Текст
НОЯБРЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ В ГЕРМАНИИ
АКАДЕМИЯ НАУК СССР ИНСТИТУТ ИСТОРИИ
Нй>
НОЯБРЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ В ГЕРМАНИИ
ИЗДАТЕЛЬСТВО АКАДЕМИИ НАУК СССР МОСКВА- 1960
Смоленский БИБЛИОТЕКА HEbt -СТИТУТ
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ:
Д. Кульбакин (ответ, редактор), Д. С. Драбкин, А. С. Ерусалимский, 3. К- Эггерт.
ВВЕДЕНИЕ
Сорокалетие Ноябрьской революции в 'Германии было широко отмечено прогрессивной общественностью ГДР и других стран. Большой интерес к этой важной странице германской и мировой истории вполне закономерен. Ноябрьская революция была крупнейшим массовым революционным движением в Германии после крестьянской войны XVI в. В то же время она явилась одним из наиболее значительных революционных событий международного масштаба в период, непосредственно' последовавший за Великой Октябрьской социалистической революцией, открывшей новую эпоху в мировой истории.
Революция в Германии была порождена резким обострением в годы первой мировой империалистической войны как коренных противоречий всей капиталистической системы, так и специфических противоречий германского юнкерско-буржуазного империализма. Германия принадлежала в то время к числу наиболее развитых в экономическом отношении стран мира. Монополистический капитализм, а в годы войны и государственно-монополистический капитализм, достиг в Германии высокой ступени развития, тогда как в политическом отношении Германия сохранила ряд черт отсталости, оставаясь полу-абсолютистской монархией с преобладающим влиянием прусского юнкерства в государственном аппарате.
Агрессивность германского империализма в области внешней политики была неразрывно связана с особой ролью' прусского милитаризма, со стремлением германских монополий тг переделу мира, а также с господством военно-бюрократических,, полицейских методов в области внутренней политики. Следует' отметить и то, .что германский монополистический капитал сумел создать за счет частицы своих сверхприбылей прослойку; рабочей аристократии, профсоюзной и социал-демократической’1 бюрократии, воспитать ее в духе раболепия перед власть имущими. Встав во главе рабочих организаций, эта прослойка-
сумела подчинить своему влиянию широкие круги рабочего класса.
Вследствие этого в начале первой мировой войны германский пролетариат оказался дезорганизованным и расколотым предательством социал-демократической верхушки, открыто перешедшей на позиции социал-шовинизма. Но чем дольше тянулась губительная война, тяжелым бременем давившая на плечи трудящихся, чем яснее вырисовывалась ее бесперспективность, тем с большей силой проявлялось стихийное недовольство и возмущение рабочих войной и империалистическим правительством. Выдающуюся роль в пробуждении сознания масс и организации антивоенных революционных выступлений сыграла героическая деятельность германских революционеров во главе с Карлом Либкнехтом, Розой Люксембург, Францем Мерингом и другими подлинными интернационалистами.
Влияние левых, революционных элементов в германском социалистическом движении, однако, в значительной степени парализовалось наличием сильного центристского, каутскианского течения, которое под прикрытием псевдореволюционной фразеологии проводило соглашательскую политику по отношению к ревизионистам и само все более скатывалось к оппортунизму.
Победа Великой Октябрьской социалистической революции в огромной степени укрепила революционные силы германского пролетариата и усилила его борьбу против врага в собственной стране. Тяжелое экономическое положение и неизбежность военного поражения подводили народные массы к пониманию необходимости революционного выхода из войны и свержения империалистического правительства.
К моменту революционного взрыва в Германии сложились основные объективные условия для социалистической революции, которая одна только могла последовательно и до конца разрешить все назревшие противоречия. Однако зрелость этих условий находилась в серьезном противоречии с субъективной слабостью рабочего класса, который призван был революционным путем осуществить вставшие на повестку дня исторические задачи.
Отсутствие самостоятельной революционной пролетарской партии вследствие того, что немецкие революционеры ни накануне, ни во время войны не порвали окончательно с соглашателями и оппортунистами, не могло не наложить своего отпечатка на характер Ноябрьской революции, на ее ход и исход.
Германская революция, начавшаяся 3 ноября 1918 г. восстанием моряков в Киле, сразу приняла, как отмечал В. И. Ленин, советские формы. Возникшие по всей стране по русскому образцу рабочие и солдатские Советы были органами
/
революционной инициативы масс. Но без революционной партийной организации, способной возглавить революционный порыв масс, движение оставалось раздробленным. Оппортунисты сразу же использовали недостаточную политическую сознательность втянутых в революционную борьбу широких масс рабочих и солдат, их наивную доверчивость и неизжитые парламентско-реформистские иллюзии. «Кайзеровские социалисты» и стоявшие во главе «независимой» социал-демократии соглашатели-каутскианцы сумели отвлечь большинство Советов от решительной борьбы за власть, за установление пролетарской диктатуры.
Захватив в свои руки государственную власть, лидеры правых социал-демократов и независимцев обеспечили сохранение поколебленных мощным выступлением масс, но не разрушенных основ господства монополистов и' юнкеров. Ноябрьская революция оказалась по своему характеру не социалистической, а «буржуазно-демократической, проведенной в известной мере пролетарскими средствами и методами»
После того как в ноябрьские дни у власти в Германии оказалось «социалистическое» на словах, но на деле буржуазное правительство, рабочие и революционные солдаты под руководством своего боевого авангарда «Союза Спартака» все энергичнее развертывали борьбу за власть Советов, за дальнейшее расширение и углубление революции, за последовательное решение ею демократических и социалистических задач. В то же время социал-предатели сплачивали все силы контрреволюции — монархическую военщину, буржуазно-юнкерские партии, обманутое крестьянство, городскую мелкую буржуазию и заключили союз с международным империализмом для борьбы против собственного революционного народа и авангарда мирового революционного движения — Советской России. Ослабив и разложив изнутри многие Советы, шейдемановцы при поддержке каутскианцев развязали гражданскую войну против революционных рабочих.
В огне ожесточенных классовых боев на рубеже 1918 и 1919 гг. родилась славная Коммунистическая партия Германии («Союз Спартака»), Образование Коммунистической партии Германии было событием огромной исторической важности для всего германского и международного рабочего движения. Впервые после «Манифеста Коммунистической партии» К. Маркса и Ф. Энгельса германский пролетариат получил последовательно революционную программу борьбы за победу социалистической революции и диктатуру пролетариата. Была
1 В. Ульбрихт. О характере Ноябрьской революции.— «Вопросы истории», 1958, № 8, стр. 63, 71.
<5
создана основа для преодоления рокового раскола рабочего класса.
В первые же дни своего существования Коммунистическая партия Германии подверглась тяжелейшим испытаниям. В навязанных контрреволюцией январских боях 1919 г. в Берлине революционному авангарду был нанесен тяжелый удар. Были зверски убиты лучшие борцы германского и международного пролетариата Карл Либкнехт и Роза Люксембург. Молодая и еще не окрепшая партия подверглась жестоким гонениям и преследованиям. В обстановке белогвардейского террора и разнузданной демагогии были проведены выборы в Учредительное собрание, которое должно было закрепить превращение полуабсолютистской монархии в буржуазно-парламентскую республику при сохранении основ господства капиталистов и юнкеров.
Но революционная энергия масс не была еще сломлена. В героических боях пролетариат Бремена, горняки Рура, Средней Германии и Силезии, рабочие Берлина, Баварии и других центров продолжали отстаивать свои жизненные права, а революционный авангард стремился развязать социалистическую революцию. Образование Советской Республики в Бремене, а особенно создание Баварской Советской республики под руководством коммунистов, вошли в историю немеркнущими образцами героизма и самоотверженности передовых борцов германского пролетариата.
Хотя лидерам социал-демократии — палачам революции — вместе со всеми силами реакции удалось подавить и задушить выступления рабочих Германии, кровь сотен и тысяч революционеров была пролита не напрасно. В ходе революционных боев сложились и окрепли замечательные революционные традиции германского пролетариата, выковалась и закалилась славная когорта немецких коммунистов. Трудящимся Германии удалось завоевать и отстоять некоторые демократические права и свободы, расчистить почву для дальнейшей борьбы за свое 'освобождение. Мужественная борьба германских рабочих в 1918—1919 гг. явилась важным вкладом в борьбу интернационального пролетариата. Она позволила Советской России стряхнуть оковы грабительского Брестского мира, помешала в те годы осуществлению планов международного империализма, стремившегося превратить Германию в главную ударную силу антисоветской интервенции.
Уроки Ноябрьской революции в Германии, глубокое всестороннее изучение как ее положительного опыта, так и ее слабостей и недостатков имеют важнейшее значение для германского и международного рабочего движения. Это снова подчеркнуто в выступлениях первого секретаря ЦК СЕПГ В. Уль
6
брихта и в тезисах ЦК СЕПГ «Ноябрьская революция 1918 г. в Германии» 2. Критически оценивая историческое прошлое, народные массы учатся бороться за счастливое коммунистическое будущее всего человечества.
5^
Предлагаемый сборник статей и материалов о Ноябрьской революции в Германии подготовлен группой по изучению истории Германии при Институте истории Академии наук СССР.
В состав сборника включены статьи историков Москвы, Ленинграда и других городов, посвященные различным вопросам германской революции. В него входят также воспоминания ветеранов немецкого рабочего движения — участников Ноябрьской революции, впервые публикуемые на русском языке. Значительную часть сборника занимают также публикации материалов из фондов, хранящихся в различных архивах Советского Союза.
Составители сборника не ставили перед собой задачу всесторонне осветить события Ноябрьской революции в Германии, а стремились отобрать лишь наиболее интересные материалы, рисующие некоторые менее известные и слабо разработанные стороны этой революции.
Сборник открывается статьей Я. С. Драбкина «В. И. Ленин й Ноябрьская революция». Несколько помещенных в сборнике материалов посвящены предыстории Ноябрьской революции. Так, статья Ф. Ф. Головачева раскрывает на большом фактическом материале революционную деятельность группы «Спартак» накануне революции. В статье покойного Я. И. Цитовича показана другая сторона событий, предшествовавших революционному взрыву: назревание «кризиса верхов», обострение разногласий в правящей верхушке по вопросу о методах борьбы с нараставшей революцией, а также начало восстания в германском флоте.
Важнейшие события самой Ноябрьской революции в большей или меньшей мере освещены в других материалах сборника. Впервые публикуемое письмо одного из руководителей группы «Спартак» и основателей Коммунистической партии Германии Лео Иогихеса раскрывает позицию спартаковцев в первые дни революции. Воспоминания первого председателя солдатского Совета в Киле К. Артельта рисуют картину революционного восстания моряков и рабочих Киля, которые первыми в Германии подняли красное знамя революции. Воспоми
2 См. «Вопросы истории», 1958, № 8 и 11; «Новая и новейшая история», 1959, № 1.
7
нания Э. Броссата освещают деятельность революционных матросов Народной морской дивизии в Берлине в ноябре 1918 — марте 1919 г. Существенной стороне событий в германской столице посвящено исследование В. И. Биллика, в котором главное внимание уделено анализу действий контрреволюционных сил в декабре 1918 г. Предательская политика левых «независим-цев» в Берлинском Совете и его Исполкоме широко показана в статье С. И. Ленчнер. В статье В. Ф. Шелике обстоятельно рассматривается начало мартовских боев 1919 г. в Берлине и их характер. Воспоминания участников революционных событий в Бремене и в Баварии 3. Миллера и 3. Хана воспроизводят яркие страницы героических битв германских рабочих в период Ноябрьской революции в Германии.
Несколько статей посвящено советско-германским отношениям. Период от заключения Брестского мира до начала Ноябрьской революции исследуется В. Г. Брюниным, который привлек материалы германских архивов. Антисоветский и антинародный характер политики правительства Эберта — Шейде-мана во время революции раскрывается в статье И. А. Росенко.
Совершенно недостаточно освещены в исторической литературе проявления братской солидарности народов первого советского государства и трудящихся Германии. В известной степени этот пробел восполняет помещенная в сборнике подборка материалов из советских архивов и провинциальной прессы, воспроизводящая отклики в Советской России на начало революции в Германии. В статье К. Л. Селезнева рассматривается вопрос о влиянии большевистской пропаганды на германские войска Восточного фронта, являвшейся важным фактором революционизирования немецкой армии. И. М. Кривогуз посвятил свое исследование деятельности германских военнопленных-интернационалистов в Советской России в 1917—1920 гг. Существенным дополнением к этой статье является публикация архивных материалов — воспоминаний немецких интернационалистов — участников борьбы за установление Советской власти в Сибири и на Дальнем Востоке в годы гражданской войны в СССР.
В сборник включен также библиографический указатель научной и научно-популярной литературы о революции 1918— 1919 гг. в Германии, вышедшей в СССР за 40 с лишним лет, который свидетельствует о неизменном интересе в нашей стране к этому важному периоду германской истории.
Редакционная коллегия сборника выражает глубокую благодарность членам группы по изучению истории Германии при Институте истории АН СССР, сотрудникам Института истории, архивных учреждений Москвы и других научных учреждений, принявших участие в подготовке и обсуждении сборника.
СТАТЬИ
Я. С. Драбкин
В. И. Л ЕНИН И НОЯБРЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ В ГЕРМАНИИ
Весной 1917 г., накануне своего возвращения в революционную Россию В. И. Ленин выразил твердое убеждение, что «революция не ограничится первым этапом русской революции... не ограничится Россией».
Отмечая, что русский пролетариат своей борьбой облегчает вступление в битву против мирового капитализма пролетариев Европы и Америки, В. И. Ленин прежде всего указал на ясные признаки назревания революции в Германии.
«Немецкий пролетариат, — подчеркнул в этой связи Ленин, — есть вернейший, надежнейший союзник русской и всемирной пролетарской революции» '.
Совершенно очевидно, что эта высокая оценка революционных потенций рабочего класса Германии была не случайной. Она была основана на глубоком знании Лениным как истории немецкого рабочего движения, так и сложившейся в Германии в годы войны ситуации.
Когда мы сейчас обращаемся к событиям Великой Октябрьской социалистической революции в России и Ноябрьской революции в Германии, нельзя не вспомнить об этой оценке. Как известно, ход и исход Ноябрьской революции в силу ряда причин во многом не оправдал надежд революционеров, ждавших, что в Германии, как и в России, произойдет победоносная социалистическая революция. Но тем не менее, основная мысль В. И. Ленина о больших революционных возможностях германского пролетариата и важности союза русских и немецких трудящихся была историей подтверждена. Ноябрьская революция в Германии, хотя и не решила исторически назревших задач,
1 15. И. Ленин. Сочинения, т. 23, стр. 363.
11
была крупнейшим революционным выступлением своего времени и в немалой степени способствовала укреплению положения Советской власти в России.
В. И. Ленин во многих своих выступлениях, статьях, письмах касался тех или иных проблем Ноябрьской революции. Со свойственной ему прозорливостью он выделял при этом наиболее характерные, типичные и важные стороны весьма сложного революционного процесса.
В настоящей статье делается попытка систематически изложить и проанализировать важнейшие высказывания В. И. Ленина о Ноябрьской революции 2, а также осветить, насколько позволяют материалы, связи В. И. Ленина с германскими революционерами.
1
Неизменный интерес Лепина к истории Германии, к развитию ее экономики, ее рабочему движению, присущее Ленину умение проникнуть в самую сущность явлений позволили ему глубже, чем кому-либо из его современников, вскрыть предпосылки революции в Германии, показать ее неизбежность, предугадать многие ее специфические особенности.
В. И. Ленин объяснил причины особой агрессивности германского империализма, охарактеризовав его как «юнкерско-буржуазный империализм». В годы мировой войны В. И. Ленин отмечал, что в Германии сложился «военно-государственный монополистический капитализм». Это была, по выражению Ленина, «военная каторга для рабочих, военная охрана прибылей капиталистов» 3. Вместе с тем раскрывая диалектику исторического развития, Ленин, отмечал, что империалистическая война «необычайно приблизила человечество к социализму». С одной стороны, опа содействовала экономическому созреванию материальных предпосылок социализма, с другой стороны, толкала народные массы па антивоенную борьбу, на революционное восстание 4.
Подчеркивая зрелость в Германии объективных условий для социалистической революции, В. И. Ленин уделял большое внимание рассмотрению субъективного фактора революции. Ленин не только следил за борьбой течений в германской социал-демо
2 Нам известна только одна попытка обобщить мысли Ленина о Ноябрьской революции: в 1934 г. в № 2 журнала «Борьба классов» была опубликована статья Б. Нодельмана «Ленин и германская революция». Однако высказывания Ленина были подобраны в статье одао-сторонне и истолкованы не всегда правильно.
3 В. И. Л ели н. Сочинения, т. 25, стр. 332.
4 Там же, стр. 333.
12
кратии, но и принимал в пей активное участие. Еще в конце XIX в., когда в Германии подняли голову ревизионисты Э. Бернштейн, Г. Фольмар и др., В. И. Ленин объявил решительную войну бернштсйниаиству. В последующие годы Ленин дал развернутую критику германского и международного оппортунизма и вскрыл его социальные корни. «Относительно „мирный" характер периода 1871 до 1914 г.,— писал он,— давал питание оппортунизму сначала как настроению, потом как направлению и, наконец, как группе или слою рабочей бюрократии и мелкобуржуазных попутчиков» 5. Этот анализ позволил В. И. Ленину объяснить, почему некогда «всемирно-образцовая марксистская рабочая партия», какой была социал-демократическая партия Германии, превратилась в конце концов в «национал-либераль-ную контрреволюционную рабочую партию» 6.
Гневно осудив предательство лидеров германской социал-демократии, открыто перешедших в начале первой империалистической войны на сторону своей буржуазии, Ленин с еще большей энергией разоблачал увертки и ложь центристов типа Каутского, тем более опасных, что свою измену они маскировали мнимореволюционными фразами.
В то же время Ленин с пристальным вниманием следил за каждым шагом деятельности немецких левых во главе с Карлом Либкнехтом, Розой Люксембург, Францем Мерингом, Кларой Цеткин, Вильгельмом Пиком. Многих из них В. И. Ленин знал лично и высоко ценил 7. Лепин горячо приветствовал мужественные выступления К. Либкнехта и его голосование против военных кредитов, а также выдвинутые им и его соратниками боевые лозунги: «Главный враг в собственной стране!», «Не гражданский мир, а гражданская война!». Характеризуя германских интернационалистов, Ленин говорил, что, хотя их пока мало, именно они «представляют миллионы людей, эксплуатируемые массы, огромное большинство населения, будущее человечества, революцию, которая с каждым днем растет и зреет» 8. Вместе с тем, отмечая их заслуги, Ленин со свойственными ему прямотой и принципиальностью не скрывал их ошибок и слабостей. Образцом товарищеской критики может служить написанная Лениным летом 1916 г. статья «О брошюре
5 Там же, т. 22, стр. 99.
6 Там же, стр. 102; т. 29, стр. 283.
7 С Кларой Цеткин Ленин познакомился на Штутгартском конгрессе II Интернационала в 1907 г. Здесь же Ленин вместе с Розой Люксембург внес известную поправку в антивоенную резолюцию А. Бебеля об обязанности социалистов всех стран в случае возникновения войны использовать вызванный ею кризис для революционной работы в массах и для свержения капитализма.
8 В. И. Л е ни н. Сочинения, т. 23, стр. 190—191.
13
Юпиуса». Приветствуя появление брошюры Р. Люксембург «Кризис социал-демократии» 9, Ленин назвал ее «прекрасной, марксистской работой». Однако Ленин отметил ряд теоретических ошибок автора и указал на главную слабость всех немецких левых социал-демократов: на отсутствие у них сплоченной нелегальной организации, «привыкшей додумывать до конца революционные лозунги и систематически воспитывать массу в их духе». Такая организация должна была, по мысли Ленина, не боясь раскола, не только решительно бороться с социал-шовинистами, но и разорвать сеть «каутскианского лицемерия, педантства, „дружелюбия11 к оппортунистам» 10.
Как раз в это время В. И. Ленин на основе глубокого и всестороннего анализа особенностей империализма, творчески развивая марксизм, разработал новую теорию социалистической революции. Вывод Ленина о возможности победы социалистической революции первоначально в одной, отдельно взятой, стране, давал революционную перспективу пролетариям всех стран и мобилизовывал их на усиление революционного натиска против буржуазии собственной страны. Главным условием успешной борьбы пролетариата Ленин считал наличие революционной пролетарской партии, решительно порвавшей как с открытым оппортунизмом, так и с центризмом и.
Надо сказать, что германские левые, внесшие большой вклад в дело пробуждения революционной энергии масс, не сумели, однако, в то время полностью оценить великое значение ленинских идей. Весной 1917 г., когда центристское крыло германской социал-демократии создало так называемую Независимую социал-демократическую партию, руководители спартаковцев не решились образовать самостоятельную партию и вошли в НСДПГ, сохранив, правда, политическую самостоятельность. Ошибочность этого шага была осознана спартаковцами лишь с большим опозданием.
2
Известия о победе в России Октябрьской социалистической революции, о принятом II съездом Советов ленинском Декрете о мире быстро проникли через линии окопов и проволочных заграждений в измученную войной и тяжелыми лйшениями Германию. В газетах «Франкфуртер цейтунг», «Лейбцигер фолькс-цейтунг» («Frankfurter Zeitung», «Leipziger Volkszeitung») и некоторых других был напечатан сокращенный перевод написан
9 Брошюра была iraiimicauia Р. Люксембург еще в апреле 1915 г., но издана нелегально только ,в начале 1916 г.
10 В. И. Ленин. Сочинения, т. 22, стр. 293, 304—305.
См. там же, т. 22, стр. 107—108; т. 28, стр. 93.
14
ного Лениным обращения II съезда Советов «Рабочим, солдатам и крестьянам!» Несмотря на суровую цензуру, трудящиеся Германии разными путями узнавали, что в России произошли события, знаменующие собой коренной перелом в ходе-войны12 13. Эти известия дошли и до солдат Восточного фронта. 22 ноября по радио было передано распоряжение Советского правительства, подписанное Лениным, предоставлявшее право полкам, стоявшим па позициях, самим выбирать уполномоченных и вступать в переговоры о перемирии с немецкими и другими солдатами |3. В начале декабря специальное воззвание к немецким солдатам за подписью Ленина призывало их помочь Советской России добиться мира и обещало, что русские солдаты не сделают ни шага вперед, если немецкие решительно возьмут в свои руки знамя мира.
Глубокое понимание В. И. Лениным бути пролетарского интернационализма и братской солидарности трудящихся, чуждое всякой мниморадикальной фразы, ярко проявилось в момент борьбы против троцкистов и «левых коммунистов» в связи с подписанием Брестского мира. Ленин, как известно, настаивал на необходимости подписать мир даже ценой, больших жертв, чтобы завоевать передышку, укрепить Советскую власть, создать Красную Армию. Противники Ленина утверждали тогда, будто подписание мира с германскими империалистами затруднит развитие революции в Германии. Опровергая эти заявления и подчеркивая, что необходимо руководствоваться интересами международного революционного движения, Ленин указывал: «Германия только еще беременна революцией, а у нас уже родился вполне здоровый ребенок — социалистическая республика, которого мы можем убить, начиная войну» 14. Предложение «левых коммунистов» о «подталкивании мировой революции» В. И. Ленин охарактеризовал тогда же как «полный разрыв с марксизмом, который всегда отрицал „подталкивание*1 революций, развивающихся по мере назревания остроты классовых противоре-* чий, порождающих революции» в каждой стране15. Вскоре выяснилось, что именно те, кто сорвал в январе-феврале 1918 г. подписание мира с Германией, вынудили Советскую Россию подписать его 3 марта на более тяжелых условиях и тем самым, как говорил Ленин, «на деле помогли германским империалистам и помешали росту и развитию революции в Германии» 16.
12 Статья о победе большевиков была напечатана, например, уже-17 ноября 1917 г. в еженедельнике бременских леворадикалов «Arbeiter-politik».
13 См. В. И. Ленин. Сочинения, т. 26, стр. 279—280.
14 В. И. Ленин. Сочинения, т. 36, стр. 428, 429.
15 Там же, т. 27, стр. 49.
16 Там же, стр. 58.
75
И до и особенно после подписания Брестского мира Ленин не раз говорил, что революция в Германии зреет неудержимо, но начать се значительно труднее, чем в России. В то же время Ленин отмечал важность того, что русский народ по отношению к немецкому выступал как «народ, поднявший знамя революции» 17.
В условиях, когда немецкие оккупанты, вторгшиеся в Советскую Россию, причиняли неимоверные страдания трудящимся, оказавшимся под их пятой, В. И. Ленин призывал ни на минуту не забывать об интернациональном долге первого в мире социалистического государства. «„Ненависть к немцу, бей нем-ца“ — таков был и остался лозунг обычного, г. е. буржуазного, патриотизма,— писал он.— А мы скажем: „Ненависть к империалистическим хищникам, ненависть к капитализму, смерть капитализму11 и вместе с тем: „Учись у немца! Оставайся верен братскому союзу с немецкими рабочими. Они запоздали придти на помощь к нам. Мы выиграем время, мы дождемся их, они придут на помощь к нам“» 18.
Развивая несколько позднее эти мысли, В. И. Ленин писал: «История... пошла так своеобразно, что родила к 1918 году две разрозненные половинки социализма, друг подле друга, точно два будущих цыпленка под одной скорлупой международного империализма. Германия и Россия воплотили в себе в 1918 году всего нагляднее материальное осуществление экономических, производственных, общественно-хозяйственных, с одной стороны, и политических условий социализма, с другой стороны» 19.
Ленин высмеял анархиста А. Ге, который утверждал, будто пролетариат Германии «зачумлен, испорчен». «Пролетариат в Европе нисколько не больше зачумлен,— говорил Ленин,— чем в России, а трудней там начало революции потому, что там нет во главе власти ни идиотов, вроде Романова, ни хвастунов, вроде Керенского, а есть серьезные руководители капитализма, чего в России не было» 20.
Развитие событий в Германии полностью подтвердило правильность суждений Ленина. К осени 1918 г. военные поражения и экономические трудности поставили Германию на грань катастрофы, армия утратила былую боеспособность. В конце сентября 1918 г. в Германии назрел острый политический кризис.
1 октября 1918 г. В. И. Ленин в записке Я. М. Свердлову предложил немедленно созвать объединенное заседание ВЦИК, Московского Совета с представителями фабрично-заводских
'' II. II. Лепин. Сочинения, т. 27, стр. 162.
14 Тим же, стр. 137.
19 Там же, стр. 307.
Там же, стр. 273.
16
комитетов и профессиональных союзов и сделать на нем ряд докладов о начале революции в Германии. Формулируя основную мысль резолюции, которую следовало принять, Ленин писал:
«Международная революция приблизилась за неделю на такое расстояние, что с ней надо считаться как с событием дней ближайших.
Никаких союзов ни с правительством Вильгельма, ни с правительством Вильгельма 11 +Эберт и прочие мерзавцы.
Но немецким рабочим массам, немецким трудящимся миллионам, когда они начали своим духом возмущения (пока еще только духом), мы братский союз, хлеб, помощь военную н а-чииае м готовить.
Все умрем за то, чтобы помочь немецким рабочим в деле движения вперед начавшейся в Германии революции» 21.
Ленин рассчитывал сам приехать из Горок к открытию заседания и произнести вступительную речь. Однако, еще не совсем оправившись после ранения, Ленин не смог осуществить свое намерение. «Ильич знал,— вспоминала по этому поводу Н. К. Крупская,— что машины за ним не пришлют, а все же в этот день сидел у дороги и ждал... А вдруг пришлют!» 22.
В. И. Ленин направил заседанию, состоявшемуся 3 октября, специальное письмо, в котором указывал, что развитие событий в Германии подтвердило правильность тактики большевиков, не остановившихся перед тяжелыми жертвами, чтобы выиграть передышку. «Но пролетариат России,— продолжал В. И. Ленин,— не только со вниманием и восторгом следит за событиями. Он ставит вопрос о том, чтобы напрячь все силы )для помощи немецким рабочим, которым предстоят самые тяжелые испытания, самые тяжкие переходы от рабства к свободе, самая упорная борьба и со своим и с английским империализмом» 23.
В. И. Ленин подчеркивал, что большевистская партия и рабочий класс России всегда были интернационалистами не на словах, а на деле. «Начнем же немедленно готовиться. Докажем, что русский рабочий умеет гораздо более энергично работать, гораздо более самоотверженно бороться и умирать, когда дело идет не об одной только русской, но и о международной рабочей революции» 24.
В. И. Ленин предложил целую программу практических действий. Продовольственное положение в России было в это время исключительно напряженным. Кулаки саботировали сдачу хлеба, и волна кулацких восстаний прокатилась по всей стране. В деревню были двинуты рабочие продотряды. И тем не менее
21 В. И. Левин. Сочинения, т. 35, стр. 301.
22 Н. К. Крупская. Воспоминания о Ленине. М., 1957, стр. 393.
23 В. И. Ленин. Сочинения, т. 28, стр’. 83.
24 Там же, стр. 83—84.
2 Ноябрьская революция в Германии
Ленин призвал создавать повсеместно запасы хлеба для помощи немецким рабочим, «если обстоятельства поставят их в трудное положение в их борьбе за освобождение от чудовищ и зверей империализма» 25.
Предложения Ленина были с воодушевлением приняты объединенным заседанием и нашли широкий отклик по всей России. Во многих местах стали создаваться специальные фонды хлеба. Письмо В. И. Ленина и резолюция заседания были немедленно переданы по телеграфу во все страны, а также изданы специальной листовкой на немецком языке, которая распространялась среди немецких солдат на фронте. Письмо было напечатано также в еженедельнике бременских леворадикалов «Коммунист» 26. В это же время В. И. Ленин оказывал неоцини-мую помощь немецким революционерам в деле идеологической подготовки германской революции.
Лучшие немецкие революционеры с восторгом восприняли известия о победе Великой Октябрьской социалистической революции, хотя они и не сразу поняли все стороны политики большевиков. Роза Люксембург, Карл Либкнехт, Клара Цеткин приветствовали русскую революцию и большевиков. Лидер бременских леворадикалов, Иоганн Книф в еженедельнике «Arbeiterpolitik» еще в ноябре 1917 г. писал: «Ленин, объявленный вне закона Марат русской революции, вышел теперь из своего подпольного убежища; он торжествует. Тем самым во главе русской государственной власти встал человек неукротимого революционного огня, железной воли, огромной энергии, несокрушимой логики, смертельный враг всякого разлагающего оппортунизма» 27. Франц Меринг выступил с рядом статей, а 3 июня 1918 г. направил в «Правду» от имени «Спартака» открытое письмо «Большевики и мы» 28.
26 июня 1918 г. В. И. Ленин в письме Кларе Цеткин, поблагодарив за приветствия, писал: «Нас всех чрезвычайно радует, что Вы, товарищ Меринг и другие „товарищи спартаковцы" в Германии „головой и сердцем с нами". Это дает нам уверенность, что лучшие элементы западноевропейского рабочего класса,— несмотря на все трудности, — все же придут нам на помощь» 29.
Когда в Германии стало известно о злодейском покушении на Ленина, Эрнст Мейер от имени группы «Спартак» выразил ему соболезнование и передал пожелания скорейшего выздоровления. «Постепенно,— писал он,— и в германские рабочие массы проникает понимание значения русской Октябрьской
2 Ь В. И. Лени н. Сочинения, т. 28, стр. 84.
26 См. «Der Kommuniist», 28.XI 1918.
27 «Arbeiterpolitik», 47.XI 1917.
28 «Правда», 13.VI 1918; «Leipziger Volkszeitung», 4.VII 1918.
29 В. И. Ленин. Сочинения, т. 35, стр. 282.
18
революции, что выражается в многочисленных проявлениях участия к Вам, ибо Вы стали и в Германии символом социалистической рабочей революции». Рассказывая о росте антивоенной борьбы в Германии, Э. Мейер отмечал, что «события в России являются поучительным, всеми признанным образцом» 30.
Высоко ценя заслуги немецких революционеров в развертывании пропаганды и агитации, Ленин вместе с тем обратил внимание на то, что они недостаточно глубоко ведут борьбу против извращения марксизма Каутским. «Можно ли терпеть,— указывал Ленин в письме В. В. Воровскому в Стокгольм 20 сентября 1918 г.,— что даже такие люди, как Меринг и Цеткина, отгораживаются от Каутского более „морально" (если позволительно так выразиться), чем теоретически?» Ленин предлагал поговорить об этом обстоятельно с руководителями Спартаков цев и других левых групп и посоветовать им выступить в печат и «с принципиальным, теоретическим заявлением, что по вопросу о диктатуре Каутский дает пошлую бернштейниаду, а не марксизм». Ленин рекомендовал также издать на немецком языке свою работу «Государство и революция», снабдив предисловием об особой актуальности ее именно в связи с извращением марксистского учения о государстве и диктатуре пролетариата в последних выступлениях Каутского. Ленин просил также собрать для него все последние статьи Каутского 31.
Книга В. И. Ленина «Государство и революция» была издана в 1918 г. по-немецки дважды. Писатель-коммунист А. Курел-ла вспоминал впоследствии, что эта работа, нелегально привезенная в Германию летом 1918 г. из Швейцарии, произвела большое впечатление в группах и кружках подпольного молодежного движения. «Эта книга,— писал он,— дала мне аргументы для ответа на все важнейшие вопросы, которые ставила современность. Ход истории и борьба трудящихся масс превратили вопрос о государственной власти в Германии в жгучую практическую проблему повседневной политики... И обязательно каждое размышление, каждый диспут по всем этим актуальным вопросам приводили к диктатуре пролетариата. Здесь проходила линия размежевания... В бурных спорах по этому вопросу, в оживленных дискуссиях, которые охватили самую широкую рабочую общественность, проявилось все внутреннее богатство ленинского решения этой проблемы. Мы научились тогда, даже сами этого не замечая, совершенно по-иному мыслить... То, что Ленин... открыл для нас марксизм как боль
30 См. «Dokumente und Materialien zur Geschichte der deutschen Arbeiterbewegung». Herausgegeben vom Institut fur Marxisinus-T.eninismus beim Zentralkomitee der Sozialistischen Einheitspartei Deutschlands. Reihe II, Bd. 2. Berlin, 1957, S. 195 (Далее: «Dokumente und Materialien...»).
31 См. В. И. Ленин. Сочинения, т. 35, стр. 299—300.
20
шую всеобъемлющую систему теоретических и практических знаний, было одной из его величайших заслуг перед историей человечества» 32.
Едва оправившись после ранения, В. И. Ленин, собрав все статьи Каутского и вышедшую в Вене брошюру «Диктатура пролетариата», принялся за большую работу, озаглавленную им «Пролетарская революция и ренегат Каутский». Убедившись, что быстро написать книгу не удается (она была завершена в ноябре 1918 г.), Ленин опубликовал 11 октября 1918 г. в «Правде» статью под тем же заглавием. Придавая большое значение разоблачению Каутского, В. И. Ленин еще накануне в записке Чичерину (или Карахану) просил немедленно направить 14 экземпляров этой статьи в Берлин с просьбой перевести ее и поскорее издать листком 33. К сожалению, нам не удалось установить, было ли это сделано 34.
В. И. Ленин охарактеризовал брошюру Каутского как «во сто раз более позорную, более возмутительную, более ренегатскую» з5, чем изданную за 20 лет до этого книжку родоначальника ревизионизма Бернштейна. Клевета на Советскую Россию и Октябрьскую революцию перемежалась у Каутского с полной ревизией марксистского учения о диктатуре пролетариата. Нападая на большевиков за нарушение «демократии», Каутский лживо утверждал, будто возможна некая «чистая демократия», и скрывал от рабочих, что самая демократическая буржуазная республика является на деле машиной для угнетения пролетариата.
В своей статье (и более подробно в брошюре) В. И. Ленин разоблачил ренегатство Каутского, который, будучи вынужден признать международное значение Советов, утверждал, что Советы пи в коем случае не должны превращаться в органы государственной власти, запугивал рабочих гражданской войной и т. п.
Анализируя тактику русских большевиков, которую Каутский извратил до неузнаваемости, В. И. Ленин с полным основанием подчеркнул: «Большевизм помог на деле развитию пролетарской революции в Европе и в Америке так сильно, как пи одной партии ни в одной стране не удавалось до сих пор помогать» 36.
32 «Незабываемый Ленин». Воспоминания немецких товарищей. М., 1958, стр. 61—62.
33 См. «Новая и новейшая история», 1957, № 4, стр. 17.
34 Социал-демократическая газета «Форвертс» («Vorwarta», 25.Х 1918) напечатала выдержки из этой статьи Ленина, опустив ряд важных положений и конец статьи. В редакционном введении газета, солидаризируясь с Каутским, сообщала, что в следующих номерах будут помещены статьи русских меньшевиков.— См. «Dokumente und Materialien...», S. 235—243.
35 В. И. Лени н. Сочинения, т. 28, стр. 85.
33 Там же, стр. 270.
21
В заключительных словах статьи Ленин выразил самые серьезные опасения в связи с тем, что надвигающийся революционный кризис может застать революционные группы врасплох, так как они не создали еще необходимой для руководства массами самостоятельной партии.
«Величайшая беда и опасность Европы в том,— писал В. И. Ленин,— что в ней нет революционной партии. Есть партии предателей, вроде Шейдеманов, Реноделей, Гендерсонов, Веббов и К °, или лакейских душ вроде Каутского. Нет партии революционной.
Конечно, могучее революционное движение масс может выправить этот недостаток, но он остается великой бедой и великой опасностью» 37.
За несколько дней до того, как были написаны эти строки, 7 октября 1918 г. в Берлине собралась нелегальная общегерманская конференция группы «Спартак» и леворадикалов. На конференции была подвергнута резкой критике политическая линия правых лидеров независимцев. В своем воззвании, носившем программный характер, конференция выдвинула на первый план демократические требования, указав вместе с тем, что их осуществление является лишь первым шагом в борьбе за коренные интересы трудящихся38.
Конференция и ее решения сыграли важную роль в деле сплочения революционных элементов германского рабочего движения. В. И. Ленин в письме к членам группы «Спартак» от 18 октября 1918 г. особенно подчеркнул значение принятого конференцией, решения о создании рабочих и солдатских Советов. Передавая лучшие пожелания германским революционным социал-демократам-интернационалистам, Ленин отметил, что группа «Спартак» своей революционной пропагандой «действительно спасла честь герма некого социализма и германского пролетариата», и выразил надежду, что книга ренегата Каутского против диктатуры пролетариата принесет даже известную пользу, так как поможет массам скорее освободиться от тлетворного влияния Каутского и К0 39.
Однако конференция спартаковцев не решила вопроса о полном разрыве с каутскианскими лицемерами и образовании самостоятельной революционной партийной организации, хотя па этом настаивали представители бременских леворадикалов, а Франц Меринг еще летом 1918 г. признал ошибочным вступление «Спартака» в НСДПГ. В документах конференции отразились и свойственные спартаковцам преклонение перед стихийностью рабочего движения, недооценка организационной работы.
37 В. И. Ленин. Сочинения, т. 28, стр. 93.
33 См. «Dokumente imd Materialion...», S. 228—234.
39 См. В. И. Ленин. Сочинения, т. 35, стр. 306.
22
Между тем политический кризис приобретал в Германии все большую остроту. Правительство Макса Баденского было, несмотря на все маневры, бессильно предотвратить назревавший взрыв. Предвидение Ленина о неизбежности революции в Германии подтвердилось. В ноябре 1918 г. революция разразилась.
3
Первые сообщения о революции в Германии, начавшейся восстанием моряков в Киле 3 ноября 1918 г., были получены в Советской России лишь вечером 9 ноября. Заканчивая как раз в ото время свою книгу «Пролетарская революция и ренегат Каутский», Ленин написал: «В ночь с 9 на 10 получены известия из Германии о начавшейся победоносной революции... Заключение, которое мне осталось написать к брошюре о Каутском и о пролетарской революции, становится излишним» 40.
Н. К. Крупская вспоминала, что в эти дни «вести о германской революции целиком захватили Ильича. Он непрестанно выступал. Лицо его радостно светилось, как светилось 1 мая 1917 г. Октябрьские дни первой годовщины были одними из наисчастливейших дней в жизни Ильича» 41.
Полученные из Германии вести были скудными и отрывочными. Наряду с правильными сообщениями были и такие, которые оказались ложными (например, об аресте солдатами мирной делегации). Поздно вечером 9 ноября В. И. Ленин направил Орловскому и Курскому губернским исполкомам и губкомам партии секретную срочную телеграмму. В ней, на основе радиограммы из Киля, сообщалось об отречении кайзера и переходе власти в Германии в руки рабочих и солдат 42.
На следующий день из Москвы за подписями председателя Совнаркома Ленина и Наркоминдела Чичерина была передана радиограмма: «Всем, всем, всем! Всем пограничным совдепам». В ней также сообщалось о произошедшей в Германии революции, а затем говорилось: «Очень вероятно, что все это будет скрыто от германских солдат на Восточном фронте и на Украине. Всеми имеющимися в вашем распоряжении средствами доведите эти факты до сведения германских солдат» 43.
40 В. И. Ленин. Сочинения, т. 28, стр. 294—295.
41 Н. К. К р у п с к а я. Указ, соч., стр. 395.
42 В. И. Ленин. Сочинения, т. 35, стр. 309.
43 Там же, т. 36, стр. 454.
В телеграмме В. И. Ленину из Орла от И ноября сообщалось, что отпечатаны для распространения в прифронтовой полосе десятки тысяч экземпляров воззваний на немецком и других языках, на Украину экстренно отправляются агитаторы. Центральный государственный архив Октябрьской революции (далее: ЦГАОР), ф. 130. он. 2, д. 884, л. 22.
23
О событиях в Германии Ленин говорил в выступлениях на открытии клуба в Хамовническом районе Москвы, на вечере московских коммунистов в Большом театре. Вечером И ноября в Кремле состоялось заседание СНК, на котором обсуждалось положение в Германии. В газете «Известия ВЦИК» на следующий день была помещена заметка, в которой говорилось:
«Совершенно очевидно, что события развиваются по направлению мировой социалистической революции. Однако при всем головокружительном темпе событий в них имеется известная постепенность. Для окончательного изжития застарелых иллюзий необходим известный срок, хотя бы минимальный. СНК считает необходимым сохранить максимальную осторожность в оценке происходящего в Германии революционного движения. Тов. В. И. Ленин, анализируя последние полученные сведения, выразился так: в основном, по-видимому, у немцев все-таки февраль, а не октябрь. Правильность этой оценки подтверждается также составом вновь образованного германского правительства...» 44
К сожалению, в кратком протоколе заседания СНК от 11 ноября 1918 г. этот вопрос не отражен 45. Следует заметить, что и раньше В. И. Ленин проводил параллель между развитием русской революции и развитием революционных событий в Германии. Так, в феврале 1918 г. Ленин отмечал, что «Германия еще не дозрела до „своего11 февраля» 46. А позднее В. И. Ленин сравнивал январские бои 1919 г. в Берлине с русским «июлем» 47.
Приведенная оценка В. И. Ленина, что в Германии в ноябрьские дни 1918 г. произошла не социалистическая, а буржуазнодемократическая революция («февраль», а не «октябрь») имеет глубоко принципиальное значение. В большинстве своих высказываний о назревании революции в Германии Ленин подчеркивал, что в Германии объективно стояла на очереди социалистическая революция. Вместе с тем он указывал на серьезную опасность, заключавшуюся в отсутствии подлинно революционной пролетарской партии. Еще в 1916 г. Ленин специально обращал внимание немецких товарищей, в частности Р. Люксембург, на то, что когда революция назреет, «буржуазия — и особенно интеллигенция типа фабианцев и каутскианцев — постарается в такой момент раздробить и затормозить революцию, навязывая ей ограниченные, демократические цели» 48. Видимо, эти обстоятельства и имел в виду В. И. Ленин,
44 «Известия ВЦИК», H2.XI 1918.
45 См. Протокол заседания СНК № 219 от И.XI 1918. ЦГАОР, ф. 130, оп. 2, д. 2.
46 В. И. Ленин. Сочинения, т. 27, стр. 7.
47 См. там же, т. 28, стр. 413.
48 В. И. Ленин. Сочинения, т. 22, стр. 141.
24
когда накануне Ноябрьской революции говорил о возможности того, что революция в Германии начнется не сразу как социалистическая,. а сначала как народная, т. е. буржуазно-демократическая революция: «Это говорят все, знающие положение дел: насколько неизбежна народная революция в Германии, а, может быть, даже пролетарская революция» 49.
Мысль о том, что в ноябрьские дни в Германии произошла не пролетарская, а лишь буржуазио^демюкратичеокая революция, выражена и в радиограмме Советского правительства «Ко всем рабочим, солдатским и матросским Советам Германии!», которая была передана 11 ноября через радиостанцию Царское Село-и спустя несколько дней напечатана в газете спартаковцев «Роте фане» («Die Rote Fahne») 50. Поздравляя рабочих, солдат и матросов Германии с победой революции, радиограмма говорила: «Пока вы терпите правительство, которое состоит из принцев,, капиталистов и шейдемаповцев, власть не в ваших руках. Шей-деманы вместе с эрцбергерами 51 продадут вас капиталу... Надо-с оружием в руках действительно взять повсюду власть, создать правительство рабочих, солдат и матросов во главе с Либкнехтом...»
В радиограмме содержался призыв к совместным действиям с русскими трудящимися в борьбе за хлеб. Предлагалось установить систематическую радиосвязь. «Мы напрягаем все силы,— говорилось в ней,—чтобы скорее послать вам хлеб».
Вопрос о посылке хлеба немецким рабочим возник сразу же, как только стало известно о революции в Германии. Уже в первой телеграмме в Орел и Курск с сообщением о событиях в Берлине, направленной Лениным вечером 9 ноября, говорилось: «Необходимо напрячь все усилия для того, чтобы как можно-скорее сообщить это немецким солдатам на Украине и посоветовать им ударить на красновские войска, ибо тогда мы вместе завоюем десятки миллионов пудов хлеба для немецких рабочих и отразим нашествие англичан, которые теперь подходят эскадрой к Новороссийску» 52.
11 ноября по радио было передано постановление ВЦИК за подписью Я. М. Свердлова о посылке революционной Германии двух первых маршрутных поездов с хлебом 53.
13 ноября ВЦИК принял постановление, подписанное-Я. М. Свердловым и В. И. Лениным, об аннулировании Брест-
49 Там же, т. 28, стр. 95 (разрядка моя,—Я. Д.).
50 «Die Rote Fahne», 18.IX 1918.
61 М. Эрцбергер — деятель католической партии центра, был министром без портфеля в кабинете Макса Баденского, возглавлял германскую делегацию на переговорах о перемирии.
52 В. И. Ленин. Сочинения, т. 35, стр. 309.
53 См. «Известия ВЦИК», 12.XI 1918.
25>
Литовского договора. «Брест-Литовский мир насилия и грабежа пал...,— говорилось в постановлении,— под соединенными ударами германских и русских пролетариев-революционеров». Советское правительство предлагало трудящимся Германии установить тесный союз с народами России «в борьбе за создание и укрепление социалистического строя на развалинах строя милитаризма, империализма и экономического рабства» 54.
Интернациональная солидарность трудящихся Советской России с революционными рабочими и солдатами Германии проявлялась многообразно. В Москве, Петрограде и других городах состоялись массовые собрания и митинги, па которых единодушно принимались резолюции, выражавшие радость по поводу германской революции и готовность оказать немецким рабочим всемерную поддержку.
Известия о революции в Германии и о выражениях солидарности со стороны трудящихся Советской России стали доходить и до немецких солдат на оккупированной территории Украины. В 106-м и 19-м полках германской армии вспыхнули волнения, был создан солдатский Совет, и в Унечу, в расположение Богунского полка, которым командовал Н. Щорс, была направлена делегация с красным знаменем. На следующее утро красноармейцы Богунского полка с музыкой и знаменами проводили делегацию, перешли демаркационную линию и провели большое собрание с участием немецких солдат.
В телеграмме из Унечи от 13 ноября В. И. Ленину говорилось: «Представители революционных солдат Германии, делегаты Лыщиченского Совета солдатских депутатов совместно с Упечской организацией РКП приветствуют в Вашем лице мировую революцию» s5.
В этот же день В. И. Ленин в срочной телеграмме председателю Унечской организации РКП (б) Иванову писал: «Особенно тронут приветствием революционных солдат Германии. Теперь крайне важно, чтобы революционные солдаты Германии приняли немедленно действенное участие в освобождении Украины». Об этом же Ленин писал в тот же день в телеграмме Орловскому губкому партии 56. Надо заметить при этом, что Ленин отнюдь не переоценивал революционных настроений
54 «Документы внешней политики ССОР», т. 1, М., 1957, стр. 565—567.
55 ЦГЛОР, ф. 1,30, оп. 2, д. 468, лл. 73—74. Телеграмму подписали: представитель революционных немецких войск Кислиник, председатель Упечокого комитета РКП(б) Иванов, командир Богунского полка Щорс и др.
56 См. В. И. Ленин. Сочинения, т. 35, стр. 310, 311. В телеграмме В. И. Левину из Унечи от 19 ноября содержалась просьба прислать представителя для сношений с немецкими войсками, направлять литературу на немецком языке и знающих язык агитаторов. (См. ЦГАОР, •ф. 130, оп. 2, д. 806, лл. 31—33.)
26
немецких солдат. Когда ему стало, например, известно о предполагавшемся созыве съезда германских солдатских Советов на Украине, Ленин 16 ноября рекомендовал Орловскому губиспол-кому «строго проверить сообщение о том, что большинство немецких Советов на стороне большевиков». В. И. Ленин предлагал, если это сообщение окажется необоснованным, организовать на съезде выступления, в которых разъяснить задачи большевиков 57.
Чем дальше развивались события в Германии, тем с большей тревогой следил за ними В. И. Ленин. Правительство Эберта — Гаазе, именовавшее себя «социалистическим», продолжало антисоветский курс. Дипломатические отношения не были восстановлены, хлеб был отвергнут. Становилось все более очевидным, что германская революция развивается не так легко и прямолинейно, как того хотели бы революционеры. Значительное большинство рабочего класса лишь медленно и с трудом высвобождалось из-под разлагающего влияния шейде-мановцев и каутскианцев, а за Либкнехтом и спартаковцами шел лишь небольшой, хотя и героический авангард.
Сведения, поступавшие в Советскую страну о деятельности германских революционеров, по-прежнему были крайне скудными и отрывочными. Лишь в середине декабря в Москве был получен один номер газеты спартаковцев «Роте фане», а сообщения буржуазной и социал-демократической прессы и радио содержали лишь клеветнические измышления по адресу революционных борцов. Тем не менее В. И. Ленин с глубокой прозорливостью определил, в чем заключался главный вопрос развития событий в Германии.
«В Германии уже теперь,— говорил Ленин 14 декабря 1918 г.,— хотя прошел только месяц революции, вся страна разбилась на два лагеря. Все социалисты-предатели кричат, что они за учредилку, а социалисты — настоящие, честные социалисты — говорят: „Мы все за власть рабочих и солдат"» 58.
Эта оценка глубоко схватывала основную сущность событий в Германии. Она совпадала в основном с тем, что говорили и писали в эти дни руководители спартаковцев, например, Роза Люксембург 59. 23 декабря В. И. Ленин, видимо, не имея еще подробной информации из Германии и ссылаясь лишь па полученные им немногочисленные номера берлинской газеты «Роте фане» и венской «Векруф» («Weckruf»), написал статью о «де
57 См. «Ленинский сборник», XXXIV, стр. 51. 29 ноября в новой телеграмме Ленин просил извещать его о каждом дне съезда (там же, стр. 52).
68 В. И. Лени н. Сочинения, т. 28, стр. 387.
53 См. R. Luxemburg. Ausgowahlte Reden u-nd Schriften, Bd. II. Berlin, 1951, S. 640.
27
мократии» и диктатуре. Снова подчеркивая, что главным вопросом революции в Германии (и в Австрии) является вопрос — Учредительное собрание или власть Советов? — Ленин с большой силой разоблачал стремление обанкротившихся представителей II Интернационала от Шейдемана до Каутского обмануть массы лозунгами «чистой демократии» 60.
Как известно, Всегерманский съезд Советов, собравшийся в Берлине в середине декабря 1918 г., игнорировал требования революционных рабочих и солдат. Он принял решение о проведении выборов в Национальное собрание, а до его созыва передал всю законодательную и исполнительную власть правительству Эберта. Недаром один из делегатов съезда назвал его «клубом политических самоубийц».
Как раз в эти дни из Берлина в Москву был направлен курьер, который должен был информировать В. И. Ленина о положении в Германии. Эдуард Фукс, с которым Ленин имел беседу в конце декабря 1918 г., передал ему коротенькое письмо от Розы Люксембург, датированное 20 декабря 1918 г. Это единственный документ подобого рода, дошедший до нас.
«Дорогой Владимир! — говорилось в письме.— Пользуюсь поездкой дяди, чтоб переслать всем вам сердечный привет от нашей семьи, Карла, Франца и других. Дай бог, чтобы грядущий год все наши желания исполнил. Всего хорошего! О нашем житье-бытье расскажет дядя. Пока вам рукопожатия и приветы.
Роза» 61
К великому сожалению, грядущий год не исполнил желаний германских революционеров.
4
Развитие революционных событий со все большей остротой ставило перед руководителями союза «Спартака» вопрос о полном и окончательном разрыве с правыми лидерами независим-цев и образовании самостоятельной революционной партии.
Наконец, 30 декабря 1918 г. на Учредительном съезде КПГ было решено создать Коммунистическую партию Германии. Здесь была также принята революционная партийная программа, избрано центральное руководство. Образование КПГ было огромной важности событием не только для дальнейшего развития революции, но и для всего германского рабочего движения. Был заложен фундамент для преодоления раскола рабочего
60 См. В. И. Лени н. Сочинения, т. 28, стр. 345.
61 Письмо было впервые опубликовано в газете «Правда» от 15 января 1925 г. «Дядя» — Эдуард Фукс, «паша семья» — спартаковцы, Карл — Карл Либкнехт, Франц — Франц Меринг.
28
Р. Люксембург
класса оппортунистами, для объединения германского пролетариата на основе марксизма-ленинизма. Впервые после «Манифеста Коммунистической партии» К. Маркса и Ф. Энгельса германский рабочий класс получил действительно революционную программу, нацеливавшую его на решительную борьбу за победу социалистической революции, за диктатуру пролетариата.
Образование КПГ имело и выдающееся международное значение. В. И. Ленин отметил это в своем письме к рабочим Европы и Америки в январе 1919 г., подчеркнув, что образование КПГ делает возможным основание III, Коммунистического Интернационала 62.
В этом письме В. И. Ленин дал также замечательную по глубине и остроте характеристику развития германской революции. Он отметил прежде всего, что революция в Германии сразу приняла «советские» формы, и снова подчеркнул: «Весь ход развития германской революции и особенно борьба „спартаковцев", т. е. истинных и единственных представителей пролетариата, против союза предательской сволочи, Шейдеманов и Зюдекумов, с буржуазией,— все это показывает ясно, как поставлен вопрос историей по отношению к Германии:
„Советская власть" или буржуазный парламент, под какими бы вывесками (вроде „Национального" или „Учредительного" собрания) он ни выступал.
Такова всемирно-историческая постановка вопроса» 63.
В. И. Ленин дал высокую оценку героизму и самоотверженности передовых борцов германского пролетариата: «С Либкнехтом и „спартаковцами" идет все, что осталось честного и действительно революционного среди социалистов Германии, все, что есть лучшего и убежденного в пролетариате, все массы эксплуатируемых, в которых кипит возмущение и растет готовность на революцию» 64.
Высоко оценивая героизм спартаковцев-коммунистов, В. И. Ленин вместе с тем не закрывал глаза на их слабости и ошибки, проявившиеся, в частности, в решениях Учредительного съезда КПГ. Ленин по-товарищески, с большим тактом, но со свойственной ему большевистской прямотой осудил, например, ошибочное решение съезда, принятое вопреки воле Либкнехта и Люксембург, о бойкоте выборов в Национальное собрание65. Ленин считал неправильным и прозвучавший на съезде партии лозунг «Вон из профсоюзов!», который неизбежно ослаблял связь авангарда с массами рабочего класса. Одобри-
62 См. В. И. Ленин. Сочинения, т. 28, стр. 408.
63 Там же, стр. 409.
64 Там же, стр. 411.
65 См. там же, т. 29, стр. 520.
30
тольно отозвавшись о выступлении спартаковцев против создававшихся буржуазией и шейдемановцами «крестьянских Советов» и за Советы батрацкие и деревенской бедноты, Ленин в то же время указал, что именно в недостаточной работе по распространению советской системы в деревне «заключается еще практическая и довольно большая опасность для достижения верной победы германским пролетариатом» 66. Несколько позже Ленин специально подчеркивал, что и в Германии есть возможность сохранить крупное сельскохозяйственное производство и притом все же дать мелким крестьянам землю за счет раздела поместий юнкеров, иначе «мелкий крестьянин и не заметит разницы между тем, что было прежде, и советской диктатурой. Если пролетарская государственная власть не будет проводить этой политики, она не сможет удержаться» 67.
Едва только была создана Коммунистическая партия Германии. как на нее обрушились серьезнейшие испытания. В январе 1919 г. развитие событий в Германии достигло драматической остроты. В начале января правительству Эберта — Шейдемана удалось спровоцировать берлинских рабочих на преждевременное выступление, разгромить разрозненные отряды революционеров и установить в городе свой кровавый «порядок». Вечером 15 января замечательные революционеры Карл Либкнехт и Роза Люксембург, попавшие в руки озверелой военщины, были подло убиты.
Известие о трагической гибели Карла Либкнехта и Розы Люксембург вызвало гнев и возмущение во всем мире. ЦК РКП (б) и ВЦИК в специальном обращении заклеймили убийц, по всей России проходили демонстрации и митинги протеста. Выступая с балкона здания Московского Совета, В. И. Ленин говорил: «На примере германской революции мы убеждаемся, что „демократия11 есть только прикрытие буржуазного грабежа и самого дикого насилия. Смерть палачам!» 68 А в добавлении к письму рабочим Европы и Америки Ленин писал: «Не найти слов для выражения всей мерзости и низости этого палачества, совершаемого якобы социалистами» б9.
В январские дни, перебив десятки передовых борцов и вождей германского пролетариата, палачи германской революции расчистили почну для выборов в Учредительное собрание.
86 В. И. Л е н и н. Сочинения, т. 28, стр. 450.
67 Там же, т. 31, стр. 224—225.
63 Там же, т. 28, стр. 389.
69 Там же, стр. 412. Когда Ленин узнал, что немецкие рабочие в Риге решили издать отдельными выпусками полное собрание сочинений К. Либкнехта и Р. Люксембург, он в специальной телеграмме 19 февраля 1919 г. Советскому правительству Латвии писал: «Надеюсь, что вы всячески им поможете и ускорите это, а мне пришлете экземплярчик». «Ленинский сборник», XXXIV, стр. 103.
31
Но они не смогли сломить волю рабочего класса к борьбе за свои жизненные права. В. И. Ленин с полным основанием гово-рил в эти дни о «начинающейся немецкой революции» /и.
Последняя статья Карла Либкнехта, напечатанная в «Роте фане» в день его гибели, была пророчески озаглавлена: «Несмотря ни на что!» «Разбитые сегодня,— писал в ней Либкнехт,— будут завтрашними победителями. Ибо поражение — это для них урок!» 70 71
Урок был оплачен тяжелой ценой. Но борьба продолжалась. Еще 10 января была провозглашена Советская республика в Бремене, на следующий день — в Куксгафене. Носке, расправившись с революционным Берлином, снарядил карательную экспедицию против Бременской Советской республики. Рабочие Бремена оказали героическое сопротивление, воздвигнув баррикады и ведя вооруженные бои. Однако силы были слишком неравны, и рабочие были разбиты.
6 февраля в Веймаре открылось Германское национальное собрание. Выборы, проведенные в обстановке белогвардейского террора и разнузданной демагогий, дали большинство буржуазным партиям, поспешно перекрасившимся в «республиканский» цвет. НСДПГ, уверявшая рабочих, что «социалистическое большинство» на выборах абсолютно обеспечено, собрала 8% голосов, правые социал-демократы получили 38%. Итоги выборов явились ярким подтверждением глубокой правильности слов В. И. Ленина, высмеивавшего поборников «чистой демократии» и подчеркивавшего, что «голосование в рамках, в учреждениях, в обычаях буржуазного парламентаризма есть часть буржуазного государственного аппарата, который должен быть разбит и сломан сверху донизу... для перехода от буржуазной демократии к демократии пролетарской» 72.
А в марте 1919 г., выступая на VIII съезде партии, В. И. Ленин поставил вопрос: «Дифференцировался ли германский пролетариат от буржуазии?», и отвечал: «Нет! Ведь только о нескольких крупных городах сообщалось, что большинство рабочих в них против шейдемановцев. Но как это получилось? Путем союза спартаковцев с немецкими трижды проклятыми меныпевиками-независимцами, которые путают все и хотят поженить систему Советов с учредилкой!» 73 Ленин имел здесь в виду обсуждение в Веймарском собрании закона «О временной государственной власти», когда независимцы предложили
70 В. И. Лени н. Сочинения, т. 28, стр. 391.
71 К. Liebknecht. Ausgewahlte Reden, Schriften und Aufsatze. Berlin, 1952, S. 526—527.
72 В. И. Ленин. Сочинения, т. 29, стр. 472.
73 Там же, стр. 149.
32
включить во временную конституцию рабочие и солдатские Советы, сделав их правомочным органом государственной власти наряду с Национальным собранием. Эту же идею «сочетания» Советов и буржуазного парламента «теоретик» независимцев Р. Гильфердинг защищал 9 февраля 1919 г. в газете НСДПГ «Фрейхейт» («Die Freiheit»). В отличие от Каутского, который в свое время заявлял, что Советы не должны превращаться в органы государственной власти, Гильфердинг предлагал теперь превратить Советы в государственные органы. Но не в полновластные органы революционной власти, как того требовали коммунисты, а в органы, стояхцие рядом с буржуазным Национальным собранием 74.
Когда Национальное собрание отвергло это предложение о «сочетании» Советов с буржуазным парламентом, руководство НСДПГ выпустило обращение «К революционному пролетариату Германии». В нем независимцы впервые назвали правительство Эберта буржуазным, умалчивая, однако, о том, что оно было таковым и тогда, когда во главе его рядом с Эбертом стоял Гаазе. Обращение призывало рабочих требовать (от буржуазного правительства и буржуазного Национального собрания!), чтобы они закрепили в конституции «носителей и хранителей революции» — Советы 75.
В. И. Ленин, характеризуя это «замечательнейшее и комичнейшее воззвание», писал: «Помирить, объединить диктатуру буржуазии с диктатурой пролетариата! Как это просто! Какая это гениально-филистерская идея!
Жаль только, что ее уже испытали при Керенском в России объединенные меньшевики и социалисты-революционеры, эти мелкобуржуазные демократы, мнящие себя социалистами»76.
Разоблачая гнусную роль лидеров независимцев, Ленин писал: «Между спартаковцами и шейдемановцами — колеблющиеся, бесхарактерные „каутскианцы11, единомышленники Каутского, на словах „независимые11, на деле зависящие целиком и по всей линии сегодня от буржуазии и шейдемановцев, завтра от спартаковцев, частью идущие за первыми, частью за вторыми, люди без идей, без характера, без политики, без чести, без совести, живое воплощение растерянности филистеров, на словах стоящих за социалистическую революцию, на деле неспособных понять ее, когда она началась, и защищающих по-ренегатски „демократию11 вообще, то есть на деле защищающих буржуазную демократию» 77.
74 См. «Die Freiheit», 9.II 1919, Morgen-Ausgabe.
75 Ibid., Н.П 1919.
76 В. И. Ленин. Сочинения, т. 29, стр. 286.
77 Там же, т. 28, стр. 411—412.
3 Ноябрьская революция в Германии
2 марта 1919 г. в Москве начал свою работу Первый конгресс Коммунистического Интернационала. В. И. Ленин провел колоссальную работу по его подготовке.
Коммунистическая партия Герм;ании была представлена на конгрессе только одним делегатом (Г. Эберлейн), так как второй (Е. Левине) был арестован на германской границе. Ленин открыл конгресс речью на иемецком языке. Он отметил <в ней, в частности, то, что ,в Германии идет гражданская война и после январских боев продолжается борьба за власть Советов.
В. И. Лениным были написаны тезисы и сделан доклад о буржуазной демократии и диктатуре пролетариата. В них был обобщен опыт прежде всего русской и германской революций. Ленин и здесь главный огонь критики направил против лицемерного каутскианства, как наиболее опасного врага пролетарской революции.
«В самой развитой капиталистической стране на континенте Европы,— говорил Ленин,— в Германии, первые же месяцы полной республиканской свободы... показали немецким рабочим и всему миру, в чем состоит действительная классовая сущность буржуазной демократической республики... „Свобода11 в одной из самых свободных и передовых республик мира, в германской республике, есть свобода безнаказанно убивать арестованных вождей пролетариата. И это не может быть иначе, пока держится капитализм...» 78.
Обосновывая необходимость диктатуры пролетариата как единственной защиты против диктатуры буржуазии, Ленин указывал, что главной ошибкой людей, именующих себя социалистами, является игнорирование того, что «в капиталистическом обществе, при сколько-нибудь серьезном обострении заложенной в основе его классовой борьбы, не может быть ничего среднего, кроме диктатуры буржуазии или диктатуры пролетариата. Всякая мечта о чем-либо третьем есть реакционная ламентация мелкого буржуа» 79.
Возвращаясь к смехотворной попытке каутскианцев соединить систему Советов с Национальным собранием, т. е. диктатуру пролетариата с диктатурой буржуазии, Ленин заметил, что эта попытка «разоблачает до конца и убожество мысли желтых социалистов и социал-демократов, и их политическую реакционность мелких буржуа, и их трусливые уступки неудержимо растущей силе новой, пролетарской, демократии» 80. В изменении позиции лидеров независимцев, выдвинувших теперь нелепую «теорию сочетания», Ленин увидел показатель сдвига,
78 В. И. Лени н. Сочинения, т. 28, стр. 440.
79 Там же, стр. 441.
80 Там же, стр. 445.
34
происшедшего в настроениях и борьбе рабочих Германии. «Отсталые массы немецкого пролетариата,— говорил он,— идут к нам, пришли к нам!» 81 Вместе с тем Ленин особенно подчеркнул, что «значение системы Советов и теперь еще не ясно для больших масс политически образованных немецких рабочих, так как они воспитаны в духе парламентаризма и в буржуазных предрассудках» 82. Поэтому он предложил включить в резолюцию конгресса специальный пункт о том, что главными задачами коммунистических партий во всех странах, где еще не существует Советской власти, являются: разъяснение широким массам рабочего класса политической и исторической необходимости новой, пролетарской, демократии; повсеместная организация Советов рабочих, солдат, а также батраков и мелких крестьян; завоевание в Советах прочного коммунистического большинства 83.
Глубокая правильность данного Лениным анализа развития революции в Германии и своевременность выдвинутых им задач нашла полное подтверждение в ходе февральско-мартовских боев германских рабочих. После некоторой паузы, вызванной кровавым подавлением революционных выступлений пролетариата в Берлине и Бремене, с одной стороны, и оживлением парламентских иллюзий в связи с созывом Национального собрания — с другой, в середине февраля в Германии поднялась новая революционная волна.
Центром массового стачечного движения стал Рейнско-Вестфальский промышленный район, сердце германской тяжелой промышленности. Отсюда забастовка перекинулась в Среднюю Германию. Экономические требования рабочих переплетались с политическими, однако в них не было ясного понимания задач и путей их осуществления. Выступления рабочих были стихийными, раздробленными, разновременными. Когда стачки в Руре и Средней Германии были уже подавлены, в марте началась всеобщая стачка в Берлине. Правительство использовало ее в качестве повода для нанесения рабочим еще более тяжелого удара, чем в январе.
В ожесточенной гражданской войне, в которую были втянуты широкие массы рабочих, правые социал-демократы открыто выступали в роли кровавых палачей. Лидеры же независимцев, в том числе и «левые», продолжали и в этих условиях проповедовать «сочетание» власти Советов с буржуазной диктатурой и обвинять коммунистов, призывавших к усилению борьбы, в том, что они будто бы стремятся к «путчизму» и «вспышко-
81 В. И. Ленин. Сочинения, т. 28, стр. 447.
82 Там же, стр. 450.
83 См. там же, стр. 452.
3*
55
пускательству». В таком духе выступал, например, в начале марта 1919 г. на съезде НСДПГ Э. Деймиг.
В. И. Ленин в статье «Герои Бернского Интернационала» дал резкую отповедь подобным мещанским рассуждениям. «В Германии идет могучая волна стихийного стачечного движения...,— писал он.— Говорить о ,,вспышкопускательстве“ пред лицом такого движения значит быть безнадежным пошляком и лакеем филистерских предрассудков. Господа филистеры, с Дей-мигом во главе, мечтают, вероятно, о такой революции (если вообще есть в их головах хоть какая-нибудь идея насчет революции) , когда бы массы поднялись сразу и вполне организованно.
Таких революций не бывает и быть не может... Стихийные взрывы при нарастании революции неизбежны» 84.
В. И. Ленин подчеркивал, что долг подлинных революционеров-коммунистов во время таких стихийных выступлений быть вместе с борющимися массами, добиваясь исправления неизбежных в ходе борьбы ошибок и неуклонно отстаивая победу сознательности над стихийностью. Сурово осуждая стоявших в сторонке и трусливо выжидавших «героев мещанства», Ленин, по-видимому, не знал, что и тогдашний руководитель КПГ П. Леви во время мартовских боев в Берлине, а затем в апреле во время боев за Советскую Баварию, сползал на позицию, близкую к взглядам Деймига. Когда два года спустя, в 1921 г., оппортунизм Леви проявился более откровенно, Ленин энергично выступил против Леви, который вскоре был изгнан из КПГ и переметнулся в лагерь социал-демократии.
В другой связи В. И. Лепин указывал, что в обстановке революционной борьбы применение пролетариатом революционного насилия против своих врагов абсолютно необходимо. Он резко осуждал каутскианцев, которые «не умеют свой пролетариат научить тактике необходимого насилия».
Сравнивая движение в Германии с Октябрьской революцией, Ленин наглядно показал, почему последняя так легко добилась полной и блестящей победы: «Потому, что массы были организованы в Советах, во-первых, и потому, во-вторых, что неприятель — буржуазия — был подкопан, подорван, размыт длинным политическим периодом с февраля по октябрь, точно кусок льда весенней водой, и уже внутренне был совершенно обессилен» 85. В Германии такие условия в это время не были созданы.
В середине апреля 1919 г. в Южной Германии возник новый очаг революционной борьбы — была провозглашена Баварская Советская республика. После разгрома контрреволюционного мятежа 13 апреля во главе ее встал стойкий коммунист,
84 В. И. Ленин. Сочинения, т. 29, стр. 365.
85 Там же, стр. 41.
36
соратник К. Либкнехта и Р. Люксембург, Евгений Левине. Баварская Советская республика осуществила ряд важных революционных мероприятий. Но главное внимание она вынуждена была уделить вопросам обороны, так как против революционного Мюнхена были двинуты войска карателей, все туже сжимавшие вокруг города кольцо блокады.
В. И. Ленин, которому Баварская Советская республика послала братское приветствие по радио, с большим вниманием следил за развитием событий. Но сведения, поступавшие из Баварии, отрезанной от остальной Германии, были крайне скудными. А. Курелла, в конце апреля 1919 г. приехавший в Москву, вспоминает, как Ленин, узнав, что тот работал в Мюнхене, пожелал его видеть и в течение часа расспрашивал о положении в Баварии. Курелла с удивлением отметил, что В. И. Ленин много знал о Мюнхене, о событиях в Баварии и о политическом положении в Германии. Особенный интерес Ленин проявил к вопросу о политических настроениях баварских крестьян и влиянии на них коммунистической партии. Его собеседник был очень смущен, что не мог дать исчерпывающих ответов 86.
27 апреля Ленин направил приветствие Баварской Советской республике 87. Он поставил перед баварскими коммунистами ряд вопросов, представлявших собой, по сути дела, целую программу важнейших революционных мероприятий, которую Ленин советовал осуществить. К сожалению, баварские коммунисты, видимо, не получили этого письма Ленина. В день, когда оно было написано, руководимый ими Исполком был вынужден уйти в отставку в результате происков лидеров независимцев. Коммунисты героически сражались в рядах Красной Армии, но гибель тысяч борцов не смогла спасти Советскую республику, которая была, по выражению Клары Цеткин, «кульминационной точкой схватки между буржуазией и рабочим классом» в 1919 г.88
5
Анализируя во время Ноябрьской революции ее развитие, В. И. Ленин как гениальный стратег революции глубоко верил в творческую силу народных масс. Он надеялся, что «могучее революционное движение масс» сможет выправить серьезнейший недостаток, состоявший в том, что германскими революционерами «не был произведен разрыв (с оппортунистами.— Я. Д.) еще до войны» 89.
86 «Незабываемый Ленин», стр. 62—64.
87 См. В. И. Ленин. Сочинения, т. 29, стр. 298—299.
88 К. Цеткин. Революционные бои 1919 года и борцы революции. «Коммунистический Интернационал», 1920, № 9, стр. 1217.
89 В. И. Ленин. Сочинения, т. 28, стр. 9В; т. 32, стр. 439.
37
В период революционных боев многие, в том числе Ленин, надеялись, что вот-вот народная революция развернется в полную силу и пролетариат, отбросив с пути предателей, добьется своей победы.
Но уже в январе 1919 г. Ленин отмечал, что развитие германской революции пошло особенно тяжелым и мучительным путем и привело «к самой бешеной, гораздо более острой, чем у нас, гораздо более отчаянной схватке гражданской войны» 90.
В марте 1919 г. В. И. Ленин говорил: «Полагали, что на Западе, где классовые противоречия развиты более сильно (чем в России.— Я. Д.), соответственно более развитому капитализму, революция пойдет несколько иным путем, чем у нас, и власть сразу перейдет от буржуазии к пролетариату. Однако происходящее сейчас в Германии говорит об обратном. Германская буржуазия, объединившись для противодействия поднявшим голову пролетарским массам, черпает свою силу в большем опыте западной буржуазии и ведет систематическую борьбу с пролетариатом. У германских же революционных масс нет еще достаточного опыта, который они приобретут лишь в процессе борьбы» 91.
Об этом же говорил Ленин и годом позже, подчеркивая, например, в марте 1920 г., что социалистическая революция в Западной Европе могла начаться с момента, непосредственно связанного с окончанием империалистической войны, когда массы были вооружены. Если это не произошло, то прежде всего потому, что здесь оказался более глубокий, чем предполагали, «раскол среди пролетариата, больше предательства бывших социалистических вождей» 92.
Нельзя без волнения читать глубокую и страстную характеристику развития германской революции, которую дал В. И. Ленин в августе 1921 г. в письме к немецким коммунистам. Он отметил здесь, что прежде всего международное положение — военное поражение Гермакии — 'быстро и резко обострило в конце 1918 г. ее внутренний революционный кризис, «толкая авангард пролетариата на немедленное завоевание власти» 93. Но «действительно революционной партии у немецких рабочих ко времени кризиса не оказалось, вследствие опоздания с расколом, вследствие гнета проклятой традиции „единства" с продажной (Шейдеманы, Легины, Давиды и К°) и бесхарактерной (Каутские, Гильфердинги и К°) бандой лакеев капитала» 94. Этой слабостью пролетариата сумела воопользо-
90 В. И. Л с и и и. Сочинения, т. 28, стр. 395.
91 Там же, т. 29, стр. 1.
92 Там же, т. 30, стр. 391.
93 Там же, т. 32, стр. 487.
94 Там же, стр. 488.
38
ваться немецкая буржуазия, которая «ставила ловушки безоружным рабочим, убивала их массами, убивала их вождей, систематически подкарауливая одного за другим, великолепно используя при этом контрреволюционный вой из среды социал-демократов обоих оттенков».
У честных и сознательных германских рабочих, видевших предательство социал-демократических лидеров, писал Ленин, «с невероятной остротой просыпалась ненависть к оппортунизму старой германской социал-демократии, и эта ненависть — самое благородное, самое великое чувство лучших людей из угнетенной и эксплуатируемой массы — ослепляла людей, не позволяла им рассуждать хладнокровно, вырабатывать свою правильную стратегию в ответ на превосходную стратегию вооруженных, организованных, обученных „русским опытом*1, поддержанных Францией, Англией, Америкой капиталистов..., эта ненависть толкала на преждевременные восстания» 95.
Еще в 1919 г. В. И. Ленин указывал, что разрыв немецких рабочих с изменниками социализма — как с шейдемановцами, так и с каутскианцами,— неизбежен. Он откровенно и сурово подчеркивал, что «пока немецкие рабочие терпят у власти... предателей социализма, негодяев и лакеев буржуазии, Шейде-манов и всю их партию, до тех пор о спасении немецкого народа не может быть и речи. До тех пор немецкий народ остается на деле — при всех „социалистических** фразах, при всяческих „демократических** и „республиканских** украшениях — рабом буржуазии и соучастником ее преступлений...» 96.
В. И. Ленин высоко ценил героизм и самоотверженность лучших германских революционеров. В октябре 1919 г. он писал: «Геройская борьба берлинской газеты коммунистов «Красное Знамя» вызывает полный восторг. Наконец-то есть честные и искренние социалисты в Германии, оставшиеся твердыми и непреклонными, несмотря на все преследования, несмотря на подлые убийства лучших вождей!.. Привет немецким коммунистам!» 97
Вместе с тем Ленин прямо указывал немецким коммунистам на ошибки в их тактике, заключавшиеся в «отрицании участия в реакционном, буржуазном, парламенте и в реакционных профсоюзах», в «многочисленных проявлениях... „левой** детской болезни...» 98.
Дружеские советы и указания Ленина оказали неоценимую помощь Коммунистической партии Германии, родившейся в
95 Там же.
93 Там же, т. 29, стр. 353—354.
97 Там же, т. 30, стр. 35.
98 Там же, т. 31, стр. 54.
39
разгар Ноябрьской революции и прошедшей тяжелый путь борьбы. Ленин учил немецких коммунистов:
«Не терять хладнокровия и выдержки;— систематически исправлять ошибки прошлого;— неуклонно завоевывать большинство среди рабочих масс и в профсоюзах и вне их;— терпеливо строить крепкую и умную коммунистическую партию, способную действительно руководить массами при всех и всяких поворотах событий;— вырабатывать себе стратегию, стоящую на уровне наилучшей международной стратегии самой „просвещенной" (вековым опытом вообще, „русским опытом" в особенности) передовой буржуазии,— вот что надо делать и вот что будет делать немецкий пролетариат, вот что гарантирует ему победу» ".
* * *
Со времени Ноябрьской революции в Германии прошло более 40 лет. Многое изменилось с тех пор и в Германии и во всем мире. Произошло коренное изменение соотношения сил на международной арене. Социализм вышел за рамки одной страны, сложился и окреп лагерь социалистических стран. Прочное место в нем занимает Германская Демократическая Республика, народ которой под руководством Социалистической единой партии Германии создал первое в истории страны государство рабочих и крестьян и успешно строит социалистическое общество. Но еще миллионы людей томятся под ярмом капитализма, еще стоят у власти в Западной Германии те же силы, которые обрекли немецкий парод и народы всего мира на тяжкие лишения и страдания.
Отмечая 40-летие Ноябрьской революции, Социалистическая единая партия Германии напомнила трудящимся об уроках прошлой борьбы. Серьезным вкладом в марксистско-ленинскую теорию и историческую науку является анализ Ноябрьской революции, данный в выступлениях первого секретаря ЦК СЕПГ В. Ульбрихта и в тезисах, одобренных пленумом ЦК. В полном соответствии с ленинским учением о революции и с оценками Ленина Ноябрьская революция в Германии охарактеризована здесь как «буржуазно-демократическая, проведенная в известной мере пролетарскими средствами и методами» 10°.
В. И. Ленин сделал очень много, чтобы помочь немецким революционерам в их самоотверженной борьбе. Он считал, что рабочий класс Германии не сумел в 1918—1919 гг. совершить социалистическую революцию и добиться победы прежде всего
89 В. И. Лени и. Сочинения, т. 32, стр. 488.
100 См. В. Ульбрихт. О характере Ноябрьской революции. «Вопросы истории», 1958, № 8, стр. 63, 71.
40
В. Пик
потому, что был расколот вожаками социал-демократии и не имел в то время монолитно сплоченной и тесно спаянной с народом боевой революционной партии. В Восточной Германии рабочий класс сумел учесть этот урок, преодолеть роковой раскол и создать на основах марксизма-ленинизма Социалистическую единую партию Германии, которая обеспечила прочный союз рабочих и трудящихся крестьян, сплотила вокруг себя большинство народа и стала руководящей силой социалистического государства.
В период Ноябрьской революции Ленин решительно и беспощадно громил ревизионистов и соглашателей. Критика Ленина не утратила своей актуальности и остроты и в наши дни, когда в ряде стран подняли было голову ревизионисты. Весь опыт международного рабочего движения неопровержимо доказал правильность ленинских идей о руководящей роли марксистско-ленинской партии, о необходимости диктатуры пролетариата в той или иной форме 101.
В. И. Ленин учил трудящихся всех стран высоко держать знамя пролетарского интернационализма. Во время германской революции он возлагал большие надежды на братский союз народов России и Германии в революционной борьбе против империализма. В. И. Ленин словом и делом доказал готовность народов Советской России пойти на величайшие жертвы для помощи немецким рабочим. В настоящее время узы братской дружбы советского и немецкого народов, пройдя через все испытания, еще более окрепли. Трудящиеся Германской Демократической Республики под победоносным знаменем марксизма-ленинизма рука об руку с прогрессивными силами Западной Германии, вместе с народами Советского Союза и других стран ведут ныне упорную борьбу за великое дело мира, демократии и социализма.
101 См. «Документы Совещаний представителей коммунистических и рабочих партий». М., 1957, стр. 14.
Ф. Ф. Г оловачев
ГРУППА «СПАРТАК» И ЛЕВОЕ КРЫЛО НЕЗАВИСИМОЙ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ ГЕРМАНИИ
НАКАНУНЕ НОЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
1_Гноябрю 1918 г. в Германии созрел острый революционный 1 1 кризис, нараставший в течение всего периода мировой империалистической войны. Одной из особенностей этого кризиса являлось отсутствие в Германии пролетарской партии марксистско-ленинского типа, способной мобилизовать и возглавить рабочие массы на борьбу за революционный выход из войны, на свержение юнкерско-капиталистического строя и победу сил демократии и социализма. Распыленность сил революционных интернационалистов Германии, их идейная и организационная слабость при наличии прочных позиций правой и центристской социал-демократии обезоруживали германский пролетариат, несмотря на то, что значительные его массы были готовы к борьбе не только за демократическую, но и за социалистическую Г ерманию.
Среди отдельных местных групп революционной социал-демократии группа «Спартак» была наиболее многочисленной общегерманской организацией, но она оставалась к началу революции только влиятельной пропагандистской группой, которая не могла заменить собой революционной марксистской партии, теоретически и политически зрелой, обладающей большим опытом революционной борьбы и пустившей крепкие корни в массах рабочего класса. В условиях отсутствия в Германии марксистской партии нового типа революционно настроенные, готовые к решительной борьбе за мир, демократию и социализм германские пролетарии вынуждены были идти за центристской Независимой социал-демократической партией и составлять ее левое крыло.
.43
Эрнст Тельман отмечал, что если в руководстве независимой социал-демократии ведущую роль играли социал-пацифистские и центристские элементы, то «членские массы ее вербовались в своем большинстве из классово сознательных и революционных слоев рабочих»
Вопрос о взаимоотношениях и контакте между группой «Спартак» и левым крылрм Независимой с.-д. партии накануне, в ходе и после Ноябрьской революции является важной научнополитической проблемой истории революционного рабочего и коммунистического движения Германии. Изучение деятельности левого крыла Независимой с.-д. партии до его объединения в декабре 1920 г. с КПГ составляет одну из первоочередных и важнейших задач научно-исследовательской работы Института марксизма-ленинизма при ЦК Социалистической единой партии Германии 1 2. Задачей данной статьи является показ сближения накануне Ноябрьской революции и совместных массовых выступлений спартаковцев и левых независимых, а также руководимой последними группы «революционных старост».
Под левым крылом НСДПГ надо понимать прежде всего и главным образом массу революционно настроенных рабочих, членов этой партии (левые независимые), которые в 1920 г. влились в Коммунистическую партию Германии. Левое крыло НСДПГ не являлось какой-то самостоятельной организацией, а было лишь течением 3.
Между рабочими левыми независимыми и теми центриста-ми-независимцами, которые считали себя вождями левого крыла НСДПГ (Ледебур, Рихард Мюллер, Деймиг), была дистанция огромного масштаба. Если левые в руководстве независимых принципиально оставались на центристских позициях в вопросе о революции, диктатуре пролетариата, использовании опыта Октябрьской социалистической революции в Германии, то большая масса рабочих левых-независимых все больше вдохновлялась борьбой «Спартака» и откликалась на его революционные призывы. В. И. Ленин со всей революционной непримиримостью неоднократно обличал руководство центристов-независимцев в скрытом оппортунизме, соглашательстве с социал-шовинистами, филистерстве, в боязни революции и революционных действий пролетарских масс. В отсутствии в Германии революционной марксистской партии, в измене и соглашательстве социал-шови-нистских и центристских вождей Ленин усматривал причину
1 Э. Тел ьм ан. Боевые речи и статьи. М., 1935, стр. 64.
2 См. Л. Эйнике. В Институте марксизма-ленинизма при ЦК Социалистической единой партии Германии. «Вопросы истории КПСС», 1957, № 1, стр. 141.
3 См. В. И. Ленин. Сочинения т. 32, стр. 487.
44
тяжелого пути развития революционного рабочего движения в Германии накануне Ноябрьской революции 4 5.
Четыре генеральных наступления немецких армий на Западном фронте .весной и летом 1918 г. при их тактических успехах закончились стратегическим поражением. Кровопролитные сражения на англо-французском фронте вызвали гибель сотен тысяч людей, крайнее перенапряжение военной экономики Германии, дальнейшее абсолютное и относительное обнищание рабочего класса, нарастание негодования масс против империалистической бойни и кайзеровского правительства. Истощение сырьевых и продовольственных ресурсов Германии на последнем этапе первой мировой войны сильно возросло, а прибыли монополистов и военных промышленников все увеличивались и в 1918 г. достигли небывалого уровня. Судебное дело моторостроительной фирмы Даймлер, слушавшееся летом 1918 г., вскрыло баснословные прибыли военных промышленников и прямой подлог в виде искусственного завышения цен на военную продукцию и скрытия размеров основного капи-тала °.
Показатели, характеризующие положение рабочего класса, говорят о продолжающемся абсолютном и относительном обнищании германского пролетариата весной, летом и осенью 1918 г. В результате бешеного роста дороговизны и разгула спекуляции происходило дальнейшее падение реальной заработной платы. В октябре 1918 г. по сравнению с октябрем 1915 г. цены на хлопчатобумажную ткань для мужской одежды возросли в девять раз, на мужские костюмы и брюки более чем в пять раз, на обувь в два раза. Еще более увеличились цены на шерстяные ткани 6.
Продолжительность рабочего дня в 1918 г. достигала 10— 12 часов; широкое распространение получили ночные, воскресные и сверхурочные работы. Женский труд в промышленности и на подземных работах применялся в еще больших размерах, чем в первые годы войны. Военные промышленники требовали дальнейшей интенсификации труда.
Вызванное продовольственным кризисом систематическое голодание привело к физическому истощению рабочих, увеличению смертности, вспышкам эпидемий. В июле 1918 г. население крупных городов и рабочих центров получало на душу населения в неделю 3,5 фунта недоброкачественного водянистого и клейкого хлеба, 135 г мяса-, 49 г жиров. Общая калорийность продовольственного пайка летом 1918 г. составляла 1100 кало
4 См. В. И. Лени и. Сочинения, т. 32, ст.р. 488.
5 «Vorwarts», 21.VI 1918.
6 См. «Мировая война в цифрах». М., 1934, стр. 85.
45
рий вместо 3300 калорий довоенного времени 7. Последствием голодного истощения и интенсификации труда германского пролетариата явилось учащение таких заболеваний, как туберкулез, тиф, органический порок сердца и, наконец, массовая эпидемия гриппа со смертельными исходами 8. «Налог кровью» на трудящихся продолжал расти. Мобилизации опустошали ряды организованных и неорганизованных рабочих. В сентябре 1918 г. число призванных в армию членов «свободных» профсоюзов составило рекордную цифру 1 412 837 человек 9.
В этих условиях с весны 1918 г. снова начало расти возмущение рабочего класса против войны и голода, о чем не мог умолчать в своих отчетах верховному командованию и полицей-президент Берлина. В июле 1918 г. он доносил, что в народных низах господствует полное неверие в сводки военного командования, массы ничего не хотят, кроме мира, к правительству потеряно всякое доверие, настроение озлобленное. «Народную душу волнует теперь только один вопрос — когда наступит мир?» — писал полицей-президент верховному командованию 10 11.
В одном из отчетов полицей-президент писал, что среди рабочих циркулируют слухи о необходимости провести большую стачку-демонстрацию, которая охватила бы более широкие круги рабочих, чем в январе 1918 г., и не возобновлять работы на предприятиях, железных дорогах и учреждениях до тех пор, пока правительство не уступит п. Эти полицейские донесения свидетельствовали о возмущении в широких кругах рабочего класса.
Стачки и антивоенные демонстрации происходили во многих городах и индустриальных центрах Германии. Лето и осень 1918 г. заполнены бурными забастовками горняков Верхней и Нижней Силезии. Здесь стачки не прекращались вплоть до Ноябрьской революции12. В Берлине в летние месяцы 1918 г. прошел ряд забастовок, в том числе и на военных предприятиях, в связи с призывом металлистов в армию. Крупные демонстрации протеста против голода и войны прошли в Мюнхене, Дрездене, Аугсбурге, Гамбурге и других городах.
7 «Die Ursachen des deutschen Zusammenbruches im Jahre 1918»-(далее: <«Die Ursachen»). Berlin, 1928, Bd. V, S. 137; Bd. VI, S. 394.
8 «Die Ursachen...», Bd. VI, S. 404; «Statistisches Jahrbuch der Stadt Leipzig». Leipzig, 1921, S. 44—52.
9 «Protoikoll der Verhandlungen des zehnten Kongresses der Gewerk-schaften Deutschlands». Berlin, 1'919, S. 95.
10 Sachsisches Landeshauptarchiv, Dresden. Ministerium des Innern. Bd. VI, Bl. 201, 202.
11 Ibid., Bl. 175.
12 «Verband der Bergarbeiter Deutschlands. Geschaftsbericht fur das .Tahr 1918». Bochum, 1919, S. 99.
46
Самым крупным выступлением против войны, голода и режима военной диктатуры перед Ноябрьской революцией была двенадцатидневная стачка 100 тыс. горнорабочих Рура, начавшаяся 12 августа 1918 г. Члены забастовочного комитета рурских горняков на шахте «Виктория» заявляли, что речь идет о спасении германского народа от гибели. Объясняя причины стачки, руководители бастующих рабочих шахты «Тремония» говорили: «Полное обнищание масс — вот причина стачки. Ни рубашки на теле, ни одеяла, чтоб укрыться. Крохи хлеба и вода — таково сегодня положение горняков». Наряду с экономическими требованиями о повышении заработной платы и сокращении рабочего дня среди бастующих горнорабочих распространялись и политические призывы. Так на шахте «Пруссия» фигурировал лозунг «Хлеб, мир, свобода». Сознательные рабочие Германии были недовольны и новыми тяжелыми условиями, которые германское правительство навязало Советской России дополнительно к Брестскому договору. Бастующие горняки на шахте «Шарнгорст» говорили, что целью стачки является протест против отечественной партии, которая своими требованиями хочет окончательно сорвать мирные отношения с Россией 13. Пойдя на некоторое повышение заработной платы горнорабочих, короли железа и угля с помощью военного командования расправились с доверенными лицами бастующих горняков, отправив их на фронт. Но усилением репрессий уже нельзя было-задержать дальнейшее развитие массовых выступлений.
Одновременно с ростом рабочего движения развертывалась и деятельность революционного крыла германской социал-демократии.
Летом 1918 г. «Спартак» усилил свою политическую и организационную работу14. На основе уроков январской стачки спартаковская группа еще в марте 1918 г. выдвинула задачу организации для предстоящей борьбы вооруженных групп и создания, наряду с рабочими Советами, солдатских Советов, справедливо видя в этом выражение единства классовых интересов рабочих и солдат.
«Рабочие и солдатские Советы,— говорилось в мартовском воззвании „Спартака11,— обязаны призвать массы к революции, чтобы свергнуть правительство и провозгласить германскую народную республику» 15.
13 См. Н. Spethmann. Zwolf Jahre Ruhrbergbau. Bd. I, Berlin,. 1928, S. 68.
14 См. Ф. Геккерт. «Спартак» во время войны. «Коммунистический Интернационал», 1934, № 22.
15 «Dokumente und Materialien zur Geschichte der deutschen Arbei-lerbewegung» (далее: «Dokumente und Materialien...»). Reihe II, Bd. 2. Berlin, 1957, S. 137, 138.
47
Спартаковцы вынуждены были действовать в тяжелейших условиях конспирации. Центральное спартаковское руководство опиралось на доверенных лиц в каждом городе. Эти доверенные получали и распространяли спартаковские материалы («Письма Спартака», листовки, воззвания и др.); они информировали центральное руководство о деятельности местных спартаковских групп, о положении в городах, на предприятиях, о настроениях рабочих. В городах спартаковские группы создали сеть связных с предприятиями. Эта работа требовала большой смелости и преданности делу революционного пролетариата, так как каждый рабочий, заподозренный в связи со спартаковской группой или принадлежности к ней, арестовывался или призывался в армию и отправлялся на фронт. Возникали спартаковские ячейки среди немецких войск, занимавших гавани Антверпена и Брюгге. Эти ячейки снабжались материалами, которые издавала в Голландии эмигрантская спартаковская группа (В. Пик и др)16.
Спартаковцы развернули дальнейшую пропаганду требований революционного выхода Германии из войны, защиты Советской России от насилий германского империализма; они усилили критику социал-шовинизма и буржуазной демократии, решительно солидаризировались с большевистской партией, разъясняли германским рабочим международное и историческое значение победы Великой Октябрьской социалистической революции, роль рабочих и солдатских Советов как органов революционной борьбы за власть, призывали германских рабочих последовать примеру русских рабочих.
Видный деятель спартаковского движения Фриц Геккерт в своих речах на собраниях избирателей 18 округа Саксонии в начале мая 1918 г. излагал марксистскую точку зрения на причины возникновения мировой войны и остро критиковал предательскую политику социал-шовинистов. На этих собраниях раздавались призывы голосовать за Геккерта, так как он — «единственный кандидат классово-сознательного пролетариата» 17. 12 мая 1918 г. на заседании второй вюртембергской палаты депутат ландтага рабочий-текстильщик спартаковец Гошка говорил о солидарности рабочих с Октябрьской революцией, с большевиками, Советской Россией и протестовал против германской интервенции в Финляндии, на Украине и в Прибалтике. «Мы восторгаемся решительностью большевиков и высказываем благодарность этим передовым революционным борцам за их борьбу, из которой вышла победительницей первая пролетарская революция»,— говорил Гошка. Свою речь он закончил выраже-
10 См. W. Bartel. Die Linken in der deutschen Sozialdemokratie im Kampf gegen Militarismus und Krieg. Berlin, 1958, S. 545.
17 «Leipziger Volkszeitung», 6.V 1918.
48
SPHRCHCUS
Die <>©•« Bwffifcbc Rewtetton.
"'*' > w*** w ЛЯХ Ml W Ш £wms Strt
Utbeiletpolifif
8rauen=ЗеПауе
Эег fieipaiger Solh^etfanf
Bate МвЫаи %.<ter» ж Эга« Ataw >1Мд w^«»sses®s Sew И
*». t«n
Ш Bawl ШП а# ий> irfelen in Щи#.
Печатные издания немецких левых с сообщениями о Великой Октябрьской социалистической революции в России
кием уверенности в том, что германские рабочие поймут иеоб-ходимость покончить с войной путем революции 18.
Летом 1918 г. вожди «Спартака» продолжали высказывать свою солидарность с большевистской партией, видя в Великой Октябрьской социалистической революции вдохновляющий пример для революционных рабочих Германии. В мае 1918 г. в «Правде» была опубликована серия статей Клары Цеткин под общим названием «За большевиков» 19. Цеткин решительно разделывалась со всеми хулителями большевистской партии, начиная от меньшевиков и кончая центристом Каутским.В боль-
18 «Правда», 21 июня 1918 г.
19 «Правда», 12, 14, 16, 18 мая 1918 г.
4 Ноябрьская революция в Германии
49
шевиках Цеткин видела единственную революционную марксистскую, массовую, подлинно народную партию, спасителя русской революции. «Большевики сейчас больше чем партия, они... в настоящее время являются фактическими представителями народа».— писала К. Цеткин20.
3 июня 1918 г. Франц Меринг написал «Открытое письмо большевикам», которое было опубликовано в «Правде». Приветствуя Октябрьскую революцию и решительно солидаризируясь с большевистской партией, Меринг писал: «Мы встретили весть о победе большевиков с чувством гордости... Я пишу это послание, уступая желанию, неоднократно исходившему от группы „Интернационал11, чтобы сказать нашим русским друзьям и единомышленникам, что мы связаны с ними узами страстной и глубокой симпатии» 21.
В советском строе, прообразом которого, как он указывал, была Парижская Коммуна, Меринг видел новую, высшую форму демократии. Советы как органы диктатуры пролетариата, отмечал Меринг, достаточно эластичны, чтобы обеспечить свободное поле деятельности для всех слоев трудового народа. Эти положения были развиты Францем Мерингом в статье «Маркс и Парижская Коммуна», напечатанной 10 июня 1918 г.22
Роза Люксембург в своей брошюре о русской революции, написанной в тюрьме летом 1918 г., хотя и не соглашалась с большевиками по ряду тактических вопросов, со всей силой подчеркивала исторические заслуги большевистской партии и огромное значение Октябрьской революции для международного социализма. Историческим смыслом Октябрьской революции Р. Люксембург считала установление диктатуры пролетариата в целях осуществления социализма. «Вечной исторической заслугой большевиков,— писала Р. Люксембург,— является то, что впервые в истории они провозгласили осуществление конечной цели социализма непосредственной программой своей практической политики... Их октябрьское восстание было не только действительным спасением русской революции, но и спасением чести международного социализма» 23.
5 сентября 1918 г. один из спартаковских деятелей Эрнст Мейер в письме к В. И. Ленину отметил постепенное развитие у германских рабочих убеждения в том, что Октябрьская революция является образцом для социалистической рабочей революции в Германии 24.
20 «Правда», 15 мая 1918 т.
21 «Правда», 13 июня 1918 г.
22 «Leipziger Volkszeitung», 10.VI 1918.
23 R. Luxemburg. Russische Revolution. Eine kritische Wiirdigung. Berlin, 1922, S. 81.
24 «Dakumente und Materialien...», S. 195.
50
Из этих оценок и заявлений группа «Спартак», однако, все еще не делала выводов о необходимости образования самостоятельной революционной партии и организационного разрыва с центристами-независймцами. Продолжали сказываться преклонение спартаковцев перед стихийностью рабочего движения и надежды на отвоевание массы рабочих — членов НСДПГ — путем революционной пропаганды внутри партии. В связи с 40-летием Октябрьской революции В. Пик отметил: «В важном вопросе о взаимоотношениях между партией и классом „Союз Спартака" все еще отступал от большевистских принципов» 25.
Спартаковцы и бременские левые радикалы 26 выступали как надежные друзья Советской России. Летом и осенью 1918 г. «Спартак» развернул пламенную агитацию за срыв германской оккупации Украины и Прибалтики путем свержения империалистического правительства Германии. Тадие спартаковские листовки, как «Германский солдат — палач свободы», «Товарищи, проснитесь!» раскрывали глаза германским рабочим и солдатам оккупационных армий на палаческие дела германских империалистов. Одна из спартаковских листовок этого времени заканчивалась следующим призывом к германским рабочим:
«Только могучее революционное восстание масс в Германии с целью свержения реакции и окончания бойни народов может загладить ужасные преступления, которые мы, германские пролетарии, совершили и продолжаем еще совершать над другими и над самими собой... Вставай, германский рабочий! Спасем в последний час свободу в Европе, спасем нашу честь, спасем социализм!» 27'.
Левые независимые также выступали с призывами к защите русской революции, используя для этого легальную прессу 28.
25 В. П и к. Великая Октябрьская социалистическая революция и германское рабочее движение. М., 1957, стр. 31.
26 Рассмотрение вопроса о взаимоотношениях группы «Спартак» с бременской группой левых радикалов не входит в задачу данной статьи. Левые радикалы Бремена являлись одной из групп германской революционной социал-демократии и влились в КПГ при ее образовании. Левые радикалы восторженно приветствовали победу Великой Октябрьской социалистической революции, а в большевиках видели революционную партию, которая обеспечила победу русского пролетариата. Большой заслугой бременской группы были ее настойчивые предложения о необходимости разрыва «Спартака» с центристской НСДПГ и создании самостоятельной революционной партии германско1г6 пролетариата. Однако в понимании характера и задач новой партии бременским левым радикалам были свойственны синдикалистские тенденции. (См. W. Bartel. Die Linken in der deutschen So<zialde(moikratie im Kampf gegen Militarismus und Krieg. Berlin, 1958, S. 421, 535—537).
27 «„Спартак" во время войны», М., 1933, стр. 198.
28 См. «Mitteilungs-Blatt des Verbandes der sozialdemokratischen Wahlvereine Berlin und Umgegend» (далее: «Mitteilungs-Blatt») . 8. September 1918.
4* 51
Такая позиция левого крыла НСДПГ сближала его со «Спартаком».
Левых независимых и спартаковцев, которые состояли в одних и тех же партийных организациях, хотя «Спартак» и пользовался некоторой автономией, сближало также совместное руководство выступлениями рабочего класса против войны, правительства и социал-шовинистов. В полицейских донесениях отмечалось, что со времени январской стачки действовал нелегальный рабочий Совет, состоявший из спартаковцев и независимых, деятельность которого охватывала не только Берлин, но и всю Германию 29. Уже в марте 1918 г. спартаковцы, революционные старосты и левые независимые, как отмечалось в агентурных донесениях, возобновили совместную агитацию за «массовую политическую стачку и революцию по русскому образцу» 30. Под влиянием этой агитации нарастало озлобление рабочих против социал-шовинизма. Агентство РОСТА сообщало, что столкновение революционно настроенных рабочих с социал-шовинистами на социал-демократических собраниях часто приводило даже к кулачным схваткам 31.
Приведем один пример совместных выступлений левых независимых и спартаковцев против социал-шовинистских вождей. В июле 1918 г. Шейдеман направился в Рейнскую область, чтобы убедить горняков воздержаться от стачки под тем предлогом, что «от поражения Германии пострадают, прежде всего, германские рабочие». 15 июля Шейдеман должен был выступать в Золингене, но потерпел полный и позорный провал. Спартаковцы и левые независимые Золингена выпустили листовку с призывом к рабочим сорвать доклад Шейдемана. Появление Шейдемана рабочие-независимцы встретили криками: «Изменник, предатель, комедиант!» В зале творилось нечто невообразимое. Правые социал-демократы пытались кричать «ура Шей-деману», но их возгласы были заглушены мощным пением Интернационала и возгласами «ура Либкнехту». Полиция и президиум собрания были бессильны водворить порядок, и Шейдеман вынужден был удалиться 32.
29 Archiv des Instituts fiir Marxismus-Leninismus beim ZK der SED (далее: IML — Archiv). Reichekanzlei. Akten betreffend Unabhangige sozialdemokr. Partei. Parteien I13, Bd. I, Bl. 77.
80 A. Schreiner, G. Schmidt. Ratebewegung in Deutschland bis zur Novemberrevolutiioin. «Revolutionare Ereignisise und Probleme in Deutschland wahrend der Periode der Gresseri. Sozialistischen Oktoberrevolution 1917—1918», Berlin, 1957, S. 304.
31 «Прайда», 24 октября 1918 г.
32 Центральный партийный архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (далее ЦПА НМЛ), ф. № 191, д. № 21; «Berner Tagwacht», 26.VII 1918; «Правда», 28 июля 1918 г.
-52
В июле-августе возросли революционные настроения среди рабочих, рядовых членов НСДПГ. На собрании молодых членов этой партии 1 августа 1918 г. в Берлине в центре внимания стоял вопрос о русской революции. Председателем собрания был один из активнейших деятелей берлинской революционной мо-' лодежи Хаберзаат, который погиб в первый день Ноябрьской революции. Независимец Деймиг, который впоследствии пытался сочетать власть Советов с буржуазным парламентом, т. е. диктатуру пролетариата с диктатурой буржуазии, выступил на этом собрании за завоевание власти Советами, а в действиях большевистской партии усматривал пример для «предстоящей борьбы за освобождение человечества от когтей капитализма» 33. Это говорит о лавировании, о левой фразе центристских вождей левого крыла НСДПГ. Левые фразы Деймига В. Ц. Ленин расценивал как проявление трусости перед массами 34.
Характерно, что, оценивая настроение германских рабочих, полицей-президент Берлина писал министру внутренних дел (сентябрь 1918 г.): «Среди рабочих все более усиливается желание иметь таких вождей, каким является Либкнехт» 35. Подобные настроения были свойственны прежде всего рабочим-неза-висимцам, составлявшим левое крыло НСДПГ.
Летом и осенью 1918 г. значительно оживилась и усилилась деятельность революционных старост, группы которых быстро пополняли свои ряды после удара, нанесенного им правительством при поражении январской стачки.
Революционные старосты (revolulionare Obleute) являлись низовыми профсоюзными функционерами; они были избраны непосредственно рабочими крупных предприятий главным образом военной промышленности из среды квалифицированных рабочих 36. Будучи доверенными лицами рабочих, революционные старосты пользовались большим авторитетом и (служили своеобразным рупором антивоенных и революционных настрое
33 IML — Archiv. Reichskanzlei, Akten betreffend Sozialdemokraten, Bd. 12, El. 356, 357.
34 См. В. И. Л e и и н. Сочинения, т. 29, стр. 365.
35 IML — Archiv. Reichskanzlei, Akten betreffend Unabhangige sozi-aldem. Partei.., Bd. I, Bl. 34.
36 Один из бывших вождей революционных старост независимец Рихард Мюллер тенденциозно утверждает, что революционные старосты являлись рабочей аристократией, поскольку они представляли преимущественно квалифицированных рабочих предприятий Берлина, в частности— токарей металлургической промышленности (см. R. Muller. Com Kaiserreich zur Republik. Bd. I. Wien, 1924, S. 131). Мюллер отождествляет рабочую аристократию с квалифицированными рабочими, ревизуя тем марксистско-ленинское определение рабочей аристократии как привилегированной верхушки рабочего класса и социальной опоры оппортунизма-реформизма в рабочем движении.
53
ний рабочего класса 37. Возникновение подобного института доверенных лиц вьцражало стихийный протест революционно настроенных рабочих против буржуазной политики «гражданского мира» правых социал-демократов и реакциопно-шовинистиче-*ских профсоюзных вождей.
Институт революционных старост возник во время июньской стачки 1916 г. в защиту Карла Либкнехта. В течение 1917 г. на всех крупных предприятиях Берлина, как и в других промышленных центрах, эти доверенные лица рабочих приобрели большое влияние. Наряду с Берлином, крупным центром деятельности революционных старост, был Дюссельдорф. Вопреки воле профсоюзной бюрократии революционные старосты создали свое нелегальное руководство, но не имели какой-то обособленной профсоюзной или партийной организации. Они выступали за восстановление аннулированных демократических свобод, требовали реформы избирательного права в Пруссии, окончания войны и заключения демократического мира. Опорой революционных старост было оппозиционное крыло союза металлистов. Еще в 1915 г. на съезде этого союза оппозиционные элементы требовали отказаться от буржуазной политики «гражданского мира» и вернуться на позиции классовой борьбы38. Революционные старосты видели в классовой борьбе средство освобождения пролетариата от капиталистической эксплуатации, но не имели какой-либо программы с революционной перспективой. Они искренне приветствовали победу социалистической революции в России 39, решительно одобряли ее политику демократического и прочного мира между народами, но еще не ставили задачи добиваться такого же мира и коренного преобразования Германии путем революции. Для большинства революционных старост политическая стачка являлась высшей формой классовой борьбы рабочего класса.
В отличие от спартаковцев революционные старосты из опыта победы социалистической революции в России не извлекли уроков о необходимости революционного низвержения юнкерско-буржуазного строя в Германии, а о социализме и путях его осуществления эти оппозиционные профсоюзные функционеры имели весьма смутное представление. Большинство революционных старост, находясь под влиянием центристских вождей, оставалось еще в плену парламентских иллюзий, что сказалось в переоценке ими значения избирательной реформы в Пруссии. Они ire считали нужным создание революционной партии и
37 См. A. Schreiner, G. Schmidt. Op. cit., S. 241, 242.
38 «Dio zwolfte ordentliche Generalversammlung des Deutschen Metall-iirboilor Vorbands». Stuttgart, 1915, S. 135.
"“См. А. Норд ей. Октябрьская революция и немецкое рабочее движение. «Международная жизнь», 1957, № 8, стр. 10, 11.
57
даже тогда, когда в ходе Ноябрьской революции возникла Коммунистическая партия Германии, не поняли ее значения.
Революционные старосты играли большую роль в массовом рабочем движении, но они находились под влиянием левого крыла Независимой социал-демократической партии. Спартаковцы имели слабые организационные связи с ними. Руководителям революционных старост была свойственна шаткость, присущая центристскому руководству НСДПГ. К тому же в представлении борющихся рабочих Германии, уполномоченными которых являлись революционные старосты, «Спартак» был органической частью НСДПГ.
Накануне январской стачки в Берлине насчитывалось свыше 5 тыс. революционных старост. На них и на спартаковцев обрушилась вся злоба и репрессии правительства и военщины 40. После январской стачки в ряде городов возникли новые- группы революционных старост, усиливался их контакт со спартаковцами и левыми независимыми. Берлинскую группу революционных старост возглавлял Исполнительный комитет, в котором, по словам Ледебура, было до восьмидесяти уполномоченных от рабочих берлинских предприятий41. Революционные старосты Берлина развернули работу по вооружению пролетарского ядра столицы — покупке и приобретению оружия, изготовлению ручных гранат, созданию боевых дружин. Революционные старосты «занимались подготовкой революций,— пишет В. Пик.— Летом 1918 г. они развили активную деятельность по вооружению пролетариата, причем считали, что революцию может сделать небольшая группа решительных, хорошо вооруженных рабочих» 42.
Архивные материалы говорят о том, что летом и осенью 1918 г. многие рабочие запасались стрелковым оружием, ручными гранатами и взрывчаткой, получая их от солдат-отпускников, привозивших оружие с фронта, или от рабочих военных предприятий. В октябре 1918 г. саксонский посол в Берлине Ностиц, характеризуя назревание революционного взрыва, отмечал в своем отчете, что опасность положения заключается «в наличии у рабочих масс крупных городов большого количества оружия, которое они легко получили благодаря военному
40 Подавляющее большинство революционных старост Берлина, после поражения январской стачки было призвано в армию и отправлено на фронт. Среди призванных насчитывалось около 400 членов Берлинского рабочего Совета — депутатов от революционных старост. («Der Prozess des Reichsprasidenten bearbeitet von Karl Brammer». Berlin, 1925, S. 50, 420).
41 «Der Ledebour-Prozess». Berlin, 191'9. S. 28.
42 В. П и к. 9 ноября 1918 года. «Борьба классов», 1931, № 6—7, стр. 43.
55
времени» 43. 12 октября 1918 г. уполномоченный верховного командования в Саарбрюкене издал распоряжение о категорическом запрещении хранения или продажи частным лицам оружия, принадлежащего германской армии 44. В донесении полицейского управления Лейпцига (начало октября) сообщалось, что в ряде саксонских городов среди населения встречается все больше и больше ручных гранат и взрывчатки и что «это страшное оружие может быть применено при уличных волнениях». В этом донесении писалось: «Полицейское управление не сомневается в том, что крайне левые стюроиники Независимой социал-демократической партии и члены группы „Спартак" планомерно вооружают своих единомышленников таким оружием борьбы» 45.
Взяв курс на подготовку революции, члены Исполнительного комитета революционных старост отвергали линию «Спартака» на развертывание массовой борьбы путем стачек и демонстраций как средства мобилизации пролетариата. Они презрительно называли эту тактику спартаковцев «революционной гимнастикой», которая, но их мнению, может вызвать преждевременную революцию, когда пролетариат еще не вооружен и технически не подготовлен к восстанию 46. Несмотря на выжидательную тактику революционных старост и па их бланкистские тенденции, спартаковцы, вожди которых находились или в тюрьме, или в эмиграции, работали в тесном контакте с группой революционных старост, поскольку ее основу составляло революционно-пролетарское ядро 47.
Председателем Исполкома группы революционных старост Берлина был человек с болезненным самомнением, склонный к неудержимой революционной фразеологии, и с синдикалистско-бланкистскими и диктаторскими замашками — Эмиль Барт, будущий «народный уполномоченный» в правительстве Эберта —
43 Sachsisches Landesh.auptarch.iv, Dresden. Auissenministerium № 2080, Bl. 493.
44 Deutsches Zentralarchiv, Potsdam. Reichsamt des Innern, Akten bet-reffend den Kriegszustand. Generalia 12244, Bl. 122.
45 Sachsisches Landoshauptarchiv, Dresden. Minist. des Innern, № 11074, Bl. 27, 28.
46 P. Мюллер в своей книге «От империи к республике», вышедшей после Ноябрьской революции, грубо фальсифицировал историю революционного рабочего движения Германии. Он тенденциозно упрекал группу «Спартак» в механическом заимствовании «русского примера», а революционную тактику спартаковцев назвал «революционной гимнастикой». Для того чтобы принизить роль спартаковцев, Мюллер в противоречии с исторической правдой выдвигал в качестве авангардной силы германского пролетариата революционных старост, одним из руководителей которых он был. (R. Muller. Vom Kaiscrreich zur Republik, S. 129-132).
47 См. В. Пик. Указ, соч., стр. 43.
56
Шейдемана. Барт не имел никакого представления о роли массовых революционных действий пролетариата, о марксистском понимании вооруженного восстания, о мобилизующей роли революционных лозунгов и необходимости руководства пролетариатом со стороны марксистской партии. Отвергая тактику «Спартака» и его вождей, Варт вынужден был, однако, признать, что спартаковцы как участники боевых дружин, создававшихся ими вместе с революционными старостами, «проявляли самоотверженность, неустрашимость и готовность к борьбе» 48.
Поражение германских армий на Западном фронте в 1918 г. предвещало крах военной машины кайзеровской Германии. Германская военщина, гнавшая в течение четырех лет трудящихся па смерть, теперь, когда война оказалась Германией проигранной, в панике забила тревогу, чтобы предотвратить революцию, спасти монархию, сохранить армию и не допустить оккупации германской территории. 29 сентября на совещании в ставке Гинденбург и Людендорф категорически потребовали образования нового правительства, которое ввиду угрозы краха на фронте должно немедленно просить Антанту о перемирии, а также провести некоторые демократические реформы. Ненавистное массам и неугодное Антанте правительство графа Гертлинга 3 октября уступило место новому имперскому правительству во главе с принцем Максом Баденским, слывшим либералом и даже демократом. Для того чтобы придать новому правительству видимость демократизма, кайзер и военные диктаторы решили допустить к министерским портфелям лидеров правой социал-демократии. Шейдеман и Бауэр стали имперскими министрами. Новое правительство опиралось прежде всего на центр, прогрессистов и .правых социал-демократов. Этот блю® партий пытался спасти кайзеровскую Германию, сделать победителей более сговорчивыми и предотвратить революционный взрыв. Лидеры социал-Щовинистов и «свободных» профсоюзов и их печать восхваляли новое кайзеровское правительство как «народное» правительство, открывающее будто бы начало мирному преобразованию Германии в свободное и подлинно демократическое государство 49. Правые сопщал-демократы собирали многочисленные партийные собрания, на которых принимались резолюции, одобряющие вступление социал-шовинистических лидеров в кай-з еровск о е правит ел ьств о.
48 Э. Барт. В мастерской германской революции. М.— Пг., 1923, стр. 47. Эта книга Барта является образцом филистерства и болезненного самовосхваления, она содержит ряд клеветнических выпадов против «Спартака» и его вождей.
49 Эберт, выступая в рейхстаге, оценил образование правительства принца Баденского как «поворотный пункт в истории Германии, день рождения немецкой демократии, величайшее событие в германской истории». («Verhandlungen des Reichstags...», Bd. 314, S. 6161, 6162.)
57
В остром кризисе правящих кругов Германии В. И. Ленин видел близость германской революции. 3 октября 1918 г. в письме объединенному заседанию ВЦИК, Московского Совета и представителей фабзавкомов и профсоюзов Ленин писал: «В Германии разразился политический кризис. Паническая растерянность и правительства, и всех эксплуататорских классов в целом обнаружилась перед всем народом. Безнадежность военного положения и отсутствие всякой поддержки господствующих классов трудящимися массами обнаружены сразу. Этот кризис означает либо начало революции, либо, во всяком случае, то, что ее неизбежность и близость стали видны теперь массам воочию» 50. Привлечение в состав нового1 правительства Шейдемана, Бауэра и других правых социал-демократов Ленин расценивал как фактор ускорения революционного взрыва, так как оно1 неизбежно велю к разоблачению этих лакеев буржуазии.
«Спартак» старался показать массам смысл маневрирования правящей верхушки и социал-шовинистов. «Спартак» разоблачал жалкую комедию так называемого народного правительства Макса Баденского. Обещание мира и внутренних реформ он оценивал как страх перед революцией и стремление спасти монархию, а затеваемую правительством «национальную оборону» Германии характеризовал как «самую бессмысленную резню». «Спартак» призывал массы к революции51.
Сторонники левого крыла Независимой с.-д. партии также созывали рабочие собрания, на которых выносились решения протеста против вступления социал-демократических представителей в буржуазно-каолиционное правительство и против восхваления этого правительства как оплота демократии и мира. Эти собрания свидетельствовали о накаленности политической атмосферы в Германии 52.
* * *
. В октябре 1918 г. Германия походила на бурлящий котел. По всей стране изо дня в день прокатывалась все нарастающая волна бурных рабочих собраний, митингов и демонстраций с требованием мира, демократических свобод, немедленнЮго освобождения политических заключенных. Все чаще на улицах германских городов появлялись красные флаги и звучали «Марсельеза», «Интернационал» и другие революционные песни. Нередко демонстранты рвали портреты Вильгельма, Гинденбурга, Людендорфа. Все чаще и громче слышалось требование отре
50 В. И. Ленин. Сочинения, т. 28, стр. 82.
81 «„Спартак" во время войны», стр. 202, 203.
52 «Leipziger Volkszeitung», 7.Х 1918.
58
чения Вильгельма, установления республики, раздавались здравицы в честь революции и Карла Либкнехта53. Революция стучалась в двери Германии. Вышли из повиновения и революционизировались армия и флот. Страх перед революцией царил в правящих кругах 54.
Глубокое недовольство, а иногда и возмущение против войны и правительства проникало и в ма1осы трудового крестьянства, хотя это недовольство и не нашло себе выхода в каких-либо крестьянских ®олнениях и выступлениях. Еще в июле 1917г. один из южногерманских депутатов рейхстага заявил, что «если бы кайзер попал в какую-нибудь деревню в моем избирательном округе, он едва ли вышел бы из нее живым» 55. Листовка, обнаруженная жандармами в конце августа 1918 г. в одной из деревень Средней Саксонии говорит о жгучей ненависти середняцких и бедняцких масс крестьянства окрестностей Носсена в округе Мейссен к войне и ее виновникам. В этом воззвании-листовке от имени «порабощенных» крестьян выражается негодование против крупных землевладельцев, обогащающихся на войне фабрикантов, тылового офицерства, военных спекулянтов и высказывается требование отправки их на передовые линии фронта в качестве простых солдат. Листовка призывала крестьянство окрестных деревень организоваться и потребовать от правительства немедленного прекращения войны и отмены подписки на военные займы 56.
В докладной записке (без подписи), поданной 5 октября 1918 г. на имя правительства принца Баденского, доказывалась срочная необходимость проведения мероприятий для успокоения крестьянства. «Теперь особенно стала угрожающей опас
53 ЦПА ИМЛ, ф. № 191, д. № 19; «Правда», 2-2, 29 октября 1918; «Leip-ziger Volkszeitung», 28.Х 1918; «Mitteilungs-Blatt», 3.XI 1918; «Vorwarts», 31.X 1918; Ф. Рюкк. Из дневника спаргаковда. M.— Л., 1926, стр. 50—5’3.
54 Крупный буржуазный деятель Вальтер Ратенау 26 октября 1918 г. писал министру Эрцбергеру, что умеренным социалистам и независим-цам не удержать массы в своих руках, так как в Германии «назревает не очередная стачка, а подлинный взрыв и извержение». (W. R a t е п а и. Politische Briefe. Dresden, 1929, S. 196.)
Для политической обстановки октября 1918 г. показателен последний перед революцией отчет от 1 ноября 1918 г. информационного правительственного учреждения — Бюро социальной политики, -созданного в годы мировой войны. Бюро с тревогой писало о росте числа массовых стачек и стихийных демонстраций во многих городах Германии. Успокаивая правительство Бюро отмечало, что «старая социал-демократия и профсоюзы решительно против развития в Германии событий по «русскому пути» (ЦПА ИМЛ, ф. 191, д. 121/62).
55 «Die Ursachen des deutschen Zusammenbruches», Bd. VII, Halb-band 2, S. 397.
56 Sachsi-sches Landesha-uptarehiv, Dresden, Ministerium des Innern, № 3890. Flu-gblatter, Bl. 1-29.
59
ность, что плохое настроение крестьянства примет катастрофический для страны оборот»,— писалось в этой записке 57.
Подобные настроения среди значительной части крестьянства создавал и благоприятную почву для борьбы за крестьянские резервы революции, однако группа «Спартак», не понимая значения рабоче-крестьянского союза, совершенно обходила в своей пропаганде крестьянство и его специфические интересы.
К осени 1918 г. объективные признака острого общенационального революционного кризиса выступили со всей очевидностью, но в Германии по-прежнему был слаб субъективный фактор революции — не было марксистской революционной партии рабочего класса. Отсутствие такой партии обусловливало слабость революционного авангарда, его неспособность повести рабочий класс на решительный штурм монархии и капитализма. Для правильного понимания особенностей революционного кризиса в Германии следует, однако, учитывать не только отсутствие революционной партии марксистско-ленинского типа, но и такие объективные трудности, стоявшие па пути революции, как высокая организованность германской буржуазии, строжайший военно-каторжный режим, чрезвычайно сильное влияние верхушки правой социал-демократии и профсоюзной бюрократии, националистический и шовинистический яд буржуазной пропаганды, парламентские и реформистские иллюзии значительной части пролетариата. В. И. Лепин неоднократно подчеркивал трудности вызревания революции в Германии, но в то же время указывал на наличие в ней «громадной революционной силы, проявление которой должно наступить с железной необходимостью» 58.
7 октября 1918 г. была проведена общегерманская конференция группы «Спартака» и левых радикалов Бремена и Гамбурга. Приветствуя эту конференцию, Ленин писал: «Работа германской группы Спартак, которая вела систематическую революционную пропаганду в самых трудных условиях, действительно спасла честь германского социализма и германского1 пролетариата» 59. Конференция дала грядущей Ноябрьской революции «цель и направление». Конференция «провозгласила задачей революционной борьбы масс экспроприацию собственности монополистов-реакционеров, юнкеров и военных преступников, ликвидацию материальной основы милитаризма и империализма» 60. В своем воззвании конференция призвала пролетариат бороться
57 Deutsches Zontralarchiv, Potsdam. Reichskanzlei. Kriegsakten, I, Bd, 13, Bl. 127 u. a.
58 В. И. Лени н. Сочинения, т. 27, стр. 505—506.
59 Там же, т. 35, стр. 306.
60 «35 лет Коммунистической партии Германии», М., 1955, стр. 10.
60
за упразднение отдельных германских государств и династий, за широкую иолитичсеюкую амнистию, восстановление демократических свобод, за торжество социальной революции и уничтожение капитализма. Специальным пунктом воззвание требовало экспроприации всех крупных и средних земельных владений, передачи руководства сельскохозяйственным производством депутатам сельских рабочих и мелких крестьян61.
В этом воззвании переплетались задачи социалистической и буржуазно-демократической революции, что правильно отражало своеобразие назревших в Германии революционных преобразований. Но в нем игнорировалась необходимость создания союза рабочих и крестьян, шосколнку совершенно не упоминался раздел помещичьих земель между мелким и средним крестьянством. Отмечая этот крупнейший недостаток воззвания, Вильгельм Пик 6 ноября 1950 г. писал: «Для миллионных масс крестьянства и сельскохозяйственных рабочих не было выдвинуто никаких конкретных требований, которые могли бы привлечь их к борьбе против кайзеровского государственного аппарата» б2. Вместе с этим В. Пик указывал, что «Спартак» и все левые группы германской социал-демократии накануне Ноябрьской революции не понимали, насколько необходимо возглавить общедемократическое й национальное движение, высвободить средние слои и интеллигенцию из-под господства империалистической идеологии 63. Вальтер Ульбрихт в 1940 г. писал, что в воззвании октябрьской конференции «Спартака» и других левых групп не была с необходимой категоричностью подчеркнута неотложность таких задач буржуазно-демократической революции, как очищение государственного аппарата от феодальных и милитаристских сил, демократическая крестьянская реформа, конфискация династических владений, демократическая школьная реформа путем изгнания из школы офицеров и фельдфебелей, которые использовались в кайзеровской Германии в качестве учителей. Отсутствие подобных требований затрудняло завоевание на сторону «Спартака» большинства членов Независимой социал-демократической партии 64.
При всех этих недостатках октябрьская конференция «Спартака» была крупным шагом на пути консолидации всех левых групп германской революционной социал-демократии, важным событием в предыстории Коммунистической партии Германии. Все леворадикальные группы еще раз подтвердили роль «Спартака» как ведущей силы в революционной борьбе. Но спар
61 «„Спартак11 во время войны», стр. й08, 209.
62 W. Pieck. Reden und Aufsatze, Bd. II. Berlin, 1951, S. 583.
63 Ibid.
64 Cm. W. Ulbricht. Zur Geschichle der deutschen Arbeiterbewe-gung, Bd. I. Berlin, 1953, S. 34.
61
таковцы продолжали оставаться только героически борющейся группой, а не революционной партией. Взяв курс на борьбу за социалистическую республику, «Спартак» (как и группы левых радикалов Бремена и Гамбурга) по-прежнему был далек от правильного понимания ленинской теории социалистической революции, от понимания диктатуры пролетариата как революционной власти, основанной на союзе рабочего класса с трудящимся крестьянством при руководящей роли пролетариата.
В октябре 1918 г. «Спартак» резко усилил свою революционную пропаганду; возросло влияние левых в крупных промышленных центрах. Спартаковские листовки звали массы выходить на улицу, к массовым стачкам и демонстрациям, к всемерной поддержке стихийных волнений среди солдат, чтобы превратить их в открытое восстание. По инициативе спартаковцев во всех крупных промышленных центрах и отдельных воинских частях тыла была начата подготовка к предстоящей борьбе; повсеместно образовывались нелегальные рабочие и солдатские Советы 65. Сильно возросло влияние спартаковцев в ряде городов, в частности в Штутгарте, и особенно среди многотысячного рабочего коллектива заводов Даймлера как в Штутгарте, так и в Фридрихсгафене. На заводах Даймлера с участием спартаковцев и левых независимых происходили бурные массовые собрания. В ответ на закрытие штутгартского «Социал-демократа» за призыв к революции в середине октября произошла демонстрация на дворцовой площади с возгласами: «Да здравствует революция!», «Долой Вильгельма!» 66
Активизировалось и левое крыло Независимой социал-демократической партии, в котором были лредставлены значительные массы революционных пролетарских слоев. Накануне Ноябрьской революции в рядах НСДПГ насчитывалось около 100 тыс. членов 67. Несомненно, что большинство членов этой партии принадлежало к левому крылу, что подтверждается всем ее развитием. Среди 8 тыс. политических заключенных в годы первой мировой войны68 наряду со спартаковцами и левыми радикалами в тюрьмах томились тысячи рабочих и солдат — левых независимых.
Участники собраний независимой социал-демократии в своих выступлениях и резолюциях приветствовали грядущую германскую революцию и ожидаемое торжество международного социализма, признавали авангардную роль рабочего класса
65 См. A. Schreiner, G. Schmidt. Op. cit, S. 304.
66 См. Ф. Рюкк. Указ, соч., стр. 50—53.
67 «Unabhangige Sozialdemokratische Partei Deutschlands. Protokoll iibecc die Verhandlungen des ausserordentlichen Parteiitaigeis vom 2. bis 6. Marz 1919 in Berlin», S. 50.
M Ibid, S. 47.
62
России в революционной борьбе международного пролетариата, требовали освобождения политических заключенных. 16 октября 1918 г. оберчпрезидент Вестфалии доносил министру внутренних дел Пруссии об усилении влияния НСДПГ среди горнорабочих и металлистов Рейнско-Вестфальской области. В донесении сообщалось, что на собраниях независимых социал-демократов за последнее время все чаще раздаются требования об освобождении Карла Либкнехта и других политических заключенных 69.
В массовой борьбе крепло единство действий спартаковцев и левых независимых, совместно проводивших бурные демонстрации в Берлине и в других городах. Все чаще и требовательней на этих демонстрациях звучали слова: «Либкнехта на свободу» 70.
Примером активизации левого крыла независимой социал-демократии могут служить события в Дюссельдорфе. Полицейское управление Дюссельдорфа доносило о двух исключительно массовых и бурных собраниях местной организации независимых социал-демократов, проведенных 13 и 22 октября 1918 г. Многие выступавшие на этих собраниях говорили о приближающейся в Германии революции, о необходимости активно готовиться и участвовать в этой революции. Левый независимый социал-демократ Рот заявил, что революция будет проведена низами, народом, и «мы должны подготовиться к такой революции, чтобы потом с гордостью сказать, что в ней участвовали». Ораторы говорили о грядущем международном социализме, о необходимости освобождения политических заключенных. В единодушно принятой резолюции требовалось немедленное освобождение Карла Либкнехта и Розы Люксембург. На собраниях раздавались возгласы: «Ура Либкнехту!», «Долой правительство!», «Ура революции и республике!» Собрания закончились демонстрациями с красными флагами71.
События в Дюссельдорфе являются одним из ярких примеров совместных действий спартаковцев, левых независимых и революционных старост в массовых выступлениях пролетариата. Спартаковская группа в Дюссельдорфе была очень активной и находилась в непосредственном контакте с руководителями спартаковцев Эрнстом Мейером и Кетэ Дункер. Эта группа собиралась каждое воскресенье 72. Не случайно в первые дни Ноябрьской революции рабочий и солдатский Совет Дюссель
69 ЦПА НМЛ, ф. 191, д. 19.
70 «Правда», 43, 18, 22 октября 1918 г.
71 Deutsches Zentralarchiv, Merseburg. Rep. 89, Konigliches Geheimes Civil-Cabinet, Cen. № 18, Bd. Ill, Bl. 85, 91, 92.
72 Cm. W. Bartel. Die Wirkung der russischen Revolution. «Zeit-schrift fur Geschichtswissenschaft», 1957, № 5, S. 908.
63
дорфа, организованный совместно спартаковцами и левым крылом НСДПГ, располагал одно время революционной властью п имел свой вооруженный отряд, состоявший из 1500 человек 73.
Бурный натиск рабочих масс, требовавших освобождения политических заключенных, заставил последнее буржуазное правительство кайзеровской Германии провести умеренную политическую амнистию. 22 октября был освобожден из тюрьмы вождь революционного пролетариата, неустрашимый борец за подлинно национальные интересы германского народа Карл Либкнехт. Приезд Либкнехта в Берлин превратился в бурную политическую демонстрацию рабочих и солдат в честь борца против войны, империализма и правительства. Восторженная встреча, оказанная авангардом берлинских рабочих 74 и солдат Карлу Либкнехту, показала остроту революционного кризиса. Вопреки надеждам правительства Макса Баденского и верхушки правой социал-демократии возвращение Либкнехта содействовало усилению революционной борьбы, а не успокоению масс. Именно в этот период на всех предприятиях, в социал-демократической среде и печати обострилась дискуссия о задачах и путях назревшей революции, об использовании опыта и уроков победоносной борьбы российского пролетариата 75.
По приезде в Берлин Либкнехт сразу оказался в центре революционной борьбы. Он немедленно установил связь с революционными старостами, подверг их критике за медлительность и нежелание развертывать массовую политическую борьбу «русскими методами» и обратился к массам с открытым призывом к революции, к провозглашению социалистической республики в Германии, к установлению союза с Советской Россией. Призывы Либкнехта пали на благодарную почву. Революционным -порывом были охвачены не только рабочие, следовавшие за спартаковцами, но и левые независимые, которые вместе со спартаковцами проводили демонстрации и митинги под революционными лозунгами.
27 октября 1918 г. независимые социал-демократы организовали крупные собрания и политические демонстрации в Берлине, Мюнхене, Гамбурге, Лейпциге, Галле и /других городах. В Берлине в этот день было проведено пять массовых собраний и уличных демонстраций в различных частях города. На всех этих демонстрациях с краткими речами выступил бурно приветствуемый Карл Либкнехт. Он обычно заканчивал свои выступления словами: «Да здравствует германская социали
73 См. М. Einhorn. Zur Rolle der Rate im November und Dezem-ber 1918. «Zeitschrift fitr Geschichtswissenschaft», 1956, № 3, S. 549.
74 В том числе революционными старостами Берлина ,(см. «'Neues Deutschland», 8.XI 1953).
75 См. О. Винце р. Вместе со Спартаком. М.— Л., 1929, стр. 9.
64
стическая республика!», на что участники одной из демонстраций дружно ответили: «И ее первый президент Либкнехт» 76. Берлинская газета независимой социал-демократии сообщала, что многочисленные массы демонстрантов с ликованием приветствовали появление Карла Либкнехта. Полиция была перепугана. На Франкфуртерштрассе полицейские стояли с обнаженными саблями, а на Фридрихштрассе они держали наготове карабины 77.
29 октября на массовой демонстрации рабочих-пеэависим-цев в Ганау раздавались возгласы в честь Карла Либкнехта, Розы Люксембург и социалистической республики. Демонстранты требовали свержения правительства Макса Баденского 78.
В накаленной политической атмосфере в конце октября 1918 г. начала объединяться революционная молодежь Германии, в которой «Спартак» видел активную силу грядущей революции. 30 октября в Берлине проходила учредительная конференция свободной социалистической молодежи Германии. На конференцию съехались представители революционного юношества со всех концов страны. Кульминационным пунктом конференции явилось выступление Карла Либкнехта. В своей речи Либкнехт дал анализ политического положения. Он показал целесообразность немедленной подготовки революции, необходимость вооруженного восстания для низвержения кайзеровско-капиталистического режима и окончания войны. Он требовал образования рабочих и солдатских Советов и провозглашения в Берлине социалистической республики79. Конференция направила приветствие советской молодежи, в котором говорилось: «Юношество Германии уверено, что оно находится в настоящий момент накануне решающих боев и решило последовать прославленному победой примеру русской революционной молодежи» 80.
Революционный порыв и готовность рабочих-независимцев к борьбе не только против монархии за демократическую республику, но и против капитализма за социализм определяли выступления и действия вождей левого крыла независимой социал-демократии. В этом отношении показательна речь Леде-бура па последнем перед Ноябрьской революцией заседании рейхстага, проходившем 22—26 октября 1918 г. Если правый независимец Гаазе на этом заседании рейхстага говорил только
76 «Vossische Zeitung», 28.Х 1918.
77 «Mitteilungs-Blatt», 3.XI 1918.
78 «Dokumente und Materialien...», S. 272.
79 «Deutschlands Junge Garde. 50 Jahre Arboi/terjugendbewegung». Berlin, 1955, S. 144—146.
80 «Правда», 31 октября 1918 г.
б Ноябрьская революция в Германии рг
о необходимости упразднения монархии, осторожно намекал на установление демократической республики, а о социализме говорил, как об отдаленном будущем, к которому «Германия придет без потрясений, когда для этого созреют условия»81, то Ледебур шел значительно дальше. Ледебур заявил, что монархическая система себя полностью изжила, что в Германии должна установиться республика, при которой «прогнивший капиталистический строй будет заменен социализмом. Поэтому,— говорил он,— мы и призываем рабочий класс взять в собственные руки дело преобразования Германии» 82. При этом Ледебур огласил постановление НСДПГ, из которого видно, что революционный порыв масс вынуждал лидеров независим-цев вопреки их воле говорить о классовой солидарности революционных рабочих Германии с героическим русским пролетариатом. В постановлении, оглашенном Ледебуром, говорилось: «Стремление Коммунистической партии России использовать завоевание политической власти для того, чтобы приступить к построению социализма в России, встречает поддержку и солидарность классовосознательных рабочих Германии. Успехи социалистического строительства в России будут иметь огромное значение для окончательной победы социализма во всем мире. Поэтому обязанностью интернационалистически мыслящих социалистических партий всех стран является борьба всеми средствами против враждебного вмешательства капиталистических стран во внутренние дела России» 83.
Необходимо подчеркнуть, что между Гаазе, с одной стороны, и Ледебуром и Эйснером — с другой, различие было лишь в тактике. В принципиальных вопросах, в вопросах стратегии они не отличались друг от друга. В отношении к социалистической революции и к диктатуре пролетариата, в отрицании значения Октябрьской революции как примера для борьбы рабочего класса Германии и правые и левые вожди независимых стояли на одних и тех же центристских позициях. Хотя Ледебур, особенно после Ноябрьской революции, приписывал себе исключительные заслуги в революционном движении Германии, но в действительности он никогда не порывал с центризмом.
С конца октября 1918 г. руководство «Спартака», революционных старост и левого крыла Независимой с.-д. партии начали совместные заседания по вопросу о практической подготовке революции, о плане и сроках восстания. Вместе с К. Либкнехтом живейшее участие в решении этих вопросов принимал
81 «Verhandlungen des Reichstags», Bd. 314, S. 6181—6189.
82 Ibid., S. 6231—6233.
83 Ibid., S. 6236.
66
вернувшийся из эмиграции В. Пик. Еще 26 октября при первой встрече Либкнехта и Пика с руководителями революционных старост было решено сорвать подготовку правительством принца Баденского «национальной обороны». В совместной листовке руководители «Спартака» и революционных старост убеждали рабочих Берлина не являться на призывные пункты, когда правительство объявит о новой мобилизации. Воззвание заканчивалось словами: «Рабочие, солдаты! Наступает ваш час. Скоро вы должны будете доказать — желает ли немецкий народ на все времена остаться в рабстве, или он готов завоевать мир и свободу, которые даст вам только социалистическая республика» 84.
В ходе совместных заседаний вновь обнаружились недостатки, связанные с отсутствием единого руководства: выжидательная тактика левых вождей независимых, разногласия между руководством «Спартака» и революционными старостами по вопросу о стратегии и тактике восстания, исключительно слабая связь центра с периферией, отсутствие у революционных групп необходимой опоры в частях берлинского гарнизона. От имени «Спартака» Либкнехт, Пик и Мейер настаивали, чтобы мобилизация масс на вооруженное восстание происходила последовательно, с постепенным выдвижением все более революционных лозунгов. Характеризуя курс «Спартака» на вооруженное восстание в предноябрьские дни, В. Пик в 1931 г. писал: «Сперва следовало объявить всеобщую забастовку с революционными требованиями. Лишь в процессе борьбы забастовка должна была перерасти в восстание. Такая тактика давала возможность учесть силы, на которые могло опереться восстание, чего нельзя было достигнуть при объявлении восстания сразу» 85 86.
2 ноября на утреннем совместном заседании «Спартака» с руководством революционных старост и левых независимых К. Либкнехт предложил не позднее 5 ноября объявить массовую стачку и вслед за ней организовать вооруженные демонстрации под лозунгами, последовательно выдвигаемыми в процессе борьбы. Этими лозунгами являлись: «Немедленный мир и отмена осадного положения», «Германия — социалистическая республика», «Образование правительства Советов рабочих и солдатских депутатов». Как отмечает Фриц Геккерт, руководители революционных старост одобрили эти предложения Либкнехта гб.
Однако пленарное заседание Исполнительного комитета революционных старост, созванное в тот же день для утвержде-
84 «Dokumente und Materialien...», S. 275—277.
85 В. П и к. Указ, соч., стр. 45.
86 Ом. Ф. Геккерт. Указ, ооч., стр. 53.
б*
'67
пня решения о вооруженном выступлении, отложило его до И ноября. На этом пленарном заседании «Спартак» был представлен К. Либкнехтом. В. Пиком, Э. Мейером; левое крыло НСДПГ — Ледебуром, Деймигом; руководство революционных старост — Бартом, Р. Мюллером, Вегеманом и др. Присутствовавшие на заседании правые независимцы Гаазе и Дитмап заявили протест против подготовки восстания, как против «легкомысленной и преступной игры». Руководители левых независимых поддержали решение о вооруженном выступлении 5 ноября. Впоследствии Ледебур вообще приписывал себе и своим сторонникам инициативу предложения о вооруженном выступлении для свержения правительства принца Баденского 87 88. Однако пленарное заседание, как уже отмечалось, большинством в 22 голоса при 19 — против (голосовали только уполномоченные от революционных старост) отложило вооруженное выступление до 11 ноября. Это решение было принято голосами представителей мелких и средних предприятий, рабочие которых, по уверениям их уполномоченных, еще не были готовы к выступлению. На решение Исполкома революционных старост повлияла и неосведомленность о событиях в Киле, и ложные уверения депутатов-независимцев о неподготовленности периферии к выступлению. К. Либкнехт отмечал, что под воздействием центристских лидеров революционные старосты приняли тактику затягивания решающего выступления в БерлинеЯ8.
Получив известия о восстании матросов в Киле, К. Либкнехт и В. Пик стали настойчиво предлагать руководству революционных старост назначить срок вооруженного восстания в Берлине не позднее 8 или 9 ноября89. Арест посвященного в планы подготовки восстания независимца Деймига и угроза провала всего руководства революционных групп Берлина ускорили решение. 8 ноября «Спартак» и революционные старосты в короткой прокламации призвали рабочие и солдатские массы Берлина к всеобщей стачке и вооруженному восстанию, к свержению правительства и созданию социалистической республики 90. Восстание было назначено на 9 ноября.
Необходимо, однако, подчеркнуть, что установление контакта между руководством «Спартака», революционных старост и левого крыла НСДПГ при подготовке восстания в Берлине не могло заменить организующей роли марксистской партии. Берлин не стал инициатором организованного вооруженного
87 «Der Ledebour-Prozess», S. 28.
88 «Illustrierte Geschichte der deutschen Revolution». Berlin, 1929, S. 203, 204.
89 См. В. Пик. Указ, соч., стр. 46.
90 «Dokumente und Malerialien...», S. 326; W. (Jibrich t. Op. cit., S. 24.
68
восстания, 'которое явилось бы началом и примером революции для всей страны. Ноябрьская революция началась стихийно на периферии и стихийно же распространилась по всей остальной Германии. Восстание в Берлине явилось лишь одним из откликов на стихийные выступления масс в провинции.
В ходе Ноябрьской революции, в огне революционной борьбы образовалась Коммунистическая партия Германии. Тем самым был осуществлен разрыв с социал-демократизмом и сделан решительный шаг к восстановлению единства революционного рабочего движения в Германии.
Образование Коммунистической партии Германии обострило тот идейный и организационный кризис в рядах Независимой с.-д. партии, о котором говорил Карл Либкнехт в своем докладе на учредительном съезде КПГ91. Превращение Коммунистической партии Германии в массовую революционную партию было достигнуто в результате вступления в ее ряды в декабре 1920 г. сотен тысяч рабочих, составлявших левое крыло НСДПГ. Этим объединением был завершен исторический процесс сближения спартаковцев и левых независимых, происходивший накануне и в ходе Ноябрьской революции на почве совместной массовой революционной борьбы за демократию и социализм.
Эрнст Тельман еще в 1919 г. считал важнейшей задачей революционного крыла НСДПГ объединение большинства членов независимой социал-демократии с КПГ, чтобы сделать последнюю массовой партией германского пролетариата. Тельман глубоко понимал необходимость создания массовой революционной партии рабочего класса Германии. Идейно Эрнст Тельман был тесно связан с К. Либкнехтом, Р. Люксембург и спартаковцами вообще 92. В письме к товарищам из левого крыла Независимой с.-д. партии в Кельн в конце 1919 г. Тельман писал: «Если бы я следовал велению своего сердца, я уже давно вступил бы в союз „Спартака"» 63. К 1920 г. задача завоевания большинства революционных рабочих-независимых на сторону КПГ была выполнена. Вместе с Э. Тельманом в ряды Коммунистической партии Германии перешло подавляющее большинство членов Независимой с.-д. партии 94.
91 «Bericht uber den Griindungsparteitag der Kommunistischen Partei Deutschlands (Spartakusbund) vom 30. Dezember 1918 bis I. Januar 1919». Berlin, 0. J., S. 4—6.
92 Cm. W. В r e d e 1. Ernst Thalmann. Berlin, 1952, S. 48, 49.
93 E. Thalmann. Reden und Aufsatze zur Geschichte der deutschen Arbeiterbewegung, Bd. I. Berlin, 1955, S. 13.
94 См. H. M a t e r n. Die Rolle Ernst Thalmann bei der Schaffung der revolutionaren Massenpartei der Arbeiterklasse. Berlin, 1954, S. 8, 9.
Я. И. Цитович
ПРОВАЛ ЗАГОВОРА ВОЕНЩИНЫ НАКАНУНЕ РЕВОЛЮЦИИ 1918 г. В ГЕРМАНИИ*
революционные события в немецком военно-морском флоте в • конце октября 1918 г., послужившие прологом Ноябрьской революции в Германии, не привлекли до сих пор должного внимания ни прогрессивных немецких, пи советских историков. Эти события развернулись во флоте открытого моря и были актом самообороны 80 тыс. моряков против попытки военно-морского командования осуществить заговорщический план военной клики. Исследование этих событий не только проливает дополнительный свет на начальный период германской революции, но и позволяет вскрыть проявившиеся уже тогда многие признаки ее роковой слабости.
Общим для всей немецкой исторической литературы, вне зависимости от ее политического направления, является признание того факта, что непосредственным толчком к революционному выступлению матросов, положившему начало Ноябрьской революции 1918 г., послужил приказ военно-морского командования о выходе флота в море. Однако буржуазные историки немало потрудились над тем, чтобы скрыть от народных масс органическую связь этого приказа с резким обострением борьбы внутри правящих кругов Германии по вопросам дальнейшего ведения войны и удушения назревавшей революции, с заговором военщины. ,
Немецкие историки крайне реакционного направления пытались всячески оправдать приказ военно-морского командования. Они утверждали, что правительство было заблаговременно
* Настоящая статья была написана ныне покойным Я. И. Цитови-чем в 1956—1957 гг. на основе собранных им обширных материалов для монографии, оставшейся незавершенной.
70
информировано о нем, а выступление матросов характеризовали как «открытый бунт» и «измену родине». Историки буржуазно-либерального' и сО'Ц|иал-демо!крат1ичес1кого направления объявляли этот приказ «несвоевременным» или «ошибочным», решительно отрицали осведомленность правительства о данном акте военно-морского командования, даже обвиняли адмиралов в мятеже против правительства Макса Баденского, а свою «защиту» матросов лицемерно сводили к «смягчающим вину обстоятельствам» («общая усталость» матросов, «бесцельность» предпринятого командованием шага и т. д.).
Разоблачить фальсификаторов истории обоих направлений вскрыть подлинные мотивы действий военно-морского командования и определить место и значение событий на рейде Шиллиг для развертывания Ноябрьской революции — такова цель статьи.
* * *
Анализируя положение в Германии, В. И. Ленин писал 22 октября 1918 г.:
«Германская буржуазия и германское правительство, разбитые на войне и угрожаемые могучим революционным движением извнутри, мечутся в поисках спасения. Одно течение в правящих кругах Германии надеется еще оттяжками выиграть время до зимы и подготовить военную оборону страны на новой линии укреплений. Другое течение судорожно ищет соглашения с англо-французской буржуазией против революционного пролетариата и большевиков. Поскольку это течение натыкается на крайнюю несговорчивость победителей, англофранцузских империалистов, постольку оно старается запугать их большевистской опасностью и подкупить их, оказывая им услуги против большевиков, против пролетарской революции»’.
Это указание В. И. Ленина дает ключ к правильному пониманию борьбы двух течений внутри правящих кругов Германии накануне Ноябрьской революции.
Серьезное обострение внутренней борьбы в правящих кругах Германии произошло в связи с обсуждением третьей ноты германского правительства президенту США Вильсону2. Людендорф впоследствии утверждал даже, что с отправкой этой шоты правительство Макса Баденского вступило на путь капитуляции. Сам Макс Баденский, фон Пайер и другие члены кабинета,
1 В. И. Ленин. Сочинения, т. 28, стр. 108.
2 В ноте германского правительства от 21 октября 1918 г. сообщалось о проведенных в Германии конституционных, реформах, о принятии Германией требований Вильсона об отказе от подводной войны и прекращении опустошений в оставляемых немецкой армией районах.
71
наоборот, считали, что германское правительство, обратившееся в свое время, по требованию верховного командования, с просьбой о перемирии и мире к противнику, теперь не имело иного выхода и должно было сделать следующий шаг, ибо за истекший период военно-политическое положение страны ухудшилось и для германского правительства важно было знать, согласится ли Вильсон продолжать переговоры или прервет их 3.
Между правительством Макса Баденского и верховным командованием назревал конфликт. Рейхсканцлер добивался от верховного командования письменного обязательства, что оно не будет вмешиваться в ход мирных переговоров. 21 октября, в день отправки третьей ноты германского правительства Вильсону, полковник фон Гефтен огласил на заседании военного кабинета согласованное с Людендорфом заявление. В этом документе верховное командование, формально признавая, что не считает себя «политическим фактором», в то же время открыто выражало свое несогласие с позицией правительства по вопросу о содержании ответной ноты американскому президенту 4. Верховное командование стремилось этим, с одной стороны, переложить ответственность за исход переговоров о мире на плечи правительства, а с другой,— подготовить почву, для того чтобы, при наличии благоприятных условий, отстранить правительство, заменив его открытой военной диктатурой.
Уже накануне, 20 октября, Гинденбург послал рейхсканцлеру телеграмму, в которой заявил протест «против слухов, будто генерал-фельдмаршал в свое время требовал немедленных переговоров о мире и при этом указывал, что от нескольких часов зависит все» 5. Он настаивал на том, чтобы рейхсканцлер выступил с заявлением в рейхстаге и опроверг факты, ставшие уже известными не только узкому кругу государственных и политических деятелей, но и довольно широким массам населения. Макс Баденский отклонил это требование Гинденбурга.
Тогда по приказу верховного командования военное управление печати дало на пресс-конференции 23 октября следующую инструкцию газетам: «В прессе не должно быть места утверждениям, что наши военные инстанции согласны эвакуировать занятую территорию, а также никаких указаний на то, что
3 См. F. Payor. Von Bethmann-Hollweg bis Ebert. Frankfurt, 1923, S. 438.
4 «Amtliche Urkunden zur Vorgeschichte des Waffenistillstandes, 1918» (далее: «Amtliche Urkunden»). Berlin, 1924, S. 172; «Die Ursachen des deutschen Zusammenbruches im Jahre 1918» (далее: «Die Ursachen»). Berlin, 1928, Bd. VI, S. 110.
5 Max von Baden. Erinnerungen und Dokumente. Stuttgart, 192,7 S. 462—463.
72
самый .шаг к миру исходит от верховного командования. Напротив, было бы весьма желательным, чтобы пресса высказывала мнение о том, что освобождением оккупированной территории мы осложним наше военное положение и что речь об этом может идти только после наступления перемирия и при условии предоставления известных гарантий» 6.
24 октября в Берлине был получен ответ президента США Вильсона на ноту германского правительства. В нем подчеркивалось, что США согласны вести переговоры только с правительством народных представителей, а не с правительством кайзера 7. В этот же день нота Вильсона обсуждалась на заседании германского правительства. Верховное командование потребовало прекращения переговоров с Вильсоном, призыва парода к «национальной обороне» и продолжения войны. «Такому субъекту (речь шла о Вильсоне.— Я. Ц.) мы не будем отвечать»,— заявил Людендорф8. В противовес этому статс-секретари, оценивая военное положение Германии почти как безнадежное, высказались за ответ по существу ноты и за принятие с некоторыми оговорками условий Вильсона. Определенное решение на заседании не было принято.
В 10 часов вечера того же дня за подписью Гинденбурга был отправлен телеграфный приказ армиям для объявления всем войскам, в котором говорилось, что «ответ Вильсона требует военной капитуляции», что «он для нас, солдат, неприемлем» и «может быть поэтому только вызовом продолжать сопротивление с самым крайним напряжением сил» 9. 25 октября, по поручению верховного командования, начальник военного управления печати огласил на пресс-конференции «для доверительного ознакомления» наряду с этим приказом также телеграмму за подписью Гинденбурга, которая предостерегала против
6 «Die Ursachen», Bd. VI, S. 211. Это был уже третий приказ прессе (первый был дан 9, второй—16 октября), имевший целью скрыть от народа тот факт, что именно верховное командование в конце сентября 1918 г. выступило в качестве инициатора предложения о перемирии и мире.
7 Внешне эта мысль в американской ноте выглядела как прямое требование отречения Вильгельма от престола. Это послужило основанием для легенды, распространенной особенно в иностранной литературе, будто Вильсон чуть ли не первым выдвинул вопрос о судьбе гер-. майской монархии и что кризис династии Гогенцоллернов наступил по его вине. В действительности этот вопрос назрел и был поставлен задолго до ноты Вильсона. Вильсон же отнюдь не преследовал цель демократизации Германии, а руководствовался желанием представить. США в глазах демократических слоев поборником «демократического», «справедливого» мира. Кроме того, он хотел сыграть на настроениях самого немецкого народа.
8 Max von Baden. Op. cit., S. 503.
9 «Amtliche Urkunden», S. 194.
7S
распространения слухов о том, что и генерал-фельдмаршал требовал в свое время немедленного предложения мира, и при этом ссылался на то, что «дело идет о часах». Имперское правительство узнало о приказе Гинденбурга от 24 октября лишь из сообщения на пресс-конференции и потребовало немедленного задержания этого приказа. Об этом стало известно и депутатам рейхстага.
Конфликт между правительством и верховным командованием заметно обострился. Верховное командование пыталось оправдаться тем, что оно опасалось, как бы войска не узнали о ноте Вильсона без предварительного разъяснения, и считало, что приказ Гинденбурга выражает также и мнение правительства. Хотя Гинденбург оказался вынужденным уволить начальника военного управления печати и отменить свой приказ, все же он стал известен общественности, так как уже был распространен агентством Вольфа.
25 октября Гинденбург и Людендорф приехали в Берлин. Побывав предварительно у кайзера и изложив ему свою точку зрения, они направились затем к рейхсканцлеру. Ввиду болезни последнего их принял вице-канцлер фон Пайер. В 9 часов вечера на квартире фон Пайера состоялось совещание, на котором присутствовали также адмирал Шеер, военный министр Шейх и генерал фон Леветцов.
Пайер рассказывает, что здесь много говорилось о «чести» и «позоре». Гинденбург и Людендорф, оценивая ответ Вильсона как требование капитуляции и позорного мира, настаивали на разрыве переговоров о перемирии. Кайзер, по их мнению, должен был обратиться с воззванием к союзникам Германии, к армии и флоту, к народу, призвав всех к максимальному напряжению сил для продолжения войны10. Германская армия, утверждали они, стоит непобежденная на вражеской территории и не должна капитулировать.
Доводы Гинденбурга и Людендорфа, однако, не убедили Пайера. Он считал, что этот шаг отчаяния приведет лишь к новым жертвам и поражениям, а Германия окажется в конце концов в еще более тяжелом положении. На прямой вопрос Пайера, какими шансами располагает Германия для того, чтобы продолжать сопротивление, последовал уклончивый ответ. Гинденбург и Людендорф ссылались лишь на ослабление боевой мощи противника, утверждали, что Франция в течение четырех недель придет к концу и там вспыхнут беспорядки, что в Англии усиливается движение в пользу мира, что противник испытывает недостаток в угле, что войска кронпринца прочно удерживают позиции и т. д.
10 См. F. Payer. Op. cit., S. 142.
74
Не удовлетворенный этими ответами, фон Пайер предложил выслушать мнение других военачальников, но Гинденбург и Людендорф решительно выступили против. Адмирал ТПеер Целиком разделял точку зрения верховного командования. Военный министр Шейх солидаризировался с Пайером.
В конце совещания, рассказывает Леветцов, между Людендорфом и Пайером произошел характерный обмен репликами.
«Вновь и вновь генерал призывал вице-канцлера предпринять все, чтобы поднять национальное настроение в стране; он не получил никакого отклика. Вице-канцлера нельзя было склонить ни к какой уступке. Даже на вопрос, что предпримет правительство, если при поступлении подробных условий, означающих капитуляцию, нужно будет призвать народ к последней борьбе, господин фон Пайер уклончиво ответил: надо прежде всего посмотреть, какой будет тогда обстановка. На это генерал Людендорф заявил:
— Тогда, ваше превосходительство, я бросаю вам и вашим коллегам в лицо весь позор родины. И я предупреждаю вас, что если вы теперь предоставите события такому развитию, то вы в несколько недель будете иметь большевизм в стране. Тогда вы вспомните обо мне!
— Ну, ну, ваше превосходительство,— возразил господин фон Пайер,— я не боюсь этой угрозы. Суждение об этом вы уж предоставьте мне, я это понимаю лучше.
— Нет никакого смысла разговаривать дальше с вами, господин фон Пайер,— заключил генерал,— мы оба, вы и я, не понимаем и никогда не поймем друг друга, никогда не сойдемся, мы живем на разных планетах. Я на этом прекращаю разговор.
Совещание закончилось, наступила уже полночь» 11 12.
Доводы Гинденбурга и Людендорфа не поколебали мнения кабинета. В связи с назревшим между правительством и верховным командованием конфликтом Макс Баденский обратился к кайзеру с требованием отставки Людендорфа, угрожая в противном случае своим уходом с поста рейхсканцлера. Отстранение Людендорфа мотивировалось, с одной стороны, необходимостью удовлетворить хотя бы в какой-то мере требования Вильсона об устранении правящей военной клики в Германии, с другой стороны, Макс Баденский надеялся после отставки Людендорфа ответить Вильсону в более решительном тоне. Рейхсканцлера поддержало большинство членов кабинета: «Битый полководец должен уйти» !2. Кайзер оказался вынужденным отстранить Людендорфа.
11 Levetzow. Der letzte Akt. «Siiddeutsche Monatshefte», 1924, JHeft 7, S. 69.
12 Max von Baden. Op. cit., S. 500.
>5
28 октября состоялось заседание военного кабинета, на котором было выслушано мнение двух специально приглашенных генералов — фон Гальвитца, командующего армейской группой, и фон Мудра, командующего армией,— о состоянии фронта. Оба генерала развивали по существу те же мысли, что и Гинденбург и Людендорф три дня назад. Военная клика продолжала стремиться к установлению ничем не прикрытой военной диктатуры, террористической расправе с революционным движением и к продолжению войны до последней возможности.
Макс Баденский приводит в своих мемуарах следующий весьма важный факт, проливающий дополнительный свет на заговор, который подготавливал в это время генералитет: «Перед отъездом Гальвитца на фронт, как рассказывали мне позже, ему было предложено влиятельными лицами (какими именно,— Макс Баденский не говорит.— Я. Ц.) взять в свои руки диктатуру». Однако Гальвитц отказался, по-видимому, поняв, сколь рискованным явился бы такой шаг в тогдашней обстановке. Макс Баденский по этому поводу замечает: «Гальвитц руководствовался правильным чувством, ибо при сложившейся ситуации диктатор никак не смог бы воодушевить народ и увлечь его за собой, а без этого народный подъем потерпел бы бессмысленное фиаско»13.
Макс Баденский, как и другие немецкие империалисты, старается скрыть подлинные причины того, почему опасно было-провозгласить в это время открытую военную диктатуру. Правящей верхушкой овладел страх перед надвигавшимся взрывом возмущения народных масс. Спешно проведенная правительством на заседаниях рейхстага 22—26 октября так называемая «парламентаризация», хотя и посеяла в народе известные иллюзии, не была уже в состоянии предотвратить назревавшую революцию. Война продолжалась. Переписка германского правительства с президентом Вильсоном о перемирии затягивалась. С фронта продолжали поступать все более тревожные сообщения. В тылу все более открыто прорывалось глубокое возмущение преступной политикой правящих классов. Революционный кризис нарастал с катастрофической быстротой. Если трудящиеся не хотели жить по-старому, то господствующие классы уже не могли более управлять по-старому.
I Город лицом неизбежного военного поражения и нараставшей революции внутренняя борьба в лагере господствующих классов заметно обострилась. В поисках выхода из кризиса в правящих кругах наметились два пути, два плана спасения империалистической Германии. «Канцлеру оставался выбор между двумя путями,— писал впоследствии буржуазный жур
13 Max von IJ a d е в. Op. ей. S. 522—523.
76
налист и историк Менке-Глюккерт,— дальнейшие переговоры с Вильсоном, как того требовали партии парламентского большинства, особенно социал-демократия, или установление военной диктатуры, как ее представляли в некоторых кругах военных. Принц Макс Баденский трепетал перед вторым путем... Он решил пойти по первому пути» 14.
Правительство Макса Баденского, влиятельные круги буржуазии и социал-демократическое руководство видели единственный выход в отречении кайзера от престола и скорейшем заключении перемирия и мира, для того чтобы бросить все силы на подавление «внутреннего врага» и удушение нараставшей революции. Необходимость отречения кайзера диктовалась также и тем обстоятельством, что в случае, если условия перемирия оказались бы неприемлемыми, при сохранении Вильгельма II на троне трудно было бы создать «национальный подъем» для продолжения войны. Этот план прикрывался пацифистской фразеологией и болтовней о демократизации.
С другой стороны, генералитет, поддерживаемый юнкерством и частью империалистической буржуазии, отчаявшись в своих попытках достигнуть быстрого соглашения о перемирии и страшась революции, считал лучшим средством для ее предотвращения и для дальнейшего ведения войны установление открытой военной диктатуры. С этой целью он намерен был отстранить правительство Макса Баденского и даже распустить рейхстаг. Душой этого заговора была военная верхушка, а его штабом — ставка верховного командования.
Пангерманцы и консерваторы развернули по всей стране лихорадочную агитацию. Их печать выступала за продолжение войны и ратовала за сплочение народа вокруг кайзера. Германия была наводнена их листовками, ораторы на собраниях, с церковных и университетских кафедр, в казармах и на кораблях призывали население и солдат к последней отчаянной борьбе против врага. Фракция консерваторов в рейхстаге подала канцлеру обширный меморандум, направленный против «мирной политики» правительства. В этом документе, подписанном графом Вестарпом, выдвигалось требование, чтобы рейхсканцлер обратился к кайзеру с просьбой опубликовать вместе с правительством воззвание к народу и стать во главе борьбы во имя «национальной обороны». Несколько сот пангерманцев, среди которых преобладали офицеры, организовали в Берлине митинг перед статуей Гинденбурга. Выслушав речи нескольких ораторов, собравшиеся с пением шовинистических песен двинулись по улицам. Демонстрация проходила под лозунгом продолжения
и Е. М е n ke -G1 iicke г t. Die Novemberrevolution 1918. Leipzig, 1919,
С 17
войны до победы. Пангерманская печать восторженно отзывалась об этом «необъявленном заранее» собрании под открытым небом, хотя в действительности демонстрация была тщательно подготовлена, а ее участники заблаговременно предупреждены. Берлинская полиция ничего не предприняла против этой демонстрации; она, как сообщали правые газеты, была «ошарашена». Зато рабочие демонстрации разгонялись полицией с применением оружия. Вся реакционная пресса была полна нападок в адрес советского представительства в Берлине и призывов к объединению сил «всех партий и классов» для борьбы против большевизма.
В связи с распространившимися слухами о подготовке выступления военщины с целью установить открытую военную диктатуру, «Социалистише корреспонденц» («Sozialistische Korrespondenz») предостерегала генералов от повторения попытки Корнилова, которая может привести лишь к развалу армии. А центральный орган социал-демократической партии «Фор-вертс», обращаясь к консерваторам, поучал их: «Знаете ли вы, чего вы требуете? Массовые восстания часто происходили в истории. Французский народ поднялся в 1792 г. против нашествия, но прежде были казнены Людовик XVI и около 1000 аристократов. В 1870 г. Гамбетта взял на себя инициативу национальной обороны, но прежде он сверг Наполеона III и объявил Францию республикой. Даже Керенский смог начать свое наступление в 1917 г. лишь после того, как Николай Романов отрекся от престола, а он (Керенский) пообещал народу землю помещиков. Вот что такое „последняя борьба", милостивые господа консерваторы. Подумайте, желательно ли вам это»15. В то же время «Фор-вертс» расточал похвалы «солдату» Гинденбургу.
Борьба двух направлений в правящих кругах Германии приняла в конце октября столь острый характер, что грозила вылиться в открытое столкновение. Об этом свидетельствует, например, письмо бывшего статс-секретаря в кабинете Гертлинга Гинтце статс-секретарю Зольфу, датированное 29 октября. «В армии,— писал Гинтце,— распространяются слухи о том, что Гинденбург и кайзер должны быть отстранены. Эти слухи приносят несчастье, офицерский корпус начинает принимать одну из сторон: наиболее молодые против обоих, люди более высоких чипов решительно за обоих. Уже поговаривают о гражданской войне». Выражая в этой связи большое беспокойство, Гинтце рекомендовал прежде всего позаботиться о кадровых частях армии, «необходимых для всякого правительства после плохого мира», ибо «капитуляция и революция разрушат армию» 16.
15 «Vorwiirts», 26.Х 1918.
16 A. Niemann. Revolution von oben— Umsturz von union. Berlin,, 1927, S. 242.
78
При всей остроте противоречий в правящей верхушке общей для нее являлась борьба против нараставшей революции, подготовка к гражданской войне. На случай народных волнений срочно создавались белогвардейские отряды. Полиция готовилась использовать для подавления «внутреннего врага» все средства, вплоть до газовых бомб.
Положение кайзера с каждым днем становилось все более шатким. Даже умеренные буржуазные газеты вроде «Франкфуртер цейтунг» («Frankfurter Zeitung») и «Берлинер таге-блатт» («Berliner Tageblatt») заговорили о кайзере несвойственным им ранее языком, открыто требуя отречения его от престола. Но правительство не решалось поставить перед Вильгельмом прямо этот вопрос. Макс Баденский предпочитал действовать через приближенных кайзера, стараясь внушить Вильгельму, что его уход необходим для спасения династии и страны, для получения приемлемых условий мира. Но все попытки канцлера были тщетными. Кайзер не собирался уходить. 29 октября он неожиданно покинул Берлин и уехал в верховную ставку в Спа. Отъезд кайзера вызвал большую сенсацию. Его сравнивали с бегством Людовика XVI в Варенн. Высказывались также предположения, что кайзер собирается направить против Берлина падежные воинские части с целью подавления в зародыше возможных беспорядков.
Характерно, что авторы крайне реакционного направления пытались впоследствии объяснить отъезд кайзера необходимостью принятия верховной ставкой важных решений и нелояльным поведением правительства в отношении императора. Буржуазно-либеральная и социал-демократическая литература сводила в конечном счете причины бегства кайзера к желанию ставки изолировать Вильгельма от политического влияния Берлина, писала о пленении кайзера его генералами, о личной трусости Вильгельма и его животном страхе за свою жизнь.
В действительности причиной бегства кайзера явилось резкое обострение борьбы в правящих кругах Германии по вопросу о дальнейшем ведении войны и путях предотвращения революции. Вильгельм бежал в Спа как раз в тот момепт, когда верховная ставка, потеряв надежду заставить правительство Макса Баденского действовать по выработанному ею плану, сама приступала к реализации своего плана, в котором важная роль отводилась выступлению германского военно-морского флота.
Характерно и то, что в тот же день зашевелилось и руководство социал-демократической партии. Вечером 29 октября Шейдеман отправил рейхсканцлеру письмо17, в котором
17 Шейдеман в своей книге «Der Zusammenbruch» датирует это письмо 20 октября 1918 г.; Макс Баденский — 29 октября, что, видимо, соответствует истине.
настаивал на обсуждении кабинетом «прискорбного» явления — запрещения цензурой опубликования в печати требований об отречении императора. Шейдеман предлагал кабинету просить канцлера рекомендовать императору отречься от престола добровольно. Для лидеров социал-демократической партии, как и для Макса Баденского, несмотря на известное различие их позиций, добровольное отречение кайзера от престола давало определенный простор для политических маневров. Они надеялись, что таким образом удастся спасти монархию и в то же время, идя на некоторые уступки требованиям народных масс, предотвратить революцию. Этот маневр преследовал и внешнеполитическую цель — ввести в заблуждение демократические слои вражеских стран насчет глубины внутригосударственных преобразований в Германии и таким путем добиться лучших условий перемирия и мира.
* * *
Вряд ли можно считать случайным совпадением то, что отъезд кайзера в верховную ставку произошел именно в тот день, на который было намечено выступление германского флота. Еще 22 октября начальник штаба военно-морского командования фон Леветцов по поручению адмирала Шеера вручил в Вильгельмсхафене командующему флотом открытого моря адмиралу фон Гипперу приказ о введении «в дело против английского флота сил открытого моря»18.
В качестве официального повода, побудившего германское командование потребовать выступления флота, как подчеркивали впоследствии авторы буквально всех работ, посвященных данному вопросу, выдвигалось то обстоятельство, что неприятель, заняв побережье Фландрии, угрожал правому флангу германской армии, и поэтому ударом с моря необходимо было облегчить положение отступавших немецких войск. В действительности же командование преследовало не столько военные, сколько политические цели. По расчетам военщины выступление флота должно было оказать огромное воздействие на внутриполитическое положение в стране, «преисполнить народ вновь настроением августовских дней 1914 г.», привести к созданию более «крепкого» правительства, способного осуществить лозунг «национальной обороны вплоть до последней возможности» и таким образом нанести удар по назревавшей революции. Так готовилась преступная авантюра, грозившая гибелью немецкого флота открытого моря вместе »с его 80-тысячным экипажем.
18Lovetzow. Her lotzte Akt. «Siiddeutsche Monatshefte», 1924, Heft 7, S. 67.
80
Выступление флота диктовалось не только общими планами реакции, но и политическим положением в самом флоте, где матросы уже давно проявляли серьезное недовольство, переросшее осенью 1918 г. в революционное брожение. На кораблях, где матросы жили бок о бок с командным составом, постоянно соприкасаясь с офицерами и наблюдая их жизнь, классовые противоречия обнаруживались сильнее, нежели в армии.
Офицерский корпус флота представлял собой особую привилегированную аристократически-дворянскую касту, проявлявшую высокомерие не только по отношению к совершенно бесправным матросам, но и к так называемым палубным офицерам (Deckoffiziere) и инженерно-техническому персоналу флота. Морские офицеры открыто солидаризировались с планами крайней реакции и являлись ее надежным оплотом в замышлявшемся заговоре.
Противоположным полюсом во флоте были десятки тысяч матросов. Основная масса матросов состояла из промышленных, в значительной своей части квалифицированных рабочих, ибо обслуживание военного корабля с его сложными механизмами требовало технически обученных кадров. Многие матросы прошли еще до военной службы известную школу классовой борьбы. Политический кругозор их быц значительно шире, нежели солдат в сухопутной армии. Личный состав экипажей военных кораблей был более постоянным, он не подвергался столь частым сменам, как в пехоте. Команды военно-морского флота обычно комплектовались из опытных моряков, объездивших многие страны и потому имевших возможность сопоставить условия политической жизни за рубежом и в полуабсолютистской монархии Гогенцоллернов. Все эти обстоятельства создавали более благоприятную почву для революционной пропаганды во флоте, нежели в армии19.
Экономическое и правовое положение матросов было тяжелым. Продовольственные нормы были снижены до минимума. Матросы жили буквально впроголодь. По словам кочегара Заксе, осужденного на 15 лет тюрьмы, заключенные снабжались лучше, чем матросы на борту корабля. Полагавшееся кочегарам за тяжелую работу дополнительное питание никогда не выдавалось. В то время как матросы голодали, офицеры устраивали пиры.
Даже крайне реакционно настроенный профессор Бирк, находившийся в течение последнего года войны в Киле, весьма нелестно характеризовал офицерский корпус флота. В статье «Начало германской революции в Киле», опубликованной в
19 См. Г. Штребель. Германская революция, ее несчастье и ее спасение. Прага, 1921, стр. 32.
6 Ноябрьская революция в Германии о /
декабре 1918 г. в журнале «Дерандингиа» («Derandingia»), органе буржуазной студенческой корпорации, он писал:
«В офицерском казино... почти ежевечерне устраивались веселые пиры с музыкой, [морские офицеры] не принимали во внимание настроения народа, нужду в городе и тяжелые заботы, которые вызывало у нас предстоящее перемирие, психологию людей... Горожане неделями не получали мармелада, мы должны были есть сухой хлеб. Мы страдали от мясопустных недель, но в казино жили хорошо, все дни елй мясо и жили... за счет населения. В больницах не было больше вина для больных и раненых, но каждый морской офицер регулярно получал ежемесячно 20 бутылок вина и обычный ром. Мы видели, как многие офицеры, не стесняясь, бесстыдным образом обкрадывали государство и свои команды...»20.
Бывший капитан морской службы Перзиус в следующих словах характеризовал состояние германского флота: «Флот открытого моря в своей большей части был осужден на бездействие. Однообразная жизнь на борту судов, скученность, постоянная муштра, прусский милитаризм, т. е. абсолютное непонимание души рядового матроса, неуважение к личности и порабощение ума, грубое обращение, слишком строгие наказания за незначительные проступки, иллюзорное право жаловаться, недостаточная вера в оружие, сознание того, что все напрасно, что флот не может устоять перед превосходящими силами противника и что подводная война не удалась, оказывали деморализующее влияние» 21.
О настроениях даже той части матросов, которые дольше других оставались в плену шовинистической пропаганды, свидетельствовал матрос-католик Рихард Штумпф: «Еще сегодня,— писал он спустя несколько лет после окончания войны,— во мне кипит кровь, когда я вспоминаю о тех унижениях, которые претерпел за время моей действительной службы» 22.
Теперь, когда на глазах матросов заколебалась старая ненавистная система абсолютистской монархии и открывались перспективы долгожданного мира, движение во флоте приняло более широкий размах. Матросы давно потеряли надежду на благоприятный исход войны. Они видели, что затягивание войны влечет за собой только бесцельное истребление людей. Они с нетерпением ждали известия о мире, который освободит их, наконец, из «ада на корабле». Они знали, что офицерский корпус выражает открытое возмущение политикой правительства Макса Баденского, требует прекращения «гнусной болтовни о мире»
20 «Die Ursachen», Bd. X, Halbband I, S. .219—220.
21 L. P e r s i u s. Tirpitz, der Totengraber der deutschen Flotte. Berlin, 1928, S. 3.
22 «Die Ursachen», Bd. X. Halbband П, S. 302.
$2
и продолжения войны. Морские офицеры с пренебрежением говорили о «штатском» правительстве «адвокатов, купчишек и газетных писак». Один из командиров заявил, например, матросам, что «имперское правительство состоит из идиотов и преступников, которые должны быть расстреляны» 23. Все это не могло не обострять отношений между матросами и офицерами.
Случаи неподчинения матросов своему начальству становились все более частыми. То на одном, то на другом корабле вспыхивали серьезные конфликты между командой и офицерами. Об этом, как рассказывает упомянутый Штумпф, «теперь говорили равнодушно, как в былые времена о скачках» 24. Упорно распространялись слухи, что мир будет заключен лишь в том случае, если флот будет сдан неприятелю. Они подкреплялись отрывочными сведениями, проникавшими в страну из иностранной прессы. Матросы верили буквально всему.
На субботу 26 октября был назначен выход в море корабля «Страсбург». Но в ответ на приказ командования готовиться к отплытию, часть кочегаров покинула судно и ушла на берег, другая — потушила огонь в топках и, открыв люки, попыталась затопить машинное отделение 25. Военные власти жестоко расправились с кочегарами. Однако атмосфера продолжала сгущаться. Достаточно было искры, чтобы вызвать взрыв.
Командование было хорошо информировано о настроениях, царивших среди матросов, но не считалось с ними. В связи с уходом Людендорфа в отставку и известием о том, что военные власти поставлены под контроль гражданских властей, военную верхушку охватил приступ бешенства. Особенно неистовствовал офицерский корпус военно-морского флота. 27 октября адмирал Шеер одобрил представленный ему оперативный план действий флота и окончательно утвердил дату начала операции — 30 октября. По приказу командования в Вильгельмсхафене и на рейде Шиллиг в заливе Яде, на полпути от Вильгельмсхафена до моря, был сконцентрирован весь германский флот открытого моря — сотни судов, тысячи офицеров, десятки тысяч матросов. _ .
Три линейные эскадры плотными рядами выстроились в пол-' ной боевой готовности на рейде. Внешне все было спокойно. Лишь изредка залив бороздили моторные лодки, пересекавшие его от одного корабля к другому. Но матросы чувствовали что-то неладное. Они по своему горькому опыту знали, как часто командование обманывало их. Капитан морской службы Перзиус признает, что бессовестная ложь была одним из главных мето-
23 Ibid., Bd. VI, S. 198. .......
24 Ibid, Bd. X, Halbband II, S. 301. ............. ,?
25 Ibidem.
R*
b < 83
дов военного командования сухопутными и морскими силами Германии 26. Случайно услышанные разговоры офицеров и отдельные распоряжения командования укрепляли подозрения матросов. Многие признаки свидетельствовали о том, что идет подготовка к большому сражению.
28 октября штаб флота перебрался на «Баден», самый крупный из всех боевых кораблей новейшей конструкции. В тот же день экипаж линейного корабля «Маркграф», входившего в состав третьей эскадры, не выполнил приказа о выходе в море. Матросы отказались выбрать якорь, кочегары потушили топки. Весть о выступлении команды «Маркграфа» быстро облетела весь флот. Командование же в связи с явными признаками революционного брожения спешило теперь скорее ввести флот в боевые действия, надеясь таким образом затушить разгоравшееся пламя сопротивления.
Вечером 29 октября адмирал фон Гиппер собрал на флагманском корабле «Баден» командующих эскадрами и объявил им приказ — выступить на следующий день и прорваться в Ла-манщ с црлью облегчить тяжелое положение армии, сражающейся во Фландрии. По плану командования намечалось нанести в канале перекрестный удар — перерезать английские коммуникации с материком и одновременно нанести удары по фландрскому берегу и устью Темзы. Морская битва предполагалась около Таршецинга.
Этот план даже по признанию ряда видных представителей германского адмиралитета был заранее обречен на провал. Так, по мнению вице-адмирала Гальстера, от выступления можно было ждать лишь некоторого затруднения в снабжении неприятельских войск.
«Из карты, приведенной вице-адмиралом фон Трота на мюнхенском „ДольхштОсс-процессе**27,— писал он,— представляется, что германский флот открытого моря, покинув устья рек, должен пройти приблизительно 160 морских миль, затем, держа курс на юго-запад, плыть на Гоофден, район моря между Голландией, Бельгией и Англией; главные силы должны были продвинуться еще на 120 миль дальше до устья Темзы. За 10— 20 миль до этого конечного пункта предполагалось разделить находящиеся в авангарде крейсеры, которые должны были держать тот же курс, на две группы: одну — для атаки устья Темзы,
26 См. L. Persius. Op. cit., S. 1.
27 «Дольхштосс-процесс» — судебный процесс в Мюнхене в 1925 г., на котором были выяснены многие обстоятельства военного поражения. «Дрльхштосс» — удар кинжалом в спину. Речь идет о легенде, созданной германским генералитетом и подхваченной впоследствии фашистами, будто, революция явилась причиной военного поражения Германии. В действительности поражение на фронте предшествовало революции.
84
другую — для атаки берегов Фландрии. Миноносцы должны были сопровождать эти группы. На рассвете эти группы должны были в условном месте начать атаку» 28.
«Я не могу понять,— продолжал он,— как могла идти речь о том, чтобы столь кратковременным ударом обещать армии ощутимое облегчение... Большего, чем временного, на несколько часов, перерыва в снабжении войск неприятеля едва ли можно было достигнуть» 29.
Сам адмирал Шеер, «с надеждой» ожидавший исхода выступления, признавал, что оно могло не удаться, если бы неприятель не вышел навстречу или отказался от дальнейшего продвижения вперед из-за заграждений и атак подводных лодок. Таким образом, даже адмирал Шеер считал возможным, что выступление германских морских сил превратится в безуспешную демонстрацию.
Чем же объяснить, что германское командование, державшее в течение ряда военных лет свой флот на почтительном расстоянии от военно-морских сил противника, вдруг решилось бросить его в бой в столь безнадежной обстановке? Исчерпывающий ответ на этот вопрос можно получить лишь при анализе развернувшейся в правящих кругах Германии борьбы по вопросу продолжения войны и путей предотвращения революции, лишь в свете подготовлявшегося военной верхушкой заговора, важной составной частью которого являлось введение в бой флота открытого моря. Разумеется, определенную роль играло и то обстоятельство, что командование не хотело сдать флот по условиям перемирия, не попытавшись в последний раз решить судьбу войны силой оружия. «Лучше взорвать флот, чем выдать его врагу»,— таково было настроение офицерского корпуса.
Показательно, что через несколько часов после отдачи адмиралом фон Гиппером приказа о выступлении флота, военное управление печати огласило на пресс-конференции в Берлине следующую инструкцию: «Было бы очень желательно, чтобы пресса занялась в гораздо большей степени, нежели до сих пор, обсуждением вопроса: должны ли мы продолжать борьбу, если условия мира окажутся неприемлемыми. При этом необходимо все время подчеркивать, что мы не согласны на принятие любых условий, ибо наша армия еще способна к сопротивлению. Можно также напомнить, что мы опять возобновим неограниченную подводную войну, если ответ не последует в ближайшее время» 30. Эта инструкция, очевидно, должна была подготовить общественное мнение к предстоящим событиям.
28 «Die Ursachen», Bd. X, Halbband I, S. 358.
29 Ibid., S. 360.
30 Ibid., Bd. VI, S. ill.
‘ 85
Офицерский корпус встретил приказ о выступлении флота ликованием. На кораблях были организованы прощальные офицерские пирушки. На «Тюрингии» капитан-лейтенант Рудлоф провозгласил тост: «Мы выпустим наши последние 2000 снарядов по англичанам, а затем погибнем с честью. Лучше славный конец, чем опозоренная жизнь! Лучше десять лет войны, чем такой мир!» В этот вечер офицеры пили за «гибель, но с честью», «за героическую смерть» и т. д.31 В таком же духе были выдержаны отправлявшиеся офицерами прощальные письма родителям, женам и знакомым. Ненужные офицерам в походе вещи перевозились на берег.
Распространившийся слух о подготавливаемом выступлении флота вызвал огромное волнение среди матросов. В атмосфере всеобщего ожидания перемирия у них не было ни малейшего желания теперь, в последний час войны ставить свою жизнь на карту, тем более, что по распоряжению правительства подводная война была приостановлена. Матросы считали, что при таких условиях правительство не могло дать своей санкции на выступление флота. Они обсуждали меры, как помешать выходу флота. Они поняли, что их хотят втянуть в бесцельную и преступную авантюру; они не хотели идти на верную смерть.
В тот же вечер 29 октября вспыхнули волнения на ряде кораблей, особенно па линейных кораблях третьей эскадры — на «Кёниге», «Кронпринце Вильгельме», «Великом курфюрсте», а также на некоторых мелких крейсерах, находившихся под погрузкой мин у Куксхафена. На одних кораблях команды отказались выбрать якорь, на других — кочегары спустили пар или потушили топки, на третьих — отказались грузить уголь и т. д.
Около полуночи адмирал фон Гиппер получил сообщение о волнениях. Адмирал оказался вынужденным отложить выход флота на четыре часа. Но утром 30 октября он выдвинул новый «хитроумный» план, по которому задуманное выступление якобы должно было быть проведено лишь силами миноносцев и подводных лодок, так как их экипажи, по заверениям командиров, были надежны, а на эскадры линейных кораблей и крейсеров возлагалась лишь задача прикрывать выступление митто. носцев и подводных лодок до пояса минных заграждений. Выступление было назначено в ночь с 31 октября на 1 ноября. Таким образом, выход флота снова был отложен.
Смысл нового решения адмирала Гиппера по существу сводился к тому, чтобы добиться снятия флота с якоря, ибо в этом теперь заключалась главная задача, а затем ввести в бой, понятно, не только миноносцы и подводные лодки, а все боевые эскадры. Матросам же на кораблях было объявлено, что флот
31 «Die Ursachen», Bd. IX, Halbband I, S. 113.
86
идет до Гельголанда для прикрытия тралеров и для того, чтобы привести назад девяносто подводных лодок, еще находящихся в море.
Характерно, что при обсуждении этого решения адмирала Гиппера на совместном совещании с командирами эскадр главным вопросом, который волновал командование, являлся — удастся ли добиться снятия с якоря боевых эскадр. Некоторые командиры высказывали сомнение. Командиры же миноносцев и подводных лодок считали, что они в состоянии сломить силой любое сопротивление. Они предлагали придать каждому крупному кораблю миноносец или подводную лодку с тем, что линейный корабль будет потоплен, если он отстанет от своего соединения более чем на 2 тыс. м. Совещание, однако, не решилось на столь рискованный шаг 32.
В ночь с 30 на 31 октября, когда «Тюрингии» и «Гельголанду», входившим в первую эскадру, был отдан приказ сняться с якоря, экипажи этих кораблей отказались выйти в море. На «Тюрингии» команда уронила якорь, когда он уже был выбран. Матросы забаррикадировались в носовой части корабля. «Тюрингия» до того времени считалась образцовым кораблем, а команда слыла дисциплинированной. Теперь матросы говорили, что не хотят больше напрасно рисковать своей жизнью и лишь в том случае вступят в бой, если в немецких водах появится английский флот 33. Не помогли никакие просьбы, приказы и даже угрозы начальства. Экипаж «Гельголанда» также воспротивился поднятию якоря. Нарушения дисциплины произошли и на кораблях третьей эскадры.
Не добившись выполнения приказа «Тюрингией» и «Гельголандом», командир первой эскадры адмирал Бодикер явился в первом часу ночи 31 октября на флагманский корабль и доложил Гипперу о случившемся. Последний приказал силой усмирить взбунтовавшихся матросов.
В арестных домах Вильгельмхафена срочно было освобождено место для ожидавшейся партии арестованных. Под плавучий арестный дом было отведено также большое судно «Франкфурт». В тот же день штаб флота перебрался с боевого корабля «Баден» во внутреннюю бухту, на блокшив «Кайзер Вильгельм II» — старый штабной корабль без мачт и машин.
Для усмирения восставших на «Тюрингии» и «Гельголанде» командование вызвало роту морской пехоты, шесть эскадренных миноносцев и подводную лодку. Командир крейсерской подводной лодки «И-135» капитан-лейтенант Иоганн Шпис рас
32 Ibid., Bd. X, Halbband I, S. 201; Э. Фолькман. Германия в вихре революции. М,— Л., 1934, стр. 29.
33 Ibid., Halbband II, S. 302.
81
сказывает, что его внезапно вызвал к себе командующий подводными силами Михельсен и сразу, точно обрушившись на него, спросил, уверен ли он в своей команде? Кратко информировав о событиях на рейде Шиллиг, Михельсен приказал немедленно ввести туда крейсерскую подводную лодку «И-135» и доложить об этом начальнику штаба флота. «После приведения моей лодки в боевую готовность, — пишет далее Шпис,— я направился в старый шлюз. Там я встретил капитан-лейтенанта Гримма из штаба флота, который окликнул меня и спросил, куда я направляюсь. На мой ответ: „На рейд, в расположение штаба флота11, он сообщил мне, что я направляюсь не по тому пути, ибо командование флотом уже продолжительное время не находится больше на „Бадене11, а во внутренней гавани на старом штабном судне „Кайзер Вильгельм П“. Вот так здорово, подумал я, как же должна быть велика сумятица в высших командных инстанциях, если командующий подводными силами не знает, где находится командование флотом!
Я направился вместе с Гриммом в штаб флота, на „Кайзер Вильгельм П“. Комендант штаба проводил нас к адмиралу фон Трота, начальнику штаба. И здесь прежде всего вопрос: „Уверены ли вы в вашей команде?11 Затем задание: вместе с Капитан-лейтенантом Гриммом, под командованием которого будет рота морской пехоты на двух небольших портовых пароходах, выступить и обеспечить арест бунтовщиков на „Тюрингии11 и „Гельголанде11. Я понял. Порядка ради я спросил о приказе. Такового не имелось. Я вновь понял. Следовало действовать, как бывало часто, на собственный риск. Ну, для нас, подводников, это ведь было привычным делом> Жаль, собственно говоря, что в таком положении нельзя получить никакого письменного приказа» 34. Для Шписа было ясно, что его подводная лодка должна будет атаковать и потопить те корабли, которые не подчинятся приказу командования. Понимая возложенную на него огромную ответственность, он решил обратиться к командующему флотом адмиралу фон Типперу. Но и здесь его ждал тот же ответ. «Несколько кратких слов, никакого точного приказа, поклон, и я покинул „Кайзер Вильгельм П“» 35. Так и не получив письменного приказа, Шпис приступил к выполнению задания. Он информировал офицеров о поразительных новостях и полученном им устном приказе. Офицеры должны были обеспечить беспрекословное повиновение матросов, добиваясь его всеми средствами, вплоть до применения оружия.
«Операцией» против восставших команд «Тюрингии» и «Гельголанда» руководил командир первой эскадры адмирал
34 «Die Ursachen», Bd. X, Halbband I, S. 200—201.
35 Ibidem.
88
Бодикер. Утром он перешел с «Остфрисланда» на миноносец «В-97». Во главе с «В-97» несколько миноносцев и крейсерская подводная лодка «И-135» Двинулись к мятежным судам. Первый удар был направлен против «Тюрингии». Миноносец «В-97» в полной боевой готовности остановился на расстоянии примерно 200 метров от корабля. Восставшим матросам было предоставлено пять минут для сдачи. По истечении пятой минуты был дан приказ всем, не принимавшим участия в мятеже, уйти с носовой части корабля. На миноносце «В-97» был поднят сигнал открытия огня. Остальные миноносцы также навели свои орудия на мятежный корабль. Подводная лодка «И-135» заняла позицию для атаки. Но исполнение приказа было задержано. Среди матросов «Тюрингии» возникло замешательство. Пользуясь этим, к борту «Тюрингии» причалил портовый пароход с морской пехотой. Поднявшись на корабль, пехота стала теснить Матросов и производить аресты. Фолькман так описывает эти события: «Происходящее привлекает внимание всех стоящих вокруг судов. Тысячи глаз, не отрываясь, глядят на это зрелище. Вся эскадра становится свидетелем расправы, производимой над кораблем императорского флота, храбро сражавшимся у Скагеррака... На „Гельголанде", стоящем вблизи „Тюрингии", у перил палубы столпились матросы. Они видят, что у взбунтовавшихся товарищей на соседнем корабле дело плохо, что каждая секунда грозит катастрофой. Неожиданное движение — и орудия среднего калибра на „Гельголанде" начинают поворачиваться, их жерла угрожающе наводятся на подводную лодку. Это был решающий момент в драме, разыгравшейся на рейде Шиллиг. Оп не только определил судьбу нескольких сотен бунтующих матросов. Здесь решалось нечто гораздо большее. Командующий эскадрой дал сигнал: „Сломить сопротивление силой!"... Подводная лодка приближается к „Гельголанду", давая сигнал: „Немедленно разрядить орудия!" Одновременно 30,5 см орудие „Тюрингии", обслуживаемое офицерами и надежной частью команды, направляет свое чудовищное жерло на братский корабль. На Миноносце и подводной лодке поднимается боевой сигнал, что указывает бунтовщикам на готовность к стрельбе» 36.
Фолькман не скупится на ’краски, расписывая «твердость», проявленную командованием цри подавлении мятежа. Шпис, наоборот, выражает недовольство слишком «мягкими» действиями. Он считает, что был упущен благоприятный момент, когда «можно было бы быстрой расправой по свежим следам предотвратить с небольшими жертвами революцию во флоте... Мятежники сдались и „руководство" застопорило Действие мино-
36 Э. Фолькман. Указ, соч., стр. 30—31.
8»
песца. Если же вместо этого артиллерией была бы снесена передняя батарея, то дисциплина во флоте была бы восстановлена» 37. Даже столь реакционно настроенный эксперт следственной комиссии германского рейхстага, как Альбольдт, вынужден был по поводу этого заявления Шписа резонно заметить, что «он не уверен, вернули ли бы рекомендуемые Шписом мероприятия прежнюю силу командующему флотом» 38.
Арестованных с «Тюрингии» погрузили на портовый пароход для доставки на берег. Матросы кораблей, стоявших на якоре, в знак солидарности с арестованными товарищами бурно приветствовали их, когда пароход проходил мимо. «Невзирая на все происшедшее, мятежники не чувствуют себя побежденными,— вынужден признать Фолькман.— В тот момент, когда пароходик медленно удаляется с „Гельголанда", раздается троекратное ,,Ура“! То был заключительный аккорд драмы на рейде Шиллиг» 39. Вскоре были арестованы и «бунтовщики» на «Гельголанде». Их доставили в арестный дом Геппенс в Вильгельмс-хафенском крепостном районе, который вместе с пристроенными за последний год войны бараками вмещал до двух тысяч человек. Он был переполнен до отказа, но число заключенных быстро росло. Командование, казалось, вновь стало хозяином положения. Офицерский корпус торжествовал победу. Но это была Пиррова победа.
Известное представление о действительных настроениях матросских масс даже на тех кораблях, которые считались командованием наиболее «надежными», дает письмо одного из матросов миноносца «В-97» своему отцу. Под свежим впечатлением событий он писал: «Дорогой отец, если бы ты знал, каково было мое настроение, какая бессильная ярость овладела мною, когда мы направили орудия на своих товарищей. А что могли мы сделать? Все произошло' столь неожиданно, никакого соглашения с другими миноносцами... Я никогда в моей жизни не забуду 31 октября» 40.
Пользуясь неорганизованностью матросов, командованию все же удалось, где угрозами, а где лживыми уговорами офицеров, что, мол, флот направляется не против Англии, а лишь для траления мин и провода остававшихся в море 90 подводных лодок на их базы, снять остальные корабли с якоря. Матросы говорили: «Мы будем защищаться и защищать всеми силами наши берега, если англичане на нас нападут. Но сами нападать не будем. Дальше Гельголанда мы не идем, в противном случае потушим топки».
37 «Die Ursachen», Bd. X, Halbband I, S. 201.
38 Ibid., S. 202.
39 Э. Фолькман. Указ, соч., стр. 31.
40 «Leipziger Volkszeitung», 16.XI 1918. .
90
Корабли, снявшиеся по приказу командования с якоря, медленно шли длинной кильватерной колонной в море. Кочегары сознательно поддерживали в котлах низкое давление. Вскоре матросы заметили, что флотилия переменила курс на норд-вест. Сразу стало ясно, что командование их обманывало и флот направляется к берегам Англии. Эта весть передавалась из уст в уста. Возбуждение матросов достигло предела. Кочегары потушили топки. Машины остановились и корабли беспомощно закачались на волнах. На переданный по радио приказ командующего флотом: «Выполнить задание обязательно», командиры кораблей и эскадр отвечали: «Выполнить невозможно». План командования был окончательно сорван. Флот был вынужден возвратиться, но уже в нарушенном строю. Матросы почувствовали себя хозяевами положения. Командный состав стушевался, стал вдруг незаметен, точно затерявшись в массе матросов. Виновниками происшедшего даже консервативно настроенные матросы считали офицеров, которые сделали жизнь матросов тягостной и постылой. «О горе,— писал матрос-католик Штумпф,— почему мы имели таких подлых, бессовестных офицеров, которые отбили у нас любовь к отечеству» 41.
Командование флотом вынуждено было отдать приказ о возвращении эскадр на места их стоянки. Корабли «Маркграф», «Кронпринц», «Великий курфюрст» и «Кёниг», входившие в состав быстроходной дивизии третьей эскадры, под командованием адмирала Крафта направились в Киль. Адмирал уверял, что в Киле он в короткое время снова возьмет своих людей в руки 42.
Выступления матросов носили стихийный характер. Отсутствовало единое руководство не только в масштабе флота, отдельных эскадр, но даже на кораблях. Команды противились только выходу судов в море и провокационному нападению на английские военно-морские силы. После того как им удалось настоять на своем, они. снова приступили к исполнению своих •обязанностей.
, Командование же, оправившись от первого испуга, решило расправиться с мятежниками и произвело новые многочисленные аресты. В связи с этим атмосфера во флоте стала еще более накаленной. Матросы считали, и не без основания, что нет такого преступления, на которое не решились бы офицеры в своей ненависти к восставшим командам. И когда на «Бадене», находившемся во внутренней гавани у пристани, ночью, во время сна, вдруг раздался пронзительный крик: «Спасайся, кто может! Офицеры взрывают пороховые погреба!» 43, на корабле
41 «Die Ursachen», Bd. X, Halbband II, S. 302.
42 Ibid., Halbband I, S. 203.
43 Ibid., Bd. IX, Halbband II, S. 163.
91
поднялось нечто невообразимое. 1500 человек команды, одеваясь на ходу, высыпали на палубу, а некоторые в панике успели даже выбраться на берег. Лишь убедившись, что это была ложная тревога, команда успокоилась. Между тем, по мнению адмирала фон Трота, «Баден» являлся кораблем, «задававшим тон всем командам, остававшимся верными правительству», а экипаж «Бадена» чуть ли не горел желанием вступить в борьбу с мятежными кораблями первой эскадры 44.
О том, как преломлялись события во флоте в сознании рядовых матросов и каково в действительности было настроение экипажа «Баден», дает представление следующее письмо одного матроса своему отцу: «Все мы чувствовали, что это был бы наш последний путь; поэтому — инстинктивный отказ от повиновения. На отдельных кораблях и после этого происходили более или менее крупные эксцессы; до настоящего времени арестовано свыше 1000 человек и отправлено в Бремерхафен. Я хочу еще сообщить тебе, что если скоро не наступит перемирие, то здесь вспыхнет огромный военный бунт, и придется с оружием в рук ах про кладыв ать путь на родину. Дорогой отец, не удивляйся, если я в один прекрасный день появлюсь возле тебя, ибо у меня уже давно все переливается через край. Жаль каждой капли крови, которая еще прольется ради этих негодяев. (Подчеркнуто всюду мною.— Я. Ц.)»45.
Командование, прибегнув к арестам матросов, рассчитывало вновь овладеть положением. Но это привело к еще большему обострению борьбы. Матросы догадывались, что командование, отдавая приказ о нападении на Англию, добивалось срыва намечавшегося перемирия. Многие из них были убеждены в том, что их арестовали за верность правительству, которое выступало за перемирие. Ведь они поднялись против мятежных офицеров, против произвола командования. Из показаний арестованных матросов и кочегаров 46, допрошенных военным судебным следователем Леше 1, 2 и 3 ноября, видно, что на всем движении лежала печать политической наивности, неопытности масс, их: бессознательно-доверчивого отношения к правительству Макса Баденского.
Эксперт следственной комиссии германского рейхстага Людвиг Герц пишет: «Из высказываний восставших было ясно, что-причины, вызвавшие восстание, коренились в необдуманных речах офицеров, хотевших саботировать мир и находившихся в
44 «Die Ursachen», Bd. IX, Halbband II, S. 165.
45 E. Kuttner. Von Kiel bis Berlin. Berlin, 1918, S. 12—13; ом. также «Der Dolchstoss-Prozess in Munchen». Munchen, 1925. S. 112—113.
46 Cm. «Die Ursachen», Bd. IX, Halbband I, S. Ill—117.
92
оппозиции к кабинету Макса Баденского; наряду с этим восстание было вызвано плохим обращением, плохим питанием и т. п. причинами» 47.
В правительственных кругах утверждали, что ответственность за прошедшие во флоте события несет целиком адмирал Шеер, так как по существовавшей системе армия и флот действовали по указанию только своих командиров, которые не согласовывали своих мероприятий с правительством, а подчинялись кайзеру как верховному главнокомандующему. Командование, же военно-морскими силами, как и командование флота открытого моря, сначала пыталось отрицать даже самый факт подготовки выступления флота для атаки берегов Англии, а затем, когда этот маневр был разоблачен, стремилось всячески исказить подлинную причину разразившихся во флоте волнений. Адмирал Шеер в статье, опубликованной в 1919 г., писал, например, что командование имело лишь «намерение» при благопри-ятных обстоятельствах нанести удар английскому флоту48.
Спустя пять лет контр-адмирал фон Леветцов вынужден был несколько приоткрыть завесу. Он писал уже не только о «намерении», а о строго продуманном плане атаки английского флота, о приказе, отданном адмиралом Щеером. Но Леветцов, как и другие авторы крайне реакционного направления, старался свести весь вопрос к оправданию этого выступления, как чцсто военной операции, идея которой, мол, вынашивалась германским военно-морским командованием на протяжении четырех лет. Когда и этот аргумент оказался неубедительным, представители крайне-реакционного лагеря стали утверждать, ’ что правительство было заблаговременно уведомлено о предстояв-тцем выступлении флота 49.
Споры о том, было ли правительство осведомлено о готовившемся выступлении флота, носили особенно острый характер, На заседаниях следственной комиссии германского рейхстага по установлению причин военного поражения комиссия была озабочена не столько расследованием преступной политики правящих кругов кайзеровской Германии, сколько их реабилитацией. Главным «обвинителем» командования военно-морских сил и в то же время наиболее ярым защитником правительства выступал Дитман, один из бывших лидеров независимой социал-демократической партии, перекочевавший затем в ряды СДПГ. Он свел весь вопрос к «мятежу адмиралов» и взял целиком под защиту не только правительство Макса Баденского, но и самого кайзера. Он говорил: «Морскими военачальниками за сциной
47 См. L. Her z. Die Abdankung. Leipzig — Wien, 1924, S. 10.
48 См. Scheer. Fort mit dem undeutschen Geist! «Siiddeutsche Mo-natshefte», 1919, Heft 2, S. 179.
49 Cm. «Der Dolchstoss-Prozess in Munchen», S. 53.
93
правительства и кайзера как верховного главнокомандующего был предпринят на свой страх и риск удар флота против Англии. В ноябре они пытались отрицать, что вообще предполагается нанести удар Англии. На мюнхенском процессе это намерение было признано, а также оказалось, что удар намечался без ведома правительства... Это был мятеж, открытый бунт, государственная измена против конституционного имперского правительства и в то же время измена родине» 50. Эта попытка социал-демократического эксперта свести весь вопрос к «мятежу адмиралов» преследовала явную цель снять ответственность с правительства Макса Баденского и тем самым также с руководства социал-демократической партии, участвовавшей в правительстве.
В действительности, дело шло не о мятеже адмиралов против правительства Макса Баденского, хотя между военной верхушкой и правительством существовали определенные разногласия по вопросу о путях предотвращения революции и дальнейшем ведении войны. Дело шло о продуманном заговоре военной клики в целях удушения назревавшей революции террористическими методами и мобилизации народа «на отчаянную борьбу до последнего» с внешним врагом.
Характерно, что в первые дни революции, когда в широких народных массах, вовлеченных в революционный процесс, происходила известная «переоценка ценностей», социал-демократия, приспосабливаясь к этим настроениям, откровенно признавала, что речь шла о широком плане пангерманских заговорщиков. Так, Э. Кутнер, редактор социал-демократической газеты «Форвертс», писал в 1918 г.: «В мозгах пангерманских политиков возник особенно утонченный по своей злости план: путем сенсационного военного события еще раз высоко поднять военное воодушевление. Пангерманцы полагали также, что благодаря пангермански настроенному офицерскому корпусу они будут иметь в своих руках войска; массовое вовлечение всех более или менее способных носить оружие внутри страны даст еще в общем 600 тыс. человек, и все это вместе взятое покажет народу как уже преуспели в делах. Сигнал к отчаянной борьбе армии должен был исходить от флота... Сегодня пытаются отрицать этот план. В этом нет ничего удивительного, ибо признание такого плана тотчас погубило бы виновных» 51.
Признав наличие заговора пангерманцев, Кутнер пытался в то же время «реабилитировать» руководящие круги морского офицерства, которые, по его мнению, являлись «лишь несознательным орудием пангерманских интриганов». Он считал, что
50 «Die Ursachen», Bd. IX, Halbband I, S. 108—110.
51 E. К u 11 n e r. Op. cit., S. 10.
94
только часть офицерского корпуса «вполне доверяла планам пангерманцев и любезничала с ними» 52.
Таким образом, если в первые дни революции социал-демократия еще говорила о широком плане пангерманских заговорщиков, в котором командованию флота отводилась довольно существенная, но все же второстепенная роль, то в последующие годы, в условиях спада революционной волны и укрепления реакции, социал-демократия в лице Дитмана и др. взяла фактически под защиту этих пангерманских заговорщиков, сводя весь вопрос к «мятежу адмиралов».
В свою очередь германская военщина, укрепившаяся в годы Веймарской республики, пыталась на заседаниях следственной комиссии рейхстага взять реванш53. Так, эксперт этой комиссии, бывший контр-адмирал Брюнингхауз и др. старались теперь доказать, что состояние флота было безупречным, но в результате привнесенной извне революционной пропаганды, разложившей матросов, начались мятежи, которые и привели к краху флота, всей германской военной машины, а затем и к революции. Эта легенда «об ударе кинжалом в спину», примененная к флоту, преследовала совершенно очевидную цель не только реабилитировать в глазах истории морской офицерский корпус, но и всячески разжечь реваншистские настроения в немецком народе.
В действительности, причина событий заключалась в другом. Даже упоминавшийся выше матрос-католик Р. Штумпф по поводу взаимоотношений между матросами и офицерами писал: «Пропасть фактически была так глубока и широка, что не было необходимости ни в какой агитации извне! Наш прекрасный флот потерпел в действительности крах из-за внутренней гнилости; несомненно, корень прогнил изнутри так, что агитация извне находила почву, лучше которой она не могла и желать!» 54
1 марта 1928 г. в результате многолетней работы следственная комиссия приняла «каучуковое» решение, в котором, тщательно обходя все острые углы, констатировала: «Командование военно-морскими силами надеялось ударом флота в конце октября 1918 г. и возможной в этой связи морской битвой добиться
52 Ibidem.
53 Для атмосферы, царившой в следственной комиссии рейхстага, характерно следующее заявление председателя подкомиссии по вопросу о флоте д-ра Филиппа, сделанное им после речи Дитмана: «Господин докладчик в заключение своей шестичасовой, иногда весьма темпераментной речи применил ряд таких выражений, которые по парламентскому обычаю недопустимы. Особенно недопустим, хотя бы и в общей форме, как это было сделано, упрек офицерскому сословию в tolM, что последнее занималось кражей пищи из солдатского котла. Я должен отклонить этст упрек» («Die Ursachen», Bd. X, Halbband I, S. 124).
54 «Die Ursachen», Bd. X, Halbband I, S. 58.
95
облегчения положения отступавшей германской армии. Военно-морское командование было того мнения, что оно, на основе прежних указаний и существовавшей практики, правомочно предпринять такое выступление. Однако ни кайзер, ни рейхсканцлер, ни военный кабинет не были предварительно опрошены или уведомлены о выступлении флота» 55.
Макс Баденский в своих мемуарах также утверждает, что ни он, ни правительство не были посвящены в эти замыслы морского командования. Более того, он убежден, что причиной этого «в конечном счете являлось недоверие другого рода» 5б 57. Поясняя, он писал: «Флот,— я сегодня убежден в этом,— опасался того, что у имперского руководства не хватило бы достаточного понимания и веры, чтобы санкционировать это мощное выступление. Правильно, что я не вполне разделил бы этот оптимизм» 67. Макс Баденский признает далее, что он лишь потому был против выступления флота, что в данных условиях не видел в этом акте политической целесообразности. По его мнению, выступление флота, как и общий призыв к «национальной обороне», должны были последовать только в случае получения столь неприемлемых условий перемирия, которые вызвали бы в народе всеобщее возмущение. В этих условиях и он счел бы выступление флота не только целесообразным, но даже надеялся бы на его победу над английским флотом, ибо, как он писал, «теснимой неприятелем армии и нарастающему с каждым днем нетерпению страдающей родины был бы дан могущественный стимул, чтобы продержаться. После победы немецкого флота были бы психологически почти невозможны революции и капитуляция 9 и 11 ноября.
Но если наш флот потерпел бы прославленное поражение, да, если это был бы действительно его последний смертный путь, то и в этом случае военно-политическая целесообразность выступления флота была бы несомненной» 58.
Контр-адмирал Брюнингхауз, представлявший в следственной комиссии пангерманскую клику, указал на причины, которые побудили военщину форсировать выступление флота. «Революционная почва в стране,— заявил он,— была уже слишком сильно и систематически вспахана. На собраниях ведь совершенно открыто проповедовали переворот и призывали к революции» 59.
55 «Die Ursachen», Bd. IX, Halbband I, S. XXIII—XXIV.
56 M a x von Baden. Op. oil., S. 574.
57 Ibidem.
68 Ibid., S. 575.
69 D. Briipinghaus. Die politische Zersetzung und die Tragodie der deutschen Flotte. Berlin, 1S26, S. 90.
96
Таким образом, при всех разногласиях между военщиной и правительством Макса Баденского общим для них являлась борьба с назревавшей революцией. Поэтому, получив сообщения о событиях на рейде Шиллиг, Макс Баденский весь свой гнев обрушил не на адмиралов, а на матросов-«бунтовщиков». «Если теперь,— писал он,— флот заклеймит предателей и бунтовщиков в своих рядах,— он будет прав: бунтовщики во флоте сломали хребет национальной обороны» 60.
Правительство не только не предприняло никаких мер против мятежников — адмиралов и офицеров,— а, наоборот, оказывало им всяческую поддержку, и последние от имени и с согласия правительства продолжали расправу с матросами.
Но терпению матросов пришел конец. Заговор военной верхушки был сорван стихийным революционным выступлением матросов. Пытаясь предотвратить революцию самыми крайними средствами, военная клика, наоборот, ускорила выступление матросов. Приказ о выходе флота в «смертный путь» и репрессии командования оказались тем толчком, который привел к взрыву возмущения, вылившемуся в вооруженное восстание моряков в Киле. Последнее же стало началом Ноябрьской революции в Германии.
60 Max von Bad е n. Op. cit., S. 575.
7 Ноябрьская революция в Германии
С. И. Л е нчнер
ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ КОМИТЕТ БЕРЛИНСКИХ РАБОЧИХ И СОЛДАТСКИХ СОВЕТОВ (10 ноября — 16 декабря 1918 г.]
Ноябрьская революция 1918 г. справедливо считается крупнейшим массовым революционным выступлением в Германии после крестьянской войны
Эта революция была одним из самых мощных революционных движений в Западной Европе, начавшихся непосредственно после Великой Октябрьской социалистической революции в России и нод ее влиянием, величайшей школой революционного опыта немецкого народа. Правильная ее оценка служит делу современной борьбы за мир, единство Германии и социализм. Отсюда актуальность, громадный общественный интерес и значение изучения наследия революции.
Настоящая работа является попыткой осветить одну из проблем Ноябрьской революции, а именно основное содержание деятельности Исполнительного комитета берлинских рабочих и солдатских Советов в тот период, когда он был общегерманским центральным органом, т. е. с 10 ноября по 16 декабря 1918 г.
Работа основана главным образом на новых, ранее недоступных советским историкам архивных материалах, хранящихся в архивных фондах Института марксизма-ленинизма при ЦК СЕПГ в Берлине 1 2, а именно на протоколах заседаний Исполнительного комитета берлинских рабочих и солдатских Советов 3, а также пленумов рабочих и солдатских Советов Большого Бер-
1 В. Ульбрихт. О характере ноябрьской революции. («Вопросы истории», 1958, № 8, стр. 64).
2 Institut fur Marxismus-Leninismus beim Zentralkomitee der Sozialis-tischen Einheitspartei Dcntschlanids. Archiv, № 1732.
3 Protokolle des Vollzugsrats der Berliner Arbeiter- und Soldatenrate. ;(далее: «Vollzugsrat»). Beichsarchiv B. Arbeiter und Soldatenrate. Quellen-
98
пина 4. Микрофильмы этих материалов получены Центральным: партийным архивом Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Достоинство этих материалов заключается не столько. ® новизне, сколько в том, что они позволяют судить о работе Исполнительного комитета гораздо полнее и точнее, чем это было возможно до сих пор.
* * *
Исполнительный комитет был избран первым пленумом рабочих и солдатских Советов Большого Берлина, который собрался’ 10 ноября 1918 г. в атмосфере воодушевления только что одержанной победой над монархией. Заседание открылось в пять-часов вечера в помещении цирка Буша. На заседании присутствовало свыше 3 тыс. человек. В президиуме собрания были два представителя от рабочих — руководители революционных старост Эмиль Барт и Рихард Мюллер и два представителя от солдат — социал-демократ Молькенбур и лейтенант Вальц.
После краткой вступительной речи Барта слово было предоставлено представителю социал-демократической партии Эберту, который сделал упор на необходимость единения обеих социалистических партий с целью «решения трудных задач, стоящих перед страной». В таком же духе «единения» выступал следующий оратор — лидер независимых Гаазе. Только Карл Либкнехт, получивший слово после Гаазе, вскрыл контрреволюционный смысл убаюкивания масс разговорами о единении ш указал на опасности, грозящие революции. Вслед за тем Барт предложил пленуму список кандидатов в члены Исполнительного комитета из числа спартаковцев и левых независимцев — руководителей революционных старост.
Опираясь на объединенческие настроения присутствующих,, особенно солдат, Эберт добился отклонения предложения об избрании Исполнительного комитета в таком составе и потребовал паритетного представительства обеих социалистических партий.
После этого спартаковцы отказались войти в Исполнительный комитет. В отличие от принципиально и тактически правильного отказа спартаковцев от участия в социалистическом лишь по названию и буржуазно-контрреволюционном по существу правительстве Народных уполномоченных, отказ от вхождения в руководящий орган такой массовой организаций,', Rate:
angabe: Sachgebiet I. 4. Aktenzeichen L. Biinde 1—10. Zugang 1925'», (Muller).
4 Protokolle der Vollversammlungen der Arbeiter- und Soldatenrate von: Gross-Berlin (далее: «Vollversammlungen») Beichsarchiv A. Queljenan-gabe: Sachgebiet I. 4. Aktenzeichen A. Biinde 1—4. Zugang 1925 (Muller).
y*
‘9®
Советы, был их политической ошибкой 5, поскольку это замедляло и тормозило процесс высвобождения масс из-под влияния лидеров социал-демократии большинства и независимых, помогло этим лидерам изолировать спартаковцев и, разбив их коалицию с колеблющейся частью независимых, привлечь последних на свою сторону. После самоустранения спартаковцев Исполнительный комитет Берлинских рабочих и солдатских Советов был избран на основе предложенного Эбертом и принятого пленумом после бурных дебатов паритетного представительства.
Пленум утвердил правительство Народных уполномоченных, которое таким образом получило свои полномочия от Берлинского Совета и признало последний высшим руководящим органом страны.
Вслед за этим пленум принял воззвание «К трудящимся», в котором было сказано, что Германия превратилась в социалистическую республику, что носителями политической власти являются отныне Советы и что там, где их еще нет, будут немедленно созданы рабочие и солдатские, а в деревне крестьянские Советы. Воззвание выдвинуло в качестве ближайших задач заключение мира, а также быстрое и последовательное обобществление средств производства. Пленум послал братский привет русским рабочим и солдатам и потребовал от правительства немедленного восстановления дипломатических отношений с советским правительством России и возвращения советского посольства в Берлин е.
Принятие такого воззвания первым пленумом Берлинских рабочих и солдатских Советов являлось ярким свидетельством глубокого стремления широких масс германских рабочих и трудящихся к установлению власти Советов и к социализму. Однако заявление о том, что Германия превратилась в социалистическую республику и что носителями политической власти являются только Советы, не соответствовало действительности и было одной из тех иллюзий, которые затемняли истинное положение вещей, сложившееся в результате Ноябрьского переворота.
На деле воззвание было лишь декларацией, добрым пожеланием, которое в тот период так и не получило своего осуществления.
В состав Исполнительного комитета, избранного первым пленумом Берлинских Советов, вошли на паритетных началах (по 14 человек) представители от рабочих и от солдат.
° Эта ошибка была исправлена лишь Коммунистической партией Германии, которая послала своих представителей в Исполнительный комитет в феврале 1919 г.
6 В. Muller. Vom Kaiserreich zur Republik, Bd. II. Anhang: Zeit-geschichtliche Dokumente. Wien, 1925, S. 234, 23'5.
100
Карта-схема возникновения рабочих и солдатских Советов в Германии
а —города, в которых советы возникли 4 ноября;
6 — 5 ноября; в — 6 ноября; г — 7 ноября;
д — 8 ноября; е — 9 ноября; ж — 10 ноября
Паритетный принцип в отношении представительства от солдат привел к уменьшению пролетарской прослойки в Исполнительном комитете и непропорционально малому, по сравнению с численностью берлинского пролетариата, представительству от рабочих. Из 14 представителей от рабочих 7 человек принадлежали к независимой партии и являлись большей частью руководителями ее левого крыла и организации революционных старост 7. Именно это крыло создавало революционную репутацию независимой партии и привлекало к ней массы. Подавляющее большинство из них (пять из семи) являлись членами Временного Исполнительного комитета рабочего и солдатского Совета»
7 Эмиль Барт, Георг Ледебур, Пауль Эккерт, Пауль Нейендорф» Пауль Вегман, Рихард Мюллер, Эрнст Деймиг.
101
они вместе со спартаковцами подписали воззвание, призывавшее к революционному восстанию в Берлине 8.
Социал-демократические представители от рабочих9 были доверенными лицами социал-демократической партии на предприятиях, за исключением видного деятеля и члена’правления партии Германа Мюллера, который держал постоянную связь с Эбертом, систематически информировал его обо всем происходящем в Исполнительном комитете и согласовывал с ним тактику социал-демократических представителей 10.
Представителями от солдат 11 были большей частью (девять из четырнадцати) члены возникших 9 ноября так называемых диких советов. Половину состава —семь челове!?12 — составляли члены солдатского Совета, избранного на собрании в рейхстаге 9 ноября представителями солдатских Советов ряда воинских частей. Председателем этого Совета был капитан Беер-фельде, известный солдатам своими пацифистскими взглядами.
В числе представителей от солдат были два члена так называемого Комитета действия войск Берлина и его окрестностей 13, созданного 9 ноября военным министром Шейхом и новым комендантом Берлина социал-демократом Вельсом совместно с несколькими офицерами и унтер-офицерами и утвержденного [рейхсканцлером Эбертом. Комитет действия сначала имел целью захватить инициативу и воспрепятствовать переходу власти над тыловыми войсками к Советам, а затем превратился в очаг контрреволюционных заговоров.
Первым председателем Исполнительного комитета был избран Рихард Мюллер, вторым председателем — капитан Беер-
8 Эмиль Барт, Георг Ледебур, Пауль Эккерт, Пауль Нейендорф, Пауль Вегман.
9 Герман Мюллер (который заменил отозванного И.XI Хиоба), Франц Бюхель, Эмиль Гирт, Густав Геллер, Эрнст Юлих, Маке Майнц и Оскар Руш (последний после I Всегерманското съезда Советов порвал с социал-демократической партией, перешел в независимую партию и стал ее представителем в Исполните льном комитете).
10 Н. М u ] I е г. Die Novemberrevolution. Erinnerungen. Berlin, 1928, S. 104.
11 На пленуме были первоначально избраны: фон Беерфельде, Брут Молькенбур, Густав Гергардт, Ганс Паате, обер-лейтенант Вальц, Герман Бергман, Вальтер Портнер, Штробель, Лидтке, Гертель, Лемпер, Кёлер, Экман, Гюнцель. Однако ввиду возражений со стороны солдат в отношении ряда кандидатур, выдвинутых на пленуме, солдатам было предоставлено право переизбрать их на следующий день на своем собрании. В результате последние шесть представителей были заменены следующими: Макс Коген, Христиан Финцель, Колин-Роос, Генрих Денеке, Феликс Бернгаген, Гельберг.
12 Фон Беерфельде, Макс Коген, Штробель, Денеке, Гельберг, Пааше, Бернгаген.
13 Брут Молькенбур и Христиан Финцель.
102
фельде, но 12 ноября последний был смещен с этого поста и исключен из состава Исполнительного комитета из-за столкновений, вызванных его попыткой арестовать военного министра. Вместо него был поставлен Брут Молькенбур.
В политическом отношении состав представителей от солдат был весьма пестрым. В него попали явно авантюристические и контрреволюционные элементы военщины в лице обер-лейтенанта Вальца (привлеченного еще накануне революции Леде-буром к участию в деятельности Временного Исполнительного комитета в качестве «военного специалиста») и лейтенанта иностранного отдела Верховного командования Колин-Росса 14. Два других представителя от солдат — Макс Коген и Брут Молькенбур —были махровыми оппортунистами. Большинство же являлось политически незрелыми людьми и занимало колеблющуюся позицию. От того, кому удавалось привлечь на свою сторону эту часть солдатских представителей, зависела позиция последних в обсуждаемом вопросе, а значит и его решение.
По словам первого председателя Исполнительного комитета «решительные представители революции (так называл независимых Р. Миллер.— С. Л.) могли выполнить свою волю лишь постольку, поскольку им удавалось привлечь на свою сторону часть солдатских представителей» 15.
Солдатские Советы, будучи представленными в Исполнительном комитете, имели еще отдельный избранный 10 ноября представительный орган — Солдатский Совет Берлина, за которым шел почти весь столичный гарнизон. Члены этого Совета являлись в подавляющем своем большинстве политически неискушенными людьми и легко поддавались демагогии социал-демократических лидеров, которые широко использовали политическую отсталость солдатских представителей для создания в их лице противовеса революционному авангарду пролетариата и для срыва ряда революционных мероприятий 16.
Деятельность Исполнительного комитета в первую неделю его существования (примерно с 10 по 16 ноября) проходила под знаком только что совершившейся революции. Ведущую роль играли независимцы, предложения которых поддерживались и принимались большинством состава Исполнительного комитета.
На первом заседании по вопросу о компетенциях Исполнительного комитета было вынесено знаменательное решение о том, что «диктаторская» власть переходит к Исполнительному
14 Оба они, а также Штробель и Гергардт были исключены или принуждены к уходу из Исполнительного комитета по обвинению в контрреволюционных махинациях.
18 В. Muller. Op. cit, Bd. II, S. 53.
10 См. W. Pieck. Reden und Aufsiitze, Bd. I. Berlin, 1951, S. 95.
103
комитету17. Хотя выражение «диктаторская» следует отнести за счет мелкобуржуазного увлечения фразой, это было заявление а взятии Исполнительным комитетом на себя всей полноты власти. Оно имело своим веским основанием решения первого пленума Берлинского Совета о том, что носителями всей политической власти являются Советы. Однако Исполнительный комитет меньше всего мог провести в жизнь это решение и впоследствии оно старательно замалчивалось. Объявив, что вся власть принадлежит Советам в лице их высшего органа — Исполнительного комитета, последний с первого же шага стал следовать за правительством и штамповать его решения.
В первом же обращении Исполнительного комитета «К жителям и солдатам Берлина» было сказано, что все коммунальные, местные, имперские и военные власти продолжают свою деятельность и что все должны подчиняться распоряжениям этих властей на том основании, что они издаются якобы по поручению Исполнительного комитета 18.
Заявление о том, что распоряжения старых властей издаются по поручению Исполнительного комитета, даже формально не соответствовало действительности. Старые государственные и военные власти выпускали распоряжения по поручению Народных уполномоченных, а не Исполнительного комитета, который прикрывал соответствующие акты правительства своим авторитетом. Таким образом, благословляя прежние власти на Продолжение их деятельности и заставляя население подчиняться им, Исполнительный комитет сам делал свою «диктаторскую» власть совершенно призрачной.
На первом заседании Исполнительного комитета комендантом Берлина был утвержден социал-демократ Вельс, а полицей-президентом — независимец Эйхгорн. Тогда же Исполнительный комитет утвердил составленное на паритетных началах из социал-демократов и независимых прусское правительство, которое так же, как и Совет Народных уполномоченных, оставило на своих местах в качестве «специалистов» всех прежних гоген-цоллерновских министров, лишь приставив к ним так называемых прикомандированных из числа социал-демократических и независимых функционеров. А 14 ноября Исполнительный комитет принял решение о роспуске старого вильгельмовского правительства и палаты депутатов Пруссии и о ликвидации палаты господ 19.
17 «Vollzugsrat», Bd. J. Protokoll der Sitzung des Vollzugsrats am 11. November 1918, Bl. 1.
18 «Aufrufe, Verordnungen und Beschliisse des Vollzugsrats des Arbei-ter- und Soldatenrates Gross-Berlin». Berlin, 1918, S. 4.
19 «Vollzugsrat», Bd. I. Protokoll der Sitzung des Vollzugsrats am 14.XI 1918, Bl. 4.
104
Эти решения поддерживали видимость того, что верховная власть находится в руках столичного Совета, по существу же Исполнительный комитет лишь зафиксировал свершившиеся факты.
На заседании от 12 ноября было принято решение о роспуске всех «диких» Советов, существовавших в столице вне системы выборных Советов, возглавляемых Исполнительным комитетом 20, за исключением, однако, Комитета действия, па который, видимо, не решились посягнуть сразу 21.
Для руководства различными отраслями работы 13 ноября был создан ряд ведомств или отделов с двумя членами Исполнительного комитета во главе каждого 22.
В этот начальный период своего существования Исполнительный комитет сделал один-единственпый шаг по линии укрепления своих собственных позиций. Трижды, 11, 12 и 13 ноября, на заседаниях Исполнительного комитета принималось решение об организации из рабочих — членов социалистических партий и профсоюзов — Красной гвардии численностью в 2 тыс. человек в качестве вооруженной силы Исполнительного комитета 23. Было опубликовано воззвание Исполнительного комитета к рабочим с призывом вступить в Красную гвардию. Они должны были явиться 13 ноября в Дом профсоюзов. Тысячи рабочих откликнулись на этот призыв 24. Но социал-демократические лидеры из правительства испугались усиления позиций
20 «Vollzugsrat», Bd. I. Protokoll der Sitzung des Vollzugsrats am-12.XI 1918, Bl. 1.
21 Ввиду явных признаков подрывной деятельности Комитета действия (о подлинной роли сто как одного из центров организации контрреволюции в Берлине Исполнительному комитету тогда не было известно) позднее его решили распустить, но решение это осталось на бумаге. («Vollzugsrat», Bd. I. Protokoll der Sitzung des Vollzugsrats am 21. November, 1918, Bl. 21).
22 «Vollzugsrat», Bd. I. Protokoll der Sitzung des Vollguzsrats am 13. November 1918, Bl. 1, 2. Впоследствии, когда Исполнительный комитет расширил свой состав за счет привлечения представителей Советов отдельных земель Германии, Западного и Восточного фронтов и насчитывал 45 членов, структура Исполнительного комитета была реорганизована. Для руководства отдельными отраслями работы 'были созданы, четыре комиссии:
1) но общегерманским делам,
2) по делам Пруссии, »
3) по делам Большого Берлина,
4) по внутренним делам Исполнительного комитета.
(«Vollzugsrat», Bd. I. Protokoll der Sitzung des Vollzugsrats am 29. November 1918, S. 30.)
23 «Vollzugsrat», Bd. I. Protokoll der Sitzung des Vollzugsrats am ll.XI, Bl. 1; am 42.XI, Bl. 3; am 13.XI 1918, Bl. 1.
24 «Vollversammlungen», Bd. 1. Protokoll der Vollversammlung der Arbeiterrate am 19. November 1918, Bl. 4.
705
Советов. Восстановив солдат против организации Красной гвардии, они сорвали это мероприятие.
Исполнительный комитет капитулировал. Он отказался от своего решения и принял резолюцию о том, что организация Красной гвардии временно приостанавливается. Для оправдания этой капитуляции в резолюции говорилось, что создание Красной гвардии было воспринято войсками как выражение недоверия их революционной надежности, в то время как солдаты выразили готовность отдать свою жизнь для защиты завоеваний революции и укрепления социалистической республики 2Ь.
Правительство между тем исподволь развивало свое наступление против Советов, оно ограждало от их посягательств экономические позиции и собственность буржуазии. Выступая под флагом восстановления разрушенного войной хозяйства, Эберт опубликовал 10 ноября распоряжение, в котором Советам воспрещалось вторгаться в дела железных дорог 25 26; 12 ноября Совет Народных уполномоченных запретил Советам вмешиваться в дела угольной промышленности 27, 14 ноября — продовольственного снабжения и ряда других отраслей28. 16 ноября правительство опубликовало заявление о том, что оно не намерено конфисковать имущество банков, сберегательных касс, а также деньги, банкноты, ценные бумаги и не предполагает аннулировать военные займы и привилегированные пенсии 29.
Что же касается Исполнительного комитета, то он в унисон с правительственными постановлениями, ограждавшими капиталистическое хозяйство и собственность от посягательства, опубликовал от своего имени извещение о том, что воспрещаются всякого рода реквизиции и что попытки подобного рода будут подавляться с помощью вооруженной силы 30.
Таким образом, и в этом вопросе Исполнительный комитет следовал по пятам за правительством.
Исполнительный комитет стоял во главе массовой, созданной революционным творчеством трудящихся организации — Советов.
Обязанный своим возникновением революционному подъему, он был всем своим существованием связан с ним, зависел от него и мог черпать силу только в опоре на революционные массы. Это понимали независимцы, стоявшие вначале у руководства .Исполнительным комитетом. «Его собственная деятельность и
25 «Vorwarts», 18.XI 1918.
28 Ibid., ll.XI 1918.
27 Ibid., 12.XI 1918.
28 Ibid., 14.XI 1918.
29 Ibid., 46-XI 1918.
30 «VoMvensammluDgeoi», Bd. I. Protokoll der Vollversammlung der .Arbeiterrate am 19. November 1918, Bl. 3.
106
революционная воля рабочих и солдат определяли меру его прав и его власти»,— пишет об этом в своей книге председатель Исполнительного комитета Рихард Мюллер 31.
С момента возникновения Исполнительный комитет существовал и действовал при активной поддержке народных масс, которые рассматривали его как центральный советский орган, доверяли ему, требовали от него руководящих указаний, разрешения неотложных вопросов и удовлетворения их насущных нужд.
«Палата депутатов, которую мы избрали своим местопребыванием,— говорил Р. Мюллер на втором пленуме Берлинских рабочих Советов,— постоянно окружена огромной массой народа... Ежедневно приходит около 100 различного рода делегаций и комиссий из всех частей Германии, желая получить совет и помощь... К нам ежедневно поступают запросы военного, профессионального и экономического характера» 32. «Бывали дни, когда тысячи людей окружали палату депутатов, веря, что здесь они найдут свое право, они тщетно ждали целыми часами и днями и ожесточались против „бессильного" Исполнительного комитета» 33. О том же свидетельствовал член Исполнительного комитета, вошедший в него в начале декабря 1918 г. в качестве представителя от оккупированных Рейнских областей социал-демократ Шефер: «Революционные солдаты и рабочие не удовлетворялись бумагой и чернилами для заявлений по адресу Исполнительного комитета. Нет, они являлись для этого лично. Они посылали депутации, а то являлись целыми сотнями и тысячами и осаждали здание ландтага. Подобные шествия были чем-то совершенно обыденным» 34.
Но Исполнительный комитет в силу соглашательской природы возглавлявших его партий, в том числе и не в последнюю очередь независимых, не умел и не желал использовать этот источник своей власти — массы рабочих и солдат. Оп добровольно сдавал правительству одну за другой свои позиции и позиции Советов вообще.
* * *
Революционные массы и прежде всего пролетариат проявляли огромную творческую инициативу и энергию в своем стремлении к уничтожению старого аппарата власти па местах и к строительству и укреплению Советов. В Пруссии было много
31 R. Muller. Op. cit., Bd. II, S. 54.
32 «Vollversammlungen», Bd. I. Protokoll der Vollversammlung der Arbeiterrate am 19. November 1918, Bl. 2.
33 R. Muller. Op. cit., Bd. II, S. 152.
34 H. Schafer. Tagebuchblatter eines rlieinisclien Sozialisten. Bonn, 1919, S. 68, 69
107
случаев, когда смещали старых лапдратов и замещали эти должности представителями рабочих, которые устанавливали контакт с крестьянами, охотно сотрудничавшими с этими новыми ландратами 35. Но Исполнительный комитет, капитулируя перед правительством, тормозил этот процесс. Когда прусское правительство издало распоряжение о том, что все регирунгспрези-денты и ландраты должны беспрепятственно продолжать свою работу, Исполнительный комитет сделал сначала робкую попытку противодействовать контрреволюционным чиновникам и их покровителям из правительства и издал распоряжение о том, что деятельность чиновников подлежит контролю рабочих и солдатских Советов, а те ландраты, которые будут проявлять контрреволюционные устремления, должны быть смещены 36. Но в тот же день Исполнительный комитет опубликовал разъяснение, что рабочий и солдатский Совет может только приостанавливать деятельность ландратов, проявляющих контрреволюционные устремления, и то лишь в исключительных случаях. Совет должен представить доклад об этом министерству внутренних дел, которому принадлежит право решения вопроса о дальнейшей деятельности того или иного ландрата 37. За Советами оставалось только право контроля или вернее наблюдения за распоряжениями ландрата через так называемых уполномоченных Советов.
Капитуляция Исполнительного комитета перед правительством в вопросе о ландратах была не случайной. Она обусловливалась также отношением Исполнительного комитета к крестьянству. Вопросу о работе в деревне Исполком уделял весьма небольшое внимание и следовал за «социалистическим» правительством, которое вынуждено было отбросить свойственное социал-реформизму равнодушие к крестьянскому вопросу и в целях борьбы с распространением революции в деревне занялось организацией так называемого делового содружества между батраками и хозяевами, а также объединением всех слоев сельского населения (помещиков, крестьян и сельскохозяйственных рабочих) в юнкерско-кулацкие «крестьянские» Советы.
Исполком издал воззвание «К сельскохозяйственным рабочим и крестьянам» 38.
В этом воззвании не было ни слова о решении аграрной про-
35 «Vollzugsrat», Bd. I. Protokoll der Sitzung des Vollzugsrats am 16. (November 1918, BI. 11.
36 «Richillimon «nd Verordnungen fiir Soldatenrate, Arbeiterrate, Bauernrale». Ilelit T. Berlin, 1918, S. 18, 19.
37 «Vollzugsrat», Bd. I. Protokoll der Sitzung des Vollzugsrats am 16. .November 1918, Bl. 12.
38 «An die Landarbeiler und Bauern». (R. Muller. «Vom Kaiserreich zur Bepublik», Bd. II. Anhang: Zeitgeschichtliche Dokumente...» S. 284.) 108
блемы, о наделении крестьян землей за счет помещичьих латифундий. Увлеченный мелкобуржуазной псевдореволюционной фразеологией Исполнительный комитет заявлял, что господство военщины и помещиков якобы уже уничтожено, и остается лишь пресекать их попытки к восстановлению своей власти, что все слои населения должны объединиться для строительства социалистической республики. Воззвание ратовало за классовый мир в деревне и за поддержание сельскохозяйственного производства для снабжения городов продовольствием.
Таким образом, за революционными фразами скрывалась та же реакционная политика сохранения старых порядков, господства помещиков-юнкеров и кулаков в деревне, которую проводило «социалистическое» правительство. Впрочем,. Исполнительный комитет в этом вопросе и не отделял своей политики от политики правительства. Он призывал крестьян «трудиться и доверять правительству», которое, якобы, защитит их и «накажет всякие незаконные поползновения», а также положиться на Совет рабочих и солдатских депутатов, который, якобы, один сможет оградить крестьян от притязаний помещиков и лапдратов 39.
Вопрос об организации крестьянских Советов только один раз ставился на заседании Исполнительного комитета 40. В «Руководящих положениях для округов», принятых 21 ноября, Исполнительный комитет, ссылаясь на «отсутствие у крестьян революционной школы, которая должна быть первым условием власти», отказывал крестьянским Советам в политических правах и отводил им область только экономических вопросов, да и то лишь в пределах контрольных и совещательных функций 41.
Исполнительный комитет наметил также план агитационной кампании в деревне и составил «Руководящие положения по выборам в крестьянские Советы». Эти планы не были осуществлены и остались на бумаге42. Учитывая отношение Исполнительного комитета к крестьянству, легко себе представить, что и осуществление этих планов не способствовало бы поднятию его престижа в глазах крестьянских масс.
Такую же соглашательскую линию проводил Исполнительный комитет и в вопросе об уничтожении старой полиции и переходу органов охраны общественного порядка в руки рабочих. Революционные рабочие с первого дня революции требовали упразднения старой кайзеровской полиции. Поэтому, когда
39 Ibidem.
40 «Vollzugsral», Bd. I. Protokoll dor Sitzung des Vollzugsrats am 21. November 1918, Bl. 22.
41 «Riclitlinien und Verordnungen fiir Soldatenrate, Arbeiterratc, Bauemrate». Heft I, S. 27, 28.
42 H. Mil Her. Op. cit., S. 115.
109
i
полицей-президиум Большого Берлина, возглавляемый незави-симцем Эйхгорном, принял решение о том, что старая полиция остается на своих местах, революционные рабочие возмутились. В Нейкельне, Лихтенберге, Шарлоттенбурге, Шенеберге рабочие сместили старых полицей-президентов и назначили новых из рабочих. Тогда руководство полицей-президиума решило спасти полицию с помощью политики компромисса. Оно настояло на оставлении прежних полицей-президентов при условии назначения к ним в качестве политических наблюдателей «прикомандированных» из представителей социалистических партий. В Лихтенберге, Шарлоттенбурге и Шенеберге удалось таким способом утихомирить рабочих. В Нейкельне же рабочие отстранили старых полицейских чиновников и замостили все должности в полицейских участках рабочими 43.
Независимцы из Исполнительного комитета пытались обмануть бдительность рабочих в этом вопросе. В своем докладе на втором пленуме Берлинских рабочих Советов 19 ноября Р. Мюллер говорил о том, что полицейские отстранены и разоружены 44. А полицей-президент Большого Берлина Эйхгорн на заседании Исполнительного комитета 21 ноября докладывал о том, что «полицейские чиновники снова несут свою службу с сегодняшнего дня, так как сначала мы не хотели провоцировать народ» 45.
Одним из самых ярких проявлений революционного творчества широких рабочих масс в германской революции, свидетельством их глубокого стремлений к социализму явились так называемые производственные советы 46, которые с первых дней революции стихийно создавались повсеместно на предприятиях вопреки воле реформистских лидеров социал-демократической партии и профсоюзов.
Производственные советы не только предъявляли предпринимателям требования рабочих, объявляли стачки, регулировали вопросы заработной платы, вводили явочным порядком восьмичасовой рабочий день, т. е. проводили в жизнь мероприятия по улучшению условий труда и жизни рабочих, но также добивались установления рабочего контроля над производством, боролись с саботажем предпринимателей и высшего административного и технического персонала, отстраняли наиболее нена
43 «Vollversammlungen», Bd. I. Protokoll der Vollversammlung der Arbeiterrale am 19. November 1918, Bl. 5.
44 Ibid., Bl. 2.
45 «Vollzugsrat», Bd. I. Protokoll der Sitzung des Vollzugsrats am 21. November 1918, Bl. 10.
46 Термин «производственные советы» (Betriebsrate) не вполне точно отражает суть этих органов, т. к. в силу сложившихся в период революции условий пролетариат считал эти советы инструментом проведения в жизнь социализма, т. е. не только производственными органами, но и политическими. Вернее было бы называть их «советами предприятий»..
по
вистных начальников, часто брали в свои руки руководство и управление производством, а иногда и выгоняли хозяев. Так например, в Киле, на военном торпедном заводе и судостроительной верфи производственный совет прогнал офицеров и чиновников, а некоторых особо ненавистных рабочие вывезли с завода на тачках. Производственный совет фабрики готового платья взял на себя управление предприятием 47. В Рейнской области рабочие взяли на себя управление химическими заводами «И. Г. Фарбениндустри» 48. Такие же попытки имели место и в Берлине, например, на фабрике Пиачека, где производственный совет взял на себя управление предприятием 49.
Это были попытки установления рабочего контроля над капиталистическим производством, что являлось одной из конкретных форм того широкого движения за социализацию отдельных отраслей и промышленности в целом, которое охватило германских рабочих после Ноябрьского переворота. Вследствие многолетнего влияния социал-реформизма немецкие рабочие не понимали необходимости установления государственной власти рабочего класса для перехода к социализму и поэтому надеялись ввести социализм в жизнь путем так называемой социализации, посредством контроля над производством со стороны производственных советов 50.
При наличии сильной подлинно революционной пролетарской партии и собственного революционного опыта у рабочих масс производственные советы и их борьба за социализацию-могли бы быть широко использованы в интересах перерастания революции в социалистическую. Однако, как известно, такой партии в Германии ко времени революции не было, а реформистские лидеры социал-демократической партии и профсоюзов делали все возможное, чтоб свести на нет это революционное начинание. Они перешли в наступление против производственных советов с первого дня их существования.
Генеральная комиссия профсоюзов добивалась ликвидации производственных советов путем передачи их функций реформистским профсоюзам. Но осуществление этого плана было невозможно без согласия Исполнительного комитета.
47 См. Г. .И о с к е. Записки о германской революции. М., 1922, стр. 23i
48 Р. Sasuly. IG Farben, Berlin, 1902, S. 76.
49 «Vollzugsrat», Bd. II. Protokoll der Sitzung des Vollzugsrats am 3. Dezember 1918, Bl. 1.
50 Гильфердинг в своем докладе на I Всегерманском съезде Советов заявлял, что это — возврат к идее производственной ассоциации, что это — синдикализм и др. Ему возразил делегат из Рейнско-Вестфальской области Шлишгедт: «Речь идет совершенно не о том, чтобы перенимать заводы, а о том, чтобы социализировать промышленность». (I Всегерман-ский съезд рабочих и солдатских Советов. Стенографический отчет. М., 1934, стр. 225—235.)
аи
Используя соглашательство независимцев, которые подписали соответствующее предложение Генеральной комиссии, последняя добилась решения Исполнительного комитета от 15 ноября о том, что представительство экономических интересов рабочих предприятий Большого Берлина является задачей свободных профсоюзов и что Берлинская комиссия свободных профсоюзов уполномочивается для проведения всех необходимых мероприятий 51.
На основании этого решения Берлинская комиссия свободных профсоюзов немедленно объявила, что существующие производственные советы распускаются, а выборы новых советов будут производиться под руководством профсоюзов. Избранные таким образом советы будут согласовывать свою деятельность с соответствующей профсоюзной организацией и проводить ее совместно с «руководством предприятий», т. е. с хозяевами.
После опубликования этого распоряжения Берлинской комиссии профсоюзов предприниматели немедленно перестали признавать существующие производственные советы. В связи с этим решение Исполнительного комитета вызвало такую бурю протеста и возмущения, такое страшное озлобление со стороны рабочих 52, что Исполнительный комитет был вынужден уже на следующий день принять новое постановление, которое носило компромиссный характер. В нем было сказано, что существующие производственные советы сохраняются и имеют право контроля и участия в решении всех вопросов, касающихся производственного процесса, но... лишь до перевыборов, которые будут проведены под наблюдением профсоюзов 53.
Тактика компромиссов, соглашений, уступок привела к тому, что Исполнительный комитет вслед за правительством начал отказывать советам в праве вмешательства в какую-либо область управления и хозяйства и стал ограничивать их функции контролем, точнее наблюдением за деятельностью некоторых учреждений.
Дело дошло до того, что Исполнительный комитет ограничил свои собственные функции только контролем, издав 16 ноября распоряжение о том, что во все важнейшие учреждения назначаются с целью контроля уполномоченные Исполнительного комитета 54. Вопрос об установлении контроля над военными учреждениями был решен накануне следующим хитроумным
51 «Dio Freiheit», 16.XI 1918; «Vollversammlungen», Bd. I. Protokoll der Vollversammlung der Arbeiterrate am 19. November 1918, Bl. 7.
r’2 «Vollversammlungen», Bd. I. Protokoll der Vollversammlung der Arbeilorral.e am 19. November, 1918, Bl. 7.
Ibid., Bl. 7, 8.
:'1 Cm. It. M ii I I e r. Op. cit., Bd. II. Anhang. Zeitg’eschichtliche Doku-nioirlo, S. 25.4, 254.
I /.?
способом: по соглашению между правительством, военным министерством и Исполнительным комитетом командование армии подчинялось военному министерству, а последнее подлежало, как и все учреждения, контролю Исполнительного комитета 55.
Таким образом Исполнительный комитет отказался от каких бы то ни было претензий на верховную власть и сполз от провозглашенной им в первый день «диктатуры» на позиции контроля над существующими властями 56.
* * *
В своем стремлении покончить с Советами и утвердить парламентарную республику социал-демократическая часть правительства всячески форсировала созыв Учредительного собрания, оказывая давление на независимых c.-д., которые были связаны решением своей партии о созыве Учредительного собрания не раньше апреля 1919 г. «Мы, социал-демократы, были убеждены, что выборы будут тем более неблагоприятны, чем дольше их оттягивать»,— пишет в своих мемуарах Шейдеман. «Эберт, Ландсберг и я в первые недели после образования Совета угрожали выходом, если до конца ноября не будет опубликован избирательный закон для выборов в Национальное собрание» 57.
Уже 14 ноября Эберт в своем интервью представителю официального правительственного органа «Политише Парламента-рише Нахрихтен» сообщил от имени правительства, что им приняты меры к скорейшему созыву Национального собрания, выборы в которое оно рассчитывает провести в январе 1919 г., и что буржуазные круги напрасно высказывают недоверие к намерениям правительства в этом вопросе. 16 ноября «Политише Парламентарише Нахрихтен», а 17 ноября «Форвертс» поместили сообщение о том, что правительство уже обсудило проект выборов в Учредительное собрание, и списки избирателей будут готовы ко 2 января58 * *.
Эти сообщения вызвали протесты в прессе не только левых, но и правых независимых. Кампания социал-демократических лидеров в пользу скорейшего созыва Учредительного собрания поставила в центре политической жизни альтернативу: власть
55 «Vorwarta», 16.XI 1918.
56 Р. Мюллер соцрршает в своей работе подтасовку, ставя на одну доску первое решение от 11 ноября, где было сказано, что распоряжения властей издаются с соизволения Исполнительного комитета, с извещениями от 16 ноября, по которым последний уже ничем не распоряжался, а должен был довольствоваться ролью наблюдателя.
57 Ph. Scheidemann. Memoiren eines Sozialdemokraten, Bd. II.
Dresden, 1928, S. 336,-337.
68 «Vorwarts», 17.XI 1918.
8 Ноябрьская революция в Германии
Советов или буржуазный парламент? Вокруг этого сосредоточилась борьба двух лагерей: революционного лагеря сторонников установления власти Советов и перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую, с контрреволюционным лагерем сторонников буржуазной республики и ликвидации Советов.
Естественно, что этот вопрос, касавшийся жизни и смерти Советов, встал во весь рост перед Исполнительным комитетом. На заседаниях 16 и 17 ноября 1918 г. при обсуждении «Руководящих принципов» работы Исполнительного комитета, которые были составлены Деймигом, развернулась по этому вопросу ожесточенная борьба.
Действия Совета Народных уполномоченных к этому времени уже не оставляли места иллюзиям о «социалистическом» характере нового правительства, во всяком случае, у передовой части рабочих. Поэтому некоторые независимцы в Исполнительном комитете (но далеко не все) выступили с заявлениями, повторявшими то, о чем спартаковцы говорили уже на второй день после революционного переворота, а именно, что в результате Ноябрьской революции Германия не стала социалистической республикой, что объявление ее таковой пленумом Берлинского Совета осталось лишь декларацией, не соответствующей действительности. «Мы называем Германию социалистической республикой,— говорил Деймиг 16 ноября,— но в настоящее время это является только декларацией. Монархии уже нет, но нет также и социалистической республики» 59.
Независимцам пришлось признаться, что так называемая верховная власть Исполнительного комитета является фикцией. «Центральное правительство должно быть подчинено нам, однако оно назначает статс-секретарей и их заместителей, нас не спрашивая... оно выпускает воззвания, о которых мы ничего не знаем»,— говорил далее Деймиг 60.
Сообщения газет о том, что в феврале уже должно собраться Учредительное собрание, были справедливо оценены независимыми как осуждение Советов на смерть. «Мы сегодня утром прочли наш смертный приговор и узнали день нашего поцребе-ния»,— сказал Деймиг в своей речи на заседании Исполнительного комитета 17 ноября61. Деймиг правильно указывал на то, что речь идет о выборе между буржуазной и социалистической республикой, и выступал против созыва Учредительного собрания, который означал бы утверждение первой. Он призывал к 69
69 «Vollzugsrat», Bd. I. Protokoll der Sitzung des Vollzugsrats am 16. November 1918, Bl. 1.
60 Ibid., Bl. 2.
61 «Vollzugsrat», Bd. I. Protokoll der Sitzung drs Vollzugsrats am 17. November 1918, Bl. 7.
114
строительству и укреплению системы Советов, закреплению верховной власти за Исполнительным комитетом и к подчинению ему правительства Народных уполномоченных. Из остальных независимцев наиболее существенную поддержку предложениям Деймига оказал в своем выступлении Ледебур.
Но что представляла собой система Советов в понимании независимцев? Какое содержание они вкладывали в это требование?
Прежде всего независимые отмежевывались от такой системы Советов, какой она была в Советской России 62. Независим-цы считали, что самой советской власти присущ, по словам Дей-мига, «душок большевизма» 63 и желали для Германии такой системы Советов, которая была бы лишена этого «душка» 64. Иными словами независимцы хотели некоего немецкого издания «Советов без большевиков». Буржуазный контрреволюционный смысл этого лозунга был до конца вскрыт В. И. Лениным в брошюре «О продовольственном налоге» 65.
Правда, независимцы иногда говорили о диктатуре пролетариата, но считали ее лишь методом, применяемым в «чрезвычайных обстоятельствах», а вообще «чуждым развитию немецкого народа». «Культурный ход развития немецкого народа,— говорил Деймиг,— не привел бы к проявлению грубых методов диктатуры» 66. Это была откровенно буржуазная интерпретация Советов и диктатуры пролетариата.
По существу независимцы стояли на позитивной позиции в отношении правительства и его аппарата, требуя лишь замены наиболее скомпрометированных представителей кайзеровского режима — Зольфа и др. В своей речи на заседании Исполнительного комитета Деймиг говорил, что старая государственная машина должна оставаться в действии, так как «мы не в состоянии все свергнуть и посадить новых лиц» 67.
Не желая видеть классовой противоположности между правительством и его органами, с одной стороны, и системой Советов, с другой, независимцы требовали лишь подчинения правительства и государственного аппарата Советам в лице Исполнительного комитета Берлинских рабочих и солдатских Советов, а в случае неподчинения —- требовали отставки правительства и «угрожали» диктатурой пролетариата. Но эти «угрозы» носили всегда демагогический характер и никто из лидеров
62 I Всегерманский съезд рабочих и солдатских Советов..., стр. 176.
63 Там же, стр. 174.
64 Там же, стр. 176.
65 См. В. И. Ленин. Сочинения, т. 32, стр. 338.
66 I Всегерманский съезд рабочих и солдатских Советов..., стр 205
67 «Vollzugsrat», Bd. I. Protokoll der Sitzung des Vollzugsrats am 16. November 1918, Bl. 3.
. 8*
‘ Ш
независимых никогда бы не решился на проведение каких-либо радикальных мер.
Наиболее ярким выражением мелкобуржуазных колебаний и соглашательства, которые были в той или иной мере присущи всей группе левых лидеров независимцев, была позиция члена правительства Народных уполномоченных Барта, который сначала входил также и в Исполнительный комитет68. В своем выступлении на заседании Исполнительного комитета 17 ноября он заявил, что независимые не могли занять в Совете Народных уполномоченных определенной и точной позиции по вопросу о созыве Учредительного собрания, так как иначе дело дошло бы до раскола в правительстве 69. Заявление это было широко использовано Г. Мюллером и другими социал-демократами для изобличения двойственной политики Барта и подрыва позиции всей группы независимцев в Исполнительном комитете.
В начале своей речи Барт успокаивал себя и всех присутствующих оптимистическим предположением о том, что по техническим причинам Учредительное собрание вряд ли будет созвано в ближайшие два-три месяца (выборы прошли через два месяца после этого заявления, а менее чем через три месяца после Ноябрьского переворота Учредительное собрание начало свои заседания.— С. Л.). Затем он сказал, что можро созвать Учредительное собрание наряду со съездом Советов 70, предвосхитив таким образом принятую позднее независимой партией филистерско-утопическую теорию сочетания Учредительного собрания с системой Советов.
В итоге двухдневных прений было принято компромиссное решение, соединяющее несовместимое — систему Советов и буржуазную республику: наряду с требованием созыва съезда Советов был включен пункт о созыве Учредительного собрания.
Потерпев поражение в Исполнительном комитете, Деймиг и его сторонники решили перенести обсуждение вопроса об Учредительном собрании в массы и настояли на созыве для этой цели пленума Берлинских рабочих Советов 19 ноября в цирке Буша. На этом пленуме с отчетным докладом о деятельности Исполнительного комитета за истекшие десять дней его существования выступил Р. Мюллер.
Мероприятия, перечисленные в отчетном докладе Р. Мюллера, свидетельствовали о соглашательской позиции Исполнительного комитета в целом и об отсутствии самостоятельной ли-
68 Вскоре он был заменен в Исполкоме другим представителем независимой партии Обухом. («Vollzugsrat», Bd. I. Protokoll der Sitzung des Vollzugsrata am 24. November 1918, Bl. 7).
89 «Vollzugsrat», Bd. I. Protokoll der Sitzung des Vollzugsrats am 17. November 1918, Bl. 8.
70 Ibidem.
116
пии независимых в нем. Поэтому громкие слова Р. Мюллера о том, что Исполнительный комитет конфискует предприятия у тех хозяев, которые не подчиняются его решениям, что он может прогнать правительство, если оно не будет подчиняться Исполнительному комитету, угрозы «установить в таком случае диктатуру пролетариата», а также заявление о том, что путь к Национальному собранию идет через его, Мюллера, труп 71, принесшее ему насмешливую кличку «Мюллер-труп», не принимались присутствующими всерьез.
Многие представители рабочих Советов выступили с критикой политики Исполнительного комитета и протестовали против его Мероприятий.
Так, например, рабочий Краатц заявил, что рабочие обмануты в вопросе о ландратах и что они хотят для борьбы с голодом отправиться с полномочиями Исполнительного комитета в деревню, чтобы изъять у деревенских богатеев их запасы72 73. «Здесь говорят, что мы должны защищать частную собственность от конфискаций, тогда как рабочих никто не защищал от ограбления хозяевами,— говорил представитель безработных Шредер.— Поэтому пусть не трубят нам в уши о том, чтобы мы не затрагивали капиталы и военные займы. Посмотрите на жилища имущих. Они имеют по 8—12 комнат, и мы, в силу имеющейся в наших руках власти, можем взять эти жилища и общественные здания для рабочих и возвращающихся с войны солдат» /3.
Больше всего протестов было вызвано тем, что защита экономических интересов рабочих была передана реакционным профсоюзам. Представители рабочих Советов Гейер, Древе и др. требовали восстановления прав производственных советов и отстранения от руководства профсоюзных лидеров, которые предавали интересы рабочих 74.
Собрание было очень бурным. Когда говорили социал-демократические ораторы (которые, как, например, Г. Мюллер, выражали свою точку зрения очень осторожно и завуалированно), поднимался невероятный шум среди одной части собрания; когда говорили независимцы, например Ледебур, шумела другая часть. Гаазе и другие призывали к единству. Объединенческие настроения среди независимцев были использованы присутствовавшим на заседании Эбертом, который заявил, что он всегда призывал к единству и что социал-демократы работают сообща с независимыми в правительстве.
71 «Vollversammlungen», Bd. I. Protokoll der Vollversammlung der Arbeiterrate am 19. November 1918, BL 10.
72 Ibid., Bl. 29.
73 Ibid., Bl. 30. .
74 Ibid, Bl. 20, 32.
.117
Только Карл Либкнехт в своей речи призвал пленум к ясному осознанию целей и единству действий пролетариата в интересах революции, к бдительности з отношении козней контрреволюции. «Нас хотят затравить насмерть, так как мы выступаем против опьянения совершившейся революцией, которое представляет для нее величайшую опасность,— говорил Либкнехт в связи с имевшими место на пленуме клеветническими выпадами против него.— Никто на свете так не жаждет единства, как я. Я все готов отдать за единство, но за такое, которое помогает народу достичь своей цели... Но нам нужно ясное сознание этой цели. Имеются лишь две возможности: либо конец достижениям революции, либо социальная революция и введение социализма. Контрреволюция на марше и может в любой момент вырвать власть из ваших рук. Будьте бдительны и недоверчивы, иначе капитализм вернется к господству» 75.
Никакого решения пленум не принял. Характерно, что независимцы даже не предложили резолюцию Деймига, опасаясь неблагоприятного исхода голосования.
Все предложения и резолюции пленум передал на решение Исполнительного комитета.
Поражение независимых на этом пленуме еще больше активизировало правых социал-демократов внутри Исполнительного комитета и развязало руки правительству для дальнейшего наступления на Советы. Это новое наступление Народных уполномоченных имело своей ближайшей целью лишить Советы и Исполнительный комитет даже тех призрачных прав контроля, которыми они пользовались до того.
Для разрешения конфликта Исполнительный комитет избрал привычный путь — переговоры и соглашение с правительством ценой уступок последнему. В течение пяти дней (с 19 по 23 ноября) в имперской канцелярии шел торг между правительством и представителями Исполнительного комитета по вопросу о компетенциях Советов. Члены кабинета настаивали на том, что рабочие и солдатские Советы не должны вмешиваться в дела управления и обязаны обращаться за разрешением всех вопросов в соответствующие инстанции. Представители Исполнительного комитета соглашались с тем, что Советы, как правило, не должны вмешиваться в дела управления, но оговаривали право на вмешательство в исключительных случаях, например, в случае внезапного выступления контрреволюции 76.
Одновременно с этими переговорами происходили столкновения внутри Исполнительного комитета. Независимые, ссы
75 «Vollversammlungein», Bd. I. Protokoll der Vollversammlung der Arbeiterrate am 19. November 1918, Bl. 38, 39.
78 Gm. «Vollzugsrat», Bd. I. Protokoll der Sitzung des Vollzugsrats am 23. November 1918, Bl. 18.
118
лаясь на соответствующие постановления Исполнительного комитета, принятые при участии большинства его состава, в том числе и социал-демократов, продолжали отстаивать право Исполнительного комитета и Советов на контроль и выступили против игнорирования их со стороны правительственных учреждений и Народных уполномоченных. Социал-демократическая часть, предводительствуемая Г. Мюллером и Б. Молькенбуром, принимала сторону правительства и отрицала право контроля за Исполнительным комитетом. Дело закончилось очередным компромиссом и отступлением независимых перед социал-демократами внутри Исполнительного комитета, а последнего в целом — перед правительством Народных уполномоченных.
23 ноября между правительством и Исполнительным комитетом было заключено соглашение «О правовом положении рабочих и солдатских Советов и Совета Народных уполномоченных». Хотя в первом пункте говорилось, что «политическая власть находится в руках рабочих и солдатских Советов Германской социалистической республики» и что «задачей их является удержание и дальнейшее развитие завоеваний революции, а также борьба с контрреволюцией» 77, все дальнейшее содержание документа показывало, что это заявление является лишь громкой фразой. Исполнительный комитет признавался лишь «контрольной инстанцией», причем временной, впредь до избрания I съездом Советов Центрального Совета. Права «контрольной инстанции» оставались довольно неопределенными 78. Они могли определиться лишь в процессе дальнейшей борьбы между правительством и Советами, которая, в свою очередь, зависела от хода и исхода классовой борьбы.
На основе этого соглашения Исполнительный комитет принял и опубликовал в «Обращении к рабочим и солдатским Советам Германии» руководящие положения. В первых строках этого обращения было сказано, что рабочие и солдатские Советы должны впредь вообще воздерживаться от прямого вмешательства в управление, что смещение ими чиновников, аресты и конфискации должны производиться лишь в исключительных случаях, причем с согласия соответствующих инстанций и вместе с последними, что абсолютно воспрещается всякая конфискация общественных касс и текущих счетов в банках, а также вмеша
77 «Aufrufe, Verordnungen und Beschliisse des Vollzugsrats der Arbei-ter- und Soldatenrate Gross-Berlin». Berlin, 1918, S. 26.
78 Компетенции Центрального советского органа окончательно определились на I съезде Советов, когда было решено передать всю исполнительную и законодательную власть правительству Народных уполномоченных и оставить за Центральным Советом лишь право так называемого парламентского надзора с совещательными функциями. (I Всегер-манский съезд рабочих и солдатских Советов..., стр. 274).
119
тельство в дела транспортных и почтовых учреждений79. В результате соглашения право контроля было до такой степени урезано, что вмешательство Советов даже в исключительных случаях было обусловлено согласием соответствующих административных инстанций.
На практике, по свидетельству Р. Мюллера, уполномоченных Исполнительного комитета признавали лишь в низовых коммунальных учреждениях. В правительственных учреждениях земель им оказывали пассивное и активное сопротивление, ланд-раты и регирунгс-президенты знать ничего не желали о контроле. Что же касается имперских гражданских и военных властей, то здесь попытки контроля со стороны Исполнительного комитета встречали активное противодействие со стороны не только этих учреждений, по и Народных уполномоченных 80.
Иа основе заключенного с правительством соглашения Исполнительным комитетом были приняты «Руководящие положения для производственных советов». В них подтверждалось решение от 16 ноября о том, что существующие производственные советы остаются в силе только до перевыборов, которые должны происходить под контролем профсоюзов. Ни о какой социализации или контроле над производством не было больше и речи. В задачи производственных советов входило только совместное с хозяевами и дирекцией и согласованное с профсоюзами регулирование вопросов, касающихся рабочих и служащих 81.
В результате соглашательской и капитулянтской линии Исполнительного комитета производственные советы — эти возникшие в результате революционного творчества рабочих масс органы, призванные проводить в жизнь социалистические требования пролетариата на самих предприятиях,— должны были превратиться в профессиональные, стоящие на позициях классового сотрудничества организации, регулирующие совместно с предпринимателями вопросы труда и заработной платы рабочих и служащих.
23 ноября Исполнительный комитет принял решение о созыве 16 декабря 1918 г. съезда Советов. В решении было сказано, что впредь до созыва Учредительного собрания, которое решит вопрос о государственном устройстве Германии, Советы остаются выразителями и проводниками воли народа. Поэтому задачей съезда является избрание Центрального Совета, реше-
79 «Vollzugsrat», Bd. I. Protokoll der Sitzung des Vollzugsrats am 24. November 1918, Bl. 5—8.
80 R. M ii 11 e r. Op. cit., Bd. II, S. 145, 146.
81 «Vollzugsrat», Bd. 1. Protokoll der Sitzung des Vollzugsrats am 26. November 1918, S. 2Л.
120
нйе вопроса о будущем Учредительном собрании и других политических проблем 82.
После II пленума Берлинских рабочих Советов социал-демократические лидеры употребили все свое влияние в солдатских Советах для проведения решения о созыве Учредительного собрания. В результате заседание солдатского Совета Берлина от 21 ноября высказалось в пользу созыва Учредительного собрания. Было избрано бюро солдатского Совета в противовес Исполнительному комитету, а также рабочим Советам, которые отдельного руководящего органа не имели.
28 и 30 ноября состоялись заседания пленума солдатских Советов Берлина. На первом из них был поставлен отчет Моль-кенбура о деятельности Исполнительного комитета. Прения были умело направлены в сторону критики Исполнительного комитета справа. Ледебуру, присутствовавшему на заседании в качестве представителя рабочих Советов в Исполнительном комитете, даже не дали выступить. Было принято решение, по которому представители рабочих Советов фактически исключались из списка ораторов 83. По обсуждавшемуся па следующем заседании (30 ноября) вопросу о Национальном собрании пленум почти единогласно (300 — за и 2 —против) высказался за его созыв 84.
В тех же целях солдатский Совет при верховном Командовании армии решил взять на себя инициативу созыва съезда представителей фронтовых солдатских Советов 1 декабря 1918 г. в Эмсе. Съезд высказался за поддержку правительства Эберта и Гаазе и в пользу Национального собрания против «диктатуры справа и слева» 85 86. Вместе с тем он потребовал ограничения прав офицерства и расширения компетенции солдатских Советов, чем вызвал недовольство шейдемановцев и протесты Гинденбурга 8в. После всего этого социал-демократические лидеры решили, что наступила пора осуществить те решения о скорейшем созыве Учредительного собрания, которые были временно отложены из-за протестов, вызванных сообщением о них.
82 Aufrufe, Verordnungen und Beschliisse..., S. 34, 35.
83 Решено было дать слово только представителям солдат, председателю Исполнительного комитета Р. Мюллеру и представителям правительства. В связи с этим Исполнительный комитет принял предложение Ледебура не участвовать в дальнейших заседаниях солдатских Советов до тех пор, пока не будет отменено это решение и представителям рабочих Советов не будут даны такие же права, как и представителям солдат. («Vollzugsrat», Bd. I. Protokoll der Sitzung des Vollzugsrats ana 29. November 1918, Bl. 26.)
84 «Vorwarts», 1.ХП 1918.
85 «Vorwarts», 5.XII 1918.
86 См. Барт. В мастерской германской революции. М.— Пг., 1923, стр. 124; В. Meeh in. Geschichte des deutschen Heeres seit dem Waffen-stillstand. 1918—1938, Bd. I. Berlin, 1943, S. 44.
121
28 ноября правление социал-демократической партии вынесло от имени всей партии решение, в котором указывалось на необходимость скорейшего созыва Национального собрания87. 29 ноября этот вопрос рассматривался правительством. Решение о созыве Национального собрания было принято единогласно. Три народных уполномоченных независимца проголосовали за предложение социал-демократов, проявив и на этот раз свою бесхарактерность, колебания и подчинение во всем социал-реформистским лидерам. «Поистине род Ламартинов, Гарнье-Па-жесов, Ледрю-Ролленов, мелкобуржуазных болтунов 1848 г. еще не вымер: он снова встает, но без блеска, таланта и привлекательности новизны, а в скучном, педантично-ученом немецком варианте в лице Каутского, Гильфердинга, Гаазе»,— писала со свойственными ей выразительностью и остроумием Роза Люксембург по поводу независимых и их отношения к созыву Учредительного собрания 88.
* * *
Принятие решения о созыве Учредительного собрания состоялось в условиях нарастающих экономических трудностей, всю тяжесть которых несли на своих плечах трудящиеся Германии. В стране катастрофически усиливались голод, разруха и безработица.
Правительство не дало народу хлеба. Оно не дало крестьянству ни клочка земли, не провело .никакой аграрной реформы. Народные уполномоченные не тронули имущество свергнутых династий и не помыслили даже в какой-либо степени задеть помещичье-юнкерскую собственность. Они способствовали укрывательству продовольствия помещиками и кулаками.
Правительство не внесло никаких улучшений в условия труда и жизни рабочих, ничего не сделало для избавления их от возраставшего голода и безработицы. Оно попустительствовало саботажу производства буржуазией и старалось очистить столицу и крупные промышленные центры страны от безработных путем отсылки их в деревню.
«Революция произошла. Ее сделали пролетарии в шинели или в рабочей блузе. В правительстве сидят социалисты, представители рабочих,— писала «Роте Фане».— А что изменилось для рабочих масс в отношении заработной платы и условий жизни? Ничего, или почти ничего. Сделав жалкие уступки, предприниматели стараются снова отнять их обманным путем» 89.
87 «Vorwarts», 29.XI 1918.
88 «Die Rote Fahne», 20.XI 1918.
89 Ibid., 27.XIJ 1918.
122
Вместо демократического мира Народные уполномоченные принесли народу лишь его суррогат — перемирие, отравленное ядом ненависти и войны против Советской России. В союзе с Антантой они добивались удушения рукой голода революционного движения внутри Германии, ставя альтернативу: «Хлеб или большевизм».
Все это толкало германский пролетариат на дальнейшую борьбу с буржуазией. В Берлине уже в конце ноября началось стачечное движение рабочего класса, которое неуклонно расширялось, охватывая новые области страны и новые категории рабочих. 21 ноября забастовали рабочие и служащие заводов общества Даймлер, а вслед за ними рабочие других берлинских предприятий. В 20-х числах* ноября начались стачки горнорабочих в Верхней Силезии, бастовали горняки Рура и др.
Стачечное движение разрасталось вопреки бешеному сопротивлению профсоюзов, которые вели борьбу против этих, по выражению профсоюзных лидеров, «диких стачек». В защиту требований рабочих выступили только спартаковцы. «Красивые планы бравой ручной конституционной германской революции, которая хранит порядок и спокойствие и считает охрану частной собственности своей первой и настоятельной задачей, эти планы летят к черту: Ахерон пришел в движение»,— писала Роза Люксембург в газете «Роте Фане».— В то время как сверху, в правительственных кругах, поддерживают полюбовное обхождение с буржуазией, внизу поднимается масса пролетариата и угрожающе размахивает кулаками. Стачки начались. Бастуют в Верхней Силезии, у Даймлера и т. д. Это только начало» 90.
Как относился к стачечной борьбе пролетариата Исполнительный комитет? Его позиция в этом вопросе является едва ли не самой позорной страницей его деятельности.
Получив первые известия о стачечном движении в Силезском угольном бассейне, Р. Мюллер предложил на заседании Исполнительного комитета 21 ноября послать туда безработных в качестве штрейкбрехеров91. Исполнительный комитет поручил отправившемуся в Верхнюю Силезию Гаазе вступить в переговоры с местным рабочим и солдатским Советом о прекращении стачки.
На заседании 25 ноября Исполнительный комитет еще раз взял на себя неблаговидную задачу помочь правительству в борьбе со стачечным движением и употребить свой авторитет для давления на рабочих с целью ликвидации стачек. «Рабочие не будут слушать правительство,— говорил социал-реформист
90 «Die Rote Fahne», 27.XI 1918.
91 «Vollzugsrat», Bd. I. Protokoll der Sitzung des Vollzugsrats am 21. November, 1918, Bl. 1.
123
Макс Коген.— Если они вообще будут кого-либо слушать, to-только Исполнительный комитет. Поэтому нам надо говорить с рабочими самим, чтоб вернуть их на работу» 92.
Независимцы Мюллер, Деймиг и другие проявили и на этот раз полное единодушие с социал-реформистами. По предложению Деймига было решено созвать пленум Берлинских рабочих Советов по «чисто экономическим» вопросам; в качестве докладчиков были выдвинуты независимцы Эккерт и Барт 93.
Впоследствии Барт хвастал, что во время забастовок он повсюду открыто и беспрестанно убеждал товарищей на местах, чтобы они образумились и вернулись на предприятия94, так как в Германии будто бы уже сцроится социализм. Он заявил далее, что «вожди профессиональных союзов больше всего радовались его выступлениям» и что он «достиг того, что массы не вышли на улицу» 95.
27 и 29 ноября состоялся III пленум Берлинских рабочих Советов 96, па котором к величайшему неудовольствию лидеров социал-демократии проявились революционные настроения рабочих. Так, например, депутат Вейс в прениях заявил о том, что предателей генералов надо расстрелять, а капиталистов экспроприировать. Когда депутат Войк рассказал о саботаже предпринимателя на аккумуляторном заводе и поставил перед собранием вопрос: «Что делать?», с мест закричали: «Завод экспроприировать, а директора арестовать». Другие депутаты выступали против соглашения Исполнительного комитета с Генеральной комиссией профсоюзов.
Затем на трибуну поднялся Барт. Бросив пару демагогических фраз об экспроприации предприятий в случае саботажа предпринимателей, Барт обрушился против стачечного движения. Требования рабочих он называл «грубейшими», «эгоистическими» 97. «Если революция должна быть только движением
92 «Vollzugsrat», Bd. I. Protokoll der Sitzung des Vollzugsrats am 25. November 1018, Bl. 3.
93 Ibid., Bl. 8.
94 «I Всегерманский съезд рабочих и солдатских Советов...», стр. 97.
95 Там же, стр. 96.
96 Протоколы этого пленума отсутствуют в используемом собрании протоколов заседаний Исполнительного комитета и пленумов Берлинского Совета. Об этом пленуме Р. Мюллер в своей книге умалчивает. Поэтому приходится опираться на газетные отчеты.
97 О том, каковы были в действительности эти «безумные» требования рабочих и как относился к ним Исполнительный комитет, видно на следующем примере. 29 ноября на заседание Исполнительного комитета пробивалась делегация от 20 тыс. рабочих пороховых заводов в Гамбурге. Они были уволены и, очутившись на улице,- требовали - выплаты им жалованья до рождества, т. е. в течение одного месяца, ссылаясь на то, что фабрика имела во время войны колоссальные прибыли. Они просили Исполнительный комитет воздействовать на дирекцию фирмы,
124
за заработную плату, тогда всему конец»,— говорил Барт. Он выражал надежду на то, ито предприниматели сами будут ограничивать свои прибыли, так как будут счастливы, если не увидят больше вокруг себя нищих и т. п.98
Несмотря на это выступление, предложение рекомендовать бастующим возобновить работу вызвало большое волнение и было отклонено пленумом. Не было принято и контрпредложение: отменить постановления Исполнительного комитета о подчинении производственных советов Берлинской комиссии профсоюзов. Большинством голосов прошло компромиссное решение: создать комиссию Берлинского Совета для контроля над Генеральной комиссией профсоюзов. Последняя, впрочем, не признала этого решения.
О поведении независимцев на пленуме «Роте Фане» писала, что объективное контрреволюционное значение примиренческой болтовни независимцев хорошо показала поддержка их буржуазией и даже юнкерством. Орган германских помещиков газета «Deutsche Tageszeitung» приветствовала речь Барта против «эгоизма рабочих» и против тех, кто «думает, что после революции им- будут лететь в рот жареные голуби». Юнкеры требовали для сельскохозяйственных рабочих 12-часового рабочего дня летом и 8-часового зимой, прикрываясь лозунгами социал-демократов и независимых — «работа — тоже революция» ".
Стачечное движение было только началом нового революционного подъема, который нарастал и охватывал все более широкие массы рабочих, солдат, трудящихся города и деревни. Прекрасно понимая это, буржуазия и военная верхушка вместе с «социалистическим» правительством спешили с помощью военной силы подавить этот новый революционный подъем в самом зародыше.
Революционные рабочие видели в создании своих вооруженных отрядов опору революции. Такие отряды возникли в Дюссельдорфе, Франкфурте-на-Майне, Хильдбургхаузене 10°. В Берлине правительству удалось воспрепятствовать организации находящуюся в Берлине, так как Гамбургский Совет неполномочен это сделать.
Член Исполнительного комитета Гельберг подтвердил, что фирма нажилась неимоверно, так как там работали также и солдаты за 70, а потом за 93 пфеннига в день. Однако Исполнительный комитет, сославшись на свои «Руководящие положения», заявил, что не может вмешиваться в подобные вопросы и отослал делегацию в Министерство труда (см. «Vollzugsrat», Bd. I. Protokoll der Sitzung des Vollzugsrats am 29. November 1918, Bl. 5, 6).
98 Cm. «Vorwarts», 28, 30.XI ’ISIS.
99 «Die Rote Fahne», 6.XII 1918.
100 M. Einhorn. Zur Rolle der Rate im November und Dezember 1918. «Zeitschrift fiir Geschichtswiesenschaft», 1956, Heft 3. S. 549.
125
Красной гвардии, однако требования создать ее все вновь и вновь выдвигались революционными рабочими 101.
Для организации вооруженных сил революции спартаковцы; призывали солдатские массы к очистке солдатских Советов or контрреволюционных элементов. Созданный 11 ноября «Красный союз солдат» под руководством Будиха, а затем Шульца 23 ноября начал издавать свой печатный орган «Красный солдат» и проводил солдатские собрания, на которых спартаковцы разъясняли свои программные требования. Однако за спартаковцами шли лишь самые передовые элементы армии. Подавляющее большинство солдатских Советов находилось под влиянием шейдемановцев и отчасти независимых.
Наиболее передовую роль играли моряки. Движение протеста-против сохранения командной власти офицеров развернулось прежде всего во флоте. Конференция солдатских Советов флота, собравшаяся 19 ноября в Вильгельмсхафене, избрала Центральный Совет флота или так называемый Совет 53-х, который поместился в здании Военно-морского министерства в Берлине с целью контроля над ним. В политическом отношении Центральный Совет флота, как показала опубликованная им программа 102,. стоял на позиции Независимой с.-д. партии.
Революционные моряки, находившиеся в ноябрьские дни в Берлине, создали Народную морскую дивизию, численностью в 2—3 тыс. человек, которая находилась под влиянием независимых и отчасти спартаковцев. На той же политической платформе стояли военные силы берлинского полицей-прези-диума численностью в 2 тыс. человек. ,
Войска берлинского гарнизона, руководимые солдатским; Советом Берлина, находились под влиянием главным образом социал-демократов. Социал-демократические лидеры использовали политическую незрелость членов солдатского Совета для срыва организации Красной гвардии, для проведения резолюций о созыве Учредительного собрания, но они могли вести за собой солдатские Советы и стоявшие за ними солдатские массы только под прикрытием революционной фразеологии, только под флагом «единства революционных рядов» и «защиты революционных завоеваний».
Солдат невозможно было сбить с толку в том, что касалось реставрации старых 'порядков в армии. Они цепко держались, за свои Советы и противились восстановлению прав офицерства. Их невозможно было также превратить в прямое орудие подавления революционного пролетариата. Все попытки бур-
101 М. Е inhorn. Zur Rolle der Rate im November und Dezember 1918, S. 556.
102 «Die Freiheit», 19.ХП 1918.
126
жуазнои контрреволюции в этом направлении терпели неудачу 103. Но в вопросах социалистической революции солдаты занимали колеблющуюся позицию; их переход на сторону этой революции зависел от уменья революционных рабочих завоевать солдатские массы и от собственного политического опыта солдат.
Карл Либкнехт, обладавший большим революционным чутьем, следующим образом характеризовал настроения солдат: «Глашатаи нового гражданского мира... находят громкий отклик • прежде всего среди солдат. Не удивительно... Масса солдат является революционной в отношении войны, милитаризма, прямых и открытых представителей империализма. В отношении же социализма она еще... колеблется» 104.
У буржуазии и военной верхушки в первый месяц революции не было военной силы, пригодной для Наступления на революционный пролетариат. Но сразу же после 9 ноября буржуазно-юнкерская контрреволюция вместе с шейдемановцами с лихорадочной поспешностью стала искать пути и способы создания контрреволюционных воинских частей105. Шейдемановцы пытались организовать войсковые соединения без солдатских Советов под командованием опытных кайзеровских офицеров. С этой целью комендантом Берлина социал-демократом Вельсом была создана так называемая «Республиканская солдатская охрана». Но и эта организация, состоявшая из 14 депо общей численностью сначала в 10, а потом в 15 тыс. человек, вскоре была вовлечена в общий процесс революционизирования: в ней образовались Советы 106.
Не имея в своем распоряжении сколько-нибудь крупного воинского соединения в столице, военное министерство и комендатура сколачивали контрреволюционные ударные группы в наличных воинских частях. Такого рода группу пытался создать в Народной морской дивизии агент Вельса граф Меттерних. Но более благоприятную почву эти попытки нашли в привилегированных гвардейских частях берлинского гарнизона: во 2-м гвардейском пехотном полку, в 93-м гвардейском полку, в 1-м гвардейском стрелковом полку так называемых майкеферов — майских жуков. Создавались, наконец, контрреволюционные ударные группы из реакционного монархистского студенчества, а также офицерства. Унтер-офицер 2-го гвардейского пехотного полка Зуппе организовал «Союз кадро
103 Ph. Scheidemann. Op. cit, Bd. II, S. 330.
104 «Die Rote Fahne», 19.XI 1918.
105 Cm. Ph. Scheidemann. Op. cit, Bd. II, S. 331, 332.
106 Cm. G. Paulus. Die soziale Struktur der Freikorps in den ersten Monaten nach der Novemherrevolution. «Zeitschrili fiir Geschichtswissen-schaft», 1955, Heft 5, S. 689.
127
вых унтер-офицеров», который был присоединен Вельсом к «Республиканской солдатской охране» в качестве ударного контрреволюционного кулака. G ведома и с помощью военного министерства и комендатуры было создано студенческое ополчение из 400 человек.
Контрреволюция переходила в наступление. Первым социал-демократом, получившим в народе, по словам Шейдема-на, прозвище «кровавой собаки», был комендант Берлина Вельс, который взялся за «очищение улиц от спартаковцев» 107. По приказу Вельса вечером 21 ноября контрреволюционными бандами комендатуры была обстреляна мирная спартаковская демонстрация 108.
Примерно с конца ноября Исполнительный комитет стал ощущать признаки активизации контрреволюционных сил в столице. На заседании Исполнительного комитета 21 ноября Эйхгорн выступил с заявлением о том, что в результате наступательной политики и подрывных действий со стороны Вельса отношения между комендатурой и полицей-президиумом, несмотря на довольно умеренную позицию последнего и его стремление к соглашению, стали «совершенно невыносимыми» 109 110. Никаких решений по этому вопросу Исполнительный комитет не принял.
Доходили также сведения о подрывной контрреволюционной деятельности Меттерниха в Народной морской дивизии. Исполнительный комитет ограничился тем, что поручил Дей-мигу составить по этому вопросу докладную записку с тем, чтобы передать ее в соответствующую правительственную инстанцию ио.
Все более открыто активизировал.» свою контрреволюционную деятельность командование армии. В конце ноября в Исполнительный комитет поступили сведения о том, что «Главное командование по охране родины на востоке» продолжает свою деятельность, а генералы армии, возвращающейся с Западного фронта, уничтожают красные знамена и разгоняют Советы 111.
Наглые действия контрреволюционной военщины вызывали возмущение и протесты ^рабочих и солдат. В адрес Исполнительного комитета поступало множество телеграмм. Вся Рейнская индустриальная область была охвачена волнениями, рабо-
107 См. Ph. Scheidemann. Op. cit., Bd. II, S. 330.
108 Cm. W. P i e c k. Op. cit., Bd. I, S. 101, 102.
109 «Vollzugsrat», Bd. I. Protokoll der Sitzung des Vollzugsrats am 21. November 1918, Bl. 5.
110 «Vollzugsrat», Bd. I. Protokoll der Sitzung des Vollzugsrats am 24. November 1918, Bl. 16.
111 Ibid., Bd. 17.
128
чие требовали вмешательства Исполнительного комитета и подтверждения с его стороны правомерности существования Советов 112.
Исполнительному комитету пришлось поставить на обсуждение вопрос об усилении контрреволюционной опасности в связи с отводом фронтовых войск в тыл. На заседании 26 ноября по сообщению Барта развернулись горячие споры. Под влиянием масс независимцы выдвинули справедливые требования о немедленном вооружении революционных рабочих и возвращении верховного командования из Касселя в Берлин в целях контроля над ним. Ледебур и другие независимцы предложили выпустить воззвание по вопросу о контрреволюционной опасности. Социал-демократы выступили против этих предложений. Молькепбур заявил, что не верит, чтобы нашлись солдаты, которые будут стрелять в своих братьев, а Коген говорил, что такое воззвание означало бы гражданскую войну, которой надо избежать. (Как будто генералы уже не начали ее!) Коне!], спорам положило заявление Барта о переговорах с верховным командованием и его хвастливое заверение, что он пойдет утром в имперскую канцелярию и получит нужное решение. За это заявление уцепились социал-демократы и добились постановления, что до окончания переговоров никакие решения по этому вопросу приниматься не будут 113.
В первых числах декабря Исполнительный комитет получил сведения о готовящемся контрреволюционном путче. 3 декабря Рихард Мюллер, Руш и Вегмап сообщили Исполнительному комитету, что по слухам из различных источников на 5 декабря планируется контрреволюционный путч, и просили о наделении их полномочиями для проведения соответствующих мер 114.
Были ли приняты какие-нибудь меры накануне путча, трудно сказать, Мюллер в своей работе об этом умалчивает. Во всяком случае Исполнительный комитет был захвачен путчем врасплох, и контрреволюционной банде удалось арестовать его. Только поддержка народа, рабочих и матросов спасла Исполнительный комитет от разгрома.
Путч 6 декабря был первой попыткой контрреволюционного переворота. В нем участвовали ударные контрреволюционные группы, сколоченные в гвардейских воинских частях столицы, а также «Студенческое ополчение». Во главе заговора
112 «Vollzugsrat», Bd. I. Protokoll der Sitzung des Vollzugsrats am 26. November 1918, Bl. 37.
113 Ibid., BI. ЗУ, 40.
114 «Vollzugsrat», Bd. II. Protokoll der Sitzung des Vollzugsrats am 3. Deaember 1918, Bl. 15.
9 Ноябрьская революция в Германии yon
стояли Военное министерство, комендатура, чиновники из Министерства иностранных дел, представители Комитета действия й шейдемановцы из солдатских Советов Берлина.
Однако путч 6 декабря был лишь разведкой боем: у ворот Берлина стояли другие военные силы, с помощью которых правительство и военщина намеревались осуществить свои контрреволюционные планы. Это были отборные фронтовые гвардейские дивизии, которые верховное командование в начале декабря стянуло к столице с согласия социал-демократических членов правительства во главе с Эбертом. Верховное командование создало специальное «Главное управление вооруженными силами Берлина», назначив командующим генерала Леки, а начальником штаба Гарбу. В распоряжение этого управления поступили прибывшие с фронта девять «надежных» дивизий, ядро которых составила гвардейская кавалерийская стрелковая дивизия 115.
Открытое выступление контрреволюции вызвало гнев и возмущение рабочих. 7 декабря по призыву «Спартака» состоялись стачки протеста на ряде берлинских предприятий, а днем — многотысячная демонстрация рабочих в Аллее побед. Перед демонстрантами выступали К. Либкнехт, В. Пик и другие спартаковцы, которые призывали массы спасти дело революции, свободы и социализма от покушений контрреволюции и выгнать из правительства контрреволюционных заговорщиков: Эбертов, Шейдеманов и Вельсов 116.
На следующий день, в воскресенье 8 декабря, состоялась новая огромная демонстрация во главе со спартаковцами в Трептовском парке, а также демонстрация, организованная социал-демократической партией в Люстгартене и Независимой с.-д. партией в Гумбольдтгайне и Фридрихсгайне 117.
Какова же была позиция Исполнительного комитета в отношении наступления контрреволюции?
Путч показал Исполнительному комитету, что нити заговора ведут к Министерству иностранных дел, Военному министерству и комендатуре. Исполнительному комитету стало известно, что Эберт еще накануне был осведомлен о готовящемся путче. Наконец, нельзя было не видеть того, что «социалистическое» правительство прикрыло собой контрреволюционный заговор и его участников. Арестованный членом Исполнительного комитета Вегманом и доставленный в комендатуру Мартен был немедленно освобожден и скрылся так же, как и дру
115 «Die Wirren in der Reichshauptstadt und im nordlichen Deutschland. 1918—1920». Berlin, 1940, S. 27.
116 Cm. W. P i e c k. Op. cit, Bd. I, S. 103.
117 Ibidem.
130
гие участники заговора (Меттерних, Рейнбабен и Матушка) не без содействия властей. Правительство потребовало от Исполнительного комитета немедленного освобождения трех других арестованных Эйхгорном и Вегманом заговорщиков: капитана Лоренца, Аксгаузена и Зака.
Народные уполномоченные заявили при этом самый резкий протест против «узурпации» Исполнительным комитетом «прав исполнительной власти»118, отнимая таким образом у Исполнительного комитета последние остатки прав на вмешательство в дело борьбы с контрреволюцией.
8 декабря Исполнительный комитет получил сведения от одного члена солдатского Совета, что войска под командованием Леки должны вступить в Берлин с контрреволюцонными целями 119 .Но и тогда Исполнительный комитет не подумал апеллировать к массам, опереться на них. Он и па этот раз вступил на путь переговоров с правительством.
Вместо того, чтобы открыто разоблачить перед массами контрреволюционные действия Эберта, Шейдемана, Вельса, независимцы потребовали совместного заседания Исполнительного комитета с правительством и военным министром Шейхом. На этом заседании член Исполнительного комитета Обух внес от имени независимых предложения о снятии с поста Эберта в связи с его поведением во время путча 6 декабря 12°. Предложение независимых было только демонстрацией, совершенно бесполезной в данных условиях. Оно было отклонено подавляющим большинством голосов, в том числе членов Исполнительного комитета, из которых 5 человек голосовали за, а 30 — против 121.
Столкновение между правительством и Исполнительным комитетом по вопросу о путче 6 декабря закончилось соглашением, которое было принято всеми, в том числе и независимыми 122. Оно состояло из цветистых фраз об обоюдном стремлении к защите социалистической республики и о необходимости совместной работы, основанной на взаимном доверии и т. п. 123 Это соглашение с правительством, содействовавшим наступлению контрреволюции, означало, что Исполнительный комитет прикрыл собой контрреволюцию. Он потерял всякое значение и превратился в придаток правительства.
118 «Vollzugsrat», Bd. П. Protokoll der Sitzung des Vollzugsrats ain 11. Dezember 1918, Bl. 4, 5.
119 См. «I Всегерманский съезд рабочих и солдатских Совете®...», стр. 86—87.
120 Там же, стр. 85.
121 Там же, стр. 180.
122 Там же, стр. 87.
123 «Die Freiheit», 10.XII 1918.
9*
131
«Роте Фане» справедливо писала, что теперь Исполнительный комитет превратился «в тень, в ничто». Он пятое колесо в возу капиталистической правительственной клики, пустая фляжка, которая висит на боку в жаркий день, саркофаг ,24.
Путч 6 декабря разбился о сопротивление масс и потерпел кпушение. Но Исполнительный комитет не выдержал даже первой атаки контрреволюции и показал полную неспособность отстоять существование Советов. После путча 6 декабря наступил последний период существования Исполнительного комитета в качестве общегерманского верховного советского органа.
* * *
В период от 8 декабря до I съезда Советов, открывшегося 16 декабря, Исполнительный комитет влачил жалкое существование.
На совместном заседании Исполнительного комитета и правительства 8 декабря было решено передать вопрос об арестованных путчистах юридической комиссии из трех человек. 11 декабря такая комиссия была утверждена правительством и Исполнительным комитетом 12а. Однако Народные уполномоченные настаивали на освобождении заговорщиков. «Исполнительная власть у нас... Не может быть и речи о передаче судебных полномочий юридической комиссии»,— говорил от имени правительства Барт на заседании Исполнительного комитета, требуя освобождения арестованных 124 125 126.
Требования правительства были выполнены. Уже 12 декабря Вегман. сообщил на заседании Исполнительного комитета, что все трое арестованных освобождены127 и юридическая комиссия больше не нужна 128.
По вопросу о вводе войск в Берлин Исполнительный комитет просил правительство, чтобы в Берлине и его окрестностях расквартировывались только войска, принадлежавшие в мирное время к берлинскому гарнизону и чтобы они вошли в Берлин без оружия 129. Было достигнуто компромиссное соглаше
124 «Die Rote Fahne», ll.XII 1918.
125 «Vollzugsrat», Bd. II. Protokoll der Sitzung des Vollzugsrats am 11. Dezember 1918, Bl. 7 A.
1126 Ibid., Bl. 4.
127 Освобождение было оформлено решением юридической комиссии, принятым двумя голосами против одного. («I Всегермаиский съезд рабочих и солдатских Советов...», стр. 56, 67).
128 «Vollzugsrat», Bd. II. Protokoll der Sitzung des Vollzugsrats am 12. Dezember 1918, Bl. 29.
129 «Vollzugsrat», Bd. II. Protokoll der Sitzung des Vollzugsrats am 10. Dezember 1918, Bl. 8.
132
ние, по которому первое требование было в основном принято. Относительно второго требования договорились о том, что входящие в Берлин войска не должны были иметь при себе патронов. Кроме того, введение войск откладывалось на один день (с 9 на 10 декабря) для того, чтобы Исполнительный комитет мог «просветить» войска.
Но и эти оговорки рассматривались Грёпером и другими представителями верховного командования как «уступки улице» 130, так как для них одного ввода войск в Берлин было слишком мало.
Военное командование в соответствии с намеченным еще в конце ноября планом наступления контрреволюции требовало немедленного разоружения революционного авангарда и оказывало давление па Эберта, который в то время еще не решался на эту авантюру.
Вступив в союз с контрреволюционной военщиной, «социалистическое» правительство вынуждено было уступить ее требованиям о немедленном разоружении революционных рабочих и солдат, выговорив лишь некоторые ограничения.
9 декабря по этому вопросу состоялось заседание правительства Народных уполномоченных с участием Шлейхера, политического советника Гинденбурга. Было решено издать распоряжение о том, что «незаконное» ношение оружия карается «пятью годами тюрьмы или штрафом в 100 тысяч марок» (Шлейхер требовал смертной казни). Осуществление этого распоряжения было возложено гга правительства земель, а не на центральное правительство, как требовал Шлейхер 131. Распоряжение было издано 14 декабря 132. Народные уполномоченные требовали, чтобы в целях успокоения общественности войска присягнули правительству, на что представители военного командования согласились 133.
Ни о каких ограничениях в отношении ввода войск в Берлин не было и речи. Таким образом, правительство игнорировало свое собственное соглашение с Исполнительным комитетом от 8 декабря.
10 декабря, в тот самый день, когда было опубликовано соглашение между правительством и Исполнительным комитетом по поводу путча 6 декабря, в Берлин начали входить под старыми кайзеровскими черно-бело-красными знаменами гвардейские фронтовые дивизии с пушками и минометами. Социал-
130 См. «Die Wirren in der Reichshauptstadt und im nordlichen Deutschland...», S. 30.
131 Ibid., S. 31.
132 Cm. «Vorwarts», 15.ХП 1918.
133 Cm. «Die Wirren in der Reichshauptsladt und ini nordlichen Deutschland...», S. 32.
J33
демократические лидеры Эберт, Шейдеман и другие встречали их приветственными речами.
12 декабря правительство издало закон об образовании «Добровольческого народного войска» (freiwillige Volkswehr), подчиненного исключительно правительству, с советами доверенных вместо солдатских Советов134. Создание этого войскового соединения должно было служить некоторой демонстрацией самостоятельности правительства в отношении верховного командования и подчиненных ему военных сил.
Присяга войск правительству в Штеглице (местопребывание штаба генерала Леки) 9 декабря, ввод войск в Берлин в полном вооружении 10 декабря и приветственные речи представителей Народных уполномоченных были для независимых из Исполнительного комитета полной неожиданностью. «Мы обмануты Народными уполномоченными»,— говорил на заседании Исполнительного комитета 10 декабря Ледебур, который по этому поводу разразился громкими фразами о необходимости «привлечь правительство к ответственности, обратиться к общественности и требовать немедленной демобилизации прибывших войск» 135. Эти предложения, однако, не были приняты во внимание Исполнительным комитетом.
В своем постановлении от 11 декабря Исполнительный комитет ограничился повторением выдвинутых ранее требований 136, что было бессмысленно, так как ввод войск в Берлин уже состоялся, притом без всяких ограничений.
На том же заседании Исполнительный комитет получил от Барта объяснения относительно позиции независимых в правительстве по этому вопросу. По словам Барта, разногласия создавали опасность раскола правительства, поэтому независимые подчинились требованиям военщины и социал-демократов относительно ввода войск, заявив при этом, что они снимают с себя всякую ответственность за последствия. Независимые прекрасно понимали, что их выход из правительства подорвет престиж последнего в глазах народных масс. В силу своей соглашательской природы они предпочли подписаться под решениями, которые означали разоружение и разгром революционных рабочих и солдат, нежели апеллировать к массам.
Не удивительно после этого, что Исполнительный комитет принял позорное решение официально участвовать во встрече войск 137.
134 См. «Vorwarts», 14.XII 1918.
135 «Vollzugsrat», Bd. IT. Protokoll der Sitzung des Vollzugsrats am 10. Dezember 1918, BL 14, 15.
136 Cm. «Vollzugsrat», Bd. IT. Protokoll der Sitzung des Vollzugsrats am 11. Dezember 1918, BL 18.
137 Ibid., Bl. 17, 20.
134
Столь глубокое падение созданного революцией и призванного служить ее интересам органа производило такое отталкивающее впечатление на революционные элементы в Исполнительном комитете, что представители Центрального Совета флота заявили об уходе из Исполнительного комитета, так как не могут оставаться в нем после принятия такого рода решения 138 139.
Решение о встрече контрреволюционных войск было не единственным и ни последним позорным актом Исполнительного комитета в этот период.
Взяв в своей внешней политике антисоветский курс и предложив свои услуги Антанте для борьбы против Советской России, правительство Народных уполномоченных покровительствовало провокациям контрреволюционной военщины в оккупированных еще областях России. Оно отказалось и от помощи хлебом, и от заключения мира, и от восстановления отношений с Советской Россией.
Как отнесся к этой позиции правительства Исполнительный комитет?
Еще на заседании 29 ноября он обсуждал две радиограммы ВЦИК. В одной из них сообщалось о том, что советским войскам дан приказ избегать всяких конфликтов с немецкими войсками в оккупированных областях России и выражалась надежда, что аналогичный приказ будет дан немецким войскам 13э.
Во второй радиограмме было сказано, что ЦИК РСФСР, узнав о предстоящем 16 декабря I Всегерманском съезде Советов, считает своим долгом послать па пего советскую депутацию из пяти делегатов и одного технического советника и просит дать распоряжение о пропуске делегации 140.
По вопросу об опасности военных столкновений представитель Восточного фронта в Исполнительном комитете заявил, что Гаазе обещал позаботиться о том, чтобы в дальнейшем столкновений не было, и взял на себя, таким образом, ответ-
138 Представители Центрального Совета флота потребовали от Исполнительного комитета разоружения войск, входящих в Берлин, заявив, что в противном случае вызовут в столицу 20 тыс. революционных матросов. Они обратились .с тем же к Гаазе, который потребовал от Совета отказаться от привлечения к этому делу революционных матросов и пообещал добиться разоружения войск путем переговоров. («Vollzugsrat», Bd. II. Protokoll der Sitzung des Vollzugsrats am 11. Dezember 1918 Bl. 17, 18).
139 «Документы внешней политики СССР», т. I. М., 1957, стр. 579; «Vollzugsrat», Bd. I. Protokoll der Sitzung des Vollzugsrats am 29. November 1918, Bl. 18, 19.
140 «Vollzugsrat», Bd. I. 'Piotokodl der Sitzung des Vollzugsrats am 29. November 1918, Bl. 16.
J3S
ствепность за это. Исполнительный комитет удовлетворился этим ничего не значащим словесным обещанием Гаазе.
По вопросу о приглашении советской делегации на I Всегерманский съезд Советов высказывались опасения, что это вызовет неудовольствие со стороны Антанты. Однако независимые згтверждали, что советская делегация не является официальным посольством и приглашение ее Исполнительным комитетом ни к чему не обязывает правительство. Следует сказать, что на этот раз Исполнительный комитет проявил некоторую самостоятельность, приняв предложение послать пригласительную телеграмму без ведома правительства 141.
10 декабря вопрос о приглашении советской делегации снова был поставлен на обсуждение Исполнительного комитета. Но за истекшие 10 дней в позиции независимцев и Исполнительного комитета в целом произошла разительная перемепа. От прежней робкой попытки проявить хоть некоторую самостоятельность не осталось и следа. В своем докладе. Деймиг сообщил, что информация о приглашении советской делегации попала в прессу до того, как оно было передано Исполнительным комитетом по назначению. Это сообщение якобы вызвало протесты и требования отменить приглашение и в довершение всего правительство отказало советской делегации в приеме, действуя, таким образом, через голову Исполнительного комитета 142.
На этот раз независимые присоединились к социал-реформистам, заявив, что политическая обстановка, якобы, не позволяет принять советскую делегацию. Они возражали лишь против того, что правительство не в первый раз и не только по этому поводу ставит Исполнительный комитет перед свершившимся фактом. «Рабочие объявят нас марионетками, если мы подчинимся этому решению,— говорил Деймиг.— Так дело дойдет до того,— чего мы не желаем,— что спартаковцы возьмут власть в свои руки» 143.
В заключение был поставлен на голосование вопрос о законности приглашения советской делегации. Тринадцатью голосами против девяти приглашение советской делегации на I Всегерманский съезд было признано неправомочным 144. Исполнительный комитет признался, таким образом, в своем бессилии даже в этом вопросе и подтвердил свою несостоятельность.
141 «Vollzugsrat», Bd. I. Protokoll dor Sitzung des Vollzugsrats am 29. November 1918, Bl. 22.
142 «Vollzugsrat», Bd. II. Protokoll der Sitzuing des Vollzugsrats am 10. Dezember 1918, Bl. 18, 19.
143 Ibid., Bl. 24, 25.
144 Ibid. Bl. 26.
136
Правительство Народных уполномоченных постепенно лишало Исполнительный комитет даже видимости власти. Решение Исполнительного комитета возложить на своих членов контроль над определенными имперскими учреждениями встретило отказ правительства. «Из ответа правительства видно, что оно хочет совсем прижать к стенке Исполнительный комитет. До чего это дойдет, я не знаю»,— говорил Р. Мюллер на заседании Исполнительного комитета 12 декабря 145 146. В разговоре с членом Исполнительного комитета Рушем Эберт заявил, что «работа невозможна, если всюду ее надо проводить вместе с прикомандированными» 145. А член Исполнительного комитета Бюхель сообщил, что предприниматели совсем отказываются признавать «Руководящие положения» Исполнительного комитета 147.
Исполнительный комитет, наконец, не имел ни материальных средств, ни своего печатного органа, ни типографии. Только 25 ноября он принял решение обязать три партийных органа «Форвертс», «Фрейхейт», «Роте фапе» помещать без сокращений и искажений извещения и решения Исполнительного комитета 148.
Накануне I съезда Советов буржуазная и социал-демократическая пресса подняла клеветническую кампанию против Исполнительного комитета и Советов, печатая лживые инсинуации о том, будто они промотали колоссальные средства — 800 млн. марок, по одной версии, и 1800 млн., по другой. Эта кампания проводилась под покровительством ведавшего делами прессы и информации Шейдемана, а источником инсинуаций было стоявшее близко к правительству информационное' агентство Гофрихтера.
В действительности Исполнительный комитет за все пять недель своего существования не получил от правительства ни пфеннига и существовал на скромную сумму в 610 тыс. марок,, которая состояла почти целиком из денег, конфискованных в Генеральном штабе во время Ноябрьского переворота 149. Теперь Генеральный штаб требовал возвращения этих денег. Исполнительный комитет оказался неоплатным должником Генерального штаба, так как правительство отказало Исполкому в выдаче каких-либо сумм.
145 «Vollzugsrat», Bd. IT. Protokoll dor Sitzung des Vollzugsrats am 12. Dezember 1918, Bl. 18.
146 Ibid., Bl. 21.
. 147 «Vollzugsrat», Bd. I. Protokoll der Sitzung dos Vollzugsrats am 25.. November 1918, BI. 17.
143 Ibid. Bl. 17.
149 «I Всегермапский съезд рабочих и солдатских Советов...», стр. 54.
137
В связи с этим накануне I съезда Советов были уволены почти все работники аппарата Исполнительного комитета и отозваны все посланные на места представители 150. «Мы ведем призрачное существование,— с горечью говорил Деймиг 14 декабря на последнем перед съездом заседании Исполнительного комитета. — Мы не должны больше ничего регулировать. Что уже сделано, должно быть оплачено, ио сегодня мы не должны больше тратить ни сил, ни времени, так как неизвестно — останемся ли мы здесь после понедельника» (16 декабря — день открытия съезда Советов) 151.
Однако Исполнительный комитет не собирался самоликвидироваться. «Я не бросаю свое ружье в рожь так быстро, как это делает Деймиг»,— говорил в своем выступлении Ледебур, указывая па то, что после выборов Центрального Совета Берлинский Исполнительный комитет останется высшим советским органом столицы 152. И действительно после Т съезда Советов Исполнительный комитет - передал права общегерманского и прусского руководящего советского органа Центральному совету и, оставив за собой дела, касающиеся Большого Берлина, продолжал свое существование в качестве столичного Совета.
* * *
Итак, еще до истечения своих полномочий Исполнительный жомитет как центральный советский орган страны исчерпал себя. Возглавляемый социал-демократами и независимыми, которые разлагали Советы и сводили их к роли говорилен, к роли придатка к соглашательской политике вождей, он добровольно сдавал одну за другой свои позиции правительству и превратился в его придаток.
В Исполнительном комитете, который в качестве руководящего советского органа должен был иметь непосредственный контакт с массами, особо вредную роль сыграли независимцы, создавая ему репутацию революционного штаба, каковым он на деле не был. Они шли не впереди революционных масс и событий, а плелись за ними, левея в момент революционного подъема, а в случае поражения немедленно «бросали ружье в рожь».
150 «Vollzugsrat», Bd. IT. Protokoll der Si'lziing des Vollzugsrats am 14. Dezember 1918, Bl. 11.
151 Ibid., Bl. 6.
Ibid., Bl. 7.
138
Будучи по существу не пролетарскими, а мелкобуржуазными революционерами, независимцы искали соглашения с правосоциалистической частью Исполнительного комитета. Исполнительный комитет в целом шел на соглашения с правительством Народных уполномоченных, а последнее почти во всем соглашалось с контрреволюционной буржуазией и юнкерством, защищало интересы господствующих классов. Так создавалась целая цепь подчинения интересов пролетариата интересам буржуазии.
В. И. Билли к
ВЫСТУПЛЕНИЯ КОНТРРЕВОЛЮЦИИ В БЕРЛИНЕ В ДЕКАБРЕ 1918 г.
ГПосле того как в начале ноября 1918 г. с монархией в Герма-’ ’нии было покончено, соотношение классовых сил было таково, что юнкерство, крупная буржуазия, реакционные партии и офицерский корпус не могли серьезно помышлять о реставрации старого режима. Их усилия были сосредоточены на том, чтобы не допустить дальнейшего углубления революции. К этому же стремились и обуржуазившиеся лидеры социал-демократии большинства (шейдемаповцы), заключившие с этой целью союз с верховным командованием германской армии !.
В настоящей статье мы постараемся показать, что контрреволюционные выступления в Берлине в декабре 1918 г. и явились попыткой, в соответствии со сговором Эберта с Тренером,, спровоцировать преждевременные выступления наиболее революционной части рабочих с тем, чтобы разгромить их с помощью войск, на надежность которых полагались генералы и лидеры шейдемаповцев. Как увидит читатель, эти надежды оказались ошибочными 2.
1 О тайном союзе «против большевизма», который был заключен между Эбертом и Тренером в ночь с 9 на '10 ноября 1918 г., Тренер рассказал в 1925 г. (см. «Dor Dolchstoss-Prozess in Munchen. Eine Sammlung von Dokumenten». Munchen, 1925, S. 224). Вопреки фактам А. Розенберг утверждает, что «так называемый союз между. Грёнером и Эбертом — спорная проблема... Нет доказательств, что Эберт был тогда (в начале революции.— 7?. 5.) в заговоре с офицерами против радикальных рабочих». (A. Rosenberg. Entstehung und Entwicklung der Woimarer Re-publiik. Frankfurt a/M.. 1955, S. 307, 484).
2 Декабрьские события 1918 г. в Берлине свидетельствуют о несостоятельности попыток некоторых западногерманских историков обелить шейдемановцев. (См. W. Tormin. Zwischen Ratediktatur und 140
В декабре 1918 г. классовая борьба развертывалась прежде всего вокруг вопроса — «Учредительное собрание или власть Советов» 3. Для дальнейшего развития событий большое значение имели и так называемые «военные дела», т. е. права солдатских Советов и офицеров в старой армии и создание новой армии.
Буржуазные и юнкерские политические партии, ускоренно приспосабливавшиеся к новым условиям, генералитет и офицерство, игравшие в то время особенно значительную политическую роль 4 и руководство социал-демократии большинства при поддержке правых лидеров «независимой» социал-демократии добивались такого решения этих вопросов, которое означало бы спасение капитализма. Они стремились возможно скорее ликвидировать Советы, созвать буржуазный парламент, не допустить осуществления социализации, не дать рабочим вооружиться, сохранить в старой армии командную власть офицеров. Но прежде всего они торопились создать вооруженные силы, способные вести гражданскую войну против рабочего класса5.
Спартаковцы, левые радикалы и рядовые члены партии независимых стремились в это время к дальнейшему развитию и углублению революции, требуя разоружения контрреволюции и передачи всей полноты власти в стране и в армии в руки Советов. Лозунги спартаковцев и левых независимых «Контроль над производством!», «Немедленная социализация промышленности!», «Повышение заработной платы!», «Разоружение контрреволюции!», «Вооружение рабочих!», «Установление тесных и дружественных отношений с Советской Россией!» находили поддержку в широких кругах пролетариата.
Правда, рабочие, инстинктивно уловив значение Советов как орудия борьбы пролетариата и как формы пролетарского государства 6, не понимали несовместимости системы Советов с буржуазным парламентаризмом, поэтому вместо четкого лозунга «Вся власть Советам» большинство пролетариата требовало признания Советов и в то же время выборов в Учредительное собрание.
В конце ноября во многих районах Германии начались стачки, проводившиеся под руководством и под лозунгами спартаковцев и левых независимых. Рабочие пытались осуществлять
soz'ialer Demokratie. Die Geschichte der Ratebewegung in der deutschen Revolution 1918/1919. Dusseldorf, 1954, S. 76; K. Bracher. Die Auflosung der Weimarer Republik. Stuttgart-Dusseldorf, 1957, S. 243. Anmerk. 42.)
3 См. В. И. Лени н. Сочинения, т. 28, стр. 345.
4 См. там же, т. 30, стр. 316, 159.
6 См. В. И. Б и л л и к. О формировании контрреволюционных вооруженных сил в Германии в период революции 1918—1919 гг. «Ученые записки по повой и новейшей истории», вып. IV, М., 1958, стр. 205—255.
6 См. В. И. Лени н. 'Сочинения, т. 29, стр. 282.
141
контроль над производством с помощью производственных со ветов (Betriebsrate), которые в первые недели революции отодвинули на задний план профсоюзную бюрократию 7.
В Берлине в ноябре — декабре 1918 г. организованные спартаковцами демонстрации и митинги, на которых выступал пламенный трибун революции Карл Либкнехт, собирали десятки тысяч человек. Однако несмотря на пропагандистские успехи, на выборах делегатов на Всегерманский съезд Советов в середине декабря спартаковцы получили только 10 мандатов из 490. Среди десятков тысяч рабочих, поддерживавших многие спартаковские лозунги, далеко не все соглашались с резко отрицательным отношением спартаковцев к правительству Эберта-Гаазе (Совету народных уполномоченных). Широкие массы рабочих, связанные с социал-демократией долголетними узами,, не теряли надежды, что Совет народных уполномоченных осуществит их требования.
Вместе с тем активная поддержка лозунгов спартаковцев и левых независимых многими низовыми Советами, а также выступления рабочего класса против отдельных мероприятий правительства, нередко срывали контрреволюционные планы шей-демановцев и военщины 8.
Таким образом, хотя большинство германского рабочего' класса в декабре 1918 г. не развернуло непосредственной боры-бы за диктатуру пролетариата, оно своими выступлениями затрудняло действия контрреволюционных сил.
Одновременно по всей стране самые широкие слои народа, особенно рабочий класс и солдаты были охвачены сильным антимилитаристским движением. Печать ежедневно писала о массовых антиофицерских эксцессах. Жалобы и проклятия по этому поводу можно найти в мемуарах всех представителей военщины 9.
В декабре 1918 г. контрреволюционные силы, несмотря па разложение кайзеровской армии, предприняли попытки исполь
7 Первый конгресс Коминтерна. М., 1933, стр. 11; см. также 3. Не-стрицка, Профдвижение, г. 2. М., 1924, стр. 7В.
8 См. М. Einhorn. Zur Rolle der Rate im November und Dezember 1918. «Zeitschrift fiir Geschichtswissenschaft», 1956, N 3; W. Schum a n n. Zur Rolle der Rate in der Novemberrevolution in Oberschlesien. «Zeitschrift fiir Geschichtswissenschaft», 1956, N 4; P. Бауэр. К вопросу о роли Советов в Ноябрьской революции в Германии. «Новая и новейшая история», 1957, № 4, стр. 82—95.
9 Gm. R. G о е 11 z. Meine Sendung in Finnland und im Baltikum. Ber-lin, 19.20, S. 119; Э. Людендорф. Мои воспоминания о войне '1914— 1918 гг., т. 2. М., 1924, стр. 305; G. Maercker. Vom Kaiserheer zur Reichswehr. Leipzig, 1922, S. 47; H. Ehrhardt. Abenteuer und Schicksale. Berlin, 1924, S. 94; R. Mann Mit Ehrhardt durch Deutschland. Berlin, 1920, S. 6-10.
142
зовать некоторые ее части для борьбы против дальнейшего развития революции. Как показал созванный 1 декабря съезд солдатских Советов фронтовых войск в Эмсе, среди солдат был популярен лозунг «Против путчей справа и слева!» 10.
Эти настроения лидеры шейдемановцев и верховное командование решили использовать, чтобы натравить солдат на революционных рабочих Берлина, шедших за спартаковцами и .левыми независимыми.
Из некоторых воинских частей Западного фронта и экспедиционного корпуса фон дер Гольца, запятнавшего себя кровавыми делами в Финляндии, верховное командование секретным приказом от 16 ноября 11 создало специальную группировку в составе девяти дивизий во главе с генералом Леки 12. В конце-ноября начальник штаба Леки майор Гарбу прибыл в Берлин для согласования с Эбертом деталей контрреволюционного переворота 13. Об этом заговоре генерал Грёнер на Мюнхенском процессе в 1925 г. рассказал следующее: «Дело шло о том, чтобы вырвать в Берлине власть у рабочих и солдатских Советов. Для этой цели был выработан план: десять дивизий должно было вступить в Берлин... Мы разработали программу, которая предусматривала после вступления войск чистку Берлина и разоружение спартаковцев. Это тоже было согласовано с Эбертом, которому я за это особенно благодарен...» 14.
Детали этого плана стали известны лишь много позднее. Как' выяснилось, было намечено, что 10 декабря в Берлин вступит-гвардейская кавалерийская стрелковая дивизия 15 и будет издан приказ о сдаче оружия населением; 11 декабря в Берлин и в Потсдам вступит 1-я гвардейская германская егерская дивизия и начнется разоружение берлинских рабочих и «ненадежных» воинских частей (за несдачу оружия — расстрел, «за незаконное присвоение функций власти» — расстрел); 12 декабря в Берлин вступит 4-я гвардейская дивизия; правительство издаст указ о «помощи безработным» и об «общественных работах»
10 «Deutscher Geschichtskalender». Hrsg. F. Purlitz. Bd. 75. Die deutsche-Revolution. Leipzig, 1921, S. 193.
11 Gm. «I Всегерманокий съезд рабочих и солдатских Советов»,, стр. 74.
12 В этих войсках вместо солдатских Советов были «советы доверенных» из офицеров и их ставленников (В. Пик. От Ноябрьской революции до убийства Розы Люксембург и Карла Либкнехта. «Пролетарская революция», 1928, № И—12, стр. 105.)
13 «Die Wirren in der Reichshauptstadt und im nordlichen Deutschland (далее: «Die Wirren»). Berlin, 1940, S. 27.
14 «Der Dolchstoss-Prozess in Munchen». Munchen, 1925, S. 224.
15 Гвардейская кавалерийская стрелковая дивизия известна тем, что офицеры разведки этой дивизии организовали и совершили убийство Р. Люксембург и К. Либкнехта.
143>
и т. д. 16 Таким образом, план контрреволюционных заговорщиков сочетал кровавый террор с демагогией.
Эберт и Грёнер рассчитывали не только на войска под командованием Леки, но и на поддержку некоторых частей берлинского гарнизона, в частности, на сформированную военным комендантом Берлина социал-демократом Вельсом из демобилизованных солдат «Республиканскую солдатскую охрану» (Re-publikanische Soldatenwehr) численностью в 12 тыс. человек 17, а также на «Союз кадровых унтер-офицеров», «Студенческую оборону» и некоторые другие реакционные организации.
С 8 декабря дивизии Западного фронта начали действительно подходить к Берлину, где они поступали под командование генерала Леки и размещались в окрестностях столицы 18.
Уже до этого, 6 декабря 19, перед резиденцией правительства состоялась контрреволюционная демонстрация, в которой участвовали солдаты Францевского стрелкового полка под командованием фельдфебеля Шпиро, члены «Союза кадровых унтер-офицеров», «Студенческой обороны» и часть матросов Народной морской дивизии, обманутых командиром этой дивизии графом Меттернихом 20.
16 «Die Wirren», S. 27, 28.
17 G. N о s k e. Die Abwehr des Bolschewismus. «Zehn Jahre deutsche Geschichte». Berlin, 1928, S. 32.
18 См. Э. Б a p t. В мастерской германской революции. M.— Пг., 19213, стр. ПО; W. Liittwitz. Im Kampf gegen die Novemberrevolution. Berlin, 1934, S. 18. К. Вробель пишет, что авангарды войск Леки начали прибывать к Берлину уже 2 декабря, но оп не указывает, из какого источника взяты эти сведения. (К. Wrobel. Die Volksmarinedivision. Berlin, 1957, S. 56).
19 Изложение событий этого дня основывается на данных «Illustrier-te Geschichte der deutschen Revolution», Berlin, 1929, на воспоминаниях левых независимцев Э. Эйхгорна, Э. Барта, Р. Мюллера, шейдемановца Г. Мюллера, на работе советского историка К. Шелавина, широко использовавшего прессу того времени, и на книге К. Вробеля об истории Народной морской дивизии, который использовал новые архивные материалы. См. Е. Eichhorn. Uber die Januarerreignisse. Berlin, 1919; P. M ю л л e p. Мировая война и германская революция, т. 2, М., 1925. Н. Millie г. Die NovemberrevoJution. Berlin, 1928; К. Шелавин. Авангардные бои западноевропейского пролетариата, ч. I. Л., 1929; К. W г о-b е I. Op. cit.
20 Народная морская дивизия была организована в Берлине самими матросами 11 ноября 1'918 г. Подавляющее большинство ее личного состава состояло из рабочих — уроженцев Берлина, служивших в то время во флоте. Часть матросов 9 ноября находилась в Берлине, часть прибыла сюда в последующие дни. Это были в большинстве люди, искренне поддерживавшие революцию, но политически мало развитые. В конце ноября численность дивизии превышала 3200 человек. В дивизию с момента ее организации пробралась контрреволюционная агентура, в том числе близкий ранее к придворным кругам и пользовавшийся особым доверием лидеров шейдемановцев граф Меттерних, которому удалось втереться в доверие к матросам; 26 ноября он был избран командиром дивизии. В контрреволюционных кругах радикализм морской дивизии сильно
От имени демонстрантов Шпиро произнес речь, направленную против Исполкома Берлинского Совета, потребовал созыва Национального собрания и в заключение провозгласил Эберта президентом республики. В ответ Эберт заявил, что он «должен предварительно посоветоваться с членами правительства». После этого часть демонстрантов захватила, правда не надолго, помещение газеты «Роте Фане». Одновременно группа обманутых контрреволюционерами солдат под командованием фельдфебеля Фишера арестовала Исполком Берлинского Совета, который был, однако, вскоре освобожден подоспевшими матросами и рабочими.
В то время как перед дворцом рейхсканцлера и в Исполкоме происходили упомянутые события, на другом конце города солдаты гвардейского полка открыли стрельбу по безоружным рабочим, которые возвращались с организованного спартаковцами митинга. При этом было убито 16 и ранено 30 человек.
Буржуазная печать и центральный орган шейдемановцев газета «Форвертс» сразу же выдвинули версию, согласно которой Эберт, Вельс и другие лидеры шейдемановцев к событиям 6 декабря якобы никакого отношения не имели, а выступление Эберта перед солдатской демонстрацией было вызвано лишь необходимостью «успокоить» солдат; провозглашение Эберта президентом и арест Исполкома не находились ни в какой связи с расстрелом демонстрации; в расстреле демонстрации виноваты сами спартаковцы, которые вообще являются виновниками всех «беспорядков»; арест Исполкома был организован несколькими авантюристами из реакционного лагеря, за которыми никаких более серьезных сил не стояло.
7 декабря Совет народных уполномоченных опубликовал заявление, в котором утверждал, что приказ об аресте Исполкома исходил от ответственных чиновников Министерства иностранных дел графа Матушки и фон Рейнбабена (оба друзья Меттерниха) и от некоего Мартена — организатора контрреволюционного «Союза по приему войск». Ответственность за вызов солдат, расстрелявших демонстрацию, возлагалась на унтер-офицера Кребса (члена солдатского Совета гвардейского корпуса, расквартированного в Берлине).
преувеличивался, их изображали сторонниками спартаковцев, чего на самом деле не было (см. W. Reinhard. 1918/1919. Die Wehen der Republik. Berlin, 1932, S. 52; H. Muller. Op. cit. S. 225). Хотя Меттерниху и удалось привлечь часть матросов к демонстрации перед дворцом рейхсканцлера 6 декабря, но втянуть их в действия против Исполкома не удалось. Дивизия решительно осудила арест Исполкома и изгнала Меттерниха. После событий 6 декабря в дивизии возобладало влияние независимых с.-д.
10 Ноябрьская революция в Германии у
Одновременно было опубликовано заявление солдатского Совета Францевского полка, в котором говорилось, что полк получил приказ об аресте Исполкома от капитана Колера, действовавшего от имени правительства (9 ноября 1918 г. этот же Колер при поддержке. Эберта организовал «Комитет действия», пытавшийся присвоить себе права солдатского Совета Берлина) .
Лидеры левых независимых в Берлинском Исполкоме в момент политического кризиса, вызванного событиями 6 декабря, заняли типичную для них колеблющуюся позицию, сначала потребовав отставки Эберта21, а затем опубликовав 9 декабря совместно с шейдемановцами успокоительную декларацию 22. Только спартаковцы с самого начала последовательно и решительно изобличали Вельса и Эберта как главных организаторов и виновников всех событий 6 декабря 23. «Вчерашний путч,— заявил 7 декабря на массовом митинге Карл Либкнехт,— был инспирирован правительством» 24.
Это обвинение было обосновано многими, уже тогда известными фактами: во всех трех путчистских выступлениях 6 декабря у солдат был общий пароль и одинаковые нарукавные повязки. Такие же повязки, а также большое число подстрекательских листовок против Исполкома и «Союза Спартака» было найдено при обыске у упомянутого Мартена, который оказался тесно связанным со «Студенческой обороной». При обыске, произведенном в ночь на 8 декабря полицей-президентом Эйхгор-ном в штаб-квартире «Студенческой обороны», было задержано несколько десятков вооруженных студентов и офицеров и было установлено, что эта организация финансировалась начальником отдела информации Министерства иностранных дел фон Штуммом и снабжалась оружием по приказу начальника 4-го отдела Военного министерства капитана Лоренца. «Студенческая оборона» получала полную поддержку от Вельса и двух других видных шейдемановцев — статс-секретаря Военного министерства П. Гёре и прусского министра юстиции В. Гейне. Вельс находился в постоянном контакте с Меттернихом, Кребсом, Колером и Шпиро и совместно с ними участвовал накануне путча в нескольких совещаниях25.
Уже 7 декабря стало известно, что секретари Эберта были предупреждены о готовящемся путче председателем солдатского Совета одной из воинских частей, но Эберт уверял на заседании Исполкома, что ему об этом «не доложили» и независимцы
21 Н. Miiller. Op. cit., S. 151.
22 См. Р. Мю лле р. Указ, соч., т. 2, стр. 359, 360.
23 «Die Rote Fahne», 7, 8.ХП 1918.
24 «Vorwarts», 8.ХП 1918.
25 См. сноску 19.
146
ему охотно поверили26. Впоследствии Г. Мюллер признал, что сам Эберт накануне путча виделся с Шпиро27.
Не приходится удивляться, что шейдемановцы постарались,, чтобы все организаторы путча остались безнаказанными. Граф’ Матушка и фон Рейнбабен скрылись, арестованный Мартен был 7 декабря «по ошибке» освобожден, а созданная по решению Совета народных уполномоченных следственная комиссия замяла все дело о путче 28. Исполком со своей стороны проявил необоснованную и вредную для революции терпимость, отпустив 6 декабря вечером после допроса Меттерниха, нагло отрицавшего свою причастность к аресту Исполкома29, а Совет Народной морской дивизии изоблачив на следующий день Меттерниха в организации путча, позволил ему «добровольно» отказаться от поста командира дивизии и уйти на все четыре стороны.
Для доказательства того, что расстрел спартаковской демонстрации 6 декабря не был изолированным эпизодом, весьма важным является заявление на I съезде Советов левого незави-симца Вегмана о том, что вооруженные револьверами провокаторы из отдела разведки «Студенческой обороны» присутствовали на многолюдном митинге, организованном спартаковцами 6 декабря в помещении «Германия», откуда двинулась демонстрация. «Если же теперь заявляют,— сказал Вегман,— что первый выстрел последовал со стороны спартаковцев (что, якобы, послужило поводом для расстрела демонстрации.— В. Б.), то я предоставляю вам взвесить, кем, вероятнее всего, мог быть произведен первый выстрел» 30.
В исторической литературе до конца не выяснен важнейший вопрос: какую же цель преследовал Эберт, организовывая путч 6 декабря и какова связь между событиями этого дня и прибытием к Берлину войск Леки. Так, Р. Мюллер пишет: «После 6 декабря Эберт — Вельс начали вооружаться против „большевизма" уже по-настоящему» 31. Ф. Аленин считает, что «Правительство Германии под давлением событий 6 декабря логикой вещей докатилось до вызова реакционных войск в Берлин» 32.
26 Американский историк Копер в этой связи отмечает, что протокол: с показаниями о готовившемся путче, составленный секретарями Эберта,, «пропал» и объясняет исчезновение протокола тем, что Эберт читал его. и, в соответствии с установленной практикой, парафировал. (R. Соре г.. Failure of a revolution. Germany in 1918—1919. Cambridge, 1965, p. 152).
27 См. H. M u 11 e r. Op. cit., S. 146.
28 См. E. Eichhorn. Op. cit., S. 46.
29 K. Wrobel. Op,иcit., S. 62.
30 «I Всегермаиский съезд рабочих и солдатских Советов», стеногр. отчет. М., 1934, стр. 77.
31 Р. Мюллер. Указ, соч., т. 2, стр. 251.
32 Ф. Г. Аленин. Советы в германской революции. М., 1934, стр. 79.
10*
. 147
За ним следует и П. Манова: «Контрреволюция готовила выступление, цель которого заключалась в ликвидации Советов в Берлине и образовании буржуазного правительства во главе с Эбертом в качестве президента (разрядка наша.— В. Б. .)... После этого (провала путча 6.XII — В. Б.) военное командование, действуя совместно с руководителями социал-демократии, стало стягивать войска к Берлину для нанесения нового удара по революционным силам» 33.
В действительности «по-настоящему вооружаться против революционных рабочих» Эберт и Грёнер начали не после путча 6 декабря, а еще в ноябре, когда было решено создать под Берлином группу войск генерала Леки 34, которая должна была прибыть к столице 8 декабря, что и произошло без опоздания 35.
Путч 6 декабря вовсе не был серьезной попыткой провозгласить Эберта президентом, и план Тренера — Эберта не предусматривал этого; такое «провозглашение» Эберта президентом и арест Исполкома неизбежно оттолкнули бы от шейдеманов-п;ев еще верившие им широкие слои рабочего класса, а это было чревато для контрреволюции самыми серьезными последствиями.
Однако ошибаются или намеренно искажают события те социал-демократические и буржуазные историки и мемуаристы, которые, отстаивая версию случайности и несвязанности между собой всех событий 6 декабря 36, отмахиваются от путча как от «комического бунта» 37, «ребяческой выходки» 38, «бессмысленной выходки еврея Шпиро»39, «путча двух фельдфебелей»40 или же умалчивают об этих событиях41.
33 П. М анола. О январских боях в Берлине в 19'19 г. «Вопросы истории», 1949, № 1, стр. 60.
34 Кроме того, верховное командование и военное министерство еще и ноябре но согласованию с лидерами шейдемановцев начали формировать белогвардейские «добровольческие корпуса» (Freikorps).
86 «Die Wirren», S. 30; W. О e г t z e n. Die deutschen Freikorps. Berlin, 1939, S. 241; Э. Барт. Указ, соч., стр. 110, 111. В «Очерках по новейшей истории Германии» Г. Л. Розанова (М., 1957, стр. 46) ошибочно утверждается, будто попытка переворота в Берлине 6 декабря провалилась в связи с тем, что запоздали обещанные Верховным командованием девять дивизий.
36 Э. Бернштейн. Германская революция. Берлин — Дрезден. 1922, стр. 112—120; Н. Strobel. Die deutsche Revolution. Berlin, 1922, S, 69, 70.
87 Ф. Шейдеман. Крушение империи. M.— Пг., 1923, стр. 302.
33 Э. Фолькман. Германия в вихре революции. М.— Л., 1934, етр. 91.
39 W. Liittwitz. Op. cit., S. 11.
40 A. Schwarz. Die Weimarer Republik.’Konstanz, 1958, S. 35.
1 41 O. Braun. Von Weimar zu Hitler. New York, 1940; E. Anrich. "Deutsche Geschichte. Berlin, 1941; F. Stampfer. Die ersten vierzehn Jahre der. Deutschen Republik. Karlsbad, 1936; E. Eyck. Geschichte der Weimarer Republik. Berlin, 1954.
148
Мы полагаем, что правы авторы «Иллюстрированной истории германской революции», которые, характеризуя политическую обстановку в конце ноября, подчеркивают, что «контрреволюции нужны были путчи» 42. Действительно, организаторы всех контрреволюционных выступлений 6 декабря стремились спровоцировать революционную часть берлинских рабочих на выступление против обманутых солдат и матросов. Подобное выступление предатели революции намеревались изобразить как «путч слева» с тем, чтобы бросить затем войска генерала Леки против революционных рабочих под лозунгом «защиты» правительства Эберта—Гаазе. Без подобного рода провокаций механизм заговора Грёнера — Эберта невозможно, было привести в действие.
На наглые вылазки контрреволюции 6 декабря берлинский пролетариат по призыву спартаковцев ответил мощными вооруженными демонстрациями, подробными сообщениями о которых полны газеты тех дней43. Независимцы и даже шейдемаповцы (последние, чтобы замести следы) также призвали рабочих к демонстрации против «происков реакции». 7 и 8 ноября весь берлинский пролетариат был на улицах. .
Лидеры шейдемановцев и после провала путча не отказались, от своего намерения спровоцировать рабочих. С этой целью Вельс 7 декабря вновь вывел на улицы некоторые части берлинского гарнизона44 и организовал новое нападение на редакцию-«Роте Фане». 9 декабря был произведен обыск в бюро «Союза Спартака». В тот же день по приказу офицеров комендатуры был арестован К. Либкнехт, которого, однако, вскоре освободили матросы и солдаты. 10 декабря «неизвестными» были расклеены плакаты с извещением, что белые повязки «службы безопасности» полицей-президиума недействительны. На этом основании «Республиканская солдатская охрана» комендатуры повсюду пыталось ее разоружить45.
Таким образом, была проведена целая серия попыток спровоцировать спартаковцев и революционную часть пролетариата на вооруженное выступление, что должно было послужить поводом и сигналом для нападения на них стоявших под Берлином войск. Но провокации не удались. Возмущение рабочих вылилось в мощные демонстрации 7 и 8 декабря. Это весьма
42 «Illustrierte Geschichte der deutschen Revolution», S. 239.
43 «Die Rote Fahne», «Die Freiheit», «Vorwarts», «Berliner Tageblatt», «Voissdsche Zeitung», 7—9.XII 1918.
44 В своих воспоминаниях полицей-президент, независимец Эйхгорн,. рассказывает, что ему с величайшим трудом удалось предотвратить нападение специально подобранных комендатурой унтер-офицерских банд на мощную спартаковскую демонстрацию в Аллее победы. (Е. Е i с Illi о г п. Op. cit., S. 29).
45 См. Е. Eichhorn. Op. cit., S. 29.
* 149
осложнило и спутало планы Эберта п Грёнера. В то же время большинству рабочих, несмотря на разоблачения «Роте Фане», еще пе была ясна причастность лидеров шейдемановцев к организации путча 6 декабря и к расстрелу демонстрации.
Поэтому мы полагаем, что выдвижение спартаковцами 7 декабря лозунга: «Долой правительство Эберта» 46 (даже если он был выдвинут как «лозунг агитации», а не как «лозунг действия») было преждевременным47. Ошибка спартаковцев в известной мере аналогична ошибке Багдатьева в апреле 1917 г. в Петрограде, которую решительно осудил Ленин 48.
Перед лицом мощных выступлений берлинского пролетариата против контрреволюции Эберт, как об этом свидетельствует дальнейший ход событий, начал проявлять колебания, о чем с величайшей досадой вспоминает генерал Лютвиц: «Леки требовал немедленного нападения на спартаковцев, но народные уполномоченные во главе с Эбертом колебались» 49. Пространно списывает нажим военщины и колебания Эберта также Фольк-мап; он резюмирует: «у Гарбу создается впечатление, что Эберт не желает, чтобы на нем лежала слишком большая ответственность... Очевидно, он предпочел бы внешне... оказаться перед свершившимся фактом... Нельзя отрицать целесообразности такой линии поведения...» 50 (следует добавить: целесообразности в интересах контрреволюции). Английский историк Найт-Паттерсон, всячески преуменьшающий роль революционных сил в Германии, признает, что в тот мемент откровенно контрреволюционные авантюры могли плохо кончиться для правительства Эберта и «привести к переходу власти в руки революционных элементов» 51.
Верховное командование не решилось, да и не могло в тот момент выступить против революционных рабочих самостоятельно, без поддержки лидеров шейдемановцев. Поэтому Гинденбург и Грёнер отказались от мысли прибыть в Берлин и провозгласить военную диктатуру, хотя вопрос об этом и обсуждался в то время в ставке S2. Военный министр генерал Шейх
46 «Die Rote Fahne», 7—8. XII 1918.
47 См. подробней: В. И. Би л ли к. Германская социал-демократия я формирование контрреволюционных вооруженных сил в период революции 1918—1919 тг. ® Германии (диссертация), ЛГУ, 1054, стр. 54.
43 См. В. И. Л е н и и. Сочинения, т. 24, стр. 181, 182. Проводя данную аналогию, мы учитываем, разумеется, что в соотношении классовых и политических сил в Германии в конце 1918 г. ио сравнению с Россией в апреле 1917 г. были существенные различия.
49 W. Liittwitz. Op. cit, S. 17.
50 3. Ф о л ь к м a in. Указ, соч., стр. 92.
51 W. К night-Patter son. Germany from. Defeat to Conquest. 1913—1939. London, 1945, p. 226.
52 См. Э. Ф о л ь к м а н. Указ, соч., стр. 94.
150
вообще считал все «предприятие, затеянное верховным командованием, ненадежным и малообещающим» и не оказал Гарбу содействия, когда тот обратился к нему в связи с колебаниями Эберта 53.
Одновременно с совещаниями в ставке верховного командования происходили непрерывные совещания и в штабе Леки в Берлине, в которых принимали участие генералы, вскоре возглавившие боевые силы германской контрреволюции, в частно-ности только что вернувшийся из. Турции генерал Сект 54, генералы фон дер Гольц и Лютвиц, а также полковник Вильгельм Рейнгард и др. Здесь поднимался вопрос, не следует ли военщине временно отойти в сторону и «предоставить революционным силам уничтожать друг друга...» 5S. Эту мысль высказал фон дер Гольц, который в своих воспоминаниях писал: «Незачем было защищать революционное правительство от его врагов слева. Нужно было дать им обоим свалиться, а тем временем собрать надежное войско, что было трудно, но возможно» 56. Однако это предложение было отклонено 57.
Весьма показательным для политики союза с лидерами шейдемановцев, которую проводило верховное командование, является письмо Гинденбурга Эберту от 8 декабря 1918 г.( имевшее целью побудить последнего к немедленному использованию войск Леки против революционных рабочих. Снисходительно похлопывая Эберта по плечу как «верного немецкого патриота», Гинденбург развернул целую программу «ликвидации нынешних трудностей». Он требовал созыва Национального собрания уже в декабре 1918 года, сосредоточения всей полноты власти в руках Народных уполномоченных и прежних органов власти, ликвидации Советов, восстановления дисциплины в армии и создания надежных полицейских сил. «В Ваших руках судьба немецкого народа,— писал в заключение Гинденбург.— От Ваших решений зависит, сможет ли немецкий народ достигнуть нового подъема. Я и со мною вся армия готовы беззаветно поддерживать Вас в этом деле» 58. Ликвидацию Советов в Берлине и должны были осуществить войска Леки.
53 См. там же, стр. 93.
64 По свидетельству биографа Секта Рабенау, на этих совещаниях Сект впервые выдвинулся как «политический генерал» (Н. Rosinsky. The German army. London, 1939, p. 104).
55 3. Ф о л ь к м а н. Указ, соч., стр. 97. Для оголтелых реакционеров и монархистов, вроде фон дер Гольца и Лютвица, социал-демократическое правительство было «революционным» и им не терпелось его свергнуть.
56 R. G о е 11 z. Op. cit., 6. 122.
57 Н. Rosinsky. Op. cit., p. 104—105.
58 K. Brammer. Der Prozess des Reichsprasidenten. Berlin, 1925, S. 101; «Deutsche Einheit, Deutsche Freiheit. Gedenkbuoh». Berlin, 1929, S. 123.
151
На заседании Совета народных уполномоченных 8 декабря независимые с.-д. не выступили решительно против ввода в Берлин войск Леки59. В ходе обсуждения шейдемановцы с предельным цинизмом заявляли, что войска Леки «совершенно безобидны», а Гаазе повторял это потом на рабочих собраниях 60. Вместе с тем Эберт не рискнул настаивать на принятии указа о сдаче рабочими оружия, не говоря уже о других драконовских мерах, которые были им ранее согласованы с Грёнером. Таким образом, несмотря на настояния Гинденбурга, Эберт продолжал колебаться, опасаясь, по-видимому, угрожающего поведения берлинских рабочих. В связи с колебаниями Эберта Грёнер направил в Берлин своего политического советника Шлейхера и 9 декабря обратился к Эберту с письмом, которое по своему тону существенно отличалось от письма Гинденбурга: «Решения правительства (речь идет, видимо, о требовании Исполкома ввести войска в Берлин без боеприпасов.— В. Б.),— негодовал Грёнер,— свидетельствуют, что не правительство и военный министр управляют, а террор... Генерал-фельдмаршал считает своим долгом преодолеть сопротивление Исполкома всеми средствами, имеющимися в его распоряжении. Он призывает г-на Эберта и правительство отправиться к войскам для совместных действий» 61.
В 10 час. утра того же дня Леки получил по радио от Тренера распоряжение: «Действовать самостоятельно в смысле указаний фельдмаршала; в случае необходимости, все противоречащие указания правительственных органов, военных учреждений и военного министра — отклонить» 62. Таким образом, Гинденбург и Грёнер, не решившись отправиться в Берлин для провозглашения военной диктатуры, в то же время не отказывались окончательно от своих планов.
На заседании Совета народных уполномоченных и Исполкома 9 декабря Шлейхеру при поддержке Эберта удалось добиться разрешения ввести войска в Берлин без всяких ограничений (т. е, с оружием). Однако правительство все же не осмелилось принять решение о разоружении «ненадежных» воинских частей и в первую очередь Народной морской дивизии 63, что дол-
69 Э. Барт в своих воспоминаниях утверждает обратное. (Указ, соч., стр. 110, 111).
60 «I Всегерманский съезд Советов», стр. 87; «IJlustrierte Geschichte», S- 2-47. Передовые статьи «Vorwarts» 9, 10.XII 1918 были озаглавлены: «Войска под Берлином отнюдь не контрреволюционны» и «Добро пожаловать!»
61 «Die Wirren», S. 30, 31.
62 Ibid., S. 31; Э. Фоль к м а н. Указ, соч., стр. 95.
63 К. Шелавин правильно отмечает: «До событий 6 декабря считали, что графу Меттерниху удастся из Народной морокой дивизии создать послушную опору правительству и контрреволюции. Но если и до 6 де-152
жно было послужить началом контрреволюционного переворота (как это было решено между Грёнером и Эбертом) и не решилось ввести смертную казнь за несдачу оружия населением, чего добивался Шлейхер.
Приказ о сдаче населением оружия был опубликован только 14 декабря 64, после нового нажима со стороны Леки ss, но осуществление разоружения возлагалось на правительства отдельных земель, в частности в Берлине — на прусское правительство, которое лишь 17 декабря поручило это дело не генералу Леки (на чем настаивало верховное командование) и даже не военному министерству, а министерству внутренних дел, которое, в свою очередь, уполномочило комендатуру осуществить его 22—25 декабря 66. Это был вынужденный отказ от плана, который Гарбу согласовал с Эбертом в конце ноября. Глава германской делегации по перемирию Эрцбергер, встретившийся 14 декабря с Гинденбургом, пишет, что в ставке были недовольны положением дел в Берлине, особенно задержкой приказа о разоружении67. В заключение необходимо подчеркнуть, что приказ о сдаче оружия вообще остался на бумаге 68. Контрреволюционеры не имели в тот момент сил для того, чтобы привести это решение в исполнение.
За два дня до опубликования приказа о сдаче оружия правительство Эберта—Гаазе издало указ о создании «добровольного народного ополчения» (freiwillige Volkswehr) 69. Объяснение Аленина, будто этот указ был опубликован в соответствии с требованиями Леки 70, ошибочно, так как указ предусматривал осуществление некоторых демократических принципов (выборность офицеров, права солдатских Советов), что для военщины было абсолютно неприемлемо. Неверно объясняет появление указа «давлением независимых» и Фолькман71; непра-
кабря матросы, квартировавшие в замковых конюшнях, начинали казаться правительству сомнительными, то 6 декабря и последующее за этим отстранение Меттерниха и руководство матросами со стороны левого независимого Доренбаха поставило перед Эбертом и Шейдема-ном вопрос о необходимости создать себе действительную вооруженную-силу» (К. Шелавин. Указ, соч., ч. I, стр. 178; К. Wrobel. Op. cit., S. 70, 71—77).
64 «Reichsgesetzblatt», 14.XII 1918, S. 1425.
65 См. P. Мюллер. Указ, соч., т. 2, стр. 258, 259.
66 «Die Wirren», S. 29.
67 См. M. Эрцбергер. Германия и Антанта. М.— Пг., 1923,. стр. 319.
68 Один из главарей германской контрреволюции генерал Меркер пишет в своих воспоминаниях: |«Было бы поучительно узнать, сдали ли хотя бы тысячу ружей» (G. Maercker. Op. cit., S. 99).
69 «Reichsgesetzblatt», 1918, S. 1924.
70 См. Ф. Г. А л е н и и. Указ, соч., стр. 80.
71 См. Э. Фолькман. Указ, соч., стр. 96.
152
вилыго и утверждение Эртцена, который писал, что указ был опубликован якобы «в противовес» требованиям Леки 72.
Мы полагаем, что указ о создании «добровольного народного ополчения» с выборными командирами был опубликован лишь для того, чтобы обмануть и успокоить рабочих, возмущенных контрреволюционным путчем 6 декабря и обеспокоенных прибытием к Берлину войск Леки. Это подтверждается, в частности, и тем, что Совет народных уполномоченных поручил создание фольксвера военному министерству, что неизбежно должно было похоронить всю затею. Так и случилось 73.
Ввод в Берлин войск Леки значительно усилил недоверие революционно настроенных рабочих, солдат и матросов к лидерам шейдемановцев. 12 декабря Совет Народной морской дивизии единогласно высказался за вооруженную поддержку независимых c.-д., если коалиция Эберта — Гаазе будет расторгнута 74. На следующий же день Вельс провокационно потребовал от Совета Народной морской дивизии сокращения численного состава дивизии в течение недели до 600 человек. При этом Вельс использовал клеветническое обвинение против матросов, состряпанное в министерстве финансов 75 (и широко подхваченное прессой), будто бы за время своего расквартирования во дворце Гогенцоллернов (который был объявлен «народным достоянием») матросы разграбили ценности, находившиеся там 76. Но командир дивизии Радтке отказался принять требование Вельса 77.
15 декабря «Комитет войск предместий Берлина» (т. е. комитет «доверенных» войск Леки) потребовал от правительства распустить Народную морскую дивизию. В ответ на этот выпад
72 См. Oertzen. Op. cit., S. 243.
73 F. Koch. Die Reichswehr. Handbuch der Politik, Bd. III. Berlin — Leipzig, 1921, S. 368.
74 Gm. K. Wrobel. Op. cit., S. 77—79. Хотя принятое решение считалось секретным, его вряд ли удалось сохранить в тайне, тем более, что накануне одно из подразделений дивизии открыто высказалось за под-дежку независимых, о чем сообщалось в «Die Rote Fahne» 12.ХП 1918. К. Вробель, по нашему мнению, напрасно возражает авторам «Illustrierte Geschichte», которые пишут, что решение Совета дивизии послужило основанием для ее яростной травли буржуазной и шейдемаповской прессой; К. Вробель считает, что, наоборот, решение Совета было следствием начавшейся после 6 декабря кампании в прессе против Народной морской дивизии. Мы полагаем, что оба эти утверждения не противоречат друг другу; после 12 декабря травля лишь усилилась.
75 Министерство финансов возглавлялось правым пезависимцем Г. Симоном и шейдемановцем Зюдекумом.
76 Эти обвинения полностью опровергнуты в «Объяснении Народной морской дивизии» (см. Р. Мюллер. Указ, соч., приложения, стр. 361— 377) и в работе шейдемановца К. Гейнига (см. К. Н е i n i g. Hohenzollern, Wilhelm II, Kaiser von Deutschland und sein Haus. Berlin, 1921, .S. 89-112).
77 K. Wrobel. Op. cit., S. 76, 77.
154
контрреволюционеров на собрании ряда частей берлинского гарнизона 17 декабря было принято решение, выражающее самый решительный протест «против намеченного со стороны реакционеров удаления Народной морской дивизии» 78. Это решение показывает, что влияние, которым пользовались шейдемановцы в войсках берлинского гарнизона в первые дни революции, при образовании Совета народных уполномоченных значительно ослабло. После путча 6 декабря, а также в связи с прибытием в Берлин войск Леки солдатские Советы Берлина отнеслись к этим войскам с большим недоверием 79.
Таким образом, лидеры шейдемановцев не решились накануне открытия съезда Советов предпринять попытку расформировать Народную морскую дивизию, очень популярную среди берлинских рабочих, а генерал Леки не смог в этом вопросе «действовать самостоятельно в духе указаний фельдмаршала».
Несмотря на то, что верховным командованием были приняты самые энергичные меры, чтобы сохранить в войсках Леки влияние офицеров, подменить в них солдатские Советы «доверенными», натравить солдат против спартаковцев и т. п., войска Леки не были той надежной контрреволюционной силой, которая была необходима верховному командованию и лидерам шейдемановцев для осуществления плана Грёнера — Эберта.
«Милитер цейтунг» в корреспонденции о вступлении войск в Берлин не смогла скрыть, что, «хотя войска имели здоровый и свежий вид, но было ясно видно, какое глубокое душевное беспокойство в них происходило» 80. Генерал Лютвиц остался настолько недоволен войсками Леки, что отказался выступить перед ними с речью и даже написал Гинденбургу, что бесполезно было вводить их в Берлин 81.
Все же в первые дни по прибытии на окраины Берлина солдаты группы Леки были настроены против Советов в армии 82. Это обнадеживало офицеров и шейдемановцев, развернувши.х в войсках Леки разнузданную клеветническую пропаганду против революционных рабочих и особенно против спартаковцев. В. Пик рассказывает в своих воспоминаниях, что «Спартак» изображали как шайку преступников, Либкнехта рисовали как
78 «Г Всегерманский съезд Советов», стр. 107.
79 О полевении солдат в Берлине свидетельствовала и резолюция по военным вопросам /'резко расходившаяся с курсом лидеров шейдемановцев), внесенная па Съезде Советов депутацией частей берлинского гарнизона и поддержанная мошной солдатской демонстрацией. От имени депутации солдат на Съезде выступил один из руководителей Народной морской дивизии Дорреибах.
80 «Die Militar-Zeitung», 14.XII 1918.
81 См. W. L ii t1 w i t z. Op. cit., S. 18.
82 На этот счет приводился ряд фактов на пленуме солдатских Советов Берлина (см. Ф. Аленин. Указ, соч., стр. 78).
155
разбойничьего атамана83 84. Тем не менее настроение солдат постепенно менялось. В этом отношении показателен следующий факт. В ночь на 10 декабря, как рассказывает Э. Эйхгорн 8i, он был вызван в штаб Народной морской дивизии, куда явились депутаты от войск Леки. Прибывшие говорили о пропаганде, ведущейся против спартаковцев, и хотели выяснить действительное положение вещей, которое и было им разъяснено в штабе дивизии.
Спартаковцы и левые независимцы, в свою очередь, повели среди войск Леки энергичную и успешную работу 85. Общение с населением также сделало свое дело и способствовало разоблачению контрреволюционной клеветы.
О быстром изменении настроения войск, предназначенных верховным командованием для контрреволюционного переворота, говорит и следующий характерный эпизод, сообщаемый Фолькманом: «Солдаты первого гвардейского полка в день своего вступления в Потсдам отколотили членов Совета солдатских депутатов запасного батальона и всех носящих красные повязки..., но через несколько дней они принудили своего командира отказаться от командования» 86. Этот факт не является единичным. Некоторые командиры заявили Леки, что не ручаются за повиновение своих солдат, если последние не будут уверены, что действуют по распоряжению правительства.
Подобное отношение солдат к правительству давало осног вания Эберту и Грёнеру по-прежнему надеяться, что они смогут использовать войска Леки против революционных рабочих, солдат и матросов в том случае, если последних удастся спровоцировать на выступление против правительства.
* * *
I Всегерманский съезд Советов, происходивший с 16 по 21 декабря, и его решения значительно обострили политическую обстановку. Важнейшее постановление съезда о проведении выборов в Учредительное собрание было серьезной, хотя еще и не окончательной победой буржуазной демократии над пролетарской.
Съезд высказался в принципе «за социализацию». Однако докладчик по этому вопросу независимец Гильфердинг всячески доказывал, что «нельзя социализировать развалины». Шейде-мановцы и правые независимцы вовсе не хотели осуществления
83 В. Пик. Избранные произведения. М., 1956, стр 49; Р Мюллер Указ, соч., т. 2, стр. 361—364.
84 См. Е. Eichhorn. Op. cit., S. 36.
85 См. G. Maercker. Op. cit., S. 63.
86 Э. Фолькмая. Указ, соч., стр. 98.
156
социализации, что не мешало им развернуть демагогическую кампанию под лозунгом «Социализация идет!» с тем, чтобы удержать рабочих от «самочинных» действий.
Съезд принял так называемые гамбургские пункты, которые предусматривали некоторую демократизатию армии и усиление роли солдатских Советов. Это очень встревожило офицерство. Верховное командование заявило протест против «гамбургских пунктов», что очень возмутило солдат и рабочих. Однако лидеры шейдемановцев, сосредоточив после съезда в своих руках всю исполнительную власть и действуя в тесном контакте с верховным командованием и военным министерством, сумели не допустить практического осуществления «гамбургских пунктов» 87.
Решения съезда усилили раскол в среде пролетариата; обострилась вражда между сторонниками и противниками выборов в Учредительное собрание, т. е. между обеими социал-демократическими партиями, с одной стороны, и спартаковцами и левыми радикалами, с другой. Опасаясь потерять влияние среди революционно настроенных рабочих, левые независимцы вопреки сопротивлению Гаазе и Дитмана добились решения фракции независимых с.-д. об отказе войти в образованный на съезде Центральный Совет (Zentralrat) 88. Однако для разрыва прави-тельственой коалиции понадобился еще один внешний толчок, новый конфликт, инициаторами которого были лидеры шейдемановцев 89.
Гарантию беспрепятственных выборов в Национальное собра-
87 См. В. И. Билли к. О солдатских советах в германской армии (ноябрь 1918 — июнь 1919 гг.). Ученые записки Великолукского гос. пед. пн-та. Великие Луки, 1956, стр. 52—57.
88 Г. Биншток пишет в своих воспоминаниях: «Боязнь остаться без масс, опасность потери влияния па пролетариат, все более переходящий в лагерь крайних левых, заставляет руководящие круги партии независимых снять с себя ответственность за нерешительную, малореволюционную и совсем не пролетарскую политику парализованной внутренними разногласиями директории». И далее: «Независимые после поражения на съезде не желают разделять ответственность за предрешенную съездовскими резолюциями политику ис<полнительно!го органа... Этим как бы предрешается и отказ их от участия в самой директории» (Г. Бин ш-т о к. Очерки Германской революции. М., 1921, стр. 35).
83 На Мюнхенском процессе генерал Тренер заявил: «Политическая цель, которую ставил себе Эберт... заключалась, во-первых, в вытеснении независимых из Временного правительства и, во-вторых, в обеспечении созыва Национального собрания». («Der Dolchstoss-Prozess», S. 225.) Социал-демократические и . буржуазные мемуаристы и историки умалчивают о стремлении лидеров шейдемановцев освободиться от своих коллег по правительству — независимых. А. Розенберг пытается опровергнуть показания Тренера, заявляя, что если бы Эберт хотел избавиться от независимых, то он мог бы это сделать после I съезда Советов. (A. Rosenberg. Op. cit, S. 484). Западногерманский историк О. Шюд-декопф утверждает, что Эберт был озабочен тем, чтобы теснее привязать к себе независимых и ослабить их радикализм. (О.1 Schiiddekopt Heer und Republik. Hannover — Frankfurt a/M., 1955, S. 29.) Однако pac-
757
пио и Эберт и Грёнер видели в разгроме спартаковцев. Лидеры шейдемаповцев, опасаясь дальнейшего полевения рабочего класса, явно стремились предупредить события и в союзе с, генералами разгромить спартаковцев и идущих за ними революционных рабочих до того, как они успеют организоваться. Гаазе, Дитман и Барт, вынужденные постоянно оглядываться на своих сторонников «снизу», среди которых было немало искренно революционных рабочих, все более мешали Эберту, Шейдеману и Ландсбергу своими колебаниями. Кроме того, после съезда Советов, который показал, что за шейдемановцами идет значительно большая часть рабочего класса, чем за неза-висимцами, заинтересованность шейдемаповцев в правительственной коалиции с независимыми с.-д. значительно уменьшилась. Лидеры шейдемаповцев не могли также не понимать, что в условиях обостряющейся классовой борьбы независимцам, оставаясь в правительстве, будет все труднее сдерживать оппозицию слева по отношению к коалиционному правительству, а дальнейшее сохранение такого правительства будет содействовать лишь усилению влияния спартаковцев.
Объектом новой провокации со стороны Эберта и Вельса была избрана ненавистная им после провалившегося путча 6 декабря Народная морская дивизия 80. Провокация началась с задержки Вельсом выплаты жалованья матросам в установленный срок, 21 декабря. От них потребовали немедленного освобождения занимаемого ими дворца 91. Несмотря на то, что предназначенное для дивизии новое помещение было занято,, матросы 23 декабря, исчерпав в течение двух предыдущих дней все возможности договориться с Вельсом, вынесли свое имущество и, не доверяя Вельсу, передали ключи от дворца БарТу. Тем не менее Вельс отказался выплатить жалованье до получения приказа от Эберта. Матросы отправились на поиски Эбер-та не найдя его, они двинулись в комендатуру, и одповремен-
сматриваемые в настоящей статье события в Берлине подтверждают правильность заявления Грёпера. При этом для Эберта было важно, чтобы независимые сами, по своей инициативе, ушли из правительства чтобы возложить на них ответственность за раскол рабочего класса.
90 Изложение событий 23—24 декабря основывается на данных тех же авторов, что и изложение событий 6 декабря. (См. стр. 146, прим. 19).
91 Матросы еще 18 декабря договорились с министерством финансов об освобождении дворца, но Вельс отказался подписать это соглашение, заявив, что ому достаточно вызвать четыре дивизии Леки, чтобы «выкурить» матросов из дворца. Одновременно с задержкой жалованья от матросов потребовали, ссылаясь на несуществующее соглашение от 13 декабря, сокращения дивизии до 600 человек к 1 января 1919 г.. (См. Э. Бернштейн. Германская революция, стр. 173, 174).
92 Эберт, не желая улаживания конфликта, как пишет Барт, просто, скрывался от матросов (см. 3. Б а р т. Указ, соч., стр. 185).
158
но, возмущенные двуличным поведением членов правительства, и опасаясь вызова войск Леки, заняли в охраняемом ими дворце рейхсканцлера телефонную станцию и заперли все входы и. выходы.
Необходимо подчеркнуть, что никаких политических требований матросы не выдвигали. Поэтому Найт-Паттерсон не прав,, комментируя действия матросов словами: «...казалось правительство пропало, и революция спасена» 93. Уже через полчаса блокада резиденции рейхсканцлера была снята. Однако лидеры шейдемановцев получили желаемый повод для вызова войск Леки. Эберт связался с верховным командованием по секретному прямому проводу; майор Шлейхер, обещая отдать приказ войскам Леки напасть на Народную морскую дивизию, сказал: «Может быть теперь после стольких упущенных возможностей, Вам, наконец, представится последний случай нанести удар крайним левым» 94.
Пока происходили эти события, прибывшие к комендатуре матросы были обстреляны солдатами гвардейской кавалерийской дивизии, с которой Вельс связался по телефону. В результате один матрос и один солдат службы безопасности были убиты. Возмущенные матросы арестовали Вельса и доставили его в манеж. К вечеру того же дня к резиденции рейхсканцлера прибыла одна из частей войск Леки, имевшая приказ разоружить Народную морскую дивизию. Однако столкновения с матросами не произошло, так как Эберт и Барт выступили в качестве посредников и уговорили и солдат и матросов разойтись, что оказалось нетрудным 95.
К. Шелавин считает, что «посредничество» Эберта было вызвано тем, что у прибывших войск Леки не было превосходства в силах над матросами 96, но точнее было бы сказать, что Эберт хотел избежать сражения в тот момент, когда вся Народная морская дивизия находилась в полной боевой готовности; ему надо было организовать внезапное нападение на моряков.
Совет Народной морской дивизии, успокоенный обещаниями Народных уполномоченных мирно уладить конфликт и вывести войска Леки из Берлина, распустил в тот же вечер почти весь личный состав дивизии по домам — праздновать сочельник; во дворце осталось лишь 28 матросов, в манеже — 70—80. Теперь контрреволюционеры могли действовать смелее: около восьми часов утра 24 декабря гвардейская кавалерийская
93 W. Knight-Patterson. Op. cit., p. 228.
94 Э. Фолькман. Указ. со<ч., стр. 108.
95 Командир прибывшей воинской части не хотел вступать в переговоры с «бунтовщиками», но солдаты заставили его это сделать (см. К. Wr о Ь е 1. Op. cit., S. 94).
96 См. К. Шелавин. Указ, соч., ч. 2, стр. 11.
159
дивизия предъявила матросам ультиматум, потребовав безоговорочной капитуляции, а через десять минут начала артиллерийский обстрел дворца и манежа. Однако на помощь оборонявшейся горстке матросов поспешили их товарищи, отпущенные в город, бойцы «службы безопасности» полицей-президиума и тысячи рабочих. Рабочий Берлин энергично выступил против контрреволюционеров. В итоге напавшие на Народную морскую дивизию гвардейцы потерпели полное и позорное поражение: часть из них сложила оружие, часть вынуждена была ретироваться. Этот жалкий финал контрреволюционной затеи Тренера — Эберта не смогли скрыть ни мемуаристы из лагеря шейдемановцев и военщины, ни фашистские «историки» 97, что не мешает некоторым нынешним западногерманским историкам грубо искажать «рождественские события» 1918 г. в Берлине S8.
Еще до нападения на матросов из девяти дивизий, которые 10 декабря прибыли к Берлину, в распоряжении Леки остались только остатки гвардейской кавалерийской стрелковой дивизии. «Остальные восемь дивизий попросту разбежались»,— сообщает Лютвиц". Нападение на матросов было в этих условиях авантюрой, так же как авантюрой был и весь замысел Грёнера — Эберта — разгромить революционных рабочих в Берлине силами воинских частей старой армии. Даже буржуазный историк Копер отмечает, что лидеры шейдемановцев, отдавая приказ военному командованию о нападении на Народную морскую дивизию, переоценили силы милитаристов и недооценили силы рабочих 10°.
Отдавали ли руководители нападения себе отчет в том, что они идут на авантюру? Сведения об этом противоречивы. Э. Фолькман пишет, что начальник штаба гвардейской кавалерийской стрелковой дивизии капитан Пабст (впоследствии один из организаторов убийства К. Либкнехта и Р. Люксембург) был крайне обеспокоен явной недостаточностью тех сил, с помощью которых предполагалось напасть на матросов,01. Г. Носке,
См. И. М u 11 ег. Op. cit., S. 233; G. Maercker. Op. cit., S. 25;
Liittwitz. Op. cit., S. 22; W. О e r t z e n. Op. cit., S. 249; G. N о s k e. Die Abwehr des Bolschewismus, S. 33. Э. Фолькман. Указ, соч., стр. Ill-— ИЗ; Е. Aprich. Deutsche Geschichte, S. 29; В. Пут лиц. По пути в Германию. М., 1957, стр. 24.
98 А. Шварц изображает эти события так: «Исход съезда привел к матросскому путчу 23 и 24 декабря. После кровопролитных боев восстание было подавлено и жизнь Вельса спасена» (A. Schwarz. Op. cit., S. 37). А в изображении Мильке дело выглядит так, будто бы союз между Эбертом и Грёпером был заключен в связи с «волнениями Народной морской дивизии» (К. Mielcke. Geschichte der Weimarer Republik. Braunschweig, 1951, S. 13).
99 W. L ii 11 w i t z. Op. cit., S. 20.
100 R. С о p e r. Op. cit., p. 187.
101 Gm. Э. Фолькман. Указ, соч., стр. 140.
160
Матросы Народной морской дивизии во дворе императорского дворца во время уличных боев 24 декабря 1918 г.
наоборот, сообщает, что начальник штаба Леки майор Гарбу был уверен в благоприятном исходе нападения102. Впоследствии даже фашистские «историки» сопроводили календарный план действий контрреволюционных воинских частей в Берлине следующим комментарием: «Этот план можно охарактеризовать, как неосуществимый. Части были недостаточно сильны и надежны. Командование рассчитывало не на ведение боя, а на внезапность» 103.
Когда нападение провалилось, лидеры шейдемановцев, заметая следы, попытались переложить ответственность за кровопролитие на военное командование, которому якобы было дано лишь указание освободить Вельса. Однако ложь Эберта, Шейдемана и Ландсберга была сразу же опровергнута Шейхом и Леки, которые заявили, что имели приказ правительства разоружить матросов. Как пишет Копер, в действительности командир Народной морской дивизии Радтке сказал Эберту, что в связи с возмущением матросов и солдат «службы безопасности» против Вельса он не ручается за его жизнь, если он будет ночью
102 G. N о s k е. Erlebtes aus Aufstieg und Niedergang einer Domokra-tie. Offenbach-Main, 1947, S. 81, 82.
103 «Die Wirren», S. 28. •
11 Ноябрьская революция в Германии jgj
освобожден из-под охраны, и что сам Вельс позвонил Эберту и сообщил о своем решении остаться «под арестом» до утра 104. На Мюнхенском процессе генерал Грёнер заявил: «Я попросил его (Эберта.— В. Б.) согласия, чтобы 24 декабря матросская дивизия во дворце и в манеже подверглась нападению наших войск. Эберт дал свое согласие, нападение произошло» 105 106.
Нападение на Народную морскую дивизию, которое стоило жизни семерым матросам и двадцати добровольцам из числа солдат и рабочих, пришедшим им на помощь, чрезвычайно обострило и без того напряженную политическую обстановку и ускорило процесс полевения масс, происходивший в течение декабря.
Внимательно следивший за развитием событий в Германии В. И. Лепин 23 декабря высказывал твердую уверенность в том, что шейдемановцы своей предательской политикой неизбежно будут разоблачать себя в глазах рабочего класса 1ое. Жизнь немедленно подтвердила это предсказание. Взрыв негодования революционных рабочих против лидеров шейдемановцев в связи с провокационным нападением войск Леки па Народную морскую дивизию далеко превзошел все то, что видел Берлин с момента свержения монархии 107 108. Если во время демонстрации 7 и 8 декабря гнев рабочего класса был направлен главным образом против интриганов и заговорщиков из среды буржуазии, то рабочие демонстрации 25 декабря и в последующие дни, а также стихийно осуществленный революционными рабочими захват 25 декабря редакции «Форвертс» были направлены против лидеров шейдемановцев. Э. Бернштейн пишет, что «непосредственным поводом к этому насилию (захвату „Форвертс".— В. Б.) послужило очевидно то, что „Форвертс" в утреннем выпуске 25 декабря поместил статью, в которой резко осуждал поведение мятежных матросов и вину за все происшедшее возлагал на подпольных демагогов, призывавших к восстанию» *08.
104 В. С о р е г. Op. cit., р. 187.
105 Приведено в сборнике П. Фрелих и А. Шрайнер. Германская социал-демократия. 14 лет в союзе с капиталом. Л., 1929, стр. 60. Несостоятельность попытки А. Розенберга опорочить показания Тренера (с тем, чтобы обелить Эберта) видна из следующего: в качестве аргумента Розенберг ссылается па то, что, по словам Грёнера, после неудачи нападения на Народную морскую дивизию Эберт якобы сказал ему по телефону, что собирается «исчезнуть» на три дня и «отдохнуть». Из протоколов же заседаний Совета народных уполномоченных видно,— торжествует Розенберг,— что он отсутствовал лишь один день (см. A. Rosenberg. Op. cit., S. 484). Но из этого вытекает лишь то, что Эберт не смог осуществить свое намерение — «исчезнуть» на три дня до подхода ожидаемых им «добровольческих корпусов».
106 См. В. И. Ленин. Сочинения, т. 28, стр. 349.
107 «Die Rote Fahne», «Freiheit», 25., 26., 27.ХП 1918.
108 Э. Бернштейн. Указ, соч., стр. 184.
162
Спартаковцы после провала нападения на Народную морскую дивизию энергично призывали пролетариат, солдат и матросов не удовлетворяться одержанной победой, указывая, что врагу нанесен удар, но он отнюдь не обезврежен. Спартаковцы разоблачали лидеров шейдемаповцев как главных виновников нападения на Народную морскую дивизию и старались разъяснить массам, что за этим нападением скрывались далеко идущие контрреволюционные планы, направленные против Советов и всего рабочего класса. Спартаковцы требовали прежде всего разоружения офицеров и кадровых унтер-офицеров, вооружения пролетариата и создания Красной гвардии.
Лидеры независимых с.-д. не поддержали требований спартаковцев и ничего не предприняли для того, чтобы использовать победу матросов и народа и созданную этим благоприятную обстановку для наступления на контрреволюционеров. Вместо этого Ледебур, Мюллер и Деймиг участвовали 24 декабря в выработке «соглашения» между представителями правительства и Народной морской дивизии, по которому матросы, удовлетворившись отставкой Вельса, обязались не выступать впредь против правительства 109.
Лишь 27 декабря, опасаясь окончательно потерять влияние среди революционно настроенных рабочих, лидеры независимых обратились к шейдемаповскому Центральному Совету с восемью вопросами, поставив в зависимость от ответа свое дальнейшее пребывание в правительстве. Первый вопрос касался осуждения действий Эберта, Шейдемана и Ландсберга в связи с нападением на Народную морскую дивизию; один из вопросов должен был уточнить, согласен ли Центральный Совет на немедленную социализацию; четыре вопроса касались выполнения решений съезда Советов по военным вопросам и отношения к милитаризму. Седьмой вопрос гласил: «Разделяет ли Центральный Совет нашу точку зрения, что правительство Германской социалистической (?!) республики не может и не должно в военном отношении опираться на генералитет и на остатки старой постоянной армии, построенной на началах рабского послушания, и что его опорой может служить лишь построенная на демократических началах добровольческая народная милиция?» 110
Поскольку подлинной причиной выхода независимых из правительственной коалиции было их стремление сохранить свое влияние на рабочий класс, то естественно, что они поставили перед Центральным Советом такие вопросы, ожидаемые
109 Болес подробно об атом соглашении см. К. Wrobel. Op. cit. S. 103—106.
110 Э. Бернштейн. Указ, соч., стр. 194; Э. Барт. Указ, соч., стр. 150.
11*
* 163
ответы на которые были бы восприняты широкими слоями пролетариата как неудовлетворительные. То обстоятельство, что основные из этих вопросов касались социализации и отношения к милитаризму, является показателем социалистических и антимилитаристских настроений рабочего класса.
В своих ответах Центральный Совет взял под защиту лидеров шейдемановцев, от поддержки немедленной социализации отказался, а от ответа на седьмой вопрос уклонился.
28 декабря Гаазе, Дитман и Барт, возложив ответственность за нападение на Народную морскую дивизию на лидеров шейдемановцев и заявив, что ответы Центрального Совета на поставленные вопросы неудовлетворительны, вышли из состава правительства. На следующий день, 29 декабря, сотни тысяч рабочих по призыву спартаковцев, революционных старост и левых независимцев шли за гробом семи убитых матросов, причем на транспарантах можно было прочесть: «В убийстве матросов мы обвиняем Эберта, Ландсберга и Шейдемана» П1.
Грёнер на Мюнхенском процессе, Лютвиц в своих воспоминаниях и Фолькман в своей книге, сильно преувеличив значение поражения, которое потерпели контрреволюционеры в Берлине 24 декабря, безосновательно утверждают, будто бы спартаковцы имели возможность в последние дни декабря захватить в Берлине власть112. Нельзя согласиться и с мнением К. Вробеля, который считает, что «24 декабря было моментом величайшей слабости и беспомощности контрреволюции в течение всей Ноябрьской революции» из.
Мы полагаем, что такой вывод неверен, так как исходит из обстановки в одном лишь Берлине. Нельзя оценивать силы контрреволюционеров без учета их резервов. Верховное командование и лидеры шейдемановцев отнюдь не возлагали все свои надежды только на группировку Леки. К концу декабря во многих местах в Германии спешно формировались и уже подтягивались к Берлину белогвардейские «добровольческие корпуса». К 29 декабря, по словам генерала Грёнера, контрреволюционеры имели в своем распоряжении действительно надежные вооруженные силы и «бой мог начаться снова» 114.
К концу- декабря юнкерство и буржуазия уже в значительной мере оправились от потрясения и паники первых дней
1,1 «Die Rote Fahne», «Die Freiheit», 29, 30.ХП 1918.
112 «Der Dolchstoss-Prozess», S. 225; W. Luttwitz. Op. cit., S. 22; Э. Фолькман. Указ, соч., стр. 112, 113.
113 К. Wrobel. Op. cit., S. 105. Такую же ошибочную оценку соотношения сил революции и контрреволюции в Германии после провала нападения войск Леки на Народную морскую дивизию дает и Рамос Оливейра (см. R. Oliveira. Historia social у politica de Alemania 1800—1950. Мех.— В. Aires. 1952, p. 135).
1,4 «Der Dolchstoss-Prozess», S. 225.
164
революции. Юнкерские и буржуазные политические партии и многочисленные (разнообразные контрреволюционные организации проявляли к этому времени огромную активность.
Еще более важно то обстоятельство, что свержение правительства Эберта — Шейдемана в конце декабря 1918 г. не было бы поддержано большинством пролетариата в остальной части страны. В провинциальной и берлинской печати (в том числе и в «Роте фане») и в воспоминаниях современников отсутствуют данные, которые свидетельствовали бы о том, что события в Берлине в декабре 1918 г. нашли, значительный отклик в стране и привели к резкому отходу рабочих от шейдемановцев. В других немецких землях (за исключением Пруссии) не произошло разрыва правительственной коалиции независимых и шейдемановцев. Настроения широких масс народа в конце декабря 1918 г. и в начале января 1919 г. характеризуют также результаты выборов в ландтаги: в некоторых немецких землях победили шейдемановцы и буржуазные партии115 116. Более того, даже в самом Берлине участие сотен тысяч рабочих в демонстрациях под лозунгами, обвиняющими Эберта, Шейдемана и Ландсберга в убийстве матросов, еще не означало разрыва большинства берлинских рабочих с партией шейдемановцев 11е, и январские события в Берлине подтвердили это.
Все эти факты опровергают как тезис о «слабости и беспомощности» контрреволюционных сил в связи с их поражением 24 декабря в Берлине, так и мнение, будто конец декабря 1918 г. явился переломным моментом в ходе развития Ноябрьской революции 117.
Лидеры независимых с.-д. и после поражения шейдемановцев в «кровавый сочельник» были далеки от того, чтобы взяться за создание революционного правительства. В заявлении, опубликованном 29 декабря, они объясняли свой отказ от
115 «Deutscher Geschichtskalender», 1919, S. 319, 320, 464.
116 Можно согласиться с оценкой Г. Бинштока, который пишет: «Момент личной непопулярности Эберта и Шейдемана сыграл значительную роль в ходе событий (в конце декабря.— В. Б.). Надо делать строгое различие между старой социал-демократией как целым и такими представителями ее, как Эберт и Шейдемап. Несмотря на большую традиционную популярность партии, имена этих вождей немного подмочены даже в тех кругах, которые склонны следовать руководству старой социал-демократии» (Г. Б и н ш т о к. Указ, соч., стр. 37).
117 См. Л. Шрайнер. О некоторых вопросах Ноябрьской революции 1918—1919 гт. в Германии. «Вопросы истории», 1957, № 9, стр. 99. Мы полагаем, что ссылка А. Шрайнера на речь Р. Люксембург па Учредительном съезде КПГ, в которой Р. Люксембург, в частности, несколько переоценила степень отхода рабочих от шейдемановцев (в связи с декабрьскими событиями в Берлине), является неубедительной, так как Р. Люксембург, убитая 15 января 1919 г., не смогла проанализировать ход развития революции
165
попытки взять власть тем, что не могут опереться на Центральный Совет, состоящий из одних шейдемановцев 118. 31 марта 1919 г. на конференции НСДПГ Гаазе повторил это объяснение, прибавив, что, однако, г конце декабря его партия «могла повести за собой массы» 119. В действительности же, разорвав правительственную коалицию с шейдемановцами, независимые сохранили с ними политическую коалицию120 и, находясь в «оппозиции», всеми силами препятствовали переходу революционных рабочих в ряды коммунистической партии.
Спартаковцы к концу декабря несомненно были сильнее, чем в начале революции, но они все еще не были достаточно сильны, чтобы взять в свои руки, а тем более удержать власть. В ходе Ноябрьской революции подтвердились слова В. И. Ленина, сказанные им в 1901 г.: в статье «С чего начать?»: «...В моменты взрывов и вспышек поздно уже создавать организацию; она должна быть наготове, чтобы сразу развернуть свою деятельность» 121. С огромным опозданием, только в самом конце декабря, спартаковцы организационно порвали с НСДПГ и образовали Коммунистическую партию Германии. Тем самым был сделан огромный шаг вперед в развитии революционного движения в Германии.
* * *
Декабрьские события 1918 г. в Берлине показали, что у контрреволюции (даже прикрывающейся лозунгом «защиты правительства Эберта от путчей слева») не оказалось в то время достаточных сил для осуществления плана, согласованного между Тренером и Эбертом в ноябре. Контрреволюционерам не удалось силами специально сформированной группы войск старой армии (группы Леки) разгромить спартаковцев и идущих за ними революционных рабочих, распустить Советы и разоружить все «ненадежные» воинские части берлинского гарнизона. «Иллюзией,— по словам Р. Люксембург,— оказались расчеты с помощью пролетариев в солдатских мундирах подавить пролетариев в рабочих блузах» 122.
Верховное командование германской армии в декабрьских событиях играло значительную политическую роль и располагало крупными военными силами, однако в то время оно не мог-
118 «Die Freiheit», 29.ХП 1918.
119 Копер иронически спрашивает: «Каким образом Центральный Совет мог выбросить независимых в любую минуту (слова Гаазе на конференции— В. Б.), если за ними шли массы?» (R. Coper. Op. cit., р. 187—189).
120 См. В. И. Ленин. Сочинения, т. S0, стр. 41.
121 В. И. Ле ни н. Сочинения, т. 5, стр. 6.
122 Й. Luxemburg. Ausgewahlte Reden und Schriften, Bd. II. Berlin, 1951, 6. 672.
66
Выступление В. Пика на демонстрации в Берлине 5 января 1919 г.
ло действовать против спартаковцев и радикально настроенных воинских частей самостоятельно, без поддержки своих союзников — лидеров шейдемановцев. Поэтому главную контрреволюционную роль в этот период играли лидеры шейдемановцев. Лидеры независимых с.-д. представляли собой по существу их пособников. Одни лишь спартаковцы (которых поддерживали и рядовые члены партии независимых) были подлинными борцами против происков контрреволюции.
Но буржуазия и юнкерство не хотели удовлетвориться гем, что их судьба зависела от лидеров шейдемановцев, которые могли спасать капитализм лишь до тех пор, пока рабочие верили, что социал-демократы проводят социалистическую политику. Германские правящие классы и военщина стремились к тому, чтобы поскорее взять всю полноту власти в свои собственные руки. Но предварительно им нужно было разгромить идущее за спартаковцами революционное меньшинство рабочего класса в открытом бою с тем, чтобы помешать ему окрепнуть и оттеснить от власти шейдемановцев. Здесь интересы буржуазии, юнкерства и обуржуазившихся лидеров социал-демократии совпадали.
167
Отсюда политика непрерывного провоцирования революционных рабочих на преждевременные выступления, проводимая шейдемановско-генеральским контрреволюционным блоком123. Эта политика потерпела неудачу в декабре 1918 г. в Берлине, но в первой половине 1919 г. контрреволюционерам не раз удавалось осуществить свои черные замыслы. Выступления контрреволюции в декабре 1918 г. в Берлине, обострив политическую обстановку, в значительной степени подготовили переход к следующей стадии развития революции, начавшейся в январе 1919 г.
123 См. В. И. Л е н и н. Сочинения, т. 32, стр. 487.
В. Ф. Шел ике
НАЧАЛО МАРТОВСКИХ БОЕВ 1919 г. В БЕРЛИНЕ
БЛартовские бои 1919 г. в Берлине являлись одной из наибо-**лее острых схваток между буржуазией и пролетариатом в ходе Ноябрьской революции. Специального исследования, посвященного этим событиям, пока нет. Подробнее всего мартовские бои разбираются в книге «Иллюстрированная история германской революции» ’, но и здесь этому событию отводится всего 14 страниц.
Следует отметить, что среди историков-марксистов еще не выработалась единая точка зрения на характер мартовских боев, не подвергнута критике оценка происхождения и характера этих боев, данная социал-демократами и независим-цами. Среди современников и историков, писавших о мартовских боях 1919 г. в Берлине, можно выделить три основные группы.
К первой прнадлежат те авторы, которые придерживаются версии, выдвинутой социал-демократами еще в разгар событий 1 2. Мартовские бои изображаются как результат тайного заговора компартии с целью захватить власть. Всеобщая забастовка в Берлине объявляется ширмой, за которой коммунисты якобы скрывали свои истинные намерения. Социальный состав сражавшихся эти авторы представляют как союз матросов и солдат с люмпен-пролетариями. Вину за кровопролитие в Берлине социал-демократические авторы пытаются возложить на коммунистическую партию.
1 «Illustrierte Geschichte der deutschen Revolution», Berlin, 1929.
2 Cm. G. N о s k e. Erlebnisse aus Entstehung und Untergang einer Demokratie. Offenbach-Main, 1947; H. Schafer. Tagebuchblatter eines rhei-nischen Sozialisten. Bonn, 1919; F. S t a m p f e r. Die ersten 14 Jahre der Deutschen Republik. Offenbach-Main, 1947 и др.
169
Вторая группа авторов придерживается взглядов незави-симцев па происхождение и характер мартовских боев 3. Мартовские бои изображаются как результат уличных столкновений, сознательно спровоцированных 5 марта 1919 г. реакционной военщиной, которая якобы хотела доказать, что без нее правительство не может обойтись, и с этой целью инсценировала бои.
Всеобщая забастовка, по мнению этих авторов, совсем не связана с возникшими боями, в которых рабочие, мол, вовсе и не участвовали. Сражавшимися они признают только солдат и матросов Республиканской солдатской охраны, которые будто вели просто конкурентную борьбу с добровольческими отрядами. Ни партия «независимых», ни компартия, по их мнению, к боям не были причастны.
Третья группа авторов — историки-марксисты. Их взгляды на происхождение и характер мартовских боев с годами изменялись. Первоначально, по горячим следам событий, мартовские бои были оценены ими в основном так же, как и незави-симцами, с той, однако, разницей, что инициатива провокации приписывалась не военщине, а правительству 4. По мнению этих авторов, правительство хотело в марте довершить то, что ему не удалось в январе,— окончательно разгромить компартию. С этой целью были спровоцированы уличные бои, что затем дало повод к преследованиям коммунистов. Ни рабочие, ни компартия, по утверждению этих авторов, к боям не были причастны. В сражениях участвовали лишь два рода войск, соперничавших друг с другом якобы из-за разницы в получаемом жалованье. Такая точка зрения на характер борьбы в Берлине была тесно связана с немарксистской теорией «антипутчизма», выдвинутой Паулем Леви, и исходила из нее.
Постепенно точка зрения историков-марксистов на мартовские бои стала меняться. Подверглась критике позиция Леви5, занятая им во время мартовских боев 1919 г. в Берлине, изменилось отношение историков-марксистов и к сражавшимся. Некоторые авторы, продолжавшие считать, что на улицах Берлина против добровольческих отрядов сражались только солдаты и матросы Республиканской солдатской охраны, тем не менее высказывали мысль, что ни рабочие, ни тем более компар
3 См. Э. Барт. В мастерской германской революции. М., 1920; R. Miiller. Der Biirgerkrieg in Deutschland. Geburtswehen der Republik. Berlin, 1925; H. Strobel. Die deutsche Revolution. Ihr Ungliick und ihre Rettung. Berlin, 1920.
4 Cm,. Cains. Generalstreik und Noske-Blut-Bad in Berlin. Berlin, 1919. Эта же точка зрения была выражена и в «Illustrierte Ge-schichte...».
5 См. Н. Е. 3 а с т е н к е р. Баварская Советская Республика. М., 1934, стр. 38.
110
тия не могли оставаться в стороне от разгоревшихся уличных боев 6 7.
Многие авторы стали считать, что в мартовских боях сражались рабочие 1. Однако только К. Вробель оценил участие солдат и матросов в боях как их переход на сторону восставших пролетариев 8.
Автор данной статьи ставит перед собой узкую задачу — исследовать две проблемы мартовских боев — их происхождение и социальный состав сражавшихся. Вопросы, связанные с всеобщей забастовкой 3—8 марта 1919 г. в Берлине, тесно переплетавшейся с мартовскими боями, а также ход боев после 6 марта, в том числе героическая борьба рабочих в Лихтенберге, в данной статье не рассматриваются.
В нашем распоряжении находился обширный материал из архива Института марксизма-ленинизма при ЦК СЕПГ в Берлине и Немецкого центрального архива в Мерзебурге. Автор считает своим долгом выразить глубокую признательность сотрудникам этих архивов за любезное предоставление возможности использовать необходимые фонды.
* * *
Обстановка в стране, предшествовавшая мартовским боям в Берлине, была чрезвычайно сложной. Январские бои завершились поражении берлинских рабочих, погибли пламенные революционеры К. Либкнехт и Р. Люксембург. Выборы в Национальное собрание 19 января проходили в обстановке белого террора, что обеспечило большинство буржуазным партиям. Правительство, окрыленное январской «победой», спешило закрепить свои позиции.
Наступление контрреволюции выражалось в попытках уничтожить солдатские Советы, в мероприятиях по созданию армии, послушной воле реакции, в стремлении уничтожить те рабочие Советы, из которых к тому времени революционные элементы сумели вытеснить социал-демократов.
Однако январские бои, являясь поражением трудящихся, в то же время внесли ясность в расстановку классовых сил.
6 См. К. Fischer. Die Abwehrkampfe 1918/19. Bearbeitet und einge-leitet von Otto Braun. Berlin, 1956, S. 43, 44, 46, 47.
7 См. H. E. 3 астен кер. Указ, соч., стр. 37; Л. И. Зубок. Германия 1918—1923 гг. «Новейшая история». Курс лекций (ВПШ). М., 1948, стр. 49; Я. С. Драбкин. Германское национальное собрание в 1919 г. и образование Веймарской республики. Диссертация, МГУ, 1953 г., стр. 2'20; «Die Strategic und Taktik der revolutionaren Partei der deutschen Arbeiterklasse in der Periode des Imperialismus». Leseheft. Berlin, 1955, S. 58.
8 См. K. Wrobel. Die Volksmarinedivision. Berlin, 1957, S. 114.
Ill
Последовавшее за ними наступление реакции способствовало освобождению многих немецких пролетариев от иллюзий относительно истинного характера Ноябрьской революции и социал-демократического правительства.
В. И. Ленин9 и Я. М. Свердлов 10 11 проводили параллель между немецким январем и русским июлем и предсказывали неизбежность нового подъема борьбы.
Первые 10 дней работы Веймарского национального собрания прошли сравнительно тихо. Многочисленные телефонограммы из различных городов Германии характеризуют этот период лаконичным сообщением: «Спокойно» и. Такое затишье, видимо, объяснялось последствиями январского поражения и определенным доверием широких слоев рабочего класса к Национальному собранию, от которого под влиянием агитации правых социал-демократов и лидеров независимцев ожидали многого. Но буржуазный парламент не спешил приступать к социализации и установлению системы Советов. В течение первой половины февраля эти вопросы даже не дебатировались. Это стало открывать глаза многим доверчивым 12.
С середины февраля пролетариат Германии начал новую полосу классовых битв под лозунгами: «Немедленная социализация!», «Установление системы Советов!» Лозунги борьбы не отличались, однако, четкостью и последовательностью, многие рабочие требовали «признания Советов»; этот лозунг, разумеется, не совпадал с лозунгом: «Вся власть Советам!» Однако формы борьбы свидетельствовали о стремлении рабочих сражаться за продолжение и углубление революции не на жизнь, а на смерть.
Первым после временного затишья поднялся пролетариат Рура, затем движение охватило Баден, Баварию и Вюртемберг. В конце февраля Национальное собрание оказалось в кольце бастующих городов: в Средней Германии началась всеобщая политическая забастовка. Против забастовщиков правительство посылало добровольческие отряды. Рабочие встречали их с оружием в руках. В целом ряде городов Германии, в самых различных уголках страны шла вооруженная борьба пролетариев против правительственных войск.
9 См. В. И. Ленин. Сочинения, т. 28, стр. 413.
10 См. «Die Rote Fahne», 10.11 1919, а также «Новая и новейшая история», 1957, № 5.
11 См. соответствующие телефонограммы в Archiv des Instituts fiir Marxismus-Leninismus beim ZK der SED (далее: IML — Archiv). Berlin, 9/16.
12 He случайно «Форвертс» 9 марта сетовал, что рабочие перестали интересоваться деятельностью Веймарского национального собрания и придерживаются принципа: «Что из Веймара — то плохо».
172
Начавшееся наступление правительства на солдатские Советы, приказ о праве командования 13, вербовка добровольческих отрядов восстановили значительную часть солдат против правящих кругов 14. Опасение лишиться солдатских Советов, боязнь вновь попасть под безраздельную власть ненавистного офицерства поднимали солдат па активную борьбу в защиту своих интересов. В некоторых местах выступления солдат выливались в кровавые стычки 15.
Эта борьба солдат против мероприятий правительства толкала их на союз с бастующими рабочими. Иногда солдаты участвовали вместе с рабочими в политических демонстрациях против правительства и бок о бок с ними сражались против белогвардейских отрядов 16.
В Германии развертывалась гражданская война. В. И. Ленин писал: «...Борьба и гражданская война в Германии идет как раз из-за того, в чьих руках будет... власть: в руках ли буржуазии, которую будут „обслуживать" Шейдеманы, как палачи и
13 Приказ, изданный военным ведомством 19 января 1919 г., полностью подчинял армию правительству и лишал солдатские Советы каких-либо прав контроля над деятельностью офицеров.
14 В этом отношении интересна деятельность солдатского Совета VII армейского корпуса в Мюнстере (Вестфалия). Р. Мюллер сообщает, что этот солдатский Совет насильственно пытался остановить образование добровольческих отрядов, правильно считая их контрреволюционными войсками, создаваемыми для подавления сознательных рабочих (R. М u 1-1 е г. Op. cit., S. 103).
16 В Магдебурге еще 28 января состоялось собрание делегатов солдатских Советов IV армейского корпуса, на котором было решено не подчиняться приказу о праве командования. С 3 по 8 февраля здесь имели место волнения солдат и матросов, которые захватили тюрьму и сделали попытку занять государственный банк (см. IML — Archiv, 9/16, Telefonat, v. 5, 2, 19, gegeben Magdeburg, Burgermeister; Ibid., Telefonat, v. 6. 2. 19, gegeben Magdeburg, Oberbiirgermeister; Ibid., Telefonat, v. 8. 2. 19. gegeben Magdeburg, Burgermeister; «Berliner Tageblatt», 5.II 1919; «Vorwarts», 5.II 1919; «Die Post», 5.II 1919; «National-Zeitung», 5.II 1919; «Der Tag», 5.II 1919; «Berliner Neueste Nachrichten», 8.II 1919). В Аллен-штейне 27 февраля на вокзале произошло столкновение между солдатами народного ополчения и прибывшими новыми артиллерийскими подразделениями, по-видимому, добровольческими отрядами (см. «Germania», 28.11 1919). В Мюнстере арест добровольческим отрядом Лихтшлага солдатского Совета VII армейского корпуса, последовавший по приказу Носке, послужил сигналом к серьезным боям в Рейнской области и Вестфалии (см. R. Muller. Op. cit., S. 103).
16 Во Франкфурте-на-Одере, например, 2 февраля состоялась 4-тысячная демонстрация солдат и рабочих в знак протеста против приказа о праве командования. Демонстранты несли транспаранты с лозунгами «Вся власть рабочим и солдатским Советам!». Ораторы выступали против правительства Эберта—Шейдемана (см. «Freiheit», З.П1919).В Ортельс-бурге (около Кенигсберга) в защиту солдатского Совета, который егери пытались разогнать, с оружием в руках выступили рабочие. На почте, где укрепились революционные солдаты и рабочие, произошло столкновение с отрядом егерей (см. «Der Tag», 17.11 1919).
173
погромщики, Каутские, как хвалители „чистой демократии", или в руках пролетариата, который свергнет эксплуататоров-капиталистов и раздавит их сопротивление» 17.
В обстановке острой вспышки гражданской войны, в период, когда решался основной вопрос — Учредительное собрание или Советы, т. е. буржуазная демократия или диктатура пролетариата,— в марте 1919 г. начались вооруженные бои в столице Германии — Берлине.
Однако Берлин включился в эту новую полосу классовой борьбы позже, чем Рур, Средняя Германия и другие промышленные центры страны. В Берлине еще свежа была горечь январского поражения. Нужно было время для того, чтобы промышленный пролетариат Берлина мог накопить новые силы для дальнейших классовых битв. Но и контрреволюция не чувствовала себя здесь уверенно. В начале февраля буржуазные газеты были переполнены слухами о предстоящем выступлении спартаковцев 18. Под этим предлогом правительство не выводило из столицы добровольческих отрядов Рейнгарда и сосредоточивало под Берлином новые подразделения войск.
В середине февраля в борьбу включились новые категории трудящихся Берлина. Со второй половины февраля не было дня, чтобы не бастовала та или иная часть рабочих или служащих — булочники, извозчики, сторожа, учителя, чиновники городского управления, служащие военных учреждений19. Эти факты свидетельствовали о нарастании недовольства среди самых различных слоев населения Берлина. Присоединение к борьбе мелкобуржуазных слоев городского населения способствовало успеху борьбы передовых рабочих столицы за углубление революции.
Неутомимым борцом за активное включение берлинского пролетариата в борьбу, развернувшуюся в стране, была компартия. 21 февраля ЦК КПГ призвал рабочих столицы к демонстрации протеста против введения добровольческих отрядов в города Рура 20. Эта демонстрация была сорвана лидерами социал-демократии и независимцев, но неудача не сломила воли компартии в борьбе за солидарность рабочих Германии.
В последних числах февраля коммунисты развернули активную агитацию на предприятиях Берлина за проведение в нача
17 В. И. Л е н и н. Сочинения, т. 28, стр. 412—413.
18 См. «Berliner Neueste Nachrichten», 4, 5.11 1919; «National-Zeitung», 2.II 1919; «Der Tag», 4.II 1919; «Die Post», 1, 4.II 1919; «Vossische Zeitung», 4.II 1919.
19 Cm. «Vorwarts», 12.11 1919; «Vossische Zeitung», 14, 15.11 1919; «Der Tag», 15.11 1919; «Berliner Tageblatt», 13, 15, 19.11 1919; «Berliner Neueste Nachrichten», 13, 15.11 1919; «Germania», 17.11 1919.
20 Cm. «Die Rote Fahne», 21.11 1919.
174
ле марта всеобщей политической забастовки. Успех агитаторов-коммунистов вызвал большую тревогу в буржуазных кругах21.
На предприятиях повсеместно проходили собрания, на которых рабочие обсуждали вопросы предстоящей забастовки. Часто эти собрания протекали довольно бурно, рабочие недвусмысленно выражали свое недоверие к лидерам социал-демократии — противникам всеобщей забастовки. Например, на состоявшемся 28 февраля собрании оружейной фабрики перед рабочими выступили коммунист и пезависимец. Оба оратора призывали к провозглашению Советской республики, а когда коммунист предложил брать пример с русских большевиков, собравшиеся ответили бурными аплодисментами. Оратору, пытавшемуся выступить от имени социал-демократической партии, вовсе не дали говорить 22. Призывы лидеров социал-демократии не участвовать в подготавливаемой компартией забастовке уже не действовали на рабочих.
2 марта «Роте фане» в передовой «Вторая революция» писала, что Берлин «призван возглавить вторую революцию и вместе с пролетариями всей страны своей мощной рукой должен уничтожить позорную клику эбертов —шейдеманов — носке». Передовая отмечала, что вторая революция приближается к новой вершине — всеобщей забастовке. На новом этапе борьбы пролетариям мешают лидеры независимцев. Волна новой революции может поднять их, но она сбросит их так же, как волна Ноябрьской революции подняла и сбросила правых лидеров социал-демократии 23. Таким образом, компартия рассматривала предстоящую забастовку в Берлине как важное звено в борьбе за перерастание буржуазно-демократической революции в пролетарскую.
В тот же день, 2 марта, на Александерплац состоялся митинг, на котором раздавались возгласы «Долой Носке, долой Эберта, долой Шейдемана!» 24 Берлинский пролетариат вновь пришел в движение.
Сложившаяся в конце февраля — начале марта ситуация в Берлине серьезно встревожила буржуазию и правых социал-демократов. Они принимали все зависящие от них меры для предотвращения выступления рабочих. 28 февраля комендатура Берлина в связи с призывом к всеобщей забастовке запретила под угрозой применения оружия демонстрации и уличные сборища. Одновременно в редакции «Роте фане» и во многих квартирах были произведены обыски с целью ареста коммунистов. Правда, это не дало желаемых результатов, многие
21 См. «Berliner Neueste Nachrichten»', 28.11 1919.
22 Ibid., 1.Ш 1919.
23 См. «Die Rote Fahne», 2.Ш 1919.
м См. H. Schafer. Op. cit., S. 112—113.
775
коммунисты избежали ареста 25. 2 марта губернатором Берлина был назначен Шёпфлин — верный помощник кровавой собаки Носке 26. В этот же день в Берлин вступили отряды Леттова-Форбека 27, торжественно встреченные открытыми сторонниками кайзеровского режима. Бюргерство решило в случае всеобщей забастовки объявить контрзабастовку, призывы к которой публиковались в большинстве буржуазных газет 1 и 2 марта 28.
Контрреволюция попыталась остановить нарастающее движение демагогическими обещаниями и мнимыми «уступками». Газета «Форвертс» 27 февраля от имени правительства обещала в скором времени провести «социализацию» и предлагала рабочим терпеливо дожидаться принятия этого закона, а не следовать призыву спартаковцев к массовой забастовке 29.
1 марта правительство организовало в Берлине специальный митинг, на котором ораторы не скупились на обещания. В тот же день было опубликовано сообщение о созыве 26 марта II Все-германского съезда Советов. 2 марта было выпущено правительственное воззвание, в котором рабочих призывали оставаться спокойными и не принимать участия во всеобщей забастовке. Им обещали, что в самом ближайшем будущем будет якобы проведена «социализация угольной промышленности». Социал-демократы на собраниях рабочих сами предлагали резолюции с требованиями социализации и немедленного улучшения продовольственного положения трудящихся30. Наконец, 3 марта были арестованы офицеры, обвинявшиеся в убийстве Розы Люксембург и Карла Либкнехта. Однако все эти меры не могли остановить уже начавшегося движения.
Утром 3 марта «Роте фане» призвала берлинских рабочих немедленно начать всеобщую забастовку31. На этот призыв от-
25 См. «Berliner Tageblatt», 28.11 1919; «Die Post», 28.11 1919; «Germania», 28.11 1919; «Der Tag», l.III 1919.
26 Cm. «Freiheit», З.Ш 1919; «Vorwiirts», З.Ш 1919.
27 Войска, находившиеся под командованием Леттова-Форбека, сражались во время войны в Африке; они были введены в Берлин под предлогом возвращения на родину. Правительство могло рассчитывать на них, так как они не подверглись влиянию революционных событий в России и Западной Европе. Сообщения о вступлении в Берлин войск Лет-това-Форбека см. «Die Post», З.Ш 1919.
28 См. «Germania», ЙДП 1919; «Die Post», l.III 1919; «National-Zei-tung», 2.III 1919. «Контрзабастовкой» буржуазия называла организованный ею в ряде городов срыв продовольственного снабжения населения, прекращение работы медицинских учреждений, выплаты пособий и пенсий и т. д.
29 См. «Vorwarts», 27.11 1919.
30 См. «Germania», l.III 1919; «Die Post», 2, 4.Ill 1919; «Vorwarts», 2.Ш 1919.
31 Cm. «Die Rote Fahne», З.Ш 1919.
176
кликнулась значительная часть рабочих Берлина 32. Днем количество бастующих предприятий возросло. Формально решить вопрос о забастовке должно было собрание Берлинского рабочего и солдатского Совета, созванное в середийе дня 3 марта. Но в действительности Берлинскому Совету пришлось лишь санкционировать то, что уже было решено рабочими на предприятиях и фактически началось еще до его заседания. Даже социал-демократ Шефер должен был признать: «Если бы собрание высказалось против всеобщей забастовки, это вряд ли что-нибудь изменило в создавшемся положении. Коммунисты, как теперь официально называются спартаковцы, уже насильственно (?! —В. Ш.) добились проведения всеобщей забастовки на ведущих предприятиях» 33.
Всеобщая забастовка с самого начала приняла антиправительственный характер34. Так, в резолюции, принятой собра нием рабочих заводов Сименса, сказано: «Собравшиеся рабочие твердо намерены не прекращать борьбы до тех пор, пока правительство не примет выдвинутых требований, в противном случае оно должно уступить место другому правительству, которое будет придерживаться социалистических принципов» 35.
3 марта под руководством компартии начали всеобщую политическую забастовку по крайней мере 106 тыс. берлинских рабочих 36, Что свидетельствовало о большом размахе начавшейся борьбы 37. Предотвратить начало всеобщей забастовки в Берлине контрреволюции не удалось.
Существует мнение, что после того, как всеобщая забастовка все-таки началась, правительство решило навязать бастующим рабочим уличные бои с тем, .чтобы иметь предлог потопить
32 Утром 3 марта решили начать забастовку, а в ряде случаев уже начали ее рабочие следующих предприятий: AEG, Hennigsdorf; Siemens Konzern, Dinamowerk (резолюцию о стачке приняли 2500 рабочих); AEG Turbinenwerk (резолюцию приняли 3 тыс. рабочих и служащих); Firma Loeb, Charlottenburg (750 рабочих); Firma Stock, Marienfelde (2800 рабочих и служащих начали забастовку); Gesamte Staatswerkstiitten, Spandau; Week Schwarzkopf, Wildau f3300 человек начали забастовку); Knorrbremse (3500 человек начали забастовку); Elnowerke (2600 рабочих и служащих начали забастовку); Firma Siemens-Halske (2 тыс. рабочих голосовали за резолюцию о стачке, 25 — против); Schwarzkopf, Berlin (16'00—2000 рабочих); Eisenbahner-Werkstattenarbeiter, Berlin (см. IML —Archiv, 11/13, 27—30).
33 H. Schafer. Op. cit., S. 116—117.
34 Подробно историю этой забастовки ом. в нашей статье «Всеобщая забастовка 3—8 марта 1919 г. в Берлине». Уч. зап. Киргизского гос. заочн. пед. ин-та», вып. III, 1957.
35 IML-Archiv, 1'1/13, Bl. 61.
36 Данные цифры являются предварительным результатом подсчета участников забастовки на основе архивного материала.
37 4 ноября 1918 г. готовность включиться во всеобщую забастовку в Берлине выразили 75 тыс. рабочих (см. «lllustrierte Geschichte...», S. 203).
12 Ноябрьская революция в Германии
революционную борьбу пролетариев в потоках их крови. Сторонники этой точки зрения 38 датируют начало боев в Берлине 5 марта и связывают их с известным столкновением двух:воинских подразделений на Александерплац, происшедшим в этот день., ; _ ....... . . , '
Эта точка зрения подтверждается и тем, что . накануне мартовских событий ни одна партия не призывала и не готовила рабочих столицы к вооруженному восстанию, не ставила вопроса о перерастании предстоящей всеобщей политической забастовки в вооруженное восстание. Социал-демократы выступали вообще против, всеобщей забастовки и не уставали звать рабочих к «спокойствию и терпению» 39. Лидеры независимцев отрицательно относились к вооруженному восстанию. Коммунисты, организаторы забастовки, считая момент для вооруженного выступления неблагоприятным, предостерегали рабочих: «Не ввязывайтесь в бессмысленные перестрелки, которых так жаждет Носке, чтобы пролить новые потоки крови» 40 41.
Однако нам представляется, что такое объяснение возникновения боев в Берлине упрощает дело и недостаточно раскрывает взаимодействие всех тех противоречивых факторов,, которые привели к этим боям. .
Начнем, с того, что первые бои произошли це 5 марта, а за два дня до инцидента на Александерплац, т. щ.З марта, одновременно с началом всеобщей забастовки. В этот день к 19 час. 05 мин. из полицей-президиума в- министерство внутренних дел поступила телефонограмма, в которой сообщалось: «Сегодня днем убит перед полицей-президиумом (на Александерплац.— В. Ш.) солдат правительственных войск («Sicher-heitswehr»)» 4|. О столкновениях'на Александерплац днем 3 марта доложил Исполнительному комитету Берлинского Совета вечером, этого же дця социал-демократ Нойе: «Мы еще не.успели разойтись из Дома профсоюзов, как на Александерплац возникли серьезные конфликты, закончившиеся перестрелкой. В связи с этим мы уже можем оплакивать первых убитых» 42. Это заявление Нойе вызвало горячее обсуждение событий в Исполнительном комитете. Выяснилось, что многие из присутствовавших уже слышали о перестрелке на Александерплац 43. Председатель Совета Р. Мюллер в заключение подтвердил известие о первых стычках па Александерплац и привел еще один весьма интерес
38 «Die Wahrheit uber die Berliner Strassenkampfe». Berlin, 1919; S. 8—10; A. Fischer. Die Revolutionskommandantur Berlin, 1918—1919 Berlin, 1919, S. 81—83; H. Strobel. Op. cit., S. 132. < • .
39 «Vorwarts», 4.Ш 1919.
40 «Die Rote Fahne». 3.Ill 1919.
41 IML — Archiv, 9/13, Bl. 368; 11/13, BL 71—72.
42 Ibid., -11/7, BL B5.
43 Ibid., Bl. 6&-Ч69.' .. L : j
178
ный факт: «Мне сообщали уже с другой стороны о столкновениях на Александерплац... Кроме того, на Фридрихштрассе была провозглашена Советская Республика»44. ;
3 же марта вечером начался штурм полицейских участков:. «В настоящее время уже захвачено и разоружено три полицейских участка...»,— сообщалось в телефонограмме из полицей-президиума, отправленной к 19 час? 05 мин. 3 марта45. Этоизвестие более подробно повторил и Нойе в своем выступлении.. Он говорил о захвате к вечеру 3 марта четырех полицейских" участков; указав при этом, что «на Нойе Шейнгаузерштрассе,. Вайнмайстерштрассе, Брунненштрассе и Инвалиденштрассе также произошли столкновения, которые привели к штурму четырех полицейских участков» 46. '
По свидетельству газеты «Пост», 3 марта в 23 час. 45 мищ при штурме полицейского участка № 1 в Лихтенберге полицейские оказали сопротивление. Началась перёстрёлка, в рёзуль? тате которой были убитые с той и другой стороны 47. Это подтвердил и демократ Гольман в своем выступлении в прусёком ландтаге 17 марта: «Уже в ночь с понедельника на вторник (с 3 на 4 марта.— В. Ш.). ~ говорил он,—j полицёйский участок на Мюггелыптрассе подвергся нападению со стороны орды (?—В. Ш.), состоявшей из 50—70 хорошо вооруженных, в большинстве своем молодых парней (из зала: слушайте, слушайте!). Недостаточно сильная охрана полицейского участка оказала мужественное сопротивление» 48.
В тот же день, как сообщали из полицей-президиума и кай свидетельствовал Нойе, была предпринята попытка захватить Северный вокзал 49.
По свидетельству современников, на улицах и площадях столицы в этот день собирались толпы людей, ведших ожесточенные споры. Иногда они заканчивались стычками. Сторонники различных партийных направлений горячо обсуждали политические события дня. Так, член Исполнительного комитета1 независимец Ешке услышал на Александерплац разговор, в ходе1 которого «явный контрреволюционер» высказал следующую» мысль: «Если рабочие сейчас начинают, то надо начинать, и нам» 50. Никто не звал берлинский пролетариат на улицу. Население вышло на улицы само, по собственной инициативе.
44 Ibid., 11/7, Bl. 69.
45 Ibid, 9/13 Bl. 368.
46 Ibid, 11/7, Bl. 65.
47 Cm. «Die Post», 4.III 1919.
48 «Die Berliner Putsche». Berlin, 1919, S. 151.
49 IML - Archiv, 9/13, Bl. 368, 11/13, Bl. 71.
60 Ibid, 11/13, Bl. 66, 132; 11/7, Bl. 68; «Berliner Neueste Nachrichten»,.
5.Ill 1919.
179’
12*
По центральному проспекту Унтер-ден-Линден двигались грузовики с солдатами. По многим другим улицам проезжали пулеметные подразделения, оружие которых, по мнению одного из наблюдателей, было приведено в боевую готовность. По улицам, например, по Вайнмайстерштрассе, проходили пешие солдаты правительственных войск. Их встречали очень недружелюбно. «Установлено,— сообщил 3 марта Нойе,— что на улицах задерживают солдат Республиканской солдатской охраны, полицейских чиновников и офицеров и наносят им оскорбления действием» 31. Особенно активно выступали против солдат Республиканской солдатской охраны и полицейских в северной части Берлина. По утверждению Нойе, добровольческих отрядов в Берлине 3 марта еще не было 51 52.
Легко представить себе, что в такой обстановке, когда возбуждение народных масс было очень велико и уже началась всеобщая политическая забастовка, возмущение собравшихся на улицах стало стихийно перерастать в вооруженные столкно-веция толпы с правительственными солдатами.
Герфурт, председатель фракции коммунистов в Берлинском Совете, считал виновницей первых боев контрреволюцию. «Я констатирую,— заявил он на заседании Совета 4 марта,— что первые беспорядки в дни забастовки были вызваны отрядами Носке, а именно: вчера вечером отряды Носке полностью разгромили редакцию „Роте фане“ на Вильгельмштрассе 114... На Риттерштрассе все подходы к типографии были даже ограждены плакатами: „Кто пойдет дальше — будет расстрелян"» 53. Характерно, что это сообщение вызвало такую бурную реакцию галерки, что следующий оратор даже предложил в интересах спокойствия очистить ее 54.
Если одно сообщение о деятельности контрреволюционных войск вызвало бурю возмущения присутствовавших рабочих, то Можно себе представить, как встречали сами события на улице люди, являвшиеся свидетелями действий реакционной солдатчины.
В этом отношении очень важна оценка положения в Берлине, данная немецким делегатом I конгресса Коминтерна М. Альбертом (Г. Эберлейном). Узнав о провозглашении всеобщей забастовки и введении осадного положения, он писал в «Правде»: «Судя по настроению, господствовавшему среди рабочих перед моим отъездом из Берлина, это означает неизбежность гражданской войны и уличных боев» 55.
51 IML — Archiv, 11/7, Bl. 65—68.
52 Ibid., 11/13, Bl. 71, 65.
63 Ibid., Bl. 67.
54 Ibidem.
35 «Правда», 6.Ill 1919.
.180
Осадное положение было объявлено в Берлине вечером 3 марта 56. Под страхом расстрела запрещались какие бы то ни было демонстрации, митинги, собрания под открытым небом, выпуск новых газет. Были введены чрезвычайные военные суды. В специальном «Предупреждении» Носке сообщил берлинскому населению, что военные суды будут судить за призыв к восстанию, сопротивление правительственным органам, попытки разрушить телеграф или железнодорожные пути, освобождение политических заключенных, агитацию среди солдат против правительства и т. д. 57 Контрреволюция серьезно готовилась использовать закон об осадном положении и обрушиться на «нарушителей спокойствия», признавая для всех «виновных» одну меру — расстрел.
Вечером 3 марта положение усложнилось тем, что в районе Александерплац имели место попытки ограбления универмага и ювелирных магазинов 58. Воспользовавшись этим предлогом, буржуазная печать стала называть всех сражавшихся на улицах Берлина грабителями и ворами.
4 марта бои приняли еще больший размах. Продолжался захват полицейских участков. В Шейнгаузерфиртель на Вайн-майстерштрассе при этом были перерезаны телефонные провода 59. Между правительственными войсками и нападающими произошли серьезные столкновения. Командир правительственных войск капитан Маркс в телефонограмме, отправленной 4 марта в 15 час. 15 мин., докладывал: «В настоящий момент между Шпрее и Александерплац идут бои, которые принимают довольно кровопролитный характер. В остальном ничего особенного» 60. К 16 час. 4 марта в Берлине было захвачено уже 32 полицейских участка 61. Захватом участков сражающиеся обеспечивали себя оружием. Министр юстиции Пруссии Гейне сообщал 14 марта прусскому ландтагу, возможно преувеличивая, что из полицейских участков 3—4 марта «было похищено около 1100 ружей и около 50 тыс. патронов» б2.
Особенно неспокойно было на Александерплац и прилегающих улицах. На центральную площадь столицы стекались огромные толпы. С памятника Беролина ораторы произносили речи. Люди выходили на улицы, несмотря на жестокие условия осадного положения. Толпа волновалась. Она отважно
56 IML — Archiv, 9/13, Bl. 368; Deutsches Zentralarchiv, Merseburg, Rep. 169 D. IX Polizei D. N. 4, Landesversammlung, BI Belagerungszustand, N 754.
57 Cm. «Germania», 4.III 1019.
58 Ibidem.
59 «Germania», 4.III 1919. «Vorwarts», 4.III 1910.
™ IML — Archiv, 9/16, Bl. 514.
61 Ibid., Bl. 494; «National-Zeitung», 6.III 1919.
62 «Die Berliner Putsches, S. 12.
* 181
разоружала проходивших через площадь к полицей-президиуму солдат. Так, например, был задержан отряд, состоявший из 15 солдат во главе с офицером. Солдаты оказали сопротивление. Началась борьба, которая продолжалась до тех пор, пока на помощь правительственному отряду не подоспело подкрепление. Толпа потеряла двух человек убитыми. Два офицера, врезавшиеся на машине в толпу, были задержаны. С них сорвали погоны и избили их.
, Между 12 и 13 часами правительство сделало первую попытку очистить площадь. Против отказавшихся разойтись правительственные войска применили пулеметы и броневики. По данным буржуазной печати, результатом этого карательного акта было шесть убитых, в том числе две женщины. Площадь очистили, но через час ее снова заполнил народ 63.
По-видимому, собравшиеся на площади угрожали полицей-президиуму. В 15 час. 50 мин. из полицей-президиума была передана следующая телефонограмма: «Полицей-президиум достаточно сильно укреплен, чтобы держаться. Будем сражаться до последней капли крови» 64. Вечером нападения на полицей-президиум усилились. «Вчерашний вечер,— читаем в телефонограмме от 5 марта, данной в 10 час. 55 мин,— был для полицей-президиума критическим. Нападения были отражены» 65.
Бои пе ограничивались только районом Александерплац, хотя здесь они были наиболее упорными. Столкновения произошли 4 марта на Силезском вокзале 66. В этот же день восставшие заняли вокзал Нордринг 67, а группа приблизительно в 300 человек совершила нападение на вокзал в Моабите. Неспокойно было и в Темпельгофе 68, а на вокзале Герлиц бастующие рабочие попытались снять рельсы, чтобы остановить поезд, следовавший в Котбус. Это не удалось из-за сопротивления служащих железной дороги и вмешательства войск 69.
63 О событиях на Александерплац 4 марта см., кроме приведенных архивных материалов, газеты «Germania», 4, 5.Ш 1919; «Vorwarts». 4.III 1919; «Berliner Neueste Nachrichten», 5.Ill 1919; «Die Post», 5.Ill 1919-.«Der Tag», 8.III 1919.
64 IML — Archiv, 9/16, BI. 494.
38 Ibid, Bl. 517.
66 Характер их не вполне ясен. Буржуазные газеты «Die Post», «Berliner Neueste Nachrichten» 5 марта 1919 г. утверждали, что в ночь на 4 марта была сделана попытка захватить Силезский вокзал, и в ответ правительство направило туда подразделение Рейнгарда. Днем 4 марта, по сообщениям , этих же газет, к вокзалу подошли солдаты Республиканской солдатской охраны и стали вести коммунистическую пропаганду среди солдат добровольческих отрядов Рейнгарда и даже сделали попытку разоружить охрану.
67 См. «Berliner Neueste Nachrichten», 5.ITI 1919.
88 IML —Archiv, 11/13, Bl. 110; 11/7, Bl. 118, 119.
. 69 Cm. «Germania», 5,111 1919. :
182
Некоторый свет на то, как начинались и какой характер носили столкновения на вокзалах, проливает выступление неза-висимца Гешке на заседании Исполнительного комитета' 5 марта. Он сообщил, что в связи с забастовкой «дирекция железной дороги обратилась за помощью к комендатуре и та направила солдат для разгрузки вагонов. Это, конечно, вызвало ожесточенный протест со стороны рабочих и они отказываются теперь отправлять какие бы то ни было вагоны, будь они с продовольствием или чем-нибудь другим. Они отказываются от любой работы... В Темпельгофе, например, рабочие железной дороги не допустили отправки вагонов с молоком и другими продуктами. Но теперь появились солдаты Республиканской солдатской охраны, чтобы не допустить задержки таких вагонов. На отдельных вокзалах уже произошли бои между солдатами Республиканской солдатской охраны и нашими людьми» 70.
Из приведенных фактов можно, как нам кажется, сделать вывод, что первые бои начались не 5 марта, а одновременно сО всеобщей забастовкой, т. е. уже 3 и 4 марта. Причиной их являлись не только действия наемных провокаторов правительства, хотя, возможно, они и участвовали в событиях в тех или иных районах Берлина. Бои были прежде всего результатом стихийного взрыва накопившегося у берлинских рабочих гнева и возмущения против контрреволюционной политики правительства Эберта, Шейдемана, Носке.
Кто же сражался на улицах Берлина 3—4 марта? Установление социального состава сражавшихся имеет существенное значение для определения происхождения и общего характера мартовских боев.
Некоторые авторы 71 пытаются представить мартовские бои как результат соперничества между двумя родами войск — Республиканской солдатской охраной и Народной морской дивизией, с одной стороны, и добровольческими отрядами — с другой. Участие рабочих в боях эти авторы категорически отрицают. Однако анализ документов и материалов показывает, что такая трактовка событий Является несостоятельной.
Прежде всего следует указать на тот факт, что 3 марта, кроме бригады Рейнгарда, в Берлине добровольческих отрядов не было 72. Лишь 4 марта, и то к западным районам столицы (наиболее богатые кварталы Берлина, где в мартовские дни вообще не было боев), были подтянуты добровольческие отряды Лютви-ца, а пригород Шпандау, был занят добровольческими отрядами Гюльзена. В центре столицы добровольческие отряды появились
70 IML — Archiv, 11/7, В1. 118.
71 См. Cains. Op. cit., S. 7; «Die Wahrhejt iiber, die Berliner. Strassen-kampfe», Berlin, 1919, S. 7; K. Fischer. Op. cit SDw-*47.
7e IML —Archiv, 11/7, Bl. 65. — • ' ' '
183
позже, только 5 марта 73. Сообщений о столкновении Республиканской солдатской охраны с добровольческими отрядами 3 и 4 марта нет.
Во всех свидетельствах Республиканская солдатская охрана рассматривалась в эти дни как верная правительству и подвергавшаяся нападениям со стороны народных масс. Так, Нойе в Берлинском совете заявил: «На севере Берлина члены Республиканской солдатской охраны и полицейские офицеры подверглись активным нападениям» 74. Известно также, что и на вокзалах выступления «гражданских лиц» были направлены против солдат Республиканской солдатской охраны и бои велись именно с ними 75. На Александерплац 4 и 5 марта были использованы против народа также войска Республиканской солдатской охраны и одно из ее подразделений — Народная морская дивизия. Более того, именно солдатам Республиканской солдатской охраны комендатура поручила охрану порядка па Александерплац и в центре Берлина 76. Солдаты Республиканской солдатской охраны готовы были выполнить распоряжения правительства об «охране порядка», что явствовало, например, из выступления их представителя в Берлинском совете 3 марта, в котором он призывал рабочих «не усложнять жизнь 15 тыс. солдатам, проявить сознательность и заранее отказаться от каких бы то ни было агрессивных действий» 77Таким образом, очевидно, что 3 и 4 марта солдаты Республиканской солдатской охраны сражались на стороне правительства против стихийно поднявшихся масс, а не против добровольческих отрядов.
Существует и другая точка зрения, согласно которой 3 и 4 марта на улицы Берлина вышла якобы «чернь» — грабители, воры. От их разгула будто и освобождала Республиканская солдатская охрана улицы Берлина. Эту точку зрения, особенно в первые дни боев, высказывал ряд ораторов в Берлинском Совете, защищал ее и «Форвертс» 78. Социал-демократ Бюхель так характеризовал социальный состав сражавшихся в центре Берлина 3—4 марта: «Не будем строить себе никаких иллюзий — Александерплац, Мюнстерштрассе и Шейненфиртель — это все, что угодно, но только не бастующие, и наша обязанность состоит в том чтобы этот сброд пригвоздить к позорному столбу» 79. ,
73 См. «Die Post», 5.III 1919; «Berliner Neueste Nachrichten», 5.III 1919; «National-Zeitung», 6.III 1919.
74 IML —Archiv, 11/13, Bl. 71; 11/7, Bl. 65.
75 Ibid., 11/7, Bl. 118.
76 Cm. «Die Berliner Putsche», S. 30; IML — Archiv, 9/16, Bl. 534; 11/13, Bl. 138, 139.
77 Ibid., 11/13, Bl. 44.
78 «Vorwarts», 4.Ш 1919.
79 IML —Archiv, 11/13, Bl. 203.
184
Председатель Берлинского Совета Р. Мюллер присоединился к этой характеристике: «Мы все знаем, что события в Берлине связаны только с грязной деятельностью темных элементов, которые воспользовались обстановкой. Бастующие ко всему этому не имеют ни малейшего отношения, и если против этого сброда предпринимаются беспощадные меры, то мы наверняка все с этим согласны» 80. Это выступление выразило, таким образом, благосклонное отношение одного из лидеров независимцев к карательным мероприятиям, которые правительство развернуло на Александерплац.
Как же отнесся к положению на Александерплац коммунист Берге? «Если в „Форвертс“ сообщается,— говорил он 4 марта,— что снова буйствует чернь, то я напоминаю, что эти явления вызваны как раз капиталистической системой хозяйства. Если мы хотим ее уничтожить, то нельзя действовать пулеметами. Мы должны сделать все, чтобы использовать наше влияние. Мы должны попытаться перевоспитать эту чернь в людей» 81. Из этого выступления видно, что и некоторые коммунисты в начале мартовских боев тоже склонны были рассматривать состав сражавшихся на Александерплац как сборище темных элементов. И хотя, действительно, вечером 3 марта в центре Берлина имели место ограбления ювелирных и продовольственных магазинов, однако факты говорят о том, что не воры и грабители были основной массой сражавшихся 3 и 4 марта.
4 марта в Берлинском Совете выступил старый рабочий, бывший социал-демократ, безработный, некий Норошак. В начале своей речи он с любовью вспоминал старый «Форвертс», а затем заявил: «Сегодняшний ,,Форвертс" (т. е. «Вперед».— В. Ш.) все вновь и вновь печатает то, что я не ожидал бы даже от какого-нибудь „Назад". Если нас, членов рабочих Советов, сегодня обзывают чернью и темным сбродом, то скорее так следует называть тех, кто в действительности ими является» 82.
Это заявление было встречено громким «браво». Показательно, что брань в адрес собравшихся на Александерплац вызвала искреннее возмущение представителя Совета безработных, и это возмущение нашло одобрение у галерки, занятой рабочими. Этот факт, на наш взгляд, является весьма весомым доказательством того, что 3—4 марта в первых боях на улицах Берлина видную роль играли безработные. Намекал на это также правый социал-демократ Зирииг в прусском ландтаге, когда он, говоря о мартовских боях, отмечал, что только в Берлине было 200 тыс. безработных, бедственное положение которых благо
80 Ibid., Bl. 66, 92.
81 Ibid., Bl. 76.
82 Ibid., Bl. 72.
„ 186
приятствовало восприятию ими антиправительственной агитации 83.
Лозунг собравшихся на Александерплац «Долой Эберта, Шейдемана, Носке!» и провозглашение на Фридрихштрассе 3 марта «Советской республики» 84 также свидетельствуют о том, что 3 и 4 марта на улицы Берлина вышли люди с определенными политическими взглядами и идеалами.
Буржуазная печать, всячески стремившаяся очернить сражавшихся в Берлине и поставить знак равенства между ними и уголовными элементами, все же часто проговаривалась и признавала, что на улицах Берлина, в частности на Александерплац, толпа состояла из демобилизованных солдат, матросов, гражданских лиц, женщин и деклассированных элементов 85.
Социальный состав в такой характеристике завуалирован, но из нее можно сделать вывод, что среди сражавшихся были рабочие в солдатских шинелях (после войны многие демобилизованные рабочие носили шинели), женщины-работницы, а также безработные. В этой связи интересно признание «Националь цейтунг»: «Если среди толпы и были темные элементы, то не они составляли большинство. Гораздо вернее сказать, что большинство было рабочих» 8б.
Об активной роли рабочих в первых боях прямо говорил 3 марта социал-демократ Нойе, сообщивший о взятии четырех полицейских участков, которые «в настоящее время находятся в руках рабочих» 87.
Участие в боях рабочих всех партийных направлений вы-нуждены были впоследствии признать и те члены Берлинского Совета, которые первоначально усматривали в начавшихся беспорядках выступления одного лишь люмпен-пролетариата 88.
Попытка буржуазных кругов и «Форвертс» очернить восставших, называя их темными элементами, сбродом и грабителями, вызвана теми же причинами, по каким буржуазная Европа в свое время так же называла сражавшихся пролетариев Парижа в июне 1848 г. и в дни Парижской Коммуны.
Нельзя принимать на веру и характеристику сражавшихся как «спартаковцев». Этот термин часто фигурирует в буржуазной печати и в официальных донесениях из полицей-президиу-ма, однако он не соответствует действительности.
Компартия не являлась организатором боев в Берлине. После убийства Р. Люксембург и К. Либкнехта во главе компартии
. . 83 См. «Die Berliner Putsche», S. 84.
84 IML —Archiv, 11/7, Bl. 69.
85 Cm. «Vorwarts», 4.Ш 1919; «Germania», 4.III 1919
86 «National-Zeitung», 6.Ш 1919.
87 IML —Archiv, 11/7, Bl. 65. • . -
88 Ibid., 11/13, Bl. 237; 11/7, Bl. 161. ' J ' : C
временно оказался оппортунист П. Леви, который сделал из январского поражения совершенно неверные выводы. Борясь будто бы против сектантства, он объявлял стихийные взрывы классовой борьбы преждевременными «путчами». В этом сказалась недооценка им руководящей роли партии, так как при нарастании революции стихийные вспышки неизбежны, и задача партии в том и состоит, чтобы придать этим выступлениям целенаправленный характер. II. Леви игнорировал и важнейший марксистский тезис — всегда быть с борющимися массами, делить с ними не только их победы, но и поражения. Поэтому, когда начались мартовские бои, руководство компартии, как доложил Берлинскому Совету ее представитель, «объясняло рабочим на предприятиях через своих доверенных лиц, что компартия отклоняет всякую путчистскую тактику. Были созваны окружные первичные организации и им было сказано, что час еще пе настал, что совершенно невозможно добиться сейчас каких-либо успехов» 89.
Не только 4 марта, но и 6 марта, когда бои были в полном разгаре, руководством КПГ были выпущены листовки, призывавшие рабочих не участвовать в уличных боях. Это показывает, что Леви отнесся к мартовскому восстанию рабочих Берлина так же, как и месяц спустя к героям Баварской Советской республики, которых он тоже объявил «путчистами». Отрицательное отношение к боям в Берлине подчеркивал в своих выступлениях и лидер фракции коммунистов в Берлинском Совете Гер-фурт90. Позиция руководства КПГ была столь определенной, что даже члены Берлинского Совета — независимцы и социал-демократы неоднократно «защищали» компартию от обвинений правительства91, ссылаясь на то, что руководство компартии «отвергает всяческие путчи» 92. Показательно, что и генерал добровольческих отрядов Лютвиц вынужден был признать в своем интервью, что «вожди коммунистической партии не имели ничего общего с этими спартакистскими беспорядками» 93.
Но, очевидно, рабочие-коммунисты все же Принимали участие в штурме полицейских участков 3—4 марта. Так, независимый социал-демократ Гофман, выступая в прусском ландтаге, привел следующий факт: «Уже на заседании в понедельник (3 марта.— В. Ш.) коммунисты отклонили всяческие насильственные акты. После участия некоторых коммунистов в штурме полицейского участка в ночь с понедельника на вторник, вызван-
89 Ibid, Bl. 193. И.- '
90 Ibid, Bl. 193, 237. ' - . ’Г
91 Ibid, BL 65; 11/7, Bl. 66. ' r . - -
92 Ibid, 11/7, Bl. 67, 68.
93 «Die Berliner Putsche», S. 130—131 .
ном подрывной деятельностью провокаторов из отеля Эден, компартия немедленно приняла меры, чтобы такого рода действия не повторялись» 94. Докладывал об этом факте Берлинскому Совету и представитель компартии Берге 95.
Таким образом, попытки правительственных кругов представить мартовские бои как путч коммунистов не соответствуют действительности. В то же время термин «спартаковцы», так часто употребляемый по отношению к сражавшимся, свидетельствует об участии в боях различных слоев трудового населения Берлина.
Итак, нам кажется, можно сделать вывод, что 3—4 марта бои велись между восставшими рабочими, революционно настроенными матросами, демобилизованными солдатами и безработными, с одной стороны, и солдатами Республиканской солдатской охраны, тогда еще верными правительству, с другой.
* * *
Следующий день, 5 марта, внес существенные изменения. В Берлин вступили добровольческие отряды (Garde-Kavalerie-Schutzen-Division). По Александерштрассе и Мюнстерштрассе двигались тяжелые тапки. Пролетариат столицы крайне недружелюбно встретил появление добровольческих отрядов. На вокзале Темпельгоф рабочие напали на солдат при их высадке из вагонов. Около 80 нападающих было захвачено. С возмущением встретил народ добровольческие войска, проходившие по Геке-шемаркт. Произошло вооруженное столкновение, в результате которого было 15 убитых. На Штраусбергерплац и на Нойе Фридрихштрассе рабочие воздвигали баррикады. На Франкфур-тераллее было избито несколько офицеров 96.
Улицы Берлина были полны народа. В воззвании комендатуры от 5 марта говорилось: «Берлинцы!.. Несмотря на то, что едва ли 48 часов тому назад мы обратились к вам с предупреждением очистить улицы и площади, значительная часть населения еще не выполнила нашу просьбу. Рабочие и граждане! Не останавливайтесь! Очистите улицы! Только если наша просьба будет выполнена, мы сможем защитить жизнь невинных. Распоряжениям правительственных войск следует беспрекословно подчиняться. Содействуйте охране порядка!» 97. Воззвание, несмотря на крайнюю категоричность его тона, не помогло. С утра на Александерплац вновь стали собираться толпы народа. Они
94 «Die Berliner Putsche», S. 37.
95 IML —Archiv, 11/13, Bl. 110.
96 Cm. «National-Zeitung», 6.Ш 1919; «Die Post», 5.Ш 1919; «Germania», 6.111 1919; «Der Tag», 8.Ш 1919.
97 «Germania», 5.Ш 1919.
/.S',S’
призывали солдат Республиканской солдатской охраны перейти на их сторону, задерживали грузовики с солдатами, направлявшиеся к полицей-президифму, срывали с офицеров погоны, а солдат разоружали 98 99.
Войска Берлинского гарнизона начали проявлять признаки колебаний. Так, в телефонограмме из полицей-президиума утром 5 марта сообщалось: «Подразделение Августы хотя и согласно защищать полицей-президиум, но не хочет принимать участия в наступлении на нарушителей спокойствия» ".
Военное командование было обеспокоено. «По слухам, войска, занявшие Александербангоф (около Александерплац.— В. Ш.) перешли на сторону спартаковцев, но это известие еще не подтвердилось»,— сообщал утром адъютант капитана Фиба-на, офицер штаба Лютвица 10°.
О положении полицей-президиума утром 5 марта имеются два противоречивых сообщения. В упомянутой телефонограмме, данной адъютантом капитана Фибана в 10 час. 45 мин., было ска. зано: «...спартаковцы пытаются взять полицей-президиум, есть слухи, что они даже ворвались туда... Вокруг полицей-президиума идет борьба» 101 102 103. Но в телефонограмме, данной через 10 минут после этого непосредственно из полицей-президиума, гово-рнлось: «В данный момент полицей-президиуму не грозит никакой опасности» |02.
Сообщения о вторжении нападающих в здание полицей-президиума утром 5 марта встречаются и в некоторых газетах 1Э3. Если предположить, что адъютант капитана Фибана передал телефонограмму не непосредственно из полицей-президиума, то, очевидно, его сведения отражают положение, сложившееся на Александерплац не на 10 час. 45 мин., а несколько раньше, когда полицей-президиум действительно еще находился в критическом положении. К 10 час. 55 мин. из полицей-президиума могли сообщить уже об отражении утреннего нападения.
В 11 часов утра правительственные войска предприняли вторую, после 4 марта, попытку очистить площадь 104. С этого момента стрельба на Александерплац приняла ожесточенный характер и лишь изредка прерывалась. Из окон полицей-президиума вели огонь из винтовок и пулеметов. Раненых и убитых увозили санитарные и пожарные машины. Около двух часов дня площадь была очищена главными резервами комендатуры.
98 См. «National-Zeitung», 5.III 1919.
99 IML —Archiv, 9/16, Bl. 517.
100 Ibid., Bl. 524.
101 Ibid., Bl. 517.
102 Ibid., Bl. 524.
103 Cm. «(Vorwarts», 5.Ill 1919.
104 Cm. «National-Zeitung», 6.III 1919.
Ш
Важно отмстить, что в операции приняла участие и Народная морская дивизия.
В телефонограмме комендатуры пб этому поводу говорится: «При очистке Александерплац сегодня днем Морская дивизия держалась хорошо, поэтому неправдоподобно, чтобы она перешла на сторону спартаковцев» 105.
Но, по-видимому, в рядах Народной морской дивизии происходило сильное внутреннее брожение и было достаточно малейшего толчка, чтобы она перешла на сторону восставших. Таким толчком послужил обстрел одной из частей Морской дивизии на Александерплац днем 5 марта. Сообщения об этом инциденте чрезвычайно противоречивы, и мы ограничимся его описанием так, как он представляется нам в результате сопоставления сообщений различных источников.
5 марта Народная морская дивизия получила от комендатуры приказ — очистить Александерплац от толп народа и «грабителей» 106. Подразделение моряков с двумя броневиками и пулеметами двинулось от Яновицбрюкке к Александерплац 107. Когда оно подошло к полицей-президиуму, его встретил огнем добровольческий отряд Лютвица, расположившийся здесь в ночь на 5 марта. Добровольцы ошибочно приняли матросов за противников, но после возгласов: «Не стрелять, мы пришли на помощь», - огонь был прекращен. Народная морская дивизия начала очищать площадь, оттеснила толпу до Шенгаузераллее, заняла универмаг Тиц и оцепила Александерплац, преградив доступ пешеходам и транспорту 108.
Между 2 и 3 часами дня площадь была очищена. После этого, когда патруль Народной морской дивизии проходил по площади, он неожиданно натолкнулся на патруль добровольческого отряда. Матросы не знали, что охрана порядка на Александерплац поручена не только им, по и добровольческим отрядам, к которым они относились крайне недружелюбно 109 110. Патруль Народной морской дивизии попытался задержать встретившихся солдат добровольческого отряда. Те оказали сопротивление и были поддержаны огнем из полицей-президиума, где находились также солдаты добровольческого корпуса ио. Тогда начальник патруля Народной морской дивизии Кеппель отправился с несколькими матросами в полицей-президиум, чтобы выяснить недоразумение. При выходе из здания он был ранен в спину.
105 IML —Archiv, 9/16, Bl. 533—534.
106 Ibid., 11/13, Bl. 138—141.
107 См. «Vorwarts», 8.III 1919; A. Fischer. Op. cit, S. 81—82.
108 Cm. A. Fischer. Op. cit., S. 82; «Die Wahrheit uber die Berliner Strassenkampfe», S. 5—6.
к» IML-Archiv, 9/16, Bl. 534; 11/13, Bl. 139.
110 Cm. «Die Berliner Putsche», S. 31.
190
Это еще больше накалило атмосферу. Весть о событиях на Александерплац быстро распространилась: среди матросов, находившихся в районе площади. Стянув свои силы, они начали штурм полицей-црезидиума 1и. Бои между матросами и добровольческими отрядами разгорелись и на прилегающих улицах, например, на Кляйне Франкфуртерштрассе “2. К недавно очищенной площади снова стали стекаться рабочие, поддержавшие матросов, сражавшихся против белогвардейцев * 112 113. К матросам присоединилось также несколько подразделений Республиканской солдатской охраны 114. :
Только к 18 часам из полицей-президиума смогли сообщить: «В настоящее время все сцокойно» 115. Но это «спокойствие» было если не призрачным, то безусловно непрочным. «Нападение спартаковцев ожидается сегодня вечером»116,— добавляет чиновник полицей-президиума. И действительно, в 20 часов восставшие вновь открыли огонь из пушек, пулеметов и минометов117, принадлежавших Народной морской дивизии. Бойна Александерплац продолжались всю ночь. «В ночь с 5 на 6 марта непрерывный артиллерийский и минометный огонь па Александерплац. Цель — сравнять полицей-президиум с землей»,— сообщает какой-то наблюдатель министерству внутренних дед 118.
* : Так закончился в Берлине третий день вооруженных боев.
Переход Народной морской дивизии и значительной часта Республиканской солдатской охраны па сторону рабочих имел важное значение. С этого момента силы восставших рабочих пополнились людьми, опытными.в военном деле и владевшими оружием, пулеметами, минометами и даже пушками. Кроме того, теперь в руках восставших фактически оказался ряд опорных пунктов города, охрану которых несли солдаты Республиканской солдатской охраны: здания государственного банка, государственной типографии и некоторых вокзалов. Произошло существенное изменение в расстановке борющихся сил. В одном лагере сражались рабочие, матросы Народной морской дивизии и часть солдат Республиканской солдатской охраны, в другом — добровольческие отряды Рейнгарда и прибывшие в Берлин подразделения Лютвица, Гюльзена, фон Родена и др.
Ч1 См. «Ulustrierte Geschichte...», S. 362; «Die Wahrheit fiber die Berliner Strassenkampfe», S. 5—6.
112 IML-Archiv, 11/13, Bl. 139.
113 Cm. «Vorwarts». 8.III 1919.
114 IML—Archiv, 9/16, Bl. 534.
116 Ibid., Bl. 533.
116 Ibidem.
117 Cm. «Der Tag», 8.Ш 1919: «Berliner Neueste Nachrichten», 8.Ш 1919. .... . .
118 IML — Archiv, 9/16, Bl. 525.
Что же побудило солдат и матросов Республиканской солдатской охраны перейти на сторону рабочих? Верно ли утверждение некоторых авторов 119 120, что выступления солдат и матросов носили лишь характер конкурентной борьбы с другими подразделениями из-за неравенства в жалованье и т. п.?
Нам представляется, что здесь действовали гораздо более серьезные и глубокие причины.
Наступление правительства на солдатские Советы имело самое прямое отношение и к воинским частям Берлина. Еще на 1 Всегерманском съезде Советов 17 берлинских подразделений потребовали передачи права командования Центральному солдатскому Совету 12°. Естественно, что приказ от 19 января о праве командования толкал солдат на противодействие правительству. Всеобщая забастовка 3 марта одним из своих требований выдвинула признание «семи гамбургских пунктов», что означало протест против правительственного приказа о праве командования. Рабочие поддержали, таким образом, солдат.
Не следует забывать и тот факт, что Народная морская дивизия и Республиканская солдатская охрана были теми подразделениями, в которых с первых дней революции были созданы солдатские Советы. Поэтому требование участников всеобщей забастовки признать рабочие и солдатские Советы не могло не привлечь массы солдат и матросов Республиканской солдатской охраны на сторону рабочих.
К этому следует добавить, что состав Республиканской солдатской охраны к началу мартовских боев в Берлине претерпел серьезные изменения вследствие включения в пего Народной морской дивизии и службы безопасности.
Республиканская солдатская охрана была создана комендатурой Берлина еще в ноябре 1918 г. из самых различных и случайных людей. В ней насчитывалось около 15 тыс. солдат. Финансировалась Республиканская солдатская охрана не из государственного бюджета, а главным образом за счет личных пожертвований крупных магнатов. Эта деталь говорит о
119 «Die Wahrheit iiber die Berliner Strassenkampfe», S. 7; Cains. Op. cit., S. 7; iH. Strobel. Op. cit., S. 137 и др. Этой точки зрения придерживались и многие члены Берлинского Совета. «События в Берлине носят чисто военный характер...,— говорил Деймиг 6 марта.— Военные и настоящий момент ведут только конкурентную, но но политическую (борьбу» (1ML — Archiv, 11/7, Bl. 127). Той же позиций придерживался Р. Мюллер, заявивший 8 марта: «Бои на улицах Берлина связаны не со всеобщей забастовкой, а являются только борьбой воинских подразделений друг с другом» (ibid., 11/13, Bl. 189). С этим был’согласен и социал-демократ Франк: «Одно совершенно ясно,— говорил он,— что борьба между различными воинскими подразделениями ведется из-за кормушки» (Ibid., Bl. 207—208). '
120 См. «1 Всегермапский съезд рабочих и солдатских Советов». Сте-иогр. отчет. М.. стр. 107—120.
/.'/.?
том, что эти воинские части создавались и мыслились как военная сила, послушная воле контрреволюции. Солдат этих частей использовали обычно для охраны вилл, банков и т. д. Однако пребывание в революционном Берлине, постоянный контакт с рабочими столицы помешали превращению Республиканской солдатской охраны в послушное орудие контрреволюции.
Народная морская дивизия была сформирована 11 ноября 1918 г. из прибывших в Берлин 3200 революционных матросов Киля и Куксхафена. Курт Вробель, детально изучивший историю дивизии до января 1919 г., пришел к выводу, что она в основном состояла из квалифицированных рабочих Берлина, во время войны служивших во флоте и в начале революции вернувшихся домой 121. Естественно, что матросы искренне считали себя хранителями революции и пользовались симпатией со стороны рабочих. Так, во время событий 23—24 декабря 1918 г. рабочие поддерживали матросов в их борьбе против попыток правительства распустить дивизию.
После декабрьских событий из Народной морской дивизии были уволены наиболее активные и радикально настроенные матросы, и в январских боях Народная морская дивизия хотя и не дала использовать себя как орудие против рабочих, однако и не перешла па сторону последних. Уволенные матросы, примерно 300—400 человек, столицу не покинули и приняли участие в январских боях122. Они, очевидно, продолжали поддерживать связь со своими бывшими товарищами и оказывали на них определенное влияние.
Включение Народной морской дивизии в состав Республиканской солдатской охраны не могло не оказать революционизирующего воздействия на последнюю. В этом же направлении должно было также подействовать включение 1 марта 1919 г. в состав Республиканской солдатской охраны службы безопасности, созданной левым независимцем, являвшимся до январских боев полицей-президентом Берлина, Э. Эйхгорном и состоявшей из организованных рабочих и солдат.
Таким образом, почва для перехода солдат берлинского гарнизона на сторону рабочих была подготовлена всем ходом революции. Поэтому нам представляется неверным утверждение, будто солдаты и матросы в мартовских боях вели только конкурентную борьбу с добровольческими отрядами. Для них, как и для рабочих, добровольческие отряды были воплощением контрреволюции, себя же они считали защитниками революции, борцами против всех тех, кто пытался уничтожить ее завоевания. К. Вробель справедливо отмечает, что 5 марта 1919 г.
121 См. К. Wrobel. Op. cit., S. 114.
122 Ibid., S. 113.
13 Ноябрьская революция в Германии
Народная морская дивизия перешла на сторону рабочих и что она «заслуживает той симпатии и братской любви, с какой рабочий класс чтит память о своих героях» 123.
Остается выяснить, покинули ли пролетарии после 5 марта улицу. В этом случае оценка мартовских боев как исключительно военного столкновения может быть имела бы основание. Однако даже те члены Берлинского Совета, которые в первые дни боев еще пытались отрицать участие в них рабочих, после 5 марта говорили о том, что пролетарии участвовали в вооруженной борьбе. Так, 6 марта Деймиг признал: «Известно, что значительная часть берлинского пролетариата была крайне возмущена теми мерами, которые применило правительство и военщина... Естественно, что в таких условиях некоторые взялись за оружие из одного только чувства возмущения» 124.
Коммунист Герфурт 12 марта говорил: «Я констатирую, что поскольку революционные рабочие принимали участие в этих боях, речь идет о людях всех партийных направлений. Члены социал-демократической партии тоже были представлены и не единицами, а довольно значительным числом» 125 126.
Характерен и следующий случай. 6 марта на заседании Берлинского Совета социал-демократ Штруве, настаивая на том, что следует наказать тех, по чьей вине произошло столкновение войск на Александерплац, обратился к присутствующим с вопросом: «Я вас спрашиваю, что должно быть предпринято в связи с тем, что на Александерплац возникают баррикады для штурма полицей-президиума и сражаются огромные орды вооруженных рабочих, т. е. гражданские лица?» В ответ прозвучало неожиданное громкое «браво»: кричали рабочие, занимавшие галерку.
Следует указать, что «Форвертс» в сообщении о событиях 5 марта на Александерплац тоже утверждал, что к матросам присоединились «хорошо вооруженные гражданские лица — террористы с Борзига и АЭГ» 12S, т. е. рабочие двух крупнейших бастовавших предприятий Берлина. В официальных донесениях министерства внутренних дел, датированных позже 5 марта, чаще всего встречается термин «спартаковцы», собирательное значение которого очевидно. Ни в одном документе не говорится о борьбе одной лишь Народной морской дивизии с добровольческими отрядами. 8 марта из штаба Лютвица заместитель капитана Фибана доносил правительству: «С п а р т а к о в ц ы и р а с-сеянные части Народной морской дивизии (разрядка моя.— В. Ш.), оттесненные от Александерплац и
123 К. Wrobel. Op. cit., S. 114.
124 IML —Archiv, 11/7, Bl. 128.
125 Ibid., 11/13, Bl. 237.
126 «Vorwarts», 8.Ill 1919.
194
Дома морского флота, отступили на северо-восток, восток и юг Берлина...» 127 Этот документ — лишнее доказательство того, что союз Народной морской дивизии с восставшими рабочими сохранился и во время уличных боев после 5 марта.
Активную роль в этой борьбе играла революционная молодежь. Гофман приводит факт, когда в Александровской казарме добровольцы расстреляли 16-летнего юношу и шофера, пытавшегося заступиться за него. Перед смертью подросток воскликнул: «Да здравствует Либкнехт!» 128 Интересные факты привел член немецкой народной партии Гольман о тех, кто сооружал баррикады в Лихтенберге: «В строительстве баррикад,— говорил он,— принимало участие... как я это точно установил, большое число мне лично знакомых учащихся в возрасте 12—14 лет» 129.
* & *
Итак, ведущая роль берлинского пролетариата в мартовских боях, на наш взгляд, не подлежит сомнению. Всеобщая политическая забастовка 3—8 марта с первого дня тесно переплеталась с вооруженными боями па улицах Берлина. О неразрывной связи между этими событиями свидетельствует не только социальный состав сражающихся, но и тот факт, что районы города, где забастовка была особенно упорной, одновременно явились центром наиболее ожесточенных боев 13°. Уличные бои проходили под тем же главным лозунгом, что и забастовка,— «Долой добровольческие отряды!». Борьба носила ярко выраженный антиправительственный характер. В. И. Ленин назвал мартовские бои в Берлине «громадным рабочим восстанием» 131.
Революционные бои в Берлине 132 продолжались до 14 марта. В течение более чем 10 дней контрреволюция не могла справиться с движением. Но, несмотря на героизм рабочих, всеобщая политическая забастовка 3—8 марта и вооруженное восстание 3—14 марта закончились поражением. Это было обусловлено многими обстоятельствами.
Вооруженное восстание в Берлине вспыхнуло в крайне неблагоприятных для пролетариата условиях. Еще не было закаленной массовой марксистской партии, которая могла бы
127 IML — Archiv, 9/16, Bl. 540.
128 См. «Die Berliner Putsche», S. 53—54.
129 Ibid., S. 151.
130 После разгрома восстания в центре города наиболее напряженные многодневные бои развернулись в Лихтенберге. Здесь рабочие продолжали бастовать, несмотря на решение Берлинского Совета прекратить 8 марта всеобщую забастовку.
131 В. И. Ленин. Сочинения, т. 29, стр. 8.
132 Так называет их В. Пик в брошюре «Великая Октябрьская социалистическая революция и германское рабочее движение». М., 1957, стр. 24.
13*
195
взять па себя подлинное руководство начавшейся борьбой. Коммунистическая партия была организатором всеобщей политической стачки. Однако возглавлявший тогда компартию (впоследствии изгнанный как ренегат) П. Леви рассматривал развернувшуюся в стране борьбу только как преждевременный путч. В. И. Ленин подверг суровой критике эту ошибочную точку зрения 133, которая помешала компартии занять правильную позицию по отношению к боям.
В результате «всеобщая забастовка берлинских рабочих и вооруженные бои в марте 1919 года против полчищ Носке..,— писал В. Пик,— остались изолированными и тоже закончились поражением... Во всех этих битвах рабочий класс оказался побежденным, так как бои не были объединены сильной коммунистической партией» 134.
В работе «Успехи и трудности Советской власти», написанной в марте-апреле 1919 г., В. И. Ленин проводил параллель между октябрем в России и мартом 1919 г. в Германии и подчеркивал, какие условия обеспечили быструю победу пролетарской революции в России:
«Есть условия, при которых насилие и необходимо и полезно, и есть условия, при которых насилие не может дать никаких результатов... В Октябре насилие, свержение буржуазии Советской властью, удаление старого правительства, революционное насилие дало блестящий успех.
Почему? Потому, что массы были организованы в Советах, во-первых, и потому, во-вторых, что неприятель — буржуазия — был подкопан, подорван, размыт длинным политическим периодом с февраля по октябрь, точно кусок льда весенней водой, и уже внутренне был совершенно обессилен. И движение в Октябре, если сравнить хотя бы с теперешним революционным движением в Германии, так легко дало у нас полную, блестящую победу революционного насилия.
Можно ли предполагать, что такой путь, такая форма борьбы, легкая победа революционного насилия осуществима без этих условий?
Так предполагать было бы величайшей ошибкой» 135.
В марте 1919 г. пролетариат в Берлине был лишен этих условий для быстрой победы.
Нельзя сказать, что «массы были организованы в Советах», так как Берлинский Совет состоял в большинстве из социал-демократов и независимцев и не был ни органом вооруженного восстания, ни тем более органом государственной власти.
133 См. Г). И. Ленин. Сочинения, т. 29, стр. 365.
134 W. Pieck. Reden und Aufsatze, Bd. I. Berlin, 1952, S. 383-385.
,:l:' H. И. Ленин. Сочинения, т. 29, стр. 41.
Коммунисты были в нем в меньшинстве. Вместо того чтобы возглавить начавшуюся борьбу, Берлинский Совет прилагал все усилия, чтобы сдержать размах движения, и по существу предал как всеобщую забастовку, так и вооруженное восстание.
Доверие рабочих к лидерам социал-демократической партии было серьезно поколеблено, по влияние лидеров независимцев, ловко щеголявших революционной фразой, еще сохранялось, и в умах рабочих всячески поддерживалась иллюзия о возможности соглашения с правительством. В ходе мартовских боев пролетариат прозревал, но этот процесс тормозила ошибочная тактика КПГ.
Нельзя также сказать, что в Германии в марте 1919 г. «неприятель — буржуазия... уже внутренне был совершенно обессилен». Контрреволюция черпала свои силы в союзе с лидерами социал-демократии и имела боеспособную военную опору в лице довольно многочисленных белогвардейских добровольческих войск.
Огромная вина за поражение пролетариата падает на лидеров партии независимцев. НСДПГ была к началу мартовских боев самой популярной партией среди берлинских рабочих. Но она использовала свое влияние не для развертывания борьбы рабочего класса, а для ослабления боеспособности пролетариата путем переговоров с правительством и с Носке. Бесконечные дискуссии в Берлинском Совете и его Исполнительном комитете по второстепенным вопросам борьбы способствовали дезорганизации Ьорющихся и в конечном счете их поражению.
Лидеры социал-демократической партии даже не считали нужным скрывать своей враждебности к борьбе рабочих. В то время как Носке возглавлял белогвардейские банды, истреблявшие рабочих, социал-демократы в стачечном комитете взрывали движение изнутри, разрушали единый фронт рабочих, сложившийся снизу в рабочих организациях, на предприятиях, на улицах в баррикадной борьбе.
Немаловажную роль в поражении берлинского пролетариата сыграли американо-английские империалисты. Еще 18 февраля газеты сообщали, что в Германию выехала американская комиссия для выяснения продовольственного положения и можно, мол, рассчитывать на доставку продовольствия к началу марта 135 136. 24 февраля, в разгар борьбы в Руре и Средней Германии, эти переговоры были прерваны 137. 2 марта они были возобновлены,13,8 но 8 марта, во время событий в Берлине, вновь
135 Ом. !«Vorwarts», 18.11 1919.
137 Ibid., 25.11 1919.
138 Ibid., З.Ш 1919.
197
прекратились 139. Только 14 марта, когда восстание в Берлине было уже раз пр ом л ено, газеты сообщили о намерении Антанты помочь Германии продовольствием. «4,5 кг зерна, 2 кг жира каждому!»—с восторгом сообщил «Форвертс». 15 марта соглашение о доставке продовольствия было подписано. Так, грозя голодом и оказывая помощь правительству Эберта — Шейдемана, Антанта душила революцию в Германии.
Совокупность всех этих условий и привела к поражению вооруженного восстания в марте 1919 г. в столице Германии и гибели 1200 лучших сынов берлинского пролетариата. Но, несмотря на поражение, эти бои остаются славной страницей в героической борьбе немецкого пролетариата против реакции, за демократию и социализм.
I3S См. «National-Zeitung», 9.Ш 1919.
В. Г. Б р ю н и н
СОВЕТСКО-ГЕРМАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ НАКАНУНЕ НОЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
Советская Россия, приступив после подписания Брестского мира к выполнению ленинского плана социалистического строительства, стремилась к установлению мирных и добрососедских отношений с Германией. Из всех капиталистических стран Германия в это время представляла наибольшую опасность для Советского государства, так как она одна располагала крупными сооруженными силами на его границах и новое ее нападение могло сорвать начатую работу по созданию основ социалистической экономики и поставить иод угрозу существование Советской Республики. Советская Россия, используя противоречия между империалистическими державами, рознь между Германией и Антантой, находившимися в смертельной схватке друг с другом, старалась гарантировать себя от опасности прямого военного нападения со стороны Германии, уплачивая, так сказать, выкуп германскому капитализму Г
Советское правительство в своих заявлениях и нотах после подписания Брестского мира не раз подтверждало свою готовность точно и лояльно выполнять все обязательства мирного договора, «чтобы таким образом обеспечить нашему народу основной результат Договора —состояние мира» 1 2, как было сказано в ноте Народного комиссариата по иностранным делам РСФСР Министерству иностранных дел Германии от 26 апреля 1918 г. 3
1 Из доклада народного комиссара Г. В. Чичерина на заседании ВЦИК 2 сентября 1918 г. См. «Документы внешней политики СССР», т. I, М., 1957, стр. 464.
2 «Документы внешней политики СССР», т. I, стр. 270.
3 Там же, стр. 269—271.
199
Кайзеровское правительство совсем иначе 'опносилось к своим обязательствам. Констатируя отсутствие состояния мира, Советское правительство в той же самой ноте НКИД запрашивало правительство Германской империи, считает ли оно, что условия Брест-Литовского договора сохраняют свою силу, или же, с его точки зрения, уже невозможно соблюдать условия ратифицированного обеими государствами мирного договора и каковы в этом случае те новые требования, во имя которых германское правительство продолжает военные операции против Российской Советской Республики 4.
По вопросу об отношении к Советской России в правящих (кругах Германии5 в период Брестского мира, как указывал В. И. Лешин, было два течения, две партии: «военная партия» и «капиталистическая партия» 6. Военная партия сохранила свое преобладание и после подписания Брестского мира, по крайние ее элементы (Гофман), по-прежнему стоявшие за немедленное и общее наступление на Советскую Россию для оккупации всей ее территории и свержения Советской власти, временно отошли на задний план. Капиталистическая партия, т. е. большинство буржуазно-империалистических кругов Германии, в этот момент стояло за аннексионистский миц с Советской Россией и новые аннексии за ее счет, но возражало против немедленного возобновления войны с Советской Республикой. Германские 'империалисты хотели развязать себе руки для борьбы на Западе, они боялись, что новая война с Советской Россией вызовет в Германии мощное движение протеста среди рабочих и помешает вывозу с Востока продовольствия и сырья.
Эта позиция большинства империалистической буржуазии Германии лежала в основе политики германского правительства после Брестского мира. Но германское командование Восточного фронта подчинялось не правительству, а верховному командованию, которое часто проводило линию военной партии, не считаясь с мнением правительства. Военное командование Германии на Востоке нарушало те обязательства, которые
4 «Документы внешней политики СССР», т. I, стр. 270, 271.
5 В нашей статье не освещается вопрос об отношении рабочего класса Германии к Октябрьской революции и к Советской России, т. к. он ужо 'неоднократно давался в исторической литературе. См. В. Б а р-т о л ь. Левые в германской социал-демократии в борьбе против милитаризма и войны. М., 1959; Leo Stern. Der Einfluss der Grossen Sozialis-lisc.heii Okl.oberrevolution auf Deutschland und die deutsche Arbeiterbewe-gung. Berlin, 1958; В. Г. Брюнин. Великая Октябрьская социалистическая революция и рабочее движение в Германии в 1917—1918 гг. Сб. «Международное значение Великой Октябрьской социалистической революции». М„ 1958, егр. 7—’57; Ф. Ф. Головачев. «Спартак» и Брестский мир, Сб. «Из истории Германии нового и новейшего времени». М., 1958. । гр ’’.О2 222.
‘ II II .'I е и п и. Сочинения, т. 27, стр. 316.
4)1)
приняло на себя германское правительство при подписании мирного договора.
Германские и австрийские войска продолжали производить новые захваты. Установленная в Бресте демаркационная линия постоянно нарушалась германской стороной. После оккупации австро-германскими войсками Украины германо-украинские войска продолжали свое продвижение. Германское командование отказалось заключить соглашение о приостановке-военных действий. Украинское контрреволюционное «правительство» долгое время отказывалось вступить в переговоры с Российской Республикой о заключении мирного договора, предусмотренного Брестским миром.
Не ведя формально войны с Советской Республикой, Германия фактически поддерживала силы российской контрреволюции, ведущие войну против Советского правительства. Она поддерживала на Дону мятежного генерала Краснова и даже принимала его «посла» герцога Николая Лейхтенбергского в Берлине и в Главной ставке, несмотря на то, что Донская область вошла в РСФСР7 8. Людендорф и военный министр Пруссии высказывались за активную помощь донским казакам и захват Донской области, рассчитывая найти там ту поддержку, которой, как признавался сам Людендорф, немцы не имели на Украине й. На территории оккупированной немцами Украины формировались отряды для белогвардейских генералов Краснова, Алексеева и для так называемой Астраханской добровольческой армии. Вербовка в эти отряды для борьбы с Советской властью велась совершенно открыто. Отряды передвигались целыми эшелонами по железным дорогам Украины.
Германия захватила Крым и Севастополь. Оккупация Крыма, являвшегося частью Российской Советской Республики, была со стороны Германии вопиющим нарушением Брестского' договора. Даже по одностороннему заявлению Центральной рады Крым не входил в состав «Украинской Народной Республики». Явно не согласовывался, по заявлению Советского правительства, «с дружественными отношениями между Россией и Германией, столь желательными для обеих стран», и прием в Берлине представителя белогвардейского «крымского правительства» графа Татищева 9.
Немцы захватили в Севастополе часть российского Черноморского флота, не успевшего уйти оттуда, и подняли на захваченных русских судах свой флаг. Это тоже находилось в резком
7 «Документы внешней политики СССР», т. I, стр. 434, 435.
8 Deutsches Zentralarchiv Potsdam (далее: DZA Potsdam) Reichskanzlei, 2’477. Handakten betreffend grundlegende Besprechungen iiber Kriegs-ziele, Bl. 181—185.
9 «Документы внешней политики СССР», т. I, стр. 436, 437.
201
противоречии с Брестским договором, предусматривавшим пребывание русских военных судов в русских гаванях или их разоружение, но не захват их германскими военными силами 10. Операция по захвату Крыма и крымских гаваней была проведена по инициативе германского верховного командования. Людендорф рассматривал русский Черноморский флот как «военную добычу Германии» в противоположность Министерству иностранных дел, которое, по его утверждению, в этом вопросе стояло на почве Брестского мира п.
После ухода Черноморского флота в Новороссийск германская армия подвергла блокаде Новороссийский порт, что противоречило, как указывал НКИД в ноте дипломатическому представителю Германии в Москве графу Мирбаху от 26 мая 1918 г., первой статье Брестского договора, в которой сказано, что Германия и Россия «решили впредь жить между собой в мире и согласии» 12.
Германия проводила агрессивную политику и на севере: при поддержке германского морского командования финны захватили часть Балтийского военного флота, не успевшего уйти в Кронштадт, в частности, были захвачены все средства траления и землечерпательный караван Петроградского порта и запрещен вывоз из Финляндии русских военных запасов 13. Советские граждане, не успевшие выехать из Финляндии в Россию, подвергались со стороны белогвардейцев всяческим преследованиям — арестам, заключению в тюрьму и истязаниям. Даже лица, назначенные Советским правительством в качестве официальных представителей, которым была поручена защита интересов русских граждан в Финляндии, не избежали, в нарушение всех общепринятых норм международного права, обысков и арестов14. Кайзеровская Германия отстранила Советское правительство от решения вопроса о разоружении Аландских островов, хотя этот вопрос, согласно Брестскому договору, должен был решаться совместно с Советской Республикой. Без всякого на то основания Германия все время требовала от Советского правительства выдачи плана минных заграждений в Финском заливе, отказываясь одновременно от установления демаркационной линии в этих водах 15.
На Кавказе Германия поддерживала так называемое закавказское правительство и его пиратские набеги на советские территории 16. Германское командование не допустило Совет-
10 «Документы внешней политики СССР», т. I, стр. 243, 247, 282.
11 DZA Potsdam. Reichskanzlei, 2477, Bl. 157, 181—185.
12 «Документы внешней политики СССР», т. I, стр. 320.
13 Там же, стр. 227, 249, 345.
14 Там же, стр. 329, 330.
15 Там же, стр. 323—325, 454, 455, 507, 508, 520, 521.
16 Там же, стр. 312.
Ж
ское правительство к участию в переговорах, которые велись в Батуми между «Закавказским правительством», с одной стороны, и Германией с Турцией — с другой 17. Германия поддержала турок, наступавших на Баку, против чего Советское правительство неоднократно заявляло самый решительный протест 18. При прямой поддержке Германии грузинские буржуазные националисты, в том числе и меньшевики, объявили «независимость» Грузии и подписали с Германией «договор», которым устанавливался германский протекторат над Грузией (соглашение фон Лоосов — Чхенкели от 28 мая 1918 г.) 19. На территорию Грузии были высажены германские войска и оккупанты начали разграбление ее богатств. Кроме того, верховное командование Германии рассматривало оккупацию Грузии как средство для захвата Азербайджана и бакинской нефти, а все Закавказье — как путь в страны Восточной Азии 20.
Об этом говорил Людендорф па совещании имперского правительства и верховного командования под председательством кайзера в Спа 2 июля 1918 г.21 В своих записках и телеграммах рейхсканцлеру, его заместителю и статс-секретарю Министерства иностранных дел Людендорф прямо указывал, что без кавказской нефти Германия не сможет покрыть нужды армии и флота и что только ускоренная доставка бакинской нефти позволит Германии выйти из трудного положения 22.
Но германские империалисты стремились не только к захвату Польши, Прибалтики, Украины, Крыма и Кавказа. Они добивались также реставрации капиталистического строя в Советской России и ее закабаления. Летом 1918 г. магнаты тяжелой индустрии, ведущие германские банки, имперские министерства экономики и финансов, верховное командование и штаб Гельфериха (уполномоченный рейхсканцлера по составлению экономической части мирных договоров с Россией, Румынией и затем со всеми воюющими странами) проявляли необычайную активность в разработке планов порабощения и эксплуатации Советской Республики. Монополии и банки обращались в правительственные органы с докладными записками, в которых они формулировали свои «пожелания». Особую заинтересованность проявляло акционерное общество Круппа, по инициативе которого состоялся ряд совещаний руководящих
17 Там же, стр. 302.
18 Там же, стр. 410. 416, 417, 430. 431. 492. 493.
19 DZA Potsdam. Reichskanzlei, 2477, Bl. 157.
20 DZA Potsdam. Auswartiges Amt, 16651. Akten betreffend Material fiir die Friedensverhandlungen mit Transkaukasien, Bl. 1—7.
21 Ibid., Bl. 191.
22 DZA Potsdam. Reichskanzlei, 2436. Akten betreffend Krieg 1914. Massnahmen zur Hebung von Notstanden, Bd. 34, Bl. 11.
203
представителей монополистического капитала, совещания в Имперском министерстве экономики и в других правительственных инстанциях.
16 мая 1918 г. во «Дворце стали» (Stahlhof) в Дюссельдорфе происходило тайное заседание германских промышленников, созванное фирмой Круппа. Присутствовали доктор Брун и тайный советник Гутенберг, представлявшие акционерное-общество Круппа, Август Тиссен, Гуго Стиннес, Феглер, тайный советник Кирдорф, Пенсген, Рехлинг, Клекнер (последний от Лотарингского металлургического объединения), Фарен-хорст (от акционерного общества «Феникс»), Гервин (от Союза сталелитейных заводов) и некоторые другие представители монополистических союзов Германии. Целью этого совещания было обсуждение положения дел в России, на Украине, в Прибалтике, Польше и на Балканах. «Освоение» этих стран, как указывали участники совещания, требовало больших финансовых затрат со стороны немецких фирм и банков. Но они считали опасным вкладывать свои капиталы в предприятия этих стран, ввиду, как выразился директор фирмы Круппа Брун, «запутанного положения в России и в прежних русских областях». Этим вопросом еще до совещания занимались крупные берлинские и гамбургские банки, имперские власти и верховное командование. Было подсчитано, что для захвата и подчинения экономики этих стран германскому капиталу необходимо почти 2 млрд, марок. Но ни банки, ни промышленники не хотели рисковать такой суммой. Они хотели внести очень скромный пай — 50 млн. марок от промышленности и 50 млн. от банков. Остальную сумму предполагалось получить путем выпуска гарантированного правительством займа, к подписке на который следовало привлечь широкие круги населения. На совещании у Круппа немало говорилось о борьбе с «происками Антанты» в России и с ее попытками подчинить себе Россию. Совещание пришло в выводу, что необходимо «возможно более глубокое финансовое проникновение в Россию для обеспечения политического и военного превосходства Германии над всеми вражескими и союзными государствами». Промышленники требовали от правительства военной оккупации на длительное время севера России (побережья у Мурманска), островов Балтийского моря и оставления Финляндии под военным контролем Германии 23.
Протокол этого совещания фирма Круппа послала имперским министерствам экономики, финансов и иностранных дел,
23 DZA Potsdam. Staatsminister Dr. Helferich, 19285. Russland. Frie-denverhandlungen. Allgemeines, Bl. 119—121; см. также Альберт H о р-д е н. Между Берлином и Москвой. М., 1956, стр. 150—152.
204
представителю верховного командования при рейхсканцлере майору Кесслеру, Гельфериху, директорам Немецкого банка, Дрезденского банка и Дисконто-гезельшафт. Дирекция Круппа в своем письме статс-секретарю Имперского министерства экономики просила его взять в свои руки обсуждение данного вопроса, привлекая для этой цели как участников совещания во «Дворце стали», так и указанные выше инстанции.
Письмо заканчивалось характерным выводом: «Этот вопрос зависит не только от нашей будущей таможенной политики, но и от общеполитических и военных отношений во всей Восточной Европе. Было бы очень желательно также узнать, какие мероприятия имперские власти намерены предпринять для того, чтобы обеспечить постоянное господство Германии на Востоке» 24.
Таким образом, монополистический капитал Германии требовал от правительства ни много ни мало как установления господства Германии на Востоке.
На основе письма Круппа в Имперском министерстве экономики 4 июня 1918 г. состоялось большое совещание под председательством статс-секретаря барона Штейна с участием Гла-зенапа (от Немецкого банка), Гуго Стиннеса, представителей фирмы Фридриха Круппа, банкирского дома Варбурга, Дисконто-гезельшафт, имперских министерств иностранных дел, финансов и других инстанций. Совещание приняло требование промышленных и финансовых магнатов Германии об ускоренном создании крупного финансового синдиката с участием всех ведущих германских фирм и банков. Из этого синдиката выделялись два «дочерних общества»: одно для Великороссии и другое для Украины. Перед синдикатом и «дочерними обществами» ставилась задача — проникновение в транспорт и индустрию этих стран с целью их подчинения Германии и усиления немецкого влияния в России. Но представители банков и объединений, участвовавших в этом совещании, не хотели рисковать своими капиталами. Они д&али только 100 млн. марок, а остальную сумму должны были покрыть другие банки, вся индустрия, пароходные общества и прочие фирмы. Все это предприятие должно было поддержать правительство, но форма его участия еще не была установлена. Предполагалось направить в Россию и на Украину комиссии для изучения положения дел на месте.
Министерство иностранных дел на следующий день, 5 июня 1918 г., также созвало совещание, предметом обсуждения которого было все то же «экономическое проникновение в Россию». Намечалось потребовать от России уплаты громадной суммы в 10 млрд, марок в качестве вознаграждения за старые долги,
24 DZA Potsdam. Reichswirtschaftsamt, 1139. Ausfuhr nach Russland, Bd. I, Bl. 94-96.
<205
займы и издержки иа содержание военнопленных. Речь шла о покрытии русских «обязательств» поставками сырья из России и о концессиях на эксплуатацию русских ресурсов. Россия должна была поставлять Германии сырье, предоставить концессии и даже заложить свои таможни и другие доходы. В протоколе этого совещания отмечалось, что в отношении России Германия «должна решить большие хозяйственные проблемы» 23.
Таким образом, совещание предполагало обращаться с Россией как с колониальной державой и захватить в свои руки командные высоты ее экономики.
Торговые круги Германии, сильно заинтересованные в возобновлении торговых отношений с заграницей, прерванных войной, тоже проявляли большой интерес к России. Торговые палаты ряда крупных городов Германии (Гамбурга, Любека, Дрездена, Лейпцига и др.) обратились к правительству с настоятельной просьбой возобновить торговые отношения с Россией. С этой же просьбой к правительству обратились торговые фирмы и союзы (Съезд представителей торговли, Имперский союз торговцев кожами и шкурами, Союз фабрикантов изделий из серебра, Баварский союз фабрикантов зеркального стекла, Союз фабрикантов корсетов и многие другие торговые объединения), а также магистраты ряда городов. Торговые палаты и фирмы просили правительство не отдавать дело торговли с Россией в руки всевозможного рода военных обществ и привилегированных фирм, получавших крупные военные прибыли. Они боялись потерять свою долю участия в ограблении Советской России.
Многочисленные фирмы, торговавшие и до войны с Россией, изъявляли желание вывозить в Россию сельскохозяйственные машины и оборудование. Бюргеры Лейпцига и других городов Саксонии предлагали своему правительству послать на Украину собственных представителей для закупки продовольствия и привлечь к этому делу торговые фирмы и торговые палаты Дрездена, Лейпцига, Хемница и Плауэна. Торговые фирмы и даже отдельные купцы выражали готовность послать своих представителей или поехать лично в Россию и на Украину 25 26. Купцы и торговые фирмы не только Саксонии, но и других местностей Германии предлагали Министерству иностранных дел свои услуги, свой опыт и свои знания русских условий для организации торговли с Россией и просили выдать им разрешение для выезда туда 27.
25 DZA Potsdam. Staatsminister Dr. Helferich, 19285, BL 125, 126.
26 Sachsisches Landeshauptarchiv Dresden. Wirtschaftsministerium, A? 289. Handelsbeziehungen zu Russland. Bd. 1 u. N 289a. Wiederaufnahme der Handelsbeziehungen mit Russland (Ukraine), Bd. II.
27 DZA Potsdam. Auswartiges Amt, 4129, BL 78—79, 144.
20H
Но это движение торговых кругов Германии к возобновлению экономических связей с Россией не было поддержано имперским правительством и верховным командованием Германии, которые думали не о торговле, а о немедленном вывозе из России продовольствия и сырья без равноценного эквивалента. Возобновление нормального торгового оборота между двумя странами правящие круги Германии предполагали произвести в более позднее время, когда в России, как заявляли они, будут «упорядоченные отношения», т. е. когда на место Советского правительства станет буржуазное правительство. В сколько-нибудь длительное существование Советской власти германские империалисты не верили. Прибывшие в Россию немецкие агенты, члены всевозможных германских комиссий, сотрудники официальных германских учреждений, в том числе и посольства в Москве, стремились в своих отчетах, посылаемых в Берлин, убедить правительство в близком падении Советского правительства, которое, по их утверждению, не сегодня-завтра будет свергнуто, просуществует еще только один-два месяца, но не больше, и т. д.28
Не верил в прочность Советского правительства и посол Германии граф Мирбах, приехавший в Москву в конце апреля и вручивший свои верительные грамоты в Кремле Председателю ВЦИК Я. М. Свердлову 26 апреля 1918 г. 29 В своих донесениях в Берлин Мирбах в самых мрачных красках описывал положение в Москве и в России. В Москве он увидел только одни разрушения, безработицу, закрытые фабрики, пустые лавки, исчезновение с улиц представителей старых правящих классов и священников, «отчаянное положение собственнических классов», «стычки и перестрелки на улицах» и приходил к выводу, что «Россия идет навстречу катастрофе» 30. 16 мая его принял в Кремле Председатель СПК В. И. Ленин 31. После этой беседы Мирбах сообщил своему правительству о «безграничном оптимизме» Ленина и его «вере в счастливую звезду». Согласно его донесению, Ленин заявил, что противники большевиков не имеют сил для свержения Советского правительства. Ленин считал также необходимым установление с помощью Германии «мира с Гельсинки и Киевом». Пометки кайзера на донесениях Мирбаха показывают, что и кайзер не верил в длительное существование Советского правительства. Кайзер был настроен очень воинственно и собирался помогать российской контррево-
28 DZA Potsdam. Reichskanzlei. 5/7, BL 136—139, 160—163, 252—256.
29 «Известия ВЦИК» 27.IV 1918.
30 «Germany and the Revolution in Russia 1915—1918». Dokuments from the Archives of the German Foreign Ministry. Edited by L. A. B. Zeman. London, 1958, p. 120—121.
31 «Известия ВЦИК», 17.V 1918.
.207
люц'ии «через русских генералов»; особенно большие надежды он возлагал на «казачью армию» S2.
Таким образом, после Брестского мира и военная, и капиталистическая партия германского империализма не отказались от своих агрессивных планов в отношении Советской России Немецкие империалисты не довольствовались отторжением больших областей па Западе и Юге нашей страны, добиваясь реставрации капитализма в Советской России и полного подчинения ее экономики. Лишь благодаря последовательной и вместе с тем гибкой политике Советского правительства, руководимого Лениным, удалось избежать возобновления военных действий.
По воспоминаниям народного комиссара иностранных дел Г. В. Чичерина, В. И. Ленин в это время постоянно поддерживал с ним самый тесный контакт, часто беседовал с ним, обсуждал все сколько-нибудь важные текущие дипломатические дела. По нескольку раз в день В. И. Ленин разговаривал с Г. В. Чичериным по телефону, давая ему точнейшие советы. Стремясь возможно дольше продлить мирную передышку после заключения мира с Германией, В. И. Ленин проявлял изумительную гибкость, умение уклоняться от ударов противника, сглаживать возникавшие острые углы и предотвращать возможность излишних осложнений. В. И. Ленин сразу схватывал существо каждого вопроса, делал блестящий анализ дипломатического положения, и его советы и тексты ответов другим правительствам, которые он нередко предлагал сразу, являются, по словам Г. В. Чичерина, «образцом дипломатического искусства и гибкости». «Его неподражаемый политический реализм нередко спасал нас от ошибок, на которые были способны другие товарищи, более склонные поддаваться впечатлениям... Благодаря личному вмешательству Владимира Ильича были предотвращены некоторые выступления, носившие характер паники или отчаяния» 32 33.
Советское правительство стремилось к установлению взаимовыгодных отношений как с Антантой, так и с центральными державами. Оно твердо стояло на почве мира и дружбы со всеми народами и государствами и готово было развивать с ними экономические и торговые отношения. По указанию В. И. Ленина, советское посольство в Берлине старалось заинтересовать германские деловые круги в экономическом сотрудничестве с Советской Республикой, и это было, по словам Чичерина, одним из главных средств «нашего дипло-
32 «Germany and the Revolution in Russia 1915—1918», p. 126, 127.
33 Г. R. Чичерин. Ленин и внешняя политика. Сб. «Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине», т. 2, М., 1957, стр. 167.
208
магического действия в Берлине в этот первый труднейший период» 34.
15 мая 1918 г. на происходившем в Москве заседании русско-германской комиссии по возобновлению экономических отношений между Россией и Германией заместитель народного Комиссара торговли и промышленности М. Г. Вронский изложил условия возобновления русско-германской торговли 35, просмотренные и одобренные В. И. Лениным 36. В этом докладе подчеркивалось огромное значение восстановления нормальных экономических связей для развития производительных сил во всех странах и особенно для ликвидации тяжелых последствий войны. Советское правительство решительно отклонило всякую попытку экономического бойкота других стран, объявляя такую политику преступлением перед народами.
Советская Россия соглашалась идти на Значительные уступки Германии, предоставляя ей концессии на эксплуатацию русских природных богатств (добычу нефти, золота, постройку железных дорог и др.) для оплаты производимых в Германии закупок товаров и для покрытия обязательств перед центральными державами по Брестскому миру, при непременном соблюдении немецкой стороной существующего в Советской России социального и торгового законодательства, участия самого Советского государства в эксплуатации богатств, получения им части доходов и сохранения за собой контроля. Советское правительство в то же самое время указывало Германии, что осуществление указанных мероприятий требует мобилизации всех производительных сил России, для. чего необходимо: полное невмешательство Германии во внутреннюю экономическую политику Советской России; признание ею национализации внешней торговли и банков; невмешательство Германии в установление экономических взаимоотношений России с теми странами, которые раньше составляли с ней одно хозяйственное целое: с Украиной, Польшей, Прибалтикой и Кавказом; обеспечение получения Россией не менее половины всей добываемой в Кривом Роге и на Кавказе руды; исправление границы между Украиной и Донской областью в смысле присоединения к России ряда промышленных районов. Советское правительство соглашалось принять у Германии экономическую помощь для поднятия продуктивности своего сельского хозяйства, увеличения производительности отдельных отраслей промышленности и горнозаводского дела, а также подъема и расширения транспорта.
34 Там же, стр. 168.
35 «Документы внешней политики СССР», т. I, стр. 673—678.
36 В. И. Ленин. Письмо М. Г. Вронскому. Ленинский сборник, XXI, стр. 245.
14 Ноябрьская революция в Германии олп
Советское правительство предупреждало при этом Германию, что речь идет о возобновлении нормальных экономических связей при условии полного равенства обоих договаривающихся партнеров, а не о том, чтобы Германия получала из России все необходимое для ее военного хозяйства, не давая ей равноценной замены. «Такая политика в отношении России,— говорилось в упомянутом докладе М. Г. Вронского,— была бы безуспешна. Опа была бы не только недальновидна... но и нецелесообразна, ибо реальные, жизненные, действующие мотивы говорят за то, что такая точка зрения не может привести к желанным результатам экономического характера»37.
Видный советский экономист, хозяйственник и дипломат Л. Б. Красин, член президиума ВСНХ, прибывший в Берлин летом 1918 г., встречался с руководящими буржуазными политическими деятелями Германии и выразил желание вступить в контакт с германским верховным командованием. В архиве имперской канцелярии Германии сохранился подробный отчет Штреземана о его беседе 7 июля 1918 г. с советским послом в Берлине А. А. Иоффе и Л. Б. Красиным, которая продолжалась 5,5 часов38. Говорил во время этой встречи главным образом Л. Б. Красин. Беседа касалась советско-германских отношений и экономической политики Советского государства. Оба, А. А. Иоффе и Л. Б. Красин, подтвердили готовность Советского правительства соблюдать Брестский мир, хотя этот мир, как заявили они, и «очень тяжел для России». Оба обвиняли Германию в нарушении мирного договора, выразившемся в новых захватах (Донская область, Кавказ и др.), вследствие чего среди населения России росла враждебность по отношению к Германии. Штреземап, оправдывая германскую политику, заявил, что Германия не заинтересована в экономическом подчинении России и что ей незачем помогать приходу кадетов к власти. Оккупацию Украины Германией он оправдывал тем, что Германия и Австро-Венгрия нуждаются в украинском зерне, без которого их дальнейшая борьба с Антантой будто бы невозможна. Он, как и официальные дипломатические представители Германии в то время, просто отрицал продвижение немцев на Кавказе. Признание же Германией независимости Грузии, ио его утверждению, направлено прежде всего против Турции. На вопрос Штреземана, имеет ли Советское правительство опору среди
37 «Документы внешней политики СССР», т. I, стр. 677.
38 Штреземап, как показывают недавно опубликованные документы из его «наследства», поддерживал постоянную связь с верховным командованием и в переговорах с советскими политическими деятелями выступал в качестве неофициального представителя Министерства иностранных дел и верховного командования Германии (см. «Viertel-jahreshefte fiir Zeitgeschichte», Stuttgart, 1955, N 1, S. 77—98).
210
населения, Иоффе и Красин дали безусловно утвердительный ответ: рабочие и крестьяне на стороне Советского правительства; в Петрограде 95% голосов отдано за кандидатов сторонников Советской власти.
Л. Б. Красин во время этой беседы доказывал Штреземапу неправильность широко распространяемого германской буржуазной прессой взгляда о невозможности хозяйственного расцвета России при социалистическом строе. Он опроверг разного рода клеветнические измышления об экономической политике Советского государства. Красин указал, что для подъема народного хозяйства России большое значение имеет «аннулирование 50 млрд, рублей долга Антанте». Одной из главных причин экономических затруднений России он считал отрыв Украины от России и продолжающиеся захваты Германии на территории России 39.
Но так как цели Германии были диаметрально противоположны целям Советской России, усилия Советского правительства наладить русско-германские торговые отношения не увенчались успехом. Предусмотренное Брестским миром возобновление экономических отношений оказалось по вине германской стороны, продолжавшей и после подписания мирного договора военные действия в России, невозможным.
Соглашаясь идти на отдельные уступки Германии для сохранения мира, Советское правительство пи на йоту не уступало, когда речь шла об основах советского социалистического государства или о принципах советской внешней политики. Через два дня после подписания Брестского мира, 5 марта 1918 г., Советское правительство заявило, что ого внутренняя и внешняя политика «будет, как и раньше, направляться в соответствии с принципами интернационального социализма» и что «Советское правительство сохранит свою полную независимость от всех несоциалистических правительств» 40. Советское правительство, например, отклонило протест германского правительства, требовавшего недопущения собраний и съездов немецких военнопленных в России, считая, что это требование «явно противоречит самим основаниям нашего строя» 41.
Вынужденная отказаться по Брестскому миру от Польши, Литвы и Курляндии, отстраненная Германией от решения их судьбы, Советская Республика не упускала случая выступить в защиту народов этих стран. Советское правительство, например, признало за польским народом право на самоопределение, которого ему не предоставил Брестский мир. В то же время
39 DZA Potsdam. Reichskanzlei, 5/7, Bl. 179—192.
40 «Документы внешней политики СССР», т. Т, стр. 209.
41 Там же, стр. 260.
14* .2П
<mo отказалось признать так называемый Регентский совет представителем воли польского народа и заявило, что этот совет есть не что иное, как орган немецкой оккупации42. Советская Республика отменила бесповоротно все договоры и акты, заключенные Российской империей с Пруссией и Австрией, относительно разделов Польши «ввиду их противоречия принципу самоопределения наций и революционному правосознанию русского народа, признавшего за польским народом неотъемлемое право на самостоятельность и единство» 43.
Принужденное в Бресте согласиться на ввод германских вооруженных сил («полицейская оккупация») в Эстляндию и Лифляндию, Советское правительство не забывало напомнить Германии о своих суверенных правах па эти территории и об обязательстве Германии вывести свои войска с этих территорий после установления там «правового порядка». Ввиду этого Советское правительство заявило (24 апреля 1918 г.) решительный протест против того, чтобы судьба Эстляндии и Лифляп-дии каким бы то ни было путем «разрешалась без действительного и вполне свободного волеизъявления всех народов, населяющих эти территории, а также без предварительного соглашения с Правительством России»44. Советское правительство отказалось признать декларацию о независимости Эстляндии и Лифляпдии, представленную прибывшей в Берлин делегацией эстонского и лифляидского дворянства. В своей ноте статс-секретарю Министерства иностранных дел Кюльману советский посол А. А. Иоффе, назвав этот документ «волеизъявлением небольшой части населения Лифляпдии и Эстляндии, и к тому же лишь верхних слоев дворянства», заявил: «Мое правительство, признающее за всяким народом неограниченное право на самоопределение, никогда не примет решения маленькой группы лиц за волеизъявление всего народа» 45.
Советское правительство всегда помнило о страданиях населения, временно подпавшего под иго германских оккупантов, и неизменно выступало в его защиту, разоблачая в своих нотах и заявлениях режим террора и насилия, установленный в оккупированных районах.
Таким образом, отстаивая основные принципы своей внешней политики, Советское правительство стремилось установить подлинный мир с Германией, наладить нормальные экономические связи. Но германские правящие круги продолжали проводить свою агрессивную экспансионистскую политику в отношении Советской России.
42 См. «Документы внешней политики СССР», т. I, стр. 372.
43 Там же, стр. 4&0.
44 Там же, стр. 263.
45 Там же, стр. 322.
212
* *
Лето 1918 г. было очень трудным периодом в жизни молодого Советского государства. В стране царили голод и разруха. Контрреволюционные заговоры и мятежи следовали один за другим. Германия фактически продолжала военные действия на территории России и искала повода для наступления па Москву и Петроград. Антанта открыто начала вооруженную интервенцию, высадив свои войска па севере России и на Дальнем Востоке и спровоцировав мятеж чехословацкого корпуса.
В этот напряженный момент 6 июля 1918 г. левые эсеры убили в Москве германского посла графа Мирбаха. Это убийство было частью большого контрреволюционного выступления, подготовленного дипломатами Антанты в Советской России. В результате преступного террористического акта эсеров Россия «оказалась на волосок от войны» 46.
Сначала Германия не предъявляла Советскому правительству никаких других требований, кроме наказания виновников убийства и усиления советской охраны при посольстве в Москве 47. Убийство Мирбаха совпало с очередным кризисом в политике правящего лагеря в Германии и новым обострением борьбы между верховным командованием и «умеренным» крылом германских империалистов. Статс-секретарь Министерства иностранных дел Кюльман после трех безрезультатных наступлений германской армии на западном фронте усомнился в возможности военной победы Германии над западными державами и высказался за компромиссный мир с Антантой. Гинденбург, Людендорф и кронпринц потребовали от кайзера и рейхсканцлера немедленной отставки Кюльмана. Кронпринц Вильгельм в телеграмме рейхсканцлеру в самой категорической форме потребовал отставки статс-секретаря и заявил, что он нанес армии «удар в спину» 48.
Кайзер сначала не склонен был отстранять Кюльмана. Рейхсканцлер же просто возражал против его отставки и предупреждал кайзера о неблагоприятном впечатлении, которое она произведет на население 49. Но оба они приняли ультиматум генералов, пригрозивших своей отставкой, если их требование не будет выполнено. Кюльмана сместили с занимаемого поста и назначили на его место контр-адмирала в отставке Гинце, посланника Германии в Норвегии. В прошлом Гинце был морским атташе в Петербурге и считался «знатоком русских дел», как
46 В. И. Ленин. Сочинения, т. 27, стр. 494.
47 См. «Документы внешней политики СССР», т. I, стр. 393.
48 DZA Potsdam. Reichskanzlei, 2398/11. Akten betreffend Krieg 1914. Allgemeines, Bd. 12, Bl. 442.
49 Ibid., Bl. 323, 326, 329, 331, 333.
213
характеризовал его рейхсканцлер на заседании прусского каби-1 ста министров 12 июля 1918 г. 50
В дни, когда произошло убийство Мирбаха, внимание политических партий, рейхстага и прессы было приковано к «случаю Гйольмана», столь наглядпо показавшему наличие генеральской диктатуры в Германии. «Буря», употребляя выражение самого рейхсканцлера Гертлинга, не сразу улеглась. Правительству пришлось затратить немало усилий для того, чтобы успокоить политические партии и рейхстаг, созванный для одобрения бюджета и новых военных кредитов. Но совершенно устранить недовольство в рядах социал-шовинистов, прогрессистов и части центра правительству все же не удалось. Слишком уж явным было вмешательство верховного командования в область политики.
К середине июля возбуждение, вызванное «случаем Кюль-мана», улеглось, и 14 июля 1918 г. исполняющий обязанности германского дипломатического представителя в Москве доктор Рицлер предъявил Советскому правительству новое требование: допустить батальон германских солдат в военной форме для охраны германского посольства и срочно доставить этих солдат в Москву; при этом было оговорено, что германское правительство якобы далеко от всяких оккупационных целей.
Требование допустить в Москву батальон германских войск для охраны посольства было подсказано германскому правительству военным атташе и советником посольства доктором Рицле-ром, который после убийства Мирбаха возглавил дипломатическую миссию в Москве. Военный атташе предложил оставить посольство в Москве даже «в случае свержения большевизма», но дать ему в качестве посольской стражи батальон военного времени, в форме, с пулеметами, минометами и огнеметами 51. Гинденбург целиком поддержал это предложение и посоветовал рейхсканцлеру потребовать ответа Советского правительства «в течение 24 часов» 52. На основании этого указания Гинденбурга помощник статс-секретаря Министерства иностранных дел Буше (сам статс-секретарь Гинце находился в Норвегии, куда он поехал для вручения отзывных грамот) поручил Рицлеру просить согласия Советского правительства на допущение германского батальона в Москву и на его ускоренную переброску 53.
Это требование было подсказано надеждой на близкое падение Советского правительства и желанием «твердой политикой» в отношении большевиков завоевать симпатии «небольшевистской
50 DZA Potsdam. Reichskanzlei, 1604. Akten betreffend die Staatssek-relarc des Auswartigen Amts, Bd. 1, Bl. 139, 140.
51 DZA Potsdam. Reichskanzlei, 5/7, Bl. 199.
52 Ibid., Bl. 200.
53 Ibid., Bl. 201.
России». Военный атташе прямо запрашивал, можно ли «элементам, ориентирующимся на Германию», обещать активную военную помощь в случае их выступления против большевиков. В ответ иа это Людендорф телеграфировал, что в случае прихода к власти в России монархистов Германия должна предоставить им помощь.
Но германское посольство в Москве абсолютно неправильно оценивало положение в Советской России. Рицлер, например, 14 июля информировал свое правительство, что подавление левоэсеровского мятежа и «предотвращение крушения всего большевистского фронта против чехов» было достигнуто будто бы «только благодаря латышским частям». Рицлер не был одинок в подобных утверждениях. В сообщениях немцев из России летом 1918 г. неоднократно проводилась мысль, что Советское правительство будто бы не имеет никакой опоры в массах и держится только силой латышских стрелков. Исходя из того, что «большевики зависят исключительно от латышей», как доносил Рицлер 19 июля 1918 г., он попытался установить контакт с командованием латышских частей, перетянуть их на сторону Германии и склонить к выполнению его авантюристических планов. Рицлер обещал латышским стрелкам «амнистию» и свободное возвращение в оккупированную немцами Латвию и просил германское правительство подтвердить это обещание. Но Министерство иностранных дел Германии боялось возвращения в Латвию революционных латышских стрелков и в то же время не считало возможным заявить о своем несогласии с действиями Рицлера. Оно подтвердило обещание Рицлера, но считало, что на практике нетрудно будет сделать невозможным’ возвращение в Латвию «нежелательных элементов» 54. Но латышские стрелки были верным боевым отрядом славной Красной Армии. Попытки германских империалистов, как и многочисленные попытки империалистов Антанты, склонить их к измене не имели никакого успеха.
В. И. Ленин считал необходимым отклонить требование германского правительства о допущении германского батальона в Москву как несовместимое с достоинством социалистического государства и его суверенитетом. По воспоминаниям Г. В. Чичерина, В. И. Ленин, считаясь с фактом тяжелого положения Советской России и с необходимостью уступок германскому империализму, всегда следил за тем, чтобы достоинство Советского государства было соблюдено, и умел находить тот предел уступок, дальше которого нельзя идти.
По свидетельству Г. В. Чичерина, он имел в это время с В. И. Лениным несколько продолжительных бесед55. Ленин был
и Ibid., Bl. 207-209.
55 См. Г. В. Чичерин. Ленин и внешняя политика, стр. 168.
215
совершенно чужд растерянности или паники. Он распорядился полностью выполнить все, что касалось внешнего удовлетворения пострадавшего самолюбия германской стороны. В. И. Ленин и Я. М. Свердлов, получив сообщение об убийстве Мирбаха, лично отправились в германское посольство для принесения германскому правительству официального извинения и соболезнования. Сам В. И. Ленин сделал в посольстве краткое заявление на немецком языке, в котором принес извинения Советского правительства по поводу убийства, совершенного внутри здания посольства, где наше правительство не могло оказать помощи германскому представительству. «Он выказал глубокое соболезнование по поводу трагической смерти посла и прибавил, что дело будет немедленно расследовано и виновные понесут заслуженную кару» 56. Советское правительство приняло меры по тщательной охране здания германского посольства, создало особую следственную комиссию для расследования убийства германского посла и контрреволюционного мятежа левых эсеров. Виновники убийства понесли заслуженное наказание. Тело посла сопровождали на вокзал члены Советского правительства и почетный воинский караул 57.
В. И. Ленин правильно оценил обстановку, создавшуюся после убийства Мирбаха. Он отчетливо видел трудности, какие представляло для Германии наступление на Москву и Петроград. В. И. Лепин учитывал антагонизм двух воюющих империалистических коалиций и невозможность образования в данный момент единого фронта всех капиталистических стран против Советской Республики, а также наличие в Германии «громадной революционной силы, проявление которой должно наступить с железной необходимостью» 58. И то и другое связывало германскому империализму руки в борьбе с Советской Россией.
15 июля 1918 г. В. И. Ленин выступил на заседании ВЦИК с правительственным заявлением в связи с желанием правительства Германии послать войска в Москву для охраны германского посольства. «Обычно легкий и быстрый в движениях,— рассказывает В. А. Карпинский об этом выступлении Ленина,— Владимир Ильич на этот раз тяжело и медленно поднялся на трибуну. С суровым лицом кратко он сказал о преступной авантюре левых
56 В. Бонч-Бруевич. Убийство германского посла Мирбаха и восстание левых эсеров. По личным воспоминаниям. «Молодая гвардия», 1926, кн. 12, стр. 146. Факт посещения В. И. Лениным и Я. М. Свердловым германского посольства подтверждает и немецкая сторона (см. W i р е г t von Blucher. Deutschlands Weg nach Rapallo. Wiesbaden, 1951, S. 16; Karl von Bothmer. Mit Graf Mirbach in Moskau. Tubingen, 1922, S. 74).
57 См. В. Бонч-Бруевич. Указ, статья, стр. 159.
58 В. И. Л е и и н. Сочинения, т. 27, стр. 505—506.
216
эсеров и о требовании германского правительства» 59. Затем он от имени Советского правительства заявил: «...Подобного желания мы ни в коем случае и ни при каких условиях удовлетворить не можем, ибо это было бы, объективно, началом оккупации России чужеземными войсками... Война стала бы для нас тогда роковой, но безусловной и безоговорочной необходимостью, и эту революционную войну рабочие и крестьяне России поведут рука об руку с Советской властью до последнего издыхания» 60.
ВЦИК единогласно одобрил категорический отказ СНК удовлетворить желание германского правительства и принял решение о немедленном и самом широком распространении заявления В. И. Ленина 61.
В тот же день, т. е. 15 июля 1918 г., народный комиссар по иностранным делам Г. В. Чичерин в своих нотах Рицлеру заявил о желании Советского правительства твердо придерживаться Брест-Литовского договора. Признавая законность желания германского правительства усилить охрану своего посольства, Советское правительство обещало сделать все возможное, чтобы обеспечить безопасность германской миссии, генерального консульства и германских комиссий. Советское правительство обещало предоставить германскому дипломатическому представительству достаточную охрану из самых преданных своих солдат и готово было посоветоваться с германскими военными специалистами о выборе такой охраны и об условиях, в которых будет протекать ее служба. Но оно решительно отказалось допустить в Москву батальон иностранной армии. «Никакая иностранная миссия в России,— писал Чичерин Рицлеру,— не имеет и не может иметь отрядов из своих собственных армий для охраны, так как Россия не желает быть низведенной до уровня колониальной страны, подобно Марокко, и попасть в зависимость от иностранцев... Никакая аналогия не позволит оправдать то мероприятие, которое будет для русского народа началом низведения на тот уровень, которому ни один народ не может добровольно подчиниться» 62.
Г. В. Чичерин выразил надежду, что германское правительство, разделяя стремление Советского правительства к миру и дружбе, не будет настаивать на своем требовании, «которое превосходит все то, на что мы можем согласиться» 63.
Эта надежда Советского правительства основывалась на успешно подвигавшихся переговорах с германским правительством
59 В. А. Карпинский. В. И. Ленин как вождь, товарищ, человек. Сб. «Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине», т. 2. М., 1957, стр. (ЮЗ.
60 В. И. Ленин. Соч., т. 27, стр. 499.
61 См. «Известия ВЦИК», 16.V1I 1918.
52 «Документы внешней политики», т. I, стр. 401.
63 Там же, стр. 400.
217
относительно добавочного договора к Брестскому миру, а также па желании торгово-промышленных кругов Германии наладить и развивать к выгоде обеих сторон тесные экономические отношения. на что указывал В. И. Ленин в своем заявлении на заседании ВЦИК64.
15 июля советский посол в Берлине информировал германское правительство об отказе Советского правительства допустить в Москву германскую воинскую часть. Как сообщал Буше в своей телеграмме верховному командованию, советский посол заявил ему, что Советское правительство не может удовлетворить этого требования, невзирая на опасность возобновления военных действий. Принятие его, по словам посла, поставило бы Россию «в разряд мелких восточных государств», а кроме того, появление германского батальона в Москве наверняка вызвало бы там волнения. Он сообщил также о готовности Советского правительства дать германскому посольству охрану в тысячу человек и о его согласии на использование посольством для этой же цели германских военнопленных, находящихся в Советской России. Советское правительство соглашалось также освободить все здания вокруг резиденции германского посольства в Москве. Буше просил верховное командование обдумать еще раз этот вопрос, так как «большевики едва ли -согласятся на посылку батальона» 65.
Военный атташе и дипломатический представитель в Москве продолжали занимать непримиримую позицию и предлагали своему правительству настаивать на присылке немецких войск. 16 июля военный атташе сообщал, что без немецкого батальона невозможна никакая деятельность посольства в Москве: «Обещанный надежный красный батальон для пас не имеет никакой ценности». Не устраивало его и вооружение германских военнопленных для охраны посольства, так как он не верил в их надежность. Отказ от требования означал бы, по его мнению, «полное отступление Германии». Ввиду того, что требование Германии и его отклонение Советским правительством уже появились в советской печати, он предлагал немедленно перевести посольство в окрестности Петербурга, к границе демаркационной линии 66.
На следующий день, 17 июля, военный атташе советовал своему правительству еще раз повторить свое требование о допущении батальона немецких войск в Москву, без которого будто бы охрана посольства невозможна. Он предсказывал «близкий конец большевикам». Дабы избежать появления в Москве немецкой военной формы, он рекомендовал разместить посольство
®4 См. В. И. Л е н я н. Сочинения, т. 27, стр. 498.
65 DZA Potsdam. Reichskanzlei, 5/7. Bl. 205.
,ir’ Ibid., Bl. 206.
218
в окрестностях советской столицы, где он уже подыскал для этого подходящее помещение. Венный атташе высказывался за разрыв с Советской Республикой и указывал, что силы, враждебные большевикам, стали дружественно относиться к Германии 67.
К этим предложениям военного атташе и его оценке положения в Советской России присоединился и.дипломатический представитель Рицлер. Он также утверждал, что «большевики стоят накануне крушения», и предлагал настаивать на допущении батальона если не в Москву, то по крайней мере в ее окрестности. Явно извращая смысл выступления В. И. Ленина на заседании ВЦИК 15 июля 1918 г., он изображал дело так, будто бы Ленин отклонил присылку батальона немецких войск только в Москву. «Может быть при сильном (подчеркнуто в телеграмме.— В. Б.) давлении удастся добиться допущения батальона в окрестности Москвы». Необходимость настаивать на этом требовании он мотивировал не только соображениями охраны посольства, но и стремлением поддержать престиж Германии, который будто бы сильно пострадает, если Германия откажется от своего требования.
Буше, пересылая эту телеграмму верховному командованию и рейхсканцлеру, находившемуся в Главной ставке, в своих комментариях к ней высказался за принятие предложений Советского правительства, аргументируя это необходимостью доведения до конца ведущихся в Берлине успешных переговоров с Советским правительством. Время же для прихода к власти в России монархистов, по его мнению, еще не наступило. «К тому же у монархистов,— писал он,— недостает сторонников и организации. Теперь к власти пришли бы враждебные нам социалисты-революционеры».
Буше предложил потребовать от Советского правительства выполнения трех пунктов: 1. Наказания убийц и вдохновителей убийства графа Мирбаха; 2. Немедленной высылки военных миссий Антанты из пределов России; 3. Возможно более быстрого завершения германо-советских переговоров в Берлине на основе принятия советской стороной требований Германии 68 *.
Эти предложения Буше были одобрены Людендорфом, военным министром Пруссии и рейхсканцлером. Людендорф предложил также договориться с Советским правительством об усилении посольской стражи до 300 человек вооруженных немцев, одетых в военную форму, и о перемещении посольства и всех германских представительств в окрестности Москвы е9.
67 Ibid., Bl. 218.
68 Ibid., Bl. 207, 208.
63 Ibid., Bl. 224.'
219
Эти предложения Буше с добавлениями Людендорфа легли н основу поты статс-секретаря Гинце, переданной советскому послу в Берлине 25 июля 1918 г. Нота указывала на необходимость наказания убийц Мирбаха и на то, что в России находятся военные миссии Антанты, «с которыми связаны враждебные Германии силы». Кайзеровское правительство отказывалось от своего требования присылки батальона немецких войск, но считало все же необходимым послать в Москву 300 немецких солдат, которые будут прибывать туда в течение трех недель группами по 50 человек и оружие которых будет упаковано отдельно. Эти солдаты будут нести охрану только внутри здания посольства и вооружены они должны быть одними пистолетами. Внешняя же охрана возлагается на надежные войска русского правительства, в количестве до тысячи человек, отобранные военным атташе и расквартированные в зданиях вокруг германской миссии. Наконец, германское правительство просило перевести посольство и все германские учреждения в Москве в одно место, на окраину или в окрестности города 70.
На следующий день после вручения этой поты из Берлина в Москву выехал новый посол Германии Гельферих. Он являлся видным представителем монополистического капитала; в прошлом был директором Немецкого банка, статс-секретарем Министерства финансов и вице-канцлером. Банки и промышленные' крути обычно именно к нему обращались со своими «пожеланиями», и под его руководством происходили многие важные совещания с участием банкиров и промышленников для разработки Брестского мира.
Гельферих поехал в Москву с твердым намерением убедить германское правительство совершенно отказаться от поддержания отношений с Советской Россией и перейти к открытой помощи антисоветским контрреволюционным силам. «Точную картину» положения в России он составил на основе бесед с сотрудниками посольства. Опасаясь больше всего за свою личную безопасность, он никуда не выходил из здания посольства. За все время пребывания в Москве он только один раз оставил посольство (из-за соображений безопасности он поехал, по его-собственному рассказу, не в посольском автомобиле, а на двуколке) для встречи с Г. В. Чичериным71.
Гельферих очень недолго пробыл на посту посла. Он находился в Москве только девять дней. Вызванный Министерством иностранных дел Германии для доклада, он 6 августа 1918 г. выехал в Берлин, так и не вручив своих верительных грамот
70 DZA Potsdam. Reichskanzlei, 5/7, Bl. 225—227.
71 См. К. Н е 1 f е г i с h. Von Eingreifen Amerikas bis zum Zusammen-brnch. Berlin, 1919, S. 463.
220
Советскому правительству. Гельферих не вернулся больше в Советскую Россию. А 9 августа Рицлер вручил НКИД ноту о том, что германское правительство решило перевести посольство из Москвы в оккупированный немцами Псков. Переезд обосновывался отсутствием в Москве гарантий безопасности для германской миссии. Дипломатические связи с Германией после отъезда персонала посольства в Псков стали осуществляться через советского посла в Берлине и германского генерального консула в Москве 72.
Однако на полный разрыв германское правительство в тот момент не пошло.
* * *
В это время одним из главных мотивов, который оказал сдерживающее влияние на политику Германии в отношении Советской России, было желание довести до конца переговоры о добавочном договоре и о платежах, т. к. Германия стремилась добиться от Советского правительства согласия на новые аннексии и навязать ему кабальное финансовое соглашение. Ссылка на ведущиеся в Берлине переговоры была главным аргументом Министерства иностранных дел Германии против тех элементов военной партии, которые настаивали на разрыве с Советским правительством и открытом союзе с контрреволюционными силами в России.
Переговоры о добавочном договоре и платежах были начаты по предложению В. И. Ленина вскоре после подписания Брестского мира. Советская Россия вынуждена была пойти на обсуждение этих вопросов в связи с тем, что в нарушение Брестского договора немцы продолжали наступление, пользуясь слабостью молодой Советской Республики и ее стремлением продлить мирную передышку. Сам В. И. Ленин тщательно следил за всеми перипетиями этих переговоров, «сочетая своевременные уступки с твердостью в тех случаях, когда надо было положить предел чрезмерной требовательности противной стороны» 73.
В результате этих переговоров 27 августа в Берлине состоялось подписание Добавочного договора к Брестскому миру и русско-германского финансового соглашения. Ратификация и обмен ратификационными грамотами должны были быть произведены до 6 сентября 1918 г. в Берине 74.
Добавочный договор и финансовое соглашение были очень тяжелыми для Советского государства. Договор требовал от Советской России отказа от верховной власти в Эстляндии и
72 См. «Известия ВЦИК», 9.V1II и 13 VIII 1918.
73 Г. В. Чичерин. Ленин и внешняя политика, стр. 167.
74 См. «Документы внешней, политики СССР», т. I, стр. 437—453.
221
Лифляпдии и согласия на признание Германией Грузии самостоятельным государственным организмом (сама Советская Россия нс обязана была признавать самостоятельности Грузии). Под видом «вознаграждения потерпевших от русских мероприятий германцев» Советская Республика должна была до 31 декабря 1918 г. уплатить Германии 6 млрд, марок контрибуции, частично чистым золотом. Уплаты Советской Россией этой суммы уже давно требовали 12 ведущих германских банков. Еще в феврале-марте 1918 г. в своих меморандумах германскому правительству они предлагали ему потребовать от Советского правительства «возмещения убытков» германских банкиров и промышленников от национализации промышленности и банков в России в сумме от 4 до 5 млрд, марок, не считая еще «убытков германского государства» 7о.
Германия по этому договору брала па себя обязательство еще до заключения всеобщего мира очистить занятую к востоку от Березины территорию. Отвод германских войск должен был происходить по мере уплаты Россией требуемых от нее по финансовому соглашению взносов, т. е. до конца 1918 г. Германия обязывалась не вмешиваться «в отношения между Русским государством и его отдельными областями», не производить более никаких новых захватов в России, не создавать и не поддерживать новых марионеточных правительств на территории Советской России. Германия обеспечивала предоставление России районов для свободных гаваней у Ревеля, Риги и Виндавы («районы порто-франко») и устанавливала свободный транзитный провоз товаров в Россию и из России через Эстонию, Лиф-ляндшо, Курляндию и Литву. Германия должна была после заключения и ратификации мирного договора между Россией и Украиной очистить занятые ею черноморские области, расположенные вне Кавказа и не принадлежащие Украине; очистить железнодорожную линию Ростов — Воронеж; поставлять России уголь, пока часть Донецкого бассейна, не отходящая к Украине, остается оккупированной Германией; наконец, она брала на себя обязательство оказать воздействие на Турцию, чтобы на Кавказе ее боевые силы не перешли установленной договором линии и не продвигались на Баку.
Перед подписанием Добавочного договора, 21 августа 1918 г., под председательством вице-канцлера Пайера состоялось совещание руководителей фракций рейхстага для обсуждения его содержания. Не приглашены были только представители от независимой социал-демократической партии. Статс-секретарь Гипце выступил с обоснованием мотивов, заставляющих Герма-
75 DZA Potsdam. Reichswirtschaftsamt, 1413 g. Akten betreffend Frie-donsvorhandlungen mit Russland. Finanzsachen, Bd. 1.
нию идти на подписание нового договора с Советской Россией, несмотря на ожидаемый близкий крах Советского правительства. Он указал на стремление Германии предотвратить воссоздание восточного фронта, на слабость русской контрреволюции, как монархистов, так и кадетов («Монархисты — офицеры без армии»), на отсутствие у Антанты «в данный момент» достаточных сил для свержения Советского правительства и, наконец, иа существование Советского государства, несмотря на многократные предсказания о его гибели («Вопреки всем пророчествам, большевистское правительство все еще существует»). Но Гинце, как и Пайер, все еще надеялся на близкий крах Советской власти и наступление в России «хаоса».
Пайер предлагал новые «благоприятные для Германии договоры» не представлять на рассмотрение рейхстага, так как это задержит их вступление в силу. При этом он ссылался на «возможное падение большевиков в ближайшие дни». Тайный советник Криге, который непосредственно вел переговоры с советским послом о Добавочном договоре, тоже доказывал, что при созыве рейхстага будет потеряно по крайней мере 10 дней, а Рейхсбанк заинтересован в самом скором поступлении платежей от России.
Представители всех партий отрицали факт наложения на Советскую Россию огромной контрибуции, лицемерно называя ее «возмещением убытков немцев». Штреземан, считая, что «6 миллиардов — это не контрибуция», утверждал, что русское золото необходимо для закупок хлеба на Украине. Все партии характеризовали договор как выгодный для Германии еще и потому, что он «подымет настроение внутри' страны».
Все, кроме социал-демократов, поддержали предложение правительства не созывать рейхстага для обсуждения новых соглашений с Советской Россией 76.
Анализ содержания добавочных договоров дал Г. В. Чичерин в своем докладе на заседании ВЦИК 2 сентября 1918 г. Он указал, что новые договоры положили конец созданному Брестским миром неопределенному положению, открывавшему широкий простор политике захватов по отношению к России. «Суммируя содержание договоров в целом,— сказал Г. В. Чичерин,— можно сказать, что они фиксируют дань, уплачиваемую нами за наше революционное законодательство, которое мы теперь можем свободно продолжать, и в то же время отчасти фиксируют и отчасти ограничивают результаты германского наступления на нас, которым Брест-Литовский договор оставил широкую возможность дальнейшего проявления, и в некоторых пунктах, в особенности в вопросе о начинающемся очищении нашей терри
76 DZA Potsdam. Reichskanzlei, 5/7, Bl. 270—281.
223
тории, эти договоры представляют для нас серьезное улучшение нашего положения» 77
Советское правительство и после подписания Добавочного договора продолжало подчеркивать незыблемую основу своей внешней политики — принцип мирного сосуществования государств с различным общественным строем — и призывало Германию на этой основе укреплять дружественные отношения между обоими государствами. «Рабоче-Крестьянское Правительство,— говорилось в ноте Народного Комиссара Иностранных Дел от 18 сентября 1918 г.,— с полной решимостью желает соблюдения добрососедских отношений и мирного сожительства с Германией, несмотря на все различия в строе обоих государств, и оно убеждено, что и Германское Правительство желает с ним этого мирного сожительства; при этом сожительстве оно остается самим собой, как и Германское Правительство, и ожидает, что и последнее, как и оно само, будет считаться со всеми последствиями этих различий, которые, однако, не воспрепятствовали совершившемуся теперь установлению между обоими государствами добрососедских отношений, соответствующих действительным и глубоко укорененным интересам обеих сторон» 78.
* * *
Курс на укрепление сотрудничества и добрососедских отношений между Советской Россией и Германией, намеченный подписанием Добавочного договора, не был реализован по вине германского империализма. Германия стала па путь грубого нарушения подписанных ею соглашений. По мере приближения военной катастрофы и назревания революции усиливался антисоветский курс в политике Германии. Особенно возобладала эта тенденция накануне Ноябрьской революции и Компьенского перемирия.
77 «Документы внешней политики СССР», т. I, стр, 467. Не выдерживает, разумеется, никакой критики стремление некоторых современных западпогеомаяских истооиков представить Добавочный договор как поворот германской стороны от «политики диктата» к «политике соглашения на основе взаимности» и как начало той линии развития, которая «нашла свое завершение в Раппальском договоре» (см. И. G a I z k е. 7u den deut=cn’nssipchen Beziehunpen jm Sommer 1918. «Vierteljahreshefte fur Zeitgeschichte», Stuttgart, 1955, N 1, S. 67—77). На самом деле Добавочный договор со стороны Германии был продолжением политики насилия и грабежа, нашедшей свое выражение в Брестском мире. Уступки, которые Германия сделала Советской России при заключении Добавочного договора, объяснялись начинающимся крахом германских завоевательных планов как на Западе, так и на Востоке.
«Документы внешней политики СССР», т. I. стр. 488.
Враждебная Советской России политика Германии находила многочисленные проявления. Не прошло и месяца после подписания'в Берлине соглашения, по которому Германия обязалась воспрепятствовать продвижению турецких войск на Баку, как турки при поддержке немцев взяли Баку и подвергли весь город и его беззащитное население разгрому и разграблению. Это, как и многочисленные другие нарушения Турцией мирного договора, вынудили Советское правительство заявить, что «Брест-Литов-ский договор между Россией и Турцией уже не существует» и что «действия Оттоманского Правительства фактически отменили устанавливавший мирные отношения между Россией и Турцией Брест-Литовский договор между этими двумя государствами» 79.
Усилились грабежи и насилия германских войск на временно оккупированных советских территориях. Немецкая сторона отказывалась отводить свои войска с территорий, очищение которых было предусмотрено Добавочным договором. При вынужденном же отходе из той или иной местности немцы забирали все, что можно было захватить с собой, разрушали железнодорожные линии, телеграфную и телефонную связь, угоняли подвижной состав и пароходы, вывозили оборудование фабрик и заводов, организовывали отряды белой гвардии для борьбы с Советской властью 80. Все это заставило Советское правительство задержать третий взнос, который оно согласно русско-германскому финансовому соглашению должно было выплатить Германии; взнос был задержан до тех пор, пока все, что было реквизировано и вывезено германскими оккупационными войсками из оставленных ими районов, не будет возвращено обратно81.
Германское правительство усилило свою поддержку контрреволюционным войскам, боровшимся против Советской России: «южной армии», войскам генерала Краснова, «северной армии», которую немцы начали формировать из белогвардейских элементов для нападения на Петроград и Новгород. Германское командование на Востоке и Главная ставка разрабатывали планы захвата Петрограда объединенными действиями сухопутных и морских сил Германии. Эти планы новой вооруженной интервенции, по свидетельству генерала Гофмана, поддерживал и статс-секретарь Гинце, «разногласия» которого с военными кругами касались только незначительных деталей и выбора момента для нападения 82. Генерал Гофман и фон дер Гольц установили теснейший контакт с русскими контрреволюционными кругами
79 «Документы внешней политики СССР», т. I, стр. 492.
60 Там же, стр. 510, 511, 530, 531, 543, 544.
81 См. там же, стр. 544.
82 См. М. Hoffmann. Die Aufzeichnungen des Generalmajors Max Hoffmann. Erster Band. Berlin, 1929, S. 208.
15 Ноябрьская революция в Германии , ррг
и совместно с ними обсуждали проекты создания в России нового монархическо-белогвардейского правительства. Дипломатические представительства Германии в России — генеральные консульства в Москве и Петрограде и посольство в Пскове, уже и раньше установившие связи с русскими монархистами и контрреволюционными русскими офицерами, попирая все международные нормы и обычаи, стали центрами антисоветских заговоров 83.
На Украине неслыханно нарушался дипломатический иммунитет официальных представителей РСФСР, совершались акты грубого насилия и произвола в отношении членов Российской мирной делегации, учинен был обыск в помещении этой делегации и Российского Красного Креста в Киеве, арестовывались сотрудники официальных советских учреждений, в том числе и сотрудники Генерального консульства в Одессе. Все это делалось несмотря на то, что не только Украина, но и сама Германия предоставили гарантии неприкосновенности для советских официальных представителей на Украине 84.
Отказ Германии выполнять ранее подписанные соглашения выразился и в том, что германское правительство задерживало русских военнопленных, в то время как советская сторона отправила в Германию значительное число военнопленных, пожелавших выехать в Германию 85. Немецкие военные власти запретили печатать в Берлине на немецком языке важнейшие декреты и постановления Советской Республики и наложили арест на все напечатанное и на набор, хотя раньше Министерство иностранных дел Германии, по желанию немецких торговых и научных кругов, разрешило это издание и предоставило для него бумагу 86.
Советское правительство и его полномочное представительство в Берлине не раз заявляли германскому правительству ре
83 См. Альберт Н о р д е и. Между Берлином и Москвой. М.. 1956. стр. 156—163. Эти факты не отрицает и майор Ботмер, прикомандированный к германскому посольству в Москве в 1918 г. в качестве представителя верховного командования Германии (см. К. Bothmer. Op. cit., S. 12, 28, 60, 117). Это же подтверждает и германский дипломат Блюхер в своих мемуарах: «Наше посольство в Москве,— признает он,— не ограничивалось официальными сношениями с Советским правительством, оно не уклонялось и от встреч с оппозицией. Эти встречи, разумеется, происходили тайно, и, по моим сведениям, большевики никогда о них не знали. Посол был настолько осторожен, что даже в шифрованных телеграммах Министерству иностранных дел никогда не называл имена своих партнеров по разговору» (Wipert von Blucher. Op. cit., S. 15).
84 См. «Документы внешней политики СССР», т. I, стр. 521—523.
85 См. Отчет о деятельности НКИД к VI съезду Советов. «Известия ВЦИК», 31.Х, 1, 2, 5.XI 1918.
88 См. «Внешняя политика СССР 1917—1944». Сборник документов, г. I (1917—1920). М„ 1944, стр. 140.
226
шительный протест по поводу нарушения Германией Брестского мира и Добавочного договора, вновь подтверждали свою готовность поддерживать с Германией мирные и добрососедские отношения и развивать столь нужные для обеих сторон экономические связи. Вместе с тем Советское правительство требовало от Германии возмещения причиненных убытков и соблюдения всех подписанных с Советской Россией соглашений.
Проявляя неослабное внимание и выдержку, Советское правительство старалось не дать германскому правительству удобного повода для возобновления военных действий. «...Советская власть,— писал В. И. Ленин,— не подумает помогать немецким империалистам попытками нарушить Брестский мир, взорвать его в такой момент, когда внутренние антиимпериалистические силы Германии начинают кипеть и бурлить,— в такой момент, когда представители германской буржуазии начинают оправдываться перед своим пародом в заключении такого мира, начинают изыскивать средства „переменить" политику» 87.
Но германское правительство не только не соблюдало договоры и соглашения с Советской Республикой, но и не желало поддерживать с ней дипломатические отношения. Кайзеровская Германия накануне военного краха всячески старалась продемонстрировать свою вражду к большевикам и Советской России. Германские империалисты хотели показать Антанте и США, что и они, дескать, готовы бороться с большевиками. Назначенный рейхсканцлером в октябре 1918 г. принц Макс Баденский еще в начале 1918 г. призывал все державы к объединению против «разрушительных сил, угрожающих с Востока» 88.
Накануне революции и капитуляции Германии антисоветская кампания в германской прессе приняла невиданные размеры. Газеты в один голос твердили о неминуемом скором падении Советского правительства; в довольно прозрачной форме они предлагали западным державам союз с Германией против Советской России. Особенно старалась социал-демократическая пресса, она была полна злобных нападок на «азиатский социализм». Лидер социал-шовинистов Шейдеман на заседании статс-секретарей 5 ноября 1918 г. заявил: «Сейчас главную опасность для нас представляет не Антанта, а большевизм» 89.
Советское посольство па Унтер-ден-Линден в Берлине, мимо которого проходили демонстрации германских трудящихся, приветствовавшие Советскую Россию, вызывало ярость правящих кругов Германии. Уже одно пребывание советских представителей в столице Германской империи возбуждающе действовало на
87 В. И. Л е и и н. Сочинения, т. 28, стр. 83.
88 «Vossische Zeitung», 16.11. 1918.
89 Max von Baden. Erinnerungen und Dokumente. Berlin und Leipzig, 1927, S. 580.
15*
‘ 227
рабочий класс Германии. Этот факт как бы говорил им, что Советская Россия, несмотря на все пророчества о ее гибели, существует и борется, что она зовет трудящихся Германии и всего мира следовать примеру российского пролетариата.
Правящие круги Германии боялись советского посольства в Берлине. Нормальную и вполне совместимую с нормами международного права деятельность посольства по ознакомлению германской общественности с жизнью советской страны и ее законодательством они старались представить как вмешательство во внутренние дела Германии. В своей слепой ненависти к Советской Республике и к большевикам они готовы были главную причину революционного движения в Германии видеть в «пропаганде» советского посольства в Берлине 90. Министр внутренних дел Пруссии Древе еще 7 мая 1918 г. указывал, что пребывание советского представительства в Берлине и демонстративное вывешивание им красного флага на посольском здании будет иметь тяжелые последствия «для внутреннего политического развития и безопасности империи» 91.
Высылка посольства РСФСР из Берлина, по мнению правящих кругов Германии, должна была не только улучшить отношения с Антантой, показав ей, что Германия готова к союзу с Западом для борьбы с Советским государством, но и быть важным средством в борьбе против назревающей революции в самой Германии, ударом по революционному движению. Разрывом дипломатических отношений с Советской Россией они рассчитывали затруднить или даже сделать невозможными связи революционных кругов Германии с Советской Россией, изолировать их от главного центра мирового революционного движения и помешать им воспользоваться опытом социалистической революции в России.
Раньше германское правительство, ненавидя Советскую Россию, не боялось советского посольства в Берлине, «потому,— как говорил В. И. Ленин,— что оно раньше считало себя более сильным и не боялось, чтобы из-за одного дома, зажженного на улицах Берлина, загорелась вся Германия» 92. Теперь положение изменилось. Революция в самой Германии неудержимо приближалась. Ее не могла остановить так называемая парламентариза-
90 Это обвинение было подхвачено реакционной германской историографией, которая под этим углом зрения рассматривала историю -советско-германских отношений этого периода (см., напр., J. Т i е d е-m a n. Sowjetrussland und die Revolutionierung Deutschlands. 1917—1919. Berlin, 1936; Ernst Seraphim. Deutsch-russische Beziehungen 1918— 1925. Berlin, 1925).
91 Archiv des Institute fur Marxismus-Leninismus beim ZK der SED (далее: IML —Archiv). Reichskanzlei. Akten betreffend Unabhangige Sozialdemokratische Partei, Bl. 36—38.
92 В. И. Ленин. Сочинения, т. 28, стр. 129.
228
ция и демократизация Германии, спешно проведенная в октябре 1918 г. по приказу верховного командования. Паническая растерянность охватила правящие круги. Они искали и не находили средств для борьбы с революционным движением. Имперское правительство и правительства отдельных германских государств беспрерывно заседали и совещались по вопросу о борьбе «с большевизмом в Германии». В. И. Ленин говорил по этому поводу: «Германское правительство потеряло голову, и, когда горит вся Германия, оно думает, что погасит пожар, направляя свои полицейские кишки на один дом» 93.
За советским посольством в Германии со времени его прибытия в Берлин было установлено тщательное наблюдение со стороны германских властей. Они особенно старались установить наличие связей между посольством и германскими левыми социал-демократами. Этим вопросом занимались Военное министерство Пруссии, Имперское министерство внутренних дел и даже сам рейхсканцлер граф Гертлинг. Полиция следила за лицами, посещавшими посольство, выясняла личности немецких граждан, работавших в качестве служащих в посольстве или в Российском телеграфном агентстве (РОСТА), бесцеремонно вскрывала письма немецких граждан, направляемые в посольство, и снимала с них копии ®4.
Наблюдение было установлено и за советским консульством в Гамбурге. Не успели сотрудники консульства прибыть в Гамбург (9 октября 1918 г.), как Имперское министерство внутренних дел запросило у гамбургской полиции материалы, подтверждающие, что консульство в Гамбурге покровительствует «большевистской пропаганде». 14 октября, т. е. на пятый день после прибытия в Гамбург персонала советского консульства, полицейские власти этого города сообщили в Берлин, что постоянное наблюдение за сотрудниками консульства РСФСР пока не дает оснований заявить, что они предпринимают какие-либо шаги к развертыванию революционной пропаганды. «Дальнейшее исследование и неусыпное наблюдение будут продолжаться»,— говорилось в донесении гамбургской полиции 95.
РОСТА также было предметом постоянного наблюдения со стороны германской полиции. Германские власти боялись правдивой информации этого агентства об экономической и политической жизни Германии и о настроениях ее рабочего класса. Открытие филиала агентства в Дюссельдорфе (октябрь 1918 г.) и
93 Там же.
94 IML — Archiv. Reichsamt des Innern. Akten betreffend Krigszu-stand und sonstige Unruhen wahrend des Krieges, Bd. Ill, Bl. 270; Reichskanzlei. Akten betreffend Unabhangige Sozialdemokratische Partei, Bl. 15.
95 Sachsisches Landeshauptarchiv Dresden. Ministerium des Innern, 11074. Revolutionsumtriebe beziehungsweise innere Unruhen, Bl. 63.
, 229
его намерение иметь собственных корреспондентов из числа немецких граждан в Рейнско-Вестфальском индустриальном округе) вызвали большой переполох в Берлине и Дюссельдорфе. Для германских властей, разумеется, не было тайной, что революционное движение в Рейнской провинции сделало крупные успехи, что независимая социал-демократическая партия, в состав которой входили и спартаковцы, имела здесь много сторонников. Полицейское управление Дюссельдорфа в записке «Распространение большевизма в Нижнерейнском индустриальном округе» от 24 октября 1918 г. утверждало: «Большевизм (под большевизмом в Германии власти понимали движение спартаковцев и левых радикалов.— В. В.), по всей вероятности, делает сильный прогресс в Рейнском индустриальном округе» 96.
Прусский министр внутренних дел Древе, которому давно уже было не по себе от красного флага над зданием советского посольства в Берлине, утверждал 3 ноября 1918 г., не приводя цри этом никаких доказательств, что РОСТА — будто бы одно из звеньев организации, созданной русскими для революционизирования Германии97.
Однако правящим кругам Германии, несмотря на все их усилия, не удавалось собрать компрометирующие советское посольство материалы и доказать, что оно действительно вело революционную пропаганду и вмешивалось во внутренние дела Германии. Тогда они задумали организовать крупную провокацию в Берлине и использовать ее как предлог для разрыва дипломатических отношений с Советской Россией. Генеральным штабом Германии было выдвинуто требование высылки советского посольства из Берлина.
Чтобы обосновать необходимость этой меры, в одном из отделов генерального штаба спешно сфабриковали обширный документ (25 страниц на машинке) под названием «Большевистская пропаганда в Германии». Этот документ 15 октября 1918 г. переслали в Министерство внутренних дел Пруссии, где на следующий день должно было состояться совещание по этому вопросу. В сопроводительном письме к этому документу говорилось, что ои составлен крайне спешно и что поэтому просят извинить его стилистические ошибки и внешний вид; ради быстроты изготовления записка без черновика диктовалась на пишущую машинку 98.
В этом документе военные круги старались сделать Советское правительство и советское посольство в Берлине ответст-веными за революционное движение в Германии. Советскому
96 IML — Archiv. Reichskanzlei. Akten betreffend Unabhangige Sozial-demokratische Partei, Bl. 74, 79.
97 Ibid., Bl. 81.
98 Ibid, Bl. 40—65.
230,
правительству приписывалась мысль, что оно само не верит в длительность своего существования, если ему не удастся вызвать революции в соседних странах, особенно в Австро-Венгрии и Германии. Бездоказательно утверждалось, что революционные круги Германии связаны с советским посольством в Берлине и что последнее участвует в революционной пропаганде в Германии. В документе признавалось глубокое разложение германской армии и, наконец, делался вывод, что Германия, ввиду тяжелого положения, в котором она находится, не должна поддерживать дипломатические отношения с Советским правительством: «У нас нет никаких оснований надеяться, что за столом мирной конференции мы будем иметь в лице большевистского правительства партнера, готового нам помогать» ".
Сам Людендорф 19 октября обратился к рейхсканцлеру Максу Баденскому с пространным письмом по поводу так называемой большевистской пропаганды 10°. В нем содержались те же обвинения по адресу Советского правительства и его полномочного представительства в Берлине, что и в упомянутой выше записке. Людендорф не допускал и мысли о возможности мирных и добрососедских отношений с Советским правительством, хотя германские генералы в недавнем прошлом сидели с его представителями за столом мирной конференции, а Германия совсем недавно подписала с ним Добавочный договор. Людендорф обвинял Советское правительство в намерении вызвать мировую революцию и возлагал па него ответственность за рост революционного движения на Украине, в Прибалтике, Австро-Венгрии и Германии. Не утруждая себя никакими доказательствами, Людендорф заявлял, что официальные комиссии, созданные на основе мирного договора, официальные лица, допущенные германским правительством на оккупированные Германией территории, и советское посольство в Берлине ведут «большевистскую пропаганду», используя будто бы в этих целях «традиционное уважение к дипломатическим обычаям».
Главную задачу немецкого правительства Людендорф видел в том, чтобы «спасти» немецкий народ от «заражения большевизмом». В целях «просвещения» народа он преддагал усилить в Германии клеветническую кампанию против Советской России. Он требовал от рейхсканцлера принятия самых решительных «контрмер», чтобы «не подвергать серьезной опасности устои государства».
В приложенной к письму сводке, которая, как заявил сам Людендорф, должна была служить «иллюстрацией методов боль- 99 100
99 Ibidem.
100 Siichsisches Landeshauptarchiv, Dresden. Koniglieli Sachsisches Kriegsministerium. Allgemeine Armee-Abteilung. Verschiedenes, Politisches, 13574, Bl. 210- 212.
231
шевистской пропаганды», таковой было названо все, что угодно: и сообщения «Известий» и «Правды» об отказе немецких солдат выступить против бастующих рабочих в Ревеле или об устройство ими демонстрации против кайзера Вильгельма; и речь по радио «гражданки Балабановой», в которой она сказала, что русская революция вызвала во всех странах не только платонические симпатии; и сообщения советской прессы о том, что в Москве и провинции царит большое воодушевление по поводу событий в Болгарии и в Германии; и резолюция ВЦИК и Московского Совета, в которой отмечалось, что господство империализма в Германии рушится и что в Германии господствует паника 101. Письмо В. И. Ленина от 3 октября 1918 г. объединенному заседанию ВЦИК, Московского Совета с представителями фабрично-заводских комитетов и профессиональных союзов также фигурировало здесь как образец «большевистской пропаганды». В этом письме отмечались те места, где Ленин говорил о начинающейся революции в Германии, о ненадежности германской армии, о Шейдемане и К° как о лакеях буржуазии и продажных людишках 102.
16 октября 1918 г. в Министерстве внутренних дел Пруссии состоялось совещание по вопросу о так называемой пропаганде 1 советского посольства, о котором шла речь в записке генерального штаба.
Такого же рода совещания, как утверждает Древе, происходили уже 23 сентября и 14 октября в Имперском министерстве внутренних дел. На совещании 16 октября, по словам того же Древса, все единодушно заявляли, что речь идет о крайне серьезной угрозе безопасности столицы и империи со стороны совет- ’
ского посольства и что поэтому действовать надо без промедления. Только представители Министерства иностранных дел на ‘ всех этих совещаниях, согласно Древсу, занимали выжидательную позицию. Они выступали против нарушения права экстерриториальности посольства и его органов, опасаясь ответных мер с русской стороны против германских представителей в России. Сам Древе на этом же заседании признался, что доказать участие советского посольства в революционной пропаганде в Германии очень трудно, так как сотрудники посольства ведут себя очень осторожно, а экстерриториальность посольства препятствует германским властям энергично вмешиваться в его деятельность 103.
101 Sachsisches Landeshauptarchiv, Dresden. Koniglich Sachsisches Kriegsministerium. Allgemeine Armee-Abteihmg. Verschiedenes, Poli-tisches, 13574, Bl. 213—215.
102 См. В. И. Ленин. Сочинения, т. 28, стр. 82.
103 IML —Archiv. Reichskanzlei. Akten betreffend Unabhangige Sozial-demokratische Partei, Bl. 36—38; см. также Dokumente und Materialien zur Geschichte der deutschen Arbeiterbewegung, Bd. 2. Berlin, 1957, S. 256—258.
232
18 октября вопрос об удалении советского посольства из Германии подробно обсуждался на заседании прусского кабинета министров.
Прусские минстры, не заботясь о каких-либо доказательствах, в один голос клеветнически утверждали, что советское посольство занимается революционной пропагандой, хотя даже высшие официальные инстанции Германской империи и некоторые руководители германского правительства имели сомнения по этому вопросу. Имперское министерство иностранных дел, по словам Древса, считало наличный материал еще недостаточным для дипломатической акции. Этой же точки зрения, по словам вице-президента прусского совета министров Фридберга, придерживался и вице-канцлер Пайер; он считал, что акцию надо предпринять только тогда, когда будет достаточно материала против советского посольства. Да и сам Фридберг высказал сомнение в том, что революционные листовки провозятся в багаже советского посольства: уж очень их много распространяется в Германии! Тем не менее он сам, министры финансов и внутренних дел, военный министр Пруссии и статс-секретарь Имперского министерства финансов высказались за удаление советского посольства и разрыв дипломатических отношений с Советской Россией. Министру внутренних дел Древсу было поручено представить рейхсканцлеру соответствующую записку по этому вопросу.
Интересно отметить, что военный министр Пруссии генерал Шёйх рекомендовал Древсу по поводу «большевистских интриг» советского посольства обратиться к такому «специалисту», как Шейдеман, министру без портфеля в кабинете Макса Баденского, который будто бы сказал Шёйху, что против русского посольства имеется так много материала, что посла и персонал посольства можно выслать из Германии. Фридберг к этому еще добавил, что Шейдеман ответил утвердительно па его вопрос, существуют ли связи между посольством и Ледебуром 10'*.
19 октября министр внутренних дел Пруссии Древе обратился к рейхсканцлеру Максу Баденскому с письмом, в котором он сообщил ему решение прусского кабинета о немедленном удалении советского дипломатического представительства из Германии, и просил рейхсканцлера поставить его в известность о решении, которое он примет по этому поводу 104 105.
Имперское правительство, если судить по имеющимся протоколам его заседаний, до 28 октября не обсуждало этого вопроса.
104 Deutsches Zentralarchiv. Merseburg. Rep. 90a. Preussisches Staats-ministerium. Staatsministerialsitzungsprotokolle, Bd. 167, Bl. 359—361.
105 IML — Archiv. Reichskanzlei. Akten betreffend Unabhangige Sozial-demokratische Partei, Bl. 36—38.
233
Статс-секретари в октябре-ноябре 1918 г. собирались очень часто, иногда по два раза в день. Главной темой этих бесчисленных заседаний были ноты Вильсона и ответы на них, положение на фронтах, разложение армии, предотвращение назревающей революции и ее удушение, когда она уже началась.
28 октября статс-секретари заседали два раза: утром и вечером. На обоих заседаниях обсуждался вопрос о «пропаганде советского посольства». Рейхсканцлер из-за болезни отсутствовал. Председательствовал вице-канцлер Паейр. На утреннем заседании присутствовали Пайер, вице-президент прусского кабинета министров Фридберг, статс-секретари Рёдерн, Гребер, Шейде-ман, Эрцбергер, Тримборн, начальник канцелярии рейхсканцлера Ваншафе и тайные советники Симонс, Шлибен и Штумм.
Фридберг выступил с утверждением, что русское посольство является будто бы «центральным пунктом революционных устремлений». Шейдеман согласился с этой характеристикой: он не сомневается, что посольство занимается «оживленной пропагандой», но материал ддя доказательства этого является «скудным». Редерн высказался за удаление советского посольства, так как Германия не имеет своего посольства в Петрограде. Пайер предложил установить контроль за каждым лицом, которое входит и выходит из посольства. Он также признал имеющийся материал «скудным».
Обменявшись мнениями, статс-секретари решили этот вопрос обсудить еще раз в тот же день на вечернем заседании, но в более широком составе, с участием статс-секретаря Министерства иностранных дел и министров Пруссии: военного и внутренних дел 106.
В 6 часов вечера статс-секретари собрались снова. Кроме лиц, участвовавших в утреннем заседании, присутствовали еще прусские министры Древе и Шейх, помощники статс-секретарей Ле-вальд (по внутренним делам), социал-шовинист Давид (Министерство иностранных дел) и референт по русским делам в Министерстве иностранных дел тайный советник Надольный.
Первым говорил Древе. Он снова утверждал, что русское посольство будто бы «планомерно работает в пользу революции в Германии», но что убедительные доказательства этого получить трудно, пока уважается экстерриториальность посольства. Он предложил послать в Москву ноту общего содержания и указать в ней, что русское правительство, призывая к революции в других странах, нарушает взятые на себя по Брестскому миру обязательства. В ноте предполагалось просить Советское правительство немедленно прекратить подобную пропаганду как в
106 DZA Potsdam. Reichskanzlei, 2462. Akten betreffend die regelmas-sige Besprechung mit den Staatssekretaren, Bd. I, Bl. 230, 231.
234
Москве, так и через посольство в Берлине. Можно было также потребовать, «для устранения всяких недоразумений», перевести русское посольство из Берлина в другое место.
Надольный, представлявший Министерство иностранных дел, сообщил, что его ведомство только что представило рейхсканцлеру доклад и предупредило его о последствиях разрыва дипломатических отношений с Россией, который будто бы поставит под угрозу безопасность немцев в этой стране. Он считал недо статочным тот материал, которым располагали германские власти, для того чтобы предъявить Советскому правительству требование отозвать из Берлина его посольство. Надольный рекомендовал продолжать выяснение положения с советским посольством и повести действенную контрагитацию, особенно через социал-демократическую партию и ее прессу.
Затем слово взял Шейдеман. Он также признал, что имеющийся материал не дает оснований для принятия решительных мер против советского посольства. Но это нисколько не смущало такого ловкого мастера лжи и провокаций, каким был Шейде-мап. Если нет доказательств, то почему бы их искусственно не сфабриковать? «Если бы, например,— сказал Шейдеман,— подозрительный курьерский ящик при транспортировке случайно раскололся надвое, то это позволило бы получить необходимый материал. Можно было бы потребовать отзыва теперешнего посла... Но прежде всего можно было бы оказать сильное давление на русское правительство, прекратив поставки угля. Надо послать в Россию опытных журналистов для того, чтобы они описали в немецких газетах ужасное состояние России и тем самым, задушили бы у нас симпатии к большевизму.
На заседании выступили также Редерн, статс-секретарь Имперского министерства хозяйства барон Штейн, Давид, Шёйх. Все они поддержали предложение Шейдемана о прекращении поставок угля Советской Россия. Штейн назвал это мероприятие «отличной и безопасной для Германии мерой». Редерн предложил вместо перевода посольства «выставить более мягкое требование»: поскольку Германия имеет в Москве только генеральное консульство, оставить в Берлине тоже только генеральное консульство, к тому же без права экстерриториальности. Надольный, взявший вторично слово, еще раз выступил против предложения о переводе посольства. Никто из выступивших ни одним словом не обмолвился насчет брошенного, как бы вскользь, замечания Шейдемана о курьерском ящике.
Пайер, подводя итоги дебатам, сказал, что в данный момент в отношении посольства не следует предпринимать решительных шагов, но надо «энергично действовать в каждом отдельном случае». В решении, принятом на заседании правительства, указывалось на необходимость еще в большей степени, чем прежде,
235
следить за каждым признаком, указывающим на революционную пропагандистскую деятельность русского посольства. В качестве средства давления при переговорах с Советским правительством допускалась угроза прекращения поставок угля, но пока все же решено было не прибегать к этому, как и к «более сильным мерам», вроде просьбы о переводе посольства из Берлина или превращения его в генеральное консульство. Соответствующие инстанции должны были договориться между собой, чтобы сбор дальнейшего материала о деятельности посольства проводился под руководством одного органа 107.
Протокол заседания имперского кабинета от 28 октября не оставляет никакого сомнения, что главным инициатором и вдохновителем гнусной провокации с курьерским ящиком, разыгранной через несколько дней на вокзале Фридрихштрассе в Берлине, был Шейдеман. Сам факт внесения Шейдеманом этого предложения на заседании 28 октября был известен и раньше из мемуарной литературы (воспоминания Макса Баденского, Ф. Шейдемана, Г. Мюллера) 108, но протокол от 28 октября документально и неопровержимо подтверждает этот факт.
На заседании 28 октября имперский кабинет не принял решения о разрыве дипломатических отношений с Советской Россией. В последующие дни, до 5 ноября, кабинет не возвращался к этому вопросу. 5 ноября вопрос о советском посольстве снова был поставлен на заседании статс-секретарей. Но на этот раз дебаты велись в другой плоскости. Обсуждали не вопрос о сохранении или о разрыве дипломатических отношений с Советской Россией, а только детали высылки советского посольства из Берлина.
4 ноября германская полиция, грубо нарушая дипломатические обычаи и практику, захватила советский дипломатический багаж, прибывший в Берлин и предназначенный для Берлина, Вены, Швейцарии и Швеции, а также личный багаж советских дипкурьеров. При разгрузке этого багажа, «согласно плану», по выражению самого Макса Баденского 109, один из ящиков раскололся пополам и из него якобы выпали листовки, призывавшие к революции в Германии. Никто из советских представителей не присутствовал при этом.
Председатель социал-демократической партии Германии Герман Мюллер, известный позднее как «броненосный канцлер»,
107 DZA Potsdam. Reichskanzlei, 2462. Akten betreffend die regel-massige Besprechung mit den Staatssekretaren, Bd. I, Bl. 250—254.
108 Cm. Ph. Scheidem an n. Memoiren eines Sozialdemokraten, Bd. II. Dresden, 19128, S. 2512, 253; Max von Baden. Erinnerungen und Dokumente. Stuttgart — Berlin — Leipzig, 1928, S. 523; H. Muller. Die Novemberrevolution. Erinnerungen, Berlin, 1928, S. /2.
109 Max von Baden. Op. cit., S. 580.
236
в 1927 г. на страницах социал-демократического журнала «Die Gesellschaft» подтвердил, что «идея заставить ящик разбиться» исходила от Шейдемана 110 111. Это он еще раз подтвердил в своей книге «Ноябрьская революция» 11]. Другой социал-демократический журнал «Der Klassenkampf» в 1927 г. сделал не менее важное разоблачение, проливающее свет на тайну, откуда взялись революционные листовки в разбитом ящике. По сообщению этого журнала, они были напечатаны в Германии и подсунуты кайзеровской полицией в курьерский ящик 112.
Разоблачение, сделанное Г. Мюллером, преследовало ту же цель, что и признание Шейдемана и выступления Эберта, Носке, Шейдемана, Ландсберга, Давида и других главарей социал-демократической партии на политических процессах в Магдебурге и Мюнхене в 1924—1925 гг. Все они лезли из кожи вон, чтобы доказать германской буржуазии, что именно они предотвратили неминуемую победу большевизма в Германии. Этим путем они набивали себе цену в глазах правящих кругов Германии и стремились, чтобы их снова пустили к власти.
5 ноября советскому полномочному представителю в Берлине А. А. Иоффе, явившемуся к статс-секретарю по иностранным делам Зольфу для заявления протеста по поводу действий германской полиции, была прочитана нота германского правительства, извещавшая Советское правительство о разрыве с ним дипломатических отношений. В качестве обоснования в ноте фигурировал разбитый курьерский ящик с листовками, из чего делалось заключение, что посольство принимает «активное участие в движениях, имеющих целью ниспровержение существующего строя». Другой предлог, выставленный в ноте, заключался в том, что Советское правительство будто бы до сих пор не наказало убийц германского посла графа Мирбаха 113.
Германское правительство потребовало, чтобы персонал посольства, консульства и другие официальные лица выехали вечером следующего дня, т. е. 6 ноября. Зольф заявил, что экстренный поезд будет наготове. Он обещал также, что весь задержанный курьерский багаж, кроме поврежденного курьерского ящика, будет возвращен посольству.
В этот же день, 5 ноября, полиция произвела обыск в помещении РОСТА в Берлине и арестовала всех его сотрудников.
Здание советского посольства в Берлине было оцеплено полицией и блокировано. Телефонная связь посольства в Берлине и его связь с НКИД в Москве была прервана. Германское правительство сильно опасалось демонстраций берлинских рабочих в
110 «Die Gesellschaft», 1'927, № 9, S. 208.
111 См. Н. Muller. Op. cit., S. 12—13.
112 Ом. «Der Klassenkampf», 1927, 5 Heft, S. 157.
113 «Документы внешней политики СССР», т. I, стр. 560—5б4.
, 237
знай про теста протии высылки советского посольства и поэтому решило хранить это в тайне до последней минуты.
5 ноября, когда провокация была уже совершена, когда Советскому правительству была отправлена нота о разрыве дипломатических отношений, а советскому посольству в Берлине было заявлено, что оно должно на следующий день покинуть Берлин,— только после всего этого вопрос о советском посольстве был снова поставлен на заседании кабинета.
Заседание статс-секретарей 5 ноября происходило в нервозной обстановке. Революция, вспыхнувшая в Киле, уже начала свой победный марш по стране. Обсуждение вопросов, стоявших is повестке дня, прерывалось обсуждением сообщений, поступавших из Киля. Генерал Грёнер, сменивший Людендорфа на посту генерал-квартирмейстера германской армии, в начале заседания выступил с большим заявлением об «опасности большевизма» для Германии, разложении армии и ее ненадежности. Он жаловался на плохое настроение тыла, которое передается и в армию. Грёнер и военный министр Шёйх требовали новых жертв Молоху милитаризма — нового призыва в 600 тыс. человек, более половины из которых должно быть призвано уже в начале ноября.
После обсуждения событий в Киле Зольф сделал сообщение об обнаружении якобы «подстрекательских листовок» в багаже русского курьера. Он сообщил, что после этого он, Зольф, тотчас послал в Москву поту Советскому правительству и копию ее передал лично советскому послу. Он потребовал от него завтра вечером специальным поездом покинуть Берлин. Министр внутренних дел и полицей-президент Берлина считают этот срок слишком большим и настаивают, чтобы отъезд посольства состоялся завтра в 6 часов утра. Он, Зольф, сомневается, что в этом случае смогут уехать все сотрудники посольства. Зольф сообщил также, что полицей-президент Берлина и военное командование Бранденбургской провинции готовы применить силу и заставить посольство завтра покинуть Берлин.
После вопроса Гаусмана и краткого выступления Эрцбергера кабинет прервал обсуждение вопроса о советском посольстве, для того чтобы во второй раз в течение этого заседания заняться кильскими событиями. Только после их обсуждения он снова вернулся к вопросу о высылке советского посольства из Берлина.
Надольный сообщил, что военное командование Бранденбургской провинции и берлинский полицей-президент намерены так блокировать посольство, чтобы никто не смог выйти оттуда, оставив при этом вход свободным. Правда, это противоречит дипломатической практике, признавался Надольный, и надо опасаться контрмер против немцев в Москве. Если же посольство откажется уехать в 6 часов утра на следующий день, то оно.
238
добавил он, потеряет право экстерриториальности и его персонал можно будет выслать как частных лиц.
Тайный советник Симонс настаивал на производстве обыска в советском посольстве, доказывая, что это не противоречит международному праву, так как будто бы установлено, что «посольство занимается революционными интригами против Германской империи».
Представитель командования войск Бранденбургской провинции настаивал на высылке посольства еще сегодня ночью, указывая, что если кто-нибудь выйдет из посольства, то утром «разразится путч».
Шейдеман присоединился к этому предложению, продиктованному безмерным страхом и подлостью. «Персонал посольства,— заявил он,— еще сегодня должен быть выброшен вон». Шейдеман не согласился только с тем, что «путч может возникнуть уже утром, это будто бы слишком рано».
Эрцбергер и граф Рёдерн предложили сообщить посольству только в 12 часов ночи, что оно завтра в 6 часов утра должно покинуть Берлин.
Пайер, председательствовавший на заседании, констатировал согласие статс-секретарей как в том, что посольству только в 11 часов вечера будет сообщено, что оно завтра в 6 часов утра должно уехать из Берлина, так и в том, что оно до момента своего отъезда будет находиться под полицейским контролем.
Надольный сообщил, что конфискованный багаж русского посольства все еще лежит на вокзале и командование войсками Бранденбургской провинции хочет его обыскать, в то время как Зольф обещал советскому послу, что он сможет этот багаж взять с собой.
Представитель командования Бранденбургской провинции подтвердил, что захваченные ящики надо обязательно конфисковать и открыть 114.
После этого заседания в тот же день, в 11 часов вечера, один из сотрудников Министерства иностранных дел явился в советское посольство и сообщил, что оно должно уехать на следующий день не в 6 часов вечера, как ему было заявлено раньше, а в 6 часов утра. Указания на техническую невозможность подготовиться к отъезду и известить сотрудников, живущих вне посольства, не привели ни к каким результатам. Представитель Министерства иностранных дел настаивал на отъезде посольства утром 6 ноября.
Советское правительство было лишено возможности установить связь со своим посольством в Берлине и дать ему какие-
114 DZA Potsdam. Reichskanzlei, 2462/1. Akten betreffend Beschliisse des Kiiegsrats, Bl. 79—109.
. 239
либо указания. Министерство иностранных дел Германии отказало народному комиссару иностранных дел Г. В. Чичерину в разрешении вести переговоры по прямому проводу со своим полномочным представителем в Берлине до оставления им пределов Германии. Надольный обещал, что эта возможность будет предоставлена лишь по прибытии советского представителя в Ковно или Вильно.
6 ноября утром, без четверти 6, в посольство явилась германская полиция и советские представители принуждены были отправиться на вокзал. Все улицы были оцеплены полицией. Сотрудники РОСТА прямо из полиции тоже были привезены на вокзал. Курьеры, ехавшие через Берлин в Швейцарию и Швецию, не были пропущены в эти страны и принуждены были уехать обратно. Дипломатический багаж, задержанный 4 ноября несмотря на обещания Зольфа, не был возвращен. Не были воз вращены даже и личные вещи курьеров. Отъезд был настолько внезапным, что часть вещей посольства осталась либо в посольстве, либо на вокзале "5.
Разорвав дипломатические отношения с Советской Россией, германское правительство дало прессе сигнал для усиления антисоветской кампании. Прусское посольство в Дрездене,-сообщая 6 ноября Саксонскому министерству иностранных дел о пресловутом ящике с листовками и разрыве дипломатических отношений с Советской Россией, добавляло: «Имперскому министерству иностранных дел желательно, чтобы это неслыханное нарушение международного права было использовано германской прессой соответствующим образом» 1 116.
Разрыв Германией дипломатических отношений с Советской Россией должен был, по мнению ее правящих кругов, в первую очередь помешать развитию революционных событий внутри страны. Империалисты и шейдемановцы надеялись, что высылка советского посольства, изолировав передовые слои германского пролетариата .от первого в мире Советского государства, помешает распространению влияния русской революции на германское революционное движение. С другой стороны, германское правительство надеялось, что разрыв с РСФСР облегчит ему соглашение с державами Антанты. По поводу ноты Германии от 5 ноября 1918 г. В. И. Ленин, выступая на VI Всероссийском чрезвычайном съезде Советов, сказал: «Если германское правительство собирается объявить разрыв дипломатических сношений, то мы скажем, что это мы знали, что оно всеми силами стремится к союзу с англо-французскими империалистами» 117.
1IS См. «Документы внешней политики СССР», т. I, стр. 559—560.
116 Sachsisclies Landeshauptarchiv, Dresden. Ministerium des Innern, 3890. Flugblatter 1917-1919, Bl. 125.
117 В. И. Ленин. Сочинения, т. 28, стр. 129.
240
Империалисты Антанты в свою очередь подталкивали Германию к разрыву дипломатических отношений с Советской Россией. Донесения, поступившие в германский морской штаб в конце октября и начале ноября 1918 г. от его тайной агентуры в Дании и Голландии, сообщали, что дипломатические круги Англии и США в этих странах рекомендовали Германии порвать отношения с Советским правительством.
Когда же Германия разорвала дипломатические отношения с Советской Россией, империалистические круги Антанты одобрили этот шаг германского правительства.
Германский представитель в Гааге 7 ноября 1918 г. телеграфировал в Берлин, что в английском посольстве было заявлено об удовлетворении англичан высылкой советского посольства из Берлина и о том, что в Англии считают необходимым совместную борьбу всех стран, которые еще сегодня находятся во враждебных отношениях, против большевизма 118.
В дальнейшем Антанта неоднократно предупреждала \Гер-манию, что возобновление дипломатических отношений с Советской Россией или приход спартаковцев к власти в Германии будут иметь своим следствием разрыв мирных переговоров со стороны Антанты.
Так, германское посольство в Гааге 9 ноября 1918 г. телеграфировало: «С авторитетной стороны было доверительно сообщено, что большевистское правительство в Германии будет рассматриваться как неответственное и неспособное к ведению мирных переговоров» 119. В телеграмме из Гааги от 13 ноября сообщалось, что мирные переговоры будут прерваны также и в том случае, если советское посольство вернется в Германию 12°.
* * *
«Советское государство,— говорил Н. С. Хрущев,— с первых же дней после своего возникновения провозгласило мирное сосуществование основным принципом своей внешней политики» 121. В своих отношениях с Германией Советское правительство после подписания Брестского мира руководствовалось этим ленинским принципом и боролось за установление действительно мирных и добрососедских отношений с Германией. Но германское правительство и империалистические круги Германии отвергли мир и дружбу с Советской Россией. Только рабочий класс Германии был ее верным и надежным другом. Провока
118 DZA Potsdam. Informationsstelle der Reichsregierung. Nachrichten aus dem Ausland, 2721/9, Bl. 2—8.
119 Ibidem.
120 Ibidem.
121 H. Хрущев. О мирном сосуществовании. «Правда», 6.IX 1959.
16 Ноябрьская революция в Германии 0,7/
ция и разрыв дипломатических отношений с Советским правительством не спасли кайзеровскую Германию от гибели. Революция, порожденная экономическими, социальными и политическими противоречиями, смела монархию Гогенцоллернов. Но и социал-демократический Совет народных уполномоченных отверг единственно возможную национальную политику, политику мира и дружбы с Советской Россией, которая могла укрепить международное положение Германии и позволить ей противостоять натиску держав-победительниц. Отказ Германии от этой политики помог Антанте закабалить ее и навязать тяжкий Версальский мир 122.
122 Действительная, а не вымышленная истории советско-германских отношений в 1917—1918 иг. является самым лучшим опровержением клеветнических измышлений некоторых западных историков о наличии какого-то тайного «германо-большевистского союза». Гнусная сплетня Керенского и российской контрреволюции снова берется на вооружение современной империалистической реакцией в ее борьбе против лагеря мира, демократии и социализма (ом. статьи Г. Каткова в журн. «Internationale Affairs», Vol. 132, April 1956, № 2, В. Тальвега в журн. «Vierteljahreshefte fiir Zeitgeschichte», 1907, Heft 4, а также работу G. Freund. Unholy Alliance, London, 1957).
И. А. Росенко
СОВЕТСКО-ГЕРМАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В ПЕРИОД НОЯБРЬСКОЙ революции
Lian подчеркивается в тезисах ЦК СЕПГ, Ноябрьская рево-• люция в Германии по своему характеру «осталась буржуазно-демократической революцией, которая в известной мере была осуществлена пролетарскими средствами и методами» Она ликвидировала лишь монархию и добилась для трудящихся некоторых демократических прав и свобод. Вся власть в Германии осталась в руках буржуазии и военщины. Немецкая буржуазия с помощью правых лидеров социал-демократии сохранила как экономическое, так и политическое господство в стране.
Во главе пришедшего к власти правительства — Совета народных уполномоченных — стали правые социал-демократы Эберт и Шейдеман 1 2. Уже первые шаги социал-демократического правительства убедительно показали, что оно являлось заклятым врагом революции. В своей борьбе против массового революционного движения оно не остановилось даже перед тем, чтобы заключить с Гинденбургом, возглавлявшим тогда вооруженные силы Германии, тайный союз с целью потопить в крови революцию. Поставив себя на службу контрреволюции, руководство социал-демократической партии «раскололо революционные силы и помешало тому, чтобы республика приобрела революционное содержание... чтобы революция перешагнула буржуазно
1 Ноябрьская революция 1918 г. в Германии (тезисы к 40-й годовщине). «Вопросы истории», 1958, № И, стр. 18.
2 В состав Совета народных уполномоченных до декабря 1918 г. входили также лидеры Независимой социал-демократической партии Германии — Гаазе, Дитман и Нарт.
243
16*
демократические рамки и привела бы к социалистическому перевороту» 3.
Эта реакционная внутренняя политика социал-демократического правительства Германии предопределила характер его впешней политики. Выступив в области внутренней политики в качестве контрреволюционной силы, правительство Народных уполномоченных по отношению к Советской России продолжало проводить «грабительскую, агрессивную политику кайзеровской Германии»4.
Правые и центристские лидеры социал-демократии — шейде-маиовцы и каутскианцы — приложили все усилия, чтобы сорвать сближение с Советской страной. Они отказались возобновить дипломатические отношения с Советской Россией, разорванные кайзеровским правительством принца Макса Баденского 5 ноября 1918 г., и систематически проводили антисоветскую политику.
Враждебный антисоветский курс внешней политики социал-демократического правительства Эберта — Шейдемана не мог, однако, поколебать симпатий и дружественных чувств советского народа к революционным силам Германии. Молодая Советская республика являлась самым верным союзником немецкой революции.
Советский народ с большой радостью и энтузиазмом приветствовал известие о начавшейся революции в Германии. В Москве, Петрограде, Нижнем Новгороде, Перми и других городах состоялись массовые митинги и демонстрации трудящихся, а также торжественные заседания Советов 5. Рабочие и крестьяне нашей страны горячо поздравляли революционных рабочих и солдат Германии и посылали им братские пожелания успехов в их борьбе за социальное освобождение.
Ноябрьская революция в Германии имела большое международное значение. Она облегчила международную обстановку Советской страны, значительно ослабив и подорвав позиции наиболее опасного в то время противника — агрессивного германского империализма. Революция в Германии оказала серьезную поддержку молодой Советской республике, которая получила возможность аннулировать Брест-Литовский грабительский мир, прекратить выплату платежей по контрибуции и начать открытую военную и политическую борьбу за освобождение Белоруссии, Прибалтики, Украины и Закавказья от гнета германского империализма. Она «воспрепятствовала дальнейшему
3 В. Ульбрихт. О характере Ноябрьской революции. «Вопросы истории», 1958, № 8, стр. 70.
4 Ноябрьская революция 1918 г. в Германии. «Вопросы истории», 1958, № И, стр. 13.
5 «Правда», 13, 14, 15 ноября 1918 г.
244
участию германского империализма в интервенции против Советской России» 6.
В постановлении ВЦИК от 13 ноября 1918 г. об аннулировании Брест-Литовского договора, в частности, говорилось: «Всероссийский ЦИК сим торжественно заявляет, что условия мира с Германией, подписанные в Бресте 3 марта 1918 года, лишились силы и значения. Брест-Литовский договор (равно и Дополнительное соглашение, подписанное в Берлине 27 августа и ратифицированное ВЦИК 6 сентября 1918 г.) в целом и во всех пунктах объявляется уничтоженнным.
Все включенные в Брест-Литовский договор обязательства, касающиеся уплаты контрибуции или уступки территорий и областей, объявляются недействительными» 7.
Таким образом, договор, основанный на насилии и грабеже, пал под соединенными ударами русского и германского рабочего класса.
Одновременно ВЦИК от имени трудящихся масс Советской страны заявлял о готовности народов Советской России заключить союз с народами Германии и Австро-Венгрии. В постановлении подчеркивалось, что «этот союз народов будет сопротивляться всякой попытке навязать народам капиталистический гнет чужеземной буржуазии» 8.
Молодая Советская республика делала все возможное для того, чтобы помочь немецким рабочим в их тяжелой борьбе за свержение господства буржуазии, против планов порабощения Германии международными империалистами. Еще в октябре 1918 г. В. И. Ленин призывал Советы, профсоюзы и весь русский пролетариат, не считаясь с разрухой и голодом в Советской России, оказать любую возможную помощь революционному пролетариату Германии. «Все умрем за то, чтобы помочь немецким рабочим в деле движения вперед начавшейся в Германии революции» 9,— писал В. И. Ленин в письме к Я. М. Свердлову 1 октября 1918 г. При этом В. И. Ленин предлагал удесятерить усилия по добыче хлеба («запасы все очистить и для нас и д ля немецких рабочих») и по созданию Красной Армии с тем, чтобы она к весне 1919 г. насчитывала 3 млн. человек 10.
По предложению президиума VI Чрезвычайный съезд Советов в день первой годовщины Октябрьской социалистической революции горячо приветствовал всех, кто борется за мир и
8 Ноябрьская революция 1918 г. в Германии. «Вопросы истории», 1958, № И, стр. 18.
7 «Документы внешней политики СССР», т. I, М., Госполитиздат, 1957, стр. 565.
8 Там же, стр. 566.
9 В. И. Ленин. Сочинения, т. 35, стр. 301.
10 Там же, стр. 301, 302.
245
'социализм, и заверил, что «трудящиеся массы России готовы всеми своими силами помочь делу освобождения трудящихся» н.
После первых же сообщений о начавшейся революции в Германии Советское правительство заявило о своем намерении оказать продовольственную помощь немецкому народу, страдавшему от голодной блокады, установленной Антантой. 10 ноября 1918 г., т. е. на второй день после начала немецкой революции, Советское правительство обратилось ко всем Советам рабочих, солдатских и матросских депутатов Германии с приветственной телеграммой. В этой телеграмме оно указывало, что создание германского рабочего правительства вызовет у трудящихся других стран доверие к Германии и движение солидарности с ней и что народы обеспечат Германии честный мир. В том же приветствии Советское правительство предложило немецким трудящимся братскую помощь 12.
11 ноября 1918 г. ВЦИК, несмотря на чрезвычайно тяжелое положение, в котором в то время находился советский народ, принял постановление о посылке двух эшелонов с хлебом для германских рабочих. «Всероссийский ЦИК, согласно воле VI съезда Советов,— говорилось в этом постановлении,— предписал направить два маршрутных поезда с хлебом, по 25 вагонов каждый (в вагоне 1000 пудов), в распоряжение борющихся за диктатуру пролетариата, за власть Советов рабочих и солдат в Германии. Направляя два первых поезда революционным рабочим и солдатам красного Берлина, Всероссийский ЦИК предписал местным Советам рабочих и крестьян немедленно приступить к созданию особого фонда помощи борющимся братьям — рабочим и солдатам в Германии» 13. В радиограмме Народного комиссара иностранных дел Г. В. Чичерина от 14 ноября 1918 г. Советам рабочих и солдат Киля, Мюнхена и других городов также отмечалось, что «русские рабочие и крестьяне, воодушевленные братскими чувствами, производят сбор зерна и муки для революционных германских братьев...» 14.
Вскоре два больших эшелона с хлебом, украшенные красными знаменами, прибыли в Минск. Одновременно ВЦИК разрешил делегации германского революционного Совета в Москве, созданного проживавшими там немецкими революционными рабочими и солдатами, закупить хлеб в Саратовской губернии 15.
11 VI Всероссийский Чрезвычайный съезд Советов раб., кр., каз. и красноарм. дел. Стеногр. отчет. М., изд. ВЦИК, 1919, стр. 39.
12 См. А. Норде н. Между Берлином и Москвой. М., 1956, стр. 185,
13 «Документы внешней политики СССР», т. I, стр. 564—565.
14 Там же, стр. 567.
15 См. К. Г. Федоров. ВЦИК в первые годы Советской власти 1917—1920 гт. М., Госюриздат, 1957, стр. 159.
246
Эти и другие мероприятия, проведенные Советским государством по оказанию помощи германскому пролетариату, явились убедительным свидетельством братской солидарности народов Советской России с германским народом. Трудящиеся советской страны, воспитанные великой партией большевиков в духе пролетарского интернационализма, считали своим долгом помогать германским рабочим в их борьбе за освобождение от капиталистического гнета.
Но социал-демократическое правительство Эберта — Шейдемана отклонило советское предложение об оказании продовольственной помощи германским рабочим и не пропустило поезда с советским хлебом в Германию 16. «Хлеб, который русские рабочие послали с радостью на сердце, хотя у них у самих нет излишков,— говорилось в одной из радиограмм НКИД Исполкому Берлинского Совета рабочих и солдат,— был издевательски отвергнут» 17.
Свой отказ от советской помощи правительство Эберта обосновывало тем, что Германия будто бы имеет возможность получить продовольственные товары из-за океана, из США. В действительности же ценой отказа от рабочей солидарности с Советской Россией оно стремилось угодить американским империалистам. 13 ноября 1918 г. телеграфное агентство Вольфа сообщало из Вашингтона, что Эберт направил Вильсону телеграмму с просьбой о присылке продовольствия и обещал восстановить в стране «спокойствие и порядок», т. е. в обмен на американскую «помощь» обязался выполнить требование Уолл-стрита о подавлении революции в Германии18. Предпочитая вымаливать подачки у США и Антанты, германское правительство предавало национальные интересы немецкого народа.
Советское правительство в этой связи 17 ноября 1918 г. отметило, что шейдемановцы хотят «угодить президенту Вильсону, вместо того, чтобы твердо стоять на почве рабочей солидарности». Далее подчеркивалось, что «рабочая солидарность является действительной силой трудящегося народа и рабочих правительств, и-притом такой силой, которая, несомненно, одержит окончательную победу над силой долларов...» 19.
Предприняв ряд мер по оказанию братской помощи немещ ким трудящимся, Советское правительство вместе с тем прила
16 См. «Schulthess’ Europaischer Geschichtskalender», 1918, Zweiter Teil, Munchen, 1922, S. 478.
17 «Документы внешней политики СССР», т. I, стр. 575.
18 См. A. Schreiner. Zur Geschichte der deutschen Aussenpolitik 1871—1945, Bd. I. Berlin, 1952, S. 446; F.. Klein. Die diplomatischen Beziehungen Deutschlands zur Sowjetunion 1917—1932. Berlin, 1953, S. 63; «Papers relating to the Foreign Relations of the. United States 1919. The Paris Peace Conference», vol. II. Washington,' 1942, p. 100—101, 103, 138 etc.
19 «Документы внешней политики СССР», т. I, стр. 571.
247
гало настойчивые усилия к быстрейшей нормализации отношений с Германией, к установлению прочного союза и дружбы между советским и германским народами. Оно неоднократно предлагало правительству Эберта — Шейдемана урегулировать советско-германские отношения в соответствии с положением, сложившимся после аннулирования' Брестского договора, и заключить с Советской Россией демократический мир.
Советские ноты и радиограммы с такими предложениями были направлены германскому правительству 10, 12, 14, 15, 16, 25 ноября, 6 декабря 1918 г., 22 апреля и 16 мая 1919 г.20 Например, 12 ноября 1918 г. ВЦИК принял решение, в котором предлагал Германии «заключить новый мир с Россией на братских основах», осуществить немедленное возвращение советского посольства в Берлин и восстановить нормальные отношения между обоими государствами. В радиограмме Народного комиссара иностранных дел РСФСР Исполкому Совета рабочих и солдат Германии от 16 ноября 1918 г. указывалось, что Советское правительство «направило приветствие новому германскому правительству тотчас же после его образования и выразило желание установить с ним регулярные отношения» 21.
Охваченные революционным подъемом рабочие Германии со своей стороны выступали за союз и дружбу с Советской Россией, которую они приветствовали как первую страну победоносной пролетарской диктатуры. «Революционные силы немецкого рабочего класса осознали,— говорится в тезисах ЦК СЕПГ к 40-летию Ноябрьской революции,— что со времени Великой Октябрьской социалистической революции солидарность с первым в мире социалистическим государством, борьба в его защиту является предпосылкой победы в собственной стране. В период Ноябрьской революции они боролись за тесный союз с революционными рабочими и крестьянами Советской России» 22.
За пролетарскую солидарность с Советской республикой выступали «Союз Спартака», затем Коммунистическая партия Германии. Вожди германского рабочего класса К. Либкнехт, Р. Люксембург, К. Цеткин, В. Пик неустанно призывали трудящихся Германии защищать дело социалистической революции в России. Созданная ими в ходе Ноябрьской революции газета «Роте фане» с самого начала стала рупором идеи дружбы Германии с Советской Россией, неутомимым глашатаем сопротивления антисоветской политике немецкой реакции.
20 См. «Документы внешней политики СССР», т. I; «Внешняя политика СССР. Сборник документов», т. I. 1917—1920 гг. М., 1944.
21 «Документы внешней политики СССР», т. I, стр. 570.
22 Ноябрьская революция 1918 г. в Германии. «Вопросы истории», 1958, № 11, стр. 20.
248
Уже 27 октября 1918 г. в связи с первым публичным выступлением Карла Либкнехта после освобождения его из тюрьмы состоялась демонстрация перед советским посольством в Берлине (на Унтер-ден-Лиден), во время которой немецкие рабочие выражали свои симпатии советской стране. 7 ноября 1918 г., в день первой годовщины Великой Октябрьской социалистической революции, состоялась новая демонстрация берлинских рабочих, важнейшим требованием которой было восстановление дипломатических отношений с Советской Россией. В тот же день среди рабочих была распространена написанная К. Либкнехтом листовка, в которой наряду с внутриполитической программой действия выдвигалось требование о немедленном установлении связей «с международным пролетариатом, и особенно с Российской рабочей республикой» 23.
В телеграмме из Берлина VI Всероссийскому Чрезвычайному съезду Советов от группы «Спартак» за подписью К. Либкнехта отмечалось: «Мы находимся у поворота истории: революция стала для трудящихся и угнетенных всех народов призывным и боевым кличем. Русская Советская республика стала знаменем борющегося Интернационала... Россия рабочих и крестьян, празднующая ныне свою первую годовщину, и революционная Германия, рождающаяся в эти недели, неразрывно связаны в своей судьбе» 24. В послании VI съезду Советов от крупного деятеля германского рабочего движения Франца Меринга говорилось: «С восторгом смотрим мы на вас, самых сознательных и самых последовательных представителей принципов социализма, самых достойных преемников идей Карла Маркса, мужественных передовых борцов III Интернационала...
Ваша борьба есть наша борьба.
Ваша победа — наша победа.
Пусть счастье сопутствует вам во всех бурях Настоящего и будущего» 25.
9 ноября 1918 г. перед императорским дворцом в Берлине собралась огромная масса восставших рабочих и солдат. Карл Либкнехт, выступивший с балкона дворца с краткой речью перед восставшим народом, провозгласил Германию свободной социалистической республикой. В своей речи он обратился с боевым приветом к русским братьям и призвал трудящихся
23 К. Liebknecht. Ausgewahlte Reden, Briefe und Aufsatze. Berlin, 1952, S. 467.
24 VI Всероссийский Чрезвычайный съезд Советов раб., кр., каз. и красноарм. депутатов. Стеногр. отчет, стр. 33, 34.
25 Там же, стр. 35.
.24.9
требовать немедленного возвращения советского посольства в Берлин. В тот же день был выпущен первый номер революционной газеты «Роте фане», а утром 10 ноября в ней было опубликовано следующее приветственное послание Российской Советской республике: «„Роте фане“ шлет свой первый и самый горячий привет Социалистической Федеративной Советской Республике и просит довести до сведения наших русских братьев, что берлинский рабочий класс отметил первую годовщину русской революции, совершив революцию в Германии» 26. В том же номере газета рекомендовала рабочим и солдатам вносить на собраниях и митингах резолюции с требованием «немедленного возвращения русского посольства в Берлин».
10 ноября Берлинский Совет рабочих и солдатских депутатов принял решение, в котором говорилось: «Совет рабочих и солдатских депутатов посылает русскому рабоче-крестьянскому правительству братский привет и решает возобновить соответствующие международному праву отношения между немецким республиканским правительством и русским правительством •ожидает русское посольство в Берлине»27’. На другой день Берлинский Совет потребовал от правительства Эберта, чтобы оно немедленно установило контакт с Советской Россией.
6 декабря 1918 г. в Берлине и Гамбурге контрреволюционные силы подняли мятеж против Советов. В ответ на это 7—8 декабря по призыву спартаковцев состоялась мощная демонстрация берлинских рабочих, к которым присоединились многие ‘солдаты. Демонстрация прошла под лозунгом свержения правительства Эберта — Шейдемана, передачи власти в руки Советов рабочих и солдатских депутатов, немедленного возвращения советского посольства в Берлин 28.
16 декабря, в первый день заседаний I Всегерманского съезда Советов, в Берлине состоялась новая гигантская демонстрация рабочих, в которой приняли участие 250 тыс. человек. Демонстрация прошла под лозунгом: «Германия — единая социалистическая республика!» На демонстрации К. Либкнехт выступил с речью, в которой заявил: «Мы требуем от съезда Советов, чтобы он протянул руку нашим русским братьям и пригласил русских делегатов» 29 на съезд, тех делегатов, которые были приглашены Исполкомом Берлинского Совета, по которым правительство Эберта запретило въезд в Германию. На съезде Советов депутаты-спартаковцы внесли предложение «не-
26 «Die Rote Fahne», 10.XI 1918.
27 См. «Известия'- ВЦИК», 13 ноябпя 1918 г.
28 См. W. Pieck. Reden und Aufsatze. Bd. I. Berlin, 1950, S. 103—104; «Die Rote Fahne», 8, 9.XII 1918.
29 «Die Rote Fahne», 17.XII 1918.
250
медленно восстановить дипломатические отношения с Советским правительством» 30.
Как отмечает немецкий историк Ф. Клейн (ГДР), после Ноябрьской революции вопрос об отношении к Советской России был основным во всей политической жизни страны. «Вообще в эти дни,— пишет автор,— на предприятиях, во время демонстраций, на собраниях и митингах, в прокламациях и воззваниях революционные массы снова и снова выражали свое желание вернуть высланных советских представителей, свое стремление к миру и дружбе с Советской Россией» 31.
Поворотным пунктом в истории немецкого рабочего движения и всего немецкого народа явилось образование в декабре 1918 г. Коммунистической партии Германии32. В своей программе молодая компартия поставила перед германским рабочим классом задачу доведения революции до конца, установления в Германии демократической власти рабочих и крестьян и заключения прочного союза со страной Советов. Продолжая лучшие традиции германского рабочего движения, верная духу пролетарского интернационализма, Коммунистическая партия Германии с первого дня своего существования неизменно выступала за дружбу между германским и советским народами, за установление подлинно дружественных отношений между Германией и Советской Россией. Компартия своей важнейшей задачей всегда считала борьбу против антисоветской интервенции и активную поддержку первого в мире социалистического государства. Коммунистическая партия Германии, говорится в «Манифесте к 35-летию со дня основания Коммунистической партии Германии», неустанно воспитывала народные массы «в духе пролетарского интернационализма и прочного братского союза с мощным оплотом мира — Советской социалистической державой» 33. «Борьба за защиту Советского Союз а,— подчеркивается в тезисах ЦК СЕПГ к 40-летию Ноябрьской революции,— постоянно являлась для КПГ первым и главным долгом пролетарского интернационализма» 34.
В принятой на Учредительном съезде партии телеграмме ’Советскому правительству говорилось, что победа российского пролетариата воодушевляет германских коммунистов, придает
30 «Dokumente und Materialien zur Geschiche der deutschen Arbeiter-bewegung», Reihe II, Bd. 2, S. 636.
31 Fr. К 1 e i n. Op. cit., S. 57.
32 КПГ была основана на Учредительном съезде из «Союза Спартака» и примыкавших к нему левых групп.
33 35 лет Коммунистической партии Германии. М., ИЛ, 1955, стр. 34.
34 Ноябрьская революция 1918 г. в Германии «Вопросы истории», 1958, №11, стр. 15.
s251
им силы и стойкость в борьбе за социализм35. Съезд заклеймил позором социал-демократических правителей Германии и стоявших за ними германских империалистов, войска которых совместно с англо-американскими интервентами и прибалтийскими баронами вели войну против Советского государства.
Под давлением рабочих Независимая социал-демократическая партия Германии в своем программном заявлении, принятом на чрезвычайном съезде, происходившем в Берлине со 2 по 6 марта 1919 г., в качестве одного из пунктов вынуждена была выдвинуть требование о «восстановлении дружественных отношений со всеми нациями» и о «немедленном установлении дипломатических отношений с русской Советской республикой» 36.
Несмотря на то, что германские рабочие и широкие демократические круги страны требовали немедленного восстановления нормальных отношений с советской страной, правительство Эберта — Шейдемана, «стремившееся, по совету Каутского, „кокетничать11 с Антантой, делало все, что могло, чтобы помешать возобновлению с нами сношений, а тем более — скреплению дружбы между двумя республиками» 37 38. Сначала оно совсем не отвечало на советские мирные предложения. Когда же, наконец, молчать стало невозможно, оно объявило 13 ноября 1918 г. через берлинскую газету «Политише корреспон-денц» («Politische Korrespondenz»), что «на предложение русского правительства тотчас заключить вместо отмененного Брестского договора новый мир на дружественной основе Гер-мания в настоящее время не может ответить согласием» . О подлинной позиции правосоциалистических лидеров Германии по отношению к Советской России можно судить также по> протоколу заседания Совета народных уполномоченных, состоявшегося 18 ноября 1918 г. На этом заседании, о ходе и итогах которого рассказали три его участника — Эберт, Шейдеман и Барт,— независимец Гаазе, референт правительства по внешней политике39, рекомендовал отложить решение вопроса о восстановлении дипломатических отношений с Советской Россией и выступил против возвращения советского посольства в;
35 См. И. К. Кобляков. От Бреста до Рапалло. М., 1954, стр.71,72.
36 «Unabhangige Sozialdemokratische Partei Deutschlands. Protokoll' iiber die Verhandlungen des auBerordentlichen Parteitages vom 2. bis 6. Marz 1919 in Berlin». Berlin, 0. J., S. 4.
37 «Отчет Народного комиссариата по иностранным делам VII съезду Советов (ноябрь 1918 — декабрь 1919 г.)». М., 1919, стр. 17.
38 «Schulthess’ Europaischer Geschichtskalender», 1918, Zweiter Teil, S. 478.
39 Статс-секретарем Министерства иностранных дел Германии по-прежнему оставался кайзеровский дипломат д-р Зольф.
252
Берлин. Ландсберг пытался при этом возложить вину за состояние отношений с Германией на Советское правительство. Ему никто не возражал. Каутский присоединился к предложению Гаазе и заявил, что «советское правительство долго не продержится у власти и рухнет через несколько дней» 40. Это показывает, что политику отказа от установления нормальных отношений с Советским государством последовательно проводили как правые, так и центристские лидеры немецких социал-демократов. Как пишет Шейдеман в своих мемуарах, о тесном сближении, а тем более о союзе с советской страной не могло быть и речи41. Эту позицию полностью разделяли и независимцы.
Ведя активную антисоветскую политику и пытаясь таким путем завоевать благосклонность империалистов США, Англии и Франции, а также выговорить себе менее жесткие условия мирного договора, социал-демократическое правительство Эберта — Шейдемана с особой активностью добивалось военного сотрудничества с Антантой на базе совместной борьбы с большевизмом. «На основе антибольшевизма правительство Эберта,— говорится в тезисах ЦК СЕПГ к 40-летию Ноябрьской революции,— проводило антинациональную политику ориентации на империалистические державы-победительницы, в особенности на США, для того чтобы получить их поддержку против революции в собственной стран е»42. ’
Правящие империалистические круги Франции, Англии и США, стремясь использовать милитаристскую Германию в качестве главной антисоветской, контрреволюционной ударной силы мировой реакции, фактически пошли на сговор и союз с их вчерашними противниками в войне — империалистами Германии. Об этом свидетельствовал хотя бы самый факт заключения Антантой и США соглашения о перемирии с Германией вместо требования безоговорочной капитуляции.
Несомненно, что одной из важных причин, заставивших империалистов Антанты и США отказаться в 1918 г. от заключения перемирия в Берлине на основе безоговорочной капитуляции, являлся их страх перед разраставшимся революционным движением, перед народными массами, требовавшими прекра
40 См. F. Ebert. Schriften, Aufzeichnungen, Reden. Bd. II. Dresden, 1926, S. 103, 104; P. Scheidem ann. Der Zusammenbruch. Berlin, 1921, S. 224; E. Barth. Aus der Werkstatt der deutschen Revolution. Berlin, 1919, S. 68.
41 См. P. Sch eidem ann. Op. cit., S. 227.
42 Ноябрьская революция 1918 г. в Германии. «Вопросы истории», 1958, № 11, стр. 13.
253
щения войны и заключения справедливого демократического" мира между народами. Но главная и решающая причина отказа империалистов Антанты и США от требования безоговорочной капитуляции Германии состояла в том, что они таким путем стремились скорее освободить свои силы для удушения молодой Советской республики, а также развязать руки немецким-империалистам для подавления революции в Германии. Не случайно в это время президент США Вильсон цинично провозгласил: «А теперь наш враг есть мировой большевизм» 43.
На борьбу против советского социалистического государства империалисты Франции, Англии и США направляли все свои силы, используя для этой цели и потерпевшую поражение Германию. Вот что писал об этом один из главных вдохновителей и организаторов антисоветской военной интервенции Уинстон Черчилль: «Несомненно, покорить Россию в материальном отношении вполне возможно (?!), но в моральном отношении это слишком ответственная задача, чтобы ее могли выполнить одни лишь победители. Осуществить ее мы можем лишь с помощью Германии... Без Германии в Европе ничего нельзя сделать, а с ее помощью все окажется легким» 44.
Компьенское перемирие от И ноября 1918 г. по существу оформило военный союз Франции, Англии и США с Германией для усиления военной интервенции против Советской России. Согласно этому перемирию на германские войска Восточного фронта была возложена задача продолжения оккупации русских областей до прибытия сил Антанты. При этом германские: войска по предложению немецкой делегации на переговорах о перемирии были оставлены на территории России. Делегация с. одобрения правительства Эберта, не дожидаясь требования Антанты, сама предложила использовать немецкие войска для, борьбы против советской страны45. Статья 12 соглашения о перемирии зафиксировала это положение. В ней предусматривался немедленный увод немецких войск из Австрии, Венгрии,. Румынии и Турции, но делалось исключение в отношении германских войск, находившихся на территории России. Вместо немедленного очищения оккупированных областей России Германии было предложено покинуть территорию, «как только союзники признают, что для этого настал момент, приняв во внимание внутреннее положение этих территорий» 46.
43 См. В. И. Ленин. Сочинения, т. 28, стр. 198.
44 У. Черчилль. Мировой кризис. М.— Л., 1932, стр. 6.
45 О немецкой инициативе в этом вопросе рассказал, в частности, генерал Винтерфельдт, входивший в состав германской комиссии по перемирию («Die Rote Fahne», 2, 3, 4.1 1919).
46 «Международная политика новейшего времени в договорах, нотах и декларациях», ч П, М., 1926, стр. 195.
254
Статья 16 условий перемирия уже прямо предусматривала непосредственное участие вооруженных сил Германии в грабительской, захватнической войне против Советской республики. Это было именно то, о чем просило Антанту германское правительство еще до подписания перемирия.
Германский империализм, таким образом, из противника превращался в союзника империалистов стран-победительниц. Условия перемирия лишь закрепляли военную антисоветскую грабительскую сделку между двумя группами империалистов.
«Мы знаем,— говорил про империалистов Антанты В. И. Ленин еще до капитуляции Германии,— что правительство Вильсона засыпали телеграммами с просьбой о том, чтобы оставить немецкие войска в Польше, на Украине, Эстляндии и Лифляндии, потому что, хотя они и враги германского империализма, ио эти войска делают их дело: они подавляют большевиков» 47.
В соответствии с этой антисоветской сделкой правительство Эберта — Шейдемана и стоявшие за ним милитаристы и монополисты, предавая национальные интересы страны, с готовностью приняли активное участие в совместной контрреволюционной борьбе империалистов Антанты и США против страны Советов.
Уже на второй день после подписания перемирия в Компье-не генерал Людендорф предложил Клемансо осуществить совместный поход Франции и Германии в Советскую Россию для свержения власти рабочих и крестьян. Командование походом Людендорф предложил Фошу, рассчитывая, что сам он станет начальником штаба войск интервентов 48.
В декабре 1918 г. германское правительство вновь предложило Антанте организовать совместный поход против Советской России. «Мы и наша армия,— говорилось в заявлении германского правительства,— видим в большевизме большую опасность и делаем все, чтобы эту опасность ликвидировать» 49. На заседании Национального собрания 19 февраля 1919 г. Эрцбергер, раскрывая антисоветские замыслы правительства Эберта — Шейдемана, заявил, что комиссия по перемирию 12 декабря 1918 г. вручила специальную ноту союзным державам, предлагая им «совместно бороться против большевизма на Востоке» 50. Перед отъездом в Трир для продления перемирия Эрцбергер как глава немецкой делегации 14 января
47 В. И. Ленин. Сочинения, т. 28, стр. 129.
48 См. «Советская Россия и капиталистический мир в 1917—1928 г.», М., 1957, стр. 163.
49 См. там же.
50 «Die Deutsche Nationalversammlung im Jahre 1919», Bd. I. Berlin, O. J., S. 470.
255
1919 г. встретился в Касселе с представителями военного командования. Как он сам сообщает, во время этой встречи была достигнута договоренность о том, что «если союзники потребуют образовать единый фронт против большевизма, он, Эрц-бергер, может подписать такое соглашение» 5I.
Верховное командование с ведома правительства направило секретный приказ командирам войсковых частей и соединений, находившихся на Восточном фронте, в котором говорилось, что «быстрое оставление всех восточных областей, в особенности Украины и балтийских территорий, противоречит национальным и хозяйственным интересам Германии» 52.
Заключая с Антантой соглашение о перемирии, германские империалисты стремились продолжать экспансию на Востоке.
Однако эти планы были построены на песке. Героическая борьба советского народа против германских оккупантов, а также революционное движение в Германии расстроили антисоветские замыслы международного империализма. Известие о революции в Германии послужило, в частности, сигналом для эвакуации немецких солдат на родину. Последние отказывались вести войну против русских братьев и добивались своего возвращения домой. 12 ноября 1918 г. генерал Гофман, например, записал в своем дневнике: «Я не могу удержать здесь своих людей: все хотят домой. Это огромное движение, конечно, отозвалось и па войсках. Большинство говорит: „Наша присяга более недействительна, мы поэтому должны вернуться домой11» 53.
Через несколько дней Гофман снова записал: «С армией у нас все труднее и труднее. Все стремятся домой» 54.
16 ноября он вынужден был признаться: «Наши солдаты больше не хотят сражаться и не оказывают большевикам никакого сопротивления» 55.
Вскоре Украина, Закавказье, Крым и другие оккупированные районы Советской России были освобождены. Лишь в Прибалтике остались оккупационные войска и контрреволюционные авантюристические элементы во главе с монархическим немецким офицерством, из которых впоследствии комплектовались антисоветские отряды Авалова-Бермонта, Ливена и др.
Пытаясь любой ценой удержать уходившие войска и тем самым оттянуть крах антисоветской авантюры, германские
51 М. Erzberger. Erlebnisse im Weltkrieg. Stuttgart — Berlin, 1920, S. 350.
52 Cm. G. E i s 1 e r, A. Norden, A. Schreiner. The lesson of Germany. A guide to her history. New York, 1945, p. 112; «Советская Россия и капиталистический мир в 1917—1923 гг.», стр. 163.
53 Генерал Макс Гофман. Записки и дневники 1914—1918. Л., 19'29, стр. 260.
54 Там же, стр. 261.
55 Там же.
256
милитаристы с одобрения верховного командования умышленно провоцировали столкновения с частями Красной Армии и создавали различного рода инциденты и конфликты. Вместо того чтобы положить конец этим провокационным действиям германских милитаристов, правительство Народных уполномоченных всячески оправдывало последних и в то же время нагло обвиняло местные органы советской власти «во враждебном отношении к германской армии».
Уход германских войск сопровождался безудержным грабежом и насилием над мирным населением.
Советское' правительство решительно протестовало против актов грабежа и разбоя германской военщины в оставляемых ею местностях. В радиограмме Народного комиссара иностранных дел Исполкому Берлинского Совета рабочих и солдат от 30 ноября 1918 г., например, говорилось: «Русское Советское Правительство протестует против этих недружелюбных действий, просит немецких товарищей положить конец такой практике и ожидает, что благодаря вмешательству немецких товарищей будут предотвращены крайне нежелательные для обоих народов последствия, к которым повело бы продолжение таких действий» 56.
6 декабря 1918 г. Советское правительство направило Министерству иностранных дел Германии новую ноту протеста против ограбления оккупированных областей. «Русское Правительство,— подчеркивалось в ноте,— протестует самым решительным образом против удаления русского народного достояния под прикрытием принципа военной добычи и заявляет о своем противодействии такого рода действиям» 57. В ноте Народного комиссара иностранных дел Министерству иностранных дел Германии от 18 декабря снова указывалось: «Русское Правительство уже заявляло о том, что оно считает совершенно недопустимым применение понятия о военной добыче к русскому народному достоянию, имеющемуся в Западном крае, и что в случае, если германские военные силы... будут этот принцип применять, то результаты не могут не получиться крайне неблагоприятными для обоюдных отношений» 58. 1 января 1919 г. аналогичную ноту протеста направило германскому Министерству иностранных дел Литовское советское правительство.
Социал-демократическое правительство Эберта — Шейдемана прилагало все усилия, чтобы посеять в немецком народе чувство неприязни и вражды к народам Советской России и тем самым помешать установлению дружественных отношений между ними. Оно, например, заявило протест против решения
56 «Документы внешней политики СССР», т. I, стр. 589.
57 Там же, стр. 630.
58 Там же, стр. 619.
17 Ноябрьская революция в Германии
Советского правительства о непризнании полномочий и об интернировании персонала кайзеровских генеральных консульств в Москве и Петрограде, предпринятом в ответ на задержание в оккупированном немцами Минске работников советского посольства, высланных из Берлина59. Более того, обвиняя Советское правительство в «незаконных» действиях, оно утверждало, что интернирование германских генеральных консульств будто бы является препятствием для восстановления нормальных отношений между обеими странами. Но отрицательная позиция социал-демократических правителей Германии в вопросе об установлении дипломатических отношений с Советской Россией нисколько не изменилась и после того, как персонал германских генеральных консульств выехал в Германию.
Боясь все более растущего революционного движения в Германии и стремясь изолировать немецкий народ от общения с представителями советской страны, а главное подчеркнуть свои «заслуги» в борьбе с большевизмом, правительство Эберта — Шейдемана поспешило выслать всех официальных должностных лиц РСФСР и отказало в праве на въезд в Германию представителям Советского правительства, в том числе и членам советской миссии Красного Креста 60. Этим же соображением руководствовалось германское правительство, не допустив в декабре 1918 г. советскую делегацию ВЦИК на I Всегерманский съезд Советов, на который она была приглашена специальным решением Берлинского Исполкома. А 23 декабря 1918 г. оно открыто заявило Советскому правительству о своем отказе допустить в Германию какое бы то ни было представительство от Советской республики 6I.
Особенно ярко выраженную антисоветскую направленность носила внешняя политика германского правительства в 1919 г. Это был период, когда «вся Европа и вся европейская буржуазия ополчилась на Советскую Россию» б2. После разгрома Германии и ее союзников двух воюющих групп в лагере империализма уже более не существовало. Обе группировки по существу объединились для борьбы с первым в мире социалистическим государством. Советская страна фактически была окружена со всех сторон врагами и изолирована.
В этой борьбе против страны Советов активную роль играли и германские империалисты и милитаристы. «...Германия,—
59 См. F. К1 е i n. Op. cit., S. 57, 58.
«о «Отчет Народного комиссариата по иностранным делам VII съезду Советов», стр. 19; «Документы внешней поиитики СССР», г. II, М., 1958, стр. 40.
61 «Отчет Народного комиссариата по иностранным делам VII съезду Советов», стр. 19.
62 В. И. Ленин. Сочинения, т. 29, стр. 488.
258
указывал В. И. Ленин в своем .докладе на VIII Всероссийской конференции РКП (б) 2 декабря 1919 г.,— помогала постоянно Антанте еще с тех времен, когда она, не будучи побеждена, питала Краснова, и до последнего времени, когда та же Германия блокирует нас и оказывает прямое содействие нашим противникам» 63.
Говоря об отношении германских правящих кругов к интер- . венционистским походам Антанты и США, И. В. Сталин в своей статье «Резервы империализма» писал: «Даже германское правительство, оплеванное и затоптанное Антантой в грязь,' даже оно, потеряв элементарное чувство собственного достоинства, вымолило себе право на участие в крестовом походе, прот тив социализма в интересах... той же Антанты» 64.
Как подчеркивает президент Германской Демократической; Республики Вильгельм Пик, германские империалисты не только с бешеной ненавистью обрушились на революционный пролетариат Германии, но и «возглавили контрреволюционную борьбу против социалистической революции в России. Они сформировали добровольческие белогвардейские корпуса и оказывали поддержку белым бандам на Украине, в Прибалтике и в других частях советской страны. Они стремились создать вооруженный барьер против социалистической революции на Востоке» 65.
О том, как смотрели в германских правительственных кругах на отношения с Советской Россией в начале 1919 г,, говорит следующее заявление министра иностранных дел графа Брок-дорф-Ранцау, сделанное им в Веймаре 14 февраля 1919 г.: «У нас теперь нет с нею (Советской Россией.— И. Р.) ни договора, ни дипломатических сношений. Мы находимся с ней в со-, стоянии фактической войны»66 (курсив мой.— И. Р.). После аннулирования Брестского мира, говорится в официальном немецком сборнике, посвященном 10-летию Веймарской республики, Германия по сути дела еще год «находилась в состоянии: войны с Россией» 67.
Правительство социал-демократов развернуло разнузданную-антисоветскую клеветническую кампанию. Пытаясь очернить» рабоче-крестьянское государство в глазах германских трудящихся, шейдемановцы и каутскианцы усиленно распространяли различную лживую информацию о внутреннем положении
63 В. И. Лени н. Сочинения, т. 30, стр. 159.
64 И. В. С т а л и н. Сочинения, т. 4, стр» 247.
65 В. П и к. Великая Октябрьская социалистическая революция и германское рабочее движение. М., 1957, стр. 24.
66 «Отчет Народного комиссариата по иностранным делам VII съезду Советов», стр. 21, 22; ;U. В г о с k d о г f f - R a n t г a u. Dokumente und Gedanken urn Versailles, 3. Aufl. Berlin, 1925, S. 60.
37 «Zehn Jahre Deutsche Geschichte, 1918—1928». Berlin, 192|8, S. 108.
17* 259
в советской стране. В то же время реакционная пресса старалась изобразить Советскую Россию в качестве нападающей стороны и внушить германскому народу мысль о том, будто Красная Армия ведет наступление на Германию с завоевательными целями 68.
Когда по Германии пронесся бурный шквал январских и -февральско-мартовских революционных боев, напугавших германскую буржуазию новым призраком пролетарской революции, антисоветская пропаганда в стране еще более усилилась. Так, 8 февраля 1919 г. центральный орган правительства «Форвертс» без ссылки на источник и дату напечатал жирным шрифтом следующее клеветническое сообщение: «В России Совет народных комиссаров издал в связи со смертью Либкнехта обращение, в котором требует удвоить усилия по подготовке вторжения в Германию». Спустя два дня, 10 февраля, та же газета вместе с буржуазной прессой опубликовала сообщение, что войска Советской России устроили «кровавую расправу» над германскими солдатами, в результате которой якобы был уничтожен гарнизон Виндавы. Социал-демократические лидеры и их печать пустили в ход все средства, чтобы отправить дружественные чувства немецкого народа к Советской России.
Советское правительство неустанно разоблачало все эти измышления германских социал-предателей. Так, например, в радиограмме НКИД Исполкому Берлинского Совета рабочих и солдат и всем Советам Германии от 2 декабря 1918 г. подчеркивалось, что Советское правительство «не ведет против германского народа никаких враждебных действий, стремится установить с ним самые дружественные отношения» 69. 3 января 1919 г. Советское правительство потребовало от германского правительства прямого ответа на вопрос, считает ли оно «разорванными сношения с Россией или нет» 70. 15 февраля 1919 г. НКИД направил германскому Министерству иностранных дел, Центральному Совету Берлина, всем рабочим и солдатским Советам Германии новую радиограмму, в которой еще раз заявлял об отсутствии у Советской России каких бы то ни было агрессивных намерений. «Русское Советское Правительство,— говорилось в радиограмме Народного комиссара по иностранным делам,— заявляет самым категорическим образом..., что намерения такого рода совершенно чужды Русскому Советскому Правительству и что оно даже отдаленнейшим образом не думает о нападении на Германию» 71. Утверждения же о том, указы
68 «Schulthess’ Europaischer Geschichtskalender», 1919, Zweiter Teil. Munchen, 1923, S. 284, 285, 294.
69 «Документы внешней политики СССР», т. I, стр. 597, 598.
70 «Внешняя политика СССР. Сборник документов», т. I, стр. 214.
71 Там же, стр. 234.
$60
валось в радиограмме, «будто Россия хочет снова вовлечь немецкий народ в войну или будто она намеревается напасть на германскую территорию, с начала до конца являются простыми измышлениями и могут преследовать лишь одну цель — посеять рознь между германскими и российскими народными массами» 72.
Несмотря на ясные и четкие заявления Советского правительства об отсутствии у него каких бы то ни было враждебных по отношению к Германии намерений, германские правящие круги продолжали разжигать антисоветскую кампанию в стране. При непосредственной помощи социал-демократического правительства в Германии возникло большое количество, особенно в первой половине 1919 г., различных антисоветских организаций 73. Эти организации, возглавляемые германскими милитаристами, могли обращаться и обращались от «имени профсоюзов» к правительству Эберта — Шейдемана с просьбой о предоставлении им финансовой поддержки для борьбы против большевизма 74. Поведение германской реакции становилось все более разнузданным. Дело дошло до того, что здание советского' посольства было передано контрреволюционному священнику, а оставшиеся в этом здании некоторые официальные документы попали в руки редакций издававшихся в Берлине русских белогвардейских листков. 11 января 1919 г. черносотенцами и монархистами было разгромлено помещение РОСТА в Берлине 75.
С согласия и одобрения германского правительства Берлин был превращен в один из главных центров русской контрреволюции. Здесь находились главари русской белогвардейщины и контрреволюции — Керенский, Гучков и др. Здесь же было сформировано контрреволюционное так называемое западное русское правительство, размещавшееся в служебном помещении германского МИД, напротив дворца президента76. Отвергая все предложения Советского правительства об установлении нормальных отношений между обеими странами, германское правительство вместе с тем поддерживало связь с представителями боровшихся против советской власти белогвардейских генералов. В Берлине, например, функционировали на полуофициальной основе «представительства» Колчака и Деникина.
72 Там же, стр. 234—235.
73 Уже в конце 1918 г. германская реакция организует так называемую Лигу борьбы против большевизма.
74 См. W. Schneider. Einige Beispiele aus der sowjetfeindlichen Tatigkeit des Staatsapparates der Weimarer Republik in den Jahren 1918 bis 1925. «Einheit», 1957, № 10. Beilage, S. 45.
75 См. «Отчет Народного комиссариата по иностранным делам VII съезду Советов», стр. 19.
76 См. А. Н о р д е и. Указ, соч., стр. 284.
, 261
Эти «представительства» имели свои военные миссии, выдавали паспорта и пользовались другими правами и льготами.
В это же время состоялись тайные американо-германские переговоры о совместной борьбе против Советского государства и о подавлении революции в Германии объединенными усилиями реакции. В декабре 1918 — январе 1919 гг. в Германии находилась специальная американская миссия во главе с Дрезелем, оказавшая значительное влияние на германскую политику в Ьтношении Советской России. Лейтмотивом всех бесед, которые вел Дрезель с немецкими империалистами, была тема о «борьбе с большевизмом», об организации совместных действий против Советской России. Члены этой миссии связались с представителями наиболее реакционных кругов Германии, требуя подавления революционного движения и установления в стране военной диктатуры и обещая им в этом полную экономическую и политическую поддержку правительства США. Со своей •стороны немецкие империалисты открыто предлагали США •свои услуги для борьбы против советской страны. Как сообщал Дрезель, 10 января 1919 г. «один из ведущих немецких финансистов» заявил ему, что «нациями, предназначенными для наведения порядка в России, являются, несомненно, Германия и Америка»; что Америка не сможет одна выполнить эту задачу, но «объединившись, оба правительства смогут организовать всю Россию и развить ее ресурсы» 17. Гамбургский банкир М. Варбург в беседе с Дрезелем убеждал его в том, что в интересах Антанты следует занять правильную позицию по отношению к Германии, так как «Германия сможет сохранить порядок в Европе» 77 78.
Готовность Германии принять участие в едином фронте западных держав против Советской России подтверждалась также в предложениях германского Министерства иностранных дел о мирном договоре с державами Антанты, составленных в марте (апреле) 1919 года79. При этом дело не ограничивалось одними только предложениями. Попирая интересы своего народа, германское правительство уже во время первого похода Антанты принимало посильное участие в антисоветской интервенции.
Во время второго похода Антанты германские милитаристы и магнаты вооружения во главе с Круппом с разрешения Антанты и США и вопреки ст. 169 Версальского договора продавали генералам Деникину и Юденичу военные материалы и
77 «Papers Relating to the Foreign Relations of the United States, 1919. The Paris Peace Conference», vol. II, p. 138.
78 Ibid., p. 166.
79 Cm. A. Luckau. The German delegation at the Paris Peace Conference. New York, 1941, p. 196.
262
щедро снабжали их вооружением и деньгами 80. В частности/ вооружение русским белогвардейцам поставляли Крупп и фирмы Шильда и Штиллера, а пересылкой оружия и денег занималась «Антибольшевистская лига» в Берлине.81
Наряду с этим германское правительство продолжало насильственно задерживать русских военнопленных, добивавшихся своего возвращения на родину. Оно, как заявил Эрцбергер на заседании Национального собрания 13 февраля 1919 г.82, действовало в этом вопросе якобы по указанию Антанты, однако это заявление было лишь попыткой снять с себя ответственность за судьбу русских военнопленных.
Удалив из Германии все советские миссии, германское правительство передало «заботу» о русских военнопленных частному бюро, состоявшему из русских белогвардейцев, которые вместе с германскими милитаристами подвергали их насилиям и репрессиям, принуждая вступать в белогвардейские армии и банды для борьбы против советской страны. Более того, оно фактически предоставило право распоряжаться русскими военнопленными в Германии представителям Антанты, которые открыто заявляли, что не допустят возвращения их в Советскую Россию. Имели место также многочисленные факты расстрела русских военнопленных немецкими военными властями.
Советское правительство энергично протестовало против этих действий германских правящих кругов. Уже в радиограмме НКИД Министерству иностранных дел Германии, Исполкому Берлинского Совета и всем Советам Германии от 25 декабря 1918 г. указывалось на недопустимость «недостойного обращения с русскими военнопленными в Германии» и отмечалось, что «полную ответственность за последствия этого должно нести Германское правительство» 83. 21 января 1919 г. Советское правительство заявило, что оно рассматривает грубое нарушение международного права Германией как враждебный шаг, направленный против советской страны 84. 27 января того же года Советское правительство, протестуя против расстрела русских военнопленных немецкими военными властями, констатировало, что «нынешнее Правительство Германии не только не отказывается от политики Вильгельма по отношению к русским пленным, но последовательно продолжает ее, забывая при этом,
80 См. «Documents on British Foreign Policy 1919—1939». First series, vol. I, 1919. London, 1947, p. 479, 480; ibid., vol. Ill, 1919, London, 1949, p. 212, 226, 227.
81 «Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. The Paris Peace Conference 1919», vol. IX. Washington, 1946, p. 90, 91.
82 «Die Deutsche Nationalversammlung im Jahre 1919», Bd. I. Berlin. O. J., S. 143, 144.
83 «Документы внешней политики СССР», т. II, стр. 631.
84 Там же, стр. 39.
263
что после революции оно как будто провозгласило Германию социалистическим государством» 85.
В ноте протеста от 22 августа 1919 г. Народный комиссариат по иностранным делам писал: «Российское Советское Правительство самым категорическим образом требует, чтобы был положен конец этим совершенно непозволительным и противоречащим всякому понятию о праве действиям» (в отношении русских военнопленных.— И. Р.) и «вынуждено заявить, что в противном случае оно должно будет возложить ответственность за подобные факты на Германское Правительство и оставить за собой право ответных мероприятий»86. Аналогичные ноты были направлены германскому правительству 27 августа, 9 сентября, 28 ноября и 3 декабря 1919 г.
В наиболее открытой форме агрессивные устремления германского империализма по отношению к Советскому государству проявились во время так называемой прибалтийской авантюры немецких милитаристов и контрреволюционных белогвардейских элементов. После Ноябрьской революции в Германии Советская Россия, аннулировав грабительский Брестский мирный договор, получила возможность оказать помощь трудящимся Прибалтики, как и других оккупированных областей, в их борьбе за освобождение от гнета империализма. Растущее революционное движение народных масс Эстонии, Литвы и Латвии сорвало план местной националистической буржуазии и германских оккупантов задержать развитие социалистической революции в Прибалтике. В ноябре-декабре 1918 г. советская власть была восстановлена уже во всех прибалтийских республиках.
Империалисты Антанты и США, стремившиеся превратить прибалтийские страны в плацдарм для подготовлявшегося военного нападения на Советскую Россию и добивавшиеся экономического и политического закабаления этих стран, мобилизовали все силы международной реакции на подавление революционного национально-освободительного движения народов Прибалтики. Западные державы выступили при этом в роли организаторов и вдохновителей сил контрреволюции в Прибалтике, оказывая им широкую военную и финансовую помощь и принимая непосредственное участие в формировании, обучении и вооружении местных белогвардейских отрядов, в том числе и армии Юденича 87. Одновременно их войска были введены в Прибалтику.
85 «Документы внешней политики СССР», т. II, стр. 50.
86 Там же, стр. 237.
87 Обнаруженные в июле 1951 г. в Государственном центральном архиве Латвийской ССР документы неопровержимо показали, что англо-американские империалисты непосредственно возглавляли контррево
264
В своих планах подавления революционного движения в Прибалтике и осуществления антисоветских замыслов союзники возлагали большие надежды на войска Германии, оставленные там на «основании» условий перемирия от 11 ноября 1918 г.88 Для позиции США по отношению к Германии в этом вопросе характерно следующее признание государственного секретаря Лансинга, заявившего на заседании совета пяти 9 мая 1919 г., что «...союзные и присоединившиеся державы являются на основе перемирия союзниками Германии в прибалтийских провинциях» 89.
Оказывая помощь и поддержку продовольствием и оружием германским войскам в Прибалтике, правящие круги стран Антанты и США стремились также использовать германских интервентов для борьбы с Советской Россией и, в частности, для подготовлявшегося в тот момент наступления на Петроград.
Для осуществления руководства и оказания содействия германским войскам в их вооруженной борьбе против Советской России в Прибалтику в марте 1919 г. была направлена специальная американская военная миссия во главе с подполковником Грином, который приступил к организации контрреволюционных сил для расширения военных действий против Советов. Несколько раньше туда же прибыла военная миссия Антанты во главе с английским генералом Гофом. Таким образом, державы Антанты и США шли на прямой сговор с милитаристской Германией для организации вооруженной интервенции против Советской России и удушения революционного движения прибалтийских народов.
Германские империалисты и милитаристы своим участием в вооруженной борьбе против Советской России надеялись не только свергнуть власть Советов, но и компенсировать себя за проигранную мировую войну, закрепившись в Прибалтике и превратив ее в немецкую колонию и военный плацдарм для новых завоеваний на Востоке. Специальный уполномоченный германского правительства в Прибалтике правый социал-демократ А. Винниг откровенно говорит об этом в своих мемуарах: «Я стремился добиться присоединения прибалтийских государств к Германии... У меня было желание оттянуть объявление независимости Латвии с тем, чтобы мы могли еще остаться
люционные формирования в странах Прибалтики. Так, командующим созданного кликой Ульманиса «прибалтийского ландсвера» был английский полковник Александер. См. «Правда», 26 июля 1951 г.
88 В соответствии со ст. 12 в Прибалтике была оставлена вся шестая германская армия, насчитывавшая более 75 тыс. солдат и офицеров.
89 «Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. The Paris Peace Conference 1919», vol. IV. Washington, 1943, p. 691.
265
н стране» 90. Другой участник прибалтийской авантюры, барон Мантейфель-Кацданген, несколько позже писал, что конечной целью контрреволюционного похода германских милитаристов в Прибалтику было «завоевание Москвы» и «восстановление великой монархической России», которая, в свою очередь, должна была помочь возрождению монархической Германии91. Об этих же планах откровенно писал и Иоганн Кауль 92.
Уже в конце 1918 г. в Германии при прямом и активном участии правительства началось ускоренное формирование контрреволюционной армии для борьбы против советской страны. С этой ц’елью правительство Эберта создавало специальные добровольческие корпуса и части, состоявшие из реакционных отставных офицеров, уголовников и бандитов и превратившиеся в сборный пункт для всех головорезов страны. Кроме центрального вербовочного бюро, по всей Германии были созданы многочисленные его отделения, которые производили набор и отправку авантюристических элементов в Прибалтику 93. Социал-демократическая пресса помещала огромное число объявлений и призывов вступать в добровольческие корпуса для борьбы с большевизмом 94.
Одновременно в Прибалтике в оккупированных областях Литвы и Латвии германские милитаристы формировали местные контрреволюционные добровольческие банды и белогвардейские русские отряды95 под командованием князя Ливена, царского полковника Авалова-Бермонта и др. Кроме того, из частей немецкой оккупационной армии с согласия правительства была сформирована так называемая железная дивизия. Все эти контрреволюционные силы официально финансировались берлинским правительством и германскими монополиями. Финансированием и поставкой вооружения для добровольческих корпусов занимались Крупп, Стиннес и другие монополисты, а также крупнейшие немецкие банки: Дармштадтский, Национальный и Дрезденский 96.
90 A. Winning. Am Ausgang der deutschen Ostpolitik. Berlin, 1921, S. 50.
91 Cm. Manteuffel-Katzdangen. Deutschland und der Osten. 2. Aufl. Munchen, 1926, S. 11.
92 Cm. J. Kaul. Russland, Deutschland, Balticum. Riga — Leipzig, 1932, S. 17.
93 Cm. A. Winning. Das Reich als Republik 1918—1928. Stuttgart — Berlin, 1929, S. 157; W. Bliicher. Deutschlands Weg nach Rapallo. Wiesbaden, 1951, S. 71.
94 Cm. A. Schreiner. Op. cit., S. 448.
95 В основном эти отряды состояли из русских военнопленных, насильственно завербованных английскими и американскими представителями в немецких лагерях в Германии.
93 «Documents on British Foreign Policy 1919—1939», First Series, vol. III. 1919. London, 1949, p. 212, 294—298. О финансировании интервен-
266
Особенно гнусную роль в организации контрреволюционных «ил играли специальные уполномоченные германского правительства в Прибалтике правые социал-демократы А. Винниг и военный министр германского правительства Г. Носке. Как подчеркивает реакционный немецкий публицист Серафим, Носке не только активно поддерживал антисоветскую интервенцию в Прибалтике, но и выступал одним из вдохновителей и инициаторов плана поселения германских колонистов в прибалтийских странах с тем, чтобы превратить их в военный плацдарм против Советской России97. С этой целью в декабре 1918 г. с латвийским буржуазным правительством было заключено специальное соглашение, согласно которому это правительство после окончания войны обязывалось предоставить немецким белогвардейцам права латвийского гражданства и наделить их землей 98. По существу это означало германизацию Латвии, о чем давно мечтали немецкие бароны.
Для координации действий всех контрреволюционных сил в Прибалтике шейдемановское правительство решило перевести германскую ставку Восточного фронта из Ковно в Кенигсберг. Общее командование этими силами было поручено палачу и душителю народов Прибалтики генералу фон дер Гольцу, ранее зверски подавившему (вместе с Маннергеймом) революционное движение в Финляндии. Гольц разработал специальную программу германской колонизации прибалтийских стран, получившую всестороннюю поддержку со стороны социал-демократического правительства, и начал претворять ее в жизнь. В мае 1919 г. германским войскам удалось занять Ригу, столицу Лат-тийской Советской Республики. Объединенными силами международного империализма при активном участии местной буржуазии в первой половине 1919 г. советская власть была также свергнута в Эстонии и Литве.
Эти факты красноречиво говорят о том, что германские империалисты, добиваясь благожелательного к себе отношения со стороны Антанты и одновременно пытаясь осуществить то, чего не удалось добиться немецким колонизаторам за сотни лет до этого, проводили неприкрытую захватническую политику в Прибалтике.
тов в Прибалтике магнатами тяжелой индустрии, ,в частности консорциумом Шильда в Берлине и Круппом, говорится также в меморандуме «О прибалтийских государствах и Германии», направленном 15 ноября 1919 г. лордом Керзоном членам английского правительства для ознакомления (см. ibid., р. 225—229).
97 Е. Seraphim. Deutsch-russische Beziehungen 1918—1925. Berlin, 1925, S. 10.
98 См. ibid., S. 10; Г. Носке. Записки о германской революцйи. М., 1922, стр. 149.
267
Немецким войскам, находившимся в Прибалтике, отводилась важная роль в осеннем наступлении Юденича на Петроград. Однако окончательный разгром армии Юденича сделал эти планы беспредметными ". Славная победа Красной Армии над белогвардейской армией Юденича под Петроградом была решающей причиной, заставившей немецкие войска уйти из Латвии и Литвы в начале декабря 1919 г. 99 100
Советское правительство неустанно разоблачало агрессивную антисоветскую политику германских империалистов и их правосоциалистических лакеев. В радиограммах НКИД Министерству иностранных дел Германии, Исполкому Берлинского Совета и всем Советам Германии от 16 декабря 1918 г. и от 21 января 1919 г. оно заявило решительный протест против участия германских войск в подавлении революционного движения народов Прибалтики. 17 апреля 1919 г. Народный комиссар по иностранным делам тов. Чичерин обратился ко всем Советам Германии с новой нотой, в которой говорилось, что несмотря на неоднократные заявления Советского правительства о своей готовности установить мирные дружественные отношения с Германией германское правительство без объявления войны пытается оккупировать советские республики Латвии и Литвы, связанные братской дружбой и общностью интересов с Советской Россией.
Советское правительство делало вывод, что враждебные действия против России «являются лишь частью общего контрреволюционного политического плана нынешнего германского правительства, и заявляло, что вся ответственность за военные действия против советских республик и за зверства немецких оккупантов всецело падает на германское правительство 101.
Война в Прибалтике была преступлением не только против Советского государства, но и против национальных интересов немецкого народа.
99 Участники войны в Прибалтике впоследствии явились ядром фашистских террористических формирований, сыгпа.вших значительную роль при установлении фашистской диктатуры. Офицеры контрреволюционной армии фон дер Гольца стали гитлеровскими генералами и маршалами в период второй мировой войны (см. А. Норден. Указ соч стр. 273, 274).
109 Пришедшая к власти националистическая буржуазия изолировала экономически и политически прибалтийские страны от Советского государства и превратила их в полуколонии, в аграрный придаток империалистических держав Запада.
Потерпев временное поражение, трудящиеся Прибалтики, однако, не сложили оружия. Их борьба за социальное и национальное освобождение не прекращалась вплоть до вступления прибалтийских народов в 1940 г. в братскую семью советских народов.
101 «Внешняя политика СССР. Сборник документов», т. 1, стр. 272.
268
В результате агрессивной политики против Советской России Германия сама лишила себя опоры на Востоке, ее позиции на международной арене оказались подорванными и ослабленными. Это и позволило Антанте навязать германскому народу грабительский Версальский договор 102. Интересы же германского народа требовали прочной дружбы и союза с Советской Россией, которая была единственной из всех великих держав, выступившей против версальского диктата в защиту национальных жизненных прав Германии.
Германский рабочий класс и широкие круги немецкого народа, руководимые компартией, решительно боролись против участия Германии в вооруженной интервенции в Советской России. Коммунистическая партия Германии и ее орган «Роте фане» разоблачали антисоветские махинации реакции и призывали германский пролетариат к солидарности с Советской Россией. На протяжении всего периода агрессивной войны в Прибалтике, в Берлине, в Рурской области, в Центральной Германии и в других районах страны проходили мощные забастовки и демонстрации протеста миллионов трудящихся, требовавших прекращения разбойничьей интервенции. На предприятиях, в профсоюзах, на митингах и демонстрациях — повсюду в эти дни рабочие принимали резолюции, призывавшие к бойкоту добровольцев и требовавшие роспуска добровольческих корпусов.
2 января 1919 г. «Роте фане», разоблачая проводившуюся в Германии кампанию по вербовке солдат для войны в Прибалтике, гневно писала: «В Берлине создана вербовочная контора, которая торгует немецкой кровью для борьбы против русской Советской Республики. Торговля идет при деятельном участии германских имперских властей... Мерзавцы! В то время как на Западе они скулят, вымаливая мир, на Востоке они ввязываются в новую войну против единственного друга германского пролетариата — пролетариата России. История не знает большего бесстыдства и подлости!» 103.
Совет рабочих и солдатских депутатов земли Брауншвейг, опубликовав протест против отправки армии на борьбу с советской страной, принял решение, что па брауншвейгской земле ни один мужчина не позволит завербовать себя для таких целей. «Тех, кто, несмотря на это,— говорилось в постановлении,— будет завербован, следует арестовывать как предателей родины и предавать военно-полевому суду» 104.
102 Даже английский буржуазный публицист Кохан признает, что, став защитным валом западных держав против большевизма, Германия никогда еще не теряла так своего престижа (см. L. Koch an. Russia and the Weimarer Republic. Cambridge, 1954, p. 14).
103 «Die Rote Fahne», 2.1 1919.
104 «Die Rote Fahne», 6.1 1919.
269
В марте 1919 г., по призыву Коммунистической партии Германии, была объявлена всеобщая забастовка в Берлине. Бастующие требовали признания Советов, освобождения политзаключенных, роспуска контрреволюционных добровольческих частей и установления дипломатических отношений с Советской Россией.
В начале апреля 1919 г. состоялась всеобщая забастовка рабочих Рурской области, прошедшая под лозунгом борьбы за немедленный роспуск всех добровольческих корпусов и прекращение войны против Советской России. Выполняя свой пролетарский интернациональный долг, кенигсбергские рабочие-принимали активное участие в задержке транспортов с провиантом и боеприпасами для интервенционистских войск в Прибалтике. Берлин, Рурская область, Средняя Германия и Бавария были в марте-апреле 1919 г. ареной самой ожесточенной классовой борьбы. В Баварии, как известно, в апреле 1919 г. была провозглашена Советская Республика, которая сразу же после своего образования послала приветствие братской РСФСР.
Под давлением массового революционного движения в стране и движения солидарности германских рабочих с Советской Россией происходивший в апреле 1919 г. II Всегерманский съезд Советов вопреки желанию правых лидеров социал-демократии принял решение, которое требовало «немедленного прекращения враждебных действий против Советского правительства и восстановления дружеских отношений со всеми народами, в особенности с Россией» 105.
Все эти и многие другие выступления германского пролетариата в защиту молодого Советского государства оказали большую помощь советскому народу в его тяжелой борьбе против международного империализма. Симпатии рабочего класса и всех трудящихся Германии были на стороне рабоче-крестьянского государства. На основе единства интернациональных и классовых интересов трудящихся масс Германии и народов Советской России росла и укреплялась дружба между германским пролетариатом и рабочим классом нашей страны.
Мощные забастовки и демонстрации трудящихся помешали германской реакции вести развязанную ею войну против Советского государства в желательных для нее масштабах и темпах.
Революционная борьба германского рабочего класса в 1918— 1919 гг. сорвала попытки империалистов Антанты и США превратить в тот период Германию в основную ударную силу антисоветской интервенции.
105 «Известия ВЦИК», 18 апреля 1915 г.
К. Л. Селезнев
БОЛЬШЕВИСТСКАЯ АГИТАЦИЯ И РЕВОЛЮЦИОННОЕ ДВИЖЕНИЕ
В ГЕРМАНСКОЙ армии НА ВОСТОЧНОМ ФРОНТЕ В 1918 г.
Г“е|рманская революция 1918 г. была крупным событием гер-। майской и всей европейской истории. Вслед за Великой Ок-
тябрьской социалистической революцией в России, положившей начало новой эре в истории человечества, она поколебала устои международного империализма, перенеся революционное пламя в центр Европы.
Одной из движущих сил революции были солдатские массы. В условиях мировой войны, когда в ряды германской армии было призвано в общей сложности 13,2 млн. человек, армия превратилась в важнейшую политическую силу и от ее позиции во многом зависел исход борьбы классов внутри страны.
История народных революций учит, что первый и решающий толчок обычно исходит из глубины страны, из тыла, а армия вначале является орудием поддержания господства империализма. Империалистические государства имеют в ее лице сильную террористическую организацию, основанную на классовом принуждении.
Особенно надежным и послушным орудием империализма служила в годы первой мировой войны германская армия, воспитанная в духе милитаризма и шовинизма, с генералитетом и офицерским корпусом, проникнутыми устойчивыми кастовыми милитаристскими традициями. Возникновение элементов брожения в этой армии затруднялось еще и тем, что подавляющая ее часть на всем протяжении войны находилась за пределами страны, на чужой территории, среди иноязычного и враждебно настроенного населения, где опасность заставляла солдат держаться друг за друга и идти за офицерами. Поэтому она не столь непосредственно испытывала влияние тыла, где классовые бои пролетариата уже в 1916 г. давали о себе знать. И тем
271
но менее даже эта армия обнаружила осенью 1918 г. явные признаки разложения. Солдатские массы приняли активное участие в революционных событиях, в частях армии возникли солдатские Советы. Очагом этих событий явилась германская армия Восточного фронта, действовавшая на Украине и в Крыму, в Прибалтике и Белоруссии, т. е. на территории районов Советской Республики, захваченных германскими империалистами.
Столь неожиданный ход событий давно уже привлек к себе внимание историков. Его пытались по-своему объяснить в своих мемуарах некоторые участники событий — генералы и офицеры Восточной армии, германские дипломаты. Этой теме были посвящены и труды некоторых иностранных авторов. Собрав нередко важные фактические сведения, эти буржуазные авторы оказались, однако, совершенно неспособными дать научное объяснение знаменательным событиям, происходившим в 1918 г. в германской армии на Востоке.
Даже наиболее реакционные авторы, занявшись историей разложения германской армии на Востоке, не могли не признать, что эту армию охватило революционное брожение. Верные, однако, своему взгляду на германскую армию как на силу, недоступную какому-либо внутреннему разложению, они склонны были приписывать это брожение всецело и исключительно влиянию «разлагающей» революционной пропаганды извне. В духе этого тезиса и было составлено несколько публикаций документов и тенденциозных «исследований» '.
Марксистская историческая паука в Германии создала ряд ценных трудов по истории Ноябрьской революции. Особое значение, с точки зрения интересующей нас темы, имеют исследования А. Нордена, А. Шрейнера и Г. Шмидта1 2. В последние годы появились ценные документальные публикации, среди кото
1 Назовем, например: Н. Thimme. Weltkrieg ohne Waffen. Stuttgart, 1932; W. Breithaupt. Volksvergiftung 1914—1918. Dokumente der Vorbereitung des 9. November 1918. Berlin und Leipzig, 1936; W. F e 1 g e r. Frontpropaganda bei Freund und Feind. C6. «Was wir vom Weltkrieg nicht-wissen». Leipzig, 1930; H. Tiedemann. Sowjetrussland und die Revolulio-nierung Deutschlands 1917—1919. Berlin. 1936. Истории разложения германской армии на Восточном фронте в 1918 г. посвящена вышедшая в 10В&Г. официальная публикация военного министерства фашистской Германии «Die Riickfiihrung des Ostheeres» (первый том серии «Darstellungen aus den Nachkriegskampfen deutscher Truppen und Freikorps»), изданная в Берлине военно-историческим управлением (далее: «Die Riickfiih-rung...»).
2 См. A. Norden. Zwischen Berlin und Moskau. Zur Geschichte der deutsch-sowjetischen Beziehungen. Berlin, 1964 (рус. перевод: A. Hop-ден. Между Берлином и Москвой. К истории германо-советских отношений. М., 1956); A. Schreiner, G. Schmidt. Die Ratebewegung in Deutschland bis zur Noyemberrevolution. «Revolutionare Ereignisse und Probleme in Deutschland...». Berlin, 1957.
272
рых необходимо отметить предпринятую Институтом марксизма-ленинизма при ЦК СЕПГ публикацию документов по истории германского рабочего движения этого периода3, а также недавно вышедший в свет в серии «Archivalishe Forschungen zur Geschichte der deutschen Arbeiterbewegung» четырехтомный сборник документов под редакцией проф. Л. Штерна о влиянии на Германию Великой Октябрьской социалистической революции 4. В этих публикациях встречаются отдельные документы о состоянии германской армии. Однако процесс роста революционного брожения в германской армии на Востоке в 1918 г. под влиянием Великой Октябрьской соц'иалистической революции еще не стал в ГДР, насколько нам известно, предметом специального научного исследования.
Советской исторической наукой проделана значительная работа в этой области. Издано несколько ценных сборников документов и отдельных публикаций5. Появился ряд журнальных статей6 и диссертаций. Однако вопрос о революционном движении среди солдат германской оккупационной армии не подвергся углубленному исследованию и в советской литературе. Одной из причин, обусловивших неразработанность этого вопроса, является, несомненно, отсутствие в научном обороте достаточно обширного круга источников. Действительно, архивы командования германской армии на Восточном фронте почти не опубликованы и о состоянии их в литературе пет ясных сведений.
Почти не опубликованы и документы советских войск, партизанских отрядов и подпольных партийных организаций,
3 См. «Dokumente und Materialien zur Geschichte der deutschen Arbeiterbewegung». Reihe II, Bde 1, 2, Berlin, 1958.
4 Cm. «Die Auswirkungen der Grossen Sozialistischen Oktoberrevolu-tion auf Deutschland», Bde. 1—4, Berlin, 1959 (далее «Die Auswirkungen...»).
5 См., например, сборники: «Крах германской оккупации на Украине (по документам оккупантов)», под ред. М. Горького, И. Минца и Р. Эй-демана. М., Гиз, 1936; «Освободительная война украинского народа против немецких оккупантов». Киев, Партиздат ЦК КП(б)У, 1937; «Документы по истории гражданской войны в СССР», под ред. И. Минца и Е. Городецкого, т. I. М., Госполитиздат, 1940; «Документы о разгроме германских оккупантов на Украине в 1918 году», под ред. И. И. Минца и Е. Н. Городецкого. М., Госполитиздат, 1942.
6 Наибольшую ценность среди них представляют статьи: С. М. Драбкина. Разложение германских оккупационных войск в России в 1918 г. «Исторический журнал», 1942, кн. 1—2; Ю. И. Ж ю г-жда и Д. Ф. Файнгаузас. Революционное движение в немецких войсках в Литве (1918—1919 годы). «Новая и новейшая история», 1957, № 3. Но в статье С. Драбкиной не использован ряд важных источников, а изложение заканчивается серединой ноября 1918 г.; в статье Ю. Жюг-жды и Д. Файнгаузаса исследованы события, протекавшие лишь на одном участке советско-германского фронта.
18 Ноябрьская революция в Германии
содержащие важные сведения о политике моральном состоянии германских войск на территории России, хотя в советских архивах хранятся чрезвычайно ценные материалы. Наряду с ними многие важные документы продолжают обнаруживаться и поныне, а нередко находятся в частных руках.
Имеющиеся в распоряжении исследователя источники, таким образом, крайне неполны. Однако и они позволяют, как нам представляется, попытаться осветить состояние германской армии па Восточном фронте в 1918 г., нараставшее революционное брожение в ее среде и сделать из этих данных некоторые важные выводы.
В настоящей статье мы не ставим своей задачей всестороннее освещение всех этих вопросов. Наша задача — исследовать влияние, которое оказала деятельность большевистской партии на развитие революционного движения германских солдат Восточного фронта.
* * *
Уже в 1916 г. на интернациональном митинге в Берне Ленин говорил: «...Миллионы, которые голодают, миллионы, которые жертвуют своей жизнью в окопах, они не только страдают, но и собирают силы, размышляют об истинных причинах войны, закаляют свою волю и приходят к все более и более ясному революционному пониманию» 1. Ленин приветствовал образование в январе 1916 г. группы «Спартак», развернувшей под руководством Карла Либкнехта и Розы Люксембург антивоенную агитацию в германском тылу и в действующей армии.
Интернационалисты делали все, что в их силах, для развертывания пропаганды среди германских и австрийских солдат на фронте с целью революционного просвещения масс и мобилизации их на борьбу против империализма и его неизбежного спутника — разбойничьих, несправедливых войн.
Победа Великой Октябрьской социалистической революции коренным образом изменила соотношение сил во всем мире. Она нанесла тягчайший удар мировому империализму и дала толчок антивоенному, антиимпериалистическому движению во всех странах. Она оказала особенно глубокое воздействие на судьбы Германии, на состояние ее армии — и прежде всего германских войск на Восточном фронте.
Но немецкие солдаты, даже те, кто находился на передовых позициях, не сразу узнали о великих революционных событиях, происходивших в России. До них доходили лишь смутные слухи о волнениях в русском тылу. Советское правительство и большевистская партия предприняли энергичные меры, чтобы 7
7 В. И. Ленин. Сочинения, т. 22, стр. 113—114.
274
Братание немецких и русских солдат на фронте
декрет о мире возможно скорее дошел до немецких солдат. В первые же дни после победы Октября текст декрета был переведен на немецкий язык, издан массовым тиражом в виде листовки и распространен на переднем крае8. Вслед за тем было издано за подписью В. И. Ленина воззвание к немецким солдатам, призывавшее их подняться на борьбу за немедленный и справедливый мир 9. Это воззвание было также передано по радио «Всем, всем, всем!». В конце ноября 1917 г. ВЦИК принял решение приступить к изданию газеты на немецком языке для германских солдат 10.
Уже в ноябре 1917 г. матросы германского военного флота услышали о принятом корабельными радиостанциями историческом декрете Советского правительства о мире. В Киле на линкоре «Зейдлиц» и на другом военном корабле, находившемся на верфи «Нептун», матросы подняли красные флаги. Солдаты на передовых позициях жадно ловили известия
8 См. листовку «Friedensvorschlag, einstimmig angenommen in der Sitzung des Arbeiter-, Soldaten- und Baeurnratskongresses von ganz Russ-land am 2d. Oktober (18. November) 1917». Эта и все приведенные ниже листовки хранятся в Библиотеке ИМЛ при ЦК КПСС, фонд архивного хранения.
9 См. листовку «Ап die deutschen Soldaten! Soldaten, Bruder!»
10 См. «Протоколы заседаний ВЦИК 2-го созыва». М., 1918, стр. 51.
18* 275
о событиях в России. До немецких солдат, находившихся на фронте в районе Двинска, уже в начале декабря дошло воззвание СНК РСФСР к немецким солдатам от 5 декабря п. По инициативе русских революционных солдат на различных участках фронта прекращалась перестрелка, солдаты под красным флагом выходили из окопов, вступали в переговоры с германскими солдатами, рассказывали им об Октябрьской революции. А. Норден приводит в своей книге много волнующих рассказов очевидцев об этих событиях. На отдельных участках фронта заключался так называемый солдатский мир11 12.
Советское правительство стремилось использовать переговоры в Бресте для наиболее широкого разъяснения своей позиции солдатам германской армии и всем трудящимся Германии и завоевания их поддержки в борьбе за справедливый мир. Все выступления советских делегатов передавались по радио. Кроме того, было расширено издание и распространение листовок на немецком языке. В составе Наркоминдела был создан Отдел международной пропаганды, развернувший издание газет и листовок на иностранных языках 13. В первых числах декабря в Петрограде начала выходить «для бесплатного распространения среди немецких братьев-солдат» газета «Die Fakel»,— «орган Рабочего и Крестьянского правительства Народных Комиссаров» 14 *. В газете публиковались сообщения о ходе мирных переговоров, тайные договоры, обнаруженные в архивах царского правительства, переводы статей из «Правды», призывы к немецким солдатам. Газета печаталась
11 См. В. Г. Б рю я и и. Первые отклики рабочего класса Германии на Великую Октябрьскую социалистическую революцию и ленинский декрет о мире. Об. «Из истории Германии нового и новейшего времени». М., 1958, стр. 191, В этой статье приводятся и другие сведения, характеризующие проникновение советской пропаганды в германские войска на передовых позициях в ноябре-декабре 1917 г. (стр. 192—196).
12 См. А. Норден. Указ, соч., стр. 8, 99 —107.
13 См. И. Ульянов. Октябрьская революция и военнопленные. «Пролетарская революция», 1929, № 7 (90), стр. 100.
14 В. И. Ленин. Соч., т. XXV, изд. 3-е,. стр. 600, примеч. 49. В примечании указывается, что эта газета называлась «Der Volkerfriede». Однако из показаний Джона Рида перед следственной комиссией Овэр-мена («Октябрьская революция перед судом американских сенаторов». М.— Л., 1927, стр. 83) видно, что первоначально эта газета называлась «Die Fakel» и лишь впоследствии была переименована в «Der Volkerfriede». Газета «Die Fakel» представляет собой ныне библиографическую редкость. Как сообщил автору А. В. Кирсанов, являвшийся is 1948 г. редактором советской газеты «Tiigliche Rundschau» (Берлин), в декабре 1948 г. житель Дрездена, пенсионер Пауль Райхель, в 1917 г. служивший в 95 м запасном полку немецкой армии на Восточном фронте и получивший от русских разведчиков-большевиков на передовых позициях в районе Гарнат (близ Риги) два номера этой газеты (№ 2 и 3 за 9 и
13 декабря 1917 г.), передал их спустя 31 год в редакцию газеты «Tagliche Rundschau».
276
тиражом до 500 тыс. экземпляров 15. Она доставлялась на передовые позиции и распространялась среди немецких солдат на линии фронта с помощью русских солдат-разведчиков.
5 февраля 1918 г. с воззванием к рабочим и солдатам Германии и Австро-Венгрии обратился Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов 16. 16 февраля Советское правительство обратилось с новым воззванием по радио к германским рабочим и солдатам, призывая их бдительно следить за происками империалистов, стремящихся сорвать мирные переговоры. Комментируя текст этого обращения, германский генеральный штаб докладывал, что ц'ель его распространения —«завоевать солдат на сторону максималистов и, в случае разрыва перемирия, возбудить настроение против нас» 17.
Появление советских листовок на германских позициях вызвало серьезное беспокойство у верховного командования18. Генеральный штаб указывал, что «на фронте повсюду распространено известие... будто заключен мир. Радость по этому поводу велика. Солдаты говорят: „Главное в том, чтобы поскорее вернуться домой", и не верят заявлениям своих офицеров, что мир еще не заключен» 19. Председатель германской делегации в Брест-Литовске генерал Гофман уже в начале декабря заявил секретарю советской делегации протест против распространения среди немецких солдат революционных листовок, обвиняя Советское правительство во «вмешательстве во внутренние дела Германии»20. В самой Германии были приняты меры про тив распространения советских листовок. Так, 19 декабря командование германского корпуса в провинции Бранденбург за претило ввоз и распространение листовки «Fur die russische Arbeiterregierung» 21. В январе 1918 г. аналогичное решение в отношении Саксонии приняли командование IV армейского корпуса и саксонское министерство внутренних дел22. Развертывание большевистской пропаганды на фронте вызывало растущее беспокойство у германского командования. Начальник разведывательного отдела доложил 13 января 1918 г. начальнику генерального штаба, что «максималистское правительство»
16 См. «Октябрьская революция перед судом американских сенаторов», стр. 83.
16 См. «Die Auswirkungen...», S. 1098—1100.
17 Ibid., S. 1178—1179.
18 См. письмо военного министерства верховному командованию от
19 января 1918 г., в котором сообщается о передаче советским солдатом на Восточном фронте листовки немецкому солдату, а также р появлений на фронте газеты «Die Fackel» («Die Auswirkungen...», S. 936).
19 «Die Auswirkungen», iS. 1179.
20 Ibid., S. 814.
21 Ibid., S. 845. ' .
22 Ibid., S. 885, 1033.
>277
России пытается организовать социалистически-революцион-ное воздействие на наших солдат» 23.
В. И. Ленин проявлял большой интерес к этой работе и следил за ходом . распространения литературы среди германских солдат на фронте. Как вспоминает американский журналист Альберт Рис Вильямс, работавший вместе с Джоном Ридом в Бюро международной революционной пропаганды при НКИД, Ленин, повстречавшись с ним 5 января 1918 г. в здании Таврического дворца, «сразу спросил, как идет работа в Бюро пропаганды. Его лицо прояснилось, когда мы сказали, что материал печатается целыми тоннами и через окопы направляется в германскую армию» 24.
Стремясь выявить состояние германской армии и намерения ее руководителей, Ленин обратился к делегатам Общеармейского съезда по демобилизации армии, происходившего в Петрограде с 28 декабря 1917 г. по 16 января 1918 г., с анкетой, в которой поставил ряд вопросов о боеспособности и моральном духе германской армии.
Первый вопрос Ленина гласил: «Мала или велика возможность того, что немцы начнут наступать в близком будущем: а) с точки зрения физической и технической возможности наступления зимой;
б) с точки зрения настроения немецкой солдатской массы; способно ли это настроение помешать наступлению или хотя бы задержать его?» 25.
Полученные от делегатов съезда ответы26 показывали, что хотя усталость от войны заметно сказывается в германской армии и моральный дух солдат подорван, дисциплина в основной массе войск еще крепка и армия способна к наступательным действиям.
До сведения Ленина, несомненно, доходили и те данные о политико-моральном состоянии германской армии, которые поступали в распоряжение штабов Красной Армии и также свидетельствовали о сравнительно высокой боеспособности германских войск. Так, один бывший офицер царской армии, прибывший из Минска, представил записку о политико-моральном состоянии германского гарнизона. Он констатировал, что «среди немецких солдат и офицеров наблюдается усталость войною. На Западный фронт отправляются неохотно: офицерство, например, старается уйти из строя и попасть на административные должности в оккупированных областях». В то же время он
23 «Die Auswirkungen», S. 913.
24 «Ленин и Рид». «Иностранная литература», 1957, № И, стр. 9.
25 В. И. Лени н. Сочинения, т. 26, стр. 356.
26 Центральный государственный архив Советской Армии (далее: ЦГАСА), ф. 2, он. 1, д. 63.
278
подчеркнул: «Открытого протеста, однако, не видно, все распоряжения об отправке пополнений на Западный фронт исполняются беспрекословно. Упадка дисциплины незаметно» 27.
Взвесив и всесторонне оценив все имевшиеся данные о положении в германской армии и германском тылу, состоянии Советской республики и ее армии, международном положении в целом, Ленин пришел к выводу о необходимости подписания мирного договора с Германией на выдвинутых ею тяжелых условиях.
Заключение Брестского мира имело важное положительное значение для Советской страны. Оно дало партии возможность выиграть время для укрепления Советской власти и создания Красной Армии. С другой стороны, Брестский мир не избавил и не мог избавить германских империалистов, от растущей угрозы крушения в результате возмущения народа нескончаемой войной и крайней усталости солдат.
Ратифицируя Брестский договор, IV Чрезвычайный съезд Советов принял предложенную В. И. Лениным резолюцию, в которой выразил уверенность, что Советской властью и впредь «будет делаться... все, что в наших силах, для содействия международному социалистическому движению, для обеспечения и ускорения пути, ведущего человечество к избавлению от ига капитала и от наемного рабства, к созданию социалистического общества и прочного, справедливого мира между народами» 28.
Брестский мир усилил революционное движение в Германии. В. И. Ленин указывал: «Наша революция добилась того, что во время войны во враждебной стране возникает громадное революционное движение, которое вызвано лишь тем, что мы сорвали тайные договоры...» 29.
В феврале-апреле 1918 г. германские и австро-венгерские войска, грубо нарушив условия перемирия, захватили, помимо занятых ими ранее Польши и части Прибалтики, всю Украину, Крым, Закавказье, часть Белоруссии и остальную часть Прибалтики. Германские империалисты стремились силой свергнуть ненавистную им Советскую власть в России, завладеть богатствами Советской страны. Расположив полумиллионную армию30 в хлебных районах, на «подножном корму», германское командование рассчитывало также привести здесь свои потрепанные части в порядок, дать им отдых, подкормить их и подготовить затем к переброске на Западный фронт.'
27 ЦГАСА, ф. 488, on. 1, д. 45, ч. 2 (39045), лл. 322, 323, 324.
28 В. И. Лени н. Сочинения, т. 27, стр. 174.
29 Там же, стр. 441.
30 К осени 1918 г. германская оккупационная армия насчитывала до полумиллиона человек, австро-венгерская — около 250 тыс.- (см. «Die Riiokfuhrung...», S. 3, 9).
279
Вопреки обязательствам по Брестскому договору, германские военные власти развернули на оккупированной ими территории ничем не прикрытый грабеж населения, вывоз и расхищение народного достояния, разнузданную антисоветскую пропаганду и вербовку добровольцев в белогвардейские воинские части. Они оказывали открытую поддержку всевозможным контрреволюционным организациям и мятежным генералам.
Первоначально политико-моральное состояние Восточной армии не внушало германскому командованию особых опасений. Солдаты дисциплинированно выполняли приказы. Пребывание на Восточном фронте, где военные действия были прекращены, они рассматривали как удачу в сравнении с долей своих товарищей, сражавшихся в огне Вердена и на полях Марны. Слухи о богатой Украине дразнили воображение солдат.
Однако и на них оказывали могущественное воздействие неумолимые, глубокие процессы внутреннего ослабления армии и всей государственной машины германского империализма, протекавшие в годы войны на почве нараставшего революционного кризиса в германском тылу. Усталость от войны, тоска по родным и привычному труду, растущее сознание бессмысленности войны проникали все глубже в сознание солдат.
С другой стороны, германские и австро-венгерские оккупационные войска попали на раскаленную почву, во враждебную атмосферу. Вспыхивали волнения рабочих и крестьян. Загоралось пламя партизанской борьбы. Большевистские организации призывали трудящихся к борьбе с оккупантами31.
Советское правительство уже в первых числах марта обратилось к германским солдатам с листовкой, разъясняющей, почему оно вынуждено было принять 3 марта германские условия мира. Листовка призывала солдат не участвовать в новом наступлении и заканчивалась словами: «Одумайтесь, германские солдаты!». Уже 6 марта советские разведчики доставили в расположение немецких войск под Псковом 100 экземпляров этой листовки 32.
Подпольные большевистские организации развертывали агитацию и пропаганду среди германских и австрийских солдат, призывая их к отказу от поддержки империалистов и возвращению на родину. В результате действия всех этих факторов моральный дух немецких солдат неуклонно падал.
О признаках брожения в германских оккупационных войсках свидетельствуют не только наблюдения местных подпольных партийных организаций, но и разведывательные данные,
31 Ом., например, воззвание Херсонского оперативного штаба от 3 апреля 1918 г. (сб. «Освободительная война...», стр. 64—65),
32 «Die Auswirknngen...», S. 1242.
280
поступавшие в распоряжение штабов Красной Армии, а также многочисленные сообщения советской печати того времени.
Так, 19 марта из Вильно в Реввоенсовет Западного фронта поступило донесение, что наступление немц’ев на этом участке фронта не состоялось из-за «отказа немецких солдат идти против большевиков». В донесении указывалось, что «наша агитация в их частях значительно их к нам располагает» 33. Из Пскова сообщали, что в немецких частях, наряду с устойчивыми элементами, имеется и другое течение, которое, особенно в последнее время, берет верх. «Солдаты открыто говорят, что поход в Россию не принесет добра; между немецкими солдатами ходят слухи, что некоторые части отказались идти на Петроград, и теперь идет у них брожение. Ругают открыто Вильгельма и говорят, что придется его, подобно Николаю, свергнуть». Автор сообщения передает содержание своей беседы с одним германским солдатом. Последний заявил, что армия «все более и более заражается большевизмом» и солдат держит в повиновении «только строгая, железная дисциплина»34.
Особенную тревогу вызывали у солдат слухи о предстоящей отправке их на Западный фронт. Весной 1918 г. в районе Двин-ска «около 5 тыс. солдат отказались отправиться на Западный фронт. Немецкое командование вызвало надежные части для усмирения непокорных. Весь район был оцеплен войсками. Произошло кровавое столкновение. 500 человек было арестовано и посажено в крепость»35.
В апреле 1918 г. появились первые перебежчики. Как указывается в разведывательной сводке за 8 апреля, перебежчики заявили, что они «сдались потому, что надоело воевать и были недовольны этой войной, начатой капиталистами». Они сообщили, что «большинство солдат недовольно, но боится что-либо предпринять против дисциплины»36.
20 июня в районе Гдова в расположение части Красной Армии перебежали солдаты 80-й самокатной роты Зенгстаке и Блюменталь и виц’е-фельдфебель Бжешковяк (поляк). Они заявили, что причиной их перехода являются крайняя усталость от войны и бесчеловечное обращение командира роты с солдатами. «Ему едва ли придется уйти живым»,— добавил Бжешковяк. Касаясь общего состояния своей части, перебежчики заявили: «Все устали и не хотят больше воевать». В протоколе допроса указывается, что «демократические идеи, несмотря на
53 ЦГАСА, ф. 104, д. 538 (193334), л. 131.
34 «Петроградская Правда», 25 марта 1918 г.
35 О. Шеку н. Изгнание немецких захватчиков из Белоруссии в 1918 году. «Исторический журнал», 1944, № 1, стр. 44.
36 ЦГАСА, ф. 6, оп. 7, д. 34 (381-356), л. 11.
‘ 281
принимаемые меры, проникли в германскую армию» 37. Через четыре дня, 24 июня, из той же роты перебежали еще пять солдат: Андреас Майн, Вильгельм Фурман, Ганс Овве и Роберт Хольм; фамилия пятого не сохранилась. Все они — старые солдаты, имевшие по два-три ранения; среди них были кавалеры железного креста. Перебежчики подтвердили сведения о крайней усталости солдат от войны и зверском обращении командира роты с солдатами, а также ссылались на плохое питание и непосильную загрузку военной службой. «Если роту теперь не уберут с фронта, то все солдаты перейдут к вам»,— заявили они 38.
И на других участках Восточного фронта наблюдался упадок дисциплины, нежелание продолжать войну. Например, о германских войсках, дислоцированных в Финляндии, в разведсводке от 9 июня указывалось, что «в рядах германской армии наблюдается упадок дисциплины и обостряются отношения между финнами и германцами» 39. Из Псковской губернии в сентябре сообщали, что «коменданты как заразы боятся большевиков, т. к. дисциплина у солдат падает и процветает дезертирство. Издан приказ, грозящий укрывателям немецких солдат немедленным расстрелом» 40. 14 сентября Оперативный отдел Наркомвоена представил разведсводку о настроениях немецких солдат в одном из гарнизонов (название города не указывается). Гарнизон,— говорится в сводке,— «состоит из ландштурмистов, большей частью стариков, уставших от войны и недовольных своей слишком молоденькой по возрасту администрацией. Командный состав гарнизона — все мальчишки — офицеры небольших чинов. В немецких войсках резко намечается революционное настроение». Сводка упоминает о столкновении одного солдата с офицером, которому солдат крикнул: «Погоди, скоро мы с вами так же расправимся, как русские со своими офицерами». Среди солдат распространялись панические слухи о поражениях на Западном фронте. «Очень много говорят об ослепших от действия газов бойцах»41. 9 сентября на перегоне Юрьев — Валк из эшелона, который отправлялся на Западный фронт, выскочили 20 солдат. Между ними и охраной поезда завязалась перестрелка42. В середине октября в Пскове на вокзале солдаты, предназначенные к отправке на Западный фронт и помещенные в четырех вагонах, подняли красный флаг и отказались следовать дальше. Вагоны были
37 ЦГАСА, ф. 6, оп. 7, д. 1084 (382-086), л. 2.
38 Там же, л. 42.
39 Там же, ф. 789, оп. 4, д. 53 (31099), л. 29.
40 «Петроградская Правда», 13 сентября 1918 г.
41 ЦГАСА, ф. 6, оп. 7, д. 1084 (3824)86), л. 71.
42 Там же, ф. 1, оп. 2/3, д. 113/88 (250-084д), л. 99.
282
оцеплены. Случаи подобных бунтов были и в Острове, и в Юрьеве 43.
8 октября председатель Западного областного комитета А. Ф. Мясников телеграфировал Совету Народных Комиссаров относительно положения в германской армии: «Солдаты на фронте разоружают офицеров» 44. В Полоцке и Турове произошло столкновение между немецкими солдатами и офицерами. Солдаты срывали погоны с офицеров, а когда за офицеров вступились белогвардейцы, солдаты сбросили в реку и тех и других. 8 ноября из Могилева в Западный областной исполнительный комитет поступило сообщение, что «настроение немецких солдат безусловно не боевое: говорят, нет охоты идти на французский фронт. Большевистскую литературу берут охотно» 45.
Упадок дисциплины в оккупационной армии па Восточном фронте вынуждены признать и авторы официальной немецкой «Военной истории». Они- отмечают, что в войсках уже осенью нередко наблюдались случаи демонстративного неотдания чести и вообще неуважения к офицерам, проявления недовольства, множились случаи дезертирства, «каждый отпуск и каждое письмо с родины представляли собой опасность для настроения войск», причем «особенно плохое настроение» наблюдалось у представителей национальностей, насильственно зачисленных в ряды армии,— поляков и эльзасцев46.
В августе-сентябре 1918 г., особенно под влиянием-военных неудач Германии на Западном фронте, заметно ухудшилось политико-моральное состояние германской оккупационной армии и в Прибалтике. Сводка Наркомвоена от 20 августа 1918 г. констатирует, что «настроение среди солдат в общем подавленное. Многих из них отправляют на французский фронт. Много случаев дезертирства и при отправке на театр военных действий. Замечается громадное недовольство солдат офицерами. Среди солдат местные латыши и эстонц'ы ведут сильную агитацию. Сами же солдаты очень осторожны, так как среди них масса германских шпионов. В общем везде недовольство офицерством и затяжкой войны. Дисциплина сильно пала» 47. Штаб 3-й Петроградской дивизии (Гатчина) отмечал в своей недельной разведывательной сводке от 21 августа, что «все жалуются на усталость, изнеможение от войны, на голод, на тяготы строевых занятий... Неотдание чести, грубости начальникам, нападение на
43 Из телеграммы Оперативного отдела штаба Петроградского фронта от 16 сентября 1918 г. (ЦГАСА, ф. 66, оп. 7, д. 1084 (382-086), лл. 242, 243, 244).
44 Цит. по статье: О. III екун. Изгнание немецких захватчиков из Белоруссии в 1918 году. «Исторический журнал», 1944, № 1, стр. 45.
45 Там же.
46 «Die Riickfuhrung...», S. 4—6.
47 ЦГАСА, ф. 1, оп. 2/3, д. 118/88 ( 250-084у), лл. 45 46.
' 283
них, неисполнение приказаний, невозвращение из отпуска, коллективное заявление о нежелании идти на фронт повторяются все чаще и чаще. Все тюрьмы Прибалтики теперь наполнены почти исключительно германскими солдатами... Жажда мира в германской армии всеобщая»48.
Большевики Прибалтики вели большую работу в оккупационных войсках. Несмотря на полицейский террор, подпольная организация большевиков Латвии насчитывала (к осени 1918 г.) около 800 членов49. Уже при вступлении германских войск в Ригу большевики пытались установить связи с отдельными немецкими солдатами. Представитель латвийских большевиков докладывал на совещании в Москве: «Когда немцы занимали Ригу, мы нарочно выдвинули вывески, чтобы прибывшим германским солдатам было видно, где находятся наши учреждения». Он же сообщал, что в комитет партии заходили более сознательные солдаты и предупреждали, чтобы большевики соблюдали осторожность при установлении связей в среде германских солдат, так как они подвергаются бдительному контролю50.
Вскоре в Риге была создана подпольная типография, выпустившая несколько листовок к немецким солдатам. Первая из них была отпечатана еще в сентябре 1917 г. Она разъясняла за что борется российский народ и призывала солдат к «восстанию против немецкой буржуазной власти». В феврале 1918 г. большевики выпустили новое воззвание к немецким солдатам (очевидно, в связи с разрывом германским командованием соглашения о перемирии). В нем указывалось, что солдаты «действуют как душители революции» 51. Несколько позже были изданы листовки под заголовками «Недолго вам ликовать!» и «Долой рабство!» 52.
При распространении листовок латвийские большевики проявили большую изобретательность и настойчивость. Листовки расклеивались на стенах домов, забрасывались в военные грузовики, стоявшие на улицах, в немецкие казармы (через заборы) и т. д. Германское командование сурово расправлялось с агитаторами. Распространение прокламаций каралось смертью. Так, были осуждены на смерть большевики Вейс и Мирам, учительница Дагге. Немецкие власти потребовали у жителей Риги выдачи подпольщиков, распространяющих воззвания. За выдачу каждого агитатора была обещана награда в размере 75 руб.
48 ЦГАСА, ф. 6, оп. 7, д. 1084 (382-086), л. 71.
49 См. Л. Федяева. Борьба народов Прибалтики против германских оккупантов в 1918 году. «Исторический журнал», 1944, № 2—3, стр. 31.
50 Центральный партийный архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (далее —ЦПА ИМЛ), ф. 333, on. 1, ед. хр. 3, л. 137 об.
51 Л. Федяева. Указ, соч., стр. 31.
52 Там же.
284
Однако ни один из большевиков выдан не был. Не удалось полиции обнаружить и местопребывание подпольной большевистской типографии.
Большие трудности представляла задача установления связей с солдатами. Представитель латвийских большевиков сообщал: «...работа среди австрийских и германских войск очень трудна. В этом отношении мы не должны строить иллюзий. Немецкие солдаты смотрят на местное население как на чужих, как на врагов» 53.
Довольно широко развернули свою работу среди немецких солдат и большевики Эстонии. Эстонская подпольная партийная организация насчитывала около 400 членов. В Ревеле .находилась подпольная типография, выпускавшая под руководством Ревельского комитета партии листовки на эстонском и немецком языках. Уже к середине октября было издано шесть листовок, распространенных среди матросов германских военных судов 54.
Осенью 1918 г. в частях ревельского и нарвского немецких гарнизонов обнаружились серьезные признаки брожения. 12— 13 сентября в Ревеле произошла всеобщая политическая стачка. Партийный комитет выпустил воззвание к немецким солдатам с призывом поддержать рабочих и принять участие в организуемой демонстрации. Воззвание имело успех. К заводу Ноблес-снера подошла большая группа немецких солдат и приветствовала забастовщиков. Оккупационные власти растерялись. Своим уже распропагандированным войскам они боялись довериться, тем более что незадолго до того ревельский гарнизон отказался идти на Западный фронт. Чтобы разогнать демонстрантов и участников митинга, оккупанты вызвали полицию.
29 октября ЦК Коммунистической партии Эстонии выпустил воззвание ко всем трудящимся с призывом прекратить работу и организовать митинги протеста против репрессий и террора немецких оккупантов и их агентов. Немецкие солдаты получили от командования приказ разогнать митинг, но отказались выполнить этот приказ и разошлись по казармам.
Работа среди солдат оккупационных войск, хотя и в меньших масштабах, велась и в Литве. Представитель большевиков Литвы Буткевич в середине октября сообщал на совещании в Москве: «Чтобы в достаточной степени иметь представление о работе среди германских и австрийских солдат, нужно знать их состав. Воинские части, присылаемые в Литву, состоят главным образом из резервных частей и всевозможных чиновников. Среди этих элементов агитация почти невозможна. Единственная часть войск, среди которых можно вести работу, это так
53 ЦПА ИМЛ, ф. 333, он. 1, ед. хр. 3, л. 137 об.
54 См. «Жизнь национальностей», 9 ноября 1918 г., № 1, стр. 3.
285
называемые рекруты или молодые солдаты, посылаемые для обучения в Литву... Трудность ведения революционной пропаганды среди германских солдат обусловливается еще и широко поставленным шпионажем среди германских и австрийских войск. Солдаты так напуганы шпионажем, что часто боятся высказываться отрицательно о своем начальстве в присутствии кого-нибудь из своих же солдат».
Рассказывая о ходе работы среди немецких солдат, он сообщил: «Главное затруднение при этой работе — это незнание немецкого языка. Затрудняют работу и частые передвижения войск, находящихся в Литве. Несмотря на все эти трудности, все-таки работа возможна. Важно, чтобы связи, установленные в одном месте, не терялись при переброске войск, а передавались дальше. Далее, нужно иметь литературу, приноровленную к местным условиям» 55.
Даже в прифронтовой полосе, в Восточной Пруссии, ощущалось проникновение идей советской пропаганды в среду солдат. 4 сентября 1918 г. местные германские власти в Кенигсберге доносили генеральному штабу, что «недавно в Кенигсберге появились листовки, поступающие с фронта... Подслушаны разговоры среди солдат о том, что люди прячут их на теле». В том же донесении указывалось, что в Кенигсберг проникла листовка «резко возбуждающего содержания»56, подписанная Революционным солдатским комитетом.
Еще большее недовольство наблюдалось в германских войсках на Украине и в Крыму. Украинский народ оказывал ожесточенное сопротивление германским захватчикам. На помощь украинской Красной Армии спешили отряды красногвардейцев из Москвы и Петрограда. Уже в мае вспыхнули крупные народные восстания в Полтавской, Харьковской и Киевской губ>ерниях. В начале июня произошли бои между повстанцами и немцами под Таганрогом и в Херсонской губернии. В июне-июле началось восстание в Таращанском уезде Киевской губернии, длившееся около двух месяцев. Оно было поддержано выступлениями на Екатеринославщине и в Подолии и забастовками рабочих.
Наряду с вооруженным отпором захватчикам украинские и русские коммунисты организовали политическую работу среди солдат германских и австро-венгерских войск. Уже ранней весной, во время продвижения немецких и австро-венгерских войск в глубь Украины, Северного Кавказа и Крыма, местные большевики, владевшие немецким языком, вступали в разговоры с солдатами, прощупывали их настроение и вели среди них аги-
55 ЦПА НМЛ, ф. 333, on. 1, ед. хр. 3, лл. 136—139.
56 «Die Auswirkungen...», S. 1529—1530.
286
тацию. В Москве была издана за подписью «Группа русских пролетариев» листовка-плакат «Немецкие солдаты!», разоблачавшая захватнические планы германских империалистов и призывавшая солдат не подчиняться разбойничьим приказам генералов, следовать призывам Карла Либкнехта 57. Этот плакат расклеивался в местах расположения немецких войск.
Германское и австро-венгерское командование было крайне обеспокоено деятельностью агитаторов и принимало суровые меры борьбы против нее. Опасаясь воздействия большевистской агитации на солдат, немцы пытались пресечь всякое общение солдат с местными жителями 58. Однако это не удавалось. Некоторые немецкие солдаты, сочувствовавшие освободительной борьбе рабочего класса России, оказывали важные услуги подпольщикам, выпускали на свободу арестованных 59.
В подпольной типографии в Севастополе печатались листовки, призывавшие солдат бросать оружие и разъезжаться по домам. Солдаты читали листовки вслух и обсуждали их, пока не были разогнаны офицерами. В августе на крейсере «Гебен», стоявшем в Севастопольском порту, восстал батальон, отказавшийся воевать. 60 солдат — участников митинга, организованного матросами-коммунистами, были арестованы 60.
Летом 1918 г. украинские подпольные партийные организации тоже начали издание листовок, обращенных к немецким и австро-венгерским солдатам. В июле ЦК КП (б) У выпустил обращение «К солдатам германской и австро-венгерской армии!» тиражом 180 тыс. экземпляров (в том числе 100 тыс. на немецком языке) и листовку «Условия мира» (тем же тиражом) S1. 67 68
67 См. листовку «Deutsche Soldaten!».
68 См. приказы коменданта 3/90-го батальона в Новом Буге («Документы по истории гражданской войны в СССР», т. 1. М., 1949, стр. 321), полковника Владара в Харькове («Документы о разгроме германских оккупантов», стр. 19), капитана Кваака (Смела) (там же, стр. 98—99), майора Циммермана от 5 марта (сб. «Освободительная война...», стр. 121), коменданта Нижнего Буга («Николаевский вестник», 10 апреля 1918 г.), коменданта Ростова, и Нахичевани полковника Фромма (см. Н. Трусова. Немецкие оккупанты в Донской области в 1918 г. «Исторический журнал», 1941, № 9, стр. 57), командующего 1-м армейским корпусом генерал-лейтенанта Менгельбира от 7 июня («Документы по истории гражданской войны в СССР», т. 1, стр. 231), письмо коменданта 7-й пехотной дивизии генерала Кнерцера Краснову (см. Н. Трусова. Указ, соч., стр. 61) и его приказ от 9 поября 1918 г. (об. «Освободительная война...», стр. 181), приказ Коша в Крыму («Южные .Ведомости», 9 июля 1918 г., № .23 (110). .В Ялте за агитацию против власти оккупантов был расстрелян рабочий Зенкевич (см. Б. Вольфсон. Крах германской оккупации в Крыму. «Исторический журнал», 1937, № 8, стр. 87). Казни происходили и в других городах Крыма.
59 См. А. Норден. Указ, соч., стр. 143.
60 См. Б. Вольфсон. Указ, соч., стр. 87.
61 См. листовки «Ап die Soldaten der deutschen und osterreichisch-ungarischen Armee. Genossen! Soldatenbriider!» «Friedensantrag der
287
Издание листовок к немецким солдатам начали осуществлять и отдельные областные комитеты КП (б) У. Так, состоявшийся в августе съезд повстанческих комитетов Киевской области обратился с воззванием к солдатам немецкой и австрийской армий, изданным затем в виде листовки на немецком языке1 62. В сентябре листовку «Братья, немецкие и австро-венгерские рабочие и крестьяне, одетые в серые шинели!» издал Херсонский комитет партии 63. Подпольную типографию, выпускавшую листовки на немецком языке, оборудовал и Харьковский комитет 64. Отдельные партийные организации выпускали также рукописные листовки. Так, в сентябре среди солдат распространялась такая листовка — «Слушай, товарищ немец!»65
Большевистские агитаторы проявили много . инициативы, смелости и бесстрашия, распространяя революционные листовки среди германских солдат. Так, николаевские большевики переправляли листовки из Курска и Льгова через демаркационную линию на станцию Гороховка, а затем в подводах, груженных кирпичом и камышом, в Николаев 66. Находясь на базаре под видом мелких торговцев, агитаторы заворачивали в листовки продукты, покупаемые немецкими солдатами. Иногда удавалось незаметно засунуть листовку в карман проходящему солдату. В распространении прокламаций активное участие принимали женщины. Член партии Акимова организовала «пивную-буфет» для немецких солдат и раздавала там посетителям листовки. Ее дети подкладывали прокламации под подушки в немецких казармах. В распространении литературы в Николаеве участвовало около 300 беспартийных рабочих67. В различных городах Украины к этой работе успешно привлекались сами германские солдаты, прошедшие политическую подготовку на курсах бывших военнопленных-интернационалистов.
Аналогичную деятельность развертывали большевики и в других германских гарнизонах. Офицер 106-го пехотного пол-
Arbeiter und Bauorn der Ukraine an die Soldaten der deutschen und osterreichisch-ungarischen Armee. Juli 1918». Об издании этих листовок см. «Коммунист», .21 августа 1918 г.; см. также «Документы о разгроме германских оккупантов на Украине в 1918 году».М., Госполитиздат, 1942, стр. 154—155.
62 См. «Листовки гражданской войны в СССР». М., Госполитиздат, 1942, стр. 15.
63 См. об. «Освободительная война...», стр. 380.
64 См. «Русская жизнь», 5 ноября 1948 г. Харьков («Документы по истории гражданской войны в СССР», т. 1, стр. 424).
65 Один экземпляр этой листовки сохранился в архиве Музея революции СССР (док. № 2246/19).
66 См. диссертацию: А. И. Д е н и с о в е ц. Борьба рабочих и крестьян Херсонщины и Николаевщины против австро-немецких оккупантов в 1918 году, 1948, стр. 154 (находится в Гос. библиотеке им. В. И. Ленина).
67 Там же, стр. 155.
288
ка ландвера М. Фритше в своих мемуарах свидетельствует, что «часто ночью вблизи зданий, где были расквартированы немецкие части, в пропагандистских целях клали целые пачки прокламаций революционного содержания» 68.
Составители германской официальной «Военной истории» признают, что большевистская пропаганда «необычайно ловкими способами пыталась приобрести влияние на германскую армию, используя все средства — распространение слухов, раздачу печатных материалов»69. Секрет ее влияния заключался, разумеется, не в особой ее «ловкости», а в неумолимой правде, которой она была проникнута.
Большое значение для развития пропаганды среди немецких солдат на Украине имело совещание по работе в оккупированных районах, состоявшееся в Москве 15 сентября 1918 г. На совещании, проходившем под руководством Я. М. Свердлова, участвовали представители партийных организаций, работавших в оккупированных немцами областях. По их предложению было создано Центральное бюро коммунистических организаций оккупированных местностей 70.
В. И. Ленин принял членов Центрального Бюро и дал им указание усилить работу среди немецких солдат, снабжать их литературой, посылать работников для пропаганды в занятые немцами районы. Это указание Ленина было выполнено71.
В архиве ИМЛ при ЦК КПСС сохранились протоколы заседаний Центрального Бюро. На одном из первых заседаний, состоявшемся 29 сентября 1918 г., было принято решение: «Издать в ближайшем будущем воззвания на немецком языке к солдатам оккупантов» и «просить ЦК РКП, чтобы разрешил
68 Цит. до книге: А. Норд ей. Указ, соч., стр. 144—145.
69 «Die Ruckfiihrung...», S. 6.
70 Еще 10 августа видный деятель Коммунистической партии Литвы И. Мицкевич-Капсукас (1880—1935) обратился в ЦК РКП (б) с предложением создать в Москве бюро для координации работы, проводимой местными партийными организациями в оккупированных районах (ЦПА ИМЛ, ф. 17, on. 1, Информ, отдел, ед. хр. 100, л. 3). 19 августа состоялось совещание представителей партийных организаций Латвии, Литвы, Эстонии и еврейских коммунистических секций, с участием представителей Наркомнаца РСФСР, на котором было решено просить ЦК создать специальный совещательный орган при ЦК для координации движения в оккупированных областях и оказания помощи ему (см. письмо участников совещания в ЦК, поступившее в ЦК РКП (б) 19 августа 1918 г. ЦПА ИМЛ, ф. 17, on. 1, Информ, отдел, ед. хр. 100, л. 1).
71 В докладе о деятельности ЦБ отмечается: «Было указано Владимиром Ильичем на необходимость усилить работу среди германских солдат... Мы должны побольше им давать нашей литературы. Для этого следовало бы организовать бюро переводчиков и с его помощью создать, если не хватает, нужную литературу. Таково мнение тов. Ленина» (ЦПА ИМЛ, ф. 333, on. 1, ед. хр. 3, л. 10 об. См. также «Документы о разгроме германских оккупантов», стр. 231).
19 Ноябрьская революция в Германии ОРО
нам сиять с советских и партийных постов для работы в нашем бюро минимум пять человек» 72. 2 октября Бюро, обсудив вопрос «об усилении... работы в оккупированных местностях ввиду развертывающихся событий в центральных государствах», решило для выработки нужных мер срочно провести совещание с участием Я. М. Свердлова. Было также решено в двухдневный срок подготовить специальное воззвание к солдатам оккупационных войск 73.
Наряду с партийными организациями, действовавшими в тылу у противника, и особенно в прифронтовой полосе, большую политическую работу среди солдат германской армии развернули политические ограны Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Политическое управление Республики издавало большое количество листовок на немецком языке, распространявшихся за линией фронта с помощью войсковых разведчиков, авиации, местных жителей и всеми другими средствами. Из отрывочных данных, имеющихся в нашем распоряжении, видно, что в 1919 г. только на Южном фронте было распространено 36 различных листовок и брошюр на немец'ком языке. В одном лишь Киеве, например, летом 1919 г. (до эвакуации города частями Красной Армии) было издано и распространено 20 млн. экземпляров, не считая фронтовых и армейских изданий 74.
Активное участие в агитации в оккупационных войсках, в частности в войсках, стоявших вдоль демаркационной линии, принял герой гражданской войны Н. А. Щорс. В августе 1918 г.,
72 ЦПА ИМЛ, ф. 333, on. 1, ед. хр. 1, л. 7.
73 Там же, л. 8.
74 Руководивший библиотечной работой в ПУР в годы гражданской войны Е. И. Хлебцевич в статье «Роль агитлистовок и методы их распространения» («Советская библиография», 1934, № 3—4, стр. 67—70) перечисляет их названия: «От падения царизма до падения буржуазии»; «Программа коммунистов»; «Январское восстание»; «Интернациональное положение»; «Крушение империализма»; «Кровавое чудовище при смерти»; «Конституция Российской республики»; «Предложение союза защиты» (очевидно, имеется в виду листовка «Предложение оборонительного и наступательного союза»; о ней см. ниже); «Немецкие и австрийские солдаты»; «Манифест Военно-Революционного Совета» «Дрожите, кровавые псы!»; «Немецким солдатам на Украине»; «Позор ный заговор капиталистов»; «Что должны делать немецкие солдаты?»; «Манифест Украинского правительства»; «Немецкая революция»; «Основы коммунизма»; «Чего хотят коммунисты?»; «Две улицы»; «Открытое письмо Шейдеману»; «Годовщина трудящихся»; «Рабочие, проснитесь»; «Товарищи рабочие»; «Кому нужна война?»; «Земельный вопрос»; «Дележ добычи!». Кроме того, были изданы и распространялись брошюры: П аннекук. Большевизм и демократия; Мархлевский. Что такое большевизм?; Л а ф а р г. К царству социализма; «Первое партийное заседание германской коммунистической партии»; «Вильсоновская программа»; «К солдатам германской и австрийской армии»; «Германские и австро-венгерские солдаты на Украине; «Тексты революционных песен».
290
возвратившись на Северную Украину, Щорс в сформированном им 2-ом повстанческом (1-ом богунском) полку выделил группу коммунистов для политической работы, которая поддерживала связь с повстанческими отрядами Черниговщины. С гончарниками, разъезжавшими по оккупированной немцами местности, она засылала в тыл агитационную литературу, винтовки, патроны, пулеметы. Там гончарники передавали все это железнодорожным машинистам, которые развозили литературу и оружие дальше, в глубь Украины. Выделенная Щорсом группа коммунистов составляла своего рода политический отдел, при котором’ существовала вербовочная часть. Последняя переправляла на Украину литературу и газеты на русском, украинском и немецком языках 75. Уже в октябре, после первых стычек с немецкими частями, Щорс поставил перед политработниками полка задачу установить связи с революционно настроенными солдатами ближайших немецких гарнизонов.
Аналогичная работа развертывалась и в других пунктах вдоль демаркационной линии.
Осенью 1918 г. брожение в германских и австро-венгерских войсках па Украине приобрело заметный размах. Это подтверждается рядом документов, исходящих от командования оккупационных войск и австро-германских оккупационных властей. Чаще всего непосредственным поводом к выходу солдат из повиновения являлись участившиеся распоряжения об отправке отдельных частей на Западный фронт, а иногда даже только слухи о предстоящей переброске. Однако в действительности эти выступления отражали растущее возмущение солдат нескончаемой войной и охватившее их стихийное революционное брожение. Так, 12 сентября солдаты прибывшего в Ровно германского эшелона отказались подчиниться приказанию своих офицеров. Четыре офицера были избиты и, по слухам, впоследствии скончались. Комендант станции Ровно скрылся, а солдаты продолжали кричать: «Капут войне! Капут Вильгельму!» Многие солдаты, ударяя себя в грудь, кричали: «Я — большевик!» 76. 23 сентября в Шепетовке весь оккупационный гарнизон вышел на улицу и потребовал немедленной отправки домой. В начале октября отказался идти на Западный фронт 32-й полк немецкой дивизии ландвера. Солдаты начали все чаще провозглашать лозунги: «Долой войну!», «Да здравствует мир!»77.
75 См, Г. Калашников. Легендарный начдив Н. А. Щорс. «Военно-исторический журнал», .1939, «№ 1, стр. 108.
76 «Известия ВЦИК», 5 октября . 191.8 г.
77 Д. Цокин. Крах германской.оккупации на Украине в 1918 году. «Военно-исторический журнал», ;194'1,: № 6—7, стр. 19--20.
19* 291
29 сентября на станции Киев-товариая солдаты германского эшелона разоружили своих офицеров, сорвав с них погоны. Двенадцать офицеров были убиты. Против восставших была двинута надежная воинская часть. Восставших расстреливали из пулеметов, во время боя сгорело несколько вагонов. Восстание было подавлено только па следующий день. В Луцке против возмутившихся немецких солдат были направлены пулеметы и между солдатами и карательным отрядом произошло настоящее сражение, стоившее многих жизней. В Фастове эшелон немец'ких солдат, остановив свой поезд, вышел из вагонов и, подняв красные знамена, с революционными песнями прошел по городу 78.
В начале октября волнения в Киеве возобновились. В первых числах октября на станции Киев-товариая германские солдаты при посадке в эшелон восстали, убили и ранили 28 офицеров. Между прибывшими на усмирение частями и восставшими солдатами произошел бой. В конце концов, солдаты сдались и были разоружены, кроме одной группы, не пожелавшей сдаться. Вагон, в котором она находилась, был подожжен, и находившиеся в нем солдаты сгорели79.
В середине октября вспыхнули волнения среди германских солдат, отправленных из Харькова в Киев. На станции Любо-тин солдаты устроили митинг, на котором наотрез отказались подчиняться приказам. Многие кричали: «Побить офицеров, сорвать с них погоны!», и стреляли в воздух. Отдельные солг даты заявляли мастеровым железной дороги: «Мы ни с кем не будем драться: ни с англичанами, ни с большевиками, мы требуем всенародного мира...». Когда эти эшелоны вернулись обратно в Харьков, то солдаты, сняв погоны и побросав винтовки, собрались на большой митинг около управления Южной железной дороги, пели «Марсельезу», подняли красный флаг и кричали: «Долой русскую и немецкую буржуазию!», «Да здравствуют русские большевики и всенародный мир!». После митинга солдаты разошлись по городу, причем офиц'еров нигде не было видно 80. Октябрьские волнения солдат в Харькове имели столь серьезный характер, что германское военное министерство вынуждено было в своем официальном отчете это признать, отмечая, что «в октябре в Харькове вспыхнул открытый
78 См. телеграмму Российской мирной делегации из Киева в Москву от 2 октября 1918 г. («Документы по истории гражданской войны в СССР», т. 1, стр. 418).
79 См. разведсводку № 1628-р/56 2-го отделения Управления Реввоенсовета Республики от 12 октября 1918 г. ЦГАСА, ф. 1, оп. 2/3, д. 118/88 (250-084у), л. 106. Возможно, впрочем, что здесь описываются события, имевшие место 29 сентября и выше уже упомянутые.
80 Разведсводка № 1696-р (за период с 12 по 17 октября). ЦГАСА, ф. 1, оп. 2/3, д. 118/88 (250Ф84у), лл. 110, 111.
292
бунт среди двух тысяч солдат, которых отправляли па Запад» 81.
9 октября в Орше на глазах у немецкого командования были проведены большой интернациональный митинг и внушительная демонстрация с участием немецких солдат. Раздосадованное этим событием германское правительство 14 октября направило Советскому правительству вербальную ноту с жалобой на мнимое нарушение условий Брестского мира. В ноте говорилось: «9-го октября, после обеда, в Орше у самой демаркационной линии состоялось большое шествие войсковых частей и рабочих организаций, пытавшихся перейти через демаркационную линию. На видном месте в шествии участвовали три лица, одетые в германские мундиры, с красными знаменами... Перед самой демаркационной линией было устроено народное собрание, на котором выступал, между прочим, оратор на немецком языке. Все это торжество завершилось нападками па Германию и ругательными выражениями против нее. Оно, несомненно, было рассчитано на возбуждение революционного настроения в немецких войсках и составляет тем самым нарушение постановлений Брестского мирного договора...» 82.
Германское министерство иностранных дел умышленно замалчивало неприятный для него факт участия в демонстрации и митинге немецких солдат, называя их «лицами, одетыми в немецкие мундиры». В действительности, как видно из сохранившихся документов, события в Орше имели даже еще более угрожающий характер для германского командования. В разведсводке № 1695-р Реввоенсовета Республики за период с 12 по 17 октября 1918 г. об этом эпизоде сообщается, что в районе Орши к границе «подошла немецкая делегация со знаменем; пришедшие немецкие делегаты говорили, что в их войсках царит большевистское настроение. Те из немецких офицеров, которые присутствовали при этом, были крайне мрачно настроены, а солдаты все очень довольны и веселы.
Среди немецких солдат настроение повышенное; один из офицеров в резкой форме делает нападки на буржуазные классы и говорит: «Мы 4 года страдаем из-за них, и необходимо уничтожить всю буржуазию». Немецкие представители указывали на страшный голод в их стране и призывали к совместной борьбе против всемирного капитала...» 83. Таким образом, в демонстрации близ Орши участвовала целая делегация немецких солдат, прибывшая из-за демаркационной линии.
Красноречивым свидетельством растущего брожения в германских войсках на Восточном фронте под влиянием советской
81 «Die Riickfuhrung...», S. 6.
82 Сб. док. «Внешняя политика СССР», т. 1. М., 1944, стр. 151.
83 ЦГАСА, ф. 1, оп. 2 (3), д. 118/88 (250-084у), л. 110.
293
пропаганды служит донесение, отправленное начальником генерального штаба Людендорфом 19 октября 1918 г. германскому рейхсканцлеру. «Чем тяжелее становится бремя войны, лежащее на Германии,— писал он,— тем сильнее и все более открыто большевистская пропаганда работает над планомерным приближением мировой революции... К сожалению, нельзя отрицать, что вследствие большевистских влияний внутренняя ценность и моральный дух германских войск, находящихся на Восточном фронте, пострадали...» 84.
Явления, происходившие в германской армии, привлекли к себе пристальное внимание В. И. Ленина. В ряде своих выступлений Ленин характеризовал их как явные признаки раз-ложения85. Оно сказалось не только в простом упадке дисциплины. Рост брожения в германских войсках, как и в тылу, Ленин считал одним из несомненных признаков близости рево-люц'ионного взрыва. В докладе на объединенном заседании ВЦИК, Моссовета, ФЗК и профсоюзов 22 октября 1918 г. он говорил:
«И не только в Австрии, но и в Германии, положение которых только недавно казалось прочным,— мы видим, началась революция... Мы знаем, что разложение войск усилилось, что там распространяются прямые призывы к восстанию войск. Мы знаем, что в восточной Германии образованы военно-революционные комитеты, они выпускают революц'ионные издания, революционизирующие солдат. Поэтому с полной определенностью можно говорить, что революция назревает не по дням, а по часам...» 86
В этой обстановке решающее значение приобретало действие организованного, сознательного авангарда на массы волновавшихся, но лишенных революционного руководства германских солдат. Большевистская партия, верная своему интернациональному долгу, умножила усилия, направленные к тому, чтобы внести максимум элементов сознательности и организованности в стихийное революционное движение германских солдат, находившихся на территории России. Этому в немалой степени способствовала Первая Всероссийская конференция коммунистических организаций оккупированных областей, созванная ЦК РКП (б).
Конференция начала свою работу 19 октября 1918 г. в Москве. В ней приняли участие представители подпольных
84 «Die Auswirkungen...», S. 1630, 1631.
85 См. В. И. Ленин. Сочинения, т. 27, стр. 424—425; т. 28, стр. 59, 63, 65.
86 В. И. Ленин. Сочинения, т. 28, стр. 95. (Мне не удалось установить, какие именно издания имел в виду В. И. Ленин. Скорее всего, речь идет о листовках Союза «Спартак».—Прим, автора.)
294
организаций большевиков Украины, Белоруссии, Литвы, Эстонии, Латвии, Западной области, а также коммунистов Польши и Финляндии. Работу конференции, по поручению ЦК РКП (б), направлял Я. М. Свердлов, выступивший с приветствием и принимавший участие в выработке ее решений. Конференция обсудила три главных вопроса: о тактике и лозунгах коммунистической партии в оккупированных областях, подготовке к вооруженному восстанию и о работе среди немецких солдат87. В. И. Ленин, избранный вместе с К. Либкнехтом и Р. Люксембург в почетный президиум 88, предполагал выступить на одном из заседаний конференции89, но обстоятельства, очевидно, помешали ему осуществить это намерение. Однако он внимательно следил за ее ходом и дал ряд указаний по основным политическим вопросам90. Ввиду конспиративного характера обсуждавшихся на конференции вопросов работа ее не получила в свое время освещения в печати, если не считать краткого отчета, появившегося в газете «Жизнь национальностей» 91. Однако в архиве ИМЛ при ЦК КПСС сохранился протокол заседаний этой конференции и, в частности, запись обсуждения ею третьего пункта порядка дня (24 октября 1918 г.), представляющая для нас особый интерес 92. С сообщениями на конференции о работе среди немецких солдат выступили представители с мест, которые внесли ряд предложений об улучшении этой работы.
Так, представитель Латвии Берце сообщил, что партийной организацией создана солдатская секция, которая выпускает листовки, обращенные к немецким солдатам. Одно воззвание было издано, например, когда немцами готовилось наступление на Петроград. Распространялись также листовки «Долой аннексию!» и «Мир на всех фронтах!» В целях конспирации под листовками ставилась подпись «Спартак». Докладчик отметил, что «в последнее время наблюдается большой перелом в германских войсках. Замечается общее разложение среди них» 93.
Другой представитель латвийских коммунистов Крастынь. касаясь состава германских оккупационных войск, подчеркнул, что войска эти состоят из старых ландштурмистов, прибывших из Восточной Пруссии и Познани и настроенных весьма консервативно. Но в Риге были случаи, когда сами немецкие
87 См. письмо ЦБ в ЦК РКП(б) от 15 октября 1918 г. ЦПА ИМЛ, ф. 17, on. 1, Информ, отд., ед. хр. 100, л. 9.
88 ЦПА ИМЛ, ф. 333, on. 1, ед. хр. 3, л. 3 об.
89 Там же, л. 15.
90 Там же, л. 59.
91 См. «Жизнь национальностей», 9 ноября 1918 г., № 1, стр. 2—3; 17 ноября 1918 г., № 2, стр. 3.
92 ЦПА ИМЛ, ф. 333, on. 1, ед. хр. 3, лл. 136-140.
93 Там же, л. 17
293
солдаты, получившие прокламации, раздавали их своим товарищам. Ла одном рабочем митинге выступил немецкий солдат и выразил рабочим благодарность за их борьбу. Крастынь сообщил также, что коммунисты Лифляндии предпринимают усилия к тому, чтобы установить связи с германскими революционными социал-демократами. «В последнее время,— сказал он,— мы начали координировать свои действия с бременской группой» 94.
Опираясь на накопленный опыт, латвийские большевики внесли на обсуждение конференции ряд предложений. Так, Берце заявил: «Работа среди оккупационных войск возможна большей частью в виде распространения литературы. Нужно обратиться к Федерации (иностранных групп при ЦКРКП(б).— К. С.) за изданием необходимой военной литературы. Необходимы люди, знающие немецкий язык. Необходимо их отыскать и послать в центры для агитационной деятельности среди оккупационных войск» 95.
Представитель Западного областного комитета Алибеков сообщил, что для работы в германских войсках при обкоме организована прифронтовая группа. Решено послать двух товарищей в Вильно для работы среди солдат в тылу. Коммунисты ведут агитацию среди немецких солдат, призывая их переходить на сторону рабочих. К каждому немецкому полку прикреплен один партийный товарищ для работы среди солдат этого полка. Много сделали для разложения германской армии Оршанский, Могилевский, Виленский и Витебский комитеты партии 96.
Слабее была поставлена работа подпольных партийных организаций, действовавших в самой Белоруссии. Как сообщил делегат Белоруссии Криницкий, «работа среди войск трудна. Они нам не верят, они нас боятся». Он подчеркнул необходимость привлечь к работе самих немецких солдат, выявив среди них активные элементы. И далее: «Нужно найти среди этих войск людей, могущих вести агитац'ию. Тогда работа может пойти успешно» 97.
Представитель Литвы Будкевич сообщил, что развертыванию работы среди немецких солдат препятствуют бдительность офицеров и пассивность самих солдат (даже независимцы боятся общаться с литовскими коммунистами, активных же солдат выявить не удается). Мешает делу и недостаток людей, владеющих немецким языком. Однако за последнее время заметно брожение среди солдат: «Сами солдаты ищут воззваний, собра-
94 ЦПА ИМЛ, ф. 333, on. 1, ед. хр. 3, л. 19.
95 Там же, лл. 137 об., 138.
96 Там же, л. 21.
97 Там же, л. 138.
296
иий и т. д.» ". Оратор предложил «создать при Центральном Бюро секцию (по работе среди солдат.— К. С.) как центр агитации и связи среди войск» ".
Менее успешно шла работа в Эстонии. Представитель Эстонии Мяга сообщил, что связи с немецкими солдатами не удается установить ввиду нехватки работников, владеющих языком, и отсутствия литературы !0°. Другой представитель Эстонии, Сихвер, упомянул, что самими эстонскими коммунистами была издана литература для распространения среди немецких солдат 10*.
Очень скудные сведения сообщил делегатам конференции представитель ЦК КП (б) У Квиринг, что объяснялось, очевидно, отсутствием необходимой информации. Он указал, что связей с германскими солдатами имеется мало, и высказал предположение, что в частях существуют нелегальные коммунистические группы, но связаться с ними не удается, так как они держатся конспиративно. Далее он отметил, что, в связи с военным разгромом Германии на Западе, «замечается сильное разложение местных войсковых частей, что в значительной степени облегчает работу среди них. В смысле усиления работы среди германских, а, может быть, англо-американских войск мы сможем использовать Федерацию. Нужные работники там найдутся. Нам необходимо создать общее Бюро печатной интернациональной агитации. При этом Бюро должен существовать отдел переводов» 98 99 * 101 102.
С большим интересом участники конференции выслушали выступления представителей Польши. Так, Бялый сообщил, что польские социал-демократы установили связь с немецкими независимцами. Оккупационные власти сурово расправляются с агитаторами. За расклейку прокламаций они приговаривают к трехлетнему тюремному заключению. По мнению докладчика, немецкие части, стоящие в Польше, дезорганизованы, деморализованы103. Прибывший из Варшавы делегат Бобинский заявил: «Нам нужно непременно связаться с германской армией. Мы должны обратить внимание на общее восстание с Германией» 104.
Работники Центрального Бюро в своих выступлениях обобщили опыт работы среди оккупационных войск и выдвинули ряд предложений. Так, секретарь Бюро Расикас высказал мнение, что «всю работу среди оккупационных войск нужно
98 Там же, л. 74.
99 Там же, л. 139.
190 Там же, л. 3.
101 Там же, л. 40 об.
192 Там же, л. 138 об,- 139.
193 Там же, л. 31 об.
194 Там же, л. 117.
• 297
объединить. Прежде всего нужно издавать нужную военную литературу на всех языках. Для этой цели необходимо войти в связь с Федерацией. В ней можно будет найти не только нужных для этой цели литературных работников, но и агитаторов для революционной работы среди оккупантов. Агитаторов нужно послать в большие центры, как Рига, Вильно, Варшава. Работу среди германских войск в Литве, Белоруссии, Латвии нужно объединить. Необходимо издавать общий орган, посвященный работе среди войск этих областей. Чтобы урегулировать работу в этом направлении, является необходимость создания подотдела или секции при Ц. Бюро из работающих среди солдат оккупантов... Необходимо привлечь к революционной работе среди оккупационных войск товарищей, знающих немецкий язык из иностранных отделов, находящихся на фронте. [Нужна] мобилизация всех сил из иностранных секций Федерации. [Следует] обратиться к тт. из «Спартака» с просьбой уделить нам несколько работников» 105 106.
Член Бюро И. Мицкевич-Капсукас заявил: «Нет разногласия среди нас, чтобы усилить агитацию среди войск. Нужно создать издательскую деятельность на местах. Маловероятно, чтобы мы нашли нам необходимых работников среди интернациональных организаций Федерации. Нужно найти из местных частей необходимых нам работников. Нужно рассчитывать только на местные силы. Раз созданные связи нужно передавать при переходе войск из одного места в другое. Соблюдаться должна крайняя осторожность» 10s.
Председатель Бюро С. Пестковский в своем выступлении указал, что «агитация среди оккупационных войск поставлена слабо. Чувствуется большой недостаток литературы. От товарища Ленина получено обращение, что будет сделано все, чтобы военной литературой оккупированные местности снабжались в достаточной степени... Необходимо найти людей, знающих немецкий язык. Я скептически отношусь к Федерации. Лучшие ее члены находятся на фронте... Нужно постараться извлечь людей из иностранных легионов, они будут вести Идейную работу. Нужно создать военно-революционный отдел при Центральном Бюро» 107.
Конференция приняла резолюцию, которая гласила: «Конференция считает, что, ввиду надвигающейся революции в Германии и Австро-Венгрии, революционная агитация и организация среди германо-австрийских войск является делом первостепенной важности и первой необходимости. Для усиления этой агитации и организации конференция постановляет:
105 ЦПА НМЛ, ф. 333, on 1, ед. хр. 3. лл. 136-138. '
106 Там же, л. 138.
107 Там же, лл. 136, 138.
298
1. Вести самую широкую пропаганду среди населения оккупированных областей идеи о необходимости братания и единения с революционно настроенными частями оккупационных войск;
2. Централизовать всю издательскую и организационную деятельность для ведения работы в австро-германских войсках и для этой цели создать при Ц. Б. специальный отдел;
3. Обратиться в ЦК партии с просьбой оказать всяческую поддержку этому отделу и делу централизации этой работы;
4. Обратиться с согласия ЦК к иностранной федерации с требованием отдать все имеющиеся налицо у них силы для этой работы;
5. Обратиться в ЦК РКП с просьбой по возможности отвлечь от другой советской работы все силы, могущие быть использованы для работы по агитации и организации германо-австрийской армии;
6. Привлекать в ряды Красной Армии дезертиров из рядов германо-австрийской армии» I0S.
Конференция избрала новый состав Центрального бюро, введя в него представителей Украины и некоторых других местных организаций и приняла приветствие В. И. Ленину.
Конференция дала толчок дальнейшему усилению агитационно-пропагандистской работы партии среди солдат оккупационных войск. Она была первой в истории нашей партии конференцией, в повестке дня которой стоял вопрос о пропаганде среди войск противника. Из материалов конференции видно, что ее работой интересовался В. И. Ленин, лично давший указание об усилении издательской деятельности Центрального бюро.
После конференции работа партийных организаций по изданию листовок к немецким солдатам и посылке агитаторов для работы в войсках оккупантов значительно усилилась. Особое значение имело образование специального аппарата в со ставе ЦК КП (б) У. Уже на следующий день после закрытия конференции, 25 октября, на заседании ЦК КП (б) У, па котором присутствовали представители немецкой группы Федерации иностранных коммунистических групп при ЦК РКП (б), был рассмотрен вопрос об «интернациональной пропаганде», ЦК КП (б) У решил создать при Исполбюро ЦК Отдел агитации среди оккупационных войск во главе с работником, выделяемым Федерацией, а в каждом Областкоме иметь специального работника по пропаганде среди войск интервентов. Решено было также практиковать рассылку матриц для печатания с них листовок на месте 108 109.
108 ЦПА НМЛ, ф. 333, on. 1, ед. хр. 5, л. 31.
109 См. сб. 1«Освободительная война...», стр. 358.
- 299
После окончания конференции в Вильно прибыл нелегально один из ее активных участников, виднейший деятель компартии Литвы И. Мицкевич-Капсукас. 2 ноября 1918 г. он сообщал Я. М. Свердлову от имени ЦК КП Литвы и Белоруссии: «Уже имеем связи с солдатами. Надеемся, что в ближайшем будущем значительная их часть (больше 1000 чел., со всеми родами орудий) будет в полном нашем распоряжении. При их содействии мы приступаем к организации «милиции», т. е. нашей красной гвардии. Этих солдат, которые находятся под руководством спартаковцев, необходимо будет нам содержать...» 110.
Значительно расширилась работа Центрального Бюро. Как видно из отчета ЦБ за время с 23 октября 1918 г. по 1 января 1919 г., оно получило от немецкой группы 4540 различных брошюр и 80 тысяч воззваний, газет и журналов па немецком языке и направило с нарочными, главным образом в оккупированные районы Белоруссии и Прибалтики, а также в Симферополь, для последующего распространения среди германских солдат 2457 брошюр, 2261 экземпляров газет и 33 560 воззваний111.
Политическое положение в Германии осенью 1918 г. резко обострилось. Военное поражение этой страны становилось все более очевидным. В ней назревала революция. 1 октября В. И. Лепин предложил Я. М. Свердлову созвать в Москве объединенное заседание ВЦИК, Моссовета и профсоюзов и поставить на его обсуждение вопрос о положении в Германии112.
Это заседание состоялось 3 октября. На нем было оглашено письмо Ленина, в котором, в частности, говорилось, что в Германии разразился политический кризис. «Поражение германского империализма будет означать на известное время л рост наглости, зверства, реакционности и завоевательных попыток со стороны англо-французского империализма. Близится время, когда обстоятельства могут потребовать от нас помощи освобождающемуся от своего империализма немецкому народу против англо-французского империализма» 113.
В своем письме Ленин поставил задачу: «Напрячь все силы для помощи немецким рабочим», и предложил немедленно приступить к созданию хлебных запасов и усилению Красной Армии. «Постановим,— писал Ленин,— что в каждом крупном элеваторе создается запас хлеба для помощи немецким рабочим, если обстоятельства поставят их в трудное положение в их борьбе за освобождение от чудовищ и зверей империализма... Пусть таким же путем удесятерится наша работа по созданию пролс-
110 ЦПА ИМЛ, ф. 17, on. 1, Информ, отд., ед. хр. 100, я. 15.
111 Там же, лл. 20—21.
112 См. В. И. Л е н и н. Сочинения, т. 35, стр. 301—302.
113 В. И. Л е н и н. Сочинения, т. 28, стр. 83.
300
тарской Красной Армии» 114. ВЦИК единодушно одобрил предложения, выдвинутые в письме Ленина 115.
Это письмо Ленина и резолюция ВЦИК были изданы специальной листовкой на немецком языке под названием: «Предложение наступательного и оборонительного союза германским рабочим и солдатам». Рассказав немецким рабочим и солдатам о резолюции ВЦИК, листовка говорила:
«Выбирайте, немецкие рабочие! Рабочая Россия этим сделала германским рабочим и германским солдатам предложение настунательного и оборонительного союза. Она предложила им свой хлеб и свою армию в случае, если немецкие рабочие и солдаты изгонят своих кровопийц и мучителей и вынуждены будут защищать свои интересы перед капиталистами Англии и Америки... Русские рабочие предлагают вам не пустые слова, как это делают соглашатели, они предлагают вам силу своих мускулов, хлеб со своей земли, для наступательного и оборонительного союза против капитала всего мира, для союза не на жизнь, а на смерть, для освобождения» 116.
Высказанное В. И. Лениным предположение о возможности возникновения блока германских и англо-французских империалистов, направленного против русской и германской революций, полностью подтвердилось фактами. Антанта была не прочь использовать услуги германских империалистов для удушения и русской, и германской революц'ий. Нужно было открыть глаза немецким солдатам на грозящую им опасность. Этой цели и была посвящена листовка «Подлый заговор германских капиталистов и капиталистов Антанты против рабочих Германии и России» 117, изданная также в октябре 1918 г. Листовка указывала, что германское командование продолжает держать свои войска на Украине, в Прибалтике, Польше и Финляндии. Оно боится, что эти войска, если их перебросить на Запад, внесут в армию дух неповиновения. Оно боится, далее, рабочих России. Самое же главное состоит в том, что германское правительство хочет услужить Антанте. Обращаясь к немецким солдатам, листовка говорила: правительство «хочет продать вас капиталу Англии, капиталу Америки, так же, как германские
114 В. И. Ленин. Сочинения, т. 28, стр. 83—84.
115 См. «Протоколы ВЦИК пятого созыва». Стенографический отчет, изд. ВЦИК. М., 1919, см. также «Правда», 4 октября 1919 г., № 213.
116 «Eine Kundgebung des Allrussischen Zentral-Exekutivkomitees...». Эта листовка была, по некоторым данным, перепечатана в Смоленске («Die Auswirkungen...», S. 1320); ее экземпляры попали в руки германских властей, и ее распространение было 8 ноября запрещено министерством внутренних дел в Саксонии, а затем, по-®идимому, и в других германских государствах («Die Auswirkungen...», S, 1470—1471, 1469).
117 «Das schandliche Komplott der deutschen und Ententekapitalisten gegen die Arbeiter Deutschlands und Russlands».
301
князья в 18-м столетии продали германских крестьян и ремесленников английским королям, чтобы утопить в крови американскую революцию. Германский капитал еще не получил от английского и американского никакого предложения мира, поэтому он хочет этот мир выпросить. Он пытается удушить революцию в оккупированных областях, чтобы получить возможность предложить свои услуги английскому и американскому капиталу в качестве хорошего палача революции». Листовка призывала германских солдат: «Поднимайтесь, охваченные священным гневом! Разгоните офицеров, собирающихся вести вас на борьбу против рабочих! Объединяйтесь с рабочими оккупированных областей! Соединяйтесь с Красной Армией! Объединяйтесь с рабочими Берлина и Будапешта, демонстрации которых синие мундиры разгоняют с саблями в руках! Свергните преступное правительство принца Баденского и Шейдемана! Захватите в свои руки арсеналы, телеграфы, городские управы и банки! Выбирайте повсюду солдатские советы, для того, чтобы они совместно с Рабочими Советами ввели в Германии и Австрии рабочую власть! Да здравствует союз германской армии с русской Красной Армией! Да здравствует сою» освобождающегося немецкого, австрийского и венгерского народа с освобожденными народами России! Да здравствует мировая революция! Да здравствует Германская и Австро-Венгерская социалистическая республика рабочих, крестьян и солдат!»
Итак, возникновение и развитие революционного движения в германской армии в 1918 г. происходило прежде всего на почве нарастания революционного подъема в германском тылу, чему способствовала проникавшая в войска пропаганда группы «Спартак».
Могучее влияние на всю германскую армию и особенно на ее части, находившиеся на Восточном фронте, на территории оккупированных районов Советской Республики, оказала победа социалистической революции в России. Несмотря на установление германскими интервентами жестокого оккупационного режима, в захваченных районах не прекращалась ожесточен ная классовая борьба рабочих и крестьян против помещиков и капиталистов, разгоралось пламя всенародной войны против чужеземных захватчиков. Самое пребывание на этой раскаленной революционной почве не могло не оказывать глубокого влияния на политико-моральное состояние германских войск. К этому присоединялись планомерные и напряженные усилия большевистской партии, направленные к тому, чтобы раскрыть германским солдатам, вчерашним рабочим и крестьянам, глаза на происходящие события, побудить их перестать служить слепым орудием в руках империалистов, стремившихся задушить пролетарскую революцию в нашей стране. Эта революционная
302
агитация большевистской партии падала на почву, взрыхленную революционным брожением в самой Германии, и дала обильные плоды.
* * *
9 ноября в Германии произошла революция. Вильгельм и его правительство были свергнуты восставшими рабочими и солдатами. В Берлине и других крупных городах возникли Советы рабочих и солдатских депутатов. Революция в Германии наглядно подтвердила правильность ленинской тактики большевистской партии. «Немецкая революция,— говорил В. И. Ленин на собрании партийных работников Москвы,— ...доказала правильность наших взглядов о том, что она должна придти, что мы должны бороться против немецкого империализма не только путем национальной войны, но и путем пропаганды и разложения его изнутри. События нас так подтвердили, что тут доказывать нечего» 118.
Части германской армии одна за другой выходили из повиновения командованию. Когда днем 9 ноября генеральный штаб, еще пытавшийся подавить пламя революции с помощью верных ему частей, созвал совещание генералов и командиров полков и поставил перед ними вопрос: «станет ли армия бороться против большевизма?», все 39 присутствовавших на совещании высших офицеров единодушно ответили: «Нет» 119.
Командование тщательно скрывало от германских оккупационных войск в России известия о революции в Германии. Для того чтобы эти войска возможно скорее покинули Россию, не оказывая сопротивления частям Красной Армии и партизанским отрядам, нужно было довести до их сознания весть о победе революции в Берлине и приобщить их к той революционной борьбе, которую развернули рабочие и солдаты в самой Германии. Скорейшее прекращение германской оккупации имело для Советской России двоякое значение: и как залог освобождения оккупированных территорий, и как средство укрепить революционный подъем в Германии, влив в бушевавшее там движение новые силы.
Немедленно по получении по радио первых известий о победе революции в Германит» В. И. Ленин разослал всем Советам телеграмму с изложением поступивших сведений, 12 ноября она была опубликована в «Правде» и в других советских газетах. Телеграмма заканчивалась словами: «Просим принять
1,8 В,.И. Ленин. Сочинения, т. 28, стр. 185.
119 Ё. Р a t е г n a. Uber die Novemberrevolution 1918. «Neues Deutschland», 23.ХП 1948; см. также «Geschichte in der Schule», 1948, N.I—2, S- 48
303
«со меры для оно вещания немецких солдат во всех поцранич-иых пунктах» 120.
На призыв Ленина откликнулся ряд партийных комитетов 'Гак, Петроградский комитет РКП (б) издал и распространил на Северо-Западном фронте листовку: «Товарищи солдаты освобождающейся Германии!» 121, в которой призвал немецких солдат арестовывать мучителей-офицеров, создавать Советы солдатских депутатов, следовать приказам Берлинского совета. Вслед за тем Немецкая группа РКП (б) выпустила в Петрограде аналогичную листовку «Свободным гражданам Германии в солдатских шинелях» 122.
Центральное Бюро коммунистических организаций оккупированных областей при ЦК РКП (б) издало листовку к немецким солдатам в Прибалтике и Польше, озаглавленную: «Что должны делать немецкие солдаты в Литве, Польше и Остзейских провинциях?» В ней указывалось, что послушным осуществлением германской оккупационной политики в Прибалтике и Польше солдаты навлекли на себя суровый гнев народа, и, чтобы смыть с себя позор, они должны делом показать, что порывают с германским империализмом. Пока они находятся в Прибалтике, они должны помочь трудящимся разоружить и арестовать белогвардейцев и создать Советы рабочих и крестьянских депутатов (с представителями от немецких солдат), поделиться своим оружием с рабочими.
Листовка предостерегала солдат от доверия офиц’ерам и их лживой' пропаганде, внушающей солдатам: «Мы находимся на вражеской земле и должны держаться все вместе». Она призывала солдат довести дело, начатое германским народом в ноябре, до победного конца, до уничтожения, причин, порождающих кровопролитные войны. «Если немецкий народ,— говорилось в листовке,— оставит фабрики, банки в руках капиталистов, землю в руках юнкеров, то эта революция ему ничего не даст, кроме новых цепей, так как тогда капиталисты и юнкеры заставят вас платить военные долги, проливать ваш трудовой пот над производством новых вооружений и развяжут новые войны».
Очень четко и выразительно были сформулированы заключительные «заповеди»:
«Необходимо выкорчевать белогвардейские гнезда, разоружить. русских, польских и прибалтийских капиталистов, юнкеров и офицеров и бросить их в тюрьму. Волк в клетке не опасен, а в случае, если он будет делать попытки вырваться на волю,— убейте его, чтобы он не ворвался в стадо.
120 «Правда», 12 ноября 1918 г., № 244; см. также В. И. Ленин. Сочинения, т. 28, стр. 159.
121 «Genossen, Soldaten des sich befreienden Deutschlands!»
122 «An die freien Burger Deutschlands im Soldatenrock».
304
Нужно повсеместно создавать рабочие и крестьянские Советы. Назначайте повсюду выборных в рабочие и солдатские Советы, которые будут совместно разрешать все интересующие нас вопросы. Не разбегайтесь в неорганизованном, бесплановом порядке — это было бы гибельно для вас. Не оставляйте оружия. Держитесь вместе, солдаты, и крепко держите в руках винтовку. Вооружайте рабочих, так как вооруженный рабочий будет подкреплением для вас.
Да здравствует союз немецких солдат с рабочими и беднотой оккупированных областей!
Да здравствуют рабочие и солдатские советы оккупированных областей» 123.
Была издана также брошюра124, призывающая немецких солдат и рабочих к свержению монархии и созданию революционного правительства, к борьбе по пути, указанному К. Либкнехтом. «Да здравствует союз вооруженных немецких и русских рабочих!» — провозглашала опа. В целях конспирации местом ее издания был указан Цюрих.
Аналогичные листовки издавались и на Украине. Уже И ноября находившийся в подполье Центральный Комитет КП (б) У издал в Киеве листовку к немецким войскам. Рассказав о революции в Германии, ЦК КП (б) У призвал немецких солдат к созданию Советов солдатских депутатов, которые должны будут провести «планомерную демобилизацию немецких войск». Далее листовка призывала солдат активно помочь восстановлению Советской власти на Украине путем разоружения белогвардейцев и вооруженной борьбы против угнетателей народа 125 * *.
Большевистская агитация и революционное движение в немецких войсках после 9 ноября приводили к совместным выступлениям немецких солдат и Красной Армии.
Еще 9 ноября, едва только стало известно о начале революции в Германии; Ленин телеграфировал Орловскому и Курскому губисполкомам и губкомам партии (по территории этих губерний проходила демаркационная линия, на которой были сосредоточены германские части) о событиях в Германии. Он писал: «Необходимо напрячь все усилия для того, чтобы как можно скорее сообщить это немецким солдатам на Украине и посоветовать им ударить на красновские войска, ибо тогда мы вместе завоюем десятки миллионов пудов хлеба для немецких
123 «Was habon die deutsche Soldaten in Litauen, Polen und Ostseeland zu tun?»
124 Cm. «Das blutige Ungeheuer liegt im Sterben. Schlagt et tot, ihr deutsche Arbeiter, ihr deutsche Soldaten!» Библиотека ИМЛ, фонд архивного хранения.
125 См. «Ап die Soldaten der deutschen und osterreichisch-ungarischen
Armee?...».
20 Ноябрьская революция в Германии
рабочих и отразим нашествие англичан, которые теперь подходят эскадрой к Новороссийску» 126.
Курский Губком РКП (б) выпустил листовку «К немецким солдатам на Украине!», в которой были изложены мысли, высказанные Лениным 127. Аналогичный призыв к немецким солдатам на Украине опубликовала Немецкая группа РКП (б) в Курске 128.
Одним из первых откликнулся на указание Ленина командир Богунского полка Н. Щорс, стоявший со своим полком в Унече, на демаркационной линии. Сохранившиеся документы позволяют восстановить общую картину развернувшихся здесь событий.
10—11 ноября в 106-м полку германского ландвера, стоявшем на демаркационной линии, под влиянием известий о революции в Германии, вспыхнули волнения, о чем узнал Ленин. Ленин приказал советскому командованию вступить в переговоры с немецкими солдатами о совместных действиях против гайдамаков и гетмановских частей. Ведение переговоров было возложено на командира Богунского полка Щорса и председателя Пограничного ревкома Линда.
Основным очагом движения солдат 106-го полка были подразделения, расположенные в селах Лыщичи и Кустичи. 12 ноября в Умечу, в расположение Богунского полка, прибыла немецкая делегация в составе десяти человек от 106-го и 19-го полков с красным знаменем. Делегатам устроили торжественную встречу, на вокзале состоялся митинг, на котором присутствовали делегаты, коммунисты Богунского полка и остальных воинских частей. Переночевав, делегация с музыкой и знаменами, в сопровождении Богунского полка в полном боевом составе отправилась (13 ноября) на манифестацию за демаркационную линию, в села Лыщичи и Кустичи-Бряново, откуда прибыли представители из немецких частей. Сообщая об этом Ленину, Щорс указал, что в германские подразделения посланы представители полка — коммунисты-агитаторы и что немецкие солдаты «соглашаются арестовать своих офицеров» 129.
13 ноября в селе Лыщичи состоялось заседание избранного солдатами 106-го полка Совета немецких солдат. На него прибыла, перейдя через демаркационную линию, делегация украинских повстанцев. На заседании выступил председатель Совета
128 В. И. Ленин. Сочинения, т. 35, стр. 309.
127 См. «Kursker Gubernial-Vollzugausschuss d. russ. Korn. Partei. An die deutschen Soldaten in der Ukraine».
128 Cm. «Russische Kommunist. Partei, deutsche Gruppe in Kursk. An die deutschen Soldaten in der Ukraine».
129 Телеграмма командира Богунского полка Н. Щорса В. И. Ленину. Унота, 13 ноября 1918 г. («Документы по истории гражданской войны в СССР», т. 1, стр. 425).
ЛОв
немецкий солдат Пельг. Он сказал: «Немецкие солдаты-рабочие должны взять власть в свои руки, иначе через несколько лет нас погонят снова на бойню. Российская революция указывает нам путь, по которому мы должны идти». Совет принял резолюцию о передаче всей власти Советам депутатов и о том, чтобы совместно с первой Социалистической Республикой бороться! против международной буржуазии 13°.
На этом заседании было принято приветствие В. И. Ленину: «Представители революционных солдат Германии, делегаты Лыщиченского совета солдатских депутатов совместно с Упеч ской организацией РКП (б),— говорилось в этом приветствии,— приветствуют в Вашем лице мировую революцию» 130 131. Приветствие подписали «представители революционных немецких войск села Лыщичи» (фамилии их, к сожалению, не сохранились), председатель Унечской организации РКП (б) Иванов, за ревком Линд и командир Богунского полка Щорс.
Ленин придал большое значение событиям в 106-м полку. Он видел, что это лишь первые признаки того, что неизбежно последует в ближайшие дни и в других гарнизонах. Он ответил участникам собрания специальной телеграммой: «Благодарю за приветствие всех. Особенно тронут приветствием революционных солдат Германии. Теперь крайне важно, чтобы революционные солдаты Германии приняли немедленно действенное участие в освобождении Украины. Для этого необходимо, во-первых, арестовывать белогвардейцев и власти украинские, во-вторых, послать делегатов от революционных войск Германии во все войсковые германские части на Украине для быстрого и общего их действия за освобождение Украины. Время не терпит. Нельзя терять ни часа. Телеграфируйте тотчас, принимают ли это предложение революционные солдаты Германии» 132.
Одновременно Ленин сообщил о полученном им приветствии и о своем ответе Орловскому губкому партии. В телеграмме на имя губкома Ленин сообщал: «Я только что получил из Унечи приветствие от революционных солдат Германии. Считаю крайне важным, чтобы во все пограничные пункты с Украиной вы сообщили по телеграфу об этом и, отвечая от моего имени благодарностью за приветствие революционных солдат Германии,, обратились к ним с просьбой помочь быстрым и решительным действием освобождению Украины. Пусть революционные
130 Телеграмма комиссара Российского телеграфного агентства в Киев. Унеча, 15 ноября 1918 г. («Документы о разгроме германских оккупантов...», стр. 202).
131 Телеграмма командира Богунского полка Н. Щорса. Кремль — Ленину, Метрополь — Чичерину, ВЦИК — Свердлову. («Документы по истории гражданской войны в СССР», т. 1, стр. 425).
132 В. И. Лени я. Сочинения, т. 35, стр. 310.
20*
-.307
солдаты Германии довершат начатую ими славную германскую революцию арестом белогвардейцев на Украине и освобождением Украины.
Да здравствуют революционные солдаты Германии на Украине!
Да здравствует братский союз германской советской республики с Украинской советской республикой! 133
В соответствии с указаниями Ленина орловские большевики развернули работу по использованию солдат 106-го полка как агитаторов среди солдат других немецких частей, стоявших на территории Украины. 14 ноября в селе Лыщичи состоялся торжественный объединенный парад-митинг Богунского полка Красной Армии и 106-го немецкого полка. После митинга немецкие и советские подразделения двинулись на юг по направлению к посаду Клинцы, со знаменами и оркестром 134.
Всюду, куда прибывали немецкие солдаты и советские политработники, им удавалось достигнуть большого успеха. В пяти гарнизонах они провели выборы в солдатские комитеты. При этом офицеры были отстранены от участия в переговорах и в выборах. Избраны были комитеты во всех полках и дивизионный комитет. Решено было провести армейский съезд в Киеве. В сводках германского командования отмечается, что уже 14 ноября в зоне 47-й саксонской дивизии ландвера, восточнее Гомеля, «началось братание немецких и большевистских войск» 135. 1-й батальон 424-го пехотного полка отказался выполнять приказы командования и, «применив ручные гранаты, добился погрузки для отправки на родину» 136 137.
С каждым днем движение развертывалось все шире. 16 ноября в Коренево прибыла делегация Сумского батальона и вступила в переговоры с находившимися там немецкими солдатами. Штаб 3-й повстанческой дивизии докладывал В. И. Ленину, что немецкие солдаты встретили делегацию дружелюбно, возгласами: «Да здравствуют большевики!». В этой же телеграмме сообщалось: «Завтра выезжает в Коренево делегация Льговского исполкома. Просим Вашего содействия в присылке интернационалистов» ,37.
Движение распространилось дальше на юг, к Белгороду и Харькову. 26 ноября у станции Беломестной, близ Белгорода, советские делегаты вступили в переговоры с немецкими солда
133 В. И. Ленин. Сочинения, т. 35, стр. 311.
134 См. телеграмму начальника прифронтовой полосы участка Уне-ча — Зерново. Москва — Кремль, Ленину. Унеча, 14 ноября 1918 г. (сб. «Освободительная война...», стр. 519).
135 «Die Riickfiihrung...», S. 32.
133 Ibid., S. 32-33.
137 «Документы по истории гражданской войны в СССР», т. 1, стр. 426.
MS’
тами. Последние на трехтысячном митинге заявили: «Наши пушки не будут направлены против вас». Отсюда немецкие делегаты уехали в Харьков, чтобы обсудить предложение украинских делегатов о совместных действиях против красновской контрреволюции 138 139.
Так смелая инициатива Щорса, поддержанная Лениным, дала крупные политические результаты. Десятки тысяч немецких солдат вышли из повиновения командованию. Передовые солдаты включились в активную борьбу против империализма, за восстановление Советской власти на Украине.
Аналогичные события развернулись и на Северо-Западном фронте. 3 декабря солдаты 388-го полка ландвера, расположенного близ Печоры, отказались стрелять в наступающие части Красной Армии и командир полка оказался вынужденным отвести полк далеко на запад. 10—11 декабря 23-й полк ландштурма, находившийся в районе Двинск — Рига, самовольно начал отход на запад ,39.
Большевистская партия стремилась расширить это движение, привлечь возможно больше немецких солдат на сторону революции. Перед большевиками встали новые задачи в области пропаганды среди солдат германских оккупационных войск. В ряде листовок, изданных в ноябре, эти задачи пашли свое отражение. В ноябре в Москве была издана листовка «К немецким солдатам на Украине и в оккупированных областях» 14°. Она призывала солдат к уничтожению (во взаимодействии е Красной Армией) армии Краснова и разоружению белогвардейцев и предостерегала против доверия к немецким офицерам. Несколько позже была издана еще одна листовка: «Немецкие и австрийские солдаты на Украине» 141. Она указывала немецким солдатам, что неорганизованное бегство на родину невозможно и невыгодно для солдат и что их спасение — в союзе с украинским народом и Красной Армией, так как из Румынии продвигаются англичане, а в Польше им угрожают польские легионеры. «С англичанами,— говорилось в листовке,— собиравшимися взять Германию измором, собиравшимися уничтожить вас, вы объединиться не можете. С Красной Рабоче-Крестьянской Армией России, готовой бороться за освобождение рабочего класса всего мира, с Красной Армией, которая чувствует себя заодно с вами... с этой армией вы должны соединиться...».
138 См. «Документы о разгроме германских оккупантов...», стр. 209.
139 См. «Die Riickfiihrung...», S. 144.
140 «Ап die deutsche Soldaten in der Ukraine und in den besetzten Gebieten». Возможно, что эта листовка исходила от немецкой секции Федерации иностранных групп при ЦК РКП (б), а не от Центрального бюро коммунистических организаций оккупированных местностей.
141 «Deutsche und osterreichische Soldaten in der Ukraine».
Ж
Местные партийные организации усилили работу в немецких войсках. Так, состоявшееся в ноябре 1918 г. совещание представителей революционно-повстанческих ячеек Николаевского округа приняло решение: «Ввиду того, что австро-германские части революционизируются, а в ряде мест открыто перешли на нашу сторону, необходимо обратить серьезное внимание на работу в среде этих войск, организуя там ячейки» 142. В то же время украинские партийные организации обратились в Москву с просьбой о присылке опытных агитаторов. ЦК РКП (б) послал на Украину группу агитаторов для работы среди немецких солдат. Их прибытие не укрылось от взоров властей гетмана Скоропадского. 9 ноября вице-директор департамента державной варты (внутренних дел) Тальберг сообщал харьковскому губернскому старосте, что «в Харьков прибывает из Великороссии много лиц со специальной целью агитации среди германских войск. Возле всякой германской части можно видеть подозрительных штатских..., говорящих по-немецки, а на железных дорогах, на каждой станции, где есть германский караул, встречаются такие же пропагандисты-агитаторы» 143.
Через несколько дней тот же Тальберг предупредил черниговского и харьковского губернских старост, что из Курска и Льгова па Украину нелегально прибывает литература на немецком языке. В Стародубе на базаре были арестованы 13 большевиков, прибывших из Погара. При обыске у них были обнаружены портреты Маркса и Ленина и прокламации на русском и немецком языках144. Из Полтавы губернский староста доносил о «большевистской агитации среди немецких солдат». «Представитель немецких солдат полтавского гарнизона,— говорится в его телеграмме,— обещал свою поддержку местным большевикам. Большевистская агитация растет...» 145.
Особенно встревожило гетманские власти прибытие в Гомель советской делегации во главе с Д. 3. Мануильским. Делегация посетила немецкий солдатский Совет и, по сообщению гомельского уездного старосты, «имела там успех».
Германское командование, встревоженное известиями со всех концов Украины, лихорадочно пыталось удержать в своих руках солдатские массы. 9 ноября, в самый день революции в Германии, командующий германскими войсками в Херсонской губернии генерал от кавалерии фон Кнерцер расклеил в Одессе объявление (на русском, немецком, и украинском языках), в котором признал, что «в Одессе многократно распространяется большевистскими элементами преступная пропаганда, имею
142 Цит. по А. И. ДенИ'Совец. Указ, диссерт., стр. 163.
143 «Документы о разгроме германских оккупантов...», стр. 199.
144 См. там же, стр. 206.
145 Там же, стр. 201.
310
щая целью оказать влияние на германских солдат», и призывал солдат «немедленно задерживать подобных агитаторов», обещая солдатам денежное вознаграждение и угрожая задержанным расстрелом146. Но грозное предупреждение не имело, однако, реальных последствий.
Тем временем движение за создание немецких солдатских Советов распространялось все шире. Советы возникали почти во всех немецких гарнизонах на Украине и в Прибалтике 147. Офицеры находили у солдат листовки «крайне возбуждающего содержания», подписанные Революционным солдатским комитетом или Исполнительным комитетом ,48. Осенью 1918 г. в войсках германской Восточной армии был создан Военно-революционный Совет, издававший газету «Der Rote Soldat» 149. Еще в августе того же года у одного солдата, прибывшего с Восточного фронта в Германию в отпуск, было изъято много экземпляров революционной листовки, составленной солдатами его части и подписанной «Комитет» («Der Ausschuss») 15°.
Принимая 13 ноября 1918 г. постановление об аннулировании Брест-Литовского мирного договора, ВЦИК выразил надежду, что «революционные солдаты Германии и Австрии, создающие ныне в оккупированных областях солдатские советы депутатов, вступив в связь с местными рабочими и кресть= янскими советами, будут сотрудниками и союзниками трудящихся... Братским союзом с крестьянами и рабочими России они искупят раны, нанесенные населению оккупированных областей германскими и австрийскими генералами, охранявшими интересы контрреволюции» 151.
146 Там же, стр. 203.
147 Совет германских рабочих и солдат был создан 10 ноября 1918 г. и в Москве (ом. «Внешняя политика СССР в 1917—1944 годах». М., 1944, стр. 161). В Москве же существовал и Австро-Венгерский Совет (см. «Протоколы VIII съезда РКП(б)». М., Партиздат, 1933, стр. 436). 10 октября Военно-революционный Совет германской Восточной армии выпустил манифест к солдатам Восточной армии. Экземпляр этого воззвания сохранился в отделе редких книг Государственной публичной библиотеки им. В. И. Ленина.
148 См. A. Schreiner, G. Schmidt. Die Ratebewegung in Deutschland his zur Novemberrevolution. «Revoiutionare Ereignisse und Proble-me in Deutschland...», S. 304.
149 См. В. И. Ленин. Сочинения, т. 28, стр. 473, примеч. № 51.
150 Листовка начиналась словами: «Ты, бедная Германия!...» и заканчивалась заявлением: «Мы построим новую родину». В донесении военного министерства рейхсканцлеру от 22 августа не сообщается ни имени этого солдата, ни наименования его части. На допросе этот солдат заявил, что «такие листовки регулярно и в большом количестве доставляются отпускниками на родину и распространяются ими» («Die Auswirkungen...», S. 1505). Мы, к сожалению, не располагаем ни полным текстом этой листовки, ни какими-либо сведениями о деятельности указанного Комитета. Тем не менее это заявление заслуживает серьезного внимания,
161 «Правда», 14 ноября 1918 г., № 246.
311
Эти надежды отчасти оправдались.
Деятельность некоторых Советов безусловно имела революционное значение. Так, немецкий солдатский Совет в Альт-Аут-це (Курляндия) во главе с X. Вурмом взял в свои руки контроль над радиостанцией и обеспечил передачу в Берлин радиограмм Советского правительства. Он же передал в Москву «приглашение русской советской делегации прибыть на конференцию немецких рабочих и солдатских советов» 152. 5 декабря солдатский Совет 91-й резервной пехотной бригады 19-й дивизии ландвера вступил в Альт-Шванебурге (Латвия) в переговоры с представителями Красной Армии и договорился об отводе своего соединения на Запад153. Генерал фон Фалькенхайн прямо заявил верховному командованию в начале января 1919 г., что он не может приостановить эвакуацию оккупированных областей Прибалтики ввиду «тенденции солдатских Советов... устанавливать дружественные отношения с советскими войсками и большевистски настроенной частью населения» 154.
В Харькове большевикам, находившимся в подполье, удалось добиться у местного немецкого солдатского Совета помощи оружием. Несколько сот русских винтовок было перевезено немецким Советом с вокзала в свое помещение на Сумской улице, откуда отдел снабжения распределил их по районам 155. Председатель немецкого солдатского Совета Вольраубе и члены Совета довольно неохотно пошли на переговоры с повстанцами о передаче им оружия. Однако в составе Совета была группа левонастроенных солдат, через которых большевики оказывали свое влияние на солдатскую массу. После восстановления власти Советов в Харькове эти солдаты приняли участие в издании газеты «Die Weltkommune», органа Иностранного отдела Временного Рабоче-крестьянского правительства Украины и Немецкой группы харьковской организации КП (б) У 156.
Однако таких революционно настроенных Советов было, по-видимому, немного.
152 «Rote Fahne», 5 декабря 1918 г.
153 Gm. А. Н о р д е н. Указ, соч., стр. 246.
IS* «Die Riickfiihrung...», S. 121.
155 См. «Известия Временного Рабоче-Крестьянского Правительства», 2 марта 1919 г. Харьков, а также К. Fischer-Walden. Soldatenrat in Charkow. «Nenes Deutschland», 7.XI 1957, Beilage, S. 4.
156 Последующая деятельность группы «Спартак» в Харькове и, в частности, содержание выпускавшейся ею газеты «Volkerfreiheit», равно как и газеты «Die Weltkommune», освещена в статье: И. М, Кулинич и М. М. Ко ши к. Революционная деятельность немецкой коммунистической группы «Спартак» на Украине в 1919 г. «Beitrage zur Geschichte der deutschen Arbeiterbewegung», 1959, № 3, S. 577—593. Отметим попутно, что в книге Вальтера Феста «Nikolaew, der letzte deutsche Posten am Schwarzen Meer», (Duisburg, 1919) помещена фотография первой страницы газеты «Die Weltkommune» от 20 февраля 1919 г., № 13.
312
13 ноября в Киеве, в солдатском общежитии на Крещатике, состоялось собрание солдатских депутатов, избранных всеми частями киевского гарнизона. Участники собрания постановили конституироваться как Киевский Большой Совет солдатских депутатов, избрали своим председателем Кирхнера и обратились ко всем немецким солдатским Советам с кратким воззванием, в котором говорилось: «Уважаемые товарищи! 13 ноября состоялось собрание всех депутатов киевских организаций. Собрание, преисполненное духом нового времени, протекало торжественно. Единогласно были приняты те резолюции, которые мы предложили. Мы будем вас держать в курсе нашей работы и просим вас о том же. Только дружной совместной работой па общих принципах мы сможем сохранить и расширить наши права. Эта работа сократит, товарищи, то время, которое мы должны будем провести еще вдали от родины. Тем скорее настанет час, который соединит нас с нашими соотечественниками, когда мы сможем залечить раны, нанесенные нам братоубийственной войной.
Преисполненный этим желанием, шлет вам свой братский привет Киевский Большой Совет солдатских депутатов» 157.
Как видно из этого воззвания, Киевский Совет не стоял на революционных позициях. Глухое упоминание о «духе нового времени», о «расширении наших прав» отнюдь не совпадало с революционной программой, выдвинутой перед немецкими солдатами на Украине большевистской партией. Тем не менее самый факт образования Советов имел большое революционное значение.
Такой же характер имел и принятый Советом перечень «Солдатских требований», состоящий из 19 пунктов 158.
По вопросу о государственном устройстве Германии этот перечень ограничивался одним пунктом, который гласил: «Новая Германия —свободная республика. Демократическое уважение к каждой личности, спокойствие и сознательность в поведении, но также и решительность в защите своих прав являются отличительным признаком германской народной армии. На основе этих установок работают солдатские Советы».
О правах Совета в перечне сказано: «Большой солдатский совет решает все военные дела солдат, относительно которых происходят споры». Таким образом, Совет не провозгласил себя органом власти по отношению к немецким войскам на Украине, а ограничился ролью своеобразной «примирительной камеры» для улаживания споров. Он не отрешил от должности офицеров, а, напротив, постановил, что «офицеры остаются на своих
157 «Документы о разгроме германских оккупантов...», стр. 205.
158 См. сб. «Освободительная война...», стр. 521—522.
373
мостах, если они присоединяются к программе солдатского Совета».
В основном политическом вопросе об отношении к борьбе украинского народа за свободу и Советскую власть немецкий Совет занял позицию нейтралитета. Пункт 19-й требований (последний по счету!) гласил: «Товарищи не должны вмешиваться во внутренние отношения украинского населения».
Свою основную задачу Совет и его председатель Кирхнер видели в том, чтобы обеспечить «поддержание строжайшего порядка и сплоченности войсковых частей для того, чтобы дать возможность провести эвакуацию в порядке и наладить регулярное снабжение продовольствием» (§ 1).
Одним из основных требований Киевского Большого Совета было требование демократизации армии путем отмены ряда привилегий для офицеров и некоторого «уравнения» солдат в правах с офицерами. Так, § 2 гласил: «равенство продовольственных пайков и прибавок», § 10— «вне службы различий в военных чинах более не существует», § 18 — «офицеры не имеют права на денщиков. В свободное от службы время товарищи могут оказывать услуги по уборке за вознаграждение», § 12— «все военнослужащие имеют равные права во всех военных учреждениях (меняльная контора, почтовая связь, спешные пакеты, маркитантство и т. д.)», § 8—«закрытие офицерского клуба», § 13 —«если военнослужащий, злоупотребляя своей властью, создал себе особые привилегии, он должен быть наказан и снят с должности».
Далее перечень включал в себя группу требований, рассчитанных на ослабление тягот военной службы, смягчение режима для солдат. § 9 требовал отмены строевого обучения. § 17 гласил: «вечерняя зоря для всех военных — 1 час ночи», § 4 — «дисциплинарные наказания отменяются, новые вводятся только по соглашению с солдатским Советом», § 11 — «все вопросы об отпусках разрешаются соответствующей служебной инстанцией по соглашению с солдатским Советом данной войсковой части; большой солдатский Совет разрешает вопрос о спорных случаях». Таким образом, только в вопросе об отпуске и дисциплинарных взысканиях Совет оговорил свое право вмешательства в действия командования.
Наконец, несколько пунктов перечня касалось вопроса об информации, пропаганде и свободе переписки в частях. § 7 требовал отмены всякой почтовой цензуры. § 5 гласил: «всяческое одностороннее политическое воздействие и моральная опека военных осведомительных органов отпадают». § 6 указывал, что «всяческая задержка и искажение служебных телеграмм, предназначенных для обнародования недопустимы»,
314
причем, «в особых случаях солдатский Совет имеет право участвовать в разрешении данного вопроса».
Не подлежит сомнению, что перечисленные выше требования имели прогрессивное значение. В случае их осуществления была бы подорвана власть монархического офицерства. Самый факт их выдвижения и образования солдатского Совета для борьбы за проведение в жизнь этих требований был делом, неслыханным в германской армии. В этом, несомненно, сказалось могучее воздействие Великой Октябрьской социалистической революции.
Нетрудно заметить, однако, ограниченный, узкосолдатский характер этих требований и отсутствие четкой политической платформы Совета.
В этом сказались стихийный характер движения, отсутствие подлинно революционного, марксистского руководства им.
В этом смысле Киевский Совет не представлял собой исключения. Принятые германским солдатским Советом в Николаеве 19 ноября на «общем собрании советов делегатов» «Основные требования» 159 состояли из 15 пунктов и во многом были аналогичны требованиям Киевского Совета. Как и в киевском перечне, в воззвании Совета ко «всем войскам в Николаеве» шла речь лишь о возвращении «в гавань мирного труда и счастливого будущего». Очевидно, по настоянию офицеров в текст воззвания был специально включен призыв «избегать всего, что может привести к нарушению дисциплины».
В отличие от Киевского Совета, Николаевский Совет объявил себя властью, но лишь по отношению к рядовым солдатам, а не офицерам 16°.
Его требования заканчивались характерным обращением к солдатам: «Обращаемся ко всем товарищам с убедительной просьбой присоединиться к этим требованиям и не предпринимать ничего, что может умалять наше достоинство немцев
159 См. «Документы о разгроме германских оккупантов...», стр. 207, 208.
160 «Все низшие чины,— гласит § 15,— обязаны подчиняться требованиям, предъявленным Николаевским солдатским советом...». «Спорные дела солдат, поскольку стороны не согласны мириться, разбираются советами выборных от частей» (§ 10). При этом «каждый член солдатского Совета освобождается от всякой службы» (§ 14). Что касается офицеров, то, «если военное лицо на основании своей командной власти... добилось исключительных преимуществ, оно снимается с должности и подвергается наказанию» (§ 9). О том, кто снимает с должности и наказывает таких офицеров, требования умалчивали. Правда, они предусматривали «назначение ревизионных комиссий для финансовых и продовольственных вопросов» (§ 13), но состав и права этих комиссий не были определены.
Центральное место в этом документе, как и в киевском перечне, занимали требования об упразднении или урезывании офицерских привилегий.
315
и может повредить нашему великому делу» 161. Председателем Совета являлся прапорщик Альбрехт. Знаменательно, что на заседаниях этого Совета присутствовал военный губернатор, генерал-майор германской армии Гильгаузен 162.
Для правильной оценки того, что немецкие реформисты, заправлявшие делами Совета, понимали под «достоинством немцев», достаточно привести один красноречивый факт: ко-где 22 января 1919 г. рабочие Николаева по призыву партии большевиков и профсоюзов вышли на улицу, чтоб^ ответить демонстрацией протеста на зверское убийство реакционерами Карла Либкнехта и Розы Люксембург, немецкий солдатский Совет Николаева отказался принять участие в этой демонстрации 163.
Аналогичный характер носила и деятельность третьего крупного немецкого солдатского Совета на Украине — Екате-ринославского. 1 декабря его председатель Матес сделал следующее заявление, опубликованное в местной печати: «Наша основная цель — это скорее попасть на родину. Мы пришли сюда по воле кайзера. Теперь в Германии революция, мы стремимся домой... Здесь мы только солдаты. Дома мы такие же рабочие, социал-демократы, и будем вести борьбу с нашей реакцией. Вы должны знать, что у нас, как и у всякой армии, есть элементы не пролетарские... Мы здесь будем еще только две недели... Нам надо домой. Здесь же, пока мы не ушли, мы гарантируем вам свободу печати, собрания, но не допустим убийств и насилия» 164.
Уклончивая формула «здесь мы только солдаты, дома мы такие же рабочие» была очень удобна для лидеров немецких Советов. Этими лидерами были большей частью социал-демократы шейдемановского толка, опасавшиеся развития революционного духа среди солдат и стремившиеся удержать движение солдат в «законных рамках».
Между тем движение за солдатские Советы распространялось все шире. 16 ноября киевский губернский староста Андриянов следующим образом охарактеризовал положение в Киевской губернии: «В гарнизонах квартирования германских войск избраны совдепы... Настроение германских войск: Белой Церкви — спокойно, Фастов — благодаря обилию молодых, недостаточно дисциплинированных солдат — тревожно, Тараща — тревожно, Сквира — опасения пока не встречает, Бердичевский гарнизон дезорганизован, с офицеров срывают погоны, развешивают красные флаги, Канев — тревожно, Чигирин — спокойно,
161 «Документы о разгроме германских оккупантов...», стр. 208.
182 См. А. И. Д е н и с о в е ц. Указ, диссерт., стр. 148.
163 См. «Звезда», 1 декабря 1918 г., Екатеринослав.
164 Сб. «Освободительная война...», стр. 537.
316
по сведениям, заявили о своем оставлении уезда в ближайшие дни» 1е5.
Аналогичные сведения поступали и из Житомира от волынского губернского старосты: в Домбровицах «немецкими солдатами арестованы офицеры, собираются уезжать домой... В Нов-город-Волынске среди немецких войск образовались комитеты. В Каменце гарнизон начал разлагаться, избран совдеп. В Житомире настроение немецких войск крайне повышенное. По всем признакам на днях наступит полное разложение» 165 166.
В Чернигове, по сообщению губернского старосты Высоцкого, «немецкие солдаты заявили, что вскоре самовольно уйдут на родину и проливать кровь в борьбе с большевиками не будут. В немецких частях создаются Советы солдатских депутатов, жители в панике оставляют Стародуб. То же самое наблюдается в Новгород-Северском уезде» 167. Солдатские Советы начали возникать и на Одесщине. Одесский градоначальник Мустафин доносил 17 ноября в Киев, что «сорганизовавшиеся советы солдатских депутатов сблизились с местными партийными организациями и совместно рассматривают вопросы о замене существующей на Украине власти советами...», причем один германский караул уже не допустил петлюровского ротмистра Соколова в арестное помещение для допроса арестованных, потребовав у него разрешения Совета солдатских депутатов.
Действительно, большевики пытались через голову социал-демократических лидеров Советов апеллировать к массе солдат и поднять их на революционную борьбу с империализмом. Так, 2 декабря на заседание Екатеринославского Совета прибыли представители местной большевистской организации. Один из них выступил на заседании с речью о политическом положении на Украине и задачах немецких солдат. Он напомнил, что солдаты, «германские рабочие и крестьяне в серых шинелях», присланы на Украину для подавления революционного движения. С помощью их штыков была восстановлена монархическая власть гетмана. Теперь, когда в Германии произошла революция, солдаты должны подняться на борьбу против империализма: «Если они — истые представители рабочих, то они должны сомкнуть свои ряды с восставшими и борющимися массами Украины.. долг честных революционеров стать на баррикады рабочего класса и с оружием в руках защитить пролетарскую свободу и коммунистические завоевания. Став на сторону рабочего класса, они могут быть свидетелями победы рабочего класса. Став же на сторону мирового империализма и продолжая за
165 «Документы о разгроме германских оккупантов...», стр. 2503, 204.
166 Там же, стр. 204.
167 «Крах германской оккупации на Украине», стр. 190.
317
деньги быть изменниками и предателями рабочих и крестьян, они будут свидетелями тех ужасов, того гнета и мучений, которые придется переносить рабочим в случае победы буржуазии». Представители партийной организации предложили немецкому Совету принять декларацию о поддержке лозунга диктатуры пролетариата и борьбы за социализм.
Стараниями правых социал-демократов — лидеров Совета эта декларация не была принята, но и не была формально отклонена: Совет постановил принять декларацию «к сведению». Тогда большевики от имени Губревкома задали прямой вопрос депутатам: «Как орган красных германских солдат Совет солдатских депутатов относится к тем своим солдатам и офицерам, которые вступили в ряды контрреволюционных банд, которые нанялись за деньги к капиталистам охранять заводы, к помещикам —охранять имения, а частью уже присоединяются к союзникам для борьбы с революционным пролетариатом России, Украины и Германии?» На этот вопрос председатель Совета социал-демократ Матес ответил, что «за солдат и офицеров, ушедших из их рядов, они не отвечают и не считают их своими солдатами, а стало быть, оставляют их без своего покровительства» 168. Этот ответ председателя был одобрен всем гарнизонным Советом.
Таким образом, местные немецкие солдатские Советы, отказываясь солидаризироваться с белогвардейцами, в то же время не желали вступать в борьбу с ними.
Некоторые большевики были склонны к переоценке степени революционной зрелости и сознательности солдатского движения. Киевский комитет КП (б) У, например, выпустил в ноябре воззвание к рабочим Киева, в котором указывалось, что германская армия уже стала «армией социалистической революции». В Киеве же была издана за подписью «Немецкой коммунистической группы Восточной армии» инструктивная брошюра «Всемирная революция и задачи солдатских советов германской Восточной армии» 169 170.
Однако В. И. Ленин очень сдержанно и трезво оценивал революционные возможности немецких солдатских Советов в их тогдашнем составе. Получив известие о предстоящем съезде Советов солдатских депутатов германской армии на Украине 17°, он
168 Сб. «Освободительная война...», стр. 537—540.
169 <Эта брошюра упоминается в кн.: А. Марти. Восстание на Черном море. М.—Л., Военмориздат, 1940, стр. 119 и Waligora. Walka о Wilno. Wilno, 1938, str. 6, 7. А. Шрайнер и Г. Шмидт сообщают, что ее экземпляр имеется в Архиве ИМЛ при ЦК СЕПГ (A. Schreiner, G. Schmidt. Op. cit., S. 304). К сожалению, нам по удалось разыскать ее.
170 Открытие Всеукраинакого съезда Советов солдатских депутатов в германской армии было назначено на 12 декабря. Съезд должен был заседать в Киеве.
3 /А
предложил Орловскому губисполкому «строго проверить сообщение о том, что большинство немецких советов на стороне большевиков. Если это не так, тогда надо выступить на съезде с обстоятельной и хорошо обоснованной принципиальной речью о большевизме и его задачах. Если же немецкие солдаты уже большевики или спартаковцы, тогда обязательно предложить им немедленный союз с нами для быстрейшего восстановления Советской власти на Украине и для заарестования не только белогвардейцев, но и радовцев» ш.
Предусмотрительность Ленина была более чем обоснованной. Состоявшийся 13 декабря в Киеве Всеукраинский съезд Советов германских солдат пе оправдал возлагавшихся на него надежд. Съезд решил договориться с петлюровцами и без боя уступить им Киев в обмен на свободный пропуск германских эшелонов, уходящих на запад. Социал-демократы, руководившие съездом, не допустили принятия какой-либо политической резолюции.
Гомельский германский солдатский Совет в декабре 1918 г. заявил, что он «соединится с войсками петлюровского правительства» 171 172, чтобы совместно напасть на советские войска на линии Речица — Лунинец. Совет в Николаеве подписал 11 декабря договор с петлюровцами о передаче им власти. Аналогичные договоры были заключены и в ряде других пунктов Украины 173.
Как правило, не отличались по своему характеру от солдатских Советов на Украине и Советы, возникшие в Прибалтике. Так, 9 ноября 1918 г. в Ревельском порту был создан немецкий матросский и солдатский Совет. 5 ноября фактически возникли Советы в Либаве и Виндаве. Однако, несмотря на свое революционное наименование, Ревельский Совет на деле сотрудничал с эстонской буржуазией. По соглашению с буржуазным Временным правительством Эстонии он принял на себя «наблюдение за порядком в стране» и согласился оставить в Нарве отряд оккупационных войск и даже снабдил эстонские белогвардейские добровольческие отряды необходимым вооружением, до броневиков включительно 174.
В появлении солдатских Советов в германской армии сказалась, с одной стороны, популярность советских лозунгов в среде солдат, с другой — расчет немецких генералов и шейде-мановц'ёв на использование популярной «вывески», для маскировки своих подлинных, захватнических, антисоветских целей.
171 Ленинский сборник, XXXIV, стр. 51.
172 «Внешняя политика СССР, 1917—1944 гг.», т. 1. М., 1944, стр. 171.
173 См. А. Л и хол ат. Украинские буржуазные националисты на службе у империалистов. «Вопросы истории», 1948, № 12, стр. 37.
174 См. Л. Федяева. Указ, соч., стр. 33.
, 319
Германское командование с самого начала пыталось «овладеть советским движением» в войсках, взять его в свои руки. Уже 10 ноября оно издало приказ об образовании в каждой роте «советов доверенных лиц» («Vertrauensrate») в составе одного офицера, одного унтер-офицера и двух ефрейторов. Двумя днями позже оно отменило эту регламентацию состава Советов, предоставив определять его «по усмотрению на местах». На практике эти органы повсеместно именовались «солдатскими советами». Командование разъяснило, что они вправе участвовать лишь в решении вопросов об отпусках, поощрениях и дисциплинарных взысканиях. Однако удержать разбушевавшееся солдатское море в этих узких рамках командованию не удалось. Уже 30 ноября ставка верховного командования по телеграфу признала рабочие и солдатские Советы «представителями народной воли» и даже гарантировала их членам личную неприкосновенность. Было также приказано не препятствовать ношению красных флагов и значков 175.
Как мы видели, командованию до некоторой степени удалось добиться поставленной цели — удерживать солдатские массы в повиновении с помощью послушных его воле «солдатских советов». Так, в Южной Литве эти Советы, как отмечалось в сводке командования, были подобраны «по большей части из вполне разумных элементов» 176. Такой же Совет был создан, например, во 2-ом батальоне 19-го полка ландвера, стоявшем в Дубно, в 23-й дивизии ландвера 177. Созданный 23 октября Центральный солдатский совет 8-й армии (в Прибалтике) «первоначально вел вполне разумную линию» 178. В ряде случаев командованию даже удавалось с помощью созданных под его эгидой Советов добиваться временного «успокоения» солдат. Так, когда обнаружилось революционное направление деятельности солдатского Совета в Двинске, то его «очень радикальные стремления» были, как сообщается, в сводке командования, «умерены созданием солдатского совета 23 дивизии ландвера» 179 *, дислоцированной в этом районе. Германское военное министерство с удов,-летворением отмечало в опубликованном им позднее отчете, что «в отдельных случаях даже удалось поставить во главе Советов явных доверенных лиц командования, штабных офицеров и адъютантов» 18°.
Однако вскоре обнаружилось, что все эти хитроумные маневры германского командования не достигают цели. Солдатские
175 «Die Riickfiihrung...», S. 25.
176 Ibidem.
177 Ibid., S. 130.
178 Ibid., S. 133, 134.
179 Ibid., S. 130.
189 Ibid., S. 173
320
Советы, созданные в Литве, как упоминалось выше, из «вполне разумных элементов», по признанию самого командования, «не имели авторитета и власти над солдатами» 181. Совет маршевых частей («Feldrekrutendepots») 24 ноября под давлением солдат заявил, что в случае, если они не будут отправлены по домам в-течение 10 дней, солдаты перестанут подчиняться любым приказам. В Бресте, жалуется официальная сводка, войска «по признавали никакого авторитета, в том числе и солдатских советов»182. Послушно исполнявший волю командира 2-го батальона 19-го полка ландвера (в Дубно) солдатский Совет, по сообщению штаба XXII резервного корпуса от 1 декабря, «уже не пользуется никакой властью над людьми» 183.
Постепенно авторитет приобретали только те Советы, которые действовали по-революциоипому, активно поддерживали требования солдат. «Резкое полевение» обозначилось в поведении Центрального солдатского совета 8-й армии 184. 29 ноября штаб 2-й кавалерийской дивизии донес, что 1-й батальон 421-го полка «подчиняется только солдатскому совету» 185, а спустя две недели, 15 декабря, солдаты этого полка, как видно из сводки, «вместе с большевиками охотились за немецкими офицерами» 186.
Совет в Бресте 21 ноября освободил из тюрьмы всех заключенных солдат. Совет 10-й армии, созданный в Минске, перенес свою штаб-квартиру в Вильно. Там он под влиянием солдатской массы «радикализировался». Штаб армии распорядился его распустить. Но члены Совета не подчинились приказу и стали, как сообщается в сводке, издавать «зажигательные листовки» с требованием очищения города и его передачи Красной Армии 187.
Оценивая мероприятия командования в отношении «советов доверенных лиц» и «солдатских советов», военно-историческое управление генерального штаба германской армии пришло к выводу, что созданные командованием Советы ни в коей мере «не оправдали возлагавшихся па них надежд. Войска подчинялись им только до тех пор, пока они повторяли их слова (т. е. отражали требования солдат — К. С.)» 188. Директива о допуске Советов в войсках, несмотря на все оговорки, была «сомнительной мерой», ибо «естественно было использование ее элементами, зараженными большевизмом» 189. Допущение солдатских Советов явилось «тяжелой ошибкой», ибо «крайне облегчило
181 Ibid., 8. 25.
182 Ibid., S. 27, 28.
183 Ibid., S. 47.
184 Ibid., S. 133, 134.
185 Ibid., S. 46.
186 Ibid., S. 55.
187 Ibid., S. 123.
188 Ibid., S. 33.
189 Ibid., S. 16.
21 Ноябрьская революция в Германии
321
паралич руководства и разложение войск» и означало на деле «легализованный мятеж(!)» 19°.
Таким образом, образование солдатских Советов в германской оккупационной армии на Востоке, несмотря на старания командования использовать их в своих целях и на преобладающую роль в них правых социал-демократов, имело большое политическое значение. Оно ускорило развал германской армии и освобождение территории Советской Республики от германских захватчиков. Оно оказало влияние и на дальнейший ход революционной борьбы в самой Германии 190 191.
* * *
В связи с революцией в Германии и Австро-Венгрии, под давлением Красной Армии и партизанского движения, под влиянием большевистской агитации в оккупационных армиях начался поцесс стремительного разложения.
Еще в первых числах ноября обнаружился полный развал в австрийских частях. Командование было бессильно что-либо предпринять. 3 ноября вспыхнули волнения в Жмеринке. В городе началась стрельба; австрийцы грабили склады, устраивали митинги, срывали кокарды с офицеров 192. 4 ноября восстали австрийские солдаты в Бирзуле, где находились огромные склады оружия и патронов. Начальник державной варты на станции Бирзула прислал в Киев паническую телеграмму о «полной деморализации австрийских войск». «Австрийцы грабят магазины в поселке, взрывают вагоны, станционный комендант заявил, что бессилен что-либо сделать» 193,— сообщал он.
В Балте австрийские солдаты разоружили и арестовали офицеров; один из них был убит. Солдаты освободили из тюрьмы четырех арестованных ранее товарищей 194. В Тирасполе в ночь на 3 ноября хорваты перебили офицеров. В Елизаветграде австрийские солдаты разграбили склады. В Одессе австрийские офицеры начали переодеваться в штатское платье, опасаясь нападения со стороны солдат. Солдаты-галичане, возбужденные известиями о движении поляков за присоединение Галиции к Польше, потребовали немедленной отправки на родину. На железнодорожных станциях австрийцы распродавали за бесценок оружие и
190 «Die Riickfiihrung...», S. 17, 18.
191 См. A. Schreiner, G. Schmidt. Op. cit., Кар. IV.
192 ЦГИАМ, ф. 73, д. 76, л. 255, 1918 г.; см. также донесение германского генерального консула в Одессе Онесзейта рейхсканцлеру Максу Баденскому от 7 ноября 1918 г. «Крах германской оккупации на Украине», ст;р. 187.
193 ЦГАСА, ф. 100, оп. 2, д. 101, л. 285, 1918 г.
194 См. «Документы по истории гражданской войны в СССР», т. 1, стр. 424.
<322
боеприпасы. В Жмеринке солдаты 7-й кирасирской дивизии выбросили большинство своих офицеров из поездардо 20 офицеров было убито, в том числе генерал Гофман. «Солдаты всюду заявляли,— доносил из Одессы германский консул Онесзейт,— что они возвращаются домой и желают принять участие в организации нового политического строя у себя на родине. Противоречия между простым солдатом и офицером, а также между отдельными национальностями резко обострились» 195.
9 ноября член Российской мирной делегации Д. 3. Мануиль-ский, находившийся в Киеве, подвел в телеграмме на имя Г. В. Чичерина итоги событиям, разыгравшимся в австрийских войсках на Украине. Он писал: «Беспорядки, вызванные массовым уходом австрийских войск, в губерниях Екатеринославской, Херсонской, Подольской, Волынской, а также в уездах Таврическом, Мелитопольском, Бердянском и Днепропетровском продолжаются. Австрийские части уходят, раздают оружие местному населению, которое вместе с уходящими частями принимает участие в разгромах интендантских складов и железнодорожных пакгаузов. Целые станции во власти этих отдельных групп... Сообщения губернских старост о положении на местах, объявленных ныне на военном положении, рисуют картину, сильно напоминающую период демобилизации русской армии...» 196
Как мы уже видели, аналогичные явления отмечались после 9 ноября и в германской оккупационной армии. Развал австровенгерских войск, происходивший на глазах у немецких солдат, мог лишь ускорить разложение германской Восточной армии.
Уже И ноября главнокомандующий Восточным фронтом вынужден был отдать приказ о начале эвакуации германских войск с Украины 197. Командование оккупационной армии напрягало все силы, чтобы организованно провести отвод войск. Войска должны были отправляться отдельными эшелонами под охраной остающихся частей.
По сохранившимся в архивах документам можно проследить, как проходила эвакуация немецких войск. Уже И цоября один киевский «домовладелец и промышленник» с ужасом сообщил в Особый отдел штаба гетмана Скоропадского о примечательном разговоре, который он имел на Крещатике с одним немецким солдатом, продававшим немецкие газеты. Солдат сказал ему, что свежие газеты из Берлина не прибыли, так как в Германии революция, и что «эта война была затеяна немецкой буржуазией и военщиной, которые и до войны с солдатами жестоко обращались и за это с ними нужно теперь же расправиться, т. е. начать
195 «Крах германской оккупации на Украине», стр. 187.
196 «Документы о разгроме германских оккупантов...», стр. 197, 198.
197 Переговоры об эвакуации германских войск с Украины начались еще до Ноябрьской революции.
21 * * 323
цс.т|мЛ.||(!11ие офицеров» 198. На следующий день генерал Гофман внес, в свой дневник многозначительную фразу: «Я не могу удержать моих людей — они хотят домой» 199.
14 ноября полтавский губернский староста Нога донес в Киев, что в Кременчуге 16 ноября предстоит манифестация с участием немецких солдат. «Немцы усиленно дезертируют, продавая оружие населению» 20°,— сообщал он. 15 ноября черниговский губернский староста Высоцкий доложил директору департамента державной варты, что па Стародубском фронте происходит братание немцев с большевиками; в деревне Пятов-ске германский гарнизон вынес постановление об уходе на родину. В Стародубе немцами принята большевистская делегация. Население весьма тревожно настроено 201.
В конце ноября группа войск курского направления совместно с украинскими повстанческими отрядами начала продвижение на юг. Под ударами партизанских отрядов на Украине и украинских частей Красной Армии, формировавшихся в «нейтральной» зоне, началось паническое бегство оккупантов. Один из участников интервенции, немецкий офицер Г. Франц, оставил яркое описание этого бегства: «Около 300 тысяч солдат, вышедших из повиновения своим начальникам, устремились па родину через страну, охваченную восстанием... Впереди была суровая русская зима, всюду пас окружали враги» 202. Богатая, плодородная Украина превратилась для оккупантов в «суровую снежную пустыню» 203,—с ужасом пишет другой участник бесславно бежавшей германской оккупационной армии В. Фест.
Партизанские отряды оказались хозяевами всей области на запад от Днепра, захватили железные дороги, все склады оружия, боеприпасов и других материалов. «Продвижение наших войск на родину всецело зависело от доброй воли повстанцев» 204 — пишет Франц.
Армия оккупантов разлагалась. Прославленная прусская дисциплина исчезла. Части железнодорожной охраны самовольно уезжали. В армии .началось мародерство. «Во время нашей поездки в Знаменку,— докладывал 21 декабря 1918 г. член Немецкого солдатского совета в Николаеве Герцфельд,— в Новом
198 ЦГИАМ, ф. 73, д. 98, л. 313, 1918 г.
199 «Die Aufzeichnungen des Generalmajors Max Hoffman», Bd. I. Berlin, 1929. S. 218.
200 ЦГИАМ, ф. 73, д. 106, л. 406, 1918 г.
201 См. «Документы о разгроме германских оккупантов...», стр. 202,
202 G. Frantz. Die Biickfiihrung des deutschen Besatzungheeres aus der Ukraine, 1918—1919. «Wissen und Wehr», 1934, H. 7, S. 448.
203 W. Fest. Nikolaew, der letzte deutsche Posten am Schwarzen Meer. Duisburg, .1919.
204 G. Frantz. Op. cit., S. 453.
324
Буге в поезд сел унтер-офицер 53-го полка ландштурма. Он сообщил, что солдаты распродают свои одеяла, шинели и т. д., ежедневно напиваются и дебоширят. Из разговоров с солдатами из стоявших в Знаменке эшелонов мы убедились в их твердом решении немедленно уехать... Напоминания о долге в отношении находящихся еще на юге и востоке войск, для которых необходимо было поддержать охрану на железных дорогах, не имели успеха. Командир 53-го полка ландвера заявил, что он бессилен в отношении солдат...» 205.
Командующий войсками в Одессе фон Бельц, потрясенный невиданным зрелищем распада своей армии, застрелился 206.
Аналогичные события развертывались и в Крыму. Вскоре после получения известия о революции в Германии многие гарнизоны избрали свои Советы. 11 —12 ноября некоторые Советы приняли решение отправить в Германию всех реакционных офицеров 207. 16 ноября бывший премьер «Крымского правительства» Сулькевич послал генералу Деникину телеграмму о положении в Крыму, которая гласила: «Развал среди германских войск идет полным ходом. Возможны вспышки и повторения неистовств большевиков. Обстановка ясно говорит за необходимость помощи союзного флота и добровольцев» 208. Англичане, как известно, не заставили себя долго ждать. Немецкий генерал Кош и адмирал Гофман, потерявшие власть над собственными войсками, охотно «капитулировали» перед капитаном английской армии Ройлем и передали ему дальнейшие заботы об оккупации Крыма 209.
Та же картина наблюдалась в Прибалтике, на Псковщине, в Белоруссии. В Пскове, например, незадолго до вступления наших войск в город местные белогвардейцы из Северной армии сбросили в реку 10 немецких солдат за отказ сражаться против Красной Армии. Когда в Псков вступили советские войска, об этом злодеянии была послана телеграмма Берлинскому рабочему и солдатскому Совету за подписью всех оставшихся в живых солдат. «Батальон немцев, которых мы застали в Пскове,— сообщал Наркоминдел германскому правительству,— мы с триумфом, со знаменами, с музыкой, с речами, с продовольствием отправили в Германию через Двииск. 30 человек немцев, взятых
205 W. Fest. Op. cit. S. 96.
203 См. E. Соколовская. Одесская эпопея конца 1918 и начала 1919 г. Сб. «Октябрь на Одесщине». Одесса, 1927, стр. 322.
207 См. «Вольный Юг», 13 ноября 1918 г., № 201, Симферополь.
208 А. И. Деникин. Очерки русской смуты, т. III, Берлин, 1924, стр. 43—44.
209 Характерно, что и в Ревеле, когда 9 ноября группа германских моряков подняла красный флаг, командование обратилось с просьбой о немедленной высылке в Ревельский порт английских военных судов для наведения порядка (см. «Die Riickfuhning...» S. 133).
325
под Псковом вместе с белогвардейцами, мы тоже отпустили, потому что они попали к белогвардейцам по недоразумению» 210 На многих направлениях продвижение советских войск осуществлялось почти беспрепятственно. Особого внимания заслуживают в этой связи умелые действия командира Богун-ского полка Н. Щорса. 10 декабря в селе Туроспа Черниговской губернии немецкие солдаты обезоружили гайдамацкие отряды, заявив им: «Мы вас больше не защищаем». Узнав об этом, Щорс немедленно направил в село своих бойцов. В донесении об этом он сообщал: «Немецкие солдаты требуют переизбрания соглашательского Гомельского немецкого совета. В селе. Туроспа наши повстанцы соединились с немецкими солдатами и довольствуются из одной кухни, поют интернациональный гимн»211. <
Но но все солдаты, разумеется, были настроены столь же радикально. В Клинцах немцы 12 декабря соединились с гайда-'маками и ударили по богунцам. Щорс издал приказ: «Гайдамаков избивать беспощадно, а с немцами брататься» 212 213. Немцы выслали навстречу богунцам отряд с артиллерией, но Таращан-ский полк запел «Интернационал» и побратался с. немцами. Немцы обязались эвакуировать город Клинцы и покинуть его. 13 декабря Богунский полк занял Клинцы и пошел на Киев.
18 декабря Щорс послал делегацию в Новозыбков. В ней участвовали политком полка и прибывший в полк агитатор-интернационалист Нейман. Делегация выяснила, что немцы готовятся к уходу из Новозыбкова и распродают оружие. В 106-м немецком полку организована коммунистическая ячейка под названием «Спартак» 2|3. Это был тот самый полк, в котором еще в октябре Щорс начал революционную пропаганду. Это — первое и единственное известное нам упоминание о существовании коммунистической организации в оккупационных войсках 214.
Методы братания, отпуска пленных в расположение противника и т. д. Щорс смело и успешно применял и в дальнейшем, В одном из последующих донесений (сохранился лишь его отрывок) Щорс сообщал о показаниях группы немецких солдат: «Они заявили, что перейдут все па нашу сторону, их шестьсот человек. Выехала наша делегация из шести человек во главе с политическим комиссаром» 215.
210 «Внешняя политика СССР», т. 1. М., 1940, стр. 173.
211 «Документы по истории гражданской войны в СССР», т. 1, стр. 427.
212 Г. Калашников. Указ, соч., стр. 108.
213 См. Оперативную сводку штаба Украинского революционного полка им. Богуна за 18, 19 и 20 декабря 1918 г. («Документы по истории гражданской войны в СССР», т. 1, стр. 438, 439).
214 Если не считать глухого упоминания о Комитете в одной из воинских частей (см. выше, стр. 313).
215 Г. Калашников. Указ, соч., стр. 123.
326
К середине декабря 12 из 20 немецких дивизий, находившихся на Украине в октябре, покинули ее территорию. Оставшиеся восемь дивизий были деморализованы и пробивали себе дорогу на запад, в Германию. Они уже не представляли собой боевой силы.
Эвакуация немецких войск из России, затянулась до середины 1919 г. Особенно долго тянулась оккупация Прибалтики. Германские империалисты судорожно пытались удержать этот район в своих руках. В декабре германское правительство заверило уполномоченных Антанты в своей решимости подавить революционное движение в Прибалтике. «Мы и наши войска также видим в большевизме исключительно большую опасность и предпринимаем все для того, чтобы устранить эту опасность». Имперский комиссар в Прибалтике социал-демократ А. Винпиг вместе с английским адмиралом обсуждал в Риге вопрос о совместном выступлении против русской революции и предложил предоставить добровольческую «железную дивизию» для действий против революционной России 216.
Однако, несмотря на все усилия германских империалистов, им пришлось покинуть и Прибалтику. Сохранившиеся документы свидетельствуют о полном разложении, охватившем немецкие части в Литве, Латвии и Эстонии. Из Литвы сообщали, например, что среди германских солдат «заметна разнузданность, пьянство, частые дебоши, торговля своим и казенным имуществом. Боевой силы германские части почти не представляют» 217. В расположение 2-й бригады в июне 1919 г. перешел один немецкий солдат-спартаковец, служивший в Каунасе. Он рассказал: «Недавно предполагалось вывести германские войска из Литвы; солдатам было предложено подписать контракт на шесть месяцев, по вербовка потерпела неудачу; большинство солдат уезжает в Германию. Были случаи, что в роте остались только командиры. Таково же настроение солдат в немецкой полиции, которая еще остается в Литве» 218.
Таким образом, героическая борьба советского парода против германских оккупантов обусловила провал завоевательных планов германского империализма в отношении Советской Республики и способствовала разложению германской армии на Востоке. Вдохновителем и организатором этой самоотверженной борьбы явилась большевистская партия, развернувшая революционную пропаганду в германских войсках. Партийные орга
216 См. Р. W a n d е 1. Das revolutionare Russland und die deutsche Novemberrevolution. «Einheit», 1948, № 10, S. 947.
217 Разведсводка № 17 Полевого штаба PBCP от 1 февраля 1919 г. ЦГАСА, ф. 6, оп. 7, д. 11.28, л. 187.
218 Донесение штаба 2-й бригады Политотделу Западного фронта от 15 июня 1919 г. ЦГАСА, ф. 104, д. 138 (196616), л. 64/а.
327
низации проявили немалую активность, инициативу и умение и добились значительных политических результатов. Эта деятельность РКП (б) получила признание братской Коммунистической партии Германии. Делегат КПГ на I Конгрессе Коммунистического Интернационала Эберлейн заявил: «Россия сыграла большую роль в разложении нашей армии. Повсюду немедленно по их (солдат Восточной армии.— К. С.) прибытии (на Западный фронт.— К. С.) исчезало всякое желание сражаться» 219.
Могущественное воздействие Советской Республики и правдивой большевистской пропаганды на германскую Восточную армию вынуждены были признать и представители господствующих классов Германии. Мы уже приводили выше отзыв Людендорфа. Немецкий военный историк Фельгер указывал, что советские листовки действовали на солдат «острой логикой, интернационально разлагающим духом(!) и марксистским мышлением». Под их влиянием солдаты «были, конечно, заражены этими бациллами мировой революции» 22°. Нельзя не считать эти вынужденные оценки, исходящие из уст врага, вполне обоснованными.
В. И. Ленин высоко оценил роль советской пропаганды среди войск и населения Германии. В речи на VI Всероссийском Чрезвычайном съезде Советов 8 ноября 1918 г. он говорил: «...Мы рассчитывали на то, чтобы будить пролетариат враждебных стран. Нам отвечали насмешками, говоря, что мы собираемся будить пролетариат Германии, который удушит пас, пока мы собираемся выступить против него с пропагандой. А факты показали, что мы были правы, когда рассчитывали, что трудящиеся массы во всех странах одинаково враждебны империализму. Надо только дать им известный период для подготовки...» 221
Великая Октябрьская социалистическая революция в России, революционный энтузиазм советского парода, самоотверженно выступившего в защиту завоеваний Октября, привели к провалу завоевательных планов германского империализма в отношении Советской Республики. Разложение немецких войск на Восточном фронте способствовало углублению революционного кризиса в Германии. В ноябре 1918 г. этот кризис привел к мощному революционному взрыву, который смел полуабсо-лютистскую монархию Гогенцоллернов. В развернувшейся революции видную роль сыграли солдатские массы. Их антивоенные выступления созревали и начались на советской земле. Им открыло глаза правдивое и горячее большевистское слово.
219 «Коммунистический Интернационал». 1919, № 2, стр. 246.
220 W. Felger. Frontpropaganda bei Freund und Feind. «Was wir vom Weltkrieg nicht wissen». Leipzig, 1936, S. 454—455.
221 В. И. Лени н. Сочинения, т. 28, стр. 134.
И. М. К ривогу з
ГЕРМАНСКИЕ
ВОЕННОПЛЕННЫЕ-ИНТЕРНАЦИОНАЛИСТЫ В РОССИИ В 1917—1920 гг.
ЛЧдним из проявлений интернационального характера Вели-'*•' кой Октябрьской социалистической революции является участие в ней иностранных трудящихся. Великий Октябрь навеки сплотил под знаменем пролетарского интернационализма коммунистов и всех угнетенных, борющихся за свое освобождение, создал Советский Союз — центр мирового освободительного движения.
В тезисах ЦК КПСС «К сорокалетию Великой Октябрьской социалистической революции» отмечалось, что в период Октябрьской революции, гражданской войны и иностранной вооруженной интервенции «на стороне советских войск сражались интернациональные батальоны» *. В их рядах было немало и германских солдат, находившихся в России в плену.
В воспоминаниях И. И. Ульянова (бывшего председателя Вюро пленных) еще в 1929 г. была воссоздана общая картина движения военнопленных-интернационалистов1 2. В 1957 г. интересный материал об этом движении был собран и обобщен Б. Б. Медведевым 3. Участию иностранных интернационалистов в борьбе против австро-германской агрессии на Украине посвящена статья В. И. Гема и Е. М. Скляренко 4. Имеется много
1 «К сорокалетию Великой Октябрьской социалистической революции» (1917—1957 гг.). М., 1957, стр. 14.
2 См. Ив. Ульянов. Октябрьская революция и военнопленные. «Пролетарская революция», 1929, № 7 (90), стр. 95—110.
3 См. Б. Б. Медведев. Октябрьская революция и иностранные интернационалисты в России. Сб. «40 лет Великой Октябрьской социалистической революции», т. I. М., 1957, стр. 407—434.
4 См. В. I. Гема, Е. М. Скляренк о. Участь трудящих заруб!жних краш в боротьб! росшського i украТнського народ!в проти австро-
329
статей о деятельности немецких интернационалистов на территории РСФСР и особенно на Украине. Например, большой интерес представляет статья И. М. Кулинич и М. М. Кошик о революционной деятельности немецкой коммунистической группы «Спартак» на Украине в 1919 г.5
Автор настоящей статьи не ставит перед собой задачи полностью осветить вопрос о роли немецких военнопленных в Октябрьской революции и гражданской войне в России. Цель, которую он преследует, заключается в том, чтобы на основе доступных источников осветить некоторые факты активного участия германских военнопленных на стороне пролетарской революции, молодой Советской Республики и таким образом продолжить изучение этого вопроса, представляющего большой теоретический и актуальный политический интерес.
Статья опирается на некоторые материалы Центрального партийного архива Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (ЦПА ИМЛ). Использованы архивные документы Государственного архива Октябрьской революции и социалистического строительства Ленинградской области (ГАОРСС ЛО). Изучена также пресса германских военнопленных в Советской России. Архив Советской Армии и некоторые другие материалы, в частности, о немцах-интернационалистах в Сибири и Средней Азии, автором не привлекались.
К весне 1917 г. в России было всего около 2,5 млн. военнопленных 6, в том числе много немцев. Военнопленные находились в лагерях, расположенных под Москвой, Пермью, Тверью, на Урале, Кавказе, в Донбассе, Средней Азии и Сибири. Небольшая часть пленных находилась в лагерях под Петроградом и Вологдой. Они работали на рудниках и шахтах, на лесозаготовках, па заводах. В лагерях военнопленные различных наций находились вместе.
Временное правительство, продолжавшее империалистическую войну, не изменило положения военнопленных немцев 7. Но революционные выступления русского рабочего класса оказали на них большое влияние. Работая на предприятиях, военнопленные немцы знакомились с русскими рабочими, изучали рус-
тмецько! arpeci'i в 1918 рощ. «Укра!нський шторичпий журнал», 1958, № 1, стр. 71—84.
5 См. Л. М. Кул! ни ч и М. М. К о ш и к. Револющйна д!яльшсть шмецько! комушетично! групи «Спартак» на Укра!ш в 1919 р. «Украш-ський Гсторичний журнал», 1958, № 1, стр. 108—117.
6 ЦПА ИМЛ, ф. 17, on. 1, № 153, л. 93.
7 Временное правительство стремилось использовать чехов, словаков, южных славян из числа бывших солдат австро-венгерской армии для создания особых воинских частей (например, чехословацкий корпус). Поэтому военнопленные славяне во многих местах были отделены от немцев, австрийцев и венгров.
.330
«кий язык. Среди них были социал-демократы, сочувствовавшие революционному движению в России, появились социалисты-интернационалисты, стали создаваться группы революционеров, которые начали вести революционную пропаганду. Отдельные интернационалисты и революционные группы устанавливали связь с РСДРП (б). Так, военнопленный В. Мюллер из лагеря в Шуе в мае 1917 г. писал в ЦК РСДРП (б): «Русские товарищи открыли глаза не только народу России, но и народам всего мира» 8. ЦК РСДРП (б) получил немало таких писем9 10 11.
До Великой Октябрьской социалистической революции особенно значительным было революционное движение среди военнопленных в Донбассе. Это движение началось в первые дни марта 1917 г. Революционно настроенные военнопленные социал-демократы под руководством С. Мельхера организовывали собрания, на которых агитировали за революционную социал-демократическую программу. Собрания принимали резолюции солидарности военнопленных с пролетариатом России и с призывом к свершению социалистической революции во всех странах. Важнейшим результатом деятельности этих социал-демократов было создание революционной организации военнопленных— «Группы военнопленных в РСДРП (б) ». В нее вступило 420 человек. Она установила связь с ростовской организацией РСДРП (б). 1 мая 1917 г. ей удалось организовать внушительную демонстрацию военнопленных: под красным знаменем шло 2 тыс. военнопленных ,0.
Временное правительство и меньшевики стремились помешать росту революционного движения среди военнопленных. Так, меньшевистский Совет рабочих и солдатских депутатов Ростова после первомайской демонстрации фактически запретил военнопленным политическую деятельность. По его распоряжению из организации военнопленных были удалены наиболее активные люди — их отправили па сельскохозяйственные работы в отдаленные районы. Военнопленным запретили устраивать собрания. Мельхер был арестован, обвинен в шпионаже и предан военному суду. Единственной причиной этого было то, что Мельхер вел большевистскую пропаганду. Но, несмотря на преследования, деятельность революционных групп среди военнопленных продолжалась. В Донбассе Ф. Вагер создал среди военнопленных немцев, австрийцев и венгров полулегальную группу, продолжавшую пропаганду в большевистском духе и. Подобные организации возникали и в других местах.
8 ЦПА ИМЛ, ф. 17, on. 1, № 101, лл. 3-4.
9 Там же, лл. 5—10.
10 См. «Die Welt-Revolution», 15.IV 1918.
11 Ibidem.
331
t':
Таким образом, со времени Февральской революции ускорился процесс революционизирования немецких военнопленных, ('роди них были созданы первые революционные группы, установившие непосредственную связь с русскими революционными рабочими, с РСДРП (б).
Великая Октябрьская социалистическая революция коренным образом изменила положение военнопленных немцев, находившихся в России. Так как подавляющее большинство военнопленных составляли солдаты — бывшие рабочие и трудящиеся крестьяне, рабочий класс России и Советское правительство-рассматривали их как союзников социалистической революции. Советское правительство предоставило военнопленным солдатам свободу собраний, свободу слова, разрешило участвовать в политической жизни страны, создавать свои политические организации: союзы, Советы. Предоставлена была необходимая для этого-свобода передвижения. В то же время ликвидированы привилегии военнопленных офицеров.
В январе 1918 г. декретом Советского правительства все организации, ведавшие ранее военнопленными,— соответствующие отделы Главного управления Генштаба, Наркомата иностранных дел, Наркомата внутренних дел, ЦК и -справочное-бюро по делам военнопленных при Российском обществе Красного Креста,— были переданы Отделу по демобилизации армии 12. Одновременно при военном отделе ВЦИК было создано-Всероссийское бюро военнопленных. Советское правительство позаботилось об улучшении материального положения военнопленных. Несмотря на недостаток средств, постановлением СПК от 23 января 1918 г. по смете военного ведомства для военнопленных было ассигновано 3120 тыс. руб. 13
Советская власть и Коммунистическая партия терпеливо разъясняли военнопленным политику Советского государства. Коммунистические организации на местах и местные Советы направляли в лагеря военнопленных своих агитаторов, лекторов. С начала декабря 1917 г. в Петрограде стала издаваться газета «Факел» («Die Fackel») — орган Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов «для бесплатного распространения среди немецких братьев-солдат». В газете разъяснялась мирная внешняя политика Советского правительства, помещалась подробная информация о деятельности Советов, о положении военнопленных и т. д. С 19 декабря 1917 г. в Петрограде стал издаваться орган международного отдела ЦИК Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов — газета «Фёлькер-фриден» («Der Volkerfrieden»). Эта газета, выходившая па не
12 См. «Декреты Советской власти», т. I. М., 1957, стр. 444—445.
13 См. там же, стр. 399.
332
мецком языке, подробно освещала переговоры в Брсст-Литовске, революционное движение в Германии, положение военнопленных немцев. При редакции газеты проводились совещания военнопленных немцев. Газета пропагандировала среди военнопленных политику большевистской партии и Советского правительства. К немецким военнопленным солдатам-трудящимся она обращалась с призывом: «Русская революция настоятельно нуждается в вашем сотрудничестве» 14. Эта газета попадала и к немецким солдатам, не только находившимся в германских войсках на территории России, по и в Германии. В частности, прусская полиция в феврале 1918 г. отмечала, что газета «Фёлькер-фриден» распространяется в районах Гамбурга и Берлина 15. С начала марта 1918 г. в Петрограде «для бесплатного распространения среди немецких братьев-солдат» выходила на немецком языке газета «Революцион» («Die Revolution»). Эти газеты были проникнуты духом пролетарского интернационализма. Они стремились разъяснить солдатам сущность событий, происходивших в России, и установить прочный союз военнопленных немцев с трудящимися Советской России.
Как до Октябрьской революции, так и после нее вся революционная работа среди военнопленных и работа военнопленных-интернационалистов находилась под контролем большевистской партии и руководилась ею. В отношении германских военнопленных большевистская партия руководствовалась указаниями В. И. Ленина на заседании ЦК РСДРП (б) в январе 1918 г. •о необходимости развернуть среди военнопленных революционную работу и перебросить в Германию, путем обмена, военнопленных немцев, обученных пашей революцией. В. И. Ленин считал, что эти люди смогут активно работать над пробуждением революции в Германии. «...Заключая мир,— говорил В. И. Ленин,— мы можем сразу обменяться военнопленными и этим самым мы в Германию перебросим громадную массу людей, видевших нашу революцию на практике, обученных ею, они легче смогут работать над пробуждением ее в Германии» 16.
Великая Октябрьская социалистическая революция разбудила революционную энергию германских военнопленных. Некоторые из них, заявляя о своей солидарности с Октябрьской революцией, стали стремиться к тому, чтобы оказать ей помощь на деле. Так, один из военнопленных написал в газету «Фёль-керфриден» письмо на немецком языке, в котором говорилось: «Дайте мне свободу и разрешите вернуться на родину, чтобы там я мог поднять свой голос... Разрешите мне бросить искры пламени русской революции в пороховую бочку моего
14 «Der Volkerfrieden», 6.1 1918.
15 ЦПА ИМЛ, ф. 191, № 623, л. 47 и сл.
16 В. И. Ленин. Сочинения, т. 26, стр. 461.
333
народа» |7. Военнопленные, сочувствовавшие большевикам, политике Советской власти, отмежевавшиеся от шовинизма и буржуазного национализма, выступавшие за пролетарский интернационализм, называли себя интернационалистами.
17 декабря 1917 г. в отеле «Дрезден» в Москве состоялось, собрание делегатов от 20 тыс. военнопленных-интернационалистов Московского военного округа. В выступлениях особо подчеркивалось, что Октябрьская революция изменила положение военнопленных. Председатель собрания Эбенхольц заявил, что «для нас революция означает свободу народов, свободу, которой должно содействовать все человечество, и военнопленным следует понять, что они должны помогать этому делу» 17 18. На собра нии выступил представитель большевистской партии. 200 деле гатов единогласно приняли резолюцию, в которой было записа но: «Собрание делегатов военнопленных Московского округа приветствует политику русской социалистической партии (большевиков)...» 19 Делегаты выражали горячую благодарность Советскому правительству за заботу о военнопленных. Собрание обратилось в СНК с предложением добиваться, чтобы во всех других странах все военнопленные получили такие же права, как в России, чтобы был организован обмен военнопленными.
Выступавшие говорили о необходимости развернуть политическую работу среди массы военнопленных. Была создана «Организация социал-демократов интернационалистов среди военнопленных Московского военного округа», утвержден ее устав. По уставу членом Организации мог быть тот, кто стоял на позициях пролетарского интернационализма. Организация должна была поддерживать своих членов духовно и материально, вести агитацию среди военнопленных. Каждый член Организации должен был платить членские взносы. В случае роспуска Организации все ее средства должны были быть переданы РСДРП (б) 20.
Подобные собрания в декабре 1917 г.— январе 1918 г. проходили во многих городах, вокруг которых располагались лагеря военнопленных. Так, в декабре 1917 г. была создана политическая организация военнопленных в Омске. В нее вступило около 6 тыс. человек. Они поставили перед собой задачу вести социал-демократическую пропаганду в революционном духе и примкнули к Омской большевистской организации. Вскоре был налажен выпуск двух газет на немецком и венгерском языках тиражом 10 тыс. экземпляров. Газеты выпускались немецкими и венгерскими революционерами с помощью русских большевиков. Омская организация вела агитацию во всех пунктах, где были
17 «Der Volkerfrieden», 6.1 1918.
18 Ibid., 11.1 1918.
19 Ibidem.
20 Ibidem.
334
военнопленные, на 1000 верст в окружности. В лагерях военнопленных под Омском была создана хозяйственная организация военнопленных, которая охватывала до 15 тыс. человек. Она взяла в свои руки управление лагерями, следила за чистотой и порядком, организовала медицинскую помощь больным и т. д.2’
В Самаре политическая революционная организация военнопленных была создана 3 января 1918 г. В нее вступило около 1300 человек. Организация приступила к изданию двух газет на немецком и на венгерском языках, развернула революционную пропаганду среди военнопленных 21 22. В январе 1918 г. стали создаваться организации социал-демократов интернационалистов в селах под Томском, где находились военнопленные немцы, австрийцы, венгры 23. Социал-демократическая интернационалистская организация возникла среди военнопленных в Ярославле 24.
23 декабря 1917 г. в газете «Фёлькерфриден» было помещено воззвание Организации военнопленных социал-демократов в России. Оно призывало трудящихся всех стран бороться за заключение всеобщего мира на условиях, предложенных Советским правительством 25. Военнопленные немцы приняли участие в большом митинге в Петрограде в цирке «Модерн». На митинге присутствовало 10 тыс. человек. Выступали представители рабочего движения различных стран. Митинг явился мощной демонстрацией солидарности трудящихся всех стран с Великой Октябрьской социалистической революцией 26.
В феврале 1918 г. в Петрограде было созвано собрание делегатов — военнопленных-интернационалистов, на -котором был создан Революционный комитет военнопленных-интернационалистов. В феврале же была создана также организация военнопленных-интернационалистов в Нижнем Новгороде. В нее вступило 894 человека. Нижегородская организация заявила о полной солидарности с РСДРП (б) 27. Почти везде немцы составляли значительную часть членов этих организаций.
Революционные организации военнопленных в тот период не являлись еще подлинно большевистскими. Они еще не обладали большевистским опытом и знанием ленинизма. Некоторые их участники не освободились от оппортунистических взглядов по отдельным вопросам. Так, в Ярославле при создании комитета интернационалистов-военнопленных в резолюции собрания говорилось только о мирных методах борьбы за мир
21 См. «Die Welt-Revolution», 9.V 1918.
22 Ibidem.
23 Ibidem.
24 См. «Der Volkerfrieden», 20.1 1918.
2S Ibid., 23.XII 1917.
26 Ibid., 10.1 1918.
27 Cm. «Die WeltHRevohition», 23.V 1918.
.335
и социализм 28. Это накладывало отпечаток на деятельность организаций — они не были сплочены, недостаточно внимания уделяли организационной работе, главной задачей считали пропаганду.
Недостатки изживались в ходе борьбы. Молодая Советская Республика вынуждена была отстаивать свое существование с оружием в руках и военнопленные-интернационалисты с помощью большевистской партии правильно определили свое место. В статьях немецких военнопленных в «Фёлькв|рф|риден» разъяснялось, что Красная Армия создается не для борьбы против германских рабочих, а для борьбы с германскими империалистами и помещиками. «Немецкие солдаты и рабочие! — говорилось в статье «Красная Армия социализма».— Мы готовим себя не к борьбе против вас, а к борьбе против ваших угнетателей» 29. Понимая, что Советская Республика нуждается в защитниках, немецкие военнопленные стали добровольно вступать в ряды Советских Вооруженных Сил.
Уже в декабре 1917 г. военнопленные немцы, так же как и австрийцы и венгры, приняли участие в вооруженной борьбе ростовских рабочих против банд Каледина. Они сражались на баррикадах в Ростове плечом к плечу с русскими товарищами. Смертью храбрых в этих боях погибло 53 военнопленных, многие из них были немцы. В это время из тюрьмы был освобожден руководитель первой революционной организации военнопленных в Ростове Мельхер. В феврале 1918 г. много военнопленных немцев, работавших на шахтах Донбасса, вступили в советские войска. Они приняли участие в боях за Ростов. После освобождения Ростова была восстановлена местная революционная организация военнопленных-интернационалистов. 70 военнопленных, в том числе много немцев, приняли решение остаться в рядах Красной гвардии, в Советских вооруженных силах 30.
Московский комитет военнопленных, созданный интернационалистами 17 декабря 1917 г., выпустил воззвание с призывом вступать в Красную Армию, размножил его на немецком и венгерском языках и разослал в лагеря военнопленных. В результате несколько сот человек, в том числе много немцев, вступили в Красную Армию. Тот же комитет направил на советско-германский фронт несколько немцев-интернационалистов в качестве агитаторов для работы среди немецких солдат. Один из членов Московского комитета военнопленных стал комиссаром штаба армейской группы 31. 26 февраля из Москвы на фронт отправился первый интернациональный добровольческий отряд,
28 См. «Der Volkerfrieden», 20.1 1918.
29 Ibid., 24.ХП 1917.
30 См. «Die Welt-Revolution», 15.IV 1918.
31 Ibidem.
336
созданный по инициативе немецких военнопленных матросов и солдат. Половина его состава были немцы, другая половина — австрийцы и венгры. На красных знаменах отряда было написано: «Русская революция — наша революция, наша надежда» 32.
Омская революционная организация военнопленных сформировала из военнопленных-интернационалистов три батальона добровольцев. В их составе было много немцев. Эти батальоны были направлены на борьбу против контрреволюционных банд на востоке 33. В Томске военнопленные-интернационалисты создали Красную гвардию, в которую вступило 145 человек. Кроме того, в резерве Красной гвардии числилось около 800 военнопленных-интернационалистов 34. В Самаре в Красную гвардию вступило 200 военнопленных-интернационалистов 35.
Таким образом, с декабря 1917 г. многие немцы военнопленные с оружием в руках встали на защиту Советской Республики от внутренней контрреволюции и внешних врагов. В «Известиях Центральной коллегии о пленных и беженцах» сообщалось, что «против германских солдат, двинутых на революционную Россию германскими палачами, вместе с русскими красногвардейцами из петроградских и московских рабочих бились германские и австро-венгерские пленные» 36.
Однако из общей массы военнопленных на позициях революционного, пролетарского интернационализма стояло лишь несколько тысяч человек — только авангард. Подавляющее большинство военнопленных солдат было благодарно Советской власти за улучшение их правового и материального положения, за братское отношение к ним со стороны трудящихся Советской России, горячо приветствовало борьбу Советского государства за прекращение империалистической войны, за мир и стремилось поскорее вернуться на родину. Основная масса военнопленных, в частности немцев, еще не сознавала своих классовых интересов, не стояла на позициях пролетарской революции и пролетарского интернационализма. Далеко не все военнопленные немцы социал-демократы избавились от буржуазного национализма. Многие солдаты (особенно выходцы из кулачества, городской буржуазии) оставались шовинистами. Как правило, они были связаны с военнопленными офицерами, большинство которых являлись монархистами, реваншистами и ненавидели Советскую власть. Контрреволюционное офицерство пыталось непосредственно и через шовинистически настроенных солдат
32 «Die Revolution», 2.III 1918.
33 См. «Die Welt-Revolution», 9.V 1918.
34 Ibidem.
36 Ibidem.
36 «Известия Центральной коллегии о пленных и беженцах», 1918, № 20, -стр. 3.
22 Ноябрьская революция в Германии
и уптор-офицеров воздействовать на основную массу военнопленных и противодействовать влиянию интернационалистов.
Лагеря военнопленных стали ареной классовой борьбы. Контрреволюционное офицерство с самого начала пыталось помешать созданию революционных организаций интернационалистов. Не решаясь выступать открыто, на собраниях, контрреволюционные элементы тайно вели среди военнопленных антисоветскую агитацию. Именно такую агитацию развернули военнопленные офицеры в Томске37.
Контрреволюционные элементы в лагерях получали поддержку со стороны органов шведского Красного Креста, который по просьбе германского правительства шефствовал над германскими военнопленными, находившимися в России. Так, в Самаре, в начале января 1918 г. органы Красного Креста, превышая свои права, пытались помешать созданию самарской революционной организации военнопленных 38 39. В Томске шведский Красный Крест организовал контрреволюционную пропаганду среди военнопленных, всячески поддерживал реакционное офицерство зэ. В Москве контрреволюционная агитация среди военнопленных Московского округа велась через шведского консула. Консульство установило связь с военнопленными офицерами и солдатами-монархистами и призвало военнопленных сохранить верность кайзеру. Газета «Вельт-революцион» («Die Welt-Revolution») отмечала, что такая пропаганда была направлена на то, чтобы использовать немецких и других военнопленных против Советской Республики 40. Интернационалисты вели решительную борьбу с вражеской агитацией.
С течением времени процесс размежевания революционных и контрреволюционных сил в лагерях военнопленных усилился. Перенимая опыт большевиков, опираясь на помощь РСДРП (б), все более зрелыми становились военнопленные-интернационалисты. Их организации росли и закалялись. Они помогали укрепиться молодой Советской Республике. В результате первого периода деятельности военнопленных немцев-интернационалистов в Советской России на сторону социалистической революции была завоевана наиболее сознательная часть немецких военнопленных. Военнопленные-интернационалисты — немцы, венгры, австрийцы и др.— приняли активное участие в создании революционных организаций военнопленных, поддерживавших политику РСДРП (б), и добровольческих отрядов Красной гвардии и Красной Армии, участвовали в вооруженной борьбе за власть Советов, в борьбе с контрреволюционными элементами
37 См. «Die Welt-Revolution», 9.V 1918.
38 Ibidem.
39 Ibidem.
40 Ibid., 15.IV 1918.
338
в лагерях военнопленных. В это время революционные интернационалисты установили тесную связь с местными организациями РСДРП (б) и Советами, с частями Красной Армии. Интернационалисты пользовались их поддержкой в борьбе с контрреволюционными элементами среди военнопленных.
* * *
3 марта 1918 г. Советское правительство вынуждено было подписать грабительский Брест-Литовский мирный договор, навязанный Советской России империалистической Германией и ее союзниками. Условия работы интернационалистов среди военнопленных изменились. По условиям договора, германские военнопленные должны были возвращаться на родину в порядке обмена на русских военнопленных. «Военнопленные обеих сторон будут отпущены на родину,— говорилось в Русско-Германском Дополнительном договоре от 3 марта 1918 г.,— поскольку они не пожелают с согласия того государства, которое взяло их в плен, оставаться в его пределах или выехать в другую страну» 41.
Советское правительство после заключения Брестского договора создало Центральную коллегию по делам пленных и беженцев под председательством И. С. Уншлихта. С помощью Советов коллегия провела регистрацию военнопленных. В порядке обмена на русских военнопленных была начата эвакуация германских военнопленных в Германию. До 30 октября 1918 г. только через Москву и Петроград выехало в Германию около 16 тыс. немецких граждан 42.
В этот период среди военнопленных усилилась контрреволюционная агитация шовинистических элементов. Органы шведского Красного Креста усилили нажим на военнопленных с целью добиться прекращения роста революционных организаций. В Омске Красный Крест отказался оказывать материальную помощь военнопленным солдатам, которые выступали за самоуправление лагерей, и были революционно настроены. Он продолжал помогать только офицерам и другим шовинистическим элементам43. Органы Красного Креста долгое время мешали созданию органов самоуправления военнопленных в-лагерях у Костромы.
Деятельность офицеров и других контрреволюционных элементов в лагерях военнопленных все больше активизировалась. В 1918 г. в Рязани, в Каширских лагерях офицеры и фельдфебели
41 «Документы внешней политики СССР», т. I. М., 1957, стр. 173—174..
42 См. «Известия Центральной коллегии о пленных и беженцах»,. 1918, № 18, стр. 10.
43 См. «Die Welt-Bevolution». 10.IV, 26. V 1918
22*
попытались помешать созданию организации военнопленных-интернационалистов, срывали собрания и т. п. 44 В Слободском офицеры путем угроз мешали созвать собрание военнопленных 45. В Твери немецкие военнопленные офицеры клеветали на большевиков 46. Говоря об экономических трудностях в России, они утверждали, что причиной разрухи является большевизм, что только такой порядок, который существует в кайзеровской Германии, может обеспечить развитие экономики. Московский комитет военнопленных-интернационалистов с тревогой отмечал, что «среди военнопленных есть офицеры, которые, будучи в большинстве милитаристами, пользуясь полученной свободой, злоупотребляют ею для личных целей или для того, чтобы среди несознательной массы военнопленных развивать мысль, что революция приводит к полной разрухе и только империалистическое государство в состоянии все восстановить» 47. В некоторых случаях контрреволюционные элементы — офицеры или унтер-офицеры — в целях идеологической диверсии пытались войти в революционные организации, в комитеты и советы военнопленных. Так, в Симбирске в революционную организа цию военнопленных проник офицер-контрреволюционер, использовавший для этого фальшивые документы48. В отдельных случаях военнопленные немецкие офицеры, пользуясь известным ослаблением контроля над военнопленными со стороны советских органов, пытались устраивать контрреволюционные заговоры против Советской власти в России. Некоторые военнопленные, состоявшие ранее в СДПГ, вели шовинистическую пропаганду среди немецких военнопленных. Так, например, в Нижнем Новгороде социал-шовинисты пытались агитировать военнопленных против Советской России, против вступления военнопленных в революционные организации, в Красную Ар МИЮ 49.
После заключения Брестского мира всей контрреволюционной работой среди немецких военнопленных стало руководить германское посольство, прибывшее в Москву. Германское правительство прислало в Москву в помощь посольству так называемую «Разъяснительную комиссию». Комиссия имела большой штат — 75 человек 50. Она издавала листовки и брошюры, рассылала их в лагеря, поддерживала связь между контрреволюционными элементами различных лагерей, направляла их
44 См. «Die Welt-Revolution», 9.V 1918.
45 Ibid., 10.IV, 9.V 1918.
46 Ibid., 3.X 1918.
47 ЦПА ИМЛ, ф. (17, on. 1, № 153, л. 98.
48 См. «Die Welt-Revolution», 26. V 1918.
49 Ibid., 27.VI 1918.
so Ibid., 16.V 1918.
340
деятельность. Она сотрудничала с органами шведского Красного Креста. Официально ее задачей было разъяснение военнопленным немцам их «долга» в отношении кайзеровской Германии. Контрреволюционная деятельность «Разъяснительной комиссии» была направлена против Советского государства, для чего Комиссия пыталась использовать любовь к родине, религиозные чувства. От имени комиссии немецкие священники увещевали немецких военнопленных быть верными кайзеру и ненавидеть революцию51. В Петрограде немецкое консульство издавало для военнопленных немцев газету «Ст.-Пе-тербургер нахрихтен» («St-Petersburger Nachrichten») 52. Через посольство, комиссию и консульство германское правительство пыталось подорвать влияние революционных организаций среди немецких военнопленных.
В ответ на усиление деятельности контрреволюционных элементов революционные организации военнопленных еще больше активизировали свою работу. В некоторых случаях они добивались изоляции военнопленных офицеров от солдат, а в отдельных случаях и арестовывали их. Ведя борьбу с контрреволюционными элементами, Московский комитет военнопленных потребовал от интернационалистов установить контроль над офицерами, не разрешать им создавать свои организации и вести антисоветскую пропаганду53.
Интернационалисты разъясняли военнопленным грабительский характер Брест-Литовского договора, протестовали против агрессивной политики германского империализма и его союзни--ков. 3 марта в Екатеринбурге состоялось собрание 3 тыс. военнопленных, созванное интернационалистами. Собравшиеся приняли резолюцию, в которой осудили империалистическую политику германского блока. Они обещали, что возвратившись домой, будут добиваться, чтобы рабочие на родине стали на сторону пролетариата России 54. Подобные собрания были проведены в Пензе 55, в Бузулуке, в Балашове 56 и многих других местах. В Костроме военнопленные потребовали немедленного прекращения военных действий на всех фронтах, заключения всеобщего мира без аннексий и контрибуций, предоставления права на самоопределение всем нациям57. В ответ на грабительские требования империалистов германского блока к Советской России Ачинская революционная организация военнопленных
51 Ibid., 18. VI 1918.
52 Ibid., 16.V 1918.
53 ЦПА ИМЛ, ф. 17, он. 1, № 153, л. 96.
54 См. «Die Welt-Revolution», 10.IV 1918.
55 Ibid., 12.V 1918.
66 Ibid., 10.IV 1918.
57 Ibidem.
Sil
признала всех военнопленных активно поддержать Советское правительство. Вооруженные отряды военнопленных приняли участие в демонстрации Советских вооруженных сил58 59. В Осташкове митинг военнопленных принял резолюцию, в которой Брестский мир оценивался как «неслыханное насилие над интересами всего международного пролетариата» 5Э. В резолюции отмечалось, что «русское рабочее правительство вынуждено было подписать этот мир, чтобы спасти очаг социализма» 60. Характеризуя отношение военнопленных к грабительским условиям Брест-Литовского мира, Бюро пленных в своем отчете заявило: «Мы могли бы привести целые десятки всевозможных резолюций протеста пленных, в которых красной нитью проходит международная солидарность, протесты и призывы к мировой революции» 6I.
Революционные организации ставили перед собой цель, чтобы каждый военнопленный, возвратившись на родину, стал сознательным борцом за дело пролетарской революции и другом — союзником Советской России. Несмотря на противодействие офицеров, в революционное движение вовлекались все новые силы военнопленных. Многие военнопленные продолжали добровольно вступать в ряды Красной Армии.
Московский комитет военнопленных вел агитационную работу среди военнопленных в 40 городах центральной части России. Им было распространено большое количество листовок и брошюр, его представители проводили митинги, выступали с лекциями. Московский комитет пользовался среди военнопленных авторитетом. Многие военнопленные обращались к нему с просьбой помочь уехать домой — на родину, получить советское гражданство, за материальной помощью и т. п.62 Возникали новые революционные организации. В апреле были возданы революционные организации военнопленных в Рязани, Слободском, Глазове, Буе 63, Семибратове 64.
Значительную работу проводила революционная организация военнопленных в Твери. На большом митинге военнопленных, посвященном юбилею революции 1848 года, один немецкий солдат призывал товарищей: «Как один человек станьте на защиту святого дела революции и направьте ваше оружие против палачей свободы!» 65. В это же время состоялась конференция
58 См. «Die Welt-Revolution», 10.IV 1918.
59 Ibid., 15.IV 1918.
60 Ibidem.
81 «Известия Центральной коллегии о пленных и беженцах», 1918, № 20, стр. 2.
62 См. «Die Welt-Revolution», 15.IV 1918.
63 Ibidem.
64 Ibid., 26.V 1918.
65 Ibid., I5.IV 1918.
342
делегатов военнопленных интернационалистов Тверской губернии, призывавшая вести революционную борьбу по возвращении на родину. Конференция заявила протест против бесчеловечного обращения с русскими военнопленными в Германии и Австро-Венгрии66.
Непрерывно возрастала революционная активность интернационалистов в Томске. В марте на митинге 2200 военнопленных был избран Совет депутатов из 25 человек, создан Испол-ком. Совет военнопленных установил тесную связь с местными советскими органами. Большевистская организация Томска помогала военнопленным-интернационалистам 67.
В связи с ростом революционного движения среди военнопленных необходимо было создать революционные организации по нациям. Это должно было облегчить агитационно-пропагандистскую работу интернационалистов. В то же время революционеры-военнопленные поставили вопрос о создании иностранных секций РКП (б). Только таким путем можно было осуществить тесную связь революционеров-военнопленных, ставших большевиками, с РКП (б), слить воедино всю работу разрозненных организаций и подчинить ее общему плану. Эти вопросы были затронуты на конференции революционных военнопленных Московского округа, состоявшейся в Москве в середине марта 1918 г. На конференции присутствовало 30 делегатов. Они поддерживали идею создания иностранных секций РКП (б). Было избрано три комиссии: редакционно-издательская, агитационно-пропагандистская и по созыву Всероссийского съезда военнс пленных 68.
Важную роль в подготовке создания иностранных секций РКП (б) сыграли уже упоминавшаяся выше газета «Вельт-ре-волюцион» и Всероссийский конгресс военнопленных-интернационалистов.
Газета «Вельт-революцион» — орган революционного комитета военнопленных социал-демократов интернационалистов в Москве начала выходить с 6 апреля 1918 г. В 1918 г. было выпущено 64 номера. Тираж газеты колебался от 7 до 38 тыс. Иногда газета не выходила из-за недостатка топлива или бумаги, но с помощью Советов редакции удавалось преодолевать эти трудности.
Газета разъясняла политику РКП (б) и Советского правительства. Она разоблачала социал-шовинизм и центризм. В ней перепечатывались статьи В. И. Ленина и других большевиков, а также Ф. Меринга, К. Цеткин. На видном месте помещались
68 Ibidem.
67 Ibid., 9.V 1918.
S8 См. Ив. Ульянов. Указ, соч., стр. 102.
343
сообщения о положении на фронтах Советской России. Из номера в номер газета вела революционную пропаганду среди немецких военнопленных, сообщала о деятельности их революционных организаций, писала об их задачах в Советской России и на родине, куда они возвращались. «Вельт-революцион» знакомила военнопленных с положением в Германии, с судьбою военнопленных, возвратившихся на Родину. Некоторые ее номера попадали в Германию. Так, осенью 1918 г. полицейское управление Берлина отмечало распространение ряда номеров этой газеты в Берлине 69.
«Вельт-революцион» активно способствовала подготовке Всероссийского конгресса военнопленных-интернационалистов: в ее первых номерах были напечатаны извещения о конгрессе, материалы совещания военнопленных о задачах интернационалистов и т. д. Газета призывала все революционные организации военнопленных к объединению. Она писала, что революционные военнопленные приложат все силы, чтобы «возвращающиеся домой военнопленные были на деле проникнуты революционным духом и поэтому смогли бы действовать как фермент переворота» 70. «Вельт-революцион» сообщала, что для расширения революционной пропаганды среди пленных революционные организации военнопленных решили выпускать газеты еще в 22 городах центральных губерний России и на Украине 71. Кроме «Вельт-революцион», на немецком языке издавалось несколько газет в провинции. Как указывалось в отчете Бюро пленных, всего за 1918 г. было издано и распространено среди военнопленных и за границей 800 тыс. экземпляров немецких революционных газет 72.
Всероссийский конгресс военнопленных революционеров состоялся в Москве в апреле 1918 г. Перед конгрессом, 14 апреля, в Москве проходил митинг; в нем участвовало около 4 тыс. военнопленных, в том числе военнопленные немцы. Участники митинга с энтузиазмом приняли резолюцию, в которой заявляли о своей солидарности с Советской Россией, осуждали грабительский Брест-Литовский договор и выражали «непреклонную решимость, вернувшись к себе на родину, бороться против собственных угнетателей со всей революционной страстью».
Конгресс работал с 16 по 18 апреля. На нем присутствовали представители революционных организаций военнопленных из многих городов центральных губерний России, из Петрограда,
69 ЦПА ИМЛ, ф. 191, № 623, л. НО.
70 «Die Welt-Revolution», 6.IV 1918.
71 Ibid., 6.IV 1918.
72 См. «Известия Центральной коллегии о пленных и беженцах». 1918, № 20, стр. 8.
344
Москвы, с Украины, из Сибири. Всего на конгресс прибыл 261 делегат, из них 60 с совещательным голосом73. Они представляли 50 тыс. военнопленных74. Конгресс обсудил политическую программу военнопленных-интернационалистов, отчеты Московского, Ростовского, Томскою и других комитетов революционных военнопленных, а также рассмотрел вопросы о постановке агитации среди военнопленных и политической организации эмигрантов 75. По всем программным вопросам конгресс заявил о своей полной солидарности с РКП (б). Он одобрил работу Московского и других местных комитетов. При обсуждении вопроса об агитации среди военнопленных было отмечено, что часть военнопленных еще не сознает своих классовых интересов, многие еще находятся в плену буржуазного национализма. 4 В связи с этим были намечены меры по усилению революционной пропаганды среди военнопленных.
При обсуждении вопроса о политической организации делегаты из Петрограда предложили в рамках существующих революционных организаций военнопленных создать иностранные группы РКП (б). Представители Московской организации возражали. Они предлагали не делить революционеров-военнопленных на национальные группы. Однако преимущества проекта петроградских делегатов были очевидны: национальные группы были бы более сплоченными, они лучше, более конкретно могли бы организовать работу среди военнопленных данной нации. Поэтому было принято предложение делегатов из Петрограда 76 77. Было решено создавать языковые группы военнопленных-большевиков.
На конгрессе были созданы ЦК и Всероссийский революционный комитет военнопленных социал-демократов интернационалистов. Членами этих организаций были избраны наиболее авторитетные революционные интернационалисты — военнопленные немцы, венгры, австрийцы, чехи, словаки. ЦК и Всероссийский революционный комитет военнопленных установили связь с ЦК РКП (б) и Советским правительством и работали под их руководством.
Решения Всероссийского конгресса военнопленных-интернационалистов были одобрены местными организациями. Собрание военнопленных-интернационалистов в Ярославле единодушно поддержало решения конгресса11. И в других местах —
73 См. «Die Welt-Revolution», 9.V 1918. По другим данным, было около 500 делегатов.
74 См. «Известия Центральной коллегии о пленных и беженцах», 1918, № 20, стр. 4.
75 См. «Die Welt-Revolution», 10.IV 1918.
76 Ibid., 15.IV 1918.
77 Ibid., 26.V 1918.
345
в Осташкове, Ржеве, Тамбове, Козлове — военнопленные при-нетсновали решения Всероссийского конгресса78.
Встревоженное этим германское министерство иностранных дел вскоре после конгресса потребовало от Советского правительства разоружить революционных военнопленных, отделить немцев от других национальностей, восстановить привилегии пленных офицеров, запретить собрания и съезды военнопленных, прекратить среди них революционную агитацию, арестовать и выдать руководителей немецких интернационалистов. Советское правительство было вынуждено выполнить требования германских империалистов, кроме последнего. Революционные комитеты военнопленных были распущены. Но вместо них интернационалисты создали «комитеты иностранных рабочих и крестьян», а затем иностранные секции РКП (б). ЦК Всероссийского революционного комитета военнопленных продолжал свою деятельность под именем Исполнительного комитета иностранных рабочих и крестьян 79. Он наметил ряд конкретных мер по развертыванию среди военнопленных революционной пропаганды. Некоторым хорошо зарекомендовавшим себя работникам было поручено поехать в лагеря военнопленных и отделить военнопленных рабочих и крестьян от военнопленных — выходцев из буржуазии. Для военнопленных трудящихся было намечено создать лучшие условия, предоставить льготы. К этому времени окончательно стало ясно, что среди буржуазных элементов бесполезно вести революционную пропаганду. Поэтому было решено все силы направить па революционную пропаганду среди военнопленных трудящихся.
Революционная работа среди военнопленных велась силами самих военнопленных. Так, на юг, в Саратовскую и Астраханскую губернии, в Донскую и Кубанскую области, па Северный Кавказ были направлены тт. Вегер, Гохфельдер, Мельхер 80. По их инициативе буржуазные элементы из числа военнопленных были направлены в лагеря под Саратов, а оттуда — на родину, в Германию. Военнопленные трудящиеся переводились в особые лагеря. На юге России было организовано девять лагерей военнопленных трудящихся, среди которых велась революционная пропаганда. Они готовились к революционной деятельности на родине. Для них издавалась на немецком языке «Интерна-ционалер» («Der Internationaler»). В Царицыне был создан «Рабочий культурно-просветительный союз для военнопленных».
78 См. «Die Welt-Revolution», 26.V 1918.
79 См. «Известия Центральной коллегии о пленных и беженцах», 1918, № 20, стр. 6—8; см. также Ив. Ульянов. Указ, соч., стр. 107—108.
80 ЦПА ИМЛ, ф. 17, оп. 1, № 153, л. 12.
346
Многие военнопленные стали обращаться в военный окружной комиссариат Южно-Русской республики в Царицыне с просьбой зачислить их добровольцами в ряды Красной Армии. В связи с этим из числа военнопленных при военном окружном комиссариате был создан интернациональный отдел. Непременным условием для зачисления военнопленных в Красную Армию являлся переход в советское гражданство 81. В июне 1918 г. был создан Первый Царицынский интернациональный батальон и одна батарея полевой артиллерии. Вскоре батарея была направлена в Баку для борьбы с англо-французским десантом 82. К декабрю 1918 г. на юге России в Красную Армию вступило 3500 интернационалистов. Среди добровольцев было много немцев 83.
Часть немецких интернационалистов, находившихся на юге России, вела революционную пропаганду в немецких оккупационных войсках на Украине. Так, К. Димтер доставил революционную литературу на немецком языке в Харьков и распространил ее среди солдат 133-го и 244-го германских полков. Среди солдат этих частей началось брожение. Гюртлер доставил революционную литературу на немецком языке в Курск и распространил ее среди солдат австрийцев 33-го полка 84.
Активизировалась работа революционных организаций и в других местах. Хотя связь между организациями оставалась все еще слабой и, кроме того, ощущался острый недостаток средств, военнопленные революционеры продолжали работу с большим энтузиазмом.
После конгресса революционные организации военнопленных вели работу более целеустремленно. Революционная организация военнопленных Московского округа в своем воззвании писала: «Целью организации является подготовка путем пропаганды и агитации Великой Армии военнопленных к моменту их возвращения на родину, чтобы она из массы рабов стала революционным войском сознательных людей» 85.
Более активно стали действовать революционные военнопленные в Сибири и Туркестане. Этому способствовало то, что одновременно с Всероссийским конгрессом состоялся конгресс революционных военнопленных Сибири в г. Иркутске.
Постепенно лучшие революционные организации военнопленных превращались из пропагандистских организаций в большевистские ячейки, в интернациональные группы РКП(б). Так, при Царицынском Комитете РКП (б) была создана «комис
81 ЦПА ИМЛ, ф. 17, on. 1, № 153, л. 10.
82 Там же, л. 13.
83 Там же, л. 12.
84 Там же.
85 Там же, л. 59.
347.
I
сия иностранных коммунистов» 8б. 24 апреля в Москве в отеле «Дрезден» состоялось собрание немецких военнопленных-большевиков. С докладом о программе РКП (б) выступил Бела Кун. На этом собрании была создана Немецкая группа РКП (б) 87. Вначале сюда входило всего 11 человек88. Но вскоре численность ее выросла. Подобные немецкие группы РКП (б) создавались во многих городах. В немецкие группы РКП (б) входили не только коммунисты немцы, но и австрийские коммунисты. Они объединялись, так как говорили на одном языке. При этом подданство и национальность в расчет не принимались.
Программой этих групп была программа РКП (б). Московская группа писала в ЦК РКП (б): «Мы будем строго придерживаться устава, программы и решений русской КП (б)» 89. Немец- «
кие коммунисты заявляли: «Будем поддерживать Советское правительство во всех отношениях всеми находящимися в нашем распоряжении средствами. Мы будем бороться за существование русской коммунистической федеративной республики плечо к плечу с нашими русскими братьями» 90. В то же время немецкие коммунисты подчеркивали свой последовательный интернационализм. В пирьме в ЦК РКП (б) они писали: «Мы работаем в полном согласии с коммунистическими группами венгров, чехов и румын» 91. В мае 1918 г. при ЦК РКП (б) была создана Федерация иностранных групп под председательством Бела Куна.
Наряду с венгерскими, румынскими, чешскими и другими коммунистическими группами в нее вошли и немецкие коммунисты. Органом немецкой группы РКП (б) стала газета «Вельт-революцион».
Советское правительство строго выполняло обязательства, вытекающие из Брестского мира. В связи с этим тысячи германских военнопленных ежемесячно возвращались в Германию. Но наиболее агрессивные круги Германии искали повод для того, чтобы вновь начать грабительскую войну против Советской России. В связи с провокационным убийством левыми эсерами гер- '
майского посла в Москве Мирбаха 6 июля 1918 г. Россия оказалась «на волосок от войны» с Германией. Чтобы не дать правительству Германии новых поводов для придирок, 11 июля 1918 г. 4
Центральная коллегия по делам пленных и беженцев потребо- ’
вала, чтобы все военнопленные, кроме политических эмигрантов, уезжали на родину. В декрете этой коллегии разъяснялось, что в России могут остаться только те военнопленные, которые
86 ЦПА ИМЛ, ф. 17, on. 1, № 153, л. 12.
87 См. «Die Welt-Revolution», 12.V 1918.
88 ЦПА ИМЛ, ф. 17, он. 1, № 91, л. 1.
88 Там же.
90 Там же, л. 3.
91 Там же.
348
стали советскими гражданами, или же те, кто остается только по политическим причинам. Последние рассматривались как политэмигранты и должны были соответствующим образом зарегистрироваться в советских учреждениях92. Советское правительство не делало никаких попыток задержать военнопленных и тем более принуждать их служить Советской Республике. Тот, кто оставался, делал это добровольно. Но, несмотря на это, выполнить декрет коллегии удалось только к 1921 г.: мешала гражданская война, иностранная интервенция, экономическая разруха и политика самого правительства Германии.
Военнопленных, которые возвращались из плена, германские власти немедленно, даже без предоставления отпусков, направляли на Западный фронт. Военнопленные в России быстро узнали об этом. На митинге военнопленных в Новгороде в июне 1918 г. была принята резолюция, в которой говорилось о том, что германские военнопленные не хотят сражаться за интересы кайзера и империалистов 93. Не желая попасть на Западный •фронт, многие германские военнопленные не торопились с возвращением на родину, ожидали окончания войны на Западе. Другие из них стремились попасть на родину не официальным путем, но германские военные власти на оккупированной территории — на Украине, в Прибалтике — вылавливали пробиравшихся домой военнопленных, многих обвиняли в просоветских настроениях, некоторых расстреливали как большевистских агитаторов. Так, например, в Полтаве была расстреляна группа немецких военнопленных, обвиненных в принадлежности к большевизму94. В Киеве немецкие власти повесили 25 военнопленных немцев за то, что те поддерживали большевиков 95. Военнопленные в России были об этом хорошо информированы, так как многие немецкие солдаты, отказываясь ехать на Западный фронт, бежали в Россию и рассказывали здесь о судьбе военнопленных, пытавшихся вернуться на родину, но задержанных немецкими властями.
Все же большое число военнопленных возвращалось на родину, несмотря на риск попасть на фронт. Их провожали как друзей. Тем, кто желал скорее вернуться па родину, революционные организации военнопленных не чинили никаких препятствий. В воззвании Исполкома иностранных рабочих и крестьян (ЦК интернационалистов) указывалось: «Никому не препятствуйте возвращаться домой, но каждого, кто уезжает на родину, обучайте, каким образом он должен бороться за революцию
92 См. «Die Welt-Revolution», 11. VII 1918.
93 Ibid., 27.VI 1918.
94 Ibid., 26.V 1918.
95 Ibid., 9.V 1918.
349
в тылу и па фронте» 96. В некоторых местах революционные ор-пшизации немецких военнопленных назначали специальных работников, которые проводили инструктаж среди возвращавшихся на родину, разъясняли им революционные задачи и обстановку в Германии 97. В отчете Бюро пленных сообщалось, что такого рода инструкции получило 3 тыс. пленных немцев 98 99. Повсюду по инициативе немецких коммунистов проходили собрания пленных, возвращавшихся в Германию. На собраниях принимались резолюции, в которых военнопленные заявляли о своей решимости вести борьбу за освобождение трудящихся у себя на родине. Так, на митинге военнопленных, уезжавших в Германию, в сентябре 1918 г. в Туле была принята резолюция, в которой говорилось: «Мы, собравшиеся пролетарии, которые находятся на пути к возвращению на родину... заявляем, что вступим в борьбу за освобождение пролетариата от капиталистического рабства... Мы протестуем,— указывалось далее, против использования пас в качестве пушечного мяса и больше пе будем убивать итальянских и французских рабочих в интересах капиталистов; всеми средствами, находящимися в нашем распоряжении, мы выступим за социальную революцию» ". На станции Лиски в октябре 1918 г. собрание немецких военнопленных, возвращавшихся на родину, заявило: «Мы, собравшиеся здесь..., признаем русскую Октябрьскую революцию идеа-лом, следовать за которым является долгом каждого классово-сознательного пролетария... То, чему научила нас Октябрьская революция, мы хотим распространить среди наших братьев, которые еще томятся под империалистическим капиталистическим игом, и превратить их в отважных борцов революции» 10°. Подобные митинги состоялись в Ельце, Орле, Карачеве и многих других местах. Участники митингов военнопленных в Орле1 и Карачеве потребовали освобождения из тюрьмы К. Либкнехта и других революционеров 101. В октябре 1918 г. в Москве и Петрограде состоялись митинги, посвященные революционным событиям в Германии. В этих митингах активное участие приняли военнопленные 102.
Немецкие большевики, решившие на некоторое время остаться в России, считали своим долгом всемерно помогать Советской власти. Они принимали активное участие в советском строительстве, помогали наладить хозяйство, защищали Совет-
96 См. «Die Welt-Revolution», 15.VIII 1918.
97 Ibidem.
98 См. «Известия Центральной коллегии о пленных и беженцах», 1918, № 20, стр. 8.
99 «Die Welt-Revolution», 15.IX 1918.
">» Ibid., 10.Х 1918.
101 Ibid., 20.X, 27.X 1918.
102 ГЛОРСС ЛО, ф. '52, on. 2, ед. 12. л. 1.
мн
скую власть с оружием в руках. Тульская революционная организация военнопленных приняла в этот период решение, что те революционеры-военнопленные, которые решили уехать домой, должны уехать первым транспортом, а те, которые временно остаются, должны отслужить 6 месяцев в Красной Армии. Исключение допускалось для специалистов, работавших в советских учреждениях и на советских предприятиях. Но и они, как и русские коммунисты, должны обучаться военному делу и, в случае необходимости, защищать Советскую Республику с оружием в руках 103.
Военнопленные-интернационалисты осуждали агрессию империалистических государств против Советской России. «Мы, социал-демократы интернационалисты,— гласила резолюция революционной организации военнопленных в Рязани,— решительно протестуем против вмешательства империалистических правительств во внутренние дела Советской Республики. Мы приветствуем Российскую Федеративную Советскую Республику, как единственную пролетарскую республику. Мы полностью согласны поддерживать русский пролетариат» 104. Обращаясь к пролетариям России, собрание иностранных интернационалистов в Царицыне заявило: «С вами вместе хотим мы бороться и проливать кровь до окончательного уничтожения наших врагов — капиталистов всех стран» 105.
Исполком иностранных рабочих и крестьян (бывший Всероссийский революционный комитет военнопленных, созданный съездом) получил поддержку 55 организаций, объединявших около 100 тыс. военнопленных 106. Он оказывал помощь местным группам. В мае Исполком обратился с письмом об улучшении агитационной работы. Он считал, что всю агитацию и пропаганду следует строить в духе марксизма. «Наша главная задача,-говорилось в его послании,— состоит в том, чтобы мы всюду уст ио и печатно в подходящей форме знакомили пролетарские массы с идеями нашего великого учителя Карла Маркса» 107 108.
Исполком в особом воззвании осудил зверства немецких оккупантов на Украине ,08. В августе 1918 г. он через газету «Вельт-революцион» призвал немецких пролетариев поддержать борьбу украинских рабочих против оккупантов. «Мы стоим на стороне украинских пролетариев»,— писала газета 109. Среди немецких военнопленных был проведен сбор средств для поддержки забастовки железнодорожников на Украине.
103 См. «Die Welt-Revolution», 12.IX 1918.
104 Ibid., 6.VI 1918.
105 Ibid., 13.VI 1918.
106 См. Ив. Ульянов. Указ, соч., стр. 108.
107 «Die Welt-Revolution». 9.V 1918.
108 Ibid., 26.V 1918.
10» Ibid., 4.VIII 1918.
351
Исполком обращал внимание местных организаций на необходимость борьбы с национализмом среди военнопленных. Газета «Вельт-революцион» решительно выступала против национализма, против смешения понятия родины с вильгельмовским режимом и германским империализмом. В то же время она разъясняла военнопленным сущность диктатуры пролетариата и буржуазного государства, отличие войны империалистической от войны гражданской. Через газету Исполком предлагал всем местным группам провести собрания на тему: «Империалистическая война и гражданская война». Он призывал: «Тот, кто еще имеет честь и мужество, пусть идет за нашим коммунистическим боевым знаменем к свободе международного пролетариата!» 110 111
В Москве часто проводились митинги интернационалистов, в которых участвовали и немецкие военнопленные. Еще весной 1918 г., в одном из дворцов Москвы, в котором раньше находился немецкий офицерский госпиталь, был открыт Красный клуб интернационалистов-военнопленных. В сентябре 1918 г. был создан для иностранных интернационалистов клуб «III Интернационал». Московская организация революционных военнопленных, в частности немецкая группа РКП (б), работала очень активно. Опа посылала своих агитаторов в лагеря военнопленных, расположенные в провинции.
Местные революционные организации военнопленных, в. том числе немецкие группы РКП (б), продолжали расти и укрепляться. Многочисленные немецкие группы интернационалистов были созданы в Нижнем Новгороде ш, в Туле, Самаре, на Урале. За короткий срок в революционную организацию военнопленных в Симбирске вступило 900 человек 112. За несколько месяцев эта организация провела много собраний военнопленных, распространила 8771 экземпляров газет, 29 тыс. листовок, 698 брошюр113. В Астрахани революционные интернационалисты одержали решительную победу над шовинистическими элементами: 500 военнопленных заявили о полной поддержке РКП (б) и Исполкома (Всероссийского ЦК революционных интернационалистов) 114. 5 мая состоялась конференция военнопленных-интернационалистов Казанского округа. На этой конференции, состоявшейся в Самаре, присутствовало 30 делегатов от 12 тыс. интернационалистов. Конференция единодушно поддержала программу и политику большевиков 115. 18—21 мая
110 «Die Welt-Revolution», 9.V 1918.
111 Ibid., 27.VI 1918.
112 Ibid., 7.VII 1918.
113 Ibid., 21.VII 1918.
114 Ibid., 28.VII 1918.
115 Ibid., 23.V 1918.
352
состоялась конференция революционных военнопленных-, интернационалистов Урала. Она также поддержала политику РКП(б) и Советского правительства116. Немецкие интернационалисты активно участвовали в работе революционных организаций военнопленных, в работе конференций, в организации митингов и собраний, в революционной пропаганде.
Военнопленные революционные интернационалисты решительно выступали против антисоветского мятежа чехословацкого корпуса, а также против других контрреволюционных мятежей и заговоров, которые летом и осенью 1918 г. были организованы агентурой империалистических держав. Федерация иностранных групп РКП (б) 16 июня обратилась с воззванием ко всем революционным интернационалистам. Она призвала интернационалистов вооружиться для борьбы с чехословацкими контрреволюционерами и защищать революцию. «Берите оружие! — призывала Федерация,— не выпускайте его до тех пор, пока не уничтожите корни всякой контрреволюции!» 117 118 В числе представителей различных групп иностранных коммунистов это воззвание подписал председатель немецкой группы РКП (б) К. Томан.
В Москве немецкая группа РКП (б) выпустила особое воззвание. В этом воззвании говорилось, что если в Москве вспыхнет контрреволюционный мятеж, все немцы, члены РКП (б), должны явиться с оружием в руках на заранее намеченный сборный пункт — в отель «Дрезден» 108. Обращение Федерации и воззвание немецкой коммунистической группы призывали революционных интернационалистов создавать для борьбы с контрреволюцией коммунистические интернациональные батальоны. В воззвании немецкой группы РКП (б) говорилось: «Немецкие коммунисты, все до последнего человека вступайте в коммунистические отряды!» 119 5 июля из Москвы в Астрахань, а затем на фронт — в Красный Кут — был направлен интернациональный батальон. Командиром его был немец Винер-ман 12°. На митинге интернационалистов в Москве с участием немецкой группы РКП (б) была принята резолюция о том, что Советская Россия — «единственное отечество, защита которого является долгом каждого пролетария» 121.
В провинции, как и в Москве, немецкие интернационалисты в ответ на контрреволюционный мятеж чехословацкого корпуса и другие вылазки контрреволюционеров стали вступать в
lls Ibid., 9.VI 1918.
117 Ibid., 16.VI 1918.
118 Ibid., 25.VII 1918.
119 Ibidem.
120 Ibid., ll.VIII 1918.
121 Ibid., 4,VIII 1918.
23 Ноябрьская революция в Германии ,
интернациональные части. Повсюду формировались интернациональные батальоны: в Саратове, Иванове, Костроме, Казани, Твери, Пензе и других городах. В Казани для борьбы с контрреволюцией вооружилось 800 интернационалистов122. В Твери участники митинга военнопленных в принятой ими резолюции заявили: «Русская революция является нашей революцией, ее победа является нашей победой!» 123 После митингов многие интернационалисты немедленно вступали в Красную Армию. В Симбирске из 900 членов революционной организации 250 вступили в интернациональные батальоны 124. В Пензе в Красную Армию вступило 160 интернационалистов 125 *.
Активное участие в создании интернациональных батальонов принимали немецкие группы РКП (б). Так, например, в Пензе немецкая группа РКП (б) приняла резолюцию протеста против контрреволюционного мятежа чехословацкого корпуса. В резолюции говорилось, что члены группы «готовы бороться за русскую революцию всеми средствами, находящимися в их распоряжении». Из числа интернационалистов, вступивших в Красную Армию в Пензе, большинство составляли немцы |26.
Учитывая рост движения интернационалистов, ВЦИК принял решение о создании Комиссии по формированию интернациональной Красной Армии. В Пензе стала выходить газета «Красная Армия», которая помещала воззвания Комиссии 127'. Была разработана инструкция о формировании интернациональной Красной Армии. Йо-прежнему в Красную Армию принимали только тех иностранцев, которые переходили в советское гражданство. Даже в воззвании Исполкома иностранных рабочих и крестьян подчеркивалось, что «те, кто считает своим долгом вступить в Красную Армию, чтобы защищать русскую революцию, должны приобрести русское гражданство» 128. Кроме того, каждый вступающий должен был иметь политическую рекомендацию от своей организации. С каждым добровольцем проводилась беседа о его политических взглядах и только после этого он подписывал торжественное обещание быть верным Советской власти и получал оружие.
В августе и осенью 1918 г. было создано много интернациональных частей. В Новгороде был создан Первый интернациональный кавалерийский отряд129. Интернациональные баталь
122 См. «Die Welt-Revolution», 20.VI 1918.
123 Ibid., 7.VII 1918.
124 Ibidem.
125 Ibid., ll.VII 1918.
128 Ibidem.
127 См. «Красная Армия», 10.IX 1918.
128 «Die Welt-Revolution», 15.VIII 1918.
129 Ibidem.
354
оны были созданы в Воронеже 13°, Иваново-Вознесенске130 131, Орле 132. В Астрахани 3 тыс. интернационалистов решили защищать Советскую власть с оружием в руках 133. Много интернационалистов вступило в Красную Армию в Муроме, Арзамасе и других городах. К концу 1918 г. в рядах Красной Армии находилось всего около 50 тыс. иностранных интернационалистов 134, в том числе и немцы, добровольно взявшиеся за оружие, чтобы защищать Советскую Республику от иностранной империалистической интервенции и внутренней контрреволюции.
Как правило, интернациональные батальоны отличались высокой боеспособностью. Характеризуя настроение бойцов и командиров интернациональных батальонов, газета «Вельт-революцион» писала: «Дух этих отрядов... совершенно превосходный и гарантирует, что все будут стараться всю свою жизнь отдать для защиты Советской Республики» 135.
Исполком иностранных рабочих и крестьян стремился поддержать боевой дух в интернациональных батальонах и в революционных организациях военнопленных. В одном из его воззваний говорилось: «Мы рассматриваем самовольное оставление фронта или города, находящегося под угрозой, как предательство революции» 136. В августе 1918 г. он указывал местным организациям на необходимость активнее вести агитацию, инструктировать возвращающихся на родину, а остающихся вовлекать в Красную Армию. Исполком предлагал всем местным организациям оставаться на месте до последней минуты и бороться до конца. Если город попадал в руки белых, местная организация военнопленных-интернационалистов в последний момент могла выехать только в близлежащий свободный населенный пункт и продолжать там работу или все ее члены должны вступить в ряды Красной Армии. Исполком требовал строжайшей партийной дисциплины 137. Когда руководители местной революционной организации интернационалистов без достаточного основания покинули Екатеринбург и прибыли в Москву, их судил партийный суд. Чтобы загладить свою вину, они вступили в Красную Армию 138.
Поддерживая строгую партийную дисциплину, сурово карая за ее нарушение, опираясь на революционную сознательность коммунистов, иностранные интернационалисты обеспечивали
130 Ibid., 12.IX 1918.
131 Ibid., З.Х 1918.
132 Ibid., 20.Х 1918.
133 Ibid., 6.Х 1918.
134 ЦПА ИМЛ, ф. 17, оп. 4, № 57, л. 14.
135 «Die Welt-Revolution», 7.VII 1918.
136 Ibid., 15.VIII 1918.
137 Ibidem.
138 Ibid., 3.X 1918.
.^55
23*
боеспособность своих организаций и интернациональных частей Красной Армии. Деятельность организаций революционных интернационалистов, особенно Федерации иностранных групп РКП (б) и интернациональных частей Красной Армии, была направлена на оказание помощи РКП (б) и Советскому правительству в их борьбе против контрреволюционных выступлений 1918 г. Революционная пропаганда интернационалистов среди военнопленных, возвращавшихся на родину, завоевала сердца тысяч трудящихся зарубежных стран на сторону социалистической революции, способствовала распространению революционных идей Октябрьской революции в Германии и других странах, вела к росту движения солидарности трудящихся Запада с Советской Россией.
Но характеризуя правильное общее направленно работы военнопленных немцев-интернационалистов под руководством РКП (б), следует избегать переоценки массовости этого движения и зрелости его участников. В движении интернационалистов участвовали далеко не все немецкие военнопленные, а только меньшинство их. Не все члены немецких групп РКП (б) обладали достаточной подготовкой, опытом и стойкостью. Но все они в той или иной степени участвовали в очень важном и нужном деле — оказывали помощь Советской Республике.
* * *
Осенью 1918 г. Германия потерпела военное поражение, и в ноябре 1918 г. там вспыхнула буржуазно-демократическая, народная революция. 11 ноября между Германией и Антантой было подписано перемирие. Первая мировая война была окончена. Начался массовый отъезд военнопленных немцев из России в Германию: уже не было риска попасть вновь на фронт или подвергнуться репрессиям за революционную деятельность в России. Немецкие коммунисты спешили на родину, чтобы принять участие в революции. Весть о революции в Германии и об окончании войны была встречена немецкими трудящимися-военнопленными с энтузиазмом. Они надеялись, что эта революция ликвидирует в’Германии всякую эксплуатацию человека человеком, установит диктатуру пролетариата и вместо кайзеровской, империалистической Германии создаст Германию социалистическую
Учитывая изменившуюся обстановку, Федерация инострап ных групп РКП (б) обратилась к военнопленным-интернационалистам, к иностранным коммунистам с призывом ехать по домам и зажечь революцию в Европе 139. «На родину!» —при
139 См. «Dio Welt-Revolution», 22.XII 1918.
зывала немецких интернационалистов газета «Вельт-револю-цион».
В заявлении немецкой группы РКП (б), напечатанном в «Вельт-революцион», говорилось: «Теперь работу немецких коммунистов следует перенести из России в германские области Центральной Европы» ио. Чтобы подготовить интернационалистов к возвращению в Германию, в Москве и в некоторых других городах для них были созданы курсы агитаторов.
Советское правительство и революционные организации военнопленных оказывали возвращающимся на родину большую помощь. Для организации отправки военнопленных немцев из России и для оказания им всесторонней помощи по инициативе интернационалистов в Москве 10 ноября был создан Центральный революционный Совет германских рабочих и солдат. Он объявил себя единственным органом нового германского правительства, уполномоченным заботиться о военнопленных немцах в России. В некоторых других городах также были созданы Советы германских рабочих и солдат. Германские военнопленные не признавали германские консульства и другие органы дореволюционного, кайзеровского германского правительства, занимавшиеся в России делами военнопленных немцев 140 141. Функции этих органов переходили к Советам германских рабочих и солдат. Советское правительство признало Центральный Совет германских рабочих и солдат представителем германского народа в Советской России. НКИД опубликовал сообщение: «В связи с революцией в Германии проживающие в Москве германские революционные рабочие и солдаты на общем собрании 10 сего ноября постановили взять на себя представительство граждан Германии и избрали для этой цели Революционный Совет германских рабочих и солдат в Москве, который и будет вести отныне все дела, касающиеся интересов германских граждан, впредь до получения директив от нового Германского правительства. В этом смысле его полномочия были признаны Народным комиссариатом по иностранным делам» 142.
Советское правительство аннулировало Брест-Литовский договор. В то же время оно стало относиться к военнопленным германским солдатам, а также и солдатам бывшей австро-венгерской армии, находившимся в России, как к гражданам дружественных стран.
Но надежды германских трудящихся на революцию не оправдались. Власть в Германии осталась в руках буржуазии. Новое германское правительство — Совет народных уполномоченных, состоявшее из социал-шовинистов и центристов, преда-
140 Ibid., 24.XII 1918.
141 ЦПА ИМЛ, ф. 17, on. 1, № 460, л. 17.
142 «Документы внешней политики СССР», т. 1, стр. 564.
' 357
пало интересы германского народа и проводило антисоветскую политику. Оно отказалось ликвидировать старый государственный аппарат, отказалось признать своим представителем в Москве Центральный Революционный Совет германских рабочих и солдат и прекратило помощь военнопленным немцам.
Центральный Совет осудил политику германского правительства 143. Военнопленным немцам, лишенным помощи СНУ, значительную поддержку через Центральный Совет оказывало Советское правительство. С ноября 1918 г. по июль 1919 г. Советское правительство передало Центральному Совету для немецких военнопленных, отправлявшихся на родину, 1 200 тыс. рублей и, кроме того, много одежды 144.
Но при всем том немедленно эвакуировать из России всех военнопленных немцев было невозможно. Транспорт был в тяжелом состоянии. Весной 1919 г. Советская Россия была окружена фронтом белогвардейских войск и интервентов.
Военнопленные, находившиеся в Сибири и Туркестане, не могли выехать на родину через колчаковский фронт. Контрреволюционные банды на западе также чинили препятствия возвращению военнопленных домой. Так, в июле 1919 г. эшелон с 600 военнопленными, направлявшимися в Германию, был задержан и ограблен белогвардейцами. Военнопленные вынуждены были вернуться. Многие из них вступили в Красную Армию 145.
Контрреволюционная, антисоветская политика германского правительства также мешала возвращению германских военнопленных из России. Германские войска вели войну против советских республик в Прибалтике. Германское правительство задерживало русских военнопленных в Германии, разрешало вербовать русских военнопленных в белогвардейские войска, направляло транспорты русских военнопленных в распоряжение белогвардейских генералов и т. п. 146 147 В ответ на это Советское правительство вынуждено было в августе 1919 г. временно прекратить эвакуацию в Германию военнопленных немцев ,47. 18 августа 1919 г. на митинге военнопленных в Москве была принята резолюция, в которой указывалось, что возвращению немцев-военнопленных на родину мешают белый фронт на Западе, колчаковская контрреволюция и нежелание собственного предательского правительства 148.
143 «Die Welt-iRevolution», 28.XI 1918.
144 «Die Rote Fahne», 21.VIII 1919.
. ,4S ЦПА НМЛ, ф. 17, on. 1, № 218, л. 8.
146 См. заявление Советского правительства: «Правда», 6.XII 1919, а также «Внешняя политика СССР», т. I. М., 1944, стр. 220—221.
147 ЦПА НМЛ, ф. 17, on. -1, № 170, л. 7.
148 «Die Rote Fahne», 24.VIII 1919.
358
В августе 1919 г. германское правительство пыталось взять под защиту немцев, арестованных в Советской России за контрреволюционную деятельность, направленную против Советской Республики. Оно обратилось с просьбой к Московскому Совету немецких рабочих и солдат сообщить фамилии арестованных немцев. На это Московский Совет немецких рабочих и солдат ответил, что германское правительство несет ответственность за приостановку эвакуации военнопленных немцев из России в Германию, так как проводит вербовку людей для русской контрреволюции среди русских военнопленных в Гермапии. Совет решительно осудил контрреволюционную деятельность арестованных советскими властями немцев, подчеркнул справедливость этого ареста и отказался сообщить фамилии арестованных германскому правительству 149.
В 1919 г. Советская Россия переживала очень трудный период — против нее было организовано два похода Антанты. В 1920 г. империалисты организовали третий поход для уничтожения Советской Республики. В этих суровых испытаниях, выпавших на долю первого в мире государства рабочих и крестьян, немецкие интернационалисты, находившиеся в России, были вместе с большевиками. Они активно участвовали в боях, в хозяйственной и политической работе, К этому времени численность военнопленных немцев в России быстро уменьшалась. В связи с отъездом на родину поредели организации военнопленных-интернационалистов и немецкие группы РКП (б). Еще в декабре 1918 г. прекратился выпуск газеты «Вельт-револю-цион». Но и в новых условиях деятельность военнопленных-интернационалистов, коммунистов продолжалась.
Важное значение имела деятельность московской немецкой группы РКП (б). В начале 1919 г. многие ее члены уехали в Германию. 21 января была проведена перерегистрация членов группы. К лету 1919 г. в московской немецкой группе РКП (б) насчитывалось 70 человек 15°. Руководство этой немецкой группы коммунистов до февраля 1920 г. выполняло функции ЦК немецкой секции РКП (б) 151. Некоторые члены московской немецкой группы РКП (б) вели работу в провинции 152. Но в группе имелись люди, не проводившие никакой работы. Их членство было формальным 153. Поэтому в августе 1919 г. была проведена перерегистрация, группа очистилась от пассивных элементов154. В сентябре по предложению ЦК РКП (б) группа была
149 «Die Rote Fahne», 27.IX 1919.
150 Ibid., 29.1 1920.
151 ЦПА НМЛ, ф. 17, он. 1, № 171. л. 5.
152 «Die Rote Fahne», 29.1 1920.
153 Ibidem.
ги Ibidem..
359
реорганизована и избрано новое руководство. Были определены задачи группы: поддерживать русскую революцию, воспитывать членов и сочувствующих в духе РКП (б) и готовить их к революционной борьбе на Западе, вести агитацию и пропаганду среди бывших немецких военнопленных, держать тесную связь с группами немецких коммунистов в провинции, прове сти учет всех немецких коммунистов, находящихся в России 155 156 Выполняя решения группы, многие немецкие коммунисты вступили в Красную Армию. В Москве была создана партийная школа для немецких коммунистов 158. Группа издавала газету на немецком языке «Роте фане» («Die Rote Fahne»). В течение года группа выпустила шесть брошюр общим тиражом 60 тыс. экземпляров и много листовок; часть листовок была предназначена для распространения среди солдат находившейся в Прибалтике контрреволюционной армии немецкого генерала фон дер Гольца 157. Регулярно проводились собрания. Для установления связи с провинциальными группами были направлены члены руководства московской немецкой группы в Сибирь и Туркестан 158.
В декабре 1919 г. в Пермь был направлен т. И. Коплениг. 12 декабря оп создал среди военнопленных Перми коммунистическую группу. В нее вступило 16 человек — немцы и венгры 159 160. В марте здесь была создана особая немецкая группа коммунистов 1ео. Опа регулярно проводила собрания, на которых обсуждались вопросы о политическом положении в Германии, о советской конституции, о диктатуре пролетариата. Группа вела агитацию среди военнопленных. Весной и летом 1920 г. она организовала несколько массовых субботников военнопленных, в которых участвовало от 40 до 870 человек 161 162.
Это была конкретная помощь Советской Республике.
Всего в центральных губерниях России к лету 1920 г. функционировало 14 немецких групп РКП (б). В них состояло на учете 450 членов и 120 кандидатов партии. Крупнейшие секции были в Москве, Самаре, Смоленске !62. В Казани немецкая группа РКП (б) издавала газету «Дритте Интернационале» («Die III.. Internationale») 163.
28 мая 1919 г. была создана группа немецких коммунистов: при КП (б) Украины в Киеве. Эта коммунистическая группа
155 «Die Rote Fahne», 29.1. 1920.
156 Ibid., 27.IX 1920.
157 Ibid., 29.1 1920.
158 ЦПА ИМЛ, ф. 17, on. 1, № 171, л. 5.
159 Там же, № 160, лл. 4, 8, 9, 10.
160 Там же, л. И.
161 Там же, л. 11—13.
162 Там же, № 170, л. 4.
163 Там же, л. 6.
360
носила название «Спартак», За две недели ею был сформирован батальон из немецких военнопленных, вступивших в Красную-Армию. Группа издавала на немецком языке газету «Фёлькер-фрайхайт» («Die Volkerfreiheit»). Летом 1919 г. в ней насчитывалось 37 членов и 6 сочувствующих 164. Часть их служила в ВУЧК, в интернациональном бронедивизионе, в интернациональном полку 165.
После разгрома Колчака значительные группы немецких коммунистов были созданы в Туркестане и Сибири. К лету 1920 г. в Туркестане оставалось около 7 тыс. военнопленных немцев. Там было четыре группы немцев-коммунистов. В них насчитывалось 375 членов и девять кандидатов РКП (б). Большая часть их находилась в Ташкенте. Кроме того, в частях Красной Армии в Туркестане было около 800 немецких коммунистов 166. В Ташкенте имелась партийная школа иностранных коммунистов. Немецкая группа РКП (б) издавала здесь газету «Фёлькерфрайхайт», позднее переименованную в «Роте фоне», и журнал «Дритте Интернационале».
В Сибири к лету 1920 г. оставалось около 20 тыс. военнопленных немцев167. В 16 немецких группах РКП (б) состояло-на учете 706 членов и 502 кандидата РКП (б). Самые крупные секции были в Омске, Семипалатинске, Барнауле. Кроме того, в Сибири было еще 14 секций, о численности которых не былоточных данных. Всего в Сибири находилось около 1500 немецких коммунистов 168. В Омске немецкие коммунисты издавали газету «Вельт-революцион». Тираж ее достигал 6 тыс. экземпляров. Немецкие революционные газеты издавались также в Ново-Николаевске, Томске, Красноярске, Семипалатинске, Барнауле, Иркутске, Верхнеудинске 169. Эти немецкие группы РКП (б) вели агитационную работу и среди 250 тыс. немецких, колонистов — советских граждан, проживавших в Сибири 17°.
Сибирские группы немецких коммунистов располагали опытными кадрами и вели значительную работу. Часть членов этих групп добровольно вступила в Красную Армию для борьбы с белополяками. Немецкие коммунисты в Сибири активно участвовали в социалистическом строительстве. Так, по их инициативе в Иркутске была создана коммуна, членами которой стало 83-человека. Она получила и обрабатывала 120 десятин земли 171..
164 Там же, № 153, лл. 174, 189, 240.
165 Там же, № 189, л. 1.
166 Там же, № 170, л. 1.
167 «Die Rote Fahne», 26.V 1920 (г. Москва).
168 ЦПА ИМЛ, ф. 17, on. 1, № 170, л. 2.
169 Там же, л. 3.
170 Там же, л. 2.
171 Там же, л. 4.
361
Всего н России в немецких группах РКП (б) к лету 1920 г. насчитывалось примерно 2850 членов и 720 кандидатов партии ,72.
К этому времени было разработано положение об иностранных группах РКП (б) 172 173. Еще в феврале 1920 г. ЦК РКП (б) издал инструкцию о деятельности иностранных групп РКП (б) 174: было решено объединить все немецкие группы в немецкую секцию РКП (б). 26 февраля в Москве было создано Центральное бюро немецкой секции РКП (б). К лету 1920 г. Центральное бюро руководило деятельностью 73 групп (секций), в том числе девяти групп в интернациональных частях Красной Армии 175. Особое внимание уделялось привлечению военнопленных к работе по восстановлению народного хозяйства Советской России. Но главным лозунгом был лозунг: «В Красную Армию!».
Мартовские события в Германии в 1920 г. побудили ЦБ направить на родину многих хорошо подготовленных и опытных партийных товарищей. С марта по август 1920 г. в Германию из Москвы уехало 85 членов немецкой секции РКП (б) 176.
ЦБ руководило деятельностью немецкой газеты «Роте фане», созданной в августе 1919 г. и выходившей с перерывами до ноября 1922 г. С июля 1920 г. при ЦБ была создана 6—8 недельная партийная школа, в которой обучалось более 20 человек.
15 мая 1920 г. в газете «Роте фане» был напечатан циркуляр ЦБ о созыве в Москве конференции всех немецких групп РКП (б). Конференция созывалась для определения задач немецкой секции. Каждая группа, имевшая 50 членов, могла послать на конференцию одного делегата177.
Всероссийская конференция немецкой секции РКП (б) состоялась в Москве 16 августа 1920 г. В ее работе приняло участие 36 делегатов с решающим голосом 178. Они представляли большинство немецких коммунистов, находившихся в России. Конференция обсудила доклад о деятельности ЦБ и современном политическом положении, о дальнейшей работе немецкой секции, об отъезде на родину, а также о парламентаризме и работе коммунистов в профсоюзах 179.
Согласно принятым решениям, все желающие могли выехать в Германию. По возвращении на родину они обязывались всеми силами помогать коммунистическому движёнию. Все немец
172 ЦПА ИМЛ, ф. 17, on. 1, № 170, л. 7.
173 Там же, № 171, л. 5.
174 Там же, № 170, л. 69.
176 Там же, К» 171, л. 6.
176 Там же, л. 8.
177 «Die Rote Fahne», 15. V 1920.
178 ЦПА ИМЛ, ф. 17, on. 1, № 170, л. 11.
179 Там же, лл. 8, 23.
.362
кие коммунисты, демобилизованные из Красной Армии, должны были находиться в распоряжении ЦБ. В соответствии с новой обстановкой — началом восстановления народного хозяйства Советской России — лозунг «В Красную Армию!» был заменен лозунгом «На рабочее место!» 18°. Конференция предупредила все местные организации интернационалистов, что всякое действие, направленное на то, чтобы помешать выезду военнопленных на родину, будет рассматриваться как контрреволюционный акт. Был выдвинут лозунг: «Помощь при эвакуации и поддержка революционной борьбы на Западе!» 180 181 В «тезисах о новых задачах» говорилось о порядке перевода членов немецкой секции РКП (б) в ряды КПГ, об укреплении связи с КПГ, а также с коммунистической организацией немцев Поволжья 182.
Те, кто оставался в России, -должны были в основном работать не среди бывших военнопленных, которых оставалось совсем мало, а среди немцев-колонистов на Украине, Кавказе, в Поволжье, Сибири 183. В то время этот участок был отстающим. Таким образом, внимание немецких коммунистических групп было обращено на агитационно-пропагандистскую работу среди советских граждан — немецких колонистов.
Конференция приняла решение о централизации работы. Число немецких коммунистических газет в России сокращалось, но тиражи их увеличивались. Немецкие партийные школы из Омска и Ташкента было решено перевести в Москву 184.
После окончания гражданской войны и иностранной вооруженной интервенции последние группы военнопленных немцев вернулись на родину. В России остались только политэмигранты и те бывшие военнопленные, которые приняли советское гражданство и решили навсегда остаться в Советской России В ноябре 1920 г. Оргбюро ЦК РКП (б) конкретизировало задачи немецкой секции, а немецкое ЦБ выработало тезисы о новых задачах немецких коммунистических групп в России. Немецкие коммунистические группы должны были теперь работать под руководством местных партийных организаций. Они утверждались и финансировались соответствующими окружными и губернскими комитетами РКП (б). Немецкие группы превращались в часть подотделов для национальных меньшинств при этих партийных комитетах. На секции в основном возлагалась агитационно-пропагандистская работа среди немецкого населения России 185.
180 Там же, л. 8.
181 Там же, № 171, л. 15.
182 Там же, лл. 16—17.
183 Там же.
184 Там же, № 170, л. 23.
185 «Die Rote Fahne», 13.XI 1920.
363
J 1очти все члены немецких коммунистических групп к этому времени были советскими гражданами. Немецкие группы поте-ряли свой прежний характер — коммунистических организаций военнопленных или политических эмигрантов. Поэтому не было никаких оснований сохранять их особое положение в РКП (б), и немецкие коммунистические группы влились в местные партийные организации. Они были призваны оказать серьезную помощь РКП (б) в работе среди немецкого населения Советской России 186.
Вместо ЦБ немецкой секции РКП (б) при ЦК РКП (б) было создано Центральное бюро немецкой секции для агитации и пропаганды. Это бюро продолжало издавать «Роте фане», а затем журнал «Арбайт» («Die Arbeit») для немецкого населения Советской России. Немецкие коммунисты под руководством комитетов РКП (б) стали работать среди немецкого населения.
* * *
Историю германских революционных военнопленных, участвовавших в Великой Октябрьской социалистической революции, в борьбе против контрреволюции и иностранной военной интервенции в России, можно условно разделить на четыре периода. Первый период — февраль 1917 г.— октябрь 1917 г. В это время среди военнопленных немцев появились первые интернационалисты, предпринимавшие попытки установить связь с РСДРП (б). Были созданы первые революционные организации военнопленных, поддерживавшие большевиков. Но военнопленные-интернационалисты подвергались преследованиям со стороны буржуазного Временного правительства и меньшевистских советов.
Второй период — с момента победы Великой Октябрьской социалистической революции до заключения Брестского договора. Великая Октябрьская социалистическая революция, развернувшая знамя пролетарского интернационализма, коренным образом изменила положение военнопленных трудящихся. Во многих местах немцы — революционные интернационалисты — создавали среди военнопленных революционные организации. Они не имели достаточного опыта, действовали разрозненно, занимались в основном только пропагандой. Но они решительно заявили о поддержке большевиков, признали их программу своей программой, признали Великую Октябрьскую социалистическую революцию своей революцией, с энтузиазмом пропагандировали ее идеи и боролись за них. Немцы участвовали в фор
186 В России проживало в 53 губерниях по 10 тыс. селениям примерно 3—3,5 млн. немцев-колонистов (см. ЦПА НМЛ. ф. 17, on. 1, № 171, л. 10).
мировании интернациональных отрядов Красной гвардии, а позже — отрядов Красной Армии. С оружием в руках военнопленные немецкие интернационалисты принимали участие в боях за победу Советской власти на местах, против контрреволюционных банд. РСДРП (б) и Советы, руководствуясь идеями пролетарского интернационализма, оказывали большую помощь немецким и другим военнопленным. Революционные мероприятия первого в мире пролетарского государства способствовали тому, что новые и новые тысячи военнопленных немцев, в прошлом рабочих и крестьян, становились друзьями и защитниками Советской России. Немецкие интернационалисты, вместе с интернационалистами других наций, стали участниками Октябрьской социалистической революции, помогали ее победе.
Третий период — с марта 1918 г. до Ноябрьской революции в Германии и окончания первой .мировой войны, т. е. до начала ноября 1918 г. В этот период был создан единый центр революционных военнопленных в России, укрепились связи военнопленных-интернационалистов немцев с РКП (б), были созданы немецкие группы РКП (б), значительное число немецких военнопленных, приняв советское гражданство, добровольно вступило в Красную Армию и участвовало в борьбе с контрреволюцией и интервентами. Благодаря деятельности немецких интернационалистов в России тысячи и тысячи немецких военнопленных возвратились на родину друзьями Советской России, пропагандистами идей Великой Октябрьской социалистической революции. В революционных боях в России выросли и приобрели опыт многие немецкие рабочие-революционеры, коммунисты
Четвертый период начался с ноября 1918 г. и продолжался до 1921 г. Окончание первой мировой войны позволило основной массе военнопленных возвратиться на родину. Тысячи и тысячи немецких военнопленных приветствовали Ноябрьскую революцию, надеясь, что опа коренным образом изменит положение трудящихся в Германии. Они поспешили на родину, чтобы принять участие в революционной борьбе. Большая часть немцев-интернационалистов уехала в Германию. Но действия русской контрреволюции и иностранных интервентов мешали возвращению военнопленных немцев на родину. Как и в 1918 г., тысячи германских военнопленных сражались в рядах Красной Армии против белогвардейцев и интервентов в 1919 и 1920 гг. Немецкие группы РКП (б) активно помогали советскому строительству, восстановлению экономики Советской России и ее обороне.
После окончания гражданской войны и иностранной вооруженной интервенции па западе России все военнопленные немцы, захотевшие покинуть Советскую Россию, уехали в Германию. Немецкие коммунисты, по тем или иным причинам решив-
365
ii г ио остаться в Советской России, стали работать среди немецкого населения советских республик. Группы немецких коммунистов, имевшие раньше особый всероссийский центр, полностью’ слились с местными организациями РКП (б). Так закончилась в России деятельность революционных военнопленных немцев,, принимавших участие в социалистической революции в России.
Участие немецких военнопленных в социалистической революции в России имело большое значение. Они оказали помощь молодой Советской Республике в трудные годы. Их участие в социалистической революции, в защите Советской Республики укрепило братские связи между трудящимися России и Германии, способствовало распространению в Германии идей социалистической революции, опыта большевистской партии. Помощь немецких интернационалистов-военнопленных Советской Республике явилась ярким и убедительным доказательством интернационального характера Великой Октябрьской социалистической революции, доказательством несокрушимой силы марксизма-ленинизма и торжества идей пролетарского интернационализма.
ДОКУМЕНТЫ И МАТЕРИАЛЫ
Я. С. Драбкин
НЕОПУБЛИКОВАННОЕ ПИСЬМО ЛЕО ИОГИХЕСА ОТ 11 НОЯБРЯ 1918 г.
Из материалов Центрального партийного архива Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС
Q распоряжении историка германской революции имеется, к сожалению, очень мало документов, характеризующих действия руководителей «Спартака» в первые дни Ноябрьской революции. Поэтому публикуемое ниже письмо одного из руководителей спартаковцев Лео Иогихеса (Тышки) от 11 ноября 1918 г., хранящееся в. Центральном партархиве Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, несомненно привлечет к себе внимание и поможет более ясно понять обстановку тех дней.
Письмо Лео Иогихеса не является выражением точки зрения только его автора. Есть все основания полагать, что в нем изложены взгляды всего руководства «Спартака», которое как раз в день написания письма обсуждало на своем заседании сложившуюся ситуацию. Письмо адресовано А. Тальгеймеру — в то время одному из руководителей спартаковцев в Штутгарте (Вюртемберг). Здесь во время войны сложилась довольно сильная и активная группа левых социал-демократов — интернационалистов, в работе которой принимала участие, в частности, Клара Цеткин. По инициативе спартаковской организации 4 ноября была проведена забастовка рабочих завода «Даймлер» и других предприятий и состоялась 30-тысячная демонстрация. Доверенные бастующих создали рабочий Совет, обратившийся к солдатам с призывом избрать своих делегатов для присоединения к нему. На следующий день вышел первый номер органа рабочих и солдатских Советов Вюртемберга «Роте фапе». Дальнейшее развитие революции было здесь прервано на несколько дней арестом революционных руководителей. Но 9 ноября в Штутгарте и других городах произошли массовые демонстрации. Попытки короля и сформированного накануне нового кабинета 24 Ноябрьская революция в Германии
предотвратить революцию были безуспешны. Солдаты и рабочие, собравшиеся перед королевским дворцом, объявили монархию низложенной. Был создан рабочий и солдатский Совет и образовано временное правительство во главе с известным социал-шовинистом историком В. Блосом. Наряду с четырьмя правыми социал-демократами в состав правительства вошли три представителя от НСДПГ, в их числе А. Тальгеймер.
Выпущенное вечером 9 ноября воззвание правительства Бло-са ярко выражало весьма характерное для правых социал-демократов стремление ограничить революцию буржуазными рамками и объявить ее после устранения монархии законченной. «Сегодня свершилась великая, по, к счастью, бескровная революция,— говорилось в нем.— Провозглашена республика. Начинается новая эпоха демократии и свободы, старые власти уходят, а народ, совершивший революцию, берет политическую власть. Его представителем является созданный свободными профсоюзами, социал-демократической партией, независимой социал-демократической партией и рабочим и солдатским Советом Комитет действия, которому для проведения необходимых мероприятий по поддержанию общественного порядка предоставил себя в распоряжение генерал фон Эббингхауз 1 со своими офицерами... Правительство является временным и считает своей первой задачей подготовить созыв Учредительного собрания земли» 2.
В. Блос, комментируя это воззвание, откровенно выразил его смысл. «В своей прокламации,— писал он,— временное правительство с самого начала высказалось против диктатуры за парламентарную демократию... Другое правительство, кроме целиком или в большинстве социал-демократического, было в этот момент невозможно. Буржуазное правительство было бы немедленно сметено. Если бы социал-демократия не бросилась в брешь, страна была бы ввергнута в анархию» 3.
Совершенно очевидно, что участие спартаковцев в таком правительстве, ничем не отличавшемся от правительства Эберта — Гаазе в Берлине, было грубой ошибкой. Не удивительно, что руководители «Спартака», узнав о вступлении Тальгеймера в правительство Блоса, решительно осудили этот неверный шаг. Это обстоятельство и побудило Лео Иогихеса написать публикуемое ниже письмо.
«Мы считаем этот шаг роковым,— указывал Л. Иогихес.— Мы полагаем, что должны быть сделаны шаги, чтобы по возмож
1 Генерал Эббингхауз был командующим войсками гарнизона.
2 «Deutscher Geschichtskalender. Erganzungsband: Dio doutsche Revolution», Bd. I. Leipzig, o. J., S. 117—118.
3 W. Bios. Von der Monarchie zum Volksstaat.— «Denkwiirdigkeiten aus der Umwalzung». Stuttgart, 1923, S. 25—-28.
370
ности скорее повернуть дело назад». Разъясняя принципы тактики спартаковцев, Л. Иогихес подчеркнул: «Теперь вступить в компромисс с правительственными социалистами — значит служить контрреволюционным целям, значит затруднить массам понимание сути вещей».
Нам неизвестно, было ли получено Тальгеймером это письмо, но дальнейшее развитие событий в Вюртемберге полностью подтвердило правильность основной мысли этого письма. Сумев встать во главе правительства, В. Блос уже на следующий день стал думать о его «реорганизации» посредством привлечения в пего буржуазных деятелей и исключения «беспокойных левых». В итоге переговоров в состав правительства вступили: деятель «народной партии» Лишинг, накануне революции назначенный королем на пост премьер-министра, деятель партии центра Кине, тоже входивший в монархическое правительство, и национал-либерал Бауман. Тальгеймер из правительства вышел 4.
Коалиционное правительство в своем обращении заявило: «Переворот завершился. Мирное развитие должно быть дальнейшей целью»5. Буржуазные партии, представители которых вступили в правительство, в совместном заявлении призвали всех граждан Вюртемберга поддержать новое правительство, «поскольку оно гарантирует порядок, поддерживает гражданские свободы и сильной рукой охраняет безопасность личности и собственности». Явно имея в виду рабочий и солдатский Совет, буржуазные партии подчеркивали, что «нельзя терпеть никакое побочное правительство, которое вмешивалось бы в распоряжения ведомств. Большевизм означает разрушение нашей родины» 6.
Что касается грубой ошибки Тальгеймера, вопреки директиве руководства «Спартака» вступившего в момент революционного кризиса в правительство Блоса и тем оказавшего содействие антинародным маневрам правых социалистов, то она не была случайной. Тальгеймер стал впоследствии одним из лидеров правой оппозиции в КПГ, в 1923 г. вместе с Брандлером и Радеком был повинен в социал-демократическом извращении тактики КПГ и в 1929 г. был изгнан из ее рядов.
Значение письма Лео Иогихеса не исчерпывается, однако, эпизодом с Тальгеймером. Гораздо большую историческую ценность имеют высказанные в письме соображения о тактике «Спартака» в первые дни Ноябрьской революции.
4 См. W. В 1 о s. Op. cit., S. 29—34; «Deutscher Geschichtskalender», S. 119, 124.
s «Deutscher Geschichtskalender», S. 118—119.
6 Ibid., S. 120-122.
24*
Прежде всего обращает на себя внимание данная Лео Иогя-хосом оценка сложившейся на первом этапе Ноябрьской революции ситуации.
В письме отмечается незрелость социально-политических требований поднявшихся на революцию масс и трижды подчеркивается мысль, что «социальное ядро революции» в этот период еще не выявилось, что революция не приобрела еще характера «истинно пролетарской революции». Эта оценка вполне совпадает с высказываниями Карла Либкнехта и Розы Люксембург. Так, Р. Люксембург писала 18 ноября в «Роте фане» 7, что прежде чем революция «приобрела силу, размах, разбег», правительство Эберта — Гаазе «выхолащивает ее единственную жизненную силу, ее социалистический и пролетарский характер», «сдвигает революцию на рельсы буржуазной революции» 8. А Карл Либкнехт на следующий день определенно заявил, что революция «была до сих пор не более, чем крахом автократических форм, которые оставил „безумный год“ (т. е. революция 1848 г.— Я. Д.), чем завершением буржуазной революции»9.
Вместе с тем нельзя не отметить, что данная Иогихесом характеристика даже первых дней Ноябрьской революции как «солдатского бунта» не подтверждается фактами. Хотя революционный взрыв в Германии действительно начался с восстания моряков и отпечаток специфических солдатских требований проявился довольно ярко, главной движущей силой революции несомненно и в это время был пролетариат. Это было заметно не только в Берлине, Мюнхене, Лейпциге, Дрездене, но и в приморских городах — Киле, Бремене, Гамбурге, где именно массовая поддержка со стороны промышленных рабочих обеспечила успех восстания моряков. К. Либкнехт, тоже отмечая роль моряков и солдат в развязывании Ноябрьской революции, вместе с тем подчеркивал пролетарские формы и методы борьбы. Так, в статье «То, что есть», К. Либкнехт писал: «До сих пор между политической формой и социальным содержанием германской революции зияет противоречие... Ее политической формой является пролетарское действие, ее социальным содержанием — буржуазная реформа. Правда, ее политической формой были прежде всего военные действия, которые лишь с оговоркой могут быть названы пролетарскими; их побудительным мотивом были большей частью не пролетарские классовые нужды, а более или менее общие общественные пороки». А характеризуя солдатские
7 В этот день «Die Rote Fahne» впервые вышла вновь после перерыва.
8 R. Luxemburg. Ausgewahlte Reden und Schriften. Bd. II. Berlin, 1951, S. 596-597.
9 K. Liebknecht. Ausgewiihlle Reden, Briefe und Aufsiitze. Berlin, 1952, S. 469.
372
Советы, К. Либкнехт отмечал, что они являются в большинстве случаев «представителями массы, состоящей из всех классов общества, в которой пролетариат имеет значительное преобладание, но отнюдь не его классовосознательные, боевые элементы» 10.
В письме Лео Иогихеса содержится глубоко правильная характеристика правых лидеров социал-демократии и правительства Эберта — Гаазе. Следует особенно выделить в этой связи слова Иогихеса, что политика правосоциалистических лидеров была «не только тормозящей (революцию.— Я. Д.), но и прямо контрреволюционной». Очень важна и оценка внешнеполитического курса правительства Эберта и К0. Жизнь вскоре подтвердила предвидение спартаковцев, что это правительство «может только капитулировать перед империализмом Антанты».
Несмотря на то, что соотношение сил в первые дни революции сложилось Неблагоприятно для германских революционеров, не сумевших в это время повести за собой пролетарские массы, большая часть которых проявляла наивную доверчивость по отношению к социал-предателям, письмо Л. Иогихеса проникнуто глубоким революционным оптимизмом. Как подлинные революционеры, спартаковцы были глубоко убеждены, что рабочий класс не прекратит борьбы за свое социальное и политическое освобождение, высвободится из-под тлетворного влияния социал предателей и стряхнет оковы капитализма. Эта уверенность ос новывалась на трезвом учете того, что экономические причины, вызвавшие революцию, не только не устранены, но будут действовать с нарастающей силой. Л. Иогихес указывает в этой связи на неизбежность роста безработицы, продовольственных трудностей, нехватки сырья и т. и. И действительно, эти факторы привели в последующие месяцы к целой цепи классовых битв, которые, хотя и не вылились в пролетарскую революцию, имели немаловажное значение.
В письме Л. Иогихеса нет развернутой характеристики задач «Спартака», но и сказанное в нем свидетельствует, что руководители «Спартака» понимали сложность стоявших перед ними задач и упорно искали путей их решения. На первый план они с полным основанием выдвигали задачу разоблачения предательства контрреволюционных правосоциалистических лидеров и завоевания масс на свою сторону. При этом, однако, в письме проскальзывает мысль, неоднократно высказывавшаяся и Р. Люксембург, что стихийное развитие борьбы масс само собой выдвинет «Спартак» во главу движения. В этом сказывалась свойственная даже лучшим германским революционерам того времени недооценка организующей роли боевой марксистской
10 К. Liebknecht. Op. cit., S. 472.
373 i;
партии, отсутствие которой к началу революционного кризиса столь отрицательно сказалось на всем ходе Ноябрьской революции.
Ниже приводятся русский перевод письма Л. Иогихеса и немецкий текст машинописной копии, хранящейся в ЦПА НМЛ, ф 270, on. 1, ед. хр. 526.
Берлин, 11 ноября 1918 г.
Господину
Августу Тальгеймеру
Штутгарт
Дорогой товарищ Тальгеймер!
Я полагаю, что Вы получили нашу телеграмму от 9 с. м., в которой мы дали директивы, которых, как мы считаем, следует придерживаться в ближайшие месяцы *. Между тем мы прочли в газете, что Вы в коалиции с социалистами большинства вступили в правительство. Мы считаем этот поступок роковым. Мы полагаем, что должны быть сделаны шаги, чтобы по возможности скорее повернуть дело назад (wieder zu redressieren). Мысль, из которой мы исходим, следующая: революция, так, как она развивалась до сих пор, является прежде всего солдатским бунтом. Она была предпринята солдатами, недовольными своей солдатской судьбой, на первый план выдвинулись в основном солдатские требования, и движущей массой, прежде всего массой, которая первой вступила в действие и действовала наиболее активно, были солдаты. Конечно, массы участвовали в революции, но пока еще социальное ядро революции остается полностью покрытым мраком. Разумеется, и такая солдатская революция имеет для нас величайшее значение, ибо она ломает опаснейшее орудие, находившееся до сих пор в распоряжении контрреволюции, и облегчает поэтому высвобождение действительно революционных сил. Эти действительно революционные силы, однако, до сих пор еще не проявили себя, и социальное ядро революции пока еще полностью скрыто. Отношение социалистов большинства к революции такое же, как их отношение ко всем другим массовым выступлениям во время войны, особенно к забастовке весной этого года в Берлине: если массы не удается более обуздать, они становятся во главе масс, чтобы таким образом «держать в руках» революцию и массы, т. е. удерживать их от всякого решительного преобразования экономического и государственного строя. Их задача является не только тормозящей, но и прямр контрреволюционной. В противовес этому наша
* Упоминаемая здесь телеграмма не обнаружена.
374
Лео Иогихес
задача перед лицом того факта, что большая, а быть может большая часть масс идет еще за социалистами большинства, состоит в том, чтобы посредством развертывания агитации против социалистов большинства сначала разъяснить массам контрреволюционный характер социалистов большинства, а потом вышелушить социальное зерно событий и таким образом превратить революцию из солдатского бунта в истинно пролетарскую революцию. Это тем более является нашей задачей, что действительно революционизирующие силы, лежащие в основе событий, не прекратят свое действие с [решением] стоящего теперь на первом плане вопроса о мире, а, напротив, они заключаются в гораздо большей мере в экономических вопросах, которые только теперь становятся критическими,— в продовольственных трудностях, безработице, затруднениях с сырьем,— короче говоря, во всем экономическом хаосе, являющемся неизбежным следствием войны. Только тогда, когда эти причины превратят развернувшееся ныне движение в ясно пролетарское, наступит время, когда мы сможем прийти к власти. Теперь вступить в компромисс с правительственными социалистами — значит служить контрреволюционным целям, значит затруднить массам понимание сути вещей. Одним словом, с исторической точки зрения момент, когда мы сможем стать во главе [революции], находится не в начале, а в конце революции. К этому принципиальному соображению присоединяется еще ряд тактических соображений: нам не нужно брать у буржуазии и правительственных социалистов неблагодарное дело ликвидации войны, и мы тем менее можем это сделать, что это правительство с естественной неизбежностью стоит перед неразрешимой задачей. Оно не может прийти к пролетарскому миру, так как социалисты большинства дискредитированы перед всем миром как агенты германского империализма. Оно, нынешнее правительство, может только капитулировать перед империализмом Антанты, а в этом мы не можем участвовать. Я полагаю, что Вы поймете и одобрите эти наши мотивы. В обстановке, которая сложилась у Вас, мы советуем Вам предъявить социалистам большинства ультимативное требование, которое они не смогут принять, и как только оно будет отклонено, выйти из правительства.
С большим приветом *
* Пометка карандашом podp. (Leon ?).
376
Berlin, den 11. November 1918 Herrn
August Thalheimer,
Stuttgart
Lieber Genosse Thalheimer!
Ich nelnne an, dass Sie unset Telegramm vom 9. ds. Mts. erhalten ha-ben, in dem wir die Direktiven gaben, die wir glauben, dass sie in den niichsten Monaten eingehalten werden miissen. Tnzwischen haben wit in der Zeitung gelesen, dass Ihr in Koalition mit den Mehrheits-Sozialisten in die Regierung eingetreten seid. Wir halten dieses Ergebnis fiir fatal. Wir glauben, dass Schritte getan werden miissen, um das sobaid wie moglich wieder zu redressieren. Der Gedanke, von dem wir ausgehen, ist folgender: Dig Revolution, soweit sie sich bisher entwickelt hat, ist in erster Linie eine Soldatenmeuterei. Sie wurde unternommen von Soldaten, die mit ihrem Soldatenlos unzufrieden waren, es traten in den Vordergrund im wesentli-chen soldatiscbe Forderungen und die treibende Masse, vor allem die Masse, die zuerst in Aktion trat, und die am kraftigsten in Aktion trat, waren die Soldaten. Gewiss haben die Massen bei der Revolution mitgewirkt, aber vorlaufig ist der soziale Kern der Revolution noch vollstandig in Dunkel gehiillt geblieben. Selbstverstandhch ist auch eine solche Soldaten-Revolu-tion fiir uns von der grossten Bedeutung, denn sie zerbricht das gefahr-lichste Werkzeug, das bisher der Kontrerevolution zur Verfiigung stand, und erleichtert daher die Entfesselung der wirklich revolutionaren Krafte. Diese wirklich revolutionaren Krafte sind aber bis jetzt noch garnicht in Erschei-nung getreten und der soziale Kern der Revolution ist bis jetzt noch vollstandig verschleiert. Die Stellung der Mehrheitssozialisten zur Revolution ist dieselbe, die sie zu alien anderen Massenaktionen wiihrend des Kriegcs eingenommen haben, insbesondere etwa zu dem Streik im Friihjahr dieses Jahres in Berlin: Sind die Massen nicht mehr zu biindigen, so setzen sie sich an die Spitze, um auf diese Weise die Revolution und die Massen «in Hand zu halten», das heisst sie vor jeder durchgreifenden Umgestaltung der wirtschaftlichen und staatlichen Verfassung zuriick zu halten. Hire Auf-gabe ist nicht nur bremsend, sondern direkt kontrerevolutionar. Demgegen-iiber ist unsere Aufgabe gegeniiber der Tatsache, dass ein grosser oder viel-leicht der grosste Teil der Massen noch den Mehrheitssozialisten anhangt, durch Entfesselung einer Agitation gegen die Mehrheits-Sozialisten einmal die Massen fiber den kontrerevolutionaren Charakter der Mehrheits-Sozialisten aufzuklaren, dann aber den sozialen Kern der Geschehnisse heraus zu schalen, und so die Revolution aus einer Soldatenrevolte zu einer klar proletarischen Revolution zu machen. Dies ist unsere Aufgabe umso mehr, als die wirklich revolutionierenden Machte, die den Geschehnissen zugrun-de liegen, nicht mit der jetzt im Vordergrund stehenden Firedensfrage erle-digt sind, sondern vielmehr liegen in den jetzt erst kritisch werdenden wirtschaftlichen Fragen, Ernahrungsschwierigkeiten, Arbeitslosigkeit, Rohstoff-schwierigkeiten, kurzum das ganze wirtschaftliche Chao-s, das die notwendi-ge Folge des Krieges war. Erst wenn diese Griinde die jetzt entfesselte Be-
.377
wegung zu oiner klar proletarischen maclien, ist die Zeit gekommen, in dor wir an die Macht gelangen konnen. Jetzt ein Konpromiss mit den Regie-rungs-Sozialisten eingehen, heisst kontrerevolutionaren Zwecken dienen, und lieisst die Erkenntnis der Massen von der Lage der Dinge zu erschwe-ren. Mit einem Wort, historisch gesehen ist der Augenblick, in dem wir an die Spitze kommen konnen, nicht der Anfang, sondern das Ende der Revolution. Zu diesem prinzipiellen Gesichtspunkt kommen noch eine Reihe tak-tischer Gesichtspunkte, die ganz einfach darin bestehen: Wir haben es nicht notig, den biirgerlichen und Regierungssozialisten das undankbare Geschaft der Liquidation des Krieges abzunehmen und wir konnen das umso weni-gor tun, als diese Regierung mit Naturnotwendigkeit vor einer unlosbaren Aufgabe steht. Sie kann den Krieg zu keinem gedeihlichen Ende fiihren, weil es aus militarischen, wirtschaftlichen und anderen Griinden unmoglich ist; es kann nicht zu einem proletarischen Frieden kommen, weil die Mehr-heits-Sozialisten als Agenten des deutschen Imperialismus vor der gan-zen Welt diskreditiert sind. Sie, die jetzige Regierung, kann nur vor dem Entente-Imperialismus kapitulieren, und das konnen wir nicht mitma • chen. Ich nehme an, dass Ihr diese unsere Griinde verstehen und billigen werdet. Wie die Dinge bei Euch gekommen sind, raten wir Euch, den Mehr-heits-Sozialisten eine ultimative Forderung zu stellen, die sie nicht an-nehmen konnen, und aus der Regierung auszutreten, sobaid diese abgelehnt ist.
Mit vielen Grussen
ЦПА ИМЛ, ф. 270, on. 1, ed. xp. 526, лл. 1-3. Машинописная копия.
ВОСПОМИНАНИЯ УЧАСТНИКОВ
ноябрьской революции*
Карл Артельт
С КРАСНЫМ ЗНАМЕНЕМ К ВИЦЕ-АДМИРАЛУ СУШОНУ
Voth сорок лет отделяют нас от героических событий Ноябрь-ской революции, но воспоминания о них ярко живут в моей памяти.
Ноябрьская революция не случайно началась с восстания в германском флоте. Революционное движение моряков уже в 1917 г. достигло широкого размаха и, несмотря на казнь Рейх-пича и Кебиса, кайзеровским властям не удавалось его обуздать. У реакции не хватало сил, чтобы справиться с растущим движением народных масс.
В 1917 г. за революционную работу среди моряков и портовых рабочих Киля я был приговорен к заключению в крепости. После большой забастовки в январе 1918 г. я под предлогом «нервного заболевания» был помещен в больницу. Хотя врачебным осмотром и было установлено, что нервы мои в полном порядке, меня продержали в этой больнице пять недель. По возвращении в Киль я был вынужден немедленно явиться к командиру дивизии. Он осведомился о причине моего прихода и заявил, что люди с моими убеждениями во флоте не нужны. Я возразил, что пришел во флот не добровольно, а что меня сюда командировали. В ответ на это он сказал, что подберет для меня назначение.
Мне пришлось обратиться в войсковую часть, в которой я служил до ареста. Там мне выдали документ, с которым я должен был явиться во флотский экипаж. Но здесь меня отказались принять. Заручившись вторично письмом от моей прежней
* Публикуемые воспоминания четырех участников революции 1918—1919 гг. в Германии К. Артельта, Э. Броссата, 3. Миллера и 3. Хана взяты из сборника «Vorwarts und nicht vergessen». Berlin, 1958. Перевод M. Б. Вильковыеской.
. 379
войсковой части, я отправился в артиллерию флота в Киль-Фри дрихсорт. Здесь ответственный офицер мне также заявил, что их войсковая часть не нуждается в людях, которые занимаются подстрекательством моряков к мятежу. Тогда я отправился в Киль-Вик, где находился торпедный дивизион. По дороге я встретил капитана Людольфа, кильского адвоката, который знал меня с 1917 г. в связи с моим судебным процессом. Он спросил меня: «Господин Артельт, куда вы направляетесь?» Я ответил, что собираюсь совершить очередную гастрольную поездку, и показал ему письмо, адресованное командованию торпедного дивизиона. По причине негодности к строевой службе Людольф к тому времени был переведен из пехоты в торпедный дивизион, где командовал 5-й ротой. Прочитав письмо, он спросил сопровождавшего его фельдфебеля Шпербера: «Ну как, Шпербер, не попытаться ли нам взять к себе Артельта?» «Разумеется,— согласился Шпербер,— правда, он очень горяч, но он вряд ли будет чинить нам неприятности».
После этого разговора я мог считать себя зачисленным в торпедный дивизион. Меня направили на работу в мастерскую по ремонту торпедных катеров, которая находилась на прилегавшей к порту территории казарм. В мастерской мне было поручено руководить работой группы старых портовых рабочих, которые, как и я, служили во флоте. С их помощью мне удалось вскоре возобновить политическую работу. После того как возглавляемая мною группа рабочих успешно справилась с рядом ремонтных работ, первая битва была для меня выиграна. Всякий раз, когда поступал новый заказ, я отправлялся на судостроительную верфь, где стояли на ремонте большие военные корабли, пострадавшие во время битвы в проливе Скагеррак. Здесь я пытался восстановить комитет доверенных лиц, который в 1917 г. был разогнан. Если случалось, что во время этих моих вылазок меня останавливал кто-либо из офицеров, я официальным тоном, обычным для военнослужащих, пояснял, что получил заказ на ремонт насосов и желал бы проверить, как эти насосы работают в нормальных условиях. Офицеры чаще всего направляли меня к машинистам. Но я и не думал к ним обращаться. Моя задача заключалась в установлении связей с матросами в целях восстановления комитета доверенных лиц, и мне удалось этого добиться с помощью нескольких товарищей.
В конце октября стало известно, что германскому флоту предстояло снова дать безнадежное сражение. В связи с этим восстановленный к тому времени комитет доверенных лиц выбросил лозунг: ни при каких условиях не допустить нового кровопролития и во что бы то ни стало воспрепятствовать выходу флота, в крайнем случае принудив кочегаров погасить огонь в топках.
380
Реакционеры, узнав об этом, арестовали многих из наших наиболее активных доверенных лиц. Но им не удалось нас этим запугать. Напротив, это лишь содействовало успешному осуществлению нашей работы; кочегары и матросы не допустили безнадежного сражения. 31 октября ночью 3-я эскадра вернулась в кильский порт. Более 200 матросов были арестованы, что привело к усилению революционного духа моряков. Началась борьба за освобождение арестованных товарищей.
После того как 1 ноября в кильском доме профсоюзов состоялось собрание доверенных лиц, потребовавшее освобождения арестованных матросов, мы решили 2 ноября провести там же новое собрание. В целях маскировки собранию должен был предшествовать спектакль театральной труппы Беллахини. Однако морское командование, по-видимому, было предупреждено о наших намерениях, ибо когда мы явились к дому профсоюзов, у всех дверей стояли полицейские, предупреждавшие солдат, что вход для них запрещен. Кроме того, незадолго до начала спектакля на сцену вышел офицер и потребовал, чтобы все военнослужащие немедленно покинули зал и возвратились в свои части.
Мы не подчинились этому требованию, а собрались на большом учебном плаце и постановили провести на этой же площади 3 ноября массовый митинг населения и солдат.
На следующую ночь мы организовали в помещении правления НСДПГ печатание пригласительных билетов, которые должны были распространяться среди населения в целях привлечения его к участию в нашем митинге. На доверенных лиц была возложена задача призвать членов судовых экипажей и размещенных в морских казармах солдат утром 3 ноября сразу после подъема покинуть военные корабли и казармы.
После того как партийное руководство НСДПГ города Киля одобрило наши планы, я отправился в местный партийный комитет СДПГ, чтобы информировать его о нашем решении. Я предложил им поддержать организуемый нами 3 ноября массовый митинг. На это последовал язвительный ответ: неужели нас ничему не научило подавление матросского восстания 1917 года? Тем не менее я повторил свое предложение. В воскресенье утром тысячи моряков покинули свои корабли и части. Возмущение моряков, солдат и рабочих было безграничным, так что любая искра могла привести к взрыву.
До комендатуры, по-видимому, также дошли кое-какие слухи. По улицам патрулировали горнисты и сигналисты, которые останавливали моряков и требовали, чтобы они возвращались в свои войсковые части. Никто не подчинялся этому требованию. Напротив, мы даже использовали тревогу, объявленную комендатурой, в своих целях: мы шли вслед за горнистами по улицам
381
и приглашали солдат принять участие в нашем митинге. На митинг собралось большое количество солдат и жителей города. Учебный плац был полон людей.
Митинг открылся моим выступлением. Я подробно остановился на современном положении и призвал массы действовать решительно. По-видимому, моя речь была хорошо понята всеми присутствовавшими, ибо на следующий день одна из буржуазных газет Киля писала: «Человек с львиным голосом говорил так, что даже самый отдаленный слушатель в состоянии был разобрать каждое слово».
Кроме меня, выступали правосоциалистический профсоюзный деятель Густав Гарбе и представитель от флота Кирххёфер. Было решено завершить митинг массовым шествием по улицам Киля, чтобы продемонстрировать нашу солидарность с арестованными матросами. Многие из них были арестованы лишь накануне. До нас доходили даже слухи, что некоторые из них должны быть расстреляны.
Как только колонна демонстрантов двинулась в путь, появились патрули, которые преградили нам дорогу. Но мы не позволили задержать нас и без особых усилий разоружили солдат. На улицах города к колонне демонстрантов присоединялись все новые и новые люди. Неожиданно возле Кайзер-кафе пас встретил пулеметный огонь. Демонстранты остановились, ио убедившись, что никто по пострадал, двинулись дальше. Тогда пулеметчики подвергли обстрелу нашу колонну. От сорока до пятидесяти демонстрантов, в том числе женщины и дети, были сражены пулями, восемь человек из них были убиты, а двадцать девять —тяжело ранены.
Крик возмущения и протеста прокатился по толпе демонстрантов. Когда же убийцы под командованием лейтенанта Штейнгойзера, невзирая на кровавые жертвы, продолжали огонь, из передних рядов колонны демонстрантов выбежал матрос и прикладом винтовки сразил лейтенанта Штейнгойзера. Убийца получил по заслугам. Убийство лейтенанта явилось для нас сигналом к действию. Молодые матросы и рабочие штурмовали позицию пулеметчиков и обратили их в бегство. Затем мы перенесли наших убитых и тяжело раненных сестер и братьев в Кайзер-кафе, где уложили раненых на диваны, а мертвых — па пол. Мы пожали друг другу руки и поклялись вести непримиримую борьбу против виновников этих жертв и грабительской войны и не прекращать эту борьбу до тех пор, пока они навсегда не лишатся возможности делать свое черное дело. Час решающей схватки приближался. Искра зажгла фитиль, ведущий к пороховой бочке.
На следующее утро был объявлен сбор всех войсковых частей Киля. За истекшую ночь во многих из них были созданы 382
революционные солдатские Советы. Наш торпедный дивизион получил приказ построиться без оружия. После обычного рапорта командир дивизиона капитан флота Бартельс взобрался на заранее приготовленный стол и обратился с речью к солдатам. Он остановился на событиях предыдущего дня и заявил, что, несмотря на то, что положение крайне напряженное, солдаты не должны заниматься политикой, ибо политика недоступна их пониманию. Он закончил свою речь следующими словами: «Солдат обязан повиноваться, и он повинуется!» Когда оп слез со стола, я ощутил непреодолимое желание выступить. Не долго думая, я вскочил на стол и в свою очередь обратился с короткой речью к солдатам, призвав их избрать солдатский Совет. Офицеры, которые попытались в меня стрелять, были немедленно разоружены матросами. По окончании сбора мы спешно вооружились и провели в каждой из рот выборы в солдатский Совет. Я был избран председателем Совета.'
Наше первое заседание состоялось в столовой торпедного дивизиона. Во время этого заседания явился один из фельдфебелей и заявил, что нас вызывает к себе командир дивизиона, чтобы выслушать наши просьбы. Мы решительно заявили, что речь идет не о просьбах, а о требованиях, и если командиру что-нибудь нужно от нас, то не мы должны идти к нему, а он должен прийти к нам. Видя нашу решительность, командир счел благоразумным явиться к нам. Мы предъявили ему свои требования:
1. Немедленное прекращение войны.
2. Отречение Гогенцоллернов.
3. Отмена осадного положения.
4. Освобождение арестованных моряков 3-й эскадры.
5. Освобождение всех участников матросского движения 1917 г., содержащихся в каторжной тюрьме Целле.
6. Освобождение всех политических заключенных.
7. Введение всеобщего, равного и тайного избирательного права для мужчин и женщин.
«Да, господа, но ведь это же все политические требования!»,— удивленно и раздраженно возразил командир дивизиона. Я ответил, что поскольку на сборе во дворе казармы он объявил нам, что мы не должны интересоваться политикой, то мы прежде всего выдвигаем политические требования.
Вскоре после того нам сообщили, что меня вызывает губернатор. Мы взяли автомобиль, прикрепили к нему доставленный с одного из торпедных катеров большой красный флаг, который был больших размеров, чем автомобиль, и приготовились к отъезду.
Прежде чем уехать, я собрал на учебном плаце Киль-Ви к солдат и дал им указание, в случае, если я через два часа не вер
383
нусь, начать выступление, невзирая ни па какие уговоры со стороны правых социалистов.
Когда мы подъехали к дому губернатора, из здания высыпали вооруженные до зубов офицеры и начали нас громко ругать за то, что мы позволили себе явиться в таком виде. Я потребовал, чтобы они успокоились, и заявил, что нас ожидает губернатор. В этот момент появился адъютант губернатора. Он пришел предупредить офицеров, чтобы в случае прибытия Артельта из 1-го торпедного дивизиона его немедленно пропустили бы к губернатору вице-адмиралу Сушону. Меня тотчас впустили вместе с моими товарищами.
Когда мы вошли в кабинет к губернатору, я заметил, что он сделал усилие над собой, чтобы вступить в разговор с нами. Он был милитаристом до мозга костей, и поэтому ему было нелегко заставить себя вступить в переговоры с рядовыми солдатами, которые до сих пор обязаны были всегда подчиняться, а по приказу командования даже стрелять в своих отцов, матерей и братьев. Он сделал несколько шагов нам навстречу: «Благодарю вас за то, что вы проявили мужество и не побоялись явиться сюда».
Прежде чем приступить к переговорам, я осведомился, признает ли он в нашем лице доверенных лиц, избранных солдатами, и готов ли вести переговоры на базе равноправия обеих сторон. Учитывая создавшееся положение, он был вынужден дать утвердительный ответ. Тогда я пояснил, что мы хотели бы сначала выяснить вопросы, относящиеся к его компетенции. Одновременно я предупредил его, чтобы он не предавался ложным надеждам и не помышлял двинуть сухопутные войска против революционных моряков, ибо на этот случай 3-я эскадра имеет указание открыть огонь по району Дюстернброк, в котором расположены виллы офицеров, и полностью его уничтожить. На это губернатор возразил: «Но, господа, неужели вы можете взять на себя ответственность за убийство женщин и детей?» Я ответил, что в его власти предупредить кровопролитие. Если он считает возможным допустить, чтобы пехотинцы стреляли в матросов, то мы со своей стороны считаем себя вправе принимать ответные меры. Видя нашу непреклонность, губернатор в моем присутствии сделал заявление, что не будет привлекать войск извне, а находящиеся уже в пути сухопутные части по прибытии их в Киль отправит обратно. Далее он сообщил нам, что для дальнейших переговоров с нами в Киль собираются прибыть депутат рейхстага Носке и статс-секретарь Гаусман.
Однако в тот же вечер выяснилось, что, несмотря на заявление губернатора, в Киль прибывают четыре пехотных части. Мы тотчас сели в нашу машину и поехали навстречу пехотинцам. Настигнув их у почтамта, мы разъяснили солдатам истин-384
ную причину их прибытия в Киль. Я обратился к ним с призывом не стрелять в матросов и либо сдать свое оружие, либо примкнуть к революционерам. Пехотинцы, подавляющую часть которых составляли одетые в военную форму рабочие и крестьяне, примкнули к нашему революционному движению, офицеры были обезоружены.
Когда мы вернулись к нашим товарищам, мы убедились, что они за время нашего отсутствия хорошо поработали. Им удалось умелыми действиями добиться перехода на нашу сторону охраны верфи, которая была размещена на территории наших казарм. Задача облегчалась тем, что большую часть солдат охраны верфи составляли классово сознательные, организованные рабочие.
Теперь в нашем распоряжении имелось примерно 30 тыс. человек.- Это означало наличие в руках революции огромной силы. К сожалению, нам в то время недоставало революционной партии рабочего класса, которая поставила бы перед революционным движением ясные цели и организационно укрепила бы его. Ввиду отсутствия такой партии мы были до некоторой степени предоставлены самим себе, не имели связи с революционным движением в остальных частях Германии и вынуждены были действовать изолированно.
Мы считали своей ближайшей целью освобождение арестованных товарищей. Мобилизовав наш военный оркестр, мы отправились вместе с другими революционными Морскими подразделениями к кильской тюрьме, чтобы освободить политических арестованных. В присутствии начальника кильских судебных властей я просмотрел списки заключенных в целях выявления лиц, арестованных за политическую деятельность и дисциплинарные проступки. Эти арестованные должны были быть немедленно освобождены. Затем я в сопровождении тюремщиков обошел всю тюрьму, заставляя их открывать нужные мне камеры, и лично объявлял каждому товарищу, что он освобождается из-под ареста.
Радость товарищей была неописуемой. Освобожденные товарищи собрались в вестибюле тюремного здания. Я вышел к ожидавшим на улице солдатам и сказал, что если раньше нам перед каждым чучелом приходилось брать винтовку «на караул», то приветствовать наших политических арестованных ружейным приемом «на караул» несомненно является для нас делом чести. Мое предложение было восторженно принято. Тогда я дал команду: «На караул!», и бывшие политические заключенные под звуки оркестра, игравшего марш социалистов и «Интернационал», покинули здание тюрьмы.
В тот же день мы отправились на вокзал встречать Носке. На Вильгельмсплац состоялся большой митинг, на котором 25 Ноябрьская революция в Германии „п.
должны были выступать Носке и я. Тотчас после прибытия Носко, я предупредил его, чтобы он не пытался внести раскол в наше движение или проводить одностороннюю политику СДПГ. Он лицемерно заявил, что намерен вместе с нами содействовать «дальнейшему развитию» революционного движения. Затем мы отправились на Вильгельмсплац, где выступили Носке и я.
По окончании митинга в большом зале Дома профсоюзов состоялась конференция представителей всех морских частей. На этом собрании Носке сбросил с себя маску. Он «позабыл» о торжественных обещаниях, данных мне на вокзале. Свое выступление на конференции он начал следующими словами: «Правительство поручило мне заявить, что в случае, если борьба в Киле будет немедленно прекращена, зачинщикам бунта и участвовавшим в нем солдатам и рабочим будет гарантирована безнаказанность».
Это вызвало в зале бурю возмущения. Я прервал Носке и заявил, что о прекращении борьбы не может быть и речи. Носке, поняв, что взятая им линия обречена на провал, изменил тактику. Он заявил, что прежде всего нам необходимо добиваться мира, работы, хлеба и покоя. После продолжительной дискуссии были проведены выборы в высший солдатский Совет Балтийского флота. Носке сам предложил свою кандидатуру, хотя он не был солдатом. Тогда мы выдвинули кандидатуру Лотара Поппа, который также не был военным, а являлся руководителем организации НСДПГ города Киля. Председателем высшего солдатского Совета Балтийского флота был избран я.
Носке стремился захватить руководство революционным движением в свои руки, чтобы затем его задушить. После того как мы сместили кайзеровского губернатора Киля, вице-адмирала Сушона, Носке сам предложил свою кандидатуру на пост губернатора. Первоначально он находился на равных правах со мной, поскольку я занимал пост председателя высшего солдатского Совета. Без моей подписи его приказы считались недействительными.
Убедившись, что наше революционное движение ограничивается лишь городом Килем и его предместьями, Носке начал подготовлять раскол среди матросского движения и добиваться ограничения деятельности высшего солдатского Совета. Он ставил своей целью выиграть время, чтобы подготовить контрреволюцию к нанесению сокрушительного удара по революционному движению.
Как только контрреволюция опомнилась от первого испуга, она предприняла вооруженное выступление против рабочих и матросов. В здании машиностроительной школы засели реакционные офицеры, которые стреляли в наших людей. Мы триж
386
ды обращались к ним с требованием о сдаче оружия. Но они не подчинялись. Тогда я дал указание решительно расправиться с контрреволюционными заговорщиками.
Носке возражал против моего указания. Вообще я вскоре убедился, что он рассматривал свое сотрудничество с высшим солдатским Советом как формальную необходимость и лишь тогда поддерживал наши решения, когда его вынуждал к этому нажим со стороны народных масс. Носке вел тайные переговоры с правыми социалистами в Берлине о подавлении революционного движения. Поскольку у нас не было боевой марксистско-ленинской партии, правым лидерам социал-демократии типа Носке удалось постепенно расколоть наше движение, организовать контрреволюционеров и подавить революцию.
Желая внести ясность в отношения между мной и Носке, я в январе 1919 г. созвал собрание доверенных лиц, на котором поставил вопрос ребром: либо я, либо Носке. В результате демагогического поведения Носке он при голосовании получил незначительное большинство голосов, после чего я ушел с поста председателя высшего солдатского Совета.
Но мы не прекращали борьбы. Мы перенесли ее на улицу, стремясь путем нажима снизу принудить Носке и его сторонников осуществить революционные требования рабочих и солдат о провозглашении социалистической республики. Но революционное движение в Киле, как и по всей Германии, оказалось еще недостаточно зрелым для того, чтобы заставить империалистов и милитаристов сойти со сцены.
Эрнст Броссат
НАРОДНАЯ МОРСКАЯ ДИВИЗИЯ В БОРЬБЕ ПРОТИВ КОНТРРЕВОЛЮЦИИ
Н концу первой мировой войны я служил на тральщике, стоявшем в Эмдене. Среди моряков Эмдена царило сильное недовольство. Вскоре до нас дошли слухи о событиях в Киле, Куксхафене и Вильгельмсхафене. Наконец-то наступило время покончить с ненавистным режимом!
Однако в Эмдене дело все еще не доходило до революционных выступлений. Тогда я самовольно «уволился в отпуск» и 7 ноября 1918 г. выехал в Гамбург. Здесь я увидел большую толпу людей, в которой было много моряков. Толпа устремилась в здание вокзала, и я примкнул к ней. В зале ожидания незнакомый мне человек взобрался на стол и призвал нас выехать в Берлин, ибо там необходимо было завоевать власть. Я немедленно изъявил согласие поехать и вместе с 300 матросами сел в поезд, отходивший в Берлин. Мы прибыли туда в тот же день. Но не успели мы на Лертеровском вокзале выйти из вагонов, как нас окружили и захватили кайзеровские солдаты, охранявшие вокзал. Они отправили часть матросов в Цоссен, а остальные были доставлены в казармы «майкеферов» '.
Взволнованные и возмущенные, мы провели ночь в казарме. Утром 8 ноября мы силой добились своего освобождения и ио-одиночке отправились в город, агитируя на улицах за революцию.
9 ноября в Берлине вспыхнуло восстание. Но и в этот день, мы, матросы, продолжали действовать неорганизованно, в одиночку присоединялись к колоннам демонстрантов и к подняв-
1 «Майкеферы» — прусский гвардейский полк, стоявший в Берлине. (Примеч. ред.).
388
шимся на борьбу рабочим. Я участвовал в захвате здания поли-цей-президиума. Затем мы направились в Нейкёльн и Темпель-гоф, где проникли в казармы и прежде всего освободили арестованных.
Во второй половине дня началась борьба за манеж. Однако мы располагали недостаточными силами. Неоднократные попытки взять манеж штурмом заканчивались неудачей. В нас стреляли из здания манежа, и наши потери были значительными. После наступления темноты осаждавшие манеж рабочие разошлись. В конце концов возле манежа остались только я и еще один товарищ.
Эту позицию мы занимали до утра. 10 ноября на рассвете прибыли подкрепления, и мы штурмовали манеж, но в нем никого не оказалось. Офицерские банды, засевшие в манеже, ночью ушли через другой выход. В течение этого'дня у нас было еще несколько незначительных стычек в городе.
Когда стало очевидным, что революцию приостановить невозможно, «кайзеровский социалист» Шейдеман провозгласил республику. В Киле в то время орудовал Носке. Эберт, Шейде-ман и Ландсберг совместно с Гаазе, Дитманом и Бартом образовали временное правительство. На пост коменданта города Берлина был назначен правый социалист Вельс. Ему была подчинена находившаяся под командованием кадровых офицеров «Республиканская солдатская охрана», негласной задачей которой являлось разоружение рабочих.
Помимо «Республиканской солдатской охраны», в Берлине в то время находились также так называемые отряды безопасности Эйхгорна. Они состояли из политически организованных рабочих и солдат и подчинялись берлинскому полицей-прези-денту Эмилю Эйхгорну, который был членом НСДПГ. Эти отряды поддерживали порядок в городе, но численность их была невелика, и они не могли справиться с возложенной на них задачей.
Наряду с этими двумя* видами войск в огне революции возникла «Народная морская дивизия». В насыщенные событиями ноябрьские дни в Берлин устремились многочисленные группы моряков, которые участвовали во всех революционных выступлениях. Классово сознательные рабочие в матросской форме Ви-чорек, Дорренбах и др. на собрании в здании адмиралтейства постановили создать революционную воинскую часть. На 11 ноября было назначено собрание в манеже, на которое с помощью листовок и плакатов приглашались все служащие военно-морского флота. К назначенному часу сюда прибыло несколько сот матросов, среди них был и я.
На собрании выступал некий граф Меттерних, который назвал себя другом революции. Он щедро расточал обещания й,
М’9
щеголяя «революционными» фразами, призвал нас поддержать создание войсковой части под названием Народная морская дивизия, которая должна была объединить всех находившихся в Берлине моряков. Она должна была разместиться в манеже и одновременно занять дворец и принять на себя его охрану. Дивизия должна была находиться в распоряжении коменданта города «социалиста» Вельса, и на содержание ее должны были быть отпущены средства из военного бюджета, которые должны выплачиваться городским казначейством.
Мы восторженно поддержали это предложение. Лишь немногие из нас в тот момент раскусили Меттерниха. Но вскоре он был разоблачен. Собрание избрало командующим Народной морской дивизии Вичорека, который несколько дней спустя был убит капитан-лейтенантом Бретшнейдером. После убийства Вичорека Меттерниху удалось на некоторое время захватить в свои руки командование дивизией.
Дивизия, штаб которой находился в манеже, несла службу по охране важных зданий. Я был прикомандирован к караульному отделению, охранявшему государственные типографии. Численность нашей дивизии со дня на день увеличивалась, и скоро она насчитывала 1500 моряков, а в конце ноября ее численный состав превысил 3000 человек.
О декабря контрреволюция решила нанести удар. Во второй половине дня Меттерних объявил сбор дивизии, и мы Получили приказ маршем направиться на Вильгельмштрассе. Мы и не подозревали, что эта военная демонстрация была организована по договоренности между комендантом города Вельсом и нашим графом и что на нас возлагалась задача арестовать Исполнительный комитет Берлинского Совета и провозгласить Эберта президентом. Меттерних обманул даже начальника караула дворца, товарища Дорренбаха, который честно и преданно служил революции.
Но Дорренбах узнал о намерениях Меттерниха, нагнал нас ла улице и призвал вернуться. На следующий день мы рассчитались с Меттернихом. Он вынужден был подать в отставку, и мы больше никогда о нем не слышали. Командование дивизией перешло в руки товарищей Дорренбаха и Радтке. В то время ла нас была возложена охрана правительственных зданий, министерства иностранных дел, рейхсбанка и государственных типографий, а в случае необходимости мы должны были также лести службу по обеспечению безопасности в городе.
По понятиям того времени наша дивизия считалась наиболее надежной для выполнения задач охраны и безопасности. Но она не обеспечивала надежного прикрытия для темных махинаций реакции, а, напротив, представляла угрозу для контрреволюционных элементов. Вот почему руководители комендату-390
ры Вельс и А. Фишер подготовляли ликвидацию нашей дивизии. Против нас предпринимались разного рода провокации. Несение нашей службы затруднялось систематическими грабежами, совершавшимися по заданию криминальной полиции вооруженными бандами уголовников, которые грабили не только отдельных людей, но и целые кварталы.
Однажды ночью бандиты окружили квартал, прилегавший к полицей-президиуму и охватывавший улицы Мюнцштрассе, Гренадирштрассе, Клейне Александерштрассе вплоть до Ро-зенталерплац, и подвергли его грабежу. Нас подняли по тревоге, и нам удалось задержать большую часть грабителей. Мы арестовали около 90 человек и доставили их в полицей-президиум. Но на следующий день они исчезли. Старые, не отстраненные ют службы реакционные элементы, срывали нашу работу. Таковы были методы борьбы контрреволюции, а буржуазные газеты неистовствовали и кричали, что причиной всех беспорядков и анархии являлась ликвидация старых порядков. В то время повсюду был расклеен плакат, на котором был изображен человек, напоминавший гориллу: в зубах у него был окровавленный нож, он шагал над городами и деревнями, а позади него виднелась виселица и над ней надпись: «Опасность большевизма».
С помощью клеветнического вымысла, будто при содействии военных моряков в императорском дворце был совершен грабеж, Вельс издал приказ, согласно которому Народная морская дивизия должна была немедленно оставить дворец и сдать ключи в городскую комендатуру. Одновременно он потребовал сокращения численного состава Народной морской дивизии до 600 человек. Мы отказались выполнить эти требования. Тогда Вельс наложил арест на деньги, выплачивавшиеся дивизии, и объявил, что делегация наших моряков будет принята лишь в том случае, если она предварительно сдаст ключи от дворца. В ответ на это матросы устроили перед зданием комендатуры демонстрацию протеста.
В этот день я руководил караульной службой в помещении министерства иностранных дел, находившемся в имперской канцелярии на Вильгельмштрассе. Здесь мы узнали, что в Потсдаме сосредоточиваются гвардейские части, которые готовятся вслед за войсками Леки вступить в революционный Берлин. По указанию Дорренбаха я немедленно отдал приказ запереть ворота, занять телефонную станцию и арестовать членов правительства Эберта, Шейдемана и Ландсберга, чтобы воспрепятствовать установлению связи между ними и контрреволюционными войсками. Мы тогда и не подозревали о существовании тайной телеграфной связи, с помощью которой Эберт и вызвал войска из Потсдама.
ё91
К концу дня Дорренбах снова безуспешно попытался вести переговоры с Вельсом, после чего Народная морская дивизия двинулась к комендатуре на Купферграбен. По дороге она подверглась обстрелу со стороны гвардейских войск, находившихся в здании университета, и группы «гвардейцев Зуппе» (контрреволюционный отряд, называвшийся так по имени своего командира, фельдфебеля Зуппе), которые укрылись в бронемашине. Три матроса были убиты. Теперь не оставалось больше сомнения в том, что Вельс сотрудничал с белыми и стремился задушить революцию.
Вельс, правда, изъявил готовность распорядиться о выплате матросам задержанного жалованья, но теперь мы отказались от переговоров с ним. Моряки штурмом взяли здание комендатуры, выволокли оттуда Вельса и увели его в манеж. Некоторые матросы требовали, чтобы этот предатель рабочего класса был повешен. Однако Вельс вскоре был освобожден.
23 декабря 1918 г. Дерренбах и Радтке в сопровождении нескольких членов солдатского Совета снова отправились в имперскую канцелярию для переговоров с правительством. К моменту их прибытия здесь царила страшная суматоха, так как солдаты Леки арестовали народного уполномоченного Барта, но наш караульный отряд принудил их ретироваться. Мы все были готовы немедленно вступить в бой с реакционной военщиной и в последующие дни и месяцы доказали это. Однако мы снова позволили себя обмануть обещаниями и после переговоров покинули имперскую канцелярию, так как Эберт дал нам честное слово, что охрана правительственного квартала будет возложена на один из берлинских полков. Мы сочли возможным принять это предложение, поскольку двадцать один берлинский полк солидаризировался с Народной морской дивизией.
Но разве можно было доверять честному слову предателя народа? В ту же ночь Эберт приказал отрядам Леки занять имперскую канцелярию, а из Потсдама в Берлин были двинуты гвардейские части.
Наш отряд направился к манежу, чтобы усилить его охрану. Только теперь мы поняли, почему нас хотели принудить оставить императорский дворец: тот, кто владел дворцом, мог стратегически контролировать манеж. Нас нужно было изгнать из манежа, для того чтобы разоружить. Здание манежа было нашей крепостью. Это открытие укрепило нашу решимость. Мы хорошо понимали как велико было значение Народной морской дивизии для революции. Два дня спустя Карл Либкнехт, выступая перед нами, лично выразил нам горячую благодарность от имени пролетариата за нашу преданность революции.
В ночь с 23 на 24 декабря в Берлин вступили потсдамские гвардейские части и совместно с «Республиканской солдатской
392
охраной» окружили дворец и манеж. Рано утром они начали обстрел дворца из полевых гаубиц.
Я жил тогда на Элизабетштрассе. Услышав грохот орудий, я побежал к дворцу. На улице Ратхаусштрассе я заметил пулеметные гнезда, оборудованные частями комендатуры. Вместе с товарищами мы обезвредили их. Затем мы разоружили несколько солдат Республиканской солдатской охраны.
Мы не догадывались об истинных причинах этой контрреволюционной вылазки, но знали, что дворец и манеж охранялись не более чем сотней людей. Мы полагали, что перестрелка идет между отрядами Вельса и моряками. Чудовищная мысль о том, что «социалист» Эберт мог в целях подавления революции опереться на кайзеровские войска, не приходила нам в голову. Поэтому мы с пятью товарищами вбежали в один из домов на Постштрассе и раздобыли там большую белую простыню. Привязав ее на палку, мы отправились в качестве парламентеров в школу пения на Унтер-ден-Линден, где, видимо, были установлены стрелявшие орудия, чтобы добиться прекращения огня.
Несмотря на наш белый флаг, который указывал на то, что мы пришли в качестве парламентеров, нас встретили сильным пулеметным огнем. Три товарища были убиты на месте. Я спрятался за колонну манежа, но в здание манежа меня не впустили. Товарищи поступали правильно, ибо если бы они открыли ворота, противнику, вероятно, удалось бы напасть врасплох. Нас впустили в манеж лишь тогда, когда наступил перерыв в стрельбе.
Белые несколько раз безуспешно пытались штурмовать дворец и манеж. Во время последней атаки они проникли в дворцовый двор, но отважные матросы отбросили их в результате рукопашной схватки.
Вскоре после этого на площади появились революционные рабочие. Многие из них, особенно рабочие завода Шварцкопф, были вооружены. Белогвардейцы оказались между двумя фронтами и прекратили огонь. Рабочие, в том числе и те, кто не имел оружия, храбро вступали в разговор с солдатами гвардейских частей, пытаясь их переубедить. Жены рабочих уговаривали солдат, чтобы они не позволяли генералам себя обманывать. Солдаты колебались, и офицеры вынуждены были отвести их назад.
Итак, революционный Берлин поддержал Народную морскую • дивизию в момент, когда белые, используя превосходство своих сил, попытались нанести ей сокрушительный удар. Борьба за -кончилась нашей победой. Взятые в плен солдаты были разоружены и отпущены, а офицеры доставлены в полицей-президиум. Но этого делать не следовало, ибо они исчезли на следующий день. По-видимому, они снова перебрались в Потсдам.
393
Мы выиграли сражение, происходившее в рождественские дни, и отстояли дворец и манеж. Революционные рабочие поддержали нас в нашей борьбе. Наши потери в это кровавое рождество составляли 11 убитых, реакция оставила на поле боя 56 человек. Для нас наступила небольшая передышка. Я был откомандирован в караульный отряд, охранявший рейхсбанк. Наш отряд насчитывал примерно 100 человек и был разделен на две группы. Каждая группа дежурила сутки и сутки отдыхала. Дирекция рейхсбанка обратилась к нашему командованию с просьбой, чтобы оно обеспечило охрану банка, так как наши войска считались наиболее надежными. Мы честно выполняли свой долг и образцово несли караульную службу. В качестве благодарности рейхсбанк выплатил нам вознаграждение из расчета по 100 марок на человека.
В результате событий, которые произошли 23 декабря возле здания комендатуры, вражда между нами и «гвардией Зуппе» усилилась. Дело доходило до столкновений на улицах. Так, на-цриме|р, у одного из бойцов нашей дивизии на улице было отобрано оружие. Гвардеец пригрозил ему пистолетом и крикнул: «Руки вверх!» Но такие случаи больше не повторялись. Когда один из гвардейцев вновь попытался разоружить нашего товарища, тот пристрелил его. С тех пор никто больше не решался связываться с нами.
В конце декабря состоялся съезд, на котором была основана Коммунистическая партия Германии. В начале января 1919 г. правительство Эберта развернуло поход против всех революционных завоеваний. Реакционная печать усилила клеветнические выпады против пролетариата. Распространяя неимоверные вымыслы об убийствах полицейских офицеров и о «большевизации Германии», она сеяла тревогу среди населения и разжигала вражду против борющегося рабочего класса. Особенно злостной была позиция центрального органа СДПГ «Форвертс» («Vorwarts»). Поэтому было не удивительно, что возмущенные революционные рабочие в начале января 1919 г. захватили редакции и издательства этих газет.
Народная морская дивизия, в качестве воинской части, не принимала участия в этих боях, она сохраняла известный нейтралитет, но и не запрещала своим бойцам в свободное от дежурств время принимать участие в боях. Лично я воспользовался этим и участвовал в ночных боях за издательство Уль-штейн. Укрываясь за тюками газет, я отражал атаки бандитов Носке. Белогвардейцы пустили в ход тяжелую артиллерию, стремясь принудить наши отряды к капитуляции. Наши парламентеры, вышедшие из здания «Форвертс», чтобы добиться прекращения огня, были зверски убиты белогвардейцами, которые до неузнаваемости изувечили их трупы.
394
Выступление К. Либкнехта в Берлине 4 января 191 в г<
Поражение, понесенное нами в ходе январских боев, позволило реакции сместить полицей-црезидента Эйхгорна, о чем она давно помышляла. Таким образом, реакции удалось восстановить и эту свою позицию и полностью захватить полицейскую власть в свои руки.
После смещения Эйхгорна реакция приступила к подготовке решающего удара против нас. То, чего ей не удалось добиться в результате открытой борьбы, она попыталась теперь осуществить с помощью предательства. Кровавые псы реакции начали преследовать товарища Дорренбаха, который со времени разоблачения Меттерниха командовал нашей дивизией. В начале января он исчез. Позже я узнал, что 17 мая 1919 г. он был застрелен в здании моабитского уголовного суда неким Тамшиком. Тем же Тамшиком в Моабите был убит и Лео Иогихес.
Исчезновение Дорренбаха поставило нас в еще более затруднительное положение. И если реакция не смогла победить нас силой оружия, то теперь в результате переговоров нам пришлось сдать сначала дворец, а затем и манеж. Это произошло главным образом по вине бывшего командира морского отряда правительственной охраны Юнге, который за нашей спиной вступил в переговоры с Вельсом и предал нас.
Народная морская дивизия перебралась в дом военно-морского флота на набережной Меркишес Уфер. Это значительно ослабило нашу обороноспособность. Здание манежа служило нам сильно укрепленной крепостью, в то время как дом военно-морского флота был в сравнении с нею не более как ящиком для сигар. Наши позиции были подорваны, следующая атака противника неизбежно должна была окончиться нашим поражением. Мы знали, что она последует очень скоро, и готовились к решительной схватке с контрреволюцией.
Прежде всего мы особенно тщательно несли свою службу. На провокации мы отвечали хладнокровной сдержанностью. И поскольку мы не давали противнику повода для начала сражения, то он атаковал нас.
Один из наших уличных патрулей 5 марта 1919 г. по служебным делам находился на площади Александерплац. Без всякого повода бандиты Носке подвергли моряков обстрелу из окон по-лицей-президиума. При этом командир патруля был убит. Наши товарищи, отстреливаясь, покинули площадь. По возвращении в дом военно-морского флота они сделали донесение об этом происшествии. Мы были вне себя от возмущения. Пролитая кровь требовала возмездия. Никакие доводы благоразумия не могли нас остановить. Каждый действовал в одиночку и на свой риск и страх. Возбужденные товарищи отправились штурмовать здание полицей-президиума. Они установили в универ-396
сальном магазине Тиц на Александерплац две пушки, наведя их на здание полицей-президиума. Реакция добилась своего. Наступили кровавые мартовские дни в Берлине.
В уличных боях участвовали и революционные рабочие, это были преимущественно рабочие заводов Шварцкопф и Кнор-бремзе. Бои продолжались много дней,' пока не докатились до района Лихтенберг. Здесь состоялось решающее сражение за Берлин, которое окончилось нашим поражением. Противник бросил в бой армию, насчитывавшую 50 тыс. человек; эта армия состояла из отборных офицерских и унтер-офицерских частей, возглавляемых генштабом. Мы же были в состоянии противопоставить этой армии лишь несколько тысяч человек, часть которых была плоха вооружена. Каждый из нас храбро выполнял свой долг, отдавая все свои силы революции, но численное превосходство противника было слишком велико, к тому же белые были хорошо вооружены.
Как уже упоминалось, я‘ в то время нес караульную службу в рейхсбанке. В начале мартовских боев наш караульный отряд был окружен ротой белогвардейцев. Мы приготовились дать им отпор, но затем решили сдать рейхсбанк без боя капитану Гентнеру и, сохранив оружие, присоединиться к нашим борющимся товарищам, чтобы поддержать их. Особенно ожесточенной была борьба в районе Александерплац и на самой площади. Противник был хорошо подготовлен. Он ввел в бой артиллерию, минометы, огнеметы, пулеметы, использовал ручные гранаты и другое оружие. Перед нашим прибытием группа матросов и рабочих, в составе примерно 40 человек, проникла в туннель метро и вышла на Александерплац. Здесь они пробились к зданию полицей-президиума, с помощью связки гранат разнесли железные ворота и ворвались в здание. Но хорошо укрепившиеся там белые уничтожили их всех до единого человека. Им недоставало военной организации. Лишенные руководства и прикрытия, опираясь лишь на свой революционный энтузиазм, они шли на верную смерть.
Эти стихийные боевые действия привели к раздроблению сил борющихся, которые действовали изолированно и потеряли связь с руководством и между собой. Отдельные группы действовали несогласованно, на собственный страх и риск.
В период мартовских боев мне пришлось, переодевшись в штатское платье, вместе с одним из наших товарищей выполнять работу связного. В.о время одной из облав мы были задержаны на улице и вместе с многими другими арестованными доставлены в здание Красной ратуши, где разместился штаб белых войск. У моего товарища, фамилию которого я не помню, при обыске были найдены удостоверение личности и пистолет. Он был немедленно расстрелян. Мне же удалось благодаря моим энергич
397
ным усилиям добиться рассмотрения моего дела военным судом, в результате чего я на следующий день был освобожден.
Поскольку мы не имели связи со своим командованием, противнику удалось заманить нас в ловушку. В газетах и плакатах было объявлено, что бойцов Народной морской дивизии просят явиться по адресу: Францёзише штрассе, 32. Под объявлением стояла подпись: командование Народной морской дивизии. Поверив в подлинность объявления, мы поодиночке являлись по указанному адресу. У ворот дома № 32 сидел на табуретке худощавый человек, который направлял нас во двор. Ничего не подозревая, мы заходили в указанный нам дом и поднимались по лестнице. Во втором этаже неожиданно из-за двери с матовым стеклом на меня бросились два рейнгардовских солдата 2 с возгласом: «Руки вверх!». Сначала я подумал, что они шутят, и сказал: «Не валяйте дурака!» Но скоро я убедился, что это не шутка. Меня обыскали и отобрали кошелек, сигареты и прочие мелочи. Затем послышался приказ: «В темную комнату!»,, и меня увели. Мы прошли через большой зал, в котором находилось около сотни моих товарищей. Все они, как и я, оказались в ловушке.
Пока меня вели в «темную комнату» мне посчастливилось. Конвоировавшего меня солдата окликнули, и мои товарищи, воспользовавшись этим, втянули меня в толпу моряков. Вскоре пас собралось здесь 280—300 человек. Шагах в восьми от нас стояли направленные на нас три пулемета, а позади них группа белогвардейцев с ручными гранатами наготове. Как только мы пытались потесниться назад, чтобы уклониться от опасности, угрожавшей спереди, белые бандиты с улицы кричали: «Освободить окна!» и стреляли вверх. Это продолжалось до полудня. Затем прибыл командир отряда убийц, однорукий обер-лейтенант Марло. Началась пляска смерти. Марло приказал, чтобы арестованные поочередно проходили мимо него. Каждый арестованный на мгновение останавливался возле него, а он командовал: «Налево — направо, налево — направо!» «Налево» означало: на расстрел. Итак, каждый второй человек приговаривался к расстрелу. На мою долю также выпало сомнительное удовольствие быть направленным налево. Собственно говоря, в этом не было ничего удивительного, ведь я всю свою жизнь примыкал к левому крылу, почему же теперь перед смертью должно было быть иначе? В конце концов вместе с товарищами, находившимися в «темной комнате», нас, приговоренных к расстрелу, набралось 180 человек. В то время как Марло выносил свой приговор проходившим мимо него морякам, он прижимал пистолет своим обрубком руки.
2 Полковник Рейнгард создал в Берлине белогвардейский полк, входивший в состав правительственных войск. (Примеч. ред.).
398
В момент подготовки массового расстрела явился капитан Гентнер, командовавший сменившим нас в рейхсбанке караульным отрядом. Он осведомился о случившемся. Марло сказал: «Я собираюсь расстрелять эту банду». На это Гентнер будто бы ответил ему: «Но ведь это подлинное убийство, я этого не допущу». Марло начал с ним торговаться и выторговал «всего» тридцать человек для немедленного расстрела. Я не был в числе этих тридцати.
Мы все еще не понимали, что происходит. Когда мы услышали выстрелы, мы подумали, что наши товарищи пришли к нам на помощь и атаковали белогвардейцев, а между тем во дворе разыгрывалась кровавая драма. Марло приказал вывести 30 человек во двор, где они были зверски расстреляны из пулеметов. После завершения этого массового убийства, нас, остальных, заставили выйти с поднятыми руками на улицу. Предварительно нам приказали при выходе во двор повернуть голову влево. Но я решился взглянуть направо. Наши окровавленные товарищи лежали кучей возле стены дома. Меня охватил ужас цри мысли, что я чуть было не разделил их участь.
Нас построили по четыре человека в ряд и приказали держать руки поднятыми. С обеих сторон двигались два отряда белой гвардии. Впереди и позади нашей колонны ехали грузовики, на которых сидели солдаты с пулеметами. Поминутно раздавались возгласы: «Закрыть окна! Освободить дорогу!». В жителей, открывавших окна, чтобы посмотреть на паше шествие, стреляли. Нас привели к бывшей каторжной тюрьме на Лертер-штрассе. Меня вместе с восьмью другими товарищами поместили в одиночную камеру. В камере было настолько тесно, чтс нам с трудом удавалось повернуться. Отправлять естественные потребности было невозможно. Ответом на наши жалобы были грязные насмешки. К счастью, нас продержали в этой тюрьме всего лишь три дня. Но эти дни стоили многих месяцев.
Охранявшие нас солдаты Носке развлекались, как могли. Ежечасно они предупреждали нас, чтобы мы подготовились к расстрелу. Они придумывали все новые и новые тревожные сообщения: Носке приказал всех вас ликвидировать, никому не будет пощады. Однако, несмотря на эти угрозы, им не удавалось сломить нашу революционную волю. За исключением немногих арестованных, которые предавались отчаянию, все мы сохраняли стойкость перед лицом грозившей нам опасности.
На четвертый день, в 4 часа утра, нам объявили: «Приготовиться к расстрелу!». Нас собрали в тюремном дворе, где горел большой костер, в который бросали солому, бумагу, старые матрацы и всякие отбросы. Жуткое и вместе с тем прекрасное зрелище на фоне предрассветного неба. Огромный двор был оцеплен вооруженными до зубов рейнгардовскими солдатами.
399
Трижды проводилась перекличка. Было сделано все, чтобы усилить наши страдания и заставить нас поверить, что нас собирались сжечь на костре живьем. Пламя костра все увеличивалось и напоминало истинный ад.
Наконец поступил приказ об отбытии. Нас повели под сильной охраной в военную тюрьму Тегель. Наш марш ничем не отличался от шествия, которое мы за три дня до этого совершили от Францёзише штрассе в Моабит. По дороге мне удалось незаметно обронить открытку, адресованную моей сестре. Кто-то из прохожих подобрал ее и опустил в почтовый ящик. Благодаря этому мои родные узнали о месте моего нахождения.
В Тегеле нас поместили в чистые камеры. Тюремный персонал состоял из старых тюремных служащих, строго соблюдавших установленные в тюрьме порядки. Мы были избавлены от наших мучителей, которые издевались над пашей беспомощностью.
Две недели спустя мы были выпущены на свободу и немедленно высланы из Берлина. Народная морская дивизия была ликвидирована. Большая часть ее бойцов погибла, остальные рассеялись в разные стороны. Реакция победила. Путь для националистических «народных» союзов был расчищен. И все это являлось заслугой руководства социал-демократической партии, от лица которой Носке выступал в роли кровавого пса. Без содействия этих предателей кайзеровские генералы не смогли бы спасти власть юнкеров и капиталистов.
Кровопийца с Францёзише штрассе, однорукий изверг Марло в период Веймарской республики не подвергался никаким репрессиям. Правда, для успокоения общественного мнения, ему формально было предъявлено обвинение. Но «обвиняемый» отделался всего лишь допросом. На этом допросе Марло цинично заявил: «Что же вы хотите, господа? Ведь Носке объявил осадное положение, а это означало необходимость действовать решительно и мести железной метлой. Если бы решающее слово принадлежало мне, я расстреливал бы каждого второго». Следствие закончилось тем, что Марло был признан невиновным. В Третьей империи он был назначен начальником каторжной тюрьмы в Целле.
После высылки из Берлина я перебрался в Гамбург, где снова поступил во флот, ибо был профессиональным моряком. В том же году я участвовал в забастовке гамбургских матросов, а в последующие годы продолжал бороться в рядах рабочего движения и приобрел знания и зрелость, которых нам так недоставало в годы революции, но которые необходимы для победы рабочего класса над буржуазией.
Зепп Миллер
НАД БРЕМЕНСКОЙ ВЕРФЬЮ РАЗВЕВАЛОСЬ КРАСНОЕ ЗНАМЯ
1Лзвестие о восстании моряков, начавшемся 4 ноября 1918 г. ~ ' в Киле, распространилось с быстротой молнии. Рабочие Бремена, еще в ходе войны проявлявшие революционные настроения и находившиеся под руководством бременской организации социал-демократической партии, большинство членов которой примыкало к левому крылу, немедленно присоединились к восставшим. Уже 4 ноября в Бремене состоялся многолюдный митинг, организованный НСДПГ, на котором с решительной речью выступил депутат рейхстага А. Генке. На словах он всегда был революционером. Социал-шовинистские лидеры Рейн и Донат, выступавшие на следующий день в том же зале, едва спаслись от кулаков рабочих.
6 ноября на верфи появились первые военные моряки. Их появление вызвало необычайное волнение. Революция! Вся власть Советам! Мастера, особенно грубо издевавшиеся над рабочими, дрожали от страха. Одного из мастеров клепальщики погрузили на тачку и вывезли за заводские ворота. В то время я был служащим отдела калькуляции. Работавшие со мной инженеры потеряли всякую трудоспособность. Инженер Петерсен рыдал, опасаясь за домик, выспрюеиный им в Вольтмерсхаузене. Дирекция верфи была абсолютно беспомощна. Да мы и не обращали на нее никакого внимания.
По всему городу шли массовые демонстрации. Освобождали солдат и моряков, отбывавших заключение в каторжной тюрьме Ослебсхаузен и в других тюрьмах. Часть политических заключенных, в том числе Ганс Бродмеркель, Кэтэ Аренс, Алекс Ганзен и др., были выпущены из тюрьмы еще раньше, когда стало очевидным, что война проиграна.
Уже на следующий день у нас на верфи состоялись выборы в рабочий Совет. Служащие голосовали за особый список канди-26 Ноябрьская революция в Германии
датой, по которому был избран и я. Мы, коммунисты, получили 24 мандата, НСДПГ — 8, СДПГ — 13. Таким образом, мы получили абсолютное большинство. По нашему требованию три члена Совета были освобождены от работы: Ганс Хеккер и Вилли Дайзен — депутаты от рабочих, и Зепп Миллер — от служащих. Мы пользовались неограниченным доверием рабочих верфи; Служащие, большую часть которых составляли коммерсанты и техники, подчинялись нам по необходимости. Среди них было лишь несколько коммунистов. В распоряжении дирекции имелся автомобиль, которым мы немедленно завладели. Члены дирекции могли им пользоваться только с нашего разрешения. Мы завоевали на верфи неограниченную власть. На здании правления развевался красный флаг.
6 ноября 1918 г. после большой демонстрации на площади Марктплатц в доме профсоюзов состоялось заседание, на котором было решено расширить состав существовавшего уже в те дни солдатского Совета до 15 человек. В его состав входили четыре офицера: полковник, капитан и два лейтенанта. 9 ноября в результате бурных протестов со стороны рабочих упомянутые четыре офицера были изгнаны ив солдатского Совета, а при рабочем Совете созданы комитет действия из 15 человек и шесть рабочих комитетов.
В то же время все еще продолжали существовать сенат и муниципалитет. 11 ноября они приняли решение о провозглашении всеобщего и равного избирательного права для мужчин и женщин, надеясь, что это позволит им удержать бразды правления. Ню при дня спустя сенат и муниципалитет были распущены рабочим и солдатским Советом. Вся власть перешла к рабочему и солдатскому Совету, который занял здание ратуши. Собравшаяся перед ратушей многотысячная толпа бурно ликовала, когда над зданием ратуши был поднят красный флаг. 14 ноября рабочий и солдатский Совет опубликовал заявление, извещавшее население о взятии им политической власти и роспуске сената и муниципалитета.
Однако деятельность сената не была полностью прекращена, тем более, что всем чиновникам было предложено оставаться на своих постах. Буржуазия поспешно приступила к созданию «комитета бюргеров», который обратился «к мужчинам и женщинам Бремена» с требованием восстановления старой власти.
Примерно 10 ноября у Ламейера собрались представители руководства левых радикалов и обсуждали вопрос об основании коммунистической партии. Мы в то время уже отмежевались от правых социалистов и от НСДПГ. Руководителем нашей организации был Феликс Шмидт. Было решено также издавать ежедневную газету. Хотя непреодолимых трудностей 402
на пути к созданию этой газеты не было, все же «Коммунист» начал выходить только 27 ноября. Партия стала называться «Интернациональные коммунисты Германии». Это предложение было утверждено на следующем партийном собрании, которое состоялось 23 ноября.
В те дни я побывал в Гамбурге на конференции производственных советов судостроительных заводов, на которой обсуждался план действий на лерфях. Из числа участников конференции мне запомнился Альбрехт, член производственного совета верфи Блом и Фосс. Конференция показала, что движение левых в Гамбурге было значительно более слабым, нежели в Бремене. В Гамбурге решающее влияние принадлежало социалистам большинства во главе с Ламплем. Выдающуюся роль в НСДПГ играл тогда Эрнст Тельман, как об этом наглядно сви= детельствовали события, связанные с февральскими революционными боями в Бремене. Левые, возглавляемые Г. Лауфен-бергом, были исключительно слабы. Между нами не было единства взглядов, а впоследствии Лауфенберг окончательно порвал с коммунистами.
Среди левых радикалов в Бремене особой известностью и уважением пользовался Иоганн Книф. В 1916 г. дм был основан известный теоретический журнал «Арбейтерполитик» («Аг-beiterpqlitik»), который он редактировал в промежутки между своими арестами и приступами болезни. На страницах этого журнала Книф формулировал цели и задачи движения левых радикалов.
Как известно, левые Бремена не примыкали к НСДПГ. Их отношение к лидеру центристов Генке определилось еще в период дискуссий в годы войны. 18 ноября на одном из собраний членов НСДПГ, на котором, как обычно, с левыми фразами выступал Генке, неожиданно появился Иоганн Книф, незадолго до этого вышедший из берлинской тюрьмы. Заметив Книфа, Генке от страха чуть не лишился дара речи. Вслед за Генке на трибуну поднялся Книф. Какой контраст! С удивительной ясностью он изложил перед собравшимися задачи, которые должны были возникнуть перед германскими рабочими и трудящимися в случае победы революции. В моих ушах поныне звучат начальные слова его речи: «Кардинальным вопросом в настоящий момент является вопрос о завоевании Власти...». С большой убедительностью он разъяснил значение русской революции и неотложные задачи, стоявшие перед германским пролетариатом. Собрание выдвинуло требование о вооружении пролетариата. Талантливый, неподкупный революционер Иоганн Книф завоевал сердца и мысли рабочих. Он и до того не был для нас чужим! Наши позиции в солдатском Совете также укрепились благодаря прибытию товарища Карла Яннака.
В течение нескольких часов нам удалось добиться 8-часового рабочего дня, борьба за установление которого длилась с момента возникновения рабочего движения. До этого мы работали 97г часов, не говоря о бесконечных сверхурочных, которые приходилось отрабатывать во время войны. Однако добиться увеличения почасовой зарплаты рабочих оказалось значительно труднее. Господа банкиры по-прежнему держали в своих руках ключи от сейфов и не соглашались производить выплату денег без указаний дирекции. Необходимо было получить согласие дирекции верфи. Решающее слово в этом вопросе принадлежало д-ру Тетенсу. Но он сопротивлялся. Тогда мы совместно с Иоганном Книфом и Альфредом Генке созвали 28 ноября во дворе верфи митинг судостроительных рабочих и предъявили дирекции наши требования. При создавшемся положении у дирекции не было иного выхода, как пойти на уступки. По договоренности с товарищем Книфом мы потребовали от д-ра Тетенса, чтобы он вышел во двор и объявил собравшимся рабочим о согласии дирекции. Сначала он отказался это сделать, но затем, по совету Генке, решил обратиться к рабочим из окна здания правления. Но мы с Иоганном Книфом направили в его рабочий кабинет делегацию, которая заставила его подняться по лестнице па крышу дровяного сарая и оттуда сделать свое Заявление. Книф и Генке в сопровождении нескольких членов рабочего Совета также взобрались на крышу сарая. Это было величайшим унижением для директора матерого реакционера.
Некоторое время спустя меня и Хеккера пригласил к себе один товарищ. Мы приняли это приглашение и оказались в первоклассно обставленной буржуазной квартире. Здесь нас приветствовали, предъявив свои членские билеты НСДПГ, Штапельфельд и Шредер. Первый был директором завода, второй — банкиром. Когда мы закурили крепкие гаванские сигары и отведали по глотку французского коньяку, «товарищ» Шредер сообщил нам, что они собираются заменить ненавистного директора Тетенса партийным товарищем, а именно Штапельфельдом. Нечего сказать, замена! Мы были, однако, настолько глупы, что дали свое согласие на этот маневр капиталистов и усмотрели тогда в этом даже значительный успех. Оба «товарища» хорошо знали, что при сложившейся тогда ситуации они могли осуществить свой замысел лишь заручившись нашим согласием. Не прошло и года со времени назначения Штапельфельда директором, как он вышвырнул на улицу нашего товарища Хеккера. Что же касается меня, то я с осени 1919 г. уже не работал на верфи в связи с переходом на другую работу.
В то время мы горячо обсуждали вопрос об участии в выборах в Национальное собрание. Мнения расходились. Мы, ком-404
мунисты, рассматривали борьбу русских рабочих и крестьян как поучительный пример для себя, и поэтому выступали за диктатуру пролетариата и, «следовательно», против участия в выборах в Национальное собрание. Мы считали возможным просто-напросто копировать события, происходившие в России. Ныне, когда условия возникновения и развития русской революции тщательно изучены, легко раскритиковать подобную точку зрения. Но в то время мы почти ничего не знали о трудах Ленина и о сложном характере борьбы в России. Правые социалисты, разумеется, выступали за участие в выборах. Сторонники НСДПГ колебались в выборе между диктатурой пролетариата и буржуазной демократией, между советской системой и парламентаризмом, между борьбой и «спокойствием и порядком». В важнейших вопросах они стремились уклониться от решительных действий, прибегая с этой целью к переговорам с реакцией. Но рабочие массы Бремена шли за нами.
Нам предстояло осуществить требование о вооружении надежных рабочих, которое было выдвинуто на собрании 18 ноября, а также добиться перехода в руки рабочего Совета газеты «Бремер Бюргерцейтунг» («Bremer Biirgerzeitung»), издававшейся правыми социалистами. 27 ноября мы организовали в Бремене несколько собраний, на которых изложили наши требования и добились их одобрения. Эти требования было решено представить на рассмотрение рабочего и солдатского Совета, который должен был собраться 29 ноября. Для придания этия требованиям большего веса было решено организовать демонстрацию перед зданием, в котором заседал Совет. О революционной решимости бременских рабочих свидетельствовало и то обстоятельство, что они почти ежедневно проводили демонстрации и собрания, требуя окончательного устранения господства капиталистов.
В связи с заседанием рабочего Совета 29 ноября состоялась массовая демонстрация рабочих. На рынке и прилегающей к нему площади собралась огромная толпа. На заседание рабочего и солдатского Совета являлись одна за другой рабочие депутации. В результате Совет принял решение о вооружении рабочих и о переходе газеты «Бремер Бюргерцейтунг» в руки Совета. Это не помешало ему большинством голосов высказаться за участие в выборах в Национальное собрание. Этот вопрос был внесен на обсуждение в начале заседания, и большинство Членов НСДПГ вместе с правыми социалистами голосовали за участие в выборах. Решение Совета вызвало сильное возмущение среди демонстрантов. Их гнев, который прежде всего был направлен против Генке, вынудил рабочий и солдатский Совет, после того как правые социалисты под возгласы возмущения покинули заседание, принять остальные требования рабочих. Совет при
< 40,5
нял также решение о подготовке перевыборов Центрального рабочего Совета.
На этом бурном заседании со всей остротой проявились противоречия между тремя рабочими партиями. Без нажима со стороны демонстрантов Совет не принял бы ни решения о вооружении рабочих, ни о захвате «Бремер Бюргерцейтунг». Иоганну Клифу пришлось несколько раз выступать с балкона. Особую ненависть демонстрантов вызывало поведение Генке, у которого слова резко расходились с делом. О том, что социалисты большинства выступят против вооружения рабочих, было заранее известно.
Вооружение рабочих проводилось теперь открыто. Правда, многие рабочие в то время имели револьверы и карабины, которые они сохранили после возвращения с военной службы, но о серьезном вооружении до этих пор не могло быть и речи. Теперь все члены КПГ и НСДПГ, работавшие на верфи, получили боевые винтовки, которые днем ставили возле своего рабочего места и постоянно держали наготове под рукой. Получившие оружие были разделены на группы. Имелись и пулеметы. Они обслуживались рабочими, умевшими обращаться с ними еще со времен войны. Проводились военные занятия. Три коротких гудка заводской сирены означали тревогу. Этот сигнал подавался лишь по указанию фабзавкома и часто использовался для проверки боевой готовности. Имелся и оружейный склад, однако пистолеты и винтовки в большинстве случаев уносились домой. Буржуазия неистовствовала. Выносились резолюции протеста, которые направлялись Эберту, а от него поступали обещания навести «порядок», однако до вооруженных столкновений дело не доходило. Распущенный сенат продолжал свою деятельность, управляя финансами и ведя переговоры с Центральным рабочим Советом относительно скорейшего «восстановления порядка».
В перешедшей в руки Совета рабочих депутатов газете «Бремер Бюргерцейтунг» было опубликовано воззвание ко всем революционным пролетариям старше 24 лет, могущим удостоверить свою принадлежность к НСДПГ или к коммунистам. Им предлагалось явиться 29 декабря в первую половину дня во двор казармы для взятия на учет и получения оружия.
29 декабря оружие получили тысячи рабочих.
В тот же день многие коммунисты, делегаты «Союза Спартака» и других левых группировок выехали в Берлин, где 30 декабря открылся Учредительный съезд Коммунистической партии Германии. То, о чем мы в Бремене так долго мечтали, осуществилось. Излишне доказывать, что мы от всего сердца приветствовали этот съезд. Насколько я помню, в качестве делегата от пас на съезд был послан товарищ Бродмеркель. Иоганн
.Ж
Книф отказался поехать на съезд из-за того, что, получив мандат, он должен был бы выступить, в соответствии с нашим мнением, против участия в выборах в Национальное собрание. Съезд партии большинством голосов принял такое решение. Основание Коммунистической партии Германии стало фактом и было большим достижением для нас и нашей борьбы. Мы, разумеется, восторженно примкнули к партии. Теперь у нас было центральное руководство, во главе которого стояли Карл Либкнехт, Роза Люксембург, Лео Иогихес и Франц Меринг.
1 января 1919 г. ожидалось прибытие в город 75-го бременского пехотного полка. Этот полк, потерявший во время войны 13 300 человек, насчитывал теперь лишь 600 человек. Из его первоначального состава уцелели, по-видимому, немногие. Командование находилось в руках старых офицеров, которые по прибытии в Бремен потребовали ликвидации завоеваний революции.
Переговоры вел от имени полка майор Каспари, матерый реакционер, являвшийся членом полкового солдатского Совета. В листовках, распространявшихся рабочим и солдатским Советом, говорилось о реакционном характере провокационных требований. Рабочие были в большом волнении. После решительных переговоров и вопреки протестам офицеров во дворе одной из школ города состоялась сдача оружия полка солдатскому Совету Бремена. Переговоры вел товарищ Яннак, который был членом солдатского Совета. Итак, разоружить 75-й пехотный полк удалось без кровопролития.
6 января, в соответствии с постановлением от 29 ноября, состоялись перевыборы рабочего Совета. Коммунисты получили 7190, НСДПГ — 8520, социалисты большинства — 14 680 голосов. В результате выборов мандаты распределились следующим образом: коммунисты получили 57, НСДПГ — 58, СДПГ —-113 мандатов. Таким образом, коммунисты вместе с НСДПГ имели в рабочем Совете слабое большинство. Сравнительно большое число голосов, полученных СДПГ, объяснялось тем, что за социал-демократов голосовали чиновники и служащие, а также рабочие многочисленных мелких предприятий. Продолжать далее со^ трудничество с СДПГ было невозможно. Социал-демократы, поддерживавшие постоянную связь со своим предательским руководством в Берлине и с созданным буржуазией комитетом бюргеров, уже вскоре после выборов вышли из рабочего Совета. С уходом социал-демократов состав рабочего Совета пополнился представителями КПГ и НСДПГ, по 30 человек от партии.
В Берлине против революционных рабочих свирепствовала реакционная гвардия, которую возглавляли генералы и офицеры, потерпевшие поражение на военных фронтах. Эберт,
407
Шейдеман и Носке действовали заодно с контрреволюционерами. Была развернута клеветническая кампания против борющихся рабочих. «Долой „Спартак11!», «Долой коммунистов!», «Убивайте их!» — говорилось в листовках и в заголовках буржуазных газет. На афишных столбах были расклеены огромные плакаты с призывами к убийству коммунистов. Ложь и ругань по адресу большевиков были чудовищны. Утверждалось, будто власть большевиков со дня на день неминуемо должна рухнуть.
В Бремене реакционные силы не были в состоянии предпринять против нас столь решительный поход. Мы были слишком хорошо вооружены. Продолжавшие выходить буржуазные газеты проявляли из страха большую осторожность. В то время как сторонники Носке в Берлине 10 января объявили о «победе над спартаковцами», мы в Бремене окончательно положили конец и без того сильно ограниченной деятельности сената. Сенат был ликвидирован. Бремен был провозглашен социалистической республикой. Во главе ее были поставлены избранные рабочим и солдатским Советом народные уполномоченные, по три представителя от КПГ, НСДПГ и от солдатского Совета (Книф, Боймер и Даннат — от КПГ, Генке, Фразункевиц и Кайзер — от НСДПГ, Ритшель, Дретман и Яннак — от солдатского Совета). В целях обеспечения государственного управления было создано девять народных комиссариатов. Социал-демократы были полностью отстранены. Комендантом города был назначен Бернгард Экс, который находился под контролем трех народных уполномоченных от солдатского Совета.
Тем временем положение в Берлине стало критическим. Берлин как столица являлся важнейшим центром страны, и правительство Эберта — Шейдемана — Носке прилагало все усилия к тому, чтобы подавить рабочее движение прежде всего в Берлине, где стало создаваться централизованное руководство борьбой рабочих всей Германии. Положение правительства в те дни было далеко не прочным. В Баварии, в Рурской области, в Брауншвейге, повсюду, где имелся многочисленный промышленный пролетариат и где было сильным влияние левых, волны революции грозили смести вильгельмовскую реакцию вместе с эбертами и носке.
Поскольку рабочие Бремена были хорошо вооружены, сама ситуация требовала от них решительных революционных действий, чтобы оказать помощь рабочим Берлина и других городов, показать им пример. Иоганн Книф превосходно сформулировал важнейшие задачи борьбы и сумел дать конкретный, доступный для понимания рабочих анализ положения.
Бременские торгаши, опиравшиеся на социал-демократов, с удовлетворением восприняли известие о кровавой расправе, учиненной над берлинскими рабочими и поддержавшими их рево
408
люционными матросами. Сообщение Носке, хотя и несколько преждевременное, о победе, одержанной над спартаковцами, побудило бременскую буржуазию предпринять попытку разоружить рабочих. С этой целью был подкуплен председатель солдатского Совета Мейер (говорили, что врученная ему взятка составляла 1 миллион марок). 14 января днем были арестованы комендант города Экс и члены солдатского Совета коммунисты Яннак и Рейман. Накануне, 13 января мы в предчувствии надвигающейся бури провели на верфи пробную тревогу, которая прошла весьма успешно. Однако мы и не предполагали, что уже на следующий день положение станет столь серьезным.
14 января в 3 часа дня к нам на верфь явился взволнованный Иёрн, молодой учитель из Ниенбурга, работавший в Совете народных уполномоченных, и сообщил, что на верфь с целью разоружения рабочих направлена рота солдат. Он узнал об этом в казармах. Мы сначала не поверили ему и не хотели после проведенной накануне учебной тревоги снова бесполезно объявлять тревогу. Но, взобравшись на плоскую крышу заводского здания, мы убедились, что из города по направлению к верфи действительно двигался отряд солдат. Это обстоятельство, а также сообщение Иёрна о том, что Яннак и Рейман арестованы' реакционерами, заставили нас дать гудок. Рабочие мгновенно построились и заняли все входы. Установленный в башне здания правления пулемет убедил солдат, что им предстояла не увеселительная прогулка. Рассеявшись, они попытались под прикрытием жилых домов Грёпелингена приблизиться к верфи. Тем временем к нам на завод прибыл Генке. От солдата, которого нам удалось захватить, мы узнали, что командование отряда расположилось в кафе Линденгоф, неподалеку от верфи. Мы решили немедленно направиться туда. Один из рабочих привязал к стволу винтовки белый носовой платок, после чего Генке и я направились в кафе.
Сначала Генке не пожелал идти, так как с обеих сторон шла перестрелка. Но тогда один из товарищей, охранявших ворота, приставил к его животу винтовку, и он вынужден был повиноваться. Мы беспрепятственно добрались до Линденгофа и без дальнейших церемоний заявили: «Если мы через 20 минут не вернемся назад, ни одного из ваших солдат не останется в живых!» Командир отряда немедленно изъявил готовность прекратить бесперспективную для них борьбу. Он потребовал лишь, чтобы его людей не разоружали. Мы согласились. Перестрелка тотчас прекратилась, и солдаты собрались в обратный путь. Наши рабочие последовали за ними и, несмотря на уговор, обезоружили их. Некоторые из солдат уже до этого побросали свое оружие. Разумеется, мы не преминули разъяснить некоторым
. 409
солдатам, что их собирались обмануть и заставить действовать в ущерб собственным интересам.
Тем временем стало известно, что реакционеры пытались разоружить также рабочих судостроительных заводов Ганза-Ллойд и Атлас, правда, путем уговоров. В городе солдаты заняли несколько мостов, попытались захватить здание ратуши и свергнуть Совет народных уполномоченных. Однако до вооруженных стычек дело там не дошло, так как во второй половине дня на улицах собрались огромные толпы народа, а расставленные по городу посты были усилены вооруженными рабочими. Таким образом, предпринятая реакцией 14 января попытка путча окончилась провалом. На стороне рабочих были трое убитых — Питч, Галиновский и Вассерштрасс, а также несколько раненых. Три арестованных товарища — Экс, Яннак и Рейман были в тот же вечер освобождены. Это было первым кровопролитием в Бремене с момента начала революции. Насколько велики были потери солдат, осталось неизвестным.
В то время как в Бремене реакционный путч был успешно ликвидирован, в Берлине наступили самые сяжелые дни революции. 15 января были убиты Карл Либкнехт и Роза Люксембург. «Убиты при попытке к бегству!»,— говорилось в официальном сообщении. На состоявшемся на следующий день в Бремене собрании активистов КПГ было сообщено об их убийстве. Выступал Адольф Даннат. Глубокая скорбь и возмущение охватили присутствовавших. Они поклялись с еще большим упорством продолжать революционную борьбу. Собрание постановило на следующий день в половине второго организовать демонстрацию, 18 января провести забастовку протеста, а в воскресенье, 19 января, устроить похороны товарищей, павших 14 января.
Эти постановления были осуществлены. В субботу ни одно предприятие не работало. Бастовали все заводы и фабрики, трамвайное движение было приостановлено. Дети не пошли в школу, учреждения были закрыты. В день похорон жертв революции весь Бремен был на ногах. Даже в первые дни революции на улицах не было такого количества народа, как в то памятное воскресенье. Лица скорбивших трудящихся были заплаканными, но они выражали твердую решимость продолжать борьбу. В целях пресечения возможных попыток путча, подобных той, которая произошла 14 января, в городе были усилены посты охраны. 25 января комендантом города вместо Экса был назначен коммунист Брейтмейер. Подкупленный председатель солдатского Совета Мейер был арестован, ибо попытка разоружения рабочих была предпринята по его указанию.
В то же воскресенье состоялись выборы в Национальное собрание. Согласно решению, принятому 31 декабря 1918 г.
410
съездом Коммунистической партии Германии, коммунисты не принимали участия в выборах. Огромная демонстрация, организованная утром (и продолжавшаяся до 2 часов дня), почти захлестнула происходившие выборы, в ходе которых в Бремене за мандаты боролись 10 партий.
Реакционеры в союзе с офицерами и прежде всего с СДПГ ни на минуту не прекращали своей деятельности. После того как их путч столь плачевно провалился, они поняли, что самостоятельно свергнуть господство рабочих в Бремене им не под силу. Тем временем в Берлине в результате мероприятий, проведенных правительством Эберта, положение изменилось в пользу контрреволюции. Поэтому социал-демократические и буржуазные политические лидеры Бремена с возрастающим упорством и отчаянием взывали к Берлину о помощи. При этом они аргументировали следующим образом: «Революция в опасности! Ликвидирована свобода мнений! Создалась угроза голодного бунта! Красная гвардия акционерного общества Везер угрожает личной безопасности! Хозяйственная жизнь находится на краю катастрофы!» и т. д.
30 января 1919 г. в Бремен поступила телеграмма правительства из Берлина, в которой говорилось, что правительственные. войска уже прибыли в Верден, под Бременом. Бременскому рабочему Совету были предъявлены недвусмысленные требования: «Немедленная отставка Совета народных уполномоченных! Сдача оружия дивизии Герстенберга! Создание нового правительства в Бремене!» Таким образом должна была быть «спасена революция». В числе первых из Бремена в Верден прибыл представитель СДПГ господин Дайхман, на которого должно было быть возложено формирование нового бременского правительства. Затем туда поспешил майор Каспари, сколотивший из старых офицеров и вернувшихся с фронтов буржуазных сынков ударный отряд, предназначенный ,ддя оказания поддержки гер-стенберговцам. Не только в Бремене, но и в других городах северной Германии, в Бремерхафене, Куксхафене, Гамбурге и Ольденбурге царило волнение. В Берлин направлялись телеграммы, требовавшие приостановления наступления на Бремен. В Вердене шли переговоры между членами солдатского Совета IX армейского корпуса и капитаном Даннером, представлявшим войсковые соединения. Все настаивали на недопущении кровопролития и вместе с тем уговаривали нас принять с различными оговорками условия правительства.
Мы со своей стороны также направили в Верден две делегации. Одну от Совета народных уполномоченных, другую — от рабочих акционерного общества Везер. Мы настаивали на сво ем, а представители Носке упорствовали. Они отвечали: «Мы строго придерживаемся указаний правительства». Мы же строго
411
придерживались воли рабочих, которые еще 1 февраля на состоявшемся во дворе верфи собрании единодушно постановили не сдавать оружия, вопреки настоятельным уговорам представителя солдатского Совета IX армейского корпуса, предлагавшего сдать оружие на условиях обеспечения определенных «гарантий безопасности». Другие крупные предприятия Бремена солидаризировались с нами. Мы опирались па полученные нами из Гамбурга, Бремерхафена, Куксхафена, Ольденбурга и Брауншвейга обещания оказать нам, в случае необходимости, вооруженную поддержку. Однако дело ограничилось лишь обещаниями! В действительности нас поддержал один только Кукс-хафенский матросский отряд, слабые силы которого не могли решить исхода борьбы. Правда, Эрнст Тельман организовал в Гамбурге рабочий отряд и направил его к нам. Но отряд так и не прибыл в Бремен. Об этом позаботились наши противники. Помимо председателя солдатского Совета Пооля, «хорошую» память о себе оставил Лампль, который сделал в Гамбурге все, чтобы помешать оказать поддержку бременским рабочим.
В конце концов стало очевидным, что все обещания были только громкой фразой с целью достичь «мирного урегулирования конфликта» в духе требований правительства Эберта — Шейдемана. Основной аргумент правых социалистов сводился к тому, что при всех условиях следует избежать кровопролития, поскольку во время войны и без того было пролито много крови. Они рассчитывали с помощью этого аргумента ослабить сопротивление рабочих и добиться сдачи оружия. Мы знали, что социал-демократические руководители были на стороне реакции. Они открыто примыкали к лагерю Гинденбурга и Грёнера. Но роковые последствия — причем не только для судеб Бремена, но и для хода всей германской революции — имело поведение вождей НСДПГ. Лидер этой партии Генке, избранный в члены Национального собрания, за два дня до начала боев против войск Носке, выехал из Бремена в Веймар. Постоянные колебания лидеров НСДПГ в выборе между возможным и желаемым, между борьбой и переговорами или, грубо говоря, между мужеством и малодушием значительно облегчили победу сторонников Гинденбурга и Носке и стоили рабочим много крови. Разумеется, среди руководителей НСДПГ имелись и такие товарищи, которые боролись против политики партийного руководства, но их влияние было слишком слабым, и они не могли принудить свою партию проводить подлинно революционную политику.
Приближалось 4 февраля 1919 г., день, когда в результате кровавых боев между бременскими рабочими и войсками Носке должна была решиться судьба Бремена. Бои начались уже в ночь с 3 на 4 февраля, причем нашим передовым постам, расставленным далеко за чертой города, удалось в нескольких ме-412
стах задержать продвижение герстенберговских частей. Им приходилось сражаться против хорошо вооруженной армии, в то время как они, кроме пехотного оружия, располагали лишь двумя легкими пушками. Единственным их преимуществом был революционный энтузиазм, и никто не может отрицать, что именно преданность своему делу позволила им приостановить на целые сутки наступление лучше вооруженных отрядов Носке и нанести им значительный урон. В то время как войска Герстенберга продвигались вперед по правому берегу Везера, бывший член солдатского Совета, майор Каспари со своим отрядом «добровольцев» вел наступательные бои на левом берегу Везера, и его отряд тщетно часами штурмовал мосты через Везер, которые охранялись лишь немногими рабочими и матросами. На третьем этаже здания «Унион», расположенного у моста через Везер, засел со своим пулеметом один матрос. Когда герстенберговцы начали обстреливать здание из пушек, он быстро спустился на второй этаж, затем на первый и продолжал отстреливаться. Он один удерживал мост, пока войска Герстенберга не пробились к центру города. Только тогда он покинул здание и с пулеметом подмышкой дотащился до улицы Нордштрассе. Матроса звали Шлипер.
Теперь наемные солдаты Каспари перешли через мост и соединились с войсками Герстенберга, которые, наступая через Зебальдобрюкк и Хемелингеи, проникли в город, преодолевая ожесточенное сопротивление рабочих. Рабочие отходили с боями. После того как надежды на получение подкрепления из Гамбурга оказались тщетными, стало очевидным, что рабочие не могут победить в этой неравной борьбе. Герстенберговцы ввели в бой орудия, минометы и бронемашины. Один из снарядов попал в здание правления партии и взорвался в комнате, в которой помещалась редакция газеты «Коммунист». Поскольку бои шли почти по всему городу, разрушения были значительными.
Многие рабочие ломали свои винтовки, убедившись, что дальнейшая борьба безнадежна. «Лучше их сломать, нежели сдать!»,— заявляли они. Отступление осуществлялось, в общем, организованно и под постоянным контролем военного руководства. Рабочие отступали к Грёпелингену, где находилась верфь. Здесь большая часть оружия грузилась на буксирные пароходы и увозилась вниз по реке. В результате боев мы потеряли 29 человек убитыми. Количество раненых точно установлено не было. О потерях со стороны герстенберговцев мы тоже никогда не узнали. Однако они значительно превосходили наши. Бои продолжались почти до 10 часов вечера. К этому времени наше руководство с помощью ракет дало сигнал к прекращению боев. Герстенберговцы не решились продвинуться в западную часть
41S
города далее рыночной площади. Тем не менее полковник Гер-стенберг в ту же ночь объявил о своей победе и о введении в городе осадного положения. Было сформировано новое правительство, состоявшее из пяти социал-демократов — Рейна, Даммера, Дайхмана, Вельмана и Винкельмана.
Лишь на следующий день, 5 февраля, колонна герстенбер-говцев осторожно двинулась по направлению к Грёпелингену и заняла верфь. Во дворе верфи были установлены орудия и расставлены солдатские патрули. Со здания правления был снят красный флаг. Мы призвали рабочих выйти 5 февраля, как обычно, на работу. Наше указание удивительно быстро облетело рабочих верфи. Большинство из них вышли на работу. Мы, члены рабочего Совета, собрались, как обычно, в рабочей комнате Совета. Некоторое время спустя мы позвонили по телефону продолжавшему исполнять обязанности директора верфи д-ру Тетенсу и выразили недоумение по поводу нахождения солдат во дворе верфи. Ответ был следующим: «Рабочий Совет распущен!»
В ответ на это провокационное заявление мы немедленно дали указание прекратить работу. В течение 20 минут все машины были остановлены. Наступила полная тишина. Вскоре раздался телефонный звонок. Д-р Тетенс просил нас зайти в дирекцию: «Зачем? Ведь вы нас распустили»,— возразили мы и. не дождавшись ответа, повесили трубку. Примерно полчаса спустя снова позвонил д-р Тетенс и известил нас, что рабочий Совет может продолжать свою деятельность. Тогда мы отправились на совместное заседание с дирекцией и майором Кёппеном, с которым еще за несколько дней до этого вели переговоры в Вердене. Здесь мы решительно заявили, что рабочие отказываются работать под военным надзором и -что работа будет возобновлена не раньше чем будут удалены солдаты с их оружием. Разумеется, мы предварительно обсудили план наших действий. Мы знали, что либо они отведут войска, либо оставят их и арестуют нас. Но арестовать пас они не решались, ибо понимали, что рабочие верфи тогда будут бастовать до тех пор, пока нас не освободят. Солдат вскоре убрали. Как только последний солдат покинул территорию верфи, мы дали гудок, и работа возобновилась. В ту же ночь мы вновь водрузили красный флаг над зданием правления. При этом мы так коротко обрезали веревку, что если бы кто-нибудь из солдат пожелал его снять, ему пришлось бы взбираться по древку знамени.
Несколько дней спустя состоялись похороны павших во время революционных боев 29 рабочих. Их хоронили в братской могиле на кладбище Валлер. Я произнес траурную речь. Вслед за мной выступал член временного правительства социал-демократ Рейн. Его речь начиналась елейными словами: «Что сказа-474
ли бы теперь наши умершие, если бы их уста не сомкнулись навеки. Никогда мы не поднимем больше оружие против...». Неожиданно громкий возглас прервал его речь: «Они потребовали бы расплаты!»,— это был голос жены одного из убитых. Выступление господина Рейна на этом закончилось, ибо настроение собравшихся было настолько недвусмысленно враждебным, что при малейшей неосторожности он мог угодить в могилу с 29 гробами. Смертельно побледнев, он поспешил смешаться с толпой. Значительно позже в честь доблестных бременских борцов был воздвигнут достойный памятник.
На протяжении нескольких недель важнейшие улицы Бремена оставались перекрытыми проволочными заграждениями и напоминали место военных операций. Многие рабочие, принимавшие участие в боях, были арестованы и брошены в тюрьму. Мы, правда, были побеждены силой оружия, и наше правительство было свергнуто; однако те, кто полагает, что была сломлена наша воля, глубоко ошибаются. Под руководством наших активистов, преимущественно членов рабочего Совета от различных заводов, мы создали «комитет 21-го», который по существу являлся вторым правительством, так как пользовался единодушной поддержкой со стороны рабочих, о чем свидетельствовали последующие события.
Ненависть революционных рабочих к СДПГ, совершившей предательство, была безграничной. Наряду с портовыми рабочими наиболее революционной частью рабочего класса были несомненно металлисты. Однако ведущая роль принадлежала рабочим верфей. Профсоюзное объединение, во главе которого стоял член НСДПГ товарищ Зоммер, созвало собрание металлистов. На нем все официальные руководители германского союза металлистов, являвшиеся членами СДПГ, были сняты со своих постов и заменены членами НСДПГ и коммунистами. Уполномоченным союза металлистов в Бремене единодушно был избран я. Мне не хотелось уходить с верфи, но господствовавшее на собрании настроение не позволило мне отклонить это назначение. Поведение рабочих явилось убедительным доказательством того, что испытанные в боях сознательные рабочие Бремена не сдавались, а противопоставляли проискам реакции свой революционный дух.
Это выступление рабочих произвело исключительно сильное впечатление на социал-демократическое правительство и буржуазию. Тут оказались бессильными и правительство и вооруженные отряды Герстенберга. Оно произвело впечатление и на рядовых членов СДПГ, которые в течение всего времени с ноября 1918 г. не всегда относились к нам враждебно. Они чувствовали, что мы были правы, доказывая, что буржуазия Бремена создала такое правительство, которое, опираясь на штыки
415
гвардейской кавалерийско-стрелковой дивизии, охраняет бременских торгашей от натиска революционных рабочих. Не совсем закоренелые из них даже признавали, что эта победа была палкой о двух концах.
В качестве руководителя германского союза металлистов Бремена я перебрался в дом профсоюзов. В нашей профсоюзной политике не было еще ясности. Шли нескончаемые дискуссии. Хотя я никогда не состоял членом Всеобщего рабочего союза, тем не менее я сильно склонялся к поддержке его позиций. С 13 по 22 октября 1919 г. я участвовал в штутгартском съезде металлистов, на котором ведущую роль играл член НСДПГ Роберт Дисман. На этом съезде меня хотели избрать членом центрального руководства, но я воспротивился этому, так как «не пожелал сидеть за одним столом с предателями». Мое поведение было явно сектантским. Я допустил также колебания в вопросе о выборах в парламент, но допущенные мною ошибки были быстро исправлены. Еще 9 марта 1919 г. мы участвовали в выборах в бременское собрание — парламент Бремена.
Основной причиной, побудившей нас к созданию «комитета 21-го», были аресты многочисленных товарищей, участвовавших в вооруженной борьбе. Среди арестованных были многие рабочие завода Ганза-Ллойд. Правительство отказалось принять делегацию, требовавшую освобождения арестованных. Тогда рабочие этого завода объявили забастовку. На второй день к забастовке примкнули рабочие верфи и судостроительного завода Атлас. Вечером бастующие провели объединенное собрание. После оживленной дискуссии по нашему совету было решено забастовку прекратить и поручить рабочим Советам этих трех предприятий урегулировать указанный вопрос. Вторичная попытка переговоров с правительством, предпринятая 12 февраля, осталась также безрезультатной. Тогда для определения плана действий было созвано совещание профсоюзных активистов. На этом заседании был избран «комитет 21-го», в котором ведущая роль первоначально принадлежала рабочему Совету акционерного общества Везер. В этот комитет входили исключительно члены производственных советов важнейших предприятий. Среди них не было ни одного члена СДПГ.
14 февраля мы снова направили правительству письмо, на которое потребовали ответа. Два дня спустя, не получив письменного ответа правительства, мы дважды звонили по телефону. Нам сказали, что ответ правительства поступит не позднее 18 февраля. Но поскольку ответа в указанный срок снова не последовало, мы еще раз связались по телефону с правительством и сделали дословно следующее заявление: «Если мы немедленно не получим ответа, мы сами явимся за арестованными, но не 416
одни!» Мы дали понять господам — членам правительства, что не позволим им отмолчаться. На следующий день мы получили письменный ответ правительства и срочную служебную телеграмму от комендатуры города. Ввиду значительности этих документов мне хотелось бы их здесь воспроизвести. Вот текст письма правительства рабочему Совету акционерного общества Везер:
«Времен, 18 февраля 1919 года
На заявление, пересланное нам с письмом от 14 февраля, отвечаем следующее:
Освобождение пленных и арестованных не может быть произведено временным правительством. Решение этого вопроса является в каждом отдельном случае делом компетентной судебной инстанции. Правительство не вправе также нарушить установленные нормы правосудия путем учреждения народного трибунала. Наконец, исходя из существующего законодательства, мы также не в состоянии дать разрешение на посещение арестованных. Заявления с просьбой о разрешении таких посещений следует направлять соответствующему органу (судебному следователю).
По указанным причинам мы были вынуждены ограничиться пересылкой присланного нам заявления судебному следователю.
Временное правительство подп. Рейн».
В тот же день в 11 часов вечера ко мне на квартиру явился лейтенант с телеграммой, получение которой я должен был подтвердить подписью на копии. Текст ее был следующий:
«Рабочему Совету акционерного общества Везер.
Временное правительство сообщает, что от рабочего Совета поступило требование об освобождении арестованных и что в случае отказа будут организованы демонстрации.
Ввиду осадного положения демонстрации запрещены и будут подавлены силой оружия.
Просьба немедленно предупредить об этом рабочих.
Комендатура города».
На следующее утро в очень ранний час мы связались с производственными советами важнейших предприятий города и договорились через день объявить генеральную забастовку. Было решено предъявить правительству ультиматум с требованием в течение 12 часов освободить арестованных. Господа дайхманы очень скоро узнали о наших намерениях и струсили. Когда на следующий день началась забастовка, нам предложили создать комиссию для переговоров. По-видимому, реакция не ожидала, что забастовка будет столь дружной. Пять товарищей отправи-
27 Ноябрьская революция в Германии Л 77
лись на переговоры и подписали приводимое ниже соглашение, которое было объявлено официально:
«Решение временного правительства.
На основании имеющихся документов бесспорно установлено, что почти во всех случаях арестованным было предъявлено обвинение в мятеже.
Основываясь на праве прекращения судебных следствий, которым был наделен бывший сенат и которое при новых условиях унаследовало временное правительство, временное правительство намерено воспользоваться этим правом, поскольку речь идет о правонарушениях, выразившихся в мятеже.
Оно даст указание о прекращении судебного следствия против соответствующих подсудимых.
Временное правительство
К. Винкельман».
«Приведенное выше сообщение всецело удовлетворяет требования рабочих Бремена. Всеобщая забастовка окончилась полной победой. Поэтому мы призываем бастующих завтра утром дружно возобновить работу на всех предприятиях. На каждом предприятии надлежит провести общее собрание с подробной информацией.
Комитет 21-го.
Согласно решению собравшихся комитет 21-го будет продолжать свою деятельность».
Освобождение арестованных явилось большой политической победой. В тех условиях еще было достаточно однодневной забастовки, чтобы поставить реакцию на колени. Не трудно себе представить, насколько этот успех содействовал повышению интереса рабочих к происходившим событиям.
В то время не существовало радиовещания. А у имевшихся в нашем распоряжении велосипедов не было шин. Мы пользовались спиральными пружинами, которые прикрепляли к ободу колеса, и наши велосипеды грохотали по мостовым наперебой с извозчичьими каретами. На ботинках у нас вместо кожаных подошв’ были прикрепленные к стелькам деревянные дощечки; «скороходы» — шутили мы с юмором отчаяния. Автомобилями в то время владели лишь военные организации и немногие крупные буржуа. Стояла зима. Пища была почти несъедобной и к тому же ее было очень мало. В довершение всего город находился на осадном положении, и велась бешеная травля спартаковцев и большевиков.
Но наши сердца пылали. Повсюду шла борьба против сторонников Носке. И какая отчаянная борьба! Как было досадно, что мы в прошлом ограничивались тем, что срывали с офицеров погоны. Ведь за время существования Советской Респуб-418
лики в Бремене мы никого не тронули пальцем. Пока войска Герстенберга не вступили в город, не было разбито ни одного окна! Но борьба еще не окончена, утешали мы себя. Наши арестованные на свободе. В борьбе за их освобождение нас открыто поддерживали многочисленные рабочие, примыкавшие к СДПГ. Враждебные нам элементы не решались оставаться на заводах.. К сожалению, наш товарищ Иоганн Книф был тяжело болен и лежал в больнице. Он умер 6 апреля 1919 г., в момент, когда мы вели упорную борьбу против нового правительства. Мы потеряли лучшего из наших товарищей и, потрясенные этой утратой, проводили его в молилу. Тысячи людей пришли отдать ему последний долг. Память о нем сохранится навеки.
Правительство потерпело тяжелое поражение. Несмотря на наличие военной комендатуры и осадное положение, мы добились освобождения арестованных. Это вносило диссонанс в победный звук фанфар, последовавший за вступлением в город войск Герстенберга и в благодарственные речи, с которыми выступали перед войсками социал-демократ Винкельман и главнокомандующий генерал Рёдер. Вновь обозначились два лагеря,'
С тем большим рвением реакция принялась за создание отрядов «городской обороны». Вступающим в эти отряды обещали хорошее питание, материальное обеспечение в случае, если «что-нибудь» случится, 8 марок в день на личные расходы и пр. Кроме того, был создан отряд правительственной охраны, сформированный в основном из добровольцев, находившихся под командованием майора Каспари. Этот отряд, в составе шести рот, снабженный полным вооружением, продолжал находиться под командованием Каспари. В распоряжении этих «спасителей Германии» имелись пулеметы, пушки, полевые гаубицы, минометы. Бременская буржуазия облегченно вздохнула. Акции промышленных предприятий начали подниматься, владельцы торговых компаний ликовали. Правда, события, происходившие в других частях Германии, особенно в Баварии и Рурской области, продолжали их тревожить. Но, успокаивали они себя, «Носке справится с этим!» - <
Казалось правительство стремилось отомстить за поражение, понесенное им в борьбе с «комитетом 21-го» в связи с освобождением политических заключенных. Несколько дней спустя были арестованы товарищ Экс и Фразункевиц. Эта провокация произвела впечатление разорвавшейся бомбы. Правда, Фразунке-виц вновь был освобожден, но Экс оставался под арестом. Это являлось нарушением соглашения. Далее выяснилось, что были арестованы и другие товарищи: Клювер и матрос Экхардт в Ослебсхаузене, Иёрн в Бремерхафене, Оннаш в Ольденбурге.1 Многим из товарищей, вернувшимся из тюрьмы, не была воз-1 вращена одежда, бумажники, деньги и пр., отобранные у них
** №
При заключении вещи. Все это волновало рабочих. Повсюду на заводах проводились собрания доверенных лиц, на которых принимались соответствующие резолюции, требовавшие, чтобы «комитет 21-го» принял решительные меры. Наряду с требованием свободы для Экса и других заключенных выдвигались требования свободы печати, отмены осадного положения, выплаты пособий семьям убитых и возмещения стоимости вещей, отобранных при заключении в тюрьму.
Это было незадолго до выборов в бременское собрание — парламент Бремена,— которые произошли 9 марта. Даже при Гитлере, мы, пожалуй, не видели таких избирательных кампаний, какой была «предвыборная пропаганда» тогда, и это сравнение говорит за себя. Большевики изображались на плакатах в виде страшных зверей и драконов. Оскорбительные ругательства, сыпавшиеся по адресу спартаковцев и особенно большевиков, были настолько грубыми, что их невозможно воспроизвести. Население запугивали безработицей, голодом и нищетой, гибелью Бремена и всей Германии. В результате мы получили 15 мандатов, НСДПГ — 38, а СДПГ — 67. На долю СДПГ и буржуазных партий вместе приходилось 143 мандата.
Нам пришлось очень скоро испытать последствия победы СДПГ на выборах. Еще перед выборами мы по настоянию рабочих направили наши требования правительству. Однако то самое правительство, которое совсем недавно подписало письменное соглашение с «комитетом 21-го» и которое еще 4 марта письменно нас информировало, что в результате переговоров с делегацией представителей СДПГ оно намерено оказать воздействие на прокуратуру в смысле удовлетворения наших требований и что в целях облегчения положения заключенных продолжительность прогулок увеличена с 1 до 2 часов (!), это правительство теперь обнаружило свое подлинное лицо. Оно направило нам новое письмо, в котором говорилось, что правительство не считает возможным при разрешении данного вопроса рассматривать «комитет 21-го» как законного представителя и что заинтересованным лицам надлежит обращаться непосредственно к временному правительству.
«Победа», одержанная с помощью ураганного огня оскорблений и угроз, с помощью осадного положения и проволочных заграждений, вскружила голову пяти социал-демократическим членам правительства. Но она не поколебала нашей решимости. Мы организовали в доме профсоюзов собрание наших доверенных лиц, на котором обсудили ответ правительства. Собранием была принята резолюция, которая в качестве предварительного ответа была направлена правительству. В этой резолюции высказывалось полное доверие «комитету 21-го» и он признавался единственным представителем интересов рабочих.
420
Аналогичные резолюции принимались на рабочих собраниях других заводов и также направлялись правительству. Служащие завода Ганза-Ллойд приняли резолюцию, которая заслуживает быть приведенной дословно, тем более, что большинство голосовавших за эту резолюцию являлись членами СДПГ,
«Резолюция завода Ганза-Ллойд о всеобщей забастовке!
Состоявшееся 10 марта собрание служащих (мастера, заготовщики, распорядители) завода Ганза-Ллойд постановило подавляющим большинством голосов выразить солидарность с рабочими в случае объявления забастовки и подчиниться решению их большинства. Они заявляют, что только таким путем возможно содействовать единству».
Правление этого завода обратилось к правительству с просьбой о защите, и последнее направило на завод роту солдат. В результате решительного протеста со стороны рабочего Совета солдат отозвали. На протяжении всего марта месяца происходили многочисленные собрания и выносились резолюции, которые требовали, чтобы «комитет 21-го» ответил на провокационные действия правительства организацией всеобщей забастовки. Наряду с этим периодически бастовали из-за заработной платы рабочие предприятий, на которых заработная плата была ниже, чем на других предприятиях. «Комитет 21-го» созвал в доме профсоюзов объединенное заседание руководителей КПГ, НСДПГ и объединения профсоюзов, на котором обсуждалось создавшееся положение и вытекавшие из него задачи. На заседании была избрана комиссия, состоявшая из шести товарищей, которой было поручено собрать и обобщить требования, выдвигавшиеся рабочими различных предприятий и особенно безработными. Комиссия составила письмо на имя правительства, которое содержало следующие требования:
Отмена осадного положения.
Освобождение еще находящихся под арестом товарищей.
Возмещение убытков и выплата пособий семьям павших во время революции.
Равное для всех снабжение продуктами питания.
Разоружение буржуазии. Вооружение рабочих, входящих в профсоюзные и политические организации.
Увеличение пособий по безработице.
В письме указывалось на готовность приступить к переговорам и высказывалось требование, чтобы ответ был дан в течение 24 часов. Письмо было подписано товарищем Максом Оп-ферманом, председателем «комитета 21-го». Однако ответа мы не получили. Тогда мы вынесли это письмо на обсуждение заводских рабочих, и ответ был один: бастовать. Во избежание обвинения в оказании насильственного нажима на рабочих, которое обычно ставилось нам в упрек, мы провели тайное голосо-
427
нание па заводах. Акционерное общество Везер й завод Ганза-Ллойд отказались от тайного голосования, поскольку рабочие этих предприятий и без того единодушно высказались за объявление забастовки. В целом в голосовании приняли участие 15 200 человек, из которых 14 тыс. голосовали за всеобщую забастовку. Следовательно, за объявление забастовки голосовало около 90%.
16 апреля «комитет 21-го» объявил всеобщую забастовку. Рабочие газового завода и гидротехнических сооружений сначала колебались, но на третий день и они примкнули к забастовке. Забастовка была стопроцентной. Мы выбросили лозунг: «Ни единого человека на предприятиях! Не поддаваться на провокации!» Рабочие проявляли большую дисциплинированность. Рабочие государственных предприятий хотели было вступить в переговоры с правительством, но их не приняли. Социал-демократ Вельман квалифицировал требования рабочих как «ребяческие». Тем не менее забастовка состоялась. Она поставила правительство в затруднительное положение. Сначала оно попыталось спровоцировать нас с помощью шпика по имени Гольц. Он вызвался снабдить нас оружием и паспортами. Мы прогнали его. На следующий день он явился снова со своим предложением, но его старания не увенчались успехом.
20 апреля было пасхальное воскресенье. Комендатура города издала приказ об усилении осадного положения. И тут случилось нечто такое, что, пожалуй, не имеет прецедента в истории мирового рабочего движения. Буржуазия создала комитет по борьбе с забастовкой. Нам было запрещено издавать газеты, листовки и другие печатные материалы. На стенах были расклеены приказы о закрытии всех магазинов, ресторанов, кафе и даже столовых. Правительство не остановилось даже перед тем, чтобы прекратить подвоз молока для детей. К забастовке примкнули даже рабочие городских кладбищ. По всему городу были возведены проволочные заграждения и размещены дощечки с предупреждением: «Стой! кто пойдет дальше, будет расстрелян!» По всем улицам расхаживали военные патрули. Рестораны и магазины закрывались насильно.
В пасхальное воскресенье в доме профсоюзов состоялось собрание доверенных лиц, на котором мы информировали собравшихся о ходе забастовки. Поведение бастующих было образцовым. На следующий день было назначено большое собрание. Оно было запрещено. Один из патрулей обстрелял группу детей, тяжело ранив двух из них. Некоторые наши товарищи были арестованы. «Комитет 21-го» был вынужден уйти в подполье. Один рабочий по фамилии Больц в возрасте 21 года был убит в то время, как шел за водой. Два дня спустя выстрелом был убит рабочий Фриц Папе. Повсюду, где только собиралась
422
небольшая группа людей, их разгоняли ударами прикладов и толчками. Население города непрерывно находилось в состоянии тревоги. А комитет по борьбе с забастовкой выпускал ежедневно не менее двух листовок, в которых населению преподносились чудовищные измышления. В этих листовках вопли отчаяния перемежались с клеветническими вымысйами. Особенно большое место занимали в них вопросы снабжения населения. Так, например, в листовках утверждалось, что американцы возобновят поставки продовольствия лишь в том случае, •если прекратится забастовка. Нас пытались запугать этим. Но это не могло поколебать фронт забастовки.
Буржуазные заправилы хорошо понимали, какие огромные лишения вынуждено было терпеть население города вследствие «контрзабастовки». Поэтому они начали переговоры с правительством, стали проявлять беспокойство и нерешительность. Но это лишь усиливало решимость рабочих.
Правительство было хорошо информировано о настроениях рабочих, и это заставило его пойти на уступки. Начались переговоры. Мы добились уступок в ряде вопросов. В частности, были удовлетворены наши требования об освобождении арестованных, о равном для всех снабжении продуктами питания, а также о повышении пособия по безработице. Правительство обещало отменить осадное положение, как только наступит успокоение. Однако добиться разоружения буржуазных отрядов обороны нам не удалось. 25 апреля забастовка была прекращена. Но потребовалось еще значительное время, пока наступило «успокоение».
С тех пор прошло сорок лет. В то время мы могли бы победить в Германии капитализм, если бы имели сильную революционную партию. Бремен был в числе городов, добившихся наиболее значительных успехов в борьбе. Если бы Носке не поддержал бременскую реакцию, ей никогда не удалось бы справиться с рабочим классом. После вступления в Бремен войск Носке злейшие враги рабочего класса объединились, выступая на собраниях в качестве «народных» представителей. Беспрепятственно продолжалась травля Советской страны, причем постоянно говорилось о якобы неминуемой гибели Советской власти. Тогда было не так легко, как теперь, бороться с антисоветской клеветой. Наша сила заключалась в том, что мы во время дискуссий снова и снова разъясняли, что царизм свергнут и что большевики, невзирая на все трудности и прогнозы, продолжают удерживать власть. Наш основной лозунг в то время гласил: «Защищайте Советскую Россию!» С тех пор обстановка изменилась. Правда, народам пришлось принести неимоверные кровавые жертвы, но дальний и тяжелый путь от Владивостока и Пекина до Эльбы теперь уже пройден.
Зепп Хан
В БОЯХ ЗА СОВЕТСКУЮ БАВАРИЮ
О ходе массовых революционных боев, которые германский рабочий класс вел в период Ноябрьской революции, я, как и многие другие борцы против империалистической войны, был выпущен из тюрьмы. Я находился в крепости Пассау, ибо за нелегальную работу против войны был осужден 12 сентября 1916 г. к 12 годам заключения.
Наступило 30 декабря 1918 г. В этот день дверь моей камеры неожиданно отворилась, и появившийся на пороге тюремщик потребовал, чтобы я последовал за ним к коменданту крепости. В моей голове промелькнули многочисленные догадки. Зачем коменданту крепости потребовалось меня вызывать? В комнате командования меня ожидали, помимо коменданта, несколько странных людей. Они были очень просто одеты и на рукавах у них были красные повязки.
Мне предложили сесть. Меня это удивило. Обычно в крепости не обращались столь «предупредительно» с политическими заключенными. Комендант даже не обратил внимания на то, что я не отрапортовал, как это требовалось уставом, «заключенный № 23 явился». Комендант, которого за его жестокое обращение с политическими заключенными мы называли тираном, объявил мне, что я освобождаюсь из заключения.
Я не верил своим ушам. Неужели я действительно буду на свободе? Неужели я, покинув крепость, смогу не опасаться нового ареста? Я вопросительно посмотрел сначала на тирана, затем на людей с красными повязками. Они улыбались. Комендант вывел меня из состояния оцепенения, в котором я находился; положив передо мной картотечную карточку, он потребовал, чтобы я на ней расписался в получении 3,27 марок. Затем мне пришлось подписать еще одну карточку, где были перечи
424
слены вещи, которые я должен был получить после сдачи тюремной одежды. Мне выдали серую форменную куртку без погон, серые форменные брюки, ботинки, рубашку, кальсоны, пару носков и фуражку без кокарды. За получением этой «почтенной» одежды я отправился в сопровождении вахмистра, вызванного комендантом. Еще раз подтвердив, что я свободен, комендант простился со мной, как старый хороший знакомый. Вслед за этим меня обнял один из людей с красной повязкой и сказал: «По поручению рабочего и солдатского Совета Регенсбурга поздравляем тебя со свободой!»
Я окончательно растерялся. Все пожимали мне руку и говорили наперебой. После выполнения всех формальностей мы направились к воротам крепости. Вопросы, которые я задавал сначала робко, а затем все более настойчиво, оставались без ответа. Только выйдя из крепости, мы разговорились, и я узнал во всех подробностях о событиях последнего времени. Заключенные крепости были почти полностью изолированы от внешнего мира и ничего не знали о ноябрьских и декабрьских событиях. Один из товарищей рассказал мне историю моего освобождения. Он служил в 4-м запасном саперном батальоне, в котором ранее служил и я. Будучи демобилизован в Ингольштадте, он вернулся в свой родной город Регенсбург, где рассказал о моем аресте. Узнав об этом, рабочий и солдатский Совет города Регенсбурга немедленно связался с командованием района и добился моего освобождения.
Их рассказы о революционной борьбе рабочего класса, прекращении войны и создании рабочих и солдатских Советов очень обрадовали меня.
Меня охватило неописуемое волнение, и я ощутил непреодолимую потребность принять участие в их борьбе, выполнить свой революционный долг. Со слезами радости на глазах я обратился к ним с просьбой освободить двух других политических заключенных, остававшихся в крепости. Они обещали мне это сделать. Но потребовалось еще несколько дней, пока остальные политические заключенные смогли покинуть крепость.
Мы сели в моторную лодку, на которой развевался красный флаг, и отправились вверх по Дунаю в Регенсбург. Я расспрашивал товарищей о ходе революции и из разговора с ними впервые узнал, что в России победила Октябрьская революция и что подписан Брест-Литовский мирный договор. Мне стало ясно, что и в Германии шла борьба за победу рабочего класса и что предстояла решающая схватка между эксплуататорами и эксплуатируемыми. Нельзя было ни минуты медлить, каждый день был дорог. Я решительно отклонил предложение моих друзей остаться в Регенсбурге. Я собирался как можно скорей
<425-
отправиться в Мюнхен, а оттуда, если возможно, добраться до Берлина.
Пришлось долго спорить, пока мне удалось уговорить товарищей отпустить меня. 2 января 1919 г. я прибыл в Ингольштадт. В этот же день я выступал на митинге инголыптадтских рабочих, подавляющую часть участников которого составляли рабочие военных предприятий и солдаты, ожидавшие демобилизации. Здесь, в Ингольштадте, я побывал также в 5-й роте 4-го запасного саперного батальона, в составе которой несколько лет тому назад я отправился на фронт. Товарищи были уже осведомлены о моем освобождении из крепости Пассау. Встреча с товарищами, оставшимися в живых, была исключительно радостной.
Был организован еще один массовый митинг, на который собралось 10—12 тыс. рабочих и солдат. Некоторые старые товарищи потребовали, чтобы я произнес речь с походной кухни, которая служила трибуной. Я не отказался. Свое выступление я закончил следующими требованиями:
1. Расширить состав существующего рабочего и солдатского -Совета с 7 до 19 человек и поручить ему судьбу Ингольштадта.
2. Немедленно провести демобилизацию солдат и создать отряды рабочей обороны, которые находились бы в распоряжении рабочего и солдатского Совета.
3. Установить связь с рабочими и солдатскими Советами Регенсбурга, Мюнхена и Нюрнберга.
4. Немедленно основать местную организацию Коммунистической партии Германии.
Бурные аплодисменты солдат и рабочих свидетельствовали об одобрении этих требований. Участники митинга избрали меня членом инголыптадского рабочего и солдатского Совета.
Собрание, на котором была создана организация коммунистической партии в Ингольштадте, состоялось 4 января 1919 г. Из тысячи участников собрания 175 изъявили желание вступить в партию. 10 января 1919 г. мы провели первое собрание членов партии. На нем был избран руководящий орган партии и обсуждался вопрос об отношении к выборам в ландтаг, которые должны были состояться 12 января 1919 г. Поскольку на Учредительном съезде партии в Берлине было принято ошибочное решение об отказе участвовать в выборах, мы постановили в выборах участия не принимать, призвав рабочих и солдат поддержать наше решение. Правые лидеры СИГ и НСДПГ воспользовались этим в целях распространения провокационной клеветы, направленной против нас, заявляя, будто отказ от участия в выборах послужит на пользу буржуазным партиям. В результате этой кампании они поколебали на короткое время доверие некоторых рабочих к нашей партии, но изолировать
426
ее от масс им не удалось. Напротив, вместе с ростом революционных настроений масс укреплялось и влияние нашей партии. Это позволило нам создать коммунистические группы в предместьях Ингольштадта.
После выборов в ландтаг, на которых буржуазия смогла собрать большинство голосов, буржуазные партии и их прислужники — лидеры правых социал-демократов начали добиваться отставки правительства Эйснера и перехода власти в руки контрреволюции. Но массы воспротивились такому повороту событий. Они вышли на улицы. Кульминационной точки возмущение революционных масс достигло 21 февраля 1919 г., когда стало известно, что Курт Эйснер по дороге в ландтаг был убит графом Арко-Валей. Это убийство показало рабочему классу, насколько велика стала опасность контрреволюции. После убийства Эйснера многие рабочие вышли из СДПГ и примкнули к НСДПГ и КПГ.
После образования правительства правых социалистов во главе с Гофманом в рабочем и солдатском Совете Ингольштадта постоянно шли бурные дискуссии. Представители СДПГ, открыто защищавшие правительство Гофмана, стремились ни при каких обстоятельствах не нарушать «порядок и покой». Они выступали против всех предложений и мероприятий, которые имели целью ослабить позиции реакции в штабе военного округа. Представители НСДПГ на словах были очень революционными, выступали за роспуск реакционного штаба округа, но когда дело доходило до практических действий, они отстранялись от участия в них. Беспартийные члены рабочего и солдатского Совета, правда, тоже колебались при решении принципиальных вопросов, однако в большинстве случаев поддерживали требования коммунистов.
Нельзя сказать, чтобы пять представителей нашей партии в рабочем и солдатском Совете всегда были на высоте положения и действовали в соответствии с принципами партии. Необходимо все же признать, что, несмотря на недостаток опыта и слабые теоретические познания, они составляли дружный коллектив и энергично отстаивали политику партии. Но мы слишком много спорили и мало делали. Мы, коммунисты, выступали за то, чтобы революционным путем пресечь деятельность реакционного штаба округа. Представители НСДПГ добивались сохранения якобы сложившегося между штабом округа и рабочим и солдатским Советом двоевластия до тех пор, пока положение «мирным путем» не изменится в пользу рабочего и солдатского Совета.
В руках штаба округа находилось снабжение военного гарнизона и всего городского населения. Но еще более важным было то обстоятельство, что от штаба зависела выплата жало-
427
вапья солдатам. Это позволяло ему оказывать значительный нажим на солдат. Исходя из этого мы, коммунисты, были убеждены, что рабочий и солдатский Совет лишь в том случае сможет выполнить свои революционные задачи, если с помощью революционного натиска масс будет ликвидирована власть штаба округа, а банки и снабжение населения перейдут в руки рабочего и солдатского Совета. Поэтому мы стремились путем организации собраний и демонстраций убедить трудящихся и солдат пойти по этому пути.
Трудящиеся Ингольштадта были готовы нас поддержать, но наша молодая партийная организация не располагала достаточным опытом, чтобы привести массы к победе. К тому же мы придерживались ошибочного мнения, что руководить массовыми выступлениями должен только рабочий и солдатский Совет.
Реакция использовала эти разногласия внутри рабочего класса, и ее поведение изо дня в день становилось все более наглым. 19 января на заседании, созванном для образования комитета действия, я был арестован и в сопровождении сильной охраны доставлен на один из фольварков в предместье Ингольштадта. Караульный офицер, подполковник фон Кизеветтер, предложил мне немедленно покинуть Ингольштадт и никогда больше сюда не возвращаться. Он пояснил, что если я дам согласие немедленно выполнить его требование, то буду освобожден и к тому-же мне будет выплачена приличная денежная сумма. Разумеется, я отклонил это предложение.
22 января, в результате огромной массовой демонстрации, организованной партией, я был выпущен на свободу. Демонстрация показала, что партия обладала более значительными силами и располагала более широким влиянием в массах, нежели предполагалось. Даже рабочий и солдатский Совет во главе со своим председателем, членом НСДПГ, поддержал требование о моем немедленном освобождении. Реакция еще не осмеливалась дать решающее сражение и под нажимом масс пошла на уступки. Несмотря на то, что эта уступка штаба округа была вызвана чисто тактическими соображениями, большинство членов рабочего и солдатского Совета истолковало ее как огромную победу, одержанную революционным движением, и пришло к заключению, что силы реакции якобы убывают. Позднее выяснилось, что подобный вывод являлся роковой ошибкой. На одном из партийных собраний, на котором обсуждалось создавшееся политическое положение, справедливо указывалось, что реакция, считая условия для решающего сражения еще не созревшими, ожидает более благоприятной ситуации для подавления революционных сил.
Разногласия внутри рабочего и солдатского Совета помогли разоблачению врагов и оппортунистов. Наиболее гнусные эле-455
менты были изгнаны из Совета, их места заняли испытанные революционные рабочие и солдаты. Однако, несмотря на это, в Совете все еще имелись неустойчивые люди, которые при решении серьезных вопросов постоянно становились на сторону членов Совета, отстаивавших социал-демократические позиции. Так было, например, при обсуждении вопроса об устранении штаба округа, об аресте реакционных офицеров, о захвате складов, общественных зданий и банков. Главным аргументом оппортунистов в рабочем и солдатском Совете было: «Только никаких кровопролитий».
27 января 1919 г. правые социалисты организовали большую демонстрацию, на которой выступал будущий премьер-министр Гофман. На этой демонстрации, состоявшейся на учебном плацу казармы саперных войск, ярко проявились революционный дух и воля масс довести борьбу до победного конца. Демонстрация показала также, какую значительную работу провела наша партийная организация. Все было хорошо подготовлено и организовано. Собравшиеся с первых же слов прервали речь Гофмана и не дали ему говорить. Он покинул трибуну и в сопровождении контрреволюционной охраны бежал из Ингольштадта.
Вместе с Гофманом на демонстрацию прибыл от НСДПГ Меннер. Он тоже должен был произнести речь, но отказался выступить, когда Гофману не дали говорить. Меннер также покинул демонстрацию, несмотря на отчаянные усилия членов НСДПГ, особенно председателя рабочего и солдатского Совета Гимлера, его переубедить. В то время как исчезновение премьер-министра Гофмана вызвало смех и было воспринято с удовлетворением, уход Меннера сопровождался возгласами: «Позор!», «Трус!»
Настроение революционных масс было таково, что представители СДПГ и НСДПГ не решились распустить демонстрацию, хотя и помышляли об этом. Председатель рабочего и солдатского Совета предоставил слово мне как представителю коммунистической партии, за что впоследствии подвергся резкой критике со стороны своих друзей. Опираясь на многочисленные, имевшиеся в моем распоряжении факты, было нетрудно разоблачить реакционную деятельность штаба округа и показать, что рабочий и солдатский Совет не только не оправдал доверия, которое ему оказали широкие массы, но и злоупотреблял им и что только представители коммунистической партии выступали в рабочем и солдатском Совете за окончательное подавление реакции. Достаточно было произнести одно единственное слово, и присутствовавшие 10—12 тыс. рабочих и солдат разгромили бы штаб округа. Но это слово произнесено не было. Мы были для этого еще недостаточно зрелыми. Так получилось, что демонстрация кончилась ничем. Правда, принятая резолюция
429
содержала требования, чтобы рабочий и солдатский Совет принял все меры для подавления сопротивления реакции и взял: власть в свои руки. Однако это решение не было выполнено.
После этого состоялось бурное заседание рабочего и солдатского Совета. Правые социалисты осудили поведение коммунистов в отношении Гофмана. -Соответствующая резолюция была принята ничтожным большинством. На этом же заседании было решено приступить к формированию отрядов рабочей обороны.
В последующие недели борьба между рабочим и солдатским Советом и реакцией, силы которой с каждым днем возрастали, все более обострялась. Вооружение сформированных отрядов рабочей обороны натолкнулось на величайшие трудности. Нам удалось его осуществить только благодаря решительности, проявленной революционными солдатами, которые захватили склад оружия.
Несмотря на то, что снабжение населения продуктами питания саботировалось реакционным штабом округа, дисциплина среди рабочих и солдат была образцовой. Во время состоявшейся 21 марта 1919 г. демонстрация инголыптадтских трудящихся население восторженно приветствовало маршировавшие во главе колонны отряды рабочей обороны. Провозглашение 21 марта 1919 г. Венгерской Советской Республики придало огромную моральную силу нашему движению.
На созванном в тот же день заседании рабочего и солдатского Совета произошел окончательный разрыв с представителями правых социалистов. При обсуждении вопроса о необходимости пресечь, наконец, вылазки обнаглевших контрреволюционных элементов выяснилось, что правые социалисты — члены рабочего и солдатского Совета состояли в заговоре с реакционерами из штаба округа.
Решением большинства два члена рабочего и солдатского Совета, предательская деятельность которых была разоблачена,, были выведены из Совета, о чем населениё было оповещено листовкой. Четыре других члена Совета из солидарности с изгнанными отказались от своих постов и покинули заседание. Лишь теперь рабочий и солдатский Совет обрел подлинную работоспособность, так как взамен выбывших в Совет пришли испытанные рабочие и солдаты. Но было уже поздно. Реакция успела воспользоваться оппортунистической позицией, которую рабочий и солдатский Совет занимал в течение января и февраля 1919 г., и подготовила окончательную ликвидацию «господства, красных».
26 марта я по поручению партии установил личный контакт: с товарищами в Мюнхене. Моя встреча с Евгением Левине а Гансом Видеманом имела огромное значение для дальнейшей деятельности инголыптадтской партийной организации. После
430
моего возвращения из Мюнхена мы развернули активную работу по организации масс, но мы были не в силах наверстать упущенное. С каждым днем становилось все более очевидным, что нам предстояло перейти к обороне. Хотя отряды рабочей обороны смогли провести еще одно боевое мероприятие, в результате которого были освобождены 22 арестованных рабочих и солдат, но мы уже не располагали достаточными силами для того, чтобы вырвать власть из рук местной реакции. Завязавшаяся 2 апреля во время одной из демонстраций борьба за захват здания штаба округа закончилась нашим поражением из-за значительного перевеса сил на стороне контрреволюционных элементов.
Затем в Ингольштадт были направлены крупные белогвардейские части. 9 апреля 1919 г. они вступили в город. По указанию мюнхенского областного руководства партии наши четыре вооруженных отряда рабочей обороны накануне в ночь покинули город и двинулись на юг. Они везли с собой 18 рабочих, раненных во время борьбы за здание штаба округа. Сотни рабочих также покинули Ингольштадт, ибо нетрудно было предвидеть, что белогвардейцы, заняв город, приступят к кровавой расправе. К тому же поступило сообщение, что севернее Ингольштадта сосредоточиваются войска группы Фридебурга, входившей в состав группировки Эппа, и что они имеют приказ истребить «красных».
Мы шли форсированным маршем по направлению к Дахау. Нас было 700—800 бойцов, в том числе 420 хорошо вооруженных. Непрерывно поддерживалась связь с товарищами в Мюнхене. Затруднений с питанием мы не испытывали, так как жители деревень и селений, через которые мы проходили, особенно мелкие крестьяне, обильно снабжали нас продуктами. В дороге к нашей колонне примкнуло несколько сот рабочих^
18 апреля мы впервые натолкнулись на белогвардейцев. Это был отряд добровольцев, сформированный в Нюрнберге. Отряд состоял преимущественно из людей, которых завлекли щедрыми обещаниями. Им выплачивали 10 марок в день деньгами и, кроме того, они получали очень хорошее питание. Они остановились на привал примерно в 12 км севернее Дахау и расположились в большом амбаре. Их обнаружили наши разведчики. Они сообщили об этом как раз в тот момент, когда Рудольф Эгельхофер инспектировал наши инголыптадтские отряды. Под его руководством был разработан план захвата белогвардейцев врасплох, который был успешно осуществлен.
Потребовалось менее часа, чтобы завершить эту операцию. Наше нападение, осуществленное с трех сторон, было столь неожиданным, что нюрнбергские «добровольцы» не сумели оказать нам организованного сопротивления. Эти «храбрецы» капитулировали почти без сопротивления и сдали нам свое оружие,
43Г
После довольно продолжительных бесед все «добровольцы», за исключением четырех офицеров и 10 унтер-офицеров, были отпущены. Захваченное нами оружие и боеприпасы были хорошо использованы позднее Красной Армией в Дахау и Мюнхене. В этом первом бою из наших солдат был убит один и девять ранено. Потери противника составляли трое убитых и 20 раненых. Пленные офицеры и унтер-офицеры были переданы штабу Красной Армии в. Дахау.
Здесь я познакомился с Эрнстом Толлером, который работал в главном командовании Красной Армии. Он хитростью добился своего назначения на пост главнокомандующего дахауским фронтом. Толлер и его заместитель Клингельхофер всячески сковывали и тормозили продвижение Красной Армии, несмотря на то, что мы неизменно наносили сокрушительные поражения всем частям баварской «армии добровольцев», которые встречались на нашем пути. Основной принцип Толлера как главнокомандующего заключался в том, что он всякий раз стремился путем переговоров с контрреволюционными офицерами добиться перемирия. Выступая перед красноармейцами в Дахау, он заявил, что усматривает свою главную задачу в том, чтобы воспрепятствовать любому кровопролитию. По его инициативе к белым офицерам для заключения перемирия были посланы парламентеры. Белые с радостью приняли предложение Толлера, так как оно давало им возможность подтянуть подкрепления из Тюрингии и Пруссии.
Поведение главнокомандующего Толлера вызывало недоумение красноармейцев, и они направили свою делегацию в Мюнхен. Состоявшееся в Мюнхене общее собрание производственных советов потребовало ареста Толлера. Была создана комиссия, которая немедленно приступила к расследованию деятельности Толлера, он был арестован и временно освобожден от обязанностей главнокомандующего. Однако деятельность комиссии окончилась тем, что Толлер был освобожден из под ареста и снова назначен главнокомандующим дахауского фронта. Во время гражданской войны подобное поведение было равноценно поражению революционных сил и не могло не сковывать действия Красной Армии на дахауском и мюнхенском фронтах.
Белогвардейцы тем временем, спокойно сформировав три армейских группы, занимали один за другим города южной Германии. Каждая армейская группа насчитывала от 20 до 30 тыс. человек и была оснащена первоклассным вооружением. Мы были не в состоянии оказать длительное сопротивление столь значительным силам противника. С 20 по 26 апреля мы, инголь-штадцы, храбро защищали позиции, отведенные нам как в самом Дахау, так и в его окрестностях, и предприняли даже 432
ряд контратак. Мы несли тяжелые потери убитыми и ранеными. Многие наши бойцы совершали подлинные подвиги геройства, отваги и самоотверженности. Но перевес сил на стороне белогвардейцев становился с каждым днем все более очевидным. В ночь на 26 апреля наша группа неожиданно получила приказ начать отступление по направлению к Мюнхену. С тяжелым сердцем мы выполняли этот приказ, который был отдан предателем Клингельхофером без ведома Энгельхофера, но удержать обороняемые нами опорные пункты в одном из предместий Мюнхена нам также не удалось, несмотря на деятельную поддержку со стороны населения. Превосходство белогвардейцев, окруживших Мюнхен, в численности и вооружении было настолько велико, что мы были вынуждены отступать все дальше. Остатки вооруженных рабочих отходили с боями к центру города, сражаясь за каждую улицу и каждый дом. Об организованном отступлении, осуществляемом под единым руководством, не могло быть больше и речи. Каждая группа, как бы она ни была мала, вела борьбу на свой риск и страх.
В эти дни мы обороняли главный вокзал, вернее развалины вокзального здания, неоднократно отбивая массированные атаки противника и иногда переходя в контратаки. В сражении за главный вокзал белогвардейцы несли большие потери. Вместе с приказом о сдаче вокзала мы получили печальную весть о гибели товарища Эгельхофера, захваченного и тут же расстрелянного белогвардейцами. Но это известие нас не обескуражило, и мы продолжали мужественно сражаться против контрреволюции. Несмотря на то, что наше поражение было очевидным, так как превосходство сил противника становилось с каждым часом все яснее, наша ненависть к белогвардейцам росла, а наше сопротивление заметно усиливалось.
Еще до поступления приказа о сдаче вокзала состоялось совещание командиров групп. Обсуждался вопрос о том, не следует ли после сдачи вокзала совсем прекратить борьбу. Однако большинство товарищей высказалось за продолжение борьбы, несмотря на то, что она была бесперспективной. Мы договорились перебраться на площадь Штахус, которая еще находилась в наших руках, и использовать прилегающие к ней улицы и церковь для организации дальнейшего сопротивления белогвардейцам. Мы придерживались лозунга: Драться до последнего патрона! Лучше быть мертвым, чем живым отдаться в руки белогвардейцев! Мы знали, что каждому из нас, кто с оружием в руках будет схвачен белогвардейцами, неминуемо црозит расстрел на месте.
В ночь на 2 мая были заняты наши последние позиции. Моя группа разместилась в церкви. Вся площадь, а также прилегавшие к ней улицы, ведущие к вокзалу и в противоположном 28 Ноябрьская революция в Германии //??
направлении, простреливались нашим пулеметным огнем. Мы поддерживали связь с другими группами, забаррикадировавшимися в домах и также контролировавшими ряд улиц. Два дня и две ночи мы отбивали все атаки белогвардейцев. 3 мая на площади появились танки противника, но мы не сдавались. Два дня площадь и церковь находились под ураганным огнем пулеметов и орудий. Белогвардейцы расположились на расстоянии примерно одного километра вокруг Штахуса, сомкнув кольцо вокруг последней горстки бойцов Красной Армии.
Помимо пулемета с 20 лентами, в распоряжении моей группы имелось около сотни ручных гранат. Мы установили наш пулемет на колокольне, а из имевшихся в церкви скамеек соорудили баррикады у входов. Мы разделились на три группы. Одна группа товарищей расположилась в нефе возле ризницы, другая — у главного входа, а остальные обслуживали пулемет, установленный на колокольне. Оборона церкви продолжалась 50 часов, и на протяжении этого времени белогвардейцы предприняли восемь массированных атак, последняя из которых состоялась 3 мая во второй половине дня, причем в бой были введены танки. Все восемь атак были нами отбиты. Белогвардейцы подвергли пулеметному и орудийному обстрелу колокольню в надежде сломить наше сопротивление. Но после каждой новой атаки они убеждались, что победить нашу маленькую группу стойких революционеров, несмотря на явное превосходство их сил, нелегко. 3 мая мы заметили, что па крышах домов, расположенных на улицах, прилегавших с севера к площади Штахус, устанавливаются дополнительные тяжелые пулеметы. Кроме того, усилился огонь тяжелых орудий. Ввиду отсутствия боеприпасов мы покинули колокольню. Количество имевшихся в нашем распоряжении ручных гранат также дошло до минимума, так что час прекращения неравной борьбы приближался.
Что делать дальше? Этот вопрос был у каждого из нас на устах, но никто не решался его произнести.
С наступлением темноты, когда шум перестрелки утих, я набрался мужества и обратился с этим вопросом к моим друзьям. Часть товарищей высказали мнение, что сдаваться живыми врагу ни в коем случае не следует. Другие пожелали узнать мое мнение. Некоторые из товарищей собирались даже покончить самоубийством. Но все считали, что продолжать сопротивление бессмысленно. После длительного обсуждения было единодушно решено в ту же ночь покинуть церковь. Каждый из нас должен был на свой риск и страх попытаться выйти из окружения и найти укрытие. Мы договорились покинуть церковь одновременно через маленькую дверь в ризнице за алтарем и попытаться достигнуть ближайших переулков, находившихся в 30—40 метрах от церкви.
434
Наши мюнхенские товарищи рассказали нам, через какие задворки и дворы нам следовало идти, чтобы выбраться из белогвардейского окружения. Мы договорились, что в случае ареста товарищи будут делать вид, что незнакомы друг с другом. Оставалось назначить час ухода. Мнения разделились. Часть товарищей считала, что следует уходить еще до полуночи. Но мюнхенские товарищи обратили наше внимание на то, что ввиду осадного положения выходить на улицу ночью жителям города не разрешалось и что жилые дома на ночь запирались. Поэтому они считали наиболее благоприятным время перед наступлением рассвета. Это предложение было принято.
Не считая нескольких выстрелов, ночь с 3 на 4 мая была спокойной. Правда, можно было ожидать вылазок противника, но он ничего не предпринял. Теперь, когда я вспоминаю эту ночь, я не могу не удивляться хладнокровию, проявленному товарищами. Без страха и сколько-нибудь заметного волнения, несмотря на то, что каждый из нас рисковал жизнью, мы ожидали наступления назначенного часа. Шла оживленная беседа— вспоминали о событиях истекшей недели, о разных происшествиях, о мужестве того или другого. Товарищи высмеивали белогвардейцев и не раз проявленную ими трусость. Мы говорили даже о будущем, которое для нас связывалось с победой рабочего класса над капитализмом, и с болью в сердце вспоминали наших павших товарищей. Когда кто-то из нас произнес имя товарища Эгельхофера, мы, как по команде, сняли шапки.
Время шло медленно. Наконец наступил назначенный час. Мы осторожно разобрали баррикаду у маленькой двери и сначала лишь немного приоткрыли ее. На площади царила тишина и никого не было видно. Мы пожали друг другу руки и в последний раз обменялись дружескими взглядами. Затем, как было условлено, мы начали поочередно выходить через приоткрытую дверь и осторожно пробираться вдоль стены церкви к краю палисадника. Я вышел последним, закрыл за собой дверь и подал условленный сигнал. С быстротой молнии последние девять товарищей отделились от ниши переднего крыла церкви и рассыпались в разные стороны. Нам пришлось перепрыгнуть через железную ограду.
Когда я находился на расстоянии всего 10 метров от переулка, в который должен был свернуть, послышался ружейный выстрел. Затем застрочил пулемет, но вскоре снова замолк. Я так и не понял, в кого стреляли — в нас или в другую группу товарищей, шедших в другом направлении. Впереди меня два товарища пересекли переулок и направились к домам, стоявшим на противоположной стороне. Кроме нас, на улице никого не было. Снова застрочил пулемет, но на этот раз в отдалении.
28‘ Я
Я оставался один на левой стороне переулка и замедлил шаг. ] [ройдя четыре-пять домов, я нажал ручку входной двери, но она оказалась запертой. Я двинулся дальше. При этом я заметил, что два других товарища, шедших впереди меня, исчезли. Я подумал, что они оказались более счастливыми, чем я, и что им удалось найти убежище. Теперь я решился оглянуться. За нами никого не было. Успокоившись, я продолжал свой путь.
Наконец, я обнаружил открытую дверь. Я вошел в дом, пересек лестничную площадку и вышел во двор. Здесь я перелез через забор в соседний сад, вскочил в открытое окно ресторана и выбрался на улицу. Я шел, не оглядываясь, быстрым шагом по безлюдной улице и уже был уверен, что мой побег удался, когда неожиданно на уличном перекрестке прямо натолкнулся на гвардейский патруль. Поскольку у меня не было специального пропуска, который позволял был мне в запретные часы выходить на улицу, патруль доставил меня в тюрьму на площади Мариагильферплац. Но протокола о моем задержании составлено не было.
Дежурный вахмистр вступил в перебранку с доставившими меня солдатами. Из их разговора я понял, что ему негде было размещать многочисленных арестованных. «Черт побери! — обрушился он на солдат,— не собираетесь ли вы доставить сюда всех жителей Мюнхена?» Я заметил, что все помещения и даже коридоры были переполнены задержанными. Кругом царили хаос и неразбериха, какие обычно бывают при массовых арестах. Сидеть было не на чем.
На следующий день меня вместе с большей частью арестованных отправили в каторжную тюрьму Штадельхейм. Там я находился 14 дней, причем за все это время никто нами не интересовался. Воспользовавшись создавшейся неразберихой, мы перешли в наступление. Мы ежедневно писали жалобы, требуя своего освобождения. Условия в тюрьме Штадельхейм были исключительно плохими. Нередко были перебои в питании, и заключенные устраивали бунты протеста.
Допросы начались лишь 17 мая 1919 г. Они были более чем поверхностными, ибо в большинстве случаев отсутствовали всякие материалы. Два белогвардейских офицера попытались с помощью окрика вынудить у нас «признания». На допросах выявляли личность арестованного, спрашивали, где и по какой причине он арестован и участвовал ли в вооруженных боях. Само собой разумеется, никто из арестованных не сообщал о себе сведений, которые могли бы ему повредить. Многие указывали даже ложные фамилии и адреса и сообщенные ими данные не подвергались проверке. Я указал такое время и место ареста, что заподозрить меня в участии в вооруженных боях было невозможно. Дальнейших допросов до суда не последовало.
436
Военно-полевой суд, учрежденный в здании суда первой инстанции, впоследствии получившего название «народного суда», заседал день и ночь. 2 и 3 июня этот суд разбирал дело Евгения Левине. Его доставили из Штадельхейма в зал суда под усиленной охраной. Вынесенный судом смертный приговор был приведен в исполнение 5 июня 1919 г. Левине был расстрелян во дворе каторжной тюрьмы Штадельхейм. В это утро поведение заключенных граничило с бунтом. Во всех камерах, особенно общих, где часто находилось до 60 человек, пели революционные песни и швыряли в двери табуретами.
Демонстрации заключенных продолжались в течение всего дня. Даже усиление белогвардейской охраны не заставило нас замолчать. Карцеры тюрьмы были очень скоро переполнены, так что дальнейшие репрессии в отношении заключенных оказались невозможными. И в следующие дни заключенные продолжали борьбу и требовали своего освобождения. Все мы испытывали безграничную ненависть к убийцам нашего незабвенного товарища Евгения Левине.
14 июня я совместно с 41 заключенным предстал перед «народным судом». Без обвинительного акта, без малейшего доказательства нашей виновности, не предоставив нам даже слова, «судьи» — белогвардейские офицеры — признали всех 42 подсудимых виновными. Суд приговорил каждого из нас к девяти месяцам заключения. Этот фарс длился менее часа. Нас отправили обратно в Штадельхейм, где мы оставались в течение 4 дней. Затем, 19 июня, нас переправили в крепость Нидершененфельд. Здесь я встретился со многими старыми друзьями.
Среди заключенных был также Эрих Мюзам. Он читал нам лекции о научных основах социализма. В общем и целом условия в крепости Нидершёненфельд были терпимыми, поскольку днем мы пользовались некоторой свободой передвижения. В ходе оживленных дискуссий мы анализировали отдельные .фазы борьбы и причины поражения Баварской Советской республики. В Нидершёненфельде отбывали заключение не только коммунисты. Среди заключенных были также члены СДПГ и НСДПГ, анархисты и беспартийные. Большинство из них сражалось в рядах Красной Армии и оставалось ей верными до конца. Мы с гордостью и глубоким уважением произносили имена Евгения Левине, Рудольфа Эгельхофера, Фрица Заубера, Лео Рейхерта, Ганса Видемана и других товарищей, революционными подвигами которых мы восхищались. Проводившиеся в крепости дискуссии и лекции Эриха Мюзама содействовали распространению идей научного социализма среди участников обороны Баварской Советской республики, помогли им сделать правильные выводы из поражения революции и укрепили их веру в будущее.
.437
Осенью 1919 г. правительство Гофмана объявило амнистию для заключенных, приговоренных к срокам заключения до одного года. Сотни заключенных покинули крепость. Я был в их числе. Но я должен был в течение 24 часов выехать за пределы Баварии. В сопровождении вооруженной охраны меня доставили на границу Саксонии, и в саксонском городке Гютенфюрст я обрел свободу. Товарищи помогли мне добраться до Плауэна, где я на следующий день был принят товарищем Фрицем Гек-кертом, который в то время был секретарем партийной организации района Эрцгебирге — Фогтланд, после чего я был направлен в Хемниц.
В. А. Кондратьев
ОТКЛИКИ НА НОЯБРЬСКУЮ РЕВОЛЮЦИЮ В СОВЕТСКОЙ РОССИИ
Оеликая Октябрьская социалистическая революция, как *—* революция, глубоко интернациональная по своему характеру, подняла к революционному творчеству народные массы всего мира.
Под могучим влиянием Октября в ряде стран Европы к осени 1918 г. сложилась острая революционная ситуация. В ноябре 1918 г. в Германии и Австрии свершилась народная революция.
Развитие революции в Германии являлось кровным делом трудящихся всех стран. Окруженная со всех сторон фронтами, мужественно отражая атаки белогвардейщины и оккупантов, молодая Советская Республика находила силы и средства для поддержки пролетариев других стран.
3 октября 1918 г. в связи с политическим кризисом в Германии по предложению В. И. Ленина было созвано объединенное заседание ВЦИК, Московского Совета с представителями фабрично-заводских комитетов и профессиональных союзов. На заседании было оглашено письмо В. И. Ленина.
«Прежде всего удесятерим свои усилия по заготовке запасов хлеба,— писал В. И. Ленин.— Постановим, что в каждом крупном элеваторе создается запас хлеба для помощи немецким рабочим, если обстоятельства поставят их в трудное положение в их борьбе за освобождение от чудовищ и зверей империализма»
Присутствующие единодушно высказались за поддержку германского пролетариата. Я. М. Свердлов, выступивший в заключение прений, внес предложение об оказании активной помощи рабочим Германии. От имени Советского правительства
1 В. И. Л е н и н. Сочинения, т. 28, стр. 84.
439
он призвал к созданию продовольственного фонда для трудящихся масс Германии и Австро-Венгрии (док. 1).
Народный комиссариат продовольствия, которому было поручено составить общий план этой работы, разослал на места телеграмму, разъясняющую смысл и значение создания такого фонда.
Уже 25—28 октября ряд губернских продовольственных комитетов приняли практические меры по сбору продовольствия в фонд III Интернационала. Так, 26 октября рабочие Костромской губернии организовали для этого специальную группу в 10 человек и постановили выделить в фонд 5 % хлеба, завезенного в губернию (на 10 октября 1918 г. в губернию было завезено из хлебородных районов страны 8643 пуда) 2 10% хлеба, заготовленного в губернии, и по 1 % — от каждого земледельца (док. 3).
Аналогичные меры были приняты советскими и партийными органами Московской, Калужской, Орловской, Воронежской, Симбирской и других губерний (см., в частности, док. 4, 5, 8, 10).
На первых порах продовольственный фонд создавался как «Фонд помощи пролетариату III Интернационала». С получением известий о победе Ноябрьской революции в Германии рабочие Москвы, сами испытывавшие серьезные затрудрения с хлебом, бросили клич об отправке рабочим Берлина поездов с продовольствием (док. 4, 5). Решение рабочих Москвы было опубликовано в центральной и губернской прессе (см. примечание к док. 4) и дружно поддержано на местах.
Трудящиеся Советской России единодушно приветствовали восставших германских рабочих, повсеместно принимая резолюции о солидарности и дружбе (док. 2, 4, 7, 9, 10, И, 12, 13, 14, 15, 17, 19).
Выражая чувства восхищения и братства, рабочие и крестьяне нашей страны усиливали сбор хлеба для германского пролетариата.
«Один поезд с хлебом окажет немецким рабочим больше помощи, чем сотня телеграмм и демонстраций»,— писали в то время советские газеты 3.
«Германский империализм пал».
«Мы должны собрать хлеб из житниц Украины и Дона, чтоб снабдить им немецкий пролетариат»,— под такими аншлагами выходили многие газеты в течение ноября 1918 г. (см. рис. на стр. 449).
2 ЦГАОР, д. 1943, Народный комиссариат продовольствия, оп. 3, д. 174, л. 33.
3 «Известия Орловского губернского и городского Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов», № 214, 14 ноября 1918 г. и др.
440
11 ноября 1918 г. Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет заявил об отправке в Берлин двух маршрутных поездов с хлебом по 25 вагонов 4. Это заявление было немедленно опубликовано в центральной и местной прессе.
17 ноября 1918 г. один из поездов с хлебом для немецких рабочих проследовал через станцию Славное (док. 16 и примечание к нему).
Однако этот хлеб не достиг Берлина, потому что немецкие социал-предатели отказались принять братскую помощь народов Советской России. Они предпочли, в ущерб немецким трудящимся и революции, получать пшеницу из Америки.
В статье «Германская революция и русский хлеб», опубликованной 22 ноября 1918 г. в «Вестнике бедноты» — органе Елецкого уездного комитета бедноты,— показано, чем вызвана и к чему вела эта антинародная политика (док. 18).
Несмотря на происки международной реакции, немецкие трудящиеся чувствовали и высоко ценили братскую помощь Советской России и международную солидарность трудящихся, ярко проявившуюся в период Ноябрьской революции.
Публикуемые ниже документы — лишь небольшая часть материалов по данной теме, хранящихся в архивных фондах СССР.
Все документы публикуются впервые 5 6. Некоторые документы воспроизводятся в извлечениях, о чем сообщается в заголовке и указывается в тексте отточиями. Опускались части текста, не имеющие прямого отношения к теме данной публикации.
№ 1
Из выступления Я. М. Свердлова на 6-ом заседании Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета совместно с Моссоветом и другими организациями о солидарности с германским пролетариатом.
3 октября 1918 г.
т. Свердлов:
...ВЦИК считает необходимым перед лицом рабочего класса всех стран определить свое отношение к развивающимся событиям.
Империалистические классы Центральных империй претерпевают катастрофическое крушение. Болгария и Турция отпали
4 См. «Документы внешней политики СССР», т. I. М., 1957,
стр. 564—565.
6 Несколько документов было опубликовано в газете «Nenes Deutschland», 9.XI 1958.
Ш
от союза. На очереди стоит Австро-Венгрия. Внутри Германии царит полная неустойчивость. Политика правящих классов качается между военной диктатурой и парламентским министерством из либералов, католиков и социал-предательских представителей социал-демократии.
Хищники англо-французского, американского и японского империализма кажутся сейчас всемогущими, как полгода назад, в эпоху Брест-Литовского мира, всемогущей казалась Германия. Сейчас, после своих новых успехов, хищники Согласия являются еще более опасными и заклятыми врагами Советской Республики. Но как в период высшего подъема военного могущества Германии мы предвидели неизбежность крушения чудовищных захватных планов, так теперь мы выражаем несокрушимую уверенность в близком крушении империализма стран Согласия. Глубокая внутренняя борьба участников мирового грабежа и еще более глубокое возмущение обманутых и обескровленных народных масс вводят капиталистический мир в эпоху социальной революции...
Цепи, какие несут народам англо-американские и японо-американские хищники, ничем не лучше австро-германских цепей.
Военная диктатура в Германии так же мало способна теперь отклонить ход событий, как и парламентская коалиция из буржуазных дельцов и соглашательских прислужников. Германский рабочий класс неотвратимо толкается к власти. Ходом вещей борьба англо-американских хищников против хищников австрогерманских может со дня на день превратиться в борьбу империализма против пролетарской Германии.
Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет перед лицом всего мира заявляет, что в этой борьбе вся Советская Россия всеми своими силами и средствами поддержит революционную власть в Германии против ее империалистических врагов. ВЦИК не сомневается, что революционный пролетариат Франции, Англии, Италии, Америки и Японии будет в том же лагере, что и Советская Россия и революционная Германия.
В ожидании быстро надвигающихся революционных событий ВЦИК считает полным долгом рабочей и крестьянской России удвоить свою борьбу против вторгшихся в наши пределы бандитов Согласия и в то же время готовит деятельную военную и продовольственную помощь рабочему классу Германии и Австро-Венгрии.
ВЦИК предписывает Революционному Военному Совету Республики немедленно разработать расширенную программу формирований Красной Армии в соответствии с новыми условиями международных отношений.
ВЦИК предписывает Народному комиссару продовольствия немедленно разработать план создания продовольственного фон
442
да для трудящихся масс Германии и Австро-Венгрии в их борьбе с внутренними и внешними хищниками и насильниками.
Все советские учреждения, центральные и местные, профессиональные союзы, фабрично-заводские комитеты, комитеты бедноты, кооперативы обязуются принять самое деятельное участие в создании могущественной Красной Армии и в мобилизации продовольственного фонда социальной революции.
Председатель: Разрешите, товарищи, на голосование поставить эту резолюцию. Кто против, прошу поднять руку. Таковых не имеется. Итак, настоящее решение принимается единогласно (аплодисменты).
ЦГАОР СССР, ф. 1235, Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет, on. 20, О. 9, лл. 251—253. Типогр. экз.
№ 2
Из протокола № 16 соединенного заседания сельских Советов крестьянских депутатов и комитетов деревенской бедноты Покровской волости Воскресенского' уезда Нижегородской губернии.
20 октября 1918 г.
1. Текущий момент.
По первому вопросу, заслушав доклад тов. Бондина о текущем моменте, постановили:
Мы, крестьяне-бедняки, объединенные в комитеты бедноты Покровской волости, шлем свой привет рабочим и крестьянам Германии, свергнувшим свое буржуазное правительство.
Да здравствует власть обездоленных и угнетенных России и всего мира!
Да здравствует народный вождь товарищ Лепин!
Проклятие и смерть всем, кто поднимет руку на наших вождей *.
Да здравствует Российская социалистическая республика!
Да здравствует революция в Германии!
Подлинный за надлежащими подписями.
Председатель Волостного Совета И. Скобелев Секретарь М. Кириенков с. Покровское
ЦГАОР СССР, ф. 1235, Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет, on. 93, д. 8, л. 2. Копия, заверенная печатью Покровского волостного исполнительного комитета.
* Имеются в виду факты покушения на жизнь В. И. Ленина, в частности 30 августа 1918 г. и др.
443
№ 3
Т елеграмма костромского губернского продовольственного комиссара в Совнарком, ВЦИК и Наркомат продовольствия о создании в губернии хлебного фонда для пролетариата III Интернационала.
. 26 октября 1918 г.
25 октября 1918 г. соединенное заседание партии коммунистов, губисполкома, уисполкома, горисполкома, Совета рабочих депутатов и представителей всех рабочих фабрично-заводских организаций, заслушав телеграмму Народного комиссариата продовольствия и доклад губернского продкомиссара о необходимости усиления заготовок хлеба и создания хлебного фонда для пролетариата III Интернационала,— постановило *:
1) Представить в распоряжение губпродкома все возможные силы и средства для усиления заготовки.
2) Выделить из среды наиболее подготовленных рабочих 10 товарищей, срочно инструктировать их и отправить в распоряжение Наркомпрода.
3) Создать в Костромской губернии хлебный фонд для пролетариата III Интернационала, для чего из всего хлеба, приходящего в Костромскую губернию из губерний, производящих [хлеб], выделить 5%, из заготовленного в своей губернии — 10%.
4) Обязать каждого земледельца сдать 1 % собранного хлеба в создаваемый фонд.
26 октября губпродколлегией постановление совещания принято и постановлено:
— принять меры к инструктированию 10 товарищей, которые будут указаны партией коммунистов;
— пункт 3-й принять к исполнению и подготовить специальный склад для ссыпки хлеба, подлежащего отчислению с 26 октября в фонд Интернационала;
— по 4 пункту отдать распоряжение всем упродкомиссарам к исполнению и перевести в их распоряжение за счет кредита на хлебные заготовки по одной тысяче рублей для расходов по получению и отправке хлеба в Кострому.
Губернский продовольственный комиссар
ЦГАОР СССР, ф. 1943, Народный комиссариат продовольствия, оп. 3, д. 174, л. 33. Типогр. экз.
* Постановление стало широко известно в близлежащих губерниях, где принимали аналогичные постановления, видоизменяя их в зависимости от местных условий (см. ЦГАОР СССР, ф. 1943, оп. 3, д. 174, л. 48; д. 177, л. 483 и др.).
444
№ 4
Постановление
торжественного заседания Исполнительного комитета Московского Совета рабочих и крестьянских депутатов совместно с представителями Губернского исполнительного комитета Советов и исполкомов районных Советов г. Москвы *.
10 ноября 1918 г.
Слушали: О международном и внутреннем положении **.
Постановили:
1. Необходимо установить тесную связь с нарождающимися в разных странах Советами и приступить к организации Съезда Советов Европы.
2. Устроить центр международной агитации и пропаганды.
3. Организовать международный продовольственный фонд и немедленно приступить к организации первых продовольственных поездов для отправки революционным рабочим Германии ***.
4. В связи с внутренним положением приступить к организации Московского Совета народного хозяйства и к устройству распределительного аппарата, использовав силы профессиональных союзов и рабочих кооперации.
5. Принимая основные положения, указанные в резолюции, поручить Президиуму Московского Совета рабочих и крестьянских депутатов и Московскому Комитету партии разработать эти вопросы и принять первые шаги в этом направлении.
Председатель П. Смидович
Секретарь Виноградская
ГАОР Моск, обл., ф. 66)40, Моссовет, оп. 12, д. 44, л. 250. Подлинник.
* Заголовок документа.
** Впервые вопрос о революции в Германии обсуждался Моссоветом на заседании 26 октября 1918 г. Стенограмма этого заседания хранится в Государственном архиве Октябрьской революции и социалистического строительства Московской области в фонде 66)40, Моссовет, оп. 12, д. 44, л. 119 и др.
*** Сообщение о решениях Московского Совета от 10 ноября 1918 г. было опубликовано во многих областных газетах. Например, «Известия Орловского губернского и городского Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов» сообщали 14 ноября 1918 г. о решимости рабочих Москвы «дать хоть последние необходимые запасы хлеба немецким рабочим, чтобы поддержать их в момент их острой борьбы... Поделившись с ними последним куском хлеба, мы обретем их настоящую любовь и доверие, и наш союз с немецким пролетариатом, необходимый для общей борьбы, окрепнет и станет незыблемым».
Аналогичные сообщения появились в «Известиях Ярославского губернского исполнительного комитета Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов», № 90, 13 ноября 1918 г.
445
№ 5
Из речи М. Ф. Владимирского * на торжественном заседании Исполнительного комитета Моссовета совместно с представителями Губернского исполнительного комитета Советов и исполкомов районных Советов г. Москвы.
10 ноября 1918 г.
...Наша задача заключается в практических мероприятиях, которые мы должны немедленно предпринять, а именно: немецкий пролетариат страдает сейчас от недостатка хлеба, и московский пролетариат должен подготовить первый поезд хлеба в Берлин. Это — практическая задача ближайших трех дней. Правда, Москва и Берлин отделяются зоной, где находятся белогвардейцы. Но мы думаем, что через 2—3 дня наш поезд от московских рабочих к берлинским рабочим пойдет свободно. Это практическое мероприятие мы должны провести.
Вы знаете — всякие мероприятия успешны только при том условии, если в них принимают участие широкие массы при широкой поддержке районов... Пусть постановление, вынесенное сегодня Исполнительным комитетом, будет поставлено во всех районных Советах. Пусть они разовьют максимум энергии и привлекут все массы к этой работе. Тогда мы сделаем то, чего ждут немецкие товарищи...
ГАОР Моск, обл., ф. 66/40, Моссовет, on. 12, д. 44, лл. 269—270. Подлинник.
№ 6
Телеграмма Петроградского Военно-революционного комитета председателю ВЦИК Я. М. Свердлову о захвате немецкими интернационалистами германского посольства в Петрограде.
11 ноября 1918 г.
Сегодня в десять часов утра отряд интернационалистов занял помещение германского консульства, заменил национальный флаг красным знаменем. В 14 часов образовался Военнореволюционный комитет германских интернационалистов, арестовавший весь состав консульства и находящихся там гер-
* М. Ф. Владимирский (1874—1951) — один из виднейших членов КПСС, в 1917 г. член бюро Московского комитета партии, член Моссовета.
446
манских офицеров. Арестованные [с] отношением комитета интернационалистов доставлены в Чрезвычайную комиссию и препровождены в дом предварительного заключения. Идет прием дел и опись складов консульства и прочих германских официальных учреждений консульства, образован комитет. Будут работать под наблюдением комиссаров Военно-революционного комитета. Ждем указаний...
ЦГАОР СССР, ф. 1235, Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет, on. 93, д. 8, л. 12. Телегр. лента; д. 9, л. З-б. Копия.
№ 7
Телеграмма рабочих и работниц г. Твери в Совнарком В. И. Ленину с приветствием К. Либкнехту *.
11 ноября 1918 г.
Рабочие и работницы Твери просят передать через представителя Российской Республики тов. Иоффе привет германскому революционному пролетариату, свергшему власть империализма, и свидетельствуют готовность поддержать его в деле укрепления Советской власти в Германии.
Да здравствует вождь германского пролетариата товарищ Карл Либкнехт!
Председатель губисполкома —
Генералов
ЦГАОР СССР, ф. 130, Совет Народных Комиссаров, on. 2, д. 468, л. 27. Телегр. лента.
№ 8
Сообщение газ. «Революционный вестник» ** о заготовке в Симбирске хлебного фонда для зарубежных пролетариев.
12 ноября 1918 г.
Симбирск. 1 ноября. Продовольственный отдел приступил к заготовке хлебного фонда социалистической пролетарской революции.
Газ. «Революционный вестник», № 199, 12 ноября 1918 г.
* Аналогичную телеграмму прислал Любимский уездный комитет партии большевиков, см. там же, л. 35.
** Орган Веневского уездного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов (Венев, Симбирская губ.).
447
№ 9
Приветственная телеграмма уездного комитета Елецкой организации РКП(б) VI Всероссийскому съезду Советов в связи с победой революции в Германии.
12 ноября 1918 г.
Уездный комитет Елецкой организации РКП (б) получил сообщения о Советах в Берлине, устроил в городе ликующее настроение. 20 тыс. манифестантов счастливы радостной победе пролетариата всего мира над угнетателями. Приветствуем, счастливы и живем радостью победы с вами.
Уездный комитет Елецкой организации РКП (б)
ЦГАОР СССР, ф. 1235, Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет, on. 93, д. 2, л. 8. Копия.
№ 10
Из сообщения газ. «Известия Орловского губернского и городского Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов» о манифестации в Орле в связи с известиями о революции в Германии.
12 ноября 1918 г.
Вчера по случаю революции в Германии манифестация произошла с таким же успехом, как и в день торжества годовщины Российской Октябрьской революции...
— Хлеб германскому пролетариату!
— Все на Южный фронт!
— Да здравствует Красная Армия!—красной нитью проходили через все речи выступающих товарищей.
Германскому пролетариату от имени Орловского пролетариата послана на этой манифестации приветственная телеграмма, которая оканчивается так:
— Мы все с вами! Мы немедленно поможем вам хлебом и Красной Армией!
Газ. «Известия Орловского губернского и городского Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов», № 212, 12 ноября 1918 г.
448
«>-₽Ж ^«W. tUVptt^H.»TfCh.
>-«* > . --» '> 56
Вторник 12- ноября IV! S г,
ОРЛОВСКОГО
ру'г.
— с; • * 17 л •’>' ™
ь ; • ’ .: ' " • ’ ' , . пл
Германский империи жм пал.
Германия стала Советский
Немецкие солдаты рей'лищионпум братанием фрви г.вд .лааскими иеш т-и
счйми солдатами заключают мир.
Мы доджам раздавить Краоченсаио л Спг р..л<ские Слн^.ы
Мы должны собрать ХЛ₽Г ИЗ ЖИГЬ^Ц У1,рч;шы i ДиЬ1 М Г|ЦГ.!ЫЬ >» КИ..ИЧ1 пролетариат.
Все как один на южный фргнт;
Сообщение газеты
«Известия Орловского губернского и городского Советов
о революции в Германии
№ И
Приветственная телеграмма рабочих Саратовского железнодорожного узла В. И. Ленину.
12 ноября 1918 г.
Тон. Лепину, вне очереди
Ликуя началу классовой борьбы в Германии, где напором пролетариата рушится трон тирана, мы, пролетариат дороги, возглавляемый коммунистами, удесятерили силы, дабы своевременно доставлять все нужное фронту и Красной Армии рабочих, бедноты от Тихого океана до Рейна. Мы все у станков и конторок неразлучны и с винтовкой каждую секунду готовы в последний бой [со] всеми врагами пролетариата.
Да здравствует революционный пролетариат Запада!..
ЦГАОР СССР, ф. 130, Совет Народных Комиссаров, on. 2, д. 468, л. 53. Телегр. бланк.
29 Ноябрьская революция в Германии
449
№ 12
Телеграмма интернационалистов 3-й Красной Армии Восточного фронта В. И. Ленину и Карлу Либкнехту с приветствием немецким рабочим и солдатам.
13 ноября 1918 г.
Передать Карлу Либкнехту и Ленину.
Участники интернационального митинга г. Перми, на котором были представлены все национальности, горячо приветствуют в Вашем лице революционных германских рабочих, солдат и матросов. Славные победы последних над германской буржуазией зйаменуют новый крупный шаг вперед в развитии международной социалистической революции.
Приближается час последнего решительного боя. Вперед, к победе над мировым империализмом!
Да здравствует всемирный коммунизм!
Председатель интернационального митинга Розенберг
ЦГАОР СССР, ф. 130, Совет Народных Комиссаров, оп. 2, д. 468, . л. 92. Телегр. лента.
№ 13
Приветственная телеграмма коммунистов штаба 6-й Красной Армии Совету Народных Комиссаров РСФСР и Берлинскому Совету солдатских и рабочих депутатов.
Москва, Совнарком Берлин, Совет солдатских и рабочих депутатов
15 ноября 1918 г.
Коллектив коммунистов штаба 6-й армии приветствует Берлинский Совет рабочих и солдатских депутатов и надеется, что поднятое красное знамя не будет выпущено из рук. Мы твердо верим, что германский пролетариат пойдет по пути русского пролетариата. Смерть капиталу.
Да здравствует социалистическая Советская Германия — сестра свободной России!
450
Да здравствует братство двух свободных советских государств!
Военком Наумов
ЦГАОР СССР, ф. 13b, Совет Народных Комиссаров, оп. 2, д. 468, л. 111. Телегр. лепта.
№ 14
Обращение Центрального правления Московского союза рабочих металлистов к Карлу Либкнехту и немецкому народу в связи с победой революции в Германии.
Берлин 16 ноября 1918 г.
Карлу Либкнехту
Центральное правление Московского союза рабочих металлистов, радуясь Вашему освобождению из вильгельмского застенка, просит Вас передать свой пламенный привет бодрости и неумолимой веры в свои силы революционным Советам рабочих и солдатских депутатов Германии.
Пролетарии Германии! Товарищи!
Вступив в революционную борьбу, не выпускайте меча из своих рук до полного торжества нашего общего дела — с о-циализма!
На опыте нашей борьбы за мир и освобождение пролетариата мы научились тому, что лишь идя по строго классовому, интернационалистскому пути, отшвыривая в сторону какое бы то ни было соглашательство с «своей» буржуазией и ее прихвостнями — социал-предателями, можно достичь желанного идеала. Не откажется никогда буржуазия от своего привилегированного, эксплуататорского положения добровольно.
Ее необходимо к этому принудить.
И лозунг «национального собрания» (если б вы пошли за его трубачами — чего мы не думаем) только затормозит ход вашей революции и увеличит шансы буржуазии на мобилизацию и организацию своих сил для нанесения вам сокрушающего удара.
В переживаемую нами эпоху только диктатура пролетариата способна спасти мир.
Пусть же ваши советы — кристаллы вашей победоносной революции — станут органами этой диктатуры, единственными вершителями судеб освобождающейся Германии.
Мы также глубоко уверены, что в этот момент острой схватки между пролетариатом и старым, отжившим миром, ваши
29* ...
> 451
профсоюзы пойдут нога в ногу с социалистической революцией и используют весь свой организационный опыт в деле строительства пролетариатом новых .форм экономической и политической жизни.
Пролетарии металлисты!
Вы — цвет организованного пролетариата, должны стать оплотом и авангардом социалистической революции. Вся металлообрабатывающая промышленность должна стать народным достоянием, а вы — руководителями ее. Немедля берите под контроль «своих» эксплуататоров и под страхом революционных репрессий заставьте служить вашему, т. е. социалистическому, отечеству. Ваши социалистические устремления встретят в нас, пролетариях России, самых искренних и последовательных союзников.
Товарищи!
Хищники западноевропейского империализма тесным кольцом сжимают социалистическую Россию, готовясь тем самым задушить мировой революционный пролетариат. Они угрожают и вашей революции. Как никогда поэтому перед пролетариями России и Германии стоит сейчас вопрос о солидарных действиях, Самый тесный политический и экономический союз — вот в чем залог нашей победы.
Мы верим, что недалек день нашей братской встречи па торжественном объединенном съезде революционных металлистов России и Германии.
Да здравствует революционно-социалистическая Германия!
Да здравствует революционное единение пролетариев России и Германии!
Единый Совет рабочих и солдатских депутатов!
Единый Союз германских и российских металлистов!
Да здравствует мировая социалистическая революция! Пролетарии всех стран, соединяйтесь!
Центральное правление
Московского Союза металлистов
Г ДОР Моск, обл., ф. 186, Союз металлистов, on. 1, д. 245, лл. 4—5. Ти-погр. экз.
№ 15
Приветственная телеграмма рабочих Ташкента Совету рабочих депутатов Берлина и Совнаркому РСФСР.
18 ноября 1918 г.
Пролетарские организации города Ташкента — Советы рабочих, крестьян, армейских [депутатов] и декханов, Совет про
452
фессиональных союзов, правительство Туркестанской Республики — приветствуют революционный пролетариат Германии, поднявший красное знамя против своих классовых угнетателей.
Русские рабочие никогда не сомневались в том, что пролетариат Западной Европы придет ему на помощь. Томительно было ждать этой помощи, но тем радостнее видеть в конце концов международную революцию. Охватила она своим пожаром полмира. Пролетариат Западной Европы подоспел к нам на помощь в самый трудный момент, когда социалистическая Россия изнемогала в борьбе с мировой реакцией. И в этом еще большая его историческая заслуга. Теперь мы не одни. С австрийским и немецким рабочим — нашими славными союзниками — мы перешагнем через империалистические троны и твердыми шагами подойдем незамедлительно к светлому царству мировой коммуны. Прогноз, сделанный Российской Коммунистической партией, оказался верен.
Да здравствуем ее вождь товарищ Ленин!
Да здравствуют пролетарские вожди мирового движения Либкнехт и Адлер!
Да здравствует III Интернационал!
Да здравствует мировая коммуна!
Объединенное заседание Ташкентского Совдепа, Туркестанского правительства, представителей рабочих организаций и Красной Армии
ЦГАОР СССР, ф. 130, Совет Народных Комиссаров, on. 2, д. 468, л. 170. Телегр. бланк.
№ 16
Сообщение газ. «Известия Орловского губернского и городского Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов» о пути следования поезда с хлебом для германских рабочих.
20 ноября 1918 г. Телеграммы
Хлеб для германского пролетариата
Станция Славное. 17 ноября
Сегодня через станцию Славное * проследовал поезд с хлебом для германского пролетариата **.
Газ. «Известия Орловского губернского и городского Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов», № 219, 20 ноября 1918 г.
* Станция Славное Александровской железной дороги (Оршанский уезд, Смоленская губерния).
** Эта телеграмма была опубликована также в газ. «Революционный вестник» (Елец), № 206, 20 ноября 1918 г. и в ряде других газет.
. 453
№ 17
Приветственная телеграмма съезда работников водного транспорта Вятского района берлинским рабо-‘ чим и группе «Спартак».
22 ноября 1918 г.
Через Москву, ЦИК, Берлин, группе «Спартака»
Съезд работников водного транспорта Вятского района шлет братский привет восставшим германским рабочим, солдатам и вождю германского пролетариата Либкнехту.
Представители работников водного транспорта с нетерпением ждут получения из Берлина известий об избрании Либкнехта председателем Германского Совета Народных Комиссаров.
Президиум [съезда]
ЦГАОР СССР, ф. 1235, Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет, оп, 93, д. 8, л. 10. Телегр. лента.
№18
Из статьи «Германская революция и русский хлеб» ; ' в газ. «Вестник бедноты» *.
22 ноября 1918 г.
Революционное движение из Германии распространяется и на немецкие войска, расположенные на Украине.
В них образуются повсюду Советы солдатских депутатов, и солдаты начинают самовольно очищать Украину.
Немецкие солдаты совершают этим крупную ошибку. Они стремятся домой в голодающую Германию. Они оставляют богатый хлебом юг России — Дон и Украину, не закрепив их прочно за своими собратьями — русскими революционерами.
Отказывающиеся в угоду Вильсону от хлеба, посылаемого им в целях братской помощи Советской Россией, германские со-циал-предатели все свои надежды возлагают на милость англо-айерйканского империализма. Они продают этому империализму судьбу революционной Германии.
- Ллойд Джордж, Вильсон и Клемансо не потерпят в Германии истинно революционного правительства. Они всё время будут требовать от Германии послушания и уступок. Они
* Орган Елецкого уездного комитета бедноты.
454
не позволят Германии вступить на путь социалистических преобразований. А без таких преобразований Германию ждет еще большее разорение и обнищание, из которых нет выхода.
Во всякую минуту торжествующие победители могут прекратить подвоз хлеба в Германию из Америки.
Самое занятие юга России диктуется союзниками в значительной степени желанием уморить голодом русскую и германскую революции.
Чтобы спастись от этой страшной кабалы, от неизбежного грядущего голода, который больно ударит по ним, революционные немецкие солдаты должны не уходить домой из Украины, а отдать все свои силы, чтобы обеспечить эти богатые хлебом области за Советской Россией, которая всегда окажет революционной Германии братскую помощь...
Газ. «Вестник бедноты», № 28, 22 ноября 1918 г.
№ 19
Приветствие торжественного заседания жителей Анненской волости Воронежской губ. совместно с военными комиссарами Анненского участка Южного фронта Карлу Либкнехту.
28 ноября 1918 г.
Берлин, Совет рабочих депутатов, товарищу Карлу Либкнехту
Объединение торжественного заседания Анненского волостного и сельских Советов крестьянских депутатов, комитетов бедноты и военных комиссаров Анненского уч[астка] Южного фронта шлет Вам, дорогой товарищ, и в Вашем лице всему германскому пролетариату братский пламенный привет.
[С] замиранием сердца следим за ходом вашей геройской борьбы, памятуя, что Ваша борьба есть продолжение начатой нами 25 октября прошлого года борьбы за международный социализм. Мы непреклонно твердо верим как [в] германского, так и всемирного пролетариата, и мы, рабочие, крестьяне и красноармейцы, находящиеся на фронте [против] контрреволюционных банд Краснова, твердо верим и ждем, что недалек тот час, когда мы при помощи революционной армии германской социал-совет[ской] республики сотрем с лица земли гидру российской контрреволюции, закрепив и упрочив наши братские социалистические пролетарские республики [и] совместно будем бороться за международный коммунизм.
455
Да здравствует мировая революция пролетариата!
Да здравствует Интернационал социалистических республик!
Да здравствует германский пролетариат!
Да здравствует славный вождь Карл Либкнехт!
Председатель собрания военный комиссар
Анненской дивизии Грачев
ЦГАОР СССР, ф. 1235, Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет, on. 93, д. 8, лл. 8—9. Типограф, лента.
В. А. Кондратьев
ИЗ ИСТОРИИ БОРЬБЫ НЕМЕЦКИХ ВОЕННОПЛЕННЫХ-ИНТЕРНАЦИОНАЛИСТОВ ЗА УСТАНОВЛЕНИЕ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ В СИБИРИ И НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ в 1917—1920 гг.
Публикуемые ниже материалы составлены немецкой секцией землячества интернационалистов, созданной в начале 30-х годов при Центральном Доме Советской Армии в Москве. В состав этой секции входили бывшие немецкие военнопленные, которые, получив свободу после победы Великой Октябрьской социалистической революции, приняли непосредственное участие в борьбе за Советскую власть в России в 1917-1922 гг.
Собираясь на заседания секции, ветераны гражданской войны делились с товарищами воспоминаниями о борьбе с бело-гвардейщиной и иностранными интервентами, об участии в ней немецких интернационалистов.
В царской России в лагерях Сибири и Дальнего Востока к началу 1917 г. находилось несколько сот тысяч военнопленных из Германии, Австро-Венгрии и других стран Победу Октябрьской революции военнопленные в массе своей встретили восторженно, восприняв ее как свое кровное дело. Повсеместно иностранные рабочие и крестьяне, одетые во «вражеские» шинели, становились друзьями победившего народа. Многие добровольно вступали в отряды Красной гвардии, в первые формирования Красной Армии, чтобы плечом к плечу с трудящимися Советской России защищать завоевания Октября от посягательств международного капитала.
1 По статистическим данным того времени в России было более 2 млн. человек военнопленных, в том числе: немцев — 22 тыс. офицеров, 165 тыс. нижних чинов; австро-венгров — 54 тыс. офицеров, 1639 тыс. нижних чинов (ем. «Венгерские интернационалисты в Великой Октябрьской социалистической революции», М., 1959, стр. 22, а также ЦГАСА, ф. 28361, оп. 3, д. 450, л. 365 и др.).
457
Эпоха гражданской войны 1918—1920 гг. оставила много ценных документов о солидарности представителей зарубежных стран с народами Советской России 2, однако далеко не все из них сохранились в архивах. Вот почему столь велико значение тех воспоминаний и свидетельств, которые сделаны интернационалистами — непосредственными участниками гражданской войны в России. В этом отношении работа, проделанная в 30-е годы немецкой секцией интернациональных землячеств, является важной и ценной.
Одно из первых заседаний этой секции состоялось 17 июня 1933 г. На нем был заслушан и обсужден доклад Штейера о положении немецких военнопленных в лагерях России и о том, как встретили они Февральскую и Октябрьскую революции.
27 сентября 1933 г. состоялся доклад Дроста об участии немецких военнопленных-красногвардейцев в установлении Советской власти под Красноярском. Эта тема обсуждалась и в январе 1934 г. В феврале 1934 г. слушались доклады Криста о революционной деятельности немецких военнопленных до и в период переворота Колчака и доклад Ленского об организации интернационалистов в Туркестане. В апреле 1934 г. обсуждался доклад Теннера об участии интернационалистов в революционной борьбе с 1917 по 1921 г.
5 мая 1934 г. Шнейдер сделал доклад о борьбе отрядов немецких интернационалистов с чехословацкими мятежниками. В мае же слушались доклады о революционном движении немецких солдат в Тюрингии и о деятельности так называемых «зеленых отрядов» в Германии и Австрии в период первой мировой войны.
15 июля 1934 г. обсуждался доклад Хаубнера об истории военнопленных из лагерей под Омском за период 1917—1918 гг. Доклады на аналогичные темы были предметом обсуждения и на других заседаниях немецкой секции интернациональных землячеств.
В Центральном государственном архиве Советской Армии в Москве (ЦГАСА) в фонде землячеств (ф. 28361, он. 3, д. 450) сохранились стенограммы большинства заседаний и докладов немецких интернационалистов. Многие стенограммы правлены авторами и могут быть признаны первоисточниками.
На основании этих материалов при помощи ряда других документов и свидетельств двумя активными участниками движения интернационалистов в Советской России Иосифом Шнейдером и Альбертом Иоганном Штиллером в середине 30-х
2 Часть этих документов опубликована в сборниках «Боевое содружество трудящихся зарубежных стран с народами Советской России» (1917—1922 гг.). М., 1957'; «Венгерские интернационалисты в Великой Октябрьской социалистической революции». М., 1959 и др.
458
годов был подготовлен сводный труд под названием «Между Енисеем и Амуром». Этот труд, после окончательной доработки, обсуждения и пополнения архивными документами, предполагалось издать. Об этом, в частности, говорит резолюция, принятая Бюро землячества интернационалистов 10 июня 1934 г., с участием литературных экспертов после обсуждения рукописи, представленной Шнейдером и Штиллером3.
«Заслуга обоих авторов,— сказано в резолюции,— в том, что они в союзе с землячеством интернационалистов впервые сделали попытку по архивным материалам и из рассказов оставшихся в живых участников этих боев написать и внести интересный и поучительный вклад в историю гражданской войны. Этим книга приобретает характер коллективного труда, причем достоверность его стоит вне всякого сомнения».
Бюро землячества интернационалистов единогласно высказалось за публикацию данного труда. «Настоятельно рекомендуется,— говорилось в заключении резолюции,— опубликование отдельных особенно интересных глав в журналах и на страницах газет» 4.
Однако эти материалы не были тогда опубликованы, за исключением статьи Шнейдера в журнале «Борьба классов» 5.
Известная сложность хранящихся в архиве материалов (наличие многих вариантов текста, незавершенность ряда разделов рукописи книги и воспоминаний, фактическая неточность в некоторых случаях, трудность проверки достоверности отдельных фактов, правильности написания фамилий и т. п.) вызывает необходимость их специального изучения со стороны исследователей.
В настоящую публикацию включены лишь некоторые самостоятельные части рукописи указанной книги, написанной на немецком языке б. Несмотря на неполноту и отрывочность, публикуемые материалы воссоздают картину участия военнопленных в борьбе за Советскую власть в Иркутске, Чите, на Амуре и в прилегающих к ним районах. Поскольку освещаемые авторами события описаны главным образом на основе воспоминаний германских и австрийских военнопленных, героическая борьба трудящихся Сибири и Дальнего Востока, руководимых Коммунистической партией и сыгравших решающую роль
3 В обсуждении рукописи принимали участие Марта Рубен-Вольф, Лютер Вольф, Герварт Вальден, Герман Либен, Дроста, Христ, Обет, Лютц и др. (см. ЦГАСА, ф. 28361, он. 3, д. 450, л. 359).
4 ЦГАСА, ф. 28361, от. 3, д. 450, л. 359.
5 См. И. Шнейдер. Революционное движение среди военнопленных в России 1915—1919 гг. «Борьба классов», 1935, № 3, стр. 54—61.
6 Перевод публикуемых материалов на русский язык осуществлен ДО. Е. Горемыкиным и В. А. Кондратьевым.
459
в разгроме и изганании врага, а также интернационалистов других национальностей показана весьма неполно. При чтении этих материалов следует иметь также в виду, что в воспоминаниях содержатся некоторые преувеличения. Например, здесь не раз говорится, что на Байкальском фронте и в других местах большинство красных войск состояло из немецких интернационалистов и т. п. Кроме того, авторы часто пишут не только о немецких интернационалистах, но и об австрийцах и венграх, не делая различия между ними.
В публикации опущены те места, где говорится о личных переживаниях авторов, даются очерки исторического развития отдельных городов и местностей Сибири и Дальнего Востока, недостаточно точно и излишне детально описываются действия отдельных отрядов, в том числе отрядов анархистов, белочехов и т. п. В частности, в описании мятежа чехословаков, спровоцированных контрреволюцией, допущены известные преувеличения, не показано, что многие солдаты и офицеры чехословацкого корпуса стояли на стороне Советской власти и с оружием в руках сражались с мятежниками7. Устранены также многочисленные повторения. Опущенный текст обозначен отточиями.
Публикуемые разделы озаглавлены нами.
В Иркутске
Подпольные революционные группы, возникшие в большинстве лагерей военнопленных, развернули после Февральской революции значительную активность. Образовались комитеты, проводившие систематическую агитацию и пропаганду.
В Иркутске, среди работающих в городе военнопленных, был создан комитет, в который вошли товарищи Омаста8 (председатель), Штиллер, Ремиш, Шютц и Келле.
11 декабря 1917 г. в Иркутске состоялось многолюдное собрание, организованное партийным руководством. На собрание прибыли делегаты почти со всех предприятий, где работали интернационалисты, и от всех лагерей военнопленных. Выступали
7 См. Я. Кржижек. Пенза. Славные боевые традиции чехословацких красноармейцев. Пенза, 1958, а также сборник документов «Борьба за власть Советов в Приморье (1917—1922 гг.)». Владивосток, Приморское кн. изд-во, 1955.
8 Фридьеш .Омаста — венгр, по профессии рабочий, коммунист, пламенный оратор и организатор интернациональных отрядов Красной гвардии. Погиб в боях с белыми в августе 1918 г. на Байкале у станции Мысовая.
460
т оварищи Боград 9, Вейнбаум, Окулов, Шумяцкий и др. Тов. Бо-град, большевик, знавший иностранные языки, прочел доклад на тему «Что такое большевизм». На этом собрании впервые прозвучало в Иркутске пение «Интернационала», исполненного на различных языках объединившегося мирового пролетариата. Несметная толпа русских, немцев, австрийцев, венгров, чехословаков, австро-итальянцев прошла мощной демонстрацией по Большой улице. На собрании была единогласно принята резолюция, выдвинувшая требование о немедленной передаче власти Советам.
Несколько дней спустя состоялся митинг, па котором, кроме русских товарищей, впервые выступили также и военнопленные. После этого митинга маленькая революционная группа работавших в городе интернационалистов сплотилась еще теснее. Руководителями этой группы были тт. Вейсман, Омаста, Штиллер, Шебеко, Ремиш и Швабенгаузеп из лагеря Батарейная...
Еще в середине ноября на совещании Иркутского партийного комитета было решено объединить всех сибирских военнопленных в одну организацию иностранных рабочих Сибири. До декабрьского иркутского переворота эта организация насчитывала 300 человек. Формирование первых отрядов Красной гвардии началось 3 декабря. В Красной гвардии находились уже вошедшие туда раньше отдельные военнопленные.
Развитие организации иностранных рабочих и подъем революционного духа в лагерях происходил, конечно, медленнее, чем среди работавших в городе. Несмотря на бешеную контрагитацию кадровых военнопленных офицеров и верных своему кайзеру чиновников, революционная пропаганда встретила живой отклик в массах военнопленных. Образовалась красная охрана лагерей из числа военнопленных. Это вызвало еще большее сопротивление со стороны контрреволюционной части офицеров. Исключение составляла лишь небольшая часть из них, носившая низшие звания. Несколько венгерских и австрийских прапорщиков и поручиков сочувствовали красным. Большинство же проповедовало необходимость нейтралитета и изоляции военнопленных от классовой борьбы русских рабочих, пытаясь доказать, что русская революция — внутреннее дело России...
В конце 1917 г. обстоятельства сложились для революционных групп внешне благоприятно. Эсеровские комитеты были распущены, контрреволюционные офицеры уволены с должностей, некоторые из них арестованы. Белый дом10 заняла
9 Я. Е. Боград — видный марксист, один из руководителей сибирских большевиков. Погиб в колчаковском застенке в Красноярске (май 1919 г.).
10 Имеется в виду здание бывшего иркутского губернского управления.
461
Красная гвардия. Иркутский Революционный военный комитет, возглавляемый П. П. Постышевым, начал действовать. Значительное количество революционных рабочих, солдат-фронтовиков и интернационалистов объединились. Легко доставшаяся победа и спокойствие, с которым буржуазия отнеслась к новому положению вещей, ослабили бдительность рабочих войск. Уменьшилась также и политическая пропаганда среди масс.
Контрреволюция, однако, не дремала. Она имела в своем распоряжении большое количество запасных войск, но среди них были и такие части, которые легко было привлечь на сторону красных путем интенсивной политической обработки.
Главной опорой белых было Иркутское юнкерское училище. Затем довольно существенную часть белогвардейцев составляли офицеры тыловых частей, их единомышленники — отпрыски буржуазии и студенты, а также белые казаки...
Вооружение белогвардейцев происходило беспрепятственно почти на глазах у революционеров. Когда же в 20-х числах декабря вспыхнул мятеж белых, иркутские рабочие были застигнуты врасплох, так как не были достаточно подготовлены к борьбе. Часть руководителей оказалась как бы в мышеловке в Белом доме, окруженном во всех сторон неприятелем. Борьба была чрезвычайно упорной.
Товарищи, оказавшиеся в Белом доме, были некоторое время совершенно отрезаны от внешнего мира и лишены самого необходимого для жизни. Все же они вместе с горсточкой красногвардейцев держались целых семь дней, пока у них не вышли все патроны; после этого они были захвачены юнкерами в плен.
В это же время происходили ожесточенные бои на улицах города. В предместье Глазково красные войска полудили большое подкрепление в лице красноярских и канских рабочих с артиллерией. Тем не менее белые держались некоторое время. Это оказалось возможным только потому, что иркутская организация не была в достаточной степени сплочена и организована.
Связь между революционными военнопленными и революционными рабочими города имелась, но это была скорее идейная связь; к тому же она была плохо налажена. Более или менее сносная связь была только с обозными мастерскими, рабочими на предприятиях Знаменского предместья, железнодорожными мастерскими...
Интернационалисты и красногвардейцы, не теряя времени, соединились с рабочими и фронтовиками и со стороны Глазкова начали наступление на город. Одновременно образовался фронт в западной стороне, где интернационалисты также пришли па помощь зпаменским рабочим. Глазковские фронтовики
получили подкрепление в составе 200 военнопленных под командой Фридьеша Омаста...
Знаменский отряд красногвардейцев, подкрепленный 150 интернационалистами, слился с отрядом, подошедшим из рабочей слободы, и группой иркутских интернационалистов, к которым примкнули также революционные военнопленные, освобожденные красногвардейцами из тюрьмы, В Знаменском находился артиллерийский склад, и стоявшие в нем трехдюймовые пушки сослужили этому отряду хорошую службу. Глаз-ковский отряд навел на белый фронт свои шестидюймовые орудия. Бой продолжался около семи дней без перерыва. Наконец, Знаменскому отряду удалось окружить город и отрезать таким образом все пути белым, которые сдались в конце декабря. К сожалению, не удалось захватить всех контрреволюционеров, попрятавшихся по домам и выползавших потом оттуда под видом неповинных ни в чем граждан.
Это сражение стоило обеим сторонам около 600 убитых. Во всяком случае новый 1918 г. застал далекий Иркутск под знаменем Советской власти...
...Революционизация военнопленных шла успешно. Особым декретом Советской власти им была предоставлена полная свобода и они были уравнены в правах с русскими гражданами. Очень много споров вызвало заключение Брест-Литовского мира. Многие считали этот мир слишком поспешным и усматривали в нем признак слабости Советской власти. Не всегда легко было разъяснить недовольным, что вновь созданная рабоче-крестьянская власть вынуждена при данных обстоятельствах прибегнуть к этому миру. Все чаще обсуждался вопрос о том, как разжечь пожар революции в Германии и Австрии. Развитие революции и в этих странах подготовило бы конец империалистической бойни народов. Становилась все более понятной необходимость замены старой, дезорганизованной и дряблой армии новой армией из рядов революционно-сознательных рабочих и крестьянских масс, с привлечением также вооруженных частей из классово-сознательных военнопленных.
На мобилизацию революционных сил из среды военнопленных для поддержки Советской власти и вступления в Красную гвардию особенно повлиял съезд революционных военнопленных Сибири, созванный 15 апреля 1918 г.
Иркутская организация иностранных рабочих с помощью Иркутской партийной организации связалась со всеми сибирскими пунктами военнопленных, чтобы по возможности охватить все лагеря Сибири. Революционная волна в короткое время перекинулась и в другие сибирские лагеря. Всюду образовались революционные комитеты, которые рука об руку с местными партийными органами содействовали укреплению Советской власти.
463
В Красноярске активно работали Фихтнер, Кольгоф, Штор и, Дросте, Баум, Обет, Шэн, Патаки, Биглер, Дима-и др.; в Чите — Гримм, Штейнхардт, Ледерер и Мюллер; в Сретен-ске — Фрид, Эмбер; в Томске — Ференц Мюнних, Унгар и Эжен Киш; в Хабаровске — Зингер и Суханек; в Нижнеудинске — Меныпик; в Верхнеудинске — Пораи, Польгар, Гофер, Картель, Рейснер; в Ачинске — Г. Киш, Коц; в Бийске — Крафт, Крист, Кернталер, Лорбер, Маярош; в Барнауле — Энгель, Хойош, Капитан и Мольт; в Омске — Карл Томан, Ива-ни и Белег 11 12.
Съезд был созван по инициативе большевистской партии и сибирских советских учреждений, особенно благодаря товарищам Бограду, Изаксону и Яковлеву.
Делегаты съехались из Хабаровска, Сретенска, Читы, Ниж-не- и Верхнеудинска, Канска, Красноярска, Ачинска, Барнаула, Томска и других городов. Всего собралось 150 делегатов.
Съезд заострил внимание па военных вопросах и на формировании красных войсковых частей в знак протеста против австро-германского империализма как главного в то время врага Октябрьской революции. Съезд постановил всемерно поддержать Октябрьскую революцию и усилить Красную Армию добровольной мобилизацией бывших военнопленных. Съезд постановил регулярно издавать немецкую газету «Die Weltrevolution» и венгерскую газету «Villag Foradallom» 13 с приложением на чешском языке. Это сыграло важную роль в усилении пропаганды среди военнопленных.
Съезд значительно укрепил иркутские организации и создал Центральный сибирский комитет военнопленных, куда были избраны товарищи Фихтер, Фрид, Швабенгаузен, Кеплелер, Эмбер, Унгар. Кроме того, иркутская организация пополнилась такими крепкими силами, как товарищи Миграи, Пораи, Кар-даш, Рудольф Виммер, Гофер, Борст, Ренн-Краснов и др.
В начале 1918 г. в Иркутске сформировались военные отряды, включавшие около 1400—1500 интернационалистов. 250 человек из них несли внутреннюю службу в городе...
На фронт Онон — Даурия — Ворса, где шла борьба с семе
11 Эрих Штер, 1886 г. рождения, член Германской социал-демократической партии. Сдавшись в 1914 г. в плен, попал в лагерь под Красноярском, где развернул партийную работу. В годы гражданской войны — красногвардеец, позже вел преподавательскую работу. В сентябре 1941 г. вступил в московское ополчение. Умер в 1942 г.
12 Среди перечисленных лиц указан ряд венгерских интернационалистов: Лайош Гримм, Ференц Штейнхардт, Ференц Мюнних, Деже Фрид, Арманд Мюллер и др. Об участии этих лиц в борьбе за Советскую власть в Сибири и на Дальнем Востоке см. также А. Кладт, В. Кондратьев. Братья по оружию. М., 1960.
13 В тексте ошибочно Foderaum.
464
новскими бандами, было послано 800 человек. На нижнеудинский" фронт отправили 400 человек.
Общее число военнопленных в Забайкальском районе в лагерях Иркутска, Березовки, Верхнеудинского железнодорожного парка, затем Нижнеудинска, Антипихи, Песчанки, Троицк-Савска и пр. составляло летом 1918 г. около 80 тыс. человек.
На фронтах Нижнеудинска, Байкала, на Семеновском фронте, в гарнизонах и охране лагерей на Байкальской и Приамурской железных дорогах в вооруженных рядах красных находилось в это время 10 тыс. интернационалистов.
Число красных войск, боровшихся против чехословацких легионов и белогвардейцев, было, вероятно, вдвое меньшим, чем силы противника. Кроме того, следует учесть технические и организаторские способности чехословаков, помощь Антанты и разные другие обстоятельства.
Количество членов организации интернационалистов всей Восточной Сибири и Дальнего Востока в настоящее время трудно установить. Их было приблизительно 40—50 тыс. человек. Иркутская организация насчитывала 3500 человек и почти вдвое больше сочувствующих.
В то время как ЦК интернационалистов и Центросибирь формировали один красногвардейский отряд за другим и посылали их на фронт против белочехов и семеновцев, иркутские контрреволюционеры в союзе с правыми эсерами попытались поднять 13 июня мятеж. На некоторое время им действительно удалось захватить в свои руки часть предместья. Но они не приняли в расчет героизм и сплоченность иркутских рабочих и интернационалистов...
Центросибирь объявил Иркутск на осадном положении.
Дом № 32 по Большой улице, главной улице города, где помещался Центральный Комитет иностранных рабочих, был превращен в штаб интернациональных красногвардейцев. Т. Швабенгаузен 13 июня добыл сведения о том, что ежеминутно можно ожидать мятежа иркутских контрреволюционеров. Все имевшиеся налицо силы интернационалистов были вооружены и сосредоточены в разных пунктах, особенно в центре города. Около полуночи для обследования сил иркутских интернационалистов прибыл представитель штаба. А на рассвете начался бой...
Нападение на мятежников было столь внезапным и энергичным, что они не успели даже использовать орудие, стоявшее на крыше тюрьмы. Многим белым удалось бежать, но бежавшие попадали из огня да в полымя. Тов. Шульц с отрядом интернационалистов оказался со стороны леса в тылу у беглецов и быстро закрыл этот путь для отступления. Некоторые пытались убежать в лес, но их преследовали и почти всех захватили.
И в предместье Глазково мятеж был подавлен с такой же бы-30 Ноябрьская революция в Германии л&е
стротой. Подкрепление, которое должно было подоспеть к белым па лодках по реке Ангаре, прибыло уже после боя. Лодки были захвачены (революционерами. Находившееся на них оружие, боеприпасы и 72 главаря белогвардейцев попали в руки красных.
К полудню 14 июня мятеж был ликвидирован.
В старом военном училище собрался военный трибунал под председательством П. П. Постышева, где зачинщики мятежа, мечтавшие вечером того же дня праздновать победу, получили по заслугам...
После ликвидации семеновских банд на манчжурской границе казалось, что контрреволюция в Сибири окончательно раздавлена. Но проезжавшие по всей сибирской магистрали эшелоны чехословацких войск готовили революции предательский удар. Контрреволюция нашла в лице этих хорошо вооруженных и организованных наемников Антанты большую поддержку.
Уже 26 мая 1918 г. на вокзале в Иркутске завязались бои между чехословацкими эшелонами и интернационалистами. События здесь развертывались следующим образом.
Интернационалисты под предводительством т. Вейсмана получили задание разоружить чехословаков. Накануне на объединенном заседании иркутского партийного комитета, Центроси-бири и ЦК интернационалистов было постановлено развернуть агитационную работу и среди чехословацких войск. Для этой цели были мобилизованы интернационалисты, говорившие по-чешски и словацки. Однако Цеитросибирь не мог удовлетвориться лишь этим мероприятием и на основании приказа Народного комиссариата по военным и морским делам было предписано, в связи с контрреволюционными выступлениями чехословацких легионов, разоружить их.
' Тов. Вейсман пробовал путем переговоров добиться добровольного разоружения чехословаков. Вначале все шло хорошо и дело как будто принимало благоприятный оборот. Но раздавшийся из одного вагона провокационный выстрел сразу изменил положение. В несколько мгновений вокзал из места мирных переговоров превратился в поле битвы. Благодаря энергичным действиям интернационалистов, на помощь которым подоспели бронированный автомобиль и пулеметная команда из города, бой окончился капитуляцией и разоружением чехословаков...
В Нижнеудинске 28 июня 1918 г. чехословаки и белогвардейцы напали на местный Совет, заняли город, в котором было мало красных войск, и оттуда пошли по направлению на Канск и Красноярск. Положение у Нижнеудинска становилось все серьезнее. Там вскоре образовался настоящий участок боевого фронта. Один за другим посылались туда отряды интернационалистов... Здесь, как и в других местах, в рядах красных бойцов рядом с горняками, русскими крестьянами-партизанами.
466
иркутскими заводскими рабочими плечом к плечу сражались и интернационалисты — немецкие, австрийские, венгерские и чешские пролетарии.
На Нижнеудинский фронт были спешно переброшены читинский отряд, иркутский интернациональный отряд, ангарский батальон, отряд Каларандашвили со своими интернационалистами 14. Боевые операции начались благоприятно для революционных войск. 24 июня омский и сретенский отряды захватили военный лагерь. Если бы удалось удержать некоторое время эту позицию в руках, можно было бы вернуть и Верхне-удинск.
Но чехословаки открыли ураганный артиллерийский огонь на левом фланге. Черемховские горняки, не знакомые с боевой техникой, несмотря на свое бесстрашие и геройство, благодаря которым им удалось захватить станцию Лебединскую, все же не были в состоянии выдержать напор артиллерийского огня и ослабили левый фланг омских и сретенских интернационалистов. Не располагая резервами, они вынуждены были отступить.
Второму омскому интернациональному отряду удалось все же во время этого боя захватить чехословацкий бронированный поезд и четыре пулемета. Сражение было упорным. Интернационалисты и иркутские рабочие снова и снова шли в атаку и, наконец, завязали рукопашные бои.
25 июня белочехи перешли в наступление по всему фронту. Хотя их не раз оттесняли обратно с большими потерями, им все же удалось на крайнем левом фланге, смяв геройское сопротивление красных войск, обойти фронт. Отступление красных произошло по всей оборонительной линии. На одной из станций отряд интернационалистов подвергся нападению значительно превосходящих сил противника. Отряд защищался до последнего человека и ни один из 200 товарищей не вышел живым из этого неравного боя...
Революционные войска перешли реку Белую, разрушили за собой мост и расположились на ее правом берегу.
2 июля 1918 г. ЦК интернационалистов обратился к чехословацким солдатам с предложением прекратить братоубийственную войну. Обращение это оказалось безуспешным, так как белочехи находились все еще под сильным влиянием своих реакционных офицеров. Наше обещание предоставить им после разоружения право свободного продвижения на Восток было истолковано белыми во главе с Гайда 15 как обманный маневр красных.
Бои продолжались. С этого момента революционным войскам необходимо было стойко удерживать свои позиции, чтобы дать
14 О Каларандашвили и его отряде см. ниже.
15 Р. Гайда — чехословацкий офицер, один из руководителей мятежа, способствовал установлению диктатуры Колчака в Сибири.
31 Ноябрьская революция в Германии
возможность осуществить эвакуацию Иркутска, начавшуюся 4 июля 1918 г.
Каждая пядь земли упорно отстаивалась красными войсками против почти пятикратно превосходившего их численностью врага, чтобы выиграть время. 12 июля 1918 г. Иркутск вынужден был сдаться, а в середине июля начались бои па Байкальском фронте...
Ужасным был разгул белых банд, особенно вскоре после падения Советской власти в Иркутске.
Военнопленных, если они даже и не были интернационалистами, но случайно находились в деревнях или в городе, арестовывали и расстреливали без дальних проволочек. Согласно официальным данным, в первые два месяца после переворота было расстреляно без суда и следствия около 300 военнопленных. На лагеря устраивались налеты, причем контрреволюционные военнопленные оказывали помощь белым бандам. Однако из тех военнопленных, которые в 1918 г. были еще чужды революционному движению, образовывались новые и новые революционные кадры и никакие расстрелы, никакая тюрьма не могли остановить этого движения...
Военнопленные вновь появлялись па разных предприятиях и в учреждениях. Они проникли даже в арсенал и использовали его как склад оружия для партизан. Руководителем этой нелегальной революционной работы был т. Борст, создавший летом 1919 г. подпольную организацию интернационалистов. Отдельные группы постепенно переходили к партизанам, и когда в декабре 1919 г. и январе 1920 г. развернулись решительные бои, интернационалисты были своевременно на местах на красном фронте.
Тов. Дэблер следующим образом описывает свой побег из лагеря Батарейного.
«Нас было восемь человек с одним руководителем, и мы твердо решили пробраться в отряд Каларандашвили. В первые же дни нашего похода мы решили расстаться, так как группа в восемь человек была слишком заметна. Днем было очень жарко и мы постоянно попадали в бурятские и русские деревни, хотя мы старались как можно больше идти лесом. Крестьяне, ставшие уже равнодушными к нескончаемым боям, беспрепятственно пропускали нас. На четвертый день мы пришли в маленькую деревушку, где переночевали у одного товарища, снабдившего пас в лесу ружьями. Он провожал нас три дня и передал другому товарищу. На пятый день мы наткнулись на казачий патруль. На сигнальный выстрел подоспела целая банда казаков. Понимая бесцельность борьбы, мы бежали в лесную чащу. Дня через три мы опять встретили патруль человек в пятнадцать. Чтобы снова не бродить целыми днями в чаще, мы решили вступить в бой. Это были молодые казаки. Бой продолжался недолго. Боль
шинство казаков бежало. Нам достались три ружья с патронами и две лошади. Третья лошадь была убита и явилась хорошим подспорьем для нашего скудного продовольствия. Вскоре мы снова пришли в бурятскую деревню. Нас приняли так дружелюбно, что нам это вначале показалось подозрительным, по мы скоро узнали, что находились уже в районе партизанского движения».
ЦГАСЛ СССР, ф. 28361, on. 3, д. 450, лл. 42—66.
Бои на Байкале
...К тому времени, когда у озера Байкал начались решительные бои, контрреволюция имела разработанный стратегический план военных действий, осуществление которого велось полным ходом. Ее вооруженные силы, особенно чехословацкие легионы, были распределены по всей линии сибирской железнодорожной магистрали, так что их в любое время можно было бросить в решающие бупкты боев. В то же время красные войска, находившиеся на огромной территории, были далеко недостаточны и к тому же сильно раздроблены. Их все время приходилось перебрасывать с одного угрожаемого участка на другой.
Незадолго до начала боев красногвардейский отряд под командой тирольского товарища Репп-Краснова был отправлен вниз по реке Ангаре для подавления кулацкого мятежа. Он должен был соединиться с красноярским отрядом, который отступал вниз по Енисею. Этот план удалось выполнить. Другой отряд под командой польского товарища должен был быть направлен в Лен-Якутск, для усиления местного гарнизона. Третий отряд под предводительством т. Глосса направился на север от Иркутска, чтобы воспрепятствовать попыткам белогвардейцев осуществить там формирование своих частей.
Все красные военные отряды, находившиеся поблизости, должны были быть в спешном порядке стянуты к Байкальскому фронту,— задача при тогдашнем состоянии средств сообщения чиезвычайно трудная и почти невыполнимая. С других фронтов сюда были переброшены отряды Мюллер-Гримма, Каларандаш-вили, рабочие дружины из Читы и Верхнеудинска, Иркутско-Ангарский батальон и др. ...
Центральный комитет интернационалистов развернул агитацию среди неорганизованных военнопленных, особенно в лагерях Березовки, Иркутска и Читы, за выделение добровольцев для проведения фортификационных работ. Последний срок заявок был назначен на 4 июля.
31*
469
В воззвании число требуемых военнопленных из Березовки было указано в 300 человек. В случае недобора этой нормы призыв должен был быть проведен посредством мобилизации.
Вербовка дала больше 600 военнопленных солдат, а также вначительное количество саперных офицеров, под чьим руководством под Слюдянкой и Култуком были сооружены действительно первоклассные крепостные рвы. Еще до окончания этих работ сюда стали подходить отступавшие красногвардейские части, которые должны были здесь переформироваться...
Интернационалисты были представлены во всех боевых частях красных партизан. Военных отрядов, созданных по национальностям, в период восточносибирской гражданской войны 1917—1920 гг. не было почти совсем. Все формирования были смешанными, и лишь случайно тот или другой отряд формировался по национальному признаку. Такое интернациональное смешение не было преднамеренным или вызванным какими-нибудь особыми соображениями. Причина заключалась в том, что обычно в лагерях для военнопленных разные национальности находились вместе.
За время длительного плена эти люди научились понимать друг друга. Пролетарский инстинкт связал их между собой и поэтому случалось, что целые бараки полностью вступали в ряды Красной гвардии; потому в эти отряды вливались бойцы различных национальностей.
Между военнопленными — нижними чинами национальные трения происходили редко. Зато они нередко имели место среди интеллигенции и офицеров. Немцы и венгры важничали и смотрели на своих сотоварищей других наций, как на низшую человеческую породу. Нижние чины не знали никакой разницы в нациях. Их пролетарское классовое сознание, общая нужда крепко связывали их друг с другом.
Самым прекрасным примером интернациональной солидарности, когда-либо существовавшей в воинских частях и являющейся доказательством того, что люди, не имеющие даже возможности объясниться друг с другом, могут обладать высокой боеспособностью, если хотят бороться за освобождение от угнетения,— является так называемая Иркутская интернациональная дивизия. Эта дивизия действовала с конца 1919 г. до начала 1920 г. под Иркутском. В ее рядах боролись немцы, австрийцы, венгры, чехи, словаки, русские, сербы, итальянцы, китайцы, корейцы, буряты, турки, болгары, румыны и поляки. Даже несколько французов, один шотландец и гигант-негр входили в это число.
В старой австрийской армии насчитывалось примерно 44% славян, 28% — немцев, 18% — мадьяр, 10% — романских национальностей. В рядах красногвардейцев и партизан это 470
соотношение несколько изменилось: большинство составляли немцы и венгры.
В байкальских боях приняли участие следующие формирования интернационалистов 16.
1. Отряд интернационалистов под начальством Мюллера и Гримма — 800 человек.
2. Интернациональный отряд (анархисты), состоявший из русских, венгров и немцев — 250 человек.
3. Интернациональный отряд под начальством т. Рейснера — 150 человек.
4. Кавалерийский отряд, которым командовал т. Ремиш,— 120 человек.
5. Отряд интернационалистов (ангарский батальон) под командой т. Унгара — 800 человек.
6. Отряд интернационалистов под командой т. Штиллера — 250 человек.
7. Бронепоезд, который вел т. Лихтенауер с персоналом в 60 человек.
8. Два санитарных отряда, находившиеся в ведении тт. Ше-беко, Грюнберга и Паукера. Санитарного персонала было 100 человек.
9. Артиллерийская батарея, численностью в 100 человек, под начальством т. Лискаи. Сюда входили две артиллерийские части с двумя шестидюймовыми орудиями, которыми командовал австрийский старший лейтенант.
10. Байкальская флотилия под начальством т. Титова. Его заместителем был Деже Фрид.
11. Отряд аргунских казаков — более 200 человек.
12. Кроме того, в Березовке стоял еще отряд китайцев, сформированный т. Кнюфке. Он был целиком уничтожен во время последних боев под Березовкой.
Руководителями боев на Байкальском фронте были Постышев, Триллисер, Кларк, Титов, Лебедихин, Метелицын, Мельников, Хлебников, Фрид, Голиков, Омаста, Швабенгаузен, Зингер, Вейсман и др.
...Первые бои произошли на Култукском шоссе, которое на байкальских высотах проходит через ущелье. Белочехи крепко засели в укреплениях, но стремительной контратакой были выбиты, оставив, кроме большого числа убитых и раненых, около 50 пленных. Занятые позиции были на другой день усилены войсками из читинского лагеря, 40 немецкими горняками и около 100 румын, сербов и турок. Но это было недостаточно, чтобы заполнить позиции. Седловины между горами были шириной до трех километров, и челословаки пытались
16 В этот перечень красногвардейские отряды не входят (Примет. И. Шнейдера и А. И. Штиллера).
471
неоднократно прорваться через них, что им несколько раз удавалось. Чтобы отбросить противника, необходимы были поцые подкрепления.
Бои становились все более упорными. Чехословакам удалось частично обойти левый фланг красных войск, которые понесли большие потери. Однако Лебедихин со своими 200 горняками подоспел во-время и атака была отражена. Тут-то и нужно было предпринять контратаку, но это не удалось сделать своевременно, так как связь со штабом была очень слабой. От высшего командования почти не поступало никаких приказаний. Редкие распоряжения были недостаточны и часто не соответствовали реальной обстановке.
Белые усиливали напор на левом фланге и, добившись первых успехов, прорвались в тыл красных войск. Весь фронт оказался, таким образом, в тяжелом положении. В бой были введены все резервы. Отряды Орлова и Мюллера потеряли почти половину своего состава. Контратака красных в центре фронта в свою очередь поставила в затруднительное положение чехословацкие части, которые были частично отрезаны друг от друга и несли большие потери. На месте осталось много раненых и сражение окончилось взятием в плен 80 чехословаков. После .этих боев отряды Гримма и Орлова, которые особенно пострадали, были отведены в Танхой, а затем отправлены в Читу. Там они пополнились 800 интернационалистами и 200 аргунскими казаками. 26 июля 1918 г. эти отряды пошли в цретий раз на фронт...
В целях реорганизации армии на совещании Центросибири и военного командования в Слюдянке 12 июля 1918 г. было решено создать высшее командование для всей Красной Армии в Сибири. Тов. Голиков, бывший до этого времени начальником Байкальского фронта, был избран главнокомандующим. Для всех войск безусловно требовалась полная реорганизация. Большинство байкальских войск состояло в то время из интернационалистов. Раньше существовали или совсем маленькие отряды из 2—3 десятков людей, или отряды в 800 человек. Среди них царило переменчивое настроение, выявлялись разные течения. В одном отряде была более крепкая дисциплина, в другом она была слабее. Сепаратизм отдельных начальников и неорганизованность штаба усугубляли тяжелое положение. Особенно ощущалась слабость политической работы. Политически грамотных интернационалистов нельзя было для этого использовать, так как они не владели русским языком и даже между собой не могли хорошо объясняться.
Мероприятия Центросибири оказались, однако, также недостаточными. Например, т. Лазо 17, один из самых дельных воеп-
'' Г. .Лазо -легендарный герой гражданской войны в Сибири и на Дальнем Востоке. Весной 1918 г. командовал 1-м Омским интернацио-472
ных людей, оставлен был на семеновском фронте, фронте второго разряда, а Голиков, по разным причинам, не был тем человеком, который мог бы создать армию и руководить ею. Правда, у Голикова были хорошие помощники, как, например тт. Зотов и Зингер. Последний, к сожалению, плохо говорил по-русски. Сибирский военный комиссар назначил начальником штаба т. Триллисера. В политическом отношении это было очень хорошо, но Триллисеру следовало дать в помощники военного специалиста. Тов. Вейсман, -владевший русским языком, был назначен главным интендантом.
Усиленная деятельность противника вынуждала проводить реорганизацию во время боев. В первую очередь необходимо было, наконец, создать военные единицы. Разрозненные войска интернационалистов особым приказом были объединены в Первый Сибирский интернациональный полк. Из отряда, которым командовал Лавров и др., образовался Второй Сибирский интернациональный полк.
Кавалерия интернационалистов, в первую очередь иркутских, была преобразована в Первый Иркутский кавалерийский полк.
17 июля 1918 г. новым командованием был издан следующий приказ по войскам:
«Сепаратные и самовольные действия маленьких отрядов сих ненормальным военным и хозяйственным положением вредят их боеспособности и препятствуют боевым операциям. Вследствие этого пришлось отступить от Иркутска. В данный момент мы отдалены от неприятеля. Теперь прежде всего должна быть проведена немедленная реорганизация военных частей, а также и штаба. Я считаю эти мероприятия необходимыми для окончательной победы. Требую безусловной дисциплины и точного выполнения приказаний. Я требую от начальников отрядов, чтобы они в это тяжелое время ни в коем случае не покидали свои войска. Всякое противодействие будет передано мной для разбора в Революционный Трибунал.
В целях реорганизации, приказываю:
1. Первый Иркутский интернациональный батальон (кавалерию) дополнить до состава полка с наименованием Первый Иркутский кавалерийский полк.
2. Кавалерийские части отдельных отрядов объединить во Второй Верхнеудинский кавалерийский полк.
3. Интернациональные военные части объединить в Первый Сибирский стрелковый полк.
нальным отрядом, насчитывавшим 800 человек. Затем возглавил отряды Красной Армии, сражавшиеся на Даурском фронте против банд Семенова. В 1919 г.— командующий партизанскими отрядами Приморья. В апреле 1920 г. сожжен японпами в топке паровоза.
473
4. Красногвардейские части объединить во 2 и 3-й Сибирские стрелковые полки.
5. Артиллерию объединить в Артилерийский дивизион» 18.
К сожалению, этот приказ не был выполнен полностью и не дал желаемых результатов, так как в некоторых отрядах остались те же неопытные начальники, что были и раньше. Все это в значительной степени ослабляло боеспособность красных войск, в то время как контрреволюционные войска, особенно чехословаки, были строго организованы. В этом и таился с самого начала зародыш неудач.
В первой декаде августа 1918 г. белочехи были снова отброшены и упорно держались лишь на отдельных высотах. Десант в тылу чехословаков на западном берегу Байкала под Голустии-ском не смог быть подкреплен и поэтому не удался.
7 и 8 августа красные войска заняли новые позиции между Кедровой и Танхоем, отойдя примерно на 25 км. Фронт тянулся от Байкала и железнодорожной линии, уходя в лес. Кавалерия, вследствие гористой местности, могла быть использована только для связи. Имелось всего четыре легких орудия; для тяжелых орудий не было снарядов. На бронепоезде Лихтенауера стояло два трехдюймовых орудия и два пулемета. Противник же обладал гораздо лучшей артиллерией, тремя бронепоездами.
Под Мурином белые захватили и бронепоезд красных. Была сделана попытка вернуть его или по крайней мере уничтожить. 12 августа навстречу бронепоезду был послан из Танхоя старый паровоз. Маневр удался. Бронепоезд вышел из строя, а близ-стоявшие здания взлетели от взрыва на воздух. Однако успех красных не мог быть использован до конца, так как не хватало резервов. Бой, продолжавшийся почти 30 часов, окончился отступлением красных войск.
Во время боя пробовали составить новый бронепоезд. Но так как железнодорожная линия была повреждена и чехословаки сосредоточили на этом пункте сильный огонь, этот план не удалось осуществить. Но и чехословацкие бронированные поезда вследствие повреждения железнодорожной линии не смогли принять участия в боях. Отряд анархистов был обойден с левого фланга, и весь фронт благодаря этому ослаблен. 15 августа три орудия вышли из строя. Атаки чехословаков становились все более ожесточенными. 14—20 августа произошло сражение под Посольской и Боярской, где накануне с большим десантом высадился командующий отрядами белогвардейского байкальского фронта полковник Ушаков, пытаясь напасть на тыл красного фронта и отрезать красных от Верхнеудинска...
18 августа санитарный поезд т. Шебеко попал в руки белых-
18 Подписи в рукописи отсутствуют.
474
’ Все врачи, среди них т. Шебеко, были взяты в плен, остальной
’ служебный персонал распущен, а раненые убиты. На следую-
щий день поступил приказ чехословацкого главнокомандующего Гайда, чтобы всех взятых в плен красногвардейцев и интернационалистов расстреляли без всякого суда. В жестоком бою под Посольской погибли геройской смертью около 400 человек.
В районе Южного Байкала белые окружили измученные, усталые остатки байкальских красных войск, у которых не было больше патронов. Конец их был трагическим. Одним из последних боровшихся товарищей пал т. Метелицын. Только отдельным маленьким отрядам удалось бежать в горы, где большинство умерло голодной смертью. Некоторые прожили там больше года в ужасных условиях, в полудиком состоянии. Многие лишились рассудка, вследствие тяжелых переживаний от последних боев и ужасов тайги. Отряду в 350 человек под начальством т. Морозова-Сенотрусова удалось прорваться через неприятельское кольцо и уйти в горы Шамар-Дабан. Позади Посольской отряд интернационалистов и красногвардейцев, окруженный со всех сторон, сражался до последнего человека...
20 августа фронт проходил возле Березовки. Отряд из 400 китайских интернационалистов дрался там, пока его не окружили .со всех сторон. Их взяли в плен и отвели к берегу реки Селенги и здесь расстреляли из пулеметов.
Успехи белогвардейцев и неудачи красных войск сказались и на положении находившихся в лагерях военнопленных, куда вернулись после поражения некоторые интернационалисты. Тюрьмы все больше наполнялись жертвами белых. Их убивали десятками...
ЦГЛСЛ СССР, ф. 28361, on. 3, д. 450, лл. 179—195.
Герои К ал арандашв и л и
После боев у Байкала часть интернационалистов отделилась от основного отряда, который отошел к Чите.
От Верхнеудинска они маршировали на юг, прошли Селен-гинск, Усть-Кяхта, Май-мя-чин, чтобы попасть в Монголию. Еще в то время, когда бои на байкальских сопках были в полном разгаре, некоторые отряды были оттеснены на юго-восток. Общая численность всех этих уходящих на юг интернационалистов не превышала 2 тыс. человек. О дальнейшей судьбе красных воинских подразделений известно лишь из истории более сильных отрядов, таких, как отряды Каларандашвили, Унгара, Лаврова. В отдельных случаях еще приходили вести от маленьких отрядов численностью в 10—50 человек. Все прочие интернационалисты пропали без вести, очевидно, умерли или были убиты.
475
Одним из самых храбрых революционных командиров был Каларандашвили, старый партизанский генерал, участник революции 1905 года.Черкес по национальности, Каларандашвили-вступил в Тифлисе в социал-демократическую партию.
После поражения революционного восстания 1905 г. он попал в Тифлисскую тюрьму, откуда ему в следующем году удалось бежать. Некоторое время он жил нелегально, под защитой своих товарищей в горах, однако вскоре снова попал в руки царских палачей и был выслан в Сибирь. Октябрьская революция принесла ему свободу.
В начале 1918 г. Каларандашвили собрал вокруг себя несколько сот партизан и сражался против банд Семенова. Летом 1918 г. на Байкальском фронте его отряд насчитывал 700— 800 человек. После трагического отступления байкальских войск он двигался со своей группой через Селенгинск, Усть-Кяхту вдоль монгольской границы на запад.
Этот марш по бездорожью, в нетронутой лесной чаще был связан с огромным напряжением и лишениями, и длился с сентября 1918 г. до весны 1919 г. Леденящий холод сибирской зимы, длительные бои, эпидемии и болезни настолько обессилили его войска, что из бойцов осталось только несколько десятков.
Поздней осенью 1919 г. отряд Каларандашвили снова значительно вырос. В глазах белогвардейцев его отряд насчитывал несколько десятков тысяч человек, хотя в действительности их было не более 4—5 тыс. Во всяком случае Каларандашвили умело поддерживал этот слух и практически использовал его в своей борьбе. Его партизанский отряд составляли черкесы и китайцы, русские рабочие и крестьяне, а также значительное количество интернационалистов. Тов. Гетц — австрийский военнопленный — был с самого начала создания отряда начальником штаба. В 1919 г. он заболел тифом в тяжелой форме и умер.
Каларандашвили, которого партизаны называли «Дедушка», даже в 1920 г., когда он стал членом коммунистической партии, несомненно, тяготел к анархизму. Большое число его военных операций было проведено без достаточной дисциплины и нередко с недозволенным самоуправством. Еще в августе 1918 г. на Байкальском фронте он провел ряд самовольных операций, вопреки указаниям военного руководства. В 1920 г. во время боев против каппелевцев он, нарушив приказ, увел свои войска с отведенного ему участка фронта. Стратегические ошибки при самовольном передвижении войск нарушали общий план операций и вели часто к потерям...
В 1920 г. на одном собрании в Иркутске «Дедушке» была вручена именная сабля. Он поднял ее и поклялся, что будет сражаться за дело рабочих и крестьян, за коммунизм, пока жив.
476
И старый партизанский генерал сдержал свое слово. На далеком Севере Каларандашвили пал в бою против белых банд, сжимая в руке эту саблю...
После свертывания Байкальского фронта Каларандашвили ушел из района боев в Троицко-Савск, чтобы там бороться против наступающих банд Семенова. Для этого оп использовал тракт вдоль Селенги и дошел до Селенгинска. Не встретив сопротивления, он вступил в город и пробыл там две недели...
У Колишне группа Каларандашвили натолкнулась на белых и завязался горячий бой, во время которого белые были разбиты. Ночью красным удалось переправиться на другой берег на пароходе «Кооператив». Отсюда марш продолжался по тракту в Монголию. К сожалению, из-за плохих дорог и нетронутой лесистой местности пришлось оставить броневик.
У Шельтуры на отряд напали местные оседлые белоказаки. Красный эскадрон отогнал их. Наконец, в октябре отряд достиг первого монгольского монастыря Доцана.
После переговоров с монгольскими князьями относительно беспрепятственного прохода через Монголию марш продолжался. Целью было пересечь Монголию в южном направлении и попытаться установить затем связь с Красной Армией.
Страшный труд — идти через монгольские горы. Снежные обвалы, голод и холод делали переход очень тяжелым. Лошади дохли, и их мясо было единственной пищей отряда, у которого продовольствие было на исходе. После того как группа снова достигла русской территории, у местечка Голумет ее поджидали войска белых, уже осведомленные о походе группы Каларандашвили. Во время столкновения маленький отряд Третьякова был почти полностью уничтожен, и часть людей попала в плен.
Затем отряд разделился. Одна часть вернулась в Монголию, другая выступила в направлении Иркутска. Третья маленькая группа у Чернушек подверглась неожиданному нападению белых и была захвачена в плен.
В деревнях верховодили казаки. Многие из них были заклятыми врагами большевиков и участвовали в боях на стороне белых. Поэтому Каларандашвили продолжал движение, стараясь на некоторое время укрыться в девственном лесу, чтобы при благоприятных обстоятельствах снова начать действовать.
И в самом деле, прошло несколько месяцев и положение в деревне совершенно изменилось. Грабежи и разбой белых властей привели к тому, что большинство крестьян стало поддерживать большевиков.
Каларандашвили снова развил кипучую деятельность. Его группа ежедневно получала подкрепления от революционных крестьян и снова стала грозой белогвардейцев. Сам Каларандашвили стал легендарной фигурой. Повсюду в деревнях ему ока-
477
вывали сердечный прием, крестьяне старались помочь ему -в борьбе против белых.
После прибытия в район Иркутск — Черемхово, Каларанда-' ш вили попытался установить связь с интернационалистами, которые работали в арсенале чехословаков, чтобы навербовать новых надежных бойцов и пополнить свое вооружение и боеприпасы.
Объединенные войска интервентов, чехов и белогвардейцев после отступления Красной Армии из этого района мобилизовали всех квалифицированных работников из военнопленных на работы. Большинство из них уже были ранее в Красной гвардии, а после поражения оказались в различных лагерях военнопленных. Бывшие интернационалисты сразу же воссоздали нелегальные большевистские группы, которые установили связь с нелегальным партийным комитетом русских. Так было и в Иркутске, где большое число таких интернационалистов-подпольщиков было направлено чехами на работу в арсенал. Лучше всех была организована связь товарищей, работавших в Иннокенть-евском арсенале, с партийной группой в городе. В нелегальной группе городской организации работали товарищи Борст, Гофер, Франц Герман, Рениш Шебеко, Штиллер и др.
Каларандашвили было легко восстановить связь с интернационалистами еще и потому, что часть этих военнопленных ранее сражалась в рядах красногвардейцев. Нелегальная организация иркутских интернационалистов снабдила красных партизан оружием, боеприпасами, одеждой и пушками. В этом большая заслуга командира интернационалистов, работавших в арсенале, т. Зеблингера. Жаль, что этот энергичный товарищ пал в 1921 г. под Верхнеудинском смертью героя.
Как грибы, росли повсюду все новые и новые партизанские отряды. И все эти новые боевые организации получили из арсенала, ставшего складом оружия для партизан, боеприпасы, вооружение и все необходимое. Как явствует из следующего доклада иркутского военачальника главнокомандующему чехов, белые чувствовали себя все более неуверенно.
«Г. Иркутск. 25 августа 1919 г.
По распоряжению военного министра командование армией надлежит передать Верховному правителю с тем, чтобы скорейшим образом по всей иркутской территории объявить военное положение. Кроме того, позвольте мне сообщить, что в административной области Кешемска происходит подозрительное движение. При ликвидации енисейского мятежа в феврале 1919 г. поящим этого мятежа удалось удрать вверх по Ангаре в район Кеишмска. Туда прибыли также большевистские банды с фронта. Опп разоружили полицию в приходе Богуча и сменили земские власти.
478
Вновь повторяю, что область Кешемска богата хлебом и мясом, и там задержались также руководители, которые летом бежали из Иркутска и от реки Сейя.
Начальник штаба Иркутского военного округа Главацкий Генерал-лейтенант Поганов».
...Уже в начале 1919 г. среди военнопленных непрерывно росло недовольство. Никто не проявлял о них никакой заботы. Каларандашвили использовал своих интернационалистов для разведывательной службы и для закупок продовольствия. Под различными предлогами интернационалисты его отряда приходили в лагеря к военнопленным и выискивали земляков, которые работали в интендантских частях чехов и белых.
Каларандашвили очень дорожил интернационалистами и ставил их на очень ответственные участки.
Осенью 1919 г. Каларандашвили со своими войсками начал открытые бои против разгромленных Красной Армией колчаковских войск. В исключительно тяжелых условиях, терпя холод и голод, с тяжелыми боями его группа пробивалась через Боханский Аймак, чтобы связаться с партизанами Бурлова, которые действовали вблизи реки Ангары. Белые предпринимали попытки помешать установлению этой связи, но безуспешно. Связь была установлена, а все атаки белых были отбиты.
Во время марша отряды заходили в каждую деревню и в каждый населенный пункт с целью пропаганды и вербовки новых бойцов. Последний бой до соединения произошел у местечка Шипицина, а у Усть-Уды группа Каларандашвили встретилась с отрядом Бурлова.
Вскоре Каларандашвили снова расстался с Бурловым, чтобы двинуться против белогвардейского генерала Лукина, который закрепился на севере, на Лене. У Верхоленска Каларандашвили натолкнулся на большие массы белогвардейских войск. Бурлов опять пришел ему на помощь и им совместно удалось атаковать белых с двух сторон.
Белогвардейцы были разгромлены, часть их пыталась спастись в лесной чаще, но партизаны настойчиво их преследовали. У Усть-Барынзы остатки белых, вышедшие из леса, снова появились на горизонте. Тогда Каларандашвили двинулся в леса, где продолжал бои.
В январе 1920 г. в Иркутске была сформирована интернациональная дивизия. Каларандашвили со своей группой также прибыл в Иркутск и должен был там соединиться с интернациональной дивизией. По прибытии Красной Армии и после установления Советской власти в Восточной Сибири дивизия и группа собирались совместно совершить прорыв через Карпаты, чтобы прийти на помощь Венгерской революции...
ЦГАСА СССР, ф. 28361, д. 450, лл. 135—144.
479
Снова в Иркутске
В колчаковской армии все чаще и чаще происходили бунты, и целые части переходили к красным. Огромные области вокруг Омска и Иркутска были охвачены волнениями и находились большей частью в руках партизан. Только Чита, Иркутск, Верхнеудинск и некоторые другие города не были еще заняты красными войсками. Фронта больше не было. Остатки колчаковской армии под командой генерала Каппеля бежали на восток. В Красноярске вспыхнуло восстание, в котором приняли участие немецкие и венгерские интернационалисты 19.
Но железная дорога все еще была в руках чехословацких легионов...
Справа и слева от железнодорожной магистрали действовали красные партизаны. У самого Иркутска собрались остатки белых войск и контрреволюционные чехословаки. На вокзале, готовые к отъезду, находились иностранные миссии, в том числе глава французской миссии генерал Жанен...
24 декабря начались бои вблизи города. 53-й полк был первой воинской частью, принявшей участие в восстании против белых. Восставшие заняли предместье Глазково, отделенное от города рекой Ангарой, вдоль которой создался фронт, так как понтонный мост был уничтожен ледоходом. В ту же ночь восстание перекинулось на расположенный в шести верстах дальше к западу лагерь военнопленных Батарейная и па станцию Иннокентьевскую. Люди из лагеря, оружейного склада в Ба
19 Имеется в виду восстание рабочих, крестьян и солдат против колчаковского «правительства». R этом восстании активную роль играли военнопленные. Вот что об этом говорится, например, в одном из воспоминаний:
«Колчаковскими офицерами и чехословацкой армией было расстреляно 20 венгерских товарищей — руководителей и членов подпольной коммунистической организации венгерских военнопленных и участников вооруженного восстания в военном городке под Красноярском. В эти же лии были расстреляны 500—600 русских товарищей, солдат 3-го Горного и 31-го Стрелкового полка, восставших против колчаковцев.
По поводу этой кровавой расправы Колчак писал генералу Розанову: «Благодарю вас, всех начальников, офицеров, стрелков и казаков, за отлично выполненную боевую работу».
Уполномоченный Чехословацкого правительства Благош сообщал датскому вице-консулу в Иркутске:
«...Среди венгерских военнопленных существовала тайная организация с целью агитации и пропаганды... Указанная организация принимала участие в вооруженном восстании в военном городке у Красноярска, вследствие, чего расстреляны следующие вожди организации: Людвиг Колман, Дукес Артур, Павел Георг, Гашпар Адольф, Форгач Деже, Пап Янош, Крапювский Альбин, Молнар Лайош и др.» (см. ЦГАСА, ф. 28361, он. 3, д. .301, а также «Пролетарская революция», 1929, № 10).
480
тарейной, железнодорожные рабочие и часть интернационалистов также приняли участие в бою. В это же время интернационалисты, находившиеся в городе, число которых значительно возросло за последнее время, не оставались в бездействии. Из руководящих товарищей появились Ремиш, Шебеко, Гофф, Герман, Байтц и Штиллер, державшие уже несколько месяцев крепкую связь с подпольными рабочими партийными организациями и участвовавшие в действиях партизан Каларапдаш-вили. Довольно значительное количество интернационалистов оказалось в лагерях, другая часть работала на предприятиях в городе. Этим товарищам удалось вооружиться ручными гранатами и другим легким оружием.
Много оружия находилось в запасе. Отряд в 50 интернационалистов из предместья Знаменское переправился с частью русских красных войск через Ангару и присоединился к восставшим...
Прошло несколько дней, и колчаковщина была уничтожена во всей Иркутской губернии. Лишь только город еще держался. 27 декабря началось восстание в самом городе. В руках белых оставался только телеграф, где размещался так называемый Особый отдел.
Все кругом замерло, в воздухе царила жуткая тишина.
Скоро, однако, стало известно, что юнкера готовятся к контрнаступлению. Пришло известие и о том, что с Байкала наступают семеновские войска. Повстанцев было значительно меньше, чем войск противника. Повстанцы перешли реку Иркут у предместья Знаменское и соединились с находившимися там товарищами. Командование Знаменских войск было передано назначенному Политцентром20 капитану Калашникову.
Ледоход еще не был особенно силен. Начались ожесточенные бои. Неоднократные наступления на город были отбиты.
1 января 1920 г. семеновцы, подкрепленные бронепоездом, предприняли большое наступление на Глазково, но были окончательно разбиты объединенными силами интернационалистов, железнодорожников и солдатами 53-го полка. Они бежали до самого Байкала, понеся большие потери. 3 января между генералом Яниным и Политцентром шли переговоры о 24-часо-вом перемирии.
4 января 1920 г. распался фронт генерала Сычева, а ему самому удалось со своими офицерами убежать на Байкал.
20 Так называемый Политический центр был создан меньшевиками, эсерами и земцами в период развала диктатуры Колчака. Политцентр не имел никакой поддержки среди трудящихся и 21 января 1920 г. передал власть в Иркутске Революционному комитету, образованному Сибирским комитетом РКП (б).
481
С первых же дней восстания большевистская организация взяла бразды правления в свои руки. Все войска, присоединившиеся к повстанцам, подчинились политическому руководству отой организации. Партия тотчас же начала разъяснительнуи? работу и стала издавать газету, которая уже с первого номера повела решительную борьбу за власть Советов. Сейчас же после занятия города революционными войсками большевистская партия предприняла большую кампанию за немедленное восстановление власти Советов. От рабочих кварталов, фабрик, городских участков, войсковых частей, в том числе и от тех, которые подчинялись Политцентру, поступали резолюции, требовавшие созыва Советов и передачи власти в их руки...
Создавались все новые формирования из рабочих, крестьян и военнопленных, подкрепляемые перебежчиками из так называемой «народной армии», созданной Политцентром. Партизанские части Каларандашвили и Гетца были стянуты к Иркутску...
Знаменательным был тот факт, что в Знаменском уже во время восстания чехословацкий кавалерийский отряд в 80 человек предоставил себя в распоряжение рабочих и крестьян и до прихода 5-й Красной Армии боролся в рядах красных, а потом влился в состав этой армии.
Намерение Политцентра создать буферное государство, так же как и переговоры, начатые посланной им в Омск в Революционный совет 5-й армии комиссией, были прерваны, развернувшимися событиями...
Последние остатки колчаковской армии под командой Кап-пеля и Войцеховского проходили в это время по Сибири, грабя, собирая контрибуции. Их было не более 15—20 тыс. человек, хотя по некоторым сведениям их численность достигала 30—50 тыс. Так как железнодорожная линия была занята чехословаками, то отступающие колчаковские банды пользовались дорогами, идущими вдоль железнодорожной линии. Они отступали на восток, драные, рваные, при морозе, достигавшем в эти дни 30—40°, утомленные двухлетней борьбой с Советами. Их бегство сопровождалось ужасными жестокостями, расстрелами, грабежами и поджогами...
Для революционных войск в г. Иркутске настало время действовать, так как Политцентр намеревался вступить в переговоры с приближавшимися войсками Каппеля. Колчак со своими сообщниками и золотой казной, город, полный запасов,— все это находилось уже в руках красных. Партийный комитет большевиков решил поэтому взять в свои руки защиту города и устранить Политцентр. Этот акт совершился довольно мирно. На совместном заседании партийного комитета и Политцентра, в
482
котором принял также участие чехословацкий главнокомандующий, власть была официально передана Революционному комитету...
Немного дней оставалось до момента, когда ожидалось прибытие банд Каппеля в Иркутск. Генерал Каппель тем временем умер в Нижнеудинске, и войска его перешли под командование генерала Войцеховского. Тело Каппеля они везли вместе с собой.
Войска красных в спешном порядке переформировывались. Руководящие органы работали день и ночь. Интернационалисты сорганизовались в особую дивизию, штаб которой расположился в Знаменском монастыре, у устья реки Ушаковки. Монастырь был перестроен в нечто вроде крепости. Главное командование всех красных вооруженных сил сосредоточилось в руках известного партизанского вождя Зверева. Заседавший в это время Совет рабочих и красноармейских депутатов утвердил полномочия Революционного военного комитета, состоявшего из тт. Ширямова, Сноскарева и Левенсона. Этот последний принадлежал к левым эсерам.
Оперативный план был выработан не только против подступавших банд Войцеховского, но предвидел и возможность сражения с чехословаками. Около ст. Зима, на запад от Иркутска, было сооружено укрепление, в котором разместился отряд Не-стерева и Новокшанова, численностью в 800 человек. В него входили интернационалисты и партизаны-буряты.
В эти дни к Красной Армии присоединилось еще более 2 тыс. рабочих-добровольцев, которые большей частью за недостатком оружия должны были оставаться в запасе.
После того как чехословаки очистили город, были отозваны войска из Глазкова и железнодорожной территории. Шла подготовка к борьбе на двух фронтах — с Каппелем и чехословаками. Находившиеся в городе юнкера и другие ненадежные элементы были помещены в бараки для пленных на реке Уша-ковке. Вид города совершенно изменился. Улицы были загромождены баррикадами. Сложенные стволы деревьев, бочки и прочие предметы, политые водой, образовали настоящие ледяные горы. Дома, расположенные па берегу, очистили и разместили в них стрелков. На всех проезжих дорогах и важнейших пунктах города соорудили укрепления. Скотобойню превратили в форт. Далеко за городом, на всех переходах через Ангару, на проезжих дорогах и в других местах поставили заградительные отряды из стрелков.
Тем временем банды Каппеля наступали на Иркутск. Положение было в высшей степени серьезное. На нейтралитет чехословаков по прошлому опыту рассчитывать было нельзя. В городе существовали также контрреволюционные организации,
483
деятельность которых приходилось учитывать. Революционный комитет старался поэтому побудить войска Каппеля к тому, чтобы они добровольно сложили оружие.
Все средства были пущены в ход. Самолеты разбрасывали листовки-летучки среди белых войск. Даже чехословаки сносились по этому поводу непосредственно с генералом Войцеховским. Тем не менее вооруженное столкновение не удалось предотвратить.
Первое сражение произошло у деревни Пономареве и продолжалось без перерыва 5 часов. Под Алонкой и Усть-Кадоем бой продолжался целых два дня при сорокаградусном морозе.
7 февраля 1920 г. в Иркутск пришло известие, что чехословаки заключили соглашение с Красной Армией, дававшее им право беспрепятственного ухода на восток.
В тот же день противник подошел к городу. Ему удалось занять незащищенную станцию Иннокентьевскую, где бандиты учинили бесчеловечное кровопролитие среди оставшегося населения.
После этого генерал Войцеховский предъявил Революционному комитету ультиматум, в котором требовал продовольствия для своего войска, денег и т. д., угрожая в противном случае бомбардировать город. На ультиматум не последовало никакого ответа, и Войцеховский начал обстреливать город. Он выпустил оставшиеся у него три снаряда, которые не причинили особого вреда. Только старый развалившийся деревянный сарай в Знаменском разлетелся при этом в щепки.
Отряд белых в 5 тыс. человек пытался прорвать заграждения и выйти на шоссе. Наступление было отбито, и белые отошли в нейтральную зону к вокзалу. После произведенной ими перегруппировки, они пробовали возобновить наступление и подошли к городу, но были снова отброшены. Все их последующие попытки пробиться на Иркутское шоссе также были безуспешными. В конце концов белые бежали, бросив своих раненых и больных, а также все поезда вместе с награбленной добычей. Только благодаря тому, что в Глазкове стояли чехи и атака красных на эту местность была невозможна, каппелев-ские войска, обойдя вокруг города, смогли, двигаясь вверх по реке Иркуту, пробраться на Байкал. Часть из них пробовала выше Иркутска около станции Михайлово-Тальцы перейти через Ангару и выйти на шоссе. Но здесь они были рассеяны интернационалистами и большей частью взяты в плен.
У деревни Усть-Уда дело дошло еще раз до настоящего сражения, закончившегося победой красных. Последние остатки колчаковской армии были таким образом окончательно разбиты...
ЦГЛСЛ СССР, ф. 28361, 8. 450, лл. 217—230.
484 --------
В Чите
В Чите, расположенной на расстоянии свыше 1000 км восточ нее Иркутска, находились два больших лагеря для военнопленных: Песчанка и Антипиха. Много военнопленных погибло здесь в царское время и при правлении Керенского от эпидемий. Та часть военнопленных, которая выгонялась на принудительные работы, также очень пострадала от тяжелых условий жизни, и многие умерли.
Еще в 1916 г. в лагере Песчанка был основан интернациональный социал-демократический кружок. Основателем и руководителем этого кружка был т. Штейнхардт, электрик с Будапештского судостроительного завода. Он сначала работал в лагере в качестве санитара, а позже — электриком на городских электростанциях. В силу этого ему нетрудно было поддерживать связь с революционными военнопленными и подпольными организациями партии большевиков в городе. Потом к нему примкнул революционно настроенный лейтенант запаса австро-венгерской армии Арманд Мюллер из офицерского лагеря в Песчанке. Эти товарищи доставали заграничные социалистические газеты и революционную литературу. Однажды они получили номер «Zuricher Volksblatt» с выдержками из речи Ленина на Циммервальдской конференции и организовали оживленную дискуссию. Нелегальную большевистскую литературу на русском языке можно было доставать в достаточном количестве.
В декабре 1916 г. эта революционная группа насчитывала свыше 30 человек. Часть ее состояла из запасных офицеров, среди которых можно назвать товарищей Лайоша Гримма, Дойча, Ледерера и т. д. В организационном отношении этот кружок работал отлично. Он строго соблюдал конспирацию и представлял собой вид партийной ячейки. Задачей кружка являлась пропаганда революционных идей и самообразование.
Вести о февральских событиях 1917 г. дошли до лагеря в самых невероятных вариантах. Только от лагерной охраны, которая частично была настроена революционно, и от членов кружка пленные узнавали о действительных событиях в Центральной России. После февральской революции положение военнопленных в Чите стало еще более тяжелым. Свобода передвижения была ограничена. Уменьшились паек и оплата за произведенную работу. Революционно настроенные охранники были посланы на фронт, а вместо них прислали реакционеров. Но скоро снова наступило облегчение. Революционно настроенные фронтовики, которые вели агитацию в окопах против Керенского, были сняты с фронта и направлены в тыл. Так 32 Ноябрьская революция в Германии .-/А'5
случилось, что реакционную лагерную охрану сменили революционные элементы. Эти пришедшие с фронта солдаты были проникнуты большевистскими лозунгами и распространяли их в тылу.
Благодаря прибытию революционных конвойных солдат постепенно падало всевластие реакционного коменданта лагеря. Усиливались связи пленных с русским населением. Кружок к тому времени вышел из рамок нелегального существования и вел работу среди большой массы заключенных в лагере. Читинская большевистская организация активно поддерживала эту работу. В отдельные лагери и русские охранные подразделения были для пропаганды направлены члены кружка.
Активное революционное движение среди военнопленных в Чите началось в августе 1917 г. К ранее названным товарищам присоединились тт. Миграи, Клаубер и Бодеско. Кружок установил связи со всеми читинскими лагерями.
Пролетарская революция произошла в Чите в ноябре 1917 г. После шестидневных боев победили большевики. Агитаторы из пленных, которые говорили по-русски, вели занятия с охранниками, которые большей частью были неграмотными. Ежедневно им читались газеты. На лекции военнопленные шли голодные, но радостно сияли их лица, когда они слышали, что дела большевиков идут успешно. Когда в городе шли бои, военнопленные организовывали большие митинги, в которых приняли участие русские охранные команды и представители большевистской партийной организации.
Первые бои за Советскую власть в Чите стоили 600 человек убитыми, среди которых были и некоторые революционно настроенные военнопленные. Похороны превратились в грандиозный революционный митинг, в котором приняла участие большая часть военнопленных. Члены кружка с оружием шли за гробом.
Вооружение военнопленных произошло с помощью железнодорожников и рабочих депо. К этому времени в городе образовалось своего рода двоевластие. Военная власть была в руках большевиков, а административный аппарат находился частично в руках контрреволюции. Среди белогвардейцев господствовали различные политические направления — от максималистов до монархистов. В конце декабря 1917 г. произошло восстание в офицерском лагере в Песчанке. Часть военнопленных (румыны, сербы и др.) выступила против немецких и австро-венгерских офицеров. На географических картах, которые были па степах, коронные земли и провинции Австро-Венгрии и Германии были поделены, что вызвало недовольство большей части немецких и австро-венгерских офицеров. На одном собрании пленных офицеров немецкий полковник комендант Пробст, его
486
помощник полковник Вольф и еще некоторые были сильно избиты.
4 января 1918 г. в городе состоялся областной съезд крестьянских комитетов и органов самообороны. На этом съезде был избран так называемый Народный совет как исполнительный орган Сибирской думы. Он состоял из 60 членов под председательством меньшевика. 15 членов придерживались большевист-' ского направления, но их предложения всегда отвергались. После избрания этого Народного совета вооружение революционных пленных — интернационалистов стало трудным делом.
В это время в Читу с Западного фронта стали возвращаться различные казачьи воинские части. Появился казачий атаман Семенов. Последний занял город без сопротивления и в короткое время распространил свою власть почти на все Забайкалье вплоть до маньчжурской границы. Революционно настроенные пленные были отданы под суд, большинство участвовавших в революции, в том числе Штейнхардт и Мюллер, было арестовано. Большевистские члены Народного совета ничего не смогли сделать.
Но уже 10 февраля 1918 г. Забайкальская дивизия, вернувшаяся с театра военных действий, приняла решение об установлении в Забайкалье Советской власти. В Читу устремились огромные массы фронтовиков, среди которых были впоследствии прославившиеся революционные аргуньские казаки, которые называли себя большевиками. Около 6 тыс. человек заняли станции Чита I и Чита II. Они ходили группами по 40—50 человек по городу, разоружали находящихся в городе офицеров и срывали с них офицерские знаки различия. Со своими собственными офицерами они поступили так же и заменили их выбранными командирами. Под влиянием этих аргуньских казаков так называемый Народный совет был свергнут и 15 февраля 1918 г. была провозглашена рабоче-крестьянская власть. Совет образовался под председательством т. Соколова.
После провозглашения и фактического утверждения Советской власти в Забайкалье можно было приступить к защите территории против контрреволюции. Смешанные отряды из казаков, рабочих и интернационалистов были двинуты против банд Семенова, которые через Борзю и Даурию отошли к манчжурской границе. В тяжелых боях белогвардейцы Семенова были разбиты, и 1 марта 1918 г. Даурия была освобождена.
Тогда же в широком масштабе началось формирование Красной гвардии и отрядов интернационалистов. Главным организатором этого движения был красный казак офицер Шилов. Невольную поддержку этому революционному движению оказал гнусный поступок атамана Семенова. Это было в январе 1918 г., когда белый бандит арестовал в городе Маньчжурия
32* - 487
членов местного Совета и убил их. Обезображенные трупы он велел положить в вагон и отправить в Читу. Эта жестокость в высшей степени возмутила все население. Следующая революционная волна, которая захлестнула Читу, пришла с Запада. Две недели через Читу проходило ежедневно по 5—6 тыс. человек. Товарные вагоны были украшены красной материей. Составы стояли на путях по нескольку дней. Это время интернационалисты использовали для ведения революционной пропаганды. В организующихся повсюду красногвардейских отрядах большую группу составляли интернационалисты-военнопленные. Перед красногвардейцами впервые выступали Лазо, Шилов, анархист Лавров и др. После того как Семенов убрался из Читы, путь от европейской части России до Хабаровска стал свободен. У Хабаровска расположился белогвардейский генерал Калмыков. Когда после этих событий руководители читинских интернационалистов — Штейнхардт и Мюллер были освобождены из тюрьмы, в лагере военнопленных окрепло революционное движение. Основное внимание было обращено на вооружение революционно настроенных военнопленных, которое поддерживалось большевистской организацией города.
На собрании военнопленных была создана «Организация революционных военнопленных». Некоторые элементы пытались сформировать пленных по национально-земляческому принципу. Однако выборы членов организации выразили интернациональные стремления пленных, и руководство было избрано из представителей различных национальностей.
Постепенно стали возникать отдельные подразделения, состоявшие из вооруженных интернационалистов. Опп вначале сменили лагерную охрану, а позже были усилены интернационалистами, которые шли через Читу на фронт для борьбы с Се-' меновым.
После того как революционные пленные захватили власть в лагере, они начали агитировать всю массу пленных. Ежедневно происходили митинги. Проводились лекции и дискуссии на темы: «Участие пленных в русской революции», «Пролетарский долг и революция», «Вооруженная солидарность или сочувствие», «Социализм или анархизм» и т. д.
Пропаганда была усилена изданием стенгазеты «Die Weltrevolution» на немецком языке и газеты «Villag Foradallom» на венгерском языке.
Число красногвардейцев неуклонно росло. В это время в Читу прибыли агитаторы из других больших сибирских лагерей, среди них тт. Миграи, Польгар, Омаста, Штиллер, Пораи, Швабенгаузен и Бодеско. В конце марта через Читу проследовали другие отряды интернационалистов, в том числе Вторая Омская интернациональная часть под командованием тт. Пауля 488
Глосса и Летай. Отряды Глосса и Летай были немного демора-лизированы, но с помощью читинских интернационалистов они были реорганизованы.
В конце марта 1918 г. , из Читы ушел отряд интернационалистов под командой Ланьи в количестве 300 человек. Томский отряд, в частности, был усилен благодаря поддержке благовещенского военного комиссара Мухина и читинского комиссара Казачкова; в него влились 800 интернационалистов. Командирами были назначены Мюллер и Гримм. Этот отряд ушел па Дальний Восток для ликвидации банд атамана Калмыкова, которые бесчинствовали в Хабаровске. Кроме того, эта группа была предназначена для выступления в районе Владивостока против интервентов.
В то же время передовые отряды Антанты — чехословацкие легионы — активизировали свою деятельность в этом районе. Отряд Ланьи был переименован в Первый Благовещенский интернациональный отряд. Позднее он получил название Первого Читинского интернационального отряда. Это формирование было послано на восток по трансамурской железной дороге. Возле Моноши оно натолкнулось на два чехословацких военных эшелона, выступивших в союзе с местными контрреволюционерами против интернационалистов. Чехи были разоружены, но оставлены на свободе.
Возле Бочкарева отряд Ланьи узнал, что банды Калмыкова формируются к северу от Бочкарева на Алдане и на Зее, чтобы объединиться с чехословаками. Отряд выслал одно сильное подразделение на север. Остальные под командой т. Мюллера остались в Бочкареве и взяли под охрану железную дорогу. После боев в районе Бочкарева этот отряд ушел на фронт против чехословаков и на реке Белая, западнее Иркутска, столкнулся с противником.
14 апреля Семенову удалось занять станцию Борзя. Вооруженные силы красных после тяжелых боев вынуждены были отойти. Они разрушили мост через реку Онон и собрались возле станции Андреяновск. Отсюда красногвардейцы перешли в контрнаступление, заняли станцию Ага, затем Оловянную.
Внезапное наступление Семенова явилось причиной концентрации всех революционных сил для борьбы против него. Один за другим отряды интернационалистов были вооружены и посланы на фронт. Из Томска, Омска, Красноярска, Иркутска, Сретенска устремились они сюда под предводительством С. Лазо, Каларандашвили и Лаврова.
К сожалению, отряды Красной гвардии не всегда имели правильное военное руководство, а политическое руководство отсутствовало. Дело осложнялось тем, что большинство интернационалистов плохо владело русским языком...
489
В начале мая 1918 г. Семенов попытался обойти фронт красных с левого фланга. С помощью двух эскадронов белых казаков он перешел через Опои и стал угрожать тылу красных. Под угрозу было поставлено железнодорожное сообщение. Командование фронтом бросило отряд Каларандашвили на опаснейший участок фронта для ликвидации наступления Семенова. Каларандашвили удалось приостановить обход геройскими боями.
10 мая 1918 г. в Чите был сформирован военно-революционный штаб под руководством Шилова, Бутина и Матвеева. После поражения Семенова 29 мая штаб был распущен. Каларандашвили удалось 11 мая разбить семеновских казаков и прогнать их за Агу. В это время инициатива на ононском фронте перешла в руки Лазо, который объединил под своим командованием 1-й и 2-й Томский, Барнаульский и Сретенский отряды.
12 мая была взята Ага. Но Семенов укрепился возле Бирки. 13 мая красные отряды безуспешно пытались захватить эту позицию. В этот день артиллерийским огнем было отбито 15 атак. Красногвардейцы понесли тяжелые потери. Но им все же удалось 16 мая выбить Семенова с его укрепленной позиции.
Интернационалисты Каларандашвили, сражаясь против семеновской кавалерии, решительно разбили ее и многих бандитов взяли в плен. Семенов потерял почти всю свою артиллерию. В панике он бежал вместе с остатками своей армии через границу в Монголию и Маньчжурию.
Но и у красных потери были очень велики. Погибли многие лучшие командиры...
Интернационалисты с семеновского фронта были переброшены на запад против чехословаков. Здесь они заняли ряд позиций по реке Белой. '
Красный фронт, который в связи с превосходством чехословаков и белых не смог, однако, удержаться на Белой, был по плану верховного командования перенесен на байкальские сопки. Фронт постепенно отходил, и в арьергарде шли читинские интернационалисты. В количестве свыше 10 000 человек они выстояли в тяжелых боях против вдесятеро превосходивших силою белых.
В боях под Телминской, затем под Суховской и позднее под Иркутском белые были задержаны на несколько дней, что сделало возможным эвакуацию города Иркутска. Когда отряд Ланьи при отходе пришел на высоту возле Иркутска, там уже шли бои. На мосту через Ангару возле Иркутска паи первый комендант читинских интернационалистов — товарищ Ланьи...
ЦГЛСЛ СССР, ф. 28361, д. 450, лл. 145—156.
400 -------
На долю интернационалистов Дальнего Востока, в самом центре которого раскинулся на берегу Амура город Хабаровск, после того как чехословаки подняли восстание, выпала исключительно важная задача. Нужно было очистить Амурскую железную дорогу от контрреволюционно настроенных чехословаков и от банд Калмыкова. Только благодаря энергичной разъяснительной работе среди чехов целая часть, состоящая из двух полностью укомплектованных рот, перешла на сторону красных со всем своим вооружением и боеприпасами.
Эти войска соединились с интернационалистами и уже в мае 1918 г. сражались против Калмыкова и его банд. Налеты этих банд на станцию Гродеково были отбиты. Кавалерия Калмыкова в количестве 400 человек была полностью разгромлена; станция Пограничная была взята, и белогвардейцев отбросили до самой станции Сиа-Сум-Фуна. Было довольно тяжело удержать победоносных красногвардейцев от преследования банд Калмыкова на китайской территории.
Уже в апреле 1918 г. Владивосток кишел интервенционистскими войсками. Высаживался десант за десантом. 29 апреля белые в союзе с чехословаками овладели городом. Городской Совет во главе с т. Сухановым21 был арестован, и было провозглашено автономное правительство, которое возглавил эсер Дер-бер. Владивостокская область была отдана под власть Сибирской областной думы.
6 июля 1918 г. Владивосток был поставлен под международный контроль. На улицах города патрулировали посты чехословаков, англичан, американцев, японцев и др.
На фронте не верили этим тревожным сообщениям до тех пор, пока 2 июля 1919 г. 8-й чехословацкий полк не начал наступление на Николаевск-Уссурийск. Уже на следующий день, в 30 км от этого места, на реке Барановка разгорелись жестокие бои. Понеся большие потери, чехи вынуждены были отступить до станции Раздольное. Здесь они получили большое пополнение от 5, 7 и 9-го полков, а также бронепоезд, кавалерийский полк — всего в общей сложности 10 тыс. человек. С такой мощной военной силой белые и чехи снова двинулись против Николаевск-Уссурийска. 4 июля начались бои на широком фронте.
Силы красных были значительно слабее, они состояли из немецких, венгерских и чехословацких интернационалистов и
21 К. А. Суханов — первый председатель большевистского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов Владивостока. Убит белогвардейцами в ноябре 1918 г.
491
латышских красногвардейцев, рабочих и небольших частей красногвардейцев из Амурской области и Сибири.
Л осмотри на слою малочисленность, красным удалось удерживать чехов в течение трех дней. Потери революционных войск были исключительно велики. Из латышских частей в живых осталось едва ли более 20 человек. Ничего другого не оставалось, как сдать Николаевск-Уссурийск, что и произошло 6 июля 1919 г.
Красные войска отступали от Николаевска-Уссурийска к Спасску. Получив подкрепление от интернационалистов и красногвардейцев, они начали подготовку к оказанию дальнейшего сопротивления. 10 июля 1919 г. из Хабаровска прибыли две роты красных пехотинцев, из Благовещенска — красный кавалерийский эскадрон и одна батарея. Командующим фронтом был назначен т. Сокович.
Между тем чехословаки предприняли новое наступление. На Спасском фронте разгорелись исключительно упорные бои. 5- и 7-й чехословацкие полки, которые составляли авангард, удавалось сдерживать, во всяком случае до 18 июля, когда в бой вступили главные силы белых. Во время этих предварительных боев вплоть до 17 июля на стороне красных насчитывалось лишь 120 убитых, а когда 18 июля развернулось генеральное сражение, потери красных стали исключительно большими. Свыше 2 тыс. человек, много обозов и боеприпасов попали в руки белых.
Красные отходили к станции Сояшно-Уссурийск. Войска были собраны, Уссурийск и берег реки подготовлены для ведения оборонительных боев. В течение нескольких дней чехи не решались наступать. Это позволило подтянуть дополнительные силы. Добровольцы из приисковых районов и иманские крестьяне массами вступали в Красную гвардию. Все мужчины в возрасте 20—40 лет из Иманского района, способные носить оружие, были призваны присоединиться к красным; укрыватели оружия были объявлены врагами Советской власти. Войска смогли получить как лошадей для кавалерии, так и артиллерию (старые модели образца 1887 г.).
Чехи боялись фронтального наступления и поэтому через Фигровое направили удары по флангам красных. Здесь они овладели глазовскими высотами Уссури.
В ночь с 22 на 23 июля пришел приказ о генеральном наступлении красных войск. В распоряжении красного фронта имелся один бронепоезд, собранный в рекордно короткое время, в течение нескольких дней, из спальных вагонов американского типа. Вагоны были обшиты цементом, железными листами и рельсами, первый вагон имел даже броневую башню и трехдюймовку. Паровоз, который должен был выдерживать тяже-/92
лую нагрузку, находился в середине поезда. Утром 23 июля бронепоезд начал атаку на Каул, лежащий в 28 верстах от станции Уссурийск, где находилась ключевая позиция противника. Попытки чехов провести обходный маневр потерпели неудачу. Командование левым флангом, которому угрожала опасность, было поручено Флегонтову. Стоящий под Таращей — Глазовкой 2-й батальон был усилен еще двумя батальонами, одним кавалерийским эскадроном и двумя трехдюймовыми орудиями.
Эта колонна вынуждена была ранее назначенного времени вступить в бой, так как натолкнулась на войска чехов, которых удалось отбросить на левый берег Уссури вплоть до дер. Инно-кентьевская. Чешская часть интернационалистов, поддержанная эскадроном красных казаков, преследовала врага до реки и в самой реке Уссури и через два дня, в 2 часа пополудни, смогла овладеть Шмаковским мостом. Группа Флегонтова также форсировала Уссури и потеснила здесь правый фланг чехов. Таким образом, чехи были вынуждены отступать в направлении Успенская — Шмаковка. На следующий день, 1 августа, колонна Флегонтова овладела дер. Успенская, выбив оттуда атамана Кавчикова.
В этот же день под прикрытием заградительного огня бронепоезда красные овладели станцией Каул и выгнали врага с Каулских высот. И хотя этот бой стоил неисчислимых жертв красногвардейцам и интернационалистам, чешские 7-й и 9-й полки, находившиеся под командованием чешских военачальников. Папеша и Кладнича, были полностью уничтожены.
Утром 2 августа красные овладели станцией Шмаковка. Во время этих боев белые в тылу красных войск, в ста девяносто верстах севернее города, уничтожили населенные пункты Иман и Викино, находившиеся на реке Бикин. Из-за этого была прервана непосредственная связь фронта с Хабаровском. Немедленно была оттянута в тыл одна воинская часть, которая под прикрытием огня бронепоезда восстановила связь. Таким образом, и этот контрудар белых потерпел неудачу.
Одна колонна красногвардейцев на судах переплыла реку Суджан. Левое крыло Флегог;това, которое состояло главным образом из интернационалистов и китайцев-кули, наступало против правого фланга противника в направлении Спасска. Главные силы Флегонтова нанесли удар в южном направлении против Глазова и выгнали оттуда противника. 21 августа колонне удалось овладеть населенными пунктами Олыновка, Духовка и Антоновка.
В Антоновке были банды Калмыкова. Самому Калмыкову удалось в последний момент скрыться, четыре орудия и много боеприпасов остались в руках колонны Флегонтова.
493
В августе 1919 г. силы интервенционистских войск, направленные империалистическими державами, возросли во много раз. К’ этому времени были высажены основные массы войск японцев, англичан, французов и американцев. Полностью разгромленные чехословацкие части стремились присоединиться к войскам интервентов. Их основным направлением был Уссурийский фронт, где пять батальонов соединились с японцами. В целях реорганизации остальные части были отправлены во Владивосток, а оттуда через Маньчжурию в Онон, чтобы там встретиться с войсками Гайды.
Красногвардейцы были страшно измучены длительными боями, их число значительно уменьшилось. Они не могли больше успешно бороться против свежих, хорошо вооруженных войск Антанты.
25 августа под Дутовской разгорелся упорный, тяжелый бой между интернациональной группой Флегонтова и японцами. Несмотря на огромное превосходство противника, красные отбили многочисленные атаки японцев, которые с криками «банзай» при поддержке мощного огня орудий много раз поднимались на штурм. Особенно тяжелой потерей была героическая гибель обоих командиров — Флегонтова и Клин-дера.
В 10 часов утра 26 августа 1919 г. японцы ввели свежие силы, и их численное превосходство еще более возросло. Бой становился все упорнее, красные бойцы хорошо укрепили свои позиции, и их пули метко разили японцев. Но в рядах противника появлялись все новые и новые резервы. Революционные войска вынуждены были отойти. Этот отход проходил организованно и под прикрытием. Мобилизованные крестьяне возвращались в свои деревни, в отрядах остались только небольшие группы красногвардейцев и интернационалистов. Великолепным прикрытием при отступлении был бронепоезд. Благодаря ему красным удалось спрятать большую часть оружия, боеприпасов, а также другое военное имущество, чтобы позже все это могли использовать партизаны...
6 сентября 1919 г. японцы и банды Калмыкова вошли в Хабаровск. 5-й областной съезд Советов в Хабаровске, на котором интернационалистов представлял товарищ Швабенгаузен, закончил свою работу за 8 дней до сдачи Хабаровска. Было принято решение организовать оперативную базу в Благовещенске и Алексеевске. Туда прибывали красные войска с Уссури и с Западно-Сибирского фронта.
Красная Амурская флотилия, прибывшая помочь Красной Армии, попала в руки белых и была ими использована при наступлении на Благовещенск. На Амуре происходили контрреволюционные восстания против Советов...
191
11 —14 сентября состоялось заседание Свободского исполкома вместе с представителями Дальневосточного правительства, Трансбайкалии, Центросибири, интернационалистов и др. По предложению т. Мухина было решено 100 пудов золота переслать из Свободска в Благовещенск с одной частью интернационалистов. Затем было принято решение не продолжать бои против войск интервентов, так как необходимо было провести реорганизацию армии в партизанские группы. С этой целью запасы боеприпасов, оружия, продовольствия должны были быть переправлены по реке Зея в город Зея, с целью создания базы снабжения партизан. Здесь же должен был помещаться штаб партизан.
15 сентября 1919 г. многие партийные руководители, отряд свободных коммунистов под командованием Эриха Мана и другие небольшие группы из города перешли на станцию Тугда, откуда началось движение к Зее.
22 сентября эта группа достигла города Зея, однако задержалась здесь недолго. Одна часть направилась через тайгу к Якутску, позднее, измотанная в боях с белыми и японцами, попала в плен и была расстреляна. Другая часть была окружена противником в излучине реки Гармакам и почти полностью уничтожена.
При эвакуации из Свободска крестьянам было роздано по пути лишнее оружие и боеприпасы. Артиллерия была спрятана с помощью крестьян деревень Мозаново, Гочалевка, Ями-оль и Овсянка. Распоряжение штаба красных о вооружении крестьян было таким образом выполнено. Это имело огромное значение для партизанского движения на Амуре в последующие годы...22.
Там, на Амуре, в лесах Трансбайкалии имеются бесчисленные холмы. Под ними лежат тысячи неизвестных героев. На могилах революционеров растет густой мох...
Лобным местом казни революционных рабочих и крестьян, а также интернационалистов стал Благовещенск. Вот имена некоторых из тех, кто был расстрелян в Благовещенске без всякого суда и следствия:
Андерсон, Мочокош, Орман, Лихтенауер, Лискаи, Вернер, Эрих Шейнер, Фриц Фонвальд, Зиарт, Людвиг Геру, Иосиф Ковач, Михаэль Кралл, Михаэль Штопкач, Петро Кура, Вальтер
22 Немецкие интернационалисты участвовали в партизанской войне не только на Амуре, но и в Приморье. Белогвардейская печать Дальнего Востока не раз отмечала боевые подвиги партизанских отрядов, в которых находились немецкие бойцы. См. об этом сб. «Борьба за власть Советов в Приморье» (1917—1922 гг.), док. 201, стр. 259. В этом сборнике содержится немало фактов о борьбе немецких интернационалистов за власть Советов в Сибири.
495
Леман, Им;ро Сабо, Вилли Бингер, Бела Банко, Фердинанд Рашин, Карл Мартенс, Янус Киш, Янус Фаркаш, Стефан Икош, Михаэль Гасда, Александр Кертес, Александр Тодор, Иштван Иан, Франц Гулаш, Миклош Гудак, Пауль Венегер, Леопольд Бут, Лео Кани, Претеша Бистраи, Иосиф Претеша, Маркус Вайс, Стефан Мальнар, Янус Сабо, Карл Савалиш, Макс Якоб, Иосиф Конрад, Карл Ринеш, Иосиф Франц, Иоганн Стине, Курт Штрох, Альфред Курт, Франц Лахтингер, Георг Юнаш, Оскар Кюнас, Людвиг Балог, Зигфрид Гаммазевич, Иосиф Керт, Зингер, Дригич, Вайнреб, Ференц Пап, Нергич, Кремер, Зонд, Вальтер, Эгланд Савалиш, Стачко, Шторх, Ницле, Людвиг Биндер, Франц Заффе, Штейн-Бергер, Ватенер, Хубер, Шмидт, Хампель, Грюнвальд, Блашек, Шиллер, Галашевич, Зунд, Сим-бул, Коталло, Суханек, Таубе.
...Тов. Рабич так описывает в своих воспоминаниях «349 мужчин» последние часы отважного командира бронепоезда товарища Лихтенауера:
«В день вынесения приговора, в предчувствии своей близкой смерти он еще раз встретился со своими друзьями. Охранник — друг арестованных партизан — способствовал тому, чтобы ничто не мешало его встрече с товарищами. На прощание Лихтенауер сказал спокойно и твердо, даже с оттенком юмора:
«Будьте здоровы, дети. Не позорьте меня. Вспоминайте обо мне когда-нибудь. Привет всем товарищам».
Перед этим он послал еще записку друзьям: «Товарищи. Приговор гласит: смерть через расстрел в 24 часа. Основание: шпион германского генерального штаба. Ну вот и все. Хотел бы еще раз Вас увидеть,— пока не сменили Ивана 23.
Л.».
На следующий день Иван рассказывал со слезами на глазах: «Рано утром казаки увели его вместе с тем, кто был с ним рядом. В канцелярии они раздели его догола, а его одежду поделили между собой. Один из казаков заметил у Лихтенауера во рту три золотых зуба. Они выбили их у него... Золото... Раздетыми потащили они его и того, другого, кто был с ним, на кладбище, чтобы учинить казнь...».
Ниже приводятся полностью письма двух интернационалистов, которые были написаны ими незадолго до расстрела.
Два письма написаны австрийским военнопленным Иосифом Конрадом своим близким. Письма эти проникнуты гордостью за то, что он был борцом за пролетарскую свободу.
Третье письмо принадлежит австрийскому офицеру Л. Лис-каи — одному из храбрейших командиров интернационалистов.
23 Имеется в виду русский солдат, несший охрану арестованных.
496
Этот офицер, вставший незадолго до описанных событий в ряды пролетарских борцов, принадлежал по своему происхождению и профессии к тому классу, против которого он боролся...
Первое письмо:
«Благовещенск на Амуре.
27 ноября 1918 г.,
Дорогая мама!
Прости своего несчастного сына за то, что он причинил тебе такую боль. Это мои последние строчки, так как через несколько часов меня ожидает смерть. Я знаю, что вы надеялись меня еще увидеть, но судьба рассудила иначе, Не горюйте. Я боролся за правое дело, за право и свободу всех народов, и поэтому я спокоен и уверен, что поступил как настоящий мужчина.
Приговор, вынесенный нам, интернациональным борцам за свободу, весьма жесток: смерть через расстрел. Сегодня вечером меня и еще семнадцать товарищей расстреляют; многие уже ушли, но не испуганные, крепкие и мужественные.
Я умираю за справедливость и свободу.
Дорогая мамочка. Именно поэтому ты не должна плакать. Я горд тем, что могу умереть за право и свободу всех народов, и ты, мама, должна гордиться своим сыном, потому что иного быть не может. Думай чаще о твоем верном Иосифе, который умер в-Благовещенске в ноябре 1918 г. за свободу и право.
Мои лучшие пожелания и приветы моей любимой невесте, ее родителям, братьям, и сестрам от несчастливого Пени Конрада.
Последняя просьба: передайте привет молодым республикам Австрии и Германии.
Да здравствует социализм!
Иосиф Конрад».
Второе письмо:
«Любимая Мицци!
Прими этот последний привет за несколько часов до моего расстрела от твоего Пени. Не печалься, мое дитя, я иду уверенными шагами, как подобает мужчине, к смерти за правое дело. Не забудь меня и будь счастлива. Судьба всегда была против нас, но выше всего была наша сильная любовь. Не плачь, ты должна гордиться тем, что твой Пеперель умирает за свободу и справедливость всего человечества, может быть также за тебя и твою любовь. Еще раз издалека крепко обнимаю тебя и будь здорова.
Твой Пеперель Конрад».
497
Третье письмо:
«Военно-полевому суду в Благовещенске от бывшего офицера
австро-венгерской армии Л. Лискаи.
Господа!
Вы нашли предлог, чтобы приговорить меня к смерти через расстрел, не ожидая окончания предварительного расследования. Хотя такого рода конец для солдатского сердца самый желательный, я возбудил протест перед комиссией предварительного расследования сразу же после вынесения мне приговора.
Почему? Не потому, что я возмущен вашим «неюридическим» делопроизводством. Я очень хорошо знаю, что вы все принадлежите к разряду палачей, что убийство является вашей специфической социальной функцией и юридическая процедура совсем не соответствует вашим желаниям и деяниям. Но как солдат, как бывший офицер я хочу высказать вам, которые служат и носят звание «офицера», мое последнее мнение. Отсюда мое стремление получить короткую отсрочку. Как я уже говорил, я бывший офицер, т. е. офицер австро-венгерской армии и в качестве такового после двухлетней полевой службы, после двухлетнего пребывания в компании вам подобных говорю теперь:
Весной этого года я бежал из лагеря, пребывание в котором было весьма неприятным и, пользуясь сепаратным миром, заключенным между РСФСР и центральными державами, хотел скорейшим образом попасть на родину. Мое путешествие на запад не увенчалось успехом. Фронт, возникший в результате предательства чехословацких солдат, стал непреодолимой преградой. Короче говоря, за Иркутском я попал в руки интернационалистов, которые задержали меня как офицера и как предполагаемого шпиона заперли па замок.
Случилось так, что охранять меня поставили тех людей, которые в свое время на фронте находились под моим командованием и вместе со мной попали в плен. Из опыта других я уже знал, как эти люди — и конечно не без оснований — ненавидят офицеров, и поэтому не ожидал ничего хорошего. Но произошло обратное. Со мной обращались не жестоко, а я бы даже сказал очень любезно. Я был поражен и пытался попять, почему это происходит. Я узнал, что мои люди отнесли меня к «хорошим» офицерам, т. е к тем, которые никогда не отступали от человечности.
Мое представление об интернационалистах как о «банде грабителей» — типичное мнение офицера — исчезло. Я видел перед собой людей, которые проникнуты сознанием справедливости и гуманизма в гораздо большей степени, чем все генераль
ные штабы и офицеры земного шара вместе взятые. Вы, господа, как раз и являетесь ярким доказательством правильности этого утверждения...
Не буду долго рассказывать. Короче говоря, за этим моим открытием последовало другое (после подробных бесед с командой моих стражей), что эти люди являются сознательными борцами за новый, лучший порядок на земле, что социализм далеко не то, что думает о нем средний офицер.
Думать, что теперь я смогу снова стать прежним, являлось бы бесполезным заблуждением. Вы даже не понимаете, вы не способны понять, что завтра над вами, как наемниками капитализма, нависнет смертельная опасность.
Итак, самый кратчайший путь вел теперь на фронт, вместе с моей командой, которая за меня поручилась. Ведь на фронте была большая пужда в обученных военному делу и преданных командирах.
Во время этого этапа моей жизни я не заслужил ни одного упрека. Никогда раныпе не сражался я так охотно, как вместе с этими людьми. Теперь, будучи солдатом, я испытал двойное наслаждение. Теперь, первый раз в жизни, я действительно знал, за что я борюсь, и армия, в рядах которой я сражался, тоже понимала это, до единого человека. Вы не знаете, зачем вы вешаете, господа, а если бы к вам сегодня пришло это сознание, то вы сами моментально повесились бы.
К сожалению, нам не повезло. «Военное счастье нам не улыбнулось» — как принято говорить.
Это, произошло потому, что мы были плохо вооружены и у нас не было достаточного количества боеприпасов. Наши войска были составлены из необученных людей, поэтому нам и не удалось уничтожить больше чешских и других реакционных сил, что способствовало бы приближению победы. Мы заплатили за это жизнью, и не знаю, поступили бы мы с вами иначе, попади вы в наши руки. Но это абсолютно точно, что мы не были бы палачами и вообще беспринципными людьми.
Теперь самая суть. В вашем обвинении и в вашем обосновании приговора говорится, что я, согласно таким-то и таким-то параграфам царского Кодекса, являюсь «шпионом германского генерального штаба и должен быть расстрелян». Ну, господа, как говорит венец: «Это уже слишком».
То, в чем вы меня обвиняете в обоснование вашего возму-, тигельного убийства, используя для этого подлую демагогию, достаточно доказывает, что вы относитесь не к деморализованным элементам, а к самым утонченным палачам мира. Как смеете вы называться офицерами! Ведь вы не достойны этого звания, и новое общество устранит вас, как опасный пережиток старого порядка.
499
Это единственный пункт, против которого я протестую самым энергичным образом. Заметьте, господа, я протестую не против моей казни, не против смертного приговора, а против бессмысленного утверждения, что я агент германского генерального штаба — той клики продажных наемников буржуазии, ради уничтожения которых я, к сожалению, сделал все-таки очень мало, но для чего я отдал бы десять жизней, еслй бы это было возможно.
Это, собственно говоря, главная причина моего послания к вам — все другое не имеет значения.
Итак, я совершенно готов последовать за вашими холопами — палачами в любую минуту. Я умираю убежденным и спокойным и желаю вам, господа, скорейшим образом пережить то же.
Л. Лискаи».
ЦГАСА СССР, ф. 28361, д. 450, лл. 195—222.
На протяжении тех боев, которые пришлось выдержать интернационалистам, закалились их ряды. Большевистская практика и теория воспитали в их среде не только преданных бойцов за пролетарскую революцию, но также большевистских пропагандистов.
Там, где руководство Красной гвардией находилось в руках опытных коммунистов, положение укреплялось, усиливалось желание бороться, ряды красных полков пополнялись.
С помощью испытанных членов большевистской партии, таких, как тт. Постышев, Боград, Изаксон, Триллисер, Янсон, Шумяцкий, Вейнбаум, Шилов и др., в лагерях созданы были интернациональные партийные и военные организации, которые руководили революционными военнопленными.
Революционное вооруженное движение военнопленных росло добровольно. Интернационалисты единодушно примкнули к борьбе против эксплуататоров и угнетателей за освобождение угнетенных от долголетнего рабства и варварства.
Это было гигантское движение, равного которому н!ет во всей истории международного пролетариата. Под предводительством ленинской партии люди всех национальностей — военнопленные из лагерей — взялись за оружие, чтобы совместно с русским пролетариатом закрепить основы большевизма и таким образом подготовить пути для пролетарской мировой революции.
ЦГАСА СССР, ф. 28361, оп. 3, д. 450, лл. 122—123.
БИБЛИОГРАФИЯ*
Настоящая библиография включает литературу о Ноябрьской революции 1918—1919 гг. в Германии, вышедшую в СССР на русском и частично украинском языках. В ней представлены книги, журнальные •статьи и авторефераты диссертаций, посвященные предпосылкам революции, ее характеру и ходу, руководителям революции. Библиография не является полной. Популярная литература, как правило, не включалась; не включены также газетные статьи.
Для удобства пользования материал разбит на следующие разделы:
I. В. И. Ленин о германской революции 1918—1919 гг.
II. Статьи и речи руководителей международного и германского рабочего движения.
III. Документы.
IV. Мемуары и современная публицистика.
V. Литература
1) Общие работы.
2) Влияние Великой Октябрьской социалистической революции на развитие революционного движения в Германии.
3) Предпосылки революции. Военное поражение Германии.
4) Ход революционных событий. •
5) Советы в революции.
6) Позиция западных держав по отношению к Ноябрьской революции.
7) «Союз Спартака» и образование Коммунистической партии Германии.
8) Баварская Советская республика.
9) Борцы революции — Карл Либкнехт и Роза Люксембург.
Внутри разделов (кроме раздела II) литература расположена в хронологии публикаций.
I. В. И. ЛЕНИН О ГЕРМАНСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ 1918—1919 гг.
Ленин В. И. Тезисы по вопросу о немедленном заключении сепаратного и аннексионистского мира. Соч., т. 26, стр. 401—408.
Л е н и н В. И. О революционной фразе. Соч., т. 27, стр. 1—10.
* Составители Р. М. Инглези и Б. А. Каменецкий.
33 Ноябрьская революция в Германии
Л о it и п В. И. Речь на объединенном заседании фракции большевиков и «левых» эсеров ВЦИК 23 февраля 1918 г. Газетный отчет. Соч., т. 27, стр. 23.
Ленин В. И. Тяжелый, но необходимый урок. Соч., т. 27, стр. 41—44.
Ленин В. И. Странное и чудовищное. Соч., т. 27, стр. 46—53.
Ленин В. И. Доклад о войне и мире на седьмом съезде РКП (б) 7 марта 1918 г., Соч., т. 27, стр. 65—86.
Ленин В. И. Доклад об очередных задачах советской власти на , заседании ВЦИК 29 апреля 1918 г. Соч., т. 27, стр. 249—273.
Ленин В. И. О «левом» ребячестве и о мелкобуржуазности. Соч., т. 27, стр. 291—319.
Ленин В. И. Доклад на Московской губернской конференции заводских комитетов 25 июля 1918 г. Газетный отчет. Соч., т. 27, стр. 504— 507.
Л е н и н В. И. Письмо Объединенному заседанию ВЦИК, Московского Совета с представителями фабрично-заводских комитетов и профессиональных союзов 3 октября 1918 г. Соч., т. 28, стр. 82—84.
Ленин В. И. Пролетарская революция и ренегат Каутский. Соч., т. 28, стр. 85—93.
Л е н и н В. И. Доклад на Объединенном заседании ВЦИК, Московского Совета, фабрично-заводских комитетов и профессиональных союзов 22 октября 1918 г. Соч., т. 28, стр. 94—107.
Ленин В. И. Резолюция, принятая на Объединенном заседании ВЦИК, Московского Совета, фабрично-заводских комитетов и профессиональных союзов 22 октября 1918 г. Соч., т. 28, стр. 108—110.
Ленин В. И. Речь на торжественном заседании Всероссийского Центрального и Московского советов профессиональных союзов 6 ноября 1918 г. Соч., т. 28, стр. 112—114.
Ленин В. И. Речь о годовщине революции на VI Всероссийском Чрезвычайном съезде Советов 6 ноября 1918 г. Соч., т. 28, стр. 117—131.
Ленин В. И. Речь о международном положении на VI Всероссийском Чрезвычайном съезде Советов 8 ноября 1918 г. Соч., т. 28, стр. 13'2—145.
Ленин В. И. Телеграмма всем Совдепам, всем, всем. Соч., т. 28, стр. 159.
Ленин В. И. Пролетарская революция и ренегат Каутский. Соч., т. 28, стр. 207—302.
Ленин В. И. Речь на рабочей конференции Пресненского района 14 декабря 1918 г. Соч., т. 28, стр. 331—343.
Ленин В. И. О «демократии» и диктатуре. Соч., т. 28, стр. 345—349.
Ленин В. И. Речь по поводу убийства Розы Люксембург и Карла Либкнехта 19 января 1919 г. Краткий газетный отчет. Соч., т. 28, стр. 389.
Ленин В. И. Письмо к рабочим Европы и Америки. Соч., т. 28, стр. 407—414.
Ленин В. И. Речь при открытии I конгресса Коммунистического Интернационала 2 марта 1919 г. Соч., т. 28, стр. 433—434.
Ленин В. И. Тезисы и доклад о буржуазной демократии и диктатуре пролетариата на I конгрессе Коммунистического Интернационала 4 марта 1919 г. Соч., т. 28, стр. 435—451.
Ленин В. И. Доклад о внешней и внутренней политике Совета Народных Комиссаров на заседании Петроградского Совета 12 марта 1919 г. Краткий газетный отчет. Соч., т. 29, стр. 1—7.
Лопин В. И. Отчет Центрального Комитета VIII съезду РКП (б) 18 марта 1919 г. Соч., т. 29, стр. 126—143.
Л е п и н В. И. Доклад о партийной программе на VIII съезде РКП (б) 19 марта 1919 г. Соч., т. 29, стр. 144—163.
502
Ленин В. И. Заключительное слово по докладу о партийной программе на VIII съезде РКП (б) 19 марта 1919 г. Соч., т. 29, стр. 164—113-
Ленин В. И. Доклад о задачах профессиональных союзов в связи с~ мобилизацией на Восточный фронт и заключительное слово по докладу на Пленуме Всероссийского Центрального Совета профессиональных союзов 11 апреля 1919 г. Соч., т. 29, стр. 255—275.
Ленин В. И. Приветствие Баварской Советской республике. Соч:. т. 29, стр. 298—299.
Ленин В. И. Дополнение к проекту обращения к германским рабочим и не эксплуатирующим чужого труда крестьянам. Соч., т. 29... стр. 353—354.
Ленин В. И. Герои Бернского Интернационала. Соч. т. 29'.. стр. 362—370.
Ленин В. И. Письмо Сильвии Панкхерст. Соч., т. 29, стр. 519—524..
Ленин В. И. Привет итальянским, французским и немецким коммунистам, Соч., т. 30. стр. 34—44.
Ленин В. И. Письмо Центральному Комитету Коммунистической партии Германии по поводу раскола. Соч., т. 30, стр. 67—68.
Ленин В. И. Товарищам-коммунистам, входившим в общую «Коммунистическую партию Германии» и составившим теперь новую партию-. Соч., т. 30, стр. 69—70.
Ленин В. И. Проект (или тезисы) ответа от РКП на письмо Независимой с.-д. германской партии. Соч., т. 30, стр. 313—319.
Ленин В. И. Письмо к немецким и французским рабочим. Соч... т. 31, стр. 255-257.
Ленин В. И. Письмо к немецким коммунистам. Соч., т. 32, стр... 487—498.
Ленин В. И. Письмо Я. М. Свердлову 1 октября 1918 г. Соч.г т. 35, стр. 301—302.
Ленин В. И. Письмо членам группы Спартак 18 октября 1918' г». Соч., т 35, стр. 306. ,
Ленин В. И. Телефонограмма представителю РСФСР' в Берлине 23 октября 1918 г. Соч., т. 35, стр. 308.
Ленин В. И. Телеграмма Орловскому и Курскому губисполкомам и губкомам партии 9 ноября 1918 г. Соч., т. 35, стр. 309.
Ленин В. И. Телеграмма председателю Унечской организации: РКП (б) 13 ноября 1918 г. Соч., т. 35, стр. 310.
Ленин В. И. Телеграмма Орловскому губкому партии 13 ноября' 1918 г. Соч., т. 35, стр. 311.
Ленин В. И. Радиограмма из Москвы всем, всем, всем! Соч., т. 35. стр. 454.
II. СТАТЬИ И РЕЧИ РУКОВОДИТЕЛЕЙ
МЕЖДУНАРОДНОГО И ГЕРМАНСКОГО РАБОЧЕГО ДВИЖЕНИЯ
Гротеволь О. Октябрь открыл путь к социализму всем народам-. «Международная жизнь», 1957, № И, стр. 29—36; см. также в кн.: «Великая Октябрьская революция и мировое освободительное движение», т. 1, М., 1958, стр. 281—289.
Либкнехт К. Долой вмешательство. Завещание Карла Либкнехта. К рабочим и солдатам держав Согласия. «Коммунистический интернационал», 1919, № 4, стр. 513—517.
Либкнехт К. Новый гражданский мир. В кн.: «Карл ЛибкЯехт,. его жизнь и борьба». Изд. 2. М., 1925, стр. 76—78.
Люксембург Р. Письма Розы Люксембург из тюрьмы;. Пёр. с-нем. М., 1920, стр. 62. /•
33*=
Люксембург Р. Письма к Карлу и Луизе Каутским (1896— 1918 гг.). М., 1923, 194 стр.
Люксембург Р. Или — или (К истории возникновения союза Спартак) «Коммунистический интернационал», 1925, № 9, стр. 23—42.
Люксембург Р. Речи. М.— Л., 1928, стр. 104—123, 124.
Мархлевский 10. (Карский). Что будет с Германией? «Коммунистический Интернационал», 1919, № 5, стр. 621—630.
Пик В. Ноябрьский переворот в Германии. «Коммунистический интернационал», 1921, № 19, стр. 4885—4902.
Пик В. От Ноябрьской революции до убийства Розы Люксембург и Карла Либкнехта (К истории Коммунистической партии Германии). «Пролетарская революция», 1928, № 11-12, стр. 158—180.
Пик В. 9 ноября 1918 г. «Борьба классов»,-1931, № 6-7, стр. 43—53.
П и к В. Образование Германской компартии. Воспоминания. «Борьба классов», 1932, № 1, стр. 32—45.
Пик В. Жизнь и борьба Клары Цеткин. Л., 1939, 17 стр.
П и к В. Избранные произведения. М., 1956, 600 стр. (см. стр. 27—65, 188-196, 354-364, 478-483).
П и к В. Великая Октябрьская социалистическая революция и германское рабочее движение. Пер. с нем. М., 1957, 40 стр.; см. также в кн.: «Великая Октябрьская революция и мировое освободительное движение», т. 1, М„ 1958, стр. 252—280.
П и к В. Мы выполнили заветы Карла Либкнехта. «Проблемы мира и социализма», 1959, № 1, стр. 48—53.
Свердлов Я. М. Приветствие Карлу Либкнехту 28.Х 1918 г. В кн.: Свердлов Я. М., Избранные статьи и речи 1917—1919 гг., М., 1939, стр. 126.
Свердлов Я. М. Из документов. «Новая и новейшая история», 1957, № 5, стр. 120—124.
Сталин И. В. Средостение. Соч., т. 4, стр. 168—170.
Сталин И. В. Резервы империализма. Соч., т. 4, стр. 245—248.
Сталин И. В. К международному положению. Соч., т. 6, стр. 283.
Сталин И. В. О перспективах КПГ и о большевизации. Соч., т. 7, стр. 34—41.
Тельман Э. Избранные статьи и речи. К истории германского рабочего движения, т. 1, (июнь 1919 г.— ноябрь 1928 г.) М., 1957, 470 стр. (см. стр. 7—47); т. 2 (ноябрь 1928 г.—сентябрь 1930 г.). М., 1958, 395 стр. (см. стр. 7—11).
Ульбрихт В. Разгром Германии в первой мировой войне и ноябрьская революция. «Вопросы истории», 1950, № 12, стр. 58—76.
Ульбрихт В. Влияние Великой Октябрьской социалистической революции на германское рабочее движение. «Новая и новейшая история», 1957, №5, стр. 3—13.
Ульбрихт В. Великая Октябрьская социалистическая революция и борьба германского рабочего класса за социализм. В кн.: «Великая Октябрьская революция и мировое освободительное движение», т. 1, М., 1958, стр. 290—296.
Ульбрихт В. О характере Ноябрьской революции. «Вопросы истории», 1958, № 8, стр. 63—71.
Ульбрихт В. О Ноябрьской революции 1918 года в Германии. «Новая и новейшая история», 1959, № 1, стр. 9—28.
Цеткин К. Зарево пожара. «Коммунистический интернационал», 1920, № 14, стр. 2709—2718.
Цеткин К. Положение в Германии. «Коммунистический интернационал», 1920, № 12, стр. 2083—2089.
Цеткин К. Революционные бои 1919 года и борцы революции. М., 1924, 55 стр.
501
III. ДОКУМЕНТЫ
На борьбу! Воззвание германского союза коммунистической молодежи. «Коммунистический интернационал», 1919, № 5, стр. 739—742.
Воззвание Германской коммунистической партии. Пер. с нем. «Коммунистический интернационал», 1919, № 7-8, стр. 1101—1104.
Резолюция съезда Германской независимой социал-демократической партии. «Коммунистический интернационал», 1919, № 7-8,
стр. 1113.
Второй конгресс Коммунистического Интернационала. Стеногр. отчет, Пг., 192'1, 682 стр.
Д р а н Э. и Л е о н а р д С. Подпольная литература революционной Германии за время мировой войны. М., 1923, см. стр. 76, 103—176.
Из истории зарождения Германской коммунистической партии. «Пролетарская революция», 1928, стр. 169—177.
К истории зарождения Германской коммунистической партии. Материалы и документы. «Пролетарская революция», 1929, № 7, стр. 145—173.
«Спартак» во время войны. Документы и нелегальные листовки. М., 1933, 228 стр.
Протоколы Коммунистического интернационала в Москве, март 1919 года. М., 1933, 275 стр.
1-й Всегерманский съезд рабочих и солдатских Советов 16—21 декабря 1918 г. в Берлине. Стеногр. отчет. М., 1934, 311 стр.
2-й съезд рабочих и солдатских Советов 7—14 апреля 1919 г. Стеногр. отчет. М., 1935, 352 стр.
Ноябрьская революция и ос уроки для немецкого рабочего движения. Резолюция Правления Социалистической единой партии Германии 16 сентября 1948 г. «Изв. АН СССР. Серия истории и философии», т. 6, 1949, № 2, стр. 173—180.
Конституция Германской империи (11 августа 1919 г.) В кн.: «Конституции буржуазных стран», т. 1, М., 1955, стр. 83—115.
Документы внешней политики СССР, т. I, 7 ноября 1917 г.— 31 декабря 1918 г .М., 1957, 771 стр.; т. П, 1 января 1919 г.— 30 июня 1920 г. М., 1958, 803 стр.
Ноябрьская революция 1918 г. в Германии (Тезисы ЦК СЕПГ к 40-й годовщине). «Вопросы истории», 1958, № 11, стр. 3—23.
IV. МЕМУАРЫ И СОВРЕМЕННАЯ ПУБЛИЦИСТИКА
П а н н е к у к А. Раздел добычи. Пер. с ном. Иркутск, 1918, 16 стр.
Паннекук А. Коммунизм и демократизм. Пер. с нем. Пг., 1919, 7 стр.
Каутский К. Проблемы пролетарской революции. Пер. с нем. Пг., 1919, 32 стр.
Биншток Г. Очерки германской революции (Встречи и впечатления). Пер. с нем. М., 1921, 100 стр.
Бернштейн Э. Германская революция, ее происхождение, ход развития и творчество. Сокр. пер. с нем. т. 1, Пг., 1922, НО стр.
Носке Г, Записки о германской революции. От восстания в Киле до заговора Каппа. Пер. с нем. М., 1922, 176 стр.
Ратенау В. Новое государство. Пер. с нем. М., 1922, 42 стр.
Б а р т Э. В мастерской германской революции. Пер. с нем. М.— Пг., 1923, 201 стр.
Шейдеман Ф. Крушение германской империи. Пер. с нем. М.— Пг., 1923, 325 стр.
505
Вильгельм II. Мемуары. События и лица. 1878—1918 гг. Пер. с нем. М. Пг., 1923, 177 стр. (см. стр. 133—141).
Записки германского кронпринца. Пер. с нем. М.— Пг., 1923, 269 стр.
Людендорф Э. Мои воспоминания о войне 1914—1918 гг. Пер. о мем., т. II, М — Пг., 19'24, 316 стр.
Эрцбергер М. Германия и Антанта. (Мемуары). Пер. с нем. М,- Пг., 1923, 358 стр.
Мюллер Р. Мировая война и германская революция., т. 2, С прил. исторических документов. Авториз. пер. с нем. М., 1925, 420 стр.
Р ю к к Ф. Из дневника спартаковца. Пер. с нем. М.— Л., 1926, 64 стр.’
В и н ц е р О. Вместе с «Спартаком» (Очерки борьбы берлинских рабочих в 1918—1919 гг.). М.— Л., 1929, 34 стр.
Голичер А. Жизнь современника. Пер. с нем. М.— Л., 1929, 574 стр. (см. стр. 414—524).
Через революцию к миру. (Записки бывшего немецкого матроса). Пер. с нем. М., 1929, 20 стр.
Г е л ь ц М. От белого креста к красному знамени. Авториз. пер. с нем. М.— Л., 1930, 278 стр.
Франке О. Не седьмое, а девятое ноября. «Борьба классов», 1933, -№ 1, стр. 90—100.
Шуб М. Как мы доставали оружие для Германской революции. «Борьба классов», 1933, № 11, стр. 136—138.
Фоль км а н Э. Германия в вихре революции. Пер. с нем. М., 1934, 249 стр.
Бюлов Б. Воспоминания. Пер. с нем. М.— Л., 1935, 564 стр.
Воспоминания ветеранов германского рабочего движения. «Новая и новейшая история», 1957, № 4, стр. 233—238.
V. ЛИТЕРАТУРА
1. Общие работы
В Германии. «Жизнь национальностей», 1919, № 14, стр. 2; № 16, «стр. 1—2; № 17, стр. 3; № 21, стр. 1—2; № 25, стр. 3; № 26, стр. 3; № 33, стр. 3; № 35, стр. 3; № 38, стр. 3.
К е и нет Г. Развитие германской революции. «Коммунистический интернационал», 1919, № 3, стр. 405—408.
Р е т г е р с С. Ю. Каутский — Вильсон. «Коммунистический интернационал», 1919, № 4, стр. 469—472.
• Гейер К. Германская независимая социал-демократическая партия и диктатура пролетариата. «Коммунистический интернационал», 1919, .№ 7-8, стр. 1003-1008.
В а л ь х е р Я. Германский пролетариат и его революция. «Коммунистический интернационал», 1920, № 14, стр. 2793—2800.
И а х и м с о н М. И. Проблема социализации в Германии. М., 1921, >;>5 стр.
Ф и ш г е н д л е р А. Вопросы социализации и кооперации в германкой революции (1918—1919 гг.) Пер. с нем. М., 1922, 114 стр.
Форстер В. Волны рабочей революции в Германии, Англии, Ита-1ии и Франции в 1918—1921 гг. Пер. с англ. М., 1922, 64 стр.
Ч ленов С. Германская революция и социал-демократия. «Красная Новь», 1922, № 2, стр. 161—170.
Г у м б е л ь Э. К). Четыре года политических убийств. Пер. с 5-го >нч|. изд. П.— М., 1923, 164 стр.
'’и ар та к. Анархо-синдикалисты и германская революция. «Крас-01.111 Интернационал профсоюзов», 1923, № 10-11, стр. 420—422.
Г>06
Ц в и н г К. Германские профессиональные союзы. Пер. с нем. М., 1923, 204 стр.
Чирков И. Сельскохозяйственный пролетариат и германская революция. «Красный Интернационал профсоюзов», 1923, № 10-11, стр. 469—474.
Л е д е р 3. Германская революция и профсоюзы. «Коммунистический интернационал», 1924, № 3-4, стр. 261—308.
Майский И. Современная Германия (экономика, политика, рабочее движение). М.— Л., 1924, 167 стр.
Мстиславский С. Д. Классовая война в Германии. М., 1924, 220 стр.
Панкратова А. М. Фабзавкомы в германской революции (1918— 1923). М., 1924, 198 стр.
Экономическое и финансовое положение Германии. Изложение последствий войны. По официальным материалам Германского статистического департамента. М., 1924, 119 стр.
Гербер П. «Практики». Фриц Эберт и его процесс. «Коммунистический интернационал», 1925, № 2, стр. 141—148.
Г у м б е л ь Э. Заговорщики. К истории германских националистических тайных союзов. Пер. с нем. Л., 1925, 208 стр.
Полонская Л. Г. Пути Германии. Экономические факторы и социальные силы 1913—1924 гг. в фактах. Изд. 2, М.— Л., 1925, 228 стр.
Германские революционные матросы. Сост. И. Лудри. В кн.: «На вахте революции». Историко-революционный сборник, № 2, Л., 1926, стр. 74—108.
Тар ле Е. В. Европа в эпоху империализма. 1871—1919 гг. Изд. 2, доп. М,— Л., 1928, 511 стр.
Ф р е л и х П. и Ш р е й н е р А. Германская социал-демократия. Четырнадцать лет в союзе с капиталом. Пер. с нем. Л., 1929, 204. стр.
1П е л а в и н К. Авангардные бои западноевропейского пролетариата. Очерки германской революции 1918—1919 гг., ч. I и II, Л., 1929—1930, 292 + 270 стр.
Ш ю ц К. В борьбе за пролетарскую революцию. «Борьба классов», 1932, № 9—10, стр. 93—116.
Анти-Наутикус. Революционные матросы Германии. «Морской сборник», 1933, № 3, стр. 99—104.
Нодельман Б. Ленин и германская революция. «Борьба классов», 1934, № 2, стр. 28—42.
Зоркий М. С. Германия в 1918—1919 гг. М., 1937, 27 стр.
Г о пн ер С. Ноябрьская революция 1918 года в Германии. «Исторический журнал», 1938, № 10, стр. 10—21.
Саморуков Н. Германская революция 1918 г. «Пропагандист», 1938, № 20, стр. 20—29.
Функ К. О некоторых уроках борьбы за демократическую республику в Германии (К 20-й годовщине ноябрьской революции в Германии). «Коммунистический интернационал», 1938, № И, стр. 106—112.
Зубок Л. И. Германия в 1918—1923 годах. М., 1940, 48 стр.
Патрик А. К оценке германской революции 1918 года. «Уч. зап. Сверд. гос. пед. ин-та», вып. 2, Свердловск, 1940, стр. 277—282.
Цитович Я. И. Очерки истории Германии 1918—1923 годов. М., 1940, 122 стр.
Ленчнер С. Крестьянский вопрос в германской революции 1918 года. «Историк-марксист», 1941, № 3, стр. 63—80.
Л - н ч в е р С. И. Прусский вопрос и Веймарская конституция. «Вопросы истории», 1947, № 7, сгр. 39—49.
Ленчнер С. И. Буржуазные партии и Ноябрьская революция 1918 г. в Германии. «Труды по новой и новейшей истории», т. 1, М.— Л., 1948, стр. 141—162.
- 507
II орден А. Уроки германской истории. К вопросу о политической роли финансового капитала и юнкерства. Пер. с нем. М., 1948, 296 стр. (см. стр. 3—62).
Спивак С. И. Германская социал-демократия и «Спартак» в Ноябрьской революции (ноябрь-декабрь 1918 г.). Автореферат. Ставрополь, 1948, И стр.
Кульбакин В. Д. Германия 1918—1939 годов. М., 1950, 76 стр.
Галкин А. А. Рейнский сепаратизм и политика национальной измены немецкой буржуазии. Автореферат, М., 1953, 14 стр.
Драбкин Я. С. Германское Национальное собрание в 1919 году и образование Веймарской республики. Автореферат. М., 1953, 27 стр.
Кульбакин В. Д. Германия на первом этапе общего кризиса капитализма. М., 1955, 56 стр.
В а р н к е Г. Очерк истории профсоюзного движения в Германии. Пер. с нем. М., 1956, 190 стр. (см. стр. 85—94).
Драбкин Я. С. О характере и движущих силах Ноябрьской революции в Германии. «Вопросы истории», 1956, № 5, стр. 77—90.
Биллик В. И. О своеобразии Ноябрьской революции 1918 г. в Германии. «Вопросы истории», 1956, № 6, стр. 88—98.
Шелике В. Ф. О некоторых проблемах революции 1918—1919 гг. в Германии. «Вопросы истории», 1956, № 12, стр. 65—72.
Жюгжд а Ю. И. и Файнгаузас Д. Ф. Революционное движение в немецких войсках в Литве (1918—1919 годы). «Новая и новейшая история», 1957, № 3, стр. 30—45.
Розанов Г. Л. Очерки новейшей истории Германии (1918—1933), М., 1957, 167 стр.
Советская Россия и капиталистический мир в 1917—1923 гг. М., 1957, 695 стр. (см. стр. 155—190).
Шеверда Л. А. Рабочее движение в Германии в 1918—1939 годах. М„ 1957, 96 стр.
Лейббранд Р. К дискуссии о характере Ноябрьской революции. «Вопросы истории», 1957, № 9, стр. 91—96.
Ш р а й н ер А. О некоторых вопросах Ноябрьской революции 1918— 1919 гг. в Германии. «Вопросы истории», 1957, № 9, стр. 97—106.
Бауэр Р. Предпосылки и основные черты Ноябрьской революции 1918 года в Германии (на первом этапе). Автореферат. М., 1958, 14 стр.
Драбкин Я. С. Революция 1918—1919 гг. в Германии. Краткий очерк. М., 1958, 443 стр.
Ж о л д а к И. А. О характере и некоторых особенностях Ноябрьской революции 1918 г. в Германии. «Вопросы истории», 1958, № 2, стр. 120—138..
К ё н е н В. Ноябрьская революция 1918 года в Германии. М., 1958, 85 стр.
К о з ю ч е н к о В. А. Революция 1918—1919 гг. в Германии. «Преподавание истории в школе», 1958, № 3, стр. 9—21.
Кольбе Г. Революция 1918 года в Германии. М., 1958, 48 стр.
Кульбакин В. Д. Обсуждение проблем германской революции 1918 г. на первой сессии историков СССР и ГДР в Лейпциге (ноябрь 1957 г.). «Вопросы истории», 1958, № 5, стр. 103—119.
Новейшая история, ч. I (1917—1939). Учебное пособие, ВПШ, М., 1958, 567 стр.
Ушаков В. Б. Внешняя политика Германии в период Веймарской республики. М., 1958, 158 стр. (см. стр. 28—33).
Хагер К. Ноябрьская революция 1918 года в Германии. «Коммунист», 1958, № 16, стр. 108—119.
К итогам дискуссии о характере и особенностях Ноябрьской революции 1918 г. в Германии. «Вопросы истории», 1958, № 12, стр. 96—115.
508
2. Влияние Великой Октябрьской социалистической юции на развитие революционного движения в Герма и и и
Мануильский Д. Германская революция и СССР. Харьков, 1923, 70 стр.
Борьба за власть (к XVI годовщине Октябрьской революции в России и к XV годовщине Ноябрьской революции в Германии). «Коммунистический интернационал», 1933, № 31, стр. 3—14.
Ю дики с Н. Из истории международного революционного движения после Великой социалистической революции. «Исторический журнал», 1937, № 10, стр. 31—45.
Кобляков И. К. От Бреста до Рапалло. Очерк истории советско-германских отношений с 1918 по 1922 г. М., 1954, 252 стр.
Норден А. Между Берлином и Москвой. К истории термине <о ветских отношений. Пер. с нем. М., 1956 г., 411 стр. (см. стр. 60 126).
Белецкая Н. А. К вопросу о влиянии Великой Октябрьской рево люции на революционное движение в Германии. «Труды кафедр общественных наук Моск, инж.-строит. ин-та», об, 28, вып. 2, М., 1957, стр. 117—162.
Газизов К. Г. Великая Октябрьская социалистическая революция в России и антивоенное революционное движение в Германии в ноябре 1917 г,—январе 1918 г. «Уч. зап. Кировского пед. ин-та им. В. И. Ленина», вып. 11, Киров, 1957, стр. 3—30.
Гапонов П. М. Карл Либкнехт и Великая Октябрьская социалистическая революция. «Труды Воронежского ун-та», т. 59, вып. исторический, Воронеж, 1957, стр. 3—15.
К о з ю ч е н к о В. А. Великая Октябрьская социалистическая революция и рабочее движение Германии в конце 1917 и начале 1918 г. «Уч. зап. Сталинградского пед. ин-та», 1957, вып. 8, Сталинград, стр. 285—330.
Лазоренко Т. Г. Вплив Велико!' Жовтнево!' сощалютично! ре-волюцП па робИничий рух в Шмеччиш (листопад 1917 р.— грудень 1918 р.) «Пауков! записки Кш'вськ. ун-ту», т. 16, виц. 12, Киев, 1957, стр. 81—94.
М а м м а х К. Влияние февральской революции в России и Великой Октябрьской социалистической революции на рабочий класс Германии. М., 1957, 152 стр.
Норден А. Октябрьская революция и немецкое рабочее движение. «Международная жизнь», 1957, № 8, стр. 9—18.
Петряев К. Д. Вплив Велико!' Жовтнево! сощалютично!' рево-люци на робгтничий рух Нхмеччини. «Прац! Одеськ. ун-ту», т. 147, сер!я сусшльн. наук, вип. 2, Одесса, 1957, стр. 73—84.
Норден А. Октябрьская революция и германское рабочее движение. Сб. «Великая Октябрьская революция и мировое освободительное движение», т. 1. М., 1958, стр. 297—310.
Газизов К. Г. Подъем революционного движения в Германии под влиянием Великой Октябрьской социалистической революции. «Уч. зап. Кировского гос. пед. ин-та им. В. И. Ленина», вып. 16, Киров, 1958, стр. 3—40.
Кегель Г. Октябрь в России и Ноябрь в Германии. «Новое время», 1958, № 46, стр. 6—8.
3. Предпосылки революции. Военное поражение Германии
Вронский М. Капитуляция буржуазной Германии и предпосылки пролетарской революции. «Социалистическое хозяйство», 1923, № 6—8, стр. 250—275.
Т а р л е Е. В. Кризис Германии. Пг.— М., 1924, 48 стр.
509
Хиольпицка я Е. Военная экономика Германии 1914—1918 гг. М., 1924, 239 стр.
Г а р л е Е. В. Бегство Вильгельма II (К истории падения монархии и Германии). «Историк-марксист», 1927, № 4, стр. 62—72.
Людвиг Э. Последний Гогенцоллерн (Вильгельм II). Пер. с нем. Л., 1929, 316 стр.
Поль К. Разложение германской армии и флота в 1918 году. «Военная мысль», 1941, № 10-11, стр. 74—86.
Поль К. Германская армия в 1918 г. «Военная мысль», 1942, № 4-5, стр. 81—91.
Фогараши Б. Внутренние факторы крушения кайзеровской Германии в 1918 г. «Мировое хозяйство и мировая политика», 1942, № 3-4, стр. 24—32.
С т а л ь н ы й В. А. Крах германской оккупации в России в 1918 г. и его влияние на поражение кайзеровской Германии. «Уч. зап. Куйбышевского гос. пед. и учит, ин-та им. Куйбышева», вып. 7, Куйбышев, 1943, стр. 273—280.
Францев Ю. Крах вильгельмовской Германии. «Пропаганда и агитация», 1943, № 21, стр. 40—46.
Штейн Б. Распад германской коалиции в первой мировой войне. «Большевик», 1943, № 11-12, стр. 65—74.
Нотович Ф. Военный разгром и капитуляция Германии в 1918 году. «Исторический журнал», 1944, № 1, стр. 64—72.
Застенкер Н. Веймарские мифы о причинах поражения Германии в войне 1914—1918 гг. «Вопросы истории», 1945, № 2, стр. 117—137.
Нотович Ф. И. Захватническая политика германского империализма на Востоке в 1914—1918 гг. М., 1947, 239 стр.
Б р ю н и н В. Г. Вторая нота Германии Вильсону (Из предыстории перемирия И ноября 1918 г.). «Уч. зап. Ленинградского гос. ун-та. Серин ист. наук», вып. 14, 1949, стр. 189—215.
Б р ю и и н В. Г. Политический кризис в Германии в сентябре — октябре 1918 г. Образование кабинета принца Макса Баденского и первое обращение Германии к президенту США Вильсону. «Уч. зап. Ленинградского гос. ун-та. Серия ист. наук», вып. 18, Л., 1951; стр. 3—35.
Норден А. Так делаются войны. (Закулисная сторона и техника агрессии). Пер. с нем. М., 1951, 184 стр.
Эггерт 3. К. Борьба классов и партий в Германии в годы первой мировой войны М., 1957, 734 стр. (см. стр. 363—707).
Кобляков И. К. Борьба Советского государства за сохранение мира с Германией в период действия Брестского договора (март — ноябрь 1918 г.). «История СССР», 1958, № 4, стр. 3—26.
Бартель В. Левые в германской социал-демократии против милитаризма и войны М., 1959, 900 стр. (см. стр. 475—679).
4. Ход революционных событий
Гордон Д. Последние известия из Германии. «Коммунистический интернационал», 1919, № 1, стр. 130—131.
Фальке К. Уроки мартовских боев в Германии (1919—1921). «Коммунистический интернационал», 1931, № 9, стр. 34—41.
Поляков А. Январское восстание в Берлине в 1919 г. «Борьба классов», 1932, № 11—12, стр. 174—215.
Ковалева А. Застрельщики Ноябрьской революции (Гамбург и Промен). «Борьба классов», 1933, № И, стр. 83—93.
Л и б кипд А. Революционные бои в Руре в 1919 г. «Борьба клас-( !Н1», 1933, № И, стр. 100—111.
К)
Цветков Г. Киль, Брауншвейг и Эссен в Ноябрьской революции. «Борьба классов», 1933, № 11, стр. 94—99.
Шелавин К. Ноябрьские дни 1918 года в Гормппип. С,оно] о побережье и юг. (очерк 1). «Проблемы марксизма», 1933, № 7, стр. 98 -93.
Цветков Г. К. Киль, Гамбург, Бремен в революции 1918 11)11) гг. «Вестник Московского ун-та», 1947, № 7, стр. 119—145.
Манова П. О январских боях в Берлине в 1919 году. «Вопросы истории», 1949, № 1, стр. 56—81.
Биллик В. И. Германская социал-демократия и формирование контрреволюционных вооруженных сил в период революции 1918 1919 гг. в Германии. Автореферат. Л., 1953, 14 стр.
Цейслер К. Восстание в германском флоте. Революционное дни жение матросов осенью 1918 г. Пер. с нем. М., 1957, 104 стр.
Шелике В. Ф. Всеобщая забастовка 3—8 марта 1919 года в Бер лине. «Уч. зап. Киргизского гос. заоч. пед. ин-та», вып. 3. Фрунзе, 1957, стр. 180—195.
Биллик В. И. По страницам воспоминаний спартаковцев-коммунис-стов и рабочих, рядовых членов «независимой» социал-демократической партии о Ноябрьской революции 1918 г. в Германии. «Уч. зап. Великолукского пед. ин-та», т. 3, 1958, стр. 315—338.
Биллик В. И. О формировании контрреволюционных сил в Гер мании в период революции 1918—1919 гг. «Уч. зап. по новой и новейшей истории», вып. 4, 1958, стр. 205—255.
Виноградов В. И. К истории реакционного рейнского сепаратна ма (ноябрь 1918 — июнь 1919 г.). «Научн. доклады высш, школы». Ист. науки. № 4, 1958, стр. 158—174.
Шелике В. Ф. Подавление вооруженного восстания в Берлине в марте 1919 г. «Уч. зап. Киргиз, гос. заоч. пед. ин-та», вып. 4, Фрунзе, 1959, стр. 109—135.
Шелике В. Ф. Мартовские бои 1919 г. в Берлине. Автореферат. Фрунзе, 1959, 19 стр.
3. Советы в революции
Левине Р. Первый съезд рабочих и солдатских депутатов в Германии. 1918 год. «Борьба классов», 1933, № 2, стр. 110—119.
Аленин Ф. Г. Советы в германской революции. М., 1934, 182 с/гр.
Реммеле Г. К истории советов в Германии. (Обзор документов о советах в Руре в 1919 г.). «Советское государство», 1936, № 3, стр. 80 -91.
Петряев К. Д. К вопросу о советском движении в Германии (ноябрь-декабрь 1918 года). «Уч. зап. Ленинградского гос. пед. ин-та им. А. И. Герцена», т. 62. Кафедра новой истории, 1948, стр. 35—82.
Петряев К. Д. Гамбургский совет в германской буржуазной революции 1918 года. «Уч. зап. Коми гос. пед. ин-та», вып. 3, Сыктывкар, 1951, стр. 60-86.
Биллик В. И. О солдатских советах в германской армии (ноябрь 1918 г,— июнь 1919 г.) «Уч. зап. Великолукского пед. ин-та», Великие Луки, 1956, № 2, стр. 31—73.
Петряев К. Д. II Всегерманский съезд Советов. «Уч. зап. Коми гос. пед. ин<га», вып. 2. Гуманитарные науки. Сыктывкар, 1956, стр. 29—86.
Бауэр Р. К вопросу о роли Советов в Ноябрьской революции в Германии. «Новая и новейшая история», 1957, № 4, стр. 82—95.
Сапожникова Г. А. Бременська Рада робиничих депутатов (з 7 листопада 1918 р. до 4 лютого 1919 р). «Уч. зап. Харюв. ун-ту», т. 89, 1957, Харьков, стр. 333—358.
Драбкин Я. С. Рабочий и солдатский Совет Берлина в ноябре-декабре 1918 г. «Новая и новейшая история», 1958, № 6, стр. 27—48.
511
(>. Позиция западных держав по отношению к Ноябрьской революции
Черчилль В. Мировой кризис. Пер. с англ. М,—Л., 1932, XIV, 328 стр.
Ц и т о в и ч Я. И. О роли США в спасении империалистической Германии в 1918 г. «Вопросы истории», 1950, № 12, стр. НО—121.
Вос ленский М. С. Из истории политики США в германском вопросе (1918—1919 г.) М., 1954, 228 стр. (см. стр. 5—41).
Кунина А. Д. Провал американских планов завоевания мирового господства в 1917—1920 гг. Изд. 2, М., 1955, ЗГ9 стр. (см. стр, 130—169).
Ллойд Джордж Д. Правда о мирных договорах. В 2-х т. Пер. с англ. т. 1, М., 1957, 655 стр.
7. «Союз Спартака» и образование Коммунистической. партии Германии
Экономическая программа спартаковцев. «Народное хозяйство», 1919, № 3, стр. 33—34.
Г е ш к е О. Коммунистическая партия Германии. Л., «Прибой», 1927, 56 стр. (см. стр. 3—9).
Реммеле Г. Германская коммунистическая партия. М.— Л., 1928, 157 стр. (см. стр. 45—63).
Спартак (К десятилетию 15 января 1919 г.). «Коммунистический интернационал», 1929, № 2, стр. 3—5.
ЭберлейяГ. (М а к с А л ь б е р т). Основание Коминтерна и спартаковский союз. «Коммунистический интернационал», 192'9, № 9—10, стр. 193—200.
Ш е л а в и н К. Союз Спартака перед январским восстанием 1919 года. «Проблемы марксизма», 1930, № 1, стр. 54—74.
Ш е л а в и н К. Коммунисты и независимые в 1919 г. в Германии. . Очерк 1. «Проблемы марксизма», 1931, № 3, стр. 127—149.
Туницкий 3. Рассказы трех (членов рев. орг-ции «Юнг-спартакус-бунд» 1918 г.). — «Интернационал молодежи», 1932, №23, стр. 26—29.
Геккерт Ф. «Спартак» во время войны. «Коммунистический интернационал», 1934, № 20—21, стр. 67—74; № 22, стр. 49—54.
Цитович Я. Образование Коммунистической партии Германии и январское восстание 1919 г. «Коммунистический интернационал», 1935, № 3, стр. 17—30.
Стасова Е. Клара Цеткин. «Советская женщина», 1947, № 4, стр. 54—55.
В а й с Л. Г. Идеологические и тактические позиции Союза Спартака. Автореферат. М., 1954, 16 стр.
А к с а м и т а с П. 10. Борьба за единство рабочего класса и образование объединенной Коммунистической партии Германии (1918—1920 гг.). Автореферат. М., 1955, 18 стр.
35 лет Коммунистической партии Германии. Пер. с нем. М., 1955, 88 стр. (см. стр. 5—13).
Белецкая Н. А. К истории Учредительного съезда Коммунистической партии Германии. «Сборник Моск, инж.-строит. ин-та», № 12, вып. 3, 1956, стр. 139—156.
Спивак С. И. К истории Бременской группы «Интернациональных коммунистов Германии». «Вопросы истории», 1956, № 9, стр. 126—129.
Цирульник Р. Я. Публицистическая деятельность Клары Цеткин в защиту Советской России в 1917—1918 годах. (К 100-летию со дня рождения). «Вопросы истории», 1957, № 5, стр. 95—112.
И л I. б е р г Г. Клара Цеткин. М., 1958, 206 стр.
Г> о и р с к а я 3. С. Клара Цеткин М., 1959, 115 стр.
М а т с р п Г. Образование Коммунистической партии Германии — поворотный пункт в истории германского рабочего движения. «Новая и новейшая история», 1959, № 2, стр. 36—66.
S. Баварская Советская республика
Р ё б и г В. Советская республика в Баварии. «Коммунистический интернационал», 1919, № 2, стр. 193—196.
Евгений Левинэ. «Коммунистический интернационал», 1919, № 4, стр. 543—548.
К. В. И. Памяти Евгения Левинэ. «Коммунистический интернационал», 1919, № 6, стр. 925—926.
Боймер Л. Евгений Левинэ (казнен в Мюнхене 6 июня 1919 г.). «Коммунистический интернационал», 1920, № 11, стр. 1913—1916.
Вернер II. Евгений Левинэ и Баварская Советская республика. Пер. с нем. М., 1923, 56 стр.
Вернер П. Баварская советская республика. М., 1924, 172 стр.
Линднер А. Приключения революционного рабочего на суше и на море. Л., 1924, 61 стр.
Гришин М. И. Красная Бавария. Баварская Советская республика 1919 г. М,—Л., 1925, 154 стр.
Левинэ Р. Советская республика в Мюнхене. М., 1926, 110 стр.
Левинэ Е. Речь перед судом, воспоминания, наброски. М., 1927, 32 стр.
Будих-Дитрих В. Мюнхенские коммунары. К десятилетию со дня провозглашения Баварской Советской республики. М., 1929, 32 стр.
Волленберг С. Э. В рядах баварской Красной армии. М., 1932, 120 стр.
Левинэ Е. Доклад о работе съезда СРД и задачах революционных фабзавкемов в Германии 1918 г. «Борьба классов», 1933, № 2, стр. 120—126.
Будих-Дитрих В. Евгений Левинэ. М., 1934, 39 стр.
Застенкер Н. Е. Баварская советская республика. М., 1934, 158 стр.
Полтавский М. А. Баварская Советская республика. М., 1950, 124 стр.
9. Борцы революции — Карл Либкнехт и I’o.ia Люксембург
На смерть Карла Либкнехта и Розы Люксембург. Воззвание спирта ковцев. «Коммунистический интернационал», 1919, № 1, стр. 73 76.
Мархлевский Ю. (Карский). Памяти Розы Люксембург и Льва Иогихеса (Из личных воспоминаний). «Коммунистический иптор национал», 1919, № 3, стр. 353—364.
Предательское убийство Карла Либкнехта и Розы Люксембург. II г., 1919, 30 стр.
Цеткин К. Карл Либкнехт. «Коммунистический интернационал», 1919, № 5, стр. 715.
Цеткин К. Роза Люксембург. «Коммунистический интернационал», 1919, № 5, стр. 597—600.
Ю. Судебный отчет по делу об убийстве Карла Либкнехта и Розы Люксембург. «Коммунистический интернационал», 1919, № 5, стр. 715— 718.
Цеткин К. Борцы революции. Нг., 1920, 37 стр.
Люксембург Р. Сборник статей. М., 1921, 44 стр.
Ельницкий А. Роза Люксембург. Очерк ее жизни, общественной, революционной, публицистической и научной деятельности. Л.— М., 1925, 203 стр.
513
Сем к опекая Н. (Ирена Изольская). Роза Люксембург, Харьков, 1925, 32 стр.
Ефимов В. и Голованов Н. Карл Либкнехт. М.—Л., 1926, 56 стр.
Эссен М. М. Роза Люксембург. М.— Л., 1926, 16 стр.
Колесников Л. О. Пламенный Карл. М., 1929, 62 стр.
Нодельман Б. X. Роза Люксембург в Германской революции 1918 года. «Под знаменем марксизма», 1931, № 4-5, стр. 227—238.
Фишер Ф. Как жил и боролся Карл Либкнехт. Пер. с нем. М.— Л., 1931, 64 стр.
Киш Э. Э. Спасательный пояс на маленьком мостике. (Убийство Карла Либкнехта и Розы Люксембург). «Локар», 1932, № 1, стр. 137—140.
Лебедев Д. Памяти славных. «Интернационал молодежи», 1933, № 1—2, стр. 8—12.
Б а н т к е С. Карл Либкнехт — солдат мировой пролетарской революции. (К 15-летию со дня смерти). «Борьба классов», 1933, № 11, стр. 69-82.
У т е в с к и й Б. С. Убийство Карла Либкнехта и Розы Люксембург. М., 1933, 135 стр.
Виллииг К. Памяти Карла Либкнехта и Розы Люксембург. «Коммунистический интернационал», 1939, № 1, стр. 39—44.
Флорин В. Они живут в сердцах миллионов. «Интернациональный маяк», 1939, № 1, стр. 13—15.
Каменецкая К. Р. Убийцы К. Либкнехта и Р. Люксембург перед судом Веймарской республики. «Вопросы истории», 1949, № 1, стр. 103—118.
ГинцбергЛ. И. Карл Либкнехт. М., 1959, 80 стр.
СОДЕРЖАНИЕ
Введение................................................... 3
с т л 'Г ь и
Я. С. Драбкин. В. И. Ленин и Ноябрьская революция в Германии .................................................. 11
Ф. Ф. Г о л о в а ч е в. Группа «Спартак» и левое крыло Независимой социал-демократической партии Германии накануне Ноябрьской революции...................................... 43
Я. И. Цитович. Провал заговора военщины накануне революции 1918 г. в Германии.................................. 70
С. И. Ленч нер. Исполнительный комитет Берлинских рабочих и солдатских Советов ..................................... 08
В. И. Биллик. Выступления контрреволюции в Берлине в декабре 1918 г........................................... 140
В. Ф.,Шелике. Начало мартовских боев 1919 г. в Берлине. . . 169
В. Г. Вр ю л и н. Советско-германские отношения накануне Ноябрьской революции..................................... 199
И. А. Р о с е н к о. Советско-германские отношения в период Ноябрьской революции..................................... 243
К. Л. Селезнев. Большевистская агитация и революционное движение в германской армии на Восточном фронте в 1918 г. 271
И. М. К р и в о г у з. Германские военнопленные-интернационалисты в России в 1917—1920 гг............................ 329
ДОКУМЕНТЫ И МАТЕРИАЛЫ
Я. С. Драбкин. Неопубликованное письмо Лео Иогихеса от 11 ноября 1918 г....................................... 369
Воспоминания участников ноябрьской революции ....................................................379
Карл Артельт. С красным знаменем к вице-адмиралу Су-шону............................................... 379
Эрнст Б росс а т. Народная морская дивизия в борьбе против контрреволюции................................. 388
Зепп Миллер. Над бременской верфью развевалось красное знамя...............................................401
Зепп Х а н. В боях за Советскую Баварию................ 424
В. А. Кондратьев. Отклики на Ноябрьскую революцию в Советской России........................................439
В. А. К о н д р а т ь е в. Из истории борьбы немецких военнопленных-интернационалистов за установление Советской власти в Сибири и на Дальнем Востоке в 1917—1920 гг............457
В Иркутске............................................460
Бои на Байкале........................................469
Герои Каларандашвили..................................475
Снова в Иркутске......................................480
В Чите.............................................. 485
В амурских лесах......................................491
библиография............................................ 501
Ноябрьская революция в Германии
Сборник статей и материалов
Утверждено к печати Институтом истории Академии наук СССР '
*
Редактор Издательства Ю. И. Хаинсои. Технический редактор О. Г. Ульянова
*
РИСО АН СССР № 40-88В. Сдано в набор 16/Ш 1960 г. Подписано к печати 27/V 1960 г.
Формат 60Х921/»- Печ. л. 32’/4+1 вкл. Уч.-издат. 32,6. Тираж 2000 экз.
Т-06515. Изд. № 4242. Тип. зак. № 311.
Цена 21 руб. 60 коп.
Издательство Академии наук СССР. Москва, Б-62, Подсосенский пер., 21
2-я типография Издательства АН СССР. Москва, Г-99, Кубинский пер., 10
ОПЕЧАТКИ И ИСПРАВЛЕНИЯ
Стр. Строка Напечатано Должно быть
250 18 св. русским правительством русским правительством и
260 20 св. отправить отравить
430 19 св. демонстрация демонстрации
Ноябрьская революция в Германии