¬
тельство состояло преимущественно из умеренных дея¬
телей. Но был среди них и демократ—Кальви, влияние
которого, впрочем, было весьма незначительным ввиду
борьбы, которую вели против него умеренные во главе
со Стабиле.
Как бы то ни было, антибурбонские настроения свя¬
зали и сблизили различные политические течения Сици¬
лии и еще более укрепили их сепаратистские устремле¬
ния. Сицилийцы не собирались оставаться в стороне от
итальянского национального движения, но их участие в
этом движении носило скорее формальный характер.
Так, парламент вынес решение о том., что флаг Сицилии
должен быть трехцветным с эмблемой Тринакрии1 на
белом фоне; что Сицилия должна принять участие в
1 Тринакриа (Trinacria) — древнее название Сицилии.— Прим,
ред.
280

переговорах о создании Лиги итальянских государств, а
добровольческий отряд (численностью в 100 человек)
под командованием Джузеппе Ла Маза должен в бли¬
жайшее время отправиться в Ливорно, чтобы принять
затем участие в войне за независимость Италии.
В то же время либералы других итальянских госу¬
дарств резко осудили сепаратизм сицилийцев. Невзирая
на это, 13 апреля парламент единодушно одобрил еле-
дующий декрет о лишении Бурбонской династии прав
на сицилийский престол.
«Парламент заявляет: Фердинанд Бурбон и его ди¬
настия навсегда лишаются прав на Сицилийский пре¬
стол. Сицилия будет управляться конституционным
правительством и пригласит на свой престол одного из
итальянских принцев, после того как внесет изменения
в свою конституцию» 1.
Это решение, принятое по инициативе умеренных во
главе со Стабиле, было, несомненно, чревато серьезны¬
ми последствиями, ибо в исключительно сложный для
всей Италии момент отрезало все пути для новых пере¬
говоров с Неаполем. Кальви даже не был приглашен на
это совещание министров и видных политических дея¬
телей, состоявшееся на квартире Сеттимо до заседания
парламента. Во всяком случае, демократы, составляв¬
шие меньшинство в палате общин и, можно сказать,
совсем не представленные в палате пэров, не могли
оказать серьезного сопротивления принятию этого ре¬
шения. Республиканец Джузеппе Ла Фарина заявил,
что он согласен с лишением Бурбонской династии прав
на сицилийский трон, но требовал не предрешать во¬
прос о будущей форме правления. Он заметил, кроме
того, что решение, •исключающее возможность пригла¬
шения на сицилийский трон иностранного принца
(в этом он был согласен со Стабиле) и ограничиваю¬
щее выбор монарха Сицилии только итальянскими прин¬
цами, затрудняет положение, ибо вряд ли кто-либо из
савойских или лотарингских принцев Тосканы согла¬
сится принять сицилийскую корону в столь сложный
момент. Под аплодисменты присутствовавших на пар¬
ламентских трибунах он изложил далее свои республи¬
канские взгляды. Другие депутаты указывали на целе-
1 «Assemblee del Risorgimento», «Sicilia», vol. I, p. 35.
281

сообразность назначения преемника Бурбонов тем же
актом, в котором говорилось о низвержении последнего.
Но одержало верх предложение не откладывать низ¬
ложения Бурбонов, а нового государя назначить лишь
после того, как парламент внесет в конституцию 1812
года необходимые изменения с целью расширения прав
парламента и ограничения власти короля. Палата пэ¬
ров ограничилась одобрением единогласно принятого
решения палаты общин.
По существу, принимая столь поспешно это реше¬
ние, умеренные хотели использовать всеобщую йена-
висть к Бурбонам, дабы усилить свои собственные по¬
зиции, не сделав при этом никаких уступок демократам,
и уклониться от разрешения серьезных социальных
проблем, волновавших население острова. Кроме того,
они полагали, что смогут рассчитывать на поддержку
Англии, если решительно отвергнут решение в респу¬
бликанском духе.
В первых числах апреля лорд Минто в письме к Ста-
биле выразил надежду, что в Сицилии, поскольку Неа¬
поль отклонил контрпредложения Генерального коми¬
тета, не будет установлена республиканская форма
правления. Однако он ни в коей мере не гарантировал,
что английское правительство поддержит Сицилию в
случае иного решения. Таким образом, расчеты Палер¬
мо на поддержку Англии в борьбе с Неаполем не оправ¬
дались. Сицилии пришлось рассчитывать лишь на свои
собственные силы и вступить в борьбу с Неаполем, имея
такое политическое руководство, которое не только не
способно было мобилизовать народные массы, но было
решительным противником подобного шага. Решение
правительства Сицилии от 13 апреля лишило его тех вы¬
год, которые оно могло бы извлечь, возобновив перегово¬
ры с Неаполем в более удобный момент; оно обрекло
остров на продолжение войны с Неаполем в крайне небла¬
гоприятных для него военных, финансовых и дипломати¬
ческих условиях и поставило перед всей Италией новую
проблему — проблему поисков государя для Сицилии.
Фердинанд II ответил 18 апреля на решение парла¬
мента Сицилии новым торжественным заявлением, одо¬
бренным всеми членами правительства. Это заявление,
подписанное также председателем совета министров и
министром юстиции, было доведено до сведения всех
282

иностранных правительств. В нем король объявлял акт,
принятый парламентом Сицилии, «противозаконным, не¬
действительным и не имеющим никакой силы». Тем
временем бурбонские войска отступили 13 апреля от
Сиракуз, но продолжали удерживать Мессинскую кре¬
пость. Предпринятая сицилийцами еще в марте попыт¬
ка захватить эту крепость с бою провалилась после
ожесточенного артиллерийского обстрела, причинившего
немалый ущерб городу и населению. Военные действия
(правда, не столь решительные) продолжались до на¬
чала мая, когда было подписано перемирие, длившееся
около 20 дней.
В разгар кризиса, завершившегося созданием пра¬
вительства Троя, в Неаполь прибыл чрезвычайный
уполномоченный Пьемонта граф Риньон, о котором шла
речь выше. Он должен был ускорить вступление Неа¬
поля в войну за независимость Италии. Совместно с
Коллобьяно он энергично принялся за выполнение воз¬
ложенной на него миссии. Ему казалось, что он добился
успеха, ибо сразу же после создания кабинета Троя
было решено немедленно направить в Ливорно 10-й пе¬
хотный полк. Кроме того, была начата подготовка экс¬
педиционного корпуса под командованием Гульельмо
Пепе, который должен был отправиться на поля сраже¬
ния Венето. Было также опубликовано обращение ко¬
роля к населению королевства, в котором сообщалось
о решении Неаполя принять участие в войне за неза¬
висимость Италии, о решении рассматривать Лигу италь¬
янских государств как свершившийся факт, ибо в
ближайшее время представители четырех конституцион¬
ных государств соберутся с этой целью на конгресс в
Риме, об отправке на фронт первых неаполитанских
воинских частей и о твердом намерении отправить на
фронт все имеющиеся в его распоряжении свободные
воинские силы, поскольку какая-то часть войск должна
оставаться в Сицилии в связи с создавшимся там по¬
ложением.
Но за этими решениями последовала целая серия
уверток, увиливаний, оттяжек и промедлений, которые
вывели из терпения пьемонтского чрезвычайного уполно¬
моченного. В своем докладе министру Парето от 10 ап¬
283

реля, отметив, что в соответствии с полученными ин¬
струкциями он остается в Неаполе, граф Риньон писал:
«Нельзя сказать, чтобы неизменная настойчивость,
с какой мне, согласно инструкциям, приходится действо¬
вать, добиваясь претворения слов в дела, была бы не¬
уместной. По-видимому, в этой стране настойчивость,
даже чрезмерная, абсолютно необходима, дабы подчерк¬
нуть крайнюю заинтересованность в каком-либо деле,
а сдержанность, которую у нас приписывают скромно¬
сти и тактичности, здесь рассматривают как признак
слабой заинтересованности. С другой стороны, среди
членов правительства существует столько противников
выполнения наших пожеланий, столько аргументов вы¬
двигается против открытого, честного и широкого уча¬
стия Неаполя в священной войне, начатой Карлом Аль¬
бертом, что за последние три дня, истекшие с момента
отправки моего последнего доклада, мне не пришлось
сидеть сложа руки».
Далее Риньон приводил аргументы, выдвинутые неа¬
политанцами, дабы оправдать медлительность, с какой
выполнялись принятые решения: положение в Сицилии,
препятствия, чинимые папским правительством прохо¬
ждению неаполитанских войск через его территорию,
и особенно вопрос о Лиге итальянских государств.
«Я позволю себе добавить,— писал Риньон,— что это
главный аргумент, который выдвигают в беседах со
мной каждый раз, когда хотят уклониться от четкого и
ясного ответа и от принятия срочных мер. Как будто
это наша вина, что лига до сих пор не создана, и как
будто после создания лиги все трудности были бы пол¬
ностью устранены» 1.
Как в этом, так ,и в других своих донесениях Риньон
выражал убеждение, что все эти промедления и увертки
Неаполя объясняются в сущности нежеланием его пра¬
вительства участвовать в войне за независимость Ита¬
лии. В этом он, бесспорно, был прав, однако он упустил
из виду, что в этой войне за независимость Пьемонт
действовал таким образом, что это не ослабило, а ско¬
рее усилило издавна присущий всем итальянским го¬
сударствам партикуляризм и особенно недоверие Неапо¬
ля к Турину.	’
1 «La diplomazia del Regno di Sardegna», vol. Ill, p. 298—299.
284

' В конце апреля неаполитанские войска наконец при¬
шли в движение. 27 апреля вышла в море эскадра ад¬
мирала Да Коза, а 4 мая из Абруцц выступил экспеди¬
ционный корпус под командованием Пепе, который при¬
был 8 мая в Анкону.
Тем временем в королевстве назревал тяжелый кри¬
зис, открывший в течение нескольких дней путь ре־
акции.
Крестьянские волнения, начавшиеся сразу же после
предоставления конституции, в апреле охватили все
королевство. В Чиленто, Калабрии, Базиликате и Any-
лии они приняли особенно широкий размах. Старая
проблема общинных, а в некоторых районах и королев¬
ских земель, незаконно присвоенных частными лицами
или не подвергшихся разделу, несмотря на действующие
законы о разделе и раскладке этих земель (о чем под¬
робно говорилось в предыдущих томах), была главной
причиной всех аграрных волнений 1848 года. Крестьян¬
ская беднота не только отказывалась платить землевла¬
дельцам налоги и подати, но и захватывала силой зем¬
ли. Часто во время этих волнений раздавались возгласы:
«Да здравствует конституция!»
То, что во многих местах крестьяне вкладывали в
это конституционное движение социальное содержание,
было отчасти стихийным явлением, а отчасти результа¬
том пропагандистской деятельности радикальных эле¬
ментов, принадлежавших к мелкой буржуазии, которые
были увлечены французскими социалистическими идея¬
ми 1и, кроме того, не избавились еще от мысли осущест¬
вить «аграрный закон», все еще довольно распростра¬
ненной среди бывших членов тайных обществ Юга.
С другой стороны, страх перед коммунизмом был столь
велик, что во многих случаях движение «коммунистов»
(то есть в юридическом смысле этого слова крестьян —
членов общины, коммуны, имевших согласно старым
обычаям право пользоваться общинными землями) ста-
л!и рассматривать как «коммунистическое» движение,
проникнутое революционными, коммунистическими иде¬
ями, уже распространенными в 1848 году. Во всяком
случае, даже самое элементарное проповедование в дё•״
ревне конституционных идей, которым наиболее актив-
285

ные пропагандисты предавали обычно радикальную, а
зачастую даже республиканскую окраску, оказало ог¬
ромное влияние на крестьянские массы, ибо последние
жили в условиях нищеты и угнетения, которые голод и
экономический кризис сделали совсем невыносимыми.
В разосланном всем интендантам королевства цир¬
куляре от 22 апреля министр внутренних дел Конфорти
признавал право крестьян на общинные земли. В этом
циркуляре дан хотя и сжатый, но в основном абсолютно
верный анализ причин, вызвавших волнения.
«Королевскому министерству внутренних дел стало
известно, что в отдельных провинциях Королевства на¬
селение ряда' коммун, страдая от нищеты, в которую
оно впало скорее из-за алчности нескольких фамилий,
чем из-за бесплодия земли или наших жестоких нравов,
пришло в движение и стало требовать восстановления
их прав на земли, которые ранее были общинными или
королевскими, а затем были захвачены частными лица¬
ми. Эти крестьяне, безответный бедный люд, обречен¬
ный на нищету и невежество, потерявшие все и ставшие
ничем в результате деятельности правительства, попали
под феодальный гнет слабых, ленивых, преступных и
развращенных управляющих,— гнет, становившийся все
более жестоким по мере растущей безнаказанности. Эти
крестьяне попали также под гнет феодализма денег и
не только стали добычей ростовщика, но и вынуждены
были почти бесплатно обрабатывать ту землю, которою
ранее они имели право пользоваться и которая теперь,
вырванная у них путем обмана и самоуправства, стала
чужой собственностью.
Пожалуй, никогда ранее не существовало такой воз¬
можности поднять мощный голос в защиту стражду¬
щих, как сегодня, когда каждый итальянец сбросил с
себя иго векового рабства и чувствует, как в его душе
рождается та свобода мысли и дела, которая одна
только способна возродить его для того высокого пред¬
назначения, кое было уготовано ему господом. Но само
величие этого дела требует, чтобы средства и методы,
применяемые для его защиты, были такими, кои прили¬
чествуют христианам, людям свободным, сильным и
цивилизованным. Ибо в противном случае возникнет
подозрение, что мы собираемся осуществить коммунизм
(немыслимый где бы то ни было при цивилизованной
286

форме правления), или всеобщий и равный раздел иму¬
щества среди всех граждан, что является утопией и фан¬
тазией».
Конфорти предлагал поэтому интендантам принять
все меры к тому, чтобы крестьяне не захватывали силой
земли, а действовали законным путем. С этой целью
он приказал, чтобы в каждой провинции один советник
интендантства выявил, обследуя по очереди все комму¬
ны, случаи узурпации земель и определил земли, неза¬
конно отнятые у крестьян, имевших на них права. На
протяжении предыдущих десятилетий уже не раз без¬
успешно пытались осуществить подобные меры, которые
требовали уймы времени и безграничного терпения, по¬
скольку случаи незаконного захвата земель были весьма
многочисленны, а юридическая сторона вопроса была,
как правило, крайне запутана и сложна. Действительно,
эту проблему можно было решить лишь путем чрезвы¬
чайных мер революционного характера, неприемлемых,
конечно, для людей умеренных взглядов и сторонников
законных действий, какими были Конфорти и его кол¬
леги. Однако даже за этот циркуляр реакционеры об¬
винили впоследствии Конфорти в коммунизме!
Провинциальная буржуазия, как правило, занимала
в отношении крестьянского движения резко враждебную
позицию. Умеренные, выражавшие в сущности ,интере-
сы крупных землевладельцев, разбогатевших в резуль¬
тате захвата общинных земель (demani) (и это было
довольно частым явлением), старались прежде всего
получить в свое распоряжение репрессивную силу и по¬
ставить под свой контроль национальную гвардию. Во
многих местах им удалось занять офицерские должно¬
сти (офицеры, вплоть до чина капитана, избирались)
и привлечь в национальную гвардию отсталые элемен¬
ты, ранее служившие в прежней городской гвардии. Во
многих областях радикальным элементам пришлось в
конечном счете подчиниться умеренным в вопросах,
связанных с крестьянским движением. Там же, где они
отказались последовать за умеренными, их преследова¬
ли как опасных бунтовщиков, стремившихся открыть
путь торжеству коммунизма.
В общем на основании исследований, посвященных
этому аспекту революции 1848 года на Юге, можно ска¬
зать, что радикальные и демократические силы, даже
287

прекрасно понимавшие все значение аграрной пробле¬
мы, не сумели или не захотели заключить союз с при¬
шедшими в движение крестьянскими массами, дабы на¬
править развитие революции по демократическому пути.
В своей борьбе против умеренных радикальные элемен¬
ты руководствовались в основном интересами мелкой
и средней буржуазии и выдвигали такие политические
требования, как предоставление избирательных прав 60-
лее широким слоям населения, как ликвидация палаты
пэров и активное участие Неаполитанского королевства
в войне за независимость Италии. Крестьянство могло
бы поддержать все эти требования, но только в том
случае, если бы они были дополнены рядом требований,
учитывающих интересы самих крестьян.
Но мелкая провинциальная буржуазия, также в ос¬
новном земельная, проживавшая в экономически от¬
сталых районах (довольно многочисленных), была ис¬
полнена недоверия и страха к крестьянским мае-
сам, от которых [недоверия и страха. — Ред.] ей
удалось избавиться, и то с большим трудом, только сов¬
сем недавно.
Итак, в 1848 году огромная революционная потен¬
циальная сила крестьянских масс была израсходована в
бесчисленных и безрезультатных волнениях, которые,
правда, почти нигде не приняли санфедистского харак¬
тера, как это случилось в 1799 году, но тем не менее в
конечном счете сыграли на руку абсолютистской реак¬
ции, ибо усилили почти повсюду консерватизм старых и
новых землевладельцев, как крупных, так и мелких.
С другой стороны, ■как мы уже указывали, столица
королевства была настроена отнюдь не революционно,
а поэтому не могла сыграть руководящую роль в про¬
цессе политического и социального обновления страны.
Весьма значительная часть населения Неаполя — лац¬
царони — прозябала в условиях ужасной нищеты и не¬
вежества и жила за счет подачек и милостыни власть
имущих, а посему была предана королю и враждебна
либералам. Сразу же после провозглашения конститу¬
ции либералы развернули активную пропаганду среди
народных масс столицы; перед горожанами выступали
такие пылкие ораторы, как Микеле Вискузи, которого
называли неаполитанским Чичеруаккьо, но им удалось
добиться лишь весьма скромных результатов. Только
288

отдельные группы ремесленников и рабочих оказались
под влиянием радикальной пропаганды, содействовав¬
шей распространению в Неаполе идеи о «праве на труд».
В марте и апреле в Неаполе и в провинции Салерно
вспыхнули волнения рабочих и ремесленников, требо¬
вавших увеличения заработной платы и выступавших
против использова1ния машин. Эти волнения также уси¬
лили тревогу буржуазии.
В обстановке неуверенности и тревоги 18 и 30 апре¬
ля состоялись выборы 164 депутатов палаты депутатов и
составление списков лиц, из числа которых ׳король, как
это предусматривалось в программе правительства
Троя, должен был назначить членов палаты пэров. До
этого, 5 апреля, правительство внесло изменения в из־
бирательный закон Боццелли, расширив избирательное
право и установив единый имущественный ценз как для
избирателей, так и для избираемых. Однако поскольку
для изменения списков избирателей было очень мало
времени, то !полагают, что во многих избирательных
округах голосование происходило по старым, ограничен¬
ным спискам. Бесспорно, что участие •избирателей в вы¬
борах, особенно в первый день, было весьма незначи¬
тельным. Это объяснялось не столько политической це-
зрелостью, сколько недоверием к конституции 10 фев¬
раля, получившим широкое распространение. Последняя
пришлась по вкусу только правым умеренным либера¬
лам, поклонникам свергнутой всего две недели назад
орлеанской монархии. Демократы же и многие более
радикально настроенные умеренные считали, что кон¬
ституция скопирована с устаревшего образца, слишком
благоприятного для власти короля (которому все не до¬
веряли) ;и аристократии.
Обязательство, взятое на себя правительством Троя
и королем,— поручить парламенту и королю «развить»
конституцию — показалось всем недостаточным, ибо не¬
ясно было, что, собственно, подразумевается под словом
«развить». Во многих избирательных округах больший-
ство избирателей отказывалось заполнить списки для
назначения пэров или заявляло, что палата пэров во¬
обще не нужна. Так или иначе, большинство избранных
депутатов оказались умеренными, которые были убе¬
жденными сторонниками изменения конституции. Почти
все избранные депутаты — как умеренные, так й ради-
19—111	289
кальные элементы — были известны в королевстве и
за его пределами своей политической и культурной дея¬
тельностью. Многие из них были активными участника¬
ми революции 1820 года и последующих заговоров; кое-
кто принимал участие в революции 1799 года, а в пе¬
риод французского десятилетия служил в армии или
государственном аппарате.
13 мая многие прибывшие в Неаполь депутаты со¬
брались в муниципальном зале дворца Монтеоливето,
чтобы обсудить вопрос о торжественном открытии за¬
седаний парламента, назначенном на 15 мая. Им стало
известно, что правительство решило на первом же засе¬
дании привести депутатов и пэров к присяге конститу¬
ции, причем в тексте присяги не было никаких
упоминаний об изменениях, которые надлежит в дальней¬
шем внести в конституцию. Один из депутатов, демо¬
крат Фердинандо Петручелли делла Гаттина из Лука-
нии, заявил решительный протест и добился отправки к
председателю совета министров Троя делегации, кото־
рая должна была потребовать воздержаться от церемо¬
нии присяги на торжественном открытии парламента.
После долгой дискуссии, в которой принял участие и
министр внутренних дел Конфорти, Троя согласился с
этим требованием. Но король воспротивился и прика¬
зал опубликовать в тот же день вместе со списком 50
назначенных им пэров (в основном высших государст¬
венных чиновников, генералов и видных юристов)
программу ранее согласованного торжественного откры¬
тия парламента, в которой излагался отвергнутый де¬
путатами текст присяги. Это возмутило депутатов. Со¬
бравшись снова утром 14 мая в Монтеоливето, боль¬
шинство депутатов решили предложить королю текст
присяги, подготовленный депутатом из Абруцц Джузеп¬
пе Пика. Этот текст содержал обязательство «соблю¬
дать и отстаивать политический статут нации со всеми
поправками и изменениями, которые будут внесены на¬
родным представительством, особенно в том, что ка¬
сается палаты пэров». Но король отверг и это предло¬
жение и согласился только на включение в уже опу¬
бликованный текст присяги следующих слов: «Клянусь
соблюдать законы о дальнейшем развитии конституции,
которые будут санкционированы всеми тремя инстан¬
циями» (обе палаты и король). Словом, он не захотел
290

отказаться от двусмысленной формулировки, содержав¬
шейся в программе правительства Троя, и реши¬
тельно воспротивился попытке палаты депутатов при¬
своить себе функции Учредительного собрания. Троя и
остальные министры, добивавшиеся одобрения королем
текста присяги, предложенного депутатом Пика, реши¬
ли подать в отставку, а депутаты отвергли королевский
текст присяги.
Тем временем в городе поднялось сильное волнение.
Толпы народа собирались на центральных улицах и
особенно вокруг дворца Монтеоливето, где заседали де¬
путаты. Тревожные слухи о конфликте между королем
и парламентом распространились среди горожан, со¬
бравшихся на улицах. Среди них было много вооружен¬
ных людей, прибывших из провинций (преимущественно
калабрийцев), которые явились в Неаполь вслед за
своими депутатами или же вступили в добровольческие
отряды, чтобы отправиться на войну за независимость
Италии.
Эти калабрийцы и группы людей из Чиленто, вы¬
званные в Неаполь их депутатом Костабиле Кардуччи
(инициатором январского восстания), вместе с неболь¬
шой группой сицилийцев (не установлено, проживали ли
они в Неаполе или тайно прибыли туда в эти дни) бы¬
ли настроены враждебно по отношению к королю, кото¬
рого они обвиняли в измене, и проявляли намерение
поднять восстание.
В то время как депутаты с помощью отдельных офи¬
церов национальной гвардии пытались успокоить взвол¬
нованную, шумевшую толпу, король и министры вновь
приступили к переговорам, ибо король был крайне
обеспокоен волнениями в городе, а министры опасались,
что он заменит их людьми, не заинтересованными, по¬
добно им, в устранении конфликта с депутатами. Итак,
был разработан новый текст присяги, который по суще¬
ству ничем не отличался от предложенного ранее коро¬
лем, так как ограничивался изложением программы
правительства от 3 апреля. Но правительство ухвати¬
лось за это, чтобы взять обратно свою отставку и убе¬
дить депутатов утвердить новый текст присяги.
Во время обсуждения депутатами нового предло¬
жения в зал дворца Монтеоливето вошел Джузеппе Ла
Чечилья (вернувшийся недавно из эмиграции и ставший
19*	291

капитаном национальной гвардии). Он взволнованно
сообщил, что войска покинули казармы и намереваются
арестовать депутатов. Судя по всему, войска, находив¬
шиеся с самого утра в состоянии боевой готовности,
действительно получили приказ быть готовыми к защи¬
те королевского дворца и, возможно, других стратегиче¬
ских пунктов города, но никакого приказа о действиях
против депутатов они не получали. Как бы то ни было,
этот слух значительно усилил тревогу и волнение горо¬
жан. Несмотря на поздний час, толпы народа в центре
города не расходились. Депутаты, решив отклонить но¬
вый текст присяги, направили некоторых своих коллег,
в том числе Гульельмо Пепе, командующего националь¬
ной гвардией, в места наибольшего стечения народа,
дабы успокоить толпу. Но все оказалось напрасным:
унять возбужденных людей было невозможно.
Калабрийцы, сицилийцы и некоторое число нацио¬
нальных гвардейцев кричали, что на измену короля на¬
до ответить восстанием. То тут, то там раздавался ба¬
рабанный бой, ударили в набат. В разных местах ули¬
цы Толедо и на других центральных улицах появились
первые баррикады. Предпринятая ночью очередная по¬
пытка примирить короля с депутатами теперь, казалось,
имела шансы на успех: король согласился отложить про¬
цедуру принесения присяги парламентом, пока не будут
проверены мандаты депутатов. Это давало возможность
вести переговоры в спокойной обстановке. Незначитель¬
ное число депутатов, остававшихся еще в Монтеоливе-
то, одобрили это предложение и тут же набросали об¬
ращение, призывавшее национальную гвардию и народ
вернуться к своим обычным делам. Это воззвание было
немедленно напечатано и распространено по городу.
Но патриот из Калабрии Пьетро Милети от имени
защитников баррикад заявил, что они покинут барри¬
кады лишь после того, как король передаст националь¬
ной гвардии городские крепости и отправит половину
армии на фронт, в Ломбардию. Тем временем войска
(и в первую очередь швейцарские полки) заняли рано
утром 15 мая все стратегические пункты города, не за¬
хваченные еще восставшими, и были готовы атаковать
последних.
Утром 15-го депутаты вновь собрались в Монтеоли-
вето. Предложение Джузеппе Риччарди, выступившего
292

в поддержку требования защитников баррикад, было
отвергнуто большинством собравшихся. Депутатов озна¬
комили с декретом короля, согласно которому депутаты
парламента принесут присягу лишь после того, как бу¬
дут проверены их полномочия. Основная часть присяги
гласила:	.
«Обещаю и клянусь хранить верность конституции,
которую обе палаты с согласия короля могут развивать
и изменять; в основном это касается палаты пэров, как
об этом говорилось в параграфе 5 правительственной
программы от 3 апреля».
Но депутаты снова начали дискутировать, так как
и новую редакцию, которая была последней уступкой
короля, они считали недостаточной, ибо она не предостав¬
ляла права внесения поправок в конституцию одной вы¬
борной палате. В то же время депутаты, настроенные ра¬
дикально, стали снова настаивать на принятии предло¬
жения Риччарди и поддержке требования защитников
баррикад. Тогда для переговоров с Троя была направ¬
лена новая делегация.
Пока во дворце Монтеоливето дискутировали, на
площади Сан-Фердинандо, там, где начинается улица
Толедо, между восставшими и воинскими частями завя¬
залась перестрелка.
Члены правительства направились к королю и по¬
требовали прекратить пролитие крови. Король заявил,
что он отзовет войска лишь после того, как будут сне¬
сены баррикады. Тогда правительство Троя в полном
составе подало в отставку.
Уличные бои продолжались почти семь часов и но¬
сили ожесточенный характер. Восставшие соорудили
примерно 80 баррикад и захватили ряд вилл по ули¬
це Толедо, откуда обстреливали воинские части. Однако
их было немного — всего около тысячи человек, из ко¬
торых, пожалуй, 300 принадлежало к национальной
гвардии Неаполя (ремесленники и буржуа), а осталь¬
ные были калабрийцами, сицилийцами и чилентинцами.
Неаполитанские лаццарони не только не поддержали
восставших, но в определенный момент вместе с коро¬
левскими войсками начали грабить захваченные дома и
виллы. Королевские же войска насчитывали примерно
12 тысяч хорошо вооруженных солдат и располагали ар¬
тиллерией и кавалерией. Основной ударной силой были
293

опытные и закаленные швейцарские полки, но и им
лишь с большим трудом и при активной поддержке ар¬
тиллерии удалось подавить героическое сопротивление
небольшой горстки мужественных защитников бар¬
рикад.
Итог боев был следующий: среди горожан—100
убитых (в том числе ряд безоружных людей, зверски
уничтоженных швейцарцами) и около 500 раненых, сре¬
ди солдат —46 убитых и около 200 раненых.
Депутаты все еще продолжали заседать в Монтеоли-
вето, но так и не смогли принять никакого полезного
решения. Радикально настроенные депутаты предложи¬
ли немедленно мобилизовать всю национальную гвар¬
дию (только незначительная часть которой приняла до¬
бровольно участие в борьбе на стороне восставших)
и бросить ее против королевских войск. Кардуччи же
предложил срочно вызвать в Неаполь национальную
гвардию Салерно — она должна была отбыть в Неаполь
на следующий день, но ее задержали ввиду полной по¬
беды королевских войск. Но оба предложения были от¬
вергнуты большинством депутатов. Созданный в послед¬
нюю минуту Комитет общественной безопасности огра¬
ничился тем, что направил депутатов Риччарди и Джу¬
лиани с просьбой о вмешательстве к французскому ад¬
миралу Бодену, эскадра которого стояла на неаполи¬
танском рейде. Боден заявил им, что Франция не нахо¬
дится в состоянии войны с королем Неаполя, и удо¬
вольствовался тем, что с согласия дипломатического
представителя Франции Левро отправил королю посла¬
ние, в котором просил прекратить кровопролитие. Лишь
через день, когда продолжавшие грабить лаццарони
нанесли ущерб ряду французских подданных, Боден на¬
правил неаполитанскому правительству ноту, в которой
угрожал вооруженным вмешательством, если грабежи
не будут прекращены. Кроме того, ряд депутатов и пат¬
риотов, которым угрожал арест, нашли убежище на
французских кораблях.
Вечером 15 мая депутаты, собравшиеся в Монтеоли-
вето, разошлись по требованию королевских войск, при¬
няв предварительно торжественную декларацию проте¬
ста, составленную Паскуале Станислао Манчини,
которую подписали все 65 присутствовавших депутатов.
Первым подписался председательствовавший на этом
294

заседании 84-летний Лука де Самуэле Каньяцци, депу־
тат от Альтамуры.
16	мая король назначил новое правительство из пра¬
вых умеренных в следующем составе: князь Карьяти —
председатель совета министров и министр иностранных
дел; Боццелли — министр внутренних дел и просвеще¬
ния; Франческо Паоло Руджиеро — министр финансов
и юстиции; князь Искителла — военный министр и ми¬
нистр морского флота; князь Торелла — министр торгов¬
ли, сельского хозяйства и по делам культа; Раффаэле
Карраскоза — министр общественных работ.
17	мая были распущены палата депутатов и нацио¬
нальная гвардия Неаполя. 18 мая на заседании совета
министров под председательством короля было решено
отозвать с фронта экспедиционный корпус Пепе. Это
решение было мотивировано необходимостью сконцент¬
рировать в королевстве все воинские силы, дабы спра¬
виться с революцией. В последующие дни многие граж¬
дане, арестованные 15 и 16 мая, были выпущены на сво¬
боду; однако дело по обвинению их в мятеже не было
прекращено. Этот акт милосердия, впрочем весьма
двусмысленный и ограниченный, объяснялся отчасти
давлением дипломатических представителей Англии, Ис¬
пании и России, призывавших к благоразумию, а отча¬
сти общей обстановкой, которая, особенно в провинци¬
ях, была по-прежнему крайне напряженной.
Либеральное и демократическое общественное мне¬
ние как Италии, так и всей Европы рассматривало со¬
бытия 15 мая как реакционный государственный пере¬
ворот, совершенный бурбонской монархией. Совсем не¬
давно кое-кто из апологетов Бурбонов, и в первую
очередь Джузеппе Паладино, пытались на основании
ряда документов (в частности, судебных) доказать, что
в те дни Фердинанд II был верен конституции и не на¬
рушил обязательств, взятых на себя при формировании
правительства Троя, что к насилию он-де был вынуж¬
ден прибегнуть лишь в результате упрямства депутатов
и горячности и нетерпения соорудивших баррикады
экстремистов. Паладино далее заявлял, что добрая во¬
ля Фердинанда и его стремление соблюдать конститу¬
цию подтверждаются также и тем, что он сформировал
новое правительство из умеренных деятелей, сторонни¬
ков конституции, и декретом от 30 мая назначил на
295

15 июня новые выборы, и, таким образом, новая палата
депутатов начала функционировать уже с 1 июля и про¬
существовала еще до марта 1849 года.
На самом же деле методы, с помощью которых осу¬
ществлялся в Неаполе с марта 1849 года конституцион¬
ный режим, и особенно политика Фердинанда 11 в. те¬
чение последующих 10 лет, не оставляют никаких сомне¬
ний относительно намерений короля отделаться от кон¬
ституции при первом удобном случае. Учитывая это,
можно утверждать, что 15 мая он, пожалуй, не соби¬
рался совершать антиконституционный государственный
переворот в узком смысле этого слова, ибо тогда еще
не было для этого благоприятных внутренних и особен¬
но внешних условий. Фердинанд II стремился тогда в
первую очередь расколоть неаполитанских либералов,
коварно натравливая друг на друга разные группы ли¬
берального движения. Он хотел, кроме того, воспрепят¬
ствовать изменению конституции 10 февраля (предостав¬
лявшей королю огромную власть и весьма широкую
сферу деятельности) в демократическом и даже в про¬
грессивном либеральном духе. И, наконец, он хотел, по-
видимому, вызвать кризис кабинета Троя, с тем чтобы
временно передать власть правым умеренным либера¬
лам, таким, как Боццелли и Карьяти, враждебно отно¬
сившимся к какому бы то ни было развитию конститу¬
ции и особенно к участию Неаполя в войне за незави¬
симость Италии.
Недостаточная гибкость Троя и его коллег и глав¬
ным образом неспособность большинства депутатов вый¬
ти из тупика, в котором они оказались с вопросом о
присяге, облегчили королю его задачу. Фердинанд II
добился своей цели, но вместе с тем он нанес смертель¬
ный удар Бурбонской династии и Неаполитанскому ко¬
ролевству, ибо «фанатические» защитники баррикад за¬
ставили его открыто прибегнуть к насилию и кровопро¬
литию, что окончательно рассеяло все иллюзии отно¬
сительно возможности соглашения между королем и
итальянским национальным и либеральным движением.
С этого момента Фердинанд II вынужден был повести
против этого движения открытую борьбу.
Радикальные элементы предприняли последнюю от¬
чаянную попытку: они попробовали поднять восстание
в Калабрии, которое поддержал отряд, прибывший из
296

Сицилии. Либеральное большинство нового парламен¬
та вновь встало на путь легальной оппозиции. Вскоре
трону Бурбонов стали угрожать новые заговоры. Хотя
в своей борьбе с либерализмом в 1848—1849 годах Фер¬
динанд II и вышел победителем, однако для его коро¬
левства это означало сохранение его политической и со¬
циальной отсталости. Эта борьба привела к полной ди¬
скредитации старого неаполитанского движения умерен¬
ных, состоявшего в большинстве своем из людей времен
французского десятилетия, усталых эпигонов админист¬
ративной монархии или авторитарного и аристократиче¬
ского конституционализма в духе французских Бурбо¬
нов. Этим людям были мало понятны или совсем чужды
стремления и чаяния итальянских патриотов; подобно
их королю, они сжились с традициями неаполитанского
государства, утратившими отныне прогрессивную силу,
ибо это государство уже давно подтачивали стремление
к национальному единству, бунтарский дух провинции и
сепаратизм Сицилии. После 15 мая молодые умеренные
начали ориентироваться на Пьемонт, а радикальные
элементы усилили пропаганду республиканских идей.
Как и «Обращение» Пия IX от 29 апреля, события
15 мая в Неаполе нанесли сильный удар революции
1848 года, ибо повлекли за собой уход основных сил
неаполитанской армии с театра военных действий и на¬
ступление реакции внутри страны.
Но подобно тому, как «Обращение» 29 апреля вы¬
звало кризис неогвельфизма и рассеяло иллюзии о воз¬
можности обновления Италии при условии сохранения
Папского государства, так и события 15 мая привели к
кризису неаполитанской монархии Бурбонов, которого
она не смогла преодолеть. Тем самым были созданы
основные предпосылки для национального объединения,
завершившегося в 1860 году.
3. Победа при Гойто и падение Виченцы. Политическая
борьба в Милане, Турине и Венеции. Попытки мирно
уладить конфликт
Как только прибыли подкрепления под командова¬
нием генерала Турна, Радецкий решил нанести удар по
Виченце, направив войска генерала Турна для захвата
297

этого города. Но атака австрийцев была отбита 24 мая
войсками генерала Дурандо. Тогда фельдмаршал решил
начать энергичные действия против пьемонтской армии,
дабы снять осаду с крепости Пескьера и в то же время
нанести Карлу Альберту решающее поражение.
Основные силы пьемонтской армии были по-прежне¬
му расположены полукругом от Чизано на озере Гарда
до Виллафранки, то есть стояли напротив Вероны, при-
кривая в то же время дивизию, осаждавшую крепость
Пескьера.
Под Мантуей находилась лишь одна тосканская ди¬
визия под командой генерала Де Ложье, которой было
придано два небольших неаполитанских батальона —
один добровольческий и один из солдат регулярной ар¬
мии, всего 5400 человек. Эта дивизия, дислоцированная
у Куртатоне, на дороге Мантуя — Кремона, и немного
южнее — у Монтанары, примыкала к основным силам
Пьемонта благодаря небольшому батальону неаполи¬
танских войск, стоявшему гарнизоном в Гойто, и мел¬
ким воинским частям Пьемонта, расположенным в Ва-
леджо и Вольта-Мантоване. К югу от Мантуи, в Го-
верноло и его окрестностях, на левом берегу Минчо и
По, недалеко от места слияния этих двух рек, было со¬
средоточено несколько добровольческих частей из Ред¬
жо и Мантуи. Итак, хотя военные силы итальянцев,
стоявшие против Мантуи, были невелики и плохо связа¬
ны с основными силами, однако они могли успешно от¬
бивать вылазки и атаки противника, как они не раз это
делали на протяжении мая, но они не могли, конечно,
противостоять наступлению основных сил противника.
Радецкий решил использовать это положение неприяте¬
ля и разработал план переброски своих основных сил
из Вероны в Мантую. Согласно этому плану, они долж¬
ны были переправиться на левый берег Минчо, двинуть¬
. ся на север и атаковать основные силы Пьемонта с тыла.
27 мая фельдмаршал Радецкий во главе армии, на¬
считывавшей 43 батальона, 54 кавалерийских эскадро¬
на и 150 пушек, вышел из Вероны и направился тремя
колоннами в Мантую, куда и прибыл вечером 28 мая.
Пьемонтцы разгадали смысл и цель этого маневра
слишком поздно и поэтому не тревожили противника.
Утром 29 мая почти двадцатитысячная армия Радецкого
атаковала дивизию Де Ложье, который в силу приказа
298

генерала Бава (весьма туманного и отчасти противоре¬
чивого) начал оказывать отчаянное сопротивление.
В течение семи часов солдаты мужественно отбивали
атаки численно превосходящих сил противника, не по¬
лучая поддержки от основных сил пьемонтской армии,
которые в это время медленно продвигались к Гойто.
Но, несмотря на героические усилия солдат, Де Ложье
вынужден был отступить к Гойто и к Маркарии на ре¬
ке Ольо. Дивизия потеряла в этом сражении одну треть
своего состава (166 убитых, 518 раненых и 1178 взятых
в плен). Австрийцы, потеряв в боях у Куртатоне и Мон-
танары 95 человек убитыми, 516 ранеными и 178 про¬
павшими без вести, утром 30 мая начали медленно про¬
двигаться на север, к Гойто, где во второй половине дня
встретились с пьемонтской армией. После сражения, ко¬
торое продолжалось три с половиной часа и в котором
участвовало более, трети армии Радецкого, вышедшей
из Вероны, и примерно треть всей пьемонтской армии,
австрийцы вынуждены были отступить. Пьемонтцы поте¬
ряли в этом бою 43 человека убитыми и 253 ранеными,
австрийцы — 68 убитыми, 331 ранеными и 223 пропав¬
шими без вести (это были в основном итальянцы, дезер¬
тировавшие из австрийского полка).
В этот же вечер командование пьемонтской армии
узнало о сдаче австрийцами крепости Пескьера. Солда¬
ты встретили эту весть с огромным энтузиазмом, про¬
славляя Карла Альберта, короля Италии.
Отчаянное сопротивление тосканской дивизии Де
Ложье, медленное продвижение австрийских войск пос¬
ле этой битвы, плохая координация их действий и, на¬
конец, решительное сопротивление, оказанное пьемонт¬
ской армией, и смелая контратака у Гойто — все это
привело к провалу стратегического плана Радецкого.
Следует отметить, однако, что пьемонтское.команде-
вание могло добиться этой победы и без огромных по¬
терь, понесенных тосканской дивизией, если бы послед¬
няя была своевременно передислоцирована и заняла по¬
зиции у Гойто и если бы вокруг Гойто были быстро
сконцентрированы силы, необходимые для отражения
атак противника.
Сильные дожди, выпавшие в последующие дни, по¬
мешали дальнейшему продвижению обеих армий. Ра-
децкий, в распоряжении которого были значительные
299

силы, основная часть которых не принимала участия в
последних боях, пытался вновь перейти в наступление.
Однако, узнав о сдаче Пескьеры, что давало возмож¬
ность пьемонтцам противопоставить ему численно пре¬
восходящие силы, он решил 3 июня отступить к Мантуе,
а 5—6 июня во главе своей армии двинулся из Мантуи
к Вероне и Леньяго. И снова пьемонтское командование
упустило благоприятный момент и не атаковало войска
противника с фланга, когда они отступали из Мантуи к
Адидже. Вместо этого, опасаясь нового неожиданного
наступления Радецкого на левом берегу Минчо, коман¬
дование приказало пьемонтской армии занять оборони¬
тельные позиции.
Это бездействие армии привело к серьезным послед¬
ствиям, ибо крупные силы Радецкого немедленно атако¬
вали Виченцу. Утром .10 июня австрийские войска
(около 30 тысяч человек), имевшие в своем распоряже¬
нии 124 пушки, атаковали город, который защищал кор¬
пус генерала Дурандо, насчитывавший 11 тысяч чело¬
век и 36 пушек. Этот корпус, в составе которого были
регулярные части (около 2 тысяч швейцарских солдат,
состоявших на службе у Папского государства), а так¬
же добровольцы из Романьи, Рима и Венеции, оказал
отчаянное сопротивление при защите Монте-Берико. Но
после того, как к вечеру противник захватил эту пози¬
цию, возвышавшуюся над городом, Дурандо начал пе¬
реговоры о капитуляции. Утром 11 июня она была под¬
писана на следующих условиях: регулярным и добро¬
вольческим частям генерала Дурандо разрешалось вый¬
ти из города с оружием и отправиться в Падую, если
они обязуются в течение трех месяцев не воевать про¬
тив Австрии.
Битва у Виченцы была одной из наиболее кровопро¬
литных во всей кампании. Итальянцы потеряли 293 че¬
ловека убитыми и 1665 ранеными, австрийцы—141 уби¬
тыми, 540 ранеными и 140 пропавшими без вести.
После падения Виченцы итальянцы утратили и
остальные стратегические позиции в континентальной
части Венецианской области. 14 июня австрийцы заня¬
ли Падую, 15-го — Тревизо, 17-го — Местре, 25-го —
Пальманову, 5 июня были вынуждены прекратить от¬
чаянное сопротивление защитники Кадоре, державшиеся
более месяца. Вся Венецианская область, за исключе-
300

нием сдавшегося лишь 13 октября форта Озоппо и са¬
мой Венеции с островами лагуны, была уже захвачена
Радецким. Тем самым он обеспечил себе надежный тыл
и мог теперь рассчитывать на получение от маршала
Вельдена новых подкреплений.
Победу Австрии в Венецианской области, помимо
бездействия пьемонтской армии, облегчило также пре¬
дательство неаполитанского правительства после 15 мая.
В самом деле, 22 мая Гульельмо Пепе, находившийся в
Болонье и собиравшийся переправиться через По, по¬
лучил приказ немедленно вернуться в Неаполь со всем
экспедиционным корпусом. После некоторого размышле¬
ния он решил не выполнять приказа короля и двинуться
со своим корпусом в Венецианскую область. Однако
большинство офицеров и солдат воспротивились этому
и вернулись в Неаполь. За Пепе последовали только
два батальона добровольцев и некоторые регулярные
воинские части (главным образом артиллерийские и
инженерные), а также ряд офицеров, унтер-офицеров
и солдат, покинувших возвращавшиеся в Неаполь ча¬
сти. 8 июня войска Пепе переправились через По, и
13 июня он прибыл в Венецию, где был назначен на¬
чальником обороны города.
В Неаполь отправились даже батальоны 10-го пе¬
хотного полка неаполитанской армии, столь храбро сра¬
жавшиеся у Куртатоне и Гойто. Но добровольческий ба¬
тальон, также мужественно сражавшийся у Куртатоне,
решил остаться, и ему вскоре удалось добраться до
Венеции.
Неаполитанская эскадра под командованием адми¬
рала Да Коза, прибывшая 15 мая в Венецию и вышед¬
шая в море совместно с прибывшей несколько дней спу¬
стя пьемонтской эскадрой адмирала Альбини и не¬
сколькими кораблями, находившимися в распоряжении
правительства Венеции, чтобы блокировать триестин¬
ский порт, также была отозвана в Неаполь. Да Коза
попытался сначала возражать и обратился к князю
Искителла с требованием отменить приказ. Однако
11 июня, получив новое решительное предписание пра¬
вительства, он решил вернуться с эскадрой в Неаполь.
7	июня командование пьемонтской армии узнало, что
австрийцы собираются атаковать Виченцу. 8 июня Карл
Альберт созвал военный совет. Некоторые члены сове-
301

та предлагали начать штурм Вероны, который местные
патриоты должны были поддержать, подняв внутри го¬
рода восстание, полностью подготовленное согласно их
заверениям^ но одно лишь воспоминание о Санта-Лю-
чии заставило всех отказаться от этого плана. Было ре¬
шено начать пока с наступления на Риволи, назначен¬
ного на 10-е; это наступление имело своей целью по¬
ставить под угрозу дорогу в Трентино и, по воз¬
можности, перерезать ее. Но эта акция не могла прине¬
сти существенной пользы, ибо австрийцы уже успели
захватить почти все дороги, соединявшие Венецианскую
область с Австрией. Правда, пьемонтцы без особого
труда перерезали эту дорогу, так как неприятельские
силы отступали из Риволи без боя. 10 и 11 июня на
двух последующих заседаниях военного совета было ре¬
шено начать наступление на Верону. Был отдан приказ
к утру 13-го сконцентрировать основные силы пьемонт¬
ской армии у Виллафранки. И как раз в это утро в
ставку главнокомандующего прибыла весть о падении
Виченцы. Францини посоветовал королю отменить на¬
ступление, но Карл Альберт решил не отменять приказ,
поскольку основные силы уже были сконцентрированы
у Виллафранки. Однако чрезмерное скопление на не¬
большом участке войск и военных материалов привело
к страшной сумятице и беспорядку. К тому же начался
проливной дождь. Все это помешало быстрому продви¬
жению армии, а поэтому атака на Верону была отложе¬
на на 24 часа.
Несмотря на то что часть войск Радецкого успела
вернуться в Верону, сотни веронских патриотов были
готовы поднять восстание и договорились об этом с
примкнувшим к национальному движению комендантом
четырех главных городских башен. Один из руководите¬
лей заговора, Энрико Донателли, тайно выбрался из
города и вечером 13-го сообщил об этом пьемонтскому
командованию, штаб-квартира которого за несколько
часов до этого была перенесена в Альпо, расположенный
в нескольких километрах от города. Донателли преду¬
предил, что патриоты начнут восстание лишь после то¬
го, как пьемонтцы в Виллафранке зажгут сигнальные
огни и дадут сигнал ракетами о начале атаки. Коман¬
дование согласилось с этим, и Донателли сразу же на¬
правился в Виллафранку. Но начальник местного гарни-
302

зона заявил, что не получал соответствующего приказа
и запретил подавать сигналы. Ночью Донателли вер¬
нулся в главный штаб пьемонтской армии и заявил, что
теперь уже восстание нельзя поднять. Тогда король ре¬
шил отменить наступление. И войска, рвавшиеся в бой
с ненавистным противником, желавшие нанести ему ре¬
шающее поражение, отступили с позиций, выдвинутых
далеко вперед, которые они успели занять накануне ве¬
чером, и заняли позиции по линии Риволи — Пастрен-
го — Сона — Соммакампанья — Виллафранка — Ровер-
белла—Гойто, где они бездействовали еще целый
месяц!
Вопрос о слиянии Ломбардии и части венецианских
провинций с Сардинским королевством был решен в
принципе плебисцитом 29 мая. Но его практическое осу¬
ществление столкнулось с рядом трудностей. Во-пер¬
вых, слияние было обусловлено созывом Учредительно¬
го собрания и должно было быть одобрено сардинским
парламентом. С другой стороны, возникала сложная
проблема временного режима, который должен был су¬
ществовать в Ломбардии до созыва Учредительного соб¬
рания. Подавляющее большинство населения Ломбар¬
дии высказалось за присоединение к Пьемонту, но бы¬
ло глубоко• убеждено в необходимости контроля за за¬
конодательными актами королевского правительства, и
в первую очередь за международными соглашениями,
со стороны определенного ломбардского органа (до со¬
зыва Учредительного собрания).
Временное правительство Милана приступило к об¬
суждению этого вопроса 22 мая, когда было решено на¬
значить комиссию для изучения формы перехода от су¬
ществующего положения к тому, которое должно было
быть создано окончательно. Возобновившееся 28 и 29
мая обсуждение протекало в накаленной атмосфере
вследствие бурных выступлений противников слияния
(о чем шла речь в предыдущей главе) и закончилось
7 июня. Временное правительство решило направить в
Турин комиссию для переговоров с правительством
Пьемонта относительно формы слияния. При этом оно
выдвинуло в качестве непременного условия одобрение
ломбардской Консультой (измененное название того же
303

временного правительства) всех заключаемых королем
международных соглашений, если они касаются Лом¬
бардии.
Комиссия в составе Джузеппе Дурини, Андреа Лис-
сони, Гаэтано Стриджелли и секретаря Эмилио Бролья
прибыла в Турин 9 июня. Туда прибыли также делега־
ты тех провинций Венето, которые проголосовали за
слияние с Пьемонтом: Джузеппе Каллегари— от Па-
дуй, Алессандро Червезато — от Ровиго, Луиджи Перац-
цоло — от Тревизо и Себастиано Теккьо — от Виченцы.
Но выдвинутые Ломбардией предварительные уело-
вия вызвали огромное недовольство и бурную дискус¬
сию в парламенте и по всей стране, тем более что они
противоречили решению о слиянии с Пьемонтом без ка¬
ких-либо предварительных условий, принятому в Пар¬
ме, Пьяченце, Модене и Реджо.
В апреле в Пьемонте состоялись выборы в палату
депутатов на основе избирательного закона от 17 мар¬
та. Этот закон также предусматривал цензовые ограни¬
чения, хотя и не столь значительные, как неаполитан¬
ский. Вновь избранная палата была по своему составу
в основном буржуазной (это были главным образом
юристы, адвокаты и представители имущих классов про¬
винции); среди избранных оказалось много участников
революции 1821 года и последующих заговоров.
Большинство депутатов придерживалось умеренно
либеральных взглядов, демократы оказались в меныиин-
стве, но вскоре они начали действовать весьма активно
и энергично. Что же касается состава сената (первую
группу его членов Карл Альберт назначил без всякой
консультации со своими министрами еще до своего отъ¬
езда на театр военных действий), то он носил ярко вы¬
раженный консервативный и аристократический харак¬
тер. Однако, поскольку все виднейшие политические дея¬
тели были членами палаты депутатов, последняя сразу
же заняла главенствующее положение.
8	мая на совместном заседании обеих палат состоя¬
лось открытие парламента. Наместник королевства, ку¬
зен Карла Альберта, принц Евгений Кариньянский, прися¬
гнув конституции, произнес политически бесцветную трон¬
ную речь, хотя он и коснулся в ней актуальных вопросов.
Тем временем настроение населения Пьемонта начало
меняться. Медленное развитие военных операций, воз-
304

никшее у всех впечатление, что военное командование
не на высоте, вести о дискуссиях в Ломбардии относи¬
тельно слияния с Пьемонтом, об «Обращении» Пия IX
от 29 апреля, о событиях 15 мая в Неаполе — все это
волновало общественное мнение и в значительной степе¬
ни ослабляло оптимистическое настроение, царившее в
первые недели войны. Всеобщее негодование и весьма
противоречивые чувства и настроения вызвало то об¬
стоятельство, что остальные итальянские государства по¬
степенно отошли в сторону и предоставили Сардинскому
королевству одному вести войну за независимость Ита¬
лии. Демократы и левые либералы становились все более
решительными сторонниками единства Италии или про¬
являли намерение стать таковыми, а умеренные и реак¬
ционные элементы, примирившиеся с конституцией и вой¬
ной за независимость Италии только из-за преданности
монарху, все определеннее проявляли партикуляристские
и муниципалистские настроения. Начали обостряться
противоречия между различными районами королевст¬
ва: в исконных савойских провинциях Пьемонта, осо¬
бенно в Турине, резко усилился муниципалистский дух,
так как домовладельцы, купцы и чиновники Турина край¬
не опасались, что столицей объединенного королевства
станет Милан; в то же время в пьемонтских провинци¬
ях, расположенных по соседству с Ломбардией, а также
в Лигурии и особенно в Генуе значительно увеличилось
число сторонников единства Италии и резко усилилось
движение за объединение, которое и до этого было до¬
вольно значительным благодаря пропаганде мадзини-
стов. И, уж конечно, число сторонников создания в
ближайшем времени единого государства Верхней или
Северной Италии еще более возросло.
Большое число сторонников единства Италии в этих
провинциях, особенно в Генуе, объяснялось теми выго¬
дами, которых ожидали здесь от усиления товарооборо¬
та порта в связи с изменением положения Ломбардии.
Немалую роль играли и надежды на то, что в новом,
более обширном Королевстве Северной Италии Пьемон¬
ту не удастся сохранить те господствующие позиции, ко¬
торые он занимал ранее в рамках прежнего Сардинско¬
го королевства. Национальные и патриотические на¬
строения усилились также и на острове Сардиния. Оби¬
татели острова надеялись, что в рамках более обшир-
20—Ш	305

Його государства легче будет добиться осуществления
полного равноправия острова с континентальными про¬
винциями, которое было недавно провозглашено. По¬
этому идея созыва Учредительного собрания и перене¬
сения столицы из Турина в Милан не встретила возра¬
жений у либералов острова.
Несмотря на решительный отпор, который оказало
население Шамбери лионским революционерам, пред¬
принявшим экспедицию с целью присоединения Савойи
к Франции, жителям Савойи отнюдь не улыбалась пер¬
спектива создания Королевства Верхней Италии. Лишь
сохранившееся еще у них чувство феодальной предан¬
ности своему сюзерену и королю побудило их принять
участие и храбро сражаться в войне, ведущейся во имя
чуждой для них нации.
В такой обстановке в Турин прибыли делегаты Лом¬
бардии, сразу же приступившие к нелегкому обсужде¬
нию с министрами всех вопросов. Эти переговоры завер¬
шились 15 июня подписанием соглашения, которое ми¬
нистр внутренних дел Винченцо Риччи внес на утвер¬
ждение парламента в виде законопроекта о присоеди¬
нении Ломбардии. Законопроект утверждал, что Лом¬
бардия, провинции Падуя, Виченца, Тревизо и Ровиго
являются отныне составной частью государства; что на¬
роду Ломбардии гарантируются существующие там сво¬
бода печати, свобода ассоциаций и национальная гвар¬
дия; что исполнительная власть будет осуществляться
королем через посредство правительства, ответствен-
кого перед нацией в лице парламента; что все государ¬
ственные акты должны осуществляться именем Карла
Альберта; что действующие в Ломбардии законы и
установления сохраняют свою силу; что королевское
правительство не имеет права заключать политические
или торговые соглашения без предварительного согла¬
сования их с Чрезвычайной консультой, состоящей из
членов Временного правительства Ломбардии (а по во¬
просам, затрагивающим интересы четырех венецианских
провинций, — без согласования с Консультой, в которую
должны войти по два делегата от каждой провинции);
что избирательный закон для выборов в Учредительное
собрание должен быть обнародован в течение месяца
со дня принятия решения о присоединении Ломбардии
к Сардинскому королевству и в такой же срок, но не
306

позже 1 ноября 1848 года, должно быть созвано само
Учредительное собрание; что избирательный закон дол¬
жен базироваться на всеобщем избирательном праве,
за исключением небольших изъятий; что в Ломбардии
депутаты должны избираться по провинциям (то есть
путем баллотировки по спискам) на основе прямого и
тайного голосования.
Этот законопроект сразу же подвергся весьма рез¬
кой критике. В ряде статей в «Рисорджименто» Кавур
предупреждал об опасности сохранения в Милане даже
под видом Консульты Временного правительства. Он
требовал созыва Учредительного собрания в Турине,
дабы оно не ускользнуло из-под контроля правитель¬
ства, и подчеркивал, что в законопроекте ничего не го¬
ворится о том, как должна осуществляться в Ломбар¬
дии законодательная власть в период между слиянием
и созывом Учредительного собрания. На этот пробел
обратило внимание и Временное правительство Милана,
предложившее внести в законопроект дополнительный
параграф, согласно которому эта задача возлагалась бы
на королевское правительство, которое с согласия лом¬
бардской Консульты будет принимать необходимые ме¬
ры, причем Консульте предоставляется право вносить
свои предложения и возражать против предложений ко¬
ролевского правительства.
Между тем в Турине министр Риччи под влиянием
острого и широкого недовольства, которое вызвала идея
созыва Учредительного собрания и предполагаемое
перенесение столицы в Милан, предложил внести
в законопроект дополнительную статью, согласно кото¬
рой Учредительному собранию должно быть предостав¬
лено только право обсуждения и определения основ мо¬
нархии, а не законодательные функции и согласно кото¬
рой только закон, принятый парламентом, вправе изме¬
нить местопребывание исполнительной власти. Но Урба¬
но Раттацци, докладчик комиссии палаты депутатов, ко-
горой было поручено изучить законопроект Риччи, выска¬
зался против этой дополнительной статьи как противо¬
речащей соглашению, подписанному правительством с
представителями Ломбардии. Обсуждение вопроса о до¬
полнительной статье могло вновь поставить под вопрос
само присоединение Ломбардии. Во избежание этого
решено было немедленно приступить к голосованию
20*
307

Закойа, содержавшего лишь первую статью законопро¬
екта Риччи, а голосование по остальным статьям прове¬
сти после их дополнительного обсуждения.
Итак, 28 июня палата депутатов Сардинского коро¬
левства 127 голосами против 7 одобрила следующую
единственную статью закона: «Утверждается немедлен¬
ное присоединение к Сардинскому королевству Ломбар¬
дии и провинций Падуя, Виченца, Тревизо и Ровиго, на¬
селение которых проголосовало за это присоединение.
Ломбардия и вышеупомянутые провинции совместно с
Сардинскими владениями и другими, уже присоединив¬
шимися, являются отныне единым королевством. На ос¬
нове всеобщего избирательного права будет избрано
единое Учредительное собрание, которое обсудит и опре¬
делит основы и форму новой конституционной монархии
во главе с Савойской династией согласно порядку на¬
следования, установленному салическим законом, и в
соответствии с волеизъявлением венецианцев и лом¬
бардцев на основе декрета Временного правительства
Ломбардии от 12 мая 1848 года. Вышеизложенная фор¬
мула является единственной задачей, стоящей перед
Учредительным собранием и определяющей пределы
его власти и полномочий».
Но щекотливый вопрос о том, будет ли, хотя и вре¬
менно и под другим названием, сохранено Временное
правительство Ломбардии, через несколько дней всплыл
снова, в связи с возобновившимся 4 июля обсуждением
других статей законопроекта Риччи.
По предложению Кавура, произнесшего тогда свою
первую парламентскую речь, было решено немедленно
приступить к обсуждению той части законопроекта, ко¬
торая касалась переходного режима; обсуждение же ча¬
сти, посвященной избирательной системе (кстати гово¬
ря, принцип всеобщего избирательного права был уже
одобрен), отложить на более поздний срок. Утверждение
большинства статей прошло довольно гладко; были,
правда, внесены некоторые поправки, например поправ¬
ка Кавура об упразднении королевским декретом та¬
моженной границы между Сардинским королевством и
Ломбардией и о введении единых таможенных тарифов.
Спор разгорелся, когда стали обсуждать статью, обя¬
зывавшую королевское правительство в случае за¬
ключения международных соглашений и возможного
308

изменения действующего в Ломбардии законодатель¬
ства согласовывать предварительно эти меры с лом¬
бардской Консультой.
Министр юстиции Склопис под аплодисменты уме¬
ренных произнес речь, поставив своей целью вновь под¬
вергнуть обсуждению весь законопроект. Но Раттацци
в своей остроумной ответной речи поддержал доводы
ломбардцев и сумел убедить большинство палаты в не¬
обходимости принять эту статью без всяких поправок и
изменений. Итак, поправки, предусматривавшие огра¬
ничение прав и функций или изменение состава лом¬
бардской Консульты (в том числе поправка министра
финансов Ревеля), были отклонены. Поскольку прави¬
тельство (за исключением Парето, голосовавшего про¬
тив) демонстративно поддержало эти поправки, 6 июля
на заседании палаты Ревель от имени всего кабинета
министров сделал следующее заявление: уже 15 дней
назад весь кабинет подал в отставку, дабы предоставить
королю возможность включить в состав правительства
кое-кого из представителей новых провинций. Король
поручил ему (Ревелю) и Риччи сформировать новый
кабинет министров. Однако теперь, в связи с отклоне¬
нием поправок, совет министров решил просить короля
поручить формирование кабинета другим лицам. При
этом Ревель заявил, что нынешнее правительство оста¬
нется у власти до сформирования нового кабинета ми¬
нистров.
Это заявление было выслушано палатой молча. Тем
не менее 10 июля 132 голосами против 16 палата депу¬
татов утвердила законопроект о переходном режиме
для Ломбардии. 19 июля этот законопроект был утвер¬
жден сенатом. Принятию согласованной с ломбардцами
редакции закона способствовала царившая среди боль¬
шинства муниципалистски настроенных умеренных не¬
приязнь к правительству Бальбо: большинство правых
депутатов и левые выступили сообща против правитель¬
ственных поправок.
Как бы то ни было, решение палаты депутатов Сар¬
динского королевства о присоединении Ломбардии и ве¬
нецианских провинций означало победу демократии или
по меньшей мере левых либералов, а также победу на¬
ционального принципа над муниципализмом и прин-
ципрм умеренного либерализма. Пьемонт по существу
309

признал, что присоединение новых провинций предпо¬
лагает конституционное обновление страны, а также
признал необходимость в будущем компромисса между
монархией и силами обновления, компромисса, более
выгодного для этих последних и по форме и по суще¬
ству, чем конституция, дарованная королем 4 мар¬
та. К сожалению, ход военных действий за несколько
недель свел на нет эту победу и возможность ее одер¬
жания в будущем. В дальнейшем пропаганда умеренных
безосновательно обвиняла демократов и левых либера¬
лов в том, что своей дискуссией о присоединении и его
формах они в значительной мере способствовали воен¬
ному поражению, хотя ответственность за поражение
лежит на Карле Альберте и его военных и политических
советниках, которые преследовали в войне лишь дина¬
стические и партикуляристские цели.
В 1860 году все это облегчило действия Кавура и его
партии, имевшие своей целью добиться во время плеби¬
сцита принятия решения о присоединении новых провин¬
ций к сардинской монархии без всяких условий; таким
образом, конституция Карла Альберта автоматически
стала конституцией Итальянского королевства. Бесспор¬
но, с другой стороны, что Сардинское королевство
1860 года было уже не таким, как в 1848 году, ибо при
Кавуре оно добилось существенного социально-эконо¬
мического и политического прогресса и более решительно
и определенно, чем в 1848 году, выступило в роли руко¬
водителя всего итальянского национального движения.
Что же касается отставки правительства Бальбо, то
мы не считаем ее, как это делают многие юристы, пер¬
вым проявлением в Италии принципа ответственности
правительства перед парламентом. Правительство реши¬
ло подать в отставку еще за две недели до этого, и ко¬
роль поручил Ревелю и Риччи формирование нового
кабинета, даже не уведомив об этом, по крайней мере
официально, парламент. Кроме того, отказ палаты де¬
путатов одобрить 5 июля правительственные поправки
не являлся вотумом недоверия в том значении, какое
придала впоследствии этому выражению конституци¬
онная доктрина, ибо вопрос о доверии не был поставлен
ни правительством, ни палатой депутатов. Объявляя об
отставке правительства, Ревель ограничился следующи¬
ми словами: «Состоявшееся вчера вечером голосование
310

не означает недоверия, тем не менее оно свидетельст¬
вует о том, что в политическом и конституционном от¬
ношении правительство не может рассчитывать на одо¬
брение парламента». Так Ревель и Риччи мотивировали
свой отказ выполнить поручение, возложенное на них
королем. Если, следовательно, можно утверждать, что
они безотчетно признавали принцип политического
контроля парламента над правительством, то из этого
отнюдь не следует, что эта отставка положила начало
существованию правительства, ответственного перед
парламентом. Принцип ответственности правительства
перед парламентом начал постепенно входить в практи¬
ку политической жизни Пьемонта лишь в эпоху Кавура,
и то весьма неопределенно; даже после объединения
Италии он часто нарушался политическими маневрами
Виктора Эммануила II.
В те дни, когда в Турине было принято решение о
присоединении к Пьемонту Ломбардии и венецианских
провинций Падуя, Виченца, Тревизо и Ровиго (к сожа¬
лению, вновь попавших в руки австрийцев), Венеция
также приняла решение о присоединении к Пьемонту.
Созыв Ассамблеи представителей провинции Венеция,
назначенный вначале на 18 июня, был перенесен на
3 июля ввиду огромного волнения, вызванного в городе
сообщением о новом захвате австрийцами Континенталь¬
ной части Венецианской области. Сторонники присоеди¬
нения к Пьемонту теперь одержали верх, к ним примк¬
нули даже многие республиканцы, убежденные в том,
что только после присоединения пьемонтское командова¬
ние окажет городу военную помощь, необходимую для
защиты его от австрийцев.
4 июля Ассамблея приступила к обсуждению этого
вопроса. По договоренности с Маниным, который хотел
выяснить настроение депутатов, прежде чем принимать
окончательное решение, против присоединения выступил
Томмазео. За присоединение высказались Палеокапа и
Авезани. После них выступил Манин, который, вновь
подтвердив свою верность республиканским идеям, за¬
явил, что республиканская партия должна пожертвовать
собой во имя единства всех итальянцев перед лицом
врага.
«Врагу, стоящему у наших ворот и рассчитывающему
на наши разногласия,—сказал он в заключение,— мы
311

торжественно заявляем: сегодня мы забыли о существо¬
вании различных партий, мы забыли о монархистах и
республиканцах, мы все — итальянцы. Республиканцам
я говорю: будущее принадлежит нам. Все, что было еде-
лано, и все, что делается,— все это преходяще; послед¬
нее слово принадлежит итальянскому парламенту, ко¬
торый соберется в Риме».
После этого Ассамблея 127 голосами против 6 приня¬
ла следующее решение, предложенное Якопо Кастелли:
«Повинуясь высшей необходимости изгнать чуже¬
земцев из пределов Италии и нашему желанию продол¬
жать войну, действуя максимально энергично, мы, как
венецианцы— от имени и в интересах Венеции, а как
итальянцы — в интересах всей нации, высказываемся за
немедленное присоединение города и провинции Вене¬
ция к Сардинскому государству на тех же услови¬
ях, что и Ломбардия, с которой мы желаем всегда
быть неразрывно связанными и разделить ее поли¬
тическую судьбу вместе с другими провинциями Be-
нето».
Вслед за этим Ассамблея приступила к выборам но¬
вого правительства. Манин, получивший огромное боль¬
шинство голосов, отказался войти в состав правитель¬
ства. В правительство были избраны: Якопо Кастелли —
председатель кабинета, а также Пьетро Палеокапа,
Франческо Камерата, Джован Баттиста Каведалис, Лео-
пардо Мартиненго, Джузеппе Реали. Палеокапа и Реа¬
ли были посланы в Турин для ведения переговоров о
форме слияния, которое было утверждено парламентом
Сардинского королевства на тех же условиях, что и для
Ломбардии. Была создана венецианская Консульта, в
которую вошло по два депутата от каждой провинции
(включая Венецию), голосовавшей за присоединение.
Функции ее также были аналогичны функциям лом¬
бардской Консульты.
Текст решения, принятого Ассамблеей 4 июля, сви¬
детельствует о стремлении Венеции избежать нового
Кампоформио, то есть австро-пьемонтского договора,
который передал бы Пьемонту Ломбардию, а Венециан¬
скую область оставил Австрии. Подобные опасения бы¬
ли весьма распространены в Венеции. Вот почему в при¬
нятом решении торжественно утверждалось стремление
венецианцев разделить политическую судьбу Ломбар-
312

дии. Опасения подобного рода были присущи не только
венецианцам, но и всем итальянским патриотам. И дей¬
ствительно, в предыдущие месяцы были предприня¬
ты попытки разрешить итальянскую проблему именно
в таком духе, и с этим еще не было покончено.
Начиная с апреля венское правительство, отправляя,
с одной стороны, на помощь Радецкому все войска, ко¬
торые оно могло выделить без ущерба для безопасности
Австрии, учитывая ее тяжелое внутреннее положение,
предпринимало в то же время кое-какие политические
шаги для решения итальянской проблемы, желая не
только выиграть время, но и подготовить почву для за¬
ключения не слишком невыгодного мира в случае не¬
удачного исхода военных действий. Фикельмон, бывший
до 4 мая министром иностранных дел и председателем
совета министров, затеял двойную игру. Он поручил
Францу Гартигу, который в период 1830—1840 годов
весьма успешно исполнял обязанности губернатора
Ломбардии и сохранил дружеские связи и отношения с
ломбардскими и венецианскими кругами, съездить в
Италию и повести переговоры с миланским правитель¬
ством, развернув одновременно пропагандистскую кам¬
панию, дабы расположить ломбардцев и венецианцев к
заключению соглашения с Австрией. В то же время он
приказал послу Австрии в Лондоне обратиться к англий¬
скому правительству с просьбой вмешаться и убедить
правительство Пьемонта пойти на перемирие, а затем и
на заключение мира, не исключая возможности отказа
Австрии от Ломбардии в пользу Пьемонта.
Гартиг начал свою миссию с письма на имя Каза-
ти, посланного им из Вены 15 апреля. В этом письме он
предлагал в общих выражениях приступить к перегово¬
рам о прекращении «ужасов гражданской войны» и о
создании в Ломбардо-Венецианском королевстве авто¬
номного конституционного управления, которое по¬
служило бы гарантией для итальянской нации. Казати
ответил письмом от 23 апреля, в котором четко и ясно
заявил, что любые переговоры должны прежде всего га¬
рантировать полную независимость Италии, и отверг
определение войны за независимость как «гражданской
войны».
313

Тем временем Гартиг обратился 19 апреля из Гори-
ции с воззванием к итальянцам Ломбардо-Венецианской
области, выражая сожаление по поводу восстания, под¬
нятого ими против своего монарха как раз в тот момент,
когда он решил даровать конституцию всем народам,
населяющим империю. Далее он заявлял, что при но¬
вом порядке, введенном в Австрийской империи, лом¬
бардцам и венецианцам, если они сложат оружие, бу-
дут-де предоставлены все гарантии, необходимые для
их свободы и национальности.
Вслед за этим 1 мая он опубликовал в Удине другое
воззвание, в котором извещал итальянцев Ломбардо¬
Венецианской области о предоставлении императором
конституции (25 апреля) и заявлял, что и Ломбардо¬
Венецианская, область будет пользоваться всеми блага¬
ми этой конституции «с внесением всех необходимых
поправок и изменений, которые соответствуют природе
и особенностям вашей родины и вашей италийской на¬
циональности». Поэтому он приглашал ломбардцев и
венецианцев поскорее вернуться в «нерасторжимый со¬
юз стран Австрийской монархии».
На протяжении мая появился еще ряд воззваний
Гартига, в том числе «К славным итальянцам», напи¬
санное 14 мая в Удине. В этом воззвании он призывал
крестьян не верить антиавстрийской пропаганде бога¬
тых и сохранять верность имперскому правительству.
Одновременно он попытался, правда безуспешно, уста¬
новить через доверенных людей контакт с Казати и на¬
чать с ним переговоры. Но миссия Гартига свелась на
деле к пропагандистской кампании, ибо ■попытка вести
переговоры с правительством Милана без Пьемонта (по
крайней мере в тот момент) провалилась.
Как только Пальмерстон узнал о желании венского
правительства вступить в переговоры с Пьемонтом, он
немедленно поручил своему посланнику в Турине Абер¬
кромби довести об этом до сведения министра иностран¬
ных дел Парето. Но министр иностранных дел Сардин¬
ского королевства сразу же заявил посланнику, что он
лично возражает против ведения каких-либо перегово¬
ров с Австрией до тех пор, пока вся Италия не будет
полностью* освобождена от чужеземных войск. Такой
ответ, одобренный Карлом Альбертом, и был дан сове¬
том министров 24 апреля.
314

Тем не менее, опасаясь, как бы затяжная война не
привела к французскому вмешательству, а следователь¬
но, к всеобщей войне, которая поставила бы под угрозу
европейское равновесие сил, Пальмерстон решил пред¬
принять решительный демарш в Турине и Вене и убе¬
дить оба правительства начать переговоры. В Турине
на новую инициативу Англии ответили так же, как и
ранее. 19 мая Парето сделал в палате депутатов заяв¬
ление, в котором подтвердил прежнюю точку зрения:
пока австрийские войска не покинут Италию, не может
быть и речи о каких-либо переговорах. Король, кото¬
рому Бальбо, прибывший в штаб-квартиру, доло¬
жил о новой инициативе Пальмерстона, полностью
одобрил позицию правительства. В Вене дело обстояло
иначе.
Внутреннее положение Австрийской империи все 60-
лее осложнялось в связи с ростом демократического
движения и обострением национальных конфликтов в
самой империи. Поэтому барон Франц Лебцельтерн,
исполнявший временно, после отставки Фикельмона, обя¬
занности министра иностранных дел, решил направить
в Лондон советника Карла Гуммельауера, дабы обсу¬
дить с Пальмерстоном возможность английского посред¬
ничества в австро-итальянском конфликте. 23 мая Гум-
мельауер представил Пальмерстону меморандум по это¬
му вопросу. В нем предлагалось создать из Ломбардо¬
Венецианской области автономное вице-королевство (по
возможности наследственное), имеющее свою консти¬
туцию и собственную армию и связанное с имперской
администрацией через специальное министерство по
итальянским делам с местопребыванием в Вене. Терри¬
торию этого королевства предполагалось увеличить за
счет присоединения к нему герцогств Модена и Парма;
на пост вице-короля предлагалась кандидатура эрцгер¬
цога Фердинанда, брата герцога Модены. Пальмерстон,
считавший еще возможным в тот момент создание Ко¬
ролевства Верхней Италии во главе с Савойской дина¬
стией (а такая перспектива соответствовала политиче¬
ским целям Англии), заявил Гуммельауеру, что пред¬
ложения Австрии неприемлемы для итальянцев, а по¬
тому не могут послужить основой для посредничества
Англии. Тогда Гуммельауер представил 24 мая другой
меморандум, в котором предлагалось предоставить Лом-
315

бардии право свободно решить совместно с герцогства¬
ми вопрос о своей будущей судьбе, а в Венецианской
области создать автономное управление, аналогичное
тому, которое предлагалось в предыдущем меморанду¬
ме для всей Ломбардо-Венецианской области. При этом
Ломбардия должна была бы принять на себя соответ¬
ствующую долю австрийского государственного долга и
выплатить герцогам Модены и Пармы компенсацию за
их владения. Пальмерстон, прекрасно информирован¬
ный о настроениях итальянцев и намерениях туринского
правительства, заявил Гуммельауеру, что и этот план
не может послужить основой для посредничества, и
предложил со своей стороны, чтобы Австрия отказалась
от какой-то части Венецианской области вплоть до реки
Пьяве или Тальяменто и от Трентино. Гуммельауер обе¬
щал доложить об этом своему правительству и 5 июня
покинул Лондон.
Тем временем внутреннее положение Австрии все
ухудшалось. 15 мая новое восстание в Вене вынудило
правительство согласиться на созыв Учредительного со¬
брания для внесения изменений и поправок в консти¬
туцию от 25 апреля, которую демократы считали недо¬
статочной.
17 мая по инициативе императрицы Марии-Анны
Савойской (дочери Виктора Эммануила I) император
Фердинанд I и вся императорская семья внезапно по¬
кинули Вену и переехали в Инсбрук, надежное место,
где император находился среди преданных ему тироль¬
цев. 26 мая новое восстание студентов и рабочих Вены
сорвало попытку правительства расправиться с мятеж¬
ным населением Вены. Тем временем в Праге было соз¬
дано Временное чешское правительство, которое созвало
2 июня съезд всех славянских народов Австрийской им¬
перии.
Что касается Хорватии, то полковник Елачич с одоб¬
рения имперских властей отказался признать власть ав¬
тономного правительства Венгрии, затем он объявил се¬
бя «баном» и созвал в Загребе хорватский собор. Тогда
правительство Австрии оказалось вынужденным разжа¬
ловать его, хотя бы формально. [Он был лишен звания
бана и воинских чинов. — Ред.]
Ввиду создавшегося положения новый министр ино¬
странных дел, маркиз Иоганн Вессенберг, решил снова
316

попытаться начать переговоры с итальянцами. Из Ин¬
сбрука в Милан с письмом на имя Казати был послан
советник Карл Шнитцер-Меерау. Радецкому было дано
указание заключить с пьемонтцами перемирие. Прибыв
в Милан 17 июня, Шнитцер-Меерау сразу же встретился
с Казати и другими членами Временного правительства,
которым он изложил предложение Австрии начать пе¬
реговоры на основе следующих условий: предоставле¬
ние независимости Ломбардии, которая должна взять
на себя взамен некоторые финансовые обязатель¬
ства. Это были по существу те же предложения, кото¬
рые Гуммельауер изложил Пальмерстону в меморанду¬
ме 24 мая.
Казати от имени ломбардского правительства отве¬
тил письмом на имя Вессенберга, в котором указывал,
что переговоры возможны только в том случае, если Ав¬
стрия признает независимость всей Ломбардо-Венеци¬
анской области, и что, учитывая решение плебисцита о
присоединении к Пьемонту, никакие переговоры не¬
мыслимы без участия туринского правительства.
Получив из Инсбрука предписание начать перегово¬
ры о перемирии (оно было датировано 13 июня, когда
имперский двор, по-видимому, не знал еще о взятии Ви¬
ченцы), Радецкий решил воспротивиться этому. Через
князя Феликса фон Шварценберга (бывшего посла в
Неаполе, который, переехав из Неаполя в Триест, отпра¬
вился затем на фронт и был ранен в сражении при Кур־
татоне) он передал письмо императору, в котором
убеждал его отказаться от намерения вести переговоры
о перемирии, ибо положение на театре военных действий
резко улучшилось для имперской армии. Шварценберг
со своей стороны поддержал доводы Радецкого и до¬
бился того, что имперское правительство отказалось от
переговоров о перемирии.
Помимо военных успехов Радецкого в Венецианской
области, этому способствовал также ряд событий, по¬
зволивших австрийской реакционной партии (лидером
которой вскоре стал сам Шварценберг) убедить пра¬
вительство занять непримиримую позицию.
14—17 июня князь Альфред фон Виндишгрец пото¬
пил в крови пражскую революцию и разогнал славян¬
ский съезд. Он был назначен главнокомандующим всех
австрийских вооруженных сил, за исключением войск,
317

сражавшихся в Италии под командованием Радецкого.
В то же время автономное венгерское правительство,
все еще возглавлявшееся умеренным Баттиани, тянуло
с переговорами, которые еще более осложнились в ре¬
зультате действий Елачича. И наконец 18 мая во
Франкфурте открылись заседания общегерманского
Национального собрания, в работах которого прини¬
мали участие представители той части Австрийской
монархии, которая входила в состав Германского сою¬
за. 28 июня было решено назначить главой Германского
союза эрцгерцога Иоганна, дядю императора Фердинан¬
да, присвоив ему титул имперского правителя.
Это назначение свидетельствовало о том, как велик
еще был престиж Австрии, невзирая на либеральные
принципы, провозглашенные большинством Франкфурт¬
ского парламента. Впрочем, очень скоро Франкфурт¬
ский парламент обнаружил в ряде вопросов сильный
националистический дух: он подтвердил мнимые права
Германского союза на Трентино и заявил протест про¬
тив блокады эскадрой адмирала Альбини порта Триест.
В июне папа предпринял безуспешную попытку вы¬
ступить в роли посредника между воюющими сторона¬
ми. Еще в тревожные майские дни, сразу же после сво¬
его «Обращения» от 29 апреля, Пий IX направил ав¬
стрийскому императору письмо, призывая его прекра¬
тить военные действия и добровольно признать сущест¬
вование итальянской нации и ее права. Вслед за этим
призывом общего характера Пий IX направил в Вену
с особой миссией монсеньора Морикини. Согласно ин¬
струкциям, данным последнему кардиналом Ориоли, ру¬
ководившим тогда статс-секретариатом, он должен был
настойчиво добиваться от австрийского правительства
«признания итальянской нации в ее естественных гра¬
ницах» и вывода австрийских войск из Италии.
Морикини покинул Рим 27 мая; по пути в Инсбрук,
куда он прибыл 9 июня, он встретился с Карлом Аль¬
бертом и заехал также в Милан, где имел беседу с чле¬
нами Временного правительства. Он пробыл в Инсбру¬
ке и Вене до 5 июля и за это время был принят Вессен-
бергом, императрицей Марией-Анной и императором.
Однако к его предложениям отнеслись явно враждеб¬
но. Словом, его миссия полностью провалилась.
318

Франция принимала весьма незначительное участие
в той дипломатической игре, которая велась в апреле —
июне 1848 года вокруг итальянского вопроса. Как в пе¬
риод краткого существования февральского Временно¬
го правительства, в котором внешней политикой руково¬
дил Ламартин, так и в период, когда Францией управ¬
ляла Исполнительная комиссия пяти (Араго, Гарнье-
Пажес, Ламартин, Ледрю-Роллен и Мари), а обязан¬
ности министра иностранны^ дел исполнял Жюль Ба-
стид, Вторая республика колебалась в своей внешней
политике между желанием открыто поддержать евро¬
пейское революционное движение •и стремлением во что
бы то ни стало избежать войны, учитывая интересы са¬
мой Франции, ибо революционные элементы в самой
Франции воспользовались бы войной (которая могла
вспыхнуть, если бы Франция поддержала революцион¬
ные движения в Европе) и захватили власть в свои руки.
Дело кончилось тем, что одержала верх вторая тен¬
денция. Этому способствовало также то обстоятельство,
что, за исключением ломбардской демократической труп¬
пы Каттанео и Феррари и правительства Венеции, об¬
ратившегося вначале за помощью к Франции, ни одно
итальянское правительство и ни одна итальянская поли¬
тическая группа не попросили в 1848 году Францию
вмешаться в дела Италии.
Тем не менее сразу же после начала военных дей¬
ствий в Ломбардии парижское правительство решило
сконцентрировать на границе с Пьемонтом альпийскую
армию, командование которой было возложено на гене¬
рала Удино. В мае эта армия была усилена отборными
частями из Алжира. Сосредоточение у пьемонтских гра¬
ниц этой армии, которую французы пытались пред¬
ставить как «резерв» для итальянской армии, сражаю¬
щейся против Австрии, вызвало серьезные подозрения
у правительства Пьемонта, заявившего протест, ибо оно
опасалось вмешательства Франции с целью поддержки
ломбардских и венецианских республиканцев или с
целью захвата Савойи и Ниццы в качестве компенса¬
ции за территориальное расширение Пьемонта в Север¬
ной Италии. Несомненно, Франция подозрительно отно¬
силась к экспансионистским устремлениям Пьемонта и
считала для себя серьезной опасностью создание Коро¬
левства Верхней Италии, включающего также и Вене-
319

цйайскую область. Бастид, республиканец и католик,
конечно, предпочитал создание Ломбардской и Вене¬
цианской республик, связанных с остальными итальян¬
скими государствами только федеративными узами.
Как бы то ни было, 23 мая Ламартин произнес в
Учредительном собрании речь, в которой заявил, что
Франция непременно окажет помощь итальянцам, даже
вопреки желанию Карла Альберта, если об этом попро¬
сят правительства Милана и Венеции. Однако, добавил
он, представители этих правительств в Париже — Лудо¬
вико Фраполли (от Ломбардии) и Алеардо Алеарди и
Томмазо Гар (от Венеции)—считают в настоящий мо¬
мент такое вмешательство нецелесообразным. В заклю¬
чение он заявил, что тем не менее Франция всегда го¬
това вмешаться, если ее помощь окажется необходимой.
Учредительное собрание приняло резолюцию, в которой
отмечалось, что одной из задач французской внешней
политики является «освобождение Италии». Однако ни
Бастид, ни другие французские руководители не отка¬
зались от мысли потребовать территориальной компен¬
сации в случае расширения Сардинского королевства.
В середине июня французский представитель в Ав¬
стрии предпринял робкий демарш перед Вессенбергом,
дабы склонить Австрию к мирному разрешению кон¬
фликта с Италией. Вессенберг сообщил ему о предложе¬
нии, сделанном Гуммельауером Пальмерстону 24 мая.
Судя по всему, ни французский представитель, ни его
правительство не сочли это предложение неприемлемым:
теперь Париж склонялся уже скорее к идее посредни¬
чества, нежели военной интервенции. Эта тенденция осо¬
бенно усилилась после кровавого подавления рабочего
восстания 23—26 июня, после того как «главой испол¬
нительной власти» с диктаторскими полномочиями стал
генерал Кавеньяк, сохранивший Бастида на посту ми¬
нистра иностранных дел. Пережив самый острый мо¬
мент опасного социально-политического кризиса, угро¬
жавшего ее господству, французская буржуазия не жела¬
ла ввязываться ‘в тяжелую войну, которая привела бы к
усилению европейских революционных движений и к не¬
предвиденным последствиям внутри самой Франции. Не¬
посредственным следствием июньского восстания в Па¬
риже в области внешней политики было англо-француз¬
ское сближение в итальянском вопросе. И действитель¬
320

но, Бастид довел до сведения Лондона точку зрения
Парижа и 21 июля предложил Пальмерстону, чтобы
Англия и Франция взяли на себя посредничество на ос¬
нове плана, весьма напоминающего проект Гуммельауе-
ра от 24 мая: предоставление Ломбардии независимости,
а Венецианской области автономного управления (во
главе с австрийским эрцгерцогом)־.
В первых числах июля Англия предприняла очеред¬
ной демарш перед туринским правительством, дабы убе¬
дить его согласиться на переговоры с Австрией. В бе¬
седе с военным министром Франции, вернувшимся
16 июня из главного штаба, Аберкромби заметил, что
ухудшившееся военное положение пьемонтской армии
должно убедить короля в !необходимости начать перего¬
воры с Австрией и что британское правительство всегда
готово оказать Пьемонту дипломатическую поддержку.
Для этого необходимо, заявил он, чтобы его правитель¬
ство было исчерпывающим образом информировано о
намерениях короля и что он готов, не беря на себя ни¬
каких определенных обязательств, сообщить обо всем
этом в Лондон. Францини уведомил об этой беседе Кар¬
ла Альберта и получил в ответ из штаб-квартиры еле-
дующее письмо, датированное 7 июля:
«Спешу ответить, мой дорогой Францини, на пись¬
мо, которое Вы написали мне после Ваших переговоров
с английским посланником. Вы прекрасно знаете, что я
думаю о территориальных приращениях, которых, я по¬
лагаю, мы должны желать для нашей страны, сообра¬
зуясь главным образом с нашим финансовым положе¬
нием и фактической боеспособностью нашей армии, ибо
нам не следует рассчитывать на каких бы то ни было со¬
юзников, а ломбардские войска еще долгое время не
смогут оказать нам реальной поддержки. Вы в курсе
всего того, что я написал в последние дни, и того, что
было сделано, дабы рассеять иллюзии всех людей, име¬
ющих наилучшие намерения. Я лично считаю, что если
бы при посредничестве Англии мы сумели добиться пере¬
дачи нам Ломбардии вплоть до Адидже, а также обоих
герцогств, то мы бы славно завершили военную кампа¬
нию и такое маленькое по сравнению с огромной Авст¬
рийской империей государство, как наше, сделало бы
великолепное приобретение, почти небывалое в истории.
Итак, я как перед богом, открыл Вам все мои сокровен¬
21-ш	321

ные мысли и разрешаю Вам доверить их г-ну Аберкром¬
би. Желать большего, особенно сейчас, когда эрцгерцог
Иоганн стал главой Германского союза, который уже
продемонстрировал свои враждебные нам намерения, г
было бы равносильно безрассудству и, я осмелюсь зая¬
вить, безумию. Это значило бы рисковать погубить на¬
всегда дело освобождения Италии или по меньшей мере
вызвать военное вмешательство Французской республи¬
ки, которая захотела бы тогда отнять у нас Савойю и
Ниццу и принесла бы к нам свои идеи, которые в даль¬
нейшем ввергли бы нас в пучину» 1.
Затем Карл Альберт писал о необходимости развер¬
нуть политическую кампанию в парламенте и во всей
стране, дабы убедить общественное мнение в невозмож¬
ности добиться освобождения Венецианской области и
в целесообразности ограничиться при заключении мира,
по причинам финансового, военного и дипломатического
характера, присоединением одной Ломбардии. Он даже
выразил пожелание, чтобы Франция высказалась про¬
тив присоединения Венеции к Сардинскому королевству,
дабы покончить с надеждами на создание Королевства
Верхней Италии.
Но 10 июля, отвечая в палате депутатов на запрос
депутата Массимо ди Монтецемоло, министр иностран¬
ных дел Парето заявил, что никаких переговоров о ми¬
ре не ведется и что правительство против всяких пере¬
говоров, которые не предусматривают вывода из Ита¬
лии всех австрийских войск. Однако некоторое время
спустя в связи с наступлением Радецкого эта проблема
встала по-иному. Как бы то ни было, противоречие меж¬
ду позицией, занятой отныне в этом вопросе королем (не
совсем ясно, однако, с какого момента), и позицией
итальянских патриотических групп сыграло определен¬
ную роль в поражении. Вновь выявилась невозможность
примирить концепцию династической экспансионистской
войны (с точки зрения которой соображения, высказан¬
ные Карлом Альбертом в письме к Францини, были
вполне разумны) с национальной концепцией, отстаи¬
ваемой Парето.
1 Впервые было опубликовано в «Lettere inedite di Carlo
Alberto al Generale Franzini», в «Gazzetta Letteraria», Torino, 1879,
а также у C. S p e 1 1 a n z 0 n, Storia del Risorgimento, vol. IV,
p. 672.
322

С другой стороны, непоправимые стратегические
ошибки, допущенные в последующие дни военным ко¬
мандованием пьемонтской армии и самим королем, по¬
зволили Радецкому нанести пьемонтской армии решаю¬
щий удар.
4. Поражение
К началу июля соотношение сил между армией Кар¬
ла Альберта и армией Радецкого существенно измени¬
лось в пользу последней. Фельдмаршал располагал уже
95-тысячной армией, в то время как у пьемонтцев было
75 тысяч. На фронте же соотношение сил противников
было примерно равным, поскольку часть австрийской
армии была направлена против Венеции, для осады
Озоппо, а также была оставлена в качестве гарнизонов
на недавно занятой территории Венето. Но австрийская
армия значительно превосходила пьемонтскую как по
численности артиллерии, так и лучшей организацией
службы тыла; кроме того, верховное командование ав¬
стрийской армии было более оперативным и энергичным.
Тем не менее пьемонтская армия могла бы отразить
атаки Радецкого и перейти в успешное контрнаступле¬
ние, если бы в решающий момент ее позиции не оказа¬
лись растянутыми, что значительно облегчило действия
противника.
В своем докладе королю от 49 июня генерал Бава,
считая необходимым прежде всего позаботиться о воен¬
ном обучении и организации ломбардских дивизий и дру¬
гих резервных частей королевской армии, предложил,
чтобы королевская армия, прежде чем предпринимать
новое наступление, по крайней мере в течение 3—4 ме¬
сяцев занимала оборонительные позиции вдоль реки
Минчо и между Минчо и Адидже. В свете неудач послед¬
них дней это предложение соответствовало в стратегиче¬
ском отношении политической линии Карла Альберта,
изложенной им в цитированном ранее письме к Фран-
цини от 7 июля. Проект Бава имел своей главной целью
обеспечить успешную оборону Ломбардии, выиграть вре¬
мя и сохранить силы для будущих военных действий и
был весьма уместным, ибо при энергичном отражении
атак Радецкого можно было надеяться на возобновле¬
21
323

ние переговоров. Но Карл Альберт, считая необходимым
предпринять какие-то действия, дабы поднять свой лич¬
ный престиж и престиж своей армии в глазах обществен-
кого мнения, крайне подавленного последними неуда¬
чами, потребовал от Бава подготовить план блокады
Мантуи. Разработанный Бава план предусматривал бло¬
каду города силами двух дивизий и расположение основ¬
ных сил полукругом к северо-востоку от города; позиции
вдоль Минчо, от Пескьеры до Гойто, должна была обо¬
ронять еще одна дивизия. Этот план давал возможность
не очень дробить армию, она была бы достаточно скон¬
центрирована и смогла бы отразить возможное наступ¬
ление неприятеля со стороны Адидже. Но для его осуще¬
ствления нужно было оставить большинство позиций,
выдвинутых за Минчо — от Риволи до Виллафранки. Не
желая покидать эти позиции, Карл Альберт приказал
генералу Бава разработать другой план, который после
неоднократных обсуждений и изменений, что, несомнен¬
но, ухудшило его, был осуществлен между 11 и 20 июля.
Армия была разделена в основном на две части: одна,
более крупная, была сконцентрирована вокруг Мантуи
и состояла из 4,5 дивизий (она в свою очередь была раз¬
делена на две части рекой Минчо и городом); вторая,
более мелкая (только 1,5 дивизий), заняла растянутые
позиции напротив Вероны, от Риволи до Виллафранки.
Между ними были расположены одна кавалерийская и
одна резервная дивизии.
Радецкий, учитывая новую расстановку сил пьемонт¬
ской армии, изменил первоначальный план наступления.
22 июля австрийские войска атаковали пьемонтскую
армию на крайне северном фланге, на плоскогорье
Риволи. После ожесточенных боев все атаки были отби¬
ты. Однако генерал Де Соннац, командовавший
2-м армейским корпусом, справедливо опасаясь, как бы
противник не атаковал пьемонтские войска у Вероны,
приказал своим войскам, расположенным у Риволи, от¬
ступить к югу. И действительно, утром 23 июля австрий¬
ские войска (60 батальонов) атаковали пьемонтские
позиции между Соной и Соммакампаньей, обороняв¬
шиеся 3-й дивизией и небольшими тосканскими и мо¬
денскими воинскими частями. После ожесточенного боя
австрийцам удалось прорвать фронт, и к вечеру того
же дня авангард австрийских войск достиг Салионце
324

на реке Минчо и окрестностей Монцамбано и Валеджо.
Потери пьемонтцев в этих боях были невелики, но
связь между двумя основными группами была фактиче¬
ски прервана. Но было кое-что и похуже. Утром 24 июля
часть австрийских войск сумела форсировать реку Мин-
40 у Салионце, Монцамбано и Валеджо. Пьемонтские
солдаты, усталые, лишенные продовольствия и должного
руководства, ибо Де Соннац утратил всякий контроль
над обстановкой, не оказали должного сопротивления
противнику. Вечером 23-го, узнав о начавшемся наступ¬
лении неприятеля, Карл Альберт вместе со штабом и
частью войск, стоявших к северо-востоку от Мантуи,
перебрался из Мармироло в Виллафранку и, посовето¬
вавшись с генералом Бава, решил перейти в контрна¬
ступление. 24-го, в полдень, пьемонтские войска атако¬
вали неприятеля с левого фланга, двигаясь от Вилла-
франки к северо-западу и имея перед собой линию
холмов, которая тянулась от Кустоцы до Соммакампаньи.
Это наступление имело своей целью атаковать основные
силы противника с тыла, что могло оказаться очень
опасным для войск Радецкого. Но пьемонтскому воен¬
ному командованию удалось перебросить к Виллафран-
ке и в ее окрестности только часть войск, в предыдущие
дни столь необдуманно сконцентрированных вокруг
Мантуи. Поэтому атака у Стаффало принесла лишь
частичный успех; во время этой атаки тяжелый урон
был нанесен одной неприятельской бригаде. Утром
25-го пьемонтцы все же возобновили наступление от
Кустоцы и Соммакампаньи в направлении Минчо. Но
Радецкий, предусмотрительно принявший меры, чтобы
контратаковать противника превосходящими силами,
сумел сдержать и отбросить часть пьемонтских войск,
переправившихся через Минчо. Остановившийся же у
Вольты-Мантованы, на правом берегу Минчо, генерал
Де Соннац не атаковал австрийцев и даже отступил,
как только последние начали приближаться к месту
расположения его войск.
Ожесточенные бои, развернувшиеся 25 июля вокруг
Кустоцы, закончились поражением пьемонтской армии,
которая к вечеру смогла отступить от Виллафранки к
Гойто; неприятельская кавалерия не преследовала ее.
К Гойто отступил от Вольты-Мантованы и Де Соннац.
С вечера 26 июля и до утра 27-го длилась последняя
325

фаза этой битвы, начавшейся 22-го и известной в исто¬
рии, как сражение при Кустоце. Пьемонтские войска
предприняли попытку вновь занять Вольту, но были от¬
брошены после жестокого боя и вынуждены были от¬
ступить к Гойто.
После этой битвы почти вся пьемонтская армия,
сконцентрированная на правом берегу Минчо, оказа¬
лась в тяжелом положении: солдаты устали, не имели
продовольствия и были совершенно обескуражены. На
том же берегу расположились и основные неприятель¬
ские силы, контролировавшие все переправы вверх по
течению реки от Гойто. Пьемонтский гарнизон Пескьеры
оказался изолированным, в то же время блокада Ман¬
туи на юге была прекращена.
Утром 27-го Карл Альберт созвал в Гойто военный
совет, на котором было решено -послать к Радецкому
парламентеров для переговоров о перемирии, предложив
в качестве демаркационной линии между двумя армиями
реку Ольо.
Но Радецкий в ответ предложил в качестве демарка¬
ционной линии реку Адда; кроме того, он потребовал
отозвать пьемонтские силы из всех городов и крепостей,
расположенных к востоку от этой линии, в том числе и
из Венеции; отозвать войска из герцогств; снять морскую
блокаду Триеста. Карл Альберт отклонил эти требования
и 28 июля отдал войскам приказ отступить за реку Ольо.
27 июля в Турине было наконец сформировано новое
правительство. После отказа Ревеля и Риччи взять на
себя формирование кабинета, министерский кризис
крайне обострился. Страной продолжало управлять
подавшее в отставку и лишенное должного авторитета
правительство Бальбо, которое раздирали внутренние
разногласия.
По поручению короля Джачинто Прована ди Кол-
леньо и Габрио Казати попытались сформировать пра¬
вительство, в которое вошли бы также представители
провинций, присоединившихся к Сардинскому королев¬
ству. Им пришлось, однако, столкнуться с упорным
сопротивлением муниципалистски настроенных пьемонт¬
цев, что крайне затрудняло выполнение их задачи. Ре¬
вель, один из лидеров правых, которому Казати и Кол-
326

леньо предложили пост министра финансов, обусловил
свое согласие исключением из состава нового правитель¬
ства Парето. Правые ненавидели Парето как раз за то,
за что его уважали и ценили генуэзские, ломбардские и
венецианские патриоты: он был убежденным защитником
создания Королевства Верхней Италии и непримиримым
противником заключения мира ценой уступки австрий¬
цам Венецианской области. После долгих переговоров
Казати и Колленьо предпочли сформировать кабинет
министров с участием Парето и без умеренных-муни-
ципалистов. В состав новрго правительства вошли: Га-
брио Казати — председатель совета министров, Лоренцо
Парето — министр иностранных дел, Джакомо Плецца —
министр внутренних дел, Пьетро Джоя — министр
юстиции, Винченцо Риччи — министр финансов, Джа-
чинто Прована ди Колленьо — военный министр и ми¬
нистр морского флота, Урбано Раттацци — министр
просвещения, Джузеппе Дурини — министр сельского
хозяйства и торговли, Пьетро Палеокапа — министр об¬
щественных работ, Гульельмо Моффа ди Лизио — ми¬
нистр при ставке короля. Следовательно, в состав этого
первого, если можно так выразиться, «итальянского»
правительства Сардинского королевства вошли два пред¬
ставителя от Милана (Казати и Дурини), один от Пья¬
ченцы (Джоя), один венецианец родом из Бергамо
(Палеокапа), двое генуэзцев — Парето и Риччи, двое
пьемонтцев из провинций, присоединенных к королевству
еще в XVIII веке (Раттацци из Алессандрии и Плецца из
Ломеллины) и только двое пьемонтцев из исконно
пьемонтских провинций — Колленьо и Лизио. Эти двое
последних, единственные представители старой пьемонт¬
ской аристократии, были в то же время заговорщиками
1821 года и прожили долгие годы в изгнании. Такой
состав правительства вызвал, конечно, гнев и возмуще¬
ние муниципалистов и тех аристократических и консер¬
вативных элементов, которые преобладали при королев¬
ском дворе и сосредоточили в своих руках высшие посты
в армии, в государственной администрации и высшие
дипломатические должности. Надо, впрочем, отметить,
что хотя правительство Казати и стояло на патриотиче¬
ских позициях, однако его политическое лицо определя¬
ли в основном умеренные.
Казати предложил войти в правительство также
327

Джоберти, недавно вернувшемуся в Турин после дли¬
тельного путешествия в Милан, Флоренцию, Рим и дру¬
гие города Северной и Центральной Италии, оказавшие
ему очень теплый прием. Но по совету своего друга
Пьера Диониджи Пинелли (одного из лидеров муници-
палистов) Джоберти отказался. Тем не менее сразу же
после сформирования правительства и после первых со¬
общений о поражении при Кустоце Пинелли и другие
умеренные пришли к убеждению, что нужно было ввести
Джоберти в состав правительства, и начали оказывать
давление на Казати, Колленьо и Раттацци, добиваясь
предоставления ему министерского поста. 29 июля Джо-
берти, стоявший в политическом отношении ближе к
Казати и другим членам правительства, чем к муници-
палистам, был назначен министром без портфеля. Он
тотчас же внес предложение, которое поддержали осталь¬
ные министры: возобновить с Пием IX переговоры о со¬
здании Лиги итальянских государств и направить с этой
целью в Рим Антонио Росмини.
Но 29 июля по предложению правых палата депута¬
тов 95 голосами при 48 воздержавшихся одобрила декрет
о передаче королю всей законодательной и исполнитель¬
ной власти во имя спасения отечества и решила вре¬
менно прекратить свои заседания. На следующий день
этот декрет был одобрен сенатом. Правительство при¬
няло ряд чрезвычайных мер: объявило мобилизацию на¬
циональной гвардии, призвало в армию пять запасных
возрастов и начало по всей стране подготовку к оборо¬
не. Правительство решило также обратиться с просьбой
о военной помощи к Франции, если положение в Лом¬
бардии ухудшится. Но оно было бессильно повлиять на
ход военных действий.
Все решения огромной политической важности, ко¬
торые были впоследствии приняты, были приняты по
существу одним Карлом Альбертом.
После 28 июля отступление пьемонтской армии ста¬
новилось все более поспешным и беспорядочным. Это
было вызвано не столько наступлением войск Радецко-
го, основные силы которых в первые дни после Кустоцы
продвигались весьма осторожно, и не столько недис¬
циплинированностью пьемонтских солдат, ибо, за исклю¬
чением отдельных случаев паники, большинство пьемонт¬
ских частей отступало, сохраняя порядок, сколько прежде
328

всего дезориентацией, растерянностью и неповинове¬
нием ряда младших командиров и все более ощущав¬
шейся бездарностью высшего командования. Нередко
позиции, удобные для обороны, сдавались почти без боя.
На территории нижней Ломбардии, пересеченной река¬
ми и каналами, где можно было легко затопить отдель¬
ные участки, чтобы задержать или остановить продви¬
жение противника, об этом даже не подумали. Уже
29 июля австрийцы смогли переправиться через Ольо.
31-го значительная часть пьемонтской армии заняла по¬
зиции на реке Адда, но командующий 1־й дивизией
генерал Соммарива, вопреки полученному приказу, оста¬
вил указанные ему рубежи по нижнему течению реки
и позволил противнику переправиться на правый берег.
Генерал Бава, которому Соммарива был подчинен,
никак не реагировал на это нарушение приказа и не
принял никаких мер, чтобы задержать дальнейшее про¬
движение неприятельских войск, хотя это было еще воз¬
можно. Подобно большинству генералов,־ Бава был
убежден в целесообразности отступить на правый берег
реки По, к Пьяченце. Но утром 1 августа Карл Альберт
настоял на том, чтобы значительная часть армии отсту¬
пила к Милану. Может показаться, что, в отличие от
Бава и других генералов, склонявшихся отныне к вре¬
менному прекращению войны, король хотел оказать про¬
тивнику упорное сопротивление. На деле же это реше¬
ние, принятое королем по политическим соображениям,
преследовало совсем иную цель.
Вести о поражении пьемонтской армии и продвиже¬
нии австрийцев сильно встревожили миланцев и вызва¬
ли оживленные споры. Мысль о необходимости энергии-
ной защиты города получила широкое распространение,
и это было вполне возможно, учитывая настроения и
боевой дух горожан. Каттанео, Мадзини и вообще все
демократы различных направлений требовали от Вре¬
менного правительства принятия чрезвычайных мер.
Поэтому 27 июля Временное правительство создало
Комитет общественной обороны, в состав которого вна¬
чале вошли Франческо Арезе, Чезаре Корренти, Фран¬
ческо Рестелли и Пьетро Варези (правда, уже на еле-
дующий день, 28 июля, этот комитет состоял только из
генерала Манфредо Фанти, Пьетро Маэстри и Фран¬
ческо Рестелли). Был принят ряд чрезвычайных мер
329

военного, финансового и полицейского характера,
а также меры для снабжения населения продоволь¬
ствием. Генерал Цукки был назначен командующим
национальной гвардии; был издан декрет о всеобщей
мобилизации национальной гвардии. Джузеппе Гари¬
бальди, вернувшемуся 21 июня в Италию и безуспешно
предлагавшему свои услуги Карлу Альберту, Времен¬
ное правительство Милана поручило организовать до¬
бровольческий батальон и направило его в Бергамо
во главе колонны в 1500 человек. Кроме того, прави¬
тельство решило направить в Париж Ансельмо Гу-
эррьери-Гонзага, дабы добиться военного вмещатель-
ства Франции.
Положение внутри страны .создалось, конечно, не¬
легкое. Многие были обеспокоены затянувшейся вой¬
ной и непрочным политическим положением. Земле¬
владельцы были встревожены настроениями крестьян,
повсеместно выражавших недовольство политикой Вре¬
менного правительства, и вспыхивавшими то тут, то
там выступлениями против помещиков. Поскольку
аграрная политика либералов ничем не облегчила по¬
ложения крестьянских масс, то в ряде мест крестьяне
даже сожалели об уходе австрийцев.
С другой стороны, многие собственники опасались,
как бы демократы, желая завоевать доверие масс, не
стали проводить «коммунистической» политики. Имен¬
но поэтому они ранее желали присоединения к Пьемон¬
ту, а теперь желали возвращения австрийцев, ибо
считали это меньшим злом, чем сопротивление до по¬
следней крайности под руководством крайних элементов.
Однако в городах, и в первую очередь в Милане, еще
можно было поднять народные массы на решительное
сопротивление австрийцам, ибо чувство ненависти к
оккупантам и память о «Пяти днях» преобладали над
всеми другими соображениями. Бесспорно, это сопро¬
тивление должны были возглавить энергичные, реши¬
тельные, революционно настроенные люди.
Но 1 августа был обнародован декрет туринского
правительства о назначении королевскими комиссарами
в Ломбардии •генерала Анджело Оливьери ди Вернье,
пьемонтского депутата Массимо ди Монтецемоло и лом¬
бардца Гаэтано Стриджелли. 2 августа они уже были
в Милане, и Временное правительство преобразовалось
330

таким образом в Чрезвычайную консульту Ломбардии.
Формирование новой правительственной власти в Лом¬
бардии, предусмотренное законом о переходном режиме,
было ускорено письмом Карла Альберта на имя Казати
от 30 июля. Это сразу же породило атмосферу недове¬
рия и замешательства, ибо немедленно начались острые
разногласия между королевскими комиссарами и Коми¬
тетом общественной обороны. Но в то же время Фанти
был глубоко убежден в невозможности наладить успеш¬
ную оборону города без содействия пьемонтской армии.
Более того, когда 2 августа он прибыл в верховную
ставку, Бава убедил его, что отступление к Милану было
ошибкой 1. Фанти попытался даже, правда безуспешно,
уговорить короля отказаться от этого.
Карл Альберт знал, что теперь Радецкий не пойдет
ни на какие переговоры, пока все пьемонтские войска
не покинут Ломбардию. Как раз 1 августа Аберкромби,
получив указания своего правительства, попытался до¬
биться перемирия и беседовал по этому вопросу с Кар¬
лом Альбертом и фельдмаршалом Радецким. Ответ по¬
следнего был совершенно ясен: не может быть и речи
о переговорах с пьемонтцами, пока они не уйдут из
Ломбардии; австрийская армия готова даже отразить*
возможную интервенцию французской армии. Утром
2 августа в Лоди английский дипломат передал Карлу
Альберту ответ фельдмаршала.
Король больше всего опасался, как бы в Милане не
пришла к власти республиканская партия. Действитель¬
но, только левые элементы могли еще поднять и орга¬
низовать народные массы на решительное сопротивле¬
ние австрийским войскам. А в случае успеха этого
сопротивления савойская монархия, потерпевшая пора¬
жение у Кустоцы, была бы, очевидно, свергнута в Ми¬
лане, Генуе и, пожалуй, даже в самом Турине. В слу-
1 Разработанный Комитетом общественной обороны план обо¬
роны Милана был рассчитан на то, что Карл Альберт оттянет
австрийцев в сторону Пьяченцы и позволит городу выиграть не¬
сколько дней. За это время должны были подойти подкрепления
из Тосканы и Пьемонта, а ломбардские новобранцы должны были
закончить свое военное обучение. Нужно было закончить фортифи¬
кационные работы и, открыв шлюзы искусственного орошения,
сделать непроходимыми для врага дороги к Милану. Планы короля
были столь опасны, что Фанти и Рестелли выехали в его ставку,
пытаясь уговорить его отказаться от них. — Прим. ред.
331

чае же кровавого подавления этого сопротивления одно
сопоставление героизма народа с бездарностью короля
и его генералов поставило бы существование монархии
под угрозу, не говоря уже о возможности вмешатель¬
ства Франции в интересах республиканского Милана,
ибо под влиянием новых революционных событий в Ита¬
лии Франция, еще несколько недель назад склонявшая¬
ся к мысли о посредничестве, могла вернуться к преж¬
ним планам, вооруженного вмешательства.
Карл Альберт готов был даже пожертвовать собой,
лишь бы не ставить под угрозу будущее династии. До¬
стигнутое с таким трудом присоединение Ломбардии
король считал крупным козырем, который можно было
использовать в переговорах, опираясь на поддержку
Англии и Франции и рассчитывая на их посредничество,
тем более что и Австрия давала понять, что она готова
пожертвовать Ломбардией. Таким образом, даже если
это и не принесло бы немедленных практических резуль¬
татов, сам факт плебисцита, одобрившего решение о при¬
соединении, являлся формально торжественным прояв¬
лением воли народа, и Савойская династия не хотела,
чтобы народ Ломбардии своей героической борьбой в
одиночестве перечеркнул это свое прежнее решение.
С другой стороны, упорное и решительное сопротив¬
ление пьемонтской армии под Миланом, которое было
вполне реально, хотя часть армии отступила на правый
берег По, а артиллерийский парк был отправлен в Пья¬
ченцу (следовательно, в Пьемонт), означало бы продол¬
жение войны и возможность военного вмешательства
Франции, о котором, впрочем, собиралось просить само
туринское правительство. Все это отнюдь не устраивало
Лондон и в то же время могло помешать посреднической
деятельности английской и самой французской диплома¬
тии в пользу Сардинского королевства, отнюдь не гаран¬
тируя королю решительной победы над Габсбургской
империей, проявившей способность к сопротивлению и
контрнаступлению. .
Словом, дальнейшее ведение войны было не в инте¬
ресах Карла Альберта, ибо ее можно было выиграть
лишь в случае всеобщей демократической революции
или вооруженного вмешательства Французской респуб¬
лики. Следовательно, Карл Альберт спешил в Милан не
столько для организации эффективной обороны Ломбар-
332

дии силами пьемонтской армии, сколько желая воспре¬
пятствовать организации героической обороны народны¬
ми массами.
Действуя таким образом, он в первую очередь защи¬
щал интересы своей династии. С этой точки зрения его
поведение было вполне логично, а в известных пределах
оно способствовало также определенному разрешению
итальянской проблемы на основе компромисса между
интересами Савойской династии и интересами умерен¬
ной буржуазии.
Острая полемика, которая велась и поныне ведется
между историками относительно оценки политической и
военной позиции Карла Альберта с конца июля и до
начала августа 1848 года, объясняется тем, что одни
ошибочно делают из Карла Альберта героя борьбы за
независимость Италии, а другие не менее ошибочно
объявляют его предателем итальянского национального
дела. В действительности же Карл Альберт действовал
главным образом как монарх, приверженный к вековым
династическим традициям и полагавший, что ему удастся
возглавить итальянское национальное движение, не по¬
рывая особенно со старыми традициями и сделав лишь
самые незначительные уступки новому духу буржуазно¬
го либерализма. Таким образом, его политическая пози¬
ция не соответствовала историческим требованиям вре¬
мени и новой ситуации, которую он недостаточно по¬
нимал. Можно также утверждать, что при его военных
и политических способностях ему была не под силу та
задача, которую он себе поставил. Но в то же время еле-
дует признать, что предоставление конституции, объявле¬
ние войны Австрии, возобновление военных действий в
1849 году—все это способствовало самым решающим
образом тому, что Сардинское королевство оказалось во
главе национального движения. Но совершенно неумест¬
ны и преувеличены как обвинения в предательстве, так
и чрезмерные восхваления Карла Альберта.
3 июля после беспорядочных арьергардных боев у
Лоди 2-я, 3-я и 4-я дивизии пьемонтской армии достигли
Милана и в ожидании противника заняли позиции к юго-
востоку от города. Ломбардская дивизия генерала Пер¬
роне была сосредоточена на северо-востоке. •Население
встретило пьемонтскую армию весьма радушно, но раз¬
ногласия между королевскими комиссарами и Комите-
333

том общественной обороны еще более обострились.
4 августа в 8 часов утра австрийцы начали атаку, но
через два часа, встретив решительный отпор Пьемонт¬
ских частей, отступили, чтобы в 3 часа дня снова возоб¬
новить ее. Пьемонтские войска снова оказали довольно
упорное сопротивление, но поскольку в этом сражении
участвовала только треть армии, то сразу же после про¬
рыва первой линии обороны королевским войскам было
приказано отступить к бастионам. В 8 часов вечера Карл
*Альберт созвал во дворце Греппи, где находилась его
резиденция, военный совет, который счел невозможным
дальнейшее сопротивление и решил направить к Радец-
кому парламентеров для переговоров о капитуляции.
Полевой адъютант Карла Альберта генерал Лаццари и
командующий артиллерией генерал Росси отправились
в Сан-Донато (ставку Радецкого) в сопровождении при¬
бывшего за день до этого в Милан представителя Фран¬
ции де Резе и английского консула Кэмпбелла. 5 авгу¬
ста в 4 часа утра капитуляция была подписана.
Пьмонтская армия должна была отступить за Тичи¬
но. Все находившиеся в Милане ломбардцы и итальянцы
из других районов полуострова имели право покинуть
город и следовать за армией. Австрийские войска
должны были занять Римские ворота в 8 часов утра
6 августа и вступить в город в 12 часов.
Население Милана, ожидавшее возобновления боев и
готовившееся оказать защитникам города решительную
поддержку, было ошеломлено. Возмущение и негодова¬
ние охватило жителей города, когда они узнали, что
королевские войска, ещё накануне оказывавшие, правда
недолго, сопротивление австрийцам, поторопились сдать
город. Городские власти и Комитет общественной оборо¬
ны заявили решительный протест генералу Оливьери,
уведомившему их о капитуляции. Волнение охватило
весь город. Толпы народа, собравшиеся у дворца Греп-
пи, попытались ворваться во дворец и начали воздви¬
гать баррикады. Несколько часов в Милане царило все¬
общее смятение, помешавшее Карлу Альберту переслать
в австрийский штаб подписанное им соглашение о ка¬
питуляции. Все это время миланцы были предоставлены
самим себе, они были лишены фактически всякого поли¬
тического и военного руководства. Позднее с согласия
короля к фельдмаршалу Радецкому была послана новая
334

депутация в составе подеста Паоло Басси, архиеписко¬
па, трех муниципальных асессоров и генерала Росси в
качестве представителя пьемонтского военного командо¬
вания. Фельдмаршал сделал лишь одну уступку, а имен¬
но: желающие покинуть город и последовать за армией
в Пьемонт вправе это сделать до 8 часов вечера 6 авгу¬
ста. Все остальные пункты соглашения остались без из¬
менения.
В ночь с 5 на 6 августа Карл Альберт и его свита
смогли наконец выбраться из дворца Греппи, где их в
течение нескольких часов подряд осаждали демонстран¬
ты, и вместе с основными силами армии покинули
!Милан.	!
Вернувшись в Пьемонт, Карл Альберт направил в
Милан начальника генерального штаба генерала Са-
ласко для ведения переговоров о заключении переми¬
рия. Поскольку правительство Казати решило начать
переговоры о вооруженном вмешательстве Франции,
Карл Альберт хотел поставить его перед совершившим¬
ся фактом. И действительно, 9 августа было подписано
перемирие, о котором Саласко вел переговоры с гене¬
ралом Гессом, начальником генерального штаба Радец-
кого. Согласно условиям перемирия демаркационная ли¬
ния между двумя воюющими армиями становилась
границей. Что касается остального, то были сохранены
условия, выдвинутые Радецким 27 июля, когда он пред¬
ложил в качестве демаркационной линии реку Адду.
Пьемонтские войска получили возможность беспрепят¬
ственно покинуть все занимаемые ими в Ломбардии и
герцогствах крепости и вывезти оттуда все военное сна¬
ряжение.	;
10 августа Карл Альберт объявил из Виджевано на¬
родам Сардинского королевства о заключении переми¬
рия, которое вошло в историю под названием «переми¬
рия Саласко». Это его обращение заканчивалось еле-
дующими словами: «Дело независимости Италии еще не
проиграно».

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
КРИЗИС УМЕРЕННОГО ЛИБЕРАЛИЗМА
И ПОДЪЕМ ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО ДВИЖЕНИЯ
1. Италия после перемирия Саласко. Наступление
контрреволюции в Европе
К моменту подписания перемирия почти вся пьемонт¬
ская армия успела уже вернуться в Пьемонт, куда от¬
ступили и две ломбардские дивизии. Вслед за армией
через Тичино переправились также несколько тысяч
ломбардцев, которые по условиям капитуляции от
5 августа имели право покинуть город и решили отпра¬
виться в эмиграцию. Ряд патриотов, главным ’образом
республиканцев, перебрались в кантон Тичино в Швей¬
царии.
В последующие дни в Пьемонт отступили также
ломбардские добровольческие части, оборонявшие под
командованием генералов Гриффини, Джакомо Дурандо
и Д’Апиче линию альпийских позиций от озера Гарда
до Стельвио и не отозванные в свое время к Милану.
Не преследуемые австрийцами они добрались до
Пьемонта либо разбрелись и перебрались в Швейцарию.
Призывы республиканцев о продолжении борьбы с ав¬
стрийцами не оказали никакого впечатления на эти
добровольческие части; они были обескуражены, устали,
всякая связь между разными воинскими частями была
прервана.
Гарибальди, который во главе вверенной ему колон¬
ны добровольцев также отступил в Пьемонт, решился на
отчаянный шаг. 14 августа, после того как он распро¬
странил воззвание, в котором призывал к продолжению
войны и резко осуждал Карла Альберта за подписание
капитуляции, он захватил в Ароне два парохода, про¬
довольствие и деньги и во главе нескольких сот солдат
336

высадился в Луино, на ломбардском берегу озера Лаго-
Маджоре. Он захватил и удерживал в течение двух дней
Варезе, тревожил бесконечными вылазками противника
в окрестных районах. Но против него были спешно бро¬
шены 15 тысяч солдат во главе с генералом д’Аспре, и
26 августа, после жестокой схватки у Мораццоне, Га¬
рибальди решил прекратить борьбу. Умело ускользая от
противника, он укрылся в Швейцарии, где распустил
свой отряд. Эта смелая партизанская операция, от ко¬
торой пьемонтское военное командование, конечно, сразу
же отреклось, была первой акцией Гарибальди после его
возвращения в Италию.
Тем временем пьемонтская армия покинула герцог¬
ства и передала неприятелю крепости Пескьеру и
Рокка д’Анфо в северной части провинции Брешиа. Что
касается форта Озоппо, который защищали добровольцы
из Фриули, то он оказывал сопротивление до 13 октяб¬
ря, когда недостаток продовольствия вынудил ее защит¬
ников капитулировать на почетных условиях: они поки¬
нули крепость с оружием в руках.
После подписания перемирия город Венеция оказал¬
ся в крайне тяжелом положении. В июле сюда прибыли
некоторые пьемонтские части, а 4 августа, в соответ¬
ствии с законом о слиянии с Пьемонтом, власть перешла
в руки королевских комиссаров—генерала Витторио
Колли ди Фелиццано, графа Луиджи Чибрарио и адво¬
ката Якопо Кастелли, главы Временного правительства
Венеции, избранного 5 июля.
Весть о поражении королевской армии вызвала в го¬
роде огромное возбуждение. Все опасались, как бы в
результате каких-нибудь соглашений Карла Альберта
с австрийцами он не передал Венецию неприятелю; это
способствовало возрождению и оживлению патриотиче¬
ских и республиканских настроений. Возбуждение росло,
и народ все более проникался мыслью о необходимости
оказать противнику ожесточенное сопротивление даже в
том случае, если король откажется защищать Венецию.
Генерал Вельден, командовавший австрийскими вой¬
сками, стоявшими под Венецией, сообщил 11 августа
королевским комиссарам условия перемирия Саласко.
Эти условия прямо предусматривали вывод пьемонт¬
ских и союзных им войск из всех крепостей, кроме Be-
неции, и передачу этих крепостей в руки австрийской
22-111
337

армии. Что касается Венеции, то пьемонтские сухопут¬
ные и морские силы должны были покинуть город, его
форты и порт и вернуться в Пьемонт; но в условиях
перемирия ничего не говорилось о передаче города и
порта в руки Австрии. Однако королевские комиссары
решили не выполнять условий перемирия, пока не полу¬
чат соответствующих приказов из Турина, и временно
сохранить в тайне сообщение Вельдена. О нем уведоми¬
ли только членов бывшего Временного правительства,
ставших теперь, в соответствии с законом о присоедине¬
нии к Пьемонту, членами Консульты, и лично Манина,
учитывая огромный авторитет, каким он пользовался у
народа.
Но в тот же вечер, 11 августа, на площади св. Марка
собралась огромная возбужденная толпа, требовавшая,
чтобы королевские комиссары сообщили ей всю правду.
Колли произнес туманную, полную недомолвок речь,
вызвавшую еще большее волнение среди собравшихся,
полагавших, что решение о сдаче города неприятелю
уже принято и что комиссары стараются выиграть время
для совершения предательства.
Это всенародное возмущение заставило комиссаров
сложить с себя полномочия. Среди всеобщего ликования
Манин заявил, что временно берет в свои руки всю полно¬
ту власти. Двумя днями позже Ассамблея представите¬
лей облекла Манина диктаторскими полномочиями и, по
его просьбе, назначила в помощь ему Джамбаттиста Ка-
ведалиса (который должен был заниматься вопросами
сухопутной обороны) и Леоне Грациани (по вопросам
морской обороны). Командование войсками оставалось
по-прежнему в руках Гульельмо Пепе. В Париж для ве¬
дения переговоров с французским правительством об
оказании Венеции военной помощи был направлен Ни-
колб Томмазео.
Вскоре королевские комиссары совместно с пьемонт¬
скими воинскими частями отправились морским путем
в Анкону, а оттуда вернулись на родину, в Пьемонт.
На месяц задержалась в венецианских водах лишь воен¬
но-морская эскадра адмирала Альбини, отсрочив таким
образом установление австрийской блокады Венеции
с моря. Альбини объяснял свое решение тем, что не по¬
лучал от туринского правительства соответствующего
приказа.
338.

За несколько дней до этой бурной вспышки демокра¬
тических и патриотических чувств в Венеции произошел
другой эпизод, наглядно продемонстрировавший, что
победа Радецкого над королевской армией не сломила
дух народного сопротивления чужеземным поработите¬
лям. 2 августа генерал Вельден, командовавший
австрийскими резервными частями в районе Венециан¬
ской лагуны, а также частями, оставленными в качестве
гарнизонов в городах по нижнему течению По, перепра¬
вился во главе сильной' колонны войск через реку и,
вступив на территорию Папского государства, напра¬
вился к Болонье. Весьма возможно, что этот маневр был
предпринят по приказу австрийского командования,
дабы предупредить возможное нападение на австрийские
части, далеко продвинувшиеся по территории Ломбар¬
дии и герцогств, со стороны дислоцированных в легат-
ствах добровольческих отрядов. В то же время это должно
было послужить грозным предупреждением для патрио¬
тического движения Папского государства. Но нельзя
также исключать возможности того, как это позже
утверждал Радецкий, что Вельден самовольно нарушил
полученные инструкции. Тем не менее, опубликовав ряд
угрожающих обращений, Вельден дошел 7 августа до
Болоньи, которая за два дня до этого была покинута
почти всеми регулярными и добровольческими частями,
поскольку папское командование не верило ввозмож-
ность успешного сопротивления неприятелю. Поэтому
командующий австрийскими частями мог спокойно рас¬
положить свои войска у стен города и добился от
пролегата Чезаре Бьянкетти согласия на занятие следую¬
щих городских ворот: Порта-Галльера, Порта-Сан-Фе-
личе и Порта-Маджоре. В результате многие австрий¬
ские солдаты и офицеры стали появляться в городе и
разгуливать по его улицам. Начались инциденты и
столкновения между этими австрийцами и населением
Болоньи, в результате австрийское командование потре¬
бовало утром 8 августа от муниципальных властей вы¬
дать ему заложников, угрожая в случае отказа начать
генеральный штурм города. В то время как пролегат
направлялся в резиденцию австрийского командования,
чтобы предложить в качестве заложника самого себя,
среди населения, особенно среди наиболее бедных ело-
ев, вспыхнули волнения. Горожане стали захватывать
22♦	339

оружие, хранившееся в цейхгаузах, в магазинах
и лавках оружейных мастеров, в частных домах. Вскоре
объявили всеобщий сбор, на колокольнях ударили в на¬
бат. Между восставшим народом и австрийскими вой¬
сками, пытавшимися силой проникнуть в город, вспых¬
нул ожесточенный бой, длившийся 4 часа. Особенно
яростные схватки завязались у Монтаньолы и у Порта-
Галльеры, после чего австрийцам пришлось отступить
из города и даже от городских ворот, которые они ранее
контролировали.
На следующий день генерал Пергласс, которому
Вельден, вернувшись в Венецианскую область, передал
командование австрийскими войсками под Болоньей, ре¬
шил отступить к реке По. Радецкий, желая избежать
осложнений, которые могли бы послужить поводом для
французской интервенции, вынужден был осудить опера¬
цию, проведенную Вельденом, и временно отказаться от
дальнейших военных действий на территории легатств.
Твердая решимость народных масс Венеции продол¬
жать сопротивление австрийцам, события в Болонье
8 августа, смелые партизанские действия Гарибальди
в районе Варезе и, наконец, оборона Озоппо — все это
вместе взятое хотя и не могло свести на нет урон, на¬
несенный поражением при Кустоце и миланской капи¬
туляцией, однако свидетельствовало о том, что пораже¬
ние не является полным и окончательным и что в Италии
имеются силы, готовые продолжать войну за не¬
зависимость. Вполне понятно поэтому, что все эти со¬
бытия и память о мартовских восстаниях давали демо¬
кратам и левым либералам достаточно веские основания
для острой критики методов ведения войны, которых
придерживались Карл Альберт и его окружение. Впро¬
чем, действия короля и высшего пьемонтского командо¬
вания критиковали даже умеренные, хотя они уже тогда
начали кампанию, имевшую своей целью переложить от¬
ветственность за поражение на демократов.
Но критика военных действий неизбежно должна
была повлечь за собой и осуждение политики Карла Аль¬
берта. Подобно тому как «Обращение» папы 0т29апре-
ля и события в Неаполе 15 мая предопределили кризис
неогвельфизма и федерализма, так и поражение при
Кустоце и перемирие Саласко предопределили кризис
«альбертизма», то есть рассеяли иллюзию, будто Сардин-
340

ское королевство сможет, даже при самых благоприят¬
ных условиях, изгнать с итальянской земли австрийцев
без помощи Франции, мобилизации народных сил и
эффективной помощи других итальянских государств.
Однако после провала королевской войны больший-
ство умеренных заняло выжидательную позицию. Одни
считали, что не следует более воевать с Австрией; дру¬
гие полагали, что надлежит отложить возобновление
военных действий до более благоприятного момента;
третьи возлагали надежды на англо-французское посред¬
ничество, которое положит-де конец австрийскому гос¬
подству в Ломбардии, но эти надежды быстро рассея¬
лись. В течение августа — ноября 1848 года такой
выжидательной позиции придерживались члены прави¬
тельств Пьемонта, Тосканы и Папского государства,
которые вновь повели переговоры о создании Лиги
итальянских государств. Но переговоры эти велись на
базе противоречивых проектов и не привели поэтому ни
к каким результатам.	.
. Умеренные, руководившие национальным движением
на протяжении 1843—1846 годов и с трудом сохранив¬
шие за собой это руководство в период бурных событий
1847 года и первых семи месяцев 1848 года, в последние
месяцы начали переходить на муниципалитете пози¬
ции. Вначале им удалось расколоть фронт реакционных
сил и выдвинуть программу, отвечавшую, интересам
буржуазии и значительной части дворянства. Эта про¬
грамма учитывала относительную социально-экономи¬
ческую отсталость Италии, но не принимала во внима¬
ние все более обострявшиеся противоречия между со¬
циальным развитием Италии в целом и ее политическим
строем. Вот почему политика постепенных реформ, про¬
водившаяся умеренными, вскоре оказалась недостаточ¬
ной и бессильной перед лицом народных восстаний и вол¬
нений, и им пришлось приноравливать свою программу
к быстро менявшемуся положению, однако события зна¬
чительно опередили их предвидения, вылившись в ре¬
волюцию и войну за независимость Италии. Тогда-то
основные положения их программы и потерпели полный
крах: обанкротился неогвельфизм и был развенчан
миф о Пие IX как о либеральном папе, обанкротился
федерализм и обострились разногласия между различ¬
ными итальянскими государствами; в Риме и Неаполе
341

был резко и грубо разорван столь желанный союз
между государями и либерально-национальным дви־•
жением; на полях Ломбардии потерпел поражение
альбертизм и выяснилась невозможность вести нацио¬
нальную войну, руководствуясь в политике и стратегии
узко династическими и партикуляристскими интересами.
Наконец, государства старого типа, сохранение которых
в рамках Лиги итальянских государств или федерации
умеренные считали необходимым, переживали глубокий
кризис: сепаратизм Сицилии привел к расколу Неаполи¬
танского королевства, сотрясаемого восстаниями в про¬
винциях; в Папском государстве не только возник дуа¬
лизм между новыми светскими, конституционными орга¬
нами власти и старыми церковными административны¬
ми органами, но и резко обострились противоречия
между легатствами и Римом, а в Тоскане и Сардин¬
ском королевстве Ливорно и Генуя заняли антагони¬
стические позиции в отношении Флоренции и Турина.
С другой стороны, волнения 4847 года, январская
и мартовская революции 1848 года ознаменовались вне-,
запным выступлением на политическую арену народных
масс. Умеренных охватил страх, который в дальнейшем
еще более возрос, когда они узнали об острой клас¬
совой борьбе, развернувшейся во Франции. Смутный
страх перед коммунизмом и социальной революцией,
столь широко распространенный среди европейской бур¬
жуазии накануне 1848 года, вылился теперь в страх
перед «красной республикой». Если учесть, что удель¬
ный вес рабочего класса в Италии был тогда невелик,
что организованного рабочего движения, носившего со¬
циалистический или хотя бы демократический характер,
тода еще не было, то эти страхи покажутся пре¬
увеличенными и надуманными. Но если вспомнить, что
большинство умеренных составляли земельные соб¬
ственники, прекрасно знавшие, какое вопиющее
социальное неравенство царило в итальянской де¬
ревне, если вспомнить, что умеренные отождествляли
старые требования «аграрного закона» с социалистиче¬
скими и коммунистическими требованиями, то возникно¬
вение этого страха становится вполне понятным. Как
бы то ни было, этот страх сыграл большую роль в из¬
менении политической линии умеренных, которые вели
себя как в отношении внутренних реакционных сил, так
342

и в отношении самой Австрии все более робко и не¬
уверенно.	,
Демократы и левые либералы, опиравшиеся на мел¬
кую буржуазию, ремесленников и на молодой, уже су-
шествовавший в некоторых городах рабочий класс, не
преминули воспользоваться банкротством программы
умеренных, их политикой выжидания и переходом на
муниципалистские позиции, чтобы развернуть энергии-
ную деятельность и способствовать новому подъему
революционного движения в тех государствах, где абсо¬
лютистской реакции не удалось еще восторжествовать.
В течение октября — ноября 1848 года этот новый
подъем демократического движения привел к рево¬
люционным событиям в Тоскане и Риме и к изме¬
нению политической ситуации даже в Сардинском коро¬
левстве.
Однако этот новый подъем демократического и ре¬
волюционного движения в Италии начался в тот момент,
когда после ожесточенных классовых боев обстановка
в Европе изменилась в целом в пользу реакционных и
консервативных сил.
Вступление Луи Бонапарта на пост президента
Французской республики и победа военной партии в
Австрии — вот два европейских события, которые ока¬
зали в конце 1848 года самое большое влияние
на положение дел в Италии; причем влияние второго
было большим и сказалось быстрее, чем влияние пер-
вогд.
Во Франции, где после июньских дней политическая
сила рабочего класса была временно ослаблена, респуб¬
ликанско-демократическая партия (Гора, как она често¬
любиво именовала себя, желая подчеркнуть .преемствен¬
ность революционных традиций 1793 года), возглавляе¬
мая Ледрю-Ролленом, практически пошла в фарватере
правых буржуазных республиканцев, во главе кото¬
рых стоял генерал Кавеньяк, располагавший диктатор¬
ской властью, и председатель Учредительного собрания
Марраст. Эта партия буржуазных республиканцев, воз¬
никшая в период Июльской монархии и объединившаяся
вокруг органа республиканской оппозиции — газеты
«Насиональ», стала весьма влиятельной и приобрела
343

большую власть после июньских дней, ибо неистово
защищала интересы буржуазии. Но это продолжалось
недолго, ибо ей пришлось столкнуться не только с глу¬
хой враждебностью рабочего класса и сильным недо¬
вольством мелкой буржуазии и крестьянства, тяжело
страдавших от последствий экономического и финансо¬
вого кризиса, но и с желанием банковской и промыш-
леной буржуазии добиться установления такого режима,
который мог бы служить более надежной гарантией
неприкосновенности существующего социального поряд¬
ка, чем диктатура Кавеньяка, сохранявшая формально
верность республиканским принципам.
Тем временем Учредительное собрание закончило к
концу октября разработку новой конституции, которая,
с одной стороны, формально санкционировала некото¬
рые демократические принципы (например, всеобщее
голосование и однопалатное Законодательное собра¬
ние), а с другой — передала всю исполнительную власть
в руки президента, избираемого народом раз в четыре
года. Таким образом, Учредительное собрание создало
условия для возникновения конфликтов между Законе-
дательным собранием и президентом, каждый из кото¬
рых претендовал на роль выразителя народного сувере¬
нитета, и дало возможность антиреспубликанским силам
использовать власть президента для того, чтобы лишить
фактически всякого значения демократические принци¬
пы, провозглашенные Учредительным собранием.
В этой обстановке начал выдвигаться выдававший
себя за поборника республики принц Луи Наполеон Бо¬
напарт, претендент бонапартистов на французский трон.
19 сентября на дополнительных выборах в одном из из¬
бирательных округов Парижа он уже был избран депу¬
татом большинством голосов. Поскольку о реставрации
орлеанской или старшей ветви бурбонской династии не
могло быть и речи, ибо широкие слои общественного
мнения были настроены против них из-за бесконечных
споров, распрей и грызни между ними, крупная буржуа¬
зия решила поддержать на президентских выборах кан¬
дидатуру Луи Бонапарта, а не Кавеньяка. Бонапарта
поддержала также католическая церковь и клерикаль¬
ные политические силы, ибо он обещал гарантировать
неприкосновенность существующего социального поряд¬
ка и поддержать борьбу церкви против светских тенден-
344

ций (главным образом в области народного просвеще¬
ния). Кроме того, успеху кандидатуры Бонапарта спо¬
собствовала та ненависть, которую питали к Кавеньяку
рабочий класс и мелкая буржуазия, а массы недоволь¬
ного крестьянства встретили ее вообще с энтузиазмом.
Итак, 10 декабря 1848 года Луи Бонапарт был избран
президентом республики, за него проголосовало более
пяти с половиной миллионов человек. Кавеньяк получил
менее 1,5 миллиона, а Ледрю-Роллен всего 370 тысяч
голосов.
20 декабря Бонапарт приступил к исполнению обя¬
занностей президента. Начался новый период в краткой
и весьма бурной истории Второй республики.
Австрийский рейхстаг, созыв которого по требованию
демократов должен был состояться 15 мая, собрался в
Вене 22 июля, в тот день, когда Радецкий перешел в
наступление в Италии. Рейхстаг, избранный на основе
всеобщего избирательного права, хотя и в результате
двухстепенных выборов, довольно верно отразил удель¬
ный вес различных национальностей в Австрийской им¬
перии, за исключением Ломбардо-Венецианской области
и Венгрии, где 5 июля в Будапеште собрался сейм. Де¬
путатов немцев было меньше, чем славянских депута¬
тов, среди которых чехи составляли довольно значитель¬
ную группу. Приблизительно четвертую часть составля¬
ли депутаты крестьянского происхождения.
ר сентября рейхстаг принял решение о проведении
самой крупной из всех реформ, осуществленных в пери¬
од революции 1848 года в Австрии: об отмене так назы¬
ваемого robot, то есть совокупности личных и реальных
повинностей (феодального происхождения) \ которые
крестьяне обязаны были нести.
Реакционная партия не возражала против этой ре¬
формы, означавшей юридическую ликвидацию феодализ¬
ма, аналогичную той, которую Великая французская
революция совершила во Франции, ибо во многих ме¬
стах крестьяне в ходе революционных событий фактиче¬
ски уже освободились от robot и пытаться восстановить
1 Рейхстаг постановил тогда, что без выкупа отменяются лишь
повинности, вытекающие из личной зависимости крестьян и из
права юрисдикции помещиков, а все остальные повинности (об¬
роки, сервитуты, барщины) подлежат выкупу.— Прим. ред.
345

этот ненавистный институт было чрезвычайно опасно.
Кроме того, удовлетворение этих требований крестьян
сыграло большую роль в ослаблении той поддержки,
которую крестьяне оказывали либералам и де¬
мократам.
С другой стороны, реакционная партия, состоявшая
преимущественно из немцев, весьма ловко использовала
национальную рознь между славянами и немцами. Это•
му благоприятствовала позиция, занятая на заседаниях
рейхстага славянскими депутатами. После кровавого
подавления генералом Виндишгрецом пражского июнь¬
ского восстания депутаты-славяне вынуждены были от¬
казаться от своих крайних требований — требований ав¬
тономии, но были не прочь поддержать реакционную
партию в вопросе о защите целостности и независимо¬
сти Австрийской империи, большинство населения кото¬
рой составляли славяне, от притязаний Франкфуртско¬
го парламента, требовавшего преобразования Герман¬
ского союза в Германскую федеральную империю, в ко¬
торой славяне оказались бы в меньшинстве (ибо соглас¬
но решению 1815 года в Германский союз вошла не вся
Австрийская империя; в этот союз не была включена
Венгрия, Галиция, Ломбардо-Венецианская область,
Далмация и бывшая венецианския Истрия). Вот почему
при решении многих существенных вопросов и в неко¬
торые решающие моменты славянские депутаты блоки¬
ровались с реакционерами против левого крыла рейх¬
стага, состоявшего в большинстве из немцев, особенно
из депутатов Вены.
Одним из первых актов рейхстага был согласован¬
ный с правительством адрес к императору, приглашав¬
ший его вернуться со всей семьей и двором в Вену. Пос¬
ле некоторого колебания 12 августа император и весь
двор вернулись в столицу. Рейхстаг и правительство,
возглавлявшееся еще Вессенбергом, надеялись, что это
будет способствовать нормализации жизни.
Но экономический и финансовый кризис вызвал в
августе и сентябре ряд бурных волнений. Венскую бур¬
жуазию испугало наступление рабочего класса, который,
приняв активное участие в мартовской революции и
майском восстании, сумел добиться незначительного
улучшения своего экономического положения. Впрочем,
после июньский событий в Париже европейская буржуа-
346

зия воспряла духом и решила перейти к репрессиям про¬
тив рабочего класса. В Австрии подобные настроения
буржуазии благоприятствовали осуществлению реакци¬
онных планов военщины и двора, тем более что в ре¬
зультате победы Радецкого в Италии они получали в
свое распоряжение значительные военные силы.
23 августа рабочая демонстрация, участники которой
протестовали против снижения заработной платы рабо¬
чим, занятым на общественных работах, была разогна¬
на 1. Национальная гвардия, состоявшая и в Вене прей-
мущественно из буржуазных элементов, открыла огонь
по безоружным демонстрантам и рассеяла их. Последо¬
вавшие затем волнения в сентябре были использова¬
ны правительством как предлог для введения в Вену
части войск, удаленных из столицы после восстания
26 мая.
Тем временем конфликт между венгерским прави¬
тельством и Елачичем, которого двор теперь открыто
поддерживал, принял характер вооруженной борьбы.
Елачич, которого император вновь признал баном Хор¬
ватии, двинул свое войско к Пешту, против которого
восстали также румыны Трансильвании. Реакция венг¬
ров на эти события была весьма решительной: тысячи
добровольцев вступили в ряды армии, чтобы дать отпор
хорватам, а умеренное правительство Баттиани оказа¬
лось вынужденным уйти в отставку1 2. Был избран Ко¬
митет обороны во главе с Кошутом, взявший в свои ру¬
ки всю власть. 28 сентября в Будапеште был убит чрез¬
вычайный комиссар имперского правительства граф
Ламберг; на следующий же день венгерское войско на¬
голову разбило Елачича у озера Веленце. Однако бан
хорватов получил все же передышку, которой он и вое-
1 19 августа министр труда Шварцер опубликовал приказ о
снижении и без того низкой заработной платы рабочим, занятым
на общественных работах. Рабочие направили к министру делега־
цию с просьбой отменить это решение. Однако Шварцер отказал
им и перешел к угрозам, напомнив делегатам, чем кончились июнь¬
ские дни в Париже. Действия Шварцера свидетельствовали о стрем¬
лении буржуазных контрреволюционеров спровоцировать народное
восстание, с тем чтобы подавить его в крови.— Прим. ред.
2 Правительство Баттиани ушло со сцены фактически только
1 октября, уже после разгрома • войск Елачича (см. «Революции
1848—1849», Изд-во Академии наук СССР, М., 1952, стр. 728 —
729).— Прим. ред.
347

пользовался, чтобы вместе со всем войском отступить
к Вене. Имперское правительство объявило как раз в
это время венгерский сейм в Пеште распущенным, а
вновь созданное венгерское правительство — незакон¬
ным и назначило того же Елачича чрезвычайным комис¬
саром, поручив ему восстановить порядок в Венгерском
королевстве. Венгерский сейм со своей стороны объявил
акты имперского правительства недействительными и
не имеющими законной силы, поскольку они не были ви¬
зированы ни одним венгерским министром. Одновремен¬
но оно объявило Елачича вне закона.
В этот момент в Вене вспыхнуло новое восстание.
6 октября в столице начались народные волнения: мае-
сы протестовали против отправки австрийских войск
против нового венгерского правительства. Эти волнения
быстро переросли в восстание. В ожесточенных уличных
боях ■народ разбил имперские воинские части. Военный
министр Латур был убит восставшими, остальные ми¬
нистры бежали. 7 октября вся императорская семья сно¬
ва бежала из Вены и направилась в Ольмюц (Мора¬
вия). В последующие дни столицу покинуло и больший-
ство славянских депутатов рейхстага. Оставшиеся в Be-
не депутаты пытались взять на себя посредничество
между восставшими и имперским двором, но безуспеш¬
но: отныне заговорили на языке оружия. Военной пар¬
тии представилась возможность, которую она ожидала
столько месяцев, безжалостно подавить революцию си¬
лой. Генерал Виндишгрец, которому было поручено по¬
давить восстание, сконцентрировал вместе с Елачичем
вокруг столицы войска, намного превосходившие силы
восставших. Последних могли спасти только быстрые и
решительные действия венгров, но их войска слишком
долго стояли у границы, ибо среди их военачальников
царили не только нерешительность и колебания, но и
разногласия. Когда Кошуту удалось наконец настоять
на необходимости вооруженной помощи Вене, коман¬
дующий венгерскими войсками генерал Мога действо¬
вал столь вяло и медленно, что 30 октября в нескольких
километрах от Вены, у Щвехата, он был разбит войска¬
ми Елачича. Итак, в результате начавшейся 26 октября
осады Вены войсками Виндишгреца город был занят
1 ноября после яростных уличных боев. Вену защищали
преимущественно рабочие и студенты. Обороной руко-
348

водили польский генерал Юзеф Бем, которому удалось
бежать в Венгрию, где он продолжал бороться с ав¬
стрийцами, и Венцель Мессенгаузер, которого австрий¬
цы после взятия города расстреляли, как и других
руководителей восстания. Среди расстрелянных был
и левый депутат Франкфуртского парламента Роберт
Блюм.
Октябрьские бои в Вене сыграли для Австрии такую
же роль, как июньские дни для Франции. Их различие
было обусловлено лишь различным уровнем социаль¬
ного и политического развития этих двух стран. Если
во Франции плоды победы после кратковременной дик¬
татуры правых буржуазных республиканцев доста¬
лись Луи Бонапарту, то в Австрии сразу же восторже¬
ствовала военная партия и реакционная придворная ка¬
марилья. Выразителем нового политического курса Ав¬
стрии стал князь Феликс фон Шварценберг, возглавив¬
ший 21 ноября 1848 года правительство Габсбургской
империи. Вернувшись в сентябре из Италии в Австрию,
он сразу же стал главным вдохновителем реакционной
политики двора. Однако сначала он образовал коали¬
ционное правительство, в состав которого вошло не¬
сколько либералов, а 27 ноября выступил в рейхстаге,
собравшемся в одном из городков Моравии — Кромер-
жиже (Кремзире), с конституционной программой, имев¬
шей своей целью обеспечить полное единство и центра¬
лизацию Австрийской империи. Рейхстагу было поручено
разработать в этом духе новую конституцию, которая и
была обнародована в марте 1849 года.
Шварценберг управлял страной по существу автори¬
тарными методами, опираясь главным образом на ар¬
мию, военачальники которой — Виндишгрец, Радецкий
и Елачич— полностью одобряли его политику. Формаль¬
ные уступки Шварценберга конституционализму были
продиктованы тактическими соображениями момента:
конституционная маскировка необходима была для то¬
го, чтобы быстрее восстановить авторитет имперской
власти и добиться большего единства Габсбургской мо¬
нархии, чем до 1848 года; в 1851 году он сам настоял
на отмене мартовской конституции 1849׳ года.
Шварценберг и руководители армии считали необхо¬
димым для укрепления имперской власти посадить на
габсбургский трон нового монарха, способного поднять
349

престиж династии (весьма низко упавший за 13-летний
период царствования бездарного Фердинанда I), монар¬
ха, который не был скомпрометирован уступками рево¬
люции. Вот почему военная партия заставила Фердинан¬
да I отречься от престола. Но так как он был бездетен,
а его брат, наследник престола, эрцгерцог Франц Карл
был столь же бездарен и пассивен, как и сам импера¬
тор, то Шварценберг и военные главари решили поса¬
дить на престол сына наследника—18-летнего Франца
Иосифа. Это решение было принято с ведома и согла¬
сия императрицы Марии-Анны и жены Франца Карла
эрцгерцогини Софии Баварской — двух решительных
сторонниц реакционной партии, убедивших своих мужей
отказаться от своих прав — одного от престола, а друго¬
го от права наследования.
Итак, 2 декабря Фердинанд I отрекся в Ольмюце от
престола в пользу Франца Иосифа. Новому имперскому
правительству предстояло еще разрешить ряд сложных
и трудных проблем (венгерскую, итальянскую и герман¬
скую), и поэтому в последующие месяцы ему снова
пришлось вести трудную политическую и военную борь¬
бу. Но теперь правительство могло приступить к их ре¬
шению, не опасаясь более восстаний в центре самой мо¬
нархии и уступок со стороны императорской власти.
Вполне очевидно, что успех контрреволюции объяс¬
нялся в основном отсутствием согласованности и коор¬
динации действий различных социальных классов и про¬
слоек, а также национальностей, участвовавших в ре¬
волюции 1848 года.
Национальная рознь и вражда между различ¬
ными национальностями Габсбургской монархии ре¬
шающим образом способствовали успеху реакци¬
онных сил, которые получили таким образом возмож¬
ность разбить своих противников поодиночке. Не было
предпринято даже попытки установить контакт и коор¬
динировать действия патриотов итальянского националь¬
ного движения и других либеральных и национальных
движений внутри Габсбургской монархии. Можно, по¬
жалуй, даже утверждать, что, невзирая на отдельные
проявления симпатии к итальянскому национальному
движению со стороны демократических элементов, ре¬
волюционные силы Австрии относились к итальянскому
движению в общем враждебно. Этому в значительной
350

степени способствовал националистический дух, проник¬
ший из Германии в Австрию и захлестнувший немецкое
население Габсбургской монархии.
Помощь венгров, несмотря на их симпатии к италь¬
янскому движению, оказалась фактически в эти месяцы
также весьма ничтожной. Итальянцы со своей стороны
тоже не предприняли никаких политических шагов
(правда, трудноосуществимых в тех условиях) для на¬
лаживания контакта и заключения союза с другими уг¬
нетенными нациями Габсбургской империи.
Что касается умеренных, то они вообще считали, что
Габсбургскую монархию после того, как Италия изба¬
вится от ее власти, следует сохранить; многие из них
отводили ей даже первостепенную роль в деле сохра¬
нения европейского равновесия. Чтобы уяснить себе
соображения, лежавшие в основе этой концепции, доста¬
точно вспомнить об идеях, изложенных в книге Баль-
60 «Надежды Италии» (о которых говорилось в томе
втором).
Итальянские демократы, ставшие уже давно побор¬
никами распада Австрийской империи, подобно Мадзини,
или поборниками ее преобразования в федеративное
государство, подобно Каттанео, в 1848 году были прак¬
тически лишены возможности принять какие-либо кон¬
кретные меры в этом направлении главным образом по¬
тому, что их отстранили от политического руководства
национальным движением. Предпринятая же Томмазео
попытка наладить связь со славянами не принесла прак¬
тических результатов.
Так или иначе, ясно одно: репрессивная деятельность
австрийской военной партии, кульминационной точкой
которой явились октябрьские события в Вене, стала воз¬
можной в результате победы Радецкого в Ломбардии и
июньских дней в Париже. Эти два события, устранив¬
шие угрозу французского вооруженного вмешательства
в пользу революции, явились в то же время ярким при¬
мером того, какие огромные возможности для отпора
революции имеет правительство, располагающее силь¬
ной военной машиной.
Победа военной партии в Австрии и избрание Луи
Бонапарта президентом Франции в свою очередь послу¬
жили важнейшей предпосылкой для дальнейшего раз¬
вития и наступления контрреволюции в 1849 году.
351

2. Кризис умеренного либерализма в Тоскане. Переговоры
о Лиге итальянских государств. Монтанелли и лозунг
Итальянского учредительного собрания. Правительство
Монтанелли — Гверрацци
Главой правительства, назначенного великим герцо¬
гом в конце сентября 1847 года, был Леопольдо Чемпи-
ни, но политическое руководство было сосредоточено в
руках министра внутренних дел Козимо Ридольфи. Это
правительство просуществовало до августа 1848 года.
Замена некоторых министров, уход Чемпини и назна¬
чение 4 июня 1848 года главой правительства Ридольфи
ничуть не отразились на деятельности этого кабинета
министров, который являлся типичным выразителем ин¬
тересов правого крыла умеренного либерализма.
Участие Тосканы в войне за независимость ограничи¬
лось на практике отправкой на фронт в начале апреля
небольшого экспедиционного корпуса, который, выдер¬
жав тяжелые -испытания у Куртатоне и Монтанари,
сильно поредел, ибо флорентийское правительство мало
заботилось в дальнейшем о пополнении его рядов, а он
за это время потерял очень много убитым« и ранеными,
некоторые же просто заболевали или дезертировали.
Крайне незначительный вклад Тосканы в войну за
независимость объяснялся не только объективными
трудностями создания эффективной военной силы в та¬
кой стране, которая уже много веков не имела по су¬
ществу армии, достойной именоваться таковой, но и пас¬
сивностью правительства Ридольфи скорее по причинам
политического характера, чем в силу технических труд¬
ностей. Что касается внешней политики правительства
Ридольфи, то оно было обеспокоено главным образом
тем, чтобы воспрепятствовать осуществлению стремле¬
ний Пьемонта к территориальному расширению и к ге¬
гемонии. Партикуляризм Пьемонта содействовал в свою
очередь росту партикуляристских тенденций в Тоскане.
И действительно, правительство Флоренции, стремив¬
шееся, с одной стороны, к осторожному расширению
своих владений (что нашло выражение в декретирован¬
ном 12 мая присоединении Луниджаны и Гарфаньяны),
старалось в то же время ускорить создание политиче¬
ской Лиги итальянских государств, надеясь таким обра-
30м гарантировать себя как от пьемонтского экспансио-
352

низма, так и от республиканской революции. Осуществ¬
лению этой политики мешало туринское правительство,
оно не только сорвало в апреле созыв конгресса с целью
создания итальянской лиги, но и спровоцировало на тер¬
ритории Луниджаны целый ряд мелких инцидентов, ор¬
ганизовав через своих агентов антитосканскую пропа¬
ганду и захватив ряд пограничных коммун. «Обраще¬
ние» Пия IX от 29 апреля и события в Неаполе 15 мая
усугубили и без того тяжелое положение тосканского
правительства, которое не хотело, да и не могло занять
в вопросе о войне за независимость такую же отрица¬
тельную позицию, как Пий IX и Фердинанд II, но в то
же время опасалось пьемонтского экспансионизма. Вот
почему правители Тосканы, с одной стороны, пытались,
правда безуспешно, уговорить папу и неаполитанского
короля не отказываться от участия в войне за незави¬
симость, а с другой стороны, старались добиться согла¬
сия туринского правительства на возобновление перего¬
воров по поводу лиги на основе новых предложений,
выдвинутых в мае римским правительством Мамиани.
Тем временем всю Тоскану охватили социальные вол¬
нения. Они носили, правда, не очень серьезный xajjaK-
тер, но, учитывая общее тяжелое положение, весьма
встревожили дворянство и земельную буржуазию, под¬
держивавших умеренное правительство. По причинам,
изложенным в предыдущем томе, эти волнения вспыхи¬
вали особенно часто в Ливорно (где они носили очень
бурный характер), но они нередко возникали и во Фло¬
ренции и других городах Тосканы. Бастовали рабочие,
требовавшие повысить заработную плату; безработные
устраивали демонстрации, требуя занять их на общест¬
венных работах; вспыхивали волнения ремесленников,
протестовавших против введения в некоторых отраслях
промышленности машин; а .широкие массы открыто воз¬
мущались ростом цен на предметы первой необходимо¬
сти и повышением квартирной платы. В деревне также
имели место волнения, в первую очередь среди батраков
и поденных рабочих.
Левые демократы продолжали пропагандировать
«право на труд» и «организацию труда», но не предпри¬
няли должных усилий для организации самых бедных
слоев народных масс с целью борьбы за их экономичен
ские требования.
23—111
353

Самые влиятельные руководители демократического
движения, например Гверрацци в Ливорно, защищали
в основном интересы мелкой и средней буржуазии. Они
нередко подчеркивали, что не несут никакой ответствен¬
ности за экономические волнения рабочих и бедных ре¬
месленников, однако не отказывались использовать эти
волнения в борьбе против умеренных.
Выборы депутатов в Генеральный совет состоялись
15 июня 1848 года на основе избирательного закона от
3 марта, в который было внесено изменение: имущест־
венный ценз для избирателей снизился с 300 до 150 лир
ежегодного дохода. Несмотря на эту незначительную
уступку требованиям демократов, число избирателей бы¬
ло по-прежнему невелико, а в голосовании их участ¬
вовало и того меньше. В результате большую часть ман¬
датов получили умеренные. Сенаторы, назначенные
великим герцогом, тоже были в большинстве умеренны¬
ми. И все же в парламенте, торжественное открытие ко¬
торого состоялось 26 июня, вскоре раздались критиче¬
ские голоса. Правительство критиковали за нежелание
принять энергичное участие в войне за независимость,
за пассивность и бесконечные промедления в деле орга¬
низации вооружения страны. На протяжении июля эта
критика становилась все более резкой, и не столько в
парламенте, сколько за его стенами, по всей стране.
Правительство критиковали не только в клубах боль¬
ших городов и в таких демократических газетах, как
«Альба» и «Коррьере ливорнезе», но даже в таких
умеренных пропьемонтских газетах, как «Патриа»,
органе группы Риказоли — Сальваньоли — Ламбру-
скини.
В конце июля весть о поражениях пьемонтской ар¬
мии вызвала всеобщую тревогу и побудила демократов
организовать народные демонстрации, участники кото¬
рых требовали отставки правительства Ридольфи и за¬
мены его новым, которое бы стало проводить решитель¬
ную патриотическую политику и приняло ввиду угро¬
жающего положения чрезвычайные меры по мобилиза¬
ции всех сил страны.
30 июля во Флоренции состоялась бурная антипра¬
вительственная демонстрация. Благожелательная по¬
зиция, занятая в отношении этой демонстрации граж¬
данской гвардией, побудила Ридольфи и весь кабинет
354

министров подать на следующий день великому герцо•
гу заявление об отставке.
Так начался в весьма накаленной атмосфере тяже¬
лый правительственный кризис. Великий герцог кон¬
сультировался с Каппони, который посоветовал пору¬
чить сформирование правительства Риказоли. После
некоторых колебаний (Леопольд II недолюбливал деяте¬
лей, группировавшихся вокруг газеты «Патриа» и счи¬
тавшихся альбертистами) герцог согласился. Но Рика-
золи не удалось договориться с другими руководителя¬
ми партии умеренных, и он отказался. Тогда 5 августа
Ридольфи поставил в парламенте вопрос о доверии, ко¬
торое было необходимо правительству, дабы справиться
должным образом с трудностями момента, и добился
предоставления ему на 8 дней чрезвычайных полномо¬
чий для обеспечения общественного порядка и органи¬
зации обороны страны. Однако он вновь заявил, что его
правительство все еще считает себя в отставке.
Меж тем австрийские войска вступили на террито¬
рию герцогств и легатств, что крайне обеспокоило пра¬
вительство и вызвало тревогу во всей стране. 6 августа
великий герцог обратился к населению с воззванием, в
котором заявил, что Тоскана не намерена отказываться
от взятого на себя обязательства послать свои войска
на помощь Карлу Альберту, но, учитывая серьезность
прложения, он согласился на англо-французское посред¬
ничество в надежде воспрепятствовать таким путем на¬
рушению границ Тосканы.
Англо-французским посреднйчеством Тоскана была
обязана инициативе британского посланника во Фло¬
ренции Джорджа Гамильтона, который обратился 5 ав¬
густа к маршалу Вельдену, вступившему с войсками в
окрестности Болоньи, с требованием не нарушать то¬
сканских границ. Вельден заявил, что он готов удовле¬
творить это требование, если тосканское правительство
может гарантировать сохранение общественного поряд¬
ка и не прибегнет к всеобщей мобилизации. 7 августа
правительство взяло на себя эти обязательства и изве¬
стило об этом население страны. Представитель Фран¬
ции принял участие в посреднической инициативе Га¬
мильтона, который 11 августа добился от генерала Лих¬
тенштейна (командовавшего австрийскими войсками,
занявшими Модену) обещания не пересекать границ
355 ״	*23

Гарфаньяны и Луниджаны. Лихтенштейн заявил, одна¬
ко, что он берет на себя обязательство чисто военного
характера и не может поэтому предрешать вопрос о
правах на эти районы герцога Моденского.
Таким образом благодаря англо-французскому по¬
средничеству тосканскому правительству удалось заклю¬
чить перемирие с австрийцами еще раньше Пьемонта,
который подписал его 9 августа, и еще до того, как Фло¬
ренции достигла весть о капитуляции Милана. Послан¬
ник Сардинского королевства во Флоренции Сальвато¬
ре ди Вилламарина заявил по этому поводу протест ми¬
нистру иностранных дел Тосканы Корсики. Но вскоре
во Флоренцию пришло известие о перемирии Саласко,
вызвавшее волнение и недовольство, поскольку в согла¬
шении не было ни слова ни о Тоскане, ни о находивших¬
ся еще в распоряжении Карла Альберта тосканских
войсках, которые, впрочем, вернулись на родину, не под¬
вергаясь никаким преследованиям.
Как бы то ни было, англо-французское посредниче¬
ство, вызванное, по-видимому, желанием не допустить
распространения военных действий на Центральную
Италию и воспрепятствовать дальнейшему развитию ре¬
волюционных событий в этом районе, временно поме¬
шало Австрии занять полностью герцогство д’Эсте и
позволило Тоскане сохранить Луниджану, а следова¬
тельно, и общую границу с Пьемонтом в течение всего
перемирия.
17 августа правительственный кризис был наконец
ликвидирован. Новое правительство возглавил Джино
Каппони, взявший на себя эту миссию, невзирая на то,
что в последние годы здоровье его было сильно подо¬
рвано (он почти полностью ослеп), а это весьма затруд¬
няло для него правительственную деятельность. Все
умеренные указывали великому герцогу на него как на
единственного человека, который в силу большого лич¬
ного авторитета (им он пользовался даже у своих по¬
литических противников) способен управлять Тосканой
в этой трудной и сложной обстановке. Каппони пожелал
включить в свой кабинет Риказоли, но последний обус¬
ловил свое участие вхождением в правительство также
Сальваньоли, которого сильно недолюбливал великий
герцог. Считая невозможным навязать великому герцо¬
гу в качестве министров двух деятелей из газеты «Пат-
356 '

риа», Каппони решил сформировать свой кабинет из
людей, не имеющих большого политического веса,— в
основном чиновников и должностных лиц. В конце кон¬
цов было сформировано правительство из правых уме¬
ренных либералов в следующем составе: глава кабине¬
та — Каппони; министр внутренних дел — Донато Сам-
миньятелли; министр иностранных дел — Гаэтано
Джорджини; министр юстиции — Якопо Маццей; ми¬
нистр финансов, торговли и общественных работ — Лео¬
нида Ландуччи; министр просвещения — Чельсо Мар-
цукки; военный министр — Джакомо Беллуомини.
Каппони полагал, что в августе 1848 года все еще
можно проводить национальную, «итальянскую» поли¬
тику, но в то же время был убежден, что война за не¬
зависимость проиграна бесповоротно и что из этого
факта следует сделать необходимые выводы и самому
Пьемонту. В своих «Settanta giorni di ministero» («Семь¬
десят дней у власти») он писал:	.
«Изгнать немцев и в один миг завершить дело осво-
вождения страны — это отныне пустые надежды. Они
внезапно возникли в марте, с началом военных дейст¬
вий, и угасли после поражения. Следовало вернуться к
нашим февральским планам, и мы бы многого достигли,
если бы новая и неопределенная обстановка в Европе,
а также события в Австрии не побудили нас добивать¬
ся большего.
Прежде всего Пьемонт должен был понять, что пока
не может быть и речи о приобретении Ломбардии, и не
столько из-за неуспеха его оружия, сколько из-за по¬
следних миланских событий. Ему не следовало забы¬
вать, что Франция будет недовольна чрезмерным рас¬
ширением соседнего с ней монархического государства,
а Англия в конечном счете стремится к сохранению ми¬
ра. Пьемонту следовало поэтому с самого начала пе¬
реговоров отбросить всякие притязания на Ломбардию
и выступить в роли ее защитника. Надо было добиться
для Ломбардо-Венецианской области, разъединенной
или объединенной, максимальной независимости, а за¬
тем приложить все усилия, чтобы заполучить Парму
(даже если Австрия захотела бы сохранить Пьяченцу),
а в случае неудачи приобрести хотя бы только Понтре-
моли или даже просто какую-либо деревушку (это бы¬
ло бы хотя и незначительное, но все же расширение
357

государства). Ибо, проиграв войну, Пьемонт не имел пра¬
ва что-либо требовать и мог претендовать на что-нибудь
только от имени Италии. Ему, наконец, следовало соз¬
дать и максимально укрепить политическую и торговую
лигу итальянских государств, включив в нее все госу¬
дарства полуострова, которые этого пожелают. Это бы¬
ла бы единственная прочная основа мира и гарантия бе¬
зопасности и мощи Пьемонта и спасения всей Италии» 1.
Исходя из такой оценки создавшегося положения,
Каппони наметил для внешней политики Тосканы еле-
дующие три цели:
«1. Максимально ускорить заключение мира, что из¬
бавило бы нас от внутренних распрей и ■позволило бы
использовать в наших интересах не остывший еще пыл
народа и его благосклонное к нам отношение.
2.	Приложить все усилия к тому, чтобы путем вне¬
сения кое-каких изменений в трактаты и территориаль¬
ные границы, установленные в 1815 году, добиться для
Пьемонта некоторого расширения его границ, а для всей
Италии гарантий свободы; таким образом новое нацио¬
нальное право, несмотря на поражение, было бы при¬
знано европейскими державами.
3.	Создать федерацию итальянских государств, охва¬
тывающую максимальное число государств полуострова,
связанных возможно более тесными узами. Наша по¬
мощь в этом деле могла бы оказаться полезной; кроме
того, наше положение таково, что без надежной под¬
держки всей Италии мы рано или поздно неизбежно
окажемся под властью Австрии»1 2.
Добиваясь реализации этой внешнеполитической про¬
граммы, Каппони направил Ридольфи с чрезвычайной
миссией в Париж и Лондон, а сенатора Джузеппе Гриф-
фоли — в Неаполь. Ридольфи было поручено добиться
от французского и английского правительств участия
Тосканы в мирных переговорах, которые могли начаться
в связи с англо-французским посредничеством (Карл
Альберт согласился на это). Ему было поручено так¬
же выдвинуть в качестве основы для урегулирования
итальянского вопроса следующие предложения: преоб-
1 G. С а р р о п i, Settanta giorni di Ministero, в «Scritti editi
e inediti», а сига di M. Tabarrini, Firenze, 1877, vol. II, p. 71—72.
2 G. С a p p 0 n i, op. cit., p. 76.
358

разевать Ломбардию и Венецианскую область в само¬
стоятельные и независимые королевства (первое—во
главе с герцогом Генуэзским, вторым сыном Карла
Альберта; второе — во главе с австрийским эрцгерцогом
или герцогом Модены); ликвидировать герцогства Мо¬
дена и Парма, разделив их территорию между Пьемон¬
том, Ломбардией и, желательно, Тосканой, за которой
таким образом были бы сохранены Луниджана и Гар-
фаньяна; преобразовать Сицилию в самостоятельное и
независимое от Неаполя королевство, поставив во гла¬
ве его второго сына Фердинанда II. Далее предлагалось
создать федерацию из всех итальянских государств.
Именно с этой целью и был направлен в Неаполь с осо¬
бой миссией Гриффоли и начаты новые переговоры в
Риме. Но миссия Ридольфи, к которой Париж и Лондон
отнеслись благосклонно, не дала никаких практических
результатов, ибо попытка англо-французского посред¬
ничества потерпела провал (о чем пойдет речь ниже).
Миссия Гриффоли в Неаполе закончилась еще более
неудачно, ибо Фердинанд II отнесся крайне враждебно
к проекту создания лиги.
Что касается переговоров в Риме, то вначале каза¬
лось, что они не останутся безрезультатными. 15 августа
в Рим прибыл Росмини (представитель правительства
Казати), которому было поручено вести переговоры о
создании лиги и о заключении соглашения между Сар¬
динским королевством и Святым престолом. В конце
августа Росмини неоднократно беседовал с монсеньором
Корболи-Бусси и с тосканским посланником в Риме Ши¬
пионе Баргальи. В ходе этих бесед был разработан про¬
ект федерации, одобренный, по-видимому, в основных
чертах Пием IX и 4 сентября пересланный в Турин и во
Флоренцию. Согласно проекту, правительства Рима, Ту¬
рина и Флоренции должны были заключить предвари¬
тельное соглашение о посылке в Рим в течение месяца
делегатов (по 3 человека от каждой стороны), назначен¬
ных соответствующими парламентами для разработки
федеральной конституции. Эта конституция должна
была предусмотреть учреждение в Риме федерального
парламента, который будет иметь право объявлять вой¬
ну и заключать мир, создаст объединенные вооруженные
силы, будет заключать торговые договоры, улаживать
споры и разногласия между государствами — членами
359

федерации и максимально унифицирует внутреннее за¬
конодательство всех этих государств. Но данное Росми-
ни поручение не было должным образом оформлено:
спешно выехав из Пьемонта после беседы с королем, со¬
стоявшейся 10 августа в Виджевано, он явился в Рим
с письмом Карла Альберта, адресованным Пию IX, но
без соответствующих верительных грамот туринского
правительства. Правительство Казати к моменту его
отъезда из Турина уже находилось в отставке и не мог¬
ло поэтому переслать ему грамоты, а новое правитель¬
ство Альфьери — Перроне, приступившее к исполнению
своих обязанностей 19 августа, всячески откладывало
обсуждение вопроса о его миссии. Поэтому проект Рос-
мини не носил официального характера. Каппони от¬
несся к нему одобрительно, зато правительство Турина
отвергло его, ибо сочло нецелесообразным вести пере¬
говоры на основе ограничения в ближайшее время су¬
веренитета Турина в пользу федеральной власти. Сар¬
динское королевство было заинтересовано только в
немедленном создании лиги, являвшейся фактически
союзом итальянских государств, ибо наличие такого
союза усилило бы позиции Пьемонта во время мирных
переговоров и даже в случае возобновления войны за
независимость, и всячески стремилось отсрочить на
неопределенное время создание органов федеральной
власти.	־
Лишь 4 октября, после долгих и бурных обсуждений
этих вопросов кабинетом министров, министр иностран¬
ных дел Турина Перроне ди Сан Мартино направил Ри¬
му и Флоренции контрпредложения Пьемонта, сводив¬
шиеся к следующему проекту совместной декларации:
«Рим, Тоскана и Сардинское королевство создадут
политическую лигу, а всем прочим итальянским государ¬
ствам будет предложено присоединиться к ней. Основ¬
ные цели этой лиги следующие:
1.	Обеспечить национальную независимость Италии;
гарантировать территориальную неприкосновенность
каждого государства — члена лиги; защищать страну с
помощью контингентов, снабжаемых соответственно
каждым государством; обеспечить сохранение порядков,
установленных конституциями, и гарантировать обще¬
ственные свободы.
2:	Максимально облегчить торговые и администра¬
360

тивные связи и контакты между государствами — члена¬
ми лиги путем создания таможенного союза, единой си¬
стемы мер и весов, единой денежной системы и системы
связи.
3.	Максимально унифицировать законодательство,
администрацию и систему просвещения.
4.	Созвать в Риме, как только это станет возмож¬
ным, конгресс полномочных представителей госу¬
дарств — членов лиги для разработки основных законов
на базе положений, установленных ранее» 1.
Этот контрпроект был, безусловно, шагом вперед по
сравнению с позицией, которую начиная с марта зани¬
мало в этом вопросе туринское правительство. Теперь
оно фактически соглашалось рассмотреть вопрос о воен¬
ном союзе в рамках более широкой проблемы созда¬
ния политической и торговой лиги, не возражало против
созыва в Риме конгресса для подписания соглаше¬
ния о создании лиги и обязалось гарантировать терри¬
ториальную целостность Тосканы и Папского государ¬
ства. Изменение позиции Турина произошло, несомнен¬
но, под влиянием одного обстоятельства. Перейдя вме¬
сте с демократами в оппозицию к новому правительству
Альфьери — Перроне, Джоберти организовал в Турине
общество, развернувшее энергичную борьбу за создание
итальянской федерации. 10 октября в Турине, между
прочим, был созван с этой же целью национальный кон¬
гресс (подробно о нем см. ниже), в котором приняли
участие ,политические деятели других итальянских го¬
сударств. Но уступки Турина этому, если можно так
выразиться, духу федерализма носили скорее, формаль¬
ный характер. В самом деле, как явствует из инструк¬
ций, данных Росмини и дипломатическим представите¬
лям Пьемонта в Риме и Флоренции, туринское прави¬
тельство, гарантируя территориальную целостность То¬
сканы и Папского государства, преследовало главным
образом одну цель — добиться взамен гарантий терри¬
ториальной целостности самого Пьемонта, включая зем¬
ли, присоединенные к нему в результате майского пле¬
бисцита. Кроме того, Турин требовал, чтобы другие
1 «Della missione a Roma di A. Rosmini-Serbati. Соттеп-
tario», Torino, 1881 p. 276; «La diplomazia del Regno di Sardegna*,
vol. I, p. 59, 329. ’
361

правительства — члены лиги взяли на себя твердые обя¬
зательства о предоставлении военных контингентов. Ту¬
ринское правительство надеялось, что таким образом
ему удастся, с одной стороны, отвергнуть обвинения в
муниципалистских устремлениях, в чем его упрекали
Джоберти и вся демократическая оппозиция, а с дру¬
гой — показать Австрии и державам-посредницам, что
притязания Пьемонта на Ломбардию и герцогства под¬
держивают Рим и Флоренция.
Ясно, что папское правительство не могло взять на
себя обязательств такого рода, тем более что назначен¬
ный Пием IX 15 сентября новый римский кабинет ми¬
нистров, возглавляемый Пеллегрино Росси, разработал
и собирался представить другой проект лиги, изложен¬
ный в более общих выражениях и без всяких ссылок на
национальную независимость Италии. В конечном счете
Росмини отказался от возложенной .на него миссии, ибо
ему стало ясно, что папское правительство не согласит¬
ся на проект Перроне, а туринское правительство — на
проект Росси.
Каппони, напротив, благосклонно отнесся к проекту
Перроне, ибо считал создание лиги самым необходи¬
мым и срочным делом. Он предложил поэтому офици¬
ально признать создание лиги как первый шаг на пути
учреждения федерации и немедленно созвать с этой
целью конгресс, одну часть делегатов которого назна¬
чат правительства, а другую — соответствующие парла¬
менты. Эти предложения явились результатом все воз¬
раставшего нажима со стороны демократического дви¬
жения. С двумя первыми пунктами этого предложения
туринское правительство согласилось, а третий откло¬
нило. Но когда ответ Турина достиг Флоренции, прави¬
тельство Каппони было уже в отставке.
Оппозиция демократов, в значительной степени спо¬
собствовавшая падению правительства Ридольфи, созда¬
вала немало затруднений и для правительства Каппони
с первых же дней его пребывания у власти. Не прошло
и двух месяцев, как она вынудила его уйти в отставку.
Демократы Тосканы, как и Сардинского королевства
и Папского государства, считали, что война за незави¬
симость Италии еще окончательно не проиграна и что
362

ее можно с успехом продолжать, если к власти придут
правительства, проникнутые подлинно национальным
духом, чуждые каких бы то ни было п артикул я ристских
устремлений, правительства, способные мобилизовать
народные массы и зажечь в их сердцах пламень патрио¬
тизма. Программа конкретных действий тосканских де¬
мократов родилась из той критики, которой они в
течение нескольких месяцев войны подвергали деятель¬
ность умеренных правительств. За исключением неболь¬
ших групп республиканцев, демократы в целом даже
летом и осенью 1848 года все еще считали, что для осу¬
ществления ■политического поворота подобного рода во¬
все не обязательно устанавливать республику. Они по¬
лагали, что, подобно тому как в 1847 году и в первые
месяцы 1848 года давление народных масс заставило
монархов сначала предоставить некоторые реформы, а
затем даровать конституцию и, в конечном счете, при¬
нять участие в войне за независимость, так и сейчас
давление народных масс может заставить монархов
произвести смену правительств в желаемом для демо¬
кратов духе. Давление народных масс должно было
выражаться, по мнению демократов, в активизации дея¬
тельности клубов и патриотических обществ, в энергич¬
ной кампании в печати и главным образом в организа¬
ции уличных демонстраций.
Но успех подобной политической кампании зависел
прежде всего от способности демократов выдвинуть та¬
кие лозунги, которые поставили бы перед народными
массами города, возмущение которых все возрастало,
конкретную политическую цель. В этой кампании при¬
няли участие мадзинисты и наиболее передовые демо¬
краты, выдвинувшие лозунг созыва Итальянского учре¬
дительного собрания, которое должно быть избрано путем
всеобщего голосования, возглавить борьбу против
чужеземцев и подготовить объединение Италии, че¬
го не сумели или не захотели ’осуществить правитель¬
ства путем переговоров о лиге.
Лозунг Итальянского учредительного собрания уже
был выдвинут Мадзини на страницах миланской газе¬
ты «Италиа дель пополо». В начале августа в Риме был
создан комитет во главе с посланником Венеции Джам¬
баттиста Кастеллани, поставивший перед собой задачу
повести нелегальную борьбу за созыв Итальянского
363

учредительного собрания. В состав комитета вошел ряд
эмигрантов с юга — Бенедетто Музолино, Джованни Ла
Чечилья, Антонио Торричелли и некоторые римские
патриоты. С этой целью в Тоскану и Пьемонт были по¬
сланы эмиссары. Вскоре Джузеппе Монтанелли выд¬
винул в Тоскане такой же лозунг, вызвавший огромный
энтузиазм.
Успех начатой демократами кампании зависел, кро¬
ме того, от силы сопротивления правительств умерен¬
ных, от их способности прибегнуть к репрессиям. Эти
правительства пользовались поддержкой социальных
групп более сильных, чем те, которые поддерживали
демократов. Но они переживали в тот момент состоя¬
ние политического бессилия: программа их обанкроти¬
лась, а ее отдельные пункты, которые умеренные соби¬
рались вновь выдвинуть, не могли обеспечить им под¬
держки общественного мнения. Вот почему дальнейшее
существование этих правительств во многом зависело
от того, смогут ди они применить для подавления оп¬
позиции силу. Речь шла не только о преданности и силе
армии, полиции и гражданской гвардии, но и о том, на¬
сколько государственная власть способна была еще вну¬
шать оппозиции почтительный страх.
В Тоскане, где эта власть была значительно слабее,
чем в других итальянских государствах, и где демократы
могли опереться на революционные силы Ливорно, крах
умеренного режима наступил раньше, чем в других го¬
сударствах. • Не лишне напомнить оценку роли Ливорно
в развитии тосканских событий, данную Каппони, оцен¬
ку, отражающую взгляды умеренных аристократов на
роль и значение этого города. Вот что он писал:
«Этот город, в корне отличный по своей природе и־
образу жизни от нашего, ныне, кажется, недоволен тем,
что он принадлежит Тоскане. Следует признать, что на¬
ше правительство совершило в свое время огромную
оплошность, содействуя развитию города, строительству
домов и росту численности населения в гораздо боль¬
шей степени, чем этого требовали его природные уело-
вия. В то же время ничего не было сделано для того,
чтобы привязать к нам этот город и сблизить с нами
этот столь непостоянный, непокорный народ. Вот поче¬
му ни прошлое, ни чувство собственности не имеют над
ними власти, вот почему они лишены какой бы то ни
364

было привязанности к своему городу.־ Прежние доктора
политических наук не назвали бы его даже городом, а
лишь сборищем случайно и на время объединившихся
людей. Это город, куда постоянно прибывают люди
разных национальностей, через несколько лет снова по¬
кидающие его, купцы, готовые ежеминутно перебраться,
побуждаемые к тому выгодой или страхом, в другое ме¬
сто вместе со своим капиталом; а на самом дне этого
города проживает невежественный и жестокий плебс,
вечно озлобленный из-за превратностей торговли и не¬
обеспеченности заработка, готовый из-за своей жадности
или нищеты, гордости или обиды идти на любой риск,
на любую авантюру.
В силу всех этих пороков Ливорно стал, однако, не¬
восприимчив ко многим нашим порокам; там вы не об¬
наружите присущей нам развращенности, нашедшей
выражение в праздной жизни; этот плебс более постоя¬
нен и тверд в своих стремлениях. Не умолчу и'о том,
что, оказавшись в течение восьми месяцев хозяином го¬
рода, народ Ливорно не посягнул ни на жизнь, ни на
имущество кого-либо из жителей; более того, количество
преступлений, которые обычно совершаются во время
политических волнений, не только не возросло, но да¬
же уменьшилось. Этот город ничуть не повинен в том,
что он чувствует себя ныне в Тоскане чужеродным те¬
лом. А когда настал тяжелый момент, когда всё стали
подвергать сомнению и любое новшество казалось воз¬
можным, мы, бедняги, очутились в положении, когда у
нас на шее сидит Ливорно, куда со всей Италии сте¬
каются недовольные, Ливорно, которому взбрело на ум
во что бы то ни стало выступить против Флоренции.
В самом же городе нет никакого подобия власти или
учреждения, которое помогло бы нам удержать его, спа¬
сти его от самого себя... Я уверен, что, не будь в Тоска¬
не Ливорно, у нас никогда бы не было революции, но
поскольку правительство не сумело дать отпор, то до¬
статочно было одного этого города, чтобы совратить
все наше государство» 1.
Как об этом уже говорилось в предыдущем томе, со¬
циально-политические условия в Ливорно были куда
G. С а р р о п i, Settanta giorni di Minister©, в «Scritti editi
e inediti», vol. II, p. 101.
365

более сложными, чем об этом столь поверхностно и пре¬
небрежительно писал флорентийский патриций Джино
Каппони. Крупная торговая и банковская буржуазия,
получавшая огромные прибыли и от транзитной торгов¬
ли (чему в какой-то мере способствовал режим порто-
франко) и от железнодорожного строительства и гор¬
нодобывающей промышленности, придерживалась прей-
мущественно умеренных взглядов. К ней примыкала
также большая часть промышленной буржуазии. Мел¬
кая торговая буржуазия, проживавшая в основном в
венецианском квартале города, была настроена демо¬
кратически (ее самым видным и влиятельным политиче¬
ским деятелем был Антонио Петракки); мелкая ремес¬
ленная буржуазия придерживалась более радикальных
демократических взглядов (ее политическим лидером
считался Энрико Бартеллони). Что же касается много¬
численного пролетариата города, то в основном он был
настроен, конечно, демократически и питал склонность
к социалистическим идеям. Но не весь пролетариат раз¬
делял эти взгляды; были отдельные категории привиле-
тированных рабочих, организованных в корпорации.
Сильнее других была проникнута повстанческим духом
часть грузчиков и некоторые другие категории неорга¬
низованных рабочих, чаще страдавших от безработицы
и нищеты. Следовательно, и среди ливорнских масс су¬
ществовали противоречия, выявившиеся уже во время
восстания 8 января 1848 года, а также в период соци¬
альных волнений в марте и июне. Но летом все эти про¬
тиворечия временно отошли на задний план, образо¬
вался единый фронт всех народных сил ■под руководст¬
вом Гверрацци, выдвинувшего по существу патриотиче¬
скую и буржуазно-демократическую программу. Спло¬
чению народных сил способствовали: экономический и
финансовый кризис, в большей или меньшей степени за¬
тронувший все слои населения, всеобщая ненависть к
умеренному правительству Флоренции, обусловленная
отчасти муниципалистскими настроениями, отчасти про¬
пагандой демократов, и, наконец, национальные и пат¬
риотические чувства ливорнцев, разочарованных и воз¬
мущенных поражением Карла Альберта. Ливорнские де¬
мократы получили подкрепление в лице неаполитанских
эмигрантов (например, Джованни Ла Чечилья, прислан¬
ного в Ливорно римским комитетом, о котором шла
366

речь выше) и главным образом в лице многочисленных
волонтеров, входивших ранее в состав ломбардских доб¬
ровольческих частей. Из Генуи, где они были сконцен¬
трированы вначале, эти отряды перебрались ■в Ливорно,
намереваясь отправиться сражаться с австрийцами в
Венецию или туда, где возобновятся военные действия.
23 августа из Генуи в Ливорно прибыл болонский
священник-барнабит Алессандро Гавацци, высланный
ранее из целого ряда итальянских государств (в том
числе и из Тосканы) за пламенные патриотические и де¬
мократические проповеди. Он попросил разрешения сой¬
ти на берег, чтобы направиться через Тоскану в Бо¬
лонью, но портовые власти, ссылаясь на изданный не¬
сколько месяцев назад декрет о его изгнании, отказали
ему. Это вызвало всенародное возмущение. И когда Га-
вацци все же сошел на берег, его торжественно отвезли
в одну из гостиниц города. Вскоре из Флоренции по¬
ступило распоряжение, разрешающее этому священни¬
ку-бунтарю проехать через герцогство к болонской гра¬
нице. Но Гавацци все же выступил в Ливорно с зажи¬
гательными речами, а затем, 24-го, в сопровождении
группы ливорнских патриотов сел в поезд, отправляв¬
шийся во Флоренцию.
На станции Синья он вместе с ливорнцами сошел с
поезда и направился на банкет на виллу одного патрио¬
та. Но сюда нагрянул правительственный агент с труп¬
пой солдат. После непродолжительной стычки они аре¬
стовали Гавацци и под охраной доставили к болонской
границе, а сопровождавших его патриотов — во Флорен¬
цию.
Утром 25-го, как только в Ливорно узнали об этом
инциденте, который произошел с ведома правительства,
решившего показать демократическим агитаторам
свою твердость, в городе вспыхнуло восстание. Народ за¬
хватил губернаторский дворец и городскую крепость,
где хранилось большое количество оружия и боеприпа¬
сов, и арестовал губернатора Лелио Гуиниджи. Но на
следующий день, когда арестованные в Синья патрио¬
ты вернулись в Ливорно и жителям города стало изве¬
стно, что Гавацци доставлен на границу целым и не¬
вредимым, волнения прекратились и губернатора осво¬
бодили. Однако спокойствие длилось недолго. В тот же
вечер вспыхнул конфликт между отрядами гражданской
367

гвардии и группами вооруженного народа, вызвавший
новые волнения, во время которых гражданская гвар¬
дия (состоявшая и здесь из буржуазных элементов) пол¬
ностью распалась. Город фактически оказался в руках
вооруженного народа. Тосканское правительство реши¬
ло действовать. 27 августа Генеральный совет по тре¬
бованию правительства срочно принял закон, предо¬
ставлявший правительству чрезвычайные полномочия
для восстановления порядка в Ливорно, куда немедлен¬
но отправили тысячный отряд во главе с чрезвычайным
комиссаром корсиканцем Леонетто Чиприани (сражав¬
шимся в Ломбардии в рядах тосканских войск), причем
Чиприани немедленно повысили в звании: из капитана
он сразу стал полковником.
Вечером 30 августа Чиприани прибыл в Ливорно,
где его, естественно, встретили враждебно. Ему все же
удалось занять крепость и губернаторский дворец. Но
как только он объявил о первых полицейских мерах —о
роспуске Национального клуба, где собирались демо¬
краты, и о сдаче оружия,— сразу же вспыхнуло всеоб¬
щее восстание. 2 сентября отряд Чиприани был жестоко
разгромлен, и ему пришлось укрыться в крепости. 4 сен¬
тября весь отряд сдался, сам же Чиприани спасся бег¬
ством.
В последующие недели ясно обнаружилось полное
бессилие правительства, его неспособность справиться с
ливорнским восстанием. Жалкая попытка собрать в
Пизе гражданскую гвардию из других городов Тосканы
для подавления ливорнского восстания провалилась: од¬
ни города (например, Лукка и Пистоя), сами ставшие
ареной беспорядков, отказались предоставить свою
гвардию в распоряжение правительства, другие же при¬
слали весьма незначительные силы. Тем временем труп¬
па влиятельных ливорнских купцов, встревоженных ело-
жившимся в городе положением и опасавшихся, как бы
восстание не приняло социальный характер, обратилась
к Гверрацци, который, будучи депутатом Генерального
совета, находился в это время во Флоренции, с просьбой
вернуться в Ливорно и восстановить порядок. Гверрац-
ци вернулся в Ливорно и при содействии Петракки взял
власть в свои руки, создав Временную правительствен¬
ную комиссию. Благодаря своему авторитету ему уда¬
лось восстановить спокойствие, утихомирить наиболее
368

рьяных агитаторов, удалить из города некоторые бун־.
тарские элементы, появившиеся в последнее время в Ли-'
ворно, и организовать из вооруженных горожан муници¬
пальную гвардию, ставшую гарантией общественной
безопасности. Но положение в Ливорно оставалось
ненормальным, ибо правительство Флоренции не при¬
знавало власти Гверрацци. Каппони упорно возражал
против предоставления Гверрацци полномочий губерна¬
тора Ливорно, чего добивались и сам Гверрацци и насе¬
ление города. 27 сентября губернатором Ливорно был
назначен Фердинандо Тартини, которого Гверрацци и
руководители муниципалитета сразу же после его при¬
езда заставили вернуться во Флоренцию, предупредив,
что в случае его появления в городе они не смогут га¬
рантировать его личную безопасность.
Таково было положение дел, когда Джузеппе Мон-
танелли, возвратившийся недавно в Тоскану, вновь за¬
нялся политической деятельностью. Он был ранен при
Куртатоне, но его одно время считали павшим в бою и
повсюду оплакивали. Оказалось, однако, что он попал
в плен к австрийцам. Когда стало известно, что он жив,
правительство Флоренции начало ходатайствовать пе¬
ред австрийским военным командованием об его осво¬
бождении, мотивируя это избранием Монтанелли депу¬
татом Генерального совета. Это ходатайство увенчалось
успехом, и в сентябре Монтанелли смог вернуться на
родину. 26 сентября его огромным большинством голо¬
сов избрали вице-председателем Генерального совета,
но он отказался занять этот пост, утверждая, что по¬
следствия ранения лишают его возможности исполнять
столь обременительные обязанности. Но он решил вое-
пользоваться своим большим авторитетом среди членов
Генерального совета, чтобы заставить правительство
правильно разрешить ливорнский вопрос. 30 сентября
он подал министру внутренних дел интерпелляцию от¬
носительно положения в Ливорно, являвшуюся по суще¬
ству обвинением правительства, и добился принятия
предложенной депутатом Гвиди-Ронтани резолюции о
возобновлении правительством переговоров с Ливорно.
Сам Каппони не возражал против принятия этой резо¬
люции, о чем сожалел позднее, ибо она заставила его
изменить свою политику. Но тогда не было другого
выхода из положения, кроме отставки.
24-Ш
369

, Монтанелли считал, что для ликвидации кризиса,
переживаемого Тосканой, необходимо коренное измене¬
ние политики правительства. Первым шагом в этом на¬
правлении должно было быть, по его мнению, немедлен¬
ное назначение Гверрацци губернатором Ливорно и
включение демократов и левых либералов в состав пра¬
вительства, а решающим шагом — обращение Генераль¬
ного совета ко всем правительствам итальянских госу¬
дарств с предложением созвать Итальянское учреди¬
тельное собрание. Каппони же считал, что ливорнский
вопрос можно пока разрешить, назначив губернатором
города самого Монтанелли, тем более что и Гверрацци,
прибывший во Флоренцию вместе с депутацией от Ли¬
ворно, не только не возражал, но приветствовал это на¬
значение. Итак, Гверрацци вернулся во Флоренцию для
участия в работе Генерального совета, а Монтанелли
7 октября прибыл в Ливорно, где ему была устроена
торжественная встреча. Перед своим отъездом он не
стал скрывать от Каппони и самого великого герцога,
что не намерен отказываться от своего лозунга о созы¬
ве Итальянского учредительного собрания. Каппони не
принял всерьез это заявление, ибо совершенно не пред¬
ставлял себе возможность какой бы то ни было полити¬
ческой инициативы, выходящей за рамки традиционной
правительственной и дипломатической деятельности.
«Он [Монтанелли],— писал Каппони,— действительно
говорил при мне о лозунге Учредительного собрания,
который он собирался выдвинуть, как только приедет в
Ливорно, и сознаюсь, что тогда я не обратил на это вни¬
мания, считая это заявление пустым звуком и думая:
пусть забавляётся. Это мой старый, неисправимый недо-
статок—не верить, что безрассудство обладает такой
силой на нашей грешной земле» 1.
Чтобы понять огромное значение и влияние лозунга
Монтанелли о созыве Итальянского учредительного со¬
брания, не мешает ознакомиться с его соображениями
насчет необходимости такого лозунга. Эти сообра¬
жения он изложил в своей большой речи, произнесен¬
ной 8 октября перед населением Ливорно. Подчеркнув
прежде всего национальный характер итальянской ре¬
волюции, которая в силу этого не может закончиться
1 G. Capponi, op. cit., vol. II, p. 136.
370

иначе, чем созданием национального правительства,
Монтанелли продолжал: «Но должно ли это важное со¬
бытие — создание национального правительства — прои¬
зойти до завоевания независимости и изгнания чуже¬
земцев или после этого? Мы до сих пор считали, что
оно должно произойти после изгнания чужеземцев, и в
этом наша роковая ошибка. Мы не собираемся обвинять
в этом народ, мы сами не отдавали себе в этом отчета!
Когда раздался боевой клич «Долой чужеземцев из
Италии!», народ-великан поднялся. Население ломбард¬
ских городов сражалось героически. Призыв Ломбардии
о помощи звучал по всей Италии, и наши сердца от¬
кликнулись в едином порыве: «Помогите Ломбардии!»
И все мы почувствовали, как какая-то таинственная си¬
ла заставила нас устремить наши взоры к Альпам, все
мы почувствовали необходимость водрузить на этих веч¬
ных бастионах национальное знамя Италии.
Но чего не хватало всем этим силам, восставшим,
дабы отстоять нашу независимость?
Не хватало единого руководства, следовательно —
национального правительства. Главная причина неуда¬
чи — это то, что все мы сражались за независимость как
пьемонтцы, тосканцы, неаполитанцы, римляне, а не как
итальянцы. Следовательно, создание национального пра¬
вительства является необходимой предпосылкой завое¬
вания независимости, ибо все мы отдаем себе отчет, что
лишь в результате войны мы сможем освободить Ита¬
лию... Но как мы сможем вести эту столь необходимую
войну, если у нас не будет своего национального знаме¬
ни, вокруг которого сплотились бы все силы нации, если
у нас не будет центра, к которому будут обращены все
наши взоры и который будет направлять нас и руково¬
дить нами? Этим центром, этим знаменем может стать
только национальное правительство. Вот почему я глу¬
боко убежден, что высшие интересы Италии требуют се¬
годня, чтобы правительства всех итальянских госу¬
дарств создали постоянный парламент, который был бы
живым олицетворением Италии» 1.
Ссылаясь на безрезультатность переговоров об уч¬
реждении лиги, Монтанелли утверждал далее, что дип¬
ломатические переговоры между правительствами раз-
1 «Corriere livornese», 8 ottobre 1848.
24*
371

личных итальянских государств не приведут к созданию
постоянного парламента.
«На протяжении долгих месяцев все говорят об этой
лиге; правительства итальянских государств без конца
ведут переговоры, а соглашения все нет и нет. Тем мень¬
ше оснований полагать, что такое торжественное собы¬
тие, как создание политического представительства всей
Италии, явится результатом одних только дипломатиче־
ских переговоров.
Но если бы даже удалось в тиши кабинетов догово¬
риться об этом и достигнуть соглашения, то это вряд
ли заслужило бы одобрение нации и удовлетворило ее,
ибо нация успокоится лишь тогда, когда она сможет са¬
ма высказать свое мнение.
Необходимо, следовательно, чтобы постоянный пар¬
ламент возник в результате решения Итальянского уч¬
редительного собрания, объединяющего представителей
всех итальянских государств. Этим торжественным со¬
бранием будут установлены основы, функции и место¬
пребывание парламента. Наша задача состоит сейчас в
том, чтобы побудить все правительства взяться за пре¬
творение в жизнь этого плана. Это давление должна
осуществить демократическая партия. Распространяют
много ложных слухов об этой партии. Одни думают, что
она собирается немедленно провозгласить республику,
другие уверены, что она против соглашений с ныне су-
шествующими правительствами. Но все это не соответ¬
ствует действительности. Подлинные демократы доби¬
ваются создания национального правительства и жела¬
ют, чтобы итальянские правительства, примкнувшие к
национальной революции, образовали единую нацию,
иначе они [правительства.— Ред] с самого начала лга¬
ли и обманывали. Поэтому мы должны приложить все
усилия, чтобы такое решение было принято в самое бли¬
жайшее время. Повсюду должен греметь наш призыв:
«Да здравствует Итальянское учредительное собрание!»
Тоскана может внести большой вклад в дело осуществ¬
ления этого плана: она должна проявить инициативу,
наметить план созыва собрания, избрать своих предста¬
вителей и обратиться ко всем итальянским правитель¬
ствам с предложением последовать ее примеру.
Действуя таким образом, правительство Тосканы не
только прославит себя в веках, но и снимет с себя вся-
372

кую ответственность за_печальный ход наших дел из-за
отсутствия единого национального центра. Это будет
столь великим делом, что остальные итальянские пра¬
вительства не преминут последовать этому примеру...
Если все представители сочтут, что почитаемый все¬
ми Рим должен стать местопребыванием парламента, то
какой другой итальянский город осмелится с ним сопер-
ничать?»1
Чтобы лучше понять идею Монтанелли, нужно по¬
мимо этой речи ознакомиться также с теми доводами,
которые он приводил в оправдание своей политики три
года спустя.
«Учредительное собрание,— писал он,— нужно было
для того, чтобы достигнуть соглашения с наиболее эк¬
зальтированными элементами на общей законной поч¬
ве... Это было полезно вдвойне: в принципиальном отно¬
шении и в практическом. Что касается принципиальной
стороны, то оно означало признание национального су¬
веренитета и отсрочку решения вопроса о форме до тех
пор, когда полностью освобожденная нация сможет са¬
ма решить свою участь. Это приучало как конституцио¬
налистов, так и республиканцев, как сторонников феде¬
ративной Италии, так и сторонников единой Италии
подавать друг другу руку и сообща работать во имя ос¬
вобождения страны, не отрекаясь при этом от своих
взглядов и оставаясь в то же время на почве сущест¬
вующей законности. Что же касается практической сто¬
роны, то это означало объединение депутатов уже
освободившейся территории и создание национальной
власти — освободительницы Италии, чего уже более го¬
да безуспешно пытались достигнуть путем переговоров
о лиге и федерации. Учредительное собрание ставило,
правда, судьбы монархии в зависимость от решения
нации, но, учитывая республиканский ветер, дующий из
Франции, это добровольное подчинение лишь улучшало,
а не ухудшало положение монархов, ибо гарантировало
их от насильственного переворота»1 2.
Продолжая таким образом защищать свой политиче¬
ский курс, Монтанелли утверждал, что лозунг Учреди¬
тельного собрания не только поддерживал боевой дух и
1 «Сотеге livornese», 8 ottobre 1848.
2 G. Montanelli, Nel processo politico contro il Minister©
democratic©. Schiarimenti. Firenze, 1852, p. 12.	’
373

стремление продолжать войну за независимость, но и де¬
лал неизбежным отказ от возобновления военных дейст¬
вий до его созыва, а следовательно, спасал националь¬
ное движение от угрожавшей ему опасности: прежде¬
временного нарушения перемирия.
Для Монтанелли лозунг Учредительного собрания
был по существу логическим развитием в демократиче¬
ском духе идеи объединения Италии, которое умеренные
безуспешно пытались осуществить путем переговоров о
создании лиги или федерации, а Джоберти намерен был
осуществить иным путем, но тоже апеллируя к общест¬
венному мнению: 10 октября в Турине был назначен
конгресс «Общества сторонников итальянской федера¬
ции».
Однако вряд ли можно было (а пожалуй, и вовсе
нельзя) рассчитывать на то, что правительства — и
прежде всего государи — добровольно согласятся пере¬
дать свою судьбу в руки органа, олицетворяющего на¬
циональный суверенитет. В этом отношении были весьма
поучительны события в Германии, где центральное пра¬
вительство, созданное всегерманским . Франкфуртским
парламентом после избрания эрцгерцога Иоганна им¬
перским правителем, сохранило лишь видимость власти,
меж тем как реальная власть осталась в руках пра¬
вительств отдельных государств, входивших в федера¬
цию. А ведь Германия была федерацией уже давно —
с 1815 года! Созвать Национальное учредительное соб¬
рание можно было лишь в том случае, если бы демокра¬
ты взяли власть в свои руки не только в Тоскане, но и
в других, более крупных государствах и если бы все
они были революционно настроены. Только при условии
перерастания национальной революции в демократиче¬
скую, которая одна лишь способна была придать нацио¬
нальной революции силу, необходимую для победы над
врагами, лозунг Итальянского учредительного собра¬
ния приобрел бы действенную силу и не превратился
бы в «безрассудство». И действительно, общественное
мнение восприняло этот лозунг именно как средство
для быстрейшей ликвидации умеренных правительств и
сплочения всех патриотических сил, и он, этот лозунг,
оказал значительное влияние на ход событий.
Поскольку Монтанелли занимал в Ливорно офици¬
альный пост (вскоре его роль еще более возросла в свя¬
374

зи с назначением его !председателем совета министров),
то начатая им кампания за созыв Итальянского учреди¬
тельного собрания ■получила значительно больший резо¬
нанс, чем аналогичная пропаганда Мадзини, которую он
развернул в мае — июне в миланской газете «Италиа
дель пополо». Но сам Монтанелли не способен был воз¬
главить революцию, ибо он верил в совершенно нере¬
альную вещь — в объединение демократических и уме¬
ренных сил вокруг его лозунга Учредительного собра¬
ния. Вдобавок ко всему трудности в его правительствен¬
ной деятельности, которую он должен был проводить в
условиях крайней неопределенности и подозрительности,
в немалой степени способствовали тому, что его ини¬
циатива начала утрачивать свою революционную остроту.
12 октября, ׳четыре дня спустя !после речи Монтанел-
ли в Ливорно, Каппони вручил великому герцогу заяв¬
ление об отставке всего правительства. Создалось
крайне напряженное положение. Волна народных анти¬
правительственных демонстраций, начавшись !в Ливорно,
охватила Лукку, Ареццо и Пистою. Генеральный совет
отклонил правительственный законопроект, ограничивав¬
ший свободу собраний; недоверие к правительству ста¬
ло отныне всеобщим. Вновь начался длительный прави¬
тельственный кризис. Очередная попытка сформировать
правительство во главе с Риказоли (при участии Саль-
ваньоли и находившегося тогда в Тоскане Массимо
д’Адзелио) ни к чему не привела.
Между тем как в Ливорно одна за другой^ следовали
демонстрации, требовавшие создания демократического
правительства, растерянные и напуганные умеренные
никак не могли договориться о создании правительства.
Этому правительству, собственно говоря, пришлось
бы либо проводить политику репрессий — и тогда оно
потерпело бы крах, как правительство Каппони, либо
уступить требованиям демократов. Поэтому, решили
умеренные, пусть сами демократы сформируют прави¬
тельство и возьмут на себя ответственность за управле¬
ние страной.
По совету английского посланника Гамильтона ве¬
ликий герцог решился наконец поручить сформирование
кабинета Монтанелли и Гверрацци (который, кстати
говоря, в беседе с Леопольдом II изложил ему свои
взгляды, полностью успокоившие герцога).
375

Итак, 27 октября правительство было сформировано
в следующем составе: глава кабинета и министр иност¬
ранных дел — Монтанелли, министр внутренних дел —
Гверрацци, министр юстиции и культов — Джузеппе
Маццони (известный патриот-республиканец из Прато),
министр финансов и общественных работ—Пьетро Ау¬
густо Адами (ливорнский банкир), министр просвеще¬
ния — Франческо Франкини (депутат от Пистои, това¬
рищ Монтанелли по тюрьме и по оружию), военный ми¬
нистр — Мариано д’Айала (бежавший после 15 мая из
Неаполя в Ливорно).
28 октября Монтанелли огласил в парламенте пра¬
вительственную программу, разработанную им совмест¬
но с Гверрацци и одобренную великим герцогом. Это
была по существу умеренная программа, продиктован¬
ная в основном стремлением успокоить своих политиче-
скйх противников; даже проблема Учредительного соб¬
рания была изложена в весьма общей и осторожной
форме.
В программе указывалось, что Учредительное
собрание должно стать «залогом дружбам, а не раздора
между дружественными народами», что Тоскана «сдела¬
ла многое уже тем, что поставила эту проблему и не¬
престанно привлекает к ней внимание всех итальянских
народов» и что постановка этой проблемы «принесла
славу и всеобщее признание великодушному августей¬
шему государю, который сразу же принял ее весьма
близко к сердцу, полагаясь на верность народов».
Вот какую оценку дал новому правительству пред¬
ставитель Сардинского королевства во Флоренции Саль¬
ваторе ди Вилламарина в своей шифрованной депеше,
посланной 28 октября министру иностранных дел Пер¬
роне: «Правительство наконец образовано. В него вош¬
ли те люди, о которых я имел честь писать Вашему Пре¬
восходительству в предыдущем послании. Сегодня со¬
стоялось совместное заседание обеих палат, окторые ока¬
зали правительству весьма холодный приём. Аплодиро¬
вали только на трибунах для публики. Это были люди,
прибывшие из Ливорно. Программа была составлена в
весьма искусных выражениях, с тем чтобы обмануть на¬
род, польстив ему. Вопрос об отношениях с иностран¬
ными державами был изложен весьма осторожно; Учре¬
дительное собрание — это не более чем поэтический
376

образ, оно ничуть не исключает возможности создания
лиги» 1.
Революционный характер ,прежней программы Мон-
танелли был выхолощен благодаря Гверрацци, отноше¬
ние которого к Итальянскому учредительному собра¬
нию немногим отличалось от позиции Каппони; он счи¬
тал, что лозунг этот надлежит использовать лишь в
чисто пропагандистских целях. Как министр внутренних
дел, он сразу же принялся за восстановление общест¬
венного порядка и доверия к правительству. На этот
раз умеренная аристократия оказалась не у власти; но,
проводя консервативную политику в социальной обла¬
сти, Гверрацци стремился завоевать расположение сред¬
ней и мелкой буржуазии. Это привело (как будет пока¬
зано ниже) к расколу демократического блока, возник¬
шего в Ливорно в августе 1848 года.
Поскольку большинство Генерального совета было
враждебно правительству, было решено распустить Ге¬
неральный совет и назначить на 20 ноября новые вы¬
боры.
Тем временем Монтанелли согласился возобновить
переговоры с туринским правительством относительно
лиги, однако при условии, что сначала будет предприня¬
та попытка созвать Учредительное собрание. 7 ноября
дипломатическим представителям Тосканы при итальян¬
ских правительствах ■был разослан подписанный всеми
министрами и опубликованный в печати циркуляр, со¬
державший инструкции относительно дипломатической
подготовки созыва Учредительного собрания. Циркуляр
этот состоял из 15 пунктов; первые одиннадцать содер¬
жали теоретическое обоснование идеи Учредительного
собрания; авторы циркуляра ссылались на принцип
национального суверенитета и на !пример плебисцита по
вопросу присоединения восставших провинций к Пье¬
монту. Кроме того^ подчеркивалась необходимость изб¬
рания депутатов Учредительного собрания путем всеоб¬
щего голосования и подвергалось критике предложение,
согласно которому депутаты в федеральное собрание
должны избираться только монархами или только ныне
существующими парламентами. Остальные четыре пунк¬
та были изложены следующим образом:
«12. Предусматриваются два этапа деятельности
1 «La diplomazia del Regno di Sardegna», vol. I, p. 353.
377

Итальянского учредительного собрания: первый — до и
второй—после изгнания чужеземцев. Все вопросы внут¬
реннего устройства нации будут решаться только на вто¬
ром этапе, ибо при разрешении этих !вопросов необходи¬
мо, чтобы в голосовании участвовал весь итальянский
народ, значительная часть которого пока не может из¬
брать своих представителей, ибо она изнывает под игом
чужеземных поработителей. На первом этапе собрание
должно заняться всеми вопросами, прямо или косвенно
связанными с завоеванием независимости. Это положит
конец раопылению национальных сил, что явилось ос¬
новной причиной неудачного исхода недавней войны.
Собрание сможет начать свою работу в этом направле¬
нии, как только об этом договорятся первые два италь¬
янских государства.
13. Правительство великого герцога обращается ко
всем итальянским правительствам с просьбой изложить
свои соображения по следующим трем вопросам:
1)	Следует ли приступать к образованию Итальян¬
ского учредительного собрания, которое должно будет
принять все меры, необходимые для ведения войны за
независимость?
2)	Поддерживают ли они предложение Тосканы об
избрании депутатов путем всеобщего голосования?
3)	Согласны ли они, чтобы рассмотрение всех вопро¬
сов внутреннего устройства Италии отложить до изгна¬
ния чужеземцев, не запрещая, однако, собранию и на
первом его этапе заниматься подготовкой этого вопро¬
са, что облегчило бы его разрешение в дальнейшем?
Как только будут получены первые положительные
ответы, мы сразу же приступим к избранию депутатов
на вышеизложенной основе.
14.	Мы решили опубликовать этот циркуляр, ибо
нельзя утаивать вопрос, имеющий столь большое значе¬
ние. Если наше предложение отвечает, в чем мы увере¬
ны, интересам Нации, то необходимо, чтобы весь народ
знал, кто прилагает все усилия для осуществления его
чаяний и кто чинит препятствия этому. Судьбу Нации
мы вверяем не оружию, а общественному мнению и на¬
деемся, что та же моральная сила, которая побудила
итальянские правительства сначала провести реформы,
а затем предоставить конституции и начать войну за не¬
зависимость, убедит их в необходимости созыва Учреди-
378

тельного собрания, ибо это единственное средство •про¬
тив угрожающей нам гражданской войны.
15.	Предлагаем вам, господин посланник, приложить
максимум усилий, дабы правительство, при котором вы
аккредитованы, благосклонно отнеслось к нашей ини¬
циативе» 1.
Несомненно, первоначальная программа Монтанелли,
изложенная им в Ливорно 8 октября, подверглась в этом
циркуляре значительному изменению, о чем свидетель-
ствуег прежде всего введение двух этапов для осущест¬
вления программы деятельности Учредительного собра¬
ния. Этим тосканцы были обязаны в основном сильному
влиянию Гверрации. Таким образом, идея созыва Учре¬
дительного собрания, хотя циркуляр и апеллировал к
общественному мнению, все же утратила значительную
часть своей созидательной силы и духа обновления и
рисковала свестись к обычной дипломатической возне,
еще более бесплодной, чем та, которая велась вокруг
предложений об образовании лиги. Можно было легко
возразить тосканскому правительству, что для осущест¬
вления задач первого этапа—то есть для подготовки и
ведения войны за независимость — Учредительное собра¬
ние было органом абсолютно неподходящим и даже не¬
уместным. Именно на это и ссылалось туринское пра¬
вительство в своем ответе.
В ответной ноте, которую Перроне вручил 18 ноября
посланнику Тосканы в Турине, он выражал прежде все¬
го свое удовлетворение по поводу того, что тосканское
правительство считает первоочередной задачей подго¬
товку к войне за независимость, о чем всегда заботился
Пьемонт.	.
Далее в ноте говорилось: «Откровенно говоря, пра¬
вительство Его Величества не может разделить выска¬
занное тосканским правительством мнение, согласно ко¬
торому вопросы, связанные с завоеванием независимо¬
сти, должны решаться Учредительным собранием,
избранным всеобщим голосованием. Правительство Его
Величества считает, что стремление поставить во главу
угла этот принцип может привести к серьезной ошиб¬
ке и поставить вопрос о завоевании независимости,
который должен преобладать над всеми иными, в за-
1 «La diplomazia del Regno di Sardegna», vol. I, p. 366—369.
379

висимость от решения вопроса о внутреннем устройстве
лиги. Правительство Его Величества не может согла¬
ситься с мнением, что созыв конгресса представителей,
назначаемых одними монархами, не был с самого на¬
чала задуман в интересах народа.
В задачи этого •конгресса входило только решение
вопросов, связанных с войной, или вопросов, касающих¬
ся отношений между державами, что в конституционных
государствах является прерогативой исполнительной
власти, а посему никто не вправе упрекнуть нас в том,
что при его подготовке не прибегли к всенародному го¬
лосованию. Нельзя также согласиться с утверждением,
что конгресс, созванный таким образом, отражает мне¬
ние лишь одних правителей. В конституционных госу-
царствах управление страной, кое находится в руках
ответственных министров, представляет собой такую си¬
стему управления, при которой решает не личная воля
монарха, а большинство парламента, то большинство,
которое одно является подлинным и законным выразите¬
лем интересов и воли народа. Во всяком случае, прави¬
тельство Его Величества не думает, чтобы эта разница в
принципах могла привести к разногласиям при решении
вопросов, представляющих общий интерес. Поскольку
правительство Его Высочества Великого Герцога Тоска¬
ны, будучи сторонником проведения выборов путем все¬
общего голосования, не намерено навязывать другим
итальянским государствам этот закон, то и правительст¬
во Его Величества, готовое отстаивать свои интересы в
войне за независимость через им самим назначенных
представителей, не собирается ни осуждать, ни тем 60-
лее мешать. другим поступать так, как они сочтут необ¬
ходимым. Полностью разделяя точку зрения правитель¬
ства Тосканы на исключительное значение войны за не¬
зависимость, а также его мнение, согласно которому в
независимости заинтересованы все итальянские госу¬
дарства, правительство Его Величества выражает
надежду, что правительство Тосканы не откажется
поддержать его, когда дело дойдет до возобновления
войны» 1.
Итак, совершенно не упоминая о «втором этапе»
деятельности Учредительного собрания, а сосредоточив
1 «La diplomazia del Regno di Sardegna», vol. I, p. 74—75.
380

все свое внимание только на войне за независимость,
туринское правительство вновь и весьма ловко
выдвинуло свой тезис о !необходимости отдать предпо¬
чтение чисто военному соглашению между правитель¬
ствами.
Но как раз в эти дни события в Риме открыли ши¬
рокие возможности для осуществления лозунга Италь¬
янского учредительного собрания.
3. Кризис Папского государства. Убийство Пеллегрино
Росси и бегство Пия IX. Созыв Римского учредительного
собрания
Правительство, назначенное Пием IX 4 мая 1848 го¬
да, сначала возглавлял кардинал Ориоли, а затем кар¬
динал Солья, а фактически всем заправлял министр
внутренних дел Теренцио Мамиани. Оно просущество¬
вало до 6 августа. В течение всего периода своего прав¬
ления (3 месяца) этот кабинет министров, навязанный
папе народными волнениями, вспыхнувшими после его
«Обращения» от 29 апреля, постоянно конфликтовал с
самим папой и его ближайшими советниками-клерика¬
лами во главе с кардиналом Антонелли. Исключительно
острый характер носили споры по вопросам внешней
политики. 4 мая было, правда, создано особое светское
министерство иностранных дел, ׳которое должно было
руководить внешней политикой Папского государства
как обычного ■итальянского государства, независимо от
политики католической церкви. Но деятельность этого
министерства стеснял, а зачастую и вовсе игнорировал
статс-секретариат Ватикана, где ведущую роль по-
прежнему играли папские нунции и делегаты — духов¬
ные лица, бывшие дипломатическими представителями
Рима при иностранных дворах. Аккредитованные в Риме
иностранные дипломаты по-прежнему обращались, как
правило, со всеми вопросами в статс-секретариат. Даже
сам Пий IX, согласившийся под давлением майских на¬
родных волнений образовать такое отдельное министер¬
ство, делал все возможное, чтобы дискредитировать
светского министра иностранных дел графа Джованни
Маркетти, продолжая поддерживать свои отношения с
внешним миром через статс-секретариат.
381

Конфликт между папой и кабинетом Мамиани был
вызван главным образом тем обстоятельством, что пра¬
вительство, поддерживаемое всеми либеральными и
патриотическими силами страны, стремилось подчинить
всю свою деятельность потребностям войны с Австрией
(которая, кстати сказать, фактически велась, ибо пап¬
ские регулярные части и волонтеры сражались в Вене¬
ции с австрийцами), между тем как папа торжественно
заявил и продолжал утверждать, что не намерен
участвовать в этой войне.
С другой стороны, не оправдались надежды Мами-
ани и Маркетти на то, что конфликт с папой можно
будет уладить в результате заключения соглашения с
другими итальянскими государствами о создании лиги,
что. должно было (<по их мнению) успокоить совесть
Пия IX, ибо это позволило бы Папскому государству
участвовать тогда в этой войне, принявшей для всей
Италии оборонительный характер, в качестве члена ли¬
ги. 19 мая Маркетти направил в Турин ноту, в которой
предлагал ускорить заключение подобного соглашения,
предусматривавшего взаимную защиту всех членов лиги.
Министр иностранных дел Пьемонта, с большим, правда,
опозданием, предложил в ответ собрать в Турине по
этому вопросу конференцию. Однако маловероятно, что¬
бы подписание соглашения об образовании лиги оборо¬
нительного характера могло заставить Пия IX изменить
свою позицию в вопросе о войне за независимость, по¬
зицию, о которой он столь громогласно заявил 29 аире-
ля.
Выборы в палату депутатов Папского государства
состоялись 18—20 мая на основе избирательного закона,
предусматривавшего цензовые ограничения. Избиратели
участвовали в выборах слабо, и большинство избран¬
ных депутатов оказались умеренными. 13 мая папа наз¬
начил членов верхней палаты. При этом он лишь отчасти
учел рекомендации правительства. Верхняя палата ока¬
залась еще более консервативной, чем палата депутатов,
но и здесь в основном преобладали сторонники умерен¬
но-либерального течения.
Мамиани приготовил тронную речь, которую папский
легат должен был огласить 5 июня на первом совмест¬
ном заседании обеих палат парламента. Но в эту вы¬
держанную в либерально-патриотическом духе, хотя и
382

изложенную в весьма осторожных выражениях речь
Пий IX внес поправки, в корне изменившие весь ее
смысл. Тогда утром 5 июня Мамиани и все министры
заявили Пию IX, что, если речь будет зачитана в новой
редакции, они подадут в остставку. Во избежание труд-
неразрешимого в тот момент кризиса Пий IX предложил
своему легату кардиналу Альтьери произнести короткую
приветственную речь, не имеющую политического значе¬
ния. 9 июня на совместном заседании обеих палат Ма-
миани огласил все же от имени правительства ׳програм-
мную речь, с которой папа ранее ознакомился и в кото¬
рую он внес кое-какие коррективы. В ней вновь говори¬
лось о национальных и либеральных принципах, лежа¬
щих в основе деятельности правительства, но в то же
время (конечно, без критики) излагалась позиция, за¬
нятая Пием IX в вопросе о войне за независимость, и
прославлялась предпринятая им попытка посредничества
(миссия монсеньора Морикини). На запрос князя Кани-
но Мамиани ответил, что эта его речь была лично
одобрена папой.
Когда спустя несколько дней в Риме узнали о паде¬
нии Виченцы, палата депутатов приняла предложенную
Фарини резолюцию, подтверждавшую стремление мо¬
билизовать все силы для завоевания национальной не¬
зависимости. Была принята также другая резолюция,
предложенная Стербини, она выражала доверие пра-
жительству, с тем чтобы оно продолжило военные дей¬
ствия, используя все имеющиеся в его распоряжении
средства
19 июня верхняя палата приняла аналогичную ре¬
золюцию о доверии правительству и продолжении
военных действий, внесенную князем Альдобрандини.
Пий IX резко осудил председателя верхней палаты мон¬
сеньора Карло Эммануэле Муццарелли за одобрение
этой резолюции. Тогда Муццарелли подал в отставку
(председатель верхней палаты назначался папой), но
Пий IX не принял ее. Меж тем разногласия между пра¬
вительством Мамиани и папой из-за деятельности свет¬
ского министерства иностранных дел резко усилились.
Поскольку Пий IX настойчиво требовал упразднить это
министерство и создать взамен его департамент, подве¬
домственный статс-секретариату, Мамиани и остальные
министры подали 22 июня в отставку. Пий IX предло-
383

жил им продолжать исполнение своих обязанностей, ос¬
тавив за собой право принять необходимое решение. Он
был бы рад поскорее избавиться от правительства Ма-
миани, но никак не мог подобрать человека, которому
можно было бы доверить сформирование нового правя-
тельства. Пазолини, к которому ;папа обратился за со¬
ветом, написал Мингетти, находившемуся при ставке
Карла Альберта, предлагая ему вернуться в Рим и взять
на себя сформирование нового кабинета министров. Но
Мингетти ответил, что возьмет на себя эту трудную
миссию только при одном условии: разработанная им
программа должна быть безоговорочно одобрена Пи¬
ем IX. Он просил своего друга сообщить ему, изменилась
ли позиция папы после его «Обращения» от 29 апреля
или он по-прежнему придерживается взглядов, изложен¬
ных им в его «Обращении», ибо он, Мингетти, и другие
умеренные считают немыслимым для себя принять уча¬
стие в 1правительстве в тех же условиях, которые побу¬
дили их 1 мая выйти из состава правительства.
Но противоречия между папой и национальным и
либеральным движением не только не ослабли, но, на¬
против, сильно обострились. 10 июля палата депутатов
представила Пию IX адрес, который являлся ответом на
тронную речь и скорее соответствовал программной
речи Мамиани от 9 июня, чем тронной речи, зачитанной
4 июня кардиналом Альтьери. Отвечая на адрес палаты
депутатов, в котором вновь подтверждалось право
народа продолжать до конца войну за независимость,
Пий IX заявил, что он одобряет лишь ту его часть, ко¬
торая содержит слова благодарности за речь, произне¬
сенную кардиналом Альтьери (что, естественно, было
истолковано как явное осуждение программной речи
Мамиани), и вновь недвусмысленно подчеркнул свое
отрицательное отношение к войне.
«Мы были крайне изумлены, — заявил он, — узнав,
что мнение палаты депутатов по этому вопросу явно
противоречит нашим публичным заявлениям, и это в
тот самый момент, когда мы предпринимаем усилия, да¬
бы добиться мира»1.
Судя по всему, эта позиция Пия IX, столь явно рас¬
ходившаяся с позицией правительства и большинства
1 L. С. F а г i п i, Lo Stato готапо, vol II, р. 223.
384

парламента, никого уже больше не удивляла в Риме.
Вот что писал 11 июля посол Сардинского королевства
Доменико Парето своему министру иностранных дел
Лоренцо Парето: «Судя по настроению, царившему ере-
ди населения столицы, ответ папы на адрес палаты де¬
путатов должен был вызвать огромное возбуждение;
меж тем он никого ,почти не удивил. Ибо народ убежден,
что после «Обращения» от 29 апреля не может быть и
речи о полном единстве взглядов между монархом и
правительством (поскольку обе стороны действуют в
диаметрально противоположных направлениях), а посе¬
му расценил вчерашнее заявление папы как подтверж¬
дение его позиции, которая ни для кого не была тайной.
Так восприняла все случившееся и сама палата депута¬
тов. А поскольку огромное большинство палаты под¬
держивает кабинет министров, то депутаты воздержи¬
ваются от интерпелляций по этому вопросу, дабы не
усугублять и без того тяжелое положение правительства.
Кабинет министров со своей стороны не считает необхо¬
димым воспользоваться этим инцидентом, дабы вновь
настаивать на своей отставке и добиваться скорейшего
ее принятия, ибо папа давно уже согласился бы на от¬
ставку этого правительства, если бы не существовало
почти непреодолимых препятствий для сформирования
нового кабинета министров, способного заменить нынеш¬
ний. Словом, ответ Святого Отца до сих пор не внес в
существующее положение никаких изменений. И хотя
оно продолжает оставаться весьма ,серьезным и порож¬
дает немало причин для конфликтов, я все же полагаю,
что это не приведет к прискорбным событиям»1.
Но спустя несколько дней положение резко ухудши¬
лось в связи с превратностями ■войны. 14 июля крупный
отряд австрийских войск под командованием генерала
Лихтенштейна занял Феррару и ־ заставил пролегата
графа Лователли снабдить его продовольствием и всем
необходимым. После этого отряд вновь переправился
через По, чтобы присоединиться к Радецкому, собирав¬
шемуся начать наступление против пьемонтской армии;
. однако он оставил небольшие гарнизоны на правом
берегу реки. Это вызвало в Папском государстве силь¬
ную тревогу, но в то же время возникла мимолетная
1 «La diplomazia del Regno di Sardegna», vol. II, p. 196.
25-Ш	385

надежда, что наступил долгожданный момент и австрий¬
ская агрессия заставит Пия IX высказаться в пользу
войны. Но папа ограничился формальным протестом,
подписанным кардиналом Солья и оглашенным Мамиа-
ни 18 июля на заседании палаты депутатов. На этом
заседании была предпринята попытка оказать давление
на Пия IX: палата приняла обращение к папе, в котором
требовала, чтобы правительство безотлагательно «взя¬
лось за оружие не только в целях обороны, но и наступ¬
ления и заключило прочный союз с правителями, кото¬
рые имеют право несколько сдерживать итальянский
народ, ибо давно уже сражаются за независимость Ита-
лии»1. Но ответ Пия IX всех разочаровал; в нем гово¬
рилось, что ,папа готов сделать все от него зависящее
для защиты Папского государства, но тут же сообща¬
лось, что австрийцы уже покинули Феррару.
Отныне неразрешимый конфликт между папой и
правительством делал невозможным дальнейшее сохра¬
нение этого неопределенного, двусмысленного и опасно¬
го положения, тем более что вести с фронта вызвали в
Риме и провинции народные демонстрации, участники
которых требовали срочного принятия чрезвычайных
мер. 21 июля Мамиани заявил в парламенте, что прави¬
тельство подало в отставку, но временно согласилось
исполнять свои обязанности лишь во имя сохранения
общественного порядка, не беря, однако, на себя ника¬
кой политической ответственности.
Образование нового правительства становилось все
более трудным и сложным делом. Мингетти, к которому
Пазолини обратился снова после феррарского инциден¬
та, заявил 22 июля, что в сложившихся условиях не¬
мыслимо образовать правительство, которое смогло бы
отказаться от участия в войне за независимость, между
тем- как последние события ясно показали нежелание
Пия ГХ изменить свою политику, провозглашенную им
29 апреля.	.
Тогда папа поручил сформирование правительства
Пеллегрино Росси, который после Февральской револю¬
ции вынужден был уйти с поста французского посла в
Папском ,государстве и остался в Риме в качестве част¬
ного лица. Росси, стремившийся создать умеренный
1 L. С. Farini, Lo Stato готапо, vol. II, р. 267.
386

кабинет министров, убедил Фарини и Пазолини ׳принять
участие в таком правительстве. Он готов был согласить¬
ся и на упразднение светского министерств_а иностран¬
ных дел, но при одном условии: па!па должен был упол¬
номочить правительство публично заявить о том, что
обеспечение независимости Папского государства тре¬
бует его участия в общей борьбе за независимость
Италии. Папа отклонил это предварительное условие,
а на это не могло уже согласиться ни одно правительст¬
во, если оно не было, конечно, откровенно реакционным,
и Росси пришлось отказаться от выполнения возложен¬
ной на него миссии.
После •провала попытки Росси папа временно утвер¬
дил находившееся у власти старое правительство, внеся
следующие изменения: Мамиани стал светским минист¬
ром иностранных дел, а ■граф Помпео ди Кампелло—
военным министром вместо князя Дориа-Памфили. Но
вести о поражении Пьемонта ускорили ход событий.
В то время как палата депутатов под давлением народ¬
ных демонстраций поставила вопрос о принятии чрез¬
вычайных мер, папа возражал против этого и дал уклон¬
чивый ответ на представленный ему палатой по этому
поводу адрес. Это ׳вынудило Мамиани окончательно по¬
дать в отставку, и 3 августа папа объявил, что он по¬
ручил сформировать новое правительство графу Эдоардо
Фабри—папскому пролегату в Пезаро и Урбино.
Новое правительство, приступившее к исполнению
своих обязанностей б августа, было сформировано в
следующем составе: председатель совета министров и
министр иностранных дел — статс-секретарь кардинал
Солья, министр внутренних дел (фактический глава
правительства) — Фабри, министр финансов — граф Ла-
уро Лаури, министр юстиции — Паскуале Де Росси, ми¬
нистр полиции — Галлетти, министр общественных ра¬
бот, сельского хозяйства, промышленности и торговли—
граф Пьетро Гуарини, военный министр—граф Помпео
ди Кампелло.
Фабри, старый либерал ■из Чезены, просидевший в
тюрьме с 1824 по 1831 год, был ׳человеком честным, но
слабовольным и поэтому был совершенно неспособен
справиться с тем крайне серьезным ■положением, в ка¬
ком оказалась страна. Слабовольный и бесхарактерный,
он подчинялся воле Пия IX и его клерикальных совет-
25*	387
ников, решивших воспользоваться поражением Карла
Альберта, чтобы поскорее покончить с национальной по¬
литикой правительства Мамиани, а затем״поручить дру-
тому, более энергичному и способному, чем Фабри, че¬
ловеку восстановить в стране порядок и обуздать наибо¬
лее радикальное крыло патриотического движения.
Остальные министры (за исключением Кампелло, вы¬
нужденного сразу же подать в отставку, и пользовавше¬
гося незначительным влиянием Галлетти, который уже
в начале сентября оставил свой пост и уехал в Болонью)
придерживались крайне осторожных умеренных взгля¬
дов. Правительство Фабри носило переходный харак¬
тер и просуществовало всего 6 недель.
В момент сформирования нового правительства в Ри¬
ме узнали о том, что войска маршала Вельдена вступи¬
ли на территорию легатств. Пий IX реагировал на это
новое австрийское вторжение еще более снисходительно,
чем 20 дней назад на гораздо менее серьезное вторжение
генерала Лихтенштейна. Снова появился формальный
дипломатический протест за подписью кардинала Солья,
но никаких чрезвычайных мер оборонительного харак¬
тера, которых сразу же решительно потребовала палата
депутатов, принято не было. Более того, военного ми¬
нистра Кампелло, наметившего ряд таких чрезвычайных
мер, грубо и внезапно сместили, назначив на его место
некоего Камилло Гаджотти, ненавистного либералам чи-
новника-григорианца. Были также приняты меры к де¬
мобилизации добровольцев. Весть о сопротивлении, ока¬
занном австрийцам народными массами Болоньи, вызва¬
ла энтузиазм всех патриотов. Но папа не выказал 60-
лонцам даже минимального одобрения, ибо опасался,
как бы •их пример не послужил сигналом к началу все¬
общей войны против Австрии. К маршалу Вельдену бы¬
ла направлена депутация в составе кардинала Марини,
князя Томмазо Корсини и министра Гуарини. 15 августа
они встретились с маршалом в Ровиго. В результате
было достигнуто принципиальное соглашение, согласно
которому командующий австрийскими войсками должен
был отвести свои войска на левый берег По, а Папское
государство обязалось не нападать на австрийские вой¬
ска и вернуть все оружие, захваченное 8 августа в Бо¬
лонье. Папа одобрил это соглашение, но, судя по всему,
акт о перемирии не был подписан, поскольку Пий IX
388

считал, что Папское государство и Австрия не находятся
в состоянии войны. Так или иначе, в первых числах
сентября Вельден отвел на левый берег По все войска,
находившиеся на правом берегу реки, за исключением
гарнизона крепости Феррара. ,
Незадолго до этого, 26 августа, Фабри объявил пе¬
рерыв в работе парламента, заявив, что его заседания
возобновятся 15 ноября. До этого момента палата де¬
путатов оказывала всемерное сопротивление политике
демобилизации страны и мира с австрийцами, проводи¬
мой Пием IX и фактически одобренной правительством.
Даже после известий о перемирии Саласко палата стре¬
милась поднять патриотический дух населения. Но вся
ее деятельность, которую поддерживали римские клубы
(главным образом Народный клуб), развернувшие опре¬
деленную пропаганду, свелась к ряду словесных заявле¬
ний, не принесших практических результатов, помимо
всего прочего, потому, что верхняя палата с начала ав¬
густа почти полностью прекратила свою работу. Это
обстоятельство, учитывая неопределенность общей ситу¬
ации, оказало немалое влияние на деятельность парла¬
мента: ряд законопроектов, подготовленных еще прави¬
тельством Мамиани и предусматривавших реформы в
экономической, административной и судебной области,
практически не был осуществлен. Однако перерыв в ра¬
боте парламента не вызвал в Риме протеста. Там после
бурных демонстраций, следовавших одна за другой на¬
чиная с середины июля и по 20 августа, установилось
относительное спокойствие.
В Болонье, напротив, положение обострилось. Начи¬
ная с 8 августа город фактически находился в руках не¬
скольких тысяч вооруженных жителей, которые сража¬
лись против австрийцев при поддержке некоторого числа
добровольцев, прибывших в последующие дни из Ро¬
маньи. Пролегату графу Чезаре Бьянкетти и Комитету
общественного спасения, созданному 8 августа, не уда¬
лось восстановить порядок, помимо всего прочего, пото¬
му, что полковник Беллуцци, командовавший регулярны¬
ми •войсками, прибывшими в город сразу же после сра¬
жения народных масс Болоньи с австрийцами, склонен
был договориться с руководителями вооруженного на¬
рода. Подавляющее большинство этого вооруженного
народа составлял бедный люд (чесальщики конопли,
389

грузчики и рабочие без постоянного места работы или
давно уже безработные). Среди них пользовались боль¬
шим »влиянием такие руководители демократов, как Ага-
менноне Цапполи и Анджело Мазини (именуемый Мази¬
на), доблестный начальник добровольческого отряда. Этот
вооруженный народ был охвачен смутными стремлениями
к социальному обновлению; в нем кипела злоба против
дворян и буржуа, укрывшихся в своих домах во время
боев с австрийцами, он яростно ненавидел чиновников
папской полиции, от произвола которых он страдал
столько лет.
Во второй половине августа в Болонье вспыхнули
волнения и произошел ряд инцидентов, в которых при¬
няли участие вооруженные простолюдины. Они захва¬
тили государственные склады и наложили контрибуцию
на внушавших подозрение богатых горожан; имели
место отдельные кражи и грабежи. Пролегат и помо¬
гавший ему Комитет общественного спасения много
дней не получали никаких вестей от римского прави¬
тельства и лишились ׳какой-либо финансовой помощи.
Оказавшись перед лицом крайне трудного экономиче¬
ского положения, усугубленного к тому же бегством из
города целого ряда богатых семейств, они решили спеш¬
но организовать общественные работы, чтобы занять
часть безработных, и, стремясь преодолеть финансо¬
вый кризис, пустили в обращение на 100 тысяч скудо
бумажных денег, не имевших обеспечения ни в золоте,
ни в государственном имуществе и ценностях.
В конце августа—начале сентября положение еще
более ухудшилось. Правда, воровство и грабежи прекра¬
тились, но имели место случаи поспешной расправы с
чинами бывшей полиции, известными реакционерами и
лицами, подозреваемыми в сотрудничестве с австрийца¬
ми. Эту расправу чинили вооруженные отряды без вся¬
кого вмешательства со стороны властей.
Но создавшееся положение не переросло в револю¬
цию. Предпринятые Мазина, Дзамбеккари и другими
руководителями демократов 26 и 31 августа попытки
отстранить пролегата и образовать своего рода времен¬
ное правительство провалились. Эта неудача объясни¬
лась отсутствием в Болонье умелого политического ру¬
ководства; поэтому в отличие от Ливорно здесь не
только не возник, хотя бы и временно, союз пролетар-
390

ских масс и части буржуазии, но, напротив, они оказа¬
лись глубоко враждебны друг другу.
В начале сентября в город вернулся отсутствовавший
долгое время в связи с состоянием здоровья легат Бо¬
лоньи кардинал Амат. Он вернулся в качестве чрезвы¬
чайного комиссара всех легатств, наделенный римским
правительством широкими полномочиями. Почти одно¬
временно в Болонью прибыл Фарини, которому прави¬
тельство поручило оказать содействие нерешительному и
малоэнергичному кардиналу Амату в деле восстановления
порядка. При_поддержке умеренных им удалось укре¬
пить местную полицию, дабы 'использовать ее для осу¬
ществления репрессий. Одновременно из соседних про¬
винций были вызваны в качестве подкрепления швей¬
царские войска, и началось разоружение народных масс.
Тем временем Пий IX вновь поручил Пеллегрино
Росси сформирование правительства, которое должно
было сменить кабинет Фабри, совершенно неспособ¬
ный управлять государством. На сей раз в связи с пре¬
крашением военных действий и перерывом в заседаниях
парламента образовать новое правительство оказалось
значительно проще. 16 сентября новое правительство
приступило к исполнению своих обязанностей. Прави¬
тельство было сформировано в следующем составе:
председатель совета министров и министр иностранных
дел — статс-секретарь кардинал Солья, министр внут¬
ренних дел, полиции и (временно) финансов — Росси,
министр юстиции — адвокат Феличе Чиконьяни, министр
торговли — профессор Антонио Монтанари, министр об¬
щественных работ — Марио Массимо герцог Риньяно,
министр просвещения — кардинал Карло Виццарделли,
министр без портфеля—граф Пьетро Гуарини. Руковод¬
ство военным министерством было предложено генералу
Карло Цукки, поселившемуся после падения Милана в
Лугано. Цукки дал согласие, но смог приехать в Рим
лишь 26 октября, и до его приезда министерство воз¬
главлял герцог Риньяно. Все министры, как светские,
так и духовные лица, были людьми посредственными и
пользовались весьма незначительным политическим вли¬
янием, поэтому Росси фактически сосредоточил в своих
руках огромную власть, которую до созыва парламента
мог ограничить один лишь папа, считавший, кстати
сказать, Росси своим единственным спасением.
391

Посол Сардинского королевства в Риме Доменико
Парето в своем докладе Перроне ди Сан Мартино от 18
сентября так охарактеризовал первую реакцию римских
политических кругов на назначение Росси: «Хотя в по¬
следнее время многие считали такое назначение вполне
вероятным, оно все же вызвало немалое удивление.
Партия крайних либералов весьма недовольна и ста¬
рается в печати всячески дискредитировать графа Росси
в глазах общественного мнения. Однако партия умерен¬
ных, считая Росси сторонником твердого порядка и ре¬
шительных действий, поддерживает его. Что же касается
реакционных элементов, которых ׳в Риме немало, то они
рассматривают министерство Росси как неизбежную
необходимость: при сложившихся обстоятельствах нуж¬
но, чтобы ■во главе правительства стоял человек боль¬
ших способностей, который мог бы справиться с анар¬
хией... Впрочем, все без различия партии признают, что
Росси обладает большими способностями и достаточной
энергией для управления государством, чего нельзя ска¬
зать, к сожалению, о других членах правительства...
Ну что ж, увидим, может быть, отношение папы к но¬
вому правительству изменится, ибо его бесконечные ко¬
лебания создали немыслимые условия для деятельности
прежних кабинетов и приводили в основном к их па-
дению»1.
22 сентября в официальном органе правительства
«Гадзетта ди Рома» была опубликована статья Росси,
излагавшая программу нового кабинета. В ней сообща¬
лось, что военным министром назначен генерал Цукки;
оправдывалось слияние министерства внутренних дел
с министерством полиции; утверждалось, что правитель¬
ство будет строго соблюдать конституционные нормы и
будет бороться против попыток нарушения их как реак-
пионерами, так и революционерами. Кроме того, в этой
статье Росси предупреждал, что будут приняты стро¬
жайшие меры для восстановления общественного поряд¬
ка, реорганизации армии и оздоровления финансов и,
наконец, если потребуется, правительство будет осуще¬
ствлять законодательные функции и без парламента, за
исключением случаев, когда ему необходимо будет ут¬
верждение парламентом изданных им актов. При этом
1 «La diplomazia del Regno di Sardegna», vol. II, p. 255.
392

1проблема независимости Италии была обойдена .молча¬
нием. «Я считаю весьма показательным такое умолча¬
ние со стороны правительства,—писал 23 сентября Па*
рето министру Перроне,—которое, как считают, не знаю
насколько обоснованно, мало расположено к искреннему
сотрудничеству, коего требуют обстоятельства. Оно мо¬
жет привести только ,к усилению того недовольства, ко¬
торое вызвал у общественного мнения приход к власти
этого правительства»1.
30 сентября в депеше своему правительству предста¬
витель Венеции в Риме Джамбаттиста Кастеллани, рес¬
публиканец и противник Пьемонта, дал иную, не столь
осторожную и по существу абсолютно верную, оценку
политики Росси. «Граф Росси убежден, что дело италь¬
янской независимости окончательно проиграно и что
крайне необходимо восстановить в Италии порядок,
иначе можно лишиться самих либеральных институтов.
Впрочем, нам достаточно хорошо известно, что эти ста¬
рые государственные деятели подразумевают под словом
«порядок». Он уделяет основное !внимание.финансам и
армии и развернул в этой области энергичную деятель¬
ность. Когда государство станет сильным и богатым,
ему не страшны будут «выходки сумасшедших» (тапо
di pazzi), как он именует итальянских либералов...
Реакционеры его терпят, ибо, понимая, что полностью
прошлого не вернуть, они надеются хотя бы частично
восстановить его и гарантировать себя от эксцессов, при
одном воспоминании о ׳которых они до сих пор содрога¬
ются. Правда, отдельные священники пытаются найти
крамолу *в его книгах по политической экономии и рас¬
пространяют слухи, что его дети воспитаны в протестант¬
ской религии. Конституционалисты уважают его, ибо
почитают его большим знатоком конституционного обра¬
за правления и надеются, что он !воспрепятствует даль¬
нейшему развитию демократических идей. Республи¬
канцам же он ненавистен, но они либо составляют не¬
значительное меньшинство, либо предпочитают сохра¬
нять спокойствие. К тому же он умеет польстить им и
расположить к себе с помощью средств, которые никог¬
да не подводят...
Что касается будущего Учредительного собрания, то
1 «La diplomazia del Regno di Sardegna», vol. II, p. 258.
393

он открыто выступает против аббата Росмини, который
предлагает, чтобы собрание на одну треть состояло из
представителей правительств и на две трети из предста¬
вителей народа. Росси же считает, что оно должно пол¬
ностью состоять из уполномоченных монархов. Разногла¬
сия весьма серьезные, и они, по-видимому, сведут на нет
все усилия Росмини (несмотря на то, что ему удалось
завладеть умом и сердцем папы), ибо обе спорящее
стороны проявляют упрямство и уверены в правоте сво¬
его мнения. Росси убежден, что народ или ни на что не
способен, или может сыграть весьма пагубную роль, а
посему им следует или пренебречь, или против него 60־
роться. Росмини же убежден, что народ оказывает бла¬
готворное влияние, что он является могучей силой и
необходимой опорой и гарантией конституционных ос¬
нов итальянских государств, ибо итальянские парламен¬
ты не могут повиноваться Учредительному собранию, в
котором заседают одни королевские уполномоченные, не
посягая тем самым на собственную политическую
жизнь...» 1
Разработанный Росси проект лиги, о котором шла
речь выше, в начале октября был направлен для изуче¬
ния правительствам Турина и Флоренции ввиду возмож¬
ного обсуждения. В его преамбуле не было ни слова о
независимости Италии, речь шла лишь об «общности
интересов», о «свободе и независимости» итальянских
государств. В проекте предлагалось созвать в Риме
конгресс полномочных представителей соответствующих
итальянских государств под председательством полно¬
мочного представителя папы. Согласно проекту, наконец,
договаривающиеся стороны должны были взять на себя
обязательство «не подписывать с другими государствами
и правительствами частных договоров, конвенций и со¬
глашений, несовместимых с договорами и решениями
Лиги итальянских государств и вытекающими из них
правами и обязанностями. Только папе предоставляется
полная свобода заключения любых договоров и конвен¬
ций, прямо или косвенно касающихся религиозных
дел» 1 2.	*
1 «La Repubblica Veneta nel 1848—1849. Documenti diplomatici»,
vol. II, «Carteggio di G. B. Castellani», а сига di M. Cessi Drudi,
Padova. 1954, p. 352.
2 Farin i, Lo Stato romano, vol. II, p. 342.
394

Следовательно, этот проект носил сугубо консерва¬
тивный характер. Он не предусматривал ни поддержки
требований Пьемонта, ни какого бы то ни было участия
лиги в весьма вероятной борьбе с Австрией. Проект
стремился предоставить папской политике полную сво¬
боду действий и освободить папу от любых конкретных
обязательств. Согласно сообщениям представителей
Флоренции и Турина в Риме, смысл которых совпадает,
Росси повел даже с Неаполем переговоры в антипье-
монтском духе.
В то же время Росси отклонил предложения Пье¬
монта от 4 октября, а 4 ноября в «Гадзетта ди Рома»
была опубликована статья без подписи, написанная, по
общему мнению, самим Росси и содержавшая острые
нападки на политику Турина. Росси обвинял Пьемонт
в том, что он не желает создания лиги, то есть как раз
в том, в чем упрекал папское правительство сам Пье¬
монт. «Чем вызваны эти обвинения? — спрашивал он в
статье. — Ответ простой: папа, инициатор создания ли¬
ги, не захотел с закрытыми глазами подписаться под
соглашением, предложенным Пьемонтом. Каждый гра¬
мотный человек видит, к чему сводится это предложение:
мы объявляем об учреждении такой лиги в принципе,
а вы пошлите нам людей, оружие и деньги; затем, ког¬
да позволят обстоятельства, в Риме соберутся полно¬
мочные представители союзных государств, дабы обсу¬
дить и определить органические принципы лиги. В пер¬
вую очередь не мешало бы точно знать, какую именно
территорию должны, по мнению Пьемонта, гарантиро¬
вать ему Рим и Тоскана. Идет ли речь о прежних его
границах или о новых, о той территории, которой он вла¬
деет ныне, или о той, которой он надеется еще завла¬
деть? Если речь идет о прежних границах Пьемонта,
никто возражать не станет. Если же речь идет о новых
границах, то разве не ясно, что Тоскана и Рим выста¬
вили бы себя на посмешище перед всей Европой, если
бы вознамерились одни гарантировать столь большое
территориальное приращение? Пусть не болтают, будто
этот национальный пакт является непременным услови¬
ем независимости Италии. Неужели для этого необходи¬
мо, чтобы империя Савойской династии простиралась от
Панаро до Альп? Если такая империя и представляет со¬
бой одну из политических форм, которую может обрести
395

независимая Италия; то она ведь не единственная.
Здесь не место обсуждать вопрос о том, стоит ли ока¬
зать этой форме предпочтение перед другими,
или же вопрос о том, насколько нецелесообразным и
чрезмерным является расширение империи за пределы
Пьяченцы и Ломбардии. Возможно, что, когда намечали
эту форму, она казалась блестящей. Ныне мы живем в
других условиях, которые столь же отличны от прежних,
как отличаются друг от друга понятия «владеть» и «за¬
владеть». Как бы то ни было, ясно одно: расширение
Пьемонта и независимость Италии — понятия не равно¬
значные и проблемы не идентичные, а Италия может
быть независимой и без пьемонтских приобретений; га¬
рантия же территорий, которыми Пьемонт пока еще не
владеет, а лишь мечтает о них, это не такой вопрос, ко¬
торый можно решить в несколько минут. Даже если бы
это решение и было самым удачным и спасительным для
всей Италии, то и тогда в глазах европейских кабинетов
оно не имело бы того веса, которым обладало бы еди¬
нодушное и назревшее решение, добровольно принятое
всеми независимыми государствами нашего полуостро¬
ва, подлинно итальянской лигой» 1. Высмеивая далее эти
предложения и критикуя ряд других предложений Пье¬
монта, Росси в заключение вновь указывал на необхо¬
димость прежде всего подписать соглашение об образо¬
вании лиги, а уже затем обсуждать вопросы, выдвинутые
туринским правительством в его октябрьском проекте.
Внешнеполитический курс Росси, явно враждебный
возобновлению войны за независимость, вызвал возму¬
щение демократических и патриотических кругов Рима
и провинций Папского государства. Позиция, занятая
Росси в отношении создания лиги, настроила •против
него также и пропьемонтские круги. Не меньшую йена-
висть вызвали и действия Росси, направленные на ог¬
раничение свободы •печати и усиление государственной
власти (в частности, увеличение численности жан¬
дармерии). В Риме, однако, было довольно спокойно, но
зато в провинциях, особенно в легатствах и в Марке,
снова происходили антиавстрийские демонстрации и
участились случаи убийства по политическим мотивам.
В связи с этим в начале ноября Росси решил направить
! F а г i п i, Lo Stato готапо, vol. II, р. 344.
396

в легатства генерала Цукки. Ему предстояла нелегкая
задача. Болонья вновь была охвачена волнениями в ре¬
зультате пропаганды отца Гавацци и других демокра¬
тов, а также приезда Гарибальди, !прибывшего туда из
Тосканы в сопровождении 150 добровольцев (он направ¬
лялся в Венецию, но задержался в Романье). Вскоре
после отъезда Гарибальди из Болоньи Цукки велел аре¬
стовать Гавацци. Но в результате драматических со¬
бытии, происшедших в Риме 15—16 ноября, он не смог
осуществить ни эту, ни другие репрессивные меры.
Все считали, что назначенное на 15 ноября возоб¬
новление заседаний парламента должно решить судьбу
правительства Росси, пользовавшегося доверием одно¬
го папы. Трудно было предсказать, какую позицию зай¬
мет большинство палаты в отношении правительства, но
левые депутаты, судя по всему, собирались решительно
атаковать правительство. Как бы то ни было, все были
уверены, что в случае вотума недоверия Росси распу¬
стит парламент, назначит новые выборы и, как прилеж¬
ный ученик Гизо, проведет их таким образом, что они
принесут ему победу. Вся демократическая печать,
воодушевленная и ободренная последними событиями в
Тоскане, усилила нападки на Росси, характеризуя его
как врага независимости Италии, готового прибегнуть к
государственному перевороту, чтобы подавить малейшее
сопротивление. По существу политика Росси мало чем
отличалась от той политики, которую пытался осуще¬
ствлять в Тоскане Каппони. Но Росси придал своей
умеренной политике явно антипьемонтский характер и
слишком откровенно прибегал к авторитарным методам
управления, что сильно озлобило его противников.
Коренная ошибка этой политики состояла в том, что
Росси считал возможным защищать конституцию и до¬
биваться либерально-буржуазного преобразования Пап¬
ского государства не только без поддержки демократи¬
ческих сил, но даже преследуя их и уклоняясь в то же
время от борьбы за национальную независимость.
Защита конституции с помощью такой по существу
консервативной и муниципалистской политики не могла
гарантировать Папское государство от возвращения к
власти реакционной партии, которая, кстати говоря, как
раз в эти дни начала исподтишка вести кампанию про¬
тив Росси.
397

Перед лицом все возраставшей оппозиции Росси
решил !принять ряд мер, которые должны были, по его
мнению, устрашить противников. Но эти меры только
как бы подтвердили слухи о том, что Росси готовит
государственный переворот. Росси вызвал в Рим сотни
карабинеров, продефилировавших по Корсо. Он прика¬
зал арестовать неаполитанских эмигрантов Винченцо
Карбонелли и Дженнаро Бомба и отправил их в
Чивита-Веккию, чтобы посадить на судно и доставить
в Неаполь. 14 ноября он опубликовал в «Гадзетта ди
Рома» статью, в которой, напоминая о существовании
двух партий, помышляющих в связи с возобновлением
работ парламента о свержении конституционного режи¬
ма, писал:
«Одна из них мечтает о возрождении прошлого, ко¬
торое нельзя уже вернуть; другая, открыто подстрекая
народ к волнениям, стремится ввергнуть все общество в
состояние анархии и хаоса. Преследуя различные цели,
обе они, однако, прибегают к одному и тому же сред-
ству—беспорядкам. Пусть они помнят о том, что кон¬
ституционное правительство Его Святейшества бдитель¬
но следит за ними, что оно полно решимости ,выполнить
свой долг и мужественно бороться против любых пося¬
гательств на неприкосновенность конституции. Каждый
из нас видит в возобновлении работ парламента гаран¬
тию общественного порядка и упрочения конституцион¬
ных свобод. Но это зависит в основном от того, насколь¬
ко гармоничными будут взаимоотношения между
парламентом и исполнительной властью. Такой гармо¬
нии можно будет добиться лишь в том случае, если
парламент будет прежде всего заботиться о том, чтобы
обуздать тех, кто попытается повторить у нас некий
эксперимент (который не может привести к хорошим
результатам) и пожелает следовать принципам, про¬
славляемым скифами в соседнем городе. Ну что ж,
ближайшие дни покажут, как развернутся события. Ясно
одно, что такого рода попытки могут нанести ущерб
лишь тем, кто их предпримет, ибо личные оскорбления и
брань позорят лишь тех, из чьих уст они исходят. Обще¬
известно, что похвала подчас оскорбительна, а осуждение
почетно» 1. Намеки, содержавшиеся во второй части
1 F а г i п i, Lo State romano, vol. II, p. 361.
398

статьи, ׳касались Тосканы, в частности банкета во Фло¬
ренции в честь Гарибальди, где ׳присутствовали князь
Канино и другие демократы и где провозглашались
тосты за скорое падение правительства Росси.
15 ноября 1848 года, в час ׳пополудни, Пеллегрино
Росси, сопровождаемый своим заместителем по мини¬
стерству финансов Пьетро Ригетти, отправился в карете
к Палаццо делла Канчеллериа на открытие заседания
парламента. На площади, заполненной толпами народа,
был выстроен батальон гражданской гвардии и патру¬
лировали карабинеры. У портала дворца, на первых
ступенях лестницы, стояла труппа молодых людей в
военной форме (около 60 человек), бывшие добровольцы
из легиона, сражавшегося у Виченцы.
В толпе и среди этих бывших добровольцев царило
сильное возбуждение: шум, гомон, суматоха, создавали
впечатление готовящейся антиправительственной демон¬
страции. Утверждают, что ряд преданных людей еще ут¬
ром предупредил Росси о возможности подобной демон¬
страции; позднее утверждали даже, что он был преду¬
прежден и о готовившемся покушении. Если это
соответствует действительности, то Росси, по-видимому,
не придал этому значения, ибо не принял никаких мер,
чтобы обеспечить свою безопасность, ограничившись
только приказом направить к Палаццо делла Канчелле-
риа дополнительные подразделения карабинеров.
Однако они прибыли с опозданием, ибо их !не успели во¬
время предупредить. Как только карета подъехала к
подъезду, добровольцы молча столпились у подножия
лестницы.
Росси вышел из кареты и направился ׳к лестнице;
вслед за ним шел Ригетти. Тогда молодые волонтеры
окружили министра, осыпая его ׳криками и оскорбления¬
ми. Один из них нанес ему удар справа. Росси обернул¬
ся, и тогда слева ему •всадили в шею острый нож.
Тридцать — сорок поднятых рук скрыли нанесшего удар.
Меж тем как министр лежал на земле, истекая кровью,
а замешательство достигло апогея, заговорщики скры¬
лись через запасной выход, ведущий в переулок Леутари.
Умирающего Росси !перенесли на первый этаж дворца,
в апартаменты кардинала Гаццоли.
Двое врачей-депутатов — Диомеде Панталеони и
Себастьяно Фускони — поспешили оказать ему первую
399

помощь, но было уже поздно. Через двадцать минут,
не приходя в сознание, Росси скончался.
В тот момент, когда председатель палаты депутатов
Франческо Стурбинетти собирался объявить заседание
парламента открытым, его известили о покушении. Мно¬
гие депутаты покинули зал заседания и направились к
умирающему. В ожидании дальнейших сообщений и во
избежание инцидентов Стурбинетти открыл заседание
и распорядился, чтобы секретарь огласил протокол пре¬
дыдущего заседания. Вскоре ему сообщили о смерти
Росси. Тогда он потребовал устроить перекличку депу¬
татов ׳и, установив, что присутствует всего 37 человек, в
то время как по регламенту необходимо было присут¬
ствие не менее 51 депутата, объявил, что ввиду отсут¬
ствия кворума заседание не состоится. При этом Стур-
бинетти ни словом не обмолвился об убийстве Росси.
Позднее Фарини и другие умеренные резко критиковали
Стурбинетти за его поведение в момент убийства Росси.
Впрочем, его действия были, по-видимому, продиктованы
не столько политическими соображениями, сколько бла¬
горазумием, а возможно, замешательством и страхом.
В связи с этим убийством было высказано много
противоречивых суждений и возникло немало легенд,
причем одна партия сваливала вину на другую. Нельзя,
конечно, исключить, что убийство министра внутренних
дел замышлялось тогда различными партиями. След¬
ствие, начатое на следующий день после убийства, было
тут же прекращено и возобновлено папскими властями
уже в ноябре 1849 года, причем 16 обвиняемых были
преданы суду лишь 30 июля 1853 года. Процесс закон¬
чился 2 мая 1854 года. Смертный приговор был вынесен
лейтенанту добровольческого отряда, сражавшегося у
Виченцы, Грандони и скульптору Санте Костантини
(первый покончил жизнь самоубийством в тюрьме, а вто¬
рой был обезглавлен); восемь обвиняемых были оправ¬
даны, а шестерых приговорили к разным срокам тюрем¬
ного заключения. Но, как явствует из достоверных сви¬
детельских показаний, Грандони хотя и присутствовал
при убийстве, однако не содействовал ему и не участво¬
вал в заговоре. Что же касается Костантини, то он хотя
и участвовал в заговоре, однако не он убил Росси, как,
несмотря на категорические возражения обвиняемого,
утверждал папский трибунал.
400

Полагают, что убийцей Росси был Луиджи Брунетти,
сын Чичеруаккьо, расстрелянный австрийцами 10 авгу¬
ста 1849 года вблизи Ардженты вместе с отцом и млад¬
шим братом. Не исключено также, что Росси был при¬
говорен к смерти лишь 13 ноября одной из вент (Росси
примерно в 1815 году или несколько позднее был карбо¬
нарием или, во всяком случае, входил в одно из тайных
обществ), членами которой были Стербини, Шарль Бо¬
напарт князь Канино, Чичеруаккьо и другие лидеры
демократов, и что именно Стербини организовал приве¬
дение приговора в исполнение с помощью молодых доб¬
ровольцев, вернувшихся из Виченцы, в числе которых
был и Луиджи Брунетти. Но возможно также, что мысль
об убийстве Росси возникла у группы добровольцев,
вернувшихся из Виченцы, стихийно. Независимо от того,
было ли это убийство действительно возмездием бывше¬
му «кузену» (предателю), как выражались карбонарии,
бесспорно, что убийца принадлежал к среде, крайне
возбужденной той борьбой, которая продолжалась уже
более двух лет, и что убийство это было типичным
проявлением вендетты, характерной для тайных обществ.
В экстремистских патриотических кругах Папского го¬
сударства, привыкших на протяжении десятилетий !вести
беспощадную подпольную борьбу против правительства,
такая вендетта стала традиционной. С другой стороны,
огромный размах народного движения после событий
15 ноября свидетельствует о том, что начавшаяся в
Папском государстве революция была вызвана объек¬
тивными причинами, которые и без убийства министра
внутренних дел рано или поздно привели бы к решаю¬
щему кризису.
Смерть Росси парализовала деятельность прави¬
тельства. Министр общественных работ герцог Риньяно,
в отсутствие Цукки возглавлявший военное министер¬
ство, глубоко потрясенный смертью своего близ¬
кого друга Росси, ушел домой и в тот же вечер уехал в
Неаполь. Остальные министры собрались в Квиринале
и подали папе заявление об отставке. Один только Мон¬
танари ׳согласился временно исполнять свои обязанности
и взять на себя руководство министерством внутренних
дел.
Но никто не был в состоянии принять чрезвычай¬
ные меры и справиться с создавшимся положением.
26—и 1
401

В Квиринал к папе и министрам был вызван началь¬
ник карабинеров полковник Кальдерари, которому пред-
дожили приступить к арестам и осуществить ряд реп¬
рессивных мер. Кальдерари, однако, заявил, что он не
вправе прибегать к мероприятиям антиконституционного
характера, и потребовал соответствующего письменного
приказа. Но никто не осмелился его дать. Полковник
швейцарских войск Лентулус, которому было предло¬
жено временно взять на себя руководство военным ми¬
нистерством, предупредил, что рассчитывать на верность
воинских частей в случае осуществления репрессий
невозможно. Такое же заявление сделали начальники
гражданской гвардии.
Все еще надеясь разрешить кризис путем создания
умеренного правительства, папа вечером 15 ноября
пригласил Мингетти и предложил ему взять на себя
сформирование нового кабинета. Болонский политиче¬
ский деятель заявил, что ему нужно подумать и про¬
консультироваться со своими друзьями. Ночью он об¬
судил создавшееся положение вместе с Пазолини и
понял, что в данной ситуации не ,может быть и речи о
сформировании правительства из умеренных деятелей.
С наступлением ночи группы демонстрантов, в том
числе молодые легионеры, вернувшиеся из Виченцы,
устроили факельное шествие по улицам города, востор¬
женно одобряя убийство Росси. Они направились к на-
зармам и уговорили ряд карабинеров и солдат примкнуть
к демонстрантам. Это явилось результатом пропаган¬
дистской деятельности, которую демократы задолго до
этих событий развернули среди войск. На собрании в
переполненном зале Народного клуба было принято
решение организовать на следующий день большую де¬
монстрацию и в специальном обращении предъявить
папе следующие требования: провозгласить националь¬
ный принцип для Италии; созвать Итальянское учре¬
дительное собрание и провести в жизнь проект феде¬
ративного устройства Италии; выполнить решения пала¬
ты депутатов, касающиеся войны за независимость;
создать правительство в составе Мамианил Стербини,
Кампелло, Саличети, Лунати, Фускони и Серени; наз¬
начить Галлетти главнокомандующим карабинеров.
Утром 16 ноября в Квиринал прибыли председатели
и вице-председатели обеих палат в сопровождении ряда
402

видных депутатов. Стурбинетти, Муццарелли, Фускони
и Пазолини обсуждали с папой вопрос о создании ново¬
го правительства. Пий IX все еще хотел !поручить сфор¬
мирование !кабинета Мингетти, но его собеседники заме¬
тили, что невозможно навязать ׳народу еще одно прави¬
тельство из умеренных деятелей. Тогда папа предложил
им проконсультироваться с другими политическими дея¬
телями. В одной из комнат Квиринала состоялось сове¬
щание, на котором, помимо четырех названных выше
собеседников папы, присутствовали также Мингетти,
Монтанари и ряд других деятелей. Было решено пред¬
ложить папе кандидатуру прибывшего накануне в Рим
Галлетти.
Пий IX вызвал в Квиринал Галлетти, который по¬
просил несколько часов на размышление. Тем временем
на Пьяцца дель Пополо собралась огромная толпа
демонстрантов, к которым присоединились безоружные
солдаты и карабинеры. Вся эта масса людей направилась
к Квириналу, чтобы ׳вручить папе обращение, принятое
на собрании в Народном клубе. Встретив на улице
Галлетти, толпа заставила его вернуться в Квиринал
вместе с делегацией, направлявшейся во дворец, чтобы
вручить обращение папе. Квиринал, где :в тот момент
находились отдельные представители дипломатического
корпуса и двора, охранял лишь небольшой отряд швей¬
царцев; никакие меры защиты не были приняты.
Пий IX, которому кардинал Солья вручил обращение,
заявил, что в свое время он изучит его. Этот ответ
вызвал бурную реакцию толпы. Вот как описывает со¬
бытия этого революционного дня представитель Пье¬
монта Парето в депеше, направленной на следующий
день в Турин:
«Вчера здесь произошли прискорбные и опасные со¬
бытия. Народ, к которому примкнули карабинеры и от¬
ряды регулярных войск, недовольный ответом Святого
Отца на предъявленные ему требования... и подстрекае¬
мый некоторыми агитаторами, начал громко требовать
немедленного назначения предложенного им правитель¬
ства. У главного входа во дворец, который был заперт,
стала собираться толпа. У входа стояло два швейцарца с
алебардами, которые попытались оттеснить толпу. Но их
разоружили. Солдаты и гвардейцы обнажили сабли и
начали бросать камни в окна казарм, где находились
26*
403

швейцарские солдаты; многие демонстранты бросились к
другим ׳воротам Квиринала, которые тоже оказались на
замке. В этот момент на башне, прилегающей к дворцу,
появился Галлетти, который обратился к толпе, угова¬
ривая ее разойтись, ибо Его Святейшество не пойдет на
уступки, так как не желает подчиняться насилию. Эта
речь еще более ожесточила толпу, которая, притащив
хворосту, подожгла одни из ворот. Прибежали дворцо¬
вые пожарные, чтобы потушить огонь; швейцарская
охрана готова была открыть огонь, защищая доступ во
дворец. И действительно, видя, что толпа намерена
силой ворваться во дворец, швейцарцы дали залп, смер¬
тельно ранив нескольких демонстрантов. Этого было
достаточно, чтобы немедленно раздался клич: «К ору¬
жию!» Участники демонстрации, солдаты и карабинеры
бросились за оружием в свои кварталы и дома; воору¬
женная толпа во главе с легионерами, вернувшимися
из Виченцы, заняла все улицы, прилегавшие к Квири-
налу, и запрудила всю дворцовую площадь. Возбужде¬
ние достигло предела. Народ требовал уже не только
создания нового правительства: он требовал выдачи
швейцарцев, которых называли убийцами народа. Вре¬
мя от времени раздавались отдельные ружейные залпы
по дворцу; некий монсеньор Пальма, проживавший во
дворце, высунул неосторожно голову в окно и был убит
наповал. Осадившая дворец толпа численностью более
10 тысяч вооруженных людей притащила пушку; ее
водрузили на баррикаду, нацелив на главные ворота
Квиринала. Тем временем папа вновь вызвал к себе
Галлетти и беседовал с ним в присутствии ряда других
лиц, после чего заявил, что освобождает Галлетти от
возложенной на него миссии, ибо теперь, когда народ
стал хозяином положения, ему, Пию IX, не остается
ничего другого, как покориться судьбе. Никто не знал,
как сообщить об этом разъяренной толпе, ■готовой на
все и не желавшей идти ни на какие сделки, способной
в любую минуту открыть огонь из орудия. К счастью,
папе пришла в голову удачная мысль. Он вновь вызвал
к себе Галлетти и поручил ему оповестить народ, что
он назначит желаемое народом правительство; что же
касается других очень серьезных требований, то он
передаст их на рассмотрение обеих палат. Заявление
папы не могло полностью удовлетворить собравшихся,
404

поскольку нерешенным оставался вопрос о швейцарцах.
Но Галлетти, воззвав к благородству римлян, стал
увещевать народ умерить свой гнев ради него, ибо он
приложил столько усилий и имеет какое-то право про¬
сить об этом. Его обращение успокоило толпу. Отсалю¬
товав залпами, народ устроил торжественное шествие
по Корсо, а затем разошелся !по домам. Ночь прошла
спокойно. Утром гражданское население и карабинеры
взяли на себя охрану папского дворца вместо швейцар¬
цев, укрывшихся в казармах. Итак, папа может
считать себя узником» 1.
Первоначально папа поручил возглавить новое пра¬
вительство, навязанное ему 16 ноября, Росмини. Но вви¬
ду отказа последнего главой правительства был назна¬
чен монсеньор Муццарелли, взявший на себя и обязан¬
ности министра просвещения. В правительство кроме
него вошли: Мамиани — министр иностранных дел, Гал-
летти — министр внутренних дел и полиции (он был
также назначен генералом карабинеров), Стербини—
министр торговли и общественных работ, Кампелло —
военный министр, Джузеппе Лунати — министр финан¬
сов, Джамбаттиста Серени — министр юстиции. Из всего
состава нового правительства в Риме в тот момент на¬
ходились только Муццарелли, Галлетти, Стербини и
Лунати. Они разработали правительственную програм¬
му, в которой утверждался национальный принцип для
Италии, подтверждалась программа Мамиани от
9 июня и заявлялось о намерении созвать Учредитель¬
ное собрание и сделать все необходимое для образова¬
ния итальянской федерации. Программа была написана
крайне неопределенными, обтекаемыми фразами, что
свидетельствовало о том трудном положении, в каком
очутились министры, навязанные папе народом, но не
желавшие, однако, порвать отношения с Пием IX.
20 ноября возобновились заседания палаты депута¬
тов, которая отклонила предложение Потенциани на¬
править к папе депутацию для выражения верноподдан¬
нических чувств. В начале заседания Мингетти потре¬
бовал от Галлетти объявить палате о начале следствия
по делу об убийстве Росси. Как утверждает Мингетти,
Галлетти обещал ему сделать такое заявление, но затем
1 «La diplomazia del Regno di Sardegna», vol. II, p. 289.
405

предпочел воздержаться от этого. Свое решение он
оправдывал тем, что обязан сделать подобное заявление
только в случае поступления соответствующего запро¬
са, а так как ни один депутат такого запроса не •пред¬
ставил, то он, естественно, промолчал.
Тогда Мингетти вместе с двумя другими умеренными
депутатами Болоньи (Карло Бевилаква и Аннибале
Банци) вернулся в Болонью, где 25 ноября все трое
публично заявили, что слагают с себя депутатские пол¬
номочия в знак протеста против замалчивания прави¬
тельством убийства Росси. Весьма знаменательно, что
Мингетти и другие умеренные депутаты, утверждавшие,
что они воздержались от запроса по поводу расследо¬
вания обстоятельств убийства Росси потому, что Галлет-
ти обещал сообщить об этом по собственной инициативе,
не нашли в себе мужества сделать такой запрос и тогда,
когда увидели, что Галлетти решил промолчать.
В то время как новое ׳правительство приступило к
исполнению своих обязанностей и развернуло энергии-
ную деятельность, Пий IX созвал вечером 17 ноября в
Квиринале весь дипломатический корпус и заявил ему,
что народ силой принудил его назначить новое правитель¬
ство; поэтому он рассматривает его как временное и не
станет одобрять его решений. В последующие дни он сог¬
ласился принять кое-кого из министров, но уклонился от
обсуждения с ними государственных дел. Тем временем
некоторые реакционные кардиналы и прелаты, прибег¬
нув ко всяким уловкам и хитростям, бежали из Рима.
Пий IX также готовился к бегству, подстрекаемый к тому
Антонелли и некоторыми иностранными !послами.
Особенно активно содействовали бегству папы ис¬
панский посол, известный поэт и писатель Мартинес де
ла Роса, французский посол герцог д’Аркур, человек
умеренно-либеральных взглядов, признавший Вторую
республику после того, как он служил Июльской мояар-
хии, и посланник Баварии граф Шпаур, ярый реакцио¬
нер, взявший на себя защиту в Риме австрийских инте¬
ресов после отъезда посла Лютцова. Шпауру усердно
помогала в этом его жена, римлянка Тереза Жиро.
Но три дипломата, готовые сотрудничать в деле органи¬
зации побега папы из Рима (это было нетрудно, ибо за
Квириналом не было установлено тщательного наблюде¬
ния), не могли договориться относительно его будущего
406

местопребывания. Испанский посол хотел, чтобы папа
перебрался в Испанию, французский — приглашал
его во Францию, Шпаур предпочитал Неаполитанское
королевство, ибо, находясь под покровительством Фер¬
динанда II, папа окончательно связал бы себя с контр¬
революцией. Со своей стороны Пий IX не сообщил
никому из трех дипломатов ничего определенного отно¬
сительно своего будущего местопребывания, озабочен¬
ный прежде всего своим быстрейшим отъездом из Рима.
24 ноября ночью папа покинул Квиринал в облаче¬
нии простого священника и у собора Сан-Джованни ди
Латерно встретился с графом Шпауром, вместе с кото¬
рым выехал в карете в Ариччу. Здесь их в большой
дорожной карете поджидала графиня Шпаур. В об¬
ществе супругов Шпаур папа беспрепятственно пересек
неаполитанскую границу и утром 25 ноября прибыл в
Мола ди Гаэта (в Формии), где его встретили кардинал
Антонелли, выехавший из Рима 23-го, •и испанский дип¬
ломат кавалер д’Арнау. Из Молы папа направил с гра¬
фом Шпауром письмо Фердинанду И, в котором сооб¬
щал о своем приезде в Неаполитанское королевство и
просил оказать ему на некоторое время гостеприимство,
после чего выехал в Гаэту. Шпаур, прибывший в Неа¬
поль 25-го поздно вечером, был немедленно принят
королем. Фердинанд тотчас же решил выехать к папе в
Гаэту, отдав предварительно распоряжение направить в
эту крепость все необходимое для оказания папе достой¬
ного приема и послать туда войска для охраны высокого
гостя.
26-го вечером Фердинанд Бурбон встретился с
Пием IX и при поддержке Шпаура и Антонелли угово¬
рил его остаться в Гаэте.
Тем временем послы д’Аркур и Мартинес де ла Роса
поспешили в Чивита-Веккию, где каждого из них дол¬
жен был ожидать ׳присланный соответствующим прави¬
тельством специальный военный корабль, на которых
они собирались отправиться в Гаэту за Пием IX. Но ис¬
панский посол, прибыв в Чивита-Веккию, не нашел там
своего корабля, а французский посол, захватив два
чемодана личных вещей папы, сел на военный корабль
«Тенар». Вместе с ним отправились духовник Пия IX,
папский камерьер и португальский посланник Венда да
Крус. Корабль быстро снялся с якоря, но, прибыв в
407

Гаэту утром 26-го, посол узнал, что Пий IX направил
письмо Фердинанду II и до получения ответа не может
отправиться в Марсель, как это было намечено ранее.
Спустя несколько часов д’Аркуру стало известно, что
папа решил остаться в Гаэте. К великой своей досаде,
французский посол вынужден был переслать Пию IX его
чемоданы, спустить на берег пассажиров, севших на
корабль в Чивита-Веккии и примириться с необходи¬
мостью временно остаться в Гаэте, выжидая развития
событий.	.
Вечером 24 ноября, перед тем как покинуть Рим,
Пий IX оставил маркизу Саккетти, главному смотри¬
телю Святых дворцов, следующую записку: «Полностью
полагаясь на Вашу честность и благоразумие, просим
предупредить о Нашем отъезде министра Галлетти, кое¬
го, как и всех прочих министров, Мы обязываем позабо¬
титься не столько о дворцах, сколько о служителях
Наших и о Вас лично, ибо ни они, ни Вы не знали о
принятом Нами решении. Мы принимаем близко к серд¬
цу Вашу судьбу и судьбу всех служителей Наших, ибо,
повторяем, никто из вас не ведал о Наших намерениях.
Но в еще большей мере Мы озабочены судьбой всего
города, а посему рекомендуем всем этим господам
обеспечить спокойствие и общественный порядок в го¬
роде» 1.
25 ноября утром Саккетти передал эту записку Гал-
летти, который немедленно ©•публиковал ее содержание
и сообщил о ней всему дипломатическому корпусу.
На основании этой записки члены правительства (в том
числе и Мамиани, вернувшийся за два дня до этого из
Генуи) в первые же дни после бегства Пия IX объяви¬
ли свою власть законной. Правительство обратилось
к населению Рима с воззванием, в котором призывало
всех соблюдать спокойствие и порядок (который, кстати
говоря, никто не нарушал), и в тот же день уведомило
палату депутатов о своем намерении остаться у власти.
Палата одобрила это решение и в специальном воззва¬
нии оповестила об этом все население Папского госу¬
дарства. 26 ноября аналогичное решение вынес и Вер¬
ховный совет (верхняя палата).
1 F а г i п i, Lo Stato готапо, vol. Ill, р. 3.
408

Таким образом, правительство, созданное 16 ноября,
не пожелало сделать из факта бегства папы револю¬
ционные выводы; оно стремилось придерживаться
такой линии поведения, которая не привела бы к немед¬
ленному кризису государственной власти, базировав¬
шейся на конституции 14 марта, и в то же время поз¬
волила бы им договориться с папой. Большинство
парламента, Народный клуб и гражданская гвардия
Рима одобряли эту линию правительства. Вот почему,
когда 28 ноября в Риме стало известно, что Пий IX
находится в Гаэте, правительство решило направить
туда маркиза Саккетти с посланием, в котором подтвер¬
ждало свою верность папе и просило Пия IX уведомить
кабинет о своих намерениях.
Тем временем правительство внесло на рассмотрение
парламента ряд срочных законопроектов финансового•
и экономического характера, которые парламент утвер¬
дил. Было принято решение о выпуске казначейских
билетов на общую сумму в 600 тысяч скудо под заклад
государственного имущества, дабы справиться прежде
всего с трудным положением, в каком оказалось казна¬
чейство; было решено также организовать некоторые об¬
щественные работы, дабы обеспечить заработок много¬
численным безработным Рима. Ссылаясь на один из
пунктов правительственной программы от 16 ноября,
скорейшего осуществления которой потребовал 25 нояб¬
ря на заседании палаты Шарль Бонапарт, Мамиани внес
1 декабря на рассмотрение палаты следующий проект
Учредительного собрания итальянских государств:
«1. Созвать Учредительное собрание ׳всех итальян¬
сКих государств, дабы подготовить договор о создании
итальянской федерации, который, уважая существование
отдельных государств, их образ правления, и основные
законы, гарантирует в то же время свободу, единство и
абсолютную независимость Италии и процветание
Нации.
2.	Каждое из итальянских государств должно напра¬
вить в Учредительное собрание одинаковое число пред¬
ставителей.
3.	Представители каждого из государств будут изби¬
раться в соответствии с решениями своих правительств
и законодательных органов.
409

4.	Способ избрания представителей тех государств,
кои ныне захвачены чужеземцами, будет установлен сог-.
лашением между правительствами —י членами феде¬
рации.
5.	Прежде чем приступить к обсуждению и разра¬
ботке договора об учреждении федерации, Учредительное
собрание должно обсудить и принять решение относи¬
тельно мероприятий общего характера, коих требует
ход событий и быстрое и полное достижение националь¬
ной независимости» 1.
Употребляя ставший весьма популярным термин
«Учредительное собрание», Мамиани имел в виду феде¬
ральный парламент наподобие предложенного конгрес¬
сом «Общества сторонников итальянской федерации»,
который состоялся 10 октября в Турине и проходил под
влиянием Джоберти (Мамиани сам *принимал участие
в работах этого конгресса). В палате депутатов проект
Мамиани поддержал умеренный Панталеони, в то время
как Шарль Бонапарт, подверг его критике, высказав¬
шись за проект Учредительного собрания в духе Мон-
танелли. На заседании 9 декабря палата одобрила про¬
ект Мамиани, внеся поправку, против которой Мамиани
не возражал. Поправка состояла в том, что к статье 2
были добавлены следующие слова: «Правительству
предоставляется, однако, право вносить в установленный
порядок изменения в тех случаях, если этого потребуют
другие государства». Следовательно, и в вопросе об Учре¬
дительном собрании правительство 16 ноября и боль¬
шинство парламента заняли по существу умеренную
позицию.
Но обсуждение проекта Мамиани привело к значи¬
тельно более серьезной и важной дискуссии — кто будет
отныне осуществлять исполнительную власть после бег¬
ства папы и как отнестись к действиям и заявлениям в
Г аэте.
3	декабря в Риме стал известен текст папского бреве
(breve), опубликованного Пием IX в Гаэте 27 ноября.
Напомнив о событиях, заставивших его бежать из
Рима, папа вновь заявил свой протест (17 ноября он
выразил уже свое возмущение и протест в присутствии
дипломатического корпуса). Далее он писал:
1 «Le Assemblee del Risorgimento», «Roma», vol. II, p. 101.
410

«Не желая оставлять Наше государство без верхов¬
ного главы, Мы назначаем правительственную комиссию
из следующих Наших подданных: кардинала Кастракане,
монсеньора Роберто Роберти, князя Рувиано, князя Бар¬
берини, маркиза Бевилаква из Болоньи, маркиза Риччи
из Мачераты и генерал-лейтенанта Цукки.
Вверяя этой правительственной комиссии временное
управление государственными делами, Мы советуем
всем Нашим подданным, детям Нашим, соблюдать спо¬
койствие и хранить общественный порядок» 1.
Это папское бреве, о котором само правительство
узнало косвенным путем (ибо маркиз Саккетти вернул¬
ся в Рим из Гаэты только 5 декабря, привезя вручен¬
ный ему папой официальный текст), рассеяло последние
надежды на то, что оставленную Пием IX записку на
имя Саккетти можно рассматривать как передачу всех
полномочий и власти правительству. В то же время в
этом бреве папа не сумел назначить такое новое
правительство, которое действительно могло бы взять
власть в свои руки. Трое из семи членов назначенной
папой правительственной комиссии — кардинал Кастра-
кане, князь Рувиано и князь Барберини — были изве¬
стны как противники либерализма, хотя были людьми
уважаемыми и никогда не занимали политических по¬
зиций, которые могли бы их скомпрометировать. Чет¬
веро остальных были умеренными: один из них, Цукки,
был ненавистен демократам и левым либералам как
усердный исполнитель политики репрессий Росси; дру¬
гой, Бевилаква, отказавшийся вместе с Мингетти всего
лишь несколько дней назад от депутатского мандата,
занял открыто враждебную позицию в отношении дей¬
ствовавшего правительства. Так или иначе, из этих се¬
мерых человек в Риме были налицо только Кастракане,
Роберти, Барберини и Рувиано. Последний сразу же
заявил, что отказывается от назначения и уехал в Тос¬
кану; Роберти и Барберини, крайне напуганные огром¬
ными трудностями, колебались. Вот почему Кастракане,
убедившись, вероятно, в невозможности в этих условиях
взять власть в свои руки с помощью силы, решил выиг¬
рать время и обратился в Гаэту за разъяснениями. Всем,
кто по поручению министров интересовался его планами
1 F а г i п i, Lo Stato готапо, vol. Ill, р. 11.
411

и намерениями, он давал уклончивые и весьма осторож¬
ные ответы. Министры решили все же направить
Пию IX письмо с заявлением об отставке. В связи с
этим председатель палаты депутатов Стурбинетти ре¬
шил в ночь с 3 на 4 декабря созвать экстренное заседа¬
ние, на котором потребовал принятия срочных мер, ибо
в противном случае страна может остаться без прави¬
тельства. Депутат Панталеони предложил следующую
резолюцию:
«1. Палата депутатов, считая, что акт, подписанный
папой 27 ноября в Гаэте, не является ,подлинным доку¬
ментом, опубликованным с соблюдением всех правил,
ибо даже в случае его подлинности, этот акт ни в ка¬
кой мере не соответствует конституционным нормам,
обязательным не только для Нации, но и для Монарха,
а посему не может быть принят в расчет, и вынужден¬
ная повиноваться закону необходимости и потребности
иметь правительство,— постановляет, что нынешнее пра¬
вительство должно по-прежнему управлять государст¬
венными делами, пока не будут приняты другие решения
по этому вопросу.
2.	Немедленно направить к Его Святейшеству депута¬
цию палаты, дабы просить его вернуться в Рим, а в слу¬
чае его отказа принять необходимые меры ввиду отсутст¬
вия главы исполнительной власти.
3.	Просить Верховный совет принять аналогичную де¬
кларацию и выделить своих представителей в состав де¬
путации, направляемой к Его Святейшеству.
4.	Обратиться к населению Рима и всего Папского го¬
сударства с воззванием, дабы уведомить его о принятых
палатой депутатов мерах; обратиться также с воззванием
к гражданской гвардии, призывая ее к охране общест¬
венного порядка и защите свободы и основных законов
государства» 1.
Против этого предложения выступил Шарль Бона¬
парт. Необходимо «раз и навсегда объявить,— заявил
он,—что палата депутатов будет рассматривать любой
акт папы в качестве светского государя, независимо от
формы, в которую он будет облечен, будь то энциклика,
бреве или манифест, как недействительный, не имеющий
никакой законной силы, пока папа не вернется в свои
1 «Le Assemblee del Risorgimento», «Roma», vol. II, p. 153.
412

владения и не начнет пользоваться законными средст¬
вами, подобающими ответственному правительству» 1.
Но чтобы дать папе подобный ответ, совершенно несов¬
местимый с положениями конституции 14 марта, палата
депутатов должна была превысить конституцию и пойти
дальше, то есть придать существовавшему кабинету ми¬
нистров характер временного правительства или же (ес¬
ли министры правительства 16 ноября настоят на своей
отставке, что было весьма вероятно) образовать новое
временное •правительство. Однако большинство палаты
депутатов не хотело ׳пойти по революционному пути. По¬
этому Панталеони и удалось так легко отвергнуть пред¬
ложение Шарля Бонапарта, заявив, что именно консти¬
туция обязывает не выходить за рамки конституцион¬
ной монархии, в пределах которой должны функциони¬
ровать все органы государства, в том числе и палата
депутатов. Резолюция Панталеони была принята пала¬
той депутатов, а 4 декабря эту резолюцию одобрил и
Верховный совет. Поэтому все министры, кроме Лунати
и Серени, решили продолжать исполнение своих обязан¬
ностей, а этих двух временно заменили Муццарелли и
Мамиани.
В состав депутации, направленной в Гаэту, вошли
депутаты: доктор Себастиано Фускони и аббат Луиджи
Мариа Рецци, а также члены Верховного совета мон¬
сеньор Теодольфо Мертель и маркиз Луиджи Паолуччи
де Кальболи; в качестве представителей столицы в депу¬
тацию были включены еще сенатор Рима князь Томмазо
Корсики и два советника. Депутация, следовательно, со¬
стояла из деятелей умеренных или, во всяком случае,
известных своей преданностью папе. Выехав и!з Рима
5 декабря утром, они прибыли вечером к неаполитанской
границе. Но разрешения на въезд в Неаполитанское ко¬
ролевство они не получили, ибо местные власти заявили,
что у них имеется предписание не пропускать к папе ни¬
каких депутаций. Тогда депутация отправила из Терра¬
чины письмо кардиналу Антонелли, в котором просила
отменить запрет. Однако Антонелли, только что 6 дека¬
бря назначенный Пием IX вице-статс-секретарем (Pro-
segretario di Stato), ответил, что папа уже изложил свою
точку зрения в бреве от 27 ноября и не намерен прини¬
1 «Le Assemblee del Risorgimento», «Roma», vol. II, p. 154.
413

мать депутацию, которая собирается просить его вер¬
нуться в Рим. Депутации пришлось отправиться в об¬
ратный путь, не выполнив возложенной на нее миссии.
Итак, в полном согласии с Антонелли (который с
этого момента и до самой своей смерти, то есть на про¬
тяжении 28 лет, был главным вдохновителем и исполни¬
телем папской политики) Пий IX пошел на полный раз¬
рыв с либеральным движением. Никаких результатов не
принесли и попытки примирения, предпринимавшиеся то
Росмини, который поспешил в Гаэту через несколько
дней после бегства папы, то Бевилаква и Риччи, кото¬
рые, узнав о своем назначении в правительственную ко¬
миссию, также выехали в Гаэту, куда и прибыли 15 де¬
кабря. Провалились и аналогичные попытки других уме-
репных, а также пьемонтской дипломатии.
Меры, принятые в те дни Пием IX в отношении поки¬
нутого им государства, именно в силу их явной неосуще¬
ствимости наводят на мысль, что они были продиктованы
одним стремлением — вызвать в Папском государстве
крайне острый кризис, пагубные последствия которого
облегчили бы возможность реставрации с помощью
иностранной интервенции. Но именно этим Пий IX в
немалой степени содействовал тому, что значительная
часть населения Папского государства, ранее благо¬
склонно относившаяся к сохранению светской власти па¬
пы в соответствии с конституцией 14 марта, вступила на
революционный путь. Вот почему восстановление пап¬
ской власти оказалось впоследствии делом значительно
более трудным, чем это представляли себе, по-видимому,
папа и его реакционные советники, ибо потребовалась
мощная интервенция, чтобы восстановить эту власть, и
длительная военная оккупация, чтобы ее сохранить. По¬
этому можно утверждать, что бегство Пия IX из Рима
ночью 24 ноября было началом конца Папского госу¬
дарства, ибо с этого момента оно лишилось внутренней
силы, без которой его существование было немыслимо.
7 декабря Пий IX приказал прервать парламентскую
сессию и заявил, что сам сообщит о дате ее созыва. Он
указал, что назначенная им 27 ноября правительствен¬
ная комиссия может действовать даже при наличии
только трех ее членов и не обязательно в Риме, что она
может по своему усмотрению привлечь для сотрудниче¬
ства доверенных людей, только не членов правительства
414

16 ноября, и вправе, наконец, решать все обычные го־
сударственные дела, за исключением внешнеполитиче¬
ских вопросов, подлежащих компетенции вице-статс-сек¬
ретаря. Но кардинал Кастракане не уведомил об этом
официально действующее правительство и страну и не
принял никаких шагов, чтобы добиться ■передачи ему
власти, которой наделил его папа. С другой стороны,
отказ папы принять депутацию вновь ■поставил в пове¬
стку дня проблему исполнительной власти, и на сей раз
в значительно более острой форме, чем прежде.
8 декабря на заседании палаты депутатов вновь вы¬
ступили со своими предложениями Бонапарт и Пантале-
они. Первый предложил ■парламенту, ввиду отсутствия
суверена, декретировать именем народа образование
комиссии из трех человек (двух светских лиц и одного
церковника), которая будет носителем верховной власти
до тех пор, пока папа не вернется в свое государство и
не освободится от всякого иностранного влияния. Но и
на сей раз палата, одобрила предложение Панталеони
о назначении комиссии из 5 депутатов: Стурбинетти,
Фускони, Лунати, Рецци и Серени. Эта комиссия долж¬
на была наметить пути разрешения конституционного
кризиса. Обсудив создавшееся положение с членами
правительства, комиссия полуофициально связалась с
Кастракане и предложила ему осуществлять на основе
соглашения с парламентом исполнительную власть.
Кардинал согласился проконсультироваться по этому
вопросу с папой и посоветовал комиссии повременить
с принятием окончательного решения. Но, хотя общест¬
венный порядок не был нарушен, население было охва¬
чено тревогой и жаждало поскорее избавиться от того
неопределенного состояния, в каком оказалось Папское
государство в связи с последними событиями. Сенатор
Рима Корсики в своем письме на имя председателей обе¬
их палат указал, что возможны серьезные беспорядки,
если не будут приняты срочные меры для урегулирования
положения. На заседании палаты 11 декабря комиссия
пяти предложила передать исполнительную власть на-
зиаченной палатой Государственной хунте из 3 человек,
не являющихся членами палаты депутатов (в основном
это соответствовало предложению Бонапарта). Против
этого предложения выступили депутаты Аннибале Нин¬
ки и Франческо Фьоренци, заявившие, что окончатель-
415

ное решение этого вопроса принадлежит народу. Поэто¬
му они предложили возложить на Государственную
хунту только задачу созыва Учредительного собрания и
руководства правительством до дня открытия Учреди¬
тельного собрания. Депутаты Армеллини и Стербини
весьма энергично поддержали предложение комиссии.
В конечном счете палата депутатов приняла декрет, со¬
стоявший из длинной преамбулы с обоснованием при-
пятого решения и следующих пунктов:
«1. Учреждается Временная Верховная Государст¬
венная хунта.
2.	Хунта состоит из 3 человек, не являющихся члена¬
ми палаты депутатов, избирается палатой депутатов
(для избрания нужно получить абсолютное большинство
голосов) и утверждается Верховным советом.
3.	Хунта будет править именем суверена и решать все
дела государства большинством голосов. Ей будут при¬
надлежать все прерогативы главы конституционной
исполнительной власти.
4.	С возвращением папы или в случае издания им
вполне законного акта о назначении лица, которое будет
осуществлять вместо него функции суверена и фактиче¬
ски приступит к исполнению своих обязанностей, дея¬
тельность хунты автоматически прекращается».
После принятия этого решения палата сразу же при¬
ступила к выборам хунты. В ее состав вошли главы
трех ведущих муниципалитетов Папского государства:
князь Томмазо Корсини (Рим), граф Гаэтано Цуккини
(Болонья) и граф Филиппо Камерата (Анкона).
На следующий день декрет о создании хунты и ее
состав были утверждены верхней палатой. Однако здесь
голосовало всего 17 человек (остальные либо отказа¬
лись от своих мандатов, либо не присутствовали на за¬
седании), то есть за это решение не было подано необ¬
ходимого по регламенту количества голосов. В сущности
в своем постановлении от 11 декабря правительство и
большинство палаты депутатов стремились строго при¬
держиваться конституционной законности, смертельный
удар которой нанесли бегство Пия IX и принятые им
затем меры.
В депеше от 12 декабря на имя своего правительства
посланник Венеции Кастеллани следующим образом
комментировал эти решения: «Наименование «Времен-
41и

ное папское правительство» заменено другим—«Времен-
ная Верховная Государственная хунта», оно не столь
противоречиво, но столь же неуместно. Один суверен, в
Риме, признает установленный режим; другой, в Гаэ¬
те, отвергает и протестует против него. Это впрочем не
более чем уловка правительства, имеющая своей целью
избегнуть беспорядков и выиграть (или же потерять)
время; это лишь хитрость, дабы скрыть верность и пре¬
данность папе, и, пожалуй, обязательство действовать в
соответствии с конституционными принципами.
Кроме того, у папы достаточно времени, чтобы при¬
нять решение, какое он сочтет необходимым, ибо двое
членов хунты проживают вдали от Рима и один из них
(сенатор Болоньи) намерен отказаться» 1.
Секретарь посольства Сардинского королевства (вре¬
менно руководивший в связи с отъездом Парето в Гаэ¬
ту делами посольства) в своем донесении правительству
от 12 декабря рассматривал выбор членов хунты как
попытку добиться соглашения с папой, попытку, которая
вряд ли удастся, учитывая полученные им из Гаэты све¬
дения. «Несомненно, настоящее неопределенное и не¬
прочное положение сохранится еще некоторое время, но
позиция нынешнего правительства пока еще не очень
ясна, оно весьма надеется выиграть время, если только
не произойдут непредвиденные события, которые могут
внезапно разрушить это непрочное здание. Думаю, что
новое правительство вряд ли можно назвать временным
в том смысле, что оно противостоит правительству суве¬
рена, ибо все его действия (особенно в последние дни)
свидетельствуют о том, что оно по-прежнему признает
власть папы и считает ее неизменной и никоим образом
не собирается посягать на его верховную светскую
власть. Более того, оно все время подчеркивает, что же¬
лает возвращения папы в его владения» 2.
Но развернувшееся вскоре в провинциях мощное де¬
мократическое движение покончило с этим непрочным и
противоречивым положением и создало новую револю¬
ционную ситуацию. В то время как демократы Рима,
которые доказали свою силу, заставив папу назначить
1 «La repubblica veneta nel 1848—1849. Documenti diplomatic!»,
vol. II, p. 483.
f «La diplomazia del Regno di Sardegna», vol. II, p. 340.
27-1H	417

правительство 16 ноября, все еще надеялись в своем
большинстве на возможность соглашения с Пием IX и
подпали под влияние Стербини, считавшего, что прежде
чем перейти к революционным действиям, нужно еде-
лать мажеимум возможного для примирения с папой,
вся деятельность провинциальных клубов, находившихся
почти везде в руках демократов, проходила под лозун¬
гом созыва Учредительного собрания. Умеренным уда¬
лось удержать свои позиции только в Болонье. Именно
поэтому кое-кто из них, вместе с Цукки, оставшимся в
Болонье после убийства Росси, задумал сформировать
здесь временное правительство в противовес римскому
правительству 16 ноября. Но эту мысль, которая выз¬
вала яростное сопротивление народных масс Болоньи,
пришлось отбросить, и после отъезда из Болоньи 10 де¬
кабря Цукки и Бевилаква в Гаэту там также усилилось
влияние демократов и патриотов. В Романье, Марке и
Умбрии демократы могли действовать смело, учитывая
патриотические и революционные настроения населения..
Их деятельности благоприятствовало также присутствие
в Романье добровольческого отряда Гарибальди, а так¬
же приезд из Тосканы 24 ноября Филиппо Де Бони и
неаполитанского эмигранта Антонио Торричелли, при¬
бывших с целью пропаганды идеи Итальянского учре¬
дительного собрания (лозунг этот поддержал созданный
во Флоренции комитет эмигрантов-мадзинистов и демок¬
ратов).
Состоявшийся 13 декабря в Форли конгресс политиче¬
ских клубов явился внушительной демонстрацией силы
провинциального демократического движения. На нем
присутствовали представители клубов Форли, Феррары,
Равенны, Болоньи, Фаэнцы, Баньякавалло, Луго, Русси,
Чезены, Римини, Пезаро, Фано и Сенигаллии. Была
принята предложенная Аурелио Саффи и Антонио
Дзамбьянки декларация, авторы которой утверждали,
между прочим, что бегство папы фактически покончило
с конституционной монархией, и требовали восстановле¬
ния суверенитета народа. «В таких условиях существует
только один путь опасения: во имя своего сохранения и
процветания народ должен восстановить свои первона¬
чальные права. А посему палата депутатов, будучи един¬
ственным собранием представителей, получивших свой
мандат от народа, постановляет в качестве чрезвычайной
418

меры немедленно назначить временное правительство,
которое обязано созвать на основе всеобщего голосова¬
ния Генеральную ассамблею всего государства для
окончательного определения нашего политического ре¬
жима, за исключением тех вопросов, которые предстоит
решить ,всей Нации, объединенной в Итальянское учре¬
дительное собрание, провозглашенное тосканским пра¬
вительством» 1.
Аналогичную позицию заняли и два городских клуба
в Анконе. Они прямо угрожали отделением от Рима,
если не будет проведен всенародный опрос, и убедили
главу муниципалитета графа Камерата поддержать в
Государственной хунте, членом которой он был избран,
требование созыва Учредительного собрания. Этого же
требовали клубы Перуджи, Сполето и Фолиньо. Все
эти резолюции были доведены до сведения правительст¬
ва и парламента.
Точка зрения членов этих клубов во многом совпада¬
ла с ходом мыслей Мадзини, который 5 декабря писал
патриоту Микеле Аккурси, назначенному Галлетти асес¬
сором папской полиции: «Пий IX бежал. Бегство рав¬
носильно отречению: будучи избранным государем, он
не может оставить ,после себя династию. Следовательно,
вы фактически стали республикой, поскольку, кроме на¬
рода, нет и не может быть другого источника власти.
Решительные и здравомыслящие люди должны бы воз¬
благодарить небо, просветившее Пия IX, и заявить ко¬
ротко и ясно: «Папа покинул свой пост: так обратимся
же к богу, а не к папе, созвав церковный собор.
Государь дезертировал, предал: так обратимся же к
народу, а не к государю. По воле Провидения Рим стал
республикой. Когда в этом городе соберется Итальян¬
ское учредительное собрание, оно само подтвердит, из¬
менит или придаст этому факту еще более общий ха¬
рактер. А поскольку сегодня не все еще народы свобод¬
ны, то после избрания народом правительства в Риме
соберется ядро инициаторов и предшественников будуще¬
го Итальянского учредительного собрания. Эта группа
видных политических деятелей, посланцев Тосканы, Си¬
цилии, Венеции, ломбардских эмигрантов, различных
1 A. S a f f i, Ricordi e Scritti (pubblicati а сига del Municipia
di Forli), Firenze, 1892—1905, vol. 1, p. 256.
27*	419

клубов и обществ, сможет оказать правительству дейст¬
венную помощь. Такому правительству достаточно было
бы осуществить несколько подлинно национальных ак¬
тов, чтобы превратиться в кратчайший срок в духовного
руководителя всей Италии. Господь, милостивый к Риму
и помогающий ищущим, завершит остальное»1.
Тем временем в Рим со всех сторон стекались много¬
численные патриоты, которые вместе с наиболее реши¬
тельными демократами Рима добились значительных
сдвигов. В эти дни в Рим прибыли Гарибальди с Мазина
и Мамели, чтобы уточнить с правительством статут доб¬
ровольческого легиона, перешедшего впоследствии на
службу к Римскому государству. Закончив свою пропа¬
гандистскую поездку по Романье, в Рим вернулись Фи¬
липпо Де Бони и Антонио Торричелли; явились ломбард¬
цы Энрико Чернуски, Пьетро Маэстри и многие другие.
17 декабря состоялась народная демонстрация, участии-
ки которой требовали от правительства созыва Учреди¬
тельного собрания Папского государства; раздавались
также голоса, требовавшие созыва Итальянского учре¬
дительного собрания и создания временного правитель¬
ства. Что касается этих двух вопросов, то некоторое
время заметны были колебание и нерешительность. При-
пятый 9 декабря закон о созыве Федерального учреди¬
тельного собрания сделал фактически невозможным не¬
медленное принятие закона о созыве Итальянского уч¬
редительного собрания в соответствии с принципами,
провозглашенными Мадзини и Монтанелли. Гораздо лег¬
че и проще было осуществить требование созыва Учре¬
дительного собрания Папского государства.
18 декабря Шарль Бонапарт внес в палату депутатов
законопроект о созыве Учредительного собрания Пап¬
ского государства, избираемого путем всеобщего голосо¬
вания. Этому собранию надлежало решить, должен ли
Пий IX в какой-то мере участвовать в управлении свет-,
ским государством, или же установить другую форму
управления. Такой формулировкой Бонапарт стремился
успокоить подозрительность и опасения умеренных.
Через два дня, 20 декабря, Государственная хунта
приступила наконец к исполнению своих обязанностей.
Ввиду отказа Цуккини принять назначение, парламент
1Mazzini, XXXVII (Epistolario, XX), р. 187.
420

избрал вместо него Галлетти: таким образом, в хунту
вошел представитель Болоньи.
Учитывая, что движение за созыв Учредительного
собрания приняло всеобщий характер, члены хунты, при¬
ступая к исполнению своих обязанностей, обратились к
народу со следующим воззванием:
«Народ Римского государства! Хотя мы и чувствуем
себя недостойными высокой чести и миссии, возложен¬
ной на нас согласно декрету обеих палат от 11 декабря,
однако, сознавая, сколь необходимо предоставить госу¬
дарству правительство и гарантировать общественные
свободы (что ощущается всеми), мы, поборов понятные
колебания, решили внять властному призыву Отчизны.
С •помощью всех прочих органов власти мы будем неиз¬
менно заботиться о поддержании внутреннего порядка
и процветании всех классов, содействовать развитию
свободных институтов и приложим все усилия для до¬
стижения национальной независимости. В то же время
мы заявляем, что будем исполнять возложенные на нас
обязанности только временно, пока Учредительное соб¬
рание Римского государства не решит вопрос о нашем
политическом строе. Поскольку весь народ высказался за
созыв этого Учредительного собрания, мы обещаем еде-
лать все, что в наших силах, дабы созвать его поскорее.
Жители Рима и провинций! Можете смело положить¬
ся на наше рвение и усердие, подобно тому как мы ве¬
рим в мир и согласие между вами, в то, что вы расстрой¬
те опасные козни наших врагов, сохраняя и строго и не¬
изменно соблюдая порядок, спокойствие и законы» 1.
Однако положение по-прежнему оставалось неопре¬
деленным. В самом деле, еще 21 декабря Мамиани по¬
пытался добиться в палате депутатов принятия законо¬
проекта, дающего правительству право высылать за
пределы государства «опасных иностранцев», то есть
часть эмигрантов, прибывших в последние дни в Рим.
Но благодаря решительному выступлению Шарля Бона¬
парта палата отвергла этот законопроект, который имел
своей целью ослабить движение за созыв Учредитель¬
ного собрания. Однако большинство обеих палат все
еще противилось этому созыву и не теряло надежды
примириться с Пием IX.
1 «Le Assemblee del Risorgimento», «Roma», vol. II, p. 262.
421

Эти иллюзии окончательно ■рассеялись после того,
как 17 декабря в Гаэте появилось очередное «motu pro-
prio» Пия IX, о котором в Риме узнали лишь 26 декаб־
ря. В этом документе, где решение о создании хунты
было названо «кощунственным», вновь осуждались все
действия римского правительства и парламента. Тогда
многие умеренные, видя крушение своих надежд на при¬
мирение с папой, отказались от депутатских мандатов
или же просто перестали появляться на заседаниях
палаты.
В момент, когда стала зарождаться новая револю־
ционная законность, основанная на суверенитете народа,
прежняя законность, основанная на октроированной
конституции 14 марта, начала утрачивать свою силу.
23 декабря новое правительство, назначенное Госу¬
дарственной хунтой, приступило к исполнению своих
обязанностей. В его состав вошли: Муццарелли — глава
правительства, министр просвещения и — временно —
министр иностранных дел; Карло Армеллини —министр
внутренних дел; Федерико Галеотти — министр юстиции;
Ливио Мариани — министр финансов; Стербини — ми¬
нистр общественных работ и торговли; Кампелло — во¬
енный министр. Одновременно хунта вручила новому
правительству, которое в политическом отношении мало
чем отличалось от прежнего, ноту. В последней она
утверждала, что если бы в своем обращении к народу
от 20 декабря она не пообещала созвать Учредительное
собрание, провинции не признали бы ее, что поставило
бы под угрозу само существование государства; поэтому
она предлагает кабинету ■министров внести на рассмот¬
рение парламента законопроект о созыве Учредительно¬
го собрания, считая это крайне необходимым. 26 декаб־
ря министр Армеллини представил такой законопроект.
Но депутат Феррары Франческо Мейр ■выступил против
предложения Армеллини, заявив, что палата не вправе
принимать решения подобного рода, ибо они выходят за
рамки конституции, на основе которой эта палата избра¬
на. Умеренный депутат Болоньи Одино возразил, одна¬
ко, Мейру, что при создавшемся крайне тяжелом поло¬
жении палата не вправе отказываться от обсуждения за¬
конопроекта, имеющего столь важное значение для су¬
деб государства. Слово ■взял Панталеони, собиравшийся
выступать против законопроекта, но в этот момент было
422

установлено, что в зале нет ׳предусмотренного регламен¬
том кворума. Заседание было отложено. Узнав в тот
же день о заявлении папы от 17 декабря, князь Корсики
заявил о выходе из состава хунты. Тем не менее по
предложению правительства хунта подписала декрет о
роспуске парламента. 28 декабря этот декрет был огла¬
шен на заседании палаты депутатов, многие из которых,
в том числе и председатель Стурбинетти, в знак протес¬
та уже ранее отказались от мандатов ввиду невозмож¬
ности дальнейшей деятельности палаты. 29 декабря два
оставшихся члена хунты и шесть министров объявили
себя Правительственной комиссией, которая должна
была временно управлять государством «до созыва Со¬
брания, не нарушая чьих бы то ни было прав», и опу¬
бликовали следующий декрет:
«Статья 1. В Риме созывается Национальное собра¬
ние [Учредительное собрание], которому будет принадле¬
жать вся полнота ■власти в Римском государстве.
Статья 2. Собрание должно принять такие решения,
какие оно сочтет необходимыми и целесообразными для
определения путей и способов создания упорядоченного,
совершенного и стабильного общественного строя в со¬
ответствии с волеизъявлением и пожеланиями всего на¬
рода или его большинства.
Статья 3, Выборы народных представителей в Нацио¬
нальное собрание начнутся в избирательных округах
21 января следующего года.
Статья 4. В выборах будет участвовать все население.
Статья 5. Нужно будет избрать 200 представителей.
Статья 6. Каждый из существующих избирательных
округов должен избрать двух представителей.
Статья 7. Голосование будет прямым и всеобщим.
Статья 8. Участвовать в выборах имеют право все
граждане государства, достигшие 21 года, проживаю¬
щие в стране не менее года и не лишенные по суду
гр а ж д ан ских прав.
Статья 9. Право быть избранными имеют на тех же
условиях лица, достигшие 25-летнего возраста.
Статья 10. Избиратели будут голосовать в центрах
избирательных округов. Избирательный бюллетень бу¬
дет содержать столько фамилий, сколько представителей
должна избрать вся провинция. .
Статья 11. Голосование будет тайным, Избранным
42?

будет считаться кандидат, получивший не менее 500 го¬
лосов.
Статья 12. В течение всей сессии каждый представи¬
тель народа будет получать вознаграждение в размере
двух скудо в день. Никто не имеет права отказываться
от вознаграждения.
Статья 13. Правительство издаст инструкцию, преду¬
сматривающую все особенности осуществления этого
декрета.
Статья 14. Открытие Национального собрания состо¬
ится в Риме 5 февраля будущего года.
Статья 15. Данный декрет будет немедленно разослан
во все провинции, напечатан и расклеен во всех комму¬
нах государства»1.
Итак, римская революция сделала решающий шаг.
Впервые в истории Италии было решено избрать Собра-
н!ие путем всеобщего голосования. Но содержавшаяся в
декларации Правительственной комиссии формулировка
(«не нарушая чьих бы то ни было прав») свидетельство¬
вала о том, что в Риме еще не отказались окончательно
от надежды примириться с Пием IX, что было харак¬
терно для политики правительства 16 ноября. Впрочем,
в Риме вскоре узнали о новом «motu proprio» Пия IX,
опубликованном в Гаэте 1 января 1849 года, что еще 60-
лее затруднило любую попытку добиться примирения.
В новом «motu proprio» папа резко осуждал декрет о со¬
зыве Учредительного собрания и отлучал от церкви
всех, принимавших участие в разработке и опубликова¬
нии как этого декрета, так и предыдущих актов, нанес¬
ших ущерб папскому ■суверенитету.
4.	Поражение восстания демократов
и парламентской оппозиции в Неаполитанском
королевстве. Политическая борьба в Сицилии. Захват
Бурбонами Мессины и сицилийско-неаполитанское
перемирие от 8 октября 1848 года
После событий 15 мая демократы и левые либералы
Неаполитанского королевства попытались поднять в
провинциях восстание против короля и правительства,
1 «Le Assemblee del Risorgimento», «Roma», vol. Ill, p. 3.
424

навязанного им стране 16 мая. Но почти повсюду эти
попытки поднять восстание либо свелись к ряду безре¬
зультатных волнений из-за неповоротливости умеренных,
либо были в самом начале подавлены правительством.
Только в Калабрии демократам удалось организовать
довольно широкое повстанческое движение, но и оно бы¬
ло подавлено правительственными войсками после двух¬
месячных партизанских боев.
Как только первые вести о неаполитанских событиях
15 мая достигли Козенцы и Катандзаро (о них расска¬
зали участвовавшие в этих событиях калабрийцы, кото¬
рым удалось бежать), здесь сразу же были созданы ко¬
митеты общественного спасения. За несколько дней им
удалось взять в свои руки всю власть в этих провинци¬
ях, и они призвали патриотов сплотиться для решитель¬
ной борьбы с королевским правительством. Значитель¬
ная часть .населения с энтузиазмом встретила этот »при-
зыв; были организованы ■многотысячные вооруженные
отряды, большую поддержку которым оказали албан¬
ские общины.
Это успешное поначалу развитие демократического
восстания объяснялось, по-видимому, в основном боль-
Щей независимостью местной мелкой буржуазии от ари¬
стократии и крупной земельной буржуазии, что способ¬
ствовало развитию в Калабрии радикально-демократи¬
ческих традиций, которые никогда не угасали благодаря
деятельности тайных обществ и культурной деятельности.
Несколько дней спустя в Козенцу и Катандзаро при¬
были депутаты-демократы, также бежавшие от пресле¬
дований, которые и взяли на себя руководство движени¬
ем. В их числе были калабрийцы Доменико Мауро и
Бенедетто Музолино, более 10 лет назад организовав¬
ший тайное радикальное общество «Сыны Молодой
Италии» («Figliuoli della Giovine Italia»), неаполитанец
Джузеппе Риччарди, назначенные председателем Коми¬
тета общественного спасения Козенцы, депутат от Лука-
нии Фердинандо Петруччелли и чилентинец Костабиле
Кардуччи. Они надеялись, что им удастся поднять вое-
стание во всех трех провинциях Калабрии, затем дви¬
нуться на север и вовлечь в восстание провинции Бази¬
ликата, Салерно и Апулию, а потом отправиться в Не¬
аполь, дабы принести революцию в саму столицу.
Идея наступления провинций на столицу была от-
425

нюдь !не !новой на Юге. В 1820 году ее осуществили без
особого труда, ,ибо в армии царил тогда карбонарский
дух. Но в 1848 году армия была явно предана королю,
и для осуществления подобного плана нужно было раз¬
вернуть мощное народное революционное движение, не
уступающее по своему масштабу движению 1799 года,
которое, правда, носило контрреволюционный характер
и было использовано кардиналом Руффо для борьбы
против Республики 1799 года. Организовать такое дви¬
жение, задуманное некоторыми руководителями калаб¬
рийского восстания, можно было бы лишь в том случае,
если бы оно опиралось на широкие крестьянские массы,
которые почти повсюду были крайне возбуждены. Но их
можно было вовлечь в революционное движение только
в том случае, если бы одним из основных лозунгов рево¬
люции было проведение радикальной аграрной реформы.
Однако руководители демократов не захотели или не су¬
мели возглавить столь широкое движение, ибо это не¬
пременно привело бы к полному разрыву с умеренными,
которых всегда поддерживало большинство буржуазии.
Так или иначе, Риччарди совершенно не способен был
возглавить революцию; он боялся !испортить отношения
с умеренными и пытался во что бы то ни стало соблюсти
законность, что, разумеется, было абсолютно неуместно
в столь драматический момент. Все старания Мауро и
Музолино придать движению более смелый и целена¬
правленный характер оказались тщетными и привели
только к губительным разногласиям внутри Комитета
общественного спасения Козенцы. Кроме того, комитеты
Козенцы и Катандзаро почти до самого конца восстания
не ■координировали своих действий. И, наконец, попытка
поднять восстание в провинции Реджо слишком запозда¬
ла и была весьма робкой. Здесь было немало решитель¬
ных патриотов, готовых действовать, но вдоль всего про¬
лива правительство расположило значительные военные
силы, поддерживавшие связь с гарнизоном Мессинской
крепости.
Как только правительство узнало о восстании в Ка¬
лабрии, Оно сразу же отправило для его подавления три
колонны войск. Одна из них, которой командовал гене¬
рал Нунцианте, высадилась в Пиццо: укрепившись
в Монтелеоне (провинция Вибо-Валентия), она собира¬
лась атаковать повстанцев с юга. Вторая, -под командо-
426

ва׳нием генерала Бузакка, высадилась в Сап-ри и через
Лаурию направилась к Кастровиллари. Третья, под ко-
ма-ндованием генерала Ланца, выйдя из провинции Са׳
лерно и пройдя через Валло-делла-Луканию и Лагонег-
ро, двигалась в направлении Калабрии. Она должна
была усилить войска генерала Бузакка и в то же время
держать под своим контролем Чиленто и Базиликату.
На помощь же повстанцам Калабрии была послана
только небольшая сицилийская экспедиция под коман¬
дованием полковника Риботти, который, высадившись в
Паоле, присоединился к вооруженным отрядам провин¬
ции Козенца. К сожалению, недостаточные усилия пра¬
вительства Палермо в деле подготовки армии не позво¬
лили сицилийцам оказать калабрийскому восстанию
более действенную помощь, которая могла бы сыграть
решающую роль. Вдобавок ко всему Риботти (бывший
офицер пьемонтской армии, эмигрировавший в 1831 го¬
ду, участвовавший в испанской войне, а затем в 1840—
1844 годах в заговорах, организованных Никола Фабри-
ци) не способен был командовать нерегулярными отря¬
дами калабрийских повстанцев. Он руководил военными
операциями калабрийских и сицилийских отрядов столь
неумело, что его даже подозревали (хотя, по-видимому,
безосновательно) в предательстве.
В конце июня произошел ряд схваток, решивших
судьбу калабрийской партизанской войны. Генерал Бу-
закка захватил Кастровиллари и дошел до Спеццано-
Альбанезе. Правда, ему не удалось продвинуться даль¬
ше, ибо его войска были отброшены калабрийско-сици¬
лийскими отрядами под командованием Риботти, в то
время как другие калабрийские вооруженные отряды
под ■командованием Мауро заняли плоскогорье Кампо-
тенезе, севернее Кастровиллари. Но намеченная атака
против королевских войск, отрезанных в Кастровиллари
от своих основных сил, провалилась из-за бездарности
Риботти. В результате генерал Ланца подоспел со свои¬
ми войсками на помощь и вынудил калабрийцев отсту¬
пить из Кампотенезе. Соединившись затем с войсками
Бузакка, он двинулся на Козенцу, которую деморализо¬
ванные повстанцы оставили без боя. Тем временем ко¬
лонна генерала Нунцианте, которую повстанческие отря¬
ды под командованием Франческо Стокка сначала
разбили у Майда, вновь перешла в наступление и раз-
427

громила повстанцев провинции Катандзаро, также демо¬
рализованных нерешительностью своих руководителей
и отсутствием связи.	.
Итак, в середине июля власть королевского прави¬
тельства была восстановлена во всей Калабрии. Риботти
посадил свои отряды ,недалеко от Катандзаро на два ко¬
рабля и отплыл в направлении Корфу, но вблизи остро¬
ва их перехватило бурбонское военное судно. Риччарди,
Музолино и ряду других руководителей восстания все
же удалось добраться до Корфу, откуда они вскоре пе¬
ребрались в Анкону, а затем в Рим. Петруччелли, поки¬
нувший Калабрию несколько ранее, был арестован по
пути в Базиликату, ׳но ему удалось бежать и уехать за
границу. Кардуччи, направлявшийся в Чиленто, был за¬
хвачен и убит вблизи Аквафредды реакционным священ¬
ником Винченцо Пелузо. Весть о смерти Кардуччи вы¬
звала замешательство среди повстанцев, которые в ,на-
чале июля снова стали действовать в Чиленто. Вскоре
правительственные войска рассеяли и эти отряды.
В остальных провинциях деятельность демократов
была сосредоточена главным образом в клубах; имели
место, правда, отдельные попытки поднять вооруженное
восстание, которые были быстро подавлены. Сразу же
после 15 мая демократы начали устраивать собрания и
провели даже ряд провинциальных совещаний. Особо
широкий размах приняла деятельность клубов в Базили¬
кате, в Салерно и в провинциях Апулии. 25 июня в
Потенце собрался- «федеральный парламент» провин¬
циальных клубов Базиликаты, Терра д’Отранто, Терра
ди Бари, Капитанаты и Молизе, принявший меморан¬
дум, в котором демократы выражали горячий протест
против репрессий 15 мая и деятельности правительства
Боццелли и заявляли о своей решимости бороться за
отмену всех актов правительства Боццелли и за осу¬
ществление программы 3 апреля. Но за этим и многи¬
ми другими аналогичными заявлениями не последовало
конкретных действий, борьбы, которая в тех условиях
могла носить только один характер — характер восста¬
ния. Ответственность за это несут прежде всего умерен¬
ные, сдерживавшие демократов и убеждавшие их не при¬
бегать к силе, пока не исчерпаны все возможности ле¬
гальных действий. Тот факт, что конституция не была
отменена и правительство даже назначило новые выбо-
428

ры, был ׳использован умеренными в качестве веского до¬
казательства правильности их позиции. С другой сторо¬
ны, многочисленные волнения крестьян, которые требо¬
вали земли и действовали совершенно независимо от
политического движения демократов и умеренных, неред¬
ко приводили к тому, что те, кто выступал против коро¬
ля и правительства, в то же время вынуждены были
просить правительство о помощи для защиты их клас¬
сового господства.
Тем временем 15 июня во всем Неаполитанском ко¬
ролевстве, за исключением восставших калабрийских
провинций, состоялись выборы в новую палату депута¬
тов на базе избирательного закона Боццелли. Этот закон
представлял собой по существу новый вариант мзбира-
тельной реформы от 5 апреля, предусматривавший еще
большие ограничения. Несмотря на незначительное чис¬
ло голосовавших, эти выборы наглядно продемонстриро¬
вали враждебное отношение избирателей к правительст¬
ву; большинством голосов были вновь избраны депутаты
бывшей палаты, распущенной 15 мая. В ряде избира¬
тельных округов на бюллетенях, поданных за тех же
лиц, что и в апреле, были обнаружены надписи с про¬
тестом против роспуска предыдущей палаты. Специаль¬
ный циркуляр Боццелли, предписывавший интендантам
приложить максимум усилий, дабы повлиять на избира¬
телей и убедить их голосовать в благоприятном для пра¬
вительства духе, не принес никаких результатов. Мариа¬
но д’Айала, который был назначен интендантом провин¬
ции Акуила еще предыдущим правительством, опублико¬
вал этот циркуляр, заявив в этой связи решительный про¬
тест. Он спасся бегством в Папское государство, а за¬
тем перебрался в Тоскану, где в конце октября стал во¬
енным министром в правительстве Монтанелли (о чем
мы уже говорили).
Новая палата собралась 1 июля, но только 7 июля
число прибывших депутатов достигло предусмотренного
законом кворума и палата смогла приступить к работе.
Вся ее деятельность свелась практически к критике дей¬
ствий правительства 16 мая, косвенно задевавшей само¬
го короля, поскольку Боццелли и его министры были
послушными исполнителями королевской воли. Хотя
429

подавляющее большинство палаты составляли умерен¬
ные разных оттенков, однако ни один из них не защищал
в палате умеренное муниципалистское правительство
16 мая, состоявшее из старых мюратистов типа Карьяти
й Искителла и политических деятелей 1820 года вроде
самого Боццелли. Эта оппозиция не оказала, впрочем,
никакого непосредственного воздействия на ход собы¬
тий. Хотя в ходе парламентских дискуссий правитель¬
ство защищало свои действия неумело и неудачно, од¬
нако оно по-прежнему проводило политику, желатель¬
ную королю, отнюдь не считаясь с мнением большинства
палаты. Таким образом, даже те -немногие депутаты, ко¬
торые •надеялись вначале найти общий язык с правя-
тельством, вынуждены были •перейти в открытую оппо¬
зицию.
Если, кроме того, учесть, что в новой палате заседа¬
ли такие деятели, как Карло Троя, Карло Поэрио,
Саверио Бальдаккини, Габриэле Пепе, Луиджи Драго-
нетти, Роберто Саварезе, Раффаэле Конфорти, Джузеп¬
пе Массари, Сильвио Спавента, Антонио Шалоя, Паоло
Эмилио Имбриани, Джузеппе Пизанелли (называем
лишь самых видных), то можно смело утверждать, что
огромное большинство либералов Юга образовали в те
дни единый фронт против правительства Карьяти—Боц-
целли, а по существу против политики Фердинанда II.
Кроме того, депутаты критиковали отдельные аспек¬
ты деятельности правительства и протестовали против
зверств, совершенных войсками генерала Нунцианте
при подавлении калабрийского восстания, которые оста¬
лись безнаказанными. В начале августа в ответном ад¬
ресе на тронную речь короля, зачитанную герцогом
Серракаприола, палата подвергла уничтожающей кри¬
тике правительственную политику в целом. Однако этот
документ, в котором в весьма осторожной форме изла¬
галась либеральная и патриотическая программа, не
был вручен королю по той простой причине, что послед¬
ний все время откладывал •прием депутации, которая
должна была вручить ему этот ответный адрес.
На протяжении августа отношение правительства к
палате становилось все более враждебным; •полиция ор¬
ганизовала даже ряд демонстраций лаццарони против
палаты. 25 августа, ссылаясь на жалобы избирателей,
правительство потребовало от палаты разъяснений отно-
430

сительно обстоятельств проверки депутатских мандатов.
Это была первая попытка правительства вмешаться в
вопрос формирования палаты, которую •палата едино¬
душно решила игнорировать, рассматривая ее как пося¬
гательство на свои права. Несколько дней спустя, 5 сен¬
тября, правительство сообщило палате депутатов декрет
об отсрочке заседаний парламента до 30 ноября.
В тот же день, когда были прерваны заседания пала¬
ты, лаццарони снова выступили против либералов и пар¬
ламента. Но в этот же и последующие дни состоялись
также демонстрации в поддержку либералов, в которых
приняли участие городские «низы» — в основном жители
квартала Монтекальварио. Это »привело к уличным
столкновениям с реакционными демонстрантами и было
использовано правительством для усиления политики
репрессий. 7 сентября министром внутренних дел вместо
Боццелли был назначен реакционер Раффаэле Лонго¬
барди (Боццелли получил портфель министра просве¬
щения). На ряд высших полицейских должностей также
были назначены новые лица — явные реакционеры.
В последующие месяцы процесс реставрации абсолю¬
тизма уже не встречал на своем пути препятствий. В об¬
ласти внешней политики все более отчетливо проявля¬
лась тенденция, враждебная созданию Лиги итальян¬
ских государств и достижению национальной независи¬
мости Италии. Тосканские и римские события (и в пер¬
вую очередь бегство папы) побудили короля вновь от¬
срочить парламентскую сессию. 28 ноября был издан
декрет об отсрочке парламентской сессии до 1 февраля.
Теперь уже всем стало ясно, что неаполитанский кон¬
ституционный эксперимент провалился. Часть либералов
сделала из этого вывод о необходимости возобновления
деятельности тайных обществ. Вновь ожили прежние
тайные организации, наряду с которыми создавались
новые тайные общества, например общество «Итальян¬
ское единство» во главе с Сеттембрини и Спавента. Но
это возобновление деятельности тайных обществ и по¬
следовавшие за этим суровые репрессии выходят уже
за рамки периода, освещаемого в нашей работе. С дру¬
гой стороны, многие демократы Юга, бежавшие от пре-
•следований, начали принимать активное участие в поли¬
тической борьбе других итальянских государств, и преж¬
де всего Тосканы и Рима.
431

В Сицилии после издания декрета от 13 апреля о
низвержении династии Бурбонов борьба между умерен-
ними и демократами крайне обострилась. Демократы,
среди которых были и убежденные социалисты и люди,
симпатизировавшие социалистам, возглавляли некото¬
рые политические клубы; но они не могли руководить
политически ремесленниками, рабочими и прежде всего
крестьянами, которые выступали и в Сицилии, требуя
раздела и раскладки домениальных земель. Умеренные
же сумели обеспечить себе поддержку подавляющей ча¬
сти крупной и средней буржуазии, провинциального дво¬
рянства и наиболее деятельной части аристократии. Ору-
днем господства умеренных стала, как об этом уже го¬
ворилось, национальная гвардия, возглавляемая баро¬
ном Пьетро Ризо; представители народа были постелен-
но вытеснены из нее, или им дозволяли служить в самых
низших чинах. Национальной гвардии противостояли
вооруженные отряды (рекрутировавшиеся в основном из
беднейших слоев населения, а отчасти из лиц, оказав¬
шихся вне закона), которые в период январских револю¬
ционных событий вынесли на своих плечах основную
тяжесть борьбы. Демократы не сумели или не захотели
превратить эти отряды в свое политическое орудие в
борьбе с умеренными. Поскольку они были предоставле¬
ны самим себе, то кое-где происходили эксцессы и гра¬
бежи, поэтому население рассматривало их как наруши¬
телей порядка и виновников смут.
Умеренные использовали это как удобный предлог,
чтобы удалить из правительства лидера демократов
Кальви. В конце апреля, после кровавого столкновения
в Палермо между национальной гвардией и весьма раз¬
ношерстным вооруженным отрядом, предводительствуе¬
мым некоей Терезой Теста ди Лана, умеренные ополчи¬
лись против министра внутренних дел Кальви, требуя
немедленного роспуска всех вооруженных отрядов.
Кальви не возражал против этого, но в то же время по¬
требовал усиления муниципальной гвардии и вооружен¬
ных отрядов, существовавших в деревне, которые со¬
стояли тогда частично из народных элементов. Тогда
умеренные стали подстрекать к демонстрациям против
Кальви и правительства в целом. Для Стабиле и других
умеренных министров это послужило предлогом, чтобы
подать в отставку и тем самым заставить сопротивляв¬
432

шегося Кальви также подать в отставку. Вслед за этим
национальная гвардия потребовала от председателя Руд•
жиеро Сеттимо восстановить прежнее правительство,
произведя только некоторые изменения.
Это восстановленное правительство, как и прежде,
состояло в основном из умеренных; Кальви был заменен
на ׳посту министра внутренних дел маркизом Делла
Черда. С этого момента национальная гвардия начала
играть огромную роль в политической жизни Сицилии;
часто в решающие моменты она !навязывала свою волю
самим умеренным министрам, побуждая их принимать
консервативные решения. Правительство всячески пре¬
пятствовало деятельности •наиболее передовых демокра¬
тов, возглавлявшихся Паскуале Кальви, Франческо
Криспи, Габриэле Карнацца, Джованни Интер донато;
оно приняло также ряд мер, ограничивавших деятель¬
ность клубов.
В то же время другие демократы, группу которых
можно охарактеризовать как левый центр демократиче- •
ского движения (например, Микеле Амари, сохранивший
свой пост министра финансов и в правительстве Стаби-
ле, Джузеппе Ла Фарина, Филиппо Кордова и другие),
оказались в значительной мере под влиянием умеренных
и немало способствовали тому, что проводившиеся в те
месяцы в Сицилии государственные преобразования но¬
сили ярко выраженный либерально-буржуазный харак¬
тер, отличаясь в ряде аспектов лишь формальным де¬
мократизмом. .	■
Избранный в марте генеральный парламент, глав¬
ной задачей которого было «изменить» конституцию
1812 года «в соответствии с требованиями времени»,
приступил к выполнению этой задачи с явным опозда¬
нием. В течение всего июня и первых чисел июля шло
обсуждение конституции, окончательный текст которой
был утвержден 10 июля. Парламент фактически высту¬
пил в этом вопросе в роли Учредительного собрания, ибо
!разработанная им конституция была по существу совер¬
шенно новой; кроме того, она была более прогрессив¬
ной, чем все конституции, предоставленные в 1848 году
в других итальянских государствах. Только конститу¬
ция, разработанная в 1849 году римским Учредитель¬
ным собранием,. оказалась более демократической. Б0--
лее прогрессивный характер сицилийской конституции
28-ш
433

:по сравнению с другими ׳итальянскими конституциями
1848 года объяснялся главным образом полным круше¬
нием в результате январской революции прежней адми¬
нистративно-политической системы и отсутствием силы,
способной затормозить размах либерального и отчасти
демократического движения. И хотя либералы в боль¬
шинстве своем были настроены монархически, то ли
считая необходимым сохранить прежние социальные
порядки, то ли сообразуясь с международной обстанов¬
кой, однако разработанная ими конституция 1848 года
была с либерально-буржуазной точки зрения значитель¬
ным шагом вперед по сравнению с конституцией
1812 года. Это явилось следствием социального разви¬
тия, которое пережила Сицилия за последнее время и
которое нашло выражение в разорении целого ряда
аристократических фамилий и усилении мелкого дво¬
рянства, земельной и торговой буржуазии; немалую
роль сыграло при этом и общее положение в Италии и
’ Европе.
Статья 3 конституции открыто провозглашала прин¬
цип народного суверенитета: «Носителем суверенитета
является совокупность всех сицилийских граждан; ни
один класс, ни отдельная личность не может присвоить
себе право на его осуществление. Осуществление госу¬
дарственной власти доверяется и разграничивается в
соответствии с положениями настоящей конституции».
Однако конституция фактически не обеспечивала все¬
общего избирательного права, ибо, согласно статье 6, из¬
бирательным правом могли пользоваться все граждане,
достигшие 21 года, умеющие читать и писать. Следова¬
тельно, на деле право голоса получило лишь незначи¬
тельное меньшинство. Но даже и такое ограниченное из¬
бирательное право было все же с определенной точки
зрения прогрессом по сравнению с цензовыми ограниче¬
ниями, предусматривавшимися всеми прочими конститу¬
циями 1848 года.
Кроме того, конституция упразднила наследственное
пэрство и учредила избираемый сенат, хотя, согласно
временным предписаниям, члены бывшей палаты пэров
пожизненно оставались членами сената. Впрочем, в мар¬
те палата пэров была восстановлена на основе консти¬
туции 1812 года и частично дополнена путем кооптации
лиц, предложенных палатой общин (нижней палатой).
434

Конституция также значительно ограничивала коро¬
левскую власть: король мог наложить вето на законы,
принятые палатами, !но только временно, ׳ибо в случае
вторичного принятия их палатами он обязан был не¬
медленно обнародовать их. Он не имел также права
распустить палаты или ■прервать их сессию.
И, наконец, ׳по сравнению с другими эта конституция
предоставляла гражданам более определенные и ши¬
рокие права.
Начиная с апреля правительство Палермо стреми¬
лось наладить контакт с другими итальянскими прави¬
тельствами, добиваясь их признания и согласия на уча¬
стие сицилийского правительства в переговорах о созда¬
нии Лиги итальянских государств. В то время как Ла
Маза готовился отправиться в Ливорно во главе отряда
в сто добровольцев, сражавшихся позднее в Венециан¬
ской области, Карло Джемелли был послан в Тоскану
в качестве представителя Сицилии при ■правительстве
Флоренции. В Рим с такими же полномочиями был на¬
значен- отец Джоаккино Вентура, а на конгресс пред¬
ставителей итальянских государств в Риме, который
был намечен на конец апреля и должен был решить во¬
прос о лиге, была направлена целая делегация в составе
Эмерико Амари, Казимиро Пизани и Джузеппе Ла Фа¬
рина. Этой делегации было поручено добиться включе¬
ния Сицилии в состав лиги. Когда выяснилось, что этот
конгресс не состоится, делегация направилась в Тоскану,
а оттуда в Турин, где она представляла правительство
Палермо. 11 июня Карл Альберт весьма радушно при¬
нял в своей ставке Амари и Пизани. Вначале либераль¬
ные круги относились к правительству Палермо и его
представителям в общем недоброжелательно, ибо опа¬
сались, что борьба Сицилии с Неаполем нанесет вред
делу национальной независимости; но после событий
15 мая их отношение изменилось и стало более благо¬
приятным.
Меж тем вопрос включения Сицилии в итальянское
национальное движение осложнился в связи с пробле¬
мой выбора короля Сицилии.
Как об этом уже говорилось в ׳предыдущей главе,
декретом 13 апреля было установлено, что новый ко¬
роль Сицилии обязательно должен быть итальянским
принцем. Согласно английским дипломатическим доку-
28*	435
ментам тех дней, руководители Сицилии собирались
предложить корону второму сыну Карла Альберта —
герцогу Генуэзскому, но не предприняли никаких пред¬
варительных шагов, дабы выяснить, согласны ли на это
сам молодой принц, его отец и правительство Турина.
Видимо, в Палермо на этот счет не было никаких со¬
мнений. Обсуждалась также кандидатура второго сына
великого герцога Тосканского. Состоялись даже кое-ка¬
кие переговоры об этом между Палермо и Флоренцией,
но эта мысль была затем отброшена ввиду молодости
лотарингского принца.
Обсуждая вопрос о выборе короля, правительство
Палермо (и в первую очередь Стабиле) было озабочено
позицией Англии. Как уже говорилось, лондонское пра¬
вительство старалось вначале предотвратить полный
разрыв между Сицилией и Неаполем, но, убедившись,
что разрыв неизбежен, решило помешать разрешению
сицилийской проблемы в республиканском духе. В свя¬
зи с этим Лондон не только не возражал против канди¬
датуры герцога Генуэзского на сицилийский престол, но
даже одобрил ее — не потому, что лондонское прави¬
тельство устраивала эта кандидатура, а потому, что оно
надеялось на окончательное разрешение таким образом
сицилийского вопроса. Английская сторона дала знать
Палермо, что новый государь будет официально при¬
знан, как только он займет ■сицилийский трон. Француз¬
ское правительство также не одобряло полного разрыва
между Сицилией и Неаполем, ибо опасалось усиления
английского влияния в Сицилии, но и ему пришлось
примириться с неизбежным фактом. Таким образом,
приблизившись со временем к английской точке зрения,
Париж также стал желать окончательного разрешения
сицилийской проблемы. Французское правительство
уведомило Палермо, что готово признать кандидатуру
герцога Генуэзского, хотя в Париже по-прежнему не
желали усиления Савойской династии, считая это невы¬
годным для Франции, и предпочли бы видеть на сици¬
лийском троне тосканского принца.
Умеренные Сицилии считали крайне необходимым
немедленно провозгласить нового короля, ибо это упро¬
чило бы новый режим и успокоило бы буржуазию и
аристократию. Республиканское меньшинство, уже по¬
терпевшее поражение при обсуждении этого вопроса
436

13 апреля, не в силах было воспрепятствовать приня¬
тию решения, угодного большинству парламента и горя-
40 поддержанного национальной гвардией.
Итак, в ночь с 10 на 11 июля, сразу же •после приня¬
тия конституции в ее окончательной редакции, пар л а-
мент единодушно провозгласил герцога Генуэзского
«королем сицилийцев, согласно конституции королев¬
ства», под именем Альберта Амедея I. От первого имени
принца — Фердинанд — отказались, ибо оно могло вы¬
звать у населения острова тягостные воспоминания.
Тотчас же в Геную на английском корабле был отправ¬
лен специальный курьер, чтобы поставить об этом в из¬
вестность самого принца и туринское правительство.
Вскоре на французском корабле отбыла и специаль¬
ная депутация во главе с председателем палаты пэров
герцогом Серрадифалько, которая должна была офи¬
циально предложить герцогу Генуэзскому корону Си¬
цилии.
Но решение сицилийского парламента не нашло в
Пьемонте того благосклонного отношения, на которое
рассчитывало правительство Палермо. Подавшее уже
в отставку правительство Бальбо — Парето специально
собралось для обсуждения этого вопроса и пришло к
выводу, что прежде чем дать согласие на занятие сици¬
лийского трона ~ герцогом Генуэзским, следует узнать
точку зрения Лондона. В Турине опасались, что согла¬
сие савойского принца принять сицилийскую корону
может вызвать резкую реакцию Фердинанда II в крайне
сложный для Сардинского королевства момент — в
разгар войны с Австрией. И действительно, 15 июля
Фердинанд II заявил решительный протест против ре¬
шения сицилийского парламента. Тем временем Парето
принял меры для выяснения позиции Англии как через
английского посла в Турине Аберкромби, так и через
посла Пьемонта в Англии Адриано ди Ревеля. Но его
заверили только в том, что Англия официально признает
будущего короля Сицилии. На вопрос же о том, окажет
ли Англия конкретную помощь новому сицилийско-са¬
войскому королевству в случае интервенции Фердинан¬
да II, лондонское правительство ограничилось заявле¬
нием, что прежде, чем ответить по существу, оно желает
детально изучить вопрос, то есть фактически уклонилось
от ответа. Поэтому и пьемонтское правительство решило
437

,пока не давать окончательного ответа сицилийской де¬
путации.
Еще до прибытия в Турин официальной депутации
из Палермо, представители Сицилии в Турине Эмерико
Амари и Казимиро Пизани направились в ставку Карла
Альберта, чтобы уведомить его о решении, принятом
сицилийским парламентом. Карл Альберт принял их
весьма !радушно, но ясного и определенного ответа не
дал. Он заявил, что предоставляет герцогу Генуэзскому
(сражавшемуся в то время на фронте во главе своей
дивизии) право самому решать этот вопрос, но так или
иначе считает желательным подождать официального
предложения. Сам же герцог Генуэзский решил отка¬
заться от предложенной ему короны. Он сообщил об
этом Парето в письме от 11 августа (это было его вто¬
рое -письмо, поскольку первое его письмо из Милана от
4 августа тому же Парето затерялось 5 августа во вре;
мя миланских беспорядков). Сицилийская депутация
решила, однако, остаться в Пьемонте еще на несколько
недель. 27 августа она была принята в Алессандрии
королем и герцогом. Первый дал уклончивый ответ, со-
сдавшись на то, что он является конституционным коро¬
лем; второй прямо заявил, что не желает принять пред¬
ложение, но согласится, если отец ему прикажет. Какое-
то время депутация все еще надеялась, что герцог, ко¬
роль и пьемонтское правительство пересмотрят свое ре¬
шение, но в конце концов убедилась, что рассчитывать
не на что. Таким образом Сицилийское королевство
осталось без короля, и до нового завоевания Сицилии
Бурбонами королевством правил на правах конститу¬
ционного монарха председатель Руджиеро Сеттимо.
Отрицательный ответ герцога Генуэзского был, не¬
сомненно, продиктован в значительной степени легити¬
мистскими убеждениями этого принца, который считал
себя не вправе занять трон страны, совершившей рево¬
люцию против другого монарха и принявшей, кроме
того, конституцию, весьма ограничивавшую королевскую
власть. Но решающую роль сыграло здесь нежелание
Карла Альберта и туринского правительства вступить в
открытую борьбу с Бурбонами за корону Сицилии в тот
момент, когда военные действия приняли нежелатель¬
ный для Пьемонта оборот. Умеренное правительство
Палермо совершило, несомненно, большую ошибку, ибо
438

оно не учло, что провозглашение герцога Генуэзского
королем Сицилии не может быть принято Пьемонтом в
столь неподходящий для него момент. В начале июля
уже всем было ясно, что в результате захвата австрий¬
цами Венецианской области и в силу общей ситуации в
Италии политическое и военное положение Пьемонта
значительно ухудшилось и что поэтому для него было
бы весьма рискованно согласиться на принятие савой¬
ским принцем короны Сицилии. Правительство Палермо
весьма рассчитывало, что после вступления на трон но¬
вого короля Англия, настаивавшая на этом, открыто
заявит о своей готовности направить военный флот для
защиты Сицилии и Сардинского королевства от напа¬
дения Бурбонов. Но лондонское правительство отнюдь
не собиралось идти на вооруженное вмешательство, ко¬
торое могло привести к всеобщей войне. Аналогичной
позиции придерживалось и парижское правительство.
4 августа в ответ на прямой запрос неаполитанского по¬
ела в Лондоне князя Кастельчикала — не станет ли Ан¬
глия противодействовать отправке неаполитанских войск
против Сицилии, Пальмерстон заявил, что Англия не
предпримет никаких враждебных действий. Аналогичное
заявление сделал и Бастид в ответ на запрос посла Не¬
аполя в Париже. Более того, в начале сентября Паль¬
мерстон посоветовал князю Гранателли и Луиджи
Скалиа, представителям Сицилии в Лондоне, убедить
свое правительство пойти на соглашение с Фердинан¬
дом II. В связи с новой обстановкой, создавшейся в
Италии и Европе, английская политика начала снова
менять свой курс, вернувшись по существу на позиции,
которые она занимала в январе — марте 1848 года.
Тем временем, летом 1848 года политика умеренных
в Сицилии также переживала кризис. В конце июля —
начале августа положение правительства Стабиле резко
ухудшилось. Разгром экспедиции, посланной на помощь
Калабрии; уклончивые ответы герцога Генуэзского,
предвещавшие его окончательный отказ принять корону
Сицилии; вести о поражении Пьемонта и кризисе, охва¬
тившем Пьемонт, Тоскану и Рим; вполне обоснованные
опасения, что Бурбоны в ближайшее время возобновят
военные действия,— все это вызывало тревогу и смяте¬
439

ние. Положение Сицилии усугублялось, кроме того, ка•
тастрофическим состоянием финансов, застоем, экономи¬
ческой жизни и крайне тревожным положением в стра¬
не. Даже после роспуска вооруженных отрядов и
отставки Кальви во многих местах по-прежнему продол¬
жались беспорядки, грабежи, похищение людей и другие
противозаконные акты, свидетельствовавшие о глубоком
социальном недовольстве. Во многих сельских комму¬
нах по-прежнему вспыхивали бурные волнения кресть¬
ян, требовавших раздела домениальных земель. Под¬
вергшийся резким нападкам министр внутренних дел
маркиз Делла Черда вынужден был подать в отставку;
его сменил адвокат Эммануэле Виола. Но правительство
в целом уже не могло отвечать на нападки оппозиции,
критиковавшей его финансовую и внешнюю политику,
плохую и недостаточную организацию и подготовку
вооруженных сил.
Во ׳избежание глубокого правительственного кризиса
часть умеренных решила создать новый кабинет (также
в основном из умеренных) и включить в него несколь¬
ких демократов, готовых сотрудничать с умеренными.
С помощью председателя палаты общин маркиза Тор-
реарса на Сеттимо было оказано давление, и он не
стал противиться замене Стабиле, который в свою оче¬
редь согласился подать в отставку, не требуя парла¬
ментской дискуссии по этому вопросу. Итак, 13 августа
новое правительство приступило к исполнению своих
обязанностей, а в последующие дни в него включили
еще несколько человек. Главой правительства и одно¬
временно министром иностранных дел и торговли был
назначен Винченцо Фарделла маркиз Торреарса, мини¬
стром внутренних дел — барон Вито д’Ондес Реджо,
министром финансов — Филиппо Кордова, министром
юстиции — Эммануэле Виола, министром просвещения
и общественных работ — Джузеппе Ла Фарина, воен¬
ным и морским министром — Джузеппе Патерно маркиз
Спедалотто. Несколько дней спустя Стабиле был избран
председателем палаты общин.
Хотя новое правительство, как и предыдущее, сос¬
тояло в основном из умеренных, однако политика каби¬
нета министров Торреарса носила известный демокра¬
тический отпечаток — главным образом благодаря
деятельности министров Кордова и Ла Фарина.
440

Серьезность финансового и, как вскоре выяснилось, во¬
енного положения позволила правительству преодолеть
отчасти сопротивление консерваторов, особенно упорет-
вовавших в палате пэров. Кордова добился от
парламента одобрения ряда важных финансовых ме¬
роприятий. Прежде всего было решено продать часть
национальных имуществ (в основном церковных, на¬
ходившихся под королевским покровительством) на
общую сумму в 1200 тысяч унций, устроив для этого
лотерею (на условиях оплаты в рассрочку). Было так¬
же решено провести эмиссию бумажных денег (в виде
бон с долгосрочными процентными купонами), гаран¬
тированных частично поступлениями от продажи на¬
циональных имуществ, а частично — займом, заключен¬
ным с банкирским домом Друйяр в Париже. Осущест-
пленная -с большими предосторожностями, эта эмиссия
позволила правительству преодолеть трудное финансо¬
вое положение. '
С другой стороны, продажа национальных имуществ
(представлявшая собой длительную операцию, которую
поражение революции не позволило завершить) долж¬
на была способствовать росту средней и мелкой соб¬
ственности. Наконец, Кордова добился упразднения
ненавистного налога за помол, который уже его пред¬
шественник Микеле Амари снизил на 8/!7.
Но самой серьезной из всех проблем, стоявших в тот
чрезвычайно тяжелый момент перед правительством
Торреарса, была проблема защиты острова от контрна¬
ступления Бурбонов, на успешное решение которой не
было никакой надежды. В конце августа Бурбоны по¬
слали для захвата Мессины экспедиционный корпус
численностью в 20 тысяч солдат под командованием
генерала Карло Филанджиери, для поддержки которо¬
го была послана военно-морская эскадра. Целых три
дня, с утра 3 сентября и до вечера 6 сентября, город
подвергался жестокому артиллерийскому обстрелу из
крепости и с военных кораблей. 6-го утром войска
Филанджиери высадились южнее города, в то время
как гарнизон крепости перешел в наступление. Мессину
обороняло всего лишь 6 тысяч человек, но, поддержи¬
ваемые населением города, они оказывали отчаянное
сопротивление. Однако в силу ряда причин оно закон¬
чилось неудачей. Разногласия между руководителями
441

(главным образом между комендантом города полков¬
ником Орсини и Ла Маза, присланным из Палермо в
качестве начальника штаба), недостаток вооружения
и малочисленность подкрепления, присланного прави¬
тельством,— все это привело к тому, что вечером 7
сентября войска Филанджиери овладели городом. Но
окончательно подавить сопротивление населения уда¬
лось только в последующие дни. Сопротивление это
иногда принимало яростный характер, и ожесточен¬
ные этим войска победителей, захватив город, учинили
страшную резню и погромы. В результате бомбарди¬
ровки город был превращен в руины, а население по¬
несло огромные потери. Нанесенный сицилийцам удар
был усугублен еще тем, что деморализованные воин¬
ские части, в беспорядке отступавшие из Мессины,
9־го вечером оставили без боя город Милаццо.
В последующие дни, в то время как правительство
Палермо принимало ряд чрезвычайных мер, чтобы
хоть отсрочить надвигавшуюся катастрофу, команду¬
ющие французской и английской военно-морскими эс¬
кадрами адмиралы Боден и Паркер получили от капи¬
танов французских и английских кораблей, стоявших
на якоре у Мессины, сведения о бомбардировке города
и происшедшей там резне. Узнав об этом, они попро¬
сили дипломатических представителей Англии и Фран¬
ции в Неаполе оказать соответствующий нажим на
бурбонское правительство, дабы убедить его начать
переговоры о перемирии, и одновременно приказали
капитанам стоявших у Мессины военных кораблей пот¬
ребовать от генерала Филанджиери немедленно пре¬
кратить военные действия. Министр иностранных дел
Неаполя Карьяти в своем ответе на ноту дипломатов
обеих западных держав не взял на себя никаких кон¬
кретных обязательств, но Филанджиери, получив уль¬
тимативное требование капитанов французских и ан¬
глийских судов, согласился временно, до получения
указаний из Неаполя, приостановить военные действия.
Представители Англии и Франции посоветовали при¬
остановить военные действия и правительству Палер¬
мо, на что оно, разумеется, немедленно согласилось.
Вслед за прекращением огня начались переговоры
о длительном перемирии, которые велись при англо¬
французском посредничестве.
442

8 октября перемирие было подписано. Согласно
соглашению о перемирии неаполитанские войска дол¬
жны были занимать треугольник между мысом Пело-
ро, Милаццо и Скалеттой; сицилийские же войска дол¬
жны были отступить на линию от мыса Тиндари до
Таормины. Между ними оставалась нейтральная зона,
управление которой осуществляла сицилийская граж¬
данская администрация.
Франция и Англия надеялись, что перемирие поз¬
волит выиграть время, необходимое для осуществле¬
ния их посреднической миссии. В течение декабря они
выдвинули ряд конкретных предложений: возврат к
личной унии, предоставление острову автономии, пра¬
ва иметь собственный парламент, администрацию и
собственную армию. Но эти переговоры ни к чему не
привели, и весной 1849 года военные действия возоб¬
новились, закончившись полным подчинением Сицилии
Бурбонам.
5.	Кризис умеренного либерализма в Пьемонте.
Провал посреднической попытки Англии и Франции.
Правительство Джоберти
Пьемонтское правительство Казати подало в от¬
ставку 8 августа 1848 года. В Виджевано Казати и
Джоберти лично вручили Карлу Альберту просьбу об
отставке после беседы, в которой они безуспешно пы¬
тались отговорить его от перемирия (накануне совет
министров решил уйти в отставку, если король прекра¬
тит военные действия). В тот же день король поручил
формирование нового кабинета Ревелю. Ревеля вместе
с Феличе Мерло, вице-председателем палаты, направил
к королю с секретной миссией принц Евгений Ка-
риньянский, наместник королевства, желавший по-
видимому уговорить короля создать взамен прави¬
тельства Казати новое, более умеренное правительство.
Сразу же после заключения перемирия король пред¬
ложил правительству Казати, временно продолжав¬
шему исполнять свои обязанности, уведомить фран¬
цузское правительство, что Пьемонт не нуждается 60-
лее в военной помощи, которую он просил 4 августа.
Но уже 8 августа Бастид сообщил представителям
443

Сардинского королевства в Париже, послу Антонио
Бриньоле-Сале и чрезвычайному посланнику Альберто
Риччи, что Англия и Франция предлагают Австрии
и Пьемонту свое посредничество для заключения мира.
Оба пьемонтских представителя, относившиеся лично
отрицательно к военному вмешательству Франции, бы¬
ли весьма довольны этим шагом, к которому они кос¬
венно призывали ранее в беседах с послом Англии в
Париже лордом Норменби. 15 августа на приеме у
Карла Альберта в Алессандрии представители Франции
и Англии в Турине де Резе и Аберкромби официально
предложили королю англо-французское посредничество.
По указанию Карла Альберта Ревель дал письменное
согласие, хотя он был еще только министром финансов
в правительстве Казати, а новое правительство не было
пока сформировано.
Новый кабинет министров приступил к исполнению
своих обязанностей только 19 августа. После некото¬
рых изменений в него вошли: маркиз Чезаре Альфьери
ди Состеньо — глава правительства, генерал Этторе
Перроне ди Сан Мартино — министр иностранных дел,
Пьер Диониджи Пинелли — министр внутренних дел,
граф Оттавио Таон ди Ревель — министр финансов,
Феличе Мерло — министр юстиции, Карло Бонком-
паньи — министр просвещения, граф Пьетро Сантаро¬
за — министр общественных работ, Луиджи Торелли —
министр торговли, генерал Антонио Францини — воен¬
ный и морской министр. Так как последний не разделял
мнения других министров относительно приглашения
французского генерала для реорганизации и руковод¬
ства пьемонтской армией, то он вскоре был заменен
генералом Джузеппе Дабормида. Все новые министры,
за исключением ломбардца Торелли, были пьемонтца¬
ми и принадлежали к правому крылу умеренных, вра¬
ждебному правительству Казати; ни один генуэзский
политический деятель не согласился войти в новое
правительство. В опубликованной вскоре правительст¬
венной программе утверждалось, что перемирие — это
чисто военный акт, который не в состоянии изменить
«совершившиеся факты», то есть присоединение ряда
земель к Пьемонту, и сообщалось, что правительство
дало свое согласие на англо-французское посредниче¬
ство для заключения «почетного мира», который дол-
444

жен будет гарантировать национальный принцип.
Но если этой цели не удастся достигнуть путем пере¬
говоров, правительство возобновит военные действия ■и
приложит максимум усилий для реорганизации и укреп¬
ления армии.
Вскоре после опубликования правительственной
программы Пинелли, бывший главным защитником
правительства в ходе парламентских дискуссий, пред¬
ложил своему старому другу Джоберти войти в состав
правительства. Джоберти, который еще несколькими
днями ранее, когда правительство только формирова¬
лось, безуспешно пытался договориться с министром
Ревелем о правительственной программе, ответил Пи-
нелли, что согласится лишь в том случае, если прави¬
тельство потребует от посредничающих держав в
качестве непременного условия заключения мира приз¬
нания хотя бы «де-юре» Королевства Верхней Италии.
Кроме того, он потребовал воспользоваться посредни¬
чеством, чтобы выиграть время, необходимое для
подготовки армии и всей страны к новым военным дейст¬
виям. Пинелли, который, подобно всем министрам,
расценивал создавшееся положение пессимистически,
отклонил требования Джоберти. В самом деле, выдви¬
нуть перед державами-посредницами требования та¬
кого рода в тот момент — это означало практически
сорвать это посредничество еще до того, как оно нача¬
лось. С другой стороны, это свидетельствовало о не¬
верии министров в возможность возобновления войны
и о стремлении их использовать эту возможность толь¬
ко в качестве угрозы, а намеченную реорганизацию
армии — в качестве средства успокоения обществен¬
ного мнения и козыря во время мирных переговоров.
Поэтому Джоберти решил начать энергичную кам¬
панию против правительства Альфьери — Пинелли.
Кампанию эту он открыл речью, произнесенной в По¬
литическом клубе Турина 23 августа, в которой заявил,
что у правительства есть две программы: одна явная,
носящая национальный характер и призванная обма¬
нуть общественное мнение, а вторая — тайная, которую
правительство осуществляет на деле. Цель этой вто¬
рой программы, муниципалистской,— добиться мира
любой ценой, даже в случае отказа от создания.
Королевства Верхней Италии и приобретения в лучшем
445

случае клочка территории в Ломбардии или в герцог¬
стве Парма.
Позиция Джоберти, которую в последующие недели
широко пропагандировали в клубах многие ораторы, а
на страницах брошюр — писатели, оказала огромное
влияние на общественное мнение. Джоберти заключил
союз с демократами и возглавил оппозиционное движе¬
ние, опорой которого была средняя и мелкая пьемонт¬
ская буржуазия, большинство генуэзцев и ломбард¬
ских эмигрантов — как демократов, так и умеренных.
Деятельность джобертианско-демократической оппози¬
ции в сентябре — ноябре привела к резкому оживлению
в Сардинском королевстве политической борьбы.
Особенно острой эта борьба была в Генуе, где уже в
августе начались народные волнения. Во многих случа¬
ях на дополнительных выборах, состоявшихся в сентя¬
бре, а также в начале октября, демократы одержали
значительную победу, а на открывшейся 18 октября
парламентской сессии они выступили с резкой критикой
правительства. Однако правительство еще располага¬
ло большинством в парламенте и добилось вотума
доверия.
В борьбе против правительства, сформированного
19 августа, большую роль играло «Общество сторон¬
ников итальянской федерации», организованное Джо-
берти, как об этом уже говорилось, в сентябре. На¬
циональный конгресс этого общества был созван в Ту¬
рине по инициативе Джоберти и заседал с 10 по 27
октября. В работе конгресса, помимо большого числа
пьемонтских либералов, демократов и ломбардских
эмигрантов, участвовали также прибывшие из Рима
Мамиани, Стербини, Шарль Бонапарт, Микельанджело
Пинто и Леопольдо Спини, а также тосканец Джам¬
баттиста Джорджини, венецианец Якопо Кастелли,
южане Пьер Сильвестро Леопарди, Джузеппе Массари,
Джованни Андреа, Стефано Ромео, Сильвио Спавента
и сицилийцы Франческо Феррара и Франческо Паоло
Перец. Но дискуссии на конгрессе носили чисто ака¬
демический характер и показали, сколь трудно дого¬
вориться относительно федеративного устройства Ита-
лип даже людям, не являющимся официальными пред¬
ставителями различных итальянских государств.
Конгресс, однако, завершил свою работу принятием
446

общего плана федерации, в которую должны были вой¬
ти Королевство Верхней Италии, Тоскана, Папское го¬
сударство, Неаполитанское королевство и Сицилийское
королевство. Было принято предложение созвать Фе¬
деральное учредительное собрание из представителей,
избранных парламентами всех итальянских государств
(от каждого государства равное число представите¬
лей). Это предложение, которое Мамиани внес затем
1 декабря на рассмотрение римского парламента, было
изложено в специальном обращении конгресса ко всем
государям и парламентам Италии.
Однако, когда конгресс закрылся, идея создания фе¬
дерации утратила уже в значительной степени популяр¬
ность: общественное мнение стало склоняться к поддерж¬
ке лозунга Монтанелли и Мадзини о созыве Итальянско¬
го учредительного собрания на основе всеобщего го¬
лосования. Но в сентябре и первой половине октября
деятельность организованного Джоберти «Общества
сторонников итальянской федерации» немало способ¬
ствовала мобилизации демократических и либеральных
сил Сардинского королевства на борьбу против муни-
ципалистских тенденций правительства Альфьери —
Пинелли. Как мы уже говорили, новое правительство
долгое время не давало Росмини в Риме никаких инет-
рукций. Возобновление же 4 октября переговоров с Ри¬
мом и Флоренцией о создании лиги преследовало в ос¬
новном одну цель — заставить другие итальянские го¬
сударства взять на себя твердые обязательства об
оказании военной помощи Пьемонту и добиться от них
признания территориальных пробретений Пьемонта.
Помимо деятельности демократической оппозиции,
финансовых затруднений и влияния тосканских и рим¬
ских событий, правительство 19 августа было озабо¬
чено и целым рядом других крайне серьезных проблем:
во-первых, ходом переговоров о посредничестве, во-вто¬
рых, реорганизацией армии и проблемой ее руковод¬
ства и, в-третьих, действиями короля, обусловленными
попыткой правительства разрешить проблему реорга¬
низации армии и ее руководства, и ходом переговоров
о посредничестве.
Посредническая деятельность Англии и Франции
447

началось 10 августа в соответствии с планом Пальмер¬
стона, в основе которого лежал «меморандум» Гумме-
лауера от 24 мая. Этот меморандум предусматривал
возможное согласие Австрии предоставить Ломбардии
право самой решать свою судьбу (следовательно, при¬
соединиться к Пьемонту) и не исключал возможности
предоставить такие же права герцогствам. Француз¬
ское правительство хотя и не желало территориально¬
го расширения Сардинского королевства, однако не
возражало против основных положений этого плана.
Его осуществление давало Франции возможность
уклониться от военного вмешательства, весьма опас¬
ного для нее в силу ее внутреннего и внешнеполити¬
ческого положения, и в то же время позволило бы
французскому правительству утверждать, что оно вы¬
полнило обязательства, торжественно взятые на себя
перед Национальным собранием: выступать в защиту
национального принципа и дела «освобождения Ита¬
лии». Но после перемирия Саласко, то есть после пол¬
ного захвата Австрией всей Ломбардии, «меморандум»
Гуммелауера от 24 мая (причем венское правительст¬
во не брало на себя никаких формальных обяза¬
тельств) утратил всякую силу. Посредникам пришлось
вскоре убедиться в невозможности навязать венскому
правительству этот меморандум в качестве основы для
переговоров. И действительно, Вессенберг, ответивший
на первое предложение об англо-французском посред¬
ничестве весьма уклончиво, перед лицом дальнейших
настойчивых требований западных держав заявил
3 сентября, что не возражает ׳в принципе против посред¬
ничества, но ввиду изменившегося положения пре¬
жние майские предложения не могут более служить ос¬
новой для переговоров.
С этого момента начались бесконечные, продолжав¬
шиеся несколько месяцев дипломатические переговоры,
закончившиеся полным провалом посреднической ини¬
циативы. Главной причиной этого было, конечно, воен¬
ное поражение Пьемонта. Но немало способствовала
провалу посредничества и политика Кавеньяка и Ба-
стида, которые весьма недвусмысленно дали понять
австрийскому правительству, что, если их посредни-.
чёская миссия не увенчается успехом, они не станут
вмешиваться с оружием в руках в события, происхо¬
448

дящие в Северной Италии, и что их заявления в защи¬
ту независимости Италии преследовали только одну
цель: успокоить французское общественное мнение, ко¬
торое было настроено крайне враждебно в отношении
Австрии еще с февральской революции. Франция объ¬
ясняла австрийским дипломатам свои неоднократные
угрозы выступить в защиту Венеции необходимостью
не раздражать общественное мнение, которое было бы
возмущено, если бы Австрия с молчаливого одобрения
парижского правительства снова захватила Венецию.
В сущности говоря, весь нажим Франции на венское
правительство сводился лишь к призыву не спешить,
действовать медленно и благоразумно и при восста¬
новлении статус-кво в Ломбардо-Венецианской обла¬
сти пойти по возможности на некоторые конституци¬
онные уступки. Что касается Пальмерстона, то в прин¬
ципе он относился к итальянскому национальному
движению благосклонно. Он считал, что рано или
поздно австрийскому господству в Италии придет ко¬
нец, и полагал, что территориальное расширение Сар¬
динского королевства полезно для упрочения европей¬
ского равновесия сил и отвечает интересам Англии. Но
в то же время Пальмерстон всячески старался избе¬
жать войны. Чтобы придать большее значение своей
посреднической миссии, он одно время стремился изо¬
бразить ее как единственную возможность избежать
военного вмешательства со стороны Франций, но в
дальнейшем проводимая французским правительством
политика фактически выбила из рук английского ми¬
нистра иностранных дел это орудие давления.
В октябре новое восстание в Вене и вооруженная
борьба между венским и венгерским правительствами
создали, казалось, снова благоприятные условия для
посреднической миссии, тем более что Пьемонт соби¬
рался воспользоваться этим кризисом Австрии.
Туринское правительство отдало тогда адмиралу
Альбини (который месяц назад отвел свою эскадру из
Венеции в Анкону) приказ снова направиться в вене¬
цианские воды, дабы воспрепятствовать блокаде Вене¬
цианского порта Австрией, использовав в качестве
предлога тот факт, что вопреки условиям перемирия
Австрия не вернула Пьемонту часть артиллерийского
парка, оставленного в крепости Пескьера. Демократи¬
29-1 п
449

ческая оппозиция энергично требовала возобновле¬
ния военных действий. Во всей Италии усилилось
патриотическое движение. В связи с этим державы-
посредницы решили потребовать от Австрии как мож¬
но быстрее установить дату и место созыва мирной
конференции. Англия вновь настойчиво доказывала
Австрии, как ей выгодно отказаться от Ломбардии,
чтобы в спокойной обстановке взяться за разрешение
внутриполитических проблем. Но Австрия продолжала
затягивать переговоры. Одновременно Англия и Фран¬
ция оказывали давление и на Пьемонт, убеждая его
не возобновлять военных действий; впрочем, в тот
момент правительство Турина не могло бы этого еде-
лать, ибо пьемонтская армия не готова была к войне.
Разгром венского восстания и приход к власти
Шварценберга нанесли смертельный удар надеждам
или, вернее, иллюзиям тех, кто еще верил, что Пьемон¬
ту удастся с помощью англо-французской дипломатии
добиться кое-каких территориальных приращений. Дей¬
ствительно, Шварценберг сразу же заявил, что Авст¬
рия отвергнет любые мирные предложения, предусмат¬
ривающие изменение территориального устройства
Италии, определенного Венским конгрессом, и считает
недопустимым вмешательство иностранных держав в
вопросы внутренного устройства ее итальянских провин¬
ций, ибо это является прерогативой имперского пра-
вительсФва. Державы-посредницы продолжали, однако,
переговоры и добились даже назначения в последую¬
щие месяцы полномочных представителей воюющих
сторон на мирную конференцию, которую намечено
было созвать в Брюсселе. Но конференция не состоя¬
лась: венское правительство всячески препятствовало
ее созыву и в конечном счете потребовало от держав-
посредниц заявления, что на этой конференции не бу¬
дет поднят вопрос о территориальных уступках Пье¬
монту. Пальмерстон хотя и был убежден, что поста¬
новка вопроса о территориальных уступках Пьемонту
не принесет никаких результатов, не пожелал, однако,
сделать такое заявление, ибо это было равносильно
признанию бесполезности посредничества, и предпочел
фактически отказаться от своей посреднической мис¬
сии. Граф Коллоредо, австрийский полномочный пред¬
ставитель, который должен был присутствовать на этой
450

мирной конференции, в своей депеше от 25 февраля
1849 года на имя Шварценберга следующим образом
описывал конец своей долгой беседы с Пальмерстоном,
означавшей по существу конец посреднической миссии:
«Я распрощался с лордом Пальмерстоном; когда
я уже переступил порог его кабинета, он вернул меня
и сказал: «Я не хочу, чтобы меня неправильно поняли,
и еще раз повторяю сказанное мною: мы признаем,
что Австрия юридически и фактически является хозя¬
ином итальянских провинций и что нельзя от нее тре¬
бовать территориальных уступок».— «В таком слу¬
чае,— сказал я,— наши точки зрения весьма сблизи¬
лись. Заявите об этом в документе, который будет
исходить от вашего кабинета, адресуйте его, если хо¬
тите, лорду Понсонби, и мы сможем достигнуть согла¬
шения».— «Это исключено,— сказал первый государ¬
ственный секретарь,— я не желаю документов, которые
были бы опубликованы». Я обратил его внимание на
то, что не в наших обычаях предавать гласности полу¬
чаемые нами государственные документы. «Это исклю¬
чено,— повторил лорд Пальмерстон,— я крайне сожа¬
лею об этом». Тогда я молча удалился» 1.
Хотя венскому правительству лишь к концу февра¬
ля • 1849 года удалось добиться официального
прекращения посреднической миссии, однако уже в
ноябре 1848 года все великие европейские державы
пришли к убеждению, что восстановление прежнего
территориального устройства Италии неизбежно. Прав¬
да, между ними существовали еще разногласия отно¬
сительно формы и сроков этой реставрации, а также от¬
носительно ее пределов, в том что касается внутренних
порядков в отдельных итальянских государствах.
Летом 1848 года в Европе образовался сплоченный
контрреволюционный фронт реакционных буржуазных
и абсолютистских аристократических сил, который в
итальянском вопросе в основном поддерживал Авст¬
рию. Поэтому все то, что было сделано в Италии (на¬
чиная с ноября 1848 года и до последних дней сопро¬
тивления патриотов летом 1849 года) для дела нацио¬
нальной независимости и борьбы против Австрии,
1 R. М о s с a t i, La diplomazia europea e il problema italiano
nel 1848, Firenze, (1947), p. 125.
29*	451

противоречило воле и намерениям великих держав.
Однако объективная ситуация, вызвавшая революцию
1848 года в Италии и вскоре заставившая снова обсу¬
ждать итальянский вопрос, продолжала существовать.
С этой точки зрения возобновление Пьемонтом воен¬
ных действий и последнее сопротивление, оказанное
республиканцами в 1849 году, имеют огромное историче¬
ское значение, куда более важное, чем та неудача, кото¬
рую уготовили Италии великие европейские державы.
Проблема реорганизации пьемонтской армии и ее
руководства, довольно трудная сама по себе, ввиду
дезорганизации и деморализации, вызванных пораже¬
нием, еще более осложнялась в связи с полемикой,
развернувшейся вокруг методов ведения военной кампа¬
нии, что неизбежно затрагивало особу самого Карла
Альберта. Попытка правительства договориться с
французским правительством относительно передачи
командования пьемонтской армией Бюжо или другому
какому-нибудь французскому генералу не увенчалась
успехом. Между тем Карл Альберт, не одобрявший
этих шагов, воспользовался посредничеством польско¬
го полковника Замойского, прикомандированного к его
генеральному штабу, и пригласил из Германии поль¬
ского генерала-эмигранта Войцеха Хшановского. Автор
многих военных трудов, Хшановский в молодые годы
воевал в наполеоновской армии, затем в русской ар¬
мии и был одним из военных руководителей польского
восстания 1830—1831 годов.
Пьемонтское правительство решило воспользоваться
его услугами, но долго колебалось, не зная, какой пост
доверить ему. Считали нецелесообразным сразу же до¬
верить командование армией незнакомому генералу,
совсем не знавшему ни Пьемонта, ни его армии, ни ее
генералов. Не хотелось также назначать его началь¬
ником генерального штаба, оставляя верховное коман¬
дование в руках короля, ибо в случае возобновления
военных действий король по-прежнему оказывал бы
вредное влияние на ход военных операций. После дол¬
гих дискуссий 22 октября было решено назначить глав¬
нокомандующим пьемонтской армией генерала Бава, а
Хшановского — начальником генерального штаба. Это
452

решение никого не удовлетворило: ни короля, ни Хша-
невского, у которого было !возникла ■надежда стать
главнокомандующим, ни Бава, который оказался в
трудном и неловком положении, ибо не ладил с Хша-
новским. Итак, проблема руководства армией осталась
нерешенной. Снова возникли серьезные разногласия,
которые требовали принятия новых решений.
Намерение правительства лишить короля права ко¬
мандования армией вызвало резкое столкновение ме¬
жду государем и Альфьери (это произошло за не¬
сколько дней до назначения генерала Бава главноко¬
мандующим). В результате этого столкновения глава
правительства И октября ушел в отставку. Вместо не¬
го был назначен Перроне, сохранивший также порт¬
фель министра иностранных дел. 27 октября подал в
отставку и военный министр генерал Дабормида, ко¬
торого сменил генерал Альфонсо Ла Мармора. Судя
по всему, причиной отставки Дабормида были как его
разногласия с королем, так и та критика, которой он
подвергся со стороны умеренных за назначение ко¬
мандиром ломбардской дивизии генерала Джеро¬
ламо Раморино, пресловутого руководителя савойской
экспедиции мадзинистов 1834 года, который в 1848 го¬
ду вернулся на родину и пользовался поддержкой де¬
мократов. Утверждали, что он согласился на это наз¬
начение во избежание бунта дивизии, находившейся
под влиянием мадзинистов и недовольной своим ко¬
мандиром — генералом Оливьери ди Вернье, навязан¬
ным ей после перемирия. Так или иначе, назначение
было вызвано вмешательством демократических эле¬
ментов, обратившихся непосредственно к королю.
И действительно, еще в сентябре, поссорившись со
своим правительством из-за вопросов руководства ар¬
мией и опасаясь, по-видимому, что рано или поздно
политика его кабинета, рассчитанная на англо-фран¬
цузское посредничество, может потерпеть крах, Карл
Альберт начал устанавливать кое-какие связи с от¬
дельными демократами. Устанавливая эти контакты,
Карл Альберт, по-видимому, хотел выяснить возмож¬
ности проведения политики, отличной от политики пра¬
вительства умеренных. Но эта инициатива Карла Аль¬
берта носила, однако, характер интриги, что было
вполне естественно для абсолютистского монарха, но
453

непозволительно было для монарха конституционного.
Весьма сомнительным был также выбор лица, с ко¬
торым Карл Альберт часто беседовал в те дни: это
был Энрико Мислэ, участник так называемого загово¬
ра д’Эсте, недавно вернувшийся в Италию после дли¬
тельного пребывания в эмиграции во Франции и Ис¬
пании. Судя по всему, Мислэ пытался уговорить коро¬
ля опереться на демократов и разделаться с кабинетом
умеренных. Он добился того, что Карл Альберт в кон¬
це сентября дважды принял для переговоров по этому
вопросу одного из лидеров демократической оппози¬
ции — Анджело Брофферио, который также настаивал
на образовании демократического правительства. При
этом в качестве возможного главы нового кабинета
Брофферио предложил Манина, который управлял
Венецией и ничего не знал об этих переговорах.
27 сентября эту связь короля с Брофферио разоблачила
газета «Опинионе», что произвело огромное впечатле¬
ние на политические круги. Не исключено, что это бы¬
ло сделано по тайному указанию самого короля, дабы
бросить вызов правительству умеренных и проверить,
какова будет реакция общественного мнения. Впрочем,
этот маневр короля не имел никаких непосредствен¬
ных результатов. Он лишь поставил правительство в не¬
удобное положение, поскольку у всех сложилось впечат¬
ление, что Карл Альберт в случае необходимости готов
составить кабинет даже из людей, весьма чуждых ему.
В ноябре положение правительства Перроне — Пи-
нелли снова ухудшилось. Англо-французское посредни¬
чество свелось отныне уже совершенно явно к безре¬
зультатному обмену дипломатическими нотами. Столь
же безрезультатными оказались и переговоры относи¬
тельно создания Лиги итальянских государств. Собы¬
тия в Тоскане, а затем и в Риме привели к возникно¬
вению новых, весьма серьезных внешнеполитических
проблем, и в то же время вызвали новый подъем де¬
мократического движения. Оппозиция, хотя она и со¬
ставляла в парламенте меньшинство, держала всю
страну в состоянии возбуждения. В конце ноября в
Генуе возобновились бурные народные демонстрации,
участники которых требовали образования демократи¬
ческого правительства; недовольство проявляли и лом¬
бардские эмигранты; активизировали свою деятельность
454

сторонники Мадзини; король проявлял склонность к
изменению политического курса. Было ясно, что при
создавшемся положении рано или поздно придется пойти
на весьма рискованный шаг — нарушить перемирие с
Австрией. Но хотя Дабормида и Ла־ Мармора весьма
энергично занимались реорганизацией армии, она еще
далеко не была готова к военным действиям, да и пра¬
вительство не имело должного авторитета, чтобы поли¬
тически руководить страной в условиях войны с Австри¬
ей. Поэтому, оно решило при первом удобном случае по¬
дать в отставку. Такой случай представился 3 декабря,
когда палата проголосовала против правительства, от¬
клонившего петицию студентов Туринского универси¬
тета, которые требовали отменить постановление, за¬
прещавшее создание студенческих организаций. 4 де¬
кабря правительство Перроне — Пинелли объявило о
своей отставке.
Правительственный кризис затянулся на несколько
дней. Карл Альберт, ненавидевший Джоберти, не хотел
поручить ему сформирование нового правительства,
хотя тот был признанным лидером оппозиции, и дове¬
рил эту задачу Пьетро Джоя из Пьяченцы. Джоя по¬
пытался создать коалиционное правительство, но его
усилия остались безрезультатными. Королю все же
пришлось обратиться к Джоберти, который образовал
правительство, приступившее 15 декабря к исполне¬
нию своих обязанностей. Главой правительства и мини¬
стром иностранных дел был назначен Джоберти, ми¬
нистром внутренних дел — Риккардо Синео, министром
финансов — Винченцо Риччи, министром юстиции —
Урбано Раттацци, министром сельского хозяйства и
торговли — Доменико Буффа, министром просвеще¬
ния — Карло Кадорна, министром общественных ра¬
бот — Себастиано Теккьо, военным и морским мини¬
стром — генерал Этторе Де Соннац. Некоторое время
спустя Синео стал министром юстиции, а Раттацци —
министром внутренних дел. За исключением Де Сон-
наца, савойского аристократа, лично связанного с ко¬
ролем, и Риччи, умеренного генуэзского либерала, все
остальные министры были демократами, примыкав¬
шими к левому* центру.
Согласно тайной договоренности с королем, Джо-
берти обязался освободить генерала Бава от поста
455

главнокомандующего армией и к концу перемирия
снова поставить короля во главе армии, однако не
уточнил его будущих функций. Осуществление этих за¬
мыслов короля облегчил сам Бава. Сразу же после от¬
ставки правительства Перроне он опубликовал свое
«Обозрение военных операций во время ломбард¬
ской компании» («Relazione delle operazioni militari
della campagna di Lombardia»), в котором он открыто
критиковал многих генералов и косвенно самого ко¬
роля. Появление этой работы вызвало ожесточенные
споры, что позволило королю добиться отставки Бава,
который был, однако, освобожден от командования
армией только в феврале 1849 года. В начале февра¬
ля Де Соннац ушел с поста военного министра ввиду
разногласий с другими министрами; его сменил Аль¬
фонсо Ла Мармора, в свою очередь подавший в отстав¬
ку несколько дней спустя. После него военное мини¬
стерство было доверено генералу Агостино Киодо.
Итак, в правительстве Джоберти, как и при прави¬
тельстве Перроне, военные министры сменялись трижды.
Правительственная программа, изложенная Джо-
берти на заседании палаты 16 декабря, вновь провозгла¬
шала принцип национальной независимости и объедине¬
ния Италии. В ней весьма ясно подчеркивалось, что от¬
ныне не следует особенно рассчитывать на англо-фран¬
цузское посредничество, но в то же время заявлялось,
что из уважения к державам, взявшим на себя ини¬
циативу в деле посредничества, Пьемонт не может
первым прервать переговоры. Далее правительство ут¬
верждало, что оно приложит все усилия, дабы в самое
ближайшее !время подготовить страну и армию к возоб¬
новлению военных действий; кроме того, подтвержда¬
лось стремление правительства содействовать созданию
итальянской федерации; и, наконец, в области внутрен¬
ней политики провозглашалась «демократическая» про¬
грамма, сформулированная в весьма туманных и неопре¬
деленных выражениях.
Первым важным внутриполитическим актом пра¬
вительства был декрет от 27 декабря о роспуске пала¬
ты и назначении новых выборов: в Сардинии — на
15 января, а в провинциях континентальной части
государства — на 22 января. Демократы одержали круп¬
ную победу на выборах и получили большинство
456

мандатов. Неизбранными оказались некоторые видные
умеренные, в том числе и Кавур, значительно умень¬
шилось число депутатов-дворян. В новой палате явно
преобладала средняя буржуазия.
Но главное внимание Джоберти уделял внешней
политике. Он справедливо считал, что посредничество
провалилось и что в интересах Пьемонта следует за¬
тянуть переговоры, дабы выиграть время. В то же вре¬
мя он полагал, что провал посреднической миссии не¬
избежно приведет к обострению австро-французских
отношений, и поэтому Пьемонт может рассчитывать на
помощь Франции в случае возобновления войны с
Австрией. Эти предположения, верные с точки зрения
общей исторической перспективы, были глубоко оши¬
бочны в том, что касается непосредственных возмож¬
ностей, учитывая сложившуюся тогда обстановку. Но¬
вое правительство, созданное Луи Бонапартом, еще в
большей степени, чем правительство Кавеньяка, явля¬
лось выразителем интересов преимущественно кон¬
сервативных сил, которые по крайней мере в данный
момент не стремились к войне. Шварценберг, который
прекрасно понял это, сразу же попытался договориться
с Францией относительно итальянского вопроса и зак¬
лючить соглашение. Но французская сторона не захо¬
тела пойти так далеко и предпочла по-прежнему при¬
держиваться собственной политической линии в италь¬
янском вопросе, по крайней мере временно, что
соответствовало (как это станет ясно из дальнейше¬
го) требованиям внутренней политики и соображениям
престижа. Во всяком случае, в расчеты французской
политики отнюдь не входило военное вмешательство
в защиту Пьемонта и его территориальных притяза¬
ний на Ломбардию. Французский президент был пре¬
жде всего озабочен упрочением своей власти и прев¬
ращением ее в личную диктатуру. Экспансионистские и
антиавстрийские аспекты политики бонапартизма про¬
явились лишь несколько лет спустя.
Пока же иллюзии Джоберти на этот счет быстро
рассеялись. Послом в Париже был назначен Джова¬
нни Руффини, патриот-мадзинист, ставший умеренным;
туда же в качестве чрезвычайного посланника с пору¬
чением принести поздравления Луи Бонапарту по
случаю его избрания президентом был послан старый
'	457

друг Луи Наполеона миланец граф Франческо Арезе.
Обоих в Париже встретили весьма радушно, но это не
принесло абсолютно никаких результатов.
Одновременно Джоберти строил широкие планы
создания союза итальянских государств. Этому дол¬
жны были предшествовать: соглашение с правительст¬
вом Монтанелли — Гверрацци относительно Учреди¬
тельного собрания на основе проекта, предусматри¬
вавшего созыв Федерального учредительного собрания
(что приблизительно соответствовало «первому этапу»
Учредительного собрания, предложенного Монтанелли,
о чем шла речь в ноте Тосканы от 7 ноября); посред¬
ничество между временным правительством Рима и
папским двором в Гаэте, дабы с одной стороны вое-
препятствовать упразднению светской власти папы, а
с другой стороны, добиться того, чтобы за помощью
обратились именно к Пьемонту, а не к католическим
державам; и, наконец, возобновление переговоров с
Неаполем об образовании лиги. Осуществление этого
плана Джоберти решил поручить своим доверенным
лицам, а не профессиональным дипломатам. Он на¬
правил в качестве чрезвычайных посланников во Фло¬
ренцию и Рим своих личных друзей Фердинандо Пио
Розеллини (Флоренция) и Паскуале Бергини (Рим),
посланником ׳в Гаэту был назначен миланец граф
Энрико Мартини, а в Неаполь — Джакомо Плецца,
бывший министр внутренних дел в кабинете Казати.
Сама мысль покончить с монополией аристократии
в области дипломатии была логическим следствием
предпринятого Джоберти обновления государства в
либерально-буржуазном духе, но выбор лиц оказался
неудачным. Основная ошибка Джоберти состояла в
том, что он стремился осуществить в сущности умерен¬
но-либеральную программу, опираясь внутри страны
на демократическую партию и действуя за пределами
страны в крайне противоречивой обстановке: в Риме
и Флоренции преобладала демократическая тенденция,
а в Гаэте и Неаполе — абсолютистская реакция. Поэ¬
тому провал политики Джоберти и в этой области
оказался неизбежным. Более того, именно события в
Центральной Италии — провозглашение Римской рес¬
публики и бегство великого герцога из Тосканы — при¬
вели непосредственно к падению кабинета Джоберти.

ГЛАВА ПЯТАЯ
1849 год
1. Римское учредительное собрание и Римская
республика. Политический кризис в Тоскане и бегство
великого герцога. Кризис правительства Джоберти
После обнародования декрета о созыве Учредитель¬
ного собрания Римского государства Временная пра¬
вительственная комиссия, которая состояла отныне
только из министров, назначенных 23 декабря (по¬
скольку 2 января 1849 года Галлетти и Камерата пода¬
ли в отставку), и политическое руководство которой
находилось в руках Стербини и Муццарелли, действо¬
вала крайне нерешительно и медленно. Джоберти
оказывал на Временную правительственную комиссию
значительное дипломатическое давление, используя в
этих целях уже находившихся в Риме сардинских пред¬
ставителей — советника посольства графа Делла Минер¬
ва и чрезвычайного посланника Доменико Де Феррари, а
также задержавшегося в Риме по пути в Гаэту нового
посланника при папе графа Энрико Мартини и нового
чрезвычайного посланника при римском правительстве
Паскуале Бертини. 18 января последний подписал с рим¬
ским правительством ׳соглашение, согласно которому
войска Сардинского королевства должны были вступить
!на территорию легатств, как только Пьемонт примет ре¬
шение о возобновлении войны !с Австрией.
С помощью этой энергичной дипломатической дея¬
тельности Джоберти хотел воспрепятствовать в Ри¬
ме упразднению светской власти папы. В то же время,
направляя Мартини в Гаэту, он стремился убедить па¬
пу в невозможности добиться восстановления папской
459

власти в Риме без помощи (пожалуй, даже вооружен¬
ной) правительства Пьемонта, уговаривая его поэтому
не возражать против создания итальянской федерации
и примириться с римскими либералами. Эта политика
Джоберти потерпела полный провал ввиду непримири¬
мости Пия IX и кардинала Антонелли. В течение не¬
скольких дней они уклонялись даже от официального
приема Мартини на том основании, что правительство
Турина поддерживало дипломатические отношения с
временным правительством Рима, что было равносильно
его признанию. Когда же они соизволили, наконец, при¬
нять нового пьемонтского посланника, то фактически от¬
клонили все его предложения. Собравшаяся 7 февраля в
Гаэте консистория предложила папе обратиться с прось¬
бой о вооруженном вмешательстве к Австрии, Франции,
Испании и Королевству обеих Сицилий, что и было
официально сделано 18 февраля в дипломатической
ноте кардинала Антонелли.
Что касается Рима, то в течение всего января Муц-
царелли в сущности поддерживал политику Джоберти,
а Стербини не противодействовал ее осуществлению.
Во всяком случае, римские министры, стремившиеся
главным образом выиграть время, отложили решение
вопроса о приглашении Пия IX в Рим до созыва Учре¬
дительного собрания.
Папское предупреждение от 1 января, угрожавшее
отлучением от церкви всем, кто способствовал тому
положению, которое сложилось в Риме, и всем, кто
примет участие в выборах в Учредительное собрание,
вызвало глубокое возмущение той части обществен¬
ного мнения Рима и провинций (и довольно значитель¬
ной), которая до сих пор занимала весьма неопреде¬
ленную позицию перед лицом нараставшей революции
и лишь косвенно поддерживала демократов. В то же
время именно в эти дни демократическая партия ук¬
репилась организационно. Еще в конце декабря были
предприняты попытки создать блок демократических
сил, объединив эмигрантов с народными элементами Ри¬
ма, но они потерпели крах. Руководители Народного
клуба, единомышленники Стербини, возражали против
лозунга Итальянского учредительного собрания, предло¬
женного Де Бони и другими эмигрантами, прибывшими
из Тосканы, противопоставляя ему лозунг Федераль¬
460

ного учредительного собрания, выдвинутый в начале
декабря Мамиани. Кроме того, среди самих эмигран¬
тов существовали разногласия между республиканца¬
ми-федералистами (вроде Чернуски) и мадзинистами.
Но в начале января положение резко изменилось.
1 января тринадцать представителей клубов Тос¬
каны образовали комитет под председательством Де
Бони, который спустя несколько дней был преобразо¬
ван в «Комитет итальянских клубов». В состав этого
комитета вошли Чичеруаккьо и другие демократы го¬
рода Рима и Римского государства; к нему примкнули
также Чернуски, Маэстри и многие эмигранты из Лом¬
бардии. Комитет мог уже рассчитывать на сильную
поддержку народных масс Рима и римских провинций.
12 января многолюдное народное собрание, созванное
комитетом в театре Метастазио, приняло обращение
к населению Римского государства, выдержанное в
духе идей национальной независимости и объединения
Италии, и потребовало от правительства проведения
одновременных выборов в Римское и Итальянское уч¬
редительные собрания. Сильная и сплоченная демокра¬
тическая партия сумела заставить правительство под¬
чиниться требованию комитета. 16 января был издан
декрет, согласно которому из 200 депутатов, ׳избранных
в Римское учредительное собрание, сто, получившие
наибольшее число голосов, будут считаться депу¬
татами, избранными Римским государством в
Итальянское учредительное собрание. Временная пра¬
вительственная комиссия со своей стороны приняла
решительные меры против выступлений реакционеров;
была быстро ликвидирована попытка генерала Цукки
разложить армию (Цукки призывал из Гаэты солдат
и офицеров к дезертирству); был арестован бежав¬
ший из Рима с намерением перебраться в Гаэту гене¬
рал Дзамбони; был подавлен также бунт группы солдат,
расквартированных в Риме.
В январе Правительственная комиссия приняла ряд
прогрессивных законов, часть которых была разрабо¬
тана еще парламентом 1848 года: были ликвидирова¬
ны фидеикомиссы и некоторые другие феодальные пу¬
ты, сковывавшие свободное обращение собственности и
восстановленные в первые годы реставрации; было
отменено право выполнения завещания через душепри-
461

казчиков, открывавшее перед духовенством широкие
возможности для злоупотреблений; реорганизовано
гражданское судопроизводство; упорядочен торговый
флот; установлены новые правила перевода на пенсию
чиновников и должностных лиц; всюду, за исключе¬
нием Рима, был упразднен налог за помол. 31 января
был обнародован закон о коммунальном и муници¬
пальном устройстве, разработанный еще правительст¬
вом Мамиани, который учреждал выборную комму¬
нальную администрацию и гарантировал ей достаточно
широкую автономию.
21 января 1849 года по всей стране состоялись вы¬
боры в Учредительное собрание. Протекали они спо¬
койно, без каких-либо инцидентов, причем в этих вы¬
борах приняло участие наибольшее число избирателей
за весь период революции 1848—1849 годов в Италии.
Всего проголосовало около 250 тысяч избирателей,
среди которых было немало духовных лиц. Демократы
добились большого успеха, но им нё удалось получить
большинства мест в Учредительном собрании. Однако
даже некоторые умеренные депутаты, а также многие
депутаты без определенной политической ориентации
были решительными сторонниками предоставления
населению страны права самому решать свою судьбу
наперекор всем папским угрозам.
Заседания Учредительного собрания открылись
5 февраля речью министра внутренних дел Армеллини.
Старый адвокат консистории, включившийся в поли¬
тическую жизнь лишь в 70 лет, за несколько месяцев
изменил свои взгляды: с умеренных позиций он пере¬
шел на демократические. Напомнив о событиях, проис¬
шедших в правление Пия IX, он остановился на дея¬
тельности правительства 16 ноября и Временной пра¬
вительственной комиссии и, восхваляя демократическую
солидарность между народами, закончил речь в явно
мадзинистском духе: «Народ нашего государства, пер¬
вым в Италии добившийся свободы, призвал вас на
Капитолий, дабы торжественно провозгласить открытие
новой эры в жизни нашей отчизны, освободить ее от
внутреннего и чужеземного ига, воссоединить ее в еди¬
ную нацию, очистить ее от скверны старой тирании и
недавней конституционной лжи. Граждане, вы вое-
седаете на развалинах двух великих эпох. По одну сто¬
462

рону от вас — руины Италии цезарей, по другую — раз¬
валины Италии пап; вы призваны построить на этой гру¬
де обломков величественное здание, а ведь созидание
жизни не менее великое дело, чем дело разрушения.
Пусть же над землей, где более не слышно призывов
римского орла и Ватикана, реет знамя Народной Ита¬
лии! Итак, приступая к вашим бессмертным деяниям,
вы должны помнить о следующих священных словах:
«Италия и Народ» 1.
Самые решительные демократы, опасаясь, как бы
правительство не навязало и Собранию тактику беско¬
нечных затяжек и проволочек, решили немедленно
поставить на обсуждение основную проблему—о но¬
вом образе правления. В ответ на призыв министра
Шарль Бонапарт воскликнул: «Да здравствует рес¬
публика!» А избранный депутатом от Мачераты Гари¬
бальди, которого поддержал Шарль Бонапарт, пред¬
ложил не закрывать заседания, пока не будет решен
вопрос о новом образе правления. Но собрание не вня¬
ло этим призывам. На следующих двух заседаниях
Учредительное собрание занималось проверкой ман¬
датов, решало вопрос об оптации депутатов, избран¬
ных одновременно в различных округах, и выбирало
председателя (Галлетти). Только 8 февраля началось
обсуждение вопроса об образе правления. Болыпинст-
во депутатов, выступивших в прениях, высказалось за
уничтожение светской власти папы и провозглашение
республики. Только двое — Мамиани и депутат Бо¬
лоньи Одино — выступили в защиту устаревшей точки
зрения — отсрочить решение этого вопроса; они хотели
во что бы то ни стало поддержать Джоберти в его
стремлении восстановить конституционное папство.
В своем выступлении Мамиани заявил, что прежней
светской верховной власти пап более не существует, но
суверенный народ мог бы избрать папу главой госу¬
дарства, хотя фактически власть была бы в основном
доверена парламенту и правительству. Рассуждая тео¬
ретически, утверждал он, республика — прекрасная
форма управления, но она не в состоянии вызвать
у :народа должного энтузиазма и удовлетворить интере¬
сы в такой степени, чтобы обеспечить себе должную за¬
1 «Le Assemblee del Risorgimento», «Roma», vol. IV, p. 21.
463

щиту в той сложной европейской обстановке, которая
развивается отныне в неблагоприятном для демократии
направлении. Наконец, он указал на необходимость
сближения с монархическим Пьемонтом ввиду прибли¬
жающейся войны за независимость и предложил отло¬
жить решение вопроса об образе правления до созыва
Итальянского учредительного собрания.
Одино призвал провозгласить незаконной любую
власть, которая не признавала бы принципа националь¬
ного суверенитета, и предложил создать временную
исполнительную власть, а окончательное решение воп¬
роса об образе правления предоставить Итальянскому
учредительному собранию. Но большинство депутатов
отклонило эти предложения, ибо они не содержали яс¬
ных перспектив ни для Собрания, ни для страны в це¬
лом, а могли только продлить опасное состояние неуве¬
ренности и -неопределенности. Затем Собрание перешло
к обсуждению проекта основного декрета, внесенного
депутатом от Болоньи Квирико Филопанти. После вне¬
сения в него некоторых поправок он был принят 120 го¬
лосами против 10 при 12 воздержавшихся. Этот декрет
гласил:
«Статья 1. Светская власть папы в Римском государ¬
стве упраздняется фактически и юридически.
Статья 2. Римскому первосвященнику будут предо¬
ставлены все гарантии, необходимые для свободного
осуществления духовной власти.
Статья 3. Формою правления Римского государства
будет чистая демократия, которая примет славное имя
Римской республики.
Статья 4. Римская республика установит с осталь¬
ной Италией такие отношения, коих требует националь¬
ная общность» 1.
Знаменательно, что при постатейном голосовании
этого декрета первая статья получила наибольшее чис¬
ло голосов: за нее голосовало—137, против — 5.
В первоначальном проекте Филопанти (профессора
механики и философа-гуманиста, на которого немалое
влияние оказали идеи Просвещения) была еще одна
статья, гласившая: «Римская республика приложит
чрезвычайные усилия для улучшения духовных и мате-
1 «Le Assemblee del Risorgimento», «Roma», vol. IV, p. 36.
464

риальных условий жизни всех классов общества» 1. Но
подавляющее большинство римскога собрания сочло
опасным и нецелесообразным взять на себя обязатель¬
ства социального характера, хотя они и были выражены
в столь осторожной форме; и эта статья была изъята из
текста декрета.
9	февраля в 2 часа утра обсуждение декрета закон¬
чилось, и в полдень на Капитолии состоялось торжест¬
венное провозглашение Римской республики.
Учредительное собрание избрало ответственный Ис¬
полнительный комитет из трех человек — Карло Армел-
лини и Маттиа Монтекки (из Рима) и Аурелио Саличети
(изгнанника из Абруцц). 15 февраля Исполнительный
комитет назначил правительство, ответственное, так же
как и комитет, перед Собранием. Поскольку не было
установлено никакой разницы между ответственностью
комитета и правительства, то Собрание фактически управ¬
ляло республикой через своего рода децемвират. В со¬
став правительства вошли: Муццарелли—глава кабине-
нета и министр просвещения, Стербини — министр
общественных работ и торговли, Кампелло — во¬
енный и морской министр, Карло Рускони — ми¬
нистр иностранных дел, Аурелио Саффи — министр
внутрених дел, Джовита Лаццарини—министр юс¬
тиции, Иньяцио Гуиччоли — министр финансов.
Первые три министра были ранее членами Времен¬
ной правительственной комиссии, но, как и все ее чле¬
ны, они голосовали за провозглашение республики. Из
числа вновь назначенных министров двое — Рускони и
Саффи—уже в течение ряда месяцев занимали явно
республиканские позиции.
В ноябре и декабре возбуждение, царившее в Тоска¬
не, несколько улеглось по сравнению с октябрем, хотя
было еще немало демонстраций и бурных выступлений.
Проходившие 20 ноября выборы сопровождались мно¬
гочисленными инцидентами, поэтому спустя несколько
дней в ряде мест были проведены повторные выборы.
Выборы показали, что партия умеренных пользова¬
1 «Le Assemblee del Risorgimento», «Roma», vol. IV, p. 34.
30-Ш	465

лась большим влиянием среди избирателей, число ко¬
торых вообще было довольно ограниченным, чем демо¬
краты. Последние могли рассчитывать на поддержку ши¬
роких народных масс только в Ливорно, где, однако,
уже начинался раскол единого фронта, который удалось
установить в августе между пролетариатом и мелкой
буржуазией. В других городах демократов поддержи¬
вало меньшинство населения, правда, организованное в
клубах и действовавшее весьма энергично. Однако пос¬
ле кризиса правительства Каппони умеренные были де¬
зориентированы. В их среде начались разногласия, и
они не хотели брать власть в свои руки в столь слож¬
ной и трудной обстановке. Поэтому решение отложить до
января начало работ палаты, избранной в конце ноября,
не вызвало никаких возражений.
В то же время в самом правительстве также обост¬
рились разногласия между Монтанелли и Гверрацци.
Первый в значительно большей степени, чем второй,
находился под влиянием демократических клубов и
республиканских элементов, чувствуя себя морально свя¬
занным своей нашумевшей пропагандой созыва Италь¬
янского учредительного собрания. Гверрацци же в ка¬
честве министра внутренних дел всячески старался за¬
труднить деятельность наиболее радикальной части
демократов и ободрить умеренных и великого герцога.
После кризиса папской власти он даже мечтал о том,
чтобы поставить Леопольда II во главе Королевства
Центральной Италии, в состав которого вошло бы и Пап¬
ское государство. Но оба, и Монтанелли и Гверрацци,
недоверчиво относились к Пьемонту и враждебно к
Карлу Альберту.
Во всяком случае, даже после дипломатической но¬
ты от 7 ноября относительно Итальянского учредитель¬
ного собрания (о чем шла речь в предыдущей главе)
Монтанелли возобновил переговоры с Турином о воен¬
но-политической лиге, не принимая, однако, на себя ни¬
каких твердых обязательств, ибо римские события по¬
родили у него новые надежды. Но с приходом к власти
правительства Джоберти переговоры между Турином и
Флоренцией вступили в новую фазу. Как только Джо-
берти возглавил министерство иностранных дел, он тот¬
час же направил во Флоренцию своего личного друга
профессора Фердинандо Пио Розеллини (выходца из
466

Пизы, принявшего сардинское подданство), чтобы до¬
биться заключения в первую очередь военно-политиче¬
ского соглашения. Прибыв во Флоренцию 21 декабря,
Розеллини встретился с Монтанелли и Гверрацци и че¬
рез два дня уже переслал Джоберти ряд предложений
министерства иностранных дел Тосканы.
Монтанелли снова ставил вопрос о созыве Итальян¬
ского учредительного собрания, которое должно немед¬
ленно заняться подготовкой войны за независимость и
руководить ею. В то же время он заявил, что в случае
возобновления военных действий против Австрии еще
до начала работ Итальянского учредительного собра¬
ния он готов направить в распоряжение Пьемонта
тосканские войска. В своем ответе от 31 декабря Джобер-
ти предложил созвать Федеральное учредительное соб¬
рание. Он не возражал против предложения Монтанел-
ли от 7 ноября разделить работу Учредительного собра¬
ния на два этапа: один, рассчитанный на период подго-
тавки и ведения войны за независимость, другой — на
послевоенный период. Однако Джоберти предлагал, что¬
бы на первом этапе собрание состояло из депутатов,
назначенных правительствами Королевства Верхней
Италии, Тосканы и Римского государства, а на вто¬
ром — из депутатов, избираемых путем всеобщего голо¬
сования. Кроме того, функции собрания на втором эта¬
пе должны были сводиться только к образованию фе¬
дерации, признающей и уважающей независимость
отдельных государств — членов федерации.
Предложения Джоберти в сущности ничем не отли¬
чались от концепции лиги, типичной для умеренных либе¬
ралов Пьемонта, которые прежде всего стремились до¬
биться военной помощи и признания Королевства Верх¬
ней Италии, а затем уже — создания федерации, в
которой Сардинское королевство заняло бы господст¬
вующее положение. Кроме того, 26 декабря Джоберти
направил во Флоренцию и Рим Бергини для перегово¬
ров о посылке в Тоскану пьемонтского экспедиционного
корпуса, который в случае возобновления войны с Авст¬
рией должен был вступить на территорию легатств.
Опасаясь, что посылка пьемонтских воинских частей
имеет своей целью военное вмешательство в пользу тос¬
канских умеренных, Монтанелли отклонил переданное
ему Бергини предложение Джоберти. Однако он заявил,
30;
467

что готов согласиться на прохождение пьемонтских войск
через Тоскану, но лишь после того как переговоры об
Итальянском учредительном собрании будут завершены
и правительство Пьемонта даст удовлетворение прави¬
тельству Тосканы в связи с новыми инцидентами, спро¬
воцированными Пьемонтом на границах Луниджаны.
Зато он не возражал против предложения Джоберти от¬
носительно первого этапа деятельности Учредительного
собрания. Что же касается второго этапа, то Монтанел-
ли предлагал, чтобы каждое государство само решало
вопрос о предоставлении депутатам ограниченных или
неограниченных полномочий, лишь бы эти ограничения
не помешали созданию законодательного собрания и
постоянной центральной исполнительной власти, ответст¬
венной перед законодательным органом. Законодатель¬
ное собрание должно было избираться путем всенарод¬
ного голосования и должно было назначить ответст¬
венную перед ним исполнительную власть. В ответ Джо-
берти заявил, что неограниченные полномочия следует
предоставить только депутатам Учредительных собраний
отдельных итальянских государств, которые будут, веро¬
ятно, созваны для изменения соответствующих консти¬
туций.
В дальнейшем, 17 и 21 января, Джоберти прямо внес
предложение о заключении военного союза на таких ус¬
ловиях, которые полностью подчинили бы Тоскану Пье¬
монту. Теперь он уже окончательно отказался от пере¬
говоров о создании Итальянского учредительного собра¬
ния (впрочем, и все его предыдущие предложения по
этому вопросу имели своей целью лишить этот институт
его демократического и прогрессивного содержания) и
весьма недвусмысленно обнаружил свое намерение выз¬
вать кризис демократического правительства Флорен¬
ции, чтобы подготовить вооруженное вмешательство во
внутренние дела Тосканы и восстановить там правитель¬
ство умеренных. В этом духе оказывал он давление и
на великого герцога, действуя через представителя Тос¬
каны в Турине.
Но Розеллини даже не передал Монтанелли послед¬
них предложений Джоберти, поскольку он получил их
тогда, когда положение во Флоренции в корне измени¬
лось. Весть о декрете римского правительства, принятом
16 января (о назначении ста представителей в
468

Итальянское учредительное собрание), вызвала оживлен¬
ные демонстрации демократов во Флоренции и Ливорно
и побудила Монтанелли снова заняться реализацией его
плана — избрания путем всеобщего голосования Италь¬
янского учредительного собрания с неограниченными
полномочиями.
10	января открылись заседания тосканского парла¬
мента, а 22 января был внесен законопроект о выборах
путем всеобщего голосования 37 депутатов Тосканы в
Итальянское учредительное собрание. Этот законопро¬
ект, поддержанный петицией Народного клуба Фло¬
ренции и бурными народными демонстрациями, был вне¬
сен в парламент с согласия великого герцога. Послед¬
ний вынужден был согласиться, ибо министры угрожа¬
ли в противном случае отставкой, а это могло поро¬
дить в стране революционную ситуацию. На заседании
Генерального совета законопроект внес сам Монтанелли,
который под аплодисменты заполнившей трибуны пуб¬
лики произнес блестящую речь. Среди многочисленных
умеренных депутатов только один Ламбрускини задал
вопрос: имеют ли право эти 37 депутатов согласно за¬
конопроекту упразднить самостоятельность Тосканы
и лишить Леопольда II его трона? Монтанелли ответил,
что если такова будет воля итальянского народа, при¬
дется с этим смириться; Гверрацци же заявил, что при¬
знательный народ, несомненно, ответит великодушием
на великодушие Леопольда II. Он хотел этим успокоить
великого герцога и, пожалуй, даже заискивал перед
ним, выдвигая свой план создания Королевства Цент¬
ральной Италии. Но Леопольд II уже готовился к бег¬
ству. Как бы то ни было, 23 января закон был едино¬
гласно принят Генеральным советом, а 31-го получил
одобрение сената.
30 января по совету английского посланника Гамиль¬
тона великий герцог внезапно выехал в Сиену, где было
более спокойно, чем во Флоренции, и где с конца ок¬
тября уже находилась его семья. В последующие дни ан
под предлогом болезни отказывался вернуться во Фло¬
ренцию, а в ночь с 7 на 8 февраля тайно выехал в Пор-
то-Санто-Стефано, где стояли на якоре несколько анг¬
лийских кораблей, готовые защитить его, а в случае на¬
добности и взять на борт. Накануне отъезда из Сиены
он направил кабинету министров письмо, в котором
469

заявлял, что не может подписать закон о созыве Италь¬
янского учредительного собрания, ибо оно осуждено
папой. 21 февраля• в результате событий, о которых пой¬
дет речь ниже, Леопольд II отплыл из Порто-Санто-
Стефано на английском пароходе «Bulldog» в Гаэту,
куда и прибыл 23-го.
8 февраля, как только во Флоренции узнали об отъ¬
езде Леопольда II из Сиены, обе палаты под давлением
возбужденных демократов избрали временное прави¬
тельство в составе Гверрацци, Монтанелли и Мадзини,
которое в свою очередь назначило следующий кабинет
министров: Франческо Мармокки — министр внутрен¬
них дел, Антонио Мордини — министр иностранных дел,
Леонардо Романелли — министр юстиции, Пьетро Ада¬
ми — министр финансов, Мариано д’Айала — военный
министр, Франческо Франкини — министр просвеще¬
ния.
Временное правительство распустило обе палаты и
назначило на 12 марта 'выборы 120 депутатов в Тоскан¬
ское временное собрание и 37 депутатов в Итальян¬
ское учредительное собрание. Левое крыло демократов,
да и сам Монтанелли хотели быстрейшего провозглаше¬
ния республики и объединения Тосканы с Римским го¬
сударством. Этой же точки зрения придерживался и
Мадзини, прибывший во Флоренцию 14 февраля. Но
Гверрацци, убежденный, что провозглашение Тоскан¬
ской республики будет одобрено лишь !незначительной
частью населения страны, и опасавшийся возможного
военного вмешательства Пьемонта, а в дальнейшем,
весьма вероятно, и Австрии, которому Тоскана не смо¬
жет оказать должного сопротивления ввиду почти пол¬
ного развала армии, решительно возражал против ели-
яния Тосканы с Римской республикой и на протяжении
всего марта всячески препятствовал этому.
События в Риме и Тоскане ускорили кризис пра¬
вительства Джоберти, существовавший в потенции с
момента создания кабинета. В самом деле, соглаше¬
ние между Джоберти и демократами, ставшее воз¬
можным в силу общей ненависти к правительству Пер¬
роне — Пинелли, не нашло никакого отражения во внеш¬
ней политике нового правительства, лишенной всякого
демократического начала. Джоберти вел решительную
470

борьбу с муниципализмом большинства умеренных во
имя национальной политики, но когда он пришел к вла¬
сти, то выяснилось, что его национальная политика в
сущности ничем не отличается от обычной политики уме¬
ренных, отныне уже неосуществимой. Для него по-преж¬
нему оставалось главным: соглашение с монархами, фе¬
дерация итальянских государств, военное господство
Пьемонта. Такую политику нельзя было совместить ни
с демократическими тенденциями, господствовавшими в
Риме и Флоренции, ни с реакционной непримиримостью
дворов Неаполя и Гаэты, нажиму которых вряд ли мог
противостоять слабовольный Леопольд II. Джоберти на¬
деялся, что в определенный момент ему удастся навязать
такую политику силой, но как раз это и привело его к
столкновению с демократами и с самим Карлом Альбер¬
том, и он вынужден был отказаться от власти.
В речи, произнесенной 10 февраля в новой палате
депутатов, приступившей к работе 1 февраля, Джоберти
осветил глубокое противоречие, существовавшее между
его политикой и политикой демократов Рима и Флорен¬
ции, выступавших за созыв Итальянского учредительно¬
го собрания. 12 февраля в своей речи на заседании па¬
латы лидер левых демократов Брофферио подверг рез¬
кой критике Джоберти и задал ему ряд вопросов, дабы
разоблачить антидемократический характер проводимой
им политики. Защищаясь, Джоберти снова стал обви¬
нять тосканских и римских демократов, утверждая, что
именно по их вине провалились переговоры о создании
итальянской федерации и возможность примирения с го¬
сударями. Вопреки ожиданиям Джоберти вопрос о дове¬
рии правительству не был поставлен на голосование, и
палата попросту отложила обсуждение обвинений, •выдави-
нутых Брофферио по адресу правительства. Теперь да¬
же сотрудничавшие с Джоберти в правительстве правые
демократы упорно возражали против проведения внеш¬
ней политики, столь не соответствовавшей их взглядам.
Однако они предпочли еще выждать, прежде чем встать
на путь открытой борьбы с главой правительства, кото¬
рый еще пользовался большой популярностью среди на¬
селения и престиж которого в парламентских кругах
был еще довольно велик.
Как раз !в эти дни Джоберти начал готовиться к реа¬
лизации своего плана вооруженного !вмешательства в
471

дела Тосканы с целью восстановления власти великого
герцога и передачи управления страной в руки умерен¬
ных, что создало бы необходимые условия для последу¬
ющего вмешательства во внутренние дела Римского го¬
сударства с целью восстановления там также власти
умеренных. Эта военно-политическая операция должна
была, по замыслу Джоберти, повлиять на позицию
Пия IX, вырвать его из-под австро-бурбонской опеки и
склонить к примирению с умеренными либералами.
Действуя таким образом, Джоберти рассчитывал так¬
же помешать австрийской интервенции в Центральной
Италии и одновременно поднять престиж Пьемонта на
случай переговоров с Австрией, а если бы они оказались
невозможными, то возобновить военные действия, рас¬
полагая более выгодными стратегическими позициями,
которые позволили бы Пьемонту начать наступление в Be-
нецианской области. Джоберти, наконец, надеялся на
поддержку своих планов Францией и Англией, поскольку
оба эти государства хотя и не были решительными про¬
тивниками военной интервенции Австрии в Централь¬
ной Италии, однако, во всяком случае, и не поддержи¬
вали ее; Джоберти полагал, что ему удастся склонить
их к возобновлению посреднической деятельности, на
этот раз более благоприятной для Сардинского ко¬
ролевства. Джоберти обратился к Англии и Франции с
просьбой оказать дипломатическую поддержку его пла¬
ну вооруженного вмешательства в дела Тосканы и Ри¬
ма. Англичане в основном одобрили его план; французы
поощряли его, не беря, однако, на себя никаких кон¬
кретных обязательств. Это ставило под угрозу задуман¬
ную Джоберти акцию, ибо только явная дипломатиче¬
ская поддержка Франции могла бы удержать Австрию
от нападения на Пьемонт в тот момент, когда часть cap-
динской армии увязнет в Тоскане. Но Джоберти не учел
самого главного — что осуществление задуманного им
плана привело бы к резкому и, по־видимому, кровопро¬
литному столкновению и разрыву между Пьемонтом и
демократическими силами не только Тосканы и Рим¬
ского государства, но и всей Италии, что имело бы не¬
предвиденные последствия для всего национального
движения.
Существуют две отчасти противоречащие друг другу
версии событий 10—21 февраля, приведших к провалу
472

плана Джоберти и к его отставке с поста главы прави¬
тельства: версия самого Джоберти и версия Раттацци.
В 1851 году между ними развернулась полемика по по¬
воду событий тех дней, после того как Джоберти впер¬
вые изложил ход этих событий в «Rinnovamen'to civile
d’Italia» («Гражданское обновление Италии»). Хотя и
трудно с абсолютной точностью восстановить ход собы¬
тий тех дней, однако ясно, что поражение Джоберти
было вызвано временным соглашением между Карлом
Альбертом и демократами. И тот и другие отдавали
себе отчет в том, что проектируемая экспедиция в Тоска¬
ну отвлечет Пьемонт от основной задачи — возобнов¬
ления войны с Австрией.
11 февраля Джоберти поручил посланнику Сардин¬
ского королевства во Флоренции Вилламарина наира-
виться в Порто-Санто-Стефано к великому герцогу и
предложить ему помощь Пьемонта. Это предложение
он сделал великому герцогу в тот же день и через пос¬
ланника Тосканы •в Турине маркиза Якопо Танэ де
Нерли. Позднее он утверждал (и это, вероятно, соответ¬
ствует действительности), что 10 февраля он изложил
свой план вмешательства в дела Тосканы на заседании
кабинета министров, на котором отсутствовали только
министры Раттацци и Буффа; и никто из министров не
возражал против этого плана (правда, он не требовал
его официального одобрения), хотя :3а его проведение в
жизнь высказались только Риччи и Синео. Он утверж¬
дал далее, что в тот же день сообщил о своем плане
Карлу Альберту, и уже на следующий день король одо¬
брил предложение, сделанное великому герцогу через
посланника Вилламарина. Раттацци же утверждал, что
король узнал об этом плане от Джоберти лишь 11 фев¬
раля, уже после того, как последний отправил Виллама-
рина письменное распоряжение, и хотя король заметил,
что было бы целесообразно тщательно обсудить этот
вопрос на заседании правительства, однако тут же ска¬
зал, что необходимо сначала получить ответ великого
герцога. Так или иначе, но как только Леопольд II
узнал от своего посланника в Турине Танэ де Нерли о
предложении Джоберти, он сразу же, 14 февраля, еще
до прибытия в Порто-Санто-Стефано Вилламарина на¬
правил Карлу Альберту письмо, в котором просил
Пьемонт о вооруженном вмешательстве^ На следующий
47$

день он приказал генералу Де Ложье, который нахо¬
дился в Луниджане вместе с преданным великому гер¬
цогу двухтысячным войском, присоединиться к пьемонт¬
ским войскам, готовившимся к интервенции. 17 февраля
Де Ложье опубликовал обращение к войскам и населе¬
нию, в котором извещал о предстоящем прибытии в Тос¬
кану пьемонтских частей. Тем временем Джоберти при¬
нял ряд срочных мер для усиления расположенных на
границе с Луниджаной пьемонтских частей, которым че¬
рез несколько дней предстояло вступить на территорию
Тосканы под командованием Альфонсо Ла Мармора.
15 февраля на заседании кабинета министров, на
котором присутствовал Раттацци, ряд министров под¬
верг проект Джоберти острой критике. Раттацци тогда
не пожелал высказаться столь же решительно и предло¬
жил сначала заслушать мнение генерала Хшановского,
а уже затем ,выносить окончательное решение. 17 февра¬
ля на очередном заседании кабинета министров, на
котором Джоберти отсутствовал по болезни, Хшанов-
ский заявил, что было бы крайне опасно предпринимать
экспедицию в Тоскану в предвидении возможной войны
с Австрией. Но вопреки мнению этого генерала Джобер-
ти продолжал готовить экспедицию, будучи убежден, что
интервенцию удастся осуществить еще до возобновле¬
ния войны с Австрией.
18 февраля, на следующем заседании кабинета ми¬
нистров, Джоберти все еще отсутствовал. Министры,
встревоженные его действиями и не будучи точно ин¬
формированы о принятых им мерах и взятых на себя
обязательствах, поручили Раттацци и Риччи посетить
Джоберти дома и уведомить его об отрицательном от-'
ношении министров к плану вмешательства в дела Тос¬
каны. Они встретились с Джоберти, и во время беседы
завязалась бурная дискуссия, в ходе которой Джоберти
раскрыл, как далеко зашел он в этом вопросе и какие
твердые обязательства взял на себя. После этого Рат-
тацци заявил, что подает в отставку, и просил довести
об этом до сведения короля.
Джоберти счел, что лучший выход из создавшегося
тяжелого положения — это самому вручить королю про•
сьбу об отставке, организовав одновременно в стране
ряд демонстраций в свою поддержку. Джоберти рассчи¬
тывал, что под давлением общественного мнения король
474

поручит ему сформировать новое правительство и раз¬
решит распустить палату. Таким образом, он надеялся,
что сможет опереться на новое, расположенное к нему
парламентское большинство из умеренных ичтоРаттац-
ци снова станет сотрудничать с ним (по мнению Джобер-
ти, позиция, занятая Раттацци, была продиктована не
глубоким внутренним убеждением, а страхом выступить
против большинства палаты, избранной 22 января).
Как бы то ни было, 19 февраля во время новой бе¬
седы Джоберти с Раттацци было решено, что первый
вручит королю заявление об отставке как своей, так и
Раттацци. Джоберти тут же отправился к королю, вру¬
чил ему эти заявления и, настаивая на необходимости
вмешательства в тосканские дела, изложил королю свои
соображения относительно формирования нового пра¬
вительства и роспуска палаты. Но Карл Альберт, же¬
лая выиграть время, заявил, что он оставляет за собой
право решить вопрос об отставке министров и подумает
о предложении Джоберти. Судя по всему, он не возра¬
жал против вмешательства в дела Тосканы.
Согласно же версии Раттацци, король вечером того
же 19 февраля в беседе с ним заявил, что не согласится
на !вмешательство в тосканские дела, ибо это несовмес¬
тимо с возобновлением войны против Австрии и могло
бы произвести крайне удручающее впечатление на всю
Италию. Поэтому он согласился принять отставку Джо-
берти, а Раттацци предложил взять свою просьбу об
отставке обратно.
Однако Раттацци решил на следующий день снова
обсудить создавшееся положение с Джоберти, но им не
удалось прийти к соглашению. Тем временем в Турине
состоялись оживленные демонстрации в поддержку
Джоберти и против Брофферио (которого считали глав¬
ным противником Джоберти), организованные умерен-
ними, стоявшими во главе национальной гвардии. Эти
демонстрации привели к совершенно противоположному
результату: Карл Альберт усмотрел в !них попытку ока¬
зать на него давление с помощью !незаконных средств и
поэтому решил убрать Джоберти немедленно. Утром
21 февраля Карл Альберт сообщил Джоберти, что его
отставка принята, после чего созвал всех министров и
уведомил об этом также их, предложив им остаться на
своих постах. На этом заседании отсутствовали только
475

Джоберти и Раттацци. Все министры согласились ос¬
таться на своих постах, если Раттацци возьмет обратно
свою просьбу об отставке. Король тотчас же обратил¬
ся к Раттацци, и тот взял обратно свою отставку. Все
министры остались на своих постах; главой правитель¬
ства был назначен военный министр генерал Агостино
Киодо. Министром иностранных дел через несколько
дней был назначен маркиз Витторио Колли. В тот же
день, 21 февраля, Раттацци известил палату депутатов
об отставке Джоберти, не объясняя вызвавших ее при¬
чин. Но депутаты Депретис и Валерио от имени боль¬
шинства потребовали сообщить, какие разногласия меж¬
ду Джоберти и прочими министрами привели к отставке
главы правительства.
В своем выступлении Джоберти заявил, что чувство
такта не позволяет ему в настоящий момент говорить о
подлинных причинах этих разногласий, но если бы он
мог говорить, то заставил бы своих противников не
только замолчать, но и «покраснеть». Тогда Раттацци,
задетый его словами, сообщил, что отставка Джоберти
вызвана разногласиями из-за вопроса о вмешательстве
в дела Тосканы. За этим последовала бурная перепалка
между Джоберти и его бывшими коллегами по прави¬
тельству. Воспользовавшись этим, левый депутат Лео¬
польдо Ранко предложил привлечь Джоберти к ответ¬
ственности за попытку организовать военную экспеди¬
цию в Тоскану без согласия остальных членов кабинета.
Однако Раттацци и другие демократы выступили про¬
тив этого предложения, и заседание закончилось тем,
что подавляющим большинством голосов палата одоб¬
рила действия министерства.
Во время этих бурных дебатов в палате Карл Аль¬
берт получил послание Леопольда II, который писал, что
он отказывается от военной помощи Пьемонта, не же¬
лая вызвать из-за этого нападение Австрии на Сардин¬
ское королевство. Великий герцог изменил свою пози¬
цию под нажимом Австрии, действовавшей через Пия IX
и Фердинанда II. Действительно, еще до того как Лео¬
польд II обратился 14 февраля к Карлу Альберту с
просьбой о военной помощи, он направил письмо авст¬
рийскому императору. В этом письме Леопольд II не
просил открыто помощи, но старался привлечь внимание
императора к своему тяжелому положению. Узнав тем
476

временем о плане вооруженного вмешательства Джо-
берти, венское правительство предупредило Фердинан¬
да II и Пия IX, что оно будет рассматривать такое
вмешательство как нарушение перемирия от 9 августа.
Эту точку зрения Вены изложил великому герцогу его
посланник при Пие IX Шипионе Баргальи, прибывший
19 февраля из Гаэты в Порто-Санто-Стефано. После
этого Леопольд сообщил Карлу Альберту, что отказы¬
вается от !военной помощи Пьемонта, и 21 февраля
уехал в Гаэту. «Ваше Превосходительство,— писал Вил-
ламарина 22 февраля Джоберти,— не в состоянии пред¬
ставить себе двуличие, трусость и подлость, кои проявил
этот государь в данных обстоятельствах» 1.
Позиция, занятая Леопольдом II, ясно показала, на¬
сколько не отвечал сложившейся обстановке план Джо-
берти — добиться восстановления сотрудничества этого
государя с либеральным движением с помощью пьемонт¬
ского оружия.
Поведение Джоберти, Раттацци и Карла Альберта —
этих трех главных действующих лиц политической борь¬
бы, развернувшейся в Турине, вокруг вопроса о воору¬
женном вмешательстве в дела Тосканы,— было, несом¬
ненно, неправильным с конституционной точки зрения, а
в моральном отношении его, безусловно, нельзя назвать
безупречным. Джоберти осуществлял дипломатическую
и военную подготовку вмешательства, не имея на то ни
официального одобрения своих коллег по кабинету, ни,
по-видимому, согласия короля; в дальнейшем, используя
свою популярность в стране, он пытался вызвать вне¬
парламентский кризис, апеллируя к национальной гвар¬
дии и скрыв от населения подлинные .причины своих раз¬
ногласий с остальными министрами. Раттацци со своей
стороны вел себя в отношении Джоберти весьма дву¬
смысленно и многого не договаривал. Беседуя с ним 18
и 19 февраля и считая недопустимым военное вмеша¬
тельство, Раттацци скрыл от него, что именно это убеж¬
дение является причиной его решения уйти в отставку, а
не только опасение оказаться в меньшинстве в прави¬
тельстве и в палате. Между тем, беседуя вечером того
же 19 февраля с королем, он высказывался весьма ясно
и определенно. Наконец, Карл Альберт лишний раз про-
1 «La diplomazia del Regno di Sardegna», vol. I, p. 395.
477

демонстрировал свою двуличность, ибо не высказал
Джоберти сразу же четко и ясно свое отрицательное от¬
ношение к его плану вмешательства в дела Тосканы и
позволил ему продолжать подготовку этого вмешатель¬
ства до тех пор, пока не убедился, что можно догово¬
риться с Раттацци и, следовательно, убрать из прави¬
тельства туринского философа, которого он всегда силь¬
но недолюбливал.
В частных беседах умеренные резко критиковали
Карла Альберта за методы, с помощью которых он раз¬
делался с Джоберти (в эти дни они весьма сблизились
с последним). Но, если отвлечься от моральной оценки
действий отдельных лиц, то следует признать, что Карл
Альберт и пьемонтские демократы, руководствуясь,,
правда, различными соображениями, обнаружили луч¬
шее понимание общеитальянского и пьемонтского по¬
ложения, чем Джоберти. Они отдавали себе отчет, что
единственным выходом из охватившего Сардинское ко¬
ролевство кризиса является возобновление военных дей¬
ствий против Австрии. Только действуя таким образом,
Сардинская монархия могла что-то противопоставить
тому моральному престижу, который завоевала отныне
победившая в Риме республиканская партия.
2. Возобновление войны: Новара и отречение Карла
Альберта. Виктор Эммануил II и перемирие 26 марта.
Восстание в Генуе. Десять дней Брешии
Основными причинами, побуждавшими пьемонтских
демократов выступать против политики правительства
Перроне—Пинелли, были неверие в англо-французское
посредничество и убеждение в необходимости как мож¬
но скорее возобновить войну против Австрии.
В октябре 1848 года, когда в результате восстания в
Вене и выступления против правительства Габсбургов
венгров появилась надежда на скорый крах Габсбург¬
ской монархии, оппозиция потребовала немедленного
возобновления войны против Австрии. В дальнейшем, в
период с ноября 1848 года до января 1849 года, когда
внимание политических кругов Пьемонта и всей Италии
было приковано к событиям в Тоскане и Риме и пробле¬
мам, связанным с Итальянским учредительным собра-
478

нием и -итальянской федерацией, все соглашались с тем,
что необходимо выиграть время путем переговоров о по¬
средничестве, дабы лучше подготовить армию, которая
все еще находилась в плохом состоянии. Но в то время,
как демократы считали возобновление войны неизбеж¬
ным и необходимым, умеренные надеялись на возникно¬
вение новых обстоятельств, которые позволят без боль¬
шого ущерба для престижа Сардинского королевства
избежать возобновления военных действий. В силу со¬
ображений личного и династического характера точка
зрения Карла Альберта в данном вопросе была ближе
к позиции демократов, чем умеренных. Он был крайне
раздражен и глубоко уязвлен обвинениями, выдвинуты¬
ми против него после капитуляции Милана, критикой его
руководства военными операциями пьемонтской армии,
а также маневрами правительства Перроне — Пинелли
с целью отстранения его от верховного командования
вооруженными силами. Все это заставило Карла Аль¬
берта страстно желать возобновления войны в надежде
поднять свой личный престиж и престиж династии. Он
понимал, что решение, принятое им 23 марта 1848 года,
и ход дальнейших политических и военных событий
столь сильно обязывали Савойскую династию, что пре¬
крашение открытой борьбы с Австрией было бы весьма
опасным для дальнейшей судьбы династии. Именно по¬
этому он считал, что лучше потерпеть военное пораже¬
ние, чем отказаться от войны с Австрией.
В феврале 1849 года наряду с провалом задуманно¬
го Джоберти плана военной интервенции Пьемонта в
Центральную Италию окончательно выяснилась ввиду
непримиримой позиции Шварценберга бесполезность
дальнейших усилий Англии и Франции в целях посред¬
ничества. Пьемонт оказался перед альтернативой: или в
ближайшие недели начать военные действия против Ав¬
стрии, или приступить к мирным переговорам с ней на
базе полного отказа не только от идеи создания Коро¬
левства Верхней Италии, но и от малейших территори¬
альных приращений, ибо венское правительство согла¬
шалось вести переговоры лишь о военных расходах и
других мелких вопросах второстепенного значения.
В силу внешнеполитических и внутриполитических
соображений невозможно было откладывать далее при¬
нятие окончательного решения. Положение в Европе все
479

более складывалось в пользу реакции. Время играло на
руку венскому правительству, несмотря на то, что оно
ввязалось в войну с венграми, оказавшуюся гораздо 60־
лее трудным делом, чем это можно было предположить
после первых январских успехов имперской армии. Кро־
ме того, можно было ожидать интервенции Австрии про¬
тив Римской республики на основании просьбы папы, а
также против Тосканы, ибо Леопольд II, находившийся
уже в Гаэте, несомненно, собирался обратиться в Вену
с аналогичной просьбой. Следовательно, в ближайшие
месяцы или даже недели Пьемонт мог оказаться в зна¬
чительно более трудном военно-политическом положении,
чем в конце февраля, и тогда, весьма вероятно, Австрия
могла нарушить перемирие первой.
Еще более настоятельно необходимость принятия
окончательного решения диктовалась внутриполитиче¬
ским положением. Финансовое положение Сардинского
королевства, крайне расстроенное в связи с военной кам¬
панией 1848 года, за несколько месяцев после перемирия
только ухудшилось: реорганизация и укрепление армии
требовали огромных финансовых средств, которые пра¬
вительство могло ассигновать лишь с большим трудом.
Ревель, министр финансов в правительстве Перроне, по¬
пытался покрыть самые срочные нужды казначейства
путем займа, который вначале был объявлен доброволь¬
ным, а затем стал принудительным; но заем этот не при¬
нес намеченной суммы еще и потому, что при его раз¬
мещении не учитывалась платежеспособность различных
категорий населения. Внесенное левым депутатом Пес-
каторе предложение о введении прогрессивного налого¬
вого обложения было отвергнуто в ноябре. Риччи, ми¬
нистр финансов в правительствах Джоберти и Киодо,
также попытался выйти из финансовых затруднений с
помощью нового займа и повел с этой целью соответству¬
ющие переговоры внутри и вне страны. Переговоры с
различными парижскими и лондонскими банкирами ве¬
лись как через обычные дипломатические каналы, так и
через доверенных лиц, таких, как директор Генуэзского
банка Карло Бомбрини и Энрико Мислэ, который имел
связи с некоторыми банковскими кругами Парижа. Пе¬
реговоры эти оказались безрезультатными: сильно по¬
страдавшие от революции 1848 года крупнейшие банки¬
ры Парижа и Лондона (Ротшильды, Беринги и Хамбро)
480

отказались предоставить Пьемонту кредиты на ведение
войны против Австрии. Кое-кто из мелких банкиров го¬
тов был предоставить заем, но на очень обременитель¬
ных условиях. Не более успешными оказались перегово¬
ры Риччи с руководителями нового Туринского банка,
одним из которых был Кавур. Опасаясь инфляции, турин¬
ские банкиры отказались предоставить государству заем
на сумму в 20 миллионов лир на условиях предоставле¬
ния им (банкирам) права эмиссии банковых билетов на
60 миллионов лир по принудительному курсу. Риччи до¬
бился, однако, 16 марта согласия палаты депутатов на
заключение одного внешнего займа и выпуск одного
внутреннего добровольного займа, который можно было
превратить в принудительный. Впрочем, в связи с раз¬
вернувшимися вскоре событиями это решение парламен¬
та стало бесполезным.
Международные банковские круги, а вслед за ними
и пьемонтские и генуэзские банкиры, склонялись к мыс¬
ли о необходимости восстановления статус-кво, а поэто¬
му они считали возобновление Сардинским королевст¬
вом войны против Австрии делом весьма опасным, спо¬
собствующим сохранению революционной ситуации, ко¬
торая угрожала их интересам. Пьемонтские демократы
со своей стороны не хотели навязывать правительству
финансовые мероприятия революционного характера, ибо
они могли вызвать рез-кий отпор аристократии и буржуа¬
зии. Страх перед коммунизмом побуждал их отвергать
любые предложения чрезвычайного обложения крупных
собственников. Разумеется, правительство не могло дол¬
гое время проводить рискованную политику выжидания
(весьма обременительную, кроме того, и в финансовом
отношении), которая продолжалась вот уже восемь ме¬
сяцев. К !началу марта необходимо было срочно решить
вопрос о возобновлении войны с Австрией.
К этому времени как демократы, так и умеренные
пришли к убеждению, что возобновление войны необ¬
ходимо. Правда, при этом они руководствовались раз¬
ными соображениями и преследовали различные цели.
Большинство демократов рассчитывало, что с возобнов¬
лением военных действий в Ломбардо-Венецианской об¬
ласти снова вспыхнет повстанческое движение, а в слу¬
чае первых успехов Пьемонта он сможет согласовать
свои военные действия с борьбой ломбардских и вене-
31-ш
481

цианских повстанцев, демократов Центральной Италии
и венгров. Почти все умеренные, наоборот, скептически
относились к ;возможности победоносного исхода войны,
но считали, что в создавшихся условиях только война
позволит избежать полного ;падения престижа Савой¬
ской монархии и крайне опасного внутреннего кризиса;
кроме того, в случае военного поражения можно будет
свергнуть демократическое правительство. Такие же на¬
строения царили среди большинства генералов и офи¬
церов, относившихся к демократам крайне враждебно и
находившихся под влиянием умеренных и даже реакци¬
онных элементов.
Так или иначе, ответный адрес палаты на тронную
речь (принятый 2 марта 94 голосами против 24) гласил,
что первоочередной задачей, к осуществлению которой
надлежит приступить немедленно, является возобновле¬
ние военных действий. Против этого адреса голосовали
почти все депутаты от Савойи, теперь уже открыто
осуждавшие итальянскую политику Сардинского коро¬
левства. Итак, 8 марта кабинет министров, невзирая на
возражения подавшего в отставку министра иностран¬
ных дел Колли, который был заменен Доменико Де
Феррари, решил предупредить 12 марта австрийское во¬
енное командование в Милане о денонсировании Пье¬
монтом перемирия. Согласно условиям перемирия Са-
ласко, сторона, решившая возобновить военные дейст¬
вия, должна была предупредить об этом за 8 дней до их
начала; следовательно, возобновление военных действий
было намечено на 20 марта. Генерал Хшановский возра¬
жал против возобновления войны без предупреждения:
особых стратегических преимуществ это не давало, по-,
скольку Радецкий со дня на день ожидал возобновления
военных действий и подготовился к нему, политически
же это было нецелесообразно.
Реорганизация и укрепление пьемонтской армии шли
довольно энергично, хотя не все сменявшие друг друга
после перемирия 9 августа военные министры проводили
необходимые мероприятия одинаково решительно. Ар¬
мия пополнилась новыми призывными контингентами;
военная подготовка солдат улучшилась; неспособные ге¬
нералы вышли в отставку, были реорганизованы сани-
482

тарная и интендантская служба, улучшены экипировка
и вооружение армии. Но коренные недостатки в органи¬
зации пьемонтской армии не были ликвидированы, и это
вполне понятно, ибо недостатки эти были связаны с
системой комплектования армии и другими организаци¬
онными положениями, которые нельзя было в корне из¬
менить на протяжении нескольких месяцев.
Численность армии по сравнению с концом военной
кампании 1848 года увеличилась: она достигала теперь
144 тысяч человек. Но если учесть, что старшие возрасты
временно ушли в запас, а призывники должны были еще
пройти военную подготовку, если учесть больных, а
также воинские части, несшие гарнизонную службу, ох¬
ранявшие склады и т. д., то количество солдат и офице¬
ров, с которыми можно было начать военные действия,
не превышало примерно 70 тысяч человек и 150 пушек.
Следовательно, численность боеспособных войск пье¬
монтской армии была такой же, как и в конце предыду¬
щей кампании или не намного превышала ее. Дисцип¬
лина пьемонтской армии была в общем удовлетворитель¬
на, но ее моральный дух оставлял желать лучшего.
Царившее в стране настроение усталости и неуверенно¬
сти не могло не отразиться на солдатах и офицерах и
способствовало широкому распространению среди них
неверия и безразличия. Это, конечно, не могло благо¬
приятствовать успешному разрешению трудной задачи,
поставленной перед пьемонтской армией.
Формально правительство снова доверило командо¬
вание Карлу.Альберту, но фактически армией командо¬
вал генерал Хшановский, которому было присвоено зва¬
ние генерал-майора; в качестве начальника генерально¬
го штаба к нему был приставлен генерал Алессандро Ла
Мармора. Хшановский, который, несомненно, имел опыт
и соответствующую подготовку, как командующий стоял,
конечно, выше Карла Альберта, но и он не обладал не¬
обходимыми качествами, чтобы выйти из создавшегося
крайне трудного положения. И не только потому, что
был иностранцем и плохо знал Пьемонт, где пробыл все¬
го семь месяцев, но прежде всего в силу своей слабо¬
характерности и нерешительности. Эти его недостатки
усугублялись еще тем всеобщим недоверием, с каким
к нему относились. Кроме того, он сознавал, что ему по¬
ручено руководить войной, на которую господствующий
31*
483

класс Пьемонта (или по меньшей мере значительная
часть его) решился отчасти из чувства долга, отчасти из
страха перед опасным внутренним кризисом, но, уж во
всяком случае, без какого бы то ни было энтузиазма и
при полном неверии в победу. Следует, впрочем, отме¬
тить, что и при разработке оперативных планов и при
осуществлении самих операций Хшановский находился
под влиянием Карла Альберта и его окружения, в част¬
ности Замойского, который порекомендовал королю при¬
гласить Хшановского в Пьемонт. Кроме того, Хшанов-
ский в немалой степени руководствовался соображения¬
ми династического порядка.
В октябре Хшановский разработал план оборони¬
тельно-наступательных военных действий, согласно ко¬
торому пьемонтская армия не должна была оказывать
серьезного сопротивления продвижению австрийцев в
Ломеллине; Алессандрию обороняли бы незначительные
силы, а основные силы пьемонтской армии были бы
сконцентрированы вокруг Новары (где надлежало под¬
готовить укрепленные позиции), дабы перейти здесь в
контрнаступление и двинуться в направлении Милана.
Таким образом план предусматривал ведение затяжной
войны и освобождение Милана силами королевских
войск, а не руками самих миланцев. Руководствуясь по¬
литическими соображениями, внушенными, по-видимому,
королем, Хшановский предпочел этот план другому, на
котором настаивало большинство пьемонтских генера¬
лов. Этот другой стратегический план предусматривал,
наоборот, концентрацию основных сил пьемонтских
войск вокруг самой крупной крепости королевства —
Алессандрии и последующее продвижение армии вдоль
реки По в направлении Пьяченцы, Кремоны и Мантуи.
Поскольку этот план не был отвергнут и продолжал су¬
ществовать в теории, то военное министерство отказа¬
лось приступить к подготовке укрепленных позиций у
Новары в соответствии с предложением польского гене¬
рала. Однако Хшановский продолжал придерживаться
того плана, который он наметил. План этот не претерпел
значительных изменений и в окончательной диспозиции,
разосланной Хшановским накануне возобновления воен¬
ных действий по армии.
17 февраля в ответ на запрос командования совет
министров высказался за решительное и энергичное
484

ведение военных операций, то есть за их наступательный
характер. Диспозиция о расположении пьемонтской
армии, разосланная Хшановским между 12 и 20 марта,
могла все же послужить основой для ведения наступа¬
тельных операций, но обязательно в направлении Мила¬
на. Хшановский сконцентрировал основные силы пьемонт¬
ской армии в среднем течении реки Тичино. 4־ю дивизию
под командованием герцога Генуэзского он расположил
у Трекате, то есть вблизи моста у Боффалоры на дороге
Новара — Маджента — Милан; 3-ю дивизию под коман¬
дованием генерала Перроне ди Сан Мартино — у Гал-
лиате, чуть севернее 4-й дивизии; 2-ю под командовани¬
ем генерала Беса — несколько южнее дороги Трекате —
Виджевано. На второй линии обороны, вдоль дороги Но¬
вара — Мортара, были расположены 1-я дивизия под
командованием генерала Джованни Дурандо и резерв¬
ная дивизия под командованием герцога Савой¬
ского. Кроме того, вначале он расположил в
районе Вогеры 5-ю дивизию (ломбардскую) под
командованием генерала Раморино, а один из ее
полков — на левом берегу реки По у Кавы
(ныне Кава-Манара), на полпути между Павией и мос¬
том через По у Меццана-Корти. 6-ю дивизию под коман¬
дованием генерала Альфонсо Ла Мармора Хшановский
оставил у Сарцаны (где она была сконцентрирована
еще с начала февраля, когда Джоберти собирался по¬
слать военную экспедицию в Тоскану), приказав ей дви¬
гаться в направлении Пармы. Бригада авангарда армии
под командованием полковника Кордеро ди Бельведере
была размещена у Кастель-Сан-Джованни, на дороге
Вогера — Пьяченца. Другая отдельная бригада под
командованием генерала Солароли была расположена
у Оледжо; она должна была оборонять линию Тичино
или же переправиться через реку севернее расположе¬
ния основных сил армии.
Такая дислокация сил пьемонтской армии позволяла
предпринять наступление в направлении Милана, пре¬
пятствовать продвижению австрийской армии от Мила¬
на в направлении Новары, а также наступлению австрий¬
цев от Павии в направлении Мортары. Но для этого
пришлось бы перебросить основные силы пьемонтской
армии к Мортаре. В этом последнем случае оправда¬
лось бы предложение Хшановского, который с октября
485

твердил о необходимости сначала оборонительных боев,
после которых армия сможет перейти в контрнаступле¬
ние. Так или иначе, Хшановский в основном придержи¬
вался оборонительной тактики и ставил свои действия
в зависимость от маневров неприятельских войск, предо¬
ставляя таким образом австрийцам возможность раз¬
вить инициативу.
В распоряжении Радецкого было примерно столько
же войск, сколько и у Пьемонта. Но они были лучше
вооружены. В самом деле, если не считать 25 тысяч сол¬
дат и офицеров, скованных осадой Венеции, и около
10 тысяч несших гарнизонную службу в городах Ломбар¬
до-Венецианской области, то он располагал для борьбы
с пьемонтскими войсками 73-тысячной армией и 220
пушками. Следовательно, у него было превосходство в
артиллерии, да и сама его армия и ее вспомогательные
службы, как и в предыдущей кампании, были во всех
отношениях лучше пьемонтских. Но в случае затяжного
характера военных действий Радецкому угрожала опас¬
ность восстания в Ломбардии, тем более что он был
вынужден оставить в важнейших городах лишь незначи¬
тельные гарнизоны. Поэтому Радецкий считал необходи¬
мым предпринять энергичное форсированное наступле-
дабы в первую очередь атаковать дивизию Раморино и
ние. Он решил сначала направиться из Павии к Мортаре,
отрезать ее от основных сил пьемонтских войск, а за¬
тем, располагая превосходящими силами, повести на¬
ступление на основную часть неприятельского войска в
направлении Новары или Верчелли, с тем чтобы открыть
дорогу на Турин. В течение 17—20 марта путем ловких
передвижений ׳пяти армейских корпусов, на которые
была разбита его армия, фельдмаршалу удалось скры¬
вать свой ׳подлинный стратегический план от неприятеля.
19-го вечером сосредоточение австрийских войск вокруг
Павии было завершено, а 20-го в полдень, когда истек
срок перемирия, австрийские войска, расположенные у
Павии, вступили на пьемонтскую территорию.
Между 16 и 17 марта Хшановский трижды (письмен¬
но, лично и через начальника генерального штаба Ла
Мармора) разъяснял генералу Раморино задачу, кото¬
рую он ставит перед его дивизией, но делалось это до¬
вольно бессвязно и путано. Первоначально, согласно его
приказу, ломбардская дивизия должна была прочно
486

удерживать позиции у Кавы и, если австрийские силы
не будут располагать численным превосходством, про¬
двигаться в направлении Павии; если же дивизия не
сможет более удерживать свои позиции, то она должна
отступить либо на правый берег По (через мост у Мец-
цана-Корти по дороге в Кастеджо), либо в сторону Сан-
Надзаро, по дороге в Валенцу. Следующий приказ уже
гласил: в случае невозможности удержать свои пози¬
ции у Кавы Раморино должен отступить в сторону Сан-
Надзаро и Мортары и лишь в крайнем случае •на правый
берег По через мост у Меццана-Корти. И, наконец, оче¬
редной приказ, переданный на словах генералом
Ла Мармора (а затем и в письменной форме), требо¬
вал взорвать мост у Меццана-Корти. Этот последний
приказ предполагал, что вся ломбардская дивизия не¬
медленно переправится на левый берег По, что она ока¬
жет у Кавы сильное сопротивление неприятелю, а в слу¬
чае необходимости начнет отступать в сторону Мортары
с таким расчетом, чтобы поддерживать постоянную
связь с основными силами пьемонтской армии, располо¬
женными севернее. Но Ла Мармора не сказал Рамори-
но, что, прежде чем взорвать мост, вся дивизия должна
переправиться на левый берег реки; по-видимому, он
был убежден, что это вытекало из предыдущих приказов.
Раморино же не понял или, вернее, сделал вид, что не
понял приказа главнокомандующего и оставил на левом
берегу лишь 1600 солдат и офицеров, а основную часть
своей дивизии сконцентрировал на правом берегу. Полу¬
чив 19 марта письменный приказ Хшановского взорвать
мост у Меццана-Корти, он его выполнил не сразу. Сна¬
чала он приказал частям, расположенным на левом бе¬
регу По, оказывать некоторое время сопротивление
противнику, а затем отступить на правый берег реки в
сторону Кастеджо, после чего взорвать мост. Об этом
решении он доложил Хшановскому через своего офице¬
ра, которому удалось найти главнокомандующего лишь
20-го в 10 часов вечера, ибо он уже находился в Тре-
кате, где обосновался его генеральный штаб.
Нарушение генералом Раморино полученного им при¬
каза было вызвано его недоверием к Хшановскому и
глубоким убеждением, что неприятель начнет свое на¬
ступление не из Павии, а из Пьяченцы и направится к
Алессандрии вдоль дороги Страдедла — Кастеджо —
487

Вогера — Тортона. И действительно, ряд маневров,
предпринятых Радецким, могли вызвать у Раморино
впечатление, что план Радецкого именно таков. С дру¬
гой стороны, он должен был бы понимать малую веро¬
ятность такого направления удара, ибо австрийскому
командованию было, конечно, более выгодно и целесо¬
образно дать решительный бой основным пьемонтским
силам в Ломеллине, в районе Новары или Верчелли, не¬
жели наступать на хорошо укрепленную Алессандрию.
Кроме того, поскольку Хшановский не собирался еде-
лать Алессандрию основным опорным пунктом пьемонт¬
ской обороны и сконцентрировал основные силы между
Новарой и Тичино, то со стороны генерала Раморино бы¬
ло глубокой ошибкой рассчитывать на то, что он сможет
силами одной своей дивизии оказать сопротивление врагу,
опираясьна Алессандрию, и на этом основании отрывать
свою дивизию от основных сил пьемонтской армии.
Но какой бы вред ни нанесло невыполнение генера¬
лом Раморино полученного им приказа, оно все же не
явилось основной причиной поражения пьемонтской ар¬
мии. Если бы даже вся дивизия целиком находилась у
Кавы, то и в этом случае превосходящие силы неприяте¬
ля быстро захватили бы защищаемые этой дивизией
позиции, лишенные как укреплений, так и естественных
преград. Неповиновение генерала Раморино позволило
австрийцам лишь выиграть несколько часов ценного
времени, и Хшановский мог бы свести на нет этот вы¬
игрыш неприятеля во времени, если бы немедленно при¬
нял соответствующие меры. Но поступок Раморино был
использован Хшановским и всем умеренным и реакци¬
онным пьемонтским командованием как удобный пред¬
лог, чтобы взвалить на этого генерала, навязанного, по
мнению многих, демократами, всю вину за поражение.
Раморино заплатил жизнью за ошибку, вызванную его
самонадеянностью и легкомыслием.
20 марта в полдень австрийцы атаковали у Кавы
авангард 5-й дивизии, первую линию обороны которой
занимал батальон ломбардских стрелков под командо¬
ванием майора Лучиано Манара. После нескольких ча¬
сов упорного сопротивления стрелки перешли на пра¬
вый берег По и взорвали мост у Меццана-Корти. С этой
минуты ломбардская дивизия оказалась отрезанной от
театра военных действий, 21 марта Раморино был от-
488

странен от командования дивизией, и на его место был
назначен командир первой ломбардской бригады гене¬
рал Манфредо Фанти. Но уже к вечеру 20 марта четы¬
ре неприятельских армейских корпуса заняли позиции
в Ломеллине, собираясь нанести основной удар у Мор-
тары, а кроме того, также у Виджевано.
20-го в полдень Хшановский вместе с. Карлом Аль¬
бертом находился у реки Тичино, вблизи моста у Боф-
фалоры. Он опасался наступления неприятеля со сторо¬
ны Павии, но, не услышав гула артиллерийской канона¬
ды (возможно, ветер, дувший в сторону противника, по¬
мешал ему услышать его), решил переправиться через
Тичино во главе 4-й дивизии, которая вместе с Карлом
Альбертом дошла до Мадженты, не встречая на пути
никакого сопротивления. Однако затем, растерявшись,
Хшановский вместе с королем вернулся в генеральный
штаб, где узнал о наступлении австрийцев со стороны
Кавы и о нарушении Раморино данного ему приказа.
Положение создалось трудное, но еще не безнадежное.
Его можно было исправить, направив быстро основные
силы пьемонтской армии на юг. Вместо этого Хшанов-
ский, бесцельно измотавший уже 4-ю дивизию своей
бессмысленной разведкой в сторону Мадженты (бес¬
смысленной — поскольку за этим не последовал поход
на Милан или Павию), на заре 21 марта отдал всем
пяти дивизиям приказы оказывать сопротивление насту-
лающему противнику, однако не проследил за их быст¬
рым и согласованным исполнением. Он не понял вовремя,
что противник, вынужденный действовать крайне реши¬
тельно, дабы достигнуть быстрейшего успеха, двигался
форсированным маршем и что его основной целью было
захватить не Виджевано, а Мортару, откуда он мог бы
двигаться дальше — на Новару, Верчелли или Касале.
Вот почему 21 марта, когда произошло первое крупное
столкновение с неприятелем, то оказалось, что у Вид-
жевано были сосредоточены слишком крупные силы, а
у Мортары их недоставало. В то время как основные
силы пьемонтской армии были сосредоточены вблизи
Тичино, противник нацелил свой удар в самое сердце
Ломеллины. Особенно ощущалось отсутствие всякой ко¬
ординации действий между обоими флангами пьемонт¬
ских войск, и, кроме того, каждый раз ,в сражении могла
участвовать лишь часть войск.
489

21 марта произошли ожесточенные сражения у Бор-
го-Сан-Сиро, у Сфорцески (вблизи Виджевано) и у
Мортары. Сражение вблизи Виджевано завершилось
победой пьемонтцев, остановивших наступление левого
фланга австрийских войск. Сражение же у Мортары
закончилось крупным поражением пьемонтцев: к вечеру
австрийцы овладели городом и захватили 2 тысячи
пленных. Утром 22 марта Хшановский приказал всем
войскам отступить в направлении Новары, где он рас¬
считывал дать бой и остановить австрийское наступле¬
ние. Но таким образом основные силы пьемонтской ар¬
мии все более отдалялись от 5-й и 6-й дивизий и других
воинских частей, застрявших на правом берегу По.
В случае поражения пьемонтцев неприятелю открыва¬
лась дорога на Турин. Чтобы избежать столь опасных
последствий, следовало отвести основные силы к Вер-
челли и установить линию обороны от Верчелли до
Касале и Алессандрии. Но после захвата австрийцами
Мортары отступление в направлении Верчелли трех ди¬
визий, которые еще утром 22-го находились вблизи Вид-
жевано, было очень рискованным делом. Между тем от¬
ступление в направлении Новары было более легким де¬
лом и не сопряжено с таким риском. И Хшановский с
благословения Карла Альберта решил отказаться от
сложной операции, которая бы привела к затяжке во¬
енных действий и была бы связана, вероятно, с крупны¬
ми потерями. Он предпочел дать противнику открытый
оборонительный бой. В случае поражения Хшановский
рассчитывал спасти армию от полного разгрома и по¬
кончить с войной без больших потерь и серьезных поли¬
тических осложнений; а в случае победы — перейти в
контрнаступление и силами королевской армии освобо¬
дить Ломбардию. Это решение соответствовало целям,
которые преследовали Савойская династия и умеренные,
возобновляя военные действия. Отступление же к Вер-
челли при благополучном исходе привело бы к продол-,
жению войны до полной победы, а следовательно,
потребовало бы мобилизации народных сил и способст¬
вовало бы укреплению политического руководства демо¬
кратов и, пожалуй, даже возникновению революционно¬
го правительства.
22 марта пьемонтские войска, преследуемые по пя¬
там австрийцами, отступили к Новаре. В сражении у
490

Новары 45 тысячам пьемонтцев противостояли 65 тысяч
австрийцев, часть которых не участвовала еще в боях.
Вначале Радецкий направил часть своих войск в сто¬
рону Верчелли, полагая, что основные силы пьемонтцев
отступили в этом направлении. Лишь утром 23-го он
приказал и этим частям двигаться к Новаре, где 2-й кор¬
пус австрийских войск под командованием генерала
д’Аспре в течение нескольких часов один атаковал пье¬
монтцев. Сражение продолжалось с 11 часов утра до
7 часов вечера. Особенно ожесточенные бои разверну¬
лись из-за позиции у деревни Бикокка, расположенной
вблизи города. Австрийцы сначала непрерывно, но бе¬
зуспешно атаковали эти позиции, а пьемонтцы пред¬
приняли даже ряд весьма эффективных контратак, при¬
чем одна из них, которую провела дивизия герцога Ге¬
нуэзского, была особенно решительной. Но Хшановский,
не веривший в победу, не захотел предпринять всеобще¬
го контрнаступления в первые часы пополудни, когда
понесший тяжелый урон корпус д’Аспре еще не получил
подкреплений. Это позволило австрийцам дождаться
прибытия новых частей и нанести пьемонтской обороне
смертельный удар. К 8 часам вечера все пьемонтские
войска отступили к городу и в ту же ночь ушли на се¬
вер. Австрийцы расположились лагерем вблизи города,
а утром 24-го вступили в Новару. В этом сражении пье¬
монтцы потеряли 578 убитыми, 1405 ранеными и 409 нзя-
тыми в плен; австрийцы потеряли 410 убитыми, 1850 ра¬
неными и 877 пропавшими без вести. Пьемонтцы поте¬
ряли двух генералов — командира бригады Джузеппе
Пассалаква ди Виллаверниа, павшего в бою, и бывшего
главу правительства Этторе Перроне ди Сан Мартино,
командовавшего дивизией, который скончался от полу¬
ченных ран.
Когда в 6 часов вечера поражение уже не вызывало
сомнений, Карл Альберт направил генерала Луиджи
Феча ди Коссато (заместителя начальника генерально¬
го штаба) в австрийскую ставку просить о перемирии.
Генерал Коссато был принят генералом Гессом, началь¬
ником австрийского генерального штаба, который вру¬
чил ему условия перемирия. Австрийское командование
потребовало: оккупации территории между Тичино и
Сезией; оккупации Алессандрии под личную ответствен¬
ность герцога Савойского; удаления флота Сардинского
491

королевства из Адриатического моря; ускоренных пере¬
говоров о заключении мирного договора. Через два часа,
в 8 часов вечера, Коссато вручил австрийские тре¬
бования королю. Карл Альберт решил немедленно при¬
вести в исполнение давно задуманный им план — отречь¬
ся от престола; он, несомненно, решился бы на это даже
в том случае, если бы австрийские условия и не были
столь жесткими. После 9 часов вечера в палаццо Бел¬
лини в Новаре Карл Альберт в присутствии своих сы¬
новей — Виктора Эммануила герцога Савойского и
Фердинанда герцога Генуэзского, а также генералов
Хшановского, Алессандро Ла Мармора и Луиджи Феча
ди Коссато, своих адъютантов — генералов Джакомо
Дурандо и Карло Эммануэле Ла Мармора и представи¬
теля правительства при ставке министра Карло Ка¬
дорна объявил о своем отречении в пользу своего стар¬
шего сына Виктора Эммануила. Ночью, в сопровожде¬
нии только одного слуги и курьера правительства, с
паспортом на имя графа ди Бардже (пьемонтского
полковника, исполняющего особое поручение) Карл
Альберт отправился в дорожной карете в Ниццу, а от¬
туда, через Францию и Испанию, в Португалию.
Первое, что сделал новый король незадолго до
полуночи 23 марта, это отправил генерала Коссато и
министра Кадорна в ставку австрийского верховного
командования, дабы известить австрийцев об отречении
Карла Альберта и попросить их пересмотреть свои ус¬
ловия перемирия и на короткое время приостановить
военные действия, дабы он имел возможность принять
необходимое решение. Оба парламентера прибыли 24-го
к семи часам утра в австрийскую ставку. Генерал Гесс
ознакомил их с проектом новых условий перемирия, ма¬
ло чем отличавшихся от врученных Коссато накануне
вечером. Сообщив официально генералу Гессу и фельд¬
маршалу Радецкому об отречении Карла Альберта
(фельдмаршал узнал об этом незадолго до их прибытия
из другого источника), оба парламентера добились пре¬
кращения военных действий на шесть часов и немедлен¬
но отправились в обратный путь, чтобы уведомить коро¬
ля о новых австрийских условиях. Но тем временем ко¬
роль уже покинул Новару, и Коссато добрался к нему
492

лишь в полдень, уже после беседы короля с генералом
д’Аспре, когда король решил добиться личной встречи
с Радецким и попытаться уговорить австрийцев смяг¬
чить условия перемирия.
Беседа между Виктором Эммануилом и Радецким со¬
стоялась 24 марта в 5 часов пополудни в деревне Винь-
яле, в нескольких километрах от Новары. Позднее по¬
лучила распространение легендарная версия этой
беседы, согласно которой полный негодования моло¬
дой король отверг предложение фельдмаршала, согла¬
шавшегося на территориальное расширение Сардинско¬
го королевства на условиях отказа от конституции и
трехцветного знамени. Так зародился миф о «благо¬
родном короле» — спасителе конституционного обра¬
за правления, явившего своим поведением образец
верности Савойского дома общенациональному делу
Италии.	'
В действительности же сохранение и дальнейшее раз¬
витие в Пьемонте конституционного режима, как и роль
руководителя, которую Пьемонт сыграл в итальянском
национальном движении, были следствием весьма слож¬
ного исторического процесса. Правда, личная деятель¬
ность Виктора Эммануила II сыграла здесь немалую
роль, но она не была ни основной, ни решающей, а в
ряде случаев имела даже отрицательное значение.
Многочисленные исследования, предпринятые за пос¬
ледние 30 лет, и в первую очередь опубликование авст¬
рийских архивных материалов о беседе в Виньяле, о
переговорах по поводу перемирия и о последующих
мирных переговорах ясно показали, что Радецкий не
предлагал королю упразднять конституцию. Напротив,
Радецкий сразу же согласился смягчить условия пере¬
мирия, ибо хотел побудить короля повести решительную
борьбу против демократической партии, на что король
охотно согласился. В своем докладе Шварценбергу от
26 марта (это основной источник сведений о беседе в
Виньяле) Радецкий, излагая просьбу Виктора Эмману¬
ила II об изменении условий перемирия, писал: «По¬
завчера на аванпостах у меня состоялась личная беседа
с королем, во время которой он со всей откровенностью
сообщил мне о своем твердом намерении обуздать пар¬
тию демократов-революционеров, которую его отец рас¬
пустил до такой степени, что она стала угрожать ему
493

самому и его трону. Он заявил, что для этого ему
необходимо только немного времени и, главное, нельзя
дискредитировать себя в начале царствования, в про¬
тивном случае ему не удастся найти новых достойных
министров. Это было его главным аргументом, когда он
настаивал на изменении пункта условий перемирия, ка¬
сающегося крепости Алессандрии, ибо наша оккупация
всего укрепленного Алессандрийского района, помимо
оккупации самой крепости (единственного укрепленно¬
го плацдарма, который имеется у Пьемонта), оттолкну¬
ла бы от него армию, которая ему крайне необходима
для сохранения трона, а также лишила бы его доверия
народа и парламента. Эти его доводы весьма убеди¬
тельны, и у меня не было оснований сомневаться в
этом. Поэтому я уступил и считаю, что поступил пра¬
вильно, ибо лишь доверие населения Пьемонта к особе
нового короля и забота о сохранении им своего досто¬
инства может послужить нам кое-какой гарантией со¬
хранения в этой стране спокойствия в ближайшем бу¬
дущем. Король высказал также пожелание, чтобы в
этом соглашении чисто военного характера ничего не
говорилось о договорах 1815 года. Эвакуацией войск из
не принадлежащих ему районов, расположенных на дру¬
гом берегу реки По, он на деле покажет, каковы его
намерения; но он не собирается открывать в парламен¬
те новые и бесполезные прения по этому вопросу.
Я, собственно говоря, мог бы отказаться и от этого тре¬
бования, ибо эта статья из предыдущего проекта уело-
вий перемирия была включена именно потому, что мы
имели тогда дело с Карлом Альбертом и должны были
учитывать особенности его натуры»1.
Как явствует из продолжения этого доклада и из
других документов, Радецкий захотел проявить в отно¬
шении нового монарха Сардинского королевства велико¬
душие и посоветовал венскому правительству проявить
уступчивость в переговорах о мире, особенно в вопросе
о военных издержках, ибо он мечтал об установлении
тесного сотрудничества между Австрией и Пьемонтом,
сотрудничества, имеющего своей целью сохранение су¬
ществующих социальных и политических порядков,
1 Цитируется по переводу с немецкого, приведенному у
A. F i 1 i р р и z z i, La расе di •Milano, Roma, 1955, p. 29.
494

к чему благожелательно относился Виктор Эммануил.
Для установления такого сотрудничества вовсе не тре¬
бовалось упразднять конституцию; напротив, это мог¬
ло бы только помешать сотрудничеству, ибо привело бы
к обострению внутренних противоречий в Сардинском
королевстве. Нужно было только, чтобы король отстра¬
нил от власти демократов, решительно подавил все по¬
пытки поднять восстание и применял конституцию та¬
ким образом, чтобы еще более расширить права, кото¬
рые она гарантировала монарху; нужно было также,
чтобы он покончил с экспансионистской политикой Кар¬
ла Альберта и с заигрыванием и поощрением итальян¬
ского патриотического движения. Словом, от нового ко¬
роля требовали, чтобы он проводил политику консоли¬
дации, опираясь на правых умеренных либералов и на
не слишком крайних реакционеров.
Однако политика, которую Радецкий наметил и стре-
милея отчасти осуществить, практически не могла быть
претворена в жизнь. И не только потому, что Шварцен¬
берг и венские правящие круги проявили во время мир¬
ных переговоров меньше уступчивости и великодушия, чем
это хотелось старому фельдмаршалу, но главным обра-
30м потому, что Виктор Эммануил II не мог, а отчасти
и не хотел проводить такую политику, которая и без
отказа от конституции означала бы чересчур открытый
и опасный отход от того политического курса, которого
придерживался Карл Альберт с марта 1848 года и до
своего отречения и эмиграции. Впрочем, во время ветре-
чи в Виньяле Виктор Эммануил не скрыл от Радец-
кого своей ненависти к демократам, он заявил тогда, что
не одобряет возобновления его отцом военных действий
и намерен создать авторитарное правительство, которое
будет конституционным только формально. Весьма воз¬
можно, что, излагая старому фельдмаршалу свои взгля¬
ды, молодой король несколько сгустил краски, дабы
расположить к себе Радецкого, но, как об этом свиде¬
тельствуют другие документы, он по существу был
искренним и откровенным. Поэтому Радецкий и уверо*
вал в возможность сотрудничества с Виктором Эмма¬
нуилом, сотрудничества в консервативном духе. Фельд¬
маршал ошибался, полагая, что занятая молодым коро¬
лем позиция приведет к полному отказу от политики его
отца. Кроме того, он недооценивал сил пьемонтского
495

либерализма в целом, недооценивал антиавстрийского
духа, присущего даже муниципалистски настроенным
умеренным либералам, и того влияния, какое оказывало
на Пьемонт общеитальянское национальное движение.
Перемирие, подписанное 26 марта в Новаре на ос¬
нове достигнутого в Виньяле соглашения, содержало
следующие основные пункты: король Сардинии обязы¬
вался как можно скорее приступить к мирным пере-
D0.B0׳pa>M и немедленно распустить воинские соединения,
сформированные из ломбардцев и других подданных
Габсбургской империи, находящихся на службе в пье¬
монтской армии (при этом королю предоставлялось пра¬
во оставить на военной службе отдельных офицеров);
Радецкий от имени императора гарантировал полное
прощение солдатам и офицерам этих воинских соедине¬
ний, которые захотят־ вернуться в имперские владения;
Австрия на все время действия перемирия оккупировала
территорию между По, Сезией и Тичино и имела право
держать там 18 тысяч солдат с 2 тысячами лошадей.
Кроме того, она оккупировала крепость Алессандрию на
равных условиях с пьемонтцами (по 3 тысячи солдат с
каждой стороны). Условия перемирия предусматривали
также: вывод пьемонтских войск с занимаемых ими еще
территорий герцогств и из Тосканы; вывод в 15-дневный
срок пьемонтского флота из Адриатического моря; пе¬
реведение пьемонтской армии в кратчайший срок на
мирное положение. Кроме того, король Сардинии, по¬
скольку ему принадлежало право объявлять войну и за¬
ключать мир, должен был признать перемирие неруши¬
мым; обе стороны обязывались заключить взаимно вы¬
годный мирный договор независимо от перемирия, на
основе взаимного соглашения, а в случае разрыва мир¬
ных переговоров предупредить об этом за 10 дней; пред¬
стоял также немедленный обмен военнопленными.
24 марта в Турин поступили первые отрывочные и
туманные вести о поражении. Правительство и парла¬
мент не принимали фактически никакого участия в ре¬
шениях, принятых в Новаре Карлом Альбертом и Вик¬
тором Эммануилом. Представителю правительства при
ставке министру Кадорна вплоть до 26 марта не уда¬
лось проинформировать кабинет. Утром 25 марта наме-
496

стник королевства Евгений, принц Кариньянский, узнал
об отречении Карла Альберта от посланного к нему
бывшим королем слуги и тут же сообщил об этом ми¬
нистрам. 26-го прибыло послание министра Кадорна,
официально извещавшее правительство о поражении
армии, отречении Карла Альберта и его отъезде в эмиг¬
рацию. Правительство сообщило об этом потрясенному
парламенту. В тот же вечер в Турин прибыл Виктор
Эммануил II, который сразу же поручил формирование
нового правительства выходцу из Савойи — генералу и
сенатору Габриэле Де Лонэ. 27-го утром Де Лонэ
неожиданно представился парламенту и объявил о соз¬
дании им нового правительства. В то же утро было
опубликовано обращение короля, в котором он заявлял
о своем восшествии на престол и утверждал:
«Отныне мы должны блюсти нашу честь незапятнан¬
ной, залечить раны, нанесенные общественному благо¬
состоянию, упрочить наши конституционные институты.
К этому я призываю все народы, населяющие мои вла¬
дения; я торжественно клянусь действовать в этом духе
и надеюсь, что вся нация дарует мне в ответ свою лю¬
бовь, доверие и поддержку».
Состав нового правительства, которое было оконча¬
тельно сформировано через несколько дней, был следу¬
ющий: глава и министр иностранных дел — Габриэле Де
Лонэ, министр внутренних дел—Пьер Диониджи Пи-
нелли, министр юстиции—Луиджи Де Маргерита, ми¬
нистр финансов — Джованни Нигра, военный и морской
министр — генерал Энрико Мороццо делла Рокка, ми¬
нистр просвещения—Кристофоро Мамели, министр об¬
щественных работ, сельского хозяйства и торговли —
Джованни Филиппо Гальваньо, министр без портфеля—
Винченцо Джоберти. Назначение главой правительства
преданного династии савойского генерала, кандидатуру
которого подсказал перед отъездом сыну Карл Альберт,
придало новому правительству ярко выраженный кон¬
сервативный, если не попросту реакционный характер.
Не менее показательным было и назначение Пинелли,
против консервативных муниципалистских тенденций ко¬
торого Джоберти и демократы вели борьбу во времена
правительства Перроне. Введение в состав правительст¬
ва Джоберти должно было свидетельствовать о верно¬
сти идее национального единства, смягчить неприязнен-
32-111
497

ное отношение демократов к правительству и недоверие
тех умеренных, которые были тесно связаны с нацио¬
нальным движением. Но через несколько дней Джобер-
ти фактически удалили из правительства, направив его
с чрезвычайной миссией в Париж. Все остальные мини¬
стры, за исключением сардинца Мамели, были пьемонт¬
цами и правыми умеренными либералами. Нигра, ту¬
ринский банкир, пользовался большим влиянием в
финансовых и торговых кругах. Мороццо делла Рокка,
назначенный военным министром вместо отказавшегося
принять этот пост Дабормида, был доверенным челове¬
ком короля, во время войны он был начальником штаба
той дивизии, которой командовал Виктор Эммануил.
27 марта вечером Пинелли огласил в палате депута¬
тов текст •перемирия. Большинство палаты и публика
на трибунах встретили его с негодованием. Огромное
возмущение и протест вызвали статьи перемирия, касав¬
шиеся австрийской военной оккупации и отвода пье¬
монтского флота из Адриатического моря, ибо это зна¬
чило бросить Венецию на произвол судьбы и позволить
неприятелю блокировать ее. Палата объявила переми¬
рие антиконституционным актом и направила к королю
депутацию для выражения протеста. Единогласно была
принята резолюция, обязывавшая правительство предъ¬
явить акт об отречении Карла Альберта, поскольку рас¬
пространились слухи, будто Виктор Эммануил и генера¬
литет принудили Карла Альберта отречься. Письменного
акта, подтверждающего отречение Карла Альберта, о
котором он заявил на словах вечером 23-го в Новаре, не
было. Пришлось направить к Карлу Альберту двух
представителей двора — графа Густаво Понца ди Сан
Мартино и генерала Карло Эммануэле Ла Мармора.
3 апреля они прибыли в Испанию, в Толосу, где Карл
Альберт подписал акт о своем отречении.
Ясно было, что не может быть и речи о сотрудниче¬
стве между правительством, назначенным королем, и
палатой депутатов, большинство которой составляли
демократы. Поэтому, после того как король 29 марта
присягнул в присутствии всего парламента, собравшего¬
ся в зале заседаний сената, на верность конституции,
парламентская сессия была прервана. 30 марта был из¬
дан декрет о роспуске обеих палат, причем дата новых
выборов не была установлена, и они состоялись лишь в
498

июле. Таким образом четыре месяца король управлял
страной без парламента.
В Генуе поражение вызвало значительно более бур¬
ные и драматические события, чем в Турине. Как уже
неоднократно отмечалось, Генуя была цитаделью демо¬
кратов и центром оживленного республиканского движе¬
ния. Начиная с 1814 года муниципалистские настроения
содействовали враждебному отношению к центральному
правительству. Однако в последнее время в Генуе уси¬
лилось стремление к национальному единству, что отве¬
чало интересам торговой буржуазии и чему способство¬
вала пропаганда, которую вели среди народных масс
мадзинисты, и пребыванием городе многочисленных эмиг¬
рантов со всех концов Италии. Народные волнения в
Генуе сыграли решающую роль сначала в борьбе за
реформы, конституцию и участие в освободительной
войне, а впоследствии в борьбе за демократию и за во¬
зобновление военных действий. Поэтому нетрудно по¬
нять, с каким негодованием встретили генуэзцы весть
о военном поражении и сколь сильным было у боль¬
шинства населения желание продолжать войну, что
предопределило взрыв восстания.
25 и 26 марта по городу распространились первые
слухи о поражении и о перемирии. Поскольку официаль-
кого сообщения не было, слухи эти значительно преуве¬
личивали размеры катастрофы. Утверждали, что Генуя
будет передана неприятелю, что дивизия генерала Аль¬
фонсо Ла Мармора должна занять город, чтобы затем
передать его австрийцам. 27 марта в городе вспыхнули
волнения; руководство этим движением находилось в
руках республиканцев и наиболее радикальных демо¬
кратов, просоциалистически настроенных, таких, как Ди-
дако Пеллегрини, Давиде Моркьо, Николо Аккаме и
другие. Муниципальный совет и командующий нацио¬
нальной гвардии генерал Джузеппе Авеццана, эмигрант
1821 года, придерживавшийся демократических взгля¬
дов, пытались успокоить население, но это ни к чему не
привело. Демонстранты перехватили правительственного
курьера, который вез адресованное Ла Мармора письмо
начальника гарнизона генерала Де Азарта, требовавше¬
го, чтобы дивизия Ла Мармора как можно скорее всту¬
пила в Геную. Это лишь усугубило положение, и в по¬
следующие дни волнения приняли еще более бурный
32*
499

характер. 28 марта муниципальный совет под давлением
народа потребовал от начальника гарнизона передачи
ряда фортов в руки национальной гвардии. Де Азарта,
который располагал лишь небольшим и не внушавшим
особого доверия гарнизоном, согласился передать нацио¬
нальной гвардии форты Спероне и Бегатто. 30 марта из
Турина в Геную вернулись депутаты, участвовавшие в
-последних заседаниях палаты, в частности Лоренцо Па¬
рето и Костантино Рета. Они сообщили, что главой пра¬
вительства назначен Де Лонэ, столь ненавистный ге¬
нуэзцам, не забывшим еще о репрессиях в бытность его
начальником генуэзского гарнизона, а также о заявлении
палаты считать перемирие антиконституционным актом.
Народные массы все более убеждались в том, что
необходимо продолжать войну, что Генуя должна взять
на себя руководство народной и национальной борьбой
против Австрии, объединив свои усилия с борьбой лом¬
бардцев, которые собирались поднять восстание, вене¬
цианцев, тосканских демократов и Римской республики.
Утром 31 марта положение резко обострилось. Груп¬
па демонстрантов, предводительствуемая студентом Лу¬
иджи Дестефанисом, разогнав батальон, охранявший
Палаццо Дукале (герцогский дворец), захватила дворец
и арестовала начальника охраны генерала Ферретти.
Была арестована и задержана в качестве заложников
семья генерала Де Азарта. Демонстранты потребовали
затем от муниципального совета назначить триумвират
в составе Авеццана, Рета и Моркьо, передав им всю
полноту власти. Однако муниципалитет отклонил это
предложение; Авеццана и Рета сначала также отказа¬
лись, но на следующий день под нажимом демонстран¬
тов согласились. 1 апреля предводительствуемые Нико-
лб Аккаме восставшие, захватив морской арсенал, дви¬
нулись к сухопутному арсеналу, где находился Де Азар¬
та с войсками и карабинерами. При приближении
возбужденной толпы карабинеры открыли огонь; нача¬
лась схватка, во время которой были убитые и раненые.
Ночью, убедившись, что ему не справиться с ожесточив¬
шимся населением, Де Азарта решил капитулировать.
2 апреля он вместе с воинскими частями и карабинера¬
ми покинул город, передав форты национальной гвар-
дни, восставшие же вернули ему заложников. В акте
капитуляции, который по поручению Авеццана подписал
500

Аккаме, указывалось, однако, что Генуя «будет нераз¬
рывно связана с Пьемонтом». В обращении триумвирата
(Авеццана, Рета и Моркьо), извещавшем население о
капитуляции гарнизона, подтверждалась воля Генуи не
признавать перемирия, навязанного Австрией туринско¬
му правительству. Хотя восстание и вспыхнуло под
влиянием муниципалистских настроений, однако оно
преследовало в основном национальные цели.
Тем временем туринское правительство приказало ге¬
нералу Альфонсо Ла Мармора, только что отступивше¬
му из герцогства Парма, направиться вместе с дивизией
к Генуе и подавить начавшееся там восстание. Одновре¬
менно ему были посланы в качестве подкрепления зна¬
чительные воинские силы под командованием Алессанд¬
ро Ла Мармора. Не менее 25 тысяч хорошо вооружен¬
ных солдат двинулись к Генуе. Руководители восстания
в свою очередь обратились за помощью к ломбардской
дивизии, которая отступала от Вогеры через Боббио в
направлении Ривьера-ди-Леванте. Но командующий ди¬
визией генерал Фанти вопреки настроениям ряда офи¬
церов и солдат не внял просьбам генуэзцев и повел
войска в Кьявари, где остановился, ожидая приказа
верховного командования.
4 апреля войска Ла Мармора подошли к Генуе. Кто-
му времени среди населения города не было уже того
единодушия, которое царило в первые дни. Значитель¬
ная часть буржуазии отказалась от борьбы, испугав-
щись активности народных масс, находившихся под вли¬
янием республиканцев и радикальных демократов.
Часть национальной гвардии не желала сражаться про¬
тив регулярных войск; многие генуэзцы, увидев, что
весть о наступлении австрийцев на город не подтверди¬
лась, не возражали против переговоров с пьемонтцами.
Поэтому оборона города была организована плохо. За¬
хватив без особого труда Сампьердарена и некоторые
западные форты, Ла Мармора предложил городу сдать¬
ся, но, по настоянию Авеццана, это предложение было
отвергнуто. На следующий день, когда Ла Мармора
начал наступление на город, находившиеся в Генуе ино¬
странные консулы предложили приостановить военные
действия. Пьемонтский генерал согласился, но восстав¬
шие снова отклонили предложение о сдаче города. Тогда
Ла Мармора возобновил наступление и начал бомбар-
501

дировку Генуи. 6 апреля муниципалитет приступил к
переговорам с генералом, который согласился приоста¬
новить военные действия на два дня и разрешил специ¬
альной делегации выехать в Турин, чтобы добиться ам¬
нистии для всех участников восстания. Авеццана отказы¬
вался признать это предварительное соглашение и до¬
бивался продолжения борьбы. Но когда 9 апреля из
Турина прибыла весть о предоставлении амнистии всем
участникам восстания, за исключением 12 лиц, муници¬
палитет окончательно решил капитулировать. Авеццана
снова стал возражать, но безрезультатно. 10 апреля ему
удалось вместе с 450 добровольцами и солдатами-де¬
зертирами сесть на американское судно, доставившее их
всех в Чивита-Веккию. Войска Ла Мармора вступили в
Геную, и в течение нескольких дней продолжались наси¬
лия и грабежи, породившие у генуэзцев страшную не¬
нависть к пьемонтцам. Но в дальнейшем, ■после амни¬
стии и бегства немногих не амнистированных, в городе
воцарилось спокойствие.
В момент возобновления военных действий против
Австрии положение в Ломбардии характеризовалось, с
одной стороны, суровым военным режимом, навязан¬
ным австрийцами и в корне подавлявшим всякое от¬
крытое проявление недовольства, а с другой стороны,
усиленной подпольной деятельностью патриотов, гото¬
вых в любую минуту 1поднять восстание в случае нового
военного вмешательства Пьемонта.
После своего возвращения в Милан в августе 1848
года Радецкий начал проводить политику репрессий,
сочетая ее с умелой демагогией. Он обрушился на ту
часть аристократии и буржуазии, которая принимала
участие в революции, поддерживала Временное прави¬
тельство и содействовала объединению с Пьемонтом.
Произвольно взимая с них чрезвычайные платежи и да¬
же прибегая^ отдельных случаях к конфискации имуще¬
ства тех, кто сопротивлялся этим поборам, он в то же
время снижал налоги крестьянам и, стремясь завоевать
их симпатии и поддержку, обращался к ним с демагоги¬
ческими воззваниями. Но хотя крестьяне благосклонно
отнеслись к возвращению австрийцев, ибо были разоча¬
рованы политикой временного правительства и устали
502

от войны, тем не менее они не оказали эффективной
поддержки реакционной политике Радецкого и его
окружения. Впрочем, имперское правительство не могло
и не желало осуществить в ломбардской деревне соци¬
альные реформы. В самом деле, в Ломбардии, как об
этом говорилось в предыдущем томе, глубокая нужда
различных категорий крестьян не являлась следствием
пережитков феодальной системы (как это было в других
частях Габсбургской׳ монархии), которые мож{но было
отменить сверху. Это было следствием капиталистиче¬
ского развития сельского хозяйства, то есть следствием
такого развития производственных отношений, которое
имперское правительство не в состоянии было изменить,
даже если бы захотело. В городах, однако, мелкая бур¬
жуазия, ремесленники и рабочие были глубоко враж¬
дебны австрийцам; столь же враждебно относилась к
оккупантам и значительная часть мелких и средних
землевладельцев в предальпийских и альпийских равни¬
нах. Военный режим и террор австрийцев усиливали не¬
нависть к чужеземным захватчикам. Бесконечные казни
людей (у которых находили оружие), избиения, штрафы
и военные контрибуции — все это ожесточило жителей
городов и сел и обрекло на неудачу демагогическую по¬
литику Радецкого и других имперских военачальников и
правителей. В горных районах вооруженные отряды на
протяжении месяцев тревожили австрийцев, а в конце
октября в Валь д’Интельви и в Кьявенне были предпри¬
няты даже попытки поднять восстание, которое Мадзини
безуспешно старался поддержать, посылая добровольцев
из Швейцарии.
В период с ноября 1848 по март 1849 года подполь¬
ная деятельность мадзинистов в Ломбардии ослабла, но
отдельные группы республиканцев действовали по-преж¬
нему энергично, причем кое-кто из них сыграл решаю¬
щую роль в восстании, которое вспыхнуло в Брешии.
В этот же период развернули свою деятельность^ неко¬
торые демократы, считавшие необходимым наладить со¬
трудничество с туринским правительством, с тем чтобы
в момент возобновления войны действовать с ним сооб¬
ща. В Турине, где находились самые видные ломбард¬
ские эмигранты и где продолжала существовать Чрез¬
вычайная ломбардская консульта, созданная после при¬
нятия закона о слиянии с Пьемонтом, в ноябре 1848 го¬
503

да была создана так называемая Статистическая комис¬
сия. Самым активным ее членом был Чезаре Корренти—
фактический руководитель всей работы по налажива¬
нию связи и пропаганде в ломбардских городах, прово¬
димой местными комитетами, которые немедленно после
возобновления войны должны были возглавить восста¬
ние. Но командование пьемонтской армией, главным об¬
разом по воле Хшановского, находившегося под влияни¬
ем Карла Альберта, отводило ломбардскому восстанию
лишь вспомогательную и второстепенную роль по срав¬
нению с действиями регулярной армии, опасаясь в слу¬
чае широкого и мощного повстанческого движения уси¬
ления позиций республиканцев. Поэтому накануне во¬
зобновления войны командование пьемонтской армии
направило ломбардской комиссии в Турине инструкции,
ограничивавшие действия ломбардских патриотов толь¬
ко отдельными вылазками в австрийском тылу, а в слу¬
чае наступления пьемонтской армии в Ломбардии —
подготовкой безболезненной и мирной передачи власти в
руки пьемонтских представителей. Фактически вся сеть
тайных комитетов осталась без точных инструкций как
раз в тот момент, когда Радецкий, желая сконцентриро¬
вать силы для удара по пьемонтским войскам, увел свои
части из Милана, Комо, Брешии, Бергамо и ряда других
более мелких городов, оставив в их крепостях и цитаде¬
лях только маленькие гарнизоны.
Ломбардская комиссия в Турине добилась все же от
военного командования согласия на одну операцию:
колонна добровольцев под командованием патриота из
Бергамо Габриэле Камоцци проникла в верхнюю Лом¬
бардию, а оттуда через Варезе, Комо, Лекко и Бергамо
эта колонна добралась до Брешии, которая должна бы¬
ла стать главным центром восстания. Колонне приказано
было доставить оружие и боеприпасы готовившимся к
восстанию патриотам, которые после восстания должны
были образовать в различных городах временные прави¬
тельственные комитеты. Предполагалось, что вслед за ко¬
лонной последует бригада генерала Солароли, которая
будет ожидать в Брешии занятия Милана и городов ниж¬
ней Ломбардии основными силами пьемонтских войск.
20 марта Камоцци во главе 150 добровольцев выса¬
дился на ломбардском берегу озера Лаго Маджоре и,
имея при себе 5500 предназначенных для повстанцев
504

ружей, направился в Варезе, который занял 21-го, а за¬
тем к Комо, куда •прибыл 22 марта. Здесь он создал
временный комитет, оставил часть оружия местным пат¬
риотам и направился к Лекко и Бергамо. Временный
комитет Комо просуществовал несколько дней, но затем,
обеспокоенный отсутствием вестей и особенно каких бы
то ни было пьемонтских частей, решил 26-го прекратить
свою деятельность. Тогда руководство движением взяли
в свои руки возглавляемые республиканцам# народные
элементы, но 29 марта, узнав о приближении крупных
австрийских сил, патриоты рассеялись. Одни перебра¬
лись в Швейцарию, другие бежали в горы. Тем временем
Камоцци, к которому по пути примкнуло много новых
добровольцев, достиг 24 марта восставшего Бергамо,
небольшой австрийский гарнизон которого укрылся в
местной крепости. Два дня Камоцци пытался захватить
крепость, но безрезультатно, ибо он не располагал ар¬
тиллерией. В это же время он отправил 2500 винтовок
восставшим жителям Брешии и послал в Пьемонт гон¬
цов, дабы узнать о событиях на главном театре военных
действий. Лишь 27 марта ему удалось получить первые,
еще не точные сведения о поражении пьемонтской ар¬
мии. Затем в Бергамо и в других городах распростра¬
нились противоречивые, неизвестно как возникшие
слухи о решительной победе Хшановского, однако затем
подтвердилась весть о пьемонтском поражении. Тем вре¬
менем в городе узнали о приближении крупных австрий¬
ских сил. Камоцци, который уже советовал временному
гражданскому комитету начать переговоры с гарнизо¬
ном цитадели, 30-го двинулся к Брешии, надеясь еще
оказать помощь этому городу. Но когда 1 апреля он
приблизился к городу, то выяснилось, что восстание уже
подавлено австрийцами. Камоцци удалось отбить ночью
атаку австрийцев, после чего он повернул к Изео, где
3 апреля распустил свою колонну, а сам пробрался че¬
рез горы в Швейцарию.
Тайный повстанческий комитет Брешии, возглавляе¬
мый Бортоло Гуалла и состоявший из пропьемонтских
элементов, развернул в соответствии с инструкциями
ломбардской комиссии в Турине активную подготовку к
восстанию. Но в решающий момент, не имея сведений
о ходе военных действий, комитет постановил не подни¬
мать пока восстания, а выждать дальнейшего хода со-
505

бытий. Однако население Брешии, ожесточенное суровы¬
ми репрессиями предыдущих месяцев, было настроено
воинственно и пылало лютой ненавистью к австрийцам.
Поэтому восстание все же вспыхнуло, но его возглавили
уже республиканцы, и в первую очередь Карло Кассола и
Луиджи Контратти, к которым примкнули все решившие
бороться патриоты, даже те, кто, как Тито Спери, до пос¬
ледней минуты сотрудничал «с пропьемонтским комитетом.
Австрийские силы в Брешии были также относитель¬
но невелики. В крепости осталось всего несколько сот
хорошо вооруженных солдат (располагавших артилле¬
рией и боеприпасами); еще примерно около сотни боль¬
ных и выздоравливающих солдат лежало в госпиталях.
До 20 марта в городе царил относительный покой. Но
20 марта возглавляемая Контратти народная демонст¬
рация заставила уйти в отставку проавстрийски настро¬
енного главу муниципалитета Джованни Дзамбелли и до¬
билась замены его Джузеппе Салери, всеми уважаемым
умеренным либералом. Тем временем вооруженный от¬
ряд (приблизительно сто человек), возглавляемый
Пьетро Бойфава, приходским священником в Серле, уже
давно поддерживавшим связь с тайным комитетом Гуал-
ла, занял позицию у Ронки, на холмах к северо-востоку
от города, недалеко от городской крепости. Но Гуалла и
его друзья, которые, согласно полученным из Турина
приказам, должны были поднять восстание 21 марта, в
силу указанных выше соображений решили выждать и
поэтому утратили контроль над положением.
23 марта австрийское командование потребовало от
населения уплатить очередной взнос в счет ранее нало¬
женной на город контрибуции. Это вызвало бурные вол¬
нения, вылившиеся в восстание. Восставшие арестовали
двух австрийских офицеров, требовавших уплаты кон¬
трибуции, и напали на военный госпиталь, где хранилось
оружие. Но начальнику госпиталя, возглавившему
имевшихся в его распоряжении здоровых людей, удалось
выбраться из госпиталя и укрыться в крепости. Город
оказался в руках восставших, вооруженных в лучшем
случае ружьями, которыми их снабдил комитет и кото¬
рые они отняли у неприятельских солдат; ружья, послан¬
ные Камоцци, прибыли лишь несколько дней спустя.
23-го вечером комендант крепости капитан Лешке пре¬
дупредил муниципалитет, что, если пленные не будут
506

немедленно освобождены и не будет уплачен новый
взнос в 30 тысяч флоринов, он начнет бомбардировку
города. Требование его осталось без ответа, и он начал
бомбардировку, на что восставшие ответили сооружени¬
ем баррикад и осадой крепости. Утром 24 марта Салери
подал в отставку. Вместо него был назначен Джерола¬
мо Санджервазио, безуспешно пытавшийся примирить
восставших и коменданта крепости. В тот же день вое-
ставшие избрали Комитет обороны, в который вошли
Кассола и Контратти, и начали усиленно готовиться к
борьбе. Они были исполнены надежд, ибо 23-го из Пье¬
монта прибыли некоторые эмигранты, бывшие 20 марта
свидетелями переправы 4־й пьемонтской дивизии через
Тичино и убежденные поэтому, что предпринятая по
приказу Хшановского разведка в сторону Мадженты
являлась началом наступления пьемонтской армии на
Милан.
Австрийская сводка, извещавшая о победе Радецкого
у Мортары и-поступившая в Брешию 25 марта, не поко¬
лебала уверенности восставших; они полагали, что в
данном случае речь идет о стычке второстепенного зна¬
чения. Тем временем капитан Лешке потребовал помо¬
щи, и из Мантуи и Вероны к нему направили подкреп¬
ление (около тысячи человек). Командовал этими ча¬
стями генерал Нугент, который после ожесточенной
схватки у стен города с отрядом повстанцев, возглавляе¬
мым Спери, потребовал во второй половине дня
26 марта, чтобы муниципалитет открыл ему городские
ворота. Кассола и Контратти, поддержанные населением,
заставили муниципалитет, готовый уже уступить, от¬
вергнуть это требование.
Атака австрийских войск 27 марта была отбита, зато
28-го, предприняв необдуманную вылазку, восставшие
понесли большие потери. Положение повстанцев было
крайне тяжелое, у них не было не только артиллерии,
но, кроме присланных Камоцци винтовок и пришедшего
на помощь небольшого отряда горцев, Брешия не полу¬
чила никакой поддержки, хотя дороги на Бергамо, Ми¬
лан и Кремону были еще относительно свободны. Ав¬
стрийцы же могли спокойно обстреливать город из кре¬
пости и с позиций, занятых Нугентом, кроме того,
они получали подкрепления из Вероны и Мантуи, а
после перемирия с Пьемонтом — даже с запада.
507

Тем временем в городе поползли самые противоречи¬
вые слухи. Все твердили о поражении Пьемонта и отре¬
чении Карла Альберта. Но если одни ограничивались
этими сообщениями, то другие утверждали, что в Пье¬
монте вспыхнула революция, что военные действия про¬
тив Австрии возобновились, что Хшановский нанес Ра-
децкому решающее поражение и заставил его подписать
новые условия перемирия. Атмосфера надежд, возбуж¬
дения и неуверенности, царившая в те дни в Ломбардии,
в значительной степени способствовала распростране¬
нию этих неверных •слухов, которые на протяжении не¬
скольких дней поддерживали решимость и волю Коми¬
тета обороны и повстанцев Брешии к сопротивлению,
хотя большинство муниципалитета, состоявшее из уме¬
ренных, было убеждено в окончательном проигрыше
войны и считало более целесообразным немедленно ка¬
питулировать. Так же как в Генуе, где население подня¬
ло восстание, получив преувеличенные дурные вести,
так и в Брешии население продолжало сопротивляться,
ибо верило преувеличенным оптимистическим слухам.
30 марта, преодолев сопротивление отряда Бойфава,
который, оставшись без боеприпасов, вынужден был от¬
ступить и рассеяться, Нугент смог наладить связь с
гарнизоном крепости. В ночь с 30-го на 31-е во главе
солидных подкреплений из Падуи прибыл фельдмаршал
Гайнау, крайне жестокий, фанатичный реакционер.
Вступив 31-го утром в крепость, Гайнау потребовал,
чтобы город сдался к 12 часам дня. К нему была посла¬
на делегация с просьбой приостановить военные дейст¬
вия на два дня, до получения точных сведений о пере¬
мирии. Фельдмаршал отказался обсуждать этот вопрос
и отсрочил момент сдачи города лишь на два часа. Но
когда об этом требовании фельдмаршала сообщили мно¬
гочисленной толпе, собравшейся на площади у муници¬
палитета, все единодушно потребовали продолжать
борьбу. 31 марта, несмотря на упорные бои, продолжав¬
шиеся несколько часов, австрийцы лишь незначительно
продвинулись вперед. На следующее утро бой возобно¬
вился и принял еще более ожесточенный характер. К ав¬
стрийцам подошли новые подкрепления. Медленно, но
неумолимо продвигались они вперед, разрушая дома и
баррикады. Убедившись, что дальнейшее сопротивление
бесполезно, Кассола и Контратти передали свои полно-
508

мочия муниципалитету, который принял решение о ка¬
питуляции. Отдельные группы бойцов отказались ело-
жить оружие и продолжали сражаться; были казнены
несколько шпионов, взятых в плен в предыдущие дни.
Тем временем муниципалитет сообщил рассвирепевше¬
му фельдмаршалу через монаха Маурицио Мальвестити
о сдаче города. Но фельдмаршал потребовал немедлен¬
ного возвращения всех пленных и заявил, что только
после этого прекратит огонь. Ночью, подавляя еще кое-
где отдельные очаги сопротивления, австрийцы заняли
весь город и начали чинить ужасные зверства и грабе¬
жи. 2 апреля Гайнау объявил, что в наказание за сопро¬
тивление город должен уплатить штраф в размере 6
миллионов австрийских лир, а также ряд других обре¬
менительных платежей, дабы возместить ущерб и поте¬
ри, понесенные австрийской армией.
За эти 10 дней население Брешии потеряло, согласно
одним данным, примерно тысячу человек убитыми, а со¬
гласно другим — около 600. Потери же австрийцев,
согласно донесению Гайнау, составили около 500 чело¬
век убитыми и столько же ранеными. Это героическое
восстание продемонстрировало всему миру, сколь не¬
навистно ломбардцам австрийское господство; в то же
время оно показало, что даже в марте 1849 года, когда
основные силы Радецкого были брошены против пьемонт¬
цев, повстанческая война могла бы закончиться успеш¬
но, если бы она была должным образом подготовлена и
если бы во всех городах Ломбардии ею руководили ре¬
шительные люди 1.
Как бы то ни было, эти десять дней Брешии, подоб¬
но героической борьбе других городов в 1849 году,
сыграли огромную роль в духовной подготовке освобож¬
дения Италии, происшедшего 10 лет спустя.
1 Говоря о поражении при Новаре, Энгельс писал: «Этот ущерб
совсем не имел бы значения, если бы вслед за проигранным
сражением началась подлинная революционная война, если бы уце¬
левшая часть итальянской армии провозгласила себя ядром все¬
общего национального восстания, если бы обычная стратегическая
война армий превратилась в народную войну, подобную той, ко¬
торую вели французы в 1793 г.» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч.,
т. VII, стр. 339). Но Карл Альберт не захотел вступить на такой
путь и предпочел капитулировать. Подавление же героического со¬
противления Генуи и Брешии знаменовало собой начало конца
итальянской революции.— Прим. ред.
509

3. Восстановление в Тоскане власти великого герцога.
Подавление Бурбонами движения в Сицилии
После отъезда в Гаэту великого герцога Гверрацци
удалось воспрепятствовать победе республиканцев и
объединению Тосканы с Римской республикой, к чему
склонялся Монтанелли. 6 марта, воспользовавшись вре¬
менным отъездом Монтанелли из Флоренции, Гверрацци
добился одобрения временным правительством декрета,
предоставлявшего права Учредительного собрания Тос¬
канскому временному собранию (которое предстояло
избрать согласно декрету от 10 февраля), дабы решить
вопрос о присоединении к Римской республике и назна¬
чении тосканских депутатов в Учредительное собрание
Центральной Италии. Тем самым вопрос о созыве Италь¬
янского учредительного собрания снова откладывался
и появлялась возможность вообще отказаться от его со¬
зыва, который столь горячо отстаивал в начале октября
1848 года Монтанелли.
Выборы в Собрание состоялись 12 марта. Избирате¬
ли проявляли крайнее равнодушие, в Тоскане царила
атмосфера всеобщей усталости, недоверия и замеша¬
тельства. В последующие дни Гверрацци нанес удар рес¬
публиканским и радикальным демократическим элемен¬
там, которые якобы собирались его свергнуть: 18 марта
был арестован находившийся под подозрением респуб¬
ликанский журналист Монтацио, а 21-го был смещен
Пильи, бывший губернатором Ливорно с ноября 1848
года.
Временное правительство постаралось в какой-то
степени пойти навстречу требованиям пролетариата, и в
первую очередь пролетарских элементов Ливорно: оно
несколько снизило налоги, организовало общественные
работы, чтобы занять безработных, зачислило наиболее
решительно настроенные народные элементы в добро¬
вольческие отряды. Но крестьяне, за исключением не¬
которых групп батраков Мареммы, относились к прави¬
тельству в основном враждебно или безразлично, а в
целом ряде районов (в частности, в окрестностях Фло¬
ренции) под влиянием священников вспыхнули волне¬
ния, участники которых требовали возвращения велико¬
го герцога. Аристократия и преобладающая часть бур¬
жуазии относились к правительству по-прежнему враж-
510

дебно и недоверчиво и не изменили своего отношения
даже тогда, когда временное правительство начало пре¬
следовать левых демократов, так как считали Монта-
нелли легкомысленным человеком и утопистом, а Гвёр-
рацци—честолюбивым интриганом. Они не верили, что
Гверрацци сможет порвать со своей партией и совер¬
шить резкий поворот вправо, и считали, что только воз¬
вращение великого герцога позволит предотвратить вме¬
шательство Австрии в тосканские дела. Поэтому они не
хотели ■компрометировать себя сотрудничеством с вре¬
менным правительством, ненавистным, конечно, велико¬
му герцогу.
В этой обстановке 25 марта открылись заседания но¬
вого Собрания. В своем вступительном слове Монтанел-
ли все еще говорил о необходимости объединения с Ри¬
мом. Но весть о •поражении Пьемонта заставила Собра¬
ние принять ряд чрезвычайных мер. 27 марта после
оживленной дискуссии было решено предоставить на
20 дней всю полноту исполнительной власти Гверрацци.
А 30 марта 41 голосом против 24 было решено отложить
обсуждение вопроса о провозглашении республики и
объединении с Римом, после чего Гверрацци на время
распустил Собрание.
Первым долгом новый диктатор решил избавиться
от Монтанелли и отправил его в Париж с ненужной
дипломатической миссией. Монтанелли, уже разуверив¬
шийся в судьбе тосканской демократии, сразу же согла¬
сился, 2 апреля покинул Тоскану и вернулся только
через 10 лет.
Придя к убеждению, что только возвращение велико¬
го герцога может гарантировать Тоскану от австрий¬
ского нашествия, против которого она не в состоянии
бороться, Гверрацци попытался установить с этой целью
контакт с умеренными и английским посланником во
Флоренции. Но у него не было ни времени, ни возмож¬
ности осуществить эту весьма трудную политическую
операцию. Умеренные не доверяли ему и рассматривали
его отстранение от власти как необходимую гарантию
для великого герцога. Священники продолжали подстре¬
кать крестьян к новым волнениям; демократы и респуб¬
ликанцы ослабили свою пропаганду, а население столи¬
цы, подпав под влияние умеренных и реакционеров,
относилось к диктатору неприязненно; пребывание во
511

Флоренции отрядов ливорнских добровольцев, на кото¬
рые вынужден был опираться Гверрацци, раздражало
флорентийцев и приводило к конфликтам и дракам.
Поэтому диктатура Гверрацци 1просуществовала только
пятнадцать дней. И апреля, после кровавой стычки с
флорентийцами, которых поддержали прибывшие в сто¬
лицу крестьяне, ливорнские отряды вынуждены были
вернуться в Ливорно. Этим инцидентом, происшедшим,
вероятно, при содействии умеренных, если не в результа¬
те их прямого подстрекательства, воспользовался муни¬
ципалитет Флоренции. Утром 12 апреля муниципалитет
объявил о создании Временной правительственной ко¬
миссии (в нее вошли Джино Каппони, Беттино Риказо-
ли, Луиджи Серристори, Карло Торриджани и Чезаре
Капокуадри) и заявил, что именем великого герцога
они берут в свои руки рею власть. Гверрацци, лишив¬
шись своей вооруженной гвардии, попытался ответить на
это созывом Собрания и предложил муниципалитету
решать вопросы совместно с последним. Но муниципа¬
литет, опираясь на национальную гвардию и больший-
ство населения столицы, распустил Собрание, арестовал
Гверрацци и заключил его в крепость. В своем воззвании
к народу муниципалитет и Временная правительствен¬
ная комиссия заявляли, что они берут в свои руки
власть на всей территории Тосканы, дабы восстановить
конституционную монархию и не допустить оккупации
страны чужеземцами.
13 апреля был распущен Народный клуб и запре¬
щено издание демократических газет. Временная комис¬
сия назначила правительство в следующем составе:
министр внутренних дел — Антонио Аллегретти, министр
иностранных дел — Томмазо Форнетти, министр
финансов — Винченцо Мартини, министр юстиции —
Аугусто Дюшоке, военный министр — Джакомо Беллуо-
мини, министр просвещения — Марко Табаррини. Почти
все города Тосканы поддержали флорентийский пере¬
ворот. После непродолжительного сопротивления ли¬
ворнских добровольцев, которые 17 апреля оставили
Пистою, этот город 19 апреля также примкнул к пере¬
вороту. Ливорно же, согласно волеизъявлению народных
масс города, отказался примкнуть к перевороту. Здесь
19 апреля была избрана гражданская комиссия, кото¬
рая попыталась, однако безуспешно, повести переговоры
512

с Флоренцией. В последних числах апреля в районе
Пизы и Ливорно произошел ряд стычек между воору¬
женными ливорнскими отрядами и тосканскими прави¬
тельственными войсками.
Тем временем, 17 апреля из Флоренции в Гаэту
выехала депутация во главе с Козимо Ванни и Франче¬
ско Чемпини (бывшими председателями двух палат
тосканского парламента), которым было поручено про¬
сить великого герцога вернуться поскорее во Флорен¬
цию. Временная комиссия надеялась, что немедленное
возвращение великого герцога позволит спасти консти¬
туцию и избежать оккупации страны австрийцами.
В этих целях комиссия приняла также ряд других мер:
направила в Турин Джамбаттиста Джорджини просить
пьемонтское правительство о вооруженном вмешатель¬
стве; обратилась к Франции и Англии, умоляя их занять
Ливорно и покончить с сопротивлением демократов;
заявила протест против вступления объединенных
австрийских и моденских войск в Луниджану и Гар-
фаньяну, что было сделано от имени герцога Моденско¬
го. Но все эти шаги противоречили отныне обще¬
му политическому курсу великих держав и факта-
ческому положению, сложившемуся в Италии в резуль¬
тате одержанной Австрией победы, и поэтому не при¬
несли никаких результатов. Вскоре стало ясно, что по¬
пытки тосканских умеренных спасти конституцию и не
допустить австрийской оккупации обречены на провал.
11 апреля, в день контрреволюционного переворота
во Флоренции, Шварценберг писал Радецкому, что необ¬
ходимо ускорить военную оккупацию Тосканы и ле-
гатств имперскими частями. Венское правительство
стремилось покончить с очагами революции в Централь¬
ной Италии и одновременно нейтрализовать военное
вмешательство Франции, ставшее отныне вполне реаль¬
ным.
Послание Шварценберга прибыло в Милан 17 апреля,
уже после того, как здесь узнали о контрреволюцией-
ном перевороте во Флоренции. Находившийся в Милане
имперский министр Брук, который вел мирные пере¬
говоры с пьемонтцами и фактически осуществлял верхов¬
ный контроль за деятельностью всех австрийских дипло¬
матов в Италии, посоветовал представителю Вены в
Гаэте графу Эстергази задержать возвращение великого
ЗЗ-ш
513

герцога в Тоскану. Но Эстергази начал действовать в
этом духе еще до получения указания по собственной
инициативе. Австрийцы подозревали, что деятельность
флорентийских умеренных инспирирована Англией и
Францией, и, во всяком случае, опасались, что Времен¬
ной комиссии при содействии этих держав удастся убе¬
дить Леопольда II немедленно вернуться в свои владе¬
ния. Это могло лишить австрийцев возможности
предпринять интервенцию, а венскому правительству и
его дипломатическим и военным представителям в Ита¬
лии она была крайне необходима, ибо только в случае
интервенции можно было восстановить опеку Габсбург¬
ской империи над Тосканой, опеку, от которой
Леопольд II отказался в 1848 году под нажимом либе¬
рального движения.
Слабовольный Леопольд II, который еще в феврале
просил императора о помощи, а теперь подпал под
сильное влияние клерикальных и бурбонских кругов
Гаэты, легко позволил убедить себя графу Эстергази и
всем, кто советовал ему не спешить с возвращением в
Тоскану. Депутации, прибывшей 25 апреля из Флорен¬
ции в Гаэту, он вручил послание, в котором обещал
сохранить конституционный режим, но заявлял, что по
состоянию здоровья должен направиться сначала в
Неаполь, куда выехала уже его семья и где он пробудет
некоторое время. Когда же он узнал о предпринятых
Временной комиссией шагах, имевших целью добиться
военного вмешательства Пьемонта, Англии и Франции,
то решил распустить Временную комиссию и передать
функции управления великим герцогством чрезвычай¬
ному комиссару. На этот пост он назначил графа Луид¬
жи Серристори — члена этой же Временной комиссии,
выехавшего в Гаэту сразу же после 12 апреля. 1 мая
Серристори выехал из Гаэты и 4-го прибыл во Флорен¬
цию. Перед его отъездом из Гаэты его уведомили о
предстоящей австрийской интервенции в Тоскану и пред¬
ложили ему объявить о ней населению Тосканы в том
же обращении, в котором он известит о своем назначе¬
нии. Но, прибыв во Флоренцию, Серристори предпочел
скрыть эту ужасную весть; поэтому в Тоскане одно вре¬
мя полагали, что австрийская интервенция была начата
без согласия великого герцога.
С согласия Брука Радецкий решил 22 апреля при¬
514

ступить к исполнению указаний Шварценберга о немед¬
ленной интервенции в Тоскану и легатства. За два дня
до этого Радецкий узнал, что французский экспедицион¬
ный корпус грузится в Тулоне и собирается отплыть в
Чивита-Веккию. 26 апреля предназначенный для интер¬
венции в Тоскану австрийский экспедиционный корпус
(15 тысяч солдат) направился ״под командованием гене¬
рала д’Аспре от границ герцогства Модена, чтобы в
первую очередь занять Ливорно. 5 мая д’Аспре, не
встретив сопротивления, занял Лукку, а б-го Пизу. Од¬
нако народные массы Ливорно заставили муниципали¬
тет оказать австрийцам беспощадное сопротивление.
Поэтому 10 мая предложение командующего австрий¬
скими войсками о сдаче города было отвергнуто. 11 мая
во второй половине дня после ожесточенных боев, про¬
должавшихся целый день, Ливорно был занят австрий¬
цами. Главных руководителей обороны — Бартеллони
и Гиларди — расстреляли. Имперские войска зверство¬
вали, подавляя последние очаги сопротивления. На го¬
род наложили военную контрибуцию в размере 400 ты¬
сяч флоринов. Так пал еще один центр героического
сопротивления демократов и итальянских патриотов.
Заняв Ливорно, д’Аспре стал готовиться к наступле¬
нию на Флоренцию, когда в его штаб явился граф Джулио
Мартини, передавший просьбу великого герцога не за¬
нимать Флоренцию. Леопольд II начал в какой-то мере
сознавать, какую ненависть вызывает его !поведение, и
хотел ослабить удручающее впечатление, произведенное
им на тосканских умеренных, призывавших его после
свержения диктатуры Гверрацци. Бальдассерони, выз¬
ванный великим герцогом в Гаэту, сопровождавший его
в Неаполь, а затем посланный им снова в Тоскану,
также собирался по поручению Леопольда II уговорить
д’Аспре не занимать Флоренцию. Но он опоздал. Коман¬
дующий имперскими войсками в Тоскане получил из
Милана приказ действовать решительно, не особенно
считаясь с великим герцогом. Поэтому австрийский
генерал в своем обращении к населению Тосканы, обна¬
родованном 24 мая в Эмполи, заявил, что интервенция
предпринята по требованию самого великого герцога.
25 мая д’Аспре вступил ׳во Флоренцию, а в последующие
дни завершил оккупацию всей Тосканы. Великое герцог¬
ство вновь стало вассальным государством Габсбургской
33!
515

империи, и тосканских умеренных ■постигло горькое ра¬
зочарование.
27 мая во Флоренции был опубликован подписанный
24 мая в Неаполе декрет Леопольда II об образовании
нового 1правительства в следующем составе: глава пра¬
вительства и министр финансов, торговли и обществен¬
ных работ — Джованни Бальдассерони, министр внутрен¬
них дел — Леонида Ландуччи, министр юстиции — Чеза¬
ре Капокуадри, министр иностранных дел — Андреа
Корсики, министр по делам культа — Якопо Маццей,
министр просвещения — Чезаре Бочелла, военный ми¬
нистр — генерал Чезаре Де Ложье. Было также объяв¬
лено об упразднении чрезвычайного комиссариата и
восстановлении флага великого герцогства, существо¬
вавшего до провозглашения конституции. Два месяца
спустя, 28 июля 1849 года, великий герцог вернулся во
Флоренцию.
Новые министры были умеренными реакционерами
или правыми умеренными либералами, ставшими реак¬
ционерами. Бальдассерони считал, что нельзя было, по
крайней мере в тот момент, официально отменять кон¬
ституцию, но применять ее следует лишь в том случае,
если этого потребует общее положение в других италь¬
янских государствах и в Европе. На деле же Тоскана
уже тогда вернулась к абсолютистскому образу правде-
ния, а спустя три •года он был восстановлен официально:
декретом великого герцога от 6 мая 1852 года консти¬
туция 15 февраля 1848 года была упразднена.
В то время как в Тоскане была восстановлена абсо¬
лютная власть великого герцога и она снова преврати¬
лась в вассала Австрии, Сицилия была покорена вой¬
сками Бурбонов.
Навязав правительствам Неаполя и Палермо пере¬
мирие от 8 октября 1848 года, Франция и Англия до
конца февраля 1849 года продолжали свое посредниче¬
ство, пытаясь разрешить сицилийский вопрос путем
компромисса между Фердинандом II и правительством
Палермо. Согласие обеих держав в этом вопросе объ¬
яснялось не только соображениями общего порядка,
побудившими Лондон и Париж предложить свое посред-
516

ничество также Австрии и Пьемонту, но и двумя частны¬
ми соображениями. Во-первых, сознание невозможности
создать абсолютно независимую Сицилию почти пол¬
ностью устранило то недоверие, которое существовало
между правительствами Англии и Франции в предыду¬
щие месяцы, когда каждая из них опасалась, как бы
другая не подчинила ׳своему неограниченному влиянию
отделившееся от Неаполя Сицилийское государство.
Во-вторых, обе они опасались сближения Фердинанда II
с Россией, не скрывавшей своего благосклонного отно¬
шения к полному восстановлению бурбонской монархии
обеих Сицилий. Это побуждало обе западные держа¬
вы, которые не желали усиления русского влияния в
Средиземноморском бассейне, добиваться скорейшего
решения сицилийского вопроса. Плодом длительных
переговоров явилась их совместная нота от 16 декабря
1848 года, врученная правительству Неаполя послом
Великобритании Темплом и послом Франции Реневалем.
Согласно этой ноте, Сицилия должна была признать
Фердинанда II своим королем, но получала свой парла¬
мент, собственное правительство и отдельную армию.
Отвечая на это предложение, правительство Бурбонов
прежде всего отказалось предоставить Сицилии право
иметь отдельную армию. Затем, дабы поставить держа¬
вы-посредницы в затруднительное положение, оно
предложило привлечь к посредничеству и другие дер¬
жавы, заинтересованные в сохранении Королевства
обеих Сицилий на основе договоров 1815 года, в первую
очередь—Россию и Испанию. Вслед за этим по просьбе
Неаполя посланник России Хрептович заявил, что его
правительство отрицательно относится к посредничеству
Англии и Франции и к их вмешательству во внутренние
дела Королевства обеих Сицилий. Это вынудило прави¬
тельства Парижа и Лондона отказаться от части пред¬
ложений, изложенных в ноте от 16 декабря, чтобы
добиться согласия неаполитанского правительства на их
посредничество. После долгих переговоров, посредники
перестроились и решили предложить сицилийцам в виде
последней уступки Бурбонов конституционный акт для
Сицилии, опубликованный Фердинандом II 28 февраля
1849 года в Гаэте и не учитывавший ряда основных тре¬
бований правительства и парламента Палермо. В конеч¬
ном счете англо-французское посредничество между
517

Неаполем и Палермо фактически •провалилось, как и их
посредничество между Веной и Турином. Оно свелось
к чисто дипломатическим шагам, абсолютно исключав¬
шим возможность вооруженного вмешательства со сто¬
роны посредничавших держав и означавшим восста-
новлейие территориального и династического статус-кво,
ибо они добивались для Сицилии таких уступок, кото¬
рые сицилийцы отвергли еще год назад. К концу дип¬
ломатических переговоров Париж и Лондон стремились
уже только спасти престиж собственных правительств
как в глазах общественности своих стран, которая в
основном была враждебно настроена к Бурбонам и
доброжелательно — к сицилийцам, так и в глазах са¬
мих сицилийцев, которым Англия и Франция если и не
дали твердых обещаний, то, во всяком случае, сильно
обнадежили их.
Акт, изданный Фердинандом II 28 февраля 1849 года
в Гаэте, предоставлял Сицилии конституцию, согласно
которой Сицилия получала двухпалатный парламент
(одна •палата избиралась на цензовой основе, другая
назначалась королем) и собственно^ правительство со
следующими министерствами: юстиции, внутренних дел,
финансов, общественных работ, сельского хозяйства и
торговли, по делам культа, просвещения и министер¬
ство полиции. Министры, чиновники и государственные
служащие Сицилии должны были рекрутироваться среди
сицилийцев; Сицилия должна была иметь отдельный
бюджет, а расходная часть всего бюджета Королевства
обеих Сицилий была бы разделена между Континенталь¬
ной частью королевства и островом пропорционально
численности населения. Особу короля, согласно консти¬
туции, представлял вице-король, полномочия которого
определял сам король. Кроме того, при короле учреж¬
далась должность министра по делам Сицилии. Мини¬
стерство иностранных дел и военно-морское министер¬
ство должны были быть едиными для Неаполя и Сици¬
лии, как и вооруженные силы, подчиненные непосредст¬
венно королю. Манифест Фердинанда II, извещавший
сицилийцев об этом акте, объявлял «недействительными
де-юре и де-факто» все акты, изданные в Сицилии после
12 января 1848 года. Заканчивался манифест следую¬
щими полными угроз словами: «Если Сицилия немед¬
ленно не подчинится власти законного монарха, то все
518

уступки и обещания, кои имели место, будут считаться
недействительными, ибо если королевская _ армия вы¬
нуждена будет для занятия этой части королевства при¬
бегнуть к военным действиям, то она [Сицилия] подверг¬
нется всем превратностям войны и лишится всех выгод,
кои ей гарантируют вышеупомянутые уступки».
Следовательно, Фердинанд II обещал Сицилии консти¬
туцию как раз в тот момент, когда он собирался оконча¬
тельно аннулировать конституцию, предоставленную им
год назад в Неаполе. И действительно, парламент, работа
которого была прервана 5 сентября 1848 года, вновь
собрался 1 февраля 1849 года. На протяжении 40 дней
палата старалась работать нормально, обсуждая бюд¬
жеты и стремясь сдерживать авторитарные поползнове¬
ния правительства. Но она только лишний раз убеди¬
лась, что король и его министры отнюдь не намерены
сотрудничать с палатой, состоявшей в большинстве из
либералов. 13 марта при мертвой тишине в палате был
оглашен подписанный накануне в Гаэте королевский
декрет о прекращении парламентской сессии. Итак,
неаполитанский конституционный эксперимент завер¬
шился; для этого не потребовалось даже упразднять
конституцию 10 февраля 1848 года, которая не была
официально отменена ни тогда, ни позднее.
Односторонний и ультимативный характер изданного
в Гаэте Акта, отсутствие какой бы то ни было междуна¬
родной гарантии (англо-французское посредничество
носило только официозный характер и не было связано
с какими-либо обещаниями военной помощи), решитель¬
ный отказ короля признавать существование в Палермо
правительства и парламента — все это создавало впе¬
чатление (особенно если учесть ход событий в Неаполе
и общее положение, сложившееся в Италии и Европе),
что Акт является своего рода требованием капитуля¬
ции, плохо замаскированным обещаниями уступок. Поэ¬
тому, когда адмиралы Паркер и Боден, прибывшие
7 марта в Палермо, сообщили сицилийскому правитель¬
ству содержание этого Акта, то правительство и парла¬
мент острова оказались перед крайне трудным выбором.
Принять Акт — это значило по существу пойти на капи¬
туляцию и всецело положиться на милость Фердинан¬
да II־. Отклонить же его—.это значило решиться на
тяжелую и суровую борьбу в чрезвычайно трудных ус-
519

ловиях, ибо не приходилось отныне рассчитывать на
поддержку Англии и Франции; кроме того, правитель¬
ства, сменявшиеся в течение последнего года в Палермо,
не могли, да и не хотели подготовить Сицилию к такой
борьбе, ибо опасались собственного народа.
Правительство Торреарса правило Сицилией до на¬
чала февраля, подвергаясь нападкам и критике как со
стороны демократов, так и правых умеренных, поддер¬
живаемых национальной гвардией. Кое-какие изменения
в составе правительства, осуществленные в ноябре,
укрепили его демократическое крыло, но не настолько,
чтобы это привело к изменению политического курса,
который по существу оставался умеренным. В этот пе¬
риод парламент Сицилии обсуждал вопрос об Итальян¬
ском учредительном собрании. 18 декабря было принято
решение, что в случае созыва такого собрания, в кото¬
ром примут участие многие итальянские государства,
Сицилия также пошлет своих представителей. Однако
большинство умеренных имело при этом в виду Феде¬
ральное учредительное собрание, согласно проектам Ма-
миани и Джоберти, а не Итальянское учредительное
собрание, идея которого была выдвинута Монтанел-
ли и сторонниками которого являлись передовые де¬
мократы.
Критика кабинета министров со стороны демократи¬
ческой оппозиции, считавшей, что правительство недоста¬
точно энергично готовит страну к обороне от вероятного
нападения бурбонской армии, а также нападки на него
правых умеренных, обвинявших правительство в прояв¬
лении слабости в отношении демократов, заставили
Торреарса 8 февраля 1849 года подать в отставку.
Новое правительство, состоявшее в основном из правых,
возглавил Пьетро Ланца, князь Скордйа, который с
25 марта стал именовать себя князем Бутера. Но спустя
месяц весть об ультиматуме Фердинанда вызвала кризис
и этого кабинета министров. Как только народ узнал
о предложениях Фердинанда, поднялись народные массы
Палермо и многих провинциальных городов. Народ тре¬
бовал отвергнуть ультиматум и готовиться к возобнов¬
лению военных действий. Пришлось удалить из прави¬
тельства сторонников принятия бурбонских предложений,
и 13 марта было образовано коалиционное прави¬
тельство, в состав которого вошли примирившиеся
520

перед лицом опасности Стабиле и Кальви. 19 марта
Бурбоны заявили о расторжении перемирия от 13 ок¬
тября. Следовательно, военные действия должны были
возобновиться спустя 10 дней. Последняя попытка
посредничества, предпринятая 24 марта в Палермо пос¬
ланниками Англии и Франции, была отклонена. 25 мар¬
та в торжественной обстановке парламент единодушно
отверг ультиматум Фердинанда II.
29 марта войска генерала Филанджиери возобновили
военные действия вдоль демаркационной линии, уста¬
новленной на основе перемирия от 13 октября. Силы
Бурбонов значительно превосходили силы Сицилии,
командование которыми было поручено польскому гене¬
ралу Людвику Мерославскому. Филанджиери стремился
занять в первую очередь восточное побережье острова,
а затем двинуться внутрь острова и к Палермо. 4 апреля
ему удалось занять Таормину. 6-го началось наступле¬
ние на Катанию, поддержанное с моря неаполитан¬
ским флотом, и после ожесточенных боев город на еле-
дующий день был занят, а 9-го Филанджиери без осо¬
бых трудностей занял Аугусту, Сиракузы и Ното. После
этого продвижение внутрь острова и вдоль северного
побережья не представляло уже особых трудностей.
Перед лицом военной катастрофы парламент решил
17 апреля прервать на неопределенное время свою сес¬
сию, чтобы не оказаться вынужденным санкционировать
неминуемую капитуляцию. 23 апреля Руджиеро Сет-
тимо передал власть муниципалитету Палермо и вместе
со многими другими горожанами, участвовавшими в
революционных событиях, сел на английский корабль,
доставивший их на Мальту. 27 апреля депутация, наз¬
наченная муниципалитетом Палермо, подписала акт о
капитуляции. Но эта капитуляция, которой желали уме¬
ренные, опасавшиеся решительного сопротивления до
конца, вызвала 29 апреля бурные выступления народ¬
ных масс, повторившиеся затем 3 мая. Главный побор¬
ник капитуляции, начальник национальной гвардии
барон Ризо, еле спасся от ярости народных масс; на¬
циональная гвардия распалась. В последующие дни на¬
родные вооруженные отряды атаковали войска Филан-
джиери в окрестностях Палермо. Но народ остался без
руководителей, так как демократы либо бежали за гра¬
ницу, либо отказались от дальнейшей борьбы, ибо соч¬
521

ли ее безнадежной. Поэтому буржуазным и аристокра¬
тическим элементам муниципалитета удалось в конце
концов навязать народным массам принятие капитуля¬
ции, вновь предложенной Филанджиери. 15 мая бурбон-
ские войска заняли окраины Палермо, и всякое
сопротивление прекратилось. 22 мая Филанджиери
опубликовал воззвание, в котором объявил об амнистии
всех участников революции, за исключением ее руко¬
водителей, и сообщил о восстановлении национальной
гвардии.
4. Римская республика и мадзинистский триумвират.
Интервенция Франции и оборона Рима. Конституция
3 июля 1849 года
После провозглашения республики Римское учреди¬
тельное собрание и назначенный им Исполнительный
комитет сразу же оказались перед лицом многих весьма
трудных внешнеполитических и внутриполитических
проблем.
Все считали возможным иностранное вмешательство
с целью реставрации папской власти; после адресован¬
ной всем державам ноты Антонелли от 18 февраля та¬
кое вмешательство стало еще более вероятным. В этот
же день произошла первая схватка в связи с вторичной
оккупацией Феррары по распоряжению фельдмаршала
Гайнау, который использовал в качестве предлога ин¬
циденты между городским населением и солдатами
австрийского гарнизона местной крепости, имевшие ме¬
сто 6 и 7 февраля. Имперские войска подняли папские
эмблемы, взяли заложников, наложили штраф и ушли
из города лишь после того, как заставили муниципаль¬
ные власти признать прежние австро-папские соглаше¬
ния о снабжении гарнизона крепости и о его беспрепят¬
ственной связи с австрийскими силами, расположенны¬
ми в Венецианской области. Малочисленные войска
республики не в состоянии были оказать хотя бы малей¬
шее сопротивление этой военной операции, которая
имела своей целью открыть имперским войскам доступ
в северные районы республики. Одновременно шла кон¬
центрация бурбонских войск у южных границ.	־
Самые решительные республиканцы считали необхо¬
522

димым предупредить события и начать революционную
войну, рассматривая Неаполитанское королевство как
наиболее благоприятный объект для таких действий,
ибо здесь можно было рассчитывать на поддержку си¬
цилийцев и на возможность других восстаний на Юге.
Гарибальди, чей легион был сосредоточен в Риети, по¬
требовал от республиканского правительства разреше¬
ния немедленно вступить в Абруццы.
Исполнительный комитет решил также направить в
Сицилию неаполитанского эмигранта Торричелли для
подготовки экспедиции в Калабрию. Но вскоре в пра¬
вительстве и в Учредительном собрании Римской рес¬
публики одержали верх лица, призывавшие к благора¬
зумию. В самом деле, военные и финансовые возможно¬
сти республики были слишком ограниченны, чтобы
приступить к немедленному осуществлению подобных
мероприятий. Да и Учредительное собрание и вся стра¬
на не были еще подготовлены к проведению наступа¬
тельной революционной политики. Правда, ненависть
к папской власти широких кругов населения позволяла
надеяться, что республика будет храбро и мужественно
защищаться, но это не могло послужить материальной
и моральной основой для наступательной политики.
Правительство и Учредительное собрание все еще
пытались достигнуть соглашения с другими итальян¬
скими государствами относительно созыва Итальян¬
ского учредительного собрания. Но все попытки оказа¬
лись безуспешными. Было решено признать правитель¬
ство Венеции, поддерживавшее официозные отношения
с римским правительством через своих представителей
Кастеллани и Вентури (последний был уполномочен
вести переговоры о созыве Итальянского учредитель¬
ного собрания). Но венецианское правительство не же¬
лало связывать себя какими-либо определенными обя¬
зательствами, чтобы не оттолкнуть правительство Тури¬
на, которое поддерживало его в финансовом отношении
и, что особенно важно, в военном: пьемонтский флот
вплоть до апреля месяца оставался в водах Адриатики,
гарантируя таким образом Венецию от полной блокады.
Правительство Палермо лишь в конце марта, накануне
покорения Бурбонами Сицилии, признало Римскую рес¬
публику. Как уже говорилось выше, переговоры об
объединении с Тосканой были сорваны из-за враждебного
523

отношения к этому проекту Гверрацци. С правитель¬
ством Турина, куда республика направила своего пред¬
ставителя, говорить об Итальянском учредительном
собрании было бесполезно. С другой стороны, даже в
самом Риме идея созыва Итальянского учредительного
собрания постепенно утрачивала свою популярность,
ибо, не будучи подкрепленной конкретными револю־
ционными действиями, она свелась к бесконечным об¬
суждениям процедурных вопросов и к безрезультатным
дипломатическим переговорам.
Финансовое положение республики было чрезвычай¬
но тяжелым. Государственная казна была почти пуста,
а необходимость подготовки обороны требовала при¬
нятия чрезвычайных мер. Рынок был наводнен бумаж¬
ными знаками, номинальная стоимость которых дости¬
гала 3700 тысяч скудо, из них 2,5 миллиона выпустило
еще папское правительство, а остальные — правитель¬
ства, сменявшие друг друга после 16 ноября. Все эти
деньги были гарантированы ипотекой на церковное и
государственное имущество, но стоимость этих бон бы¬
стро падала.	.
Чтобы восстановить доверие к бумажным деньгам,
Учредительное собрание издало декрет о стабилизации
государственного долга. Но для удовлетворения самых
срочных нужд пришлось снова прибегнуть к выпуску
бумажных денег. 19 февраля было достигнуто соглаше¬
ние с «Банка Романа», разрешавшее банку выпустить
банкноты с принудительным курсом на сумму 1300
тысяч скудо, гарантированные ипотекой на государст¬
венное имущество и капиталом самого банка. Государ¬
ство обязывалось начать через год ежемесячно выку¬
пать их и выкупить их все в течение года. Взамен банк
предоставлял государству заем в размере 900 тысяч
скудо и обязывался дополнительно предоставить попав¬
шим в трудное положение коммерсантам Болоньи и Ан¬
коны кредит на сумму 400 тысяч скудо из расчета 6%
годовых.
Учредительное собрание решило также ввести при¬
нудительный заем, разместив его среди самых богатых
фамилий, крупных капиталистов и торговцев и различ¬
ных торговых и промышленных обществ. В дискуссии,
развернувшейся в Собрании относительно того, должен
ли размер обложения исчисляться пропорционально
524

доходам или состоянию, победили левые депутаты, пред¬
ложившие исчислять размер обложения в соответствии
с доходами. 2 марта было решено разместить принуди¬
тельный заем среди лиц, имеющих ежегодный доход
свыше 2 тысяч скудо, причем сумма, подлежащая упла¬
те, возрастала пропорционально доходам, от одной пя¬
той до двух третей для доходов, превышающих 12 ты¬
сяч скудо в год. Заем подлежал уплате в три взноса,
причем срок первого взноса (который один только и
был выплачен) истекал 31 марта. Было также решено
выпустить в обращение металлические деньги на общую
сумму один миллион скудо, причем их реальная стой-
мость составляла лишь 4/!0 номинальной.
Чрезвычайные мероприятия позволили справиться с
самыми неотложными расходами, но привели к усиле¬
нию инфляции и не способствовали восстановлению
кредита. Финансовые операции проводились крайне
небрежно; в частности, «Банка Романа» с большим
опозданием предоставил коммерсантам предусмотрен¬
ный условиями займа кредит, что нанесло им большой
ущерб. Министр финансов Гуиччоли и министр торговли
и общественных работ Стербини подверглись в Учреди¬
тельном собрании резкой критике и вынуждены были
уйти в отставку. 8 марта вместо них были назначены
соответственно граф Джакомо Манцони и Маттиа Мон¬
текки, который остался также членом Исполнительного
комитета. Тогда же ушел в отставку и Муццарелли, ко¬
торого сменил на посту министра просвещения Стурби-
нетти. Незадолго до этого покинул фактически пост
военного министра и Кампелло, посланный в Болонью
для подготовки обороны легатств. Министерством руко¬
водил его заместитель Алессандро Каландрелли.
Военная проблема была ничуть не легче финансо¬
вой. Правительство республики сразу же приступило к
созданию армии, использовав отчасти примкнувшую к
новому режиму старую папскую армию и добровольче¬
ские отряды и объявив одновременно новый набор.
Не желая прибегать к столь ненавистной крестьянам
принудительной вербовке, правительство старалось рас¬
ширить набор добровольцев, улучшая материальные ус¬
ловия солдат и обращение с ними. Новая армия должна
была насчитывать 38 тысяч человек, но фактически ее
численность была значительно ниже, так как не успели
525

осуществить план, принятый •в феврале. К концу марта
военные силы республики насчитывали приблизительно
10 тысяч человек. 17 марта Учредительное собрание ре¬
шило реорганизовать гражданскую гвардию (которая
стала отныне именоваться национальной), отменив огра¬
ничения, закрывавшие доступ в нее людям наемного
труда и неимущим. 22 марта была проведена мобили¬
зация 12 батальонов национальной гвардии и одного
батальона студентов, которые влились в армию республи¬
ки. Хуже обстояло дело с вооружением: производство ору¬
жия внутри страны, несмотря на всяческое содействие
правительства, было совершенно недостаточным, а все
попытки приобрести оружие за пределами страны остались
безрезультатными ввиду противодействия Франции.
Но, невзирая на слабость вооруженных сил, внутрен¬
нее положение республики в общем и целом стабилизи¬
ровалось. Имевшие кое-где место выступления мятежно
настроенных лиц или революционеров-экстремистов,
расправлявшихся с санфедистами, были решительно
пресечены (в Анконе, например, это сделал посланный
туда комиссаром Феличе Орсини). В то же время были
подавлены и попытки поднять реакционное восстание,
предпринятые некоторыми лицами, прибывшими из
Неаполитанского королевства. Некоторые кардиналы и
прелаты бежали в Гаэту, другие спрятались или же
начали борьбу против нового режима. В этих случаях
правительство действовало весьма решительно. Карди¬
нал Де Анджелис, архиепископ Фермо, запретив¬
ший приходским священникам причащать лиц, участво¬
вавших в выборах в Учредительное собрание, был аре¬
стован и заключен в крепость Анконы, из которой он
вышел только после занятия города австрийцами.
По аналогичным причинам был арестован и епископ из
Орвието. Но большинство епископов и приходских свя¬
щенников воздерживалось от открытых выступлений
против республики, а немало священников и монахов
открыто высказывали свои симпатии новому режиму.
Весьма трудным делом оказалась и чистка бюрократи¬
ческого аппарата, состоявшего в большинстве из реак¬
ционных, бездарных и продажных элементов, которая в
основном провалилась. Большинство чиновников под
угрозой увольнения формально примкнуло к республике,
но на деле они упорно саботировали все попытки реор¬
526

ганизовать администрацию и улучшить ее нравы.
Впрочем, как в период деятельности Исполнительного
комитета, так и при мадзинистском триумвирате мини¬
стры действовали в этом направлении недостаточно
энергично. Самого Мадзини обвиняли в том, что он
проявил слабость в этом отношении. Бесспорно, однако,
что правительству республики не хватило времени для
радикального обновления бюрократического аппарата.
Следует вообще отметить, что Исполнительный
комитет, министры и большинство Учредительного соб¬
рания не проявили революционной решимости при
разрешении наиболее сложных и срочных актуальных
политических вопросов, а во многих случаях придержи¬
вались оборонительной тактики, что не соответствовало
серьезности положения. Но это были честные люди,
смело и отважно двигавшие вперед римскую револю־
цию, добиваясь социально-политического обновления
отсталого Римского государства в буржуазно-демокра¬
тическом духе. В этой области республиканское прави¬
тельство продолжало дело, начатое в январе Времен¬
ной правительственной комиссией. Были упразднены
чрезвычайные трибуналы, трибунал Священной канце¬
лярии (Tribunale del Sant’Uffizio), подчинение школ и
университетов юрисдикции епископов, цензура на все
виды печати. 21 февраля Учредительное собрание при¬
няло декрет о национализации всего церковного имуще¬
ства. Поскольку после 1815 года, как указывалось в
предыдущем томе, собственность религиозных органи¬
заций в Папском государстве была восстановлена в
широких масштабах, то этот декрет передавал в руки
государства огромные владения, оцениваемые примерно
в 120 миллионов скудо. Управлять этим имуществом
было трудно, а еще труднее было продать его, если
учесть общее экономическое положение и то обстоятель¬
ство, что часть государственного долга обеспечивалась
ипотекой на церковное имущество. Было решено поэто¬
му, что государство пока возьмет на себя управление
лишь имуществом регулярного духовенства 1 (монастыр¬
ским имуществом), а белому духовенству будет временно
1 Регулярные священники — священники, принадлежащие к мо¬
нашеским орденам и живущие согласно уставу (regola) ордена.—
Прим. ред. ־
527

разрешено управлять ранее принадлежавшим ему иму¬
ществом. В связи с конфискацией этих земель было
решено также, что государство выделит представителям
культа соответствующие средства, то есть на деле была
введена система выплаты духовенству жалованья.
Мероприятия по конфискации церковного имущества
были дополнены в период мадзинистского триумвирата
двумя законами, предполагавшими проведение своего
рода аграрной реформы. Согласно закону от 15 апреля,
«большое число земель, принадлежавших ранее религи¬
озным обществам, и другие земли, на которые распрост¬
ранялось «право мертвой руки», должны были быть
«в самое ближайшее время разбиты на такое количество
участков, чтобы каждый из них могла обрабатывать од¬
на или несколько семей неимущих». Неимущие должны
были получить эти участки в свободную и вечную арен¬
ду (эмфитевсис) на условиях выплаты арендной платы
администрации этого государственного имущества. Это
мероприятие, одобренное демократической печатью,
подверглось критике в оппозиционной либеральной га¬
зете «Сперанца дель’эпока», которая 20 апреля писала:
«Либерализм—это, конечно, прекрасное качество, но
не государственному учреждению следует проявлять
его, особенно если это порождает пагубную разницу
между крестьянами, арендующими землю у государства
(contadini livellarii del governo), и крестьянами, арендую¬
щими землю у частных лиц (contadini coloni е fittajuoli
de’cittadini proprietari). He забывайте, что, не желая
того сами, вы можете дать повод для проникновения в
нашу среду коммунистических и социалистических
идей».
Второй закон, принятый 27 апреля, когда Риму угро¬
жало наступление французских войск, развивал положе¬
ние предыдущего и следующим образом определял нор¬
мы распределения земли: «Статья 1. Каждая семья,
состоящая по меньшей мере из 3 человек, получит уча¬
сток земли, который может быть обработан парой
волов, что соответствует одному староримскому руббио
(две податные цензивы) и составляет 20 тысяч квадрат¬
ных метров. Статья 2. Виноградники будут переданы
для возделывания отдельным лицам независимо от на¬
личия семьи; они будут разбиты на участки, вдвое
меньшие по сравнению с указанными в статье 1».
528

Приняв эти два закона, Римская республика, несом¬
ненно, встала на путь проведения политики буржуазно¬
демократических преобразований в сельском хозяйстве,
которая в большей степени отвечала чаяниям крестьян¬
ства, чем социальная ■политика всех других итальянских
государств в период революции 1848—1849 годов. Не¬
долгое существование Римской республики помешало
провести в жизнь все эти мероприятия, поэтому трудно
сказать, какая судьба постигла бы этот раздел нацио¬
нализированных земель в Римском государстве и чем
она отличалась бы от судьбы раздела домениальных
земель на юге Италии в период наполеоновского гос-
■подства. Бесспорно, однако, что в 1849 году в Римском
государстве не было столь широкого, как на Юге,
крестьянского восстания, которое послужило бы базой
для реакции. Римская демократия пала под ударами
внешних реакционных сил, а не внутренних, как это было
в Тоскане.
Вечером 5 марта 1849 года Мадзини прибыл из
Тосканы в Рим. Несколькими днями ранее на дополни¬
тельных выборах он был избран депутатом Учредитель¬
ного собрания. 6 марта депутаты Учредительного соб¬
рания встретили его появление в зале заседаний ова¬
цией. Поблагодарив депутатов за внимание, он указал,
что, судя по всему, республике придется в ближайшее
время сражаться против Австрии. Он сразу же обра¬
тил внимание Учредительного собрания и правительства
на необходимость заняться итальянской ■проблемой в
целом и повести борьбу с партикуляристскими тенден¬
циями. В речи, произнесенной 10 марта, он заявил:
«Мы стремимся создать Нацию: мы заботимся не толь¬
ко о развитии республиканского права и о благополучии
населения Римского государства, мы думаем о всей
Италии — от Альп и до самого моря. У нас есть только
один враг — Австрия». Он потребовал, чтобы прави¬
тельство уделило основное внимание вопросам воору¬
жения страны и финансам. По его настоянию Учреди¬
тельное собрание приняло 15 марта решение о создании
комиссии из пяти человек, не являющихся депутатами
Собрания, для срочного изучения военного положения
страны и разработки стратегического плана.
34-Ш	529

18 марта в Риме узнали косвенным путем о решении
Пьемонта возобновить военные действия против Австрии
(официально Турин не известил об этом республику), и
это позволило Мадзини действовать еще более реши¬
тельно и изложить свой план. В то время как Испол¬
нительный комитет и Учредительное собрание решили
направить войска к реке По и мобилизовать часть
национальной гвардии, Мадзини потребовал для ведения
национальной войны усиления исполнительной власти.
«Сейчас вам нужна единая власть, обладающая не¬
обходимой энергией и решительностью, которых тре¬
буют новые обстоятельства; власть, которая могла бы
под свою ответственность разрешать и запрещать. Вы
заявили, что разработаете конституцию, конституцию
итальянскую и конституцию римскую. Но, на мой
взгляд, сейчас не следует учреждать римскую консти¬
туцию, а итальянскую конституцию невозможно учре¬
дить.
Для римского движения с самого начала была ха¬
рактерна одна особенность: оно сказало великое слово
и ждало отклика на него различных государств Италии;
оно, если можно так выразиться, открыло путь, на ко¬
торый ход событий может толкнуть население всей
Италии. Необходимо оставить этот путь открытым. Лю¬
бая же попытка определить детали (обратите внима¬
ние — детали, а не основные принципы!) угодного рим¬
скому народу образа правления связала бы движение
окончательными законодательными формами и означала
бы забегание вперед, предрешение событий, которые мо¬
гут произойти во время войны и после нее, и ограниче¬
ние общеитальянской миссии Рима. Но из этого не еле-
дует, что вы должны остаться без правительства или без
гарантий в отношении любой власти — установите ли вы
новую или сохраните существующую. Мне кажется, что
имеется средний путь. Мне кажется, что комиссия, ко¬
торой вы поручили разработать конституцию, могла бы
дать Риму декларацию ׳принципов, своего рода клятву,
которую Рим в самом начале войны (каков бы ни был
ее исход) даст перед лицом всей Италии и Европы как
выражение своего политического кредо. «Победа или
смерть!» — такова гарантия безопасности, таков призыв,
обращенный ко всей Италии. Декларация принципов:
гарантии свободы личности, свободы совести, свободы
530

собраний и свободы печати — всех свобод, на которые
вы имеете священное право; определенная организация
власти — вот то, чем вы можете и обязаны, по моему
мнению, обладать, в момент, когда над вами нависла
угроза войны, в новых, возникших только вчера, уело-
виях».	•
Мадзини предложил далее, чтобы Учредительное
собрание, осуществив эти мероприятия, назначило ко¬
миссию, в задачи которой входило бы ׳подталкивать
правительство и контролировать его деятельность; эта
комиссия имела бы свои провинциальные комитеты, ко¬
торые должны ■были поднять страну на войну. Словом,
использовав идею якобинцев и Буонарроти о временной
революционной диктатуре, Мадзини стремился превра¬
тить римскую революцию (порожденную в значительной
степени особыми потребностями Римского государства
и событиями, в которых он сам не участвовал) в глав¬
ный движущий центр итальянской национальной рево¬
люции. Следовательно, в этой войне за независимость
Италии Римская республика должна была в той или
иной форме объединить свои усилия с усилиями Пье¬
монта, оставаясь в то же время революционной силой,
способной соперничать с пьемонтской монархией.
Мысль Мадзини — направить все усилия республи¬
ки на военные задачи и, следовательно, усилить испол¬
нительную власть — все более овладевала в эти дни
умами депутатов Учредительного собрания. Даже те,
кто ратовал за революционные действия в Неаполитан¬
ском королевстве, убедились в необходимости сосредо¬
точить все усилия на борьбе с Австрией. Лидер пра¬
вой пропьемонтской группы депутат Одино также выска¬
зался за активное участие в войне за независимость,
руководствуясь, правда, совсем иными, чем Мадзини,
соображениями. Но зато никто не внял совету Мадзи¬
ни ограничить полномочия Учредительного собрания,
которое, повинуясь узким партикуляристским интересам
Римского государства, действовало единодушно и не
пожелало отказаться от своих функций Учредительного
собрания, понимаемых в самом широком смысле.
29 марта в Риме узнали о поражении при Новаре,
но условий подписанного перемирия никто еще не знал.
Учредительное собрание было озабочено новым ослож¬
нением общего положения. Убежденный, что война все
34*
531

еще продолжается, Мадзини призывал к хладнокровию
и продолжению борьбы. Учредительное собрание выслу¬
шало неофициального представителя правительства Ту¬
рина — Лоренцо Валерио, посланника Венеции — Ка¬
стеллани и поверенного в делах Тосканы — Меникетти.
Все они призывали к борьбе. На закрытом заседании
Собрания, состоявшемся вечером того же 29 марта,
было решено образовать триумвират и облечь его
«неограниченными полномочиями для ведения войны за
независимость и спасения Республики». Членами триум¬
вирата были избраны Мадзини, Армеллини и Саффи.
Первые шаги нового правительства после известия о
перемирии в Новаре и подавлении генуэзского восста¬
ния (на которое вначале в Риме возлагали большие
надежды) имели своей целью объединить под руковод¬
ством Римской республики патриотические силы всей
Италии и возобновить войну за независимость. Но веко-
ре республике пришлось подумать о собственной обо¬
роне.
Несомненно, традиционный внешнеполитический курс
Франции, стремившейся создать в Италии противовес
австрийскому влиянию, сыграл определенную роль в
решении Франции начать военную интервенцию в Рим¬
ской республике в апреле 1849 года. Но главная при¬
чина французской интервенции кроется в том социаль¬
но-политическом положении, которое сложилось в стра¬
не после июньских дней 1848 года и избрания Луи
Бонапарта президентом Франции.
Еще в ноябре 1848 года, когда в Париже узнали об
убийстве Росси и о народном восстании в Риме, Ка-
веньяк решил немедленно подготовить военную интер¬
венцию в Папское государство с целью восстановления
власти папы. 28 ноября он получил на это согласие
Учредительного собрания. Когда затем в Париже узна¬
ли о бегстве Пия IX из Рима и о прибытии его якобы
во Францию, Кавеньяк приостановил снаряжение воен¬
ной экспедиции и начал готовиться к встрече Пия IX
на французской земле. Узнав впоследствии, что папа
направился в Гаэту, он некоторое время пытался через
официальных и полуофициальных представителей ока¬
зать на папу давление и уговорить его выехать во Фран-
532

цию. Предпринимая/эти шаги, он преследовал опреде¬
ленную цель: повлиять на результаты предстоящих
выборов, добиться, чтобы клерикалы и священники, а
следовательно, большинство крестьян поддержали его,
Кавеньяка, кандидатуру на президентских выборах.
Нет сомнения, что отказ Пия IX прибыть во Францию
и вызванное этим разочарование немало способствовали
поражению на выборах умеренно-республиканского
диктатора Кавеньяка.
2 декабря в письме в газету «Конститюсьонель» Луи
Бонапарт в свою очередь заявил, что он не одобряет
предполагаемое вмешательство в дела Римского госу¬
дарства. Но ,в то же время в письме к папскому нунцию в
Париже он утверждал, что светская власть необходима
папе как гарантия свободы и авторитета первосвящен¬
ника. Во всяком случае, после его избрания президен¬
том в правительственных кругах снова вернулись к
мысли об экспедиции в Римское государство и началась
ее усиленная подготовка. «Бонапарт,— писал Маркс,—
не нуждался больше в папе, чтобы стать президентом
крестьян, но он нуждался в сохранении папской
власти для того, чтобы сохранить за собой крестьян.
Их легковерие сделало его президентом. Вместе с верой
они теряли легковерие, а с папой — веру. Что же
касается объединенных орлеанистов и легитимистов,
господствовавших именем Бонапарта, то ведь, преж¬
де чем восстановить короля, надо было восстановить
власть, которая освящает королей. И дело не только
в их роялизме — ведь без старого Рима, подчиненного
светской власти папы, нет папы, без папы нет католи¬
цизма, без католицизма нет французской религии, а без
религии что стало бы со старым французским обще¬
ством? Ипотека крестьянина на небесные блага являет¬
ся гарантией для ипотеки буржуа на крестьянские зем¬
ли. Римская революция была, следовательно, таким же
страшным посягательством на собственность, на бур¬
жуазный порядок, как и июньская революция. Восста¬
новленное господство буржуазии во Франции требовало
реставрации папской власти в Риме. Наконец, в лице
римских революционеров наносился удар союзникам
французских революционеров; союз контрреволюцион¬
ных классов в учрежденной Французской республике
нашел свое естественное дополнение в союзе Француз¬
533

ской республики со Священным союзом, с Неаполем и
Австрией» 1.
В действительности, римская революция не собиралась
ликвидировать папство, а стремилась только покончить
со светской властью папы. И тогда уже можно было,
пожалуй, предположить, что потеря светской власти
не ослабит, а, напротив, усилит политическое могуще¬
ство папства, что впоследствии подтвердил ход истори¬
ческих событий после 1870 года. Но в ׳политической
обстановке, сложившейся во Франции после июньских
дней, клерикальной и реакционной пропаганде нетруд¬
но было изобразить римскую революцию движением,
целью которого является ниспровержение всех рели¬
гиозных и социальных устоев общества. С другой сто¬
роны, широкие круги французского общественного мне¬
ния не осознали еще несовместимости папской власти
и конституционных институтов, в чем убедились многие
итальянские либералы после «Обращения» папы от
29 апреля и кризиса правительства Мамиани. Именно
поэтому во Франции было широко распространено мне¬
ние, которое в какой-то мере разделяли правительствен¬
ные круги и сам Бонапарт, что реставрация папской
власти в Риме не обязательно повлечет за собой лик¬
видацию всех конституционных гарантий. Этого мнения
придерживалось и большинство министров нового пра¬
вительства, назначенного Луи Бонапартом сразу же
после избрания его президентом. Новое правительство
рассматривало реставрацию •папской власти как одну
из своих ближайших задач в области внешней поли¬
тики. В это правительство входили либералы вроде пред¬
седателя совета министров Одилона Барро и министра
иностранных дел Друэн де Люиса, бывших членов кон¬
ституционной оппозиции в период Июльской монархии,
и Фаллу, непримиримого клерикала, для которого инте¬
ресы церкви и папства были превыше всего.
Сразу после избрания Бонапарта президентом Фран¬
ции Австрия стала убеждать правительство Парижа
предпринять совместные меры для реставрации папской
власти в Риме и в то же время прекратить француз¬
ское посредничество в пользу Пьемонта. Именно такие
инструкции дал Шварценберг поверенному в делах
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 7, стр. 55—56.
534

Австрии в Париже Де Тому. Но Франция отклонила
это предложение. Луи Бонапарт и его министр ино¬
странных дел не хотели в тот момент нарушать англо¬
французское согласие в «итальянском вопросе» и одно
время надеялись восстановить власть папы руками
Пьемонта. Французский представитель в Гаэте д’Аркур
пытался уладить разногласия между правительством
Турина и папским двором. Но непримиримость папы,
которую всячески разжигали Австрия, Испания и Неа¬
поль, с одной стороны, и провозглашение Римской рее-
публики, падение правительства Джоберти, возобновле¬
ние Пьемонтом военных действий против Австрии и,
наконец, поражение при Новаре, с другой — все это
исключало возможность реставрации папской власти
руками Пьемонта при поддержке умеренных сил Рима.
Поэтому, поскольку правительство Парижа заранее
исключало всякую возможность признания Римской
республики и, следовательно, ее поддержку, о которой
мечтали французские левые силы, то единственная воз¬
можность избежать реставрации папской власти самой
Австрией при содействии Неаполя и Испании заклю¬
чалась в прямой интервенции Франции. Но француз¬
ское правительство не хотело, чтобы его интервенция
носила явный характер репрессии, характер действий,
официально согласованных с Австрией. Оно старалось
придать этой интервенции видимость посредничества
между римскими либералами и папой, дабы не вызвать
возмущения в самой Франции, ослабить сопротивление
Учредительного собрания и населения Римского госу¬
дарства и не раздражать лондонское правительство.
И хотя Лондон не намерен был даже пальцем шевель¬
нуть для спасения Римской республики, однако он столь
же энергично воспротивился бы соглашению между
Шварценбергом и Бонапартом, как два года назад 60־
ролся против соглашения между Меттернихом и Гизо.
В •силу этих причин французской интервенции пред¬
шествовал целый ряд лицемерных заявлений и дву¬
смысленная и коварная дипломатическая деятельность.
31 марта министр иностранных дел Франции добился
одобрения Учредительным национальным собранием
следующей резолюции (444 голоса — за, 320 — против):
«Учредительное национальное собрание заявляет, что
если исполнительная власть сочтет необходимым для
535

лучшего обеспечения целостности Пьемонта и защиты
интересов и чести Франции подкрепить переговоры ча¬
стичной и временной оккупацией какого-либо пункта
Италии, то Национальное собрание окажет власти са¬
мую искреннюю и широкую поддержку». Следователь¬
но, французское правительство изображало предстоя¬
щую интервенцию в Римское государство как акцию
защиты Пьемонта от победившей Австрии. Одновре¬
менно Тьер (главный вдохновитель Барро и Друэн де
Люиса, а в тот׳ момент даже самого Бонапарта) вел
полуофициальные переговоры с австрийским предста¬
вителем в Париже Гюбнером и достиг с ним принци¬
пиального соглашения относительно интервенции в
Центральной Италии. 1 апреля в Гаэте под председа¬
тельством кардинала Антонелли открылась конференция
представителей Франции, Австрии, Испании и Неаполя,
которая должна была решить вопрос об интервенции этих
держав в Римское государство. Представитель Франции
д’Аркур, желая выиграть время, предложил, чтобы в
интервенции участвовал также Пьемонт, но, натолкнув¬
шись на возражения Австрии, внес другое предложе¬
ние: отложить дальнейшее обсуждение вопроса до по¬
лучения им инструкций из Парижа. А в это же время
французские агенты действовали в Риме, убеждая уме¬
ренных обратиться к Франции с просьбой о вмешатель¬
стве, а правительство республики — согласиться рас¬
сматривать это вмешательство как посредническую дея¬
тельность. Еще 16 апреля французское Учредительное
национальное собрание вотировало предоставление пра¬
вительству кредита в размере 1200 тысяч франков на
отправку экспедиции в Чивита-Веккию, причем Барро
заявил, что целью этой экспедиции является не свер¬
жение Римской республики, а содействие посредниче¬
ству между папой и римлянами.
Но одновременно министр иностранных дел Друэн
де Люис дал начальнику экспедиции генералу Удино
инструкции не останавливаться перед лицом возмож¬
ного сопротивления римского республиканского прави¬
тельства, которое никем в Европе не признано и, по
мнению министра, существует вопреки воле больший-
ства населения.	.
Первый французский корабль прибыл в Чивита-Век-
кию 24 апреля. На берег сошли секретарь посольства
536

Латур д’Овернь и майор Эспиван, потребовавшие от
мэра Маннуччи принять французские войска как союз¬
ные. Маннуччи попросил дать ему несколько часов, дабы
запросить мнение триумвирата, но ему отказали в этом.
Тогда Маннуччи, вместо того чтобы воспротивиться вы¬
садке и тем самым заставить французов сразу же
прибегнуть к силе, что поставило бы их в крайне не¬
ловкое положение, решил созвать муниципальный совет
и правление Торговой палаты. На этом объединенном
заседании, не обладавшем никакими полномочиями и
не имевшем права принимать решения, они поддались'
лживым заверениям майора Эспивана и согласились
на высадку экспедиции. Вечером Маннуччи, осознав
свою ошибку, попытался воспротивиться оккупации го¬
рода, но было уже поздно: не сделав ни единого выстре¬
ла, экспедиционный корпус расположился в Чивита-
Веккии.
Городские власти все же продолжали исполнять свои
обязанности, и на всех административных зданиях ря¬
дом с французским трехцветным флагом развевался
итальянский. После занятия города из Рима для вруче¬
ния французам протеста Учредительного собрания при¬
были министр иностранных дел Рускони и депутат Пе-
скантини. Удино принял их любезно и повел с ними
дружественную беседу. Тем не менее французский ко¬
мандующий опубликовал обращение к населению Рим¬
ского государства, в котором, между прочим, говорилось
следующее: «Франция не собирается присваивать себе
право решать вопросы, касающиеся в первую очередь
интересов населения Римского государства, а в более
широком плане — интересов всей Европы и всего като¬
лического мира. Она лишь считает, что занимаемое ею
положение настоятельно требует от нее вмешательства,
дабы облегчить установление режима, который в равной
мере был бы чужд как злоупотреблениям, навсегда лик¬
видированным благодаря великодушию Пия IX, так и
анархии последнего периода».
Встревоженный этими словами, муниципалитет Чи-
вита-Веккии единодушно решил опубликовать протест,
но Удино немедленно приказал конфисковать эту пуб¬
ликацию. Посланный Удино в Рим и прибывший туда
в ночь с 25-го на 26-е полковник Леблан заявил членам
триумвирата, что французы высадились, дабы воспре-
537

пятствовать австрийско-неаполитанской интервенции и
добиться соглашения между Пием IX и населением
Римского государства. При этом он потребовал, чтобы
экспедиционным войскам был оказан дружественный
прием. 26 апреля Мадзини доложил Учредительному соб¬
ранию об этом требовании и предложил депутатам еде-
лать выбор: либо беспощадное сопротивление, либо
принятие французского посредничества, единственной га¬
рантией которого является словесное заявление француз¬
ского правительства. Учредительное собрание единодуш¬
но приняло следующую резолюцию: «Ознакомившись с
сообщением триумвирата, Учредительное собрание по¬
ручает ему спасти Республику и отразить силу силой».
Спустя несколько часов другой посланец Удино, ка¬
питан Фабар, изменив несколько формулировку Лебла¬
на, заявил, что французы не собираются обязательно
восстанавливать папскую власть, а хотят лишь найти
решение, которое одновременно отвечало бы воле насе¬
ления Римского ׳государства и пожеланиям католиче¬
ских держав, и что они настаивают на оказании им дру¬
жественного приема. Но Учредительное собрание твер¬
до придерживалось принятой резолюции. Тем временем
посланный в Чивита-Веккию Монтекки добился согла¬
сия Удино на высадку в Чивита-Веккии (вместо Анцио)
прибывшего из Лигурии батальона ломбардских бер-
сальеров под командованием Лучиано Манара (Удино
ранее запретил эту высадку) и обязательства не всту¬
пать в Рим до 4 мая. Однако фрунцузские войска дви¬
нулись к Риму еще 28 апреля.
Утром 30 апреля часть экспедиционного корпуса чис-
ленностыо в 6 тысяч человек подошла к Риму. На осно¬
вании сообщений своих агентов Удино был убежден,
что город не окажет серьезного сопротивления и что
правительство республики поддержит, только незначи¬
тельная горстка — несколько сот эмигрантов, прибыв¬
ших в Рим в последние месяцы. Утверждают, что лицам,
уверявшим его в возможности серьезного сопротивле¬
ния, Удино будто бы ответил: «Итальянцы не любят
сражаться».
Рим обороняло примерно 10 тысяч солдат регуляр¬
ных и добровольческих частей. За несколько дней до
этого военным министром был назначен генерал Авец-
цана, начальником же генерального штаба был Карло
538

Пизакане. Учредительное собрание назначило комиссию
по сооружению баррикад в составе Винченцо Кальдези,
Андреа Каттабени и Чернуски, которая энергично приня¬
лась за организацию народного сопротивления. Вдоль
дороги, по которой должны были идти французские
войска, были установлены щиты с текстом статьи пятой
французской конституции, утверждавшей, что Франция
никогда не посягнет на свободу других народов. В 11 ча¬
сов утра французы начали атаку ворот Сан-Панкра-
цио и Кавалледжери и Ватиканского вала. После сраже¬
ния, длившегося почти шесть часов, защитники Вати¬
канского вала во главе с Луиджи Мази и колонны
Гарибальди и Галлетти, атаковавшие французов с флан¬
гов, заставили экспедиционные войска в беспорядке от¬
ступить. Потери интервентов составили 250 убитыми,
400 ранеными и 300 взятыми в плен. Римляне потеряли
всего около 70 убитыми и 120 ранеными. Войска Гари¬
бальди преследовали французов вдоль виа Аурелиа до
Кастель Гвидо (примерно в 20 километрах от Рима),
где Удино остановился. Триумвират приказал, однако,
Гарибальди не атаковать французов и вернуться в Рим.
Мадзини не хотел доводить дело до конца, все еще на¬
деясь, что Париж изменит свою политику.
События 30 апреля вызвали в Риме огромный энту¬
зиазм. Вот что писал представитель Соединенных
Штатов Америки Кэсс своему правительству: «Появле¬
ние чужеземных войск сделало для Республики то, что
не в состоянии были сделать до сих пор ее собственные
мероприятия, злоупотребления папства и дело свободы.
Тысячи людей, относившихся до сих пор к Республике
безразлично, превратились в ее пылких и верных защит¬
ников; национальная гордость побудила их подняться
на защиту правительства, ради свержения которого
вторгся в пределы их отчизны неприятель. С каждым
днем их решимость возрастает, и они намерены сра¬
жаться до последней капли крови» 1. Консул Вюртем¬
берга Кольб, которого нельзя, конечно, обвинить в сочув¬
ствии республике, писал 4 мая своему правительству:
«Этот успех имел... совершенно неожиданные послед¬
ствия, поразившие всех. С позавчерашнего дня народ¬
1 «United States Ministers to the Papal States. Instructions and
despatches 1848—1868», Washington, 1933, p. 36.
539

ные массы, бывшие до сих пор инертными, вдруг
охватил огромный энтузиазм. Обитатели затибрской ча¬
сти Рима начали открыто выступать против духовенства,
и следует ожидать, что защитники многочисленных ис¬
кусно воздвигнутых баррикад окажут упорное сопро¬
тивление. Это непостижимо, но народ стал внезапно
проявлять воинственный пыл, и это должно спутать все
карты высадившегося в Чивита-Веккии экспедиционного
корпуса; так что генерал Удино, несомненно, запросил
Париж, как вести себя дальше. Пока что он вернулся в
Чивита-Веккию» 1.
В мае военные действия против французов были
приостановлены и начались переговоры; в то же время
республике пришлось отражать наступление неаполи¬
танцев в Лацио и вторжение австрийских войск в ле-
гатства и Марке. 28 апреля неаполитанский экспедици¬
онный корпус под командованием самого Фердинанда II
вступил на территорию Римского государства. В начале
мая он уже достиг Альбано и занял ряд районов к юго-
востоку от Рима, но не атаковал столицу. 9 мая у Па¬
лестрины Гарибальди отбросил войска Неаполя, но три¬
умвират, опасавшийся совместного наступления францу¬
зов и неаполитанцев, отозвал его в Рим. Впоследствии
ввиду начавшихся переговоров с французами триумви¬
рат решил в соответствии с планом, разработанным
Пизакане, атаковать сначала бурбонские войска, а затем
сконцентрировать все силы против австрийцев, насту¬
павших с севера. Командующим войсками был назначен
генерал Пьетро. Розелли, отличившийся в боях против
вооруженных санфедистских банд у Асколано; в его
распоряжение был направлен Гарибальди, который, как
и Розелли, был произведен в генералы. 17 мая после
беседы с посланцем Удино, заявившим, что порядок в
Риме должен быть восстановлен силами одной Франции,
Фердинанд II решил отступить. Республиканские войска
начали теснить неаполитанцев. Гарибальди, командо¬
вавший авангардом, 19 мая по собственной инициативе
атаковал бурбонский корпус у Веллетри, но ему не уда¬
1 Опубликовано Р. Москати (R. М о s с a t i, La diplomazia
europea e il problema italiano nel’48, p. 145).
540

лось вытеснить врага из города. Но в последующие
дни неаполитанские войска снова начали отступать и
вернулись в пределы своего королевства. Освободив
провинцию Фрозиноне, Гарибальди •перешел неаполи¬
танскую границу и 26-го занял Арче. Но его снова ото¬
звали в Рим ввиду вероятного разрыва переговоров с
французами и возобновления военных действий. Тем
временем 28 мая в Гаэте высадился испанский экспеди¬
ционный корпус численностью в 4 тысячи человек, кото¬
рый, заняв 4 июня Террачину, двинулся в направлении
Веллетри, неаполитанские же войска вновь вступили на
территорию Римской республики и 7 июня заняли Фро-
зиноне.
8 мая к Болонье подошел австрийский экспедицион¬
ный корпус под командованием генерала Вимпфена,
который потребовал сдачи города. В соответствии с
волей народных масс Болоньи республиканцы отклони¬
ли это требование. Тогда австрийцы начали артилле¬
рийский обстрел. После крайне неудачной вылазки у
городских ворот Галльера старейшины города потребо¬
вали перемирия. Но народные массы поднялись, и му¬
ниципалитет решил передать власть комиссии из трех
человек, которая отклонила требование о капитуляции.
Город еще несколько дней оказывал сопротивление, од¬
нако 16 мая вынужден был капитулировать. После это¬
го австрийцы без особого труда заняли Романью и се¬
верную часть Марке. 23-го они потребовали капитуля¬
ции Анконы, которая отказалась капитулировать. Город,
героически выдерживавший почти в течение месяца бло¬
каду австрийских войск (как с суши, так и с моря), 19
июня все же вынужден был капитулировать. 22 июня
Анкона была занята австрийцами. Интервенты повсюду
восстанавливали папскую власть. Посланный папой
монсеньор Бедини взял в свои руки управление легат-
ствами. Город Асколи, подвергшийся нападению санфе-
дистских банд, в течение нескольких дней оказывал со¬
противление, которым руководил комиссар республики
Феличе Орсини, который 4 июня вынужден был отсту¬
пить к Сполето, а оттуда к Риму, где он мужественно
сражался под командованием Марко Сгарилья до 22
июня. Тем временем другой отряд австрийских войск,
оккупировавший Тоскану, вступил в Умбрию и 31 мая
занял Перуджу. Итак, к началу июня республика лиши¬
541

лась легатств, почти всей территории Марке и части
Умбрии. Но значительная часть войск, стоявших гарни¬
зонами в северных ■провинциях, легион Джакомо Меди¬
чи и дивизия генерала Медзакапо сумели вернуться в
Рим и приняли участие в обороне города от французов.
Весть о сражении 30 апреля вызвала в Париже не¬
довольство и возмущение. Республиканец Жюль Фавр
выступил в Учредительном национальном собрании,
срок полномочий которого истекал, с резкой критикой
правительства. Правительство защищалось, утверждая,
что никто не давал Удино приказа свергать римское
республиканское правительство. Обсуждение этого во¬
проса закончилось 7 мая принятием следующей резо¬
люции (за которую было подано 388 голосов при
241 против): «Национальное собрание призывает пра¬
вительство немедленно отдать необходимые распоряже¬
ния, дабы экспедиционный корпус в Италии не откло¬
нялся более от поставленной перед ним задачи». Это
была весьма двусмысленная резолюция, ибо, критикуя
правительство, она в то же время оставляла открытым
вопрос о цели экспедиции. А 9 мая Бонапарт опубли¬
ковал свое письмо к генералу Удино, в котором он, ме¬
жду прочим, писал: «Наших солдат встретили как вра¬
гов; наша воинская честь обязывает нас; я не потер¬
плю, чтобы она пострадала хотя бы в малейшей
степени. За подкреплением дело не станет». Действи¬
тельно, накануне новых выборов в Законодательное
собрание французское правительство стремилось по
существу выиграть время. Поэтому оно решило напра¬
вить в Рим дипломата для ведения затяжных перегово¬
ров и одновременно, учитывая предстоящие решающие
бои, усилить экспедиционный корпус.
В качестве французского дипломата в Рим был по¬
слан Фердинанд Лессепс — человек, несколько лет спу¬
стя ушедший с дипломатической службы, чтобы связать
свое имя с сооружением Суэцкого канала. 15 мая он
прибыл в Рим и склонил Удино, жаждавшего возобнов¬
ления военных действий, фактически приостановленных
после 30 апреля, к 20-дневному перемирию с римлянами.
Начались переговоры между Лессепсом и Мадзини,
который повел их с большим умением и сумел добиться
того, что Лессепс отказался от своих первоначальных
требований.
542

Попытка французского дипломата опереться на Уч¬
редительное собрание и столкнуть его с триумвиратом
оказалась безуспешной благодаря твердой позиции са¬
мого Собрания и его председателя Шарля Бонапарта.
В конечном счете между Мадзини и Лессепсом было
достигнуто следующее соглашение, одобренное 31 мая
Собранием:
«1. Франция гарантирует помощь и поддержку на¬
родам, населяющим Римское государство, которые рас¬
сматривают французскую армию как армию дружест¬
венного государства, прибывшую, дабы содействовать
обороне их территории.
2.	Французская армия не будет вмешиваться в уп¬
равление страной и будет расквартирована с согласия
римского правительства в пограничных районах Рес¬
публики с таким расчетом, чтобы она могла защитить
страну, и при условии, чтобы климат этих мест был бла¬
гоприятен для здоровья солдат. Французской армии
предоставляется полная свобода коммуникаций.
3.	Французская республика обязуется защищать
занимаемую ее армией территорию от чужеземного на¬
шествия.	•
4.	Настоящее соглашение подлежит .ратификации
правительством Французской республики.
5.	Данное соглашение будет считаться утратившим
свою силу только спустя 15 дней после официального
уведомления об отказе в ратификации».
Если учесть, что, согласно первоначальным предло¬
жениям Лессепса, французские войска должны были за¬
нять Рим, а населению Римского государства предостав¬
лялось право решить вопрос о форме правления (что
означало непризнание результатов выборов 21 января),
то надо признать, что заключение этого соглашения бы¬
ло большим успехом Мадзини, поскольку оно означало
признание де-факто римского правительства и отказ от
оккупации Рима. Но это был лишь кажущийся успех.
Состоявшиеся во Франции выборы в Законодательное
собрание принесли победу так называемой «партии по¬
рядка», то есть консервативно-клерикальному блоку;
и французское правительство могло отныне сбросить
маску и открыто применить силу против Римской
республики.
Весьма уступчивый перед лицом требований клери-
543

калов, убежденный, что полученные им подкрепления
позволяют ему решить римскую проблему силой оружия
и что парижское правительство не будет !возражать про¬
тив этого, Удино форсировал продвижение своих войск
и, пока Лессепс заканчивал переговоры, 30 мая занял
Монте-Марио. Поэтому, когда Лессепс показал ему
текст достигнутого соглашения, он резко заявил, что
не признает его, и немедленно уведомил триумвират,
что Лессепс превысил свои полномочия. Лессепс заявил
генералу, что он намерен соблюдать это соглашение, и
решил выехать в Париж, чтобы добиться ратификации
его правительством. Но 1 июня Лессепс получил депешу
министра иностранных дел, извещавшую его о прекра¬
щении порученной ему миссии и предлагавшую немед¬
ленно вернуться в Париж. Другая депеша этого же ми¬
нистра от 28 мая предписывала Удино как можно быст¬
рее захватить Рим. Итак, французская экспедиция в
Италию приняла характер открытой и жестокой войны
против Римской республики. Французские дипломаты в
Гаэте д’Аркур и Реневаль пытались сначала вырвать у
Пия IX обещание восстановить в Риме конституцион¬
ное управление. Отказ папы придал этой войне реак¬
ционный характер, чего с самого начала добивались
французские клерикалы.
29 мая состоялось открытие заседаний нового фран¬
’ цузского Законодательного собрания. Военные действия
против Рима побудили республиканское меньшинство
во главе с Ледрю-Ролленом выступить против прави¬
тельства, за этим должно было последовать восстание
народа. Но эта попытка провалилась. 11 июня Ледрю-
Роллен выступил на заседании Собрания и предложил
привлечь президента республики и правительство к от¬
ветственности за нарушение конституции (нападение на
Римскую республику). Большинство Собрания отклони¬
ло это предложение. 13 июня войска разогнали народ¬
ную демонстрацию в Париже.
Римской республике не оставалось ничего иного,
как героически защищаться до конца. Перед лицом коа¬
лиции всех реакционных и консервативных сил Европы,
упорно стремившихся навязать народу Римского госу¬
дарства отсталый и прогнивший насквозь режим, ма¬
ленькая армия республики и народ Рима своей кровью
утверждали право всей Италии на лучшую участь.
544

К началу июня французский экспедиционный кор¬
пус насчитывал почти 35 тысяч солдат и имел 75 пу¬
шек. Он состоял из отборных, хорошо вооруженных и
экипированных частей, сформированных преимуществен¬
но из ветеранов длительной войны в Алжире, причем
Франции не составляло труда прислать новые подкре¬
пления и боеприпасы. Армия республики насчитывала
примерно 19 тысяч человек, из которых только 12 ты¬
сяч составляли солдаты регулярных войск; остальные
были добровольцы и национальные гвардейцы. Среди
добровольцев было 350 иностранцев (в основном поля¬
ки) и 1800 подданных других итальянских государств.
Республиканская артиллерия насчитывала около ста
пушек преимущественно мелкого калибра, причем 60-
лее половины из них были заржавленными и малопри¬
годными. Боеприпасов было мало, но во время обороны
удалось наладить их производство в самом городе. Уда¬
лось даже изготовить пять пушек. Артиллерия действо¬
вала прекрасно (в основном благодаря усилиям Ка¬
ландрелли) и в ряде случаев успешно противостояла
превосходившей ее французской артиллерии.
Город не имел современных укреплений, но старые
стены и ряд пригородных построек во многих случаях
были очень умело использованы для обороны. В течение
всей обороны в городе царил образцовый порядок. На¬
род спокойно и мужественно переносил опасности и ли¬
шения.
По предложению генерала Вайяна, командовавшего
инженерными войсками, прибывшими из Парижа после
30 апреля, было решено направить основной удар на
Джаяиколо 1. Это была, пожалуй, наиболее удобная
для обороны позиция, наиболее удобная благодаря вы¬
годным естественным условиям, а также потому, что
проходившая здесь стена Урбана VIII была более проч¬
ной, чем стена Аврелиана на левом берегу Тибра. Зато
если бы удалось, пусть и. дорогой ценой, пробить брешь
в этой стене, нападающие получили бы возможность за¬
хватить ряд позиций, господствовавших над районами, где
тогда проживало почти все население Рима. И тогда
дальнейшее сопротивление римлян внутри города было
бы чрезвычайно трудным делом, если вообще возмрж-
1 Холмистый район Рима на правом берегу Тибра.— Прим. ред.
35—и 1	545

ным. Кроме того, имея в своих руках Чивита-Веккию,
французы могли без труда посылать сюда прибывав¬
шие пополнения и боеприпасы.
Чтобы облегчить захват Джаниколо, Удино решил
атаковать внезапно. Первого июня он предупредил рим¬
лян о возобновлении военных действий. Генералу Ро-
зелли, потребовавшему выждать обещанные 15 дней, он
заявил, что приказ, полученный из Парижа, не позво¬
ляет ему идти на такие уступки и что он начнет «штурм
города» утром 4 июня, дабы французские граждане, на¬
ходящиеся в Риме, имели время и возможность поки¬
нуть город, если они этого захотят. Вместо этого он в
3 часа утра 3 июня, то есть за 24 часа до объявленного
им срока, внезапно захватил виллы Памфили и Корсики
и другие позиции у городских ворот Сан-Панкрацио.
Позднее, отвечая на протесты римлян, французский ге¬
нерал заявил, что занятием этих позиций, расположен¬
ных вне города, он «не начинал штурма города». Как
бы то ни было, предводительствуемые Бартоломео Гал-
летти и Гарибальди, римляне попытались выправить тя¬
желое положение, создавшееся в результате внезапного
нападения. В течение всего дня они непрерывно контр¬
атаковали французов. Сражение затянулось до 6 часов
вечера. Вилла Корсики трижды переходила из рук в
руки; римляне потеряли в этом сражении 500 человек
убитыми и ранеными. В этот день пали в бою Анджело
Мазина, Энрико Дандоло и Франческо Даверио. Гофф¬
редо Мамели 1 был тяжело ранен в ногу и 6 июля умер
от гангрены. 3 июня французам удалось также за¬
хватить мост Мильвио и наладить понтонный мост
около Сан-Паоло, что позволило им отныне тревожить
защитников и их коммуникации на левом берегу
Тибра.
В последующие дни одна за другой следовали артил¬
лерийские дуэли, вылазки римлян и мелкие атаки фран¬
цузов, продолжавших подготовку наступления на Джа-
николо. 12 июня Удино направил триумвирату и Учре-
длительному собранию ультиматум, в котором требовал
капитуляции города в течение 12 часов. В ответ на это
*Мамели, Гоффредо (1827—1849)—генуэзский поэт, проела-
вившийся прекрасными свободолюбивыми стихами. Его боевой гимн
«Братья Италии» облетел всю страну.— Прим. ред.
546

Собрание направило письмо за подписью исполнявшего
обязанности его председателя Джузеппе Галлетти, в
котором, ссылаясь на подписанное 31 мая соглашение
с Лессепсом, протестовало против грубого нарушения
прав народа. Ответ же триумвирата гласил:
«Генерал! Имеем честь препроводить ответ Учреди¬
тельного собрания на Ваше сообщение от 12 числа сего
месяца. Мы никогда не нарушаем данное слово. Во
исполнение приказа Учредительного собрайия и воли
римского народа мы обещали защищать знамя Рес¬
публики, честь отчизны и святость столицы христиан¬
ского мира, и мы сдержим слово. Примите, генерал,
уверения в нашем высоком к Вам уважении».
В тот же день в ставку Удино прибыл новый посла¬
нец правительства Парижа, Клод де Корсель, который
немедленно направил письмо оставшемуся в Риме со¬
ветнику французского посольства Дежерану. В этом
письме он предлагал Дежерану предупредить триум¬
вират, что ׳все акты Лессепса утратили силу и бесполез¬
но поэтому оправдывать сопротивление римского пра¬
вительства, ссылаясь на соглашение от 31 мая. Мадзини
ответил на эту ноту гневным письмом от 15 июня, в ко¬
тором разоблачил двусмысленную и лицемерную поли¬
тику французского правительства.
Утром 13 июня французская артиллерия начала бом¬
бардировку позиций римлян и самого города. В после¬
дующие дни артиллерийский обстрел еще усилился.
В результате в оборонительных укреплениях Джани-
коло была пробита брешь, и в ночь с 21-го на 22-е
французы захватили крепостную стену Урбана VIII,
составлявшую первую линию обороны. Римляне отсту¬
пили на вторую линию, проходившую через развалины
крепостной стены Аврелиана, удерживая в то же время
виллу Вашелло (расположенную на первой линии обо¬
роны), которую мужественно и храбро защищал легион
Медичи. Мадзини уговаривал Розелли предпринять
контратаку, чтобы вернуть захваченные противником
позиции. Но против этого стал возражать Гарибальди,
заявивший, что крайне усталые солдаты способны обо¬
роняться, но не в состоянии перейти в контрнаступле¬
ние. Мадзини убедился тогда, что падение города не¬
избежно. В тот же день Стербини попытался свергнуть
триумвират и объявить Гарибальди диктатором, но эта
35*	547

попытка, предпринятая без ведома самого Гарибальди
и против воли ряда друзей Стербини, провалилась.
В последние десять дней, в то время как французы
еще более усилили обстрел города, а римляне героиче¬
ски обороняли вторую линию и Вашелло, разногласия
между Мадзини и Гарибальди, а также между Гари¬
бальди и Розелли из-за метода ведения военных опера¬
ций резко усилились. Поэтому предложение Гарибальди
организовать вылазку тысячного отряда, чтобы атако¬
вать французские тылы, так и не было осуществлено.
Однако эти разногласия ничуть не умалили всеобщую
решимость сопротивляться, на чем все твердо стояли
вплоть до 30 июня. На заре 30 июня французы начали
генеральную атаку. Римляне героически защищались
до 12 часов; к концу боя французы захватили вторую
линию обороны. В этом сражении пало около 400 ита¬
льянцев, в том числе й Лучиано Манара, защищавший
виллу Спада.
«30 июня,— рассказывает Мадзини в своих «Авто¬
биографических записках»,— когда французы овладели
бастионами и высотами, я собрал на военный совет всех
командиров частей. Гарибальди сообщил, что не может
ни на минуту покинуть позиции, и поэтому все мы на¬
правились к нему. Я заявил, что, поскольку наступил
последний час Рима и необходимо решать, как быть да¬
лее, правительство, прежде чем обратиться к Учреди¬
тельному собранию, желает выслушать мнение воена¬
чальников. Я указал, что перед ,нами три пути: либо
капитулировать, либо сопротивляться, пока город не
будет превращен в руины, либо уйти из Рима и про¬
должать военные действия за его пределами. Первый
путь не достоин Республики; второй бесполезен, ибо
поведение французов свидетельствует о том, что они не
пойдут на баррикадные бои и на схватку с народом, а
будут выжидать, продолжая бомбардировать нас с за¬
нятых ими высот, пока нас не победит голод; я лично
призываю вас встать на третий путь. Были высказаны
различные мнения. Авеццана, вожаки римлян и другие
большинством в два голоса высказались за то, чтобы
не покидать Рима и упорно продолжать оборону;
Розелли, Пизакане, Гарибальди и еще кое-кто при¬
соединились к моему предложению. Ни один из присут¬
ствующих — к чести маленькой республиканской
548

армии — не поставил своего имени на странице, 03а-
главленной «капитуляция». Я закрыл совещание и по¬
спешил в Учредительное собрание» 1.
На заседании Учредительного собрания Мадзини по¬
вторил по существу сказанное им на военном совете.
Его предложение уйти из Рима было встречено гробо¬
вым молчанием. Прежде чем принять решение, Учре¬
дительное собрание пожелало выслушать мнение Гари¬
бальди и Розелли. Гарибальди заявил, что на правом
берегу Тибра оборона немыслима. Можно оказать
сопротивление на левом берегу, но без надежды на ус¬
пех; поэтому лучше уйти из Рима. Розелли заявил, что
многие офицеры возражают против ухода из Рима, но
не исключал возможности такой операции. Во время по¬
следующего обсуждения Стербини поддержал предло¬
жение Мадзини. Учредительное собрание пришло к вы¬
воду, что продолжение военных действий было бы бес¬
полезной и отчаянной акцией и что лучше ждать
прихода неприятеля, не отказываясь формально от сво¬
их полномочий. Это всеобщее мнение было сформулиро¬
вано Чернуски в резолюции, которая была принята
вечером того же дня. Она гласила: «Именем Бога и На¬
рода! Римское учредительное собрание прекращает
борьбу, ставшую отныне невозможной, и остается на
своем посту».
Собрание поручило Мадзини, в гневе покинувшему
заседание, довести принятую резолюцию до сведения
Удино. В ответ на это Мадзини заявил о своей отставке,
а также об отставке других членов триумвирата. Тем
не менее Собрание выразило ушедшим в отставку чле¬
нам триумвирата благодарность родины и избрала но¬
вый триумвират в составе Алессандро Каландрелли,
Ливио Мариани и Аурелио Саличети.
Тем временем муниципалитет, который возглавлял
Стурбинетти, предложил французскому командованию
цроект капитуляции, предусматривавший сохранение
национальной гвардии и римских воинских подразделе¬
ний. В ответ на это Удино потребовал в качестве пред¬
варительного условия распустить воинские подразделе¬
ния, состоящие из лиц, не являющихся гражданами
Папского государства. 2 июля муниципалитет откло-
1 Mazzini, Note autobiografiche, Imola, 1938, p. 351.
549

нил эти условия капитуляции, выразил протест против
оккупации города, заявив, что уступает только грубой
силе, и призвал население «хладнокровно отнестись к
вступлению французов в город». Это решение муници¬
палитета было одобрено Учредительным собранием и
триумвиратом.
В тот же день Гарибальди собрал значительную часть
солдат на площади св. Петра и, не скрывая, крайней
трудности и сложности положения, предложил всем же¬
лающим продолжать борьбу собраться вечером у го¬
родских ворот Сан-Джованни, дабы уйти из Рима.
В 8 часов вечера 4 тысячи солдат покинули .вместе с
ним Рим, располагая 800 лошадьми, несколькими пуш¬
ками и множеством повозок. Вместе с ним ушли его же¬
на Анита, Чичеруаккьо, барнабит Уго Басси из Болоньи
(бывший капеллан папской армии, ставший затем рес¬
публиканцем) и многие другие патриоты. Эта колонна
двинулась сначала в направлении Дзагароло, а затем
повернула в сторону Тиволи, в окрестностях которого
она остановилась 3 июля для отдыха, а затем продолжа¬
ла свой путь через Сабину в направлении Терни.
3 июля на Капитолии была торжественно провозгла¬
шена конституция республики, утвержденная 1 июля
Учредительным собранием, которое постановило, что его
заседания могут происходить в любом месте Римского
государства и что оно может быть созвано при наличии
15 депутатов, законный же кворум должен составлять
60 депутатов. Во второй половине дня оккупационная
армия заняла центр города. На Корсо группы демонст¬
рантов враждебно встретили французов; некоторые
аплодировавшие оккупантам реакционеры были избиты,
другие получили ножевые раны. То тут, то там вспы¬
хивали драки и стычки; французские войска бросились
на толпу, чтобы разогнать демонстрацию. На следую¬
щий день антифранцузские демонстрации возобнови¬
лись. Имели место нападения на отдельных солдат;
кое-кого ранили. Заседавшая еще на Капитолии пятая
секция Учредительного собрания (секция обороны) была
разогнана. Филопанти набросал протест, который подпи¬
сал Шарль Бонапарт и многие депутаты. Удино издал
манифест, в котором объявил о ликвидации Учредитель¬
ного собрания и республиканского правительства. Мани¬
фестом запрещались всякие публикации и расклейка
550

объявлений без разрешения военных оккупационных
властей; французским военным трибуналам предостав¬
лялось право вершить правосудие по всем уголовным
делам; губернатором Рима назначался генерал Росто-
л ан. Полковник Ниель выехал в Гаэту и вручил П1ию IX
ключи от города; последний в своем письме от 5 июля
выразил Удино свою благодарность. Оставшиеся в Ри¬
ме солдаты республиканских воинских частей разбре¬
лись, сдав свое оружие муниципалитету.
Большинство лиц, игравших руководящую роль в
римской революции и в Римской республике, сумели в
первых числах июля выбраться из Рима — кто нелегаль¬
но, кто с английскими и американскими паспортами.
Мадзини, обратившийся 3 июля к Учредительному соб¬
ранию с резким протестом против принятого последним
30 июня решения, еще несколько дней находился в Риме.
«С приходом французов, — писал он в своих «Автобио¬
графических записках»,— вернулись когорты враждебных
священников, заговорщически собравшихся в Гаэте.
Я еще целую неделю открыто появлялся на улицах Ри¬
ма. Французские и католические газеты публиковали
клеветнические измышления о терроре, якобы организо¬
ванном мною в Риме во время осады, и это вызвало у
меня желание доказать всем лживость этих обвинений,
предоставив себя во власть любому обиженному, ко¬
торый захотел бы Отомстить и получить вознагражде¬
ние от правящей банды. К тому же сердце мое не позво¬
ляло мне покинуть Рим» 1. Но дальнейшее пребывание
Мадзини в Риме становилось бессмысленным. Поэтому
он решил уехать, и 12 июля с американским паспортом,
но без визы французских властей сел в Чивита-Веккии
на принадлежащий одному корсиканцу корабль, шед¬
ший в Марсель. Там он нелегально сошел на берег и
перебрался затем в Женеву.
8 июля Гарибальди во главе своих войск прибыл в
Терни, который находился еще под контролем республи¬
канских сил во главе с англичанином Форбсом. 10-го
Гарибальди двинулся к Тоди, куда и прибыл на следую¬
щий день. Население города оказало ему радушный при¬
ем. Пополнив свои продовольственные запасы, он решил
направиться в Тоскану, чтобы поднять там восстание
1 Mazzini, Note autobiografiche, р. 355,
ן55

против австрийских оккупантов, а затем продвигаться
на север. 13 июля он покинул Тоди и, обойдя француз¬
ские войска, направился через Орвието, Фикулле, Чето-
ну, Фояно и Монтепульчано к Ареццо, к которому и по¬
дошел 23 июля. Но ворота города оказались заперты,
и к тому же к нему приближались крупные австрийские
силы. Поэтому Гарибальди повернул к Апеннинам и
вернулся в пределы Римского государства. В Сант-Анд¬
жело, вблизи Вадо, у него произошла схватка с авст¬
рийцами, но ему удалось оторваться от них и горными
тропинками во главе 2 тысяч человек добраться 31 июля
до Сан-Марино, где он решил распустить колонну. Но
так как австрийские войска, стоявшие в Римини,
решили захватить их в Сан-Марино, то Гарибальди и
300 его сподвижников покинули маленькую республику
и, вновь обойдя неприятеля, дошли до Чезенатико.
Захватив 2 августа маленький австрийский гарнизон•
города, они погрузились на 12 парусных лодок и одномач¬
товое судно и взяли курс на Венецию, чтобы принять
участие в обороне города. Но вблизи Пунта делла Ма-
эстра на маленькую флотилию напали австрийские ко¬
рабли, захватившие 8 лодок! Остальным удалось усколь¬
знуть от неприятеля и добраться до берега. Гарибальди
с женой Анитой и несколькими товарищами удалось вы¬
садиться между Маньявакка и Волано. Местные жители
тотчас же пришли ему на помощь. 4 августа больная
Анита, крайне измученная и тяжело переносившая по¬
следние месяцы беременности, скончалась в крестьянском
доме в имении Мандриоле, между Равенной и Комак-
кьо. Гарибальди и его другу капитану Луиджи Кольоло,
по прозванию Леджеро («Легкая рука»), благодаря
помощи многих патриотов чудом удалось спастись, про¬
браться через Романью и Тоскану и добраться до Кала-
Мартины (Гроссеттианская Маремма), откуда 2 сен¬
тября он отплыл в Лигурию. Других участников экспе¬
диции Гарибальди постигла трагическая участь. Уго
Басси и поручика Джованни Ливраги из Милана авст¬
рийцы схватили в Комаккьо и 8 августа расстреляли в
Болонье. Чичеруаккьо австрийцы захватили в Ка-Тье-
поло и 10 августа расстреляли. Вместе с ним были уби¬
ты и его сыновья Луиджи и Лоренцо (последнему
было всего 13 лет), римляне Гаэтано Фратернали, Пао¬
ло Баджигалусса и Франческо Лаудазио, генуэзцы
552

Стефано Раморино и Лоренцо Пароди. Так погибли по¬
следние героические бойцы Римской республики. Меж
тем в Риме назначенный Пием IX триумвират в составе
кардиналов Габриэле Делла Дженга, Луиджи Ванни-
челли и Лодовико Альтьери 31 июля взял в свои руки
гражданскую власть и приступил к полной реставрации
папского абсолютизма.
Римская республика представляла собой высшую
точку развития революции 1848 года в Италии, о чем
свидетельствует также ее конституция, торжественно
провозглашенная римским Учредительным собранием в
тот момент, когда французы заняли Рим. Этим оно до¬
казало всему миру, что выполнило свои обязанности, и
оставило Италии документ, свидетельствующий о ее
демократических идеалах.
Текст конституции обсуждался Учредительным соб-
раннем в последние дни существования республики, ко¬
гда французы резко усилили свои атаки. Подготовка
текста конституции, порученная избранной 13 февраля
комиссии Учредительного собрания (состав ее впослед¬
ствии менялся и пополнялся), заняла довольно много
времени. Общее обсуждение конституции Учредитель¬
ным собранием началось только 16 июня.
Наряду с сицилийской конституцией, принятой
10 июля 1848 года, римская конституция 3 июля 1849
года была единственной в Италии в период революции
1848—1849 годов, которая была разработана.и принята
Учредительным собранием. Но если в Сицилии депутаты
парламента в основу новой конституции положили кон¬
ституцию 1812 года, правда, значительно видоизменив
ее, то депутатам римского Учредительного собрания при¬
шлось разработать, совершенно новый текст, ибо консти¬
туция, дарованная Пием IX, не могла, конечно, служить
основой для республиканской конституции. Депутатам
пришлось поэтому руководствоваться демократическими
традициями Французской революции 1789—1794 годов и
последующей эпохи. Одни статьи римской конституции
носили якобинскую окраску, в других чувствовалось
влияние идей Мадзини. Но это не было результатом
прямого вмешательства Мадзини, ибо, как уже говори¬
лось выше, с первых дней своего пребывания в Риме он
553

считал ненужным разработку конституции Римской рес¬
публики и настаивал на разработке только декларации
принципов. И хотя Мадзини был избран членом комис¬
сии по разработке проекта конституции, однако он не
принимал участия в ее работе, а затем, став членом три¬
умвирата, почти исключительно занимался вопросами
обороны и внешней политики. Наиболее активное уча¬
стие в разработке проекта конституции и в прениях на
заседаниях Учредительного собрания принимали Агос•
тини, Шарль Бонапарт, Чернуски, Галлетти, Габусси,
Саличети, Мариани, Филопанти, Грилленцони и Одино.
Это были люди различного происхождения .и разных
взглядов: демократы, испытавшие на себе влияние соци¬
алистических идей; демократы, придерживавшиеся яко¬
бинских традиций; демократы — сторонники идей Мад¬
зини; умеренные либералы, примкнувшие к республике,
ибо они считали, что это единственная возможность раз¬
решить проблемы, волновавшие все Римское государст¬
во. Некоторые из них всегда были подданными Римского
государства и защищали главным образом местные ин¬
тересы; иные, напротив, прибыли из других районов
Италии или находились долгое время в эмиграции и
поэтому выражали взгляды, характерные для европей¬
ской политической мысли. Но хотя на разработку рим¬
ской конституции оказывали влияние люди различных
взглядов, тем не менее она производит впечатление до¬
вольно цельного органического документа.
Конституция состоит из восьми «основных принци¬
пов» и 69 статей. Первые два принципа утверждают де¬
мократический характер республики и идеи народного
суверенитета, равенства, свободы и братства всех граж¬
дан. Третий принцип представляет собой общее про¬
граммное обязательство в социальной области: «Сво¬
ими законами и институтами Республика будет способ¬
ствовать улучшению духовных и материальных условий
жизни всех граждан». Филопанти предложил добавить
к этому принципу еще один, обязывавший государст¬
во к большему: «В пределах своих возможностей Рес¬
публика обязана обеспечить существование нуждаю¬
щихся граждан путем предоставления работы тем, кто
не имеет других возможностей получить ее, и путем
оказания помощи лицам, которые не могут рассчиты¬
вать на помощь своих семей или нетрудоспособны». Но
554

этот принцип, против которого все возражали как про¬
тив социалистического,. не был даже поставлен на об¬
суждение.
Четвертый принцип, сугубо мадзинистский, гласил:
«Все народы — братья; Республика будет уважать все
национальности и защищать итальянскую нацию». Пя¬
тый и шестой принципы утверждали соответственно ав¬
тономию муниципалитетов и критерий местных интересов
при территориальном делении государства. Седьмой
принцип провозглашал свободу вероисповедания: «Поль¬
зование гражданскими и политическими правами ни в
коей мере не зависит от принадлежности к той или иной
религии». В первоначальном проекте этому предшество¬
вали следующие слова: «Католическая религия является
государственной религией». Но после бурной дискуссии
эта фраза была изъята. Следовательно, римская консти¬
туция, единственная из всех итальянских конституций
1848—1849 годов, не объявила католичество государст¬
венной религией. Восьмой принцип, ссылаясь на обяза¬
тельство, зафиксированное в статье 2 декрета об
образовании республики, утверждал: «Республика пре¬
доставит Римскому первосвященнику все необходимые
гарантии для свободного осуществления духовной вла¬
сти».
Первые 14 статей определяли права и обязанности
граждан и предоставляли в целом гораздо более опре¬
деленные и широкие гарантии свободы, чем все прочие
конституции 1848 года. Другие статьи определяли го¬
сударственное устройство. Путем всеобщего, прямого и
открытого голосования (характерный отголосок якобин¬
ской концепции) народ избирает на 3 года единое Зако¬
нодательное собрание, а Собрание большинством в 2/з
голосов избирает Консулат из трех консулов, которые
облекаются исполнительной властью. Консулы назнача¬
ют министров (при этом не было установлено различие
между ответственностью министров и консулов). Кон¬
ституция по существу утверждала систему, которую Уч¬
редительное собрание практиковало в феврале 1849 года.
В функции Законодательного собрания входило назна¬
чение по представлению Консулата генералов армии.
Членами национальной гвардии могли быть все гражда¬
не; офицеры избирались; армия строилась на основе
добровольного набора.
555

Таковы главные черты конституции, которая факти¬
чески так и не была введена в действие, но именно бла¬
годаря своим основным принципам и статьям, опреде¬
лявшим права и обязанности граждан, была самой
демократической из всех итальянских конституций пе¬
риода Рисорджименто.
5. Оборона Венеции
После того как 13 августа 1848 года Ассамблея пред¬
ставителей Венеции облекла диктаторскими полномочи¬
ями Манина, которого народ за два дня до этого при¬
звал к власти, Венецией до марта 1849 года управлял
триумвират, созданный 13 августа по инициативе Ма¬
нина. В него, кроме самого Манина, вошли Джамбаттис¬
та Каведалис и Леоне Грациани. Ввиду создавшегося
положения (4 июля было принято решение о слиянии с
Пьемонтом, а 11 августа народ изгнал пьемонтских ко¬
миссаров, опасаясь, как бы они не передали город в ру¬
ки австрийцев) триумвират заявил, что поскольку он
считает себя только временным правительством, главной
задачей которого являются оборона города и поддержа¬
ние общественного порядка, то он не намерен предре¬
шать судьбу Венеции, ибо решение этого вопроса при¬
надлежит по праву самому городу и области. Таким
образом, хотя в своей практической деятельности Ма¬
нин и не считался с формальным присоединением Вене¬
ции к существовавшему лишь в теории Королевству
Верхней Италии, однако он не хотел все же порвать
отношений с правительством Турина. Поэтому он от¬
верг требования тех, кто добивался официальной отме¬
ны акта от 4 июля о присоединении к Пьемонту и вое-
становления י Венецианской республики, провозглашен¬
ной 22 марта.
Лично Манин благосклонно относился к идее Вене¬
цианской республики, которая являлась бы частью
Итальянской федерации. Но он не исключал для Вене¬
ции и возможности присоединения к Королевству Верх¬
ней Италии или к независимому Ломбардо-Венециан¬
скому королевству или возможности какого-либо другого
решения, лишь бы оно избавляло Венецию от возвра¬
щения австрийцев или образования автономного госу-
556

дарства во главе с габсбургским эрцгерцогом. Вместе с
тем он понимал, что если венское правительство пред¬
примет решительные действия с целью захвата города,
то одна Венеция не сможет выйти победительницей из
такой неравной борьбы. Следовательно, избежать воз¬
вращения австрийцев можно будет лишь в том случае,
если венецианцы включатся в общеитальянскую войну
за независимость, которую собирались возобновить Пье¬
монт и все национальные силы, или если удастся до¬
биться того, чтобы англо-французское посредничество
между Турином и Веной распространилось бы также и
на Венецию и чтобы обе западные державы благосклон¬
но отнеслись к делу независимости Венеции.
Поэтому начиная с августа и по декабрь 1848 года
правительство Венеции, не прекращая военной подготов¬
ки, предприняло целый ряд дипломатических шагов, что¬
бы добиться поддержки Англии и Фр.анции, ибо как раз в
этот период Пьемонт подписал перемирие с Австрией и
явно возлагал надежды на англо-французское посред¬
ничество. Одной из первых мер, которые Манин пред¬
принял после 11 августа, прийдя к власти, была отправ¬
ка в Париж в качестве представителя правительства
Венеции Томмазео. Спустя несколько дней в Париж был
послан Антонио Менгальдо, отправившийся затем в
Лондон, а в сентябре — Валентино Пазини. Эти трое
весьма не ладили между собой, что нанесло немалый
ущерб ходу переговоров. Своими неосторожными дейст¬
виями Менгальдо мешал Томмазео; а тот в свою оче¬
редь не скрывал враждебного отношения к Менгальдо
и Пазини, который был, несомненно, более ловким дип¬
ломатом, чем Томмазео. Как бы то ни было, несмотря
на все усилия Пазини добиться помощи правительств
Парижа и Лондона, несмотря на старания Томмазео,
добивавшегося, не щадя сил, благосклонного отношения
к Венеции правительственных кругов и общественного
мнения Франции, они достигли ничтожных результатов.
В конечном счете венецианские дипломаты, да и сам
Манин пришли к выводу, что международное положение
складывается отнюдь не так, как они рассчитывали и
надеялись, и что все их усилия в лучшем случае могут
лишь несколько задержать начало решительных дейст¬
вий Австрии. Как об этом уже говорилось, Англия и
Франция, взяв на себя посредничество между Турином
557

и Веной, исходили из того предположения, что Вена со¬
гласится уступить Пьемонту Ломбардию; однако вскоре
выявилась вся иллюзорность этого предположения, и
их посредничество превратилось в пустую дипломатиче־
скую возню, которая не могла принести Венеции ника¬
кой пользы. Даже попытка Англии и Франции распро¬
странить перемирие'Саласко на Венецию (как об этом
говорилось уже выше, условия перемирия предусматри¬
вали только вывод пьемонтских войск из Венеции, но
ничего не говорили о дальнейшей судьбе города) на¬
толкнулась на. решительное противодействие Австрии.
Вена заявила, что перемирие, заключенное согласно су-
шествующим нормам с другим воюющим государством,
не может распространяться на мятежный город.
Нажим Франции, отправившей в сентябре в Венецию
несколько своих кораблей, несомненно, помешал Авст¬
рии предпринять против Венеции.решительные действия.
Но на протяжении ряда месяцев Австрия фактически не
в состоянии была осуществить такие решительные дей¬
ствия и в силу других обстоятельств: во-первых, они
представляли значительную трудность с военной точки
зрения; во-вторых, в октябре империя переживала внут¬
ренний кризис; в-третьих, она опасалась возобновления
военных действий со стороны Пьемонта и, наконец, воз¬
вращение в ноябре пьемонтского флота в Адриатическое
море в течение пяти месяцев препятствовало установле¬
нию морской блокады Венеции.
Что касается основного вопроса — будущей судьбы
Венеции, то позиция Англии была более ясной, чем пози¬
ция Франции. 9 октября 1848 года Пальмерстон в до¬
вольно резкой форме, но весьма откровенно сообщил
Пазини, что венецианцам нечего рассчитывать на по¬
средничество, ибо предложения, сделанные Австрии, не
предусматривают отделения Венеции от империи. В то
же время английский министр посоветовал правительст¬
ву Венеции отказаться от сопротивления, которое повле¬
чет за собой только пролитие крови и неизбежно закон¬
чится поражением, и приступить к переговорам с Авст¬
рией, чтобы добиться либеральных уступок, против
которых венское правительство, пожалуй, не будет воз¬
ражать. Французы же, особенно до тех пор, пока главой
правительства был Кавеньяк, а министром иностранных
дел Бастид, обнадеживали венецианцев, обещая под¬
558

держать их. Иллюзорность этих обещаний вскоре стала
очевидной. Эти обещания были сделаны под давлением
французского общественного мнения, сочувствовавшего
Венеции, и, кроме того, Кавеньяк и Бастид стремились
завоевать симпатии Венеции на случай нежелательного
для них возобновления Пьемонтом политики террито¬
риального расширения. Но провал посреднической мис¬
сии в связи с непримиримой позицией Шварценберга
положил конец и#этим заигрываниям Парижа с Вене¬
цией. После того как Бонапарт был избран президен¬
том, Томмазео вернулся в Венецию. В Париже остался
Пазини, который продолжал свою дипломатическую
деятельность, не принесшую никаких результатов, на ко¬
торые, впрочем, он и не рассчитывал. Но к концу февра¬
ля перспектива возобновления Пьемонтом в ближайшее
время военных действий породила у венецианцев новые
надежды.
В период с августа 1848 года и по март 1849 года по¬
литика Манина в отношении Пьемонта и других италь¬
янских государств состояла в благоразумном выжида¬
нии. Венецианский диктатор стремился сохранить хоро¬
шие отношения со всеми правительствами, сменявшими
друг друга в Турине, Флоренции и Риме, и поэтому ста¬
рался ничем не связывать себя и не брать на себя ка¬
ких-либо определенных обязательств в той борьбе меж¬
ду умеренными и демократами, которая развернулась
тогда по всей Италии. Эта политика, объяснявшаяся,
несомненно, сложным положением Венеции, в опреде¬
ленные моменты принимала муниципалистский и уме¬
ренно-либеральный характер и побуждала Манина при¬
бегаТь внутри страны к репрессиям против наиболее
передовых демократов, часть которых составляли эмиг¬
ранты из других итальянских государств. Однако Манин
неизменно пользовался огромным личным авторитетом
среди народных масс Венеции, которые поддерживали
его почти безоговорочно.
Одним из двух деятелей, которых Манин избрал
13 августа себе в помощники для организации сухопут¬
ной и морской обороны, был Каведалис из Фриули, быв¬
ший офицер наполеоновской армии, член правительства
Кастелли (5 июля), ратовавшего за слияние с Пьембн-
том, и решительный сторонник умеренных. Человек
больших организаторских способностей, он энергично
559

принялся за восстановление дисциплины и реорганиза¬
цию разношерстной армии Венеции, состоявшей отчасти
из венецианцев (жителей города и области) и отчасти
из добровольцев Римского государства, Ломбардии и
Неаполя. Неаполитанские добровольцы (после отъезда
ряда лиц, прибывших в Венецию вместе с Гульельмо
Пепе в июне) состояли теперь в основном из очень спо¬
собных и храбрых офицеров — таких, как Джироламо
Уллоа, Карло Медзакапо, Энрико Коз^нц и Чезаре Рос-
сарол. Сам Гульельмо Пепе являлся не столь одарен¬
ным человеком, склонным к составлению фантастиче¬
ских планов и неспособным к терпеливой организациотр
ной и подготовительной работе. Поэтому хотя формаль¬
но он и был главнокомандующим, однако он играл весь¬
ма незначительную роль в деле перегруппировки и реор¬
ганизации венецианской армии. Добровольцами из Рим¬
ского государства, которых прибыло примерно 5 тысяч
человек, командовал генерал Андреа Феррари. Измо-
тайные, раздраженные длительным бездействием, они
были в декабре отозваны, а римское правительство при¬
слало взамен в Венецию батальон полка «Единство».
Чтобы возместить уход этих 5 тысяч солдат, правитель¬
ство объявило набор молодежи, привлекая в основном
тех, кто бежал от рекрутского набора, проводившегося
Австрией в занятых ею районах Венецианской области.
При организации армии Каведалис преследовал
главным образом цели обороны; к патриотическим и 60-
лее передовым демократическим элементам армии он
относился весьма неприязненно, но в общем и целом его
деятельность способствовала созданию боеспособной,
хорошо вооруженной сухопутной армии, численность ко¬
торой достигала примерно 17 тысяч человек и которая
располагала довольно прочными укреплениями и непло¬
хой артиллерией.	.
Значительно меньше пользы принесла деятельность
Грациани, занимавшегося организацией флота. Этому
бывшему офицеру австрийского флота, человеку без
твердых политических взглядов и убеждений, не хвата¬
ло энергии, и к тому же он оказался посредственным ор¬
ганизатором. Небольшой флот Венеции состоял частич¬
но из австрийских кораблей, захваченных во время мар¬
товской революции, а частично из торговых судов и
хорошо вооруженных мелких суденышек. Он мог бы дей-
560
ствовать значительно более эффективно, чем это было во
время осады, когда он не сумел противостоять австрий¬
скому флоту, превосходство которого не было настоль¬
ко подавляющим, чтобы оно могло парализовать все
действия венецианского флота. Получилось так, что Be-
неция, имевшая славные морские традиции, располагав¬
шая большим количеством опытных моряков, оказалась
совершенно пассивной в морской обороне, хотя сумела
наладить блестящую и героическую оборону !на суше.
Это было вызвано в значительной мере бездарностью
Грациани, двусмысленным и не блещущим мужеством
поведением ряда морских офицеров, перешедших после
мартовской революции на службу в венецианский флот
из австрийского флота, а также недоверием, проявлен¬
ным ко многим рвавшимся в бой молодым офицерам.
Но с политической точки зрения эта слабость была
следствием позиции выжидания и обороны, которую Ма¬
нин занимал с августа 1848 года по март 1849 года.
В самом деле, Манин полагал, что решительную борьбу
с австрийцами следует возобновить только в том слу¬
чае, если полностью исчезнут надежды на дипломати¬
ческую поддержку Франции и возобновление военных
действий Пьемонтом. Поэтому организации сухопутных
сил он придавал гораздо большее значение: пьемонт¬
ская армия находилась далеко от Венеции, между тем
как присутствие с апреля 1849 года в венецианских во¬
дах пьемонтского флота обеспечивало морское превос¬
ходство Венеции.
В лице Изакко Пезаро Маурогонато Манин приоб¬
рел весьма ценного помощника в финансовых делах; в
марте 1849 года он был назначен министром финансов.
Крайне тяжелое финансовое положение можно было по¬
править только с помощью чрезвычайных мер. Все по¬
пытки получить денежную помощь или займы у других
итальянских государств или собрать средства путем про¬
ведения подписки в Италии и за границей дали нмчтож-
ные результаты. Провалились и попытки получить зай¬
мы у иностранных банкиров. Триумвират отказался так¬
же от мысли получить заем у крупных капиталистов или
у иностранных правительств под залог художествен-
них картин и других произведений искусства, поскольку
предложение это вызвало всеобщее недовольство. По¬
этому пришлось прибегнуть главным образом к выпуску
36-ш	561
бумажных денег, гарантированных принудительными
займами или добровольными взносами богатых граж¬
дан. Летом 1848 года был создан «Банка ди сконто, ди
депозита э ди конти корренти», которому было предостав¬
лено право эмиссии бумажных денег, именуемых «пат¬
риотическими деньгами». Эти деньги были гарантирова¬
ны займами, которые предоставляли банку имущие граж¬
дане — частично в виде наличных денег, частично в ви¬
де ценностей, хранившихся в банке. По мере выкупа
подписчиками ценностей банк должен был уничтожать
соответствующее количество «патриотических денег».
К концу 1848 года общая сумма «патриотических денег»,
находившихся в обращении, достигла 5 миллионов лир.
Но эта операция не принесла ожидаемых результатов,
и к концу ноября правительство обложило недвижимое
имущество особым налогом, общая сумма которого со¬
ставляла 12 миллионов лир и который надлежало упла¬
тить в четыре взноса начиная с марта 1849 года. Взи¬
мание этого налога правительство поручило муниципа¬
литету Венеции, обязав его начиная с декабря 1848
года выпустить в обращение на всю сумму налога, то
есть на 12 миллионов лир, бумажные деньги, именуе¬
мые «деньгами муниципалитета Венеции». По мере по¬
ступления взносов, которые постепенно взимал бы муки-
ципалмтет, учетный банк должен был уничтожать эти
деньги ровно на такую же сумму. Муниципалитет, как
орган более устойчивый, пользовался большим довери¬
ем, чем правительство, и его деньги брали охотнее, чем
«патриотические». Словом, хотя за пределами Венеции
эти бумажные денежные знаки и не принимали, однако
все это позволило правительству до апреля 1849 года
удовлетворять свои самые срочные нужды. Кроме того,
в январе 1849 года парламент Пьемонта решил оказы¬
вать Венеции ежемесячную финансовую помощь в раз¬
мере 600 тысяч лир. Позднее финансовое положение Be-
неции резко ухудшилось в связи с дальнейшими неиз¬
бежными мерами инфляционного характера.
Политика Манина и триумвирата вызвала сильную
оппозицию левых. Первоначально недовольные группи¬
ровались вокруг Итальянского клуба, членами кото¬
рого, помимо некоторых местных демократов, были лом¬
бардские эмигранты, жители континентальных провин¬
ций Венеции, неаполитанцы и тосканцы. К концу сен-
562

тября этот клуб стал глашатаем политики прЬобразова-
ния правительства Венеции в республиканское
ломбардо-венецианское правительство, которое стало
бы движущим центром итальянского патриотического
движения. С согласия Мадзини, находившегося тогда в
Лугано и надеявшегося поднять восстание в Ломбардии,
эту идею поддержали ломбардцы Пьетро Маэстри и
Джузеппе Сиртори, тосканец Антонио Мордини, Фраи-
ческо Далл’Онгаро из Фриули и триестинец Джузеппе
Ревере. Но Манин не хотел, чтобы Венеция была при¬
частна к политике, которая могла вызвать недовольство
Пьемонта и сорвать переговоры с Францией, а поэтому
в начале октября в ответ на нападки демократов вы¬
слал из Венеции Мордини, Ревере и Далл’Онгаро. Кроме
того, желая укрепить положение триумвирата, он соз¬
вал 11 октября заседание Ассамблеи представителей,
которая 105 голосами против 13 подтвердила диктатор¬
ские полномочия триумвирата.
С другой стороны, желая выбить козырь из рук сво¬
их противников (которые, обвиняя Манина в бездейст¬
вии, особенно усилили свои нападки именно в эти дни,
когда внутренний кризис Австрии достиг своего апогея)
и стремясь вновь поднять дух венецианцев, переживав¬
ших падение форта Озоппо (13 октября), Манин решил
организовать ряд неожиданных вылазок. 22 октября ве¬
нецианцы под командованием Уллоа предприняли у
Каваллино, вблизи устья реки Пьяве, свою первую вы¬
лазку против австрийцев. Венецианцы удерживали эти
позиции в течение нескольких часов. Вторая вылазка,
более крупного масштаба, была предпринята 27 октября
против Местре под командованием самого Пепе. После
ожесточенного боя венецианцы захватили на несколько
часов Местре. В этом бою принимали участие люди из
самых различных районов Италии: неаполитанцы Пепе,
Уллоа, Козенц, Росса-рол, Алессандро Поэрио (моло¬
дой поэт, брат Карло Поэрио, умерший от ран, полу¬
ченных в этом бою), моденец Антонио Моранди, мила¬
нец Сиртори, болонцы Биньями и Дзамбеккари,
романьолец Феличе Орсини. Поэтому бой у Местре по¬
лучил широкий отзвук по всей Италии. Австрийцы по¬
теряли около 300 человек убитыми и ранеными, 575
пленными, а также 6 пушек; венецианцы — 250 человек
убитыми и ранеными. Но это выступление не изменило
563 ״	*36

военного положения города, ибо оно было единичным
актом, за которым не последовало других более или ме¬
нее значительных.военных операций. До апреля 1849 го¬
да военные действий фактически прекратились или же
свелись к отдельным артиллерийским дуэлям и мел¬
ким стычкам.
В последующие месяцы отзвуки событий в Тоскане и
Риме начали ощущаться также в Венеции. Что же
касается отношений Манина с демократическими пра¬
вительствами Флоренции и Рима, то он по-прежнему
придерживался осторожной позиции и старался не брать
никаких определенных обязательств относительно созы¬
ва Итальянского учредительного собрания, дабы не раз¬
дражать правительство Турина. В то же время он делал
все возможное, чтобы убедить Флоренцию и Рим * не
заключать с Турином соглашение о создании лиги на
основе безоговорочного признания актов о присоедине¬
нии к Турину, ибо в этом случае Пьемонт мог бы отка¬
заться от Венецианской области в обмен на получение
Ломбардии, не подвергаясь контролю со стороны дру¬
гих государств. В начале декабря Манин все еще верил,
что такое решение, возможно, будет принято на
конференции, которую предполагалось созвать в Брюс¬
селе.
Однако в ближайшее время нужно было занять ка¬
кую-то определенную позицию в отношении других
итальянских государств. В связи с этим, а также стре¬
мясь воспротивиться нажиму демократов, Манин решил
добиться новых выборов в Ассамблею, которая полнее
бы отражала волю народа, чем избранная в конце июня.
Вот что писал он 8 декабря 1848 года своему послан¬
нику в Риме Кастеллани: «Ожидая с нетерпением даль:•
нейшего развития серьезных событий в этом государст¬
ве [Риме.— Ред.], развития, которое будет зависеть от
заявления первосвященника о причинах его отъезда из
Рима, мы подготавливаем образование новой Ассамб¬
леи. Народ предоставит ей полное и неограниченное
право выносить решения по всем внутриполитическим
и внешнеполитическим вопросам, ■выдвигаемым прави¬
тельством, дабы покончить тем самым с сомнениями не¬
которых лиц в законности решений предыдущей Ассам¬
блей, избранной только для осуществления специаль¬
ных функций.
564

Мы полагаем, что за этот промежуток времени рас¬
хождения в проектах Итальянского учредительного соб¬
рания, выдвинутых правительствами Тосканы и Рима,
будут преодолены, что два парламента примут решения
и предложат нашей Ассамблее высказать свое мнение
о точных и ясных фактах» 1.
24 декабря особым декретом триумвират назначил на
20—22 января 1849 года выборы в «постоянную Ассамб¬
лею представителей Венецианского государства» на ос¬
нове всеобщего избирательного права. Во время изби¬
рательной кампании Манин снова начал гонения против
демократов, особенно против группы республиканцев,
склонных к восприятию социалистических идей, которые
организовали Народный клуб. 12 января был арестован
один из основателей этого клуба, Марко Антонио Кани-
ни, который был выслан из пределов Венеции вместе со
священником Гавацци, прибывшим в конце декабря в
Венецию и развернувшим энергичную патриотическую и
демократическую пропаганду.
Избиратели приняли довольно активное участие в
выборах: 29 тысяч из 42 тысяч общего числа избирате¬
лей. Большинство новой Ассамблеи было за Манина, но
были избраны все же и сторонники оппозиции, в том
числе Томмазео и Сиртори, ставший отныне лидером
демократов. 15 февраля открылась сессия Ассамблеи.
Но в первые же дни после выборов состоялись народ¬
ные демонстрации, которые были организованы клуба¬
ми и требовали участия Венеции в созыве Итальянского
учредительного собрания. Это вынудило Манина напра¬
вить Франческо Вентури в Рим и Флоренцию для веде¬
ния переговоров о созыве Итальянского учредительного
собрания. Миссия эта не принесла никаких результатов,
а происшедшие вскоре события сделали ее вообще из¬
лишней.
Однако и после, выборов Манин продолжал придер¬
живаться своей выжидательной позиции. Отвечая 16
февраля Кастеллани на его сообщение о провозглаше¬
нии Римской республики, он заявил, что новое правитель¬
ство Рима будет признано Венецией лишь после того,
как оно признает правительство Венеции. Кроме того,
Манин сделал Кастеллани следующее предупреждение:
1 «La Repubblica Veneta nel 1848—1849», vol. II, p. 478.
565

«Сообщаем Вам !строго конфиденциально, что поскольку
нам крайне необходимо сохранить хорошие отношения
со всеми, и особенно с Пьемонтом — единственным го¬
сударством, которое располагает армией, способной вое¬
вать с желающей снова поработить нас Австрией, и
держит в наших водах флот, гарантирующий нас от
блокады,— то мы должны быть исключительно осторож¬
ны в выборе определенного политического курса. Поэто¬
му мы считаем своей обязанностью придерживаться вы¬
жидательной тактики, пока не выяснится по крайней
мере позиция правительства и парламента Турина в от¬
ношении крупных событий в Риме и Флоренции» 1.
17 февраля после оживленной дискуссии новая Ас¬
самблея решила передать исполнительную власть три¬
умвирам и во имя внутренней и внешней безопасности
предоставить им неограниченные полномочия. Это ре¬
шение, не уточнявшее взаимоотношений между прави¬
тельством и Ассамблеей, свидетельствовало о неуверен¬
ности и недовольстве, которые еще более усилились в
последующие дни, после доклада триумвиров Ассамблее.
В своем докладе Каведалис резко обрушился на демо¬
кратов и закончил требованием усилить исполнительную
власть и ограничить свободу во имя борьбы с неприяте¬
лем. Каведалис, рассчитывавший с помощью умеренных
стать диктатором, стремился использовать в этих целях
настроения озабоченности в связи с предстоящим в бли¬
жайшее время возобновлением военных действий против
Австрии. Демократы выступили против этих требований
и направили Ассамблее петицию клубов, предлагая соз¬
дать Военную комиссию в целях обороны. Манин воз¬
ражал, считая, что это приведет к дискредитации пра¬
вительства, но Сиртори добился от Ассамблеи передачи
петиции в комиссию по делам обороны, которую собира¬
лись создать. Тогда правительство поставило перед
Ассамблеей вопрос о структуре исполнительной власти,
заявив, что оно готово уступить власть лицам, которые
будут назначены Ассамблеей.
5 марта в Ассамблее началось обсуждение этого
предложения правительства. Умеренный Авезани пред¬
ложил срочно обсудить его резолюцию, предлагавшую
предоставить триумвирам неограниченные диктаторские
1 «La Repubblica Veneta nel 1848—1849», vol. II, p. 592.
566

полномочия. Во время обсуждения этого предложения
во Дворце дожей ворвалась шумная толпа, пытавшаяся
проникнуть в зал заседаний. Она прославляла Манина и
грозила убить Сиртори. Манин вышел к демонстрантам
и уговорил их разойтись. Несмотря на давление демон¬
странтов, Ассамблея отклонила предложение Авезани о
срочном обсуждении его резолюции. Через два дня в
более спокойной обстановке Ассамблея приняла следу¬
ющий декрет, предложенный депутатом Ольпером:
«1. Ассамблея назначает главой исполнительной вла¬
сти с титулом президента Даниеле Манина.
2.	Ассамблея сохраняет за собой учредительную и
законодательную власть, в том числе право решать по¬
литическую судьбу страны.
3.	Во имя внутренней безопасности и внешней оборо¬
ны страны президенту Манину вручается вся полнота
власти, включая право отсрочки заседаний Ассамблеи,
при условии ־ созыва ее 15 дней спустя и изложения на
первом же заседании причин отсрочки.
4.	В случае крайней необходимости президент имеет
право выносить решения законодательного характера
при условии последующей ратификации их на ближай¬
шем заседании Ассамблеи.
5.	Президент несет перед Ассамблеей ответствен¬
ность за свои действия».
В тот же день, 7 марта, Манин создал новое прави¬
тельство, оставив за собой портфель министра иностран¬
ных дел; другие портфели были распределены следую¬
щим образом: военный министр — Каведалис, морской
министр—Грациани, министр финансов — Пезаро Мау-
рогонато, министр внутренних дел и юстиции — Джу¬
зеппе Калуччи, министр просвещения, благотворитель¬
ности и по делам культов — Джузеппе Да Камин.
Итак, кризис завершился урегулированием отноше¬
ний между Ассамблеей и правительством, провалом пла¬
на правых умеренных установить неограниченную дик¬
татуру и усилением морального престижа Манина, ко¬
торый как бы поставил себя над партиями. Умеренные
сохранили, однако, в правительстве преобладающее
влияние, а руководство армией и флотом осталось в
руках малопригодных для этой роли Каведалиса и Гра־:
циани: оба они — первый в силу своих умеренных взгля¬
дов,’ второй ввиду своей бездарности — не смогли
567

справиться с трудностями, возникшими перед прави¬
тельством и вооруженными силами Венеции в связи
с предстоящим возобновлением военных действий против
Австрии.
Сообщение правительства Пьемонта от 14 марта о
возобновлении войны вызвало в Венеции волну энтузи¬
азма и массу надежд. Пепе, который уже давно требо¬
вал подготовки наступательной войны, добился разре¬
шения сосредоточить в Кьюджа 5 тысяч человек, с
которыми он собирался направиться в Полезине и соеди¬
ниться затем с силами, которые сосредоточивала в Во-
лонье Римская республика, а впоследствии, возможно,
и с воинскими частями Пьемонта, находившимися в гер¬
цогствах. Но правительство приостановило продвижение
его войск, и ему пришлось ограничиться лишь незначи¬
тельными операциями и вылазками против• австрийцев.
Вслед за этим прибыло сообщение о поражении пьемонт¬
цев, и надежды на возобновление наступательных воен¬
ных действий исчезли.
28 марта командующий австрийской армии в Вене¬
цианской области фельдмаршал Гайнау направил Ма¬
нину письмо, в котором извещал о подписанном в Нова¬
ре перемирии и предлагал Венеции капитулировать.
1 апреля командующий пьемонтским флотом адмирал
Альбини сообщил Манину об отречении Карла Альберта
и о вступлении на трон Виктора Эммануила II. 2 апре¬
ля состоялось закрытое заседание Ассамблеи. Манин по¬
требовал, чтобы Ассамблея решила, будет ли Венеция
сопротивляться до последнего и, в случае принятия та¬
кого решения, предоставила правительству неограни¬
ченные полномочия. В обстановке всеобщего энтузиаз¬
ма была принята следующая резолюция: «Именем Бога
и Народа Ассамблея представителей Венецианского го¬
сударства единодушно постановляет: Венеция будет со¬
противляться австрийцам до последней капли крови.
В связи с этим президент Манин облекается неограни¬
ченной властью». Это решение Ассамблеи, немедленно
сообщенное Гайнау, было встречено народом с энтузиаз¬
мом. Итак, Манин опять получил неограниченную
власть, но он все же продолжал представлять наиболее
важные вопросы на утверждение Ассамблеи. В июне по
568

инициативе демократов Ассамблея навязала Манину
свою волю в вопросе ведения войны.
4 апреля Манин предпринял последнюю попытку до¬
биться дипломатического вмешательства Франции и
Англии в пользу Венеции, но, как он, впрочем, и пола¬
гал, ничего не добился. Через находившегося еще в Па¬
риже Пазини он постарался убедить правительства
Франции и Англии поддержать идею соглашения между
Венецией и Австрией на основе создания конституцион¬
ного Ломбардо-Венецианского королевства — в крайнем
случае во главе с австрийским эрцгерцогом. Но это
предложение натолкнулось на непримиримую позицию
правительства Вены, требовавшего безоговорочно ка¬
питуляции Венеции, без каких бы то ни было условий
политического характера. Правительству Венеции не ос¬
тавалось ничего иного, как сопротивляться до последне¬
го в надежде на то, что какие-либо новые события в Ита¬
лии или Венгрии (где шла ожесточенная война и где
венгры добились больших успехов) приведут к корен¬
ному изменению общего положения и заставят Австрию
пойти на уступки.
Австрийцы со своей стороны спешили завоевать Be-
нецию, так как длительное сопротивление города было
на руку пьемонтской дипломатии, которая вела в то
время мирные переговоры, способствовало упорному со¬
противлению Римской республики и усиливало патрио¬
тические и антиавстрийские настроения в Ломбардо-Ве¬
нецианской области и во всей Италии. Радецкий и Гай-
нау отдавали себе отчет в трудности этой борьбы ввиду
удобного для обороны расположения города и мощи
его укреплений. Но в апреле они не думали, что сопро¬
тивление будет столь длительным, ибо недооценили ре¬
шимость народа Венеции отстоять свою независимость.
Хотя австрийский флот превосходил флот венециан¬
цев, он не был все же настолько силен, чтобы рискнуть
проникнуть в Венецианскую лагуну и атаковать город.
Однако, как только пьемонтская эскадра покинула вене¬
цианские воды, австрийский флот немедленно блокиро¬
вал город и ввиду слабости венецианского флота осу¬
ществил это без особых трудностей. Но чтобы овладеть
Венецией в довольно короткий срок, австрийцы должны
были предпринять наступление также с суши, двигаясь
в одном определенном направлении. В самом деле, обо¬
569

ронительная линия Венеции располагала тремя вы¬
двинутыми вперед укреплениями: фортом Брондоло
к югу от Кьоджи, фортом Трепорти северо-вос¬
точнее Пунта-Саббиони и фортом Маргера напро¬
тив Местре. Две первые позиции, удаленные от
города и отделенные лагуной, имели для наступаю¬
щих второстепенное значение. Австрийцы должны были
неизбежно атаковать форт Маргера, и только захватив
это укрепление, они могли приблизиться к Венеции,
пройдя по большому железнодорожному мосту через
лагуну, строительство которого закончилось в 1846 году
(!или по его остаткам, если бы венецианцам удалось его
взорвать). Австрийцы надеялись, .что, захватив форт
Маргера, им удастся сломить сопротивление венециан¬
цев. Правительство же Венеции и командование венеци¬
анской армии считали сохранение форта Маргера в сво¬
их руках крайне важным, но не обязательным для обо¬
роны города.
Форт Маргера, построенный в наполеоновские вре¬
мена и несколько усовершенствованный австрийцами, а
затем в последние месяцы — венецианцами, окружен¬
ный частично болотами и искусственно затопленным
районом, располагал 130 пушками, из которых только
75 могли быть использованы в том направлении, откуда
наступали австрийцы. Форт обороняли 2500 человек под
командованием полковника Уллоа. В течение всего ап¬
реля австрийцы готовились к наступлению, сооружая все
ближе и ближе к форту свои артиллерийские площадки.
4 мая начался сильный артиллерийский обстрел. На
следующий день прибывший в ставку Гайнау у Местре
Радецкий снова предложил венецианцам ультиматум.
Он потребовал немедленной сдачи всех фортов, всех
кораблей и оружия, обещая взамен предоставить всем
участникам обороны возможность покинуть город в те¬
чение 48 часов, а также амнистию всем унтер-офицерам
и солдатам. Но его предложение было отвергнуто.
В последующие дни австрийская артиллерия продолжи¬
ла обстрел форта, который отвечал не менее сильным
обстрелом вражеских позиций. Австрийцам все же уда¬
лось постепенно приблизить к форту свои артиллерий¬
ские площадки. 24 мая огонь австрийской артиллерии
стал чрезвычайно плотным, а в последующие два дня
просто ураганным. Защитники форта отстреливались
570

крайне упорно и храбро. Но правительство Венеции ре¬
шило все же не ждать генеральной атаки неприятеля и
оставить эту позицию, защита которой требовала огром¬
ных жертв, да и удерживать которую долгое время бы¬
ло отныне немыслимо. Поэтому в ночь с 26 на 27 мая
защитники покинули форт, предварительно разрушив
все его сооружения. Австрийцы не сразу заметили, что
противник отступил, и лишь несколько часов спустя за¬
няли руины форта; венецианцы оставили также неболь¬
шой клочок земли, отделявший форт от моста через ла¬
гуну. Австрийцы выпустили по форту Маргера 60 тысяч
снарядов, а защитники форта — всего 40 тысяч. Потери
венецианцев составили около 400 человек убитыми и
ранеными; австрийцы потеряли около 700 человек.
27 мая австрийские войска под командованием ге¬
нерала Турна, сменившего назначенного в Венгрию Гай-
нау, дошли до берега лагуны напротив Венеции. Но
вскоре они поняли, что достигнутый ими успех не был
решающим и что венецианцы не намерены сдаваться,
ибо перед завоевателями возникла новая, очень грозная
линия обороны. Железнодорожный мост общей длиной
в 3600 метров был взорван на отрезке в 250 метров меж¬
ду континентальной частью Венето и центральной пло¬
щадкой моста; на этой площадке и на расположенных
далее небольших площадках были установлены много¬
численные батареи, огонь которых поддерживали ка¬
нонерки и баркасы, вооруженные пушками. Следова¬
тельно, путь к Венеции был блокирован сильным загра¬
дительным огнем. Поэтому австрийцам пришлось
смириться с продолжением позиционной войны, крайне
изнурительной в этой малярийной местности с ее влаж¬
ностью и жарой (спустя некоторое время к малярии
прибавилась вспыхнувшая холера).
Австрийцы расположили свои батареи на берегу кон¬
тинентальной части Венецианской области и на неко¬
торых маленьких островках, но лишь 13 июня смогли
׳начать успешный обстрел венецианской обороны. Упор¬
ное сопротивление венецианцев обрекло на провал
попытку захватить в июне форт Брондоло, а затем
Кьоджу.
Венецианцы оказывали отчаянное сопротивление,
возлагая в те дни надежды на помощь венгров. Кошут
направил в Венецию в качестве венгерского представ«-
571

теля Иштвана Братича, которому удалось в конце мая
пробраться в Анкону, до того как ее заняли австрийцы.
Здесь 2 июня он встретился с представителем Манина
Лудовико Пазини и подписал с ним договор о венециан¬
ско-венгерском союзе. Но надежды на победу венгров,
которая открыла бы путь для Италии, вскоре были раз¬
биты. Убедившись, что австрийские войска не в состоя-
ним сами справиться с венграми, Шварценберг (которо¬
го Радецкий предупредил, что в ближайшее время нель¬
зя будет снять с итальянского фронта ни одной воинской
части) еще 24 апреля решил обратиться за помощью к
Николаю I. Последний, мечтая о роли главы реакцион¬
ных сил всей Европы и желая завоевать вечное призна¬
ние Австрии, предоставил ей свои войска. Позиция,
занятая Австрией через несколько лет, во время Крым¬
ской войны, глубоко разочаровала Николая I и побу¬
дила Россию в последующие годы значительно изменить
свою политику. Но пока что, 15 июня 1849 года, русский
корпус численностью в 100 тысяч человек перешел
венгерскую границу и начал военные действия, завер¬
шившиеся подавлением венгерской национальной рево¬
ЛЮЦИИ.
Тем временем австрийский министр Брук обратился
31 мая к Манину, предлагая на следующий день начать
переговоры в Местре. Предпринимая этот шаг, согла¬
сованный с Радецким, который был сильно озабочен
упорным сопротивлением Венеции, Брук ссылался на
заявление Манина от 5 мая, когда последний, отклонив
требование о капитуляции, сказал, что всегда готов вес¬
ти переговоры. На созванном немедленно закрытом за¬
седании Ассамблея 98 голосами против 4 решила при¬
нять предложение Брука о переговорах и узнать его
условия. Манин направил в Местре Джузеппе Калуччи
и Джорджо Фосколо, лично знавших Брука. Этот по¬
следний заявил делегатам, что правительство Вены не
намерено предоставить Венеции независимость, но го¬
тово предоставить общий Статут для Ломбардо-Венеци¬
анской области, или отдельные — для Ломбардии и для
Венеции, или даже специальный муниципальный статут
для Венеции и примыкающих к ней районов. Одновре¬
менно он уговарЛал венецианцев прекратить сопро¬
тивление, ибо оно причинит городу неисчислимый ущерб.
Вернувшись в Венецию, оба делегата направили Бруку
572	’
письмо, предлагая подробно изложить специальный Ста¬
тут для Венеции. В этом письменном ответе Брук ут¬
верждал, что для Венеции более выгодно не отделяться
от континентальной части области, и просил учесть, что
город может стать столицей Венецианского королевства
в составе Австрийской империи. В ответ на просьбу
Калуччи и Фосколо сообщить им подробности Статута
предполагаемого Венецианского королевства, Брук на¬
правил им имперскую конституцию от 4 марта 1849 го¬
да, добавив, что можно обсудить вопрос об отношениях
между предполагаемым автономным королевством и
остальной монархией. Пока Ассамблея 16 июня
решила продолжать переговоры, и Манин обратился к
Бруку, дабы уточнить дату и место будущих перегово¬
ров о Венецианском конституционном королевстве.'
Хотя Шварценберг в своих инструкциях Бруку пре¬
дупреждал его, чтобы он не настаивал на переговорах,
ибо это может привести к тому, что сопротивление
осажденных станет еще более упорным, однако послед¬
ний не захотел отказаться от своей инициативы и при¬
гласил представителей Венеции прибыть 21 июня в Be-
рону для очередной встречи. Посланные в Верону Джу¬
зеппе Калуччи и Лудовико Пазини убедились, что Брук
не намерен связывать себя какими-либо твердыми обяза¬
тельствами и что австрийцы не пойдут дальше предоставле¬
ния Ломбардо-Венецианской области после капитуляции
Венеции статута провинции. Разочарованные, они вер¬
нулись в Венецию. 23 июня Брук направил из Милана
в Венецию формальный ультиматум, вновь, как и 5 мая,
требовавший капитуляции и содержавший кое-какие ус¬
тупки финансового порядка. 30 июня Ассамблея 105 го¬
лосами против 13 отклонила и этот ультиматум.
Пока шли эти переговоры, демократы Венеции ста¬
ли настойчиво требовать проведения более энергичных
военных действий и выдвижения на пост руководителя
армии более решительного человека, чем Каведалис, и
более способного, чем Пепе. Итальянский клуб в сво¬
ем обращении к солдатам предложил создать Военную
комиссию, обладающую всей полнотой власти, в соста¬
ве Уллоа, только что получившего звание генерала, Сир-
тори, ставшего майором, и капитана морского флота
Франческо Бальдиссеротто. В ответ на это правительство
арестовало руководителей клуба. Но по предложению
573

Джамбаттиста Варе Ассамблея 93 голосами против 18
приняла решение создать в соответствии с идеей клуба
Военную комиссию в составе трех упомянутых в обра¬
щении офицеров, и правительству пришлось освободить
арестованных, демократов.
Комиссия фактически отстранила Каведалиса и да¬
же Пепе от руководства военными действиями, хотя
последний и согласился стать ее председателем. Ко¬
миссия приняла ряд мер для усиления обороны и лучше¬
го размещения наличных сил и командиров различных
секторов. Она попыталась также улучшить обороноспо¬
собность флота, но без существенных результатов.
27 июня австрийская артиллерия начала ураганный
обстрел города. В этот день геройской смертью пал
Чезаре Россарол. В июле и первой половине августа по¬
ложение становилось все более трагическим. Три факто¬
ра делали положение осажденных особенно тяжелым.
Первый и самый серьезный из них — это недостаток про.
довольствия, который вследствие блокады принял ка¬
тастрофический характер. Венецианцы пытались бороть¬
ся с голодом и раздобыть хлеб и скот, совершая вылазки
в окрестные районы — главным образом между Брентой
и Адидже, но это не принесло существенного облегче¬
ния. Второй фактор — это австрийская бомбардировка.
Западная часть города страдала теперь от обстрела,
так как улучшение прицельного устройства австрийских
пушек увеличило дальность обстрела. За последний
месяц по Венеции было выпущено около 23 тысяч сна¬
рядов. Правда, они не нанесли большого ущерба городу
и не убили ни одного человека, но бомбардировка выну¬
дила население наиболее пострадавших районов пере¬
браться в более безопасные части города, а это было
связано с лишениями. Третий фактор — вспышка холе¬
ры, занесенной в город вместе с захваченным во время
вылазок продовольствием. Голод и скученность населе¬
ния способствовали распространению заразы.
Ухудшение положения, особенно продовольственно¬
го, убедило Манина в необходимости подготовить Ас¬
самблею к возможности капитуляции. 28 июля он поста¬
вил перед Ассамблеей вопрос о целесообразности сопро¬
тивления до конца. Однако победила точка зрения Сир-
тори, считавшего, что военное положение позволяет еще
продолжать сопротивление.
574

Но несколько дней спустя ряд богатых горожан по¬
дали петицию, в которой требовали от Ассамблеи обсу¬
дить вопрос о капитуляции. Когда стало известно, что
петицию подписал также ■патриарх кардинал Монико,
несколько сот горожан ворвались во дворец кардинала
и разграбили его. Кардиналу удалось спастись, и он
укрылся на острове Сан-Лаццаро. Некоторые воена¬
чальники утверждали, что можно еще спасти положение,
объявив всеобщую мобилизацию (leva in massa) и пред¬
приняв крупные вылазки для захвата продовольствия.
Другие полагали, что венецианский флот может про¬
рвать блокаду. Но мысль о необходимости капитуляции
все крепла. 5 августа Манин вновь поставил этот воп¬
рос перед Ассамблеей и после бурной дискуссии добил¬
ся принятия 56 голосами против 37 резолюции, которая
уполномочивала его принять необходимые меры для за¬
щиты чести Венеции и ее спасения. При помощи Пепе
и Уллоа, убежденных в невозможности дальнейшего
сопротивления, Манину удалось смирить противников
капитуляции, главным образом военных.
11 августа Манин обратился к Бруку с письмом, в
котором просил начать новые переговоры. 16-го прибыл
ответ министра. Он предлагал венецианцам обратиться
к новому командующему войсками, осаждавшими город,
генералу Тошковскому, и согласовать с ним условия
безоговорочной капитуляции. 18 августа начались пере¬
говоры с Гошковским, длившиеся до позднего вечера
22 августа, когда на вилле Пападополи, вблизи Местре,
в присутствии прибывших из Милана министра Брука
и генерала Гесса делегаты Венеции Николо Приули, Де-
.тайко Медин, Джузеппе Калуччи, Андреа Антонини и
Джамбаттиста Каведалис подписали акт капитуляции,
который должен был вступить в силу после утверждения
его Радецким и венецианскими властями. Все делегаты,
кроме оставленного в качестве заложника Каведалиса,
немедленно вернулись в Венецию. Условия в основном
были те же, которые предлагал Радеикий 5 мая, с не¬
значительными, правда, уступками со стороны австрий¬
цев: !немедленная капитуляция, сдача фортов и переда¬
ча кораблей и оружия; предоставление всем, кто поже¬
лает, права покинуть Венецию; амнистия всем
солдатам и унтер-офицерам; выезд из города всех
офицеров, воевавших против законного монарха,
575

иностранных офицеров и солдат, а также 40 вене¬
цианцев согласно списку, который будет представлен
дополнительно; сохранение муниципальных денег, стой-
мость которых будет снижена на 50% Д0 их полного
изъятия из обращения; полное изъятие из обращения
«патриотических денег». 24 августа правительство Вене¬
ции утвердило условия капитуляции и передало свои
полномочия муниципалитету, который должен был сдать
город. Мани« и 39 других включенных в список вене¬
цианцев уехали на французском корабле «Плутон».
С этим же кораблем отбыли Пепе и другие офицеры —
участники героической обороны Венеции.
Итак, последний бастион итальянской национальной
революции и европейского революционного движения
1848—1849 годов пал. За несколько дней до этого, 13 ав¬
густа, венгерский генерал Гёргей сдался русским у Ви-
лагоша. Несколькими днями ранее Кошут с остатками
венгерской армии перебрался в Турцию. 27 сентября,
после двух с половиной месяцев осады, сдалась крепость
Комаром, которую оборонял генерал Клапка.
Австрия вышла из крайне тяжелого кризиса 1848
года победительницей. Вместе с ней временно торжест¬
вовали все реакционные и консервативные силы Европы.
Но сопротивление, оказанное в Италии Венецией и
Римом, не только облегчило Пьемонту мирные пере¬
говоры, но и вселило во всех итальянцев уверенность в
предстоящей в скором времени победе.
6.	Австро-пьемонтские переговоры. Кабинет
д’Адзелио и миланский мирный договор
Как только генерал Де Лонэ приступил к исполне¬
нию обязанностей главы правительства, он немедленно
начал добиваться от Радецкого улучшения условий пе¬
ремирия, чтобы ослабить возмущение и уныние, которое
вызвали в стране тяжелые условия перемирия. 29 марта
он направил в Милан генерала Дабормида и графа
Адриано ди Ревеля просить маршала отказаться от
оккупации Алессандрии. Радецкий готов был удовле¬
творить эту просьбу Пьмонта, обоснованную теми же
мотивами, которые приводил ранее в Виньяле Виктор
Эммануил: чересчур суровые и унизительные условия
576

перемирия затруднили бы подавление революционного
и демократического движения. В конце беседы генерал
Гесс заявил делегатам Пьемонта, что, поскольку фельд¬
маршал сам не вправе изменить условия перемирия, он
попросит Вену разрешить ему взамен Алессандрии за¬
нять не столь важный в военном отношении город Ва-
ленцу, а до получения ответа имперского правительства
приостановит оккупацию Алессандрии. Во время беседы
с представителями Пьемонта Радецкий и Гесс настаива¬
ли в то же время на проведении правительством Турина
консервативной политики. Таким образом, Радецкий
продолжал придерживаться той позиции, которую он
занял в Виньяле и рекомендовал в своих докладах
занять венскому правительству. Однако вскоре выясни¬
лась невозможность проведения такой политики, ибо
она натолкнулась на непреодолимые препятствия как в
Вене, так и в Турине.
В Вене Шварценберг и другие министры сразу же
решили, что позиция уступок Виктору Эммануилу, заня¬
тая Радецким во время переговоров о перемирии, была
глубоко ошибочной. Шварценберг считал, что проявле¬
ние великодушия к Пьемонту — весьма опасный и рис¬
кованный шаг, а надежда вовлечь Пьемонт в фарватер
австрийской политики, играя на консервативных убеж¬
дениях Виктора Эммануила и его явно враждебном от¬
ношении к войне, затеянной его отцом, является само¬
обманом. Они считали, что Австрия должна поднять
свой престиж, наказав Пьемонт самым суровым образом,
какой возможен при существующем международном
положении, и заключить как можно скорее такой кон¬
сервативный союз с Францией Луи Бонапарта, какой
в свое время Меттерних заключил с Гизо. В то время
как наученный горьким опытом 1848 года Радецкий
стремился восстановить австрийское господство в Ита¬
лии, используя в какой-то мере для этой цели консерва¬
тивные силы самой Италии и пытаясь прочно связать с
Австрией Савойскую монархию, Шварценберг, исходя
из европейской реакционной концепции, одним из твор¬
цов которой был Меттерних, стремился вновь навязать
Италии австрийское господство, опираясь лишь на во¬
енную мощь и на силу договоров и соглашений между
великими державами.
Для ведения мирных переговоров Шварценберг из-
37—111	577
брал крайне враждебного Пьемонту человека — минист¬
ра торговли Карла Людвига Брука. Родившись в Эль*
берфельде, в Рейнской области Германии, и обосновав¬
шись с юных лет в Триесте, Брук за несколько лет
сумел из простого служащего торговой фирмы превра¬
титься в крупного предпринимателя. В 1833 году он
организовал австрийский Ллойд — главную судоходную
компанию Габсбургской империи, а в 1848 году был
избран во Франкфуртский парламент депутатом от Три¬
еста, где отстаивал планы создания Великой Германии
под эгидой Австрии.
Став членом правительства Шварценберга, он при¬
держивался либерально-буржуазной позиции, проникну-
гой, однако, духом пангерманизма и глубокой враждеб¬
ностью к итальянскому национальному движению. Бруку
был вручен проект мирного договора, предусматривав¬
ший, между прочим, выплату Пьемонтом военной кон¬
трибуции, размер которой подлежал уточнению, но, во
всяком случае, должен был быть не менее 50 и не более
130 миллионов франков (Радецкий советовал Шварцен¬
бергу не настаивать на контрибуции и, уж во всяком слу¬
чае, не требовать более 50 миллионов, ибо Пьемонт не
в состоянии уплатить большую сумму). Кроме того,
Бруку было дано указание отклонить всякие требования
Пьемонта об амнистии ломбардо-венецианских эмигран¬
тов, находившихся в Сардинском королевстве, то есть
отказаться от обязательства, взятого Радецким и изло¬
женного во второй статье перемирия.
Что касается Турина, то ряд принципиальных поли¬
тических соображений побудил правительство отказать¬
ся от развития политики, намеченной в Виньяле, в
желательном для Радецкого духе, а использовать ее лишь
как средство, чтобы добиться возможно менее суровых
мирных условий. Виктор Эммануил, Де Лонэ и осталь¬
ные министры, сколь консервативны ни были их взгля¬
ды, сколь враждебно ни относились они к демократам
и как ни желали они истолковать конституцию в авто¬
ритарном духе, не могли не считаться с наличием в
стране сильного умеренно-либерального движения, на
которое им надлежало опереться в борьбе с демократа¬
ми. Поэтому они никак не могли полностью отречься от
национальной программы, которую проводил Карл Аль¬
берт, хотя он и действовал крайне неуверенно и дву-
578

смысленно и допускал даже грубые ошибки. Такая по¬
зиция правительства Пьемонта вскоре неизбежно дол¬
жна была натолкнуться на непримиримость Швар.цен-
берга, которая получила свое крайнее выражение в дей¬
ствиях Брука.
7 апреля австрийцы сообщили Де Лонэ о прибытии
Брука в Милан. Вначале глава правительства предпо¬
лагал назначить полномочными представителями Тури¬
на на мирной конференции Дабормида и Адриано Реве¬
ля, но затем решил вместо Ревеля назначить маркиза
Альберто Риччи, который был более угоден либера¬
лам и, следовательно, в случае неудачи переговоров не
подвергся бы столь яростной критике. Но Гесс выразил
Де Лонэ свое недовольство по поводу этой замены, за¬
явив, что тем самым правительство показало свое наме¬
рение уступить давлению революционеров. Далее он
сообщил, что Вена приказала Радецкому полностью вы¬
полнить все условия перемирия, а поэтому фельдмар¬
шал решил 16 апреля занять Алессандрию. Тогда Де
Лонэ решил назначить помимо Дарбомида другого уме-
репного, не скомпрометировавшего себя ранее, подобно
Риччи, антиавстрийской дипломатической деятельно¬
стью, а именно Карло Бонкомпаньи — бывшего минист¬
ра просвещения в кабинете Бальбо. В своих инструк¬
циях двум уполномоченным Де Лонэ предложил внача¬
ле отклонить требование контрибуции, а затем, посколь¬
ку он не сомневался, что давление Австрии в этом
вопросе будет очень сильным, предложить 30 миллионов
франков, но с тем чтобы максимальная сумма не
превышала 50 миллионов. Он рекомендовал далее на¬
стойчиво добиваться амнистии для ломбардо-венециан¬
ских эмигрантов и по возможности уклониться от об¬
суждения проблемы восстановления австро-пьемонтских
торговых отношений (прерванных в 1846 году в связи
с разногласиями из-за торговли солью и вином), ибо в
данных условиях, было бы очень трудно добиться выгод¬
ного для Пьемонта соглашения. В заключение Де Лонэ
предлагал уполномоченным, сославшись на флорентий¬
ский договор 1844 года и на договоры 1815 года (кото¬
рые предусматривали в случае угасания бурбонской вет¬
ви, правящей в герцогстве Парма, передачу части гер¬
цогства Савойскому дому), потребовать присоединения
герцогства Парма к Пьемонту с выплатой герцогу
37*	579
соответствующей денежной компенсации. Отправивше¬
муся за несколько дней до этого в Париж Джоберти Де
Лонэ рекомендовал в своих инструкциях оказать нажим
на французское правительство, дабы убедить его под¬
держать это требование Пьемонта. Джоберти энергично
взялся за дело, но не добился никаких результатов.
Этим наивным и в какой-то мере даже смешным требо¬
ванием (если вспомнить о великих планах образования
Королевства Верхней Италии и установления своей ге¬
гемонии в Италии, с которыми Пьемонт выступил в
1848 году) правительство Турина рассчитывало, по-ви-
димому, добиться небольшого территориального прира¬
щения и поднять таким образом свой престиж как в са¬
мом Сардинском королевстве, так и в Италии.
Историческое прошлое Савойской монархии, кото¬
рая на протяжении веков старалась добиться неболь¬
ших территориальных приращений, стимулировало и в
данный момент, невзирая на поражение при Новаре,
экспансионистские и вместе с тем муниципалистские уст¬
ремления пьемонтских правящих кругов. В то же время
эти круги были твердо убеждены в невозможности на¬
рушения территориальной целостности Пьемонта, ибо
она была гарантирована договорами 1815 года и, кроме
того, в этом были крайне заинтересованы великие евро¬
пейские державы. Однако сразу же обнаружилось, что
требование территориального приращения противоречит
их планам в отношении размеров контрибуции.
Переговоры, начавшиеся 13 апреля в Милане, скоро
зашли в тупик. Во время первой беседы с уполномочен¬
ными Пьемонта Брук согласился неофициально приоста¬
новить оккупацию Алессандрии, если пьемонтская сто¬
рона будет вести переговоры честно и лояльно. Но ма¬
лоопытные в дипломатии Дабормида и Бонкомпаньи,
как только Брук заговорил о восстановлении террито¬
риального статус-кво, допустили ошибку, сразу же рас¬
крыв планы Пьемонта в отношении герцогства Парма.
Брук немедленно ответил им, что этот вопрос не входит
в компетенцию данной конференции. Услыхав об этом
требовании Пьемонта, он пришел к выводу, что финан¬
совое положение его, по-видимому, не так уж плачевно,
как рисовал его Радецкий, и, во всяком случае, не за¬
служивает особого снисхождения, если Пьемонт готов
уплатить денежную компенсацию за получение герцог-
580	'

ства Парма. Поэтому, значительно превысив указанную
ему Шварценбергом сумму, он потребовал 70 миллио¬
нов флоринов для возмещения военных расходов Авст¬
рии и 7 миллионов флоринов для покрытия ущерба, на¬
несенного частным лицам, то есть всего около 200 мил¬
лионов франков. Это чрезмерное требование ошеломило
пьемонтских уполномоченных и сделало фактически не¬
возможным ведение переговоров. В ходе дальнейших
обсуждений положение осложнилось угрозами Брука
занять Алессандрию, если Пьемонт не примет его требо¬
ваний. Узнав о требовании уполномоченного Австрии,
Де Лонэ заявил, что оно неприемлемо. Тогда Брук
19 апреля предложил Радецкому занять Алессандрию,
но фельдмаршал, к которому Дабормида обратился с
просьбой уговорить Брука, потребовал от последнего
письменного распоряжения и фактически задержал его
исполнение на один день. В тот же день, 19 апреля, из
Вены было получено предписание денонсировать пере¬
мирие и принять в соответствии с этим решительные ме¬
ры, ибо в нарушение статьи 5 перемирия адмирал
Альбини со своей эскадрой все еще находился в Адриа¬
тическом море вблизи Триеста. Но Радецкий, которому
предстояло в это же время осуществить вмешательство
в дела Центральной Италии и приступить к осаде Вене¬
ции, ответил (на этот раз с согласия Брука), что сейчас
не время предпринимать столь серьезные шаги, ибо, со¬
гласно полученным им последним данным, эскадра
Альбини медленно удаляется из Адриатического моря.
Узнав о решении Австрии занять Алессандрию и опаса¬
ясь возмущения общественного мнения, если правитель¬
ство в этих обстоятельствах будет продолжать перегово¬
ры, Де Лонэ приказал двум уполномоченным немедлен¬
но вернуться в Турин. И действительно, 23 апреля они
вернулись в столицу Пьемонта, а на следующий день
австрийские войска вступили в Алессандрию. Через не¬
сколько часов после разрыва переговоров Брук получил
из Вены новые инструкции. В них Шварценберг указы¬
вал, что поскольку ход военных действий в Венгрии
складывается неблагоприятно для Австрии и ей пред¬
стоит, кроме того, интервенция в Центральной Италии,
то необходимо добиться как можно быстрее подписания
мирного договора с Пьемонтом. Поэтому он рекомендо¬
вал Бруку снизить сумму контрибуции до 46 миллионов
581

флоринов, то есть до 113 миллионов франков. Но прош¬
ло почти два месяца, прежде чем переговоры были во-
зобнавлены.
Как только Де Лонэ узнал о непомерных требова¬
ниях Брука, он решил просить правительства Парижа и
Лондона взять на себя миссию добрых услуг и предпри¬
нять в Вене демарш в пользу Сардинского королевства.
После оккупации Алессандрии и разрыва переговоров
Де Лонэ, стремясь придать своей просьбе больший вес,
направил с чрезвычайной миссией в Париж и Лондон
графа Стефано Галлина, бывшего при Карле Альберте
министром финансов (1844—1848 годы). Франция и
Англия тотчас же уведомили пьемонтское правительст¬
во, что в данных условиях всякое посредничество не¬
мыслимо. Однако Франция, хотя в основных вопросах
она поддерживала политику Австрии, отнеслась все же
благожелательно к правительству Турина, которое за¬
щищало достоинство Пьемонта и его финансовые инте¬
ресы. В последние месяцы это обстоятельство в немалой
степени способствовало тому, что Австрии пришлось
умерить свои аппетиты. Как только Друэн де Люис,
Тьер и сам Бонапарт узнали о чрезмерных финансовых
притязаниях Австрии, они выразили свое неодобрение
представителям Вены в Париже Гюбнеру и Де Тому.
Однако, судя по всему, Шварценберг решил уменьшить
размер контрибуции еще до получения из Парижа доне¬
сений австрийских дипломатов об отрицательном отно¬
шении французских правящих кругов к требованиям
Брука. С другой стороны, министр иностранных дел
Франции решил воспользоваться кризисом австро-пье¬
монтских переговоров для усиления французского влия¬
ния в Италии: он предложил Джоберти в ответ на ав¬
стрийскую оккупацию Алессандрии направить француз¬
ские войска в Геную. Джоберти благосклонно отнесся
к этому предложению, ибо все еще тешил себя надеж¬
дой на возможность французско-австрийского конфлик¬
та и полагал поэтому, что вмешательство Франции мо¬
жет усилить позиции Пьемонта перед лицом Австрии, а
также других итальянских государств. Но в Турине к
предложению французского министра отнеслись, напро¬
тив, отрицательно: там опасались, как бы еще одна ино-
582

странная оккупация не поставила под угрозу независи¬
мость страны, не суля в то же время никаких выгод для
ведения мирных переговоров. Поэтому графу Галлина
было приказано возражать против этого плана, от кото¬
рого, впрочем, французский министр и сам отказался,
узнав, что Шварценберг смягчил австрийские требова¬
ния. Раздраженный присылкой в Париж графа Галлина
и пренебрежительным отношением правительства к его
советам, Джоберти 30 апреля подал в отставку с поста
министра без портфеля и чрезвычайного посланника во
Франции.
Разрыв мирных переговоров и главным образом ок¬
купация Алессандрии вызвали возмущение общественно¬
го мнения Пьемонта и взрыв патриотических чувств не
только у демократов, но и у некоторых умеренных. Де¬
мократическая печать продолжала критиковать прави¬
тельство. В этой весьма накаленной обстановке назрела
необходимость сменить главу правительства. Положение
Де Лонэ с самого его назначения было весьма шатким и
непрочным; демократы относились к нему крайне непри¬
язненно, но не доверяли ему и умеренные. Даже крайние
реакционеры отказали ему в своей поддержке: в их гла¬
зах он был умеренным либералом, поскольку одобрял
конституционный режим. Умеренные считали, что реши¬
тельно бороться с демократами и вести одновременно
мирные переговоры с Австрией, не вызывая при этом в
стране слишком тяжелых подозрений и обвинений, мо¬
жет только правительство, возглавляемое опытным поли¬
тическим деятелем, пользующимся большим авторите¬
том, деятелем, которого нельзя заподозрить ни в симпа¬
тиях к Австрии, ни в антилиберализме. В самом прави¬
тельстве эту точку зрения поддерживал главным образом
Пинелли, полагавший во второй половине апреля, что
наиболее подходящим человеком для этого является
Массимо д’Адзелио, находившийся в Специи, где он ле¬
чился после ранений, полученных им в Виченце.
Пинелли написал д’Адзелио и убедил его приехать в
Турин в конце апреля. Тем временем Виктор Эммануил
также убедился в необходимости сменить главу прави¬
тельства и поручил Пинелли организовать дело таким
образом, чтобы Де Лонэ сам подал в отставку. Но ко¬
роль никак не мог решить, кого назначить вместо него.
Он подумывал даже о назначении человека реакционных
583

взглядов. Но другой, еще более правый, чем Де Лонэ,
деятель — савойский аристократ маркиз Леон Коста де
Борегар, которому король предложил •возглавить новое
правительство, отказался. Тогда король понял, что
остается только один выход — назначить умеренного ли¬
берала, чтобы усилить в тот момент правительство, не
доводя в то же время дело до раскола внутри страны,
чреватого неисчислимыми последствиями. Поэтому пост
главы правительства был предложен Массимо д’Адзелио.
Назначенный 7 мая главой правительства и министром
иностранных дел, он не внес никаких изменений в преж¬
ний состав кабинета министров.
Даже демократы положительно отнеслись к назна¬
чению д’Адзелио. Его имя, как казалось всем, служило
гарантией того, что Пьемонт будет и впредь проводить
национальную политику. Но программа д’Адзелио, изло¬
женная 11 мая в форме обращения к избирателям, носи¬
ла явно консервативный характер, хотя и изобиловала
общими местами о верности конституции и нацио¬
нальному принципу. «Основа любого государства —
это сила, — писал д’Адзелио в своей программе.—
Сила материальная и моральная. Предыдущее прави¬
тельство утратило как ту, так и другую. Задачей нового
правительства является восстановление этой силы как в
его внутренней политике, так и в его взаимоотношениях
с внешним миром. Я полагаю, что внутри страны этого
можно добиться, если правительство будет опираться на
единственную настоящую основу, на которой может по¬
коиться универсальное общественное мнение, — истинный
народ. Этого нельзя будет добиться, если вернуться к до¬
конституционному положению, если отказаться от нацио¬
нального принципа и особенно если восстановить влия¬
ние аристократов. Но мы не хотим также восстановления
деспотизма демагогии, деспотизма улицы».
Изложив принципы, на которых зиждется порядок,
законность и добросовестное управление страной, он
вновь заявил о своей вере в союз итальянских госуда¬
рей и в союз народов со своими государями в соответ¬
ствии с конституционными нормами и в заключение кос¬
нулся вопроса о войне: «Что касается самого главного
из стоящих перед нами вопросов — вопроса о войне, то
мы полагаем, что нации и нам подобает говорить иск¬
ренне и откровенно и не обольщаться хвастливыми обе-
584

щаниями. Ошибки и !неудачи прошлого сделали войну
немыслимой. Но для нации, короля и для нас — и мы
заявляем об этом перед лицом всего мира — так же не¬
мыслимы позор и бесчестие» 1.
Умеренные приветствовали провозглашенную д’Адзе-
лио программу и его первые шаги на посту главы пра¬
вительства. чего нельзя сказать о демократах, которых
он так же преследовал, как и Де Лонэ. Некоторые поли¬
тические клубы, особенно резко критиковавшие прави¬
тельство, например клуб в Касале, были распущены.
Правительство приостановило издание ряда газет, а кое-
кого из журналистов предало суду за нападки на пра¬
вительство. Но репрессивные меры, Принятые в основ¬
ном по инициативе Пинелли, не выходили в целом за
рамки законности. Как бы то ни было, д’Адзелио не
скрывал своих сугубо консервативных взглядов, которых
он придерживался столь упорно, что это в дальнейшем
лишило его !возможности политически маневрировать.
Взгляды, которые он разделял в тот момент, когда стал
главой правительства, ясно выражены в его письме
брату Роберту, от 14 апреля 1849 года: «Никого не
должна удивлять разнузданность действий Молодой
[Италии] и всего этого сброда, как их речей, так и
печати.
Вся Европа переживает то же, именно поэтому и
надлежит поступать по примеру Европы, если мы не хо¬
тим допустить развала общества. Не надо тешить себя
иллюзиями. Политические отношения между государст¬
вами — это лишь внешняя оболочка. Внутренняя сущ¬
ность — это огромная социальная проблема, и в этом
вопросе все организованные силы, то есть правительст¬
ва, единодушны, как бы они ни именовались. Силы всей
Европы объединяются, дабы обуздать революцию, ко¬
торая (в зависимости от страны она по-разному име¬
нуется и принимает разные формы), если предоставить
ей свободу, приведет в конце концов к полному разру¬
шению общества и возрождению варварства, а может
быть, и того хуже. В Италии обуздать революцию не
так уж трудно, ибо народ, широкие массы еще не так
развращены преступными теориями. Следовательно, те¬
перь необходимо (поскольку политические отношения
1 М. D’Azeglio, Scritti е discorsi politici, vol, !1ז p• 167—169.
585

нарушены и остается спасать общество) управлять в
интересах народа и в соответствии с настроениями мае-
сы, неизменно заботиться о подлинной свободе и под¬
линных интересах, и пусть эти бездельники и мошенни¬
ки орут сколько угодно» 1.
Включившись в политическую борьбу с такими убеж¬
дениями, он столь презрительно относился ко всем те¬
чениям демократической партии, что только обострил
политическую борьбу, хотя и не прибегал к суровым реп¬
рессивным мерам. Они, впрочем, были излишни, так как
большинство пьемонтских демократов являлись сторон¬
никами легальных действий.
Сильное возмущение демократов вызвал отказ по¬
миловать генерала Раморино, приговоренного к смерт¬
ной казни за невыполнение приказа. Слухи о мнимом
соучастии в деле Раморино Виктора Эммануила, желав¬
шего якобы добиться отречения Карла Альберта (что
было явным вымыслом), побудили короля отказать в по¬
миловании, дабы не потакать слухам о предательстве.
Некоторые генералы, придерживавшиеся умеренных или
реакционных взглядов, тоже позволили себе в 1848 го¬
ду неповиновение, не менее серьезное, чем неповинове¬
ние Раморино, но остались фактически безнаказанны¬
ми или подверглись незначительному наказанию. Вы¬
неся Раморино смертный приговор и приведя его в ис¬
полнение, правящие умеренные круги хотели тем самым
оправдать свою пропагандистскую кампанию, целью
которой было взвалить ответственность за поражение
на демократов.
Вскоре демократы посвятили все свои усилия борь¬
бе за проведение выборов. Согласно статье 9 конститу¬
ции, новая палата должна была быть созвана не позднее
чем через четыре месяца после роспуска прежней, пра¬
вительство же стремилось отложить выборы до июля, с
тем чтобы подольше управлять страной без контроля
парламента. Демократы утверждали, что подобное по¬
ложение незаконно, ибо в конце февраля правительству
было предоставлено только на один месяц право испол¬
нять свои обязанности, и это право должно было во¬
зобновляться каждый месяц. Но так как в конце марта
1 М. D’A z е g 1 i о, Lettere al fratello Roberto, p. 155.
586

это право не было возобновлено, то все правительствен¬
ные мероприятия •в области финансов, принятые после
31 марта (в том числе и взимание налогов), незаконны.
Движение против уплаты налогов, начатое в Касале, где
у демократов были особенно сильные позиции, было не¬
медленно подавлено. Но демократическая печать про¬
должала поднимать этот вопрос. Правительству удалось,
однако, затянуть дело до 1 июля и назначить выборы на
15 июля.
Избирательная борьба была очень бурной, ибо де¬
мократы и левые либералы пользовались в провинциях
королевства значительным влиянием и имели там много
клубов и большое число газет.. Д’Адзелио старался по¬
влиять на общественное мнение не только с помощью
умеренных, но и с помощью косвенного вмешательства
короля. Поскольку король серьезно заболел, ему при¬
шлось на время назначить наместником королевства
герцога Генуэзского (3 июля). При опубликовании ма¬
нифеста короля (написанного д’Адзелио), в котором со¬
общалось о выздоровлении монарха и о том, что он
снова приступил к исполнению своих обязанностей, Вик¬
тор Эммануил воспользовался случаем и снова подтвер¬
дил конституционные принципы, но в то же время потре¬
бовал соблюдения порядка и сохранения существующих
социальных устоев. В этом манифесте не было ясно¬
го намека на выборы, как несколько месяцев спустя
в обращении, составленном Монкалиери, но вмеша¬
тельство короля в пользу правительства было очевид¬
ным.	.
Несмотря на давление правительства, выборы, в ко¬
торых приняло участие только 30 тысяч избирателей из
87 тысяч, имевших право голоса, принесли успех демо¬
критической оппозиции, которую поддержала главным
образом мелкая и средняя буржуазия провинций. Но
демократы не получили на этот раз такого подавляюще¬
го большинства, как в предыдущей палате, избранной в
январе, и, как выяснилось позднее, не составляли уже
сплоченной группы. И все же в новой палате, открытие
которой состоялось 30 июля, правительству д’Адзелио
пришлось вести тяжелую политическую борьбу в связи
с заключением мирного договора, подписанного в Мила¬
не несколько дней спустя.
587

Возобновлению переговоров в начале июня предше¬
ствовали две встречи в Турине с представителями Авст¬
рии — бароном Бруннером и бароном Метцбургом, озна¬
комивших д’Адзелио с новыми, не столь жесткими
предложениями. Брук оставался в Милане, выжидая
более удобного для Австрии момента для возобновле¬
ния прерванных переговоров и занимаясь тем временем
другими итальянскими делами. Но все его предположе¬
ния и расчеты были нарушены упорным сопротивлением
Венеции. Шварценберг был крайне заинтересован в не¬
медленном заключении мира. Он пригрозил своему пред י
ставителю в Италии, что отстранит его и заменит дру¬
гим, если переговоры не будут сдвинуты с мертвой точ¬
ки, на которой они застыли с середины апреля. В то же
время Гюбнер довел до сведения французского прави¬
тельства (и, следовательно, об этом сразу же узнал
Галлина), что Австрия готова снизить размер контрибу¬
ции до 75 миллионов франков. Д’Адзелио со своей сто¬
роны не прочь был подписать мирный договор еще до
начала новых выборов и, во всяком случае, до начала
заседаний новой палаты. Поэтому во время конфиден¬
циальных бесед с Метцбургом, состоявшихся 7—
10 июня, он пошел на уступки в вопросе о контрибуции
и официально предложил 60 миллионов франков, дав
понять, что во время официальных переговоров Пье¬
монт, возможно, согласится и на 75 миллионов. В этих
переговорах д’Адзелио показал себя человеком крайне
консервативных взглядов. Австрийцы в свою очередь
соглашались уйти из Алессандрии и занять вместо этой
крепости Валенцу. Так началась последняя фаза
переговоров. 17 июня австрийцы ушли из Алессанд¬
рии, а 18-го Бонкомпаньи и Дабормида вернулись
в Милан.
Но не так легко было довести переговоры до конца.
Разработанный д’Адзелио проект мирного договора, ко¬
торый уполномоченные Пьемонта должны были защи¬
щать на переговорах, предусматривал признание Авст¬
рией принадлежности ломбардцев и венецианце® к
итальянской нации. Д’Адзелио рекомендовал далее
уполномоченным добиваться амнистии для всех лом¬
бардцев и венецианцев, участвовавших в последних со¬
бытиях, и не касаться в договоре вопроса о герцогст¬
вах, с которыми Сардинское королевство никогда офи-
588

циально не находилось в состоянии войны. Проект же,
представленный Бруком, очень мало отличался от пред¬
ложенного им в апреле, не был только точно указан раз¬
мер контрибуции. Переговоры снова осложнились, и воз¬
никла угроза, что они опять зайдут в тупик. Тогда Пье¬
монт обратился за поддержкой к Франции и Англии, а
Франция, в лице нового министра иностранных дел Ток¬
виля и самого Бонапарта, вновь оказала нажим на Ав¬
стрию, побуждая ее быстрее договориться с Пьемонтом.
Заинтересованный в скорейшем подписании мирного до¬
говора, д’Адзелио ввел в состав делегации, которой бьь
ли поручены переговоры с Австрией, весьма опытного
и авторитетного дипломата — графа Карло Бераудо ди
Пралормо. 18 июля Пралормо прибыл• в Милан в каче¬
стве эксперта, но в некоторые решающие моменты пере¬
говоров он фактически руководил ими, и ему в какой-то
мере удалось укротить раздражительного Брука.
Тем временем 18 июля в Милан прибыл ультиматум
венского правительства с третим проектом договора,
предписывавший уполномоченным Австрии не обсуждать
вопроса об амнистии до подписания мирного договора.
В последние дни жаркие споры разгорелись вокруг воп¬
росов об амнистии и о размерах контрибуции. Австрий¬
цы настаивали на 80 миллионах, пьемонтцы предлагали
70 миллионов. В конечном счете договорились на 75 мил¬
лианах, так как пьемонтцы, по-видимому, не успели или
не сумели воспользоваться демаршем Франции, что да¬
ло бы им возможность заставить Австрию согласиться
на 70 миллионов контрибуции. Что касается вопроса об
амнистии, то на Вену оказывали нажим Радецкий, Мон-
текукколи, гражданский губернатор Милана, и даже сам
Брук, убежденный в необходимости уступить в данном
вопросе. Королева Пьемонта Мария-Аделаида, дочь
эрцгерцога Раниери, лично обратилась с письмом к
своему кузену Францу Иосифу. Пралормо, который был
одно время при Карле Альберте послом в Вене, обра¬
тился лично к Шварценбергу. В конечном счете совет
министров под председательством самого императора
Франца Иосифа решил предоставить амнистию всем
ломбардцам и венецианцам, за исключением 150, пере¬
численных в особом списке. Позднее в результате новых
просьб Пьемонта’и личного вмешательства Радецкого
этот список был сокращен до 86 фамилий. После этого
589

пьемонтцы согласились подписать мирный договор, в
котором не было сказано ни слова об амнистии и о на■
циональном принципе. Согласно этому договору, под¬
писанному 6 августа в Милане, между Сардинским ко¬
ролевством и Австрией отныне устанавливается мир
(статья 1); все действовавшие до 1 марта 1848 года до¬
говоры между двумя монархами остаются в силе (ста¬
тья 2); сохраняются границы, установленные Заключи¬
тельным актом Венского конгресса (статья 3); сардин¬
ский король отказывается от всяких притязаний на тер¬
ритории, расположенные за пределами этих границ, но
сохраняет право на предусмотренное прежними догово¬
рами возвращение герцогства Пьяченца (статья 4); гер¬
цогам Модены и• Пармы будет предложено присоеди¬
ниться к данному договору (статья 5); обмен ратифика¬
ционными грамотами должен состояться в течение 14
дней со дня подписания договора (статья 6).
За этим следовало еще семь дополнительных пунк¬
тов. В пункте 1 предусматривалось, что король Сарди¬
нии уплатит императору Австрии сумму в 75 миллио¬
нов франков в виде возмещения военных расходов и
компенсации за причиненный ущерб, причем 15 миллио¬
нов должны быть внесены наличными (без начисления
процентов) не позднее конца октября в виде чека, подле¬
жащего оплате в Париже, а остальные 60 миллионов
должны выплачиваться по частям каждые два месяца
(по 6 миллионов) начиная с конца декабря 1849 года с
начислением 5 процентов годовых. Согласно' второму
пункту, пьемонтское правительство передавало австрий¬
скому, дабы гарантировать выплату всей суммы, 60 го¬
сударственных процентных бумаг по 1 миллиону франков
каждая из расчета 5 процентов годовых (помереупла-
ты контрибуции они будут возвращены). Согласно пунк¬
ту третьему, австрийские войска должны были уйти с
занятой ими части пьемонтской территории не позднее
чем через 8 дней со дня ратификации договора. Другие
пункты касались вопроса о границе у канала Гравеллоне
у Павии, обязательства подписать торговый договор, от¬
каза Австрии от соглашения 1751 года относительно
торговли солью и от крайне высоких таможенных пош¬
лин на пьемонтские вина, установленных с 1846 года.
В общем и целом мирный договор был, пожалуй,
благоприятным для Сардинского королевства, если
590

учесть, что Пьемонт потерпел тяжелое поражение, а
правительство Турина не скрывало своего нежелания
вести войну до последней крайности (что, впрочем,
возможно было в марте, но не позднее). Если же, кроме
того, принять во внимание жесткие условия, предложен¬
ные Австрией в апреле, то заключенный договор дол¬
жен казаться еще более благоприятным. Обстановка, в
которой был подписан договор, характеризовалась неко¬
торой разрядкой напряженности, но она была далека от
тех отношений сердечности и дружбы, которые, как пред¬
полагал Радецкий, установятся после подписания пере¬
мирия в Виньяле, и к чему одно время склонял.ся Вик¬
тор Эммануил. С точки зрения будущих перспектив это
было, несомненно, положительным явлением. Но глав¬
ное состояло в том, что во время этих дипломатических
переговоров господствующий класс Сардинского коро¬
левства показал, что он действительно способен, прояв¬
ляя упорство и изворотливость, максимально использо¬
вать международную обстановку. Проявленные им во
время переговоров неуверенность, наивность и отдель¬
ные ошибки в конечном счете не могут идти ни в какое
сравнение с грубыми и пагубными ошибками, допущен¬
ными во время военных действий.
Итак, революция, начавшаяся в 1848 году, закончи¬
лась летом 1849 года; завершился и краткий, но бурный
период, начавшийся для Италии летом 1846 года амни¬
стией, дарованной Пием IX, и первыми народными де¬
монстрациями в Риме. Конец революции ознаменовал¬
ся героической, отчаянной обороной Рима и Венеции и
заключением австро-пьемонтского мирного договора, а
также возобновлением парламентской жизни в Пьемон¬
те. Обе политические силы, руководившие революцией
1848 года, как умеренные, так и демократы, переживали
кризис, порожденный самой революцией. В предстоящем
десятилетии обе эти партии должны были претерпеть
значительную эволюцию.
Летом 1849 года многим казалось, что реакционные
и консервативные силы Италии и всей Европы одержа¬
ли полную и почти решающую победу. Но хотя рево¬
люция не разрешила стоявших перед нею задач, она тем
не менее привела к глубоким изменениям в социально¬
политическом положении многих стран Европы, и осо¬
бенно Италии.
591

Силы, стремившиеся к обновлению страны и на ка¬
кой-то период времени подавленные, вскоре снова по¬
явились на исторической арене, претерпев некоторые из¬
менения; из героического опыта 1848—1849 годов они
извлекли урок, который послужил им стимулом, чтобы
пойти дальше. Но еще многие десятилетия не удавалось
достигнуть высшей точки революции 1848 года. Стремле¬
ние к единству и независимости еще более усилилось в
Италии, но стремление к демократическому обновлению
страны потерпело в 1848—1849 годах столь сильное по¬
ражение, что страна не сумела оправиться от него и в
1860 году.
В период революционных событий 1848—1849 годов
возникли условия не только для разрешения проблемы
создания единого и независимого итальянского государ¬
ства, но и для победы умеренных сил.

библиографическая справка
Среди работ общего характера, посвященных Рисорджименто
и упоминавшихся нами в предыдущих томах, наиболее фундамен¬
тальным трудом о революции 1848 года является пятитомная рабо¬
та Чезаре Спелланцона (С. Spellanzon, Storia del Risorgi-
mento e dell’Unite d’Italia, Milano, 1933—1950, 5 voll.).
Об идейных и методологических установках этого труда мы
уже говорили в библиографической справке к первому тому. Мож¬
но, пожалуй, утверждать, что III том этого труда (Милан, 1936),
IV (Милан, 1938) и V (Милан, 1950) дают наиболее полное, тща¬
тельное и критическое изложение событий, происшедших в Италии
с июня 1846 по декабрь 1848 года. После смерти Спелланцона в
1957 году Э. Ди Нольфо взял на себя трудную задачу продолжить
его труд и опубликовал в 1959 году в Милане VI том, охватываю•
щий события 1849 года в Пьемонте и Ломбардо-Венецианском
королевстве, а ныне работает над VII томом, охватывающим собы¬
тия 1849. года в Тоскане, Римском государстве и Королевстве
обеих Сицилий. По богатству материала, тщательному критическому
отбору исторических данных работа Ди Нольфо является достой¬
ным продолжением труда Спелланцона. Ди Нольфо строго придер¬
живается методологических установок Спелланцона, слегка смягчая,
однако, полемическую направленность против умеренной и проса-
войской историографии.
Торжественное празднование столетия революции 1848—1849 го¬
дов способствовало дальнейшему изучению этого периода и появ¬
лению новых работ, посвященных революции 1848 года. Однако
среди многочисленных работ, опубликованных в эти годы, было не¬
мало изданий случайного, юбилейного, популярного или тенден¬
циозно полемического характера. Даже изданные тогда отдель¬
ные работы, авторы которых пытались дать общую картину рево¬
люции 1848—1849 годов, в основном не представляют научной цен¬
ности. Зато некоторые исследования, опубликованные в связи
с празднованием 100-летнего юбилея, революции и освещавшие от¬
дельные ее аспекты, в частности ее социальный аспект, представ¬
ляют большую ценность. Сюда следует также отнести издания
дипломатических документов, ряда правительственных материалов
и переписки. Ряд этих изданий мы упоминаем в соответствующих
разделах библиографической справки к этому тому.
Упомянем здесь некоторые сборники исследований (различной
научной ценности) весьма полезные для первого ознакомления с
38—111	593
событиями: L. Salvatorelli, Prima e dopo il Quarantotto,
Torino, 1948 (эта работа содержит ряд опубликованных ранее ис־
следований, некоторые из них имеют большое значение для изуче¬
ния того влияния, которое оказала революция 1848 года на после¬
дующую историю Италии); «II 1848 nella storia italiana ed еигореа»,
Milano, 1948, 2 voll., под редакцией Э. Рота (эта работа пред¬
ставляет собой сборник исследований нескольких авторов, научная
ценность которых весьма различна); «II 1848. Raccolta di saggi е di
testimonianze», в «Quaderni di Rinascita», I, Roma, 1949 (в этом
сборнике собраны исследования и очерки ученых-марксистов или
ученых, на которых марксистское учение оказало определенное
влияние)• Весьма полезны также публикации материалов ряда
конгрессов и съездов и прежде всего XXVII и. XXVIII конгрессов
Института по истории Рисорджименто, состоявшихся в 1948 году
в Милане и в 1949 году в Риме, и материалы конференции инсти¬
тута А. Вольта, состоявшейся в 1948 году в Риме, которые были
опубликованы под названием «II 1848 nella storia d’Europa» (Асса-
demia dei Lincei, Roma, 1949). На материалы этих сборников мы
будем ссылаться, когда пойдет далее речь о проблемах, которые они
затрагивают. Среди многочисленных работ общего характера, издан¬
ных за пределами Италии в связи с празднованием столетней
годовщины революции 1848 года, следует упомянуть: F. Fejto,
Le printemps des peuples. 1848 dans le monde, Paris, 1948, 2 voll.;
работу, содержащую исследования различной научной ценности,
авторы которых являются учеными разных стран и придерживаются
марксистского и демократического направления в историографии:
«Actes du Congres historique du centenaire de la Revolution de 1848»,
Paris, 1948. В Италии общее изложение событий революции 1848 го¬
да в Европе дано в труде L. Salvatorelli, La Rivoluzione
europea del 1848—1849, Milano, 1949. В заключение следует отме¬
тить, что с празднованием столетней годовщины революции
1848 года совпало по времени опубликование книги A. Gramsci,
Il Risorgimento, Torino, 1949. Об этой работе Грамши, содержащей
ряд очень ценных мыслей и суждений о революции 1848 года, мы
говорили в библиографической справке к первому тому.
Глава первая. Народные волнения и реформы
в период с июля 1846 года по январь 1848 года
1.	Европа накануне 1848 года
Вышеперечисленные сборники исследований, очерков и материа¬
лов, а также труды содержат фактический материал и анализ по¬
ложения в Европе накануне 1848 года, причин, вызвавших револю¬
цию 1848 года в различных странах Европы и взаимосвязь этих
революционных событий с итальянской революцией.
Общие сведения об экономическом кризисе и голоде можно
найти в трудах, посвященных истории экономического развития,
которые мы уже упоминали в библиографической справке ко вто¬
рому тому. Огромный интерес представляют также замечания и
высказывания о кризисе 1847 года Карла Маркса. См. К. Маркс,
Капитал. Следует напомнить, что именно в обстановке кануна
594

1848 года формировалось мировоззрение Маркса и Энгельса и что
«Манифест Коммунистической Партии» дает развернутую картину
социально-политического положения Европы накануне 1848 года и
глубокую критическую оценку основных социалистических течений
того времени. Говоря о «Манифесте», мы имеем в виду итальянский
перевод Э. Кантимори-Медзомонти (Турин, 1948) с обширными вве¬
дениями и замечаниями, который включает предисловия Маркса
и Энгельса к многочисленным европейским изданиям их работы,
а также небольшие статьи Ф. Энгельса, написанные им накануне
1848 года.
Что касается политики Николая I в отношении Италии, то сове¬
туем обратиться к книге G. Berti, Russia е Stati italiani nel
Risorgimento, Torino, 1957. (См. Дж. Берти, Россия и итальян¬
ские государства в период Рисорджименто, ИЛ, Москва, 1959.)
Основным источником при изучении политики Австрии в отношении
Италии являются восемь томов «Memoires, documents et ecrits
laisses par le prince de Metternich», опубликованных его сыном
Рихардом фон Меттернихом в 1880—1884 годах в Париже. Этот
период освещается главным образом в двух последних томах.
Представляет также интерес исследование A. Bortolotti,
Metternich е 1’Italia nel 1846, Torino, 1945. Что касается Германии,
то рекомендуем обратить внимание на труд J. Droz, Les revolu¬
tions allemandes de 1848, Paris, 1957. Очень ценные замечания и
высказывания о положении в Германии и Австрии накануне
1848 года и о революции в этих . странах имеются в статьях
К. Маркса и Ф. Энгельса за 1851—1852 годы, см. К. Маркс и
Ф. Энгельс, Соч., т. 7—8.
Обстановка во Франции освещается в последних томах обшир¬
ного семитомного труда Р. М. Thureau-Dangin, Histoire de la
Monarchic de Juillet, Paris, 1884—1892. Об экономическом кризисе
см. «Aspects de la crise et de la depression de !’economic frantjaise
au milieu du XIX siecle (1846—1851)». Etudes sous la direction de
E. Labrousse, La Roche-sur-Yon, 1956. Другие работы, освещающие
также февральскую революцию в Париже, представляют интерес
и для понимания социально-политического положения Франции
накануне 1848 года. О политике Франции в отношении Италии см.
Р. Silva, La Monarchia di Luglio e 1’Italia. Studio di storia diplo-
matica, Torino, 1917. О внешнеполитических планах Гизо см.
S. Mas tel lone, La politica estera del Guizot (1840—1847).
L’unione doganale. La lega borbonica, Firenze, 1957.
Общий очерк положения в Англии имеется у G. М. Trevelyan,
Storia dell’Inghilterra nel secolo XIX, Torino, 1941, итальянский ne-
ревод У. Moppa. Интересующий нас период изложен у N. Gash,
Politics in the Age of Peel 1830—1850, London, 1954; вопросы эко-
комического развития Англии см. в работе J. Н. Clapham, Ап
Economic History of Modern Britain, vol. I, «The Early Railway Age
1820—1850», London, 1926; о чартизме см. L. De Rosa, Storia del
Cartismo, Milano, 1953; о борьбе за свободу торговли см. N. М а с
Cord, The Anti-Com League 1838—1846, London, 1958. Социально¬
экономические проблемы Англии в рассматриваемый период осве-
шаются в работах Кавура: «Considerations sur 1’etat actuel de
1’Irlande et sur son avenir», в «Bibliotheque Universelie», 1844, и
«Dell’influenza che la nuova politica commerciale inglese deve eserci-
tare sul mondo economico e sull’Italia in particolare», в «Antologia
38*	595
Italiana», 1847. Обе работы перепечатаны в издании «Gli Scritti
del Conte di Cavour», /Bologna, 1892, vol. II (под редакцией Д. Дза-
никелли). По просьбе английского правительства Каттанео написал
«D’alcune istituzioni agrarie dell’Alta Italia applicabili a sollievo
dell’Irlanda», в «Giornale deell’I. R. Istituto lombardo di scienze
lettere ed arti», 1847. Эта работа была перепечатана в книге
С. Cattaneo, Scritti economici, Firenze, 1956, vol. Ill (под редак־
цией А. Бертолино). Вопрос о перлюстрации переписки Мадзини
с братьями Бандьера изложен у F. Guardion е, Confessioni
postume inglesi sulla violata corrispondenza dei Bandiera col Mazzini,
в «Rassegna Storica del Risorgimento», 1929. Относительно политики
Пальмерстона после 1846 года см. Н. Ashley, The Life of Henry John
Temple, Viscount Palmerston: 1846—1865. With Selections from his
Speeches and Correspondence, London, 1876, 2 voll., и D. M. Greer,
L’Angleterre, la France et la Revolution de 1848. Le troisieme mini¬
stere de Lord Palmerston au Foreign Office 1846—1851, Paris, 1925.
Освещение политики Англии в отношении Италии дано у
О. В а г i ё, L’lnghilterra е il problema italiano 1846—1848, Milano,
1954. Далее мы укажем работы, касающиеся частных вопросов.
2.	От амнистии, предоставленной Пием IX, до
австрийской оккупации Феррары
Событиям, затронутым в данной главе и в первом разделе еле-
дующей главы, посвящена работа A. Gori, Storia della Rivoluzione
italiana durante il periodo delle riforme 1846—14 marzo 1848,
Firenze, 1897, еще не потерявшая своего значения. Общее изложе¬
ние этого периода дано неплохо у G. F. Н. and J. Berkeley,
Italy in the making. June 1846 to 1 January 1848, Cambridge, 1936.
До сих пор огромную ценность представляет опубликованный Кат¬
танео сразу же после революции 1848 года сборник документов под
названием: «Archivio triennale delle cose d’Italia daH’avvenimento
di Pio IX all’abbandono di Venezia», Capolago, 1850—1851 — Chieri.
1855, 3 voll. К сожалению, он доведен только до 8 апреля
1848 года.
Первому периоду понтификата Пия IX и римской революции
(следовательно, событиям, затронутым в последующих главах этого
тома) посвящен ряд обширных работ, написанных людьми либо
непосредственно участвовавшими в этих событиях, либо наблюдав¬
шими за ними с огромным интересом людей, принадлежавших к
различным партиям. Среди этих работ, богатых фактическим мате¬
риалом и документами, к которым следует однако относиться кри¬
тически, отметим работу Л. Фарини, написанную с позиций умерен¬
ного либерализма (L. С. Farini, Lo Stato готапо dall’anno 1815
al 1850, Firenze, 1853, 4 voll.), работы Габусси и Саффи, написан¬
ные с демократических позиций [G. G а b и s s i, Memorie per servire
alia storia della rivoluzione degli Stati romani dall’elevazione di
Pio IX al pontificate sino alia caduta della Repubblica, Genova,
1851—1852, 3 voll.; A. S a f f i, Storia di Roma dal 9 giugno 1846 al
9 febbraio 1849, в «Ricordi e scritti di A. Saffi», а сига del Municipio
di Forli, Firenze, 1893—1905, 14 voll. (vol. II e vol. Ill)] и работы
реакционного характера: G. S р a d a, Storia della rivoluzione di
596

Roma e della restaurazione del governo pontificio dal 1 giugno 1846
al 15 luglio 1849, Firenze, 1868, 3 voll.; A. В a 11 e у d i e r, Histoire
de la revolution de Rome. Tableau religieux, politique et militaire des
annees 1846—1850 en Italie, Geneve, 1851 (итальянский перевод был
опубликован во Флоренции в 1851 году).
Несомненный интерес представляют, кроме того, воспоминания,
переписка, а также ряд исследований (написанных на основе вое-
поминаний и писем участников этих событий), которые касаются
периода и событий, изложенных в данной главе, а также в других
главах этого тома, а частично и в последующих томах:
М. Minghetti, I miei ricordi, Torino, 1888—1890, 3 voll.;
L. C. Farini, Epistolario (под редакцией Л. Рава), Bologna, 1911—
1935, 4 voll.; G. Pasolini, Memorie raccolte da suo figlio, Imola,
1880; A. ’Manno, L’opinione religiosa e conservatrice in
Italia dal 1830 al 1850 ricercata nelle corrispondenze e confidenze
di Mons. Corboli Bussi, Torino, 1910; M. D’A z e g 1 i 0, Scrit-
ti e discorsi politici, а сига di M. De Rubris, Firenze,
1933—1937, 3 voll. Из числа множества изданий, в которых
содержится переписка д’Адзелио, упомянем следующие: «Lettere di
М. d’Azeglio a sua moglie Luisa Blondel», Milano, 1870; «Lettere
di M. d’Azeglio al fratello Roberto», Milano, 1872; «L’Italie de 1847 a
1865. Correspondance politique de M. d’Azeglio», par E. Rendu,
Paris, 1867; «М. d’Azeglio e Diomede Pantaleoni. Carteggio inedito»,
Torino, 1888; P. Fea, Lettere inedite di uomini illustri a
M. d’Azeglio, Firenze, 1884; N. V a с c a 11 и z z 0, Massimo d’Azeglio,
Roma, 1925 (биография с приложением писем и документов). Из
сочинений Бальбо к данному периоду относятся главным образом
«Lettere di Politica е di letteratura», Torino, 1859.
Много интересного материала о римских и вообще итальянских
событиях 1846—1847 годов имеется в журнале Де Бони «Cosi la
penso, Сгопаса», Losanna, 1846—1847, 3 voll., отличавшемся демо¬
кратическим духом. Что касается сочинений Мадзини и его пере¬
писки, а также переписки Джоберти, то следует обращаться к на¬
циональным изданиям, упомянутым в библиографических справках
к предыдущим двум томам.
Среди многочисленных работ, посвященных первому периоду
понтификата Пия IX и народным волнениям в Риме в 1846—1848
годах следует в первую очередь указать R. Giovagnoli,
Ciceruacchio е Don Pirlone. Ricordi storici della Rivoluzione romana
dal 1846 al 1849, Roma, 1894 (эта работа во Многом устарела, но
содержит богатый фактический материал); А. М. G h i s а 1 b е г t i,
Nuove ricerche sugli inizi del Pontificate di Pio IX e sulla Consulta
di Stato, Roma, 1939; E. Palmarocchi, Alcuni aspetti della
politica di Pio IX nei primi anni di governo, в «Rassegna Storica
del Risorgimento», 1936; D. Demarco, Pio IX e la rivoluzione
romana del 1848. Saggio di storia economico-sociale, Modena, 1947
и «Per la storia delle classi sociali nel Risorgimento: i rivoluzionari
del 1848—1849 nello Stato pontificio», в «Rassegna Storica del Risor-
gimento», 1947; R. Q и a z z a, Pio IX e M. d’Azeglio nelle vicende
romane del 1847, Modena, 1954—1955, 2 voll.
Говоря о событиях в Тоскане, следует прежде всего упомянуть
работу G. Montanelli, Memorie sull’Italia е specialmente sulla
Toscana dal 1814 al 1850, Torino, 1853, 2 voll. Весьма полезен также,
особенно из-за богатства фактического материала и официальных
597

документов, последний том A. Z о b i, Storia civile della Toscana dal
1737 al 1848, Firenze, 1850—1852, 5 voll.
Изложение событий с умеренно-легитимистской точки зрения см.
в сочинениях министра великого герцога G. Baldasseroni,
Leopoldo II granduca di Toscana e i suoi tempi, Firenze, 1871 и
«Memorie 1833—1859», Firenze, 1959 (под редакцией P. Мори). См.
также переписку В. Ricasoli, Carteggi, а сига di М. Nobili е
S. Camerani, vol. II, 1845—1847; vol. Ill: 1848—1849; vol. VII:
Diari 1827—1859 (Bologna, 1940—Roma, 1955); G. Capponi,
Lettere di G. Capponi e di altri a lui, Firenze, 1884—1890, 6 voll.,
под редакцией А. Каррарези; N. Tommaseo e G. Capponi,
Carteggio inedito dal 1833 al 1874, а сига di I. Del Lungo e P. Pru-
nas, Bologna, 1911, 3 voll.; F. D. Guerrazzi, Lettere, Livorno,
1880—1882, 2 voll., под редакцией Кардуччи; «Memorie ‘ scritte da
lui stesso», Livorno, 1848; G. Giusti, Epistolario edito e inedito,
Firenze, 1904, под редакцией Ф. Мартини; «Memorie inedite 1845—
1849», Milano, 1890, 3 voll., под редакцией Мартини.
О социальных движениях и о проникновении социалистических
и коммунистических идей см. G. А п d г i а п i, Socialismo е соти-
nismo in Toscana trail 1846 e il 1849, B«Nuova Rivista Storica», 1921.
О социальной и политической борьбе в Ливорно см. N. В a d а ־
1 о п i, Struttura sociale е lotta politica a Livorno negli anni 1847—
1849, в «Societa», 1950. О движении умеренных см. G. С а 1 а т a i,
Leopoldo Galeotti е il moderatismo toscano, Modena, 1935.
3.	От оккупации Феррары до подписания
предварительного соглашения о таможенном союзе
О дипломатической деятельности Англии, Франции и Австрии
в Италии помимо работ, указанных в первом разделе этой главы,
см. также официальные собрания документов: «Correspondence
respecting the Affairs of Italy. Presented to both Houses of Parlia¬
ment by command of Her Majesty», London, July 1849, vol. I,
1846—1847; N. R о s s e 11 i, Inghilterra e Regno di Sardegna dal
1815 al 1847, Torino, 1954; S. Mastellone, Pellegrino Rossi
ambasciatore francese a Roma e il problema italiano secondo la cor-
rispondenza particolare, в «Rivista Storica Italiana», 1949;
L. Las z 10, Pellegrino Rossi, 1’homme et I’economiste, Paris, 1929;
E. Art от, Sulla missione di Lord Minto in Italia, в «Atti del
XXVII Congress© del Risorgimento», Milano, 1948; A. F i 1 i p и z z i,
Pio IX e la politica austriaca in ;Italia dal 1815 al 1848 nella rela-
zione di Riccardo Weiss di Starkenfels, Firenze, 1958. Необходимо
также ознакомиться с 5-м томом N. Bianchi, Storia documentata
della diplomazia europea in Italia dall’anno 1814 al 1861, Torino,
1865—1872, 8 voll. He следует, однако, забывать о крайней тенден¬
циозности этого просавойского труда.
Много интересных данных об экономическом положении можно
найти у R. В a chi, L’economia е le finanze delle prime guerre per
1’indipendenza d’ltalia, Roma, 1930. Об истоках программы д’Адзелио
см. R. С i a s с a, Le origini del programma per 1’opinione nazionale
598

*italiana del 1847—1848, Milano —Roma — Napoli, 1916. Эта работа
упоминалась уже в библиографической справке ко второму тому.
По истории Ломбардии см. следующие работы: С. Correnti,
Scritti scelti in parte inediti 0 rari, Roma, 1891, 2 voll., под редак-
пией T. Массарани; С. Cattaneo, Dell’insurrezione di Milano nel
1848 e della successiva guerra. Memorie (первое французское изда¬
ние вышло в Париже в 1848 году, первое итальянское дополненное
издание вышло в 1849 году в Лугано, другие издания вышли: в
1949 году во Флоренции, с приложением неизданных сочинений под
редакцией Н. Боббио, в 1950 году в Милане под редакцией
П. Росси) и «Considerazioni sulle cose d’Italia nel 1848, Torino,
1946 (под редакцией Ч. Спелланцона, который собрал статьи Кат¬
танео, где последний комментировал документы, опубликованные в
трех томах «Archivio Triennale»). Эти статьи Каттанео представ¬
ляют несомненную научную ценность, ибо в них изложены после¬
дующие события в Ломбардии вплоть до перемирия 9 августа
1848 года. Следует указать дополнительно на «Epistolario», Firenze,
1949—1956, 4 voll., под редакцией Р. Каддео. С точки зрения изло¬
жения событий 1847 года несомненный интерес представляет также
работа С. Casati, Nuove rivelazioni sui fatti di Milano nel 1847—
1848 tratte da documenti inediti, Milano, 1885, 2 voll.
По истории Неаполя можно использовать работы: N. N i s с о,
Storia del Reame di Napoli dal 1824 al 1860, Napoli, 1908, 4 voll.
(эта работа написана с позиций умеренного либерализма) и
G. De Sivo, Storia delle Due Sicilie dal 1847 al 1861, Roma, 1863
(написанную в пробурбонском духе). Из числа воспоминаний можно
использовать L. Settembrini, Ricordanze della mia vita, Napoli,
1879; M. D’Ayala, Memorie di M. D’Ayala e del suo tempo,
Torino, 1886.	s
О положении, сложившемся в 1847 году, см. R. Moscati,
Appunti е documenti sui rapporti austro-napoletani alia vigilia del
1848, в «Annuario del R. Istituto Storico Italiano per 1’Eta moderna
e contemporanea», 1938; R. Quazza, Il 1847 a Napoli nelle rela-
zioni di due diplomatici piemontesi, в «Convivium», 1941; F. Cur a to,
La situazione interna delle Due Sicilie nel 1847 secondo i dispacci
degli inviati francese ed inglese a Napoli, в «Studi storici in onore
di G. Volpe», Firenze, 1958, vol. I. О событиях в Сицилии см.
F. Guardion е, Il Dominio dei Borboni in Sicilia dal 1830 al 1861
in relazione alle vicende nazionali con documenti inediti, Torino,
1907, 2 voll.
Весьма важным и ценным сборником документов является
«Ristampa delle proteste avvisi ed opuscoli clandestinamente pubbli-
cati pria del XII gennaro 1848», Palermo, 1848, который содержит
«Catechismo siciliano» M. Амари и «Lettera di Malta» Ф. Феррара.
См. также анонимно опубликованное введение к работе N. Pal-
mi eri, Saggio storico e politico sulla costituzione del Regno di
Sicilia, Losanna, 1847 и «Carteggio», Torino, 1896, 3 voll., под рёдак-
цией А. Д’Анкона.
По истории Пьемонта следует прежде всего упомянуть работу
Родолико, носящую апологетический характер, но богатую факти¬
ческим материалом: N. Rodolico, Carlo Alberto negli anni 1843—
1849, Firenze, 1943. Необходимо также познакомиться co следую¬
щими трудами, содержащими богатый фактический материал и
документы: А. С о d i g п о 1 a, Carlo Alberto, i reazionari e le riforme
599

del 1847, в «II Risorgimento Italiano», 1931; A. Monti, La situa*
zione politica del Piemonte alia vigilia del’48 giudicata dai diplo-
matici austriaci, Milano, 1936; E. Passamonti, Il giornalismo
giobertiano in Piemonte nel 1847—1848, Milano—Roma — Napoli,
1914; F. P red a ri, I primi vagiti della liberta italiana in Piemonte,
Milano, 1861; C. Lover a, e I. Rinieri, Clemente Solaro della
Margarita, Torino, 1931, 3 vol!.; A. Codignola, Dagli albori della
liberta al proclama di Moncalieri. Lettere del conte Ilarione Petitti di
Roreto a Michele Erede dal marzo 1846 all’aprile 1850, Torino, 1931.
Для изучения событий в Пьемонте большую ценность представляют
переписка Мадзини и Джоберти, а также письма Джоберти, опуб¬
ликованные в изданиях, упомянутых в библиографической справке
ко второму тому на стр. 453. Из мемуаров заслуживают внимания:
L. Des Ambrois De Nev ache, Notes et souvenirs inedits,
Bologna, 1901; «Souvenirs historiques de la marquise Constance
D’Azeglio nee Alfieri, tires da sa correspondance avec son fils
Emmanuel», Torino, 1884.
О Генуэзских событиях см. «Goffredo Mameli e i suoi tempi»,
Venezia, сборник исследований; G. M a m e 1 i, La vita e gli scritti, Vene¬
zia, 1927, 2 voll., под редакцией А. Кодиньола. Относительно пере¬
говоров о создании таможенного союза см. следующие работы:
F. G е и t i 1 i, I preliminari della Lega doganale e il protesoriere
Morichini, в «Rassegna Storica del Risorgimento», 1914; G. Q и a z z a,
Sull’origine della proposta di Pio IX per la lega doganale (1846—
1847), в «Rassegna Storica del Risorgimento», 1953.
4.	Накануне революционного кризиса
При изучении событий, освещаемых в этом разделе, следует
использовать работы, указанные к предыдущим разделам этой
главы. О подготовке революции в Сицилии см. работы, которые мы
указывали к первому и второму разделам данной главы. О движе¬
нии 6 января в Ливорно см. Е. S а т b и у, G. Montanelli, N. Fabrizi
ed i moti di Livorno nel gennaio 1848, в «II Risorgimento Italiano»,
1914.
Глава вторая. Революция и первые два •
месяца войны за независимость
1.	Революция в Палермо и предоставление конституций
в Неаполе, Турине, Флоренции и Риме
О революции в Сицилии имеется немало ценных сообщений,
воспоминаний и высказываний современников, участвовавших в этих
революционных событиях. Следует особо отметить: G. La Farina,
Istoria documentata della rivoluzione siciliana e delle sue relazioni
co’governi stranieri, Capolago, 1851, 2 vol!.; P. Calvi, Memorie
storiche e critiche della Rivoluzione siciliana del 1848, Londra, 1851,
3 voll.; G. La Masa, Documenti della Rivoluzione siciliana del
1847—1849 in rapporto all’Italia, Torino, 1850; V. Fardel la Di
600

Torrearsa, Ricordi su la Rivoluzione siciliana degli anni 1848 e
1849. Palermo, 1887; M. Beltrani'Scalia, Memorie storiche della
Rivoluzione di Sicilia (1848—1849), Palermo, 1933, 2 voll., опублико¬
ванные его сыном под редакцией Пипитоне-Федерико. Весьма ценным
сборником воспоминаний и исследований является «Memorie della Ri-
voluzione siciliana dell’anno 1848, pubblicata nel Cinquantesimo anni-
versario del XII gennaio di esso anno», Palermo, 1898, 2 voll.
Помимо этого см. также «Atti del Congresso di studi storici sul’48
Siciliano, 12—15 gennaio 1948», Palermo, 1950. Имеются и другие
ценные работы, носящие общий характер или посвященные деятель¬
ности видных деятелей революции: F. G и а г d i о п е, La rivoluzione
siciliana del 1848—1849, Milano, 1927; G. Avarna Di Gualtie-
ri, Ruggero Settimo nel Risorgimento siciliano, Bari, 1928; A. La
P e g n a, La rivoluzione siciliana del 1848 in alcune lettere inedite
di Michele Amari, Napoli, 1937; F. С и r a t o, La rivoluzione siciliana
del 1848—1849, Milano, 1940; S. F. Romano, I1’48 in Sicilia, в
«Quaderni di Rinascita», затем включенная в книгу «Momenti del
Risorgimento in Sicilia», Messina — Firenze, 1952; R. Romeo, Il
Risorgimento in Sicilia, Bari, 1950, cap. IX.,
Все указанные работы рассматривают также и последующее
развитие революции в Сицилии. Ряд других исследований, посвя¬
щенных отдельным аспектам и периодам этой революции, будет
упомянут ниже в других разделах этой библиографической справ¬
ки. Самым значительным трудом о февральских и мартовских кон¬
ституциях 1848 года является N. Cortese, Le costituzioni italiane
del 1848—1849, Napoli, 1945, где приводятся тексты этих конститу¬
ций, которые были перепечатаны в сборнике: «Le Costituzioni Ita-
Напе», Milano, 1958, под редакцией А. Акуароне, М. Д’Аддио и
Негри.
О неаполитанских событиях, помимо упоминавшихся выше общих
работ, см. также воспоминания участников этих событий:
F. Р е t г и с с е 11 i, La rivoluzione di Napoli nel 1848, Genova, 1850;
G. Massari, I casi di Napoli dal 29 gennaio 1848 in poi. Lettere
politiche, Torino, 1849. Общее изложение этих событий дано в труде
пробурбонски настроенного историка G. Paladino, La rivoluzione
napoletana del 1848, Milano, 1914. Ниже мы укажем другие его
значительные работы.
В связи со столетней годовщиной революции 1848 года был
издан весьма ценный сборник исследовательских работ под назва•
нием: «II 1848 nelle provincie napoletane», Societa Napoletana di
Storia Patria, Napoli, 1950. А о движении в Чиленто имеется ра¬
бота М. М a z z i о 11 i, Costabile Carducci e i moti del Cilento nel
1848, Roma — Milano, 1909, 2 voll.
О предоставлении конституции в Пьемонте см. A. Colombo,
Dalle riforme allo Statuto di Carlo Alberto, Casale, 1924; G. Mara¬
n i n i, Le origini dello Statuto albertino, Firenze, 1926; E. Crosa,
La concessione dello Statuto: Carlo Alberto e il ministro Borelli
redattore dello Statuto, в «Memorie dell’Ist. Giur. dell’Universita di
Torino», 1936; G. Falco, Lo Statuto albertino e la sua prepara-
zione, Roma, 1945, где собраны протоколы Совещательного совета и
ряд других документов, уже публиковавшихся в других изданиях.
О первом конституционном правительстве см. Е. Р a s s а т о п t i,
La formazione e il programma del Ministero Balbo, в «Rassegna
Storica del Risorgimento», 1914.
601

Вопрос предоставления конституции в Тоскане изложен в рабо¬
тах, перечисленных к предыдущей главе в разделе о Тоскане. Со¬
бытия, связанные с предоставлением папской конституции, помимо
работ, указанных к предыдущей главе, освещаются также у
D. Zanichelli, Lo Statuto fondamentale pel governo temporale
degli Stati della Chiesa, в «Rivista Storica del Risorgimento Italiano»,
1895; L. W 0 11 e m b о г g, Lo Statuto pontificio nel quadro costituzio-
nale del 1848, в «Rassegna Storica del Risorgimento», 1935. О npa-
вительстве 10 марта см. A. M. G h i s a 1 b e г t i, Giuseppe Galletti,
ministro di Pio IX (marzo-settembre 1848), в «Rassegna Storica del
Risorgimento», 1929.
2.	Кризис Австрийской империи. Революция в Европе
О событиях, освещающихся в этом разделе, см. многие работы,
указанные к разделу первому первой главы данной справки. Кроме
того, необходимо использовать следующие работы о февральской
революции в Париже и ее последствиях: К. Маркс, Классовая
борьба во Франции с 1848 по 1850 г. (К. Маркс и Ф. Энгельс,
Соч., т. 7, стр. 5—ПО) и К. Маркс, Восемнадцатое брюмера Луи
Бонапарта (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 8 стр. 115—217).
Эти две фундаментальные работы, написанные соответственно в
1850 и 1852 годах, представляют исключительную ценность для
правильного понимания французских событий 1848 года и того
влияния, которое они оказали на европейские дела. К ним следует
также добавить ряд статей Маркса и Энгельса, посвященных Ита¬
лии 1848 года (см. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 7—8).
Рассказ об этих событиях в либеральном и антисоциалисти¬
ческом духе дан в воспоминаниях Токвиля (A. De Tocqueville,
Souvenirs, Paris, 1893), итальянский перевод которых вышел под
названием «Una rivoluzione fallita» под редакцией А. Омодео (Бари,
1939). Весьма тщательное, общее изложение этих же событий дано
в работе министра Временного правительства — L. Garnier-
Pages, Histoire de la revolution de 1848, Paris, 1860—1872, 8 voll.
Следует отметить также ценные работы, появившиеся в последнее
время: G. Bourgin, Naissance et mort d’une Republique, Paris,
1947; J. D a и t r y, Histoire de la revolution de 1848 en France, Paris,
1948.
3.	Революция в Венеции и Милане
О революции в Венеции и о Манине имеются следующие инте¬
ресные документированные работы: F. Planat De La Faye,
Documenti e scritti autentici lasciati da Daniele Manin, Venezia,
1877, 2 voll. и «Daniele Manin intimo», Roma, 1936, под редакцией
M. Брунетти, П. Орси и Ф. Салата. Необходимо ознакомиться также
с фундаментальным трудом N. Tommaseo, Venezia negli anni
1848 e 1849. Memorie storiche inedite, con aggiunte di documenti
inediti, vol. I (под редакцией П. Прунаса), vol. II (под редакцией
Гамбарена), Firenze, 1931—1950; значительная часть этой работы
Томмазео еще не опубликована. Следует также указать на работу
общего характера, в которой точно указаны источники и которая
602

снабжена библиографией: V. Marches i, Storia documentata della
rivoluzione e della difesa di Venezia negli anni 1848—1849 tratta da
fonti italiane ed austriache, Venezia, 1916. Имеются и другие, за¬
служивающие внимания работы: G. М. Trevelyan, Daniele Manin
е la rivoluzione veneziana del 1848 (итальянский перевод), Bologna,
1926; R. Cessi, La capitolazione di Venezia del 22 marzo 1848,
Venezia, 1848 и «Соте nacque la Repubblica di Venezia nel 1848», в
«Archivio Veneto», 1948. Исследования отдельных аспектов револю¬
ции в Венеции можно найти в «Atti del XXXIV Congresso di Sto-
ria del Risorgimento italiano, Venezia, 20—23 ottobre 1955», Roma,
1958.
О миланских «Пяти днях», помимо указанного к третьему раз¬
делу первой главы фундаментального труда Каттанео, имеется
обширная литература, перечисленная у L. Marchetti, II 1848.
Fonti bibliografiche е documentarie esistenti presso le Raccolte
storiche del Comune di Milano, Milano, 1948. Ряд аспектов Милан¬
ской революции получил освещение в работе A. Monti, II 1848
е le Cinque giornate di Milano. Dalle memorie inedite dei combattenti
sulle barricate, Milano, 1948. Ценные исследования о Миланской ре¬
волюции имеются также в «Atti del XXVII Congresso di Storia del
Risorgimento». О революции в деревне см. F. Della Peruta,
I contadini nella rivoluzione lombarda del 1848, в «Quaderni di Mo-
vimento Operaio», 1953.
4.	Вступление Пьемонта в войну и первые два месяца
военных действий. Проблема присоединения Ломбардии,
Венето и герцогств
Основным источником по истории военных действий пьемонт¬
ской армии является «Relazioni е Rapporti finali sulla campagna del
1848 in Alta Italia», а сига dell’Ufficio storico del Corpo dello Stato
Maggiore dell’Esercito italiano, Roma, 1908—1910, 3 voll. Весьма
ценным военно-политическим очерком является работа современника
этих событий С. Р i s а с а п е, Guerra combattuta in Italia negli
anni 1848—1849, Lugano, 1850 (и издание 1916 года, вышедшее в
Милане — Риме под редакцией Л. Маино). Интересным изложением
этих событий с австрийской точки зрения является работа
[К. Schon ha Is], Memorie della guerra d’Italia degli anni 1848—
1849 di un Veterano Austriaco, Milano, 1852 (итальянский перевод).
Прусская точка зрения изложена у G. De W i 11 i s e n, La cam¬
pagna d’Italia del 1848 esposta e giudicata dal Maggior Generale
prussiano G. De Willisen, Capolago, 1850 (итальянский перевод).
Среди многочисленных работ, опубликованных на протяжении
столетия, о военных действиях пьемонтской армии самой беспри¬
страстной, четкой и объективной является работа Р. Pieri, La
guerra regia nella pianura padana, в сборнике «II 1848 nella storia
italiana ed europea», vol. 1, p. 169—478, (под редакцией Э. Рота),
которая содержит обширную библиографическую справку. В этом
же сборнике (т. II, стр. 853—894) опубликована интересная работа
A. Zieger, Le operazioni dei corpi franchi nel 1848. Несомненную
ценность представляет работа Порцио, носящая явно антиальберти-
603

стский характер (G. Р о г z i о, La guerra regia in Italia nel 1848—
1849, vol. I, Citta di Castello, 1955).
О Временном правительстве Ломбардии см. L. Marchetti,
1848. Il Governo Provvisorio della Lombardia attraverso i processi
verbali delle sedute del Consiglio, Milano, 1948, где опубликованы
протоколы заседаний правительства и вводная статья к ним. Среди
других важных собраний документов надлежит отметить следующие:
A. Monti, Carteggio del Governo Provvisorio di Lombardia con
i suoi rappresentanti al Quartier Generale di Carlo Alberto: 22 mar-
zo — 26 luglio 1848, Milano, 1923; «I rapporti fra Governo Sardo e
Governo Provvisorio di Lombardia durante la guerra del 1848 secon¬
do nuovi documenti del R. Archivio di Stato in Torino», Roma, 1932
(под редакцией T. Буттини и М. Аветта); «1848. Il Carteggio dip-
lomatico del Governo Provvisorio della Lombardia», Milano, 1955
(под редакцией Л. Маркетти и Ф. Курато).
Что касается политики Карла Альберта и его «окружения», то
необходимо познакомиться со следующими изданиями переписки и
с работами, в которых использованы воспоминания и переписка по¬
литических деятелей того периода: «Lettere inedite di Carlo Alberto
al generale Franzini» в туринской «Gazzetta Letteraria», 1879;
L. C h i a 1 a, La vita e i tempi del generale Giuseppe Dabormida
(Regno di Carlo Alberto 1848—1849), Torino, 1896, в которой содер¬
жится много писем Карла Альберта к Дабормида; М. D е g 1 i А1 ־
b е г t i, Alcuni episodi del Risorgimento italiano illustrati con let-
tere e memorie inedite del generale marchese Carlo Emanuele Ferrero
Della Marmora principe di Masserano, в «Biblioteca di Storia italiana
recente», Torino, 1907; V. Ferrari, Carteggio Casati — Castagnet-
to: 19 marzo—14 ottobre 1848, Milano, 1909; E. Passamonti,
Lettere inedite di Carlo Alberto a Cesare Balbo durante la campagna
del 1848, в «Miscellanea di Studi Storici in onore di Giovanni Sfor-
za», Lucca, 1920; F. P a t e 11 a, Lettere di Carlo Alberto scritte du¬
rante la campagna del 1848 al conte Federico Sclopis, в «Atti della
R. Accademia delle scienze di Torino», 1920—1921; G. Gen¬
tile, Lettere di Carlo Alberto a Ottavio Thaon di Revel, Milano,
1931; A. Colombo, Carlo Alberto nella campagna del’48 attra-
verso un carteggio inedito del conte di Castagnetto colla moglie, в
«II Risorgimento Italiano», 1932.
Для изучения политической борьбы в Милане, помимо упоми¬
навшихся уже работ Каттанео, Корренти и Казати, полезно озна¬
комиться также со следующими работами: A. Casati, Milano е i
principi di Casa Savoia, Torino, 1859; T. Massarani, Cesare
Correnti nella vita e nelle opere, Roma, 1890; Rerum Scrip tor
(G. Salvemini), I partiti politici milanesi nel secolo XIX, Milano,
1899; A. Monti, Un dramma fra gli esuli, con documenti inediti
e la bibliografia delle edizioni di Capolago, Milano, 1921; C. Mo¬
r a n d i, L’azione di Cesare Correnti nel’48, в «Annali di scienze
politiche», 1940.
О Временном правительстве Венеции и о его отношении к про¬
блеме слияния с Пьемонтом см. A. Ventura, Verbali del Consiglio
dei ministri della Repubblica di Venezia: 27 marzo — 30 giugno 1848,
которой предпослан очерк «La politica veneziana avanti la fusione»,
Venezia, 1957. Следует также указать на сборник: «La Repubblica
di Venezia nel 1848—1849: Documenti diplomatic!», vol. I: «Lettere dal
campo di L. Martinengo» (под редакцией P. Чесси); «Missione del
604

Tommaseo a Parigi, agosto — dicembre 1848» (под редакцией Гамба-
рена); «Dal Carteggio di J. Castelli», Padova, 1949 (под редакцией
P. Чесси); vol. II: «Carteggio di G. B. Castellani, ministro di Venezia
a Roma 1848—1849» (под редакцией M. Чесси-Друди), Padova, 1954;
«Carteggi di Pietro Paleocapa», (под редакцией M. Чесси-Друди),
в «Miscellanea di Studi e Memorie», а сига della Deputazione di storia
patria per la Venezia, vol. VIII, Venezia, 1952. См. также A. Monti,
Un italiano: Francesco Restelli, Milano, 1933; R. Cessi, Carlo Alberto,
Venezia e il problema della fusione nel 1848, в «Nuovo Archivio
veneto», 1954; A. Depoli, La missione Rebizzo a Venezia nel 1848,
в «Atti del XXXIV Congresso di storia del Risorgimento».
Что касается истории герцогств, то до сих пор не утратила
своего значения старая работа N. Bianchi, I Ducati Estensi
dall’anno 1815 al 1850, Torino, 1852, 2 voll. О Парме и Пьяченце см.
С. Di Palma, Parma durante gli avvenimenti del 1848—1849,
Roma, 1931 и «Piacenza durante gli avvenimenti del 1848—1849»,
Roma, 1932.
Глава третья. Кризис федерализма и
неогвельфизма. Реакция в Неаполе. Провал
королевской войны
1.	Отношение Флоренции и Рима к войне с Австрией.
Вопрос о Лиге итальянских государств. «Обращение»
папы от 29 апреля и его последствия
Относительно Лиги итальянских государств и переговоров
между итальянскими правительствами в период с февраля 1848 и
до кризиса 1849 года имеется фундаментальное трехтомное собра¬
ние документов «La diplomazia del Regno di Sardegna durante la
prima guerra d’indipendenza», vol. I: «Relazioni col Granducato di
Toscana (marzo 1848 —aprile 1849)», Torino, 1949 (под редакцией
Пискедда); vol. II: «Relazioni con 10 Stato pontificio (marzo• 1848 —
luglio 1849)», Torino, 1951 (под редакцией Бауди Ди Весме);
vol. Ill: «Relazioni con il Regno delle Due Sicilie (gennaio 1848 —
dicembre 1849)», Torino, 1952 (под редакцией Куацца). Эти тома
содержат переписку между министрами иностранных дел и пред¬
ставителями Пьемонта во Флоренции, Риме и Неаполе. Каждому
тому предпослана обширная вводная статья с обильными библио¬
графическими ссылками на все предыдущие работы на эту тему.
Об отношениях между Турином и Римом см. также G. Q и a z z а,
La Questione romana nel 1848—1849, Modena, 1947. Весьма ценным
источником для изучения положения в Риме и политики Пия IX
являются депеши голландского представителя в Риме (A. D е
Liedekerke De Beaufort, Rapporti delle cose di Roma
(1848—1849), Roma, 1949, под редакцией A. M. Гизальберти.
О миссии монсеньора Корболи-Бусси и о его поездке в ставку
Карла Альберта см. три статьи Пирри, в которых использовано
большое количество документов (Р. Р i г г i, La missione di mons.
Corboli Bussi in Lombardia e la crisi della politica italiana di
Pio IX (aprile 1848), в «Rivista di storia della Chiesa in Italia»,
1947; «La politica unitaria di Pio IX dalla lega doganale alia lega
605

italica», в «Rivista di storia della Chiesa in Italia», 1948; «Rapporti
di mans. Corboli Bussi dal Quartiere generale di Carlo Alberto
(aprile 1848)», в «Rivista di storia della Chiesa in Italia», 1950).
В этом же журнале опубликована статья Р. Чесси, полемизирую¬
щего с иезуитом Пйрри (R. С е s s i, Il problema della guerra e
della pace nell’azione diplomatica di Pio IX durante la crisi bellica
del 1848», в «Rivista di storia della Chiesa in Italia», 1949).
Относительно полемики вокруг фигуры Пия IX и его так
называемого поворота имеется весьма объективная и беспри¬
страстная работа W. М a t и г i, L’aspetto religioso del 1848 e la
storiografia italiana, в Atti del Convegno Volta — «II 1848 nella
storia europea».
2.	Переговоры между Неаполем и Палермо и отделение
Сицилии от Неаполитанского королевства. Политическая
борьба в Неаполе и события 15 мая
О миссии лорда Минто в Сицилии и об отделении острова от
Неаполя см. следующие работы: «Correspondence respecting the
Affairs of Naples and Sicily 1848—1849 Presented to both Houses
of Parliament by command of Her Majesty», London, May 1849;
F. Valsecchi, Inghilterra e Sicilia nel 1848: la missione di lord
Minto, в «Atti del Congresso sul’48 siciliano»; G. F a 1 z о n e, Il
problema della Sicilia nel 1848 attraverso nuove fonti inedite.
Indipendenza e autonomia nel giuoco della politica internazionale,
Palermo, 1951; P. A1 a t r i, La rivoluzione siciliana del 1848—
1849 e la diplomazia italiana ed europea, Messina, 1952; R. R o-
m e о, I liberal! napoletani e la rivoluzione siciliana del 1848—1849,
в «Archivio Storico delle provincie napoletane», 1947—1949.
Об отношениях между Неаполем и Турином, помимо много¬
численных работ, перечисленных в введении Куацца к третьему
тому «La diplomazia del Regno di Sardegna», см. также следую¬
щие довольно показательные статьи, выдержанные в пробурбон-
ском духе: G. Paladino, Il governo napoletano е la guerra del
1848, в «Nuova Rivista Storica», 1921; «II governo napoletano e la
lega italiana nel marzo e nell’aprile 1848», в «Rassegna Storica del
Risorgimento», 1917; E. Rota, L’antagonismo tra Torino e Napoli
durante la guerra del 1848, в «Nuova Rivista Storica», 1921.
Эта статья, в которой Э. Рота подверг резкой критике позицию
Паладино, вошла с ׳небольшими изменениями в сборник «II 1848
nella storia italiana ed еигореа».
О крестьянских волнениях и о положении в провинциях Неапо¬
литанского королевства в период революции 1848 года имеется
обширная литература. Укажем следующие работы: G. Mon d a i п i,
I moti politic! del’48 e la setta del’Unita italiana in Basilicata, Roma,
1902; S. L a S о г s a, Gli avvenimenti del 1848 in Terra d’Otranto,
Milano — Roma — Napoli, 1911; D. Demarco, Per la storia delle
classi sociali nel Regno di Napoli nella prima meta del secolo XIX,
в «Archivio Storico delle Provincie Napoletane», 1947—1949; G. Pan¬
s i n i, I rapporti tra capitale e provincia nel 1848, в «Archivio Storico
delle Provincie Napoletane», 1947—1949; E. Piscitelli, Gli Abruzzi
e il Molise nel 1848, в «Archivio Storico delle Provincie Napoletane»,
606

1947—1949; A. Z a z о, Il Quarantotto beneventano, в «Archivio Storico
delle Provincie Napoletane», 1947—1949; L. C a s s e s e, La borghesia
salernitana nei moti del Quarantotto, в «Archivio Storico delle
Provincie Napoletane», 1947—1949; A. Lucarelli, I moti rivolu-
zionari del 1848 nelle provincie di Puglia, в «Archivio Storico delle
Provincie Napoletane», 1947—1949; T. P e d i 0, Evoluzione politica
della borghesia meridionale nella prima meta del secolo XIX con par-
ticolare riferimento alia Basilicata, в «Archivio Storico delle Provincie
Napoletane», 1947—1949; F. Della Peruta, Aspetti sociali del’48 nel
Mezzogiorno, в «Quaderni di Rinascita», «II 1848»; G. Quazza, La
paura del comunismo a Napoli nel 1848, в «Nuova Rivista Storica»,
1948; A. G e n 0 i n о, I moti comunisti nel 1848 nel Regno di Napoli,
в «Atti del XXVII Congresso di Storia del Risorgimento»; L. Cas¬
s e s e, Contadini ed operai nel Salernitano nei moti del Quarantotto,
в «Rassegna Storica Salernitana», 1948; G. V a 1 e n t e, Le condizioni
e i moti dei contadini in Sila nel 1848, в «Rassegna Storica del
Risorgimento», 1951.
О событиях 15 мая см. G. Sforza, La Costituzione napoletana
e la giornata del 15 maggio, Torino, 1921; G. Paladino, Il quindici
maggio 1848 in Napoli, Milano — Roma — Napoli, 1921. Эта послед¬
няя работа содержит богатый фактический материал, но написана
с пробурбонских позиций. Весьма четкое изложение политики Фер¬
динанда II в отношении неаполитанских либералов дано в работе
R. Moscati, Ferdinando II е la crisi napoletana del’48, в «II
Mezzogiorno d’Italia ed altri saggi», Messina, 1953.
3.	Победа при Гойто и падение Виченцы. Политическая
борьба в Милане, Турине и Венеции. Попытки мирно
уладить конфликт
О военных действиях см. работы, указанные к четвертому
разделу второй главы. Относительно военных действий в Венето см.
Giovanni D и г а п d о, Schiarimenti sulla condotta del generale Duran-
do, Comandante delle truppe pontificie nel Veneto, scritti da lui
medesimo, Roma, 1848; M. Degli Alberti, Alcuni episodi della
guerra nel Veneto, ossia Diario del Generale Alberto Della Marmora
dal 26 marzo al 20 ottobre 1848, con documenti ufficiali, Milano —
Roma—Napoli, 1915; R. C e s s i, La difesa delle provincie venete
nel 1848. Da Palmanova a Padova, в «Bollettino del Museo civico
di Padova», 1942—1954.
О политической борьбе в Милане, Турине и Венеции, помимо
работ, указанных к третьему и четвертому разделам второй главы,
см. «Atti del Parlamento Subalpino, raccolti e corredati di note e di
documenti inediti da A. Pinelli e P. Trompeo. Discussion! della
Camera dei Deputati, 8 maggio — 2 agosto 1848», Torino, 1856;
A. Brofferio, Storia del Parlamento Subalpino iniziatore
dell’unita italiana, Milano, 1866, 4 voll. •
О попытках мирного урегулирования конфликта, помимо работ
о политике Англии и Франции, указанных к первому и третьему
разделам первой главы, см. следующие собрания документов:
«Correspondence respecting the Affairs of Italy», vol. II—IV, 1848—
607

1849; J. В a s t i d e. La Republique fran<?aise et 1’Italie en 1848.
Recits, Notes et Documents diplomatiques, Bruxelles, 1858; F. C u¬
r a t 0, Le relazioni diplomatiche fra il Regno di Sardegna e la Gran
Bretagna 1848—1849, Roma, 1956, 2 voll. Последняя работа содержит
переписку пьемонтских дипломатов в Лондоне. См. также следую¬
щие работы: V. В а г b i е г i, I tentativi di mediazione anglo-francesi
durante la guerra del 1848, в «Rassegna Storica del Risorgimento»,
1939; R. M о s cat i, La diplomazia europea e il problema italiano
nel 1848, Firenze, 1947; С. V i d a 1, La France et la question italienne
en 1848, в «Etudes d’Histoire moderne et contemporaine», vol. II,
Paris, 1948.
Общая картина внутреннего положения Австрийской империи
дана у Р. Е. Santangelo, II 1848 in Austria, в сборнике
«II 1848 nella storia italiana ed europea», vol. II. О Франкфуртском
парламенте см. Е. S estan, La costituente di Francoforte del 1848,
Firenze, 1947.
О посреднической попытке Пия IX см. A. Matte у, La missione
di mons. Morichini all’Imperatore d’Austria nel 1848. Studio su do-
cumenti inediti, Roma, 1902; F. G e n t i 1 i, La mediazione di Pio IX
tra Carlo Alberto e Ferdinando I d’Austria nei dispacci Morichini del
1848, в «Rivista d’ltalia», 1915.
4, Поражение •
О военных действиях, помимо работ, указанных к четвертому
разделу второй главы, см. F. S а г d a g п a, La battaglia di Milano,
4 agosto 1848, Modena, 1932. О деятельности Карла Альберта
в последние дни военной кампании, которая на протяжении целого
века была предметом стольких оживленных споров и столь по-
разному оценивалась, см. С. S р е 1 1 а п z о п, Il vero segreto di re
Carlo Alberto. Discussion! critiche con largo corredo di documenti
inediti, Firenze, 1953. Эта работа, несмотря на свой резкий поле¬
мический характер, дает в сущности весьма убедительную оценку
политики Карла Альберта.	.
О формировании правительства Казати см. L. Marchetti,
Il secondo ministero costituzionale di Carlo Alberto, Milano, 1948.
Эта работа содержит не изданные ранее документы из личного архи¬
ва Казати.
Глава четвертая. Кризис умеренного
либерализма и подъем демократического
движения
1.	Италия после перемирия Саласко. Наступление
контрреволюции в Европе
О действиях Гарибальди в Ломбардии см. новую работу
A. Simonetta, La campagna di Garibaldi in Lombardia nel 1848
secondo una descrizione inedita di Achille Sacchi, в «Rassegna Storica
del Risorgimento», 1958. О событиях в Венеции 11 и 13 августа см.
работы, указанные к третьему и четвертому разделам второй главы.
608

О событиях 8 августа в Болонье см. G. Natali, Cronache bolognesi
del Quarantotto, Bologna, 1934—1936, 3 voll. и «Bologna dal 14 luglio
al 1 settembre 1848», Bologna, 1948. О событиях в Австрии и Фран¬
ции см. работы, указанные к первому разделу первой главы и ко
второму разделу второй главы.
2.	Кризис умеренного либерализма в Тоскане. Переговоры
о Лиге итальянских государств. Монтанелли и лозунг
Итальянского учредительного собрания. Правительство
Монтанелли — Гверрацци
Помимо работ, указанных ко второму разделу первой главы, см.
также о правительстве Ридольфи R. С i а т р i п i, Contribute alia
storia del 1848 in Toscana. Con lettere e documenti inediti, в сборнике
«II 1848 nella storia italiana ed europea», vol. II. (в этой работе
приводятся документы из архива Ридольфи); Е. Passamonti,
Unitarismo е antiunitarismo nel partito liberale toscano durante la
campagna del 1848, в «Rassegna Storica del Risorgimento», 1918.
Акты и постановления тосканского парламента см. в «Le Assemblee
del Risorgimento», а сига della Camera dei Deputati, Roma, 1911,
«Toscana», 3 voll. (Ill том содержит акты Учредительного собрания).
О правительстве Каппони см. G. С а р р о п i, Settanta giorni
di ministero, в «Scritti editi e inediti», Firenze, 1877, vol. II,
под редакцией M. Табаррини; Е. Passamonti, Il ministero
Capponi e il tramonto del liberalismo toscano nel’48.
О переговорах по поводу Лиги итальянских государств, по¬
мимо работ, указанных к первому разделу третьей главы, см.
«Della missione a Roma di A. Rosmini-Serbati negli anni 1848—1849.
Commentario», Torino, 1881.
О миссии Ридольфи см. R. Cess i, La missione di C. Ridolfi
a Parigi e a Londra nel 1848, в «Rendiconto dell’Accademia dei
Lincei», s. VIII, vol. II, 1947; F. Curato, La Toscana e la me-
diazione anglo-francese, в «Archivio Storico Italiano», 1948. О Мон-
танелли см. А. М. G h i s а 1 b е г t i, Giuseppe Montanelli e la
Costituente, Firenze, 1947; О Гверрацци см. F. D. Guerrazzi,
Studi e documenti, (per сига del Comitato toscano per la storia del
Risorgimento), Firenze, 1924. О волнениях в Ливорно см. G. L а
Cecilia, Memorie storico-politiche, 1946 (под редакцией Р. Мос-
кати); о формировании правительства Монтанелли — Гверрацци см.
S. Camerani, Cosimo Ridolfi е 1’avvento del ministero Guerrazzi —
Montanelli, в «Archivio Storico Italiano», 1944.
3.	Кризис Папского государства. Убийство Пеллегрино
Росси и бегство Пия IX. Созыв Римского
учредительного собрания
Помимо работ, указанных ко второму разделу первой главы и
к первому разделу третьей главы, см. также о парламентских
дискуссиях «Le Assemblee del Risorgimento», Roma, 4 voll. (Ill
и IV тома содержат акты Учредительного собрания); А. М. G h i -
39-111	609

salberti, 11 Consiglio dei Deputati a Roma nel 1848, в сборнике
«II centenario del Parlamento (8 maggio 1848 — 8 maggio 1948)»,
(а сига della Camera dei Deputati), Roma, 1948. О правительстве
Мамиани и Фаббри см. Т. М а т i а п i, Scritti politici, Firenze, 1853;
E. Fabbri, Sei anni e due mesi della mia vita, Roma, 1915;
P. Colombo, Eduardo Fabbri, Pro Legato a Pesaro e ministro
di Pio IX nel 1848, в сборнике «II 1848 nella storia italiana ed
europea», vol. IL О Росси и его убийстве см. R. Giovagnoli,
Pellegrino Rossi е la rivoluzione romana su documenti nuovi, Roma,
1898—1911, 3 voll.; G. Brigante Colonna, L’uccisione di
Pellegrino Rossi, Milano, 1938; M. Lupo Gentile, P. Rossi
ministro di Pio IX, Firenze, 1950. О правительстве 16 ноября см.
А. М. G h i s а 1 b е г t i, Il ritorno di Giuseppe Galletti al Ministero,
в «Rassegna Storica del Risorgimento», 1930. О бегстве папы
Пия IX см. L. S i т е о п i, La fuga di Pio IX a Gaeta nella
relazione del ministro di Baviera conte Spaur, в «Rassegna Sto-
rica del Risorgimento», 1932; G. De Chambrun, Un projet de
sejor en France du Pape Pie IX, в «Revue d’Histoire deplomatique»,
1936.
О событиях, последовавших за бегством Пия IX, см. работы,
посвященные Римской республике (прологом которой являются
события периода 24 ноября 1848 года — 9 февраля 1849 года):
С. Rusconi, La Repubblica Romana del 1849, Torino, 1852;
G. Leti, La Rivoluzione e la Repubblica romana, 1848—1849,
Milano, 1913; D. Demarco, Una rivoluzione sociale. La Repubblica
romana del 1849, Napoli, 1944; L. R 0 d e 11 i, La Repubblica romana
del 1849, con appendice di documenti, Pisa, 1955. Последняя работа
дает наиболее обстоятельное, объективное и ясное изложение под¬
готовительного периода.
О деятельности клубов см. R. С о г г a d о, Filippo De Boni, i
Circoli popolari e la legazione di lui а Вегпа, в сборнике «Studi e
documenti su G. Mameli e la Repubblica Romana», Imola, 1927;
G. Natali, I circoli politici bolognesi nel 1848—1849, в «Rassegna
Storica del Risorgimento», 1938. О Гарибальди и его легионе см.
Е. Loevinson, Giuseppe Garibaldi е la sua legione nello Stato
Romano, 1848—1849, Roma, 1902.
4.	Поражение восстания демократов и парламентской
оппозиции в Неаполитанском королевстве. Политическая
борьба в Сицилии. Захват Бурбонами Мессины, и
сицилийско-неаполитанское перемирие от 8 октября
1848 года
О восстании в Калабрии см. G. Ricciardi, Storia documen-
tata della sollevazione delle Calabrie del 1849, Napoli, 1873; B. Mu¬
s о 1 i n 0, La rivoluzione del 1848 nelle Calabrie, Napoli, 1903
(под редакцией С. Музолино); О. D i t о, La rivoluzione calabrese
del’48, Catanzaro, 1895; F. G и a г d i о n e, La spedizione siculo-ca-
labra, в сборнике «Memorie della rivoluzione siciliana del 1848 nel
Cinquantesimo anniversario», vol. II; A. La Cava, La rivolta ca¬
labrese del 1848, в «Archivio Storico Napoletano», 1947—1949.
610

О Неаполитанском парламенте см. «Le Assemblee del Risorgi-
mento», Napoli, 2 voll.; G. D e Ruggiero, Il Parlamento napo-
letano del 1848—1849, в сборнике «II Centenario del Parlamento».
Что касается общего хода событий и волнений в провинциях Неа¬
политанского королевства, то см. работы, указанные к третьему
разделу первой главы, к первому разделу второй главы и ко вто¬
рому разделу третьей главы.
О Сицилийском парламенте см. «Le Assemblee del Risorgimento»,
«Sicilia», 4 voll.; F. Brancat 0, L’Assemblea siciliana del 1848—
1849, Firenze, 1946; C. S p e 11 a n z о n, Le discussioni del General
Parlamento di Palermo per la formazione di uno Statute costituziona■
le del Regno di Sicilia, в сборнике «II Centenario del Parlamento».
О событиях в Сицилии за этот период революции 1848 года, по¬
мимо работ, указанных к первому разделу второй главы и ко вто¬
рому разделу третьей главы, см. также сборник документов «Sici-
lia е Piemonte nel 1848—1849. Corrispondenza diplomatica del Go-
verno del Regno di Sicilia del 1848—1849 con la missione inviata in
Piemonte per 1’offerta della Corona al Duca di Genova» (а сига
dell’Archivio di State di Palermo), Roma, 1940; О. В a г i ё, Il prob-
lema siculo-napoletano nella politica britannica dalla fine della me-
diazione di Lord Minto all’inizio della mediazione di sir William
Temple (aprile—novembre 1848), в «Rivista Storica Italiana», 1951;
V. Finocchiaro, La rivoluzione siciliana del 1848—1849 e la
spedizione del General Filangieri, Catania, 1906; T. Filangieri
Fieschi Ravaschieri, Il generate Carlo Filangieri principe
di Satriano e duca di Taormina, Milano, 1902; D. P i r a i n 0, Me-
morie storiche messinesi dell’ultima guerra, dal 3 al 7 settembre 1848
(raccolta da G. Cambria), Messina, 1929.
5.	Кризис умеренного либерализма в Пьемонте. Провал
посреднической попытки Англии и Франции.
Правительство Джоберти
Большинство работ и сборников документов, особенно дипло¬
матических (поскольку речь идет об англо-французском посреднице-
стве), указанных к третьему разделу первой главы, к четвертому
разделу второй главы и к первому и третьему разделам третьей
главы, можно использовать и для изучения событий, затронутых в
данном разделе. Дополнительно можно еще указать на следующие
работы: L. Bulferetti, Liberali е democratic! nelle legislature I,
II e III del Parlamento subalpino (1848—1849), в «Atti del XXVIII
Congresso del Risorgimento»; C. Pischedda, L’azione mazziniana
in Piemonte e il governo sardo nel settembre 1848, в «Scritti vari»
(а сига della Fac. di Magist. dell’Univers. di Torino), Torino, 1950;
G. Ruffini, L’azione politica di Enrico Misley пеГ48, в «Rassegna
Storica del Risorgimento», 1924; C. S p e 11 a n z о n, La Confe-
derazione italiana nel Congresso nazionale di Torino del 1848, в
«Nuova Antologia», 1948; F. С и г a t o, 1848—1849. La Consulta
straordinaria di Lombardia, 2 agosto 1848—28 maggio 1849, Milano,
1950.
О политической деятельности Джоберти см. прежде всего
39♦	61I

«Epistolario» и «Carteggi», упомянутые в предыдущем томе, а так¬
же его работу «Del Rinnovamento civile d’ltalia», 3 voll. (издание
под редакцией Ф. Николини вышло в Бари в 1911 году, издание
под редакцией Чезарини Сфорца вышло в Болонье в 1938 году); в
этой последней работе он излагает события 1848 года. См. также
A. Anzilotti, Gioberti, Firenze, 1922 и А. О т о d е о, Vincenzo
Gioberti е la sua evoluzione politica, Torino, 1941, о которых шла
речь в предыдущем томе.
Глава пятая, 1849 год
1.	Римское учредительное собрание и Римская
республика. Политический кризис в Тоскане и бегство
великого герцога. Кризис правительства Джоберти
О Римском учредительном собрании, помимо упомянутых ранее
общих работ о Римской республике, см. также М. С о s s и, L’As-
semblea costituente romana del 1849, Roma, 1923; В. G a 11 a, Le ele-
zioni del 1849, в «Archivio della Societa rom. di Storia patria», 1949;
1. В о n 0 m i, L’Assemblea Costituente della Repubblica Romana, в
сборнике «II Centenario del Parlamento».
О событиях в Тоскане см. G. В a j о п е, La Costituente tosca-
па, в «Rassegna Storica del Risorgimento», 1918; G. Montanelli,
Nel processo politico contro il ministero democratico toscano. Schia-
rimenti, Firenze, 1852; F. D. Guerrazzi, Apologia della vita
politica di F. D. Guerrazzi scritta da lui medesimo, Firenze, 1852;
T. Corsi eT. Menichetti, Collezione di documenti per ser-
vire alia storia della Toscana dei tempi nostri e alia difesa di
F. D. Guerrazzi, Firenze, 1853.
О дипломатической деятельности Джоберти в Тоскане и Риме,
помимо упомянутых ранее работ, см. также A. De Rubertis,
Gioberti е la Toscana, Firenze, 1933; G. Q и a z z a, La missione
Rosellini in Toscana per il progetto di Costituente (dicembre, 1848—
gennaio 1849), в «Archivio Storico Italiano», 1942; M. Lupo Gen¬
tile, La missione diplomatica di P. Berghini presso i govern! di
Firenze e Roma nel 1849, Pisa, 1941.
О политической борьбе в Пьемонте см. «Atti del Parlamento
subalpino», vol. II; U. R a 11 a z z i, Intorno ad alcune asserzioni che
si leggono nell’opera «Del Rinnovamento civile d’ltalia» di Vincenzo
Gioberti, Torino, 1851; V. Gioberti, Risposta a Urbano Rattazzi.
Sopra alcune avvertenze a Filippo Gualterio. Al generale Dabormida,
Torino, 1852.
2.	Возобновление войны: Новара и отречение
Карла Альберта. Виктор Эммануил II и перемирие
26 марта. Восстание в Генуе. Десять дней Брешии
По истории военной кампании основным источником является
сборник «Relazioni е Rapporti finali sulla campagna del 1849 nell’Al-
ta Italia» (а сига dell’Ufficio storico del Corpo di Stato Maggiore
612

dell’Esercito italiano), Roma, 1911. Наиболее ценной работой по
этому вопросу является труд Р. Pieri, L’esercito piemonte-
se e la campagna del 1849, Torino, 1949. См. также другую
его работу «II generale Chrzanowski e la mancata difesa del Ramo-
rino alia Cava, в «Rassegna Storica del Risorgimento», 1950.
Об отречении Карла Альберта см. L. С i b г а г i о, Re Carlo Alberto
iniziatore e martire dell’indipendenza italiana, Milano, 1865;
L. С. В о 11 e a, Il mistero dell’abdicazione di Carlo Alberto, в
«II Risorgimento italiano», 1915.
Легенда о беседе в Виньяле была опровергнута на основе ав¬
стрийских документов в работе Н. McGaw Smith, The armi¬
stice of Novara. A Legend of a Liberal King, в «The Journal of Mo¬
dern History», 1935. А. Монти, вступившему в полемику с амери¬
канским историком в своей апологетической работе («La giovinezza
di Vittorio Emanuele II», Milano, 1939), не удалось, однако, дока¬
зать правильность традиционной трактовки этой беседы и опро¬
вергнуть доводы американского ученого, подкрепленные докумен¬
тами. Окончательный удар этой легенде был нанесен в работах
R. М о s с a t i, *Nuove ricerche sulla pace di Milano, в «Rivista Sto-
rica Italiano», 1948 и A. F i 1 i p и z z i, La pace di Milano, Roma,
1955.
О внутреннем положении Пьемонта в первые дни после пере¬
мирия см. A. Colombo, Gli albori del regno di Vittorio Ema¬
nuele II, Roma, 1937; F. Valsecchi, Dopoguerra 1849, в «II Ri-
sorgimento», 1949.
О восстании в Генуе см. сборник «Genova nel 1848—1849», Ge¬
nova, 1950, содержащий дневники и документы, и С. В а и d i Di
V е s т е, Genova dal luglio 1848 all’aprile 1849 nella relazione del
console francese e in altri documenti, в «Rassegna storica del Ri-
sorgimento», 1950.
Об экспедиции Камоцци см. G. С а т о z z i, Cenni e documenti
della guerra d’insurrezione del 1849, Capolago, 1849.
О 10 днях Брешии см. A. F г и g о п i, 48 е 49 bresciani, Brescia,
1949, в которой опубликована, в частности, работа С. Correnti,
I dieci giorni di Brescia. См. также старые публикации на эту те¬
му: A. Ugoletti, Brescia nella rivoluzione del 1848—1849, Bo¬
logna, 1899; A. F i о r e n t i n i, Le dieci giornate di Brescia, Roma,
1899.
3.	Восстановление в Тоскане власти великого герцога.
Подавление Бурбонами движения в Сицилии
О тосканских событиях, помимо упомянутых ранее работ, см.
A. Gennarelli, Epistolario politico toscano ed atti diversi per
servire d’illustrazione e di complemento alia storia della restaurazione
granducale, Firenze, 1863; S. Camerani, Leopoldo II e I’inter-
vento austriaco in Toscana, 1849, в «Archivio Storico Italiano», 1949;
R. C e s s i, La restaurazione in Toscana nel 1849 nelle prospettive
della diplomazia Viennese, в «Atti del IV Congresso della Societa
Toscana per la Storia del Risorgimento», Siena, 1953.
О событиях в Сицилии см. работы, указанные к первому раз¬
делу второй главы, ко' второму разделу третьей главы и к четвер¬
.613

тому разделу четвертой главы. Помимо этого, можно также исполь¬
зовать работу О. В а г i ё, La politica britannica nell’ultimo periodo
deTia rivoluzione siciliana, в «Archivio Storico Italiano», 1951.
4.	Римская республика и мадзинистский триумвират.
Интервенция Франции и оборона Рима. Конституция
3 июля 1849 года
Помимо перечисленных ранее работ о Римской республике и
римской революции, можно использовать также ряд других работ.
О деятельности Мадзини: см. I. В on от i, Mazzini triumviro della
Repubblica Romana, Torino, 1936; G. Falco, G. Mazzini e la Co-
stituente, Firenze, 1946; сборник статей «Giuseppe Mazzini e la Re-
pubblica Romana», Roma, 1949; A. M. G h i s a I b e r t i, Mazzini e
la Repubblica dei Romani, в «II Risorgimento», 1952. Гизальберти,
справедливо отмечая в этой работе расхождения между политикой
Мадзини и политикой Учредительного собрания и римских демо¬
кратов, приходит к неправильному выводу о наличии глубоких про¬
тиворечий между этими позициями, на деле же они проявлялись
только в отдельные моменты. С Гизальберти полемизирует Родел-
ли в своей работе «La Repubblica Romana». О деятельности Мад¬
зини в 1849 году см. национальное издание «Scritti editi е inediti»
(соответствующие тома) и «Note autobiografiche», Imola, 1938.
О деятельности Исполнительного комитета см. Е. Morelli,! ver-
bali del Comitato Esecutivo della Repubblica Romana del 1849, в
«Archivio della Societa rom. di Storia patria», 1949. Об экономиче¬
ском положении Республики см. М. М о г а п d i, Le condizioni eco-
nomiche dello Stato pontificio al tempo della Repubblica Romana, в
«Rivista Italiana di statistica, economia e finanza», 1933; О газетах
того времени см. F. Fonzi, I giornali romani del 1849, в «Archi-
vio della Societa rom. di Storia patria», 1949.
О французской интервенции см. E. В о и г g е о i s et Е. С 1 ё г -
mont, Rome et Ыаро1ёоп III, Paris, 1907; A. Lebey, Louis-Na-
ро!ёоп Bonaparte et le Ministere Odillon Barrot, Paris, 1912;
A. D’A lessandro, La Repubblica Romana del 1849 e 1’intervento
francese, в «Nuova Rivista Storica», 1957. О конференции в Гаэте см.
A. Capograss i, La conferenza di Gaeta del 1849 e A. Rosmini,
Roma, 1941; M. Cessi Drudi, Contributi alia storia della confe-
renza di Gaeta, в «Rassegna storica del Risorgimento», 1958.
О международном положении см. R. М о s с a t i, Austria, Napoli
e gli stati conservatori italiani, Napoli, 1953.
О военных действиях и обороне Рима см. L. Mondini, L’as-
petto militare della difesa di Roma nel 1849, в сборнике «G. Mazzini
e la Repubblica Romana»; G. M. Trevelyan, Garibaldi e la di-
fesa della Repubblica Romana (итальянский перевод), Bologna, 1909;
G. P i s a c a n e, Guerra combattuta in Italia; A. Romano, Carlo
Pisacane e la Repubblica Romana, в «Rassegna Storica del Risorgi■
mento», 1934. О капитуляции см. V. E. G i и n t e 11 a, II Municipio
di Roma e le trattative col generale Oudinot (30 giugno —21 luglio
1849), в «Archivio della Societa rom. di Storia patria», 1949.
Анализ конституции 3 июля 1849 года см. в двух ранее упомя¬
нутых обширных трудах Рускони и Роделли.
<814

5.	Оборона Венеции
Помимо работ, указанных к третьему и четвертому разделам
второй главы, см. также другие работы.
О внешней политике см. R. В о п g h i, La vita e i tempi di
Valentino Pasini, Firenze, 1867. О политической борьбе см. «Le As-
semblee del Risorgimento», «Venezia». О финансовом положении см.
U. Tucci, Le emission! monetarie del governo provvisorio di Ve¬
nezia, в «Archivio economico dell’unificazione italiana», vol. 1, 1956.
Об обороне города см. G. В. С a v е d а 1 i s, I commentary Udine,
1928, 2 voll. (под редакцией В. Маркези); С. A. Redaelli, Sto-
ria dell’assedio di Venezia negli anni 1848 e 1849, Napoli, 1865;
G. Pepe, Casi d’Italia negli anni 1847—1848 e 1849, Genova, 1852;
G. Ulloa, Guerra dell’indipendenza italiana 1848 e 1849, Milano,
1860, vol. II.
6.	Австро-пьемонтские переговоры. Кабинет д’Адзелио
и миланский мирный договор
Наиболее исчерпывающим трудом по этому вопросу является
уже упоминавшаяся нами работа A. F i 1 i р и z z i, La pace di Milano,
в которой дана обширная библиография по вопросу положения в
Италии и Европе и внутреннего положения Пьемонта. Эта работа
написана в основном на венских архивных материалах. Интересное
изложение переговоров, с привлечением ряда новых документов из
Туринского архива, дано Ди Нильфо в VI томе «Storia del Risorgi-
mento e dell’Unita d’Italia».
О создании правительства д’Адзелио и первых месяцах его дея¬
тельности см. работы самого д’Адзелио, указанные ко второму разде¬
лу первой главы и ко второму разделу пятой главы.

УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН
Абд-эль-Кадир 16
Аберкромби 64, 314, 321, 322, 331,
437, 444
Аве 103, 105
Авезани, Франческо 193—195, 197,
311, 566, 567
Авеццана, Джузеппе 499—502, 538,
548
Авогадро ди Казанова, Алессан¬
дро 252
Авогадро ди Коллобьяно, Аугусто
276, 278, 283
Агостини 554
Адам 132
Адами, Пьетро Аугусто 376, 470
Адда, Карло д’ 208, 209, 215, 218
Адзелио (Адзельо), Массимо д’
28, 33, 34, 41, 42, 46, 58, 69—77,
96, 97, 99, 103, 130, 133, 135,
252, 262, 263, 268, 375, 583 —
589
Адзелио, Роберто, д’ 96, 123, 131,
133, 134, 166, 585
Айала, Мариано д’ 88, 89, 156, 160,
376, 429, 470
Аккаме, Николо 499, 500
Аккурси, Микеле 419
Акуила, граф 151
Алеарди, Алеардо 320
Александр III, папа римский 262
Аллаи 54
Аллегретти, Антонио 512
Альбер, см. Мартен, Александр
Альбини, адмирал 301, 318, 338,
449, 568, 581
Альдобрандини 174, 261, 383
Альтьери, Лодовико 173, 383, 384,
553
Альфьери ди Состеньо, Чезаре 360,
361, 444, 445, 447, 453
Амари, Микеле 87, 280, 433, 441
Амари, Эмерико 148, 435, 438
Амат, кардинал 391
Андреа, Джованни 446
Анелли, Луиджи 232, 233
Анка, Франческо 154
Аннони, Франческо 211, 229
Антонелли, Джакомо 117, 118,
173—175, 251—253, 264, 265, 271,
381, 406, 407, 413, 414, 460, 522,
536
Антонини, Андреа 575
Анфосси, Аугусто 203—205
Анцани, Франческо 58
Араго 319
Арезе, Франческо 208, 329, 458
Аркур д’ 406—408, 535, 536, 544
Армеллини, Карло 26, 416, 422,
462, 465, 532
Арнау, д’ 407
Аспре, Констан д’ 214, 337, 491,
493, 515
Астр, д’ 56
Ауэршперг 56, 57
Бава, Эузебио 224, 225, 228, 299,
323—325, 329, 331, 452, 453, 455,
456
Баджигалусса, Паоло 552
Балилла, Джован Баттиста Пе-
рассо 33, 49
Бальби, Джакомо 101, 104, 123
Бальбо, Чезаре 14, 34, 38, 70, 71,
77, 96, 99, 122, 124, 131, 137,
167, 168, 180, 257, 260, 309, 310,
315, 326, 351, 437, 579
Бальдаккини, Саверио 430
616

Бальдассерони, Джованни 45, 48,
91, 169, 515, 516
Бальдиссеротто, Франческо 573
Бандини, Джузеппе 248	‘
Бандьера, братья 20
Баньяско, Франческо 148, 150
Банци, Аннибале 406
Барберини, князь 411
Баргальи, Шипионе 359, 477
Бардж, ди 492
Барди, Джузеппе 49
Барилли, Джузеппе (псевдоним
Филопанти, Квирико) 464, 550,
554
Барнабо 173
Барро, Одилон 185, 534, 536
Барталини, Бальдассаре 90, 91
Бартеллони, Энрико 47, 124, 366,
515
Басси, Паоло 335
Басси, Уго 550, 552
Бастид, Жюль 310—321, 439, 443,
448, 558, 559
Батталья, Акилле 179
Баттиани, Лайош 190, 318, 347
Бевилаква, Карло 406, 411, 414,
418
Бедини, монсеньер 54*1
Беллати, Антонио 200—203
Белло, Микеле 89
Беллотти 201, 202
Беллуомини, Джакомо 357, 512
Беллуцци 389
Бельджойозо 201, 202
Бельджойозо, княгиня 277
Бельтрани, Вито 154
Бем, Юзеф 349
Бенвенути, 244
Бентинк, Уильям Кавендиш 132,
152
Бергини, Паскуале 458, 459, 467
Беретта, Антонио 203, 212
Беринг 480
Берти-Пиша, Карло 40
Берше, Джованни 235
Бес 222, 485
Бетти, Сальваторе 116
Биксио, Нино 98, 101, 122
Биньями 563
Бираги, Паоло 212
Биччи, Алессандро 47
Блан, Луи 15, 186
Блюм, Роберт 349
Боден, Шарль 294, 442, 519
Бойфава, Пьетро 506, 508
Болонья 91
Бомба, Дженнаро 398
Бомбрини, Карло 480
Бонанни, Чезидио 157
Бонапарт, Шарль Люсьен, князь
Канино 25, 383, 399, 401, 409,
410, 412, 413, 415, 420, 421, 446,
463, 550, 554
Бонкомпаньи, Карло 168, 444, 579,
580, 588
Боргацци, Джероламо 206
Борджа, Франческо 203
Борелли, Джачинто 162, 163, 167
Борромео, Виталиано 204, 211
Бофонди, кардинал 170, 172, 173
Боццелли 156, 157, 160, 274, 277—
280, 289, 295, 296, 428—431
Бочелла, Чезаре 516
Братич, Иштван 572
Брессон 65
Бриньоле-Сале, Антонио 444
Бролья, Эмилио 233, 304
Бролья ди Казальборгоне, Марио
102, 105
Брофферио, Анджело 97, 122, 123,
131, 454, 471, 475
Брук, Карл Людвиг 513, 514, 572,
573, 575, 578—582, 588, 589
Брунетти, Анджело (Чичеруаккьо)
24, 45, 54, 120, 288, 461, 550, 552
Брунетти, Лоренцо 552
Брунетти, Луиджи 401, 552
Бруннер 588
Бузакка 427
Буоль, Карл Фердинанд 64, 96
Буонанни 274
Буонарроти, Филипп 531
Буффа, Доменико 122, 455, 473
Бьянкетти, Чезаре 339, 389
Бьянки, Никомеде 248
Бьянки-Джовини, Аурелио 122
Бюжо Тома Робер 452
Валерио, Лоренцо 32, 97, 99, 122,
123, 136, 137, 168, 476, 532
Ванни, Козимо 513
Ванничелли, Луиджи 553
Ваннуччи, Атто 49
Варе, Джамбаттиста 574
Варези, Пьетро 329
Вельден 223, 301, 337—340, 355,
388, 389
Венда да Крус 407
1״־40
617

Вентура, Джоаккино 51, 54, 115,
173, 435
Вентури, Франческо 523, 565
Вердучи, Рокко 89
Вессенберг, Иоганн 316, 317, 318,
320, 346, 448
Виал, Пьетро 148
Виале-Прела, Микеле 52, 265
Виктор Эммануил I 316
Виктор Эммануил II 163, 311, 478,
491—498, 568, 576—578, 583, 586,
587, 591
Виктория, королева Англии 16
Вилламарина, см. Пес ди Вилла-
марина, Сальваторе
Вимпфен 541
Виндишгрец, Альфред, фон 317,
346, 348, 349
Винчипрова, Леонино 155
Виньяле, Джованни 279
Виола, Эммануэле 440
Висконти-Веноста, Эмилио 241
Вискузи, Микеле 288
Виццарделли, Карло 173, 391
Вратислау 214
Габриелли, Помпео 170, 172
Габусси 554
Гавацци, Алессандро 367, 397, 565
Гаджотти, Камилло 388
Гадзола, Карло 40, 115
Гайнау, Юлиус 508, 509, 522, 568—
571
Гайсрук 82
Галеотти, Леопольдо 48, 135, 169
Галеотти, Федерико 422
Галлетти, Бартоломео 539, 546
Галлетти, Джузеппе 174, 175, 272,
387, 388, 402—406, 408, 419, 421,
дсха ДА׳} R47 ААД
Галлина, Стефано 163,582,583,588
Гальваньо, Джованни Филиппо
497
Гамильтон, Джордж 355, 375, 469
Гар, Томмазо 320
Гарибальди, Анита 550, 552
Гарибальди, Джузеппе 33, 58, 330,
336, 337, 340, 397, 399, 418, 420,
463, 523, 539—541, 546—552
Гарнье-Пажес, Луи Антуан 319
Гартиг, Франц 313, 314
Гаццоли 399
Гверрацци, Франческо Доменико
47, 125, 126, 168, 352, 354, 366,
618
368—370, 375—377, 379, 458, 466,
467, 469, 470, 510—512, 515, 524
Гвиди-Ронтани 369
Гвиччарди, Энрико 203
Гегель, Георг Вильгельм Фридрих
84
Генуэзский герцог, см. Фердинанд
Альберт Амедей
Гёргей 576
Гесс, Генрих Герман 491, 492, 575,
577, 579
Гизо, Франсуа Пьер 12, 15—17,
22, 50, 65, 66, 185, 188, 216, 273,
397, 535, 577
Гиларди 515
Гамбург, Алессандро 45, 90
Гошковский, генерал 575
Грамши, Антонио 592
Гранателли 439
Грандони, Луиджи 400
Грасселли, Аннибале 232
Грасселли, Джованни 203
Грасселлини, монсеньер 30, 54, 55
Грациани, Леоне 195, 338, 556, 560,
561, 567
Греппи, Марко 201, 202, 212
Григорий XVI 8, 22, 27—29, 136,
144, 266, 269
Грилленцони 554
Гриффини 336
Гриффоли, Джузеппе 358, 359
Грехем, Джемс Роберт Джордж
20
Гуалла, Бортоло 505, 506
Гуарини, Пьетро 387, 388, 391
Гуиниджи, Лелио 367
Гуиччоли 525
Гуммелауер, Карл 315—317, 320,
321, 448
Гуэррьери-Гонзага, Ансельмо 203,
232 330
Гюбнер 536, 582, 588
Дабормида, Джузеппе 444, 453,
455, 498, 576, 579—581, 588
Даверио, Франческо 546
Да Камин, Джузеппе 567
Да Коза 285, 301
Далл’Онгаро, Франческо 563
Дандоло, Энрико 546
Данкомб, Томас 20
Д’Апиче 336
Де Азарта 499, 500
Де Анджелис 526

Де Бони, Филиппо 31, 36, 140 —
142, 241, 418, 420, 460, 461
Де Герра 202
Де Доминичис, Улиссе 155
Дежеран 547
Дезамбруа (Des Ambrois), Луид•
жи 102, 103, 105, 162, 168
Дезанти 234
Делла Дженга, Габриэле 553
Делла Минерва 459
Делла Черда 433, 440
Де Ложье, Чезаре 298, 299, 473,
474, 516
Де Лонэ, Клаудио Габриэле 576,
578-585
Де Лонэ, Габриэле 497, 500
Де Луиджи 198
Дель Джудиче 279
Де Л вето, Казимиро 88
Дельи Уберти, Винченцо 274, 279
Дель Карретто, Франческо Саве¬
рио 90, 156, 157
Де Маргерита, Луиджи 497
Дентиче, Луиджи 157, 274
Депретис, Агостино 476
Де Росси, Паскуале 272
Де Соннац, Этторе 223—225, 455,
456
Дестефанис, Луиджи 500
Де Том 535, 582
Де Феррари, Доменико 482, 459
Джаннини, Винченцо 90
Джемелли, Карло 435
Джицци, Паскуале 28, 31, 41, 44,
45, 51-55, 269
Джоберти, Винченцо 36, 38, 46, 73,
84, 97, 99, 104, 113—116, 134—
137, 139, 140, 168, 180, 239, 270,
328, 361, 362, 374, 409, 443, 445—
447, 455—460, 463, 466-468,
470—480, 485, 497, 498, 520, 535,
580, 582, 583
Джованнини, Джузеппе Мелькиор-
ре 248	’
Джорджини, Гаэтано 357
Джорджини, Джамбаттиста 446.
513
Джоя, Пьетро 247, 327, 455
Джулиани 294
Джулини, Чезаре 212
Джустп 11, 47
Джуффре-Билла, Раффаэле 89
Дзамбеккари, Луиджи 248, 390,
563
Дзамбелли, Джованни 506
Дзамбони 461
Дзамбьянки, Антонио 418
Дзаффарони, Джамбаттиста 200
Дзеннари, Якопо 197
Ди Нольфо, Э. 593
Дитрихштейн 58, 59
Донателли, Энрико 302, 303
Дориа, Джорджо 101, 104, 122,
123
Дориа, Пио 123
Дориа-Памфили, Филиппо 272,
387
Досси, Антонио 232
Драгонетти, Луиджи 40, 259, 279,
430
Друйяр 441
Друэн де Люис, Эдуар 534, 536, 582
Дурандо, Джакомо 122, 123, 131,
336, 492
Дурандо, Джованни 227, 252, 254,
261, 262, 264, 298, 300, 485
Дурини, Джузеппе 203, 211, 304,
327
Д’Урсо, Пьетро 131
Дюпон 185
Дюфор, генерал 113
Дюшоке (Duchoque), Аугусто 512
i
Евгений, принц Кариньянский 304,
443, 496
Елачич 316, 318, 347—349
Жиро, Тереза 406
Жуанвиль 66
Замойский 452, 484
Зичи 195, 196
Изабелла II, королева Испании 16,
17
Имбриани, Паоло Эмилио 279, 430
Интердонато, Джованни 433
Иоганн, эрцгерцог австрийский 318
Иосиф II, император Австрии 78,
82
Искителла, князь 295, 430
Кабелла, Чезаре 123
Каведалис, Джамбаттиста 312,
338, 556, 560, 566, 567, 573—575
Кавеньяк, Луи Эжен 320, 343—
345, 448, 457, 532, 533, 558, 559
Кавур, Камилло Бензо 18, 96, 97,
99, 122—124, 131, 134, 215, 307,
308, 310, 311, 457, 481
40*
619

Кавур, Микель ди 123
Кадорна, Карло 455, 492, 496, 497
Казати, Габрио 78, 79, 199—201,
203, 204, 207, 209—212, 218, 222,
233, 235, 242, 313, 314, 317, 326—
328, 330, 335, 359, 360, 443, 444,
458
Каландрелли, Алессандро 525, 545,
549
Каллегари, Джузеппе 304
Калуччи, Джузеппе 244, 567, 572,
573, 575
Кальви, Паскуале 154, 280, 281,
432, 433, 440, 521
Кальдези, Винченцо 539
Кальдерари 402
Камбрэ-Диньи, Луиджи Гульельмо
48
Камбьязо, Джамбаттиста 123
Камерата 419, 459
Камерата, Франческо 197, 312
Камоцци, Габриэле 504—507
Кампанелла, Федерико 236
Кампелло, Помпео ди 387, 388,
402, 405, 422, 465, 525
Камперио, Манфредо 179
Канини, Марко Антонио 565
Кантелли, Джироламо 247, 248
Кантони, Джованни 129
Каньяцци, Лука де Самуэле 295
Капеи, Пьетро 90, 169
Капокуадри, Чезаре 512, 516
Каппони, Джино 45, 47, 48, 90,
169,355—358, 360, 362, 364, 366,
369, 370, 375, 377, 379, 466, 512
Караччоло, Джузеппе, князь То-
релла 157
Карбоне, Доменико 102
Карбонелли, Винченцо 398
Карбонера, Аццо 232
Кардуччи, Костабиле 155, 156, 291,
294, 425, 428
Карини, Джачинто 151
Каркано, Джулио 233
Карл II, герцог Пармский 247
Карл Альберт 32, 33, 36, 64, 73, 78,
82, 94—96, 98, 100—104, 106—
109, 112, 113, 115, 121—124, 133,
134, 137, 141, 142, 156, 158, 162—
165, 167, 168, 193, 199, 204, 206,
208—212,	215—220,	222—224,
227—231, 236—238, 241, 244, 246,
248, 253, 254, 259, 264, 271, 284,
298, 299, 301, 302, 304, 306, 310,
314, 318, 320—326. 328—337. 340,
315, 318, 320—326, 328—337, 340,
435, 436, 438, 443, 444, 452—455,
466, 471, 473, 475—479, 483, 484,
489—492, 494—498, 504, 508, 568,
578, 582, 586, 589
Карл Людовик Бурбон 92—94
Карл Феликс 97, 107, 163
Карлетти, Джованни 248
Карнацца, Габриэле 433
Карневали, Антонио 204, 212
Карраскоза, Раффаэле 295
Карьяти, Дженнаро Спинелли 257,
274, 296, 430, 442
Кассола, Карло 506—508
Кастаньетто, Чезаре Трабукко ди
96, 100—102, 105, 107, 163, 209,
218, 235, 236
Кастаньола, Фердинандо 248
Кастеллани, Джамбаттиста 363,
393, 416, 523, 532, 564, 565
Кастелли, Микельанджело 97, 122
Кастелли, Якопо 193, 197, 242, 245,
246, 446, 559
Кастельчикала, см. Руффо, Паоло
Кастракане, кардинал 173, 256, 411
415
Каттабени, Андреа 539
Каттанео, Карло 18, 79—81, 128,
142, 198—200,	202, 204—207,
209—212, 232, 235—238, 268, 319,
329, 351
Каэтани, Микельанджело, князь
Теано 172
Кеккетелли, Джузеппе 25
Киодо, Агостино 456, 476, 480
Клапка .576
Клеричи, Джорджо 204, 212
Кобден, Ричард 19, 20,' 61, 81
Кобургский, принц 16
Козенц, Энрико 560, 563
Кокле, Челестино Мариа 157
Колли ди Фелиццано, Витторио
163, 337, 338, 476, 482
Коллобьяно, см. Авогадро ди
Коллобьяно
Коловрат 181, 190
Колубрано, князь 259
Кольб 539
Кольоло, Луиджи (Леджеро) 552
Консальви, Эрколе, кардинал 57,
269
Контратти, Луиджи 506—508
Конфалоньери, Федерико 78, T9
620

Конфорти, Раффаэле 279, 286, 287,
290, 430
Корболи-Бусси, Джованни 30, 94,
107—109, 111, 117, 171, 173, 257,
264, 271, 359
Кордеро ди Бельведере 485
Кордова, Филиппо 433, 440, 441
Корнеро, Джузеппе 97, 99
Корренти, Чезаре 75—79, 128, 199,
212, 233, 329, 503
Коррер 192, 194, 195
Корсель, Клод, де 547
Корсики, Андреа 516
Корсики, Нери маркиз Лаятико
45, 90, 91, 124, 251, 257, 356
Корсики, Томмазо 120, 171, 388,
413, 415, 416, 423
Коссато, Луиджи Феча ди 491, 492
Костантини, Санте 400
Кошут, Лайош 190, 347, 348, 571,
576
Крими, Джованни 88
Криспи, Франческо 132, 154, 433
Курчи, Карло Мариа 114
Кэмпбелл 334
Кэсс 539
Лагалль 155
Ла Маза, Джузеппе 132, 148—151,
281, 435, 442
Ла Мармора, Алессандро 483, 486,
487, 492, 501
Ла Мармора, Альберто Ферреро
243
Ла Мармора, Альфонсо 453, 455
456, 474, 485, 499, 501, 502
Ла Мармора, Карло Эммануэле
492, 498
Ламартин, Альфонс де 168, 185,
187, 188, 319, 320
Ламберт 347
Ламберти, Джузеппе 36
Лами, Никколо 169
Ланди 89
Ландуччи, Леонида 90, 169, 357,
516
Ланца, Джованни 97, 99, 122 123
Ланца, генерал 427
Ланца, Пьетро князь Скордйа, за¬
тем князь Бутера 154, 280, 520
Латур 348
Ла тур, Витторио де, см. Саллье
де Ла Тур, Витторио
Латур д’Овернь 537
Лаудазио, Франческо 552
Лаури, Лауро 387
Ла Фарина, Джузеппе 49, 132,
281, 433, 435, 440
Лаццари, генерал 334
Лаццарини, Джовита 465
Ла Чечилья, Джованни 125, 126,
364, 366
Ла Чечилья, Джузеппе 291
Леблан 537, 538
Лебцельтерн, Франц 315
Лев XII 269
Левро 294
Ледрю-Роллен, Александр Огюст
15, 185, 319, 343, 345, 544
Леки, Теодоро 203, 222
Лентулус 402
Леоли, Франческо 47
Леопарди, Пьер Сильвестро 446
Леопольд II, герцог Тосканский
91,92, 156, 158, 355,375, 466,469—
471, 473, 476, 477, 480, 514—516
Лепнехер, Антонио 155
Лессепс, Фердинанд Мари 542—
544 547
Лешке 506, 507
Ливраги, Джованни 552
Линденау 81 .
Лиссони, Андреа 304
Лиссони, Антонио 204, 212
Литта, Помпео 212, 232
Лихтенштейн 355, 356, 385, 388
Лователли 385
Лонгобарди, Раффаэле 431
Луиджи, Аттилио де 199
Луиза Фернанда, испанская ин¬
фанта 16, 17
Луи Филипп, король Франции 15—
17, 22, 66, 185, 186, 188, 216
Лунати, Джузеппе 272, 402, 405,
413, 415
Лютцов 50—52, 251, 406
Мадзини, Джузеппе 14, 20, 21, 24,
33, 36—38, 46, 58, 79, 87, 98,
137—144, 235—239, 241, 242, 329,
351, 363, 375, 419, 420, 447, 455,
470, 503, 527, 529—532, 538, 539,
542, 543, 547, 549, 551, 553, 554,
563
Мази, Луиджи 25, 40, 539
Мазини, Пьетро 46
Мазини, Анджело (по прозвищу
Мазина) 390, 420, 546
621

Мейр, Франческо 422
Мальвестити, Маурицио 509
Мальмузи, Джузеппе 248
Мамели, Гоффредо 98, 101, 122,
131, 420, 546
Мамели, Кристофоро 497, 498
Мамиани, Теренцио 121, 122, 271,
272, 353, 381—384, 386—389, 402,
405, 408, 410, 413, 421, 446, 447,
461—463, 520, 534
Манара, Лучиано 203, 212, 488,
538, 548
Мандзони, Алессандро 202, 210
Манин, Даниеле 128, 179, 191—197,
242, 245, 246, 311, 312, 338, 556,
557, 559, 561—569, 572—576
Маннуччи 537
Манцони, Джакомо 525
Манчини, Паскуале Станислао 294
Мари 319
Мариани, Ливио 422, 549, 554
Марини, монсеньер 30, 388
Маринович 194
Мария-Аделаида, королева Пье¬
монта 589
Мария Анна (Марианна) Савой¬
ская, императрица Австрии 316,
318, 350
Мария Луиза Австрийская 92—94
Маркетти, Джованни 272, 381, 382
Маркс, Карл 12, 13, 533, 592
Мармокки, Франческо 470
Марраст, Арман 185
Марсич, Джузеппе 195
Мартен (Альбер), Александр 186
Мартиненго, Леопардо 312
Мартинес де ла Роса, Франсиско
406, 407
Мартини, адмирал 195
Мартини, Винченцо 512
Мартини, Джулио 108, 111, 115
Мартини, Энрико 208—211, 215,
218, 230, 458—460
Марцукки, Чельсо 357
Массари, Джузеппе 99, 430, 446
Массимо, кардинал 170
Массимо, Марио, герцог Риньяно
272, 391, 401
Маттеуччи, Карло 250
Маури, Акилле 233
Мауро, Доменико 425—427
Маурогонато Пезаро, Изакко 561,
567
Махо, де 148, 152
Маццей, Якопо 357, 516
Маццони, Джузеппе 49, 376
Маццони, Пьетро 89
Маэстри, Пьетро 241, 247, 248, 329,
420, 461, 563
Медзакапо, Карло 542, 560
Медзофанти 172, 174, 175
Медин, Детаико 575
Медина 195
Медичи, Джакомо 542, 547
Мейер, Энрико 49
Мейс, Анджело Камилло де 84
Мелбурн, Уильям 16
Менабреа, Федерико 247
Менгальдо, Анджело 192, 195
Менгальдо, Антонио 557
Меникетти 532
Меркарелли, Джузеппе 277
Мерло, Феличе 443, 444
Мертель, Теодольфо 173, 413
Мерославский, Людвик 521
Мессенгаузер, Венцель 349
Меттерних, Клеменс 9, И, 12, 16,
21, 49, 50, 52, 53, 58—61, 64—66,
181—184, 188, 190, 191, 535,
577
Метцбург 588
Меуччи, Филиппо 25
Микьель 195
Милети, Пьетро 292
Милоро, Паскуале 151
Мингелли, Джованни 248
Мингелли, Луиджи 248
Мингетти, Марко 26, 32, 34, 40,
62, 70, 71, 103, 117, 118, 174, 259,
263, 271, 384, 386, 402, 403, 405,
406, 411
Минто, Гилберт Эллиот, граф 64—
66, 102, 103, 108, 132, 273—275,
282
Мислэ (Мисли), Энрико 454, 480
Мога 348
Монико, кардинал патриарх 192,
575
Монкалиери 587
Монпансье, герцог 17
Монтанари, Антонио 27, 40, 131,
391, 401, 403
Монтанелли, Джузеппе 33, 40, 45,
46, 49, 90, 91, 114, 125, 136, 352,
364, 369—371, 373—377, 379,
410, 420, 429, 447, 458, 466—470,
510, 511, 520
Монтацио 510
622

Монтекки, Маттиа 25, 465, 525,
538
Монтекукколи 589
Монтецемоло, Массимо 322, 330
Морабито, Доменико 89
Моранди 54
Мордини, Антонио 46, 470, 563
Моркини, монсеньер 109, 119, 172,
174, 175, 318, 383
Моркьо, Давиде 499—501
Морозини, Николо 191
Морони, Пьетро 232
Мороццо делла Рокка, Энрико 497,
498
Моффа ди Лизио, Гульельмо 327
Музолино, Бенедетто 364, 425,
426, 428
Муццарелли, Карло Эммануэле
383, 403, 405, 413, 422, 459, 460,
465, 525
Наполеон I 216, 228
Наполеон III 343—345, 349, 351,
457, 458,532—536, 542, 543, 559,
577, 582, 589
Нардони 54
Наццари, Джованни Баттиста
126—128
Нейпир 273
Нигра, Джованни 497, 498
Ниель 551
Никколини, Джамбаттиста 49
Николай I 8, 9, 184, 572
Нинки, Аннибале 415
Ниско, Никола 131
Норменби 444
Нугент 56, 226, 227, 244, 507, 508
Нунцианте 89, 426, 427, 430
Одино, Родольфо 27, 422, 463, 531,
554
О’Доннель, Генрих 198, 200, 201
О’Коннел, Даниель 18, 51
Оливьери ди Вернье, Анджело
330, 334, 453
Ольпер 567
Ондес Реджо, Вито д’ 440
Ориоли, Франческо 42, 173, 318,
381
Орсини, Феличе 442, 526, 541, 563
Остини 173
Павер, Джузеппе 45, 91
Пазини, Лудовико 572, 573
Пазини, Валентино 557—559, 569
Пазолини, Джузеппе 27, 117, 172,
174, 264, 384, 386, 387, 402,
403
Паладино, Джузеппе 295
Палеокапа, Пьетро 197, 242, 245,
311, 312, 327
Палиаччу делла Планарджа, Джо■
ванни Антонио 122, 162
Палфи 191, 192, 195
Пальма 404
Пальмерстон, Генри Джон Темпл
16, 17, 20—22, 52, 58, 60, 61,
64—66, 103, 112, 113, 159, 184,
188, 314—317, 320, 321, 439,
448—451, 558
Пальмиери, Никола 87
Панталеони, Диомеде 399, 410,
412, 413, 415, 422
Пантеллериа, князь 151, 154
Паолуччи 122
Паолуччи де Кальболи, Луиджи
413
Парето, Доменико 52, 252, 254,
255, 259, 385, 392, 393, 403, 417
Парето, Лоренцо 123, 167, 168,
219, 252, 257, 259, 260, 283, 309,
314, 315, 322, 327, 385, 437, 438,
500
Паретти, Луиджи 248
Париджи, Джулио 248
Паризе, Никола 130
Паркер, адмирал 66, 442, 519
Пароди, Лоренцо 553
Пассалаква ди Виллаверниа, Джу¬
зеппе 222, 231, 491
Пассамонти 258
Патерно, Джузеппе, маркиз Спе-
далотто 440
Паулуччи, Антонио 195, 197
Пеллегрини, Дидако 499
Пеллегрини, Пьетро 247, 248
Пелликано, Паоло 88, 89
Пеллико, Сильвио 131
Пеллико, Франческо 114
Пелузо, Винченцо 428
Пентини 172
Пепе, Габриэле 430
Пепе, Гульельмо 279, 283, 285, 292,
295, 301, 338, 560, 563, 568,
573—576
Пераццоло, Луиджи 304
Пергласс 340	־
Перец, Франческо Паоло 148, 446
623

Перроне ди Сан Мартино, Этторе
360—362, 376, 379, 392, 393, 444,
453—456, 470, 478—480, 485, 491,
497
Пес ди Вилламарина, Сальваторе
91, 101—103, 356, 376, 473, 477
Пескантини, Федерико 116, 537
Пескаторе 480
Петитти ди Рорето, Иларионе 14,
96, 99, 104
Петракки, Антонио 47, 366, 368
Петр Леопольд, герцог Тосканский
169
Петручелли делла Гаттина, Фер¬
динандо 290, 425, 428
Пеццелла, Луиджи 91
Пиани, Чезаре 248
Пизакане, Карло 539, 540, 548
Пизанелли, Джузеппе 430
Пизани, Казимиро 154, 435, 438
Пизано, Гаэтано 280
Пий IX 5, 9, 18, 32—27 ,25—22 ־,
34, 36—39, 41, 43—46, 49—55,
58, 61, 64, 70, 74, 77, 78, 82, 83,
91, 100—102, 107, 109—111, 113—
116, 118—120, 130, 133, 134,
136—139, 141—144, 146, 147,
156, 158, 171—175, 177, 219,
252—256, 264—271, 275, 297, 305,
318, 328, 341, 353, 359, 360, 362,
381—384, 387—389, 391, 403—
414, 416, 418—422, 424, 460,
462, 472, 476, 477, 532, 533, 537,
538, 551, 553, 591
Пика, Джузеппе 290, 291
Пило, Розолино 132, 151
Пиль, Роберт 16, 17, 19, 20
Пильи 510
Пинелли, Пьер Диониджи 97, 99,
328, 444, 445, 447, 454, 455, 470,
478, 479, 497, 498, 583, 585
Пинкерле, Леоне 193—195, 197
Пинто, Микельанджело 26, 446
Пиньятелли ди Стронголи, Фран¬
ческо 278
Плецца, Джакомо 327, 458
Плутино, Агостино 88
Плутино, Антонио 88
Понсонби, лорд 52, 53, 60, 451
Понца ди Сан Мартино, Густаво
498
ПОрро, Алессандро 203, 212
Понтенциани, Лудовико 40, 405
Поэрио, Алессандро 563
Поэрио. Джузеппе 88
Поэрио, Карло 88, 89, 155, 156,
160, 274, 430, 563
Праканика, Антонио 88
Пралормо, Карло Бераудо ди 163,
589
Пранди, Фортунато 71
Предари, Франческо 99, 123
Принетти, Иньяцио 179
Приули, Николо 575 .
Прована ди Колленьо, Джачинто
232, 326—328
Промис, Доменико 96
Пьетракателла 157
Радаелли, Карло Альберто 195
Радецкий, Йозеф 57, 67, 129, 197,
198, 201, 202, 205—208, 212—
215, 221—229, 234, 249, 297—302,
313, 317, 318, 322—326, 328, 331,
334, 335, 339, 340, 345, 347, 349,
351, 385, 482, 486, 488, 491—
496, 502—504, 507—509, 513—515,
569, 570, 572, 575—581, 589, 591
Раджо, Джакомо 101
Рамирец, Винченцо 277
Раморино, Джероламо 453, 485—
489, 586
Раморино. Стефано 553
Раниери (Раньери), эрцгерцог 127,
192, 589
Ранко. Леопольдо 476
Рассел, Джон 17, 20, 65
Рат 201
Раттацци, Урбано 307, 309, 327,
328, 455, 473—478
Реали, Джузеппе 312
Ребиццо, Ладзаро 244
Ревель, Оттавио, см. Таон ди
Ревель, Оттавио
Ревель, Адриано ди 437, 576, 579
Ревере, Джузеппе 563
Резе, Гюстав Арман Анри 334,444
Рекки, Гаэтано 27, 117, 174, 175,
259
Реневаль 517, 544
Рестелли, Франческо 244, 329
Рестучча, Паоло 88
Рета, Костантино 500, 501
Рецци, Луиджи Мариа 413, 415
Реццонико, Франческо 232
Риботтп, Иньяцио 125, 427, 428
624

Ригетти, Пьетро 399
Ридольфи, Козимо 48, 90—92, 125,
126. 169, 250, 352, 354, 355, 358,
359 362
Ризо, Пьетро 153, 154, 280, 432,
521
Риказоли, Беттино 48, 49, 94, 354—
356, 375, 512
Риньон, Эдоардо 252, 253, 255, 256,
258, 259, 262, 283, 284
Риччарди, Друзеппе 292—294, 425,
״	428 ,426
Риччи, маркиз 411, 414
Риччи, Альберто 180—183, 579
Риччи, Винченцо 123, 167, 168, 180,
306—311, 326, 327, 455, 473, 474,
480, 481
Риччи, Джузеппе 94, 111
Роберти, Роберто 172, 411
Розалес, Гаспаре 179
Розелли, Пьетро 540, 544, 547—
549
Розеллини, Фердинандо Пио 458,
466—468
Романелли, Леонардо 470
Ромео, Джанандреа 88, 89
Ромео, Доменико 88, 89
Ромео, Стефано 446
Ромилли, Карло Бартоломео 82,
117, 129
Роотгаан, Иоганн 256
Росмини, Антонио 328, 359—362,
394, 405, 414, 447
Россарол Чезаре 560, 563, 574
Росси, Пеллегрино 50, 270, 362,
381, 386, 387, 391—397, 399—402,
405, 406, 411, 418, 532
Росси, генерал 334, 335
Ростолан 551
Рота, Э. 592
Ротшильд 184, 480
Рувиано 411
Руджнеро, Франческо Паоло 279,
295
Рудини, ■маркиз 151
Рускони, Карло 170, 465, 537
Руффини, Джованни 457
Руффо, Гаэтано 89
Руффо, Паоло, князь Кастельчика-
ла 439
Саварезе, Джакомо 274
Саварезе, Роберто 430
Саккетти 408, 409, 411
Сакки, Дефенденте 79
Сакки, Джузеппе 79
Саккони, монсеньор 265
Саласко, Карло Канера ди 222,
228, 335—337, 340, 356, 448, 482,
558
Салери, Джузеппе 506, 507
Саличет.и, Аурелио 274, 277—279,
402, 465, '549, 554
Саллье де Ла Тур, Витторио 124,
163
Сальвадор!!, Доменико 89
Сальваньоли, Винченцо 48, 49,
354, 356, 375
Сальваторелли, Луиджи 592
Самминьятелли, Донато 357
Санвитале, Луиджи 247, 248
Санд, Жорж 139
Санджервазио, Джероламо 507
Сан Марцано, Эрмолао Азинари
ди 102, 105, 111, 180
Сантанджело, Никола 130
Сант-Антонио, Сальваторе 88
Сантароза, Пьетро ди 137, 163, 444
Сантуччи, монсеньор 109
Саффи, Аурелио 418, 465, 532
Сгарилья, Марко 541
Серени, Джамбаттиста 402, 405,
413, 415
Серрадифалько 437
Серракаприола, Никола Доннорсо
Мареска 157, 159, 274, 276, 277,
430
Серристорн, Луиджи 91, 512, 514
Сеттембрини, Луиджи 75—77, 83,
431
Сеттимо, Руджиеро 88, 151—153,
274, 280, 433, 438, 440, 521
Сильван!!, Антонио 27, 29, 117
Синео, Риккардо 131, 163, 166, 455,
473
Сиртори, Джузеппе 241, 563, 565—
567, 573, 574
Скалиа, Луиджи 439
Склопис 103, 167, 168, 309
Сковацци, Гаэтано 157, 275
Соже, де 151, 152
Соларо делла Маргарита, Клемен¬
те 95, 96, 102, 103, 112
Солароли 485, 504
Солера, Франческо 197
Солья, кардинал 272, 381, 386—
388, 391, 403
Соммарива 329
625

Сомматино, граф 154
Соттокорно, Паскуале 205
София Баварская, эрцгерцогиня
350
Спавента, Бертрандо 84
Спавента, Сильвио 84, 430, 431,
446
Спедалотто, маркиз 151
Спелланцон, Чезаре 268, 593
Спери, Тито 506, 507
Спинелли, Антонио 131
Спини, Леопольдо 446
Стабиле, Мариано 152, 153, 280—
282, 432, 433, 436, 439, 440, 521
Стампа-Сончино, Чезаре 179
Стербини, Пьетро 25, 40—42, 51,
383, 401, 402, 405, 416, 418, 422,
446, 459, 460, 465, 525, 547—549
Стокко, Франческо 427
Стриджелли, Гаэтано 204, 212, 304,
330
Стурбинетти, Франчесло 172, 174,
400, 403, 412, 415, 423, 525, 549
Сульт, Никола 15
Табаррини, Марко 48, 512
Таверна, Карло 202
Таон ди Ревель, Оттавио 103, 105,
168, 309-311, 326, 443—445,
480
Танэ де Нерли, Якопо 473
Тартини, Фердинандо 369
Теккьо, Себастиано 304, 455
Темпл 517
Тенка, Карло 79, 241
Терцаги, Джулио 204, 212
Теста ди Ланца, Тереза 432
Токвиль, Алексис 589
Томмазео, Николо 128, 179, 191,
197, 245, 311, 338, 351, 557, 559,
565
Торелла, князь 295
Торелли, Луиджи 204, 205, 208,
212, 444
Торре, Федерико 40
Торрезани Ланцфельд, Карло
Джусти, барон Кампонеро 198,
201
Торриджани, Карло 512
Торричелли, Антонио 364, 418, 420,
523
Тости 84
Тоффоли, Анджело 197
Троти 221, 222
626
Троя, Карло, 84, 259, 278, 279, 283,
289—291, 293, 295, 296, 430
Туар, Пьетро 49
Турн 227, 297, 571
Туррони, Джироламо 232
Тьер 582
Угдулена, Грегорио 154
Удино, Никола Шарль Виктор
319, 536—540, 542, 544, 546, 547,
549, 550
Уллоа, Джироламо 560, 563, 570,
573, 575
Уорд, Томас 92, 247
Фабар 538
Фабри, Эдоардо 387—389, 391
Фабрис, Пьетро 191, 195
Фабрици, Никола 87, 125, 427
Фаваро, Джузеппе 89
Фавр, Жюль 542
Фаллу, Альфред 534
Фанти, Манфред о 329, 331, 489,
501
Фарделла ди Торреарса, Винченцо
154, 440
Фарина, Маурицио 209
Фарини, Луиджи Карло 26, 34, 99,
175, 176, 271, 383, 387, 391,
400
Федеричи, Николо 123
Фенци, Карло 33, 36, 46
Фенци, Эмануэле 46
Фердинанд I, император Австрии
190, 316, 318, 350
Фердинанд II, король Королев¬
ства обеих Сицилий 73, 75—77,
83, 84, 86, 90, 130—133, 147, 148,
152, 154, 156—159, 162, 181, 252,
274, 276, 277, 281, 282, 295—297,
353, 359, 407, 408, 430, 437, 439,
476, 477, 516—521, 540
Фердинанд эрцгерцог (брат гер¬
цога Модены) 315
Фердинанд Альберт Амедей, гер¬
цог Генуэзский 359, 436—439,
485, 491, 492, 587
Фердинанд Карл 248
Феррара, Франческо 148, 446
Феррари, Андреа 227, 252, 560
Феррари, Джузеппе 142—146, 235,
237—239, 319
Феррари, Якопо 248
Ферретти, генерал 500

Ферретти, Габриэле 52, 54, 56,
57, 119, 170
Ферретти, Пьетро 279
Ферри, Фердинандо 130
Феруццано, Антонио 89
Фикельмон, граф 66, 129, 190, 313,
315
Филанджиери, Карло 157, 441,
442, 521, 522
Филопанти, Квирико, см. Барил-
ли, Джузеппе
Фиоренци, Франческо 415
Флокон, Фердинан 185
Форбс 551
Форнетти, Томмазо 512
Фортунато, Джустино 130
Фосколо, Джорджо 572, 573
Фоссомброни, Витторио 45
Франкини, Франческо 376, 470
Франсони, Луиджи 96
Франц Иосиф, император Австрии
350, 589
Франц Карл, эрцгерцог 350
Францини, Антонио 168, 224, 225,
228, 235, 302, 321—323, 444
Франческо V, герцог Модены 93,
94, 111, 248
Фраполли, Лудовико 320
Фратернали, Гаэтано 552
Фредди 54
Фредиани, Козимо 46
Фридрих Вильгельм IV 13, 184,
190
Фускони, Себастиано 399, 402, 403,
413, 415
Хамбро 480
Хрептович, Михаил Иринеевич 517
Хшановский, Войцех 452, 453,
474, 482—492, 504, 505, 507, 508
Цукки, 245, 330, 391, 392, 397, 401,
411, 418, 461
Цапполи, Агаменноне 390
Цуккини, Гаэтано 416, 420
Чакки, кардинал 56, 57, 272
Чанчулли, Карло 157
Чемпини, Леонардо 46, 91
Чемпини, Леопольдо 352
Чемпини, Франческо 45, 48, 513
Червезато, Алессандро 304
Чернуски, Энрико 201—204, 212,
232, 237, 241, 420, 461, 539, 549,
554
Черони, Риккардо 204
Чибрарио, Луиджи 337
Чиконьяни, Феличе 391
Чиприани, Леонетто 368
Читтаделла, Джованни 244
Чичеруаккьо, см. Брунетти, Анд-
ж ел л о
Шалоя, Антонио 99, 279, 430
Шамиль 100, 103
Шварценберг, Феликс, фон 277,
317, 349, 350, 450, 451, 457, 479,
493, 495, 513, 515, 534, 535, 559,
572, 573, 577—579, 581—583,
588, 589
Шива, Джузеппе 89
Шнитцер-Меерау, Карл 251, 317
Шпаур, Иоганн Баптист 127, 198,
406, 407
Эбердин, лорд 16
Энгельс, Фридрих 12, 13, 183
Эреде, Микеле 14
Эрранте, Винченцо 154, 159
Эспиван 537
Эстергази 513, 514
Эттингсхаузен, Сигизмунд 207

ОГЛАВЛЕНИЕ
Глава первая
Народные волнения и реформы в период с июля
1846 по январь 1848 года
1.	Европа накануне 1848 года	 5
2.	От амнистии, предоставленной Пием IX, до австрийской ок¬
купации Феррары	 22
3.	От оккупации Феррары до подписания предварительного со¬
глашения о таможенном союзе	 56
4.	Накануне революционного кризиса	 ...	112
Глава вторая
Революция и первые два месяца войны за независимость
1.	Революция в Палермо и предоставление конституций в Неа¬
поле, Турине, Флоренции и Риме	147
2.	Кризис Австрийской империи. Революция в Европе . . .	179
3.	Революции в Венеции и Милане	 190
4.	Вступление Пьемонта в войну и первые два месяца военных
действий. Проблема присоединения Ломбардии, Венето и
герцогств	  215
Глава третья
Кризис федерализма и неогвельфизма. Реакция в Неаполе.
Провал королевской войны
1.	Отношение Флоренции и Рима к войне с Австрией. Вопрос
о Лиге итальянских государств. «Обращение» папы от
29 апреля и его последствия	250
2.	Переговоры между Неаполем и Палермо и отделение Си¬
цилии от Неаполитанского королевства. Политическая борь¬
ба в Неаполе и события 15 мая	273
3.	Победа при Гойто и падение Виченцы. Политическая борь¬
ба в Милане, Турине и Венеции. Попытки мирно уладить
конфликт	297
4.	Поражение	.		323
628

Глава четвертая
Кризис умеренного либерализма и подъем демократического
движения
1.. Италия после перемирия Саласко. Наступление контрре¬
волюции в Европе	 336
2.	Кризис умеренного либерализма в Тоскане. Переговоры о
Лиге итальянских государств. Монтанелли и лозунг Италь¬
янского учредительного собрания. Правительство Монтанел-
ли — Гверрацци . 		352
3.	Кризис Папского государства. Убийство Пеллегрино Росси
и бегство Пия IX. Созыв Римского учредительного собрания 381
4.	Поражение восстания демократов и парламентской
оппозиции в Неаполитанском королевстве. Политическая
борьба в Сицилии. Захват Бурбонами Мессины и сицилий¬
ско-неаполитанское перемирие от 8 октября 1848 года . .	424
5.	Кризис умеренного либерализма в Пьемонте. Провал по¬
среднической попытки Англии и Франции. Правительство
Джоберти	443
Глава пятая
1849 год
1.	Римское учредительное собрание и Римская республика.
Политический кризис в Тоскане и бегство великого гер¬
цога. Кризис правительства Джоберти	459
2.	Возобновление войны: Новара и отречение Карла Альбер¬
та. Виктор Эммануил II и перемирие 26 марта. Восстание
в Генуе. Десять дней Брешии	478
3.	Восстановление в Тоскане власти великого герцога. Подав¬
ление Бурбонами движения в Сицилии	510
4.	Римская республика и мадзинистский триумвират. Интер-
вейция Франции и оборона Рима. Конституция 3 июля
1849 года	522
5.	Оборона Венеции	 556
6.	Австро-пьемонтские переговоры. Кабинет д’Адзелио и ми¬
ланский мирный договор	576
Библиографическая справка ....	 593
Указатель имен ...	616

Джорджо Канделоро
ИСТОРИЯ
СОВРЕМЕННОЙ ИТАЛИИ
Художник М. В. Борисова-Мусатова
Технический редактор Л. М. Харьковская
Сдано в производство 8/11 — 1962 г.
Подписано к печати 10/VII — 1962 г.
Бумага 84 X 108V32 = 9,9, бум. л., 32,4 печ. л.
Уч.-изд. л. 35,1. Изд. № 6/0533.
Цена 2 р. 31 к. Зак. 111.
ИЗДАТЕЛЬСТВО
ИНОСТРАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Москва, 1־й Рижский пер., 2
Московская типография № 8
Управления полиграфической промышленности
Мосгорсовнархоза
Москва, 1־й Рижский пер., 2

ОПЕЧАТКИ
Стр.
Строка
Напечатано
Следует читать
74
14 сверху
Размышления в
Размышления 0
321
11 сверху
Франции
Францини
447
3 снизу
руководства,
руководства
Зак. 111.