ФЕДОР МИХАИЛОВИЧ
11 нт 111: i; и; II и
в портретах,
иллюстрациях,
документах
Под редакцией
доктора филологических наук
В. С. НЕЧАЕВОЙ
ИЗДАТЕЛЬСТВО
«ПРОСВЕЩЕНИЕ»
МОСКВА 1972
8Р1
Д70
Составители:
I А. Ф. ДОСТОЕВСКИЙ |
Г. Ф. КОГАН
В. С. НЕЧАЕВА
Е. И. ПРОХОРОВ
Л. М. РОЗЕНБЛЮМ
В. И. ЭТОВ
Вступительная статья
Л. М. РОЗЕНБЛЮМ
*
В альбоме использованы материалы Музея-кварти-
ры Ф. М. Достоевского (Москва), Центрального го-
сударственного архивалитературы и искусства СССР,
Государственного литературного музея (Москва),
Литературного музея Института русской литерату-
ры (Ленинград), Государственного театрального му-
зея им. Бахрушина (Москва), Госфильмофонда
СССР, Государственного киноархива ГДР (Берлин).
Эта книга — о жизни и творчестве великого
русского писателя Федора Михайловича До-
стоевского.
Произведения Достоевского, особенно егд боль-
шие социально-философские романы, челове-
чество знает и чтит как замечательное достоя-
ние своей духовной культуры. «Гениальность
Достоевского неоспорима, по силе изобразитель-
ности его талант равен, может быть, только
Шекспиру»,— сказал Горький и этим сравнени-
ем кратко определил очень многое. В самом
деле, подобно Шекспиру, Достоевский всегда
обращался к коренным проблемам жизни чело-
века и общества, к судьбам человечества. Его
герои — люди громадных идей и страстей —
изображались в исключительных жизненных
ситуациях, в моменты напряженной борьбы, что
давало возможность обнажить «все глубины
души человеческой». Мастерство сложной пси-
хологической характеристики в соединении с
увлекательным, стремительным сюжетом, кото-
рый необходим писателю, чтобы воплотить ост-
рые конфликты самой действительности,— вот
что прежде всего роднит изобразительную мане-
ру Достоевского и Шекспира.
Время Достоевского, подобно эпохе Шекспи-
ра, было переломным, кризисным. «Великие пи-
сатели обыкновенно рождаются в недрах вели-
ких кризисов; с одной стороны, они отражают
тогда всю многокрасочность и весь беспокойный
динамизм кризиса, а, с другой стороны, главным
двигателем их в их творчестве является именно
жажда найти какой-то разрешающий, успокои-
тельный ответ на жгучие вопросы жизни» (Лу-
начарский).
Достоевский вступил в литературу в середине
40-х годов прошлого века, когда основной зада-
чей социального развития России было уничто-
жение крепостного права, завоевание хотя бы
элементарных демократических свобод. В рус-
ском освободительном движении назревал но-
вый, разночинский период, его предтечей явился
Белинский.
Первая же повесть Достоевского — «Бедные
люди», в которой писатель с такой страстью
гуманиста и необычайной художественной зре-
лостью показал не только несчастную судьбу
маленького чиновника, но и его высокие ду-
шевные качества, его достоинства, поразила
современников. Это было действительно «новое
слово», созвучное самым передовым устремле-
ниям эпохи. Такие произведения более всего
нужны были тогда русской литературе, так как
они пробуждали и формировали общественное
сознание. Белинский горячо приветствовал про-
изведение молодого автора как «первую по-
пытку социального романа» в России.
Сблизившись с Белинским, Достоевский с вос-
торгом принял его учение и, вдохновленный
идеалами утопического социализма, вступил в
революционное общество М. В. Буташевича-Пет-
рашевского. Смертная казнь, замененная в пос-
ледний момент сибирской каторгой и ссылкой,—
таков был царский приговор самым активным
петрашевцам, в том числе Достоевскому.
Только через десять лет Достоевский смог вер-
нуться в Петербург и возобновить литературную
деятельность. Однако каторга и ссылка многое
изменили в мировоззрении писателя. Впервые
тесно соприкоснувшись с людьми из народа,
прожив с ними общей жизнью в Омском остро-
ге долгие четыре года, Достоевский остро ощу-
тил, насколько непонятными народу, «книжны-
ми», «кабинетными» (как он часто говорил
потом) были социалистические утопии петра-
шевцев. Отсутствие революционного сознания в
народных массах, о чем впоследствии с глубо-
кой скорбью писали Чернышевский и Салты-
ков-Щедрин, было обусловлено социально-исто-
рическими причинами; Достоевский же воспри-
5
нял это как исконную национальную черту
русского народа, носителя христианской нравст-
венности. Эту черту Достоевский идеализиро-
вал как высшую добродетель, считая, что
назначение России в том, чтобы указать дру-
гим странам бескровный, мирный путь разреше-
ния классовых конфликтов. Новая позиция
писателя определилась уже в самом начале 60-х
годов, по возвращении из Сибири в Петер-
бург. Обострение социальных противоречий во
время подготовки и проведения крестьянской
реформы, когда складывалась революционная
ситуация 1861 г., так и не перешедшая в ре-
волюцию, наступившая затем правительствен-
ная реакция — таковы исторические обсто-
ятельства, в которых формировались новые
убеждения Достоевского.
Не сразу, а постепенно, шаг за шагом, он
расходится с революционерами 60-х, а затем
70-х годов, с теми, кто в других общественных
условиях продолжает дело Белинского. Досто-
евский не просто порывает с идеями революции
и социализма, он активно борется с ними и
нередко в пылу борьбы изображает своих про-
тивников в грубо-карикатурном виде, «руками,
дрожащими от гнева» (по известному определе-
нию Щедрина).
Но одно из характерных противоречий Досто-
евского состоит в том, что новое его мировоз-
зрение отнюдь не предполагает примирения
с действительностью («лик мира сего» мне са-
мому даже очень не нравится). Именно в это
время содержание его творчества становится
наиболее значительным, необычайную глубину
приобретает его анализ всей системы феодаль-
но-буржуазных отношений. Достоевский назвал
Некрасова «страстным к страданью» поэтом, и
слова эти как нельзя более подходят к нему
самому. Он мучительно ощущал, что вся земля
пропитана слезами ее несчастных обитателей
♦от коры до центра», и в каждом из своих про-
изведений создавал потрясающие картины фи-
зических и нравственных мучений человека,
равных которым еще не знала всемирная лите-
ратура. Именно на почве безмерного сострада-
ния к униженным и оскорбленным вырастает
вся проблематика Достоевского, «роковые во-
просы»: об отношениях личности и общества, о
вере и атеизме, о социализме и дальнейших пу-
тях исторического развития народов. Сила Дос-
тоевского — в непреклонном стремлении разре-
шать эти главные вопросы времени, без чего,
как он справедливо был убежден, невозможно
избавить мир от великой социальной трагедии.
И хотя «ответы» Достоевского часто сводятся к
проповеди смирения, «народа-богоносца» и «го-
сударства-церкви», все же ни один из этих
«ответов» не был для писателя окончательным.
Проблематика его романов и повестей не «за-
крыта». Каждый раз и как бы заново он об-
ращается к ней, чтобы, говоря его же слова-
ми, «перерыть все вопросы» в беспрерывном
споре с самим собой. «...Я — дитя века,— ут-
верждал он,— дитя неверия и сомнения до
сих пор и даже (я знаю это) до гробовой кры-
шки. Каких страшных мучений стоила и стоит
мне теперь эта жажда верить, которая тем силь-
нее в душе моей, чем более во мне доводов про-
тивных» («Письма», т. I, стр 142). «Весь борь-
ба»,— сказал о Достоевском Лев Толстой. Это
относится и к жизни писателя, и к содержанию
всего им написанного.
* * *
В 1846 г. в «Петербургском сборнике» появи-
лось первое произведение Достоевского — «Бед-
ные люди». Но слава пришла к автору повести
еще до ее напечатания. О том, с каким вооду-
шевлением сначала Некрасов и Григорович, а
потом Белинский приняли Достоевского, как
внезапно и блестяще вошел он в «большую лите-
ратуру», писали многие, в том числе и сам Фе-
дор Михайлович. Уже на склоне лет в «Дневни-
ке писателя» 1877 г. он рассказал об этих счаст-
ливейших минутах своей жизни,— вспоминая
их, он и на каторге укреплялся духом.
В «Бедных людях» все как будто знакомо и
вместе с тем абсолютно неожиданно. Произведе-
ние это возникло на почве «натуральной шко-
лы» — гоголевского направления в литературе
40-х годов, идейным вдохновителем которого
был Белинский.
Правдивое изображение быта и нравов современ-
ного общества, преимущественно крестьянства,
городской бедноты (мелких чиновников, ремес-
ленников), а также разночинной интеллигенции,
было основной задачей писателей этого гумани-
стического направления. «Социальность, соци-
альность или смерть»,— провозгласил Белин-
ский. Его ученики — молодые литераторы гого-
левской школы считали своим общественным
долгом дать верный социальный анализ действи-
тельности и тем содействовать ее преобразова-
нию. В русле этого направления развивалось
творчество Тургенева, Некрасова, Григоровича,
Островского, Гончарова, Щедрина и Достоев-
ского.
Само название повести — «Бедные люди» —
воспринималось как своеобразная формула ос-
новной темы «натуральной школы», ее главного
пафоса. Герой повести — Макар Алексеевич Де-
вушкин в социальном смысле родной брат гого-
левского Башмачкина. Оба мелкие, забитые
петербургские чиновники, живут одиноко, впро-
голодь и всю жизнь переписывают бумаги в
департаменте. Степень их нищеты примерно
одна и та же: если у Акакия Акакиевича ши-
нель настолько развалилась, что угрожала вко-
нец подорвать его репутацию, то у Девушкина в
полную негодность пришли его сапоги и виц-
6
мундир, на котором осыпались все пуговицы.
Как Башмачкину, так и Девушкину сапоги
нужны «для поддержки чести и доброго имени,
в дырявых же сапогах то и другое пропало».
Отношение сослуживцев к ним обоим было нас-
мешливо-пренебрежительным — соответственно
внешнему виду и ничтожной должности. Сход-
ство между Башмачкиным и Девушкиным до-
вершается еще тем, что оба они, будучи людьми
смиренными, воспитанными в патриархальном
духе, довольствуются своим жребием, пока
вдруг не разражается катастрофа, у каждого
своя, и она раскрывает особенно ярко не только
сходство, но и глубокое различие обоих харак-
теров. Главное, что отличает Макара Девушки-
на,— это чувство собственного достоинства,
определенный уровень духовной жизни и само-
сознания, чего совершенно лишен гоголевский
Башмачкин. Он просто не дорос до этого, ему и
невдомек, что, кроме тех переживаний, которые
есть у него и, как мы видели, есть и у Девушки-
на, существует еще очень многое, чем жив чело-
век. Впрочем, Достоевский нисколько не идеа-
лизирует своего героя: он учился «даже и не на
медные деньги», с удовольствием читает «Пчел-
ку» («Северную пчелу» Булгарина), восхищает-
ся литературными упражнениями Ратозяева,
приходит в умиление от добродетелей началь-
ства и с пренебрежением говорит про мужичье.
Таким сделала его жизнь, и чудо, что при этом
он не потерял замечательных качеств: доброты,
живого участия к чужому горю, способности
любить. Именно не потерял — автор «Бедных
людей» убежден, видимо, что эти свойства коре-
нятся глубоко в натуре человека, есть они и у
других героев повести — у Вареньки, студента
Покровского.
Исполненный высокого доверия к умственным
и душевным возможностям своих героев, До-
стоевский-художник совершает очень смелый,
новаторский шаг. Он поручает им самим рас-
сказывать о себе и окружающем мире, выдви-
гая вместо авторского слова слово героя. По-
добный опыт был, правда, и у Гоголя (в «За-
писках сумасшедшего»), но характерно, что
Поприщину пришлось окончательно сойти с
ума, чтобы из-под его пера вышли наконец
слова, достойные человека. Достоевский пред-
лагает читателю не просто рассказ Девушкина,
а «роман в письмах» — жанр, в котором пре-
жде могли являться только «благородные» ге-
рои. Более того, в качестве корреспондентки
Макара Алексеевича выступает девушка, ум-
ная, образованная, во всех отношениях под
стать героиням таких романов. И вот уже ста-
рый, почти нищий чиновник, которого все «ни-
же щепки сортируют», душевно достигает ее
уровня, а нередко поднимается и выше. В этой
связи вспоминаются слова молодого Достоев-
ского, что в отличие от Гоголя он действует
анализом, а не синтезом, т. е. раскрывает глу-
бину противоречивой психологии человека.
Духовная жизнь Девушкина предстает в слож-
ном развитии. Обычно он склонен к смире-
нию и твердо убежден, что «всякое состояние
определено всевышним на долю человеческую.
Тому определено быть в генеральских эполетах,
этому служить титулярным советником; тако-
му-то повелевать, а такому-то безропотно и в
страхе повиноваться» и, наконец, что «каждый
чин требует совершенно соответственной по чи-
ну распеканции» — «это в порядке вещей». Та-
кой взгляд давал Девушкину право надеяться,
что, несмотря на все злоключения, честь и ам-
биция его не пострадают. Оттого-то так горько
обидела его гоголевская «Шинель», где весь по-
рядок признавался ненормальным и оскорби-
тельным для человека. Может быть, Макар
Алексеевич поспешил объявить, что все это
«неправдоподобно», именно потому, что это бы-
ло уж слишком правдоподобно. Макару Алексе-
евичу от души хочется «смягчить» суровую
правду повести Гоголя хотя бы благополучным
концом. «А лучше всего было бы не оставлять
его умирать, беднягу, а сделать бы так, чтобы
шинель его отыскалась, чтобы тот генерал, уз-
навши подробнее об его добродетелях, перепро-
сил бы его в свою канцелярию, повысил чином и
дал бы хороший оклад» и т. д. Достоевский по-
казывает, что жизнь жестоко разрушает иллю-
зии доброго Девушкина, чья фамилия как бы
символизирует наивность, скромность и чистоту
души. Видя, как несчастны кругом люди: и Ва-
ренька, и бедняк Горшков, и пьяница Емельян, и
голодающие дети, Макар Алексеевич неожидан-
но для себя начинает выражать «вольнодумные»
мысли: «Отчего это так все случается, что вот
хороший-то человек в запустеньи находится, а
к другому кому счастие само напрашивается?»
(подчеркнуто мной.— Л. Р.). Достоевский, как
бы полемизируя с Девушкиным, вводит в сюжет
те «счастливые» случайности, о которых он так
недавно мечтал. Его превосходительство от щед-
рот своих дарит Макару Алексеевичу сторубле-
вую ассигнацию и сверх того лично пожимает
ему руку, Горшкова оправдывают по суду, а по-
мещик Быков, прежний оскорбитель Вареньки,
делает ей формальное предложение. Тем не ме-
нее все события повести неудержимо движутся
к трагической развязке. «Да нет, что же это
в самом деле такое? По какому праву все это
делается?»—восклицает Макар Алексеевич.
(Последнее письмо его к Вареньке, без числа и
без подписи,— это, в сущности, крик отчаяния,
крик в пространство.)
Сам того не подозревая, Девушкин с еще боль-
шей силой выражает то чувство протеста, кото-
рого так недавно испугался в «Шинели» Го-
голя. На этот раз носителем протеста высту-
пил не только автор, но и его скромный герой.
7
Здесь Достоевский продолжил гуманистичес-
кую традицию Пушкина, который впервые с
таким уважением и сочувствием показал ду-
шевный мир маленького человека в повести
о станционном смотрителе Самсоне Вырине.
Когда читатель, уже знакомый с жалкой ка-
моркой при кухне, где обитал Девушкин, от-
крывает первую страницу новой повести Досто-
евского— «Двойник», ему кажется, что он по-
падает в обстановку полного благополучия.
Титулярный советник Яков Петрович Голядкин
проснулся утром в своей квартире, и на него
«знакомо глянули... его комод красного дерева,
стулья под красное дерево, стол, окрашенный
красною краскою, клеенчатый турецкий диван
красноватого цвета, с зелененькими цветочка-
ми» ; все это показалось бы Девушкину неве-
роятной роскошью. Голядкин— помощник сто-
лоначальника, у него отличный новенький виц-
мундир и щегольские сапоги, а в бумажнике
750 рублей ассигнациями. Прислуживает ему
лакей Петрушка. Так почему же сошел с ума
несчастный Яков Петрович? Достоевский от-
крыто продолжает здесь тему Гоголя, чтобы
потом решить ее по-своему. Голядкин, как и По-
прищин, лишается рассудка из-за неразделен-
ной любви к дочери своего начальника. Чтобы
еще более укрепить ощущение «гоголевской
атмосферы» в своей повести, Достоевский вво-
дит эпизодическую фигуру департаментского
сторожа Михеева, очевидно того самого, о ко-
тором упоминается в известном письме Хлеста-
кова другу Тряпичкину. В безумии Голядкину
внезапно открывается очень многое из того, что
по своей патриархальной наивности и скудо-
умию не замечал он раньше. Теперь ему стано-
вится ясно, что, несмотря на достаток, усердие
по службе и смиренный нрав, положение мел-
кого чиновника в обществе настолько ничтож-
но, что все равно его не принимают за человека
и в любой момент готовы выбросить, как тряп-
ку, и заменить кем-нибудь другим: «И подме-
нит человека, подменит, подлец такой,— как
ветошку человека подменит и не рассудит, что
человек — не ветошка». Голядкиным овладе-
вает мания преследования и главный его враг —
некто «Голядкин-младший» — удачливый двой-
ник героя, плод его расстроенного воображения.
♦Младший» — интриган, циник, карьерист и
подхалим, готовый поминутно лететь «по осо-
бому поручению». Похожий на «старшего» как
две капли воды, он нагло присваивает его до-
брое имя и все результаты его трудов, пере-
кладывая на плечи тихого собрата свои долги
и неприятности. Наконец, кошмар Голядкина
достигает гиперболических размеров: ему сни-
тся, что народилась «страшная бездна совер-
шенно подобных,— так что вся столица запру-
дилась, наконец, совершенно подобными... То-
ска подходила такая, как будто кто сердце
8
выедал из груди». Так Достоевский показал
трагедию личности, значение которой в сов-
ременном ему обществе все более и более своди-
лось на нет. Характерный процесс обезличива-
ния человека писатель отразил в фантастиче-
ской форме существования двойников.
«Двойничество» Голядкина имеет и еще один	'
важный смысл. В какие-то минуты одинокому
безумцу начинает казаться, что, может быть,
напрасно он жил честно, не подличал, не тре-
тировал других. И не начать ли прямо сейчас
вместе с «младшим» интригу вести «в пику
им»? Может быть, это единственная возмож-
ность «в наш промышленный век», как он вы-
ражается, отстоять свое право и место под солн-
цем? Протест Голядкина приобретает в этом
случае сугубо индивидуалистический характер.
Достоевский подводит читателя к мысли, что
«младший» Голядкин выражает какие-то тай-	,
ные, глубоко запрятанные желания «старшего»,
который и хотел бы, да не в силах их осущест-
вить. Позднее Достоевский изображал раздво-
енность, т. е. сосуществование добра и зла, как
главное свойство психологии современного чело-
века и душу человеческую считал ареной бес-
прерывной борьбы между «идеалом Содомским»
и «идеалом Мадонны». Вероятно, именно поэто-
му он так высоко оценивал впоследствии идею
«Двойника», в котором, несмотря на несовер-
шенство художественной формы, видел глубо-
кую идею, «величайший тип по своей социаль-
ной важности».	*
Отличительная особенность стиля «Двойни-
ка» — фантастический колорит. С одной сто-
роны, у Достоевского, как и у Гоголя в повести
♦Нос», фантастика была одной из форм отра-
жения уродливых общественных отношений и
потому имела реалистический смысл. Но в
то же время, начиная с «Двойника», Достоев-
ский нередко пользовался средствами фантас-
тики, чтобы указать на непознаваемость, ирра-
циональность жизни и человеческой психоло-
гии. Белинский обратил внимание на чрезмер-
ное пристрастие автора «Двойника» к фантас-
тическому колориту, хотя повесть в целом счи-
тал интересной и значительной.
Среди творческих созданий Достоевского 40-х
годов несколько особняком стоит повесть «Хо-
зяйка*. «Хозяйка* решительно разочаровала
Белинского. В письмах более, в статье менее
резко он высказал свое недоумение: «Странная
вещь, непонятная вещь». «Что это такое — зло-
употребление или бедность таланта, который
хочет подняться не по силам и потому боится
идти обыкновенным путем и ищет себе какой-то
небывалой дороги?» («Взгляд на русскую ли-
тературу 1847 года».) Зная все, что было напи-
сано Достоевским впоследствии, мы понимаем,
что в «Хозяйке» он действительно искал небы-
валой, новой, своей дороги, но не от бедности
таланта, а от его незрелости не смог подняться
так, как хотел.
«Хозяйка* — первое произведение Достоевско-
го, героем которого стал человек умственно и
духовно незаурядный, интеллигент-разночинец.
Достоевского уже заинтересовали, очевидно, лю-
ди со сложной, необычайной судьбой, но он еще
не смог слить авантюрно-драматический сюжет
с социальной действительностью, вернее, «вы-
вести» сюжет из действительности, что ему так
великолепно удавалось впоследствии. А пока
фантастический сюжет оказался почти сказоч-
ным, а описание петербургского быта образует
для него лишь внешнее оформление, своего ро-
да раму. И когда в заключение выясняется, что
колдун и чернокнижник Мурин и его подруга
красавица Катерина были связаны с воровской
шайкой, это воспринимается как наивная уступ-
ка реализму, которая мало что меняет по су-
ществу. Психологические характеристики Му-
рина и Катерины несут в себе в самом общем
виде некоторые важные черты поздних героев
Достоевского — «кротких» и «ожесточенных»
(по терминологии Добролюбова). Слова Мурина
о слабости человека, неспособного бороться за
счастье, поражают почти буквальным сходст-
вом с рассуждениями Великого Инквизитора в
последнем романе Достоевского. Но в «Хозяй-
ке» все это были лишь «прорывы» в будущее, не
подкрепленные изображением самой жизни, не
раскрытые в своей глубине, а потому и неясные.
Если многие мотивы «Хозяйки» отозвались в
творчестве Достоевского очень нескоро, то один
из них, связанный с образом интеллигента-
«мечтателя», стал главной темой его произве-
дений конца 40-х годов.
В одном из фельетонов «Петербургской летопи-
си» (этот публицистический цикл был напеча-
тан в 1847 г.) Достоевский объясняет характер
мечтателя социальными причинами; его герой
не в состоянии найти такую деятельность, ко-
торая соответствовала бы высокому человечес-
кому идеалу. Это, в сущности, тип «лишнего
человека», по определению, появившемуся позд-
нее. «...В характерах, жадных деятельности... но
слабых, женственных, нежных, мало-помалу за-
рождается то, что называется мечтательностию,
и человек делается ...не человеком, а каким-то
странным существом среднего рода — мечтате-
лем*. И еще: «Действительность производит
впечатление тяжелое, враждебное на сердце
мечтателя, и он спешит забиться в свой завет-
ный золотой уголок, который на самом деле
часто запылен, неопрятен, беспорядочен, гря-
зен». Буквально теми же словами рассказывает
о себе герой повести «Белые ночи» :
«Мечтатель — если нужно его подробное оп-
ределение — не Человек, а, знаете, какое-то су-
щество среднего рода. Селится он большею час-
тию где-нибудь в неприступном углу, как будто
таится в нем даже от дневного света».
Самая характерная черта героя повести — оди-
ночество и полная отрешенность от жизни.
Мельком упоминается, что он где-то служит, но
в судьбе мечтателя это не имеет ровно никакого
значения. Все время его проходит в чтении лю-
бимых книг, в поэтических грезах. Герой повес-
ти — романтик, и его образ жизни есть своеоб-
разная пассивная форма протеста против «туск-
ло-прозаичной», пошлой действительности. Он
постоянно видит себя в роли любимых литера-
турных персонажей — смельчаков и рыцарей.
Один раз даже представилась ему героическая
роль при взятии Казани. Но есть в этих мечтах
что-то маниловски-обломовское. Вспомним, что
Илья Ильич Обломов (правда, несколько по-
зднее) любил вообразить себя «каким-нибудь не-
победимым полководцем, перед которым не толь-
ко Наполеон, но и Еруслан Лазаревич ничего не
значит».
Достоевский показывает, как эти книжные
фантазии рассыпаются в прах перед живым
чувством, перед тем, что может совершиться с
человеком в действительности. Четыре белые
ночи — четыре свидания с любимой Настень-
кой — вот самое прекрасное, самое волшебное,
что было в судьбе мечтателя, и это подарила
ему жизнь. Подарила, чтобы сразу же и от-
нять — таков суровый ее закон. После прекрас-
ных ночей наступило хмурое дождливое утро.
«Что может быть фантастичнее и неожиданнее
действительности?» — писал Достоевский на
склоне лет, но понимал он это уже в юности,
что подтверждает сюжет его печальной и уди-
вительно светлой повести «Белые ночи».
В «Неточке Незвановой» Достоевский тоже об-
ратился к изображению мечтателей и попы-
тался окончательно вывести свою героиню из
мира иллюзий в мир реальности. «Неточка» бы-
ла задумана как большой биографический ро-
ман, чтобы перед читателем могла пройти
жизнь героини от детских лет до зрелости на
широком социальном фоне. Над этим произведе-
нием Достоевский работал несколько лет, с
1846 г.,— уже тогда в «Отечественных запис-
ках» промелькнуло сообщение о его публика-
ции. Но писатель на этот раз не торопился. На
роман он возлагал, видимо, особенные надеж-
ды, стремясь восстановить свою литературную
репутацию, несколько поколебленную «Двойни-
ком» и особенно «Хозяйкой». В письме к брату
он сообщал, что в новом сочинении «завел про-
цесс со всей современной литературой». Таким
образом, работа над «Неточкой» шла исподволь,
одновременно с тем, как создавались другие
рассказы и повести. Роман так и не был завер-
шен, первые его главы появились в 1849 г.
Роман построен на еще более резких контрас-
тах мечты и действительности, чем «Белые но-
чи» (нищий чердак, где ютится полуголодная
9
$
семья Неточки, и великолепный особняк напро-
тив, как будто из другого мира, из какого-то
сказочного царства). Трагедия мечтательства
воплощена прежде всего в образах отчима Не-
точки, скрипача Ефимова, и ее матери — «эн-
тузиастки, мечтательницы». Мать Неточки гиб-
нет оттого, что ее возвышенная любовь, добро-
та и самоотверженность постоянно наталки-
ваются на жестокость и грубый эгоизм безумца
Ефимова. Это «идеальная страдалица», вопло-
щенная кротость — образ, который, видимо,
еще в молодости привлекал автора «Унижен-
ных и оскорбленных». Другое дело сам Ефи-
мов — и жертва и деспот в одно и то же время.
Главную причину духовного краха Ефимова
Достоевский видел в общественных условиях.
Крайняя нищета, неравноправное положение с
художниками из дворян, отсутствие настоящей
школы, а значит, и привычки к постоянному
серьезному труду — все это при непомерном са-
молюбии человека, который знает 'силу своего
дарования, приводит Ефимова к моральному
падению, к безумию. Ефимов — человек ожесто-
ченный, с надрывом. Добролюбов (в статье «За-
битые люди») определил его место в ряду ге-
роев Достоевского между Голядкиным и Опис-
киным. При всем несходстве Ефимова и Опи-
скина их роднит уродливая форма мести за
свои невзгоды: униженные и несчастные, они
унижают и мучают других. Достоевский объ-
ясняет такой тип «протеста» условиями жиз-
ни, но решительно отказывается оправдать его
на этом основании.
Мысль о гуманном и активном протесте, осно-
ванном на жажде справедливости, вдохновля-
ла Достоевского при создании образа самой Не-
точки, чьим именем назван роман. Не вдруг
обрела она глубокий и ясный взгляд на жизнь.
Через иллюзии, заблуждения, через приступы
отчаяния и укоры совести, т. е. трудным путем
борьбы со злом в себе самой и в окружающих
людях, приходит незаурядная девушка к своей
правде. К сожалению, роман остался недопи-
санным, и мы не видим, как развивалась жизнь
Неточки после отрочества. Но то, что в резуль-
тате героиня достигает высокого умственного и
нравственного развития, становится очевидным
уже с первых страниц повести: ведь рассказ
ведется от ее лица почти на уровне авторского
слога.
«Неточка Незванова», по-видимому, самое до-
рогое для Достоевского произведение конца
40-х годов, но даже и в нем мы не находим
прямого отзвука тех идей утопического социа-
лизма, которыми писатель был тогда захвачен.
В этом отношении интересно сопоставить про-
изведения Достоевского с повестями Н. Щедрина
♦ Противоречия» (1847) и в особенности «Запу-
танное дело» (1848), которые весьма отчетливо
связаны с идеологией петрашевцев.
10
Личное знакомство Достоевского с Петрашев-
ским произошло весной 1846 г., а приблизитель-
но через год он стал регулярно посещать собра-
ния петрашевцев («пятницы») и читать книги
из библиотеки кружка. В ту пору наступило
некоторое охлаждение в его отношениях с Бе-
линским. Достоевский перестал бывать у него,
объясняя это впоследствии тем, что между ни-
ми все чаще стали возникать споры о роли
литературы и об отношении к личности Хри-
ста. Но прекращение встреч Достоевского с ве-
ликим критиком вовсе не означало идейного
разрыва. Напротив, будучи активным петра-
шевцем, молодой писатель остался верен делу
Белинского. На «пятницах» читались и горячо
обсуждались сочинения французских утопичес-
ких социалистов: Сен-Симона, Луи Блана, Ка-
бе и главным образом Фурье,— обсуждались не
теоретически, а ради самых решительных со-
циальных преобразований в России. По сло-
вам Ленина, накануне событий 1848 г. «Фран-
ция разливала по всей Европе идеи социализ-
ма (ПСС, т. 1, стр. 271). Достоевский примкнул
к наиболее революционной части петрашевцев,
возглавлявшейся Спешневым. Как свидетель-
ствуют документы, Федор Михайлович отдавал-
ся этой новой конспиративной деятельности со
всей страстью своего общественного темперамен-
та: он занялся, в частности, вместе с С. Ф. Ду-
ровым и другими устройством тайной типогра-
фии и даже склонял к этому своего друга поэта
Аполлона Майкова. Одним из самых прямых
и ярких доказательств связи между идеями
петрашевцев и Белинского, а также неразрыв-
ной связи взглядов Достоевского с этим учением
явилось заседание общества 15 апреля 1849 г.,
на котором Достоевский прочел вслух Зальц-
бруннское письмо Белинского к Гоголю. Обще-
ство было раскрыто в конце апреля. На рассвете
23 апреля Достоевский был арестован в своей
квартире.
Письма его к брату из Петропавловской кре-
пости поражают твердостью духа и спокойстви-
ем — качествами, которые в обычной жизни не
были свойственны писателю, человеку от при-
роды нервному, легко переходившему от свет-
лых настроений к мрачным. Мужество Достоев-
ского в эти месяцы предельного нервного на-
пряжения объясняется, конечно, глубокой ве-
рой в справедливость и святость того дела, за
которое он боролся. Достоевский просит о при-
сылке новых книг, делится мыслями о послед-
них номерах «Отечественных записок», о своих
литературных работах (в крепости он написал
небольшую повесть «Маленький герой»). В по-
следнем письме из крепости, написанном сразу
же после обряда казни и объявления пригово-
ра,— все тот же мужественный голос человека,
готового с честью перенести испытания: «Подле
меня будут люди, и быть человеком между
людьми и остаться им навсегда, в каких бы то
ни было несчастьях, не уныть и не пасть — вот
в чем жизнь, в чем задача ее» («Письма», т. I,
стр. 129). Да, во многом Достоевский остался
верен себе и через восемь лет, когда миновали
годы каторги и каторжной солдатчины. Его ум
и громадный талант неизмеримо обогатились за
это время, ему довелось увидеть народную
жизнь с той стороны, которая была неведома
тогда русской литературе. Его гуманизм оста-
вался по-прежнему страстным, его, как и рань-
ше, тянуло в самую гущу общественной жизни
и литературной борьбы. Но вместе с тем годы
каторги стали началом постепенного перехода
Достоевского на позиции религиозно-моралис-
тические. Разумеется, каторга, насильственно
оторвавшая Достоевского от общественной жиз-
ни и литературы (единственной книгой, разре-
шенной в остроге, было «Евангелие»), стала
лишь первым толчком к тому длительному про-
цессу духовной эволюции, которым был озна-
менован дальнейший путь писателя. Период
творчества Достоевского, начавшийся по вы-
ходе из каторги и до середины 60-х годов,
можно условно назвать «переходным»: имен-
но в это время в его произведениях постепенно
возникают новые идеи и образы, формируется
новый стиль.
Первые повести этого периода, созданные в
конце 50-х годов,— «Дядюшкин сон» и «Село
Степанчиково и его обитатели» — несут еще от-
четливые следы прямого влияния гоголевской
традиции. Быт и нравы провинциального города
и помещичьей усадьбы встают со страниц этих
произведений в остром сатирическом изображе-
нии. Центральная тема «Дядюшкина сна» —
несоответствие потенциальных возможностей
человека и содержания жизни. Жизнь изобра-
женных в «Дядюшкином сне» людей, прежде
всего его главной героини Марьи Александров-
ны Москалевой, пустая, безнравственная, все-
ми, однако, принимается за настоящую, истин-
ную жизнь. Какой-либо решительный шаг, не-
ожиданная смелая выходка воспринимаются
окружающими как своего рода героизм, или, по
провинциальной терминологии, «романтизм».
Таково пошлое сознание обывателя, в котором
смешиваются планы так называемого высокого
и низкого; обыденная житейская суета, состоя-
щая из сплетен, интриг и подобных «значи-
тельных» дел, подменяет собой подлинно чело-
веческие интересы. Так возникает «пошлость
пошлого человека» — характерная особенность
среды, широко показанной Гоголем, его школой
и Достоевским.
Подобная психология не одного или несколь-
ких, а множества людей дала возможность Го-
голю выдвинуть в качестве рассказчика «По-
вести о том, как поссорился Иван Иванович с
Иваном Никифоровичем» незатейливого обы-
вателя, который в приподнятых тонах говорит о
войне двух Иванов. На фоне подлинного героиз-
ма «Тараса Бульбы» в том же сборнике «Мир-
город» этот прием еще более очевиден. «Славная
бекеша у Ивана Ивановича! Отличнейшая!..
Прекрасный человек Иван Иванович! Какой у
него дом в Миргороде».
Тот же стиль повествования и в «Дядюшки-
ном сне». Эта повесть представляет собой от-
рывок «Из Мордасовских летописей». Вот харак-
терное ее начало: «Марья Александровна Мос-
калева,— конечно, первая дама в Морда-
сове, и в этом не может быть никакого сомне-
ния».
Как в большинстве ранних повестей Достоев-
ского, сюжет «Дядюшкина сна» перекликается
с гоголевским. В данном случае он близок к
«Ревизору». Подобно тому как в «Ревизоре»
ничтожный, пустой человек становится героем
дня в провинциальном захолустье, приезд князя
К. в Мордасов организует фабулу повести. Вна-
чале Достоевский даже собирался писать на
эту тему комедию. Вот почему большая часть
повести состоит из сцен, которые без труда мо-
гут быть перенесены в инсценировку.
Хотя сюжет «Дядюшкина сна» развертывает-
ся вокруг князя, но «развертывает» его Ма-
рья Александровна Москалева. Не будь сов-
сем всей истории с князем, Марья Алексан-
дровна все равно достойна быть примеченной в
литературе. Она инициативна и изобретательна,
а главное — всегда к чему-то стремится. Причем
мечтает вырваться в другую, большую по своим
масштабам жизнь. Правда, эта новая жизнь
представляется ей только богатой и праздной,
заполненной балами и заграничными путешест-
виями. Вот как описывает она дочери перспек-
тивы брака с князем: «Во-первых, уж одно то,
что ты переходишь в другое общество, в другой
мир! Ты оставляешь навсегда этот отвратитель-
ный городишка... Ты можешь даже ехать этой
же весной за границу, в Италию, в Швейцарию,
в Испанию... где Альгамбра, где Гвадалквивир,
а не здешняя скверная речонка с неприличным
названием». Марья Александровна — натура
поэтическая. Увлекая дочь, она увлекается
сама и в своих доводах, изобилующих «роман-
тической» фразистостью, иногда бывает совер-
шенно искренна: «И непритворные слезы за-
блистали в глазах ее».
Сама Зина говорит матери: «...У вас слишком
много поэтических вдохновений, вы женщина-
поэт в полном смысле этого слова; вас здесь
и называют так. У вас беспрерывно проекты».
Марья Александровна по-своему любит дочь,
желает ей счастья, хочет даже вытащить ее из
пошлого провинциального омута, а то, что
она толкает ее в новый омут, объясняется мор-
11
дасовской психологией героини. Ведь она плоть
от плоти своего города. Марья Александровна
стремится к собственной выгоде, как она ее по-
нимает, и много раз говорит об этом прямо.
♦ Все выгоды на твоей стороне!» — толкует она
дочери. Другого закона жизни, кроме всеобще-
го преследования своих корыстных интересов,
Марья Александровна не знает. Поэтому она
враждебно относится к «новейшим идеям», по
невежеству думая, что это романтизм, навеян-
ный... проклятым Шекспиром» (чтение ее до-
чери и учителя). Не только характер Марьи
Александровны, но и принцип изображения его
в повести напоминает известный образ, создан-
ный через три года Чернышевским. В романе
«Что делать?» Марья Алексеевна Розальская
тоже любящая мать, посвящающая все свои
помыслы любимой дочери, тоже не знающая
другого пути, кроме искания «выгоды». Она
так же восстановлена против Лопухова, как и
Москалева против учителя, возлюбленного
своей вольнодумствующей дочери. В обоих
случаях авторы создают «похвальные слова»
своим героиням (Чернышевский выделяет его в
отдельную главку с соответствующим назва-
нием).
Сравнивая героинь Достоевского и Чернышев-
ского, ни в какой мере нельзя забывать несоиз-
меримость смысла обоих произведений и их
несравнимое значение в истории литературы.
Тем не менее наличие определенных соответ-
ствий между этими образами характерно для
того этапа творческой эволюции, которую пе-
реживал Достоевский в 1859 году.
В «Дядюшкином сне» писатель еще весь в пре-
делах гоголевских традиций. Он показывает,
как социальные условия губят, опошляют до-
брые задатки человеческой натуры, развивая
характер в дурном направлении. Если Достоев-
ский назвал впоследствии «Дядюшкин сон»
вещью «голубиного незлобия», написанной с
оглядкой на цензуру, то «Селу Степанчикову»
он явно отдавал предпочтение. «Роман, который
я отсылаю Каткову,— писал он брату 11 апре-
ля 1859 г.,— я считаю несравненно выше, чем
«Дядюшкин сон». Там есть два серьезные
характера, и даже новые, небывалые нигде».
Действительно, основное содержание повести не
в развитии сюжета (мало правдоподобного), а в
двух центральных характерах, представляющих
собой главный предмет изображения. Фома Фо-
мич Опискин и Егор Ильич Ростанев — два но-
вых ответа на вопрос о взаимоотношениях ха-
рактера и воздействующей на него среды, о
средствах личности в данных общественных
условиях отстоять свою независимость. Уродли-
вое самолюбие, ведущее к бесцельной жестокос-
ти (Опискин), и оправдание всех и каждого, так
как никто не виновен в своей злобе (Ростанев),—
12
таковы два решения проблемы характера, пока-
занные и отвергаемые Достоевским.
Тема Фомы Опискина начата Достоевским еще
в повести «Двойник». Озлобленная мститель-
ность и своеобразное бунтарство Фомы Фомича
имеют корни в прежней социальной принижен-
ности, в муках оскорбленного самолюбия. «Вы
мне доказали теперь, что я жил как раб в вашем
доме, как лакей, как обтирка ваших лакирован-
ных сапог!» — кричал в ханжеском исступле-
нии Опискин. «Он, он, обтирка моего сапога!» —
ругал он лакея Гаврилу (подчеркнуто мной.—
Л. Р.). «Обтирка сапога» — то же, что знамени-
тая «ветошка» Голядкина — образ для обозна-
чения самой последней степени унижения или
желания унизить другого. Обиды со стороны
судьбы Опискин испытал еще в ранней юности,
когда он безуспешно пробовал подвизаться на
литературном поприще, где получал «одни толь-
ко щелчки вместо жалованья». Написавши ка-
кой-то романчик вроде «Освобожденной Моск-
вы» или «Атаманов бурь», оставшийся непри-
знанным, Фома был уязвлен в «самых лучших
своих самолюбивых надеждах». Затем унижен-
ный страдалец и скиталец, неизлечимо ужа-
ленный «змеей литературного самолюбия»,
Фома попадает в приживальщики к генералу
Крохоткину, где уже несть числа новым обидам
и добровольному шутовству из-за куска хлеба.
Достоевский не оставляет сомнения по поводу
причин самолюбивого юродства Фомы. «Кто
знает, может быть, в некоторых из этих уни-
женных судьбою скитальцах ваших шутов и
юродивых, самолюбие не только не проходит
от унижения, но даже еще более распаляется
именно от этого же самого унижения, от юрод-
ства и шутовства, от прихлебательства и вечно
вынуждаемой подчиненности и безличности».
И хотя причины и даже форма самоутвержде-
ния Фомы после смерти генерала, когда он
стал бесконечно тиранствовать, соцйально объ-
яснены, Достоевский, как это было и в «Двой-
нике», оставляет место сомнению: а не вино-
вата ли в этом подлая натура Опискина? «Низ-
кая душа,— сказано о Фоме,— выйдя из-под
гнета, сама гнетет». С характеристикой Роста-
нева связано первое полемическое выступление
писателя против Некрасова и «натуральной
школы» (разговор полковника с племянником
о стихотворении «Когда из мрака заблужде-
нья...»). Ростаневу кажется, что последователи
Белинского готовы оправдать всякий дрянной и
даже подлый поступок, если его совершил чело-
век угнетенный, перенесший страдания. Конеч-
но, от «Села Степанчикова» до «Записок из под-
полья», где то же стихотворение Некрасова дано
в очень резком полемическом контексте, прой-
ден большой путь. Но характерно, что уже в по-
вести 1859 г. мы находим зародыш этой поле-
мики.
И все же, несмотря на все сомнения и колеба-
ния, сатирический смысл повести в целом еще
очень близок к идеям Белинского. Исследова-
тели Достоевского давно уже установили сход-
ство между некоторыми речами Фомы и отдель-
ными высказываниями Гоголя из «Переписки
с друзьями» (Ю. Тынянов. Достоевский и
Гоголь (К теории пародии). Так автор, десять
лет назад приговоренный к каторге за чтение
«Письма Белинского», вновь осудил ложный па-
фос и реакционную проповедь последней книги
Гоголя.
Хотя художественные достоинства «Села Сте-
панчикова» были несомненны и его преимуще-
ства перед «Дядюшкиным сном» очевидны, все
же повесть, тематически довольно далекая от
основных забот русского общества перед кресть-
янской реформой, разочаровала современников.
Некрасов, сердечно откликнувшийся вначале на
предложение новой повести Достоевским, отка-
зался от нее, и она появилась не в «Современни-
ке», а в «Отечественных записках».
Но в повестях конца 50-х годов отразилась
лишь небольшая часть того, что уже созрело
в творческом сознании будущего автора «Запи-
сок из Мертвого дома». Главным стремлением
Достоевского было возвращение в Петербург,
где он мог бы окунуться в гущу современности,
принять участие в обсуждении самых актуаль-
ных проблем эпохи. Литературным делом пер-
востепенной важности Достоевский считал из-
дание журнала. То было время расцвета рус-
ской журналистики, которая впервые за свою
долгую историю получила возможность широко
обсуждать вопрос о крепостном праве в связи
с официальным объявлением о подготовке ре-
формы. Сам характер реформы (освобождение
крестьян без земли) послужил причиной еще
большего обострения борьбы между различны-
ми направлениями общественной мысли. Свое,
«особое» место в этой борьбе стремились занять
журналы братьев Достоевских «Время»
(1861 —1863) и «Эпоха» (1864—1865). Факти-
ческим инициатором и редактором журналов
был Федор Михайлович, но, как бывший ка-
торжник, он не мог получить права на руковод-
ство изданием, и официально возглавлял его
М. М. Достоевский. Появление «Времени» было
сочувственно встречено «Современником». Чер-
нышевский одобрительно отозвался о первых
шагах нового журнала.
Достоевский привлек к участию во «Времени»
Некрасова, Щедрина, Помяловского, Тургенева,
Островского. Но вскоре обнаружилось, что про-
грамма Достоевского несовместима со взгляда-
ми революционных демократов и во многом
враждебна им.
Вместе с поэтом А. Григорьевым и критиком
Н. Страховым Достоевский создал теорию «поч-
венничества». Восторженно принимая реформу
19 февраля 1861 г., почвенники объявляли, что
отныне основные социальные вопросы в России
решены, что правительство показало пример
того, как и впредь нужно мирно регулировать
внутренние конфликты, что, следовательно,
никакой серьезной основы классовая борьба
в стране не имеет. Главным препятствием для
дальнейшего развития страны почвенники счи-
тали исторически сложившийся отрыв куль-
турного слоя, прежде всего дворянской интел-
лигенции от народа, от национальной «поч-
вы».
По мнению Достоевского, этот трагический
разрыв «верхов» и «низов» произошел в ре-
зультате реформ Петра I, с которых начался
♦ петербургский период» русской истории, пе-
риод европеизации всей жизни образованного
общества. В отличие от славянофилов, почвен-
ники не идеализировали допетровскую, мо-
сковскую Русь, они признавали большую по-
ложительную роль петровских преобразований,
но утверждали, что в нынешнее время самая
настоятельная потребность — ликвидировать
пропасть между народом и интеллигенцией.
Для этого считалось достаточным, чтобы куль-
турный слой воспринял народные моральные
устои, а народ получил образование, грамот-
ность. Тот идеализированный общественный
уклад, который почвенники усматривали в
России, они резко противопоставляли образу
жизни европейских государств, где вражда со-
словий естественна и неизбежна. Разумеется,
такая теория была прямо противоположна
убеждениям революционных демократов, кото-
рые видели, что классовая борьба в стране по-
сле реформы не только не утихает, но, наобо-
рот, разрастается, и считали, что лишь народ-
ная революция может обеспечить России и сво-
боду, и истинный прогресс.
С критического цикла «Ряд статей о русской
литературе» началась и уже до конца жизни
не прекращалась полемика Достоевского-публи-
циста с идеями революционной демократии. Од-
нако в художественные произведения Достоев-
ского эти тенденции проникли не сразу.
Первый номер «Времени» за 1861 г. открыл-
ся романом «Униженные и оскорбленные», в
самом заглавии которого как бы воскресла ге-
неральная тема всего творчества Достоевского.
Мрачный, туманный Петербург, с большими ка-
питальными домами, где на грязных чердаках
ютятся несчастные бедняки. Умирающий ста-
рик и нищая больная девочка, разоренная
семья бывшего управляющего имением, хозяй-
ка притона, богатый и влиятельный князь и,
наконец, писатель-разночинец, настолько обед-
невший, что, переезжая на новую квартиру,
складывает свои рукописи в наволочку вместо
портфеля,— как все это напоминает атмосферу
13
произведений молодого Достоевского! Достоев-
ский намеренно вызывает эти ассоциации: его
герой — писатель — образ откровенно автобио-
графический. Роман Ивана Петровича, который
похвалил критик Б. (Белинский), и по содержа-
нию и по впечатлению на окружающих очень
напоминает «Бедных людей». Впервые герои
раннего Достоевского предстают в сложном
сюжете большого произведения. Впервые ав-
тор проявил себя блестящим мастером острой,
авантюрной фабулы — качество, хорошо зна-
комое всем читателям поздних романов Достоев-
ского.
Известно, что Достоевский всегда придавал
большое значение занимательности повествова-
ния, которое захватывает читателя, держит
его в напряжении. Но главное, авантюрный сю-
жет, цепь невероятных происшествий были для
Достоевского средством наглядно отобразить не-
нормальную, «безумную» действительность
буржуазного мира. «У меня свой особый взгляд
на действительность (в искусстве),— признавал-
ся он в одном из писем,— и то, что большинст-
во называет почти фантастическим и исклю-
чительным, то для меня иногда составляет са-
мую сущность действительности».
Конфликт романа, по природе своей остро
социальный, основанный на имущественном и
сословном неравенстве героев, часто приобре-
тает отвлеченно-моралистический смысл. Обе
эти тенденции отчетливо переплетаются в образе
князя Валковского, к которому сходятся все
сюжетные линии произведения. Валковский —
тип буржуазного хищника. «Я очень люблю
карьеры, деньги, знатность»,— заявляет он.
«Люби самого себя», «Жизнь — коммерческая
сделка» — вот заповеди князя. Его цинизм не
знает пределов: «Угрызений совести у меня ни-
когда не было ни о чем», «Нравственность изо-
бретена единственно для комфорта».
В применении к князю в первый раз у Достоев-
ского появляется зловещий образ паука — «ка-
кого-то огромного гада», «которого... ужасно
хотелось раздавить». В ряду героев Достоев-
ского Валковский продолжает линию от Пе-
тра Александровича («Неточка Незванова») до
Свидригайлова («Преступление и наказание»)
и отчасти даже Ставрогина («Бесы»), но в об-
лике князя, который сам, личным своим пове-
дением становится причиной несчастий почти
всех действующих лиц романа, есть нечто ме-
лодраматическое. Это, по словам Добролюбова,
«с любовью обрисованное сплошное безобра-
зие, собрание злодейских и цинических черт».
Из всех «униженных» —жертв Валковского —
наиболее удались Достоевскому образы старика
Ихменева и маленькой Нелли. Очевидно, их
имел в виду писатель в своем ответе А. Гри-
горьеву, говоря, что «два наиболее серьезных
характера» изображены в романе «совершенно
14
верно и даже художественно». Рассказ умира-
ющей Нелли о ее горькой судьбе, о трагедии
матери, не простившей Валковского, сам Досто-
евский считал лучшими страницами романа и
в конце 70-х годов читал их на литературных
вечерах.
При всем различии индивидуальных характе-
ров у обездоленных героев романа есть общая
отличительная черта: бороться со злом, кото-
рое так активно разрушает их жизнь, они не
могут и не хотят, единственная форма протес-
та — благородное презрение к Валковским.
(Такой тип поведения Маслобоев, один из персо-
нажей, иронически называет «шиллеровщи-
ной».) В этом смысле очень важна заключи-
тельная речь Ихменева: «О, благодарю тебя,
боже, за все, за все, и за гнев твой, и
за милость твою! О! пусть мы униженные,
пусть мы оскорбленные, но мы опять вместе, и
пусть, пусть теперь торжествуют эти гордые и
надменные, унизившие и оскорбившие нас!»
Эта проповедь пассивного, «смиренного» про-
теста впервые так явственно прозвучала в про-
изведениях Достоевского, где, кстати сказать,
тоже впервые был выдвинут идеал очищаю-
щего, облагораживающего страдания, столь ха-
рактерный для мировоззрения Достоевского в
последующие годы. Дочь Ихменева Наташа,
соблазненная и покинутая сыном Валковского,
с укором говорит Ивану Петровичу: «Надо
как-нибудь выстрадать вновь наше будущее
счастье, купить его какими-нибудь новыми му-
ками, страданием все очищается». Доброде-
тельные герои романа беспрерывно утешают
друг друга, и это почти единственное, на что они
способны.
Как уже говорилось, из всех действующих
лиц «Униженных и оскорбленных» особенно
близок автору Иван Петрович. Вся жизнь
его — подвиг великодушия. С утра до ночи за-
нят он делами несчастных людей, с которыми
сводят его обстоятельства. Иван Петрович —
это человек гуманный, мыслящий, писатель-
труженик, и все же в его столкновении с князем
Валковским конфликт социальный неред-
ко оттесняется проблемами собственно этиче-
скими.
Еще не успело закончиться печатание «Уни-
женных и оскорбленных», а во «Времени» уже
появились первые главы «Записок из Мертвого
дома». Наконец была создана книга, в которой
Достоевский, впервые после «Бедных людей»,
предстал перед читателем во всей силе своего
гения. «Записки» привлекли всеобщее внима-
ние современников. «Мой «Мертвый дом» сде-
лал буквально фурор, и я возобновил им свою
литературную репутацию»,— сообщал Досто-
евский Врангелю («Письма», т. I, стр. 397).
«Мертвый дом» был сразу же воспринят как
суровый приговор николаевскому режиму, как
произведение громадного обобщающего значе-
ния. «Записки из Мертвого дома» — единствен-
ное произведение Достоевского, где широко по-
казана, хотя и в особых условиях, жизнь людей
из народа. «Записки» по своим жанровым осо-
бенностям представляют эпическое повествова-
ние, составленное из отдельных глав — очерков.
Рассказ ведется от лица некоего Александра
Петровича Горянчикова — интеллигента, попав-
шего в острог за убийство. Этот условный прием
не мешает, однако, отчетливо видеть в повество-
вателе самого Федора Михайловича Достоев-
ского.
Строя произведение как мемуары интеллиген-
та, Достоевский стремится не столько к ана-
лизу психологии рассказчика, сколько к вос-
созданию разноликой, многоголосой картины
действительности.
Основная задача повествования — нарисовать
множество сцен окружающей автора жизни, по-
казать их сразу, вместе.
Впечатление огромной панорамы русской ка-
торги, и не только каторги, создают «Записки
из Мертвого дома», причем каждая глава, яв-
ляясь частью целого, одновременно сама по се-
бе— совершенно законченное произведение, ме-
нее широкая, но опять-таки общая картина
острога. Подобный характер «Мертвого дома»
объясняет органичность для этого произведения
«свободной композиции». Количество эпизодов,
лиц и картин могло быть без труда увеличено,
нисколько не изменив строя «Записок». Закан-
чивая мемуары, автор говорит: «Записывать ли
всю эту жизнь, все мои годы в остроге? Не ду-
маю. Если писать по порядку, кряду все, что
случилось и что я видел и испытал в эти годы,
можно бы, разумеется, еще написать втрое,
вчетверо больше глав, чем до сих пор написано.
Но такое описание поневоле станет, наконец,
слишком однообразно. Все приключения вый-
дут слишком в одном и том же тоне, особенно
если читатель уже успел, по тем главам, кото-
рые написаны, составить себе хоть несколько
удовлетворительное понятие о каторжной жиз-
ни второго разряда. Мне хотелось представить
весь наш острог и все, что я прожил в эти
годы, в одной наглядной и яркой картине*
(подчеркнуто мной.— Л. Р.).
Итак, «Записки из Мертвого дома» впервые по-
знакомили читателя с жизнью и бытом острога.
«Мертвый дом» обратил на себя внимание пуб-
лики как изображение каторжных, которых ни-
кто не изображал наглядно до «Мертвого до-
ма»,— писал Достоевский в 1863 г. («Письма»,
т. I, стр. 333—334). Но тема «Записок» в дейст-
вительности значительно шире, и такая оценка
вскоре стала огорчать автора.
Среди черновых заметок 1876 г. имеется такая:
«В критике «Записки из Мертвого дома» значат,
что Достоевский обличал остроги, но теперь оно
устарело. Так говорили в книжном магазине,
предлагая другое, ближайшее обличение остро-
гов».
В самом деле, рисуя сцены из жизни каторж-
ников, Достоевский всегда мысленно переносит-
ся к источникам преступлений, куда-нибудь в
глухую деревню или далекий Петербург, и так
незаметно и естественно предметом его повест-
вования становится вся русская действитель-
ность. По мнению Достоевского, разница между
подневольным положением арестанта и «сво-
бодного» человека из народа не так уж велика
и выражается лишь в количестве переносимых
страданий. И если крестьянин или солдат не за-
кован в кандалы и не подвергается иной раз
телесным наказаниям, то такое различие пред-
ставляется автору непринципиальным (ведь и
не все арестанты присуждались к телесным на-
казаниям). «А бывают и такие,— пишет Дос-
тоевский,— которые нарочно делают преступле-
ние, чтоб только попасть в каторгу и тем изба-
виться от несравненно более каторжной жизни
на воле». В полном соответствии с этой мыслью
Достоевского находится сопоставление Писаре-
ва в статье «Погибшие и погибающие», кото-
рое он делает между бурсой Помяловского и
«Мертвым домом», показывая, что жизнь в ост-
роге лучше, чем в бурсе. Продолжая рассужде-
ние самого Достоевского, можно сказать, что
иной бурсак обменял бы срок своего пребыва-
ния в бурсе на такой же срок в каторге.
Иными словами, острог показан Достоевским
по преимуществу как место, внешне отделен-
ное от «вольной» жизни. Но в этом маленьком
мирке царят те же отношения, что и в большом
мире. Так, в «Записках» постоянно изображает-
ся враждебность каторжных к преступникам
из дворян. Разумеется, вражда эта родилась
за пределами острога. «На бывших дворян в
каторге вообще смотрят мрачно и неблаго-
склонно... арестанты никогда не признают их
своими товарищами». «Да-с, дворян они не
любят... Во-первых, вы и народ другой, на них
не похожий, а во-вторых, они все прежде были
или помещичьи, или военного звания. Сами
посудите, могут ли они вас полюбить-с?» И где
бы ни был рассказчик, повсюду перед ним —
ненавидящие глаза каторжников: «Злость,
вражда, свара, зависть, беспрерывные придир-
ки к нам, дворянам, злые угрожающие лица!»
«Вы — железные носы, вы нас заклевали!» —
говорили нам арестанты, и как я завидовал,
бывало, простонародью, приходившему в ост-
рог! Те сразу делались со всеми товарищами».
Даже перед выходом из острога, в то время
когда Горянчиков уже успел сойтись дру-
жески со многими из арестантов, большинство
прощалось с ним «далеко не как с товарищем,
а будто с барином». И все происходило оттого,
что люди мерили свои отношения не только,
15
а иногда даже не столько местом каждого в
остроге, где все были «отрезанные ломти», а ме-
рили их характерными представлениями о жиз-
ни по ту сторону тюремной ограды. Та, другая
жизнь незримо присутствовала во всех отноше-
ниях каторжников.
Вопрос о народе и дворянстве тесно связан с
характеристикой неприязни простонародья к
администрации, ко всему официальному. Рас-
сказывая о госпитале, Достоевский спрашива-
ет: почему, несмотря на любовную заботу док-
торов, простолюдин предпочитает лечиться у
знахарки или домашними средствами, но не
ложиться в больницу: «Тут есть одно чрезвы-
чайное обстоятельство, совершенно не относя-
щееся к медицине, именно всеобщее недоверие
всего простолюдья ко всему, что носит на
себе печать административного, форменного...
К тому же, рассуждает народ, господа лечить
будут, потому что лекаря все-таки господа».
Огромное множество описаний и эпизодов в
«Мертвом доме» лишено значения явлений спе-
цифически каторжных. Таковы рассуждения
Достоевского о тирании, переходящей в при-
вычку, о роли денег и ростовщичестве, о значе-
нии труда в человеческой жизни и многие
другие.
Даже рассказы о каторжных животных имеют
широкий «общечеловеческий» смысл. Вот, на-
пример, несчастная собачонка Белка с вогну-
той внутрь спиной, которую когда-то переехала
телега. «Оскорбленная судьбою, она, видимо,
решилась смириться. Никогда-то она ни на ко-
го не лаяла и не ворчала, точно не смела. Жи-
ла она больше из хлеба, за казармами; если же
увидит, бывало, кого-нибудь из наших, то тот-
час же за несколько шагов в знак смирения
перекувырнется на спину: «Делай, дескать, со
мной что тебе угодно, а я, видишь, и не думаю
сопротивляться». «Об чести она уже, видимо, пе-
рестала думать. Потеряв всякую карьеру в бу-
дущем, она жила только для одного хлеба и
вполне сознавала это». Выясняется также, что
другой щенок — Культяпка был характера
«пылкого и восторженного», бывало, «полезет
лизать в самое лицо и тут же перед вами готов
не удержать всех остальных чувств своих:
«был бы только виден восторг, а приличия ни-
чего не значат!»
Таков своеобразный характер повествования
Достоевского, которое повернуто прежде всего
в сторону проблем, равно существенных и для
острога и для жизни, оставшейся далеко за его
пределами.
Достоевский гордился тем, что каторга сбли-
зила его с народом. В полном соответствии с
теми мыслями, которые он высказал в письме к
брату (см. стр. 196), изображены в «Записках»
люди из простонародья: сильные и цельные,
спаянные со своей средой, чуждые интеллигент-
16
ской рефлексии. С горечью пишет Достоевский
о том, что «погибли даром могучие силы, по-
гибли ненормально, незаконно, безвозвратно.
А кто виноват? То-то, кто виноват?»
Но с этой гуманистической и остро социальной
постановкой вопроса вступают в противоре-
чие религиозно-моралистические тенденции
автора. Позднее именно на них обратил со-
чувственное внимание Лев Толстой: «Не тон,
а точка зрения удивительна,— искренняя, ес-
тественная и христианская. Хорошая, назида-
тельная книга». После того как были написаны
последующие произведения писателя, христиан-
ские идеи, остававшиеся незамеченными в
«Мертвом доме», проступили яснее. Любимыми
героями Достоевского становятся тихий и лас-
ковый юноша Алей, пристрастившийся к чте-
нию «Евангелия», ста роду бовский старик, ре-
шивший пострадать за веру, добрая вдова На-
стасья Ивановна. Именно по поводу характера
Настасьи Ивановны Достоевский вступает в по-
лемику с теорией разумного эгоизма Черны-
шевского, не называя его имени: «Говорят иные
(я слышал и читал это), что высочайшая лю-
бовь к ближнему есть в то же время и ве-
личайший эгоизм. Уж в чем тут-то был эго-
изм,— никак не пойму». Критически изобра-
жая польских революционеров, чувствующих
себя чужими в народной среде, Достоевский
стремится убедить читателя, что революцион-
ный дух якобы несвойствен русскому нацио-
нальному характеру, что идеал народный сво-
дится к смирению и христианской любви. Эти
тенденции были потом развиты писателем в об-
разах Сони Мармеладовой («Преступление и на-
казание»), Мышкина («Идиот»), Алеши («Бра-
тья Карамазовы»).
Новая идейная направленность Достоевского,
проявившаяся в «Записках из Мертвого дома»,
получила дальнейшее развитие в его публици-
стике тех же лет.
Крупнейшее произведение Достоевского-пуб-
лициста — блестящий памфлет «Зимние замет-
ки о летних впечатлениях» (1863), написанный
в результате первой поездки в Европу. До этого
публицистические статьи Достоевского посвя-
щались преимущественно «русской Европе»
(так называл он оторванные от народа дворян-
ство и интеллигенцию). Что же касается «евро-
пейской» Европы, то о ней Достоевский прежде
почти ничего не писал. В «Зимних заметках» в
первый раз появляется тема европейской жизни
и исторических судеб Европы, а в связи с этим
отчетливо формулируются все pro и contra Дос-
тоевского: идеализм и материализм, индиви-
дуализм и всеобщее братство и т. д. Раньше
концепция Достоевского не приобретала такого
всеевропейского масштаба, как теперь.
В творчестве Достоевского 60-х годов есть два
произведения, имевшие для него программное
значение, в которых органически слиты публи-
цистика и художественная проза. Это — «Зим-
ние заметки» и непосредственно за ними сле-
дующие «Записки из подполья», причем «Зим-
ние заметки» — публицистика, перерастающая
в художественное повествование, а «Записки из
подполья» — повесть, переходящая в публицис-
тику.
Достоевский приехал за границу с целью собст-
венными глазами увидеть «страну святых чу-
дес», о которой теперь, в 60-е годы, сложилось
у него совершенно определенное представление.
Его нужно было обосновать и проверить. Он при-
ехал в Европу с почти готовой концепцией, где
погибающему от индивидуализма Западу про-
тивопоставлялась народная правда России.
В свете своей теории Достоевский стремился
обобщить социально-исторический опыт евро-
пейских государств, и в этом основная цель
«Зимних заметок».
Подобно тому как это было в «Мертвом доме»,
здесь на совершенно ином материале автор
стремится создать широкую картину действи-
тельности, чтобы из всего виденного состави-
лось «что-нибудь целое, какая-нибудь общая
панорама».
Основа композиции не сами по себе впечатле-
ния, а «заметки», мысли. Так, временная после-
довательность событий не соблюдается. Достоев-
ский держит читателя в состоянии взволнован-
ности, постоянно выставляя перед ним неожи-
данные и, с точки зрения автора, неотразимые
факты: читатель ждет описания заграничных
впечатлений, а перед ним является критичес-
кая статья, он следит за рассуждениями о дво-
рянстве XVIII в., а ему здесь же преподно-
сят факты из современной жизни и даже как
будто на другую тему. Наконец, читатель, после
неоднократных объявлений автора хочет уже
узнать его впечатления о Париже, но в самое
начало рассказа вторгается описание ... Лондо-
на и т. д. «Да когда же это, • господи, я при-
учусь к порядку»,— восклицает автор. В дейст-
вительности отсутствие порядка в «Зимних за-
метках» и есть тот единственно нужный Дос-
тоевскому порядок, который он специально соз-
дает с публицистической целью.
В «Зимних заметках» Достоевский рисует по-
трясающие по своей обличительной силе карти-
ны капиталистической действительности, кото-
рые стоят в ряду таких шедевров русской пуб-
лицистики, как «Письма из Франции и Ита-
лии» Герцена и «За рубежом» Щедрина.
Достоевский изображает буржуазный Запад
как бы в двух ипостасях. Перед нами —
Лондон и Париж. По мысли писателя, они
олицетворяют две различные формы одно-
го и того же закона европейской цивили-
зации: «типичную» и «фантастическую».
В «типичном» Париже автора поражает лю-
бовь к «порядку», «затишье порядка». Лон-
дон, наоборот, заставляет вспомнить пророчест-
во о конце мира из «Апокалипсиса» и еще боль-
ше — царство ненасытного древнего бога Ваала.
В Лондоне бросаются в глаза резкие социаль-
ные контрасты: богатство немногих, сохраняю-
щих свое «тупо-нравственное достоинство», и
трагическая нищета масс. Все это благословля-
ет англиканская церковь и те английские поэ-
ты, которые любят воспевать добродетельных
пасторских жен и белокурых дочерей.
Достоевский гневно разоблачает религию и
поэзию обмана: «Это религия богатых, и уж
тут без маски». С неменьшим возмущением пи-
шет он о лицемерной католической пропаганде,
расчетливо улавливающей в свои сети души
бедняков. Но главное, чему посвящено внима-
ние Достоевского,— это жизнь народной массы,
«полмиллиона работников и работниц с их
детьми». Громадный интерес к судьбам англий-
ских рабочих составляет великую заслугу ав-
тора «Зимних заметок». Описывается празднич-
ный субботний вечер. Кончилась неделя непо-
сильного проклятого труда. Каждодневная эко-
номия помогла скопить гроши для этого вечера.
И вот толпы бедняков высыпали на улицу. Они
едят и пьянствуют. Пьяны не только мужчины,
но и женщины. Это мрачный, молчаливый раз-
гул. Он неизменно соседствует с грязным
развратом, в котором принуждены участвовать
даже маленькие дети. И вот среди безликой,
нищей лондонской толпы, чье безобразное ве-
селье повсюду освещают пучки газа (завоева-
ние современной цивилизации), возникает но-
вое видение. Оно тоже необыкновенно по виду и
очень характерно по существу. Это — квартал
Гай-Маркет — скопище «великолепных кофеен,
разубранных зеркалами и золотом». «Все это
жаждет добычи и бросается с бесстыдным ци-
низмом на первого встречного. Тут и блестящие
дорогие одежды, и почти лохмотья, и резкое
различие лет». Подчеркивая контрасты, Дос-
тоевский все более углубляет социальную тему.
Вдруг в мрачной толпе «танцующих как будто
по обязанности» появляется необыкновенная
девушка. Она выделялась не только изумляю-
щей красотой, но и мыслящим, гордым взгля-
дом. «Она была, она не могла не быть выше
всей этой толпы несчастных женщин своим раз-
витием: иначе что же значит лицо человечес-
кое? А между тем она тут же пила джин, за
который заплатил молодой человек». Эту сце-
ну нетрудно представить в любом романе До-
стоевского, так образно сосредоточились в ней
противоречия жизни, которые он всегда раскры-
вал. Идеальная красота и душевная чистота
соседствуют с грязью, пошлостью, нищетой.
Это мир тяжелого, неотмщенного страдания.
Если лондонские улицы обнажают социальный
контраст, то Париж, наоборот, «куда-то при-
17
брал всех бедных и уверяет, что их совсем нет».
Основная тема памфлета в этой части — поли-
тическая.
Буржуазная демократия, по свидетельству Дос-
тоевского, восходит прямо к декларациям идео-
логов третьего сословия конца XVIII в., только
все истинно свободолюбивое в этих лозунгах
«сбрендило и лопнуло, как мыльный пузырь».
«Что такое liberte? — пишет он.— Свобода. Ка-
кая свобода? — Одинаковая свобода всем де-
лать все что угодно в пределах закона. Когда
можно делать все что угодно? Когда имеешь
миллион. Дает ли свобода каждому по миллио-
ну? Нет. Что такое человек без миллиона? Че-
ловек без миллиона есть не тот, который дела-
ет все что угодно, а тот, с которым делают все
что угодно. Что же из этого следует? А следу-
ет то, что, кроме свободы, есть еще равенство,
и именно равенство перед законом. Про это ра-
венство перед законом можно только одно ска-
зать, что в том виде, в каком оно теперь при-
лагается, каждый француз может и должен
принять его за личную для себу обиду».
Казалось бы, что может быть острее и резче та-
кого разоблачения буржуазных свобод? Но здесь
же проявляется характерное противоречие До-
стоевского.
Для автора «Зимних заметок» весь Запад —
сплошное царство буржуазности, в понятие «ме-
щанства» включает он и пролетариат, не видя
никакой разницы между третьим и четвертым
сословиями. Достоевскому кажется, что круг за-
мыкается, что социалистические лозунги повто-
ряют буржуазные, и он равно воюет и с теми и с
другими. Достоевский, который только что про-
явил себя как острый и тонкий социолог, вы-
ступает здесь с идеалистической идеей о некоем
«западном человеке» вообще, который будто бы
по природе не способен ни к равенству, ни к
братству. Революционный способ борьбы с бур-
жуазностью Достоевский решительно отвергает,
считая, что это лишь повторение того пути, ко-
торым сам капитализм утверждал свое господст-
во, и что он приведет к еще большему деспо-
тизму и неравенству. И опять писатель об-
ращает свои взоры к России, к русскому нацио-
нальному характеру, в котором заключен иде-
ал «всемирного боления за всех», которому ин-
тересы европейского человечества ближе и до-
роже, чем остальным европейцам.
В новых произведениях, созданных после «Зим-
них заметок» и посвященных русской действи-
тельности, Достоевский сохраняет и развивает
эту проблематику. Отныне герои рассматрива-
ются автором и сами себя рассматривают не
только в общерусском, но и в мировом масшта-
бе. Все главные герои Достоевского начиная с
середины 60-х годов — идеологи, мученики
мысли, для которых понять законы развития
человечества и найти свое место в общей жизни
неизмеримо важнее, чем устройство личных
дел и даже счастье в любви. Героям Достоев-
ского прежде всего нужно «мысль разрешить»,
и притом в масштабе вселенском. К решению
«мировых вопросов» они стремятся с такой
страстью, с таким жаром сердца, какие не час-
то встречаются и в любви. Если прежние произ-
ведения Достоевского были по преимуществу со-
циально-психологическими, то теперь они обо-
гащаются политической и философской проб-
лематикой.
Нетрудно понять, что такое обогащение твор-
чества Достоевского в середине 60-х годов по
сравнению с предшествующим этапом явилось
результатом исторического развития самой рус-
ской действительности, которое великий худож-
ник улавливал и отображал с необычайной
чуткостью. Время глубоких социальных пере-
мен, когда рушился вековой патриархальный
уклад старой, крепостнической России, когда
бурный рост капитализма еще более обострил
все противоречия в стране и возник новый этап
революционного движения «приблизительно с
1861 по 1895 год» (ПСС, т. 25, стр. 93), по опреде-
лению Ленина,— именно это время по-своему
изменило и творчество Достоевского. Нет сомне-
ния, что устремленность Достоевского к позна-
нию судеб человечества, его вера в историче-
скую миссию России возникли тоже не случай-
но. Как раз в этот период общественное развитие
и освободительная борьба в России все больше
приобретали мировое значение, что предшество-
вало мировому значению русской революции.
Понимая и раскрывая сложность проблем, стоя-
щих перед русским обществом, Достоевский,
однако, восстал против революционного пути его
развития и оказался антиисторичным со своей
идеализацией «почвы» и «всеобщего примире-
ния». Такой глубокий разрыв между силой ве-
ликого художника-мыслителя и его политиче-
скими иллюзиями характерен для всех после-
дующих произведений Достоевского.
Хронологически первое из них — повесть «За-
писки из подполья» (1864).
Повесть написана как исповедь несчастного,
больного и озлобленного человека. Подполье —
мрачный мир его души, отъединенной от всего
окружающего, как бы заживо замурованной.
Одиночество «подпольного человека» почти
символично. Нет больше в жизни крепких че-
ловеческих связей: ни семейных, ни дружес-
ких. Новый буржуазный порядок разрушает
старые скрепы между людьми, а новые — где
они? Каждый на свой страх и риск должен
жить в этом мире, добывая и кусок хлеба, и
место под солнцем. Обездоленным подпольный
человек почувствовал себя уже с раннего дет-
ства: «Я вот без семьи вырос, оттого, верно,
такой и вышел... бесчувственный». Школьные
годы он называет каторжными: «Меня сунули
18
в эту школу мои дальние родственники, от ко-
торых я зависел и о которых с тех пор не имел
никакого понятия,— сунули сиротливого, уже
забитого их попреками, уже задумывающегося,
молчаливого и дико на все озиравшегося». По-
том злобные насмешки товарищей за то только,
что он ни на кого из них не был похож. «Я воз-
ненавидел их тотчас и заключился от всех в
пугливую, уязвленную и непомерную гордость».
Но этими случайными признаниями человека
из подполья в сущности почти исчерпывается
социальное объяснение его характера. Все со-
держание повести посвящено другому — изло-
жению его взглядов на жизнь, на природу че-
ловека, как он ее понимает. Но поскольку ос-
новные наблюдения подпольного героя над пси-
хологией человека основаны на изучении соб-
ственной личности, то все его выводы оказы-
ваются порочными. Черты своего собственного
характера он приписывает человеку вообще.
Рисуя «подпольного мыслителя», Достоевский
показывает его мучительную душевную раз-
двоенность. Он вечно мечется от утверждения ка-
кой-нибудь идеи к ее отрицанию. Каждое его
чувство в любой момент готово смениться про-
тивоположным. Вся его жизнь — непрерывная
истерика: «Я чувствовал, что они так и кишат
во мне, эти противоположные элементы. Я знал,
что они всю жизнь во мне кишели». Характер-
но, что чувство приниженности, несмотря на
трагизм, доставляет человеку из подполья не-
кое наслаждение. Подпольный человек прямо
заявляет, что подобные наслаждения недоступ-
ны людям с крепкими нервами, людям деятель-
ным, лишенным рефлексии и поэтому, как он
считает, ограниченным. Здесь-то и обнаружи-
вается важнейший пункт всех рассуждений
подпольного героя. Понимая свое ничтожество,
он, однако, гордится своим якобы сильным и
свободным сознанием и на этой почве вступает
в ожесточенный спор с идеями революционных
демократов. Характерно, что при общем резко
критическом отношении Достоевского к под-
польному человеку он в данном случае берет его
в соратники, делает его рупором своих поле-
мических выступлений, его словами упрекает
революционных демократов в том, что они стре-
мятся ограничить свободу личности, свести по-
требности людей к удовлетворению материаль-
ных нужд, что в будущем обществе вся чело-
веческая жизнь расчислится по правилам ариф-
метики, а роль человека сведется к функции
фортепьянной клавиши или муравья в мура-
вейнике. Против всего этого философ из под-
полья выдвигает анархистский идеал свобод-
ной воли, ничем не стесненного произвола от-
дельной личности. Высмеивая самую мысль
о возможности счастливого социального уст-
ройства, он заявляет: «Вы верите в хрусталь-
ное здание навеки нерушимое, то есть такое,
которому нельзя будет ни языка украдкой вы-
ставить, ни кукиша в кармане показать. Ну,
а я, может быть, потому и боюсь этого здания,
что оно хрустальное и навеки нерушимое».
К мыслителям типа подпольного человека мож-
но отнести одно из определений понятия сво-
боды в «Немецкой идеологии» Маркса и Эн-
гельса: «Свобода определялась до сих пор фи-
лософами двояким образом. С одной стороны,
она определялась как власть, как господство
над обстоятельствами и отношениями, в кото-
рых живет индивид: так она определялась все-
ми материалистами. С другой стороны, она рас-
сматривалась как самоопределение, как избав-
ление от действительного мира, как — мнимая
только свобода духа: так она определялась все-
ми идеалистами» (т. 3, стр. 292). Именно о такой
мнимой свободе буржуазно-анархистского толка
писал Горький применительно к «Запискам
из подполья»: анархизм как психологическое
явление есть «симптом отчаяния личности, поте-
рявшей ощущение своей связи с миром и не
сознающей своей духовной зависимости от со-
циальной среды». Плеханов видел в анархизме
проявление «энергии отчаяния», характерное
для истории вообще и истории России в част-
ности («К вопросу о роли личности в истории»).
Поскольку нападки подпольного человека на
революционеров и материалистов отражали
взгляды самого Достоевского, многие из сов-
ременных критиков отождествляли героя и ав-
тора, не обращали внимания на то, что герой
этот в других отношениях враждебен писателю.
Недаром он наградил его именами «парадокса-
листа» и «антигероя». Интересно, что в числе
людей, с которыми полемизирует подпольный
философ, есть и почвенники: «...человек, тро-
нутый развитием и европейской цивилизацией,
стонет, как человек, «отрешившийся от почвы
и от народных начал», как теперь выражают-
ся». Это замечание героя по адресу самого ав-
тора, который, конечно, считает подпольное
сознание безвыходной формой индивидуализ-
ма. Чтобы точнее понять отношение Достоев-
ского к идеологии подполья, обратимся к одной
страничке из «Дневника писателя» 1877 г.
Глава называется «Злоба дня в Европе». Сна-
чала речь идет о социалистах: «Другие из ко-
новодов прямо уже говорят, что братства ника-
кого им и не надо, что христианство — бредни
и что будущее человечество устроится на осно-
ваниях научных. Все это, конечно, не может
поколебать и убедить буржуа. Он понимает и
возражает, что это общество, на основаниях на-
учных,— чистая фантазия, что они представи-
ли себе человека совсем иным, чем устроила
его природа... что польза и самосохранение
никогда одни не в силах породить полного и
согласного единения, что никакая польза не
заменит' своеволия и прав личности, что все
19
эти силы и мотивы слишком слабы и что все
это, стало быть, по-прежнему гадательно». Но
ведь именно так рассуждал человек из под-
полья, в повести Достоевского, буквально эти до-
воды приводил он социалистам. Здесь те же
мысли вкладываются в уста буржуа. В заключе-
ние Достоевский пишет: «Вот европейская по-
становка дела. И та и другая стороны страшно
неправы, и та и другая погибнут во грехах
своцх».
Как олицетворение идеала Достоевского в «За-
писках из подполья» главному герою противо-
поставлена «падшая женщина» Лиза, сумев-
шая и на «дне» жизни сохранить душевную
чистоту. В «Записках» иронически цитируются
строки из стихотворения Некрасова «Когда из
мрака заблужденья...». В противоположность
герою Некрасова, который извлек из мрака
«падшую душу», подпольный человек сам жа-
лок и нуждается в спасении. Лиза лучше и
сильнее его, в ней жива любовь к людям, а в
нем — гнилое подполье. Не он, а она, только
она может подать ему руку помощи. Таков
ход мысли писателя, закономерно приведший
его к созданию образа Сони Мармеладовой в
«Преступлении и наказании».
Таким образом, весь комплекс идей и весь
художественный опыт автора «Записок из под-
полья» непосредственно подводил его к теме
«Преступления и наказания». Косвенное под-
тверждение этой связи находим в одной записи
Достоевского, относящейся к 1875 г.: «А под-
полье и «Записки из подполья». Я горжусь,
что впервые вывел настоящего человека рус-
ского большинства и впервые разоблачил его
уродливую и трагическую сторону. Трагизм со-
стоит в сознании уродливости... Только я один
вывел трагизм подполья, состоящий в страда-
нии, в самоказни, в сознании лучшего и в не-
возможности достичь его и, главное, в ярком
убеждении этих несчастных, что и все таковы,
а стало быть, не стоит и исправляться! Что мо-
жет поддержать исправляющихся? Награда,
вера? Награды — не от кого, веры — не в кого.
Еще шаг отсюда, и вот крайний разврат, пре-
ступление (убийство). Тайна».
«Преступление и наказание» (1866) — величай-
шее создание Достоевского, новый, еще небыва-
лый тип романа, которым он обогатил миро-
вую литературу. Никогда прежде романы с
авантюрным, детективным сюжетом, с нерас-
крытыми тайнами, убийствами и другими кро-
вавыми драмами не были исполнены такого
глубокого социального и философского смысла.
В связи с сюжетом «Униженных и оскорблен-
ных» мы уже говорили о причинах такого свое-
образия романов Достоевского. Но то, что в
«Униженных и оскорбленных» осуществилось
лишь отчасти, в «Преступлении и наказании»
достигло степени высокого совершенства: каж-
дый поворот острого, трагедийного сюжета во-
площает трагизм самой «фантастической» дей-
ствительности.
Герой романа — Родион Раскольников подни-
мает бунт против ненавистного буржуазного
общества не только словом, но и делом, вы-
ступая с оружием в руках. Но дело это —
преступление, а оружие — топор убийцы.
С большой симпатией рисует Достоевский лич-
ность Раскольникова, человека сильного и гу-
манного. О силе духа свидетельствует и его
фамилия. Следователь Порфирий Петрович сра-
зу оценил это качество Раскольникова: «Я вас
почитаю за одного из таких, которым хоть
кишки вырезай, а он будет стоять да с улыб-
кой смотреть на мучителей,— если только веру
иль бога найдет». Каждому несчастному Рас-
кольников готов прийти на помощь: он защи-
щает на улице опозоренную девушку, выносит
детей из горящего дома, отдает последние день-
ги на похороны Мармеладова. Все страдания
человеческие отзываются болью в его душе:
и оскорбление сестры Дуни в доме помещика
Свидригайлова, и судьба дочери Мармеладова
Сони, которая пошла на улицу, чтобы спасти
от голода своих младших сестер и брата, и
горе неизвестной утопленницы.
Раскольников не эгоистичен, его нисколько не
тяготит собственное нищенство, но с чужой
бедой он примириться не может. Его поражает
покорность окружающих: «Зачем они не сто-
нут?» — настойчиво повторяется запись в чер-
новиках Достоевского, повторяется она и в
романе. В долгие часы сидения в своей душ-
ной маленькой комнатке, похожей не то на
гроб, не то на конуру, пытался понять Расколь-
ников, каким образом устроен этот несправед-
ливый мир и что делать человеку, если он не
хочет терпеть, как «трус и подлец». Горький
вывод, к которому пришел Раскольников, тол-
кнул его на путь преступления. Ему вдруг не-
отразимо представилось, что социальные зако-
ны вечны и незыблемы, а природа человечес-
кая неизменна. И хотя Раскольников во мно-
гом отличается от героя «Записок из подпо-
лья», их роднит это, как сказал бы Достоев-
ский, «капитальное» убеждение. «Потом я
узнал, Соня, что если ждать, пока все станут
умными, то слишком уж долго будет... Потом
я еще узнал, что никогда этого не будет, что
не переменятся люди и не переделать их ни-
кому, и труда не стоит терять! Да, это так! Это
их закон!.. И я теперь знаю, Соня, что, кто
крепок и силен умом и духом, тот над ними и
властелин! Кто много посмеет, тот у них и
прав. Кто на большее может плюнуть, тот у них
и законодатель, а кто больше всех может по-
сметь, тот и всех правее! Так доселе велось и
так всегда будет!» Таким образом, в мире,
фатально разделенном на хозяев и рабов, Рас-
20
кольников видит лишь два удела и выбирает
первый.
Опираясь на исторические примеры (Наполеон,
Магомет и т. д.), он создает теорию о людях не-
обыкновенных, которым ради великой цели все
позволено, даже преступление, и людях обыкно-
венных, представителях массы, толпы, чье де-
ло — покоряться и время от времени выдвигать
из своей среды героев. Эта анархистская теория,
по мысли Достоевского, глубоко противна нату-
ре человека. В трагической судьбе Раскольнико-
ва, вступившего в бой против капиталистическо-
го общества с его же оружием, запечатлен
суровый приговор писателя всем формам бур-
жуазного самоутверждения. Среди мотивов,
толкнувших Раскольникова на убийство ростов-
щицы, есть и гуманные: желание облегчить
участь матери и сестры, отдать весь капитал на
благо человечества, окончить университетский
курс и потом опять служить человечеству и т. д.
Но, пожалуй, сильнее остальных побуждений
Раскольникова обуревает желание совершить
проверку, «пробу», узнать, к какому разряду
людей принадлежит он сам: «тварь ли он дро-
жащая» или «право имеет», «Наполеон» он или
♦ вошь»? Образ толпы как «дрожащей твари»,
послушной голосу пророка, взят Достоевским,
по всей вероятности, из пушкинского цикла
«Подражания Корану», написанного в духе свя-
щенной книги магометан:
Мужайся ж, презирай обман,
Стезею правды бодро следуй,
Люби сирот и мой Коран
Дрожащей твари проповедуй.
Раскольников переосмысливает стихи Пушкина
и говорит о «дрожащей твари» со своей, над-
менно-повелительной интонацией: «О, как я
понимаю «пророка», с саблей на коне: «Велит
Аллах и повинуйся, «дрожащая» тварь!»
В полном соответствии с пушкинской характе-
ристикой современных «Наполеонов» в «Евге-
нии Онегине» оценивает Достоевский самосоз-
нание своего героя.
Теория Раскольникова, по мнению Достоевско-
го, не случайно родилась в Петербурге — в цент-
ре русского буржуазного мира. Отношение пи-
сателя к Петербургу и «петербургскому перио-
ду» истории оставалось неизменным до конца
жизни. При всем преклонении перед Пушки-
ным Достоевский в последней записной книж-
ке полемизирует с его известными стихами из
♦Медного всадника»: «Народ. Там все. Ведь
это море, которого мы не видим, запершись
и оградясь от него в чухонском болоте.
Люблю тебя, Петра творенье.
Виноват, не люблю его.
Окна, дырья — и монументы».
В «Преступлении и наказании» Свидригайлов
откровенно намекает на петербургское проис-
хождение идеи Раскольникова: «Редко, где
найдется столько мрачных, резких и странных
влияний на душу человека, как в Петербурге...
Между тем это административный центр всей
России, и характер его должен отражаться на
всем».
Об этом же говорит и самое начало романа.
Картина Петербурга, особенно его нищенских
улиц в районе Вознесенского проспекта и Сен-
ного рынка, так хорошо знакомая читателям
Достоевского, приобретает здесь какие-то зло-
вещие очертания. Жаркое городское лето:
всюду духота, толкотня, известка, леса, кир-
пич, пыль и нестерпимая вонь из распивоч-
ных — вот обстановка, в которой впервые появ-
ляется одетый в лохмотья Раскольников. Его
фигура легко вписывается в этот фон.
Роман построен так, что на всем его протяже-
нии читатель напряженно следит за каждым
движением мысли Раскольникова, за лихо-
радочной сменой решений, за сложной душев-
ной жизнью героя. Все действующие лица об-
рисованы таким образом, чтобы, сохраняя
большое самостоятельное значение, они, каж-
дый по-своему, «разъясняли» идею Раскольни-
кова, ее развитие и ее крах. Так, например,
трагическую безысходность в жизни городско-
го люда как бы олицетворяет судьба семьи
Мармеладовых. Рассказ старого, опустившегося
пьяницы-чиновника о своих злоключениях, о
страданиях жены — благородной Катерины
Ивановны, больной чахоткой, и, главное, о Со-
не, совершившей подвиг великодушия, принад-
лежит к потрясающим и незабываемым страни-
цам Достоевского. «Понимаете ли, понимае-
те ли вы, милостивый государь, что значит,
когда уже некуда больше идти?» Раздавлен-
ный лошадьми на улице, погибает Мармела-
дов, и вскоре умирает в полной нищете выгнан-
ная из дому и полупомешанная Катерина Ива-
новна.
Судьба Сони Мармеладовой превращается в ро-
мане в символ огромной емкости. Думая об
участи Дуни, Раскольников восклицает: «Со-
нечка, Сонечка Мармеладова, вечная Сонечка,
пока мир стоит!»
Раскольников всей душой с этими несчастны-
ми, он ненавидит их оскорбителей — Лужиных
и Свидригайловых, но трагический парадокс
состоит в том, что логика идеи отбрасывает
его в лагерь враждебный и глубоко ему отвра-
тительный. Помещик-крепостник Свидригай-
лов — «нравственный квазимодо», шулер, на-
сильник и убийца — не без основания говорит
Раскольникову, что у них есть «общая точка»
и что они «одного поля ягода». Судебный чи-
новник и делец Лужин — тоже из «хозяев
жизни», но другого типа. Он не совершает ни-
21
каких «юридических преступлений», но готов
на любую мерзость, чтобы разбогатеть, упро-
чить положение и вообще настоять на своем.
Он заранее решил жениться на бедной девуш-
ке, чтобы потом наслаждаться властью «благо-
детеля». Желая прикрыть одну свою подлость
(клевету на Раскольникова), он немедленно со-
вершает другую, объявляя воровкой Соню Мар-
меладову. Формула его поведения несложна:
«Наука же говорит: «возлюби, прежде всех,
одного себя», ибо все на свете на личном ин-
тересе основано». Раскольников с отвращением
заявляет Лужину: «А доведите до последст-
вий, что вы давеча проповедовали, и выйдет,
что людей можно резать!» Так сходятся (опять-
таки «в одной точке») несходные, казалось
бы, теории и еще более несходные люди. В сов-
падении со взглядами Свидригайлова и Лужи-
на — приговор теории Раскольникова, приговор
более суровый и окончательный, чем тот, кото-
рый мог бы вынести суд.
Но для понимания характера Раскольникова
очень важно, что еще задолго до встречи с Лу-
жиным и Свидригайловым, вовсе еще не ду-
мая о таком итоге своей теории, герой романа
Достоевского стал ощущать душевный разлад.
«Натура» не выдержала. Начались муки со-
вести. В письме к Каткову Достоевский гово-
рит о душевных муках Раскольникова при-
менительно ко времени после преступления.
Но в романе дело обстоит еще сложнее,
чем это вначале предполагал автор. «Нака-
зание» начинается задолго до преступле-
ния, очевидно с того времени, когда появи-
лась мысль об убийстве,— времени, которое
находится за пределами сюжета. Еще до убий-
ства Раскольникова гнетет не страх, а созна-
ние глубокой аморальности того, что он наме-
рен совершить: «О боже! Как это все отврати-
тельно! И неужели, неужели я... нет, это вздор,
это нелепость!..— прибавил он решительно.—
И неужели такой ужас мог прийти мне в голо-
ву? На какую грязь способно, однако, мое серд-
це! Главное: грязно, пакостно, гадко, гадко!»
И характерно, что всякий раз, когда Расколь-
ников отчуждается от своей идеи, его, избегаю-
щего общества, охватывает «жажда людей».
Именно это чувство влечет Раскольникова в
трактир, где он знакомится с Мармеладовым,
внимательно выслушивает его рассказ и забот-
ливо отводит домой.
Достоевский с замечательным мастерством пси-
холога показывает, что всякое столкновение с
действительностью приносит его герою двой-
ственный результат. С одной стороны, облегче-
ние, чувство связи с людьми. С другой — еще
большее ожесточение против бесчеловечного по-
рядка, при котором общество делится на пала-
чей и жертв, при котором процветают Лужины
и Свидригайловы и гибнут Мармеладовы: «Ай
22
да Соня! Какой колодезь, однакож, сумели вы-
копать!.. И привыкли. Поплакали и привыкли.
Ко всему-то подлец-человек привыкает!»
Символическим выражением этой разорванно-
сти чувств и мыслей Раскольникова накануне
убийства становится его страшный сон. Карти-
на изуверского истязания чахлой кобыленки,
которую пьяный мужик бьет по кротким гла-
зам, а потом забивает насмерть, возбуждает
и живое сострадание к жертве, и желание ото-
мстить палачу, и ужас при мысли о том, что
сам он тоже возьмет топор и пойдет проливать
кровь.
После преступления мучения Раскольникова
достигают наивысшего предела, но имеют все
то же психологическое содержание. Так, когда
Раскольников привозит домой умирающего
Мармеладова и помогает семье в эти скорбные
минуты, собственная боль как будто отступа-
ет — он вновь чувствует близость к людям.
«Он сходил тихо, не торопясь, весь в лихорад-
ке, и, не сознавая того, полный одного, нового,
необъятного ощущения вдруг прихлынувшей
полной и могучей жизни. Это ощущение могло
походить на ощущение приговоренного к смерт-
ной казни, которому вдруг и неожиданно объяв-
ляют прощение». И сразу же после этого —
встреча с матерью и сестрой Дуней, которых он
горячо любил и ради которых отчасти, может
быть, и совершил преступление: «Радостный,
восторженный крик встретил появление Рас-
кольникова. Обе бросились к нему. Но он стоял
как мертвый; невыносимое внезапное созна-
ние ударило в него, как громом. Да и руки его
не поднимались обнять их: не могли».
Если существенно, что «наказание» Расколь-
никова началось раньше преступления, то не
менее важно и другое: как бы ни страдал Рас-
кольников, он не считает себя виновным перед
обществом. Жизнь на каждом шагу дает ему
все новый материал для ожесточения, для не-
нависти к сильным мира сего. «Я ведь только
вошь убил, Соня, бесполезную, гадкую, зло-
вредную». И еще, почти в самом конце романа:
«Преступление? Какое преступление? — вскри-
чал он вдруг в каком-то внезапном бешенст-
ве,— то что я убил гадкую, зловредную вошь,
старушонку-процентщицу, никому не нужную,
которую убить сорок грехов простят, которая
из бедных сок высасывала, и это-то преступ-
ление? Не думаю я о нем и смывать его не
думаю».
Раскольников не ищет ни жалости, ни снис-
хождения. Он не намерен особенно подчер-
кивать, что среди причин, толкнувших его на
преступление, было и сострадание к обездолен-
ным. Но про себя он знает: «О, если б я был
один и никто не любил меня, и сам бы я нико-
го никогда не любил! Не было бы всего этого!»
Раскольников не усомнился и в своей теории.
похоже на внезапное озарение, в то время как
каждый шаг, каждая мысль героя в самом
романе изображены с потрясающей убедитель-
ностью. Содержание романа как бы восстает
против такого решения проблемы. Вспомним,
например, Катерину Ивановну с ее резким от-
казом от предсмертной исповеди: «Что? свя-
щенника?.. Не надо... Где у вас лишний цел-
ковый?.. На мне нет грехов!.. Бог и без того
должен простить... Сам знает, как я страдала!..
А не простит, так и не надо!..»
Не христианское смирение, а горячую нена-
висть к страшному миру угнетения и неспра-
ведливости навсегда вселяет в душу читателя
великий роман Достоевского.
Осенью 1866 г., в период завершения работы
над «Преступлением и наказанием», Достоев-
ский находился в исключительно трудных об-
стоятельствах. По контракту с издателем Стел-
ловским он должен был представить к 1 ноя-
бря новый роман, еще не начатый. Положение
казалось безвыходным. В этот момент друзья
посоветовали Достоевскому обратиться к помо-
щи стенографии, которая тогда еще только на-
чинала входить в жизнь. Молодая стенографи-
стка, явившаяся по приглашению Достоевского,
Анна Григорьевна Сниткина принадлежала
к замечательному поколению русских женщин
60-х годов. Незаурядный ум, твердый характер,
желание приносить пользу обществу самостоя-
тельным трудом, широкий интерес к литерату-
ре отличали Анну Григорьевну. Вскоре она ста-
ла женой писателя.
В апреле 1867 г. Федор Михайлович и Анна
Григорьевна уехали за границу, где собирались
провести около трех месяцев, но вернулись на
родину только через четыре года. За это вре-
мя они понемногу жили в разных городах
и странах (в Дрездене, Вене, Женеве, Мила-
не, Флоренции и др.). Оторванность от России
томила Достоевского: «По-моему,это хуже, чем
ссылка в Сибирь. Я говорю серьезно и без пре-
увеличения. Я не понимаю русских за грани-
цей» («Письма», т. II, стр. 160). «Живем мра-
чно и по-монастырски» (там же, стр. 142).
♦А здесь я тупею и ограничиваюсь, от России
отстаю. Русского воздуха нет и людей нет»
(там ж е). Отсутствие непосредственных впе-
чатлений от русской жизни страшит Достоев-
ского: «Мне непременно надобно воротиться
в Россию; здесь же я потеряю возможность да-
же писать, не имея под руками всегдашнего
и необходимого материала для письма, то есть
русской действительности (дающей мысли) и
русских людей» («Письма», т. II, стр. 161). Но
возвращение в Россию угрожало встречей с кре-
диторами, а денег на уплату долгов по жур-
налу «Эпоха», которые Достоевский после
смерти брата добровольно принял на себя, не
было. Писатель видит перспективу оказаться
в долговой тюрьме: «В Россию воротиться —
трудно и помыслить. Никаких средств. Это
значит, как приехать, так и попасть в долговое
отделение. Но ведь я уж там не рабочий. Тюрь-
мы я с моей падучей не вынесу, а стало быть,
и работать в тюрьме не буду. Чем же я стану
уплачивать долги и чем жить буду?» («Пись-
ма», т. II, стр. 142).
Заграничное пребывание писателя непредви-
денно превратилось в длительный и сложный
период его жизни и творчества.
В 1868 г. был создан один из самых замеча-
тельных романов Достоевского — «Идиот». Как
видно по подготовительным записям, поначалу
замысел был совсем не похож на то, что опре-
делилось впоследствии. Герой характеризу-
ется как человек ущемленный и обиженный,
но непомерно гордый, жестокий, способный на
ненависть и даже насилие. Внезапно припоми-
наются слова Раскольникова: «Вот они снуют
все по улице взад и вперед, и ведь всякий-то
из них подлец и разбойник уже по натуре сво-
ей: хуже того — идиот!» Но идиот в данном
случае мыслится как фигура сложная. В нем
отмечены черты, которые роднят его с Расколь-
никовым и отчасти героем «Подростка» Арка-
дием Долгоруким, который появится через
несколько лет: «На будущее — расчет: буду
банкиром... или властвовать тирански, или уме-
реть за всех на кресте — вот что только и мож-
но по-моему, по моей натуре, а так просто изно-
ситься я не хочу». Внезапно замысел меняется
очень круто. Достоевский прямо называет его
«новым романом». В письмах А. Н. Майкову и
племяннице С. А. Ивановой Достоевский трак-
тует образ героя совсем иначе (см. стр. 268). Это
будет положительно прекрасный человек», во-
площение «старинной и любимой» идеи автора.
Разрешение этой труднейшей задачи очень вол-
нует писателя. Герой «Идиота» должен встать
в ряд таких фигур, как Дон Кихот, Пикквик,
Жан Вальжан. Но так как наивысший эти-
ческий идеал для Достоевского — Христос,
Мышкину предполагается придать черты хрис-
тианского героя.
Именно таким и явился перед читателем князь
Лев Николаевич Мышкин. Соотнесенность с
образом Христа отнюдь не исчерпывает его
значения в романе. Это не символ религиозной
идеи, а живой, обаятельный, прямой и чисто-
сердечный человек. В нем воплотились лучшие
качества самых дорогих Достоевскому героев.
Много сходного между ним и Иваном Петро-
вичем из «Униженных и оскорбленных». Уме-
ние понимать людей и самоотверженно лю-
бить их, глубокое чувство справедливости отли-
чают Мышкина. В его наивности и непосред-
ственности есть что-то детское. Недаром Мыш-
кин легко сходится с детьми, и они его любят.
♦Через детей душа лечится»,— говорит князь,
24
а потом передает отзыв о себе доктора Шней-
дера: «... он сказал мне, что он вполне убедил-
ся, что я сам совершенный ребенок, то есть впол-
не ребенок, что я только ростом и лицом по-
хож на взрослого, но что развитием, душой,
характером и, может быть, даже умом я не
взрослый, и так и останусь, хотя бы я до шести-
десяти лет прожил». У этой «детскости» Мыш-
кина есть и реалистическое обоснование: он
душевнобольной. Очевидно, сама болезнь да
еще изоляция от жизни в швейцарской ле-
чебнице помогли Мышкину сохранить незамут-
ненной свою душу. Впрочем, Достоевский
считает, что эти качества могут и должны быть
и у «нормальных» людей. Из героев романа
ближе всех к Мышкину Лизавета Прокофьевна
Епанчина («совершенный ребенок»). Есть дет-
ские черты и у ее дочери Аглаи. Кстати ска-
зать, в убеждении Достоевского, что дети
прекрасны и добры, заключена мысль о доброй
природе человека вообще, об отсутствии «пер-
вородного греха» (по терминологии ортодок-
сальной церкви). Эта мысль и противоположная
ей (о «дьявольской» сущности человека) стол-
кнутся в мировоззрении героев последнего рома-
на Достоевского — «Братья Карамазовы».
Мышкин верит в победу светлого начала в
человеке и в каждом, кого встречает, стремится
поселить эту веру, но ничего не достигает, ибо
окружающий мир живет по иным законам.
В самом начале романа, в вагоне поезда, еще
не доехав до Петербурга, князь узнает об этих
жестоких законах. В рассказе Рогожина, отры-
вистом и сумбурном, многое видится Мышки-
ну: и власть денег, и темные страсти, и не-
счастная судьба какой-то гордой красавицы На-
стасьи Филипповны. А рядом с Рогожиным —
юродствующий чиновник Лебедев со своим веч-
ным присловьем: «Польсти, польсти». Впослед-
ствии выясняется, что он мастер толковать
«Апокалипсис» — книгу о конце света, и вся
современность, по его представлениям, есть са-
мый настоящий апокалиптический кошмар.
Но это все еще намеки. В Петербурге князя
ждет сама действительность.
Как всегда в романах Достоевского, в «Идио-
те» время действия до предела насыщено
событиями. За один неполный день Мышкин
вступает в общение почти со всеми главными
лицами романа, становится свидетелем их вра-
жды, глубокого неблагополучия жизни в целом.
Даже в счастливом доме генерала Епанчина
ощущается тревога, а в «недрах» семейства
Иволгиных ссоры, истерики, взаимные обви-
нения не затихают ни на час. Но с наибольшей
полнотой, уже в катастрофической форме про-
тиворечия петербургской жизни предстают
перед Мышкиным в знаменитой сцене у Нас-
тасьи Филипповны, на вечере по случаю дня ее
рождения.
В письме к Майкову о новом замысле «Идио-
та» Достоевский особенно отмечал: «Оказа-
лось, что, кроме героя, есть и героиня, а стало
быть ДВА ГЕРОЯ!!» («Письма», т. II, стр. 61).
Значение Настасьи Филипповны в романе гро-
мадно и действительно равно значению Мыш-
кина. Оба они, каждый по-своему, противосто-
ят безумному миру наживы и лицемерия. Если
Епанчины, Тоцкие, Иволгины стремятся жить
по заведенному обычаю и прикрывать темные
дела личиной благообразия, то Настасья Фи-
липповна срывает маски с окружающих, пря-
мо и решительно обнажает истинную подопле-
ку всех отношений. В произведениях Достоев-
ского очень часто встречаются сцены, когда
внезапно, «вдруг» (писатель любил это слово),
в виде взрыва, скандала, при большом сте-
чении людей, раскрываются их характеры,
подлинные причины их поступков. Такова сце-
на поминок по Мармеладову в «Преступлении
и наказании», когда Лужин обвиняет Соню в
краже ста рублей, а Лебезятников уличает его
во лжи, таково же изображение вечера у На-
стасьи Филипповны. Эта сцена — одна из
сильнейших в «Идиоте». Гости затевают ма-
ленькую игру, пети-же, в которой каждый дол-
жен рассказать о самом дурном своем поступке.
В результате получается, что все говорят о не-
винных шалостях, о сущих пустяках. Просто-
филей в этом обществе изощренных ханжей
оказался пьяница Фердыщенко, рискнувший
сообщить собравшимся, как он однажды украл
три рубля. «Надули Фердыщенка! Вот так
надули!» — восклицает он. «Надул» всех и
Афанасий Иванович Тоцкий, богач и циник,
соблазнитель Настасьи Филипповны, решив-
ший теперь освободиться для выгодного брака.
В присутствии женщины, оскорбленной и по-
губленной им, он в развязной манере расска-
зывает пустенький анекдот из светских по-
хождений. Здесь же присутствует и Ганя Ивол-
гин, предполагаемый жених Настасьи Филип-
повны, основавший свои надежды на 75 тыся-
чах, положенных Тоцким ей в приданое. Здесь
же и Ганин начальник — генерал Епанчин, ко-
торый одновременно готовится выдать за Тоц-
кого старшую дочь, ровесницу Настасьи Филип-
повны, и недвусмысленно добивается благо-
склонности самой Настасьи Филипповны, пре-
поднося ей драгоценный жемчуг. Нужна не-
обыкновенная сила духа, чтобы в одиночку
противостоять этому скопищу нравственных
уродов.
В судьбе Настасьи Филипповны поначалу нет
ничего исключительного. Она не первая и не
последняя девушка своего круга, попавшая в
такое положение. Исключительны ее поведе-
ние, ее бунт. Исключительна она сама. В ней
все удивляет: красота («С этакой красотой
можно мир перевернуть»,— говорит Аделаида
25
Епанчина), ум, образованность, душевная чис-
тота и гордый характер. «Но добра ли? Кабы
добра!» — думает Мышкин, глядя на портрет
Настасьи Филипповны. Ее природная доброта
и мягкость искажены страданием — вот что
предчувствует князь. Настасья Филипповна —
великолепная человеческая личность, от приро-
ды гармоническая и прекрасная. Показывая,
как общество безжалостно губит ее, Достоев-
ский-реалист не мог не увидеть, что процесс
разрушения затронул и сам характер героини.
Жестокость, озлобление, истерическая смена
настроений, вечное самомучительство — обо
всем этом и думает Мышкин, называя Наста-
сью Филипповну «помешанной». Но и «поме-
шанная» Настасья Филипповна неизмеримо вы-
ше и благороднее своего окружения. Не заду-
мываясь, бежит она из богатого дома, с презре-
нием бросает в камин купеческие, рогожинские
100 тысяч, и это на глазах тех, кто торговал ее
за 75, на глазах тех, кто только в деньгах видит
и честь и счастье. «Ведь теперь их всех такая
жажда обуяла, так их разнимает на деньги, что
они словно одурели»,— кричит Настасья Фи-
липповна. Не щадит она и себя, намеренно
подбирает слова несправедливые, горькие:
«бесстыжая», «уличная», «рогожинская». «...Вы
страдали и из такого ада чистая вышли, а это
много»,— горячо возражает ей князь. «К чему
вы стыдитесь, да с Рогожиным ехать хотите?
Это лихорадка...» Но чем больше говорит князь,
чем больше участвует он в жизни Настасьи
Филипповны, тем сильнее становится «лихорад-
ка». Это имеет очень важное значение для
идеи и структуры романа. Мышкин был первым
настоящим человеком, которого Настасья Фи-
липповна встретила и о котором всю жизнь
мечтала. Его высокие этические принципы ук-
репили ее ненависть к миру зла, поддержали и
сделали окончательным ее решение порвать с
прежней жизнью: «Вы слышали, я сказала кня-
зю: «Как скажете, так и будет; сказал бы да,
я бы тотчас же дала согласие, но он сказал нет,
и я отказала. Тут вся моя жизнь на одном во-
лоске висела».
Но путь «кроткого» Мышкина не подходит
Настасье Филипповне. Ее удел — бунтовать,
хотя бы ценой собственной гибели. «Ничем
не дорожа, а пуще всего собой... Настасья Фи-
липповна в состоянии была самое себя погубить,
безвозвратно и безобразно, Сибирью и катор-
гой, лишь бы надругаться над человеком, к
которому она питала такое бесчеловечное от-
вращение». Бунт этот — одинокий, неравный,
обреченный. Союз с Рогожиным, мрачным
ревнивцем, одержимым дикими страстями, по-
тому и манит Настасью Филипповну, что здесь
она безошибочно предчувствует свой близкий
конец. «Хе! Да потому-то и идет за меня, что
наверно за мной нож ожидает! Да неужто уж
26
ты и впрямь, князь, до сих пор не спохватился,
в чем тут все дело?» — спрашивает Рогожин.
Изображение купеческого дома Рогожиных,
такого же богатого и мрачного, как его владель-
цы, приобретает символический смысл. Это —
не то тюрьма, не то склеп — последний приют
Настасьи Филипповны. Наверное, после удара
ножа Рогожина она могла бы сказать то же,
что Лариса Огудалова в «Бесприданнице» Ос-
тровского: «Это я сама... сама. Ах, какое бла-
годеяние!»
Незадолго до гибели Настасьи Филипповны ат-
мосфера вокруг нее стала уже совершенно
невыносимой: «Если бы, любя женщину более
всего на свете или предвкушая возможность
такой любви, вдруг увидеть ее на цепи, за же-
лезною решеткой под палкой смотрителя,—
то такое впечатление было бы несколько сходно
с тем, что ощутил теперь князь». На гулянье
в Павловске она, одетая с чрезмерной роско-
шью, появляется в толпе столь ненавистных £Й
аристократов и ведет себя вызывающе. Проис-
ходит скандальная стычка с офицером: «Тут
просто хлыст надо, иначе ничем не возьмешь с
этой тварью!» — почти громко проговорил он...
Настасья Филипповна мигом обернулась к не-
му. Глаза ее сверкнули; она бросилась к сто-
явшему в двух шагах от нее и совсем незнако-
мому ей молодому человеку, державшему в
руке тоненькую плетеную тросточку, вырвала
ее у него из рук и изо всей силы хлестнула
своего обидчика наискось по лицу. Все это
произошло в одно мгновение...» Так, с плетью
в руках, сражается Настасья Филипповна про-
тив своих оскорбителей, пренебрегая приличи-
ями в кругу неприличных и ничтожных лю-
дей.
Даже лучшие люди из этого общества не в
состоянии понять трагедию несчастной женщи-
ны. С большой симпатией описана Достоевским
умная и прямодушная красавица Аглая. «Я
хочу быть смелою и ничего не бояться. Я не
хочу по их балам ездить, я хочу пользу при-
носить. Я уж давно хотела уйти... хочу совер-
шенно изменить мое социальное положение,—
признается она князю.—...Мы вместе будем
пользу приносить; я не хочу быть генераль-
скою дочкою». Но при встрече «двух сопер-
ниц», которую назначила сама Аглая, она жес-
токо оскорбляет Настасью Филипповну, прояв-
ляет глубокое непонимание ее положения:
«— Оставьте! — с отвращением и как бы через
боль проговорила Настасья Филипповна,— вы
так же меня поняли, как... горничная Дарьи
Алексеевны, которая с женихом своим намед-
ни у мирового судилась. Та бы лучше вас по-
няла...
— Вероятно, честная девушка и живет своим
трудом. Почему вы-то с таким презрением от-
носитесь к горничной?
— Я не к труду с презрением отношусь, а к
вам, когда вы об труде говорите».
Видимо, Аглая, почерпнувшая гуманные идеа-
лы из книг, в чем-то существенно важном оста-
лась еще «генеральской дочкой».
Итак, знакомясь с жизнью русского общества,
Мышкин увидел картину трагическую. Досто-
евский пытается уравновесить это впечатление
ссылкой на религиозность русского народа, ко-
торая особенно полюбилась Мышкину. «Вот
мой ответ: сущность религиозного чувства ни
под какие рассуждения, ни под какие проступ-
ки и преступления и ни под какие атеизмы не
подходит... Но главное то, что всего сильнее и
скорее на русском сердце это заметишь, и вот
мое заключение! Это одно из самых первых мо-
их убеждений, которые я из нашей России вы-
ношу. Есть, что делать, Парфен! Есть, что де-
лать на нашем русском свете, верь мне!» — с
жаром говорит князь Рогожину. Потом они
обмениваются крестами, но это религиозное по-
братимство не удерживает Рогожина от поку-
шения на Мышкина и от убийства Настасьи
Филипповны.
Чтобы противопоставить мысль об атеисти-
ческом «мраке» христианскому просветлению,
Достоевский вводит описание двух противо-
положных картин. Одна — копия с работы
Ганса Гольбейна-младшего, изображающая
Христа после Голгофы (эта мрачная картина,
от которой «вера может пропасть», висит в доме
Рогожина). Другая — картина, придуманная
Настасьей Филипповной (Христос с ребен-
ком).
В поле зрения Мышкина, изучающего Россию,
попадают и «нигилисты», данные в пародийном
изображении (компания Бурдовского, отчасти
их теоретик Ипполит). Правда, по разъяснению
Лебедева, это не настоящие нигилисты: «Ниги-
листы все-таки народ сведущий, даже ученый, а
эти дальше пошли-с, потому что прежде всего
деловые-с. Это, собственно, некоторое последст-
вие нигилизма, но не прямым путем, а пона-
слышке и косвенно». Впрочем, все они вскоре
проникаются большой нежностью к князю, осо-
бенно Ипполит, который, решаясь на самоубий-
ство, говорит Мышкину: «Я с Человеком про-
щусь». Характерно, что все симпатии людей
к Мышкину связаны с его прекрасными чело-
веческими качествами и не имеют отноше-
ния к религиозным убеждениям. В страшном
мире, куда попадает Мышкин, он никого не
спасает и гибнет сам — навсегда теряет рас-
судок.
Когда роман Достоевского вышел в свет, Щед-
рин, отмечая его глубокие противоречия, оце-
нил как великую заслугу писателя попытку
изобразить тип человека, достигшего «пол-
ного нравственного и духовного равновесия».
Живя за границей, Достоевский внимательно
следил за русскими и европейскими событиями.
Ежедневное чтение газет с краткой записью
наиболее интересных фактов давно преврати-
лось у него в привычку.
Большое внимание Достоевского привлекало,
конечно, революционное движение. О II кон-
грессе Интернационала, происходившем в Ло-
занне в сентябре 1867 г., и о новом конгрессе,
состоявшемся ровно через два года в Базеле, он
мог подробно узнавать из прессы. Достоевский
присутствовал на одном из заседаний Лиги ми-
ра и свободы в Женеве, где видел Гарибальди и
Бакунина. События Парижской коммуны вы-
зывают в Достоевском новые глубокие раздумья
об исторических судьбах человечества: «Но
взгляните на Париж, на коммуну,— пи-
сал он Страхову.— ...Нравственное основание
общества (взятое из позитивизма) не только не
дает результатов, но и не может само опреде-
лить себя, путается в желаниях и в идеалах.
Неужели, наконец, мало теперь фактов для
доказательства, что не так создается общество,
не те пути ведут к счастью и не оттуда про-
исходит оно, как до сих пор думали. Откуда
же? Напишут много книг, а главное упустят:
на Западе Христа потеряли (по вине католициз-
ма), и оттого Запад падает, единственно от-
того» («Письма», т. II, стр. 363—364). Такова
позиция Достоевского, его «за и против». Со-
циализм и католицизм приравниваются друг к
другу как две якобы сходные попытки устроить
человеческое общество без -Христа, на основе
науки и разума, с помощью деспотической
власти меньшинства над большинством. В даль-
нейшем творчестве писателя эта тема возника-
ет не раз, вплоть до «Легенды о Великом Инк-
визиторе».
В эти годы Достоевского вдохновляли широкие
замыслы двух больших романов: «Атеизм» и
«Житие великого грешника», которые так и не
были осуществлены, но многие их темы — ив
«Бесах», и в «Подростке», и в «Братьях Кара-
мазовых».
Прямым поводом к созданию «Бесов» (1870 —
1872) послужило газетное сообщение об убий-
стве в Москве студента Петровской земледель-
ческой академии Иванова. Иванов, будучи
членом тайного общества «Народная расправа»,
объявил о желании выйти из него и был убит
организатором общества С. Нечаевым при учас-
тии четырех других заговорщиков. В печати
появлялись все новые и новые материалы о
«нечаевском деле». Достоевский как будто
ждал чего-то подобного, чтобы излить всю свою
злобу против нигилизма. Он пишет роман-пам-
флет и сам признается в его открытой тенден-
циозности (см. письмо Н. Н. Страхову на
стр. 282).
Известно, что Маркс и Энгельс в работе «Аль-
янс социалистической демократии и междуна-
27
родное товарищество рабочих» резко осудили
нечаевские методы, как всеразрушительный
анархизм, как крайнее проявление буржуаз-
ной безнравственности. Гнев Достоевского
против политических авантюристов, готовых
любой ценой навязать народу свою волю, про-
диктован великой тревогой гуманиста за судь-
бы человечества. Но писатель игнорирует тот
факт, что нечаевщина извращала существо
революционной идеологии, а не выражала
его. Самый разнузданный буржуазный ниги-
лизм, который с ненавистью клеймили подлин-
ные революционеры, Достоевский изображал
как мировоззрение всех, кто так или иначе
связал себя с делом революции. Как верно от-
мечает М. Б. Храпченко в статье «Достоев-
ский и его литературное наследие», «анархиче-
ское выражение социального протеста Достоев-
ский отождествил с революцией и социализ-
мом в целом. В анархическом протесте он
видел основную форму осуществления идей
революции и социализма; его черты писатель
неправомерно перенес на революционно-демо-
кратическое и социалистическое движение в
России и на Западе» («Коммунист», 1971, № 16,
стр. 122).
«Пятерка» заговорщиков, сколоченная в губерн-
ском городе Петром Верховенским, состоит
сплошь из мелких разночинцев, примкнувших к
нигилизму от отсутствия настоящего дела, из
моды и чрезмерного самолюбия. Это люди чу-
жие и даже враждебные друг другу. Их ничто
не связывает, кроме страха перед Верховенским
и тем высшим «центром», за посланца которого
он себя выдает.
Сам Петр Верховенский — существо бездарное и
абсолютно аморальное, убийца и предатель —
добивается повиновения строго разработанной
системой шпионажа и провокаций. «Я ведь
мошенник, а не социалист, ха-ха!» — цинично
заявляет он. Наконец, он решает «скрепить»
организацию кровью. Так происходит зверское
убийство Шатова. Один из участников пре-
ступления — Виргинский, человек по натуре
мягкий, провинциальный фурьерист, не выдер-
живает такого ужаса и в отчаянии кричит
Верховенскому: «Это не то, нет, нет, это совсем
не то!» Но Достоевский хочет внушить читате-
лю, что это именно «то», то единственное, чем
занимаются революционеры. Самые страшные
события в городе (убийства, поджоги) — дело
их рук. Восемь лет назад Достоевский, видимо,
думал иначе. Известно, что во время петербург-
ских пожаров 1862 г. он пришел к Чернышев-
скому с просьбой выступить с осуждением
поджигателей и тогда же заверил его, что
не считает революционеров к этому причаст-
ными.
Достоевский стремится подчеркнуть, что идеи
революции не имеют корней в русской почве.
28
Например, рабочие шпигулинской фабрики изо-
бражаются людьми смирными: они идут жало-
ваться губернатору на неправильный расчет, но,
вопреки всем подстрекательствам агентов Вер-
ховенского, о «бунте» и не помышляют. (Таково
первое и единственное обращение Достоевского
к теме русского рабочего движения.) Характер-
но, что в самом конце романа, отмечая, как
каждый из членов «пятерки» вел себя перед су-
дом, Достоевский об одном из них (Толкаченко)
пишет так: «...Много и с охотою говорит, а ког-
да дело дойдет до знания народа и революцион-
ных (?) его элементов, то даже позирует и жаж-
дет эффекта». Достоевский поставил знак вопро-
са, чтобы подчеркнуть свое абсолютное неверие
в революционный дух русского народа. Идеалом
будущего общества, которое Верховенский меч-
тает учредить после разрушения старого, пред-
стает система одного из заговорщиков — мрач-
ного фанатика Шигалева. «Шигалевщина» —
рабство миллионов под властью отдельных силь-
ных личностей.
Достоевский хочет доказать, что каждый
самостоятельно мыслящий человек, связанный
с революцией, постепенно в ней разочаровыва-
ется и ищет своих путей. Так, убежденный
атеист, инженер Алексей Кириллов приходит
к мысли, что если нет бога, то им должен стать
сам человек, и полное проявление силы и сво-
боды личности видит в акте самоубийства. Но
если, уходя из тайного общества, Кириллов
уходит и из жизни, то его бывший товарищ,
сын крепостного крестьянина Иван Шатов,
после долгих колебаний (о чем говорит и его
фамилия) возвращается в лоно русской народ-
ности и православной веры. Все симпатии ав-
тора обращены к Шатову. Убийство Шатова в
момент его наивысшего просветления, после
возвращения жены и рождения ребенка, на
пороге новой жизни Достоевский рассматри-
вает как акт огромной народной трагедии.
Гибель Марьи Шатовой и ее младенца довер-
шают страшную картину. Эти страницы романа
исполнены необычайной страсти.
Особое значение придавал Достоевский фигуре
Николая Ставрогина, видя в нем вдохновителя
современного нигилизма. Задуманный как ли-
цо мрачное («тоже злодей»), он должен
был одновременно быть и трагичным («Я из
сердца взял его» и хотя редким, но типич-
ным явлением для известного слоя общест-
ва (см. стр. 286). Человек выдающегося ума
и силы духа, Ставрогин полон таких глубоких
противоречий, которые делают бесплодным его
ум и ничтожной волю. Природный аристократ,
красавец, богач, он опускается на «дно» жизни,
предается самому низкому разврату н в довер-
шение — формально женится на убогой и сума-
сшедшей сестре своего шута и собутыльника
капитана Лебядкина. Все поступки Ставроги-
на — от пресыщенности и холодного презрения
к жизни, его окружающей. Отсюда и любовь
к перемене мест, и неожиданное сближение за
границей с тайным революционным обществом,
для которого он писал даже программу. Но во
всем этом нет души Ставрогина, потому что
души у Ставрогина нет вообще. Опустошенность
и равнодушие — главные его свойства. Когда-то,
с одинаковой твердостью, как бы пытаясь про-
верить убедительность разных теорий, он вну-
шал атеизм Кириллову и идею народа-богоносца
Шатову. Оба считали его сначала «богом», ве-
ликим учителем, а потом поняли, что он всего
лишь неприкаянный барчук.
Холодность Ставрогина особенно видна в его
отношениях с женщинами: он может лишь
принимать любовь, но любить не в состоянии.
Неприятие существующей морали переходит
в полный аморализм — на совести Ставроги-
на немало преступлений. Но равнодушие к жиз-
ни лишает его и страха смерти (именно этим,
кстати сказать, объясняется его безгранич-
ная храбрость). Самоубийство Ставрогина, зара-
нее обдуманное и подготовленное,— неизбеж-
ный финал его судьбы. В этой судьбе Досто-
евскому видится трагедия человека, оторванно-
го от народной жизни, не сумевшего «найти бо-
га» и, несмотря на всю свою личную незауряд-
ность, обреченного на бесславную гибель. В
♦ Бесах» Достоевский изображает не только лю-
дей 60-х годов, но и старшее поколение — либе-
ралов 40-х годов, не только «детей», нои «от-
цов» русского нигилизма. Таков Степан Трофи-
мович — отец Петра Верховенского и воспита-
тель Николая Ставрогина. Образ старшего Вер-
ховенского представляет очень острую, велико-
лепную художественную сатиру на барский ли-
берализм. Когда-то Степан Трофимович читал
лекции в университете, знал Грановского и до
страсти любил играть «гражданскую роль». От-
сюда пошла его слава ученого и литератора про-
грессивного направления. С тех пор он вообра-
зил, что знает народ и народ его знает. Но при
том Степан Трофимович оставался завзятым
помещиком и однажды без всяких угрызений
совести проиграл в карты крепостного человека,
который после солдатчины попал в острог (это и
есть Федька Каторжный). Последние двадцать
лет Верховенский благополучно прожил прижи-
вальщиком у генеральши и писал никому не
нужные сочинения. Материализм и социализм
шестидесятников возмущают старого идеали-
ста: «На столе лежала раскрытая книга. Это
был роман «Что делать?»... О, как мучила его
эта книга! Он бросал иногда ее в отчаянии...—
Я согласен, что основная идея автора верна,—
говорил он мне в лихорадке,— но ведь тем
ужаснее! Та же наша идея, именно наша... Но,
боже, как все это выражено, искажено, исковер-
кано!.. К таким ли выводам мы устремлялись?
Кто может узнать тут первоначальную мысль?»
Незадолго до смерти Степан Трофимович ухо-
дит из дому и впервые в жизни, оказавшись на
«большой дороге», вступает в общение с людь-
ми из народа. Он даже не может поговорить с
ними, потому что половину фраз произносит
по-французски, и все принимают его за ино-
странца. Однако сам Верховенский не чувству-
ет этой горькой ситуации — он собой доволен.
По Достоевскому, «верховенство* либералов и
нигилистов в России невозможно, так как все
это — барские затеи чужеземного происхожде-
ния, и они погибнут подобно бесам из евангель-
ской притчи.
Вернувшись на родину, Достоевский продолжал
работу над «Бесами» почти до конца 1872 г.
Чтобы приступить к созданию нового романа,
нужно было еще многое узнать в самой рус-
ской действительности; для этого требовалось
время. У Достоевского давно возникло жела-
ние продолжить публицистическую деятель-
ность. За границей он написал большую статью
о Белинском, которая не была напечатана и не
сохранилась. По приезде в Петербург писатель
сближается с консервативным кружком лите-
раторов во главе с князем В. П. Мещерским,
издававшим журнал «Гражданин» — орган во-
инствующих монархистов. В 1873 г. Достоев-
ский становится редактором «Гражданина*.
К этому же времени относится его знакомство
с одним из вдохновителей реакции будущим
обер-прокурором Святейшего Синода, а тогда
членом Государственного Совета и воспитателем
наследника престола К. П. Победоносцевым.
Победоносцев всеми силами стремится подчи-
нить Достоевского своему влиянию, он активно
сотрудничает в «Гражданине», часто беседует
с писателем.
На страницах «Гражданина» впервые появля-
ется новый публицистический жанр Достоевско-
го — «Дневник писателя».
Еще в середине 60-х годов, когда Достоевскому
стало ясно, что «Эпоха» клонится к упадку,
у него возникла мысль о журнальном издании
нового типа. Это должен был быть небольшой
ежемесячный журнал, включающий обществен-
но-политические, литературно-критические ста •
тьи и художественные произведения, написан-
ные одним автором. В черновых тетрадях писа-
теля осталось предполагаемое название журна-
ла — «Записная книга». На протяжении всей
своей деятельности Достоевский был не только
художником, но и страстным, неутомимым пуб-
лицистом. Обсуждать важнейшие проблемы рус-
ской и европейской жизни в прямой беседе с
читателем по горячим следам событий было
потребностью его натуры. Достоевский рассчи-
тывал получать читательские письма-отклики
и имел намерение публиковать ответы на самые
29
значительные из них. Замысел «Записной кни-
ги» явился прообразом «Дневника писателя»,
лучшие выпуски которого относятся к 1876 и
1877 гг. Обращаясь к статьям под этим назва-
нием, напечатанным Достоевским на страни-
цах «Гражданина», мы видим, как постепенно
новое знакомство с русской действительностью
вносит существенные изменения в прежние
представления писателя. Вначале перед нами
уже известный круг тем: беспрерывные напад-
ки на революционную идеологию, пропаганда
народности в духе православия. Но вскоре в его
публицистике начинают звучать иные ноты.
Знакомство с русской жизнью на новом этапе
раскрыло перед писателем чудовищные кар-
тины пореформенного буржуазного хищни-
чества, обнищания народа, морального раз-
ложения и духовной опустошенности так
называемого «образованного общества». Рост
преступности, множество самоубийств среди мо-
лодежи — от безразличия к жизни, от цинично-
го презрения к ценности человеческой лично-
сти, а рядом с этим — героическая готовность
лучших людей из молодого поколения служить
высоким идеалам, начавшееся хождение в на-
род — все это глубоко волновало Достоевского.
Хотя неудачи народников укрепили его убежде-
ния в оторванности революционеров от «почвы»,
все же тон, в котором Достоевский пишет о них,
значительно меняется. На фоне оголтелого ка-
рьеризма одних и отчаяния других люди, стре-
мящиеся преобразовать мир, верящие в свою
правду, привлекают серьезное внимание Досто-
евского. Не случайно с этого времени он все
чаще обращается в статьях к своему революци-
онному прошлому и протестует против таких'
выступлений, которые третируют революционе-
ров как недорослей. В своей основе позиции До-
стоевского остаются прежними, но характерно,
что в «Дневнике писателя» 1873 г. автор «Бесов»
так говорит о нечаевцах: «Я сам старый «не-
чаевец», я тоже стоял на эшафоте, приговорен-
ный к смертной казни, и уверяю вас, что стоял
в компании людей образованных... Знаю, вы,
без сомнения, возразите мне, что я вовсе не из
нечаевцев, а всего только из «петрашевцев»...
Но пусть из петрашевцев. Почему же вы знае-
те, что петрашевцы не могли бы стать нечаев-
цами, т. е. стать на «нечаевскую» же дорогу,
в случае, если б так обернулось дело? Конечно,
тогда и представить нельзя было: как бы это
могло так обернуться дело? Не те совсем были
времена. Но позвольте мне про себя одного
сказать: Нечаевым, вероятно, я бы не мог
сделаться никогда, но нечаевцем, не ручаюсь,
может, и мог бы... во дни моей юности».
Сотрудничество в «Гражданине» становится для
Достоевского тягостным. Его раздражает лите-
ратурная бездарность и тупой монархизм Ме-
щерского. Он решительно протестует против
30
той части его статьи, рде сочувственно гово-
рится о правительственном надзоре за студен-
тами. Судя по воспоминаниям В. Починков-
ской, работавшей корректором «Гражданина»,
Достоевский с радостью ушел из журнала
в 1874 г.— ему хотелось творческой независи-
мости. Вскоре произошло знаменательное со-
бытие в жизни писателя: Некрасов предложил
ему напечатать новый роман в «Отечественных
записках». Достоевский ответил согласием. Ко-
нечно, он не изменил своих убеждений-, не при-
нял мировоззрения революционного лагеря, но
в отличие от «Бесов» главный смысл произве-
дения, которое он теперь задумал, заключался
в разоблачении губительного влияния буржуаз-
ных отношений на душу человека, представи-
теля современного молодого поколения, со всем
энтузиазмом юности ищущего смысла жизни.
Эта тема была близка «Отечественным запи-
скам», а выдающийся талант Достоевского
предвещал ее незаурядное художественное во-
площение. Достоевский не без гордости сооб-
щает жене о дружеском расположении Некра-
сова, о своем желании короче сойтись с Салты-
ковым. Друзья Достоевского А. Майков и
Н. Страхов явно не одобряют его «поворота»,
смотрят хмуро, «со складкой», но Федор Михай-
лович сообщает об этом жене без особой горечи,
с некоторым даже задором, так дорого ему это
ощущение творческого подъема и своей само-
стоятельной позиции.
В черновых записях к новому роману читаем:
«Разложение— главная видимая мысль». «Об-
щество химически разлагается». Одно из пред-
полагаемых заглавий — «Беспорядок», нако-
нец — «Подросток». В центре романа — судьба
честного и доброго юноши Аркадия Долгору-
кого. Член «случайного семейства», незаконный
сын помещика Версилова и бывшей крепостной
крестьянки, с раннего детства он чувствует се-
бя одиноким, незащищенным от обид и побоев,
предоставленным только своим силам, своей
совести. Он ходит по улицам,- «бессмысленно
наталкиваясь на... народ, чужой и безучаст-
ный; но куда же деться? Кому я нужен и —
что мне теперь нужно?» Обездоленность, «не-
законность» Аркадия изображаются Достоев-
ским не как частный факт одной биографии,
а как явление глубоко типичное для мира, где
каждый сам по себе и сам за себя. Понятие
«случайного семейства» рассматривается До-
стоевским широко, становится символом ра-
зобщенности людей, разорванности традицион-
ных связей. В «Дневнике писателя» 1876 г.
Достоевский объяснял, что в Аркадии он видел
«душу безгрешную, но уже загаженную страш-
ной возможностью разврата, раннею ненавистью
.за ничтожность и случайность свою», и в заклю-
чение добавлял: «...все это, оставленное един-
ственно на свои силы и на свое разумение*.
«Свое разумение» и толкнуло Аркадия на путь,
который только ему, наивному подростку,
мог показаться новым и оригинальным. «Моя
идея — это стать Ротшильдом»,— таинст-
венно сообщает он. Его любимый герой —
скупой рыцарь Пушкина. «С меня довольно се-
го сознанья» — слова, которые он мечтал бы
повторить когда-нибудь. Не случайная удача
увлекает Аркадия, а упорное, постоянное на-
копительство. Подобно Гане Иволгину из
«Идиота», подросток пленен идеей обогащения,
потому что деньги способны вознести человека
ничтожного и ординарного до уровня выда-
ющейся личности. Деньги заменяют красоту,
талант и все другие достоинства. Трагикомизм
ситуации состоит в том, что подросток хранит
как тайну и считает открытием один из самых
обычных и привычных в буржуазном обществе
способов обогащения. Правда, Аркадий разъя-
сняет, что ему нужны не деньги и даже не
могущество, а то, что достигается деньгами
и могуществом,— свобода, но это не меняет
социального смысла его намерений. Достоев-
ский глубоко разоблачил всю систему капита-
листических отношений, показав, что на фоне
неограниченной власти денег вполне законо-
мерны «открытия» вроде «идеи» молодого Дол-
горукого. «Идея» Аркадия — не отвлеченная
мысль, а живое, трепетное чувство, пылкая
страсть. В романе, написанном как исповедь
героя, от первого лица, это ощущается с осо-
бой силой. Пафос приобретательства и мечта
о будущей власти над людьми искажают ха-
рактер человека, делают его озлобленным,
замкнутым, загнанным в угол. Недаром ком-
нату Аркадия, как и жилище Раскольникова,
автор сравнивает с гробом.
Но так же как Раскольников не мог вынести
своей идеи, не в состоянии подчиниться ей и
подросток. «Живая жизнь» то и дело отвлекает
его, ум и сердце не подчиняются холодному рас-
чету. Достаточно было Аркадию увидеть боль-
ную подкинутую девочку, как «идея» была забы-
та и все деньги истрачены. Но не только деньги,
а может быть, все на свете готов забыть он ра-
ди восторженной юношеской влюбленности
в гордую красавицу Ахмакову. Впрочем, не
все. Самое страстное желание Аркадия — по-
нять душу Версилова, которого еще с детства
он привык считать великим мыслителем. Под-
росток втайне надеется, что отец откроет ему
смысл жизни, и тогда, отбросив «идею», он
устремится к светлому будущему. Отталкива-
ние от буржуазности в молодом Долгоруком
очень сильно в отличие, например, от его быв-
шего соученика Ламберта, чей характер пред-
стает как сгусток всех мерзостей современно-
го мира. Ламберт говорил, например, что «ког-
да... будет богат, то самое большое наслажде-
ние его будет кормить хлебом и мясом собак,
когда дети бедных будут умирать с голоду,
а когда им топить будет нечем, то он купит
целый дровяной двор, сложит в поле, а бедным
ни полена не даст. Вот его чувства!» Однако
того пути избавления от ламбертов, который
предлагают революционеры, подросток не при-
нимает. В романе изображается встреча и спор
Аркадия с членами кружка Дергачева (его
прототип — революционная организация во
главе с Долгушиным). Материалы судебного
процесса долгушинцев, происходившего летом
1874 г., публиковались в газетах и были хоро-
шо известны Достоевскому. Среди долгушинцев
оказались и бывшие нечаевцы. Тем не менее
изображение революционеров в «Подростке»
заметно отличается от «Бесов». Несмотря на
критику идей, общий тон повествования спо-
койный и отнюдь не враждебный. Правда, тема
дергачевцев сводится лишь к небольшому эпи-
зоду и не касается основной фабулы романа.
Несколько подробнее с явной симпатией обри-
сован один из членов кружка — умный и во-
левой Васин.
Итак, все надежды подростка на разрешение
«роковых вопросов» обращены к Версилову.
В облике Версилова нетрудно узнать некоторые
черты «лишнего человека» — образованного
дворянина 40-х — 50-х годов, гуманиста и оп-
позиционера, не нашедшего, к несчастью, ни
положительной программы, ни настоящего де-
ла: «Суждены нам благие порывы, но свершить
ничего не дано». Версилов — «лишний чело-
век», включенный в систему идей Достоевско-
го. Поклонник передовой русской литературы,
проливавший некогда слезы над повестью Гри-
горовича «Антон Горемыка», Версилов прини-
мал деятельное участие в проведении крестьян-
ской реформы, будучи мировым посредником.
Затем, как водится, понемногу ко всему охла-
дел, уехал в Европу: она давно уже перестала
быть для него идеалом, но судьба европейско-
го человечества волновала «русского скиталь-
ца». Западному социализму он противопоста-
вляет «всечеловеческую любовь»’ и «всеприми-
рение идей» в духе самого Достоевского. Сви-
детель Парижской коммуны, Версилов понима-
ет ее историческую закономерность, но отри-
цает такой способ борьбы. Атеист Версилов
жаждет веры, и оттого нарисованная им карти-
на «золотого века», будущего счастья челове-
чества, поначалу глубоко атеистическая, нео-
жиданно завершается явлением Христа. Раз-
двоен Версилов и в любви. С одной стороны,
его глубокая, «вечная» любовь к матери под-
ростка («маме»), олицетворяющей скромную
красоту, силу духа и жертвенность (символ
России); с другой — безумная страсть к Ахма-
ковой — обаятельной и самолюбивой светской
женщине с оттенком нигилизма. Разрешить
все эти вопросы, остановиться на чем-нибудь
31
вполне Версилов не в состоянии. И когда в кон-
це романа он в порыве какого-то безумия раз-
бивает пополам икону, завещанную ему стар-
цем Макаром Долгоруким, двойственность,
«расколотость» его сознания обнаруживается
прямо и наглядно.
Конечно, такой Версилов не мог указать путь
сыну, не мог научить его жить.
« — Мне теперь не нужно мечтать и грезить,
мне теперь довольно и вас! Я пойду за вами! —
проговорил я, отдаваясь ему всей, душой.
— За мной? А мои странствия как раз кончи-
лись и как раз сегодня: ты опоздал, мой ми-
лый.
Сегодня финал последнего акта, и занавес опу-
скается».
Но, оставив подростка в прежнем одиночестве,
Версилов окончательно убедил его в том, что
высокие духовные искания, как бы тягостны
они ни были, нужнее и дороже человеку, чем
убогая «идея» сделаться Ротшильдом: «Милый
мой, я вовсе не хочу прельстить тебя какой-
нибудь буржуазною добродетелью взамен твоих
идеалов, не твержу тебе, что «счастье выше бо-
гатырства», напротив, богатырство выше всяко-
го счастья, и одна уж способность к нему
составляет счастье».
Образу интеллигентного русского скитальца про-
тивостоит в романе фигура идеального героя
Достоевского, русского странника из народа
Макара Долгорукого. В противоположность
всеобщему «беспорядку» и «безобразию» Ма-
кар — воплощенный «порядок» и «благообра-
зие». Внешность его напоминает Власа из сти-
хотворения Некрасова. Достоевский даже ци-
тирует: «смуглолиц, высок и прям». «Закон-
ный» отец Аркадия, он склоняет его к вере
добродушно и ласково, не посягая на самосто-
ятельность мальчика. Любовь Макара Ива-
новича к жизни, к природе, даже уважи-
тельный интерес к науке — качества несколько
неожиданные для подобного героя и перешед-
шие затем отчасти к старцу Зосиме в «Братьях
Карамазовых». Попытка сочетать жизнелюбие с
верой в некоторых образах Достоевского и Тол-
стого вызвала возмущение религиозных орто-
доксов. Константин Леонтьев иронически назвал
такое мировоззрение «розовым христианством».
Реалистическое чутье Достоевского удержало
его от попытки показать влияние Макара Ива-
новича на подростка. Отношение Аркадия к
старцу ограничивается доброжелательным ин-
тересом.
«Подросток» — первый и единственный роман
Достоевского, где показан процесс формирова-
ния личности. Как правило, герои Достоевского
предстают уже сложившимися и лишь раскры-
ваются в острых, часто катастрофических жиз-
ненных ситуациях. В «Подростке» же и ката-
строфичность не носит такого грозного, необра-
32
тимого характера, как в других романах. Глав-
ный пафос «Подростка» — изображение духов-
ного развития героя в борьбе с мерзостью бур-
жуазных нравов, в поисках человечности. Под
конец он совсем отказывается от «идеи»,
поступает в университет, начинает жить заново.
В одной из черновых заметок к «Подростку»
под заглавием «Final» Достоевский отметил:
«Вообще это поэма о том, как вступил под-
росток в свет. Это история его исканий, надежд,
разочарований, порчи, возрождения, науки —
история самого милого, самого симпатичного
существа. И жизнь сама учит, но именно его,
подростка, потому что другого не научила бы».
Достоевский пристально вглядывается в своего
молодого героя, стремясь предугадать его судь-
бу, а значит, и судьбу многих и многих тысяч,
«ибо из подростков созидаются поколения» (по-
следние слова романа).
Как бы оценивая весь свой многолетний твор-
ческий опыт, автор «Подростка» назвал себя
художником, «одержимым тоской по текуще-
му». Удел такого художника — «угадывать и...
ошибаться».
♦Тоска по текущему» вдохновляла Достоевско-
го и в два последующих года, когда, готовясь
к созданию широкого полотна «Братьев Кара-
мазовых», он ежемесячно издавал «Дневник
писателя». Темы «Дневника» необычайно раз-
нообразны: вопросы экономики и политики —
внутренней и международной, нравственное со-
стояние общества, особенно молодежи, а в этой
связи постоянная проблема: атеизм и христи-
анство, размышления о литературе и искусстве,
воспоминания биографические переполняют
статьи Достоевского.
Лучшие статьи «Дневника» и многие отдельные
замечательные высказывания Достоевского со-
храняют живой, непреходящий интерес для сов-
ременного читателя (некоторые отрывки из них
печатаются в нашей книге). Не только публици-
стика, но и художественные произведения вхо-
дили в состав «Дневника». В их числе два
прославленных шедевра Достоевского, два «фан-
тастических рассказа»: «Кроткая» (1876) и
«Сон смешного человека» (1877). «Фантасти-
ческими» они названы только из-за необычной
формы повествования. Что же до содержания,
то в нем сконцентрирован весь трагизм обык-
новенной жизни и брошен открытый вызов
всем, кто может мириться с ее нормами. Ос-
новой для сюжета «Кроткой» послужило реаль-
ное происшествие — самоубийство бедной швеи,
которая выбросилась из окна с иконой в руках.
Как обычно, Достоевский преображает факт
действительности в художественный образ гро-
мадной, символической емкости. Перед нами —
взволнованный монолог мужа самоубийцы сра-
зу же после катастрофы, в часы, когда она еще
лежит на столе. Только теперь он до конца по-
нял всю бессмысленность своей жизни, жизни
одинокого мечтателя, образованного ростовщи-
ка с его уродливой местью обществу. Человек
честный и смелый, он, однако, не понимал
иных отношений между людьми, кроме влады-
чества и подчинения. Он не доверился своему
чувству к жене и для того, чтобы покорить ее,
кроткую, но гордую, расчетливо употребил два
средства: деньги и холодное молчание. «Я на-
пер на деньги», «Я на молчание напер»,— вспо-
минает он. Какой страшной трагедией обернул-
ся этот бесчеловечный расчет! Жизнь преврати-
лась в мучительный поединок и не только в
переносном смысле: сначала «кроткая» подни-
мает револьвер на мужа, затем в отчаянии гу-
бит себя. Накануне катастрофы герой как бы
прозревает («пала пелена»), он страстно призна-
ется в любви, решает закрыть кассу ссуд, день-
ги раздать бедным и уехать к морю, в Булонь.
«...Весна, Булонь! Там солнце, там новое наше
солнце...» Казалось, счастье было «так возмож-
но, так близко» — редкая, почти невероятная
ситуация у Достоевского. Но прежние страда-
ния убили в душе чистой и целомудренной жен-
щины возможность ответить на любовь, при-
шедшую слишком поздно. Образ в ее руках,
так же как и мечта героя о Булони, был для
Достоевского свидетельством неистребимого
стремления людей к добру и справедливости.
Повесть заканчивается бунтом против косного,
бесчеловечного строя, где все разобщены и оди-
ноки: «Что мне теперь ваши законы? К чему
мне ваши обычаи, ваши нравы, ваша жизнь,
ваше государство, ваша вера?.. «Есть ли в поле
жив человек?» — кричит русский богатырь.
Кричу и я, не богатырь, и никто не откликается.
Говорят, солнце живит вселенную. Взойдет солн-
це, и — посмотрите на него, разве оно не мер-
твец? Все мертво и всюду мертвецы. Одни толь-
ко люди, а кругом них молчание — вот земля!»
Достоевский считал, что прервать этот заговор
молчания могут сами люди, стоит толь-
ко захотеть, но имел в виду прежде всего мора-
листический, христианский путь.
Очень часто в «Дневнике писателя» встреча-
ются утверждения, что каждый человек несет
«рай» в своей душе и «золотой век в кармане»
(так называется даже одна из глав). Мечта о
«золотом веке», зародившаяся у Достоевского,
вероятно, еще в 40-е годы, в период увлечения
фурьеризмом, волновала его всю жизнь. О ней
идет речь и в черновиках «Преступления и на-
казания», и в не напечатанной при жизни ав-
тора исповеди Ставрогина, и в рассказе Вер-
силова, и в «Сне смешного человека». Смешной
человек отказался от самоубийства, от бегства
из жизни, к которой он раньше был жестоко
равнодушен, потому что неожиданно, во сне,
увидел истину. Ему пригрезилось счастливое
общество на какой-то другой планете, где нет
ни вражды, ни эгоизма, ни сладострастья, ни
кровопролития, где даже природа совсем не
похожа на здешнюю. Вместо дождя, грязи,
тумана — яркое солнце, изумрудное море, вы-
сокие деревья. «Дети солнца» потому так хоро-
ши, что не знают цивилизации: «И, наконец, я
увидел и узнал людей счастливой земли этой.
Они пришли ко мне сами, они окружили меня,
целовали меня. Дети солнца, дети своего солн-
ца,— о, как они были прекрасны! Никогда я не
видывал такой красоты в человеке. Разве лишь
в детях наших, в самые первые годы их возрас-
та, можно бы было найти отдаленный, хотя и
слабый отблеск красоты этой. Глаза этих счаст-
ливых людей сверкали ясным блеском. Лица их
сияли разумом и каким-то восполнившимся уже
до спокойствия сознанием, но лица эти были ве-
селы; в словах и голосах этих людей звучала
детская радость... Эти люди, радостно смеясь,
теснились ко мне и ласкали меня; они увели
меня к себе, и всякому из них хотелось успо-
коить меня. О, они не расспрашивали меня ни о
чем, но как бы все уже знали, так мне казалось,
и им хотелось скорее согнать поскорее страда-
ние с лица моего». Но вскоре пришелец с земли
развращает их, они перенимают «земные»
пороки, предпочитая науку, «сознание жиз-
ни» — самой жизни. Разубедить их герой рас-
сказа бессилен, и все же он не отчаивается.
Ведь он сам видел, «что люди могут быть пре-
красны и счастливы, не потеряв способности
жить на земле».«Истина», открытая «смешным
человеком», сводится к тому, что эпоха циви-
лизации, со всем ее трагизмом, есть неизбеж-
ный, но временный период человеческой исто-
рии, что, обогащенные развитием науки и
культуры, люди возвратятся к всеобщей любви
и братству. Как ни идиллична эта картина,
важен пафос Достоевского: «Я не хочу и не
могу верить, чтобы зло было нормальным состо-
янием людей». Тем не менее взгляд автора
на природу человека не сводится к этой мысли.
Несколько позже в статье об «Анне Карениной»
он заявлял: «Ясно и понятно до очевидности,
что зло таится в человечестве глубже, чем пред-
полагают лекаря-социалисты, что ни в каком
устройстве общества не избегнете зла, что душа
человеческая останется та же, что ненормаль-
ность и грех исходят из нее самой и что, нако-
нец, законы духа человеческого столь еще не-
известны, столь неведомы науке, столь не-
определенны и столь таинственны, что нет и
не может быть ни лекарей, ни даже судей
окончательных, а есть тот, который говорит:
«Мне отмщение и аз воздам». Добр или зол че-
ловек по натуре, можно ли так преобразовать
«лик мира сего», чтобы навеки уничтожить
зло? На эти вопросы, мучительно остро по-
ставленные Достоевским, нет у него прямых и
окончательных ответов. «Весь борьба».
33
Последний, поистине титанический акт этой
борьбы — роман «Братья Карамазовы» (1878 —
1880). Достоевский написал лишь первый роман
из двух задуманных на эту тему. Действие вто-
рого должно было происходить в конце 70-х
годов, а первого — на тринадцать лет раньше.
Главным действующим лицом второго, «основ-
ного» романа мыслился Алексей Карамазов, в
первом же романе дана лишь предыстория, пе-
риод юности героя. Тема «безобразия», «бес-
порядка» пореформенной жизни, выдвинутая
в «Подростке», здесь освещена гораздо шире.
Формула «Общество химически разлагается» к
«Братьям Карамазовым» относится непосред-
ственно. Все, что совершается в провинциаль-
ном Скотопригоньевске, как в капле воды отра-
жает всероссийский хаос. Приговором художни-
ка всему помещичьему сословию, которое в
отчаянных попытках спасти себя судорожно
хватается за методы буржуазного хищничества,
является образ главы семейства Федора Павло-
вича Карамазова. Сначала приживальщик, по-
том помещик, сколотивший большое состояние
темными сделками в Одессе и открывший в
своей' округе несколько кабаков, подлец и
сладострастник, личность растленная во всех
отношениях, не человек, а «злое насекомое» —
таков старик Карамазов. Рядом с Ф. П. Кара-
мазовым капитализирующуюся Россию пред-
ставляют в романе хотя эпизодические, но
очень колоритные фигуры богатого и хитрого
купца Кузьмы Самсонова, содержателя Гру-
шеньки (его дом удивительно напоминает дом
Рогожина), лесоторговца и беспробудного пья-
ницы Горсткина (по прозвищу Лягавый), ку-
лака и арендатора помещичьих земель, хозя-
ина трактира в Мокром Трифона Борисовича.
Распад родственных связей как прямое след-
ствие социальной деградации, запечатленный в
те же годы автором «Господ Головлевых», в
семействе Карамазовых достигает последнего
предела. Все члены карамазовской семьи, за
исключением Алеши, с его христианскими
чувствами,— люди чужие и даже открыто
враждебные друг другу. Первая жена через
несколько лет покинула Федора Павловича и
вскоре умерла, вторую он уморил сам. Ни
одного из сыновей он не воспитывал, все они
росли на попечении дальних родственников, так
что и между собой никаких связей не имели,
и, только уже будучи совсем взрослыми, слу-
чайно встретились. Характерно название одной
из глав — «Братья знакомятся». Дом свой
Ф. П. Карамазов превратил в вертеп и угрызе-
ний совести не знал никогда. В довершение
всей семейной картины, в знак полной вымо-
рочности карамазовского рода появляется на
свет четвертый, внебрачный сын — эпилептик
Смердяков, рожденный городской юродивой Ли-
заветой Смердящей. Наивысшее выражение
34
вражды и ненависти в «случайном семействе»
Карамазовых — отцеубийство. Сюжетная ли-
ния романа восходит к одной истории, о кото-
рой Достоевский знал еще на каторге. В запис-
ной тетради писателя 1874 г. находим первый
набросок фабулы будущего романа: «Драма. В
Тобольске, лет двадцать назад, вроде истории
Иль<ин>ского. Два брата, старый отец, у од-
ного невеста, в которую тайно и завистливо влю-
блен второй брат. Но она любит старшего. А
старший, молодой прапорщик, кутит и дурит,
ссорится с отцом. Отец исчезает». Когда власти
обнаруживают тело убитого, они арестовывают
старшего. Его «отдают под суд и осуждают на
каторгу». «Брат через 12 лет приезжает его ви-
деть. Сцена, где безмолвно понимают друг дру-
га. С тех пор еще 7 лет, младший в чинах, в
звании, но мучается, ипохондрик. Объявляет же-
не, что он убил. «Зачем ты сказал мне?» Он
идет к брату. Прибегает и жена. Жена на ко-
ленях у каторжного просит молчать, спасти
мужа. Каторжный говорит: «Я привык».
Мирятся. «Ты и без того наказан,— говорит
старший». В конце концов настоящий убийца
не выдерживает, объявляет себя. Старшего воз-
вращают, а его ссылают в каторгу: «На пра-
вый путь ступил!» Эта история положена
Достоевским в основу не только социально-
психологической, но грандиозной философской
трагедии, которая разыгрывается в «Братьях
Карамазовых».
Главные действующие лица ее — старшие бра-
тья Дмитрий и Иван. Что касается Алеши, то
его жизнь — впереди. Пока же он выступает
носителем дорогих для Достоевского нрав-
ственных качеств: братской любви к людям,
жажды подвига и справедливости, которые
должны еще закалиться во многих жизнен-
ных бурях и испытаниях. Несравненно более,
чем в прежних произведениях, Достоевский
стремится всю проблематику «Братьев Кара-
мазовых» подчинить одному главному во-
просу: атеизм или вера? В романе открыто
противостоят друг другу два лагеря, два миро-
воззрения. Единовластие науки и разума утвер-
ждается Иваном, спасительная роль право-
славной церкви — старцем Зосимой. Никогда
раньше Достоевский не изображал столь деталь-
но русское духовенство. Никогда его герой не
выступал, как Алеша, в рясе послушника.
В «Братьях Карамазовых* и монахи, и монаше-
ский быт занимают значительное место. Во
время работы над романом Достоевский по-
сетил Оптину пустынь, где жил старец Амвро-
сий, чтобы запастись новыми и непосредствен-
ными впечатлениями. Победоносцев внима-
тельно следил за работой Достоевского и в по-
стоянных беседах и письмах не уставал наста-
влять его. Несомненно, что церковническая те-
матика романа разрослась не без его влияния.
Хотя главные идейные антагонисты в романе —
Иван и Зосима, они ни разу не выступают
в прямом споре. Каждый исповедует свои
взгляды Алеше, стремясь убедить его в своей
правоте. Иван так и говорит брату: «Ты мне
дорог, я тебя упустить не хочу и не уступлю
твоему Зосиме».
Из всех интеллектуальных героев Достоевского
Иван Карамазов, несомненно, самый значи-
тельный. Еще с детства он поражал заме-
чательными способностями, а в 23 года
стал выдающимся мыслителем. Иван любит
жизнь с той карамазовской страстью, которая
по-своему проявляется в каждом из членов
этого «нестройного семейства». Поэтические
слова Ивана о «клейких весенних листочках»
и «голубом небе», которые он не умом,
а «чревом любит», дороги и понятны Алеше.
Примерно то же самое слышалось ему и в ре-
чах брата Мити, который восторженно читал
«Гимн радости» Шиллера. «...Не веруй я в
жизнь,— говорит Иван,— разуверься я в дорогой
женщине, разуверься в порядке вещей, убедись
даже, что все, напротив, беспорядочный, про-
клятый и, может быть, бесовский хаос, порази
меня хоть все ужасы человеческого разочаро-
вания — а я все-таки захочу жить и уж как
припал к этому кубку, то не оторвусь от него,
пока его весь не осилю!» Но важно отметить,
что все эти признания лишь залог будущего:
писатель хочет надеяться, что, пройдя через
разочарования и катастрофы, Иван сможет
черпать силы в «непосредственной жизни», ко-
торую любит больше, чем «логику». Пока же
главное для Ивана — поиски смысла жизни,
познание «порядка вещей». Он весь — вопло-
щенная мысль. Другие стороны его личности
очерчены настолько бегло, что плохо улавли-
ваются. Даже большая любовь его к Митиной
невесте Катерине Ивановне психологически поч-
ти не раскрыта. В такой напряженности идей-
ных исканий видит Достоевский замечатель-
ную особенность русской молодежи. «Другим
одно, а нам, желторотым, другое, нам прежде
всего надо предвечные вопросы разрешить, вот
наша забота. Вся молодая Россия только лишь
о вековечных вопросах теперь и толкует...»
Беседа Ивана с Алешей об этих «предвечных»
вопросах, заключенная в главе «Бунт», — одно
из лучших творческих достижений Достоев-
ского. Страстная исповедь атеиста начинается
с указания на море людских слез, которые ос-
вящены церковью, но с которыми не мирится
совесть. Иван намеренно суживает тему и гово-
рит лишь о страданиях детей, заведомо ни в чем
не повинных. Он приводит примеры недавнего
прошлого (все они взяты из сообщений печа-
ти), и в их числе — потрясающий рассказ
о преступлении генерала, который заставил со-
бак растерзать малолетнего ребенка на глазах
матери только за то, что тот нечаянно зашиб
ногу генеральской гончей. Если здесь есть ка-
кой-то «божий промысел», то Иван категори-
чески отказывается понимать и принимать его.
«Я не бога не принимаю, пойми ты это, я ми-
ра, им созданного, мира-то божьего, не прини-
маю и не могу согласиться принять». Это, ко-
нечно, софизм. В действительности Иван не
принимает бога, бунтует против самых осноб
религии. Он жаждет земной справедливости
и, выставляя неотразимые аргументы, добива-
ется сочувствия у Алеши. «Генерала, кажется,
в опеку взяли. Ну... что же его? Расстрелять?
Для удовлетворения нравственного чувства рас-
стрелять? Говори, Алешка!
— Расстрелять! — тихо проговорил Алеша...»
Иван отвергает лицемерную сказку церковни-
ков о будущей гармонии, когда все простят
друг друга и наступит примирение. «Есть ли
во всем мире существо, которое могло бы и име-
ло право простить? — восклицает он.— Не хочу
гармонии, из-за любви к человечеству не хочу».
В речах Ивана Карамазова — боль и гнев само-
го Достоевского. Но писатель хотел опорочить
философские основы мировоззрения Ивана, по-
казать, что, будучи материалистом, он при всем
своем гуманизме непременно попадет на про-
тивоположную дорогу. Так сразу же вслед за
главой «Бунт» появляется глава «Великий Ин-
квизитор», где Иван рассказывает брату замы-
сел поэмы-легенды. Ее герой, чьи взгляды и дей-
ствия во многом одобряет Иван,— средневеко-
вый инквизитор (события происходят в Испании
XVI в.). Оказывается, что этот старец, повеле-
вающий ежедневно сжигать на площадях Се-
вильи сотни еретиков, тоже «любит человече-
ство», поэтому он и взял на себя трагическую
миссию «исправить» дело Христа. В отличие
от Христа, он считает людей слабыми, к настоя-
щей свободе неспособными, желающими толь-
ко удовлетворять материальные интересы, об-
рести какую-нибудь общую веру и передать
свою судьбу в ведение высших властей. Такое
социальное устройство предлагает людям като-
лическая церковь именем Христа, но факти-
чески без Христа, потому что инквизитор —
атеист. Итак, знакомая нам точка зрения До-
стоевского: если человечество пожелает устрои-
ться без бога, на основах «науки и разума»,
то возможен либо социализм — либо католи-
цизм, либо «шигалевщина» — либо общество
под эгидой Великого Инквизитора. Сам Иван
Карамазов не имеет отношения к социализму,
однако связь идей Достоевского здесь все та же.
Поэма о Великом Инквизиторе лишь фантазия,
теория, но вслед за теорией приходит дело, ко-
торым писатель хочет вполне и окончательно
скомпрометировать атеизм. Достоевский стре-
мится доказать, что, отрицая бога и бессмер-
тие души, человек неизбежно придет к выво-
35
ду: «Все позволено». Именно этот взгляд
и внушает Иван Смердякову, становясь, таким
образом, идейным вдохновителем убийцы свое-
го отца. Полный нигилизм в отношении хри-
стианской нравственности неожиданно роднит
Ивана с циничным себялюбцем Ф. П. Кара-
мазовым. «Вы, как Федор Павлович, наиболее-с,
изо всех детей наиболее на него похожи вы-
шли, с одною с ними душой-с»,— заметил Смер-
дяков. «Ты неглуп,— проговорил Иван, как
бы пораженный; кровь ударила ему в ли-
цо,— я прежде думал, что ты глуп. Ты теперь
серьезен!» Нигилистическая теория Ивана Ка-
рамазова опровергается всем содержанием ро-
мана.
Достоевскому дорог Иван, и он хочет «спас-
ти» его. Он изображает глубочайшие муки
совести, которые доводят Ивана до психи-
ческой болезни, до ночных бесед с чертом.
Черт, вернее, мелкий бес с внешностью прижи-
вальщика и душой лакея — это философский
двойник героя. Он напоминает ему все то, во
что Иван прежде верил. От черта мы узнаем
содержание еще одной поэмы Ивана Карама-
зова — «Геологический переворот», где понача-
лу описывалась картина «золотого века», толь-
ко без бога и бессмертия, а потом из-за сомне-
ния в осуществимости такого идеала автор ут-
верждал лозунг «Все позволено!». Иван с со-
дроганием слушает своего гостя. Ему, как пока-
зывает Достоевский, хочется освободиться, очи-
ститься от всей этой «дьявольщины». Из сле-
дующего разговора Ивана с Алешей, прибежав-
шим сообщить, что Смердяков повесился,
становится ясно и другое. Весь диалог черта
с Иваном Федоровичем имел отнюдь не отвле-
ченно-философский смысл. Черт пытался
удержать его от саморазоблачительной речи
на суде, доказывая, как и Смердяков, что он
атеист, эгоист и подвига совести не выдержит:
«И добро бы ты, говорит, в добродетель верил:
пусть не верят мне, для принципа иду. Но ведь
ты поросенок, как Федор Павлович, и что тебе
добродетель? Для чего же ты туда потащишься,
если жертва твоя ни к чему не послужит? А по-
тому что ты сам не знаешь, для чего идешь!»
Быть может, Иван не знал до конца, нужно ли
ему идти, во всяком случае, он был убежден,
что при отсутствии доказательств ему не пове-
рят, но все-таки, «вопреки логике», он пошел
и произнес в суде свое признание. Затем на-
ступил новый тяжелый кризис болезни. В этом
состоянии автор покидает Ивана. И все же,
несмотря на все злоключения судьбы Ивана
Карамазова, порожденные христианской тен-
денцией Достоевского, над всем, что в романе
сказано им и сказано о нем, как недосягаемая
вершина, возвышается глава «Бунт» — горя-
чее, бессмертное слово гуманиста в защиту уни-
женных и оскорбленных. Достоевский понимал
36
неопровержимость этой главы, очень боялся,
что «ответ» получится слабее (см. стр. 360),
и не ошибся. Книга «Русский инок», содержа-
щая житие Зосимы и его монотонную пропо-
ведь,— самая неубедительная и художествен-
но бледная часть романа.
Огромная роль и в сюжете и во всей идеологии
романа принадлежит старшему брату — Дмит-
рию Карамазову. Это человек от природы не
злой, простодушный, одержимый сильными,
беспорядочными страстями. Все дело, как не
раз подчеркнуто Достоевским, в безгранично
широкой, размашистой Митиной натуре, кото-
рая может одновременно вместить две бездны:
предельное благородство и самое низкое паде-
ние. В романе представлены обе крайности: по-
ступок Мити с Катериной Ивановной, которая
навсегда сохранила восторженное к нему отно-
шение, и надругательство над бедным штабс-
капитаном Снегиревым. В конечном счете имен-
но оскорбление Снегирева Митей было нача-
лом той цепи несчастий, которые довели до
смерти сына штабс-капитана гордого мальчика
Илюшу, с такой трогательной любовью обрисо-
ванного Достоевским. Не раз бьет и наконец
чуть не убивает Дмитрий старого слугу и во-
спитателя своего Григория. Покушается он и на
жизнь отца, но не убивает, потому что «бог сто-
рожит его». Митя сам говорит, что человек сли-
шком широк: «Я бы сузил»— и мечтает, добив-
шись любви Грушеньки, бросить все и начать
совсем новую жизнь. Характерно, что мысль о
просветлении оказывается для Мити наиболее
близкой, потому, видимо, что он человек
«стихийный», не подверженный влиянию «нау-
ки и разума». Еще до решения суда, независи-
мо от него, происходит возрождение Мити. Ему,
далекому от мысли о народных страданиях,
как некое пророчество снится сон: погорелые,
нищие деревни, изможденные крестьянки и го-
лодное плачущее «дитё». «...Почему это стоят
погорелые матери,— думает Митя,— почему
бедны люди, почему бедно дитё, почему го-
лая степь, почему они не обнимаются, не це-
луются, почему не поют песен радостных, по-
чему они почернели так от черной беды, почему
не кормят дитё?.. И чувствует он еще, что по-
дымается в сердце его какое-то никогда еще не
бывалое в нем умиление, что плакать ему хо-
чется, что хочет он всем сделать что-то такое,
чтобы не плакало больше дитё, не плакала бы
и черная иссохшая мать дити, чтоб не было
больше слез от сей минуты ни у кого и чтобы
сейчас же, сейчас же это сделать, не отлагая
и несмотря ни на что». Это, конечно, печаль
и мечта самого Достоевского.
В романе остросатирически изображается су-
дебный процесс над Дмитрием Карамазовым,
где каждый из выступающих торопится бле-
снуть своим умом и либерализмом, не пытаясь
даже проникнуть в душу подсудимого. Отсюда
и несправедливый приговор, по которому чело-
век, не совершивший преступления, отправля-
ется на каторгу. Достоевский противопоставляет
гражданскому, светскому суду суд религиоз-
ный. Митя сам охотно принимает на себя муки
и вместе с Грушенькой хочет пострадать за
всех, за «дитё», жаждет нравственного обно-
вления в христианском духе.
В осуждении атеиста Ивана и в идеализации
стихийно верующего Мити сказалась одна и
та же тенденция Достоевского.
Мысли писателя о будущем (как и в «Подро-
стке») связаны с молодым поколением —
с мальчиками и их любимцем Алешей Кара-
мазовым. Острый юношеский ум, доброе сердце
и твердость духа очаровывают читателя в об-
лике Коли Красоткина. Как бы ни сложилась
в дальнейшем жизнь Коли, верится, что эти
прекрасные качества его не покинут. Алеша,
недавно ушедший из монастыря, после семей-
ной катастрофы должен был вступить на но-
вый путь. А. С. Суворин записал в дневнике
рассказ Достоевского о предполагаемой судьбе
героя: «Он совершил бы политическое преступ-
ление. Его бы казнили. Он искал бы правду
и в этих поисках, естественно, стал бы револю-
ционером». Нам неизвестно, был ли оконча-
тельным этот замысел. Нет, конечно, никаких
оснований предполагать, что Достоевский оправ-
дал бы революционность Алеши, но он при-
знавал закономерным для героя-правдоиска-
теля приход к революции. «Бунт» в произведе-
ниях Достоевского оказывался всегда таким
могучим, таким убедительным, что даже самая
горячая религиозная проповедь не могла с ним
соперничать. «Ив Европе такой силы атеисти-
ческих выражений нет и не было,— отмечал
Достоевский,—... через большое горнило сомне-
ний моя осанна прошла».
Голос неуспокоенной совести писателя слы-
шим мы и в знаменитой «Речи о Пушкине»
(1880), где сквозь призывы к смирению от-
четливо различается глубокое сочувствие к
людям, «безжалостно и несправедливо заму-
ченным». Замечательной чертой Пушкина как
истинно русского гения Достоевский считал
его способность к «всемирной отзывчивости»,
устремленность «к единению всечеловеческому».
♦Стать настоящим русским,— говорил он,—
стать вполне русским, может быть, и значит
только... стать братом всех людей, всечелове-
ком».
До конца жизни Достоевский оставался великим
скорбником, врагом угнетения и насилия и, не-
смотря на проповедь «возвышающего страда-
ния», вдохновенным мечтателем о «золотом ве-
ке». В одной записной книжке Достоевского се-
редины 70-х годов встречаем, казалось бы, не-
ожиданную и все же характерную для него за-
пись: «Жизнь хороша, и надо так сделать, что-
бы это мог подтвердить на земле всякий».
Л. Розенблюм

ДЕТСТВО
1821-1837
Мариинская больница для бедных.
Фотография.
Правый флигель Мариинской больни-
цы для бедных, где родился Ф. М. До-
стоевский.
Фотография.
40
«Москва! Москва! — восклицает Радищев на последней
странице своей книги и бросает желчью написанное пе-
ро, как будто мрачные картины его воображения рас-
сеялись при взгляде на золотые маковки белокамен-
ной...
Многое переменилось со времени Радищева... Некогда
в Москве пребывало богатое служащее боярство, вель-
можи, оставившие двор, люди независимые, беспечные,
страстные к безвредному злоречию и к дешевому хлебо-
сольству; некогда Москва была сборным местом для
всего русского дворянства, которое из всех провинций
съезжалось в нее на зиму...
Ныне в присмиревшей Москве огромные боярские дома
стоят печально между широким двором, заросшим тра-
вою, и садом, запущенным и одичалым. Под вызолочен-
ным гербом торчит вывеска портного, который платит
хозяину тридцать рублей в месяц за квартиру; велико-
лепный бельэтаж нанят мадамой для пансиона — и то
слава богу! На всех воротах прибито объявление, что
дом продается и отдается внаймы, и никто его не поку-
пает и не нанимает...
Барский дом дряхлеет. Во флигеле живет немец-упра-
витель и хлопочет о проволочном заводе...
Но Москва, утратившая свой блеск аристократический,
процветает в других отношениях: промышленность,
сильно покровительствуемая, в ней ожилась и разви-
лась с необыкновенною силою. Купечество богатеет
и начинает селиться в палатах, покидаемых дворян-
ством. С другой стороны, просвещение любит город, где
Шувалов основал университет по предначертанию Ло-
моносова».
А. С. Пушкин. «Путешествие из Москвы в Петербург*.
1833—1835 гг.
♦ Есть дети, с детства уже задумывающиеся над своей
семьей, с детства оскорбленные неблагообразием отцов
своих и среды своей, а главное — уже с детства начи-
нающие понимать беспорядочность и случайность основ
всей их жизни, отсутствие установившейся формы иро-
дового предания».
Ф. М. Достоевский. «Черновые записи
к роману «Подрос ток»
Ф. М. Достоевский родился 11 ноября (30 октября ст. ст.)
1821 г. в правом флигеле Московской Мариинской боль-
ницы для бедных на улице Новая Божедомка (теперь
улица Достоевского).
41
Москва. Вид Кремля
на-за Москворецкого моста.
Литография первой половины XIX я.
♦Тридцать верст Москвы, этого иероглифа всей России, опо-
ясанной узкой рекою, инде облитой полосою света, инде
затемненной облаком, стелились перед нами с своими мина-
ретами-колокольнями, домами, Кремлем, Иваном Великим,
с своей готической, вольной неправильностью».
А. И. Герцен. 'День был душный...»
♦Ядро коренного московского народонаселения составляет
купечество... В Москве повсюду встречаете вы купцов, и все
показывает вам, что Москва по преимуществу город купе-
ческого сословия... Базисом этому многочисленному сосло-
вию в Москве служит еще многочисленнейшее сословие:
это — мещанство».
В. Г. Белинский.
Извозчичья «биржа».
С литографии 1840 г.
Московский университет.
Литография первой половины XIX в
«Но в Москве есть еще другого рода среднее сословие —
образованное среднее сословие... В Москве находится не
только старейший, но и лучший русский университет...»
В. Г. Белинский.
♦ Смерилось, трещат дрожки по скверной мостовой, мы в
Москве; опять 300 000 жителей, отравленный воздух, опять
толпа, развратная, бесчувственная. Там священник идет
с дарами продавать рай, не веря в Христа; там судья про-
дает совесть и законы; там солдат продает свою кровь за
палочные удары; там будочник, утесненный квартальным,
притесняет мужика; там купец обманывает покупщика —
покупщика, который желал бы обмануть купца; там блед-
ные толпы полуодетых выходят на минуту из сырых под-
валов, куда их бросила бедность...»
А. И. Герцен. «День был душный...»
Москва. Торговые ряды у Китай-
городской стены.
Литография первой половины XIX в.
43
Карта Пинского района
БССР, где находится село
Достоево — родина пред-
ков Ф. М. Достоевского.
Составил А. Ф. Достоевский,
Фамилия «Достоевский» возникла в середине XVI в. как производное
от названия села Достоево (недалеко от г. Пинска). Одним из первых,
носивших уже в 1572 г. эту фамилию, был Федор Достоевский, «до-
мовник», т. е. служебный и доверенный человек, состоявший при
знаменитом князе Андрее Курбском. К XVII в. одна из ветвей рода
Достоевских постепенно переходит в духовное сословие и переселяет-
ся на Подолию.
По М. В. Волочком у.
Акростих «Песнь покаянная», сложенный одним из предков писа-
теля. Заглавные буквы строк дают фамилию «Достоевский*. Напеча-
тано в сборнике «Богогласник», изданном в 1790 г. в Почаеве.

44
М. А. Достоевский, еще будучи юношей, наперекор
воле своего отца, протоиерея г. Брацлава (бывш. По-
дольской губ.), желавшего, чтобы сын его стал свя-
щенником, ушел из дому... Он окончил в 1813 г. Ме-
дико-хирургическую академию в Москве и служил
здесь врачом сперва в военном госпитале, а позже —
в больнице для бедных.	По М. В. Воло ц к о м у.
«Михаил Андреевич был человек угрюмый, нервный,
подозрительный».
О. Милле р. •Материалы к жизнеописанию
Ф. М. Достоевского».
Дочь 3-й гильдии купца Федора Тимофеевича Нечаева,
в 1790 г. переселившегося в Москву из г. Боровска,
где его ближайшие предки были одновременно земле-
пашцами и ремесленно-торговыми людьми. Мария Фе-
доровна Нечаева в 1819 г. вышла замуж за военного
врача Михаила Андреевича Достоевского. Сын Федор
был ее вторым ребенком.	_> » » „
г	По М. В. В о л о ц к о м у.
♦ Это была женщина в высшей степени добрая, рели-
гиозная, в то же время хозяйственно-практическая».
А. А. Достоевский — М. В. Волоцкому.
•	3 августа 1924 г.
«Сойдясь со мной на дружескую ногу... Федор Михай-
лович... сообщал мне многое о тяжелой и безотрадной
обстановке его детства, хотя благоговейно отзывался
всегда о матери, о сестрах и о брате Михаиле Михай-
ловиче».	- „ а	.	_
С. Д. Яновский. •Воспоминания
о Ф. М. Достоевском*.
М. А. Достоевский,
отец писателя.
С пастели Попова, 1823 г.
М. Ф. Достоевская,
мать писателя.
С пастели Попова. 1823 г.
45
В. М. Нечаева.
С миниатюры на слоновой кости.
М. Ф. Котельницкин.
С миниатюры на слоновой кости.
М. Ф. Котельницкий, прадед пи-
сателя по матери, «в 1795 году
был коллежским регистратором
и занимал должность корректо-
ра при Московской духовной ти-
пографии».
А. М. Достоевский.
•Воспоминания*.
Дочь М. Ф. Котельницкого, бабушка писателя, с 1795 г. замужем
за Ф. Т. Нечаевым. Ее брат, Василий Михайлович Котельницкий,—
профессор Московского университета «поврачебному веществословию,
рецептуре и фармации», декан медицинского факультета, с 1804 г.—
доктор медицинских наук. Автор и переводчик нескольких сочинений
ПО медицине и химии.	По М. В. Волоцкомр.
А. Ф. Нечаева, тетка писателя, вышла замуж за богатого купца
А. А. Куманина, «жила в красивом доме в Москве, окруженная пре-
данными слугами, обслуживаемая и поддерживаемая бесчисленными
приживалками, бедными женщинами, трепетавшими перед ней и по-
творствовавшими всем капризам богатой деспотической барыни».
Л. Ф. Достоевская. •Достоевский
в изображении его дочери*.
А. А. Куманин.
С акварели Воронова. 1842 г.
А. Ф. Куманина.
С акварели Воронова. 1842 е.
46
«...дядя Александр Алексеевич Куманин сделал
очень много добра нашему семейству, а по смерти
папеньки он приютил нас, пятерых сирот (два стар-
ших брата были уже в Петербурге), и сделался на-
веки нашим благодетелем, в особенности трех сестер,
которым при замужестве их дал большие прида-
ные...»	л. м Достоевский. •Воспоминания*.
С 1821 по 1837 г. отец писателя служил врачом в
Московской Мариинской больнице для бедных.
«Принимаются больные всех сословий, кроме кре-
постных».	*Новый путеводитель по Москве*. 1833 г.
С 1822 по 1837 г. семья Достоевских жила в левом
флигеле больницы (нижний этаж). С 1928 г. здесь
помещается музей-квартира Ф. М. Достоевского.
Левый флигель боль-
ницы, в котором на-
ходилась квартира
отца писателя.
Метрическая запись
Ф. М. Достоевского в
книге записей рож-
дения и смерти
«Сретенского Сорока
церкви святых апос-
толов Петра и Пав-
ла».
«Характер семейственности лежит на всем и во всем
московском! Родство даже до сих пор играет вели-
кую роль в Москве. Там никто не живет без родни.
Где развита в такой степени семейственность, там
родство не может не быть в великом почете».
В . Г. Белинский.
«Оба старшие брата были погодки, росли вместе и
были чрезвычайно дружны между собою. Дружба
эта сохранилась и впоследствии, до конца жизни
старшего брата. Но несмотря на эту дружбу, они
были совершенно различных характеров. Старший
брат Михаил был и в детстве менее резв, менее
энергичен и менее горяч в разговорах, чем брат
Федор, который был во всех проявлениях своих на-
стоящий огонь, как выражались наши родители».
А. М. Достоевский. •Воспоминания*.
47
План квартиры Достоевских.
Составлен А. М. Достоевским.
«Квартира, занимаемая отцом, была в нижнем этаже...
Отец наш, уже семейный человек, имевший в то время 4—
5 человек детей, пользуясь штаб-офицерским чином, за
нимал квартиру, состоящую, собственно, из двух комнат,
кроме передней и кухни. При входе, как обыкновенно, была
передняя в одно окно, от которой задняя часть отделялась
дощатой столярной перегородкой; образовавшаяся от сего
полутемная комнатка служила детскою для двух старших
братьев (т. е. для Михаила и Федора Михайловичей). Да-
лее зал — довольно поместительная комната о 2-х окнах на
улицу и 3-х на чистый двор. Потом гостиная в два окна на
улицу, от которой таковою же перегородкою было отделено
полусветлое помещение для спальни. Вот и вся квартира.
Обстановка квартиры была очень скромная. Передняя с
прилегающею к ней детскою была окрашена темно-перло-
вою клеевою краскою, зал — светло-канареечною, а гости-
ная с прилегающею спальнею — кобальтовою. Обмеблиров-
ка была самая простая: в зале помещались два ломберных
стола, которые служили старшим братьям для занятий;
обеденный стол и дюжина березовых стульев с мягкими
сиденьями, обитыми зеленым сафьяном... Эта зала была на-
шей семейною комнатою, где и учились, и играли, обедали
и пили чай. Гостиная же была нашею комнатою отдохно-
вения».
А. М. Достоевский. •Воспоминания*.
«Говоря о нашем семействе, я не могу не упомянуть об
личности, которая входила в него всею своею жизнью,
всеми своими интересами. Это была няня Алена Фро-
ловца#
А. М. Достоевский. •Воспоминания*.
«...наша няня, Алена Фроловна, служившая у нас по
найму, вольная, то есть из московских мещанок. Всех
она нас, детей, взрастила и выходила. Была она тогда
лет сорока пяти, характера ясного, веселого и всегда
нам рассказывала такие славные сказки!»
Ф. М. Достоевский. •Дневник писателя*. 1876.
«И каких только сказок мы не слыхивали, и названий
теперь всех не припомню: тут были и про «Жар-пти-
цу», и про «Алешу Поповича», и про «Синюю бороду»,
и про многое другое».
А. М. Достоевский. • Вос поминания*.
Арина Архиповна, прислуга в доме
Достоевских. Из крепостных.
Фотография второй половины XIX в.
48
Сказка о Еруслане Лазаревиче.
Лубок,
«В наше время, то есть во время нашего детства, были
очень распространены так называемые лубочные издания
сказок: про «Бову-королевича», «Еруслана Лазаревича*
и т. и. Это были тетради в четвертушку, на серой бумаге,
напечатанные лубочным способом или славянскими или
русскими буквами, с лубочными картинками вверху каж-
дой страницы. Таковые тетрадки и у нас в доме не пере-
водились».
Л. М. Достоевский. •Воспоминания».
49
Гулянье под Новинским.
Литография первой половины XIX в.
«Каждую пасху мы, трое старших бра-
тьев, в заранее назначенный дедушкою
[В. М. Котельницким] день, обязаны бы-
ли являться к нему на обед... После
раннего обеда, часу во втором дня, де-
душка, забрав нас, отправлялся в ба-
лаганы. Праздничные балаганы в то
время постоянно устраивались «под Но-
винским» напротив окон дедушкиного
дома. Обойдя все балаганы и показав
нам различных паяцев, клоунов, сила-
чей и прочих балагановых Петрушек и
комедиантов, дедушка, усталый, возвра-
щался с нами домой; там нас дожида-
лась уже коляска от родителей, и мы,
распростившись с дедушкой, отъезжали
домой, полные самых разнообразных
впечатлений, и долгое время, подражая
комедиантам, представляли по-своему
различные комедии».
А. М. Достоевский. ‘Воспоминания*.
50
«Родители наши были люди весьма религиозные,
в особенности маменька. Всякое воскресенье и
большой праздник мы обязательно ходили в цер-
ковь к обедне, а накануне — ко всенощной».
А. М. Достоевский. •Воспоминания».
«К числу летних разнообразий нужно отнести
также ежегодные посещения Троицкой лавры.
Эти путешествия были, конечно, для нас важны-
ми происшествиями и, так сказать, эпохами в
жизни. Ездили обыкновенно на долгих...
У Троицы проводили дня два, посещали все цер-
ковные службы и, накупив игруше^с, тем же по-
рядком возвращались домой, употребив на все
путешествие дней 5—6. Отец по служебным заня-
тиям в этих путешествиях не участвовал...»
' А. М. Достоевский. •Воспоминания».
51
«Федор Михайлович вспоминал... что держали их строго
и рано начинали учить. Его уже четырехлетним сажали за
книжку и твердили: «учись!»
О. Миллер. •Материалы для жизнеописания
Ф. М. Достоевского».
«Первою книгою для чтения была у всех нас одна. Это свя-
щенная история Ветхого и Нового Завета на русском язы-
ке... При ней было несколько довольно плохих литографий:
сотворения мира, пребывания Адама и Евы в раю, потопа
и прочих главных священных фактов».
А. М. Достоевский. •Воспоминания».
«В это время к нам ходили на дом два учите-
ля. Первый — это дьякон, преподававший закон
божий... К его приходу в зале всегда расклады-
вали ломберный стол, и мы, четверо детей, по-
мещались за этим столом вместе с преподава-
телем. Маменька всегда садилась сбоку, в сто-
роне, занимаясь какой-нибудь работой... Он
имел отличный дар слова и весь урок, про-
должавшийся часа полтора-два, проводил в рас-
сказах, или, как у нас говорилось, в толкова-
нии священного писания...
Другой учитель, ходивший к нам в это время,
был Николай Иванович Сушард; он был пре-
подавателем французского языка».
«Каждый вечер папенька начал заниматься с
братьями латынью. Разница между отцом-учи-
телем и посторонними учителями, к нам хо-
дившими, была та, что у последних ученики си-
дели в продолжение всего урока... у отца же
братья, занимаясь нередко по часу и более, не
смели не только сесть, но даже облокотиться
на стол. Стоят, бывало, как истуканчики, скло-
няя по очереди... или спрягая... Братья очень
боялись этих уроков...»
А. М. Достоевский. •Воспоминания».
52


• В театрах родители наши бывали очень и
очень редко, и я помню всего один или два
раза, когда на масленицу или большие праз-
дники, преимущественно на дневные спек-
такли... бралась ложа в театре и мы, четве-
ро старших детей с родителями, ездили в
театр... Помню, что один раз мы видели пье-
су «Жако, или Бразильская обезьяна».
А. М. Достоевский. •Воспоминания».
нъ
Hl	IB >1х«р>л» ИМПЕРАТОРСКИМИ ПоесИев»»»
Антер»*» предел»»»»***
U1
123
1 S
5 &
В О Л Ь Ш О М Ъ Т Е А Т Р t.
действую Щ1Е
Титульный лист книги
•Сто четыре священ-
ные истории*.
Страница сказания об
Иове из Ветхого за-
вета.
Титульный лист «Ла-
тинской грамматики*,
изд. 1781 г.
П. С. Мочалов.
С картины неизвестного
художника.
и»-
!>.<
ш
.V
Opjc
Г.4.1К4НСК1Я ГОРЫ
• 10-ти лет от роду я видел в Москве пред-
ставление «Разбойников» Шиллера с Мочало-
вым, и, уверяю вас, это сильнейшее впечат-
ление, которое я вынес тогда, подействовало
на мою духовную сторону очень плодот-
ворно*.
Ф М. Достоевский — Н. Л. Озмидову.
18 августа 1880 г.
«Видел в ролях Отелло и Карла Моора зна-
менитого Мочалова, первого лучшего траги-
ческого московского актера...
Гений мой слишком слаб, слишком ничто-
жен, недостаточен, чтобы достойно описать
игру сего неподражаемого актера, сего не-
обыкновенного гения, сего великого артиста
драматического искусства».
В. Г. Белинский — родителям. 1829 г.
Афиша Большого театра.
53
Н. М. Карамзин.
«Мне потом не раз случалось встречаться с
лицами, вышедшими из пансиона Чермака,
где получил образование Достоевский; все
они отличались замечательною литературною
подготовкой и начитанностью».
Д. В. Григорович.
•Литературные воспоминания».
По вечерам, в семейном кругу, «читались по
преимуществу произведения исторические:
«История Государства Российского» Карам-
зина (у нас был свой экземпляр), из которой
чаще читались последние томы — IX, X, XI
и ХП... «История» Карамзина была настоль-
ной книгою Федора Михайловича, и он чи-
тал ее всегда, когда не было чего-либо но-
венького».
А. М. Достоевский. •Воспоминания».
«Из чисто литературно-беллетристических
произведений, помню, читали Державина (в
особенности оду «Бог»), Жуковского и его
переводные статьи в прозе; Карамзина —
«Письма русского путешественника» и по-
вести: «Бедную Лизу», «Марфу-Посадницу»
и проч. Пушкина преимущественно прозу.
Впоследствии начали читать и романы
«Юрий Милославский», «Ледяной дом»,
«Стрельцы» и сентиментальный роман «Се-
мейство Холмских». Читались также сказ-
ки казака Луганского...»
А. М. Достоевский. •Воспоминания*.
Титульный лист «Истории Государства
Российского» Н. Карамзина.

ГОСУДАРСТВА
РОСС1ЙСКАГО
Т О М Ъ I.
Я«3к«вмип «нмлироАмца CMupitma
В* шооггмаа «дмы Плкмадгъ с% сьимагь.
55
Г. Р. Державин.
Гравюра, 1831 г.
Титульный лист собрания
сочинений Г. Р. Державина.
В. А. Жуковский.
Худ. К. Брюллов.
Титульный лист поэмы
В. А. Жуковского «Певец
во стане русских воинов*.
П 1> В Е Ц Ъ
в ъ стаи*
рускихъ вопновк
В.
Титульный лист первого
издания «Кавказского
пленника*.
Портрет А. С. Пушкина
работы Е. Гейтмана.
56
•Вообще брат Федя более читал сочинения исторические,
серьезные, а также и попадавшиеся романы. Брат же Ми
хайл любил поэзию и сам пописывал стихи, бывши в стар-
шем классе пансиона (чем брат Федор не занимался). Но
на Пушкине они мирились, и оба, кажется, и тогда чуть
не всего знали наизусть...»
А. М. Достоевский. •Воспоминания».
• 12-ти лет я в деревне, во время вакаций, прочел всего
Вальтера Скотта, и пусть я развил в себе фантазию и впе-
чатлительность, но зато я направил ее в хорошую сторону
и не направил на дурную, тем более что захватил с собой
в жизнь из этого чтения столько прекрасных и высоких
впечатлений, что, конечно, они составили в душе моей боль-
шую силу для борьбы с впечатлениями соблазнительными,
страстными и растлевающими*.
Ф. М. Достоевский — И. Л. Оз мидов у.
18 августа 1880 г.
•ОР1Й МН ми ла пегий
Б и А П
п К С 1<1 J « Ц ы
Титульный лист «Юрия Мило-
славского» М. Загоскина.
Титульный лист первой книж-
ки сказок В. И. Даля (псевдо-
ним «Казак Владимир Луган-
ский*).
Вальтер Скотт.
Гравюра.
Страница из поэмы Вальтера
Скотта «Дева озер».
57
Даровое. Дом Достоевских. Фотография.
В 1831 г. родители писателя приобрели сельцо
Даровое в Тульской губернии, Каширского уезда,
в 150 верстах от Москвы. В двух верстах от Да-
рового находилось село Моногарово, принадлежав-
шее П. П. Хотяинцеву, а в полутора верстах в
другую сторону — деревня Черемошня, которую
Достоевские также купили в 1832 г. В обоих
имениях числилось 500 десятин земли и 100 душ
крестьян.
По Л. М. Достоевскому.
«Это маленькое и незамечательное место оставило
во мне самое глубокое и сильное впечатление на
всю потом жизнь*.
Ф. М. Достоевский. •Дневник писателя», 1877.
«И ничего в жизни я так не любил, как лес с его
грибами и дикими ягодами, с его букашками и
птичками, ежиками и белками, с его столь люби-
мым мною сырым запахом перетлевших листьев*.
Ф. М. Достоевский. »Мужик Марей».
•е Карта Зарайского района, Тульской обл., где нахо-
дятся деревни Даровое и Черемошня.
Составил А, Ф. Достоевский.
58
«Мужик Марей».
Худ. В. Реинке. 1884 г
«Мужик Марей».
Худ. В. Рейнке. 1884 г.
«Это был наш мужик Марей. Не знаю,
есть ли такое имя, но его все звали
Мареем,— мужик лет пятидесяти, плот-
ный, довольно рослый, с сильною про-
седью в темно-русой окладистой боро-
де... Он даже остановил кобыленку, за-
слышав крик мой, и когда я, разбежав-
шись, уцепился одной рукой за его соху,
а другою за его рукав, то он разглядел
мой испуг».
Ф. М. Достоевский. »Мужик Марей».
«Мне, признаться, было немножко пе-
ред ним стыдно, что я так испугался,
но шел я, все еще очень побаиваясь
волка, пока не поднялся на косогор ов-
рага, до первой риги; тут испуг соско-
чил совсем, и вдруг откуда ни возьмись
бросилась ко мне наша дворовая собака
Волчок. С Волчком-то я уж вполне
ободрился и обернулся в последний раз
к Марею; лица его я уже не мог раз-
глядеть ясно, но чувствовал, что он все
точно так же мне ласково улыбается и
кивает головой».
Ф. М. Достоевский. »Мужик Марей».
59
Письмо М. А. Достоевского
М. Ф. Достоевской с припиской де-
тей Михаила, Федора, Андрея.
1835 г.
Письмо М. Ф. Достоевской
М. А. Достоевскому.
«С осени 36-го года в семействе
нашем было очень печально. Ма-
менька с начала осени начала
сильно хворать...
В конце февраля доктора заявили
отцу, что их старания тщетны и
что скоро произойдет печальный
исход...
...а в 7-м часу утра 27 февраля
1837 г. она скончалась на 37-м
году своей жизни».
А. М. Достоевский. • Воспоминания*.
«Избрание надписи на памятнике
отец предоставил братьям. Они оба
решили, чтобы обозначено было
только имя, день рождения и смер-
ти, на заднюю же сторону памят-
ника выбрали надпись из Карамзи-
на: «Покойся, милый прах, до ра-
достного утра...»
Л. М. Достоевский. •Воспоминания».
Могила М. Ф. Достоевской на Лаза-
ревском кладбище.

ГЛАВНОЕ ИНЖЕНЕРНОЕ
УЧИЛИЩЕ
И СЛУЖБА
В ИНЖЕНЕРНОМ
ДЕПАРТАМЕНТЕ
1837 1844
«На поверхности официальной России, «фасадной империи», видны были толь-
ко потери, жестокая реакция, бесчеловечные преследования, усиление деспотиз-
ма. В окружении посредственностей, солдат для парадов, балтийских немцев и
диких консерваторов виден был Николай, подозрительный, холодный, упрямый,
безжалостный, лишенный величия души,— такая же посредственность, как и
те, что его окружали...
Казармы и канцелярия стали главной опорой николаевской политической нау-
ки. Слепая и лишенная здравого смысла дисциплина в сочетании с бездушным
формализмом...— таковы пружины знаменитого механизма сильной власти в
России... Это самая простая и самая грубая форма деспотизма».
А. И. Герцен.
64
«Зато внутри государства совершалась вели
кая работа — работа глухая и безмолвная,
но деятельная и непрерывная; всюду росло
недовольство...
Значительно увеличилось число дел против
поджигателей, участились убийства поме-
щиков, крестьянские бунты...
Влияние литературы заметно усиливается и
проникает гораздо далее, чем прежде; она
не изменяет своему призванию и сохраняет
либеральный и просветительный характер,
насколько это удается ей при цензуре. Жаж-
да образования овладевает всем новым по-
колением».
А. И. Г е р ц е н
«Питер мне ненавистен и жить мне в нем тяжело и мучительно...»
«Собственно Питеру принадлежит все половинчатое, полуцветное, серенькое,
как его небо, и стершееся и гладкое, как его прекрасные тротуары... Питер име-
ет необыкновенное свойство оскорблять в человеке все святое и заставить в нем
выйти наружу все сокровенное. Только в Питере человек может узнать себя —
человек он, получеловек или скотина...»
• Петербург был для меня страшною скалою, о которую больно стукалось мое
прекраснодушие. Это было необходимо и лишь бы после стало лучше, я буду бла
гословлять судьбу, загнавшую меня на эти гнусные финские болота. Но пока
это невыносимо, выше всякой меры терпения...»
В. Г. Белинский. Ил писем 1840 г. ил Петербурга.
65
«Спустя несколько времени после смерти маменьки отец
наш начал серьезно подумывать о поездке в Петербург,
чтобы отвезти туда двух старших сыновей для помещения
их в Инженерное училище».
▲
Невский проспект
у моста через р. Мойку.
Литография первой половины
XIX в.
А. М. Достоевский. •Воспоминания».
«Я и старший брат мой ехали, с покойным отцом нашим,
в Петербург определяться в Главное инженерное училище.
Был май месяц, было жарко. Мы ехали на долгих, почти
шагом, и стояли на станциях часа по два и по три. Помню,
как надоело нам, под конец, это путешествие, продолжав-
шееся почти неделю.
Мы с братом стремились тогда в новую жизнь, мечтали о
чем-то ужасно, обо всем «прекрасном и высоком»...
Мы верили чему-то страстно, и хоть мы оба отлично знали
все, что требовалось к экзамену из математики, но мечтали
мы только о поэзии и о поэтах. Брат писал стихи, каждый
день стихотворения по три, и даже дорогой, а я беспрерывно
в уме сочинял роман из венецианской жизни. Тогда, всего
два месяца перед тем, скончался Пушкин, и мы, дорогой,
сговаривались с братом, приехав в Петербург, тотчас же
сходить на место поединка и пробраться в бывшую кварти-
ру Пушкина, чтобы увидеть ту комнату, в которой он ис-
пустил дух». ф м Достоевский. •Дневник писателя». 1876.
66
«И вот раз, перед вечером, мы стояли на станции, на посто-
ялом дворе... Прямо против постоялого двора, через улицу,
приходился станционный дом. Вдруг к крыльцу его подле-
тела курьерская тройка и выскочил фельдъегерь в полном
мундире... Фельдъегерь был высокий, чрезвычайно плотный
и сильный детина с багровым лицом. Он пробежал в стан
ционный дом и уж наверно «хлопнул» там рюмку водки...
Между тем к почтовой станции подкатила новая переменная
лихая тройка, и ямщик, молодой парень лет двадцати...
вскочил на облучок. Тотчас же выскочил и фельдъегерь,
сбежал с ступенек и сел в тележку. Ямщик тронул. Но не
успел он и тронуть, как фельдъегерь приподнялся и молча,
безо всяких каких-нибудь слов, поднял свой здоровенный
правый кулак и, сверху, больно опустил его в самый заты-
лок ямщика. Тот весь тряхнулся вперед, поднял кнут и изо
всей силы охлестнул коренную. Лошади рванулись, но это
вовсе не укротило фельдъегеря. Тут был метод, а не раз-
дражение... и страшный кулак взвился снова и снова уда-
рил в затылок. Затем снова и снова, и так продолжалось,
пока тройка не скрылась из виду. Разумеется, ямщик, едва
державшийся от ударов, беспрерывно и каждую секунду
хлестал лошадей, как бы выбитый из ума, и наконец на-
хлестал их до того, что они неслись как угорелые.
Эта отвратительная картинка осталась в воспоминани-
ях моих на всю жизнь. Я никогда не мог забыть фельдъ-
егеря».
Ф. М. Достоевский. »Дневник писателя». 1876.
Фельдъегерь.
С акварели
А. Орловского.
1820 г.
67
Основанное в 1819 г. Главное инженерное учи
пище учреждалось для образования инженер-
ных, саперных и пионерных офицеров...
Училище делилось на два отделения: высшее —
офицерское (два класса) и низшее — кондуктор-
ское (три класса). В кондукторских классах,
кроме специальных, проходились общеобразо-
вательные предметы. Состав училища был не-
велик, принимались учащиеся не моложе 14 лет
по вступительному экзамену.
По М. Максимовскому.
•Исторический очерк развития
Главного инженерного училища
1819—1869 гг.>
Инженерный замок.
Главное инженерное
училище. Фотография.
«Оба брата были оставлены отцом в Петербур-
ге в приготовительном пансионе Каронада Фи-
липповича Костомарова».
О. Миллер. »Материазы...*
«...меня с братом Мишей свезли в Петербург,
в Инженерное училище, 16-ти лет и испортили
нашу будущность. По-моему, это была ошибка».
Ф. М. Достоевский — С. А. Ивановой.
20 марта 1869 г.
68
«Нас повели сначала в лазарет для ос-
мотра... Час спустя мы были в казенном
белье, куртках с погонами и тугим за-
стегнутым воротником, крайне неловко
подпиравшим подбородок. Нас постави-
ли в ранжир по росту... Вошел наконец
ротный командир полковник Фере, че-
ловек заспанного, сумрачного вида с
красным, опухшим лицом. Он обвел нас
мутными глазами и вдруг скомандовал:
«Направо, марш!» д, в, г р и г о р ов и ч.
• Литературные воспоминания*.
Главное инженерное
училище. Спальня.
Фотография.
Главное инженерное
училище. Библиотека.
Фотография.
< Форма воспитанников Главного инже-
нерного училища в разные годы.
«С первого дня поступления новички
получали прозвище рябцов... Счита-
лось особенной доблестью подвергать
их всевозможным испытаниям и уни
жениям...
И все это происходило в казенном заве-
дении, где над головой каждого висел
дамоклов меч строгости, взыскатель-
ности самой придирчивой, где за самый
невинный проступок — расстегнутый во-
ротник или пуговицу — отправляли в
карцер или ставили у дверей на часы
с ранцем на спине и не позволяли опус-
кать ружье на пол».
Д. В. Григорович.
•Литературные воспоминания’.
Титульный лист ►
«Руководства к пре-
подаванию артилле-
рии*.
«...так высоко уважаемая в заведении
наука оставалась наукою главным об-
разом прикладной. Общеобраэователь
ного было тут, конечно, не много... По-
нятно, что для такой натуры, как До-
стоевский, этого было слишком мало.
С другой же стороны, он прямо тяготил
ся тем, чего было много,— прикладны
ми предметами; тяготился и лагерной
жизнью». _
О. Миллер. ’Материалы...»
«Мы почитали науку, а на такие экви-
либристические упражнения, как, на-
пример, марширование тихим шагом в
три приема, смотрели более чем равно-
душно, просто с пренебрежением; так
же сознавали, что все увлечение госу-
даря, его занятия с войсками никакого
соотношения с настоящим военным де-
лом не имеют».
К. Д. Хлебников. ’Записки»
70
* Карикатура на Николая I на альбома
Урусова.
«Никогда не забуду того страха, кото
рый я испытал в минуту раздражения
государя, после одного из учений, ко-
торое он делал в Петергофе отряду
военно-учебных заведений... В свою оче-
редь мы были утомлены, голодны, а
следовательно, и нетерпеливы: двое или
трое из нас, довольно громко, в ответ
на его брань, посылали по его адресу
очень резкие эпитеты. Я думал, что ес-
ли только он услышит, то беда нам всем
неминучая; но, к счастью, он в пылу
гнева не слыхал и дело окончилось бла
гополучно».
К. Д. Хлебников. •Записки*
«В лагерное время прекращались вся-
кие классные занятия. Занимались
только шагистикой, военными эволюция-
ми, приготовлением к линейным учени-
ям и маневрам, которыми командовал
обыкновенно сам государь Николай
Павлович*.	д. в. Григорович.
•Литературные воспоминания*
«Уведомь, доволен ли Феденька своим
теперешним состоянием, ты писал мне,
что он скучает тем, что надобно ста-
новиться во фронт перед офицерами,
скажи ему, чтобы он не скучал, ибо
это неизменный устав военной служ-
бы...*.
М. А. Достоевский — М. М. Достоевскому.
12 февраля 1838 г.
71
Смотр войскам на Марсовом поле.
Литография первой половины XIX в.
«Пять смотров великого князя и царя измучи-
ли нас. Мы были на разводах, в манежах,
вместе с гвардиею маршировали церемониаль-
ным маршем, делали эволюции и перед всяким
смотром нас мучили в роте на ученье, на ко-
тором мы приготовлялись заранее. Все эти
смотры предшествовали огромному, пышному,
блестящему майскому параду, где присутство-
вала вся фамилия царская и находилось
140 000 войска. Этот день нас совершенно из-
J	Ф. М. Достоевский — М. А. Достоевскому.
5 июня 1838 г
♦Достоевский, сколько помнится, учился неваж-
но: он приневоливал себя с тем, чтобы окон-
чить курс и переходить из класса в класс без
задержки. Последнее не удалось ему, одна-
ко ж; при переходе в один из классов он не
выдержал экзамена и должен был в нем ос-
таться еще год; неудача эта потрясла его со-
вершенно: он сделался болен и пролежал не-
сколько времени в лазарете».
Д. В. Григорович. •Литературные воспоминания».
72
«Я не переведен! О ужас! еще год,
целый год лишний! Я бы не бесил-
ся так, ежели бы не знал, что под-
лость, одна подлость низложила
меня: я бы не жалел, ежели бы
слезы бедного отца не жгли души
моей...
Так хотел один преподающий (ал-
гебры), которому я нагрубил в
продолжение года и который нын-
че имел подлость напомнить мне
это, объясняя причину, отчего
остался я... При 10-ти полных я
имел 9'/г средних и остался... Но к
черту все это. Терпеть так тер-
петь...»
Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
31 октября 1838 г.
Письмо Ф. М. Достоевского ►
к отцу 30 октября 1838 г.
♦ Профессор Плаксин, преподавав-
ший нам русскую литературу, вну-
шал нам, что Гоголь — это верх
бездарности, пошлости и что его
произведения грязны и циничны
до неприличия».
К. А. Трутовский. •Воспоминания’.
Титульный лист «Краткого
курса словесности» В. Пла-
ксина.
Титульный лист «Общей ри-
торики* Н. Коша некого.
w к HI I Я
М «в-
КРАТЖЕЙ В.УРСТ»
смштв,
• •
кгищгнсБмт» «ичммпичк
СЛНКТОГТГРБХРГЪ
«ПГТК9С9ГГ
• Есть и еще книга, претендую-
щая знакомить своих читателей с
историею русской литературы.
Это — «Руководство к познанию
литературы» г. Плаксина... все
учебники и ученые сочинения та-
кого рода равно никуда не годят-
ся по совершенному отсутствию в
них всякого начала, которое про-
никало бы собою все их сужде-
ния и приговоры и давало бы им
единство. Для г. Плаксина, на-
пример, и Пушкин — поэт и Хе-
расков — тоже поэт, да еще ка-
кой!.. Есть ли тут что-нибудь по-
хожее на взгляд, на образ мыслей,
на мнение, на убеждение, на прин
цип?»
В. Г. Белинский.
|О книге А. Никитенко
•Опыт истории русской литературы»].
74
«Прошлую зиму я был в каком-то восторженном состоянии. Знаком-
ство с Шидловским подарило меня столькими часами лучшей жиз-
ни... Я имел у себя товарища, одно созданье, которое так любил я!..
Я вызубрил Шиллера, говорил им, бредил им: и я думаю, что ничего
более кстати не сделала судьба в моей жизни, как дала мне узнать
великого поэта в такую эпоху моей жизни... Читая с ним Шиллера,
я поверял над ним и благородного, пламенного Дон-Карлоса, и Мар-
киза Позу, и Мортимера. Эта дружба так много принесла мне и горя,
И наслажденья!»	Ф м достоевский _ М. Достоевскому.
1 января 1840 г.
Э. Т. А. Гофман.
Гравюра первой половины XIX в.
Ф. Шиллер.
Гравюра первой половины XIX в.
♦ Часто мы с ним просиживали целые вечера, толкуя бог знает о чем!
О, какая откровенная, чистая душа! Воображение его начало созда-
вать драмы, и какие драмы, брат мой... О, ежели бы ты знал те сти-
хотворенья, которые написал он прошлою весною, например стихо-
творенье, где он говорит о своей славе. Ежели бы ты прочел его,
брат!..
О, как провели мы этот вечер! Вспоминали нашу зимнюю жизнь,
когда мы разговаривали о Гомере, Шекспире, Шиллере, Гофмане...
Теперь он уже давно уехал, и вот ни слуху ни духу о нем! Жив ли
,Н ‘ *	Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
1 января 1840 г.
И. Н. Шидловскнй,
друг Ф. М. Достоевского.
Фотография 1850-х гг.
• Когда я просил Федора Михайловича сообщить мне некоторые био-
графические и хронологические сведения для статьи о нем... он гово-
рил мне: «Непременно упомяните в вашей статье о Шидловском...
Ради бога, голубчик, упомяните,— это был большой для меня чело-
век, и стоит он того, чтобы его имя не пропало...»
В. С. Соловьев. •Воспоминания о Ф. М. Достоевском*.
75
«Достоевский во всех отношениях был выше меня по разви-
тости: его начитанность изумляла меня. То, что сообщал он
о сочинениях писателей, имя которых я никогда не слыхал,
было для меня откровением. До него я и большинство осталь-
ных наших товарищей читали специальные учебники и лек-
ции, и не только потому, что посторонние книги запрещалось
носить в училище, но и вследствие общего равнодушия к ли-
тературе*. „ „ _	„
г "г	Д. В. Григорович. •Литературные воспоминания*.
И.-В. Гете.
Худ. Штимер. 1828 г.
В. Гюго.
Гравюра первой половины XIX в.
«Ну, ты хвалишься, что перечитал много... но прошу не вообра-
жать, что я тебе завидую. Я сам читал в Петергофе по край-
ней мере не меньше твоего. Весь Гофман русский и немец-
кий (т. е. непереведенный «Кот Мур»), почти весь Бальзак...
«Фауст» Гете и его мелкие стихотворения. «История» Полево-
го, «Уголино», «Ундина*... также Виктор Гюго, кроме «Кром-
веля» и «Гернани»,..» л .. п ,	.. _
г	Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
9 августа 1838 г.
«Учиться, что значит человек и жизнь — в этом довольно
успеваю я; учить характеры могу из писателей, с которыми
лучшая часть жизни моей протекает свободно и радостно...
Я в себе уверен. Человек есть тайна. Ее надо разгадать, и
ежели будешь ее разгадывать всю жизнь, то не говори, что
потерял время; я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть
человеком*.	ф Достоевский — М. М. Достоевскому.
1в августа 1839 г.
76
♦ У Расина нет поэзии? У Расина, пламенного, страстного,
влюбленного в свои идеалы Расина, у него нет поэзии? И это
можно спрашивать! Да читал ли ты «Andromaque»? А? Брат!
Читал ли ты «Iphigenie»; неужели ты скажешь, что это не
прелестно? Разве Ахилл Расина не гомеровский? Расин и обо-
крал Гомера, но как обокрал! Каковы у него женщины! Пой-
ми его.
A «Phedre»? Брат! Ты бог знает что будешь, ежели не ска-
жешь, что это не высшая, чистая природа и поэзия. Ведь это
шекспировский очерк, хотя статуя из гипса, а не из мрамо-
оа ♦
н '	Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
1 января 1840 г
Ж.-Б. Расин.
Гравюра первой половины XIX в.
В. Шекспир.
С рисунка М. Малоне. 1783 г.
•Теперь о Корнеле... Да знаешь ли, что он по гигантским ха
рактерам, духу романтизма — почти Шекспир... Читал ли ты
• Le Cid»? Прочти, жалкий человек, прочти и пади в прах
пред Корнелем. Ты оскорбил его! Прочти, прочти его».
Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
1 января 1840 г
«Литературное влияние Достоевского не ограничивалось мной;
им увлеклись еще три товарища: Бекетов, Витковский и
Вережецкий; образовался, таким образом, кружок, который
держался особо и сходился, как только выпадала свободная
минута». д д Гриеорови к. ^Литературные воспоминания».
77
Письмо Ф. М. Достоевского к брату
Михаилу 16 марта 1839 г.
«У нас в училище случилась ужаснейшая исто-
рия, которую я не могу теперь объяснить на бу-
маге, ибо я уверен, что и это письмо перечита-
ют многие из посторонних. Пять человек кон-
дукторов сослано в солдаты за эту историю.—
Я ни в чем не вмешан».
Ф. М. Достоевский — М. А. Достоевскому.
23 марта 1839 г.
«Замечательно, что в это время не проходило
года без того, чтобы кто-либо из помещиков в
ближайшей или отдаленной округе не был убит
своими крестьянами».
П. П. Семенов-Тлк-Шанский. •Мемуары».
«Мой дед Михаил обращался всегда очень стро-
го со своими крепостными... В один летний
день он отправился из своего имения Дарово
го в свое другое имение под названием Чер-
машня и больше не вернулся...
Это преступление, совершенное во время его
[Ф. М. Достоевского] юности, произвело глу-
бокое впечатление на юношу. Он помнил это
всю жизнь и глубоко анализировал причины
этой ужасной смерти*.
J1. Ф. Достоевская
•Достоевский в изображении его дочери»
«Есть одно совершенно особое свидетельство о
болезни Федора Михайловича, относящее ее к
самой ранней его юности и связывающее ее с
трагическим случаем их семейной жизни».
О. Ф. М и л л е р. • Воспоминания»
78
Домик в Даровом.
Худ. П. Радимов. 1955 г.
«На этой неделе получил я от брата Федора письмо, в кото-
ром он извещает меня о несчастье, постигшем семейство наше...
Мы теперь круглые сироты, без матери и отца... Боже мой,
какою ужасною смертью умер папенька! Два дня на поле...
Может быть, дождь, пыль ругались над бренными останками
его; может быть, он звал нас в последние минуты, и мы не
подошли к нему, чтобы смежить его очи».
М М. Достоевский — А. А. и А. Ф. Куманиным.
30 июня 1839 г.
«Милый брат! Я пролил много слез о кончине отца, но те-
перь состояние наше еще ужаснее; не про себя говорю я,
но про семейство наше... Есть ли в мире несчастнее наших бед-
ных братьев и сестер? Меня убивает мысль, что они на чужих
руках будут воспитаны».
Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
16 августа 1839 г.
79
Петербург. Симоновский мост.
С акварели 1824 г.
«Признаюсь вам, Петербург, не знаю почему, для меня всег-
да казался какою-то тайною. Еще с детства, почти затерян-
ный, заброшенный в Петербурге, я как-то все боялся его...»
Ф. М. Достоевский.
•Петербургские сновидения в стихах и прозе*.
«В глубокую ночь можно было заметить Федора Михайлови-
ча у столика, сидящим за работой. Набросив на себя одеяло
сверх белья, он, казалось, не замечал, что от окна, где он си-
дел, сильно дуло: щиты, которые ставились к рамам, нисколь-
ко не предохраняли от внешнего холода, особенно это чув-
ствительно было подле окна, где Федор Михайлович любил за-
ниматься... Я тогда же допускал, что постоянная усидчивая
работа, работа письменная, ночью, когда никто ему не мешал,
была литературная. Но какая это была работа, отгадать было
трудно, сам же Федор Михайлович никому об ней не гово-
О. Миллер. ^Материалы...» (Воспоминания А. И. Савельева).
«Федор Михайлович уже тогда выказывал черты необщитель-
ности, сторонился, не принимал участия в играх, сидел, углу-
бившись в книгу, и искал уединенного места, вскоре на
шлось такое место и надолго стало его любимым: глубокий
угол четвертой камеры с окном, смотревшим на Фонтанку:
в рекреационное время его всегда можно было там найти, и
всегда с книгой».
Д. В. Григорович. •Литературные воспоминания».
80
«В январе 1841 года М. М. Достоевский держал
в Петербурге экзамен на чин прапорщика ин-
женерных войск и перед отъездом устроил про-
щальный вечер. Был тут, конечно, и Федор
Михайлович и читал отрывки из двух своих
драматических опытов (навеянных, надо ду-
мать, чтением Шиллера и Пушкина): «Марии
Стюарт» и «Бориса Годунова».
Что касается первого сюжета, то Федор Ми-
хайлович, по свидетельству Ризенкампфа, про-
должал ревностно им заниматься и в 42 г., че-
му способствовало сильное впечатление, произ-
веденное на него в роли Марии Стюарт немец-
кою актрисою Лилли Леве. Достоевский хотел
обработать эту трагическую тему по-своему,
для чего тщательно принялся за приготови-
тельное историческое чтение.
Куда девались наброски его «Марии Стюарт»,
а равно и «Бориса* — остается неизвестным».
О. М и л л е р. •Материалы...»
(Воспоминания Л. Е. Ризенкампфа).
•Одна моя цель — быть на свободе. Для нее
я всем жертвую. Но часто, часто думаю я, что
доставит мне свобода... признаюсь, надо силь-
ную веру в будущее, крепкое сознанье в се-
бе, чтобы жить моими настоящими надежда-
ми; но что же? все равно, сбудутся ли они
или не сбудутся, я свое сделаю».
Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому
16 августа 1839 г.
«Не с кем слова молвить, да и некогда. Такое
зубренье что и, боже упаси, никогда такого не
было. Из нас жилы тянут, милый мой...
Голова болит смертельно. Предо мной системы
Марино и Жилломе и приглашают мое вни-
манье. Мочи нет, мой милый... О брат! Милый
брат! Скорее к пристани, скорее на свободу!
Свобода и призванье — дело великое».
Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
27 февраля 1841 е.
Патент на звание инженер-прапорщика, полученный М. М. Достоевским.
1 Николай первый,
БОЛЛЕЮ МПЛОСТПО
ИМПЕРАТОРЪ  САМОДЕРЖЕЦЪ В С Е Р О С СI Й С К I Й,
И------------
**етао  акдомо да будет* каждому. что МЫ Маыжы Длетоеасаато, ьоторый НАМЪ в* Няжемвржоа* Корпус!
Южвероаг» служвд*, м оааэамау» «го е* служб! НАШЕЙ ргежоет» а ареиежаоет* е* тот* же Корпус* в* Hpauopaynua
тыслщ* «осень сот* четырехсеть перааго года Январе демгаго дна Бегав югтавМжи аожажтаа в учредили; ааоас МЫ
оппжалуеа* а учремдаси*, аоеелВаая «Нить НА ШИМЪ подмены** ояаго Махажаа Достоеесито за НАШЕГО Иажажр*
Прааоротваа ааджжаирпг* образов* п(кглчиать в почат*!*- а МЫ падВока, что on* в* сеа» ray от* НАСЪ ВсеажлогпжгЫш»
аожалоаажагагьчааЬ, так» гВрао  аршежао поступать будет*, ьааъто aipaoay  доброауОмцгру аадзежат* Во свидЬтгльство
чип МЫ пс Ннмввтапф^ ЛепартаепгтуВоен ват Мтшгтгрегы оодпеат* а Государстапомж) НАШЕЮ печатпо у«р!жпт*
воаг-гКш	\prk. гкта 1В49л
5 августа 1841 г. Достоевский
был произведен в офицеры и.
продолжая учиться в нижнем
офицерском классе Инженер-
ного училища, жил на част-
ных квартирах. Осенью
1843 г. окончил полностью
курс училища и был зачис-
лен на службу в чертежную
инженерного департамента.
ДХи ЖАХ-ЛЪ С СОТТ
Титульный лист
романа
Вальтера Скотта
«Монастырь*.
Wc
«В юношеской фантазии моей я любил вообра-
жать себя иногда то Периклом, то Марием, то
христианином из времен Нерона, то рыцарем на
турнире, то Эдуардом Глянденингом из романа
«Монастырь» Вальтер-Скотта, и проч., и проч.
И чего я не перемечтал в моем юношестве, чего
не пережил всем сердцем, всею душою моей в зо
лотых воспаленных грезах, точно от опиума. Не
было минут в моей жизни полнее, святее и чище.
Я до того замечтался, что проглядел всю мою мо-
лодость, и когда судьба вдруг толкнула меня в
чиновники, я... служил примерно, но — только
кончу, бывало, служебные часы, бегу к себе на
чердак, надеваю свой дырявый халат, разверты-
ваю Шиллера и мечтаю, и упиваюсь, и страдаю
такими болями, которые слаще всех наслажде-
ний в мире, и люблю, и люблю... и в Швейцарию
хочу бежать, и в Италию, и воображаю перед со-
бой Елисавету, Луизу, Амалию».
Ф. М. Достоевский.
• lit рбиргски» сновидения в стихах и проле-
82
Иллюстрации к произведениям
Ф. Шиллера, издания 40-х годов XIX в.
83
Н. В. Гоголь.
Худ. А. Иванов. 1841 I.
«Гоголя Федор Михайлович никогда не уста-
вал читать и нередко читал его вслух, объяс-
няя и толкуя до мелочей».
С. Д. Я и о в с к и й. ^Воспоминания о Достоевском».
«Я пошел куда-то далеко к одному из преж-
них товарищей; мы всю ночь проговорили
с ним о «Мертвых душах» и читали их, в
который раз не помню. Тогда это бывало ме-
жду молодежью; сойдутся двое или трое:
«а не почитать ли нам, господа, Гоголя!» —
садятся и читают, и, пожалуй, всю ночь.
Тогда между молодежью весьма и весьма
многие как бы чем-то были проникнуты и
как бы чего-то ожидали...»
Ф. М. Достоевский. • Дневник писателя», 1877.
поюжлдш пчком.
»«е
ПП1Ы1 !?ШП
111 B il l11 1.
Титульный лист первою из-
дания поэмы Н. В. Гоголя
«Мертвые души».
Первая страница повести
Н. В. Гоголя «Шинель» (Со-
чинения Николая Гоголя.
СПб., 1842, т. Ш).
Чичиков и Манилов.
Рис. А. Агина. 1846 г.
▼
«Когда он [Ф. М. Достоевский] окончил курс в офицерском клас-
се и уже служил в инженерном департаменте, то я стал бывать
у него по праздникам...
Когда я приходил к нему, то он всегда приветливо встречал...
беседовал подолгу... указывал мне, что я должен читать, знако-
мил меня с лучшими произведениями литературы и давал мне
часто книги и по-прежнему интересовался моими занятиями по
рисованию...
При наших беседах он мне первый выяснил все великое значе-
ние Гоголя, всю глубину его юмора...
Самое сильное и решающее впечатление было... когда Федор
Михайлович с невыразимым одушевлением объяснил всю глуби-
ну мысли в повести «Шинель*.
Я разом понял все и особенно значение «незримых слез сквозь
ВИДИМЫЙ Смех».	д Трутовский. »Первое воспоминание
о Ф. М. Достоевском».
Ф. Сулье.
Гравюра первой половины XIX в
«Федора Михайловича тогда уже занимали различные повести
и рассказы, планы которых так и сменяли друг друга в его
плодовитом воображении. Подобного рода производительность
поддерживалась в нем постоянным литературным чтением.
Из русских писателей он особенно охотно читал тогда Гоголя
и любил произносить наизусть целые страницы из «Мертвых
душ». Из французских писателей, кроме прежде уже ему осо-
бенно полюбившихся Бальзака, Жорж Санд и Виктора Гюго,
он, по свидетельству г. Ризенкампфа, читал Ламартина,
Фредерика Сулье (особенно любя его «Memoires du diaLle»)...
Понятно, что при все более и более развивающихся литера-
турных наклонностях Достоевский должен был тяготиться
посещением офицерских классов. Он бы давно бросил их, если
бы не угроза опекуна прекратить в таком случае выдачу ему
денег. А Федор Михайлович в них постоянно нуждался!»
О. Миллер •Материалы...л
С осени 1843 г. Ф. М. Достоевский поселился вместе с докто-
ром А. Е. Ризенкампфом. «Самое сожительство с доктором
чуть было не обратилось для Федора Михайловича в постоян
ный источник новых расходов. Каждого бедняка, приходивше-
го к доктору за советом, он готов был принять как дорогого
гостя. «Принявшись за описание быта бедных людей,— го-
ворил он как бы в оправдание,— я рад случаю ближе позна
комиться с пролетариатом столицы...»
О. Милле р •Материалы. .•
86
«Особенное его внимание остановил на себе один молодой че-
ловек, более долгое время пользовавшийся советами г, Ризен
кампфа,—брат фортепьянного мастера Келлера. Это был, рас
сказывает доктор, вертлявый, угодливый, почти оборванный
немчик, по профессии—комиссионер, а в сущности приживаль-
щик. Заметив беззаветное гостеприимство Федора Михайло-
вича, он сделался одно время ежедневным его посетителем —
к чаю, обеду и ужину, и Федор Михайлович терпеливо вы-
слушивал его рассказы о столичных пролетариях. Нередко
он записывал слышанное, и г. Ризенкампф впоследствии убе-
дился, что кое-что из келлеровского материала отразилось
потом на романах «Бедные люди». «Двойник», «Неточна Не-
званова» и т. д.».
О. М и л л г р. •Материалы.
«Ф. М. Достоевский, получая от опекуна 4000 руб. ассигна-
циями в год и жалованье в Инженерном управлении, почти
всегда нуждался в деньгах, так как или быстро тратил их без
всякого расчета, или его обкрадывали денщик, лавочники,
портные и другие, пользуясь его доверчивостью и беспеч-
ностью».	q Миллер. •Материалы...»
(Воспоминания А. Е. Ризенкпмпфа).
«Подал я в отставку оттого, что подал, т. е. клянусь
тебе, не мог служить более. Жизни не рад, как отнима-
ют лучшее время даром. Дело в том, что я наконец
никогда не хотел служить долго, следовательно, зачем
терять хорошие годы?,. Насчет моей жизни не беспо-
койся. Кусок хлеба я найду скоро. Я буду адски ра
ботать. Теперь я свободен. Но что я буду делать те-
перь, в настоящую-то минуту? — вот вопрос...
Никто не знает, что я выхожу в отставку. У меня нет
ни копейки на платье. Отставка моя выходит к 14 ок-
тября».	ф м Достоевский — М. М. Достоевскому.
30 сентября 1844 t.
Приказ об отставке
Ф. М. Достоевского.
___	___________ ТЧ1
ЕГО ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО,
ВЪ ПРИСУТСТЖ1Н Свог.мъ
• •
Октября 1!) дня 1844 годя.
»
ceiiiujub отддть слокн it
ПРНКАЗК
Пре. uePumri	во <iiailiuai влвалюкавв.
дл «лит*; л «'л-	ЛявиАиам; елтйномл .V де.
<м>17'м*<*1г Иоруит»	г«» ггарим»
сувлкв с» Ift-ro	IN 45 «кща
л	пошалим.
•	Уамгавы! шв Ьпюпрывь С»и< о»г ukaio Удамсвлгл
во «в a Saitfxnr», Дл/юам», mb II ft КлшяграгвЮ СН^гв
Ihwipocoiftitaro Виемааю UtHcBeaia, цр*ж«1мгъ 1Чииц. гр-
свимв cmubv, св ci*cruaui«ara ш» Илвлдгр^м
tlfftnit/nti ft-си KaatTBcptftcaacM Oapyru Уаммквари Ducnaaiv Пл*
«taenia, cocruaoiiu 1и» Клалаерш Пиртчавч Vo, мь 1м»
pntoraiuraift У ваш. * iA асмаъ.
ПО ПЕХОТЕ.
НлвидяммЬга вв бемроЧВои* сппуо), СопМсжавч Мир
смго вммаа IIJiXmv-haawtВи» Оишмглв, «в. Фшыаапса'Й
JiiatAaMft Gbhumik* N* П-rv
Zaалая л n/чса	ио babajbpib.
Члгяв Кргчгпчуссвой кои«жт»|ма«еаоВ КомцмиИц <и
А»	с тол на» 4 по Кавимри 4iw<>|»t Зелла о, Поквал>>мм1во»ь,
св »}и.1и|овгв н меш iou«»w% noiaaio овдали, пар'дХаРмаю
Уггалояь О го Девлбро 1в?7 i<aU.
во иижквжввонр корпус?
4ю Слаг рам и Gaiaihiaa Подлор}'>н«в bfw-wi, Ilv
ручпвогв.
/К» Уивчаа ч «<* УЛйв-Гмр.м»’ (лперазт CattaaHwia Ни inoj>i чмаъ Ломх*
лгигаЛ, Порумивипъ.
1>ео GiMtpuafo	(«млоаиПй рв до к поп и Алы»
раита мри IU«iaMiMiAb Иилгие|»ивъ ДЬ>г(мам|НЬ
11мло1вг|>к-Гг«н|м14 Дов<|	*мм в //*мгапйгк»,
чиамив и 1!{«вмл|«шив в /yimrrzta
UuubmA 11»в<г|крв • lJvu»i*p) >u» ь Д.мтве«г*г*4. Пцп-
1»ивв
lluiUNCIJLl
Военный Министр 1», f

НАЧАЛО
ЛИТЕРАТУРНОЙ
ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
1844 1848
• Честь и слава молодому поэту, муза которого
любит людей на чердаках и в подвалах и гово-
рит о них обитателям раззолоченных палат:
«Ведь это тоже люди, ваши братья!»
В. Г. Белинский.
^Рецензия на ^Петербургский сборнике.]
«Мало-помалу литературные произведения про-
никались социалистическими тенденциями и
одушевлением. Романы и рассказы... протесто-
вали против современного общества с точки
зрения не только политической. Достаточно
упомянуть роман Достоевского «Бедные люди».
А. П. Герцен
«Вы, сколько я вижу, не совсем хорошо пони-
маете русскую публику. Ее характер определя-
ется положением русского общества, в котором
кипят и рвутся наружу свежие силы, но сдав-
ленные тяжелым гнетом, не находя исхода,
производят только уныние, тоску, апатию. Толь-
ко в одной литературе, несмотря на татарскую
цензуру, есть еще жизнь и движение вперед.
Вот почему звание писателя у нас так почтен-
но... И вот почему у нас в особенности награж
дается общим вниманием всякое так называе-
мое либеральное направление...»
Н. Г. Б ) .1 и н с к и и. • Письмо к Гигилю*.
90
«Теперь же разглядите-ка, что в этих черных, закоптелых, больших, капп
тальных домах делается... Там в каком-нибудь дымном углу, в конуре сы-
рой какой-нибудь, которая, по нужде, за квартиру считается, мастеровой
какой-нибудь от сна пробудился; а во сне-то ему, примерно говоря, всю
ночь сапоги снились, что вчера он подрезал нечаянно, как будто именно та-
кая дрянь и должна человеку сниться! Ну да ведь он мастеровой, он са
пожник: ему простительно все об одном предмете своем думать. У него там
дети пищат и жена голодная; и не одни сапожники встают иногда так,
родная моя. Это бы и ничего, и писать бы об этом не стоило, но вот какое
выходит тут обстоятельство, маточка: тут же, в этом же доме, этажом вы-
ше или ниже, в позлащенных палатах, и богатейшему лицу все те же сапоги,
может быть, ночью снились, то есть на другой манер сапоги, фасона друго-
го, но все-таки сапоги; ибо в смысле-то, здесь мною подразумеваемом, ма-
точка, все мы, родная моя, выходим немного сапожники. И это все ничего,
но только то дурно, что нет никого подле этого богатейшего лица, нет чело
века, который бы шепнул ему на ухо, что «полно, дескать, о таком ду-
мать, о себе одном думать, для себя одного жить, ты, дескать, не сапож
ник, у тебя дети здоровы и жена есть не просит; оглянись кругом, не уви-
дишь ли ты для забот своих предмета более благородного, чем свои сапо
ги|..» Это, может быть, слишком вольная мысль, родная моя, но эта мысль
иногда бывает, иногда приходит и тогда поневоле из сердца горячим словом
выбивается. И потому не от чего было в грош себя оценять, испугавшись
одного шума и грома».
Ф. М. Достоевский. •Бедные люди»
•Только что я сам обзавелся квар-
тирой и смиренным местечком, са-
мым, самым смиренным из всех
местечек на свете, мне стали
сниться какие-то другие сны... Пре-
жде в углах... жил я чуть не пол-
года с чиновником... носившим
шинель с воротником из кошки,
которую можно было всегда при-
нять за куницу, и не хотел даже и
думать об этой кунице. И вдруг...
я об этом задумался. И стал я раз-
глядывать и вдруг увидел какие-то
странные лица. Всё это были
странные, чудные фигуры, вполне
прозаические, вовсе не Дон-Кар-
лосы и Позы, а вполне титуляр-
ные советники и в то же время
как будто какие-то фантастичес-
кие титулярные советники... И за
мерещилась мне тогда другая
история, в каких-то темных углах,
какое-то титулярное сердце, чест
ное и чистое, нравственное и пре-
данное начальству, а вместе с ним
какая-то девочка, оскорбленная и
грустная, и глубоко разорвала мне
сердце вся их история».
Ф М Достоевский.
•Петербургские сновидения
в стихах и прозе».
91
Ф. М. Достоевский.
Худ. К. Трутовский. 1847 i
«Квартира его была во втором эта-
же и состояла из четырех комнат:
просторной прихожей, зальца и еще
двух комнат; из них одну занимал
Федор Михайлович... В узенькой
комнате, в которой помещался, ра-
ботал и спал Федор Михайлович,
был письменный стол, диван, слу-
живший ему постелью, и несколько
стульев. На столе, стульях и на
полу лежали книги и исписанные
бумаги».
К. А. Трутовский.
•Воспоминания о Ф. М. Достоевском •.
Дом, в котором жил Ф. М. Достоев-^
ский. Здесь был написан роман
«Бедные люди*. Фотография, 1957 г.
92
•Около этого времени я случайно встретился на
улице с Достоевским, вышедшим из училища и
успевшим уже переменить форму на статское пла-
тье. Я с радостными восклицаниями бросился об-
нимать его. Достоевский также мне обрадовался,
но в его приеме заметна была некоторая сдержан-
ность... Я чаще и чаще виделся с Достоевским.
Кончилось тем, что мы согласились жить вместе,
каждый на свой счет».
Д. В. Григорович. •Литературные воспоминания»
•Достоевский просиживал целые дни и часть ночи
за письменным столом. Он слова не говорил о том,
что пишет; на мои вопросы он отвечал неохотно
и лаконически; зная его замкнутость, я перестал
спрашивать. Я мог только видеть множество лис-
тов, исписанных тем почерком, который отличал
Достоевского: буквы сыпались у него из-под пера
точно бисер, точно нарисованные... Как только
Достоевский переставал писать, в его руках не-
медленно появлялась книга... Усиленная работа
и упорное сиденье дома крайне вредно действо-
вали на его здоровье; они усиливали его болезнь,
проявлявшуюся несколько раз еще в юности, в
бытность его в училище».
Д. В. Григорович. •Литературные воспоминания».
♦ Литературных знакомств я не имел совершенно
никаких, кроме разве Д. В. Григоровича, но тот
и сам еще ничего тогда не написал, кроме одной
маленькой статейки «Петербургские шарманщи
ки» в один сборник».
Ф. М. Достоевский. «Дневник писателя». /в77.
«Он, по-видимому, остался доволен моим очерком,
хотя и не распространялся в излишних похвалах;
ему не понравилось только одно выражение в гла-
ве «Публика шарманщика». У меня было написа-
но так: когда шарманка перестает играть, чинов-
ник из окна бросает пятак, который падает к но-
гам шарманщика. «Не то, не то,— раздраженно
заговорил вдруг Достоевский,— совсем не то! У те-
бя выходит слишком сухо: пятак упал к ногам...
надо было сказать: пятак упал на мостовую, зве-
ня и подпрыгивая». Замечание это,— помню очень
хорошо,— было для меня целым откровением...
звеня и подпрыгивая — этих двух слов было для
меня довольно, чтобы понять разницу между су-
хим выражением и живым, художественным ли-
тературным приемом».
Д. В. Григорович. •Литературные воспоминания».
«Иллюстрация к «Петербургскому ►
шарманщику» Д. В. Григоровича.
Гравюра Е. Вернадского. 1844 г.
9J
М. М. Достоевский.
Худ. К. Трутовский. 1847
«У меня есть надежда. Я кончаю роман в объе-
ме «Eugenie Grandet». Роман довольно ориги-
нальный. Я его уже переписываю, к 14-му я на
верно уже и ответ получу за него. Отдам в
♦ Отечественные записки». (Я моей работой до-
волен.) Получу, может быть, рублей 400, вот
и все надежды мои. Я бы тебе более распростра
нился о моем романе, да некогда (драму по-
ставлю непременно. Я этим жить буду)... Я чрез-
вычайно доволен романом моим. Не нараду-
Ф. М Достоевский — М. М. Достоевскому
30 сентября 1844 г.
«...роман еще не был готов. Кончил я его со-
вершенно чуть ли еще не в ноябре месяце, но
в декабре вздумал его весь переделать: пере-
делал и переписал, но в феврале начал опять
снова обчищать, обглаживать, вставлять и вы-
пускать. Около половины марта я был готов
и доволен... Моим романом я серьезно доволен.
Это вещь строгая и стройная. Есть, впрочем,
ужасные недостатки».
Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
24 марта 1845 г.
«...как бы то ни было, а я дал клятву, что.
коль и до зарезу будет доходить,— крепиться
и не писать на заказ. Заказ задавит, загубит
все. Я хочу, чтобы каждое произведение мое
было отчетливо хорошо. Взгляни на Пушкина,
на Гоголя. Написали немного, а оба ждут мо-
нументов... Зато слава их, особенно Гоголя, бы-
ла куплена годами нищеты и голода».
Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
24 марта 1846 t.
«Ты, может быть, хочешь знать, чем я зани-
маюсь, когда не пишу,— читаю. Я страшно чи
таю, и чтение странно действует на меня. Что-
нибудь давно перечитанное прочитаю вновь и
как будто напрягусь новыми силами, вникаю
во все, отчетливо понимаю и сам извлекаю уме-
ние создавать...
Брат, в отношении литературы я не тот, что был
тому назад два года. Тогда было ребячество,
вздор. Два года изучения много принесли и
много унесли».
Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
24 марта 1845 г
94
Н. А. Некрасов.
Литография Бореля,
50 е годы XIX в.
•Этот мой роман, от которого я никак не могу
отвязаться, задал мне такой работы, что если бы
знал, так не начинал бы его совсем. Я вздумал
его еще раз переправлять, и ей-богу к лучше-
му; он чуть ли не вдвое выиграл. Но уж те-
перь он кончен, и эта переправка была послед-
няя. Я слово дал до него не дотрагиваться.
Участь первых произведений всегда такова, их
переправляешь до бесконечности».
Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
4 мая 1845 г.
•	Итак, я решил обратиться к журналам и от-
дать мой роман за бесценок — разумеется в
•	Отечественные записки». Дело в том, что •Оте-
чественные записки» расходятся в 2500 экзем-
плярах, следовательно, читают их по крайней
мере 100 000 человек. Напечатай я там — моя
будущность литературная, жизнь — все обеспе-
чено. Я вышел в люди...
А не пристрою романа, так, может быть, и в
Неву. Что же делать? Я уже думал обо всем!
Я не переживу смерти моей idee fixe».
Ф. V. Достоевский — М. М. Достоевскому.
4 мая 1845 г.
•	Раз утром... Достоевский зовет меня в свою
комнату; войдя к нему, я застал его сидящим
на диване, служившем ему также постелью;
перед ним, на небольшом письменном столе,
лежала довольно объемистая тетрадь почтовой
бумаги большого формата, с загнутыми полями
и мелко исписанная.
— Садись-ка, Григорович; вчера только что
переписал; хочу прочесть тебе; садись и не
перебивай,— сказал он с необычною живостью.
То, что он прочел мне в один присест и почти
не останавливаясь, явилось вскоре в печати
под названием «Бедные люди».
Д. В. Григорович. •Литературные воспоминания».
«Был май месяц сорок пятого года... Зайдя ко
мне, Григорович сказал: «Принесите рукопись...
Некрасов хочет к будущему году сборник из-
дать, я ему покажу». Я снес, видел Некрасова
минутку, мы подали друг другу руки. Я скон-
фузился от мысли, что пришел с своим сочине-
нием, и поскорей ушел, не сказав с Некрасовым
почти ни слова...»
Ф. М. Достоевский. •Дневник писателя». 1877.
Титульный лист •Отечествен- ►
ных записок», 1845, т. 43.
©тзчзстззнныя
2AK1SKI.
УЧЕНО ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЖУРНАЛЕ,
топ ши.
<844.
95
II. В. Анненков. Худ. К. Горбуны. 1845 г.
«Воротился я домой уже в четыре часа, в бе-
лую светлую как днем петербургскую ночь...
Вдруг звонок, чрезвычайно меня удививший,
и вот Григорович и Некрасов бросаются обни-
мать меня... Они накануне вечером... взяли мою
рукопись и стали читать на пробу... Но, прочтя
десять страниц, решили прочесть еще десять,
а затем, не отрываясь, просидели уже всю ночь
до утра, читая вслух... Когда они кончили
(семь печатных листов!), то в один голос реши-
ли идти ко мне немедленно... Они пробыли то-
гда у меня с полчаса, в полчаса мы бог знает
сколько переговорили, с полслова понимая друг
друга... говорили и о поэзии, и о правде, и о
«тогдашнем положении», разумеется, и о Гого-
ле... но, главное, о Белинском. «Я ему сегодня
же снесу Вашу повесть, и вы увидите,— да ведь
человек-то, человек-то какой! Вот вы познако-
митесь, увидите, какая это душа!» — востор-
женно говорил Некрасов, тряся меня за плечи
обеими руками».
Ф. М. Достоевский. «Дневник писателя», 1877.
«Некрасов снес рукопись Белинскому в тот же
день... «Новый Гоголь явился,— закричал Не-
красов, входя к нему с «Бедными людьми».—
«У вас Гоголи-то как грибы растут»,— строго
заметил ему Белинский, но рукопись взял».
Ф. М. Достоевский. •Дневник писателя», 1877.
96
«В одно из моих посещений Белинского... я
со двора дома увидел его у окна гостиной с
большой тетрадью в руках и со всеми призна-
ками волнения на лице. Он тоже заметил меня
и прокричал: «Идите скорее, сообщу новость...».
«Вот от этой самой рукописи не могу оторвать-
ся второй день. Это — роман начинающего та-
ланта. Каков этот господин с виду и каков объ-
ем его мысли — еще не знаю, а роман откры-
вает такие тайны жизни и характеров на Руси,
которые до него и не снились никому. Подумай-
те, это первая попытка у нас социального ро-
мана и сделанная при том так, как делают
обыкновенно художники, то есть не подозревая
и сами, что у них выходит».
П. В. Анненков.
•Литературные воспоминания».
«Белинского я читал уже несколько лет с увле-
чением, но он мне казался грозным и страшным
и — «осмеет он моих «Бедных людей»! — дума-
лось мне иногда. Но лишь иногда: писал я их
с страстью, почти со слезами — «неужто все
это, все эти минуты, которые я пережил с пе-
ром в руках над этой повестью,— все это ложь,
мираж, неверное чувство?» Но думал я так,
разумеется, только минутами, и мнительность
немедленно возвращалась».
Ф. М. Достоевский. •Дневник писателя». 1877.
Дом, в котором жил Белинский в 1842—1846 гг.
Фотография. 1949 г.
В. Г. Бели иски и
Худ. К. Горбунов. 1843 г
«И вот... меня привели к нему... Он встретил
меня чрезвычайно важно и сдержанно... но не
прошло, кажется, и минуты, как все преобра-
зилось... Он заговорил пламенно, с горящими
глазами: «Да вы понимаете ль сами-то,— повто-
рял он мне несколько раз и вскрикивая по сво-
ему обыкновению,— что это вы такое написа-
ли!.. Вы только непосредственным чутьем, как
художник, это могли написать, но осмыслили
ли вы сами-то всю эту страшную правду, на ко-
торую вы нам указали? Не может быть, чтобы
вы, в ваши двадцать лет уж это понимали...
Вам правда открыта и возвещена как художни-
ку, досталась как дар, цените же ваш дар и ос-
тавайтесь верным и будете великим писателем!»
Ф. М. Достоевский. •Дневник писателя». 1877.
♦ Я вышел от него в упоении... и весь, всем су-
ществом своим ощущал, что в жизни моей про-
изошел торжественный момент, перелом наве-
ки... «О, я буду достойным этих похвал, и какие
люди, какие люди!»... Это была самая восхити-
тельная минута во всей моей жизни. Я в катор-
ге, вспоминая ее, укреплялся духом».
Ф. М. Достоевский. •Дневник писателя». 1877.
97
«В «Петербургском сборнике» напечатан роман «Бедные люди» г. Достоев-
ского— имя совершенно неизвестное и новое, но которому, как кажется,
суждено играть значительную роль в нашей литературе. В этой книжке «Оте-
чественных записок» русская публика прочтет и еще роман г. Достоевского
«Двойник»—этого слишком достаточно для ее убеждения, что такими произ-
ведениями обыкновенные таланты не начинают своего поприща».
В. Г. Белинский. {Заметка на •Петербургский сборник», изданный Н. Некрасовым*!.
ПЕТЕРБУРГСКИ
СБОРНИКЪ,
•4» «им*
И НиГАСОВЫВП,
Титульный лист «Петербург-
ского сборника •, в котором бы-
ла опубликована повесть «Бед-
ные люди».
•» • • • •••» • м» 9 «и «4» •*»! «••а»* Н ••
Первая страница повести «Бед-
ные люди* («Петербургский
сборник», 1845).
DLXH1X JOZZZ.
♦ Многие могут подумать, что в ли-
це Девушкина автор хотел изобра
зить человека, у которого ум и
способности придавлены, приплюс-
нуты жизнью. Была бы большая
ошибка думать так. Мысль автора
гораздо глубже и гуманнее; он в
лице Макара Алексеевича показал
нам, как много прекрасного, благо-
родного и святого лежит в самой
ограниченной человеческой нату-
ре».
«Можно бы заметить, и не без ос-
нования, что лицо Вареньки как-
то не совсем определенно и окон-
ченно... Журнал Вареньки прекра
Старик Покровский бежит
за гробом своего сына.
Худ. Н. Каразин, начало 90-х годов.
♦Обратите внимание на старика Покровского... Подставной
муж обольщенной, обманутой женщины, потом угнетенный
муж разлихой бой-бабы, шут и пьяница — и он человек!
Вы можете смеяться над его любовью к своему мнимому
сыну, напоминающею робкую любовь собаки к человеку,
но... если изображение Покровского с книгами в кармане
и под мышкою, без шапки на голове, в дождь и холод бе
гущего с видом помешанного за гробом смешно любимого
им сына, не производит на вас трагического впечатления,—
не говорите об этом никому, чтоб какой-нибудь Покровский,
шут и пьяница, не покраснел за вас, как за человека...»
В. Г. Белинский. [Рецензия на •Петербургский сборнике].
сен, но все-таки, по мастерству
изложения, его нельзя сравнить
с письмами Девушкина».
«Что перед этою картиною, напи-
санною такою широкою и мощною
кистью, что перед нею мелодра-
матические ужасы в повестях мод-
ных французских фельетонных ро-
манистов! Какая страшная просто-
та и истина! И кто все это рас-
сказывает? — ограниченный и сме-
шной Макар Алексеевич Девуш-
КИН*‘	В. Г. Белинский.
[Рецензия на •Петербургский сборник»).
Варенька Доброселова.
Макар Девушкин.
Худ. П. Боклевский.
Н. В. loiu.ib.
♦Скажем только, что это талант необыкновен
ный и самобытный, который сразу, еще первым
произведением своим, резко отделился от всей
толпы наших писателей, более или менее обя-
занных Гоголю направлением и характером, а
потому и успехом своего таланта. Что же каса-
ется до его отношений к Гоголю, то если его.
как писателя с сильным и самостоятельным
Рис. Н. Игнатьева. 1965 г.
талантом, нельзя назвать подражателем Гого-
ля, то и нельзя не сказать, что он еще более
обязан Гоголю, нежели сколько Лермонтов был
обязан Пушкину. Во многих частностях обоих
романов г. Достоевского... видно сильное влия-
ние Гоголя, даже в обороте фразы; но со всем
тем, в таланте г. Достоевского так много само-
стоятельности, что это теперь очевидное влия-
ние на него Гоголя, вероятно, не будет про-
должительно и скоро исчезнет с другими, соб-
ственно ему принадлежащими недостатками,
хотя тем не менее Гоголь навсегда останется.
так сказать, его отцом по творчеству».
В Г. Белинский.
[Рецензия на •Петербургский сборнике j
♦В Питере, по мнению ♦ Отечественных записок»,
явился новый гений—какой-то Достоевский;
повесть его найдешь ты в сборнике Некрасова.
Прочти ее и скажи мне твое о ней мнение...»
Н. М. Языков — И. В. Газолю. 18 февраля 1846 г
100
Рецензия В. Г. Белинского на ►
• Петербургский сборник» («Оте-
чественные записки*, 1846.
март).
«Бедные люди» я только начал, прочел страни-
цы три и заглянул в середину, чтобы видеть
склад и замашку речи нового писателя... В ав
торе «Бедных людей» виден талант, выбор пред-
метов говорит в пользу его качеств душевных,
но видно также, что он еще молод. Много еще
говорливости и мало сосредоточенности в себе:
все бы оказалось гораздо живей и сильней, ес-
ли бы было более сжато. Впрочем, я это гово-
рю еще не прочитавши, а только перелистнув-
ШИ*‘	Н. В. Гоголь — А. М. Вьельгорской.
14 мая 1846 г.
MITHL
БЪДНЫЕ.ПОДИ.
•Теперь в публике только и толков, что о г. До-
стоевском, авторе «Бедных людей»; но слава не
бывает без терний, и говорят, что посредствен-
ность и бездарность уже точат на г. Достоев-
ского свои деревянные мечи и копья... Тем луч-
ше; такие терния не колют, а дают ход талан-
ту, который — не талант, если у него нет вра-
гов и завистников».
В. Г. Белинский. »Новый критикам».
Титульный лист первого отдел ь- ►
ного издания «Бедных людей»,
СПб., 1847.
101
Белинский, Достоевский, Некрасов
Худ. В. Лебедев, 1947 г.
«Я бываю весьма часто у Белинского. Он ко мне донельзя
расположен и серьезно видит во мне доказательство перед
публикою и оправдание мнений своих... Белинский понукает
меня дописывать Голядкина. Уж он разгласил о нем во всем
литературном мире и чуть не запродал Краевскому, а о «Бед-
ных людях» говорит уже пол-Петербурга...»
Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
8 октября 184S г.
встретили их везде! В «Иллюстрации»
ругательство. В «Северной пчеле» было
Даже публика в остервенении: ругают
(да и то нет) хвалит отчаянно... Зато
я, брат!.. В «Библиотеке для чтения»,
«Бедные люди» вышли еще 15-го [января]. Ну, брат! Какою
ожесточенною бранью
я читал не критику, а
черт знает что такое...
3/4 читателей, но 1/4
какие похвалы слышу
где критику пишет Никитенко, будет огромнейший разбор
«Бедных людей» в мою пользу. Белинский подымает в марте
месяце трезвон...»	*	„
г	Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
1 февраля 1846 г.
«Никогда еще не был я так богат деятельностию, как теперь.
Все кипит, идет...»	_ ,, „	.	„
Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
1 апреля 1846 е.
«Деятельность у нас в литературе закипает огромная. Ново-
го не упишешь. Есть надежды большие...»
Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
26 апреля 1846 г.
102
«Явилась новая школа писателей, образовав-
шихся под влиянием Гоголя... Почти в одно
время явились «Кто виноват?», «Бедные лю-
ди», «Записки охотника», «Обыкновенная
история», первые повести г. Григоровича. Пе-
реворот был совершенный. Литература наша
в 1847 году была так же мало похожа на
литературу 1835 года, как эпоха Пушкина
на эпоху Карамзина*.
Н. Г. Чернышевский.
•Очерки го/олевскоео периода
русской литературы».'
А. И. Герцен. Худ. К. Горбунов. 1845 г. в
Первая страница повести А. И. Герцена «Кто
виноват?» («Отечественные записки», 1845,
декабрь).
«Удивительный был этот 1846 год. По стран-
ной случайности к нему относится единовре-
менное появление замечательных памятни
ков русской литературы. Тогда были конче
ны и опубликованы: «Обыкновенная исто-
рия» И. А. Гончарова, «Бедные люди*
Ф. М. Достоевского, «Антон Горемыка*
Д. В. Григоровича — произведения, откры-
вавшие новые дороги талантам и возвещав
шие цветение литературы в скором будущем,
не оправданное, однако же, событиями и об
стоятельствами, вскоре затем наступившн-
И. А. Гончаров. Худ. К. Горбунои. 1840 г.
Первая страница романа И. А. Гончарова
«Обыкновенная история» («Современник», 1847,
март).
• Ну, брат, никогда, я думаю, слава моя не дой-
дет до такой апогеи, как теперь. Всюду почте-
ние неимоверное, любопытство насчет меня страш-
ное. Я познакомился с бездной народу самого по-
рядочного... Все меня принимают, как чудо... Бе-
линский любит меня, как нельзя более. На днях
воротился из Парижа поэт Тургенев... и с первого
раза привязался ко мне такою привязанностию,
такою дружбою, что Белинский объясняет ее тем,
что Тургенев влюбился в меня. Но, брат, что это
за человек? Я тоже едва ль не влюбился в него».
Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
16 ноября 1845 t
П. В. Анненков.
•Литературные воспоминания».
И. С. Тургенев.
Худ. Е. Л он пи. 1843 г.
103
< Написанное Достоевским объявление о подготовке к из-
данию альманаха «Зубоскал* («Отечественные запис-
ки*, 1845, ноябрь).
▼ Оглавление «Отечественных записок* (1846, Л* 2) с
публикацией «Двойника*.
Первая страница рассказа «Двойник* («Отечественные
записки*, 1846, февраль).
•Некрасов... затеял «Зубоскала», прелестный юморис-
тический альманах, к которому объявление написал
я. Объявление наделало шуму; ибо это первое явление
такой легкости и такого юмору в подобного рода ве-
щах... Объявление мое напечатано уже в «Отечествен-
ных записках*, в «Разных известиях*.
Ф. М. Достоевский — М. М Достоевскому.
16 ноября 1845 г.
♦ Сегодня выходит «Голядкин». Четыре дня тому на
зад я еще писал его. В «Отечественных записках» он
займет 11 листов*.	„
Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
1 февраля 1846 г.
«Пока еще трудно определить решительно, в чем за-
ключается особенность, так сказать, индивидуальность
и личность таланта г. Достоевского, но что он имеет
все это, в том нет никакого сомнения. Судя по «Бед-
ным людям», мы заключили было, что глубоко челове-
чественный и патетический элемент, в слиянии с юмо-
ристическим, составляет особенную черту в характере
его таланта; но, прочтя «Двойника», мы увидели, что
подобное заключение было бы слишком поспешно.
Правда, только нравственно слепые и глухие не могут
не видеть и не слышать в «Двойнике» глубоко патети
ческого, глубоко трагического колорита и тона; но...
этот колорит и тон в «Двойнике» спрятались, так ска-
зать, за юмор, замаскировались им, как в «Записках
сумасшедшего» Гоголя... Вообще талант г. Достоевско-
го, при всей его огромности, еще так молод, что не
может выказаться, и выказаться определенно».
В. Г. Белинский.
[Рецензия на •Петербургский сборнике].
«В «Двойнике* автор обнаружил огромную силу твор-
чества, характер героя принадлежит к числу самых
глубоких, смелых и истинных концепций, какими
только может похвалиться русская литература, ума и
истины в этом произведении бездна, художественного
мастерства — тоже; но вместе с этим тут видно страш-
ное неумение владеть и распоряжаться экономически
избытком собственных сил». fl Г Белинекий
•Взгляд на русскую литературу 1846 года*.
«Но в «Двойнике» есть еще и другой существенный
недостаток: это его фантастический колорит. Фантас-
тическое в наше время может иметь место только в
домах умалишенных, а не в литературе, и находиться
в заведывании врачей, а не поэтов». _ _ _ Л , „ „ , „ „ ,,
О. 4 . От AUriinUU.
•Взгляд на русскую литературу 1846 годи»
104
Голядкин на вечере
у Олсуфия Ивановича.
Худ. Е. Самокиш-Судковская
1895 г.
Акакий Акакиевич
Башмачкин.
Худ. П. Боклевский.
«Для всякого, кому доступны тайны искусства, с первого
взгляда видно, что в «Двойнике» еще больше творческого
таланта и глубины мысли, нежели в «Бедных людях».
А между тем почти общий голос петербургских читателей
решил, что этот роман несносно растянут... Очевидно, что
автор «Двойника* еще не приобрел себе такта меры и гар-
монии, и оттого не совсем безосновательно многие упрекают
в растянутости даже и «Бедных людей», хотя этот упрек
и идет к ним меньше, нежели к «Двойнику».
В. Г. Белинский.
[Рецензия на •Петербургский сборник»].

Алексеевичу Де-
•Если можно подумать, что Макару
вушкину, старику Покровскому и г-ну Голядкину-стар-
шему г. Достоевского несколько сродни Поприщин и
Акакий Акакиевич Башмачкин Гоголя, то в то же
время нельзя не видеть, что между лицами романов
г. Достоевского и повестей Гоголя существует такая же
разница, как и между Поприщиным и Башмачкиным,
хотя оба эти лица созданы одним и тем же автором.
Мы даже думаем, что Гоголь только первый навел
всех... на эти забитые существования в нашей действи-
тельности, но что г. Достоевский сам собою взял их
в той же самой действительности».
В. Г. Белинский.
{Рецензия на ^Петербургский сборник»].
Попр и птян Худ. И. Репин. ►
В. Н. Майков.
Литография, 40-е годы XIX в.
Н. А. Добролюбов.
Фотография. 1867 г.
• И Гоголь, и г. Достоевский изображают дей-
ствительное общество. Но Гоголь — поэт по пре-
имуществу социальный, а г. Достоевский — по
преимуществу психологический. Для одного ин-
дивидуум важен как представитель известного
общества или известного круга; для другого
самое общество интересно по влиянию его на
личность индивидуума...
«Двойник» развертывает перед вами анатомию
души, гибнущей от сознания разрозненности
частных интересов в благоустроенном общест-
ве...
Не можем не сказать здесь несколько слов о
третьем произведении г. Достоевского, о «Гос-
подине Прохарчине»... Мы уверены, что он хо-
тел изобразить страшный исход силы господи-
на Прохарчина в скопидомство, образовавшее-
ся в нем вследствие мысли о необеспеченно-
сти...*
В. Н. Майков. 'Нечто о русской литературе
в 1846 году.
«В забитом, потерянном, обезличенном челове-
ке он открывает и показывает нам живые, ни
когда не заглушаемые стремления и потреб-
ности человеческой природы, вынимает в са-
мой глубине души запрятанный протест лич-
ности против внешнего, насильственного давле-
ния и представляет его на наш суд и сочув
Ствие». ц д Добролюбов- 'Забитые люди*.
«Мне кажется, трудно лучше характеризовать
положение забитых людей, подобных Голядки-
ну, людей, действительно как будто превращен-
ных в тряпицу и только, в грязных складках,
хранящих остатки чего-то человеческого, не
слышного, безответного, но все как-то по вре-
менам дающего себя чувствовать».
Н. А. Добролюбов. 'Забитые люди».
106
«Я пришлю тебе... исправленного «Двойника».
Поверь, брат, что это исправление, снабжен-
ное предисловием, будет стоить нового романа.
Они увидят, наконец, что такое «Двойник».
Я надеюсь слишком даже заинтересовать. Од-
ним словом, я вызываю всех на бой и, наконец,
если я теперь не поправлю «Двойника», то ко-
гда же я его поправлю? Зачем мне терять пре-
восходную идею, величайший тип, по своей со-
циальной важности, который я первый открыл
и которого я был провозвестником?»
Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
1 октября 1859 г.
Эта переработка «Двойника» была начата, но
не окончена Достоевским.
«Повесть эта мне положительно не удалась, но
идея ее была довольно светлая, и серьезнее
этой идеи я никогда ничего в литературе не
проводил. Но форма этой повести мне не уда-
лась совершенно. Я сильно исправил ее потом...
но и тогда опять убедился, что эта вещь совсем
неудавшаяся, и если б я теперь принялся за эту
идею и изложил ее вновь, то взял бы совсем
другую форму; но в 46-м году этой формы я не
нашел и повести не осилил».
Ф. М. Довтоевский. * Дневник писателя». 1877.
«Прохарчин» страшно обезображен в известном
месте. Эти господа известного места запретили
даже слово чиновник, и бог знает из-за чего.
Уж и так все было слишком невинное и вычерк-
нули его во всех местах. Все живое исчезло.
Остался только скелет того, что я читал тебе.
Отступаюсь от своей повести».
Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
17 сентября 1846 г.
«Пусть разберут все, что я написал, напечатан-
ного и ненапечатанного, пусть просмотрят руко-
писи уже напечатанных сочинений и увидят,
каковы они были до поступления в цензуру,—
пусть найдут в них хоть одно слово, противное
нравственности и установленному порядку ве-
щей. А между тем я именно подвергся подоб-
ному запрещению собственно за то, что карти-
на написана была слишком мрачными краска-
ми. Но если б знали, в какое мрачное положе-
ние поставлен был автор запрещенного сочине-
ния! Он увидел перед собою необходимость про-
сидеть хуже чем без хлеба целых три месяца,
ибо работа давала мне средства к существова-
НИЮ >
Ф. М. Достоевский.
(Объяснение Следственной комиссии.]
Наброски переработки «Двойника», предпринятой Достоевским в 1861 —1864 гг.
смъсь.
uxci*MWHt3iKit>*a сжхаость
Rnt<uaaiai*ca м сзуп.бх K»A»a*ai* Со«р«т>|Л На-
м«пр» Срааыаъ,	м вал рхбзг* асеагв»-
aia«a а» ataaut, игс«иа таслыа уголод». |1асал«о<а*>1
Части, » саддагап Лбраииао*; горачгб пиша епогда
а« jaarfM’Sjaa», а диво «(.ггипплзга пугжохгх хлбп,
с* ибдхиоЗ аза зувомх, а стакааичь води. Ога стол
дурак* пиши оаь хлби.Лл. и был итираазея» а»
болвану. гд1> па Дпата у игр». П<Пя>е его приае-
*мо Сил» вь eioftcTaom. «аг» сдХдуета. я аааза»
аалоеа °» с иных» явчт»«пы>х аспита; а» типа ча-
мХ виза стари* астсрты* тиааиа. сигары*, ипраль
до pacnopnasenia пстыигп». биг» опда ерпсаотропа
Краиово* , потирая, перетрясая тыаапа Бросания,
полип аа ясна , зашиты* па бу пату • аисгча бп-
агтоиа Сохранил* Калям я Кипигрпгсааго Баппа. по
ажеввы* пап аопптап 1,035 рубле* 70'/, сов. «ре-
бром а, поторые сю я представ л г им иСгтяпК пнлишя
Вее мп поп с Г. 1>|>пакив*, считало его па челоябеа
tauaro 61л ear о. аеимХаипаго средство па догаопч»
яропятая1я> —Заакоаына споив» иногда оа» ралсаа-
лямла , что было па гостях а, обадап хароипп и
СаЧла рубля яо лая иля ил грп. оболаачаа utay оса-
пояу блюду, потерпи ту оодааалв '
Абрамова. ва тему перегородка яиогдз таяЯчлля
что Броопяяа яг иихет» ив <».бп рубашпа, упрекала
ото в* гпупесгп, а получала па отибт». что жало-
*ПГО|>ОА 00 Ь ПИЛ**1.1₽Т>.	Ю *ЧП
• вЛГИЬ ивпртирм,	Д1 &)
О Г J A В .1 fc II и
С О Г О Ж Ъ-В ОС Ь Ы А г и ТОМА
ОТЕЧЕСТВЕННЫ ХЪ ЗАПИСОКЬ
t. СЛОВЕСНОСТЬ
Ill СОВРЕМЕННАЯ ХРОНИКА
росам
Сер.
1Г .ЮМОМЫСПКМХЛЪСНОД
ХШЯОГ'.ТМТ Я ПРОММШ-1Г.-
ность вооыце
Г. КРИТИКА.
«В десятой книжке «Отечественных записок»
появилось третье произведение г. Достоевского,
повесть «Господин Прохарчин», которая всех
почитателей таланта г. Достоевского привела
в неприятное изумление. В ней сверкают яркие
искры большого таланта, но они сверкают в та-
кой густой темноте, что их свет ничего не дает
рассмотреть читателю... Сколько нам кажется,
не вдохновение, не Свободное и наивное твор-
чество породило эту странную повесть, а что-то
вроде... как бы это сказать? — не то умничанья,
не то претензии... Может быть, мы ошибаемся,
но почему ж бы в таком случае быть ей такою
вычурною, манерною, непонятною...»
В. Г. Белинский.
•Взгляд на русскую литературу 1846 года*.
«Характер у него боязливый, как у всех заби-
тых, и хотя он твердо верует в нерушимость
своей философии, но на свете видит и случай-
ности разного рода: болезни, пожары, внезап-
ные увольнения от службы по желанию началь-
ства... Бедняка начинает преследовать мысль
о непрочности, о необеспеченности его положе
ния...
[Прохарчин действительно] сделался истинным
вольнодумцем: не только в прочность места,
но даже в прочность собственного смирения пе
рестал верить».
Н. А. Добролюбов. •Забитые люди».
«Белинский оставляет «Отечественные запис-
ки». Он страшно расстроил здоровье, отправля-
ется на воды, может быть, за границу... Но для
поддержания финансов издает исполинской тол-
щины альманах... Я пишу ему две повести:
1-е «Сбритые бакенбарды», 2-я «Повесть об
уничтоженных канцеляриях», обе с потрясаю-
щим трагическим интересом и — уже отвечаю,
сжатые донельзя... Обе повести небольшие. Кро-
ме того, что-нибудь Краевскому и роман Не-
красову. Все это займет меня год. «Сбритые
бакенбарды» я кончаю».
Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
1 апреля 1846 г
108
ГОСПОДИН!, НРОХАРЧИНЪ.
Заметка в газете, возможно подсказавшая До-
стоевскому сюжет рассказа «Господин Прохар-
чин* («Северная пчела», 1844, 9 нюня).
Оглавление «Отечественных записок», 1846,
т. 48.
Первая страница рассказа «Господин Прохар-
чив* («Отечественные записки», 1846, октябрь).
«Не только мысль, даже смысл этой, должно
быть, очень интересной повести [«Хозяйка»]
остается и останется тайной для нашего разу-
мения, пока автор не издаст необходимых пояс-
нений и толкований на эту дивную загадку его
причудливой фантазии. Что это такое — зло-
употребление или бедность таланта, который
хочет подняться не по силам и потому боится
идти обыкновенным путем и ищет какой-то не-
бывалой дороги? Не знаем; нам только пока-
залось, что автор хотел попытаться помирить
Марлинского с Гофманом, подболтавши сюда
немного юмору в новейшем роде и сильно на-
теревши все это лаком русской народности.
Удивительно ли, что вышло что-то чудовищ-
ное...»	_ _ _
В. Г. Белине к и и.
• Взгляд на русскую литературу 1847 года».
«Все мои планы рухнули и уничтожились сами
собою. Издание не состоится. Ибо не состоя-
лось ни одной из тех повестей, о которых я те-
бе говорил. Я не пишу и «Сбритых бакенбард*.
Я все бросил: ибо все это есть не что иное, как
повторение старого, давно уже мною сказан-
ного. Теперь более оригинальные, живые и
светлые мысли просятся у меня на бумагу...
Я пишу другую повесть, и работа идет как не-
когда в «Бедных людях» — свежо, легко и ус-
пешно. Назначаю ее Краевскому».
Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
Конец октября 1846 г.
♦ Я пишу мою «Хозяйку». Уже выходит лучше
«Бедных людей». Это в том же роде. Пером
моим водит родник вдохновения, выбивающий-
ся прямо из души. Не так как в «Прохарчине»,
которым я страдал все лето».
Ф. М Достоевский — М. М. Достоевскому.
Январь — февраль 1847 г.
Первая страница рассказа «Хозяйка*
(«Отечественные записки», 1847, октябрь).
хозяйка.
I/mwwm
ь
Ордывато рытолеа маоаеп* оерев»»вт, ааартпру. ХомОаа
•го. о«я»-б«л»а» ижыи вдова • ««вовпвп». у авторов ото
1>а,ыл оовтшивто. no паирелв»ли<1ма» о«ето<т«лм-тмв» угад-
ав вп Поторбурт» «ум-то то гдуат», то ролетвеввввав», до-
жлввшве» отраато «вела—еров» «айва tMMIO. MolOJoU 00.(08»»»,
дожаав» еротиоо аров». г» гож»и»»«1 лумто « старое» угла •
па то. «то ара»ола.|вСк оггааам »го: «а» выл» вА-
д»»4. а аввртара был» дорога Па другой ж» два» ппглА отваадл
головка. ов» амто вуражау  вотвл» «ролом по пгтврбургтвав»
оороуа»»»». аыеаатрвма аг* «рлыоа». врабвтыа то воротов» ЛО-
ИОВ». а выбора» лов» во«[им». ввлюлтоа в кдшнммшм. а» во-
«Врома всого улобто» было мвлтв тробуавыА угол» у касвто-
ввбуда балам ла мальмов».
Ото ужо доле» оскаль. вмьв»-орвл«ж»«. во саоро аоаыа. во-
тти-аваиааомы» ouiynwaia пагАтвло «го. Симла, рвлтоаппо а ао-
брожап. ВОТОВ» со вавмавиа». вваовьп» г» евльаыв» любовыт-
ствов» стал» ото евотрьть арутов» саб». Тема» в улввпаа жвава,
вау в», лвижааю. повоет» аролмтов», повоет» иомжемта—ас» »та
аелоопа» жаввь • обмлТОааа арабом»», таг» дааво васжумашаа
двводов у в ывагаву поторбуртеаову подоаму. боаиаолвп, по адо-
аотлвв" всю жал»» «мао атоапававнавау сродетв» уваратае».
станут» в успововтье» ГТО-вабуль г» тавапв» ,bU»A. добыта*»
трудов». Вотто» • раавымв другамв <ролегмто. - ас» ат» пошла»
арил» а свуав воабулваа тома». ваоротва». аавоо-то таао-радо-
ствоа, еватдоо ошуиа*в1«. ПлАдвыа шов» ого стала аоврымтье»
дагаааг» ру»овп»то, глава воблмплв вато-булто аоаоб вале*-
да», ВОВ» с» жал влетаю, жаром стал» вдымта то тобл голодные,
овмжла введу»». Еву елыдам» иаобысаоаавао-лагао
ма Невском* Проспект-*, гь дои* Лопатаве, принимается аодпясаа ва:
СОВ РЕ ЧЕНН II К Ъ,
ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЖУРНААЪ НА 1В47 ГОДЪ.
Сидрижвалил, осаеваппык А С. Djatiiur», а a* послАдетЫв
г* Высочакшагв смамма1« ntpamosilk a* расиоражеи!» П. А.
Памам а. г» »М47 года ведааргаатса соырыаииодау «сброд в»а-
ail* Рала Bad а Смраааааажа. св paaptoaraia Господа» Мааастра
Народвас* ПросвАтаай. парвходат* ж» Проовесору С. Па тар-
бургснаге Уомареичета А. В. Ншвааааа.
Мадавй же сага жу рвала, по ахавиввиу eoraaei» и у cacti» св
жрежвив* плата агар а рвдакхором*, правела па сова Я. В. Па-
ивав*  В. А. Ваараспав.
Заготовив* вр«даарот»дьов ааачжтвлавов волачесты» матарй-
МП а подучив* coraacia аа уча«»1е ав СоврвМвввакА маогахв
мАсчвых* Ру с rm в учсамх* в литоратвреа* . редактор* в п
датам ав та жа арапа патта вужпыч» заачмельвв уввдпчвть
об*оч* журнала.
Сверепмавк* св IMT года будет* вадлеатьда ежеиАсачае вавж-
ваага отв Ю-тв Да»5-тп влчатпых* лектоа* ав вольту в мьиушку.
Таким* «Драма а годовое втлавй Сеаремеееваа будет* аакло-
чат* ав пбА от* 750 до S00 вочатвыа* листов*. Накатав будут*
евттттт! авкуратао 1-го числа кажлаго мОсаца в вачдтатьса аа
х opemo к буиагк в* «дао* из * дучшах* Петербургсвах* тапогра«<к.
 в Сваровоааок» св 1'47 года будут* участвовать елАдувв1о
ученые о литераторы; В. Г КАли«скЙ. М. А. Гаиааов*. Т. Н,
Грваовеж1А. Э. И. Губер*. Я А. Гоачароев. В. U Даль ЛуГак-
сж», О. N. ДоетоеоскЙ. Д- А- Заседав. Искавдорв, К. Д. Kite
дм*. А- С- Коваров*, Е О- К. ршв. А. И. Кровабтргв, И. X.
Катчер*, Н А. Медьгуаоа*, А Н Маккоев, Г. П. Иебольсааь,
Ногтрое»*, Я. А. Некрасов* А В. Нвжитгвао. (I. И. Яадвждвв*,
В. 0. Огарок*, Каааь В в. Одоевскй, И. Я. Паваовв, П. А.
Влетвввь, Д. М Параоотвжоав, П. Г. РАдавв*, Грае* В. А.
Свллетуб*. А. Я Стругоашеж^ав, П. С. Тургсвмв. в друг.
Согласно утаерждаввок Пракатвльетвои* орограииА, жаждав
жжижжа Соаровоаавка буд<тв раадМатьса аа слАдувгше отдАлы:
I. Сакв вен ониа. Гованы. пеиАста, раасаааы. драны — оржгеарль»
вые а переводные. Стаьотвореата. — it. f/epra и ЛрДелгтстао.
Статье во осАа* отраслей* aaaaia в о о поводу асАав вааАчатоль-
ныав плиНА a* wipA искусств* а ваукв. кажв вв Poetla, тажв
 аа грапаае». ЗдАсь осоДаааоо ааимавй обратоио Дудеть аа
ветер: ю отечаствмвую — It!. Арвешап в Аеблй|ре^й. а) Рус*
тиса Лот арату р* Отчеты о асАав выаодааажв вв Poccia а аа-
«дужпааммк* aannaaia новых* какгах* — жратж1е ала простран-
ные, метра ее Важности раабараеааго сочмав1н. Статьи по во-
аалу иаеА*таАкпвах* Руасжжвв ожеатолик, прооиупвветаевва во
«аодеергвывахса ото осеопатвльаоиу критическое у рааовотрАа!».
Вв первой вижжкА ыждаге года О веер в Гуссжок Литературы аа
мстеижй ГОДВ. Лагоротураые а лругй взвАстй. Ь) Иаострааиаа
Литература. Отчеты о асАав вамАчательвАкшеав прожаведеЫлхв,
еавдаашвма гь ВАтеавваА, AaralkcKok, Аракиумжок в другвжв
литеретурагв. — IV*. Сдввп. Ученые aarkcria. ЗасАдае1а учееыхв
оДтестев ев Poeeie в ва трампе» ОбоерАай дАетальаоста Руо-
сажав в аваДте ЕвромАсжахв уажеорептетовв и етрывжв вав во-
мАчатежьаыхв миакк. Отврытй ев еДластв ваукв в врииаквыв-
поств. Б<ограо1в ввеАстпыав Евровокежвхв а етечестоеивыхв
учевыхв в лвтсратероев. ПутешостЫе Раасвааы. Юиорествче-
св1а статьи вв етпхаав в праве: варол1в. «п1ологачоскй очерки,
очерка соврееепаыав врвееев, а т. в. (Статье втогД етдкла Ду-
дутв иногда св елдюстрвЫааи, еочвтаоиыиа ев свивав текст А)
Муаыжа. Отчеты о вааАчатеаьвАктахв велев! от в Ру сеже го а
авостраааытв театровв. Itoeale, аослуыамют1а осоДеаааге паи.
иаа!а eisAcria. — Слоеомв асе. что вжодитв ав в«аат1е о соеро-
меввомв состеавЫваукв, литературы, ескуествв в общоетмвитго
быта. — V. Моды. НевАсНа о всАкв еееыжв Оарвакквхв иодаав.
Кв жаждоиу еуиеру будет* пралвгатьса грааироеаеааа ва икле
в расврвшеввва вв ЯароаА картввва иод*, втв жураада: аАжр
тобее peri'ienncce. ' ,	•
Между ватер1алаио, |аготеелеваыии ддв Соероиеаввка. аахо-
джтеж слАлу»ш!о: Редстмвакжа. жраастаоаваа амАсть И. И. Па-
иа ава; Сороке-воровпа. оовАсть Ясжавдера; Запжсжв Доктора Кру.
сова, его же; Обываовевваа acTopio, рейвов вв деухв частажв,
11 А. Гончарова; Иэь аапиеожв артиста, — во; Бега равегкта,
ыивксть II ос сроем; Масжаралв, рмсваав ав етжхакв, Я. С. Тур*
гопом; Моего туну вав ваюго, драпа Шекспира, перев. А. И.
Крожеборга; Рлдв врвтвческаав статек в ГоголА а ЛервовтевА,
В- Г. БВлепсмго; Вегдедв на »рвдвчосв1к бытв Poccia, К Д.
Каввлааа; О соороиовивив coeroesia русенек Лмературы, А. В.
Нвкатеаао. — При порпоив оуаерА Совренепеажа, подписчики
егого журнала пел уча тв Деадеаежао воодвА моачоввыВ роитвв
Г. Исктадера: еКто вавоватв?», начало жотораго вапочатаао вв
Оточестповвыав Заовсктхв
Хслое»л лодчоовы: Цкаа м годовДо вадаа!о Совроиеааака, со-
стою ее втв двАпадИата а паже кв (отв АО-тп до >5-та веч. лжет,
гь каждок), ев 1>-ю граввромввывв аа жАдв в расиратеавыиа
вв Парвжк картивкаиа надв 15 р- сер. Доев пересылав; та ап-
рееылву и доставку на доив првлагаетси особо 1 р. 50 в. сер.
Полпесжв цраеаиаетса: ав МесавА: вв конторатв peaaaaie
Совреаеаквка, аа Страетвемв БулааарА, ввдвжк Укаоерсатетсжок
Тнаогра«4н, а ва Накольсжок. еодлА Кажаасжаге Собора, под*
NN' 4 а 5, орк квкжаытв иагааиаахв Баауема а СеАтвнкева.
Г г. ааогородвые Длагоеелвтв кдрекамтаеа св еаоипо тробвва-
В1еча, вадписымв ахв: Вв повтору редажий Соарежеапваа, вв
С. Петербурге, пев ев Гаемву» Эвсподва!» С. Петербургсааге
Почт анта. Моим также адресомтьсо враио на вис одного .пев
К1Л»телок, алресуа такв; Г. Яеврасеау, па ♦мтаивА, Длит* АЙич-
жваа Моста, ав деиА Кеагчао Урусове*, вв С. Петербург*.
Налетали врвиутв икры, чтобы каоиаа журнала достаивались
оодвиечвжаив вв еоооршеипок есвраеаоете а оалаотА. ажвуратио
и посиАавао. Всакаа сирамллажаа жалоба аа аеасврамуде ли*
стааву. востукватаа вв повтору, будет* вежедлепво улоалетве-
реаа. Яо аа втыжпаеры, ва ватерыо мдивева армата у жмге-
ородавпеи* (ва всключаайи* гкхв, у которых* ааходатса пов-
торы журнала), кпд ахала во отаАчавтв.
Редактор* А. Ниаатепле.
Налетела: И. Имюо в Я. Миграеоож.
Объявление
об издании «Современника*
в 1847 г.
Некрасовым и Панаевым.
«Современник* издает Некрасов и Панаев 1-го
января. Критик Белинский».
Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
7 октября 1846 г.
«Скажу тебе, что я имел неприятность оконча-
тельно поссориться с «Современником» в лице
Некрасова. Он, досадуя на то, что я все-таки
даю повести Краевскому, которому я должен,
и что я не хотел публично объявить, что не
принадлежу к «Отечественным запискам», от-
чаявшись получить от меня в скором времени
повесть, наделал мне грубостей..,*
Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
26 ноября 1846 г.
110
«Два года назад я имел несчастие задолжать
Вам большую сумму денег. Сумма эта вместо
того, чтоб уменьшаться, возросла до невозмож-
ных пределов... от следующих причин: 1) от-
того, что я должен был писать и не полу-
чать ничего регулярно... 2) оттого, что я, чтобы
исполнить слово и доставить к сроку, насило-
вал себя, писал, между прочим... такую дурную
вещь, как «Хозяйка», тем впадал в недоумение
и в самоумаление и долго потом не мог со-
браться написать серьезного и порядочного.
Каждый мой неуспех производил во мне бо-
Ф. М. Достоевский — Л. А. Краевскому.
1 февраля 1849 е.
А. А. Краевский,
редактор «Отечественных записок*.
Худ. К. Турчанинов. 1846 г.
«Чтобы отплатить Вам за одолжение, я, несмот-
ря на болезнь мою,— написал другую повесть
и рискнул своею подписью, которая для ме-
ня — единственный капитал...
...Я не обрабатывал достаточно моих произве
дений и писал к сроку,— то есть согрешил про-
тив искусства. ...я не щадил своего здоровья
и делал мученические усилия, чтобы раскви
таться ♦
Ф. М. Достоевский — А. А. Краевскому.
1 февраля 1849 г.
«Неожиданность перехода от поклонения и воз
вышения автора «Бедных людей» чуть ли не
на степень гения к безнадежному отрицанию
в нем литературного дарования могла сокру-
шить и не такого впечатлительного и самолю-
бивого человека, каким был Достоевский. Он
стал избегать лиц из кружка Белинского, замк-
нулся весь в себя еще больше прежнего и еде
лался раздражительным до последней, степени.
При встрече с Тургеневым, принадлежавшим
к кружку Белинского, Достоевский, к сожале-
нию, не мог сдержаться и дал полную волю
накипевшему в нем негодованию... После сцены
с Тургеневым произошел окончательный разрыв
между кружком Белинского и Достоевским; он
больше в него не заглядывал».
Д. В. Григорович.
• Литературные воспоминания».
«Помоги мне, брат,— до 1-го декабря самое
дальнее... деньги-то будут, Краевский, напри-
мер, навязывает, но я взял уже у него 100 руб.
серебром и теперь от него бегаю... Ибо что
50 целковых, то и лист печатный. А система
всегдашнего долга, которую так распростра-
няет Краевский, есть система моего рабства и
зависимости литературной».
Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
7 октября 1846 г.
А. А. Краевский и Ф. М. Достоевский. ►
Карикатура из «Иллюстрированного
альманаха». Худ. И. Степанов. 1848 г.
Иллюстрация к повести
«Белые ночи*.
Худ. М. Додужинский. 1922 г
112
• Есть, Настенька... в Петербурге довольно
странные уголки. В эти места как будто не за-
глядывает то же солнце, которое светит для
всех петербургских людей... В этих углах, ми-
лая Настенька, выживается как будто совсем
другая жизнь, не похожая на ту, которая возле
нас кипит, а такая, которая может быть в три-
десятом неведомом царстве, а не у нас, в наше
серьезное-пресерьезное время... В этих углах
проживают странные люди — мечтатели».
Ф. М Достоевский. •Белые ночи*.
Первая страница повести «Белые ночи»
(«Отечественные записки», 1848, декабрь).
♦ А много ли нас, русских, имеют средства де-
лать свое дело с любовью, как следует... Многие
ли, наконец, нашли свою деятельность? А иная
деятельность еще требует предварительных
средств, обеспеченья, а к иному делу человек и
не склонен,— махнул рукой и, смотришь, дело
повалилось из рук. Тогда в характерах, жад-
ных деятельности... но слабых, женственных,
нежных, мало-помалу зарождается то, что на-
зывают мечтательностью, и человек делается,
наконец, не человеком, а каким-то странным су-
ществом среднего рода — мечтателем. А знаете
ли, что такое мечтатель, господа? Это кошмар
петербургский, это олицетворенный грех, это
трагедия безмолвная, таинственная, угрюмая,
дикая...— и мы говорим это вовсе не в шутку».
Ф. М. Достоевский. •Петербургская летопись». 1S47.
ИЗ
ЗАПИСКИ.
I
(iihiiicn
*»<>«»« ******* *•«
Первая страница повести «Неточка
Незванова* («Отечественные запис-
ки*. 1849, январь).
«Я теперь завален работою и к 5-му числу января обязал-
ся поставить Краевскому 1-ю часть романа «Неточка Не-
званова», о публикации которой ты уже, верно, прочел в
«Отечественных записках»... Пишу я с рвением. Мне все
кажется, что я завел процесс со всею нашею литературою,
журналами и критиками и тремя частями романа моего
в «Отечественных записках» устанавливаю и за этот год
мое первенство назло недоброжелателям моим. Краевский
повесил нос. Он почти погибает. «Современник* же высту
пает блистательно. У них уже завязалась перестрелка».
Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
17 декабря 1846 е.
«Я уже рассказала первое пробуждение мое от младенчес-
кого сна, первое движение мое в жизни. Сердце мое было
уязвлено с первого мгновения, и с непостижимою, утомля-
ющею быстротой началось мое развитие. Я уже не могла
довольствоваться одними внешними впечатлениями. Я на-
чала думать, рассуждать, наблюдать... Я поняла, и уже не
помню как, что в нашем углу — какое-то вечное, нестер-
пи мое горе».	- .. п	, л „	„
г	Ф. М. Достоевский. •Неточка Незванова».
«В последний раз, в судорожном отчаянии, хотел он судить
себя сам, осудить неумолимо и строго, как беспристрастный,
бескорыстный судья; но ослабевший смычок его мог только
слабо повторить последнюю музыкальную фразу гения...
В это мгновение безумие, сторожившее его уже десять лет,
неизбежно поразило его».
Ф. М. Достоевский. .Неточка Незванова.
«С 1-го января прошлого года сочинения мои чем далее,
тем более хвалятся публикою. Это верно, и я это знаю...
почему они, несмотря на падение мое в 1847 году, несмотря
на авторитетные нападки Белинского и проч., начали чи-
таться и выходить в люди? Что, стало быть, есть во мне
столько таланту, что можно было преодолеть нищету, раб-
ство, болезнь, азарт критики, торжественно хоронившей ме-
ня, и предубеждение публики...
Я очень хорошо знаю... что напечатанная мною в январе
первая часть «Неточки Незвановой» — произведение хоро-
шее... Я знаю, что это произведение серьезное. Говорю, на-
конец, это не я, а говорят все. Портить его я не хочу.
...Я люблю мой роман и не испорчу его».
Ф. М. Достоевский — А. А. Краевскому
1 февраля 1849 г.
Неточка Незванова.
Худ. Н. Верещагина, 1954 г.
114
Ефимов играет на скрипке. Худ. М. Зощенко. 1894 г.
ШЮ1ГШШ111
АЛЬМАНАХЪ,
вам «вы н
П ПДНЛКВМГЪ д п. ЯОГРЛС^ЫАП.
« Обложка запрещенного цензурой «Ил-
люстрированного альманаха*, где был
опубликован рассказ «Ползунков*.
Первая страница рассказа «Ползунков*
(«Иллюстрированный альманах*, 1848).
▼

I »♦».
«Мы решили дать в приложении к 10-му или
11-му № «Современника» «Иллюстрированный
альманах», состоящий из набольших юмористи-
ческих статей В стихах Н прозе... Для этого за-
готовлены и заказаны нами статьи, между про-
чим, Гончарову и Достоевскому...»
Н. А. Некрасов — И. С. Тургеневу.
25 апреля 1847 г.
«Я начал всматриваться в этого человека... Он
как будто боялся насмешки, тогда как почти
добывал тем хлеб, что был всесветным шутом
и с покорностию подставлял свою голову под
все щелчки в нравственном смысле и даже в
физическом, смотря по тому, в какой находил-
ся компании... Но я тотчас заметил, что это
странное создание, этот смешной человечек во-
все не был шутом по профессии. В нем оста-
валось еще кое-что благородного. Его беспокой
ство, его вечная болезненная боязнь за себя
уже свидетельствовали в пользу его... Нужно
было видеть и слышать, как он умел отделать
иногда, не щадя себя, следовательно с риском,
почти геройством, кого-нибудь из своих покро-
вителей. уже донельзя его разбесившего».
Ф. М. Достоевский. •Ползунков‘.
116
П О J 3 У н к о в ь.
«Вот уже третий год литературного мо-
его поприща я как в чаду. Не вижу
жизни, некогда опомниться; наука ухо-
дит за невременьем. Хочется устано-
виться. Сделали они мне известность
сомнительную, и я не знаю, до которых
пор пойдет этот ад. Тут бедность, сроч-
ная работа,— кабы покой!!»
Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
Апрель 1847 г.
Ползунков
и Федосей Николаевич.
Худ. П. Федотов. 1848 е.
117

РЕВОЛЮЦИОННЫЕ
КРУЖКИ
АРЕСТ

ПРИГОВОР
1847-1849
120
•В течение около полувека, примерно с 40-х и до 90-х го-
дов прошлого века, передовая мысль в России, под гнетом
невиданно дикого и реакционного царизма, жадно искала
правильной революционной теории, следя с удивительным
усердием и тщательностью за всяким и каждым «послед-
ним словом* Европы и Америки в этой области».
в. И. Ленин.
«За исключением лишь немногих глав, каждый более или
менее значительный раздел летописи революции с 1848 по
1849 г. носит заглавие: «поражение революции!»
Но в этих поражениях погибала не революция. Погибали
пережитки дореволюционных традиций, результаты общест
венных отношений, не заострившихся еще до степени рез
ких классовых противоположностей, погибали лица, иллю-
зии, представления, проекты, от которых революционная
партия не была свободна до февральской революции, от
которых ее могла освободить не февральская победа, а толь-
ко ряд поражений.
Одним словом, революция шла вперед и прокладывала себе
дорогу... тем, что она порождала сплоченную и крепкую
контрреволюцию, порождала врага, в борьбе с которым пар
тия переворота только и вырастала в подлинно революцион-
ную партию».
К. Маркс.
• Положение дел внутри России — свирепствующая там хо-
лера, отдельные волнения в некоторых уездах, подготовляв
шаяся в Петербурге, но вовремя предотвращенная револю-
ция, заговор в варшавской цитадели, вулканическая почва
в Царстве Польском...»
К. Маркс и Ф. Энгельс
121
Ф. М. Достоевский.
Худ. М Ройтер. 1947 г.
Людвиг Фейербах.
«Мы заражены были идеями тогдашнего теоре-
тического социализма... Все эти тогдашние но-
вые идеи нам в Петербурге ужасно нравились,
казались в высшей степени святыми и нравст-
венными и, главное, общечеловеческими, буду-
щим законом всего без исключения человече-
ства. Мы еще задолго до парижской революции
48 года были охвачены обаятельным влиянием
этих идей. Я уже в 46 году был посвящен во
всю правду этого грядущего «обновленного ми-
ра» и во всю святость будущего коммунисти-
ческого общества еще Белинским... в то горя-
чее время, среди захватывающих душу учений
и потрясающих тогдашних европейских собы-
тий, за которыми мы, совершенно забыв оте-
чество, следили с лихорадочным напряжени-
ф. м. Достоевский.
•Дневник писателя», 1873.
122
Жорж Санд.
Пьер Леру.
«Эта женщина решительно Иоанна д'Арк наше-
го времени, звезда спасения и пророчица вели-
кого будущего. Не в первый раз через женщину
спасается человечество».
В. Г. Белинский — Н. А. Бакунину.
7 ноября 1842 г.
«..Жорж Санд, теперь совершенно забытый Ка-
бет, Пьер Леру и Прудон, тогда еще только на-
чинавший свою деятельность. Этих четырех,
сколько припомню, всего более уважал тогда
Белинский. Фурье уже далеко не так уважал-
ся. Об них толковалось у него по целым вече-
рам. Был тоже один немец, перед которым то-
гда он очень склонялся,— Фейербах».
Ф. М. Достоевский.
•Дневник писателя». 1873.
«Лучшие умы Франции в большинстве своем
приветствуют рост коммунизма. Философ Пьер
Леру, мужественная защитница прав женщин
Жорж Санд, автор книги «Слова верующего»
аббат Ламенне и многие другие более или менее
склоняются к коммунистическим доктринам.
Однако наиболее значительным писателем это-
го направления является Прудон, молодой чело-
век, который два или три года назад опубли-
ковал свое произведение «Что такое собствен-
ность?»...; на этот вопрос он ответил: ...собст-
венность есть кража. Это наиболее философский
труд из всего написанного коммунистами на
французском языке...».
Ф. Энгельс. 1843 г.
123
В. Г. Белинский.
Худ. И Астафьев. 1881 г.
«Я застал его [Белинского] страстным социалистом, и он
прямо начал со мной с атеизма...
— Да знаете ли вы... что нельзя насчитывать грехи челове-
ку и обременять его долгами и подставными ланитами, ког-
да общество так подло устроено, что человеку невозможно
не делать злодейств, когда он экономически приведен к зло-
действу, и что нелепо и жестоко требовать с человека того,
чего уже по законам природы не может он выполнить, ес-
ли б даже хотел».
Ф. М. Достоевский. •Дневник писателя*. 1873
«Мы разошлись от разнообразных причин, весьма, впрочем,
не важных во всех отношениях, но тогда, в первые дни зна-
комства, привязавшись ко мне всем сердцем, он тотчас же
бросился с самою простодушною торопливостью обращать
меня в свою веру...
В последний год его жизни я уже не ходил к нему. Он
меня не взлюбил, но я страстно принял тогда все учение
Ф. М- Достоевский. •Дневник писателя». 1873
«Белинский хотел сделать для молодого автора то, что он
делал уже для многих других, как, например, для Кольцова
и Некрасова, то есть высвободить его талант от резонерских
наклонностей и сообщить ему сильные, так сказать, нервы
и мускулы, которые помогли бы овладевать предметами
прямо, сразу, не надрываясь в попытках, но тут критик
встретил уже решительный отпор».
П. В. Анненков. •Литературные воспоминания*
«Федор Михайлович, по складу его ума и по силе убежде-
ний, не любил подчиняться какому бы там ни было авто-
ритету». с Д' я н о в с к и а. •Воспоминания о Достоевском*
124
Роберт Оуэн. ►
«Карманный словарь иностранных слов, во-
шедших в состав русского языка, издаваемый
Н. Кирилловым» (вышло два выпуска — 1845
и 1846 гт.), имел целью пропаганду передовых
политических идей и утопического социализма.
Второй выпуск, изданием которого руководил
М. В. Петрашевский, был конфискован тотчас
по выходе, а позднее тираж его был сожжен.
«Появление этой маленькой книги в России,
классической стране цензуры, и под покрови-
тельством покойного великого князя Михаила,
брата императора Николая, которому посвящен
этот труд,— факт удивительный... Петрашев-
ский с жадностью схватился за случай распро
странить свои идеи при помощи книги, на вид
совершенно незначительной; он расширил весь
ее план... ввел своей властью в русский язык
такие иностранные слова, которых до сих пор
никто не употреблял,— все это для того, чтобы
под разными заголовками изложить основания
социалистических учений».
Л. И. Геоиен. •Петрашевский*.
Кар.-плиниЛ
иностранныхъ словъ,
(vukXumxi. I»
'f .
чо<:« смл.
Титульный лист первого вы-
пуска запрещенного цензурой
«Карманного словаря ино-
странных слов* Н. С. Кирил-
лова. СПб., 1845.
Посвящение первого выпуска
«Карманного словаря* Кирил-
лова великому князю Михаи-
лу Павловичу, сделанное для
облегчения прохождения кни-
ги через цензуру.
Страница «Карманного слова- >
ря* Кириллова со статьей, рас-
крывающей суть учения Оуэна
(по написанию того времени,
Овена).
»deu ев зависимость одини отв дру-
таю , невытекающую нимало нзь
юестественныхъ законовъ его при-
лроды , влв разъединяющих» и во-
воружающихъ вхъ другъ противъ
«друга, ии-же предписывающих» че-
иловЪку, жакъ непрем!нную обязан*
юность , неудовлетворение изв-Ьст-
иныхъ безусловных» требований его
ппппппаы . a апдэъ тп ппгтй u i д
«Около Бекетовых мало-помалу образовался целый кружок;
мы вступили в него благодаря старшему из братьев, А(лексею)
Н(иколаевичу), бывшему нашему товарищу по училищу. Бра
тья его, Н(иколай) Н(иколаевич), известный теперь профессор
химии, и А(ндрей) Н(иколаевич), не менее известный про
фессор ботаники, были тогда еще студентами. Всякий раз
встречалось здесь множество лиц, большею частью таких же
молодых, как мы были сами; в числе их особенно часто
являлся А. Н. Плещеев, тогда тоже студент... Собирались
большею частью вечером. При множестве посетителей (сходи-
лось иногда до пятнадцати человек) беседа редко могла быть
общею... Но кто бы ни говорил, о чем бы ни шла речь, каса-
лись ли событий в Петербурге, в России, за границей, обсу-
ждался ли литературный или художественный вопрос, во
всем чувствовался прилив свежих сил... везде слышался не-
годующий, благородный порыв против угнетения и несправед-
ливости >.
Д В. Григорович. 'Литературные воспоминания».
А. Н. Плещеев.
Фотография. 5П-е гоЯы XIX в
Дом, в котором Достоевский
жил с ноября 1846 по февраль
1847 г. совместно с членами
кружка Бекетовых.
Фотография. 1957 г.
▼
«Брат, я возрождаюсь не только нравственно, но и физичес-
ки. Я много обязан в этом деле моим добрым друзьям Бекето-
вым, Залюбецкому и другим, с которыми я живу: это люди
дельные, умные, с превосходным сердцем, с благородством,
с характером. Они меня вылечили своим обществом. Наконец,
я предложил жить вместе. Нашлась квартира большая, и все
издержки по всем частям хозяйства все не превышает 1200 руб.
ассигн(ациями) с человека в год. Так велики благодеяния ас-
социации!»	ф Достоевский — М. М. Достоевскому
26 ноября 1846 г.
12b
It UM-LU
СЯТЮТСТПЖЯ Щ0ЖТ1 в
ГАЗЕТА ПОЛИТИЧЕСКАЯ И ЛИТЕРАТУРНАЯ.
1M7.
ИСТГШ11 cncni |^ГТ
«Здесь, что ни шаг, то видится, слышится и чувствуется со-
временный момент и идея настоящего момента. Пожалуй:
в некотором отношении здесь все хаос, все смесь; многое мо-
жет быть пищею карикатуры; но зато все жизнь и движение.
Петербург — и глава и сердце России... Все: промышленность,
торговля, науки, литература, образованность, начало и устрой-
ство общественной жизни,— все живет и поддерживается од-
ним Петербургом. Все, кто даже не хочет рассуждать, уже
слышат и ощущают новую жизнь и стремятся к новой жизни».
Ф. М. Достоевский. »Петербургская летопись»
«Санкт-Петербургские ведомости»,
1847, где печатались фельетоны
Достоевского «Петербургская ле-
топись».
Фельетон Достоевского «Петербург-
ская летопись* («Санкт-Петербург-
ские ведомости», 1847, № 93).
▼
♦ВЛЬЕТОНЪ.
ПКГЕИЛПЖАЯ ЛВПННКХ
«А жажда деятельности доходит у нас до какого-то лихора
дочного, неудержимого нетерпения: все хотят серьезного за-
нятия, многие с жарким желанием сделать добро, принесть
пользу, и начинают уже мало-помалу понимать, что счастье
не в том, чтоб иметь социальную возможность сидеть сложа
руки... а в вечной неутомимой деятельности и в развитии на
практике всех наших наклонностей и способностей».
Ф. М. Достоевский. ьПетербургская летопись».
«Были уже полные сумерки, когда Аркадий возвращался до-
мой. Подойдя к Неве, он остановился на минуту и бросил
пронзительный взгляд вдоль реки в дымную, морозно-мутную
даль, вдруг заалевшую последним пурпуром кровавой зари,
догоравшей в мгляном небосклоне... Сжатый воздух дрожал
от малейшего звука, и, словно великаны, со всех кровель обе-
их набережных подымались и неслись вверх по холодному
небу столпы дыма, сплетаясь и расплетаясь в дороге, так что,
казалось, новые здания вставали над старыми, новый город
складывался в воздухе... Казалось, наконец, что весь этот мир,
со всеми жильцами его, сильными и слабыми, со всеми жили-
щами их, приютами нищих или раззолоченными палатами —
отрадой сильных мира сего, в этот сумеречный час походит
на фантастическую, волшебную грезу, на сон, который в свою
очередь тотчас исчезнет и искурится паром к темно-синему
небу...
Он вздрогнул, и сердце его как будто облилось в это мгно-
вение горячим ключом крови, вдруг вскипевшей от прилива
какого-то могучего, но доселе незнакомого ему ощущения...
Губы его задрожали, глаза вспыхнули, он побледнел и как
будто прозрел во что-то новое в эту минуту...»
Ф. М. Достоевский. ьСлабое сердце».
Imr вймвм а ивалаа вг вига гМА вреде гадало
QriepA» |неадп1 длвтедд ввдчг. ввод аа длдатк, аа
а>*ю*ь1, At MjofiM» tu»«|«*««M(04i воваатА. в га or
aprBLua>*Bi мЛ «дл авис i ми правааята что иобтдь чг
ргаь два ЧАСА В» ГТтАИВЫ t«lO«k KoB«*4eim, в» ana
ве бы Дм	Наыоа &ojt*b аВпргии*» нАд
мввиылв ,1ртгваа отггаамда Статмргааа а*» вл
• трл И» дога алвлвгив сйе»а гмдднг.в атл «ваш»»
А^аг«|>фнп i rnava агааоо Apinalt Raia •праадмаавмий
Выд*в>-1гл вгркмм1ггдаав пмммгтъ Мливъ га
рА ВЛАДИ В|М1»нД»ГВ	ШТрЛМОЧ МВргОЛОГТВ в в»
апвгав	войто оичпдяга, рмрвЫге* вп
ветвь ««ору«тин*. аа вувлньА, во олбЬ, аа нио
•ила HpiaiMMWb азувдлвюов алушжаетв rtn тгади
»• 004.1)14. ВААЛА BfMIJBЙЧВоС • Ь »1«|Ча1Й TTUIAOI
вгavtuAMMMiA шт в а заволваи Во ибада гав. «в buci«i
«•на Нмовгиь ва llraewsa В|юс(1<.'атI bm«h>|uimb
•i«uui в lanrsetB »iay«i вмдв‘ <**рАаее<ы авчвват
бвтьса. в чем »п АВ рчлк иыЧ« ьрмвагь г»о II
бы дога!. мм1|и«<вгеаван» а вер.а края а» гватми
НтрвАА 11г»грбу|мгаьал ныдь миедА випиы ipata в
Ч»»н тм очава шюрдт авшмдрА, Аввгчаа. ан а<го
Mei а ав сладости дреамев) ввиву вн*ч«’етвтммыа в
чагвиа в «у девиц tH <*в ши antopaia сиддыча
•*д»>аЦ>чмв««гс pLuterire вавоанвь вдгдлдотыв
ВТИ1В» НшАще аь Пга*|«Ауролов а амггдА р|
имвнмнвгл ват «адмтаем ычтичи. вето что ГН им»
A’4tyu.a<w»B'«r в вливаю. ч«о мал «о •СААМ ••• pai
А Мл в та «го |мди« го <йь двое «ри астр 1чI га
•ри»гдг«к 4А*ыын»Вг»1И|ИмД0ввыв аимр®. и «на»
"**•*' II .им»йиг а ИВ Apt i вал, t^mma* ftuale
мм»«-|итвы a a м аоввч» «коли • А рва о «а Астон чтп
ввел! шкпды огоЛоаио аандд им дурвад. те вы и
оАвдвый аиороеа аа llerqiAypti - »ы«. »•«,,' И
чм<4 амАчааа чао, ашда дм ll«r«pfftpi «и.. (1|
<»сда гоодтиа |д| ооЛуда вваду гоб.в>, о воо|ьм
в1тг1ви«ляь oOimuimi Д||Т1 ь jq jra, дцрисага вкчмва
гыапаа ван» ги амвг «а В|н>в«ам*«М'г уоаммт
сдымт»га в а мам тмсоаа, аав>й» бы ввг.>авмч<и
гиамга «а вачама рвдгчвара .( Аме»•«»•*дым• ммвлл
&«'л11АД»аы>С|ь надет да im acuta HarepAyprraiB аи
рога Ни агути игворЛв тедыв W «о, чги чат г и гарз
швааота oracaUa tuaelaa равви душный аоргвч м»
Патербурвав а. тнам1ац1М riB«apiiea«a.i иАычаи вма«>
адм двраоАе. wtv ray ввчасо «а ora beat а чти окта
•ива»О чао ива tale. <kwa «адвсв ада ГВ вгЛим
•MIBB, тысяч» рада врвддвгма «со»в аыарога с»
•ерыагвои вяаугокшввв вотюв» дамы »ев1М1ша«а
127
«...в конце сороковых годов, в эпоху моих

Н. А. Момбелли.
«Познакомился я с Ф. М. Достоевским зимою 1848 года.
Это было тяжелое время для тогдашней образованной мо-
лодежи. С первых дней парижской февральской революции
самые неожиданные события сменялись в Европе одни дру-
гими... Гнилые основы старой реакции падали, и новая
жизнь зачиналась во всей Европе. Но в то же время в Рос-
сии господствовал тяжелый застой; наука и печать все бо-
лее и более стеснялись, и придавленная общественная
жизнь ничем не проявляла своей деятельности».
А. П. Милюков. мЛитературные встречи и знакомствам.
«В октябре 1848 г. состояние Петербурга представлялось
необычайным: страх правительства перед революцией, тер-
рор внутри, преследование печати, усиление полиции, подо-
зрительность, репрессивные меры без нужды и без границ...
...Трудно себе представить, как тогда жили люди. Люди жи-
ли, словно притаившись».
П. В. Анненков. мЛитературные воспоминаниям.
«И вот в Петербурге начали мало-помалу образовываться
небольшие кружки близких по образу мыслей молодых лю-
дей, недавно покинувших высшие учебные заведения... Пле-
щеев стал ездить ко мне, а через несколько времени пригла-
сил к себе... В числе других тут были: П. И. Ламанский,
С. Ф. Дуров, гвардейские офицеры Н. А. Момбелли
и А. И. Пальм и братья Достоевские, Михаил Михайлович
и Федор Михайлович, Вся эта молодежь была мне очень
симпатична. Особенно сошелся я с Достоевскими и Мом-
белли». jj Милюков «Литературные встречи и знакомствам.
В кружке С. Ф. Дурова, «кроме тех, с кем я познакомился
у Плещеева и Момбелли, постоянно бывали Н. А. Спешнее
и П. Н. Филиппов, оба люди очень образованные и милые...
В кружке получались только и передавались друг другу
недозволенные в тогдашнее время книги революционного
и социального содержания, да разговоры большею частию
обращались на вопросы, которые не могли тогда обсуждать-
ся открыто».
Д. П. Милюков. мЛитературные встречи и знакомства-
128
1мых беззаветных и
страстных мечтаний...»
С. Ф. Дуров.
«В дуровском кружке было несколько жарких социалис-
тов... Все, что являлось нового по этому предмету во фран-
цузской литературе, постоянно* получалось, распространя-
лось и обсуждалось на наших сходках. Толки о Нью-Ламар-
ке, Роберте Оуэне и об Икарии Кабэ, а в особенности о фа-
ланстере Фурье и. теория прогрессивного налога Прудона
занимали иногда значительную часть вечера».
А. П. Милюков. ‘Литературные встречи и знакомства*.
«Что же касается до социального направления, то я ни-
когда и не был социалистом, хотя и любил читать и изу-
чать социальные вопросы. Во-первых, социализм есть та же
политическая экономия, но в другой форме. А полити-
ко-экономические вопросы я люблю изучать. К тому же
я страстно люблю исторические науки... Социализм предла-
гает тысячи мер к устройству общественному, и так как
все эти книги писаны умно, горячо и с неподдельной лю-
бовью к человечеству, то я с любопытством читал их».
\Отдельные показания Ф. М. Достоевскою
Следственной комиссии).
Н. А. Спешнее.
• Больше всего занимал нас вопрос об освобождении кресть
ян, и на вечерах постоянно рассуждали о том, какими пу-
тями и когда может он разрешиться... Когда при этом кто-
то выразил сомнение в возможности освобождения кресть
ян легальным путем, Ф. М. Достоевский резко возразил,
что ни в какой иной путь он не верит».
А. П. Милюков. ^Литературные встречи и знакомства*
VOYAGE
ICARIE
•м
Титульный лист «Философии ни- ►
щеты» Прудона, Париж, 1846.
Титульный лист «Икарим* Кабе,
1848.
SYSTEMS
CONTRADICTIONS
tCONOMIQI IS,
PHILOSOPHIF.
Ы LA eiV«> I
Вид фаланстера Фурье. Гравюра 30-х годов XIX в., на- (
годившаяся у петрашевца Дебу.
Шарль Фурье.
• ...В фурьеризме есть одна, и притом очень важ-
ная, непоследовательность: он не отменяет част-
ной собственности. В его фаланстерах, или ассо-
циативных хозяйствах, существуют богатые и бед-
ные, капиталисты и рабочие».
Ф. Энгельс. 1843 г.
«Фурьеризм — система мирная: она очаровывает
душу своей изящностью, обольщает сердце той
любовью к человечеству, которая воодушевляла
Фурье, когда он составлял свою систему, и удив-
ляет ум своею стройностью. Привлекает к себе
она не желчными нападками, а воодушевляя лю-
бовью к человечеству. В системе этой нет ненавис-
тей... Реформы политической фурьеризм не пола-
гает: его реформа — экономическая. Она не пося-
гает ни на правительство, ни на собственность...»
[Объяснения Ф. М. Достоевского
Следственной комиссии].
130
Помню я Петрашевского дело,
Нас оно поразило как гром.
Даже старцы ходили несмело,
Говорили негромко о нем.
Молодежь оно сильно пугнуло,
Поседели иные с тех пор,
И декабрьским террором пахнуло
На людей, переживших террор.
Н. Л- Некрасов.
•Недавнее время».
М. В. Буташевнч-Петрашевским.
«Кружком Петрашевского начинается обратное
движение, которое по необходимости овладело
умами после 14 декабря. Практическое движе-
ние, ушедшее тогда в книгу, рвалось снова из
книги в практическую деятельность. Кружок
Петрашевского сложился в общество; прави-
тельство его приняло за заговор...
Петрашевцев вывели на площадь, сделали ма-
невры расстреливания и разослали в цепях по
• мертвым домам», по каторгам; а их мысли
бродили, высказывались в частных спорах, бе-
седах».	4 и Герцем ,1831—1863».
Большой Морской, Петрашевский поравнялся
со мною и вдруг спросил меня: «Какая идея
вашей будущей повести?»
[Огдельмые показания Ф. М. Достоевского
Следственной комиссии].
• Я знаком с Петрашевским ровно три года. Я
увидал его в первый раз весною 1846 года...
Знакомство наше было случайное. Я был, если
не ошибаюсь, вместе с Плещеевым, в кондитер-
ской у Полицейского моста и читал газеты.
Я видел, что Плещеев остановился говорить
с Петрашевским, но я не разглядел лица Петра-
шевского. Минут через пять я вышел. Не доходя
«Между петрашевцами были, в большинстве,
люди, вышедшие из самых высших учебных за-
ведений — из университетов, из Александров-
ского лицея, из училища Правоведения и из
самых высших специальных заведений. Было
много преподающих и специально занимающих-
ся наукой. Впоследствии, после помилования
их, многие из них заявили себя весьма замет-
но... как профессора, как естествоиспытатели,
как секретари ученых обществ, как авторы за-
мечательных ученых сочинений, как издатели
журналов, как весьма заметные беллетристы,
поэты и вообще как полезные и интеллигентные
деятели».	_ и	,
Ф. М. Достоевский.
•Дневник писателя». 1877.
131
«Но в чем обвиняют меня... В том, что я говорил о политике,
о Западе, о цензуре и проч. Но кто же не говорил и не думал
анаше время об этих вопросах?.. На Западе происходит зрели-
ще страшное, разыгрывается драма беспримерная. Трещит и
сокрушается вековой порядок вещей... Это тот самый край, ко-
торый дал нам науку, образование, цивилизацию европей-
скую; такое зрелище — урок!.. И после этого неужели обвинят
нас, которым дали известную степень образования, в которых
возбудили жажду знания и науки,— неужели обвинят нас в
том, что мы имели столько любопытства читать современные
книги, приглядываться к движению западному, даже изучать
его по возможности».
[Объяснение Ф. М. Достоевского
Следственной комиссии].
< Эпизод революции 1848 г.
в Париже.
21 апреля. «Русские, сперва лишь охранявшие свои границы,
стали по мере усиления контрреволюции переходить в наступ-
ление...»
3 мая. «Так вот до чего мы дошли: потсдамское правитель-
ство... переправляет 30 000 русских жандармов по железной до-
роге через прусскую территорию в Венгрию...»
7 мая. «... в Австрии решающим событием является то, что вен-
герская революция неудержимо развивается».
18 мая. «... с действительным вторжением русских венгерская
война становится войной европейской».
Ф Энгельс. [Ряд статей в • Новой Рейнской газете». 1849 г.].
«И в то самое время, когда революция, побитая на всех точ-
ках, уступала все приобретенное с 1789, испуганное самодер-
жавие в России, со всей свирепостью трусости и невежества,
без нужды и смысла раздавившее Венгрию, бросилось на пре-
следование мысли, наукн, всякого гражданского стремления».
А. Я. Герцен. •1831—1863-
Манифест Николая I по пово-
ду революционных событий во
Франции.
132


Ill И BP АТОРЪ II наодвржш
вег rocc । йск! й,
иго ПаПЕРАТОРСКЛГО ВГ
п. wpc.rtuoBb IIAUJIIX'I*
18 48 №.
«Раз, кажется, в январе [1849 г.] приходит ко
мне Ф. Nt. Достоевский, остается ночевать...
И вот он начинает мне говорить, что ему пору
чено сделать мне предложение: ...люди подель-
нее из посетителей Петрашевского задумали
дело... а именно: Спешнее, Пав. Филиппов... и
еще пять или шесть, не помню, в том числе До-
стоевский. А решили они завести тайную типо-
графию и печатать и т. д. Я доказывал легко-
мыслие, беспокойность такого дела, и что они
идут на явную гибель... И, помню я, Достоев
ский, сидя, как умирающий Сократ перед дру-
зьями, в ночной рубашке с незастегнутым воро-
том, напрягал все свое красноречие о святости
этого дела, о нашем долге спасти отечество, и
пр. ...
Впоследствии я узнал, что типографский руч-
ной станок был заказан по рисунку Филиппова
в разных частях города и за день, за два до
ареста был снесен и собран в квартире одного
из участников».
А. Н. Майков — П. А. Висковатоау.
1885 г.
А. Н. Майков.
«Я сказал, что в обществе, которое собиралось
у Петрашевского, не было ни малейшей целости,
ни малейшего единства ни в мыслях, ни в на-
правлении мыслей. Казалось, это был спор, ко-
торый начался один раз, с тем чтобы никогда не
кончиться. Во имя этого спора и собиралось
общество — чтобы спорить и доспориться, ибо
каждый почти раз расходилось с тем, чтобы в
следующий раз возобновить спор с новою силою,
чувствуя, что не высказали и десятой части то-
го, что хотелось сказать».
[Объяснение Ф. М. Достоевского
Следственной комиссии].
Петрашевцы, «по-моему, название это непра-
вильное, ибо чрезмерно большее число, в
сравнении с стоявшими на эшафоте, но совер-
шенно таких же, как мы, петрашевцев осталось
совершенно нетронутым и необеспокоенным.
Правда, они никогда и не знали Петрашевского,
но совсем не в Петрашевском было и дело, во
всей этой давнопрошедшей истории».
Ф. М. Достоевский.
• Дневник писателя». 1873.
Донесение тайного агента Антон- ►
нели о кружке петрашевцев.
134
Список «Письма к Гоголю* Белинско- ►
го, принадлежавший петрашевцу
Н. А. Момбелли и изъятый у него при
аресте; сохранился в деле петрашев-
цев.
«Которого числа и месяца не помню
(кажется, в марте), я зашел к Дурову
в третьем часу пополудни и нашел
присланную мне переписку Белинско-
го с Гоголем. Я тут же прочел ее Ду-
рову и Пальму. Меня пригласили ос-
таться обедать. Я остался.
В шестом часу заехал Петрашевский
и просидел четверть часа. Он спро-
сил: «Что это за тетрадь?» Я сказал,
что это переписка Белинского с Гого-
лем, и обещал, неосторожным обра-
зом, прочесть ее у него. Это я сделал
под влиянием первого впечатления».
[Отельные показания Ф. М. Достоевского
Следственной комиссии].
Россия «представляет собою ужасное
зрелище страны, где люди торгуют
людьми... где люди сами себя назы-
вают не именами, а кличками... стра-
ны, где, наконец, нет не только ника-
ких гарантий для личности, чести и
собственности, но нет даже полицей-
ского порядка, а есть только огром-
ные корпорации разных служебных
воров и грабителей. Самые живые,
современные национальные вопросы
в России теперь: уничтожение кре-
постного права, отменение телесного
наказания, введение, по возможности,
строгого выполнения хотя тех зако-
нов, которые уже есть. Это чувствует
даже само правительство (которое хо-
рошо знает, что делают помещики со
своими крестьянами и сколько по-
следние ежегодно режут первых)...
Вот вопросы, которыми тревожно за-
нята Россия в ее апатическом полу-
СНе’*	В. Г. Белинский.
•Письмо к Гоголю».
«Письмо к Гоголю» подводило «итог
литературной деятельности Белин-
ского» и «было одним из лучших
произведений бесцензурной демокра-
тической печати, сохранивших гро-
мадное, живое значение и по сию
ПОрУ*>	В. И. Ленин.
•Из прошлого рабочей печати в России».
135
Предписание об аресте Ф. М. Достоевского.
«Я все прочел: дело важно, ибо ежели были
только одно вранье, то и оно в высшей степени
преступно и нетерпимо.
Приступить к арестованию, как ты полагаешь;
точно лучше, ежели только не будет разгласим
от такого большого числа лиц, на то нужных.
С богом! да будет воля его!»
[Резолюция Николая I на лаписке шефа жандармов
Орлова о деле Петрашевского].
«Двадцать второго или, лучше сказать, двад-
цать третьего апреля (1849 года) я воротился
домой часу в четвертом от Григорьева, лег
спать и тотчас же заснул. Не более как через
час я, сквозь сон, заметил, что в мою комнату
вошли какие-то подозрительные и необыкновен-
ные люди. Брякнула сабля, нечаянно за что то
задевшая. Что за странность! С усилием откры-
ваю глаза и слышу мягкий, симпатический го
лос: «Вставайте!»
Смотрю: квартальный или частный пристав,
с красивыми бакенбардами. Но говорил не он:
говорил господин, одетый в голубое, с подпол-
ковничьими эполетами...
— По повелению...
Смотрю: действительно «по повелению». В две
рях стоял солдат, тоже голубой. У него-то и
«вякнула сабля...
Пока я одевался, они потребовали все книги и
стали рыться — немного нашли, но все переры-
ли. Бумаги и письма мои аккуратно связали
веревочкой...
Мы вышли... У подъезда стояла карета, в каре-
гу сел солдат, я, пристав и подполковник; мы
отправились на Фонтанку к Цепному мосту
у Летнего сада. Там было много ходьбы и наро-
ду. Я встретил многих знакомых. Все были за-
спанные, молчаливые... Беспрерывно входили
голубые господа с разными жертвами... В так
называемой белой зале нас собралось человек
семнадцать».
Запись Ф М. Достоевского в альбом дочери
А. П. Милюкова, сделанная в 1860 г.
Дом Шнля на углу Вознесенского проспекта
(ныне проспект Майорова) и улицы Гоголя, где
был арестован Ф. М. Достоевский.
Рис. М. Добужинского. 1923 г.
Титульный лист I тома доносе- ►
ния Липранди по делу Петра-
шевского.
Обложка дела Ш Отделения о
петрашевцах, часть 13-я — об ин-
женер-поручике Федоре Достоев-
ском. в
«Я не боюсь улики: ибо никакой донос в свете не отнимет
от меня и не прибавит мне ничего: никакой донос не заста-
вит меня быть другим, чем я на самом деле. В том ли проя-
вилось мое вольнодумство, что я говорил вслух о таких
предметах, о которых другие считают долгом молчать... Но
меня всегда даже оскорбляла эта боязнь слова, скорее спо-
собная быть обидой правительству, чем быть ему прият-
ною...» [Объяснение Ф. М. Достоевского Следственной комиссии].
«Достоевский был и на том вечере у Петрашевского [в де-
кабре 1848 г.], когда подсудимый Тимковский читал речь,
в которой... рассуждал о прогрессе, фурьеризме, коммуниз-
ме и пропаганде, потом предлагал поделить мир на две час-
ти, отдав одну часть на опыт фурьеристам, а другую комму-
нистам, и кончил советом устроить кружки, на которых за-
нимались бы исключительно вопросами коммунизма и
чтобы хозяева тех кружков собирались в свой кружок для
рассуждения о вопросах спорных и трудно разрешимых».
(Доклад генерал-аудиториата об отставном
инженер-поручике Достоевском].
«Мне объявили, что я брал участие в общих разговорах
у Петрашевского, говорил вольнодумно и что, наконец, про-
чел вслух литературную статью «Переписку Белинского с
Гоголем...»
Да, если желать лучшего есть либерализм, вольнодумство,
то в этом смысле, может быть, я вольнодумец. Я вольноду-
мец в том же смысле, в котором может быть назван вольно-
думцем и каждый человек, который в глубине сердца своего
чувствует себя вправе быть гражданином, чувствует себя
вправе желать добра своему отечеству, потому что находит
в сердце своем и любовь к отечеству и сознание, что никог-
да ничем не повредил ему».
[Объяснение Ф. М. Достоевского Следственной комиссии].
♦Со всею искренностью говорю еще однажды, что весь либе
рализм мой состоял в желании всего лучшего моему оте-
честву, в желании безостановочного движения его к усовер-
шенствованию. Это желание началось с тех пор, как я стал
понимать себя, росло во мне все более и более, но никогда
не переходило за черту невозможного... Я всегда верил
в правительство и самодержавие...
Я желал многих улучшений и перемен. Я сетовал о многих
злоупотреблениях».
[Отдельны* показания Ф. М. Достоевскою Следственной комиссии).
ывмжгпмме мео» вжяялме
II Fill ЙАШГВСХАП1.
П^«»м«у»м> 4 ( (
Томъ I.
«Опросный лист* с ответами ►
Ф. М. Достоевского на вопросы
следователя.
Петропавловская крепость.
Алексеевский равелин Петропавловской крепости.
Здесь, в камере № 7 (позже — № 9), находился во
время следствия Ф. М. Достоевский.
138
♦ Приговор состоялся под ужасом февральской
революции, с которой начинается царство мра-
ка в России, все увеличивавшееся до 1855 го-
да...
Террор был на всех пунктах общества».
П. В Анненков. •Литературные воспоминания».
Во время следствия и суда Достоевский был
заключен в Алексеевском равелине Петропав-
ловской крепости, где находился до 24 декабря
1849 г.
♦Имена преступников, осужденных
на смертную казнь...»
▼
139
Обряд казня
на Семеновском
плацу.
«Мы, петрашевцы, стояли на эшафоте и выслу-
шивали наш приговор без малейшего раская-
ния. Без сомнения, я не могу свидетельствовать
обо всех; но думаю, что не ошибусь, сказав, что
тогда, в ту минуту, если не всякий, то, по край-
ней мере, чрезвычайное большинство из нас по-
чло бы за бесчестие отречься от своих убежде-
ний... Приговор смертной казни расстреляньем,
прочтенный нам всем предварительно, прочтен
был вовсе не в шутку: почти все приговоренные
были уверены, что он будет исполнен, и вынес-
ли, по крайней мере, десять ужасных, безмерно
страшных минут ожидания смерти. В эти по-
следние минуты некоторые из нас... инстинктив-
но углублялись в себя и, проверяя мгновенно
всю свою, столь юную еще жизнь, — может
быть, и раскаивались в иных тяжелых делах
своих (из тех, которые у каждого человека всю
жизнь лежат в тайне на совести); но то дело,
за которое нас осудили, те мысли, те понятия,
которые владели нашим духом, представлялись
нам не только не требующим раскаяния, но да-
же чем-то нас очищающим, мученичеством, за
которое многое нам простится!»
Ф. М. Достоевский.
•Дневник писателя*. 1873.
«Этот человек был раз взведен, вместе с други-
ми, на эшафот, и ему прочитан был приговор
смертной казни расстрелянием за политическое
преступление. Минут через двадцать прочтено
было и помилование и назначена другая сте,
пень наказания; но однако ж в промежут^
между двумя приговорами двадцать минут,
или по крайней мере четверть часа, он прожил
под несомненным убеждением, что через не-
сколько минут он вдруг умрет. Он помнил все
с необыкновенною ясностью и говорил, что ни-
когда ничего из этих минут не забудет...
Выходило, что остается жить минут пять,
не больше. Он говорил, что эти пять минут ка-
зались ему бесконечным сроком, огромным бо-
гатством; ему казалось, что в эти пять минут
он проживет столько жизней, что еще сейчас
нечего и думать о последнем мгновении, так
что он еще распоряжения разные сделал, рас-
считал время, чтобы проститься с товарищами,
на это положил минуты две, потом две минуты
еще положил, чтобы подумать в последний раз
про себя, а потом, чтобы в последний раз кру-
гом поглядеть...
Невдалеке была церковь, и вершина собора
с позолоченною крышей сверкала на ярком
солнце. Он помнил, что ужасно упорно смот
рел на эту крышу и на лучи, от нее сверкав-
шие... «Что если бы не умирать! Что если бы
воротить жизнь — какая бесконечность!»
Ф. М. Достоевский. •Идиот»
140
Схемы петрашевца Д. Ахшарумова, 1901 г.
141
Ворота Петропавловской крепости.
• Брат, любезный друг мой! все решено! Я при-
говорен к 4-летним работам в крепости... и по-
том в рядовые. Сегодня, 22 декабря, нас отвезли
на Семеновский плац. Там всем нам прочли
смертный приговор, дали приложиться к крес-
ту, переломили над головами шпаги и устроили
наш предсмертный туалет (белые рубахи). За-
тем троих поставили к столбу для исполнения
казни. Я стоял шестым, вызывали по трое, сле-
довательно, я был во второй очереди и жить мне
оставалось не более минуты. Я вспомнил тебя,
брат, всех твоих; в последнюю минуту ты,
только один ты, был в уме моем, я тут только
узнал, как люблю тебя, брат мой милый! Я ус-
пел тоже обнять Плещеева, Дурова, которые бы-
ли возле, и проститься с ними. Наконец, удари-
ли отбой, привязанных к столбу привели назад,
и нам прочли, что его императорское величество
дарует нам жизнь. Затем последовали настоя-
щие приговоры...»
Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
22 декабря 1849 г.
«Неужели никогда я не возьму пера в руки?
Я думаю, через четыре года будет возможность.
Я перешлю тебе все, что напишу, если что-ни-
будь напишу. Боже мой! Сколько образов, вы-
житых, созданных мною вновь, погибнет, угас-
нет в моей голове или отравой в крови разоль-
ется!..
Но не тужи, ради бога, не тужи обо мне! Знай,
что я не уныл, помни, что надежда меня не по-
кинула... Ведь был же я сегодня у смерти три
четверти часа, прожил с этой мыслию, был у
последнего мгновения и теперь еще раз живу!»
Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
22 декабря 1849 е.
142
Коменданту
СПБ крепости	Г. смотрителю
Декабря 24 дня 1849	Алексеевского равелина.
№ 523
«В исполнение Высочайшей е. и. в. конфирмации
предлагаю Вашему высокоблагородию содер-
жащихся в Алексеевском равелине преступни
ков Дурова, Достоевского и Ястржембского, на-
значенных к отправлению сего числа вечером
в Тобольск закованными, выдать их назначен-
ному для сопровождения поручику фельдъегер-
ского корпуса Прокофьеву и из списков аресто-
ванных исключить».
«Осужденных отвозили из крепости в ссылку
партиями по два и по три человека... М. М. До
стоевский приехал ко мне и сказал, что брата
его отправляют в тот вечер и он едет про-
ститься с ним... Комендант разрешил и мне
видеться с Ф. М. Достоевским и Дуровым.
Более получаса продолжалось наше свидание...
В последний раз обнялись мы и пожали друг
Другу руки. Их повели через двор с офицером
и двумя конвойными солдатами. Несколько
времени мы помедлили в крепости, потом вы
шли и остановились у тех ворот, откуда должны
были выехать осужденные. Ночь была не хо-
лодная и светлая. На крепостной колокольне
куранты проиграли девять часов, когда выеха
ли двое ямских саней, и на каждых сидел
арестант с жандармом.
«Прощайте! — крикнули мы.— До свидания, до
свидания! — отвечали нам».
А. П. Милюков.
•Литературные встречи и знакомства».

Письмо Ф. М. Достоевского к брату от 22 декабря 1849 г. из крепости.

КАТОРГА
1849-1854
ВОЕННАЯ СЛУЖБА
1854-185»
Привал арестантов.
Худ. В. Якоби. 1861 г.
«Проклятие тебе, год крови и безумия, год тор-
жествующей пошлости, зверства, тупоумья. —
Проклятье тебе!
От первого до последнего дня ты был несчасти-
ем, ни одной светлой минуты, ни одного покой
ного часа, нигде не было в тебе...
И это только первая ступень, начало, введение,
следующие годы будут и отвратительнее, и сви
репее, и пошлее...» а. И. Герцен. ,/м.ч
146
«И сколько в этих стенах погребено напрасно
молодости, сколько великих сил погибло здесь
даром! Ведь надо уж все сказать: ведь этот
народ необыкновенный был народ. Ведь это,
может быть, и есть самый даровитый, самый
сильный народ из всего народа нашего. Но
погибли даром могучие силы, погибли ненор-
мально, незаконно, безвозвратно. А кто вино-
ват?
То-то, кто виноват?»
Ф. М. Достоевский.
•	Гибли сотни тысяч солдат — в бессмысленной
муштре, на учениях, смотрах, маневрах...»
Л. Н. Толстой.
•	Крымская война показала гнилость и бессилие
крепостной России».
в. И. Лени».
•< Заковывают каторжан.
Худ. Е. Самокиш-Судкоеская. 1897 г.
«Ровно в 12 часов, т. е. ровно в рождест
во, я первый раз надел кандалы. В них
было фунтов 10 и ходить чрезвычайно
неудобно. Затем нас посадили в откры
тые сани, каждого особо, с жандармом,
и на 4 санях, фельдъегерь впереди, мы
отправились из Петербурга. У меня бы-
ло тяжело на сердце и как-то смутно,
неопределенно от многих разнообразных
ощущений».
Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
22 февраля 1864 г
♦	Грустная была минута переезда через
Урал. Лошади и кибитки завязли в су-
гробах. Выла метель. Мы вышли из по-
возок, это было ночью, и стоя ожидали,
покамест вытащат повозки. Кругом
снег, метель; граница Европы, впереди
Сибирь и таинственная судьба в ней,
назади все прошедшее,— грустно было,
и меня прошибли слезы*.
Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
22 февраля 1864 г.
♦	Мы прибыли в Тобольск... и были про
ведены в огромную залу, в которой при-
готовляли к отправлению партии. Там
было собрано человек до трехсот муж-
чин, женщин и детей разных возрастов
и племен; одних заковывали в канда-
лы, других нанизывали на железный
прут, третьим брили головы. Зрелище
это произвело на меня потрясающее и
удручающее впечатление».
И. Л. Ястржембский.
4 Столб на границе Европа — Азия.
Рис. неизвестного художника. 80-е годы XIX в.
Сибирский этап.
Рис. неизвестного
художника.
Тобольск.
Худ. М. Знаменский,
80-е годы XIX в.
Тобольская тюрьма.
Фотография.
80-е годы XIX в.
Н. Д. Фонвизина.
Худ. М. Знаменский. 50-е годы XIX в.
П. Е. Анненкова.
Худ. Н Вестимгея. 4Ое годы XIX л.
«Я всегда буду помнить, что с самого прибытия
моего в Сибирь вы и все превосходное семейство
ваше брали и во мне и в товарищах моих по не-
счастию полное и искреннее участие. Я не могу
вспоминать об этом без особенного, утешительного
чувства и, кажется, никогда не забуду. Кто испы-
тывал в жизни тяжелую долю и знал ее горечь,
особенно в иные мгновения, тот понимает, как
сладко в такое время встретить братское участие,
совершенно неожиданно».
Ф. М. Достоевский — 17. Е. Анненковой.
1в октября 1855 г.
«Мы увидели этих великих страдалиц, доброволь-
но последовавших за своими мужьями в Сибирь...
Ни в чем не повинные, они в долгие двадцать
пять лет перенесли все, что перенесли их осужден-
ные мужья. Свидание продолжалось час. Они бла-
гословили нас в новый путь...»
Ф. М. Достоевский. * Дневник писателя», 1873.
В Тобольск прибыла «партия политических пре
ступников, так называемых петрашевцев, состоя-
щая из восьми человек: Достоевского, Дурова,
Момбели, Львова, Григорьева, Спешнева и само
го Петрашевского. Отсюда их распределяли уже
по разным заводам и губерниям. Наталья Дмит-
риевна Фонвизина, посещая их в Тобольском ост-
роге, принимала в них горячее участие... Узнав о
дне их отправления, мы с Натальей Дмитриевной
выехали проводить их по дороге, ведущей в Омск,
за Иртыш, верст за семь от Тобольска... Я должна
была еще тайно дать жандарму письмо для пере-
дачи в Омске хорошему своему знакомому, под-
полковнику Ждан Пушкину, в котором просила
его принять участие в Достоевском и Дурове».
М. Д. Францева. •Воспоминания».
«Наконец, мы услышали отдаленные звуки коло
кольчиков. Вскоре из-за опушки леса показалась
тройка с жандармом и седоком, за ней другая;
мы вышли на дорогу и, когда они поравнялись с
нами, махнули жандармам остановиться, о чем
уговорились с ними заранее. Из кошевых (сибир-
ский зимний экипаж) выскочили Достоевский
и Дуров... Одеты были они в арестантские полу
шубки и меховые малахаи, вроде шапок с науш-
никами; тяжелые кандалы гремели на ногах. Мы
наскоро с ними простились, боясь, чтобы кто-ни-
будь из проезжающих не застал нас с ними, и ус-
пели только им сказать, чтоб они не теряли бод-
рости духа, что о них и там будут заботиться
добрые люди».
М Д. Фран йена •Восппиинпиия»
150
Евангелие — «единственная
книга, позволенная в остроге.
Четыре года пролежала она
под моей подушкой в каторге.
Я читал ее иногда и читал
другим. По ней выучил читать
одного каторжного».
Ф. М. Достоевский
•Дневник писателя», 1873 г.
Евангелие, подаренное Ф. М. Дос- ►
тоевскому женами декабристов
П. Е. Анненковой и Н. Д. Фонвизи-
ной.
«Это Евангелие было подарено Федо-
ру Михайловичу в Тобольске (когда
он ехал на каторгу) женами декабри
стов (П. Е. Анненковой, ее дочерью
Ольгой Ивановной, Н. Д. Муравье-
вой-Апостол, Фонвизиной)... Федор
Михайлович не расставался с этою
святою книгой во все четыре года пре-
бывания в каторжных работах. Впо-
следствии она всегда лежала на виду,
на его письменном столе, и он часто,
задумав или сомневаясь в чем-либо,
открывал наудачу это Евангелие и
прочитывал то, что стояло на первой
странице».
А. Г. Достоевская. •Воспоминания-
«Солидной торговли в городе не было,
магазины торговали только офицер-
скими вещами, эполетами, портупея-
ми да дамскими блондами, лентами
и кружевами. Было всего два-три
свечных завода, занятых поставкой
свеч на омские канцелярии. Камен-
ные здания все были казенные. Это
были канцелярии, казармы, лазареты
и дома с квартирами для офицеров...
Все остальные постройки были дере
ванные».
Г. Н Потанин. тГпрода Сибири»
ЮНЫЙ ЗАН!.П
УСА ХРИСТА
Вид Омска. Худ. К. Померанцев. SO-e гады XIX в.
Омская крепость. Военное собрание и гауптвахта.
Фотографа я. 80 е годы XIX я
151
Ограда вокруг Омского острога
Гравюра по фотографии. 1897 г.
«Такая же точно ограда из высоких паль, какая
была вокруг Омского острога... окружает теперь
дисциплинарную роту, и потому представлен
Каторжные казармы и двор Омской кре-
пости (план). Рис. неизвестного художника.
ный с нее снимок дает довольно ясное понятие
о той ограде, которая описана Достоевским».
• Всемирная иллюстрация». 1897. М 1498.
♦Острог наш стоял на краю крепости, у само-
го крепостного вала. Случалось, посмотришь
сквозь щели забора на свет божий: не уви
дишь ли хоть чего-нибудь? — и только и уви-
дишь, что краешек неба да высокий земляной
вал, поросший бурьяном, а взад и вперед по ва
лу день и ночь расхаживают часовые, и тут же
подумаешь, что пройдут целые годы, а ты точно
так же подойдешь смотреть сквозь щели забора
и увидишь тот же вал, таких же часовых и
тот же маленький краешек неба, не того неба,
которое над острогом, а другого, далекого, воль-
ного неба».	ф м достоевский,
•Записки из Мертвого дома».
«Представьте себе большой двор, шагов в двести
длины и шагов в полтораста ширины, весь об-
несенный кругом, в виде неправильного шести-
угольника, высоким тыном, то есть забором из
высоких столбов (паль), врытых стойком глубо-
ко в землю, крепко прислоненных друг к другу
ребрами, скрепленных поперечными планками
и сверху заостренных: вот наружная ограда
острога. В одной из сторон ограды вделаны
крепкие ворота, всегда запертые, всегда день
и ночь охраняемые часовыми; их отпирали по
требованию, для выпуска на работу».
Ф. М. Достоевский.
•Записки из Мертвого дома»
152
Достоевский на каторге.
Скульптура С. Коненкова.
1956 f.
«На бывших дворян в каторге вообще смотрят
мрачно и неблагосклонно.
Несмотря на то, что те уже лишены всех своих
прав состояния и вполне сравнены с остальны
ми арестантами,— арестанты никогда не при-
знают их своими товарищами. Это делается да-
же не по сознательному предубеждению, а так.
совершенно искренно, бессознательно».
Ф. М. Достоевский.
•Записки из Мертвого дома»
«Да-с, дворян они не любят... особенно полити-
ческих... Во-первых, вы и народ другой, на них
не похожий, а во-вторых, они все прежде были
или помещичьи, или из военного звания. Сами
посудите, могут ли они вас полюбить-с?»
Ф. М. Достоевский.
•Записки из Мертвого дома».
«Вы, дворяне, железные носы, нас заклевали.
Прежде господином был, народ мучил, а теперь
хуже последнего, наш брат стал» — вот тема,
которая разыгрывалась четыре года».
Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
22 февраля 1854 г.
«Ненависть, которую я, в качестве дворянина,
испытывал постоянно в продолжение первых
лет от арестантов, становилась для меня невы-
носимой, отравляла всю жизнь мою ядом».
Ф. М. Достоевский.
•Записки из Мертвого дома».
) 63
•С самого первого дня моей жизни в ост
роге я уже начал мечтать о свободе.
Расчет, когда кончатся мои острожные
годы, в тысяче разных видах и примене-
ниях, сделался моим любимым заняти
ем. Я даже и думать ни о чем не мог
иначе, и уверен, что так поступает вся
кий, лишенный на срок свободы».
Ф М Достоевский.
•Записки ил Мертвого дано».
«Жили мы в куче, все вместе, в одной
казарме. Вообрази себе старое, ветхое,
деревянное здание, которое давно уже
положено сломать и которое уже не мо
жет служить. Летом духота нестерпи-
мая, зимою холод невыносимый. Все по-
лы прогнили. Пол грязен на вершок,
можно скользить и падать. Маленькие
окна заиндевели, так что в целый день
почти нельзя читать. На стеклах на вер
шок льду. С потолков капель — все
сквозное. Нас как сельдей в бочонке.
Затопят шестью поленами печку, тепла
нет (в комнате лед едва оттаивал), а
угар нестерпимый — и вот вся зима...
Поворотиться негде... Спали мы на го
лых нарах, позволялась одна подушка.
Укрывались коротенькими полушубка
ми, и ноги всегда всю ночь голые. Всю
ночь дрогнешь*.
Ф. М. Достоевский М. М. Достоевском у.
22 февраля 1861 г
Достоевский В остроге. Худ. К. Померанцев. 1862 г
Вид на Омск с левого берега Иртыша.
Худ. М. Знаменский. 60-е годы XIX в.
«Все для меня было тут дорого и мило:
и яркое горячее солнце на бездонном си
нем небе, и далекая песня киргиза, при
носившаяся с киргизского берега. Всмат
риваешься долго и разглядишь, нако-
нец, какую-нибудь бедную, обкуренную
юрту какого-нибудь байгуша; разгля
дишь дымок у юрты, киргизку, которая
о чем-то там хлопочет с своими двумя
баранами. Все это бедно и дико, но сво
бодно. Разглядишь какую-нибудь птицу
в синем, прозрачном воздухе и долго,
упорно следишь за ее полетом...»
Ф. М Достоевский
• Записки ил Мертвого дома’
154
«В настоящее время есть в Омске старо-
жилы, которые знавали нашего знаме-
нитого писателя во время его пребыва
ния в Омском остроге; они указывают
места и здания, где он работал вместе
с другими арестантами».
На снимке — одно из зданий, «стены
которого штукатурил Ф. М. Достоев
ский. Ныне в этом здании помещается
Омский военно-окружной суд».
•Всемирная иллюстрация*
1897. .V 1496
Секретя <.
Военному министру
господину генерал-адъютанту
и кавалеру князю Чернышеву
Инспектора по инженерной части
РАПОРТ
Отставной коллежский асессор Сергей
Дуров и отставной поручик Федор До-
стоевский по высочайшей конфирмации
о злоумышленниках лишены всех прав
состояния и сосланы в каторжную рабо-
ту в крепостях каждый на четыре года
в Омск...
Ныне омский комендант, свидетельствуя
о хорошем поведении означенных пре
ступников, покорности и усердии к ра-
ботам, ходатайствует о переводе их из
каторжных в разряд военносрочных
арестантов и об освобождении от нож-
ных желез...
Дом в Омске, оштукатуренный Достоевским.
Гравюра по фотографии. 1897 г.
25 марта 1852 г.
№ 25	Генерал-майор (подпись).
Высочайшего соизволения на это не
последовало.
28 марта 1852 г.
Военный министр (подпись),
«Самая работа, например, показалась
мне вовсе не так тяжелою, каторжною.
и только довольно долго спустя я дога-
дался, что тягость и каторжность этой
работы не столько в трудности и беспре-
рывности ее, сколько в том, что она —
принужденная, обязательная, из-под
палки».	_	,
Ф. М. Достоевский
• Записки из Мертвого дона*
Вид на Иртыш. Худ. М. Знаменский. 60 г годы XIX в
155
«Сколько я вынес из каторги народных типов, характе-
ров! Я сжился с ними и потому, кажется, знаю их по-
рядочно. Сколько историй бродяг и разбойников и вооб
ще всего черного, горемычного быта. На целые томы
достанет. Что за чудный народ. Вообще время для ме-
ня не потеряно. Если я узнал не Россию, так народ
русский хорошо, и так хорошо, как может быть не
многие знают его».
Ф. М. Достоевский — М. М Достоевскому.
22 февраля 1854 г.
♦Он помнил всегда своих героев. Когда в 1876 г. я имел
случай познакомиться с Федором Михайловичем До
стоевским в Петербурге и сообщил, что я видел преж-
нюю его тюрьму, он, внезапно погруженный в воспоми-
нания, спросил:
— Ну, а где же теперь они-то, что сидели там? (Он
разумел каторжных.)
Что мне было сказать? Прошло 20 лет. Где эти люди —
понятно: они погибли под плетьми и шпицрутенами,
пропали в бегах, умерли в тюрьмах...
— Да, ведь их не может существовать уже,— спохва-
тился Федор Михайлович. Но я понял, что он внутрен
но был связан с их жизнью и судьбою».
Н. Ядринцев. • Достоевский в Сибири».
«...люди везде люди. И в каторге между разбойниками
я, в четыре года, отличил наконец людей. Поверишь ли:
есть характеры глубокие, сильные, прекрасные, и как
весело было под грубой корой отыскать золото... Иных
нельзя не уважать, другие решительно прекрасны».
Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
22 февраля 1854 г.
♦ ...тогда же я вдруг и нетерпеливо стал вникать во все
подробности... новых явлений, слушать разговоры и рас-
сказы... других арестантов, сам задавал им вопросы,
добивался решений. Мне желалось... знать непременно
все степени приговоров и исполнений... взгляд на все это
самих арестантов; я старался вообразить себе психоло-
гическое состояние идущих на казнь».
«...помню, более всего занимала меня одна мысль, кото-
рая потом неотвязчиво преследовала меня во все время
моей жизни в остроге,— мысль, отчасти неразрешимая,
неразрешимая для меня и теперь: это о неравенстве на-
казания за одни и те же преступления. Правда, и пре-
ступление нельзя сравнить одно с другим, даже прибли-
зительно».
Ф. М. Достоевский. ‘Записки из Мертвого дома».
•< Отдых каторжан на этапе.
Рис. неизвестного художника. 80-е годы XIX в.
156
Арестанты на карах в казарме острога.
Хрд. Н. Kapajun, 90-е годы XIX в.
• Ф. М. Достоевский имел вид креп-
кого, приземистого, коренастого ра-
бочего, хорошо выправленного и
поставленного военной дисципли-
ной. Но сознанье безысходной,
тяжкой своей доли как будто ока-
меняло его. Он был неповоротлив,
малоподвижен и молчалив. Его
бледное, испитое, землистое лицо,
испещренное темно-красными пят-
нами, никогда не оживлялось улыб-
кой, а рот открывался только для
отрывистых и коротких ответов по
делу или по службе. Шапку он
нахлобучивал на лоб до самых бро-
вей, взгляд имел угрюмый, сосре-
доточенный, неприятный, голову
склонял t/^перед и глаза опускал в
землю».
П. К. Мартьянов.
•В переломе века*.
157
Каторжники, направляемые
на работу.
Худ. Н. Каразин. 90-е годы XIX в.
♦ Я возвращался с утренней работы
один, с конвойным. Навстречу мне
прошли мать и дочь, девочка лет
десяти, хорошенькая, как ангель-
чик... Увидя меня, девочка закрас-
нелась, пошептала что-то матери;
та тотчас же остановилась, отыска-
ла в узелке четверть копейки и дала
ее девочке. Та бросилась бежать за
мной... «На, «несчастный», возьми
Христа ради копеечку»,— кричала
она, забегая вперед меня и суя мне
в руки монетку. Я взял ее копееч-
ку, и девочка возвратилась к мате-
ри совершенно довольная. Эту ко-
пеечку я долго берег у себя».
Ф. М. Достоевский.
•Записки из Мертвого дома».
15Я
«Проживал у нас тоже некоторое время в
остроге орел (карагуш), из породы степных
небольших орлов. Кто-то принес его в ос-
трог раненого и измученного. Вся каторга
обступила его; он не мог летать: правое
крыло его висело по земле, одна нога бы-
ла вывихнута... Раз после обеда, когда
пробил барабан на работу, взяли орла, за-
жав ему клюв рукой, потому что он на-
чал жестоко драться, и понесли из остро-
га. Дошли до вала. Человек двенадцать,
бывших в этой партии, с любопытством
желали видеть, куда пойдет орел. Стран-
ное дело: все были чем-то довольны, точ-
но отчасти сами они получили свободу...
Орла сбросили с валу в степь. Это было
глубокою осенью, в холодный и сумрач-
ный день. Ветер свистал в голой степи и
шумел в пожелтелой, иссохшей, клочко-
ватой степной траве. Орел пустился прямо,
махая больным крылом и как бы торопясь
уходить от нас куда глаза глядят. Арестан-
ты с любопытством следили, как мелькала
в траве его голова».
Ф. М. Достоевский.
•Записки из Мертвого дома*.
«Первая пьеса была: «Филатка и Мирош-
ка соперники». Баклушин еще за неделю
до представления хвалился передо мною,
что роль самого Филатки, которую он брал
на себя, будет так представлена, что и в
санкт-петербургском театре не видывали...
что все актеры подобраны великолепно,
каждый «к своему месту».,, что Филатки-
ну невесту будет играть Сироткин...
Филатку я видел не раз на московском и
петербургском театрах и положительно
говорю — столичные актеры, игравшие
Филатку, оба играли хуже Баклушина.
В сравнении с ним они были пейзане, а
не настоящие мужики».
Ф. М. Достоевский.
•Записки из Мертвого дома*.
«...начались приготовления к представле-
нию, которое должно было состояться в
Омской тюрьме на новый 1852 год. Коме-
дию и пантомиму для игры каторжане са-
ми себе выбирали.
Импровизированными артистами в ка-
честве режиссера приглашен был писа-
тель Федор Достоевский...»
Ш. Токаржевский •Каторжане».
Спектакль в остроге. ►
Худ. В. Рейнке. 1334—1885 гг.
Каторжники выпускают орла.
Худ. В. Рейнке. 1884—1885 гг.
159
Отношение военного министра о пе-
реводе Достоевского по отбытии
срока каторги на военную службу
в Отдельный сибирский корпус.
ВОЕННОЕ
МИНИСТЕРСТВО
Департамент
инспекторский
Каицелкрия. стол 2
23 ноября 1663 г
М 1467
Господину командиру
отдельного
Сибирского корпуса
Дежурного генерала
главного штаба
его императорского
величества
РАПОРТ
Государь император... высочайше
повелеть соизволил: находящихся
в каторжной работе в Омской кре-
пости, за участие в преступных за-
мыслах Буташевича-Петрашевско-
го, Сергея Дурова и Федора Досто-
евского, по окончании назначенного
им четырехлетнего срока пребыва-
ния в работе, 23 января будущего
1854 года зачислить на службу
рядовыми в войска отдельного Си-
бирского корпуса с оставлением их
под строжайшим надзором.
Подписал: генерал-майор /подпись).
«Накануне самого последнего дня,
в сумерки, я обошел в последний
раз около паль весь наш острог.
Сколько тысяч раз я обошел эти
пали во все эти годы!.. Мысленно
прощался я с этими почернелыми
бревенчатыми срубами наших ка-
зарм...» ф м достоееский.
•Записки из Мертвого дома».
Кордегардия Омского острога.
Фотография.
160
«С богом! Свобода, новая жизнь, воскре-
сенье из мертвых... Экая славная минута!»
Ф. М. Достоевский. «Записки из Мертвого дома».
16]
< Семипалатинск.
Фотография, конец 50-х годов
XIX в.
Обучение солдат в про-
винциальном городке.
Акварель неизвестного ху-
дожника, 20-е годы XIX в.
В то время «Семипалатинск... был полугород, полуде-
ревня. Все постройки были деревянные, бревенчатые,
очень немногие обшиты досками. Жителей было 5—
6 тысяч человек вместе с гарнизоном... В городе была
одна православная церковь, единственное каменное
здание, семь мечетей, большой меновой двор... казар-
мы, казенный госпиталь и присутственные места. Учи-
лищ, кроме одной уездной школы, не было. Аптека —
даже и та была казенная. Магазинов, кроме одного га
лантерейного...— никаких... о книжном магазине и го-
ворить нечего,— некому было читать. Я думаю, во всем
городе газеты получали человек 10—15».
А. Е. Врангель.
•Воспоминания о Ф. М. Достоевском в Сибири*.
•Климат здесь довольно здоров. Здесь уже начало Кыр-
гызской степи. Город довольно большой и людный. Ази-
атов множество. Степь открытая. Лето длинное и горя-
чее, зима короче, чем в Тобольске и в Омске, но суро-
вая. Растительности решительно никакой, ни дерев-
ца — чистая степь. В нескольких верстах от города бор,
на многие десятки, а может быть, и сотни верст. Здесь
все ель, сосна да ветла, других деревьев нету. Дичи
тьма... Когда-нибудь я напишу тебе о Семипалатинске
подробнее. Это стоит того».
Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
27 марта 1645 г.
«...страшна была солдатская лямка дореформенного,
николаевского, казарменного режима, при котором счи-
талось за правило: девять забей, десятого выучи...»
Б. Герасимов. • Достоевский в Семипалатинске*.
162
•	Приехал я сюда в марте месяце. Фрунтовой службы
почти не знал ничего и между тем в июле месяце стоял
на смотру на ряду с другими и знал свое дело не хуже
других. Как я уставал и чего это мне стоило — другой
вопрос... Как ни чуждо все это тебе, но я думаю, ты
поймешь, что солдатство не шутка, что солдатская
жизнь со всеми обязанностями солдата не совсем-то
легка для человека с таким здоровьем и с такой отвыч-
кой, или, лучше сказать, с таким полным ничего незна-
нием в подобных занятиях. Чтоб приобрести этот на-
вык, надо много трудов».
Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
30 июля 1854 г.
•	Бедному Федору Михайловичу ежедневно приходи-
лось два-три часа стоять в строю; особенно изводил его
парадный тихий шаг в три приема... кому нужна была
эта ножная гимнастика времен Фридриха Великого,
введенная у нас императором Павлом».
А. Е. Врангель.
•Воспоминания о Ф. М. Достоевском в Сибири*.
«По прибытии в Семипалатинск Достоевский был на-
значен в 1-ю роту, которая занимала половину дере-
вянной казармы, сгоревшей в 1881 году. По плану и
внешнему виду сгоревшая казарма совершенно одина-
кова с казармой, находящейся в настоящее время про-
тив здания мужской прогимназии».
Л. В. С к а н д и н. *Ф. М. Достоевский в Семипалатинске».
163
Деревянная казарма в Семипала-
тинске. В такой же казарме жил
Достоевский во время военной
службы.
Гравюра по фотографии. 1903 г.
Дом музыкантской команды, в ко-
тором жил командир батальона
полковник Велихов. Здесь бывал
Достоевский.
Гравюра по фотографии. 1903 г.
«Часовым Достоевскому пришлось стоять почти на всех пос-
тах того времени:
1)	У окна арестантской камеры местного лазарета.
2)	У денежной кладовой казначейства... и порохового погреба.
3)	У продовольственного магазина... Изба, где помещался тогда
караул и где, следовательно, часто коротал утомительно длин-
ные часы Достоевский, сохранилась...
4)	На фронте гауптвахты и тюрьмы, т. е. у каменной казармы...
В этом карауле (на гауптвахте) Достоевский бывал чаще, чем
В ДРУГИХ». А в £ ц 0 к £ u м ,ф м. Достоевский в Семипалатинске».
«Хата Достоевского находилась в самом безотрадном месте.
Кругом пустырь, сыпучий песок, ни куста, ни дерева. Изба
была бревенчатая, древняя, скривившаяся на один бок,
без фундамента, вросшая в землю, и без единого окна нару-
жу... Два окна его комнаты выходили на двор... У Досто-
евского была одна комната, довольно большая, но чрезвычай-
но низкая; в ней царствовал всегда полумрак. Бревенчатые
стены были смазаны глиной и когда-то выбелены... У входа
налево от дверей большая русская печь. За нею помещалась
постель Федора Михайловича, столик и, вместо комода, про-
стой дощатый ящик. Все это спальное помещение отделялось
от прочего ситцевою перегородкою. За перегородкой в главном
помещении стоял стол, маленькое в раме зеркальце. На окнах
красовались горшки с геранью и были занавески, вероятно,
когда-то красные».	А. Е Врангель
•Воспоминания о Ф. М. Достоевском в Сибири».
164
АРМАТУРНЫЙ спнсокъ
бирс ж в го Диненнаго	7*~

«Я вон как-то зимою прочел в «Голосе* серьезное признание
в передовой статье, что «мы, дескать, радовались в Крымскую
кампанию успехам оружия союзников и поражению наших».
Нет, мой либерализм не доходил до этого; я был тогда еще в
каторге и не радовался успеху союзников, а вместе с прочими
товарищами моими, несчастненькими и солдатиками, ощутил
себя русским, желал успеха оружию русскому и... не считал
себя нелогичным, ощущая себя русским».
Ф. М. Достоевский — А. Н. Майкову.
9 октября 1870 г-
«В каторге я читал очень мало, решительно не было книг.
Иногда попадались. Выйдя сюда, в Семипалатинск, я стал чи-
тать больше. Но все-таки нет книг и даже нужных книг, а вре-
мя уходит. Не могу Вам выразить, сколько я мук терпел отто-
го, что не мог в каторге писать. А между прочим, внутренняя
работа кипела. Кое-что выходило хорошо, я это чувствовал*.
Ф. М. Достоевский — А. Н. Майкову.
18 января 1856 г.
ВОЕННОЕ
МИНИСТЕРСТВО
Департамеят
инспекторский
Каицаляряя. етол 2
20 ноября 1846 г.
М 13 Мб
Господину командиру
отдельного Сибирского корпуса
Государь император... всемилостивейше повелеть соизво-
лил: рядового Сибирского линейного № 7 батальона Федора
Достоевского, разжалованного в 1849 году, из отставных ин-
женер поручиков, произвесть в унтер-офицеры во внимании
к хорошему его поведению и усердной службе.
•Арматурный
список*
Достоевского,
унтер-офицера.
Подписал: За военного министра
генерал-адъютант (подпись).
185
(Ю\ОЖ rail WIHkOii.
НП1Ы11 дли.
ТТГ^МА
LLVUIHWI
ХРОНИКА
ВОСПОМИНАВ! Я.
лдпшжи
О хоти ИВА.
«1» РЕ ГАТЬ
ПАЛЛАДА
РЫБАКИ.
ПЧ>Й I <»HI Wfl\l
(atriairutaroanti
Т>к»м».
Книги русских писателей, вышедшие в 1850—1859 гг.
«Книги — это жизнь, пища моя, моя будущ-
ность!» - ,, _	.	,,	_
Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
22 февраля 1854 г.
♦ А теперь попрошу у тебя книг... Журналов не
надо; а пришли мне европейских историков,
экономистов, святых отцов, по возможности
всех древних (Геродота, Фукидида, Тацита,
Плиния, Флавия, Плутарха и Диодора и т. д. ...)
Наконец Коран и немецкий лексикон... При-
шли мне тоже физику Писарева и какую-ни-
будь физиологию... Пойми, как нужна мне эта
духовная пища!»
Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
27 марта 1854 I.
«Ты понять не можешь, брат, что значит пере-
говариваться хотя об литературных делах за-
очно, писать — и не иметь даже необходимей-
ших книг и журналов под рукой. Хотел было
я под рубрикой «писем из провинции» начать
ряд сочинений о современной литературе. У ме-
ня много созревшего на этот счет, много запи-
санного, и знаю, что я обратил бы на себя вни-
мание. И что же: за недостатком материалов,
т. е. журналов за последнее десятилетие,— ос-
тановился».
Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
3 ноября 1857 г.
• Помню, что, выйдя, в 1854 году, в Сибири из
острога, я начал перечитывать всю написанную
без меня за пять лет литературу («Записки
охотника», едва при мне начавшиеся, и первые
повести Тургенева я прочел тогда разом, зал-
пом и вынес упоительное впечатление. Правда,
тогда надо мной сияло степное солнце, начина-
лась весна, а с ней совсем новая жизнь, конец
каторги, свобода!)».
Ф. М. Достоевский. 'Дневник писателя*. 1877.
«Более чем когда-нибудь я знаю, что я недаром
вышел на эту дорогу и что я недаром буду бре-
менить собою землю. Я убежден, что у меня
есть талант и что я могу написать что-нибудь
хорошее». ф Достоевский — М. М. Достоевскому.
13 января 1856 I.
«...не службу считаю я главною целью жизни
моей. Когда-то я был обнадежен благосклон-
ным приемом публикою на литературном пути.
Я желал бы иметь позволение печатать... Зва-
ние писателя я всегда считал благороднейшим,
полезнейшим званием. Есть у меня убеждение,
что только на этом пути я мог бы истинно быть
полезным...» ф м Достоевский _ э И Тотлебену.
24 марта 1856 е.
166
A. E. Врангель — «человек очень молодой, с
прекрасными качествами души и сердца, при-
ехавший в Сибирь прямо из лицея с великодуш-
ной мечтой узнать край, быть полезным... Добра
он мне сделал множество... Но я его люблю и не
за одно добро, мне сделанное».
Ф. М. Достоевский — А. Н. Майкову.
18 января 1856 г.
«,..в этот период нашей совместной жизни
Федор Михайлович работал над своим знамени
тым произведением «Записками из Мертвого до-
ма». Мне первому выпало счастье видеть Федо-
ра Михайловича в эти минуты его творчества,
первому довелось слушать наброски этого бес-
подобного произведения... Сколько интересного,
глубокого и поучительного довелось мне чер-
пать в беседах с ним».	. _ п ». и
А. ь. Врангель.
•Воспоминания о Ф. М. Достоевском в Сибири».
«В часы, когда мне нечего делать, я кое-что за-
писываю из воспоминаний моего пребывания в
каторге, что было полюбопытнее. Впрочем, тут
мало чисто личного...»
Ф. М. Достоевский — А. Н. Майкову.
18 января 1856 г.
А. Е. Врангель. Фотография, 1858 г.
«Я говорил Вам о статье об России... Сильно
занимала меня статья эта! Но я бросил ее. Ну,
как откажут напечатать!.. И потому я присел
за другую статью: «Письма об искусстве»...
Статья моя — плод десятилетних обдумыва-
ний. Всю ее до последнего слова я обдумал
еще в Омске... А главное,— сижу за романом,
и это мое наслаждение. Только этим я могу соста-
вить себе имя и обратить на себя внимание*.
Ф. М. Достоевский — А. Е. Врангелю.
13 апреля 1856 г.
Страницы сибирской записной книжки
Достоевского с записями пословиц, на-
родных выражений и т. п.
Автограф Ф. М. Достоевского.
« Черт трое лаптей сносил, прежде чем их в одно
место собрал. Такой народ! •
«Железные носы нас совсем заклевали».
«А наши доходишки сами знаете: либо сена
клок, либо вилы в бок».
«Бывало, Петр через Москву прет, а нынче Петр
веревки вьет».	_ .
г	•Сибирская гаписная книжка».
«Скажу Вам без обиняков, что у меня давно
уже определено, с чего начинать, и с другого
я не начну. Хотя и есть кое-что другое, но, кро-
ме романа и повести, я ни с чего другого не
начну».	ф м Достоевский — Е. И. Якушкину.
1 июня 1857 г.
167
Ч. Ч. Валиханов.
Фотография, 60-f годы XIX в.
Письмо Чокана Валиханова Достоевскому.
170
Ф. М. Достоевский в форме унтер-офицера.
Фотография, 1868 г.
1856 года ноября 20 дня...
Секретно
По канцелярии слушали:
...что государь император... высочайше повелеть
соизволил: произвесть Достоевского в прапор
щики с оставлением на службе в том же ба-
тальоне и с продолжением за ним секретного
надзора впредь до совершенного удостоверения
в его благонадежности.
1 11»1>ст»о в вЬдооо Д» будет* ааадожу, что МЫ Агдора Детвевсааго, аоторый ПАНЬ у«тер*-о«ацероп едуавд*, *»
его п ыужб* ПАШЕН |*ааост* • проеавогчь, в* НАШИ Прлпоршвви rw iUM kWin-in Ппцгггт.
кжпвго го*» Овтвбра аерааго да» Вомадетчв*Лаа ооааюш» в учредвиг вао же МЫ ага* жаду»»* в гарев*»»»*,
псжгЛвав вс*»* НАШИМЪ пидд»«ш<* само Нгдора Догааеааап. м НАШЕГО 11р»1юр<цава в»*л»ж*щ«* обржэо»*
ираииавгг»  початат*. а МЫ а»д*еаса, его on а* сев* <»у от* НАСЬ Всевжм»-т»ж*»1ше по»« юваавоп чва* таж*
»*рео в вралшио поступать будет*, вав* то в*рво»у а доброжу О < натру ааддежег* Во гавдЬтелвогвл чего, МЫ аа
Насоегтореаову Дешртаагату Воеакм-о Маааетерсге» подпасат* а Государственно») НАШЕЮ оочвтио уарВплт* поведгЫа
Диплом о производстве
Достоевского в прапорщики.
Приказали:
...семипалатинской городской полиции... чтобы
она, не стесняясь имеемым со стороны военного
начальства за ним надзором, имела и со своей
стороны в городе за ним надзор и представляла
в узаконенный срок об нем в числе прочих по-
литических преступников ведомость по уставов
ленной форме.	.смирении арх^.. 1913. .м 2.
171
М. Д. Исаева, первая жена Достоевского.
Фотография, конец 50-х годов XIX в.
«Несмотря на относительную свободу, которой
он [Достоевский] уже пользовался, положение
было бы все же безотрадным, если бы не свет-
лый луч, который судьба послала ему в его
сердечных отношениях к Марье Дмитриевне
Исаевой, в доме и обществе которой он нахо-
дил себе ежедневное прибежище и самое теплое
участие.
Молодая еще женщина (ей не было и 30 лет),
Исаева... была астраханская уроженка, окон-
чившая свой курс учения с успехом в астрахан-
ской женской гимназии, вследствие чего она
оказалась самой образованной и интеллигент-
ной из дам семипалатинского общества».
П. П. Семенов-Тян-Шанский.
•Путешествие в Тянь-Шань в 1856—1857 гг.*.
«Уже тогда зловещий румянец играл на ее
бледном лице, и несколько лет спустя чахотка
унесла ее в могилу. Она была начитана, до-
вольно образована, любознательна, добра и не-
обыкновенно жива и впечатлительна»
А. Е. Врангель.
•Воспоминания о Ф. М. Достоевском в Сибири*.
«Оживленный надеждой на лучшее будущее,
Достоевский поехал в Кузнецк и через неделю
возвратился ко мне с молодой женой и пасын-
ком в самом лучшем настроении духа и, пого-
стив у меня еще две недели, уехал в Семипа-
латинск». д д Семенов-Тян-Шанский.
•Путешествие в Тянь-Шань в 1856—1857 гг.*.
П. А. Исаев, пасынок Достоевского.
Фотография, 70-е годы XIX в.
172
Дом Лопухиных, где Достоевский жил
с женой после женитьбы.
Гравюра по фотографии. 1903 г.
«Памятен мне домик, где жил Достоевский в
городе Семипалатинске. Он состоял из четырех
комнат: первая маленькая комната была сто-
ловой, рядом спальня, налево из первой комна-
ты гостиная — большая угловая комната, а из
гостиной налево дверь в кабинет. Меблированы
комнаты были просто, но очень удобно».
3- А. Сытина. • Воспоминания о Достоевском*.
173
am
Уведомление об увольнении Достоевского с воен-
ной службы и о запрещении ему жить в столи-
цах и столичных губерниях.
РЕВЕРС
Я, нижеподписавшийся, даю сей реверс в том,
что если по всеподданнейшей моей просьбе раз-
решится мне увольнение от службы, то более
о казенном пропитании просить нигде не буду.
Жительство по отставке буду иметь в столичном
городе Москве. 16 января 1858 года. Областной
город Семипалатинск.
Сибирского линейного батальона >4 7-го
прапорщик Достоевский.
Ill ОТДЕЛЕНИЕ
СОБСТВЕННОЙ ЕГО
ИМПЕРАТОРСКОГО
ВЕЛИЧЕСТВА
КАНЦЕЛЯРИИ
Секретно
Экепедкцаа
С.-Петербург
9 апреля 1868 г.
М 771
Господину исправляющему
должность дежурного генерала
главного штаба
его императорского величества
Вследствие отношения вашего превосходи-
тельства... имею честь уведомить, что к уволь-
нению от службы прапорщика Сибирского ли-
нейного № 7 батальона Достоевского III отде-
ление собственной его императорского вели-
чества канцелярии препятствия не встречает,
с тем, чтобы он, с увольнением в отставку, под
вергнут был в местах его жительства секретно-
му надзору; что же касается намерения сего
офицера проживать по отставке в Москве, то
считаю долгом сообщить вашему превосходи-
тельству, что по общепринятому порядку всем
политическим преступникам, получающим все-
милостивейшее прощение, предоставляется пра
во жительства во всех местах империи, кроме
столиц.
Управляющий отделением (подпись).
174
♦ ...опишу вам все наше странствие с самого 2-го июля...»
«Приехали, наконец, в Омск... В Омске
я пробыл трое или четверо суток. Взяли
из корпуса Пашу... Но вообще Омск мне
ужасно не понравился и навел на меня
грустные мысли, воспоминания. Когда
выехали из Омска, тут-то я настоящим
образом простился с Сибирью. Дорога
пошла прескверная...»
«В один прекрасный вечер, часов
в пять пополудни, скитаясь в отрогах
Урала, среди лесу, мы набрели, наконец,
на границу Европы и Азии. Превосход-
ный поставлен столб, с надписями, и при
нем в избе инвалид. Мы вышли из та-
рантаса, и я перекрестился, что привел,
наконец, господь увидать обетованную
землю...»
«В Казани мы засели. Осталось 120 руб.
серебром, что, очевидно, было мало, что-
бы доехать до Твери... Но брат... нако-
нец, прислал 200 руб. Тотчас поехали».
Екатеринбург. Акварель, 20-е годы XIX в
Сибирский почтовый тракт.
Казань.
Нижний Новгород.
Владимир.
«Приехали в Нижний, прямо в развал
ярмарки... Я тотчас же отправился смот-
реть ярмарку. Ну, Артемий Иванович —
впечатление сильное!.. В тот же день вы-
ехали из Нижнего на Владимир».
«Наконец, тронулись из Владимира.
Всего ближе было ехать на Москву; но...
в Москву мне запрещено было въезжать
формально... я и решил, но не на Яро-
славль, как рассчитывал по маршруту
в Семипалатинске, а... прорезав Москов-
скую губернию, въехать в Тверскую...
Наконец, после долгих странствий, при-
были в Тверь».
Ф. М. Достоевский — А. И. Гейбовичу.
23 октября 1859 г.
Тверь.
Маршрут следования Достоевского на каторгу и возвращение в Тверь
□осле военной службы.
177

ВОЗВРАЩЕНИЕ
К ЛИТЕРАТУРНОЙ
ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
ЖУРНАЛЫ
ВРЕМЯ И ЭПОХА»
1859 1864
t
Mill)
II I’ 11 E 4 10 Ч II14 £ ЛИСТЫ КЪ П0.1ЯРЯ011 IRb.UI*
IHTJIH IhUII
ll•A4|>aв ЗвЯввв вымыт GiiBcvai |Л|».<. мы or,
•olrot rprtrm in«mw4Of Певцу riot cufatte bi
I'nrcw оссутсв Глаггро. bki оадобоо эооотж на кп, ufloao
*m r>n»Ci Дэв «г» вы вреллрововамж мвос oowpt
iwhm цине, lit '•opuini сроечп »июц, nu т»| ,
ewe rscoVaioo пдмп niiium iioru двв, no'i
tarBBBien Rbiobojv
<1	om I'lBopvfb bb*wi»j ом шее. жиТ)ф« ft
HntOpiMiO 3»tufc, VUBf, Litfftpcr ПрГ‘««1ВГЪ W*BJaH«O ЧсрСМ'
•rw* uir 4М0Ж Bruk, BO »гмж. trrfia. быть <w mpuou
•mo—O|«v»vb aa< ив, re rre|NMiM |<n «a — орите •% пред-
co сторон M)B0 — npOTBBl BtyrtprtM. .
стираем |*axa«t4»>Biiira aopujirev — nptmrk utmootu
еуИПНЮП ТаР-ОМ к'онг дсгцащ валю
Вх MOMitfara г» Puerto, мы lorooi стрвгтво, со те»
I горсчооспв* . го все| i и»>0 в<чА1ааго Нрмао'В, —
I 4»4ir> Bfl ГОМО овяооепъ иеоужвме СПрЫВ С00ВЫЫЮ1ПЬ
| wUuvtone MOf .’•СО? рмоопв» ее Дм этого мы теперь, МП
' еж 1&ЗД гтму •), сипоте ж верам vt- гееойымвшыеж моома-
r>»-VM«% того»» г
•* •><••« fmiK гл«« и«ъ окогвгм*
. xuea itiift ITOrtlOMl) 0П- П'<ОМЦВ1>>*0ж
I <« 0> «< If Bit »Ц<ГОЖЛ» <i<f»4Mie rift »4tOt
ll< афмптамп причеп лака мпрата,,.
MCMuuiuul xu>nirui»i дома» „крчша frjm
)>noatk •>!•» Cm as tain аагрмап — KiUu» )»>«<
u, муана» )1>иа«>т'ра<а<мм1я1<<п. aofnamwa oaoa-
aaam u, Krtann » man Cirteanc ,
UMaaifieaaiie  »atarrra«ia<K. Kt mm «n Koluui.
К маоат oCpnacara to arlaa гтлгчегтн,паа,к lio
™«»» «А>аа n Ригга a apnaa an ae tuan
oj man алан KniaMin. an а «аааа» поавгь n nan»'
Пмшай aoaaru ptrraatu права ntaaaun лволааявка.
n -ll«M|>m>t .trtut* nt ertk aba cayaataoe a
"П аамга aataato Прмазаша, a MBtn aa aotfavao u
а-папы era aiiaaau
Ли 1»in tttZ.m nCuraan лк a aaxaaaai Mpatts
астрю aavero гввпгрмгвагп rnaaa
1*}п»а Гвпограма. oranaaniua n I Ma nuy aa .1 <«»>,»
(tut aarfni.ai <>r»puaaa tr.t rf.pataira n a’atoa».
чгямааваааа ca арашопа». ал ммрап aoon^o. rtt.
в.аме crpr»a
"ГНагга ан апачваа.*
Ilnaria anti germ памп*
Ila, »m aaiaan anaaao nnoro, то вы lt eabm гзворвп.'
r*) Bb>M«*< BmM»m« Mi» a
«Колокол* А. И. Герцена и H. П. Огарева от 1 июля 1857 г.
180
Ф. М. Достоевский.
Фотография, 1861 г.
182
Заволжская сторона.
Тверь.
Фотография.
80-е годы XIX в.
«Теперь я заперт в Твери, и это хуже Семипалатинска. Хоть
Семипалатинск в последнее время изменился совершенно (не
осталось ни одной симпатичной личности, ни одного светлого
воспоминания),— но Тверь в тысячу раз гаже. Сумрачно, хо-
лодно, каменные дома, никакого движения, никаких интере-
сов,— даже библиотеки нет порядочной! Настоящая тюрьма!
Намереваюсь как можно скорее выбраться отсюда».
Ф. М. Достоевский — А. Е. Врангелю.
22 сентября 1859 е.
«Уезжая из Сибири, я надеялся, что по приезде в Россию, ско-
ро и без затруднений, достигну возможности жить в Петербур-
ге. Так как я знал, что для въезда в Петербург я должен буду
просить позволения, то и решился, покамест, остановиться в
городе Твери. И вот я уже полтора месяца здесь и не знаю, чем
и когда кончатся все затруднения. Между тем мне нет никакой
возможности не жить в Петербурге. Я болен падучею болез-
нию; мне нужно лечиться серьезно, радикально... Но и кроме
болезни у меня есть другие причины, по которым мне надобно
непременно жить в Петербурге... Я живу своим трудом, и тру-
дом нелегким — литературным. Я чрезвычайно проигрываю,
имея дело с литературными антрепренерами заочно... У меня
есть даже и теперь дело об издании выбора из моих сочинений,
которое никаким образом не может устроиться без моего лич-
ного участия... Я уже не говорю о всех других причинах,—
например о братьях моих, с которыми я был десять лет в
разлуке».	ф м До<.тоев(.кий _ э И. Тотлебену.
4 октября 1859 г.
183
Петербург. Благовещенский мост.
Литография Шварца, 40—50-е годы XIX в
«Ваше императорское величество!.. Благоволите
дозволить мне переехать в С.-Петербург для
пользования советами столичных врачей. Вос-
кресите меня и даруйте мне возможность, с по-
правлением здоровья, быть полезным моему
семейству и, может быть, хоть чем-нибудь, мое-
му Отечеству!»
Ф. М. Достоевский — Александру II.
10—18 октября 1859 г.
УПРАВЛЕНИЕ
САНКТ ПЕТЕРВУРГ
СКОГО ВОЕННОГО
ГЕНЕРАЛ ГУБЕРНАТОРА
Кажцаляоал
По сежраткому столу
2 дежабра 1Мб г.
М М?
Секретно
Г-жу СПб обер-полмцеймейстеру
Государь император всемилостивейше изво-
лил разрешить проживающему в г. Твери под
секретным надзором отставному подпоручику
Федору Достоевскому иметь жительство в
С.-Петербурге, с тем, чтобы учрежденный за До-
стоевским надзор был продолжен и здесь.
Подписал: генерал-адъютант Игнатьев.
184
J Я 1 № ш К н н ъ С О И ъ.
(н»Ь U«»|M'«•'"**** В*- г1Т|ИМ»Г*в )
ГЛАВА I.
Мирья Алсксли.1|м»ша Мискмем, ьоиечпо, первая ллиа
ъ Mepxacusf. я in jгом к. ue можеп. быть пиысого count-
nin. Ома держи гь гебл rim, мяь будто пи вь копь по
«уа. iaa-ггя, a. nanporam, nd ш ягй и«жиштеа. Правда,
г.- почти iniKro пи аыйигь и даяги <>чч1Ь nuorie пскрепио
нгялыцт в; по ла 1ч ио иг I. йоик-п, и итого ев и na.iudno
Гасил n»T|H'6iiorri> есть уже ири иись (ыгчкий подгнил
игичи, luiipiiuIpL, Мирья Алсггапцм>а№1, вторая ужас»»
•побить гплтии о не .ыспегь ночь, eran itaiuniyul. w
удшии чего-пиоу ц> 1магаы»г«, — пгчгго ила, при вееяг
irroira, yiricr* пв'>п к'ра,ип iai:i, что, глядя па нее,
in. toiniy не прицеп., чюбв ata eain>avran лама были
псриаа го rtuina иъ мц.1. пл, Пч (.равней Ki.pt, пъ Мор-
WcouL? Ни про пить, i.a.ui-rrn, гилепя должны иечглпуп.
нт. ея «расу rriuiu; rn.ieiuticu i;pn<utn я домыть, каш
ПНШ1.ШН.П нерола а оаптииомт. учителя ь, a ptiriaopi два-
ЯИЯТ. 1И1Й1И nr utla-le, кань « a lMbiXI. •1ЬН'Ж1>м1> Mirepinxv
Она зиаегь, ainpuntpi., яро ый-мт по Мпрдаеоеаеяъ
ratio ьапатлдьпыя и сяашыйпып пиша, что p»ci.aa.a она
<п, при удойно*» сдучаЬ, а докажи яхъ гага, кака спи
yiitc-ru .1<>|..|.1ыплп, го in Moputouk будлп. лягеабонгкос
jeuieipifreiiie. Д ягаиуг rljn. они очгиь молчалива па век.
этп секрет, и рмгмжгга я>в pai«k ужа я» крайне*»,
елучик и то №' «паче, опок евиыиж илрогиимъ itpintoiKBa-
Первая страница повести «Дядюшкин сон»
(«Русское слово», 1859, март).
«15 лет я не перечитывал мою повесть
«Дядюшкин сон». Теперь же, перечи-
тав, нахожу ее плохою. Я написал ее
тогда в Сибири, в первый раз после
каторги, единственно с целью опять
начать литературное поприще и ужас-
но опасаясь цензуры (как к бывшему
ссыльному). А потому невольно напи-
сал вещичку голубиного незлобия и
замечательной невинности*.
Ф. М. Достоевский — М. П. Федорову.
14 сентября 1873 t.
«Рассказывали, между прочим, что
князь проводил больше половины дня
за своим туалетом и, казалось, был
весь составлен из каких-то кусочков.
Никто не знал, когда и где он успел
так рассыпаться. Он иосил парик,
усы, бакенбарды и даже эспаньол-
ку — все, до последнего волоска, на-
кладное и великолепного черного
цвета; белился и румянился ежеднев-
но».
Ф. М. Достоевский. • Дядюшкин сон».
Москалева и полковница Карпухина.
Худ. Е. Самокиш-Судковская. 1895 t.
185
•Я всегда уважал и никогда не пере-
ставал любить вашего брата — печатать
его произведения в моем журнале мне
будет особенно приятно».
Н. А. Некрасов — М. М. Достоевскому.
26 августа 1859 г.
СЕЛ» СТЕП IH1WSOBO
к
аге емт«тии.
гаъ .нписокъ «викинг»
Первая страница повести
«Село Степанчиково»
(«Отечественные запис-
ки», 1859, ноябрь».
1азе МоД	|,г<ф» Йави-t ftptwtt, Mhaib *t u*w
rmiy, лфвапплей r*	*> ниикдхт»,
• »«•»»••»•♦	..• • rt м	Mt-<*»#•<• W»tb Wf**"
»un '«финнов»* uii- > .nMnat •<»». nui-n i-f.jtaWI
Ihib iwpi I'tiiMi* im<i Btn Mwoitmi n •>
«Ip;!» -* I *4 »*«'<»♦ W40iII* fci II .i”1j •«,. ♦ IHHMa ШМ
•миманс Tp и»• f* »• »^Г I-1 <i»n 1Ю«М c»^»wtr м
in bw	•	• MH-ч If* • OJipn iimi н - «vywraitr
«•«'ill- lire. eftj - «П-СТЫ  . »|. ».ii I ».	... ph» Dm.
•«Hit finis ••«*• **'	’ Tac - H( i .|i Мъ н-М |Mt«
h,i «I Лил. ривпгид» w «пап. • и н	№.
It Л41»'» ПП ► «г» И «МГ* fljr »••»•	-% •">.».»» «rl»»U«Wt
lUpftiMni «art ’М/» *• <»••««’ к»-ми •• t«p«BMH св
I't**"*** •**••«* *IUMBU. Г«%	| |»**Ь 0Й4В r>
41В1И1.14*» ТР4ВВ*«рЧМ*М1 впиъ Ш «!— -•»* »|| ’UCntt ’'ЧИ1ЫВВ
 »» •-»«»'tniiMm tiV l -1-n -MV t* r-.»T- II > rv)>-eivyv
i.	!••*» HrbfMiy e«' fciM «I i- *p we »*•• .f**» u
^.Mtu »Ь a - I* «*» •% IH*V1 t.lMI ’» I	ИI	a
▼ .tfTM - HH. t	«
«...очень важно то, что роман будет на-
печатан в «Современнике»... Для лите-
ратурного моего значения это очень важ-
но... Прибавь Некрасову, что я сам
очень хорошо знаю недостатки своего
романа, но что мне кажется, что и в
моем романе есть несколько хороших
страниц. Скажи этими словами, потому
что действительно таково мое мнение».
Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
11 октября 1859 г.
«Теперь вот что, друг мой: я уверен,
что в моем романе есть очень много
гадкого и слабого. Но я уверен — хоть
зарежь меня! — что есть и прекрасные
вещи. Они из души вылились. Есть сце-
ны высокого комизма, сцены, под кото-
рыми сейчас же подписался бы Го-
голь...»
Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
25 августа 1859 г.
186
Исповедь Фомы Фомича.
Худ. В. Милашевский, 1935 г.
«Визги и стоны прервали Фому Фомича
при этом трагическом воспоминании. Ге-
неральша бросилась было к нему с бу-
тылкой малаги в руках, которую она
только что перед этим вырвала из рук
воротившейся Прасковьи Ильиничны,
но Фома величественно отвел рукой и
малагу и генеральшу».
Ф. М. Достоевский. »Село Степанчиково»,
«Теперь представьте же себе, что может
сделаться из Фомы, во всю жизнь угне-
тенного и забитого и даже, может быть,
и в самом деле битого, из Фомы, втайне
сластолюбивого и самолюбивого, из Фо-
мы — огорченного литератора, из Фо-
мы — шута из насущного хлеба, из Фо-
мы, в душе деспота, несмотря на все пре-
дыдущее ничтожество и бессилие, из
Фомы-хвастуна, а при удаче нахала,
из этого Фомы, вдруг попавшего в честь
и в славу, возлелеянного и захваленно-
го..? с Фомой именно сбылась посло-
вица: посади за стол, он и ноги на стол».
Ф. М. Достоевский. »Село Степанчиково».
1Я7
♦ Нет, брат, надо подумать, да еще и серьезно: надо рискнуть
и взяться за какое-нибудь литературное предприятие,— жур-
нал, например...»
Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
12 ноября 1859 г.
В С.-Петербургский цензурный комитет
Отстежного кнженер-подпоручнкв
Михаиле Михайловича Достоевского
ПРОШЕНИЕ
Имея с 31 октября 1858 г. разрешение на изда-
ние еженедельной политической и литературной
газеты «Время*, я желаю с будущего 1861 года
издавать ежемесячный журнал по той же самой
утвержденной уже высочайше мне программе и
под тем же самым заглавием. Вследствие этого
честь имею покорнейше просить Цензурный
комитет исходатайствовать мне разрешение
на издание вышеупомянутого ежемесячного
журнала по утвержденной уже программе, из-
менив в ней только срок выпуска, т. е. вместо
еженедельного дозволив мне ежемесячное изда-
ние книжками объемом от двадцати пяти до
тридцати листов.
Отставной инженер-подпоручик
18 июня 1860 г.	М. Достоевский.
М. М. Достоевский. Фотография. 1864 г.
«...Михаил Михайлович был редактором по
преимуществу. Это был человек, с уваже-
нием относившийся к своему делу, всегда
сам занимавшийся им, никому не доверявший
даже на время своих редакторских обязанно-
стей и работавший беспрерывно... Он горячо,
с страстным участием следил за движением
современной общественной жизни... Состав кни-
жек журнала, выбор статей, выбор вопросов, о
которых именно теперь нужно бы говорить и о
чем журналу надо дать свое мнение,— все это
почти вполне принадлежало самому Михаилу
Михайловичу.	ф	м Достоевский.
•Несколько слов о М. М. Достоевском’.
। тихотворешя I umiiiim
1
Дарственная надпись А. Н. Майкова Ф. М. До- ►
стоевскому на титульном листе «Стихотворе-
ний Аполлона Майкова*, кн. 1. СПб., 1858.
188
«Во все существование «Времени» сотрудники
его составляли две группы. Одна держалась
вокруг Ап. Григорьева, умевшего удерживать
около себя молодых людей привлекательными
чертами своего ума и сердца, особенно же ис-
кренним участием к их литературным заняти-
ям ; он умел будить их способности и приводить
их в величайшее напряжение. Другую группу
составляли Федор Михайлович и я».
И. Н. С г р а х о в. *Воспоминанил о Ф. М. Достоевском*.
«Вез сомнения, каждый литературный критик
должен быть в то же время и сам поэт... Гри-
горьев был бесспорный и страстный поэт... Че-
ловек он был непосредственно и во многом да-
же, себе неведомо,— почвенный, кряжевой.
Может быть, из всех своих современников он
был наиболее русский человек как натура».
Ф. М. Достоевский
Примечание (к статье Н. Страхова
•Воспоминания об А. А. Григорьеве*].
А. А. Григорьев. Фотография, 50-е годы XIX в.
«Я нисколько не в претензии за то, что ты пока-
зываешь мои письма Ф. Достоевскому. Я его,
и вообще обоих братьев, очень люблю,— хоть
схожусь с ними не во всем, а во многом рас-
хожусь совершенно».
А. А. Григорьев — Н. Н. Страхову.
12 декабря 1961 г.
«Я всегда любовался на ясность Вашего изложе-
ния и на последовательность... У Вас язык и из-
ложение несравненно лучше григорьевского.
Ясность необычайная; но всегдашнее спокойст-
вие придает Вашим статьям вид отвлеченности».
Ф. М. Достоевский — Н. Н. Страхову.
26 февраля 1669 г.
Н. Н. Страхов. Фотография. 50-е годы XIX в,
189
A. H. Майков. Худ М. Барышев, 1846 г.
Ф. Н. Берг.
Л. А. Мей.
«...однажды я с замиранием сердца шел в ре-
дакцию только что возникшего в тот (1861) год
толстого ежемесячника «Время» братьев Досто-
евских, органа так называемых «постепенов-
цев», «почвенников», с Аполлоном Григорье-
вым во главе, присылавшим свои критические
статьи из Оренбурга и вдохновлявшим страст-
ностью своей фанатичности собратьев по жур-
налу...
Передо мной предстала целая галерея пишуще-
го люда разных рангов. Были тут: Страхов,
почти забытый теперь философ...; Майков, «наш
флюгер-поэт», как окрестил его Апухтин; Алек-
сей Егорович Разин; поэт-бородач Мей...; дру-
гой поэт — Федор Берг...; Николай Курочкин,
брат переводчика Беранже...; еще один поэт,
Апухтин... и, наконец, Всеволод Крестовский...»
77. В. Быков. *Силузты далекого прошлого».
«Мы живем в эпоху в высшей степени замеча-
тельную и критическую... Реформа Петра Вели-
кого... нам слишком дорого стоила: она
разъединила нас с народом...
Но теперь разъединение оканчивается... Мы
убедились, наконец, что мы тоже отдельная
национальность, в высшей степени самобытная,
и что наша задача — создать себе новую фэр
му, нашу собственную, родную, взятую из поч-
вы нашей, взятую из народного духа и из народ-
ных начал...
И вот пер^ц этим-то вступлением в новую
жизнь примирение последователей реформы
Петра с народным началом стало необходи-
мостью... Соединение во что бы то ни стало,
несмотря ни на какие пожертвования и воз-
можно скорейшее — вот наша передовая мысль,
вот девиз наш...
Но мы имеем и другую причину, побудившую
нас основать новый независимый литератур-
ный орган. Мы давно уже заметили, что в на-
шей журналистике в последние годы разви-
лась какая-то особенная добровольная зави
симость, подначальность литературным авто-
ритетам...
Мы решились основать журнал, вполне незави-
симый от литературных авторитетов — несмот-
ря на наше уважение к ним... Наш журнал не
будет иметь никаких нелитературных антипа-
тий и пристрастий... Мы не уклонимся и от по-
лемики...»
Ф. М. Достоевский.
[Объявление о подписке на журнал »Времл» на 1861 ».].
190
A. H. Плещеев. Фотография.
«Сколько мы можем судить по первому нумеру,
«Время» расходится с «Современником» в по-
нятиях о многих из числа тех вопросов, по ко-
торым может быть разница мнений в хорошей
части общества. Если мы не ошибаемся, «Вре-
мя» так же мало намерено быть сколком
с «Современника», как и с «Русского вестника».
Стало быть, наш отзыв о нем не продиктован
пристрастием. Мы желаем ему успеха потому,
что всегда с радостью приветствовали появле-
ние каждого нового журнала, который обещал
быть представителем честного и независимого
мнения, как бы ни различествовало оно от на-
шего образа мыслей».	„
. ц Г Чернышевскии.
•Новые периодические издания».
«У нас много новых журналов. «Время» До-
стоевских — очень недурно, и всех заинтересо-
вало; критические статьи написаны хорошо;
и направление журнала симпатичное».
А. Н. Плещеев — И. С. Тургеневу.
18 января 1861 г.
«Редакция была у Михаила Михайловича, жив-
шего в Малой Мещанской, в угольном доме, вы-
ходившем на Екатерининский канал, а Федор
Михайлович поселился в Средней Мещан-
H. Н. Страхов.
•воспоминания о Ф. М. Достоевском*.
,	I. I I ,
Дом, где Ф. М. Достоевский жил в 1861 — 1863 гг. ►
Здесь помещалась редакция журналов «Время*
и «Эпоха».
191
Ilixmui I Kitruiliui
M««« I
Первая страница романа «Унижен-
ные и оскорбленные» («Время»,
1861, январь).
Старик Смит с собакой в кондитер-
ской Миллера.
Худ. В. Бескоровайный. 1956 в.
«Самый лучший отдел во «Времени» — беллет-
ристический и самые замечательные произведе-
ния в нем — роман г. Достоевского «Унижен-
ные и оскорбленные» и «Записки из Мертвого
дома», его же... Они лучшее украшение «Вре-
мени» и самый лучший приговор нашему вре-
мени вообще».
М. Лмгомович. «О духе »Времени»
not. Косице как наилучшем ею выражении».
«Совершенно сознаюсь, что в моем романе вы-
ставлено много кукол, а не людей, что в нем
ходячие книжки, а не лица, принявшие худо-
жественную форму... Но вот. что я знал навер-
но, начиная тогда писать: 1) что хоть роман и
не удастся, но в нем будет поэзия, 2) что будет
два-три места горячих и сильных, 3) что два
наиболее серьезных характера будут изображе-
ны совершенно верно и даже художественно...
Вышло произведение дикое, но в нем есть с
полсотни страниц, которыми я горжусь».
Ф. М. Д о с т о ef е к и й. Примечание [к статье
Н. Страхова •Воспоминания об А. Л. Григорьеве»}.
а...из всех статей, находящихся в первом отде-
ле журнала, самая важная по своему достоин-
ству, конечно, роман г. Ф. Достоевского «Уни-
женные н оскорбленные». Роман будет иметь
четыре части; из них в первой книжке поме-
щена только одна. Нельзя угадать, как разо-
вьется содержание в следующих частях, по-
тому скажем теперь только, что первая часть
возбуждает сильный интерес...»
Я. Г. Чернышевский.
•Новые периодические иеданил».
«Старик своим медленным, слабым
шагом, переставляя ноги, как буд-
то палки, как будто не сгибая их,
сгорбившись и слегка ударяя тро-
стью о плиты тротуара, приближал-
ся к кондитерской... Его высокий
рост, сгорбленная спина, мертвен-
ное восьмидесятилетнее лицо, ста-
рое пальто, разорванное по швам,
изломанная круглая двадцатилет-
няя шляпа, прикрывавшая его об-
наженную голову, на которой уце-
лел, на самом затылке, клочок уже
не седых, а бело-желтых волос; все
движения его, делавшиеся как-то
бессмысленно, как будто по заве-
денной пружине,— все это неволь-
но поражало всякого встречавшего
его в первый раз».
«Этой несчастной собаке, кажется,
тоже было лет восемьдесят; да,
это непременно должно было быть.
Во-первых, с виду она была так
стара, как не бывают никакие со-
баки, а во-вторых, отчего же мне.
с первого раза, как я ее увидал,
тотчас же пришло в голову, что эта
собака не может быть такая, как
все собаки; что она — собака не-
обыкновенная; что в ней непремен-
но должно быть что-то фантасти-
ческое, заколдованное; что это, мо-
жет быть, какой-нибудь Мефисто-
фель в собачьем виде и что судьба
ее какими-то таинственными, неве-
домыми путями соединена с судь-
бою ее хозяина».
Ф. М. Достоевский.
•Униженные и оскорбленные».
192
Старик Смит
и его собака.
Худ. В. Князев. 1884 г.
193
«Что за смесь удивительной силы
чувства и детских нелепостей ро-
ман Достоевского? Что за безобра
зие и фальшь — беседа с князем
в ресторане (князь — это просто
книжка!). Что за детство, т. е. дет
ское сочинение, княжна Катя и
Алеша! Сколько резонерства в На-
таше и какая глубина в создании
Нелли! Вообще, что за мощь всего
мечтательного и исключительного
и что за незнание жизни».
А. А. Григорьев — Н. Н. Страхову.
12 августа 1861 г.
«...это была... одна из тех мрачных
и мучительных историй, которые
так часто и неприметно, почти та-
инственно, сбываются под тяже-
лым петербургским небом, в тем-
ных, потаенных закоулках огром-
ного города, среди взбалмошного
кипения жизни, тупого эгоизма,
сталкивающихся интересов, угрю-
мого разврата, сокровенных пре-
ступлений, среди всего этого кро
мешного ада бессмысленной и не-
нормальной жизни*.
ф. М. Достоевский.
•Униженные и оскорбленные».
▲
Объявление о выходе от-
дельного издания романа
«Униженные и оскорб-
ленные».
Нелли.
Худ. Н. Верещагина, 1964 г.
194
«В произведениях г. Достоевского
мы находим одну общую черту, бо-
лее или менее заметную во всем,
что он писал: это боль о человеке,
который признает себя не в силах
или, наконец, даже не вправе быть
человеком настоящим, полным, са-
мостоятельным человеком, самим
по себе. «Каждый человек должен
быть человеком и относиться к дру-
гим, как человек к человеку» —
вот идеал, сложившийся в душе
автора помимо всяких условных
и парциальных воззрений, по-види-
мому, даже помимо его собствен-
ной воли и сознания, как-то a prio-
ri, как что-то составляющее часть
его собственной натуры».
Н. А. Добролюбов. •Забитые люди».
«Если есть униженные и оскорблен-
ные, то, значит, есть и унижающие
и оскорбляющие. А если есть боль
за униженных и оскорбленных, то
как следует относиться к унижаю-
щим и оскорбляющим?»
Н. Михайловский
•Записки современника»
Н. А. Добролюбов.
Гравюра по фотографии.
1860 г.
wicwi .ипгпт,
lib И ГЫ» JMtlR
Первая страница ста-
тьи Н. А. Добролюбо-
ва «Забитые люди*
(«Современник», 1861,
сентябрь).
195
«Сколько я мук терпел оттого, что не мог в каторге писать»
«...«Записки из Мертвого дома» приняли
теперь, в голове моей, план полный и
определенный... Личность моя исчезнет.
Это записки неизвестного; но за инте-
рес я ручаюсь. Интерес будет наикапи-
тальнейший. Там будет и серьезное,
и мрачное, и юмористическое, и народ-
ный разговор с особенным каторжным
оттенком (я тебе читал некоторые из
записанных мною на месте выражений),
и изображение личностей, никогда
не слыханных в литературе, и трога-
тельное... Я уверен, что публика прочтет
это с жадностию».
Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
9 октября 1859 г
«Очень Вам благодарен за присылку
двух номеров «Времени», которые я чи-
таю с большим удовольствием. Особен-
но — Ваши «Записки из Мертвого дома».
Картина бани просто дантовская — ив
Ваших характеристиках разных лиц
(например, Петров) много тонкой и
верной психологии».
И. С. Тургенев — Ф. М. Достоевскому.
7 января 1862 г
«,..Ф. М. Достоевский за всех своих то-
варищей по перу расплатился с царским
правительством своими «Записками из
Мертвого дома*. Если он с товарищами
был выставлен на эшафот на час, то в
«Записках из Мертвого дома» он выста-
вил на вечные времена к позорному
столбу хозяев бесчисленных мертвых
домов России».
М. И. Г е р н е т. гИстория царской тюрьмы».
«Его небрежная страница стоит целых
томов теперешних писателей. Я для
«Воскресения» прочел недавно «Запис-
ки из Мертвого дома». Какая это уди-
вительная вещь!»
Л. Толстой. [Запись П. А. Сергеенко}.
Достоевский-каторжанин.
Худ. В. Домогацкий. 1956 г.
196
«На днях нездоровилось, и я читал «Мертвый
дом». Я много забыл, перечитал и не знаю луч-
ше книги изо всей новой литературы, включая
Пушкина.
Не тон, а точка зрения удивительна — искрен-
няя, естественная и христианская. Хорошая,
назидательная книга. Я наслаждался вчера це-
лый день, как давно не наслаждался. Если уви-
дите Достоевского, скажите ему, что я его
люблю».	jj и Толстой — Н. Н. Страхову.
26 сентября 1880 г.
Николаевская эпоха «оставила нам одну страш-
ную книгу, своего рода «carmen horrendum»
(«Песнь, наводящая ужас»], которая всегда бу-
дет красоваться над выходом из мрачного цар-
ствования Николая, как надпись Данте над
входом в ад: это «Мертвый дом» Достоевского,
страшное повествование, автор которого, ве-
роятно, и сам не подозревал, что, рисуя своей
закованной рукой образы сотоварищей — ка-
торжников, он создал из описания нравов од-
ной сибирской тюрьмы фрески в духе Боуна-
ротти».
А. И. Герцен. »Новая фаза русской литературы».
Л. Н. Толстой.	А. И. Герцен.
Фотография. 1878 г.	Фотография. 1865 г.
ЗАПИСКИ
1ЫЪ
«Если ты действительно хочешь мне сделать
пластырь на раны, нанесенные твоей диалекти-
кой, то пришли «Записки из Мертвого дома».
А. И. Герцен — И. С. Тургеневу.
21 мая 1862 г.
«Немногие из тех, кому пришлось пережить
ужасы каторжных работ и ссылки в Сибирь,
занесли на бумагу результаты своего печаль-
ного опыта. Это сделал... протопоп Аввакум...
Достоевский в своем знаменитом «Мертвом до-
ме», этом замечательном психологическом ис
следовании тюремного быта, рассказал о своем
заключении в Омской крепости после 1848 го-
да*.
П. Кропоткин. »В русских и французских тюрьмах».
МЕРТВАГО ДОМА
0. ч. дисшвыаго
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
«Записки из Мертвого дома», отмечал Влади-
мир Ильич, являются непревзойденным произ-
ведением русской и мировой художественной
литературы, так замечательно отобразившим
не только каторгу, но и «мертвый дом», в кото-
ром жил русский народ при царях из дома Ро-
мановых»
В. Д. Бонч-Бруевич.
•В. И. Ленин о писателях и книгах».
Титульный лист отдельного издания романа ►
«Записки из Мертвого дома» (СПб., 1862).
САНКТПЕТЕРБУРГЬ
пъ Tniiomain iocwata оггмзко

«...в то время, после тридцатилетия николаев-
ского режима, никто не мог еще предвидеть
дальнейшего хода событий, никто не мог опре-
делить действительной силы сопротивления
у правительства, действительной силы народно-
го возмущения. Оживление демократического
движения в Европе, польское брожение, недо-
вольство в Финляндии, требование политичес-
ких реформ всей печатью и всем дворянством,
распространение по всей России «Колокола»,
могучая проповедь Чернышевского, умевшего
и подцензурными статьями воспитывать насто-
ящих революционеров, появление проклама-
ций, возбуждение крестьян... студенческие
беспорядки — при таких условиях самый осто-
рожный и трезвый политик должен был бы
признать революционный взрыв вполне воз-
можным и крестьянское восстание — опасно-
стью весьма серьезной».	в И Ления_
•Гонители земства и Аннивалы либерализма».
«...были и тогда уже в России революционеры,
стоявшие на стороне крестьянства и понимав-
шие всю узость, все убожество пресловутой
«крестьянской реформы», весь ее крепостниче-
ский характер. Во главе этих, крайне не-
многочисленных тогда, революционеров стоял
Н. Г. Чернышевский».
В. И. Ленин. •Крестьянская реформа»
и пролетарски-крестьянекая революция».
Н. Г. Чернышевский.
Фотография. 1859 г.
198
«В тот день, когда было обнародовано решение
дела, я вхожу утром в спальную Некрасова...
При моем входе он встрепенулся, поднялся на
постели, стискивая лист, бывший у него в руке,
и с волнением проговорил: «Так вот что такое
эта «воля». Вот что такое она!» — Он продол-
жал говорить в таком тоне минуты две. Когда
он остановился перевести дух, я сказал: «А вы
чего же ждали? Давно было ясно, что будет
именно это».— «Нет, этого я не ожидал»,—
отвечал он и стал говорить, что, разумеется,
ничего особенного он не ждал, но такое ре-
шение дела далеко превзошло его предполо-
жения».	Чернышевский.
•Заметки о Некрасове*.
«В нынешнем году правительство высочайшим
манифестом даровало народу новые права. Та-
ким образом призвало его к наибольшей само-
стоятельности и самодеятельности, одним сло-
вом, к развитию. Мало того: оно до половины
завалило ров, разделявший нас с народом, ос-
тальное сделает жизнь и многие условия, кото-
рые теперь необходимо войдут в самую сущ-
ность будущей народной жизни».
Ф. М. Достоевский.
•Книжность и грамотность*.
Ф. М. Достоевский.
Фотография, начало 186) г.
199
ВРЕМЯ
шт
HHIHtUi 4 н 11 П11Ц1Н • №TlJki<iUll
Титульный лист первого номера журнала «Время».
«Как сделать первый шаг к сближению с наро-
дом?.. Разумеется, что первый шаг к достиже-
нию всякого согласия есть грамотность и обра-
зование... Распространение образования, усилен-
ное, скорейшее и во что бы то ни стало,— вот
главная задача нашего времени, первый шаг ко
всякой деятельности». ф м ДоегО"Ский.
[Объявление о подписке на журнал •Время» на 1801 г.]
«...для сближения с народом образованных
классов нужно: 1. Распространить в народе
грамотность. Народ наш беден и голодает вовсе
не оттого, что у него мало было средств к до-
быванию насущного хлеба... Народ оттого беден
и голоден, что невысок у него, по особым обсто-
ятельствам, нравственный уровень, что он не
умеет извлекать для себя пользу из тех огром-
ных естественных богатств, какие у него под
рукой. Значит, прежде всего нужно позаботить-
ся об его умственном развитии.
2. Облегчить общественное положение нашего
мужика уничтожением сословных перегородок,
которые заграждают для него путь во многие
места. Средство это стоит в тесной связи с воп-
росом о сословных правах и привилегиях.
3. Для сближения с народом нужно несколько
преобразоваться нравственно и нам самим. Нам
нужно отказаться от наших сословных предрас-
судков и эгоистических взглядов... Нужно по-
любить народ...»
Ф. М. Достоевский. •Два лагеря теоретиков».
«С этими положениями и я согласен; они не
фразы, а настоящие мысли... замечу только,
что, по моему мнению, 2-й пункт нужно поста-
вить на первое место...»
М. Антонович. »О духе •Времени»...*
«Вопрос о матерьяльном благосостоянии и во-
обще об устранении страданий, которым под-
вержено человечество, есть, как известно, са-
мый живой современный вопрос. Но поднят он
уже давно; о нем говорится в Евангелии...
«ищите прежде царствия божия, и вся сия
приложатся вам». н страхов. .Пример апатии».
«Совершенно справедливо; но я опять-таки
спрашиваю вас: ...что вы ищете и нашли цар-
ствие божие? Отчего же народ не ищет и не ис-
кал его? Если у него были все внешние условия
для этого, то вина должна пасть на ограничен-
ную и несчастную натуру народа. Вот види-
те ли, ваш-то взгляд в существе дела очень
оскорбителен для народа, а на словах вы рас-
пинаетесь за народ...»
М. Антонович. .О духе .Времени»...»
200
«Отчего же народ невежествен, отчего он
не развит? Я говорю: оттого, что он находится
в невыгодных внешних и материальных уело*
виях; вы опровергаете мою мысль, даете по-
нять, что он невежествен по собственной воле
и по собственному невежеству... Будь вы в та-
ком же материальном положении, как народ,
вы были бы так же невежественны, как он...
И с другой стороны, будь у народа такие сред-
ства, как у вас, он был бы еще образованнее
в&с *
М. Антонович. *О духе •Времени»...'
«...г. Антонович заключает, что «заботящиеся
о грамотности народа должны вместе позабо-
титься и об улучшении его матерьяльного бы-
та»... Дело ведь совсем не в том. Народ, имею-
щий матерьяльное благосостояние, может ум-
ственно развиться, но может и не развиться.
Мало ли людей и даже племен, которые мате-
рьяльно обеспечены и однако же ведут ското-
подобную жизнь? С другой стороны, народ, ум-
ственно развитый, рано или поздно, с колебани-
ями и неудачами, но непременно достигнет
матерьяльного благосостояния... Следовательно,
вопрос о том, какое условие важнее, главнее,
существеннее... Какое главное условие для кре-
пости и благосостояния общества? Пробужде-
ние во всех сознания высших интересов: следо-
вательно, заключаем мы, вообще пробуждение
сознания, грамотности, умственное развитие».
Н. Страхов. ^Пример апатии*.
«В Англии, положим, много грамотных между
простым народом, однако ж это не мешает им
бедствовать самым отличным образом. Герма-
ния — страна ученая, идеал почвенной ученос-
ти, однако тоже страдает порядочно. Во всяком
случае, значит, никак нельзя сваливать всего
на почву и на грамотность».
М. Антонович.
•О почве (не в агрономическом смысле.
а в духе •Времени»)*.
СОВРЕМЕННИК!
1862
САНКТШГГГРВУРП,
Титульный лист журнала «Современник».
«Когда сообразишь все это, то становится как-то
совестно и неловко требовать от народа усилен-
ной грамотности и усиленного образования,
особенно еще когда слышишь, что от него
в то же время требуют усиленного труда и ра
боты механической; и даже приходится удив-
ляться, что в народе, при теперешнем его поло-
жении и наличных средствах, все-таки есть
грамотные люди. Должно быть, уж очень силь-
на была у них охота к грамоте, и, чтобы на-
учиться ей, они употребляли сверхъестествен-
ные, нечеловеческие усилия».
И. А н т о н о в и ч. «О почве...*
201
A. H. Островский.
Фотография. 60-е годы XIX в.
И. С. Тургенев.
Фотография. 1865 г.
Я. II. Полонский.
Гравюра И. Соколова
по фотографии 1865 г.
«Милостивый государь
Александр Николаевич,
Вашего несравненного «Бальзаминова» я имел
удовольствие получить третьего дня, и тот-
час же мы, я и брат, стали читать его... Вы тре-
буете моего мнения, совершенно искреннего и
бесцеремонного. Одно могу отвечать: прелесть».
Ф. М. Достоевский — А. Н. Островскому.
24 августа 1861 г.
«Вы нам обещали повесть, что для нас, как для
издателей журнала, было особенно дорого, ибо
наибольшая конкуренция у журналистов почти
всегда и особенно теперь — романы и повести».
Ф. М. Достоевский — И. С. Тургеневу.
19 июня 1863 г.
«Три главы Ваши [«Свежее предание»] вышли
еще в июне и произвели сильное, разнообраз-
ное впечатление... В публике отзывы (как я слы-
шал) различные, но что хорошо, что ценители
делятся довольно резко на две стороны: или
бранят, или очень хвалят,— а это самое лучшее:
значит, не пахнет золотой срединой... Остров
ский рассказывал мне. что Некрасов от Ваше-
го романа в восторге».
Ф. М. Достоевский — Я. П. Полонскому.
31 июля 1861 г.
202
Н. А. Некрасов.
Фотография. 1873 г.
Н. Г. Помяловский.
Фотография. 60-е годы XIX в.
М. Е. Салтыков-Щедрин.
Фотография, конец 60-х годов XIX в.
«Вы уж, конечно, можете сами судить, добрей-
ший и многоуважаемый Николай Алексеевич,
как неприятно и тяжело нам лишиться Ваших
стихотворений... Почему участие в нашем жур-
нале могло бы Вас компрометировать... Разве
наш журнал ретроградный? »
Ф. М. Достоевский — Н. А. Некрасову.
3 ноября 1862 г.
«Не сходясь с программой Вашего журнала по
идее, я не могу в нем участвовать. Вследствие
этого мои очерки не будут у Вас печататься».
Н. Г. Помяловский — М. М. Достоевскому.
26 октября 1862 г.
«...«Время* почему-то встревожилось. Все ему
кажется, что кто-то его притесняет, кто-то хочет
утянуть у него пару подписчиков...
Вы ошибаетесь, «Время»... Никто вас не притес-
няет, никто даже не думает об вас. Занялся
было вами одно время «Современник», предпо-
лагая, что из вас может что-нибудь выйти, но те-
перь, вероятно, и он оставит это занятие. Очень
уж употребляете во зло то внимание, которое
вам оказывается».
М Е. Салтыков Щедрин. •Тревоги •Времени*.
203
«Ведь пять тысяч подписчиков результат чего?.. 1) таланта
Федора Достоевского, 2) его изгнания и 3) пресыщения
старыми органами и упадка «Русского вестника»... Ведь
это все еще в ожидании будущих благ от свежей новинки.
Поймите это, «господа и братие»... Нужна прочная осно-
ва — определенность взгляда и борьба за взгляд».
А. А. Григорьев — Н. Н. Страхову.
21 декабря 1861 г.
«В последнее время все журналы почти невольно более или
менее разъяснили свой характер и по крайней мере общее
направление; «Время» и тут ухитрилось сохранить свое без-
различие и безличие, которое делает его похожим на «стер-
тый пятиалтынный», употребляя его же собственное сравне-
ние. Оно виляло, перебегало из стороны в сторону, поддава-
лось и вашим и нашим; попадется статья, которая тянет
в одну сторону, но подле нее вы встретите другую, которая
тяготеет в противоположную сторону».
М. А. Антонович. •Обзор ж уриалов•
«...отказавшись от того, что было бесплодного и губительно-
го в явлениях нашей прежней жизни, мы унеслись на воз-
дух и отказались чуть ли не от самой почвы. Без почвы ни-
чего не вырастет и никакого плода не будет. А для всякого
плода нужна своя почва, свой климат, свое воспитание. Без
крепкой почвы под ногами и движение вперед невозможно:
еще. пожалуй, поедешь назад или свалишься с облаков*.
Ф. М. Доетоёвскии.
[•Объявление о подписке на tBpeMA» на 1862 г.*].
М. А. Антонович.
Фотография. 90-е годы XIX в
Объявление о подписке
на «Время* на 1862 г.
ВРЕМЯ
ЯКШЛ ЖГФПШ1 I MJIlBUCKie
«Время»: Косица! Объяви
мелкоплавающим свистунам,
что они надоели публике, по-
том в виде назидания напиши
что-нибудь этакое: Эх вы!...
Уж куда вам... Серьезно гово-
рить с ними не стоит, они пор-
тят только дело.
Косица: Да у нас никаких
дел нет.
«Время»: Как! А в шкафах
что?
Косица: Сами изволите
знать: чужие мнения; ну, а за-
головки, точно, наши.
«Время»: Косица, справься с
делами и доложи мне, примутся
ли эти растения на нашей почве.
Косица: Осмелюсь доло-
жить вашему превосходитель-
ству, что у нас почва еще не оты
скана.
204
о почвь
« п иннмшнп ши« > п |>п нм<га |
«...мы вовсе не думаем отрицать всякое общечеловечное
значение реформы Петра... Она, по прекрасному выражению
Пушкина, прорубила нам окно в Европу, она указала нам
на запад, где можно было кой-чему поучиться. Но в том-то
и дело, что она осталась не более как окном, из которого из
бранная публика смотрела на запад и видела главным об-
разом не то, что нужно бы было видеть, училась вовсе не
тому, чему должна была там учиться... Оттого петровская
реформа принесла характер измены нашей народности, на-
шему народному духу».
Ф. М. Достоевский. •Два лагеря теоретиков».
«Вообще никакого следа революционного направления
не было в кружке «Времени», то есть не только каких-ни-
будь помыслов, но и сношений с людьми, замышлявшими
недоброе, или какого-нибудь им потворства и одобрения.
Все мы, и Федор Михайлович во главе, в самый разгар су-
мятицы желали и думали ограничиться только литератур-
ною ролью, то есть трудиться для того нравственного и ум-
ственного поворота в обществе, какой считали наилучшим».
Н. Н. Страхов.
•Воспоминания о Ф. М. Достоевском».
Первая страница статьи
М. А. Антоновича «О почве (не
в агрономическом смысле, а в
духе «Времени»)*. («Современ-
ник», 1861, декабрь.)
Карикатуры худ. Н. Степанова
•Искра*. 1863. Л» 9.
«Как известно всякому и как говорено было уже миллионы
раз, у нас в литературе существует будто бы два направле-
ния— славянофильство и западничество; той другое, ко-
нечно, составляют крайность, а истина, как это обыкновен-
но ведется спокон веку, заключается в средине. «Время»
взялось примирить эти два направления и решилось идти
средним, истинным путем... Оно воображает, что идет посре-
дине между ними, а на самом деле оно «выводит мыслети»
и делает зигзаги, ударяясь то в ту, то в другую сторону».
.М. Антонович. »О духе •Времени»...»
205
«...пожары мая 1862 года должны были сильно
поразить не только народное воображение, но
даже и часть мыслящего общества. Начались
они с 16 мая, но особенно выделились 22 и
23 числа, когда выгорели Большая и Малая
Охты и огромное количество домов в Ямской...
23 числа было пять пожаров... Прошло четыре
дня передышки, как вдруг запылал Апраксин
двор, и выгорело все пространство между Чер-
нышевым и Апраксиным переулками, а по дру-
гую сторону Фонтанки — между Чернышевым
и Щербаковым и значительная часть Троицко-
го переулка. Трудно вообразить себе весь ужас
этого дня, всю массу обездоленного люда».
Л. Ф. Пантелеев. ^Воспоминания».
«Однажды утром я нашел у дверей моей квар-
тиры, на ручке замка, одну из самых замеча-
тельных прокламаций изо всех, которые тогда
появлялись; а появлялось их тогда довольно.
Она называлась «К молодому поколению» ’.
Ничего нельзя было представить нелепее и глу-
пее. Содержания возмутительного, в самой
смешной форме, какую только их злодей мог бы
им выдумать, чтобы их же зарезать. Мне ужас-
но стало досадно и было грустно весь день».
Ф. М. Достоевский. »Дневник писателя*. 1873.
’ У Достоевского описка: речь идет о прокламации
П. Г. Заичневского «Молодая Россия».
Пожар в Петербурге.
Раскрашенная литография. 60-е годы XIX в.
Гражданская казнь Чернышевского. ►
Прокламация Заичневского «Молодая Россия* ►
(май, 1862).
«Если мы припомним еще прокламацию «Моло-
дой России», многочисленные аресты и драко-
новские наказания «политических» преступни-
ков (Обручева, Михайлова и др.), увенчавшиеся
беззаконным и подтасованным осуждением на
каторгу Чернышевского, то для нас ясна будет
та общественная обстановка, которая породила
земскую реформу».
В. И. Ленин. *Гонители земства
и Аннибалы либерализма*.
«Чернышевский осужден на семь лет каторж-
ной работы и на вечное поселение. Да падет
проклятием это безмерное злодейство на пра-
вительство, на общество, на подлую, подкуп-
ную журналистику, которая накликала это
гонение, раздула его из личностей».
А. И. Герцен. *Н. Г. Чернышевский».
206


Польское восстание 1863 г. От-
правка рекрутов из Варшавы.
Рис. из газеты «L'lllustration»
Краковские волонтеры ночью по-
кидают город, чтобы присоеди-
ниться к повстанческой армии.
Рис. из газеты «L'lllustration»
«Мы с Польшей, потому что мы за Россию. Мы со стороны
поляков, потому Что мы русские. Мы хотим независимости
Польше, потому что мы хотим свободы России. Мы с поляка-
ми, потому что одна цепь сковывает нас обоих. Мы с ними,
потому что твердо убеждены, что нелепость империи, идущей
от Швеции до Тихого океана, от Белого моря до Китая, не
может принести блага народам, которых ведет на смычке Пе-
тербург...
Да, мы против империи, потому что мы за народ!»
А. И. Герцен. •Прокламация ‘Земли и воли».
«Туча, которую мы указывали месяцы, разразилась!
Восстание зажглось, горит и распространяется в Польше. Что
сделают петербургские пожарные команды?.. Зальют его
кровью — или нет?.. Да и тушит ли кровь?»
А. И. Герцен. «Resurrexitl» [«Воскрес/»].
•Журнал «Время»... редактируемый выдающимся писателем
Достоевским, мучеником, только что возвратившимся с ка
торжных работ, напечатал по поводу Польши несколько гу-
манных слов, которые, весьма вероятно, прошли бы незаме
ченными, но «Московские ведомости» указали на статью, и
журнал был приостановлен».
А. И. Герцен, •Новая фаза в русской литературе».
208
Первая страница статьи Н. Н. Страхова ►
«Роковой вопрос» («Время», 1863. ап-
рель).
РОКОВОЙ ВОПРОС!»
И Ь р4 4ЛПЧПЫГЪ « %«»ТЙ Hl' ЮЧЬИД МН<Ч И\1. II Hr ИСП.М1 вг|||.«ЧТ»
• I I. I 'И11\ I» ЦП.11 < КНИ Г. ЦО41|ИМ I. Hi»*|1ll Ас Г» ЦГ1Ц1ЮЧГ1М4 ЙНН’Т» •
Mil. ВП4% UIII-4 ГН11<Т11Ч'НН4 4 VI U	lllkM I» .II'IHV И VM MU'MI.
p.< I* M4f I’ll НЛ fl. Itt’lllll « I. i'll I k<' uAlllini» TUirKk. Iptuill II
lll<l> *1.11111*4. VlpOI.1 F|HI1 I ll*tr< l.i*4 ill 1|ГмН1|11« Yl. I U.l.l l ГЫ» П-Ы1*1 1.
..ii- iuiuhu ниишник. II*» i»ki. kbki hi. iincroNtin Hi. r.ijwaU cLi»»
ktvl'll. I.in ИЙ г I. 4.11 И 1.6 Illi U НИ fi’|H'l 1. , ItJ Cl и ИГоЛгНИШ I H IlMAHl.l
H.IMHI HI» 1МНН*ИИО1| ГТ 4 It. Ill IIЫМ II 116 •< l\u.
II <1.-14 •Will tin IIIд.|NrI. ПП1ЙК11?
ILlIWnin	Я В Jr will ntl.ll» Ilk 14*114 ItAtllin 1111(11(114 , MM o'MRIHh
I • l||l«i KI II It llvWA. HI ъ •
I Ниц untii«.inrt> aax-tia nicll космополит h*h*i к и л i. , т.-c. .i.i<
•’ »*irikat«l 5.11 hum*nit teacro 64.1тa n paurr ripruia 1 mi v пранк
• It iii — nun iiiMiia inr». ялъ-эа Пюи м»п<и’п>мы1«»гтn. t.-r. npi»-
r,° i.ia игвп/*|»ж |ги1я retie иль-ноп власти чт дог п нерола.
••inn еж такт» главною и tjiQt*r*rвенною и|нжн11ню вон^ташл
Mil. ЭТИМ. МрПЧИМТ.. tpiric 4руГ)Ю. МоАНО накинет» Ир|1<1Ы*
I* ик uepeatiM и ti и ipnvai; пожни титан». что поляки с и» ять «а
ым мк1н. пи шт и гь ч nr.il» им. ла ь»>< и итм иг и чеснут и ire»
|мвн<»||р4вип«лм не1м» пародонт».
<i»>j'<’tl. iRBititi такимъ обрати wk ирп*пн1ы aairuia, мы уже иг на»
«и Hint никаким. TpyjHotTrfl як pliMiPHin ютрога. II п» таким, пр»»-
• tuiM. и вгикп-к mnunaniM мы легко и nptum кыпп|ии|» «тлсапи
пне tjfcirrnie. II такт. пакт, т Kaa.iain сета» *пим шнрсАмит.
пн Ur к пн|м* ll.tctiNhil Birjn.t% ил i1kio» |м.< Kat uni I» его и 1. । г.
•н»И11паи1я. то мы Ам«*м|. |ажг тпгр.ш стоап ы атл лмгипе plniriih
и _|< гр ни» пагтаивлть пл его справе гшвог 111.
Mra.it 1I.M1. к «• НИ.1Ы кошт, вопросU гггк черта, вогнрлa him. гм»
tfpumiiyu» 1луАипу п игра ipimnitym laiaiuHuricib. чгры там»
аг по нЛч||М*1дг1га. там» прямо Aporm ire в к raa ia , что <крын. се
ин» wriBMtfiiTi. иг вп.тможио. Ilanpattio мы гтл.щ 4i иснАрнит. на
МИНИСТЕРСТВО
ВНУТРЕННИХ ДЕЛ
С.-Петербург
26 мае 1863 года
М 284
По высочайшему
повелеваю
С.-Петербургскому
цензурному комитету.
Государь император, по всеподдан-
нейшему докладу моему о помещении
в № IV журнала «Время», издаваемо-
го отставным инженер-подпоручиком
Михайлом Достоевским, статьи под за-
главием «Роковой вопрос», в высшей
степени неприличного и даже возмути-
тельного содержания по предмету поль-
ских дел, идущей прямо наперекор всем
действиям правительства и всем патрио-
тическим чувствам и заявлениям, вы-
званным внешними обстоятельствами,
и оскорбляющей народное чувство, а
также о вредном направлении этого
журнала, высочайше повелеть соизво-
лил в 24 день мая прекратить издание
журнала «Время».
Министр внутренних дел
стато-секретарь П. Валуев.
О прекращении и^данм журнала оВреу.ч».
По всеподдаанЪЙшему докладу мпвастра внут-
ремпихъ дЬль о помВсцеаш вт> .N« IV ягурпала
«Врскя» статьи, подъ заглая>чь :<w.ii во
проеъ^} направленной прямо па перскорь н.-ьмт
патрютнческимъ чупстнамь п заявдетязгъ, пи
знамным'ь нынешними обстоятельствами ч -•»
ткм-ь вм-fccTh п всимт. дьйствй|м'ь правите.ты
ю нихт. относящимся, Высочайше ПопедЬп
24-го мая: прекратить иудпше куриала
Объявление о прекращении по высочайшему повелению
издания журнала «Время» («Северная почта», 1863,
№ 119).
209
Маршруты ааграничных поездок Ф. М. Достоевского в 1862—1863 гг.
210
«Я был в Берлине, в Дрездене, в Висбадене, в Баден-Бадене,
в Кельне, в Париже, в Лондоне, в Люцерне, в Женеве, в Ге-
нуе, во Флоренции, в Милане, в Венеции, в Вене, да еще в иных
местах по два раза, и все это, все это я объехал ровно в два
с половиною месяца!»
Ф. М. Достоевский. «Зимние заметки о летних впечатлениях*.
«Париж — прескучнейший го-
род, и если б не было в нем очень
много действительно слишком за-
мечательных вещей, то, право,
можно бы умереть от скуки».
Ф. М. Достоевский — Н. Н. Страхову.
26 июня 1862 г.
• Что такое liberty? Свобода. Ка-
кая свобода? — Одинаковая свобо-
да всем делать все что угодно, в
пределах закона. Когда можно де-
лать все что угодно? Когда имеешь
мильон. Дает ли свобода каждому
по мильону? Нет. Что такое чело-
век без мильона? Человек без ми-
льона есть не тот, который делает
все что угодно, а тот, с которым
делают все что угодно».
Ф. М. Достоевский.
•Зимние заметки о летних впечатлениях».
«Лакейство въедается в натуру
буржуа все более и более, и все
более и более считается доброде-
телью. Так и должно быть при те-
перешнем порядке вещей».
Ф. М. Достоевский.
•Зимние заметки о летних впечатлениях*.
Париж, вид Сены со стороны Лувра.
Литография Ф. Бенуа. 60-е годы XIX в.
Париж, гулянье в Пале-Рояль.
Литография. 60-е годы XIX в.
211
Лондон. Гравюра, 50е {оды XIX в.
Лондон. «Даже наружно какая раз-
ница с Парижем. Этот день и ночь
суетящийся и необъятный, как море,
город, визг и вой машин, эти чугунки,
проложенные поверх домов (а вскоре
и под домами), эта смелость предпри-
имчивости, этот кажущийся беспоря-
док, который в сущности есть буржу-
азный порядок в высочайшей степе-
ни, эта отравленная Темза, этот воз-
дух, пропитанный каменным углем,
эти великолепные скверы и парки,
эти страшные утлы города, как Вайт
.чапель, с его полуголым, диким и го-
лодным населением. Сити с своими
мильонами и всемирной торговлей...
Вы чувствуете страшную силу, кото-
рая соединила тут всех этих бесчис-
ленных людей, пришедших со всего
мира, в едино стадо».
Лондон. Гравюра по рис. Г. Доре. 1872 г.
Ф. М. Достоевский.
•Зимние заметки о летних впечатлениях».
«В Лондоне можно увидеть массу в
таком размере и при такой обстанов-
ке, в какой вы нигде в свете ее наяву
не увидите. Говорили мне, например,
что ночью по субботам полмиллиона
работников и работниц, с их детьми,
разливаются как море по всему го-
роду, наиболее группируясь в иных
кварталах, и всю ночь до пяти часов
празднуют шабаш, то есть наеда-
ются и напиваются, как скоты, за
всю неделю... Все пьяно, но без ве-
селья, а мрачно, тяжело и все как-то
странно молчаливо... Тут уж вы види-
те даже и не народ, а потерю созна-
ния, систематическую, покорную, по-
ощряемую».
Ф. М. Достоевский.
•Зимние заметки о летних впечатлениях!.
212
911Н1Я S1IT.TM V JrtTHin ВЙЕМШШаи.
ГЛАВА I
м*сто niwuniii
h .'i *f x«a>k»a •Lr«i«rati I'MWVrr* «ш will . ,«f. n,l ami.
»***> « мои «>> tin norii«pk>' wrl wuu Mfimikwiiiix 1 arivt^ti*
•» h< i< * "ifiLata, чш «»1игй nportAau вы гтввптг ««m ii|L«in
к t/ini»» Ч»« « »а«» nautiuii T «tn р*»<**>у ucinco . nn« »-.u
ii,’ii.. .. «г ju' viMwaaro? Knwy «t aria а нась pirrwwi* it. r.
W.i-nini» инь *)|«*4ы| LspifOi an waaAevua in.* нчи»,
• i«, Pun ia* Плана в aatn ir-min wn учрамсам « акйупн»
•» *k*i» p*«> h'towt жа. ариек ran «бод it rvrff»а»иш »»
ramujaeo Kiana. что aai-ra оеобмм» печи» jmiumnii. a
••» Aai f<tM ii wopaaci lawatbikara, netrawtaiti a raw* wmi>
aa uun p> twpaaal. • «л are в aaji rv, tin irnUr* p*a-
»*»ikn Й Ikua >» liapaavi . Г» ApnMrttk. wi Bertaimk . n
UaMi-Kaaawl , r* Kaanii, n ПармгЬ, wa Л oMinwk, n»
аг» ЖтгчЬ, aa I tarl, w <1*j<i|wiwiaHi. aa Mu*-
•*• •% Bcwriun rv Blah . ла na« n anwtt wkrtata no *•*
P»aa  »rr rr« , are по а'обаАаалг |ма»« аа *»* га полоаиою
**'*•*' U paaal плато юта что-wriyj* мралочоо (маглагАп
'f*ttaaa гаи loan inpnra галоо аа и* го млааиами ariiraHo!
**> «ooaota. аармрга »«Л a iwrtaaaus гоЛ aajaawta »ш« га По-
Эа • рааочаА • ое 4*u.n па рму: jraaura а гул* чра
* п «лп- парта Нтгты. »ai» тогда . аоГМ »а юлгае «иаш'
•• ® “• в»*, a.	il
«Западный человек толкует о брат-
стве, как о великой движущей силе
человечества, и не догадывается, что
негде взять братства, коли его нет в
действительности. Что делать? Надо
сделать братство во что бы ни ста-
ло. Но оказывается, что сделать брат-
ства нельзя, потому что оно само
делается, дается, в природе находит-
ся. А в природе французской, да и
вообще западной, его в наличности не
оказалось, а оказалось начало лич-
ное, начало особняка, усиленного са-
мосохранения, самопромышления, са-
моопределения в своем собственном
Я...
Поймите меня: самовольное, совер-
шенно сознательное и никем не при-
нужденное самопожертвование всего
себя в пользу всех есть, по-моему,
признак высочайшего развития лич-
ности, высочайшего ее могущества,
высочайшего самообладания, высо-
чайшей свободы собственной воли».
Ф. М. Достоевский.
•Зимние заметки о летних впечатлениях».
«К Герцену он [Достоевский] тогда
относился очень мягко, и его «Зимние
заметки [о летних впечатлениях]» от-
зываются несколько влиянием этого
писателя».
Н. Н. Страхов.
•Воспоминания о Ф. М. Достоевском».
• Вчера был Достоевский — он наив-
ный, не совсем ясный, но очень ми-
лый человек. Верит с энтузиазмом в
русский народ».
А. И. Герцен — Н. П. Огареву
17 июля 1862 t.
Первая страница статьи «Зимние заметки о летних
впечатлениях» («Время». 1863, февраль).
213
- Р
>'1цм« м «л 1ЯМ <•«<
0G1. ОДНИ
|><ии|Л tlru’jniuni xriltuu
ЭПОХА
ЛITRFA ТУ Р1АГО 1 ООПТНЕСНАГО
а «л..— » Ж. ДОСТОИСХАЮ
I ’I а» • 1-liAfUI	<4й*в1»*« «*1
Его высокопревосходительству
господину министру внутренних дел
отставного инженер
подпоручика Михаила
Михайловича Достоевского
ЦКНА
Аг» 4«е «•»•• «а 14/» Л*1 а*
ГУРОЙ. II 1МЦ№ШЛМ11 ВгЮШш ийд lui
'• ’ • *•* •|Н-«»’НМ	»ы\ e*ww , 	»««
ПРОШЕНИЕ
Будучи поставлен в необходимость по случаю
запрещения моего журнала «Время» вознагра-
дить своих подписчиков, честь имею покорней-
ше просить ваше высокопревосходительство
разрешить мне с января будущего 1864 года
издание журнала «Правда». Программу этого
журнала при сем на утверждение вашего вы-
сокопревосходительства приложить честь имею.
Направление моего журнала будет в полной ме-
ре русское...
Петербург	Отставной инженер-подпоручик
15 ноября 1863 г.	Михаил Достоевский
С. ПЕТЕРВУРГСКИЯ
ЦЕНЗУРНЫЙ
КОМИТЕТ
Г-ну отставному подпоручику
Михаилу Достоевскому
А Объявление об издании «Эпохи*
в 1864 г.
ЭНОАА
ЖУ УЯЛДЪ
ляттра’П'рйый м гюлгшчвапй
_» .«• мл -Mit* « MJKMOUIV
IW
 АЙ
27 >анр> I8M г.
М 77
Имею честь уведомить вас, милостивый го-
сударь, что г-н министр внутренних дел разре-
шил вам, под личною вашею редакциею, изда-
ние журнала «Эпоха» по представленной Вами
программе, но с исключением из оной юриди-
ческого отдела.
Председательствующий Турунов.
«...мы уже слишком долго толковали о почве,
о соединении общества с чисто народными, ес-
тественными его интересами, чтоб объяснять
теперь еще раз направление нашего нового жур-
нала. Великие события последнего времени,
заявившие собой первые признаки (после эпохи
двенадцатого года) соединения общества с зем-
ством, так что та и другая сторона начали поч-
ти понимать друг друга, составляют нагляд-
ный пример того, чего мы всегда желали и к
чему стремилось наше направление. Придет же
наконец время, когда направление всех истинно
русских будет слишком ясно без всяких разъяс-
нений, без всяких печальных недоразумений».
Ф. М. Достоевский.
[•Объявление о выходе *Эпохи*].
•я Титульный лист журнала «Эпоха*.
214
«...и вследствие стараний самой «Эпохи» враж-
да... возрастала и разгоралась с каждым меся-
цем. Во «Времени», несмотря на бывшую по-
лемику с «Современником», в конце 1862 года
(в сентябрьской книжке) была еще помещена
статья Щедрина, а в первой книжке 1863 года
появилось стихотворение Некрасова «Смерть
Прокла». Но «Эпоха» уже не имела ничего об-
щего с «Современником». Направление ее было
уже сознательно славянофильским... Разрыв
с нигилистическим направлением был полный,
и против него исключительно направилась по-
лемика, до которой Федор Михайлович вообще
был большой охотник».
Н. Н. С т р а х о в. •Воспоминания о Ф. М. Достоевском*.
иодиисяА НА 18вБ ГОДЪ
«71 ЮДА1ТШ ИЛПигиЛЧИАГк ЖУРНАЛА
ЭПОХА
ЛШШГНШ) И шнтшсшо
зхк-Емп а. Лмз*воаг«
«Мы всегда враждебно относились к мнениям
«Современника», мы и впредь всегда будем
враждебно к ним относиться. Мы начали по-
лемику с «Современником», а не он с нами;
мы вели ее постоянно и постоянно будем вести
ее... Не личности нас трогают... Нам антипа-
тичны те идеи, которые они поддерживают вся-
кими правдами и неправдами. Противодействие
этим идеям мы считаем за долг, за служение
ИСТИне». ,долезкое объяснение». •Эпоха», 1864. М 8
win,	n
<зпвп анНх	j«u-
M wan» фсмму. n «!'•««. •• fr-»-
'««I11* •* **'’*
». •. W > tl	Ышт opow' м Ma»,*
Hrt	v,rmoi« vt>н n
a »«wa w« ra nasatu,*. •т.ри» <-i«lcv«« - *
«• •»»>'<!» M. .-iwu- 4'| 0*r»ew>
> m. i Т'Ч!-' M	«•»!> A4 A_ Г».
ьмча, Xi'	‘W., ч.|«.
Объявление о подписке на журнал «Эпоха*
на 1865 г.
«Помните... «Современник» когда-то советовал
вам не ершиться перед г. Катковым и не гру-
бить ему, говорил: «прихлопнет и не пикне-
те». Вы тогда посмеялись над этим благоразум-
ным советом и похвастались там: «В нас вовсе
нет настолько слишком уж самоохранительного
и виляющего до малодушия благоразумия». И
как жестоко вы обличили теперь свое хвастов-
ство, как ловко виляете теперь перед «Рус-
ским вестником».	М. Антонович.
•Стрижам (Послание обер-стрижу
господину Достоевскому!».
дует во имя чего-нибудь, имеет определенную,
ясно сознанную цель, хочет поставить что-ни-
будь свое на место мнений «Современника»... Од-
на только «Эпоха» не говорит и не показывает,
во имя чего она борется с «Современником», по-
чему ей антипатичны его идеи, с какой целью
и в чью пользу она противодействует им, чем бы
она хотела заменить их, нисколько не объяс-
няет, наконец, почему она питает етакую глубо-
кую вражду» именно к «Современнику», а не к
другому какому-нибудь органу в прессе».
М. Антонович. •Литературные мелочи».
«...и я вел полемику с «Эпохой» не по личному
раздражению, не по вражде и злобе к ее сотруд-
никам... А ратовал я против «Эпохи» вот поче-
му: я разделяю мнения «Современника», идеи
его мне симпатичны; очень естественно после
этого, что я отношусь враждебно ко всему, что
противодействует его идеям, что враждует про-
тив его мнений, а стало быть и к «Эпохе»...
К «Современнику» относятся враждебно почти
все печатные органы, но каждый из них враж-
«Направление журнала неуклонно остается
прежнее. Разработка и изучение наших обще-
ственных и земских явлений, в направлении
русском, национальном, по-прежнему будут
составлять главную цель нашего издания. Мы
по-прежнему убеждены, что не будет в нашем
обществе никакого прогресса, прежде чем мы
не станем сами настоящими русскими».
Ф. М. Достоевский.
[•Объявление о подписке на •Эпоху* на /865 г.«).
215
А. П. Суслова, подруга Ф. М. До-
стоевского, с которой он совершил
поездку за границу в 1863 г.
Н. П. Суслова, первая русская
женщина-врач.
«Милый брат Миша,
сейчас, в 7 часов вечера, скончалась Марья Дмитриевна и
всем вам приказала долго и счастливо жить (ее слова). Помя-
ните ее добрым словом». _	.. „
* н	Ф. М. Достоевский — М. М. Достоевскому.
15 апреля 1864 г.
«Я думаю поселиться в деревне среди крестьян и приносить
им какую-нибудь пользу, потому что жить и не оказывать
пользы другим считаю недостойным человека».
А. Суслова. •Дневник*.
«Аполлинария — большая эгоистка. Эгоизм и самолюбие в
ней колоссальны. Она требует от людей всего, всех совер-
шенств, не прощает ни единого несовершенства в уважение
других хороших черт, сама же избавляет себя от самых малей-
ших обязанностей к людям». ф м Досгомский _ н. П. Сусловой.
19 апреля 1865 г.
«...я в каждую тяжелую минуту к Вам приезжал отдохнуть
душой... Я Вас высоко ценю, Вы редкое существо из встречен-
ных мною в жизни, я не хочу потерять Вашего сердца... Вы
мне как молодое, новое дороги, кроме того, что я люблю Вас
как самую любимую сестру». ф м Доетмвский _ ц Сусловой.
19 апреля 1865 г.
«Вам не только можно, но и должно смотреть на свои способ-
ности серьезно. Вы — поэт. Это уже одно многого стоит, а
216
А. В. Корвнн-Круковская
(в замужестве Жаклар).
С. В. Корвин-Круковская
(в замужестве — С. В. Ковалевская) —
первая русская женщина-математяк.
Фотография. 1868 г.
если при этом талант и взгляд, то нельзя пренебрегать собою.
Одно — учитесь и читайте. Читайте книги серьезные. Жизнь
сделает остальное».
Ф. М. Достоевский — А. В. Корвин-Круковской.
14 декабря 1864 г.
«Анна Васильевна — одна из лучших женщин, встреченных
мною в жизни. Она чрезвычайно умна, развита, литератур-
но образована, и у нее прекрасное, доброе сердце. Это девуш-
ка высоких нравственных качеств; но ее убеждения диаме-
трально противоположны моим, и уступить их она не может,
слишком уж она прямолинейна».
Ф. М. Достоевский об А. В. Корвин-Круковской.
(А. Г. Достоевская. •Воспоминания»}.
«...дней пять спустя Достоевский опять пришел к нам и на
этот раз попал как нельзя более удачно: ни матери, ни те-
тушек дома не было, мы были одни с сестрой, и лед как-то
сразу растаял. Федор Михайлович взял Анюту за руку, они
сели рядом на диван и тотчас заговорили как два старых, дав-
нишних приятеля... Я сидела тут же, не вмешиваясь в разго-
вор, не спуская глаз с Федора Михайловича и жадно впивая
в себя все, что он говорил. Он казался мне теперь совсем дру-
гим человеком, совсем молодым и таким простым, милым и
умным. «Неужели ему уже 43 года! — думала я,— неужели
он в три с половиной раза старше меня и больше чем в два
раза старше сестры! Да притом еще великий писатель: с ним
можно быть совсем как с товарищем!» И я тут же почувство-
вала, что он стал мне удивительно мил и близок».
С. Ковалевская. •Воспоминания детства».
217
«10-го июля, после болезни... получившей почти
неожиданно пагубный исход, скончался издатель
и редактор «Эпохи» Михаил Михайлович Досто-
евский... Это был человек, с уважением относив-
шийся к своему делу, всегда сам занимавшийся
им, никому не доверявший даже на время своих
редакторских обязанностей и работавший беспре-
рывно».
Ф. М. Достоевский.
•Несколько слов о М. М. Достоевском».
Объяснение Ф. М. Достоевского о долгах
журнала «Эпоха* и расчеты по журналу.
218
Объявление о прекращении
издания «Эпохи*.
<1ТЪ ИЗДАТЕЛЕ!! ЖН'ИЛЛЛ
I „ЭПОХА".
MtlOik* BvCUiTOl )М41МН< wCldvau'.'-CTi.*	Ч(СПК> ОТЪ •«*»• *«П1 -i t»
ип)>а uri***< l«tai* * ocTMtuymri'i м<аг .», a*ir »w с». срашмт* юда, лгтол
игь uici ipujunint «ъ ям-талм »уп»ч выи^сжъ »iuii«ro аурам*, a nrV.rt rt
:tn a я]«1<ижпа>цуг»с* аа »*re a«in act у.
Мм nouun аг cwjaueaie съ чздвтгл»яг «1>»<дютв*я д*« Чгчай», а ап ара-
п ut ве себе имшп кгЬаъ со главам яъ аа то ujAnaciatawb кашпъ, мг*пти м
inmj аурам*, cnoft журнал.. со arlqra ого приложен имя, полоть М> »овпа aiiii»
и»го юм, яаяяяа* съ *ярК>ьаюв игажхя.
Въ сомомъ исярололптельвояъ нремеи» aw рамоаиегъ оодаяечяяжвъ а*шяг»
аурам» Aoiir подробнее обг***ев>ч. Оно 0уит* арнлсжепо я» •nykuctuay иуя»
ру «БабЯотеП! дл< 4r«uii«, юторк* а рыош.ютс* я* этотъ pan io irfcin. я»
шяжъ ведоощтахъ ,*зъ ис можем и. ДаляМштю же ансилгу своего журнал
подпечмаяъ Juoia», «Баближжа ил Чтнои» будсть ироазаоджп уже ао яму-
«»»>о отт. аагь саяеп на п> и*жк!естЯ и -wfto**»it.
Контор* [-едажиж журима «Эпоха», a rrtcrt еъ rkn и «с* таауша* аа ве-
репасаа аарвагШщаютса гь «orrvpy аурам* «Ниблютеа* ди Чтеяй». Поятажту
ивНетво noMtaeBie редмон-
..../‘у*’— -
«После брата остался журнал — весь в долгах
(по случаю прекращения его в 63-м году). Я,
на собственные деньги, продолжаю его. Если
мы с Эмилией Федоровной [женой М. М. Досто-
евского] будем уплачивать теперь, когда самим
страшно нужны деньги, долги не наши, а покой-
ника, то очень себя обессилим. И однако же
и она ия — мы положили общими силами за-
платить все долги дорогого нам покойника».
Ф М. Достоевский — А. А. Чумикову.
13 января 1865 г.
«После брата осталось всего триста рублей, и на
эти деньги его и похоронили. Кроме того, до
двадцати пяти тысяч долгу».
Ф. М. Достоевский — А. Е. Врангелю.
31 марта 1865 »
«При помощи родного брата Михаила Михай-
ловича собрал он [Ф. М. Достоевский] кое-ка-
кие средства; взял на себя отдел полемики:
нападал, отбивался, грызся и грыз; но положил
в это дело и свое здоровье и последние средства
и свои и брата... остался за барьером с долгами,
с смертельным недугом, нажитым в Сибири,
развившимся в редакции».
П. М. Ковалевский.
•Встречи на жизненном пути*.
219

ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ
1865 1867
Лестница в доме Раскольникова.
Худ. Д. Ш мари нов. 1936 г.
222
• ...основная мысль всего искусства девятнадца-
того столетия... восстановление погибшего че-
ловека. задавленного несправедливо гнетом об
стоятельств, застоя веков и общественных пред-
рассудков. Эта мысль — оправдание унижен-
ных и всеми отринутых парий общества».
ф. М. Достоевский.
•Собор Парижской богоматери»,
роман В. Гюго. Предисловие от редакции
(•Время». 1862. IX)
«В романе действуют и страдают, борются и
ошибаются, любят и ненавидят живые люди,
носящие на себе печать существующих общест-
венных условий...»
Д. Писарев. • Борьба за жизнь», 1867.
«Достоевский был потрясен до глубины души
самим фактом, что человек может убить челове-
ка, что это совершается ежедневно вокруг нас,
в нашей «цивилизованной» среде, за стеной на-
шего обывательского, мирного дома. Подобно
тому, как Гамлет, узнав о преступлении своей
матери, постигает, что порваны все человеческие
связи и мир вышел из колеи, так и Достоевский
в убийстве человека человеком видит преступле-
ние, означающее, что «распаласьсвязь времен»...
И тогда Достоевский бьет тревогу, он пробуж-
дает нас от тупого равнодушия цивилизованных
эгоистов... Кто хоть раз пережил его Раскольни-
кова, допрос Мити Карамазова в ночь после
убийства отца, кто пережил «Записки из Мерт-
вого дома», тот никогда больше не сможет
укрыться, как улитка, в раковину филистерства
и самодовольного эгоизма».
Роза Л ю кс е мб у р е. •Душа русской литературы».
«Центром значения Достоевского остается, что
он тот самый процесс разложения старых
устоев, который для барина и деревни отражен
Толстым, отразил для города. При этом, естест-
венно, на первый план выступил, как по тому
времени и надо было ожидать, не пролетарий
и капиталист, а самые близкие типичному ин-
теллигенту слои — городская беднота, в одну
сторону, и квалифицированная интеллиген-
ция — в другую...
Весь этот городской люд, в значительной степе-
ни созданньгй капитализмом (рост торгового ка-
питала сначала, промышленности потом), стра-
дал или во всяком случае метался в атмосфере
быстрого наступления капиталистических по-
рядков, или, вернее, капиталистического беспо-
рядка...
Достоевский с необыкновенным мастерством
изображает тот нестерпимый надрыв, который
появился у людей этого класса вследствие кру-
шения старых устоев, крайней неопределен
ности будущего и тяжелой обстановки настоя-
А. В. Луначарский. »О Достоевском».
223
м
РУССКИ взстникъ
♦ Перерыть все вопросы
Титульный лист журнала «Русский вест-
ник*, Лё 1 за 1866 г., где был опублико-
ван роман Ф. М. Достоевского.
ПРЕСТУПНЕЙ
НАКАЗАШЕ
nun
•*	'«tin Ц
в. в. двстеквскдге
DUU КПГ1ЫШ01
ГОШЬ I
«Могу ли я надеяться поместить в Вашем жур-
нале «Русский вестник» мою повесть?..
Это — психологический отчет одного преступле-
ния. Действие современное, в нынешнем году.
Молодой человек, исключенный из студентов
университета, мещанин по происхождению, и
живущий в крайней бедности, по легкомыслию,
по шатости в понятиях поддавшись некото-
рым странным «недоконченным» идеям, кото-
рые носятся в воздухе, решился разом выйти
из скверного своего положения. Он решился
убить одну старуху, титулярную советницу, да-
ющую деньги на проценты...
Ему совершенно случайным образом удается
совершить свое предприятие... Почти месяц он
проводит после того до окончательной катастро-
фы. Никаких на нем подозрений нет и не мо-
жет быть. Тут-то и развертывается весь психо-
логический процесс преступления. Неразреши-
мые вопросы встают перед убийцею, неподозре-
ваемые и неожиданные чувства мучают его серд-
це. Божия правда, земной закон берет свое,
и он кончает тем, что принужден сам на себя
донести. Принужден, чтоб хотя погибнуть в ка-
торге, но примкнуть опять к людям; чувство
разомкнутости с человечеством, которое он
ощутил тотчас же по совершении преступле-
ния, замучило его. Закон правды и челове-
ческая природа взяли свое... Преступник сам
решает принять муки, чтоб искупить свое
дело...
В повести моей есть, кроме того, намек на ту
мысль, что налагаемое юридическое наказание
за преступление гораздо меньше устрашает
преступника, чем думают законодатели, от-
части потому, что он и сам его нравственно
требует...»
Титульный лист первого отдельного из-
дания романа «Преступление и наказа-
ние».
Ф. М. Достоевский — М. Н. Каткову.
Первая половина сентября 1865 г.
в этом романе»
Ф М. Достоевский.
•Записные тетради».
«Роман большой — в 6 частей. В конце ноября
было много написано и готово; я все сжег...
Мне не понравилось самому. Новая форма, но-
вый план меня увлек, и я начал сызнова».
Ф. М. Достоевский — А. Е. Врангелю.
10 февраля 1866 г.
«Самым крупным литературным явлением по-
следнего времени был, без сомнения, роман
Ф. Достоевского «Преступление и наказание».
Он читался с величайшей жадностью, несмотря
на силу внешнего интереса — рассказа об уго-
ловном деле, автор довел внутренний интерес
до такой высоты, что внешний ему не препят-
ствует и отступает на задний план. Смысл ро-
мана — шаткость нашего умственного и нрав-
ственного строя — выступает во многих местах
с поразительной силой».
•Отечественные записки». 1867. АЛ 1.
«Около харчевен в нижних этажах, на грязных
и вонючих дворах домов Сенной площади, а
наиболее у распивочных, толпилось много раз-
ного и всякого сорта промышленников и лох-
мотников. Раскольников преимущественно лю-
бил эти места... Тут лохмотья его не обращали
на себя ничьего высокомерного внимания...»
Ф. М. Достоевский. гПреступление и наказание».
«...вошла с улицы целая партия пьяниц... и раз-
дались у входа звуки нанятой шарманки и дет-
ский надтреснутый семилетний голосок, пев-
ший «Хуторок».
Ф. М. Достоевский. •Преступление и наказание».
«Мы бедные, мы павшие, мы погибшие...
но, милостивый государь, кто ж пожале-
ет нас? Ведь надобно, чтоб пожалели о
человеке! •
Ф. М. Достоевский. •Записная тетрадь».
Петербургские типы.
Дворник. Худ. И. Творожников, 1868 >
Питейный дом. Худ. И. Творожников. I860 .
Шарманщик. Худ. И. Творожников. 1868 г.
Петербург. Сенная площадь.
Литография, 60-е годы XIX в.
«Он [Раскольников] прямо направился на Сен-
ную. Не доходя до Сенной, на мостовой, перед
мелочною лавкой, стоял молодой черноволосый
шарманщик и вертел какой-то весьма чувстви-
тельный романс. Он аккомпанировал стоявшей
впереди его на тротуаре девушке, лет пятнадца-
ти, одетой как барышня, в кринолине, в ман-
тильке, в перчатках и в соломенной шляпке с
огненного цвета пером; все это было старое и
истасканное. Уличным, дребезжащим, но до-
вольно приятным и сильным голосом она выпе-
вала романс в ожидании двухкопеечника из
лавочки... Миновав площадь, он попал в пере-
улок... Тут есть большой дом, весь под распивоч-
ными и прочими съестно-выпивательными за-
ведениями... Подле, на мостовой, шлялся, гром-
ко ругаясь, пьяный солдат с папироской... Один
оборванец ругался с другим оборванцем, и ка-
кой-то мертво-пьяный валялся поперек улицы».
Ф. М. Достоевский. •Преступление и наказание».
226
«Раскольников прошел прямо на -ский мост,
стал на средине, у перил, облокотился на них
обоими локтями и принялся глядеть вдоль...
Вдруг он вздрогнул... Он почувствовал, что кто-
то стал подле него, справа, рядом; он взгля-
нул — и увидел женщину, высокую, с платком
на голове, с желтым, продолговатым, испитым
лицом и красноватыми, впавшими глазами.
Она глядела на него прямо, но, очевидно, ни-
чего не видала и никого не различала. Вдруг
она облокотилась правою рукой о перила, под-
няла правую ногу и замахнула ее за решетку,
затем левую и бросилась в канаву. Грязная во-
да раздалась, поглотила на мгновение жертву,
но через минуту утопленница всплыла и ее тихо
понесло вниз по течению...»
Ф. М. Достоевский. •Преступление
и наказание».
Петербург. На набережной канала. Худ М. Додужинский. 20* годы XX в.
«...и какие у него глаза прекрас-
ные, и какое лицо прекрасное!..
Но, боже мой, какой у него костюм,
как он ужасно одет!..»
Ф. М. Достоевский
•Преступление и наказание».
»...с некоторого времени он был в
раздражительном и напряженном
состоянии... Он до того углубился в
себя и уединился от встреч, что
боялся даже всякой встречи...
Он был задавлен бедностью...»
Ф. М. Достоевский.
•Преступление и наказание».
«...Разумихин был один из его
прежних товарищей по универ-
ситету.
...Это был необыкновенно веселый
и сообщительный парень, добрый
до простоты. Впрочем, под этой
простотой таились и глубина и дос-
тоинство.
...Разумихин был еще тем замеча-
телен, что никакие неудачи его ни-
когда не смущали и никакие дур-
ные обстоятельства, казалось, не
могли придавить его.
...Выл он очень беден и решительно
сам, один, содержал себя, добывая
кой-какими работами деньги...»
Ф. М. Достоевский.
•Преступление и наказание»
«Полтора года я Родиона знаю:
угрюм, мрачен, надменен и горд;
в последнее время (а может, гораз-
до прежде) мнителен и ипохондрик.
Великодушен и добр. Чувств своих
не любит высказывать и скорей
жестокость сделает, чем словами
выскажет сердце. Иногда, впрочем,
вовсе не ипохондрик, а просто холо-
ден и бесчувствен до бесчеловечия,
право, точно в нем два противопо
ложные характера поочередно сме-
няются...
Ужасно высоко себя ценит, и, ка-
жется, не без некоторого права на
то».
Ф. М. Достоевский.
•Преступление и наказание».
Разумихин.
Худ. П. Боклевский. начало 80-х годов XIX в.
«Каморка его приходилась
под самою кровлей высокого
пятиэтажного дома».
Ф. М. Достоевский.
•Преступление и наказание».
Доходный дом.
Худ. Д. Illмаринов. 1936 е.
Процентщица.
Худ. П. Боклевский.
начало 80-х годов XIX в.
«...Дверь приотворилась на крошечную щелочку: жилица ог-
лядывала из щели пришедшего с видимым недоверием...»
Ф. М. Достоевский •Преступление и наказание».
«Может сразу пять тысяч выдать, а и рублевым закладом
не брезгует...
Процентов по пяти и даже по семи берет в месяц...»
Ф. М. Достоевский. •Преступление и наказание».
«Это была крошечная сухая старушонка, лет шестидесяти, с
вострыми и злыми глазками, с маленьким вострым носом и
простоволосая. Белобрысые, мало поседевшие волосы ее были
жирно смазаны маслом. На ее тонкой и длинной шее, похо-
жей на куриную ногу, было наверчено какое-то фланелевое
тряпье, а на плечах, несмотря на жару, болталась вся истре-
панная и пожелтелая меховая кацавейка»,
Ф. М. Достоевский. •Преступление и наказание».
230
Раскольников и Мармеладов ►
в распивочной. Худ. О. С. Евсеев,
1955 — 1966.
«...бедность не порок... Но нище-
та, милостивый государь, нище-
та — порок-с. В бедности вы еще
сохраняете свое благородство вро-
жденных чувств, в нищете же ни-
когда и никто. За нищету даже и
не палкой выгоняют, а метлой вы-
метают из компании человеческой,
чтобы тем оскорбительнее было...
И отсюда питейное...
Для того и пью, что в питии сем
сострадания и чувства ищу... Не ве-
селья, а единой скорби ищу.
...понимаете ли, понимаете ли вы,
милостивый государь, что значит,
когда уже некуда больше идти?»
Ф. м. Достоевский.
•Преступление и наказание».
«Это был человек лет уже за пять-
десят, среднего роста и плотного
сложения, с проседью и с большою
лысиной, с отекшим от постоян-
ного пьянства желтым, даже зеле-
новатым лицом и с припухшими
веками, из-за которых сияли кро-
шечные, как щелочки, но одушев-
ленные красноватые глазки. Но
что-то было в нем очень странное;
во взгляде его светилась как будто
даже восторженность,— пожалуй,
был и смысл и ум — но в то же
время мелькало как будто и без-
умие. Одет он был в старый, совер-
шенно оборванный черный фрак, с
осыпавшимися пуговицами...
Лицо было выбрито, по-чиновни-
чьи, но давно уже, так что уже
густо начала выступать сизая ще-
тина. Да и в ухватках его действи-
тельно было что-то солидно-чинов-
ничье...» ф м Достоевский.
•Преступление и наказание».
Чиновник за бутылкой. ►
Худ. К. Григовский. 50-е годы XIX в.
«...Много ли может, по-вашему,
бедная, но честная девица чест-
ным трудом заработать?.. Пят-
надцать копеек в день, сударь,
не заработает, если честна и не
имеет особых талантов, да и то
рук не покладая работавши!»
Ф. М. Достоевский.
•Преступление и наказание».
«Авдотья Романовна была заме-
чательно хороша собою — высо-
кая, удивительно стройная, силь-
ная, самоуверенная, что выска-
зывалось во всяком жесте ее и
что, впрочем, нисколько не отни-
мало у ее движений мягкости и
грациозности».
Ф. М. Достоевский.
• Преступление и наказание».
«Если я погублю кого, так толь-
ко себя одну...»
Ф. М. Достоевский.
•Преступление и наказание».
Дуня.
Худ. П. Воклевский.
начало 80-х годов XIX в.
232
«...Дуня-то, Дуня? Ведь она хлеб черный один будет есть да
водой запивать, а уж душу свою не продаст, а уж нравствен
ную свободу свою не отдаст за комфорт...
Почему же теперь соглашается?..
Для милого, для обожаемого человека, продаст!..
Ясно, что тут не кто иной, как Родион Романович Раскольни-
ков в ходу и на первом плане стоит...
Тут мы и от Сонечкина жребия, пожалуй что, не откажемся!
Сонечка, Сонечка Мармеладова, вечная Сонечка, пока мир
стоит!..
Не хочу я вашей жертвы, Дунечка... Не бывать тому, пока я
жив, не бывать, не бывать! Не принимаю!»
Ф. М. Достоевский. ^Преступление и наказание».
Раскольников.
Худ. П. Боклевский, 80-е годы XIX в.
233
Черновой автограф «Преступления и наказания».
«Воспоминания мельком из того, что он видел в детстве: ло-
шадь, которую били в детстве, теленок, которого зарезали,
фельдъегерь...»	& ДосгоиекиЛ. •Записная тетрадь».
«Страшный сон приснился Раскольникову. Приснилось ему
его детство, еще в их городке. Он лет семи...
Он бежит подле лошадки, он забегает вперед, он видит, как ее
секут по глазам, по самым глазам! Он плачет. Сердце в нем
поднимается, слезы текут».
Ф. М. Достоевский. •Преступление и наказание».
234
Раскольников. Худ. Д. Шмаринов. 1955 I.
«...с одной стороны, глупая, бессмысленная, ничтожная, злая,
больная старушонка, никому не нужная и, напротив, всем
вредная... С другой стороны, молодые, свежие силы, пропадаю-
щие даром без поддержки, и это тысячами, и это всюду! Сто,
тысячу добрых дел... на старухины деньги!..»
Ф. М. Достоевский. ^Преступление и наказание».
«Там-то, в углу, в этом^го ужасном шкафу, и созревало все
это вот уже более месяца...»
Ф. М. Достоевский. ^Преступление и наказание».
235
JA-
♦Он спешил ужасно...
Он бросил комод и тотчас же полез под кровать,
зная, что укладки обыкновенно ставятся у ста-
рух под кроватями... не медля, он стал наби
вать ими карманы панталон и пальто, не разби-
рая и не раскрывая свертков и футляров...»
Ф. М. Достоевский.
•Преступление и наказание»
NB «Посмотрим, из-за чего я это сделал, как я
решился, тут злой дух NB (и тут-то начинается
анализ всего дела, озлобления, нищеты) выход
необходимости, и выходит, что сделал логично».
Ф. М. Достоевский. •Записная тетрадь».
Черновой автограф «Преступления
и наказания*.
«В его образе выражается в романе мысль не-
померной гордости, высокомерия и презрения к
этому обществу. Его идея: взять во власть это
общество. Деспотизм — его черта».
Ф. М Достоевский. •Записная тетрадь».
• Капитальное — что мне в том, что будет даль-
ше... теперь-то возможно ли жить? (Проходить
мимо всех этих ужасов, страстей и несчастий
хладнокровно не могу. Власти хочу.)»
Ф. М. Достоевский. »3аписная тетрадь»
236
После убийства.
Худ. О. Евсеев, 1966 г.
237
«Что делать? Сломать, что надо, раз навсегда,
да и только; и страдание взять на себя! Что?
Не понимаешь? После поймешь... Свобода и
власть, а главное — власть! Над всею дрожа-
щею тварью и над всем муравейником!.. Вот
цель!»
«Я хотел Наполеоном сделаться, оттого и
убил...»
«Я... я захотел осмелиться и убил... я только
осмелиться захотел...»
«Если уж начал я себя спрашивать и допраши-
вать... если задаю вопрос: вошь ли человек, то,
стало быть, уж не вошь человек для меня...»
«И не деньги, главное, нужны мне были... мне
другое надо было узнать... и поскорей узнать,
вошь ли я, как все, или человек? Смогу ли я
переступить или не смогу!.. Тварь ли я дрожа
щая или право имею...»
«Разве я старушонку убил? Я себя убил, а не
старушонку! Тут так-таки разом и ухлопал се-
бя, навеки!..»
Ф. М. Достоевский. ^Преступление и наказание».
Раскольников у Порфирия Петровича.
Xt/д. Д. Шмаринов, 1955 е.
«Очень, очень оригинально... все люди как-то
разделяются на «обыкновенных» и «необыкно-
венных». Обыкновенные должны жить в послу-
шании и не имеют права переступать закона...
А необыкновенные имеют право делать всякие
преступления и всячески преступать закон, соб-
ственно потому, что они необыкновенные. Так
у вас, кажется, если только не ошибаюсь?»
Ф. М. Достоевский. ^Преступление и наказами»».
238
«...что действительно оригинально во всем
этом,— и действительно принадлежит одному
тебе... это то, что все-таки кровь по совести раз
решаешь... Ведь это разрешение крови по совес-
ти это... страшнее, чем бы официальное разре-
шение кровь проливать...»
Ф. М. Достоевский. •Преступление и наказание».
«Тут дело фантастическое, мрачное, дело со-
временное, нашего времени случай-с, когда по-
мутилось сердце человеческое; когда цитуется
фраза, что кровь «освежает»; когда вся жизнь
проповедуется в комфорте. Тут книжные меч-
ты-с, тут теоретически раздраженное сердце;
тут видна решимость на первый шаг. но реши
мость особого рода,— решился, да как с горы
упал или с колокольни слетел, да и на преступ-
ление-то словно не своими ногами пришел.
Дверь за собой забыл притворить, а убил, двух
убил, по теории. Убил, да и денег взять не су-
мел, а что успел захватить, то под камень снес...
— Так... кто же... убил?..— спросил он не вы
держав, задыхающимся голосом...
— Как кто убил?.. Да вы убили, Родион Ро-
маныч! Вы и убили-с...
Теорию выдумал, да и стыдно стало, что сорва
лось, что уж очень не оригинально вышло! Вы
шло-то подло, это правда, да вы-то все-таки не
безнадежный подлец. Совсем не такой подлец!..
Еще хорошо, что вы старушонку только убили
А выдумай вы другую теорию, так, пожалуй,
еще в сто миллионов раз безобразнее дело бы
сделали!..
Вы когда думаете меня арестовать?..
...А ну, как я убегу?
...А вы ведь вашей теории уж больше не вери-
те-с,— с чем же вы убежите?»
Ф. М. Достоевский. •Преступление и наказание»
Порфирий Петрович.
Худ. Д. Шмаринов. 1955 г.
«Теория Раскольникова не имеет ничего
общего с теми идеями, из которых
складывается миросозерцание современ-
но развитых людей».
Д И. Писарев. »Борьба за жизнь», 1вв7.
239
Смерть Мармеладова. Рис. П. Игнатьева. 1965 г
«Посреди улицы стояла коляска, ще-
гольская и барская, запряженная парой
горячих серых лошадей... Кругом тесни-
лось множество народу, впереди всех по-
лицейские...
Раскольников протеснился, по возмож
ности, и увидел, наконец, предмет всей
этой суеты и любопытства. На земле ле-
жал только что раздавленный лошадь-
ми человек...
— Я его знаю, знаю! Это чиновник —
отставной титулярный советник Марме-
ладов». 
Ф. М. Достоевский.
•Преступление и наказание».
«Из толпы, неслышно и робко, протес-
нилась девушка, и странно было ее вне-
запное появление в этой комнате, среди
нищеты, лохмотьев, смерти и отчаяния.
Она была тоже в лохмотьях; наряд ее
был грошовый...
Из-под... надетой мальчишески набек-
рень шляпки выглядывало худое, блед-
ное и испуганное личико с раскрытым
ртом и неподвижными от ужаса глаза-
ми. Соня была малого роста, лет восем-
надцати, худенькая, но довольно хоро-
шенькая блондинка, с замечательными
голубыми глазами...»
Ф. М. Достоевский.
•Преступление и наказание*.
240
Соня в комнате умирающего Мармеладова.
Худ. И. Грабарь. 1894 г.
241
Катерина Ивановна на Канаве. Худ. Д. Шмаринов. 1036 г.
Петербург. Трактир
242
Худ. М. Довужинский. 1923 г.
«Это была ужасно похудевшая женщи-
на, тонкая, довольно высокая и строй-
ная, еще с прекрасными темно-русыми
волосами и действительно раскраснев-
шимися до пятен щеками... Глаза ее
блестели как в лихорадке, но взгляд
был резок и неподвижен, и болезнен-
ное впечатление производило это чахо-
точное и взволнованное лицо при по-
следнем освещении догоравшего огарка,
трепетавшем на лице ее...»
«Дама горячая, гордая и непреклон-
ная».	лип
Ф. М. Достоевский.
•Преступление и наказание».
«Измучившееся чахоточное лицо ее
смотрело страдальнее, чем когда-ни-
будь... Она бросалась к детям, кричала
на них. уговаривала, учила их тут же
при народе, как плясать...»
Ф. М. Достоевский.
•Преступление и наказание».
«Это такая несчастная, ах, какая не-
счастная! И больная... Она справедли-
вости ищет... Она чистая. Ока так ве-
рит, что во всем справедливость дол-
жна быть, и требует... И хоть мучайте
ее, а ока несправедливого не сделает.
...Как ребенок, как ребенок! Она спра-
ведливая, справедливая!»
Ф. М. Достоевский.
•Преступление и наказание».
243
СОНЯ. Худ. Д. Шмарияол, 1945 г
Черновой автограф романа «Пре-
ступление и наказание*.
♦ Через минуту вошла со свечой
и Соня, поставила свечку и стала
сама перед ним, совсем расте-
рявшаяся, вся в невыразимом
волнении и, видимо, испуганная
его посещением...
С новым, странным, почти бо-
лезненным чувством всматри-
вался он... в эти кроткие, голу-
бые глаза, могущие сверкать
таким огнем, таким суровым
энергическим чувством...»
Ф. М. Достоевский.
•Преступление и наказание».
«— У меня теперь одна ты,—
прибавил он.— Пойдем вместе...
Я пришел к тебе. Мы вместе
прокляты, вместе и пойдем!.. Ты
мне нужна, потому я к тебе и
пришел...
Разве ты не то же сделала? Ты
тоже переступила... Смогла пе-
реступить. Ты на себя руки на-
ложила. ты загубила жизнь...
свою». .	,
Ф. М. Достоевский.
•Преступление и наказание».
«О, зачем не все в счастье?» Кар-
тина золотого века. Она уже но-
сится в умах и сердцах. Как ей
не настать — и проч. Но какое
право имею я, я, подлый убийца,
желать счастья людям и мечтать
о золотом веке.
Я хочу иметь на это право.
И вследствие того (этой главы)
он идет и на себя доказывает».
Ф. М. Достоевский.
•Записная тетрадь».
244
»
Раскольников и Соня.
Худ. М. Добужикский.
20-е годы XX в.
«Вдруг он весь быстро наклонился и, при-
пав к полу, поцеловал ее ногу. Соня в ужа-
се от него отшатнулась, как от сумасшед-
шего.
— Что вы, что вы это? Передо мной! — про-
бормотала она, побледнев, и больно-боль-
но сжало вдруг ей сердце...
— Я не тебе поклонился, я всему страда-
нию человеческому поклонился...»
245
«Сибирь. На берегу широкой,
пустынной реки стоит город,
один из административных цен-
тров России; в городе крепость,
в крепости острог. В остроге уже
девять месяцев заключен ссыль-
нокаторжный второго разряда
Родион Раскольников. Со дня
преступления его прошло почти
полтора года».
Ф. М. Достоевский.
•Преступление и наказание*.
«Вдруг подле него очутилась
Соня...
...Что-то как бы подхватило его
и как бы бросило к ее ногам... В
глазах ее засветилось бесконеч-
ное счастье; она поняла, и для
нее уже не было сомнения, что
он любит, бесконечно любит ее...
Вместо диалектики наступила
жизнь, и в сознании должно бы-
ло выработаться что-то совер-
шенно другое...
Он даже и не знал того, что новая
жизнь не даром же ему достается,
что ее надо еще дорого купить,
заплатить за нее великим, буду-
щим подвигом...»
Ф. М. Достоевский.
•Преступление и наказание».
Раскольников и Соня в Сибири.
Худ. Д. Шмаринов, 1955 I.
246
Лужин. Хид. II Поклевский. начало 80-х годов XIX в.
«Петр Петрович, пробившись из ничтоже-
ства, болезненно привык любоваться со-
бою, высоко ценил свой ум и способности
и даже иногда, наедине, любовался своим
лицом в зеркале. Но более всего на свете
любил и ценил он добытые трудом и вся-
кими средствами свои деньги: онггравня-
ли его со всем, что было выше его».
Ф. М. Достоевский.
•Преступление и наказание*.
Свидригайлов. Худ. Д. Шмаринов. 1845 г.
«...Свидригайлов знает за собой таинствен-
ные ужасы... в которых проговаривается
фактами... холодно-страстен. Зверь. Тигр»,
«...незанятой человек, всю жизнь ленится,
ничего не делал. Безо всякого угрызения
совести рассказывает, как во время поме-
щичьего права он двух засек...»
Ф. М. Достоевский. •Записная тетрадь*.
«Лужину ли жить и делать мерзости, или
умирать Катерине Ивановне?..»
Ф. М. Достоевский.
•Преступление и наказание*.
«Романы Достоевского представляют со-
бой самое страшное обвинение, брошенное
в лицо буржуазному обществу: истинный
убийца, губитель человеческих душ — это
ты!»
Р. Люксембург.
•Душа русской литературы*.
247
A
Петербург. Екатерининский канал.
Худ. Ф. Баганц. 60-е годы XIX в.
Петербург. Дом Раскольникова.
Крыльцо.
Худ. М. Добужинский. 1923 г.
248
Ф. М. Достоевский.
Фотография. вОе годы XIX в
Петербург. Дом, в котором
Ф. М. Достоевский жил с августа
1864 по январь 1867 г. (бывший дом
И. М. Алонкина на углу Малой Ме-
щанской и Столярного переулка
№ 7/14). В этом доме написаны ро-
маны «Игрок* и «Преступление я
наказание».
▼
249

ЗАГРАНИЦА

«идиот»
«БЕСЫ»
1867-1871
Ф. М. Достоевский. Фотография. 1876 г.
252
«По глубине замысла, по ширине задач нравст-
венного мира, разрабатываемых нм, этот пи-
сатель стоит у нас совершенно особняком. Он
не только признает законность тех интересов,
которые волнуют современное общество, но да-
же идет далее, вступает в область предвидений
и предчувствий, которые составляют цель не
непосредственных, а отдаленнейших исканий
человечества. Укажем хотя на попытку изобра
зить тип человека, достигшего полного нравст-
венного и духовного равновесия, положенную в
основание романа «Идиот»...»
М. Е. Салтыков-Щедрин.
• Бесы» Достоевского — самая талантливая и
самая злая из всех бесчисленных попыток опо-
рочить революционное движение семидесятых
ГОДОВ».	и «
А. М. Горький
253
А. Г. Достоевская.
Фотография. 1863 г.
«По контракту я обязан был Стелловскому до-
ставить к 1 ноября прошедшего года новый ро-
ман не менее 10 печатных листов обыкновенной
печати, иначе подвергался страшной неустой-
ке... Было 4-го октября, а я еще не успел на-
чать. Милюков посоветовал мне взять стеногра-
фа, чтоб диктовать роман, что ускорило бы
вчетверо дело. Ольхин, профессор стенографии,
прислал мне лучшую свою ученицу, с которой
я и уговорился. С 4-го же октября и начали...
Работа у нас пошла превосходно... роман «Иг-
рок» (теперь уже напечатан) был кончен
В 24 дня».	ф м Доетомекий _ А п Сусловой.
23 апреля 1867 г.
«3 октября 1866 года... я, по обыкновению, при-
шла в 6-ю мужскую гимназию, где преподава-
тель стенографии П. М. Ольхин читал свою
лекцию... Я села на свое обычное место и толь-
ко что принялась раскладывать тетради, как
ко мне подошел Ольхин и, сев рядом на ска-
мейку, сказал:
— Анна Григорьевна, не хотите ли получит!
стенографическую работу? Мне поручено найти
стенографа, и я подумал, что, может быть, вы
согласитесь взять эту работу на себя...
— У кого же предполагается стенографическая
работа? — заинтересовалась я.
— У писателя Достоевского. Он теперь занят
новым романом и намерен писать его при помо-
щи стенографа. Достоевский думает, что в ро-
мане будет около семи печатных листов боль-
шого формата...
Я поспешила согласиться. Имя Достоевского
было знакомо мне с детства: он был любимым
писателем моего отца. Я сама восхищалась его
произведениями и плакала над «Записками из
Мертвого дома». Мысль не только познакомить-
ся с талантливым писателем, но и помогать
ему в его труде чрезвычайно меня взволновала
и обрадовала».
А. Г. Достоевская. •Воспоминания*.
254
Титульный лист полного собрания сочинений ►
Достоевского с дарственной надписью автора
жене — А. Г. Достоевской.
«С первого взгляда Достоевский показался мне
довольно старым. Но лишь только заговорил,
сейчас же стал моложе, и я подумала, что ему
вряд ли более тридцати семи лет».
А Г. Достоевская. •Воспоминания».
ПОЛНОЕ СОБРАЙ1Е
«Он был среднего роста и держался очень пря-
мо. Светло-каштановые, слегка даже рыжеватые
волосы были сильно напомажены и тщательно
приглажены... Лицо Достоевского, бледное и
болезненное, показалось мне чрезвычайно зна-
комым, вероятно, потому, что я раньше виде-
ла его портреты. Одет он был в суконный жакет
синего цвета, довольно подержанный, но в бело-
снежном белье (воротничке и манжетах)».
А. Г. Достоевская. •Воспоминания».
«Федор Михайлович с каждым днем относился
ко мне все сердечнее и добрее... Мне так прият-
но было облегчать его труд и видеть, как мои
уверения, что работа идет успешно и что роман
поспеет вовремя, радовали Федора Михайлови-
ча и поднимали в нем дух. Я очень гордилась
про себя, что не только помогаю в работе люби-
мому писателю, но и действую благотворно на
его настроение. Все это возвышало меня в соб-
ственных глазах».
А. Г. Достоевская. • Воспоминания».
е. RL ДОСТОЕВСКАГО.
•• гттжалхтигп
♦ »• • I•1111Г t «
«Я стала с радостью замечать, что Федор Ми-
хайлович начинает привыкать к новому для
него способу работы и с каждым моим прихо-
дом становится спокойнее. Это сделалось осо-
бенно заметным с того времени, когда, сосчи-
тав, сколько моих исписанных страниц состав-
ляют одну страницу издания Стелловского, я
могла точно определить, сколько мы уже успе-
ли продиктовать. Все прибавлявшееся коли-
чество страниц чрезвычайно ободряло и радо-
вало Федора Михайловича. Он часто меня спра-
шивал: «А сколько страниц мы вчера написа-
ли? А сколько у нас в общем сделано? Как
думаете, кончим к сроку?»...
Чем дальше шло время, тем более Федор Ми-
хайлович втягивался в работу. Он уже не дик-
товал мне изустно, тут же сочиняя, а работал
ночью и диктовал мне по рукописи. Иногда ему
удавалось написать так много, что мне прихо-
дилось сидеть далеко за полночь, переписывая
продиктованное. Зато с каким торжеством объ-
являла я назавтра количество прибавившихся
листков! Как приятно было мне видеть радост-
ную улыбку Федора Михайловича в ответ на
мои уверения, что работа... будет окончена к
сроку».
А. Г. Достоевская. •Воспоминания».
«Стенографка моя, Анна Григорьевна Снитки-
на, была молодая и довольно пригожая девуш-
ка, 20 лет, хорошего семейства, превосходно
кончившая гимназический курс, с чрезвычай-
но добрам и ясным характером... При конце ро-
мана («Игрок»] я заметил, что стенографка моя
меня искренно любит, хотя никогда не гово-
рила мне об этом ни слова, а мне она все
больше и больше нравилась... Я предложил ей
за меня выйти. Она согласилась, и вот мы об-
венчаны... Я все более и более убеждаюсь, что
она будет счастлива. Сердце у нее есть, и лю-
бить она умеет».
Ф. М. Достоевский — А. П. Сусловой.
23 апреля 1667 г.
255
♦ ИГРОК»
«Если «Мертвый дом» обратил на себя внима-
ние публики как изображение каторжных, ко-
торых никто не изображал наглядно до «Мерт-
вого дома», то этот рассказ обратит непремен-
но на себя внимание как наглядное и подроб-
нейшее изображение рулеточной игры... Вещь
может быть весьма недурная. Ведь был же
любопытен «Мертвый дом», А это описание
своего рода ада, своего рода каторжной «бани».
Хочу и постараюсь сделать картину...»
Ф М. Достоевский — Н. Н. Страхову.
18 сентября 1863 г.
Г0И411Х
$«•» <Ц|»Г<МП «шиип
В. fl. ДОСТОЕВСЖАГО
омитшгктл
Объявление о выходе романа Достоевского
«Игрок*.
«Терпеть я не могу этой лакейщины в фельето
нах целого света и преимущественно в наших
русских газетах, где почти каждую весну наши
фельетонисты рассказывают о двух вещах:
во-первых, о необыкновенном великолепии и
роскоши игорных зал в рулеточных городах
на Рейне, а во-вторых, о грудах золота, кото-
рые будто бы лежат на столах. Ведь не платят
же им за это; это так просто рассказывается
из бескорыстной угодливости. Никакого вели
колепия нет в этих дрянных залах, а золота не
только нет грудами на столах, но и чуть-чуть-то
едва ли бывает. Конечно, кой-когда, в продол-
жение сезона, появится вдруг какой-нибудь
чудак, или англичанин, или азиат какой-ни-
будь, турок, как нынешним летом, и вдруг
проиграет или выиграет очень много; осталь-
ные же все играют на мелкие гульдены, и
средним числом на столе всегда лежит очень
мало денег. Как только я вошел в игорную
залу (в первый раз в жизни), я некоторое вре-
мя еще не решался играть. К тому же тесни-
ла толпа. Но если б я был и один, то и тогда
бы, я думаю, скорее ушел, а не начал играть.
Признаюсь, у меня стукало сердце, и я был не
хладнокровен; я наверное знал и давно уже
решил, что из Рулетенбурга так не выеду;
что-нибудь непременно произойдет в моей
судьбе радикальное и окончательное. Так надо,
и так будет». л
J	Ф. М. Доетоевскии. ^Игроке.
«Сюжет рассказа следующий: один тип загра-
ничного русского... Это лицо живое (весь как
будто стоит передо мною),— и его надо про-
честь, когда он напишется. Главная же штука
в том, что все его жизненные соки, силы, буй-
ство, смелость пошли на рулетку. Он — игрок,
и не простой игрок, так же как скупой рыцарь
Пушкина не просто скупец. (Это вовсе не срав-
нение меня с Пушкиным. Говорю лишь для яс-
ности.) Он поэт в своем роде, но дело в том, что
он сам стыдится этой поэзии, ибо глубоко чув-
ствует ее низость, хотя потребность риска и об-
лагораживает его в глазах самого себя. Весь рас-
сказ — рассказ о том, как он третий год играет
по игорным домам на рулетке.
Ф. М. Достоевский — Н. Н. Стра*ову.
18 сентября 1863 е.
25в
Игорным зал в Висбадене.
Со старой гравюры.
«В игорных залах толпа была ужасная. Как на-
хальны они и как все они жадны! Я протес-
нился к середине и стал возле самого крупера;
затем стал робко пробовать игру, ставя по две
и по три монеты. Между тем я наблюдал и за-
мечал; мне показалось, что собственно расчет
довольно мало значит и вовсе не имеет той
важности, которую ему придают многие игроки.
Они сидят с разграфленными бумажками, за-
мечают удары, считают, выводят шансы, рас-
считывают, наконец ставят и — проигрывают
точно так же, как и мы, простые смертные,
играющие без расчету».
Ф. М. Достоевский. гИгрок*.
«Помню, баронесса была в шелковом, необъят-
ной окружности платье, светло-серого цвета, с
оборками, в кринолине и с хвостом. Она мала
собой и толстоты необычайной, с ужасно тол-
стым и отвислым подбородком, так что сов-
сем не видно шеи. Лицо багровое. Глаза ма-
257
Баронесса на прогулке. Худ. Н. Алексеев. 1930 г.
Бабушка играет. Худ. Н. Алексеев. 1930 г.
ленькие, злые и наглые. Идет — точно всех
чести удостоивает. Барон сух, высок. Лицо, по
немецкому обыкновению, кривое и в тысяче
мелких морщинок; в очках; сорока пяти лет.
Ноги у него начинаются чуть ли не с самой
груди; это, значит, порода. Горд, как павлин.
Мешковат немного. Что-то баранье в выраже-
нии лица, по-своему заменяющее глубокомы-
слие...
Мой поклон и моя шляпа в руках сначала едва-
едва остановили их внимание. Только барон
слегка насупил брови. Баронесса так и плыла
прямо на меня».
Ф. М. Достоевский. •Нерок*.
Бабушка «пожелала, наконец, разглядеть игру
поближе. Не понимаю, как это случилось, но
лакеи и некоторые другие суетящиеся агенты...
тотчас нашли и очистили бабушке место, не-
смотря на всю эту тесноту, у самой средины
стола, подле главного крупера, и подкатили
туда ее кресло. Множество посетителей, не
играющих, но со стороны наблюдающих игру
(преимущественно англичане с их семейства-
ми), тотчас же затеснились к столу, чтобы из-
за игроков поглядеть на бабушку. Множество
лорнетов обратилось в ее сторону. У круперов
родились надежды: такой эксцентрический
игрок действительно как будто обещал что-ни-
будь необыкновенное. Семндесятилетняя жен-
щина без ног и желающая играть — конечно,
был случай не обыденный. Я протеснился тоже
к столу и устроился подле бабушки».
Ф. М. Достоевский. tHepoK*
«Не помню я уж тут ни расчета, ни порядка
моих ставок. Помню только, как во сне, что
258
Выигрыш. Худ. Н. Алексеев. 1930 г.
Поляна швыряет деньги. Худ. Н. Алексеев. 1930 t.
я уже выиграл, кажется, тысяч шестнад-
цать флоринов; вдруг, тремя несчастными уда-
рами, спустил из них двенадцать; потом дви-
нул последние четыре тысячи на «равве» (но
уж почти ничего не ощущал при этом; я толь-
ко ждал, какл’о механически, без мысли) —
и опять выиграл; затем выиграл еще четыре
раза сряду. Помню только, что я забирал
деньги тысячами... Я думаю, с моего прибытия
времени прошло более получаса. Вдруг крупер
уведомил меня, что я выиграл тридцать тысяч
флоринов, а так как банк за один раз больше
не отвечает, то, стало быть, рулетку закроют до
завтрашнего утра. Я схватил все мое золото,
ссыпал его в карманы, схватил все билеты и
тотчас перешел на другой стол, в другую залу,
где была другая рулетка».
«Двадцать пять тысяч флоринов, отсчитанные
еще вчера, лежали на столе; я взял и подал
ей.
— Ведь они уж теперь мои? Ведь так? Так? —
злобно спрашивала она меня, держа деньги в
руках.
— Да они и всегда были твои,— сказал я.
— Ну, так вот же твои пятьдесят тысяч
франков! — Она размахнулась и пустила их в
меня. Пачка больно ударила мне в лицо и раз-
летелась по полу. Совершив это, Полина выбе-
жала из комнаты.
Я знаю, она, конечно, в ту минуту была не
в своем уме, хоть я и не понимаю этого вре-
менного помешательства... Что было, однако,
причиною этого состояния, а главное, этой
выходки?»
Ф. М. Достоевский. еИгроке.
Ф. М. Достоевский. еИгроке.
259
Маршрут заграничной поездки Ф. М. и А. Г. Достоевских в 1867—1872 гг.
«Мы уезжали за границу на три месяца, а вер-
нулись в Россию через четыре с лишком года.
За это время произошло много радостных со-
бытий в нашей жизни... Там началась для нас
с Федором Михайловичем новая, счастливая
жизнь и окрепла наша взаимная дружба и лю-
бовь...» . _ _	„
А. Г. Достоевская. •Воспоминания»
«Федор Михайлович очень любил Дрезден, глав-
ным образом за его знаменитую картинную
галерею и прекрасные сады его окрестностей,
и во время своих путешествий непременно за-
езжал туда».
Л. Г. Достоевская. •Воспоминания».
260
Дрезден.
Дрезденская картинная галерея.
261
«Святая ночь».
Худ. Корреджио. ок. 1530 г.
«Шоколадница*.
Худ. Ж. Э. Лиотар. 1745 г.
«Федор Михайлович... чрезвычайно высоко це-
нил талант Тициана, в особенности его знаме-
нитую картину «Der Zinsgroschen* («Христос
с монетою»), и подолгу стоял, не отводя глаз от
этого гениального изображения спасителя. Из
других художественных произведений, смотря
на которые Федор Михайлович испытывал вы-
сокое наслаждение и к которым непременно
шел в каждое свое посещение, минуя другие
сокровища, были: «Мадонна с ребенком» Му-
рильо, «Святая ночь» Корреджио, «Христос»
Аннибала Каррачи, «Пьяная Магдалина»
П. Баттони, «Охота» Рюисдаля, «Ландшафт
(утро и вечер)» Клода Лорена (эти ландшафты
мой муж называл «Золотым веком» и говорит
о них в «Дневнике писателя», «Рембрандт
с Саскией» и «Автопортрет» Рембрандта, «Ко-
роль Карл I в Англии» Антуана Ван-Дейка; из
акварельных или пастельных работ очень це-
нил «Шоколадницу» Жана Лиотара».
Л. Г. Достоевская. • Воспоминания•.
262
«Динарий Кесаря». Худ. Тициан, ок. 1510 г.
А. И. Герцен.
Гравюра М. Леммеля. 50-е годы XIX в.
Н. П. Огарев.
Гравюра М. Леммеля. 50-е годы XIX в.
«С Герценом случайно встретился на улице, десять минут
проговорили враждебно-вежливым тоном с насмешками да
и разошлись*.
Ф. М. Достоевский — А. Н. Майкову.
20 марта 1868 г.
«Знакомых в Женеве у нас не было почти никаких. Федор
Михайлович всегда был очень туг на заключение новых зна-
комств. Из прежних же он встретил в Женеве одного Н. Ога-
рева, известного поэта, друга Герцена, у которого они когда-то
и познакомились. Огарев часто заходил к нам, приносил книги
и газеты...»
А. Г. Достоевская. •Воспоминаниям
«...есть и еще одна точка в определении и постановке главной
сущности всей деятельности Герцена — именно та, что он
был, всегда и везде,— поэт по преимуществу. Поэт берет в
нем верх везде и во всем, во всей его деятельности. Агита-
тор — поэт, политический деятель — поэт, социалист — поэт,
философ — в высшей степени поэт! Это свойство его натуры,
мне кажется, много объяснить может в его деятельности».
Ф. М. Достоевский — Н. Н. Страхову.
24 марта 1870 г.
264
18 апреля 1867 г.: Достоевский «видел где-то
♦ Былое и думы» Герцена, нему захотелось про-
честь... в книжном магазине нам сказали, что
«Былого и дум» нет, а есть «Полярная звез
да»... мы и купили...»
22 апреля: «...мы пошли... искать «Полярной
звезды» за 55-й год, но нигде не могли найти».
27 апреля: «...мы пошли по данному адресу
отыскивать библиотеку и скоро ее нашли...
здесь не более двух десятков книг русских, но
все больше запрещенные; мы выбрали «Поляр-
ную звезду» 55-го и 61-го года».
30 апреля: «...мы взяли опять три № «Поляр-
ной звезды»...»
3 мая: в библиотеке «я выбрала «Былое и ду-
мы», три части».
16 мая: «...купили «Колокол».
20 мая: «Федя решился перечитать все запре-
щенные издания, чтобы знать, что пишут за
границей о России. Это необходимо для его бу-
дущих произведений».
3 июня: «...пошли в книжный магазин поку-
пать «Колокол». Купили за 1-е июня...»
21июня: «...мы спросили «Колокол».
А. Г. Достоевская. •Дневник. J867 ».».
«Колокол* Герцена и Огарева.
«Полярная звезда* Герцена.
«Былое я думы» Герцена.
▼
«В половине десятого мы возвращались, пили
чай и затем садились: Федор Михайлович — за
чтение купленных им произведений Герцена,
я же принималась за свой дневник».
А. Г. Достоевская. •Воспоминания».

265
Покушение
Березовского
на Александра II.
Рис. из tlllustriertf
Zeilung». в июля 1867 г.
Д. Гарибальди.
Фотография. 60-е /оды XIX в.
«Происшествие в Париже меня потрясло ужас-
но. Хороши тоже адвокаты парижские, кричав-
шие «Vive la Pologne!» Фу, что за мерзость,
а главное — глупость и казенщина...»
Ф. М. Достоевский— А. Н. Майкову.
16 августа 1867 г.
«Судить Березовского будут открыто, а не в
тайном застенке, как судили Каракозова; су-
дить его будут судьи, а не подобранные гене-
ралы...
Одно замечание... о нравственном соотношении
выстрела с криками «Да здравствует Польша!»
вызвало крик негодования не только в либе-
ральных журналах, но в династических и кле-
рикальных».
А. И. Герцен. •Выстрел 6 июня>
«В начале сентября 1867 года в Женеве состо-
ялся Конгресс мира, на открытие которого
приехал Джузеппе Гарибальди. Приезду его
придавали большое значение, и город пригото-
вил ему блестящий прием. Мы с мужем тоже
пошли на rue du Mont-Blanc, по которой он
должен был проезжать с железной дороги. До-
ма были пышно убраны зеленью и флагами,
и масса народу толпилась на его пути. Гари-
бальди в своем оригинальном костюме ехал
в коляске, стоя, и размахивал шапочкой в от-
вет на восторженные приветствия публики. Нам
266
Конгресс мира
в Женеве.
Гравюра из журн. eL'Illu-
Stratton*. 1867 г.
удалось увидеть Гарибальди очень близко, и
мой муж нашел, что у итальянского героя
чрезвычайно симпатичное лицо и добрая
улыбка». р Достоевская. * Воспоминания *.
«Я сюда попал прямо на Конгресс мира, на
который приезжал и Гарибальди. Гарибальди
скоро уехал, но что эти господа... социалисты
и революционеры врали с трибуны перед
5 000 слушателей, то невыразимо! Никакое
описание не передаст этого. Комичность, сла-
бость, бестолковщина, несогласие, противуре-
чие себе — это вообразить нельзя!.. Начали с
того, что для достижения мира на земле нужно
истребить христианскую веру. Большие государ-
ства уничтожить и поделать маленькие; все ка-
питалы прочь, чтоб все было общее по приказу
и проч. Все это без малейшего доказательства,
все это заучено еще 20 лет назад наизусть, да
так и осталось. И главное, огонь и меч,— и пос-
ле того, как все истребится, то тогда, по их мне-
нию, и будет мир».
Ф. М. Достоевский — С. А. Ивановой.
29 сентября 1867 з-
«Интересуясь Конгрессом мира, мы пошли на
второе его заседание и часа два слушали речи
ораторов. От этих речей Федор Михайлович вы-
нес тягостное впечатление».
А. Г. Достоевская. ^Воспоминания*.
«Я в жизнь мою не только не видывал и не слы-
хивал подобной бестолковщины, но и не пред-
полагал, чтоб люди были способны на такие
глупости. Все было глупо: и то, как собрались,
и то, как дело повели и как разрешили. Ра-
зумеется, сомнения и не было у меня в том,
еще прежде, что первое слово у них будет
драка. Так и случилось. Начали с предложе-
ний вотировать, что не нужно больших монар-
хий и все поделать маленькие, потом что не
нужно веры и т. д. Это было 4 дня крику и ру-
гательств».
Ф. М. Достоевский — А. Н. Майкову.
15 сентября 1867 г.
«Я удивлен ... тем, что Вы приветствуете Лигу
мира. Ведь это же (я имею в виду Конгресс
мира) — трусость в действии. Пусть они про-
тестуют в Берлине и Париже, а если они слиш-
ком трусливы для этого, то пусть не обманы-
вают публику двусмысленными, бесплодными
и высокопарными демонстрациями».
К. Маркс — О. Вермореяю
27 августа 1867 г.
«Ты знаешь, что я высказался в Генеральном
Совете против присоединения к болтунам о ми
Р®*'	К. Маркс — Ф. Энгельсу.
4 сентября 1867 г.
267
«идиот»
А
План романа «Идиот».
Новый план романа «Идиот*. >
«Главная мысль романа — изобразить положи-
тельно прекрасного человека. Труднее этого нет
ничего на свете, а особенно теперь... Потому
что эта задача безмерная».
Ф. М. Достоевский — С. А. Ивановой.
1 января 1868 t.
«Давно уже мучила меня одна мысль, но я
боялся из нее сделать роман, потому что мысль
слишком трудная и я к ней не приготовлен, хо-
тя мысль вполне соблазнительная и я люблю
ее. Идея эта — изобразить вполне прекрасного
человека. Труднее этого, по-моему, быть ничего
не может, в наше время особенно...
Идея эта и прежде мелькала в некотором ху-
дожественном образе, но ведь только в неко-
тором, а надобен полный.
В общем план создался. Мелькают в дальней-
шем детали, которые очень соблазняют меня и
во мне жар поддерживают. Но целое? но ге-
рой? Потому что целое у меня выходит в виде
героя. Так поставилось. Я обязан поставить
образ. Разовьется ли он под пером? И вообра-
зите, какие, сами собой, вышли ужасы: оказа-
лось, что кроме героя есть и героиня, а стало
быть, ДВА ГЕРОЯ!! И кроме этих героев есть
еще два характера — совершенно главных, то
есть почти героев. (Побочных характеров, в ко-
торых я обязан большим отчетом — бесчислен-
ное множество, да и роман в 8 частях.) Из че-
тырех героев — два обозначены в душе у меня
крепко, один еще совершенно не обозначился, а
четвертый, то есть главный, то есть первый ге-
рой — чрезвычайно слаб. Может быть, в сердце
у меня и не слабо сидит, но — ужасно труден».
Ф. М. Достоевский — А. Н. Майкову-
31 декабря 1867 г.
«...в наш век негодяй, опровергающий благо-
родного, всегда сильнее, ибо имеет вид достоин-
ства, почерпаемого в здравом смысле, а благо-
родный, походя на идеалиста, имеет вид шута».
Ф. М. Достоевский. •Дневник писателя». 1877 г.
268
идютъ
ЧАСТЬ DtriUN
Первая страница романа «Идиот*
(«Русский вестник», 1868, январь).
С. А. Иванова, племянница Достоевско-
го, которой посвящен роман «Идиот*.
Фотография, 1860-е годы.
•Главная мысль романа: столько силы — столь-
ко страсти в современном поколении, и ни во
что не веруют...»
Ф. М. Достоевский. Материалы к •Идиоту*.
«Этот роман мучает меня из ряду вон, как
никакой прежний: на нем сосредоточено слиш-
ком много надежд моих».
Ф. М. Достоевский — В. М. Ивановой.
24 февраля 1868 г.
«Идея романа — моя старинная и любимая, но
до того трудная, что я долго не смел браться
за нее... Все писатели, не только наши, но даже
все европейские, кто только ни брался за изо-
бражение положительно прекрасного — всегда
пасовал... Прекрасное есть идеал, а идеал — ни
наш, ни цивилизованной Европы еще далеко
не выработался.
Роман называется «Идиот», посвящен вам, то
есть Софии Александровне Ивановой. Милый
друг мой, как бы я желал, чтоб роман вышел
хоть сколько-нибудь достоин посвящения».
Ф. М. Достоевский — С. А. Ивановой.
1 января 1868 г.
«Идеями своих романов Федор Михайлович
иногда восторгался, любил и долго их вынаши-
вал в своем уме, но воплощением их в своих
произведениях, за очень редкими исключения-
ми, был недоволен. Помню, что зимою 1867 г.
Федор Михайлович интересовался подробностя-
ми нашумевшего в то время процесса Умец-
ких. Интересовался до того, что героиню про-
цесса, Ольгу Умецкую, намерен был сделать (в
первоначальном плане) героиней своего нового
романа. Так она и занесена под этой фамилией
в его записной книжке».
А. Г. Достоевская. •Воспоминания».
269
Князь Мышкин. Худ. И. Глазунов, 1956 г.
Настасья Филипповна. Худ. А. Галеркин.
Князь Мышкин «был молодой человек... лет двадцати шести
или двадцати семи, роста немного повыше среднего, очень бе-
локур, густоволос, со впалыми щеками и с легонькою, вост-
ренькою, почти совершенно белою бородкой. Глаза его были
большие, голубые и пристальные; во взгляде их было что-то
тихое, но тяжелое... Лицо молодого человека было, впрочем,
приятное, тонкое и сухое, но бесцветное...»
Ф М. Достоевский. • Идиот».
«Князь? Он князь? Вообразите, а я давеча, в прихожей, при-
няла его за лакея и сюда докладывать послала! Ха-ха-ха!»
Ф. М. Достоевский. гИдиот».
«Здесь ни одного нет, который бы стоил таких слов! — раз-
разилась Аглая,— здесь все, все не стоят вашего мизинца,
ни ума, ни сердца вашего! Вы честнее всех, благороднее всех,
лучше всех, добрее всех, умнее всех! Здесь есть недостойные
нагнуться и поднять платок, который вы сейчас уронили...
Для чего же вы себя унижаете и ставите ниже всех? Зачем
вы все в себе исковеркали, зачем в вас гордости нет?»
Ф М. Достоевский. »Идиот».
270
Рогожин. Худ. И. Глазунов. 1956 г.
«На портрете была изображена действительно
необыкновенной красоты женщина. Она была
сфотографирована в черном шелковом платье,
чрезвычайно простого и изящного фасона; во-
лосы, по-видимому, темно-русые, были убраны
просто, по-домашнему; глаза темные, глубо-
кие, лоб задумчивый; выражение лица страст-
ное и как бы высокомерное. Она была несколь-
ко худа лицом, может быть, и бледна...»
Ф. М. Достоевский. 'Идиот»
«Такая красота — сила,— горячо сказала Аде-
лаида,— с этакою красотой можно мир пере-
вернуть!»	.	„	.	...
г	Ф. М. Достоевский. 'Идиот*
♦ — Так вам нравится такая женщина,
князь? — спросил он [Ганя] его вдруг, прон-
зительно смотря на него...
— Удивительное лицо! — ответил князь,— и я
уверен, что судьба ее не из обыкновенных.
Лицо веселое, а она ведь ужасно страдала, а?
Об этом глаза говорят, вот эти две косточки,
две точки под глазами в начале щек. Это гор-
дое лицо, ужасно гордое, и вот не знаю, добра
ли она? Ах, кабы добра! Все было бы спасено!»
Ф. М. Достоевский. 'Идиот*.
Рогожин «был небольшого роста, лет двадцати
семи, курчавый и почти черноволосый, с серы-
ми маленькими, но огненными глазами. Нос
его был широк и сплюснут, лицо скулистое;
тонкие губы беспрерывно складывались в ка-
кую-то наглую, насмешливую и даже злую
улыбку; но лоб его был высок и хорошо сфор-
мирован и скрашивал неблагородно развитую
нижнюю часть лица. Особенно приметна была
в этом лице его мертвая бледность, придавав-
шая всей физиономии молодого человека из-
можденный вид, несмотря на довольно крепкое
сложение, и вместе с тем что-то страстное, до
страдания, не гармонировавшее с нахальною и
грубою улыбкой и с резким, самодовольным его
взглядом».	,, „	.	...
Ф. М. Достоевский. 'Идиот*.
«У меня тайн от него нет. Я бы его убила со
страху... Но он меня убьет прежде...»
Ф. М. Достоевский. 'Идиот*.
«Разве не способен к свету Рогожин? Он гово-
рит, что любит ее не так, что в нем нет со-
страданья, нет «никакой такой жалости»...
Нет, Рогожин на себя клевещет; у него огром-
ное сердце, которое может и страдать и состра-
ДаТЬ**	Ф. М. Достоевский. 'Идиот*.
271
Мертвый Христос». Худ. Г. Гольбейн-Младший. 1521 г.
«Над дверью в следующую комнату висела одна картина...
Она изображала спасителя, только что снятого со креста.
Князь мельком взглянул на нее, как бы что-то припоминая,
впрочем, не останавливаясь... Но Рогожин вдруг остановился
пред картиной.
— А на эту картину я люблю смотреть,— пробормотал, по-
молчав, Рогожин...
— На эту картину! — вскричал вдруг князь, под впечатлени-
ем внезапной мысли,— на эту картину! Да от этой картины
у иного еще вера может пропасть!»
Ф. М. Достоевский. •Идиоте.
«В Христе, снятом с креста, не видно ничего божественного;
но, как умерший человек, изображен он весьма естественно...»
И. М. Карамзин. 'Письма русского путешественника».
«Во время нашего путешествия по Швейцарии в 1867 г. мы
остановились на день в Базеле. В тамошнем городском музее
Федор Михайлович увидал картину Ганса Гольбейна. Она
страшно поразила его, и он тогда сказал мне, что «от такой
картины вера может пропасть». В дальнейшей жизни Федор
Михайлович много раз вспоминал о том потрясающем впе-
чатлении, которое эта картина на него произвела».
Примечание А. Г. Достоевской к сочинениям Ф. М. Достоевского].
272
«...взбежав на площадку, князь тот-
час же различил, что тут, в этой
нише, прячется зачем-то человек.
Князю вдруг захотелось пройти
мимо и не глядеть направо. Он сту-
пил уже один шаг, но не выдержал
и обернулся...
Человек, таившийся в нише, тоже
успел уже ступить из нее один шаг.
Одну секунду оба стояли друг пе-
ред другом почти вплоть. Вдруг
князь схватил его за плечи и по-
вернул назад, к лестнице, ближе
к свету: он яснее хотел видеть ли-
цо.
Глаза Рогожина засверкали, и бе-
шеная улыбка исказила его лицо.
Правая рука его поднялась, и что-
то блеснуло в ней; князь не думал
ее останавливать. Он помнил толь-
ко, что, кажется, крикнул:
— Парфен, не верю!..*
Ф. М, Достоевский.
•Идиот».
Князь Мышкин и Парфен Рогожин. Худ. А. Ушин, 1959 г.
Князь Мышкин
на лестнице.
Худ. А. Ушик. 1959 г.
273
На вечере у Настасьи Филипповны, Худ Л. Фейнберг, 1947 г.
«— Ганька, ко мне мысль пришла: я тебя вознаградить хо-
чу, потому за что же тебе все-то терять? Рогожин, доползет он
на Васильевский за три целковых?
— Доползет.
— Ну, так слушай же, Ганя, я хочу на твою душу в послед-
ний раз посмотреть... Видишь ты эту пачку, в ней сто тысяч!
Вот я ее сейчас брошу в камин, в огонь... Как только огонь об-
хватит ее всю,— полезай в камин, но только без перчаток, с
голыми руками, и рукава отверни, и тащи пачку из огня!
Вытащишь — твоя, все сто тысяч твои! Капельку только паль-
чики обожжешь — да ведь сто тысяч, подумай!»
Ф. М. Достоевский. гИдиот».
«А что я давеча издевалась у тебя, Ганечка, так это я нарочно
хотела сама в последний раз посмотреть: до чего ты сам мо-
жешь дойти?.. Да неужто же правду про тебя Рогожин сказал,
что ты за три целковых на Васильевский остров ползком до-
ползешь?
— Доползет,— проговорил вдруг Рогожин тихо, но с видом
величайшего убеждения». . „ _	.
«Спасибо, князь, со мной так никто не говорил до сих пор,—
проговорила Настасья Филипповна,— меня все торговали, а
замуж никто еще не сватал из порядочных людей».
Ф. М. Достоевский. »Идиот».
274
Генеральское семейство. Худ. Л. Фейнберг.
е — Вы чрезвычайная красавица, Аглая Ивановна. Вы так
хороши, что на вас боишься смотреть...
...Красоту трудно судить; я еще не приготовился. Красота —
загадка».	. .. „	.
Ф М. Достоевский. 'Идиот».
«Я ужасно люблю, что вы такой ребенок, такой хороший и
добрый ребенок! Ах, как вы прекрасны можете быть, Аглая!»
Ф. М. Достоевский. 'Идиот».
«Не знаешь ты ее характера; она от первейшего жениха от-
вернется, а к студенту какому-нибудь умирать с голоду, на
чердак, с удовольствием бы побежала — вот ее мечта!»
Ф. М. Достоевский. 'Идиот».
«Бесспорною красавицей в семействе... была младшая, Аглая...
Может быть, несколько слепая любовь и слишком горячая
дружба сестер и преувеличивали дело, но судьба Аглаи пред-
назначалась между ними, самым искренним образом, быть не
просто судьбой, а возможным идеалом земного рая... Сестры
даже положили между собой, и как-то без особенных и лиш-
них слов, о возможности, если надо, пожертвования с их сто-
роны в пользу Аглаи: приданое для Аглаи предназначалось
колоссальное и из ряду вон». ф м Достогвский. .Идиот,.
275
открыт >ыйств* бри.шант-
1ЦИКА КАЛМЫКОВА
’.*«••	-и». с» <:•••»»»t|i*.«,<»•»
П» • » ««к»»»»»'*»» .«wnkr.i.1»» *•><! •» >•
кроКль г% Маочук"» ,.im»m »х Яа*к«т.
. к>А »»|»»л.к|. |1|>>лк 1*а*|*л»ам ••!•••
«•«и 4*'>| »н«»1и«*ч i|-«»\anku М«А*|«4*и*|
, 1ома вл.|иугмгк|ч клрлгл», еъ «лличлАшиа»
• лгpAnaaaiull иаачравшчм
>Н1» <- |»а>вг» Г|уА« стена» H^iuyiu • »•)'
• *ть	М •Л|».«|»«, кягла hit
)>« in  г» »»<>|i« ынех<н в|><м |иП а<«
«р.’вт
Н»тт нА<'Т<>ат*ав<т«» rtpiaHarn дкла. <•
kati'pi*»» аща ikrnav •рпааатп INM тнМ
коды»»* Могкгк тнвавм н гвутяын тодкв.
Х«до*аак» акдд»а1» , мввявв«•*«• »'»»•
жарима» алгг«р»»»ва». • <ак*» аакла-
1<ва. IUaa Нымоааа» Кашыкоп, «роВа-
аааш<0 »• ПвкрсвкА j Видан!», japoaix
|< г» IBM отврввкаед ал Дову, —  Аолка
а» аал а ржи} а. и а Дпаавийв его >ми. «то
»аг aoaia.iv к» Ваав-мю Оедороааау И«>,-
раау в вт» врв наш Ашо окала ват в ты-
|ыва ру&ив л»»*га, вотвжгвыи topoaio
umVim. чт» Халаыковъ аааадалг» ВТ во*
гтоаавша raoeiaaiaia <» Мваураавыт», ко-
торое,. аалад«т«| да «»•»«• таматиавага
ига» >ни»ав1» . выкупала а»* ааклада раа-
чыаа воща» на CUI р, в авК-то дваагг,
№lt>iui ark'ало Бмлп так*» bibVtbo.
аул »♦.« Маирона. отдклаамга art авт»*
ya дл,к»к*> »» ат *.»»*»ам|овa bmoAbbib.
И*-» ВТО воаЛулало .•лаю» точка г» Мо-
кан Бы-аол'1 во атовт дклу гдкаам »р»д-
варвталвам*» аолааай . каки Дычв вго ра-
лтлататы ваа-га ав ова»»кь. вы ва aaaeav
на вал» а л» выло пвыакв те вратаау-
>аковааго »уг» навага a-kta. а*»ва гт U7
Угт ут еуд .о4ы«к» а вы*вко га двавг»
в лрутакт «влыва ао«М|ла!лаа вроадво-
лига ’BBIH »т алуаа* еавава»алоавао в»
л»дрВв1в. ато а» втвг» вАсТаат гкрыты
пЛвннагвы* «л» ар» два тт вр»<-ту»л»в>а в «а
а-чц». твамыа д.-камталнатаа. ваоЪодв
ныа Д|» лДтвавввка ак,а* Талка лдвако
врзаочВаа»»**. тки» волке ат» вагалааа
в.-да Rapeoil .Та-лвтраф'тв, вт дааот» *а-
Тавъ птт Малнадкве  гакловатвавав ав
«Ваше сиятельство! — с каким-то порывом восклик-
нул вдруг Лебедев,— про убийство семейства Жемари-
ных в газетах изволили проследить?
— Прочел,— сказал князь с некоторым удивлением.
— Ну так вот это подлинный убийца семейства Же-
мариных, он самый и есть!
— Что вы это? — сказал князь.
— То есть, аллегорически говоря, будущий второй
убийца будущего второго семейства Жемариных, если
таковое окажется».
Ф М. Достоевский. •Идиот*.
♦ Недавно все говорили и писали об этом ужасном
убийстве шести человек этим... молодым человеком, и
о странной речи защитника, где говорится, что при
бедном состоянии преступника ему естественно долж
но было прийти в голову убить этих шесть человек».
Ф. М. Достоевский. ‘Идиот*.
♦ Прочел вторую половину первой части «Идиота»...
Впечатление вот какое: ужасно много силы, гениаль-
ные молнии (напр., когда Идиоту дали пощечину и
что он сказал, и разные другие), но во всем действии
более возможности и правдоподобия, нежели истины.
Самое, если хотите, реальное лицо — Идиот (это вам
покажется странным?), прочие же все как бы живут
в фантастическом мире, на всех хоть и сильный, но
фантастический, какой-то исключительный блеск. Чи-‘
тается запоем, и в то же время — не верится... Но
сколько силы! Сколько мест чудесных! Как хорош
Идиот!»	. и .. ,	.	_
А. п. Майков — Ф. М. Достоевскому.
14 марта 1868 г
«У меня свой особенный взгляд на действительность
(в искусстве), и то, что большинство называет почти
фантастическим и исключительным, то для меня
иногда составляет самую сущность действительного.
Обыденность явлений и казенный взгляд на них, по-
моему, не есть еще реализм, а даже напротив.— В каж-
дом нумере газет Вы встречаете отчет о самых дейст-
вительных фактах и о самых мудреных. Для писате-
лей наших они фантастичны; да они и не занимаются
ими; а между тем они действительность, потому что
они факты. Кто же будет их замечать, их разъяснять
и записывать? Они поминутны и ежедневны, а не
исключительны.
...Мы всю действительность пропустим этак мимо но-
су, Кто ж будет отмечать факты и углубляться в
ннх?*	ф Достоевский — И. Н. Страхову.
2в февраля 1869 г
4 Газетная заметка об убийстве Калмыкова, упоминаемом
в романе («Московские ведомости», 1867, № 48).
276
«Имею сообщить Вам известие весьма приятное:
успех, возбужденное любопытство, интерес многих
лично пережитых ужасных моментов, оригиналь-
ная задача в герое... генеральша, обещание чего-то
сильного в Настасье Филипповне и много-мно-
гое— остановило внимание всех, с кем говорил я».
А. Н. Майков — Ф. М. Достоевскому.
26 февраля 1868 г.
«Неужели фантастичный мой «Идиот» не есть
действительность, да еще самая обыденная! Да
именно теперь-то и должны быть такие характе-
ры в наших оторванных от земли слоях общест-
ва,— слоях, которые в действительности стано-
вятся фантастичными. Но нечего говорить! В ро-
мане много написано наскоро, много растянуто
и не удалось, но кой-что и удалось. Я не за ро-
ман, а я за идею мою стою».
Ф. М. Достоевский — Н. Н. Страхову.
26 февраля 1869 г.
«В совершенную верность характера Настасьи
Филипповны я, впрочем, и до сих пор верю.
Кстати: многие вещицы в конце первой части —
взяты с натуры, а некоторые характеры — про-
сто портреты, например, генерал Иволгин, Коля».
Ф. М. Достоевский — А. Н. Майкову.
20 марта 1868 г.
И Д I О т ъ.
VO М А IIЪ
ВЪ ЧЕТЫРЕХЪ ЧАСТЯХ!.
Оедора Достоевскаго.
“Ч!  •
ТОНЬ
ЧАСТИ I и п
I -
1В7«
«Ваш «Идиот» интересует меня лично чуть ли
не больше всего, что Вы писали. Какая прекрас-
ная мысль! Мудрость, открытая младенческой
душе и недоступная для мудрых и разумных,—
так я понял Вашу задачу».
Н. Н. Страхов — Ф. М. Достоевскому.
Март 1868 г.
Титульный лист отдельного издания романа
«Идиот*.
«Лучшим произведением Достоевского М. Е. [Сал-
тыков-Щедрин] считал «Идиота».
— Это — гениально задуманная вещь; в ней есть
места поразительные, но еще больше плохо выска-
занного и бог знает как скомканного».
Л. Ф. Пантелеев. •Воспоминания»
«...мне понравилось, что Вы выделяете как луч
шее из всех «Идиота».
Ф. М. Достоевский — А. Г. Ковнеру.
14 февраля 1877 г.
«Сколько я мог заключить из слов Федора
Михайловича... между своими произведени-
ями он отводил «Идиоту» весьма почетное
место. Вручая мне его, он с чувством прого-
ворил :
— Читайте! Это хорошая вещь... Тут все
есть!
Впоследствии, когда... я с большою похва-
лою отозвался об... «Обломове», Федор Ми-
хайлович соглашался, что «Обломов» хорош,
но заметил мне:
— А мой «Идиот» ведь тоже Обломов...
Только мой идиот лучше гончаровского...
Гончаровский идиот — мелкий, в нем много
мещанства, а мой идиот — благороден, воз
вышен».
М. А. Александров.
•Ф. М. Достоевский в воспоминаниях
типографского наборщика».
277
CORRE8PONDASTE
l/tiU
fQ
9
г и
CARTE POSTALE
,ML ТМ^Ж.
tit
M
Швейцария. Веве. Надпись на обороте
открытки сделана А. Г. Достоевской.
«Вевей — город, который лежит в той самой излучине озера,
где Montreux, Шильон, Villeneuve, т. е. места, известные всему
свету по необыкновенной мягкости и прелести климата. Мес-
то защищено со всех сторон горами. Местоположение же из-
вестно всему свету: это одна из самых живописных точек на
всем земном шаре».
Ф. М. Достоевский — С. А. Ивановой.
ЯО нарта 1ЯвЯ
*•••1 U Смг •
Швейцария. Веве. Надпись сбоку от
крытки сделана А. Г. Достоевской.
278
Carte postale


Швейцария. Веве. Надпись на
обороте открытки сделана
А. Г. Достоевской.
• В самом роскошном балете такой декорации нету, как этот
берег Женевского озера, и во сне не увидите ничего подоб-
ного. Горы, вода, блеск — волшебство. Рядом Монтре и
Шильон».
Ф. М. Достоевский — С. А. Ивановой.
5 июля 1868 г-
Вид на Женевское озеро.
279
Италия. Флоренция.
Сад Боболи.
Флоренция.
Двери баптистерия
св. Иоанна работы Гиберти.
280
«Помню, как Федор Михайло-
вич приходил в восхищение от
Cathedrale церкви Santa Maria
del fiore и от небольшой капел-
лы del Battistero, в которой
обычно крестят младенцев. Брон-
зовые двери Battistero (особен-
но detta del Paradiso), работы
знаменитого Giberti, очаровали
Федора Михайловича, и он, час-
то проходя мимо капеллы, все-
гда останавливался и рассматри-
вал их. Муж уверял меня, что
если ему случится разбогатеть,
то он непременно купит фото-
графии этих дверей, если воз-
можно, в натуральную их вели-
чину, повесит у себя в кабинете,
чтобы на них любоваться».
Л. Г. Достоевская.
•Воспоминания*.
«Все, что есть замечательного в
городе,— это знаменитый Ми-
ланский собор, громадный, мра-
морный, готический, весь выре-
занный a jour и фантастичен,
как сон*.
Ф. М. Достоевский — С. А. Ивановой.
26 октября 1868 I.
«Часто мы с мужем бывали в
Palazzo Pitti, и он приходил в
восторг от картины Рафаэля
«Madonna della sedia» («Мадон-
на в кресле»). Другая картина то-
го же художника «S. Giovan Bat-
tista nel deeerto» («Иоанн Крес-
титель в пустыне»), находящая-
ся в галерее Uffizi, тоже приво-
дила в восхищение Федора Ми-
хайловича, и он всегда долго
стоял перед нею. Посетив кар-
тинную галерею, он непременно
шел смотреть в том же здании
статую «Venere de Medici» («Ве-
неру Медицийскую»)... Эту ста-
тую мой муж признавал гени-
альным произведением».
А. Г. Достоевская.
• Воспоминания*.
Миланский собор. Надпись под открыткой сделана
А. Г. Достоевской.
Флоренция. Галерея Уффици. Гравюра 18.30 г тоВы.
281
«БЕС Ы »
«На вещь, которую я теперь пишу в
«Русский вестник», я сильно надеюсь,
но не с художественной, а с тенден-
циозной стороны; хочется высказать
несколько мыслей, хотя бы погибла
при этом моя художественность. Но
меня увлекает накопившееся в уме и
в сердце; пусть выйдет хоть памфлет,
но я выскажусь. Надеюсь на успех».
Ф. М. Достоевский — Н. Н. Страхову.
24 марта 1870 г.
«Дешевое глумление над так называе-
мым нигилизмом и презрение к смуте,
которой причины всегда оставляются без
разъяснения,— все это пестрит произве-
дения г. Достоевского пятнами, совер-
шенно им не свойственными, и рядом с
картинами, свидетельствующими о высо-
кой художественной прозорливости, вы-
зывает сцены, которые доказывают ка
кое-то уже слишком непосредственное и
поверхностное понимание жизни и ее яв
лений. Где кроется причина столь глубо-
кого противоречия? В простой ли случай-
ности, или в нежелании автора отделить
сущность вещей от тех внешних и не
всегда приятных для глаз потуг, которы-
ми всегда сопровождается нарождение
нового явления, это покажет время. Но
нельзя не согласиться, что этот внутрен-
ний раскол производит впечатление
очень грустное, и притом весьма сущест-
венно отражается на творческой силе
автора. С одной стороны, у него являют-
ся лица, полные жизни и правды, с дру-
гой — какие-то загадочные и словно во
сне мечущиеся марионетки, сделанные
руками, дрожащими от гнева...»
М. Е. Салтыков-Щедрин. •Светлов.
его нхеляды. характер и деятельность».
русски въсткт
РОМ4KV
пиши* а. ипмыть.
«а	, -а-а
1871
Я В В А Р Ь.
годсгж л и t а.
' 1НИМ	м,«.а Га В-Л • В.
а««ша>«
V КП eUJNO»»». fl<W|N4T0 ГМВГАПМаЛОГА
It n «GAUM ОГО
• • ДАЛ «ОНМкДА ИЖ1. ЦаГ TMKlAlM К1Л7ЙУК
HU IL 'll. I» «В»у»а К»«М'А» Ы Д. «•>••»«
IF ПАДААИЦ’» ftWWIJM • A Вдоип
V Ml 1»Г»ЖАП.	Кы«*»<Ъ I m» . It G
И ПЖП- ПГI BA! П АДГ* It. Д. Д-М
ГЗ ГЬ AACAlb Op-«tuA—»	* A-w^a Г.
I W I* тду-ia Oa —a»wa«> •
v»i urw <rr,ui4t«b ттгч’аЛ ctrtun MWXKB
' <ЛП1 ЦДР« 1»ККП «у iaan ^aia. A.
It He a во a*
ti Httmf jirtwnw unrrMH- це пи, л*,—
ЯЬраафм. •» 1 К>аАм 1<ГО В К. ГПвАжл
«мама» «а Ди. Саам НМ. «»-/'
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ГЛАВ» пы-вла
I
п. П|-ид<>*»па.
Титульный лист журнала «Русский
вестник*, где началось печатание рома-
на Ф. М. Достоевского «Бесы».
Первая страница романа «Бесы» («Рус-
ский вестник*, 1871, январь).
282
Страница
из записной тетради
Ф. М. Достоевского
с заметками к роману
«Бесы».
«Относясь резко отрицательно к «Бесам», он [Ленин] говорил,
что при чтении этого романа надо не забывать, что здесь от-
ражены события, связанные с деятельностью не только С. Не-
чаева, но и М. Бакунина. Как раз в то время, когда писались
«Бесы», К. Маркс и Ф. Энгельс вели ожесточенную борьбу
против Бакунина. Дело критиков — разобраться, что в рома-
не относится к Нечаеву и что к Бакунину».
Вл. Бонч-Бруевич. »Ленин о книгах и писателях».
283
L’ALLfANCE
N u
DEMOCRATIE SOCIALISTS
*1
VABSOCUTION INTERNATIONALE
DES TRAVAILLKTJRS.
MNOOT ГТ МХЮМЛЧГЛ Л-jlUtl MK OMIVXK Ml
самим» rMTnouTtmuL re м matt
MlNLUE»
A IiAMSOM. ai линя м ГО VOA Lid
«4» IUnn«Ml flAO О»>лг M
НАМ КО ГКО
!• Ген *ы НТК» MlIBHXKU
liuuil,' «ег» oelui uvovwqat	i«r lw	.11»
./.UH*. и U rm <wUi gwrrrni	I»
СЬшп/ А Ум* rirt "
Vuili I*	4 •» tbrtuJf'M
Т»	ireht *u emijris Я'» !• Ongrfc
> cluro- 1» СЛ1««1	eou»«l»«r	viJle <uu«
.1. .Л0 ebix l« AllMUKWte •* >•'« q”*»»	#,UP»’	»
ini Coogiv* convoquo f«M tn юёяп» vcilu <!e Ifiir »иЬ>пош1н.
him tv hnu wuKUtwf»* Lhx
nil.
VALLIANCE EN RI7SSLE.
I. Lit Paocta Мггснлют.
Udbtion dn ГЛШлпп- <-i lluvdu non* » есл wkliu io
Vl«mx •» polilbnte <-«шци »»M9 le шил d*” tdfoirn NAlrlniLiflr ’ qui
•o drutite rjijOiUrt 1Л71. ihiyant In Clituabro do Jiutioo & Saint-
ГйошЬ»игк. Bntr 1л pnmikre foh eu Kumm» Im tifibate d un
utj fa ртНЦм anutut Imhi dovumt tin jury wl мп public.
Timsm Im	:mi tiombrv do pbn de quilrpviugta, hum-
in» • <4 fem-s. unpaHonaiuuL A i|u>>l(|iio* oxwptioue prut i U
)а<ии«оо dva uiMjlaeu JU «vamuI uulu., dost Ivo Cftchotf do la
dr 6uiltt-P<4nnJ*mq£, dw tu refubrv 1870 I juiliot
II?I. itou dltvuLiou ptvit>nt№ quj ютИmu» - la mnrt do deux
tf’i'utro пи at avail frnppu |tluAiuur*auir<M d'^Uinnntioa awn-
lain. Lb -HHtMKiui pour vutiiudru lota г and» in nation aas
inihr-ч di la Sjlb.ria, aux Lr4Vuux-ft»rc6a, A la prison, pour
tjiitn/», <l«nrxi> die, *vp< wt dttux nun; «*t cam <{ui furr-nt ac-
ipiiu.'-» pui le tribunal public, furrat oxilt* par ‘ardro admi-
ul*ijntll"
Lour crim»* olail d'nvoa appArUnu A uno wktMo
nul avail цашп^ Ih no»u do rAmccintion inUMuaUonalo don
*i'ruvfullMiir«i, d'nrm>r<ta aflUiA* par un Amisoairt* du CiimiiA
rtlvulutionaairu iht4<mntkinaJ? muni do mnndaM limbrAa du
рлЧмп Ju «мщи do Г Internationale; loaual leur avail fail uom-
тлгте de* oocrcquanuo et anut oblige nluaourad’Mrtre ©их A
Faid<* dann la pvrpdtrntion d'an uammioiU ; o’elatl cet *uu-
•mai <|ul avail пим la ро1мч> our 1м irurea de la tocieU оелгМе ;
Титульный лист работы К. Маркса и Ф. Эн-
гельса «Альянс социалистической демокра-
тии и Международное товарищество ра-
бочих*.
«Русская учащаяся молодежь, состоя-
щая по большей части из детей крестьян
и других неимущих людей, до такой сте-
пени прониклась социалистическими иде-
ями, что она мечтала уже о немедленном
их осуществлении. С каждым днем это
движение в учебных заведениях все боль-
ше разрасталось и вливало в русское об-
щество массу неимущей, вышедшей из
простого народа, образованной и проник-
нутой социалистическими идеями моло-
дежи. Теоретиком этого движения был
Чернышевский, в настоящее время нахо-
дящийся в Сибири. Вот тогда-то Нечаев,
используя престиж Интернационала и
пыл этой молодежи, попытался убедить
студентов в том, что не время больше за-
ниматься такими пустяками, когда су-
ществует огромное, входящее в Интерна-
ционал тайное общество, разжигающее
пламя всемирной революции и готовое к
непосредственным действиям в России.
Ему удалось обмануть кое-кого из моло-
дежи, и он склонил их на уголовные пре-
ступления, которые дали полиции повод
Глава из работы К. Маркса н Ф. Энгельса,
посвященная процессу Нечаева.
разгромить все это движение учащихся,
столь опасное для официальной России...
Впервые в России политический процесс
слушался перед судом присяжных и при
открытых дверях. За немногими исклю-
чениями все подсудимые, более восьмиде-
сяти человек, мужчины и женщины, при-
надлежали к учащейся молодежи. Они
просидели в казематах Петропавловской
крепости с ноября 1869 по июль 1871 г.
в предварительном заключении, в резуль-
тате которого двое из них умерло, а не-
сколько других сошло с ума. Они вышли
из тюрьмы лишь для того, чтобы выслу-
шать приговор, присуждавший их к ра-
ботам в сибирских рудниках, к каторге
и к тюремному заключению на пятна-
дцать, двенадцать, десять, семь лет и на
два года. А те, кто был гласным судом
оправданы, были затем сосланы «в адми-
нистративном порядке».
К. Маркс и Ф. Энгельс.
•Альянс социалистической демократии
и Международное товарищество рабочих».
284
•Достоевский, приговоренный к смертной
казни, помилованный на самом месте ее
исполнения, подвергнутый мукам каторги и
поселения, сломился, или, вернее, согнулся.
В колоссальной внутренней работе он, сохра-
нив свою ненависть по отношению к духу
буржуазному, раздул в себе также ненависть
к духу революционному. Он постарался сме-
шать их, он постарался увидеть за образом
революционера только надменность оторвав-
шегося от жизни ума, только сладострастье,
стремление путем преступления добиться
успеха,— словом, «безбожье», по его терми-
нологии, отсутствие совести, любви. При
такой операции из революционера действи-
тельно получался бес...»
А. В. Луначарский. *О Достоевском»
«Вот уже три года читаю усидчиво все поли-
тические газеты, т. е. главное большинство...»
Ф. М. Достоевский — А. Н. Майкову.
9 октября 1870 г.
«...важная часть романа взята из современ-
ной и наделавшей шуму истории...»
Н. К. Мижайловский.
•Литературные и журнальные заметки».
«Одним из числа крупнейших происшествий
моего рассказа будет известное в Москве
убийство Нечаевым Иванова. Спешу огово-
риться: ни Нечаева, ни Иванова, ни обстоя-
тельств того убийства я не знал и совсем не
знаю, кроме как из газет. Да если 'б и знал,
то не стал бы копировать. Я только беру со-
вершившийся факт. Моя фантазия может в
высшей степени разниться с бывшей дейст-
вительностью, и мой Петр Верховенский мо-
жет нисколько не походить на Нечаева; но
мне кажется, что в пораженном уме моем
создалось воображением то лицо, тот тип,
который соответствует этому злодейству. Без
сомнения, небесполезно выставить такого че-
ловека; но он один не соблазнил бы меня.
По-моему, эти жалкие уродства не стоят ли-
тературы. К собственному моему удивлению,
это лицо наполовину выходит у меня лицом
комическим. И потому, несмотря на то, что
все это происшествие занимает один из пер-
вых планов романа, оно тем не менее — толь-
ко аксессуар и обстановка действий другого
лица, которое действительно могло бы на-
зваться главным лицом романа.
Это другое лицо (Николай Ставрогин) — тоже
мрачное лицо, тоже злодей. Но мне кажется,
что это лицо трагическое. Я сел за поэму об
этом лице потому, что слишком давно уже
С. Г. Нечаев. Фотография, 1870-е годы.
Здесь печатались материалы судебного процесса
о нечаевцах.
285

Тайное собрание. Худ. С. Шор. 1934 г.
Страница нз записной тетради Ф. М. Достоевско-
го с заметками о Нечаеве.
хочу изобразить его. По моему мнению, это и
русское и типическое лицо...
Конечно, это характер, редко являющийся во
всей типичности, но это характер русский (из-
вестного слоя общества).
Ф. М. Достоевский — М. Н. Каткову.
8 октября 1870 г.
«У Нечаева только несколько мыслей, на кото-
рых он выезжает. Места, времени, националь-
ности, разнообразия он не принимает в расчет.
Кто не согласен с ним, тот у него подкуплен.
Успенский, Милюков даже думают иногда, что
он ничтожен и глуп. Он в споры не охотник
вступать, редко интересуется и более равноду-
шен. У него одно: устроить истребление... Они
все более и более убеждаются, что это деятель,
которому нечего спорить, как они, и некогда.
Что же он делает? Это для них всегда тайна...
Мысль о том, что они все сидели и спорили и
ничего не сделали, а он ни о чем не спорит, а
все делает, их поражает. Мало-помалу они чув-
ствуют, что и они втянулись, как в машину. Он
ловко втянул их в убийство Шатова, так что им
уж нельзя было отказаться.
Придерживаться более типа Петрашевского».
Ф. М. Достоевский. •Записные тетради».
«Враг нигилизма... высокомерный аристо-
крат...»
«Он вне всяких партий».
«Испорченная природа барчука и великий ум
и великие порывы сердца».
«...в человеке этом была видна роль и маска».
Ф. М Достоевский. •Записные тетради*.
«Поразило меня его лицо... казалось бы, писа-
ный красавец, а в то же время как будто и
отвратителен. Говорили, что лицо его напомина-
ет маску...»
Ф. М. Достоевский. •Бесы*.
286
В гостиной
Ставрогиных.
Худ. М. Добужинсхий,
1920-е годы.
Ставрогин.
Худ. М. Добужинекий,
1920-е годы.
287
Степан Трофимович Верховенский
в клубе за картами. Худ. С. Шор. 1934 г.
♦ Т. Н. Грановский. Портрет чистого и идеаль-
ного западника со всеми красотами. Может
быть, живет (в Москве) в губернском городке.
Характерные черты: всежизненная беспред-
метность и нетвердость во взгляде и в чувст-
вах, составлявшая прежде страдание...
Но при чем же Гр<ано -вский в этой истории?
Он для встречи двух поколений все одних и
тех же западников, чистых и нигилистов, а
Шатов — новый человек. (Угрюм, прост, си-
лен, а в последнее время порывист.)»
Ф. М. Достоевский. ‘Записные тетради».
«Грановский был самый чистейший из тогдаш-
них людей; это было нечто безупречное и пре-
красное. Это был один из честнейших наших
Степанов Трофимовичей (тип идеалиста сороко-
вых годов, выведенный мною в романе «Бесы»
и который наши критики находили правиль-
ным. Ведь я люблю Степана Трофимовича и
глубоко уважаю его)».
Ф. М. Достоевский. ‘Дневник писателя». 1876 г.
«...по выражению народного поэта:
Воплощенной укоризною
Ты стоял перед отчизною,
Либерал-идеалист.
Но то лицо, о котором выразился народный
поэт, может быть, и имело право всю жизнь
позировать в этом смысле, если бы того захо-
тело, хотя это и скучно. Наш же Степан Тро-
фимович, по правде, был только подражате-
лем сравнительно с подобными лицами, да и
стоять уставал и частенько полеживал на бо-
ку. Но хотя и на боку, а воплощенность уко-
ризны сохранялась и в лежачем положении...
Посмотрели бы вы на него у нас в клубе, ког-
да он садился за карты. Весь вид его говорил:
«Карты! Я сажусь с Вами в ералаш. Разве это
совместно? Кто же отвечает за это? Кто разбил
мою деятельность и обратил ее в ералаш? Э,
погибай, Россия! — он осанисто козырял с
червей».	<р у Достоевский. *Бесы»
288
Кириллов перед самоубийством.
Худ. М. Дурнов. 80-е годы XIX в.
«В Кириллове — народная идея — сейчас же жертвовать
собою и всем для правды... Жертвовать собою и всем для
правды — вот национальная черта поколения. Благослови
его бог и пошли ему понимание правды. Ибо весь вопрос
в том и состоит, что считать за правду. Для того и напи-
сан роман».	.	_
г	Ф. ЛЛ. Достоевский. •Записные тетради*.
«Шатов был прежде студентом и был исключен после од-
ной студентской истории из университета; в детстве же
был учеником Степана Трофимовича, а родился крепост-
ным Варвары Петровны...
За границей Шатов радикально изменил некоторые из
прежних социалистических своих убеждений и перескочил
в противоположную крайность. Это было одно из тех идеаль-
ных русских существ, которых вдруг поразит какая-нибудь
сильная идея и тут же разом точно придавит их собою,
иногда даже навеки. Справиться с нею они никогда не в
силах, а уверуют страстно, и вот вся жизнь их проходит
потом как бы в последних корчах под свалившимся на них
и наполовину уже раздавившим их камнем».
Ф. М. Достоевский. •Бесы».
289
Сцена на соборной паперти. Варвара Петровна Ставроги-
на и Хромоножка. Худ. С. Шор. 1934 в.
«...у самого выхода на паперти, тесно
сбившаяся кучка людей на мгновение
загородила путь. Варвара Петровна при-
остановилась, и вдруг странное, не-
обыкновенное существо, женщина с бу-
мажной розой на голове, протиснувшись
между людей, опустилась перед нею на
колени. Варвара Петровна, которую
трудно было чем-нибудь озадачить, осо-
бенно в публике, поглядела важно и
строго...
— Что вы, милая, о чем вы просите? —
внимательнее всмотрелась Варвара Пе-
тровна в коленопреклоненную пред нею
просительницу. Та глядела на нее ужас-
но оробевшим, застыдившимся, но поч-
ти благоговейным взглядом и вдруг ус-
мехнулась с тем же странным хихика-
ньем*. ф №. Достоевский. «Бесы*.
«Вызывали Кармазинова. Несколько
дам, имея во главе Юлию Михайловну
и предводительшу, столпились у эстра-
ды. В руках Юлии Михайловны явил-
ся роскошный лавровый венок, на белой
бархатной подушке, в другом венке из
живых роз».
Ф. М. Достоевский. •Бесы».
«Во второй части чудесные вещи, стоящие наряду с
лучшими, что Вы писали. Нигилист Кириллов — уди-
вительно глубок и ярок. Рассказ сумасшедшей, сцена
в церкви и даже маленькая сцена с Кармазиновым —
все это самые верхи художества. Но впечатление в
публике до сих пор очень смутное. Она не верит
цели рассказа и теряется во множестве лиц и эпи-
зодов, которых связь ей не ясна».
Н. Н. Страхов — Ф. М Достоевскому.
12 апреля 1871 t.
• О Вашем романе, прочитавши третью часть, я скажу
Вам то же, что и прежде говорил.
Кругом я слышу ожесточенные споры — одни читают
с величайшей жадностью, другие недоумевают*.
Н. Н. Страхов — Ф. М. Достоевскому.
8 июня [1871 /.]
Венок Кармазинову. Худ. С. Шор. 1934 г.
▼
290
Карикатура на Достоевского, автора ►
«Бесов*. Худ. А. Лебедев. 1879 г.
«Он [Достоевский] начинает перепи-
сывать судебную хронику, путая и
перевирая факты, и наивно вообра-
жает, будто он создает художествен-
ное произведение... Читатель видит
только плохое олицетворение одного
старого стенографического отчета и
пришитую к нему белыми нитками
какую-то нелепость, самим автором
изобретенную».
П. Ткачев. •Больные люди».
«В болезненных представлениях
уродцев... помешавшихся на ка-
ких-то неопределенно мистических
пунктах, очевидно, нисколько не от-
ражается миросозерцание той сре-
ды — среды лучшей, образованной
молодежи, из которой они вышли».
П. Ткачев. • Больные люди».
Статья П. Ткачева «Больные люди*. ▼
▼ П. Н. Ткачев. Фотография. 1870-е годы.
СОВРЕМЕННОЕ ОБОЗРВН1Е.
БОЛЬНЫЕ ЛЮДИ.
•	T-vpi Inrwnv*. — •»•'» «ли» Га*. im.
.в» ы*ла рвпааха. П rtraaa (оааал сам ааВхужда-
и. ftaevn. erfau m. вроаш»  «трога oejAir» «авв на-
вали »ma»', — «ат* Г» uparun Mnon arnpia run»
ucanu*. ваг* г. ♦•up* ДогпмаеиВ. Л па». «т» rtura-
ри «аагрпиапы» ааиддп ап вмавИп (дагоидашга
а «аа.. ijaa w». Н» «waaxaij, «то ат» ю «архаоттаыа ;аи
axsorju ат paaauoaiau  «• «туоаыап.--п ер*таа»>п taj*
11* ев* гегвян tan-ta ооагт*. аймака «Хакага липриал-
UU1W1U а* nr* »т4итап> paauaia а «траамп.
.Гшдвп аа аааа. хобрве «ада, аав* а стВга  май
«•«V «гадва а г>«ар» 1 д1аа» иха-раа* вротпам «мр.
«то гаварал a (Ваал а«ара, а I аа еариааао.. п В|И«п».--
аааратап, а трито а т«р*«ет»ма* ыНхви», «то агора а
tan «даап. а вага дрртпх И arm «ров Ш чаааот*
•ata аатрааагаа» акап arta* arm ордааравт» . шдааш**,
lanpwa aataan rajwm уаоропааат» п yajmaiaxx ГХ<1 а>*>
еп. «апр«м врароиа г* ият» рМадшап, ваг* ритва
в» paiuaav*. впорм raanwn •»«*•’ ааахпа», р«аага«гт»о —
•«аагг*». 1Чгтг*«т«, аал спжхог» ваоги а иа«П"П «гт»
*7ДП* арКВпп аа «мар дмааивр 1« «вида в отава вапд-
Гргдп») «ааоамамаальа а оааотиоа imib, то «и*»" XJ-
аап, «та ,«тр*«ва»- a .piouaan' Прага» ari«ив пОмпм-
«« пи*П1», СП. 1XTW*. трИ^надх* гВвотсрап npolaraa
291
Баррикады Парижской коммуны.
«Что вы скажете о французских событиях?
У нас, по обычаю, явилось много ярых при-
верженцев коммуны... Сегодня мне показывали
письмо Сарсе, драматурга, занимавшегося поч-
ти одним искусством. Он говорил, что в настоя-
щую минуту он на 45 году жизни все бросил,
увлечен вполне вопросом парижского восста-
ния, изменил все свои понятия. Как думаете?
Не начинается ли новая эра? Не заря ли бу-
дущего ДНЯ?» н н Страхов _ ф м Достоевскому.
4 мая 1871 г.
«...взгляните на Париж, на коммуну. Неужели
и Вы один из тех, которые говорят, что опять
не удалось за недостатком людей, обстоя-
тельств и проч.? Во весь XIX век это движение
или мечтает о рае на земле (начиная с фалан-
стеры), или, чуть до дела (48 год, 49 — те-
перь),— выказывает унизительное бессилие ска-
зать хоть что-нибудь положительное... Они ру-
бят головы — почему? — Единственно потому,
что это всего легче... Пожар Парижа есть чудо-
вищность... Неужели, наконец, мало теперь
фактов для доказательства, что не так созда-
ется общество, не те пути ведут к счастью...»
Ф. М. Достоевский — Н. Н. Страхову.
18 мая 1871 г.
«Петербургская полиция вскрывает и читает
все мои письма, а так как женевский священ-
ник, по всем данным (заметьте, не по догад-
кам, а по фактам), служит в тайной полиции,
то и в здешнем почтамте (женевском), с кото-
рым он имеет тайные сношения, как я знаю
заведомо, некоторые из писем, мною получа-
емых, задерживались. Наконец, я получил ано-
нимное письмо о том, что меня подозревают
(черт знает в чем), велено вскрывать мои пись-
ма и ждать меня на границе, когда я буду
въезжать, чтобы строжайше и нечаянно обыс-
каТЬ*’	Ф. М. Достоевский — А. Н. Майкову.
19 июля 1868 г.
«За два дня до отъезда Федор Михайлович
призвал меня к себе, вручил несколько тол-
стых пачек исписанной бумаги большого фор-
мата и попросил их сжечь. Хоть мы и раньше
с ним об этом говорили, но мне так стало жаль
рукописей, что я начала умолять мужа позво-
лить мне взять их с собой. Но Федор Михайло-
вич напомнил мне, что на русской границе его,
несомненно, будут обыскивать и бумаги от него
отберут, а затем они пропадут, как пропали все
его бумаги при аресте в 1849 году... Мы расто-
пили камин и сожгли бумаги. Таким образом
292
А. Г. Достоевская.
Фотография. 1871 г.
погибли рукописи романов «Идиот» и «Вечный
муж». Особенно жаль мне было лишиться той
части романа «Бесы», которая представляла со-
бою оригинальный вариант этого тенденциоз-
ного произведения. Мне удалось отстоять толь-
ко записные книжки к названым этим рома-
нам...»
А. Г. Достоевская. лНоспоминанияг
«Если здесь есть такое солнце и небо и такие
действительно уж чудеса искусства, неслыхан-
ного и невообразимого, буквально говоря, как
здесь во Флоренции, то в Сибири, когда я вышел
из каторги, были другие преимущества, которых
здесь нет, а главное — русские и родина, без
чего я жить не могу».
Ф. М. Достоевский — С. Л. Ивановой
25 января 1869 г.
«Я уже три года, без малого, женат и очень
счастлив, потому что лучшей жены, как моя,
и не может быть для меня. Я нашел и искрен-
нюю, самую преданную любовь, которая и до
сих пор продолжается».
Ф. М. Достоевский — А. М. Достоевскому.
16 декабря 1869 г.
«Мне непременно надобно воротиться в Россию;
здесь же я потеряю возможность даже писать,
не имея под руками всегдашнего и необходимо-
го материала для письма,— то есть русской
действительности (дающей мысли) и русских
ЛЮДе ».	ф достогвский —с А. Ивановой
25 января 1869 г.
«...писать ...здесь я не могу; для этого мне нуж-
но быть в России непременно, видеть, слышать
и в русской жизни участвовать непосредствен
но... Все это делает мне все дальше и дальше
жизнь за границей несносною... Без России по-
следние силенки и талантишко потеряю».
Ф. М. Достоевский — С. А. Ивановой.
8 марта 1869 г.
«Поскорее бы только в Россию! Конец с про-
клятой заграницей и с фантазиями! О, с какою
ненавистью буду вспоминать об этом времени».
Ф. М. Достоевский — А. Г. Достоевской.
29 апреля 1871 г.
293

ПЕТЕРБУРГ
СТАРАЯ РУССА

издание грладшипл»

«ПОДРОСТОК »
1873 1877
Ф. М. Достоевский. Худ В. Перов. 1872 г.
296
«8 июля 1871 года, в ясный, жаркий день, вернулись мы в
Петербург после четырехлетнего пребывания за границей».
А. Г. Достоевская, •Воспоминания»
«Прежде чем начать работу, Перов навещал нас каждый
день в течение недели; заставал Федора Михайловича в са-
мых различных настроениях, беседовал, вызывал на споры
и сумел подметить самое характерное выражение в лице
мужа, именно то, которое Федор Михайлович имел, когда
был погружен в свои художественные мысли. Можно бы ска-
зать, что Перов уловил на портрете «минуту творчества»
Достоевского».
А. Г. Достоевская. •Воспоминания».
«Портрет этот не только лучший портрет Перова, но и один
из лучших портретов русской школы вообще. В нем все
сильные стороны художника налицо: характер, сила выраже-
ния, огромный рельеф и, что особенно редко и даже, можно
сказать, единственный раз встретилось у Перова,— это ко
лорит... Смотря на него, положительно не знаешь, чему боль-
ше удивляться, но главным достоинством остается, разуме-
ется, выражение характера знаменитого писателя и человека».
И Н. Крамской. »О портрете Ф. М. Достоевского»
297
Вид Старой Руссы.
фотография. 1890-е годы.
Дом Достоевского
в Старой Руссе.
Фотография. 1881 г.
«Первое наше путешествие в Старую Руссу ярко запечатле-
лось в моей памяти как одно из отрадных воспоминаний на-
шей семейной жизни. Хоть зима 1871 —1872 года и прошла
для нас благополучно и интересно, но мы... начали мечтать
о том, как бы уехать раннею весною и куда-нибудь подальше,
в глушь, где можно было бы работать, да и пожить вместе,
не на народе, как в Петербурге... И вот наша мечта осущест-
вилась*.
Л. Г. Достоевская. •Воспоминания».
«В Старой Руссе и климат лучше, и для детей лучше, и вдвое
дешевле. Мне же надо работать, нужна, стало быть, большая,
отделенная от детей комната...»
Ф. М. Достоевский — П. А. Исаеву.
10 сентября 1874 г.
298
Торговые ряды в Старой Руссе.
Фотография. 1900 е годы.
«...за пять лет житья мы очень полюбили Ста-
рую Руссу... Но кроме самого города мы полю-
били и дачу Гриббе... Дача... стояла... на окра-
ине города близ Коломца, на берегу реки Пе-
рерытицы, обсаженной громадными вязами,
посадки еще аракчеевских времен... Федор Ми-
хайлович считал нашу старорусскую дачу ме-
стом своего физического и нравственного...
отдохновения».
А. Г. Достоевская. • Воспоминания*.
«Наша повседневная жизнь в Старой Руссе бы-
ла вся распределена по часам, и это строго со-
блюдалось. Работая по ночам, муж вставал не
ранее 11 часов... После полудня Федор Михайло-
вич звал меня в кабинет, чтобы продиктовать
то, что он успел написать в течение ночи...
Окончив диктовку и позавтракав... Федор Ми-
хайлович читал... или писал письма и во вся-
кую погоду в половине четвертого выходил на
прогулку по тихим пустынным улицам Руссы...
В пять часов садились обедать... В семь часов
мы с Федором Михайловичем отправлялись
вдвоем на вечернюю прогулку и неизменно за-
ходили на обратном пути в почтовое отделение,
где к тому времени успевали разобрать петер-
бургскую почту... К десяти часам во всем доме
наступала тишина... Федор Михайлович уходил
в свой кабинет читать газеты... Когда било
11 часов... я уходила к себе, все в доме спали,
и только мой муж бодрствовал за работой до
трех-четырех часов ночи».
А. Г. Достоевская. *Воспоминания*.
299
ВАЖНОЕ ОЕЪЯВЛЕН1Е.
I.	Съ I го января 1875 года главное участи- вь журнал!. ГРЛЖДЛНПНЪ какь инн. peuKiiiu
н постоянный сотрудника будгть прилипать Нсдорь Мимйловпчъ ДОСТОЕВСК1Й. авторь ЗА*
ПИСОКЬ ИЗЪ МЕНТВЛГО ДОМА и романа ПРЕСТУП.1ЕШЕ II НАКАЗАНИЕ
«. Игами- ЛОО	1ЫОМИ» паичишвиж» laeisMii «им. ВО «иви^ич м IB7S гм» ж>..»«»т» «пшмим, ш .мам «ммыжлым* мм-
и ИН .»«*. бривюрмавя»*. МЛ ЛП.ИН МИГ, ГМЖ1ШМ1ГЬ •» 37 мгмп.
Л. Дл mnaf Л..,т» BMMUT» шжиип Л»	иИпк и мши
д •:» м з«г.	мм.мй эткмп «етгНууггааг» Ьнлиг. г«дт».
X С* >'« ммшра ММ«К» ««*».* «»>»/» Г) <<»»• 1рпыал!4»«гтв и TejHMUH.
« с» V 31.0	ина ** мгат> -..<«<• Kf&iam.
. и fr, IB7S гам мметг» iww»«i» Л* амЛн.»* мео )*>••»• 01М» »*Ъ IUUUMIX Вогаар««1<Ъ.
g_"	______ ааааам» »*'. • » IB73 «“У	-ЧР««» Гр*Ж1аиаП. <*«««• .»««««.. «игп амт» ..Р»« 0^0*7»,.,» г,4иа» шагом «|о.
*|Г.”7~м”г»аж1а«аа» .омом* ма»»ам»а Лу<?«» аоы» «!»»» аолм«т* .• «.ачом... арогм» аромжаоа о*а..
Priania epaean, aaertnan aainara.o да»ы aaaiaie aoiaanMu ar JanajitM eoj»o«M<x TM н<м}чат>. nrpaaie Uja.pi.
Объявление в «Гражданине* об участии Достоевского в редакции
журнала.
«Закончив роман «Весыа, Федор Михайлович был некоторое
время в большой нерешительности, чем ему теперь заняться...
Федор Михайлович сильно колебался, и я не знаю, на каком
решении он бы остановился, если бы в это время князь
Вл. П. Мещерский не предложил ему принять на себя обязан-
ности редактора еженедельного журнала «Гражданина... Око-
ло редакции нового журнала объединилась группа лиц одина-
ковых мыслей и убеждений. Некоторые из них: К. П. Победо-
носцев, А. Н. Майков, Т. И. Филиппов, Н. Н. Страхов, А. По-
рецкий, Евг. Белов — были симпатичны Федору Михайлови-
чу, и работать с ними представлялось ему привлекательными.
А. Г. Достоевская. •Воспоминаниям.
Отношение III Отделения в
Главное управление по делам
печати.
Объявление в журнале «Граж-
данин».
Объявление о подписке на
журнал «Гражданин».
▼
ГРАЖДАНИНЪ
tauns меня । arniw
ОТКРЫТА ПОДПИСКА
ж>пиъ ,.ГПЖ,ВН1НЬ
ил 1873 ГПД1.
Съ i-гв ммц 1873 гида
редаггарт жураыа „ГРЛЖ-
Д4ИНЪ (удеп Ф. М. Да
гтоевсаИ.
ФИН
Редакц!я переводятся ка Невой! прое-
пекл. К 77, кв. А! 8.
300
«Кроме ужасно тяжких мыслей и уныния, напавшего на меня
почти до болезни, при одном соображении, что я по крайней
мере еще на полгода закабалил себя в эту каторжную работу
в «Гражданине»,— я, кроме того, еще серьезно опасаюсь за-
ЛвТЬ*'	Ф. М. Достоевский — А. Г. Достоевской.
23 июля 1873 г.
«Дел у меня бездна — бездна! Этот раз целый № прокоррек-
тировать по-редакторски, т. е. переправляя. Это ужасная ра-
б°тв*-	ф. д/ Достоевский — А. Г. Достоевской-
28 июля 1873 т-
«Многоуважаемый князь, на Вашу обделку ответа «СПБ ведо-
мостям» — я вполне согласен... Но 7 строк о надзоре, или, как
Вы выражаетесь, о труде надзора правительства, я выкинул
радикально. У меня есть репутация литератора и сверх того —
дети. Губить себя я не намерен. (Кроме того, Ваша мысль
глубоко противна моим убеждениям и волнует сердце.)»
Ф. М. Достоевский — В. П. Мещерскому.
Начало ноября 1873 г
«...редактор газеты «Гражданин» отставной подпоручик Фе-
дор Михайлович Достоевский, находящийся на свободе», об-
виняется «в том, что 1873 г. января 29-го в № 5 газеты «Граж-
данин» поместил статью под заглавием «Киргизские депу-
таты в С.-Петербурге», в которой напечатаны слова, обращен-
ные государем императором к депутатам, и начало речи одно-
го из них, без разрешения министра императорского двора,
что составляет преступление, предусмотренное 1024 ст. «Уло-
жения о наказаниях».
Копия обвинительного акта.
«Вчера приехал Победоносцев, был в редакции, ждал меня,
но я не был, и просил запиской заехать к себе в 9-м часу.
Я был у него вчера и сидел до 12. Все говорил, много сооб-
щил и ужасно просил опять сегодня приехать. Если же я
буду болен, то дать ему знать и он сам ко мне приедет сидеть.
Укутал меня пледом и, так как кроме служанки в пустой
квартире не было никого, то, несмотря на выбежавшую в пе-
реднюю служанку, провожал меня по трем темным лестницам
вниз, со свечой в руках, до самого подъезда».
Ф. М. Достоевский — А. Г. Достоевской-
26 июля 1873 г-
◄ Карикатура на К. П. Победоносцева.
Из альбома •Портретная
галерея г родоначальников...», 1907 г.
301
Вс. С. Соловьев. Фотография. 1880-е годы
и д i о т ъ.
Титульный лист романа «Идиот* с дар-
ственной надписью Вс. С. Соловьеву.
302
«В самом конце 1872 года я прочел в газетах объявле-
ние об издании журнала «Гражданин* под редакцией
Достоевского... Я был ужасно молод и не стал заду-
мываться: сейчас же отправился в редакцию «Граж
данина* узнать адрес нового редактора. Мне дали
этот адрес. Я вернулся к себе, заперся и всю ночь
напролет писал Достоевскому...
Наступил новый, 1873 год. Первого января ... я уви-
дел среди дожидавшихся меня писем визитную кар-
точку, оборотная сторона которой была вся исписана.
Взглянул: «Федор Михайлович Достоевский».
Вс. С. Соловьев. •Воспоминания о Ф. №. Достоевском*.
«Как часто обращался я к Вам за решением трудных
вопросов, и Вы всегда отвечали мне; бывали случаи,
когда я додумывался до некоторых мыслей, не имея,
однако, силы выразить их словами, и потом находил
эти мысли в творениях Ваших, выраженными Вашим
могучим словом...
Если для Вас могут что-нибудь значить восторг мой
и любовь моя, то позвольте мне прийти к Вам».
Вс. С. Соловьев — Ф. №. Достоевскому. 28 декабря 1872 г.
«Прием, сделанный мне Достоевским, и этот вечер,
проведенный в откровенной с ним беседе, конечно,
способствовали нашему скорому сближению. Я спе-
шил к нему в каждую свободную минуту, и если мы
не виделись с ним в продолжение недели, то он уж и пе-
нял мне».
Вс. С. Соловьев. •Воспоминания о Ф. №. Достоевском*.
«Передо мною был человек небольшого роста, худо-
щавый, но довольно широкоплечий, казавшийся го-
раздо моложе своих 52 лет, с негустой русой бородою,
высоким лбом, у которого поредели, но не поседели
мягкие, тонкие волосы, с маленькими, светлыми ка-
рими глазами, с некрасивым и на первый взгляд
простым лицом. Но ... это лицо сразу и навсегда за-
печатлевалось в памяти, оно носило на себе отпеча-
ток исключительной духовной жизни».
вс. С. Соловьев. •Воспоминания о Ф. №. Достоевском».
«Вы чрезвычайно напоминаете мне одного человека...
некоего Шидловского, имевшего на меня в моей
юности громадное влияние. Вы до того похожи на него
и лицом и характером, что подчас мне кажется, что
душа его переселилась в Вас».
Ф. №. Достоевский об Вс. С. Соловьеве.
(А. Г. Достоевская. •Воспоминания/.
«Федор Михайлович за время своего редакторства вы-
нес много нравственных страданий, так как лица, не
сочувствовавшие направлению «Гражданина» или не
любившие самого князя Мещерского, переносили свое
недружелюбие, а иногда и ненависть, на Достоевского.
У него появилась в литературе масса врагов именно
как против редактора такого консервативного органа,
как «Гражданин».
А. Г. Достоевская. •Воспоминания*.
ОТЪ РЕДАНЦ1И
Оь настоящего нумера 0. М. Достоеэсий,
по раастроеиному здоровью, прввуждвгь, не
оставляя по воомохвости своего постояи-
наго участья иъ . Граждан! trt*, сложить сь
себя обязанности Редактора журнала, юто-
рыя и прмняияетъ на себя (временно) одянъ
иэт. постоянныхъ участниковъ и сотрудни-
вовъ Редакщи В. О. Пуцыковвчь. Гамо собою
разув Ьетея, что напрааленю журнала ни вгь
чет. не извинится.
Пра атовъ * ралсилаетгл tckai гидокшгь вво-
городвшл водавгчвшгь свавоп еь иавгнпга»
Екатеражы П. Upaaia »т« бухт риосмаа в ткжь.
которые ходпигуты нв ««о послк рамзижа «а.
Пра млхдеидгь в» аарвы* рмч, о aepuiai
ирееоаъ вгь горохе «ап (п С.-Петербург*) и иь
городаые, а амбороть, гоамше оодпаечжжя, — ее-
обрамо п прыиогь. соблвмвщаасл аа етеп
ечт во acixa вашахъ аоршшчаежахъ гиийиь в
ввваб4Х1Д*ви|«асл до сагь аорт, дашь п .Гражла
«иг»’. вригэаашхгеа прелагать (ди уальты теч-
Объявленне в «Гражданине* об уходе Достоевского с поста
редактора.
«В апреле 1875 г. пришлось хлопотать о заграничном
паспорте [для поездки на лечение в Эмс]... Чтобы узнать,
какое прошение муж должен послать в Новгород... я
пошла к старорусскому исправнику... Порывшись в ящике
своего письменного стола, он подал мне довольно объемис-
тую тетрадь в обложке синего цвета. Я развернула ее и,
к моему крайнему удивлению, нашла, что она содержит
в себе «Дело об отставном подпоручике Федоре Михай-
ловиче Достоевском, находящемся под секретным над-
зором и проживающем временно в Старой Руссе».
А. Г. Достоевская. • Воспоминания».
«Благодаря болтливости исправника обнаружилось об-
стоятельство, чрезвычайно нам досаждавшее... отчего
письма, отправленные мною из Старой Руссы в Эмс,
никогда не отсылались Федору Михайловичу в тот день,
когда были доставлены мною на почту... Теперь вы-
яснилось, что письма наши перлюстрировались, и от-
правка их зависела от усмотрения исправника...»
А. Г. Достоевская. »Воспомикания».
Обложка «Дела об отставном подпо-
ручике Достоевском...*
Уведомление петербургского градоначальника
о снятии полицейского надзора за Достоевским.
303
Н. А. Некрасов.
Фотография, 1870-е годы.
♦ Я остаюсь иа всю зиму (для усиленной работы)
в Старой Руссе, но однако же три-четыре раза
в зиму буду наезжать в Петербург».
Ф. М. Достоевский — В. Ф. Пуиыкови^у.
11 августа 1874 г.
«...роятся в голове и слагаются в сердце образы
повестей и романов. Задумываю их, записываю,
каждый день прибавляю новые черты к запи-
санному плану и тут же вижу, что все время
мое занято журналом, что писать я уже не
могу больше,— и прихожу в раскаяние и от-
чаяние».
Ф. М. Достоевский — М. П. Погодину.
26 февраля 1873 г.
♦...в апреле приезжал к нам Н. А. Некрасов
просить Федора Михайловича поместить его
будущий роман в «Отечественных записках» на
1875 год. Муж мой был очень рад возобновле-
нию дружеских отношений с Некрасовым, та
лант которого высоко ставил».
А. Г. Достоевская. •Воспоминания».
«Я очень рад, что вы откликнулись, глубоко-
уважаемый мною Федор Михайлович... Очень
рад, что мы сможем смело рассчитывать на
Ваш роман с 1 № «Отечественных записок»
1875 включительно».
Н. А. Некрасов — Ф. М. Достоевскому.
12 октября 1874 г-
«Многоуважаемый Николай Алексеевич!
Получать «Отечественные записки» для меня,
в настоящую минуту, не только соблазнитель-
но, но и почти необходимо. За этот год я читал
304
Титульный лист
записок*,
«Отечественных
где печатался
«Подросток*,
ОТЕЧЕСТВЕННЫЙ
ЗАПИСКИ
ЮТИААЬ
ЛИТЕРАТУРНЫЙ. ПОЛИТИЧЕСКИ И УЧЕНЫЙ
таиь ecxviii.
C.IHKI ПЕТЕРЫ Pl "Ь
«4 ft А	' |Ди**4чв«
167S
только первые четыре №. Далее в мае хотел
было подписаться, но отложил до оседлого вре-
мени. Теперь я здесь сижу прочно, не выеду
всю зиму, а потому и весьма благодарен Вам
за предложение получить журнал теперь же».
Ф. М. Достоевский — Н. А. Некрасову.
20 октября 1874 г.
«...Отечественные записки» были журналом
противоположного лагеря и еще так недавно,
во время редактирования мужем журналов
«Времени» и «Эпохи», вели с ним ожесточен-
ную борьбу... могли потребовать от мужа из-
менений в романе в духе их направления. Но
Федор Михайлович ни в коем случае не мог
поступиться своими коренными убеждениями».
А. Г. Достоевская. 'Воспоминания*.
«...я не уступлю в направлении ни строчки!»
Ф. М. Достоевский — А. Г. Достоевской.
20 декабря 1874 г-
«Некрасов принял меня чрезвычайно дружески
и радушно. Романом он ужасно доволен, хотя
2-й части еще и не читал, но передает отзыв
Салтыкова, который читал, и тот очень хва-
лит».
-	Ф. М. Достоевский — А. Г. Достоевской,
в февраля 1875 е.
«...мною в «Отечественных записках» дорожат
чрезмерно... Некрасов хочет начать совсем дру
жеские отношения...»
Ф. М. Достоевский — А. Г. Достоевской.
9 февраля 1875 г.
305
подгостокъ.
•V» '-ф •' I
•l%< гь (Il ГВЦ
Первая страница романа Достоевского «Подро-
сток» («Отечественные записки», 1875, № 1).
• Вчера, только что написал и запечатал к тебе
письмо, отворилась дверь и вошел Некрасов. Он
пришел, «чтоб выразить свой восторг по прочте-
нии конца первой части»... «Всю ночь сидел,
читал, до того завлекся, а в мои лета и с моим
здоровьем не позволил бы этого себе». «И ка-
кая, батюшка, у вас свежесть. (Ему более всего
понравилась последняя ^цена с Лизой.) Такой
свежести, в наши лета, уже не бывает и нет ни
у одного писателя...» Ему нравятся тоже пер-
вые две главы...»
Ф. М. Достоевский — А. Г Достоевской.
9 февраля 1875 г.
«...Майков, когда стал расспрашивать о Некра
сове и когда я рассказал комплименты мне Не-
красова, сделал грустный вид, а Страхов — так
совсем холодный».
Ф. М Достоевский — А. Г. Достоевской.
12 февраля 1875 г-
«Это [Долгушин] человек способный, развитой
и образованный, пропитанный новыми идеями
демократически-социального оттенка. Современ-
ный порядок его не удовлетворял. Он строил
свой идеал, близкий в общих чертах идеалу
Чернышевского или Флеровского».
Из показаний долгушинца Льва Топоркова.
«Две недели назад, в бытность мою проездом в
Петербурге... вы так обязательно обещали мне
собрать по газетам процесс Долгушина и К"...
Номера эти мне капитально нужны для того
литературного дела, которым я теперь за/еят...»
Ф. М. Достоевский — В. Ф. Пуцыковичу.
11 августа 1874 г.
«Всякому журналу приходится печатать вещи
или только ради их богатого фактического ма-
териала, или только ради таланта автора. По-
следнее обстоятельство обусловливает чаще все-
го, разумеется, беллетристический отдел журна-
ла. Но и тут материал и точка зрения автора
все-таки не могут упускаться из виду. Напри-
мер, с этой же книжки «Отечественных за-
писок» начинается печатание романа г. Дос-
тоевского «Подросток». В нем читатель найдет...
сцену у Дергачева, где молодые люди ведут
какой-то странный политический разговор.
В сцене есть некоторые подробности, весьма на-
поминающие недавнее дело...»
Н. К. Михайловский.
Сообщение в газетах о процессе долгушин- ►
цев (Санкт-Петербургские ведомости», 1874,
Лй 189; «Московские ведомости», 1874, № 180).
306
СУДЕБНАЯ ХРОНИКА
держашл. Прнзнастс-ли себя пъ этом* виповним*?» ли?» —
—Подсудимый.	-
ко въ с
CKOMJ
«Чгб
Поде
си тел
•Мож
бул*.
-От
рас пр
собой
—Во!
•Пик
для ш
да д*
Hoj
тот*
судил
мый 1
томе
ми меня не било. Я бивал* часто иослЪ 15-го ав-
густа*».— Вопр. «Вами передал* типограф!» Дол-
гушннъ»? — От». -Передал*, и я признаю себя ви-
Д*ло о дворянах*; Долгу шин*, Дмоховском*, новнымъ, что у меня били типография прпнад-
Папми*, Чихов*, Плотников*, Гамов*, С ид о- ложности, котория я перевез* мъ Москву, на квар-
ртщком*, крестьянин* Васильев*, сын* свя тиру, в* дом* Степанова.»—Вопр. «А употребллли-
щекнмка Авессаломов*, роволъеком* гражда- JU нхъ и* д±ло?» — Отв. «1Нт* не употреблял*, ио
мин* Циммерман*, дочори купца Ободовокой желал* сдЬлать употреблен!е.» Сенатор* Евреи
и м*щанк* Сахаровой , обвиняемых* в* нов*. «Какое uu хот*ля сдЬлать употреблев!с?»—
поставлены, печатаны и распространены От». «Я хот*дъ печатать статьи против* частной
лрохламацЫ преотупнаго содержав!».	поземельной собственности».
(Продолжена).	Введен* подсудимый Папин*. Предо*д. -ВсдЪд-
По прочтенш обвинительней акта, вс1. подсуди-етв!е показашй ваших* товарищей и ходатай-
мие были удалены из* залы, за исключен!смъ Дол- ства сторон*, я предлагаю вам*: не желаете-
гушина. Подсудимые спрашивались каждый от- ли дать показания относительно вашего участья
д*лыю; поел* допроса одного, он* уводился из* и* печатан!и прокламации, так* как* есть пока-
зали засЖдаюя, и зат*м* вводился сл*дуюиий под- aanie Долгушина и Плотникова, что они уча-
еудимий, так* что во в|юмя допроса одного про- ствовали. Вы бивали въ Сареев*? — Подсуд.
ч!е подсудимые въ зал* не находились.	-Бивал*-.—ПредсЬд. «Происходило там* печата-
Предс*дател*. «Подсудимый Долгушин*. Bu uie.u— Подоуд. «11*тъ.» — Предс*д. «Когда печа-
вислушали обвинительный акгь, и знаете, что об- тайге перенесено било в* Москву, т. е. когда Дмо-
впнлетссь и* том*, что составили, напечатали и xoRCKifi иpio6p*jь типограф!» от* Долгушина п
распространили прокламаши противозаконного < о- перевез* ее въ дом* Степанова, ни там* бина-
Подсуд. -Пкгъ, мн* ничего не било нз-
кНИЖКЦг>	.
ляются.- В. Вы книжку всю читали’
Всю. — В. Почему Же вывели зяключех!е
что она должка быть иэ* Польши? — О. Во
время польская мяте*» л возил* Поляков*,
и дорогой они давали мн* та!ая нравоучения
что д*ло производится неправильно, что не
так* поступают*——В. Одним* словом*, з*
книЖк* высказывались так!н Же мысли ка-
кгя вы о дышали от* Поляков*’—О. Я видЖл*
<т» ними сходство. —О. Чтб Же говорилось в*
книЖк*?— О. Теперь не могу припомнить.
Поде. Долгушин*. Но вы ижродтно по-
мните хотя что-нибудь.—Свид. Чтб Же я мо-
гу помнить’ Там* первое, в* ааглавш стоить;
„К* русскому народу*, в* слог* есть слово
из* Евахгед!». Я слыхал* то Же от* лиц*
которых* яозал*; охи рмвговзривяли х*ко-
торыя слова.
Первоприсутствующий. Он* ска-
зал* что черев* год* оодерЖахгя хе моЖетъ
припомнить.
Долгушин*. Я интересуюсь чтим* во-
просом* потому что я автор* этой книЖки и
для меня ъхтересно...
Пе рвоприоутствующгй. СодерЖэ-
xie книжки вам* изв*отно.
w<ivHA0HUiu А'^ВО-
1 — О.
СУДЕБНАЯ ХРОНИКА.
Зас*дан>е особаго присгтств!я Правительстэую-
щаго Сената 10г<« 1клл -ь» д*лу о Дмгушииш
и лр,	ль составлении, напечата-
ши и распространен' и прокламау:й преступна-
м С<н>#/»угаи<'л •.
Введем* саид*тель отставной рядовой Фе-
доров*.
Свид*тель этот* говорил* так* тихо и
невнятно что записать его показание во всей
полнот* не было возможности. Сущность его
ваключаетса в* сл*дующем*г Свид*тель
вм*ст* сътоварищем* своим*, крестьянином*
Щербаковым*, шел* из* Москвы ха родину.
Дорогой их* догнал* какой-то челов*к* и
присоединился к* хим*. Когда охи с*ли от-
дохнуть, незнакомец* вынул* из* кармана
бумагу и стал* гм<»тр*ть по ней деревни и
села. Зат*м* они отправились дал*е; в* од-
ном* оел*. по приглашен!» спутника, захо-
дили лить чай, поел* чего свидетель и Щер-
баков* пошли дальше, а незнакомец* остал-
ся Переночевав* в* дере их* Шеяковк* они
продолжали свой путь и, отойдя версты че-
тыре, догнали того Же самаго незнакомца.
Они удивились как* он*, оставшись позади,
20*
307
Лист из записной тетради Достоевского с заметка
мн ж роману «Подросток».
«Я давно уже поставил себе идеалом написать
роман о русских теперешних детях, ну и, ко-
нечно, о теперешних их отцах, в теперешнем
взаимном их соотношении. Поэма готова и соз-
далась прежде всего, как и всегда должно
быть у романиста. Я возьму отцов и детей по
возможности из всех слоев общества и просле-
жу за детьми с их самого первого детства...
А пока я написал лишь «Подростка» — эту пер-
вую пробу моей мысли. Но тут дитя уже вы-
шло из детства и появилось лишь неготовым че-
ловеком, робко и дерзко желающим поскорее
ступить свой первый шаг в жизни».
Ф. М. Достоевский.
•Дневник писателя*. 1876.
• Полное заглавие романа — Подросток. Испо-
ведь великого грешника, писанная для себя».
Лицо: тип, мечтатель.
Герой не он, а мальчик. Роман о детях, единст-
венно о детях, и о герое ребенке».
Ф. М. Достоевский. •Записные тетради».
308
«Не озаглавить ли: «Вступление на поприще»...
Еще название: «Беспорядок». Еще название:
«Подробная история» или «Одна подробная ис-
тория» .
Ф. М. Достоевский. «Залиемыг тетради».
«Город, в особенности город Петербург, окру-
жил его шквалом капитализма... Всякий меща-
нин, особенно интеллигент, в ту эпоху оказался
перед лицом ожесточенной конкуренции и борь-
бы за карьеру, за успех. Соблазняли возмож-
ности власти и богатства, манила роскошь
главных улиц и образ жизни богачей».
А. В. Луначарский.
•Достоевский как мыслители и художник».
«Мне, конечно, слишком мало еще известна
биржа, акции, банкирское дело, и все прочее...
но все эти биржи и банкирства я узнаю, я изу-
чу в свое время... Еще недавно была, при -мне
уже, в Петербурге одна подписка на железно-
дорожные акции... некоторое время акции шли
в гору; и вот вдруг не успевший подписаться
или жадный, видя акции у меня на руках,
предложил бы их продать ему за столько-то
процентов премии...»
Ф. М. Достоевский. •Подросток»
«Моя идея это — стать Ротшильдом... мне не
деньги нужны, даже и не могущество; мне
нужно лишь то, что приобретается могущест-
вом и чего никак нельзя приобрести без могу-
щества: это уединенное и спокойное сознание
СИЛЫ».	ф jy Достоевский. •Подросток».
«Я еще в детстве выучил наизусть монолог
«Скупого рыцаря» у Пушкина: выше этого, по
идее, Пушкин ничего не производил! Тех же
мыслей я и теперь.
«Но ваш идеал слишком низок,— скажут с
презрением,— деньги, богатство! То ли дело об-
щественная польза, гуманные подвиги?». Но по-
чем кто знает, как бы я употребил мое богатст-
во...
В мечтах моих я еще не раз схватывал тот мо-
мент в будущем, когда сознание мое будет
слишком удовлетворено, а могущества пока-
жется слишком мало. Тоже,— не от скуки и не
от бесцельной тоски, а оттого, что безбрежно
пожелаю большего,— я отдам все мои миллио-
ны людям; пусть общество распределит там
все мое богатство, а я — я вновь смешаюсь с
ничтожеством!.. Одно сознание о том, что в
руках моих были миллионы и я бросил их в
грязь, как вран, кормило бы меня в моей пу
СТЫНе».	ф Достоевский, •Подросток»
Сообщение в газете о процессе,
связанном с подделкой акций
железных дорог («Голос»,
1874, М 48).
СУДЕБНАЯ ХРОНИКА.
Д4ло Колосова ж Ярошекжча о подд*лх£ ак-
nit тамбовожо-хозловоко! желгйвжоЛ дорога.
ЗаСЪДАШК С А И К T U К Т К Р В У 1‘Г С К А Г О ОКРУЖНО-
ГО СУДА, ПО 1-му ОТДВЛКН1Ю, СВ УЧАСТ1КМЪ
ЦГНСЯЖНЫХЪ ЗАСЕДАТЕЛЕЙ, 15-ГО ФЕВРАЛЯ.
(Лродолжппе ♦).
Свидетель иолковавкь Жеваиовъ показала,
что въ правлеше общества тамбовско-козловской
желЪзнон дороги прибыль судебный следователь
ио особо важнымъ д!ламъ, ирнвезъ съ собою дв±
акцш этого общества, о которых ъ просаль ска-
зать, настояния out или н!тъ. По первому вне*
чатл1нйо нельзя было придти къ окончательному
выводу п находившиеся въ правленш члены првнялн
ихъ за настояния, гЬмъ болЪе, что подпись бух-
галтера сделана на акщяхъ до того хорошо, что
самъ опъ не могъ дать утвердительнаго ответа—
его ли подпись или в!тъ. Потомъ предложено
было судебному следователю доставить вс! нахо-
ди иияся у него акцш, въ количеств! 259 штуп,
при сличенш которыхъ съ настоящими оказалось,
что он! поддЪльныя; для бол!е точнаго разр!ше-
П1я вопроса были приглашены эксперты, которые,
при тщательпомъ разсмотр!шн, открыли въ пред-
ставленныхъ акц^яхъ большую массу подробностей
Акция Главного общества
российских железных дорог.
309
Аркадий В чайной. Худ. М. Ройтер, 1947 г.
Аркадий и Версилов. Худ. М. Ройтер. 1947 е.
•Очень важное. Подросток во весь роман не
покидает своей идеи о Ротшильде... Во всем ро-
мане вести так, чтобы придать этой идее значе-
ние в романе главнейшее».
Ф. М. Достоевский. •Записная тетрадь».
«...считаю петербургское утро, казалось бы, са-
мое прозаическое на всем земном шаре, чуть
ли не самым фантастическим в мире... В такое
петербургское утро, гнилое, сырое и туманное,
дикая мечта какого-нибудь пушкинского Гер-
манна из «Пиковой дамы» (колоссальное лицо,
необычайный, совершенно петербургский тип—
тип из петербургского периода!), мне кажется,
должна еще более укрепиться».
Ф. М. Достоевский. •Подросток».
«...был первый час в начале, когда я очутился
на улице. Ночь была ясная, тихая и морозная.
Я почти бежал, страшно торопился, но — сов-
сем не домой. «Зачем домой? разве теперь мо-
жет быть дом? В доме живут, я завтра прос-
нусь, чтобы жить,— а разве это теперь возмож-
но? Жизнь кончена, жить теперь уже совсем
нельзя». И вот, я брел по улицам, совсем не
разбирая, куда иду, да и не знаю, хотел ли ку-
да добежать? Мне было очень жарко, и я поми-
нутно распахивал тяжелую енотовую мою шу-
бу й
'	Ф. М. Достоевский. •Подросток»
«Каморка была узкая и длинная; с высоты
плеча моего, не более, начинался угол стены и
крыши, конец которой я мог достать ладонью.
Версилов в первую минуту бессознательно дер-
жал себя сгорбившись, боясь задеть головой о
потолок, однако не задел и кончил тем, что до-
вольно спокойно уселся на моем диване, на ко-
тором была уже постлана моя постель. Что
до меня, я не садился...»
Ф. М. Достоевский. •Подросток»
« — Я уехал с тем, чтобы остаться в Европе,
мой милый, и не возвращаться домой никогда.
Я эмигрировал.
— К Герцену? Участвовать в заграничной про-
паганде?
— ...Нет, я просто уехал тогда от тоски. От вне-
запной тоски. Это была тоска русского дворя-
Ф. М. Достоевский. 'Подросток»
310
Аркадий после скандала в игорном доме. Худ. М. Ройтер. 2947 г.
«Морской пейзаж с Ацасом и Галатеей*.
На обороте открытки надпись рукой А. Г. Достоевской: »Картину эту очень
ценил Федор Михайлович и называл ее ^Золотой век».
«...в Дрездене, в галерее, есть картина Клода Лоррена, по ка-
талогу «Асис и Галатея», я же называл ее всегда «Золотым
веком», сам не знаю почему...
Здесь был земной рай человечества: боги сходили с небес и
роднились с людьми... О, тут жили прекрасные люди. Они
вставали и засыпали счастливые и невинные, луга и рощи
наполнялись их песнями и веселыми криками; великий из-
быток непочатых сил уходил в любовь и в простодушную ра-
дость. Солнце обливало их теплом и светом, радуясь на своих
прекрасных детей... Чудесный сон, высокое заблуждение че-
ловечества! Золотой век — мечта самая невероятная из всех,
какие были, но за которую люди отдавали всю жизнь свою
и все свои силы, для которой умирали и убивались пророки,
без которой народы не хотят жить и не могут даже умереть».
Ф. М. Достоевский. ^Подросток».
312
А. Г. Достоевская.
Фотография, 1878 г
«... когда минет злоба дня и настанет будущее, тогда буду*
щий художник отыщет прекрасные формы даже для изобра-
жения минувшего беспорядка и хаоса. Вот тогда-то и понадо-
бятся подобные «Записки»... и дадут материал — были бы
искренни, несмотря на всю их хаотичность и случайность..,
Уцелеют по крайней мере хотя некоторые верные черты, чтоб
угадать по ним, что могло таиться в душе иного подростка
тогдашнего смутного времени — дознание, не совсем ни-
чтожное, ибо из подростков созидаются поколения..»
Ф. М. Достоевский. •Подросток».
«В конце романа (исповеди) смысл тот, что он, Подросток,
всем виденным и пережитым поражен, раздавлен, собирает-
ся с духом и мыслями и готовится переменить на новую
жизнь. Гимн всякой травке и солнцу (финальные строки)».
Ф. М. Достоевский. •Записные тетради».
313

ИЗ «ДНЕВНИКА ПИСАТЕЛЯ»
Достоевский. Фотография. 187в г.
316
«Устами К. Левина в «Анне Карениной» Л. Тол-
стой чрезвычайно ярко выразил, в чем состоял
перевал русской истории за эти полвека...
«У нас теперь все это переворотилось и только
укладывается»,— трудно себе представить более
меткую характеристику периода 1861—1906 го-
дов. То, что «переворотилось», хорошо известно,
или, по крайней мере, вполне знакомо всякому
русскому. Это — крепостное право и весь «ста-
рый порядок», ему соответствующий. То, что
«только укладывается», совершенно незнакомо,
чуждо, непонятно самой широкой массе насе-
ления...
Справедливо, что если не «единственно важ-
ным», то важнейшим с точки зрения ближай-
ших задач всей общественно-политической дея
тельности в России для периода 1861 —1905 го-
дов (да и для нашего времени) был вопрос,
«как уложится» этот строй, буржуазный
строй...»
В. И. Ленин. ‘Л. Н. Толстой и его апоха»
«И если в этом хаосе, в котором давно уже.
но теперь особенно, пребывает общественная
жизнь, и нельзя отыскать еще нормального
закона и руководящей нити даже, может быть,
и шекспировских размеров художнику, то, по
крайней мере, кто же осветит, хотя бы часть
этого хаоса, хотя бы и не мечтая о руководя
щей нити? Главное, как будто всем еще вовсе
не до того, что это как бы еще рано для самых
великих наших художников. У нас есть, бес-
спорно, жизнь разлагающаяся и семейство,
стало быть, разлагающееся. Но есть, необходи-
мо, и жизнь, вновь складывающаяся, на но-
вых уже началах. Кто их подметит и кто их
укажет? Кто хоть чуть-чуть может определить
и выразить законы и этого разложения и но-
вого созидания? Или еще рано?»
Ф. М. Достоевский. ‘Дневник писателя». 1877.
317
ДНЕВШ1 ПИСАТВЛЯ
ДНЕВНИКЪ"
ПИСАТЕЛЯ’
1877.
ЪЛ -A. F Т Ъ.
ОТКРЫТI ПОДПИСКА
 «—fcnu»» паям в. М Дртвппагс
„ДПШКЪ НИТШ"
м И77 ГЩ.
jwuujuuti. nuinraun и гадм
Экземпляр «Дневника писа-
теля», 1876 г., с дарственной
надписью А. Ф. Конн.
Объявление о подписке на
«Дневник писателя», 1877.
«Снова стала приходить мысль, начавшаяся
было осуществляться еще в «Гражданине», но
затем позабытая. Достоевский подумывал об
ежемесячном издании своего «Дневника пи-
сателя»... Будет ли достаточно подписчиков у
«Дневника писателя», не придется ли пере-
жить новую неудачу, новое оскорбительное ра-
зочарование — их уже и так было немало!..
...Я пророчил ему успех, рассчитывая, что не-
обычная, оригинальная форма издания на пер-
вых порах заинтересует публику, а затем заин-
тересует уже сам автор. Но не такого мнения
были литературные и журнальные кружки...»
Вс. С. Соловьев.
•Воспоминания о Ф. М. Достоевском*.
«Нам будет предстоять, кажется, очень тяже-
лая осень в Петербурге, друг ты мой Аня. Во-
первых, твое состояние, тут же моя работа,
деньги и решение на будущий год,— т. е. что я
стану делать, чем промышлять, издавать ли
«Дневник» или не удастся? Обо всем этом ду-
маю беспрерывно и уже всю голову изломал
НЯ ЭТОМ». ф м Достоевский — А. Г. Достоевской.
7 июня 1875 е.
«Без сомнения, «Дневник писателя» будет по-
хож на фельетон, но с тою разницею, что
фельетон за месяц естественно не может быть
похож на фельетон за неделю. Тут отчет о со-
бытии не столько как о новости, сколько о том,
что из него (из события) останется нам более
постоянного, более связанного с общей, с цель-
ной идеей... Я не летописец: это, напротив, со-
вершенный дневник в полном смысле слова,
т. е. отчет о том, что наиболее меня заинтересо-
вало лично...»
Ф. М. Достоевский — Вс. С. Соловьеву.
11 января 1876 г.
«Вы сообщаете мне мысль о том, что в «Дневни-
ке» «размениваюсь на мелочи». Я это уже слы-
шал и здесь. Но вот что я, между прочим. Вам
скажу: я вывел неотразимое заключение, что
писатель — художественный, кроме поэмы, дол-
жен знать до мельчайшей точности (историчес-
кой и текущей) изображаемую действитель
ность. У нас, по-моему, один только блистает
этим — граф Лев Толстой».
Ф. М. Достоевский — X. Д. Алиевской.
9 апреля 1876 е.
«Может, из газет увидали, что я объявил о
«Дневнике писателя». Пускаюсь в новое пред-
приятие и, что выйдет, не знаю. Все зависеть
будет от 1-го №, который выдам в конце
Января». ф м Достоевский — Вс. С. Соловьеву.
28 декабря 1875 >•
«Многоуважаемый Федор Михайлович!
Не можете ли Вы дать для февральской книж-
ки хоть небольшой рассказ. Я бы лично при
ехал просить Вас об этом, но вспомнил, что в
конце месяца Вы не имеете свободного времени.
Ежели Вы доставите Вашу работу даже к 1-му
318
М. Е. Салтыков-Щедрин.
Фотография, 1880-е годы.
февраля, то будет еще не поздно. Пожалуйста,
не оставьте это письмо без ответа. Искренне Вам
преданный М. Салтыков».
М. Е. Салтыков (Щедрин) — Ф. М. Достоевскому.
21 декабря 1878 г.
«...я заявляю теперь, что в будущем, 1877 году
буду издавать лишь «Дневник писателя» и что
«Дневнику» и будет принадлежать, по примеру
прошлого года, вся моя авторская деятель-
ность».
Ф. М. Достоевский.
•Дневник писателя». 1878,
БДГОНАПРЕПВЫЯ Pffl
«Дневник писателя», который стал выходить с
1876 года, имел величайший успех и был истин-
но счастливой мыслью, вполне соответствовал
потребностям и приемам писания Федора Ми-
хайловича... Достоевский получал таким обра-
зом возможность высказывать в совершенно
вольной форме те мысли, которые постоянно
в нем кипели и были возбуждаемы его всегдаш-
ним пристальным вниманием к совершающей-
ся вокруг него жизни... Нигде, мне кажется,
душевная бодрость и энергия Достоевского не
выражается так ясно, как в «Дневнике»...
Успех «Дневника» был чрезвычайный».
Н. Страхов. •Воспоминания».
«Благонамеренные речи» М. Е. Салтыкова-Щед- ►
рина, 1876 г., т. 1, с дарственной надписью ав-
тора Достоевскому.
319
I
«На миру*. Худ. С. Коровин. 1893 г.
320
«Прежний мир, прежний порядок—очень худой, но все же
порядок — отошел безвозвратно. И странное дело: мрачные
нравственные стороны прежнего порядка — эгоизм, цинизм,
рабство, разъединение, продажничестно — не только не отошли
с уничтожением крепостного быта, но как бы усилились, разви-
лись и умножились...»
Ф. М. Достоевский.
•Дневник писателя», 187S.
«Это сходка — это все, что осталось твердого и краеугольного
в народном русском строе, главная исконная связь его и глав-
ная будущая надежда его,— и вот и эта сходка уже носит на-
чало своего разложения, уже больна в своем внутреннем со-
держании! Вы видите, что уже во многом — это лишь одна
форма, но что внутренний дух ее, внутренняя вековая правда
ее пошатнулась — пошатнулась вместе с зашатавшимися
людьми. Половина этих собравшихся граждан давно уже не
верит в силу мирского решения, а стало быть, и в необходи-
мость его: почти считает за ненужную форму, которую всегда
можно обойти».
Ф. М. Достоевский.
•Дневник писателя». 1873.
«Прежние рамки прежнего купца вдруг страшно раздвигаются
в наше время. С ним вдруг роднится европейский спекулянт,
на Руси еще прежде неведомый, и биржевой игрок.
...Главное, он вдруг увидел себя на одном из высших мест в
обществе, на том самом, которое во всей Европе давно уже, и
официально и искренне, отведено миллиону,— и уже, разумеет-
ся, не усомнился сам в себе, что он и впрямь достоин этого
места. Одним словом, он все более и более убеждается теперь
сам от чистого сердца, что он-то и есть теперь «лучший» чело-
век на земле взамен даже всех бывших прежде него».
Ф. М. Достоевский. •Дневник писателя». 1876.
«Экономическое и нравственное состояние народа по освобож-
дении от крепостного ига ужасно. Падение нравственности,
дешевка, кабатчики, воровство и денной разбой — все это не-
сомненные факты, и все растет, растет».
Ф. М. Достоевский. •Дневник писателя». 1873
«Есть местности, где на полсотни жителей и кабак, менее даже
чем на полсотни... возможности нет предположить, чтобы каба
ки могли существовать лишь одним вином... Народным развра-
том, воровством, укрывательством, ростовщичеством, разбоем,
разрушением семейства и стыдом народным — вот чем они
окупаются!
Матери пьют, дети пьют, церкви пустуют, отцы разбойничают:
бронзовую руку у Ивана Сусанина отпилили и в кабак снесли,
а в кабаке приняли!.. Труд, промышленность?.. Но какой же
образуется труд при таких кабаках?.. Явятся мелкие, под-
ленькие, развратнейшие буржуа и бесконечное множество зака-
баленных ими нищих рабов — вот картина!.. Мечта скверная,
мечта ужасная... Сон титулярного советника Поприщина, я с
этим согласен. Но не сбыться ему! Не раз уж приходилось
народу выручать себя!»
Ф. М. Достоевский. •Дневник писателя». 1873
321
«Народное гуляние во время масленицы на Адмиралтейской площади в Петербурге».
Xyd. К. Маковский, i
Очередь в столовую для бедных в Петербурге. Гравюра с рис. а. Бильоинсера.
«Воробьи». Худ. И. Прянишников, 1880-е годы.
«Я никогда не мог понять мысли, что лишь одна десятая доля
людей должна получать высшее развитие, а остальные девять
десятых должны лишь послужить к тому материалом и сред-
ством, а сами оставаться во мраке. Я не хочу мыслить и жить
иначе, как с верой, что все наши девяносто миллионов русских
(или там сколько их тогда народится) будут все когда-нибудь
образованны, очеловечены и счастливы».
Ф. М. Достоевский. •Дневник писателя», 1876.
«Дети — странный народ, они снятся и мерещатся».
Ф. М. Достоевский. •Дневник писателя». 1876.
«...ребенок что цветок, что листок, завязавшийся весною на де-
реве; ему надо свету, воздуху, воли, свежей пищи, и вот,
вместо этого душный подвал с каким-нибудь квасным или ка-
пустным запахом, страшное зловоние по ночам, нездоровая
пища, тараканы и блохи, сырость, влага, текущая со стен,
а на дворе — пыль, кирпич и известка».
Ф. М. Достоевский, •Дневник писателя», 1873.
323
«Голодно и холодно*.
Худ. К. Савицкий. 1860-е годы.
«Перед елкой и в самую елку перед Рождеством
я все встречал на улице, на известном углу,
одного мальчишку, никак не более как лет се-
ми. В страшный мороз он был одет почти по-
летнему, но шея у иего была обвязана каким-то
старьем,— значит, его все же кто-то снаря-
жал, посылая. Он ходил «с ручкой»; это техни-
ческий термин, значит просить милостыню...
я узнал потом, что этих мальчишек тьма-тьму-
щая: их высылают «с ручкой» хотя бы в са-
мый страшный мороз, и если ничего не набе-
рут, то, наверно, их ждут побои».
Ф. М. Достоевский.
•Дневник писателя», 1876.
«Мне, например, вдруг пришел в голову еще
такой афоризм: если судьба лишила этих детей
семьи и счастья возрастать у родителей... то не
вознаградить ли их как-нибудь другим путем;
возрастив, например, в этом великолепном зда-
нии,— дать имя, потом образование и даже са-
мое высшее образование всем, провесть через
университеты, а потом — а потом приискать
им места, поставить на дорогу, одним словом,
не оставлять их как можно дольше, и это, так
сказать, всем государством, приняв их, так
сказать, за общих, за государственных детей».
Ф. М. Достоевский.
•Дневник писателя», 1876.
«Мерещится мне, был в подвале мальчик, но
еще очень маленький, лет шести или даже ме-
нее. Этот мальчик проснулся утром в сыром
и холодном подвале. Одет он был в какой-то
халатик и дрожал... Жутко стало ему, наконец,
в темноте: давно уже начался вечер, а огня
не зажигали. Ощупав лицо мамы, он подивил-
ся, что она совсем не двигается и стала та-
кая же холодная, как стена... и вдруг, наша-
рив на нарах свой картузишко, потихоньку,
ощупью пошел из подвала».
Ф. М. Достоевский.
• Мальчик у Христа на елке».
< Иллюстрация к рассказу «Мальчик у Христа на
елке* с объяснительной надписью А. Г. Достоев-
ской.
324
«Господи, какой город! Никогда еще он не ви-
дал ничего такого... И какой здесь стук и гром,
какой свет и люди, лошади и кареты, и мороз,
мороз!., и, господи, так хочется поесть, хоть бы
кусочек какой-нибудь, и так больно стало вдруг
пальчикам... Вот и опять улица... А это что?
Ух, какое большое стекло, а за стеклом комна-
та, а в комнате дерево до потолка; это елка,
а на елке сколько огней, сколько золотых бу-
мажек и яблоков; ...а по комнате бегают дети,
нарядные, чистенькие, смеются и играют, и
едят и пьют что-то... Вот и музыка, сквозь стек-
ло слышно. Глядит мальчик, дивится, уж и
смеется, а у него болят уже пальчики и на
ножках, а на руках стали совсем красные, уж
не сгибаются и больно пошевелить...
...Подкрался мальчик, отворил вдруг дверь и
вошел. Ух, как на него закричали и замахали.
Одна барыня подошла поскорее и сунула ему
в руку копеечку, а сама отворила ему дверь
на улицу. Как он испугался!.. Выбежал маль-
чик и пошел поскорей-поскорей, а куда, сам не
знает...»	ф м Достоевский.
•Мальчик у Христа на елке*.
«...наутро дворники нашли маленький трупик
забежавшего и замерзшего за дровами маль-
чика; разыскали и его маму... Та умерла еще
прежде его...
И зачем же я сочинил такую историю, так не
идущую в обыкновенный разумный дневник,
да еще писателя?.. Но в том то и дело, мне
все кажется и мерещится, что все это могло
случиться действительно, то есть то, что про-
исходило в подвале и за дровами...»
Ф. М. Достоевский.
•Мальчик у Христа на елке*.
• Я думаю, все знают о деле Кронеберга, про-
изводившемся с месяц назад в с.-петербург-
ском окружном суде, и все читали отчеты и
суждения в газетах...
Напомню дело: отец высек ребенка, семилет-
нюю дочь, слишком жестоко, по обвинению —
обходился с нею жестоко и прежде. Одна по-
сторонняя женщина, из простого звания, не
стерпела криков истязаемой девочки, четверть
часа (по обвинению) кричавшей под розгами:
«папа! папа!» Розги же, по свидетельству одно-
го эксперта, оказались не розгами, а «шпицру-
тенами», т. е. невозможными для семилетнего
возраста».
Ф. М. Достоевский, •Дневник писателя». 1876.
• Помните ли вы процесс Джунковских?.. Это —
дело о перемышльских землевладельцах... обви-
Мальчик. Худ. А. Корсакова. 1964 г.
няемых в жестоком обращении с маленькими
детьми их... В этом процессе весьма, по-моему,
резко выступает многое типичное из нашей
действительности, а между тем, что всего бо-
лее в нем поразительно,— это чрезвычайная
обыкновенность, обыденность его».
Ф. М. Достоевский. •Дневник писателя». 1877.
«Самое сильное средство перевоспитания, пере-
делки оскорбленной и опороченной души в яс-
ную и честную есть труд».
4*. М. Достоевский. »Дневник писателя», 1876.
«Семья ведь тоже созидается, а не дается гото-
вою, и никаких прав и никаких обязанностей
не дается тут готовыми, а все они сами собою,
одно из другого вытекают. Тогда только это
и крепко, тогда только это и свято. Созидает-
ся же семья неустанным трудом любви».
Ф. М. Достоевский. •Дневник писателя», 1876.
325
«Тайная вечеря*.
Хид. Н. Ге. 1863 г.
«Из своей «Тайной вечери», например, наделавшей когда-то
столько шуму, он (Ге! сделал совершенный жанр. Всмотри-
тесь внимательнее: это обыкновенная ссора весьма обыкновен-
ных людей. Вот сидит Христос,— но разве это Христос? Это,
может быть, и очень добрый молодой человек, очень огорчен-
ный ссорой с Иудой, который тут же стоит и одевается, чтобы
идти доносить, но не тот Христос, которого мы знаем. К Учи-
телю бросились его друзья утешать его; но, спрашивается:
где же и при чем тут последовавшие восемнадцать веков
христианства?»
Ф. М. Достоевский. •Дневник писателя*. 1873.
326
«На острове Валааме*.
Худ. А. Куинджи. 1873 i.
«Вот, например, эти две березки в пейзаже
г. Куинджи («Вид на Валааме»): на первом
плане болото и болотная поросль, на заднем —
лес; оттуда — туча не туча, но мгла, сырость;
сыростью вас как будто проницает всего, вы по-
чти ее чувствуете, и на средине, между лесом
и вами, две белые березки, яркие, твердые —
самая сильная точка в картине. Ну, что тут
особенного? Что тут характерного, а между
тем как это хорошо!»
Ф. М. Достоевский. •Дневник писателя*. 1873.
327

«Бурлаки на Волге*.
Худ. И Репин. 1870 — 1873 гг.
«...бурлаки, настоящие бурлаки, и более ни-
чего. Ни один из них не кричит с картины зри-
телю: «Посмотри, как я несчастен и до какой
степени ты задолжал народу!» И уж это одно
можно поставить в величайшую заслугу ху-
дожнику. Славные, знакомые фигуры: два пе-
редовые бурлака почти смеются, по крайней ме-
ре, вовсе не плачут и уж отнюдь не думают
о социальном своем положении. Солдатик хит-
рит и фальшивит, хочет набить трубочку.
Мальчишка серьезничает, кричит, даже ссорит-
ся — удивительная фигура, почти лучшая в
картине и равна по замыслу с самым задним
328
бурлаком, понуренным мужичонкой, плету-
щимся особо, которого даже и лица не видно.
Невозможно и представить себе, чтобы мысль
о политико-экономических и социальных дол-
гах высших классов народу могла хоть когда-
нибудь проникнуть в эту бедную понуренную
голову этого забитого вековечным горем мужи-
чонки... вот эта-то смиренная невинность мыс-
ли этого мужичонки и достигает цели несрав-
ненно более, чем вы думаете... Ведь иной зри-
тель уйдет с нарывом в сердце и любовью
(с какою любовью!) к этому мужичонке, или
к этому мальчишке, или к этому плуту-подлецу
солдатику! Ведь нельзя не полюбить их, этих
беззащитных, нельзя уйти, их не полюбя. Нель-
зя не подумать, что должен, действительно дол-
жен народу... Ведь эта бурлацкая «партия»
будет сниться потом во сне, через пятнадцать
лет вспомнится!.. Просто скажу: фигуры го-
голевские».
Ф. М. Достоевский.
•Дневник писателя». 1873.
«Ведь бурлаки этого молодого талантливого ху-
дожника вовсе не «стонут» по-некрасовски,
вовсе не «поют» в какой-то гражданской скорби
и даже вовсе и рта-то не разевают... у них
совсем другое в голове: у иного, как бы три
гривны скорее добыть; у другого, как бы пойти
да поесть; у третьего, как бы отдохнуть да ону-
чи поправить и т. д.— все помышления очень
простые, близкие и ничуть не «стонущие»...
Сотни лет русской истории создали эти вот ти-
пы, этот вот разнокалиберный люд, понукае-
мый нуждой и сбежавшийся на Волгу со всех
концов России. Как они, однако же, полны
жизни и здоровья! Какие громадные силы в
них покоятся...»
В. В. Стасов.
• Нынешнее искусство в Европе».
329
f
«Охотники на привале».
Художник В. Перов. 1871 г.
«Картина давно уже всем известна: «Охотни-
ки на привале» (Перова!; один горячо и зазнамо
врет, другой слушает и из всех сил верит, а
третий ничему не верит, прилег тут же и смеет-
ся... Что за прелесть!
...Это русский враль, и... врет он по-русски. Мы
ведь почти слыш»м и знаем, об чем он говорит,
знаем весь оборот его вранья, его слог, его
чувства. Я уверен, что если бы г. Перов (и он,
наверно, бы смог это сделать) изобразил фран-
цузских или немецких охотников (конечно, по-
другому и в других лицах), то мы, русские, по-
няли бы и немецкое и французское вранье, со
всеми тонкостями, со всеми национальными
отличиями, и слог и тему вранья, угадали бы
все, только смотря на картину».
Ф. М. Достоевский. »Дневник писателя», 1873.
«...небольшая картинка (Маковского) «Любите-
ли соловьиного пения»... Посмотрите: комнат-
ка у мещанина аль у какого-то отставного сол-
дата, торговца певчими птицами, и, должно
быть, тоже и птицелова.
...Соловей висит у окна в клетке и, должно
быть, свистит, заливается, щелкает, а гости
слушают. Оба они, видимо, люди серьезные,
тугие лавочники и барышники, уже в летах,
может быть, и безобразники в домашнем бы-
ту... а между тем оба они, видимо, уже раскис-
ли от наслаждения,— самого невинного, поч-
ти трогательного... Перед ними хозяин, зазвав-
ший их слушать и, конечно, им же продать
соловья... он что-то говорит купцам, и вы чув-
ствуете, что он со властью говорит. Перед эти-
ми лавочниками он, по социальному положе-
нию своему, т. е. по карману, конечно, лич-
ность ничтожная; но теперь у него соловей,
и хороший соловей, а потому он смотрит гор-
до... Любопытно, что лавочники непременно
сидят и думают, что это так и должно быть,
чтобы он их тут немножко подраспек, потому
что «уж оченно хорош у него соловей!»...
в этих маленьких картинках, по-моему, есть
даже любовь к человечеству, не только к рус-
скому в особенности, но даже и вообще».
Ф. М. Достоевский. » Дневник писателя». 1873.
330
«Любителя соловьев*.
Худ. К. Маковский, 1872—1873 гг.
«Наш жанр на хорошей дороге, и таланты
есть, но чего-то недостает ему, чтоб раздви-
нуться или расшириться. Ведь и Диккенс —
жанр, не более; но Диккенс создал «Пиквика»,
«Оливера Твиста» и «Дедушку и внучку» в ро-
мане «Лавка древностей»; нет, нашему жанру
до этого далеко; он еще стоит на «Охотниках и
Соловьях». «Соловьев и Охотников» у Диккенса
множество на второстепенных местах. Я даже
думаю, что нашему жанру в настоящую ми-
нуту нашего искусства, сколько могу судить
по некоторым признакам, «Пиквик» и «Внуч-
ка» покажутся даже чем-то идеальным, а
сколько я заметил по разговорам с иными из
наших крупнейших художников — идеального
они боятся вроде нечистой силы. Боязнь благо-
родная, без сомнения, но предрассудочная и не-
справедливая. Надо побольше смелости нашим
художникам, побольше самостоятельности мыс-
ли и, может быть, побольше образования. Вот
почему, я думаю, страдает и наш исторический
род, который как-то затих. По-видимому, со-
временные наши художники даже боятся исто-
рического рода живописи и ударились в жанр.
как в единый истинный и законный исход вся-
кого дарования. Мне кажется, что художник
как будто предчувствует, что (по понятиям его)
придется ему непременно «идеальничать» в
историческом роде, а стало быть, лгать. «Надо
изображать действительность как она есть»,
говорят они, тогда как такой действительности
совсем нет, да и никогда на земле не бывало...
Портретист усаживает, например, субъекта,
чтобы снять с него портрет, приготовляется,
вглядывается. Почему он это делает? А потому
что он знает на практике, что человек не всег-
да на себя похож, а потому и отыскивает
«главную идею его физиономии», тот момент,
когда субъект наиболее на себя похож. В уме-
нии приискать и захватить этот момент и со-
стоит дар портретиста. А стало быть, что же
делает тут художник, как не доверяется ско-
рее своей идее (идеалу), чем предстоящей дей-
ствительности? Идеал ведь тоже действитель-
ность, такая же законная, как и текущая дей-
ствительность» .
Ф. М. Достоевский. •Дневник писателя», 1873.
331
«Все наши критики (а я слежу за литературой
чуть не сорок лет)... чуть лишь начинали, те-
перь или бывало, какой-нибудь отчет о теку-
щей русской литературе чуть-чуть поторжест-
веннее... то всегда употребляли, более или ме-
нее, но с великою любовью, все одну и ту же
фразу: «В наше время, когда литература в та-
ком упадке», «в наше время, когда русская
литература в таком застое», «в наше литера-
турное безвременье», «странствуя в пустынях
русской словесности» и т. д. и т. д. На тыся-
чу ладов одна и та же мысль. А в сущности
в эти сорок лет явились последние произведения
Пушкина, начался и кончился Гоголь, был
Лермонтов, явились Островский, Тургенев, Гон-
чаров и еще человек десять, по крайней мере,
преталантливых беллетристов.
...Положительно можно сказать, что почти ни-
когда и ни в какой литературе в такой корот-
кий срок не явилось так много талантливых
писателей, как у нас, и так сряду, без проме-
жутка».
Ф. М Достоевский. • Дневник писателя*. 1877.
«...обращусь лучше к нашей литературе: все.
что есть в ней истинно прекрасного, то все взя-
то из народа, начиная с смиренного простодуш-
ного типа Белкина, созданного Пушкиным.
У нас всё ведь от Пушкина... Не буду упоми-
нать о чисто народных типах, появившихся в
наше время, но вспомните «Обломова», вспом-
ните «Дворянское гнездо» Тургенева. Тут, ко-
нечно, не народ, но все, что в этих типах
Гончарова и Тургенева вековечного и прекрас-
ного,— все это оттого, что они в них соприкос-
нулись с народом; это соприкосновение с на-
родом придало им необычайные силы».
Ф. М. Достоевский. *Дневник писателя*. 1876.
«Начиная с величавой, огромной фигуры лето-
писца в «Борисе Годунове» до изображения
спутников Пугачева,— все это у Пушкина —
народ в его глубочайших проявлениях, и все
это понятно народу, как собственная суть его».
Ф. М. Достоевский. ‘Дневник писателя*. 1877.
«В Пушкине две главные мысли — и обе за-
ключают в себе прообраз всего будущего пред-
назначения и всей будущей цели России, а
стало быть, и всей будущей судьбы нашей.
Первая мысль — всемирность России, ее от-
зывчивость и действительное, бесспорное и глу-
бочайшее родство ее гения с гениями всех вре-
мен и народов мира. Мысль эта выражена Пуш-
киным не как одно только указание, учение
332
Пушкин. Худ. П. Соколов. 1836 /.
или теория, не как мечтание или пророчество,
но исполнена им на деле, заключена вековечно в
гениальных созданиях его и доказана ими. Он
человек древнего мира, он и германец, он и ан-
гличанин, глубоко сознающий гений свой, тос-
ку своего стремления («Пир во время чумы»),
он и поэт Востока. Всем этим народам он ска-
зал и заявил, что русский гений знает их, по-
нял их, соприкоснулся им, как родной, что он
может перевоплощаться в них во всей полно-
те... Другая мысль Пушкина — это поворот его
к народу и упование единственно на силу его,
завет того, что лишь в народе, и в одном только
народе обретем мы всецело весь наш русский
гений и сознание и назначение его. И это опять
таки Пушкин не только указал, но и совершил
первый, на деле. С него только начался у нас
настоящий сознательный поворот к народу, не-
мыслимый еще до него с самой реформы Петра.
Вся теперешняя плеяда наша работала лишь по
его указаниям... Все зачатки ее были в нем,
указаны им. Да к тому же она разработала
лишь самую малую часть им указанного. Но
зато то, что они сделали, разработано ими с
таким богатством сил, с такою глубиною и от-
четливостью, что Пушкин, конечно, признал
бы их».
Ф. М. Достоевский. • Дневник писателя*. 1877.
Лермонтов. Хид К. Горбунов. 1883 г
Гоголь. Худ. Ф. Моллер, начало 40-х годов XIX в.
• Он [Лермонтов! любит русского солдата, ка-
зака, он чтит народ. И вот он раз пишет бес-
смертную песню о том, как молодой купец Ка-
лашников, убив за бесчестье свое государева
опричника Кирибеевича и призванный царем
Иваном перед грозные его очи, отвечает ему,
что убил он государева слугу Кирибеевича
«вольной волею, а не нехотя».
Ф. М. Достоевский. • Дневник писателя*, 1877.
• Помните ли вы, господа, «раба Шибанова»?
Раб Шибанов был раб князя Курбского, рус-
ского эмигранта 16-го столетия... На Кремлев-
ской площади он остановил выходившего из
собора царя, окруженного своими приспешни-
ками, и подал ему послание своего господина,
князя Курбского. Царь поднял жезл свой с
острым наконечником, с размаху вонзил его в
ногу Шибанова, оперся на жезл и стал читать
послание. Шибанов с проколотою ногою не ше-
вельнулся. А царь, когда стал потом отвечать
письмом князю Курбскому, написал между
прочим: «Устыдися раба твоего Шибанова».
Это значило, что он сам устыдился раба Ши-
банова. Этот образ русского «раба», должно
быть, поразил душу Лермонтова*.
Ф. М. Достоевский. «Дневник писателя», 1877.
«Гоголь в своей «Переписке» слаб, хотя и ха-
рактерен. Гоголь же в .тех местах «Мертвых
душ», где, переставая быть художником, на
чинает рассуждать прямо от себя, просто слаб
и даже не характерен, а между тем его создания,
его «Женитьба», его «Мертвые души» — са-
мые глубочайшие произведения, самые бога-
тые внутренним содержанием, именно по выво-
димым в них художественным типам. Эти изо-
бражения, так сказать, почти давят ум глубо-
чайшими, непосильными вопросами, вызывают
в русском уме самые беспокойные мысли, с ко-
торыми, чувствуется это, справиться можно да-
леко не сейчас; мало того, еще справишься ли
когда-нибудь?»
Ф. М. Достоевский. • Дневник писателя», 1876.
«Вечером того же дня, как я отдал рукопись
[«Бедные люди»!, я пошел куда-то далеко к
одному из прежних товарищей; мы всю ночь
проговорили с ним о «Мертвых душах» и чи-
тали их, в который раз, не помню. Тогда это
бывало между молодежью; сойдутся двое или
трое: «а не почитать ли нам, господа, Гого-
ля»,— садятся и читают, и, пожалуй, всю
ночь».
Ф. М. Достоевский. • Дневник писателя», 1877.
333
Л. Н. Толстом.
Худ. И. Крамской. 1877 г
«Где вы найдете теперь такие «Детства и отро-
чества», которые бы могли быть воссозданы в
таком стройном и отчетливом изложении, в ка-
ком представил, например, нам свою эпоху и
свое семейство граф Лев Толстой, или как в
«Войне и мире» его же?»
Ф. М. Достоевский. * Дневник писателя*. 1877.
Г' ' |
«Такие люди, как автор «Анны Карениной»,—
суть учители общества...»
Ф. М. Достоевский. •Дневник писателя», 1877.
«Анна Каренина» есть совершенство как ху-
дожественное произведение».
Ф. М. Достоевский. »Дневник писателя». 1877.
«Последняя часть «Анны Карениной» произве
ла особенно сильное впечатление, настоящий
взрыв. Достоевский машет руками и называет
вас богом искусства».
Н. Н. Страхов — Л. Н. Толстому. 18 мая 1877 г.
«Левин, как факт, есть, конечно, не действи
тельно существующее лицо, а лишь вымысел
романиста. Тем не менее этот романист — огром
ный талант, значительный ум и весьма уважа-
емый интеллигентною Россией человек,— этот
романист изображает в этом идеальном, т. е.
придуманном, лице частью и собственный
взгляд свой на современную нашу русскую дей-
ствительность, что ясно каждому, прочитаете
му его замечательное произведение».
Ф. М. Достоевский. •Дневник писателя». 1877.
334
Н. А. Некрасов в период
«Последних песен*.
Худ. И. Крамской. 1877 t
• 23 марта 1877 г. пришел Ф. М. Достоевский;
брата связывали с ним воспоминания юности
(они были ровесники), и он любил его. «Я не
могу говорить, но скажите ему, чтобы он во-
шел на минуту, мне приятно его видеть». Дос-
тоевский просидел у него недолго. Рассказал
ему, что был удивлен сегодня, увидав в тюрьме
у арестанток «Физиологию Петербурга».
Л. А. Буткевич.
•Из дневников и воспоминаний».
«Прочел я «Последние песни» Некрасова в ян-
варской книге «Отечественных записок». Страст-
ные песни и недосказанные слова, как всегда
у Некрасова... Наш поэт очень болен и — он
сам говорил мне — видит ясно свое положение.
Но мне не верится...
На страдальческой своей постели он вспомина-
ет теперь отживших друзей:
Песни вещие их не допеты.
Пали жертвою злобы, измен —
В цвете лет; на меня их портреты
Укоризненно смотрят со стеи.
Тяжелое здесь слово это: укоризненно. Пре-
были ли мы «верны», пребыли ли? Всяк пусть
решает на свой суд и совесть. Но прочтите эти
страдальческие песни сами, и пусть вновь ожи-
вет наш любимый и страстный поэт. Страстный
к страданью поэт!..*
Ф. М. Достоевский.
•Дчеяник писателя». 1877.
«Умер Некрасов... В тот же день я пошел к не-
му... Воротясь домой, я не мог уже сесть за ра
боту; взял все три тома Некрасова и стал чи-
тать с первой страницы. Я просидел всю ночь
до шести часов утра, и все эти тридцать лет как
будто я прожил снова... в эту ночь я перечел
335
Титульный лист книги стихотворе-
ний Н. А. Некрасова «Последние
песни»,1877,
«Заговорив о Некрасове как о поэте, действи-
тельно никак нельзя миновать говорить о нем
как и о лице, потому что в Некрасове поэт и
гражданин — до того связаны, до того оба
необъяснимы один без другого, и до того, взя
тые вместе, объясняют друг друга, что, загово-
рив о нем как о поэте, вы даже невольно пере
ходите к гражданину и чувствуете, что как бы
принуждены и должны это сделать и избе-
жать не можете...
... мне ясно, почему Некрасов так любил на-
род, почему его так тянуло к нему в тяжелые
минуты жизни, почему он шел к нему и что
находил у него. Потому... что любовь к народу
была у Некрасова как бы исходом его собствен-
ной скорби по себе самом. Поставьте это, при-
мите это — и вам ясен весь Некрасов, и как
поэт и как гражданин. В служении сердцем
своим и талантом своим народу он находил все
свое очищение перед самим собой. Народ был
настоящею внутреннею потребностью его не для
одних стихов... В любви к народу он находил не-
что незыблемое, какой-то незыблемый и святой
исход всему, что его мучило... В этом порочном
мужике, униженный и унизительный образ ко-
торого так его мучил, он находил, стало быть, и
что-то истинное и святое, что не мог не почи-
тать, на что не мог не отзываться всем серд-
цем своим».
Ф. М. Достоевский. •Дневник писателя». 1877
чуть не две трети всего, что написал Некрасов,
и буквально в первый раз дал себе отчет: как
много Некрасов как поэт все эти тридцать лет
занимал места в моей жизни!
...На похороны Некрасова собралось несколь-
ко тысяч его почитателей. Много было уча-
щейся молодежи... я протеснился к его раскры-
той еще могиле, забросанной цветами и венка-
ми и слабым моим голосом произнес вслед за
прочими несколько слов. Я именно начал с то-
го, что это было раненое сердце, раз на всю
жизнь, и незакрывавшаяся рана эта и была
источником всей его поззии, всей страстной до
мучения любви этого человека ко всему, что
страдает от насилия, от жестокости, необуздан-
ной воли, что гнетет нашу русскую женщину,
нашего ребенка в русской семье, нашего про-
столюдина в горькой, так часто, доле его.
Высказал также мое убеждение, что в поэ-
зии нашей Некрасов заключил собою ряд
тех поэтов, которые приходили со своим «но-
вым словом».
Ф. М. Достоевский.
•Дневник писателя». 1877.
«Достоевский говорил тихо, но очень вырази
тельно и проникновенно... Когда он поставил
имя Некрасова вслед за Пушкиным и Лер-
монтовым, кое-кому из присутствующих это по-
казалось умалением Некрасова.
— Он выше их,— крикнул кто-то, и два-три
голоса поддержали его.
Но когда впоследствии я перечитывал по «Днев-
нику» эту полемику, я не встретил в ней того,
что на меня и многих моих сверстников про-
извело впечатление гораздо более сильное, чем
спор о первенстве, которого многие тогда и не
заметили. Это было именно то место, когда
Достоевский своим проникновенно-пророчес-
ким, как мне казалось, голосом назвал Некра-
сова последним великим поэтом из «господ».
Придет время, и оно уже близко, когда новый
поэт, равный Пушкину, Лермонтову, Некрасо-
ву, явится из самого народа.
— Правда, правда...— восторженно кричали мы
Достоевскому...»	„ _ „
"	'	В. Г. К о р о л е н к о.
•История моего современника».
336
«Во всем мире нет глубже и сильнее этого сочине-
ния. Это пока последнее и величайшее слово чело-
веческой мысли, это самая горькая ирония, которую
только мог выразить человек, и если б кончилась
земля и спросили там, где-нибудь, людей: «Что вы,
поняли ли вашу жизнь на земле и что об ней заклю-
чили?», то человек мог бы молча подать «Дон-Ки-
хота» : «Вот мое заключение о жизни и — можете ли
вы за него осудить меня?»
Ф. М. Достоевский. •Дневник писателя». 1676
«О, это книга великая, не такая, как теперь пишут,
такие книги посылаются человечеству по одной в
несколько сот лет».
Ф. М. Достоевский. 'Дневник писателя», 1877.
«Прошлый, майский № «Дневника» был уже набран
и печатался, когда я прочел в газетах о смерти Жорж
Занд (умерла 27 мая — 8 июня). Так и не успел ска-
зать ни слова об этой смерти. А между тем, лишь
прочтя о ней, понял, что значило в моей жизни это
имя,— сколько взял этот поэт в свое время моих
восторгов, поклонений и сколько дал мне когда-то
радостей, счастья! Я смело ставлю каждое из этих
слов, потому что все это было буквально...
...это одно из самых ясновидящих предчувствова-
ний... более счастливого будущего, ожидающего че-
ловечество, в достижение идеалов которого она бод-
ро и великодушно верила всю жизнь».
Ф. М. Достоевский. »Дневник писателя». 1876.
«...мы на русском языке понимаем Диккенса, я уве-
рен, почти так же, как и англичане, даже, может
быть, и со всеми оттенками; даже, может быть, лю-
бим его не меньше его соотечественников. А однако
как типичен, своеобразен и национален Диккенс!»
Ф. М. Достоевский. • Дневник писателя», 1873.
«Вы говорите, что до сих пор не давали читать Ва-
шей дочери что-нибудь литературное, боясь развить
фантазию. Мне вот кажется, что это не совсем пра-
вильно: фантазия есть природная сила в человеке,
тем более во всяком ребенке, у которого она с са-
мых малых лет, преимущественно перед всеми дру-
гими способностями развита и требует утоления...
Советую и Вам дать Вашей дочери теперь Вальтер-
Скотта, тем более что он забыт у нас, русских, сов-
сем, и потом, когда уже будет жить самостоятель-
но, она уже не найдет ни возможности, им потреб-
ности сама познакомиться с этим великим писате-
лем... Диккенса пусть прочтет всего без исключения.
Познакомьте ее с литературой прошлых столетий
(«Дон Кихот» и даже «Жиль Блаз»). Лучше всего
начать со стихов. Пушкина она должна прочесть все-
го,— и стихи, и прозу. Гоголя тоже. Тургенев, Гон-
чаров, если хотите; мои сочинения, не думаю, что-
бы все пригодились ей... Лев Толстой должен быть
весь прочтен. Шекспир, Шиллер, Гёте, все есть и в
русских, очень хороших переводах».
Ф. М. Достоевский — Н. Л. Озмибову, 18 августа 1880 ».
Серна итес
Диккенс.
337
Иллюстрация к рассказу «Кроткая*.
Худ. А. Ушин. 1959 г.
Вчера, 30 го сентября, въ двенадцатомь часу
дня, изъ окна мансарды ш естизтажиаго дома
Овсянникова, .¥ 20-й, но Галерной Улице, вы-
бросилась прыгавшая изъ Москвы швея Марья
Борисова. Борисова пргкх&ла изъ Москвы, не
имея здесь никаквхъ родственников!, занима-
лась поденною работою и въ последнее время
часто жаловалась, что трудъ ея скудно опла-
чивается, а деньги, прявезенныя изъ Моск-
вы, выходятъ. 30-го сентября, поутру, опа жа-
ловалась на головную боль, потомъ села пить
чай, ж едва хозяйка ея, уходившая на рыпокъ,
успела спуститься съ лестницы, какъ на дворъ
полетели обломки стеколъ, потомъ упала я сама
Борисова. Жильцы противоположная флигеля
видели, какъ Борисова разбила два стекла въ
раме ж ногами впередъ вылезла на крышу, пере-
крестилась ж съ обраэомъ въ рукахъ бросилась
внизъ. Образъ этотъ быль лнкъ Боюсй Матери,
благословение ея родителей. Борисова была под-
нята въ безчувственномь состояли, отправлена
въ больницу, ж тамъ чрезъ несколько минуть
умерла.
Заметка в газете «Голос*, 2 октября 1876 г.
«Я прошу извинения у моих читателей, что
на сей раз, вместо «Дневника» в обычной
его форме, даю лишь повесть. Но я действи-
тельно занят был этой повестью большую
часть месяца. Во всяком случае прошу сни-
схождения читателей.
Теперь о самом рассказе. Я озаглавил его
«фантастическим», тогда как считаю его сам
в высшей степени реальным. Но фантастичес-
кое тут есть действительно, и именно в самой
форме рассказа ...предположение о записав-
шем все стенографе (после которого я обде-
лал бы записанное) и есть то, что я называю
в этом рассказе фантастическим».
Ф. М. Достоевский. •Кроткаяг
338
«И ведь как упала — ничего не размоз-
жила, не сломала! Только одна эта «гор-
стка крови». Худ. Т. Дмоховский, 1881 г.
Страница чернового автографа расска-
за «Кроткая*.
«С месяц тому назад во всех петербург-
ских газетах появилось несколько коро-
теньких строчек мелким шрифтом об од-
ном петербургском самоубийстве: вы-
бросилась из окна, из четвертого эта-
жа, одна бедная молодая девушка,
швея, «потому что никак не могла
приискать себе для пропитания рабо-
ты». Прибавлялось, что выбросилась
она и упала на землю, держа в руках
образ. Этот образ в руках — странная
и неслыханная еще в самоубийстве чер-
та! Это уж какое-то кроткое, смиренное
самоубийство».
Ф. М. Достоевский.
•Дневник писателя», 1876.
«Она тогда из последних сил публико-
валась, сначала, разумеется, заносчиво:
«дескать, гувернантка, согласна в отъ-
езд, и условия присылать в пакетах»,
а потом: «согласна на все, и учить, и
в компаньонки, и за хозяйством смот-
реть, и за больной ходить, и шить умею»
и т. д„ и т. д., все известное! Разумеет-
ся, все это приставлялось к публикации
в разные приемы, а под конец, когда
к отчаянию подошло, так даже и «без
жалования, из хлеба». Нет, не нашла
места!»
Ф. М. Достоевский. •Кроткая».
339
«Какая она тоненькая в гробу, как заост-
рился носик! Ресницы лежат стрелка-
Худ. Н. Алексеев. 1940 е.
«Странная мысль: если бы можно бы-
ло не хоронить? Потому что если ее
унесут, то...о нет, унести почти невоз-
можно! О, я ведь знаю, что ее должны
унести, я не безумный и не брежу вовсе,
напротив, никогда еще так ум не
сиял,— но как же так опять никого в
доме, опять две комнаты, и опять я
один с закладами. Бред, бред, вот где
бред! Измучил я ее — вот что!..
Стучит маятник бесчувственно, против-
но. Два часа ночи. Ботиночки ее стоят у
кровати, точно ждут ее... Нет, серьезно,
когда ее завтра унесут, что ж я буду?»
Ф. М. Достоевский. • Кроткая».
«У него есть маленький рассказ «Кроткая», просто плакать
хочется, когда его читаешь; таких жемчужин немного во всей
европейской литературе».
М. Е. Салтыков-Щедрин (в записи Н. А. Белоголового).
«...за все время издания моего «Дневника» я получил и продол-
жаю получать много писем, подписанных и анонимных, столь
для меня лестных и столь ободрявших и поддерживавших ме-
ня в труде моем, что, прямо скажу, я никогда не рассчитывал
на такое всеобщее сочувствие и никогда не считал себя до-
стойным того. Эти письма я сберегу как драгоценность».
Ф. М. Достоевский. •Дневник писателя». 1877.
«К читателям
На многочисленные вопросы моих подписчиков и читателей о
том, не могу ли я хотя время от времени выпускать Лй№ «Днев-
ника» в будущем 1878 году, не стесняя себя ежемесячным сро-
ком, спешу отвечать, что, по многим причинам, это мне невоз-
можно. Может быть, решусь выдать один выпуск и еще раз по-
говорить с моими читателями. Я ведь издавал мой листок
сколько для других, столько и для себя самого, из неудержимой
потребности высказаться в наше любопытное и столь характер-
ное время... В этот год отдыха от срочного издания я и впрямь
займусь одной художнической работой, сложившейся у меня
в эти два года издания «Дневника» неприметно и невольно...
Еще раз всех благодарю. Авось до близкого и счастливого
свидания. Время теперь славное, но тяжелое и роковое. Как
много висит на волоске именно в настоящую минуту, и как-то
заговорим обо всем этом через год!»
Ф. М. Достоевский. •Дневник писателя», 1877,
341
•’1
I Z1
Jr/?. Л

«БРАТЬЯ КАРАМАЗОВЫ»
1878 1879
Ф. М. Достоевский. Фотография. 1880 г.
344
«Вся молодая Россия только лишь о вековечных вопросах те-
перь и толкует...
О мировых вопросах, не иначе: есть ли бог, есть ли бессмер-
тие? А которые в бога не веруют, ну те о социализме и об
анархизме заговорят, о переделке всего человечества по но-
вому штату».
Ф. М Достоевский. • Братья Карамазовы»
«И вот недалеко селение, виднеются избы черные-пречерные,
а половина изб погорела, торчат только одни обгорелые брев
на. А при выезде выстроились на дороге бабы, много баб,
целый ряд, все худые, испитые, какие-то коричневые у них
лица... И плачет, плачет дитё и ручки протягивает, голень-
кие, с кулачонками. от холоду совсем какие-то сизые».
Ф М. Достоевский. •Братья Карамазовы».
«Достоевский... внутренне... совершенно не был уверен в по-
бедоносности своих христианско-смиренных теорий и чувств,
напротив, революционер продолжал жить в нем подпольно и
потрясал стены его храма своими протестами из подземелья,
куда Достоевский его загнал ...В «Братьях Карамазовых» он
дал самую большую битву своему собственному сомнению,
своим собственным протестам против всей окружающей сре-
ды, против всего «мира» и писал своим друзьям, что ему
не удалось победить этих вызванных им противников. Мало
того... Достоевский признавался, что мечтает о последней ча-
сти «Братьев Карамазовых», романе-де отнюдь не закончен
ном: в этой последней части Алеша, «конечно», делается ре-
волюционером».
А. В. Луначарский.
345
Ранняя черновая запись к роману от 24 декабря 1877 г.
«.„я замыслил и скоро начну большой роман, в котором,
между другими, будут много участвовать дети, и именно мало-
летние, с 7 до 15 лет примерно. Детей будет выведено много.
Я их изучаю и всю жизнь изучал и очень люблю...»
Ф. М. Достоевский — В. В. Михайлову.
16 чаптп 1878 г.
»...готовясь написать один очень большой роман, я и заду-
мал погрузиться специально в изучение — не действительности
собственно, я с нею и без того знаком, а подробностей теку-
щего. Одна из самых важных задач в этом текущем, для ме-
ня, например, молодое поколение, а вместе с тем — современ-
ная русская семья, которая, я предчувствую это, далеко не
такова, как всего еще двадцать лет назад. Но есть и еще мно-
гое кроме того».
Ф. М. Достоевский — X. Д. Алиевской. 9 апреля 1878 г.
»Федор Михайлович усиленно работал над планом своего но-
вого произведения... Работа шла настолько успешно, что даже
в декабре 1878 г., кроме составленного плана, было написано
около десяти печатных листов романа 4Братья Карамазовы»,
которые и были напечатаны в январской книжке 4Русского
вестника» за 1879 г.».
А. Г. Достоевская. •Воспоминания».
346
A
Дом в Оптиной Пустыни, где оста-
навливался Достоевский. Фотография.
«Завтра утром поеду с Соловьевым в
Оптину Пустынь».
Ф. М. Достоевский — А. Г. Достоевской.
22 июня 1878 г.
«Мы решили ехать и ехали до Козель-
ска, т. е. до Оптиной Пустыни, ров-
но два дня, ночевали в деревнях, тряс-
лись в ужасном экипаже. В
Оптиной Пустыни были двое суток.
Затем поехали обратно на тех же ло-
шадях и ехали опять два дня, и того,
считая со днем выезда, ровно семь
дней».
Ф. М. Достоевский — А. Г. Достоевской.
29 июня 1878 г.
Черновая запись к роману. ►
347
Федор Павлович Карамазов.
Худ. Д. Кардовский. 1932 г.
•...что такое Карамазов? — это не человек, а обо-
ротень; это нечистое животное, которому горькая
случайность дала возможность восхитить челове-
ческий образ. Вот истина, которая сделалась по-
нятною уже для очень многих, как равно и то,
что у оборотня ничего другого и быть не может
на уме, кроме первородного свинства. А коль ско-
ро это достаточно ясно, то весьма естественно, что
против карамазовских каверз никакого другого
корректива и искать не требуется, кроме того, ко
торый указывается в общеизвестной мудрой рус-
ской пословице: «Бог не попустит—свинья не
съест». Именно так: не съест свинья — только
и всего».
М. £. Салтыков-Щедрин. 'Круглый год*.
«Главный и наиболее тонко понятый Достоев
ским человек — Федор Карамазов, бесчисленно —
и частично и в целом — повторенный во всех ро
манах „ жестокого таланта"».
М Горький. *О 'карамазовщине*.
• Развратнейший и в сладострастии своем часто
жестокий, как злое насекомое, Федор Павлович»,
«...это был странный тип, довольно часто, однако,
встречающийся, именно тип человека не только
дрянного и развратного, но вместе с тем и бестол
нового,— но из таких, однако, бестолковых, кото
рые умеют отлично обделывать свои имуществен-
ные делишки, и только, кажется, одни эти. Федор
Павлович, например, начал почти что ни с чем,
помещик он был самый маленький, бегал обедать
по чужим столам, норовил в приживальщики...
Года три-четыре по смерти второй жены он отпра-
вился на юг России и под конец очутился в Одес
се, где и прожил сряду несколько лет...
Надо думать, что в этот-то период своей жизни он
и развил в себе особенное уменье сколачивать и
выколачивать деньгу... Держал же он себя не то
что благороднее, а как-то нахальнее. Явилась, на-
пример, наглая потребность в прежнем шуте —
других в шуты рядить... Вскорости он стал основа
гелем по уезду многих новых кабаков. Видно бы-
ло, что у него есть, может быть, тысяч до ста или
разве немногим только менее. Многие из город-
ских и из уездных обитателей тотчас же ему за-
должали, под вернейшие залоги, разумеется».
Ф. М. Достоевский. «Братья Карамазовы*
• Физиономия его представляла к тому времени
что-то резко свидетельствовавшее о характеристи
ке и сущности всей прожитой им жизни. Кроме
длинных и мясистых мешочков под маленькими
его глазами, вечно наглыми, подозрительными и
насмешливыми, кроме множества глубоких мор
щинок на его маленьком, но жирненьком личике,
к острому подбородку его подвешивался еще боль
шой кадык, мясистый и продолговатый, как ко
шелек, что придавало ему какой-то отвратитель
но-сладострастный вид. Прибавьте к тому пло-
тоядный, длинный рот с пухлыми губами, из-под
которых виднелись маленькие обломки черных,
почти истлевших зубов. Он брызгался слюной
каждый раз, когда начинал говорить. Впрочем,
и сам он любил шутить над своим лицом, хотя
кажется, оставался им доволен. Особенно указы
аал он на свой нос, не очень большой, но очень
тонкий, с сильно выдающеюся горбиной. «Насто-
ящий римский,— говорил он,— вместе с кадыком
настоящая физиономия древнего римского патри-
ция времен упадка». Этим он, кажется, гордился».
Ф. М. Достоевский. *Братьл Карамазовы*.
‘ Дмитрий Федорович, двадцативосьмилетний мо
лодой человек, среднего роста и приятного лица,
казался, однако же, гораздо старее своих лет. Был
он мускулист, и в нем можно было угадывать
значительную физическую силу, тем не менее в
лице его выражалось как бы нечто болезненное.
34»
Лицо его было худощаво, щеки ввалились, цвет
же их отливал какою-то нездоровою желтизной.
Довольно большие темные глаза навыкате смотре
ли хотя, по-видимому, и с твердым упорством, но
как-то неопределенно... Впрочем, некоторая болез
ценность его лица в настоящую минуту могла
быть понятна: все знали или слышали о чрез вы
чайно тревожной и «кутящей» жизни, которой он
именно в последнее время у нас предавался, рав
но как всем известно было и то необычайное
раздражение, до которого он достиг в ссорах со
своим отцом из-за спорных денег... Правда, что он
и от природы был раздражителен, «ума отрывис-
того и неправильного»... Как военный недавно
в отставке, он носил усы и брил пока бороду. Тем
но-русые волосы его были коротко обстрижены и
зачесаны как-то височками вперед. Шагал он ре
шительно, широко, по-фрунтовому».
Ф. М. Достоевский, • Братья Карамазовы».
«...был он просто ранний человеколюбец, и если
ударился на монастырскую дорогу, то потом>
только, что в то время она одна поразила его и
представила ему, так сказать, идеал исхода рвав
шейся из мрака мирской злобы к свету любви
души его. И поразила-то его эта дорога лишь по
тому, что на ней он встретил тогда необыкновен
ное, по его мнению, существо — нашего знамени
того монастырского старца Зосиму... Впрочем, я
не спорю, что был он и тогда уже очень странен
начав даже с колыбели».
Ф. М. Достоевский, »Братья Карамазовы»
«Прибавьте, что он был юноша отчасти уже на-
шего последнего времени, то есть честный по при
роде своей, требующий правды, ищущий ее и ве-
рующий в нее, а уверовав, требующий немедлен-
ного участия в ней всею силой души своей, тре-
бующий скорого подвига, с непременным жела-
нием хотя бы всем пожертвовать для этого под-
вига, даже жизнью... если бы он порешил, что бес-
смертия и бога нет, то сейчас бы пошел в атеис-
ты и в социалисты».
Ф. М. Достоевский. »Братъя Карамазовы*.
*— Леша,— сказал Митя,— ты один не засме-
ешься! Я хотел бы начать... мою исповедь...
гимном к радости Шиллера...
И к уд» печальным оком
Там Церара и» гладит —
В унижении глубоком
Человека всюду a putt
Дмитрий Карамазов. Худ. В. Минаев, 1971 г.
Рыдания вырвались из груди Мити. Он схва-
тил Алешу за руку.
— Друг, друг, в унижении, в унижении и
теперь. Страшно много ему бед! Не думай, что
я всего только хам в офицерском чине, который
пьет коньяк и развратничает. Я, брат, почти
только об этом и думаю, об этом униженном
человеке, если только не вру. Дай бог мне те-
перь не врать и себя не хвалить... И когда мне
случалось погружаться в самый, в самый глубо-
кий позор разврата (а мне только это и случа-
лось), то я всегда это стихотворение о Церере и
о человеке читал. Исправляло оно меня? Ни-
когда! Потому что я Карамазов...
Нет, широк человек, слишком даже широк,
я бы сузил. ...разве я не клоп, не злое насеко-
мое? Сказано — Карамазов!»
Ф, М. Достоевский. »Бгн>тъя Карамазовы*.
349
Семейка. Худ. В. Минаев. 1971 г
«Вот в это-то время и состоялось свидание, или,
лучше сказать, семейная сходка, всех членов
этого нестройного семейства в келье старца,
имевшая чрезвычайное влияние на Алешу. Пред-
лог к этой сходке по-настоящему был фальши-
вый. Тогда именно несогласия по наследству и
по имущественным расчетам Дмитрия Федоро-
вича с отцом его, Федором Павловичем, дошли,
по-видимому, до невозможной точки. Отношения
обострились и стали невыносимы. Федор Павло-
вич, кажется, первый и, кажется, шутя подал
мысль о том, чтобы сойтись всем в келье старца
Зосимы и, хоть и не прибегая к прямому его по-
средничеству, все-таки как-нибудь сговориться
приличнее...»
Ф. М. Достоевский. •Братья Карамазовы».
«— Зачем живет такой человек! — глухо про-
рычал Дмитрий Федорович почти уже в исступ-
лении от гнева...— нет, скажите мне, можно ли
еще позволить ему бесчестить собою землю...
— Слышите ли, слышите ли вы, монахи, отце-
убийцу,— набросился Федор Павлович на отца
Иосифа...
«Невозможно, невозможно!» — слышалось в
келье со всех сторон.
Но вся эта дошедшая до безобразия сцена пре-
кратилась самым неожиданным образом... Ста-
рец шагнул по направлению к Дмитрию Федо-
ровичу и, дойдя до него вплоть, опустился пред
ним на колени».
Ф. М. Достоевский. 'Братья Карамазовы».
«...лакей Смердяков. Человек еще молодой, все-
го лет двадцати четырех, он был страшно не-
людим и молчалив. Не то чтобы дик или чего-
нибудь стыдился, нет, характером он был, на-
против, надменен и как будто всех презирал.
...В детстве он очень любил вешать кошек и по-
том хоронить их с церемонией... Григорий пой-
мал его однажды на этом упражнении и больно
наказал розгой... «Не любит он нас с тобой,
этот изверг,— говорил Григорий Марфе Игна-
тьевне,— да и никого не любит. Ты разве чело-
век,— обращался он вдруг прямо к Смердяко-
ву,— ты не человек, ты из банной мокроты за-
велся, вот ты кто...»
Ф. М. Достоевский. »Братья Карамазовы»,
• — Я всю Россию ненавижу... Русский народ
надо пороть-с, как правильно говорил вчера Фе-
дор Павлович, хотя и сумасшедший он человек
со всеми своими детьми-с.
— Вы Ивана Федоровича, говорили сами, так
уважаете.
— А они про меня отнеслись, что я вонючий
лакей. Они меня считают, что бунтовать мо-
гу; это они ошибаются-с. Была бы в кармане
моем такая сумма, и меня бы здесь давно не
было... Я, положим, только бульонщик, но я при
счастье могу в Москве кафе-ресторан открыть
на Петровке».
Ф. М. Достоевский. »Братья Карамазовы».
«Смердяков весьма часто и прежде допускался
стоять у стола, то есть под конец обеда. С са-
мого же прибытия в наш город Ивана Федоро-
вича стал являться к обеду почти каждый раз».
Ф. М. Достоевский. «Брать* Карамазовы».
«Спор кончился, но, странное дело, столь разве-
селившийся Федор Павлович под конец вдруг
нахмурился...
— А убирайтесь вы, иезуиты, вон, крикнул он
на слуг.— Пошел, Смердяков... Не дают, кана-
льи, после обеда в тишине посидеть,— досадли
во отрезал он вдруг, когда тотчас же по прика-
зу его удалились слуги.— Смерядков за обедом
теперь каждый раз сюда лезет, это ты ему
столь любопытен, чем ты его так заласкал? —
прибавил он Ивану Федоровичу.
350
— Ровно ничем,— ответил тот.— уважать ме-
ня вздумал; это лакей и хам ...— То-то, брат,
вот этакая валаамова ослица думает, думает,
да и черт знает про себя там до чего додума-
ется.
— Мыслей накопит,— усмехнулся Иван.
— Видишь, я вот знаю, что он и меня терпеть
не может, равно, как и всех, и тебя точно так
же, хотя тебе и кажется, что он тебя «уважать
вздумал*. Алешку подавно, Алешку он прези-
рает. Да не украдет он, вот что, не сплетник
он, молчит, из дому сору не вынесет».
Ф. М. Достоевский. еБратья Карамазовы»
«— Иван, говори: есть бог или нет?.. Только
серьезно! Мне надо теперь серьезно.
— Нет, нету бога...
— Алешка, есть бог?
— Есть бог.
— Иван, а бессмертие есть, ну там какое-ни-
будь, ну хоть маленькое, малюсенькое?
— Нет и бессмертия.
— Никакого?
— Никакого.
— То есть совершеннейший нуль или нечто?
Может быть, нечто какое-нибудь есть? Все же
ведь не ничто!
— Совершенный нуль.
— Алешка, есть бессмертие?
— Есть.
— А бог и бессмертие?
— И бог и бессмертие. В боге и бессмертие.
— Гм. Вероятнее, что прав Иван. Господи, по
думать только о том, сколько отдал человек ве-
ры, сколько всяких сил даром на эту мечту, и
это столько уж тысяч лет!»
Ф. М. Достоевский. »Братья Карамазовы».
Иван Карамазов. Худ. В. Минаев. 1971 I.
«Иван выше смотрит. Иван и на тысячи не поль-
стится. Иван не денег, не спокойствия ищет...
Ум его в плену. В нем мысль великая и нераз-
решенная. Он из тех, которым не надобно мил-
лионов, а надобно мысль разрешить».
Ф. М. Достоевский. »Братья Карамазовы».
«...вдруг в это самое мгновение раздался в се-
нях страшный шум и гром, послышались не-
истовые крики, дверь распахнулась и в залу
влетел Дмитрий Федорович... Он рванул было
Григория, но тот оттолкнул его. Вне себя от
ярости, Дмитрий размахнулся и изо всей си-
лы ударил Григория. Старик рухнулся как
подкошенный, а Дмитрий, перескочив через
него, вломился в дверь...
— Держи его! — завизжал Федор Павлович,
только что завидел опять Дмитрия... И, выр-
вавшись от Ивана, он опять бросился на Дмит-
рия. Но тот поднял обе руки и вдруг схватил
старика за обе последние космы волос его, уце-
левшие на висках, дернул его и с грохотом уда
рил об пол. Он успел еще два или три раза
ударить лежащего каблуком по лицу».
Ф. М. Достоевский. »Братья Карамазовы».
• — Он меня дерзнул! — мрачно и раздельно
произнес Григорий.
— Он и отца «дерзнул», не то что тебя! — за
метил, кривя рот, Иван Федорович.
— Я его в корыте мыл... Он меня дерзнул! —
повторил Григорий.
— Черт возьми, если б я не оторвал его, по-
жалуй, он бы так и убил. Много ли надо Еэо-
пу? — прошептал Иван Федорович Алеше.
— Боже сохрани! — воскликнул Алеша.
— А зачем сохрани? — все тем же шепотом
продолжал Иван, злобно скривив лицо.— Один
гад съест другую гадину, обоим туда и дорога!»
Ф. М. Достоевский. »Братъя Карамазовы».
351
Катерина Ивановна. Худ. В. Минаев. 1971 i.
Грушенька. Худ. В. Минаев. 1971 г.
«Красота Катерины Ивановны еще и прежде
поразила Алешу... Его поразила властность,
гордая развязность, самоуверенность надменной
девушки... Он нашел, что большие черные горя-
щие глаза ее прекрасны и особенно идут к ее
бледному, даже несколько бледно-желтому про-
долговатому лицу».
Ф. М. Достоевский. вВрагъл Карамазовы».
«В этот раз лицо ее сияло неподдельною просто-
душною добротой, прямою и пылкою искрен-
ностью. Из всей прежней «гордости и надмен-
ности», столь поразивших тогда Алешу, заме-
чалась теперь лишь одна смелая, благородная
энергия и какая-то ясная, могучая вера в себя.
Алеша понял с первого взгляда на нее, с пер-
вых слов, что весь трагизм ее положения отно-
сительно столь любимого ею человека для нее
вовсе не тайна, что она, может быть, уже знает
все, решительно все».
Ф. М Достоевский. »Братья Карамазовы».
«...хороша она (Грушенька! была очень, очень
даже,— русская красота, так многими до страс-
ти любимая. Эта была довольно высокого роста
женщина... полная, с мягкими, как бы неслыш-
ными даже движениями тела, как бы тоже из-
неженными до какой-то особенной слащавой
выделки, как и голос ее.
...Алешу поразило всего более в этом лице
его детское, простодушное выражение. Она
глядела как дитя, радовалась чему-то как ди-
тя... Взгляд ее веселил душу,— Алеша это по-
чувствовал. Было и еще что-то в ней, о чем он
не мог или не сумел бы дать отчет...»
«Замечу еще мельком, что хотя у нас в городе
даже многие знали тогда про нелепое и уродли-
вое соперничество Карамазовых, отца с сыном,
предметом которого была Грушенька, но настоя-
щего смысла ее отношений к обеим из них, к
старику и к сыну, мало кто тогда понимал...»
Ф. М. Достоевский. •Братья Карамазовы».
352
Обе вместе. Худ. В. Минаев. 1971 tt
В саду. Худ. В. Минаев. 1971 г.
«Она тихо поднесла эту ручку к губам своим,
правда с странною целью: «сквитаться* поце-
луями...
— А знаете что, ангел барышня,— вдруг про-
тянула она самым уже нежным и слащавей-
шим голоском,— знаете что, возьму я да вашу
ручку и не поцелую.— И она засмеялась ма-
леньким развеселым смешком.
— Как хотите... Что с вами? — вздрогнула
вдруг Катерина Ивановна.
— А так и оставайтесь с тем на память, что
вы-то у меня ручку целовали, а я у вас нет.—
Что-то сверкнуло вдруг в ее глазах...
— Наглая! — проговорила вдруг Катерина
Ивановна, как бы вдруг что-то поняв, вся вспых-
нула и вскочила с места.
Не спеша поднялась и Грушенька.
— Так я и Мите сейчас перескажу, как вы мне
целовали ручку, а я-то у вас совсем нет. А уж
как он будет смеяться!»
Ф- М. Достоевский. • Братья Карамазовы*.
«Митя припомнил потом сам, что ум его был в
ту минуту ясен необыкновенно и соображал все
до последней подробности, схватывал каждую
черточку. Но тоска, тоска неведения и нереши-
мости нарастала в сердце его с быстротой не-
померною. «Здесь она наконец или не здесь?» —
злобно закипело у него в сердце. И он вдруг
решился, протянул руку и потихоньку посту-
чал в раму окна. Он простучал условный знак
старика со Смердяковым: два первые раза по-
тише, а потом три раза поскорее: тук-тук-тук —
знак, обозначавший, что «Грушенька пришла».
Старик вздрогнул, вздернул голову, быстро
вскочил и бросился к окну...
Митя смотрел сбоку и не шевелился. Весь столь
противный ему профиль старика, весь отвисший
кадык его, нос крючком, улыбающийся в сла-
достном ожидании, губы его, все это было ярко
освещено косым светом лампы слева из комна-
ты. Страшная, неистовая злоба закипела вдруг
в сердце Мити».
Ф. М. Достоевский. • Братья Карамазовы».
353
Первая встреча Алеши с Илюшей Снегиревым.
Хид. В. Лодягин. 1947 г.
«...он увидел внизу перед мостиком маленькую
кучку школьников, все малолетних деток, от
девяти до двенадцати лет, не больше... Подхо-
дя, он вглядывался в их румяные, оживленные
личики и вдруг увидал, что у всех мальчиков
было в руках по камню, у других — так по
два. За канавкой же, примерно шагах в три-
дцати от группы, стоял у забора и еще маль-
чик. тоже школьник, тоже с мешочком на бо-
ку, по росту лет десяти, не больше или даже
меньше того.— бледненький, болезненный и со
сверкавшими черными глазками. Он вниматель-
но и пытливо наблюдал группу шести школь-
ников, очевидно, его же товарищей, с ним же
вышедших сейчас из школы, но с которыми
он, видимо, был во вражде...
— Что вы это! Не стыдно ли, господа! Шестеро
на одного, да вы убьете его! — закричал Алеша».
Ф. М. Достоевский. •Братья Карамазовы».
«Алеша перешел мостик и пошел в горку мимо
забора прямо к опальному мальчику».
Ф. М. Достоевский. •Братья Карамазовы»
• — Прыгай, Перезвон, служи! Служи! — заво-
пил Коля, вскочив с места, и собака, став на
задние лапы, вытянулась прямо перед постель-
кой Илюши. Произошло нечто никем не ожи-
данное: Илюша вздрогнул и вдруг с силой дви-
нулся весь вперед, нагнулся к Перезвону и,
как бы замирая, смотрел на него.
— Это... Жучка! — прокричал он вдруг над-
треснутым от страдания и счастия голоском».
Ф. М. Достоевский. *Братья Карамазовы».
«Доктор выходил из избы опять уже закутан-
ный в шубу и с фуражкой на голове. Лицо его
было почти сердитое и брезгливое, как будто
он все боялся обо что-то запачкаться. Мельком
окинул он глазами сени и при этом мельком
глянул на Алешу и Колю. ...Штабс-капитан
стремительно выскочил вслед за доктором и со-
гнувшись, почти извиваясь перед ним, остано-
вил его для последнего слова. Лицо бедняка
было убитое, взгляд испуганный:
— Ваше превосходительство, ваше превосходи-
тельство... неужели?..— начал было он и не до-
говорил, а лишь всплеснул руками в отчаянии.
— Что делать! Я не бог,— небрежным, хотя и
привычно внушительным голосом ответил док-
тор...
— Ваше превосходительство, ради Христа! —
испуганно остановил его... штабс-капитан,— ва-
ше превосходительство! так разве ничего, неуже-
ли ничего, совсем ничего теперь не спасет?..
— Не от меня теперь за-ви-сит,— нетерпеливо
проговорил доктор,— и, однако же, гм,— при-
остановился он вдруг, если б вы, например,
могли... на-править... вашего пациента... сейчас
и нимало немедля... в Си-ра-ку-зы, то... вслед-
ствие новых бла-го-при-ятных кли ма тических
условий... могло бы, может быть, произойти...
— В Сиракузы! — вскричал штабс-капитан,
как бы ничего еще не понимая.
— Сиракузы — это в Сицилии,— отрезал гром-
ко вдруг Коля, для пояснения...
— В Сицилию! Батюшка, ваше превосходитель-
ство,— потерялся штабс-капитан,— да ведь вы
видели! — обвел он обеими руками кругом, ука-
зывая на свою обстановку...»
Ф. М. Достоевский. • Братья Карамазовы»
354
У постели больного Илюши. Худ. Д. Кардовский. 1932
Разговор Снегирева с доктором. Худ. В. Лодягин. 1947 с.
356
Беседа Ивана с Алешей
(глава «Бунт»).
Хид. М Рейтер. 1956 г.
Страница черновой рукопи-
си «Братьев Карамазовых*.
«Любишь ли ты деток, Алеша? Знаю, что любишь, и тебе
будет понятно, для чего я про них одних хочу теперь гово-
рить... Подивись на меня, Алеша, я тоже ужасно люблю де-
точек... у меня очень, очень много собрано о русских детках,
А Лв 11!8 *
Ф. М. Достоевский. •Братья Карамазовы».
«Девчоночку маленькую, пятилетнюю возненавидели отец и
мать, почтеннейшие и чиновные люди, образованные и воспи-
танные... Эту бедную пятилетнюю девочку эти образованные
родители подвергали всевозможным истязаниям...
Понимаешь ли ты это, когда маленькое существо, еще не
умеющее даже осмыслить, что с ней делается, бьет себя в под-
лом месте, в темноте и в холоде, крошечным своим кулачком
в надорванную грудку и плачет своими кровавыми, незлоби-
выми, кроткими слезками к «боженьке», чтобы тот защитил
его,— понимаешь ли ты эту ахинею, друг мой и брат мой, по-
слушник ты мой божий и смиренный, понимаешь ли ты, для
чего эта ахинея так нужна и создана! Без нее, говорят, и
пребыть бы не мог человек на земле, ибо не познал бы добра
и зла. Для чего познавать это чертово добро и зло, когда это
столького стоит? Да ведь весь мир познания не стоит тогда
этих слезок ребеночка к боженьке»
Ф. М. Достоевский. • Братья Карамазовы»
«— Ату его! — вопит генерал и бросает на него всю стаю
борзых собак. Затравил в глазах матери, и псы растерзали
ребенка в клочки! ...Генерала, кажется, в опеку взяли. Ну...
что же его? Расстрелять? Для удовлетворения нравственного
чувства расстрелять? Говори, Алешка!
— Расстрелять! — тихо проговорил Алеша, с бледною пере-
косившеюся какою-то улыбкой, подняв взор на брата.
— Браво! — завопил Иван в каком-то восторге,— уж коли
ты сказал, значит... Ай да схимник! Так вот какой у тебя
бесенок в сердечке сидит, Алешка Карамазов!
— Я сказал нелепость, но...
— То-то и есть, что но...— кричал Иван.— Знай, послушник,
что нелепости слишком нужны на земле...
— Для чего ты меня испытуешь? — с надрывом, горестно
воскликнул Алеша,— скажешь ли мне, наконец?
— Конечно, скажу, к тому и вел, чтобы сказать. Ты мне
дорог, я тебя упустить не хочу и не уступлю твоему Зосиме».
Ф. М. Достоевский. •Братья Карамазовы»
«Мой герой берет тему, по-моему, неотразимую: бессмысли-
цу страдания детей — и выводит из нее абсурд всей истори-
ческой действительности. Не знаю, хорошо ли я выполнил, но
знаю, что лицо моего героя в высочайшей степени реальное...
Все, что говорится моим героем в посланном Вам тексте, ос-
новано на действительности. Все анекдоты о детях случи
лись, были, напечатаны в газетах, и я могу указать где, ни-
чего не выдумано мною. Генерал, затравивший собаками ре-
бенка, и весь факт — действительное происшествие, было
опубликовано нынешней зимой, кажется, в «Архиве» и пере-
печатано во многих газетах».
Ф. М. Достоевский — Н. А. Любимову.
10 мая 1879 з
357
«Уйди, не мешан нам!» (глава «Великин инквизитор»).Худ Я. Турлыгин. 1906 г.
«...Ф. М. Достоевский не только сде-
лал мне некоторые разъяснения на-
счет этой легенды, но и прямо пору-
чил мне кое-что о ней написать. Про-
ездом в 1879 г. летом в Эмс и обрат-
но в Петербург наш знаменитый те-
перь повсюду писатель провел не-
сколько дней в Берлине. Вот что он
мне, между прочим, прямо тогда про-
диктовал с просьбою написать об
этом: «Федор Михайлович с этою ле-
гендою о Великом инквизиторе достиг
кульминационного пункта в своей ли-
тературной деятельности или — как
это прибавил он — в своем творчест-
ве...» На вопрос же мой, что значит
то, что он поместил именно такую ре-
лигиозную легенду в роман из рус-
ской жизни («Братья Карамазовы»),
и почему именно он считает не са-
мый роман, имевший такой успех да-
же до окончания его, важным, а эту
легенду, он объяснил мне вот что.
Он тему этой легенды, так сказать,
выносил в своей душе почти в тече-
ние всей жизни и желал бы ее имен-
но теперь пустить в ход, так как не
знает, удастся ли ему еще что-либо
крупное напечатать».
В. Пуцыкович. •Воспоминания».
Первая публикация «Братьев Карами- »
зовых* (глава «Великий инквизитор*)
(«Русский вестник», 1879 г., № 5).
БРАТЬЯ КАРАМАЗОВЫ
книга пятая
МО • сйктм
V,
Baaalik вакаарагар»
аат» • тут» арааапмам «—о—чйаа, те -еат»
***» *»т»ратуроаго лр»а<»лаоа|а, ТВ у ыыгМаи Наш»,—• ка-
у а»  eoeaaarual Наааат».	у **• ароала-
•“«» •» •►ттаади’*»» <тп<»ты, а топа,—ттвК аара«ш»_
тм ы«а»(| бмт» aakaian -цр аа» каааеоа». — тагы как»
еаодат» а» матааеакат» цним»-
аа мыш горам план. Я уАа аре Даата а» тиари В»
Фраа«й oyiTkeki* кларки. • го«, а аа ammipam ia«a»-
та аашаа «ктыа прадат«аа*ака а» катары» шоЛла» а*
«•Вчг Мааашу. «атома», таатыа», Храм» а тавота Баго.
1 ’’ГМ »*о были пчл» лраетокуаао. В» А'оТт» До» Л»
у Вактар* Гюго а» «хот» р-Ллми «рааиуагкы» Ла-
» Пар»*-» Ор« АудоаакВ XI, а» атигк ратош» ааатм
**ы»«»тыааог а аароаа* пр»мт»е««ай аароау вал»------г---
<-• fca раргоыат Ат <а ТгЬ ааиЫ. И рг*.-<гаа« ГЬтр» Я--
ТТк а ааллоттаОаа лае» ла«а*« а яри «та «тит» таи»
359
Старец Зосима. Худ Б Рыбненков, 1932 г
«Это был невысокий сгорбленный человечек
с очень слабыми ногами, всего только шести-
десяти пяти лет, но казавшийся от болезни го-
раздо старше, по крайней мере лет на десять.
Все лицо его, впрочем очень сухонькое, было
усеяно мелкими морщинками, особенно было
много их около глаз. Глаза же были неболь-
шие, из светлых, быстрые и блестящие, вроде
как бы две блестящие точки. Седенькие воло
сики сохранились лишь на висках, бородка бы-
ла крошечная и реденькая, клином, а губы,
часто усмехавшиеся,— тоненькие, как две бе-
чевочки. Нос не то чтобы длинный, а вострень-
кий, точно у птички».
Ф. М. Достоевский. 'Братья Карамазовы».
«Это 6-я книга романа и называется «Русский
инок»... Жду ругательств от критиков; сам же,
хоть и знаю, что '/ю доли не выполнил из то-
го, что хотел совершить, но все же обратите
на этот отрывок Ваше внимание... Я писал эту
книгу для немногих и считаю кульминацион-
ной точкой моей работы».
Ф. М. Достоевский — К. П. Победоносцеву.
9 августа 1879 г.
«Ваш «Великий Инквизитор» произвел на меня
сильное впечатление. Мало что я читал столь
сильное. Только я ждал — откуда будет отпор,
возражение и разъяснение — но еще не дож-
дался. Вы пишете, что '/ю доли не выполнили
против задуманного; но эта вещь стоит того,
чтобы заняться ею в цельном приеме, попол-
нить и переделать, что нужно».
К. П. Победоносцев — Ф. М. Достоевскому.
16 августа 1879 г.
«Лишь только начало обнаруживаться тление,
то уже по одному виду входивших в келью усоп-
шего иноков можно было заключить, зачем
они приходят. Войдет, постоит недолго и выхо-
дит подтвердить скорее весть другим, толпою
ожидающим извне. Иные из сих ожидавших
скорбно покивали главами, но другие даже и
скрывать уже не хотели своей радости, явно
сиявшей в озлобленных взорах их... Вскорости
стали являться в келью такими же соглядата-
ями и светские, более из образованных посе-
тителей. Простого же народу входило мало,
хотя и столпилось много его у ворот скитских.
Несомненно то, что именно после трех часов
прилив посетителей светских весьма усилился,
и именно вследствие соблазнительного извес
тия».
Ф. М. Достоевский. 'Братья Карамазовы».
4 Страница черновой рукописи
«Братьев Карамазовых».
360
Автограф письма Достоевского К. П. Победоносцеву от 19 мая 1879 г.
«Достоевский очень редко опирается на внешние формы орто-
доксии. Важно ему не это: ему важно то углубленное «внут-
реннее» понимание церкви, которое давало ему возможность
отчасти даже противополагать ее государству...
Достоевский, конечно, прекрасно понимает, что синод и все
духовенство являются чиновниками самодержавия, что эти
жрецы освящают деятельность министров и становых приста-
вов. Но ему еще кажется, что по крайней мере лучшие из этих
чиновников духовенства и самый «дух» его в своем роде «ре-
волюционны*.
«И буди, и буди»,— говорят у Достоевского вдохновенные мо-
нахи. Что «буди»? Буди то. что церковь со своей любовью и
со своим братством когда-то победит государство и основанное
на частной собственности общество, что церковь когда-то по-
строит какой-тб особенный, почти неземной социализм, в ос-
нове которого будет находиться та соборность душ, которой
Достоевский старается подменить когда-то сиявший ему, а по-
том отвергнутый им идеал социализма, подсказанный ему его
друзьями-петрашевцами ».
А. В. Луначарский.
•Достоевский как мыслитель и художник».
361
•< Текст вступительного слова
Достоевского к публичному
чтению главы «Бунт».
«За ту главу «Карамазовых* (о галлюцина-
ции), которою Вы, врач, так довольны, меня
пробовали уже было обозвать ретроградом и
изувером, дописавшимся «до чертиков». Они
наивно воображают, что все так и воскликнут:
«Как? Достоевский про черта стал писать? Ах,
какой он пошляк, как он неразвит!» Но, кажет-
ся, им не удалось! Вас особенно, как врача, бла-
годарю за сообщение Ваше о верности иэобра
женной мною психической болезни этого чело-
века. Мнение эксперта меня поддержит, и со-
гласитесь, что другой этот человек (Ив. Кара-
мазов) при данных обстоятельствах никакой
иной галлюцинации не мог видеть, кроме этой.
Я эту главу хочу впоследствии, в будущем
«Дневнике», разъяснить сам критически*.
Ф. М Достоевский — А. Ф. Благонравову.
19 декабря 1880 г.
«...совершенно отдельная сцена: похороны Илю-
ши и надгробная речь Алексея Карамазова
мальчикам, в которой отчасти отразится смысл
всего романа».
Ф. М. Достоевский — Н. А. Любимову.
29 апреля 1880 г.
♦ Будем, во-первых и прежде всего, добры, по-
том честны, а потом не будем никогда забывать
друг о друге».
Ф М. Достоевский. 'Братья Карамазовы».
362
t
БРАТЬЯ КАРП 43OBU.
БРАТЬЯ KAPAIАЗОВЫ.
Первое отдельное издание «Братьев Кара-
мазовых* с дарственной надписью автора
В. В. Самойлову.
Первое отдельное издание «Братьев Карама-
зовых* с дарственной надписью автора
И. С. Аксакову.
♦ ...кончаю «Карамазовых», следственно подво-
жу итог произведению, которым я, по крайней
мере, дорожу, ибо много в нем легло меня и
моего... подводится итог тому, что 3 года об-
думывалось, составлялось, записывалось».
Ф. М. Достоевский — И. С. Аксакову. 28 августа 1880 г.
«Роман читают всюду, пишут мне письма, чи-
тает молодежь, читают в высшем обществе, в
литературе ругают или хвалят, и никогда еще,
по произведенному кругом впечатлению, я не
имел такого успеха».
Ф. М. Достоевский — Я. А. Любимову. 8 декабря 1879 г.
«После Карамазовых (и во время чтения) не-
сколько раз я с ужасом оглядывался кругом и
удивлялся, что все идет по-старому и что мир
не передвинулся на своей оси. Казалось: как
после семейного совета Карамазовых, у старца
Зосимы, после «Великого Инквизитора» есть
люди, обирающие ближнего, есть политика, от-
крыто исповедующая лицемерие, есть архиереи,
спокойно полагающие, что дело Христа своим
чередом, а практика жизни своим».
И. Я. Крамской — П. М. Третьякову.
14 февраля 1881 г.
363


ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ ЖИЗНИ

«РЕЧЬ О ПУШКИНЕ»
1879-1881
Ф. М. Достоевский. Фотография Панова. 1880 г,
«...я считаю этот снимок художника Панова наиболее удав-
шимся из многочисленных, но всегда различных (благодаря
изменчивости настроения) портретов Федора Михайловича. На
этом портрете я узнала то выражение, которое видала много
раз на лице Федора Михайловича в переживаемые им минуты
сердечной радости и счастья».
А. Г. Достоевская. • Воспоминания».
«Наружность незначительная: немного сутуловат; волосы и
борода рыжеваты; лицо худое, с выдавшимися скулами; на
правой щеке бородавка. Глаза угрюмые, временами мелькает
в них подозрительность и недоверчивость, но большею частью
видна какая-то дума и будто печаль».
Е. Н. Опонинин. • Беседы с Достоевским».
Звб
«О Достоевском не спросишь: что он хотел сказать. Его —
где ни раскрой — ясно видишь его мысли, и чувства, и наме
рения, его ощущения, все, что в нем накопилось, что его пе-
реполнило и требовало выхода».
Я. Толстой
«Достоевского всю жизнь будет мучительно волновать вопрос
об истоках зла, о борьбе человека против бога, о том, чего ра
ди человек предан мукам бытия. Он закончит этот бунт про-
поведью покорности, смирения, терпения».
М Горький.
«Двойственно относились к нему современники, и двойствен-
но относимся к нему мы».
А. Луначарский
«В последние годы его лицо сделалось еще знаменательнее,
еще глубже и трагичнее, и очень жаль, что нет портрета,
равного перовскому по художественным достоинствам. Недо-
статок этот, к счастью, совершенно случайно восполнен фото-
графией. Московский фотограф Панов сделал именно эту фо-
тографию...
Фотографии редко дают сумму всего, что лицо человеческое
в себе заключает: в фотографии Панова явилось счастливое и
редкое исключение. Можно догадываться, что в данном слу-
чае в помощь фотографии явился такой момент в жизни Дос
тоевского, как пушкинский праздник в Москве: портрет этот
снят после его знаменитой речи о значении Пушкина».
И. Н. Крамской. »О портрете Ф. М. Достоевского^.
367
CONCHES 1ЛТТКНЛ1КК INTERNATIIINAI
Пригласительный билет Ф. М. До-
стоевскому на Международный ли-
тературный конгресс.
M VICTOR HUGO
fnlmmluihal gui
Zz President de faXjrfiti des (rent de LcUru de АУдигг, /re Prendetiti
de VArwetahori 'Sutratre Inlrrrtnlimmle el President r/r fa Commiuiw
Лнг/lanMi'dtt Cdtujrvs,
Ont I'/nnineur de prter M
de vtudtdr Ьйт азш(ег дн.г £etmec.t da Cnugrei
tirndroid a Is > nd re* du 9 au	prochaui
faiMoxii Aikht.
Prtddea! dr la Seeirtr rtf* tltwt
dr /и'Нлг* d
J<w»; t>* Siu* Mr\ws Lu*t. — Fatatac Thow*»,
de /*.4*wo«rtuw Ufleraire
J nlr-rrettfiMtitlr,
/•, «м4, »»# i/.' I*	|яфМг«г
Письмо Ф. М. Достоевскому от Международной
литературной ассоциации.
«Шестого февраля 1878 г. Федор Михайлович
получил от непременного секретаря Академии
наук следующую бумагу:
«Императорская Академия наук, желая вы-
разить свое уважение к литературным трудам
вашим, избрала вас, милостивый государь, в
члены-корреспонденты по отделению русского
языка и словесности».
Избрание это состоялось в торжественном засе-
дании Академии 29 декабря 1877 года*.
Л. Г. Достоевская. •Воспоминания».
Перевод
«Сударь и досточтимый собрат!
Мы имеем честь сообщить Вам, что Междуна-
родный литературный конгресс, который состо-
ится в Лондоне с 9 по 14 июля, приветствуя
Вас как одного из самых знаменитых предста-
вителей современной литературы, единодушно
избрал Вас членом почетного комитета Между-
народной литературной ассоциации.
Ассоциация гордится возможностью присоеди-
нить Ваше имя к числу тех выдающихся лиц,
которые соблаговолили оказать свое могучее
содействие делу защиты прав литературной соб-
ственности.
Примите, сударь и досточтимый собрат, выра
жение самого высокого нашего уважения.
Председатели Международной литературной ас-
социации».
368
Кабинет Ф. М. До-
стоевского в его по-
следней квартире.
Гравюра А. Зубчанино-
ва по фотографии. 1881 г
♦ ...мы... поселились в Кузнечном переулке, в до
ме № 5, где через два с половиной года было
суждено судьбою умереть моему мужу...
Квартира наша состояла из шести комнат, гро
мадной кладовой для книг... и находилась во
втором этаже... кабинет мужа находился там,
где прибита в настоящее время мраморная дос-
к *•	А. Г. Достоевская. • Воспоминания»
«На его письменном столе... царил величайший
порядок. Газеты, коробки с папиросами, пись
ма, которые он получал, книги, взятые для
справок,— все должно было лежать на своем
месте. Малейший беспорядок раздражал отца.
Так как мать знала, какое значение придает
он этому педантичному порядку, она сама вся
кое утро осматривала его письменный стол. За
тем она располагалась около него и приводила
в порядок свои тетрадки и карандаши. Окончив
завтракать, мой отец возвращался в свою ком-
нату и тотчас начинал диктовать главу, состав
ленную им ночью. Моя мать стенографировала
ее и затем переписывала. Достоевский исправ
лял переписанное, часто еще прибавлял много
подробностей. После этого моя мать перепи
сывала ее еще раз и посылала рукопись в ти
пографию».
Л. Ф. Достоевская.
• Достоевский в изображении его дочери».
Петербург, Кузнечный пер., 5,— последняя
квартира Ф. М. Достоевского, фотография. 1929 г.
369

Письма П. А. Вейнберга с приглашением Ф. М. Достоевскому выступить на благотворительных
публичных чтениях.
«В 1879—1880 годах Федору Михайловичу
часто приходилось читать в пользу различных
благотворительных учреждений, Литературного
фонда и т. п... Литературные вечера устраива-
лись большею частью в зале Городского кре-
дитного общества, против Александрийского
театра, или в Благородном собрании, у Поли-
цейского моста».
А. Г. Достоевская. •Воспоминания».
♦9-го марта (1879 г.1 муж читал в пользу Лите-
ратурного фонда в зале Благородного собрания...
Федор Михайлович выбрал для чтения ♦ Рас-
сказ по секрету» из <Братьев Карамазовых»...
Во время чтения 16-го марта мужу был подне-
сен букет цветов от лица слушательниц Выс-
ших женских курсов...
На пасхальных праздниках (3-го апреля) в Со-
ляном Городке состоялось литературное чтение в
пользу Фребелевского общества; на нем Федор
Михайлович прочел ♦ Мальчик у Христа на
елке»...
На пасхе же Федор Михайлович читал в поме-
щении Александровской женской гимназии в
пользу Бестужевских курсов. Он выбрал сцену
из ♦ Преступления и наказания»...
...16-го декабря он читал в пользу Общества
вспомоществования нуждающимся ученикам
Ларинской гимназии. Прочел он < Мальчик у
Христа на елке».
30 декабря состоялось тоже литературное утро,
на котором Федор Михайлович мастерски про-
читал »Великого инквизитора» из »Братьев Ка-
рамазовых»...
В 1880 году, несмотря на то, что Федор Михай-
лович усиленно работал над ^Братьями Карама-
зовыми», ему пришлось много раз участвовать
в литературных чтениях в пользу различных
обществ...
20-го марта Федор Михайлович читал в зале Го-
родской думы в пользу отделения несовершен-
нолетних С.-Петербургского дома милосердия.
Он выбрал для чтения ♦ Беседу старца Зосимы
с бабами»...
...на следующий день (21-го) марта... в пользу
Педагогических курсов. Муж выбрал отрывок
из <Преступления и наказания» — <Сон Рас-
кольникова о загнанной лошади»...
Осенью 1880 г. литературные чтения возобно-
вились».
А. Г. Достоевская. » Воспоминания»,
370
1,им>циин»	М
«Я пошла не без волнения послушать, как чи-
тает Федор Михайлович. И действительно, все
мои ожидания не только оправдались, но и пре-
взошли все, что я воображала... Когда он читал
«Пророка», казалось, что Пушкин именно его
и видел перед собой, когда писал: «Глаголом
жги сердца людей».
Аплодисменты и неистовые крики были такими
ненужными и назойливыми после его тихого,
внутреннего голоса».
Е. Л е т к о в а. *0 Ф. М. Достоевском».
«На мою долю выпало великое счастье слы-
шать его [Достоевского] чтение на одном из ве-
черов, устроенных в 1879 г. Литературным фон-
дом... Достоевский не имеет себе равного как
чтеца... Тонким, но пронзительно-отчетливым
голосом и невыразимо захватывающе читал он
одну из удивительнейших глав «Братьев Кара-
мазовых» — «Исповедь горячего сердца»... И ни-
когда еще с тех пор не наблюдал я такой мерт-
вой тишины в зале, такого полного поглоще-
ния душевной жизни тысячной толпы настрое-
ниями одного человека...»
С. А. Венгеров.
Текст «Братьев Карамазовых», правленный
Ф. М. Достоевским для публичного чтения.
371
•Сикстинская мадонна*. Худ. Рафаэль, 1515 — 1519 гг.
«Как-то раз Федор Михайлович... вы-
сказал, что в живописи выше всего
ставит «Сикстинскую мадонну», и,
между прочим, прибавил, что, к его
огорчению, ему все не удается при-
везти из за границы большую хоро-
шую фотографию с «Мадонны»... Про-
шло недели три после этого разгово-
ра, как в одно утро... приезжает к нам
Вл. С. Соловьев и привозит громадный
картон, в котором была заделана ве-
ликолепная фотография «Сикстин-
ской мадонны» в натуральную вели-
чину, но без персонажей, мадонну
окружающих...
Это случилось в половине октября
1879 года, и мне пришло на мысль...
порадовать ею Федора Михайловича
в день его рождения, 30 октября...
Утром, в день нашего семейного праз-
дника.., мы... отправились в кабинет;
каково же было удивление и восторг
Федора Михайловича, когда глазам
его представилась столь любимая им
«Мадонна»...
Сколько раз в последний год жизни
Федора Михайловича я заставала его
стоящим перед этою великою карти-
ною*.
А. Г. Достоевская. •Воспоминания*
373
Афиша литературно-музыкального ►
вечера в дни пушкинских торжеств,
в июня 1880 г.
«Дни празднования торжественного
открытия памятника А. С. Пушкину
запишутся неизгладимыми чертами
в истории русской литературы... Пуш-
кинское торжество в Москве откры-
лось 5-го июня заседанием в думской
зале... Заседание посвящено было при-
ему депутаций, прибывших в Москву
от различных учреждений, ученых об-
ществ, печати, городов, университе-
тов... Когда кончилось представление
депутатов, академик Я. К. Грот про-
чел полученные по почте и телеграфу
приветствия».
•Пушкинские дни в Москве и Петербурге».
Пушкинская выставка в зале Москов-
ского благородного собрания.
Гравюра на дереве с наброска худ. Н. Че-
хова. 1880 г.
▼
ЗГЬ опт	РУШ2 С лвкжстк
ПРИ HIDEPHOPCKOlb ЮШОГЪ УЙИШТЕП
пн поводу 0ТКРЫТ1М аьмятннкА ПУШ1ИИУ
ПЗШЛШМЦШ1СИШи
дакачап
ПЕРВЫЙ ЛИТЕРАТУРНО МУЗЫКАЯЬНЫЙ
I КИНИКИ! B11IPI
в пеня. начало въ ачасовъ.
|л np»»jn В В	А В ГрагфШТъ. Д«ег»«*тИ
L В <ктрм-«4 I. В. UiTircii А. 4. U«rliMi. В С. T)pc»er«v aptieru Вл*р-
ijptiun И«1» ргп»»«1г. Mtrpgn В. Д К«««гия. И Itawma, цисг» Ииг
ртеушп Веомгоп пятрт В A Cuaptn. >pwn Ивериорит 1Иг|«ург
l	। «M’TTjn  iepi ко ррмагъпо
• »—• — *r— • — г— —	W I	...
: ЛУПИ РЫБАРк ; |Br|||] iitem
...hs
:Н?=Г—— IIS’ $ lEtS. i№
Я. АПОТЕОЗЪ.
». »• o~— -.	> «г» . «г» »	• — — ——
Bum ип» шучп n ipuunmn umrt Юргкои	urn. Ilrrлмы1
ajxrtin L ТртМГЧГ.
жав >«»жаиа	«г» «>« и multm aa  ua «мст.т»  .«ь и алы мв •»-	»м> bi в
Я аоввЛ гяй лг^Л «» чтг»а~ал пг«иовгтев* мало: 'Мыып •• •«•м»’шмты •••
евав. агм«м>. и мавышкъ 'кмвлчня аглаежты и. мп ыыгь BwUiir> ««mmwvb «ам
375
Открытие памятника Пушкину
в Москве 6 июня 1880 г.
Гравюра на дереве с наброска худ.
И. Чехова. 1880 г.
«На другой день, 6-го июня... после полудня, все при
сутствовавшие отправились... прямо к памятнику. Тем
временем Тверская площадь готова была уже к близ-
кому торжественному моменту... по данному сигналу...
завеса спала. При радостных кликах толпы у подно-
жия памятника, с высоты которого глядит Пушкин,
русская интеллигенция и русский народ сложили свои
венки и вместе поклонились великому национальному
ПОЭТУ».	• Пушкинские дни в Москве и Петербурге».
«Первая минута восторга наступила, как мне кажется,
когда мы вышли на площадь, когда был сдернут холст
со статуи и мы, при звуках музыки, пошли класть
свои венки к подножию памятника. Церемония у
памятника... состояла из этого положения венков и
из чтения бумаги, которою комиссия, сооружавшая
памятник, передавала его в собственность городу
Москве... Начиная с этой короткой церемонии, всеми
овладело радостное праздничное настроение, не пре-
рывавшееся целых три дня... Общее впечатление празд-
ника было чрезвычайно увлекающее и радостное. Мно-
гие говорили мне, что были минуты, когда они едва
удерживали или даже не успевали удержать слезы».
Н. Н. Страхов. ^Воспоминания о Ф. М. Достоевском».
376
И. С. Тургенев.
Гравюра по фотографии, 1880 г.
«...нет сомнения, что он [Пушкин]создал наш поэти-
ческий, наш литературный язык и что нам и нашим
потомкам остается только идти по пути, проложен-
ному его гением».
И. С. Тургенев.
[Речь на открытии памятника А. С. Пушкину.]
«Пушкин не мог всего сделать. Не следует забывать,
что ему одному пришлось исполнить две работы, в
других странах разделенные целым столетием и бо-
лее, а именно: установить язык и создать литера-
туру*-	И. С. Тургенев.
[Речь на открытии памятника А, С, Пушкину.)
«Сияй же, как он, благородный медный лик, воз-
двигнутый в самом сердце древней столицы, и гласи
грядущим поколениям о нашем праве называться
великим народом потому, что среди этого народа ро-
дился, в ряду других великих, и такой человек!»
И. С. Тургенев.
[Речь на открытии памятника А. С. Пушкину.]
377
Вечер, посвященным Пушкину в Московском
благородном собрании.
Гравюра на дереве с наброска худ. И. Чехова. 1880 г.
«Второе торжественное заседание Общества лю-
бителей российской словесности, происходив-
шее 8 июня, открылось речью временного пред-
седателя Н. А. Чаева... Затем на трибуне по-
явился Ф. М. Достоевский... Следовавший за-
тем антракт заседания был довольно продол-
жителен... шел вопрос: уж продолжать ли за-
седание?..» После перерыва выступили А. Н.
Плещеев, И. С. Аксаков, П. В. Анненков,
Н. В. Калачов, П. И. Бартенев, А. А. Потехин.
•Пушкинские дни в Москве и Петербурге».
«Пушкин есть явление чрезвычайное и, может
быть, единственное явление русского духа, ска-
зал Гоголь. Прибавлю от себя: и пророческое...
Пушкин как раз приходит в самом начале пра-
вильного самосознания нашего, едва лишь на-
чавшегося и зародившегося в обществе нашем
после целого столетия с петровской реформы,
и появление его сильно способствует освеще
нию темной дороги нашей новым направляю-
щим светом. В этом-то смысле Пушкин есть
пророчество и указание».
Ф. М. Достоевский. еПушкин»
378
А. С. Пушкин. Худ. В. Тропинин, 1827 г.
Ф. М. Достоевский.
Рис. И. Крамского. 1882 г.
(по фотографии Н. Панова. 1880 г.)
«В Алеко Пушкин уже отыскал и гениально
отметил того несчастного скитальца по родной
земле, того исторического русского скитальца,
столь исторически необходимо явившегося в
оторванном от народа обществе нашем... Тип
этот верный и схвачен безошибочно, тип посто-
янный и надолго у нас, в нашей русской земле
поселившийся. Эти русские бездомные скиталь-
цы продолжают и до сих пор свое скитальчест-
во и еще долго, кажется, не исчезнут».
Ф. М. Достоевский. •Пушкин».
«Тут уже подсказывается русское решение во-
проса, «проклятого вопроса», по народной вере
и правде: «Смирись, гордый человек, и прежде
всего сломи свою гордость. Смирись, праздный
человек, и прежде всего потрудись на родной
ниве», вот это решение по народной правде и
народному разуму... Победишь себя, усмиришь
себя — и станешь свободен, как никогда и не
воображал себя, и начнешь великое дело, и дру-
гих свободными сделаешь, и узришь счастье,
ибо наполнится жизнь твоя, и поймешь, нако
нец, народ свой и святую правду его».
Ф. М. Достоевский. •Пушкин».
«Да, назначение русского человека есть бесспор
но всеевропейское и всемирное. Стать настоя-
щим русским, стать вполне русским, может
быть, и значит только... стать братом всех лю-
дей, всечеловеком, если хотите».
Ф. М. Достоевский. •Пушкин*.
«Повсюду у Пушкина слышится вера в рус-
ский характер, вера в его духовную мощь, а
коль вера, стало быть, и надежда, великая на-
дежда за русского человека.
В надежде славы и добра
Гляжу вперед я беа боязни,—
сказал сам поэт по другому поводу, но эти
слова его можно прямо применить ко всей
его национальной творческой деятельности.
И никогда еще ни один русский писатель,
ни прежде, ни после его, не соединялся так
задушевно и родственно с народом своим, как
Пушкин».
Ф. М. Достоевский. •Пушкин*.
380
381
Памятник Пушкину в Москве.
Фотография.
382
«Жил бы Пушкин долее, так и между нами бы-
ло бы, может быть, менее недоразумений и с по
ров, чем видим теперь... Пушкин умер в полном
развитии своих сил и бесспорно унес с собою
в гроб некоторую великую тайну. И вот мы
теперь без него эту тайну разгадываем*.
Ф М. Достоевский. •Пушкин».
«О силе впечатления, произведенного этой ре-
чью на слушателей, можно судить по тому, что
зала буквально была свидетельницею истери-
ческих припадков, женщины плакали... Члены
Общества не менее посторонних слушателей по-
ражены были речью; они бросились, как один
человек, поздравлять оратора и тут же провоз-
гласили его своим «почетным членом-... По
окончании заседания снова потребовали г. Дос-
тоевского и поднесли ему лавровый венок,
мысль о котором возникла тотчас же после его
речи...»
•Пушкинские дни в Москве и Петербурге*.
«Ночь была теплая, но на улицах почти никого
не было. Подъехав к Страстной площади, Фе-
дор Михайлович с трудом поднял поднесенный
ему на утреннем заседании, после его речи, гро-
мадный лавровый венок, положил его к подно-
жию памятника своего «великого учителя» и
поклонился ему до земли».
А. Г. Достоевская. •Воспоминания».
«Я не могу говорить после речи Федора Михай-
ловича Достоевского; все, что я написал, есть
только слабая вариация на некоторые темы
этой гениальной речи... Я считаю речь Федора
Михайловича Достоевского событием в нашей
литературе. Вчера еще можно было толковать
о том, великий ли всемирный поэт Пушкин или
нет; сегодня этот вопрос упразднен; истинное
значение Пушкина показано, и нечего больше
толковать».
И. С. Аксаков.
[Выступление но пушкинском празднике.]
Утверждая: «Смирись, гордый человек!», «г. До-
стоевский выразил «святая святых» своих
убеждений, то, что составляет одновременно
силу и слабость автора «Братьев Карамазо-
вых»... В этих словах заключен великий ре-
лигиозный идеал, мощная проповедь личной
нравственности, но нет и намека на идеалы
общественные*.
А. Д. Грабовский^
•Мента и действительность*<
«Дневник писателя* Ф. М. Достоев- ь
ского с «Речью о Пушкине» и ответом
А. Градовскому.
И. С. Аксаков.
Фотография, начало 80-х годов XIX в.
ДНЕВНИКЪ ПИСАТЕЛЯ.
ГОДЪ	евкя'мотаг 1»«1иж	Ill-ft
Едпсткнныа выпускъ
НА
1880
383
Г. И. Успенский.
Фотография.
«И чем более обыватель старался проникнуть
в «самуюсуть» учения Ф. М. [Достоевского], тем
более он терялся и недоумевал. Желая силою
своего слова покорить всех обывателей и быть
приветствованным «всеми», г. Достоевский со-
единил в своей речи вещи совершенно несо-
единимые.
А весь секрет, вся тайна этой путаницы, вся
суть этого невозможного объединения разно-
роднейших, уже установившихся, вполне опре-
делившихся взглядов партий и мнений заклю-
чается, по нашему мнению, в одном маленьком
словечке, которое Достоевский поставил в самом
центре своей речи. «Смиренно поработай на
родной ниве!» — сказано в самом центре все-
объединяюгцей речи. Вот это-то слово «нива»
и есть, по нашему мнению, корень зла. Что
такое, в самом деле, означают слова «родная
нива»... Положа руку на сердце, выражение это
(как думаем мы) ничего существенного, опре-
деленного не означает и означать не может.
А между тем на этой-то ничего не означающей
ниве приглашают работать, да притом еще сми-
ренно, и вокруг, этой смиренной работы на ни-
ве вертится все громадное, всечеловеческое зна-
чение русской страдальческой души, все ее все-
мирно-умиротворяющее значение».
Г. И. Успенский. •Секрет».
«Речь г. Достоевского производит странное впе-
чатление. Несомненно, что эта речь талантли-
ва, горяча и искренна; прибавьте к этому дух
мистицизма, проникающего ее с начала до кон-
ца, и вы до некоторой степени поймете то силь-
ное впечатление, которое она произвела на слу-
шателей. Очевидно, она действовала более на
нервы, чем на ум слушателей... Это какое-то ту-
манно-неопределенное искание «правды», про-
поведь смирения и любви с оттенком мисти-
цизма».
•Пушкинский юбилей и речь Достоевского».
«Что вмешательство исторической критики не-
обходимо, в этом убеждает в особенности речь
г. Достоевского... В ее содержании не было осо-
бенно нового; такие мысли высказывались из-
давна в славянофильской школе, и г. Досто-
евский только применил их к Пушкину, сделав
его поэзию предвещанием... Мы не поклонники
ни такой поэзии, ни таких теорий... Мы и по-
лагаем, что тема г. Достоевского о будущем или
даже настоящем первенстве русского народа
над всеми остальными имеет уже тот недоста-
ток, что представляет не новый пример нацио-
нального самопрославления...»
•С пушкинского праздника 5—8 июня»
384
Н. К. Михайловский, 1890 е :оды
Фотография
«Речь была так сказана, что тот, кто сам не
слыхал ее, не сможет объяснить произведенно-
го ею впечатления на большинство публики.
Но была и другая часть, вероятно, меньшая, та
левая молодежь, которая сразу встала на ды-
бы от почти первых же слов Достоевского».
Е. Л е т к о в а. »О Ф. М. Достоевском».
«Тому, кто слышал его известную речь в этот
день, конечно с полной ясностью представилось,
какой громадной силой и влиянием может об-
ладать человеческое слово, когда оно сказано
с горячей искренностью среди назревшего ду-
шевного настроения слушателей. Сутулова-
тый, небольшого роста, обыкновенно со слегка
опущенной головой и усталыми глазами, с не-
решительным жестом и тихим словом, Досто-
евский совершенно преобразился, произнося
свою речь».
А. Ф. Кони. ^Некрасов. Достоевский».
«Хотя он читал по-писанному, но это было не
чтение, а живая речь, прямо, искренно вы-
ходящая из души. Все стали слушать так, как
будто до тех пор никто и ничего не говорил о
Пушкине».
Н. Н. Страхов. »Воспоминания о Достоевском».
«...Достоевский к всеевропейскому, всечелове-
ческому смыслу русского скитальчества ухит-
рился присовокупить великое множество сооб-
ражений уже не всечеловеческого, а всезаячье-
го свойства... Такие заячьи прыжки дают ав-
тору возможность превратить мало-помалу все
свое «фантастическое делание» в самую орди-
нарную проповедь полнейшего мертвенна...«
Г. И. Успенский. »На другой день».
«Я не намерен распространяться о речи г. Досто-
евского, так как ее влияние и противоречивость
достаточно характеризованы в письме г. Г. Ус-
пенского... Характеристика вышла замеча-
тельно удачная... Увлеченный общим настрое-
нием минуты, г. Г. Успенский подслушал в
речи г. Достоевского то самое, что ему подска-
зало его собственное сердце, и только затем, по-
смотрев на дело «с холодным вниманьем рас-
судка», разобрал, что речь эта есть пустая и
не совсем умная шутка».
Н. К. Михайловский. »Литературные заметки».
«Пушкинский праздник произвел во мне не-
которое недоумение. По-видимому, умный Тур-
генев и безумный Достоевский сумели похи-
тить у Пушкина праздник в свою пользу».
М. Е. Салтыков-Щедрин — А. Н. Островскому.
25 июня 1880 г.
385
«Утром 26-го января 11881 г.1 Федор Михайло-
вич... рассказал мне, что ночью с ним случилось
маленькое происшествие: его вставка с пером
[ручка] упала на пол и закатилась под этажер-
ку...; чтоб достать вставку, Федор Михайлович
отодвинул этажерку. Очевидно, вещь была тя-
желая, и Федору Михайловичу пришлось сде-
лать усилие, от которого внезапно порвалась
легочная артерия и пошла горлом кровь; но
так как крови вышло незначительное количест-
во, то муж не придал этому обстоятельству ни-
какого значения...
Федор Михайлович был совершенно спокоен,
говорил и шутил с детьми...
Весь день 27-го января прошел спокойно... Фе-
дор Михайлович, по-видимому, успокоился, по-
веселел, велел позвать детей и даже шепотом
с ними поговорил...»
А. Г. Достоевская. ^Воспоминанил».
«...весть о тяжелой болезни Федора Михайло-
вича разнеслась по городу... приходили узна-
вать о здоровье знакомые и незнакомые, прино-
сили сочувственные письма, присылались те-
леграммы...
...Федор Михайлович был чрезвычайно доволен
общим вниманием и сочувствием, шепотом ме-
ня расспрашивал и даже продиктовал несколь-
ко слов в ответ на одно доброе письмо».
А. Г. Достоевская. •Воспоминания».
«Вдруг безо всякой видимой причины Федор
Михайлович вздрогнул, слегка поднялся на
диване... Я держала руки мужа в своей руке
и чувствовала, что пульс его бьется все слабее и
слабее. В 8 часов 38 минут вечера [28 января
1881 г.] Федор Михайлович отошел в вечность».
А. Г. Доетоееекая. •Воспоминания*
«...на другой день после кончины мужа в чис
ле множества лиц, нас посетивших, был зна-
менитый художник И. Н. Крамской. Он по соб-
ственному желанию захотел нарисовать порт-
рет с усопшего в натуральную величину и ис-
полнил свою работу с громадным талантом. На
этом портрете Федор Михайлович кажется не
умершим, а лишь заснувшим, почти с улыбаю
щимся и просветленным лицом...»
А. Г. Достоевская. * Воспоминания*
386
Ф. М. Достоевский на смертном одре. Худ. И. Крамской, 29 января 1881 г.
Листок с факсимиле Ф. М. Достоевского, раздававшийся участникам
траурной процессии.
«Пред выносом между участниками депутаций
раздавался листок с воспроизведенным на нем
автографом покойного...»
Д. Ф. Кони. »На жизненном пути»
«К 10 часам утра весь Кузнечный переулок,
Владимирская площадь и прилегающие к ним
местности были запружены народом, собрав-
шимся проводить гроб... Гроб подняли на руках
родные Федора Михайловича и некоторые ли-
тераторы, в числе которых были А. Н. Плещеев
и А. И. Пальм...
На улице гроб ожидали носилки, на которых
гроб несли до самой лавры, так что колесница
ехала пустая. Между группами процессии шли
хоры певчих... Огромная гирлянда была несена
кругом гроба и окружала собою близких покой-
ному людей и представителей литературы. Про-
вожавшая покойного толпа публики исчисляет-
ся не меньше как в 50 или 60 тысяч человек
и тянулась вплоть до самой лавры по всему пу-
ти шествия...»
«всемирная иллюстрация», 1881, А8 831.
«В то время, когда гроб выносили из квартиры
Достоевского, первая группа депутатов с венка-
ми была уже на Знаменской площади, на пути
к Александро-Невской лавре. Шествие длинной
и широкой лентой растянулось по Владимир-
ской и Невскому... а первыми, взявшимися за
ручки гроба, который всю дорогу затем несли,
окруженные широкою гирляндою цветов,
укрепленных на шестах, постоянно сменявшие-
ся желающие,— были Пальм и Плещеев, за
тридцать два года перед тем вместе с усопшим
возведенные на эшафот на Семеновском плацу
для выслушания приговора по делу Петра-
шевского»,
А. Ф. Кони. »На жизненном пути».
«На вынос тела Достоевского стеклись десятки
тысяч народа: его провожали с венками пред-
ставители разных корпораций, ученых и учеб-
ных заведений, депутации от городских об
ществ обеих столиц... Его хоронили не родные,
не друзья — его хоронило русское общество.
И все эти овации не были придуманы каким
388
Похороны Ф. М. Достоевского.
Рис. В. Порфирьева. 1881 г.
нибудь кружком, а сложились под влиянием
одного общего чувства утраты, с одной общей
мыслью почтить память любимого писателя и
гражданина».
А. П. Милюков. «Ф. М. Достоевский».
♦ Поклониться ему и проститься с ним пришли
люди самых разнообразных направлений, са-
мых непримиримых взглядов: старые, моло-
дые, писатели, генералы, художники и просто
какие-то люди, униженные и оскорбленные, лю-
ди «с чердаков и из подвалов», а главное мо-
лодежь, всегда, в конце концов, чующая прав-
ду... Она, эта молодежь, окружала гроб надеж-
ной цепью сильных рук и не допустила поли-
цию <охранять порядок».
Одну минуту на Владимирской площади прои-
зошел какой-то переполох. Прискакали жандар-
мы. кого-то окружили, что-то отобрали. Моло-
дежь сейчас же потушила этот шум и безмолв-
но отдала арестантские кандалы, которые хоте-
ла нести за Достоевским и тем отдать ему долг,
как пострадавшему за политические убежде-
ния».
Е. П. Л е т к о в а. »О Ф. М. Достоевском».
«Федор Михайлович лежал на невысоком ка
тафалке, так что лицо его было видно всем.
Какое лицо1 Его нельзя забыть... Я долго не
мог оторваться от созерцания этого лица».
А. Ф. Коки. »На жизненном пути».
На днях, до его смерти, я прочел «Унижен
ные и оскорбленные» и умилялся.
Л. Н. Толстой — Н. Н. Страхову.
Б—10 февраля 1881 г
«Не нужно забывать притом, что Достоевский
умер неожиданно, умер тогда, когда его голос
стал раздаваться всего чаще и всего громче.
Это была не смерть заслуженного литератора,
на покое доживающего свои дни, а смерть жур
налиста, застигшая его накануне выпуска го-
рячего номера. Популярность его росла в по-
следние годы с удивительною быстротою, и он
умер в минуту этого быстрого нарастания.
Поэтому пробел, образовавшийся в литературе,
был живо всеми почувствован, утрата была яв-
ная, поразительная».
Н. Н. Страхов. ^Воспоминания о Ф. М. Достоевском».
389
А. Г. Достоевская
и дети Люба и Федя
у могилы Ф. М. Досто-
евского.
Фотография.
5 февраля 1861 г.
«...моя мать вспомнила разговор, бывший у нее с
Достоевским в день похорон Некрасова, умершего
несколько лет назад и похороненного на кладбище
Новодевичьего монастыря.
«Я скоро последую за Некрасовым,— сказал он мо-
ей матери.— Пожалуйста, похорони меня на том же
кладбище. Я не хочу лежать на Волховом... Я хочу
лежать рядом с Некрасовым, который всегда отно-
сился ко мне хорошо, который заявил первым, что
у меня большой талант, и не забывал меня, когда
я был в Сибири».
Моя мать вспомнила теперь этот разговор и попро-
сила дядю Ивана отправиться... в Новодевичий мо-
настырь и купить место для моего отца по возмож-
ности ближе к памятнику Некрасова...
...игуменья монастыря, пожилая дама, холодная и
высокомерная на вид... потребовала непомерную це-
ну, далеко превышающую ту скромную сумму, ко-
торую могла истратить моя мать».
Л. Ф. Достоевская.
•Достоевский в изображении его дочери».
◄ Бюст на могиле Ф. М. Достоевского.
Скульптор Н. Лаверецкий, 1883 г.
Надпись на камне:
«Аминь, аминь, глаголю вам:
Аще зерно пшенично пад на земли не умрет, то еди-
но пребывает, аще же умрет, мног плод сотворит».
[Этот евангельский текст был взят Достоевским как
эпиграф к роману «Братья Карамазовы».]
390

сжпевсячиое huajiie
1881.
ГПАВА ПЕРВАЯ
I.	ifa»V л nulunr года. a«ut ш-
*« гур'**’* «*жва«1» о.  •]««.»>•
Единственный выпуск «Дневника писателя* за январь 1881 г.,
вышедший в свет в день похорон Ф. М. Достоевского.
• Как бы я желал уметь сказать все, что я чувствую о Дос-
тоевском... Я никогда не видал этого человека и никогда не
имел прямых отношений с ним, и вдруг, когда он умер, я по-
нял, что он был самый, самый близкий, дорогой, нужный мне
человек... И никогда мне в голову не приходило меряться
с ним — никогда... Я его так и считал своим другом, и иначе
не думал, как то, что мы увидимся... И вдруг за обедом...
читаю: умер. Опора какая-то отскочила от меня. Я растерял-
ся, а потом стало ясно, как он мне был дорог, и я плакал,
и теперь плачу».
Л. И. Толстой — И. Н. Страхову
5—10 февраля 1881 г.
391

НАСЛЕДИЕ ДОСТОЕВСКОГО
Ф. М. Достоевский.
Г рал юра В. Боброва, 1883 г.
«Толстой и Достоевский — два величайших гения, силою
своих талантов они потрясли весь мир, они обратили на Рос-
сию изумленное внимание всей Европы; и оба встали, как рав-
ные, в великие ряды людей, чьи имена — Шекспир, Данте,
Сервантес, Руссо и Гёте».
М. Горький, 1905 г.
«Рядом с Толстым, может быть не уступая ему по общим
размерам дарования и значительности оставленного им на-
следства, стоит другой гениальный мировой писатель нашей
литературы — Федор Достоевский».
А. В. Луначарский.
394
Постановление Совета Народ-
ных Комиссаров за подписью
В. И. Ленина об установке па-
мятников выдающимся деяте-
лям русской культуры, 1918 г.
Список лиц, коим предположено постаиить
монументы а г. Мосив4 и др. городах Рос.
Фед. Соц. Сов. Республики.
ПредставлеяныО в СовЪт Народных Комиссаров
Отделом Изобразительных Искусств Неродные Ко-
MHtcapiara по Просвещение.
Писатели и поэты.
1. Толстой. 2. Достоевсюй. 3. Лермонтов. 4.
Пушкин, 5. Гоголь. 6 Радищев. 7. Б-кшекШ. 6
Огарев. 9. Чернышевсий. 10. Михайловсшй. 11.
Добролюбов. 12. Писарев. 13. Глкб УспеискЛ. 14.
Ся»ты«т-Щедрин - 15. Некрасов. 16 Шевчеако. 17.
Тютчев. 18. Никитин. 19. Новиков. 20. Кольцов.
Философы и ученые.
1, Сковорода. 2. Ломоносов. 3 Менделеев.
4. Художники.
1. Рублев. 2. Кипренск1Й 3. Алекс. Иванов.
4.	Врубель. 5. Шубин. 6 Козловск1Й. 7, Казаков
5.	Композиторы.
1.	MyeoprcKifl. 2. Скрябин. 3 Шопея.
6.	Артисты.
1.	Мочалов. 2. Коимиссаржевгкая
Председатель Совета Народных Комиссаров:
В. Ульянов (Ленин).
Управляющей делами Совета Народных Комисса
ров: Вл. Бонч-Бруевич.
«Достоевский изображает через психологию отдельных людей
весь социальный сдвиг своего времени, почти все его люди
ищут какой-то правды, какого-то исхода. Достоевский думал,
что он сам нашел такую правду и показал эту правду на своих
героях, поскольку проповедовал смиреномудрие, освящавше-
еся органически с реакцией. На самом же деле, будучи не-
сравненным изобразителем социального зла, он, как врач от
этого зла, был сомневающийся и внутренне разбитый человек.
Достоевский учит нас всем своим существом, всем своим
творчеством, что единственный возможный выход из тогдаш-
него хаоса открывается через революцию и социализм*.
А. Луначарский. 1931 t.
395
Одна на стен комнаты-
музея Ф. М. Достоевско-
го в Историческом музее
(Москва).Фото;рафия. 1899 г.
«Великие художники русские — Пушкин, Гоголь, Достоевский, Тол-
стой — погружались во мрак, но они не имели силы пребывать и та-
иться в этом мраке, ибо они верили в свет... каждый из них, как весь
народ, выносивший их под сердцем, скрежетал зубами во мраке, от-
чаянии, часто злобе, но они знали, что рано или поздно все будет
по-новому, потому что жизнь прекрасна».
А. Блок, 1918 t.
А. Г. Достоевская в комнате-музее
Ф. М. Достоевского (Исторический
музей, Москва). Фотография. 1916 г.
396
«У нас были величайшие богоборцы, скажем, как
Достоевский».
В. Маяковский. 1929 г.
«Достоевский умел уголовный запутанный сюжет
наполнить содержанием глубокого порядка, умел
создавать изумительные типы своего времени...»
Ф. Гладков.
«...есть в «Преступлении и наказании» гениаль-
ные страницы. Роман точно вылит, так он строен.
При ограниченном числе действующих лиц ка-
жется, что в нем тысячи и тысячи судеб несчаст-
ных людей — весь старый Петербург виден под
этим неожиданным ракурсом. Идеи столкнуты
лбами, диалектика развития идей — необыкновен-
ная. Много нагнетено ужасов», до неестественно-
сти... критика социализма шестидесятников пора-
зительно мелка и пошла для такого большого
художника! Но — силен, бес!»
А. Фадеев, 1952 г.
«Нам бесконечно дорого сознавать, что великий
русский писатель Ф. М. Достоевский говорил
о своих думах и чаяниях с лучшими представи-
телями казахского народа, что он мыслил буду-
щее этого народа связанным с русским народом,
с его борьбой за светлое будущее».
Мух rap Ауззов, 1956 г.
«Трудно говорить, за что любишь классиков... они
просто стали частью меня самого... но если гово-
рить прямо о тех, кто влиял на меня в пору фор-
мирования, то я назову: отчасти Гоголь, конечно,
Достоевский, в особенности его система молеку-
лярного рассмотрения человека, его любовь к
своей стране, к своему народу».
Л. Леонов, 1960 г.
«Достоевский умел передать сложность челове-
ческого существа. Он как бы ухватывал инфра-
красные и ультрафиолетовые лучи, недоступные
простому глазу. Достоевский писал не только то,
что было, но и то, что могло быть: крайнее, пре-
дельное выражение тенденций человеческих отно-
шений».
Л. Леонов, 1961 г.
Памятник Ф. М. Достоевскому на Цвет- ►
ном бульваре в Москве (ныне перенесен
в сад перед б. Мариинской больницей).
Скульптор С. Мерк у ров. 1918 г.
397
Стефан Жеромский.
♦ ...никогда Достоевский не имел такого
колоссального значения на Западе,
как в последнее время».
А. В. Луначарский, 1931 г.
Мельхиор Вогюэ.
Шарль Филипп.
«Вчера я почти всю ночь читал первый том «Преступления
и наказания» Достоевского. Ни Золя, ни Бурже, ни даже Прус
не могут похвалиться таким знанием человеческой психологии.
Рассуждения Раскольникова после совершения им преступления
написаны с такой впечатляющей силой, что, потушив лампу,
я в испуге бросился на кровать, чувствуя, что дальше читать
просто невозможно — ты форменным образом проникаешься
его мыслями, тебе кажется, что ты сам становишься маньяком...
Созданные им картины потрясают, гнетут, подчас его невозмож-
но читать. Восторгаешься Разумихиным и Дуней, единственными
положительными персонажами, цепляешься за них с радостью,
потому что тебе становится и страшно и больно. Это не люди,
а паршивые собаки, выброшенные на свалку. Такая Соня-про-
ститутка, которая содержит пьяницу-отца... ужас! Я проснулся
сегодня утром с головной болью, чувствуя невыразимую радость
оттого, что никого не убил*.
Стефан Жеромский. 1887 е.
«Никто не пошел в реализме далее его: взгляните на рассказ
Мармеладова в «Преступлении и наказании», на изображение
каторжников и их жизни...
Люди науки, посвятившие себя наблюдению над человеческой
душой, с интересом прочитают наиболее глубокий психологи-
ческий очерк преступления, который только был написан со вре-
мен Макбета».
Мельхиор В о г ю », 1886 г
«Я прочитал «Идиота» Достоевского. Вот это произведение
первозданной силы! Общечеловеческие вопросы поднимаются
здесь со страстью. Я не знаю в нашей литературе такой насы
щенной книги. Иногда это безумно прекрасно. Сцена, где князь
Мышкин рассказывает о своих занятиях с детьми в Швейцарии,
описания его состояния перед первым припадком эпилепсии
и встреча его с Рогожиным, и последняя глава — все это вещи
грандиозные. И его персонажи, такие простые и такие сложные
в одно и то же время: удивительно, что с ними так хорошо жи-
вется. Я был глубоко взволнован».
Шарль Филипп. 1897 г.
398
Поль Лафарг.
Франц Меринг.
«В предисловии к своей пьесе «Борьба за существование» Доде
рассказывает, как он начал писать книгу, представляющую со-
бой наполовину вымысел, наполовину изображение действи-
тельно случившегося, под названием «Лебье и Баррэ, два моло-
дых француза нашего времени*. Он уже два месяца работал
над ней, когда появился французский перевод великолепного
романа Достоевского... Доде понял, что соревноваться с болез-
ненным гением Достоевского, обладающего недосягаемым даром
психологического анализа, для него невозможно, и бросил свой
исторический роман».
Поль Лафарг, 1889 г.
«Ыовая жизнь великих народов всегда проявляется в области
литературы.
Точно так же, как французскую историю восемнадцатого века
изучают по сочинениям Дидро, Вольтера и Руссо, а немецкую
историю того же времени — по сочинениям Лессинга, Гёте и
Шиллера, так и русскую историю девятнадцатого века можно
изучать по сочинениям Белинского, Достоевского и Толстого».
Франц Меринг. 1910 г.
Фердинанд Брюнетьер.
«Прошло несколько лет — и русский роман, о котором можно
сказать, что он до того времени не выходил из пределов своего
отечества, совершил, в лице Толстого и Достоевского, торжест-
венное вступление в европейскую литературу».
Фердинанд Брюнетьер. 1899 г.
«Невозможно себе представить большего фантаста, чем Достоев-
ский, и никто не умел так живо изобразить реальную ситуацию*.
Джон Голсуорси, 1911г.
Джон Голсуорси.
399
Эмиль Верхарн.
•Я боготворю Толстого и преклоняюсь перед ним и люблю Дос-
тоевского. Первый из них мне кажется более могущественным
творцом: это и архитектор, и литератор, и художник... Но зато
второй больше роднит вас с тем человечеством, что заключено
и в нем и в вас. Тем возвышенным состраданием, которое он
изливает на людей, смягчается чувство отвращения, которое
ими возбуждается и которое они сами чувствуют по отношению
к своей нужде. Он исследует характеры до таких глубин, до то-
го смутного и хаотического, что заложено в каждом страстном
и темпераментном человеке: его анализ безупречен, но в то же
время он не остается холодным наблюдателем — он умеет быть
ангелом и палачом в одно и то же время. Вот почему он кажется
мне писателем единственным и совершенно исключительным*.
Эмиль Верхарн, 1919 г.
Ромеи Роллан.
«Трагедии Эсхила и драмы Шекспира не могли потрясти души
своих современников глубже, чем всколыхнули нас «Идиот»,
«Братья Карамазовы*, «Анна Каренина* и великая эпопея, ко-
торая, в моих глазах, занимает среди этих шедевров место не-
коей «Илиады»,— «Война и мир».
Ромен Роллан. 1929 г.
«Где в продолжение сорока лет искали мы нашу духовную пи-
щу и наш насущный хлеб, когда нашего чернозема уже не хва-
тало, чтобы удовлетворить наш голод? Кто как не русские пи-
сатели были нашими руководителями? Толстой и Достоевский
«создали» нашу «душу».
Ромен Роллан.
Стефан Цвейг.
«Высший масштаб измерения подобает Достоевскому, и его
произведения можно оценить сравнительно с самыми возвышен-
ными, самыми неувядаемыми творениями мировой литературы.
Для меня трагедия Карамазовых не менее значительна, чем
сплетения Орестеи, чем эпос Гомера, чем возвышенные очерта-
ния творчества Гёте...
Это искусство нельзя сравнить ни с одним эпическим произведе-
нием, и в решительные мгновения Достоевский действует всегда
как трагик; его романы — как бы скрытые, преобразованные
трагедии: «Карамазовы» — кость от кости греческой трагедии,
плоть от плоти шекспировской драмы. Обнаженный стоит в
них беззащитный, беспомощный гигант-человек под трагическим
небом судьбы».
Стефан Цвейг. 1920 г
400
«Достоевский был отчаянный аналитик, но в то же время он ве-
ликолепно умел создавать живые синтезы. Он умел разнимать
человека на части, он умел и ставить его на ноги и делать его
героем драматического действия».
А н р и Ба р б ю с. 1930 t.
«У Достоевского очень сильно «национально-народное» чувство,
то есть сознание особой миссии интеллигентов по отношению
к народу, который, хотя объективно и состоит из «униженных»,
должен быть освобожден от этой униженности, должен изме-
ниться, возродиться к новой жйзни».
Антонио Грамши, 1932 г.
Анри Барбюс.
«Количество писателей, произведения которых получают извест-
ность за границей, очень невелико...
В XIX веке в Англии из русских писателей вызывали сильный
интерес сперва Тургенев и Толстой, затем Достоевский и, нако-
нец, Горький и Чехов».
Бернард Шоу. 1932 е.
«Ничто так не спутывает наши биологические представления,
как жизнь этого человека: он — клубок нервов, его бьет дрожь
и каждый миг охватывают судороги, он так чувствителен, слов-
но с него сняли кожу и самое прикосновение воздуха причиняет
ему боль... Тем не менее он дожил до шестидесяти лет... и за
четыре десятилетия литературного труда создал поэтический
мир невиданной новизны и смелости, населенный бесчисленны-
ми персонажами, мир, в котором бушуют грандиозные страсти
и который не только велик «преступными» порывами мысли
и сердца, раздвигающими границы наших знаний о человеке,
но и клокочет вызывающим озорством, фантастическим комиз-
мом и «веселостью духа». Ибо, помимо прочего, этот распятый
страстотерпец был и удивительным юмористом...
Эпические памятники, возведенные Достоевским,— «Преступле-
ние и наказание», «Идиот», «Бесы», «Братья Карамазовы» (впро-
чем, это не эпические произведения, а грандиозные драмы,
построенные по законам сцены,— драмы, в которых действие,
раскрывающее самые темные глубины человеческой души и
нередко развертывающееся в течение всего лишь нескольких
дней, развивается в сверхреалистических и лихорадочных диа-
логах) — эти произведения созданы им не только под бичом
болезни, но и в безжалостных тисках долгов и унизительной
нужды в деньгах, вынуждавших его писать с противоестест-
венной быстротой...»
Томас Манн, 1946 е.
Бернард Шоу.
Томас Манн.
401
Теодор Драйзер.
Генрих Манн.
Уильям Фолкнер.
«Я проникся глубоким уважением и по-прежнему питаю его к
великому народу, который, насколько я мог наблюдать, желает,
чтобы человечество развивалось на новой основе, о которой оно
никогда не знало ранее, чтобы люди не умирали с голоду и не
превращались в рабов. И ту любовь, которую я почувствовал
к ним тогда, то страстное восхищение, которое родилось во мне
и сохранилось по сей день, я испытываю также по отношению .
к их писателям, художникам, музыкантам — с тех самых пор,
как я познакомился с их изумительными шедеврами.
Если вы желаете узнать мою оценку, укажите мне Чехова, До-
стоевского, Толстого, Мусоргского во всей истории американ-
ского искусства, с того времени, как оно стало выразителем
американской действительности,— и я умолкну в почтительном
восхищении, потому что я не знаю равных им».
Теодор Драйзер. 1943 е.
«Я принадлежу к поколению, которое в юности воспитывалось
на классическом русском романе. Мы не только читали, но бук-
вально перечитывали этот роман, начиная с Гоголя, кончая
Чеховым и молодым тогда еще Горьким... Во-первых, эти романы
учили нас понимать и любить жизнь. Они явились настоящим
противоядием против господствовавшего на Западе и распрост-
ранившегося в то время у нас декаданса... Во-вторых, этот ро-
ман научил нас понимать человека. Никакая наука, никакая
иная литература не научили нас так глубоко понимать настоя-
щие человеческие желания, радости и страдания, как именно
русский роман, русская литература... В этом кроется также при-
чина того, что у нас так много читали и Достоевского, даже в
прогрессивных и самых прогрессивных кругах. Мы старались
видеть в его творчестве не так называемую типичную Россию,
каковой ее считала реакция, а то, что должны были видеть в
нем русские революционеры и прогрессивные люди... Мы и у
Достоевского брали только то же, что и из других русских ро-
манов: понимание человека, отвергнутого старым строем, и гу-
манное отношение к нему».
3 д е н е к Н е « д л ы. 1946 г.
«Русская литература XIX столетия — событие неимоверной важ-
ности и такой просветительной силы, что мы, привыкшие к яв-
лениям упадка и ломки, с трудом можем поверить, что были ее
современниками.
Как читался Достоевский? Как читался Толстой? Они читались
с трепетом. Они читались — и глаза раскрывались шире, чтобы
воспринять все это обилие образов, все это обилие мысли, и в
качестве ответного дара струились слезы. Эти романы, от Пуш-
кина до Горького, звено за звеном в безупречно спаянной цепи,
учили нас более глубоко познавать человека, его слабости, его
грозную мощь, его неисполненное признание,— и они прини-
мались как поучение».
Генрих Манн, 1947 г.
«Достоевский не только оказал на меня большое влияние, но
и чтение его произведений доставляет мне огромное удоволь-
ствие, и я перечитываю его каждый год.
По своему мастерству, пониманию людей, по своей способнос-
ти к состраданию он был одним из таких писателей, с которым
каждый художник хочет сравняться, если только может».
Увлкж Фолкнер, 1958 г
402
Анна Зегерс.
Чарлз Сиоу.
«Произведения Достоевского в Советском Союзе вновь переизда-
ны ко дню его юбилея. Многие его романы и рассказы экрани-
зированы и поставлены на сцене. При этом стремились сохра-
нить и творчески использовать в литературном наследии все, что
есть в нем великого и общечеловеческого.
Когда произведение, несмотря на свои слабые стороны, проти-
воречия и срывы, представляет значительную культурную и на-
циональную ценность, его берегут, даже если его критикуют;
объясняют, почему появились эти слабые стороны, не позволяя
критику отвергнуть все произведение в целом, не уступая ему
ни одной строчки.
Это было особенно ясно в дни юбилея Достоевского».
Амка Зегерс. 1963 г.
«Достоевский в мои молодые годы значил для меня чудовищ-
но много, но, как это часто случается, со временем я начал
чувствовать, что его авторитет в моих глазах тускнеет. Пожа-
луй, я поместил бы Достоевского в высший класс, но на одно из
последних в этом классе мест.
Мне кажется, что наибольшее влияние на меня оказали не ан-
глийские, а русские романисты. По-разному я многому учился
у Толстого, Тургенева, немного у Достоевского и даже у такого
менее крупного русского писателя, как Лесков».
Чарлз Сноу, 1964 г.
Альберт Эйнштейн
•Достоевский дает мне больше, чем любой мыслитель, больше,
чем Гаусс».
Альберт Эйнштейн.
Достоевский — «великий следователь человеческой души...
Я преклонялся перед Достоевским, но любить его не мог».
Л у Синь.
Лу Синь.
403
Датский писатель Э. Томассеи на от-
крытии дома-музея преподносит в дар
музею сочинения Ф. М. Достоевского,
выпущенные в Данин.
Фотография, 1966 г.
Л. М. Леонов в доме-музее
Ф. М. Достоевского в Москве
11 февраля 1956 г.
Фотография, 1966 г.
Музей-квартира Ф. М. Досто-
евского был открыт в ноябре
1928 г.
С. Т. Коненков в доме-музее
Ф. М. Достоевского в Москве
показывает советским и за-
рубежным литературоведам
свою новую работу.
Фотография, 1956 г.
404
Экспозиция в доме-музее Ф. М. Достоевского (Москва). Фотография. 1966 г.
Экспозиция выставки, посвященной 75-летию со дня смерти Ф. М. Достоевского
в Доме писателя нм. В. В. Маяковского (Ленинград). Фотография. 1956 г.
405
Мемориальная доска, установленная в 1956 г. на доме
по Кузнечному пер., № 5 (Ленинград).
406
Ф. М. Достоевский.
Хид. В. Фалилеев. 1921 I.
Ф. М. Достоевский.
Худ. Шарлеман. 1924 г.
Ф. М. Достоевский.
Худ. В. Российский.
Ф. М. Достоевский.
Скульптор Л. Бернштам. 1881 г.
Ф. М. Достоевский.
Скульптор Р. Бах. 1886 t.
Ф. М. Достоевский.
Скульптор И. Гаврилоа, 1935 г.
407
Издания произведений Ф. М. Достоевского в СССР
га. М Достоееои»
БЕЛЫЕ НОЧИ
ФМДОСТОЕВСКИЙ
Зарубежные издания произведений Ф. М. Достоевского
имшм* J05I (ЦУМВЮ (МТОО*

ly THOMAS MANN
DIAL PRESS • IRSI • NEV YORK
DOSTOIEVSKI
['ADOLESCENT
LES NUITS BLANCHES
IE SOU^SOl IE JOUEUR
l'Eternel MARI
F.M.DOSTOJEWSKIJ
Erz^ihlun^en
DOSTOEVSKY’S
(fatvaAwna/' Мм/глул
4KLKCTIO. TlA*fLATBD a IMTBODUCBD BY
DAVID MAGARSHACK

• lillOIHtOUt ftf M LA Ш1«И
WHISLER DiiMMORUCSAUSGABE
* f i** iл i > *' \K < * Ml
; r iuir1 • г:
Г л :	t ;

• Братья Карамазовы*, Московский Художественный театр, 1910 г.
Иван — В. Качалов.
412
Алеша — В. Готовцев.
Грушенька — М. Германова.
413
«Село Степанчиково», Московский Ху-
дожественный театр, 1917 г.
Опискин — И. М. Москвин.
Выписка из протокола спектакля «Село
Степанчиково» 8 Московском Художест-
венном театре. На спектакле 2 нюня
1918 г. присутствовал В. И. Ленин.
О ✓Л'ЛСХЛл
5 I
414
Сцены из спектакля «Дядюшкин сон», МХАТ, 1929 г.
415
• Идиот*, Государственный академи-
ческий театр нм. Е. Б. Вахтангова, Мо-
сква, 1958 г.
Кн. Мышкин — Н. Гриценко.
Рогожин — М. Ульянов.
«Идиот*, Ленинградский большой дра-
матический театр им. А. М. Горького,
1957 г.
Кн. Мышкин — И. Смоктуновский.
Настасья Филипповна — Т. Доронина.
416
Кн. Мышкин — И. Смоктуновский.
Зарисовка худ. А. Галеркина. 1958 г.
Сцена из спектакля «Униженные н оскорбленные»,
второй МХАТ, 1932 г.
Сцена из спектакля «Униженные я оскорбленные»,
театр Ленинского комсомола, Москва, 1956 г.
418
Сцена нз спектакля «Униженные и оскорбленные*,
Свердловский драматический театр, 1956 г.
419
Кадры из кинофильма «Мертвый дом», 1932 г.
Сценарий В. Шкловского, постановка В. Федорова.
420

В роли Ф. М. Достоевского — Н. Хмелев.
422
Кадры из кинофильма «Мертвый дом*.
423
Кадры из кинофильма
«Белые ночи*.
Мечтатель — О. Стриженов.
Настенька — Л. Марченко.
Сценарий и постановка
•	И. Пырьева.
Кадры из кинофильма
«Кроткая*.
Ростовщик — А. Попов.
Кроткая — И. Савина.
Сценарий и постановка
А. Борисова.
428
427
Сцены из спектакля «Братья Карамазовы*, Театр искусств, Париж, 20-е годы XX в.
Акт. I. Дмитрии — Рогер Карл, Иван — А. Дюрек. Алеша — Лямонер,
Федор Карамазов — Вернер Краус.
< Сцены из спектакля «Бра-
тья Карамазовы», Лириче-
ский театр, Лондон, 1946.
Алеша — П. Лефер, старец
Зоснма — Э. Милтон, Ми-
тя — А. Гинес, Грушень-
ка — В. Торлей.
428
Юстина К реетмарова в роли Грушеньки
в спектакле «Братья Карамазовы*.
Театр повшехны, Варшава, 1964 г.
429

Кадры из кинофильма «Раскольни-
ковы». Режиссер Р. Вине. Германия,
1922 г. В главных ролях артисты
МХАТа: А. Хмара, А. Тарасова,
И. Москвин, В. Качалов.
Кадры из кинофильма
«Братья Карамазовы»,
режиссер Карл Фре-
лих, Германия, 1921 г.
В главных ролях: Вер-
нер Краус (Смердяков),
Эмиль Яннингс (Федор
Павлович), Фриц Корт-
нер (Дмитрий), Берн-
хард Гецкс (Иван).
432
Р. Хирш в роли Раскольникова.
Спектакль «Преступление и на-
казание», Комедн Франсез, Па-
риж, 1963 г.
Сцена из спектакля «Преступление
и наказание», Театр искусств, Лон-
дон, 1954 г. Раскольников — К. Гри-
фит, Соня — Р. Боскал.
433
434
Кадры из кинофильма
«Преступление и наказа-
ние*. Режиссер Шиналь.
Франция, 1935 г. В роли
Раскольникова — Пьер
Бланшар.
Кадры из кинофильма «Идиот*.
Режиссер Жорж Лампен, Фран-
ция, 1946 г. В главных ролях .
Ж. Филипп и Э. Фенлюр.
Кадры из кинофильма «Идиот*. Режис-
сер Куросава. Япония, 1951 г. В главных
ролях: Масаюки Мори (кн. Мышкин) и
Томиро Мифунэ (Рогожин).

Кадры аз кинофильма ►
«Игрок». Режиссер Клод
Отан-Лара, Франция,
1958 г. В ролях: Алек-
сей — Ж. Филипп. Поли-
на — Лнзелотта Пульвер,
генерал — Бернар Блие,
бабушка — Франсуаза
Розе.
439

ХРОНОЛОГИЧЕСКАЯ КАНВА
1821
Октябрь, 30 (ноябрь, 11) — рождение Федора Михайловича
Достоевского в Москве, в правом флигеле Мариинской
больницы для бедных. Отец — Михаил Андреевич, врач;
мать — Мария Федоровна, урожденная Нечаева.
1823
Семья Достоевских переселяется в левый флигель боль-
ницы. Здесь проходят детские годы писателя.
1825—1833
Федор и его старший брат Михаил получают первоначаль-
ное домашнее образование у родителей и приходящих
учителей.
1831
На имя М. Ф. Достоевской куплено сельцо Даровое, Ка-
ширского уезда, Тульской губернии, в 150 верстах от
Москвы.
Начиная с этого года и кончая 1836, летние месяцы
Ф. М. Достоевский проводит с семьей в с. Даровом.
1832
Покупка М. А. Достоевским соседней с Даровым деревень-
ки Черемошни.
1833
Осень — Федор и Михаил'Достоевские определены на полу-
пансион к Н. И. Драшусову (Сушарду) для подготовки
к гимназическому курсу.
1834
Осень — Федор и Михаил Достоевские определены в част-
ный пансион с гимназическим курсом Л. И. Чермака.
1836
Болезнь матери, М. ф. Достоевской.
1837
Февраль, 27 — смерть М. Ф. Достоевской.
Март — до Ф. М. Достоевского доходит известие о смерти
Пушкина (29 января 1837 г.), которое он тяжело пережи-
вает.
Весна — острое и затяжное горловое заболевание
Ф. М. Достоевского, повлиявшее на звук и силу его голо-
са, что ощущалось им до конца жизни.
Май — М. А. Достоевский отвозит сыновей Михаила и Фе-
дора а Петербург для определения в инженерное учили-
ще. По дороге встреча с фельдъегерем, запомнившаяся
Достоевскому на всю жизнь.
Июнь — декабрь — Федор и Михаил помещены в пансион
капитана К. Ф. Костомарова для подготовки к вступитель-
ным экзаменам в инженерное училище. Знакомство с моло-
дым чиновником — поэтом И. Н. Шидловским.
Конец года — медицинское освидетельствование признало
Михаила Достоевского негодным для приема в инженер-
ное училище.
1838
Январь, 16—Ф. М. Достоевский принят в младший кон-
дукторский класс инженерного училища. А. А. Куманин,
дядя писателя, вносит 950 руб. ассигнациями за его обу-
чение.
Лето этого года и следующих учебных годов Достоевский
находится в лагерях и проходит военное учение под Пе-
тербургом.
Октябрь — Ф. М. Достоевский, получив плохую отметку
на экзамене, оставлен в младшем классе на второй год.
1839
Июнь — М. А. Достоевский, вышедший в отставку в 1837 г.
и поселившийся с младшими детьми в с. Даровом, убит
крепостными крестьянами.
1840
Ноябрь, 29 — производство Ф. М. Достоевского в унтер-
офицеры с переименованием в дальнейшем в портупей-юн-
кера.
1841
Январь — М. М. Достоевский, приехав из Ревеля, успешно
сдает экзамены на звание офицера.
Февраль, 16 — Ф. М. Достоевский читает на вечере у
М. М. Достоевского перед его возвращением в Ревель от-
рывки из своих драм «Борис Годунов» и «Мария Стюарт».
Август, S — Ф. М. Достоевский произведен в инженер-пра-
порщики и вскоре поселяется на частной квартире. С это-
го времени начинается посещение им концертов и театров,
которое продолжается и в последующие годы.
1842
Весна — Ф. М. Достоевского посещают его товарищи по
училищу — будущий художник К. А. Трутовский и Д. В. Гри-
горович.
Май—июнь — экзамены в училище.
Июль — Ф. М. Достоевский проводит отпуск в Ревеле у
М. М. Достоевского, который в январе женился на урожен-
ке Ревеля Эмилии Федоровне Дитмар.
Август, 11 — Ф. М. Достоевский произведен в подпоручики
и переведен в верхний офицерский класс училища.
1843
Июль, 17 — приезд в Петербург О. Бальзака.
Август, 12 — окончание училища и зачисление Ф. М. До-
стоевского на действительную военную службу в чертеж-
ную инженерного департамента.
Сентябрь — вышедший в отставку молодой врач А. Е. Ри
зенкампф поселяется на квартире вместе с Ф. М. Достоев-
ским, который внимательно приглядывается к пациентам
врача — мелким чиновникам и городской бедноте.
Конец года — перевод Ф. М. Достоевским с французского
языка романа Бальзака «Евгения Гранде».
В этом и следующем году Ф. М. Достоевский ищет воз-
можности литературного заработка и предлагает брату
Михаилу взяться совместно с О. П. Паттоном за срочный
перевод романа Э. Сю «Матильда».
441
1844
Февраль — отказ от наследственных прав на землю и кре-
постных крестьян за небольшую единовременную денеж-
ную выплату.
Первая половина года — работа над переводом романа
Жорж Санд «Последняя Альдини».
Июнь—июль — в журнале «Репертуар и пантеон» (№ 6, 7)
опубликован перевод Ф. М. Достоевского «Евгении Гранде»
Бальзака.
Сентябрь — подача прошения об отставке.
Октябрь, 19 — указ об отставке «по домашним обстоятель-
ствам» а чине поручика.
Осень — Д. В. Григорович поселяется на одной квартире
вместе с Ф. М. Достоевским. Чтение Григоровичем своего
рассказа «Петербургские шарманщики».
В течение года работа Ф. М. Достоевского над «Бедными
людьми».
1845
Январь—апрель — неоднократная переработка «Бедных
людей».
Май—июнь — чтение «Бедных людей» Д. В. Григоровичу.
Григорович доставляет рукопись романа Некрасову для
«Петербургского сборника»; вместе прочитав роман за
ночь, на рассвете Некрасов и Григорович посещают До-
стоевского. В тот же день Некрасов передает рукопись Бе-
линскому.
Достоевский первый раз посещает Белинского.
Июнь, 7 — Некрасов передает рукопись «Бедных людей»
цензору А. В. Никитенко.
Лето — пребывание в Ревеле у брата, М. М. Достоевского.
Начало работы над повестью «Двойник, приключение гос-
подина Голядкина».
Осень — частые посещения Белинского.
Октябрь — Некрасов планирует издание юмористического
альманаха «Зубоскал», о котором Достоевский пишет шу-
точное объявление для «Отечественных записок».
Начало ноября — знакомство с Тургеневым, приехавшим
из-за границы.
Ноябрь — написан «Роман в девяти письмах». Первое по-
сещение Панаевых.
Конец года — у М. В. Петрашевского по пятницам начинают-
ся собрания прогрессивной молодежи для обсуждения
социально-экономических и политических вопросов.
1846
Январь, 1$ — выход в свет «Петербургского сборника»,
в котором опубликован роман «Бедные люди».
Январь — окончен «Двойник».
Февраль — «Двойник» опубликован в «Отечественных
записках».
Март, S — Ф. М. Достоевским в содружестве с Некрасовым
и Григоровичем написана шуточная повесть «Как опасно
предаваться честолюбивым снам».
Март — в «Отечественных записках» опубликована рецен-
зия Белинского на «Петербургский сборник» с высокой
оценкой «Бедных людей».
Весна — первая встреча Ф. М. Достоевского с М. В. Петра-
шевским.
Май — август — пребывание у брата, М. М. Достоевского,
в Ревеле. Работа над повестью «Господин Прохарчин».
Август, 30 — рождение Анны Григорьевны Сниткиной —
будущей жены Ф. М. Достоевского.
Октябрь, $ — знакомство с А. И. Герценом.
Октябрь — выход «Отечественных записок» с повестью
«Господин Прохарчин». Начало работы над повестью «Хо-
зяйка»; задуман роман «Неточка Незванова».
Ноябрь — сближение с братьями Бекетовыми, вхождение
в «ассоциацию» — общежитие членов бекетовского круж-
ка. Расхождение с Некрасовым и разрыв с «Современни-
ком».
Декабрь — усиленная работа над «Неточной Незвановой».
442
1847
Январь — в «Современнике» опубликован «Роман в девяти
письмах».
Январь—апрель — разрыв с Белинским.
Февраль — начинает посещать «пятницы» М. В. Петрашев-
ского.
Апрель—июнь — в «Санкт-Петербургских ведомостях» пу-
бликуется цикл фельетонов Достоевского «Петербургская
летопись».
Июль, 3 — Белинский из Зальцбрунна пишет знаменитое
«Письмо к Гоголю».
Осень — выход отдельного издания «Бедных людей».
Отставка М. М. Достоевского, переезд его на постоянное
жительство в Петербург.
Октябрь—декабрь — в «Отечественных записках» (№ 10 и
12) опубликована «Хозяйка».
1848
Январь — в «Отечественных записках» опубликована «Чу-
жая жена».
В «Современнике» — рецензия Белинского на отдельное
издание «Бедных людей».
Февраль — в «Отечественных записках» опубликована по-
весть «Слабое сердце»; арест «Иллюстрированного альма-
наха» Панаева и Некрасова, где была опубликована повесть
«Ползунков» с иллюстрациями П. А. Федотова. Сборник
в свет не вышел.
Апрель — в «Отечественных записках» опубликованы «Рас-
сказы бывалого человека» (1 — «Отставной», 2 — «Честный
вор»).
Май, 26 — смерть В. Г. Белинского.
Сентябрь — в «Отечественных записках» опубликован рас-
сказ «Елка и свадьба».
Осень — увлечение идеями утопического социализма,
сближение с М. В. Петрашевским и с Н. А. Спешневым;
начало собраний у А. Н. Плещеева.
Декабрь — на одной из «пятниц» у Петрашевского
Ф. М. Достоевский слушает доклад К. Тимковского о
фурьеризме и коммунизме.
В «Отечественных записках» опубликованы «Белые ночи»
и «Ревнивый муж».
1849
Январь — знакомство и сближение с одним из активных
петрашевцев — П. Н. Филипповым.
Попытка привлечь А. Н. Майкова к организации тайной ти-
пографии.
Январь—февраль — первые две части «Неточки Незвано-
вой» опубликованы в «Отечественных записках».
Март, 1 — агент III Отделения Антонелли, вошедший впо-
следствии в кружок Петрашевского, доносит, что «Петра-
шевский заходил к сочинителю Достоевскому».
Март—апрель—участие в субботних собраниях наиболее
активных петрашевцев у Дурова и Пальма.
Апрель, 1$ — Достоевский на собрании у Петрашевского
читает «Письмо Белинского к Гоголю».
Апрель — на обеде у Спешнева Достоевский слушает чте-
ние петрашевцем Григорьевым «Солдатской беседы», при-
зывавшей к расправе над царем.
Апрель, 22 — секретное предписание III Отделения об арес-
те Ф. М. Достоевского, производстве у него обыска и до-
ставлении арестованного в III Отделение.
Апрель, 23 — в четыре часа ночи Ф. М. Достоевский арес-
тован и привезен в дом III Отделения, где встречается с
арестованными петрашевцами.
В тот же день, вечером, Ф. М. Достоевский заключен
в Алексеевский равелин Петропавловской крепости.
Апрель — III Отделение разрешило опубликовать третью
часть «Неточки Незвановой» в «Отечественных записках»,
но без подписи автора.
Апрель—сентябрь — следствие по делу петрашевцев.
Май, 6 — арест М. М. Достоевского (освобожден в июле).
Сентябрь—ноябрь — суд над петрашевцами.
Ноябрь, 16 — военным судом Ф. М. Достоевский пригово-
рен к смертной казни (расстрелу).
Ноябрь, 19 — по заключению генерал-аудиториата смертная
казнь заменена ссылкой на каторжные работы на восемь
лет. Резолюцией Николая I срок каторги снижен до 4 лет,
с отдачей после отбытия каторги в солдаты. Заключение
генерал-аудиториата и резолюция Николая осужденным не
сообщены.
Декабрь, 22 — осужденные доставлены на Семеновский
плац; чтение приговора о смертной казни, подготовка к
церемонии расстрела первой группы осужденных; при-
остановка расстрела и оглашение помилования.
Декабрь, 24 — свидание Ф. М. Достоевского с братом
М. М. Достоевским и А. П. Милюковым. В ту же ночь —
отправка из Петропавловской крепости закованных в кан-
далы Ф. М. Достоевского, С. Ф. Дурова и И. Л. Ястржемб-
ского в Сибирь.
1850
Январь — прибытие осужденных в Тобольск; встреча с же-
нами декабристов: Н. А. Муравьевой, П. Е. Анненковой
и Н. Д. Фонвизиной, подарившими каждому ссыльному
по экземпляру Евангелия, в переплет которых было вло-
жено по десять рублей; отправка в Омск.
Январь, 23 — прибытие в Омскую каторжную тюрьму, где
Ф. М. Достоевский пробыл четыре года каторги — до сере-
дины февраля 1854 г.
1854
Февраль, 22 — первое письмо брату с рассказом о жизни
в каторжной тюрьме и просьбой прислать книг.
Март — по окончании каторжных работ Ф. М. Достоевский
по этапу доставлен в Семипалатинск и зачислен рядовым
в первую роту 7-го Сибирского линейного батальона в ка-
честве бессрочного солдата.
Весна — Ф. М. Достоевский прочитывает произведения рус-
ской литературы, вышедшие в свет за время нахождения
его на каторге. Знакомство с губернским секретарем
А. И. Исаевым и его женой Марией Дмитриевной.
Ноябрь — прибытие в Семипалатинск областного прокуро-
ра барона А. Е. Врангеля, ставшего близким другом До-
стоевского.
1855
Начало года — сближение с семьей Исаевых; чувство
Ф. М. Достоевского к М. Д. Исаевой.
Май — перевод А. И. Исаева в Кузнецк.
Лето — знакомство с молодым казахским просветителем-
демократом и ученым Чоканом Валихановым.
Август — смерть А. И. Исаева.
Ноябрь — производство Ф. М. Достоевского в унтер-офи-
церы.
Декабрь — отъезд А. Е. Врангеля в Петербург.
В течение года работа над воспоминаниями о каторге,
впоследствии использованными в «Записках из Мертвого
дома».
1856
Февраль — А. Е. Врангель в Петербурге через А. И. Тотле-
бена, товарища Достоевского по инженерному училищу,
и его брата Э. И. Тотлебена, героя обороны Севастополя,
ходатайствует об облегчении участи Достоевского.
Август — знакомство с известным русским географом и пу-
тешественником П. П. Семеновым (позже — Тяншанским).
Октябрь—производство в прапорщики.
1857
Февраль, 6 — венчание Ф. М. Достоевского с М. Д. Исае-
вой в Кузнецке.
Апрель, 17 — указ о возвращении Ф. М. Достоевскому
прав потомственного дворянина.
Август — в «Отечественных записках» за подписью «М-ий»
опубликован рассказ «Маленький герой», написанный
Ф. М. Достоевским еще в 1849 г. в Петропавловской кре-
пости под названием «Детская сказка» и после отправки
его на каторгу переданный брату М. М. Достоевскому.
Декабрь — лекарское свидетельство о болезни Ф. М. До-
стоевского (эпилепсии), мешающей ему продолжать воен-
ную службу.
1858
Январь — прошение об отставке в связи с болезнью.
Весна — начало переписки с Катковым, редактором «Русско-
го вестника», о возможности сотрудничества в его журнале;
предлагает ему повесть, которая будет скоро написана.
Июнь — М. М. Достоевский подает в цензурный комитет
прошение об издании политического и литературно-худо-
жественного еженедельника «Время»; журнал был разре-
шен, но издание его не состоялось.
В течение года — работа над повестями «Дядюшкин сон»
и «Село Степанчиково».
1859
Март, 18 — указ об увольнении в отставку по болезни в чи-
не подпоручика.
Март — разрешение жить в Твери; запрещен въезд в Пе-
тербургскую и Московскую губернии. В «Русском слове»
опубликован «Дядюшкин сон».
Апрель — распоряжение министра внутренних дел об
учреждении за Ф. М. Достоевским секретного надзора.
Июнь, 2 — выезд из Семипалатинска а Тверь по маршруту
Омск — Тюмень — Пермь — Екатеринбург — Казань —
Нижний Новгород—Владимир.
Август, 19 — приезд в Тверь.
Август, 28—приезд в Тверь из Петербурга М. М. Достоев-
ского; первая встреча братьев после десятилетней разлуки.
Осень — хлопоты о разрешении переехать на жительство
в Петербург; работа над «Записками из Мертвого дома»; пе-
реработка произведений 40-х годов для отдельного издания.
Ноябрь—декабрь — в «Отечественных записках» опублико-
вано «Село Степанчиково».
Декабрь, 2 — разрешение жить в Петербурге.
Вторая половина декабрв — переезд в Петербург.
1860
Январь—выход собрания сочинений Ф. М. Достоевского
в 2-х томах, изд. Н. Основского.
Апрель — постановка «Ревизора» силами писателей с бла-
готворительной целью. В спектакле участвуют А. Писем-
ский, П. Вейнберг, И. Тургенев, А. Майков, А. Дружинин,
А. Краевский и др. Ф. М. Достоевский исполняет роль
почтмейстера Шпекина.
Июль, 8 — Санкт-Петербургский цензурный комитет разре-
шил М. М. Достоевскому издание ежемесячного журнала
«Время».
Сентябрь, 1 — начало публикации «Записок из Мертвого
дома» в газете «Русский мир» (№ 67).
Сентябрь — в газетах опубликована программа журнала
«Время».
В течение года — работа над «Униженными и оскорблен-
ными».
1861
Январь—вышел первый номер «Времени» с началом по-
вести «Униженные и оскорбленные» (последние главы опу-
бликованы в июльском номере); в этом же номере — пер-
вая статья из цикла «Ряд статей о русской литературе»
(продолжение — в № 2, 7, 8 и 11) и фельетон «Петер-
бургские сновидения в стихах и прозе».
Февраль, 19 — манифест об освобождении крестьян от кре-
постной зависимости.
443
Апрель — во «Времени» начинается печатание продолже-
ния «Записок из Мертвого дома».
Сентябрь — в «Современнике» опубликована статья
Н. А. Добролюбова «Забитые люди» о творчестве Достоев-
ского. Знакомство с А. П. Сусловой.
Декабрь — начало полемики «Современника» и «Времени»,
положенное статьей М. Антоновича «О почве (Не в агроно-
мическом смысле, а в духе «Времени»)». Полемика про-
должается в следующем году.
1862
Январь — во «Времени» начинается печатание второй части
«Записок из Мертвого дома» (продолжение — в № 2,3,
5 и 12).
Март, 2 — литературно-музыкальный вечер в пользу Обще-
ства для пособия нуждающимся литераторам и ученым;
участвуют Достоевский, Чернышевский, Некрасов, Курочкин
и другие.
Май — выход прокламации П. Заичневского «Молодая Рос-
сия», взволновавшей Ф. М. Достоевского. Начало пожаров
в Петербурге. Посещение Достоевским Чернышевского.
Июнь — цензурой запрещены две статьи во «Времени»
о пожарах в Петербурге.
Июнь, 7 — отъезд за границу.
Июнь — закрытие «Современника» на восемь месяцев.
Июнь, 15 — прибытие в Париж.
Июнь, 27 — переезд в Лондон, встреча с Герценом.
Июль, 4 — посещение Герцена.
Июль, 7 — арест Чернышевского в Петербурге.
Июль, 8 — возвращение в Париж.
Июль — поездка в Кёльн, затем в Женеву и Рим.
Вторая половина августа — приезд в Петербург.
Декабрь — в ноябрьской книжке «Времени» опубликован
«Скверный анекдот».
1863
Январь — в Польше вспыхнуло освободительное восстание.
Январь—февраль — в «Современнике» (№ 1—2) появляется
статья М. Е. Салтыкова-Щедрина «Литературная подпись.
Соч. А. Скавронского», которой открывается новый этап
полемики между «Современником» и «Временем», продол-
жающейся до мая.
Февраль—март — во «Времени» (№ 2, 3) опубликованы
«Зимние заметки о летних впечатлениях».
Май, 24 — «Высочайшее повеление» о закрытии журнала
«Время» за статью Н. Страхова «Роковой вопрос».
Начало августа — отъезд за границу.
Август, 10 — смерть дяди А. А. Куманина, оставившего
Ф. М. Достоевскому в наследство 3000 рублей.
Август, 14 — приезд в Париж.
Сентябрь, 3—4 — отъезд в Италию. По дороге Ф. М. До-
стоевский заезжал в Баден-Баден, где встречался с Турге-
невым.
Сентябрь—октябрь — поездка по Италии. В Неаполе
Ф. М. Достоевский встретился с семьей Герцена и со-
вместно с ними посетил Ливорно и Турин.
Осень — замыслы «Игрока» и «Записок из подполья».
Вторая половина октября — возвращение в Петербург.
1864
Январь — М. М. Достоевскому разрешено издание журнала
«Эпоха».
Январь—апрель — жизнь в Москве возле больной жены.
Работа над «Записками из подполья».
Март, 21 — в первом (двойном) номере «Эпохи» опублико-
вана первая часть «Записок из подполья» (вторая часть —
в № 4).
Апрель, 15 — Смерть М. Д. Достоевской в Москве.
Конец апреля — возвращение в Петербург.
444
Май, 13 — Чернышевский приговорен к семи годам каторж-
ных работ.
Июль, 10 — смерть М. М. Достоевского.
Июль — в «Эпохе», № 5, помещена анонимно статья
Ф. М. Достоевского «Господин Щедрин, или Раскол в ниги-
листах».
Сентябрь, 25 — смерть ближайшего сотрудника по журна-
лам «Время» и «Эпоха» А. Григорьева.
1865
Март—апрель.— знакомство с семейством Корвин-Круков-
ских.
Июнь — в газетах объявлено о прекращении за отсутствием
средств издания журнала «Эпоха» (фактически издание
журнала прекратилось на № 2, вышедшем в конце марта).
Июль, 26 — отъезд за границу (Висбаден).
Начало сентября — замысел романа «Преступление и на-
казание».
Октябрь, 1 — приезд в Копенгаген для встречи с А. Е. Вран-
гелем.
Середина октября — возвращение в Петербург.
Осень — выход из печати двух первых томов полного со-
брания сочинений Ф. М. Достоевского, изд. Ф. Стеллов-
ского.
1866
Январь — в «Русском вестнике» начинается печатание «Пре-
ступления и наказания» (опубликован полностью в № 1, 2,
4, 6, 7, 8, 11, 12).
Апрель, 4 — покушение Д. Каракозова на Александра II
в Петербурге.
Лето — Ф. М. Достоевский живет на даче в Люблино (под
Москвой) у своей сестры В. М. Ивановой; работа над окон-
чанием «Преступления и наказания»; составление плана
«Игрока».
Октябрь, 4 — стенографистка А. Г. Сниткина приходит пер-
вый раз к Достоевскому записывать под диктовку роман
«Игрок».
Октябрь, 29 — закончен роман «Игрок».
Ноябрь, 8 — Ф. М. Достоевский делает предложение
А. Г. Сниткиной.
В конце года — выход III тома полного собрания сочинений,
изд. Ф. Стелловского.
1867
Февраль, 15 — венчание Ф. М. Достоевского с А. Г. Снит-
киной.
Апрель, 14 — отъезд Ф. М. и А. Г. Достоевских за границу,
где они пробыли до июля 1871 г.
Апрель, 17 — приезд в Берлин.
Апрель, 19 — переезд в Дрезден.
Апрель — посещение знаменитой дрезденской картинной
галереи; чтение «Полярной звезды», «Былого и дум»,
«Колокола» Герцена.
Май, 4 — отъезд Ф. М. Достоевского в Гамбург.
Май, 15 — возвращение в Дрезден.
Май, 25 — покушение А. Березовского на Александра II
в Париже.
Июль, 22 — переезд Достоевских в Баден.
Июнь — встреча в Бадене с Гончаровым; ссора с Турге-
невым.
Август, 11—отъезд Достоевских в Женеву через Базель,
где они посещают картинную галерею.
Август, 13— прибытие в Женеву.
Август — посещение заседаний конгресса Лиги мира и сво-
боды; частые встречи с Огаревым.
Сентябрь — первые записи к «Идиоту».
Лето—осень — работа над утраченной статьей о Белинском.
Ноябрь, 28 — секретное распоряжение III Отделения о тща-
тельном осмотре бумаг Ф. М. Достоевского при возвра-
щении его из-за границы.
Зима — работа над окончательной редакцией «Идиота»
1868
Январь — в «Русском вестнике» начал печататься «Идиот»
(полностью опубликован в № 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11
и 12).
Февраль, 22 — рождение дочери Софьи (умерла 12 мая
1868 г.).
Март — встреча с Герценом на улице Женевы.
Конец мая — переезд на лето в Веве (Швейцария).
Начало сентября — переезд из Веве в Милан через Сим-
плон. Осмотр знаменитого Миланского собора, картинной
галереи.
Ноябрь — переезд во Флоренцию, посещение музеев, зна-
менитых церквей и дворцов.
Декабрь — окончание работы над «Идиотом».
1869
Февраль—март—приглашение сотрудничать в журнале
«Заря».
Июль — переезд в Прагу, а оттуда — в Дрезден.
Сентябрь — рождение дочери Любови.
Ноябрь, 21 — убийство С. Г. Нечаевым и его единомышлен-
никами студента П. Иванова; это событие привлекло при-
стальное внимание Достоевского и отразилось позже в ро-
мане «Бесы».
Декабрь — составление плана неосуществленного романа
«Житие великого грешника».
1870
Январь — февраль — в «Заре» (№ 1, 2) опубликован «Веч-
ный муж», написанный в 1869 г.
Март—апрель — начало работы над романом «Бесы».
Октябрь — отсылка начала «Бесов» в «Русский вестник».
В течение года — работа над «Бесами»; выход IV тома пол-
ного собрания сочинений, изд. Ф. Стелловского.
1871
Январь — начало печатания «Бесов» в «Русском вестнике»
(первая и вторая части романа полностью опубликованы
в №№ 1, 2, 4, 7, 9, 10, 11).
Март, 18 — мам, 27 (н. ст.) — Парижская коммуна.
Март, 29 — смерть тетки А. Ф. Куманиной, возникновение
многолетней тяжбы о «куманинском наследстве».
Июль — перед отъездом в Россию Достоевский сжигает
рукописи «Идиота», «Вечного мужа» и «Бесов».
Июль, 5 — отъезд из Дрездена в Россию.
Июль, 8 — приезд в Петербург.
Июль, 16 — рождение сына Федора.
1872
Апрель—май — В. Г. Перов пишет по заказу Третьякова
портрет Ф. М. Достоевского.
Май, 15 — переезд на лето в Старую Руссу.
Начало сентября — возвращение в Петербург.
Ноябрь—декабрь — в «Русском вестнике» (№ 11, 12) опуб-
ликована третья часть «Бесов».
Декабрь, 20—утверждение редактором журнала «Граж-
данин».
1873
Январь, 1 — вышел первый номер «Гражданина» под редак-
цией Ф. М. Достоевского.
Подготовка отдельного издания «Бесов».
Март — посещение академической художественной выстав-
ки; отзыв о ней опубликован в гл. IX «Дневника писателя»
(«Гражданин», № 13 от 26 марта).
Июнь, 11—суд над Ф. М. Достоевским за напечатание в
«Гражданине» заметки, не представленной на предвари-
тельный просмотр министру двора. Суд приговорил Досто-
евского к штрафу в 25 руб. и аресту на гауптвахте на два
дня.
Июль, 15 — смерть Ф. И. Тютчева. Достоевский публикует
в «Гражданине» (№ 30 от 23 июля) краткий некролог.
Октябрь, 18 — воспрещена розничная продажа «Граждани-
на» за «предосудительное направление».
Декабрь — на собрании литераторов в Петербурге решено
издать сборник «Складчина» в пользу пострадавших от
голода в Самарской губернии; Достоевский принимает
участие в сборнике.
1874
Январь — решение отказаться от редактирования «Граж-
данина».
Отдельное издание «Идиота».
Март, 21—23 — отбытие ареста на гауптвахте по приговору
суда (см. 1873 г., июнь, 11).
Март—выход сборника «Складчина», где опубликованы
«Маленькие картинки» Достоевского.
Апрель, 22 — передача редактирования «Гражданина»
В. Ф. Пуцыкоаичу.
Апрель — возобновление дружеских отношений с Некра-
совым, посетившим Достоевского.
Май — жизнь в Старой Руссе. Замысел «Подростка».
Июнь, 5 — возвращение в Петербург.
Июнь, 7 — отъезд за границу для лечения.
Июнь, 9 — прибытие в Берлин.
Июнь, 12 — переезд в Эмс.
Июль — в сенате слушается дело «долгушинцев», обвиняе-
мых в «возбуждении населения» к бунту; материалы про-
цесса использованы Достоевским в «Подростке».
Август — возвращение в Старую Руссу; решение остаться
здесь на зиму для работы над «Подростком».
Октябрь — «Подросток» обещан в «Отечественные записки»
Некрасова.
Зима— жизнь в Старой. Руссе, работа над «Подростком».
1875
Январь—в «Отечественных записках» начинается печата-
ние «Подростка» (полностью опубликован в № 1, 2, 3, 4, 5,
9, 11, 12).
Конец мая — поездка на лечение в Эмс. .
Июль, 6 — возвращение в Петербург, отъезд в Старую
Руссу.
Август, 10—рождение сына Алексея (умер 16 мая 1878 г.).
Середина сентября — переезд из Старой Руссы в Петер-
бург.
Ноябрь — начало сбора материалов для «Дневника пи-
сателя».
Декабрь, 27 — посещение вместе с А. Ф. Кони колонии
малолетних преступников.
Декабрь, 31 —разрешение издавать «Дневник писателя».
В течение года—работа над очередными главами «Под-
ростка».
1876
Начало февраля — выход первого (январского) номера
«Дневника писателя» (далее выходил ежемесячно, за
июнь—июль — сдвоенный номер).
Май—июнь — жизнь в Старой Руссе.
Июль—август — поездка в Эмс.
Ноябрь — работа над рассказом «Кроткая».
В течение года — работа над текущими номерами «Днев-
ника писателя»; отдельное издание «Подростка».
1877
Январь — посещение больного Некрасова.
Весна — покупка в Старой Руссе дома А. К. Гриббе, в ко-
тором Достоевские жили летом прошлые годы.
Май—август — жизнь в имении брата А. Г. Достоевской
«Малый прикол» (Курская губ.); в июле Ф. М. Достоевский
ездил из имения в Петербург и на обратном пути посетил
Даровое, где жил в детские годы.
Ноябрь — неоднократные посещения больного Некрасова.
445
Декабрь, 27 — смерть Некрасова.
Декабрь, 29 — на торжественном годовом собрании Ака-
демии наук Ф. М. Достоевский избран членом-корреспон-
дентом по отделению русского языка и словесности.
Декабрь, 30 — речь на похоронах Некрасова.
В течение года — работа над очередными выпусками
«Дневника писателя», выходившими ежемесячно (сдвоен-
ные номера за май — июнь и июль — август).
В 1878 и 1879 гг. «Дневник писателя» не выходил.
1878
Февраль, 6—получение диплома члена-корреспондента
Академии наук.
Март, 31 — присутствие на суде над Верой Засулич, стре-
лявшей в петербургского градоначальника Ф. Ф. Трепова,
издевавшегося над арестованными.
Июнь, 19 — отъезд в Москву.
Июнь, 23—29 — поездка в Оптину Пустынь вместе с Вл. Со-
ловьевым; Достоевский рассказывает ему план «Братьев
Карамазовых».
Осень — начало работы над романом «Братья Карамазовы».
1879
Январь — в «Русском вестнике» началось печатание романа
«Братья Карамазовы» (в течение года роман печатался
в № 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11).
Май — переезд на лето в Старую Руссу.
Июнь — Международный литературный конгресс в Лондоне
избирает Ф. М. Достоевского членом почетного комитета.
Июль, 20 — отъезд на лечение в Эмс.
Начало сентября — возвращение в Старую Руссу, а по-
том — в Петербург.
В течение года — работа над очередными главами «Братьев
Карамазовых»; участие в многочисленных литературных
чтениях, организованных с благотворительной целью.
1880
Январь — открытие «Книжной торговли Ф. М. Достоевского
(исключительно для иногородних)».
Апрель — Общество любителей российской словесности
приглашает Ф. М. Достоевского принять участие в пушкин-
ском празднике и выступить с речью.
Май — переезд на лето в Старую Руссу. Славянское бла-
готворительное общество делегирует Ф. М. Достоевского
в Москву на открытие памятника Пушкину.
Май, 22 — смерть жены Александра II и вследствие этого
перенесение пушкинскою праздника с 26 мая на 6 июня.
Май, 23 — отъезд в Москву на пушкинский праздник.
Июнь, 5 — прием делегатов, прибывших на праздник, в го-
родской думе.
Июнь, 6 — Пушкинский праздник. Открытие памятника;
торжественное заседание в университете; обед в дворян-
ском собрании; литературный вечер в благородном со-
брании.
Июнь, 7 — публичное заседание Общества любителей рос-
сийской словесности; речь Тургенева; краткое слово
Ф. М. Достоевского.
Июнь, 8 — второе публичное заседание Общества; речь
Достоевского, вызвавшая восторг слушателей; поднесение
Достоевскому венка; избрание почетным членом Обще-
ства; литературно-музыкальный вечер, на котором Досто-
евский читает стихотворения Пушкина; ночью Достоевский
положил поднесенный ему венок к подножию памятника
Пушкину.
Июнь, 10 — отъезд из Москвы в Старую Руссу.
Июнь, 13 — речь о Пушкине опубликована а «Московских
ведомостях» (№ 162).
Июнь, 25 — в «Голосе» статья проф. А. Д. Градовского
с резкими возражениями против речи о Пушкине; в «Оте-
чественных записках», № 6, статья Г. И. Успенского с крити-
кой этой речи.
Август, 1 — выход «Дневника писателя» — единственного
выпуска в 1880 г.— с речью о Пушкине.
Октябрь — возвращение в Петербург.
Ноябрь — окончание работы над «Братьями Карамазовыми».
Декабрь — отдельное издание «Братьев Карамазовых».
В течение года — работа над очередными главами «Братьев
Карамазовых», опубликованными в «Русском вестнике»
в № 1, 4, 7, 8, 9, 10, 11; участие в многочисленных литера-
турных чтениях.
1881
Начало января — работа над первым выпуском «Дневника
писателя» на 1881 г., вышедшим уже после смерти писате-
ля, 29 января.
В ночь на 26 января — у Ф. М. Достоевского началось кро-
вотечение горлом. 27 января улучшение состояния здо-
ровья не наступило.
Январь, 28 — в 8 часов 38 минут вечера Федор Михайлович
Достоевский скончался.
Январь, 29 — И. Н. Крамской пишет портрет Достоевского
на смертном одре, скульптор Л. Бернштам снимает по-
смертную маску.
Февраль, 1 — похороны Ф. М. Достоевского на Тихвинском
кладбище.
СОДЕРЖАНИЕ
Ф. М. ДОСТОЕВСКИЙ. ВСТУПИТЕЛЬНАЯ СТАТЬЯ
Л. М. РОЗЕНБЛЮМ .......................5
ДЕТСТВО.................................39
ГЛАВНОЕ ИНЖЕНЕРНОЕ УЧИЛИЩЕ И СЛУЖБА
В ИНЖЕНЕРНОМ ДЕПАРТАМЕНТЕ .... 63
НАЧАЛО ЛИТЕРАТУРНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ... 89
РЕВОЛЮЦИОННЫЕ КРУЖКИ. АРЕСТ. ПРИГОВОР 119
КАТОРГА. ВОЕННАЯ СЛУЖБА................145
ВОЗВРАЩЕНИЕ К ЛИТЕРАТУРНОЙ ДЕЯТЕЛЬ-
НОСТИ. ЖУРНАЛЫ «ВРЕМЯ» И «ЭПОХА»	.	.	.179
♦ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ»...........221
ЗАГРАНИЦА. «ИДИОТ». «БЕСЫ»...........251
ПЕТЕРБУРГ. СТАРАЯ РУССА. ИЗДАНИЕ «ГРАЖДА-
НИНА». «ПОДРОСТОК»................295
ИЗ «ДНЕВНИКА ПИСАТЕЛЯ»	315
«БРАТЬЯ КАРАМАЗОВЫ»..................343
ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ ЖИЗНИ. «РЕЧЬ	О	ПУШКИНЕ»	365
НАСЛЕДИЕ ДОСТОЕВСКОГО................393
447
Д 70 Федор Михайлович Достоевский в портретах, иллюстра-
циях, документах. Под ред. д-ра филолог, наук В. С. Не-
чаевой. М., «Просвещение», 1972.
447 с. с ил.
Альбом содержит большой иконографический и документальный материал,
иллюстрации к произведениям, выписки из художественных произведений, пи-
сем. воспоминаний, записных книжек, а также критические отзывы современни-
ков о творчестве Достоевского. Альбом широко раскрывает значение и место
художественного творчества Достоевского в дореволюционной России, в СССР
и за рубежом.
7 — 2—2
74—1971
8Р1
Федор Михайлович ДОСТОЕВСКИЙ в портретах, иллюстрациях, документах	Редактор В. И. Этов Редактор карт В. Е. Коленцева Художественные редакторы В. И. Рыв- чин. В. П. Богданов Художник В. М. Иванов Технический редактор М. Д. Козловская Корректор Е А. Блинова Сдано в набор 16/IX 1970 г. Подписано к печати 20/XII 1971 г. 60 X 90'/». Бумага для глубокой печати. Печ. л. 56. Уч.-изд. л. 46,74. Тираж 90 тыс. экз. (План 1972 г.
*	№ 74—71). А 08734. Издательство «Просвещение. Комитета по печати при Совете Министров РСФСР. Москва. 3-й про- езд Марьиной рощи. 41 Киевский полиграфический комбинат Комитета по печати при Совете Министров УССР. ул. Дов жеико. 3. Заказ № 2266. Цена ' без переплета 3 р. 79 к., переплет 46 к.