Автор: Фетинов Н.
Теги: рыбное хозяйство художественная литература рыболовный спорт рыболовство альманах рыболов-спортсмен
ISBN: 0131-6192
Год: 1990
Текст
ISSN 0131-6192
_ рыболов -
Спортсмен
*■ Д| 111 ^—— Альманах 50
Альманах
У рыбацкого J
костра 1
Клуб
рыболова
С удочкой
и рюкзаком
Мастерство
рыболова
По
меридианам
Рыболов-
библиофил
РЫБОЛОВ.
СПОРТСМЕН
СрИСр МОСКВА
Y,7 «ФИЗКУЛЬТУРА И СПОРТ»
V '990
ББК 47.2
Р93
Составитель Н. Фетинов
Редколлегия:
В. Баранчук
Л. Ерлыкин
Т. Ляховецкая
Е. Огнев
А. Онегов
О. Соболев
Н. Старшинов
Я. Стикутс
Н. Фетинов
На 1-й стр. обложки
фото В. И. Мишина
Рыболов-спортсмен: Альманах. Вып. 50/Сост. Фети-
Р93 нов Н. П. — М.: Физкультура и спорт, 1990. —160 с, ил.
Очередной выпуск альманаха содержит очерки о рыбной ловле,
статьи ученых-ихтиологов, рыболовов-практиков и журналистов об
актуальных проблемах, опыте мастеров и новинках рыболовного спорта
в нашей стране и за рубежом.
Рассчитан на массового читателя.
4204000000—049 „„ „ „
Р 71 —90 ББК 47.2
009(01)—90
Рыболов-спортсмен
Альманах, вып. 50
Составитель Николай Петрович Фетинов
Редакция литературы по туризму, спортивной охоте
и рыбной ловле
Заведующий редакцией Э. П. Киян. Редактор В. В. Баранчук. Младший
редактор Е. Ю. Абросимова. Художники А. Брантман, Б. Федотов, А. Семенов.
Б. Мокин и др. Художественный редактор Ю. В. Архангельский. Технический
редактор О. А. Куликова. Корректоры Н. А. Карелина, Т. П. Романова.
ИБ № 2767. Сдано в набор 23.08.89. Подписано к печати 05.02.90. А 06827.
Формат 60X90/16. Бумага офс. № 2. Гарнитура Тайме. Офсетная печать.
Усл. п. л. 10,0. Усл. кр.-отт. 33,0. Уч.-изд. л. 16,33. Тираж 300 000 экз.
Издат. № 8386. Зак. 530. Цена 1 р. 40 к.
Ордена Почета издательство «Физкультура и спорт» Государственного комитета
по печати. 101421, Москва, К-6, Каляевская ул., 27. Ярославский полиграфкомби-
нат Госкомпечати СССР. 150014, Ярославль, ул. Свободы, 97.
© Издательство «Физкультура и спорт», 1990 г.
50-й выпуск
альманаха
Несколько слов
по этому поводу
В одном из писем поэту Плещееву Антон Павлович Чехов
сокрушался: «Жаль, что Вы не рыболов». И мне искренне
жалко тех людей, которым не доводилось встретить рассвет
на берегу озера или реки.
Сколько они потеряли!
Ведь время рассвета, когда происходит пробуждение всего
живого в природе, — одно из самых замечательных чудес
на земле! Сидишь в лодке и следишь, как постепенно
светлеет небо на востоке, как этот розовый свет начинает
разливаться по воде, отражающей и прибрежный лес, и
причудливой формы облака, и светящуюся еще луну.
Вот в зарослях куги раздался мощный всплеск и поплыли по
поверхности воды круги. Вот вся вода покрывается ими —
малыми и большими, — плавится резвящаяся рыба. А вот из
зарослей рогоза выплывает стайка шустрых утят, они играют,
перегоняя друг друга, и даже не обращают на тебя никакого
внимания. Вот подлетает к тебе камышовка и, усевшись на
свесившуюся над водой ветку ивы, с терпеливым
любопытством заглядывает тебе в глаза. Поднявшись с
огромной сосны, красавец ястреб чертит в воздухе широкие
круги, забираясь все выше и выше...
Совсем близко от лодки на поверхности возникли цепочки
пузырьков — подошел лещ. Сейчас начнется клев...
И такая радость входит в душу, заполняя ее до краев.
Эти мгновения остаются потом на всю жизнь.
Не случайно многие выдающиеся писатели России — С. Аксаков,
A. Чехов, К. Паустовский — любили рыбную ловлю.
Она освежала их души, помогала им в работе.
Как вспоминал писатель И. А. Белоусов, А. П. Чехов нередко
говаривал: «Я думаю, что многие лучшие произведения
русской литературы задуманы за рыбной ловлей».
Знаю, что и среди наших современников, замечательных
писателей и поэтов, есть немало больших любителей рыбалки.
Можно назвать В. Астафьева, В. Солоухина, В. Бокова,
B. Кострова...
Я неоднократно получал письма от любителей-рыболовов с
просьбой чаще рассказывать о рыбалке, о самых интересных
случаях, происходивших во время нее. Были даже просьбы
3
похлопотать о том, чтобы у нас выпускался рыболовный
календарь, в котором можно было бы найти хотя бы краткие
рыбацкие истории. Нередко читатели ссылались на альманах
«Рыболов-спортсмен», отмечая в нем самые удачные и
запомнившиеся им материалы.
Да, альманах многое сделал для популяризации рыбной ловли.
Его с удовольствием читают многие тысячи не только
рыболовов, но и просто людей, любящих природу — леса,
озера, реки. Многое сделал альманах в деле пропаганды
борьбы за сохранение природы в чистоте и порядке. Думаю,
что ему еще предстоит усилить кампанию за сбережение природы.
Ведь рыбалка — это не только страсть, азарт, рожденные
борьбой с пойманной рыбой, но и общение с природой,
сближение с ней, понимание ее, любовь к ней, охрана ее.
Нам давно пора осознать, что мы часть природы, нашей
матери, ничуть не выше ее, и должны беречь ее особенно
сейчас, когда ей нанесен такой болезненный ущерб руками
человечества, техникой, созданной им, нашей
бесхозяйственностью, безответственностью, бездумным
отношением к ней.
Пора понять, что человек — самое разумное, казалось бы,
существо на земле, нанес ей самый большой урон, нарушил в
ней установившиеся тысячелетиями круговорот и соотношение,
надеясь, видимо, на то, что она все стерпит и всегда будет
добра и щедра к нему.
Нет, ее богатство и бескорыстие не бесконечно...
Только тогда мы сможем искупить свою вину перед ней,
когда восстановим то мудрое равновесие сил, которое
установила сама жизнь в живом и неживом мире — среди
воды, воздуха, земли, растений и животных.
Каждому истинному рыболову-любителю необходимо помнить
об этом.
В организации рыбной ловли большую роль играют
рыболовно-спортивные базы, принадлежащие обществу
«Рыболов-спортсмен». Это они создают условия для отдыха
рыбаков. Кроме того, администрация баз следит еще и за
сохранением леса в местности, прилегающей к базам, за
своевременным сбором ягод, борется с браконьерами. Мне
довелось побывать на нескольких базах и самому убедиться в
их благородной, заслуживающей всяческих поощрений роли.
К сожалению, сейчас, кажется, намечается тенденция
к сокращению этих баз.
Но ведь только в Москве насчитывается 80 тысяч членов
общества «Рыболов-спортсмен». И нельзя допустить, чтобы
они остались беспризорными, не имели возможности получить
минимальный уют на берегах рек и озер...
Проблем, связанных с природой и рыбной ловлей, много, и
свою лепту в их разрешение вносил и может еще внести
альманах «Рыболов-спортсмен», который в пятидесяти своих
выпусках уже немало сделал в этом отношении.
От души поздравляю издательство «Физкультура и спорт» с
выходом юбилейного, пятидесятого номера!
Николай СТАРШИНОВ
У рыбацкого
костра
Анатолий Онегов
ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ
Борис Петров
ПО АНГАРЕ,
ПО АНГАРЕ...
Юрий Лощиц
ИВАН
Юрий Тарыничев
САПРОПЕЛЬ
Сергей Мельковский
ТЕЧЕТ РЕЧКА РОСЬ
Ханс Лидман
БОЛЬШОЙ ЛОСОСЬ
Аркадий Шиманский
ЗА ОСЕТРИНОЙ
Анатолий Онегов День четвертый
Рис. Б. Федотова
Отрывок из повести «Диалог с совестью», над которой автор сейчас
работает. В северную лесную 'деревушку, почти забытую людьми, где подолгу
живет и работает писатель Сергей Морозов, приезжает его друг, тоже
писатель, — Георгий Соколов. Они не виделись давно, шли в своем творчестве
и в жизни разными дорогами, а теперь вот встретились. На четвертый день
пребывания Георгия Соколова в северных лесах герои повести
отправляются к лесному озеру на рыбалку...
Сначала было слово. Да-да, именно слово — печатное слово. Сначала была
книга... «Руководство к ужению рыбы на основании указаний лучших
рыболовов и собственной 20-летней практики составил для начинающих И.
Комаров», — Соколов, как молитву, слово в слово, помнил название этой первой
подаренной ему книги... Помнил он, что издание это, второе, исправленное и
дополненное, появилось на свет в Москве в 1913 году по воле издателя Пере-
шивкина... .
Помнил Соколов и густо-зеленый, голубой, как вода сказочного
мельничного омута, цвет листа-обложки своего «Руководства к ужению...», но где-то,
как-то этот лист-обложка утерялся, и теперь добрая старая книга хранится
у него в папочке, хранится в заветном месте — на книжной полке, что над
самым письменным столом: протяни руку — и счастье перед тобой.
Иногда, поздними вечерами, когда стихало все в доме, когда вместе с
женой и дочерью отходила ко сну, стихала вся его нынешняя жизнь, и он, уже
5
достаточно пошагавший по выпавшей ему жизненной дороге, порядком
подуставший и подносившийся от трудов и славы, вдруг возвращал себе еще
сохранившейся памятью теплую радость светлого и быстрого на улыбку
детства, хотя и трудного, но все-таки светлого и чистого. Вот тут-то и
появлялось на его ночном столе, как библия перед верующим, обратившимся к Богу,
его старинное «Руководство к ужению рыбы...». Тихо, покойно ложился на
пожелтевшие, поистершиеся краями листки свет ночной лампы... И листки
оживали, оживали один за другим, становились днями-событиями его
прежней жизни...
Каждая страница книги, каждый абзац, а то и каждая строка были
известны ему, как бывает известно только самое дорогое, самое близкое.
Многое отсюда он знал наизусть, и другой раз ему достаточно было
взглянуть на первое слово, чтобы, закрыв глаза, повторить в точности за автором,
например: «В заключение скажу, что самое лучшее принять за правило —
никогда не отправляться на охоту без подсачека, даже на ловлю мелочи.
Он, весьма вероятно, будет долгое время для охотника бесполезной обузой,
но придет час, когда и он себя оправдает...»
Было, честное слово, было так, как в его книге... Было на Оке. Он ловил
на донку лещей — первых в своей жизни лещей.
Зимой он накопил денег на леску «сатурн», потом тщательно, по науке,
готовил снасть. Перед рыбалкой он искал под старыми деревьями самых
лучших для такой ловли червей-подлистников, готовил особую прикормку,
которую закатывал в глиняные шары, чтобы ее не уносило течением. Он
делал все как положено, чтобы прийти к успеху, но все равно еще не очень
верил, что удача так сразу и явится к нему, а потому на рыбную ловлю
отправился, разумеется, без подсачека, чтобы не спугнуть возможное
счастье.
Он хорошо помнил высокий окский берег-обрыв и узенькую полоску
сухой глины у самого обреза воды, где стояли его донки. Сюда, к
глинистому, хрящеватому, как говорилось в рыболовных книгах, дну и должны были
выходить по утрам и вечерам самые главные окские лещи-старожилы —
здесь они разыскивали личинок бабочки-поденки — бабку... И лещи пришли
к этому глинистому, хрящеватому месту и в тот раз.
Жорка, еще не веря, что так скоро к его прикормке, к его донкам, к его
червям-подлистникам подошел лещ, дрожащей рукой прихватил провисшую
вдруг леску донки (это обязательно какая-то рыба приподняла со дна
наживку, а вместе с ней и груз, державший наживку на дне, — вот почему вдруг
натянутая до этого леска и ослабла) и не очень уверенно подсек... Что
дальше?.. А дальше на том конце снасти кто-то отозвался, отозвался сильно и
упрямо.
Рыбина шла к берегу сначала по дуге — течение немного сносило ее
вправо, но перед самым берегом тайная пока рыба двинулась было в обратную
сторону, навстречу течению реки, а потом вдруг всплыла огромным
серебряным подносом.
У Жорки дрожали тогда и руки, и ноги, но он все равно продолжал
выбирать леску, все ближе и ближе подводя царскую добычу к отмелому
месту... Если бы под рукой был подсачек, то лещ уже стал бы его трофеем,
первым пойманным им, мальчишкой Жоркой Соколовым, лещом. Но
подсачека не было, и Жорка осторожно шагнул в воду и приготовился принять
громадную рыбину руками...
А рыбина стояла на месте, почти у самого уреза воды, стояла на отмели,
высоко подняв над водой спину с острым верхним плавником-пером... Жорка
видел, как тяжело поднимались и опускались латы-жабры у этого
леща-гиганта. Он видел и свой тонкий «сатурновый» поводок, отходящий от грузила
и исчезающий во рту у леща. Так вот все и оставалось какое-то время:
6
уставшая рыба и маленький человек с трепетно бьющимся сердцем, и одна-
единственная связь между ними — прозрачная леска-жилка, которая и
подвела, обманула рыбу. Потом — удар хвоста, взрывом брызги над тем местом,
где только что устало поднимал и опускал жабры лещ, и сразу ослабевшая в
руках, оборванная леска... Бог знает, о чем думал тогда он, Жорка-мальчиш-
ка? И раздумывал ли он вообще, как поступить в этот момент?.. Потом
рыболов долго отжимал воду из своей старенькой телогрейки, бывшей
поддевки под чью-то солдатскую или офицерскую шинель. Вода неохотно
расставалась с вобравшей ее ватой. Было холодно от мокрой одежды и
утреннего ветерка, обгонявшего течение реки. Это Соколов хорошо помнил.
Помнил он и того леща, которого мальчишка, кинувшийся в реку, все-таки
умудрился как-то прижать грудью, ухватить руками и вытащить на берег.
Лещ был отменный, тяжелый в черненом серебре своей чеканной чешуи...
Следом за воспоминаниями о подсачеке и первом в его жизни леще в
тиши ночного кабинета могли приходить к Георгию Валентиновичу Соколову
и воспоминания о тех карасях, что водились когда-то в заливных озерках
вдоль речки Хрипанки, еще не спрямленной, еще не с осушенными берегами,
а живой, настоящей, какая во времена его детства и юности, игриво
петляя, впадала в Москву-реку где-то за Раменским. Это были изумительные
караси, белые, серебряные, поди, под стать и окским лещам. Но здесь была
своя ловля: была утренняя тишина зарастающего заливного озерка, была
седоватая осока у самой воды, было длинное бамбуковое удилище и чуткий
перяной поплавок с обязательной синенькой стрекозкой-бабочкой на его
красном кончике-шапочке. Почему-то эти бархатные стрекозы очень любили
присаживаться на перяной поплавок. И они другой раз сидели на твоем
поплавке до тех пор, пока тот не начинал клониться к воде. Тогда стрекоза,
вскинув крылышки, поднималась вверх, а ты, сжав удилище, ждал, когда
карась, как и лещь, обязательно поднимет вместе с насадкой и крючок,
и груз, положит поплавок на воду и чуть-чуть потянет его в сторону...
Вот тут-то и надо уловить это чуть-чуть, чтобы успеть подсечь, пока рыба не
обнаружила подвох, не успела уколоться о крючок и выбросить изо рта
насадку...
А ельцы, быстрые, проворные ельцы на реке Угре?.. Ельцов он ловил в
проводку, заходя до самых трусов в холодную от быстрого течения воду,
с прикормкой, как и полагается, когда ты, рыболов, имеешь в себе
уважение к рыбе... Какие это были ельцы! Как весело, солнечно ловились они
тогда!.. Уже совсем потом, при фирменных снастях и при машине, готовой
доставить тебя куда угодно, он не раз отправлялся на встречу с детством,
с юностью. Он находил на Угре, повыше Юхнова, те самые места, где
когда-то ловил своих ельцов на опарышей, находил те самые перекаты-
быстрины, где когда-то стоял самый крупный елец — все было как тогда, в
безмашинные годы, когда пределом счастья юного рыболова считался кусок
лески «сатурн» метров пять длиной, только не было его прежних ельцов,
быстрых, веселых и, казалось, никогда не унывающих рыбок.
Что случилось? Нет, ельцы в Угре еще оставались, были, но почему-то
они не радовали его так, как раньше... А может быть, виновата тут и не
река и не рыба, а что-то еще?.. Чаще всего ему не оставалось времени
искать ответы на эти вопросы. Жизнь его бежала, текла, беспокоила
телефонными звонками, от которых он все-таки умел прятаться, доставала его,
даже хорошо спрятавшегося, разными официальными письмами,
приглашениями, предложениями. И он бежал, плыл, несся по течению своей реки-
жизни, не мучая особенно себя теми вопросами, какие нет-нет да и
приносила ему память, приходящая вместе с его старинной книгой... Да, что-то
давно уже не так, как прежде... Но это и есть жизнь! Все меняется, все
течет. Текут, меняются и его реки. И на его долю все равно останется, обя-
8
зательно останется какая-то река, которую он непременно разыщет в своей
давней страсти к ужению рыбы...
Кто знает, может быть, именно с той книги, первой подаренной ему
книги об уженьи рыбы, и начался когда-то нынешний, не обделенный
судьбой, известный писатель Георгий Соколов... Кто знает?.. А вот то, что
именно со старинного «Руководства к ужению рыбы...» и началась его
рыбная ловля-страсть, Соколов знал точно.
Много позже, когда они с Сергеем совсем поумнели, он не раз слышал
от своего друга, что в каждом человеке, рожденном, как любил выражаться
Сергей Морозов, от земли, то есть предки которого не гнушались добывать
свой хлеб крестьянским трудом, есть, положена ему связь с землей, тяга к
природе. Вот почему, мол, — объяснил Морозов, — так часто в комнатушках
тех же городских ремесленников были клетки с неунывающими чижами. Вот
почему простенький писк-чиликанье птички и радовал так душу людей,
помнивших свою родную землю. Да и к нему, Соколову, рыбная ловля-страсть
пришла через Морозова, от тех же городских ремесленников. Это оттуда,
из полуподвальной комнатушки, где трудился когда-то дед Сергея, мастер
модельной обуви, пришло к нему и то самое «Руководство к ужению рыбы...»,
составленное И. Комаровым: сначала книга досталась отцу Сергея, а уж
от отца Сергея как подарок ему, Жорке...
— Есть, существует такая связь с землей, с жизнью, — доказывал
Сергей, — ей только надо помочь развиться, а там уж тебя от живой жизни за
уши не оттянешь.
...А прав он, честное слово, прав, этот умный Морозов... Как ни бежал
Соколов от своего крестьянского прошлого, как ни прятался от него в толпе-
суете городской жизни, а, надо же, достало оно его, достало словом —
достала его всего-навсего книга и вернула обратно, к земле, подарив счастье
быть успокоенным, озаренным при встрече с рекой, озером. И от этого
счастья Соколов не отказывался никогда. Вот и сюда, в Морозовскую
глухомань, куда ехал он на исповедь, за отпущением грехов, ехал, чтобы
успокоить как-то растревоженную душу, вез Соколов свою самую лучшую
рыболовную снасть... Что здесь, у Морозова? Озеро ли? Река? Он точно не
знал. Предполагал, конечно, что скорей всего озеро, но вез снасть и для
озера и для реки. И вот теперь, после первых трех дней пребывания у Морозова,
которые, казалось, подняли из самых глубин его души все было забытое,
ранее притушенное, успокоенное, после трех дней смятения, вопросов, какие,
верилось, теперь долго не оставят его, Соколов все-таки стал приходить
в себя, как только закинул за плечи рюкзачок и взял в руки чехол со
снастью.
Хорошую рыболовную снасть Соколов любил, как любит свой
инструмент всякий дельный мастер, и ради хорошей снасти не жалел ничего... И
разные крючки, лески, карабины, поводки, блесны, исскуственные рыбки,
катушки, удилища, подсачеки, разные стульчики и рюкзачки для рыбной ловли
скапливались у него, собирались со всех сторон света.
...Глубокий был человек отец Сергея. Многое прятать в себе умел,
ждать, верить..,. Сергей рассказывал ему, Жорке, что его отец всю жизнь
мечтал вырваться на речку с удочкой. Но вся жизнь Сережкиного отца, как и
у многих других людей в те далекие трудные двадцатые и тридцатые годы,
была только работой, которая не оставляла времени ни для каких охот и
рыбных ловлей. Но чувство земли-природы всегда жило в этом человеке,
жило и звало к реке, к озеру... Вот почему в доме у Морозовых и собирались
понемногу рыболовные крючки, лески, поплавки. Стоила вся эта мелочь и
тогда не очень дорого, и отец Сергея нет-нет да и заглядывал в рыболовные
магазины и приносил оттуда разную снасть, приносил и убирал куда-нибудь
с верой, что когда-то она ему обязательно пригодится. И это удерживало в
9
нем его мечту-счастье вдруг оказаться у воды, оказаться надолго и без
всяких забот.
Сергей рассказывал, что отцу его так и не удалось половить рыбу.
Правда, однажды они с отцом отправились, наконец, на первую в их жизни
совместную рыбную ловлю. Но... оказалась она последней. Было это под
Москвой, кажется, в Салтыковке, перед самой войной. В субботу вечером
они всей семьей приехали на дачу, а в воскресенье с утра пораньше
отправились сын с отцом на какой-то местный прудишко, за карасями. Хорошо ли —
нет клевал в то утро карась? И клевал ли вообще?.. Конечно, ни о каких
тогдашних карасях Сергей не помнил — в то утро по радио объявили войну...
Все, что привезли они с собой из города, оставили на даче, оставили хозяйке
дома на сохранение, а сами тут же вернулись в Москву. Вместе с другими
вещами, как рассказывал Сергей, на даче в Салтыковке осталась и та
самая удочка, с которой они отправились за карасями. Сергей помнил и
рассказывал Соколову, что удочка была сделана из особо склеенного
бамбука — грингардта, что у удочки была пробковая ручка, а к ней крепилась еще
катушка-мультипликатор с тонким плетеным шнуром зеленого цвета...
Выходило, что отец Морозова толк в рыбалке знал. А может быть, эта
удочка, как и старинная книга о рыбной ловле, перешла к Серегиному
отцу по наследству от деда-ремесленника?..
Но удочка с катушкой-мультипликатором и плетеным зеленым шнуром
на барабане катушки пропала... Мать Морозова после войны вроде бы
наведывалась на дачу в Салтыковке, видела хозяйку дома, видела там и все
свои вещи, спрашивала: «Не сохранились ли они?» Но получила в ответ:
«Ничего не сохранилось». Не сохранилась и та чудесная удочка...
10
Уже совсем после войны отец Сергея подарил им с Сергеем по
трехколенной бамбуковой удочке. Ах, какое это было счастье! Настоящая
разборная бамбуковая удочка длиной в четыре метра! Сказка! Сколько потом
самых разных фирменных удилищ побывало у Соколова, но ту, первую свою,
настоящую, бамбуковую, складную, трехколенную удочку он помнил всю
жизнь дместе с теплой благодарностью к отцу Сергея. Спасибо! Спасибо,
милый Михаил Николаевич! Спасибо за первую настоящую удочку! Спасибо
за старинную книгу, которая и сейчас помогает ему, Соколову, жить, дарит
мечту и веру в этом не очень устроенном мире! Спасибо за ваши крючки-
лески, которые покупали вы по зиме и бережно хранили как память-связь
с мечтой о счастье! Честное слово, и все эти нынешние снасти Соколова
тоже надежда-уверенность, которая помогает ему все-таки вырываться из
суеты сует его нынешней жизни и возвращать себе хоть частицу того самого
Жорки Соколова, что босоного мотался со своей трехколенной бамбуковой
удочкой то за белыми карасями, то за пескарями, то за ельцами... Вот
почему по вечерам, когда все в доме успокаивалось, засыпало, вслед за
«Руководством...», составленным И. Комаровым, и извлекал Соколов из
своих заветных ящиков и ящичков самые разные лески, крючки, поводки,
блесны...
Извлекал осторожно, как хрупкую тайну, так же осторожно, бережно
раскладывал по столу, раскладывал не спеша, вспоминал попутно и свои
рыболовные походы и те города и страны, откуда эти лески, крючки,
поводки, блесны были доставлены сюда, к его письменному столу.
И
...Соколов наконец отвлекся от своих мыслей, поднял глаза от дороги и
увидел впереди себя Морозова.
...А ведь так у них все время, во всех походах: Морозов впереди, как
разведка боем, а он, Соколов, всегда почему-то сзади. И не хотелось —
честное слово, ему никогда особенно не хотелось залезать вперед Сергея.
И не обидно было, что не он, Соколов, а его, друг-коренник Морозов обычно
первым поднимался после привала и подавал сигнал: «В дорогу, господа-
товарищи, в дорогу!» И не обидно было, может быть, еще и потому, что
Сергей как-то умел чувствовать ту грань, за которой и начинались обиды-
переживания других...
— Отстаешь, отстаешь, брат Георгий, — обычно только так
поддерживал Морозов своего друга в самых трудных дорогах. — Отстают главные
ударные силы! Не годится, братец. Подтянись. Покажи мощь российской
пехоты!
И такие главные ударные силы согласно принимали для себя на разных
лесных тропах вечное морозовское поводырство. Вот и теперь Сергей вел
его к* какому-то лесному озеру, где были и щуки, и окуни, и даже две
годные лодчонки. И здесь, выбирая единолично маршрут их первого
нынешнего путешествия, Сергей, видимо, точно чувствовал и сейчас прежнюю
Жоркину натуру — вести его, Жорку, за собой можно, а вот в его
собственную рыбную ловлю-таинство вмешиваться никак нельзя, тут Соколова надо
оставить одного — один на один с водой... Вот почему Сергей и вел своего
гостя именно туда, где были две лодчонки, где можно было каждому по-
своему, на своей собственной посудинке отправиться к своим собственным
тайнам...
Сегодня они поднялись рано. Вся снасть, все пожитки были собраны
с вечера, и на утро оставалось только попить чайку на дорогу да облечься
во все походное, тоже приготовленное с вечера. Когда они пили чай, озеро за
окном еще было укрыто, как дымовой завесой, густым утренним предосенним
туманом. Но пока они собирались, а потом, не торопясь, брели от деревушки
к лесу, туман ожил, зашевелился и широкими, длинными полосами-ручьями
направился к берегу. У берега, только-только перевалив через стену-частокол
тростника и куги, эти ручьи-полосы сразу таяли, оседая на прибрежные
кусты и траву крупной ледяной росой.
Такая же густая, жгуче-холодная роса лежала и на зарослях малины, в
которые и юркнула их дорожка. Морозов, не раздумывая, сразу вошел в эти
седые от утренней росы кусты, а Соколов чуть приотстал... И не оттого, что
встретился с неожиданностью. Утренняя роса всегда была для него
святостью, и омовение такой росой он обычно принимал для себя как крещение
в купели — крещение землей, природой.
Сколько раз вот так вот входил он в росные травы, входил обычно
босиком, оставляя в машине городскую обувь. Рыболовные сапоги,
приготовленные для рыбалки, были у него пока в руках, и он, закатав до колен брюки,
с блаженством встречал обжигающую росу... Может быть, эта роса и босые
ноги, давно отвыкшие от живой земли, от ссадин и цыпок, тоже возвращали
ему, хоть и коротко, его далекое детство, в которое с годами ему все чаще
и чаще нестерпимо хотелось вернуться. А может, его омовение-крещение
росой теперь, с возрастом, приобретало и еще какое-то, уже ритуальное
значение — крещение перед входом в храм природы.
Соколов немного постоял перед зарослями малины, одетыми в утреннюю
росу, а потом сразу решился, как решаются другой раз войти в холодную
воду, и сразу почувствовал на лице и руках ледяные уколы. А там и обожгли
его холодом мгновенно промокшие на коленях брюки.
— Ну и кусты, ну и роса у Морозова, — с улыбкой подумал Соколов, —
как все у него тут через край.
12
Но тут же забыв и промокшие на коленях брюки, и жгущую поначалу
росу, бодро полез вслед за своим другом через непролазные заросли.
Дорожка так же неожиданно, как только что нырнула с чистого места в
густой малинник, вдруг вынырнула из него и оказалась на просторе, среди
молодых сосенок... Под сосенками стоял Морозов и весело посматривал на
своего вымокшего друга.
— Ну как, свет Георгий Валентинович, окрестились?
— Окрестился, батюшка, окрестился с твоей помошью. Ты бы еще через
какое-нибудь болото сначала провел, чтобы сразу грязи по пояс. А?
Они весело рассмеялись. А Соколов тут же отметил про себя: надо же,
Серега и крещение его помнит. А? Вот умница! И как у него на всех этой
памяти хватает?
После утренней росы идти стало легче и веселей, будто действительно
состоялось наконец его нынешнее крещение природой — лесом, да и всеми
этими благословенными местами. Принимает лес! Принимает, как прежде!
Живой значит еще я! Живой! — звучало в Соколове победой-радостью. —
Мудры же были наши предки, понимали что-то, когда почитали чуть ли не
выше всего ключевую водицу... А те старики-лесовики, каких встречали
когда-то они с Серегой по вологодским и архангельским лесам — ведь там
были такие старики, какие в лесу только росой и умывались. Да, да! Озеро
рядом, речушка — ан нет, встанут утром, соберут ладонями росу с
цветущих трав — и на лицо... А может, и с молитвой... Нет, было что-то
чрезвычайно мудрое в той прежней жизни, которую теперь напрочь забыли.
И Соколов вдруг почему-то вспомнил увиденный им в избенке спиннинг
Сергея. Спиннинг был обычный, простенький, магазинный, с пробковой
ручкой и кончиком из стекловолокна... Отечественная промышленность,
пожалуй, еще и не бралась за другие, современные и давно уже знакомые Европе
материалы для спинйинговых удилищ и продолжала штамповать и
штамповать эти грубые и тяжелые, с точки зрения мастера-эстета Соколова,
спиннинги-коротышки. По этому поводу еще вчера, во время сборов, Соколов
что-то сказал Сергею, но тот не обиделся, не признал за собой
отсутствие вкуса, а коротко пояснил оппоненту, что удилище это вполне пригодно
для этих его мест, где в воде полно трав и коряг, и изящная, легкая снасть
ни к чему.
Но если сам по себе спиннинг-хлыстик крайне не понравился Соколову-
ценителю, то пропускнью кольца на удилище заставили его быть
поосторожнее со следующими своими возможными замечаниями по части снасти
Морозова. Дело в том, что пропускные кольца на его спиннинге были
самодельными, изготовлены они были настолько мастерски, чисто, что могли поспорить
с любыми фирменными.
...Ну и Серега — руку Морозова, точную руку мастера, Соколов тут,
конечно, сразу узнал, — молчун-молчун, а к современной спиннинговой
снасти давно, видимо, приобщился. Вот тебе и лес, и глухомань, и
допотопная русская печь с кочергой и ухватами! Да и катушка у него на спиннинге
не отечественная, а легкая, быстрая, хотя и не очень дорогая... Такие
катушки — дешевый, но неплохой в работе рыболовный ширпотреб, — помнилось
Соколову, выпускали не то в Южной Корее, не то на Тайване... Так, так...
Ну а как, братец, у вас с блеснами?
В подарок Морозову Соколов вез несколько вращающихся блесен, лучших
блесен, какие смогли выпустить к этому времени самые дотошные Европы.
Это были вращающиеся лепестки французской фирмы — знаменитые «меп-
сы». Он купил их только этой весной в Хельсинки.
Морозов подарок принял с радостью — тут же убрал приподнесенные ему
роскошные блесны. Соколов уже почувствовал в себе торжество, вот, мол,
и достали мы вас, Сергей Михайлович, нашим высоким искусством... Но
13
какую-то минуту спустя, заглянув к столику у окна, возле которого у
Морозова и хранились его удочки и спиннинг, Георгий Валентинович увидел точно
такой же «мепс», какой только что преподнес в подарок, — этот желтый
лепесток был прикреплен к фирменной леске с помощью такого же
фирменного металлического поводка... Вот тебе и на! И тут обскакал!
Хорош! Хорош Морозов сейчас в своей повидавшей виды штормовке,
в светлой спортивной кепочке с козырьком, подрезанным так, чтобы этот
козырек не мешал продираться через лесную чащобу! С русско-европейской
снастью в руках, со своим «монастырским» посохом и с берестяным кошелем
за плечами! Ну, царь! Царь лесной и прочая и прочая!
В утреннем живом свете солнечных лучей, приходящих сейчас сюда,
к ним, через редкие сосновые ветви, морозовский заплечник, казалось, тоже
излучал живое, ласково-золотистое тепло...
...Не сегодня, конечно, сплетен — повидал кое-что на своем веку, а оттого
и чуть потемнел, но все равно светится, греет. А ведь и удобно! Честное
слово, удобно!
Вчера вечером Соколов ревностно следил, как его друг складывал все
походное имущество в свой заплечник. Он еще не верил в абсолютное
совершенство этой походной снасти — да и как принять, поверить сразу
простоте, когда столько лет до этого шло у него усложнение всего нужного
и ненужного тоже... Серегин заплечник-кошель, считай, всего-навсего торба-
мешок, только сработанная из бересты, а его, Соколова, походный
фирменный рюкзачок по сравнению с ним — целый склад с многочисленными
карманчиками, клапанами, застежками... Но Морозов очень ловко все сложил
в свой походный кошель. Не верилось, но в заплечнике поместились и
котелок для чая, и небольшая корзиночка под грибы, и коробка со снастями,
и кой-какой провиант, и складной подсачек. Да еще Сергей объяснил, что
сюда, под все уже сложенное, уберет завтра и пойманную рыбу... А рыбе-то,
мол, как хорошо в берестяном кошеле: кинь на дно траву, на траву — рыбу,
и не задохнется, не стушится она там... А для грибов! А для ягод! Тут
кошель совсем незаменим.
...Озеро показалось из-за стволов невысоких редких березок, показалось,
побыло немного и, будто являлось только для того, чтобы посмотреть-
погадать, кто это к нему в гости, снова исчезло, укрывшись от путников
густыми ольховыми зарослями. Дорожка, спустившись в мрачный ольшаник,
тут же раскисла, расплылась жидким торфом, и Соколову с непривычки не
раз приходилось выручать из этой жижи свои сапоги... Затем ольха поредела,
отступила, разошлась в стороны, и вместо мрачных сырых кустов вышли
навстречу к путникам густые, высокие, перестоявшие луговые травы, а с
ними и надежная твердь под ногами.
Эти не убранные, не принятые людьми сена, отданные теперь лишь зиме
и снегам, тянулись долго. Соколову уже казалось, что они идут куда-то
в сторону от только что поманившей их воды. А может быть, и идут-то они
не сюда, не к этой воде, а к какому другому озеру?.. И когда этот вопрос он
почти готов был произнести вслух, травы, скрывавшие от них до этого все,
что было в округе, расступились и открыли тихую бухточку-заливчик.
Здесь на берегу и ждали их две старенькие лодчонки...
Одна из них была побольше, пошире, как полагалось у обычных лодок,
с кормой и двумя веслами, что аккуратно лежали тут же на сиденьях-седе-
лышках... Соколов сразу облюбовал себе эту посудинку... Другая лодчонка
была поменьше, поуже, но тоже сшитая из досок, только корма и нос были
у нее похожими друг на друга. Конечно, это челночок-кижаночка. Красив,
очень ходок, видимо, и послушен своему единственному веслу! На этот
челночок Соколов с удовольствием смотрел со стороны, но сейчас сам вряд
ли бы добровольно забрался в эту слишком шуструю лодчонку.
14
Лодки они не делили. Морозов убрал в нос кижаночки свой заплечник,
туда же положил и спиннинг, а затем, чуть отведя свою посудинку от берега,
ловко оказался в лодке и, усевшись на корме, взял в руки весло...
— Ну что — нужна какая-нибудь консультация? Или сам все поймешь?
Озеро большое, длинное, как река. Туда, направо, пойдут острова... В
Америку только не уплыви — надоест обратно возвращаться...
— Нет, ничего не нужно! Спасибо! Я разберусь!..
Челночок Морозова неслышно исчез, будто растворился, растаял, и
Соколов остался в своей лодке один на один с озером.
Рюкзак и чехол со снастью лежали перед ним на другом седельнике. Он
пока не касался ни рюкзака, ни снасти. На прежнем месте в лодке лежали
и весла. Соколов всего-навсего слегка оттолкнул свою посудинку от берега,
замер вместе с ней на зеленоватой глади воды и теперь молча переживал
особое, ни с чем не сравнимое чувство — быть над неизвестной тебе глубиной...
От воды исходил уже осенний, чуть резковатый запах-дух, который
принесли озеру отживающие свое летние травы. Соколов принимал в себя этот
озерный дух, будто пил его небольшими глотками, как пьют настой целебных
трав.
...Господи, как легко взять и уничтожить разом вот эту самую глубину-
тайну... Вот это самое озеро, что сейчас согласно принимает его... Ведь
невелико оно для нынешней техники. День трудов — и прочь потечет отсюда
потоком через грязь и болота вот эта, молчащая сегодня
зеленовато-прозрачная вода с чуть терпким, уже совсем осенним запахом-духом. И не будет
уже ничего — только торф и грязь обезвоженной, обезображенной земли,
а на память о произведенном варварстве-разгроме грозной печатью-символом
всюду следы тяжелых стальных гусениц».
Соколов выпил с ладони воду, провел влажной ладонью по щеке и
потянулся к чехлу со снастями...
Молния чехла легко разошлась, вслед за ней пластиковый футляр
распался на две половинки, как стручок гороха, и перед изумленными зрителями,
если бы таковые здесь оказались, предстало во всем своем великолепии
все то оружие-снасть, какое приготовил для здешних вод наш рыболов-
спортсмен.
Словосочетание «рыболов-спортсмен» Соколов не любил, хотя во всех
его, даже самых старинных, книгах по рыбной ловле слово «спортсмен»
рядом с «рыболовом-любителем» обязательно употреблялось, и сам
«рыболов-спортсмен» звучал там гордо, изысканно, поднимаясь вроде бы в своей
бескорыстной страсти высоко над простым добытчиком. «Рыболов-спортсмен»
вполне устраивало Георгия Валентиновича и теперь, и на вывеске
рыболовного магазина, и на обложках альманахов. •
Да, «рыболов-спортсмен» для альманаха Соколов оставлял, но вот к себе,
особенно в последнее время, это название приложить не мог, ибо его
ужение рыбы, его рыбная ловля никак не могла мирно соседствовать с тем
спортом, который забрался уже и сюда, к его рекам и озерам.
Спорт Соколов недолюбливал по одной причине — за его неукротимое
стремление к «пределу возможностей человека». А что если достигнуть
этого предела? Что тогда?.. А ведь многие спортсмены, которых он хорошо
знал, достигали своего предела и, увы, переходили за черту той самой жизни,
которая была отпущена человеку всего один раз и прожить которую можно
было бы достаточно счастливо, не калеча себя ради минут славы.
Конечно, рыболовы-спортсмены, соревнующиеся, например, в ловле
уклейки, вряд ли оставят себе на память о своем спорте покалеченные руки
и ноги. Правда, азарт, страсть спорта к «пределу возможностей» были и здесь.
Но здесь, как виделось Соколову, они несли с собой только разрушение,
и это разрушение адресовалось не самим спортсменам, а воде, рыбе... Да по-
16
судите сами... Отпускается рыболову-спортсмену определенное время на
ловлю, и за это время надо поймать как можно больше рыбы. И для того чтобы
с максимальной скоростью, считал Соколов, извести как можно большее
количество рыбешки, спортсмены тренируются, учатся не терять времени ни на
что более, кроме вытягивания из воды несчастной уклейки.
Не раз видел Соколов такие соревнования, знал и самих выдающихся
мастеров по избиению рыбы — и, увы, не было там, у этих совершенных
«спортсменов», достигших «пределов возможного», ни восходов, ни закатов
солнца, не было ни утренних туманов, ни памяти о скором летнем дожде,
бегущем к тебе по воде с противоположного берега... А если и было что-
то из области метеорологии, то обязательно с определением «удобный» или
«неудобный» — например, ветер — для заброски снасти.
Возьмите нахлыст, спиннинг на стадионе — это же прекрасно! Забросы
на дальность, на точность!.. Это действительно спорт.
С этими мыслями Соколов собирал свою снасть.
Один спиннинг с небольшой никелированной блесной «профессор» он
положил пока на седелышке в лодке. Эту колеблющуюся блесну Соколов
очень любил, любил ее удивительную игру: его «профессор», попав в воду, не
уходил в сторону, не нырял, а опускался на дно строго вертикально, часто-
часто покачиваясь-дрожа. Такая игра-падение с дрожью действовала на щук
безотказно, и частенько эти зубастые охотники тут же перехватывали
падающую блесну, не давая ей опуститься на дно.
Другой спиннинг, чуть покороче, Соколов оснастил желтым, с тремя
красными точечками, «мепсом». Это на окуня. Только что привязанный «меп-
сик» он опустил в воду у самой лодки, чтобы посмотреть, как ведет себя
блесна в воде, затем повел ее кончиком удилища сначала от себя и только-
только собрался вернуть блесну обратно, к себе, как из-под лодки стрелой
выскочила небольшая щучка и замерла на месте, сжав челюстями
игрушечный «мепсик».
В неподвижности рыба оставлась недолго и уже собиралась вместе с
добычей улизнуть в глубину, как Георгий Валентинович опомнился и ловко
похватил щучку подсачеком.
— Ну, глупая! Ну зачем тебе эта железка? — приговаривал Соколов,
осторожно, чтобы не повредить рыбу, вынимая впившийся в пасть тройник.
Сняв наконец с крючка рыбу, Георгий Валентинович разжал руку и
передал щучку озеру. Та снова, как при ударе по блесне, немного постояла на
месте, а затем не спеша убралась под лодку.
— Нет, братцы, этот странный экземпляр может повторить здесь все
заново. Надо отсюда куда-то уплывать, — и Соколов взялся за весла.
По озеру там и там темно-зелеными кружевными островами лежали
ковры из листьев кубышки и лилии. Поздние, давно встретившие и почти
проводившие свое лето, желтые кубышки редко и тускло посвечивали среди
листьев-блюдец. Тут же Соколов рассмотрел и тяжелые зеленые бутоны
лилий — у многих из-под зеленых створок уже проглядывали края белых
лепестков; вот-вот должен был наступить час, когда все лилии озера разом
пробудятся и украсят утреннюю воду белыми сказочными цветами.
Между ковров-островов, собранных из листьев кубышек и лилий, Соколов
усмотрел проходы-коридорчики, вроде бы совсем чистые от травы. Тут-то, у
такого прохода-коридорчика, он и остановил лодку... Небольшой, но увесистый
«мепсик» легко потянул за собой с катушки тонкую леску и негромко лег на
воду. Георгий Валентинович не стал ждать, когда блесна опустится на дно:
кто знает, какое тут дно, зацепится блесна, испортит все дело — легко
подтолкнув кончиком удилища «мепсик» вверх, он принялся не торопясь
вращать ручку катушки...
«Мепс» шел упрямо, сопротивляясь, будто никак не желал возвращаться
2—530
17
обратно к лодке. Упрямой блесенке дрожью отзывался и кончик удилища.
Полпути к лодке пройдено. Коридорчик между двумя коврами из листьев
никак не ответил. И когда Соколов уже думал о том, какой коридорчик
проверить следующим, блесна с ходу наткнулась на что-то в воде, удилище резко
кивнуло вниз, а катушка пискляво затрещала тормозом...
Зацеп? Коряга?.. Наверное, он все-таки не стал бы резко подсекать, а
только попробовал бы потянуть леску на себя удилищем... Но на эту
возможную операцию у Соколова уже не осталось времени — что-то,
остановившее в глубине блесну, вдруг ожило и настойчиво, тяжело потянуло за собой
леску, потянуло по дуге, справа налево.
Пищала катушка, кончик удилища гнуло дугой к самой воде... Конечно,
со снастью потолще, погрубей можно было бы и не терять столько времени
на возню с рыбой: раз-раз — и добыча в.лодке... Но... Вот оно где это
действительно спортивное «но», когда тонкая снасть рождает у рыболова
наивысшее искусство владеть собой.
Нет, он не потеряет добычу. Еще немного и, пока тайная, рыбина явится
перед ним... Но снова тонко трещит тормоз катушки, снова к самой воде
гнется кончик удилища... И вот, наконец, подсачек... Последними струйками с
подсачека и рыбы падает обратно в озеро вода... И рыба в лодке... Окунь! Да
еще какой! Красавец! Гигант! Окунь и вправду был хорош — тяжелый,
темно-зеленый по спине и с оранжевыми разводами по брюху.
— Вот тебе, Сергей Михайлович Морозов, и окунек на рыбный пирог! А?
Говорил тебе вчера — готовь квашню с тестом, будем печь рыбник... Будем,
теперь будем печь рыбник!
При мысли о рыбнике, выпеченном в русской печи, из ржаного теста,
с окунем-поросенком, у Соколова зажгло-засосало где-то внутри, под
ложечкой...
...Грешен, братцы, грешен, но нравится мне всегда искусно накрытый
стол. Да и не яства разные приводят в восторг, а сам стол-картинка! Грешен!
И не ругайте меня, Сергей Михайлович, за обжорство. Слабость это моя,
маленькая, простительная слабость. И не каждый день, не все время, нет. А
иногда можно...
Вчера вечером, во время сборов, Соколов полушутя предложил Морозову
поставить тесто, чтобы вечером, по возвращении с рыбной ловли, испечь
рыбник, пирог с окунем... Морозов самонадеянность друга принял как должное —
он знал и уважал в Соколове мастера по части рыбной ловли: окуня на пирог
закажи — и он такового обязательно изловит.
— Рыбник, Жорка, мы с тобой испечем! Испечем! Лови окуня на рыбник.
Здоровая это пища! Да и приятные запахи иногда допускать к человеку
надо, чтобы не озверел он, не одичал. Тут ведь две крайности: и от
обжорства и с голоду озвереть можно...
Пока Соколов возился с пойманным окунем, утро уже разошлось,
раскрасилось белыми лилиями и приготовилось передать свои полномочия еще
по-летнему щедрому на солнце сегодняшнему ясному дню.
Облавливать коридорчики между коврами-островами Соколову больше не
хотелось. После окуня-подарка, пойманного с первого же заброса, он еще
немного погонял свой «мепсик» возле кубышек и белых лилий, выловил
парочку совсем небольших окуньков, а затем зацепил блесну на глубине за
какую-то траву. Тут и вспомнился ему спиннинг Морозова с кончиком
пожестче и леской потолще, чем у его снасти. «...Сейчас бы Сергей поддернул
удилищем или потянул прямо за леску и блесну у травы отобрал...»
А тут Соколову пришлось подъезжать к месту зацепа и уже с помощью
весла как-то доставать свой «мепсик».
О снасти пожестче и попрочней он вспомнил и еще раз, когда его
никелированный «профессор» ударила щука, и сразу, с блесной в пасти, проскочила
2*
19
в густые заросли, а там умудрилась обмотать леску вокруг травы, а затем и
выбросить из пасти блесну. Соколов потянул на себя леску, но она,
обмотанная вокруг стеблей, только мягко пружинила и дальше не поддавалась. Не
помог здесь и отцеп. Отцеп хорош у коряги — там он сразу сбивает
впившийся в дерево крючок... И снова пришлось Георгию Валентиновичу с
помощью весла долго вызволять свою изящную снасть из подводного плена.
...Подзабыли вы, товарищ Соколов, подзабыли такую ловлю, а потому
и не взяли сюда с собой что-то покрепче и попрочней... А есть ли у него
вообще снасть для такого вот озера?.. А ведь, поди ты, для этой самой что ни
на есть российской озерной ловли у него ничего и нет... Для охоты за
лососями на речках Курильского полуострова снасть у него есть — лавливал
такую рыбешку. И тайменей ловил по разным сибирским рекам. И за хариусом в
самом его царстве, на Алтае, на Бащкаусе, Довелось охотиться. И кижуча
лавливал на Камчатке, позднего, осеннего кижуча, последнюю в тех местах
по календарю проходную рыбу. И для Камчатки есть у него снасть. А вот
про Серегу Морозова он забыл, про свои самые первые озера забыл — ей-
богу...
К полудню, когда солнце на воде стало припекать, у Соколова в активе,
кроме окуня на рыбный пирог, числились еще тройка окуньков и две
приличные щучки: одна на килограмм, а другая немного побольше. Щуки были
такие же хорошие, как и окунь — увесистые, одетые в зелень и серебро, и
Георгий Валентинович, глядя на них, уже подумывал: «А может быть,
уговорить Сергея и на второй рыбник — из щуки?»...
Ранний подъем, дорога к озеру, весла, спиннинг, возня с рыбой и долгое
вызволение зацепившихся блесен да еще разные переживания и раздумья в
конце концов утомили Соколова. Сзади себя с борта на борт он положил
весла и откинулся на них, заложив руки за голову...
Над ним было только чистое небо... Оно было совсем голубым, как по зиме,
только еще не холодным, а теплым. Наверное, это испарина от нагретых за
летние дни лесов и воды поднималась вверх и чуть прикрывала собой уже
надвинувшийся на эти места зимний холод. А там, на самом верху, под
небосводом, пожалуй, уже ледяная стужа... Скоро, совсем скоро эта стужа
опустится сюда, вниз, выморозит сразу всю летнюю испарину и оставит ее
на траве, на деревьях первым густым инеем. Вот и все! Вот и конец теплу
лета! Пройдет еще один год... А каким будет следующий?..
Борис Петров По Ангаре, по Ангаре..
Рис. О. Вуколоеа
В Ангару Пашин влюбился сразу. Он почти не уходил с маленькой, мелко
дрожащей под ногами палубы катера-водомета. Над раздольными
просторами реки августовский воздух был серебристо-сиренев, днем легок, а к
вечеру золотился жидким медом и был так же душист. Величавые
синевато-зеленые горы, покрытые сухими сосновыми борами, смотрелись в зеркальные
воды. Он представлял, какой будет Ангара осенью — вся в желтых и
огненных пятнах лиственниц и малиновых рябин... А сейчас плеса отражают
облака, в полдень белые, в сумерках дымчато-червонные. Днем на палубе стелят
одеяло, чтоб не обжечься о горячее железо, и можно дремать, пока мимо
проплывают берега, калить спину. По берегам тянутся галечники, валуны в
траве, сосновой хвоей дышат стоверстные боры.
Вода в Ангаре на удивление мягкая и теплая, притом
хрустально-прозрачная, а на изломе воды зеленая — чудо! Плесо над Мурским порогом —
раздольное, сияющее, просматривается вглубь до самого дна, усыпанного
пестрым камешником; кажется, что галька и валуны на дне лениво шевелятся в
струях; рядом колышатся ведьмины космы водорослей. А ниже плеса, совсем
рядом — порог рвет и мечется. Весь в мертвой зыби сердитых волн, вскипает
беляками и жилистыми струями. Катеришка, рыская навстречу потоку,
ползет с трудом, фырчит над бурлящей водой синим соляровым дымком. А две
небольшие белые самоходки застыли посреди течения на месте, работая
полными оборотами, и катер их медленно обгоняет. Капитан самоходки на
палубе смеется и беспомощно разводит руками — такие, дескать, пироги.
Геннадий Семенович Пашин, преподаватель математики в
профтехучилище, давно мечтал провести отпуск на Ангаре — посмотреть эту легендарную
реку, порыбачить, просто отдохнуть. Приятель, радиожурналист, взялся
пристроить его попутчиком на служебный катер рыбоохраны, специально звонил
районному инспектору Брюханову. Тот не возражал, и путешествие легко
устроилось. Сомнения, откровенно говоря, были только у самого Геннадия
Семеновича: когда он еще дома пытался представить свое положение на
рыбнадзоровском судне, то чувствовал себя как бы лазутчиком, заброшенным
в чужой лагерь.
Пашин был обыкновенным городским рыбаком-любителем — удочка и
спиннинг составляли его утехи, поэтому с инспекторами конфликтов никогда
не имел. И все же... между ним, рядовым удильщиком, и рыбнадзором
существовали заведомо натянутые отношения. И, кажется, обоюдоострые.
Пашина всегда оскорблял тот настрой подозрительности, с которым
подходит к нему инспектор. Ты на реке отдыхаешь, расслабляешься душой,
уходишь в мир дорогого тебе увлечения, и вдруг бесцеремонно, как будто чужой
человек в твою спальню, вторгается какой-то полицейский, присматривается,
подозрительно принюхивается, требует «вывернуть' карманы», а то и
хамит — дабы доказать свою власть над тобой. За что же их любить?
Допустим, зубной врач — от боли избавляет! Но любви к нему, за то что дергает
зубы, все равно не будет, хотя и знаю, что лечит.
Однако очень уж заманчивой была возможность проехать по Ангаре на
этом катере: ни хлопот, ни забот, остановки в любом месте. Разве можно
сравнить с рейсовым теплоходом? В конце концов, инспекторы сами по себе,
он сам по себе, к их «карательным» делам касательства не имеет и не хочет
иметь. А если что возникнет по ходу плавания, поймают кого-нибудь там, он,
Пашин, нарочно отойдет в сторону бросать спиннинг или собирать на
острове ягоды. Чтобы сразу поняли: он лично играть с ними в их «казаков-разбой-
21
ников» не намерен. Зато какую неделю вольного путешествия получит! Он,
правда, в мечтах почему-то представлял, что плыть будут вниз по течению,
на деле же отправились вверх. Инспектор Брюханов пояснил: обычный рейд
километров на триста. Может, неделю, а может и дней десять. То есть на
восток, сообразил Пашин. «Навстречу утренней заре по Ангаре, по
Ангаре», — как пелось в популярной песне его юности.
Ангара, как с радостью заметил Геннадий Семенович, река еще довольно
пустынная. Однажды катер пересек путь лосю, которому зачем-то
понадобилось переплыть на другой берег — километра два водного пространства.
Какая нужда его гнала? «В прошлый раз мы тут же ночевали, — рассказывал
вечером у костра капитан водомета Виктор, молодой парень с черными
кудрями. — В сумерках вышел из бора медведь и стал купаться вон около того
валуна». Рассказывая, он снял с костра ведро с ухой и, обжигаясь,
отведал, как посолено. «А вы?» — вежливо поинтересовался Пашин. —
«Валентин достал из каюты гитару и давай бренчать». — «А он?» — «Что он?
Выбрался на берег, сидит на валуне и слушает. Любитель рока попался».
И рыбы в Ангаре еще хватает! На спиннинг попадались такие окуни-
щи-колодины, что Геннадий Семенович никак не мог привыкнуть к их
размерам. В первые же дни он сбил самую горячку, да и куда было много рыбы?
Хотелось поймать красавца-тайменя, заманчивую добычу настоящего
спиннингиста, однако удача не шла на его уду. Ребята с катера только
добродушно посмеивались и давали разные шутейные советы. В общем, отпуск
проходил прекрасно.
И лишь отдельные моменты их путешествия доставляли ему
некоторые... неудобства, так скажем поделикатнее. Трудно даже сформулировать
эти ощущения. Будто брел, наслаждаясь, босиком по шелковой мураве, да
вдруг — хвать нежной голой ногой об кирпич, притаившийся в зеленой
траве!
Вот они сидят с Василием Терентьевичем Брюхановым на палубе, мирно
беседуют о том, о сем. Водомет трудолюбиво одолевает встречное течение.
Пашин поглядывает на своего спутника. На том форменный синий китель
с золотыми шевронами (будто адмиральский!). И размера он, наверное,
шестьдесят какого-то! Брючины просторные, хлобыщут на икрах от речного
ветерка, словно ослабевшие паруса брига. «Все-таки слишком уж он
грузен, — думает Пашин. — Нельзя же так... Даже некрасиво. Видно, привык
ни в чем себе не отказывать. И по лицу заметно — вон как расплылось.
Хорошо, хоть смотрится добродушно. Гаргантюа. И Пантагрюэль... Это я,
что ли, Пантагрюэль? Какой он, кстати, из себя был, тоже толстяк?..»
Возможно, Пашин еще и потому так видел своего спутника (словно
отражение в пузатом самоваре), что сам был роста скромного и по сравнению
с Брюхановым смотрелся как-то несерьезно, даже голова будто слегка
пряталась в плечи. А Василию Терентьевичу сегодня с утра жарко, хотя кое-где
еще курятся по-над горами родившиеся на восходе туманы. От них, говорит
Василий Терентьевич, рыжики в тайге заводятся. А вот на этой горе
черники бывает — страсть... Взгляд его расслабленно скользит по водной
глади, по кудрявым берегам, толстощекое лицо исполнено благости.
Однажды, лениво продолжает рассказывать, взобрались они на эту гору
и... Вдруг брови у него ползут к переносью, припухлые веки сощуриваются.
— Витя, возьми-ка правее, — бросает между делом капитану. — На
самолове сидят...
Мгновенно второй инспектор, мускулистый и стройный парень в
выгоревшей клетчатой рубахе, с кобурой на поясе, Валентин Панов, сбрасывает
с палубы дюралевую лодку. Взвывает «Вихрь», выталкивая легкое
суденышко из воды до полднища — Панов мчится к черной точке вдали. Там, в лодке,
его заметили, суетливо снуют руками... Поздно. Вслед за моторкой к месту
23
проишествия подходит и катер. Двое растерянных мужчин, стоя на
покачивающемся дне лодки, встречают инспекторов.
— Как вы ловко нас, хе-хе-хе! — говорит один из них и гулко смеется
с показным восхищением.
— Ах, Михаил Пафнутьевич, опять ты за свое, — как бы даже
дружелюбно обращается к нему с палубы Брюханов. — Я ведь в прошлый раз
предупреждал, больше поблажек не жди. Придется строго наказывать,
придется. — Он уже достал из полевой сумки бланк, расправляет лист
ладонью. Фамилию, имя-отчество не спрашивает, и без того почти всех
знает. — Рукосуев Михаил Пафнутьевич... Ба! А ты, Сергей, как попал? Ты
же года два назад в город укатил?
— Да вот, товарищ Брюханов, решил наведаться в отпуск, соскучился
по родным местам, — заискивающе объясняет тот.
— Я, Василий Терентьевич, ради него только и слово нарушил, — гудит
первый, ухватившись за возможное оправдание. — Однако надо гостя
уважить.
— Как не уважить, — согласно кивает Брюханов. — Только, Михаил
Пафнутьевич, не за казенный счет. Согласитесь, нехорошо за чужой
счет гостей принимать. Так что распишись вот здесь. Вернусь в район,
вышлю извещение на штраф. А еще раз заметим, придется подавать в суд.
Я обязан, государство мне не разрешит абы как его интересы охранять. —
Брюхановский тенорок звучит строго.
Честно признаться, Геннадию Семеновичу жаль было этих рыбаков, он
легко ставил себя на их место и переживал. Да еще грозят впереди
последствия за протокол. Хорошо хоть, так миролюбиво, без
инспекторского металла в голосе разговаривал с ними Брюханов. И все же подобные
сцены были для Пашина тягостны, он старался их избегать. Как говорится,
моя хата с краю, и я при сем человек совершенно посторонний.
А после очередной «экзекуции» они вновь плетут на палубе свои
неторопливые беседы. Раньше здесь, рассказывал Брюханов, куда б ни
собрались — на покос, по ягоду, коров доить (а покосы, смородина и
пастбища по Ангаре, как правило, на заливных островах) — всюду путь на лодках.
Усаживаются в илимку, отталкиваются. «Ну, бабы, начинай!» И запевали. Как
пели! Сильные, чистые, слаженные голоса плыли над ангарскими плесами.
Лучших певцов и за весла не сажали. Теперь реже поют: на моторке что за
песня? И все же несколько раз довелось им во время поездки послушать.
Вдруг из-за острова донесется, аж сердце захолонет от волнения:
Чтой-то на другой сторонке Чтой-то веселышка были зелены,
Раскрашоной-от новый карбасок, Уключинки были шелковы.
Раскрашоной, разношоной, Чтой-то уключинки были шелковы,
Веселышечка были зелены. Тонки белы были паруса...
Доярки с острова возвращаются. Спасибо, милые, ах, спасибо, где еще
такое услышишь! Песенная река...
— На этом плесе я как-то весной на лодке перевернулся, —
замечает вдруг Василий Терентьевич, глядя вдаль. — Подъехали на «Казанке»
снимать самоловы, надо поднять якорь. Моторист был неопытный, бросился
подсобить, борт накренился и... А мы в ватных брюках, сапогах-болотниках,
не поплаваешь. — При этом он добродушно улыбается, словно рассказывает
не драматический случай, а веселое приключение на пикнике. — Лодка,
как поплавок, носом высунулась, и мы успели ухватиться. Километра три
несло до острова.
— Не простудились? — с серьезной озабоченностью спросил Пашин.
— Обошлось!
24
Брюханов был интересен Геннадию Семеновичу просто как человек,
безотносительно к должности. Оказывается, он в своей жизни успел
заработать уже три пенсии. «Р*азве можно сразу три? — недоумевал Геннадий
Семенович. — И на вид вы не такой пожилой человек». Да, на-вид —
цветущий здоровяк. Но фронта Василий Терентьевич успел хватить, хотя и под
самый конец. А уже после войны, дома, вдруг снова попал в госпиталь —
неожиданно дали себя знать последствия контузии. В двадцать два от роду,
парень статный и рослый — пенсионер. Он жениться только собирался.
Друзьям так и не признался про пенсию, стыдно было. Пошел просить
работенку инвалидскую. «Поезжай в Эвенкию, там люди во как
нужны», — неожиданно посоветовал друг-кадровик. — «На Север с пенсионным
здоровьишком?» — «Ты что! Там — природа, тишина!» — «А! В Эвенкию, так
в Эвенкию...» На том и кончилась первая пенсия. Вернулся через
пятнадцать лет. И в Эвенкии, и затем у себя на Ангаре занимал видные посты
в райкоме и райисполкоме, за плечами серьезная жизненная школа.
— Говорят, беспокойные всегда худые. А кто скажет, что я худой,
кто? То-то! — смеется Василий Терентьевич над собой. Вы, наверное,
думаете: и фамилия — как нарочно, ага? У нас тут полно Брюхановых.
Как услышите: Брюханов или Кулаков, Панов, Рукосуев — значит, исконный
ангарец. Только чтобы за центнер тянули, как я, таких мало! Если бы
хоть характер... А то всю жизнь спокойно не работал. Приеду на новое
место — тишь, глушь, а потом, смотришь, появляются вокруг какие-то новые
организации, «первые колышки», службы, планы, сверхпланы, все торопятся.
25
Время такое выпало для жизни, когда на Севере тишину рушили, воротили,
воздвигали. А вы теперь думаете, что эти перемены сами собой
произошли. Знаете, как я вторую пенсию получил? — Пашин слушал его
сосредоточенно, без улыбки. — В сорок лет — инфаркт, еле оклемался. Снова инвалид.
И опять пошел просить работку — так, говорю, потише чего-нибудь
подберите, чтобы больше на воздухе. А вот, отвечают, пришла бумага — просят
рекомендовать человека на новую должность, называется инспектор
рыбоохраны. Я и пошел — тихую гавань себе подыскал. — И добродушно
смеется: ну, дела! Потом вздыхает: — Правда, красавица наша Ангара?
— Мне очень нравится, — серьезно ответил Геннадий Семенович.
Пашин был человеком простодушным и ровным, со всеми на «вы», в
разговоре держался немного официально, как будто произнося фразы «Курить
вредно» или «Будьте осторожны с огнем», и голос у него при этом был
соответствующе служебным. Он вообще вел себя всегда всерьез. На катере
расхаживал в тренировочном трико, новых кедах и светлом пиджаке в крупную
коричневую клетку, с накладными карманами — Геннадий Семенович
остерегался речного ветерка. Глаза у него коричневые, брови темные, и лицо
кажется бледноватым, плохо загорает. Прическа у Геннадия Семеновича
тоже без фокусов — волосы коротко подстрижены, не пытаются стыдливо-
жеманно прикрывать небольшую лысинку на макушке; лысина, значит
лысина, закон природы, чего же тут манерничать.
И вдруг этот человек, который, казалось, постоянно помнил о своем
несолидном росте и чуть пришибленной фигуре, мог улыбнуться совершенно
доверчивой ребяческой улыбкой, от которой карие глаза вмиг загорались
радостью и любовью к собеседнику, а ровный ряд белых зубов еще больше
усиливал впечатление открытости души. Этот улыбающийся человек
выглядывал из-за строгой ширмы буквально на минутку, и ты затем никак
не можешь решить: что все-таки представляет из себя Геннадий Семенович
Пашин — непосредственный и доверчивый он или всегда застегнутый и
скучноватый? Видно, преподавательская работа продиктовала ему поведение-
роль, да так и оставила ее на всю жизнь для постоянной, как
говорится, носки. Но и собственная ребяческая душа в нем сохранилась.
Это она радовалась красоте Ангары, окуням-горбачам, утренним туманам
и знойным полдневным запахам августа, старинным ангарским песням.
— А на этом плесе наши ребята как-то тихонько спускались ночью по
течению, — опять между делом вспоминает Брюханов, — и вдруг слышат
голоса... Ракету в небо, мотор врубили и к ним. А навстречу — из ружья,
в пятнадцати метрах! Чудом не задел. Ну, задержали их... Что-то я все
про себя да про своих. Ведь вам, Геннадий Семенович, тоже несладко
приходится на работе. Современную молодежь воспитывать — это ж какие
надо нервы, сколько знаний! Нет, я бы не смог...
— Да, наша работа очень ответственная, — согласился Пашин.
Ну никак не получалось у Геннадия Семеновича, чтобы совершенно «не
замечать» работы своих спутников инспекторов. Хочешь не хочешь —
каждый день становился свидетелем столкновений с людьми нечестными, с
ловкачами, крупными и мелкими нарушителями и настоящими рвачами. Впервые
Пашин наблюдал события с непривычной точки зрения, как бы изнутри.
Недавно пристали в деревне купить молока. Идут по улице, навстречу
бабка. «Молочка не продадите?» — «Како молочко, сынки! Тут рыбнадзоры
понаехали, надо бежать деда упредить, чтобы сетку снял, а то последнюю
отберут, ироды, грому на них нет!» — «Ты не торопись, бабуся, мы и есть
рыбнадзор». Лицо ее вдруг обвисает. И тут же расплывается в сладчайшей
улыбке: «Значитца, молочка захотелось миленькие? Батюшки! Да у меня
и утрешне есть, и вечерошно, а уж жирно-то, уж духовито!» Кудрявый
капитан Витя молча махнул рукой и пошагал назад. Вернулись без молока...
26
Даже иногда странно, подумал Геннадий Семенович, что Брюханов так
миролюбиво ведет себя, вроде либералом каким-то. Ничего обидного не требует,
просто исполняет свое дело. Толстый, отпыхивается все время, а лицо
симпатичное; такой, наверное, просто по складу характера не может быть
злым.
Все больше захватывали Геннадия Семеновича не только удивительно
красивые виды самой Ангары, но и весь этот впервые открытый им
своеобразный край. Да, это был особый мир со своей неповторимой природой,
устоявшимся бытом, характерами, даже с особой речью. В первые дни Па-
шину казалось, что ангарцы не говорят — поют! А все ударения в названиях
звучат у них совершенно не так, как читают их на карте за пределами
Приангарья. Места, по которым они плыли, до сих пор остаются в стороне
от железнодорожных путей, река здесь — главная транспортная магистраль
и средоточие жизни. Как века назад. В деревнях то и дело попадались
старинные предметы, вроде кожаных бродней, расписной резной дуги или
пудового колокола, приспособленного ныне для пожарной необходимости, и
Геннадий Семенович рассматривал их с детским любопытством. А какие
услыхал в ангарских селах старинные речения! Хоть записывай.
— Знаете, почему так говорят: крепкий, мол, старче — двужильный. Как
это — двужильный? — хитро улыбается Брюханов.
— Какие-то в нем две жилы... Становые, да?
— А вот и нет! Спросите у нас в деревне, как тут сруб-пятистенник
называют? Скажут: двужильная изба — на два «жила»!
— В голову не приходило. Выходит, двужильный старик — это которому
два срока жизни на земле отмерено?
Пашин видит, что Василий Терентьевич ужасно доволен эффектом —
сумел поразить приезжего. У нас, мол,' не такого
наслышишься-насмотришься.
Да, Ангара — это целый своеобразный мир, думал Геннадий Семенович,
слушая неторопливые рассказы Брюханова. И, между прочим, человеческие
отношения складываются сейчас на безмятежно-прекрасной реке очень
непросто. Многие сложности порождает как раз консерватизм исстари
заведенных порядков и представлений. В общем-то работы инспекторам хватает,
хотя стрельба, ракеты и погони — не каждый день. А все почему? Испокон
веку коренные сибиряки черпали в тайге и реках сколько душе потребно.
А тут вдруг ввели утеснения. Порядок еще не устоялся, с ограничениями
не свыклись. Запреты ангарцы в массе своей воспринимают как
искусственное осложнение: раньше, мол, рыбачили в открытую, а теперь надо
остерегаться. Прятаться, а не прекращать. Застигнутые на месте нарушители
оправдывались до того однообразно, даже слушать было досадно за них.
— Ей-богу, в первый раз, товарищ Брюханов! Чтоб мне этой реки больше
не видеть. На ушицу решил разок добыть, да вот... Стыдобушка-то какая,
людям на глаза теперь нельзя показаться.
— То-то и некрасиво, — сочувственно произносит инспектор.
Собеседник улавливает добрую нотку в голосе.
— Однако одну-то сетёнку отдали бы...
— Да вы что говорите! — обижается Василий Терентьевич. — Как
можно? Вот с нами товарищ едет из центра, — он показывает на Патина, по
случаю вечерней росы наряженного в свой городской клетчатый пиджак. —
Что он про нас потом скажет?
— Правила нарушать нехорошо, — очень серьезно подтверждает
Геннадий Семенович. А что он еще мог сказать в сложившейся ситуации?
Рыбак смиряется с потерей, отчаливает. Но по всей его фигуре
чувствуется, что в нем осталось убеждение в оскорбленной справедливости:
одну-то сетёнку, однако, можно было б, как же так, неуж вовсе нельзя?..
27
— В газетке пишем, в поселки выезжаем беседы проводить, коллективы
создаем, — Василий Терентьевич вздыхает и вытирает под рубахой
вспотевшую грудь. — А все еще трудно до народа доходит, что не та теперь Ангара.
На моих глазах столько переменилось, я-то больше других вижу.
И чем больше наблюдал и слушал Геннадий Семенович, тем глубже
проникался уважением к природному уму Брюханова, его жизненному опыту,
тонкому пониманию человеческой натуры и убежденности в своем деле.
В сложной ситуации тот нашел, как Пашину стало казаться, самую верную
линию поведения. Он вежлив и тверд, не командует, не обижает, не
обостряет положения, но и спуску не дает. Отлично понял, что власть — не топор
бездумный: раз попалось — руби.
Они сидели внизу, в каюте, завтракали, вскипятив на берегу чай.
— Обозлить людей проще всего, — задумчиво рассуждал как бы сам с
собой Василий Терентьевич. — Командовать легко — убеждать тяжело,
устаешь... О-хо-хо, опять жара с утра. — Тяжко отдуваясь, грузно встал с
жесткой скамьи и направился по крутой лесенке на палубу. — Глянуть, что
на вольном свете деется...
«Да, в сложной переломной ситуации на Ангаре, — думал, глядя ему в
спину Пашин, — можно просто работать, а можно вести постоянную войну с
жителями. Еще вопрос, от чего больше пользы...»
— Удивляюсь я на него, — перебил размышления Геннадия Семеновича
Валентин Панов, пожимая плечами. Он тоже смотрел в спину тяжело подни-
мавшемуся по крутым ступеням Брюханову и заговорил, когда тот закрыл
за собой дверцу люка. — Вот терпение у человека! С нашим братом тоже
ведь по-разному обходятся. Убеждать, стыдить... А самому спину жаканом
просадили. Чудом спасся — ружье у них второе не закрылось.
— Какое ружье, о чем вы?
— Разве не слыхали? Лет пять назад все газеты писали, суд был в
краевом центре.
— Что-то смутно припоминаю, — сказал, наморщив лоб Геннадий
Семенович. — Разве это про него? Расскажите, пожалуйста.
— Самое интересное, что Василий Терентьевич в отпуске отдыхал, как
вы теперь, к примеру...
Они с женой неделю жили в родной деревне, брали бруснику. Все-таки
не вытерпел Василий Терентьевич и попросил заезжавшего проведать своего
«адмирала» участкового инспектора Николая Кашина взять его с собой на
денек — район этот был знаменит осетровыми тонями и браконьеров манил,
как варенье мух. На одном из островов заметили палатку. День был
угрюмый, моросил осенний дождь. Брюханов предъявил двум обросшим мужикам
служебное удостоверение, спросил, чем занимаются.
— Охотимся, — мрачно ответил один из них, худой и горбоносый,
похожий на горьковского Челкаша, как его рисуют на иллюстрациях.
Василий Терентьевич осмотрел лагерь: в палатке сети, рядом в
кустиках, в полиэтиленовых мешках, семнадцать умело засоленных осетров.
Кашин сел на пень и начал заполнять протокол; он как раз писал: «При
задержании сопротивления оказано не бы...» В этот самый момент горбоносый
схватил ружье и трахнул жаканами в спину сперва Брюханову, затем
Кашину. Василий Терентьевич упал. Кашину угодило в бедро, он, хромая,
побежал к лодке.
— Стреляй, гад! — заорал горбоносый напарнику, но у того не
закрывалось ружье: застрял разбухший от дождя патрон.
Горбоносый бросился за Кашиным, настиг, ударил ножом, еще раз —
лезвие скользнуло по лопатке, раненый сопротивлялся из последних сил.
И если бы не воля и мужество Василия Терентьевича... Все считали его
конченым, совсем о нем забыли, гоняясь за Кашиным. А он нашел в себе силы
добраться до лодки и достать из нее ружье. Горбоносый никак не ожидал
увидеть направленный в упор ствол. «Убью!» — Василию Терентьевичу
только чудилось, что он кричит, но этот страшный хрип оказался страшнее
громкой угрозы. Горбоносый отпрянул от Кашина и бросился в заросли...
Оперативно развернулась милиция, подняли в воздух вертолет. Преступников
схватили, раненых успели спасти врачи.
— Был я на том суде, — задумчиво закончил рассказ Валентин, — три
дня заседали. Знаете, что меня больше всего поразило? Какое-то
всеобщее... пусть не сочувствие — равнодушие к браконьерам. А если прямо
назвать — потакательство. Не знаю, может, мне показалось. И сам гад этот
заявил: инспектора, говорит, виноваты, что я так распустился — сколько раз
на месте захватывали, но серьезных мер не принимали; вот, дескать, я и
решил, что все сойдет! Перед тем какое-то леспромхозовское начальство
осетрину у него покупало, хотя знали, что добыта незаконно. Разве у себя
на работе такое позволили б? А на реке все можно...
Случай, рассказанный Пановым, произвел на Геннадия Семеновича
тягостное впечатление. Да, есть еще хапуги и настоящие хищники,
рыбнадзор нужен. Конечно, лучше бы, если б все — по совести. Но преступники
есть, чего уж тут. Да и масса мелких и средних нарушителей живуча —
на этих Пашин насмотрелся во время своего путешествия. А Брюханов-то!
Теперь Василий Терентьевич окончательно покорил Пашина. Как страстно,
значит, надо любить природу, как глубоко понимать ответственность, чтобы
29
по собственной воле взвалить на себя тяжкую долю противоборства с
инертной массой местного населения. Он просто раньше всех признал суровую
необходимость ограничений. Но пока согласятся остальные, сколько
недовольства вызовет своей твердостью, сколько обид и злых слов падет на его
доброе имя... Да, решиться на подобное способен лишь по-настоящему
мужественный человек.
Так, или примерно так, очень всерьез (и потому чуть по-газетному)
размышлял Геннадий Семенович, новыми глазами видя смысл всего
поведения Василия Терентьевича. И вдруг улыбнулся своей белозубой улыбкой,
детски-доверчивой и радостной, сказал Панову:
— А среди толстяков часто бывают добрые люди, правда?
Наступил последний ночлег на Ангаре. Вечером они пристали к тихой
галечной косе большого зелено-кудрявого острова.
— Здесь переночуем, — пояснил Василий Терентьевич, в голосе его
чувствовалась озабоченность. — Тут пониже знаменитая осетровая яма,
браконьеров как магнитом притягивает.
В сумерках к их костру одна за другой стали подъезжать лодки.
Пенсионер-любитель, сельский врач, отпускник-горожанин, тракторист из
леспромхоза. Один какой-то парень был такой конопатый, что, глядя на него,
все улыбались. Дружелюбные приветствия, разговоры о погоде, веселые
истории... Пашин уже знал, что катер рыбнадзора известен всем на Ангаре:
о том, где находится и куда следует, по эстафете передают от лодки к
лодке — весть бежит впереди них. Вполне возможно, среди собравшихся
вокруг костра никто злого умысла про себя не держал. Но Геннадию
Семеновичу в тот вечер вспомнилась виданная когда-то в детской книжке
картинка: у костра сгрудились застигнутые ночью путники, а из темноты
вокруг фосфорическими огоньками мелькают волчьи глаза — хищники сидят
неподалеку и ждут своего часа... Укладываться пошли на катер (от серого
сырого тумана стало ознобно). Собрав экипаж, Брюханов сказал, стоя
посреди тесной каюты:
— Спать, хлопцы, не придется. Сейчас ты, Виктор, дневалить на палубу,
потом сменим. А только развиднеется — на яму.
— Василий Терентьевич, — смущенно проговорил Пашин, — я все про
себя думал и хочу... В общем, если нужно, меня тоже разбудите. Может,
надо подежурить или еще что... Должен же я как-то отработать проезд! —
Доверчивая улыбка осветила его обычно скучноватое лицо.
— А что, разбудим, хлопцы? — обрадованно спросил членов экипажа
«адмирал». Те радостно закивали головами. — Нам каждый штык важен.
Становитесь в строй! — с размашистым жестом весело зачислил он Геннадия
Семеновича в свою команду.
Пашин не сразу заснул в ту ночь — все думал. «Как перед Аустерлиц-
ким сражением», — мысленно пошутил он над собой. Шутки шутками, но
если бы ему до этого путешествия сказали, что он добровольно пойдет в
«нештатные» помощники рыбнадзора, Геннадий Семенович не поверил бы!
Он вообще в жизни всяких активистов недолюбливал, и вдруг — сам.
Чудеса... Как это сумел Брюханов его «завербовать»?.. И вдруг на рассвете
случится какое-нибудь столкновение? Возможно, и с выстрелами... Они схватят
браконьеров, об этом напишут в газетах. Знакомые будут читать и диву
даваться: «Геннадий Семенович?! Кто бы мог подумать! Вот так Пашин-тихо-
ня...» Уснул он с холодной решимостью в сердце.
Будут ли завтра столкновения и погони, придется ли Геннадию
Семеновичу совершать отважные поступки — для нашего рассказа уже
несущественно. Завтра ли, в другой день — какая разница, случай всегда может
представиться. Главное — когда-то решиться и занять свое место в строю.
31
Юрий Лощиц Иван
Рис. Б. Мокина
Чем еще хороша удочка, так это тем, что дает возможность
познакомиться с хорошими людьми. Вроде бы пожираешь глазами свой поплавок,
в сознании умещаются одни голавли да окуни, а боковым зрением все же
замечаешь: ага, вон хороший человек подплывает ко мне посуху, сейчас я
его поймаю на незримую уду разговора; да и он, по глазам вижу, жаждет
меня поймать на такую же снасть.
Так сблизились мы с милиционером Иваном.
В родовое свое избяное жилье, к старенькой маме он — и сам" уже
предпенсионного возраста служивый — приезжает в летнюю пору, недели на три,
а то и на месяц. Тут, возле реки, думаю, даже матерый пинкертон ни за
что не догадается, что Иван имеет отношение к милиции. Уж скорее
заподозрит замкнутого, сосредоточенного в себе Ивана в том, что тот от кого-
нибудь или от чего-нибудь в нашей глухомани скрывается. Впрочем, что
же загадочного в таком его поведении: устал человек от службы, и все тут.
Даже в глазах его я читаю иногда это тоскливое предупреждение: о чем
хочешь поговорю с тобой, человек, только не о службе.
Вот я и хочу предупредить заранее: на этих страницах не ждите об
Иване ничего детективного: ни выстрелов, ни воплей тормозных колодок,
ни звона вышибаемых сапогом стекол. Ничего, кроме тонкого пения лесы
в воздухе, кроме комариного писка над ухом, кроме всплеска чайки,
подцепившей из воды верхоплавку. Да изредка сам Иван заговорит, что-нибудь
скажет, и то не во время ужения. Когда он удит, я к нему и близко
не подойду: зачем отвлекать человека. Это ведь было бы подобно тому, как
если бы мы на середине увертюры принялись дергать дирижера за штанину,
чтобы сообщить ему, что на галерке несколько мест до сих пор пустые.
Иван обычно удит недалеко от деревни, и у него всего три-четыре
постоянных места, но зато уж эти — насиженные места. Насиженные в
буквальном смысле слова. У него привычка такая: ловит не стоя, не на
корточках, а сидит, как на стуле, на ведре, в котором плещется под ним пойманная
рыбешка. Оттиснутые в песке круги от ведерного дна — верная примета
того, что здесь Иваново ловище. Да еще в прибрежной траве увидишь
две-три скомканные конфетные обертки — с его отпечатками пальцев. Уходя
из дому почти на день, он никакой другой еды не берет; так, наверное,
и заработал себе язву.
Закинешь тут для пробы удочку — вода мертва, полное бесклевье.
Иван же на своих местах постоянно удачлив: чем-то, видать, умеет возбудить
к себе рыбье любопытство. Когда проходишь мимо, его удилище за кустами
то и дело плавно взмывает вверх, клонится к воде, опять взмывает. В ином
месте из-за высоких ив не разглядеть и удочки, но о присутствии Ивана
догадываешься по какой-то сосредоточенной тишине, прерываемой лишь
тугим посвистом удилища или ошалелым бултыханием рыбы, только что
кинутой в ведро.
Иногда вечером на закате издали залюбуюсь Иваном. Какое славное
приглянул себе местечко: на песчаном островке, поросшем ивняком,
напротив глубокой быстрой проточки, которую только что навестило стадо
коров, облепленных слепнями. Целые пригоршни слепней барахтаются
теперь в воде. Хитрый! Вот где, должно быть, вовсю шныряют жадные, хваткие
голавли; вот где долгожданная пятиминутка бешеного клева.
В старом соломенном капелюхе, в выцветшем от солнца потрепанном
пиджачишке, сутулый, тощий, длинноносый, подобный древесному корню,
32
вытащенному сюда по весне половодьем, Иван видится мне частью пейзажа,
написанного каким-нибудь старинным художником из деревенской школы
Венецианова.
И вот, благодаря Ивану, ощущаешь какую-то особую наполненность
этих вечерних минут, будто само время теперь сгустилось, щедро облитое
закатным золотом, забродило воспоминаниями о тех умиротворенных
вечерах, которыми любовались на земле люди сто и более лет назад, вдыхая,
как и мы, благорастворенный, пахнущий речными валунами, коровьей
жвачкой, последним дневным теплом воздух.
Однажды, после захода солнца, когда я сидел на лавочке под окнами
избы и, отмахиваясь от комаров ольховой веткой, наблюдал, как гряды
тумана от реки медленно выползают на луг, он подошел, присел рядом
и вдруг озадачил вызывающим своим мнением.
— Вон, говорят, рыбы не стало... Вранье! Полно ее в реке, рыбы-то.
Сижу целый день и не нарадуюсь. То тут плеснет, то тут пырснет, то в осоке
заколотится... А ночами, а на зорьке? Прямо музыка!.. Уж так разбалуется,
так распрыгается, только круги по воде и ходят, друг об дружку
схлестываются. И щука, и голавль, и язь, даже сорога, окунь и конь, — все наверх
вылазят. Как начнут кувыркаться, колотить хвостами, мелюзгу гонять, будто
пароходишко какой лопастями по воде шлепает. Эка прорва!.. Ну нет,
слава богу, не убавляется рыбки.
Под конец я вполне поддался его мальчишескому ликованию, такому
неожиданному на этом сухом костистом лице. А ведь поначалу чуть было
его не прервал, настолько вызывающе звучали — в наше-то время! — хвалы
речному изобилию. А что, подумал я теперь, если он-то и прав, а не наше
большинство, не наше постоянное нытье по поводу всеобщего оскудения?
В другой раз он наведался к нам с утра. Погода была для рыбалки
самая безнадежная — сыпала сверху мелкая унылая морось, и никакой
не предвиделось на ближайшие часы перемены. Мы затопили подтопок,
было тепло в избе, молодой наш котик развалился поперек кровати в одной
из самых картинных своих поз: как зевал, потягиваясь, на спинке лежа,
вытянув по струнке передние и задние лапы, так и заснул, будто в диком
прыжке.
— Это что ж это такое? — воззрился на него Иван и покачал головой,
то ли в восхищении, то ли осуждающе. — Да это у вас прямо какой-то
избыток... природы.
Случайно у него вырвалось или нет, но определение показалось
настолько удачным, что мы с тех пор то и дело одергивали кота, когда он,
к примеру, клал лапу на стол и начинал принюхиваться к тарелкам:
— Эй ты, избыток природы, а ну марш!..
Но как раз через это определение и сам Иван лучше для меня открылся.
В природе его, похоже, больше всего и радовало именно неукротимое
ее стремление к избытку, к вечной игре нерастраченных сил; крушим ее,
ломаем, совсем в угол загнали, а она — шасть! — и вывернулась. Да еще
так напоследок хвостом по воде саданула, что «победители», глядишь, с ног
повалились... Тут-то и звенела в его голосе, обычно глуховато-сиплом, нотка
злорадного мальчишеского восторга.
А то вспомнил о службе в Средней Азии.
— У-у-у, сколько же у них там змей было... Прорвища! Да какие
красивые, гибкие, какая изячность, каких фигур у них понаписано, каких колеров!..
Прямо ярмарка. Вот это, думаешь, постаралась природа!
Иван с хрустом поводит сухой жилистой шеей, и мне вдруг чудится: он
и сам похож теперь на бывалого мудрого змия.
— ...а был я в зоопарке у вас — на Красной Пресне, больше не пойду.
Сунулся в змеиный зал, а та-ам — вонища, темень, и змеи все какие-то...
34
не змеи — гаденыши обделанные, все серые. Ни тебе поползать, ни
попрыгать, переваливаются с боку на бок, как кишки. Тьфу!.. А в Туркмении
глядишь на них — это же украшение жизни, радость!
Здешние наши радости были, конечно, потише. Особенно мы с Иваном
притихли и даже приуныли, когда на высокий край берега над излукой реки
подкатили однажды три разноцветных «Жигуля» и из их салонов вывалилась
наружу, вместе с возбужденной распаренной публикой, какая-то блатная
забубённая хриплота, от куплета к куплету переползающая в блевотине
скабрезностей. Нет, это был не Высоцкий. Это были какие-то из следующего
поколения, ушедшие много вперед по пути раскрепощения голосовых связок
да и вообще всего того, что связывает людей узами пристойности. Под
хмурной гитарный перебряк новейшая музыкальная обслуга отечественных
пошляков отчебучивала такое, что и хозяева автомобильного кассетника
не стали мудрствовать лукаво: раз в «искусстве» можно, значит, и у нас
тут, в натуре, нужно держать марку. Вали, рёбя, во весь нутряк!..
Трещал костер на солнцепеке, звучали полные стаканы, летели в овражную
крапиву объедки-банки, пришло время пулять на меткость пустые бутылки
в ствол старой березы. Очень быстро подоспели перебранки. Кто-то
хлопал дверцами, порывался покинуть компанию, газовал на месте, кто-то
удерживал беглецов за бампер, кто-то под колеса падал геройски: «Митька,
гад, через мой труп!» А хриплота все переползала с куплета на куплет,
никак не хотела сполна вывалиться. Уже и чья-то рубашка затрещала,
женщины принялись разнимать, что они делают, если только вовремя
опомнятся, не хуже милиции, хотя и с великим шумом.
Так что Иваново вмешательство не понадобилось.
Мы рыбачили с ним под тем громким обрывом, один — метрах в
семидесяти от затянувшегося пикника, другой чуть подальше. Нам бы сразу
уйти, как они объявились. Но обидно было каждому: а почему мы-то должны
уходить, да еще под этот издевательский припевчик: «Не поймал я ничего»,
всякий раз сопровождаемый наверху приступом общего гогота, как будто
над нами они потешаются.
Мы понадеялись, что переждем их. Но после мужских ссор и женских
усмиряющих визгов там у них наметилось, должно быть, замирение, судя по
звуку новой сдвижки стаканов. Потом кого-то волокли к реке освежаться.
Под вечер стало по звукам, все более нечленораздельным, ясно, что тут
у них и ночевка состоится.
На другой день понурые, разрозненными кучками ходили они по деревне,
в одном и другом месте показывали на заросшие крапивой и лебедой места
бывших изб, спрашивали, нет ли у кого молока и картошки и где теперь
ближайший магазин. Я-то по вчерашним голосам думал, что народ прибыл
молодой, совсем для нас случайный, малоопытный в битвах с белым и
темным вином, а это, оказывается, были в большинстве люди степенные, не
моложе сорока, что мужчины, что женщины. Похоже, они недоумевали:
в то ли точно место прибыли или ошиблись. Но к обеду снова разжились где-
то припасами, недоумений как не бывало, сражение возобновилось.
Лишь на третий день кавалькада «Жигулей», важно переваливаясь с
ухаба на ухаб, подалась от нас в лучшие края.
Вскоре взмелькнуло под моими окнами белое, необыкновенно гнутое
и длинное Иваново березовое удилище.
— Под обрыв? — спросил я.
Ну уж нет, — ответил Иван. — Они там все сетями исшарили, разогнали
рыбу. Пойду подале.
И пошел было, да остановился тут же, резко шагнул в тень от дома.
Вижу, губы у него побелели и переносица тоже.
— Ух-х, не люблю... Ненавижу этих... межедомков. Особенно баб. Ви-
3*
35
нища насосались, вся рожа опухла, будто свеклой ее намазали, а сидит
в машине барыней: гляньте, мол, на меня, это я, Манька, тутошняя, я теперь
в городе квартиру имею, с раздельным туалетом, на лоджии белье вешаю,
мой мужик меня на «Жигулях» возит, куда захочу, мы теперь культурные,
из хрусталя пьем, икрой заедаем... И к городу толком не прибились, и в
своем селе — как свиньи. Ты зайди к ней в городе, — как в хлеву живут, все
подъезды загажены, в окурках, в очистках... телефонные будки с выбитыми
стеклами, трубки с мясом оборваны. Несчастные! Самые из них хапуги,
самая продувная и хитроумная пьянь. Своровать? Пожалуйста! Дело чести,
доблести и геройства. Раз начальству можно, и мы не отстанем. Зато
теперь каждый день сосиски едим, а вы тут на одном щавелю сидите...
А попади такая активистка на должность, к примеру, в профсоюз. Все,
гаси свет! Она такой каши наварит, — десять прокуроров не вычерпают.
— Вот тебе, Иван, и избыток природы, — почему-то пришло мне на ум.
— А? — не понял он. — Не избыток, а один перекати-песок... У-у-у,
межедомки.
Надвинул капелюх на переносицу и сердито зашагал по тропе.
Представляю, как он будет негодовать, проходя мимо свежего кострища, вокруг
которого, наверное, чего только теперь не валяется.
А вечером, вижу, снова радостен Иван.
— Ну, наслушался нынче рыбы, от души... А клевала одна мелочь. —
И протягивает ведро. — Вот, разве коту своему скормите.
— Ничего себе мелочь! Тут коту — на неделю. Неси домой, уху сваришь.
Но он наотрез отказался:
36
— Уж я ухой нынче сыт. Вот уеду завтра. Опять начну по вагонам
ходить, шпану учить вежливости... Эх, скорей бы на пенсию. А то помотало
меня в этих вагонах — по всей стране помотало.
Но ничего детективного он мне и теперь не поведал. Да я и не выведывал.
Только спросил он вдруг:
— Помнишь было после войны землетрясение в Ашхабаде?.. Страшное
дело. Нашего брата тогда тоже в срочном порядке в Туркмению бросили —
целую рать. Чем только ни занимались: и мародеров ловили, и мертвых
из-под домов вытаскивали, возили хоронить. Счет не на десятки шел, не
на сотни... Один раз, помню, едем, командир велит тормозить: еще один,
прямо у дороги, на виду лежит. . Подобрали и этого. Смотрим, вроде
зашевелился. Ха, да он же пьяный! Ну, говорим, повезло тебе, дураку,
а то бы и тебя со всеми уложили. А он встал и, как сейчас помню,
заявляет: «Все пр-равильно! Это Господь нас всех сквозь свое сито
просеивает, кого — на тот свет, а кого и милует...» Так у меня до сих пор это
господне сито из ума не выходит.
К чему он теперь про Землетрясение вспомнил, я не мог сообразить.
Да и все ли должно быть «к чему»? Вспомнилось — и рассказал. Мы
попрощались. Глядишь, на следующее лето опять увидимся.
Но уже на следующий день стало мне как-то не хватать Ивана. Я
перебирал в памяти его привычки, его отдельные словечки. К примеру, опять
заставило меня задуматься его обыкновение, зайдя к нам в избу,
усаживаться прямо на дверном порожке, всячески отказываясь от табуретки за
столом. Должно быть, это была еще привычка его отца, его дедов с
прадедами. Наверное, искал я разгадку, тут какой-то старинный крестьянский способ
подчеркнуть разницу между тем, когда тебя заранее приглашают в гости
или когда ты приходишь сам, по своей воле.
Однажды, возвращаясь с ловли, он возбужденно доложил:
, — А река-то бырче стала.
Как будто радовался, что она завтра нас всех отсюда снесет. Нерль
действительно после недели гроз вздулась, помутнела, войдешь в нее и на
ногах устоять трудно, как в горную речку ступил. Иваново «бырче» звучало
куда сильнее, чем «быстрей», мы и это его словцо взяли в обиход. Кричишь,
бывало, ребятам:
— А ну, бырче домой! Бырче спать!
И они с хохотом проваливаются в спальники.
Словом, скучал я по Ивану. И в то лето, и в другие годы, потому что
сколько уже лет минуло, а мы с ним никак ее повидаемся. Интересно,
какой он теперь? Так же упорно верит в то, что природа, все еще сильнее
нас, в то, что ее, природы, все еще много, а нас со всеми нашими замашками,
все еще мало? Или разуверился? Мне жаль, если произошло второе.
Природе так не хватает сегодня именно Ивана. Не хватает таких людей, как он,
верящих' всем своим упирающимся нутром, а не умом только, — в то, что
она неизбывна.
Юрий Тарыничев Сапропель
Рис. А. Семенова
Приехал на Няжму половить щук, а угодил на скандал. Скандалили, чуть
не хватая друг друга за грудки, два соседа: старик Небалуев, облезлый
ворон, и молодой белобрысый петушок Петя Гром, совхозный бригадир, малый
с гонором.
Петя Гром метался вокруг костра, где лежала кверху днищем лодка
Небалуева, и кричал фальцетом ее владельцу:
— Ты мне ответь, Небалуев, положа руку на сердце: может ли родить
земля десять годов кряду без навоза и химудобрений? Не может, да?
А у тебя она почему-то родит, и еще как родит! Вон картошка-то... в одно
время садили, а у тебя она прет, как на дрожжах, даже на неделю вперед
зацвела. С каких, извиняюсь, рыжиков?
Небалуев то и дело поддергивал штаны, готовясь дать надлежащий
отпор.
— Ты это на что намекаешь? На что намекаешь, немытик? Думаешь,
я в твой поганый склад лазил, суперфосфат крал? Да провались она,
вся твоя химия, ни дна ей, ни покрышки! Поотравляли кругом, будто изверги!
Ни пчел, ни рыбы, ни дичи! А и хлеб растет — тьфу! — что дресва.
Никакого вкуса. О картошке совхозной я уж не говорю. Та вообще какая-то тюря
по сравнению с моей...
— Ты не увиливай, Небалуев, не увиливай! Ответь все-таки, чем удобрял
дворище, если, говоришь, не суперфосфатом? — бригадир, уверенный в своей
правоте, нагловато усмехался.
Небалуев показал ему кукиш.
— А на-ко вот, выкуси! Понял?
— Да я давно понял... Вот закрою склад на запор, тогда посмотрим!
Посмотрим, как у тебя зацветет на весну картошка!
— Закрывай! Закрывай, пустая твоя голова!.. Закрыть-то давно надо бы!
А то дождался, пока коровы отравятся...
— Посмотрим! — крикнул еще раз бригадир, но уже глуше, потому что
заметил на тропке постороннего, а посторонний — он, может,
уполномоченный какой или корреспондент. Бродят тут всякие с утра до ночи, леший их
разберет...
Бригадир цвиркнул сквозь щербатый зуб и ушел с недовольством, стегая
себя ивовым прутком по голенищу сапога. Через минуту его визгливый
фальцет послышался у силосной ямы: не доругался тут — отводил душу там.
Я сделал вид, будто ничего не слышал, поздоровался с Небалуевым
радушно и сказал дежурную фразу о том, что приятно видеть его в добром
здравии. Однако старик отмахнулся: какое там здравие! Бок болит, в ногу
стреляет, голова — что чугун и в глазах — метельки. Чувствовалось, он еще
на взводе, продолжает мысленно спорить с бригадиром и мне как гостю
откровенно не рад.
Если бы я не знал Небалуева или знал плохо, понаслышке, то
попрощался бы с ним вежливо и подался берегом Нямжы к старому
сеновалу, где бы и переночевал, если ночлегом можно назвать короткое забытье
в глухой час. Но старика я знал хорошо, ездил к нему не первое лето.
Поэтому подождал, пока он малость отмякнет и спохватится: не привез ли
я ему новые очки, а то он без них как без рук?
Привез! Как не привезти... Да еще какие очки: по моде, с
предохранительной цепочкой. Так что теперь в них хоть дрова коли, хоть рыбачь
на глубине.
38
Старик бережно принял их, прикинул к глазам. Ладны ли пуще? И
просиял: ладны! Из тютельки в тютельку. Вот спасибо, так спасибо. Удружил...
Да что мы стоим-то? Айда в дом. Самовар на столе. Антоха все глаза
проглядел...
Антоха — внук Небалуева. Внуку — четвертый год, но он все еще
ползает: ходить не может, что-то с ножонками... Отца у него нет. Мать «где-то
шляется» — уже второй год пошел... А детская душа хочет ласки, общения.
А я — к детям неравнодушный, и мой приезд — всегда праздник для
мальчика, да и для меня тоже.
— А у меня уж и живец наловлен, — похвастал Небалуев. — Так что
чайку попьем да и — марш! — на реку.
О скандале он упорно не заикался. Я тоже молчал, хотя поговорить
об этом все же хотелось. Не верил я, зная неприязненное отношение
старика к химудобрениям, чтобы он крал суперфосфат на складе, Тут было
что-то не то...
День угасал медленно, с неохотой, в полнейшей тишине и безветрии.
Под знойным вечерним небом низкая и сырая пойма закурилась белесым
туманцем, поперек реки легла закатная полоса киновари. Благословенный
час! Вот уж поистине — над миром словно пролетел тихий ангел. И, если бы
не тягучий скрип тележного колеса на том берегу, если бы не гнус, мухи да
жужелицы — крупное оводье, терроризировавшее все живое, можно бы
подумать, что природа кем-то заморочена на весь вечер и всю ночь, до
петушиного крика.
На рыбалку мы с Небалуевым вышли вместе, а вот рыбачили, как
всегда, порознь. Ничего не поделаешь, по-разному устроены, а отсюда и
разное отношение к рыбалке. Небалуев с его крестьянским практицизмом
ценил в рыбалке прежде всего результат, хотя и не жадничал, ловил рыбу
только для себя и ровно столько, сколько нужно. Я же, наоборот, ценил
в рыбалке больше процесс, но зачастую не сдерживал себя, свою страсть, —
хапал, как говорят, а потом не знал, что делать с уловом, пока не догадался
сдавать в детский сад. Словом, две противоположности. Снасти у нас,
естественно, тоже были разные. Я ловил спиннингом, Небалуев — жерлицами. Мне
нужна была чистая вода — в смысле без водорослей, с ровным песчаным
дном, чтобы не терять времени и не нервничать из-за зацепов. Небалуев
предпочитал рыбачить в проточном озере, среди коряг и травы; поставит
жерлицы, ляжет на корму лодки и дремлет. Сторожить, суетиться, хватать
снасть при поклевке ему было не нужно. Если уж щука замечала живца,
то брала его вместе с тройником мертво, взаглот. Случаев схода у него
не бывало. Это сделало его насмешником, в основном надо мной. Подремав,
он подгонял лодку к моему плесу, бросал якорь и начинал болеть за меня
как за спортсмена — само собой, с ехидством.
— Так-так-так... В-в-вжик! Теперь значит, круть-верть... Хорошо. Но —
впустую... Новый заброс. В-в-вжик! Опять круть-верть. Ага! Вроде чего-то
есть. Никак щука. Тащи ее, дьявола, тащи! Да ноги упри покрепче! Упри,
говорю ноги!.. Ну вот, сошла... Ведь говорил — упри ноги. Дак ты не
послушал... Давай снова. В-в-вжик!
Такое издевательство над собой мог выдержать не каждый. Но я терпел
и даже улыбался, правда, через силу. Потому что старик не раз выручал
меня при зацепах. А ведь зацеп — это, как правило, потеря блесны вместе
с поводком. Сделать же новую, такую, чтобы и в бесклевье щука брала,
не так просто. Одного материала наищешься. А от стандартных блесен
я давно отказался, так как на заводах их штампуют в основном для
вала, ориентируясь на начинающих спортсменов.
39
Сегодня, однако, вижу: Небалуеву не до ехидства. Расстроен старик,- хотя
вида не показывает. Шутка ли, заподозрили в воровстве, опозорили на
старости, да еще при чужом человеке...
Проверив жерлицы, он сошел на берег и стал рубить хворост для костра,
который мы по обыкновению разводили на старом, обжитом кострище, где
все было под рукой: и пеньки-сиденья, и рогатина для котла, да и сам
котел объемом с ведро, с толстыми чугунными стенками, облитый изнутри
эмалью. В мою сторону старик даже не посмотрел, точно меня и не было
вовсе. А зря. У меня как раз началась интересная рыбалка. Точнее, не
рыбалка, а... черт знает что! Как только я делал заброс и брался за катушку,
так возле блесны появлялась щука с полуразинутой зубастой пастью, но не
брала ее, лишь сопровождала, следуя за ней в полуметре. Другой заброс...
третий... пятый — то же самое. На шестом забросе щука подплыла за
блесной близко к берегу, и, когда рыба делала разворот, я успел разглядеть ее
в светлой воде совершенно отчетливо. Это была красавица в своей лучшей
поре — черноспинная, с желтым брюхом и рранжевыми крапинками на
боках. Таких щук я, кажется, еще не лавливал. А может, и ловил, но ведь
непойманная щука — всегда самая-самая!..
Посчитав, что причина — в снасти, лихорадочно меняю блесну, делаю
несколько забросов. Нет, результат тот же. Щука кидается к блесне, но лишь
провожает ее на расстоянии и перед берегом благоразумно уходит вглубь.
Это меня разозлило. Я подумал, что щука либо сытая, либо уже бывалая,
просто дразнит меня, и решил уйти на новое место, к излучине. Но именно
в этот момент, когда блесна была уже возле берега, щука сгребла ее в резком
порыве. Попалась, голубушка! Удилище изогнулось в дугу, но выдержало,
и остальное — выхватить добычу на берег — было уже делом техники.
На берегу, вывалявшись в песке, щука не казалась такой большой и
экзотической. Да и налюбоваться ею вдосталь мне не дал Небалуев — тотчас
деловито взял ее за жабры, распорол брюхо кривым ножом и кинул в ведро
с водой. Тут же я открыл и причину ее странного поведения. Оказалось,
в щучьей пасти был помимо моего еще один тройник, только с
неметаллическим поводком, выдававшим рыболова-предшественника как
откровенного дилетанта; неметаллический поводок щука перекусывает словно
травинку, оставляя у себя в глотке вонзившийся тройник, и потом гибнет
от голода.
Думать о таких вещах, как тройник в глотке и голодная смерть, — дело
неблагодарное. Запал рыболовной страсти у меня сразу погас и я вдруг
решил, что на сегодня ловить хватит, рыба мне — ну совершенно ни к чему.
Другое дело — завтра, на утренней зорьке.
Я помог старику почистить картошку и попытался его рассеять,
заговорил о нечистой силе, тем более что подкрадывалась ночь — самое время
заводить такие разговоры.
— Самсон Николаевич! А правда, что в этом озере прежде водились
русалки?
— Да ну, какие там русалки! Враки все это, досужие выдумки, —
Небалуев отмахнулся с недовольством и какое-то время молчал, нахмуренный,
глядя в одну точку. Потом вдруг встрепенулся. — А хошь, я тебе живое
чудо покажу?
— Как это?
— Просто. Возьму да озеро запалю.
— Озеро?
— Озеро.
— Ну что ж... валяй. Только учти: ты не оригинал. Синица тоже
однажды грозилась...
— То — синица, а то — я... Кашеварь тут. Я скоро...
41
Намерение Небалуева «запалить озеро» представлялось мне настолько
нелепым, что я не придал его словам ни малейшего значения. Подумал —
старик просто пошутил и поехал проверять жерлицы.
А старик не шутил. Он и впрямь... запалил озеро: кинул в воду горящую
спичку, и оно вспыхнуло, как порох, — синий огонь, мерцая в потемках,
побежал ручейками во все стороны от лодки, затем вновь вернулся к исходной
точке и стал блуждать по зеркалу отдельными островками. Зрелище
фантастическое. Ничего подобного я прежде не видывал. Однако что бы это
значило? Колдовство? Гипноз? Или всего-навсего какой-то прозаический
газ, скажем, метан — простейшее соединение углерода с водородом,
присущий гнилым местам и шахтам?
Но это еще было не все. Вскоре Небалуев вернулся к костру и
поставил передо мной ведро, на две трети заполненное жидкой сероватой
массой.
— Как думаешь, что это такое?
Я поддел горсть этой массы, размял в пальцах, понюхал.
— Похоже на сапропель. Сапропель — это озерный ил, в переводе
с итальянского. Используется как ценное удобрение. Кстати, совершенно
безвредное для окружающей среды.
Небалуев просиял, открыв во мне сведущего человека.
— Вот! Ценное и безвредное. А они нас химией глушат. Помешались,
понимаешь...
— Свой-то огород этим и удобряешь?
— Этим, этим!.. Тут у нас этого сапропеля всему району не вычерпать,
и не за год, не за два — за много лет. Дак это — в одном озере. А их
сколько у нас, озер-то?
Сразил! Ну, сразил меня Небалуев. А я-то думал — он так себе, живет —
небо коптит, и, между прочим,-в вину это ему не ставил, поскольку знал, что
старик дальше своего озера нигде не бывал, а учился всего «две зимы».
А у него, гляди-ка, государственный ум и хватка хозяйственника, в укор мне,
человеку ученому, да еще агроному, пусть и бывшему, променявшему живое
дело на прокуренный кабинет. Впрочем, ум и образование — совсем не одно
и то же, как принято считать, в этом я давно убедился, и пример с Небалуе-
вым — лишнее тому подтверждение. Вот только почему он молчал так
долго, не бил в колокола, раз убедился, что сапропель — удобрение стоящее?
Поколебавшись, я все же упрекнул Небалуева:
— Что ж молчал про сапропель-то? Тому же бригадиру сказал бы...
Ну хорошо, с бригадиром у тебя нелады. Так ведь на бригадире свет клином
не сошелся...
Небалуев, не дослушав, зачастил с жаром:
— А ты думаешь, я не говорил? Говорил, парень, и не единожды.
И директору совхоза и уполномоченным разным. Да ведь разве у нас не
знают, как отмахнуться в таких случаях? И что этот вопрос еще изучается
в академиях и что черпать нечем — нету пока такой техники... Теперь вот
тебе говорю. Ты хоть и не велика шишка, да все-таки... живой человек!
Пошевели там кого можешь...
Я пообещал, что пошевелю, обязательно пошевелю, при этом имея в виду
пошевелить в первую очередь не других, а себя: расшевелю себя,
зашевелятся и другие... Техники у них, эидите ли, нету, нечем черпать. Может, из
Ватикана или с острова Пасхи ее выписать, технику-то?
Мы помаленьку разговорились и начали рассуждать о том, какие
благоприятные перспективы сулит использование сапропеля как для урожаев,
так и для очищенных озер, для экологии в целом. И, увлекшись,
договорились до того, что оба уснули возле костра и утренний жор благополучно
проспали.
42
Сергей Мелъковский Течет речка Рось
Рис. Б. Мокина
САЗАНЬЯ ЯМА
Кому-то не дает покоя таймень, другой спит и видит, как щука
заглатывает живца, третий жить не может без хитрой поклевки леща. А я жить не
могу без сазана. Нет, не карпа, которого у нас в последнее время развелось
что карася или окуня. Карп не в счет. Вот сазан — это другое дело! Нет
другой такой рыбы, в которой в равной мере сочеталось бы столько силы,
хитрости, осторожности и других качеств, которыми природа одарила
обитателей наших водоемов.
Ям на речке Роси в том месте, где я обычно рыбачу, множество. Но та,
которую облюбовала моя царь-рыба, одна. Мы с друзьями так и зовем ее —
Сазанья яма. Тянется она месяцеобразно, одним выходом упираясь в изгиб
реки, другим — в обрывистый берег и расширяясь к середине русла. Сколько
рассветов и закатов встречено здесь — и не сосчитать. Банально сказать,
но они действительно не походят один на другой. Всякий раз открываешь
что-то новое, еще не ведомое ни тебе, ни другим.
В разные уголки страны забрасывала меня жизнь, и в каких живописных
местах ни доводилось рыбачить, но ни на одно из них я не променял бы
свою Сазанью яму.
...Солнце еще не взошло. Лишь бледный отсвет его на небосклоне, а
поплавки уже замерли над водой. Один крючок наживлен червем, другой —
распаренной и обильно политой постным маслом пшеницей. Несколько
кусочков макухи (жмыха), брошенных в воду немного выше по течению,
должны привлечь карпа. Рыбачу на одном из поворотов, от которого до
Сазаньей ямы метров сто. Карп нужен мне, чтобы узнать, чем питается его род
сегодня. Вот один поплавок резко ныряет, удилище дребезжит. Подсекаю и
вывожу килограммового карпенка. Вскрываю и обнаруживаю, что пища его
лишь растительная. Это даже хорошо: пескарь и окунь не будут трепать
червя. Меньше шума — больше надежды.
Удочка хоть и поплавочная, но скользящее грузило — «оливка» — лежит
на дне. Поводок — сантиметров сорок. На одной удочке оставляю пшеницу,
другую наживляю отваренной картошкой, обрезанной до размера фасоли. А
вчера, с вечера, бросил на яму приваду.
Погода три дня не менялась. На сегодня тоже пообещали солнце с
легким ветерком — это клеву благоприятствует. Значит, теперь остается только
ждать. Место у меня знатное: высокая трава у самого обрыва позволяет
полусидеть-полулежать, не боясь, что буду замечен рыбой. Справа метрах в
тридцати по тропинке, ведущей от села, важно вышагивает вереница гусей,
соблюдая расстояние между семействами. Чтобы немного отогнать их,
тихонько откатываюсь от обрыва, привстаю и... в этот момент на одной из
удочек трещит катушка. Это он! Другая рыба так резко не потянет. Мог бы,
конечно, крупный окунь, или судак, но на крючках ведь не черви...
Притормаживаю вращающийся диск катушки. Левой рукой привычным движением
вытягиваю другую удочку и отбрасываю ее подальше. Теперь главное — не дать
сазану уйти ни вглубь, ни далеко в сторону, поскольку Сазанья яма с одной
стороны выходит у наклонившейся сухой вербы, а с другой упирается в
старый пень, на метр выходящий из воды. Под ним множество коряг, и если
отпустить леску больше, чем положено, вместо улова увидишь лишь
оборванную снасть. Такое здесь не раз случалось с новичками, после чего многие,
по нескольку раз попытав счастья, но не обретя его в виде красавца-сазана,
43
передислоцировались на другие ямы, где карп, окунь, плотва № голавль стано-
чились более легкой добычей. Потому-то у Сазаньей ямы осталось два
«хозяина»: дядя Саша Шувалов из соседнего села Сухолесы да я.
Тем временем моя царь-рыба пробует на крепость леску: с разгона
пробует уйти то вниз по течению, то на глубину, то к противоположному
берегу. Но «клинка» 0,5 и поводок 0,3 миллиметра, окрашенные в чае и
луковичных одежках, — снасть надежная, опробованная уже не раз. Через
минут сорок хитромудрейшей борьбы шестикилограммовый красавец сдается
и сверкает темно-серебристой чешуей на берегу.
Так было в позапрошлом году. А в прошлом, сколько ни приходил на
Сазанью яму, как ни старался — хоть бы одна поклевка. Лишь изредка
плотва или голавль заглатывали пшеницу да сбивали картошку. Потом
только соседи рассказывали, что зимой кто-то глушил здесь. Да пока добрели
по снегу, их и след простыл. В тот же день в селе, что стоит ниже по
течению, вылавливали полупудовых рыб.
Осенью я снова приехал к заветному месту и возвратился с пустыми
руками. Зато местные мальчишки по всей речке ловили ладошечного карпа.
Значит, предыдущий нерест удался! А если хорошо отнерестился карп, то
и сазан дал потомство. И где-то в глубине души таилась надежда, что из
мертвой яма превратится в сазанью, оживет неожиданными, резкими
поклевками. Только бы снова не пришли браконьеры. У реки и без них хлопот
44
предостаточно. Не так давно выше по течению разросся город Белая Церковь,
откуда с шинного завода потянулись, как хищные руки, железные трубы.
А по ним — отработанная вода, чистоты от которой в реке отнюдь не
прибавилось...
Осенью мой старший сын пойдет в школу. И так хочется открыть ему
летом все свои рыболовные секреты. Договорились: начнем с Сазаньей
ямы.
КАРАСЕВЫЕ «ВИХРИ»
Поскольку Рось — река быстрая и глубокая, в большом количестве
карась в этих местах водится разве что в притоках с более плавным
течением, в небольших озерцах, соединенных с речкой подземными водами, и
в старых затопленных карьерах, откуда раньше брали камень да глину.
Рыба там особыми размерами не отличается, но местных мальчишек, как,
впрочем, и заезжих рыболовов, это не огорчает. С мая по сентябрь в
хорошую погоду бойкий клев гарантирован каждому, кто хоть мало-мальски
умеет держать удочку в руках.
Но есть в Роси и другой карась. Вес его — до полутора килограммов.
Ловится он, правда, значительно реже, но когда случается после рыбалки
соизмерить улов в моем садке с уловами тех рыболовов, которые «на
малька позарились», перевес получается на моей стороне. - Ну, а о спортивном
азарте, который довелось мне испытать, и говорить нечего.
А открыл я такие места чисто случайно. Среди бела дня взял удочку
поменьше и отправился за пескаришками, чтобы поближе к вечеру
поохотиться с удочками на судака и щуку. Обычно пескари водятся в глубоких
местах под самым берегом, где течение не так сильно. Здесь вода немного
«закручивает», создавая легкие «вихри» — водовороты, а то и почти не
движется. В один из таких «вихрей» я и забросил удочку, наживленную
навозным червем.
Несколько пескарей уже плавало в банке-живцовке, когда поплавок не
запрыгал, как было до этого, а плавно приподнялся и лег на воду.
Удивленный, я сделал подсечку и почувствовал приятную тяжесть. Леска заходила
из стороны в сторону, а я в недоумении прикидывал, что за рыба
соблазнилась на моего червя. Лещ? Так он в этих местах появляется очень редко.
Карп? У него другая поклевка. Но, когда увидел почти килограммового
карася, все стало понятным. Я не надеялся, что такая поклевка с
«выкладкой» поплавка повторится, но через каких-нибудь минут двадцать второй
красавец прыгал на берегу в густой траве.
Вечером, когда пришел за щукой, первым делом бросил в свой «вихрь»
глиняный ком, круто замешанный жмыхом. В следующее утро клев был
сказочным! Чтобы удостовериться, что не только в этом «вихре» притаился
серебристый ленивец, опробовал несколько других. Все повторилось. С тех
пор карась и стал частым гостем в моем садке.
НА МОРМЫШКУ ЛЕТОМ
— Дядько Петро, дайте лодку на завтра.
— Ты же береговик, Серега, — удивляется он. — Зачем тебе лодка?
Сроду вроде на ней не рыбачил...
Но ключ и весло дает, и я спешу домой. Достаю в сарае зимнюю
удочку, привязываю мормышку «муравей» и отправляюсь спать, чтобы еще до
рассвета вывести лодку на стремнину и заякориться.
...Приятно сбить росу на узенькой тропинке, ведущей к реке: значит,
первым открываешь рыбацкий день. Рюкзак и «телескопичку» — в лодку,
45
и вот уже Рось подхватывает течением, выносит на самую середину.
Осторожно спускаю на веревке тяжелый камень, за ним другой, третий. Теперь
никакое течение не страшно.
Крючок на мормышке небольшой, поэтому прокалываю червя в
нескольких местах и кончик наживляю на жало. Немного выше на леске — три
дробинки, чтоб течением не поднимало мормышку высоко. Кивок жесткий,
но длинный, поклевка должна быть хорошо видна. Солнце показалось на
горизонте: все, можно начинать.
Первый резкий изгиб кивка — и первая плотва отправляется в садок,
привязанный к лодке. За ней другая, третья... К десяти часам садок почти
полон. Можно сделать первые выводы. Первое: рыба заметно крупнее той,
которую обычно удается выловить с берега. Во-вторых, меньше сходов,
поскольку плотва играющую насадку берет бойче, живее, чем лежащую на дне.
Но даже если начинает хитрить, осторожничать, резкая подсечка вверх и
в сторону — и она на крючке. Правда, во время игры мормышкой поневоле
начинаешь раскачивать лодку, но это дело поправимое: к концу рыбалки
движения руки оттачиваются так, что лодка «замирает» на воде.
И все-таки с берега ловить интереснее. Может быть, потому, что,
кроме реки, видишь, как идет на пастбище колхознЬе стадо, поднимая столб
пыли, как перелетает с цветка на цветок пчела, и даже солнце встает не
отраженное в волнах, а настоящее...
46
ГОЛАВЛЕВЫЙ ОМУТ
Широкие, мощные круги разошлись в том месте, где только что упал
майский жук, брошенный для пробы. Спрятавшись за густыми побегами
ивняка и сгорая от нетерпения, раскладываю свою «телескопичку», наживляю
еще одного хруща (так на Украине называют майского жука) и плавным
движением удилища посылаю его в легкий водоворот, где скрылся первый.
Мгновение — и сильный всплеск, натянута леска. Осторожно подвожу
килограммового красавца к обрывистому берегу и выхватываю подсачеком его
из воды.
Садок у меня далеко, чтобы не распугать рыбу. Полуприсев, отхожу от
места ужения, дальше уже иду в полный рост. Голавль в садке уходит в
глубину, а я так же осторожно возвращаюсь. Снова короткий взмах удилища, но
теперь поклевки нет. Несколько раз перебрасываю жука — тихо. Ничего,
есть надежный способ расшевелить аппетит осторожной рыбы. Подматываю
леску и с помощью кончика удилища то приподнимаю, то опускаю
насадку на воду. Через минуту-другую голавль, не выдержав, выдает себя: хруща
ухватить не успевает, зато сверкает чешуей. Теперь пускаю жука вплавь.
И тут же следует поклевка. Резкая, неожиданная. Удилище изгибается в
дугу, леска тонкая, звенит. Тут уж прятаться бесполезно. Встаю в полный
рост, поднимаю удилище, отпуская немного лески так, чтобы, натянутая, она
проходила над распустившимися верхушками ив. Немного левее обрыв
заканчивается, и на самом изгибе реки — песчаная отмель.
Поначалу голавль сопротивляется отчаянно, и тащить его против
течения, да еще на поднятой вверх удочке, не удается. Он то и дело норовит
уйти вглубь, отчего кажется, что леска сейчас не выдержит. Взять такого
красавца на обрыве, когда подсачек едва достает до воды, — дело почти
гиблое. Поэтому путь один — на отмель.
Совсем неподалеку щука гоняет малька, но мне не до нее, хотя краем
глаза отмечаю места наиболее частых брызг: стоянку хищница выбирает
надолго. Но вот ивняк обойден, теперь можно наклонить удилище к воде
и тем временем малость расслабить руку и выбрать леску. Голавль по
инерции идет против течения, приходится его разворачивать, не ослабляя
натяжку. В ответ — отчаянные рывки. Кончик удилища едва не касается
воды. Вот он, главный момент схватки. Стоит рыбине вытянуть удилище и
леску в прямую линию — может и катушка не помочь. Чтобы этого не
допустить, резко бросаю удилище влево-вправо. Обычно после такого
«дирижирования» крупная рыба делает еще один резкий рывок в сторону. Но
силы уже не те. Несколько раз разворачиваю, изменяя направление
движения ее в воде: выматываю. Ну вот, кажется, все. Подбираю леску на
катушку. У поверхности показывается голова рыбы. Даю заглотнуть воздух.
Еще пару разворотов — и голавль послушно подходит к подсачеку.
На берегу прикидываю: килограмма четыре с лишним. Только теперь
чувствую усталость. Вытряхиваю из бутылки хрущей, и они,
подхваченные течением, плывут на середину реки. Проплывают метров пятьдесят по
стремнине, и только там голавли начинают свою охоту на них. Понятно,
распугал на омуте рыбу. Но ненадолго. Через час-другой можно снова
забрасывать удочку и, затаив дыхание, следить за поплавком или пущенной
по верху насадкой, чтобы не прозевать это дивное чудо — поклевку, вслед
за которой начинаешь понимать всю прелесть рыбалки.
А пока я просто гляжу на Рось, на ее могучий ход. И кажется, что
вместе с течением убывает скопившаяся за год усталость. Впереди еще целый
отпуск...
Ханс Лидман Большой лосось
Рис. А. Семенова
Начисто обглодав последние жилы с оленьей лопатки и проглотив
жидкую кашу, Уле набивает себе в нос хорошую понюшку табаку. Какое-то
время он сидит неподвижно, чтобы дать завтраку опуститься в желудок,
и с удовольствием ощущает, как пища и табак согревают и успокаивают
сердце и нервы.
Так он сидит минут пятнадцать, может, и больше, молчаливый и
отсутствующий. На дворе исчезают последние блики заходящего солнца,
и овцы собираются у хлева. В окно видно, как крадется дворовая кошка,
неся в зубах полевую крысу.
Наконец Уле поднимается, потягивается и, обратившись к молодой
жене, которая хлопочет у плиты, неторопливо произносит:
— Знаешь, Магган, я пожалуй, пройдусь к стремнине. Кто знает, авось
повезет.
Магган ничего не отвечает. Она уже привыкла к тому, что летом ей не
часто приходится проводить ночи вместе с Уле. В это время его волнует
только лосось.
Но Магган понимает, что так и должно быть. Лосось для них самый
важный источник доходов, а поймать его можно только ночью. Так что
с этим надо мириться.
Уле достает в сарае весла, спиннинг и идет по тропе к Большому
водопаду. Там стоит такой сильный грохот, что земля дрожит. Но Уле к
этому привык и совсем не замечает гула.
Спиннинг подготовлен к броску. На леске закреплена небольшая
зеленовато-коричневая блесна в форме рыбки со светлым брюшком, сплошь
искусанная зубами лососей. Лучшей блесны на Большом водопаде и не
придумать — если уж лосось не клюнет на эту, значит, клева не будет
вообще.
Блесна эта шведская, во всяком случае, он получил ее от шведского
туриста. Но теперь она уж так потрепана, что надо подумать, как бы достать
другую.
Спустившись на каменистый берег реки, Уле останавливается и
окидывает взглядом большой Каменный омут. По всей стремнине крупнее омута
нет, если не считать Большого омута внизу, в конце стремнины.
Каменный омут — сто пятьдесят метров в длину и почти столько же
в ширину. В верхней части стремнины течение бурное, и оно переходит
в узкий водопад. Внизу поток тоже очень быстрый, и эта часть зовется
Каменной стремниной, вода тут довольно мелкая, в ней множество острых
камней. Если взятый на блесну лосось попадает в эту часть стремнины,
то считай, что он потерян вовсе, особенно когда в реке бывает мало воды.
Да и уйдет ведь не только лосось, он уносит с собой обычно и блесну,
а вместе с ней и много лесы.
Каменный омут глубокий и тихий. Лосось, поднимаясь вверх по реке,
останавливается в этом омуте, чтобы слегка передохнуть: впереди такая
длинная и трудная стремнина, вся покрытая бурлящей пеной.
В этом омуте Уле добыл не одну сотню лососей, и бывали дни, когда
он зарабатывал весьма прилично, ведь северонорвежский лосось ценится
высоко. Но рыбачить в омуте опасно, лодку легко может снести далеко
вниз и затянуть в бурный поток у выхода из стремнины. Не раз, когда
на блесну попадался крупный лосось, Уле едва не затягивало в стремнину,
а плыть по ней на лодке — значит кануть в вечность.
48
Там, где кончается омут, посреди бурного потока, за первым
белопенным гребнем лежит низкая каменная плита. Ее называют Лососевый
камень. Весной, когда река разливается, плиту совсем не видно. Да и осенью,
когда идут дожди, плита тоже скрыта под водой. Но сейчас уже долго стоит
засуха и дует восточный ветер. Уровень воды опустился, и Лососевый камень
виден хорошо; поток через него не перекатывает, но, обтекая камень, сильно
и быстро мчится рядом. А внизу, в небольшой заводи, клочья белой пены
пляшут и беснуются в вечном круговороте.
Чуть пониже Лососевого камня всегда ходит рыба. Крупная рыба, и
стоит опустить в заводь блесну, как она может тут же клюнуть. Если это
большая рыба, то у вас такое ощущение, будто блесна застряла в камнях.
Лосось по-прежнему стоит не шелохнувшись, и только если бросить в заводь
камень, он быстро устремится вниз. Поток тут бурный, русло забито
камнями, да и берег усеян валунами высотой в рост человека. Двигаясь по
берегу, надо лавировать среди огромных камней, и следовать за лососем
невозможно. Отпускаешь лесу до предела, но где-то посреди стремнины
узел на катушке спиннинга сорвется, и все равно рыба уходит, унося с собой
и лесу и блесну. А сам рыбак набьет лишь кучу шишек или растянется на
скользких камнях на берегу реки. И ночь потеряна напрасно.
Бывает, правда, и так, что лосось, побившись о камни, заходит в тихий
омут, и тогда его можно спасти. Но это случается не часто.
Нет, лучше уж держаться от Лососевого камня как можно дальше.
Стоя на берегу и глядя на поверхность омута, Уле замечает, что чуть
повыше Лососевого камня неподвижную гладь воды нарушает легкое
волнение. Похоже, тут играет хариус. Но нет — тотчас же метра на полтора
пониже над водой появляется хвост лосося.
Вот он, большой лосось!
Значит, эта рыба все еще тут. И Уле, и Эрлинг, другой рыбак, живущий
в лачуге внизу, у Большого омута, недели три назад видели эту рыбу. Лосось
даже высовывал из воды голову, озирая водопад и стремнину. Он, видимо,
не раз пытался преодолеть водопад, но не смог это сделать — на
поверхности реки чуть ниже водопада ходило множество воздушных пузырьков, но
на малой воде лосось не мог взять такой разбег, чтобы одолеть подъем.
Теперь он ждет дождя и повышения уровня воды.
Ни Уле, ни Эрлингу ни разу не удавалось зацепить этого гиганта на
крючок. А если он даже и клюнет, то измотать его будет не легко. Омут слишком
мал, и удержать такую рыбину на мелководье не удастся. Лосось огромный
и сильный, килограммов на тридцать, а в быстром потоке вес его и того
больше. И все же если чуть-чуть повезет, то, может быть... Во всяком
случае, надо попытаться. На омуте у Уле есть лодка. Он всегда рыбачит только
с лодки.
Эрлинг плохой гребец. Да он еще труслив, а потому и ловит прямо с
берега. Но и оттуда ему удается поймать кое-какую мелочь, так,
килограммов на восемь-девять. Ну а по-настоящему крупные рыбы ему попадаются
редко. К тому же он теряет много блесен — они застревают в камнях и
ветвях деревьев, их уносят крупные рыбы, которых он не в силах удержать
в пределах омута.
Уле снимает с цепи замок и сталкивает лодку на воду. Это старая,
тяжелая лодка, совсем не подходящая для Каменного омута. Он уже заказал
себе новую, легкую и быструю, с нее-то он сможет вытащить из воды
любого лосося. Ведь как только рыба клюнет, надо побыстрее добраться до
берега, желательно чуть-чуть ниже маленького водопада. Тогда перед тобой
будет много спокойной воды, достаточно места, чтобы «укатать» лосося.
Мелкий лосось поднимает страшный шум, но ловить его тоже интересно.
Попавшись на крючок, он может одним махом растянуть лесу на сотню мет-
4—530 49
ров, причем чаще он, как серебристая молния, летит над черным омутом,
оставляя позади себя мелкие клочья белой пены. До чего красивое зрелище!
Но вот лосось вдруг срывается с крючка, и зрелище уже не кажется ни
привлекательным, ни интересным.
Уле отчаливает от берега, забрасывает блесну и постепенно отпускает
лесу. Поначалу он гребет как можно ближе к водопаду, к гребешкам кипящей
пены. Случается, тут стоит лосось. Переплыв омут, Уле поворачивает и
гребет обратно, на этот раз в нескольких метрах ниже по течению. Так он
прочесывает омут туда и обратно, как это делал на протяжении многих
лет.
Когда Уле спускается до середины омута, блесну подхватывает быстрое
течение, затягивая ее все глубже вниз, — это видно по углу наклона лесы.
Здесь-то обычно и стоит лосось: наиболее крупные предпочитают самый
быстрый поток, что всего в десяти — пятнадцати метрах выше Лососевого
камня.
Уле прочесывает поверхность воды, ибо знает, что крупный лосось
возьмет блесну, если она окажется у него под носом. Все это как бы лотерея;
потому-то охота на лосося бывает особенно интересной и настоящему рьь
баку никогда не надоедает. К тому же ночь предстоит длинная.
Но сегодня лосось точно вымер, и сколько Уле ни ходит вдоль и поперек
по омуту, клева так и нет. И все же Уле знает, что внезапно, словно по
сигналу, рыба может вдруг проснуться, тогда начнется клев. И длиться он будет
недолго — каких-нибудь полчаса, в лучшем случае — час. Тут уж надо не
зевать и взять как можно больше лососей. Только бы в разгар борьбы не
лопнула леса.
Уле достиг границы опасной зоны, спускаться ниже он уже не
решается. Он и без того забрался слишком далеко, и удержать большую рыбу,
заставить ее пойти в омут не просто. Трудно удержать и лодку, трудно снова
направить ее в тихие воды омута. Ведь как только рыба клюнет, он отпускает
лесу и заходит так, чтобы оказаться ниже рыбы. В этом случае лееа тянет снизу
по течению и лосось, которого вдруг потащило вниз, бросается с испугу вверх,
против течения. Одновременно Уле старается побыстрее выгрести к причалу.
Когда он подходит к нему, большая часть лесы уже размоталась и широкой
дугой направлена к Каменному водопаду. К тому времени лосось уже сильно
напуган и стремится уйти в верхнюю и тихую часть омута. Тогда измотать его —
дело нехитрое.
В этот момент — бац!
Визжит катушка, стремительно разматывается леса. Но всего на
несколько метров.
Уле сплевывает табак и, стиснув зубы, начинает грести. Он хорошо
знает, что сейчас происходит. Лосось остановился посреди сильного потока.
Он стоит и «бодается». Это делают только самые крупные рыбины.
Уле берет спиннинг и, освободив немного тормоз, выпускает побольше
лесы. Пускай она растянется по большой дуге вниз по течению, давление
на рыбью морду должно быть снизу, иначе лосось уйдет к бурной стремнине
на Каменном водопаде, к острым камням порогов, и будет потерян навсегда.
Да не только лосось, но и блесна. А это много хуже, чем потерять большую
рыбу.
Выпуская лесу, Уле забывает про лодку, и ее относит далеко в
стремнину. Пока он возится с запутавшейся лесой, лодка продолжает идти по
течению, и когда Уле хватается за весла, лодка уже далеко в стремнине.
Течение такое сильное, что он не в силах вернуть ее в омут или хотя бы
удержать на месте. Как яростно он ни гребет, лодку относит вниз. Река
становится все мельче, у поверхности воды показываются камни.
А Уле все гребет и гребет. Но поток настолько сильный, что лопасти
весел, не встречая в воде сопротивления, скользят вхолостую.
Правое весло вдруг цепляется за камень. Стараясь не выпускать его из
рук, Уле гребет одним левым, — отчаяние придает ему силы. И все равно он
не может удержать лодку, ее начинает разворачивать. Это самое страшное.
Если лодка встанет поперек на каменистой стремнине, она безнадежно
погибла: киль зацепится за камень и ее в тот же миг перевернет.
В этот момент ломается лопасть правого весла — Уле слишком сильно на
него навалился. Бешено танцуя на волнах, лодка несется вниз, на более
мелкую воду. Дно реки, сплошь усыпанное камнями, так стремительно
проносится мимо, что Уле едва его видит.
Резкий толчок, треск, мощный удар о борт. Словно невидимая рука
поднимает гребца из лодки, и, совершив мягкий, удивительно легкий полет,
он через мгновение лежит в воде. Удар приходится в ногу. Спиннинг он
по-прежнему держит в руке, хотя и не помнит, как схватил его, когда
перевернулась лодка.
Теперь перед ним вся опасная и бурная Каменная стремнина. Он знает,
что случится дальше; еще не было случая, чтобы человек живым вышел из
этой стремнины.
Воспоминания разом проносятся у него перед глазами: счастливые годы
детства в коте1, тяжкий труд пастуха-оленевода с изнурительными
переходами вверх-вниз по горам, часто без сна и еды, стадо оленей, добытых
ценой большого труда и лишений и унесенных снежной лавиной. Затем
годы жизни охотника и рыбака, первая кота здесь, у Большого водопада,
такой удачный лов лососей до тех пор, пока туристы не научили рыбу
бояться крючка и блесны, ухаживание за Магган, соперничество с Эрлингом,
потом женитьба и свадебный обед — Эрлинг напился пьяный и запустил
в него ножом, но попал слишком высоко, в лопатку, это дело потом замяли,
чтобы ленсман ничего не узнал, а они снова стали друзьями. Правда, не
такими, как прежде, Эрлинг никогда не приходил теперь к Уле, когда
Магган бывала дома. А заглядывал ли он в другое время, этого Уле не знал,
но все же думал, что вряд ли. После женитьбы Уле между ними кошка
пробежала.
Уле построил себе домик. Корова была у него и раньше, да и несколько
овец тоже, овцы быстро подрастали и служили добрым подспорьем в
хозяйстве. Купил он и оленей, но дела с ними обстояли хуже: олени то и дело
пропадали. Раза два он находил места, где животные были забиты, но
остатков шкуры нигде не было видно. Значит, животных загрыз не волк и не
росомаха. У Уле возникли подозрения.
И все же грех жаловаться, жил он, конечно, неплохо. Во всяком
случае, не хуже, чем те саамы, у которых было много оленей. И не удивительно,
что кое-кто ему завидовал. В жизни ему недоставало только одного —
ребенка, сына. Но Магган детей ему не подарила. Видать, была на это просто
неспособна. А ей так хотелось иметь детей.
Уле наглотался воды, она набралась даже в легкие, и он почти не может
дышать. Страшно сдавило грудь, кровь распирает сосуды. Но все же он
чувствует, как нога скользит по камням, рука скребет по дну. Мозг действует
четко, бурно работает мысль.
Да, но Эрлинг!
Чтобы этот дьявол женился на Магган! Ей, конечно, нелегко будет
справиться одной. Но она молода, красива и наверняка выйдет замуж. Но только
не за Эрлинга. Если она так поступит, он отомстит Эрлингу и после своей
смерти. Ведь он скоро повстречает богов своих предков и расскажет все
Мадеракке, которая правит жизнью саамов с самого зачатия, попросит ее
забраться темной ночью к Эрлингу и убить его...
* Жилище саамов, сложенное из жердей, покрытых сверху дерном (Прим. перев.).
52
Уле очнулся от сильного удара в спину, в левую лопатку, как раз в то
место, где нож Эрлинга оставил вспухший красный рубец. Придя в
сознание, Уле видит, что лежит на Лососевом камне. Его долго и мучительно
рвет. Но страшная тяжесть в груди, та, что распирала и разрывала сосуды,
понемногу отпускает.
Уле озирается вокруг.
Да, он действительно лежит на Лососевом камне. Удар в лопатку
выбил из него большую часть воды, которой он успел наглотаться. Шапка
исчезла, лодки нигде не видно. Вода стекает с одежды, хлюпает в
сапогах. Он по-прежнему держит спиннинг, совсем целехонький, ни одно из
колец на нем не сломано и даже не погнулось. А катушка, чудесная
катушка «Амбассадор», без единой царапины. Взяв рукоятку левой рукой, он
может смотать лесу. Распределитель действует как надо. Но само удилище
очень тяжелое, что-то, видно, не дает поднять его вверх. Ах да, лосось!
Огромный лосось! Где же он теперь? Все еще там? Возможно, скрыт в
заводи за Лососевым камнем?
Голова у Уле мигом стала ясной. Он вспоминает все, кроме того, как
очутился на Лососевом камне. Он хорошо помнит удар, отчаянные попытки
поднять лодку в омут и то, как она опрокинулась. И, конечно, лосося! Какого
лосося!
Уле держит спиннинг в правой руке. Чтобы смотать лесу, надо
переложить его в левую, а это невозможно: пальцы скрючило, как в судороге.
Их надо попытаться разжать левой рукой, палец за пальцем. Указательный,
лежащий на скобе под креплением катушки, словно врос намертво. Уле
хочет его выпрямить, но испытывает резкую боль. Он много раз сгибает
и разгибает пальцы, прежде чем начинает их чувствовать, — теперь можно
начать сматывать лесу.
Леса распущена на всю катушку, это, конечно, рыба размотала ее до
конца. Дело идет очень туго, да оно и вполне понятно — даже пустая блесна в
таком стремительном течении казалась бы крайне тяжелой. Но вот из
воды откуда-то со дна показывается белая леса. Леса продолжает
сматываться. Но почему она тянется к каменной плите? Зацепилась за выступ?
И вот, когда катушка полностью намотана, конец удилища начинает
гнуться книзу, в направлении белопенного гребня, который так и ходит
по кругу в заводи ниже Лососевого камня.
Там, видно, застряла блесна. Странно. Она обычно всплывает точно
пробка, как только перестанешь сматывать лесу.
Уле глазами провожает лесу в глубь белого гребня.
И там, о великий создатель, там в глубине стоит огромный лосось!
Посреди белого гребня. Он лежит на спине, такой же белый, как пена, почти
незаметный для глаза. Жабры работают вовсю, рот то закрывается, то
открывается, грудные плавники медленно шевелятся.
Как же все это произошло? Возможно, лосось вымучен борьбой, которую
вел Уле за собственную жизнь. Значит, Уле, сам того не ведая, так загнал
лосося? Не зря, видно, пальцы цепко сжимали удилище с катушкой.
Или — нет, когда перевернулась лодка и его выкинуло в реку, лосось
мог находиться где-то совсем близко. Не исключено, что Уле шлепнулся
прямо на рыбу и та, испугавшись, в слепом страхе врезалась в камень, а
сильный удар ее оглушил. Но теперь к ней вскоре вернется жизнь.
Уле подползает к краю плиты и медленно подтягивает рыбу. До чего
же трудно тянуть, хотя течения нет никакого! Вот она, большая и широкая,
появляется над белым гребнем.
Уле нагибается, осторожно просовывает пальцы под грубые жаберные
крышки и, откинувшись назад, резким движением вытягивает рыбу. Она
так тяжела, что он едва не теряет равновесие и не скатывается вниз.
53
■ Оказавшись на каменной плите, лосось понемногу возвращается к жизни,
бьется и корчится всем телом.
Уле бросается на рыбу, подминает ее под себя, что есть силы рвет на ней
жабры; кровь так и брызжет фонтаном. Лосось выскальзывает из рук,
мечется во все стороны. И только усевшись на рыбу верхом, Уле удается
вытащить нож и вонзить его в голову гиганта.
Но вот рыба вздрагивает, по телу проходит резкая судорога, хвост в
последний раз бьет о плоский камень. Гигант сразу сникает, погружаясь
в вечный покой, и темная полоска крови, пробираясь сквозь неровности
каменной плиты, медленно стекает к воде.
Уле не спеша поднимается и как зачарованный смотрит на добычу.
Раза два, прищурившись, качает головой. Такого огромного лосося ему
никогда еще не доводилось поймать. Наверно, килограммов на тридцать, а
возможно и больше. Если так, то это будет рекордом Большого водопада, Уле
сразу станет знаменитым и войдет в историю как выдающийся рыбак
Большого водопада. Теперь видно, что лосось не такой ослепительный и
серебристо-белый, какими обычно бывают рыбы, только что пришедшие с моря.
Он стоял, должно быть, в омуте уже несколько недель, а может, и месяц.
Пришел с весенним разливом: ведь самые крупные рыбы появляются обычно
в это время года. Преодолеть водопад над омутом ему было не под силу,
и, дожидаясь высокой воды, он наверняка сбросил килограмма два веса.
И все-таки какая рыбища, что за гигант! Если его тебе показать, Эрлинг,
ты этого просто не перенесешь и можешь заболеть от зависти.
Конечно, это удача. Но вот он сидит на Лососевом камне с таким
уловом, о котором мечтал всю жизнь, и не в состоянии выбраться из плена.
Лодку куда-то унесло, наверное, в нижнюю часть омута к подножию
Каменного водопада. И от нее, конечно, остались одни щепки. Другой же лодки
в омуте нет. Выше по течению живет Эйлиф, плотник, он обещал, что
скоро пригонит новую лодку, которую заказал ему Уле. Она наверняка уже
готова. Но подогнать ее к Лососевому камню, даже если осторожно тянуть
за длинную веревку, никто не решится — ведь лодку все равно перевернет,
и она будет разнесена в щепы. А если и случится чудо и лодку не перевернет,
то она разобьется, когда будешь вытаскивать ее на сушу. Нет, уж если и
спускать лодку к Лососевому камню, то надо иметь две лодки, а двух тут
не найти.
Итак, с лодкой ничего не выйдет. Вода в каменистом русле чересчур
мелка, а стремнина такая бурная. Остается единственный выход — кто-то
должен перебросить ему лесу, и с ее помощью он переберется на берег.
Но риск при этом велик. Бурлящие воды потока с силой потянут его вниз,
и если лесу порвет о камни, то уж прощайся с жизнью.
Другой возможности нет. Немного удачи и сноровки — и, надо думать,
пронесет. Ведь он невысокий и легкий, глубоко в воду его не затянет. В
худшем случае можно лечь на свою гигантскую рыбину и так продержаться
на воде. Рано или поздно появится же какой-нибудь рыбак на берегу.
Чаще всего тут ночи напролет носятся туристы со своими спиннингами
и фотоаппаратами. Сколько раз он давал таким туристам подержать только
что пойманного лосося, и те по очереди снимались с рыбой в руках. Ну как
не похвастаться дома женам, которые томятся, умирая от скуки. Уле
недолюбливал таких туристов, хотя они и оставляли немного крон. А вот
сейчас он мечтал, что появятся туристы, увидят его на Лососевом камне, пойдут
к Магган и расскажут ей, что с ним приключилось.
Если не придет никто, то уж наверняка появится сам Эрлинг. Правда,
у него есть лодка внизу Большого омута, и каждую ночь он ходит там по
нескольку часов. Но в Большом омуте трудно поймать рыбу, и ближе к
рассвету Эрлинг поднимается к Каменному омуту, чтобы сделать несколько
54
бросков. Иногда ему удается кое-что поймать у причала, и это очень странно:
ведь у других в том месте почти никогда не клюет.
Становится холоднее. Уле промок, и в желудке у него пусто.
Попробовал вылить воду из сапог, но она так нагрелась от его тела, что без
воды ногам стало холодно.
Кстати, температура воды в реке сейчас наверняка выше, чем
температура воздуха. Солнце спряталось за Большой горой, и оно выйдет снова только
через несколько часов. А в полночь вдоль реки дует холодный ветерок.
Как сильно ломит в лопатке. Удар снова разбередил рану. Левая рука
немеет. А пальцы от острых жабер лосося покраснели и опухли. Касаться
этих жабер опасно, но зато удалось быстро обуздать рыбу. Лосось был
такой сильный и изворотливый, что Уле едва с ним совладал. Большой
и указательный пальцы сплошь в потемневшей крови, им больше всех
досталось от острых жабер лосося.
Ну и холодина! Уле хлопает себя по плечам, чтобы согреться, но от
этого усиливается боль в лопатке. И в пальцах тоже. Когда ты сухой, то
холод не страшен, от него не заболеешь, надо лишь следить за тем, чтобы
не обморозиться. Но если ты промок и дрожишь как осиновый лист, это
много хуже. Имено так его брат Ивер схватил воспаление легких и умер.
Он провалился, когда шел по весеннему льду, а до дома было далеко. Ивер
бежал что было мочи, но скоро подвернул ногу, пришлось ползти. Когда
его нашли много времени спустя, он еще был жив и умер дома как раз в тот
момент, когда в дверях показался врач.
Но что же не появляется Эрлинг? Разве не чудно, что Уле с
нетерпением ждет Эрлинга, которого обычно стремится избегать? И вот теперь,
единственный раз, когда Эрлинг может быть полезен, его как ветром сдуло.
Не крикнуть ли Салара? Собака, верно, спит у себя в конуре, но, может,
услышит? Да нет, кричать совсем уж глупо. Могут подумать, что он зовет
на помощь, а ведь опасности для жизни нет. Пока что еще нет.
Уле снова пытается согреться, похлопывая себя по плечам.
Не помогает. К тому же очень больно. Тело давно уже покрылось
гусиной кожей, его трясет и знобит. В горле и спине начинает покалывать.
Горло-то еще полбеды — это, видно, от сильной простуды. Но вот спина —
это может быть уже опасно.
Нет, пожалуй; надо покричать:
— Салар! Э-э-э-эй!
Он притих, надеясь, что пес отзовется. Нет, собака его не слышала.
Гул стремнины заглушает все звуки. Ди и Салар начал стареть. Прошлой
зимой он испугался росомахи, которую загнали на каменистый склон.
Подумать только, пса напугала росомаха!
Вот дьявол, до чего же становится холодно. Сущее проклятье. Он снова
кричит:
— Салар! Салар! Эй-эй-эй!
Потом ждет, прислушивается. Если Салар проснется и залает, то
разбудит Магган и та поймет, что с ним что-то случилось. Особенно если Салар
не угомонится. Она спустит собаку с привязи и бросится к реке. Увидев
его в стремнине, Магган сбегает за старым спиннингом — она и сама
отлично кидает блесну и даже поймала не одного лосося — да прихватит с собой
аркан, которым Уле пользуется, когда надо поймать оленя. Забросив блесну
на Лососевый камень, она привяжет аркан к концу лесы и подтянет его
к себе. Потом Уле обвяжется арканом вокруг туловища, а Магган крепко
привяжет свой конец к сухой сосне, что стоит у воды и часто мешает
рыбакам, которые ловят с берега. Взяв спиннинг в левую руку, а правой
ухватив лосося покрепче за жабры, он спустится в воду позади Лососевого
камня и пойдет согнувшись в три погибели, прямо против течения, пока
55
поток в конце концов не собьет его с ног. Тогда, набрав в легкие побольше
воздуха, Уле отдастся во власть течения, и его быстро по дуге перенесет
через стремнину. Веревка сильно сдавит спину и живот, но эта боль скоро
пройдет. И если повезет, он не разобьет ни локти, ни колени. Магган
подтянет его к прибрежным камням, она постарается смягчить удар.
Все будет хорошо, лишь бы только проклятый Салар его услышал.
Бедняга, видно, совсем оглох.
Дело начинает принимать серьезный оборот. Он снова машет руками,
чтобы согреться, но сразу останавливается, чувствуя острую боль. Все тело
страшно ломит.
Скоро три часа, как Эрлинг плавает по Большому омуту, и до сих пор ни
одной поклевки. Уже не первый раз он возвращается без улова. Но Эрлинг
знает: если уж в Большом омуте клюнет, значит, крупная рыба. К тому
же река тут широкая и чистая, течение небыстрое, спокойное, и если рыба
окажется на крючке, ее можно водить целый час. И редко когда рыба
сорвется и уйдет.
После трех часов непрерывной работы на веслах даже упрямый и
стойкий рыбак может потерять терпение. Эрлинг причаливает к берегу и по
исхоженной тропе направляется к Каменному омуту. Молодой березняк
настолько густой, что лишь кое-где сквозь заросли виднеется стремнина.
И вот в том месте, где тропа сворачивает к причалу, у которого обычно
держит Лодку Уле, Эрлинг вдруг слышит со стороны реки какой-то крик.
Но грохот стремнины такой сильный, что нельзя разобрать ни слова.
Эрлинг медленно приближается к берегу и, спрятавшись за большой
камень, внимательно оглядывает омут. Вдали, на Лососевом камне, он
замечает человека в темной одежде, без шапки. Рядом с ним огромный лосось.
56
Эрлинг мигом оценивает обстановку. Он уже видел, что на воде в
Большом омуте плавают какие-то обломки, и теперь понимает, что это остатки
лодки Уле.
Но как человек оказался на Лососевом камне, да еще с таким
гигантским лососем? Как сумел он в бурном потоке поймать эту огромную рыбу?
Хотя, в общем, это неудивительно: ведь после того, как Уле потерял оленье
стадо, ему сопутствовала удача. За что бы он ни брался, все ему удается.
Эрлинг отходит все дальше назад, соображая, что же предпринять.
Допустим, Уле не выбросило бы на Лососевый камень, а понесло вслед
за лодкой. Тогда его разбило бы насмерть о камни в стремнине и затянуло
в бешеный водоворот потока. Года два назад тут пропал один чудаковатый
турист, который раздобыл себе лодку и отправился рыбачить прямо в
Каменный омут. Там он сумел поймать лосося, но лодку затянуло в
стремнину. Была она старой, прогнившей, никто не решался на ней плавать, давно
уже следовало пустить ее на дрова. От лодки остались лишь трухлявые
щепы, а рыбака и след простыл. А еще раньше в стремнину затянуло двух
рыбаков-саамов, оба они были родом из этих мест. От их лодки тоже
обнаружили лишь жалкие остатки, сами же они исчезли бесследно.
Таков Большой водопад. Если он принимает человека, то уж навсегда.
Как видно, Уле на сей раз тоже был на волосок от гибели. Отнеси лодку
чуть подальше вниз, и... и Магган могла бы стать его, Эрлинга, женой. Это
уж точно, Магган — вместе с новым домом, дойной коровой, стадом овец
и несколькими оленями. И таким отличным местом для рыбалки — хотя,
пожалуй,- лучше обойтись без Каменного омута. Правда, омут можно
продать другому рыбаку — как он ни хорош, ловить тут с лодки чересчур
опасно.
57
Но Магган и все ее хозяйство! Ну и добыча! И жизнь в мире и покое.
Что же теперь делать? Помочь Уле выбраться на берег, он, конечно, может.
Дело нехитрое — перебросить через поток один из новых крепких арканов
Уле, что тот купил зимой, затем перетянуть его на эту сторону. Уле насквозь
промерз, потому и зовет на помощь. Он не из тех, кто будет кричать без
причины. Сейчас холодно, у Эрлинга и то застыли пальцы. А когда сидишь
там на камне на ночном морозе, промокший до нитки, нетрудно схватить
воспаление легких. Возможно, оно уже началось.
Вот Уле снова кричит. Зовет собаку. Если Салар услышит крики, Магган
тут же примчится. Так что надо действовать быстрее. Но что же
выторговать за помощь? Этого чудо-лосося или, может, спиннинг? А почему бы не
спросить самого Уле?
Эрлинг быстро спускается к омуту и машет Уле рукой. Теперь ему
хорошо видно, насколько велик лосось. Настоящий исполин — ни он, ни Уле
не встречали в омуте крупнее.
— Помоги мне, — кричит Уле. — Принеси-ка новый аркан.
Эрлинг отвечает не сразу. Стоит молча и размышляет, делает вид, что
не слышит. Неплохо бы иметь такой вот спиннинг. Эрлинг слышал, это
дорогая штука. И похоже, он волшебный — Уле всегда приносит удачу.
— Помоги мне, — снова кричит Уле, опасаясь, что из-за гула воды
Эрлинг его не слышит.
Эрлинг почесывает затылок. Этот дьявол кричит так громко, что и
собака и Магган могут услышать. Тогда... тогда он упустит возможность.
Лучше уж побыстрее приступить к делу.
— Ну, я могу помочь тебе. Но только... только ты отдашь мне спиннинг
вместе с катушкой и всем, что положено.
Уле приходит в ярость. Уж этого он от Эрлинга не ожидал. Ведь
он не раз помогал Эрлингу, когда тот болел и ему нечего было есть. Так вот
она, благодарность!
Проклятый Эрлинг! От него всегда можно ожидать любой пакости.
Уле отвечает не сразу. Он так возбужден, что просто не в силах
ответить. Отдать спиннинг — нет, это невозможно, лучшего спиннинга ему не
сыскать. Он получил его от одного богатого норвежца из Осло года два
назад. Случилось так, что этот норвежец, директор какой-то фирмы, приехал
на Большой водопад немного порыбачить. Рыбак-то он был никудышный,
однако поспорил с приятелем, что сможет поймать лосося, и летом оба
господина приехали рыбачить сюда, на Большой водопад. Они ловили много
дней подряд, но ни один лосось не клюнул. И в то же время норвежец видел,
как Уле достает из воды одну рыбину за другой. Тогда он тихонько
спросил Уле, не поможет ли тот и ему поймать лосося, а в награду за
помощь Уле получит сто крон. Но Уле ответил не сразу. Сто крон, конечно,
деньги хорошие, и если Уле колебался, то только лишь потому, что
растерялся от такого предложения. Тогда гость увеличил вознаграждение до
двухсот крон. Уле подумал, что ослышался, и только он хотел переспросить,
что именно сказал норвежец, как тот повысил ставку до трехсот крон.
— Но больше не прибавлю ни кроны, — добавил он с досадой. — И
помни, никто не должен знать, что лосось клюнул у тебя. Поймай его на мой
спиннинг и хорошенько поводи. А я уж вытащу на берег.
Уле и гость отчалили вместе в одной лодке. Второй норвежец находился
ниже по течению, в Большом омуте, и рыбачил вместе с Эрлингом. Примерно
через час Уле поймал лосося, тотчас же поплыл к берегу и стал вымучивать
рыбу. То был отличный лосось килограммов на десять, с ослепительно
светлой чешуей, лосось, только что поднявшийся с моря. Он цепко боролся за
жизнь — метался вдоль и поперек по омуту, взлетал над водой и так дергал
лесу, что норвежец приходил в восторг. Когда лосось был, наконец, доста-
58
точно измотан и оставалось только вытянуть его на берег, Уле передал
спиннинг гостю.
В этот момент и появились те двое, и оба остановились, не веря своим
глазам. Счастливый рыбак, заставив приятеля истратить последнюю пленку,
которая оставалась в аппарате, в приступе радости подарил Уле свой
превосходный спиннинг вместе с катушкой, лесой и блеснами. А позднее
передал Уле триста крон.
То была превосходная сделка. А спиннинг был такой отличный, что Уле
ни за что на свете не хотел с ним расставаться. Почти что волшебный
спиннинг.
— Ну, — кричит Эрлинг на берегу, начиная терять терпение. — Если
хочешь, чтобы я тебя спас, отдавай спиннинг.
— Нет, — кричит ему Уле в ответ. — Его ты никогда не получишь.
Пускай лучше я замерзну. Можешь получить лосося.
Эрлинг задумывается. Затем отвечает:
— Только при одном условии — будем считать, что я поймал его сам!
Проклятый Эрлинг! Этот дья... Но Уле вдруг осеняет одна мысль. И он
отвечает:
— Что же, пусть будет так...
Эрлинг срывается с места. Он очень боится, что Салар услышал
последний крик Уле и примчится сюда с Магган. Тогда не видать ему лосося,
Магган сама поможет Уле перебраться на берег.
Эрлинг бежит к домику Уле, прямо к дровяному сараю. Салар
просыпается и поднимает лай. Сонная Магган выглядывает из двери как раз
в тот момент, когда Эрлинг появляется с арканом в руках.
Магган цепенеет от страха, она понимает — что-то случилось. Окликает
Эрлинга, и тот второпях бросает ей на ходу:
— Уле упал в стремнину!
Он слышал, как закричала Магган, но голос ее утонул в бешеном лае
собаки.
Перед глазами у Эрлинга стоит только лосось. Он должен его получить.
И Эрлинг мчится к Каменному омуту.
Магган сообразительна, она мигом смекнула, что, если Уле оказался в
стремнине, его отнесло уже далеко вниз. Схватив багор и отвязав Салара,
она прямиком бежит к нижней части реки. Там есть зловещий омут, и если
Уле попал туда, ему нужна немедленная помощь. А если он и зацепится
где-нибудь повыше, то снизу Магган все равно его увидит.
Спустившись к месту, где находится Уле, Эрлинг кидает блесну чуть
выше Лососевого камня. Рассчитал точно — лесу относит к камню, где ее
подхватывает Уле. Затем Эрлинг привязывает аркан, и Уле начинает тянуть
его к себе. Бурный поток с такой силой подхватывает веревку, что Уле
опасается, как бы не лопнула леса, хотя она довольно крепкая и рассчитана
на большого лосося.
Но все идет отлично. Уле подтягивает аркан, обвязывает себя вокруг
талии особым узлом, который не развяжется, каким бы ни был натиск воды.
Потом кричит Эрлингу, чтобы тот натянул аркан и хорошенько закрепил
его за сосну у кромки воды. Эрлинг делает так, как ему сказано, а Уле
что есть силы натягивает аркан, чтобы проверить его прочность. Блесну он,
конечно, снял и спрятал в нагрудном кармане. Засунув спиннинг за пояс,
он берет лосося в правую руку, и спустившись в заводь позади Лососевого
камня, медленно движется вброд к берегу.
Натиск воды быстро возрастает. Чтобы удержаться на ногах, Уле
наклоняется вперед. Камни скользкие, как мыло, и его относит вниз.
Так он проходит метра два, но затем будто невидимая сила выбивает
у него почву из-под ног. Инстинктивно вдохнув побольше воздуха, Уле опро-
59
кидывается на спину. Его подхватывает бурное течение. Вода то и дело
захлестывает его с головой, а аркан с такой силой сдавливает талию, словно
хочет перерезать его пополам.
Ощутив сильный удар сзади, Уле думает, что настал его последний час.
От неожиданности он разжимает пальцы, и лосось, выскользнув из его
цепких объятий, уплывает вниз по реке.
Но вот напор воды ослабевает, и Уле незаметно для себя оказывается на
прибрежных камнях. Последствий удара как будто никаких, и он без
посторонней помощи выбирается на сушу. Спина болит, но аркан давит теперь
меньше, и можно дышать. Уле выплевывает воду.
И тут он слышит истерический вопль Эрлинга:
— Лосось! Где мой лосось! Ты его выпустил, мошенник!
Эрлинг точно сумасшедший бросается вниз вдоль стремнины и,
пробравшись среди валунов, исчезает за поворотом реки. Уле, ухмыляясь, смотрит
ему вслед.
И вдруг он видит: снизу мчится Салар. Пес обнюхивает хозяина,
прыгает на него, радостно лает. Он, должно быть, услышал, когда заорал
Эрлинг. Уле развязывает аркан и, словно в тумане, бредет вверх, к дому.
Но Салар снова бросается вниз, вдоль стремнины.
Что бы это значило? Почему пес побежал прочь и не захотел идти с ним
домой? Странно. Надо бы, пожалуй, пойти и посмотреть, в чем дело.
Но сперва необходимо сменить одежду. Он уже так промерз, что едва
передвигает ноги.
Когда Магган подошла к маленькому и глубокому омуту в нижнем
течении реки, чтобы спасти Уле, она вместо мужа увидела огромного лосося,
которого несло вниз по стремнине, вертело и кружило в водовороте, порой
затягивало вглубь. Войдя в воду, Магган зацепила лосося багром. Потом
она подтянула его к берегу, между двумя большими камнями.
В этот момент появился Салар. Виляя хвостом и громко лая, он всячески
стремился показать, что следует идти обратно, туда, откуда он только что
примчался.
Магган не знала, что и думать. Почему Салар так себя ведет? Не
-обнаружил ли он хозяина где-то повыше на стремнине? Возможно, Уле сидит,
прижавшись к какому-нибудь камню, не в силах выбраться на берег?
И она неуверенно бредет вслед за собакой.
Внезапно показывается Эрлинг. Он как безумный мчится меж камней и,
запыхавшись, возбужденно кричит:
— Уле уже дома. Но где лосось? Гигантский лосось?
В отчаянии он смотрит на камни, на бурные воды стремнины. Потом
снова кидается вниз как безумный, вглядываясь в реку, спотыкается, падает,
набивая себе синяки. И ревет в исступлении:
— Лосось! Мой великан...
Вот Эрлинг скрылся за валунами, и его отчаянные вопли тонут в гуле
потока. Глаза Магган принимают хитрое и лукавое выражение, и, как только
Эрлинг удаляется на почтительное расстояние, она, схватив лосося,
оттаскивает его в березняк, хорошенько прикрывает ветвями. Затем прямиком
направляется домой.
Уле уже сменил одежду.
Он рассказывает жене о том, как поймал своего исполина, как потом
выпустил его из рук, чтобы тот не достался Эрлингу, и как Эрлинг точно
помешанный носится и ищет эту рыбу.
— Я не думаю, — заметил он, улыбаясь, — чтобы Эрлинг смог его найти.
60
Магган придвигается вплотную к мужу, гладит его мокрые волосы и
говорит уверенно:
— Нет, он его не найдет. Лосось надежно припрятан.
Уле в недоумении смотрит на жену, потом произносит, заикаясь:
— Ты... ты...
— Да, да, сама его поймала. Я прихватила лодочный багор, чтобы
вытащить тебя, если затянет в омут. Ведь из этого водоворота самому не
выбраться. Но вместо тебя я зацепила лосося. А теперь бери мешок и сходи-ка
за рыбой.
Через полчаса Гигантский лосось лежит у Уле в подвале, хорошо
завернутый в просторный мешок, а Эрлинг тем временем мечется в лодке по
Большому омуту, ищет пропавшего лосося.
Выпив горячего кофе и как следует перекусив, Уле изучает рубец,
образовавшийся на поясе от аркана. Веревка так сдавила тело, что след от нее
вздулся, будто толстая тесьма. Магган осматривает его лопатку. Кроваво-
красный шрам от удара, когда-то нанесенного Эрлингом, лопнул как раз
посредине.
Магган смывает спекшуюся кровь, накладывает на рану большой
пластырь — так же, как тогда, в день их свадьбы. Потом осматривает спину,
но кроме синевато-зеленого пятна других повреждений нет.
Ночь позади. Взвалив на плечи тяжелый мешок, Уле отправляется к
Эйлифу, плотнику-лодочнику, что живет чуть выше Большого водопада. От
тяжелой ноши ломит руки и спину. Эйлиф пьет кофе. В окно он замечает
Уле, тот останавливается на дворе у новой лодки, достроенной на днях.
Уле внимательно осматривает лодку, проверяет шпангоуты, покачивает
корпус, дабы убедиться, что в днище нет дефекта.
Отличная лодка! Вполне подходящая для Каменного омута. И совсем
легкая, поднять ее против сильного течения будет не очень трудно. Да и
устойчивость на воде, как видно, будет надежной.
Эйлиф выходит во двор, и Уле достает свою добычу, Эйлиф, широко
раскрыв от удивления глаза, поднимает рыбу за жаберные крышки.
— Крупнее лосося не видывал, — говорит он. — И тяжелее рыбу не
приходилось поднимать. Не меньше тридцати кило.
Он идет в сени и приносит безмен.
— Тридцать с половиной! Знаешь, Уле, это рекорд Большого водопада.
Теперь ты попадешь в газету.
Но Уле совсем не охота попадать в газету. Когда об этом узнает Эрлинг,
он, конечно, догадается, и дело крнчится новым ударом ножа. Кто знает,
на этот раз; может, без промаха.
Нет, нет, Уле не хочет попадать в газету.
Некоторое время он стоит молча. Раза два покашливает, затем
поворачивается к Эйлифу и бормочет:
— Обменяем так на так? Рыбу на лодку?
Эйлиф вздрагивает, вид у него не совсем довольный, такое предложение,
он, видимо, не считает для себя удачей. Вдобавок к лососю надо бы
подкинуть крон сто, не меньше.
Но вот в глазах у него зажигается задорный огонек, и он говорит,
вернее, хрипит:
— Тогда... если обменяемся, значит, рыбу поймал я? Здесь, на
стремнине? Сегодня ночью?
Уле в глубоком раздумье пожевывает табак. Наконец отвечает:
— Что ж, пускай так.
Они пожимают друг другу руки, и час спустя лодка уже стоит у причала
Уле в Каменном омуте.
Гигантский лосось, которого Эйлиф поймал в ту ночь, был сфотогра-
62
фирован для газеты, и скоро все о нем заговорили. На Большом водопаде
появился новый замечательный рыбак, искусный мастер на самую крупную
рыбу. Что же касается новой лодки, которую приобрел Уле, то уже на
следующую ночь ее окропили свежей лососевой кровью, и, как положено
любой рыбацкой лодке, от нее стал исходить едкий запах рыбы.
i«
Через некоторое время после этих событий я сижу в гостях у Уле
и Магган и пью кофе. Только что Уле рассказал мне эту историю во всех
подробностях. Я спрашиваю, все ли прошло без последствий, не схватил ли
он воспаление легких. Ведь он здорово продрог, нечеловечески устал.
— Конечно устал, — отвечает Магган, посылая мне лукавый взгляд.
Затем, отодвинув в сторону чашку, нагибается над потертой клеенкой
кухонного стола и доверительно шепчет мне на ухо:
— Знаешь, в то утро я зачала ребенка. После двух долгих лет ожидания.
Ее карие, как у белки, глаза светятся гордостью. Они буквально сияют.
И теперь я сам вижу, что правы старики, утверждая, что по блеску в глазах
женщины можно определить, когда она беременна. Еще до того, как она
сама об этом узнает. И сейчас, глядя Магган в глаза, я не мог ошибиться.
— Да, — шепчет Уле, смущенно глядя в окно. — Так оно, видно, и есть!
Перевод с норвежского В. Якуба.
Аркадий Шиманский За осетриной
Рис. Ю. Аратовского
Чтобы я когда-то рыбалкой увлекался? Особенно зимней? Не было
этого!
Да и что там, правда, хорошего? Колотун такой — бр-р! Ветер! Аж в
зубах посвистывает!.. И страдаешь-то, смешно сказать, из-за какого-то
несчастного стограммового окунька. Да гори она, рыбалка такая, синим
пламенем!.. Ну не без того у меня в характере, конечно, что иногда сушеночки
хочется. И, не спорю, вобла порой дороговата. Но, на худой конец, ставриду
в зубки — и торжествуй, кто понимает!
Поэтому я на ледовую вахту рыбострадальцев не заступал. И всю зиму —
пока морозы двадцатиградусные стояли — дома сидел. Ни на какие уговоры
приятелей не поддавался.
— Нет, — говорил им, — нет и нет. Я не пингвин. На лед — ни шагу!
Но потеплело, и я оттаял. Подступились они в начале марта:
— Да ты дрейфишь, что ли?
— Чего это я могу дрейфить?
— Мы ведь, в конце концов, тебе не чужие. Да если что — да мы все
как один!.. Стеной встанем, понял?
— Понял. И не надо уговаривать. Просто мне эти лунки, луночки,
мормышки никакого удовольствия не доставляют. Да и лед, наверное, крохкий.
Приятели посмотрели на-меня отчаянно непонимающими глазами:
— Да там ведь сейчас такие лещи идут — сказать страшно.
И вот уже заботливо подхваченный соратниками, упакованный в
рыбацкие доспехи, мешком перевалился я через борт грузовика, который
стремительно покатил к берегу рукотворного моря.
А там, на этом самом льду, господи боже мой! Как на крыше сарая во
время наводнения. Не ловля рыбы, а покорение Сибири Ермаком: кто рубит,
кто колет, кто сверлит... И льда-то практически нет — все дырки, дырки,
дырки. На лунках этих народ как на огромной терке сидит.
— Нет, нет — мимо этого муравейника! — застонали мои друзья,
показывая один дальше другого за линию горизонта.
Через каких-то полчаса мы были уже возле вполне приличной избушки.
Может, неладно она скроена, но сшита все же крепко. Открыли дверь —
там печурка и нары. И соль на полке стоит, и крупа какая-то. Живи и
пользуйся! О тебе побеспокоились.
Но рассиживаться не стали. Только дров насобирали, печку растопили,
чтобы стены обогреть. Огнем так хорошо запахло, дрова в печке трещат...
Когда такое было!
Вышли. Дымок над крышей вьется, благодать! А мы к берегу идем, стихии
наперекор. Все по Джеку Лондону.
Глянул я с косогора — мать честная! Океан! Вода везде плещется.
Я притормозил.
— Не боись! — забарабанили по моим плечам приятели. — На самый
край не полезем. Но рискнуть надо. Ледок за мыском видишь? Там такой
клев — у-ух! А клев пойдет — обо всем забудешь.
Так я их агитации поддался, что очутился впереди всех. И уже через
двадцать минут буравил лед всего метрах в пятнадцати от темной водной
полосы. Я — на краю, а дружки меня со всех сторон обсверлили.
Но не зря я в авангард ринулся: клевать начало сразу. За пару минут
я вытащил из лунки хорошего леща.
Ледяной ветер я тут же перестал ощущать. Невероятно, но по лбу моему
5—530
65
пошла испарина. После второго леща стало откровенно жарко. Захотелось
форточку открыть.
Клюнуло снова!.. И тут... Видно, от внутреннего пыла лед подо мной
подтаял. Я услышал вдруг негромкий, ни с чем не сравнимый треск.
Стремительно брызнувшие во все стороны верные мои приятели лучше всяких
слов подтверждали: трещит лед. Лед трещит!!!
Страх парализовал меня, но леща я держал. Он энергично дернулся.
Это было последней каплей. Лед провалился...
Жгучая вода спеленала мой могучий организм. Пошевелиться я не мог.
Погрузился ниже ватерлинии. Но жить захотелось нестерпимо. Я выбросил
руки вперед и каким-то чудом зацепился за кромку льда.
— Эй-э-эй!!! — завопил благим матом. — Помогите!
Дружки смотрели на меня с изумлением.
— Ну чего... чего... стоите? — вырвался из меня рык. — Человек тонет!
Помогите!
Они начали пятиться.
— Куда же вы, гады?! — рычал я, а четыре здоровых мужика медленно,
косясь друг на друга, уходили прочь.
— Стойте!.. Стойте!.. Дачу... дачу отдам! Помогите кто-нибудь!
Никто не хотел дачи.
— «Жигули» возьмите! Только руку подайте!..
Они предпочитали общественный транспорт.
Я погрузился и вынырнул. Схватился пальцами за острую льдину. Как
будто надежно... Но льдина обломилась. Снова барахтаюсь в воде. Опять
хватаюсь за что-то...
Метров тридцать так вот, как ледокол, прошел. Будто тридцать
километров. Только полоса черная позади.
Еще раз на край льдины навалился, и где только прыть взялась —
выкарабкался. Встать боюсь. Пополз сначала. А потом не выдержал все же,
как дал чесу!
Остановился лишь потому, что в кустарнике на берегу застрял. Приятели
мои разлюбезные, как кресты, стоят. Подойти боятся. А на мне уже и
одежда хрустит. Коркой на морозе покрывается.
* Черт ее побери, такую рыбалку! Сидел бы сейчас дома у телевизора да
и горя не знал! Жевал бы мойву копченую или кильку в томате — так нет
же, послушал этих подстрекателей. Товарищи называется...
Чертыхаюсь, но в избу бегу. Содрал с себя мокрую одежду. Свитер у
себя в рюкзаке взял, чьи-то брюки спортивные надел — и давай в печке
шуровать! Разгорелась быстро. А я перед открытой дверцей сижу и
насмотреться на огонь не могу. Красиво! Хорошо, что выбрался. Мог бы уже такого
и не увидеть!
Греюсь и слышу за дверью говор тихий. Ясно, приятели мои подошли.
Я быстренько полено возле печки схватил и под ручку дверную засунул.
Пусть тарабанят теперь! Не пущу! Душегубы...
■Снаружи несколько раз нерешительно дернули дверь.
— Да, Паша, да ты понимаешь... — скулили они. — Ну перепугались мы.
Ну не серчай! Да мы за тебя стеной! Да мы в огонь и в 'воду!
— В воду больше не надо! — не удержался я. — Воды с меня хватит.
Теперь уж огня дождитесь.
Захрустели они снегом, ушли. Развесил я вокруг печки мокрую одежду,
принял честно заработанные полчайника чаю, перекусил и, укутавшись во все
теплые вещи, которые нашел, заснул.
Спалось крепко. Не снилось ничего. Это был не сон, а какая-то работа.
Наподобие погрузки баржи. И я проснулся оттого, что устал грузить.
Хотелось отдохнуть.
66
Печка была едва теплой. Солнце давно перешагнуло полуденную черту,
и за стеной гудели на ветру ветви сосен.
Сразу почему-то лещей вспомнил. И так жаль их стало. До слез.
Подледный лов называется — ни здоровья, ни лещей! Ведь засмеют дома. И тут
же решил — лещей заберу.
Оделся понадежнее и вышел из избы. Ветер, переплетенный морозом
и солнцем, был задирист и весел. С высокого берега просматривались мои
приятели. Бывшие. Они врассыпную расположились вдали от того места,
где я сдавал экзамен на звание моржа.
Боятся. Хвосты поджали, — зашевелилась во мне неприязнь.
А во-он и чемодан мой со снастями чернеет. Далековато, конечно. Но
не пропадать же добру. И лещам в том числе.
Азарт добытчика дырявил душу, как коловорот — нетронутый лед. Ну
не провалюсь же я еще раз. Теория вероятности для чего? Она надежней
Госстраха. За нее даже академики зарплату получают.
И я бесстрашно зашагал по снегу туда, откуда часа четыре назад меня
едва унесли ноги. К морю синей до самого горизонта воды.
Мои подхалимы издали робко махали мне. Как президенту, который
на трапе самолета появился. Но я их в упор не видел.
Потом они завопили что-то предостерегающее. Но у меня к ним лишь
одно чувство — полное презрение. Корчили из себя умельцев, а сами у берега
мелюзгу вылавливают. Стыдоба! Только в тазике вам карпов магазинных
и ловить, корифеи подледного лова!
5*
67
В прибрежных кустах я прихватил какую-то ветку с сучком у основания
и ступил на лед.
Но прошел метров пятнадцать, и сердце опять похолодело.
«Куда прешься?» — внутренний голос заставил меня остановиться. Я
оглянулся. Приятели-предатели замерли вдалеке и наблюдали. Это был уже
театр. Театр одного актера. И провалить премьеру означало бы измену чистому
делу искусства.
Я выразительно скрутил им кукиш, лег на живот и медленно пополз
к своему личному чемоданчику и двум роскошным лещам.
Лед кашей расползался под локтями и коленями. Вернуться? Но
чемодан уже так близок, что я могу дотянуться до него кончиком ветки. Во-о-от
так — дотянулся. Сучком осторожно поддеваю свисающий сбоку чемодана
брезентовый ремень и неторопливо тяну чемодан на себя. Он все ближе и
ближе. Ура! Ощущаю под ладонями его холодную поверхность... Молодец!
Теперь лещи. Надо их как-то подцепить. Снова тянусь к ним, опираясь на
локоть и...
Льдина пошла! Откололась и пошла. Я, как белый медведь, одуревший
от приближающейся весны, на коленях мечусь в центре и ничего не могу
поделать. Ничего! Плыву, гонимый ветром Одиссей.
Тут уж куча моих шарлатанов ко мне ринулась. Орут каждый свое:
Дебаты устроили, советы дают. Но пока подбежали, я уж далековато отплыл.
Ничем не достать. Попробовал я палицей своей подгрести, десяток гребков
сделал — она усердия моего не вынесла, переломилась. Швырнул обломок
палки на лед. Все! Начался дрейф.
Льдину медленно относило от берега. Все это было в общем даже
торжественно. Но не ко времени. Не спорю, море здесь искусственное. В
Северный Ледовитый не вынесет. Однако и на месте льдина не стоит.
— Придумайте же что-нибудь! — заорал я. — Лодку какую-то!
Хотя и сам понимал — какая здесь лодка зимой?.. Лед под ногами
подозрительно зашуршал, и я притих.
Через полчаса берег едва виднелся. Лодки не было. Вероятно, мои
спасители все еще вели плодотворную дискуссию о формах и методах
спасения.
Я осторожно присел на чемодан. Льдина заколыхалась, как живая, и от
нее спокойно отвалился кусочек. Вполне приличный. Из «Очевидного —
невероятного» я знал, что это естественно. Просто энтропия не дремлет.
Но сердце все равно дрогнуло. Я привстал. Льдина в ответ качнулась.
И тут же спокойно отделила еще кусочек. Он ей был явно ни к чему. Как,
впрочем, и я.
Время шло. Вечерело. Берег уже не просматривался. Просматривалась
лишь водичка. Небосклон уверенно начал рекламировать вечернюю зарю.
Дотянуть бы до утренней! А то ведь пропасть ни за что. Добро бы там
полярник! Жизнь отдал освоению глубин. А так, смешно сказать — рыбы
захотел! Кто за тобой примчится? Разве волны.
Я мысленно начал готовиться к ночлегу на остатке льдины.
И вдруг что-то у меня в ухе зажужжало. Не комар же залез! Я тревожно
окинул взглядом льдину. Вроде все на месте. Но глухой, рокочущий звук
нарастал.
Моторка?! Покрутил шеей — ничего. Но гул-то слышу! Или уже
галлюцинации?.. Уши вдаль вытянул — гул еще сильнее.
Не шевелясь, чтобы не развалить льдину, поднимаю глаза. Вижу! Стрекозу
вижу!!! Вертолет вместо себя мои корифаны прислали на выручку.
Вертолет делает вираж и возвращается ко мне. Грохот страшный. Вода
бурлит. Льдина кряхтит и подрагивает.
— Не опускайтесь низко — лед развалите! — пытаюсь я докричаться.
68
Не реагируют. Не слышат. Открывается люк. Из него выбрасывают
веревочную лестницу. Кто-то машет из люка рукой — давай, мол, перебирайся!
Набрасываю ремень чемодана на плечо. Нащупываю ногой ступеньку
лестницы. Черт возьми — на что-то скользкое встал. Ба-а, да это же лещи!
Как я забыть мог!? Беру одного за жабры. Скользит, вываливается.
— Бросай! — в мегафон кричат.
Ну нет. Леща не оставлю. Хоть льдина под ногами стонет, пихаю леща
за пазуху.
— Бросай! — орут.
Верчу головой — ни за что леща стихии не отдам.
Чувствую, мотор загудел натужнее и лестница, дрогнув, пошла вверх.
Как акробата — под купол цирка, меня резво подтягивают под брюхо
висящего над водой вертолета. Руки подают.
И тут лещ выскальзывает и вниз летит.
— Что же вы, черти, наделали? — пытаюсь поймать его и едва сам за ним
не ныряю.
Удержали-таки, спасители. А в глазах от досады темно.
Долго я лежал на полу вертолета, приставив к нему ухо, как врач к груди
больного. Только тут до меня дошло окончательно — спасен! И живу!... Причем
абсолютно бескорыстно спасен. И дача цела, и машина. Жаль, лещей не сумел
прихватить. Ну ничего, в другой раз. Чемодан при мне, снасти есть — за
рыбой дело не станет...
— Живы? — кто-то похлопывает по плечу.
Поворачиваюсь на бок. На меня парнишка смотрит в темной летной
куртке. Смотрю на него:
— Что?
— Вставайте и в кресло сядьте. Там удобнее.
Послушно встал. Прошел к креслу, бухнулся на сидение. Вперед, авиация!
Ты честно выполнила свой долг перед человеком. Гуманность — твоя
профессия. Или Гуманизм, не знаю. Но все равно — с большой буквы.
— Зе-емля-я в иллюмина-а-торе, земля-я-я в иллюмина-а-а-торе, — запел
неожиданно для себя, чувствуя, как возвращаюсь к жизни.
— Вам плохо? — подошел ко мне один из вертолетчиков. — Мне
показалось, что вы стонете.
— Нет-нет, мне хорошо.
— И удобно?
— Да уж удобней, чем на льдине. Комфорт! Несешься птицей. С шиком
домой приеду. Вот это рыбалка! Всегда бы так.
— Ну не всем так везет, как вам, — улыбается вертолетчик.
— А прямо возле дома нельзя приземлиться? — напираю я. — Чтобы
эффект, понимаете, был полным.
— Нет, для этого нужна вертолетная площадка, — галантно улыбается. —
Но вы не беспокойтесь, — эффект непременно будет. Это я гарантирую.
Стало мне невероятно радостно. И гордость за нашу винтокрылую авиацию
подперла. Везет же! Еще и раньше своих приятелей дома буду.
...Приземлились в аэропорту. Уже сумерки. Огней полно. Просто
праздник! Оркестра только не хватает. Я вертолетчиков обнял, расцеловал:
— Спасибо! Спасибо!
— Да что вы! Это наш долг, — говорят. — Давайте только на минутку в слу-
жебку заглянем — и вы полностью свободны.
В служебке тихо, светло. Там меня в ведомость какую-то, во все колонки
и графы разнесли, с кем-то связались, адрес проверили и один экземпляр
написанного мне отдали:
— Возьмите на память о вашем спасении.
— Премного благодарен.
69
— Не за что. Только не потеряйте. Это как свидетельство о вашем втором
рождении. А то потом недоразумения начнутся.
— Да что вы! Какие недоразумения?
Даже читать я не стал, а просто еще раз по-мужски пожал им всем руки
и тяжелой рыбацкой походкой пошел в жизнь. Им — летать и спасать, а мне —
жить и радоваться. И как все это здорово устроено! И имя всей этой
гармонии — Гуманизм. Или Гуманность. Но именно с большой буквы.
Дома я с видом путешественника, обошедшего земной шар, устало снял
с плеча рыбацкий чемодан.
— Жив? — обрадовалась жена, не представляя, как она попала в точку.
О рыбе не спрашивала. Только причитала:
— Не замерз, не простудился?..
И тут из меня повалило, как из обычного рыболова: не то чтобы вранье, но
преувеличенная правда.
О том, как я мужественно противостоял стихии. Как был затерт льдами.
И как на помощь пришла наша замечательная авиация.
— Ну-у?! — недоверчиво протянула жена.
— Что «ну»? Что «ну»? — начал сердиться я. — У меня документ есть.
Официальный!
В куче одежд я нащупал бумажку, привезенную из аэропорта:
— Вот, читай! И гордись!
Она недоверчиво взяла из моих рук документ. Стала медленно читать.
Пробежала глазами текст до конца и горестно вздохнула:
— Ох, и улов... Опять мебельного гарнитура не будет?
— Какого гарнитура? — понять женскую логику порой абсолютно
невозможно.
— А где же взять эти семьсот?
— Какие семьсот?! О чем ты?
— Ну вот эти, — она ткнула пальцем в бумагу, которую держала.
Я осторожно потянул листок к себе и почти невидящими глазами
выдернул из текста: «...внести 728 (семьсот двадцать восемь) рублей...» Ну там
дальше были еще слова о маршруте и километраже, но больше всего
запомнилось это.
И зачем мне, простите такая рыбалка? И зачем меня с такой помпой
спасать? Ну придите скромно — на моторке, скажем. К чему эта пышность?
Откуда эта дурацкая мода — чуть что — сразу вертолет вызывать? Да и
вообще, поплавал бы я, поплавал и куда-нибудь бы выплыл.
Да за такие деньги я могу в тепле у цветного телевизора на мешках с
лещами сидеть!
Теперь-то я понимаю пилота, который мне эффект гарантировал. Но как
же в таком случае насчет человеческого фактора и Гуманизма? Или
Гуманности? Я имею в виду — исключительно с большой буквы.
Клуб
рыболова
А. Колобанов
КАК ВЫРАСТИТЬ РЫБУ
А. Гуржий
БОЛЬШОЕ ОМУЛЕВОЕ
САФАРИ
А. Колобанов
Как вырастить
рыбу
Многие рыболовы в своих письмах в
редакцию пишут нам о том, что хотели
бы выращивать рыбу. С выходом закона
о кооперативной деятельности у
предприимчивых рыболовов появилась
возможность удовлетворить это желание и
самим устроить или взять в аренду пруд,
озеро, формировать в нем ихтиофауну —
в общем, рачительно хозяйствовать. Но
с чего начать? На этот вопрос мы и
попросили ответить рыбовода А. Колоба-
нова.
ВОДОЕМЫ, ИХ УСТРОЙСТВО,
КАЧЕСТВО ВОДЫ ;
В зависимости от устройства и
источников водоснабжения искусственные
водоемы для выращивания рыбы могут
быть нескольких типов.
Пруды, наполняющиеся водой за счет
атмосферных осадков. Их строят в
широких, пологих по рельефу балках или
лощинах, в которых возводят
сравнительно невысокую земляную плотину. Эта
плотина и позволяет накапливать
(задерживать) достаточно большой объем
воды. Для вылова рыбы такие пруды
осенью полностью спускают. Средняя
глубина прудов должна быть 1,3—1,75 м,
чтобы вода летом хорошо прогревалась и
создавались благоприятные условия для
развития водной растительности и живых
организмов, необходимых для питания
рыб.
Пруды, питающиеся водой из рек.
Они могут быть пойменными
(обвалованными) и русловыми. Русловые
сооружают, перегораживая речку (конечно, на это
надо получить соответствующее
разрешение у местных властей) в наиболее
узкой части поймы земляными дамбами.
Вода в эти пруды поступает, как правило,
самотеком по каналу из подпора ее,
созданного на реке. Пойменные пруды
очень распространены в практике
прудового рыбоводства, так как удобны для
использования. Благодаря рыбозагради-
тельным решеткам, установленным на
водоснабжающих каналах, в пруды не
попадает хищная и сорная рыба.
Пруды, наполняющиеся водой из
ручьев. Эти пруды имеют постоянный
расход воды. Выбирают наиболее широ-
71
кую пойму, с тем чтобы создалась по
возможности большая площадь водного
зеркала при условии, если величина
притока (дебит) воды ручья сможет
обеспечить в течение нескольких суток
наполнение пруда до его намеченного
проектного уровня.
Ключевые (родниковые) пруды.
Пополняются постоянно действующими
ключами. Во все сезоны года в такие пруды
поступает примерно одинаковое
количество воды. Температура ключевой воды при
выходе из источника даже в летнее время
не превышает 11 —12°. Поэтому ключевые
пруды могут быть использованы для
разведения холодолюбивой форели. При
выращивании же теплолюбивого карпа
ключевую воду необходимо подогреть, устроив
специально «согревательный» пруд, в
который воду направляют после выхода ее из
источника.
Копани. Это — котлованы глубиной до
1,5 м. Такие пруды обычно не имеют
естественного истока; заполняются они
весенними талыми водами за счет дождей и
выклинивания грунтовых вод, а также
путем подачи воды насосной установкой
из другого водоема или местного
водопровода.
Для выращивания рыбы в любом пруду
желательно устроить донный водоспуск
(чтобы пруд был спускным и осенью
было удобно облавливать его),
спланировать и очистить дно от остатков
растительности, деревьев, кустарников и
прочего, сделать рыбосборные канавы.
Устройство донного водоспуска
несложно. Он представляет собой трубы
прямоугольного или круглого сечения,
выполненные из дерева, бетона, кирпича,
и состоит из двух частей: вертикального
стояка, регулирующего расход воды и ее
уровень в пруду при помощи щитков-шан-
доров, и лежака — горизонтальной трубы,
заложенной под плотиной и соединенной
со стояком. Горизонт воды в пруду
держится на уровне верхнего края
верхнего щитка, излишек ее переливается через
щиток и вытекает по лежаку Для того
чтобы рыба не уходила из пруда, 1—2
нижних щитка первого ряда заменяют
решеткой, через которую вода поступает
в водоспуск. Трубу лежака закладывают
с таким расчетом, чтобы можно было
полностью осушить пруд. Лежаки делают
из асбоцементных, металлических или
керамических труб, дерева или бетона. В
зависимости от величины и назначения
прудов водоспуски имеют диаметр от 20 см
до 1 м.
Основные факторы, от которых зависят
результаты выращивания рыбы —
качество и температура воды, газовый режим
водоема. Определение качества воды,
исследование ее газового режима —- дело
непростое, требующее специальной
подготовки и оборудования. Поэтому такого
рода работы должны выполнять
специалисты.
Особое внимание специалисты
обращают на содержание в воде кислорода,
сероводорода (при его присутствии в
водоеме от воды исходит резкий
неприятный запах), нитритов, аммиака и окис-
ляемость. При отклонении этих
показателей от допустимых значений выращивать
рыбу в водоеме невозможно.
ПЕРЕВОЗКА ЖИВОЙ РЫБЫ
Перед перевозкой рыбу желательно
выдержать в течение 2—4 часов в чистой
проточной воде. Учитывая, что
транспортировку лучше переносит голодная рыба,
ее прекращают кормить за двое суток до
перевозки. Тара для перевозки рыбы
должна быть чистой, без острых выступов
и гвоздей. Стенки тары не должны
выделять вредных веществ. Заполняют тару
чистой водой, температура ее должна
быть равна температуре воды водоема, в
котором содержится рыба. Рыбу,
погибшую при транспортировке, из тары
удаляют. В пути важно избегать сильных
встрясок. Резкие колебания температуры воды
также недопустимы, В случае, если
температура воды в транспортной таре выше
15°, ее в дороге следует постепенно
охладить. Для этого необходимо иметь запас
льда.
Важное условие успешной
транспортировки рыбы — содержание в воде
достаточного количества растворенного
кислорода. Концентрация его зависит от
плотности посадки рыбы, ее вида, возраста
и некоторых других факторов.
Максимальная плотность посадки рыбы при
транспортировке без аэрации составляет для
годовиков карпа средней массой 25 г при
длительности перевозки 5—6 часов 75—
80 шт. на 10 л воды. При аэрации воды
плотность посадки может быть повышена
до соотношения рыбопосадочного
материала к воде в таре 1:3 (по массе).
Очень хорошо перевозить рыбу в
полиэтиленовых пакетах. Пакет заполняют
водой обычно на половину объема, затем
сажают рыбу, вставляют трубку и плотно
завязывают тару. Через трубку пакет
наполняют воздухом или кислородом,
после чего ее зажимают и завязывают.
Оптимальное соотношение молоди
карповых (по массе) и объема воды при
перевозках продолжительностью до 5 часов
72
должно быть равно 1:1,5; при
транспортировке длительностью до 15 часов — 1:2.
При выпуске рыбы из транспортной
емкости в водоем (это делают после
соответствующей профилактической обработки
посадочного материала) разница
температуры воды в таре и водоеме не должна
превышать 1,5—2°. Поэтому перед
выпуском рыбы температуру воды в емкости
уравнивают с температурой в водоеме,
постепенно доливая в тару воду из
водоема, в который высаживают рыбу.
ПРОФИЛАКТИЧЕСКАЯ
ОБРАБОТКА РЫБЫ
Перед выпуском в водоем на нагул
завезенную рыбу надо обработать против
различных заболеваний. Используемые
для этих целей препараты и их дозировка
приведены в табл. 1.
необходимо для того, чтобы установить
плотность ее посадки в водоем. Исходят
щесь из площади пруда, его естественной
рыбопродуктивности, планируемой
средней массы, которую рыба (карп) достигнет
к осени, и предполагаемого ее выхода (в
процентах) в конце сезона нагула от
количества рыбы, посаженной весной.
Количество рыбы для посадки в пруд (без
подкормки в течение сезона)
рассчитывают по формуле:
_ ГП-100
А~ (В-в)-р *
где А — искомое количество рыбы, шт;
Г — площадь пруда, га;
П — естественная рыбопродуктивность
I га пруда, кг/га (для средней полосы она
составляет 1—2 ц/га);
Таблица 1. Медикаментозные средства, применяемые для профилактической
обработки рыбы
Препарат
Способ
применения
Дозировка
Режим выдерживания
Метиленовый синий
Формалин
Поваренная соль
Перманганат калия
Ванны
»
50—200 мг/л
до 200 мг/л
5-процентнмй раствор
10 г/м3
2—10 часов ,
до 1 часа
5 минут однократно
10—20 минут
однократно
Можно использовать как специальные
ванны (или любые другие емкости,
подходящие для этой цели), так и обрабатывать
рыбу непосредственно в транспортной
таре. Здесь надо учитывать, что материал,
из которого изготовлена та или иная тара,
не должен вступать в химическую реакцию
с препаратами.
Перед обработкой рыбы
используемый препарат растворяют в теплой воде
при помешивании, а затем, разбавляя его
чистой водой, создают в емкости нужную
концентрацию.
Во время профилактической обработки
необходимо постоянно следить за
поведением рыбы. При ухудшении ее состояния
(нарушение координации движений,
опрокидывание на бок или вверх брюхом и
т. п.) обработку следует немедленно
прекратить.
ЗАРЫБЛЕНИЕ ВОДОЕМА
После профилактической обработки
определяют среднюю массу рыбы. Это
В — планируемая средняя масса карпа
к осени, кг;
в — средняя штучная масса при
весенней посадке в пруд, кг;
р — выход рыбы осенью, %
(ориентировочно 80—90%).
Для получения к осени карпа со
средней массой 350—400 г водоемы
необходимо зарыблять годовиком, чтобы вырастить
рыбу крупнее — двухгодовиком.
Чтобы увеличить выход рыбы в конце
сезона с единицы площади пруда, надо
посадить на выращивание большее ее
количество. В этом случае рыбу в течение
сезона подкармливают. При плановом
расчете допустимого уровня плотности
посадки рыбы необходимо учитывать наличие
кормов, их кормовой коэффициент,
обеспеченность пруда водой (его водообмен),
а также возможность получения
необходимого количества посадочного материала
на будущее. Плотность посадки рыбы
в пруд при подкормке определяют по
формуле:
73
(B-b)- p
где вводятся два новых показателя:
К — намечаемое количество корма для
скармливания рыбы, кг/га;
а — кормовой коэффициент корма
(для гранулированных рыбных
комбикормов марки К-110, К-111 он составляет
4,0—4,7 единицы).
Плотность посадки рыбы с учетом
кормления обычно колеблется в пределах
от 1 до 5 тыс. шт/га.
После зарыбления надо постоянно
наблюдать за рыбой, водообменом и
гидрохимическим режимом пруда. Особое
внимание обращают на кислородный режим.
КОРМЛЕНИЕ РЫБЫ
Корма, в зависимости от их вида,
можно вносить в пруд вручную и при помощи
кормушек. Вручную корма вносят на
строго определенные кормовые точки или
кормовые полосы на свободных от водной
растительности участках водоема с
твердым грунтом. В прудах с мягким грунтом
следует использовать столы-кормушки.
Применяют различные кормушки, как
пассивного, так и активного (дозирующие
выдачу корма) типов. Весьма эффективны
маятниковые автокормушки и
аэрокормушки, которые вам помогут подобрать
и приобрести специалисты рыбоводных
хозяйств.
Кормить карпа рекомендуется
начинать в утренние часы, а затем
придерживаться установленного режима, чтобы корм
задавался на определенные места в одно
и то же время. При этом контролируют,
как рыба съедает корм. Если он в каких-то
местах не съеден, раздачу его на
следующий день уменьшают. Целесообразно
задавать корм 2—3 раза в день.
Начинать кормить рыбу надо, когда
температура воды станет выше 12,
постепенно приучая карпа к небольшим
порциям корма. Когда рыба привыкнет к нему
и станет хорошо его поедать, переходят
на кормление по нормам. Количество
вносимого в пруд корма рассчитывают
с учетом количества посаженной рыбы, ее
прироста в данный период и величины
затрат корма на единицу прироста
(кормового коэффициента). Корм
рассчитывают на одну рыбу в сутки, корректируя
его количество каждые 10 дней в
зависимости от прироста рыбы (по данным
контрольных обловов):
v Ва-(К„-1)
Х_ к; '
где X — суточная дача корма на одну
рыбу, г;
В — прирост рыбы в сутки за
предстоящую декаду, г;
участках пруда. Пойманную рыбу
осматривают и взвешивают, определяют
среднюю массу (путем деления общей массы
выловленной рыбы на ее количество).
Желательно обследовать за один
контрольный облов не менее 0,5— 1 % от
посаженных рыб. Нельзя допускать гибели
рыбы во время взвешиваний.
Выловленную рыбу осматривают,
чтобы выявить признаки заболеваний. Бели
они обнаружены (изъязвление кожных
покровов, белый налет на поверхности
тела, ерошение чешуи, пучеглазие,
повеление жаберных лепестков), необходимо
срочно обратиться к соответствующим
специалистам.
Обследованную рыбу выпускают
обратно в пруд, больную — утилизируют.
ОСЕННИЙ ОБЛОВ
Вылавливать выращенную рыбу из
прудов обычно начинают со второй по-
Таблица 2. Примерный суточный прирост карпа при кормлении гранулированными
комбикормами, г
Зона
выращивания
Возраст
рыбы
Май
Июнь
Июль
Август
Сентябрь
1
II
III
I
II
III
1
II
III
1
II
III
I
II
III
Северная,
сибирская и
северо-западная
Двухлетки
Трехлетки
—
2
1
3
3
4
3
7
4
9
5
10
5
10
6
12
6
12
6
12
4
8
2
4
2
—
Центральная,
центральночерноземная,
юго-западная
и юго-восточная
Двухлетки
Трехлетки
2
3
2
4
3
6
4
8
5
12
5
12
5
14
6
14
6
14
6
14
5
10
2
8
1
4
а —кормовой коэффициент;
К„ — кратность посадки (отношение
фактически посаженной рыбы к
количеству той, нагул которой обеспечивается
естественной кормовой базой пруда).
Суточный прирост карпа (В) приведен в
табл. 2.
В прудовых хозяйствах суточный
рацион двухлетков карпа при плотности
посадки до 3,5 тыс. шт/га. в период
максимального кормления не превышает
8% от их массы.
КОНТРОЛЬНЫЕ ОБЛОВЫ
Для проверки состояния и темпов
роста рыбы 2 раза в месяц проводят
контрольный облов бреднем в нескольких
ловины сентября, при понижении
температуры воды до 8—10°. Наиболее удобен
отлов рыбы в спускных прудах. Щитки
стояка заменяют на решетки и начинают
постепенно спускать воду. Не дожидаясь
полного спуска пруда, можно начинать
вылавливать рыбу неводом или бреднем.
После спуска пруда рыба оказывается в
водосборной канаве или яме либо в рыбо-
уловителе, находящемся за плотиной.
Рыбоуловитель может быть сделан в виде
деревянного ящика длиной 3—5 м и
шириной 1,5—2 м, боковые стенки
которого имеют прорези для стока воды. Из
уловителя рыбу берут сачком.
Облов неспускных водоемов —
операция более трудоемкая и менее эффектив-
75
ная. Для этого применяют неводы,
бредни, ставные сети и другие снасти.
Начинают отлов рыбы с кормовых мест, где она
концентрируется. Делают это через
некоторое время после выдачи корма, то есть
в момент массового подхода рыбы.
Облавливают водоем несколько раз. После
первых двух тоней, проведенных в один
день, делают перерыв на 2—4 дня, после
чего повторяют облов, и так до тех пор,
пока в первой тоне повторного облова не
будет улова.
Выход товарной рыбы из неспускных
прудов даже при правильной подготовке
водоемов (удаления с ложа пруда пней,
коряг, кочек и пр.) обычно составляет
лишь 70—75% от посадки.
ЗИМОВКА РЫБЫ
Если пруд на зиму не спускается, в
нем поддерживается достаточный
водообмен и благодаря большой глубине он не
промерзает до дна, то некоторое
количество рыбы можно оставить на зимовку.
Обычно это делают с нестандартными,
то есть не достигшими нужной массы
двухлетками карпа, чтобы на следующий
сезон можно было получить из них
крупную рыбу.
После профилактической обработки
медикаментозными средствами (см.
ранее) рыбу возвращают в пруд. В течение
зимы следят за водоподачей, обкалывают
лед у водоспусков, а в нескольких
точках пруда устраивают проруби
размером 1:2 или 1,5:2,5 м. Чтобы они не
замерзали, их накрывают матами из
соломы или другого теплоизоляционного
материала. Погибшую и подошедшую к
проруби ослабленную рыбу рекомендуется
отлавливать.
Необходимо отметить, что зимовка —
процесс сложный и слабоизученный, в
ходе которого может погибнуть много
рыбы. Не имея специальной рыбоводной
подготовки, целесообразнее
ориентировать деятельность своего прудового
хозяйства на однолетнее выращивание рыбы.
надетым на раму, — это удлиняет срок
службы сетки.
Невод. Он состоит из двух крыльев и
мотни. На концах крыльев имеются
деревянные палки (клячи), к которым
привязывают веревки, или урезы, для
вытягивания снасти. Мотню
(мешковидную часть невода) обычно делают
конусообразной или клиновидной формы
и в 1,5—2 раза длиннее, чем высота
невода. К верхнему краю невода
привязывают поплавки — из пенопласта,
просмоленных дощечек или рулонов бересты;
к нижнему краю прикрепляют груза —
железные кольца, свинец, камни
(кирпичи) и др. К верхнему краю средней части
невода (у мотни) привязывают большой
поплавок, который держится на
поверхности воды и поддерживает верхний край
у мотни.
Размеры невода зависят от площади
и глубины водоема. Длина невода для
облова неспускных прудов должна быть
на 40—50% больше ширины водоема, а
высота — на 40% больше его глубины.
Размер ячеи сетного полотна для
мотни — 18—20 мм, для крыльев :— 35—
40 мм.
После использования неводы, бредни,
сачки очищают от грязи и сора,
промывают в воде, дезинфицируют,
проветривают и просушивают в тени. Непросу-
шенные сетные орудия лова нельзя
складывать и хранить в кучах.
Дезинфицируют рыбоводный инвентарь в
растворах соды, щелочи, медного купороса
или извести. Хранят орудия лова в сухих,
проветриваемых помещениях на полках
или стеллажах.
РЫБОВОДНЫЙ ИНВЕНТАРЬ
Сачки для вылова, пересадки рыбы и
других целей. Раму сачка изготавливают
из металлического прутка и обтягивают
сеткой, размер ячеи которой зависит
от величины вылавливаемой рыбы. Для
удобства работы сачки лучше делать
неглубокими — 30—40 см и диаметром
40—45 см. Сетку желательно крепить
не к раме, а к металлическим кольцам,
76
А. Гуржий Большое омулевое
сафари
Традиция настолько приучила нас быть
осторожными ко всему происходящему
с нами первого апреля, что, когда мой
приятель из международного отдела
сообщил мне о предстоящей командировке
на Байкал, я не поверил.
«Ну не хочешь верить, не верь», —
ответил тот и удалился. Чуть позже меня
вызвали к руководству и поручили срочно
подготовить необходимые к поездке
документы. Ее целью была организация
пробного ужения омуля для членов Финского
и Шведского союзов рыболовов и
охотников. Росохотрыболовсоюз уже не первый
год устраивает туристские поездки
зарубежных рыболовов в самые экзотические
уголки России. Так, в 1987 году были
организованы поездки на Кольский
полуостров двух американских групп для
лицензионной ловли семги. В сентябре
1988 года это хозяйство посетили две
финские группы.
...Выйдя из здания Центрального дома
охотника и рыболова и подойдя к автобусу,
я был, мягко говоря, ошарашен, поскольку
он был под самую крышу забит
чемоданами и сумками. Рыболовы же сидели,
забившись в уголок. Чудом втиснувшись в
салон, я занял место, оставив кусочек
сиденья для второго сопровождающего —
А. Петрова. Без особых приключений
автобус докатил до «Домодедова», и еще
через полтора часа вместе с горой вещей
мы разместились в чреве «ТУ-154», как
ионы в ките. Еще 31 марта полет из
Москвы в Иркутск занимал около семи часов.
Однако первого апреля «Аэрофлот» весьма
оригинально подшутил над своими
пассажирами, затеяв ремонт Иркутского
аэропорта и отменив прямой московский рейс.
Так, по воле авиакомпании, наша
компания (да простят мне каламбур) из
одиннадцати иностранцев и двух
представителей Росохотрыболовсоюза попала в
Братск. Час ожидания в закрытой на
ключ недавно отремонтированной и
поэтому благоухающей всевозможными
запахами комнате «Интуриста» без буфета
(спасибо, хоть туалеты работали)
наталкивал на мысль — а как же обслуживают
простых советских граждан в этом новом
аэропорте? На обратном пути нам
пришлось провести в этой же комнатке почти
четыре часа. Попытка раздобыть какую-
либо пищу для двух диабетчиков
кончилась провалом. На нашу просьбу купить
Фото автора
хоть батон хлеба работница аэропорта
ответила: не положено. Зато все это
время пассажиры имели возможность
выучить наизусть, с какими результатами
будет закончена очередная пятилетка,
причем два щита занимала информация
об МПС с почти одинаковым текстом, но
с разными показателями.
Вдоволь налюбовавшись наглядной
агитацией, мы наконец попали в
маленький двухмоторный «Ан-24». Взвыли
моторы — и вот самолет в воздухе. Двигатели
гудят надрывно, на пределе, разговаривать
почти невозможно — ничего не слышно.
Впечатление такое, будто сидишь в
стоматологическом кресле и тебе сверлят зуб
какой-то сверхмощной допотопной
бормашиной. К концу полета голова
раскалывается от боли и приходится лезть
в карман за анальгином.
И вот мы наконец в Иркутске. Но
аэрофлотовские шутки на этом не
закончились. Оказалось, что багажа-то в нашем
самолете и не было, а остался он в
Братске. Где-то часа через четыре нам наконец
удалось получить его, загрузить вещи
в машины и после недолгого обеда
выехать к конечному пункту — острову
Ольхону.
Трехсоткилометровый маршрут мы
надеялись проехать засветло. Две трети
пути машины шли по асфальтированному
шоссе, а затем свернули и поползли по
бездорожью, именуемому дорогой
районного значения. Слава богу, что перед
этим не было дождя. И на сухой дороге
«Рафик» так отчаянно кидало из стороны
в сторону, что я начал опасаться за его
благополучное прибытие на Ольхон.
Но бояться надо было не за него. Вдруг
нашу колонну обогнали «Жигули»,
раздался треск и ветровое стекло второго
автобуса — ПАЗа покрылось морозным
узором, а затем стало медленно
осыпаться. И если несколько минут назад мы
изнывали от жары, то теперь в салон
вместе со встречным ветром проник
холод, наши туристы полезли в чемоданы
и стали одеваться. Теперь стало ясно,
зачем им потребовалось столько сумок
и чемоданов, — основным содержимым
объемистого багажа была теплая одежда,
приготовленная для защиты от
сибирского мороза.
Быстро ехать из-за разбитого
ветрового стекла мы уже не могли, да еще
77
и «Волга», в которой ехал председатель
Иркутского облобщества М. Каверзин,
где-то отстала и ее пришлось долго ждать.
Поэтому только затемно мы добрались до
поселка Сарма на берегу Байкала.
Предстояло проехать еще несколько десятков
километров по льду озера в полнейшей
темноте.
Было бы преувеличением сказать, что
ездить по льду, тем более ночью, верх
восторга. И особенно зная, что ежегодно
Байкал получает дань как минимум из
десятка автомобилей. Надо сказать
спасибо, что нашим водителям не раз и не два
приходилось ездить в таких условиях...
Ну, наконец-то мы на твердой почве.
Машины бодро карабкаются по холмистой
дороге. Внезапно они останавливаются,
а водители спешат выяснить, куда они нас
завезли. Направо — степь, налево —
степь, впереди и сзади пейзаж столь же
«разнообразный». И никого вокруг.
Только звезды поблескивают на черном
безоблачном небе. Заблудились... После
короткого совещания поехали искать
правильную дорогу, и минут через десять
все поняли, что каждый водитель выбрал
свой единственно правильный маршрут.
Еще с полчаса пришлось потратить,
чтобы встретиться. И только после этого,
далеко за полночь, машины въехали
в спящий поселок Хужир, так сказать,
столицу острова, и попылили к гостинице,
где нас, по идее, должны были ждать.
Ольхон — самый крупный остров на
Байкале, по площади он ненамного
меньше Москвы. Климат очень специфический
и обусловлен географическим
расположением острова. Сильные ветры приводят
к тому, что на нем практически не бывает
снежного покрова, а осадки в любое
время года — большая редкость. Зато
солнечных дней здесь больше, чем на
Черном море. Большая часть острова
покрыта степью и только на севере
имеется лиственничная тайга.
Почва тут песчаная, и поэтому
пыльные бури на острове не редкость. Даже
в относительное безветрие пыль
проникает повсюду. Ее действие мне и моим
коллегам — фотокорреспондентам из
финского и шведских журналов
пришлось испытать в полной мере. Не успеешь
вытереть фотоаппараты, как через
несколько минут они снова покрываются
пылью.
Между островом и материком
образован естественный залив шириной полтора-
два десятка километров — Малое море.
Здесь мелкие глубины, лучше
прогревается вода, обильнее ихтиофауна. Именно
сюда в апреле съезжаются рыболовы на
подледный лов. Сюда приехали и мы,
оставив за собой не одну тысячу
километров.
Кстати сказать, одна поездка на
легковой машине за омулем иркутянам
обходится около сотни рублей (сюда
входит стоимость бензина, путевок, еды
и других «мелочей»). Согласитесь, что это
немало. Видимо, Иркутскому областному
обществу охотников и рыболовов было бы
неплохо взять инициативу в свои руки.
Полет на «Ан-2» до Хужира и обратно
раза в два дешевле, чем поездка на
«Жигулях». На время омулевого лова
вполне можно было бы организовать
доставку рыболовов автотранспортом от
аэропорта до так называемых «камчаток»,
а также устроить камеру хранения и
пункт проката. Думаю, от этого
рыболовы, да и общество, только бы выиграли.
В пять утра в гостинице, где мы
остановились, начались сборы, а после
завтрака все отправились на лед, где нас
уже ждали работники общества. Каждому
участнику поездки были вручены орудия
лова — так называемый «байкальский
настрой». Он достаточно специфичен
и, думаю, на его устройстве надо
остановиться поподробнее.
На деревянное мотовильце длиной
25—30 сантиметров, обмотанное тесьмой
(за нее при транспортировке снасти
цепляют крючки), наматывают достаточное
для данного места количество бесцветной
лески диаметром 0,2—0,25 миллиметра.
Обычно хватает 20—25 метров. К ней
с интервалом в 40—50 сантиметров
прикрепляют четыре поводка из более
тонкой, также бесцветной лески с
привязанными к ней мушками. Далее идет
веретенообразное грузило, за нижнее
колечко к нему также прикрепляют
поводок с мушкой. Считается, что она
самая уловистая. Скорее всего, это
соответствует истине — при ее обрыве рыба
категорически отказывается клевать, но
стоит привязать новую мушку, как клев
почти сразу возобновляется.
Для изготовления мушек используют
самодельные крючки из швейных иголок,
а также шерсть, нитки, кембрики и т. д.
Технологию вязания приманки
рассказывать не буду, но скажу, что наиболее
привлекательные для омуля цвета
—морковный и зеленый, а также их сочетание.
Лед на Байкале к апрелю достигает
толщины более метра, и просверлить его
стандартным ледобуром невозможно,
поэтому кроме него с собой обязательно
берут и пешню. Вырубив углубление
глубиной сантиметров двадцать и
диаметром несколько больше размаха ручки
78
ледоруба, просверливают лунку.
Некоторые рыболовы с помощью ледобура
и пешни делают небольшую майну — она
более удобна для ловли «на подгляд».
Большинство людей уверено, что
омуль обитает только в Байкале, немалая
заслуга в этом известной песни. На самом
же деле омуль распространен значительно
шире. Он живет как в море, так и в реках
бассейна Северного Ледовитого океана.
В Оби и Алазее омули не встречаются,
зато они есть в Обской губе.
Байкальский подвид отличается от
типичной формы значительно более
крупными глазами и некоторыми другими
признаками. Предполагают, что в озеро
эта рыба попала сравнительно недавно,
в ледниковый или послеледниковый
период (по предположению некоторых
ученых), из приустьевых участков рек,
впадающих в Ледовитый океан, в
частности по Енисею и Ангаре. В Байкале омуль
претерпел значительные изменения и
приобрел биологические особенности подвида,
поэтому может считаться эндемичной
рыбой. Имеется четыре популяции —
селенгинская, северо-байкальская, чивыр-
куйская и посольская. Ряд
исследователей выделяют пятую популяцию — баргу-
зинскую, но в настоящее время она
практически уничтожена хозяйственной
(точнее, бесхозяйственной)
деятельностью человека, и надежд на ее
восстановление почти нет. Посольская
популяция омуля естественным путем почти не
размножается — ее икру инкубируют на
рыбозаводе. Остальные три популяции
хотя и самовоспроизводятся, но
находятся в угнетенном состоянии.
Самая большая популяция омуля —
селенгинская, обитает она в южной части
Байкала, молодь же нагуливается на
Селенгинском мелководье. Здесь же
осенью формируются нерестовые стада.
Миграция длится с конца августа до
конца ноября. Нерестилища расположены
в Селенге в 250 километрах от устья
и в соседних реках.
Северобайкальская популяция
размножается в верховьях Ангары и Кичере.
Места нереста чивыркуйского омуля, как
это видно из названия, — реки Большой
и Малый Чивыркуй, а посольского —
в реках, впадающих в Посольский сор.
Нерестится омуль в реках с
каменистым дном на глубине от 30 сантиметров
до 2 метров. Икра диаметром около
2 миллиметров желтого или
ярко-оранжевого цвета. Развитие ее длится долго,
200—220 дней, при температуре 0,!—2е,
и личинки выклевываются только в
апреле-мае, а затем скатываются вниз по
течению и концентрируются в
прибрежных районах озера, питаясь мелкими
планктонными организмами, позднее
переходя на питание крупными
планктонными рачками, а также молодью рыб.
Байкальский омуль тугоросл и к
семилетнему возрасту достигает веса 300—
400 граммов при длине около 35
сантиметров. Поэтому можно себе представить,
каким гигантом и долгожителем является
пойманный однажды селенгинский омуль
весом около 5 килограммов. Хотя, по
утверждению старых рыбаков, в прежние
годы попадались рыбины и побольше.
Омуль питается молодью пелагических
бычков и голомянок, а также эпишурой
и бокоплавами (местное название — бор-
маш), которых в Байкале очень
много. Последнего и используют для
подкормки. Для того чтобы он не замерз
на сильном морозе, рыболовы
изготавливают утепленные ящики, а то и просто
помещают бормаша в старый валенок.
Обычно косяки омуля находятся на
значительной глубине, однако большое
количество бормаша, как правило,
заставляет рыбу подниматься сначала в средние,
а затем и верхние слои воды. Если лечь
на лед и посмотреть в лунку, то можно
увидеть силуэты рыб, проносящихся
в прозрачной байкальской воде. На этом
основана ловля «на подгляд». Рыболов
ложится на лед и опускает снасть в
лунку, подергивая ее с определенной
амплитудой. Увидев подошедший косяк омуля,
поднимают или опускают настрой на ту
глубину, где больше всего скапливается
рыбы, при этом видно, как она хватает
мушку. Не теряя времени, надо подсекать.
Поскольку крючки не имеют бородки,
после подсечки снасть без промедления
выбирают. Для этого ее наматывают на
свободную руку и мотовильце. При
хорошем махе за один «оборот» можно
выбрать более 2 метров лески. Вынутую
на лед рыбу быстро снимают с крючка
(нередко эту процедуру она выполняет
самостоятельно, порой еще в лунке)..
Способ ловли «на подгляд» позволяет
более быстро находить косяк.
Кроме омуля, нередко клюет
сибирский хариус, особенно на глубине,
недалеко от дна, а то и совсем на дне. Поклевка
у него резкая и сильная. Это сразу
ощущается, даже если рыбу и не видно.
Часто после «харьюзиной» поклевки
приходится привязывать новую мушку.
По сравнению с европейским хариусом
этот вид имеет более крупный рот с
заметными зубами. Длина тела у него более
50 см, а вес свыше 1,5 кг. По окраске
сибирский хариус от европейского собра-
79
80
та почти не отличается, но живущие
в крупных реках и озерах окрашены
светлее, а в малых таежных речушках —
темнее. Номинативная форма обитает
в бассейнах рек Кара, Обь, Енисей, где
нередко встречается по соседству с
европейским видом. Южная граница ареала
проходит по Алтаю и реке Кобдо в
Северо-Западной Монголии. Восточную часть
ареала, вплоть до Камчатки, занимают
подвиды сибирского хариуса
В Байкале обитают две формы
сибирского хариуса, по мнению некоторых
исследователей, достигшие видовой
самостоятельности. Один из них, белый,
характерен тем, что живет он только
в самом озере, даже во время нереста не
уходя в реки. Он предпочитает глубокие
места с песчаным дном. Где нерестится
эта рыба, до сих пор точно неизвестно.
Окрашен он неярко. Значительно
красивее более мелкий, черный хариус. Он
обитает в реках, впадающих в Байкал,
а также в нижнем течении Ангары.
Нерестится в мае — августе в притоках
Байкала. Питаются хариусы личинками
насекомых, бокоплавами, не
отказываются и от рыбьей икры, и от упавших на
поверхность воды летающих насекомых.
Можно, конечно, ловить и стоя.
В этом случае леску разматывают до тех
пор, пока груз не коснется дна. Немного
подняв его, начинают играть мушками,
периодически поднимая и опуская
передний конец мотовильца, держа в руках
задний. Снасть нельзя сжимать «мертвой»
хваткой, тогда трудно будет
почувствовать поклевку из-за слишком грубой игры.
Кроме того, можно спугнуть рыбу
неестественным движением приманки. Если
поклевки не последовало, то леску
постепенно подматывают на 1—2 оборота и так
«прощупывают» каждый слой воды. После
подсечки снасть выбирают, а затем снова
опускают в лунку. Во время ловли не
забывают подсыпать в лунку бормаша.
В том случае, если требуется
доставить подкормку на определенную глубину,
можно, конечно, использовать
стандартную конусную кормушку, но мне очень
понравилось оригинальное сооружение из
отрезка старого капронового чулка
длиной около полуметра. Один конец
завязывают узлом и к нему прикрепляют леску
или капроновый шнур, намотанный на
мотовильце. Вывернув чулок так, чтобы
узел и леска оказались внутри, насыпают
в него рачков и опускают в лунку. Под
действием силы тяжести бормаша чулок
самостоятельно не выворачивается.
Дернув за леску на нужной глубине,
освобождают кормушку от содержимого.
Погода на Ольхоне была удивительно
солнечной и теплой. Если честно, мы
такой не ожидали. И если бы не сильные
ветры, характерные для острова, то
вполне можно было бы ловить,
раздевшись по пояс.
В первое утро на льду М. Каверзин
спросил гостей: «Сколько вы надеетесь
поймать омулей?» — «О! Ну пять-десять
на человека. Это было бы здорово!» —
«Ну, если у вас такие запросы, то вы их
удовлетворите».
Как финны, так и шведы оказались
ребятами хваткими и уже через полчаса
у ног самых удачливых бились первые
серебристые большеглазые рыбы. Вдруг
сильный рывок чуть не вырвал снасть
из рук Курта Халмарсона. Волнующие
секунды — и вокруг первого хариуса
собирается толпа. К двенадцати часам
у каждого рыболова было по десятку-
полтора омулей.
Первый день работники Иркутского
общества решили сделать экзотическим.
Уже наступило время обеда, и ко мне,
волей судьбы оказавшемуся толмачом,
один за другим стали подходить
иностранцы. Вопросы, на удивление, были
однообразны, и суть их сводилась к тому,
будут ли нас наконец кормить. Особенно
всех волновало отсутствие всех наших
машин. Заранее предупрежденный о
сюрпризе, я просил немного подождать.
Вдруг вдали показались темные точки,
послышался шум моторов, и к нам
подкатила колонна машин. Моментально всем
были выданы миски с горячей ухой из
байкальского омуля. Самые «мерзлячие»
забрались в «рафик», а остальные
отправились есть на «пленэр», поближе к
лункам — рыбацкая страсть взяла свое.
Однако дорога длиной в полутора суток,
трехчасовой сон, свежий воздух и уха
сморили наших рыбоинтуристов. На льду
остались самые стойкие, а остальные
отправились в гостиницу.
Накануне солнце растопило верхний
слой льда и следующим утром, после
ночного мороза, поверхность льда стала
похожа на полировальное стекло. Правда,
тем, кто занимался только ловлей омуля,
находясь на одном месте, это особых
неудобств не причиняло, в отличие от
водителей, с трудом управлявших
нежелающими слушаться руля и тормозов
машинами, да двух фотографов. Желание
фотографировать победило рыболовную
страсть, и мы с моим финским коллегой
Марти Линтуненом, поймав по пятку
омулей, бросали снасти, брали в j?yKH
фотоаппараты и, проявляя чудеса
эквилибристики, рискуя разбить аппаратуру,
82
скользили по отполированному льду. Не
без труда добравшись до очередного
рыболова, мы снимали, снимали, снимали
уловы, радостные лица удильщиков, так
до конца и не поверивших в то, что они
пересекли континент по диагонали и
первыми из финнов и шведов ловят омуля
на Байкале.
Два с половиной дня наша группа
провела на льду Малого моря. Яркое,
сильно греющее солнце за эти дни
растопило верхний слой ледового покрова,
превратив его из прозрачного в
ноздреватый, рассыпающийся под тяжестью
человека. Каждый шаг сопровождался
неприятным чавканьем, и нога
проваливалась по щиколотку в холодную воду,
образовавшуюся от растаявшего льда. Всю
поверхность его исполосовали следы
автомобилей, везущих рыболовов к заветным
«камчаткам». У берега образовались
торосы, выглядевшие декорациями к сказке
о Снежной королеве.
...Быстрые сборы, обед — и мы
отправляемся в обратный путь. Дневная
жара не только начала растапливать лед,
но и превратила смерзшуюся почву Оль-
хона в песчаный карьер. Миновать его
без посторонней помощи смогли только
«джип» да «пазик», «рафик» с «Волгой»
тут же зарылись в сыпучем мелком песке.
Совместными усилиями их все же удалось
вытащить.
Через полчаса колонна спустилась на
лед и машины пошуршали по зимнику
к Сарме. Оттуда начиналась наша дорога
в Москву, где нас ждали холодная
пасмурная погода да мокрый снег с дождем.
Калейдоскоп
АТАКА МЕЧ-РЫБЫ
Небольшой южноафриканский
траулер вел лов рыбы в Южной Атлантике.
Незадолго до полуночи на судне внезапно
почувствовали сильнейший удар в правый
борт, и траулер начало швырять в разные
стороны. Так продолжалось несколько
минут, а вскоре последовал второй резкий
удар, затем все прекратилось. По
прибытии в порт судно подвергли осмотру. В
правом борту ниже ватерлинии была
обнаружена пробоина с рваными краями.
Пробоину, как пробкой, затыкал...
полутораметровый обломок «меча» меч-рыбы.
Атаковав судно, мощная рыба весом более 50 кг
пробила борт, но, не сумев извлечь
свое оружие, сломала его. Именно это
обстоятельство и спасло судно, не дав
ему затонуть на глубине.
СПАСАЙСЯ, АКУЛА!
Отдельные районы Мирового океана
буквально нашпигованы акулами —
опасными и беспощадными хищниками. Одна
из японских фирм создала электронное
пугало для акул. Это очень сложный
электронный аппарат автономного действия,
представляющий модель крупной акулы
голубоватой окраски. Аппарат снабжен
микрокомпьютером. Доставленную в
нужный район модель заряжают
(закладывают в нее соответствующую программу),
а затем бросают в воду. Дальше пугало
действует самостоятельно. Плавая среди
своих собратьев, оно подает сигналы
опасности, которые воспринимаются
настоящими акулами, вынуждая их к бегству.
Другим путем пошли фармацевты Джа-
карского университета. Они выделили сок
из сумаха, одного из самых ядовитых
растений. У него ядовито все: цветы,
плоды, сок, кора, древесина. Стоило в воду
бухты, кишащей акулами, бросить
таблетку, содержащую одну стотысячную долю
процента сока сумаха, как через 3—5
секунд акулы спешно покидали бухту и не
появлялись около пяти часов. Интересно,
что опыты, проведенные с соком сумаха
в реках Южной Америки на пираньях,
дали нулевой результат: эти рыбы на сок
сумаха не реагировали. Впрочем, все эти
ухищрения скоро могут оказаться
излишними. Давно прошли те времена, когда
акулу, за исключением, пожалуй,
китайцев, считали бесполезной рыбой. Теперь
муку из ее костей применяют в качестве
удобрения и комбикорма, а из мяса во
многих странах готовят блюда под
палтуса, тунца и даже черепаху. В Японии,
например, научились делать из акульего
мяса бифштексы и сосиски,
пользующиеся большим спросом. Океанологи
полагают, что вслед за китами на грани полного
уничтожения окажутся и акулы.
6*
83
С удочкой
и рюкзаком
В. Надашкевич
ОЗЕРО «СВОЕ»
И ДРУГИЕ
А. Пискунов
ПО БЕЛОЙ НА ПЛОТУ
В. Надашкевич Озеро «свое»
и другие
...Выпив кружку очень крепкого и
сладкого чая, подхожу к воде. Что тут
новенького? Как будто ничего. Конечно,
новое — утро, восход красно-медного
солнца, роса. Смотрю на кустарники,
деревья на берегу, на гладь озера, от
которого • идет тепло не остывшей за ночь
воды. Все на месте. Как и вчера —
мягкий, негустой туман над озером,
повсюду круги разыгравшейся мелочи —
рыба гуляет, плещется, у берега
подбирает упавших с деревьев насекомых. Ей,
видимо, хорошо. В это очень короткое
рассветное время всегда много
резвящейся уклейки и плотвы. Мне тоже хорошо,
я не спешу. «Как над бережком,
бережком рыжеусое солнце вставало...» — это
из полюбившейся мне песни. Я просто
так смотрю на всю эту благодать и о чем-
то думаю...
Сегодня снова поеду на тот пятачок,
где вчера за все утро, к моему удивлению,
была только одна перевертка, а с одного
из кружков живец просто-напросто исчез.
Наверное, ему удалось освободиться без
посторонней помощи. Ах, какой это
пятачок! Обнаружил я его совершенно
случайно — кругом глубина, а на нем —
всего три с половиной-четыре метра.
Такие места местные жители называют
«усухами». Почему «усух», что там
высыхало? Пятачок занимает какие-то
тридцать метров в длину и еще меньше в
ширину. С трех сторон — крутые обрывы, за
которыми идут восьми-девятиметровые
глубины, а четвертая сторона имеет
длинный и плавный переход. Похожих точек
на озере несколько, но такая малая по
размеру — единственная, во всяком
случае, гоняя кружки, я наткнулся только
на эту. Судак подкатывает к пятачку
с трех крутых сторон, и тогда перевертки
кружков, установленных либо на бровках,
либо чуть глубже, следуют одна за
другой. Правда, много пустых, хищнику
часто удавалось сбивать живца. Рыба
крупная. Один из пойманных красавцев
весил около восьми килограммов, такого я
ещё никогда в жизни не вылавливал.
Повозиться пришлось довольно долго, так
как леска у меня отечественная 0,4 и я
не мог позволить себе форсировать
борьбу, то и дело стравливал леску, а то и
бросал кружок.
84
— Ну и поросенок! — сказали на
берегу мужики, когда увидели мой трофей.
Как же было приятно1 Я чувствовал себя
прямо-таки великим охотником, который
принес в пещеру, где голодали
соплеменники, редкого и крупного зверя, и
снисходительно выслушивал дифирамбы
в свой адрес.
Добычу мою съели всей компанией.
Так вот, судаки паслись вдоль «усуха»
недолго и примерно через полчаса-час
уходили куда-то. Но на их место
почему-то являлась крупная щука, и одну-две
удавалось вытащить. Случалось и так, что
на пятачке «смена караула» судаков и щук
происходила несколько раз за утро.
Начинал судак, который бродил не только вдоль
крутых обрывов «усуха», но и в погоне
за добычей выскакивал и на сам пятачок.
Щука приходила только тогда, когда
участок охоты освобождался от этого
стайного хищника.
При сильном ветре гонять кружки
вдоль такого малого пространства
практически невозможно — они буквально
пролетали нужное место. Собирать их,
перевозить и запускать заново
приходилось так часто, что я, рыбача на
резиновой лодке, быстро уставал, терял терпение
и возвращался на берег. Зато в
безветренную погоду — благодать. Я ставил кружки
прямо вдоль скатов, а живцы-плотвички
постепенно оттаскивали их либо в сторону
глубины, либо на сам пятачок. Но что
интересно: далеко не всегда судаки и щуки
появлялись здесь в полный штиль. Вот
и вчера — всего одна перевертка. Место
удобно и тем, что подлавливать плотвичку
можно тут же, наблюдая одновременно за
кружками.
...Итак, уложив в лодку все, что нужно,
направляюсь в заветное место, которое
в полукилометре от берега. Гребу,
ориентируясь по отмеченным вехам — трубе
одного из деревенских домов, сухому дереву
и еще кое-каким приметам. Снова, как и
в прошлые дни, вплыл в большую стаю
плавившихся лещей. Казалось бы,
привык — почти каждое утро вижу хребты,
плавники, а то и целиком красавца-леща
с темным или золотым отливом,
появляющегося на поверхности воды, но всякий
раз бросаю весла и молча любуюсь этой
картиной. Причем и мысли не возникает
забросить удочку и попытаться поймать
хоть одного. Иногда, когда рыба проходит
настолько близко, что ее можно было бы
достать подсачеком, мне удается
полностью рассмотреть ее линии, неспешные
движения плавников и хвостов.
Что побуждает лещей всей стаей
подниматься из глубины на поверхность воды? -
По какому сигналу? Может быть, это
ритуал, который как-то связан с первыми
косыми солнечными лучами,
знаменующими начало дня? Ведь это бывает всегда
на рассвете и никогда, во всяком случае,
я не видел, днем. Правда, отдельные
экземпляры позволяют себе и днем, в жару,
выглянуть на поверхность. Немного
всплесков наблюдается вечером. Но массовый
и одновременный выгул происходит только
утром. А может, рыбы просто берут
порцию кислорода, так сказать, запас на
сутки? Трудно сказать, в чем дело...
«Мои» лещи резвились недолго, и я
поплыл дальше, нашел свой пятачок,
быстро расставил кружки. Долго ничего не
было, я уж успел, отъехав чуть в сторону,
поймать штук пятнадцать плотичек.
Переверток не было — полный штиль.
Пришлось собрать кружки и попробовать на
другом месте, на глубине, но время было
потеряно и удалось поймать лишь одну
щуку, правда неплохую, и окуня.
Вернулся на берег, приготовил поесть, а
затем улегся на траве позагорать и
почитать что-нибудь.
Неподалеку от моей стоянки
находится дом деда Василия и бабушки Нюры.
Это они приютили меня более десяти лет
тому назад, когда мы с другом колесили
по этим краям, лишь на полдня, редко
на целый день останавливаясь у
понравившегося озера. А на стыке границ
Псковской и Калининской областей их,
немало, больших л малых, красивых и
некрасивых, рыбных, или, загубленных
промышленными отходами, ядохимикатами,
или опустошенных браконьерами. Озера
в основном лесные, с темной, тяжелой
водой, окруженные близко подступившим
лесом или кустарником. Ловили неплохих
окуней, щук, плотву. Обследовав одно
озеро, расспрашивали местных жителей,
где находится другое, на их взгляд,
интересное, ехали туда, смотрели,
пробовали ловить, затем готовили обед или ужин,
ночевали и ехали дальше. Где-то через
неделю оказались в Пеновском районе,
в местах, где и обнаружили серию озер.
На одно из них, вот на это, я и езжу
теперь всегда, раз-два в год. Чаще
позволить себе не могу — это почти в
пятистах километрах от Москвы, на денек-
другой не выскочишь, и поэтому
приходится копить отгулы.
Деду Василию — 75 лет, но дай бог,
чтобы я сам был таким хотя бы в
шестьдесят! Невысокого роста, тело
мускулистое, поджарое, ничего лишнего.
— А ну, посмотри, — говорит он,
хвастаясь твердыми бицепсами. — А все ра-
- бота и работа, с раннего утра. То огород
85
и скотина, то сенокос, приходится
сходить куда и к пациенту.
Я пробую руки Василия, и мне
по-хорошему завидно.
До пенсии дед работал фельдшером,
изъездил и исходил немало, видел,
практика его богатейшая. Это был фельдшер
именно в том понимании, которое
воспринято мной из художественной литературы
о прошлых временах, когда «медицинский
работник» был единственным на большую
округу человеком, способным оказать
врачебную помошь, в любую погоду ехать
туда, где он нужен. В распоряжении
Василия был мерин Буян, старый, но
такой же крепкий, как и хозяин.
Последний раз я видел Буяна в очень преклонном
возрасте, ему было уже лет 25. Никогда
не забуду, как мы с другом Евгением
взяли этого коня «в аренду» на
несколько дней, пообещав Василию кормить
Буяна и вообще беречь, и отправились в
поход к какому-то, по рассказам прямо
сказочному, лесному красивому и
глубокому озеру. На его берегу, почти что в
таежной глухомани, расположилась тихая
деревня Красная Москва, в которой, как
говорили, «всегда держат двери
открытыми, и не нужно любого замка». В те
времена дорог к ней, можно сказать,
никаких не было, единственный проезд
был под силу лишь трактору, так как
в нескольких местах ухабистая лесная
колея проходит по болотистым местам.
Так уж если сядешь, то надолго. Так что
приезжих — никого.
А на озеро мы двинули, прельщенные
рассказами о его рыбных богатствах.
Говорят, что лет двадцать тому назад туда
каким-то образом забрела кочующая
рыболовецкая артель и с одного замета
взяла уйму рыбы, вывезти же ее не
смогла, свалила в сарай, где она и протухла.
Какая же это была рыба! Жители
Красной Москвы утверждают, ,что там были
лещи до восьми килограммов и окуни до
четырех. А существует ли рыболов,
который, получив такие сведения,
отказался бы попытать счастья? Мы твердо
верили, что так оно и было в
действительности. Поэтому-то нам rt понадобился
Буян, на спину которого мы взвалили
две резиновые лодки, рюкзаки, провизию,
Нужно было лесом пройти километров
двенадцать. На узкой тропе Буян все
время сталкивал меня в сторону, в
болотистую грязь, и вскоре до пояса я был весь
измазанный и мокрый. Но в целом
добрались благополучно и провели в глухом
лесу у озера два дня и две ночи. Ночи
я отмечаю потому, что оба мы подолгу
бодрствовали, подбрасывая дрова в
костер — Буян вел себя неспокойно, все
время храпел на темный лес, откуда
иногда смутно слышалось какое-то шевеление.
По рассказам деревенских, мы знали, что
здесь бродят медведи — места непуганые,
кругом кусты малины. Днем мы видели
изрядно вытоптанное поле с овсом, до
которого медведи большие любители. Что
касается рыбы, то спиннингом и
кружками наловили окуней, но не таких
крупных, за которыми ехали. Так, граммов
пятьсот-семьсот. Но вера, что в этом
озере водятся крупные лещи и окуни, у нас
осталась, и как-нибудь мы их поймаем.
Вернулись к деду Василию, в
целости и сохранности сдали ему коня.
Однако перейдем от воспоминаний
к действительности. Дни мои на озере
незаметно протекали. Нет, пожалуй, нельзя
сказать, что незаметно. Что-то все-таки
заметил я. Поначалу не понял, а потом
стало ясно: заметил я, что чего-то на
озере не хватает. Чего? Раков! Исчезли
раки, которых в предыдущий мой приезд
было множество. Как они надоедали!
С крючков срезали червей, на кружках
уродовали плотву, через ячейки садка, где
я держал живцов, клешнями добирались
до рыбешек, откусывали им головы или
отщипывали часть брюха. Раньше я смело
выбрасывал в воду головы и
внутренности потрошеной рыбы, зная, что к утру
все будет съедено. И вот сейчас тихо,
никто меня не беспокоит, не шевелит
поплавок живцовой удочки, а остатки рыбы,
брошенные в воду, остались на месте.
Когда я понял, что не хватает раков,
то минут десять бродил у прибрежных
камней, всматривался в заросли травы,
но обнаружил всего несколько недомерков.
— Василий, где раки?
— Раки?.. А почти все передохли, по
всему дну валялись вверх брюхом, —
сердито ответил он. — Как-то здесь день
за днем летали вертолеты, лес опыляли,
чтобы повывести лиственный подлесок. Ну
подлесок-то , повывели — деревья стали
при легком ударе рассыпаться. Но при
этом поисчезали, а может, и погибли белки,
зайцы, птиц поубавилось. Через два-три
дня погибли мои пчелы. А после дождей
сточные воды попали в озеро и стали
гибнуть раки, рыба. Потом распылять
порошок запретили, говорят, посчитали это
дело даже преступным, да только какая
от этого теперь польза природе, которую
загубили?.. Хорошо еще, что здесь нет
никаких предприятий, одни леспромхозы,
а то бы нашим озерам давно несдобровать.
Ну а раки, слава богу, все же не все
погибли, и со временем, я думаю,
повырастают...
86
...Вторые сутки идет дождь, правда,
уж не такой, как вчера, вокруг пасмурно
и скучно. Под шорох дождя я отоспался и,
так сказать, ликвидировал постоянные
недосыпы, компенсировал ранние, до зари,
подъемы. Дома могу спать изрядно,
а здесь — нет, иначе многого не увидишь
и не прочувствуешь. Да и сплю в палатке
плохо, будоражат самые безобидные
звуки — ветерок, скрип дерева, крик птицы,
всплеск рыбы и т. д. Отчего это, может,
что-то от первобытного человека, которого
настораживало буквально все? Сейчас,
поглядывая из палатки, решил использовать
погоду и свое благодушное настроение
и взяться за дело, описать житье
отпускника — любителя природы и рыбалки на
берегу симпатичного озера, которое всегда
светлым пятном прочно хранится в
памяти во время раздражительных городских
будней. Откидываю пошире полог палатки,
устраиваюсь поудобней и кладу перед
собой тетрадь. Не выйду, пока не начну,
а с чего начать? За проемом палатки —
серые тона пасмурного дня, темное тучами
небо, темная вода, мокрые, притихшие
деревья, кустарники с попрятавшимися
под листьями насекомыми. Ничего живого
не видно, только ласточки проносятся на
расстоянии вытянутой руки. А вчера я
оказался прямо-таки в центре мощной грозы,
вселенского грохота. Длиннющие молнии
полосовали небо прямо надо мной, яркие
вспышки освещали все вокруг. Вы никогда
не оказывались в самом-самом центре
бушующей грозы, посередь оглушительных
раскатов грома, рождающихся как будто
рядом, или даже под тем местом, на
котором стоишь? Это длится недолго, всего
несколько минут, пока заряды не истратят
свою силу. Но за этот короткий отрезок
времени тобой успевает овладеть чувство
восторга, и страха, и...полной
беспомощности, когда кажется, что с живым
существом можно сделать все, что угодно —
растоптать, стереть, как песчинку, с лица
земли, бесследно растворить.
Писал я не очень долго, да и написал-
то всего ничего. И под предлогом, что
наступают сумерки, решил отложить до
другого раза.
Поздно вечером при свете карманного
фонарика поймал-таки ежа, который
каждую ночь рядом под кустом рылся в мусоре
и гремел пустыми консервными банками,
мешая спать, а на этот раз забрался в
оставленную под столом кастрюлю с
вермишелью. Еж оказался толстым, весил
чуть ли не килограмм. Очистил я его от
налипших на иголки вермишелин,
положил свернувшегося на колени и
подождал, пока он успокоится и покажет свое
смешное рыльце. Прежде чем отпустить,
объяснил ему, что забираться в чужие
кастрюли и шуметь ночью нехорошо. Но
на следующую ночь еж снова гремел
пустыми консервными банками.
Прошло еще несколько дней, во время
которых я со спиннингом и кружками
не спеша объехал все озеро, заглянул во
все заливы, высаживался на острова, где
находил нетронутые кустарники малины.
Здесь во влажной почве удавалось
собрать десяток грибов. В заливах на
спиннинг попадались щуки и окуни, на
кружки, подальше от берега, — судаки.
И вот приехал мой, старый друг
Евгений со своим сыном-подростком Федором.
Друга я ждал с нетерпением, не один
отпуск провели мы с ним в палатке
у воды.
— Как живешь, как рыба, грибы,
малина? — первым делом спросил Женя.
Я рассказал о том, как провожу
время, доложил, что рыба клюет не так уж,
грибов почти нет — жара, а вот малины
много, и если он приехал объедаться ею,
то — пожалуйста. В последующие дни
Женя усердно «давил» плотву и густер-
ку, полностью обеспечивая меня живцами
для кружков. Федор брал в руки удочку
редко, зато вдоволь купался, загорал,
ходил за ягодами, грибами, чем
разнообразил наш стол.
Скоро на озере наступил период,
всегда для меня загадочный, период,
длящийся три-четыре недели, во время
которого хищник практически прекращал
питаться. Ежегодно числа с двадцатого
июля наступало что-то непонятное —
перевертки с каждым днем становились все
реже и реже, и через пять-шесть дней
кружки уже часами неподвижно стояли
на месте или безрезультатно проходили
над самыми, казалось бы, уловистыми
местами — над каменными грядами,
вдоль ям, у всевозможных отмелей и
выступов. Лишь изредка кружок лениво
переворачивался, и, подъехав, я
обнаруживал слегка помятого живца, живого и
подвижного. Пытаясь соблазнить судака,
на крючки я сажал мелких плотвичек,
даже мальков, но все было напрасно.
Сгораемый любопытством, а может, по
инерции, я еще день-два предпринимал
безуспешные попытки, гоняя кружки и
утром, и днем, и вечером. Однако
поклевок не было. Хищник как будто вымер.
И вот в один из таких «глухих» дней
принимаем решение совершить
мини-путешествие, выйти из нашего озера и
пройти по системе озер в какое-нибудь
дальнее. Хотелось проверить, неужели и
там бесклевье. Утром погрузились в боль-
87
Даже проливной дождь не был помехой
на международных соревнованиях
по ловле рыбы поплавочной удочкой,
которые проходили в 1987 году
на реке Монтего в Португалии.
Все участники его помимо прочей
экипировки имели в своем арсенале
такие вот большие зонты. Издали зона
соревнований напоминала большой
ярмарочный городок, расцвеченный этими
зонтами. Надо сказать, что дождь
не испугал многочисленных болельщиков,
которые, также прикрывшись зонтами,
стояли за спиной спортсменов и
с огромным увлечением следили
за ловлей.
Интерес зрителей был оправдан: не так
часто приходится им присутствовать
на столь представительных
соревнованиях, видеть мастерство
спортсменов из многих стран мира.
Фото О. Соболева
шую лодку, взятую у одного из местных
жителей, сложили туда все, что может
понадобиться, и отчалили. Решили за два-
три дня посмотреть новые места,
побывать там, где, как нам сказали, мало
кто бывает. Поехали и не пожалели.
Прошли несколько километров «своего»
озера, короткую перемычку, названную
Крестом, за ней — второе озеро, третье.
Вокруг стояла прямо-таки первозданная
тишина, сделавшая и нас молчаливыми.
Мы гребли и внимательно смотрели на
берега, заросшие ольхой и березой. Сосен
почти не было. Проплыли мимо
брошенного хутора, обветшалые и
полуразвалившиеся постройки которого производили
тягостное впечатление, сделали короткую
остановку на каком-то острове и ко
второй половине дня оказались там, куда
стремились. По рассказам, на небольшом
по размерам озере, в которое мы
приплыли, водились судаки, щуки, окуни и лещи.
Озеро с двумя небольшими
островками существует как бы отдельно
от других, со всей системой озер его
связывает длинная и очень узкая, в
несколько метров, протока. Видимо, когда-то это
был ручей. Мне думалось, что
микроклимат здесь должен как-то отличаться от
тех мест, откуда мы приплыли. Однако
двое полных суток показали, что бес-
клевье было повсеместным. Мы поймали
лишь двух, правда, килограммов по пять,
щук, и то ночью донкой. Одну — в первую
ночь, вторую — на следующую. На
кружки много было переверток мелкого окуня,
но все пустые. На спиннинг — ни одного
удара, хотя я поменял множество блесен,
бросал и у берега, и у травянистых
островков, и на глубине.
Снова погрузились в лодку и тем же
путем вернулись на «свое» озеро, но о
поездке не жалели. Что — рыба?!
Главное — мы в отпуске!
Калейдоскоп
РЕКЛАМНЫЙ ТРЮК
Что только не придумывают дельцы,
чтобы привлечь новых клиентов! На
Каймановых островах было объявлено:
рыболова, которому удастся поймать
голубого марлина весом более 641 кг,
ожидает премия в один миллион долларов.
Дело в том, что столько весил
предыдущий рекордный экземпляр рыбы,
пойманный в здешних водах. Расчет прост —
такие голубые марлины попадаются один
раз в 10—15 лет, а доходы от клюнувших
на приманку туристов во много раз
превысят размеры вознаграждения.
ПОМЕНЯЛИСЬ МЕСТАМИ
У американца Джона Фенола была
заветная мечта — поймать большую рыбу.
Она сбылась, когда он прилетел на остров
Маврикий в Индийском океане. Джон
арендовал лодку и вышел в океан.
Повезло ему довольно быстро, на крючок
попалась огромная рыба. Фенолу удалось
втащить ее в лодку. Однако добыча не
собиралась сдаваться: она стала бить
незадачливого рыболова хвостом. К счастью, в
лодке был портативный радиопередатчик.
Когда спасатели подплыли к месту
происшествия, перед ними открылась такая
картина: в лодке по-прежнему билась
рыба, а Джон Фенол барахтался в воде
неподалеку.
РЕКОРДЫ, РЕКОРДЫ...
Продолжают поступать сообщения
о вылове удачливыми рыболовами
неординарных экземпляров рыб. Добычей двух
австралийцев стала огромная тигровая
акула длиной 4,1 м и весом 462 кг.
Предыдущую, теперь уже
экс-рекордсменку, поймали 28 лет назад. Она весила
461 кг. Большой успех выпал на долю
рыболова-любителя из японской
префектуры Тиба. Выуженный им в Токийском
заливе окунь при длине полтора метра
потянул 60 кг! Большое мастерство
продемонстрировал американец, житель
штата Калифорния. На спиннинг с леской,
рассчитанной на вес рыбы в 45 кг, он
сумел овладеть палтусом, который
оттянул стрелку весов до 138 кг. Длина
палтуса-гиганта составила 2 м 20 см.
Упомянем еще о двух рекордсменах:
самом большом угре, пойманном в
английских прибрежных водах, — весом
55 кг при длине 2 м 99 см, и великане-
карпе, которого счастливый удильщик
после полутора часов борьбы вытащил из
пруда близ испанского города Касерес.
Карп имел длину больше метра и
весил 28 кг!
90
Александр Пискунов По Белой на плоту
Чаще других в тишине над рекой
звучит вопрос:
— На чем идете?
— На полиэтиленовых пакетах, —
неизменно отвечает капитан.
Не первая группа и не первый год
спускается вниз по Белой на надувных
из тонкого беловато-прозрачного
полиэтилена сигарах, покрытых дощатым
настилом. Тем не менее этакая
прямоугольная танцплощадка на воде,
украшенная парой подходящих весел на высоких
уключинах, заставленная грубо
сколоченными столом и скамейками, заваленная
рюкзаками, привлекает внимание не
только новичков. Бывалые интересуются
толщиной материала, удивляются
сдержанно:
— Ноль три... И как на перекатах?
Белая в верховье петляет среди
невысоких укутанных лесом гор Южного
Урала. Наталкиваясь на обнажившийся
камень склонов, река ожесточенно бьется
среди скатившихся валунов, и вместе
с ней мечется каждое судно, которое
несет она на себе. Громоздкому плоту на
каждом перекате не просто добраться
до спокойной воды.
Байдарочники, легко догоняющие
любую посудину, сушат весла,
расспрашивают подробнее: как сделаны клапаны,
где куплены доски, долго ли строили.
Большое водоизмещение и полезная
площадь — наши очевидные
преимущества. Что же касается байдарочников, то их
скорости не завидуем. Мы не торопимся.
А они уходят от нас так же быстро, как
наш плот отдаляется от приметного
дерева...
Оба Сережки, младшие члены
экипажа, мечтают о палубной надстройке
в виде установленной палатки. Тогда бы
не так мешали, не путались бы под ногами
у взрослых, рассуждают они. Палатку
ничего не стоит поставить на нашей
плавплощади (вполне подходящий термин
для такого плоскостного «корабля»), но
ветер, частенько вырывающийся из
очередной прорехи в горной гряде, на
медленном плесе легко тащит массивный
плот за собой. И без палатки ему есть за
что зацепиться: тут и стол, и груда вещей,
да и взрослые, когда маячат на носу или
корме со спиннингами, волей-неволей
служат хорошим парусом.
Спиннинг в почете у всех членов
экипажа. Но молодежь не допускается
во время движения плота к этой снасти.
Наш плот так густо заселен, что ничего
•не стоит при забросе блесны зацепить
ее тройником соседа.
На ходу можно ловить нахлыстом,
а то и обычной удочкой уклеек да ельцов,
но никому не нравится возня с
путающимися лесками и срывающимися
насадками. И главное, любую снасть нужно то и
дело бросать и садиться, одним — на
весла, остальным — впередсмотрящими,
чтобы всем вместе наверняка определить,
где рябит вода, с трудом переливаясь
через каменную россыпь, где водяной
бугор выпятился над валуном, и провести
плот, не коснувшись ни одним понтоном
ни одного камушка. Отложить в сторону
спиннинг проще всего: удилище короткое,
леска толстая и убирается быстро, блесну
легко пришпилить крючком к катушке.
Спиннинг притягивает возможностью
хоть в какой-то мере покорять
пространство. Конечно,, с точки зрения ловца.
Когда на траверзе замечаешь глубокий
заливчик, не тревожимый главной струей,
обрамленный по берегу осокой, а по
бокам лентами водорослей, так и кажется,
что где-то на краю его затаилась щука.
И проверить это можно без особого труда
с помощью спиннинга, правда, весьма
приблизительно. Далеко и точно послать
блесну и замереть на миг, потому что при
всем вашем старании случается, попадает
она вовсе не в центр облюбованного
места, а на сухие камни, на траву или,
что намного хуже, за крохотным бурунчи-
ком, отмечающим утопленное бревно.
За него блесна цепляется мертво.
Спасибо капитану — спасает в таких
случаях. Без лишних слов отдает команду
и сам хватается за весло. Прогнать
объемный плот десяток метров против течения
нелегко даже на самом спокойном плесе.
Как-никак — река горная.
Может быть, щуки стоят в каждой яме,
за каждым камнем, но никому не узнать
об этом. В редких случаях пересекаются
пути блесны и живой рыбы. И нередко
в довольно неожиданных местах. Самый
первый щуренок чуть не наскочил на плот,
когда вдруг стальной тусклой тенью
выскочил из сизой глубины вслед за яркой
блесной, и та коварно, словно была живая
и хитрая, подцепила его одним из трех
изгибов якорька, хотя щуренок уже как
91
будто не хватал ее, а пытался
развернуться и уйти в привычный сумрак.
Позже, в теплый с ветерком и солнцем
день, на широком плесе, устланном по
сторонам от стрежня темными извивами
водяной травы, щуки клевали как
сумасшедшие. За каких-нибудь полчаса мы
взяли семерых, да не меньше того
сорвалось. Одна из них сразу сняла упавшую
на сплетение водорослей большую белую
блесну, но тут же, уколовшись, сотворила
крутобокий бурун и сорвалась. Через
минуту в том же месте бросилась на узенькую
блесенку другого спиннинга и теперь уже,
надежно зацепившись, закрутилась в
черной воде. И все же не сдалась без боя,
рванулась вперед мимо подсачека и ушла
под плот, где и отомстила: то ли зубом,
.а скорее всего тройником распорола
понтон. Плот накренился, но не сильно. Запас
плавучести был большой. Все равно
причалили и на каменистом пологом берегу
отвязали настил и закрепили новый
понтон вместо поврежденного.
С обновленного плота в тот же день
щуки не ловились. Видно, прошло время
жора. Не слишком огорчившись, мы
вытащили из воды весла и некоторое время
катились по заметному речному уклону
к шумящему впереди перекату. Молчали,
глядели на мутную пестроту мелькающих
на дне камней, на серые скалы, кое-где
разлинеенные прилепившимися на уступах
соснами. Большой бурый коршун летел
навстречу. Тяжело махая крыльями,
поднялся повыше и стал парить; легко чертил
правильные круги и незаметно сдвигался
вслед за плотом. Вороны расхаживали по
грязи обмелевшего залива и не обращали
внимания ни на коршуна, ни на людей.
Хотелось мирно дремать в наступившем
покое, да неотвратимо приближающийся
перекат не позволял расслабиться
по-настоящему.
На дневке наконец-то можно было
порыбачить вволю.
Стоянку устроили на просторной
площадке под высокими тополями. Река здесь,
слившись из двух потоков, обогнувших
плоский галечный остров, выпрямлялась
и долго шла под лесистым крутогором,
растекаясь в нашу сторону по широкой
отмели'.
Августовский жаркий день как начался
солнцем, так и продержался ясным до
вечера. На синем по-осеннему небе только
после полудня появились белесые
облачные разводы. Солнце легко пробивало их.
Ослабший ветер разгонялся немного над
прохладной рекой, но ворваться в
прибрежный черемушник, густо заплетенный
внизу травянистыми стеблями, не мог, не
хватало сил. Черемухи уже потеряли
листья, и оттого свободно стало крупным
черным ягодам. Дрозды, покрикивая, раз
за разом налетали на богатое угощение.
Недалеко от последних высунувшихся
из воды камней среди дня бухал жерех,
всегда неожиданно и для нас, и для рыбьей
мелочи. Мальки выскакивали огромным
серебристым веером. Он сминался близкой
сушей. Блесну жерех не пытался
прихлопнуть крепким хвостом. Исчезал на время
ее тяжелого тарахтящего хода, чтобы тут
же снова . гульнуть в веселой искрящейся
воде, которую так заманчиво чертят
легкими штрихами шустрые рыбешки, изредка
поддразнивая крошечными вспышками.
Жерех не шел на блесну. С нахлыстом
тоже ничего не получилось. Поэтому
срочно потребовались пескари, чтобы
поставить на ночь десятка два живцов на
настоящую рыбу.
Пескари жили на галечной отмели.
Они отходили вглубь, встревоженные
шумом и брызгами, а когда переставала
бурлить вода, отрывались от темных щелей
между камушков и начинали пробираться
поближе к неестественно белым ногам
человека, которые так кстати пускают
аппетитные струйки мути в чистую воду.
Несильное течение относило рыбок, они
возвращались толчками. Если ноги не
двигались долго, мелкие пескарики начинали
пощипывать мягкую кожу.
Мы опускали в воду мелкоячеистую
сетку с камнем и сухарем в центре.
Пескари, теперь уже затаиваясь прямо на сетке,
по-прежнему собирались у кормного
места. На фоне темно-зеленой сетки, под
бликами речной поверхности их с трудом
можно было разглядеть, а потому не
каждый подъем приносил улов. Наконец они
ввалились такой гурьбой, что в корзинку
их вычерпывали пригоршнями. Зараз
поймали два десятка пригодных по величине
для наживки. Критерии пригодности
капитан установил весьма строгие.
Оставляли только кругленьких и толстых, не
короче складного ножика рыбешек. В
детстве поймать такого удочкой в тихой
равнинной речке нечего было и думать.
Наполовину меньший пескарь выгибал
дернувшееся удилище и считался вполне
годным. для жаренья. Здесь же за один
удачный взмах можно вытащить на целую
сковородку. Судя по величине и
активности пескарей, мы имели шансы поймать
рыбу, достойную экипажа крупнейшего
на Белой судйа.
Живцов ставили весь вечер. Долго
разматывали толстую леску, привязывали
92
крупные двойники. Еще дольше завозили
донки на резиновой лодке, стараясь
забросить снасть в места поглубже. За время
долгой процедуры пескари либо обрывали
слабую ноздрю и исчезали, либо теряли
подвижность. Для таких случаев и
понадобился весь наш запас. Сильное
течение не только сносило лодку; за секунды
успевало накрутить на ошалевшего
пескаря длинную сосульку из зеленого
водяного шелка.
Закончили, когда яркий круг луны
завис над горной седловиной, из которой
приходила река. Ветер стих. Все же
какое-то неощутимое движение воздуха
увлекало белый шлейф дыма вниз по реке.
С той стороны поодиночке начали лететь
светло-прозрачные поденки. Основной лет
их прошел ровно неделю назад. Слабый
речной прибойчик, существующий
благодаря неровному бегу воды, везде наплескал
желтоватую каемочку из погибших
насекомых.
Назавтра встали рано. Где-то
километров за сто в степи солнце наверняка
показало красный краешек своей громады,
но здесь, в горах, оно появлялось позднее,
успевшее разогреться за горами и туманом.
Молочная пелена тихо волочилась по
извечному здесь пути воды и воздуха,
слабыми нитями касалась речной ряби и
холодной гальки. Не шелестел отяжелевшей
листвой ветер, не попискивали птицы, не
бухала рыба. Единственно в такт
неумолчному гулу вздрагивала речная струя.
Первую донку сняли с
живым-невредимым пескарем, спокойненько
отсидевшим ночь в броне из зелени. Две
вытащили с голыми крючками. Следующая
леска натянулась. Ее пошатывание
отличалось от легкой дрожи при живом пескаре.
Толстая леска так и не выпрямилась
струной, не избавилась от неровностей и без
этого легко вынесла на отмель
некрупного голавля. Да он и не упирался сильно,
не паниковал лишнего на суше. Лениво
выгибался и пошевеливал яркими
рубиновыми плавниками. Словно берег свою
крупночешуйчатую одежду —
серебристую, чуточку тронутую позолотой.
Шансов на успех прибавилось.
Действительно, следующая снасть
подозрительно ровно уходила в глубину.
Роняя капли, она подалась с трудом.
Непосильная тяжесть чувствовалась на
конце. Потом леска ослабла на секунду. У
самой поверхности в тусклой воде
повернулась широкомордая гибкая рыбина;
блеснув белым брюхом, ушла вниз.
— Сом!.. — одновременно выдохнули
Сом не трепыхался буйно, не дергался
в сторону по-щучьи; неповоротливым
увальнем тяжело шевелился, понемногу
вытягивая из рук леску, и, успокоившись,
опять отдавал выигранные сантиметры.
Со второго раза подсачек накрыл его
широким горлом, длинный сетевой конус
перехлестнулся через обруч. В таком
спеленатом виде и выволокли его подальше
на сухую гальку.
Сом расплылся тяжелым телом по
камушкам. И теперь он не подпрыгивал,
не извивался. Изредка перекидывался из
стороны в сторону. Длинные мягкие усы
прилипли к плоским галькам. Толстогубая
пасть, без хищных клыков, выглядела бы
совсем безобидной, если бы не начиналась
сразу за гладкой губой безукоризненная
«терка» из множества крошечных внутрь
загнутых зубиков. На широченной
плоской спине одиноким маячком торчал
гибкий плавник, явно несилового назначения.
Скорее всего, улавливал он какие-то
колебания воды, нужные для ориентации и
охоты. А для того чтобы повернуть и толкнуть
вперед крупное тело, больше подходил
обрамленный плавниками хвост.
Глубинный и малоподвижный образ жизни сома
выдавали плоские мелкие пиявки под губой
и на голове.
Намерили в соме десять килограммов
весу и метр длины.
Солнце тем временем расшевелило
туманные клубы. Они нехотя, цепляясь за
верхушки открывающихся сосен,
перевалили через гору или ушли вместе со
стремительной водой. Солнце без помех стало
сушить траву, греть песок. Заодно
обесцветило до того парадно желтое в
окружающей серости пламя костра. Легкий
ветерок потянул навстречу течению, покрыл
рябью постоянные бугры быстрой воды,
и оттого река посинела и как бы
остановилась.
После поимки сома окончательно
решили, что возле стоянки ловить нечего.
Вниз река далеко тянулась, не меняясь.
Вверху, сразу перед островком,
заканчивался широкий плес. Трубчатые большие
стебли, увенчанные крупным листом,
стояли в воде у берега; глубже замысловато
расплылись темные пятна донных
растений.
Как и предполагали, щучки здесь
водились. Едва ли не после первого
неуверенного заброса к чиркнувшей по
водорослям блесне, круто выгнувшись в
развороте, бросился щуренок и сразу же
безвольно заскользил вместе с ней сначала
по водяной, а потом и по береговой густой
траве. Стало невозможно отозвать обоих
Серег от добычливого места. Правда, ос-
93
Капитан молча сбрасывал сапоги.
все.
95
тальные щуки, в отличие от первой, были
менее удачливы на охоте: они раз за разом
промахивались и больше не пытались
догонять подозрительно сияющую «рыбку».
Благодаря таким неудачам, по крайней
мере на сегодняшний день, они убереглись
от быстрого высыхания на горячем песке.
Солнце палило вовсю, ноги путались
в траве, но все равно хотелось пройти на
шаг дальше и бросить блесну так точно,
чтобы провести ее рядышком с
замеченным камнем или бревном.
Последний из пойманных щурят
промчался все же за блесной и после
неудачного броска цапнул ее на мели и был
выброшен на плоский теплый валун.
Погубила его непомерная жадность.
Непонятно, как он собирался схватить не намного
меньшую самого себя добычу, если из его
пасти торчал хвостик большущего
пескаря, успевшего передней частью
раствориться в щучьем нутре. Похоже было, что
если подошло время кормиться, то
должна щука сколько-то времени хватать все
подряд.
Такое бывает и с рыболовами.
Невозможно остановиться, когда впереди места
кажутся самыми добычливыми. Но плотно
впечатанные в землю плоские валуны
соединились постепенно и за кустом
загнулись вверх монолитной скалой. Идти
дальше было некуда. Попробовали хлестать
по старым следам, но больше ничего не
поймали.
Ну а распоротый шукой понтон можно
считать терпимой неприятностью.
Все время хотелось поймать жереха,
посмотреть ранее не виданную знаменитую
рыбу — любительницу крепкой струи и
шумного разбоя. На блесну, к сожалению,
он так и не попался. Зато, не пугаясь
взмахов и топора, чего хватает на реке днем,
он, как и сом, схватил в начале ночи не
обманную железку, а натурального
упругого пескаря. Наверняка по своему
обыкновению грохнул широченным хвостом,
схватил и пошел метаться на леске, как
молодой жеребчик на вожжах. Он скорее всего
и ушел бы, да его бешеные удары
перекрыли гул воды, и мы, уже наученные
потерями, не стали пожидаться утра,
вытащили в темноте. Так и не полюбовались
по-настоящему его скачками в родной
стихии.
По поводу успешной ловли устроили
праздничный обед с ухой из щуки на
первое. Чисто рыбный сладкий навар усилили
одной картофелиной и обычным набором
специй. Пшено или другую крупу,
придающую сытость, не бросали. Жереха
зажарили самым простым, единственно известным
способом и пришли к выводу, что назван
он по заслугам именем, имеющим созвучие
с жареным. В тот день и чай приготовили
особый. Целый веник душицы вперемешку
со зверобоем сунули в ведро с чаем
настоящим. И, говоря высоким слогом, отдали
ему должное.
И снова река несет нас вниз и, похоже,
хочет разбить плот о большую, гладко
обтесанную скалу, напоминающую стог
сена. Скала быстро приближается и все
больше морщинится, обрастает
выступами и пещерками. Все меньше у нее
сходства со стогом. Река упирается в
гранитную стену и, не сдвинув ее, круто уходит
в сторону, в ярости пытается перевернуть
когда-то скатившиеся со скалы камни,
но струи срываются с их гладких
боков.
Перекатом хорошо любоваться издали.
Вблизи зевать не следует. Река легко
может посадить плот на один из валунов
или крепко чиркнуть тугими понтонами
о скалу, у которой найдется на беду острый
недавний, не сглаженный водой скол.
Трудно сказать, что хуже. Вот и
приходится ставить плот углом и, усиленно
отгребая назад, обходить подозрительные
места.
Капитан строг и бдителен. Самый
пустячный перекат не проходит без него, ну,
а такой — тем более. Потому и прошли
весь маршрут без крупных происшествий.
...Скалы, лес по горам, перекаты —
все оборвалось в один день, чуть ли не в
час. Река вынесла плот на ветер и как
будто из тени. За пологими
расплывшимися холмами светилось небо над ровным
пространством степи. Река понесла свои
воды степенно, без бугров и вихрей. Глядя
напоследок на уходящие под
плот.песчаные гребни дна, причесанные водоросли,
трудно было представить, сколько их
прошло под нами за две недели.
96
Мастерство
рыболова
Г. Атанов
ПОГОВОРИМ О КВОКЕ
Г. Осадчий
ЗОЛОТИСТЫЙ
ПОДАРОК РЕКИ
Б. Полушко
ЛОВЛЮ ТОЛЬКО ЛИНЯ
А. Балашов, А. Яншевский
СПОРТИВНАЯ ОСНАСТКА
ПОПЛАВОЧНОЙ УДОЧКИ
В. Баранчук
ВЕК ЛОВИ —
ВЕК УЧИСЬ
ИЗ РЫБОЛОВНОЙ
ПРАКТИКИ
Г. Атанов,
победитель конкурса
«Рекордные рыбы года»
1983 и 1984 гг.
Вначале о соме — рыбе, которую ловят
на квок. Это — одна из самых больших
наших пресноводных рыб после осетровых.
Характерная ее особенность — громадная
голова, которая составляет около четверти
общей массы. Огромная пасть вооружена
многочисленными (несколько десятков
тысяч) мелкими и очень острыми зубами,
загнутыми вовнутрь. Снизу они
располагаются одной полосой, сверху — двумя; есть
и глоточные зубы. Другая особенность —
это усы, который у сома три пары: одна
сверху и две снизу. Верхние усы по длине
значительно превосходят нижние. Я очень
удивился, когда обнаружил, что длина
верхних усов почти не зависит от массы
сома, начиная с 8—10 кг. Они только
значительно утолщаются у основания и в
средней части. У сома массой 30 кг и
длиной 1,6—1,7 м длина их составляет
около 20 см.
Считается, что сом — оседлая рыба,
живет он в ямах, которые покидает только
в поисках пищи. Он ночной хищник,
кормится рыбой, лягушками, раками, ракуш-
Поговорим
о квоке
Рис. А. Калабина
ками (моллюсками), любит все живое,
плавающее по поверхности. Существуют и
лакомства: капустницы, саранча и др. Кроме
того, сомы уничтожают всякую падаль,
за что их называют речными санитарами.
Растут они очень быстро, вначале
ежегодно почти удваивая массу. По
литературным данным, наибольший сом был
пойман в нашей стране в Аральском море
и имел массу 500 кг.
Ну, а теперь о квоке. Чего только
не приходилось читать и слышать о нем!
Многие авторы литературы по
любительской ловле рыбы просто перерисовывают
квок из книги Л. П. Сабанеева «Жизнь
и ловля пресноводных рыб», переписывая
оттуда и текст. «Живого» квока они не
видели и не подозревают, что современная
снасть отличается от сабанеевской «кло-
кушки», как сом от селедки.
Другие утверждают, что квок
обязательно должен быть изготовлен из целого
куска дерева, а некоторые при этом
добавляют, что это дерево должно быть,
например, только яблоней, а то квок не
7—530
97
будет издавать звук (говорят «стучать»).
Если отбросить наносное и
некомпетентное, то надо сказать, что звучание
зависит не от материала, а от формы и
размеров квока. Я использую квок, чертеж
которого дан на рис. 1. Он состоит из
трех частей: ручки /, ножа 2, пятачка 3.
Ручку и нож можно сделать из дерева
любой породы, удобной в обработке, а
пятачок — из эпоксидной смолы. Для ножа
берут пластинку длиной 280—300,
шириной 25 и толщиной 5 мм. В ручке,
предварительно вырезанной по размерам (они
могут быть-изменены «под руку»),
пропиливают паз, р который на клею под
соответствующим углом вставляют нож.
Для того чтобы было удобно держать
в руке, хорошо обмотать ручку синей
изоляцией. После этого на конце ножа из
пластилина делают форму для пятачка,
квок устанавливают так, чтобы ручка
была вертикальна, и в форму заливают
эпоксидную смолу (можно использовать и
протокрил и другой твердеющий
материал). Когда смола затвердевает, пластилин
убирают, пятачок и нож обрабатывают.
Ножу придают обтекаемую форму,
в сечении представляющую чечевицу. Это
очень важно, иначе он будет создавать
сильные возмущения в воде и воздухе,
и нужного звука вообще не добьешься.
На чертеже указана максимальная
толщина ножа, но надо помнить, что чем она
меньше, тем лучше. Хорошо квок сделать
ненамокаемым, например, пропитать
материал олифой, покрыть лаком. Из дерева
можно изготавливать и пятачок,
приклеивая его водостойким клеем,
предварительно проделав паз, в который, как шип,
вставляется нож. Но нож и пятачок могут быть
также из пластика, металла, их можно
склепывать, спаивать, сваривать.
Форма пятачка в плане особой роли
не играет. Я делаю его овальным, что
удобно, так как он крепится к ножу,
имеющему форму пластинки. Но можно его
делать и круглым, нежелательно только
оставлять острые углы. Большее значение
имеет площадь пятачка, причем с ее
уменьшением высота звука увеличивается.
Однако при малой площади уменьшается и
громкость звука. Необходимым условием
является наличие острой кромки по
контуру пятачка.
Существует мнение, что пятачок
должен быть не плоским, а в виде чашечки,
с углублением. По всей видимости, это
объясняется ассоциацией со звуком,
который возникает, если ударить по воде
сложенной в форме ложки ладонью. Точно
так же считают, что звук возникает от
удара квоком по воде. Однако это вовсе
не так. Квок звучит, когда не входит
в воду, а выходит из нее. И с плоским
пятачком звук получается нисколько не
тише.
Механизм возникновения звука
довольно сложен, основную роль здесь играет
гидродинамический процесс, называемый
кавитацией. Она заключается в том, что
при определенных условиях при
обтекании потоком жидкости плохообтекаемых
тел жидкость от них отрывается, и в ней
возникают полости, заполненные газом, —
каверны. Аналогичная ситуация
происходит и с пятачком квока. Когда он
выходит из воды, каверна сообщается с
атмосферой и схлопывается, возбуждая в
воздухе и воде сильную акустическую волну.
В тихую погоду звук квока слышен по
воде за несколько километров.
Описанный эффект наблюдается не
при любом движении квока, необходима
специальная техника. Пожалуй, самое
сложное в ловле на квок — научиться
стучать. Делается это следующим
образом. Квок берут в руку так, что его ручка
составляет с предплечьем угол в 45—
50°. Исходная позиция — это положение 1
на рис. 2. Затем руку разгибают (плечо
пока остается на месте), и квок входит
в воду. Делают это не очень резко, но
решительно; причем тут надо следить,
чтобы квок находился в вертикальной
плоскости. Начиная от положения 2, плечо
поворачивают, движение ускоряют и,
наконец, ручка квока принимает
горизонтальное положение 3. В этот момент
начинают работать кистью, которую резко
поворачивают, способствуя быстрому
выходу пятачка из воды. Положение 4 —
конечное (если бы не было поворота кисти,
квок занял бы положение, показанное
штриховой линией).
Рис. 2 выполнен в масштабе и
поможет при обучении. Однако надо
понимать, что он имеет характер процесса.
Под каждый новый квок нужно
подстраиваться, вносить коррективы в
технику удара. Бывают удачно сделанные
квоки, ими стучат почти без напряжения.
Иной раз для получения хорошего звука
необходимо тратить много усилий.
После выработки стойких навыков
технику можно разнообразить. Если
закрепить плечо, то работает в
основном кисть и звук получается звонче.
При размашистом и углубленном
движении он глуше. Так что, пользуясь одним
квоком, в некоторых пределах можно
варьировать высотой звука. Но в
основном она зависит, как уже говорилось,
от площади пятачка. Какой высоты звук
и когда для сома более привлекателен,
98
я сказать не могу, хотя, возможно,
некоторые рекомендации у других рыболовов
и есть. Но на практике убедился: на те
звуки, которые издаю квоком я, сом
идет.
В собранном виде снасть
представляет собой шнур, к которому крепятся
квок, грузило и поводок с крючком
(рис. 3). Капроновый шнур длиной
30—50 м и диаметром 3—4 мм
наматывается на мотовильце восьмеркой. Этот
способ наматывания всевозможных
лесок и шнуров наиболее удобен вообще,
однако редко, приходится видеть, что его
применяют даже опытные рыболовы.
Основное его преимущество
заключается в том, что леска не закручивается.
Если наматывать ее обычным способом,
то при каждом обороте вокруг мото-
вильца она закручивается на один
оборот вокруг оси. Здесь же намотка
совершается полоборота в одну, полоборота в
другую сторону, и леска не скручивается.
Кроме того, она очень легко и просто
сматывается с мотовильца. Это обстоятельство
позволяет обходиться без катушки.
На свободный конец шнура
прикрепляется груз массой 150—200 г. Проще
всего это сделать следующим образом.
На конце шнура завязать петлю, а
затем узел обернуть полоской листового
свинца шириной около 50 мм так, что-
4 * >ЛкЛ
99
бы конец петли находился снаружи. К
этой петле прикрепить поводок длиной
50—60 см. Его можно сделать из лески
диаметром 0,80—1,0 мм (самого
большого сома массой 86 кг (см. фото) я
поймал на поводок 0,90 мм, но потом при
поклевке другого сома этот поводок был
оборван). Поскольку у сома очень много
острых зубов, леска о них легко
царапается, и надо постоянно и очень внимательно
ее контролировать. С этой точки зрения
лучше использовать капроновый шнурок,
но здесь есть одна особенность. В процессе
стука (об этом ниже будет подробнее)
крючок с насадкой интенсивно движется,
описывая сложную траекторию, причем
иногда на поводке даже завязываются
узлы. По этой причине свитый из ниток
поводок быстро распускается, и его надо
заменять. Избежать этого можно,
самостоятельно свивая поводок, при этом
перекручивая его. Очень хорошие поводки
получаются из струны для теннисных ракеток,
которая представляет собой капроновый
шнурок в полиэтиленовой оболочке и
совмещает в себе преимущества и лески,
и шнурка.
Свивать поводки очень просто. Для
этого с помощью дрели необходимо
скрутить каждую нитку в одну и ту же
сторону на нужное число * оборотов.
Это число зависит от материала, длины
ниток и др. и определяется эксперемен-
тально в процессе работы. Имея
некоторый опыт, число оборотов установить
сравнительно легко. Затем все нитки
собирают вместе и раскручивают в
другую сторону до тех пор, пока в
свободном состоянии шнурок не перестанет
скручиваться. Число оборотов при этом
приблизительно в два раза меньше,
чем при закрутке. Аналогичным образом
можно свивать и шнуры, так как не
всегда можно купить хорошо свитый
шнур нужного диаметра. Диаметр шнура
определяется не прочностью (ее запас
достаточно велик), а удобством
удержания его в руке.
Крючок нужен большой. Для ловли
сомов до 15—20 кг достаточны крючки
№ 14—16, которые бывают (хотя и очень
редко) в продаже. Для крупных
экземпляров нужны и более крупные крючки.
Я обычно использую самодельные
крючки № 40—45. Сом не очень боится
крупных крючков, и поимка на них сомят
массой 1—2 кг не такая уж редкость. А
однажды на крючок № 36 мне попался сомик
массой* 0,5 кг.
Крупные крючки делают из
пружинной проволоки диаметром 3—4 мм. Ее
необходимо предварительно отпустить,
нагрев до алого цвета и постепенно
охладив. Если охлаждать естественным
путем на воздухе, то отпуск будет
неполным и проволока частично сохранит
упругие свойства. Тем не менее она вполне
годится для дальнейшей обработки.
Делается это следующим образом.
Пружину распрямляют и отрезают от нее
кусок необходимой длины (для крючка
№ 40 это 15—16 см). Конец, где будет
жало, упирают в какую-нибудь преграду, и
зубилом делают надсечку для бородки.
Зубило надо затачивать очень тонко,
поэтому оно должно быть изготовлено из
высококачественного материала.
Практически этим требованиям удовлетворяет
быстрорежущая с'галь марки Р9 или Р18,
которую называют «рапид», или, реже,
«самокал». Очень просто хорошее зубило
сделать из сапожного ножа, бывающего
в продаже, или из токарного резца.
Крючок загибают, на его цевье
расклепывают лопаточку (нет никакой
необходимости делать колечко; кстати,
это и самое сложное), с помощью точила
и надфилей обрабатывают жало. После
этого крючок надо закалить, для чего
его нагревают до алого цвета и быстро
опускают в машинное масло. Для
уменьшения хрупкости крючок отпускают,
нагревая до темно-синего цвета и
медленно охлаждая. Жало желательно
отпустить сильнее, что делают, нагревая
его до красного цвета. Это вызвано тем,
что нередко при подсечке крючок
упирается в кость челюсти сома, и при
подсечке желательно пробить ее или хотя
бы в нее внедриться. Если жало будет
закаленным и, следовательно, хрупким,
то есть большая вероятность, что оно
сломается, и крючок придет в
негодность. Отпущенное же жало (но, конечно,
не совсем сырое) в этом случае сгибается,
и его просто необходимо выпрямить.
Можно, и это будет, вероятно, проще,
бородку делать после загиба, насекая ее
не вдоль, а поперек, положив крючок
на наковальню, предварительно
несколько расклепав его конец. Насечку надо
делать осторожно, желательно с
подогревом, особенно если проволока
отпущена не до конца. Окончательно бородка
формируется надфилем.
Сом ведет себя на крючке очень
буйно, крутится, дергается, рвет, и это
приводит к частым сходам. Поэтому
бородка у крючка не должна быть
маленькой. С этой же целью крючок
следует сделать двугибым, несколько отогнув
жало в сторону. По-видимому,
эффективнее для этого двойники.
Хороший крючок можно сделать и
100
Рис. 1
Рис. 3
Рис. J. Квок
(размеры в мм):
1— ручка;
2— нож;
3— пятачок
Рис. 2. Схема движения
квока :
1 — исходная позиция;
2 — положение, когда
с поворотом плеча
движение убыстряется;
3 — ручка квока принимает
горизонтальное положение;
4 — последняя стадия,
когда пятачок выходит
из воды
Рис. 3. Снасть в сборе:
1 — мотовилъце;
2 — шнур;
3 — квок;
4 — груз;
5 — поводок;
6 — крючок
без довольно хлопотной домашней
закалки, используя термообработанную
арматурную проволоку. Сгибается она
с большим трудом (так что бояться, что
крючок разогнется, не приходится), но
не ломается. После сгиба крючок можно
немного отпустить для снятия
остаточных напряжений, возникающих при
сгибе. На фото показан крючок № 45 в
масштабе.
Я не использую ни удилищ, ни
катушек. Квок привязывают к шнуру на
необходимом расстоянии (у меня это
обычно 4,5 м, но это величину можно, а
иногда и следует менять). Проще всего это
сделать с помощью шнурка или
проволоки, продетых через отверстие в ручке.
Здесь необходимо следить, чтобы шнур
с крючком уходил вниз при естественном
положении квока в руке (рис. 4). Шнур
в месте привязывания надо
предварительно обмотать на длину 15—20 см
(я это делаю синей изоляцией), иначе
от постоянного дергания он будет
раскручиваться и размочаливаться.
Лучшей лодкой для ловли на квок,
по моему мнению, является байдарка.
Она легкая, и крупный сом тащит ее
без больших усилий, поэтому не надо
особо опасаться за прочность снасти.
Байдарка очень ходкая, и без больших
затрат сил можно обловить большую
акваторию. Правда, стандартная
байдарка «Таймень» узковата, в этом
смысле лучше подходит ранее выпускаемый
«Салют». У меня байдарка специально
расширенная: это уменьшает ходкость
незначительно, но зато существенно
увеличивает устойчивость, что необходимо
при ловле не только сома, но и другой
101
А это я со своим рекордным сомом.
рыбы. Вообще, годится любая лодка,
с которой удобно квочить, в том числе
и резиновая (на ней, правда, труднее
вываживать крупных сомов, но зато это
длится дольше и интереснее).
Не следует больших сомов втаскивать
в резиновую лодку. Кроме того, что ее
можно повредить большим крючком,
значительную опасность представляют
острые зазубренные кости грудных
плавников рыбы.
В качестве насадки можно
использовать все, чем сом питается, но
предпочтительнее все же деликатесы:
капустницы (медведки), крупные гусеницы,
личинки майского жука, крупные
кузнечики, гроздь червей. Я лучшей наживкой
считаю саранчу, на которую в основном
и ловлю, насаживая на крючок по две
штуки (на крючок № 15—20 можно
насаживать и одну). Саранча есть
повсюду, правда, в небольших количествах.
Днем ее обнаружить практически не
удается, так как она прячется, как
правило, на земле в зарослях трав, иногда
в кустарниках или на деревьях. Вечером
она выходит наверх и звенит (кое-кто
этот звук принимает за звон цикад, хотя
они водятся только на юге).
Ориентируясь по звуку, необходимо приблизиться
к саранче, а затем с помощью фонарика
найти ее. Потом остается только взять
ее, но делать это надо быстро и резко
(схватить). Саранча может укусить, и
довольно больно, но прокусить кожу не
в состоянии. Хранить ее лучше всего в
садке из мелкой металлической сетки
(капроновую она прогрызает), положив
туда свежей травы, на которой саранча
поймана. Насаживают ее на крючок
через брюшко, проколов его под головой.
Техника ловли на реке следующая.
Рыболов в лодке сплавляется по
течению. В правой руке, которая находится
над водой, он держит квок, от которого
вниз уходит часть шнура с грузом и
крючком. Остальная часть снасти, кроме
небольшого (около 1 м) запаса,
находится в лодке, намотанная на мотовиль-
це. Большой запас шнура отматывать
не следует, так как это ловлю не
облегчает, но зато может привести к его
запутыванию, особенно во время выважива-
ния, со всеми вытекающими отсюда
негативными последствиями. Ни в коем
случае нельзя наматывать шнур на руку,
так как в этом случае сом может
утащить рыболова в воду. Известен
случай, когда раненый сом утащил
подводного охотника, привязавшего линь от
гарпуна к руке. И в соме было всего-то
около 20 кг!
При квочении часть шнура, идущего от
квока в лодку, интенсивно дергается,
поэтому его следует поддержать левой
рукой. Это можно делать не постоянно,
а эпизодически, смотря по
обстоятельствам. '
Проплывать надо над ямами, так как
в светлое время суток сомы, как
правило, находятся здесь. Иногда рыбу можно
поймать и на менее глубоком месте,
например, на косе, расположенной на
выходе из ямы, где сом кормится. Если
поклевки не было, следует вернуться и
опять пройти над ямой, но другим
маршрутом, и т. д. Бывает так, что, не
будучи засеченным сразу же, один и тот
же сом берет повторно, иногда даже
несколько раз, причем на том же самом
месте. Поэтому при неудачной
поклевке маршрут надо повторить.
Лучше всего ловить вдвоем.
Во-первых, крупного сома одному практически
не вытащить. Во-вторых, из-за ветра,
течения лодка может отклоняться от
необходимого курса, поворачиваться.
Помощник и должен держать лодку как
надо. Большого умения от него не
требуется, поэтому помощником могут быть
женщина и даже дети (я, например,
часто ловлю с женой, дочкой). Если
напарник — мужчина, то он тоже может
держать в руке удочку (только не
захлестывая ее петлей на руке!), но,
конечно, без квока, и глубина ее спуска может
быть другой. Это расширяет
возможности поиска рыбы.
В стуке я придерживаюсь
технологии, рекомендованной Л. П.
Сабанеевым: три удара, пауза. Все три удара
совершают за 3—4 секунды, столько же длится
пауза. Если течение слабое, то паузу
можно увеличить. Необходимо учесть, что
на лодке стучать труднее, чем на берегу,
тем более что руку с квоком оттягивают
шнур, груз, крючок. Кроме того, мешает
волнение воды, отклонение шнура от
вертикального положения.
Услышав звук, сом поднимается со
дна к его источнику и по ходу движения
встречает насадку. Он ее берет и
возвращается назад. Это и есть поклевка. Надо
сказать, что ощущается она по-разному.
Пожалуй, чаще всего сом плавно тянет.
В этом случае надо некоторое время
выждать, выпрямляя руку, в которой
находится квок, и затем подсечь. Делать
это нужно коротким резким ударом,
так как, во-первых, у сома толстая кожа,
во-вторых, и это главное, крючок часто
попадает в кость челюсти и плохо
застревает в ней. По этой причине возможны
сходы. При длинном ударе можно разор-
103
вать мягкую ткань, что также может
привести к сходу. Если крючок
достаточно велик, то часто он пробивает
голову сома возле глаза. Подсечка
значительно упрощается тем, что шнур
привязан к квоку.
Иногда сом только трогает насадку,
но не берет её (об этом говорят: «был
подход»). Порой тянет и тут же
отпускает. В этом случае полезно подразнить
его, подергивая насадку. В большинстве
случаев сом после этого берет.
Другая поклевка, не очень частая И
свойственная крупным сомам,
проявляется как резкий рывок. Иной раз квок
вырывается из рук или обрывается
поводок. При этом, если квок держать не
крепко, сом, как правило, не засекается
или засекается плохо и сходит. Поэтому,
если известно, что в яме есть крупные
сомы, квок надо держать с
напряжением. Но это осложняет ловлю, особенно
если опыта мало.
После подсечки сом рвет, и его надо
отпускать. Квок выпускают из руки, а
другую, со шнуром, поднимают (если
в момент поклевки в ней шнура не было,
то его надо сразу же перед подсечкой
взять). Сом тянет, шнур сматывается с
мотовильца и выходит из руки. Затем
шнур берут и в ту руку, которой
держали квок. Сжимая с определенным
усилием шнур, можно регулировать
натяжение. При ослаблении натяжения,
что обычно бывает при изменении
направления движения сома, шнур надо
выбирать. Если усилие, с которым
тянет рыба, постоянно, то снасть
можно и не отпускать. В этом случае сом
будет буксировать лодку. После того
как он устанет, его надо вытаскивать,
лучше всего на отмель. Для этого
необходимо заранее присмотреть
подходящую косу. Когда сом вытащен на мель,
его следует, взяв руками под грудные
плавники, перетащить подальше от
воды. Мелкого сома, до 10—15, а то и
20 кг, можно втаскивать в лодку.
Если ловят в водохранилище, то
необходимо обеспечить перемещение
лодки, что можно осуществить с помощью
ветра либо весел. Надо только следить
за тем, чтобы скорость лодки была не
слишком большой, иначе шнур сильно
отклонится от вертикального положения.
Это плохо, во-первых, потому, что
становится гораздо труднее стучать,
во-вторых, поднимаясь на стук, сом
может пройти мимо насадки, не заметив ее
(особенно при большой глубине ловли).
Если при перемещении лодки основную
роль играет ветер, то важно заранее
определить начальное положение лодки,
позволяющее проплыть над
необходимым местом.
Описанная выше техника ловли на
квок является классической. Именно
так ловлю я, и успехи в ловле есть
несомненные. Однако можно и
разнообразить технику, отклоняться от
приведенного. Может, например, оказаться,
что квоком моей конструкции у вас
стучать не получается. Тогда
попробуйте, например, несколько удлинить нож
и подобрать под него свою технику стуча-
ния.
Не всем нравится привязывать шнур
к квоку, при этом обычно квок
находится в правой руке, а шнур в левой.
Я вижу здесь несколько недостатков.
104
Во-первых, постоянно заняты обе руки.
Во-вторых, затрудняется подсечка
(напомню, что если квок привязан к шнуру,
то ее делают правой рукой и при
помощи квока, что гораздо удобнее).
Если последнее обстоятельство не играет
особой роли при поклевке мелких сомов,
то для крупных оно может быть
решающим, особенно при резкой
поклевке. Первый, а отчасти и второй
недостаток можно исключить, поставив
на шнур поплавок. Может быть, вначале,
когда нет достаточного опыта (или
надежды поймать крупного сома), квок и не
надо привязывать, тем более что шнур
затрудняет стучание.
Одно из достоинств ловли на квок
состоит в том, что нет необходимости в
детальном знании рельефа дна и
глубины водоема. Необходимо лишь знать
общее положение ямы и над ней
проплывать. Во время ловли крючок находится
на постоянном расстоянии от лодки, а не
ото дна, и достигается это как раз тем,
что квок привязывается к шнуру.
Расстояние от квока до крючка (то есть
глубина, на которой находится насадка)
может быть разной. Как уже говорилось,
у меня она составляет около 4,5 м. При
этом я ловил сомов с глубины 5—20 м
(больших глубин в местах, где я обычно
ловлю, нет). Думаю, что так можно
ловить и на гораздо больших глубинах.
В пользу этого говорят, по крайней
мере, два обстоятельства. Во-первых,
звук в воде распространяется очень
хорошо, а во-вторых, сомы часто
питаются на поверхности. Всем, наверное,
известно, что они часто хватают
водоплавающих птиц. Так что всплывать в
поисках пищи для них обычное дело.
(На этом основан один из способов
ловли сомов, заключающийся в
следующем. В яме на якоре закрепляется на
плаву небольшое бревно или полено, к
которому привязывается поводок с
крючком. Наживкой служит живец, который
при этом плавает на поверхности, тем
самым привлекая сома.)
Конечно, указанную глубину можно,
а иногда и нужно изменять. Ее можно
брать равной глубине реки в обычных
местах. Тогда сразу будет видно, где ямы.
Так, при глубине реки 2—3 м крючок
можно опускать на 2,5 м.
Есть еще одно обстоятельство, которое
необходимо учитывать, — коряги. Если
крючок зацепится на большой глубине,
то часто единственный способ
освободиться — резать шнур или отрывать поводок.
Чем выше ото дна крючок, тем меньше
вероятность зацепа. Кроме того, на
глубину 4—5 м можно без особого
напряжения нырнуть и отцепить крючок.
Некоторые рыболовы, как оказалось,
ловят только со дна, при этом часто
они постоянно заняты промерами глубины
и регулировкой отпуска. Конечно, в этом
особого смысла нет. Но бывает, что сом
берет активнее именно у дна. И если при
обычной ловле успеха нет, то следует
попробовать рыбачить со дна.
Несомненно, что звук квока
возбуждает сомов. Даже если они не берут,
то активность их повышается. Мне
неоднократно приходилось видеть (это
наблюдали и другие), как сомы выбрасывались
сзади лодки (выше по течению). Кроме
того, известны случаи, что на донки,
заброшенные на живца, в то время, когда
мимо них проплывает рыболов с квоком,
берут сомы. Это повышение активности
сомов позволяет использовать и такую
технику ловли. Рыболов устанавливает над
ямой или у входа в нее лодку на якоре,
опускает наживку на дно или держит у
дна на расстоянии 50—70 см и стучит.
Если через 5—10 минут поклевки не будет,
продолжать ловлю нет смысла.
На квок можно поймать сома в любое
время суток: утром, днем, вечером, и мне
случалось, наверное, ловить в любой час
светлого времени. Однажды ради
спортивного интереса попробовал рыбачить ночью.
Сом взял. Но больше ночью не ловил:
темно, неуютно. Зачем это, если он берет
при свете? Другое дело, если не ловится.
Тем не менее есть, по общему мнению,
время суток, когда он берет лучше всего.
Это не слишком раннее, до 10 часов, утро
и вечер с 16—17 часов до захода солнца.
Но бывали случаи, когда ни утренняя, ни
вечерняя ловля успеха не приносит, а днем
улов есть.
Считается, что сом начинает брать,
когда зацветает шиповник или колосится
рожь. И хотя я сам ловил только в июле-
сентябре, мне известны случаи поимки
сомов в июне, начиная с самого начала
месяца. Мой опыт не позволяет выделить
какой-то месяц как лучший с этой точки
зрения. Бывает так, что сом берет
активно в июле, а в августе хуже, а то и
совсем практически не ловится
(справедливости ради, наверное, надо сказать, что
это я не смог поймать). Возможно, если
бы изменить технику: глубину ловли,
характер стука, высоту звука, наживку и т. д.,
то успех мог и прийти.
Достоверные данные о влиянии погог
ды на клев сома не известны.
Приходилось вытаскивать сомов и при ярком
солнце, и в пасмурную погоду, и в дождь,
и в штиль, и при ветре. Больше, конечно,
105
в хороших условиях и в указанное выше
время. Но это — общие правила.
При поимке впервые крупного сома
у рыболова возникает вопрос, который
раньше и в голову не мог прийти: что
делать с добычей? Несколько
практических советов, думаю, помогут решить и эту
проблему. Начну с того, что мясо сома
очень вкусное. Вопреки бытующему
мнению (мол, от большого сома тиной отдает.
По-моему, этот слух распускают те, кто
хочет поесть сомятины, но поймать сома
не может), чем больше сом, тем он вкуснее.
Перед разделкой больших сомов
следует оглушить ударом по голове. Для
разделки необходимы большой нож и
топорик. Вначале надо крайне осторожно
вскрыть брюшную полость и вынуть
печень с прикрепленной к ней желчью.
Желчь сразу же удалить и выбросить.
Разрыв ее может привести к порче
большого количества мяса. После удаления
содержимого брюшной полости тушу надо
разделать. Замечу, что по ее длине
свойства мяса очень сильно различаются.
Мясо от головы до анального отверстия
(около половины массы) постное, без
костей, белого цвета. Его хорошо жарить,
варить, делать из него котлеты, шашлыки.
Начиная от анального отверстия в мясе
появляется жир, причем на спине в
хвостовой части его слой может достигать
толщины 3—4 см. Это мясо тоже
можно жарить, варить, хороши из него
пельмени, но лучше всего солить. Засолка
позволяет не просто сохранить и заготовить
сома впрок, но и получить исключительно
вкусные балыки. Для засолки тушу
необходимо разрубить на куски длиной
20—30 см, разрезать вдоль и отделить
хребтовую кость. Полученные плоские
кусочки мяса вдоль по открытой стороне
надрезать до шкуры на полоски шириной
3—4 см для лучшей просолки. Сам хвост
можно не разделять, он тонкий, но с
двух сторон на нем следует разрезать
шкуру по кости, а также надрезать
спинку. Затем все мясо пересыпают солью,
заполняя ею все разрезы. Потом его
укладывают слоями в какую-либо емкость,
сверху кладут гнет, и все это помещают
на 4—5 дней в прохладное, а лучше
холодное место. В походных условиях,
конечно, все это сделать трудно, но вполне
возможно. После просолки мясо может
храниться очень долго, особенно в
холодильнике. Для употребления его
необходимо отмочить (4—6 часов в проточной
воде) и завялить по вкусу.
Из головы сома получается хорошая
уха, но лучше всего, по-моему холодец.
Бесподобную уху можно сделать по сле-
дующему рецепту. Вначале на небольшом
огне надо сварить бульон из хребтовых
костей,, вырезанных при засолке. Он
получается жирным, ароматным и приятного
золотистого цвета. А уж в этом бульоне
следует сварить кусками мясо для еды,
не переваривая его.
Сом очень хорошо переносит кукан, и
это зачастую позволяет избегать заготовок
в походных условиях (тем более что во
многих местах заготовка рыбы впрок
запрещена правилами). Длина шнура, на
котором привязан сом, должна быть не
менее 10—15 м. Проще и лучше всего
привязать сомов за нижнюю челюсть,
предварительно прорезав ножом отверстие
за зубами. Наибольший срок, в течение
которого сом жил у меня, составил 8 суток,'
но это не предел, так как он не уснул,
а был просто вынут из воды и увезен.
Сом вообще отличается живучестью, и
крупные экземпляры не засыпают на
воздухе в течение нескольких часов, но
при транспортировке лучше его умертвить
и спустить из него кровь. Сохранять
свежую сомятину необходимо по тем же
правилам, что и мясо.
106
Г. Осадчий
Золотистый
подарок реки
Об этой рыбе в нашей литературе,
в частности в альманахе (если, конечно,
не считать прекрасного рассказа К.
Паустовского «Золотой линь»), до сих пор
имеются весьма скудные сведения.
Причина отсутствия информации о
лине, наверное, прежде всего кроется в
том, что совсем немногие наши
удильщики знают о его жизни, повадках и
ловле. Большинство же рыболовов, особенно
новички, вообще не знают, как
подступиться к скрытному линю. Вот почему
они зачастую проходят мимо мест, где
обитает эта рыба, и даже не пытаются
ее поймать.
Два нижепубликуемых материала,
как мы надеемся, в какой-то степени
приоткроют тайну линя и помогут нашим
читателям сделать первые шаги в его
ужении.
Его стоит раз увидеть, и уже
никогда с какой-либо другой рыбой не
спутаешь. Внешний вид линя так же
выделяет его среди остальных пресноводных
рыб, как и образ его жизни, повадки.
Тело у линя сравнительно короткое,
округлое, темно-желтого цвета с
зеленоватым оттенком, покрыто слизистой
пленкой. Спина и особенно плавники —
более темные, бурые. Чешуя настолько
мелка, что не сразу и разглядишь.
Глазки маленькие, красные. И еще
деталь: даже небольшой по размеру линь,
когда его держишь в руках, создает
впечатление какой-то увесистости.
Хотелось бы еще отметить, что
окраска этой рыбы зависит От того
количества света, которое ей достается,
то есть каких глубин линь
придерживается, а также от цвета донного грунта.
Не зря поэтому наиболее крупные
особи — темные почти до черноты, так
как избегают выходить на мелководья,
а небольшие — приятно-золотистые,
поскольку чаще появляются в мелких
местах, а в жаркие дни, хоть и с опаской,
выходят на поверхность. Вытащенные на
берег, те и другие вскоре по окраске уже
ничем не отличаются друг от друга,
поскольку чешуя принимает одинаково
золотистый оттенок.
Часто приходится читать в
литературе, слышать разговоры, что вот, дескать,
линь — рыба ленивая, капризная, непово-
Рис. А. Ермакова
ротливая. Выдвигаются даже
предположения, что и название-то произошло якобы
от ее лености. Наряду с этим «упрекают»
линя в различного рода причудах.
Например, в желании подразнить рыболова
долгой поклевкой и т. д.
Ну почему — ленивая и
неповоротливая? Действительно, утолщенное тело и
округлые формы линя наводят на такую
мысль, но посмотрите, как он
сопротивляется при вываживании. Сравнятся ли
с ним в этом «худощавые» судак или лещ?
Капризная? Серьезный упрек. А
заключение делается только на основании
того, что очень трудно изловить линя.
Другое заблуждение, в котором долго
находился и я: это то, что линя в
дневные часы поймать чрезвычайно
трудно. Что касается меня, то мое
заблуждение постепенно рассеялось, когда
я стал применять прикормку. Правда,
прикормка может оказаться и
малодейственной, если не обладать достаточным
терпением при долгом отсутствии клева
линя, как, впрочем, и при ужении какой-
либо другой рыбы. Но если терпение
есть и не смущает полдневный зной,
то в качестве трофея иногда в уловах
оказываются экземпляры более крупные,
чем пойманные утром.
Далее. Инертная поклевка линя стала
прямо-таки визитной карточкой рыбы,
но ведь такая поклевка — осторожная,
растянутая на минуты — далеко не так
часто встречается, как это можно
заключить из литературы (позже на этом
моменте остановлюсь более подробно).
Так каков он, линь, и как добиться
успеха в соревновании с ним на
выдержку, осторожность и хитрость?
Специалистов по ужению линя не так
уж много. Чаще всего его ловят от случая к
случаю. Может быть, поэтому нет
самостоятельного названия (типа «лещатни-
ки») у этой категории удильщиков. Но
с другой стороны, линь — рыба
малочисленная, встречается только в
определенных местах, да и держится как бы в
«тени». К тому же линь — своего рода
гурман и очень осторожен. Так что
специализируются на ловле этой рыбы
только истинные ее любители.
Свой опыт в отношении линя я
приобрел на небольших речках Западного
Казахстана, в частности в верховьях
Эмбы и на ее притоках Аулие, Темире
107
и притоке последней — Кольденен-Теми-
ре. В летние месяцы реки здесь почти
повсеместно сильно пересыхают,
разбиваясь на озера, болотца. По берегам
они довольно основательно зарастают
тростником, камышом, а водную гладь
постепенно заполняют водоросли.
Отсутствие течения, заиленное дно, обилие
разнообразного корма создают
благоприятные условия для развития озерных рыб,
в том числе и линя. Правда, линь здесь
некрупен, достигает массы 400—600 г,
хотя попадаются экземпляры и до
килограмма.
На сравнительно обширных плесах
линь держится вблизи прибрежной
растительности. Предпочитает глубокие места,
держится у самого дна. В непогоду
и холодное время года линь
перемещается в ямы. (А в теплые дни он выходит
на более мелкие места, правда, тоже
достаточно глубокие: полтора-два метра.)
Здесь в поисках пищи линь неспешно
прогуливается вдоль водорослей,
окаймляющих берега. Поэтому надо не
сновать по водоему (тем более если он
крупный) , а правильно выбрать место: на
границе между растительностью и чистой
водой (особенно когда берег резко
наклонный и заросли водорослей как бы
обозначают подводную бровку). Лучшие места
ужения — «окна» среди водной
растительности, заводи, старицы. И как-то
вот запечатлелось в памяти, что удача
мне часто сопутствовала на тех водоемах,
где росли — пусть даже на отдалении
от места ловли — кувшинки и кубышки.
Нежные, с длинными белыми
лепестками кувшинки и желтые кубышки
поневоле воспринимаю в качестве
«зеленого» цвета при выборе плеса. Не хочу
сказать, что у линя имеется особое
пристрастие к этим растениям. Все дело,
видимо, в том, что нередко они
произрастают на водоемах того же озерного типа,
какие предпочитает и линь. Но,
разумеется, отсутствие кувшинок вовсе не
означает, что линя здесь нет.
В том случае, когда между рыболовом
и прикормленным местом нет
водорослей, хорошо, если на берегу есть кусты
ивняка, тростника, за которые можно
спрятаться, чтобы даже тень не падала
на воду.
Некоторые рыболовы специально
подготавливают место, на котором
собираются удить линя. Выкашивают лишнюю
растительность вокруг, извлекают из воды
водоросли и небольшой участок дна
посыпают песком. Не знаю, насколько
способствует такая подготовка успеху, но
зацепов, верно, бывает меньше. Сам же я
даже не пытался использовать этот метод.
Во-первых, он привязывает к какому-то
определенному месту. Во-вторых, в этом
просто нет необходимости: многолетний
опыт почти всегда помогает мне
правильно выбрать место на водоеме. А ведь
отыщешь уловистое место, посещаешь его
каждую неделю — и доволен. А на
следующий год хоть дни и ночи здесь
просиживай — рыба будто вымерла. Значит,
что-то изменилось в самом водоеме, и
линь ушел в другие места. В таком случае
лучше повнимательнее оглядеться,
поразмыслить, чем с разочарованием покинуть
водоем.
Лучшая снасть, конечно же,
поплавочная удочка. Ловят линя и на донку, но
удобно ли это в условиях, когда
приходится рыбачить на заросшем
растительностью дне. И зацепов не избежать, и раки
быстро расправятся с наживкой, если
часто ее не контролировать. К тому же и сам
линь хорош тем, что придерживается
прибрежных участков водоема, а не его
середины. Всегда можно найти место, с
которого очень удобно ловить с берега. Так
что реального конкурента у удочки не
вижу.
Удилище подбираю прочное, упругое,
не особенно длинное (3,5—4,5 м).
Думаю, понятно, почему «не особенно
длинное» — забрасывать далеко редко
приходится. И почему прочное, должно быть
тоже понятно: рыба сильная, часто
запутывается в траве. Линя ловят, и
довольно успешно, и на толстую леску
(0,50—0,60 мм). Это, возможно, и
оправдано по той же причине. Но применение
лески меньшего диаметра заметно
увеличивает число поклевок. Линя массой
до килограмма я ловлю на леску 0,40 мм, ну
а рыбу до 500 г — на леску 0,20—0,25 мм.
Определенный риск в последнем случае,
конечно, есть, но и рыбалка становится
более азартной. А вообще-то надо
соизмерять прочность лески с предполагаемым
размером добычи.
Размеры крючков, которыми
пользуюсь, также колеблются от номера 4 до
номера 7. Цевье лучше покороче. Так как
у меня вошло в привычку оснащать леску
двумя крючками, то чаще всего
комбинирую наживки (рак и червь, ракушка
и червь, червь и тесто). Во-первых, у
линя всегда есть выбор (мало ли что он
сегодня может предпочесть), а
во-вторых, бывает, что нижний крючок
погружается в ил или попадает под
водоросли. В этом случае можно надеяться на
верхний. Поводок со вторым крючком
привязываю так, чтобы от первого его
отделяло не больше 20 см. Находясь слишком
108
высоко от дна, насадка обратит на себя
внимание многих рыб, в то время как
линь может ее не заметить.
Что же касается поплавка, то это —
дело вкуса. Я предпочитаю самодельный,
из пробки. Он легок, при забрасывании
падает на воду без шума. К тому же
выглядит естественно — на поверхности воды
не выделяется, что тоже важно, особенно
когда ловишь на мелких местах.
Наживку всегда кладут на дно,
учитывая образ жизни и характер питания
линя. В естественной обстановке он кормится
донными беспозвоночными
(ракообразными, насекомыми и их личинками и
т. д.), выискивая их в илистом грунте.
В качестве основной наживки
использую раковую шейку. От нее линь,
наткнувшись, вряд ли откажется. В тех
случаях, когда раков нет, ловлю на
дождевого или навозного червя.
Раков заготовляю заблаговременно,
чтобы не тратить драгоценное время
рыбалки, но иногда' когда их все же не
удается достать заранее, приходится
позаботиться об этом сразу по приезде
на водоем. Хорошо, если едешь с ночевкой:
часть своего ночного отдыха можно
посвятить ракам.
Хотелось бы более подробно
рассказать об образе жизни и способах ловли
раков. Передвигаются и питаются
они в основном ночью. Днем хоронятся в
зарослях водной растительности. Во время
линьки и в период, когда у самки
развиваются икринки, поселяются в норках,
расположенных в твердом грунте дна
и берега. Главная пища для них —
погибшие животные. Есть много способов
ловли раков. Там, где позволяют условия,
рыболовы и любители рачьего мяса
просто ловят их руками, вытаскивая из
норок или выискивая на мелководье в
траве. Особенно хороши для этого
перекаты. Надо знать, что, защищаясь, они
ловко действуют передними клешнями и
нередко делают ими порезы на.руках и
ногах ловца. Удачна ночная пора, когда
раки выползают на прибрежные, чистые
от водорослей участки воды. С помощью
фонарика можно быстро наловить их
в нужном количестве. В тех случаях,
когда условия не позволяют, используют
раколовку и. ту Же удочку. Раколовки
продаются в магазинах, но их не трудно
сделать и самому. Второй способ еще
более доступный. На крупный крючок
насаживают мертвую рыбку или мясо
перловицы и забрасывают вблизи берега
(там, где есть водоросли) так, чтобы
наживка лежала на дне. Как только
поплавок начнет двигаться в сторону, наживку
Ш ,щ j 1
вместе с вцепившимся в нее раком
осторожно подтаскивают за леску к берегу.
Дно в местах ловли не должно быть
обрывистым, иначе рак будет уходить.
Необходима также быстрота действий:
рак легко расстается с «добычей», если
почувствует опасность.
При ловле раковую шейку, как
называют заднюю часть рака, надо освободить
от покрова. Мясо средних размеров рака
лучше поделить на две дольки, крупных —
на три-четыре. Если их немного,
испытываешь желание разорвать шейку на более
мелкие кусочки, но благоразумие
одерживает верх. С небольшой насадкой
справятся и плотва, и красноперка,
и лещ, — и даже! — уклея в момент, когда
приманка находится после заброса у
поверхности воды. К тому же в небольшом
кусочке трудно хорошо упрятать крючок.
Червя насаживаю «гармошкой» и так,
чтобы хвост оставался ненаколотым.
Сжимаясь и разжимаясь, он будет
привлекать к себе внимание рыбы.
Черви хороши, когда они в меру
жестки, упруги и имеют бордовый цвет.
Через некоторое время червь теряет свои
лакомые качества и его необходимо
сменить.
Наиболее вероятное время поклевки
линя — сразу после восхода солнца на
протяжении 1,5—2 часов. Вечером —
перед закатом, но все-таки надежнее эта
рыба берет утром.
Важное условие успешной рыбалки —
прикормка. Линь очень неравнодушен к
ней. Более того, прикормка — это
гарантия того, что рыба может оказаться на
109
крючке и в дневные часы, в самую жару.
Для прикормки использую заплесневелые
сухари. Когда на рыбалку выезжаю
с ночевкой, кормушку устанавливаю с
вечера.
...И вот наступает утро. Кормушка на
месте, удочка заброшена. Пока клев
отсутствует, время тянется медленно и
можно попытаться представить, что же
делается там, в подводном мире. Лежит
ли насадка на дне, погрузившись в ил, или
покоится на тине, открытая рыбьим
взорам? Снуют ли рядом прожорливые гус-
терки, или уже сам линь остановился у
раковой шейки?
Я люблю следить за воздушными
пузырьками, поднимающимися со дна на
поверхность воды. Они дают вам
возможность поразмышлять о таинствах,
вершащихся под водой. Отдельные пузырьки
или целый их веер — это, видимо,
выходит из донного грунта болотный газ. А
вот потянулась целая цепочка. Пузырек
за пузырьком. Но вот последний из них
прощально блеснул, и на поверхности
воды воцаряется спокойствие. Что это:
простая случайность или?.. Ждешь... И
если — через минуту-другую —
появляются опять, то облегченно вздыхаешь. Не
трудно уже представить картину, как
долгожданная рыба тычет носом в ил,
выискивая пищу. Сейчас главное, чтобы линь
почувствовал прикормку. И он ее замечает.
Вереница пузырьков движется к
кормушке. Сейчас, еще немного и поплавок
дрогнет...
Вся эта картина предстает передо
мной так явственно, как будто сижу в
данный момент не за письменным столом,
а на мокром еще от росы берегу. И не
удивительно: сколько раз я предугадывал
появление рыбы, наблюдая за
пузырьками. Это давало возможность
подготовиться к поклевке и не прозевать ее — ведь за
долгие часы ожидания глаза устают и
внимание ослабевает.
Как я уже говорил, бытует среди
любителей рыбной ловли стереотип на
описание поклевок линя. Между тем они
довольно разнообразны. Более
разнообразны, чем у некоторых других рыб. Мне,
например, хочется выделить три наиболее
распространенные поклевки линя.
Первая — самая известная. Неподвижный
долгое время поплавок дрогнул и
успокоился. Вот еще толчок и медленное
покачивание. Вот чуть-чуть он отклонился в
сторону. Любая другая рыба клюет более
резко и быстро. Такое ощущение, что
подошла мелочь и не может справится с
крупной наживкой. Но и тогда поплавок
дергался бы более энергично. Понимаешь,
что это линь, и ждешь минуту-другую...
Но вот поплавок повело, повело, и он
пропадает под водой. Следует подсечка.
Наиболее же часто бывает, что линь
клюнет так, как описано выше, но только
без предварительной стадии. Такой
поклевкой он и славится. Наживка спокойно
лежит на дне. Плотва, лещ, окунь или не
обращают на нее внимание, или их просто
нет. Линь спокойно подходит к насадке
и неторопливо ее заглатывает. На
поверхности же мы видим, как поплавок, долгое
время находившийся в покое, дрогнул раз,
другой, пошел в сторону и затонул.
Впрочем, может затонуть и сразу. Подсечка.
Третья разновидность поклевки не
отличается от поклевок многих других
рыб. Ее можно даже обозначить как
«окуневая», настолько она энергична и резка.
Чаще всего так клюет мелкий линь, но
иногда — и крупный. При таком клеве
вытаскиваешь за короткое время
несколько рыбин. Видимо, в условиях
конкуренции линей подводит жадность и они
хватают наживку, не раздумывая.
Линь хоть и пуглив, но если
вываживать осторожно, без излишнего шума, то
стайка далеко не отходит: через
несколько минут возможна очередная поклевка.
Второй линь почти всегда меньше первого
и так далее. Период клева длится 20—
30 минут, потом, видимо, почувствовав
опасность, рыба надолго отходит от
наживки. Если удильщик нетерпелив, то
может и не дождаться следующего подхода
рыбы. Бывает же, что клев вообще не
возобновляется.
На небольших заросших водоемах
Казахстана часто соперниками линя
оказываются... черепахи. На одной из
рыбалок мой улов составили четыре линя, что
совсем неплохо, но одновременно я
подцепил на крючок и пять (!) черепах. Если
бы они не крутились у прикормленного
места, не сомневаюсь, что линь клевал бы
лучше.
При подсечке трудно отличить
черепаху от линя — такая же тяжесть. Но все
же есть существенное различие. Иногда
кажется: зацепился за кормушку. Ан нет,
это покорно следует к берегу черепаха.
И только завидев человека, она начинает
барахтаться, пытаясь освободиться от
крючка. Часто, если крючок небольшого
размера или не успел еще глубоко войти
в роговую оболочку ее пасти, черепаха
сходит, к радости рыболова. Если же
рыболов не заметил сразу поклевки
черепахи, то может заранее проститься с
крючком: извлечь глубоко проглоченный
крючок из ее узкого горла почти невозможно.
В отличие же от черепахи линь ока-
МО
зывает упорное сопротивление, и если все
же его потяжки в гущу зарослей не
сравнить с резкими, способными сразу
оборвать леску рывками язя или голавля, то
и с зацепом за кормушку эти потяжки вряд
ли спутаешь.
Неудобно ловить на небольшой
глубине. Привлеченная прикормкой
красноперка опускается на дно и теребит
насадку. Мало того, что это само по себе
неприятно, но суета возле наживки отпугивает
крупную рыбу. Больше на неглубоких
местах и окуня. А сколько нужно
приложить усилий, потратить времени и
заготовленного далеко не впрок рака, чтобы
насытить или переловить эту братию. Но
есть здесь и свои особенности. Как-то на
одном сильно заиленном водоеме я ловил
окуней и красноперок. Глубина — чуть
больше метра. Вдруг поплавок резко ушел
под воду. Вода взбурлила, шарахнулась
в разные стороны рыбья мелочь. Щука?!
Но каково было мое удивление, когда я
выудил линя. Затем история повторилась.
Севший на крючок линь, пытаясь
освободиться от крючка, видимо, бросался из
стороны в сторону и распугивал
остальную рыбу, скопившуюся у кормушки. Это
была поразительная картина: вода будто
вскипала.
...Что значит хороший клев? Два-три
линя — это уже удача. С рыбалки
возвращаешься довольный. Иногда удается
выудить и 7 — 8 линей за выезд. Что
испытываешь от такой рыбалки — по-моему,
догадаться не трудно. Случаются, правда,
и неожиданные подарки судьбы. Помню,
как-то в жаркий июньский день вдвоем
Е. Полушко
Вот уже несколько лет я ловлю эту
рыбу. Конечно, попадается и другая, но
стараюсь найти все же линя. Веду
дневник наблюдений, где фиксирую такие
данные: дата ужения, водоем и краткая
характеристика места ловли, уровень воды,
течение, температура воздуха и воды,
освещенность (солнце, облака), фаза луны,
ветер (направление и сила), время ловли,
время и характер клева, способ ловли,
наживка, привада и прикормка, вид, размер
и масса пойманной рыбы. Накопились
интересные сведения, которыми я и хочу
поделиться с другими рыболовами.
Рыбачу я в плавнях реки Самары
(Новомосковский район
Днепропетровской области). Самара (по-татарски —
с отцом, стоя в двух шагах друг от друга,
мы вытащили по пятнадцать-двадцать
линей каждый. Давно это было, но разве
забудешь...
Линь — одна из самых живучих рыб.
С карасем, правда, не сравнишь, но в
прохладном и влажном месте в летний день
он может прожить без воды больше часа.
По записям, которые я веду с 1969 г.,
легко сделать раскладку уловов по
месяцам, то есть определить, в какое время
рыбалка была наиболее успешна. До
трети улов выпадает на август,- Затем (в
порядке убывания) следуют июль, сентябрь,
май, июнь, октябрь.
В водоемах, расположенных вблизи
крупных поселений, линь постепенно
мельчает, а то и совсем исчезает. Здесь
виноваты и загрязнение водоемов, и
браконьерство. Одним словом — человек. И
что особенно меня тревожит, если в
центральных районах страны еще как-то
можно проследить за состоянием того
или иного водоема, использованием его
ресурсов, то на бескрайних просторах
Казахстана проводить различного рода
природоохранительные мероприятия весьма
сложно.
И, заканчивая, хочу пожелать тому,
кому с линем сталкиваться не приходи-'
лось, попробовать поймать его. Вдруг
получится. Ведь залог успеха —
настойчивость и опыт, а опыт — дело наживное.
А уж когда на вашем крючке забьется
сильное и упругое тело этого красавца,
долгие часы поиска линя и ожидания его
поклевки сразу окупятся.
Ловлю только линя
река плодородия) до зарегулирования
стока буквально кишела рыбой. Теперь ее
стало намнрго меньше. Но все же река
еще может порадовать рыбой, чистой
водой, красотой своих лесных берегов.
Ловлю я в основном в районе села Новосе-
ловка, где имеется Дом охотника
Днепропетровского горсовета УООР. За неболь-
i шую плату здесь можно взять лодку
напрокат.
Летом линь обычно обитает на
глубине 0,5 — 1,5 м. Любимые его места —
заросли роголиста, рогоза, тростника. Я
почти не встречал его в зарослях рдеста,
так как рдест растет больше на песчаном
дне, которого линь не любит. Ему подавай
илистый грунт. Некоторые удильщики ло-
III
вят эту рыбу в «окнах» зарослей далеко
от камыша. Я предпочитаю ловить линя,
забрасывая удочку прямо к камышу или
очерету, и чем ближе к нему, тем больше
гарантий клева. При этом располагаюсь
лицом к камышу, а не наоборот. Такая
рыбалка, конечно, связана с
определенными трудностями: возможен зацеп
снасти за камыш при забросе, иногда линь
заводит ее в заросли и обрывает. Но зато
именно здесь, у камышей, заветные
тропы, по которым ходят лини утром и
вечером на кормежку.
Линь в наших краях хорошо клюет
как перед нерестом, так и сразу после
него. Затем клев его несколько снижается,
но в августе опять активизируется, хотя
и не бывает таким, как в июне. С
похолоданием воды в сентябре клев его
становится нестабильным, но совсем не
прекращается. Были случаи, когда в бабье
лето 1985 г. линь ловился 20-го октября.
Но это был один день, больше он не брал.
Суточный ритм питания этой рыбы
довольно стабилен, причем на его
изменение не очень сильно (как, например, на
карася) влияет атмосферное давление,
хотя при резких его колебаниях клев
линя заметно ухудшается.
Вечером клев начинается с 17 часов
и продолжается до темноты, утром — с
рассвета до 8 — 9 часов, затем
прекращается. И я переезжаю на другое место —
дневную стоянку линя. Обычно это также
возле камыша, но обязательно глубже
вечернего или утреннего места. Хочу
заметить, что выбираю место так, чтобы в нем
обязательно был пятачок воды, полностью
закрытый листьями водорослей
пятнышка, где линь обычно прячется от дневного
света. Причем характерно, что за время
твоего долгого отсутствия место, ранее
приносящее успех, может настолько
зарасти, измениться, что там никаких
лицевых дорожек и быть не может. В этом
случае ищу другой участок.
Ловлю я двумя удочками. Леска —
0,20 — 0,22 мм. Ставлю два поводка —
один длиной 70, другой — 150 мм.
Поводки окрашены в коричневый либо в темно-
серый цвет. Крючки пробовал разные, но
остановился на № 6 черного цвета:
считаю, что они надежнее. Особое внимание
к поплавку. Долго экспериментировал и
пришел к выводу, что лучше всего
подходит скользящий поплавок из пенопласта
типа «Эврика» (журнал «Рыболов» № 3
за 1985 г.), но несколько увеличил его
киль и антенну. Тело и киль поплавка
крашу в зеленый цвет, антенну в белый,
черный и красный. Грузило делаю в
форме трубочки длиной 20 мм. Скользящий
поплавок хорош тем, что, опускаясь пе]
забросом прямо к свинцу, он дает в
можность легче и точнее забросить
живку прямо к кусту. При закрепленн
поплавке это сделать намного труднее
за зацепов за камыши.
Перед ловлей бросаю прикормку
жмых. В большинстве случаев линя луч
ловить на земляного червя; но иногда
предпочитает опарыша. Были случаи, к
да я его ловил на хлеб с анисовыми к
лями. Имея на удочке два крючка, все:
можно поэкспериментировать, что я и
лаю. Насадив разную приманку, быс
определяю, что ему сегодня больше вс
по вкусу. Бывают случаи, что вечег
линь берет на одну насадку, утром на д
гую, днем на третью, поэтому луч
иметь с собой несколько наживок.
Подсекаю линя, когда поплавок на'
нает двигаться к кустам, иначе рыба
тянет снасть в кусты и оборвет повод
Если раньше я давал ему время заглот!
побольше наживку, то теперь этого не
лаю: при освобождении сильно застр
шего крючка травмируются внутрен]
органы рыбы и потом линь не долго и
вет в садке, а летом это не дает возмс
ности сохранить улов свежим.
Многие считают линя весьма ос
рожной, пугливой рыбой. Но однажды
мной был такой случай. Рыбачили мь
десятилетним племянником, еще hobi
ком в ужении. Подсек он линя грамм
на шестьсот и резко стал выводить
кверху. Линь оборвал поводок и ymej
крючком. Прошло минут тридцать -
племянника опять поклевка. Подсечка
и тут же я помог ему вывести линя и п<
хватить подсачеком. Каково же было
ше удивление, когда это оказался ■
линь, который оборвал полчаса назад i
водок с крючком. Он торчал у рыбы в
бе...
А. Балашов, Спортивная
А. Яншевский оснастка
поплавочной
удочки
Вначале кратко остановимся на
известных вещах. Спортсмен выполнил
заброс, и сбалансированная система попла-
вок-огрузка (ПО) коснулась воды, — все
дальнейшие перемещения оснастки в
целом, начиная с погружения и кончая
подсечкой или перезабросом, называются
проводкой. С момента касания оснастки
поверхности воды спортсмен управляет
системой ПО, совершая те или иные
манипуляции удилищем. В каждый
момент система ПО должна находиться
в состоянии динамического равновесия.
Спортсмен своими действиями с помощью
удилища поддерживает то состояние
равновесии, которое требуется. Так,
например, если насадка легла на дно, можно
поднять ее, увеличив скорость
проводки, если нет течения, или придерживая
снасть, когда оно есть (рис. 1). При
погружении оснастки спортсмен,
выполняя проводку (без течения) или
придерживая снасть (при течении), имеет
возможность контролировать погружение
насадки и фиксировать поклевки на
падающую приманку (рис. 2). Приемов
манипулирования снастью не меньше, чем
способов игры мормышкой зимой.
Контролируя перемещение системы
ПО, спортсмен должен по ее реакции
отличать поклевки рыбы от касания
оснастки дна, травы и т. д.
Масса системы ПО включает в себя
массу огрузки и поплавка, остальные
составляющие такие, как массу лески
и крючка с насадкой, учитывать не будем.
Необходимая масса огрузки зависит от
условий ловли (глубина, скорость
течения) и является определяющей для снасти
в целом. Масса поплавка зависит от
требуемой грузоподъемности, то есть от
огрузки, а также от материала поплавка
и его составных частей, от массы
защитного покрытия этой детали оснастки.
Масса огрузки зависит не только от
условий, но и от техники ловли, то есть
от требуемой скорости погружения
насадки, скорости проводки, активности рыбы,
диаметра лески.' Так, если активность
рыбы велика, можно применять более
Рис. А. Калабина
тяжелую огрузку для быстрого опускания
насадки, а иногда и более толстую леску
для того, чтобы меньше тратить времени
на вываживание. Наоборот, чем ниже
активность рыбы, тем легче должна быть
огрузка. Следует отметить, что более
легкая снасть будет всегда и более
чувствительной, так как у нее меньше инерция
вследствие меньшей массы.
Поплавок в системе ПО служит
ориентиром нахождения насадки, он
удерживает ее в определенной точке или на
определенной траектории движения,
сигнализирует о поклевках. Основным
сигнализатором поклевок служит надводная
часть поплавка. Для того чтобы были
видны самые осторожные поклевки, эта
часть должна обладать минимальной
грузоподъемностью, так что ее делают
в виде тонкой легкой антенны (рис. 3).
Верхняя часть тела поплавка имеет
небольшой диаметр и, следовательно, тоже
незначительную грузоподъемность. В этом
случае поплавок хорошо сигнализирует
как погружение, так и подъем насадки
рыбой. Кроме того, поплавок должен
иметь минимальное сопротивление при
движении за счет обтекаемой формы (как
правило, вытянутого конуса или капли)
и высокой чистоты поверхности. Также
следует стремиться к максимальному
снижению собственной массы поплавка
для уменьшения инерции системы попла-
вок-огрузка в целом, о чем уже
упоминалось выше.
Для того чтобы поплавок
сигнализировал о поклевках во время манипуляций
со снастью, он должен иметь две точки
крепления к леске. Кроме того, поплавок
должен обладать достаточной
остойчивостью, то есть хорошо переносить
небольшую волну, не раскачиваться из стороны
в сторону, не разворачиваться, не
вылезать и не ложиться на воду при порывах
ветра и проводке. Остойчивость поплавка
и динамическая устойчивость оснастки
в целом определяют границы возможных
манипуляций с оснасткой.
Крепление поплавка к леске должно
быть простым, надежным и позволять
8—530
113
быстро изменять его расположение на
леске.
Немаловажное значение имеет окраска
поплавка. Верхнюю часть его окрашивают
в хорошо заметные цвета или делают
набор цветов, как правило, контрастных
между собой. Окраска видимой части
поплавка зависит от личного вкуса и
зрения спортсмена, освещенности и цвета
воды. Наиболее часто используют
следующие цвета — черный, белый, желтый
и оранжевый. Последний — наиболее
универсальный. Следует помнить, что
цвета при малой толщине антенны
хорошо различимы лишь на небольшом (до
6—10 м) расстоянии, на большем
удалении спортсмен улавливает лишь общий
тон окраски, высоту антенны и толщину
надводной части тела поплавка. Нижнюю
часть тела лучше окрашивать в
коричневые ^или зеленые тона, так как они
являются наиболее естественными для
водоемов. Ярко окрашенные снизу поплавки
привлекают внимание уклейки, верхоплав-
ки или молоди рыб, они бьют его,
создавая тем самым иллюзию поклевки.
Взрослых рыб такие поплавки зачастую
отпугивают, так как служат
«сигнализатором» вашего присутствия.
Как уже упоминалось выше, поплавок
служит не только сигнализатором
поклевки, но и позволяет контролировать
движение насадки. Это возможно лишь
при натянутой леске. Любая посторонняя
сила, в том числе и поклевка рыбы, будет
передаваться на поплавок тем лучше, чем
меньше 'перегибов лески на участке от
него до насадки. Кривизну лески на этом
участке устраняют, регулируя
распределение огрузки.
Огрузка служит не только для
погружения приманки с требуемой скоростью,
но также (в комбинации с поплавком
и леской) дает возможность выполнить
заброс и управлять движением насадки.
Огрузка состоит из набора грузиков. Их
изготовляют в виде стационарных или
скользящих. Скользящие свободно
перемещаются по леске между стопорными
узлами. Стационарные обжимают леску
и передвигаются по ней с некоторым
усилием. Скользящие грузики обычно
имеют массу от 0,3 до 1,8 г,
стационарные — от 0,03 до 0,5 г. Практически
спортсмены никогда не применяют один
грузик. Комбинация и масса грузиков
зависят от применения снасти.
Рассмотрим типовые варианты
оснасток в зависимости от конкретных
ситуаций на нескольких примерах.
Самые распространенные и наиболее
часто встречающиеся рыбы на трениров-
ках и соревнованиях — уклейка и верхо-
плавка. Их ловят в средних и верхних
слоях воды. Рыбы эти очень активны,
хорошо берут тонущую и быстро
движущуюся насадку. В этом случае
эффективна легкая снасть с небольшой инерцией,
так как мелкая верхоплавка очень
чувствительна к сопротивлению оснастки.
Конструкция оснастки должна быть
простой и надежной во избежание
запутывания. Поплавок должен показывать
поклевки на всех стадиях движения
оснастки, в том числе и во время ее падения.
В этом случае хорошо зарекомендовала
себя конструкция оснастки с поплавком
прямого конуса (рис. 4). Антенна у него
предельно короткая, огрузка обычно
состоит из двух грузиков.
Иногда применяют комбинацию из
нескольких грузиков, в том числе если
ловят в достаточно глубоких (80—100 см
и ниже) слоях воды. Для максимального
увеличения чувствительности поплавок
огружают практически под антенну.
Положение грузиков по отношению друг
к другу и насадке зависит от глубины,
течения, интенсивности клева рыбы и
типа проводки. Чем интенсивнее клев, тем
ближе можно ставить грузики между
собой и к крючку с насадкой. Длина
поводка (под поводком будет понимать
отрезок лески между крючком и нижним
грузиком) обычно колеблется в пределах
10—30 см. Грузоподъемность поплавков
в зависимости от условий ловли может
быть от 0,15 до 0,40 г. «Уклеечную»
снасть часто используют и при ловле
другой рыбы со дна, если нет течения,
или при слабой струе на небольшом
удалении от берега.
Вторая ситуация, встречающаяся на
соревнованиях, — одна из самых
распространенных. Это ловля на незначительной
(до 2 м) глубине без течения или со
слабым течением. Данные условия
позволяют использовать легкую снасть с очень
высокой чувствительностью. Огрузка
сложная, состоящая из нескольких
стационарных грузиков. Поплавки вытянутой
формы, длина антенны зависит от
дальности заброса. Масса оснастки и огрузки
определяется требуемой скоростью
погружения насадки, силой течения (если оно
есть) и ветра. Грузики относительно
равномерно расположены по длине
оснастки (рис. 5). Такая огрузка исключает
резкие перегибы лески во время проводки.
Для повышения чувствительности
оснастки во время падения насадки и при
наличии волны требуются быстро
встающие поплавки с заниженным центром
тяжести и высокой остойчивостью. Такие
114
поплавки отлично показывают подъем
рыбой насадки. Грузоподъемность этих
конструкций колеблется от 0,40 до 0,75 г.
Следующий пример во многом схож
с предыдущим и отличается тем, что
глубина в месте ловли больше 2,5 м.
В этом случае для увеличения скорости
погружения насадки и для того, чтобы
лучше чувствовать рельеф дна,
целесообразно применять более тяжелые
оснастки, что, в свою очередь, снижает ее
чувствительность за счет роста инерции.
Используют поплавки со срезанной
верхней частью тела. Они держатся на
поверхности воды за счет сил
поверхностного натяжения на границе: тело
поплавка — вода. Диаметр их в верхней части
тела не превышает б мм. Увеличение
грузоподъемности достигается за счет
увеличения длины тела поплавков. Если
в предыдущем случае огрузка
распределялась равномерно по длине оснастки, то
в данном случае в целом смещена к
крючку (рис. 6). Это значительно ускоряет
погружение насадки на заданную глубину.
Описанная оснастка обладает высокой
маневренностью, позволяет легко
контролировать движение насадки и реагирует
на поклевки во время погружения
насадки. Хорошо работает в сложных погодных
условиях — ветер, волна.
Грузоподъемность поплавков колеблется в широких
пределах (в зависимости от условий) —
от 0,50 до 2,00 г.
Последний пример относится к
оснасткам для ловли на сильном течении.
На незначительной (до 1,5—2,0 м)
глубине и сильном течении снасть должна быть
в первую очередь максимально
остойчива — в противном случае она становится
неуправляемой. Потеря управляемости,
или маневренности, снасти происходит за
счет значительного крена и «вылезания»
поплавка из воды. При этом
чувствительность снасти снижается в несколько раз.
Кроме того, при использовании оснастки
по длине, равной удилищу, поплавок
будет сильно стремиться по дуге к берегу,
а значит, слишком быстро проходить зону
ловли (место сосредоточения рыбы).
Высокая маневренность снасти
достигается не столько за счет увеличения массы
огрузки, сколько за счет конструкции
оснастки (рис. 7). Огрузка
сконцентрирована в нижней части оснастки,
обеспечивая ее быстрое погружение. Расположение
грузиков обеспечивает плавную кривую
изгиба лески при проводке на участке от
крючка до поплавка, что повышает
чувствительность снасти. Масса огрузки
зависит от скорости течения. Правильно
подобранная огрузка обеспечивает высо-
8*
кую маневренность снасти в целом.
Повышение остойчивости поплавка
происходит за счет увеличения длины киля и
снижения центра тяжести. Верхняя точка
крепления поплавка к леске смещается
ближе к центру тяжести, что приводит
к снижению центра приложения сил и,
соответственно, к увеличению
маневренности (рис. 8). Верхняя часть тела
поплавка может быть срезанной, иметь
форму конуса. Грузоподъемность таких
поплавков колеблется от 0,70 до 1,70 г.
В случае с сильным течением и
большой глубиной оснастка остается такой
же, с той лишь разницей, что
увеличивается масса огрузки. При этом форма
поплавка уже не играет столь важного
значения, как при ловле на небольшой
глубине. Здесь можно использовать
поплавки как «прямого», так и «обратного»
конуса. Грузоподъемность их может быть
от 1,50 до 5,0 г. Более тяжелые оснастки
в спортивной практике фактически не
применяют.
Для всех условий ловли при сильном
ветре в целях уменьшения парусности
лески бывает целесообразно поставить
выше поплавка дополнительный грузик
массой от 0,04 до 0,10 г.
После того как читатель познакомился
с конструкцией оснастки, с работой
снасти в некоторых наиболее типичных
ситуациях, у него может возникнуть
чисто практический вопрос: а какой же
набор снастей должен иметь спортсмен?
Коротко ответить на этот вопрос,
наверное, можно так: спортсмену необходимо
иметь столько снастей, чтобы в любой
ситуации он мог показать свой высший
результат, соответствующий уровню его
технической, тактической и
психологической подготовки. Различных ситуаций при
ловле бывает немало, одни и те же
условия встречаются на разном удалении от
спортсмена, а следовательно, при
использовании удилищ разной длины.
Следовательно, к каждому из удилищ нужно
иметь набор оснасток для различных
условий ловли. Кроме того, каждая
оснастка должна быть продублирована на
тот случай, чтобы ее можно было
заменить при выходе из строя. Количество
оснасток к каждому удилищу главным
образом зависит от границ условий, в
которых спортсмен применяет каждую из
них. С ростом мастерства спортсмена
границы применения каждой оснастки
сужаются, то есть они становятся все
более специальными. Однако из этого не
следует вывод о том, что большое
количество разнообразных оснасток может
принести легкую победу — в данном
115
случае количество не обязательно
переходит в качество. Необходимость
изготовления каждой новой оснастки спортсмен
должен прочувствовать в условиях ловли,
снасть создается именно для конкретной
ситуации.
На наш взгляд, очень полезно иметь
картотеку оснасток, куда вносятся не
только данные о конструкции оснастки,
но и результаты испытаний ее в
конкретных условиях — маневренность,
чувствительность в зависимости от
распределения огрузки, техники проводки, глубины,
течения, дальности заброса.
Определяющие • параметры оснастки — диаметр и
длина лески, диаметр поводка,
грузоподъемность — должны быть написаны на
мотовильце.
Мы не будем повторяться в вопросах
хранения оснасток и изготовления
отдельных элементов оснасток — различных
узлов, поводков, крючков и других
Рис. 1. Приемы управления насадкой
в случаях, когда она легла на дно:
а — увеличение скорости проводки
при отсутствии течения;
б — «придержка» при наличии течения
Рис. 2. Управление оснасткой, падающей
после заброса
Рис. 3. Принципиальная конструкция
спортивного поплавка:
1 — тело;
2 — антенна;
3 — колечко;
4 — киль;
5 — кембрик
Рис. 4. Оснастки для ловли уклейки и
верхоплавки
Рис. 5. Оснастка для ловли
на незначительной (до 2 м) глубине
без течения или при слабом течении
Рис. 6. Оснастка для ловли на глубине
свыше 2,5 м без течения или со слабым
течением
Рис. 7. Остойчивая оснастка для ловли
на сильном течении и незначительной
глубине (1,5—2,0 м)
Рис. 8. Способ увеличения остойчивости
поплавка:
о — обычный поплавок;
6 поплавок с длинным килем и
заниженным центром тяжести J
Рис. 9. Схема вклеивания антенны, киля
и колечка в тело поплавка в зависимости
от формы его тела
элементов. Мы хотим остановиться на
самом технологически сложном
вопросе — изготовлении поплавков.
Хотя для этого не требуется особого
оборудования и дефицитных материалов,
хорошие, законченные во всех
отношениях поплавки получаются не сразу. Много
времени уходит на отработку технологии
изготовления, подбор материалов для
составления частей поплавка, окраску и
покрытие. Мы хотим обратить внимание
именно на некоторые тонкости в этом деле.
Прежде всего поплавок надо
начертить на бумаге, затем сделать с него
эталон, по которому будет изготовлена
вся серия. В случае копирования формы
эталоном служит готовый образец.
Поплавки одной серии должны быть
максимально близки по размерам и
грузоподъемности друг к другу. Разница в
грузоподъемности не должна превышать
1—5% (в зависимости от размера
поплавка).
Поплавки изготовляют из материалов
с небольшой удельной массой — бальсы,
пенопласта, сердцевины репейника,
некоторых сортов бузины, стебля проса.
Плотность данных материалов
колеблется в довольно широких пределах, поэтому
при выборе вида и размера поплавка ее
следует экспериментально определять.
Для обработки больше подходят
мягкие, но не хрупкие материалы. Лучше
всего этим требованиям удовлетворяет
древесина бальсового дерева, особенно
тех сортов, которые имеют удельную
массу от 0,07 до 0,12 г/см3. Бальса
сравнительно легко обрабатывается, из
нее можно делать поплавки любой
формы, антенна и киль не требуют
глубокой вклейки.
Также хороший материал —
некоторые марки пенопласта. Лучший —
мелкопористый легкий пенопласт с удельной
массой 0,025—0,100 г/см3. Но этот
материал обычно более хрупкий, чем бальса.
Сердцевина репейника и бузины —
материал, плотность которого очень
сильно колеблется. Для изготовления
поплавков выбирают мягкую сердцевину.
Материалом для киля служит
металлическая проволока диаметром 0,4—
0,6 мм, гораздо реже применяют
расщепленный бамбук. Для антенны можно
использовать проволоку диаметром 0,3—
0,4 мм, щетину, жёсткую леску, бамбук,
различные синтетические пластики.
Колечко для лески делают из нихромовой
проволоки диаметром 0,2—0,25 мм.
Изготовляют поплавки в следующем
порядке. Материал режут на одинаковые
заготовки, учитывая допуск на обработку.
117
С репейника снимают верхний жесткий
«древесный» слой. Бальсу и пенопласт
распиливают на бруски и снимают углы.
Если материал хрупкий, то заготовку
усиливают, вклеивая в нее по оси
сквозной стержень, предварительно
промазанный клеем по всей длине. Обрабатывать
заготовку можно вручную наждачной
бумагой или напильником, на наждачном
кругу и во вращающемся патроне или
цанге. В патрон зажимают или саму
заготовку, или укрепляющий стержень.
Во всех случаях заготовку сначала
выравнивают по диаметру, а затем придают
ей требуемую форму грубой наждачной
бумагой. До нужной чистоты поверхность
доводят мелкой наждачной бумагой,
а в конце полируют «нулевкой» либо
кусочком кожи, для того чтобы
«загладить» поры — это существенно облегчит
дальнейшую. окраску., Если заготовку
обрабатывают в патроне или цанге, то
следует тут же просверлить отверстие под
киль или антенну, после чего готовое тело
поплавка отрезают лезвием бритвы или
скальпелем во время вращения. Глубина
отверстий под киль или антенну зависит
от прочности материала и формы тела
поплавка (см. рис. 9). Если заготовку
обрабатывали на стержне, то его можно
или использовать в качестве киля или
антенны, или вынуть. Для того чтобы
вытащить стержень, заготовку помещают
в духовку и выжигают клей, связывающий
тело поплавка и стержень (такой способ,
разумеется, неприемлем, если
используется пенопласт). Оставшееся от стержня
отверстие получается обычно большого
(1 —1,5 мм) диаметра, поэтому его
заделывают тем же материалом, из которого
изготовлено тело поплавка. Затем
вклеивают киль и антенну. Колечко для лески
сгибают на иголке (диаметр около 1 мм)
и также вклеивают в тело. Делают это
особенно тщательно, так как при работе
со снастью колечко испытывает
значительные нагрузки.
Далее приступают к окраске и
покрытию поплавка лаком или клеем. Покрытие
поплавка должно быть легким (тонким),
обеспечивать полную герметизацию
материала, так как, например, бальса, и
особенно ее сердцевина, легко впитывает
воду, что нарушает баланс системы ПО.
Напомним еще раз, что нижнюю часть
тела поплавка красят в неяркие тона и
желательно, чтобы она имела матовую
поверхность. Верхнюю часть тела,
которая видна при подъеме поплавка рыбой,
окрашивают в контрастный с антенной
темный цвет. Можно использовать
спиртовые, водорастворимые и нитрокраски.
118
Окрашивают поплавок, окуная его в
мерный цилиндр с красителем. Если
используют нитроэмаль или нитрокраску, то
предварительно тело поплавка грунтуют
тонким слоем лака, или клея БФ. Для
пенопласта масляная грунтовка
обязательна. Можно поступить проще — в клей БФ
ввести спирторастворимый краситель.
После покраски поплавок покрывают
лаком. Основные требования к лаку: он
должен быть водостойким, не давать
микротрещин в процессе эксплуатации
поплавка, то есть быть эластичным.
Во время окраски и покрытия лаком
иногда образуются пузыри от
вытесняемого из тела поплавка воздуха, их нужно
сразу прокалывать иглой. Если пузыри
возникли во время сушки, их срезают
бритвой, а место среза шпатлюют лаком.
Образование пузырей сильно зависит от
чистоты поверхности материала, вязкости
лака или краски, а значит, от их
концентрации, температуры лака и окружающей
среды. При покрытии также нужно
следить, чтобы не образовывались
наплывы на теле поплавка. С этой целью лак
наносят тонким слоем, очень медленно
вынимая поплавок из цилиндра, чтобы
дать успеть стечь излишку лака. После
окраски и покрытия лаком колечко для
лески, киль и антенну очищают от лака,
на антенну надевают окрашенный в
нужный цвет кембрик, а на киль — отрезок
кембрика для пропускания лески.
Когда поплавок готов, определяют его
массу и грузоподъемность, огружая его,
а затем взвешивая огрузку.
Огрузка, как мы говорили, состоит из
стационарных (глухих) грузиков или
сочетания их со скользящими.
Скользящие отливают в формах. Стационарные
получают, выдавливая через фильеру
свинцовую проволоку, которую затем
режут на грузики нужной длины. Прорезь
для лески делают ножом вручную или
с помощью ножа, установленного
непосредственно в фильере. В последнем
случае получается проволока с готовой
прорезью по всей длине. Стационарные
грузики будут иметь значительно лучшее
качество, если их отлить в формах.
Грузики, так же как и поплавки, должны
быть стандартными по массе, что
облегчает их замену. Стационарные обычно
имеют диаметр 1,0, 1,5, 2,0 мм и длину
4, 6, 8 и 10 мм, грузики-шарики — 2 и
3 мм. Если размер по длине выдержан
точно, то разница в массе грузиков одного
диаметра и длины не превышает 3—4%.
В. Баранчук
Век лови — век учись
Рис. А. Калабина
ГРУЗИЛО НА ПОВОДКЕ
При ловле зимней поплавочной
удочкой на течении и большой глубине
некоторые рыболовы ставят грузило (массу
его подбирают в зависимости от силы
течения) не прямо на леску, а на поводке.
На леске имеется кембрик, в который
вставляют проволочку с петелькой, точно
такую же, как у поплавка. К этой
петельке и привязывают поводок — отрезок
лески потолще основной, например,
диаметром 0,25 мм и длиной 20 — 25 см. При
такой оснастке приманку не сносит
.течением, рыба смелее берет насадку,
поклевки заметнее. Обычно расстояние от кем-
брика до крючка на несколько сантиметров
короче поводка с грузилом.
«ФУНТИК»
Если у вас не оказалось на зимней
рыбалке кормушки, не беда: на мелких
и средних (до 4 м) глубинах ее вполне
может заменить «фунтик» — пакетик из
бумаги (желательно плотной). Насыпав
в него прикормку, «фунтик» закрывают,
завернув края бумаги. За другой конец
пакетик зацепляют крючком и очень
осторожно опускают в лунку. На нужной
глубине «фунтик» встряхивают — пакетик
раскрывается, и прикормка высыпается
из него. Теперь остается только так же
осторожно его вытянуть из воды.
ПРИ ВЯЛОМ КЛЕВЕ ОКУНЯ
Финские рыболовы при вялом клеве
окуня применяют такую оснастку: к
колечку блесны они привязывают на 20 —
25-сантиметровом поводке мормышку. На
крючок блесны и мормышки насаживают
мотыля, червя, опарыша или окуневый
глаз. Работают снастью, как при обычном
блеснении, подергивая удочкой с
небольшими перерывами. Лучше, если она
оборудована жестким кивком, тогда слабые
поклевки будут заметнее. Иногда полезно
играть приманкой плавно, как раз это
особенно удается, когда есть кивок.
Хватает окунь и блесну, и мормышку.
БЛЕСНА ПЛЮС МУШКА
В конце зимы и весной при охоте за
сигом финские рыболовы часто
используют другую, не менее интересную
оснастку: выше тяжелой зимней блесны, на
расстоянии примерно 1,5 м, к леске
привязывают поводок диаметром 0,20 мм и
длиной 0,5 м. На конце этого поводка —
хариусовая мушка (крючок № 5—6 с
длинным цевьем, к которому
примотано несколько перышек обычно серого,
черного или рыжего цвета). При
интенсивном подергивании блесны муш-
Проволочка с петлей
Стопор из черной нитки
119
ка пляшет на поводке и тем самым
привлекает сига. На эту оснастку может
также соблазниться и окунь.
КАК ПРИВЯЗАТЬ
ДВЕ МОРМЫШКИ
Очень часто в глухозимье хороших
результатов можно добиться, если ловить
на две мормышки — сверху легкая
маленькая, размером с просяное
зернышко и оснащенная для большей зацепис-
тости крючком с длинным цевьем, а
внизу — потяжелее. Но при этом у
новичков возникает проблема: как
привязать эти приманки? Есть очень
простой способ: вначале обычным путем
привязывают верхнюю мормышку,
оставляя конец лески длиной сантиметров
35—40. Этот конец пропускают вновь
в верхнюю часть отверстия мормышки
и на расстоянии 15—20 см привязывают
вторую мормышку. Замечено, что играть
приманками при такой оснастке лучше
интенсивно. Верхнюю мормышку, кстати,
не следует утяжелять излишним
количеством насадки — достаточно одного-
двух мотылей колечком или двух-трех
личинок репейной моли. Берет рыба не обе
приманки, но обычно чаще на верхнюю.
НА БИСЕР
Рыболов-зимник всегда должен иметь
при себе коробочку с разноцветным
бисером. На некоторых водоемах рыба
настолько избалована, что клюет только на
мормышку, крючок которой оснащен
бисером. При этом обычно мотыля и
другую насадку не применяют. В редком
случае на крючок подсаживают одну-
две личинки репейной моли или
колечком мелкого мотыля. У бисеринок
диаметр отверстия должен быть
таким, чтобы жало крючка свободно в
него проходило. Нанизав на крючок одну-
две бисеринки (цвет их вам лучше всего
подскажут местные рыболовы), их
плотно прижимают к телу мормышки и
ставят на цевье перед ними узел-стопор
из черной нитки, которую, кстати, тоже
надо иметь при себе. Играют такой
мормышкой по-разному, но чаще всего
довольно активно, так как рыба, быстро
раскусив ее несъедобность, обычно тут
же выплывает. Подсекать, естественно,
нужно при малейшем намеке на
поклевку.
КАК СОХРАНИТЬ НАСАДКУ
Большая проблема в жаркий день
сохранить такую нежную насадку, как
мотыль. Практика показала, что немного
дольше эта ниживка сохраняется в
огурце или картофелине. Их только надо
разрезать на две части, в каждой из которых
затем сделать углубления для мотыля.
Положив мотыля, половинки складывают
и стягивают обычной медицинской
резинкой. Другой способ хранения мотыля
заключается в следующем. В просторную
коробку кладут смоченный в воде и слегка
отжатый кусок поролона, а на него
мотыля. Поролон смачивают по мере
необходимости, заодно выбирая погибших
личинок.
Такая насадка, как ручейник,
портится также быстро, если ее неправильно
хранить. Лучше всего эти личинки
чувствуют себя во влажном мху, мокрой
тряпочке или между двух кусков поролона.
«ЗАТИРУХА» И «БЛИНЫ»
Манную кашу для приманки
необязательно готовить дома. Это можно быстро
сделать прямо перед ловлей на водоеме.
Налейте из него воды в любую широко-
горлую посудину, насыпьте манной крупы
и какой-нибудь палочкой мешайте ее до
тех пор, пока она не станет вязкой. Такая
приманка — ее называют «затируха» —
очень нежная и вместе с тем крепко
держится на крючке. Но только насаживать
кашу на него лучше с Ьомощью той же
палочки, наматывая тестообразную массу
на цевье.
На некоторых водоемах ловят леща,
язя, плотву и других карповых рыб на так
называемые «блины» — круглые плоские
кусочки настоящих блинов. Их делают
заранее, выдавливая из большого «блина»
какой-нибудь трубочкой диаметром сан-
тиметр-полтора, например, с помощью
металлической части от старой перьевой
ручки. _
Во все каши и тесто при
приготовлении очень полезно добавлять немного
ванилина и подсолнечного масла.
КАК ОБХИТРИТЬ КАРАСЯ
С большим успехом порой ловят
карася на комара. На самый мелкий (№ 2)
тонкий крючок осторожно насаживают
двух-трех насекомых и удят с
поверхности, ставя очень маленький, естественно
неярко окрашенный поплавочек. Грузик
сдвигают прямо к нему, чтобы насекомые,
насаженные на крючок, не тонули. В се-
120
редине и конце лета, осенью карася
обычно ловят на хлеб, кашу. Хлеб чаше всего
используют белый и насаживают
мякиш, чуть придавливая на крючке. Если
сжать хлеб сильно, то он будет твердым,
а карася больше привлекает пушистая
приманка. Некоторые любители,
наоборот, ловят карася на хлебную корочку:
режут кусочки ее с небольшим
количеством мякоти. Катышки из каши —
манной, геркулесовой — тоже желательно
делать пушистыми.
ЧТОБЫ ПОВОДОК
НЕ ЗАКРУЧИВАЛСЯ
Каждому доночнику известно, что,
как бы мы ни привязывали поводок, при
ловле на течении, особенно сильном, он
все равно будет закручиваться вокруг
основной лески. Есть очень простой
способ, позволяющий избежать закручивания
поводка. На основной леске на
расстоянии 6—8 см от грузила делают петлю.
Такую же петлю делают на поводке,
который должен быть не менее 50 см
длиной. Практика показала, что
соединенный с основной леской петля в петлю
такой длинный поводок как раз и дает
возможность избежать закручивания.
И еще: обязательно надо следить за тем,
чтобы расстояние от петли на основной
леске до грузила было коротким. Это тоже
предотвращает закручивание.
НА «РЕЗКУ»
На нижней Волге и некоторых других
реках порой с успехом ловят судака и
других хищников на так называемую
«резку». Она выручает рыболова, когда
у него возникают трудности с живцом.
Удочкой или донкой надо поймать
любую белую рыбу средней величины —
подлещика, густеру, синца, подъязка,
красноперку, плотву, уклейку, чехонь. Эту
рыбу разрезают на узкие дольки и
насаживают на крючок донки,
предназначенной для ловли хищников. Головки
и хвостики рыбок использовать
нежелательно.
ТРОЙНИКИ, БЛЕСНЫ И ЛЕСКИ...
Очень часто во время заброса тройник
цепляется за колечко блесны или грузик,
если им пользуется спиннингист.
Избежать этого можно просто: наденьте на
цевье тройника отрезок ниппельной
резинки длиной сантиметра полтора-два
и сдвиньте ее на застежку.
При ловле окуней, особенно в слабый
клев, на тройник блесны полезно
насаживать червя, мотыля, ручейника или
рыбий глаз. Как известно, иногда
привлекают этого хищника и окуневый плавник.
Нередко окунь берет и такую приманку,
о которой не знают многие новички: выше
блёсны на леске ставят два-три коротких
(5—10 см) поводка с мелкими тройнич-
ками, оснащенными белой козьей
шерстью.
Если вдруг во время рыбалки вам
понадобится блесна с тусклой или матовой
поверхностью, подержите блестящую
приманку над кусочком горящей бересты.
Закрученную леску можно легко
выправить, отцепив блесну и распустив
леску с катушки в воде по течению или
вслед за плывущей лодкой.
ЦВЕТНОЙ КРЮЧОК,
или «ЧЕРТИК» ПО-ШВЕДСКИ
Неизвестно, что появилось раньше —
«чертик» у наших рыболовов или цветной
крючок у шведов, но обе эти приманки
завоевали популярность у огромного
числа любителей.
Итак — цветной крючок. Изготовить
его, пожалуй, легче, чем «чертик», так
как, если у вас есть под рукой готовые
тройнички, больше никакой пайки не
требуется — вместо олова или свинца на
нижнюю часть тройничка наносят
заостренной спичкой маленький комочек
эпоксидного клея. Для сушки крючки
прикалывают за колечко булавкой на кусочек
пенопласта, тогда клей принимает форму
аккуратной капли. На эту каплю
кисточкой или той же заостренной спичкой
наносят флюоресцентную краску в как
можно более аппетитных сочетаниях. У
скандинавских рыболовов наиболее
эффективно проявили себя приманки,
окрашенные в красный и оранжевый цвета в
сочетании с желтым, зеленым или белым.
Полезно порой красить низ крючков в
белый цвет, а на него наносить
пару-тройку черных или других темных точек.
Но, перенимая опыт зарубежных
рыболовов, наши любители должны сами
поэкспериментировать с раскраской этой
новой приманки и найти то, что
подходит для отечественных водоемов. Что
же касается размеров цветных крючков,
то они не отличаются по величине от
«чертиков». Скорее всего, отличия могут
быть в игре цветным крючком, ведь он
значительно легче любого даже самого
маленького «чертика» или средней
мормышки.
121
Из рыболовной
практики
«Предлагаю конструкцию зимней
жерлицы, устройство и принцип действия
которой видны из прилагаемого рис. 1, —
пишет нам рыболов из • Ворошиловграда
Т. Данько. — Жерлица имеет деревянную
планку / размером 250 X 40 X 6 мм, в
которой просверлено отверстие диаметром
10 мм для пропуска лески. На уровне
обреза отверстия с помощью синей
изоляционной ленты 2 закреплена проводочная
катушка 3 с запасом лески (диаметром
0,40—0,50 мм) 12—15 м. Можно в
качестве крепления использовать резиновые
кольца, вырезанные из старой
велосипедной камеры, тогда соединение катушки
с планкой будет съемным. По чертежу
из пружинной проволоки диаметром 1,5—
2,0 мм надо изготовить две фиксирующие
скобы 4 и пружину 5, а также 2—4 скобки
б, с помощью которых пружину
закрепляют на деревянной планке /. На свободном
конце пружины крепится с помощью клея
Рис. А. Калабина
сигнальный флажок 7. Монтаж пружины
и фиксирующих скоб необходимо делать
согласно рисунку.
В рабочем состоянии пружина
заводится между скобами и фиксируется с
помощью стопора 8, который одновременно
определяет высоту установки живца над
дном. Стопор — деревянный чурбачок
диаметром 4—5 мм и длиной 15—18 мм.
Крепится стопор к леске с помощью
отрезка ниппельной резины //. Леску,
естественно, надо оснастить грузилом 9 и
тройником № 7—8 (10).
При хватке хищника стопор
освобождает пружину, которая, заняв
вертикальное положение, сигнализирует о поклевке,
при этом леска свободно сматывается с
проводочной катушки. Дав возможность
хищнику заглотить живца, делают резкую
подсечку».
«Сохранить живой крупную рыбу
поможет кукан, который мне удалось скон-
Рис. 1:1 — деревянная планка;
2 — изолента;
3 — проводочная катушка;
4 — фиксирующая скоба;
5 — пружина;
6 — скоба;
7 — флажок;
8 — стопор;
9 — груз;
10 — крючок (тройник);
11 — ниппельная резина
122
струировать, — делится своим опытом
рыболов Н. Кузнецов из Ростова-на-Дону. —
Как видно из рис. 2. а, он имеет
треугольную форму и сделан из металлических
прутков диаметром 5 мм. По одной из
сторон кукана поставлены застежки
(рис. 2, б) для рыбы, на которых она
может свободно перемещаться и не давить
друг друга. Чтобы посадить добычу
на кукан, нужно сделать у рыбы прокол
в нижней челюсти, стараясь не повредить
кровеносные сосуды во рту и язык, а затем
продеть в это отверстие застежку и
застегнуть ее. Рыба на таком кукане может
сохраняться летом живой в течение
нескольких суток. Для удобства
транспортировки кукан складывается вдоль одного из
прутков.
Предлагаю также конструкцию
трубчатой колеблющейся блесны. Весной и
летом я использую блесны сравнительно
небольших (длина примерно около 50 мм)
размеров и с успехом ловлю на них щук.
судака, окуня и других хищных рыб.
Осенью размеры приманки желательно
увеличить до 70—90 мм. Массу блесны,
а она зависит от толщины стенок трубки
и длины приманки, подбираю, исходя из
условий ловли: глубина водоема и его
течение. При большой глубине и сильном
течении блесна, естественно, должна быть
более тяжелой и наоборот. Изготовить ее
не составляет особого труда: лишь бы
была подходящая металлическая трубка.
Цвет трубки лучше выбирать таким,
чтобы приманка напоминала окраску рыб,
которыми питаются хищники в данном
водоеме.
Внешний вид блесны показан на
рис. 3, а. При изготовлении надо
учитывать следующее: если леску (конечно,
через вертлюжок) крепить к острому
переднему срезу приманки, то тогда
блесна при проводке идет вяло, почти не
играет, а поэтому и не привлекает хищника.
При креплении же лески к тупому
переднему срезу приманка рыскает из
стороны в сторону, напоминая хищнику
мечущуюся рыбку.
Еще лучше будет играть трубчатая
блесна, если ее конструкцию несколько
изменить: сделать не цельной, а
состоящей из 2—3 частей. Это несколько
усложнит конструкцию, зато при
проводке такая приманка будет не только
рыскать из стороны в сторону, но и
изгибаться своим телом, то есть еще больше
напоминать живую рыбку. Общую длину
такой блесны и ее массу можно сохранить
такими, как и в первом варианте,
учитывая только время и условия ловли.
Конструкция составной трубчатой
б
Рис. 2: а — конструкция кукана;
б — кукан в собранном виде
блесны понятна из рис. 3 Б. Способы
соединения отдельных частей могут быть
различными, лишь бы это соединение
было надежным. Оснащать приманку сле-
Рис. 3: А — блесна из целой трубки;
Б — блесна из кусочков трубки;
В — составная блесна в собранном виде
А
Б
Отверстие для заклепок
123
Рис. 4
Рис. 5
дует по возможности легким тройником,
который бы не ухудшал ее игру, а
размер его выбирать таким, чтобы он был
шире блесны на 1,5—2,0 мм (с каждой
стороны)».
«Из практики любительского
рыболовства известно, что большинство рыб,
обитающих в реках со средним и
сильным течением, любят стоять за всякого
рода подводными препятствиями (сваи
мостов, камни, остатки разрушенных
плотин, упавшие в воду деревья и т.п.),—
пишет нам москвич В. Штыков. — Эти
препятствия сдерживают напор воды.
В таких местах обычно создается
обратное придонное течение, поэтому здесь
задерживается плывущий корм, в том числе
насекомые, ракообразные, обрывки
растений, ослабевшие и мертвые рыбки
и т.д.
Предлагаю оснастку, которая, как
показал опыт, очень хорошо подходит для
ловли в подобных местах (рис. 4). Она
имеет грузило, «оливку» / и пробочку 2.
Леска должна быть слегка натянута, а
течение не должно затягивать поплавок под
воду.
Масса «оливки», размер пробочки и
величина поплавка зависят от силы
течения, диаметра лески, величины рыбы и
подбираются опытным путем».
«Давно использую на рыбалке
изобретенное мною универсальное крепление
поплавка и грузила, — делится своим
опытом А. Муравьев из города Пинска
Брестской области. — Это крепление
позволяет не только предельно быстро за-
124
менять поплавки при ловле рыбы обычной
проводкой, но и столь же быстро перейти
на донную проводку (ходовую донку).
Осуществляется это за счет
использования в обычном шарнирном креплении
поплавка к леске еще одного элемента —
заводного колечка или разъемного кара-
бинчика (рис. 5). Колечко дает
возможность оперативно сменить поплавок, а при
желании и заменить его грузилом.
Сместив грузило к поводку, можно
приступить к донной проводке. Грузила должны
быть разных форм и массы и иметь
впаянное колечко.
Но как быть при ужении со
скользящим поплавком? В этом случае я
применяю поплавок, имеющий две части:
нижнюю, скользящую по леске, — не
съемную (она изготавливается из медной про-
125
волоки диаметром 0,8—1,0 мм) и
верхнюю плавучую — съемную. Колечко
помогает быстро заменить поплавок, а при
необходимости снять его и поставить
грузило».
«Хотел бы предложить рыболовам
универсальный держатель для спиннинго-
вого или другого удилища и котелка или
чайника, — пишет нам киевлянин Л. Аши-
хмин. — Такой держатель легко
изготовить в домашних условиях. Один из
главных его элементов — струбцина (рис. 6, .А),
в качестве которой можно использовать
струбцину от дозатора пороха (цена 3 р.
70 коп). Умельцы могут изготовить ее
сами с соблюдением одного требования —
легкости в сочетании с надежностью.
В случае использования «дозатора»
струбцину в щелевом зажиме / (см. тот же
рис.) надо освободить при помощи тисков
от пластмассового прибора, откуда
извлечь металлический стержень с
пластмассовой головкой. После заточки
свободный конец стержня будет служить
дополнительным рычагом 2 при
укреплении струбцины и при пользовании ее
щелевым зажимом.
Основание подставки / (рис. 6, Б)
изготавливается из металлической полосы
500 X 130 мм, толщиной 3 мм.
Хвостовик 2 основания подставки,
расположенный по ее центру, зажимается^-в щелевом
зажиме / (рис. 6, .А) струбцины под
любым углом и таким образом
обеспечивается установка снасти в соответствии
с условиями ловли.
Упор 3 для комля удилища делается
в виде скобы, внутренний диаметр
которой на 5—8 мм больше диаметра комля.
Для упора нужен металл толщиной 1,5 —
2 мм. Крепится упор к заднему концу
основания подставки двумя винтами М-3
с гайками. Задний торцевой конец упора
рекомендуется заглушить деревянной или
резиновой пробкой 4, закрепив ее двумя-
тремя винтами. Опора 5 для спиннинга
или удилища изготовляется в виде двух
фигурных пластинок из металла толщиной
1,5—2 мм и крепится к переднему
выступу основания двумя винтами М-3 с
гайками. Формы и размеры передней опоры
определяются конфигурацией, снасти в
месте крепления на опоре. Винты на
деталях 3 и 5 могут быть заменены
заклепками.
Детали /, 3, 5 (рис. 6, Б) желательно
делать из металла, трудно поддающегося
коррозии и сравнительно легкого
(алюминий, латунь и т. п.). При изготовлении
этих деталей из коррозирующего металла
следует покрыть их водостойкой*%раской.
В собранном виде держатель крепится
струбциной к кормовому сиденью
(бортовому планширю) лодки и не мешает
движениям рыболова.
Удилище легко вставляется в
держатель и вынимается из него. Оно надежно
удерживается на месте при бортовой или
килевой качке и сильном ветре.
При ловле с берега держатель
дополняется стойкой (рис. 6, В). Она может.быть
изготовлена в нескольких вариантах —
в зависимости от имеющегося у вас
материала: из дюралевого уголка 25 X 25 мм,
длиной 500—600 мм (а) или из
дюралевой трубки диаметром 18—24 мм той же
длины (б).
Уголок или трубку для облегчения их
втыкания в грунт с одного конца надо
срезать на конус около 30°.
На рабочий конец уголка крепится
в виде буквы «Т» отрезок дюралевого
уголка длиной 150—160 мм. На рабочий
конец дюралевой трубки ставится
деревянная или металлическая заглушка, которая
крепится в трубке поперечным винтом или
заклепкой.
В центре заглушки (по продольной
оси) шурупом и винтом крепится отрезок
уголка — как в случае стойки из
уголка (а).
В обоих случаях в качестве
поперечины может быть использован брусок
30 X 30 X 160 мм из твердых пород
дерева.
Одна стойка обеспечивает установку
двух струбцин с держателями.
Для подвешивания котелка или
чайника используется любая палка, которая
вставляется в держатель.
Максимальная масса одного
комплекта держателя со стойкой — 700 г.
Для удобства транспортировки и
хранения стоек и держателя рекомендую
сшить чехол с изолированными
карманами. Чехол удобнее крепить снаружи
рюкзака.
На фото показаны внешний вид
креплений и их использование в различных
ситуациях.
126
Д. Сарновский Берег Колумба
Тропическое солнце вынырнуло из-за
темного моря, и вода сразу заиграла
розовым и голубым. Уже через десять
минут утренняя прохлада стала зримо
улетучиваться, уступая место дневному
зною. По улицам уже проснувшегося
городка вниз к бухте двигалась колонна
мужчин, нагруженных сумками,
рюкзаками, картонными коробками, удочками,
подводными ружьями в чехлах.
Мужчины — это мы, двенадцать
советских специалистов из группы,
обслуживающей завод азотных удобрений в
кубинском городе Нуэвитас, а путь наш —
к причалам судоремонтной верфи
местного рыболовного кооператива. Товарищи
из муниципального совета города и
руководство кооператива любезно
организовали для нас морскую
спортивно-рыболовную экскурсию в выходные дни.
У ворот верфи нас уже ждали. Наши
хозяева, друзья и советники по части
секретов морской рыбной ловли, которые
сегодня согласились выйти в море с
нами на своих судах, — это трое Маноло:
Рис. Л. Виноградовой
Маноло-старший — владелец
мотошаланды «Андреа», Маноло-сын — хозяин
малого рыболовного бота «Сигма-3» и Ма-
ноло-внук, или просто Манолито —
шустрый тринадцатилетний парнишка.
Здороваемся, спускаемся на длинный
дощатый причал и начинаем погрузочные
работы. Маноло-старший передает на
«Сигму» мешок древесного угля для кухни.
На тачке подвозят колотый лед
Маноло-сын пропускает вперед
шаланду отца, уступает штурвал гордому от
доверия Манолито, а сам проходит в
корму «Сигмы» и начинает готовить
рыболовную снасть. Снасть, по нашему
понятию — дорожка, состоит из 30 метров
отожженной стальной проволоки
миллиметрового диаметра. Одним концом проволока
через вертлюг прикручена к джутовому
тросу толщиной по крайней мере
полсантиметра, на другом конце прикручены
два рыболовных крючка с загибом 50—
60 миллиметров. Насадкой будет служить
мохарра — белая рыба граммов
четыреста.
127
Насадив на крючки наживку, Маноло
травит снасть с кормы. В воду уходят
вся проволока и еще метров двадцать
джутового шнура. Затем шнур двумя
хитроумными узлами привязывается
к стойке судового тента, Маноло
усаживается на крышку люка и спокойно
закуривает. Кораблик, не торопясь,
скользит по зеленоватой воде бухты.
Минут через десять — первая
поклевка. Один из узлов снасти неожиданно
развязался, и шнур побежал за борт.
Добежав до второго узла, он резко
натянулся, за кормой полыхнул мощный бурун.
Мы бросились помогать Маноло
вытаскивать снасть, но он пресек наши благие
намерения, и нам пришлось
удовлетвориться ролью зрителей. В воде показалась
засекшаяся рыбина. Она делала
отчаянные рывки, но Маноло резким движением
выбросил ее на палубу и оглушил ударом
деревянной колотушки. Освободив
крючок, Маноло позволил нам заняться
рассматриванием добычи, а сам стал опять
запускать снасть.
Трофеем оказалась барракуда около
полутора метров и весом, наверное,
килограммов десять. Гроза тропических
морей своим видом очень напоминает
нашу щуку. Только масть у нее
серебристая, пасть побольше и зубы пореже и
помощнее. Один из нас, самый несведущий
в морских чудовищах, с любопытством
потрогал пальцем барракудьи зубы и
тут же отдернул руку — острые! Из
пальца показалась капля крови.
Второй трофей тоже не заставил себя
ждать. На сей раз попалась черна —
пятнистый рифовый окунь килограммов
на пять, но сопротивлялся он посильнее
барракуды. Когда черна заняла свое
место в леднике рядом с барракудой,
Маноло свернул снасть и возвратился в
рубку. Наша флотилия приближалась к
входу в канал между бухтами Нуэвитас и
Глория.
Снова ровно и глуховато постукивает
мотор, поблескивает под жарким солнцем
спокойная вода бухты. Впереди и с боков
весь горизонт закрыт буйной зеленью
островков. Цвет воды заметно меняется
на синий. Впереди уже видна яркая
полоса открытого моря, окаймленная
кружевом кокосовых пальм и казуарин.
Подгоняемые отливным течением кораблики
заметно повысили скорость. Мы входим
в пролив. Еще минут двадцать, и Маноло
кладет руль налево. «Сигма» послушно
поворачивает к берегу, не доходя метров
пятьдесят до белого песчаного пляжа,
мотор глохнет, мы выбрасываем за борт
увесистый якорь, и бот замирает. К
левому борту подходит «Андреа», Маноло-
старший еще на ходу глушит мотор и
ловко швартует суденышки борт о борт.
С крыши тента спускаем на воду
пластиковую шлюпку, Манолито прыгает
в лодку, принимает от отца весла,
команда спешит занять места в шлюпке.
Плывем посмотреть одну очень важную
местную достопримечательность.
И вот перед нами на выровненной
каменистой площадке возвышается
высокий, метров семь, деревянный крест —
место, где, по преданию, высадился
Колумб, подплыв к берегам Кубы.
Фотографируемся у креста и снова спешим
к шлюпке. Уже четыре после полудни и
пора готовиться к ночлегу, тем более что
наши подводные охотники не хотят
терять последние три часа светлого
времени. Переправляемся на суда и, не рас-
швартовывая их, снимаемся с якоря.
Заработал мотор «Сигмы», и Маноло взял
курс на восточный берег пролива, где
обычно останавливаются рыбаки.
Пока готовилась уха, фанатики
подводной охоты уплыли к рифам, что
виднелись метрах в трехстах от берега, а
любители ловли на крючок, захватив
ведерко сардин со льдом, подались на
коралловый выступ берега у входа в пролив,
где близко глубина и течение тихо
кружит прозрачную синюю воду над голубым
песчаным дном с отдельными головами
кораллов. С удильщиками ушли и наши
хозяева. А у нас, считай, уже все готово:
выловлены из бульона и поставлены в
миске остывать фрикадельки из барра-
кудьего фарша, в кипящий бульон
заправлены все компоненты ухи, на столике
в кубрике «Сигмы» укрыта полотенцем
латка с кусками аппетитно зажаренной
рыбы.
Взяв обычную поплавочную удочку,
я устроился на корме «Андреи».
Клонящееся к закату солнце золотило воду
пролива. Начался прилив, и течение
повернуло. Теперь вода текла из моря в
бухту. Жаркое солнце, тишина
первозданная, легкое журчание воды у наших
суденышек и далекие крики морских птиц...
Насадкой мне послужили рыбьи
потроха. На сардину клюет лучше, но
кусочки нежной рыбки очень слабо
держатся на крючке, и зачастую насадку
сдирают, даже не шелохнув поплавка. В
чистой воде дно просматривается метров на
пять, но никаких признаков рыбы не
видно, хотя нет-нет да и покажется
довольно сильный бурун. У борта «Андреи»
глубина около двух метров, но дальше
дно полого уходит вниз. Первые две
проводки прошли впустую, потом поплавок
128
нырнул, и в руках у меня забилась
серебристая мохарра граммов на двести,
потом еще и еще раз такая же. Ловля
веселая, но это не то, хотя рыбешки
пойдут в ледник и послужат завтрашней
насадкой. Снимаю поплавок, ставлю
скользящий груз из скатанной в трубочку
свинцовой полоски, сматываю с мотовилец
леску и забрасываю. Почти сразу же
конец удилища передал два слабых
удара и следом — резкий рывок. Подсекаю
и чувствую — пусто. Выбираю леску и
вытаскиваю из воды один груз с коротким
обрывком поводка. Пришлось сойти на
берег и искать в своей сумке поводок
из стальной проволоки. Снова заброс, и
через несколько минут снимаю с крючка
куберету — это уже кое-что.
В кубинских прибрежных водах,
изобилующих кораллами, водится более
тридцати видов рыб, многие из них
относятся к ' рифовым, или каменным, окуням:
это и черна, и темно-красный парго, и
пес-перро, и кубера или куберета,
достигающая порой гигантских размеров, и
самый крупный из рифовых окуней — гу-
аса, нередко достигающий веса 150—180
килограммов.
Тем временем солнце склонилось к
горизонту, и море приобрело сине-стальной
оттенок. Вернулись с рифов охотники,
таща за собой пенопластовые плотики, из
которых торчали длинные усы лангустов
и рыбьи хвосты. Подошли со своими
трофеями удильщики. Маноло-старший
интересуется моим уловом, но что такое
пяток рыбин меньше килограмма по
сравнению с уловом профессионалов!
С завистью и интересом
рассматриваю разложенные на палубе «Сигмы»
трофеи: пять полуметровых пес-перро,
трехкилограммовая черна, три лоро
(рыбы-попугаи), метровая барракуда, не считая
несъедобной, но очень любопытной рыбы-
ежа, или шар-рыбы, которая в случае
опасности заглатывает воду и раздувается,
принимая форму колючего шара.
Пока на берегу накрывается стол, Ма-
ноло-сын готовит, лангустов
по-рыбацки — шейки свежих, только что
пойманных лангустов нарезаются на небольшие
кусочки, заливаются лимонным соком,
заправляются молотым перцем, солью,
острой томатной подливой и под этим
соусом подаются сырыми. На пробу
оказалось очень вкусно, пожалуй, вкуснее
вареных, но питаться сырыми раками все
же не в наших обычаях, поэтому далеко
не все рискнули попробовать
экзотический деликатес.
После ужина-обеда у костра, обмена
впечатлениями прошедшего дня и
планами на завтра устраиваемся на ночлег.
С «Сигмы» приносят и расстилают под
крышей большой брезент. Наши
кубинские друзья подвешивают гамаки между
столбами навеса. Два человека,
опасающиеся налета москитов и ночной
прохлады, уходят спать в кубрик бота. Я
устроился на крыше тента на «Сигме». Ночь
тиха и безлунна. Легко журчат ласковые
волны, поскрипывают чуть слышно
корпуса наших суденышек. Яркие звезды
слегка покачиваются в небе. Мир
кажется легким и нереальным, как детский
счастливый сон...
...Разбудил меня дразнящий запах
крепкого кофе. Солнце еще не показалось
из-за прибрежных зарослей, но уже
дружно светало. Маноло-старший колдовал у
тагана — это он готовил утренний кофе.
Рассвет в тропиках очень короток.
Вернее, это не рассвет, а бурный
переход от тьмы к свету. Только-только
объявлен подъем, а солнце уже осветило
противоположный берег пролива. Быстро
пьем кофе, доедаем вчерашнюю рыбу.
Рыболовы собирают снасти и насадку и
направляются к облюбованному еще вчера
мысу. Охотники подкачивают ружья,
проверяют крепление гарпунов, снаряжение.
Сегодня я свободен от поварских
обязанностей и решаю сопровождать подводных
охотников в шлюпке. Они направляются
по берегу в сторону рифов. Мы с
товарищем укладываем в шлюпку удочки,
сачок, вчерашних мохарр для насадки.
Набираем в консервную банку ракушек,
садимся в шлюпку и отваливаем от «Сигмы».
До рифов по воде от нашей стоянки более
километра. Отливное течение
подхватывает легкую стеклопластиковую лодку, и нам
остается только слегка править веслами.
Подходим к сидящим на обломках
досок (на «собачьи зубы» не сядешь)
товарищам, интересуемся успехами. Нам
показывают садки с плещущимися
рыбинами сантиметров по тридцать.
Поплавочные удочки и спиннинговая оснастка мало
пригодны для морской ловли в условиях
рифового побережья, поэтому наши
товарищи используют кубинскую (вернее,
американскую) снасть, расчитанную на
крупную добычу: на катушке из твердого
дерева 100— 200 метров толстой (0,7—1,0
миллиметр) лески, на конце которой грузило
сигарообразной формы и крупные крючки
на поводках из стальной проволки.
Насадкой обычно служит сардина или
другая белая рыбка.
...Наконец мы у рифов. Коралловый
риф — это естественное убежище,
столовая, место засад и охоты для многих
рыб. Решаем начинать ловлю на глубине
около двадцати метров. Якоря в лодке
нет. Хотя ветерок слаб и дует вдоль рифа,
все время приходится подрабатывать
веслами. Все равно груз тащит по дну и
приходится ловить в отвес. Вот и первая
поклевка — мохарра граммов на сто
пятьдесят. Вторая, третья и четвертая
поклевки и на мясо мохарры, и на ракушку
приносят только мелочь. Мы как-то сразу
охладели к такой ловле — ни тунцов, ни
золотых макрелей, ни парусников, к тому
же все время нужно следить, чтобы
лодку не утащило далеко в море и не
прибило к рифам. Товарищ советует вернуться
в рифовые кратеры, где он заметил массу
разных рыб.'
Пологая волна подхватила нашу
лодку, плавно пронесла ее вдоль довольно
узкого коридора между кораллами, и мы
оказались в круглом озерце, окруженном
причудливыми отвесными стенами
оранжевых и красно-коричневых тонов.
Товарищ надел маску и сполз с кормы в
воду. Пока я готовил удочку, он, держась
рукой за корму шлюпки, разглядывал
полянку среди кораллов. Потом высунул
из воды голову и указал на темнеющий
в глубине козырек, нависающий над
дном, — бросай туда, а сам снова
погрузил лицо в воду. Я забросил, поклевка
последовала почти сразу. Удочка
согнулась дугой, рыба упорно не хотела
приближаться к поверхности, но леска не
подвела, и первый спинорог забился на дне
лодки. А дальше пошло. Ловля шла с
корректировкой — товарищ наблюдал за
упавшей на дно насадкой и за рыбами,
которые кидались'к ней из-под
нависающих над дном коралловых козырьков.
Когда какая-нибудь из них хватала
насадку, он хлопал рукой по борту, я
подсекал и вытаскивал добычу.
Когда клев слегка стихал, мы
перемещались на соседнюю полянку среди
рифов. В улове преобладали
серо-сине-белые спинороги, черные, в широкую
золотисто-желтую вертикальную полоску чи-
вирико, кузовки, серые, хрипящие, когда
130
их вынешь из воды, ронко, рифовые окуни
интенсивного красно-бурого цвета в
красивую жемчужную крапинку. Радовало,
что почти отсутствовали рыбы менее
полукилограмма весом. После очередной
подсечки товарищ резво забрался в лодку
и с испугом на лице прошептал: «Змеюка!»
Удилище из прочной казуарины гнулось и
рвалось из рук, но я не сдавался.
Змеюка не хотела сдаваться тоже, но
упругое удилище и прочная силоновая
леска парировали ее рывки, и в конце
концов я почувствовал, что змеюка
уступает. Наконец мне удалось с усилием
выдернуть его из воды и кинуть на дно
лодки. В лодку плюхнулось нечто около
метра длиной, зеленое с белыми и
коричневатыми подпалинами по брюху. Оно
свивалось и развивалось, завязывалось узлом
и пыталось обмотаться вокруг всего, что
было на дне лодки. Мы с опаской
подобрали ноги каждый на своей банке —
сомнений не было: на удачку попалась
зеленая мурена.
С трудом оглушили мурену доской от
ящика, случайно оказавшейся в лодке.
Ловить расхотелось. Решили плыть туда,
где наши охотники. Мы выбрались из
рифа и поплыли вдоль прибрежной
стороны, высматривая среди искрящейся
синевы фонтанчики воды из шнокеров пловцов.
Наконец заметили охотников. Двое
преследовали кого-то метрах в двухстах
от рифа к берегу, двое, отстав метров на
пятьдесят, буксировали четыре плотика
со снаряжением и добычей. Впереди
преследователей прыгал по волнам желтый
буй. Мы навалились на весла и вскоре
поравнялись с товарищами, тащившими
плотики.
— Что там у вас?
— Кошка!
Значит, преследуют песчаную акулу,
или акулу-кошку, как ее называют
кубинцы. Этот вид акул относят к мирным.
Песчаные акулы довольно многочисленны
и редко достигают размера более двух
метров. Эти медлительные на вид
донные рыбы при опасности превращаются
в сгусток силы и скорости.
Впереди по голубой воде уже
прыгало два буя и значительно медленнее.
Когда мы в лодке подплыли к
преследователям, уже все было кончено. Мы помогли
втащить в лодку Полутораметровую
рыбину, которую, если бы не акулий хвост и
шершавая, как грубый наждак, шкура,
скорее можно было бы признать за сома.
Округлая голова с маленькими
желтоватыми глазками, сплюснутое сверху,
толстое и брюхатое тело, хотя и акулья,
но почти беззубая пасть.
Настоящий морской охотник,
рассчитывающий' на крупную добычу, никогда
не привязывает линь гарпуна к ружью —
так можно лишиться ружья. Поэтому в
море используют для привязывания
гарпуна яркий и легкий буй размером со
средний мяч. Крупная рыба, пораженная
гарпуном, уходит, утаскивая в себе
стальную стрелу, а буй затрудняет ее
передвижение, тащит ее наверх при
глубоком погружении и указывает охотнику,
куда двигается добыча.
Солнце стояло в зените, и пора было
возвращаться. Погрузили плотики с
уловом в шлюпку, не спеша направились к
входу в пролив. Я рассматривал богатый
улов охотников — в основном это были
пес-перро и парго по 2—3 килограмма.
Была там также черна около 70
сантиметров, несколько лангустов и два почти
метровых тарпана, похожих на крупную
серебристую сельдь. Завидная добыча с
точки зрения спортсмена, но с точки
зрения кулинара — сплошные кости.
Обогнув коралловый мыс, вошли в
пролив. Отлив достиг своего минимума, и
течение почти прекратилось. Примерно
через полчаса оно повернет обратно, и
море потечет в бухту с новым приливом.
Рыбаки уже давно закончили ловлю,
и на мысе никого не было. Минут через
пятнадцать мы причалили у наших
суденышек. Обед был уже готов. На этот раз
демонстрировал свое поварское искусство
Маноло-сын. Уха по-кубински — это
тоже очень вкусно, хотя с нашей ухой
схожа лишь тем, что готовится тоже из
рыбы, а вообще-то — это густой
наваристый суп из вермишели на рыбном
бульоне, к которому вместо хлеба подаются
куски отварной охлажденной рыбы.
Время перевалило за полдень, и пора
было собираться к дому. Все были
заняты чисткой улова — не везти же домой
горы чешуи и внутренностей. Улов был
весьма и весьма приличным. Я мучался
со спинорогами и чивирико — их кожа
столь прочна, что с трудом поддается
ножу, недаром в древности у индейцев она
употреблялась для выделки самых
прочных изделий.
Наконец улов вычищен и уложен в
ледник. Выкупавшись тут же около
причала, мы собираем свое имущество,
проверяем, не забыли ли что, и занимаем
места на палубах «Сигмы» и «Андреи».
За кормой на буксире тащится пустая
шлюпка, разбегаются к берегам пологие
волны-усы и, постепенно уменьшаясь,
маячит на желтом песке кокосов темный
высокий крест на месте высадки
Христофора Колумба.
9*
131
Рыболов-
библиофил
Юрий Шумаков
«У КАЖДОЙ РЫБЫ
СВОЙ ХАРАКТЕР...»
РЫБОЛОВНЫЙ
ЭНЦИКЛОПЕДИЧЕСКИЙ
СЛОВАРЬ
Юрий Шумаков
Те, кто хорошо знаком с творчеством
Северянина (Игоря Васильевича Лотаре-
ва), знают, что у этого замечательного
поэта много стихов посвящено природе,
рыбной ловле.
Автор этого очерка с детства писал
стихи, увлекался рыбной ловлей. И так
сложилась жизнь, что наставником. моим
в уженье был Игорь Васильевич
Северянин. Любовь к поэзии и неудержимая
страсть к рыбной ловле, несмотря на
значительную разницу в возрасте,
объединяли нас.
Игорь Васильевич, друживший с моим
отцом по Петербургу, нередко гостил в
Тарту, где жила наша семья.
В свою очередь и я в летние месяцы
проводил недели две на Пюхайыги (Святой
реке) в рыбацком поселке Тойла, где Игорь
Северянин прожил долгие годы. Любимая
лодка Игоря Васильевича, его гибкая
подруга — удочка ведомы мне не только по
стихам поэта...
ссУ каждой рыбы
свой характер...»
(Встречи с Игорем Северяниным)
Рис. Л. Виноградовой
Я помню прозрачные воды Святой
реки, уединенные озера, на которых мы
рыбачили. Помню вытянутое лицо поэта, его
долговязую фигуру, руку, державшую
удочку.
Вот стихи, можно сказать
дневниковые записи автора о том времени:
...Идти лесными тропками легко,
Бесчисленные обходить озера,
Идти не очень тихо и не скоро,
Дышать сосной и влагой глубоко.
Со мною только удочка моя —
Дороже всех услад земных
тростинка...
Игорь Васильевич рассказывал мне:
«Одна романтическая особа из-за
несчастной любви решила наложить на себя
руки...» Отговаривая от этого рокового шага
девушку, поэт написал стихотворение,
в котором воспел радость, красоту жизни.
Он писал, что вскоре наступит весна и
знакомые девушки:
132
...Будут рыб можжевелой удочкой
Подсекать остриями крючка,
Будет лебедь со снежною грудочкой
Проплывать по реке, так легка,
Будут почки дышать влагой клейкою.
Зеленеть и струить аромат...
Из приморской глуши Игорь
Северянин часто обращался со стихотворными
посланиями к своим друзьям:
...Когда проходят голавли
Голубо-серебристо-ало,
Я говорю: «Пора настала
Идти к реке...»
Светлы зеркальные изгибы
Реки дремотной и сырой
И только всплески крупной рыбы
Да крики уток за горой...
Это письмо в стихах автор заключает
такими словами:
...Повечерело. С ловли рыбы
Я возвращаюсь. Окуньки
На прутике. Теперь икры бы
Под рюмку водки. Огоньки
Сквозь зелень теплятся уютно
И в ясной жизни что-то смутно.
Меня всегда поражало: Игорь
Васильевич с удивительной точностью определял
по всплеску вес рыбы. Явной чепухой
казалась поэту поговорка: «Нем как
рыба». Ведь, по мнению Северянина, рыбы
многогласны в своем разнообразии й у
«каждой рыбы свой характер, свои
повадки, свой язык...»
Недаром Игорь Васильевич писал:
Я прохожу по берегу реки,
Сапфирами лучатся васильки
В оправе золотой склонясь,
Я слышу, как в реке плеснулся язь,
И музыкой звучит мне этот плеск...
Много стихотворений посвятил Игорь
Васильевич своей жене — дочери тойлас-
кого плотника и рыбака Фелиссе
Михайловне Круут-Лотаревой. Поэт ласково
называл ее: «Фишенька-рыбка». Обращаясь
к жене, он писал: «...твои глаза блестят,
как рыбки...»
Недавно я — вновь и вновь — побывал
в рыбацком поселке Тойла, где столько
лет провел Игорь Северянин. Уцелел
домик поэта, где хозяева радушно угощали
гостей обильным уловом (ведь Фелисса
Михайловна тоже была заядлым
рыболовом). Я переступил порог кабинета. Здесь
все, как при жизни поэта. Этот музей
на дому содержит в образцовом порядке
племянница Игоря Васильевича, дочь
старшего брата жены поэта — Нина
Георгиевна Аршас.
Она показывает посетителям книги
поэта, альбомы с фотографиями Игоря
Северянина и его друзей.
Я присел у стола, за которым поэт
написал сотни стихотворений, несколько
поэм, романов и комедий в стихах. На
стене своеобразный портрет Федора
Сологуба. У окна справа фотография
известной актрисы О. В. Гзовской с
посвящением, слева портрет выдающейся
певицы Л. Я. Липковской с дружеской
дарственной надписью...
Вспомнил о прогулках по Святой
реке, направляясь к ее берегам. Немало
форелей вылавливал Игорь Васильевич в
этой стремительно-многоводной реке.
Водилась здесь не только форель, но и
лососи, угри и даже стерлядь. И все это
отражено правдивой поэзией Северянина.
Увы, от кристальной чистоты Святой реки
не осталось ныне и следа, она обмелела
(осушка окрестных болот, мелиорация...)
и струит теперь мутноватые воды.
В одном из «Огоньков» я прочел как-
то статью о Пюхтицком монастыре. В
памяти встали наши совместные с Игорем
Северяниным паломничества к этой
девичьей обители.
От Тойла монастырь был расположен
верстах в тридцати. Встав до света, мы
держали с Игорем Васильевичем путь
напрямик к Куремяэ (Журавлиная гора).
Дорогу пересекали речки и гати.
Переправлялись на" противоположную сторону
на ветхих дощаниках, припрятанных в
прибрежных зарослях.
В округе более семидесяти озер! Как
не сделать привал, не разлесить удочку...
На закате нас встречает гуд
колоколов, зовущих ко всенощной. А вот и
показалась Журавлиная гора, на ней
виднеются купола собора. Все четче
вырисовываются стены и башни обители. Свой
улов мы приносили в дар инокиням,
живущим в монастыре.
Если б автор статьи в «Огоньке» имел
под рукой книгу Игоря Северянина
«Классические розы», он, несомненно, украсил
бы свой очерк стихами, посвященными
монастырю.
В былые годы наша семья проводила
лето в Усть-Нарве (Нарва-Йыесуу). Здесь
поэт нередко нас навещал. Мы
отправлялись с Игорем Васильевичем на
своенравную Нарову, туда, где в нее впадает Рос-
сонь — многоводное колено реки Луги.
Немало стихотворений посвятил этому
краю Игорь Северянин.
...Слава поэта росла. Стихи его
переводились на многие языки народов мира,
в энциклопедиях различных стран о нем
печатались статьи. Однако последние го-
133
ды его жизни были омрачены
тягостными переживаниями и лишениями.
Подчас Игорю Васильевичу приходилось
питаться от трудов рук своих. Здесь и
пригодилось ему увлечение рыбной ловлей.
Вставая на рассвете, он отправлялся к
реке. С уловом, подчас не таким уж
обильным, он обходил дома, где жили дачники
побогаче, предлагая кухаркам купить
свежую рыбу.
Более половины своей недолгой жизни
провел Игорь Васильевич в Эстонии.
Но, живя, в отрыве от родины, поэт
непрестанно воспевал Россию, ее реки и
озера.
...Мне лично поэт близок и как
превосходный лирик, и как преданный
рыбачеству человек. Вряд ли найдется поэт
в русской литературе, который
посвятил этой теме столько проникновенных
произведений, отражающих переживания
удильщика.
Из наследия Игоря Северянина я
долгие годы выписываю наиболее
интересные, на мой взгляд, стихотворения на
тему рыбачества, многие из которых
почти неизвестны современному
читателю. Я не стану пространно
комментировать эту подборку, поэзия говорит сама
за себя!
МОЯ УДОЧКА
Эта удочка мюнхенского производства,
Неизменная спутница жизни моей,
Отвлекает умело меня от уродства
Исторических — и истерических! — дней.
Эта палочка тоненькая, как тростинка,
Невесомая, гибкая, точно мечта,
Точно девушка, — уж непременно блондинка, —
Восхитительные мне открыла места.
Нежно взяв ее в руки и мягко лаская,
Как возлюбленную, я иду с ней в леса,
Где не встретится нам эта нечисть людская,
Где в озерах поблескивают небеса.
Мы идем с нею долго, — с утра до заката, —
По тропинкам, что трудный соткали узор.
Нам встречается лишь лесниковая хата,
Но зато нам встречается много озер!
И на каждом из них, в мелочах нам знакомом,
Мы безмолвный устраивать любим привал,
Каждый куст служит нам упоительным домом,
Что блаженство бездомному мне даровал.
Наклонясь над водой и любуясь собою
В отразивших небес бирюзу зеркалах,
Смотрит долго подруга моя в голубое,
Любопытство в тигровых будя окунях.
И маня их своим грустно-хрупким нагибом,
Привлекает на скрытый червями крючок,
Чисто женским коварством доверчивым рыбам
Дав лукавый, — что делать: смертельный, — урок.
Уловив окунька, выпрямляется тотчас
И, свой стан изогнув, легкий свист торжества
Издавая, бросает, довольная очень,
Мне добычу, лицо мне обрызгав едва-
Так подруга моя мне дает пропитанье,
Увлекает в природу, дарует мечты.
Оттого-то и любы мне с нею скитанья —
С деревянной служительницей Красоты!
1927
134
В ЧАСЫ РОСЫ
Засмотревшись в прохладную прозелень
Ключевой и бездонной воды,
Различаешь, как водит по озеру
Окуней в час росы поводырь...
И когда пук червей в глубь посыпался,
Наблюдаешь, с нажимом в бровях,
Как коленчатого схватят выползня —
Извивающегося червя...
И тогда уж, не чувствуя лодочки
Под собой, ни себя, ничего, —
Снарядив невесомые удочки,
Воплощаешься в свой поплавок...
1926
ТАЙМЕНЬ
Ho4bto выплыла из Байкала,
И поближе держась к кайме
Нижних скал (не меня ль искала?),
Ангарою пошла таймень.
К Ледовитому океану
В неприснившиеся края
Увлекала (это все по плану!)
Малахитовая струя.
Перерезала путь фаланге
Лодок с рыбой, плывущих в порт,
Посетила в пути Архангельск
И в Норвежский зашла фиорд.
Только — долго ли там, коротко ль, —
Много странного пережив,
Утомленная рыба кротко
Финский выискала залив.
И в ту речку, где я весною в
Постоянно, она вплыла,
И ту удочку, что со мною
Неизменно, она нашла...
Так я выудил в предвесенний
Бодрый солнечный, тихий день
В силу высших предназначений
Мне ниспосланную таймень.
1927
ОЗЕРО КОНЗО
На озере Конзо, большом и красивом,
Я в лодке вплываю в расплавленный зной.
За полем вдали монастырь над обрывом,
И с берега солнечной пахнет сосной.
Безлюдье вокруг. Все объято покоем.
Болото и поле. Леса и вода.
Стрекозы лазурным проносятся роем.
И ночи — как миги, и дни — как года.
РЫБНАЯ ЛОВЛЯ
Вновь ловля рыбная в разгаре:
Вновь над рекою поплавки,
И в рыбном у кустов угаре
Азартящие рыбаки.
Форель всегда клюет с разбегу
На каменистой быстрине.
Лещ апатичный любит негу:
Клюет лениво в полусне
И любящий ракитный локон,
Глубокий теневой затон
Отчаянно рвет леску окунь,
И всех сильнее бьется он.
Рыб всех глупей и слабовольней
Пассивно держится плотва.
А стерлядь, наподобье молний,
Скользнув, песком ползет едва.
У каждой рыбы свой характер,
Свои привычки и устав...
...Не оттого ли я о яхте
Мечтаю, от земли устав.
1918
135
К столбам подплываю, что вбиты издревле
В песчаное, гравием крытое дно.
Привязываюсь и мечтательно внемлю
Тому, что удильщику только дано:
Громадные окуни в столбики лбами
Стучат, любопытные, лодку тряся,
И шейку от рака хватают губами:
Вот всосан кусочек, а вот уж и вся.
Прозрачна вода. Я отчетливо вижу.
Как, шейку всосав, окунь хочет уйти.
Но быстрой подсечкой, склоняясь все ниже,
Его останавливаю на пути.
И взвертится окунь большими кругами,
Под лодку бросаясь, весь — пыл и борьба.
Победу почувствовавшими руками
Я к борту его, и он штиль всколебал...
Он — в лодке. Он бьется. Глаза в изумленьи.
Рот судорожно раскрывается: он
Все ищет воды. В золотом отдаленьи
Укором церковный тревожится звон...
И солнце садится. И веет прохлада.
И плещется рыбой вечерней вода.
И липы зовут монастырского сада,
Где ночи — как миги, и дни — как года...
НАСТУПАЕТ ВЕСНА...
Наступает весна... Вновь обычность ее необычна,
Неожиданна жданность и ясность слегка неясна.
И опять — о, опять! — все пахуче, цветочно и птично.
Даже в старой душе, даже в ней наступает весна!
Мох в еловом лесу засинел — забелел в перелесках.
О подснежники, вы — обескрыленные голубки!
И опять в ущербленьях губчатых, коричневых, резких
Ядовитые ноздри свои раздувают сморчки.
И речонка безводная вновь многоводной рекою
Стала рыбной безрыбная, сильной лишенная сил,
Соблазнительною интересною стала такою,
Что, поверив в нее, я удилище вновь оснастил.
Я ушел на нее из прискучивших за зиму комнат,
Целодневно бродя вдоль извилин ее водяных,
Посещая один за другим завлекающий омут,
Где таятся лохи, но кто знает — в котором из них?
Этот лох и сморчок, и подснежник незамысловатый,
Эта юнь, эта даль, что влекуще-озерно-лесна,
Всё душе, упоеньем и радостью яркой объятой,
Говорит, что опять, что опять наступает весна!
7 мая 1932
РЫБОЛОВНЫЙ
ЭНЦИКЛОПЕДИЧЕСКИЙ
СЛОВАРЬ
Уважаемые читатели-рыболовы!
Редакция литературы по туризму,
спортивной охоте и рыбной ловле
издательства «Физкультура и спорт» начала
работу над «Рыболовным
энциклопедическим словарем» (РЭС), который задуман
как универсальный иллюстрированный
справочник по спортивно-любительскому
рыболовству. Первый этап работы —
обсуждение и утверждение словника —
самый ответственный, поскольку он
определяет состав и объем РЭС.
Для начала работы в распоряжении
редакции оказались два словника,
составленные независимо друг от друга двумя
нашими авторами. Первый словник был
найден в бумагах покойного М. М.
Матвеева: в течение нескольких последних лет
своей жизни Михаил Михайлович
совершенно бескорыстно работал над
подбором рыболовных терминов, не имея ни
издательского договора, ни даже устной
договоренности о публикации.
Второй словник предоставил нам
А. К. Никольский. Он являлся основой
«Словаря-справочника рыболова», над
которым Александр Константинович
работал, также не оговаривая заранее условий
или возможностей его публикации.
Частично эти словники совпадают, но
во многом и расходятся. Редакция свела
воедино эти два словника и добавила еще
несколько терминов из предметного
указателя к рукописи «Рыболовные снасти»
Е. Н. Огнева и из книги Л. П. Сабанеева
«Рыбы России».
Этот сводный словник редакция
представляет на суд рыболовов. Для удобства
пользования все термины пронумерованы
внутри каждой буквы алфавита, и потому
ссылка на любой термин возможна при
помощи буквенно-цифрового кода.
Например, И—010 означает, что в письме
имеется в виду слово «Излучина». При
терминах, обозначающих местные
названия рыб или снасти, в скобках давно
указание, обозначенное буквой «м» и после
тире приводится общепринятое
наименование этой рыбы или снасти. Например,
«Д-023. Дергунец (м. — уклейка)»
означает, что дергунец — это местное название
уклейки.
Мы будем рады узнать ваше мнение о
словнике РЭС, получить ваши
дополнения к словнику, критические замечания
и предложения. Нас интересует прежде
всего, какие термины пропущены, какие
являются лишними или дублирующими
друг друга, какие могут быть объединены
или наоборот — расчленены. Важны также
сведения о местных названиях снастей,
приемах ловли и рыбах.
Редакция отдает себе отчет в том,
что серьезным изъяном словника является
отсутствие в нем развернутой
персоналии. Из имен знаменитых авторов,
внесших большой вклад в дело
любительского рыболовства, в словнике оказались
лишь С. Т. Аксаков и Л. П. Сабанеев.
Редакция считает, что в процессе работы
этот пробел должен быть восполнен и
потому ждет от вас обоснованных
предложений.
Письма просим посылать на адрес
редакции: 101421, Москва, Каляевская,
27. Издательство «Физкультура и спорт»,
РЭС.
Словник рыболовного
энциклопедического словаря (РЭС)
А
001. Абиотические факторы
водной среды
002. Абориген
003—004. Авдошка, Авдюшка
(м. — голец)
005. Автомат рыболовный
006. Агрессивная вода
007. Адаптация
008. Административное
взыскание
009. Аис (м. — белорыбица)
010. Акваланг
011. Акванавт
012. Аквариум
013. Акватория
014. Акведук
015. Акклиматизация
016. Аккомодация
017. Аксакове. Т.
018. Активизация
019 Активная аэрация
020. Активная реакция воды
021. Активная снасть
022. Активность рыбы
023. Актиния
024. Акула колючая, катран
025. Акула кошачья
026. Акула полярная
027. Акула сельдевая
028. Акулообразные (отряд)
137
029. Акулы колючие
(семейство)
030. Акулы кошачьи (род)
031. Акулы кошачьи
(семейство)
032. Акулы полярные (род)
033. Акулы полярные
(семейство) '
034. Акулы сельдевые (род)
035. Акулы сельдевые
(семейство)
036. Алабелах (севанская
ручьевая форель)
037. Альбатрос
038. Альбиносы
039. Альманах «Рыболов-
спортсмен»
040. Амальгама
041. Аммодитес (род)
042. Амортизатор
043. Амплитуда
044. Амур белый
045. Амур черный
046. Амуры белые (род)
047. Амуры черные (род)
048. Анабиоз
049. Анадромные рыбы ,
050. Анаплопома (род)
051. Анаплопомовые
(семейство)
052. Английская снасть
053. Анероид
054. Аниска (м. — водлозер-
ская ряпушка)
055. Аннушка (м. — рыбец)
056. Антенна
057. Антикинкер (противо-
закручиватель)
058. Антициклон
059. Анчоусы
060. Аптечка рыболова
061. Ар (м. — гольян)
062. Ара (м. — гольян)
063. Аргыш (м. — гольян)
064. Ареал
065. Аренберга мишень
066—068. Аринка, Аришка,
Арка (м. — гольян)
069. Ароматические добавки
070. Аршин
071. Арык
072. Арэн (м. — язь)
073. Астраханка (м. —
сельдь-черноспинка)
074. Атавизм
075. Атерина
076. Атериновые
(семейство)
077. Атерины (род)
078. Атмосфера
079. Атмосферное давление
080. Атмосферные явления
081. Атмосферный фронт
082. Атуга
083. Ауха (синиперка,
китайский окунь)
084. Ахан
085. Аэрация
086. Аэрация активная
Б
001. Бабка (бычок-песочник,
кнут)
002. Бабка (личинка
поденки)
003. Бабка (м. — пескарь)
004. Бабочка
005. Багор
006. Багорик
007. Багрилка
008. Багульник
009. Бадейка
010. База рыболовно-спор-
тивная
011. Базбик (м. — сибирский
елец)
012. Байдарка
013. Байдарщик (м. — ми-
кижа)
014. Бакен
015.—019. Бакла, Баклейка,
Баклешка, Баклея, Бак-
ля (м. — уклейка)
020. Баламут (м. —
скумбрия)
021. Балансировка удилища
022—023. Балёган, Балёсан
(м. — хубсугульский
хариус)
024. Балл
025. Балласт
026. Бамбуза (м. —
желтощек)
027. Бамбук
028. Бандыш (м. — чехонь)
029. Банка (подводная
отмель)
030. Банка (сиденье в лодке)
031. Бар
032. Барабан
033. Барабулька (султанка)
034. Бараус (м. — пескарь)
035. Барбун (м. —
барабулька)
036. Барвена (м. — мирон-
усач)
037. Барганник (м. — окунь)
038. Барканичек (м. —
судак)
039. Барканиик (м. —
окунь)
040—041. Барканник, Бар-
канчик (м. — судак)
042. Баркаюнек (м. —
окунь)
043—044. Барконник, Бар-
котник (м. — судак)
045. Барограф
046. Барометр
047. Барышня (м. — горчак)
048. Бассейн (реки, озера)
049—052. Бастрюга, Баш-
клей, Башклейка, Баш-
клея (м. — уклейка)
053. Бегун (м. —
европейская ряпушка)
054. Бегучая оснастка
055. Бегучая снасть
056. Беззубка (речной
моллюск)
057. Безопасность в
рыболовстве
058. Безрыбье
059. Белая (м. — кижуч)
060. Белезень (м. — язь)
061—062. Белезна, Белезня
(м. — жерех)
063. Белезня (м. — язь)
064. Беленькая (м. —
белорыбица)
065—066. Белес, Белеет
067—068. Белеет, Белесь
(м. — язь)
069. Белизна (м. — жерех)
070. Белизна (м. — язь)
071. Белизня (м. — жерех)
072. Белоглазка, сопа
073. Белоглазка (м. —
белоглазая плотва)
074. Белоглазка (м. — гла-
зач)
075. Белоглазка (м. —
уклейка)
076. Белоглазка южная
077. Белоок (м. —
белоглазая плотва)
078. Бело.рыб (м. — подуст)
079. Белорыбица
080. Белорыбица, нельмы
(род)
081. Белуга
082. Белуги (род)
083. Белужонга (м. —
лопатонос)
084. Белужонок (м. —
мелкая белуга)
085. Белушка (м. — верхов-
ка)
086. Белые ночи
087. Бель
088. Бель (м- —
красноперка)
089. Бель (м. — плотва)
090. Бельдюга европейская
091. Бельдюги (род)
092. Бельдюговые
(семейство)
093. Беляк (м. — аральский
лещ)
094. Беляк (м. —
байкальский белый хариус)
095. Беляк (м. — восточный
сиг)
096. Беляк (м. — елец)
097. Белясь (м. — жерех)
098. Бентос
099. Бентосоядные рыбы
100. Бентофелоидес (род)
101. Бербера (м. — густера)
102. Берберка (м. — лещ)
103. Бердыш (м. — чехонь)
104 — 105. Беребейка, Бере-
бёр (м. — густера)
106. Беребёр (м. — лещ)
107. Беребёра (м. —
густера)
108. Береберочка (м. —
лещ)
109. Беребра . (м. — густера)
110—111. Беребра, Беребри-
на (м. — лещ)
138
112—113. Беребринка, Бе-
ребро (м. — густера)
114—115. Беребро, Береб-
рушка (м. — лещ)
116. Беребрюшка (м. —
густера)
117. Берег заболоченный
118. Берег затишный
119. Берег мелкий
120. Берег плавучий
121. Бережник (м. —
байкальский черный
хариус)
122. Бережник (м. —
густера)
123. Березовик (м. — мелкий
лещ)
124. Берстнет (м. — берш)
125. Бёрш
126—128. Бершик, Бершов-
ник, Бершовок (м. —
берш)
129. Бестер
130. Бетенка (м. — сельдь-
черноспинка)
131. Бечева
132. Бечёвка
133—135. Бешак, Бешеница,
Бешенка (м. — сельдь-
черноспинка)
136. Бешенка (м. — чехонь)
137. Бешонка (м. — сельдь-
черноспинка)
138. Бешонка (м. — чехонь)
139—140. Библица, Библя
(м. — плотва)
141. Бил (м. — верховка)
142. Биология (рыб)
143. Биолюминисценция
144. Биосфера
145. Биотоп
146. Биоценоз
147. Бирюк (м. — ерш)
148. Бирючок (м. — донской
ёрш)
149. Бирючок (м. —
ёрш-носарь)
150. Бисер
151. Битюрь (м. — пескарь)
152. Блесна
153. Блесна вращающаяся
154. Блесна вращающийся
лепесток
155. Блесна закидная
156. Блесна зимняя
157. Блесна змеевидная
158. Блесна колеблющаяся
159. Блесна малошумная
160. Блесна ныряющая
161. Блесна поперечная
162. Блеснение
163. Блеснение отвесное
164. Блесномет
165. Блики
166. Блок
167. Блоха морская (м. —
тилитрида)
168. Бобина
169. Бобла (м. — горчак)
170. Бобла (м. — плотва)
171. Бобошка (м. — плотва)
172. Бобырец (м. —
калинка)
173. Бобырь (м. —
ёрш-носарь)
174. Бобырь (м. — калинка)
175. Бой рыбы
176. Боковая линия
177—178. Боковина, Боковин
(м. — чехонь)
179. Болезни рыб
180. Болоболица (м. —
щука)
181. Боны
182—183. Борзун, Борзунок
(м. — окунь)
184. Бориска (м. — молодь
озерной форели)
185. «Борода»
186. Борода козья
187. Бородавка (м. — карп)
188. Бородка
189. Бортовая удочка
190. Бортовка (подъемная
сеть)
191. Ботало
192. Ботка (то же, что
ботало)
193. Богач
194. Бочонок (ловля
сома)
195. Боявка (м. — гольян)
196. Браконьер
197. Браконьерство
198. Брандахлыст
199. Бредень
200. Бредник
201 — 202. Брусок, Брусочек
(м. — средневолжский
озерный гольян)
203. Бубенчик
204. Бублица (м. — плотва)
205. Бубырь (м. — донской
ерш)
206. Бугор (м. — вьюн)
207. Бугор (м. — минога)
208. Буза (м. — верховкй)
209—210. Бузун, Бузуцок
(м. — окунь)
211. Буй
212. Буйволов волос
213. Буйреп
214. Буксирный шнур
215. Букша
216. Булат-май (желтый
усач)
217. Буны
218—219. Бурканник, Бур-
котник (м. — судак)
220. Бурун
221. «Бутерброд»
222. Буфер
223. Буффало
224. Бухта
225. Бырь
226—227. Быстера, Быстеря
(м. — густера)
228. Быстряк (м. — быс-
трянка)
229. Быстрянка
230. Быстрянка (м. —
верховка)
231. Быстрянка (м. —
уклейка)
232. Быстрянка стрежневая
(м. — уклейка)
233. Бычки
234. Бычки крючкорогие
(род)
235. Бычки рогатые (род)
236. Бычки шлемоносные
(род)
237. Бычковые (семейство)
238. Бычок арктический шле-
моносный
239. Бычок Браунера
240. Бычок Книповича
241. Бычок нитчатый шлемо-
носный
242. Бычок песчаный (м. —
пескарь)
243. Бычок рогатый
244. Бычок травяной,
зеленчак
245. Бычок черный
246. Бычок шероховатый,
крючкорогий
247. Бычок-головач
248. Бычок-гонец
249. Бычок-губан (рыжик)
250. Бычок-змея (бычок-
кругляш)
251. Бычок-кнут
252. Бычок-кругляк
253. Бычок-кругляш (бычок-
змея)
254. Бычок-песочник, бабка,
кнут
255. Бычок-ротан
256. Бычок-рыжик
257. Бычок-цуцик
258. Бьеф
001.—002. Вагаль, Вагиль
(м.—мелкий окунь)
003. Валёк
004, Валун
00$—006. Вальгач, Вальчак
(м. — лосось)
007. Вандыш (м. — пескарь)
008. Вандыш, Вандышек
(м. — гольян)
009. Ватерлиния
010. Вахня
(дальневосточная Навага,
вахня-навага)
011. Ваюн (м. — вьюн)
012. Ведение блесны
013. Вельбот
014. Вентерь (мережа)
015—016. Вербак, Вербовик
(м. — лещ)
017. Веревка
018. Веретеница (м. —
минога)
019. Веретеница (м. —
сарган)
020. Веретёнка (м. —
стерлядь)
139
021. Веретено (м. —
щиповка)
022. Веретешка (м. —
стерлядь)
023. Верешея (м. — щипов-
ка)
024. Веризуб (м. — вырезуб)
025. Верста
026. Вертелыцик (м. — щи-
повка)
027. Вертлюг
028. Вертлюжок
029. Вертушка (м. —
горчак)
030. Верховка
031. Верховка (м. —
уклейка)
032. Верховки (род)
033. .Верховодица
034. Верховодка (м. —
уклейка)
035. Верховушка (м. —
лосось)
036. Верховые рыбы
037. Верховье
038. Верхогляд
039—040. Верхогляд
озерный, Верхоглядка
(уклей)
041—042. Верхоплава, Вер-
хоплавка (м. —
верховка)
043. Верша
044. Вершок
045. Веснянка
046. Ветер
047. Ветер низовой
048. Ветер погонный
049. Ветер предутренний
050. Веха
051. Вещество испуга
052. Взморье
053. Виброудочка
054. Вид (при
классификации) •
055. Виз (м. — осетр)
056. Вимба (м. — рыбец)
057. Вимба (м. — сырть)
058. Винипласт
059. Винт
060. Вирючок (м. — ёрш)
061. Висмут
062. «Висящий червяк»
063. Вихрь
064. «Вихрь» (мотор)
065. Владиславия (м. — ла-
диславия)
066. Влажность
067. Внутренние воды
068. Вобла (м. — аральская
плотва)
069. Вобла жилая
070. Вобла каспийская
071. Воблер
072. Вода
073. Вода локальная
074. Вода мутная
075. Вода псОшя
076. Водка царская
077. Водобой
078. Водоворот
079. Водоем естественный
080. Водоем заболоченный
081. Водоем
зарегулированный
082. Водоем искусственный
083. Водопад
084. Водораздел
085. Водоросли
086. Водоросли морские
087. Водоросли нитевидные
088. Водоросли
пресноводные
089. Водоросли сине-зеленые
090. Водосброс
091. Водохранилище
092. Воды внутренние
093. Воды грунтовые
094. Воды сточные
095. Волна
096. Волна приливная
097. Волнение
098. Воложка
099. Волочение
100. Волчок (м. — донской
ерш)
101. Волчок (м. — трехиглая
колюшка) .-
102. Вольфрам
103. Воробей морской (м.—
пинагор)
104. Воробей-рыба (м. —
пинагор)
105. Воспроизводство
рыбных запасов
106. Востробрюшка
107. Востробрюшка
амурская
108. Востробрюшка ханкай-
ская
109. Востробрюшка (род)
ПО—111. Воструха, Востру-
шенок (м. — нельма)
112. Востряк (м. —
восточный сиг)
113. Враги рыб
114. Вскрытие рек
115. Всплеск
116—117. Вся-рыба, Всякая
рыба (м. — лещ)
118. Вугорь (м. — минога)
119. Вурунклейка (м. — чир)
120. Выбор места ловли
121. Вываживание рыбы
122. Выжимки (жмых,
макуха)
123. Выползок
124. Выпрямление
натуральных цельных удилищ
125. Вырез (м. — вырезуб.)
126. Вырезуб
127. Выроз (м. — вырезуб)
128. Высота волны
129. Высыпка
130. Вытаскивание крупной
рыбы
131. Вытопки (шкварки)
132. Выудить
133. Вьюн
134. Вьюн (м. — щиповка)
135. Вьюн голый (м. —
голец)
136. Вьюн малый (м. —
щиповка)
137. Вьюн-голец (м. —
голец)
138. Вьюновые (семейство)
139. Вьюн-пискун
140. Вьюн-щиповка (м. —
щиповка)
141. Вьюнница
142. Вьюнчик (м. —
щиповка)
143. Вьюны (род)
144. Вяз (м. — язь)
145. Вязалка
146. Вяленье рыбы
Г
001. Габионы
002. Галагалок (м. — мелкий
лещ)
003. Галаян (м. — вьюн)
004. Галея (м. — морской
налим)
005. Галс
006. Галуха (м. —
белоглазка)
007. Гальванизация
008. Гамбузия
009. Гангрена
010. Гарвина (м. — плотва)
011. Гарвинка (м. — плотва)
012. Гармак (м. — уклейка)
013. Гармоничная снасть
014. Гарпун
015. Гарьва (м. — горчак)
016. Гарьва (м. — мелкая
красноперка)
017. Гарьва (м. — плотва)
018. Гарюга (м. — мелкая
красноперка)
019—020. Гарюга, Гарюшка
(м. — плотва)
021. Гастеростеус (род)
022. Гатка
023. Гать
024—025. Гвоздарёк,
Гвоздарь (м. — мелкий
судак)
026. Гексаграммос (род)
027. «Геркулес»
028. Герц
029. Гибрид
030. Гигиена рыболова-
спортсмена
031. Гигрометр
032. Гидробиологический
режим
033. Гидробиология
034. Гидробионты
035. Гидрологический режим
036. Гидрология
037. Гидросфера
038. Гидроузел
039. Гидрохимический
режим
040. Гимнаммодитес (род)
041. Гиполимний
042. Гиркушка (м. —
горчак)
140
043. Гирло
044. Гладушка (м. —
белоглазка)
045. Гладушка (м. — синец)
046. Гладь водяная
047. Глаз (м. —
белоглазка)
048. Глаз (м. — глазач)
049. Глаз рыбы
050. Глаз соленой селедки
051. Глазач (м. —
белоглазка)
052. Глазач (м. — синец)
053. Глазок (м. —
белоглазка)
054. Глазок (м. — верховка)
055. Глазок (м. — глазач)
056. Глазунья (м. —
белоглазка)
057. Глазунья (м. — глазач)
058. Глазуха (м. —
белоглазка)
059. Глазуха (м. — глазач)
060. Глиняный шар
061. Глист
062—063. Глистянка, Глис-
тяночка (м. — густера)
064. Глодовик (м. — рыбец)
065. Глоточные зубы
066. Глотунья (м. —
густера)
067. Глубина
068. Глубомер
069. Глубь
070. Глухая оснастка
071. Глухая снасть
072. Глухой сезон
073. Глушение рыбы
074. Гнус
075. Гобиус (род)
076. Гова (м. — лобан)
077. Говядина (насадка)
078—079. Голавинь, Голав-
лик (м. — голавль)
080. Голавль
081. Голавль (м. —
дунайский лосось)
082. Голавль кавказский
083. Голавыль (м. —
голавль)
084. Голваль (м. — голавль)
085. Голёк (м. — гольян)
086. Голец
087. Голец арктический
(мальма)
088. Голец Дрягина
089. Голец морской
(арктический)
090. Голец обыкновенный
091. Голец озерно-речной
пресноводный
092. Голец озерный
093. Голец проходной
094. Голец Столички
095. Голец тибетский
096. Голец тихоокеанский
(мальма)
097. Голец чукотский
098. Голечка (м. — Гольян)
099. Голзак (м. — пескарь)
100. Голка (м. — лосось)
101. Голландчик (м. —
хариус)
102—104. Голов, Голован,
Головань -(м. —
голавль)
105. Головастик
106. Головастик (м. —
крупный окунь)
107. Головатица (м. —
дунайский лосось)
108. Головач (м. — голавль)
109. Головач (дунайский
лосось)
ПО—111. Головель, Голо-
вень (м. — голавль)
112. Головень (м. — гольян)
113. Головень (м. —
дунайский лосось)
114. Головень-елец (м.—
елец)
115. Головец большой (м.—
голавль)
116. Головець (м. —
дунайский лосось)
117. Головешка (м. — ро-
тан)
118. Головешки (род)
119—120. Головиз, Головик
(м. — голавль)
121. Голович (м. —
дунайский лосось)
122—128. Головлёнок, Го-
ловль, Головль-ясень,
Головля, Головня, Го-
ловь, Головяль (м. —
гол о ал ь)
129—130. Голодай, Голодай-
ка (м. — навага)
131. Голодание кислородное
132. Гололь (м. — голавль)
133. Голопузка (м. —
гольян)
134. Голубль (м. — голавль)
135. Голуха (м. —
белоглазка)
136. Голуха (м. — синец)
137—139. Голчик, Голыш,
Голь-пеструха (м. —
гольян)
140. Гольфстрим
141. Гольцы (род)
142. Гольцы восьмиусые
(род)
143. Гольчик (м. — голец)
144. Гольчик (м. — гольян)
145. Гольяны (род)
146. Гольян, красавка
147. Гольян амурский
(гольян Лаговского)
148. Гольян балхашский
149. Гольян Лаговского
(амурский гольян)
150. Гольян озерный, мун-
душка
151. Гольян-пеструха (м. —
гольян)
152. Гольян семиреченский
153. Гольян Чехановского
154—155. Гольят» Голян
(м. — гольян) |
156. Голянщик (м. J— голец)
157. Гон (м. — лосось)
158. Гонец (м. — жерех)
159. Горбач (м. — окунь)
160. Горбуль
161. Горбун (м. — сиг
восточносибирский)
162. Горбуша
163. Горбушка
164. Горбушка (м. —
горбуша)
165. Горбушка речная (м. —
уклей)
166. Горбылевые
(семейство)
167. Горбыли светлые (род)
168. Горбыли темные (род)
169. Горбыль
170. Горбыль (м. — густера)
171. Горбыль светлый
172. Горбыль темный (мела-
копия)
173. Горвинка (м. — плотва)
174. Горизонт
175. Горизонт воды
176. Горизонтали
177. Горкуша (м. — плотва)
178. Горлач (ширман)
179. Горох (насадка)
180. Горох пареный
181. Горошинка (речной
моллюск)
182. Горошница.
183. Горчак
184. Горчаки (род)
185—187. Горчанка,
Горчица, Гарчичка (м. —
горчак)
188. Горчушка (м. —
гольян)
189. Горчушка (м. —
плотва)
190. Горьва (м. — мелкая
плотва)
191 —192. Горькавка,
Горькуха (м. — плотва)
193. Горькуша (м. —
горчак)
194. Горькуша (м. —
плотва)
195. Горькушка (м. —
горчак)
196—197. Горюга, Горюха
(м. — плотва)
198. Горявка (м. — мелкая
плотва)
199. Горявочка (м. —
плотва)
200. Государственный
инспектор рыбоохраны
201. Гравий
202. Град
'203. Градус
204. Гренадерчик (м. —
гольян)
205. Гречиха водяная
206. Гречка
207. Грибок (буфер)
208. Грузик
209. Грузило
210. Грузило скользящее
211. Грузило-кормушка
141
212. Грунтовые воды
213. Группы рыб
экологические
214. Губан (м. —
зеленушка)
215. Губановые (семейство)
216. Губарь (конь-губарь)
217. Губач балканский
218. Губач пятнистый
219. Гуж (м. — лосось)
220. Гулень (м. — пескарь)
221. Гуманизм
222. Гусеница
223. Густера
224—226. Густерина, Густе-
ришка, Густерка (м. —
густера)
227. Густеры (роД)
228—230. Густера, Густыря,
Гущерка (м. — густера)
001. Даватчан
(дальневосточный голец)
002. Давление атмосферное
003. Давление (м. — угорь)
004: Дамба
005. Дафния
006. Двигатель
007. Движитель
008. Двойник
009. Двойчатка
010. Двоякодышащие рыбы
011. Двугибый крючок
012. Двуручник
013. Дебит реки
014. Девон
015. Деградация
016. Дедерон
017. Дельта
018. Демаскирующие
признаки
019. Демпфер
020. День
021. День полярный
022. Депрессионное
состояние рыбы
023. Дергунец (м. —
уклейка)
024. Держатели удилищ *
025. Детрит
026. Детритофаги
027. Деформация удилища
028. Джулара (м. — син-
гиль)
029. Динамическая нагрузка
030. Дифферент
031. Диффузия
032. Длина волны
033. Длина рыбы
034. Дневник рыболова
035. Добавки ароматические
036. Доврачебная
медицинская самопомощь
037. Дожди кислотные
038. Долгопер
039. Долина
040. Донка
041.
042.
043.
044.
045.
046.
047.
048.
049.
050.
051.
052.
053.
054.
055.
056.
057.
058.
059.
060.
061.
062.
063.
001.
002.
003-
005.
006.
007-
009.
010.
011.
012.
013.
014.
015.
016.
017.
018.
019.
020.
021.
022.
023-
026.
027.
028.
029.
Донка с резинкой (с
резиновым
амортизатором)
Донка тяжелая
Донка ходовая
Донная проводка
Донная удочка
Донное удилище
Донные рыбы
Дончай (м. — омуль)
Дорожка
Дракончик морской
(скорпион морской)
Дракончики морские
(род)
Дракончики морские
(семейство)
Дрейф
(м.
лещ)
(м. — плот-
(м. — лещ)
(конопляный
Дубовик
Дробушка
ва) *
Дубовик
Дуранда
жмых)
Дурилка
Дух
Дынгирка (м. —
озерный гольян)
Дыхание искусственное
Дыхание рыбы
Дюйм
Евдошка (м. — голец)
Евдошка (м. —
калинка)
-004. Евдушек, Евдушка
(м. — онежский сиг)
Евдюшка (м. — голец)
Егерь
-008. Езенок, Езь (м. —
язь)
Елдуга (м. — онежский
сиг)
Елее (м. — елец)
Елец
Елец белый (м. — елец)
Елец серый (м. —
пескарь)
Елец сибирский, мег-
дым, чебак
Елец таласский (сорож-
ка)
Ельцы (род)
Ельцы горные, османы
алтайские (род)
Ельчик (м. — елец)
«Елочка»
Елщанка (м. — гольян)
Ерик
Ермак (м. — сом)
-025. Ереш, Ерешик,
Ёрешок (м. — ёрш)
Ерш
Ёрш лиманный (м. —
перкарина)
Ёрш*морской, скорпена
Ерши (род)
030. Ерши морские (род)
031. Ершишко (м. — ёрш)
032. Ерш-носарь, бирючок,
бобырь
033. Ёрш полосатый
034. Ётовый сиг (м. —
волховский сиг)
001. Жабры
002. Жало крючка
003. Железница (м. —
щиповка)
004. Железняк (м. — сельдь-
черноспинка)
005. Железняка (м. —
верховка)
006. Желеспёр (м. — жерех)
007. Желтогубка (м. —
сельдь-черноспинка)
008. Желтомяска (м. — язь)
009. Желтопёр (подуст-чер-
нобрюшка)
010.-Желтопузик (м.—
озерный гольян)
011. Желтощёк
012. Желтощёки (род)
013. Желтяк (м. — золотой
карась)
014. Жерезница (м. —
щиповка)
015. Жерех
016. Жерех амурский
017. Жерех аральский
018. Жерех красногубый, ха-
шам
019. Жерехи (род)
020. Жерешок (м. — шемая)
021. Жерих (м. — жерех)
022. Жерлица
023. Жерлица зимняя
024. Жерлица летняя
025. Жерличка французская
026. Жесткая растительность
027. Жесткость
028. Живец
029. Живец (м. — уклейка)
030. Живородящие рыбы
031'. Живостер (м. — жерех)
032. Живость
033. Живцовая удочка
034—035. Жиган, Жиганец
(м. — хариус)
036. Жигарь (м, — донской
ёрш)
037. Жизненный ритм рыбы
038. Жилая вобла
039. Жилая
040. Жилковая леска
041. Жиреха (м. — жерех)
042. Жировка рыбы
043. Жмых
044. Жор
045. Жох
046. Жук майский
142
001. Забереги
002. Заболоченность
003. Заболоченный берег
004. Заболоченный водоем
005. Заброс
006. Заброс боковой
007. Заброс горизонтальный
008. Заброс катапультный
009. Заброс кольцевой
010. Заброс круговой
011. Заброс маятниковый
012. Заброс радиальный
013. Заброс силовой
014. Заброс холостой
015. Заводное кольцо
016. Заводь
017. Заглатывание насадки
018. Заграждение
019. Загрязнение водоема
020. Задев
021. Задержка
022. Заездок
023. Зажим-оттяжка
024. Зажор
025. Зайсанка (м. —
стерлядь)
026. Заказник
027. Закидная блесна
028. Закидная удочка
029. Закидной невод
030. Закидушка
031. Закол
032. Закорник
033. Закраина
034. Закройка (м. — лосось)
035. Закручивание лески
036. Залёдка (м. — лосось)
037. Залив
038. Залом
039. Залом (м. — крупная
сельдь-черноспинка)
040. Замор
041. Запань
042. Заплеск
043. Заповедник
044. Запрет
045. Запруда
046. Зарегулированный
водоем ■
047. Зарыбление водоема
048. Заря
049. Засечка
050. Застежка
051. Заструга
052. Затишный берег
053. Затон
054. Затонина
055. Затор
056. Затылок крючка
057. Заусай (м. — пескарь)
058. Захват спиннинга
059. Захватка
060. Захлест
061. Зацеп
062. Зацепистость крючка
063. Зацепка
064. Заязок
065. Звездочет (м. —
морская корова)
066. Звонки
067. Зебра (м. — каменный
окунь)
068. Зевник
069. Зеленушка
070. Зеленушки (род)
071. Зелень
072. Зеленчак (м. — бычок
травяной)
073. Зеленчак-кормовик (м.—
онежский сиг)
074. Землян (м. — подуст)
075. Зеркало воды
076. Зерна хлебных злаков
077. Зимние рыболовные
снасти
078. Зимняя блесна
079. Зимняя жерлица
080. Зимняя поплавочная
удочка
081. Змееголов
082. Змееголовообразные
(отряд)
083. Змееголовы (род)
084. Змееголовы (семейство)
085. Змей водяной
086. Змейка (м. — морской
дракончик)
087. Змея (м. — минога)
088. Змея водяная (м. — щи-
повка)
089. Змея-рыба (м. —
минога)
090. Зобач (м. — онежский
сиг)
091. Золотник
092. Зоопланктон
093. Зрение рыбы
094. Зрение рыбы цветное
095. Зубарик (хиэна)
096. Зубарь (ласточка)
097. Зубатка (азиатская
корюшка)
098. Зубатка (м. — кета)
099. Зубы подвижные
100. Зыбь
И
001. Иваси
002. Игла-рыба
черноморская пухлощекая
003. Игла-рыба
черноморская шиповатая
004. Игла-рыба (м. — щи-
повка)
005. Иглообразные (отряд)
006. Иглы морские (род)
007. Игра блесны
008. Извилина
009. Изгиб
010. Излучина
011. Изобары
012. Изобаты
013. Икра
014. Икрометание
015. Икромет (м. — нерест)
016. Икрянка
017. Ил
018. Илария (м. — кефаль-
остронос)
019. Ильмень
020. Ильник (м. — линь)
021. Имитация
022. Инертный рыболов
023. Инерция
024. Инкубация икры
025. Инняха (м. — малоро-
тая корюшка)
026. Инспектор, рыбоохраны
государственный
027. Инспектор рыбоохраны
общественный
028. Инспекция
029. Инстинкт
030. Инфразвук
031. Искусственная
приманка
032. Искусственная рыбка
033. Искусственное дыхание
034. Исток
035. Источник
036. Ихтио
037. Ихтиолог
038. Ихтиология
039. Ихтиофаг
040. Ихтиофауна
04J, Ишхан (севанская
форель)
К
< i
001. Кабан (м. — личинка
навозного жука)
002. Кабарожник (м. —
карп)
003. Казак (м. — лосось)
004. Казара (личинка
стрекозы)
005—006. Казаток, Казачок
(м. — гольян)
007—008. Казоха, Карзоха
(м. — густера)
009. Календарь рыболовный
010. Каленик
011. Калинка
012. Калинка (м. — елец)
013. Калинка (м. —
уклейка)
014. Калинник (м. — лещ)
015. Калкан (черноморская
камбала)
016. Калкановые
(семейство)
017—018. Калма, Калман
(м. — донской ерш)
019. Калуга
020. Калушка (м. — калуга)
021. Кальма (м. — донской
ерш)
022. Камбала морская
023. Камбала речная
024. Камбала черноморская
(калкан)
025. Камбаловые
(семейство)
143
026. Камбалы морские (род)
027. Камбалы речные (род)
028. Каменик (м. — налим)
029. Каменщица (м. —
корюшка)
030. Камергерчик (м. —
гольян)
031. Камыш
032. Канна
033. Канал
034. Канал сейсмосенсорный
035. Каннибализм
036. Капкан
037. Капрон
038. Капшак (м. —
креветка)
039. Кара-балык (м. —
маринка)
040. Карабин, карабинчик
041. Карандич (м. — тригла,
морской петух)
042. Карас (м. — золотой
карась)
043. Караси (род)
044. Караси морские (род)
045. Карасик (м. — золотой
карась)
046. Карасингиль (м. —
кефаль-остронос )
047—048. Караслица, Кара-
сок (м. — золотой
карась)
049. Карась белый (м. —
серебристый карась)
050. Карась желтый
(золотой карась)
051. Карась жировой
052. Карась золотой
053—054. Карась красный,
Карась круглый (м. —
золотой карась)
055. Карась морской (лас-
кирь, сарг)
056—057. Карась
продолговатый, Карась пяташный
(м. — мелкий
серебряный карась)
058. Карась речной
(серебряный карась)
059. Карась серебряный
060. Карась серый (м. —
серебряный карась)
061. Карась степной
062—063. Карась темный,
Карась тепловодный
(м. — золотой карась)
064—065. Карась холодно-
водный, Карась-ледяник
(м. — серебряный
карась)
066. Карбовка
067. Карга
068. Каргус (м. —
камчатский хариус)
069. Карлуг (м. — лосось)
070. Карлус (м. — елец)
071. Каронер (м. —
стерлядь)
072. Карп (сазан)
073.' Карп золотой (м. —
золотой карась)
074. Карп-карась
075. Карпик (м. — помесь
карпа с карасем)
076. Карпия
077. Карповые (семейство)
078. Карпоед
079. Карпообразные (отряд)
080. Карпуша (м. — карп)
081. Картофель
082. Карточка (м. — лещ)
083. Карча
084. Карыш (м. — карп)
085. Карыш (м. — стерлядь)
086. Карьер
087. Касарик (м. — щука)
088. Кастинг
089. Катамаран
090. Катапультный заброс
091. Категория водоема
092. Катиска
093. Катран (колючая
акула)
094. Катраны (род)
095. Катушка
безынерционная
096. Катушка инерционная
097. Катушка мультишшка-
торная
098. Катушка нахлыстовая
099. Катушка ноттингемская
100. Катушка проводочная
101. Катушка рыболовная
102. Катушка спиннинговая
103. Катушкодержатель
104. Каша кукурузная
105. Каша манная
106. Каша пшенная
107. Квок
108. Квокушка (квок)
109—111. Клеш, Келыш,
Кельш (м. — берш)
112. Керси
113. Керчаковые
(семейство)
114. Кета
115. Кефалевые (семейство)
116. Кефалеобразные (отряд)
117. Кефали (род)
118. Кивач
119. Кивок (сигнализатор)
120. Кивок (снасть)
121. Киевский сомовый
крючок
122. Кижуч
123. Кизуч (м. — кижуч)
124. Килец
125. Киль
126. Кильватер
127. Килька
128. Килька (м. — уклейка)
129. Кирзовая (м. —
европейская ряпушка)
130. Кирюшка (м. —
севанская ручьевая форель)
131. Кирьяк (м. — лосось)
132. Кислород
133. Кислородное голодание
рыб
134. Кита (м. — кета)
135. Кическ (м. — мелкий
налим)
136. Класс (при
классификации)
137. Класс (спиннинговой
снасти)
138. Классификация
139. Клев
140. «Клев на уду»
141. Клевец (м. —
белоглазка)
142. Клевец (м. — глазач)
143. Клевец (м. — рыбец)
144. Клевец (м. — синец)
145. Клевца (м. —
белоглазка)
146. Клевца (м. — глазач)
147. Клей водостойкий
148. Клей эпоксидный
149. Клен (м. — голавль)
150—152. Клён, Кленёк,
Кленок (м. — елец)
153. Клень (м. — голавль)
154. Клень (м. — елец)
155. Клепец (м. —
белоглазка)
156. Клепец (м. — глазач)
157. Клепчик (м. —
белоглазка)
158. Клепчик (м. — глазач)
159. Клея (м. — уклейка)
160. Клин (м. — елец)
161. Клок (м. — квок)
162. Клоковая уда
163. Клокушка (м. — квок)
164—165. Клопец, Клопчик
(м. — ерш)
166. Клочение
167. Клуб рыболовов
168. Ключ
169—172. Кляпуха, Кляпу-
шина, Кляпушка, Кля-
пушонка (м. — лещ)
173. Книповичиа (род)
174. Кнут (бычок-песочник,
бабка)
175—176. Князек, Князь
(м. — плотва)
177—180. Кобель, Кобл, Ко-
блик, Кобль (м. —
пескарь)
181. Кобыла (м. — жерех)
182. Кобылка
183. Кованые крючки
184. Ковш
185. Кодол
186. Коза (м. — чехонь)
187. Козак (м. — лосось)
188—190. Козёл, Козлик,
Козловаха (м. — лещ)
191. Козья борода
192. Кола (м. — лосось)
193—195. Колба, Колбень,
Колбь (м. — пескарь)
196. Колезень (м. —
муксун)
197. Колено
198—199. Колкуша, Кол-
кушка (м. — трехиглая
колюшка)
200. Колоб (м. — жмых)
201. Коловорот
202. Колодка (колодочка)
144
203. Колокольчик
204. Колосовик (м. — лещ)
205—206. Колосовица, Ко-
лосовуха (м.—
европейская ряпушка)
207—209. Колтуха, Колуха,
Колушка (м. — трехиг-
лая колюшка)
210. Кольца возрастные
211. Кольца пропускные
212. Кольца простые
змеевидные
213. Кольца разводные
214. Кольцо заводное
215. Колючка (м. — трехиг-
лая колюшка)
216. Колюшка
217. Колюшка трехиглая
218. Колюшковые
(семейство) '
219. Колюшкообразные
(отряд)
220. Комель
221. Компас
222. Компоненты
223. Кондевка (м. —
сибирская ряпушка)
224. Конёк (м. — жерех)
225. Конек (м. — пескарь)
226. Конек (чукучан)
227. Кони (род)
228. Коническая леска
229. Консервированная
рыбка
230. Конфискация
231. Конь
232. Конь (м. — жерех)
233. Конь (м. — подуст)
234. Конь пестрый
235. Конь-губарь
236. Конюх (м. — уклейка)
237. Коняга (м. — жерех)
238. Коповичок (м. —
лосось)
239. Копчение рыбы
240. Копченка
241. «Кораблик»
242—252. Корба, Корбица,
Корбук, Корбукс, Кор-
букса, Корбус, Корбуса,
Корбусик, Корбусина,
Корбусок, Корбушка
(м. — елец)
253. Корех (м. —
беломорская корюшка)
254. Корех (м. — корюшка)
255—256. Корех мелкий,
Корех чернокорой (м. —■
беломорская корюшка)
257. Кореха (м. —
корюшка)
258. Корешок (м. —
беломорская корюшка)
259. Корешок (м. —
стерлядь)
260. «Корзина»
261. Кормус (м. — елец)
262. Кормушка
263. Корова морская
(звездочет)
264. Короед
265. Коромысло
266. Коробка для крючков
267. Коробочка для
насадки
268. Короп (м. — карп,
сазан)
269. Короп ставной (м. —
помесь карпа с карасем)
270. Коропчата (м. —
мелкий карп)
271. Коропчик (м. — карп,
сазан)
272. Коропчонок (м. —
мелкий карп)
273—274. Коростелек,
Коростель (м. — лещ)
275. Корость (м. — золотой
карась)
276—277. Корпус, Корпусок
(м. — елец)
278. Коррозия
279. Корчи
280—282, Корюх зеленоко-
рый, Корюх середний,
Корюха (м. —
беломорская корюшка)
283—284. Корюха, Корю-
шинка (м. — корюшка)
285. Корюшка
286. Корюшка азиатская
(зубатка)
287. Корюшка беломорская
288. Корюшка европейская
289. Корюшка . зубастая
(м. — азиатская
корюшка)
290. Корюшка малая (м. —
корюшка малоротая)
291. Корюшка малоротая
(огуречник)
292. Корюшка северна и
(м. — беломорская ко
рюшка)
293. Корюшка-зубатка (м.—
корюшка азиатская.)
294. Корюшки (род)
295. Корюшковые
(семейство)
296. Корюшник (м. —
чудской сиг)'
297. Корюшек (м. — лосось)
298. Коряга
299. Коряжник
300. Коса
301. Косарь (м. — чехонь)
302. Косатка-плеть
303. Косатка-скрипун
304. Косач (м. — щиповка)
305—314. Костарик, Косте-
ник. Костер, Костера,
Костерик, Костеринка,
Костерка, Костерок,
Костерь, Костливец (м. —
осетр).
315—316. Костлявка, Кост-
ляк (м. — лещ)
317. Костр (м. — пескарь)
318. Костурь (м. — чехонь)
319. Костюшка (м. —
трехиглая колюшка)
320. Костяк (м. — осетр)
321. Костянка (м. —
стерлядь)
322. Костянка (м. —
трехиглая колюшка)
323. Костяшка (м. —
стерлядь)
324—325. Косуха, Косяк
(м. — синец)
326. Кот морской (скат-
хвостокол)
327. Котельник (м.—подуст)
328. Котцы
329. Коты
330. Кош
331. «Кошка»
332. Краб
ЗЗЗ1. Кравик (м. — лещ)
334. Крап-карась (м. —
серебряный карась)
335. Красавка (гольян)
336. Красна-балык (м. —
горбуша)
337. Красная (м. — кета)
338. Красная (нерпа)
339. Красная книга
340. Красная рыба
341. Краснина (м. —
горбуша)
342. Краснина (м. — нерпа)
343. Красница (м. —
красноперка)
344. Краснобрюх (м. —
голец)
345—346. Краснобрюшка,
Красноглазка (м. —
красноперка)
347. Красноглазка (м. —
плотва)
348—350. Краснозобик, Крас-
нозобчик, Краснозобый
(м. — гольян)
.151—352. Краснокрыл,
Краснокрылка (м. —
красноперка)
353. Краснокрылка (м. —
плотва)
354. Краснопёр
355. Краснопёр (м. —
гольян)
356. Краснопёр (м. —
киргизский елец)
357. Краснопёр (м. —
красноперка)
358. Краснопёр монгольский
359—360. Краснопёра,
Краснопёрая (м. —
краснопёрка)
361. Краснопёрек (м. —
гольян)
362. Краснопёрик (м. —
краснопёрка)
363. Краснопёрка
364. Краснопёрка (м. —
гольян)
365. Краснопёрка (м. —
сырдарьинский елец)
366. Краснопёрка восточная
(угай)
367. Краснопёрки (род)
368—369. Краснорыбица,
Краснуха (м. — лосось)
145
370. Краснуха (м. — плотва)
371. Красуля (м. — гольян)
372. Красуля (м. — ручьевая
форель)
373. Красуля (м. —
таймень)
374. Крась (м. — золотой
карась)
375. Креветка
376. Крен
377. Крепкие места
378. Кресня (м. — густера)
379—380. Крестовина,
Крестовка (м. — стерлядь)
381. Кривощёк (м. —
подуст)
282. Кровь свернувшаяся
(насадка)
383. Крожница (м. —
озерная форель)
384. Кроки
385. Кросулька (м. —
ручьевая форель)
386. Крошица (м. — озерная
форель)
387. Крошица (м. —
ручьевая форель)
388. Крошница (м. —
озерная форель)
389. Крошница. (м. —
ручьевая форель)
390. Кругланчик (м. —
верховка)
391. Круговой заброс
392. Круглоротые (класс)
393. Кругляк (м. — густера)
394. Кружельчик '(м. —
щиповка)
395. Кружки
396. Крутилка
397. Крылатка (м. —
сибирский хариус)
398. Крыле на
399. Крылта (м. — пескарь)
400. Крыска
401. Крючок двугибый
402. Крючок киевский
сомовый
403. Крючок кованый
404. Крючок мотыльный
405. Крючок подвесной
406. Крючок рыболовный
407. Кряжи
408. Кубышка (м. —
кувшинка желтая)
409. Кувшинка белая
410. Кувшинка желтая
411. Куга
412. Кужарик (м. — мелкий
налим)
413. Кузнец (м. — хариус)
414. Кузнечик
415. Кукан
416. Куколки муравьиные
417. Кулас
418. Култук
419—420. Кульдичка, Куль-
дя (м. — верховка)
421. Культура рыболова
422. Культурное рыболовное
хозяйство
423. Кумжа
(лосось-таймень)
424. Кумжа каспийская
(м. — лосось)
425. Кумжа озерная
(озерная форель)
426. Кумжа проходная
427. Кунджа
428. Кунжа
429. Куньжа (м. — голец)
430. Курва (м. — корюшка)
431. Курмелёк (м. —
пескарь)
432. Курс
433. Куртина
434. Курья
435—436. Кусака-рыба, Ку-
сачка (м. — щиповка)
437. Кусовая снасть
■438. Кутема (м. — хариус)
439. Кутепе (м. — ручьевая
форель)
440. Кутерма (м. — озерная
форель)
441. Кутум
442. Кутун (кутум)
443. Кутчери (м. — сиг)
444. Кутырь
445. Кымыз (м. — микижа)
446. Кычь (м. — пескарь)
447. Кэта (м. — кета)
448. Кяризи
Л
001. Лавда
002. Лавировать
003. Лаврак
004. Лавран
005. Лаврек
006. Лаги-чо (м. —
половозрелая кета)
007. Лагуна
008. Лаки
009. Лакирование удилища
010. Ламинария
011. Лангуст
012. Ландшафт
013. Ланыш (м. — карп,
сазан)
014. Лапина (м. — зеленуха)
015. Лапыш (м. — карп,
сазан)
016. Ларич (м. — сингиль)
017—020. Ласкерик, Ласки-
рия, Ласкирка, Ласкирь
(м. — густера)
021. Ласкирь (морской
карась)
022. Ласточка (зубарь)
023. Латинское название в
классификации
024. Латунь
025—026. Лахи, Лахи-чо
(м. — половозрелая
кета)
027. Лахман (м. — язь)
028. Лёд
029. Ледка (м. — лещ)
030. Ледобур
031. Ледовый покров
032. Ледостав
033. Ледоход
034. Ледочка (м. — лещ)
035. Ледяная
036. Лежак (м.—золотой
карась)
037. Лежак (м. — налим)
038. Лежак (м. — щиповка)
039—041. Лежанка, Лёжен-
ка, Лежень (м. —
налим)
042. Лежень (м. — пескарь)
043. Лен (м. — линь)
044. Лен (м. — таймень)
045. Ленёк (м. —
сахалинский гольян)
046. Ленек' (м. — таймень)
047. Ленки (род)
048. Ленок
049. Ленок (м. — гольян)
050. Ленок (м. —
сахалинский гольян)
051. Ленок морской (терпуг
восьмилинейный)
052. Лень (м. — линь)
053. Лень (м. — озерный
гольян)
054. Лень (м. — ручьевая
форель)
055. Лень (м. — таймень)
056. Лень чусовской (м. —
таймень)
057. Ленюшка (м. —
озерный гольян)
058. Лепестняк (м. — лещ)
059. Лепесток
060. Леса
061. Леска
062. Леска волосяная
063. Леска жилковая
064. Леска коническая
065. Леска синтетическая
066. Леска шелковая
067. Лесоукладыватель
068. Летка (м. — густера)
069. Лётка (м. — лещ)
070: Летняя рыболовная
снасть
071. Леферь (м. — луфарь)
072. Лефуа
073. Лещ
074. Лёщ (м. — лещ)
075. Лещ амурский черный
{черный лещ)
076. Лещ белый
077. Лещ волжский
078—079. Лещ головной, Лещ
густерный (м. — мелкий
лещ) '
080. Лещ пекинский (м. —
белый амур)
081. Лещ черный
082. Лещадь
083. Лещ-глазач (м. —
белоглазка)
084. Лещи (род)
085. Лещи белые (род)
086. Лещи черные (род)
087. Лещик (м. — лещ)
146
088—089. Лещ-клепец, Лещ-
сопа (м. — белоглазка)
090. Лжелопатонос
091. Лжепескарь
092. Ливень
093. Ливневые моря
094. Лижень (м. — щиповка)
095. Лиман
096. Лин (м. — линь)
097. Линёк (м. — гольян)
098. Линек (м. — озерный
гольян)
099. Лини (род)
100. Линия боковая
101. Линок (м. — линь)
102. Линок (м. — озерный
гольян)
103. Линь
104. Линь золотой (м. —
золотой карась)
105. Линь стрежневой (м. —
таймень)
106—107. Липочник, Липоч-
ный сиг (м. — сиг)
108. Липушник (м. —
онежский сиг)
109. Листок (м.—лещ)
ПО—111. Листопадка, Лис-
топадница (м. —
европейская ряпушка)
112. Листопадный сиг (м.—
онежский сиг)
113. Литораль
114. Литушка
115. Лицензионная ловля
116.. Лицензия
117. Личинка
118. Личинка жука-короеда
119. Личинка камышовая
120. Личинка майского жука
121. Личинка миноги
122. Личинка навозного жука
123. Личинка поденки
124. Личинка ручейника
125. Личинка стрекозы
126. Личинки насекомых
127. Лоб крючка
128. Лобан
129. Лобан (м. — глазач)
130. Лобанчук (м. — лобан)
131. Лобарь (м. — осетр)
132. Лобач (м. — глазач)
133. Лобач (м. — лобан)
134. Лобачь (м. —
белоглазка)
135. Ловля взабродку
136. Ловля внамётку
137. Ловля вотвес
138. Ловля вподкидку
139. Ловля вполводы
140. Ловля впроводку
141. Ловля лицензионная
142. Ловля на блесну
143. Ловля на глаз
144. Ловля на мормышку
145. Ловля на потягушку
146. Ловля на слух
147. Ловля на спиннинг
148. Ловля на чуй
149. Ловля нахлыстом
150. Ловля ночная
1П*
151. Ловля плавом
152. Ловля поверху
153. Ловля по-флорентийски
154. Ловля с лодки
155. Ловля со дна
156. Ловля со льда
157. Ловушка шримсовая
158. Ловьяшка (м. —
кумжа)
159. Лодка весельная
160. Лодка моторная
161. Лодка надувная
162. Лодка парусная
163. Лодка рыболовная
164. Ложка
165. Локальная вода
166. Ломок (м. — нерка)
167—170. Лончак, Лоншак,
Лоншачок, Лоньшак.
(м. — щука)
171. Лопарь (м. — густера)
172. Лопатонос (скафирин-
чус)
173. Лопаточка (крючка)
174. Лопушок (м. — карп,
сазан)
175. Лопырек (м. — лещ)
176. Лопырь (м. — густера)
177. Лоскот (м. — синец)
178. Лососевые (семейство)
179. Лососи благородные
(род)
180. Лососи тихоокеанские
(род)
181 —182. Лососка, Лососок
(м. — лосось)
183. Лосось
184. Лосось аральский
185. Лосось благородный
(сёмга)
186. Лосось дальневосточный
187. Лосось дунайский
188. Лосось иссык-кульский
189. Лосось камчатский
190. Лосось каспийский
191. Лосось красноголовый
192. Лосось озерный
193. Лосось стальноголовый
194. Лосось-палия (м. —
палия)
195. Лосось-пеструшка (м.—
ручьевая форель)
196. Лосось-таймень
(кумжа)
197. Лот
198. Лох (м. — лосось)
199. Лох (м. — пескарь)
200. Лох (м. —
половозрелая кета)
201. Лох (м. — таймень)
202—203. Лохак, Лоховица
(м. — лосось)
204. Лошок (м. — гольян)
205. Лошок (м. — лосось)
206. Лошок (м. — форель)
207. Луда
208. Лудить
209. Лудочек (м. — сиг-лу-
дога)
210. Лука
211. Лунка
212. Лупирик (м. — густера)
213. Лупирка (м. — мелкая
густера)
214. Луфаревые (семейство)
215. Луфари (род)
216. Луфарь
217. Луч
218. Луч
219. Льготы в любительском
рыболовстве
220. Лягушатник (м. —
нитевидная водоросль)
221. Лягушатник (м. — сом)
222. Лягушка
223. Лягушонок
224—225. Ляпак, Ляпок
(м. —густера)
226—227. Ляпушка, Ляска
(м. — лещ)
228. Ляхсфорель (м. —
кумжа)
229—230. Лящ, Лящик (м.—
лещ)
м
001. Майдан
002—003. Маймакава, Май-
макала (м. — вьюн)
004. Майна
005. Майский жук
006. Макароны
007. Макрелещука
008. Макрелещуки (род)
009. Макрель (м. —
скумбрия)
010. Максун (м. — муксун)
011. Макуха (м. — жмых)
012—013. Макчугор, Манчу-
гор (м. — чир)
014. Малёк
015. Малёк (м. — верховка)
016. Малёк (м. — гольян)
017. Малушка
018. Мальма (арктический
голец)
019. Мальма (тихоокеанский
голец)
020. Мальма (м. — форель)
021. Мамошка (м. —
гольян)
022. Малявка (м. —
верховка)
023. Малявка (м. — гольян)
024. Малявка (м. — горчак)
025. Малявочница
026. Мамалыга
027. Манако (м. — кета)
028. Манерка (м. — тугун)
029. Манок (м. — кета)
030. Мантус (м. — налим)
031—032. Манчекун, Мараус
(м. — пескарь)
033. Марвена (м. — усач)
034. Марена (м. — мирон-
усач)
035. Марена (усач)
036. Марена (м. — чудской
сиг)
147
037—038. Маренка, Марига
(м. — гольян)
039. Марина (м. — мирон-
усач)
040. Маринка
(обыкновенная)
041. Маринка балхашская
042. Маринка илийская
043. Маринки (род)
044. Маришка (м. — гольян)
045. Марсовик (м. —
байкальский хариус)
046. Марфуха (м. — плотва)
047. Марыга (м. — гольян)
048. Маскировка
049. Масленник (м. — язь)
050. Масса рыбы в воде
051. Материал рыбопосадоч-
ный
052. Материк
053. Матка (м. — палья) '
054. Матрица
055. Мать сиговая (м. —
жерех)
056. Маяк
057. Маятниковый заброс
058. Меандры
059—060. Мегдем, Мегдым
(м. — сибирский елец)
061. Медведка
062. Медуночник (м. —
сельдь-черноспинка )
063. Медь
064. Межень
065—067. Межень, Межон-
ка, Мезень (м. —
лосось)
068. Мелакопия (горбыль
темный)
069. Мелга (м. — сиг)
070—071. Мелёк, Мелик
(м. — окунь)
072. Мелиорация водоемов
073. Мелкий берег
074. Мелкочастиковые
породы рыб
075. Мель
076—077. Мён, Мендир (м.—
налим)
078. Мендруга (м. —
краснопёрка)
079. Мендрюга (м. — язь)
080. Менза (м.—балтийская
треска)
081 — 083. Менёк, Меник, Ме-
нок (м. — налим)
084. Ментуз (м. —
балтийская треска)
085—087. Ментуз, Ментуза,
Ментус (м. — налим)
088. Ментюг (м. — голец)
089—092. Ментюг, Метнюк,
Менух, Менуш (м. —
налим)
093. Менушонок (м. —
мелкий налим)
094—099. Меныш, Мень,
Менька, Меньтюк, Мень-
тюшка, Менюх (м. —
налим)
100. Мера промысловая
101. Мережа
102. Мережа ботальная
103. Мережа стеновая
104. Мерен (м. — мирон-
усач)
105. Мерен (м. — язь)
106. Мерен (м. — усач)
107. Мертвая рыбка
108. Меры
предосторожности на рыбной ловле
109. Мескозоб (м. — гольян)
110. Мескозоб (м. —
щиповка)
111. Мескозоп (м. —
пескарь)
112. Места крепкие
113. Места травянистые
114. Местные рыбы
115. Местовые рыбы
116. Меткость
117—118. Метла, Метлица
(м. — поденка)
119. Миграция
120. Мидия
121. Микижа (камчатская
семга)
122. Микижа пресноводная
123—124. Микиз, Микис
(м. — камчатский
лосось)
125. Микроптерус (род)
126. Милька (м. —
верховка)
127. Мимикрия
128. Минимальный размер
рыбы
129. Минога
130. Минога
дальневосточная ручьевая
131. Минога европейская
ручьевая
132. Минога каспийская
133. Минога ледовитомор-
ская (тихоокеанская)
134. Минога невская
(речная)
135. Минога речная
(невская)
136. Минога сибирская
137. Минога тихоокеанская
(ледовитоморская)
138. Миноги каспийские
(род)
139. Миноги речные (род)
140. Миноговые (семейство)
141. Миногообразные
(отряд)
142. Минтай
143. Мирные рыбы
144. Мирон (усач, марена)
145. Мирон (м. — голавль)
146. Мирон-усач
147. Мишень
148. Можжевельник
149. Мойва (уёк)
150. Мойкуча (м. —
онежский сиг-лудога)
151. Мойкуша (м. —
онежский сиг-лудога)
152—153. Моклен, Моклец
(м. — елец)
154. Моклец (м. — язь)
155. Моксун (м. — муксун)
156. Мокчегор (м. —
восточный сиг)
157. Мол
158. Молвец (м. — язь)
159. Молева (м. — гольян)
160. Молек (м. — верховка)
161. Моллюск
162. Моллюски морские
163. Моллюски речные
164. Молока
165. Молошник
166. Моль (м. — верховка)
167. Моль (м. — гольян)
168. Моль репейная
169. Мольга (м. — верховка)
170. Мольга (м. — гольян)
171 —172. Мольтя, Молявка
(м. — верховка)
173—174. Монах,
Монах-рыба (м. — подуст)
175. Монгольский хариус
176. Морга (м. — густера)
177. Морда
178. Морда (м. — густера)
179. Мордак (м. — онежский
сиг)
180. Мордак (м. — чудской
сиг)
181. Моржинка (м. —
густера)
182. Мормыш
183. Мормышка
184. Морок (м. — язь)
185. Моронэ (род)
186. Морские рыбы
187. Морское ужение
188. Морской рыболовный
спорт
189. Моря ливные
190. Моряна
191. Морянка (м. — лосось)
192. Москиты
193. Мотня
194. Мотовило
195. Мотовильце
196. Мотор лодочный
197. Мотушки
198. Мотыль
199. Мотыльница
200. Мох водяной
201. Мошкалов (м. —
пелядь)
202. Мошкалов (м. —
онежский сиг)
203. Мошкарка (м. —
европейская ряпушка)
204. Мощность удилища
205. Могачок (м. — окунь)
206—208. Мугачок, Музак,
Музака, (м. —
онежский сиг)
209. Музляй (м. — голец)
210. Мужик (м. — палья)
211. Муксун
212. Муксун пясинский
озерный
213—214. Мукчор, Мулатка
(м. — пескарь)
215. Мулева (м. — гольян)
148
216. Мулек (м. — верховна)
217. Мулюк (м. — гольян)
218. Муль (м. — верховка)
219. Муль (м. — гольян)
220. Мультипликатор
221. Мулявка (м. —
верховка)
222—223. Мулявка, Муляк
(м. — гольян)
224. Мулятка (м. —
пескарь)
225. Муляха (м. —
верховка)
226—231. Мунда, Мунду,
Мундус, Мундуша, Мун-
душка, Мундушкан
(м. — озерный гольян)
232. Мурза (разновидность
усача)
233. Мустасинка (м. — сего-
зерский сиг)
234. Мутанты
235. Мутная вода
236. Муть
237. Муха
238. Муха комнатная
239. Муха мясная
240. Мухкачок (м. — выго-
зерский сиг)
241. Мухо-блесна
242. Муцун (м. — муксун)
243. Мучкор (м. — пескарь)
244. Мушка искусственная
245. Мушка лососевая
246. Мушка мокрая
247. Мушка-сухая
248. Мушка-блесна
249. Мушки
250—252. Мыкиз, Мыкыжа,
Мыкыз (м. —
камчатский лосось)
253. Мыль. (м. — гольян)
254. Мыс
255. Мышелов (м. —
голавль)
256. Мышь искусственная
257. Мягкая растительность
258. Мякиш хлебный
259. Мяскозоб (м. —
пескарь)
260. Мясо животное для
насадки
н
001. Навага
002. Навага дальневосточная
(вахня)
003. Наваги (род)
004. Неважна голодная
(м. — навага)
005. Наветренная сторона
006. Навигация
007. Нагиш (м. —
беломорская корюшка)
008. Нагон воды
009. Нагорцы
010. Нагрузка динамическая
011. Нагыш (м. —
беломорская корюшка)
012. Надувная лодка
013. Наживить
014. Наживка
015. Накидка
016. Накидная сеть
017. Накомарник
018. Налим
019. Налим морской (галея)
020. Налим подкаменный
(м. — голец)
021. Налимы (род)
022. Намет
023. Наметка
024. Наносы
025. Наплавок
026. Нарезка
027. Нарушение правил
рыболовства
028. Насадка
029. Наставка
030. Настрой
031. Натуральное цельное
удилище
032. Нахлыст
033. Нахлыстовая снасть
034. Нахлыстовик
035. Нахлыстовый шнур
036. Невод
037. Невод закидной
038. Невод обкидной
039. Недолупок (рак)
040. Недотка
041. Недоязок (м. — мелкий
язь)
042. Нейва
043. Нейлон
044. Нелемка (м. — нельма)
045. Нелемка (м. — тугун)
046—047. Нелма, Нелмина
(м. — нельма)
048. Нельма
049—050. Нельмина, Нель-
мушка (м. -
- нельма)
051.
Нельмушка
(м. — ту-
гун)
052.
Немор (м. —
верховка)
053.
Нергас (м.
— палья)
054.
Нереис
055.
Нерест
056.
Нерестилище
057.
Нериас (м.
— палья)
058.
Нериус (м.
— палья)
059.
Нерка
060.
Нерот, нероть
061.
Нерпа
062.
Нескозоб (м.
—пескарь)
063.
Нефть
064.
Нёцепляйка,
незацеп-
ляйка (незацепляющая-
ря блесна) ,
065-
-066. Нешка,
Нешко
(м. — сиг)
067.
Низовой ветер
068.
Низовье
069.
Никель
070.
Никольник (м. — лещ)
071.
Никотин
072.
Нильма (м.
— нельма)
073.
Нимфа
074.
Нитевидные
водоросли
075.
«Ни хвоста,
ни чешуи»
076. Новолуние
077. Новосадок
078. Нож
079. Ножницы
080. Норма вылова рыбы
081. Носарь (м. — донской
ерш)
082. Носарь (м. — онежский
сиг)
083—084. Носурик, Носырь
(м. — донской ёрш)
085. Нототения
086. Ноттингемская катушка
087. Ноттингемское уженье
088. Ночи белые
089. Ночная ловля
090. Ночь полярная
091. Нумерация крючков
092. Ныряющая блесна
093. Нюр (м. — щука)
О
001. Обкидной невод
002—003. Обла, Облица
(м. — плотва)
004. Облуха (м. —
краснопёрка)
005. Облуха (м. — плотва)
006. Облушка (м. —
краснопёрка)
007. .Обман оптический
008. Обманка
009. Обманщица (м. —
уклейка)
010. Обмотка
011. Обморожение
012. Образ жизни рыб
013. Обратное течение
014. Обрезной яр
015. Обрыв
016. Обстоятельства
отягчающие
017. Обстоятельства
смягчающие
018. Обсушка
019. Общественный
инспектор рыбоохраны
020. Общество рыболовов-
любителей
021. Овёс пареный (насадка)
022. Овод
023. Овсянка
024. Овсянка (м. —
верховка)
025. Овсянка (м. — елец)
026. Овсянка малая
027. Оголец (м. — голец)
028. Оголов (м. — голавль)
029. Огольчик (м. — голец)
030. Огрудок
031. Огрузка поплавка
032. Огуречник (м. —
малоротая корюшка)
033. Одноручник
034. Озеро
035. Озеро реликтовое
036. Озерцо
037. Ознобление
149
038. Ожирок (м. — язь)
039. Окно
040. Окно подводное
041. Околуха (м. — трехиг-
лая колюшка)
042. Окрашивание поплавков
043. Окуневые (семейство)
044. Окунёк (м. — окунь)
045. Окунеобразные (отряд)
046—047. Окунёчек, Окунец
(м. — окунь)
048. Окуни (род)
049. Окуни каменные (род)
050. Окуни морские
(семейство)
051. Окуни ушастые
(семейство)
052. Окунь
053. Окунь балхашский
054. Окунь большеротый
черный
055. Окунь каменный
(зебра)
056. Окунь китайский (м. —
синипёрка)
057. Окунь морской, смарида
058. Окушок (м. — окунь)
059. Оливка
060. Олово
061. Ольшанка (м. —
горчак)
062. Омуль
063. Омуль байкальский
064. Омулятка (м.—гольян)
065. Омут
066. Опарыш
067. Опечки
068. Опокала (м. — линь)
069. Оползень
070. Оптический обман
071. Организации рыболов-
но-спортивные
072. Органы чувств у рыб
073. Орено
074. Ориентирование на
водоеме
075. Ориентиры
076. Орудия лова
отцеживающие
077. Орудия лова сетные
078. Орудия лова тралящие
079. Оружие огнестрельное
080. Оседлые рыбы
081. Оселедец (м. — сельдь-
черноспинка)
082. Оселедец (м. — чехонь)
083. Оселедня (м. — сельдь-
черноспинка)
084. Оселедчик (м. —
уклейка)
085. Осерёдок
086. Осётр
087. Осётр амурский
088. Осётр аральский
089. Осётр атлантический
(балтийский)
090. Осётр балтийский
(атлантический)
091. Осётр русский
092. Осётр сахалинский
093. Осётр сибирский
094. Осетровые (семейство)
095. Осетрообразные
(отряд)
096. Осетры (род)
097. Осман
098. Осман алтайский
099. Осман голый
100. Осман чешуйчатый
101. Османы (род)
102. Османы алтайские
(ельцы горные) (род)
103. Оснастка
104. Оснастка бегучая
105. Оснастка глухая
106. Осока
107. Осокоревые поплавки
108. Остойчивость поплавка
109—ПО. Острец, Остричок
(м. — окунь)
111. Остров
112. Остров плавучий
113. Острога
114. Остролучка
115. Остронос
116. Остроносик (м. —
кефаль)
117—118. Остряк, Острячок
(м. — окунь)
119. Отбойная струя
120. Отвесная проводка
121. Отвесное блеснение
122. Откос
123. Отлив
124. Отлов мелиоративный
125. Отмель
126. Отряд (при
классификации)
127. Отцеживающие орудия
лова
128. Отцеп
129. Отягчающие
обстоятельства
130. Охота подводная
131. Оческозубчик
(м.—пескарь)
132. Очистка воды
133. Очищение червей
134. Очоска (м. — стерлядь)
п
001. Паводок
002. Падуст
003—004. Паёк, Паёчек (м.—
чудский сиг)
005. Палан (м. — жерех)
006. Палатка
007. Палица
008. Палия
009. Палтан (м. — лещ)
010. Палтус обыкновенный,
белокорый
011. Палтусы белокорые
(род)
012. Палтуха (м. —
белоглазка)
013. Палтуха (м. — густера)
014. Палтуха (м. — лещ)
015. Палтуха (м. — синец)
016. Пальга (м. — палия)
017. Пальцевик (м. —
мелкий окунь)
018—019. Палья, Палья бе-
локорая (м. — палия)
020. Пан (м. — лосось)
021. Панахан (м. — налим)
022—023. Паранка, Парашка
(м. — горчак)
024. «Парик»
025—026. Парик, Паричок
(м. — густера)
027. Паровина (м. —
волховский сиг)
028. Перовина (м. — судак)
029. Паром
030. Парусина
031. Парчук (м. — гольян)
032—034. Парша, Паршак,
Паршик (м. —
пескарь)
035—036. Пасиг, Пасижонок
(м. — онежский сиг)
037. Пассивная снасть
038. Пасюк (м. — горчак)
039. Патер-ностер
040. «Паук» (подъемник)
041. Пацюк (м. — горчак)
042. Пелагические рыбы
043. Пеламида
044. Пеламиды (род)
045. Пеледь (м. — пелядь)
046. Пеленг
047. Пелингас
048—051. Пелига, Пельдят-
ка, Пельядочка, Пелядек
(м. — пелядь)
052. Пелядь (сырок)
053—054. Пелятка, Пелядь
(м. — пелядь)
055. Пенопласт
056. Перволедье
057. Перебежка
(запутывание лески)
058. Перебра (м. — густера)
059. Перевертка
060. Перекат
061. Перемёт
062. Перестень (м. —
густера)
063. Перепёлка (м.
зеленушка — вид)
064. Пересыпь (то же —
мережа)
065. Перетяга
066. Перетяга в одиночку
067. Перехлест
068. Перловица
069. Перлон
070. Перкарина
071. Перкарины (род)
072. Перлянка
073. Перлян (м. — сиг)
074. Пескан (м. — пескарь)
075. Пескари (род)
076. Пескарь
077. Пескарь болотный (м.—
вьюн)
078. Пескарь маньчжурский
(м. — чебаковидный
пескарь)
150
079. Пескарь песочный (м.—
щиповка)
080. Пескарь чебаковидный
081. Пескиж (м. — пескарь)
082. Пескожил
083. Пескозоб (м. —
пескарь)
084. Пескозоб (м. —
щиповка)
085—086. Пескозуб, Песко-
зубчик (м. — пескарь)
087. Пескорой (песчанка)
088—089. Пескоройка, Пес-
кун (м. — личинка
миноги)
090—092. Пескун, Пескун-
чик, Пескыш (м. —
пескарь)
093. Песочник (м. — гольян)
094. Песочник (м. — елец)
095. Песочник (м. —
онежский сиг)
096. Песочник (м. — сиг)
097. Пест См. — пескарь)
098. Пеструха (м. — гольян)
099. Пеструха (м. —
ручьевая форель)
100. Пеструшка (м. —
гольян)
101. Пеструшка (м. —
ручьевая форель)
102. Пеструшка краснобрю-
хая (м. — голец)
103. Пестрюга (м. —
севрюга)
104. Пестряк (м. — берш)
105. Пестряк (м, — гольян)
106. Пестряк (м. — мелкий
налим)
107. Пестряк (м. — ручьевая
форель)
108. Пестрятка (м. —
лосось)
109. Пестуш (м. — пескарь)
ПО. Пестыш (м. — гольян)
111 — 113. Песук, Песун, Пе-
сучок (м. — пескарь)
114. Песчаник (м. — гольян)
115. Песчаник (м. —
онежский сиг)
116. Песчаник (м. —
пескарь)
117. Песчанка, пескорой
118. Песчанка обыкновенная
119. Песчанковые
(семейство)
120. Песьюк (м. — пескарь)'
121. Петух морской, тригла,
карандич
122. Петухи морские (род)
123. Печень (насадка)
124. Печина
125. Печкур (м. — пескарб)
126. Пешня
127. Пика
128. Пикарь (м. — пескарь)
129. Пиковка (м. —
стерлядь)
130. Пикша
131. «Пила» (браконьерская
снасть)
132. Пиленгас (м. — кефаль)
133. Пилига (м. — мальфа)
134. Пинагор (морской
воробей)
135. Пинагоровые
(семейство)
136. Пинагоры (род)
137. Писарка (м. —
быстрянка)
138. Писарка (м. —
уклейка)
139. Писарь (м. —
быстрянка)
140. Пискава (м. — минога)
141. Пискавка (м. —
минога)
142. Пискавка (м. —
щиповка)
143—146. Пискан, Пискарь,
Пискиж, Пискозоб (м.—
пескарь)
147. Пискун (м. — минога)
148. Пискун (м. — пескарь)
149. Пискун (м. — щиповка)
150—152. Пискунок, Пис-
кунчик, Пискушек (м. —
пескарь)
153. «Пистолет»
154. Писук (м. — пескарь)
155. Питалка (м. — вьюн)
156. Питание рыб
157. Пишьян (м. — пыжьян).
158. Пищуга (м. —
щиповка)
159. Пищуль (м. — усач)
160. Пищуха (м. — вьюн)
161. Пищуха (м. —
щиповка)
162. Пиявка
163. Плавание рыб
164. Плавательный пузырь
165. Плавная сеть
166. Плавни
167. Плавник
168. Плавник жировой
169. Плавучесть
170. Плавучий берег
171. Плавучий остров
172. Планктон
173—175. Пласкун, Пластун,
Пластунец (м. —
азовский пузанок)
176. Платина
177. Плеврограммус (род)
178. Плёс
179. Плечо яра
180. Плещеевка (м. —
щиповка)
181. Плодожорка
182—185. Плоскирка, Плос-
кирь, Плоскирька, Плос-
киря (м. — густера)
186—187. Плоскун, плоску-
нец (м. — азовский
пузанок)
188. Плоскуша (м. —
плотва)
189. Плоскушка (м. —
густера)
190. Плот
191. Плотва
192. Плотва аральская
193. Плотва белоглазая
194. Плотва белоглазая
(м. —: глазач)
195. Плотва китайская (м.—
черный амур)
196. Плотва красноперая
(м. — красноперка)
197 — 200. Плотвавочка,
Плотвина, Плотвица,
Плотвичка (м. —
плотва)
201. Плотвичка (м. —
уклейка)
202. Плотвушка (м. —
плотва)
203. Плотвы (род)
204. Плотики
205. Плотина
206. Плотиненок (м. —
плотва)
207. Плотица (м. —
верховка)
208—209. Плотица,
Плотичка (м. — плотва)
210. Плотичка золотая (м. —
красноперка)
211. Плотичник (м. — лещ)
212. Плотишник (м. —
мелкий лещ)
213. Плотка (м. — верховка)
214—219. Плотка, Плоточка,
Плотушечка, Плоть,
Плоц, Площица (м. —
плотва)
220. Пневматофорус (род)
221. Побочень
222. Повадки рыб
223. Поводок
224. Поводок струнный
225. Поганая рыба (м. —
вьюн)
226. Поганка (м. — пескарь)
227. Погода
228. Погода и ее признаки
229. Погода и клев рыбы
230. Погонный ветер
231. Подбой
232. Подбурок
233. Подвалье переката
234. Подветренная сторона
235. Подвижные зубы рыбы
236. Подводка
237. Подводная охота
238. Подводное окно
239. Подводный рельеф
240. Подгрузка блесен
241. Поддёв
242. Поддоска (м. —
щиповка)
243. Подёнка
244. Подергуша
245. Поджарка (м. —
плотва)
246. Подкаменщик
обыкновенный
247. Подкаменщики (род)
248. Подкаточник (м. —
окунь)
249. Подкладка
250. Подкормка
151
251. Подкорыш
252. Подлесок
253. Подлещик (м. — мелкий
лещ)
254. Подлистник
255. Подмоина
256. Подмотка
257. Подпалечник (м. —
окунь)
258. Подпарыш (то же —
опарыш)
259. Подпуск
260. Подроек (м. — карп,
сазан)
261. Подройка (м. — мелкий
золотой карась)
262—264. Подройчик, Под-
рыйка, Подрыйчик (м.—
карп)
265. Подсачек
266. Подсекатель
267. Подсемейство (в
классификации)
268. Подсечка
269. Подсопок (м. —
белоглазка)
270. Подставка для удилища
271—273, Подсудак, Подсу-
ла, Подсулок (м. —
берш) ,
274. Подсулок (м. — мелкий
судак)
275. Подтормаживатель
276—279. Подуз, Подузд,
Подузца, Подус (м. —
подуст)
280. Подусик (м. — пескарь)
281. Подуст
282. Подуст-чернобрюшка,
желтопёр
283. Подусты (род)
284. Подусты-чернобр юшки
(род)
285. Подчир (м. — мелкий
чир)
286. Подъем воды
287. Подъемка
288. Подъемник («паук»)
289—290. Подъязик,
Подъязок (м. — мелкий язь)
291. Пожировка (м. —
гольян)
292. Пойма
293. Покатные рыбы
294. Покаток
295. Поклевка
296. Покров ледовый
297. Полая вода
298. Ползунок (м. — налим)
299. Полистирол
300. Полнолуние
301. «Положение об охране
рыбных запасов и
регулировании рыболовства
в водоемах СССР»
302—303. Полосатик,
Полосатый (м. — вьюн)
304. Полоскунья (м. —
палия)
305. Полтуха (м. — синец)
306. Полузапруда
307. Полузубатка (м. —
кета)
308. Полудонка
309. Полупроходные рыбы
310. Полусопок (м. —
белоглазка )
311. Получебак (м. —
мелкий лещ)
312—313. Получир,
Получирок (м. — мелкий чир)
314. Полуязь (м. — мелкий
язь)
315. Полярная ночь
316. Полярный день
317. Поплавок
318. Поплавок Павловского
319. Поплавок передвижной
320. Поплавок подводный
321. Поплавок самоогружаю-
щийся
322. Поплавок
самопогружающийся
323. Поплавок скользящий
324. Поплавок стоячий само-
огружающийся
325. Поплавок-змей
326. Поплавок-индикатор
327. Поплавок-самогруз
328. Поплавочная удочка
329. Популяция
330. Попуск воды
331. Порог
332. Поролон
333. Портфель рыболовный
334. Пору га (м. — густера)
335. Посадка блесны
336. Поселенец (м. —
налим)
337. Цоставуша, поставушка
338. Постановление
339. Потребительское
отношение к рыбалке
340. Потяжка
341. Похоль (м. — мелкий
судак)
342. Правила бассейновые
343. Правила рыболовства
344. Правила соревнований
по спортивному
рыболовству
345. Правый берег
346. Праща
347. Предупреждение
348. Прибой
349. Привада,
350. Приваживание рыбы
351. Приверх
352. Прививок
353. Придержка
354. Признаки
демаскирующие
355. Признаки порченой
рыбы
356. Прикормка
357. Прикормочница
358. Прилив морской
359. Приливная волна
360. Приманка
361. Приманка
искусственная
362. Пристань лодочная
363. Приток
364. Притрава
365. Проводка
366. Проводка донная
367. Проводка отвесная
368. Проводочная удочка
369. Прогалина
370. Продольник
371. Продухи
372. Пролив
373. Промилле
374. Промоины
375. Промысловая мера
376. Пропускные кольца
377. Проран
378. Прорубь
379. Протероринус (род)
380. Противозакручиватель
381. Противоскользитель
382. Протока
383. Протокол
384. Проходные рыбы
385. Прочность лески
386. Прочность удилища
387. Пруд
388. Пруд проточный
389. Прудовое рыболовство
390. Прудовое хозяйство
391. Прудовик (моллюск)
392. Прыгун (м. — голавль)
393. Пуансон
394. Пуд
395. Пузанок (вид сельди)
396. Пузырчатка
397. Пузырь (способ ловли
сомов)
398. Пузырь плавательный
399. Пулька-зеркальце
400. Пундала
401. Пунтазо (род)
402. Путевка
403. Пучеглаз (м- —
белоглазка)
404. Пучеглаз (м. — глазач)
405. Пучеглаз (м. — синец)
406. Пучеглазик (м. —
белоглазка)
407. Пучеглазик (м. —
глазач)
408. Пучеглазик (м. —
синец)
409. Пучина
410. Пшеница пареная
(наседка)
411. Пшенная каша
412. Пыжьян (м. — ледо-
витоморский сиг)
413. Пышьян (м. — пескарь)
414. Пятачок
Р
001. Радиальный заброс
002. Радиация солнечная
003. Разводье
004. Разлив
005. Размер крючков
006. Размер рыбы
минимальный
152
007. Размоина
008. Рак
009. Рак линючий
010. Раковая шейка
011. Раколовка
012. Ракушка
013. Ракушка-беззубка
014. Ракушка-горошинка
015. Ракушка-перловица
016. Ракушка-шаровка
017. Рантасига (м. —
сиг-лудога)
018. Распаление льда
019. Распёр (м. — жерех)
020. Рассвет
021. Расслоение воды
температурное
022. Растительность жесткая
023. Растительность мягкая
024. Растяжная удочка
025. Расчистка мест для
уженья
026. Рачевня
027. Рдест
028. Реакция воды
активная
029. Реакция рыбы
030. Режим водоемов
температурный
031. Режим питания рыб
032. Режим реки
033. Река
034. Рекордные рыбы
035. Рекреационное
рыболовство
036. Реликтовое озеро
037. Реликтовые рыбы
038. Рельеф дна
039. Рельеф подводный
040. Репейная моль
041. Реста (м. — густера)
042—043. Решнига, Решница
(м. — гольян)
044—045. Ризавка, Ризовка
(м. — черноморский
пузанок)
046—047. Рипукса, Рипус
(европейская ряпушка)
048. Рипус шведский (сырть)
049. Ритм рыбы
жизненный
050. Ритмы питания рыб
051. Рифовые (семейство)
052. Рогатка (м. — трехиг-
лая корюшка)
053. Рогоз
054. Роголистник
055. Род (при
классификации)
056. Родник
057. Роса
058. Росохотрыболовсоюз
059. Россыпь
060. Рост рыбы
061. Ротан (головешка)
062. Рубец (насадка)
063. Рукав
064. Рукоятка удилища
065. Русская (м. — чехонь)
066. Ручей
067. Ручейник
068. Рыба
069. Рыба белая (м. —
белорыбица)
070. Рыба белая (м. —
жерех)
071. Рыба белая (м. —
кижуч)
072. Рыба горькая (м. —
горчак)
073. Рыба двоякодышащая
074. Рыба жирная (м. — шег
мая)
075. Рыба каменная (м. —
восточносибирский
хариус)
076. Рыба красная
077. Рыба красная (м. —
нерка)
078. Рыба красная (м. —
таймень)
079. Рыба серая (м. — щука)
080. Рыба снулая
081. Рыба сорная
082. Рыба соровая (м. —
молодь язя)
083. Рыба соровая (м. —
сибирская плотва)
084. Рыба темная (м. —
щука)
085. Рыба товарная
086. Рыба туводная
087. Рыба угольная
088. Рыба черная (м. —
подуст)
089. Рыбачья беседка
090. Рыбец (или сырть)
091. Рыбец каспийский
092. Рыбец черноморский
093. Рыбица . белая (м. —
белорыбица)
094. Рыбка белая (м. —
верховка)
095. Рыбка мертвая
096. Рыбка искусственная
097. Рыбка
консервированная
098. Рыбнадзор
099. Рыбоводство
100. «Рыбоводство и
рыболовство»- '(журнал)
101. Рыболовство прудовое
102. Рыбозавод
103. Рыбокомбинат
104. Рыболов
105. «Рыболов» (журнал)
106. Рыболов инертный
107 «Рыболов-спортсмен»
(альманах)
108. Рыболовно-спортивная
организация
109. Рыболовные приметы
110. Рыболовный календарь
111. Рыболовный туризм
112. Рыболовный ящик
113. Рыболовство
114. Рыболовство
любительское
115. Рыболовство
рекреационное
116. Рыболовство спортивное
117. Рыбоохрана
118. Рыбоохранные
мероприятия
119. Рыбопитомник
120. Рыбопосадочный
материал
121. Рыбопродуктивность
122. Рыбопропускные
сооружения
123. Рыбочка (м. — гольян)
124. Рыбхоз
125. Рыбцы (род)
126. Рыбчик (м. — рыбец)
127. Рыбы анадромные
128. Рыбы бентосоядные
129. Рыбы верховые
130. Рыбы двоякодышащие
131. Рыбы донные
132. Рыбы живородящие
133. Рыбы мелкочастиковые
134. Рыбы местные
135. Рыбы местовые
136. Рыбы мирные
137. Рыбы морские
138. Рыбы оседлые
139. Рыбы пелагические
140. Рыбы покатные
141. Рыбы полупроходные
142. Рыбы проходные
143. Рыбы рекордные
144. Рыбы реликтовые
145. Рыбы
солоновато-водные
146. Рыбы хищные
147. Рыбы ядовитые
148. Рыбьи тропы
149. Рыжик (бычок-губан)
150. Рюжа
151. Рябчик {вид зеленушки)
152. Рябчик (м. — шемая)
153—154. Ряпуга, Ряпугса
(м. — европейская
ряпушка)
155—156. Ряпукса, Ряпус
(м. — беломорская
ряпушка)
157—159. Ряпус, Ряпуска,
Ряпуша (м. —
европейская ряпушка)
160. Ряпушка
161. Ряпушка беломорская
162. Ряпушка водлозерская
163. Ряпушка европейская
164. Ряпушка переславская
(переславская селедка)
165. Ряпушка сибирская
166. Ряска
167. Ряста (м. — густера)
С
001. Сабанеев Л. П.
002—006. Сабленица, Саб-
люка, Сабля,
Сабля-рыба, Сабляница (м. —
чехонь)
007. Садовые
008. Садок
009. Саёшка (м. —
верховка)
153
010. Саёшка (м. — уклейка)
011. Сажень
012. Сазан, карп
013. Сазаны (род)
014—015. Сазамёнок, Сазо-
мята, Сазон (м. —
сазан)
016. Сайвер
017. Сайга (м. — верховка)
018. Сайга (м. — уклейка)
019. Салага (м. — елец)
020—021. Салага, Салагушка
(м. — уклейка)
022. Салак (м. — чудской
сиг)
023. Салака (балтийская
сельдь)
024—025. Салака,
Салакушка (м. — уклейка)
026. Сало
027. Сало (м. — жерех)
028. Сало (шуга)
029. Салпа (м. — шемая)
030. Сальник (м. — личинка
жука)
031. Салышка (м. — елец)
032. Самжина (м. — лосось)
033. Самодёр
034. Самодур
035. Самоогружающийся
поплавок
036. Самопомощь
медицинская доврачебная
037. Самсончик (м. — сом)
038. Сангель (м. — сингиль)
039. Сапа (м. —
белоглазка)
040. Сапа (м. — глазач)
041. Сапа (м. — синец)
042. Сапинник (м. — лещ)
043—044. Саран, Саранец
(м. — карп)
045. Сарг (м. — морской ка-,
рась)
046. Сарг (м. — аральская
плотва)
047. Сарган
048. Сардины
049. Сарица (м. —
белоглазка) '
050. Сарман (м. — сингиль)
051—053. Сарога, Сарожина,
Сарожинка (м. —
сибирская плотва)
054. Сарожка (м. —
аральская плотва)
055. Сарочка (м. — горчак)
056. Саурей (м. —
беломорская корюшка)
057. Сахалинка (м. —
азиатская корюшка)
058. Сачок
059. Свай (м. — голец)
060. Свал
061. Свая
062. «Светлячок»
063. Свечка
064. Свинец
065. Свинка (м. — подуст)
066. Свинобойк'а (м. —
гольян)
067. Свиночка (м. — донской
ерш)
068. Свинок (м. — подуст)
069. Свистуха (м. — чехонь)
070—071. Себель, Себиль
(м. — уклейка)
072. Севрюга
073. Сеголеток
074. Седловина
075. Сежа
076. Сезон глухой
077. Сезон ловли
078. Сезон нерестовый
079. Сейсмосенсорный канал
080. Сёкот (м. — хариус)
081. Секрет (м. — судак)
082. Сектор ловли
083—084. Секуша, Секушка
(м. — уклейка)
085. Селава (м. —
европейская ряпушка)
086. Селава (м. — уклейка)
087. Селёдка (м. —
сибирская ряпушка)
088. Селёдка астраханская
(м.—сельдь-черноспинка)
089. Селёдка кизлярская
(м. — шемая)
090. Селёдка переславская
(м. — переславская
ряпушка)
091. Сёлеток
092. Сельга (м. — тугун)
093. Сельдевые (семейство)
094. Сельдеобразные
(отряд)
095. Сельди океанические,
морские (род)
096. Сельдь
097. Сельдь балтийская
(салака)
098. Сельдь беломорская
099. Сельдь восточная
(тихоокеанская)
100. Сельдь голландская
(м. — сибирская
ряпушка)
101. Сельдь океаническая,
морская
102. Сельдь обская (м. —
сибирская ряпушка)
103. Сельдь сосьвинская
(тугун)
104. Сельдь тихоокеанская
(восточная)
105. Сельдь
чешско-печорская
106—107. Сельдятка, Сель-
дятка-ряпушка (м. —
сибирская ряпушка)
108. Селява (м. —
европейская ряпушка)
109. Селява (м. — уклейка)
ПО. Селява (м. — шемая)
111. Селявушка (м. —
гольян)
112. Сёмга (благородный
лосось)
113. Сёмга камчатская (ми-
кижа)
114—115. Сёмга летняя,
Сёмга лошалая (м. —
лосось)
116. Семейство (при
классификации)
117—120. Семидыр, Семи-
дырка, Семидыркая, Се-
миточка (м. — минога)
121. Семужина (м. —
лосось)
122—125. Сентя, Сентявка,
Сентяга, Сентяпа (м. —
уклейка)
126—127. Сеньга, Сенявка
(м. — синец)
128. Серебрянка (м. —
кета)
129. Серуга (м. — плотва)
130. Серуха (м. — аральский
лещ)
131 — 132. Серуха, Серушка
(м. — плотва)
133. Серьез-рыба (м. —
хариус)
134. Серяк (м. —
серебряный карась)
135. Сетные орудия лова
136. Сеть
137. Сеть бот'альная
138. Сеть накидная
139. Сеть плавная
140. Сеть подъемная
(бортовка)
141. Сеть ставная
142. Сибиль (м. — уклейка)
143. Сивец (м. — хариус)
144. Сиг
145. Сиг амурский
146. Сиг арнольдовский
147. Сиг аяклинский
148. Сиг байкальский
149. Сиг байкальский чавыр-
кульский
150. Сиг баргузинский
151. Сиг Баунтовский
152. Сиг беломорский
малотычинковый
153. Сиг белый (м. —
волховский сиг)
154—155. Сиг белый, Сиг
бережной (м. — онежский
сиг)
156. Сиг боевой (м. —
волховский сиг)
157. Сиг верхосвирка
158. Сиг вожминский
159. Сиг волховский
160. Сиг восточносибирский
161. Сиг вульвяврский
162. Сиг выгозерский
малотычинковый
163. Сиг голоменный
164. Сиг Дерюжинский
165. Сиг длиннорылый (чол-
мужский)
166. Сиг енисейский речной
167—168. Сиг закормный,
Сиг закорный (м. —
волховский сиг)
169. Сиг зобастый (м. — сиг-
валаамка)
154
170. Сиг зобатый (м. —
онежский сиг)
171. Сиг каракольский
172. Сиг карский
173. Сиг колымский
174. Сиг корюжны (м.—
чудской сиг)
175—176. Сиг круглый, Сиг
кряжевый (м. —
онежский сиг)
177. Сиг ' кряжевый (м. —
сиг-валаамка)
178. Сиг куйтозерский
179. Сиг куйтозерский
многотычинковый
180. Сиг ладожский
многотычинковый
181. Сиг ладожский озерный
182.. Сиг ледовитоморский
(пыжь)
183. Сиг ловозерский озер-
но-речной среднетычин-
ковый
184. Сиг ловозерский
озерный малотычинковый
185. Сиг лудожский
(сиг-лудога)
186. Сиг мякотный (м.—
онежский сиг)
187. Сиг невский
проходной
188—189. Сиг низовой. Сиг
новинный (м. —
онежский сиг)
190. Сиг озерный
191. Сиг олонецкий озерный
192. Сиг онежский лудога
193. Сиг ондомозерский
194. Сиг онежский черный
195—196. Сиг оплавной, Сиг
паровой (м. —
волховский сиг)
197—198. Сиг паровой, Сиг
песочный (м. —
онежский сиг)
199. Сиг печорский
200. Сиг правдинский
201. Сиг прибалтийский
202. Сиг проходной (м. —
волховский сиг)
203. Сиг пялозерский
204. Сиг свирский
205. Сиг сегозерский арноль-
довский
206. Сиг серый (м. — чол-
мужский сиг)
207. Сиг сибирский (м. —
пыжьян)
208. Сиг сунский
209. Сиг сямозерский
многотычинковый
210. Сиг телекинский
211. Сиг телецкий
212. Сиг темнокорый (м. —
онежский сиг)
213. Сиг топозерский
214. Сиг хибинский
215. Сиг черный (м. —
ладожский сиг)
216. Сиг черный (м. —
онежский сиг)
217. Сиг чолмужский (длин-
норылый)
218. Сиг чудской
219. Сиг шуйский
220. Сиг ямный (м. — сиг-
валаамка)
221. Сиг ямный (м. —
чолмужский сиг)
222. Сига (м. — уклейка)
223. Сиг-валаамка
224. Сиги (род)
225. Сиг-корюжник (м. —
онежский сиг)
226. Сиг-лудога
227. Сигнализатор
228. Сигова мать (м. —
чехонь)
229. Сиговая мать (м. —
жерех)
230. Сиговые (подсемейство
лососевых)
231—232. Сиголов, Сиголов
черный (м. —
волховский сиг)
233. Сиг-ходары
234. Сидка
235. Сижа
236. Сижок (м. — пыжьян)
237. Сик (м. — щиповка)
238. Сиква (м. — верховка)
239. Сиква (м. — уклейка)
240. Сикла (м. — голец)
241. Сикла (м. — уклейка)
242—244. Сикла, Сиковка,
Сиколка (м. —
щиповка)
245. Сикс-сабля (м. —
чехонь)
246. Силки
247. Силон
248. Сильга (м. — кета)
249. Силявка (м. —
быстрянка)
250. Сима
251. Симба (м. — гольян)
252. Симбиоз
253.' Синга (м. — голец)
254. Сингава (м. — уклейка)
255. Сингил (м. — кефаль-
сингиль)
256. Сингиль
257. Синепуп (м. — гольян)
258. Синец
259. Синец (м. — гольян)
260. Синец (м. — хариус)
261. Синец подкрыжный
(м. — шемая)
262., Синиперка (род)
263. Синиперка (ауха,
китайский окунь)
264. Синоплавка (м. —
уклейка)
265. Синтепа (синец)
266. Синтетическая леска
267—268. Синтя, Синтявка
(м. — гольян)
269. Синтявка (синец)
270. Синтяга (м. —
верховка)
271. Синтяга (м. — уклейка)
272. Синьга (м. — верховка)
273. Синьга (синец)
274. Синьга (м. — уклейка)
275. Синьгуша (м. — синец)
276. Синьгушка (синец)
277. Синька (м. — гольян)
278. Синька (м. — уклейка)
279—280. Синьчик, Синюга
(синец)
281. Синюга (м. — трехиглая
колюшка)
282. Синюх (м. —
белоглазка)
283. Синюха (синец)
284. Синюха (м. —
трехиглая колюшка)
285. Синюшка (м. —
верховка)
286. Синюшка (м. —
ручьевая форель)
287. Синява (синец)
288. Синявка (м. — гольян)
289. Синявка (м. — уклейка)
290. Синявка (м. — щука)
291. Синяк (м. — лещ)
. 292. Синяк (м. — сибирский
хариус)
293. Сиреть (м. — рыбец)
294. Сиротка (м. — донской
ёрш)
295. Систематизация
(систематика) рыб
296. Скабрия (м. — шемая)
297. Скат-хвостокол
(морской кот)
298. Скатывание рыбы
299. Скафирингус
(лопатонос)
300. Скиш (мишень)
301. Складное удилище
302—303. Скобчик, Скозоб
(м. — пескарь)
304. Скозоба (м. — горчак)
305. Скозобщик (м. —
пескарь)
306. Скользящее грузило
307. Скользящий поплавок
308. Скоморох (м. —
гольян)
309. Скорпена (морской
ёрш)
310. Скорпеновые
(семейство)
311. Скорпион морской
(морской дракончик)
312. Скофтальмус (род)
313. Скуллинг
314. Скумбриевые
(семейство)
315. Скумбрия (род)
316. Скумбрия (макрель)
317. Скумбрия японская
318. Слепень
319. Сливка (м. — оливка)
320—321. Слиз, Слизик
(м. — вьюн)
322. Слух рыбы
323. Смарида (морской
окунь)
324. Смаридовые
(семейство)
325. Смариды (род)
326. Смольё
327. Смягчающие
обстоятельства
328. Снасточка
329. Снасть
330. Снасть активная
331. Снасть английская
332. Снасть бегучая
333. Снасть гармоничная
334. Снасть глухая
335. Снасть зимняя
336. Снасть кусовая
337. Снасть летняя
338. Снасть пассивная
339. Снасть шашковая
(«пила»)
340 Снежница
341. Снежное укрытие
342. Снулая рыба
343. Собачки морские
344. Соединительные трубки
345. Созомик (м. — мелкий
сазан)
346—347. Солдат, Солдатик
(м. — гольян)
348. Соление рыбы
349. Солоноватоводные рыбы
350. Сом амурский
351. Сом канальный
352. Сом обыкновенный
353. Сом Солдатова
354—355. Сомёнок, Соменё-
нок (м. — сом)
356. Сомик армянский
357. Сомик туркестанский
358. Сомовка
359. Сомовые (семейство)
360. Сомок (м. — сом)
361. Сомы (род)
362. Сомы амурские (род)
363. Сооружения
рыбопропускные
364. Сопа (м. — белоглазка)
365. Сопа (м. — глазач)
366—367. Сопа, Сопач (м. —
синец)
368—369. Сопина, Сопинка
(м. — белоглазка)
370. Сопинка (м. — синец)
371—372. Сопливик, Соплик
(м. — ёрш)
373. Соревнования
рыболовов
374. Сорная рыба
375. Соровая рыба (м. —
молодь язя)
376. Соровая рыба (м. —
сибирская плотва)
377. Сорога (м. — елец)
378. Сорога (м. —
красноперка)
379. Сорога (м. — плотва)
380. Сорога (м. — сибирская
плотва)
381. Сорога (м. — сибирский
елец)
382. Сорога красноперая
(м.— краснопёрка)
383. Сорожина (м. —
сибирская плотва)
384. Сорожка (м. — плотва)
385. Сорожка (м. —
сибирская плотва)
386. Сорожка (м. — талас-
ский елец)
387. Сорожка стреговая
(м. — быстрянка)
388. Сорожняк (м. —
краснопёрка)
389. Сорожняк (м. —
плотва)
390. Сорожняк (м. —
сибирская плотва)
391. Сорока (м. — елец)
392. Сорока (м. —
краснопёрка)
393. Сорока (м. — молодь
язя)
394. Сорока (м. —
сибирский елец)
395. Сортак (м. — елец)
396. Сое каменный (м. —
щиповка)
397. Составное удилище
398. Состояние рыбы депрес-
сионное
399. Сосьвинка (м. — тугун)
400. Сохранение рыбы
401. Спаровые (семейство)
402. Спасение утопающих
403. Спиннинг
404. Спиннингист
405. Спортивное
рыболовство
406. Способ финляндский
ловли щук
407. Способы движения рыб
408. «Спутник»
409. Спячка у рыб
410. Ставка
411. Ставная сеть
412. Ставной короп (м. —
помесь карпа с
карасем)
413. Ставрида черноморская
414. Ставридовые
(семейство)
415. Ставриды (род)
416. Станичка
417. Становище
418. Старица
419. Старица (м. — пескарь)
420. Стая рыб
421. Створ
422. Стеклопластик
423. Стеклянная верша
424. Стеновая мережа
425. Степан (м. — уклейка)
426. Стержень (крючка)
427. Стерлядь
428. Стилон
429. Стлань
430. Столбец (м. — пескарь)
431. Столбец (м. —
сибирский елец)
432. Столбец (м. — уклейка)
433. Столбик (м. — пескарь)
434. Стопор
435. Сторожок
436. Сторона наветренная
437. Сторона подветренная
438. Сточные воды
439. Стоячий самоогружаю-
щийся поплавок
440. Стрежень
441. Стрекоза
442. Стрелка
443. Стрелолист
444. Стрельба из ружей
445. Стремнина
446. Стример
447. Строй удилища
448. Струнный поводок
449. Струя
450. Струя отбойная
451. Суводь
452. Сугава (м. — лещ)
453. Судак
454. Судак морской
455. Судаки (род)
456. Судовой ход
457—458. Судок, Судачок
(м. — судак)
459. Суклейка (м. —
уклейка)
460. Сукно черное
461. Сула (м. — ёрш)
462. Сула (м. — судак)
463. Султанка, барабулька
464. Султанки (род)
465. Султанковые
(семейство)
466. Сулятник (м. — карп,
сазан)
467. Сумерки
468. Сухорёбка (м. — лещ)
469. Сухоребрица (м. —
белоглазка)
470. Сухоребрица (м. —
глазач)
471. Сухоребрица (м. —
синец)
472. Сущ (м. — ёрш)
473. Сущик
474. Сылвенская нельма
(м. — жерех)
475. Сыр
476. Сыреть (м. — сырть)
477. Сырог (м. — пелядь)
478. Сырог (м. — пыжьян)
479. Сырок (м. — пелядь)
480. Сырок (м. — пыжьян)
481—482. Сыртина, Сыртин-
ка (м. — сырть)
483. Сыртушка (м. — рыбец)
484. Сырть
485. Сэт
486—488. Сявка, Сявочка,
Сяута (м. — печорская
нельма)
т
001. Табанить
002. Табунец (м. — гольян)
003. Таймени (род)
004. Таймень европейский
(м. — кумжа)
005. Таймень корейский
006. Таймень обыкновенный
007. Таймень сахалинский
(чевица)
156
008.
009.
010.
on.
012.
013.
014.
015.
016.
017.
018.
019.
020.
021.
022.
023.
024.
025.
026.
027.
028.
029.
030.
031.
032.
033.
034.
035.
036.
037.
038.
039.
040.
041.
042.
043.
044.
045.
Такса ущерба
Тактика
Талаверка (м. —
густера)
Талаверка (м. — синец)
Талая вода
Талемка (м. — лосось)
Талмень (м. —
таймень)
Таловирка (м. —
густера)
Тальма (м. — лосось)
Тальмень (м. —
таймень)
(м. — лещ)
(м. — белв-
(м. — гла-
(м. — лещ)
(м. — густе-
- карп,
Тарабара
Тарабарка
глазка)
Тарабарка
зач)
Тарабарка
Тарабшка
ра)
Таракан рыжий
Таракан черный
Таранник (м. -
сазан)
Тарань
Тарань (м. — густера)
Тарань красная (м.—
краснопёрка)
Тарашка (м. — густера)
Тарашка (м. — плотва)
«Телевизор»
Телец (м. — берш)
Телорез
Темп
Температура воды
Температура
расслоения воды
Температура тела рыб
Температурный режим
водоемов
Тереха (м. — густера)
Термины клева
Термоклин
Термометр
Терпуг восьмилинейный,
морской ленок
Терпуг курильский
красный
Терпуг пятнистый, Стел-
лера
046. Терпуг северный одно-
перый
047. Терпуг Стеллера,
пятнистый терпуг
048. Терпуг южный однопе-
рый
049. Терпуговые (семейство)
050. Тесто
051. Тетива
052. Техника безопасности
053. Течение
054. Течение обратное
055. Тида (м. — лосось)
056. Тилитрида
057. Тина
058—059. Тинда, Тиндяк
(м. — лосось)
060. Тип (при
классификации)
061.
062.
063.
064.
065.
066.
067.
068.
069.
070.
071.
072.
073.
074.
075-
081.
082.
083.
084.
085.
086.
087.
088.
089.
090.
091.
092.
093.
094.
095.
096.
097.
098.
099.
100.
101.
102.
103.
104.
105.
106.
107.
108.
109.
ПО.
111.
112.
113.
114.
115.
116.
117.
118.
119.
120.
121-
123.
124.
125.
126.
Тиховодье
Тицуль (или храмуля)
Тогун (м. — тугун)
Тогунец (м. — гольян)
Толстолоб
Толстолобы (род)
Толчея
Тольма (м. — таймень)
Тоня
Топляк
Топор щучий
Топтун
Топтуха
Тормоз
-080. Торп, Торпа, Тор-
пач, Торпинка, Торпица,
Торпичка (м. — озерная
форель)
Траверз
Травление крючков
Травяная (м. — щука)
Травянистые места
Травянка (м.— щука)
Траектория
Трал
Трал шримсовый
Тралящие орудия лова
Транец
Трап
Траулер
Треска атлантическая
Треска балтийская
Треска беломорская
Треска тихоокеанская
Трески (род)
Трескообразные
(отряд)
Трещотка
Тригла (морской петух,
карандич)
Тригловые (семейство)
Троегубка (м. — рыбец)
Тройник
Троллинг
Тропы рыбьи
Трос
Тростник
Тростянка (м. — щука)
Трошница (м. —
ручьевая форель)
Трошница (м. —
таймень)
Трощадь (м. —
белоглазка)
Трощадь (м. — глазач)
Трощадь (м. — густера)
Трубки соединительные
Трубочист (м. —
черный амур)
Трясина
Туводная рыба
Тугун (сосьвинская
сельдь)
Тугунец (м. — тугун)
Тугунок (м.— пескарь)
-122. Тугунок, Тугун-
тайка (м. — тугун)
Туман
Тунец
Тунцы (род)
Турбак (м. — голавль)
127. Турбинка
128. Туржа (м. — язь)
129. Туризм рыболовный
130. Тушка
131. Тэндем
132. Тюкалка (перетяга)
133. Тюльпан
134. Тяпуга (м. — плотва)
У
001.
002.
003.
004.
005.
006.
007.
008.
009.
010.
011.
012.
013-
015.
016.
017.
018.
019.
020.
021.
022.
023.
024.
025.
026.
027.
028.
029.
030.
031.
032.
033.
034.
035.
036.
037.
038.
039.
040.
041.
042.
043.
044.
045.
046.
047.
048.
049.
050.
051.
052.
Убыль воды
Увал
Угай (восточная
краснопёрка)
Углепластик
Уголок рыболова
Угольная, угольная
рыба
Угорь речной
Угорь (м. — минога)
Угреобразные (отряд)
Угри речные
(семейство)
Уда
Уда клоковая
-014. Удж, Уджа (м.—
печорская нельма)
Удилище
Удилище донное
' Удилище нахлыстовое
Удилище составное
Удилище спиннинговое
Удилище цельное
Удилище штекерное
Удильник
Удотка (м. — вьюн)
Удочка
Удочка бортовая
Удочка донная
Удочка живцовая
Удочка закидная
Удочка контрольная
Удочка поплавочная
Удочка проводочная
Удочка растяжная
Удочка с мормышкой
Удочка французская
донная
Удочка электронная
Уёк (мойва)
Уженье
Уженье морское
Уженье ноттингемское
Узлы
Уклеи (род)
Уклеи красные (род)
Уклеина (м. —
уклейка)
Уклей
Уклейка
Уклейка-верховодка
(м. — уклейка)
Уклейки (род)
Уклея (м. — уклейка)
Уклон реки
Улитка
Умбра
Упругость
157
053. Урез воды
054. Урема
055. Уровень воды
056. Урункейка (м. —
мелкий чир)
057. Уруть
058—061. Усан, Усатый,
Усатый подкаменщик,
Усач (м. — вьюн)
062. Усач, морена, мирон
063. Усач аральский
064. Усач гокчинский
065. Усач горбоносый
066. Усач днепровский
067. Усач желтый
068. Усач каспийский
069. Усач крымский
070. Усач куринский
071. Усач севанский
072. Усач терский
073. Усач тупоносый
074. Усач туркестанский
075. Усач-мирон
076. Усачи (род)
077. Ускун (м. — ленок)
078. Уссурийский Сиг
079. Устье
080. Ухватистость
081. Ухвостье
082—083. Ушник, Ушничек
(м. — сиг)
Ф
001. Фазы луны
002. Фал
003. Фалинь
004. Фальшборт
005. Фарватер
006. Фат (м. — жерех)
007. Фашинник
008. Филак (м. — озерный
сиг)
009. Филе
010. Финляндский способ
ловли щук на мертвую
рыбку
011. Фиорд
012. Фитиль (то же — кры-
лена)
013. Флот маломерный
014. Фольга
015. Фонарь
016. Форелист
017. Форель
018. Форель амударьинская
019. Форель морская (м.—
мальма)
020. Форель озерная
(озерная кумжа)
021. Форель рицинская
озерная
022. Форель рицинская
речная
023. Форель ручьевая
024. Форель севанская (иш-
хан)
025. Форель эйзенамская
026. Форелька (м. — ленок)
027. Форелька (м. —
мальма)
028. форма тела рыбы
029. Фортаксис
030. Фотосинтез
031. Французская донная
удочка
032. Французская жерличка
033. Фронт атмосферный
034. Фунт
035. Фут
036. Футшток
X
001. Хадры (м. — амурский
сиг)
002—003. Хайрез, Хайруз
(м. — хариус)
004. Хайруз белый (м. —
байкальский белый
хариус)
005—006. Хайрус, Хайрюз
(м. — хариус)
007. Хаки
008. Хамса
009. Характеристика
удилища
010—012. Хариос, Харис,
Харитон (м. — хариус)
013. Харитон (м. —
камчатский хариус)
014. Хариус (обыкновенный,
европейский)
015. Хариус амурский
016. Хариус байкальский
белый
017. Хариус байкальский
черный (бережник)
018. Хариус
восточносибирский
019. Хариус камчатский
020. Хариус монгольский
021. Хариус сибирский
022. Хариус хубсугульский
023. Хариусовые
(семейство)
024. Хариусы (род)
025—029. Хариюз, Харлиус,
Харуз, Харюз, Харюсок
(м. — хариус)
030. Хашам (м. —
красногубый жерех)
031—032. Хаюз, Хват (м. —
жерех)
033. Хват' (м. — подуст)
034. Хватка рыбы
035. Хек
036. Хирономиды
037. Хитин
038. Хищные рыбы
039. Хиэна (зубарик)
040. Хлебница
041. Хлебный мякиш
042. Хлыст
043. Хлыстик
044. Ход судовой
045. Ходовая донка
046. Хозяйство прудовое
047. Хозяйство рыболовное
культурное
048. Холостой заброс
049. Хорус (м. — хариус)
050. Хохалча (м. — трехиг-
лая колюшка)
051. Хохлик (м. — ёрш)
052—053. Хохлик, Хохол
(м. — окунь)
054—055. Хохол, Хохолча
(м. — трехиглая
колюшка)
056. Хохоль (м. — окунь)
057. Храмули (род)
0587 Храмуля
059. Храмуля гокчинская
060. Храмуля севанская
061. Хранение насадки
062. Хранение червей
063. Хребтина.
064. Хромисы (род)
065. Хрущ (м. — амурский
сиг)
066. Хрущ (м. — майский
жук)
ц
001. Царёк (м. —
серебряный карась)
002. Царская водка
003. Цветение воды
004. Цветовое зрение рыбы
005. Цевьё
006. Цельное удилище
007. Циклон
008. Циклоп
009. Цир
010. Цопа (м. — синец)
011. Цуклёнок (м. — молодь
щуки)
ч
001. Чабак (м. — аральский
лещ)
002. Чабак (м. — лещ)
003. Чабак (м. — плотва)
004. Чавыча
005. Чай (м. — судак)
006. Чакан (рогоз)
007. Чаканка
008. Чаклик (м. — сазан)
009—010. Чалбас, Чалбаш
(м. — осётр)
011—012. Чалбус, Чалбуш
(м. — стерлядь)
013. Чалбыш (м. — осётр)
014. Чаркесик (м. — лещ)
015. Частик
016. Чебак
017. Чебак (амурский язь)
018. Чебак (м. — иссык-
кульский елец)
019. Чебак (м. — лещ)
020. Чебак (сибирский елец,
мегдым)
158
021. Чебак (м. — язь)
022. Чебак ельцовой породы
(неправильно — елец)
023. Чебак золотой (м. —
золотой карась)
024. Чебак-сорога (м. —
елец)
025. Чебанчик (м. —
уклейка)
026. Чебачок (киргизский
елец)
027. Чебачок иссык-куль-
ский
028. Чебашница (м. —
нельма)
029. Чевица (м. —
сахалинский таймень)
030. Чекамас (м. — окунь)
031. Чеклея (м. — уклейка)
032. Чекомас (м. — окунь)
033. Челнок
034. Чемоданчик
рыболовный
035. Чербигор (м. —
муксун)
036. Черви
037. Черви морские
038. Червь белый
039. Червь большой
земляной
040. Червь водяной
041. Червь-выползок
042. Червь дождевой
043. Червь железняк
044. Червь земляной
045. Червь луговой
046. Червь мучной
047. Червь навозный
048. Червь поддистник
049. Червь тополевый
050. Червяк висящий
051—052. Черевуга, Чере-
вуха (м. — гольян)
053—054. Черемошник, Че-
ремшеник (м. — лещ)
055—057. Череспёл, Черех,
Череха (м. — жорех)
058. Черкесик (м. — гольян)
059. Чермуха (м. —
краснопёрка)
060—062. Черная рыба,
Чернобрюх, Чернобрюшка
(м. — подуст)
063. Черное сукно
064—065. Чернокрылка, Чер-
ноперка (м. — лещ)
066—067. Чернопуз, Черно-
пузик (м. — подуст)
068. Чернуха (м. —
краснопёрка)
069. Черный таракан
070. Черпак
071—073. Чеса, Чехна,
Чехия (м. — чехонь)
074. Чехол для удилища
075. Чехонечка (м. —
чехонь)
076. Чехони (род)
077. Чехонь
078. Чехоня (м. — чехонь)
079. Чечуга (м. — стерлядь)
080—081. Чеша, Чешка
(м. — чехонь)
082. Чешуя
083. Чибак (м. — лещ)
084. Чига (м. — стерлядь)
085. Чикамас (м. — окунь)
086. Чиклея (м. — густера)
087. Чикомас (м. — окунь)
088. Чилим
089. Чир, щокур
090. Членик
091—093. Чоб, Чобик, Чол-
быш (м. — судак)
094. Чоп
095—096. Чоп, Чопак (м. —
судак)
097. Чопы (род)
098. Чубак (м. — лещ)
099. Чувствительность
поплавка
100—102. Чугарай, Чука, Чу-
клёнок (м. — щука)
103. Чукучан, конек
104. Чукучаны (род)
105. Чулара (м. — мелкий
сингиль)
106. Чума водяная (м.—
элодея)
107. Чумжозерка (м. —
европейская ряпушка)
108. Чурбак (м. — карп,
сазан)
109—110. Чуругай, Чуругай-
ка (м. — щука)
щ
001. Шабель (м. — чехонь)
002. Шабёр (м. — лещ)
003. Шабля (м. — чехонь)
004. Шаг приманки
005—006. Шаклейка, Шак-
лея (м. — уклейка)
007. Шалаш
008. Шалыга
009. Шамайка (м. — шемая)
010. Шаматра (м. —
белоглазка)
011. Шаматра (м. — глазач)
012. Шамая (м. — шемая)
013. Шапарь (м. — щука)
014. Шапочка (моллюск)
015. Шар глиняный
016—017. Шаран, Шаранец
(м. — карп)
018. Шаровка (моллюск)
019. Шашковая снасть
(«пила»)
020. Швия (м. — гольян)
021. Швия (м. — линь)
022. Шебан (м. — окунь)
023—025. Шеврига, Шевры-
га, Шеврюга (м. —
севрюга)
026. Шейка раковая
027—028. Шеклейка, Шек-
лея (м. — уклейка)
029. Шеклея серая (м. —
быстрянка)
030. Шелеспёр (м. — жерех)
031. Шелковая леса
032. Шелковник
033. Шеллюток (м. — окунь)
034. Шельф
035. Шемаи (род)
036. Шемая
037. Шемая аральская
038. Шемая батумская
039. Шемая днепровско-
азовская
040. Шемая днестровская
041. Шемая дунайская
042. Шемая каспийская
043. Шемая крымская
044. Шемая ленкоранская
045—049. Шепер, Шерепень,
Шереспёр, Шерех, Ше-
решпёр (м. — жерех)
050. Шестик
051—054. Шибан, Шибачок,
Шибняк, Шибок (м. —
судак)
055. Шига (м. — ёрш)
056. Шилматок (м. — окунь)
057. Шип
058. Шипик (м. — осетр)
059. Шиповка (щиповка)
060. Ширман (горлач)
061. Ширман (м. — лещ)
062. Ширман (м. — синец)
063. Ширманщик (м. —
лещ)
064. Ширманщик (м. —
синец)
065. Широкуша (м. —
густера)
066. Шитик (м. — личинка
ручейника)
067. Шкварки (вытопки)
068. Шклея (м. — уклейка)
069. Шкребетуха (м. —
остронос)
070. Шлюз
071. Шлюпка
072. Шнек
073. Шнур буксирный
074. Шнур двойной конус-
. ный
075. Шнур нахлыстовый
076. Шнур плавающий
077. Шнур плавающий с то-
йущим концом
078. Шнур простой
конусный
079. Шнур торпедообразный
080. Шнур цилиндрический
081. Шокур (м. — восточный
сиг)
082. Шокур (м. — чир)
083. Шортан (м. — щука)
084. Шпангоуты
085. Шпанка
086. Шпёр (м. — жорех)
087. Шпрот
088. Шпроты (род)
089. Шпуля
090. Шпуля юбочная
091. Шримс
092. Штекерное удилище
093. Штиль
159
094. Шторм
095. Штраф
096. Шуга
097. Шукр (м. — чир)
098—099. Шурага, Шурагай
(м. -г- щука)
100. Шурагай (м. — щука)
101. Шурман (м. — густера)
щ
001. Щабёр (м. — лещ)
002. Щаклея (м. — уклейка)
003—005. Щебёр, Щебёра,
Щерёрка (м. — лещ)
006—007. Щеклейчик, Щек-
лея (м. — уклейка)
008. Щепарь (м. — окунь)
009. Щип (м. — осётр)
010. Щиповка обыкновенная
011. Щокур (м. — восточный
сиг)
012. Щокур (чир)
013. Щука
014. Щука амурская
0.15. Щука красная (м.—
таймень)
016—017. Щукарка, Щуклё-
нок (м. — щука)
018. Щуковые (семейство)
019. Щукообразные (отряд)'
020—022. Щукрёнок, Щук-
лина, Щупак (м. —
щука)
023. Щурёнок .(м. — мелкая
щука)
024. Щуругай . (м. — щука)
025. Щучий топор
э
001. Экипировка рыболова
002. Экологические группы
рыб
003. Экология
004. Экология рыб
005. Эксперимент
006. Экстрактор
007. Электродов
008. Электронная удочка
009. Электроток
010. Элеотрисовые
(семейство)
011. Элодея
012. Эмоции
013. Эндемы
014. Эпилимний
015. Эпоксидный клей
016. Эрозия
017. Этика
рыболова-спортсмена
018. Этология рыб
019. Эхолот
ю
001. Юкола
002—003. Юрлак, Юрлачок
(м. — мелкая щука)
004. Юровец (м. —
белоглазка)
005. Юровик (м. — лещ)
006. Юрок (м. — судак)
Я
001. Явдошка (м. —
калинка)
002. Явления атмосферные
003. Ядовитые рыбы
004—006. Язёк, Язень, Язик
(м. — язь)
007. Язок
008. Язь
009. Язь амурский, чебак
010. Язь туркестанский
011. Яйца муравьиные
012.. Якорёк
013. Якорь
014. Якорь плавучий
015. Яловая (м. —
белорыбица)
016. Яма
017. Яр
018. Яр обрезной
019—020. Ярет, Ярешок
(м. — ёрш)
021. Яруса
022. Ясень (м. — голавль)
023. Яснец (м. — вьюн)
024. Ятерь (м. — вентерь)
025. Ячень (м. — язь)
026. Ячея
027. Ящик рыболова
Содержание
Николай Старшинов. 50-й выпуск альманаха. Несколько слов по этому
поводу 3
У рыбацкого костра
Анатолий Онегов. День четвертый 5
Борис Петров. По Ангаре, по Ангаре 21
Юрий Лощиц. Иван 32
Юрий Тарыничев. Сапропель 38
Сергей Мельковский. Течет речка Рось 43
Ханс Лидман. Большой лосось 48
Улыбка на крючке 64
Аркадий Шиманский. За осетриной 65
Клуб рыболова
А. Колобанов. Как вырастить рыбу 71
A. Гуржий. Большое омулевое сафари 77
С удочкой и рюкзаком
B. Надашкевич. Озеро «свое» и другие 84
Калейдоскоп 90
A. Пискунов. По Белой на плоту 91
Мастерство рыболова
Г. Атанов. Поговорим о квоке 97
Г. Осадчий. Золотистый подарок реки 107
Е. Полушко. Ловлю только линя 14
А.Балашов, А. Яншевский. Спортивная оснастка поплавочной удочки 113
B. Баранчук. Век лови — век учись 119
Из рыболовной практики 122
По меридианам
Д. Сарновский. Берег Колумба 127
Рыболов-библиофил
Юрий Шумаков. «У каждой рыбы свой характер...» 132
Рыболовный энциклопедический словарь '137
рыболов-
шортсмен
Альманах 50
1 р. 40 к
50
к
н
о
I
I
г?
Рч