Текст
АКАДЕМИЯ НАУК СССР
НАУЧНО-ПОПУЛЯРНАЯ СЕРИЯ
В. Д. КОРОЛЮК
ЛИВОНСКАЯ ВОЙНА
ТЗДАТЕЛЬСТ! К АДЕМИИ НАУК С(Х Р
АКАДЕМИЯ НАУК СССР
НАУЧНО-ПОПУЛЯРНАЯ СЕРИЯ
В. Д. КОРОЛЮК
ЛИВОНСКАЯ ВОЙНА
Из истории внешней политики
Русского централизованного государства
во второй половине XVI в.
ИЗДАТЕЛЬСТВО АКАДЕМИИ НАУК СССР
Москва 1954
Ответственный редактор
А. А. НОВОСЕЛЬСКИЙ
1. Русское государство
накануне Ливонской войны
В отличие от стран Западной Европы, где процесс
образования централизованных государств в общем по
времени совпал с процессом ликвидации феодализма и
складывания наций, в России, как и в других странах
Восточной Европы, процессы эти развивались не одно-
временно, не совпадали по времени друг с другом. В стра-
нах Восточной Европы, еще не вступивших на путь
капиталистического развития, в которых капитализм толь-
ко зарождался, «интересы обороны от нашествия турок,
монголов и других народов Востока требовали незамедли-
тельного образования централизованных государств,
способных удержать напор нашествия. И так как на вос-
токе Европы процесс появления централизованных госу-
дарств шёл быстрее процесса складывания людей в нации,
то там образовались смешанные государства, состоявшие
из нескольких народов, еще не сложившихся в нации, но
уже объединённых в общее государство» L
Процесс образования смешанного, многонационально-
го Русского централизованного государства начался еще
в XV в. на основе экономического развития русских зе-
мель и был ускорен наличием серьезной внешней опасно-
сти — необходимостью борьбы с татаро-монгольским
игом. Образование Русского централизованного государ-
ства происходило на феодально-крепостнической основе.
Более того, образование централизованного государства
способствовало усилению феодально-крепостнического
1 И. В. Сталин. Соч., т. 5, стр. 34.
3
строя. Тем не Менее процесс образования централизован-
ного государства явился благоприятным условием для
дальнейшего экономического и культурного прогресса
объединенных в рамках единого государства русских и
нерусских земель. Образование централизованного госу-
дарства являлось также непременным условием успешно-
го исхода борьбы входивших в состав Русского государ-
ства народов против угрозы иноземного нашествия.
Борьба центральной власти с крупными землевладель-
цами, отстаивавшими строй феодальной раздробленно-
сти, совпадала с интересами растущего русского города,
благоприятствовала подъему городов, развитию в стране
товарно-денежных отношений. Уже в конце XV — первой
половине XVI в. в руках крупных землевладельцев —
духовных и светских (бывших независимых князей) фео-
далов оставалась лишь небольшая часть городов. Основ-
ная масса русских городов находилась в непосредствен-
ном подчинении у центральной великокняжеской власти.
Московские великие князья последовательно проводили
политику собирания под свою власть русских городов,
оказывали поддержку развитию посадов, используя их
как источник больших финансовых поступлений в велико-
княжескую казну.
Рост русских городов в XV — первой половине XVI в.
происходил на основе быстро продвигавшегося в это вре-
мя процесса общественного разделения труда, на основе
достигшего новых серьезных успехов процесса отделения
ремесла от сельского хозяйства. В результате развития
мелкого ремесленного производства росли старые города.
На базе развития крестьянской промышленности возни-
кали новые города, выраставшие из торговых сел, чаще
всего расположенных вблизи больших торговых дорог и
водных путей. В таких селах появлялись дворы крестьян,
отказывавшихся от пашни для того, чтобы заниматься
ремеслом и торговлей. Кузнецы, гончары, плотники, бо-
чары, кожевники, портные, седельники и т. д. составляли
основную массу ремесленного люда в таких вновь возни-
кавших городских центрах.
Ремесленное производство в XVI в. отличала быстро
развивавшаяся дробность специализации. В Москве,
например, из числа ремесленников-металлистов выделя-
лись специалисты по изготовлению отдельных предме-
тов — ножевщики, замочники и т. д. То же явление наблю-
далось и в других отраслях ремесленного производства.
Появлялись специалисты по изготовлению не только
отдельных предметов, но и даже отдельных частей и де-
талей их. Широкое распространение имела работа из
материала заказчика. Вместе с тем, однако, ремеслен-
ники производили и на рынок.
Основная масса ремесленников производила предме-
ты широкого потребления. Иногда ремесленники объеди-
нялись в артели. Известны артели плотников, приходив-
шие на работу в Москву из отдаленных окраин Русского
государства. Большинство же ремесленников работало в
одиночку. В некоторых из ведущих отраслей производства
ремесленники эксплуатировали чужой труд. Хозяева куз-
ниц, например, использовали труд наемных рабочих.
Применение наемного труда в ремесле и торговле купцами
и состоятельными ремесленниками при господствующем
феодальном характере производственных отношений тес-
но переплеталось с внеэкономическим принуждением.
Самой широкой формой эксплуатации чужого труда было
ученичество. В ученики принимали обычно малолетних.
Положение рабочих и учеников было очень тяжелым.
Глубокие противоречия существовали между верхушкой
и состоятельными слоями посада и городскими низами.
Хотя в основе производства русских городов первой
половины XVI в. попрежнему оставалось ремесло, но все
же уже в это время появились первые крупные промыш-
ленные предприятия. Предприятия эти имели мануфактур-
ный характер. Такие предприятия были, например, в
Москве, все более приобретавшей значение экономиче-
ского центра страны. Древнейшей русской мануфактурой
являлся Пушечный двор, основанный при Иване 111 в
конце XV в. В XVI в. Пушечный двор успешно обслужи-
вал военные нужды государства. Показателем появления
первых зародышей новых капиталистических элементов
было применение, пусть еще в очень ограниченных
размерах, вольнонаемного труда на крупных предприя-
тиях специализированного характера, связанных с соле-
варением, металлургией, оружейным, рудным и поташ-
ным делом. Регулярно получали государево жалование
5
мастера в Серебряной палате, специальной мастерской,
обслуживавшей потребности московского двора.
Появление некоторых элементов новых производст-
венных отношений было тесно связано с ростом городов, с
ростом товарно-денежных отношений. Городские ремес-
ленники снабжали предметами своего производства не
только население самих городов. Существовавшие издавна
связи города с его непосредственной сельскохозяйствен-
ной округой быстро росли и укреплялись. Укреплялись и
росли связи между отдельными городами и тяготевшими
к ним сельскохозяйственными округами. Укрепление эко-
номических связей между отдельными городами и обла-
стями являлось предпосылкой зарождения всероссийского
рынка. В центре выросших торговых и экономических
связей, развивавшихся между отдельными районами
страны, стояла столица — Москва. Ее торговые люди под-
держивали оживленные сношения с различными городами
Русского государства. Росту торговых оборотов городов
содействовало также укрепление торговых связей Рус-
ского государства со странами Западной Европы и
Востока.
Рост русского города оказал глубокое влияние на
развитие русской деревни, на крестьянское хозяйство и
хозяйство феодалов. Изделия городского ремесла успеш-
но конкурировали с изделиями деревенской промышлен-
ности. Прямым показателем этого были многочисленные
в конце XV — начале XVI в. случаи отпуска феодалами
холопов-ремесленников на свободу. Феодалам выгоднее
было приобретать необходимые им ремесленные изделия
непосредственно на городском рынке. Вместе с тем, с ро-
стом городов значительно увеличился спрос на городских
рынках на продукты сельского хозяйства и на сельскохо-
зяйственное сырье. Крестьянин имел возможность реали-
зовать часть сельскохозяйственных продуктов на город-
ском рынке и приобрести там же необходимые для хозяй-
ства городские изделия. Все более тесно связывалось с
городским рынком феодальное хозяйство. Феодал и его
окружение обращались на городской рынок, покупая
предметы домашнего обихода, оружие, предметы роскоши.
Чем теснее связывалось феодальное хозяйство с городским
рынком, тем энергичнее оно втягивалось в сферу товарно-
6
денежных отношений, тем большую заинтересованность
обнаруживали феодалы в деньгах. Только на деньги могли
они приобрести на рынке необходимые им изделия город-
ского ремесла и дорогие иноземные товары. В условиях
централизованного государства у феодалов исчезал такой
источник дохода, как прямой грабеж соседних феодальных
владений и их крестьян. Единственный надежный источ-
ник увеличения своих доходов феодал видел в увеличении
феодальной ренты, в усилении эксплуатации крестьян.
Первоначально тенденцию к росту проявила денежная
рента. Феодалам казалось выгодным получать с крестьян
прямо деньги. Рост денежной ренты, наряду с которой
сохранялись и другие повинности крестьян, обусловлен-
ный развитием городов, в свою очеоедь, способствовал
росту товарно-денежных отношений. Зачастую крестьянин
был вынужден продавать на рынке в городе продукты за
счет сокращения своего собственного потребления. Кресть-
яне везли на городской рынок хлеб, скот, птицу, сало,
масло и сельскохозяйственное сырье — лен, кожу и т. д.
Значительное расширение сферы товарно-денежных
отношений не означало, однако, зарождения в стране ка-
питалистического уклада. Известно, что товарное произ-
водство может привести к капиталистическому производ-
ству, если в обществе возникнет частная собственность
на средства производства, а рабочая сила выступит на
рынке в качестве товара, покупаемого и эксплуатируемого
капиталистами-предпринимателями. Капиталистическое
производство возможно только при наличии системы экс-
плуатации капиталистами наемных рабочих.
Между тем именно этих условий не было в России в
XV—XVI вв. В основе господствующего в стране способа
производства лежала феодальная собственность на зем-
лю. Основными производителями материальных благ бы-
ли феодально-зависимые крестьяне в деревне, мелкие
ремесленники в городе. Используя внеэкономическое
принуждение, феодалы эксплуатировали труд крестьян-
ства. Поэтому в русских условиях XVI в. товарное произ-
водство могло только обслуживать феодализм. В резуль-
тате развития товарно-денежных отношений произошло
даже укрепление феодального строя в его самой жестокой
форме — крепостничестве. При существовавшей в такой
7
аграрной в целом стране, как Россия, дороговизне денег
феодалы не имели возможности значительно повышать
денежные платежи крестьян и увеличивать таким образом
степень эксплуатации крестьянства. Гораздо больший
простор для феодалов давала в этом отношении отрабо-
точная рента — барщина. С XV в. происходило заметное
увеличение барской запашки и рост барщины. К концу
XVI в. барщинная система эксплуатации в основном полу-
чила преобладание в Русском государстве, прежде всего в
южных районах страны. Заводя вновь или значительно
увеличивая за счет крестьянских земель барскую запаш-
ку, феодалы принуждали крестьян обрабатывать ее,
используя свой крестьянский инвентарь. Помимо работы
на барском поле, крестьянин обязан был выполнять и ряд
других отработочных повинностей. Особенно тяжелой для
крестьян была обязанность предоставлять феодалу
транспортные средства — подводы. Повинность эта неред-
ко надолго отрывала крестьянина от своего хозяйства.
Увеличивая барскую запашку, феодалы стремились
выступать непосредственно сами или через торговцев-
посредников в качестве продавцов сельскохозяйственных
nponvKTOB и сырья на городском рынке.
В России, как и в других странах Европы, расположен-
ных к востоку от Эльбы, переход к отработочной ренте со-
провождался резким ухудшением экономического и пра-
вового положения феодально-зависимого крестьянства.
Феодалы были заинтересованы в том, чтобы обеспечить
свои хозяйства максимальным количеством крепостных
рук. Они повели ожесточенное наступление на крестьян-
ское право выхода, усиливали борьбу против бегства кре-
стьян. К концу XVI в. в связи с утверждением барщинной
системы эксплуатации крестьянства происходит оформле-
ние крепостного права. Фактические крепостнические от-
ношения, существовавшие до этого в деревне, превраща-
ются в отношения, санкционированные законом. В юриди-
ческом оформлении феодально-крепостнических отноше-
ний была заинтересована прежде всего дворянская про-
слойка русских феодалов.
Резкое ухудшение экономического и юридического по-
ложения крестьянства, закабаление и превращение в кре-
постных феодалами многочисленных, ранее лично свобод-
8
ных категорий населения вело к резкому обострению ос-
новного классового антагонизма в русском феодальном
обществе — между крепостными, с одной стороны, и фео-
далами-землевладельцами — с другой.
Изменения, происходившие в базисе русского феодаль-
ного общества, находили свое отражение и в области фео-
дальной надстройки, прежде всего, в государственном
строе страны. В свою очередь надстройка активно помо-
гала своему базису оформиться и укрепиться. Ярким при-
мером такого взаимодействия надстройки и базиса
являются события XVI в.— время энергичного развития в
стране товарно-денежных отношений и перехода к бар-
щинной системе, время быстрого укрепления централизо-
ванного Русского государства и завершения в конце века
в связи с политическим торжеством дворянства процесса
оформления крепостного права.
«Объединение более значительных областей в феодаль-
ные королевства,— указывают К. Маркс и Ф. Энгельс,—
было потребностью как земельного дворянства, так и го-
родов. Поэтому повсюду во главе организации господ-
ствующего класса — дворянства стоял монарх» 1.
В борьбе с феодальной раздробленностью центральная
королевская или великокняжеская власть играла прогрес-
сивную роль. «Она была представительницей порядка в
беспорядке, представительницей образующейся нации в
противоположность раздроблению на бунтующие вассаль-
ные государства. Все революционные элементы, которые
образовывались под поверхностью феодализма, тяготели
к королевской власти, точно так же как королевская
власть тяготела к ним» 2.
Процессы, происходившие в экономическом строе рус-
ского феодального общества XVI в., определяли интенсив-
ность развивающейся политической централизации
страны. В первой половине XVI в. в России процесс поли-
тической централизации страны происходил в форме скла-
дывания сословной монархии. В России, как и в ряде дру-
гих стран Европы, сословная монархия являлась важным
этапом в развитии процесса централизации, была подго-
I К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. IV, стр. 15.
2 Там же, т. XVI, ч. I, стр. 445.
9
товительным этапом к значительно более полной центра-
лизации страны, связанной с установлением строя абсо-
лютной монархии.
Русское централизованное государство XVI в. было
феодально-крепостническим государством. Складываю-
щаяся сословная монархия являлась аппаратом принуж-
дения в руках класса феодалов против феодально-зависи-
мого крестьянства. Поэтому в укреплении центральной
государственной власти были заинтересованы прежде
всего широкие массы феодалов — мелкие и средние зем-
левладельцы— дворяне. Сильная государственная власть
была для них лучшей гарантией успеха происходившего
феодального наступления на крепостное крестьянство, ору-
дием подавления обострившейся в результате резкого
ухудшения экономического и юридического положения кре-
стьянства классовой борьбы крепостных против феодаль-
ного гнета.
Но укрепление центральной государственной власти не
могло не задевать политических интересов крупного бояр-
ского и княжеского землевладения, политических привиле-
гий «дерзкой аристократии», «крамольных бояр», по выра-
жению А. И. Герцена, которые цепко держались за порядки
феодальной раздробленности. В своей борьбе с крупными
феодалами центральная власть могла опереться на широ-
кую поддержку дворянства, не только заинтересованного
в ликвидации боярско-княжеского засилья на местах, но и
вступившего в конфликт с боярством на почве борьбы за
крепостных крестьян, за феодальную ренту. Вполне есте-
ственно поэтому, что процесс складывания сословной
монархии в России, процесс политической централизации
страны происходил в условиях борьбы между двумя
основными группировками господствующего класса —
боярством и дворянством. Однако в борьбе с крепостным
крестьянством и городскими низами обе прослойки фео-
далов выступали единым фронтом. Их объединяли единые
классовые интересы. Обстоятельство это определяло воз-
можность временных соглашений, компромиссов между
ними.
Поддержку центральной великокняжеской власти в ее
объединительной политике централизации страны оказы-
вали города ~ городские торгово-ремесленные посадьц
Ю
Особенно важной являлась поддержка крупнейшего горо-
да страны — Москвы.
Сопротивление объединительной политике великокня-
жеской власти оказывала только небольшая группировка
торгово-ремесленного населения в таких городах, как Нов-
город Великий, Псков, Тверь. Это были в основном круп-
ные купцы, связанные главным образом с транзитной
торговлей и не заинтересованные в централизации страны.
Усиление центральной власти ущемляло их экономические
и политические интересы. Эти немногочисленные предста-
вители торгового люда и тесно связанные с ними группы
посадского населения в некоторых городах являлись есте-
ственными союзниками реакционного боярства.
Политика централизации страны, проводимая велико-
княжеской властью в интересах дворянства при поддержке
городов, достигла серьезных успехов во второй половине
XV в. и первой трети XVI в. Однако основы экономическо-
го и политического могущества крупных феодалов не
были тогда еще решительно подорваны. В руках реакцион-
ных князей и боярства оставался огромный земельный
фонд. Лишившись политической независимости, бывшие
удельные князья, а также нетитулованные бояре сохраняли
в своих вотчинах важнейшие прерогативы политической
власти, пользовались широкими иммунитетными правами.
Великокняжеские чиновники не имели права въезда в
боярские и княжеские вотчины. В своих вотчинах круп-
ные феодалы содержали собственные отряды войск, имели
свои дворы и правительственные учреждения, собирали с
подвластного населения налоги, вершили суд и раздавали
земли в поместья. В состав княжеских вотчин входили
иногла укрепленные города. После смерти Василия III
(1505—1533) в стране остались еще и удельные князья,
его бпатья — Юоий Дмнтоовский и Андрей Старип^ий.
После смерти в 1538 г. великой княгини Елены
Васильевны Глинской, бывшей регентшей при малолет-
нем Иване IV, позиции крупных феодалов настолько уси-
лилась, что в стране начался в полном смысле слова раз-
гул боярско-княжеской реакции. Оказавшиеся у кормила
государственной власти боярские группировки пытались
вернуть Русское государство к порядкам феодальной раз-
дробленности.
11
Боярская реакция вызывала сопротивление со стороны
дворянства и горожан. От боярского произвола жестоко
страдали не только дворяне и посадские верхи. Больше
всего страдали от него феодально-зависимое крестьянство
и городские плебейские массы.
Успеху княжеско-боярской реакции много способство-
вала политическая незрелость и организационная слабость
дворянской прослойки класса феодалов. После смерти Ва-
силия III она лишилась своего естественного руководителя
и стала жертвой более политически организованного
противника — боярства. Только к концу 40-х годов XVI в.
русское дворянство вновь обрело себе руководителя
в лице достигшего совершеннолетия Ивана IV. страстного
сторонника сильной центральной власти и убежденного
противника боярского произвола. Принятие в 1547 г.
Иваном IV царского титула не только подчеркивало выда-
ющееся место Русского государства в системе евро-
пейских государств (титул царя соответствовал титулу
императора, стоявшего выше королей), но и предполагало
серьезные изменения во внутренней политике правитель-
ства.
Однако дворянство не было еще достаточно сильно и
организованно для того, чтобы немедленно перейти в на-
ступление против боярской реакции. После коронации
Ивана IV у власти продолжала оставаться реакционная
боярская группировка, возглавляемая Глинскими. Кон-
фликт между двумя группировками господствующего со-
словия грозил растянуться на очень долгий срок. Только
активное вмешательство в политическую жизнь народных
масс ликвидировало эту страшную для Русского государ-
ства перспективу.
Решающее значение имело выступление народных масс
в столице. Неурожай, увеличение налогов, а затем огром-
ный пожар, лишивший многих жителей Москвы крова,
послужили непосредственным толчком к вооруженному
выступлению народных масс против боярского правитель-
ства в июне 1547 года. Народный гнев обрушился прежде
всего на Глинских. Князь Ю. В. Глинский был убит. Двор
Глинских был разгромлен. Сам царь не чувствовал себя
в безопасности в столице. Аналогичные выступления на-
родных масс имели место и в других частях Русского го
12
сударства. Волнения происходили не только в городах, но
и в сельских местностях страны.
Несмотря на то, что правительству удалось подавить
вооруженное выступление народных масс, их борьба на-
несла сильный удар по боярско-княжеской реакции. После
событий 1547 г. не могло уже быть и речи о сохранении
того положения в государстве, при котором политическая
власть оказывалась безраздельно в руках реакционного
боярства. Правительство Глинских пало. Боярство само
должно было искать соглашения с дворянством, тоже
напуганным поднявшейся волной антифеодальных на-
родных движений. В страхе перед народными массами
обе враждующие группировки феодалов искали соглаше-
ния друг с другом, компромисса. Не прекратившиеся и
после 1547 г. антифеодальные выступления народных масс
укрепляли боярство и дворянство в этом настроении.
В известной мере относительная прочность компромисса
между боярством и дворянством была обусловлена и
недостаточной степенью политической организованности
дворянства, что открывало возможность для попыток
наиболее реакционных групп боярства при первом же
удобном случае вернуться к положению, существовав-
шему в 30-х — первой половине 40-х годов.
В целях политической консолидации всех прослоек
класса феодалов в феврале 1549 г. был созван в царских
палатах в Москве земский собор, так называемый «со-
бор примирения», в котором принимали участие предста-
вители духовенства, боярства и дворянства. Тем же целям
в основном служил созыв церковного «Стоглавого» собора
в феврале 1551 г. «Стоглавый» собор утвердил новый
Судебник.
Оба собора были тесно связаны с проведением реформ,
направленных на укрепление централизованного Русского
государства. Конкретным проведением этих реформ в
жизнь руководило новое правительство — так называемая
«Избранная рада», являвшаяся правительством компро-
мисса между боярством и дворянством. Компромиссный
характер нового правительства отчетливо виден и по его со-
ставу. Во главе «Избранной рады» оказались думный дво-
рянин А. Ф. Адашев, происходивший из незнатного дво-
рянского рода, и священник придворного Благовещенского
13
собора Сильвестр. Ни тот, ни другой не были сторонника-
ми решительного разгрома боярства и искали союзников
среди родовитой знати. Наиболее дальновидные предста-
вители боярства, признававшие перед лицом подымаю-
щегося антифеодального движения народных масс необ-
ходимость уступок дворянству и укрепления центральной
власти, примкнули к Адашеву и Сильвестру и приняли
участие в деятельности «Избранной рады». В их числе
были князья Д. И. Курлятев, Д. Ф. Палецкий, М. И. Воро-
тынский, И. Ф. Мстиславский, тогда еще очень молодой
А. М. Курбский и некоторые представители нетитулован-
ного московского боярства.
Реформы 50-х годов XVI в., проводимые правитель-
ством «Избранной рады», соответствовали в основном
интересам дворянства и были направлены на укрепление
аппарата центральной власти. Эти реформы вызывали
ожесточенное сопротивление крайне реакционных групп
боярства. Когда в марте 1553 г. царь Иван Грозный тяже-
ло заболел, реакционное боярство попыталось произвести
государственный переворот. Боярские заговорщики хотели
устранить от наследования престола четырехмесячного
сына Грозного царевича Дмитрия и возвести на престол
двоюродного брата царя Владимира Андреевича Стариц-
кого. Боярский «мятеж» 1553 г. был быстро ликвидиро-
ван. Но уже в 1554 г. был раскрыт заговор князей
Лобановых-Ростовских. Следствие показало, что заговор-
щики стремились опереться в борьбе с центральной
властью на враждебную Русскому государству Литву.
События 1553 и 1554 гг. позволили Ивану Грозному
укрепить курс на дальнейшую политическую централиза-
цию государства. Одной из важнейших реформ, прове-
денных правительством компромисса, была судебная
реформа, ограничившая суд кормленщиков, являвшихся
обычно представителями знатнейшего боярства. Согласно
указу 1549 г. дети боярские были освобождены от суда
наместников и подчинены центральным судебным орга-
нам. Дети боярские получили право суда над своими кре-
стьянами, за исключением случаев особо важных уголов-
ных преступлений (убийство, разбой). Тем самым мелкие
землевладельцы были уравнены в правах с представите-
лями крупного землевладения. Издание в 1550 г. нового
14
Судебника и выработка формуляра уставной земской гра-
моты подготовляли отмену системы наместнического
управления и кормлений и замену ее выборными земскими
органами местного управления. Отмена кормлений была
проведена в 1555 г., после ликвидации боярского «мяте-
жа» 1553 г. и раскрытия заговора Лобановых-Ростовских.
С этого времени судом и сбором податей ведали избирае-
мые посадскими людьми и черносошными крестьянами
«излюбленные головы» или «старосты», при которых
находились выбранные из состоятельных слоев населения
целовальники (земские судьи) и «земские дьяки». В веде-
нии старост и земских судей находилось только тяглое
население. Крестьяне, принадлежавшие частным владель-
цам, подлежали суду своих феодалов. Служилые земле-
владельцы судились центральными судебными органами.
Другой важнейшей реформой была реорганизация
правительственного аппарата, серьезно упрочившая авто-
ритет центральной власти в стране. В 50-х годах оформля-
ются центральные правительственные учреждения, ведав-
шие как внутренними, так и внешними делами государ-
ства — приказы с постоянным штатом дьяков. Основные
приказы были оформлены именно в это время.
Проведение церковной реформы преследовало цель
консолидации сил духовных феодалов при одновременной
частичной секуляризации церковных земель в пользу дво-
рянства. Вторая задача фактически не была разрешена.
Были только приняты меры к прекращению быстрого
роста церковного земельного фонда за счет земельного
фонда светских феодалов. Зато другие мероприятия — со-
здание единого пантеона русских святых, унификация об-
рядов и культа — способствовали укреплению православ-
ной церкви как надежного оплота феодального строя.
В основном в интересах дворянства проводилась военная
реформа. В середине 50-х годов было издано уложение,
которое определило зависимость размеров службы служи-
лых людей от величины их земельных окладов. Вотчина и
поместье были уравнены в правах по отношению к воен-
ной службе. Считалось, что с каждых 100 четвертей
(четверть около половины десятины) хорошей земли на
службу должен был являться одни конный воин в полном
вооружении. Военная служба была пожизненной и наслед-
15
ственной. Учет военных сил проводился на периодически
устраиваемых смотрах дворян по уездам.
Последовательное проведение в жизнь этой военной
реформы упиралось в недостаток годных для передачи в
поместья дворянам земель. В 50-х годах XVI в. государ-
ственный земельный фонд и земельный фонд, находив-
шийся в руках дворян, фактически не выросли за счет
боярских и церковных земель.
Одной из важных реформ было испомещение (предо-
ставление поместий) вокруг Москвы в 1550 г. 1071 детей
боярских. Эта «избранная тысяча» должна была стать
верной опорой царской власти.
В результате военных реформ 50-х годов Русское госу-
дарство располагало 100-тысячной дворянской конни-
цей.
Одновременно были приняты меры к созданию постоян-
ных пехотных частей. Было создано стрелецкое войско,
первоначально насчитывавшее 3 тысячи человек и раз-
деленное на 6 «приказов» (полков) по 500 человек в каж-
дом. В дальнейшем численность стрелецкого войска зна-
чительно возросла. Стрельцы были вооружены пищалями
(гладкоствольные ружья) и бердышами. Больших успехов
достигла в описываемое время и русская артиллерия. Рус-,
ское государство располагало не только большими пред-
приятиями по изготовлению пушек, ядер и пороха, но и
хорошо обученными многочисленными кадрами артил-
леристов. Во второй половине XVI в. в русской артиллерии
было введено очень важное техническое усовершенствова-
ние. Пушки начали ставить на лафеты, что позволило
успешно применять артиллерию в полевых боях. На очень
высоком уровне находилось в то время русское военно-
инженерное искусство. Русскими военными инженерами
была разработана весьма эффективная новая система
инженерного обеспечения атаки крепостей. В этих целях
создавались перед осажденными крепостями специально
оборудованные плацдармы для атаки, строились опорные
пункты и подступы. Русские военные инженеры обладали
высоким искусством обороны городов и крепостей, пре-
красно владели техникой минно-подрывных работ. Дости-
жения в области военно-инженерного искусства должны
были сыграть особенно важную роль в годы Ливонской
16
войны, в ходе которой задачи атаки и обороны крепостей
имели большое значение.
Успехи русского военно-инженерного искусства в боль-
шой мере опирались на громадный, веками накопленный
русскими инженерами опыт градостроительства.
Таким образом, к концу 50-х годов XVI в., накануне
Ливонской войны, Русское государство являлось могуще-
ственнейшей военной державой в Европе. Современники-
иностранцы могли с полным правом называть Грозного
сильнейшим из европейских государей. Возросшей силы
Русского государства опасались даже в Стамбуле, при
дворе султана, грозы Германской империи. Вместе с тем
в результате реформ 50-х годов Русское государство зна-
чительно окрепло, достигло значительно более высокой
степени политической централизации, чем когда-либо
прежде. Последнее не исключало, однако, того, что внутри
Русского государства существовали условия, способные
серьезно ослабить и затормозить его военные усилия.
Правительство «Избранной рады» в своей политике
реформ в значительной степени отражало интересы дво-
рянства. Дворянский характер реформ «Избранной рады»
хорошо заметен на примере Судебника 1550 г. Идя
навстречу мелким и средним землевладельцам-феодалам,
Судебник подтвердил, что крестьяне имеют право выхода
только в Юрьев день. При этом была повышена плата за
так называемое «пожилое», следуемая феодалу с крестья-
нина. В случае ухода осенью крестьянин должен был
заплатить дополнительно еще 2 алтына «за повоз», в счет
отбываемой зимой повозной повинности. Постановление
Судебника преследовало цель прекратить уход крестьян
из дворянских поместий в вотчины бояр, князей и мона-
стырей.
При всей своей продворянской направленности дея-
тельность «Избранной рады» была противоречивой.
Противоречия эти выражались прежде всего в том,
что реформы в интересах дворянства и отчасти посада
осуществлялись руками бояр и близких к ним по образу
мыслей лиц. Противоречия эти заключались, далее, в том,
что расширение политических прав дворянства в ущерб
привилегиям феодальной знати, укрепление экономических
основ дворянского землевладения происходили без сколь-
2 В. Д. Королюк
ко~нибудь серьезного подрыва экономической базы бояр-
ской реакции — крупного землевладения бояр и князей.
Противоречия эти обусловливались в конечном итоге тем,
что конфликт между дворянством и поддерживавшими его
социальными верхами посада и боярством не был разре-
шен в 50-х годах XVI в. Он был только временно смягчен.
Экономическое укрепление дворянского землевладения и
политическая консолидация дворянства подготавливали
переход дворянства в решительное наступление на круп-
ных феодалов, которые, как это с полной очевидностью
показали события 1553 и 1554 гг., должны были оказать
отчаянное сопротивление политике дальнейшей централи-
зации страны и подрыва их экономического могущества.
При таких обстоятельствах резкое обострение конфликта
между боярством и дворянством было неизбежно. В слу-
чае тяжелой и длительной войны это обострение внутри-
классового конфликта между двумя группировками фео-
далов должно было оказать самое отрицательное влияние
на развитие военных событий. Тяжелая и длительная
Ливонская война не была, таким образом, подготовлена
предварительным решительным политическим и экономи-
ческим разгромом реакционного боярства.
2. Международное положение
Русского государства в конце 50-х годов XVI в.
Причины Ливонской войны
Неизбежное обострение противоречий между прогрес-
сивной для того времени дворянской прослойкой господ-
ствующего феодального класса и реакционным боярством
не могло ограничиться только областью внутренней поли-
тики. Обострение это должно было, естественно, сказаться
и в области русской внешней политики, являвшейся орга-
нической частью единого процесса образования Русского
централизованного государства.
Основные направления внешней политики Русского
централизованного государства выявились еще во вто-
рой половине XV в., при великом князе Иване III. Они
сводились, во-первых, к борьбе на восточных и южных
рубежах с татарскими ханствами, возникшими на разва-
линах Золотой Орды; во-вторых, к борьбе с Великим
18
княжеством Литовским и связанной с ним узами унии
Польшей за захваченные литовскими и отчасти польскими
феодалами (в руках последних находились западно-
украинские земли — Галичина и западная часть Волыни)
русские, украинские и белорусские земли; в-третьих, к
борьбе на северо-западных границах с агрессией швед-
ских феодалов и Ливонского ордена, стремившихся изо-
лировать Русское государство от необходимого ему есте-
ственного и удобного выхода к Балтийскому морю.
При Иване III Русскому государству удалось лишь
приступить к осуществлению этой широкой внешнеполити-
ческой программы, полного осуществления которой оно
добивалось в течение почти трех столетий. Больших успе-
хов в реализации основных задач русской внешней поли-
тики удалось добиться Русскому государству в период
правления «Избранной рады». В 1552 г. русскими войска-
ми была взята Казань. Однако покорение Казанского хан-
ства было завершено только в 1557 г. и потребовало боль-
шого напряжения военных сил государства. С гораздо
большей легкостью было осуществлено присоединение
Астраханского ханства. В 1556 г. Астрахань без боя была
занята войсками Ивана Грозного. Вслед за тем вассаль-
ную зависимость от Русского государства признали но-
гаи — орда Больших Ногаев, кочевавшая в заволжских
степях. Князь Больших Ногаев Исмаил стал вассалом
русского царя.
Крупные успехи внешней политики «Избранной рады»
на восточных рубежах страны объяснялись тем, что в
борьбе за присоединение Казани и Астрахани были заин-
тересованы как дворянство, так и боярство. Все слои фео-
далов поддерживали в этот момент внешнюю политику
правительства компромисса. Поддерживало ее и полити-
чески становившееся все более влиятельным и экономи-
чески сильным русское купечество.
Положение резко изменилось с началом Ливонской
войны, ускорившей обострение боярско-дворянского
конфликта. После присоединения Казани и Астрахани осо-
бенно остро стала ощущаться необходимость выбора меж-
ду тремя главными направлениями во внешней политике
Русского государства: I) борьба с Литвой и Польшей за
захваченные литовскими и польскими феодалами украин-
2* 19
окне и белорусские земли, входившие прежде в состав
древнерусского государства; 2) борьба с усилившейся
крымско-турецкой агрессией и 3) борьба за Прибалтику,
борьба за достаточно широкий и удобный выход к Балтий-
скому морю. Разумеется, всякая попытка одновременного
разрешения всех этих задач русской внешней политики
была заранее обречена на провал. Русское государство не
могло одновременно вести борьбу с Крымом и Турцией,
а также с Польшей, Великим княжеством Литовским,
Ливонским орденом и Швецией. Поэтому прежде всего
надо было определить, какое звено в общей цепи внешне-
политических задач Русского государства в данный мо-
мент следует признать главным.
Тот факт, что в 50—60-е годы XVI столетия в русской
внешней политике столкнулись две программы — програм-
ма борьбы за Прибалтику и программа борьбы с Крымом
и Турцией, определялся международными обстоятельства-
ми и расстановкой классовых и политических сил внутри
страны.
В случае прямого столкновения с Литвой и Польшей
Русское государство не могло рассчитывать, что ему удаст-
ся заручиться помощью сколько-нибудь надежных и силь-
ных союзников. Более того, войну с Литвой и Польшей —
это можно было предвидеть заранее — пришлось бы вести
в сложных условиях враждебных выступлений против
Русского государства как со стороны Крыма и Турции, так
и со стороны Швеции и даже Ливонского ордена. Было
очевидно, что и на юге и на северо-западе соседи Руси
попытаются использовать ее затруднения в борьбе с поль-
скими и литовскими феодалами для осуществления своих
агрессивных замыслов. Иными словами, при сложившихся
международных условиях русской дипломатии приходи-
лось выбирать только между двумя вариантами внешней
политики: крымско-турецким и прибалтийским.
В соответствии с этим в 50—'60-х годах и были сформу-
лированы две программы русской внешней политики.
Крымско-турецкий вариант был связан с громадными
затруднениями чисто военного характера. Помимо того, на
пути последовательного разрешения крымского и турец-
кого вопросов стояли и большие политические трудности.
Правда, вступая в решительный конфликт с Крымом и
20
Турцией, русское правительство могло рассчитывать на
союз с Персией и Германской империей, постоянно нахо-
дившейся под угрозой турецкого нашествия и потерявшей
значительную часть Венгрии. Но в конкретных условиях
середины XVI в. для Русского государства гораздо боль-
шее военное и политическое значение имела позиция Поль-
ши и Литвы. Между тем еще при короле Сигизмунде I
польские феодалы пошли на отказ от руководящей роли в
Дунайском бассейне. Соперничество Ягеллонов и Габсбур-
гов в Венгрии и Чехии закончилось победой последних.
Это было связано с тем, что в политике польского господ-
ствующего класса решительно взяла верх программа
восточной экспансии, программа феодальной колонизации
украинских и белорусских земель. В связи с этим стоит
крайне осторожная политика правительства короля
Сигизмунда II Августа в турецком вопросе. Польские
феодалы стремились сохранить мирные отношения с
Оттоманской империей, владения которой подошли вплот-
ную к польским границам. Избежать столкновения с
Крымом и Турцией стремились и литовские феодалы,
боявшиеся усиления централизованного Русского госу-
дарства. Литовское магнатство лелеяло реваншистские
планы в отношении Русского государства.
При общей враждебности к Русскому государству со
стороны польских и литовских феодалов успех борьбы с
Турцией и Крымом был, без сомнения, невозможен. Борь-
ба эта могла быть успешной только при условии объеди-
нения всех сил Руси, Литвы и Польши. Любая попытка
добиться такого объединения сил в середине XVI в. была
сопряжена с серьезными уступками Литве и Польше, с от-
казом Русского государства от одной из основных задач
своей внешней политики — с отказом от украинских и
белорусских земель. Более того, объединение всех сил
Руси, Литвы и Польши для борьбы с турецко-татарской
агрессией в конкретных условиях второй половины XVI в.
могло произойти лишь на базе их государственного объ-
единения — унии Польши, Литвы и Русского государства.
События 70-х годов XVI в. показали, что выдвижение
такой внешнеполитической программы нашло бы отклик
среди значительной и влиятельной части польских,
польско-украинских и даже литовских феодалов. Пример
21
князя Дмитрия Вишневецкого, временно перешедшего на
службу к Ивану Грозному, и польских магнатов Миколая
Сенявского и Ольбрахта Лаского, самовольно предприни-
мавших военные авантюры, направленные против Отто-
манской империи, свидетельствует о. существовании в
50—60-х годах антитурецкой группировки среди польских
и украинских магнатов. Однако идти на осуществление
польско-литовско-русской унии в условиях середины и
второй половины XVI в. означало предавать национальные
интересы Русского государства. События 70-х и последую-
щих годов показали, что, выдвигая план такой унии, поль-
ские феодалы прежде всего рассчитывали создать себе
благоприятные условия для безудержной экспансии на
Востоке. Для папского Рима уния эта была бы одним из
этапов католической агрессии на русские земли. В 50—
60-х годах курс на соединение с Литвой и Польшей тоже
не мог иметь иных последствий.
И в военном, и в политическом отношении гораздо бо-
лее реальной представлялась программа борьбы за При-
балтику. Здесь могущественному Русскому государству
противостоял слабый в военном отношении и постоянно
раздираемый внутренними феодальными усобицами про-
тивник — Ливония. Главной военной силой в стране яв-
лялся духовный рыцарский Орден меченосцев. Владения
Ордена были разбросаны по всей стране. В руках орден-
ских властей находилось свыше 50 замков. Магистр Орде-
на жил в замке Венден (Цесис). Верховной власти маги-
стра подчинялась половина города Риги. В описываемое
время военная организация Ордена находилась в полном
упадке. Этот жалкий осколок средневековья не был боль-
ше серьезной военной силой.
Совершенно самостоятельными феодальными владете-
лями в Ливонии были архиепископ рижский, сохранивший
верховную власть над другой половиной Риги, и епископы
дерптский, ревельский, эзельский и курляндский. На
землях Ордена и духовных князей были расположены зе-
мельные владения и замки рыцарства, пользовавшегося
своими поместьями на ленном праве. Крупной и фактиче-
ски самостоятельной политической силой в стране были го-
рода— Рига, Ревель (Таллин), Дерпт (Юрьев, Тарту),
Пернава (Пярну), Вольмар (Валмиера), Нарва и др.,
22
хотя города эти и находились под верховной властью
Ордена или епископов. Между Орденом и духовными
князьями, прежде всего рижским архиепископом, постоян-
но происходили столкновения. Крупные города, которые
вели широкую посредническую торговлю и испытывали
большие затруднения от непрекращавшегося вмешатель-
ства и притеснений со стороны светских и духовных фео-
далов, стремились освободиться от верховной власти
Ордена и духовных князей. Этим можно объяснить бы-
стрый успех в прибалтийских городах реформации. В то
же время рыцарство в основном оставалось католическим.
Феодальной анархии, господствовавшей в стране,
вполне отвечал ее политический строй. Единственным
органом центральной законодательной власти, объединяв-
шим страну, являлись сеймы или ландтаги. Они созыва-
лись магистрами Ордена обычно в г. Вольмаре (Валмие-
ре). На ландтагах присутствовали представители четырех
сословий: Ордена, духовенства, рыцарства и городов. При
отсутствии единой и сильной исполнительной власти по-
становления ландтагов обычно почти не имели реального
значения. Немецким духовным и светским феодалам и
верхушке городов противостояла масса закрепощенного
латышского и эстонского крестьянства и социальных низов
городского населения. В середине XVI в. Ливония была
страной, где крепостное право и феодальная эксплуатация
носили самые жестокие формы. Классовый гнет перепле-
тался с гнетом национальным.
Тесные культурные, экономические и политические свя-
зи существовали с древних времен между покоренным не-
мецкими феодалами местным населением и русскими зем-
лями. Задавленное нуждой, беспощадно подавляемое гос-
подствующим классом экономически, политически и куль-
турно, латышское и эстонское население рассчитывало на
то, что русский народ, русская армия принесут ему осво-
бождение от национального и социального гнета. Угнетен-
ные латыши и эстонцы готовы были поддержать военные
действия русской армии.
Ливония была страной богатых и сильно укрепленных
городов и многочисленных замков. Опираясь на мощные
городские укрепления и разветвленную сеть рыцарских и
23
орденских замков (всего в Ливонии было свыше
150 укрепленных замков), немецкий господствующий
класс был в состоянии удерживать в подчинении массы ла-
тышского и эстонского населения. Но крайнее обострение
классовых и политических противоречий в стране, фео-
дальная анархия, разрывавшая ее на отдельные феодаль-
ные владения, делали Ливонию неспособной устоять про-
тив натиска могущественного централизованного Русско-
го государства.
Начиная войну в Прибалтике, необходимо было учиты-
вать, однако, что придется столкнуться с противодействием
ряда держав, претендовавших на Ливонию.
Менее всего, разумеется, должно было опасаться рус-
ское правительство Германской империи, выступавшей с
притязаниями на верховную власть над Прибалтикой.
Практически Габсбурги не имели возможности оказать
действенной помощи ливонским феодалам. Гораздо более
приходилось считаться с позицией Литвы и стоявших за ее
спиной Польши, Швеции и Дании. Последняя тоже претен-
довала на часть Ливонии. Противники Русского государ-
ства могли рассчитывать найти в Империи дипломатиче-
скую и отчасти военную поддержку Бранденбурга и Сак-
сонии. Что касается Гогенцоллернов, правивших в Бран-
денбурге и в Восточной (княжеской) Пруссии, то они
прямо выступали с претензиями на Ливонию, рассчиты-
вая в отношении ее повторить опыт с секуляризацией Тев-
тонского ордена.
Ослабевшая Ганза (северогерманский союз городов)
не была уже сколько-нибудь единым политическим целым.
Противоречия между отдельными городами, входившими в
Ганзейский союз, исключали возможность проведения.им
единого и последовательного политического курса. Рус-
ское правительство должно было, конечно, учитывать
враждебность Ганзы к планам утверждения Русского го-
сударства в Прибалтике, но оно не могло при этом упу-
скать из виду того факта, что ганзейские города были
крайне заинтересованы в русской торговле. Заинтересован-
ность в русской торговле оказывала громадное влияние на
политику ганзейских городов.
При столь сложной международной конъюнктуре было
чрезвычайно важно выбрать наиболее благоприятный мо-
24
мент "для начала военных действий. Этим благоприятным
моментом мог быть только такой промежуток времени, во
время которого четыре главные заинтересованные стра-
ны — Литва, Польша, Швеция и Дания — оказались бы
так или иначе неспособными немедленно вмешаться в ли-
вонские собьггия. Важность выбора такого благоприятного
момента обусловливалась и чисто военными соображе-
ниями относительно перспектив войны в Ливонии. Не
имея в своем распоряжении морского флота на Балтике,
русское правительство должно было считаться с тем, что
это осложняет задачу завоевания Ливонии, а вмешатель-
ство какой-либо морской державы может весьма серьезно
затруднить действия русской армии.
Благоприятный для Русского государства момент в
Прибалтике наступил в конце 1557 — начале 1558 г.
В 1557 г. прекратилась русско-шведская война. Попытки
шведского короля Густава I Вазы привлечь к войне
против Русского государства Данию, Литву, Польшу и
Ливонский орден не дали никаких результатов, хотя,
начиная в 1554 г. войну, шведский король определенно
рассчитывал на союз с Орденом, который энергично
толкал его на борьбу с Русским государством. Оставшись
один на один с Русским государством, Швеция проиграла
войну. В связи с этим Иван Грозный писал ногайскому
князю Исмаилу: «Король немецкий нам сгрубил, и мы
его наказали»1. Поражение произвело сильное впечатле-
ние на шведского короля, который вынужден был с тех
пор вести крайне осторожную политику в отношении
своего восточного соседа, заискивая перед ним. Правда,
сыновья «наказанного» русскими Густава I Вазы не разде-
ляли осторожной и выжидательной позиции своего отца.
Младший, герцог Финляндский Юхан, внимательно сле-
дил за развитием событий в Ливонии и стремился овла-
деть опорными пунктами на южном берегу Финского
залива, в то время как наследный принц Эрик носился
с обширными планами установления полного господства
Швеции на севере Европы. Позже он рассчитывал достичь
этого путем брака с английской королевой Елизаветой.
^.Иловайский. Из царствования Ивана Васильевича
Грозного. «Русский архив», 1889, кн. 1, стр. 19.
25
Было очевидно, что со смертью Густава I Вазы Швеция
вновь примет активное участие в ливонских делах. Однако
и в этом случае Русскому государству нечего было слиш-
ком опасаться шведского нажима. Руки Швеции связыва-
ло все большее обострение шведско-датских отношений.
Впоследствии уже при преемнике Густава I Эрике XIV
обострение это привело к войне между Швецией и Да-
нией.
Так выходили из игры, по крайней мере на некоторое
время, два опасных претендента на ливонское наследство.
Оставались Литва и Польша. Сигизмунд II Август не был,
правда, безусловно связан какими-либо серьезными ослож-
нениями международного характера. Ни Литве, ни Поль-
ше не угрожала в это время война с их соседями. Тем не
менее оставалось фактом, что Литва и Польша не были
еще готовы к решительной схватке с Русским государст-
вом. На это указывало то обстоятельство, что они отказа-
лись поддержать Густава I Вазу в борьбе с Иваном Гроз-
ным, не использовали для нападения на Русское государ-
ство столкновения его с Крымом в 1555—1556 гг.
В 1557 г., буквально накануне начала Ливонской войны,
Сигизмунд II Август не решился воспользоваться создав-
шейся благоприятной обстановкой в Ливонии для прямого
подчинения ее себе. Большое значение имел также факт
серьезных противоречий между Польшей и Великим кня-
жеством Литовским. Польские магнаты и шляхта энергич-
но стремились к тому, чтобы осуществить инкорпорацию
Литвы в состав Польши. Литовские магнаты, которым при-
надлежал решающий голос в вопросах внешней политики
Великого княжества, выступали решительными противни-
ками инкорпорации и стремились основать польско-литов-
скую унию на принципах равноправного военного союза
между двумя государствами. При таких условиях поль-
ские феодалы при всей своей враждебности планам укреп-
ления Русского государства в Прибалтике не были заин-
тересованы в оказании Литве немедленной и энергичной
военной помощи. В самой Польше руки короля были свя-
заны резко обострившимся конфликтом между магнат-
ством и шляхтой и быстрым распространением реформа-
ционных учений. Прямым показателем того, что ни Поль-
ша, ни Литва, которая была прежде всего заинтересована
26
в ливонском вопросе, не были готовы к борьбе с Русским
государством, является факт продления в 1556 г. истекав-
шего перемирия между Литвой и Русским государством
на шесть лет. Весьма характерно, что в переговорах ли-
товского посольства с московскими дипломатами поды-
мался и вопрос о заключении вечного мира. Используя
мирные настроения литовских дипломатов, Иван Грозный
пошел дальше и направил в феврале 1558 г. королю Сигиз-
мунду II Августу грамоту с предложением мира. Царский
посланец должен был говорить о необходимости союза
Литвы и Русского государства против Крыма. Поводом
для посылки грамоты послужили известия о набеге крым-
ских татар на Подолию. В том, что Литва и Польша будут
не в состоянии немедленно вмешаться в Ливонскую войну,
убеждали русскую дипломатию и полученные ею известия
о тяжелой болезни короля.
Наконец, немалое значение имело то обстоятельство,
что после военных действий 1555 и 1556 гг. против крым-
ских татар Русское государство могло себя чувствовать
относительно спокойно со стороны Крыма. Еще большую
уверенность в том, что Крым не сможет навязать Рус-
скому государству серьезной войны, должны были вну-
шить русскому правительству события зимы и лета
1557 г., когда в результате морозов, голода и мора, а
затем и засухи наблюдалась громадная смертность в
Крымской и Ногайской ордах. От бескормицы начался
массовый падеж скота.
Талантливый государственный деятель, «человек с
сильной волей и характером» \ Иван Грозный, возглав-
лявший деятельность русской дипломатии, не мог, конечно,
не принимать во внимание все эти военные и политические
обстоятельства. Они подсказывали русской дипломатии
необходимость выбора прибалтийского варианта русской
внешней политики, необходимость энергичной подготовки
и начала Ливонской войны.
Но столкновение программы борьбы за Прибалтику и
программы борьбы с Крышж и Турцией не было простым
столкновением двух различных программ в русской внеш-
1 О кинофильме «Большая жизнь». Постановление ЦК ВКП(б) от
4 сентября 1946 г. Госполитиздат, 1950, стр. 21.
27
ней политике. За этим столкновением скрывался острый
социальный конфликт между дворянством, являвшимся
верной опорой самодержавия Ивана Грозного, и реакци-
онным боярством. Дворянство было самым живым
образом заинтересовано в усилении царской власти. С ее
помощью оно рассчитывало расширить свой земельный
фонд за счет боярских земель. Русский город, сильно вы-
росший и окрепший экономически в первой половине
XVI в., тоже поддерживал политику централизации госу-
дарства. Разногласия по вопросам внешней политики уско-
рили разрыв царя, отражавшего интересы дворянства
и верхушки посада, с «Избранной радой», ускорили пере-
ход Русского централизованного государства к политике
прямого экономического и политического подавления
боярства. Этот разрыв между дворянством и боярством
падает на конец 50-х — начало 60-х годов XVI в. О разно-
гласиях в связи с начавшейся Ливонской войной по во-
просам внешней политики между Иваном Грозным и «Из-
бранной радой», которая выражала настроения боярства,
свидетельствует сам царь. «Како же убо воспомяну,—
писал он в первом послании Курбскому,— о гермонских
градех супротивословие попа Селивестра и Алексея и всех
вас на всяко время, еже бы не ходити бранию, и како
убо, лукаваго ради напоминания Датцкого короля, лето
цело дасте безлепа рифлянтом збиратися?» *.
В противовес программе борьбы за Прибалтику, кото-
рую поддерживало русское дворянство и купечество, «Из-
бранная рада» выдвигала программу борьбы с Крымом и
Турцией. Возможно, что одним из мотивов, руководившим
деятельностью «Избранной рады», было стремление за
счет крупных завоеваний на юге удовлетворить земельный
голод дворянства и избежать таким образом конфискации
государством боярских земель. Ничто как будто не проти-
воречит и тому предположению, что «Избранная рада»
рассчитывала за счет южных завоеваний серьезно рас-
ширить и собственно боярский земельный фонд. Реакцион-
ное русское боярство желало занять во вновь присоединен-
ных южных областях такое же положение почти незави-
1 Послания Ивана Грозного. Под ред. В. П. Адриановой-Перетц.
М.—Л., 1951, стр. 49.
28
симых государей, которое занимали в это время польские,
литовские и украинские магнаты в восточных украинских
и белорусских областях Литвы и Польши. Настаивая на
крымско-турецком варианте, боярская группировка не
могла не понимать необходимости союза с Империей, Лит-
вой и Польшей. Очевидно, она готова была пойти на боль-
шие уступки польским и литовским феодалам. Зато союз
с Литвой и Польшей мог укрепить политические позиции
боярства в Русском государстве. Не случайно в годы ино-
странной интервенции начала XVII в. именно в среде
реакционного боярства созрел план передачи русского
престола королевичу Владиславу и установления таким
образом унии с Польско-Литовским государством. Воз-
можно, что Иван Грозный намекал именно на такие
планы бояр, когда писал в 1564 г. Курбскому: «И се ли
убо доброхотные есте и душу за мя полагаете, еже, по-
добно Ироду, ссущаго млеко младенца, меня смертию
пагубною хотесте света сего лишати, чюжаго же царьствия
царя во царство ввести?» Г Нам кажется трудным предпо-
лагать, что под «чюжаго же царьствия царем» Грозный по-
нимал удельного князя Владимира Андреевича Стариц-
кого.
Программа борьбы за Прибалтику отвечала интере-
сам дворянства и посадской верхушки. Дворянство рассчи-
тывало на новые поместные раздачи земель в Прибалтике.
Все более втягивающееся в рыночные отношения дворян-
ское хозяйство нуждалось и в установлении правильных
торговых отношений со странами Восточной и Западной
Европы. Особенно большое значение торговля через При-
балтику имела для растущих русских городов. Русское ку-
печество стремилось к тому, чтобы открыть русским това-
рам европейские рынки. Поэтому вполне естественно, что
дворянство и посадские верхи оказывали энергичную под-
держку внешнейг политике Ивана Грозного.
Необходимость доставить Русскому государству
удобный выход к Балтийскому морю была осознана рус-
ской дипломатией еще во второй половине XV в. Оконча-
тельное присоединение Новгорода в 1478 г. к Русскому го-
сударству повлекло за собой резкое изменение политики
1 Послания Ивана Грозного, стр. 29.
29
русского правительства в отношении Ганзейского союза,
хищническим образом эксплуатировавшего экономические
ресурсы стран Восточной и Северной Европы и тормозив-
шего своей торговой политикой нормальное развитие на-
циональной торговли прибалтийских государств. В конце
XV в. Русское государство нанесло могучий удар по хищ-
нической посреднической торговле Ганзы. В 1492 г. против
Нарвы был заложен русский Ивангород. Вслед за тем, в
1494 г. был закрыт ганзейский двор в Новгороде. В то вре-
мя как в течение последующих 50—60 лет Ивангород не-
прерывно рос, нарвская торговля приходила в упадок.
Экономический рост Ивангорода не мог не пугать ливон-
ских феодалов и немецкие верхи ливонских городов, из-
влекавших огромные прибыли из посреднической торговли
между Русским государством и странами Западной Евро-
пы. Ливонская политика Русского централизованного го-
сударства во второй половине XVI в. была развитием рус-
ской внешней политики конца XV в. Значение государ-
ственной деятельности Ивана Грозного в серьезной мере
объяснялось тем, что он прекрасно понимал значение при-
соединения Прибалтики для нормального экономического
развития Русского государства. «Он был настойчив в сво-
их попытках против Ливонии, их сознательной целью,—
указывает К. Маркс,— было дать России выход к Балтий-
скому морю и открыть пути сообщения с Европой. Вот
причина, по которой Петр I так им восхищался!» Ч
Программа утверждения Русского государства в При-
балтике прямо отвечала национальным интересам страны,
интересам ее успешного экономического развития, интере-
сам борьбы за дальнейшую централизацию страны.
Особенно сильно Русское государство нуждалось в при-
обретении металлических изделий и оружия, в найме
квалифицированных специалистов: военных, строителей,
оружейников и т. д. Между тем всякая попытка русского
правительства наладить правильные сношения с европей-
скими странами через Прибалтику наталкивалась на упор-
ное сопротивление Ливонского ордена и Ганзейского
союза. Ожесточенными противниками установления регу-
лярных экономических и политических связей Русского
1 Архив К. Маркса и Ф. Энгельса, т. VIII, М., 1946, стр. 165.
30
государства со странами Восточной и Западной Европы,
испытывавшими острую нужду в русских товарах, были
польские, литовские и шведские феодалы. Неудача экспе-
диции саксонца Шлитте, направленного в 1547 г. из Моск-
вы в Империю для набора специалистов, ясно говорит
о том, что политика Ордена и Ганзы ставила своей целью
организацию экономической блокады Русского государ-
ства. Глава Ганзейского союза Любек, а затем орденские
власти решительно воспротивились проезду в Русское
государство набранных Шлитте людей. Более того,
орденские власти сумели добиться от императора осо-
бого декрета, который вообще запрещал Ордену про-
пускать такого рода людей в русские земли. Смертная
казнь угрожала в Ливонии тем, кто попытался бы
самостоятельно пробраться из Ливонии в Русское госу-
дарство.
О том, что речь шла о настоящей блокаде Русского го-
сударства, свидетельствует и политика Швеции и союзных
Литвы и Польши. Шведский и польский короли принимали
энергичные дипломатические шаги для того, чтобы поме-
шать Русскому государству наладить сколько-нибудь
серьезные связи с Европой и через Архангельск. Их силь-
но беспокоили завязавшиеся торговые связи Русского го-
сударства с Англией. В связи с этим Густав I Ваза обра-
щался к английской королеве Марии, настаивая на пре-
кращении англо-русской торговли, и добился даже от нее
обещания, что английские купцы не будут снабжать рус-
ское правительство военными материалами. Еще весной
1556 г. Густав I Ваза убеждал своего наследника Эрика в
том, что Русское государство стремится к полному гос-
подству на балтийском побережье, и считал, что предупре-
дить это можно только в том случае, если Другие балтий-
ские государства сумеют его опередить. Вслед за Густа-
вом I Вазой о срочной необходимости предупредить и не
допустить продвижения Русского государства к Балтий-
скому морю заговорил в своих письмах к римскому папе,
Елизавете Тюдор, Филиппу II и в Голландию польский ко-
роль й великий князь литовский Сигизмунд II Август.
Особенно показательны обращения к английской короле-
ве Елизавете польского короля Сигизмунда II Августа в
1566, 1568 и 1569 гг. по поводу торговли английских куп-
31
цов в принадлежавшей тогда русским Нарве. Послания
эти были написаны в самый разгар Ливонской войны, но
они вполне отвечают тому курсу, которого в течение всей
первой половины XVI в. держались короли Сигизмунд I
и Сигизмунд II Август. В 1569 г. польский король писал,
что московский государь «ежедневно усиливается по мере
большого подвоза к Нарве разных предметов, так как от-
туда ему доставляются не только товары, но и оружие,
доселе ему неизвестное, и мастера и художники: благодаря
сему он укрепляется для побеждения всех прочих [госу-
дарей!]» Г
Стремлением ликвидировать организовываемую поль-
ско-литовскими, шведскими и ливонскими феодалами эко-
номическую и политическую блокаду Русского государства
и объясняется важный пункт о свободе сообщений с евро-
пейскими странами через шведские владения, который был
продиктован русским правительством побежденной Шве-
ции в мирном договоре 1557 г. За разрешение русским
купцам торговать в Швеции и через шведские владения
проезжать «в Любок, и Антроп и во Ишпанискую землю
и во Англию и во Францыйскую землю», взамен за сво-
боду дипломатических сношений с европейскими странами
через Швецию, русское правительство соглашалось предо-
ставить аналогичные права шведским купцам и диплома-
там в своих владениях. Любопытно, что при этом русское
правительство прямо ссылалось на то, что этого добива-
ются «гости и купцы отчин великого государя изо многих
городов»1 2. Уже в 1551 г. русская дипломатия угрожала
войной Ливонскому ордену, добиваясь свободы торговли
для русских купцов через Ливонию. В 1554 г. ей удалось
включить этот пункт в договор о перемирии с Орденом.
Разумеется, предоставляя английским купцам обширные
привилегии в своем государстве, Грозный думал не только
о политической стороне дела. Торговля с Англией была в
его глазах еще одной брешью в воздвигаемой соседними
1 Первые 40 лет сношений между Россиею и Англиею. 1553—
1593, Грамоты, собранные и изданные Юрием Толстым. СПб., 1875,
стр. 32.
2 Сб. РИО (Русского историчеокого общества). СПб., 1910,
т. 129, стр. 52—53.
32
державами стене экономической и политической блокады
Русского государства. Наконец, прямым показателем
твердого и заранее обдуманного решения русской дворян-
ской дипломатии открыть Русскому государству удобный
и широкий выход к Балтийскому морю является попытка
русского правительства еще до начала Ливонской войны
завести свой флот на Балтике. Весной 1557 г. на берегу
реки Нарвы был заложен город: «Того же году, Апреля,
послал царь и великий князь околничего князя Дмитрия
Семеновича Шастунова да Петра Петровича Головина да
Ивана Выродкова на Иваньгород, а велел на Нерове
ниже Иванягорода на устье на морском город поставить
для корабленаго пристанища...» 1 Вскоре город этот был
построен: «Того же году, Июля,—рассказывает лето-
пись,— поставлен город от Немец усть-Неровы-реки на
Розсене у моря для пристанища морьскаго корабле-
ного...» 2
Само собой разумеется, что все эти отдельные и вре-
менные успехи русской дипломатии не были действитель-
ным разрешением балтийского вопроса. Такое разрешение
могла принести с собой только победоносная война с ли-
вонскими феодалами и прочное закрепление за Русским
государством балтийского побережья. Начавшаяся в
1558 г. Ливонская война соответствовала коренным инте-
ресам Русского государства. Она имела прогрессивный
характер и потому, что отвечала интересам латышского
и эстонского народов, изнывавших под гнетом немецких
феодалов. Иван Грозный, выражая интересы подымаю-
щегося дворянства и купечества, впервые поставил в
программе русской внешней политики балтийский вопрос
в том объеме, в котором разрешить его удалось России
только спустя полтораста лет. Вполне понятно, что такая
широкая постановка балтийского вопроса противоречила
внешнеполитическим планам консервативного боярства,
заинтересованного в союзе с польскими и литовскими
феодалами и боровшегося за децентрализацию Русского
государства.
1 ПСРЛ, т. XIII, ч. I, стр. 281.
2 Там же, стр. 284.
3 В. Д. Королюк 33
3. Начало Ливонской, войны.
Разгром Ливонского ордена
Поводом для объявления Ливонской войны послу-
жил вопрос о так называемой Юрьевской дани. Вопрос
этот был резко поставлен русскими дипломатами во
время переговоров в Москве в 1554 г. с ливонским по-
сольством, отправленным Орденом, рижским архиепи-
скопом и епископом дерптским для продления на три-
дцать лет истекшего перемирия 1503 г. Ведшие от име-
ни царя переговоры с посольством в Москве Алексей
Адашев и дьяк Висковатый объявили послам, что при-
чиной отказа царя от продления перемирия является
неуплата дерптским епископом дани со своих владений,
которые прежде принадлежали русским великим князь-
ям и были уступлены прибывшим из-за моря немцам
только под условием уплаты дани. Далее Адашев и
Висковатый ссылались на притеснения русских купцов
в Ливонии, на захват и разорение русских концов в го-
родах Риге, Ревеле (Таллин), Дерпте (Тарту) и Нарве,
указывали на осквернение и разрушение протестантами
православных церквей. После неудачных попыток ли-
вонцев оспорить требование о дани посольство вынуж-
дено было принять русские условия. Перемирие было
продлено на пятнадцать лет с условием выплаты Юрьев-
ской дани с недоимками за три года. Дань определя-
лась в размере одной марки с каждого человека. Га-
рантом уплаты дани объявлялась вся Ливония. Кроме
того, ливонское посольство брало обязательство восста-
новить все русские концы в городах и церкви. Русские
и ливонские купцы получали право свободной торговли
в Ливонии и в Русском государстве. Ливония обязыва-
лась не вступать в союз с королем польским и великим
князем литовским и Швецией.
Однако ливонские феодалы не думали выполнять
условий нового перемирия и искали поддержки в Импе-
рии. В Дерптском епископстве велись вооруженные при-
готовления. Между тем вновь вспыхнула борьба между
Орденом и архиепископом рижским. Когда архиепископ
рижский Вильгельм, родственник короля Сигизмунда II
Августа, был взят в плен, а территория архиепископ-
34
ства была оккупирована орденскими войсками, Сигиз-
мунд II Август и литовские феодалы, возглавляемые
Николаем Радзивиллом Черным, поспешили вмешаться
в ливонские события. Непосредственным поводом для
объявления войны Ордену послужило убийство королев-
ского гонца Лонцкого, отправленного к архиепископу
Вильгельму. Разумеется, причины столкновения короля
с Орденом лежали гораздо глубже. Если в Швеции и
Дании уже в это время отдавали себе отчет в том, что
конечной целью Русского государства являлось укреп-
ление в Прибалтике и что вопрос о Юрьевской дани
был для него только выгодным поводом для вмеша-
тельства, то не менее хорошо понимали это и литовские
и польские феодалы. Выступление Сигизмунда II Авгу-
ста стояло в прямой связи с условиями нового русско-
ливонского перемирия, против которого резко возражали
архиепископ Вильгельм и усилившаяся польско-литовская
партия в самом Ордене. К вмешательству в ливонские
дела побуждал короля и прусский герцог Альбрехт, рас-
считывавший путем секуляризации Ордена присоединить
Ливонию к владениям Гогенцоллернов.
Вмешательство Сигизмунда II Августа вызвало про-
тесты императора Фердинанда и Дании. Тем не менее
стотысячная польско-литовская армия была двинута
польским королем к ливонским границам. Уступая силе,
магистр Фюрстенберг пошел на соглашение с королем
и освободил рижского архиепископа. В сентябре 1557 г.
в Посволе магистр принес извинение польскому королю.
Вслед за тем был заключен с королем союз против
Русского государства. Сигизмунд II Август заключил
его в качестве великого князя литовского.
Итак, война не привела к подчинению Ливонии Лит-
ве и Польше. Отказ Сигизмунда II Августа от присо-
единения Ливонии был обусловлен, конечно, не столько
посредничеством императора и претензиями на Ливонию
прусского герцога, хотя и эти обстоятельства оказывали
известное влияние на политику короля, сколько неподго-
товленностью Литвы и Польши к серьезной войне с Рус-
ским государством, которая должна была неминуемо
вспыхнуть в случае укрепления Литвы в Ливонии.
Вместе с тем вмешательство польского короля показало,
3* 35
Что литовские и польские феодалы готовятся к прямо-
му подчинению своей власти Ливонии. При таком положе-
нии медлить было нельзя. Нельзя было дать возможность
Сигизмунду II Августу основательно подготовиться к вой-
не и -прочно обосноваться в Ливонии. Необходимо было
вмешаться в ливонские события, пока противники Русско-
го государства не были еще готовы с оружием в руках вы-
ступить против него.
Использовав невыполнение ливонской стороной усло-
вий нового пятнадцатилетнего перемирия для того, что-
бы в начале 1558 г. начать войну в Ливонии, царь по-
ступил, без сомнения, как проницательный и дальновид-
ный политик. Многое теперь зависело от того, насколько
энергичными будут действия русской армии, удастся ли
прочно укрепиться в Прибалтике до того, как Литва,
Польша и Швеция окажутся в состоянии принять актив-
ное участие в начавшейся борьбе.
В январе 1558 г. русская армия перешла ливонскую
границу. Разделившись на несколько отрядов, она глубоко
проникла в страну и нагнала панику на ливонских феода-
лов. Главные силы русских войск действовали в Дерпт-
ском епископстве. Отдельные попытки ливонцев оказать
сопротивление русской армии в поле были быстро подав-
лены. Нанеся большой ущерб противнику и захватив
огромную добычу, русская армия, во главе которой стояли
касимовский хан Шиг-Алей и дядя царя М. В. Глинский,
повернула обратно и ушла в Псковскую область. Это пер-
вое вторжение русской армии в пределы Ливонии не пре-
следовало цели осады и захвата городов и замков. В его
задачи входило разведать силы противника и настроение
местного населения. Результаты разведки показали непод-
готовленность Ливонии к войне.
Очевидно, параллельно в Русском государстве велись
приготовления к организации планомерного завоевания
Прибалтики. При этом было крайне важно овладеть
главными торговыми городами, такими как Нарва, Дерпт
(Тарту), Рига и Ревель (Таллин). Опираясь на их
мощные укрепления и используя поддержку тянувшего-
ся к Русскому государству латышского и эстонского
населения, можно было рассчитывать выдержать столк-
новение с враждебными государствами.
36
Однако до того, пока будет на самом деле предпри-
нято планомерное завоевание Прибалтики, было важно
скрыть свои планы и не допустить до консолидации
всех сил ливонских феодалов, усыпить бдительность
встревоженных январским походом 1558 г. Литвы, Поль-
ши, Швеции и Дании. Покинув пределы Ливонии, Шиг-
Алей с воеводами обратился к магистру с грамотой, в
которой объяснял январское вторжение невыполнением
ливонцами условий перемирия и предлагал им признать
свою вину и подчиниться требованиям русского прави-
тельства. Грамота Шиг-Алея, составленная, конечно, в
Москве, должна была служить целям маскировки под-
готовляемого русским правительством полного подчине-
ния Ливонии. Тем же целям служило и приказание царя
прекратить военные действия и заключить перемирие,
данное в ответ на сообщение о направлении в Москву
нового ливонского посольства.
События ближайших недель показали, что эти ди-
пломатические шаги русского правительства дали пре-
красные результаты. На открывшемся в марте 1558 г.
ландтаге великому магистру Фюрстенбергу пришлось
столкнуться не только с нежеланием ливонского рыцар-
ства, но и ливонских городов воевать против Русского
государства. Как рыцарство, так и города прямо призы-
вали его искать соглашения с Русским государством. На
необходимости уступок Русскому государству и примире-
ния с ним особенно настаивали Дерпт (Тарту) и Ревель
(Таллин), а послы Риги прямо говорили о том, что
рижане не считают своим долгом защищать всю Ливонию.
В результате ландтагом было принято решение собрать
60 000 марок для уплаты дани русскому правитель-
ству.
Впрочем и на этот раз решение ландтага не было
выполнено. К маю было собрано всего 30 000 марок.
В то же время по вине нарвских жителей-немцев было
нарушено перемирие. Тогда Грозный прервал перегово-
ры с ливонцами. В Ливонию вновь были двинуты рус-
ские войска.
О том, что за время перемирия русское правитель-
ство вело серьезные приготовления к завоеванию Ливо-
нии, свидетельствовали сила нового удара русской ар-
37
мии и направление этого удара. Весной 1558 г. речь
шла уже не о разведывательных действиях. Русские
войска не намерены были ограничиваться набегом на
страну. В задачи русского командования входило пла-
номерное подчинение территории противника и закре-
пление ее за собой. В полном соответствии с этим глав-
ные удары были направлены сначала на Нарву, затем
на Дерпт (Тарту). Нарва сдалась русским 11 мая, а
уже 19 июля пал Дерпт (Тарту). Помимо того, рус-
ским удалось овладеть еще несколькими городами и
замками. В их руки перешли Этц, Нейшлосс, Нейгауз
(Вастселийна) и др. Многие замки без боя сдавались
русским войскам или еще до их подхода гарнизоны по-
кидали их на произвол судьбы.
Таким образом, в результате военных действий вес-
ной и летом 1558 г. в руках русских оказалась вся
восточная часть Эстонии. Русское государство получило
необходимый ему выход к Балтийскому морю.
Для успеха русской армии громадное значение име-
ли вооруженные выступления эстонского и латышского
крестьянства против немецких помещиков, которые в
условиях поднимавшейся крестьянской войны вынужде-
ны были в панике бежать при приближении русских
сил. Переходу латышских и эстонских крестьян на сто-
рону русской армии много способствовала усиленная
агитация русских властей, объявлявших, что война ве-
дется только против немецких пришельцев, что местно-
му населению надо оставаться на месте и трудиться на
своей земле. Для прочного закрепления занятых райо-
нов за Русским государством было чрезвычайно важно
не только сохранить на месте латышское и эстонское
население, но и привлечь его на сторону русского пра-
вительства. И то и другое удалось достичь русскому
командованию. На отошедших к России землях было
уничтожено феодальное землевладение Ордена, еписко-
пата, монастырей, ликвидировался злейший враг при-
балтийских народов — немецкая феодальная аристокра-
тия. Местное население получало серьезную материаль-
ную помощь. С другой стороны, важно было немедленно
наладить торговые сношения с европейскими стра-
нами через отвоеванный кусок балтийского побережья.
38
С этой целью принимались энергичные меры для вос-
становления городской жизни на завоеванной террито-
рии. Особое значение придавалось восстановлению и за-
селению Нарвы. Нарвским жителям было даровано
право свободной торговли в Русском государстве и бес-
препятственных сношений с Империей. Широкие приви-
легии были предоставлены и жителям Дерпта (Тарту).
Впоследствии стремление освоить русскими переселен-
цами занятые ливонские города и раздача в поместье
детям боярским большого количества земель во вновь
завоеванных областях указывали на твердое намерение
русского правительства прочно обосноваться в Ливо-
нии. Переход земель немецких феодалов в руки русских
помещиков сопровождался облегчением положения кре-
постного крестьянства, ибо крепостное право в России
было значительно менее жестоким, чем в Ливонии. Бы-
стрый рост экономических связей между Тарту (Дерп-
том), Нарвой и Москвой содействовал развитию эконо-
мики в Прибалтике.
После падения Дерпта (Тарту) и Нарвы главной
целью военных действий с русской стороны естественно
становились овладение Ригой и Ревелем (Таллином) и
разгром орденской армии — главной военной силы в
стране. Русские войска доходили до Ревеля (Таллина)
уже в августе 1558 г. Дважды, в июле и августе этого
года, П. И. Шуйский предлагал городу сдаться, обещая,
что русское правительство сохранит вольности и при-
вилегии города и ограничится лишь введением туда
русского гарнизона и назначением наместника. Ревель
(Таллин)^ которому обещали помощь Дания, Швеция и
Сигизмунд II Август, отказался от переговоров, а вскоре,
с наступлением осени, русские войска прекратили насту-
пательные действия. Русское наступление возобновилось
в январе 1559 г., после того, как окончилась провалом
попытка орденских войск перейти в октябре — ноябре
1558 г. в контрнаступление.
Январское наступление русской армии в 1559 г., по-
добно зимнему наступлению 1558 г., носило разведыва-
тельный характер. Крупные русские силы были двинуты
под Ригу. Под Тирзеном (Тирзе) были разгромлены
войска рижского архиепископа. Русские войска дохо-
39
дили до самой Риги. У Дюнамюнде (Даугавгриве) были
сожжены ими рижские корабли. Военными действиями
была охвачена северная часть Латвии. Русские войска
проникали в Курляндию и доходили до границ Восточной
Пруссии и Литвы.
Главные военные действия должны были, невидимо-
му, развернуться весной и летом. О больших приготов-
лениях русского правительства к предстоящему новому
походу в Ливонию сообщали своему правительству дат-
ские послы, находившиеся в это время в Москве. Судя
по их сообщениям, русское командование предполагало
развернуть военные действия не только на суше, но и на
море. Успех их был, казалось, вполне обеспечен. Рус-
ское наступление в январе — феврале 1559 г. с полной
очевидностью показало слабость и неорганизованность
противника. Городские укрепления Риги находились в
плачевном состоянии, а гарнизон города был крайне
незначительным. Энергичная поддержка, оказываемая
русской армии со стороны латышского и эстонского насе-
ления, служила гарантией прочности русских военных
успехов.
При таких, казалось бы, необычайно благоприятных
для Русского государства обстоятельствах, буквально
накануне полного разгрома и подчинения Ливонии, в
военных и политических планах русского правительства
произошел неожиданный поворот. Ливонии было предо-
ставлено продолжительное перемирие — с марта по ноябрь
1559 г.
Успехи русских войск в Прибалтике в 1558—1559 гг.
не только встревожили Литву, Швецию и Данию, но и
толкнули их на то, чтобы попытаться дипломатическим
путем прекратить вспыхнувшую войну. В марте 1559 г.
литовское посольство, которое вело в Москве переговоры
о заключении постоянного мира, убеждало царя прекра-
тить военные действия. Ссылаясь на просьбу императора
о посредничестве, в июле 1559 г. с аналогичным представ-
лением обратилось к царю шведское правительство.
Однако поводом для заключения перемирия явилось по-
средничество датского короля. Посредническая миссия
датского короля была связана с происходившими до того
переговорами ливонских дипломатов в Копенгагене.
40
Военные успехи русских войск показали ливонским фео-
далам полную невозможность устоять перед натиском
могущественного Русского государства. Разумеется, пра-
вительство Ивана Грозного было феодально-крепостниче-
ским правительством, и вступление Прибалтики в со-
став Русского государства в конкретных условиях сере-
дины XVI в. не могло повести к ликвидации в Ливонии
феодального строя. Однако мероприятия русского воен-
ного командования показывали ливонской аристократии,
что дворянская Россия не намерена в этот момент за-
щищать классовые интересы немецкого феодального
землевладения. Угроза классовым интересам немецких
феодалов в Прибалтике являлась важнейшей причиной,
побуждавшей их торопиться с поисками иностранного
покровительства. Поскольку ни Швеция, ни Литва, ни
Германская империя и Ганзейский союз не были склон-
ны немедленно прийти на помощь ливонским феодалам,
среди них на короткий срок возобладала ориентация на
Данию. Главными противниками продатской ориентации
были архиепископ рижский и город Рига. Датские феода-
лы были заинтересованы в укреплении своих позиций в
Ливонии, тем более, что в это время эзельский епископ
тайно обещал передать в подчинение Дании свои вла-
дения.
Однако в Копенгагене не думали о войне с Русским
государством. Датские дипломаты обещали ливонским
феодалам только свое посредничество. Перемирие
1559 г. было заключено под влиянием группировавших-
ся вокруг Алексея Адашева участников «Избранной
рады», в руках которых в это время все еще оставалось
практическое руководство военными и политическими де-
лами. Великому магистру было предложено явиться
лично в Москву или отправить туда посольство до исте-
чения срока перемирия.
Перемирие 1559 г. было невыгодно для националь-
ных интересов Русского государства. Ливонские феодалы
получили совершенно необходимую им в военном
отношении передышку. Впрочем, гораздо более серьез-
ное значение имели последствия политические. Непре-
рывные поражения в ходе войны, сознание того, что
помощь со стороны Империи, во всяком случае в бли-
41
жайшем будущем, исключена, в чем лучше всего могло
убедить ливонцев рассмотрение ливонского вопроса на
Аугсбургском рейхстаге 1559 г., разочарование в воз-
можности получить немедленную помощь со стороны
Швеции и Дании, пока ограничивавшихся только дипло-
матическими представлениями,— все это способствовало
усилению в Ордене польско-литовской партии, делавшей
ставку на польско-литовский протекторат. Страх перед
вспыхнувшей в Латвии и Эстонии крестьянской войной
тоже побуждал значительную группу ливонских феода-
лов соглашаться на польско-литовский протекторат.
Эта часть немецко-ливонских феодалов вполне основа-
тельно могла рассчитывать на то, что переход Ливонии
под власть Польши и Литвы укрепит ее классовые пози-
ции в стране. Для массы немецкой феодальной аристокра-
тии установление польско-литовского протектората озна
чало и гарантию сохранения исключительно широких со-
словных и политических привилегий прибалтийско-немец-
ких феодалов. Повидимому, аналогичными мотивами руко-
водствовались и те группы ливонских феодалов и ливон-
ской городской верхушки, которые впоследствии пошли на
соглашение с Данией и Швецией. Ливонскую аристокра-
тию определенно не устраивала сильная центральная
власть в Русском государстве. Между тем только нахо-
ждение в составе сильного централизованного государ-
ства могло обеспечить латышскому и эстонскому народам
необходимые условия для экономического и культурного
прогресса.
Переговоры с Сигизмундом II Августом вел глава
польско-литовской партии Готард Кетлер, вскоре став-
ший великим магистром вместо престарелого Фюрстен-
берга. Они закончились соглашением, заключенным в
Вильне (Вильнюсе) 31 августа 1559 г. По этому согла-
шению Сигизмунд II Август принимал в свою «клиен-
теллу и протекцию» Орден. 15 сентября королевский про-
текторат был распространен и на рижского архиеписко-
па. Король обязывался «защищать» ливонских феода-
лов от Русского государства, взамен чего он получал в
залог юго-восточную часть страны вдоль Двины, которую
должны были занять литовские войска. Формально
42
соглашения от 31 августа и 15 сентября не нарушали
верховной власти германского императора над Ливо-
нией. Вслед за тем 17 сентября Кетлер заставил
отказаться от должности магистра Фюрстенберга, яв-
лявшегося противником польско-литовской ориентации.
Вильненское соглашение явилось важным рубежом в
ходе Ливонской войны. Война (между Русским государ-
ством и немецко-ливонскими сословиями превратилась
в борьбу за ливонское наследство между всеми заинте-
ресованными в балтийском вопросе государствами.
Вслед за Сигизмундом II Августом в ливонские события
активно вмешалась Дания. 26 сентября 1559 г. эзельский
епископ отдался под покровительство датского короля.
Одновременно по секретному соглашению с Фридрихом II
эзельский епископ уступил Эзель (Сааремаа) герцогу
Магнусу, брату короля, за 30 000 талеров. Наконец, в
мае — июле 1561 г. поспешила завладеть своей долей
добычи и Швеция. Сменивший на шведском престоле
Густава I Вазу Эрик XIV отказался от политики своего
отца, рассчитанной на сохранение Ливонии, и, вытеснив
из Ревеля польско-литовский гарнизон, захватил город.
Новый шведский король рассчитывал при этом, что про-
тиворечия между Польшей, Литвой, Данией и Русским го-
сударством обеспечат ему прочные позиции в захвачен-
ной части Эстонии.
Вмешательство Литвы, Польши и Дании, а затем и
Швеции, опиравшихся на различные группы ливонских
феодалов и ливонской городской верхушки, в разреше-
ние балтийского вопроса до того, как Русскому госу-
дарству удалось прочно овладеть Ливонией, значитель-
но осложнило борьбу Русского государства в Прибал-
тике. Русскому государству предстояло вскоре вступить
в борьбу с этими претендентами на ливонское наслед-
ство и одновременно прилагать все усилия к тому, что-
бы осуществить полное подчинение Ливонии. Русской
армии и русской дипломатии, следовательно, приходилось
осуществлять задачу укрепления своих позиций в При-
балтике в значительно более сложных, чем прежде, воен-
ных и политических условиях. Показателем того, как рез-
ко изменилось настроение ливонских феодалов, может
служить тот факт, что в октябре 1559 г., «не дождався
43
сроку, на колко их государь пожаловал», Готард Кет-
лер нарушил перемирие и попытался перейти в контрна-
ступление против русских. Думается, что, разбирая собы-
тия этого времени в 1564 г., Грозный был совершенно
прав не только тогда, когда считал посредничество дат-
ского короля «лукавым», но и когда оценил самый факт
перемирия 1559 г. как чрезвычайно вредный для русских
государственных интересов. Он был даже как будто уве-
рен в том, что при ином ходе событий «вся Германия1
была бы за православною верою лето же», и подчер-
кивал, что «оттоле литаоньский язык гофический и
ина множейша» выступили против Русского государ-
ства 2.
Разумеется, посредничество датского посольства вес-
ной 1559 г. не было и не могло быть той основной при-
чиной, которая обусловила заключение столь невыгод-
ного для русских военных и политических планов в
Прибалтике перемирия. Причина этого факта лежала
гораздо глубже. Заключение перемирия 1559 г. было са-
мым тесным образом связано с той борьбой по вопро-
сам внутренней и внешней политики, которая происхо-
дила в конце 50-х годов в русских правительственных
сферах, при дворе Ивана Грозного и которая достигла
особого напряжения в связи с начавшейся Ливонской
войной. Борьба эта являлась прямым отражением раз-
вивавшегося острого политического конфликта в рам-
ках господствующего класса России между дворянством,
опиравшимся отчасти на посадское население, и боярст-
вом. Между усилиями Сильвестра и Алексея Адашева,
направленными на заключение перемирия в Ливонии, и
военными действиями против Крыма и Турции, которые
в 1558 и 1559 гг. велись под начальством Дм. Вишне-
вецкого и Даниила Адашева, существовала бесспорная
зависимость.
Особенно большое впечатление, и не только в Кры-
му, но и в Польше, произвели военные действия 1559 г.
В этом году Даниил Адашев спустился с русскими от-
рядами по Днепру в Черное море и, высадившись в
1 Т е. Ливония.— В. К.
2 Послания Ивана Грозного, стр. 49.
44
Крыму, разгромил крымские улусы. Морским походом
Даниила Адашева заканчивалась целая серия разведы-
вательных ударов по Крыму, произведенных в 1556—
1559 гг. «Избранная рада», без сомнения, рассматрива-
ла их как подготовку к большой войне против Крыма и
Турции. Важно отметить, что обострение в эти годы рус-
ско-крымских отношений не сопровождалось обостре-
нием отношений Крыма с Литвой и Польшей. Крымские
татары почти не беспокоили в это время владений
короля Сигизмунда II Августа. Разумеется, военные опе-
рации 1556—1559 гг. против Крыма не могли осущест-
вляться без ведома Ивана Грозного. Царь, однако, рас-
сматривал их, повидимому, только как операции разве-
дывательного характера и вооруженную демонстрацию
на юге, преследующую цель развязать Русскому госу-
дарству руки для борьбы в Прибалтике, не допустить
активного вмешательства крымского хана в Ливонскую
войну, устрашить его. Рассчитывая на такой исход
событий, царь, вероятно, согласился и на заключение вре-
менного перемирия в Прибалтике. Поэтому поход Ада-
шева не стал началом большой войны Русского госу-
дарства с Крымом и Турцией. Дворянское самодержа-
вие не допустило этого. Тем не менее в 1559 г. позиции
консервативного боярства и отражавших его интересы
участников «Избранной рады» были еще настолько силь-
ны, а Грозный еще так далеко не до конца понимал ко-
нечные цели боярства, что правительству компромисса
удалось временно фактически подчинить своим интересам
разработанные уже планы Ливонской войны. Боярство
вело дело к решительному столкновению с Крымом и
Турцией, к отказу от разрешения балтийского вопроса
русской внешней политики. В конкретных условиях
1559 г. это означало фактически предательство русских
государственных интересов в угоду сословным интересам
русского боярства.
Совершенно очевидно, что такой поворот событий
самым коренным образом противоречил всему политиче-
скому курсу дворянства, учитывавшему требования посад-
ских верхов. Поэтому связанные с борьбой группировок
при дворе колебания в русской внешней политике не
могли быть длительными. С начала 1560 г. активные
45
действия русской армии в Прибалтике были возоб-
новлены с прежней энергией. Сильвестр, Адашев,
Курбский и другие участники «Избранной рады» были
сторонниками войны с Крымом и Турцией; царь, опирав-
шийся на дворянство и посадские верхи, считал нужным
оборонять южные рубежи государства, проводить посте-
пенную колонизацию пустых земель на юге и добиться
временного соглашения с Крымом и Турцией. Не слу-
чайно впоследствии, стремясь достичь мирных отноше-
ний с Крымом, царь прямо объявил хану: «А которые
наши люди ближние промеж нас с братом нашим з Дев-
лет Киреем царем ссорили, мы то сыскали, да на них
опалу свою положили есмя — иные померли, а иных
разослали есмя, а иные ни в тех, ни в сех ходят». Гроз-
ный прямо указывал тех, кого он при этом имел в виду:
«Иван Шереметев, Алексей Адашев, Иван Михайлов
и иные» L
Следствием энергичного возобновления Грозным Ли-
вонской войны было резкое обострение конфликта
между ним и «Избранной радой», отражавшего более глу-
бокий конфликт между боярством и дворянством. В свою
очередь, обострение этих противоречий неизбежно влекло
за собой репрессии царского самодержавия, являвшего-
ся формой политической организации русского дворян-
ства по отношению к консервативному боярству, и ак-
ты прямой государственной измены со стороны оппози-
ционных княжат. Ближайшим последствием обострения
конфликта между дворянством и боярством было паде-
ние в 1560 г. правительства А. Адашева.
Новому русскому правительству приходилось счи-
таться с тем, что Ливонская война вступила в новый
этап. Ясно было, что она приобрела широкий между-
народный характер. Впрочем, военная обстановка в При-
балтике все еще была благоприятной для русского ко-
мандования. Вмешательство Сигизмунда II Августа и
Дании, не оказавших пока сколько-нибудь серьезной
помощи ливонцам, не привело к резкому изменению в
расстановке сил на театре военных действий. Перевес
1 Послания Ивана Грозного. Комментарии, стр. 602.
46
оставался на русской стороне. Активному участию в
войне Литвы и Польши все еще мешали существовав-
шие между ними противоречия. Литовские магнаты
стремились прямо подчинить Ливонию своей власти,
минуя Польшу. Возможно, что не торопился с оказа-
нием помощи Ливонии и сам король Сигизмунд II Ав-
густ. Дальнейшие военные неудачи должны были за-
ставить ливонских феодалов пойти на полное подчине-
ние Литве и Польше.
1560 г. ознаменовался рядом крупных успехов рус-
ского оружия. Характерно, что польско-литовские гарни-
зоны, направленные в отданные под залог королю Сигиз-
мунду II Августу замки, не принимали участия в воен-
ных действиях. Более крупные силы были направ-
лены в Ливонию польским королем только после того,
как ливонцы вынуждены были согласиться принять ко-
ролевские горнизоны и во все другие замки. Однако
судьба ливонских вооруженных сил была решена еще до
прихода королевских подкреплений. 9 февраля войскам,
находившимся под командой И. Ф. Мстиславского,
П. И. Шуйского и В. С. Серебряного, удалось взять
сильно укрепленный город Мариенбург (Алуксна). Во-
енные действия охватили огромную территорию и со-
провождались сильным разорением страны. В мае
1560 г. очень крупные силы русской армии были дви-
нуты на Феллин (Вильянди), считавшийся лучшей кре-
постью в Ливонии. Под Эрмесом (Эргеме) русским
преградила путь орденская армия. В результате битвы,
происшедшей 2 августа, Орден потерпел страшное пора-
жение. Его лучшие силы были наголову разбиты. Значи-
тельная часть рыцарства попала в плен, другая пала на
поле боя. Уже 4 августа русская армия под командой
А. М. Курбского двинулась под Феллин (Вильянди) и
осадила его. 30 августа русское командование уже мог-
ло сообщить о падении Феллина (Вильянди). В числе
пленных был и престарелый магистр Ордена Фюрстен-
берг, милостиво принятый царем. Прибытие направлен-
ных польским королем подкреплений не изменило
положения на театре военных действий. После несколь-
ких неудачных столкновений с русскими они вынуждены
были отступить.
47
Несмотря на то, что после падения Феллина (Вильян-
ди) русская армия потерпела неудачу под Вейссен-
штейном (Пайде), военные действия 1560 г. в целом
нельзя не признать удачными. Главным результатом их
был полный разгром Ордена как военной силы. Тем не
менее царь не был доволен поведением своих коман-
дующих и впоследствии упрекал своих бывших сотруд-
ников по «Избранной раде» во главе с Адашевым в
нерасторопности, считая успехи 1560 г. явно недоста-
точными. Возможно, что причиной недовольства царя
был отказ воевод двинуться под Ревель (Таллин), на
чем настаивал Грозный. Вместо того была предпринята
неудачная осада Вейссенштейна (Пайце). В таком слу-
чае вполне понятным станет и недовольство царя и
прямое указание его оставить в качестве воевод в Фел-
лине (Вильянди) Алексея и Даниила Адашевых, с ко-
торыми он только что резко столкнулся по принципи-
альным вопросам русской внешней политики. В поведе-
нии обоих воевод царь, повидимому, угадывал теперь
сознательное стремление ограничить в Прибалтике успе-
хи русского оружия.
1561 г. был годом дальнейших военных успехов рус-
ских войск в Прибалтике. После поражения при Эрмесе
(Эргеме) и в связи с вспыхнувшим осенью 1560 г. и
продолжавшимся в течение всей первой половины 1561 г.
крестьянским восстанием в Ливонии ни о каком плано-
мерном сопротивлении ливонских феодалов русской ар-
мии не могло быть и речи.
Под ударами русских войск отсталая сословная орга-
низация страны распадалась, как карточный домик. Но
развал средневековой Ливонии ускорил вооруженное
вмешательство в войну соседних держав. В июне присяг-
нуло на верность Эрику XIV рыцарство Северной Эсто-
нии, которому шведский король обещал широкие приви-
легии. В шведские руки перешел и крупнейший порт на
Балтийском море — Ревель (Таллин). Одновременно под
Ригой появились литовские войска под командой Радзи-
вилла Рыжего.
Активизировала свою деятельность в Ливонии ли-
товская дипломатия, недовольная шведскими успехами
в Эстонии. Литовские дипломаты в переговорах с Орде-
48
ном и рижским архиепископом требовали полного под-
чинения Ливонии Сигизмунду II Августу. На Эзеле и
прилегающем к нему балтийском побережье укреплялся
герцог Магнус. Полный распад Ливонии был зафикси-
рован вильненским соглашением от 28 ноября 1561 г.
Согласно его условиям все орденские владения перехо-
дили под совместную власть Литвы и Польши. Ливон-
ский орден уничтожался. Последний великий магистр
Ордена Г. Кетлер становился вассалом польского ко-
роля и великого князя литовского и получал в ленное
владение герцогства Курляндское и Земгальское.
Несмотря на то, что литовские условия не удовле-
творяли Кетлера, мечтавшего о создании Ливонского
герцогства со столицей в Риге под своей властью, Кет-
лер вынужден был подчиниться требованиям Сигизмун-
да II Августа.
Официально договор о подчинении Ливонии был под-
писан в Риге в феврале 1562 г. архиепископом Рижским
и в марте магистром Ордена. Рига не признала этого
договора и сохранила свою независимость до 1581 г.
Наконец, 26 ноября 1561 г., уступая отчасти представле-
ниям польского короля, император Фердинанд издал
указ, запрещавший снабжение Русского государства
через Нарву военными материалами. Указ этот, впрочем,
не имел почти никакого реального значения, а по отно-
шению к Габсбургам Грозный с самого начала войны
занял весьма осторожную позицию, рассчитывая, воз-
можно, что в дальнейшем необходимо будет использо-
вать их в случае столкновения с Литвой и Польшей.
Фактический раздел Ливонии между соперничающими
державами в 1561 г. требовал изменения прежних планов
ведения войны, значительно увеличил значение диплома-
тии как средства борьбы.
Русскому государству противостояла уже не разди-
раемая внутренними противоречиями Ливония. В своей
борьбе за Прибалтику оно столкнулось с претензиями
Литвы, Швеции и Дании. Русскому правительству пред-
стояло решить, какая из вмешавшихся в ливонские собы-
тия держав была главным противником, и в соответствии
с этим попытаться использовать противоречия между
участниками раздела Ливонии.
4 в. д. Королюк 49
4. Война Русского государств^,
с Великим княжеством Литовским.
Переход к политике решительного подавления
реакционного боярства в Русском государстве.
Скандинавская Семилетняя война
Выбирая направление основного удара, Русскому госу-
дарству приходилось считаться с тем, что Литва, Польша,
Швеция и Дания были по существу глубоко враждебны
его планам укрепления в Прибалтике. На это указывали
их параллельные усилия, направленные на установление
блокады Нарвы. Одним из первых распоряжений, издан-
ных Эриком XIV после захвата Ревеля (Таллина), было
запрещение нарвского плавания. Эрик XIV, без сомнения,
руководился при этом не только фискальными интересами
шведской короны, но и стремлением прервать прямые тор-
говые сношения, налаживавшиеся между Русским госу-
дарством и Западной Европой. Шведские пираты, действо-
вавшие против Нарвы, наносили огромный ущерб торго-
вым интересам не только Русского государства, но и ган-
зейских городов. Указы о запрещении нарвского плавания
были изданы и датским королем Фридрихом II. Что ка-
сается польского .короля и великого князя литовского Си-
гизмунда II Августа, то он был едва ли не самым последо-
вательным сторонником политики экономической и поли-
тической блокады Русского государства.
Быстрый рост торговых оборотов получившего от царя
большие привилегии Нарвского порта крайне беспокоил
польского короля. В Нарву за мехами, шкурами, хлебом,
смолой устремились многочисленные купцы из Голландии,
Англии, Франции, ганзейских городов, привозившие на
своих -судах промышленные товары и оружие. Попытки
Швеции и Дании, а также ливонских городов и Ордена
воспрепятствовать нарвской навигации не имели успеха,
хотя нападения содержавшихся ими пиратов наносили
большой ущерб торговым интересам всех участвующих в
нарвской торговле стран. Особенно сильно пострадали в
результате успехов нарвского плавания Рига и Ревель
(Таллин), лишившиеся больших выгод своей посредниче-
ской торговли. При таких условиях Сигизмунд II Август
50
не ограничивался больше дипломатическими протестами И
воззваниями. В 1560 г. был издан королевский эдикт, за-
прещавший прусским городам во главе с Гданьском
участвовать в торговле с Нарвой. Вслед за тем па балтий-
ских волнах появляются и королевские каперы, совершав-
шие пиратские нападения на направлявшиеся в Нарву
торговые суда.
Однако антирусские действия Сигизмунда II Августа,
Швеции и Дании не были результатом предварительного
соглашения между ними. Наоборот, между Литвой, Шве-
цией и Данией существовали весьма серьезные противоре-
чия. Их интересы пришли в резкое столкновение из-за
обладания Ревелем (Таллином). Теоретически перед
русским правительством было два возможных пути. Пер-
вый — направить основной удар против Швеции, использо-
вав ее столкновение с Данией, которая постепенно превра-
щала владения герцога Магнуса в простую датскую
провинцию. С другой стороны, можно было предоставить
Швецию и Данию самим себе и перенести центр военных
действий в сторону Литвы. Выбор направления основного
удара был определен непримиримо враждебной позицией
Сигизмунда II Августа. В то время, как на почве резкого
обострения датско-шведских отношений в политике Дании
и Швеции усиливались тенденции к установлению мирных
отношений с Русским государством, политика литовских
феодалов ставила своей целью организацию могуществен-
ной коалиции против России.
При дворе польского короля вмешательство и захват
шведами Ревеля (Таллина) вызывали громадное возму-
щение. Но вражда к Швеции временно отступала на зад-
ний план перед враждой к Русскому государству. При та-
ких условиях выступление против Швеции означало бы
для Русского государства одновременно войну на два
фронта — и против Литвы и против Швеции. Между тем
при переносе военных действий на территорию Великого
княжества Литовского можно было рассчитывать, во вся-
ком случае, на нейтралитет Эрика XIV, тем более, что ле-
том 1561 г. в Москве было заключено новое перемирие
между Швецией и Русским государством на 20 лет.
Эрик XIV брал на себя при этом обязательство не оказы-
вать помощи в войне против Русского государства королю
4* 51
польскому и великому князю литовскому и магистру Ли-
вонского ордена. Летом следующего 1562 г. соглашение
о перемирии было подтверждено шведским королем
крестным целованием. Вместе с тем был нанесен реши-
тельный удар усилиям польского короля и великого князя
литовского организовать совместно с Швецией выступле-
ние против Русского государства
Повидимому, русское правительство, намечая перенос
военных действий на территорию Литвы, учитывало все
эти обстоятельства. Известно, с каким вниманием оно сле-
дило за дипломатической игрой европейских держав. По-
мимо обычных дипломатических каналов, политические
новости собирались и посредством торговцев, посещавших
столицу Русского государства Что касается интриг Си-
гизмунда II Августа при шведском дворе против Русского
государства, то русское правительство имело сведения о
них уже летом 1561 г. непосредственно от шведских ди-
пломатов, пытавшихся использовать это обстоятельство в
целях дипломатического нажима на русское правитель-
ство.
Решение русского правительства нанести немедленный
удар Литве и нейтрализовать Швецию было результатом
глубокого расчета и большой осведомленности. После про-
вала попыток Сигизмунда II Августа привлечь к анти-
русскому союзу Эрика XIV польскому королю не остава-
лось иного выхода, как сблизиться с братом Эрика Юха-
ном, герцогом Финляндским. В 1562 г. Юхан вступил в
брак с королевной Екатериной, сестрой польского короля.
Дело шло к дворцовому перевороту в Швеции. В 1563 г.
Эрик арестовал Юхана и Екатерину. Одновременно швед-
ский король пытался захватить Ригу и в этих целях под-
держивал планы бывшего коадъютора рижского архи-
1 Штаден придает очень большое значение этому источнику цар-
ской дипломатии (Г. Штаде и. О Москве Ивана Грозного. Записки
немца-опричника. 1925, стр. 58). Ярким примером использования тор-
говых людей для получения политической информации и даже для
осуществления политических интриг может служить случай с Кр. Гра-
евским, побывавшим в Москве в торговых целях в 1574—1575 гг. Царь
пытался использовать его для переговоров о русской кандидатуре на
польский престол. (И. Рябинин. Показание польского шляхтича
Криштофа Граевского о своей поездке в Москву 1574—1575 гг. М.,
1905).
52
епископа Христофора Мекленбургского приобрести риж-
ское архиепископство. Дело это, однако, не имело больших
последствий, так как Христофор Мекленбургский был за-
хвачен в плен войсками польского короля. Вслед за тем
Сигизмунд II Август соединился с Данией, объявившей
войну Швеции. Союзником датчан был глава Ганзейского
союза Любек. Сигизмунд II Август, помимо того, вступил
в союзные отношения с герцогами поморским, мекленбург-
ским и прусским. Сотрудничество князей Империи было
особенно важно для польского короля на случай союза
Габсбургов с Русским государством, чего Сигизмунд II
Август очень опасался. В тех же целях он пошел на сбли-
жение с электором бранденбургским, распространив на
бранденбургскую линию Гогенцоллернов права наследо-
вания в вассальном Польше герцогстве Прусском. В свою
очередь электор обязался не пропускать неприятельских
войск через свои владения в Польшу и противодейство-
вать в Империи интригам, направленным против поль-
ского короля. Главного, однако, польскому королю до-
стигнуть не удалось. Дания отказалась принять участие в
военных действиях против Русского государства.
Такой поворот событий отвечал интересам Русского го-
сударства. В то время как руки датского и шведского пра-
вительств были надолго связаны в Прибалтике, а силы
Швеции и Дании истощались в результате тяжелой войны,
Русское государство имело возможность вести один на
один борьбу с литовскими феодалами. Правда, в лице
Литвы Русское государство имело сильного противника,
за спиной которого стояла еще более серьезная сила —
Польша. Однако до тех пор, пока налицо были польско-
литовские разногласия, до тех пор, пока польским, литов-
ским и шведским феодалам не удавалось объединить свои
усилия против Русского государства, успех был возможен.
В 1561—1562 гг. положение Литвы осложнялось еще и
тем обстоятельством, что она не могла рассчитывать на
помощь со стороны Габсбургов. Не вполне удачно для нее
складывались обстоятельства и в Ливонии. Самым серьез-
ным фактом было здесь нежелание Риги подчиниться
условиям вильненского соглашения 1561 г. После него
Рига еще в течение целых 20 лет фактически сохраняла
независимость от польского короля.
53
Борьба предстояла тяжелая. В этом, повидимому, были
убеждены обе стороны. Но в то время, как в интересах
Литвы было отсрочить момент решительного столкнове-
ния, в интересах Русского государства было действовать
немедленно, использовав сложившуюся невыгодно для
противника политическую обстановку. Именно поэтому
попытка Сигизмунда II Августа продолжить истекавшее
перемирие с Русским государством, предпринятая им в
начале 1562 г., кончилась полной неудачей. Помимо всего
прочего, русское правительство убеждали в неизбежно-
сти столкновения с Литвой провал переговоров о браке
Ивана Грозного с королевной Екатериной, ведшихся в
1560 — начале 1561 гг., а также вскрывшиеся факты ли-
товских интриг в Крыму, направленных против Русского
государства. Выступая в 1560 — начале 1561 гг. с проек-
том брачного союза между двумя государствами, Гроз-
ный стремился избежать столкновения с Литвой в При-
балтике. По вине феодалов Великого княжества Литов-
ского столкновение это стало неизбежным.
Военные действия начала 1562 г. имели характер раз-
ведки и вооруженной демонстрации. В ответ на дви-
жение русских под Шклов, Копысь, Оршу, Дубровну и
Витебск литовцы совершили набег на Смоленщину и под
Велиж.
Начало крупных операций против Литвы русское ко-
мандование вынуждено было отложить в связи с набегом
крымских татар в 1562 г. К крупным операциям против
Литвы было приступлено поэтому только осенью 1562 г.
В начале 1563 г. русское командование направило основ-
ной удар против важнейшей литовской крепости Полоцка.
Приготовления к осаде Полоцка велись русским ко-
мандованием в строгой тайне, так что о них не догадыва-
лись ни король Сигизмунд II Август, ни великий гетман
литовский. В тот момент, когда русские войска подсту-
пили к городу и открыли по нему сильный огонь, литов-
ское командование оказалось не в состоянии придти на
помощь осажденным. Имевшийся в распоряжении вели-
кого гетмана литовского небольшой отряд в 3400 человек
литовцев и поляков остановился, не доходя до Полоцка,
и не принимал участия в главных событиях полоцкой кам-
пании.
54
Направление основного удара русской армии было из-
брано чрезвычайно удачно. С переходом к русским По-
лоцка в их руках оказывался ключ к важнейшему для
Прибалтики водному пути по Западной Двине, в устье
которой была расположена Рига. Вместе с тем взятие
Полоцка открывало для русской армии путь к столице
Великого княжества Литовского — Вильне (Вильнюсу).
В походе на Полоцк принимал участие Грозный. Вме-
сте с ним были «брат его князь Володимер Андреевич
Старитцкой да царь Семион Касаевич казанской да царе-
вич Бек Булат, да царевич Камбула да царевич Ибак, да
бояре и воеводы и дворяне и дети боярские из городов и
черкасы и татаровя и многая рать великая большая» ’.
После трехнедельной осады Полоцк был взят (15 фев-
раля 1563 г.). Литовский гарнизон вместе с воеводой До-
войной попал в плен. Вслед за тем были приняты меры к
тому, чтобы город был сильно укреплен и из его пределов
были удалены ненадежные элементы. В качестве воевод в
Полоцке были оставлены П. Шуйский, Василий и Петр
Серебряные-Оболенские.
Падению Полоцка придавалось большое значение не
только в Москве, но и в Вильне (Вильнюсе), тем более
что русские войска доходили до окрестностей литовской
столицы. Удар русской армии был столь неожиданным и
столь стремительным, что опасались дальнейшего рус-
ского наступления на Вильну (Вильнюс). Эти опасения
разделял и сам король Сигизмунд II Август, считавший
Полоцк «воротами» Великого княжества Литовского.
При таких условиях литовские феодалы вынуждены
были немедленно вступить в переговоры с русским прави-
тельством о временном прекращении военных действий.
В грамоте литовских панов-рады к царским боярам гово-
рилось о необходимости заключить мир. Паны-рада обе-
щали отправить посольство к царю для ведения мирных
переговоров. «И царь и великий князь, по литовской гра-
моте, войну уняти велел и от Полотцка в далние места
1 Разрядная книга 7067, стр. 4; ПСРЛ, т. XIII, пол. 2, стр. 345—
346. Подробнее о составе русской армии под Полоцком см. Разряд-
ная книга Полоцкого похода царя Иоанна Васильевича. 1563 г.
«Витебская старина», т. IV. Витебск, 1885, стр. 27—50.
55
поход отложил» Русское правительство, очевидно, рас-
считывало на возможность мирного разрешения конфлик-
та. Помимо того, короткая передышка была необходима
русской армии на случай возобновления военных действий.
В июне 1563 г. срок перемирия был продлен до 1 ноября,
причем королевские послы для переговоров о мире долж-
ны были прибыть к русскому двору к 1 сентября. Наконец,
в сентябре 1563 г. русское правительство согласилось еще
раз продлить перемирие до 6 декабря того же года.
Тот факт, что русское правительство два раза подряд
шло на уступки литовским феодалам, соглашаясь про-
длить перемирие, свидетельствует не только о стремлении
его достичь мирного разрешения конфликта, но и о том,
что русские дипломаты отдавали себе отчет в том, что
война с Литвой дело очень тяжелое. Позиции русского
правительства особенно осложнялись наличием в стране
сильной оппозиции консервативного боярства, конфликт
которого с правительством Грозного как раз в описывае-
мое время вступал в свою решительную фазу.
Повидимому, нельзя считать случайным тот факт, что
переход царского самодержавия, опиравшегося на широ-
кие массы дворянства, к политике прямого политического
и экономического подавления реакционного боярства
совпал по времени с войной Русского государства с
Литвой за Ливонию. Не случаен, повидимому, и тот
факт, что именно этот момент боярский лагерь избрал
наиболее подходящим для своего решительного выступле-
ния против политики централизации государства. Бояр-
ство могло смело рассчитывать на прямую помощь и
поддержку литовских феодалов. Речь, таким образом, шла
о прямом предательстве русским боярством националь-
ных интересов Русского государства. События 1563 и
1564 гг., связанные с прямыми актами предательства со
стороны боярской оппозиции, торопили правительство
Грозного с принятием самых энергичных мер борьбы с
княжеско-боярской реакцией. В 1563 г. правительству
стало известно о намерении родственников А. Адашева
сдать литовцам Стародуб. Вскрылись антиправительствен-
ные интриги князя Владимира Андреевича Старицкого.
В начале 1564 г. открыто перешел на сторону польского
1 РИО, т. 71, стр. 124.
56
короля князь А. Курбский, командовавший русскими вой-
сками в Ливонии. В самой столице усилились оппозицион-
ные выступления боярства, группировавшегося вокруг
нового митрополита Афанасия. Русское правительство не
могло больше ограничиваться политикой репрессий,
направленной против отдельных, наиболее скомпромети-
ровавших себя лиц. Необходима была широкая реформа,
направленная на подрыв экономических и политических
корней боярской оппозиции. В конце 1564 г. царь покинул
Москву и выехал в Александровскую слободу, откуда
сообщил о своем отказе от престола. Именно в этот
момент сказалась вся приверженность политике централи-
зации государства дворянства и русских посадов. Особенно
большое значение имела позиция столицы. Московский
посад сразу же стал на сторону правительства против
крупных феодалов.
В Александровскую слободу была направлена москви-
чами депутация, просившая царя изменить свое решение.
Убедившись в поддержке дворянства и посада, дворянское
правительство Грозного перешло к проведению широкой
антибоярской реформы. В 1565 г. в Русском государстве
была провозглашена опричнина. Все государство было
разделено на земщину и опричнину—особое владение,
лично принадлежащее царю. В опричнину вошли главным
образом города большого торгового и ремесленного зна-
чения и территории, в которых были густо расположены
вотчины бывших удельных князей и их многочисленных
потомков. Эти вотчинники выводились из опричнины, а их
вотчины передавались в поместья служилым людям из
малоземельных дворян. Взамен потерянных вотчин круп-
ные землевладельцы должны были получить поместья в
других областях государства. Создание особого корпуса
опричников имело большое военное значение. Опираясь
на* опричное войско, царь мог осуществлять систематиче-
ское политическое подавление боярства. Подчеркивая
прогрессивное значение опричнины, сыгравшей очень
крупную роль в укреплении Русского централизованного
государства, необходимо, однако, подчеркнуть, что она,
как и реформы 50-х годов, способствовала усилению
феодально-крепостнической эксплуатации крестьян.
В результате опричнины крестьянские повинности сильно
57
возросли. Наблюдался массовый захват помещиками
крестьянских земель. Вместе с тем, опричнина была сред-
ством захвата дворянством боярских земель.
Опричнина соответствовала интересам дворянства и по-
садов. Дворянство и посадские массы поддерживали пра-
вительство в борьбе с крупными феодалами. «Земский со-
бор» 1566 г., на котором, кроме высшего духовенства и
боярства, присутствовали и представители от дворянства
и купечества, показал, что в своей внешней и внутренней
политике русское правительство может смело рассчиты-
вать на поддержку дворянства и посадской верхушки.
Попытка части крупных феодалов добиться от царя
отмены опричнины путем подачи ему коллективного про-
теста привела только к новым репрессиям против бояр
и к организации еще одного неудачного заговора против
царя. Заговорщики группировались вокруг Владимира
Андреевича Старицкого. Выступая против опричнины,
консервативное боярство не только боролось с политикой
экономического и политического подавления крупных фео-
далов, проводимой русским правительством, но и с его
внешней политикой, ибо опричнина обеспечивала земель-
ные пожалования дворянской коннице и использовалась
для пополнения царской казны, расходы которой необы-
чайно возросли в ходе затянувшейся Ливонской войны.
Тот факт, что русскому правительству приходилось
одновременно, с одной стороны, напрягать все силы Рус-
ского государства в военных действиях в Прибалтике, а
с другой — внутри государства вести тяжелую борьбу с
боярством, причем борьба эта, как показывают наши ис-
точники, носила подчас характер настоящей гражданской
войны, подрывавшей народное хозяйство 1, без сомнения,
обусловил жестокое истощение Русского государства к
концу Ливонской войны. Борьба между дворянством и
боярство*: за землю и крестьян, происходившая в годы
опричнины, имела своим следствием огромное разорение
крестьянского хозяйства. И если основной причиной
неудачи Ливонской войны было истощение экономических
и военных ресурсов государства, то главную вину за это
1 См., например, очень важное в этом отношении показание
Г. Штадена. Г. Ш т а д е н. О Москве Ивана Грозного. Записки немца-
опричника, стр. 85—87, 89—91, 94 и др.
5<8
несет боярство. Предательство боярством русских государ-
ственных интересов — такова главная внутренняя причина
неудачи Русского государства в Ливонской войне. Успех
ее не был заранее .подготовлен путем решительного раз-
грома оппозиции крупных феодалов.
Все эти серьезнейшие события внутри Русского госу-
дарства не могли не повлиять на военные и политические
планы русского правительства. Но принимая все меры к
тому, чтобы достичь соглашения с Литвой, русская дипло-
матия не думала отступать от основного пункта своей
внешнеполитической программы. Ливония должна была
остаться за Русским государством. Обстоятельство это с
предельной ясностью вскрылось в ходе русско-литовских
переговоров о мире. Переговоры эти начались только в де-
кабре 1563 г. От имени. Сигизмунда II Августа их вели
в Москве Ю. А. Хоткевич, Гр. Волович и М. Гарабурда.
Как обычно, переговоры начались с выдвижения сторо-
нами максимальных требований. В то время как русские
дипломаты ставили вопрос о Киеве, Волыни и Подолии
и даже Галицкой Руси, литовские послы требовали уступ-
ки Новгорода, Пскова, Полоцка, Смоленска, Вязьмы,
Новгорода-Северского и других городов. Совершенно
очевидно, что ни литовская, ни русская стороны не думали
при этом настаивать на своих первоначальных условиях.
Реальные русские условия мира были сформулированы
в следующем виде: уступка литовцами Полоцка с поветом,
отказ от Ливонии и признание за русским государем цар-
ского титула. После того, как литовское посольство от-
вергло эти требования русских дипломатов и обратилось
с просьбой вновь продлить на полгода перемирие, с рус-
ской стороны последовали еще некоторые уступки. Царь
согласился ограничиться заключением перемирия. Однако
его не устраивало перемирие всего лишь на несколько ме-
сяцев: «Ино то знатно, тот срок не к перемирию, на бол-
шой роздор и на розлитье крови крестьянской» *. Русское
правительство стремилось на длительный промежуток вре-
мени вывести Литву из игры и развязать себе руки для
завершения завоевания Прибалтики. Поэтому оно настаи-
вало на заключении перемирия на 10 или 15 лет. В таком
случае оно согласно было оставить за Сигизмундом II Ав-
1 РИО, т. 71, стр. 279.
59
густом небольшую часть Ливонии по Западную Двину.
Остальная Ливония и Полоцк с поветом должны были
отойти к Русскому государству.
Отказ литовского посольства принять эти условия
русского правительства привел к разрыву мирных перего-
воров, вслед за чем последовало возобновление военных
действий. В течение 1563 г. обе -стороны энергично гото-
вились к продолжению борьбы. Для Литвы громадное
значение имела позиция Польши. Однако обращение за
польской помощью не дало результатов. Польские фео-
далы ставили своим условием участия в войне разреше-
ние в выгодном для них смысле вопроса о польско-литов-
ской унии. Иван Грозный не хуже Сигизмунда II Августа
понимал значение позиции польских феодалов. Невидимо-
му, не случайно после падения Полоцка царь отпустил
на волю тех поляков, которые были захвачены в городе
в плен. Русское правительство стремилось предотвратить
вмешательство Польши в русско-литовский конфликт или,
во всяком случае, отсрочить его.
Возможно, что срыв мирных русско-литовских пере-
говоров конца 1563 — начала 1564 г., военные неудачи на-
чала 1564 г., предательство бояр и сознание, что война
затягивается, побудили русское дворянское правительство
пойти еще на один шаг. В 1564 г. царь выдвинул проект
восстановления распавшегося Ливонского ордена. Пред-
полагалось, что восстановленный Орден будет находиться
под протекторатом Русского государства. Великим маги-
стром должен был стать пленный Фюрстенберг. В преем-
ники ему назначался сын Г. Кетлера — Вильгельм. Пере-
говоры о восстановлении Ливонского ордена велись с
Фюрстенбергом самим царем. Характерно, что, излагая
бывшему магистру свой план, Грозный требовал от него
подчинения Русскому государству всей Прибалтики и да-
же Финляндии. «Только ты должен,— говорил царь ма-
гистру,— свято обещать и скрепить (обет) присягой, что
ты завладеешь и всем остальным: Ревелем, Ригой и Фин-
ляндией, всем, что принадлежало твоей бывшей держа-
ве» Ч В случае успеха этого плана Литва, а также Шве-
ция и Дания лишались бы всякого юридического предлога
1 Г. Штаде н. О Москве Ивана Грозного. Записки немца
опричника, стр. 88.
60
для вмешательства в ливонские дела. Можно было даже
рассчитывать использовать <в борьбе с ними силы ливон-
ских феодалов и городов. Однако соглашения с Фюрстен-
бергом достичь не удалось. Пленный магистр отказался
принять это предложение. Возможно, что в связи с отка-
зом Фюрстенберга у царя возник план использовать в тех
же целях герцога Магнуса.
Переговоры с Фюрстенбергом, а также зародившийся
план соглашения с Магнусом свидетельствовали об изве-
стном изменении курса русской внешней политики в бал-
тийском вопросе. Речь шла о том, чтобы открыть Русскому
государству выход к балтийскому побережью не путем
прямого включения всей Прибалтики в состав Русского
государства, а путем создания в Ливонии вассального го-
сударства, находящегося в полной зависимости от рус-
ского правительства.
В отличие от предшествовавших лет военные действия
1564 г. в целом не были удачными для русской стороны.
26 января 1564 г. в битве на реке Уле, недалеко от По-
лоцка, небольшой литовской армии под командованием
великого гетмана литовского Радзивилла Рыжего и поль-
ного гетмана литовского Гр. Ходкевича удалось разбить
большую русскую армию. Вторая русская армия потер-
пела поражение под Оршей 2 июля 1564 г. Эти поражения
сопровождались актами прямой государственной измены и
переходом в лагерь противника со стороны реакционного
боярства. В апреле 1564 г. в Литву бежал участник «Из-
бранной рады» князь Курбский, который в дальнейшем
принял даже участие в войне на стороне противника, со-
вершив опустошительный набег под Великие Луки. Впро-
чем, не следует переоценивать значения военных неудач
1564 г. Не столько они, сколько предательство бояр,
сколько необходимость перехода к политике решительного
подавления боярской оппозиции, побудили русское прави-
тельство держаться более осторожной тактики и на театре
военных действий и в дипломатии. Необходимо также учи-
тывать, что литовское наступление в 1564 г. было поддер-
жано Крымом. Во главе совершивших набег на русские
земли татар стоял сам хан Девлет Гирей. В том, что ос-
новной причиной изменившейся тактики русской диплома-
тии были события внутри страны и -отчасти позиция
61
Крыма, убеждает нас прежде всего ход военных действий
на литовском фронте. Литовцы оказались не в состоянии
использовать свои победы и вернуть Полоцк. У них не
было сил для того, чтобы продолжать активные наступа-
тельные действия, так что в ноябре 1564 г. русским уда-
лось овладеть даже пограничной крепостью Озерище. По-
следнее свидетельствовало о том, что Литва все еще была
не в состоянии вести большую войну с Русским государ-
ством. В последующие затем несколько лет литовские фео-
далы тоже оказались неспособными перейти в серьезное
наступление на Русское государство. Военные действия с
их стороны сводились главным образом к отдельным бо-
лее или менее удачным набегам на русские земли.
Зато само Русское государство было заинтересовано в
том, чтобы добиться временного прекращения военных
действий. Русскому правительству необходимо было выиг-
рать время для решительного разгрома боярской оппози-
ции, срывавшей военные усилия Русского государства в
Прибалтике. На случай же продолжения войны с Литвой
было крайне важно сблизиться с Швецией, используя
резко враждебные отношения, сложившиеся между Си-
гизмундом II Августом и Эриком XIV. Заключенное позд-
ней осенью 1564 г. новое семилетнее перемирие с Шве-
цией (с 21 ноября 1564 г. по 21 ноября 1571 г.) открывало
возможности к такому сближению в будущем. По усло-
виям перемирия за Швецией временно признавались
Ревель (Таллин), Пернова (Пярну), Витгенштейн (Вейс-
сенштейн) и Каркус. Шведские и русские купцы получали
право свободной торговли во владениях царя и шведского
короля.
Перемирие 1564 г. было серьезной уступкой Швеции,
хотя царь и отказался сам вести переговоры с шведским
посольством, поручив, как обычно, вести их воеводе новго-
родскому.
Впоследствии, во второй половине 1565 г., вновь завя-
зались русско-литовские переговоры. Нерешительные
военные действия первой половины 1565 г. вынуждали
обе стороны искать способа достичь временного соглаше-
ния или хотя бы перемирия. Русско-литовские мирные
переговоры на этот раз затянулись на необычайно дли-
тельный промежуток времени. Со второй половины 1565 г.
62
и до поздней осени 1567 г. между обеими сторонами про-
исходили регулярные посылки гонцов и посланников.
В июне и июле 1566 г. в Москве переговоры о мире велись
литовским .посольством в составе Ю. А. Хоткевича,
Ю. В. Тышкевича и М. Гарабурды.
Созванный в это время Земский собор должен был,
очевидно, продемонстрировать перед литовской диплома-
тией, рассчитывавшей на внутренние волнения в Русском
государстве и на измену недовольного боярского лагеря,
прочность позиций русского правительства. Литовские
паны должны были убедиться в том, что основная масса
русских феодалов — дворянство энергично поддерживает
внешнюю политику Русского государства. Последнее было
прямо зафиксировано в приговоре Собора. В нем говори-
лось, «что Государю нашему тех городов Ливонских, ко-
торые взял Король во обереганье, отступитися непригоже,
а пригоже Государю за те городы стояти» *. Показа-
тельно, что при этом в соборном приговоре содержались
ссылки на торговые интересы русских городов. В нем под-
черкивалось, что в случае уступки Ливонии «не токмо
Государевым городом Юрьеву и иным городом Ливонским
Государским и Пскову тесноты будут великие, но и Вели-
кому Новугороду и иных городов торговым людем торговли
затворятца» 1 2.
Тем не менее выяснилась полная невозможность дого-
вориться о мире ввиду того, что литовские и русские
условия прямо исключали друг друга. Литовские послы
требовали уступки Полоцка и Смоленска. Что касается
Ливонии, то они предлагали произвести раздел ее. Та часть
страны, которая находилась под властью русских, должна
была остаться за Русским государством. Области, занятые
литовцами, отходили к Литве. Вместе с тем литовские
послы выступили с предложением антишведского союза.
Они предлагали те части Ливонии, которые находились
«под свейским», «доставати с одного и поделити и вперед
от неприятелей оберегати заодин»3. Эти условия мира
были совершенно неприемлемы для русского правитель-
1 Акты, относящиеся к истории Земских соборов. Под ред.
Ю. В. Готье. М., 1909, стр. 3.
2 Там же, стр. 2.
3 РИО, т. 71, стр. 376.
63
ства. Такие условия можно было предлагать только по-
бежденному противнику. В 1566 г. Русское государство не
могло себя чувствовать побежденным. Отказ ст требова-
ния об уступке Смоленска, с которым выступили литов-
ские послы, впоследствии не менял общего неприемлемо-
го для Русского государства характера литовских мир-
ных условий. Целью русской дипломатии было обеспечить
за Русским государством водный путь по Западной Дви-
не от Полоцка до Риги. Полоцк — ключ к этому водному
пути — находился уже в русских руках. Оставалось
добиться присоединения Риги. О том, что рижский вопрос
являлся главным пунктом расхождения между литовской
и русской стороной, свидетельствует весь дальнейший
ход переговоров.
После того, как выяснилась невозможность достичь
мира на выгодных для Русского государства условиях, бы-
ло решено ограничиться переговорами о перемирии. При
этом царь требовал заключения перемирия «лет на десять
и болши» 1. Главным пунктом разногласий явился вопрос
о разделе Ливонии. Русская сторона готова была уступить
Литве часть Ливонии по Западную Двину. В дальнейшем
русские дипломаты согласились пойти еще на ряд мелких
территориальных уступок литовцам, но настойчиво требо-
вали отказа Литвы от Риги, Дюнамюнде (Даугавгриве),
Вольмара (Валмиера), Вендена (Цесиса), Эрмеса (Эрге-
ме) и др. городов, а также от Ревеля (Таллина) и Пер-
нова (Пярну). Иными словами речь шла о том, чтобы
закрепить за Русским государством права на основную
часть Ливонии. Русское правительство все еще рассчи-
тывало обеспечить за Русским государством почти всю
Прибалтику.
Несмотря на то, что и переговоры о перемирии (в ходе
которых поднимался вопрос об организации личного сви-
дания Сигизмунда II Августа и Грозного) не дали жела-
тельных результатов, решено было не возобновлять воен-
ных действий. Переговоры должно было продолжить рус-
ское посольство к Сигизмунду II Августу.
Посольство в Литву было направлено только весной
1567 г. В состав посольства входили Ф. И. Умный-Колы-
чев, И. Нагой и дьяк Василий Яковлев.
1 РИО, т. 71, стр. 380—381.
64
Посольству предстояло договориться с литовским пра-
вительством о перемирии на семь лет на условиях уступки
литовцами Полоцкого повета и отказа от всей Ливонии
до реки Западной Двины. Царь требовал также выдачи
Курбского и предоставления свободы торговли и свободы
сообщения для русских купцов и дипломатов в Литве и
через Литву. Аналогичные обязательства брались русским
правительством по отношению к литовским дипломатам и
купцам. Тот факт, что в инструкциях Умному-Колычеву
русское правительство отказывалось от ряда территори-
альных уступок, о которых шла речь в Москве, находился
в прямой связи с тесным сближением между Русским
государством и Швецией, происшедшим в начале 1567 г.,
хотя русским послам было поручено тщательно скрывать
от литовских дипломатов русско-шведское соглашение.
Повидимому, сближение с Швецией не означало еще
окончательного согласия русского правительства на пере-
ход к шведским феодалам захваченной ими части При-
балтики. Во всяком случае, во врученном посольству рус-
ском проекте перемирной грамоты захваченные шведами
города были отмечены как остающиеся под властью Рус-
ского государства.
Русские дипломаты понимали, что надежды на более
или менее прочное 'соглашение с Литвой немного. По-
этому на случай срыва переговоров Умный-Колычев дол-
жен был добиваться сохранения перемирия до 15 августа
1567 г. Русскому правительству было крайне важно выиг-
рать время. Внутренние и международные обстоятельства
заставляли его воздерживаться от возобновления военных
действий в широком масштабе. Внутри страны как раз в
это время приходилось вести тяжелую борьбу с боярской
оппозицией, устраивавшей заговоры и сносившейся с ли-
товскими феодалами. Не случайно в обязанности отправ-
лявшихся в Литву послов входило объяснить в выгодном
для правительства духе те слухи о происходившей в Рус-
ском государстве внутренней борьбе, которые могли рас-
пространяться за рубежом.
С внешнеполитической точки зрения было необходимо
выждать результатов широкой дипломатической акции,
предпринятой прусской дипломатией в связи с неудачей
переговоров о мире с Литвой. Дело в том. что парал-
5 В. Д. Королюк 65
лельно с происходившими с 1565 г. русско-литовскими
переговорами развивались сношения между Русским госу-
дарством и Швецией. Последняя была не в силах вести
тяжелую борьбу одновременно с Данией и Литвой и нужда-
лась в русской помощи. Скандинавская Семилетняя война
явно не оправдала надежд Эрика XIV. И на суше, и на
море военные действия между шведами и датчанами, не-
смотря на свой ожесточенный характер, шли с перемен-
ным успехом. Шведские армия и флот продемонстри-
ровали, правда, свои хорошие боевые качества, но не
смогли обеспечить решения основной задачи, поставленной
правительством Эрика XIV,— доставить Швеции выход к
Северному морю. Даже катастрофа у берегов Висби в
1566 г., когда бурей были потоплены основные силы дат-
ского и любекского флота и когда шведское преобладание
на Балтике стало очевидным, не склонила решительно
чаши весов войны в пользу Швеции.
При таких условиях для правительства Эрика XIV,
которое, подобно правительству Грозного, вынуждено
было бороться в своей стране с феодальной оппозицией,
было вполне естественным искать соглашения с Русским
государством, рассчитывая при его поддержке добиться
успеха в борьбе с Данией и Сигизмундом II Августом.
В свою очередь, занятое борьбой с боярской оппозицией
и видевшее, что война с Литвой затягивается, русское пра-
вительство было не прочь пойти на временное соглашение
с Швецией против Сигизмунда II Августа. Чем яснее ста-
новилась невозможность достичь мирного разрешения кон-
фликта с Литвой, тем большее значение в глазах русских
дипломатов должен был приобретать шведский союз.
В ноябре 1566 г. Эрик XIV мог уже вести переговоры с
царским посланником, который передал ему желание
своего государя сохранить мир с Швецией. Царь готов
был даже признать за Швецией все захваченные ею
города в Ливонии. В феврале 1567 г. шведское посольство
заключило в Москве союзный договор, по которому Эрик
соглашался выдать Грозному Екатерину Ягеллон, супругу
Юхана Финляндского. Ревель (Таллин), Пернова
(Пярну), Вейссенштейн (Пайде), Каркус и другие горо-
да, захваченные уже шведскими войсками, сохранялись
за Швецией. Шведский король получал право прямых
66
сношений с русским государем. Обе стороны соглашались
не заключать сепаратного мира. Швеция снимала блока-
ду Нарвы. Купцы и дипломаты получали свободу торгов-
ли и свободу проезда во владениях обоих государей.
Договор был направлен против Литвы. Царь обещал по-
мирить Швецию с Данией. В противном случае он должен
был выступить на помощь шведам против датчан.
Несмотря на то, что договор этот предполагал отказ
Русского государства от Ревеля (Таллина) и Пернова
(Пярну), нельзя не признать, что заключение его было
крупным успехом русской дипломатии. Помирив Швецию
с Данией, она могла рассчитывать на то, что ей
удастся с шведской помощью добиться от Литвы отказа
от претензий на Ливонию и прочно закрепить за Русским
государством не только Нарву, но и чрезвычайно важный
для Прибалтики и для Русского государства водный путь
по Западной Двине к Риге. Русско-шведский союз, по
мысли царя, должен был быть скреплен союзом между
Русским государством и Англией. Переговоры по этому
поводу велись в Москве с агентом английской торговой
компании Дженкинсоном, который выехал в Англию
осенью 1567 г. Царь предлагал королеве Англии союз
против всех ее врагов. При этом Грозный специально под-
черкивал, что «король польский ему недруг». Поэтому
царь настаивал на том, чтобы «соединиться с ним заодно
против поляков» 1 и запретить английским купцам «вести
торговлю с подданными короля польского»2. Англия
должна была снабжать Русское государство артиллерией
и другими военными материалами, а также разрешить
приезд в Русское государство мастеров, сведущих в ко-
раблестроении.
Но русские дипломаты были слишком трезвыми и ис-
кусными политиками для того, чтобы слепо увлечься пла-
нами русско-шведско-английской коалиции против Литвы.
Прежде чем рисковать возобновлением активных военных
действий на литовской границе, они хотели дождаться
исхода переговоров Дженкинсона в Лондоне и получить
от Эрика XIV подтверждение союзного договора от
1 Речь идет, конечно, о Литве.— В. К.
2 Первые 40 лет сношений между Россиею и Англиею, стр. 39—40.
б* 67
16 февраля 1567 г. В этих целях в Швецию было направ-
лено специальное посольство во главе с И. М. Воронцо-
вым. Характерно, что почти одновременно с отправлением
посольства в Швецию к границам Финляндии было дви-
нуто многочисленное войско. Военные мероприятия на
финской границе должны были заставить Эрика XIV вни-
мательно отнестись к тем обязательствам, которые взяли
на себя шведские послы в Москве.
При таких условиях факт одновременной с отправле-
нием посольства в Швецию посылки в Литву Умного-Колы-
чева становится совершенно понятным. С другой стороны,
нельзя упускать из виду, что русское правительство, как
показывает ход русско-литовских переговоров 1565—
1566 гг. и наказ посольству Умного-Колычева, не решило
еще окончательно для себя вопроса об отказе от захвачен-
ной шведами части Ливонии. Поэтому было вполне есте-
ственно еще раз попытаться решить ливонский вопрос в
нужном для Русского государства смысле путем прямых
переговоров с Литвой, без неизбежных в противном слу-
чае уступок шведам.
Переговоры посольства Умного-Колычева в Литве не
дали никаких результатов. Возвратившиеся в октябре
1567 г. послы жаловались, что «им в Литве было бесчестье
великое» Ч Иного результата русско-литовских перегово-
ров трудно было ожидать, ибо литовские феодалы и не
думали принимать русские условия мира. Характерно, что
накануне прибытия русского посольства Сигизмунд II Ав-
густ прямо писал о том, что «никоторая надея около
постановения покою быти не может» 1 2.
В свою очередь, неудачу мирных переговоров с рус-
ским посольством король спешил использовать для уско-
рения дела о польско-литовской унии, для усиления воен-
ных приготовлений литовских феодалов, призывая их к
войне, которая прошла бы «с пострахом и з упадком» Рус-
ского государства. В королевской инструкции к вильнен-
скому сеймику говорилось, что «его королевъская
милость, вси речи отложивши, ни о чом ином, только о
1 РИО, т. 71, стр. 554.
2 М. Люб а век ий. Литовско-русский сейм. М., 1901. Прило-
жения, стр. 174.
68
войне намовляти и становити... хочет»1. В конце 1567 г.
король действительно готовился к открытию больших
военных действий против Русского государства. В 1568 г.
в королевском лагере около Минска было около 100 тыс.
человек при большой артиллерии. Король намеревался
сам возглавить поход этой армии на Москву. Он опре-
деленно рассчитывал на помощь боярской оппозиции в
Русском государстве, ожидал боярского мятежа и пере-
хода боярства на его сторону. Однако расчеты короля не
оправдались. Русскому правительству удалось разгро-
мить боярских заговорщиков, и Сигизмунд II Август вы-
нужден был отказаться от наступления. В 1568 г. воен-
ные действия вновь носили лишь частный характер. За-
хват литовцами крепости Улы на территории полоцкого
повета и временный переход в их руки Изборска, находя-
щегося недалеко от Пскова, не могли изменить в пользу
Литвы общей обстановки на театре военных действий.
Несмотря на неудачу миссии Умного-Колычева, мир-
ные русско-литовские переговоры не прекращались совер-
шенно и в 1568 г. В мае 1568 г. с литовским посланником
Ю. Быковским, задержанным было в Москве, была от-
правлена к Сигизмунду II Августу грамота, в которой
царь предлагал королю назначить время и место для лич-
ного свидания государей. Царь согласен был вести мир-
ные переговоры с литовским посольством. В ноябре 1567 г.
литовскому гонцу Улану-Букребе, прибывшему в Москву
за «опасной» грамотой для литовского посольства, был
оказан необычайно хороший прием. До приезда послов и
на время переговоров русское правительство обещало пре-
кращение военных действий. Пересылки, поездки гонцов
и посланников продолжались и в 1569 г. Было совершенно
очевидно, что обе стороны не спешили с возобновлением
военных действий в широком масштабе и стремились вы-
играть время.
Стремление русского правительства к возобновлению
мирных переговоров с Литвой находилось в прямой связи
с судьбой проекта русско-шведско-английского союза. На-
правленное в Швецию русское посольство было задер-
жано шведскими властями (послы были отправлены в
Москву только в июне 1569 г. из Выборга). Ему не уда-
1 М. Любавский. Литовско-русский сейм, стр. 182.
69
лось добиться подтверждения Эриком XIV союзного
договора 1567 г. Важным пунктом разногласий явился
вопрос о выдаче Екатерины Ягеллон. В сентябре 1568 г.
сам король прямо сообщал послам о своем отказе выпол-
нить этот пункт договора. Поведение короля объяснялось
той оппозицией, которую встретил русско-шведский союз
со стороны шведских феодалов, а также внутренним поло-
жением в стране. Еще в 1567 г. Эрик вынужден был войти
в переговоры с Юханом Финляндским, который был осво-
божден из-под ареста. Недовольное абсолютистским обра-
зом правления короля шведское дворянство поддерживало
Юхана. Дело шло к прямому восстанию против Эрика XIV
его брата, получившего помощь со стороны Сигизмунда II
Августа. Используя это обстоятельство, русские послы
выступили даже с предложением царской помощи королю
против Юхана, настаивая одновременно на подтвержде-
нии союза 1567 г. Предложение послов не изменило пози-
ции короля, а вскоре в Швеции произошел государствен-
ный переворот. На шведском престоле оказался Юхан
Финляндский. Вместе с тем был похоронен вопрос о рус-
ско-шведском союзе против Литвы. Прибывшие в Москву
от короля Юхана послы были задержаны и сосланы в
Муром.
С вступлением на престол Юхана III шведская поли-
тика вновь приобретала резкий антирусский характер. Па-
раллельно происходило медленное затухание Скандинав-
ской Семилетней войны. Подписанный в 1570 г. мир в
Щецине был в целом невыгоден Швеции. С другой сто-
роны, Щецинский конгресс продемонстрировал полный
распад польско-датского союза. Польско-литовским и
шведским дипломатам не удалось добиться запрещения
нарвского плавания. Еще более тяжелым для польского
короля было решение конгресса относительно Ливонии.
Император в качестве верховного сюзерена страны дол-
жен был передать ее датскому принцу.
Впрочем, постепенно все более нараставшее обостре-
ние противоречий между Данией, Литвой и Польшей от-
четливо сказывалось уже в последний период Скандинав-
ской Семилетней войны. Обострение это привело прежде
всего к столкновению Дании, Литвы и Польши на море.
В борьбе с нарвским плаванием Сигизмунд II Август об-
70
ратился к созданию своего каперского флота на Балтике
и одно время в начале 70-х годов склонялся даже к плану
создания военного флота. Нужно сказать, что военно-мор-
ские планы короля с самого начала натолкнулись на про-
тиводействие гданьского патрициата, стремившегося не
допустить превращения Гданьска в польскую военно-мор-
скую базу. Тем не менее каперский флот короля рос,
нанося своей пиратской деятельностью большой ущерб не
только воюющим, но и нейтральным странам. При этом
страдали материальные интересы и самих гданьских
купцов. Последнее привело к резкому обострению отно-
шений между королем и Гданьском. Конфликт между
ними приобрел особенно опасный характер в 1568 г.
Гданьский патрициат в его резко отрицательной к поль-
ско-литовскому каперскому флоту позиции активно под-
держивала Дания. В 1568, 1569 и 1570 гг. датский флот
и датские власти нанесли каперскому флоту Сигизмунда II
Августа ряд ударов, серьезно подорвавших его силы.
Активное участие в борьбе с каперами польского короля
принимал и русский флот, который, начиная с 1570 г.,
сравнительно быстро увеличивался. Во главе этого флота
был поставлен «царский наказной капитан» Карстен
Роде. Уже в 1570 г. русским удалось захватить на море
несколько каперов польского короля.
Важно подчеркнуть, что параллельно борьбе на море
между Данией, Литвой и Польшей, начавшейся в послед-
ние годы Скандинавской Семилетней войны, наблюдал-
ся переход к польско-литовско-шведскому морскому со-
трудничеству. Шведских феодалов крайне раздражали
быстрорастущие масштабы русской торговли с Западной
Европой, тем более что находившийся в шведских руках
Ревель (Таллин) совершенно не мог выдерживать торго-
вой конкуренции Нарвы.
Обострение польско-литовско-датских отношений, раз-
рыв союзных русско-шведских переговоров и наметив-
шееся сближение Литвы и Швеции для борьбы с Русским
государством создавали новую политическую и военную
обстановку в Прибалтике. Русское правительство должно
было учитывать ее, тем более, что неуспешными были и
его усилия привлечь к союзу Англию. В инструкции Ран-
дольфу, отправленно!му Елизаветой в Москву для пере-
71
говоров с Грозным (инструкция помечена 26 июня
1568 г.), прямо говорилось о нежелании королевы всту-
пить в оборонительный и наступательный союз с Русским
государством. Англия, крайне заинтересованная в русской
торговле, стремилась и дальше извлекать выгоды из тор-
говых сношений с Русью, не рискуя навлечь на себя не-
приязнь Швеции или короля польского. Переговоры с
Рандольфом происходили в феврале — апреле 1569 г.
Царь попрежнему настаивал на заключении русско-
английского оборонительного и наступательного союза,
хотя Рандольфу и удалось уклониться самому от заклю-
чения такого союза. Вместе с Рандольфом в Англию
направился русский посланник Совин, который вез с
собой царские условия союза. «Верющая грамота» Сови-
ну помечена 20 июня 1569 г. В связи с продолжением
переговоров о союзе, английским купцам были дарованы
новые привилегии.
5. Война Русского государства с Швецией.
Значение образования Речи Посполитой
и крымско-турецкой агрессии для хода Ливонской войны
Продолжение переговоров о союзе с Англией, упорное
стремление продолжить мирные переговоры с Литвой, с
одной стороны, и решительный разрыв с Швецией — с
другой,— таковы важнейшие дипломатические шаги рус-
ского правительства в первой половине 1569 г. Причиной
столь решительного поворота русской политики была не
только сама по себе неудача русско-шведских переговоров
о союзе. Русское правительство спешило теперь использо-
вать сам факт этой неудачи для разрешения в выгодном
для Русского государства смысле балтийского вопроса.
Речь идет о плане создания Ливонского королевства под
русским протекторатом. Между проектом посадить в Ли-
вонию в качестве русского вассала брата датского короля
герцога Магнуса и ссылкой в Муром шведских послов
(1570) существовала прямая связь.
Вопрос о создании в Ливонии вассального государства
давно занимал Грозного. После неудачи переговоров с
Фюрстенбергом была сделана попытка договориться об
72
этом с Котлером. Переговоры с ним велись через пленных
ливонских дворян И. Таубе и Э. Крузе и кончились неуда-
чей. Неудачными оказались и те переговоры о русско-
прусском союзе, которые велись этими ливонскими дипло-
матами на русской службе и для ведения которых они
приезжали в Москву в 1569 г. Таубе и Крузе повезло зато
в переговорах с герцогом Магнусом, с которым они всту-
пили в сношения по (поручению царя.
Нужно сказать, что Магнус оказался в это время в ис-
ключительно тяжелом положении. После вступления на
шведский престол Юхана III нужно было ожидать швед-
ско-литовско-1польского сближения. Последнее обстоятель-
ство и побудило герцога Магнуса принять русские пред-
ложения.
В мае 1570 г. Магнус явился в Москву, где был
удостоен пышного приема. Переговоры закончились про-
возглашением Магнуса королем Ливонским. Ливония
объявлялась наследственным владением Магнуса и его
потомства. При этом она сохраняла свою религию и адми-
нистративное устройство. Русское правительство обязалось
оказать новому королю необходимую помощь в том случае,
если Рига, Ревель или другие города откажутся признать
власть Магнуса. При этом русские войска, направляемые
царем и находящиеся под командой царских воевод,
должны быЛи поступить под верховное командование
короля. Русское правительство оставляло за собой право
свободной торговли и свободы сообщений через Ливонию.
Этой свободой должны были пользоваться как русские,
так и иностранцы, направлявшиеся в Русское государство
через королевство Магнуса. В случае выступления царя в
поход Магнус был обязан по его вызову явиться с 1500
пехотинцами и 1500 конными. Помощь людьми могла
быть заменена помощью деньгами из расчета 3 таллера
за конного и Р/2 таллера за пехотинца. Царь, впро-
чем, обещал не требовать от Магнуса помощи до тех пор,
пока не будет окончательно подчинена Ливония. Вассаль-
ные отношения ливонского короля по отношению к царю
предполагалось скрепить браком Магнуса и царской пле-
мянницы Евфимии, дочери В. А. Старицкого.
Вступая в соглашение с Магнусом, Грозный рассчи-
тывал на союз с Данией. В его планы входило, повиди-
73
мому, также привлечь на свою сторону императора, обе-
щая ему заключение союза против турок. Об этих планах
русской дипломатии свидетельствует переписка между
Магнусом и ФридрихохМ II Датским, относящаяся к 1570 г.
Магнус, между прочим, обещал Фридриху II русскую
помощь в деле восстановления Кальмарской унии, в деле
прямого подчинения Швеции датской короне. В его пись-
мах содержится также и указание на согласие царя за-
ключить с императором союз против турок. О расчетах
Грозного на союз с Данией свидетельствует и его соб-
ственное послание к Фридриху II, в котором он сообщал
о провозглашении Магнуса ливонским королем. В посла-
нии прямо говорилось: «Вы — король Фридрих — должны
быть с нами в союзе против наших врагов Польши, Лит-
вы, Швеции и прислать к нам Ваших послов, которые все
нами заключенное должны подтвердить. Если король на
это не согласен, то в Ливонии не бывать королям из дат-
ского дома» Ч
Письмо Грозного прямо свидетельствует о том, что он
не только не думал в это время отказываться от какой-
либо существенной части территории Прибалтики, но и
правильно расценивал сложившуюся обстановку в Ливо-
нии. Союз с Данией и сближение с Габсбургами нужны
были ему как для борьбы против Швеции, так и для про-
должения войны с Литвой и Польшей, соединенных узами
унии. Кроме того, он рассчитывал на союз с Англией.
Провозглашение Ливонского королевства, противопостав-
ленное политике Сигизмунда II Августа и шведского пра-
вительства, стремившихся к прямому присоединению при-
балтийских земель к своим владениям, должно было обес-
печить русскому правительству поддержку ливонских
феодалов в его схватке с соседями. О том, что русские
дипломаты правильно оценивали перспективы столкнове-
ния с Литвой и Польшей, очевиднее всего свидетельствуют
усилия польского короля, направленные на срыв планов
провозглашения Ливонского королевства под русским
протекторатом. В этих целях Сигизмунд II Август вступил
в оживленные дипломатические сношения с Фридрихом II
и Августом Саксонским. Неудача переговоров привела к
1 К. В. Фор стен. Балтийский вопрос в XVI и XVII столетиях
(1544—1643), т. I. Борьба из-за Ливонии. СПб., 1893, стр. 550.
74
резкому обострению отношений между Сигизмундом II
Августом и Данией. В антидатской агитации в Империи
польскому королю энергично помогал Юхан III Шведский.
Дело шло к польско-литовско-шведскому союзу.
Очевидно, именно это сознание неизбежности совмест-
ного выступления польско-литовских и шведских феодалов
и побуждало Грозного в 1569 и 1570 гг. так торопиться
с провозглашением Ливонского королевства и разрывом
с Швецией. Швеция должна была быть разгромленной
первой и до того, как соединенные силы Литвы и Польши
придут ей на помощь.
Выбирая направление главного удара, русское прави-
тельство стремилось вывести из игры прежде всего сла-
бейшего противника — Швецию. Это было необходимым
условием успеха в борьбе с Литвой и Польшей. После
Люблинской унии 1569 г. между Литвой и Польшей толь-
ко такой план действий мог обещать реальные результаты.
Использовав ослабление Великого княжества Литовского
в ходе Ливонской войны, польские феодалы пошли на то,
чтобы навязать литовскому магнатству свои условия унии
силой. Когда в Люблине, где собрались для обсуждения
условий унии польский и литовский сеймы, польским фео-
далам не удалось добиться согласия литовских магнатов
на польские условия и когда в ночь с 28 февраля на
1 марта литовские представители покинули Люблин, поль-
ский сейм в полном согласии с королем решил применить
силу. Акт новой польско-литовской унии был провозгла-
шен, несмотря на отсутствие литовских представителей.
Затем Польшей были захвачены украинские области Ве-
ликого княжества — Волынь, Брацлавщина и Киевщина.
Вместе с тем Польша оказывалась непосредственной
соседкой Русского государства, а столкновение между
ними из-за украинских земель, тянувшихся к Русскому
государству, становилось неизбежным. Действия польских
феодалов поставили литовское магнатство, игравшее
решающую роль во внешней и внутренней политике
государства, в отчаянное положение. Без богатых украин-
ских земель Литва была не в состоянии вести борь-
бу с Русским государством. Но и подчиниться русскому
дворянскому правительству литовские магнаты не хотели
ни в коем случае. Не оставалось иного пути, как пойти на
75
уступки польским феодалам. Литовские представители
вернулись на Люблинский сейм и возобновили перегово-
ры, закончившиеся 1 июля принятием акта новой польско-
литовской унии. Люблинская уния была реальной унией.
Польша и Великое княжество Литовское сливались в одно
государство. Король должен был избираться совместно
польскими и литовскими феодалами. Высший орган зако-
нодательной власти —сейм был общим для Литвы и Ко-
роны (Польши). Однако, по Люблинской унии, Великое
княжество Литовское сохранило самостоятельные органы
управления, войско и финансы. Судопроизводство продол-
жало вестись на основе Литовского статута. Официаль-
ным языком управления и администрации оставался рус-
ский (белорусский) язык. Ливония считалась общим вла-
дением Литвы и Короны.
Люблинская уния завершила собой процесс образова-
ния Польско-Литовского государства — многонациональ-
ной Речи Посполитой. Польско-литовская уния, до середи-
ны XV в. объективно игравшая прогрессивную роль как
орудие борьбы с германской феодальной агрессией, пре-
вратилась окончательно в реакционное орудие восточной
экспансии польских и литовских феодалов, в орудие со-
циального и национального угнетения украинского и бе-
лорусского народов. Польшу и Великое княжество Литов-
ское связывали уже не интересы совместной обороны от
агрессии германских феодалов, а классовые интересы
литовских и польских феодалов, использовавших силы
своих стран для проведения агрессивной политики по отно-
шению к Русскому государству.
В лице Речи Посполитой с ее шестимиллионным насе-
лением Русское государство имело сильного и опасного
противника. Правда, в 1569 г. Речь Посполитая еще стре-
милась отсрочить момент решительного столкновения.
Литва была сильно истощена войной, Польша не была
готова к военным действиям крупного масштаба. Исполь-
зуя эти обстоятельства, а также болезнь короля
Сигизмунда II Августа, русское правительство закончило
начавшиеся в мае 1570 г. переговоры с польско-литовским
посольством заключением трехлетнего перемирия. Пере-
мирие было заключено на выгодных для Русского государ-
ства условиях. Оно распространялось на все завоеванные
76
русскими территории. В следующем 1571 г. условия пере-
мирия были подтверждены польским королем. Несмотря
на то, что перемирие не привело к полному прекращению
военных действий с обеих сторон, а война на море,
где обе стороны завели каперов, вообще не прекращалась,
русское правительство могло надеяться на то, что до ре-
шающего столкновения в ближайшее время между Рус-
ским государством и Речью Посполитой дело не дойдет.
В этом его убеждали, повидимому, и слухи о предстоящем
выдвижении русской кандидатуры на польский престол,
распространившиеся в связи с болезнью и бездетностью
польского короля. Еще в 1569 г. Ф. И. Мясоедову, направ-
ленному ко двору польского короля с «опасной» грамотой
для польско-литовского посольства, было поручено изу-
чить на месте слухи о кандидатуре на польский престол
царевича Ивана. Мясоедов должен был узнать, «оманкою
ли, или в правду того хотят» поляки и литовцы \ В 1570 г.
польско-литовское посольство уже прямо заявило царю
о выдвижении его кандидатуры на польский престол.
«И доколе государю нашему бог живота продлит,— гово-
рили послы,— и мы во всем смотрим на государя нашего,
а нечто пан бог милостивого государя нашего от сего
света поберет, и рады обе (польская и литовская.— В. Д’.)
поополь о том не мыслят, что им государя себе взяти от
бесерменских или от инших земель государя, и желают,
чтоб им государя себе избрати от словенского роду по
воле, а не в неволю, и прихиляютца тебе великому госу-
дарю и твоему потомству»1 2.
Аналогичные известия сообщило царю и русское по-
сольство, побывавшее в Речи Посполитой в 1571 г.
Разумеется, поднимая вопрос о царской кандидатуре
на польский престол, польско-литовские послы рассчиты-
вали и на то, что удастся добиться серьезных уступок со
стороны русского правительства. Расчеты эти не оправда-
лись. Царь вовсе не был ослеплен заманчивыми предло-
жениями польско-литовских феодалов. Для русской
дипломатии, повидимому, гораздо большее значение имело
другое обстоятельство: факт обсуждения кандидатуры
1 РИО, т. 71, стр. 593.
2 Там же, стр. 676.
77
Грозного в Литве и Польше являлся гарантией того, что пе-
ремирие не будет нарушено польско-литовской стороной.
Но осторожная в отношении Литвы и Польши поли-
тика русского правительства в конце 60-х — начале 70-х
годов определялась не только интересами борьбы с Шве-
цией и планом создания вассального Ливонского королев-
ства. Эта осторожная тактика в отношении Литвы и Поль-
ши и, пожалуй, даже сама мысль о направлении главного
удара против Швеции находилась в связи с событиями на
южной границе Русского государства. После разгрома
«Избранной рады» и окончания в 1562 г. перемирия с
Литвой русское правительство, стремясь избежать войны
на два фронта — на юге и в Ливонии, твердо решило от-
казаться от активной наступательной политики против
Крыма. Заняв строго оборонительную позицию, русские
дипломаты принимали все меры к тому, чтобы склонить
хана Девлет Гирея к разрыву союза с королем Сигизмун-
дом II Августом. В 1563—1564 гг. русской дипломатии
удалось было даже добиться мирного соглашения с Кры-
мом. Впрочем, соглашение это оказалось непрочным.
В Крыму очень боялись усиления Русского государства.
Активно интриговали при дворе хана и в Константинополе
дипломаты Сигизмунда II Августа. Так что> уже в 1564 г.,
после того, как с крымской стороны была потребована
уступка Казани и Астрахани, выяснилась невозможность
добиться соглашения с Крымом против Литвы и Польши.
Вплоть до конца 60-х годов русскому правительству по-
стоянно приходилось считаться с угрозой татарских набе-
гов. Набеги татарских орд сильно тормозили военные
успехи русских в Ливонии и против Литвы. В 1562 г., на-
пример, набег Девлет Гирея на московские окраины
задержал подготовку к Полоцкому походу. Тем не менее
русское правительство все еще могло тогда рассчитывать
на то, что ему удастся избежать большой войны на юге.
Отвлекая значительные русские силы с западного фронта
и разоряя обширные области государства, татарские
набеги все же сохраняли характер военных диверсий и не
преследовали самостоятельных стратегических задач.
Крымский хан выступал в роли опасного союзника поль-
ского короля. Правда, последние крупные набеги татар
на Литву приходились на 1557—1558 гг., когда они разо-
78
рили Волынь, Подолию, Киевщину и Брацлавщину.
Однако полного спокойствия на своих южных границах
Сигизмунд II Август не мог добиться и в 60-х годах.
Набеги были совершены татарами даже в 1566—1568 гг.
Надеясь избежать большой войны на юге, русское прави-
тельство, может быть, принимало во внимание и наличие
серьезных противоречий между Крымом и Турцией. Во
всяком случае, в Москве было известно, что намечав-
шийся турками в 1562 г. поход на Астрахань не состоялся
из-за противодействия Девлет Гирея.
Положение резко изменилось к 1568 г. В конце 1567 г.
русскому правительству стало окончательно ясным, что
попытки договориться с Крымом потерпели полную
неудачу. Еще до того оно получило сведения о подготовке
Турцией и Крымом похода на Астрахань. В том же году
деятельно велись переговоры между Крымом и Литвой,
а в 1568 г. дело дошло до нового мирного договора между
Польшей и Турцией. В 1569 г. совместный крымско-турец-
кий похо^ под Астрахань действительно состоялся. Не-
смотря на его неудачу (известную роль при этом сыграли
противоречия между Крымом и Турцией), было очевид-
ным, что Крым при поддержке Турции готовится к боль-
шой войне против Русского государства. Об этом свиде-
тельствовали набег в 1570 г. и наметившееся сближение
Крыма с Большими ногаями. Крым выступал в роли
главы всех татарских сил в борьбе с Русским государ-
ством. Стремясь избежать войны, русское правительство
вступило в переговоры с Турцией, отказываясь от той ак-
тивной политической линии на Северном Кавказе, которой
оно держалось в 60-х годах. Отправленное в январе
1570 г. к султану Селиму II посольство Новосильцева
должно было отклонить Турцию от намерения захватить
Астрахань и Казань. Посол должен был убедить турец-
ких дипломатов в том, что мусульмане не терпят никаких
притеснений в Русском государстве. Посольство Ново-
сильцова не изменило агрессивной политики Крыма и
Турции.
В Литве и Польше были, разумеется, хорошо осведом-
лены о событиях на южной границе Русского государства.
В 1570 г. польско-литовское посольство пыталось даже
использовать крымско-турецкую угрозу Русскому государ-
79»
ству, чтобы добиться от русского правительства уступок
во время мирных переговоров. Само известие о набеге
крымских царевичей пришло в Москву во время пребыва-
ния там польско-литовского посольства. Считалось, что
в набеге участвовало от 50 до 60 тысяч человек.
Осторожная тактика русской дипломатии по отноше-
нию к Литве дала положительные результаты. Русскому
государству удалось избежать войны с коалицией в со-
ставе Турции, Крыма, Литвы и Польши, которая намеча-
лась в 1567—1568 гг. В 1569 г. Сигизмунд II Август не
принял участия в крымско-турецком походе под Астра-
хань. Более того, король воспротивился проходу турецко-
татарских сил через Подолию. Очень любопытно в этом
отношении показание русского посольства, побывавшего
в 1570 г. при дворе польского короля. Послы сообщали
русскому правительству: «А к литовскому королю турец-
кой салтан сее зимы присылал с розметным листом гонца,
Ибреимом зовут, что отец его Сулейман салтан з Жиги-
монтом королем учинилися в докончанье до шти родов:
и он Селим салтан посылал на недруга своего и на его, на
московского, рать свою турскую и урюмских людей с пе-
рекопским царем, и те его люди летось шли через Волохи
к Астрахани; и король им через Подольскую землю дороги
не дал и истому великую учинил, лошадей и корму им
продавати не велел; а ротмистр черкасской князь Ми-
хайло Вишневецкой на Днепре у черкаского перевоза на
люди его подходил и многие убытки починил, многую рух-
лядь побрал и шатры поймал; да и венецеяном содного с
цысарем в подмогу людей на его рать давал: и ему, вене-
цыян повоевав, наступити ратью со всеми своими силами
на его Лятцкую землю и на Литовское княжство»!.
В Литве и Польше в это время действительно опасались
татарских набегов.
Используя перемирие с Речью Посполитой, русское
правительство торопилось с нанесением решительного
удара Швеции до того, как начнется большая война на
юге. После того, как попытки Таубе и Крузе, ведших пере-
говоры с ревельским магистратом, склонить Ревель (Тал-
лин) к добровольной сдаче окончились неудачей, русские
войска приступили к осаде города (21 августа 1570 г.).
1 РИО, т. 71, стр. 800.
80
Направление главного удара русской армии было избрано
необычайно удачно. С падением Ревеля (Таллина) швед-
скому владычеству в захваченной части Прибалтики дол-
жен был неизбежно прийти конец. В русские руки должно
было перейти все балтийское побережье до Риги. Осада
Ревеля продолжалась в течение целых 30 недель и закон-
чилась 16 марта 1571 г. отступлением Магнуса и русских
войск из-под города. Большую долю вины за неудачу под
Ревелем (Таллином) несет Дания. Фридрих II в общем
поддерживал план создания Ливонского королевства во
главе с герцогом Магнусом. Однако он не решился ока-
зать русскому правительству той поддержки, которой по-
следнее от него требовало. Русско-датский союз не со-
стоялся. Вместо того, чтобы двинуть свой флот к осаж-
денному Ревелю (Таллину), что могло бы привести к ка-
питуляции города, Фридрих II пошел в 1570 г. на заклю-
чение мира с Швецией, развязав Юхану III руки для
борьбы с Русским государством. Грозный имел все осно-
вания возмущаться предательскими действиями датского
правительства, пытавшегося загребать жар чужими ру-
ками.
Неглавной причиной неудачи под Ревелем (Таллином)
была не позиция Дании. Решающую роль сыграла агрес-
сия Крыма. Уже в 1570 г. русское командование оказа-
лось не в состоянии двинуть под Ревель (Таллин) доста-
точно крупные силы. Большие силы были брошены на юг
для обороны русских земель от татарских набегов.
А в 1571 г. случилось именно то, чего всеми силами стара-
лись избежать русские дипломаты. Русскому государству
пришлось одновременно вести тяжелую борьбу на два
фронта. В мае 1571 г. огромные татарские силы во главе
с Девлет Гиреем обрушились на русские земли. По неко-
торым данным татарские силы достигали 120 тыс. человек.
Крымский хан дошел до самой Москвы. 24 мая столица
была сожжена. Девлет Гирей требовал от царя уступки
Казани и Астрахани. Грозный одно время формально
даже соглашался на уступку Астрахани. Только оправив-
шись от поражения, он решительно отказал Крыму. Тогда
летом 1572 г. Девлет Гирей при поддержке Турции, кото-
рая требовала уступки себе Астрахани, а Крыму Казани,
вторично двинулся на Русское государство. Между тем
положение Русского государства было необычайно тяже-
6 В. Д. Королюк gl
лым. В Казанской земле вспыхнуло восстание. Восстания
происходили и в землях горной и луговой черемисы. Пока-
зания немца-опричника Г. Штадена свидетельствуют о
том, что в 1572 г. речь шла уже не только о Казани <и
Астрахани. Крымский хан рассчитывал восстановить
татарское иго над русскими землями. «Города и уезды
Русской земли,— пишет Г. Штаден,— все уже были рас-
писаны и разделены между мурзами, бывшими при крым-
ском царе; (было определено) — какой кто должен дер-
жать. При крымском царе было несколько знатных турок,
которые должны были наблюдать за этим; они были по-
сланы турецким султаном (Keiser) по желанию
крымского царя. Крымский царь похвалялся перед турец-
ким султаном, что он возьмет всю Русскую землю в те-
чение года, великого князя пленником уведет в Крым
и своими мурзами займет Русскую землю» L Только бле-
стящая победа русских войск летом 1572 г. спасла Москву
и центральные области страны от вторичного страшного
опустошения.
Тем не менее и в 1573—1574 гг. руки русского прави-
тельства все еще были крепко связаны на юге. Только с
1575 г. оно получило возможность вновь сосредоточить
свое внимание на разрешении балтийского вопроса.
Именно этим обстоятельством, а также теми обширными
внутренними реформами, которыми занято было русское
правительство, готовя страну к >борьбе с Крымом и к про-
должению Ливонской войны, объясняются скромные раз-
меры военных действий русских сил в Прибалтике в годы,
непосредственно следовавшие за неудачной осадой Ре-
веля (Таллина). Главной из проведенных в эти годы рус-
ским правительством реформ была так называемая от-
мена в 1572 г. опричнины. Поскольку ее задача — подрыв
экономических и политических корней реакционной оппо-
зиции боярства — была в основном решена, необходи-
мость в сохранении опричнины отпадала. Немалую роль
при этом сыграли также злоупотребления опричников
своим положением. Сопровождавшееся с отменой оприч-
нины частичное возвращение крупным феодалам их быв-
ших вотчин определялось стремлением правительства
1 Г. Штаден. О Москве Ивана Грозного. Записки немца-оприч-
ника, стр. 111—112.
82
объединить все силы феодалов перед лицом серьезной
внешней угрозы, нависшей над страной. Это означало,
однако, что корни боярско-княжеской оппозиции не будут
окончательно ликвидированы. Война -помешала дворян-
скому правительству довести начатое в 1565 г. дело до
конца. Отмена опричнины не означала, однако, отказа
правительства от политического подавления государствен-
ной измены. Прекратив борьбу с боярством в целом, оно
продолжало борьбу с его отдельными непокорными, бун-
тующими представителями.
Вместе с тем 1571—1574 гг. были свидетелями блестя-
щего торжества русского дипломатического искусства.
В критический для Русского государства 1571 г. Речь
Посполитая не выступила на помощь крымскому хану,
сжегшему русскую столицу. Обострение отношений между
Речью Посполитой и Крымом и Турцией в 1574—1578 гг.
немало содействовало ослаблению напряжения на южной
границе Русского государства. Весьма показателен и тот
факт, что русское правительство оказывало помощь запо-
рожским казакам, нападения которых вызывали ответные
набеги татар на Речь Посполитую. В военных действиях
запорожских казаков непосредственное участие прини-
мали и русские ратные люди.
Военные действия в Ливонии в 1572—1576 гг., в ходе
которых и Русское государство и Речь Посполитая нару-
шали перемирие, не носили характера крупных военных
операций, направленных на систематическое подчинение
Прибалтики. Тем не менее русские войска одержали ряд
довольно значительных успехов. В 1573 г. русскими вой-
сками был взят город Вейссенштейн (Пайде). В 1575 г.
в русских руках оказалась Пернова (Пярну). Неудача
осады Ревеля (Таллина) и война с Крымом привели
фактически к срыву планов создания Ливонского коро-
левства. Возможно, что после измены Таубе и Крузе
царь изменил свое отношение к королю Магнусу, опа-
саясь измены и с его стороны. Охлаждение царя к пла-
нам Ливонского королевства было связано, впрочем, бо-
лее всего с провалом расчетов на датский союз. А после
неудачи под Ревелем (Таллином) нечего было рассчиты-
вать привлечь к борьбе на стороне Русского государства
силы ливонских феодалов и городов, объединив их под
знаменем Ливонского королевства. Поэтому, хотя после
6* 83
смерти Евфимии Владимировны царь выдал замуж за
Магнуса свою вторую племянницу — Марию Владими-
ровну, во владение ливонского короля было передано все-
го только два замка — Каркус и Оберпаллен (Пыльт-
самаа).
6. Кандидатура Грозного на польско-литовский престол.
Проекты союза с Габсбургами.
Война Русского государства с Речью Посполитой
К военным действиям крупного масштаба в Ливонии
Русское государство смогло вернуться только в 1577 г.
К этому времени, однако, политическая ситуация на за-
падных и северных границах страны изменилась столь
радикальным образом, что о возвращении к планам вой-
ны 1569—1570 гг. не могло быть и речи. Это изменение
политической, а следовательно, и военной ситуации было
теснейшим образом связано с событиями в Речи Поспо-
литой. Со смертью в 1572 г. короля Сигизмунда II Авгу-
ста прекратилась династия Ягеллонов. В Речи Посполи-
той началось бескоролевье (1572—1573 гг.), сопровож-
давшееся ожесточенной предвыборной борьбой. Борьба
между кандидатами на польский престол и поддерживав-
шими их феодальными группировками разворачивалась
на фоне обострившегося конфликта внутри польско-ли-
товского класса феодалов между магнатством и широки-
ми кругами шляхты. На польский престол претендовали
шведский король Юхан III, австрийский эрцгерцог Эрнест
и французский принц Генрих Анжуйский, брат короля
Франции Карла IX. Ни австрийская, ни шведская канди-
датура не пользовались популярностью среди польско-
литовской шляхты. Более популярной была кандидатура
Генриха Анжуйского. Без всякого сомнения, однако, боль-
ше всего шансов на успех имела кандидатура Ивана Ва-
сильевича Грозного. Правда, решительными противника-
ми русской кандидатуры были литовские магнаты, бояв-
шиеся не только ослабления своих политических позиций
в рамках русско-польско-литовского государства, но и
опасавшиеся того, что Грозный и в Литве, как в Русском
государстве, поведет борьбу с самовольными магнатами.
84
Вместе с тем, кандидатура Грозного была очень популяр-
на среди православных, украинских и белорусских по про-
исхождению, феодалов Литвы и Польши (Короны). Сто-
ронниками ее были широкие круги польской и масса ли-
товской шляхты, сочувствовавшая борьбе русского пра-
вительства с боярской олигархией. Но главной причиной,
побуждавшей польско-литовскую шляхту и часть магна-
тов поддерживать русскую кандидатуру, было стремле-
ние путем польско-литовско-русской унии создать благо-
приятные условия для польско-литовской экспансии на
восток, устранить сопротивление ей со стороны Русского
государства. В их глазах польско-литовско-русская уния
была идеальным средством упрочения национального и
социального гнета украинского и белорусского крестьян-
ства и горожан, средством феодальной колонизации рус-
ских земель. Для Русского государства уния эта означала
бы усиление католической экспансии на восток и
реставрацию реакционной боярщины, разгромленной в
60-х годах.
При той популярности, которой пользовалась в Литве
и Короне кандидатура Грозного, литовские магнаты не
могли и думать о прямой агитации против нее. Кроме
того, известие о смерти Сигизмунда II Августа вызвало
у них страх перед возможным возобновлением с русской
стороны военных действий. Поэтому они поспешили пер-
выми вступить в переговоры с Грозным, чтобы предупре-
дить разрыв царем перемирия, с одной стороны, и чтобы
взять в свои руки переговоры о русской кандидатуре на
польский престол — с другой. На съезде литовских маг-
натов, в котором принимал участие краковский епископ
и подканцлер коронный Фр. Красинский, было решено
немедленно вступить в переговоры с царем. К Грозному
был направлен гонец Ф. 3. Воропай с сообщением о смер-
ти короля и с просьбой о сохранении перемирия. Гонец
должен был обещать царю избрание на вакантный пре-
стол Речи Посполитой.
В дальнейшем, однако, литовские магнаты решили ве-
сти переговоры не об избрании самого Грозного, а его
младшего сына Федора. К царю с этим предложением был
направлен второй гонец, Стефан Матвей. В феврале и
марте 1573 г. переговоры с царем были продолжены ли-
85
товским послом М. Гарабурдой, которого Грозный при-
нимал в Новгороде. Царь решительно отклонил кандида-
туру царевича Федора и поддержал кандидатуру австрий-
ского эрцгерцога. Что касается своей кандидатуры, то
царь прямо высказывался за то, чтобы он был избран не
польским королем, а только великим князем литовским.
Впрочем, проект избрания на польский престол не отвер-
гался им совершенно. Однако он соглашался принять
польский престол только на том условии, если Корона и
Литва навечно соединятся с Русским государством, при-
чем польский трон будет признан наследственным в ди-
настии Рюриковичей. Далее, Речь Посполитая должна
была признать за ним царский титул, а коронование царя
в Кракове должен был произвести митрополит москов-
ский. Царь требовал отказа Речи Посполитой от Ливо-
нии и Киева, соглашаясь взамен вернуть Полоцк.
Результаты переговоров Грозного с литовским послан-
ником свидетельствовали о том, что русская дипломатия
прекрасно понимала планы польско-литовских феода-
лов — сторонников русской кандидатуры. Их программе
польско-литовско-русской унии как орудия польско-литов-
ской феодальной экспансии на восток она противопоста-
вила свою программу. Программа эта предусматривала
ликвидацию польско-литовской унии, направленной про-
тив Русского государства. Только в случае неудачи от-
дельного избрания его на литовский трон Грозный согла-
шался на установление унии Русского государства с
Речью Посполитой. Но в таком случае уния эта, по мысли
царя, должна была превратиться из орудия польско-ли-
товской феодальной экспансии в орудие прекращения
этой экспансии.
Программа русского правительства и программа поль-
ско-литовских сторонников русской кандидатуры совер-
шенно исключали друг друга. При таких условиях нечего
было и думать о возможности победы на выборах кан-
дидатуры Грозного. Действительно, в мае 1573 г» на
польский престол был избран Генрих Анжуйский, канди-
датура которого поддерживалась Турцией. Сам факт вы-
движения французской кандидатуры на польско-литов-
ский трон был связан с планами французского правитель-
ства укрепиться в Ливонии, хотя основную роль играло,
86
без сомнения, соперничество Валуа с Габсбургами.
Победа французской кандидатуры была отчасти обуслов-
лена тем, что французский посол обещал закрыть нарв-
ское плавание. Франция, по его словам, готова была по-
мочь Речи Посполитой добиться господства на Балтий-
ском море.
Грозный, повидимому, и не рассчитывал быть избран-
ным польским королем. Об этом свидетельствует уже сам
факт, что русские послы не были направлены на элек-
ционный сейм. Избрание на польский престол Генриха
Валуа крайне ослабило международные позиции Речи
Посполитой. Германская империя, Испания, папа, Шве-
ция и Дания принимали меры к тому, чтобы помешать
приезду Генриха в Польшу. Решительным сторонником
его кандидатуры попрежнему оставалась только Порта.
Бескоролевье в Речи Посполитой и успех французской
кандидатуры способствовали сближению русского прави-
тельства с Габсбургами. Габсбурги предлагали Ивану IV
в случае утверждения французского принца на польском
престоле совместно выступить против Речи Посполитой.
К Русскому государству должно было отойти Великое
княжество Литовское. Габсбурги рассчитывали овладеть
Польшей. Естественным следствием совместных русско-
австрийских действий должен был явиться союз Русского
государства с Габсбургами против Турции. Обе стороны
должны были стремиться не допустить на польский трон
Генриха Анжуйского и поддерживать кандидатуры Эрне-
ста или Грозного.
Предложения императора были охотно приняты рус-
ским правительством, ибо план присоединения Великого
княжества Литовского к Русскому государству был еще
до этого выдвинут русской дипломатией. Кроме того, рус-
ские дипломаты не могли не понимать, что победа фран-
цузского кандидата неминуемо означает войну Речи Пос-
политой с Русским государством за Ливонию, причем в
этой войне Речь Посполитая сможет опереться на сочув-
ствие Турции. Поэтому в царском ответе императору
прямо говорилось: «О французском королевиче именно
есмя к панам радам приказывали, что они его себе за
государя не избирали для покоя христианского. А только
будет у них, по их прошению, король француз на их го-
87
сударстве, и они захотят на христианство стоять, скла-
дываясь с бесерменскими государи. И коли Панове рада
Короны Польская и Великого княжства Литовского на
том не устояли мимо свое прошение, с чем нам присы-
лали бита челом, а хотели, мимо нас и сына твоего, инаго
государя, и такое дело меж нас с тобою братом нашим
и сыном твоим не сталось. А впредь тебе брату нашему
дражайшему и сыну твоему с нами вместе собща заедин
беречи того, что то государство Корона Польская и Ве-
ликое княжство Литовское от наших государств не ото-
шло, и чтоб французский король на престоле польском и
на Великом княжстве Литовском не был» 1 2. Царь торо-
пил императора с присылкой посольства и обратился к
датскому королю с просьбой воспрепятствовать проезду
Генриха в Польшу через Зунд.
Однако ни избрание Генриха Анжуйского, ни его при-
бытие в Речь Посполитую не привели к войне между Рус-
ским .государством и Речью Посполитой. В 1573 и 1574 гг.
руки русского правительства были все еще крепко свя-
заны на юге. В казанской и астраханской землях проис-
ходили восстания. Кроме того, большие русские силы
были заняты борьбой со шведами. С другой стороны,
правление Генриха Анжуйского оказалось только крат-
ким перерывом в бескоролевье, наступившем в Речи Пос-
политой после смерти Сигизмунда II Августа. В июне
1574 г., получив известие о смерти короля Карла IX, Ген-
рих тайно бежал во Францию. Началось новое бескоро-
левье в Речи Посполитой (1574—1575).
В период бескоролевья 1574—1575 гг. в Речи Поспо-
литой столкнулись две кандидатуры — кандидатура Ивана
Грозного или Федора Ивановича и австрийская кандида-
тура. Русская кандидатура попрежнему пользовалась
огромной популярностью среди шляхты. Австрийский кан-
дидат мог рассчитывать на сочувствие части польского
магнатства и на поддержку литовских панов, всеми сред-
ствами стремившихся предотвратить избрание на поль-
ский престол Ивана IV. Съезд в Стенжице, на котором
обсуждались возможные кандидаты на престол, стал сви-
1 А. Малиновский. Исторические доказательства о давнем
желании польского народа присоединиться к России. Труды и лето-
писи Общества истории и древностей российских. М., 1833, стр. 18—19.
88
детелем смертельной ненависти шляхты к австрийскому
кандидату — «немцу». Зато кандидатура Грозного или ца-
ревича Федора пользовалась широкой поддержкой собрав-
шейся шляхты. На нее сильное впечатление произвело
письмо (Криштофа Граевского, польского шляхтича, по-
бывавшего при дворе Ивана IV и сообщившего, что Гроз-
ный намерен соединить Русское государство и Речь Пос-
политую такими же узами, как Ягайло соединил в свое
время Литву и Польшу. Граевский писал о намерении
царя обратить соединенные силы двух государств против
турок. Любопытно, что в письме его был намек и на
возможность перехода Грозного в католичество. Царь
будто бы не хотел легкомысленно покидать православие
до тех пор, пока ему не будут доказаны преимущества
другой веры. Для этого необходимо устройство публич-
ного диспута. Письмо Граевского сильно напугало литов-
ских магнатов, которые объявили его изменником и по
возвращении в пределы Литвы заключили в Дисненскую
тюрьму.
Разумеется, условия Грозного, о которых сообщал
Граевский, были всего лишь дипломатической уловкой
царя. Грозный никогда не собирался играть роли второго
Ягайло, о чем мечтала польско-литовская шляхта. Более
того1, по существу он и не предпринимал никаких дей-
ствительных дипломатических мер к тому, чтобы добить-
ся избрания на польский престол. Из писем царя и за-
явлений его гонцов можно было составить определенное
представление о том, что царь настаивает на тех усло-
виях, которые были сформулированы им в переговорах с
М. Гарабурдой в начале 1573 г. и которые шли вразрез
с планами польско-литовской шляхты. Русское посоль-
ство не было направлено и на элекционный сейм 1575 г.
Между тем популярность русской кандидатуры силь-
но осложняла деятельность в Речи Посполитой австрий-
ской дипломатии, не щадившей денег и усилий для
привлечения на сторону императора Максимилиана II
польско-литовских избирателей. С другой стороны, для
судьбы австрийской кандидатуры важное значение имела
позиция Турции и Крыма. В случае избрания на польский
престол Габсбурга султан угрожал обрушиться на Речь
Посполитую. В задачи турецкой дипломатии входила изо-
89
ляция Габсбургов в Центральной и Восточной Европе.
Вместе с тем турецкая дипломатия стремилась не допу-
стить ни на каких условиях установления русско-
литовско-польской унии. Борьба между Речью Посполитой
и Русским государством, в которой обе стороны истощали
бы свои силы, как нельзя лучше, соответствовала инте-
ресам турецких и крымских феодалов. Поэтому вмеши-
ваясь в предвыборную борьбу в Речи Посполитой, турец-
кая дипломатия добивалась избрания либо «Пяста» (т. е.
представителя польско-литовской знати), либо шведского
короля Юхана III или его сына, либо семиградского кня-
зя Стефана Батория, вассала Турции и врага Габсбургов.
Любопытно, что сама по себе кандидатура Батория была
впервые названа во время варшавского конвокационного
сейма 1574 г. турецким послом. Турецкие угрозы войной
должны были казаться тем более реальными, что именно
в это время наблюдалось резкое обострение в отношениях
между Речью Посполитой и Крымом и Турцией. Страш-
ный татарский набег в сентябре — октябре 1575 г. на
Подолию, Волынь и Червоную Русь являлся в руках
турецких и крымских феодалов своеобразным средством
«дипломатического» давления на польско-литовских изби-
рателей.
При таких условиях австрийская дипломатия попыта-
лась договориться с Москвой об общей линии поведения
в вопросе о польских выборах. К русскому двору было
направлено императорское посольство во главе с Гансом
Кобенцлем. Последний должен был добиваться решитель-
ной поддержки русской дипломатией кандидатуры эрцгер-
цога Эрнеста. В своих усилиях склонить русское прави-
тельство к активному вмешательству в пользу австрий-
ского кандидата Кобенцль пошел так далеко, что обещал
царю даже Константинополь с византийской император-
ской короной. Он пугал царя перспективой избрания ту-
рецкого вассала Батория польским королем и войной с
Турцией. Грозный, однако, попрежнему, предпочитал,
чтобы Литва досталась Федору, а Корона — Эрнесту, и
требовал признания за Русским государством Прибалти-
ки. В ходе переговоров Грозным был поднят вопрос о
разделе Речи Посполитой в случае провала австрийской
и русской кандидатур. «А толко Коруны Полские и Ве-
90
дикого. Княжства Литовского паны рады нашего над со-
бою Государства и брата нашего Максимилияна Цесаря
и сына его Эрнеста Князя не похотят,— говорили русские
дипломаты,— и нам бы с братом своим с Максимилия-
ном Цесарем промышляти и войною их кручинити и того
себе Государства доступа™» Ч
Австрийской дипломатии действительно удалось до-
биться дипломатического вмешательства русского прави-
тельства в польско-литовские события. В официальной
грамоте царь советовал полякам избрать королем
австрийского эрцгерцога Эрнеста и угрожал войной на
случай избрания турецкого кандидата. В грамоте к ли-
товским панам — раде он вновь выдвигал план отделения
Литвы от Польши и соглашался на отдельное избрание
свое великим князем литовским. В таком случае поль-
ский престол должен был перейти к эрцгерцогу Эрнесту.
В случае отказа Литвы отделиться от Польши, царь на-
стаивал на избрании австрийского кандидата как литов-
цами, так и поляками.
Наряду с этими официальными представлениями рус-
ского правительства в Речи Посполитой, царь вел тай-
ные переговоры с литовскими панами и примасом о своем
избрании на польско-литовский престол. У нас нет, впро-
чем, оснований рассматривать эти переговоры и стоящий
особняком эпизод с Граевским как серьезную попытку
Грозного добиться избрания на польский престол. Скорее
всего в них следует видеть только дипломатическую улов-
ку, рассчитанную на затяжку избирательной борьбы в
Речи Посполитой и преследующую цель сорвать утвер-
ждение в Речи Посполитой турецкого кандидата — Ба-
тория. Русскому правительству было крайне важно вы-
играть время, довести до конца начатые с императором
переговоры о разделе Речи Посполитой и подготовиться
к возобновлению крупных военных операций в Прибал-
тике.
Эти операции, преследующие цель полного подчинения
Ливонии, начались в 1576 и 1577 гг. Обстоятельства, ка-
залось, вполне благоприятствовали планам русского пра-
вительства. Внутри страны было решительно разгромле-
1 Памятники дипломатических сношений древней России с дер-
жавами иностранными. СПб, 1851, т. I, столб. 567.
91
но реакционное боярство, противившееся борьбе Русского
государства за Прибалтику. Реформы 70-х годов должны
были укрепить военные силы государства, которое было
сильно истощено длительной Ливонской войной, татар-
скими набегами и гражданской войной, развернувшейся
в стране в годы опричнины в связи с усилиями дворян-
ского правительства до конца искоренить враждебную
централизации государства боярщину. На южных грани-
цах Русское государство получило совершенно необхо-
димую ему передышку в борьбе с Крымом, а нападения
ногайских татар в 1576 и 1577 гг. не имели большого
военного значения.
Правда, в Речи Посполитой дело дошло все-таки до
утверждения на польском престоле Стефана Батория, в
связи с чем можно было ожидать в будущем нового обо-
стрения отношений с Крымом и Турцией. Судьбу выбо-
ров решила невозможность для польско-литовской шлях-
ты договориться с Грозным о выгодных для нее условиях
избрания на престол русского государя и турецко-татар-
ская угроза.
После того, как сносившимися с венским двором се-
наторами был провозглашен польским королем импера-
тор Максимилиан II (12 октября 1575 г.), возмущенная
шляхта, возглавляемая Яном Замойским, избрала коро-
левой престарелую Анну Ягеллонку, сестру покойного ко-
роля Сигизмунда II Августа. Королем был избран турец-
кий кандидат Стефан Баторий с обязательством вступить
в брак с королевой Анной. Одновременно были приняты
энергичные меры к тому, чтобы не допустить прибытия в
Польшу императора Максимилиана. Краков был занят
вооруженными отрядами шляхты. Несмотря на то, что
Баторий спешно явился в Польшу и уже 1 мая 1576 г.
был коронован польским королем, можно было ожидать
войны между Речью Посполитой и Габсбургами. Война
эта неминуемо должна была привести к .гражданской вой-
не в самой Речи Посполитой между борющимися пар-
тиями. Восстание Гданьска, отказавшегося признать Ба-
тория и ведшего дело к полному отделению вместе со
всей Королевской Пруссией от Польши и переходу под
власть Империи, было, казалось, первым признаком на-
чинающейся в стране гражданской войны. Тот факт, что
92
представители Литвы не присутствовали на коронации
Батория, тоже свидетельствовал об угрозе гражданской
войны, особенно если учесть сильное возмущение литов-
ских магнатов инкорпорацией в состав Короны украин-
ских земель Великого княжества. С другой стороны, из-
брание Батория не повело к немедленному ослаблению
противоречий между Речью Посполитой и Крымом и Тур-
цией. В 1577 и 1578 гг. татары совершали крупные на-
беги на территорию Речи Посполитой. Правда, набег
1578 г. был совершен вопреки воле турецкого правитель-
ства, добившегося затем примирения между Речью Пос-
политой и Крымом.
Чем сложнее было положение в Речи Посполитой, чем
острее были ее отношения с соседними государствами,
тем больше шансов появлялось у русского правительства
на реализацию балтийской программы. Поэтому вполне
понятно стремление русского правительства использовать
затруднения Батория для того, чтобы попытаться завер-
шить подчинение Ливонии до того, как окончательно в
ту или иную сторону разрешится польско-литовский во-
прос. Предварительное завоевание Ливонии было абсо-
лютно необходимо Русскому государству, как на тот слу-
чай, если Баторию удастся прочно укрепиться на поль-
ском троне и дело дойдет до решительной схватки с
Речью Посполитой, так и на тот случай, если в ходе со-
бытий Габсбурги и Русское государство совместными си-
лами выступят против нее. Такое выступление было бы
прямым следствием союзного договора, заключенного ме-
жду Иваном IV и Максимилианом II. По этому договору
к Русскому государству должны были отойти Литва и
Ливония. Император получал Польшу и Пруссию. Пред-
варительное завоевание Ливонии устраняло возможность
пересмотра этих условий союзного договора в будущем.
Но союз с Габсбургами был только частью диплома-
тической подготовки русского правительства к заверше-
нию борьбы за Ливонию и к войне с Речью Посполитой.
Уже с 1573 г., очевидно, в связи с событиями в Речи
Посполитой, русская дипломатия решила пойти на возоб-
новление переговоров с Швецией. Ко двору Юхана III
был направлен царский гонец В. Чихачев с грамотой, в
которой Иван IV предлагал шведскому правительству
93
прислать «великих послов» для переговоров о мире
и сообщал о временном прекращении военных действий
против шведских владений.
Шведский король принял, правда, предложение Гроз-
ного о перемирии, но отказался посылать «великих по-
слов» и выступил с планом съезда послов от обеих сто-
рон на р. Сестре для мирных переговоров. Сам Чихачев
был задержан шведами. В ходе дальнейшей переписки
выяснилось, что Юхан III будет твердо настаивать на
съезде послов на рубеже. Тогда Грозный решил принять
шведское предложение. На р. Сестру было послано рус-
ское посольство во главе с кн. Сицким, которое должно
было вести переговоры с шведским посольством адмирала
Флеминга. Поскольку шведские послы отказались при-
нять русские условия мира, по которым русское прави-
тельство соглашалось взамен за отказ шведов от
Ливонии и за обязательство их прислать отряд из 200
человек для борьбы с Крымом предоставить шведскому
королю право непосредственно сноситься с царем, а не с
царскими наместниками в Новгороде Великом, перегово-
ры закончились подписанием двухлетнего перемирия
(июль 1575 г.). Перемирие устанавливалось только между
Новгородской областью и Финляндией и не распростра-
нялось на Ливонию.
Перемирие 1575 г. с Швецией ясно указывало на на-
мерение русского правительства сосредоточить все силы
на ливонском театре военных действий. Характерно, что
в 1574 г. Иван IV вновь обращается и к планам русско-
английского союза, несмотря на неудачу всех предыду-
щих переговоров с королевой Елизаветой по этому по-
воду. Переговоры царя с английским агентом Даниилом
Сильвестром относительно русско-английского союза в
начале 1576 г. показывали, что Грозный хорошо пони-
мал те выгоды, которые извлекались Англией из русской
торговли. Царь отнюдь не намерен был просто жертво-
вать русскими интересами. «Мы хорошо понимаем, сколь
полезны для Англии товары наших стран,— говорил царь
Сильвестру,— в особенности же дозволение нами, чтобы
англичане строили дома для делания канатов (что вос-
прещено всем народам), не только прибыльно для куп-
цов, но и весьма выгодно для всего английского госу-
94
дарства. Если мы не встретим в будущем в нашей сестре
более готовности чем ныне, то все это, а также и все
остальные повольности будут у них отняты...» 1
К крупным операциям в Ливонии русское правитель-
ство приступило в 1576 г. Они были направлены глав-
ным образом против Ревеля (Таллин), к которому рус-
ские войска трижды приступали в течение этого года.
В конце 1576 г. была начата правильная осада города,
которая была снята только 10 марта 1577 г. В 1576 г.
Русское государство не вступало еще в прямое столкно-
вение с Речью Посполитой. Польско-литовскому посоль-
ству, которое было отправлено Баторием к Грозному с
сообщением о вступлении на престол и с просьбой о
перемирии и присылке «опасной» грамоты для великих
послов, которых Баторий обещал послать к царскому
двору для переговоров о мире, удалось договориться о
перемирии и получить «опасную» грамоту для великих
послов.
Дурной прием, который был оказан посольству, объяс-
нялся тем, что в грамоте Батория был пропущен царский
титул, и Грозный не был назван князем смоленским и
полоцким. В результате переговоров польско-литовского
посольства Баторию должно было стать ясным, что отказ
от Полоцка и Ливонии был главным условием мира, вы-
двигаемым русским правительством. Тем не менее Бато-
рий немедленно снарядил для переговоров с Грозным
посольство во главе с мазовецким воеводой Крыским, мин-
ским воеводой Н. Сапегой и подскарбием надворным ли-
товским Скуминым. Начиная мирные переговоры, Бато-
рий стремился выиграть время. Грозный, очевидно, пре-
красно понимал это.
Инструкция, которая дана была отправленному для
переговоров с Грозным польско-литовскому посольству,
ярко свидетельствовала о полной невозможности для рус-
ского правительства мирным путем договориться с Речью
Посполитой. В инструкции в качестве условий мира вы-
двигались требования о возврате русским правительством
всех территорий, завоеванных у Литвы Русским государ-
ством, и Ливонии. Мирный договор между Русским го-
сударством и Речью Посполитой должен был включать и
1 Первые 40 лет сношений между Росси ею и Англиею, стр. 187.
95
шведского короля. Прекрасно понимая, конечно, что
такие условия неприемлемы для Русского государства,
Баторий поручал послам договариваться и о перемирии.
Заключение перемирия и было, без сомнения, главной
целью направляемого в Русское государство польско-
литовского посольства.
Русское правительство, однако, не дало себя обмануть
мирными переговорами. Использовав затруднения Бато-
рия, занятого борьбой с Гданьском, и тяжелое междуна-
родное положение Речи Посполитой, летом 1577 г. оно
перешло к решительным действиям против польско-ли-
товских феодалов в Ливонии. Одновременно был ради-
кально пересмотрен план создания Ливонского королев-
ства. Король Магнус, уже в конце 1576 г. вступивший в
тайные переговоры с Баторием, был сначала арестован,
но потом прощен царем. По новому соглашению под его
власть переходила только область к северу от реки Аа,
остальная Ливония до Западной Двины оставалась непо-
средственно за Русским государством.
Военные действия 1577 г. были необычайно удачны
для русской стороны. Город за городом, часто почти без
сопротивления, сдавались русской армии. Столкновения
между Грозным и Магнусом, попытавшимся воспользо-
ваться русскими успехами, чтобы в нарушение условий
соглашения с царем расширить свои владения в Ливонии,
не могли изменить общего хода событий. Магнус должен
был подчиниться требованиям Грозного. В результате
успешных военных действий 1577 г. в русских руках ока-
залась фактически вся Прибалтика, исключая Риги и
Ревеля (Таллина). Военные силы Речи Посполитой были
оттеснены за Двину. Царь имел все основания гордиться
одержанными победами в своем письме к Курбскому, от-
правленном из завоеванного Вольмара (Валмиера).
Для Русского государства война была фактически
окончена. С подчинением Ливонии продолжение борьбы
с Речью Посполитой казалось совершенно излишним и
опасным. Русская дипломатия искала мирного соглаше-
ния, о чем свидетельствуют послания царя к польско-
литовскому администратору Ливонии Яну Ходкевичу и к
самому Баторию из Вольмара (Валмиеры). Предлагая
Ходкевичу добиваться мира между Русским государством
96
и Речью Посполитой, Грозный подчеркивал: «Николи
тово слова небывало, имянно что с Лифлянскою землею
мир, а мы нынешним своим походом Литовские земли
ничем не зацепляли, и не изобидили» Ч В письме к Ба-
торию Грозный также отмечал это обстоятельство: «А мы
великого Князства Литовского и Литовских людей ничим
не зачепили...» Далее в письме говорилось: «...И ты б,
как есть Господар хрестиянский... на кровопролитье бы
еси хрестьянское не прагнул, и послов своих к нам с по-
честливостью для братские приязни посылал неомешкаю-
чы. А мы с тобою дружбы и любъви и братские приязни
хотим, как будет пригоже, а в нашу б еси отчину в Лиф-
лянскую землю и во все наши пограничъные места всту-
патися не велел, и рати и войны не замышляти» 2.
Однако поход 1577 г. не привел к победоносному для
Русского государства завершению войны в Прибалтике.
Русские успехи этого года оказались последней, отчаян-
ной попыткой правительства Грозного радикально раз-
решить в пользу Русского государства балтийский во-
прос.
7. Походы Стефана Ватория против Русского
государства.
Окончание Ливонской войны
Вслед за походом 1577 .г. Ливонская война вступила
в свою заключительную и неудачную для русской сто-
роны стадию.
Что блестящие успехи 1577 г. не поведут к прекра-
щению войны, русское правительство могло видеть в на-
чале 1578 г., когда в ходе мирных переговоров русского
правительства с польско-литовским посольством выясни-
лась не только невозможность достичь мирного соглаше-
ния, но и фактически даже не удалось договориться о
прочном перемирии. Заключая трехлетнее перемирие,
1 Послания Ивана Грозного, стр. 206—207.
2 Книга посольская Великого княжества Литовского, содержащая
в себе дипломатические сношения Литвы в государствование короля
Стефана Ватория (1573—1580), 1848, стр. 29.
7 в. д. Королюк 97
Грозный включил в его условия всю Ливонию в
качестве своей вотчины. Польско-литовские послы отказа-
лись, однако, внести этот пункт в свой текст перемирной
грамоты.
Итак, война была неизбежной. Важным обстоятель-
ством, повлиявшим, без сомнения, на военные планы
русского командования, был тот факт, что Русскому го-
сударству приходилось вести заключительный этап вой-
ны в состоянии полной политической изоляции. После
смерти императора Максимилиана II в октябре 1576 г.
отпал план совместного с Габсбургами выступления про-
тив Речи Посполитой. Возобновленные в 1574—1576 гг.
переговоры с Англией вновь не привели ни к каким ре-
зультатам. Рассчитывать на поддержку Дании не при-
ходилось.
В то же время серьезно окрепли международные по-
зиции главного противника Русского государства в Ли-
вонии — Речи Посполитой. Ей больше не угрожала борь-
ба с Габсбургами. В течение 1578 г. были урегулирова-
ны окончательно ее отношения с Крымом. Турция и
Крым явно сочувствовали воинственным планам Батория
в отношении Русского государства. Султан обещал даже
Баторию военную помощь. В самой Речи Посполитой с
прекращением Гданьского восстания положение Батория
сильно укрепилось, а сейм 1578 г. утвердил необычайно
высокие для Речи Посполитой налоги на войну против
Русского государства. Вместе с тем польский король за-
ручился помощью в Империи со стороны курфюрста
Саксонского Августа и курфюрста бранденбургского
Иоанна-Георга. Естественным союзником Речи Поспо-
литой в борьбе с Русским государством являлась Шве-
ция. Стефан Баторий стремился превратить польско-
шведское сотрудничество в формальный союз и с этой
целью направил в Стокгольм посольство В. Гошьлицкого,
добиваясь получения 12-тысячного шведского вспомога-
тельного войска. Планы Стефана Батория отчасти со-
впадали с планами Филиппа II Испанского и Римской
курии, готовивших возвращение Швеции в католичество
и шведско-испанский союз против Англии и Голландии.
В этих целях в Стокгольм был отправлен А. Поссевино
(1577), а затем посол короля испанского (1578). Пере-
98
говоры папы и Филиппа И в Стокгольме не имели серь-
езных последствий. Не удалось договориться о союзе с
Швецией и Стефану Баторию. Шведские феодалы не ду-
мали отказываться от участия в разделе Ливонии. Про-
тиворечия, существовавшие между Речью Посполитой и
Швецией, не мешали им, однако, совместно выступать
против Русского государства.
В лице самой Речи Посполитой, считавшейся одной
из сильнейших военных держав в Европе, Русское госу-
дарство имело серьезного противника. Истощенному дол-
голетней войной Русскому государству противостояли
сразу отдохнувшая после полоцкого разгрома Литва и
фактически не участвовавшая до того в войне, распола-
гавшая большими и свежими военными силами Польша.
При таких условиях переход русского правительства к
оборонительной тактике становится вполне оправданным.
Если учесть к тому же, что союз Батория с Крымом и
Турцией вновь создавал страшную угрозу на южных гра-
ницах Русского государства, станет понятным и тот факт,
что в кампании 1579—1582 гг. Грозный не рискнул всту-
пить с польско-литовской армией в генеральное сраже-
ние, предпочитая изматывать силы противника на осаде
укрепленных городов. Как полководец и как государ-
ственный деятель он не имел права рисковать полевой
армией перед лицом угрозы повторения татарского на-
шествия на столицу. Не случайно, говоря именно об этом
периоде Ливонской войны, Г. Штаден подчеркивал:
«Крымский царь так жаждет захватить Русскую землю,
что я не могу ни описать, ни рассказать... в полной мере.
В особенности потому, что турецкий султан (посадил) в
Польше королем Стефана Батория, как и его (крымско-
го царя) посадил он в Крыму.
Итак, крымский царь с поддержкой и помощью ту-
рецкого султана, который не откажет ему в поддержке,
рассчитывает захватить Русскую землю, а великого кня-
зя вместе с его двумя сыновьями, как пленников связан-
ных [gebimden und gefenglich], увести в Крым....» Г
Правда, в 1578 и 1579 гг. Крым, участвовавший в
1 Г. Ш т а д е н. О Москве Ивана Грозного. Записки немца-оприч-
ника. стр. 61.
7
99
борьбе с Ираном, не мог организовать набегов на рус-
ские земли. Но уже в 1580 г. набеги возобновились, хотя
и не достигли того размаха, который они имели в на-
чале 70-х годов XVI в. Наряду с продолжавшимся
восстанием в Казанской земле, они отвлекали с запад-
ного театра военных действий крупные русские силы и
держали русское правительство в постоянной тревоге за
южные и центральные области страны. Характерно, что
впоследствии, при Борисе Годунове, объясняя причины
неудачи Ливонской войны, русские дипломаты прямо
указывали на угрозу со стороны Крыма и Турции.
Уже 1578 г. принес Русскому государству первые
серьезные военные неудачи. Польско-литовским войскам
удалось вновь овладеть рядом потерянных в ходе кам-
пании 1577 г. городов в том числе Венденом (Цесисом).
Шведы совершили нападение на Нарву. Изменил Гроз-
ному и ливонский король Магнус, перешедший на сто-
рону Речи Посполитой.
Под Венденом (Цесисом), который пытались отбить
русские, дело впервые дошло до совместных военных
действий шведских и польско-литовских войск против
русской армии. В результате совместного польско-литов-
ско-шведского нападения русские силы под Венденом
потерпели поражение. Однако 1578 г. не был еще перелом-
ным годом в ходе войны. Русское командование готови-
лось к продолжению войны в Ливонии и к осаде Ревеля.
Переломным оказался 1579 г. В этом году шведы
вторглись в Новгородскую область со стороны Финлян-
дии. Впрочем, летом 1579 г. русским войскам удалось
нанести серьезное поражение шведам в Ливонии.
Но исход борьбы больше уже не зависел от развития
военных действий в Прибалтике. Закончив приготовле-
ния к войне и фактически отказавшись от переговоров с
посольством, направленным в Речь Посполитую русским
правительством, Баторий объявил войну Русскому госу-
дарству и вторгся в его пределы.
Бесспорно талантливый полководец, Баторий не скло-
нен был преуменьшать русские силы и весьма основа-
тельно готовился к борьбе с Русским государством. В од-
ной из бесед с имперскими послами он прямо заявлял о
том, что «Московит не такой неприятель, которого мож-
100
но было бы недооценивать» Ч В августе 1579 >г. польско-
литовская армия, в которой были значительные венгер-
ские отряды, приступила к осаде Полоцка. Направляя
свой главный удар против Полоцка, Баторий стремился
закрепить за Речью Посполитой очень важный для При-
балтики водный путь по Западной Двине. Кроме того,
из Полоцка можно было повести наступление по русской
территории так, чтобы отрезать Ливонию от Русского го-
сударства, не удаляясь слишком далеко от Литвы. Тем
самым можно было избежать изнурительной борьбы в
Прибалтике.
Несмотря на большое численное превосходство про-
тивника (в армии Батория насчитывалось свыше 15 тыс.
человек, а полоцкий гарнизон состоял всего из 6 тыс. че-
ловек), Полоцк оказал ожесточенное сопротивление оса-
ждающим. В течение почти трех недель полоцкий гар-
низон вел героическую оборону. Только 30 августа
1579 г. Баторию удалось овладеть городом. Вслед за тем
была взята крепость Сокол. Одновременно с осадой По-
лоцка польско-литовские войска совершили набеги на
Смоленщину и Черниговщину, произведя большие опу-
стошения.
В 1580 г. Баторий предпринял второй поход против
Русского государства,-получив от сейма новые ассигно-
вания на войну. Польско-литовской армии удалось овла-
деть Велижем и Усвятом и осадить Великие Луки. Пред-
принимая осаду Великих Лук, Баторий попрежнему дер-
жался крайне осторожной тактики, ставя своей главной
целью отрезать от Русского государства Прибалтику. Он
не решался направить удары своей армии в сердце Рус-
ского государства, несмотря на то, что поход на Мо-
скву замышлялся им еще накануне осады Полоцка.
В 1580 г. им были решительно отвергнуты советы дви-
нуться на Смоленск. Причиной тому было не только со-
знание, что Речь Посполитая не подготовлена к завое-
ванию Русского государства. В 1580 г. польско-литовские
феодалы не могли уже больше рассчитывать на то, что
им удастся опереться на поддержку консервативного
1 К or z on. Dzieja wojen i wojskowosc w Polsce, t. II. Krakow,
1912, стр. 31.
101
боярства. Оно было решительно разгромлено. Тем самым
была предотвращена возможность переноса военных дей-
ствий в центральные районы страны. В этом отношении
чрезвычайно показательны сообщения Р. Гейденштейна,
близко стоявшего к королю и коронному канцлеру За-
мойскому. Его поражало, «как ...могла существовать та-
кая сильная любовь к нему (Грозному.— В. К.} на-
рода...» «...Должно заметить,— пишет Гейденштейн,—
что народ не только не возбуждал против него никаких
возмущений, но даже высказывал во время войны неве-
роятную твердость при защите и охранении крепостей, а
перебежчиков было вообще мало» 1. При таких обстоя-
тельствах Баторий не мог торопиться с осуществлением
своих авантюристических планов в отношении Русского
государства.
Под Великими Луками Баторий располагал 35-тысяч-
ной армией, в то время как гарнизон города не превышал
6—7 тыс. человек. Только после того, как в городе вспых-
нул пожар, гарнизон капитулировал. Разъяренные сол-
даты Батория произвели в городе страшную резню. От
самого города в результате пожара остались только
развалины.
В 1581 г. Баторий начал свой третий поход против
Русского государства. Польско-литовская армия была
брошена на Псков. Под его стенами была сосредоточена
огромная неприятельская армия, по всей вероятности, на-
считывавшая не менее 50 тыс. воинов. Есть сведения,
что польско-литовская армия достигала даже 100 тыс.
человек. Осада города началась в августе 1581 г. Бато-
рий и Замойский прилагали все усилия к тому, чтобы
принудить город к сдаче. Однако на борьбу с неприяте-
лем поднялось все население города, поклявшееся «за
Псков град битися с литвою до смерти безо всякие хит-
рости» 2. Осада Пскова показала полное превосходство
русской артиллерии над польско-литовской, а в защите
Пскова принимало активное участие даже женское на-
селение города. В своей борьбе псковичи вдохновлялись
1 Р. Гейденштейн. Записки о Ливонской войне (1578—1582),
1889, стр. 26—27.
2 Повесть о прихожении Стефана Батория на град Псков. Подго
товка текста и статьи В. И. Малышева. М.—Л., 1952, стр. 43,
102
живыми героическими традициями борьбы с иноземными
захватчиками, связанными с именем великого русского
полководца Александра Невского. Всего гарнизоном и
жителями был отбит 31 приступ королевских войск.
В свою очередь псковичами было совершено 46 вылазок
против неприятельского лагеря. Благодаря героическому
сопротивлению гарнизона и всего населения город до
конца войны оставался в русских руках.
Между тем, используя успехи польско-литовской ар-
мии, к активным наступательным действиям перешли и
шведы.
К концу 1581 г. в руках шведов было почти все по-
бережье Финского залива. Самой тяжелой потерей было
падение Нарвы, захваченной шведами осенью 1581 г.
В ноябре 1581 г. шведы взяли Вейссенштейн (Пайде).
В дальнейшем они рассчитывали овладеть Перцовом
(Пярну), Дерптом (Тарту) и Феллином (Вильянди).
Уже поход Батория под Полоцк показал русскому
правительству, что война приобрела крайне неудачный
для Русского государства характер. В связи с этим рус-
ским правительством принимались энергичные меры к
тому, чтобы, возобновив мирные переговоры с Речью Пос-
политой, предупредить таким образом дальнейшее на-
ступление польско-литовской армии и выиграть время.
Именно эти цели преследовали, повидимому, неоднократ-
ные посылки грамот и гонцов к Баторию и сенаторам в
1579 г.— начале 1580 г. Баторий, однако, не проявлял
никакой склонности к прекращению военных действий, а
сформулированные им накануне осады Великих «Пук мир-
ные условия прямо свидетельствовали об его намерении
продолжать войну, чтобы вконец ослабить Русское госу-
дарство. Баторий требовал не только отказа Русского
государства от Ливонии, но и ставил даже вопрос о Нов-
городе, Пскове и Смоленске. В письме Батория к Гроз-
ному говорилось: «...мы ничого неслушного от тебя не
потребуем, толко чого нас право Божье и прирожоное
учит, иж быть на властности своей переставаючи того,
што слушне нам и панствам нашим належит при собе не
задерживал. С того ся еси писанья нашого (речь идет о
предыдущем сообщении Баторием своих условий мира.—
В. К.) лацпо справити мог, а иж еще и тепер воли
103
нашое ведати, в том жадает, тогды мы тым ясне тобе оз*
наймуем, што ты при доброй памети меть можеш, яко Ве-
ликий Новгород и Псков есть от Великого Князства Ли-
товского посягнен, земля Смоленская и Северская, яко
теж в панованье твое неслушне привернена, также Вели-
кие Луки и иные пригороды на волостях Полоцких и Ви-
тебских, побудованые при собе задерживает» 1.
Само собой разумеется, что такие условия исключали
возможность мирного соглашения. Между тем направ-
ление второго похода Батория показало, что король стре-
мится окончательно отрезать от Русского государства Ли-
вонию. Перед Русским государством стояла страшная
перспектива утраты выхода к Балтийскому морю, такой
дорогой ценой завоеванного русской армией. Прибывшее
под Великие Луки русское посольство соглашалось пойти
на уступку Полоцка, 'Курляндии, владений Магнуса, еще
нескольких замков в Ливонии и крепостей Усвят и Озе-
рище. Баторий, однако, оставался непреклонным, требуя
уступки всей Ливонии. В дальнейшем безо всякого успеха
переговоры продолжались в период подготовки польским
королем осады Пскова. Угроза потери всей Ливонии, а
также шведские военные успехи в Прибалтике побужда-
ли Ивана IV итти на дальнейшие территориальные уступ-
ки Речи Посполитой. Прибывшее в мае 1581 г. в Вильну
новое русское посольство соглашалось уже на уступку
всей Ливонии, за исключением Нейгаузена, Нейшлосса,
Неймюлена и Нарвы. Далее, царь уступал Полоцк,
Усвят и Озерище, но потребовал возвращения Великих
Лук, Холма, Велижа и Заволочья. Главным камнем пре-
ткновения оказалась Нарва. Король ни в коем случае не
хотел оставить эту гавань в русских руках.
Осада Пскова, которой поспешили воспользоваться
шведы, чтобы овладеть Нарвой, поставила русское пра-
вительство перед необходимостью пойти на дальнейшие
уступки Речи Посполитой. Рассчитывая примириться с
главным противником — Баторием, Грозный стремился
развязать себе руки для борьбы с шведами. В 1581 —
1582 гг. положение было таково, что не приходилось уже
думать о том, чтобы удержать за собой всю Ливонию
1 Книга посольская, стр. 79.
104
или большую ее часть. В лучшем случае можно было
думать только о том, чтобы сохранить за собой хоть
небольшой кусок балтийского побережья с удобной
гаванью. Такой гаванью была Нарва.
Нужно сказать, что шведские успехи в Прибалтике
вызывали подозрения и недовольство и в Речи Посполи-
той. В 1581 г. Баторий определенно требовал, чтобы шве-
ды не трогали Ливонию и предлагал принять р. Нарову
границей польско-литовских и шведских владений в При-
балтике. Однако рассчитывать на польско-шведские про-
тиворечия не приходилось. Баторий определенно откла-
дывал разрешение спора с шведами в Ливонии до конца
войны с Русским государством. При таких условиях Гроз-
ный попытался заручиться влиятельным посредничеством
римского престола. Поверивший в возможность осуще-
ствления церковной унии, о чем, конечно, никогда серь-
езно не думал Грозный, папа Григорий XIII направил к
польско-литовскому и русскому двору в качестве посред-
ника иезуита Антония Поссевино. Попытка царя добить-
ся посредничества императора не дала результатов.
Впрочем, едва ли посреднические усилия Поссевино
сыграли крупную роль в ходе мирных переговоров, кото-
рые начались в декабре 1581 г. в Запольском Яме. Глав-
ной причиной, побудившей‘Батория пойти на заключение
мирного договора, была неудача осады Пскова и истоще-
ние сил Речи Посполитой. Вотируя в 1581 г. новые нало-
ги на войну, земские послы определенно настаивали перед
королем на необходимости заключить мир. Что касается
политической линии, проводимой Поссевино при польско-
литовском дворе в осуществление планов римской курии,
то она была прямо враждебна Русскому государству.
В период польско-русских мирных переговоров Поссевино
усиленно работал над организацией союза Речи Поспо-
литой с Швецией. Совершенно очевидно, что такой союз
мог быть направлен в первую голову против Русского
государства.
В ходе переговоров русскому посольству удалось до-
биться главного, на чем настаивало русское правитель-
ство: шведский король не был включен в условия
соглашения Русского государства с Речью Посполитой.
В этом пункте русской дипломатии удалось сломить
105
сопротивление Батория и папского посредника Поссевино.
Русскому государству удалось как будто развязать себе
руки для борьбы с шведами за Нарву.
15 января 1582 г. переговоры закончились заключе-
нием 10-летнего перемирия. Царь вынужден был отка-
заться от Ливонии. К Речи Посполитой отходили также
Полоцк и Велиж. Зато Русскому государству возвраща-
лись Великие Луки и другие захваченные польско-литов-
скими феодалами города.
Самым тяжелым обстоятельством был тот факт, что
Русскому государству, несмотря на перемирие с Речью
Посполитой, не удалось вернуть от шведов Нарву. Прав-
да, Ям-Запольское перемирие не распространялось на
Швецию, но Баторий, больше всего боявшийся, чтобы
Русское государство не стало прочной ногой в Прибал-
тике, поспешил оказать дипломатическое давление на рус-
ское правительство. Страх перед Русским государством
заставлял польско-литовских и шведских феодалов вре-
менно забывать о существовавших между ними противо-
речиях. В 1583 г. было заключено перемирие в Плюссе
между Русским государством и Швецией. Русское госу-
дарство было вновь лишено абсолютно необходимого для
него широкого выхода к Балтийскому морю. За ним
остался только небольшой участок побережья Финского
залива с устьем Невы. В руки шведов перешли русские
города Ям, Копорье, Ивангород. Грозный не считал, од-
нако, борьбу за Ливонию окончательно проигранной и
готовился к возобновлению войны. Именно поэтому
в 1582—1584 гг. он вновь возвращается к проекту союза
с Англией. Баторий тоже не считал законченней свою
борьбу с Русским государством. Он носился с авантюри-
стическими планами покорения Русского государства и
организации похода против Турции. В лице Поссевино он
нашел убежденного сторонника своих замыслов. Ни Гроз-
ному, ни Баторию не удалось осуществить своих пла-
нов.
Итак, Ливонская война окончилась неудачей. Русское
государство не получило необходимого ему выхода к
Балтийскому морю. Разоренные военными действиями
латышский и эстонский народы тоже проиграли в pe3v.nb-
тате неудачи для Русского государства Ливонской войны.
106
Используя раздел Ливонии и опираясь на иностранные
правительства, немецкие феодалы еще более усилили экс-
плуатацию латышского и эстонского крестьянства и уве-
личили свои сословные привилегии.
Главной причиной, приведшей к неудаче для Русско-
го государства Ливонской войны, было экономическое
истощение страны. Прямым показателем его был упадок
торговли и развал государственных финансов. Наступив-
шая в Русском государстве хозяйственная разруха была
тесно связана с событиями времен опричнины и много-
летней войной. Самым серьезным ее проявлением было
так называемое «запустение центра», т. е. массовое бег-
ство городского и сельского населения из центральных
областей страны. Для продолжения борьбы за Прибал-
тику Русское государство нуждалось в серьезной пере-
дышке. Громадное истощение военных и экономических
ресурсов страны было обусловлено как внутриполитиче-
скими, так и международными обстоятельствами. Ливон-
ская война не была подготовлена внутри Русского госу-
дарства путем предварительного разгрома княжеско-
боярской оппозиции. Разгром ее происходил в ходе Ливон-
ской войны, отвлекал с театров военных действий значи-
тельные военные силы, занимая внимание дворянского
правительства. Изменнические действия бояр-заговорщи-
ков тяжело отзывались на военных усилиях государства
и использовались его противниками. Наконец, сама борь-
ба правительства с крупными феодалами имела характер
вооруженного подавления оппозиции в стране и сопровож-
далась зачастую значительным разрушением производи-
тельных сил. При создавшейся в 60-х годах XVI в. обста-
новке в Русском государстве борьба эта не могла иметь
другого характера. Кроме того, тяжелая война помешала
русскому правительству довести до конца борьбу с реак-
ционным боярством.
В военном и внешнеполитическом отношении самым
важным было то обстоятельство, что Русскому государ-
ству приходилось бороться в состоянии почти полной
изоляции и в решающий период войны (в конце 60—70-х
годов) на два фронта — в Прибалтике и на юге против
Крыма. В самой Ливонии оно должно было в ходе войны
попеременно направлять свои удары то против Ливон-
107
ского ордена, то против Литвы или Швеции, пока в конце
70-х годов ему не пришлось отражать одновременно на-
ступление польско-литовских и шведских феодалов, имев-
ших возможность опереться на поддержку других евро-
пейских государств.
Главной противницей Русского государства в Ливон-
ской войне оказалась Речь Посполитая. Польско-литов-
ским феодалам, однако, недолго удалось продержаться в
захваченной ими Ливонии. Швеция вытеснила их оттуда,
а затем сама Речь Посполитая стала жертвой шведской
феодальной агоессии.
Еще более тяжелые последствия имела Ливонская вой-
на для Польши на западе. Завязший в войне с Русским
государством Сигизмунд II Август в 1563 г. согласился
признать за бранденбургским курфюрстом наследствен-
ные права на Прусское княжество. При Батории курфюрст
бранденбургский был объявлен опекуном душевнобольно-
го прусского князя Альбрехта-Фридриха с правом насле-
дования после него. Вопрос о соединении в руках
Гогенцоллернов Бранденбурга и Восточной Пруссии был
предрешен. Жизненно важный для страны выход к морю
в устье великой польской р. Вислы был крепко зажат в
тиски немецкими феодалами. Идя на такой шаг, польские
феодалы по существу предавали национальные интересы
Польши. Борьба между Русским государством и Речью
Посполитой имела, таким образом, крайне отрицательные
последствия для обеих стран.
Но и при том условии, что Ливонская война окончи-
лась неудачно для Русского государства, она, без со-
мнения, является замечательным событием в истории
русского народд. Русская армия и русский народ про-
явили в ходе войны высокие боевые качества и патрио-
тический дух. Русские военачальники, русские дипломаты
продемонстрировали свое блестящее искусство ставить и
решать сложные задачи войны и политики. Их деятель-
ность отличалась прекрасным знанием обстановки и
необычайной для того времени широтой взгляда.
В результате неудачи Ливонской войны в районе Бал-
тийского моря сложилась совершенно новая политиче-
ская обстановка. Обстановка эта была тяжелой для Рус-
ского государства. Она препятствовала его нормальному
108
экономическому развитию. Но русский народ не отступил
перед лицом трудностей. Через полтораста лет в итоге
тяжелой борьбы Русское государство сумело разрешить
в необходимых для него масштабах балтийский вопрос,
именно в тех масштабах, в которых он был поставлен в
середине XVI в. Иваном Грозным. Заслуга русских госу-
дарственных деятелей XVI в. заключается в том, что они
впервые сформулировали в полном объеме этот важней-
ший вопрос русской внешней политики.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Стр.
1. Русское государство накануне Ливонской войны.......... 3
2. Международное положение Русского государства в конце
50-х годов XVI в. Причины Ливонской войны............ 18
3. Начало Ливонской войны. Разгром Ливонского ордена . . 34
4. Война Русского государства с Великим княжеством Литов-
ским. Переход к политике решительного подавления реак-
ционного боярства в Русском государстве. Скандинавская
Семилетия война...................................... 50
5. Война Русского государства с Швецией. Значение образо-
вания Речи Посполитой и крымско-турецкой агрессии для
хода Ливонской войны.................................... 72
6. Кандидатура Грозного на польско-литовский престол. Про-
екты союза с Габсбургами. Война Русского государства с
Речью Посполитой........................................ 84
7. Походы Стефана Батория против Русского государства.
Окончание Ливонской войны............................... 97
Гравюра на оэложке—фрагмент миниатюры
„Осада Сыренска в Ливонии** 1558 г.
из Никоновской летописи XVI_b.
Печатается по постановлению
Редакционно-издательского совета Академии Наук СССР
Редактор издательства Н. И. Володина
Технический редактор Г. А. Астафьева
Корректор В. Н. Стаханова
РИСО АН СССР № 5338. Т-00429. Издат. № 387.
Тип. заказ № 1907. Подп. к печ. 19/1 1954 г.
Формат бум. 84х1081,'1г. Бум. л. 1,75
Неч. л. 2,87 4-1 вкл. Уч.-издат. 5,94-0,2 вкл. Тираж 25000.
Цена по прейскуранту 1952 г. 1 р. 85 к.
7-я тип. Издательства Академии Наук СССР,
Москва, Шубинский пер., д. 10.
—S
03. Bo3tC
Выборг
60
03. Белое
/Менское
Орешек
Ильмень
Чудское оз
56
^Смоленск
m
О Минсн
Могилев
УСЛОВНЫЕ ОБОЗНАЧЕНИЯ
Зал-
52
Чернигов
Львов
60
10 км
Территория Русского государства
захваченная Швецией ( 1583 г Л
Граница между Великим княжест-
вом Литовским и Королевством
Польским по Люблинской унии 1669г.
Территория Ливонии, захваченная
Швецией (1683 г )
Граница Русского государства в
1533-1598 гг
у^Лильянди
^7 Нарку
К
Цесис
оз. Селигер
Тверь
г°льлг
-0Г=
24
Ал у нс не’
Остров
Псков /w
Изборск \
«Невель^
Великие Луки
Ладога.
О Ст. Руса
о
fr
О Вильнюс
28
Полокк
Орша
Киев
32
Территория Ливонии,захваченная
Речью Посполитой (1682 г.)
МАСШТАБ
О 60 100
36