Автор: Рутенбург В.И. Бернадский Е.В. Гуковский М.А. Ролова А.Д. Ревуненков В.Г. Корнеев А.С.
Теги: история италии
Год: 1959
Текст
ОЧЕРКИ
ИСТОРИ И
ИТАЛИ И
476-1918
П ОСО Б>1 Е
djtji
ИТЕЛ>1
ФЗс^Эа/ственн
ое
УЧЕБНО-ПЕДАГОГИЧЕСКОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
МИНИСТЕРСТВА ПРОСВЕЩЕНИЯ РСФСР
Л1осква-(95Э
АВТОРАМИ ОЧЕРКОВ ЯВЛЯЮТСЯ:
Глава I — II— Е. В. Вернадская.
Глава III — IV — В. И. Рутенбург.
Глава V — VII — М. А. Гуковскии.
Глава VIII—IX — А. Д. Ролова.
Глава X — XII — В. Г. Ревуненков.
Глава XIII—XVII— А. С. Корнеев.
Под ред. проф.
М. А. Гуковского
ПРЕДИСЛОВИЕ
История Италии в средние века и в новое время представляет
значительный интерес. Страна, в которой раньше, чем в других
государствах Западной Европы, началась смена феодальных отно*
шений капиталистическими; страна, в которой произошел, по сло-
вам Энгельса, «величайший прогрессивный переворот», так назы-
ваемое Возрождение; страна, давшая миру в ходе этого переворота
таких творцов, как Данте и Петрарка, Ариосто и Тассо, Джор-
дано Бруно и Галилей, Леонардо да Винчи и Микеланджело;
страна, выдвинувшая героя беззаветной борьбы за национальную
независимость — Гарибальди и родившая одно из наиболее мощных
социалистических движений; наконец, страна боевой и сильной
коммунистической партии заслуживает внимательного рассмотре
ния хотя бы основных моментов ее истории.
Эта задача еще требует своего разрешения. До Великой Октябрь-
ской социалистической революции вышли две небольшие книги
Е. В. Тарле «История Италии в средние века» (1906) и «История
Италии в новое время» (1901). Однако они к настоящему вре-
мени устарели и к тому же стали библиографической редкостью.
После революции ни одной книги, в какой-то степени полно
охватывающей историю Италии, издано не было. Но история Ита-
лии находит отражение и в школьных и в вузовских программах,
ею интересуются широкие круги наших читателей.
Попыткой создания первой советской работы по общей истории
Италии и является настоящая книга.
Она охватывает период с падения Римской империи (476 г.)
До выхода Италии из мировой войны 1914—1918 гг.
Книга предназначена в первую очередь для учителя истории,
в ней содержится материал, дополняющий школьный учебник.
1*
Само собой понятно, что в книге относительно небольшого объема
весь материал не мог быть изложен с одинаковой подробностью
и полнотой. В центре внимания оказались, естественно, те разделы
истории Италии, которые включены в программу средней школы,
это — эпоха Возрождения, период борьбы Италии за националь-
ное освобождение и объединение, так называемое Рисорджимен-
то (1800—1871), возникновение и развитие рабочего и социалисти-
ческого движения накануне первой мировой войны. Однако для
того чтобы книга была понятной и легко читаемой, необходимо
было и остальной материал изложить связно, без больших про-
пусков, но более обобщенно.
Насколько авторский коллектив справился со своей весьма
сложной задачей, покажут отклики читателей, и в первую очередь
учителей.
ГЛАВА I
ЗАРОЖДЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ФЕОДАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ
В ИТАЛИИ (IV—X вв.)
Италия
IV—V вв.
Варвары
в Италии.
Кризис рабовладельческой системы, переживае-
мый всеми странами античного мира, в Италии
чувствовался особенно остро. Богатейшие города
ее пустели; в Риме, Болонье, Плаценции население
сократилось наполовину. Италия не выдерживала
больше конкуренции провинций в производстве ремесленной про-
дукции. Ее керамические изделия, металлическая посуда, пред-
меты роскоши теперь шли лишь на местный рынок. Резко
сократилась торговля, и пришли в упадок итальянские порты. Сель-
ские местности также обезлюдели; в одной Кампанье было за-
брошено около 53 000 югеров земли. Население изнемогало под тя-
жестью налогов, взимаемых с чрезмерной суровостью.
Рабовладельческий способ производства изжил себя. Порабо-
щенные узники «со скованными ногами, клеймеными лбами» (Пли-
ний Старший) не могли работать производительно. К тому же по-
ступление рабов резко сократилось. Если в середине I в. в Италии
на одного свободного приходилось два раба, то в последующие
века стала ощущаться острая нехватка рабочей силы.
Земельные собственники в поисках выхода из создавшегося по-
ложения начали наделять рабов землей, разрешали им иметь семью.
С другой стороны, мелкие свободные крестьяне разорялись, те-
ряли свои участки и превращались в арендаторов-колонов. Уже
в IV в. колоны были прикреплены к земле и по своему положе-
нию стали сближаться с посаженными на землю рабами.
Теперь лишь часть латифундии обрабатывалась рабами, а дру-
гая часть дробилась на участки и возделывалась или колонами,
или рабами, посаженными на землю. И те и другие отдавали гос-
подину часть урожая, что свидетельствовало о зарождении новых
форм эксплуатации, переходных к феодализму. Со свертыванием
торговли и упадком городов хозяйство становилось более натураль-
ным, и крупные поместья стали превращаться в центры хозяйствен-
ной жизни страны. Под покровительство крупных землевладельцев
5
отдавалось разоряемое свободное население, связанное с поместьем
(патронат). Собственник судил крестьян, собирал с них налоги,
держал вооруженную стражу. Так в недрах рабовладельческой
Италии начали зарождаться элементы будущего феодализма, прояв-
ляющиеся в сочетании крупной собственности на землю с мелким
хозяйством, в росте политической власти землевладельца, прикреп-
лении непосредственного производителя к земле, натурализации
хозяйства и т. д.
Однако рабство занимало еще значительные позиции, колонов
было сравнительно мало; в Италии сохранялся весь администра-
тивный и налоговый аппарат империи. Только коренные пере-
мены могли уничтожить рабовладельческий строй.
В стране ширился фронт недовольных; рабы объединялись
с колонами, к ним примыкали разорившиеся ремесленники, мел-
кие купцы и собственники, изнемогавшие под тяжестью налогов.
То в одном, то в другом месте вспыхивали восстания. Поэтому втор-
жения «варварских» народов, ускорившие гибель Римской импе-
рии, встретили поддержку трудящихся масс Италии. По выражению
современника, «бедняки искали у варваров римского человеколю-
бия, ибо не могли терпеть от римлян варварской бесчеловеч-
ности».
В IV—V вв. в пределы Римской империи стали массами втор-
гаться германские и другие «варварские» племена. Особенно при-
влекала их Италия. Ее огромные накопленные богатства, вели-
чие столицы тогдашнего мира — Рима — манили дружинни-
ков и королей; плодородные, обработанные земли и теплый
климат привлекали крестьян-поселенцев. В течение V в. различ-
ные племена совершали на страну грабительские набеги, а более
прочно они в ней осели с конца V в.
В 401 г. с Балканского полуострова в Северную Италию дви-
нулись полчища вестготов под руководством вождя Алариха.
«Варвар» Стилихон, полководец императора Западной империи,
отозвал римские легионы из Британии и частично из Галлии и
с крайним напряжением сил отбил наступление вестготов в северной
Италии, а затем под Флоренцией разбил другие германские пле-
мена под начальством Радагайса. Однако это были уже последние
успехи дряхлеющей империи; к тому же в 408 г. Стилихон был каз-
нен, и смерть полководца-варвара ускорила развал римской ар-
мии, в значитёльной степени состоящей из германцев, сла-
вян и т. д.
Ничто не задерживало теперь вестготов на пути в Италию.
В 409 г. они расположились под стенами Рима. Их взорам пред-
ставилось величественное зрелище, ибо Рим был еще богатейшим
и красивейшим городом Запада. По описанию современников, в на-
чале V века в нем насчитывалось 45 000 жилых домов, 1800 част-
ных дворцов; множество старых языческих храмов из разноцвет-
ного мрамора, громадные амфитеатры, цирки, театры, бани (термы)
своей изящной архитектурой украшали город. На площадях вы-
6
сились изваяния, обелиски и стройные колонны со статуями им-
ператоров. Рим был окружен каменными стенами, построенными
в III веке.
Вестготы начали длительную осаду города. Жители Рима стра-
дали от голода: ели даже трупы. Рабы и колоны ждали «варваров»
как своих избавителей.
Послы из сенаторов отправились к вестготам и заявили Алариху,
что римское население очень многочисленно и хорошо вооружено.
«Густую траву,— со смехом заметил Аларих,—легче косить, чем
редкую». Затем он потребовал огромный выкуп с Рима: 5000 фун-
тов золота, 30 000 фунтов серебра, 400 тысяч шелковых одежд и т. д.
С большим трудом римляне собрали этот выкуп, обратив в слитки
дорогие статуи богов. Тогда Аларих отступил в Тоскану, где на его
сторону перешло множество рабов (около 40 тыс. чел.), что по-
зволило вестготам вновь осадить Рим. Ночью 24 августа 410 г. рабы
открыли им ворота и толпы «варваров» ворвались в город. Не-
сколько дней они грабили богатства, веками накопленные в Риме.
Так пала древняя столица империи.
Это событие потрясло всех. Бедняки и рабы приветствовали
гибель Рима, ставшего для них символом угнетения. Напротив,
рабовладельцы горько оплакивали его падение: «Факел мира по-
гас, и в одном сраженном городе погибает весь человеческий род»,—
писал ученый-богослов Иероним.
После занятия Рима вестготы ненадолго задержались в Италии
и вскоре образовали в южной Галлии и Испании свое королевство; всю-
ду на границах империи возникали «варварские» государства. Власть
западного императора Валентиниана III (425—455) распространялась
только на Италию и небольшую часть Галлии, но и она была непроч-
ной. Грозные гунны после знаменитой битвы на Каталаунских
полях двинулись в 452 г. на Италию. Под руководством своего
вождя, «бича божьего» Аттилы, они разгромили города Ломбар-
дии, сравняли с землей богатую Аквилею. От нападения на
Рим Аттилу удержали подарки римского посольства и болезни в ла-
гере гуннов. Вскоре вождь гуннов умер и его держава распалась.
Но уже через два года в устье Тибра вошел флот вандалов, при-
бывших из Северной Африки. Вандалы подвергли Рим страшному
14-дневному разгрому.
Последние 20 лет существования Римского госу-
дарства императоры были лишь ставленниками
вождей германских дружин. В 475 г. патриций
Орест возвел на императорский престол своего
16-летнего сына Ромула Августула. Но уже в сле-
произошло восстание «варварских» дружин в связи
Падение
империи
на Западе.
Государство
остготов.
дующем году
с отказом правительства произвести раздел земли среди солдат-
«варваров». Их предводитель, германец Одоакр убил Ореста, со-
слал Ромула Августула, а затем провозгласил себя королем Ита-
лии, отправив в Византию знаки императорского достоинства. Это
событие, которое прошло для современников довольно незаметно,
7
считается временем падения Римской империи на Западе, так как
после 476 г. в Италии уже не было императора.
Когда-то грозная и могущественная рабовладельческая империя
прекратила свое существование и на ее обломках стали возникать
«варварские» королевства,
Правление Одоакра (476—493) не привело к коренным изме-
нениям в рабовладельческой Италии. Его опорой были немного-
численные военные отряды, состоящие из осколков различных
«варварских» племен, давно романизированных. Поэтому в Италии
в основном сохранилась римская администрация и старые порядки.
Но все же произошло некоторое дробление латифундий: воины
Одоакра получили х/3 земель римских собственников. Были не-
сколько уменьшены налоги; «варвары» сделали попытку вмешаться
в выборы римского папы и контролировать огромные земель-
ные богатства церкви. Все это беспокоило крупных собственников
и тревожило восточного императора Зенона; поэтому он способ-
ствовал походу в Италию большого племени остготов, опасное
соседство которых угрожало границам Восточной империи.
Остготы (одно из восточногерманских племен) после долгих
переселений, с середины V в. осели в Паннонии (Венгрия). Их воен-
ная знать и дружинники стремились к новым захватам. Всем пле-
менем, с женами, детьми, стариками (около 100 тыс. чел.), остготы
в 488 г. направились в Италию. Способный молодой вождь остготов
Теодорих получил от восточного императора власть консула, ти-
тул патриция и высшего военачальника, но впоследствии повел
в Италии самостоятельную политику. Приход в страну остготов
приветствовали крупные землевладельцы, сенаторы, ожидавшие
укрепления рабовладельческих порядков. Одоакр со своими не-
многочисленными наемниками не имел прочной опоры в стране.
В трех битвах остготы одержали победу над воинами Одоакра,
который заперся в Равенне. После ее взятия (493) Теодорих убил
Одоакра и был провозглашен королем готов и италиков. Коро-
левство остготов в Италии (493—555) простиралось на севере до
Дуная, но наиболее плотно завоеватели селились в Северной и
Центральной Италии.
Остготская верхушка в основном сохранила старые рабовла-
дельческие порядки в стране. В долгих скитаниях (III—V вв.)
племена остготов утеряли крепость родовой общности, подверглись
влиянию римских порядков; их воины привыкли не к земледелию,
а к постоянным военным грабежам. Еще в IV в. готы приняли
христианство в форме арианства1. Богатая остготская знать чув-
ствовала себя ближе к римским собственникам, чем к низам италий-
ского общества.
Осталась неприкосновенной местная и центральная римская
1 Священник Арий (IV в.) расходился с ортодоксальной христианской
догмой в учении о троичности божества; он отстаивал более демократиче-
ское устройство церкви.
8
администрация, старая финансовая система. Во главе граждан-
ского управления стояли бывшие римские чиновники. Ближай-
шим помощником Теодориха, его «римской тенью», был знатный
и ученый римлянин Кассиодор, который от имени короля писал:
«Мы лучше хотим сохранить старое, чем воздвигать новое, ибо мы
не можем создать что-либо столь же прекрасное, как то, что можем
сохранить. Создание нового не доставит нам большую славу, чем
сохранение старого».
Сам Теодорих подчеркивал свое уважение к римским обычаям
и культуре. Было издано единое законодательство для римлян
и готов —«Эдикт» Теодориха, основанный на римском праве, в то
время как в других «варварских» государствах существовало
свое, отличное от римского законодательство — «варварские правды».
«Эдикт» сохранял в полной силе бесправие различных категорий
рабов и колонов, запрещал им жаловаться на господ, вводил для
них более суровые наказания за одинаковые преступления со сво-
бодными (обычно — смерть). Крупная земельная собственность
охранялась в «Эдикте» не только от покушений со стороны колона
(попытки увеличить границы своего участка карались смертью),
но и со стороны «варваров» -поселенцев.
И все же остготское завоевание внесло некоторые изменения
в жизнь страны и в распределение земельной собственности. В се-
верной и средней Италии готам предоставлялась 1/3 земель и
рабов римских собственников, львиную долю которых получила
готская знать. Частично земельные наделы были отобраны у «вар-
варов» Одоакра, но так как готов было больше, то они получали
дополнительные участки земли, превратившись сначала в со-
владельцев римлян, а затем в собственников своей части. Там,
где раздел не был произведен, землевладельцы вносили 1/3 своих
доходов в казну. Пожелания правительства «соединить владения
и сердца готов и римлян» были тщетны: документы свидетельствуют
о постоянных захватах готами земель у римских собственников.
Готы сохранили некоторую обособленность в стране, управля-
лись своими чиновниками — графами; только готы несли военную
службу. Оставаясь арианами, они и в религиозном отношении от-
личались от римлян.
Противоречия между готами и римлянами открыто обнаружи-
лись уже в последние годы правления Теодориха, когда против него
стали возникать заговоры.
Ярко выраженная проримская политика дочери Теодориха
Амалазунты (правившей после его смерти) вызвала недовольство
большинства готов. Амалазунта была убита. Ее смерть послужила
поводом для вмешательства в судьбы Италии византийского им-
ператора Юстиниана, мечтавшего о том, «чтобы вынуть из тела
занозу» и укрепить в Италии рабовладельческий строй.
Византийские войска, переправившись из Северной Африки
под руководством полководца Велисария (535 г.), заняли сначала Си-
цилию, а затем весь юг Италии, включая Рим. Эти быстрые успехи
9
Рис. 1. Дворец Теодориха
объяснялись тем, что на юге страны готов было мало и крупные
собственники приветствовали приход византийцев.
Основная масса готов, в противовес знати, попыталась исполь-
зовать движение рабов и колонов для борьбы с Византией. Особенно
это проявилось в правление короля Тотилы (541—552), выдвинутого
из среды дружинников. Тотила провел широкую экспроприацию
земель крупных собственников и духовенства, перешедших на сто-
рону Византии, освободил колонов от уплаты податей землевла-
дельцам, привлекал в свою армию рабов и колонов, обещая им
освобождение. Все это укрепило позиции готов. Война с Византией
приняла характер классовой борьбы, ибо готы в союзе с местными
рабами и колонами сражались против византийцев и римских
собственников, стремившихся укрепить в стране рабовладельче-
ские порядки. Борьба продолжалась 19 лет и страна подверглась
чрезвычайному опустошению. Один Рим пять раз переходил из рук
в руки. Наконец, в 554 г. византийцы одержали полную победу над
остготами, которые сражались с отчаянной храбростью. Сказалось
10
лучшее вооружение и преимущества военной организации визан-
тийцев. К тому же союз готов с рабами и колонами не отличался
ни длительностью, ни прочностью.
Остготы были частично истреблены, частично изгнаны из Италии.
Начался недолгий период византийского владычества во всей Ита-
лии (555—568).
Страна находилась в чрезвычайно тяжелом состоянии. В Риме
из миллиона человек жителей осталось всего 50 000 чел., улицы
его опустели, в самом городе стали сеять хлеб; Милан был снесен
до основания, богатый Неаполь разграблен, плодородная Кам-
панья обращена в пустыню; число жителей Италии резко сокра-
тилось.
В этих условиях византийское правительство продолжало
политику ограбления страны и возврата к старым порядкам. «Праг-
матическая санкция» 554 г. укрепляла рабовладельческие отношения
в стране и уничтожала законодательство последних остгот-
ских королей, особенно Тотилы. Рабы и колоны должны были вер-
нуться к своим господам, земельные собственники были восстанов-
лены в своих правах. Но особенно тяжел был невыносимый фис-
кальный гнет, обрушившийся на разоренную страну.
Поэтому византийский режим ненадолго удержался в Италии.
В 568 г. большая часть страны была завоевана восточногерманским
племенем лангобардов.
Лангобарды в начале I века жили на левом берегу
нижнего течения реки Эльбы; к V в. их племена
передвинулись в Паннонию. В 568 г. во главе
с королем Альбоином они вторглись в Северную.
Италию. По-видимому, их было не более 200 000 чел.
вместе с женами, детьми, стариками.
В отличие от готов и бургундов лангобарды почти не подверг-
лись романизации, не знали римских законов, у них были еще
крепки родовые связи. Источники характеризуют их как «народ,
еще более дикий, чем остальные дикие германцы». Даже вид их
внушал страх: лица они татуировали и красили в зеленый цвет,
носили длинные волосы, свисающие по щекам и сплетающиеся
с бородой. Вместе с лангобардами в Италию вторглись и другие
племена — саксы, свевы, гепиды, протоболгары, славяне.
Местное население Италии, истощенное налогами и гнетом
византийских чиновников, не оказывало значительного сопротив-
ления германцам (за исключением знати и церкви).
В середине VII в. основная часть Италии оказалась под властью
лангобардов. У Византии осталась незначительная территория.
Однако наиболее плотно лангобарды поселились в северо-западной
Италии, получившей от них название Ломбардии.
Завоевания лангобардов привели к уничтожению значительной
части старой рабовладельческой знати. Лангобардский историк
VIII в. Павел Диакон отмечает, что само завоевание и начало
господства лангобардов сопровождалось истреблением и изгнанием
Лангобардское
завоевание
Италии.
Общественный
строй
лангобардов
VI—VIII вв.
11
знатных римлян; при втором короле лангобардов — Клефе — по-
страдали не только знатные, но и люди среднего достатка.
Важным следствием завоевания было дробление крупных ра-
бовладельческих латифундий в Северной и Средней Италии. В от-
личие от готов лангобарды отбирали не г/3 земли у римских соб-
ственников, а захватывали их поместья целиком и селились здесь
сообща, сначала родовыми объединениями.
Покоренные римляне должны были, по-видимому, платить лан-
гобардам 1/3 часть своих доходов и попали от них в зависимость;
там, где римские собственники были изгнаны, колоны и рабы стали
обслуживать лангобардскую знать.
Наконец, результатом лангобардского завоевания было раз-
рушение всей государственной и административной системы Рим-
ской империи; местные муниципалитеты и центральный аппарат
прекратили свое существование.
В целом лангобардское завоевание, несмотря на первоначаль-
ный разгром и разрушение, имело прогрессивное значение, так
как оно способствовало гибели рабовладельческих порядков.
Как и в некоторых других странах Западной Европы, фео-
дальные отношения в Италии возникли в результате синтеза раз-
лагающегося первобытнообщинного строя у «варваров» и старых
рабовладельческих порядков (VII—VIII вв.). Лангобарды и другие
«варвары» уничтожали многие крупные латифундии, истребили
часть рабовладельцев; свободный крестьянин-общинник стал на время
основным производителем Северной Италии. Положение местных
рабов и колонов улучшилось. С другой стороны, под влиянием
римской частной собственности, юридических форм зависимости
и мелкой аренды был ускорен процесс классообразования у самих
лангобардов.
Эдикт короля Ротари (643), являющийся кодификацией лан-
гобардского права на латинском языке, еще много внимания уде-
ляет родовым институтам: кровной мести, соприсяжничеству, на-
следованию родичами имущества и т. д. Однако соседская община —
марка — уже вытесняет родовые союзы. Соседи присутствовали
при судебных поединках, разбирали вопросы о потравах, ущер-
бах, оценивали стоимость сгоревшего дома, отвечали за имуще-
ство умершего члена общины, если у него не было родственников.
Пахотная земля находилась в индивидуальном пользовании у чле-
нов общины, а леса, луга, пастбища были общими угодьями.
Главная масса лангобардов в VI—VII вв.—свободные крестьяне-
общинники, которым противостояла, с одной стороны, родовая
знать, а с другой стороны, немногочисленные рабы и зависимые
(по-видимому, из военнопленных). Однако в связи с постоянными
войнами, захватами знати, а также под влиянием римской частной
собственности разложение общины и расслоение в среде свободных
шло быстрыми темпами. Уже в конце VII в. пахотные участки
у лангобардов стали превращаться в аллод (свободно отчуждаемую
земельную собственность), что вызвало значительную мобилиза-
12
цию земли. В сельских общинах происходили вооруженные Кон-
фликты из-за захватов лугов, полей, усадеб, начала складываться
крупная земельная собственность.
Королевские и герцогские имения являлись крупными владе-
ниями, образовавшимися из земель римской казны, пустошей и
конфискаций поместий римской знати. Короли и герцоги дарили
земли своим военным дружинникам (газиндам). Уже в VII в. на-
чался быстрый рост монастырской собственности за счет много-
численных дарений.
Свободные, несущие военную службу (ариманны) в VIII в.
составляли еще значительную часть племени, но они резко диф-
ференцируются. Среди них встречаются зажиточные ариманны,
владельцы по крайней мере семи оброчных дворов, сближающиеся
с королевскими дружинниками (газиндами) и должностными ли-
цами короля. Из этих элементов к IX в. складывается класс фео-
далов. Старая родовая знать отходит на задний план.
Имелись также мелкие собственники, которые сами обрабаты-
вали свои участки. Встречались малоземельные крестьяне (вла-
дельцы одной лошади, участки которых продавались за кусок
сала). Наконец, были и безземельные крестьяне, находившиеся
в личной и материальной зависимости от крупных магнатов (мун-
диум, или патронат).
Вместе с тем в VII—VIII вв. улучшается положение рабов:
часты случаи их освобождения, имели место браки свободных с ра-
бами. Намечается тенденция слияния рабов, колонов с разоривши-
мися свободными и превращение их в массу зависимого кресть-
янства. Вместо прежнего деления на свободных и рабов появляется
деление на военнослужилую знать и богатых общинников, с одной
стороны, на зависимую и крепостную массу, включающую старых
рабов и разоряемых свободных,—с другой.
Лангобарды заселили и обработали многие пустоши и целинные
земли Северной Италии, что способствовало некоторому подъему
ее хозяйства. Широкое развитие получило вновь хлебопашество
рядом с садоводством и виноделием. Завоеватели постепенно
усвоили более высокую технику сельского хозяйства и ремесла,
созданную местным населением.
Производство в значительной степени носило натуральный ха-
рактер. Крупные собственники старались приобретать оливковые
рощи, виноградники, соляные разработки, чтобы полностью удов-
летворить нужды своего хозяйства. Однако и в период раннего
средневековья в Италии некоторые города античности оставались
средоточием ремесла и торговли.
Как только страна несколько оправилась от лангобардского
завоевания, во многих старых римских городах (Павия, Пьяченца,
Верчелли, Лукка, Пиза) были восстановлены укрепления. В этих
Центрах жило некоторое количество свободных ремесленников, ра-
ботавших на продажу (золотых дел мастера, медники, портные,
сапожники, мыловары). Вместе с тем внутри городских стен нахо-
13
дились пахотные земли, луга, пастбища, и города VII—VIII вв.
сильно отличались от римских центров периода их расцвета.
Городские купцы в VIII в. делились на три группы по своему
имущественному положению; торговля велась солью, железом, олив-
ковым маслом, восточными товарами и т. д. О постепенном росте
товарных отношений свидетельствовало появление монетных дво-
ров и чеканка собственной золотой монеты в некоторых го-
родах Северной Италии.
Политический строй лангобардского королевства
в VH—VHI вв VII—VI11 вв. характеризуется исчезновением ро-
доплеменных учреждений и зарождением раннефео-
дального государства. Завоевав территорию Италии и разрушив
старую муниципальную систему Римской империи, лангобарды
должны были организовать государственную власть как для под-
чинения местного населения, так и для установления господства
военной знати над рядовыми общинниками.
Общее народное собрание у лангобардов в Италии уже не соби-
ралось; бывали лишь собрания вооруженного народа, на которых
обнародовались законы. Король, избираемый знатью, обладал выс-
шей военной и судебной властью, правом чеканки монеты; он уста-
навливал подати и пошлины, обладал правом опеки (мундиум) по
отношению ко всем подданным. Его власть обеспечивалась тем,
что он являлся самым крупным собственником в стране. В пользу
королевской власти шли судебные штрафы, пошлины, часть
вергельда1. Однако особенностью лангобардского королевства было
сохранение рядом с королевской властью сильной власти герцогов.
Герцоги собирали военное ополчение, имели свои дружины, обла-
дали судебной властыб, получали судебные штрафы. Короли ста'
рались ограничить могущество герцогов, присвоить себе право их
назначения, но это им до конца не удалось.
После смерти второго короля лангобардов — Клефа, герцоги,
укрепившись в Италии, в течение 10 лет (574—584) правили са-
мостоятельно и значительно усилили свои позиции. Особенно не-
зависимо вели себя герцоги Сполето и Беневента. Однако опас-
ность со стороны франков и византийцев заставила их снова
избрать короля. Но, для того чтобы королевская власть имела ма-
териальную опору, им пришлось отдать королю половину своих
земель. Так королевские земли стали вклиниваться в герцог-
ские владения. Чтобы усилить свои позиции, короли назначали
в свои имения гастальдов, служивших судебно-политическими вре-
менными агентами короля и управляющими королевских имений.
Между герцогами и гастальдами были постоянные разногласия.
Лангобардский король (аналогично франкскому) управлял при
помощи ближайших слуг — дворцового мэра, начальника коню-
шен и т. д. Суд находился в руках чиновников-сотников, гасталь-
1 Вергельд — выкуп за убийство или увечье, уплачиваемый роду
пострадавшего.
14
дов и герцогов; народ не играл почти никакой роли в судебных
решениях.
Армия сначала носила характер всеобщего ополчения; но
в VIII в., в связи с разорением населения, все свободные были
разбиты на три группы по имущественному признаку и соответ-
ственно различно вооружались.
Законы лангобардских королей были направлены на покрови-
тельство новой знати и ограждали ее представителей более высоким
вергельдом; они запрещали всякие «незаконные» народные собра-
ния и выступления, защищали интересы кредиторов в ущерб долж-
никам-беднякам. В VII в. происходит некоторое сближение лан-
гобардской знати с местным высшим духовенством, что выразилось
в принятии христианства лангобардской верхушкой.
Наибольшего могущества королевская власть у лангобардов
достигает при Лиутпранде (712—744). Ему удалось подчинить
герцогов Сполето и Беневента, захватить Равенну у византийцев.
Однако, стремясь ослабить герцогов, Лиутпранд широко раздавал
земли церкви и частным лицам, что привело в дальнейшем к ос-
лаблению центральной власти и росту феодализма.
Уже в VII в. лангобарды стали усваивать латинский язык,
обычаи и одежды местного населения. Италийская народность не
только не была уничтожена «варварскими» завоеваниями, но су-
мела в значительной степени ассимилировать германские элементы.
Если лангобарды способствовали смягчению эксплуатации мест-
ного населения, то последнее привило им более высокие трудовые
навыки, и их совместная деятельность привела к развитию феода-
лизма и изживанию рабовладельческих порядков.
Иные условия сложились в византийских областях. Под визан-
тийским владычеством оставались Равеннский экзархат (намест-
ничество), Пентаполь (Пятиградье — область Анконы), Римский
дукат, Лигурия (до середины VII в.), Апулия, Бруттия, Неаполь.
Византийская военная и гражданская администрация (экзарх,
трибуны) отличалась чрезвычайным корыстолюбием.
В VI—VIII вв. в византийских областях наблюдается медлен-
ная эволюция крупного римского землевладения. Земля поместья
по-прежнему делилась на две части: господскую, обрабатываемую
рабами и колонами, и крестьянские наделы. Однако рабство и здесь
стало смягчаться; рабы, посаженные на землю, начали сливаться
с колонами и арендаторами в одну группу зависимого крестьянства.
В отличие от лангобардских областей здесь в VI—VII вв. почти
не было свободного населения и свободных, независимых общин.
При общей натурализации хозяйства в византийских областях
была развита внешняя торговля; порты Южной Италии поддер-
живали торговые сношения с Сицилией, побережьем Эгейского
моря и Константинополем. Тяжелый налоговый гнет, вымогатель-
ства византийских чиновников, вся чуждая итальянским интере-
сам политика греческих пришельцев вызывали недовольство и вос-
стания местного населения
15
Особенное положение среди византийских областей
Папство занимал Рим, где все больше и больше укрепля-
н лась власть римского епископа — папы3. Этому
возвышению пап способствовали материальные богатства римской
церкви, «варварские» нашествия и падение империи на западе, сла-
бая власть экзарха.
Чтобы оправдать претензии римских епископов на руководство
церковью, римское духовенство выдумало легенду, согласно ко-
торой первым епископом Рима был якобы апостол Петр, который
создал здесь церковную организацию; поэтому папы стали назы-
вать себя наместниками апостола Петра. Римский епископ был
признан единственным патриархом Запада, в то время как на Вос-
токе имелось четыре патриаршества. Уже папа Лев I (440—461)
провозгласил, что ему должны подчиняться все остальные епископы.
Рост власти римского епископа базировался на крупном зем-
левладении. Оно складывалось в основном из пожалований, даре-
ний со стороны королей и знати. Не брезговала церковь и различ-
ными подлогами и вымогательствами, объявлением «чудес», мощей,
которые привлекали к ней все новые и новые вклады.
«Вотчина св. Петра», римская церковь, имела крупные вла-
дения в Италии и Галлии. Так, одни сицилийские владения
состояли из 400 отдельных поместий.
Важной опорой папства были монастыри, которые стали широко
распространяться вИталии с V—VI вв. Разорение свободных, бед-
ствия от варварских нашествий, упадок и оскудение городов де-
лали монастырь прибежищем не только бедняков, но и состоятель-
ных слоев населения. Большую роль в организации монастырского
хозяйства и труда сыграл Бенедикт Нурсийский, написавший в 534 г.
устав монастыря Монтекассино, который стал образцом для
многочисленных бенедиктинских монастырей. Устав предписывал
монахам наряду с молитвами физический труд на полях, работы
на мельнице и по выпечке хлеба, а также литературные занятия:
переписку книг и т. д. Первое время этот устав соблюдался. Но
монастыри быстро богатели. Кроме даров со стороны, поступаю-
щие в монахи вносили в монастырскую казну свое имущество.
Из общины равных между собой людей монастыри стали превра-
щаться в крупных землевладельцев, живших эксплуатацией рабов
и колонов. Но рабочих рук не хватало и огромные земельные мас-
сивы монастырей, пустоши и целина сдавались в аренду свободным
людям, попадавшим в зависимость от церкви. Роль монастырей
как «великих корчевщиков и поднимателей нови» была значительна.
Монастыри способствовали сохранению некоторых элементов
античной культуры. Правда, церковь отрицательно относилась
к языческой культуре античности. Много античных памятников
погибло потому, что невежественные монахи выскабливали пер-
1 От греческого слова «паппас» — отец.
16
гаменты, на которых были древние тексты, и переписывали на них
книги «священного писания» или просто писали счета и т. д.
Но вместе с тем духовенство не могло обойтись без элементов
образования, которое оно должно было черпать из античности.
В Италии особенно были сильны культурные традиции антич-
ности. Высокоразвитый, стилистически законченный латинский
язык на многие века стал официальным языком церковной пись-
менности, судопроизводства, законов и т. д. В монастырях Мон-
текассино, Боббио, Фарфа и других читались и переписывались
книги античных авторов (не только духовного, но и светского со-
держания), создавались целые школы переписчиков, вырабаты-
вавших свой стиль письма. Рукописи иллюстрировались миниа-
тюрами и хранились в монастырских библиотеках. Ученые монахи
комментировали священные тексты, составляли хрестоматии, ла-
тинские грамматики. При монастырях создавались также школы
для обучения духовенства.
В VI веке, особенно при папе Григории I (590—601), происхо-
дит упорядочение церковного хозяйства и растет авторитет папской
власти. Церковные владения стали делиться на округа, или пат-
римонии. Управляющие поместьями руководили работой рабов
и колонов, собирали с них денежный чинш и часть урожая. Гос-
подская часть поместья была незначительной, и почти вся земля
находилась в пользовании колонов или вечно наследственных
арендаторов (эмфитевтов).
Огромные доходы позволили Григорию I усилить влияние в
Риме и сосредоточить управление городом и округом в своих
руках. Из папских амбаров первого числа каждого месяца выда-
вались продукты римским беднякам, что увеличивало популярность
папства. Папы снабжали город водой, выплачивали жалованье
солдатам, заботились об исправности городских стен.
Усилилось и политическое влияние папства. Христианство на-
саждалось среди англосаксов, вестготов. Папские викарии посы-
лались в Галлию, Англию, Иллирию.
Григорий оставался верным слугой византийского императора
и предпочитал союз с далекой империей, отстаивавшей интересы
крупных землевладельцев, союзу с лангобардами, которые тес-
нили папу и истребляли римскую знать. Однако ему удавалось
иногда сдерживать наступление лангобардов благодаря большим
денежным суммам, которые он им передавал. Сам Григорий писал,
что он является казначеем лангобардского короля.
Григорий I стремился приспособить христианское учение к ин-
тересам господствующих классов. В своих «Диалогах» он ста-
рался привить народу слепую веру в чудеса и суеверия и разви-
вал мысль о том, что духовенство является единственным носите-
лем «благодати». Папа резко отрицал античную образованность
и запрещал духовенству заниматься математикой, грамматикой
и другими «вздорными» светскими науками, стремясь поставить
всю культуру и науку под контроль церкви. По его приказу была
2
Очерки истории Италии
17
Сожжена крупнейшая в Риме Палатинская библиотека, хранившая
рукописи античных авторов. Первым из пап Григорий лицемерно
стал называть себя «раб рабов божьих».
В VIII веке связи папства с Византией значительно
Образование ослабели. В Италии к этому времени укрепились
государства, позиции местной знати; ее представители, занимая
различные должности, становились во главе воен-
ных отрядов, приобретали судебные и административные функции.
В условиях феодализации общества, укрепления позиций круп-
ного землевладения феодалам и папству не нужна была власть
восточного императора, стоившая им весьма дорого. К тому же
лангобардская верхушка, принявшая католичество, не была уж
столь опасна для папства. Толчком к разрыву с империей послу-
жило так называемое иконоборческое движение в Византии, направ-
ленное на ограничение церковного землевладения. В 726 г. иконо-
борчество распространилось в Италии. Император Лев III отнял
у папы вотчины в Сицилии и Калабрии, землевладельцы Италии
были обложены налогами. Тогда папство, затронутое в своих ма-
териальных интересах, объявило Льва III еретиком, святотатцем
и безбожником. Всюду низвергались византийские ставленники,
на должности избирались приверженцы пап. В Равенне иконопо-
читатели убили экзарха Павла. Воспользовавшись ослаблением
Византии лангобардский король Лиутпранд захватил Равенну,
а потом двинулся на Рим. Папству с трудом удалось отстоять го-
род. Все это заставило пап обратиться к новой силе, а именно
франкам.
В 751 г. лангобардский король Айстульф снова был под стенами
Рима. Тогда папа Стефан II отправился за помощью к франкскому
майор дому Пипину Короткому, который в это время захватил ко-
ролевскую власть у Меровингов и нуждался в одобрении папы.
При встрече с папой Пипин стал перед ним на колени. Стефан И,
одетый в сермягу, с головой, посыпанной пеплом, в свою очередь
стал в молельне на колени перед Пипином, прося у последнего по-
мощи против лангобардов. Сделка была заключена. Папа помазал
на царство Пипина и его сыновей, а Пипин обещал наказать лан-
гобардов.
Франкская армия совершила два похода на Италию (в 754
и 756), после чего Пипин передал папе в дар территорию Ра-
веннского экзархата, Рим и Пентаполис с 12 городами. Так в 756 г.
было положено начало светскому государству пап—Папской области,
просуществовавшей до 1870 г. и усилившей раздробленность страны1.
Чтобы обосновать захват византийских владений, папство сфаб-
риковало фальшивую грамоту «Константинов дар».
В этой грамоте говорилось, что якобы римский император
IV в. Константин, в благодарность за исцеление его от слепоты и
наставление в христианской религии, подарил папе Сильвестру 1
В 1929 г. светская власть папы была восстановлена.
18
власть не только над Римом, но над всей Италией и Западом
И в последующие века папы стремились оправдать свои террито-
риальные захваты ссылками на этот фальшивый документ.
Преемник Айстульфа лангобардский король Дезидерий про-
должал теснить папу, и последний снова обратился за помощью
к королю франков Карлу Великому (768—814). У Карла были
свои династические счеты с Дезидерием, а захват лангобардских
земель был в интересах франкской знати.
В 774 г. две франкские армии перешли Альпы и вторглись в
Северную Италию. На этот раз лангобардское королевство было
уничтожено, Дезидерий был пострижен в монахи, и Карл венчался
в Павии железной короной лангобардских королей. Власть фран-
ков распространилась на Северную и Среднюю Италию (за исклю-
чением Папского государства). В южной части оставались визан-
тийские владения.
Создав обширное государство силой оружия, Карл, под влия-
нием античной традиции, мечтал о принятии императорского ти-
тула. Папа Лев III пошел навстречу стремлениям Карла и франк-
ской знати. В 800 г. во время богослужения в церкви св. Петра
папа надел на Карла императорскую корону. Италия вошла в сос-
тав империи Карла Великого.
Франкское завоевание ускорило развитие и оформ-
ление феодальных отношений в Италии VIII—IX вв.
Развитие феодализма произошло в результате разоре-
ния и закрепощения крестьянства, с одной стороны,
мобилизации земельной собственности и появ-
феодалов — с другой. К IX в. часть свободных об-
Развитие
феодальных
отношений
в IX—X вв.
Города.
ления класса
щинников в результате постоянных войн, должничества потеряла
свои аллоды и поселилась на землях крупных собственников. Мно-
гие крестьяне хотя и сохранили свои наделы, но лишь путем пре-
вращения их в зависимое держание. Формы поземельных крестьян-
ских держаний в Италии были различны, но наиболее распростра-
ненной из них была либелла (аренда земли по договору чаще всего
на 29 лет). Условия либеллы были самые разнообразные, так как
либеллярием мог быть и довольно состоятельный человек
(купец, зажиточный крестьянин) и безземельный свободный; в
первом случае арендовались большие участки, за них платился
денежный ценз, незначительное количество продуктов; безземель-
ный человек, лично обрабатывающий небольшой арендуемый учас-
ток, платил Ч3 или половину урожая, нес определенную барщину.
Развивались также прекарии (условное держание земли от соб-
ственника, переданное «по просьбе» за барщину или оброк), и
эмфитевзис (вечнонаследственная аренда за натуральный или де-
нежный оброк при значительной свободе распоряжения участком).
В IX—X вв. большинство либелляриев и прекаристов пре-
вратилось в зависимых или крепостных людей. Закрепощение шло
и путем расширения личной зависимости от крупного собственника
(коммендация)
2*
19
Крестьяне оказывали сопротивление собственникам, бежали на
новые места, судились с феодалами, пытаясь доказать свое свобод-
ное происхождение, но не в силах были остановить процесс закре-
пощения.
Крепостные крестьяне несли многочисленные повинности. Бар-
щина была в Италии различной: от 20 дней в году до 3—5 дней в не-
делю в страдную пору в крупных монастырских хозяйствах (Фарфа,
Монтеккасино). В некоторых местах преобладала продуктовая
рента: крепостные платили натуральный оброк в размере 1/3
или даже х/2 урожая. Уже с IX в. крестьяне облагались также
денежными взносами. Крепостной мог отчуждаться вместе с участ-
ком, должен был платить господину пошлину за вступление
в брак. Как и повсюду в феодальной Европе, итальянские крестьяне
были обязаны молоть зерно на господской мельнице, делать празд-
ничные подарки феодалам, платить им таможенные и дорожные
пошлины, выполнять строительные работы по укреплению замков
и т. д. Лично свободные, но зависимые от феодалов, держатели несли
повинности того же характера (иногда меньших размеров), но их
нельзя было продавать и формально они имели право уйти с участка
по окончании срока аренды. Вместе с тем в Северной Италии бла-
годаря раннему развитию товарного хозяйства в X—XI вв. сохра-
нялось известное количество свободных крестьян-собственников.
Обезземеливание и разорение крестьян способствовало росту
крупной земельной собственности.
Огромную роль в Италии играла церковная и особенно мона-
стырская собственность. Так, например, земельные владения мо-
настыря св. Юлии в Брешии состояли из 60 поместий, в которых
жило 800 семейств зависимых крестьян и 740 крепостных. Круп-
нейшие владения принадлежали монастырям Нонантоле, Фарфе,
Боббио и другим. Большие поместья были также у светской знати,
главным образом бенефиции, которые широко раздавали Каро-
линги. Герцоги, маркизы, графы передавали земли крупным соб-
ственникам, «капитанам»; последние, чтобы обеспечить себя воен-
ными дружинами, раздавали бенефиции более мелким вассалам
(вальвассорам).
Итальянское поместье IX—X вв. охватывало обычно не целые
деревни, а отдельные дворы и не представляло собой целостного
земельного комплекса. Оно делилось на господскую землю и наделы
крепостных или зависимых крестьян, а также свободных аренда-
торов. Однако в связи с нехваткой рабочих рук пахотные участки
господской земли были невелики и значительную часть ее занимали
пастбища.
Власть сеньора распространялась и на свободных мелких вла-
дельцев, земли которых входили в комплекс феода.
Феодалы сохранили крестьянские общины, но подчинили их
своей власти. В деревне оставалась чересполосица земель, надель-
ная система, общее пользование угодьями, но только земля была
уже собственностью не крестьян, а феодалов.
20
В развитии производительных сил Италии VIII—X вв. наблю-
дался известный подъем в связи с победой феодального строя. По
сравнению с предыдущим периодом (VI—VII вв.) стали насаждаться
более интенсивные культуры зерновых, широко разводились вино-
градники и оливковые рощи, производилась осушка болот, кор-
чевка и расчистка лесов, поднималась новь, строились плотины,
ветряные мельницы. Больших успехов по сравнению с римским
периодом достигло луговодство, молочное хозяйство; выводились
новые породы культурных растений, животных (лошадь стала
применяться как рабочий скот), применялся более удобный и лег-
кий плуг и т. д.
Медленнее шел процесс развития феодальных отношений в Юж-
ной Италии и Сицилии. Ни остготское, ни лангобардское завоевания
не играли на Юге значительной роли и примерно до IX—X вв.
здесь удержались крупные поместья с колонами, рабами и мелкими
свободными арендаторами.
Развитие феодализма в Италии IX—X вв. отличалось извест-
ной незавершенностью, что подтверждается сохранением довольно
значительной прослойки свободного крестьянства, непрочностью
владельческих прав крестьян на надел, ранним развитием денеж-
ной ренты, сравнительно интенсивной куплей-продажей земли. Все
это было связано с тем, что в Италии раньше и интенсивней, чем
в других странах Западной Европы, начали развиваться то-
варно-денежные отношения и города, которые через несколько
веков создали стране экономическое первенство в Западной
Европе.
Как уже отмечалось, несмотря на преобладание натурального
хозяйства, в некоторых центрах Италии и в раннее средневековье
не замирали ремесло и торговля. Важную роль играло также на-
личие большого количества городов: на территории, немного пре-
вышающей 300 тыс. кв. км, возвышались сотни городов; только
епископских центров насчитывалось 278. В итальянской деревне,
расположенной большей частью близко от города, рано начали
развиваться элементы товарных отношений и уже в середине
IX в. стала распространяться денежная рента. Отделение ремесла
от сельского хозяйства, которое лежит в основе развития горо-
дов как новых экономических центров, произошло в Италии
в IX—X вв.— раньше, чем в других европейских странах.
Рост населения городов шел за счет пришлых, свободных
ремесленников, торговцев, а также беглых крепостных. Оживают
городские рынки в долине р. По, куда пилигримы и купцы из дру-
гих стран привозили лошадей, рабов, мечи, грубые холсты, сукна
и полотна. В IX в. в Пьяченце четыре раза в год происходили
ярмарки, каждый раз в течение восьми дней, а с 896 г. ярмарка
продолжалась 17 дней в году.
Возвышение городов Ломбардии — Милана, Верчелли, Вероны,
Пьяченцы — было связано с их удобным положением на торговых
Дорогах во Францию или в бассейн р. По. В Лукке уже в IX—X вв.
21
развивалось производство тонких сукон; здесь был собственный
монетный двор.
Самым важным торговым центром Северной Италии оставалась
до XI в. Павия, где скрещивались сухопутные дороги с Альп и
Апеннин с речными путями; в X в. здесь были корпорации
купцов и ремесленников: кожевников, лодочников, монетных мас-
теров. Однако гораздо больше в Италии этого периода были раз-
виты города, связанные с посреднической торговлей между Вос-
током и Западной Европой. Прежде всего это были города Южной
Италии, особенно Бари на Адриатическом и Амальфи на Тиррен-
ском морях. Корабли с оливковым маслом, хлебом, оружием на-
правлялись отсюда в Византийскую империю и привозили обратно
восточные товары. Купцы Амальфи имели в Константинополе и
Дубровнике колонии. Они посещали ярмарки Павии, привозили
в Рим дорогие ремесленные и художественные изделия греческого
и арабского производства.
На Севере крупным морским портом уже в IX—X вв. была
Венеция. Область лагун, центром которых была будущая «жем-
чужина Адриатики», стала интенсивно заселяться еще в период
лангобардских нашествий. В VIII—IX вв. венецианцы торговали
с Сицилией, Грецией и Египтом; в IX в. у них был собственный
военный флот. Кроме соли и рыбы, они торговали в городах Лом-
бардии кожами, бархатом, шелком с Востока. В X в. венецианцы
пользовались значительной свободой торговли в Константинополе
с небольшими ввозными пошлинами. Товары, привезенные с Вос-
тока: пряности, благовония, льняные и хлопчатобумажные ткани,
вино и оливковое масло, сандаловое дерево, красящие вещества,
венецианцы сбывали в долине реки По, откуда они шли в дру-
гие страны Европы. В X в. начали возвышаться Генуя и Пиза,
сосредоточившие в своих руках торговлю в западной части бас-
сейна Средиземного моря.
Особое положение среди итальянских городов занимал Рим
как центр католической церкви. Сюда прибывали из разных стран
паломники, их обслуживание способствовало развитию торговли
в городе. Здесь жили также ремесленники различных профессий,
объединенные в корпорации. Большую роль играли менялы, в
услугах которых нуждались многочисленные чужестранцы.
В VIII—IX вв. Италия делилась на четыре части:
в 1ИХ^ЛХИЯвв Франкские владения (Северная и часть Средней
вв’ Италии), Патримоний св. Петра (Папская область),
лангобардские герцогства Сполето и Беневент (вассалы Каролингов
или папы), и, наконец, византийские провинции на юге страны
(Апулия, Калабрия, Неаполь, Сицилия).
Феодализация управления наиболее интенсивно развивалась
во франкских областях. Франки в целом сохранили административ-
ное устройство лангобардской Италии. В стране были раскварти-
рованы франкские гарнизоны, частично сменились представители
высшей знати: вместо старых герцогств было создано 20 графств,
22
во главе которых были поставлены франки. Пограничные владения
были розданы маркграфам (маркизам). С целью ограничения власти
графов были усилены политические права епископов, которые
постепенно стали возглавлять во многих центрах городское управ-
ление; некоторым из них были переданы функции графов. Для
контроля над деятельностью тех и других назначались государевы
посланцы.
Франки принесли в Италию уже сложившееся у них феодальное
право, упорядочили раздачу служилым людям земельных пожало-
ваний, способствовали закрепощению крестьян и увеличению
барщины.
Капитулярий императора Лотаря от 825 г. требовал от бенефи-
циариев обязательной военной службы. Бенефиции все больше
связываются с вассалитетом и клятвой верности вассала по отно-
шению к сеньору.
Вместе с тем сами франкские короли способствовали ослабле-
нию центральной власти. Они возлагали на крупных феодалов
ответственность за военную службу мелких вассалов, раздавали
магнатам иммунитеты, посредством которых те получали судеб-
ные и административные права над населением, связанным с по-
местьем.
В то время как крупные сеньоры при помощи самой же коро-
левской власти приобретали политические права, должностные
лица — графы, маркизы — стремились превратить свои должности
и бенефиции в наследственные владения. В 877 г. правительство
вынуждено было признать наследственность бенефициев во всей
франкской монархии, что дало мощный толчок к феодальной раз-
дробленности. Чужеземные враги — арабы и венгры — восполь-
зовались политической анархией в стране.
Захватив Северную Африку и Балеарские острова, арабы в
течение IX в. овладели Сицилией. Завоевание сопровождалось
продажей женщин и детей в рабство, ограблением городов. Визан-
тийская административная система была в основном сохранена.
Рабство было несколько смягчено, увеличилось количество сво-
бодных собственников. В дальнейшем арабы способствовали раз-
витию земледелия Сицилии, ввели туда культуры хлопка, сахар-
ного тростника и др.
Из Сицилии арабы стали совершать набеги на Южную Италию;
в 847 г. были сожжены римские предместья; Салерно, Амальфи,
Неаполь, Гаэта были постоянными объектами их нападений. Не-
далеко от Гаэты они устроили разбойничье гнездо и отсюда гра-
били территорию Лация и Кампаньи. Кроме того, арабы укрепи-
лись на Севере, в Пьемонтских Альпах (Фраксинете) и нападали на
Пьемонт, Лигурию, города Пизу и Геную.
С конца IX в. начались нападения с Дунайской низменности
венгров. В 899 г. они впервые вторглись во Фриуль и Венециан-
скую область, опустошая территорию страны. Затем в 921 г. они
совершили набег на Брешию; в 924 г. вторглись в Ломбардию,
23
разграбили Павию (в которой, по словам современника, осталось
только 200 человек живых). В 947 г. венгры прошли всю страну
до юга. Лишь со второй половины X в. их набеги постепенно пре-
кращаются. Но в этом же веке на Италию начинаются нападения
норманнов.
Италия в IX—XI вв.
Все эти набеги приносили неисчислимые бедствия народу, ра-
зоряли крестьян и увеличивали их зависимость от крупных соб-
ственников.
В IX—X вв. феодальная знать Италии вела ожесточенную
борьбу за власть и материальные богатства; в нее вмешивались мел-
кие феодалы, вальвассоры, которые старались добиться наследствен-
ности ленов и отстоять свои права, ущемленные крупными феода-
лами.
24
По Верденскому договору 843 г., закрепившему раздел импе-
рии Карла Великого, Италия выделилась в самостоятельное ко-
ролевство. До низложения Карла Толстого (887) корона Италии
сохранялась за Каролингами. С конца IX в. за престол Италии
началась ожесточенная борьба между феодалами Северной и Сред-
ней Италии — маркизами Фриульскими и герцогами Сполето; в
нее вмешались короли Прованса и Бургундии. Местные итальян-
ские феодалы поддерживали эти усобицы. По словам хрониста
X в., «итальянцы хотят всегда иметь двух начальников, чтобы
держать в узде каждого из них, пугая его другим». Пользуясь сла-
бой королевской властью, светские феодалы и особенно местные
епископы увеличивали свою власть. Последние превратились в
настоящих хозяев городов, приобрели здесь всю полноту судебной
и административной власти.
В папской столице наблюдался полный упадок. Сначала пап-
ство попыталось воспользоваться ослаблением центральной власти
для своего усиления. В IX в. духовенство сфабриковало фальши-
вый документ, так называемые «Лжеисидоровы декреталии». В нем
проповедовалась независимость духовных владык, епископов, от
светских властей; с другой стороны, утверждалось верховенство
папства над епископами. Эти идеи стремился провести в жизнь
папа Николай I (858—867). Но с конца IX в. наступают особенно
позорные страницы в истории папства, когда папы становятся
ставленниками римской знати. Так, в X в. пап назначали две знат-
ные римлянки, Феодора и ее дочь Мароция. Последняя возвела
на папский престол своего фаворита Сергия III. По приказу Сер-
гия были задушены в тюрьме два его предшественника, ибо, по
словам папы, «моментальная смерть менее страшна, чем долгое,
пожизненное заключение в темнице». Впоследствии Мароция сде-
лала папой своего сына Иоанна XI; другой ее сын, Альберик, заклю-
чил папу, своего брата и саму Мароцию в тюрьму.
Альберик с титулом сенатора в течение 22 лет (932—954) был
диктатором в Риме, раздавал феоды мелким рыцарям, назначал
пап. В конце концов он сделал папой своего 16-летнего сына (Ио-
анна XII), отличавшегося чрезвычайной распущенностью.
Образование Борясь против светской аристократии, Иоанн XII
Священной обратился за помощью к наиболее влиятельному
Римской государю тогдашней Европы — германскому ко-
империи. ролю Оттону I. К нему же взывали и некоторые
феодалы Северной Италии, уставшие от постоянных усобиц.
Оттон I, опиравшийся на епископов в Германии, был заинте-
ресован в подчинении папства; германские феодалы стремились
обогатиться за счет итальянских городов. Первый поход Оттона
в Северную Италию (951) укрепил позиции короля в этой части
страны.
Во время второго похода в Италию (961—962) Оттон венчался
королем Италии, а затем двинулся в Рим. Здесь он восстановил
папу на престоле, сохранил за ним Папскую область, но потребо-
25
вал себе императорский титул.- В феврале 962 г. Оттон был коро-
нован императором Священной Римской империи.
Новая империя включала в себя Германию и Италию. Не имея
единой этнической и экономической базы, эта держава держалась
лишь силой оружия и грабительскими походами германских фео-
далов в Италию. Призвав в страну чужеземцев, папство сыграло
предательскую роль по отношению к Италии и итальянскому на-
роду: «Горе тебе, Рим, который угнетали и попирали ногами столько
народов! Теперь завладел тобой саксонский король; твои сыны
пали под ударами меча и твоя сила обратилась в ничто. Твое зо-
лото и серебро они уносят с собой в своих кошельках»,—так писал
о владычестве германских феодалов один современник.
Однако сами папы попали под контроль германского императора,
что вызывало смуты в Риме. Папский престол занимали то ставлен-
ники императора, то местной аристократии. Оттон жестоко подав-
лял всякое сопротивление своей власти.
Захват Северной и Средней Италии не удовлетворил Оттона.
Он стремился занять южные области Италии, принадлежавшие
Византии. Для этого он женил своего сына, будущего Оттона II,
на дочери византийского императора.
Его преемник Оттон III мечтал о византийской короне и стре-
мился сделать Италию центром своих владений. Он провел на пап-
ский престол своего наставника, ученого математика Герберта
(Сильвестр II). И папа и император носились с идеей восстановления
сильной римской империи, но эти планы не имели реальной почвы.
Политическая анархия, феодальные усобицы, набеги и гра-
бежи чужеземцев, постоянные голодовки, частые эпидемии — все
это создавало чрезвычайно тяжелое и тревожное положение в стране.
В такой обстановке кончалось первое тысячелетие. Темному,
невежественному народу неотвратимость бедствий представля-
лась божьей карой за грехи. Многие верили, что с исходом ты-
сячного года наступит «судный день» и конец мира. Духовенство
поддерживало эти страхи, ссылаясь на священные книги и различ-
ные «знамения».
Измученные ожиданием неизбежного конца, изнуренные постом,
люди стекались в Рим, к святым местам, чтобы получить благо-
словение римского первосвященника. Многочисленные пилигримы
жили на улицах Рима в палатках, шалашах и прямо под открытым
небом. 31 декабря 1000 года в городе никто не спал. Простой народ,
монахи, рыцари устремились к папскому дворцу, где на башен-
ной вышке коленопреклоненно молились папа Сильвестр II и
император Оттон III.
Наконец, все с огромным облегчением встретили восходящую
зарю, ожидая счастливых перемен в новом тысячелетии.
Одиннадцатый век, действительно, ознаменовался значитель-
ными сдвигами в жизни Италии, но они осуществились не при по-
мощи папской или императорской власти, а благодаря трудовой
деятельности простого народа.
26
* *
*
История готской, лангобардской и франкской Италии не есть
еще история итальянской народности в точном смысле слова; она
только начинала зарождаться. Многочисленные завоеватели по-
степенно ассимилировались с местным населением. Победу одер-
жала и большая культура труда, и высоко развитый латинский
язык италийского населения. В борьбе с набегами арабов, венгров,
норманнов, с германским и византийским игом, в упорном труде
рождались новые силы итальянской народности, начался подъем го-
родской жизни Италии, проявившийся особенно ярко в последую-
щие века.
5
Города
Северной и
Средней Италии
XI—XII вв,
коммунальных
ГЛАВА II
ГОРОДСКИЕ КОММУНЫ И ИХ БОРЬБА ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ
(XI—XII вв.)
В XI—XII вв. на севере и в центре Италии под-
нимаются городские коммуны, усиливается трудо-
вая деятельность населения в ремесле, торговле,
на полях; внутри городов воздвигаются чудес-
ные дворцы, архитектурные ансамбли соборов и
зданий. Итальянские моря были освобождены от
господства арабов и византийцев; прибрежные города стали пре-
вращаться в крупные торговые республики. На Юге после нор-
манского завоевания начало создаваться некоторое политиче-
ское единство.
В городах Северной и Средней Италии (Милане, Флоренции,
Пизе, Сиене, Пьяченце) в XI—XII вв. изготовлялись шерстяные
ткани и производилась переработка грубых шерстяных материа-
лов в более тонкие, дорогие сукна. Итальянские купцы скупали
большое количество шерстяных тканей во Франции, Нидерлан-
дах и переправляли их на Восток. Во многих центрах распростра-
нялось производство оружия, кожаных изделий, выделка мехов,
деревообработка; в приморских городах в XII в. развивалось су-
достроение. В Ломбардии и Тоскане велась разработка железа
в штольнях. В многочисленных итальянских городах были заняты ре-
месленники, работавшие и на сравнительно узкий круг потреби-
телей: слесари, плотники, сапожники, булочники и т. д.
Большинство итальянских городов обслуживало местный ры-
нок, снабжало промышленными продуктами себя и свой сельско-
хозяйственный округ. Но уже в XII в. в отдельных центрах стали
развиваться определенные отрасли производства, продукты кото-
рых находили сбыт на общеитальянских рынках.
С XI в. крупнейшим ремесленно-торговым центром всей долины
реки По стал Милан, находившийся на пересечении торговых пу-
тей из Франции и империи с итальянскими дорогами из Генуи,
Тосканы и Венеции. Здесь в XI—XII вв. развивалось шерстяное
и металлургическое производство, особенно выделка различных
28
видов оружия. Уже в конце XI в. в Милане существовали улицы,
заселенные ремесленниками и торговцами различных специаль-
ностей: улицы золотых дел мастеров, парикмахеров, различных
оружейников (мастеров, изготовляющих мечи, панцири, выделываю-
щих шпоры), улицы шапочников, торговцев золотом, бумазеей, старым
платьем и т. д. В Милане наряду с ежедневным рынком четыре раза
в год происходили ярмарки, куда прибывали и иностранные купцы.
На них шла торговля сукнами, серебром и золотом, платьями,
кожами, оружием, восточными товарами, продуктами сельского
хозяйства и т. д.
В Венеции было значительно развито судостроение, выделы-
вались кожи, меха, холсты; венецианские стеклянные изделия
уже в XII в. шли за пределы республики. Близко от города добы-
валась соль, и Венеция стремилась установить монополию на тор-
говлю солью.
Производство льняных тканей было развито в Кремоне, шел-
ковых — в Лукке и т. д.
Мощный толчок к развитию североитальянских городов дали
крестовые походы, благодаря которым прибрежные центры страны
превратились в транзитные пункты обмена между Западом и Во-
стоком.
Уже во время первого крестового похода приморские итальян-
ские города предоставили крестоносцам военные и транспортные
суда, снабдили их деньгами и оружием. Генуя, помогавшая Боэ-
му нду Тарентскому во время осады Антиохии, после взятия го-
рода получила тридцать домов и рынок; Пиза в период осады
Иерусалима послала вооруженную экспедицию в составе 120 ко-
раблей, после чего ей был предоставлен целый квартал в Яффе.
В 1100 г. Венеция отправила в Яффу флот из 200 судов; благодаря
этому она получила в каждом захваченном городе церковь, рынок
и освобождение от налогов в Иерусалимском королевстве. В те-
чение XII в. итальянские города продолжали помощь крестонос-
цам при завоевании Сирии и Палестины.
В результате итальянцы получили часть военной добычи крес-
тоносцев, добились многочисленных торговых привилегий на Во-
стоке, основали на побережье Палестины и Сирии торговые коло-
нии. Итальянские купцы стали вывозить с Востока пряности
(прежде всего перец), кожи, слоновую кость, драгоценные камни,
шелковые ткани, хлопок и красящие вещества. Эти товары шли
морем и через горные альпийские проходы из Италии во Францию,
Германию и другие страны. На Восток вывозился скот, хлеб, гру-
бые шерстяные ткани, металлические изделия.
В XI—XII вв. стали завязываться торговые сношения с Егип-
том, Тунисом, Алжиром, Марокко.
Торговые связи североитальянских городов уже в XII в. отнюдь
не ограничивались восточной торговлей, приносившей огромные
прибыли итальянскому купечеству. Так, Венеция стремилась к
господству в Адриатическом море. Она подчинила себе некоторые
29
пункты на Далматинском берегу. С Западного побережья Адрий-
тики Венеция вывозила сельскохозяйственные продукты — вино,
зерно, оливковое масло. Венецианский порт в XII веке стал пре-
вращаться в единственного посредника в торговле между Адриа-
тикой и долиной По. В Венецию съезжались многочисленные купцы
из различных итальянских областей: Эмилии, Тосканы, Ломбардии
и из Германии; немецким купцам был предоставлен в городе скла-
дочный двор (фондако).
Крупным торговым городом Италии XII века была Пиза, кото-
рая господствовала на островах Тосканского архипелага, занимала
сильные позиции в Корсике и Сардинии. Даже в городах Южной
Франции имелись целые кварталы, принадлежавшие пизанцам.
Генуя в XI—XII вв. оспаривала влияние Пизы на Корсике,
Сардинии, укрепилась в Провансе и Каталонии, имела колонии в
Северной Африке.
Развитие ремесла и торговли приводило к росту обмена внутри
отдельных областей и к появлению ярмарок. Некоторые из них уже
в XII веке имели общеитальянское, а в известном смысле и обще-
европейское значение; так, на феррарские ярмарки, происходив-
шие дважды в год, съезжались купцы ломбардских городов,
Тосканы, а иногда сюда прибывали французские и немецкие тор-
говцы. Особенно была развита внутриитальянская торговля в Се-
верной Италии благодаря удобству речных путей бассейна р. По.
Борьба городов
с сеньорами.
Часто во главе североитальянских городов в X—
XI вв. стояли епископы, крупнейшие землевла-
дельцы округа. Посредством прямого насилия и
при покровительстве императоров они сосредоточили в своих ру-
ках всю полноту власти в городе: судили население, собирали с
него налоги, заключали политические союзы, чеканили монету
и т. д. Устанавливаемые епископами произвольные налоги, вы-
сокие пошлины, злоупотребления в суде затрудняли развитие
торговли и ремесла; опора епископов на крупных феодалов, союз
их с германскими императорами, грабившими итальянские города,—
все это вызывало резкий протест населения и привело к борьбе ре-
месленных масс и купечества против сеньоров — епископов. Эта
борьба, сопровождавшаяся часто вооруженными столкновениями,
завершилась почти повсеместно в конце XI — начале XII в.
победой горожан, установивших коммуну. Успех борьбы северо-
итальянских городов с епископами облегчался конфликтом между
империей и папством, проведением реформы духовенства, а также
столкновениями между крупными и мелкими феодалами.
Первые выступления горожан против епископов относятся еще
к IX—X вв. Так, в Кремоне в 850 г. произошло столкновение
горожан с епископом. С начала X в. кремонцы стали выгружать
товары вне порта на реке По, чтобы не платить епископу больших
пошлин. В 996 г., после неудачной попытки вернуть себе общинные
угодья, захваченные епископом, кремонцы разрушили крепость
епископа и изгнали его из города. В конце XI в. Кремона приобрела
30
I
Рис. 2. Дрорец ложей Венеция
права коммуны; в 1120 г. здесь упоминаются консулы, стоящие
во главе коммуны.
В Пизе в XI в. были созданы объединения мелкой знати, тор-
говцев, ремесленников; скоро все горожане образовали союз — ком-
муну. В 1081 г. диплом Генриха IV разрешил горожанам собираться
на народное собрание и избирать 12 «мудрых» для управления го-
родом. К середине 80-х годов в Пизе возникла консульская кол-
легия и вскоре реальная власть от епископа перешла к консулам.
Ожесточенная борьба за коммуну велась в Пьяченце. Она была
связана здесь с проведением церковной реформы. В 1089 г. народ
изгнал знать из города, разрушил многие замки аристократов.
Епископ должен был пойти на уступки и включил в консуль-
скую коллегию представителей богатого купечества. В 1126 г.
правление в Пьяченце перешло в руки пяти консулов.
История Милана XI—XII вв. особенно наглядно свидетельствует
о том, в каких сложных условиях протекала борьба за коммуну.
Власть миланского архиепископа встречала поддержку со стороны
германских императоров, заинтересованных в союзе с городом,
бывшим ключом к Северной Италии. Произвол сеньориального
режима миланского архиепископа особенно стал чувствоваться с
конца X в., когда произошло первое восстание горожан.
В 1035 г. во главе недовольных в Милане выступили мелкие
феодалы; обстановка была сложной, так как император Конрад II
в это время осаждал город. Чтобы привлечь вальвассоров на
свою сторону, Конрад II издал «Конституцию о феодах», по ко-
торой признавалась наследственность бенефициев мелких феодалов;
король становился их верховным сюзереном, они могли аппелиро-
вать к нему на решения феодальных судов. Это укрепило положе-
ние мелких феодалов, но не прекратило их выступлений против
крупных феодалов
В 1041 г. в Милане вспыхнуло новое восстание, продолжавшееся
три года; па этот раз выступили все горожане, и бежавшие из
города гранды (крупные феодалы) в течение трех лет осаждали
Милан. Император Генрих III обещал городу помощь, но по-
требовал размещения в Милане трехтысячпого гарнизона. Перед
лицом германского вторжения в 1044 г. произошло примирение
грандов и горожан.
Следующий этап классовой борьбы в Милане был связан с дви-
жением за церковную реформу, охватившим в XI в. ряд стран.
Миланское духовенство (по свидетельству современников) отли-
чалось исключительной продажностью и распущенностью пове-
дения: «Одни со своими собаками и соколами предавались охоте,
другие содержали таверны, были безжалостными ростовщиками.
Почти все они имели любовниц... все степени и духовные посты по-
купались, как скот, за деньги».
Среди ремесленников и купечества распространялись учения,
требовавшие возврата к простому устройству церкви и бедности
духовенства. Речи проповедников, сторонников реформы Ари-
32
альда и Ландульфа, с сочувствием слушали ремесленники и бед-
няки. Так возникло в Милане движение «патаренов»1. Патарены
врывались в дома священников, изгоняли их, отнимали у них
имущество. Нападения начались и на дома знати. Многие гранды
бежали из города; народ занял поместья и замки архиепископа.
В Милане происходили постоянные народные собрания. По
словам противника патаренов, «наступили черные дни; все было
объявлено зараженным симонией2 3, и хождение в церковь сопровож-
далось опасностью для жизни».
Крупные миланские купцы и ростовщики, напуганные дви-
жением народа, сблизились в конце концов со знатью и архиепис-
копом. К 80-м годам XI в. движение патаренов было подавлено,
вожди его были убиты.
Однако в концу XI в. благодаря движению патаренов в Ми-
лане стала оформляться коммуна; первое упоминание о ней отно-
сится к 1098 г., а в начале XII в. сложилась коллегия консулов.
В конце XI в. коммуны появились в Лукке, Пизе, Асти и других
городах. Повсюду они возникали в результате борьбы простых
горожан-ремесленников, мелкого купечества, но плодами победы
воспользовались прежде всего городские богачи.
Городские
коммуны и цехи.
В результате победы коммуны власть в
феодального сеньора (часто епископа)
к коллегии консулов (от четырех до
городе от
перешла
20 чел.).
Консулы обычно выбирались по трем сословиям — от знати (ка-
питанов), вальвассоров и купечества.
Консулы знати первое время пользовались большими правами,
а купеческие консулы ведали лишь торговыми делами.
Сбор налогов, пошлин, судебные дела, организация военного
ополчения — все это входило в компетенцию консулов. Наряду
с консулами существовал совет «креденцы» (доверенных лиц), быв-
ший законодательным органом и избиравшийся по кварталам. На-
конец, в особенно важных случаях собирались народные собрания
(«парламенте»). Несмотря на то, что власть в городах находилась
в руках богатой верхушки, все же мощь феодалов была подорвана,
и это вызывало возмущение представителей крупной феодальной
знати.
Немецкий летописец Оттон Фрейзингенский, дядя императора
Фридриха I, с негодованием характеризовал порядки в городах
Италии, неизвестные в Германии: «Они так стремятся к свободе,
что, избегая злоупотребления постоянных властей, управляются
консулами, а не господами. Благодаря этому происходит, что
вся эта земля (Италия) разделена на множество городов-государств,
из которых каждое принуждает окрестных жителей подчиняться
1 Патарены — «старьевщики», то есть мелкие торговцы носильными
вещами, домашним скарбом и т. д. Этот термин был распространен на сторон-
ников реформы, социальной опорой которых были городские низы.
2 Продажа церковных должностей.
3 Очерки истории Италии 33
себе. Они не гнушаются возводить в рыцарское достоинство и под-
нимать до высших должностей юношей самого низшего звания,
даже из числа ремесленников, то есть таких людей, каких в других
странах, как чуму, гонят от почестей и культуры. Благодаря этому
они (итальянцы) намного превосходят другие государства мира
богатствами и могуществом».
В XII в. быстро росло население итальянского города, главным
образом за счет притока крестьянства, приобретавшего свободу
после проживания некоторого времени в стенах города. Если в
конце XI в. в городе в среднем жило 5—6 тыс. жителей, то к сере-
дине XIII в. городское население возросло до 30—40 тыс. чел.,
а в наиболее крупных центрах — до 60—70 тыс.
Изменился и внешний вид города. Там, где часто ютились де-
ревянные хижины и землянки, окруженные большими пастбищами
и болотами, в XII в. рядами стали деревянные и каменные дома;
здесь же строились крепкие с высокими башнями замки феодалов,
воздвигались величественные церкви романского стиля. Города
окружались каменными стенами.
Быт горожан был еще примитивен. Одежду носили простую,
зимой — грубую шерстяную, летом — льняную. Все жители го-
рода по призывному звону колокола бросали свои занятия и яв-
лялись на военную службу защищать городскую независимость.
Символом свободы города была кароччо — колесница с боевыми
знаменами, запряженная белыми волами и охраняемая во время
сражений отборными отрядами.
Победившие коммуны стали распространять свою власть на
округ. Купцам и ремесленникам необходимо было сломить поли-
тическое могущество феодалов, угрожавших городу из своих фео-
дальных гнезд. Нужно было также поставить сельское хозяйство
округа на службу городу, сократить производство ремесленной
продукции в деревне. Горожане часто отправлялись на приступы
феодальных замков и разрушали их. К концу XII в. многие города
заставили подчиниться своей власти феодалов. Так, во второй по-
ловине XII в. могущественные феодалы округа Модены приняли
гражданство города, передали Модене некоторые замки, стали
платить налоги городской коммуне, обязались жить в городе не
менее одного месяца и году и защищать его от врагов.
Энергичную борьбу с окрестными феодалами вела Флоренция;
большинство феодальных замков вокруг города было разрушено
и почти все феодалы к началу XIII в. должны были переселиться в
город. Коммуна Лукки в 1169 г. подавила восстание феодалов
против города. Сильные коммуны разрушали и окрестные мелкие
города; жители Милана, взяв Лоди, разрушили его стены, сожгли
дома и разогнали население.
Так, в XII в. в Северной Италии начали создаваться города-
государства, постепенно подточившие мощь феодализма.
Основная масса городского населения в XII в. в значительной
степени порвала связь с землей и в связи с повышением спроса
34
на промышленную продукцию стала преимущественно заниматься
ремеслом и торговлей. К концу XII в. в североитальянских городах
начали оформляться союзы ремесленников и купцов — цеховые
и другие объединения. Организация их была вызвана как необхо-
димостью совместной борьбы с феодальнььм дворянством, так и
потребностью организовать слабое, мелкое производство, общую
закупку сырья, стремлением оградить себя от конкуренции бежав-
ших в города сельских ремесленников.
Во Флоренции в XII в. возникло несколько цехов, среди кото-
рых наиболее крупными были цехи «Калимала» и «Лана». Цех «Ка-
лимала» обрабатывал грубые французские и германские сукна,
улучшая их качество; цех «Лана» занимался изготовлением тон-
ких дорогих тканей, главным образом из привозной шерсти.
В Милане к концу XII в. образовалось объединение отдельных
ремесленных цехов — «Креденца» св. Амвросия. Купцы и знать
также имели свои организации. Аналогичные объединения и цехи
создаются в большинстве североитальянских городов.
Рядовые ремесленники в XII в. были мелкими хозяевами, ра-
ботавшими или в одиночку или при помощи одного-двух под-
мастерьев. Работа велась в небольшой мастерской, которая была
одновременно и лавкой. Рядом помещалось жилое помещение.
Более богатыми были купцы, скупавшие сырье и продававшие его
мелким ремесленникам. Они вели заморские операции и занима-
лись ростовщичеством.
Цеховые организации (во главе которых, по образцу коммуны,
стояли часто консулы) играли также важную политическую роль;
при поддержке цеха купцы, а иногда и ремесленники стали прони-
кать с конца XII в. в городское управление коммуны, которое
ранее было им недоступно. Наряду с объединениями ремесленников
в городах возникали союзы знати и рыцарей.
Влияние Быстрый рост городского населения вызвал уве-
развития города личение спроса на сельскохозяйственную продук-
на аграрный цию. В связи с этим происходило увеличение об-
строй^ Сдве^рной работанной площади (распашка нови, корчевка, рас-
и .прпнры чистка лесов, осушение болот и т. д.). Совершен-
ствовалась обработка почвы и уход за посевами.
Повсеместно шло строительство плотин, проводи-
лись оросительные каналы.
Развитие товарно-денежных отношений в передовых районах
Италии постепенно подрывало основы натурального хозяйства и
приводило к изменению структуры вотчины. Господская часть по-
местья сильно сократилась и феодалы, остро нуждаясь в деньгах,
почти всю землю стали сдавать в аренду крестьянам, мелким ры-
царям, купцам. Происходило дробление феодальных владений на
части, начался переход земель светских и духовных феодалов в
руки городской верхушки (прежде всего в городском округе) как
путем прямой покупки, так и посредством превращения крупных
участков арендуемой земли в фактическую собственность.
3* 35
Италии.
Норманны
на Юге.
Основным видом феодальной ренты становится в XI—XII вв.
денежный оброк; крестьяне платили также церковную десятину,
судебные поборы; во многих местах сохранялась и продуктовая
рента. Барщина, как правило, вытеснялась транспортной повин-
ностью. В условиях распада домениальной системы оживилась
деятельность сельских общин. Они стали избирать самостоятельную
администрацию, достигли значительной независимости от сень-
оров, то есть превратились в сельские коммуны. В процессе борьбы
с феодалами сельские коммуны добивались также личного освобож-
дения крестьян; иногда дело доходило до восстаний против сень-
оров. Так, в 1000 г. крепостные крестьяне епископства Верчелли
открыто выступили против господ, отрицая свое крепостное состоя-
ние; в 1185 г. в епископстве Асти крестьяне намеревались убить
священника, ворвались в церковную ограду и потребовали унич-
тожения ряда платежей. В результате развития товарно-денежных
отношений, а также крестьянского сопротивления условия кресть-
янских держаний в передовых районах Северной Италии в целом
улучшились, рента фиксировалась и начался процесс личного ос-
вобождения крестьян.
В более отсталых районах Северной и особенно Средней Италии
феодальная эксплуатация и крепостничество удержались еще пол-
ностью (предгорья Альп, горные районы Апеннин северо-запад-
ной Италии, Папская область).
Совсем иначе сложились судьбы Южной Италии и Сицилии,
захваченных в XI в. новыми завоевателями — норманнами (вы-
ходцами из Нормандии). Завоевание было облегчено раздроблен-
ностью Южной Италии, где делили между собой господство ви-
зантийцы и арабы.
Теплый климат и богатая продукция Южной Италии привлекла
норманских завоевателей. В начале XI в. норманны стали захва-
тывать отдельные пункты Южной Италии, а к 1071 г. под руко-
водством Роберта Гвискара («хитрого») овладели Калабрией, Апу-
лией, Беневентом. Брат Роберта Рожер между 1061 и 1091 гг. по-
корил Сицилию. Папство, нуждаясь в поддержке против агрес-
сии германских императоров, покровительствовало норманнам.
Около 1130 г. при Рожере II произошло объединение Южной Ита-
лии и Сицилии в единое государство — Сицилийское королев-
ство.
Норманское завоевание ускорило развитие феодальных отно-
шений на юге Италии; норманские короли захватили большую
часть земли местной знати и крестьян, роздали их в качестве фео-
дов своим приближенным и церкви. Крестьяне превращались в
феодальных держателей, но процесс феодализации в Южной Ита-
лии в XI—XII вв. отличался незавершенностью и здесь сохра-
нялась значительная прослойка крестьян-аллодистов. Норманские
короли, опираясь на многочисленный слой средних и мелких фео-
далов (часто своих непосредственных вассалов), сумели достичь
известной централизации страны; они ослабили позиции крупных
36
феодалов, сохранили за собой право высшей юрисдикции и т. д.
Местная церковь больше зависела от короля, нежели от папы.
Этнически пестрое население Сицилийского королевства —
греки, арабы, евреи, норманны, местные жители — сохранило
свои обычаи, судебные законы, свой язык и религию; политика
Рожера II отличалась известной терпимостью в религиозных воп-
росах. Арабам было доверено финансовое управление, из них со-
стояла армия; греки и местные жители ведали гражданской адми-
нистрацией и флотом. В городах Южной Италии и Сицилии вы-
сокого развития достигли ремесло и особенно посредническая тор-
говля, но они не сумели добиться независимости от сильной цен-
тральной власти. При норманском дворе жили арабские, греческие
ученые и поэты. Были воздвигнуты прекрасные соборы в Палермо,
Монреале и других городах.
Политическая история Италии XI—XII вв. харак-
Империя, Италия терИЗуется обострением классовой борьбы в горо-
и папство в XI в. г , о
дах, феодальными усобицами различных фракции
господствующего класса, а также вмешательством в судьбы Ита-
лии иноземцев. Если на юге страны укрепились норманны, то се-
вер продолжал подвергаться нашествиям германских феодалов во
главе с императорами. Каждый новый германский король совер-
шал поход в Рим за императорской короной. Эти походы превра-
щались в грабительские экспедиции. Вместе с тем в этот период
усиливается папство, вступающее в борьбу с империей. Отдельные
итальянские города, феодалы и вальвассоры поддерживали то им-
перию, то папство, и внутри страны создавалась очень сложная
политическая обстановка.
В XI в. германские императоры опирались в Италии преиму-
щественно на мелких феодалов, вальвассоров, а не на епископов,
могущество которых пугало императоров.
При Генрихе III (1039—1056) авторитет императорской власти
чрезвычайно возрос. Генрих самовластно назначал римских пап
из числа немецких епископов и своих приближенных.
В XI в. широко распространилось движение за реформу като-
лической церкви, которое сильно ослабило империю и возвысило
папство.
Феодализация католической церкви достигла к середине XI в.
значительных успехов, церковь подверглась «обмирщению». Епи-
скопы, настоятели монастырей, покупавшие свои должности, были
часто светскими феодалами и рыцарями. Все в церкви продавалось:
должности, церковные здания, монастыри, земля и т. д. Невеже-
ственное духовенство, утопающее в роскоши и разврате, не могло
справляться со своей основной задачей — быть идеологическим
орудием угнетения масс. Между тем в условиях феодальной раз-
дробленности, слабости государственного аппарата класс феода-
лов в целом был заинтересован в усилении влияния церкви на на-
родные массы.
37
Наиболее дальновидные представители господствующего класса
чувствовали необходимость реформы, имевшей целью прежде всего
укрепление церковной дисциплины и централизацию церкви. Дви-
жение за реформу развернулось в Восточной Франции, в Клюний-
ском аббатстве. Реформа нашла сторонников и в Италии среди
части монашества, городской бедноты, страдавшей от церковных
поборов и богатой жизни прелатов. В ряде случаев к реформе при-
мкнуло купечество, мелкие рыцари, завидовавшие церковным бо-
гатствам и стремившиеся к ослаблению власти епископов.
Сторонники реформы выдвинули требования борьбы против
симонии (продажности церковных должностей), настаивали на
целибате (безбрачии духовенства), ввели в монастырях суровые ас-
кетические уставы, устраивали монастырские школы.
Некоторые возлагали проведение реформы на союз император-
ской и папской власти. Но наиболее решительные и крайние сто-
ронники реформы противопоставляли духовную власть светской,
императорской и пытались использовать реформу в теократических
целях. Выразителем этих настроений был клюнийский монах
Гильдебранд, с конца 50-х годов бывший главным советником
ряда пап.
В 1059 г. на Латеранском соборе, по настоянию Гильдебранда
и его ставленника папы Николая II, было принято решение о
том, что папы должны избираться коллегией кардиналов1, а не
назначаться императорами.
Участники собора должны были дать клятву в том, что они бу-
дут бороться с симонистами и женатыми священниками. На на-
рушителя этого постановления налагалась суровая анафема: «да
будет дом его пуст, да сделаются дети его сиротами, его жена
вдовою, да будут изгнаны он и его сыновья, да будут они
принуждены выпрашивать свой хлеб» и т. д.
В итальянских городах началась борьба между сторонниками
реформы — ремесленниками, монахами, отчасти купечеством, валь-
вассорами, и ее противниками — богатым духовенством и частью
феодалов. В Брешии был убит епископ антисимонист и в ряде го-
родов (Кремоне, Пьяченце и др.) это вызвало беспорядки. Стало
развертываться движение патаренов, выражавшее протест масс
против богатого духовенства. Папство стремилось использовать
патарию в своих интересах для ослабления независимости епис-
копов и тех феодалов, которые путем симонии держали в своих
руках церковные доходы.
Гильдебранд был послан легатом в Милан; папа Александр II
рекомендовал вождю патаренов Эрлембальду «скорпионами биче-
вать» испорченное миланское духовенство.
В 1073 г. папой стал сам Гильдебранд под именем Григория VII.
Этот человек невзрачной наружности поражал современников
неукротимой энергией, фанатизмом и яростью, с которой он обру-
1 Высшие (после папы) духовные сановники в католической церкви.
38
шивался на врагов. Его цель заключалась в том, чтобы подчи-
нить весь мир и всех светских владык римской церкви, создать тео-
кратическое государство с верховной властью римского первосвя-
щенника. «Не настолько золото ценнее свинца, насколько власть
священническая выше царской». Римская церковь может «...со-
образно с заслугами каждого человека, давать и отнимать империи,
королевства, княжества, маркизаты, герцогства, графства, и все,
чем могут владеть люди»,—писал Григорий. Все светские вла-
дыки, по мнению Григория, должны были быть вассалами папы.
Несбыточные идеи всемирного господства сочетались у Гри-
гория с реалистической политикой централизации церкви и борьбы
за осуществление реформы. Кроме того, Григорий стремился
укрепить материальную базу папства. Большие доходы приносили
упорядоченный сбор десятины, средства от поместий, патронат
над монастырями и светскими владениями. Папа содержал армию,
которая очищала территорию Папской области от «дьявольских
тиранов» (светских феодалов). Вассалами папы были король Ара-
гона, герцог Апулии и Калабрии Роберт Гвискар; взносы в пап-
скую курию платили короли Англии, Польши, Дании. Всюду
Григорий VII рассылал своих легатов, которые оказывали влияние
на выборы духовенства и осуществляли церковную реформу.
Это укрепление папства было возможно в период ослабления
королевской власти в Германии, наступившего после смерти Ген-
риха III, в период малолетства его сына Генриха IV. Но готовилась
решительная борьба, и Григорий заручился союзниками. Прежде
всего это были патарены, движение которых папство использовало
в своих целях; также было заключено соглашение с южноиталь-
янскими норманнами. Значительная часть монашества встала на
сторону папства; поддерживали папу некоторые светские феодалы,
в частности маркграфиня Матильда Тосканская, крупнейшая соб-
ственница Средней Италии. Матильда подарила Григорию VII
Тосканское маркграфство (имперский лен), что обострило отноше-
ния папы с королями. Вне Италии, в Германии, политика Григо-
рия VII встречала сочувствие у светских князей, стремившихся
к ослаблению центральной власти.
Теократические стремления папства угрожали могуществу им-
перии. Спор разгорелся из-за права инвеституры1, то есть по су-
ществу из-за права назначения высшего духовенства. Без подчи-
нения епископов папство не могло создать церковную централиза-
цию и осуществить реформу; с другой стороны, немецкие епископы,
которых император назначал и смещал, были мощной опорой им-
перии в борьбе со светскими феодалами, а епископские земли при-
носили большой доход имперской казне. Спор между империей
и папством был по существу борьбой внутри феодального класса
за власть и материальные средства, но в нее включились широкие
1 Церковная инвеститура —не только передача епископу
земельных владений, но и утверждение его в духовном сане.
39
массы городского населения, бедноты, использовавшие эту вражду
в своих интересах.
На созванном в 1075 г. соборе духовенства в Риме была запре-
щена светская инвеститура, у германских государей и князей было
отнято право назначения епископов.
Король Генрих IV, укрепив свою власть в Германии, начал
борьбу с папством. Он продолжал смещать и назначать епископов
не только в Германии, но и в Италии (Фермо, Сполето). Григорий
пригрозил королю церковным отлучением; тогда Генрих IV со-
звал германское духовенство на собор в Вормсе (1076), где Григорий
был объявлен лишенным папского престола. Послание папе закан-
чивалось словами: «Я, Генрих, король божьей милостью, говорю
тебе вместе со всеми нашими епископами: ступай вон!».
В свою очередь в Риме собрался собор итальянского и француз-
ского духовенства, провозгласивший отлучение Генриха IV от
церкви. В булле Григорий VII писал: «Я лишаю короля Генриха
который в неслыханной дерзости восстал против церкви, управ-
ления Германией и Италией; всех христиан от клятвы верности,
которую они дали или дадут ему, разрешаю, и служить ему, как
королю, запрещаю». Немецкие феодалы, стремясь к ослаблению
королевской власти, низложили Генриха IV с престола. Последнему
пришлось искать примирения с папой. С небольшой свитой зимой
1077 г. Генрих IV переправился через Альпы и добрался до замка
Каносса, где находился Григорий VII. Согласно легенде (состав-
ленной приверженцами папы) король в одежде кающегося греш-
ника, босой, на снегу простоял три дня под стенами замка. Нако-
нец Григорий впустил Генриха. Простершись ниц перед папой,
король вымолил себе прощение; отлучение с него было снято.
Генрих быстро использовал папское прощение в своих интересах.
Вернувшись в Германию, он возобновил борьбу с папой, назначил
нового антипапу, в то время как Григорий VII поддерживал про-
тивника Генриха на германский престол.
В 1084 г. Генрих снова отправился в Италию, занял часть Рима
и получил императорскую корону от «своего» папы. Между тем
Григорий заперся в замке св. Ангела1; на улицах происходили
ожесточенные схватки римлян с немцами. Тогда на помощь папе
двинулись с юга норманны вместе с арабскими отрядами. Они
вошли в Рим и подвергли город ужасному разорению. После этого
Григорий VII уехал с норманнами на юг, где вскоре умер.
Борьба за инвеституру продолжалась и после его смерти. На-
конец, в 1122 г. между империей и папством был заключен Ворм-
ский конкордат. Инвеститура была разделена на светскую и духов-
ную. Выборы епископа производились духовенством; в Германии
на них присутствовал император или его посол, которые могли
вмешаться в выборы. После выборов посол императора вручал
1 3 а м о к св. Ангела — римская гробница императора Адриана,
превращенная папами в крепость.
40
избраннику скипетр (светская инвеститура) с передачей феода,
а представитель папы — кольцо и посох (духовная инвеститура).
В Италии император не мог вмешиваться в выборы, и духовная
инвеститура здесь предшествовала светской.
Конкордат был компромиссом и не решал спора. Он положил
известный предел торговле церковными должностями и усилил
влияние папства на епископат, но в Германии епископы, получая
лен от императора, оставались его вассалами. На практике вопрос
о назначении духовенства решался реальным соотношением сил
в каждый данный момент в каждой стране.
Римская
республика
и Арнольд
Брешианский.
Не успела затихнуть борьба пап и императоров
из-за инвеституры, как папство подверглось атаке
со стороны римлян.
В 40-х годах XII в. обострилась борьба за установ-
ление коммуны в Риме. Рим не был крупным цент-
ром ремесла и торговли, но большие доходы населению приносило
обслуживание многочисленных пилигримов. Однако часть при-
были горожан шла в папскую курию в качестве пошлин и побо-
ров. Папа запрещал римским ремесленникам и купцам создавать
цехи. Богатство духовенства вызывало недовольство римских бед-
няков. К тому же римляне страдали от засилья феодалов (в городе
было 200феодальных замков). Антипапское и антифеодальное движе-
ние в Риме приняло весьма демократический характер, но в связи
со слабостью римского купечества и ремесленников ему не хва-
тало организованности. К тому же папа был более могуществен-
ным сеньором, чем отдельные епископы.
В 1143 г. ремесленники и купцы Рима захватили Капитолий
и устроили там заседание Совета (Сената), в состав которого вошли
простые горожане. Они требовали передачи верховной власти над
городом самой коммуне. Знать и духовенство совершили неудач-
ную попытку взять Капитолий; во время осады был убит папа
Луций II.
Вскоре активное участие в управлении Римской республикой
принял смелый мыслитель и борец против папства Арнольд Бре-
шианский. Еще раньше он возглавил мятеж в Брешии против
епископа и богатого духовенства, за что был изгнан из Италии.
Несколько лет он жил во Франции, где стал почитателем знамени-
того философа Абеляра. Ярый противник Абеляра, Бернард Клер-
восский писал одному из покровителей Арнольда: «Арнольд Бре-
шианский, речь которого — мед, а учение — яд, человек, которого
Брешия изрыгнула и которым Рим гнушается, которого Франция
изгоняет, Германия проклинает, Италия отказывается принять—
этот человек находит у тебя поддержку; быть расположенным
к нему — значит быть против папы и бога».
Впоследствии Арнольду удалось вернуться в Италию и стать
вдохновителем Римской республики. В своих страстных речах он
резко нападал на богатства церкви: «В Риме плата уже осилила
справедливость... Божественное продают, а то, что не имеет цены,
41
презирают...» Папу он называл «мужем крови, покровительствую-
щим пожарам и убийствам, мучителем церквей, гонителем не-
винности», кардиналов — алчными и лицемерными прелатами. Даже
противники признавали силу проповедей Арнольда. «У него зубы —
орудие и стрелы, язык — острый меч. Его речи мягче масла, но
они — копья»,—писал про Арнольда Бернард Клервосский.
Представитель ранней ереси горожан, Арнольд требовал ото-
брания земель у духовенства, лишения папства светской власти,
восстановления простой христианской церкви. Он протестовал про-
тив господства феодальной знати, мечтал о возрождении могущества
древнего Рима и создании единой Италии.
Вдохновляемый речами Арнольда, римский народ разрушил
некоторые феодальные замки, дома кардиналов; часть феодалов
была изгнана; папе пришлось покинуть Рим. Обстановка осложни-
лась из-за новой германской агрессии.
В середине XII в. германские феодалы делают
Империя второй П0Пытку полностью подчинить своей власти бога-
тые североитальянские республики, приостановить
дальнейшее развитие этих передовых центров. Походы германских
феодалов в Италию возглавлялись представителем новой династии
Гогенштауфенов Фридрихом I Барбароссой (1152—1190), мечтав-
шим о всемирной империи.
В 1154 г. Фридрих начал 22-летнюю борьбу за Северную Италию;
шесть раз он переходил Альпы.
Уже первый поход германского государя в Италию сопровож-
дался подавлением народных движений. Ряд мелких городов Се-
верной Италии был разрушен. Страх перед Римской респуб-
ликой заставил объединиться Барбароссу и папу Адриана IV.
Отвергнув союз с Римской республикой, Фридрих получил импе-
раторскую корону из рук папы. Но овладеть Римом он не смог:
римские горожане оказали вооруженное сопротивление немцам.
Однако в римском сенате одержали победу умеренные элементы.
Арнольд Брешианский был изгнан из города, а затем по приказу
Фридриха схвачен и предан мучительной казни. Даже мертвый
брешианец был страшен своим врагам: «...чтобы Арнольду не покло-
нялся народ, решили сжечь его труп»,—замечает летописец. Власть
папы в Риме была восстановлена.
В 1158 г., во время второго похода Фридриха Барбароссы в
Италию, на Ронкальском сейме, близ Пьяченцы, были пересмотрены
права итальянских городов. Фридриху помогали болонские юристы1,
которые воскресили принцип юстиниановского законодательства:
«...что угодно государю, то имеет силу закона».
Согласно Ронкальским постановлениям император получил вер-
ховную власть в итальянских городах: право назначения чиновников,
высший суд, право чеканки монеты, сбора налога, торговые пош-
1 Старейший в Италии университет г. Болоньи выпускал славившихся
на всю Западную Европу юристов — знатоков римского права.
42
лины, поборы с мельниц, мостов. Во многие города Фридрих на-
значил своих управителей—подеста.
Большинство городов приняло подеста, только Милан, Крема,
Брешия отказались подчиниться. Фридрих прежде всего осадил
Крему; город мужественно сопротивлялся. Немецкие рыцари со-
вершали жестокости, играли в своем лагере отрубленными головами
пленных. Однажды Фридрих приказал привязать заложников,
данных ему Кремой, к осадной башне. Он надеялся, что это ослабит
сопротивление осажденных. Но с башни раздался голос: «Мы
счастливы умереть за родину и за свободу. Мы не боимся смерти,
так как только она нас освободит». Башня была разрушена, отваж-
ные заложники погибли, но штурм был отбит. Город был взят после
восьмимесячной осады лишь в результате предательства. После
этого началась длительная осада Милана, продолжавшаяся почти
три года.
Лишь в марте 1162 г. истощенные голодом жители вынуждены
были сдаться. Все население покинуло город и вышло навстречу
Барбароссе; люди шли босыми, с веревками на шее, с головами,
посыпанными пеплом, с горящими свечами в руках. Под звуки
труб, которые «звучали как бы на похоронах умирающей гор-
дости города», склонилась высокая мачта миланской кароччо и
знамена города. По приказу Фридриха кароччо была разбита,
народ с плачем кинулся на землю, «но лицо императора оставалось
как бы окаменевшим». Жители Милана в течение недели должны
были покинуть город; большинство миланских домов было разру-
шено, на месте города была проведена плугом борозда и земля по-
сыпана солью в знак того, что это место проклято.
Неслыханная расправа с Миланом подняла дух сопротивления
в остальных городах Италии. Папа Александр III, испуганный
укреплением Фридриха в стране, отлучил императора от церкви.
Перед грозной опасностью североитальянские города забыли
свои распри; Милан стал отстраиваться. В 1167 г, горожане соста-
вили союз, получивший название Ломбардской лиги (в нее вошли
Милан, Кремона, Бергамо, Брешия, Мантуя, Феррара, Венеция
и другие города). К союзу примкнули папа и Сицилийское коро-
левство. У переправы через р. Побыла построена крепость Александ-
рия; города собирали деньги и готовили силы к будущей борьбе.
В 1175 г. Барбаросса собрался в пятый поход на Италию с целью
окончательного разгрома страны. Городское ополчение Ломбард-
ской лиги напало на немцев у Леньяно (1176 г.) недалеко от Милана.
В середине войска находилась кароччо с воздвигнутым знаменем,
ее окружала «дружина смерти» из 900 рыцарей и 300 горожан.
Они мужественно сражались и одержали полную победу, захва-
тив богатый императорский лагерь и оружие самого Фридриха;
последний несколько дней пропадал без вести.
Сражение при Леньяно было первой победой горожан над хо-
рошо вооруженным феодальным войском. Оно вдохновило италь-
янцев на дальнейшую борьбу за независимость страны. Сообщая
43
болонцам о победе над немецкими феодалами, миланцы послали
им императорское знамя и меч Фридриха, захваченные на поле
сражения; они писали, что эти трофеи — общая добыча всех италь-
янцев.
У Фридриха больше не было ни средств, ни сил для борьбы.
Италия в XII—XIII вв.
В 1177 г. в Венеции собрался мирный конгресс. В переговорах,
в качестве самостоятельной силы, участвовали и североитальян-
ские города. Император должен был вернуть папе захваченные
земли (I осканское маркграфство) и ‘ подвергнуться унижению:
он поцеловал Александру III ногу, держал ему стремя, когда тот
садился на коня и т. д.
44
Рис. 3. Церковь Сан-Миниато. Флоренция
В 1183 г. был заключен в Констанце мир с городами, по которому
ломбардские города сохранили фактическую независимость от
империи, самостоятельную администрацию, верховную власть —
право суда, сбора налогов и т. д.
Папство значительно выиграло от поражения империи. Его уси-
ление особенно происходит при Иннокентии III (1198—1216), энер-
гичнейшем политике на папском престоле, развивающем идеи Гри-
гория VII. Опираясь на вражду итальянцев к немецким феодалам,
Иннокентий III способствовал вытеснению из Италии этой, по его
выражению, «зверской расы», укрепил свою власть в Папской об-
ласти и Сицилийском королевстве. Папство выросло при Иннокен-
тии III в мощную международную силу.
В ходе борьбы с агрессией германских феодалов в конце XII—
начале XIII вв. в Италии возникли знаменитые впоследствии партии
гвельфов и гибеллинов1. Гвельфы были ярыми противниками Го-
генштауфенов и сторонниками осовобождения страны от ига гер-
манских феодалов; поэтому они обычно были в союзе с папами.
К гвельфам большей частью примыкали торгово-ремесленные слои
1 Название «гвельфы» произошло от фамилии враждебных Гогенштау-
фенам саксонских герцогов Вельфов; «гибеллины» — от латинизированного
названия одного из замков Гогенштауфенов Вайблинген (Гуабелинга).
45
характеризует
Культура
Италии
XI—ХП вв.
города. Напротив, социальной опорой гибеллинов, сторонников
сильной императорской власти в Италии, было феодальное дво-
рянство — вассалы императора, видящие в нем защитника своих
старых привилегий.
Кровавая вражда этих двух партий в значительной степени
историю Италии XIII в.
Экономический подъем, который переживали
итальянские города, развитие товарных отноше-
ний, совместные войны с империей за независи-
мость страны — все это содействовало зарождению
первых элементов национального сознания и подъему культуры
в Италии.
В ее создании большую роль играла античная традиция.
Официальным языком в течение долгого времени оставался
латинский, но начиная с VI в. стал вырабатываться народный
язык, первый письменный памятник которого относится к X в.
Общелитературным он стал лишь в XIII в.
В архитектуре античная традиция также оставила значительный
след. Храмы сохраняли форму древнехристианской базилики; они
украшались мозаиками и фресками по античным образцам. Для
романского стиля, утвердившегося в Италии в XI в., характерно
обилие античных деталей. С подъемом городов развивается строи-
тельство городских стен, коммунальных дворцов, жилых домов,
но все же преобладает монументальная церковная архитектура.
Наиболее выдающимися из множества городских соборов, по-
строенных в XI—XII вв., были: Миланский собор, собор и кре-
щальня в Пизе, церковь Сан-Миниато во Флоренции (см. рис. 3),
соборы в Парме, Модене и др. Все они имеют богатую скульптур-
ную декорировку и украшения внутри и снаружи.
Одновременно создавались замечательные соборы в городах
Южной Италии и Сицилии — Салерно, Амальфи, Палермо, Мон-
реале; в их архитектуре причудливо переплетались элементы ан-
тичного, византийского и арабского стилей.
Развитие торговли и обмена, возникновение нового управления
в итальянских городах, борьба с империей за власть — все это
требовало более сложных и развитых правовых норм, чем те, ко-
торые знало раннее средневековье. В XI в. в Северной Италии
возникли юридические школы, в которых изучалось римское
право по законам Юстиниана. В конце XII в. из Болонской школы
права был создан один из первых европейских университетов—
Болонский университет. На юге Италии, где было сильным влия-
ние арабских ученых, в XI в. возникла светская медицинская школа
в Салерно, поставившая своей задачей изучение природы.
Одновременность культурного подъема на севере и юге Ита-
лии свидетельствовала о зарождении некоторой общности у насе-
ления всей страны.
ГЛАВА III
АНТИФЕОДАЛЬНЫЕ КРЕСТЬЯНСКИЕ И ГОРОДСКИЕ
ВОССТАНИЯ (XIII—XIV вв.)
Борьба, которую в течение нескольких десятилетий
Важнейшие вели итальянские города с германским императо-
государства ром объединила часть из них, но не привела
в XIII—XIV вв. к уменьшению раздробленности Италии.
В XIII—XIV вв. на территории Апеннинского
полуострова было несколько относительно крупных и множество
мелких государств. В южной части полуострова находилось Неа-
политанское (ранее Сицилийское) королевство, занимавшее зна-
чительную часть всей территории Италии. На севере оно грани-
чило с Папской областью. С запада к ней прилегали владения
городов-республик Флоренции, Сиены, Пизы. На северо-востоке
Италии находилось крупнейшее морское государство Италии—
Венеция, на северо-западе — морская республика Генуя. Между
ними были расположены города-государства Парма, Верона, Пья-
ченца и крупнейший из них — Милан, ставший с конца XIII в.
центром сильного государства. На севере Италии были герцогство
Савойя и маркграфства Фриуль, Салуццо и Монферрат.
Южная Италия территории Южной Италии находилось Сици-
лийское королевство норманнов. Норманская ди-
настия в конце XII в. породнилась с Гогенштауфенами, и с 1215
по 1250 г. во главе королевства стоял внук Фридриха Барбароссы
король Сицилийский и император Священной Римской империи
Фридрих II Гогенштауфен.
Мелкие и средние феодалы — рыцари Юга, были значительной
частью господствующего класса. Еще при норманском владычестве
в Южной Италии, исключая Калабрию, насчитывалось свыше
8000 рыцарей. В большинстве своем они были связаны вассальными
узами непосредственно с королем. Рыцари были кровно заинтере-
сованы в существовании сильной королевской власти, способной
охранять их от произвола крупных феодалов-баронов, а главное—
оказывать им помощь в закрепощении крестьян. Церковь здесь
в большей степени зависела от государства, чем от папства, и
47
Рис. 4. Флорентийский собор (Санта Мариа дель Фьоре) и кампанилэ
была одной из опор королевской власти. Бароны были все же
достаточно сильны, чтобы оказывать значительное сопротивле-
ние королевской власти, но сломить ее не могли.
Все это привело к созданию на юге Италии сильной централи-
зованной власти, хотя в отличие от крупных стран, вроде Фран-
ции, здесь не было союза королевской власти с городами. Города
Южной Италии представляли собой слаборазвитые центры ре-
месла и торговли, являясь главным образом посредническими
пунктами во внешней торговле^ Централизация протекала здесь
в обстановке недостаточного развития внутреннего рынка, что
сужало экономическую базу королевской власти. Фридрих II вел
бесперспективную политику подчинения себе всей Италии.
Все же Сицилийское королевство Фридриха II было наиболее
крупным и сильным централизованным государством Италии в
XIII веке.
В 1231 г. Фридрих II издал «Мельфийскую конституцию», со-
гласно которой было приказано срыть до фундамента феодаль-
ные замки, выстроенные за последние 40 лет, что наносило суще-
ственный удар по феодальной баронской знати. Усиливался ко-
ролевский суд и общегосударственные налоги. При дворе Фрид-
риха II в Палермо процветал литературно-поэтический кружок
во главе с самим королем; стихи здесь писались на тосканском на-
48
рёчии, которое становилось общеитальянским литературном язы-
ком. Король покровительствовал наукам, и слава мецената и
поэта способствовала усилению власти сицилийского монарха.
Крестьянство Основной категорией крестьян в XIII в. стали
в Южной крепостные. Крепостное право было наследствен-
Италии. ным. Крестьяне не имели права покинуть свой
участок, их могли продать или обменять вместе с землей. Фридрих II
установил годичный срок сыска беглых крепостных. Крепостные не
имели права защиты по закону. Их личная зависимость знала
формарьяж, который здесь именовался даром (дона) или податью,
взимавшейся за вступление в брак с крестьянами другой вотчины,
а иногда и в пределах этой же вотчины. Крестьянин также должен
был платить за вступление в право наследства, однако сицилий-
ский менморт был слабее французского. Повинности крестьян были
разнообразны, хотя основной формой феодальной ренты был нату-
ральный оброк при все возрастающей доле денежного оброка.
Крепостные вносили оброк (сальтус) два-три раза в год продуктами
или деньгами. Кроме того, крестьяне должны были вносить госу-
дарственные налоги и платить церковную десятину (десятую часть
зерна, двадцатую часть льна и т. д.). Несколько дней в году кресть-
янин должен был выполнять барщину (ангариа). Крестьяне, вла-
девшие лошадью, освобождались от ряда повинностей.
Своеобразие крепостного состояния на юге Италии заключа-
лось в том, что, несмотря на менморт (право мертвой руки), дер-
жатель при отсутствии сына мог сделать своим наследником любого
крестьянина. Последний, однако, должен был нести все повинности,
которые лежали на его предшественнике. Крестьяне также имели
право продавать вино и другие продукты кому угодно.
Значительную категорию представляли собой полусвободные
или свободные крестьяне (рустики). Это были прежде всего
крестьяне, объединенные в сильные общины (нередко жившие в
крепостях); они в упорной борьбе добывали право на уход с земли,
боролись за сохранение самоуправления и за ограничение произ-
вола феодала. Определенная часть крестьян селилась на пусто-
шах, принадлежавших феодалам, и последние принимали их на
разнообразных, но обычно льготных условиях, записанных в до-
говоре (либеллуме). Обычно это были временные или наследствен-
ные держатели (эмфитевты).
В 1250 г. умирает Фридрих II и папская курия
Анжуйское делает все возможное для подрыва династии Го-
завоевание генштауфенов в Италии. Она предлагает Сици-
вечерня». лиискии престол герцогу Карлу Анжуйскому, брату
французского короля Людовика IX, который меч-
тает о гегемонии на Средиземном море. В 1265 г. Карл Анжуйский
получил от папы Климента IV сицилийскую корону. Флорентий-
ские и сиенские банковские компании предоставили Карлу круп-
ный заем, что решило исход борьбы за Южную Италию. В 1266 г.
недалеко от Беневента происходит сражение, в котором войско
4 Очерки истории Италии 49
Гогенштауфенов потерпело полное поражение, а через два года
было разбито второе, пришедшее из Германии, императорское
войско и казнен последний представитель этой династии, внук
Фридриха II. На юге Италии устанавливается Анжуйская династия.
Карл ведет широкую завоевательную политику: стремится под-
чинить себе всю Италию, участвует в крестовом походе в Тунис,
мечтает о походе на Константинополь. Эти мероприятия требуют
огромных затрат, и при анжуйцах усиливается налоговый гнет,
вводится поголовный побор. К тому же Карл Анжуйский вынужден
для привлечения феодальной знати на свою сторону дать ей боль-
шие привилегии. Это усиливает власть баронов и приводит к уси-
лению закрепощения крестьян. Получают значительные права го-
родские богатеи, разоряющие рядовых горожан. Вызывает также
недовольство перевод столицы из Палермо в Неаполь.
В ответ на усиление гнета и беззастенчиво грубое поведение
чужеземных властителей, против них вспыхнуло стихийное народ-
ное восстание.
Днем 30 марта 1282 г., в день традиционного народного празд-
ника, недалеко от Палермо, у церкви Сан Спирито происходили
танцы и игры. Здесь же были и французские патрули, которым
было приказано вести строгое наблюдение и искать оружие, кото-
рое было запрещено держать местному населению. Некоторые
французские солдаты пытались танцевать с палермскими девуш-
ками, которые под влиянием восточных традиций носили вуаль.
Один из солдат придрался к девушке с вуалью, заявив, что палерм-
ские женщины прячут оружие в своих широких платьях, и сорвал
с нее вуаль. Толпа возмутилась и началось избиение ненавистных
чузежемцев. Весь французский гарнизон в Палермо был вырезан,
затем восстание распространилось на другие города Сицилии.
Однако вскоре власть в Палермо захватила городская верхушка,
пригласившая в Сицилию Арагонскую династию. Во главе был по-
ставлен крупный феодал, противник анжуйцев, Джованни да
Прочида, о котором позднейшая легенда говорит как о вожде вос-
ставших. Согласно той же легенде восстание якобы началось по
условленному сигналу — колокольному звону церквей к вечерне.
Отсюда пошло его название — «Сицилийская вечерня». Во главе
арагонско-сицилийского флота стоял талантливый флотоводец
Руджеро Лауриа, умело отражавший атаки анжуйских кораблей.
В результате «Сицилийской вечерни» анжуйцы потеряли Сицилию.
С 1302 г. ею прочно овладела Арагонская династия.
В XIV в. Неаполитанское королевство слабеет,
на его территории хозяйничают купцы и ростов-
щики из богатых городов Центральной и Север-
ной Италии, ссужавшие деньгами южноитальян-
которые вели длительную и безуспешную борьбу
Неаполитанское
королевство
в XIV в.
ских королей,
за Сицилию. Представители венецианских, флорентийских и дру-
гих торгово-банковских компаний чеканили здесь королевскую
монету, собирали государственные налоги, получали льготные
ко
права на вывоз зерна, добычу руд, широко пользовались южно-
итальянскими портовыми центрами. Особенным покровительством
они пользовались в годы правления короля Роберта (1309—1343)
и его внучки королевы Джованны (1348—1382). Нередко северо-
итальянские горожане из богатых семей становились на Юге
феодальными владетелями, не покидая своего основного занятия.
За новые ссуды они получали от королей феодальные владения
и дворянские титулы. Выходец из богатого флорентийского рода
Никколо Аччаюоли стал советником королевы Джованны, а затем
в 1394 г. получил ряд крупных феодов, среди которых итакой, как
герцогство Коринф в Греции, и стал крупнейшим феодальным вла-
детелем королевства.
Состояние королевских финансов характеризовалось такими фак-
тами, как продажа Джованной в 1348 г. наследственного владе-
ния анжуйского дома — Авиньона папе и отдача под залог королев-
ской короны. На фоне хозяйственного упадка Неаполитанского
королевства жизнь королевского двора представляла собой пир
во время чумы: необузданное роскошество, пышные празднества
и свадьбы в сочетании с интригами и убийствами, связанными с
борьбой за престол.
Ранняя, не имевшая прочных оснований, централизация го-
сударства в Южной Италии проявила свои слабые стороны. На-
чинается борьба за неаполитанский престол между различными
претендентами, в результате которой королева Джованна попала
в тюрьму, где была задушена.
Усиление Крепостнической эксплуатации в разной степени
феодальной было подвержено не только крестьянство Неапо-
эксплуатации литанского королевства, но и других районов
и крестьянские Италии.
восстания. Развитие товарно-денежных отношений, проникав-
шее и в эти районы Италии, усложняло этот гнет. Феодальная
эксплуатация толкала крестьян на открытое возмущение.
В 1300 г. в Парме был сожжен на костре крестьянский про-
поведник Сегарелли, призывавший крестьян и городских бедняков
к непослушанию господам. Его ученик Дольчино стал вождем
крестьянского восстания, разразившегося в Северной Италии в
1304—1307 гг. Тысячи крестьян во главе с ним заняли долину
реки Сессии и решили основать здесь вольную крестьянскую об-
щину без помещиков. Их пример могли подхватить многие тысячи
крепостных и поэтому, по просьбе епископов-феодалов, папа объ-
явил крестовый поход против Дольчино. Ему пришлось уйти в
горы на границе Савойи и Верчелли, где, несмотря на зимнюю
стужу и нехватку продовольствия, его крестьянская армия не
только продолжала существовать, но и обрушилась на феодальных
крестоносцев, разбив их. Смелый и энергичный Дольчино начал
строить укрепления на горе Цебелло и еще шесть укреплений
на соседних вершинах. Однако феодалы-церковники выселили жи-
телей соседних деревень, помогавших восставшим, и, таким
4*
51
образом, обрекли лагерь Дольчино на голодную смерть,
собрав вместе с тем огромную новую армию. Восставшие вынуж-
дены были питаться трупами своих умерших от голода собратьев,
но при первом же штурме оказали упорное сопротивление. Когда
же в марте 1307 г. войскам епископа удалось взять первый оплот
повстанцев, Дольчино решил дать генеральное сражение, выйдя
в открытое поле у речки около деревни Ставелло. Целый день дли-
лось сражение, более тысячи воинов Дольчино пало смертью храб-
рых, маленькая кучка оставшихся была захвачена в плен. Пре-
данная жена Дольчино, Маргарита, была сожжена у него на гла-
зах, а сам он умер под пытками, оставшись верным своим идеям
борьбы за свободу трудящихся от крепостников и католических
церковников. Восстание Дольчино было одним из первых среди
цепи крупных крестьянских восстаний в Западной Европе XIV в.
Весьма характерной является также вспышка крупного вос-
стания крестьян в Северной Италии в 1382—1387 гг.—восстания
тукинов. Восставшие крестьяне Савойи выступили против своих
ненавистных эксплуататоров под призывом: «Все как один», что
на местном наречии и звучало, как «тукин». Крестьянские отряды
осаждали замки сеньоров и некоторые из них разрушали до осно-
вания. Там они захватывали оружие, бомбарды, осадные приспособ-
ления и нападали на поместья, жгли сады, нескошенный хлеб,
дома и хозяйственные постройки, уводили с собой рабочий скот.
Между крестьянами и отрядами сеньоров происходили кровавые
стычки. Крестьяне требовали ликвидации крепостной зависимости
и ликвидации власти сеньоров, признавая, в то же время своим
общим господином герцога Савойского Амедея VII, которого
они ошибочно считали «добрым правителем». Войско герцога на-
правилось на выручку осажденных в замках сеньоров, а навстречу
им выступили крестьяне, открыто заявившие о «нежелании служить
своим господам, выродившимся в открытых тиранов». Герцог Са-
войский вынужден был пойти на уступки перед лицом грозного
крестьянского восстания: крестьяне семи деревень Северной Ита-
лии получили права на передачу своих земель наследникам и на
женитьбу независимо от воли сеньора, была сокращена барщина
и запрещено произвольное обложение крестьян. В то же время
герцог воспользовался крестьянским движением для укрепления
своей политической власти над вассалами и для пополнения своей
казны: все крестьяне объявлялись подданными непосредственно
герцога, которому они должны вносить денежный налог в т/4 фло-
рина в год. Восстание тукинов привело, таким образом, к ослаб-
лению прав отдельных феодалов, к смягчению крепостного права
и к усилению денежной феодальной ренты.
В XIII в. папство подчинило себе многие города
РИМобластьСКаЯ ЦентРальн°й Италии. В последней четверти того
же столетия оно вело борьбу за решительное по-
корение и расширение своих итальянских владений, в результате
которой они простираются от Тирренского до Адриатического моря,
52
перерезая Италию на две части. В состав церковного госу-
дарства входили такие крупные города, как Болонья, Перуд-
жа, Римини, Феррара, Урбино.
В Папской области значительную часть составляли крепост-
ные крестьяне, однако вокруг развитых экономических центров
Италия в XIV—XV вв.
в связи с усилением товарно-денежных отношений крепостничество
значительно ослабляется. В самом Риме и вокруг него хозяйничала
феодальная знать — бароны, которые вели кровавую борьбу за
папский престол. Наиболее видные из этих родов — Колонна,
Орсини, Савелли. Римское городское население ведет борьбу со
знатью, но цехи в Риме влачили жалкое существование, торгово-
53
ремесленные слои здесь были незначительны и слабы. Большая
часть населения церковной столицы кормилась за счет крох от пап-
ского стола. В 1294 г. на папский престол был избран представитель
рода Орсини под именем Бонифация VIII. Он всячески пытается
поднять авторитет папской власти, устанавливает с 1300 г. празд-
нование юбилейных лет1, вмешивается в дела других государств.
Но такая политика, которая могла иметь успех в начале XIII в.
при Иннокентии III, теперь не имела почвы под ногами. Крупные
централизованные государства не желали подчиняться папе. Когда
Бонифаций VIII вступил в конфликт с французским королем
Филиппом Красивым, тот послал против папы своих представителей,
которые вместе с двумя итальянскими банкирами, проживавшими
во Франции, нанесли ему жестокие оскорбления. В 1303 г. Бони-
фаций VIII умер, а папство вышло из этого конфликта значительно
ослабленным.
В 1308 г. резиденция пап была перенесена из Италии во Фран-
цию, в город Авиньон, и в течение 70 лет продолжалось «авинь-
онское пленение пап». Борьба крепнувшей французской монархии
с папством привела к временной ликвидации собственно римской
курии, хотя Рим продолжал оставаться папским владением.
Переезд папской курии в Авиньон привел к некоторому усиле-
нию городской коммуны Рима, в чем в определенной степени был
заинтересован сам папа. В его отсутствие коммуна могла не-
сколько ограничить своеволие сильных баронов. В годы понтифи-
ката Климента V (1305—1314) горожане (пополаны)2 провозгласили
своим народным капитаном Арлотти, храброго и решительного руко-
водителя. По его приказу из города были высланы Колонна, Орсини,
Савелли, а их замки срыты. Однако менее чем через год, после од-
ного из сражений со знатью, Арлотти попал в тюрьму, и горожане
были не в силах противопоставить что-либо произволу баронов.
В 1347 г. в Риме происходит новая вспышка борьбы
Римская пополанской коммуны с феодальной знатью. Эту
КолТди Риенцо.борьбу возглавил Кола ди Риенцо3. Он родился
’в Риме в семье трактирщика и прачки. Мать Риенцо
рано умерла, и он был отправлен в Ананьи, где до 20 лет проживал
у родственников, обучаясь латыни и риторике. По возвращении
в Рим Риенцо стал нотариусом. Он страстно увлекался античными
памятниками и мечтал о восстановлении былого величия Рима.
С восторгом наблюдал он, как в 1341 г. в Риме венчали лавровым
венком поэта Петрарку, который призывал к восстановлению ве-
личия в Риме. В 1343 г. в составе делегации от Рима он был направ-
лен к папе в Авиньон, став по возвращении оттуда нотариусом
1 В юбилейные годы за посещение Рима и его «святынь» давалось пол-
ное отпущение любых грехов. Юбилей привлекал в «вечный город» десятки
тысяч верующих.
2 П о п о л о (ит. popolo) — народ.
3 Правильнее его имя было Никколо ди Лоренцо Габрини.
54
папской городской камеры. Будучи блестящим оратором, Риенцо
выступает перед народом с обличением феодалов, которые грабят
Рим и творят беззакония.
20 мая 1347 г., пользуясь отъездом из Рима крупных феодалов-
баронов, Кола ди Риенцо с группой вооруженных сторонников
при поддержке римских горожан направился к правительственным
зданиям на Капитолии, откуда бежали сенаторы. Риенцо объя-
вил себя «трибуном свободы, мира и справедливости, освободителем
Священной Римской республики». 1 августа 1347 г. он торжественно
провозгласил носителем законодательной и исполнительной власти
римский народ, лишая тем самым светской власти папу и не при-
знавая германского императора. Перед представителями многих
городов Италии было совершено посвящение Кола ди Риенцо
в рыцари и присвоение ему пышного титула — «кандидат святого
духа, рыцарь Николай, суровый и милосердный освободитель го-
рода Рима, ревнитель Италии, любящий весь земной шар, августей-
ший трибун».
Правление Кола ди Риенцо носило антифеодальный характер,
что и обеспечивало ему поддержку римских горожан, страдавших
от своеволия римских баронов. Он приказал всем баронам покинуть
Рим, а затем призвал их лично явиться на Капитолий, принести
присягу Римской Республике и передать ей все крепости и мосты
в районе Рима, а в самом городе снести все феодальные укрепле-
ния и все феодальные гербы на зданиях, заменив их гербами рес-
публики и церкви. Жителям Рима было воспрещено присягать
феодалам и именовать их сюзеренами. Бароны вынуждены были
подчиниться этим приказам, так как в начале своего правления
Кола ди Риенцо имел на своей стороне активную поддержку рим-
ских горожан. Было сокращено количество налогов, а доходы
обращены на улучшение состояния торговли и ремесла, находив-
шихся в полном упадке. Были отменены все мостовые, дорожные
подати и налоги на товарные сделки, установлены единые меры
и вес, а также выпущена новая монета с надписью «Родной трибу-
нат. Рим — глава мира». Риенцо ввел новое судопроизводство и
лично руководил судебным разбирательством. Для охраны порядка
была огранизована городская милиция из 1300 пеших и 360
конных.
Кола ди Риенцо призвал итальянские города к объединению
вокруг Рима в качестве столицы Италии. Однако в проведении
этих мероприятий Риенцо не проявил ни последовательности, ни
решительности. Объявив борьбу с феодальными порядками, он
сохранил в римских землях крепостное право. В ответ на попытку
баронов в сентябре 1347 года ликвидировать Римскую республику,
Риенцо арестовал 26 феодалов, приговорил их к смертной казни,
однако вскоре помиловал и объявил себя их другом.
Бароны вновь объединились и начали вооруженную борьбу,
что привело к истощению казны «народного трибуна» и повышению
налогов. Итальянские города-республики боялись потерять свою
55
независимость и не хотели объединения с Римом. Папа, опасаясь
полной потери власти над Римом, объявил Кола ди Риенцо ерети-
ком и узурпатором прав и имуществ церкви, подкупая римское
население хлебом и деньгами. Провозгласив вначале принцип на-
родовластия, при осложнении обстановки из страха перед народом,
Кола ди Риенцо перестал созывать общегородское собрание горо-
жан (парламенто) и все вопросы стал решать единолично. Кола
ди Риенцо начал вести себя как беспринципный и властолюби-
вый авантюрист. Все это привело к потере доверия народа, паде-
нию власти Риенцо и к восстановлению власти феодалов. 15 де-
кабря 1347 г. Кола ди Риенцо покинул Капитолий и бежал из
Рима. Этим закончилась 7-месячная история Римской республики,
одной из основных причин поражения которой было то, что Рим
не являлся промышленным и торговым центром Италии, способ-
ным на серьезную борьбу с феодалами.
В течение нескольких лет Кола ди Риенцо скрывался в Абруцц-
ских горах, затем в 1350 г. искал в Праге поддержки у импера-
тора Карла IV, который бросил его в тюрьму, а в 1352 г. направил
его в Авиньон и выдал папе. Духовный суд присудил Кола ди Ри-
енцо к смертной казни, однако новый папа использовал его в своих
целях и назначил сенатором Рима. Для захвата власти Кола ди
Риенцо получил от папы кондотьерские наемные отряды во главе
со свирепым кардиналом Альборносом и в 1354 г. вступил в Рим.
Горожане, разоренные правлением баронов, надеялись на него и
приветствовали его, но Кола ди Риенцо ввел массовые конфискации
имущества горожан и небывалое повышение налогов. Все это при-
вело к восстанию. 8 октярбя 1354 г. с криками «Смерть изменнику!»
народ окружил Капитолий. Риенцо пытался бежать, но был пой-
ман и убтт.
Кола ди Риенцо погиб от руки римских горожан как ставленник
папской курии, которая в XIV в. выступала в качестве иноземной
силы. Часть римского населения жаждала возвращения папы,
присутствие которого в Риме делало его центром католического
мира, куда приливали со всех концов потоки золота. Однако сво-
бода от вмешательства папской власти давала городам Церковной
области возможность более широкого развития своего хозяйства
и относительной политической самостоятельности.
Поэтому многие города оказали активное сопро-
Городские тивление папской курии, которая в 70-х годах
антипапские XIV в> начала борьбу за восстановление своих
в XIV в. пРав в Церковной области, подготовляя возвра-
щение папы в Италию.
Сопротивление городов централизующей королевской власти в
эпоху феодальной раздробленности не представляет собой про-
грессивного явления, но Италия не знала сильной общеитальян-
ской королевской власти. Энгельс справедливо говорил, что пап-
ская власть выступала в Италии как препятствие на пути к
национальному единству, что она часто выступала в качестве пред*
56
ставителя этого, единства, однако лишь для видимости, в своеко-
рыстных целях расширения своих светских владений1.
Отрицательное влияние папской власти на экономическое раз-
витие подчиненных ей итальянских городов подтверждается тем,
что в течение «авиньонского пленения» пап они переживали период
своего наивысшего подъема.
История антипапского движения итальянских городов в 70-х
годах XIV в. не только красочна, но и весьма показательна.
Для восстановления папской власти в Церковной области в
Италию в 1353 г. был направлен испанский кардинал Хиль Аль-
борнос. Железной рукой кардинал-иностранец проводил политику
покорения итальянских городов и земель; до его появления папе
оставались верными в Италии несколько городов и крепостей,
в результате же его беспощадной военной кампании были подчи-
нены почти все города, принадлежавшие ему ранее. Кардинал
Альборнос, который вновь завоевал для церкви светское государ-
ство, подготовил, таким образом, возвращение пап в Италию.
К разорительным действиям папских войск в 60-х годах при-
соединилась очередная эпидемия чумы, одна из наиболее страш-
ных после печально-знаменитого года «черной смерти» (1348), когда
чума унесла в Италии и других европейских странах значительную
часть населения. В 1362 г. она докатилась до Перуджи, а в следую-
щем году началась во Флоренции. Пользуясь тяжелым положением
Перуджи, против нее направило свою армию Миланское государ-
ство Висконти. Перуджийская коммуна вынуждена была пойти
на компромисс и подписала соглашение с папой против Висконти.
В 1368 г. перуджийская феодальная партия «клюющих» (их сим-
волом был коршун) решила использовать обстановку и втайне
подготовляла политический переворот, преследовавший цель лик-
видировать правление богатых горожан, объединенных в партию
«царапающих» (их символом была кошка), и, захватив власть,
передать город в полное владение папы.
Заговор был раскрыт, и возмущенные горожане потребовали
казни феодальных заговорщиков. Были казнены представители
партии феодалов (нобилей). На защиту нобилей выступил их покро-
витель и высокий союзник — папа, заявивший, что «перуджийцы
омыли руки в крови преданных друзей святой церкви». Он нало-
жил на город интердикт, после чего в мае 1369 г. началась открытая
война. Папские войска жгли и разрушали окрестности враждеб-
ных им городов, организуя голодную блокаду. Активно содей-
ствовали операциям папских войск перуджийские нобили, которые
отдавали им крепости и населенные пункты.
Измученные длительной голодовкой горожане потребовали от
правительства пополаров прекращения войны. Отказ правителей
1 См. Ф. Энгельс, Заметки о Германии. В книге Ф. Энгельса «Кре-
стьянская война в Германии». Из рукописного наследства Ф. Энгельса,
IV, М., 1952, стр. 166.
57
пригласить папского легата, обещавшего снабдить город хлебом,
привел к вооруженному выступлению населения 16 мая 1371 г.
Главной силой восставших был городской плебс. Население Пе-
руджи взялось за оружие для того, чтобы направить его прежде
всего против своих правителей — богатых пополаров. Ликвидация
пополарского правления в результате восстания привела к захвату
власти нобилями во главе с папским легатом. Здесь не было союза
нобилей и низов. Сразу же после утверждения дворянско-католи-
ческого правления было объявлено, что всякое выступление народа
против установленных порядков будет караться смертной казнью.
В результате прихода в город кардинальских войск, при актив-
ном содействии дворянства, в Перудже были фактически ликви-
дированы республиканские органы и установлена единоличная
власть сеньора — папского легата. Кардинал выслал из города
несколько десятков граждан и приказал очистить от домов район
св. Антония для возведения там крепости; однако жители не захо-
тели бросать домов своих предков и не дали ему провести в жизнь
свои мероприятия. Возмущение народа напугало кардинала и за-
ставило его покинуть Перуджу.
Новый папский легат француз Герард Дюпюи, воспользовав-
шись бедственным положением Перуджи и обещая покончить с
голодом при помощи твердой власти, лишил ее всех республикан-
ских традиций и установил абсолютную власть папы в лице его
легата.
Первым мероприятием легата была постройка могучей кре-
пости, которая держала бы под ударом все стратегически важные
пункты города. Для того чтобы построить ее в самом городе, по
приказу легата были снесены жилые постройки. Сидя в крепости,
где находилось около 1500 французских и английских солдат, пап-
ский легат держал в своих руках правительственные здания и глав-
ную арену всех политических событий этих времен — городскую
площадь с ее дворцами, куда вели крытые проходы, соединенные
с крепостью.
В крепость были завезены запасы зерна, муки, вина и других
продуктов. Не надеясь на силы одного крепостного гарнизона,
легат привлек на свою службу прославленного грабителя — ан-
глийского кондотьера Джона Хоквуда и его итальянского собрата
по профессии — Торнабариле, которые стали наемниками церкви.
Паразитический папский режим привел к значительному свер-
тыванию сукнодельческой и других отраслей ремесленной про-
мышленности, к замиранию хозяйственной деятельности города,
что не замедлило отразиться прежде всего на положении широких
народных масс. Глухое недовольство перерастало в открытый
взрыв.
В сентябре 1375 г. в Перудже вспыхнуло антипапское восстание.
С криками «Да здравствует народ, смерть аббату и пастырям
церкви!», с оружием в руках народ двинулся к городской площади.
Первыми выступили жители сукнодельческого района — чесаль-
58
[дики шерсти, шерстобиты,
валяльщики, красильщики.
Еще рано утром 7 сентября
они захватили удаленный от
центра города бастион, по-
строенный в свое время кар-
диналом, затем двинулись к
площади, где вместе с дру-
гими жителями города при-
няли участие в штурме пра-
вительственных дворцов
Сражение длилось до
9 часов вечера. Смелый и
упорный натиск восставших,
невиданный гнев народа,
проявленный им в этой
схватке, вынудили войска
кардинала покинуть пло-
щадь. После этого восстав-
шие бросились на штурм
крепости. Они стали разру-
шать укрепленные крылья,
соединявшие крепость с ба-
стионами. Мастера камня и
дерева, как именовался цех
строителей в Перудже, при-
Рис. 5. Беллини. Кондотьер
менили свое умение для разрушения недавно возведенных стен
этих крыльев. Им активно помогало все население.
Союзниками осажденных были чужеземные отряды кондоть-
еров, находившиеся в землях Перуджи,— английские наемники
Джона Хоквуда. Они подошли к стенам Перуджи и угрожали го-
роду, таким образом, восставшие горожане, осадившие папскую
крепость, сами находились в кольце осады. Горожане использо-
вали для осады мощную метательную машину, наносившую боль-
шой урон осажденным: огромные камни разрушали стены и башни
крепости. Народ прозвал машину «изгонительницей попов».
Осада длилась 24 дня и окончилась полной победой восстав-
ших. Тысячи горожан собрались и наблюдали, как их недавние
церковные власти с позором покидали крепость и город. Народ
провожал их пронзительным свистом, наблюдая, как они в своих
тяжелых облачениях скользят по земле, размытой дождями.
Это движение носило явно антипапский характер, не являясь
в какой-либо мере движением антирелигиозным.
Однако успехами восстания воспользовалась городская вер-
хушка, установившая в Перудже свою власть.
Антипапские движения не были эпизодом лишь перуджийской
истории. Активное участие в них принимали и другие города Ита-
лии. Перудже помогали города антипапской лиги — Флоренция,
59
Сиена, Ареццо, посылавшие ей отряды, осадные машины и ока-
зывавшие ей всяческую помощь.
Антипапское восстание произошло также в Болонье, землями
которой папский легат собирался расплачиваться с кондотьерами.
20 марта 1376 г. собрались представители разных группировок
населения и поклялись своей жизнью и своим имуществом «спасти
свободу Болоньи», то есть ликвидировать в городе власть пап-
ского легата. Эта же клятва была повторена у креста на городском
рынке вооруженным отрядом горожан и крестьянским отрядом
апеннинских горцев, незаметно проникших в город. Подойдя
к замку, восставшие потребовали у легата ключи от замка, крепости
и городских ворот, объявив ему, что «болонцы хотят сами охранять
их». Захваченный врасплох папский легат открыл ворота замка,
но отказался отдать ключи от крепости. Тогда восставшие начали
штурм, ворота крепости были сломаны, и в них устремились горо-
жане. С другой стороны в крепость прорвались горцы-крестьяне.
С папской властью в Болонье было покончено. Всем высланным
из Болоньи папским легатам объявлялась амнистия.
Английский кондотьер Джон Хоквуд, состоявший тогда на
службе у папской курии, узнав о событиях в Болонье, заподозрил
в намерении поднять восстание соседний с ней город — Фаэнцу
и 29 марта 1376 г., войдя туда со своей кондотьерской шайкой,
учинил там кровавое побоище. Наемники под командой англий-
ского бандита убили около 4000 мужчин, женщины же были отданы
на произвол солдат. Город был терроризирован чужеземными раз-
бойниками во имя папы и католической церкви.
Папская власть опиралась прежде всего на силу свирепых чу-
жеземных отрядов. Их наглое поведение вызвало восстание в го-
роде Чезене, во время которого было убито несколько бретон-
ских солдат. По приказу кардинала Роберта Женевского все жители
Чезены, на устрашение всей Италии, были осуждены на смертную
казнь.
Чезенское побоище вызвало протест в Перудже и во множестве
других итальянских городов, где прекратились всякие работы и
служились траурные мессы.
Во многих итальянских землях и городах попытка папской
курии отвоевать свои былые владения встречала массовое сопро-
тивление: уже в 1375 г. 80 городов и крепостей освободились от
ига папского государства и получили от главы антипапской лиги —
Флоренции «знамя свободы», то есть официально объявили себя
независимыми республиками. Если в начале войны 1375—1376 гг.
папство имело в Италии 64 города и 1577 крепостей, к концу войны
оно потеряло все, кроме Римини.
Так итальянские города встретили папу, возвращавшегося из
Авиньона в Рим. Только к концу XV — началу XVI в. папству
удалось восстановить широкие границы своего государства, ско-
лоченного им еще к XIII в.
ГЛАВА IV
ЗАРОЖДЕНИЕ КАПИТАЛИСТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ
ВОССТАНИЕ НАЕМНЫХ РАБОЧИХ.
РАННЕЕ ВОЗРОЖДЕНИЕ (XIV в.)
пополанов
в городских
коммунах.
Во Флоренции уже с XII в. коммуна начала разру-
Усиление власти шать замки феодалов, расположенные в городской
округе (контадо), а затем и в землях подчиненных
коммуне городов (дистретто). Феодалов (грандов)
насильно переводили в город и подчиняли коммуне.
В городе гранды строили дома с высокими башнями и объединя-
лись в «башенные товарищества», продолжая в стенах города борь-
бу за свои политические права.
Усиление торгово-ремесленного населения — пополанов при-
вело во Флоренции в 1250 г. к установлению так называемой первой
народной конституции, закрепляющей господство пополанов.
С 1282 г. Флоренцией управляет пополанское правительство,
составляемое из представителей богатейших цехов. Оно носило
наименование приората, а впоследствии синьории (приор — ста-
рейшина цеха, или синьор — господин). Наиболее сильный удар
был нанесен феодалам в 1293 г., когда во Флоренции были приняты
«Установления справедливости». Согласно этому закону гранды
полностью отстранялись от участия в политической жизни ком-
муны и за преступления, совершаемые против пополанов, подвер-
гались смертной казни. Вскоре, однако установилось правило, со-
гласно которому гранды могли получать политические права при
условии вступления в цех. Весьма характерным является способ
лишения политических прав, практиковавшийся во Флоренции
в XIV в.: в порядке наказания провинившихся граждан объяв-
ляли грандами, а иногда и сверхграндами.
Хозяевами государства были также богатые горожане Венеции
и Генуи — крупнейших морских государств Италии. Во главе
Венеции стоял избираемый пожизненно дож, власть которого была
ограничена республиканскими учреждениями богатых горожан.
В Большой совет Венеции в конце XIII в. входило 242 человека,
принадлежавших всего к 27 знатным патрицианским семьям. В
61
Генуе с 1339 г. устанавливается пожизненная должность дожа,
опирающегося на пополанов. Лишенная политических прав знать
все же сохраняет силу и оказывает косвенное влияние на полити-
ческую жизнь республики.
На протяжении целых столетий между Венецией и Генуей шла
непрерывная борьба. Их корабли бороздили не только воды Сре-
диземного моря, они доходили до Крыма, Кавказского побережья
и устья Дона, где были их торговые фактории. Им было тесно на
этих путях и в борьбе за преобладание на внешнем рынке вене-
цианцы и генуэзцы, говорившие на одном языке и жившие в одной
стране, сражались, как смертельные враги. В 1298 г. генуэзцы
разбили венецианский флот недалеко от самой Венеции при Кур-
золе и привязали к мачте своего корабля плененного венецианского
флотоводца—Андреа Дандоло, который во время пути в Геную
разбил себе голову о мачту. Они привезли в Геную тысячи пленных,
среди которых был и знаменитый путешественник — венецианец
Марко Поло. Через 80 лет Венеция, выросшая в морскую коло-
ниальную державу, обладавшую флотом в несколько тысяч ко-
раблей, нанесла своей сопернице удар такой силы, от которого
Генуя уже не в состоянии была оправиться.
Острую борьбу против крупных феодалов вели также горожане
одного из крупнейших городов — Милана. Пополаны вели здесь
борьбу со знатью, объединившись с мелким и средним дворян-
ством, союз которых носил наименование «Мотты». С 1241 до
1277 г. в Милане управлял род Делла Торре, опиравшийся на го-
рожан и мелкое дворянство, а после его падения в городе, под-
чинившем себе большую территорию центральной части Ломбар-
дии, устанавливается правление феодального рода Висконти.
п Исключительное развитие городов привело к тому,
крепостного что в наиболее развитых областях Италии фео-
права дально-крепостнические отношения были в зна-
в Центральной чительной степени сломлены, на что указывал
Италии. Маркс1.
В 1235 г. была декларирована отмена крепостного права в Па-
дуе, в 1239 г. — в Брешии, в 1257 г.— в Болонье, правители кото-
рой назвали этот декрет «Райским актом». В нем говорилось: «Лю-
дей, которых природа изначала сотворила свободными, человече-
ское же право подчинило ярму рабскому, связанных крепост-
ным состоянием, славное государство Болоньи выкупает всех и
объявляет их свободными». В 1289 г. во Флоренции особым решением
коммуны было запрещено «покупать или иным образом приоб-
ретать на время, либо на вечные времена крестьян, а равно и
права на крестьянские повинности и иные взимания, противные
свободе личности».
Освободительная политика городов Центральной Италии была
тесно связана с их борьбой за экономическое и политическое ос-
1 К . Маркс, Капитал, т. III, Госполитиздат, 1955, стр. 814.
62
лабление феодалов. Освобождение крестьян увеличивало также чис-
ло налогоплательщиков и военнообязанных в городах, уничтожало
монополию феодалов в снабжении города сельскохозяйственными
продуктами, цены на которые также регулировались городскими
властями, и, наконец, удовлетворяло потребность в рабочих руках
для растущей в городах ремесленной промышленности.
Крестьяне под страхом строгого наказания принуждались к
отказу от крепостного состояния. Последнее решение было не
случайным, ибо материальное положение освобождаемых не улуч-
шалось. Оно выбрасывало их из колеи крестьянской жизни, так
как они теряли главное — право пользования землей, основанное
на их крепостнических повинностях. Таким образом, это был про-
цесс отделения непосредственного производителя от средств произ-
водства, то есть ранний процесс первоначального накопления,
процесс болезненный и тяжелый для трудящихся деревни, но
безусловно прогрессивный. Была отменена сеньориальная юрис-
дикция, ликвидированы все контракты, вытекающие из феодальной
присяги или феодальной зависимости. Все права на крестьян
брали в свои руки города, формально сохранив земли за сеньо-
рами. Однако последние были теперь подотчетны коммуне, ведом-
ству продовольствия. Часть земель перешла в руки новых владель-
цев-горожан, скупавших земли на протяжении всего XIV века.
Маркс говорил о непосредственной связи процесса разложения
крепостных отношений с ранним развитием капиталистического
производства в Италии. В I томе «Капитала» он специально об-
ращается к этим процессам и дает им предельно сжатую и четкую
характеристику: «В Италии, где капиталистическое производство
развилось раньше всего, раньше всего разложились и крепостные
отношения. Крепостной эмансипировался здесь прежде, чем успел
обеспечить за собой какое-либо право давности на землю. Поэтому
освобождение немедленно превращает его в поставленного вне за-
кона пролетария, который к тому же тотчас находит новых господ
в городах»1.
Значительная часть крестьян, лишенных земли и не влившихся
в ряды городского предпролетариата, становится арендаторами
земли, отдающими за право пользования землей значительную
часть урожая, обычно половину. Испольщина (медзадрия) разви-
вается в Тоскане, а затем и в других областях Центральной и Се-
верной Италии. Классическая характеристика испольщины, дан-
ная Марксом, полностью отражает обстановку Италии XIII—
XIV вв.: «Как переходную форму от первоначальной формы ренты
к капиталистической ренте можно рассматривать Metairie = Sys-
tem, или систему издольного хозяйства, при которой возделыва-
тель (арендатор) кроме труда (собственного или чужого) доставляет
часть капитала для ведения дела, а земельный собственник кроме
земли — остальную часть этого капитала (например, скот), и про-
1 К. Маркс, Капитал, т. 1, Госполитиздат, 1952, стр. 721.
63
дукт делится в определенных, различных для различных стран
пропорциях между арендатором [Maier] и земельным собствен-
ником. С одной стороны, у арендатора здесь нет достаточного ка-
питала для вполне капиталистического хозяйствования... издоль-
щику, применяет ли он только собственный или же и чужой труд,
приходится предъявлять притязание на известную часть продукта
не потому, что он рабочий, а потому, что он владелец части орудий
труда, капиталист сам для себя. С другой стороны, земельный
собственник предъявляет на свою долю притязание, основываясь
не исключительно на своей собственности на землю, но и как лицо,
ссудившее капитал»1.
В Италии испольщина XIII—XIV вв. была формой мелко-
крестьянской аренды. Обезземеленные крестьяне, превращаясь в
арендаторов-испольщиков, обязаны были снимать участок земли,
и, получив от владельца рабочий скот и семена, обрабатывать
эту землю. Крестьянин, покинувший арендованный участок, воз-
вращался обратно и подвергался разорительному штрафу. Фор-
мальное право свободного ухода испольщика, в случае объявления
об этом за полгода, на практике было почти неосуществимо, так
как арендатор должен был вернуть хозяину весь полученный от
него инвентарь, ликвидировать всю задолженность, а летом отдать
сверх того весь урожай текущего года.
На землях передовых городов-государств происходит разложе-
ние феодальных производственных отношений, так как подорвана
их основа — феодальная собственность на землю и ликвидируется
феодальное землепользование. Феодал лишается права эксплуа-
тации крестьян на основах феодальной собственности на землю,
он выступает теперь в качестве землевладельца, предоставляющего
участки земли свободным арендаторам. К тому же он вкладывает
в хозяйство арендатора часть капитала: в XIII в. это — рабочий
скот, семена, а в XIV в. — денежная ссуда на обзаведение скотом.
Таким образом, в наиболее развитых государствах Италии происхо-
дит изменение производственных отношений в итальянской деревне.
ч Крестьяне, освобожденные от крепостного права,
капиталистиче- «освобождались» и от права на землю. Многие из
ских отношений них вынуждены были продавать свой труд в го-
в передовых родах, где разбогатевшая цеховая верхушка все
городах Италии. больше расшИрЯла свое производство. Не имея ни-
какой специальности, пришедшие в город крестьяне поступали
в качестве чернорабочих в сукнодельческие мастерские Флоренции,
Сиены и других городов на условиях самой низкой оплаты. Они
кипятили шерсть в больших чанах, промывали в холодной реч-
ной воде, сушили на солнце, трепали ее, а затем сложенную в
пучки чесали стальными гребнями и щетками. Эти забитые, бес-
правные чесальщики шерсти и другие чернорабочие во Флоренции
1 К. Маркс, Капитал, т. III, Госполитиздат, 1955, стр. 815—816.
64
назывались «чомпи»1. Такие чесальщики были и в Сиене «обез-
доленными». Кроме пришедших из деревни крестьян, в сукнодель-
ческих мастерских работали городские ремесленники, разорившиеся
и потерявшие самостоятельность. Они имели некоторый опыт и
выполняли более сложные работы на сукновальных мельницах,
приводившихся в действие силой речной воды, в мастерских по
вытягиванию сукон, в красильных мастерских, на ткацких стан-
ках. Каждый работающий в сукнодельческой мастерской в течение
длительного времени выполнял небольшую операцию. Таких от-
дельных операций насчитывалось в сукнодельческой мастерской
свыше двадцати. Внутри шерстоткацкой мастерской происходит
разделение труда, которого не знала феодальная цеховая мастер-
ская. Разделение труда наблюдается также на верфях морских
республик Венеции и Генуи, которые являлись обладательницами
сильнейших флотов в Италии XIV—XV вв. Тысячи кораблестрои-
тельных рабочих Венеции, Генуи и некоторых других приморских
центров Италии составляли значительную армию наемых труже-
ников. Каждый из них выполнял частичную операцию в сложном
деле строительства и оснастки корабля. В значительной степени
разделение труда наблюдалось также в металлургии и в горном
деле — в медных и серебряных рудниках Италии.
Бывшие крестьяне и ремесленники, лишенные земли и орудий
производства, продавали свои рабочие руки новым господам в го-
родах — владельцам мастерских, верфей, горных разработок и
становились наемными рабочими, получающими скудную, но ре-
гулярную еженедельную плату, бывшую единственным источ-
ником их существования. Многие городские ремесленники — ткачи
или красильщики — и многочисленные сельские прядильщики ра-
ботали на дому, но целиком зависели от владельцев мастерских,
выполняя их заказ. В одной лишь Флоренции в XIV в. насчитыва-
лось около 30 тыс. человек, связанных с работой в городе и в окру-
жающих его деревнях на хозяев-шерстяников. Это были полно-
правные мастера цеха, однако они давно уже сами не работали,
а лишь управляли своими сукнодельческими предприятиями, экс-
плуатируя наемных рабочих и ремесленников. Они объединяли
свои силы и средства и составляли компании, которые с конца
XIII в. вели торговлю в разных странах Европы и на Ближнем
Востоке. Торговля подталкивала развитие промышленности и тре-
бовала изменения старых цеховых методов производства. Таким
образом, в наиболее развитых городах-государствах Италии и неко-
торых отраслях промышленности появляется производство, ос-
нованное на новых началах, отличающееся от феодального, цехо-
вого. Появляется капиталистическая мануфактура.
Начало мануфактурного периода в общеевропейском масштабе
относится к XVI в., но первые зачатки капиталистического произ-
1 «Чомпи» — точно не переводится. Под этим наименованием надо пони-
мать чесальщиков шерсти и вообще бесправных наемных рабочих.
5 Очерки истории Италии 65
водства возникли в Италии еще в XIV—XV вв. Здесь мануфак-
тура развивалась в тех центрах, которые вели крупную внешнюю
торговлю. На ранних этапах развития широкая торговля подтал-
кивает развитие промышленности.
Италия в XIII—XV вв.
Итальянские города вели крупную внешнюю торговлю. С тор-
говыми операциями были тесно связаны и банковско-ростовщи-
ческие компании Сиены, а затем Флоренции, которые выступали
в качестве сборщиков папских доходов и кредиторов в Англии,
Франции, Неаполитанском королевстве. Нередко они захватывали
66
монополии на сбор налогов, вывоз основных продуктов (шерсти
в Англии, зерна в Неаполитанском королевстве), разработку
руд и т. д. В этот период возникли новые формы торговли и банков-
ской деятельности (двойная итальянская бухгалтерия, перевод
денег по векселю и т. п.). Итальянские города вели обширную тор-
говлю в названных странах, а также в Арагоне, Египте, Византии,
странах Леванта, на островах Средиземного моря. Огромные при-
были от торговли толкали зарождающуюся итальянскую буржуа-
зию к расширению производства, перестройке его на началах
новой, капиталистической формы эксплуатации. Оборванные и го-
лодные «чомпи», получавшие гроши от своих хозяев, производили
тонкие, ярких окрасок сукна, в которые одевались не только фло-
рентийские богачи, но и феодальная аристократия многих стран
Европы и Ближнего Востока. Они были лишены средств про-
изводства и поэтому вынуждены были продавать свою рабочую
силу как товар владельцам мастерских, которые сосредоточили
средства производства в частных руках. Поэтому в мануфактуре
происходит присвоение прибавочной стоимости владельцами капи-
тала за счет эксплуатации рабочего, что характеризует мануфак-
туру как специфически капиталистическую форму производства.
Примитивность этой ранней формы капиталистического произ-
водства выражалась в том, что мануфактурная мастерская при-
надлежала целой компании владельцев, которые собирали воедино
свои средства и силы, занимались не только промышленной, но
также торговой и банковской деятельностью. Наиболее крупными
из них были компании Барди, Перуцци, Веллути и др. В Италии
начинается зарождение ранних форм капиталистического произ-
водства в виде рассеянной мануфактуры. Это были лишь первые
островки капиталистического производства среди моря феодальных
отношений в Европе и в самой Италии. Поэтому Энгельс харак-
теризовал этот период в истории Италии лишь как зарю капита-
листической эры1.
Замена феодальной формы эксплуатации капиталистической не
означала уменьшения гнета. Капиталистическая мануфактура низ-
водит трудящихся на положение наемных рабочих2. Новые господа
в городах были беспощадными эксплуататорами. Из пота и крови
многих тысяч шерстяников, горняков, кораблестроителей добывали
они золотые флорины и дукаты. Рабочие направлялись на работу
с восходом солнца и работали до захода, зимой их поднимал звон
колокола в каждом приходе. Рабочий день доходил до 14—16
часов в сутки. Работа протекала под строгим надзором надсмотр-
щиков, хозяева сами могли судить и наказывать рабочих при по-
мощи приглашенного цехами из другого города лица, именовав-
шегося «чужеземным чиновником». Они судили своих рабочих, как
раньше феодал судил своих крепостных. «Чужеземный чиновник»
1 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. XVI, ч. II, стр. 327.
2 См. В. И. Лен и н, Сочинения, т. 2, стр. 402.
5*
67
мог штрафовать, судить, пытать и заключать в тюрьму наемных
рабочих шерстоткацкого, шелкоткацкого и других цехов. Поль-
зуясь тем, что нанимавшиеся на работу были лишены средств, хо-
зяева давали им аванс, без отработки которого было запрещено
покидать мастерскую. Такие методы обращения с наемными рабо-
чими свидетельствуют о том, что развитые городские центры Италии
знали методы прямого принуждения, свойственные мануфактур-
ному периоду, что владельцы мастерских широко использовали
их в своих интересах, лишь увеличивая этим страдания эксплуа-
тируемых.
Оплата труда была крайне низкой, к тому же с рабочих взыс-
кивали бесчисленные штрафы за малейшие проступки или упу-
щения в работе. В конце недели им выдавали скудную заработ-
ную плату (5—8 сольдов). Правительство, в котором заседали
те же хозяева мастерских, предрешало строгий максимум оплаты
труда. Флорентийский писатель XIV в. Франко Саккетти рассказы-
вает, что для того чтобы кое-как пропитать семью, рабочий-шер-
стяник должен был весь день работать в мастерской, а его жена
днем и ночью прясть шерсть дома. Рабочие-шерстяники ютились
в низких деревянных лачугах, куда свет и воздух проникали только
через открытую дверь.
Католическая церковь поддерживала эту эксплуатацию; во время
праздников с церковных амвонов раздавались проповеди, угро-
жавшие отлучением от церкви за нерадивое отношение к работе.
В то же время католическая церковь разрешала производить ра-
боту в мастерских во время многочисленных религиозных празд-
ников с целью увеличения прибыли хозяев. Если же в праздники
работа не производилась, с рабочих вычиталась заработная плата.
Новые капиталистические формы эксплуатации при-
Восстания водили к первым, известным в истории выступле-
рабочихНцехов* ниям наемных рабочих. В 1343 г. четыре тысячи
* чесальщиков шерсти вышли на улицы Флоренции
с криками: «Долой налоги, смерть жирным горожанам!»1. Через
два года чесальщик шерсти Чуто Брандини организовал во Фло-
ренции содружество чесальщиков и красильщиков; его арест и казнь
вызвали первую известную в истории забастовку наемных рабочих.
Ухудшение их материального положения в связи с многолетней
войной, ведущей к нарушению промышленной и торговой деятель-
ности городов, приводит во второй половине XIV в. к взрыву
крупных восстаний. В мае 1371 г. вспыхнуло восстание шерстя-
ников в Перудже. Через два месяца еще более грозное восстание
началось в Сиене.
В жаркий июльский день измученные чесальщики и другие
наемные рабочие Сиены потребовали от своих хозяев увеличения
оплаты их труда. Хозяева грубо отказали им в этом, и рабочие
1 Своих хозяев-богачей народ Флоренции называл «жирным народом»,
«жирными горожанами».
68
двинулись ко дворцу синьории1, однако двери его были наглухо
заперты перед ними. Их вожаки были схвачены, преданы пытке
и присуждены к смертной казни. Рабочие вооружились, осадили
дворец и добились освобождения Франческо Даньоло и других
своих руководителей. Восставших шерстяников поддержал весь
сиенский народ; из дворца было изгнано правительство богачей
и было образовано правительство «тощего народа»2. В состав
нового правительства вошел и Франческо Даньоло. Народ не имел
ни опыта управления, ни четкой политической программы. В го-
роде сохранились старые порядки, прежние хозяева продолжали
владеть мастерскими и лавками, были изгнаны лишь наиболее
ненавистные эксплуататоры. Неопытностью и нерешительностью
нового правительства воспользовались богачи. Не осмеливаясь пока
открыто выступать против народного правительства, они провели
своих агентов в правительственные органы и, подкупив «капитана
народа» Франческо Наддо, ведавшего охраной города, составили
заговор. Предатель должен был открыть ворота города, пропустив
в него отряды феодалов, образованные заговорщиками в сиенских
землях. Эти отряды готовы были соединиться с ополчением город-
ских богачей. Феодалы и городские богачи забыли свои распри
перед угрозой усиления народной власти. Предатель Франческо
Наддо был разоблачен и арестован правительством, но было уже
поздно. Заранее подготовленные вооруженные отряды богачей вне-
запно осадили дворец синьории. Правительство не ожидало этого
нападения, а рассчитывать оно могло лишь на поддержку шер-
стяников, так как большинство мелких торговцев и часть ремес-
ленников в решающий момент покинули его. Раскол, произошедший
в лагере «тощего народа», объяснялся различием в социальном поло-
жении ремесленников и мелких торговцев, которые были частными
собственниками, и шерстяников, владевших лишь своими рабо-
чими руками. Озверевшие отряды богачей нападали на них в их
домах и убивали там мужчин и женщин. «Не было по отношению
к ним жалости, чтобы не поощрять тех, кто зарился на многое, но
не имел ничего», — говорит хронист. Дома шерстяников раз-
грабили и подожгли. Огнем и мечом расправились эксплуататоры
с наемными рабочими цехов, впервые в истории попытавшимися
улучшить свое положение и овладеть властью.
Через семь лет в Италии происходит второе крупное восстание
предпролетариата — восстание «чомпи» во Флоренции. Их поло-
жение крайне ухудшилось весной 1378 г. в связи с разорительной
войной, которую вела Флоренция с папской курией.
1 мая 1378 г. в должность главы правительства вступил умный
и хитрый политик Сальвестро Медичи. Он заигрывал с народом,
1 Синьория была правительственным органом в Перудже, Сиене,
Флоренции и других итальянских городах-республиках. Формально синьо-
рию избирал весь народ, фактически — меньшинство горожан (члены цехов).
2 «Тощим народом» именовались наемные рабочие, ремесленники и
мелкие торговцы.
69
желая тем самым усилить свою власть. Отказ приоров утвердить
некоторые демократические реформы, предложенные в июне этого
года Сальвестро, привел к взрыву возмущения. «Чомпи» двинулись
ко дворцу правительства. Вскоре запылали дома богачей, а их
владельцы бежали из города, однако в правительстве сидели еще
все те же «жирные горожане». Они арестовали одного из вожаков
«чомпи» и пытали его в башне дворца. Узнав об этом от рабо-
тавшего на башне часовщика, «чомпи» снова взялись за оружие
и 21 июля приступили к захвату правительственных зданий. На
следующий день правительство богачей — старая синьория бежала
из дворца, и народ занял его. Во главе народа по залам дворца
синьории шествовал рослый человек со знаменем в руках, став-
ший вскоре главой правительства. Это был Микеле ди Ландо.
«Чомпи» считали его своим, в то же время как он был надсмотрщи-
ком над чесальщиками шерсти, состоявшим на оплате и в услуже-
нии богачей. В состав новой синьории наряду с тремя «чомпи» и
тремя представителями ремесленников и мелких торговцев были
также включены три «жирных горожанина».
Восставшие «чомпи» требовали образования своего цеха1, пред-
ставители которого входили бы в синьорию и занимали там третью
часть мест. Они требовали повышения заработной платы на 50%,
ликвидации должности «чужеземного чиновника», отсрочки упла-
ты долгов, создания народной гвардии.
Уже в ходе восстания «чомпи» добились участия в синьории,
был создан и цех «чомпи»; однако мастерские остались в руках
прежних хозяев, которые закрыли их и поставили вчерашних
победителей в бедственное положение. К этому саботажу присо-
единилась голодная блокада города, организованная «жирными го-
рожанами» совместно с феодалами. Этому во многом способство-
вали сидевшие в синьории представители богачей и действующий
по их указке глава правительства предатель Микеле ди Ландо.
Тогда истинные руководители «чомпи» организовали револю-
ционный комитет, который рассматривался восставшими в качестве
их правительства, и подготовляли захват власти. Во дворец была
направлена делегация «чомпи» во главе с Доменико Туччио и Марко
Гаи. С мечом в руке на них набросился Микеле ди Ландо, нанося
им удары; он приказал заключить всю делегацию в башне дворца.
Ответом на это явилась новая вспышка восстания, произошедшая
в конце августа. Синьория поспешила дать согласие на выполне-
ние требований восставших, но «чомпи» уже не доверяли ей и из-
брали свое правительство, составленное из «чомпи» и получившее
название «Восемь святых божьего народа». Они требовали, чтобы
без согласия этого правительства не принималось ни одно реше-
ние, касающееся государства. Их программа напугала многих
торговцев и ремесленников, являвшихся членами младших цехов,
1 Во Флоренции был 21 цех: «старшие» (богатые, правящие) цехи и «млад-
шие»; наемные рабочие цехов не входили в них.
70
владевших частной собственностью. Они, как и в сиенском вос-
стании, отошли от наемных рабочих — «чомпи» и примкнули
к лагерю их врагов, что во многом определило дальнейший ход
событий. Правительство «чомпи» не сумело закрепить победу, в
то время как эксплуататоры не дремали, подготовляя сокруши-
тельный удар. В конце августа вооруженные отряды наемников,
в союзе с феодальным ополчением начали громить восставших.
«Чомпи» героически сопротивлялись, но силы были не равны,
восстание было подавлено, и начался кровавый террор. Первыми
были казнены Доменико Туччио и Марко Гаи. Они не просили
пощады у палачей, но обратились с речью к народу: «Наша смерть—
величайшая несправедливость, но, если наша жертва принесет
благо родной земле, мы умираем с радостью».
Предпролетариат итальянских городов хотя и стремился к по-
литической власти, не сумел ее отстоять. Это было естественно для
условий XIV в.
Однако эти восстания не были случайными: «Борьба между
капиталистом и наемным рабочим начинается с самого возникно-
вения капиталистического отношения. Она свирепствует в тече-
ние всего мануфактурного периода»1.
Раннее развитие городов в Италии, естественно,
Городская привело к раннему развитию здесь городской куль-
культура. ТурЬ1> Город как специфическая социально-экономи-
ческая ячейка, центр ремесла и торговли создает свою специфиче-
скую городскую культуру. Сначала робко, затем все решительнее
городская культура противопоставляет себя культуре церковно-
богословской, типично феодальной.
Болонский юрист, поэт Гвидо Гвиницелли (умер в 1276 г.) во-
преки феодальной традиции воспевал личные достоинства человека,
заявляя, что истинное благородство происходит не от знатности:
Сверкает солнце над земною грязью,
И не скудеет сила солнца.
Надменный говорит: «Я знатен древним родом!»
Подобен грязи он, а солнце — благородству!
В результате победы пополанов над грандами богатые горо-
жане уже с XIV в. становятся хозяевами положения во многих
итальянских городах, куда заставляют переехать политически
ослабленных феодалов. Сын богатого сиенского пополана поэт
Чекко Анджольери (1260—1312) пишет своеобразный гимн золо-
тому флорину, перед которым «бароны, рыцари склоняются лю-
безно»:
Не говори же: «Род меня прославит».
Коль денег нет — напрасны ожиданья.
Скажи: «Я прах и мною ветер правит».
Богатые горожане, получающие характерное прозвище «жир-
ных пополанов», наживаются на торговле и ростовщичестве, а после
1 К. Мар кс, Капитал, т. I, Госполитиздат, 1952, стр. 433.
71
Рис. 6. Соборная площадь в Пизе
ликвидации крепостничества — на эксплуатации дешевого труда
обезземеленных крестьян. Они строят себе дворцы в городах и виллы
в контадо. Городские власти, выколачивая из населения налоги
и принудительные займы, укрепляют и расширяют кольцо город-
ских стен, строят новые церкви и правительственные дворцы как
символы растущей мощи городов-государств.
В Пизе еще в XII в. вырастает блестящий архитектурный ан-
самбль городского собора с крещальней (баптистерием) и знаме-
нитой «падающей башней» — наклонной колокольней (кампанилэ).
Он отличается гармоничностью, стройностью, легкостью.
В Венеции в X—XI вв. вырастает собор св. Марка. Этот храм
в отличие от других итальянских церквей отличается крайним
своеобразием, которое объясняется восточным византийским влия-
нием. Огромный неповторимый дворец дожей (см. рис. 2), дворец
«турецкого подворья», отделанный мрамором, и другие дворцы,
комплекс которых сделал город на лагунах поистине жемчужиной
Адриатики.
В конце XIII в. во Флоренции центр города расчищается от
развалин разрушенных феодальных жилищ, на месте которых
строится по планам архитектора Арнольдо ди Камбьо дворец прио-
ров, позднее получивший наименование «Старого дворца». Увен-
чанный высокой зубчатой башней, он составляет неотъемлемую
черту архитектурного облика города. Тот же архитектор начал
перестройку кафедрального храма Флоренции. Рядом с собором
в 1330 г. выросла стройная мраморная колокольня (компанилэ
Джотто)J— рисунок 4.
72
В середине XIV в. во Флоренции происходит бурное строитель-
ство: сооружаются новые мосты через реку Арно, строится третье
кольцо городских стен, высота которых превышает 11 м, а их
башни — 23 м. Растет строительство и вне стен города: «Не было
тогда горожанина, — пишет хронист Виллани, — который не за-
водил бы в округе больших и богатых владений, роскошно обо-
Рис. 7. Палаццо Веккио (Старый- дворец). Флоренция
73
рудованных домов... вокруг города на шесть миль тянулись такие
богатые и изысканные строения, что было тогда как бы две Флорен-
ции».
В городе в XIV в. насчитывалось 60 врачей, 100 аптекарей,
600 нотариусов. В начальной школе обучалось 8—10 тыс. детей
богатых горожан, свыше тысячи человек училось в средней школе
и более 500 — в высшей.
Горожане — купцы и ремесленники, кораблестроители и фло-
товодцы, судьи и нотариусы, приоры и посланники — должны были
уметь читать и считать, вести корабли и строить, составлять за-
коны и произносить речи. Это вызывало настоятельную потребность
в практических знаниях и прежде всего в знаниях математиче-
ских.
Еще в 1200 г. пизанец Леонардо Фибоначчи составляет «Книгу
о счете». В ней дается теория счисления и примеры к ней для реше-
ния задач на сложные проценты, извлечение квадратных и куби-
ческих корней, определенные и неопределенные уравнения второй
степени. Леонардо использует в своем сочинении элементы антич-
ной математики, принесенной арабами и византийцами. Этот же
автор составляет пособие по геометрии, основанное на положе-
ниях Эвклида.
В XIII в. достиг своего расцвета знаменитый на всю Европу
Болонский университет, где изучалось римское право. В нем го-
товились будущие юристы, члены городских магистратур и пра-
вительств, дипломаты. Здесь учились представители богатых го-
родских семей, хорошо плативших за обучение. Они сами избирали
ректора университета. Профессора, обучавшие их, должны были
давать студентам обещание читать все хорошо и согласно программа.
Город с его кипучей жизнью, промышленной и торговой дея-
тельностью задает тон всей Италии. Поэтому даже в сочинениях
крупнейшего богослова XIII в. Фомы Аквинского (1225—1274),
являющихся как бы итогом средневековой философии, заметно
влияние новой обстановки, складывающейся в Италии в этот пе-
риод. Он признает, что богатство не является греховным, им можно
обладать и даже заботиться о его расширении. Он лишь ограничи-
вает пользование им определен-ными рамками «справедливой се-
редины», то есть умеренного использования богатства в целях
преуспевания семьи, государства и церкви. Так как рамки этой уме-
ренности не могли быть строго ограниченными, богатые горожане,
опираясь на учение крупнейшего богослова, признанного церковью
наивысшим авторитетом, оправдывали эксплуатацию наемных ра-
бочих, ростовщичество, всяческую прибыль. Не случайно эта
сторона учения Фомы Аквинского и позже имеет широкое хожде-
ние среди идеологов капитализма. Сочинения Фомы Аквинского
и прежде всего его «Сумма богословия», были направлены на сохра-
нение старых феодальных порядков, и в то же время содержали
в себе явные элементы отрицания этих порядков, которые в дей-
ствительности начали подтачиваться в Италии XIII—XIV вв.
74
Переходный характер этой эпохи отразился на всех
Итальянское стоРонах культурной жизни Италии. Наиболее ран-
Возрождение. нив в Европе процесс зарождения капиталисти-
ческих отношений в недрах феодализма являлся
источником величайшего прогрессивного переворота во всех сферах
человеческой жизни. Деятельные и пытливые, жадные к золоту
и знаниям, к путешествиям и открытиям, богатые горожане, пре-
вращавшиеся в раннекапиталистических эксплуататоров, и их идео-
логи выступили против духовной диктатуры церкви, обратились
к изучению вещественных и литературных памятников античности,
в которых искали материал и подтверждение зарождавшегося у них
светского мировоззрения. Обращение к античности принесло этой
эпохе название Возрождение, хотя классическая древность служила
деятелям этой эпохи лишь материалом и знаменем для утверждения
новой, переходной раннебуржуазной культуры. С начала XIV в.
начинается период Раннего Возрождения.
Крупные сдвиги в формировании новой культуры
данте. происходят в Италии на рубеже XIII — XIV сто-
летий. Литературный язык средневековья — латынь — начинает
уступать место итальянскому, который хронист XIV в. Виллани
называл «нашим народным». В литературе это главным образом
тосканский диалект. На нем слагают сонеты в Сицилии при дворе
Фридриха II, на нем пишет свои стихи Гвидо Гвиницелли. После-
дователи Гвиницелли во Флоренции образовали целое направление
итальянской поэзии, которое стало именоваться «сладостным сти-
лем» (dolce stil). Крупнейшим поэтом, вышедшим из этой школы,
был Данте Алигьери (1265—1321), стоявший на пороге новой
раннебуржуазной культуры.
Данте, как он сам говорит в своих стихах, «родился и возрос
в великом городе на ясном Арно...» во Флоренции. Когда ему ис-
полнилось 17 лет, во Флоренции возник приорат— правительство
«жирного народа»; когда ему было 28 лет, Флоренция провоз-
гласила антифеодальные «Установления справедливости». В 35 лет
Данте становится приором — членом флорентийского правитель-
ства, а через два года — его политические противники, победив-
шие во Флоренции, изгоняют Данте из родного города, и в течение
двух десятилетий он скитается по различным городам, испытывая,
«как горек чужой хлеб и жестки ступени чужих лестниц». По-
литическая биография Данте не является исключительной в усло-
виях XIV в., но, живший всеми радостями и горестями своей эпохи,
он был прежде всего поэтом.
Девятилетним мальчиком Данте познакомился с Беатриче, до-
черью богатого купца Портинари. В 90-х годах, еще до изгнания,
он пишет большой цикл стихов, посвященных истории своей любви
к Беатриче, с прозаическими комментариями и библиографиче-
скими сведениями, под названием «Новая жизнь». Абстрактные
аллегории «сладостного стиля» вытесняются здесь глубоким и вол-
нующим чувством любви. «Новая жизнь» написана на итальянском
75
Рис. 8. Данте. Фреска Джотто
языке, который Данте называл «ячменным хлебом», ибо им пи-
таются все простые люди. Защите итальянского языка он посвя-
тил специальный трактат «О народной речи». Трактаты, которые
он предназначал для ученых, писались им на латинском языке.
Однако делом личной жизни Данте была его «Комедия», кото-
рую он писал почти пятнадцать лет. Впоследствии она была названа
«божественной». Данте в письме к одному итальянскому правителю
говорит, что к ней «приложили руку земля и небо». Небу принад-
лежит в ней все от старого, средневекового, земле — все, что смот-
рит вперед и возвеличивает человека
76
Рис. 9. Иллюстрации Боттичелли к «Божественной комедии»:
а) «Ад», б) «Чистилище»
В основу «Божественной комедии» положен средневековый сю-
жет— путешествие в загробный мир. Поэму пронизывает мисти-
ческая символика чисел, среди которых тройка и различные ее
сочетания считались «счастливыми»: вся поэма написана терци-
нами (три рифмованные строки), состоит из трех частей («Ад»,
Рис. 9. в) «Рай»
«Чистилище» и «Рай»), в каждой из которых 33 песни, и т. д. «Ко-
медия» насыщена аллегориями: темный лес олицетворяет собой
страсти и т. п. В ней формально признаются феодальные нормы
поведения и ощущаются классовые феодальные симпатии автора:
в то время как руководитель крестьянского движения Дольчино
находит место в аду, император попадает в рай.
Но старое переплетается в ней с новым, голос средневековой
мистики заглушается молодым и крепнущим голосом Возрождения.
Поэма стала одним из первых произведений итальянского языка
78
Рис. 10. Джотто. Сон Иоакима
во всем его богатстве и многогранности. В ней живут и страдают
итальянцы — современники поэта, силой реалистического вос-
приятия Данте претворенные из потусторонних теней в живых
и реальных людей: это умирающая от удара кинжала глубоко
любящая Франческа да Римини, заморенный голодом пизанский
граф Уголино, гордый патриот Флоренции — Фаринато Уберти...
Центральная фигура дантовской поэмы — человек, со всеми его
чувствами и переживаниями. Реализм образов Данте черпает из
народного языка, чтобы «в слове сущность выразилась сполна».
В «Комедии» поэт часто воспроизводит картины итальянского пей-
зажа: в райских зеленых лужайках мы узнаем окрестности его лю-
бимого города, в кипящей смоле «Ада» — верфи венецианского
«Арсенала». Данте устами Одиссея призывал в своей «Комедии»
отдаться «постижению новизны», а в одном из писем говорит
о том, что цель его поэмы «не созерцательная, а действенная:
79
вывести человечество из состояния злополучия к счастью». Все
это делает «Божественную комедию» первым грандиозным памят-
ником раннего итальянского Возрождения.
Противоречивость и многогранность Данте образно определена
Энгельсом: «Закат феодального средневековья, заря современной
капиталистической эры отмечены одной колоссальной фигурой.
Это итальянец, Данте, последний поэт средневековья и в то же
время первый поэт нового времени»1.
Параллельно Данте в области изобразительного искусства,
близким по масштабам и роли является Джотто ди Бондоне
(ок. 1266—1337), которого автор «Комедии» назвал в своей поэме
величайшим живописцем своего времени. Джотто был родоначаль-
ником реалистической западноевропейской живописи. В своих кар-
тинах он изображал живых людей с их радостями и печалями,
естественно передавая их жесты и позы. Умелое пользование све-
тотенью придавало изображаемым им фигурам объемность. Джотто
располагал фигуры в нескольких планах, чем достигал впечат-
ления глубины и пространства. Изображение человека с его ин-
дивидуальным характером было, как и для Данте, главной чер-
той его творчества.
Поэту Франческо Петрарка (1304—1374), отец
етрарка. которого был выслан из Флоренции, никогда не
удалось побывать в своем родном городе на Арно. Многие годы
провел он при папском дворе в Авиньоне.
Обращаясь к антично-
му наследию, Петрарка
изучил древнюю класси-
ческую латынь и был тон-
ким знатоком античных
писателей, пытаясь им под-
ражать. Своими лучшими
произведениями, он как и
его современники, считал
философские трактаты на
латинском языке и поэму
«Африка», в которой под-
ражал «Энеиде» Вир гили я
и за которую он был увен-
чен лавровым венком поэта
на Капитолийском холме
в Риме.
Однако наиболее важ-
ным было влияние на Пет-
рарку мировоззрения ан-
1 К. Ма р кс и Ф. Э 11-
Рис. 11. Петрарка. Рисунок неизвестного г е л ь с, Сочинения, т. XVI,
художника ч. II, стр. 327.
80
тичных авторов, в котором богу отводилось значительно меньшее
место, чем человеку. Он первым противопоставил новое мировоз-
зрение, обращенное к изучению человека (studia hurnana), Цер-
ковно-богословскому (studia divina), став тем самым родоначаль-
ником гуманизма.
Кроме латинских сочинений, Петрарка писал итальянские со-
неты, которым не придавал большого значения, однако именно
они создали поэту бессмертную славу. Сонеты несут в себе «рассе-
янный в стихах звук вздохов, питавших мое сердце, среди тщетных
печалей, в которые вступает всякий, кто на опыте познает любовь».
Лаура, которой посвящены стихи,— это не абстрактный философ-
ский символ, вроде дантовской Беатриче, а земная женщина, к
которой поэт испытывает глубокие человеческие чувства. Чарую-
щая музыкальность стихов Петрарки непреходяща. В стихах Пет-
рарки человек с его переживаниями обретает полные права на су-
ществование, и это определяет наступление эпохи Возрождения.
Боккаччо Джованни Боккаччо (1313—1375) родился во Фло-
ок ччо. ренцИИ в семье богатого купца и провел молодость
в Неаполе, где написал свои первые произведения на итальянском
языке. Боккаччо создал первый в западноевропейской литературе
психологический роман «Фьяметта», в котором с тонким проникно-
вением рассказал о переживаниях женщины, покинутой любимым
человеком. Имя Боккаччо сохранилось в мировой литературе бла-
годаря его «Декамерону», который представляет более совершенный
вариант давно возникшего в итальянских городах жанра корот-
кого рассказа — новеллы. Рассказы десяти флорентийских юношей
и девушек, укрывшихся от чумы 1348 года в загородной вилле,
представляют собой яркий калейдоскоп жизни итальянского города
XIV в. В новеллах показаны купцы, рыцари, монахи, аббаты. Их
дела и поступки наблюдает острый взгляд горожанина, беспо-
щадно осмеивающего прежде всего лицемерие и тунеядство пред-
ставителей клира. В юмористической, а чаще сатирической форме,
Боккаччо подвергает осмеянию старый, феодальный мир, противо-
поставляя ему человека Возрождения, с его свободой чувств и
дерзостной мыслью.
Боккаччо также отдал дань классической латыни и даже хотел
отречься от своих сочинений на итальянском языке. Его увлечение
античностью имело и положительную сторону: первым в Италии
Боккаччо стал изучать греческий язык, открыв тем самым путь
к изучению греческой древности.
Боккаччо является крупнейшим из творцов рождающейся в
XIV в. итальянской художественной прозы.
Менее крупным, чем Боккаччо, однако весьма колоритным пи-
сателем этого периода является Франко Саккетти (1330—1400),
купец и политический деятель. В его новеллах, написанных на-
меренно просто и бессюжетно, еще в большей степени, чем в «Де-
камероне», показана реальная жизнь горожан, в том числе и тру-
дового люда Флоренции XIV в.
6 Очерки истории Италии ^1
ГЛАВА V
СОЗДАНИЕ ТИРАНИЙ. ГУМАНИЗМ
(конец XIV — начало XV в.)
Изменения Поражения, а чаще всего и разгром многочислен-
в Италии XIV в. ных и Разнообразных восстаний, происходящих
Схизма * в городах и деревнях различных районов Италии,
и иностранная становятся переломным этапом в истории этих
интервенция, районов и в какой-то мере и всей страны в целом.
Решительное движение вперед в социальной, экономической и по-
литической жизни, наблюдавшееся в течение ряда предшествовав-
ших десятилетий в передовых городах и примыкавших к ним сель-
ских районов, резко затормаживается. Широкие народные массы,
связывавшие с этими восстаниями все свои надежды, разбитые,
лишенные вождей, запуганные, разочаровавшиеся, теряют тот
творческий порыв, который вел их от завоевания к завоеванию,
все больше отходят от активной борьбы, замыкаются в круг повсе-
дневных, бытовых интересов.
С другой стороны, богачи, с немалым трудом одержавшие
победу, убедившиеся в ходе кровавой борьбы в той опасности, кото-
рой чреваты демократические порядки, когда-то приведшие к вла-
сти их энергичных и предприимчивых отцов и дедов, стремятся под
различными предлогами отказаться от этих порядков, свести на нет
политическую роль народных масс, найти новые формы политиче-
ского устройства.
Такой новой формой, в большинстве случаев сменяющей старые
республиканские демократические порядки, становится синьория.
В республиках происходит выделение из зажиточной верхушки,
захватывающей власть, отдельных, наиболее сильных семей, ко-
торые становятся распорядительницами судеб городов-государств
и стремятся основать наследственные династии. Классическим при-
мером такой синьории является правление семьи Медичи во Фло-
ренции (см. ниже, стр. 87).
Другие города и области Италии, от крупных и могуществен-
ных, как Милан, Болонья, Феррара, до мелких и мало значитель-
ных, как Урбино, Фаэнца, Камерино, идут по тому же пути.
Изменение всей социальной, экономической и политической
82
структуры полуострова в немалой мере связано с глубокими и серь-
езными потрясениями последней четверти XIV в.
Важнейшим событием, определившим всю политическую обста-
новку этого периода, был раскол в католической церкви, так назы-
ваемая «Великая схизма», начавшаяся в 1378 г. После смерти папы
Григория IX, вернувшего папский престол из Авиньона в Рим,
в каждом из этих городов был избран свой папа. Началась борьба
между двумя «наместниками святого Петра», разделившая на две
враждующие между собой партии всю Италию, Пользуясь этой
борьбой, на отдельные области полуострова пытаются наложить
свои руки французские претенденты, вторгающиеся с военными
отрядами в его пределы, грабящие, бесчинствующие.
Как схизма, так и французские набеги прекращаются только
после Констанцского собора, когда под влиянием общественного
мнения всей католической Европы (1417г.) избирается единый папа—
Мартин V, окончательно возвращающийся в Рим.
Тревоги и бури более чем сорока лет церковного раскола и ино-
странных набегов поставили вернувшееся в «Вечный город» пап-
ство перед необходимостью навести в нем порядок и наново укре-
пить основы своего духовно-светского могущества. Но чисто
религиозный авторитет папства после всего происшедшего упал
настолько, что старые методы папского владычества оказываются
неприемлемыми и ненадежными. Папы должны значительно больше,
чем раньше, рассчитывать на свои итальянские владения, создавать
и укреплять свое светское государство, все более превращаемое
в синьорию. Но эта синьория не была и не могла быть наследствен-
ной, и папы пытаются компенсировать ее недостаток так называе-
мым «непотизмом», то есть покровительством и обогащением своих
родственников, в первую очередь «непотов» — племянников, как
назывались незаконные дети пап. Делалось это отчаянно, азартно,
спешно, так как надо было за немногие годы папства прочно обога-
тить и сделать могущественной свою семью.
Второй отличительной чертой нового, послесхизменного папства,
явно проступающей уже при первом из этих пап—Мартине V (1416—
1431) и обнаруживающейся не в меньшей степени при следующем
«наместнике св. Петра» — Евгении IV (1431—1447), является их
относительно малый интерес к вопросам религии. Зато усиленное
внимание папы уделяют строительству, искусству, литературе,
науке. Чем меньшим становится церковный авторитет пап Возрож-
дения, тем больше развивается их деятельность как меценатов, по-
кровителей искусств и наук.
Синьория среди синьорий — таково с начала XV в. пап-
ство как государство.
Совсем другой характер носит синьория, которую
Неаполитанское пытаются установить и упрочить в самой отсталой
королевство. части р[талии — Неаполитанском королевстве пред-
ставители младшей ветви Анжуйской династии — герцоги Дураццо.
Однако Карл Дураццо, претендовавший не только на корону Неа-
6* 83
поля, но и на корону Венгрии, вскоре погиб в борьбе за последнюю
(1386), оставив вдову Маргариту и малолетних детей Владислава
и Джованну.
Энергичная и настойчивая Маргарита, правящая от имени своего
сына, в течение ряда лет борется с постоянно восстающими баро-
нами, с французскими анжуйцами, с римскими папами. После мно-
голетней ожесточенной борьбы летом 1399 г. король Владислав
вступает в Неаполь и вскоре объединяет и подчиняет себе все ко-
ролевство.
После этого он приступает к осуществлению более широких пла-
нов. С одной стороны, он пытается по примеру своего отца захва-
тить корону Венгрии, с другой стороны — постепенно распростра-
няет свою власть на всю Центральную Италию, в то же время си-
стематически упорядочивая внутреннее положение государства,
его налоговую систему, юстицию, политическую структуру.
Если подчинение Венгрии остается неосуществленной мечтой
короля, то политика внутри страны дает ему значительные резуль-
таты. Опираясь на лучших кондотьеров Италии и на собственные
вооруженные силы, Владислав совершает неоднократные походы
в Рим (1404, 1408, 1413, 1414), полностью подчиняя себе ослаблен-
ное затянувшейся схизмой римское папство. Не довольствуясь
этим, он включает в свои владения Перуджу, а затем и Болонью,
явно выступая с претензиями на общеитальянское господство.
Успехи неаполитанского короля вызывают серьезные опасения
северных государств полуострова и в первую очередь находя-
щейся под непосредственным ударом Флоренции, которая либо
сама ведет, либо организует войны против своего слишком уси-
лившегося соседа. В самом разгаре борьбы, являвшейся по су-
ществу борьбой за господство над Италией, 6 августа 1414 г.
тридцатисемилетний король Владислав умирает, оставляя свое
государство (но отнюдь не свои политические замыслы) своей
сестре Джованне II.
Эта властная, но капризная сорокапятилетняя женщина с по-
разительной быстротой растеряла все, что с такими усилиями со-
брал ее брат. Все завоевания за пределами собственно королевства
отходят к Свонам прежним владельцам, непокорные бароны поды-
мают головы и мечтают о восстановлении былой самостоятельности.
Королева, не способная править самостоятельно, ищет опору в ча-
сто сменяемых ею фаворитах. Для борьбы с вновь возобновивши-
мися анжуйскими претензиями привлекаются кондотьеры, но они
стремятся, воспользовавшись слабостью власти, занять руководя-
щее положение в стране. Особенно отличается грубый и жадный
сын разбойника, Аттендоло Сфорца. В этой обстановке Джованна II
призывает к себе на помощь уже владеющего Сицилией арагонского
короля Альфонса V, который и прибывает с флотом и войсками.
В 1421 г. он усыновлен королевой (ему в это время 36 лет) и объяв-
лен наследником престола. Но вскоре королева увидела, что слиш-
ком велико могущество ее приемного сына и, испугавшись этого,
84
она меняет свое решение. В 1423 г. вместо Альфонса Джованна II
усыновляет Луи III Анжуйского.
Между двумя усыновленными разгорается борьба, в которую ока-
зывается втянутой не только значительная часть Италии, но и почти
вся Юго-Западная Европа. В 1435 г. Джованна II умирает, но борьба
продолжается. К началу сороковых годов победа явно склоняется
на сторону арагонцев, а в 1442 г. Неаполь открывает ворота перед
АльфонсОхМ Великодушным. Новый король не только начинает
новую династию в королевстве, но и устанавливает на значитель-
ной части полуострова владычество крупной иностранной держа-
вы и тем открывает для Италии печальную эру иноземных сопер-
ничеств и вторжений.
Флоренция после жестокого подавления восстания
Установление <<чомпи>> вступила в длительную полосу антидемо-
власти Медичи, кратических реформ, лишавших шаг за шагом по-
* литических прав сначала «чомпи» в полном смысле
слова, т. е. рабочих текстильных предприятий, а затем и самостоя-
тельных мелких ремесленников и торговцев — средние круги
города. Власть все в большей степени сосредотачивается в руках
небольшого числа наиболее зажиточных семейств банкиров, про-
мышленников, торговцев, связанных многими узами-с некогда ли-
шенными прав феодалами и в значительной мере перенявшими их об-
лик и образ жизни. Во главе этой олигархии стоит богатейшая и могу-
щественнейшая семья Альбицци. Глава этого рода — Мазо дельи
Альбицци, осторожный и умный политик, правит при помощи и
поддержке группы своих единомышленников, крупнейшими из ко-
торых были опытные дипломаты: Джино Каппони и Никколо Уццано
и богатейший человек Флоренции Палла Строцци.
Закрепив путем ряда реформ за олигархией богачей, казалось
бы, неоспоримую власть над республикой, Мазо дельи Альбицци
ввязывает последнюю в серию следующих одна за другой завоева-
тельных войн, нужных в первую очередь тем же богачам, жадным
до наживы, мечтающим о расширении своих операций, о новых тор-
говых путях, о портах, землях и выгодных договорах. Самой важ-
ной из этих войн является тянувшаяся ряд лет борьба за Пизу.
Старинная морская республика, некогда соперница Генуи и Вене-
ции, Пиза лежит в устье р. Арно, на среднем течении которого распо-
ложена Флоренция, и является пунктом, открывающим купцам
последней выход в морские просторы. Борьба эта, принимающая
как военные, так и дипломатические и коммерческие формы, закан-
чивается в 1406 г. полузавоеванием, полупокупкой измученного
четырехлетним сопротивлением города.
Включение в свои владения Пизы и ряда других, менее значи-
тельных пунктов Тосканы повышает политический авторитет и
могущество как Флоренции в целом, так и правящей ею олигархиче-
ской группы. Однако агрессивная политика стоила республике боль-
ших сил и средств, и широкие народные массы, неоднократно убеж-
давшиеся в том, что политика эта дает им мало, а обогащает только
85
Рис.* 12. Козимо Медичи.
Портрет работы Понтормо
«жирных» богачей, все
чаще выступают против
нее, поговаривают о за-
мене правительства бо-
лее демократической
властью. Эти попытки
ликвидировать олигар-
хическое правление воз-
главляются богатой и
влиятельной, в корыст-
ных целях поддержива-
ющей связи с народными
низами семьей Медичи,
выдвинувшейся уже во
время восстания «чомпи»
и теперь все более пре-
тендующей на первое
место в республике.
Глава этой семьи —
Джованни д’Аверардо
Медичи, хитрый, рас-
четливый и дальновид-
ный, становится вто-
рым по богатству (после
Палла Строцци) чело-
веком Флоренции, что
позволяет ему вступить
в более или менее открытую борьбу с олигархией Альбицци.
После смерти Мазо Альбицци в 1417 г. борьба эта принимает
острые формы. Новые, в общем мало удачные войны и явное стрем-
ление сына Мазо Ринальдо стать прямым властителем Флоренции
усиливают позицию его противников и принуждают олигархию
пойти на невыгодное ей экономически, но демагогически целесооб-
разное введение поимущественно-подоходного налога. Весной 1427 г.
был введен этот налог, основанный на оценке (так называемое эс-
тимо) имущества и доходов всех граждан города и его владений.
Платить надлежало 10% дохода, за вычетом суммы в 200 флоринов
в год на члена семьи, суммы, необходимой на пропитание, плату
за жилье и на наем торгового или промышленного помещения.
Однако у подавляющего большинства населения после этих вычетов
оставалось столь мало средств, что сумма налога определялась по
соглашению. Неуплата налога означала лишение политических
прав, и поэтому все, даже самые бедные, граждане стремились пла-
тить его. Всех налогоплательщиков в городе было 10 171 чел. Из
них полностью платили по нормам только 2192, или 21,5%, по со-
глашению платили 5055, или 50%, и совсем ничего не платили 2924
чел., или 28,7%. Эти цифры дают хорошее представление о соци-
альном составе города, сыгравшего такую громадную роль в куль-
86
туре человечества, города, почти треть населения* которого состав-
ляли бедняки.
Медичи и их глава Козимо, в 1429 г. сменивший своего умер-
шего отца Джованни, опирались не на этих бедняков, хотя и ста-
рались задобрить их различными подачками и использовать в своих
интересах, в основном они опирались на средние слои — платель-
щиков по соглашению и на низы полных плательщиков.
К осени 1433 г. Медичи становятся столь могущественными и
влиятельными, что глава партии Альбицци решается на последнее
средство — переворот. Комиссия Большого совета, составленная
из сторонников Альбицци, обвиняет Медичи во всевозможных го-
сударственных преступлениях и изгоняет Козимо и его сторонни-
ков из родного города.
Однако изгнание это привело как раз к обратному результату.
Козимо Медичи, направлявшийся в изгнание в Венецию, всюду,
и особенно в последней, был принят как триумфатор, а во Фло-
ренции дела правящей олигархии шли со дня на день все хуже.
Сторонники Медичи, а с ними все большая часть населения респуб-
лики требовали возвращения Козимо, и 5 ноября 1434 г. требова-
ния эти были выполнены. Козимо Медичи въезжает в ликующую Фло-
ренцию как государь, правда не носящий никакого титула, но
фактически правящий ею и передающий эту власть своим потомкам,
которые сохраняют господство над Флоренцией с небольшими пе-
рерывами в течение трех с лишним столетий.
Если Флоренция в результате полуторавековой
М гЛЛ”’а1М1^аН ожесточенной классовой борьбы превратилась из де-
мократической республики в наследственную тира-
нию, то Милан являлся таковой уже давно. В конце
XIV — начале XV в., в период усиления монархических принципов
во всей Европе и особенно в Италии он пытается подобно Неа-
политанскому королевству, опираясь на свою значительную поли-
тическую мощь, занять первенствующее положение на полуострове,
а может быть, и захватить господство над ним. Если в Неаполе эти
стремления связаны с деятельностью Владислава Дураццо, то в
Милане, на несколько лет раньше, их пытается осуществить герцог
Джан Галеаццо Висконти (1353—1402). Захватив в 1386 г. путем
ловкого и коварного обмана власть у своего дяди Бернабо Висконти
и затем убив последнего, Джан Галеаццо, осторожный, жестокий и
на редкость прозорливый политик, шаг за шагом ведет Милан к
установлению господства над Северной, а затем и над Центральной
Италией.
Почти не покидая своего любимого замка в Павии, воюя силами
своих кондотьеров, управляя через своих верных секретарей и
сменяя от времени до времени как тех, так и других, он твердо
держит в руках все нити государственной политики. Он наводит
порядок во внутренней жизни своего быстро растущего герцогства,
унифицирует и усовершенствует его налоговую систему, суд, граж-
данскую администрацию. Пользуясь всякого рода дипломатиче-
Галеаццо
Висконти.
87
сними осложнениями, которые чаще всего он создает тайно сам,
Джан Галеаццо впутывается в ряд войн в Северной и Центральной
Италии и в результате их присоединяет сначала Верону, затем
Падую, Пизу, Сиену, Перуджу, наконец, Болонью, создавая та-
ким путем громадное по итальянским масштабам государство, под-
ступая непосредственно к жизненным центрам главных своих со-
перников: Венеции, Флоренции и папского Рима.
Ведя исключительно острую внутриитальянскую политику,
Джан Галеаццо не менее активно выступает за пределами полуост-
рова. Уже в первые месяцы после захвата власти он ставит перед
собой задачу обеспечения западной границы своих владений и в
первую очередь установления дружественных отношений с Фран-
цией. После длительных переговоров миланскому властителю
удается в начале 1387 г. выдать свою единственную дочь Валентину
за брата французского короля Карла VI — Луи Валуа, герцога
Орлеанского. Джан Галеаццо дает за своей дочерью громадное при-
даное деньгами — 450 000 франков и свои западные (пьемонтские)
владения, с городами Асти, Бра и Кераско. Благодаря этому от-
прыск французского королевского дома получает земли на терри-
тории Италии, и в орбиту французской политики включаются вдо-
бавок к Югу полуострова, на которые постоянно претендуют ан-
жуйцы, и Север его, на который теперь начинают претендовать
орлеаны, что, как мы увидим ниже, в недалеком будущем приведет
к роковым для Италии последствиям.
Французский брак Валентины Висконти казался большим дип-
ломатическим успехом ее отца и в это время действительно был та-
ковым. Еще более успешными были переговоры, которые в начале
девяностых годов Джан Галеаццо начинает со слабым, неустойчи-
вым, постоянно нуждающимся в деньгах императором Венцесла-
вом. Он обещает финансовую и военную помощь императору и до-
бивается поддержки претензий Милана на господство в Северной
и Центральной Италии или по крайней мере свободы рук в этом на-
правлении. Особенно энергично Джан Галеаццо добивается уза-
конения своего положения, поскольку юридически, несмотря на
все его успехи, он остается узурпатором власти даже в своем Ми-
лане.
Переговоры идут медленно, но успешно: в январе 1395 г. Джан
Галеаццо вводит императорского орла в свой родовой герб, а в мае
того же года получает указ о присвоении ему желанного титула
«Герцога Миланского».
После этих внешних и внутренних успехов Джан Галеаццо еще
более активно приступает к расширению территории своих владе-
ний, явно претендуя на господство над Италией. К 1400 г. он, ка-
жется, близок к этой цели. Прочное установление власти над Пи-
зой, Луккой и Перуджей, а затем и особенно над Болоньей (июнь
1402 г.) приводит к окружению его главного врага — Флоренции,
торговля которой, ее главный жизненный нерв, сильно стеснена.
«Наша торговля парализована,— пишет осенью 1402 г. один из
88
флорентийцев,— потери наших купцов и города в целом — неис-
числимы».
Но честолюбивым замыслам коварного и энергичного гер-
цога не суждено было осуществиться — 3 сентября 1402 г. он
внезапно умирает.
Политическая ситуация в Италии сразу же ради-
Милан после кально видоизменяется. Наследник Джана Гале-
СМГалеацц(ьНа аццо — четырнадцатилетний Джованни Мария не
Филиппо Мария обладал ни в какой мере качествами своего отца,
Висконти. и созданное последним государство сразу же рас-
Амброзианская падается. Один за другим отказывают в подчине-
Р пу и . нии Милану завоеванные им города, все большие
перебои чувствуются и в финансовой и в политической жизни са-
мого центра.
Власть герцога эфемерна, за реальное господство идет ожесто-
ченная война между различными претендентами. 16 мая 1412 г. во
время богослужения в одной из миланских церквей двумя ударами
кинжала убит жестокий и бесталанный герцог Джованни Мария.
Власть, хотя и не без борьбы, переходит к двадцатилетнему Фи-
липпо Мария. Грубый и напористый новый герцог, опирающийся
на дельных и покорных ему кондотьеров, в первую очередь Кар-
маньолу, то силой, то хитростью восстанавливает порядок сначала
в Ломбардии, а затем, не скрывая своих намерений возобновить
агрессивную политику своего отца, присоединяет к своим владе-
ниям город за городом, область за областью. В 1421 г. он, после
долгой борьбы, овладевает Генуей, а в следующем году наносит
в битве при Арбедо решительное поражение швейцарским канто-
нам, расширяя северную границу своих владений.
Агрессивная политика Филиппо Мария, естественно, привела
его к борьбе с наиболее сильными его соседями — Флоренцией и
Венгрией. Войны с ними растягиваются на ряд лет и идут с пере-
менным успехом.
В 1441 г. могущественный Миланский герцог, для своей агрес-
сивной политики нуждающийся в надежной поддержке крупных
кондотьеров и в первую очередь наиболее могущественного из них,
корыстного и решительного Франческо Сфорца, выдает за него свою
единственную наследницу — незаконную дочь Бьянку Марию, ре-
шая тем судьбу своей династии и в значительной мере всего своего
государства.
Но этот брак не обеспечивает ему верности зятя и не прекращает
ожесточенной борьбы, которую вынужден беспрерывно вести гер-
цог. В разгаре этой борьбы летом 1447 г. Филиппо Мария умирает,
не оставив прямых наследников.
Естественным претендентом на власть явился Франческо Сфорца,
уже давно готовившийся к ее захвату. Но были и другие претен-
денты, отнюдь не собиравшиеся уступать кондотьеру, крестьянское
происхождение которого было широко известно, столь жирный
кусок. Впрочем население Милана, тяжело страдавшее во время
89
тиранического и жестокого правления покойного герцога, не наме-
ревалось признавать ни одного из многочисленных претендентов. На
следующий день после смерти Филиппо Мария (14 августа) группа
республикански настроенных граждан, главным образом членов
знатных дворянских семейств, по-видимому, уже раньше подготов-
лявших государственный переворот, провозгласила республику,
прозванную по имени святого—покровителя Милана — Амброзиан-
ской. Во главе законодательной власти стал Совет девятисот, во
главе исполнительной «Двадцать четыре капитана и защитника
свободы».
Новое правительство действовало довольно энергично и разумно,
обеспечив себе этим поддержку значительной части народных масс.
Однако положение как внутри государства, так и особенно вне
его было таково, что перспективы восстановления республиканской
формы государственного устройства были довольно безнадежными.
Экономическое положение государства было тяжелым, приходилось
прибегать к непомерным налоговым обложениям, отталкивающим
народные массы, главную опору нового правительства. Алчные
соседи напирали со всех сторон, а реальных военных сил почти не
было. Приходилось обращаться за помощью к тому самому Фран-
ческо Сфорца, который был главным, хотя и тайным врагом респуб-
лики. Одержав несколько побед и получив за них значительные
территориальные вознаграждения, Сфорца добивается своего про-
возглашения господином Павии, второго города герцогства, после
чего сбрасывает маску и открыто приступает к захвату самого гер-
цогства. Бессильная республика пытается бороться, но тщетно —
Милан осажден, терпит отчаянный голод и 24 февраля 1450 г. при-
нужден склонить голову перед победителем, который вскоре вхо-
дит в роль «законного» герцога Миланского.
Таким образом, к середине XV в. радикально из-
меняется политическое положение во всех основ-
ных государствах Италии: в Неаполе воцаряется
новая, могущественная Арагонская династия, в Риме
укрепляется светская власть «возрожденческих» пап,
во Флоренции Медичи фактически превращают республику в монар-
хию, наконец, Милан захватывает Франческо Сфорца, также основы-
вающий новую и притом сильную династию. Монархический прин-
цип всюду торжествует над республикански-коммунальными по-
рядками XIII—XIV вв. и над остатками феодальных вольностей.
Одна только Венецианская республика сохраняет как свое госу-
дарственное устройство, так и свою мощь, но сохранять их отнюдь
не легко. Уже конец XIV в. и особенно начало XV в. знаменуются
радикальными изменениями на Востоке, являвшемся базой эконо-
мического могущества республики св. Марка. Неуклонное продви-
жение турок лишало венецианских купцов одного пункта за дру-
гим, но республика не собиралась сдаваться. С одной стороны, она
пыталась отстоять то, что было возможно, но так как сил ее было
явно недостаточно, то она упорно стремится компенсировать свои
90
Перелом
в политике
Венеции.
Франческо
Фоскари.
потери путем завоевания и закрепления за собой все более обширной
территории на материке Апеннинского полуострова и на примы-
кающем к нему Балканском побережье, постепенно превращаясь
из чисто морского в сухопутное государство.
Первые шаги в этом направлении совершаются уже во время
правления осторожного и умного дожа Томмазо Мочениго (1414—
1423), который перед своей смертью обратился к народу с завеща-
нием, призывая его во что бы то ни стало охранять мир, столь не-
обходимый для коммерческой деятельности Венеции. «Все наши
консулы и купцы, — говорил он,—утверждают, что мы господа по-
тому, что весь мир нуждается в нас. Лучшим для нас будет мир,
который позволит нам зарабатывать столько денег, чтобы все нас
боялись!»
Но призыв умирающего дожа не был услышан, преемником его
был избран человек с совсем другими чертами характера. Это был
сравнительно молодой (ему шел пятидесятый год) и славившийся
своей бешеной энергией и воинственностью Франческо Фоскари.
С первых же шагов своего правления новый дож начинает вести
агрессивную, завоевательную политику в Италии, ставя на службу
ей все силы и средства Адриатической республики. То побеждая,
то терпя поражения в постоянных войнах (с Турцией, итальянскими
государствами), Фоскари неуклонно расширяет границы Венеции,
усиливает ее сухопутную мощь, правда, нередко ставя ее в доста-
точно тяжелое положение.
Однако, несмотря на то, что в течение своего тридцатичетырех-
летнего правления Фоскари добился осуществления большей ча-
сти своих планов и успешно вывел Венецию на новый путь, лич-
ная судьба его окончилась трагически. Всегда имевший много вра-
гов, восьмидесятичетырехлетний дож в 1457 г. был осужден за
якобы имевшее место пристрастное отношение к сыну, и в наруше-
ние конституции республики смещен, после чего, глубоко оскор-
бленный, вскоре умер, оставив Венецию могущественной и готовой
во всеоружии встретить любые трудности.
Конец XIV в. и первые десятилетия XV в. явились
в Италии не только периодом глубоких, можно
сказать решающих, политических изменений, при-
ведших к образованию в большей части ее госу-
дарств монархий, но и периодом не менее глубоких изменений в
области социальной и экономической. К сожалению, этот вопрос еще
недостаточно изучен, но и при современном состоянии его изучения
можно утверждать, что именно здесь лежит причина перелома во
всех областях жизни, которая так явно заметна и которую мы выше
проследили в области политической.
Действительно, разгром целой цепи революционных выступле-
ний городских рабочих в различных центрах полуострова во вто-
рой половине XIV в. и особенно кровавое подавление флорен-
тийского восстания «чомпи» летом — осенью 1378 г. приводит к
явному падению активности народных масс во всех центрах. Прочно
Социальные
и экономическ е
изменения.
91
захватывающие власть богатые, патрицианские семейства со своей
стороны делают все возможное, чтобы лишить народные массы тех
надежд, перспектив и стимулов, которые вдохновляли их в тече-
ние многих десятилетий XIII и XIV вв. И народные массы, вынес-
шие на своих плечах все социальные бои этих веков, вызвавшие
к жизни новые социальные отношения, новую экономику и новую
культуру, теряют свой творческий запал, становятся пассивными,
поневоле отдавая первое место своим победителям — «жирным»
богатеям.
Но и для последних победа не проходит даром. Добившись
ее и сделав все для ее закрепления, олигархия богатых семейств
как бы почивает на лаврах. Выдвинувшиеся в результате проявле-
ния бешеной, неукротимой энергии в торговле, постепенно ставшей
мировой, в ростовщичестве, ставшем банковским делом, в ремесле,
ставшем промышленностью, они постепенно теряют и эту энергию
и результаты ее проявления. Стараясь сбросить бремя правления
на плечи кого-нибудь из своей среды, они предпочитают изымать
деньги из доходных, но рискованных предприятий, вкладывая ка-
питалы в землю. Это дело было менее выгодно, чем другие предприя-
тия, но зато не требовало почти никаких забот и волнений. Всту-
пая в родственные отношения путем браков с наследниками знат-
ных феодальных семейств, с которыми их отцы и деды вели борьбу
не на жизнь, а на смерть, они перенимают и дворянские вкусы и
дворянский образ жизни, стремясь устроить себе и своим потомкам
жизнь, полную надежных и утонченных удовольствий и по возмож-
ности лишенную огорчеЦий и тревог.
Этому в значительной степени соответствует и изменение в эко-
номическом положении Италии, выдвинувшейся в первую очередь
как посредница между Западом и Востоком. Неуклонное продви-
жение турок на Востоке и медленное, но бесспорное укрепление
экономических позиций стран Западной Европы (Испании, Фран-
ции, Нидерландов, Англии) постепенно уменьшает посредническую
роль Апеннинского полуострова, заставляет наиболее активные
центры его довольствоваться тем, что им дает западноевропейский,
а затем и только итальянский рынок.
В течение
повсеместно в
Флоренция и
Гуманизм
и наука.
первых десятилетий XV в. этот перелом ощущается
Италии, особенно в таких передовых ее городах, как
осознается уже современниками.
Однако радикальные изменения в политической и
социальной структуре не остановили бурного раз-
вития в области культуры, начавшегося в середине
XIII в. и продолжающего идти своим ходом. Основы новой идеоло-
гической системы — «гуманизма», заложенной в трудах и деятель-
ности Петрарки и Боккаччо, развиваются дальше их учениками и
учениками их учеников, причем под руками последних эта система,
с одной стороны, видоизменяется, приобретая новые черты и свой-
ства, с другой же стороны, распространяется на всю Италию, ста-
новясь общепринятой в правящих кругах городов, проникая в от-
92
дельных своих частях в народные массы, а нередко и вызывая в
среде последних возражения и протесты.
Как и в предшествующие десятилетия, центром духовной жизни
полуострова остается Флоренция. Здесь действует ближайший друг
и ученик Петрарки и Боккаччо — Колуччо Сал у тати (1331—1406).
Нотариус по образованию, политический деятель по профессии,
он занимал ряд правительственных должностей в различных горо-
дах, а с 1375 г. до своей смерти был канцлером Флорентийской рес-
публики. Салутати по своим интересам и вкусам был воинствующим
гуманистом. Своей громадной перепиской, касающейся как науч-
ных и литературных, так и политических вопросов, он, продолжая
дело Петрарки, создает новый канцелярский стиль, распростра-
няющийся на другие итальянские и затем внеитальянские госу-
дарства. Произведения античных писателей служат образцами и
критериями для верхов общества; классическая латынь является
единственным языком, который становится обязательным для каж-
дого двора — от папского до венецианского.
На этой латыни, стараясь, хотя и не всегда удачно, приблизить
ее к лучшим античным образцам, сам Салутати пишет ряд трактатов
на моральные и политические темы. Особенный интерес представ-
ляет его трактат «О тиране», в котором, не выступая против монархии
как таковой, автор резко критикует всякую тираническую форму
правления и отстаивает право народа на управление государством
и на устранение любого неугодного ему или действующего проти-
возаконно правителя.
Значение личности Колуччо Салутати и его литературной дея-
тельности было велико, но еще более важно то, что он был отнюдь
не одинок, что он являлся только одним из активнейших членов
большого кружка флорентийских гуманистов, в который входили
политические деятели и купцы, монахи и музыканты. Кружок этот
регулярно собирался, обсуждал острые вопросы текущей культур-
ной жизни, являлся рассадником новых идей как во Флоренции,
так и за ее пределами.
Идеи эти нередко встречают сопротивление как со стороны кон-
сервативных представителей правящих кругов, так и со стороны
радикально настроенных представителей народных низов. Первые
тщетно пытаются сохранить старые церковно-феодальные идеалы.
Так, доминиканский монах Джованни Доминичи в своем обширном
трактате «Светляк в ночи» резко ополчается против гуманизма и
гуманистов, обвиняя их во всех смертных грехах. Вторые осмеи-
вают ограниченный, аристократический характер новой идеоло-
гии, стремясь создать свою, народную литературу на общепонят-
ном итальянском языке, более простую и доступную.
Но сопротивление как справа, так и слева не останавливает
победного шествия гуманизма, наоборот, он идет от успеха к успеху.
Этому немало содействует появление в Италии ученых греков, при-
возивших с собой из доживающей последние годы Византийской
империи произведения греческих классиков, в первую очередь
93
Платона, и знание греческого языка, становящееся вскоре обяза-
тельным в гуманистических кругах. Особую роль здесь играет
Эммануил Хризолор (умер в 1415 г.), ряд лет проживавший
в Италии и ставший учителем большинства ведущих гума-
нистов начала XV в.
Среди последних выделяется Леонардо Бруни,
Леонардо Бруни, прозванный по месту своего рождения — Ареццо-
Поджо Аретино (1370(?) — 1444). Ученый, писатель и по-
Но^ая4°школа, литический деятель, ряд лет работавший секре-
тарем папской курии, Бруни с 1427 г. и до смерти
занимал, как и Салутати, должность канцлера Флорентийской рес-
публики. Гуманистическая деятельность Бруни исключительно ак-
тивна и разнообразна: он пишет трактаты по филологии—латинской
и греческой, по этике, педагогике и политике, исторические со-
чинения, ведет громадную переписку.
Бруни считает, что человек по природе своей стремится к «ис-
тинному благу», для того же, чтобы найти правильный путь к этому
благу, необходимо следовать указаниям философии, в первую оче-
редь античной. Последняя показывает, что путь этот заключается
в добродетельном поведении, которое по своей свободной воле, яв-
ляющейся свойством только человека, он должен выбрать. Для
того же, чтобы эта свободная воля действовала правильно и могла
произвести надлежащий выбор, необходимо образование, которое,
учитывая индивидуальные особенности человека, воспитывает за-
ложенные в нем природой хорошие черты. Причем такое образо-
вание гуманист считает необходимым как для мужчин, так и для
женщин.
В этой системе, легшей в основу дальнейшего развития этики
и педагогики, нет места для религии — вся она реалистична, кон-
кретна и вполне может быть использована на практике. Из этого
не следует, что Бруни и его единомышленники гуманисты были
атеистами и выступали против религии. Отнюдь нет. Гуманисты не
имели, да и не могли иметь смелости открыто выступить против ре-
лигии, на защите которой стояла тысячелетняя традиция и весь
могущественный аппарат церкви, они просто не интересовались ре-
лигиозными вопросами, совсем не включали их в круг своих рас-
суждений, а это уже было большим шагом вперед. Не выступая
против религии как таковой, Бруни, следуя за первыми гумани-
стами, позволяет себе резко критиковать отдельные институты и
злоупотребления церкви — так в речи «Против лицемеров» он вы-
ступает против монашества. Наибольший успех имели исторические
работы Бруни, в первую очередь его монументальная, состоящая
из 12 книг «История Флоренции». Произведение это, написанное
на классицистической латыни гуманистов, было сразу же после
своего выхода в свет переведено по повелению правительства рес-
публики на итальянский язык и стало первой исторической рабо-
той научного характера, которую создала Западная Европа. Во
время торжественных похорон Бруни во Флоренции один из списков
94
истории был положен на грудь покойного. В этом произведении»
так же как во всех прочих своих исторических работах, Бруни
выступает как убежденный демократ и республиканец, враг всякой
монархии и тирании и как страстный патриот Флоренции, которой
он посвящает особое хвалебное сочинение («Похвала Флоренции»).
Среди значительного числа единомышленников и учеников
Бруни, живущих в разных углах Италии, выделяется Поджо
Браччолини (1380—1459). Нотариус по образованию, активный
участник гуманистического кружка Салутати, он значительную
часть жизни служил секретарем при папской курии и закончил
свою деятельность на посту канцлера Флорентийской республики.
Живой и подвижный, Поджо много странствовал, используя раз-
личные служебные поручения для знакомств с различными стра-
нами и людьми и особенно для поисков античных рукописей, зна-
чительное количество которых он впервые обнаружил и опубли-
ковал.
В своей обширной переписке Поджо откликается на самые раз-
личные события современности. Знаменито его письмо (1416) с
описанием жизни и природы курорта в Бадене и относящееся к тому
же году письмо о казни страстного борца за народ и истину, уче-
ника Яна Гуса, Иеронима Пражского, представляющее собой на-
стоящий панегирик этому мужественному страдальцу.
Автор большого числа моральных, филологических и полити-
ческих трактатов и продолжения «Истории Флоренции», начатой
Бруни, Поджо, будучи еще секретарем папской курии, сочиняет
имевший большой успех сборник анекдотов, так называемых «фа-
цеций». В нем автор излагает простые народные сюжеты на изыс-
канном латинском языке, столь излюбленном гуманистами, ста-
раясь этим перекинуть мост между обычно далекими друг от друга
течениями гуманистической и народной литературы, что свидетель-
ствует о громадном распространении к середине XV в. гуманисти-
ческой идеологии.
Может быть, еще в большей степени говорит об этом и содей-
ствует этому широкое распространение новых педагогических идей,
появление новой школы.
Подавляющее большинство гуманистов, от крупных, как Бруни
и Поджо, до мелких, живущих и работающих в маленьких городах,
интересовались вопросами педагогики и посвящали ей или спе-
циальные трактаты или части произведений. В обстановке широкого
распространения новых гуманистических идей о воспитании, ставя-
щих в центр системы образования создание свободной, гармони-
чески развитой человеческой личности, естественным становится и
появление новых школ. Самые крупные из них созданы педаго-
гами-гуманистами Гуарино из Вероны и Витторино из Фельтре:
первая — при дворе маркизов дЭсте в Ферраре, вторая — при
дворе маркизов Гонзаго в Мантуе. Придворный характер не пре-
вращал эти школы в замкнутые, чисто аристократические, наобо-
рот, кроме детей властителей и их свиты, сюда имели доступ и спо-
95
собные выходцы из народных низов. Обе школы, особенно же школа
Витторино из Фельтре, основывали всю учебную работу не на при-
нуждении, наказаниях и угрозах, а на стремлении сделать усвое-
ние всех предметов приятным и интересным для учащихся, недаром
школа Витторино называлась «Дом радости». Кроме того, препо-
давание учитывало индивидуальные особенности каждого учаще-
гося. В нем сочеталось развитие умственных качеств и усвоение
определенного материала с развитием физическим. Первое базиро-
валось на характерном для гуманизма изучении античной, в пер-
вую очередь римской литературы, упражнениях в красноречии и
стилистике, второе — на регулярных гимнастических занятиях и
играх. Образование носило, таким образом, подчеркнуто гумани-
тарный характер и, успешно выполняя свою задачу, создавало
значительное число всесторонне развитых сторонников и пропа-
гандистов новой идеологии, идеологии светской, глубоко отличной
от религиозного мировоззрения, проповедывавшегося в течение ве-
ков феодальной школой.
- Если в области литературы, гуманитарных наук
ные искусства. и педагогики конец XIV и начало XV в. принесли
Мазаччо, * глубокие, радикальные сдвиги, то не меньший, а,
Донателло, может быть, и больший перелом в это время про-
Брунеллески. ИСходит в области изобразительных искусств. И
здесь новые явления наметились уже в творчестве великого совре-
менника Данте — живописца Джотто и скульптора Никколо Пи-
зано, но решительный перелом наступает в творчестве трех флорен-
тийских художников начала XV в.— Мазаччо, Донателло и Бру-
неллески.
Мазаччо (1401—1428) прожил всего 27 лет, количество создан-
ных им произведений невелико, и тем не менее современная реа-
листическая живопись восходит именно к нему как к своему зачи-
нателю. Сюжеты произведений Мазаччо, как и всех его предшест-
венников, остаются религиозными — это ‘сцены из Евангелия или
житий святых, но трактовка этих сюжетов радикально изменяется.
Вместо, пусть иногда выразительных, но всегда нереалистических,
условных композиций, в которых на золотых фонах выступают
удлиненные, драпированные в схематически намеченные одежды,
плоские фигуры с темными, лишенными индивидуальности, экста-
тическими ликами, Мазаччо (особенно в своем знаменитом цикле
фресок церкви кармелитов) создает живые сцены, в которых объем-
ные человеческие фигуры с реальными, индивидуально различными
чертами лиц, выступают на фоне реального пейзажа.
Аналогичную задачу в скульптуре выполняет Донателло (1386—
1465). Чрезвычайно плодовитый, он создает вереницу ярких, вы-
разительных, сильных образов. В более ранних из них, например
в мужественной, полной порыва и готовности к борьбе юной фигуре
св. Георгия скульптор еще сохраняет некоторые черты условности,
свойственной готической скульптуре, в дальнейшем же, особенно
в статуях пророков Исайи, Иеремии и Аввакума, он создает образы
96
Рис. 13. Пизано. Аллегория силы (Баптистерий в Пизе)
глубоко реалистические и живые, перекликающиеся с образами Ма-
заччо, но решительно, и притом намеренно, порывающие со всем,
во что верило и к чему стремилось средневековое искусство. Осо-
бенно замечательна крупнейшая и прославленнейшая из работ ма-
стера — бронзовая конная статуя кондотьера Эразмо да Нарни,
известного под прозвищем «Гаттамелата», что значит «Полосатая
7
Очерки истории Италии
97
Рис. 14. Мазаччо Святой Петр исцеляет больного своей тенью (деталь)
Рис. 15. Мазаччо. Изгнание из рая (деталь)
Рис. 16. Донателло. Статуя Гаттамелаты
кошка» (рис. 16). Статуя
эта, несомненно, навеяна
образами античных конных
памятников, которые До-
нателло, близкий к гума-
нистическим кругам, изу-
чал и которыми восхищал-
ся, и в то же время и бое-
вой, тяжело ступающий
конь, и сам старый, хит-
рый, волевой, корыстный
воин-профессионал со сво-
им грубоватым, крестьян-
ским лицом и сутуловатым
грузным телом прямо вы-
хвачены из жизни, так что
памятник при всей своей
монументальности и обоб-
щенности кажется [ куском
реальной жизни Италии
XV в.
Третьим из великих
художников-создателей но-
вого искусства был друг
и сподвижник Донателло-
Филиппо Брунеллески
(1377—1446). Уже с юных
лет близко сойдясь с рядом
ученых как знатоков мате-
матики, так и гуманистов,
Брунеллески внимательно
изучает многочисленные в
Италии античные архитек-
турные памятники, особен-
но остатки построек древ-
него Рима. Но это изу-
чение служит молодому
архитектору только осно-
вой для создания своего стиля,
разного.
Рис. 17. Донателло. Давид
глубоко современного и своеоб-
Стиль этот проявляется, например, в спокойных, строгих и гар-
моничных аркадах длинного здания приюта для детей-найденышей
(начато в 1421 г.).
Весьма характерна внутренняя отделка зданий, создаваемая
Брунеллески, в первую очередь небольшой часовни, построенной
по заказу богатой семьи Пацци, и ризницы церкви С.-Лоренцо —
семейной церкви рода Медичи, выполненной по заказу последних.
Эти помещения, гармонические и спокойные, белые стены которых
101
украшены четкими и строгими геометрическими линиями и немно-
гими, очень простыми скульптурами (в основном рельефами), неда-
ром были восприняты современниками как программные произве-
дения нового искусства. Но особую роль в этом отношении и
особенное значение имела занявшая значительную часть жизни
Брунеллески постройка им купола Флорентийского собора (церкви
св. Марии цветочной, или Санта Мария дель Фьоре).
Средневековье не знало куполов сколько-нибудь значительного
диаметра и не умело их строить. Опираясь на изучение античных
памятников, в первую очередь Пантеона, и на некоторые, правда,
довольно смутные, математические соображения, пользуясь для
проверки своих планов небольшой деревянной моделью, Брунел-
лески приступает к перекрытию 42-метрового проема купола
(см. рис. 4). Трудности этого дела были громадны. Не раз смелый тво-
рец делал ошибки, не раз готов был впасть в отчаяние, но он прео-
долевал все трудности и, несмотря ни на что, упорно шел вперед
и побеждал.
Громадный, легкий и гармоничный купол Флорентийского со-
бора вознесся над городом как раз в месяцы, следующие за захва-
том власти в нем Козимо Медичи. Далеко за городские стены ви-
ден его величественный силуэт, как бы предупреждающий спеша-
щего к центру Тосканы путника о том, что перед ним особенный
город, великий центр новой жизни и новой культуры. Купол Бру-
неллески наглядно подытожил тот идейный переворот, который
осуществило раннее итальянское Возрождение, показал значение
и глубину этого переворота.
ГЛАВА VI
НАЧАЛО СОЦИАЛЬНОГО И ЭКОНОМИЧЕСКОГО УПАДКА.
РАСЦВЕТ ПОЛИТИЧЕСКОЙ И КУЛЬТУРНОЙ ЖИЗНИ (XV в.)
вая В первые десятилетия XV в. правящая верхушка
обстановка богачей в Италии все более приобретает черты зем-
в XV в. левладельческой знати. Она естественно срастается
Неаполитанское с остатками старой природной аристократии. Пу-
королевство. тем установления сеньорий ей удается не только
закрепить свою власть и могущество, но и добиться некоторых,
впрочем довольно поверхностных успехов в политической и куль-
турной жизни. Но успехи эти были непрочными: творческая актив-
ность как народных масс, так и самой правящей верхушки быстро
падает. Развитие экономики, являвшейся прочной базой расцвета
культуры Италии в предшествовавшие века, сначала приостанав-
ливается, а затем заметно идет назад.
Наиболее отсталое уже в предшествовавшем столетии Неапо-
литанское королевство дает чрезвычайно яркий пример внешнего
величия и внутреннего упадка, столь характерных для наступаю-
щего XV века.
Установление в этом королевстве новой династии оказалось
чреватым серьезными последствиями для политических судеб
Апеннинского полуострова.
Один из сильнейших испанских государей — король Арагона,
захватив власть на юге Италии, стремится увязать свои интересы
в новых владениях с интересами и устремлениями своих испан-
ских владений.
АльфонсУ, став королем Неаполитанским, всячески гримирует-
ся под просвещенного итальянского государя, покровительствует гу-
манистам. Сам он изучает латинских писателей. Даже в военных
походах, на полях сражений его придворный гуманист Бекаделли
читает ему в подлиннике отрывки из исторических сочинений Тита
Ливия. Свою победу над Неаполем Альфонс V отмечает сооружением
триумфальной арки в античном стиле. Но в глубине души он оста-
вался испанским феодальным королем с феодальными навыками и
замашками.
103
Чувствуя себя первое время непрочно и неуверенно на своем
новом престоле, король Альфонс стремится опереться на тот класс,
на который в течение веков опирались его предки — на феодаль-
ную знать. Он раздает ее представителям, и без того слишком силь-
ным в королевстве, новые феоды и новые привилегии, почти не об-
ременяет их налогами, перекладывая бремя последних главным
образом на города, из феодалов в первую очередь составляет свой
совет, так называемый «Генеральный парламент».
Но не особенно доверяя неаполитанской знати, он вызывает из
Испании большое количество своих соотечественников: дворян,
банкиров, ремесленников, и осыпает их своими милостями. Почти
все ведущие, наиболее почетные и выгодные должности в королев-
стве попадают в руки испанцев.
Решительная профеодальная и происпанская политика нового
короля делает его весьма непопулярным. Напрасно Альфонс пы-
тается демагогическими, а иногда и действительно государственно
разумными мероприятиями успокоить это недовольство. То там,
то здесь в королевстве вспыхивают восстания, иногда охватываю-
щие целые провинции и угрожающие потрясти все государство.
Так, в 1444—1446 гг. Калабрия и Абруццы были охвачены восста-
нием против новых испанских феодалов.
Однако как ни были серьезны и длительны эти волнения, они
не подрывали общего, относительного благополучия Неаполитан-
ского королевства при Альфонсе Великодушном, благополучия,
особенно заметного после долгих лет междоусобных войн и всяче-
ского упадка.
Новый король осмеливается даже на возобновление активной
внешней политики, в первую очередь в бассейне Средиземного моря,
политики, к которой его толкала и семейная, арагонская традиция.
Продолжая традиции самого яркого из своих предшественников —
короля Владислава, он пытается также стать арбитром во всех
политических конфликтах Италии, патронировать папский Рим,
вмешиваться в дела Тосканы и особенно подчинить себе
Геную.
Однако все эти намерения и начинания, несомненно создающие
Альфонсу немалый авторитет и делающие его двор одним из центров
политической и культурной жизни полуострова, не дают серьез-
ных и длительных результатов, и когда в середине (27 июня) 1458 г.
король умирает, положение его государства оказывается далеко
не столь блестящим, как могло казаться.
По-видимому, и сам король перед своей смертью уяснил себе не-
возможность надлежащего управления государством, основные
части которого отделены друг от друга морями, и поэтому он раз-
делил свое наследство: испанскую часть его — Арагон, Сардинию
и Сицилию — получил его младший брат Джованни (Хуан), а италь-
янскую — Неаполитанское королевство — внебрачный сын Фер-
динанд, известный в Италии как «Ферранте». В результате этого
раздела юг полуострова опять превращался в самостоятельное го-
104
сударство, правда, значительно более слабое, что не замедлило
сказаться.
Важнейшим результатом ослабления королевской власти в Не-
аполе было то, что крупные феодалы королевства, так называемые
«бароны», только и ждавшие подходящего случая, подняли головы
и отказали в повиновении новому королю. Джанантонио Орсини,
владетель Таранто и Марино Марцано, герцог Сесса пригласили на
престол Жана Анжуйского, исполнявшего в это время обязанности
правителя Генуи. Осенью 1459 г. начинается новая волна фран-
цузской интервенции и неизбежно с ней связанной гражданской
войны.
Большая часть «баронов» приняла французского претендента,
что поставило в отчаянное положение короля Ферранте, сохранив-
шего под своей властью только сам Неаполь и часть территории
Кампаньи. Как обычно, гражданская война в Неаполе переросла
в общеитальянскую войну: часть государств полуострова поддер-
живала баронов и анжуйцев, часть — Ферранте, который, несмотря
на эту поддержку, терпит поражение за поражением и, лишенный
помощи из Испании, к весне 1461 г. находится в положении поис-
тине трагическом. Но упрямый и настойчивый, хотя и не слишком
талантливый, король не сдавался и к лету 1462 г. добился перелома
в борьбе. К лету 1465 г. Ферранте оказывается полным хозяином
положения, что он отмечает арестом и казнью Пиччинино — кон-
дотьера, завоевавшего ему во многих боях победу.
Но и после победы положение Неаполитанского королевства
остается достаточно сложным. Разоренное годами гражданской
войны, неустойчивое политически, слабое экономически, оно стояло
перед серьезными трудностями. Однако король упорно и последова-
тельно добивается восстановления государственного порядка, пред-
почитая идти на уступки городам и' простому народу, чем давать
какие-нибудь поблажки строптивым феодалам.
Это дает возможность несколько улучшить положение королев-
ства и активно вмешаться в общеитальянские дела и конфликты.
Но эти планы приходится оставить, когда летом 1480 г. турецкий
флот внезапным налетом захватывает Отранто и знамя с полуме-
сяцем впервые взвивается над итальянским городом. Только на-
пряжение всех сил и внезапная смерть константинопольского сул-
тана Магомета II позволяет Неаполю осенью 1481 г. столкнуть
турок в море.
Едва удается справиться с этой опасностью, как появляется
новая, может быть, еще более серьезная. Могущественные бароны
с ненавистью смотрели на усиление короля, которого они считали
во всех отношениях незаконным, и, воспользовавшись тем, что ос-
новные силы его были заняты борьбой с турками, объединились
вокруг адмирала королевства Антонелло Сансеверино, владетеля
Салерно, и, заручившись обещанием поддержки со стороны папы
Иннокентия VIII и анжуйского претендента Ренэ Лотарингского,
в 1485 г. подняли восстание, которое опять приобрело характер
105
общеитальянского конфликта, поскольку Рим, Генуя и Венеция
поддерживали баронов, а Флоренция и Милан — короля Ферранте.
В течение года Южная и Центральная Италия оказывается
охваченной войной, протекающей с переменным успехом, но в общем
с перевесом на стороне Ферранте, что побуждает папу летом следую-
щего, 1486 г., начать переговоры, которые и заканчиваются миром
и прощением баронов, затем, впрочем, схваченных и казненных.
В 1447 г. на папский престол вступил представи-
Рим и папство. i г
тель гуманистического образа мыслей — ранее скром-
ный учитель, сделавший вследствие своей учености и угодливости
по отношению к князьям церкви быструю и блестящую церковную
карьеру — Николай V.
Первые шаги нового папы были довольно удачными. Он расши-
рил владения Рима и навел в них порядок. Торжественно отпразд-
новав так называемый «юбилей» в 1450 г., на который прибыло очень
большое количество паломников из всех стран Западной Европы,
он тем самым показал, что папство окончательно оправилось от
язв многолетнего раскола. Однако видя, что чисто духовный авто-
ритет папства поколеблен непоправимо, Николай V не стал особенно
заботиться о церковных делах, а сосредоточил большее внимание
на привлечении своих единомышленников-гуманистов в столицу,
чтобы превратить ее в центр наук и искусств. Именно с его понти-
фиката Рим начинает играть видную роль в культуре полуострова
иногда соперничая с Флоренцией. Николай V создает в своем Ва-
тиканском дворце библиотеку, в которой сосредоточивается значи-
тельное количество ценных рукописей античных и христианских
авторов, привлекает к своему двору гуманистов.
Несмотря, однако, на благополучную и даже блестящую види-
мость правления Николая V, его государство было далеко не в цве-
тущем состоянии. Это очень ярко обнаружилось в конце 1452 г.,
когда в Риме появился Стефано Поркаро. Находившийся в Бо-
лонье под ежедневным и пристальным наблюдением церковной ад-
министрации за попытку поднять восстание, этот беспокойный и
энергичный поклонник древних республиканских свобод, называв-
ший себя «рыцарем Италии» и считавший, что его моральный долг,
несмотря ни ’на что, освободить родину от засилия церкви, тайно
вернулся в Рим. Он собрал вокруг себя группу единомышленников
и, опираясь на незначительные вооруженные силы, стал готовить
восстание, рассчитывая повторить то, что на короткое время за 100
лет до того удалось Кола ди Риенцо,— то есть превратить Рим в
светскую республику.
Но назначенный на 6 января 1453 г. заговор (Поркаро приго-
товил уже золотую цепь, чтобы заковать в нее папу) был выдан и
раскрыт. После безнадежного сопротивления организатор его схва-
чен и повешен на одной из башен папской твердыни — «Замка св.
Ангела». «Так потерял жизнь,— пишет современный хронист,—
этот честный человек, друг счастья и свободы Рима. Он решил от-
дать свою жизнь, чтобы освободить родину от рабства и так и сделал».
106
Трагически начавшийся 1453 г. кончился для папства еще более
печально — 29 мая турки под командованием султана Магомета II
взяли последний оплот христианства на Востоке — столицу Ви-
зантийской империи Константинополь, что явилось решительным
ударом по остаткам церковного авторитета папства, не говоря уже
об общем политическом и экономическом ущербе, который это за-
воевание наносило Италии в целом.
Напрасно Николай V выступает инициатором примирения всех
итальянских государств между собой и добивается заключения об-
щего мира и образования «Итальянской лиги для мира и покоя
Италии и для защиты святой христианской веры» (1455), напрасно
он проповедует организацию крестового похода для изгнания
турок из Византии. Смерть застает его среди этих безнадежных
усилий.
Второй гуманист на папском престоле — Пий II (1458—1464),
избранный после короткого правления испанца Каликста III, был
до своего избрания широко известным писателем и дипломатом.
Он был коронован лавровым венком поэта, который на него воз-
ложил в 1442 г. император Фридрих III. Автор психологически
тонкой, но довольно легкомысленной новеллы «Об Эвриале и Лук-
реции», написанной на элегантной классической латыни, автор
латинских любовных стихов, комедий, ряда трактатов и историче-
ских произведений и громадного количества латинских писем,
Пий II, надев тиару, официально отрекся от своей прежней деятель-
ности и сохранил от нее только симпатию к гуманистам, которых
всячески поддерживал. Он направил свою недюжинную энергию
на различного рода финансовые операции и на организацию кре-
стового похода. Собрав значительные средства и сколотив, правда
довольно небольшие вооруженные силы, Пий II совершенно больной,
на носилках, прибыл в Анкону, чтобы отсюда начать поход
против турок, но тут же в Анконе умер, а предприятие его рас-
палось.
Следующие затем папы Павел II (1464—1471), Сикст IV (1471 —
1484) и Иннокентий VIII (1484—1492) окончательно сосредоточили
свое внимание на чисто светских задачах личного обогащения и
особенно укрепления положения своей семьи.
При первом из названных пап — Павле II, суровом и жестоком
правителе, равнодушном к вопросам культуры, гуманисты, к кото-
рым он был враждебно настроен, оказались в тяжелом положении.
Они сгруппировавшись вокруг знатока римской древности Пом-
понио Лето, в организованной им Римской академии, вдохновлен-
ные героическими примерами республиканского Рима, мечтали
покончить не только с засильем папы Павла II, но и с властью пап
вообще, и восстановить в «вечном городе» древние демократически-
республиканские порядки. Наиболее активным идеологом Акаде-
мии был флорентиец Филиппо Буаннакорзи, принявший, как и
другие члены Академии, античное имя «Каллимаха» (по-грече-
ски «Красивоборца»), смелый мыслитель и энергичный организа-
107
тор. Однако в 1468 г. папа получил сведения об опасной для него
деятельности гуманистов. Главные из них, начиная с Помпонио
Лето, были арестованы.
Только внезапная смерть Павла II спасла жизнь арестованных
гуманистов.
Новый папа — Сикст IV окончательно стал на путь эгоисти-
ческих интриг и ничем не сдерживаемого «непотизма». При нем
Папское государство полностью превращается в светскую, ничем не-
ограниченную монархию, опирающуюся на военную силу, на ак-
тивную и коварную внешнюю политику и на превращение в круп-
ных владетелей родственников папы, членов семей делла Ровере и
Риарио.
Смерть корыстного и бессовестного папы (1484) вызвала во всей
Италии вздох облегчения, хотя преемник его Иннокентий VIII,
правда более слабый и глупый, продолжал ту же политику эгоис-
тического «непотизма», которая все более заводит в тупик «госу-
дарство св. Петра».
Флоренция
при Медичи.
Власть Козимо Медичи, установленная после дли-
тельной борьбы и базирующаяся на прочном фун-
даменте экономического могущества своей семьи,
из года в год усиливалась и укреплялась. Правда, осторожный и
хитрый старый банкир упорно сохранял видимость республикан-
ского устройства Флоренции и, только изредка занимая временные
выборные должности в правительственном аппарате, старался дер-
жаться в тени как частный гражданин. Однако это все больше ста-
новилось только декорацией. Держа в своих руках сложный нало-
говый аппарат, при помощи которого он мог незаметно разорить
или обогатить любого гражданина, контролируя списки лиц., под-
лежащих избранию на руководящие должности, располагая обшир-
ным кругом людей, готовых по его малейшему намеку на любую
политическую махинацию, не исключая и преступных, Козимо Ale-
дичи являлся фактически полновластным государем. Очень хорошо
характеризует политическую обстановку, установившуюся во Фло-
ренции при новом властителе, следующий рассказ, сообщаемый
одним из заслуживающих доверия современников: «Пуччо д’ Анто-
нио Пуччи, мудрейший человек, живший во времена Козимо (и
бывший одним из самых деятельных его агентов.— 7И. Г.), угова-
ривал как-то некоего гражданина принять должность «Гонфалоньера
Справедливого» (высшая должность в республике.—М. Г.) в весьма
важный момент. Когда этот гражданин ответил, что он недостаточно
мудр для такой должности, Пуччо спросил, достаточно ли было бы
ему, если бы он был столь же мудр, как Козимо. Тот ответил, что
если бы был только наполовину так мудр, то этого ему было бы
вполне достаточно. «Ну, тогда я тебя научу,— сказал Пуччо,— быть
мудрее его. Разве у тебя совсем нет мозгов?» Тот ответил, что ему
кажется, немножко есть. Пуччо закончил: «Ну, тогда делай все то,
что тебе будет указывать Козимо, и будешь иметь всю его мудрость,
к которой прибавится немножко твоей собственной, так что будешь
108
в общем иметь и его и твою, то есть будешь умнее, чем Козимо».
Политическая карьера ведущего деятеля республики определялась,
таким образом, только тем, насколько точно и полно он осущест-
влял волю некоронованного государя.
Козимо имеет во всех решающих государственных учреждениях
своих людей, добавляя к старым учреждениям еще разные комис-
сии, так называемые «балии», получающие особые права и полно-
мочия. Республиканские порядки и учреждения все больше дела-
ются формальными, хотя все больше подчеркивается их демокра-
тизм. Так, в 1459 г. традиционный высший правительственный
орган «Приорат цехов» переименовывается в «Приорат свободы».
Сам Козимо упорно стремится оставаться в тени, ведет жизнь
частного гражданина, просто одевается, не устраивает пиров и
приемов и неохотно соглашается на постройку дворца, которую
поручает не знаменитому Брунеллески, а более скромному Микел-
лоццо. Но и эта декорация мало кого обманывает как внутри Фло-
ренции, так и вне ее. Недаром посол миланского герцога пишет
своему господину в 1458 г.: «Если хотите добиться одного более,
чем другого, пишите тайно к Козимо о своих мнениях и желаниях,
и он всегда вам это устроит». Это первенствующее положение главы
рода Медичи получило официальное признание только через не-
сколько месяцев после его смерти (1 августа 1464 г.), когда флорен-
тийская синьория особым постановлением решила надписать на
его могиле титул «отец отечества», который и закрепился за ним
в истории, хотя этот титул отнюдь не являлся ни точным, ни спра-
ведливым.
Тридцатилетнее самовластное правление «отца отечества» дало
свои результаты — Флоренция уже настолько превратилась из
республики в монархию, что сын Козимо, сорокашестилетний
Пьеро, известный под характерным прозвищем «подагрик», без каких-
нибудь усилий оказался у власти, столь прочно установленной его
отцом. Однако болезненный и не наделенный особыми волевыми
качествами новый правитель был больше купцом и банкиром, чем
политиком. В 1469 г. он окончил свое короткое пятилетнее правле-
ние так же спокойно, как и начал его.
Наследниками Пьеро оказались два его сына: двадцатилетний
Лоренцо и на четыре года моложе его Джулиано. Фактически
же во главе управления стал старший из них — некрасивый, бо-
лезненный, но соединявший ум и осторожность в политике с исклю-
чительным талантом писателя, Лоренцо, вскоре получивший за
свой широкий образ жизни и покровительство искусствам про-
звище «Великолепного». «Великолепный» фасад правления нового
тирана отнюдь не был случайным. Он был создан вполне созна-
тельно для того, чтобы отвести глаза как внутри Флоренции, так
и вне ее от весьма решительной, нередко жестокой и неблаговидной,
а иногда и кровавой политики Лоренцо.
Уже с юных лет старший наследник власти и богатств Медичи
прославился легкомыслием своих нравов, своими пышными праз-
109
днествами: карнавалами, турнирами, участники которых появля-
лись в роскошных костюмах, затканных драгоценными камнями,
украшенных золотом, перьями или росписью крупных художников.
На этих празднествах звучали веселые, легкомысленные песни (со-
чиненные самим Лоренцо), призывавшие пользоваться радостями
жизни и не думать о политике и серьезных делах. Припев одной из
них звучит:
О как молодость прекрасна,
Но мгновении. Пой же! Смейся!
Счастлив будь, кто счастья хочет!
И на завтра не надейся!
И действительно, даже богатым гражданам некогда свободной
Флоренции не приходилось надеяться на завтра. С первых же своих
шагов «Великолепный» Лоренцо твердо и решительно взял бразды
правления в свои руки. И если его отец и дед сохраняли видимость
старых демократических порядков, то сам он от этого отказывается.
Положив в основу своей внешней политики принцип равнове-
сия сил и стремясь при помощи личных переговоров, частных со-
глашений и уступок во что бы то ни стало избежать войны, Лоренцо
Рис 18. Скульптурный портрет Лоренцо
Медичи. Работа флорентийского мастера,
около 1490 г.
пользуется успехом своих
устремлений для того, что-
бы окончательно стать мо-
нархом, хотя и без соот-
ветствующего титула. Рес-
публиканские учреждения
остаются формально суще-
ствовать, но дела решают-
ся вне их, в «Совете», по-
лучающем особые полно-
мочия и находящемся це-
ликом в руках Лоренцо.
Самовластие нового пра-
вителя очень ярко про-
является в первые годы его
власти, когда в 1470г. вос-
стал входящий в состав
владений Флоренции не-
большой город Прато. Вос-
стание было по приказанию
•Лоренцо и под его личным
руководством затоплено в
крови.
То же, но в большем
масштабе повторилось че-
рез два года (1472) в
более крупном и эконо-
мически значительном го-
роде Вольтерре. Поводом
НО
Рис. 19. Джулиано Медичи. Портрет
работы Боттичелли
к восстанию явилось от-
крытие на территории Вол ь-
терры залежей квасцов,
ценнейшего сырья для
текстильной промышлен-
ности , монополизировать
которое в своих руках
стремилась фирма Медичи.
Между тем местная торго-
во-промышленная компа-
ния Капаччи не хотела вы-
пускать вновь открытые
богатства из своих рук и
была в этом поддержана
группой зажиточных се-
мейств Вольтерры, начав-
ших из-за своих корыстных
интересов борьбу с меди-
чейской Флоренцией. По-
степенно, однако, в эту
борьбу втягивались все бо-
лее широкие народные мас-
сы, превратившие ее в ре-
волюционное выступление
как против тирании Меди-
чи, так и против засилия
своих богачей. Во главе
восстания становится ум-
ный и энергичный бедняк
Микеле Мео, прозванный
Джигантино, под руководством которого народные массы захва-
тывают власть в коммуне и начинают войну с Флоренцией.
Однако силы были слишком неравны, незначительное войско
восставшего города было разбито и сам он был подвергнут неви-
данному даже в эти жестокие времена разграблению: руководители
движения были казнены, в городе построена новая медичейская
крепость и он полностью и безропотно принужден был склонить
голову перед усиливающейся властью нового тирана Флоренции,
оставив, однако, на его славе «великолепного» правителя крова-
вое пятно. «Разгром Вольтерры» (Sacco di Volterra) как позорное
проявление корыстной жестокости вспоминали в Италии многие де-
сятилетия.
Подавление восстаний в Прато и Вольтерре укрепило положение
Лоренцо Медичи, но оно же показало всем недовольным во Фло-
ренции и в первую очередь богатым семьям, завидовавшим Медичи,
его явные монархические тенденции. Не удивительно, что эти не-
довольные, подстрекаемые к тому же папой Сикстом IV (надеяв-
шимся обогатить своих родичей на флорентийский счет) и сгруппи-
111
ровавшиеся вокруг влиятельной банкирской семьи Пацци, объеди-
нились и организовали заговор, целью которого было убить обоих
Медичи и восстановить оптиматскую олигархию. В заговоре при-
нимают непосредственное участие ряд видных флорентийцев, пап-
ские ставленники — пизанский архиепископ Франческо Саль-
виати, семнадцатилетний кардинал Рафаэлло Сансони, папский
непот Джироламо Риарио и несколько наемных убийц. Заговор
должны были поддержать неаполитанские и папские войска.
Переворот был назначен на 26 апреля 1478 г. Утром этого дня,
в воскресенье, Лоренцо и Джулиано Медичи в сопровождении обыч-
ной свиты друзей и клевретов направились в собор, здесь их неза-
метно окружили заговорщики. Собор был переполнен народом,
началось богослужение, когда заговорщики вдруг набросились
на свои жертвы. Джулиано был сразу убит опытным убийцей-про-
фессионалом, в то время как Лоренцо, только легко раненный и за-
слоненный своими сторонниками, спасся в ризнице собора.
Попытки заговорщиков поднять в городе антимедичейское вос-
стание провалились, тирания пустила уже настолько глубокие
корни, что опрокинуть ее одним ударом оказалось невозможным.
Заговорщики были схвачены и повешены на решетках окон дворца
синьории. В результате этого заговора Лоренцо Медичи хотя и по-
терял брата, но зато еще более укрепил свое могущество.
Правда, казнь папских непотов во время «заговора Пацци» при-
вела к продолжавшейся почти два года войне Флоренции с Римом,
но и из войны медичейская тирания вышла только усиленной. Это
нашло отражение в новой реформе конституции республики, про-
веденной в 1480 г. Путем введения ряда новых советов и учрежде-
ний, внешне сохранявших демократическую видимость, вся власть
была окончательно отдана в руки Лоренцо. Недаром через несколь-
ко месяцев, когда летом 1481 г. была арестована и казнена группа
влиятельных граждан, обвиненных в организации нового заговора,
правительственными органами был принят закон, по которому
каждое действие, угрожающее жизни и благополучию «Великолеп-
ного» Лоренцо, должно было рассматриваться как «оскорбление ве-
личества» и караться самым жестоким образом. Этим актом окон-
чательно закреплялось положение Лоренцо как официально при-
знанного монарха.
Ярким внешним проявлением могущества Лоренцо было назна-
чение папой Иннокентием VIII весной 1489 г. его четырнадцатилет-
него сына Джованни кардиналом. Назначение это противоречило
всем законам и обычаям и показывало, что для отца этого маль-
чика-кардинала законы не писаны.
Такое исключительное положение Лоренцо Медичи в значитель-
ной степени было достигнуто необычайным и насильственным на-
пряжением всех сил Флоренции, беззастенчивым использованием
Лоренцо государственных финансов, которые он не отличал от своих
собственных, нарушением последних остатков республиканских
установлений и свобод. Недаром в последние годы жизни Лоренцо
112
сначала едва заметные и глухие, а затем все более ощутимые про-
являются в республике признаки оппозиции. Вдохновителем оппо-
зиции является молодой, фанатичный, наделенный пламенным крас-
норечием и бешеной энергией, монах-доминиканец — Джироламо
Савонарола, с 1482 г. проживавший в монастыре св. Марка во Фло-
ренции.
Однако эта оппозиция остается бессильной до смерти Лоренцо
Медичи (1492). Внешне, казалось, ничего не изменилось со смертью
Лоренцо — власть перешла к старшему сыну покойного, нереши-
тельному, слабому и бесталанному двадцатидвухлетнему Пьеро.
В стране все поначалу было спокойно, но в действительности Фло-
ренция, да и вся Италия, выйдя из полосы искусственно поддер-
живаемого дипломатией Лоренцо Медичи политического равнове-
сия, стояла на пороге серьезных перемен.
Захватив Милан ранней весной 1450 г. в резуль-
Миланское тате рЯда предательств и корыстных действий, гру-
герцогство. настойчивый и решительный кондотьер Фран-
ческо Сфорца сразу же позаботился о том, чтобы получить хотя бы
видимую поддержку страны, и добился того, что через несколько
недель, 25 марта 1450 г., при большом скоплении населения Милана
он был провозглашен наследственным герцогом. Основное внима-
ние нового герцога после этого было направлено на укрепление
внутреннего положения своего государства. Установившийся мир
дает возможность для максимального развития ремесел в Милане,
в первую очередь для производства оружия (по производству ору-
жия именно в это время Милан становится ведущим центром всей
Западной Европы), затем текстильных производств (шерсть, шелк,
бархат, парча). Особенная забота проявляется о сельском хозяй-
стве, которое больше всего страдало от постоянных войн. В послед-
ние годы правления Сфорца удалось добиться значительных внешне-
политических успехов. Таким было и в первую очередь присоеди-
нение к герцогству важнейшего порта Генуи, уступленного Сфорца
его ближайшим и верным союзником — французским королем Лю-
довиком XI. За этим последовало присоединение острова Кор-
сики, переданного Сфорца генуэзским банком св. Георгия. Однако
использовать этот успех Франческо Сфорца уже не удалось —
он умер в 1466 г., оставив корону своему бесталанному наслед-
нику.
Галеаццо Мария, сын Сфорца, продолжал казавшуюся столь
удачной политику отца, основанную на тесном союзе с Францией
и Флоренцией, однако своими многочисленными неразумными дей-
ствиями, последствия которых не может ликвидировать даже опыт-
ный и разумный советник его — Чикко Симонетта,—Галеаццо скоро
подрывает собственную власть. В 1476 г. происходит, правда, вскоре
подавленное, восстание в Генуе. В этом же году три юных отпрыска
знатных феодальных семейств — Джироламо Ольджати, Джо-
ванни Андреа Лампуньяни и Карло Висконти, находившиеся под
влиянием республиканско-гуманистических идей учителя рито-
8
Очерки истории Италии
113
рики Кола Монтано,
смелого пропагандиста
ти р анобор чества, во
время богослужения в
одной из церквей Ми»
лана убили герцога уда-
рами кинжала. При
попытке заговорщиков
поднять народ и возоб-
новить Амбр ози анску ю
республику Лампуньяни
был убит, двое других
схвачены и подвергнуты
страшным пыткам. Одна-
ко юноши держались с
необычайным мужест-
вом, утверждая, что они
боролись за свободу на-
рода. На плахе, под но-
жом палача, Ольджати
произнес следующиесло-
ва, которые могут слу-
жить как бы апофеозом
безнадежно уходящим в
прошлое республикан-
ским свободам: «Собе-
Рис. 20. Джованни Беллини. Портрет дожа рись с духом Джирола-
мо! — громко восклик-
нул он, обращаясь и к
окружавшей толпе и к самому себе. — Память о твоем поступке
будет жить в веках. Смерть страшна, но слава вечна!»
Героическая гибель заговорщиков не изменила, однако, поли-
тического положения в Милане. Власть прочно осталась в руках
Сфорца. Наследником престола был провозглашен его годовалый
сын Джан Галеаццо, который должен был править под регентством
своей матери Боны Савойской и Совета, реально руководимого
Чикко Симонетта. Последний сразу же провел ряд разумных де-
мократических мероприятий: упорядочил и сократил налоги,
улучшил административное устройство. Но всегда не доволь-
ная сильной властью знать и братья убитого герцога во главе
с хитрым и честолюбивым Лодовико, известным под прозвищем
«Моро» (Мавр), упорно стремились избавиться от ненавистного
им временщика. Первая попытка заговорщиков провести пере-
ворот кончилась неудачей, но затем, после того как Генуя
свергла власть Милана и заговорщики получили поддержку от
Ферранте Неаполитанского, Симонетта был смещен, а затем и каз-
нен. Власть прочно перешла в руки нового регента Лодовика
Моро (1480).
114
После бесславного конца предприимчивого и во-
Венецианская инственного дожа Франческо Фоскари (1457) рес-
р пу лик . Публика> теснимая с востока турками, оконча-
тельно укрепившимися на Балканском полуострове, и ограничен-
ная с запада усилением Флоренции под властью Медичи и Мила-
ном под властью Сфорца, продолжает все же оставаться наиболее
могущественным государством полуострова. Она сохраняет свой
образцовый военный и торговый флот, свое господство над Адриа-
тикой, значительную территорию на самом полуострове. Ее кон-
ституция обеспечивает ей прочность политического устройства,
разумная и теперь уже более осторожная политика ее патрициата
и ее дожей делает Венецианскую республику государством, на ко-
торое с завистью и изумлением озираются его соседи, да и другие
государства Западной Европы.
Если смерть в 1468 г. героического борца за свободу Албании
Георгия Скандербега, захват турками его оплота Кройи (1475)
и их дальнейшее закрепление на подступах к Адриатике ослабляет
позиции республики, то захват ею в результате дипломатических
махинаций такого важного пункта, как остров Кипр (1489), несколь-
ко уменьшает это ослабление.
Те процессы внутреннего перерождения, которые
происходили в самом конце XIV—в начале XV в.,
в последующие десятилетия идут неукоснительно
и все более интенсивно. Экономическое процвета-
итальянских городов, самым ярким образцом кото-
Флоренция, все в большей степени уступает место
застою, а затем и упадку. Причины внешнего порядка, подтачивав-
шие экономическое благополучие Италии в предшествующий пе-
риод, теперь усиливаются. Турки захватывают Константинополь и,
разрушив остатки дряхлой Византийской империи, в значительной
мере отрезают Италию от кормивших ее восточных рынков. В стра-
нах Западной Европы обстановка также меняется. Итальянские
богачи уже не могут наживаться, как раньше, за счет этих стран.
Окончание Столетней войны позволяет Франции оправиться, со-
браться с силами и постепенно освободиться от экономического за-
силья итальянских банкиров, купцов, шерстяников. Испания, объ-
единением двух крупнейших государств Кастилии и Арагона (1479),
превращенная в могущественную державу, проявляет значительно
большую не только политическую, но и экономическую самостоя-
тельность. Даже раздробленная и слабая Германская империя под
властью нового императора Максимилиана (с 1493 г.) делает по-
пытки правда в большинстве своем неудачные, избавиться от эко-
номической гегемонии итальянцев.
Глубокий кризис итальянской экономики, неразрывно связанный
с перерождением всей социальной структуры передовых городов-
государств, обнаруживается все в большей степени. Активность
народных масс, создавших расцвет Возрождения, окончательно
падает, только мрачное отчаяние и чувство безнадежности своего
8* 115
Социально-
экономическая
жизнь.
ние передовых
рых являлась
положения изредка вызывает вспышки революционных выступле-
ний и создает то настроение неизбежно надвигающейся катастрофы,
которое ярко, проявляется в высказываниях ряда современников.
Так, архитектор и теоретик Франческо-Аверлино Филарете в своем
трактате-утопии, посвященном постройке идеального города «Сфор-
цинды», дает советы, как избежать восстания многочисленных ра-
бочих, собранных для выполнения работ.
Стремление извлекать капиталы из «компаний», вкладывать
капиталы в недвижимую собственность, значительно менее при-
быльную, но зато более надежную, проявляется теперь повсе-
местно, являясь как симптомом кризиса, так и одним из самых важ-
ных его проявлений.
Гуманизм
и наука.
Гуманизм, ставший уже к середине XV в. широко
распространенным течением, официально принятым
правящими кругами большинства политических
центров Италии в качестве идеологии, выражающей их вкусы, мысли
и устремления, во второй половине века приобретает новую
окраску, разветвляется на ряд направлений, в достаточной степени
различных. Флоренция в этом отношении в значительной мере те-
ряет свое первенствующее положение, выступают другие центры:
арагонский Неаполь, папский Рим, отчасти сфорцовский Ми-
лан.
В Неаполе выделяется группа гуманистов-царедворцев, среди
которых особенно заметным оказывается секретарь ряда королей,
политик, дипломат, философ и латинский поэт Джан Джовиано
Понтано (1426—1503). Воспитанный на гуманистическом прекло-
нении перед античностью и ее литературными образцами, унасле-
довавший весь образ мыслей, свойственный гуманистам, он ис-
пользует все это для создания большого количества поэтических
произведений, в которых воспевает то в античной, мифологической
маскировке, а то и без нее, простые человеческие чувства — восхи-
щение прекрасной природой Неаполя и его окрестностей, влечение
к возлюбленной, радости и горести семейной жизни, беспредельную
любовь к детям.
Пользуясь своим влиятельным положением при королевском
дворе, Понтано возглавляет довольно многочисленный кружок гу-
манистов и придает ему сравнительно свободные организационные
формы так называемой «Понтанианской академии». Наиболее круп-
ным и значительным не только в этом кружке, но и вообще среди
гуманистов середины XV в. был прямой продолжатель дела гума-
нистов предшествующего периода, почти их современник, римля-
нин по происхождению Лоренцо Валла (1407—1457). Подвижный,
инициативный и смелый, Валла, занимавший должности секретаря
Альфонса Неаполитанского, а затем секретаря папы Николая V,
отнюдь не был революционером, сотрясающим основы современ-
ного ему общества или его общераспространенной идеологии, но
острый критический глаз и несколько большая, чем у гуманистов
предшествовавшего периода, решительность позволяют ему заняться
116
рядом тем, к которым не решались обращаться ни Бруни, ни Поджо,
ни их единомышленники.
Так, в своем небольшом трактате «О Константиновом даре» он
рядом остроумных филологических и исторических соображений
доказывает подложность того документа, на котором римские папы
в течение семи веков строили свои претензии на светскую власть
в Центральной Италии. Еще более смелым был также небольшой
диалог «О монашеском звании», в котором, развивая положения,
высказанные уже Леонардо Бруни, он резко, решительно и весьма
убедительно выступает не против отдельных злоупотреблений не-
которых монахов или монастырей, а против монашества как ин-
ститута, показывая его общественную вредность, вытекающую из
систематического безделия, составляющего самую сущность мона-
шества.
Может быть, еще большее принципиальное значение имеет про-
изведший большое впечатление на современников трактат в форме
диалогов «Об истинном благе» (в первой редакции «О наслаждении»).
В нем три гуманиста, друзья Валлы, встретившись в Риме, спорят
о том, что является высшим благом и какая философия наилучшая;
причем один из них защищает эпикуреизм, другой — стоическую
философию, третий — христианство. Будучи папским секретарем,
Валла не мог, да и не хотел прямо выступить против учения церкви,
поэтому он оставил спор неразрешенным, но не требуется особенной
проницательности, чтсбы видеть, что убедительность аргументации
темперамент, фактические симпатии автора целиком на стороне
друга и единомышленника автора — Антонио Бекаделли, защи-
щавшего эпикуреизм.
Большое значение для всей культуры этого времени имел, ка-
залось бы, и очень специальный по своей теме, трудный по ученому
и сложному латинскому языку трактат Валлы: «Шесть книг о кра-
сотах латинского языка». В нем автор разбирает различные спор-
ные, сложные вопросы латинской филологии, стремясь восстано-
вить все детали и оттенки классического языка Цицерона и Квин-
тилиана.
По вкусам и занятиям близок к археологически-филологическим
интересам Валлы и Флавио Бьондо и основатель кружка римских
гуманистов, известного под названием Римской академии, Помпо-
нио Лето (1428—1498). Однако для этого объединения, как в значи-
тельной мере и для Валлы, страстное увлечение римской древно-
стью было более средством, чем самоцелью. Члены академии
принимали античные имена, собирались в древних катакомбах под
землей Рима, что обеспечивало этим собраниям секретность, необхо-
димую потому, что, по видимости занимаясь невинными филологи-
ческими штудиями, они фактически мечтали о пересмотре всей
культуры, религии и политического строя современной жизни,
о возврате к античному демократизму, о ликвидации власти папства
над Италией, а, может быть, и об отказе от христианства вообще.
Эти революционно-еретические взгляды и стремления кружка
117
Лето навлекли на него подозрения и без того нелюбившего гума-
нистов папы Павла II и привели к аресту в 1468 г. всех ведущих
членов кружка (см. выше, стр. 108). Избежать ареста удалось только
тому из членов академии, который казался особенно опасным
это был флорентиец по происхождению Филиппо Буоннакорзи,
в академии получивший кличку «Опытный Красивоборец», или
«Каллимако Эспериенте» (1437—1496). Не без оснований Калли-
мако считали вдохновителем самых революционных взглядов
академии. Он не только мечтал провести в Риме революцию, в ре-
зультате каковой свергнуть папу, ликвидировать его власть и пре-
вратить Рим в языческую республику, но и высказывал взгляды,
доводившие до логического конца утверждения Валлы, останав-
ливавшегося на половине дороги. Каллимако становится на ате-
истические и даже материалистические позиции, до которых дохо-
дил мало кто из людей Возрождения. Он отрицает и высмеивает
казавшиеся бесспорными в течение всего средневековья учения о
бессмертии души, о загробной жизни, о значении духовной жизни,
настаивает на чисто материальной природе мира, на эгоистической
природе всех стремлений человека.
После своего бегства из Рима Каллимако некоторое время скры-
вается в Турции, а затем переезжает в Польшу, где и остается жить
в качестве воспитателя детей и советника короля Казимира, оказы-
вая своими радикальными взглядами немалое влияние на разви-
тие гуманистических идей во всей Восточной Европе.
Во Флоренции, находящейся под властью утонченного и цинич-
ного Лоренцо Медичи, гуманизм, в значительной степени возник-
ший и развивавшийся здесь, переживает глубокую трансформацию
старые этическо-филологические и исторические проблемы, не ис-
чезая из поля зрения гуманистов, отходят на второй план, в центре
внимания оказываются вопросы метафизики и религии, совсем не
интересовавшие гуманистов в предыдущие десятилетия. Уже «отец
отечества» Козимо Медичи нашел и привлек к своему двору стара-
тельного и ученого Марилио Фичино (1433—1499), становящегося
центральной фигурой кружка, известного как Платоновская ака-
демия. Официальной задачей этого кружка, объединяющего при-
дворных, врачей, политических деятелей, музыкантов, поэтов,
было изучение философских произведений Платона, их перевод и
распространение содержащихся в них идей. Эту пропаганду идеа-
листической философии Платона сам Фичино и его сторонники со-
единяют с стремлением согласовать философию античности с заве-
щанной веками феодализма христианской религией. Сохраняя
некоторые элементы прогрессивной гуманистической идеологии, в
частности возвеличение значения и возможностей человека, но со-
единяя и согласовывая их с явно реакционными религиозными уче-
ниями, Фичино создает идейную систему, как нельзя более подхо-
дящую для аристократического и богатого окружения двора Лоренцо
Медичи.
Идеи Фичино и возглавляемой им флорентийской Платоновской
118
академии появились и
сознательно культиви-
ровались тогда, когда
происходило и станови-
лось все более явным
глубокое социальное пе-
рерождение передовых
центров Италии и в
первую очередь Фло-
ренции. Понятно, что
идеи эти встретили
очень большой отголо-
сок, что они нашли
бол ьшое кол ичество
стр астны х з ащитн и ков
и продолжателей. Од-
ним из самых крупных
среди них был феодал
и аристократ по про-
исхождению, утончен-
нейший придворный
круга Медичи — Джо-
ванни Пико делла Ми-
рандол а (1465— 1494),
развивший дальше фи-
лософию Фичино и с
юношеской п ыл костью
подчеркнувший как
Рис. 21. Портрет Джованни Пико делла
Мирандоло. Работа неизвестного художника
его прогрессивно-гуманистические, так и
реакционно-религиоз-
ные устремления.
Гуманисты в своем большинстве имели интересы почти исклю-
чительно гуманитарные. Точные и естественные науки оставались
в значительной мере вне круга их занятий. К середине XV в. по-
ложение изменяется; перерождение гуманизма вообще, и флорен-
тийского в частности, все усиливающаяся роль в нем идеалисти-
ческих платоновских штудий заставляет часть гуманистов, доро-
жащих прогрессивными устремлениями зачинателей движения,
включить в сферу своих интересов вопросы точных и естественных
наук и связанной с ними техники. Наиболее ярким представителем
этой группы был отпрыск богатой и влиятельной флорентийской
семьи Леон Баттиста Альберти (1404—1472). В своих латинских и
итальянских произведениях он наряду с обычными для гуманистов
темами филологическими и этическими разрабатывает проблемы
математики, искусства и техники. Совмещая литературную и на-
учную деятельность с работой архитектора, Альберти создает, в
частности, имевший исключительный успех трактат «О строитель-
ном деле», являющийся модернизированным вариантом римского
архитектурного трактата Витрувия, и тем впервые подымает проб-
119
демы технической практики до уровня науки. Сам Леон Баттиста Аль-
берти своей поражавшей современников разносторонностью являет
собой новый тип человека — «универсальной личности», который бу-
дет особенно характерным для XVI в. В своих математических и
технических занятиях Альберти не одинок, можно назвать наряду
с ним хотя бы также флорентийца Паоло дель Поццо Тосканелли
(1397—1482), математика, астронома и географа, или Франческо
Аверлино Филарете (1402—1471), архитектора, инженера и писателя.
„ Изменения во вкусах и интересах правящих кру-
итер тура. гов итальянского и особенно флорентийского об-
щества, происходящие во второй половине XV в., наиболее ярко
чувствуются в литературном творчестве группы поэтов, окружаю-
щих Лоренцо Великолепного и в первую очередь в его собственном
творчестве. Совмещая качества крупнейшего политического дея-
теля с талантом' ведущего поэта своего времени, Лоренцо Медичи
писал много и в разных жанрах. Здесь и экстатические религиоз-
ные гимны, и утонченные любовные сонеты, и шуточная, пародиру-
ющая Данте поэма в терцинах, в которой показываются известные
пьяницы Флоренции, и замечательная своей непосредственностью
и свежестью поэма в октавах «Ненчия да Барберино», в кото-
рой воспевается любовь простого деревенского парня к крестьян-
ской девушке Ненчии.
По своим настроениям и характеру близки к стихотворениям
Лоренцо и произведения его друга и сподвижника — гуманиста и
поэта Анджело Полициано (1454—1494). Он пишет большие латин-
ские поэмы философско-дидактического содержания и лирические
стихи, в которых элегантный и гибкий классический латинский
язык с блестящей точностью передает тонкие переживания при-
дворного эпикурейца.
Не менее характерно для этой культуры и творчество другого
члена медичейского кружка — Луиджи Пульчи (1432—1484), в пер-
вую очередь его имевшая исключительный успех рыцарски-фан-
тастическая поэма в октавах «Моргайте». Рассказы о рыцарях
«Круглого стола», чрезвычайно распространенные во всем запад-
ном феодальном мире, не только не привлекали внимания гума-
нистов, преклонявшихся перед античностью, но и вызывали их
презрение. Только бродячие народные певцы продолжали, не об-
ращая внимания на презрение гуманистов, распевать на дорогах
и улицах Италии песни о рыцарях.
В поэзии утонченных и утомленных всяческими удовольствиями
придворных Лоренцо Великолепного, для которых идеалы гума-
низма были уже докучливыми и устарелыми, несколько ребяче-
ские, фантастические, героические и любовные приключения па-
ладинов Карла Великого приобретают новую жизнь. Воскрешение
рыцарской поэзии именно во Флоренции, в течение двух веков быв-
шей центром антифеодальной культуры, чрезвычайно симптома-
тично для тех глубоких сдвигов, которые происходят во всей жизни
полуострова к концу XV в.
120
О характерности появления и особенно успеха рыцарской те-
матики у Пульчи свидетельствует создание в те же годы в неболь-
шой, всег'да сохранявшей феодальные черты Ферраре второго ры-
царского романа-поэмы — «Влюбленный Роланд», оказавшей гро-
мадное влияние на дальнейшее развитие итальянской культуры.
Автор ее Маттео Мария Боярдо (14Е4—1494) подходит к рыцарскому
сюжету вполне серьезно, без гротескной насмешки Пульчи. В звуч-
ных, хотя и несколько наивных стихах, он воспевает богатырские
подвиги и возвышенные любовные страсти своих героев, явно вос-
хищаясь ими и выдвигая их как образцы для подражания. Так,
культура Возрождения, сформировавшаяся в обстановке ожесто-
ченной борьбы не на жизнь, а на смерть с феодализмом и его носи-
телями — рыцарями-феодалами, к концу XV в. приходит к возве-
личению этих самых рыцарей-феодалов.
Творчество Альберти и Филарете стоит на границе
Изобразительное меЖду точными науками и изобразительными ис-
кусствами, для которых вторая половина XV в.
является периодом исключительного расцвета. Основы нового стиля,
нового понимания искусства, заложенные в прошлые десятилетия
творцами-новаторами Мазаччо, Донателло и Брунеллески, теперь
получают всеобщее распространение. На их базе работают, их
развивает большое количество художников, скульпторов, архи-
текторов как во Флоренции, так и вне ее, по таланту и масштабу
творчества, может быть, и неравных названным трем, но все же
ярких и своеобразных.
Насколько художественные принципы Возрождения были не-
победимыми уже к середине XV в. показывает творчество жи-
вописца — монаха Джованни да Фьезоле или Беато Анжелико, что
в переводе означает «Ангельский блаженный». По времени своей
жизни (1387—1455) он относится частично к предшествующему пе-
риоду, по идейному содержанию своего творчества, насыщенного
непоколебимым и ясным религиозным чувством,— к классическому
средневековью. И все же этот средневековый подвижник в своих
иконах, помимо своей воли, не может не отражать того перелома в
миропонимании, который произошел на его родине. Святые, которых
он изображал, не условные выразители религиозного экстаза,
раскаяния или страха, а живые люди, одетые в реальные одежды,
помещенные в реальном, часто современном окружении. Колорит
в этих иконах радостный, нежный, розово-голубой. Все оптими-
стично, ясно, полно той спокойной уверенности в человеческих
силах, которая так характерна для идеологии раннего Возрождения.
То, что у Фра Анжелико происходит помимо его воли, в значи-
тельной мере стихийно, то у других художников проявляется со-
знательно, иногда прямо-таки воинственно. Характерна в этом от-
ношении жизнь и творчество замечательного художника-экспери-
ментатора Паоло Учелло (1397—1475). Страстный и неугомонный
новатор, непрактичный, всегда полуголодный, но фанатически пре-
данный поискам новых выразительных средств, тем, технических
12!
Рис. 22. Беато Анжелико. Бегство в Египет
приемов, Учелло вводит в свои живописные композиции чисто свет-
ские темы. Он внимательно и любовно изучает окружающую его
действительность, зарисовывая животных и растения, первый де-
лая объектом своего особого интереса пейзаж. Наконец, в центре
всех его творческих устремлений стоит проблема перспективы,
центральная проблема живописи XV в. вообще. Характерен не-
сколько наивный рассказ биографа-современника: жена его часто
говорила, что Паоло всю ночь сидел за письмом, в поисках законов
перспективы и, когда она звала его спать, отвечал ей: «О какая
сладкая вещь — перспектива! . .»
Зато младший современник Учелло—Доменико Гирландайо
(1449—1494) спал спокойно, не увлекался поисками новых путей,
122
Рис. 23. Боттичелли. Весна
а уверенно создавал многочисленные произведения. В картинах
на библейские темы или темы из житий святых Гирландайо
изображал сцены из современной жизни, с явным восхищением пе-
редавая все великолепие быта современных богатых граждан Фло-
ренции, заказывавших ему произведения и близких ему по своим
вкусам и интересам. Так, в цикле фресок из жизни богоматери,
созданных им в одной из центральных церквей города — с. Мариа
Новелла, он изображает ряд комнат богатого флорентийского дома
со всей их обстановкой и наполняет их фигурами женщин, одетых
в роскошные, парчевые платья, причесанных по последней моде,
держащих себя с достоинством и некоторой надменностью, как по-
лагалось важным персонам.
Иной характер носит творчество, может быть, наиболее модного
во Флоренции конца XV в. художника, любимца Лоренцо Медичи
и члена его придворного кружка, красивого и изысканного Сандро
Боттичелли (1444—1510). В его творчестве, как и в других куль-
турных устремлениях двора «Великолепного» властителя Флорен-
ции, чувствуется глубокое и радикальное перерождение всей идео-
логической системы Возрождения. В своих религиозных компо-
зициях, в первую очередь в многочисленных «мадоннах», Ботти-
челли создает образы нежные, задумчивые и грустные, наделенные
какой-то болезненной и жеманной прелестью, подчеркивает бурное
движение, беспокойство, надрывную взволнованность. Особенно
показательны композиции, посвященные любовно-мифологическим
сюжетам и являющиеся как бы иллюстрациями к стихотворным
произведениям Полициано или Лоренцо. Таковы его «Рождение
Венеры» и «Весна» (рис. 23).
Так, в философском литературном, живописном творчестве двора
Лоренцо Медичи ярко и определенно проявляются те же сдвиги и
переломы, которые происходят в социальной, экономической и по-
литической жизни Италии конца XV в.
ГЛАВА Vll
ИТАЛЬЯНСКИЕ ВОЙНЫ И ВЫСОКОЕ ВОЗРОЖДЕНИЕ XVI в.
(до 1559 г.)
Смерть властителя Флоренции Лоренцо Великолеп-
Итальянские ного и папы Иннокентия VIII в 1492 г. явилась
как бы переломным моментом в истории Италии.
Само собой понятно, что не этот чисто внешний факт привел к из-
менению в судьбах полуострова, но он только обнаружил то, что
давно уже подготовлялось как в отдельных государствах Италии,
так и за ее пределами. Глубокий кризис социальной, экономиче-
ской и политической жизни Италии, теряющей свои передовые по-
зиции, возвращающейся к феодальным формам, остающейся поли-
тически раздробленной и слабой в военном отношении, делает ее
легкой добычей для соседних государств. В то же время последние,
заимствовав многие достижения Италии, окрепшие экономически
и объединенные политически, с вожделением посматривали на сла-
бую, но все еще богатую южную соседку, ожидая только случая,
чтобы наброситься на нее и оторвать тот или иной жирный кусок.
Испания уже с воцарения в Неаполе Альфонса Арагонского
протянула руку на Апеннинский полуостров и теперь, после объ-
единения в 1479 г. ее основных государств Кастилии и Арагона под
властью королей Фердинанда и Изабеллы, стремилась не только
закрепить достигнутое, но и распространить свою власть на весь
полуостров.
Франция, оправившаяся от ран, нанесенных ей Столетней вой-
ной, единая и воинственная, также в любой момент готова была
послать свои лучшие в Европе армии через Альпы в богатую Италию.
После смерти Людовика XI в 1491 г. к власти во Франции при-
ходит юный и слабый Карл VIII. Он подчиняется грабительским
устремлениям своего воинственного дворянства и вскоре начинает
готовиться к походу в Италию, юридически обосновывая эту под-
готовку анжуйскими претензиями на Неаполь, «узурпированный»
арагонцами.
Осенью 1494 г. сильная французская армия, в состав которой
входит и значительный отряд швейцарской пехоты, переходит
125
Рис. 24. Боттичелли. Мадонна, сидящая на троне в окружении святых
(деталь)
Альпы; возглавляемая самим королем, не встречая сколько-нибудь
серьезного сопротивления со стороны итальянских государств, за-
нятых своими интригами и соперничеством, она продвигается по
цветущим долинам и городам Италии. Она проходит через Павию,
обходит Флоренцию, проходит через территорию Рима (на что папа
Александр VI дал согласие) и в конце зимы вступают на землю Неа-
политанского королевства. Здесь сейчас же вспыхивает восстание
баронов, поддерживающих французскую армию и принуждающих
короля Альфонса II отречься от престола в пользу сына — Фер-
динанда II, или Феррандино, что, впрочем, уже не может изменить
положения. Французские вооруженные силы продолжают почти
без борьбы продвигаться в глубь страны. Феррандино бежит, и
22 февраля 1495 г. французский король во главе своих войск вхо-
дит в Неаполь.
В Неаполе, несмотря на демагогические мероприятия, прове-
денные французами, их власть воспринимается как чужая и нена-
вистная, а за границами королевства создается так называемая
«Святая лига» в составе Венеции, Милана, папы, императора и Ис-
пании, имеющая задачей изгнание с полуострова французов и лю-
бого другого иностранного захватчика.
Напуганный этой концентрацией враждебных ему сил и боясь
быть отрезанным от своей родины и от своих баз снабжения, Карл VIII
уже 20 мая с главной частью своих войск выходит из Неаполя и
движется на север. 5 июля главные силы лиги под командованием
маркиза Мантуанского Джан Франческо III Гонзаго встречают
французские войска в узкой долине реки Тахо у Форново. Ожесто-
ченная и кровопролитная битва не дает победы ни одной из сторон.
Итальянцы считают себя победителями, и маркиз Гонзаго заказывает
художнику Мантенья картину-икону «Мадонна Победная», на ко-
торой полководец изображен в полном вооружении на коленях
перед богоматерью. Французам же, правда, ценой потери своего
обоза и, в частности, регалий и личных вещей незадачливого ко-
роля, удается прорваться на север и уйти на родину, куда они при-
бывают 15 октября 1495 г.
Через два дня после Форново король Феррандино с триумфом
возвращается в свою столицу Неаполь.
Первая попытка французов развязать завоевательную войну и
захватить юг Апеннинского полуострова кончилась полным прова-
лом, что не дало, однако, длительного мира.
Весной 1498 г. в разгаре приготовлений к новому походу в Ита-
лию скоропостижно умирает Карл VIII французский и ему насле-
дует его двоюродный брат Людовик XII, герцог Орлеанский, имею-
щий династические претензии на Миланское герцогство (вспомним
орлеанский брак Валентины Висконти, стр. St) и собирающийся
возможно скорее и полнее реализовать их военным путем. В ав-
густе 1499 г. французская армия под командованием итальянского
кондотьера Джан Джакомо Тривульцио вступает на территорию
127
Миланского герцогства, а уже в сентябре завоевание герцогства
закончено.
Но Людовик XII и его воинственное дворянство, соблазненные
легкой победой, не собираются останавливаться на достигнутом.
С другой стороны, Испания, только что закончившая многовековую
борьбу с арабами взятием Гренады (1498), с вожделением смотрела
на юг Италии, где уже более половины столетия управляли ара-
гонцы. В ноябре 1500 г. между Францией и Испанией подписан
в Гренаде договор, усиливавший условия ранее подписанного (1497)
соглашения о разделе Италии.
В июне 1501 г. французские войска выходят из Милана и на-
правляются через весь полуостров к Неаполю, не встречая нигде
сопротивления. К началу августа они у стен южной столицы, в то
время как испанцы под руководством опытного военачальника Гон-
сальва ди Кордова, известного под лестным прозвищем «Великий
капитан», начинают захват южной части полуострова. Последний
Неаполитанский король Федерико, видя бесполезность сопротив-
ления, сдается французским войскам и кончает свою жизнь во
Франции.
Однако и падение Арагонской династии не привело к прекра-
щению войны, наоборот, теперь началось соперничество между фран-
цузами и испанцами, границы прав которых не были точно огово-
рены гренадским договором. Весной 1503 г. между обоими войсками
начинаются военные действия крупного масштаба, вскоре приво-
дящие к захвату испанцами Неаполя и значительной части его тер-
ритории. Весной 1505 г. в Блуа заключен новый договор между
Францией, империей и папством, закрепляющий раздел между
ними территории Южной Италии и направленный против Венеции,
приобретший в результате многолетних войн весьма большое мо-
гущество. Создается так называемая Камбрейская лига для борьбы
с венецианскими претензиями. 13 апреля 1509 г. папа налагает на
Адриатическую республику интердикт, а французские войска втор-
гаются на ее территорию. Но республике удается договориться с
папой и Испанией и сосредоточить все внимание на империи и своих
итальянских соседях. В результате громадного напряжения всех
сил и средств Венеция не только отражает нажим врагов, но и воз-
вращает себе значительную часть владений. Впрочем, Франция
не собирается отказываться от результатов своих побед — Людо-
вик XII готовит новый поход, возобновляет Камбрейскую лигу
без папы и Испании, прочно удерживает в своих руках Миланское
герцогство и угрожает папе созывом вселенского собора и, следо-
вательно, новым расколом. Папа отвечает на это заключением союза
с Испанией и Венецией, названного «Святейшей лигой», и в каче-
стве цели этого союза объясняет призыв: «Освободить Италию от
варваров» (1511).
Война между двумя коалициями разгорается с силой, доселе
невиданной. Французская армия, возглавляемая двадцатидвухлет-
ним родственником короля, героически смелым, но нерасчетливым
128
Гастоном де Фуа, наступает и ищет решительных стычек. Испано-
итальянская армия под командованием более опытного и осторож-
ного Гонсальво да Кордова бережет силы и от таких схваток до
поры до времени воздерживается. Однако, когда французы после
ряда быстрых и успешных переходов подходят к Равенне, от сра-
жения отказываться уже невозможно. Оно состоялось в день пасхи—
И апреля 1512 г. и было длительным и кровопролитным. Более
многочисленная французская армия одержала победу, но ценой
громадных потерь, среди которых был и юный главнокомандующий
Гастон де Фуа.
Осенью того же года император, до того бывший союзником
Людовика XII, вступает в состав «Святейшей лиги», к ней же при-
соединяются и ополчения швейцарских кантонов. В Милан возвра-
щается бежавший оттуда юный сын и наследник погибшего Ло-
довико Моро—Максимилиано Сфорца, подчиняющий себе также Ге-
ную. Во Флоренции — верной союзнице Франции — восстанавли-
вается власть Медичи. Смерть воинственного и беспокойного папы
Юлия II (21 февраля 1513 г.) и избрание через 20 дней на престол
св. Петра главы рода Медичи, сына Лоренцо Великолепного — Джо-
ванни (Льва X) окончательно изменяет политическую ситуацию
в Италии. Венеция отходит от Рима и Испании и заключает (в Блуа
14 марта 1513 г.) договор с Францией об отвоевании обратно Северной
Италии и о разделе ее между договаривающимися сторонами. Заклю-
чив перемирие на год с Фердинандом испанским, Людовик XII уже в
мае того же года снова обрушивается на злополучную миланскую
землю, но ни ему, ни Венеции не удается добиться прочных успехов.
Смерть незадачливого и хилого Людовика XII (1 января 1515 г.)
опять изменяет положение. Новый король Франции — дальний
родственник покойного — двадцатилетний Франциск I, увлекаю-
щийся, честолюбивый, энергичный и инициативный юноша, сразу
же после вступления на престол договаривается с Англией, Авст-
рией, Венецией и, молниеносно подготовив внушительную армию,
уже в августе 1515 г. начинает движение через Альпы, ставя себе
целью обратное отвоевание Северной Италии и в первую очередь
Миланского герцогства. 13 сентября французское войско, возглав-
ляемое молодым королем, встречается с несколько менее многочис-
ленными силами швейцарцев при местечке Мариньяно. Кровопро-
литная битва продолжается двое суток. Решает ее прибытие на по-
мощь к французам свежих венецианских войск. Швейцарцы
разбиты, отступают, и уже на следующий день Франциск I зани-
мает Милан (кроме цитадели) и Павию, в то время как венецианцы
захватывают Бергамо и Брешию.
Враждебная коалиция не принимает никаких контрмер, и папа
Лев X, оказавшись один на один с победоносным врагом, принуж-
ден капитулировать. Он встречается (декабрь 1516 г.) с Франциском I
в. Болонье, дает французской церкви значительные льготы (так
называемый Болонский конкордат), и отказывается от захваченных
им Пармы и Пьяченцы. За это Лев X сохраняет господство своей
9
Очерки истории Италии
129
семьи над Флоренцией и Урбино и свое господствующее положение
в слабой и раздробленной Италии. В марте 1517 г. заключен в Камбрэ
общий мирный договор между Францией, Испанией и империей,
оставляющий Франциска I фактическим хозяином Италии, разо-
ренной, растоптанной и обессиленной.
Но французское господство над Апеннинским полуостровом ока-
зывается непрочным. В начале 1519 г. умер император Максими-
лиан. На императорский престол претендовали Франциск I и внук
Максимилиана Карл испанский. Избран был последний, ставший
императором Карлом V. Возглавляя более могущественную, чем
его предшественники, державу, он, естественно, становится сопер-
ником французского короля.
Понимая это, Франциск I весной 1521 г. сам начинает военные
действия. Император заключает союз с папой, которому он гаран-
тирует поддержку католицизма в борьбе со все более сильным лю-
теранством и возврат Пармы и Пьяченцы. Первые столкновения
между французскими и имперско-испанскими войсками проходят
явно в пользу последних, что принуждает Франциска начать пе-
реговоры о мире, которые, однако, ни к чему не приводят.
Но молодой французский король не собирается примириться
с поражением. Ценой громадных усилий всей своей страны он со-
бирает новое войско и осенью 1523 г. посылает его в Италию. Смелая
экспедиция сначала увенчивается успехом — почти вся Ломбардия
легко отвоевана, Милан осажден. Но контрнаступление вражеских
сил, возглавляемых изменникОхМ Бурбоном, скоро заставляет фран-
цузов снова уйти за Альпы, впрочем, ненадолго. Вернувшись с
новыми силами и лично возглавив армию, Франциск I осенью 1524 г.
вступает в Милан и осаждает Павию, но ведет эту осаду медленно
и недостаточно энергично, позволяя противникам незаметно соб-
рать значительные силы и окружить его войска.
Это принуждает французского короля 25 февраля 1525 г. со
своими основными силами броситься на врагов. Но смелая атака
плохо была подготовлена и организована. Вылазка осажденного
гарнизона Павии и бегство швейцарских вспомогательных отрядов
приводит к полному разгрому французов. Сам король ранен и при-
нужден сдаться в плен. «Все потеряно, кроме чести» якобы сказал
он, отдавая свою шпагу на поле битвы у Павии главнокомандую-
щему имперских сил — де Ланнуа.
Это означало не только конец французских претензий на Ита-
лию, но и невиданное национальное унижение страны в результате
плена короля, отвезенного в Мадрид. Однако и положение побе-
дителя императора Карла V было далеко не блестящим. Война
поставила его громадное, но лоскутное государство на грань финан-
совой катастрофы. Развитие лютеранства и начавшаяся крестьян-
ская война необычайно ослабили его. Не получающая жалования
армия сильно сокращается. Отдельные ее части, действуя на свой
страх и риск, грабят, как могут, итальянские земли.
Все это заставляет объединиться все итальянские силы, кото-
130
рые еще могут действовать самостоятельно. Венеция, новый папа —
Климент VII Медичи (с 1523 г.), Флоренция, Милан договариваются
с регентшей Франции о совместной борьбе с испано-имперскими
силами. Среди последних наблюдаются острые распри и сопер-
ничество между их главными командирами (испанцами, итальян-
цами, швейцарцами), солдаты выражают недовольство из-за пло-
хого поступления им платы, в империи продолжаются революцион-
ные выступления. Все это заставляет Карла V, не отказываясь от
весьма широких завоевательных планов, пойти на переговоры со
своим пленником. 14 января 1526 г. в Мадриде заключен договор
согласно которому Франциск I соглашается на большие уступки
(столь большие, что они вряд ли являются исполнимыми), и импе-
рия заключает с Францией союз для борьбы с турками «и другими
неверными и еретиками». Но, вернувшись на родину, Франциск I
объявляет Мадридский договор незаконным и несуществующим,
закрепляет свои связи с Англией и союз с Флоренцией, Миланом,
Венецией, папой (Коньякская лига — 22 мая 1526 г.) для совмест-
ного изгнания с полуострова испано-имперских войск.
Военные действия начинаются сразу же, но Франция, ослаб-
ленная, разоренная и возглавляемая усталым и напуганным ко-
ролем, почти не оказывает поддержки своим итальянским союз-
никам. Итальянцы же, под командованием осторожного до трусости
главнокомандующего ~ Франческо Мария делла Ровере герцога
Урбино, также воздерживаются от сколько-нибудь решительных
операций.
Правда, и испано-имперские силы изрядно потрепаны длитель-
ной войной, ослаблены все развивающимся расколом Германии,
вызванным лютеранством, но все же громадные финансовые и по-
литические возможности гигантского государства Габсбургов та-
ковы, что позволяют Карлу V упорно и настойчиво продолжать
итальянскую кампанию. Старый и опытный полководец Георг фон
Фрундсберг, возглавляющий значительную армию лютеранских
ландскнехтов, ведет ее в Италию и превращает в основную часть
испано-имперских сил, которыми командует французский измен-
ник Карл Бурбон.
Руководимые этими двумя командирами, имеющими личные ин-
тересы добиваться решительного разгрома врага, войска Карла V
ранней весной 1527 г., грабя и бесчинствуя на своем пути, начинают
движение из Милана на юг, к столице католицизма Риму. Их при-
ближение вызывает ужас в богатых городах Италии, а во Флорен-
ции приводит 26 апреля к восстанию против все более ненавистных
Медичи. Армия лиги ничего не делает, чтобы остановить врага, и он,
только усиливаясь притоком различных авантюристов, мечтающих
воспользоваться легкой добычей, беспрепятственно движется к
«Вечному городу», к которому подходит в первые дни мая 1527 г.
Войска Карла V врываются в богатейший и неспособный к сопро-
тивлению город и подвергают его невиданному, поистине «варвар-
скому» разграблению, не щадя ни старинных святынь, ни памят-
9*
131
ников искусства, ни национальных реликвий. В течение многих
веков Италия не сможет оправиться от этого тяжелого и позор-
ного удара.
Франциск I, напуганный и как бы разбуженный страшным бед-
ствием, пытается вернуться к решительным действиям; уже в июне
1527 г. он возобновляет борьбу с Карлом V, впрочем, почти без уча-
стия своих итальянских союзников. Первые шаги нового фран-
цузского похода удачны. Сухопутные войска берут Милан и Павию,
а флот Дориа заставляет Геную перейти из имперского в противо-
положный лагерь. Окрыленный легким успехом, французский ко-
мандующий Лотрек решает, не останавливаясь в Риме, разграб-
ленном и охваченном эпидемией чумы, идти прямо на Неаполь,
давнишний объект вожделений Франции. С помощью всегда гото-
вого вспыхнуть восстания местных баронов, генуэзского и вене-
цианского флота французам к лету 1528 г. легко и скоро удается
отвоевать значительную часть Неаполитанского королевства и на-
чать осаду столицы его. Но еще до окончания этой осады счастье
изменяет французам — Генуя переходит в лагерь врагов, во фран-
цузской армии начинается эпидемия чумы, унесшая вскоре в мо-
гилу главнокомандующего, а затем и значительную часть самой
армии. Попытка Франциска I направить в Италию новую армию
не дает ощутительных результатов. Франции остается только на-
чать переговоры о мире, который и заключен в Камбрэ 3 августа
1529 г. ценой отказа Франциска I от претензий на многострадаль-
ную Италию. Вскоре после этого Карл V с пышной свитой прибы-
вает в Италию, встречается с Климентом VII в Болонье и получает
здесь от него сначала железную итальянскую, а затем и император-
скую корону (24 февраля 1530 г.). На обломках расцвета «возрож-
денской» Италии, казалось, опять воскресала чисто средневековая
фикция Священной Римской империи. И как бы символом полного
разгрома всего, чем жило Возрождение, было падение в августе
1530 г., несмотря на героическое сопротивление, затопленной в
крови войсками Карла V идеологической столицы «Возрождения»—
Флоренции. К власти были возвращены ненавистные народу Медичи.
Однако и заключение мира между двумя претендентами на гос-
подство в слабой и порабощенной Италии ненадолго прекращает
ее бедствия. Дипломатическая борьба продолжается. Франция меч-
тает вернуть себе Северную Италию и в первую очередь Милан,
на который она имеет династические права. Империя не собирается
отказываться от своих завоеваний и лелеет планы еще более пол-
ного закабаления Италии. Дипломатическое соперничество между
Францией и империей от времени до времени превращается в во-
оруженную борьбу, но внутренние затруднения как той, так и дру-
гой мешают развертыванию длительной войны.
Не изменяет положения смерть Франциска I в начале 1547 г.
и вступление на престол его воинственного, но грубоватого сына —
Генриха III, мечтавшего осуществить то, что не удалось отцу. Зато
отречение от престола в том же году измученного бесконечными
132
войнами и безрезультатными попытками навести порядок в своем
громадном и лоскутном государстве Карла V и раздел этого государ-
ства между Филиппом II испанским и Фердинандом I германским
в корне изменяет политическую ситуацию в Западной Европе и
кладет конец более чем полувековой борьбе за Италию. Заключен-
ный в 1559 г. мир в Каго-Камбрези окончательно закрепил прямое
господство Испании над значительной частью полуострова. Разо-
ренная, ослабленная, отброшенная на столетия назад, Италия пе-
рестает играть сколько-нибудь значительную роль на политической
сцене Западной Европы.
Рим и папство Начало данного периода совпадает с избранием
в 1492 г. на папский престол в результате прямого
подкупа энергичного, корыстного, властолюбивого и циничного
испанца Александра VI Борджиа. Опираясь на своих незакон-
ных детей, в первую очередь на юную Лукрецию, которую он мно-
гократно с политическими и финансовыми целями выдает замуж,
и особенно на холодного, жестокого и предприимчивого Цезаря,
папа стремится использовать время своего пребывания на престоле
св. Петра (неизбежно краткое, так как к моменту избрания ему
62 года) для того, чтобы не только обогатить свою семью, что делали
и его предшественники, но и создать для нее прочное и значитель-
ное государство в центре Италии.
В этой политике все в большей степени на первый план высту-
пает Цезарь Борджиа, который недаром был объектом особого ин-
тереса, а иногда и прямого восхищения политических писателей
своего времени и в первую очередь умного и наблюдательного Ма-
киавелли. Начавший свою карьеру в качестве духовного лица,
получивший в 1493 г., несмотря на свои 27 лет, кардинальскую
шапку и богатые духовные владения, Цезарь Борджиа летом 1497 г.
путем прямого и не слишком скрываемого убийства освобождается
от своего старшего брата — главного соперника и любимца папы —
Хуана, герцога Гандия, отказывается от духовного звания и ста-
новится сначала правой рукой «наместника св. Петра», а затем и
руководителем всей его политики.
Воспользовавшись походом французских войск, Цезарь захва-
тывает небольшие, но важные в стратегическом отношении города-
крепости — Имолу и Форли. Затем к ним присоединяются Чезена
и Пезаро. 9 марта 1500 г. папа особой буллой делает Цезаря ви-
карием (то есть уполномоченным папской власти). 29 марта к этому
добавляется официальный титул главнокомандующего папского
войска и золотая роза, ежегодно выдаваемая главой католического
мира наиболее заслуженному с точки зрения церкви лицу. Все это
было оформлением фактического превращения папского сына во
владетельного государя, в распоряжение которого предоставляется
такая значительная область, как Романья, занимающая всю цен-
тральную часть Италии.
Естественно, что сразу после этого Цезарь создает новую ар-
мию и поручает ей завершение завоевания Романьи. Взятие Ри-
133
мини, одного из важнейших ее центров, приближает его к наме-
ченной цели. За этим следует Фаэнца и Пеомбино (1501 г.).
Цезарь становится полным хозяином Романьи, которую он ря-
дом разумных хозяйственных и административных мероприятий
стремится превратить в упорядоченное государство абсолютист-
ского типа, явно рассчитывая затем расширить его границы, воз-
можно, до пределов всей Италии.
Важным этапом в осуществлении этих планов является захват
Урбино и Камерино, выводящий Цезаря за пределы Романьи. За
этим следует нескрываемая подготовка к завоеванию ключа к се-
веру полуострова — богатой Болоньи, но в это время происходят
события, чуть не останавливающие блестящую карьеру папского
сына. Напуганные успехами Цезаря, его военные помощники-кон-
дотьеры составляют заговор для устранения зарвавшегося, по их
мнению, завоевателя. Однако не растерявшийся Цезарь с холод-
ным коварством, вызвавшим восхищение Макиавелли, заманивает
их в ловушку в крепости Синигалии и затем уничтожает, тем еще
более усиливая свое могущество (1503).
Но использовать это могущество Цезарю уже не удается. Вне-
запная болезнь его отца (как утверждали злые языки, отравивше-
гося по ошибке, ядом, приготовленным им самим для другого), а
затем и смерть (18 августа 1503 г.) прерывает блестящую карьеру
Цезаря. Он пытается удержать хотя бы то, что уже завоевано, но
и это не удается, и ему приходится бежать в Испанию, где он и по-
гибает через некоторое время, в роли простого наемного воина.
Так, полным провалом, кончилась попытка Борджиа создать на
почве Италии упорядоченное, централизованное государство, по-
пытка, продолжающая столь же безнадежные устремления Вла-
дислава Неаполитанского и Джана Галеаццо Миланского и явно
обнаружившая, что путь политического развития, которым шла
вся Европа от России на востоке до Франции и Англии на западе,
был для Италии недоступен.
После смерти Александра VI на папский престол был избран
Юлий II (Делла Ровере), правивший с 1503 г. по 1513 г. Энергич-
ный и воинственный новый папа, бывший в течение предшествующего
десятилетия ожесточенным врагом Борджиа, с головой уходит
в борьбу с иностранными нашествиями, впрочем, нередко исполь-
зуя их для своей основной цели: наведения порядка в Папском
государстве, сильно ослабленном корыстной политикой его пред-
шественника. В некоторой мере ему это удается. Он мечом и дипло-
матическими махинациями возвращает папству ряд городов: Парму,
Пьяченцу, Реджо, Болонью, поднимает духовный авторитет пап-
ства, привлекает к своему двору видных деятелей культуры, в пер-
вую очередь создающего для него ряд своих замечательнейших
произведений Микеланджело (см. ниже, стр. 149—150). Но и этот
энергичный понтификат был не более, чем эпизодом в той обстановке
безнадежно углубляющегося упадка, который становится харак-
терным для Италии уже в первые годы XVI в.
134
Следующий папа, сын Лоренцо Медичи Великолепного — Лев X
(1513—1521), был полной противоположностью Юлия II. Избало-
ванный, изнеженный и капризный, он в первую очередь заботится
об интересах своей семьи и о превращении папской столицы в центр
той легкой и жизнерадостной культуры, которая была характерной
для двора его отца. Любимым его художником был Рафаэль (см.
стр. 146—149), который создавал для него свои лучшие произведения,
но наряду с ним папа любил всякого рода комедиантов, шутов,
фокусников и шарлатанов. Передавали, что сразу после своего из-
брания папа сказал своему любимому шуту: «Будем пользоваться
папством, если бог нам его дал», и он, действительно, пользовался
им и притом так активно, что просмотрел отпадение от ка-
толической церкви части Западной Европы, охваченной учением
Лютера.
Политический и духовный авторитет папства чрезвычайно сильно
ослабляется этой бесперспективной, эгоистической и трусливой
политикой, приводящей ко все более полной капитуляции перед
иностранными завоевателями. Катастрофическое положение, в ко-
торое папство приводило не только католическую церковь, но и
всю Италию, как нельзя более ясно обнаружилось при пантифи-
кате двоюродного брата Льва X, сына убитого в заговоре Пацци
Джулиано — Климента VII (1523—1534). Обладавший всеми не-
достатками Льва X в усиленном виде, но не наделенный даже та-
кими его достоинствами, как ловкость, хороший вкус и умение ла-
дить с людьми, бесталанный и слабый Климент VII доводит Рим
до невиданного позора — разгрома 1527 г. и до столь же невидан-
ного упадка управляемую им католическую церковь.
Несколько более энергичный и волевой, хотя и не менее эгои-
стический его преемник Павел III Фарнезе (1534—1549) наводит
в делах церкви некоторый порядок и становится на тот путь реши-
тельной борьбы со всеми прогрессивными силами не только в Ита-
лии, но и за ее пределами, который с одинаковым основанием на-
зывается путем контрреформации, или феодальной реакции. В 1540 г.
он буллой «Regimini militantis ecclesiae» утверждает орден «иезуи-
тов», передовой отряд, настоящую гвардию реакции, остающуюся
мрачной силой до наших дней. Через два года, в 1542 г., он буллой
«Licet ab initio» учреждает в Риме, штаб всяческого мракобесия
центральный инквизиционный трибунал и его кровавое судилище.
В 1559 г. издается первый «Индекс запрещенных книг», а в 1545 г.
собирается Тридентский собор, перед которым ставится задача пе-
рестроить ряды реакции, укрепить ее духовные и политические
позиции. Прозаседав с некоторыми перерывами до 1564 г., собор
в значительной мере выполняет эту задачу.
Однако активно борясь за наведение порядка в церкви, Павел III
не забывает и о своих личных и семейных интересах. Продолжая
«непотистскую» политику своих предшественников, он усиленно
обогащает представителей рода Фарнезе. Захватив довольно зна-
чительные города Парму и Пьяченцу, он создает на их базе герцог-
135
ство и передает его своему «непоту» — Пьеру Луиджи Фарнезе,
надолго закрепляя здесь власть своей семьи.
Однако усиленное насаждение реакции не может уже вер-
нуть папству его былого могущества как в области духовной,
так и политической.
Смерть Лоренцо Медичи Великолепного (1492)
фл°Ренция и приход к власти его сына Пьеро первоначально,
и едичи. казалось, ничего не изменили в судьбах города на
Арно, но вскоре обнаружилось, что новый властитель не способен
удержать в руках бразды правления. Недовольство господством
Медичи, дремавшее под спудом уже в последние годы жизни Ло-
ренцо, все в большей мере становится явным. Против них объеди-
няются их старые враги, богатые и влиятельные семьи города и
большое число республикански настроенных представителей сред-
них слоев и народных низов. Все большее влияние приобретает
фанатический, самозабвенно убежденный в правоте и божественно-
сти своей миссии проповедник из с. Марко доминиканец Джиро-
ламо Савонарола.
Все эти антимедичейские силы выступают на первый план тогда,
когда приближение к Флоренции французских войск Карла VIII
ставит под вопрос самое существование республики как самостоя-
тельного государства. Осенью 1494 г. французские войска подхо-
дят к Пизе, где немедленно вспыхивает восстание, приводящее к от-
падению с таким трудом завоеванного города.
Это вызывает всеобщее восстание и во Флоренции. 8 ноября
Пьеро Медичи принужден бежать из города, где восстанавливается
республика с большинством ее отмиравших при Медичи учреждений.
Но над этими учреждениями, руководя ими и указывая им, все за*
метнее выдвигается орлиный и мрачный профиль Савонаролы.
Своеобразно объединяя в своих убеждениях и своей деятель-
ности элементы чисто средневековой, реакционно-церковной идео-
логии с симпатиями к демократическим слоям населения и демо-
кратическим формам государственного устройства, Савонарола ста-
новится диктатором города, который он превращает в гигантский
монастырь, подчиняющийся каждому слову его экстатических про-
поведей и пророчеств. Тысячи беззаветно преданных ему сторон-
ников, так называемых «плакальщиков» («piagnoni»), с пением
псалмов расхаживают по городу, жгут «языческие», то есть не со-
ответствующие их фанатическим взглядам книги, музыкальные
инструменты, картины.
В то же время проводится реорганизация государственного
устройства Флоренции. Создается по образцу Венеции, страстным
поклонником которой был Савонарола, Большой совет — законо-
дательный орган, в который входят все видные граждане респуб-
лики, и Совет восьмидесяти, нечто вроде сената, ведущего конкрет-
ную правительственную работу.
Однако ни восстановление феодально-религиозного образа жизни,
ни возврат к коммунально-республиканским формам управления
136
республикой гне имели
сколько-нибудь серьез-
ных перспектив в конце
XV в., когда и то и
другое было уже позади.
Как во Флоренции,
так и вне ее растет все
более сильная оппози-
ция правлению фанатич-
ного монаха, возглав-
ляет ее папа Алек-
сандр VI, поддержан-
ный сторонниками Ме-
дичи, большинством фло-
рентийских богатеев,
напуганных демократи-
ческими тенденциями
Савонаролы, и значи-
тельным числом недо-
вольных из разных
слоев населения города.
Савонарола был вы-
зван на церковный суд,
обвинен во всяческих
преступлениях церков-
ного и политического
Рис. 25. Савонарола. Портрет работы Фра
Бартоломео
характера и сожжен как
еретик на площади
Синьории 23 мая 1498 г.,
после почти четырехлет-
него правления.
Во Флоренции к власти приходит оптиматская олигархия стре-
мящаяся восстановить домедичейские порядки, но настолько слабая
и неспособная на какую бы то ни было инициативу и на какие бы
то ни было решительные действия, что город под ее управлением
все больше теряет то первенствующее положение в области поли-
тической, экономической и культурной, которое он завоевал в
XIII—XIV вв.
Пользуясь этим и постоянными распрями и междоусобицами,
изгнанные из республики члены семьи Медичи, лишившиеся своего
главы Пьеро (он утонул в 1502 г.) только и мечтают о своем восста-
новлении.
В 1512 г., в год битвы при Равенне (см. выше, стр. 129), не без
влияния победоносных испано-германских сил, совершается давно
подготовлявшийся переворот. Медичи возвращаются во Флоренцию
(16 сентября 1512 г.). Республиканские порядки, все демократи-
ческие нововведения, установленные в период правления Савонаролы
и в следующие за этим правлением годы, ликвидируются, насту-
137
Рис. 26. Казнь Савонаролы
пает господство самой черной реакции, поддерживаемой мечами
испанских солдат, введенных в город. Во главе правительства ока-
зывается сын Пьеро младшего (внук Лоренцо Великолепного) беста-
ланный Лоренцо, но фактически всем заправляет его дядя — кар-
динал Джованни. Избрание через несколько месяцев последнего
на папский престол под именем Льва X (1513) несколько укрепляет
положение медичейской реакции во Флоренции. Один за другим
сменяют друг друга во главе Флоренции представители семьи Ме-
дичи. Недовольство населения растет. Во главе недовольных стоят
страстные республиканцы, подобные канцлеру республики, умному
и образованному Никколо Макиавелли (см. ниже, стр. 14£—144)
Воспользовавшись подходом имперских войск, возглавляемых
Бурбоном, и враждой среди самих Медичи, в обстановке общего
беспорядка и тяжелой эпидемии чумы все недовольные объединяются
и весной 1527 г. изгоняют Медичи из города. Бразды правления
снова пытаются захватить зажиточные круги города, возглавляе-
мые умным, осторожным и умевшим сохранять хорошие отношения
с народными массами Никколо Каппони, избранным гонфалонье-
138
ром. Опять восстанавливаются республиканские порядки, но в
условиях полного упадка Италии, последовавшего за разгромом
Рима, долгое существование их было явно невозможно.
Капитуляция папы Климента VII перед императором в 1529 г. и
Болонское соглашение 1530 г. становятся роковыми для последней
попытки сохранить республиканскую свободу Флоренции. Импе-
ратор берется восстановить Медичи, и его войска подходят к сте-
нам Флоренции. Здесь делается все возможное, чтобы организовать
сопротивление. Во главе города в качестве гонфалоньера стано-
вится в это время сменивший Каппони, представитель средней
буржуазии, Франческо Кардуччи. Чрезвычайно популярный среди
народных масс, всегда находивший общий язык и с неимущими ни-
зами, смелый и разумный, страстный республиканец и демократ,
Кардуччи собирает под знамя борьбы за свободу Флоренции все
боеспособные силы государства. Облагаются налогами духовные
лица и учреждения, продаются церковные земли, нанимаются кон-
дотьеры, создаются вооруженные ополчения, строятся укрепления.
В результате этих усилий Флоренция предстает перед подходящей
к ее стенам имперской армией, возглавляемой принцем Оранским,
хорошо подготовленной и готовой к отчаянной обороне. Слабым
пунктом, однако, в этой обороне было то, что командовал ее вой-
сками не слишком заинтересованный в успехе кондотьер Мала-
теста Бальони, тиран Перуджи. Но сомнительная военная дея-
тельность этого корыстного и бесталанного наемника компенсиро-
валась героическим патриотизмом ряда флорентийских граждан,
фактически возглавивших оборону. Самыми значительными из них
были купец и воин Франческо Ферруччи и к этому времени уже зна-
менитый художник Микеланджело Буонарроти. Осажденная пре-
восходящими силами врага Флоренция, в которой свирепствовал
голод и эпидемии, под руководством этих и многих подобных им
истинных патриотов держалась с мужеством, поразившим не только
Италию, но и всю Западную Европу.
3 августа 1530 г. в решительном сражении при местечке Га-
виньяно, недалеко от Пистойи, незначительная армия Ферруччи,
сражавшаяся с поразительной храбростью, была полностью унич-
тожена, а сам он погиб в бою так же, как и командующий импер-
ской армией принц Оранский.
А 12 августа обессиленная, лишившаяся своих лучших защит-
ников Флоренция капитулировала. В город вошли имперские
войска, вскоре восстановившие тиранию Медичи и уничтожившие
какие бы то ни было следы демократических и республиканских
порядков.
Главой города, сначала с неопределенным положением главы
всех магистратур, а затем, с весны 1532 г., с противоречивым, но
характерным титулом герцога Флорентийской республики стал
жестокий и дегенеративный Алессандро Медичи. Героическая пора
Флоренции закончилась и с ней по существу закончилась культура
итальянского Возрождения.
139
Алессандро не пришлось долго пользоваться своей властью,
уже через 5 лет (в 1537 г.) он был убит при таинственных обстоя-
тельствах своим неуравновешенным любимцем и родственником
Лоренцино (или Лорензаччо) Медичи, возможно, мечтавшим вер-
нуть своей родине свободу. Но из этого ничего не получилось —
к власти сразу же пришел представитель боковой линии семьи Ме-
дичи — Козимо, приобретший в 1569 г. громкий титул великого
герцога Тосканского. Флоренция окончательно превращается в
монархически управляемое государство.
в Для Адриатической республики конец XIV и пер-
енеция. вые десятилетия XV в. были периодом поистине
критическим, периодом настоящей проверки всех ее сил и возмож-
ностей. Захват турками Константинополя уже поставил под угрозу
основной нерв жизни Венеции: ее торговлю с Востоком. Со свойст-
венной ей гибкостью она в какой-то мере сумела защитить, удер-
жать ряд своих позиций. Для этого Венеции пришлось вести дол-
гие годы почти беспрерывную войну с могущественными турецкими
войсками и флотом. Особенно тяжелые бои происходят в
1499—1500 гг. С величайшими усилиями знаменитый, не потерявший
своих боевых качеств венецианский флот выдерживает одно сра-
жение за другим, но все же принужден уступить одну позицию за
другой. Особенно ощутимой является потеря венецианских стра-
тегических и торговых пунктов на восточном побережье Балканского
полуострова Корона и Модона (1500). Год за годом следуют захваты
турками одного порта за другим, одного острова за другим. На не-
которое время военные действия с турками затихают в результате
заключенного в 1502 г. мира, но затем они постепенно опять раз-
гораются. Особенно тяжелым для Венеции был период правления
в Турции воинственного и жестокого султана Сулеймана II
(1520—1566). Венецианская республика теряет в это время остатки
своих восточных владений, сохраняя как форпост и надежду на
реванш только остров Крит.
В те же годы итальянские воины создают серьезную угрозу и
для второй опоры Венеции — ее сухопутных владений, так на-
зываемой «тер р а-фермы».
Мы видели выше (см. стр. 128), что Венеция и здесь боролась
упорно и ожесточенно, входила в различные итальянские коали-
ции, а нередко и возглавляла их, не жалела денег, организовы-
вала армии, заключала союзы, вела переговоры. Правда, она уже
не может претендовать ни на роль мировой державы, активно и
самостоятельно выступающей в крупнейших международных кон-
фликтах, ни на роль главной посредницы в торговле между Запа-
дом и Востоком.
Но ее богатства, роскошь и утонченность быта ее патрициан-
ской верхушки и особенно устойчивость ее политического устрой-
ства привлекают к ней восхищенные взоры всей Европы в течение
еще полутора столетий.
140
Одной из основных причин устойчивости Венеции
Социальные было то, что ей в некоторой степени удалось найти
судьбы. выход из тяжелого экономического и социального
кризиса, под ударами которого чахла и погибала
остальная часть Италии. Она сохранила остатки восточной торговли,
но основное внимание уделила развитию новой промышленности
в итальянских владениях. Дорогие ткани, стекло, ювелирные из-
делия, суда, паруса, канаты выделываются здесь, хотя и не в гро-
мадных количествах — они не обеспечивают перехода на капита-
листические пути развития, но их достаточно для того, чтобы в ка-
кой-то мере поддержать экономическое благосостояние Венеции
и зажиточность ее патрициата. Патрициат этот всегда умел приспо-
сабливаться к любой обстановке и теперь он находит возможным
заняться организацией производства и сухопутной торговли, а в
отдельных случаях сельским хозяйством. На остальной территории
Апеннинского полуострова все те процессы социального и экономи-
ческого перерождения, которые происходят с начала XV в., стали
угрожающими к концу столетия. Ряд причин способствовал этому.
Разгром народных восстаний конца XIV в. привел, как мы уже
упоминали (см. стр. 115), к застою, потере творческой инициативы
народных масс, которые своим тяжким трудом заложили основы
успехов Италии в XIII—XIV вв. Полная победа богатеев, заме-
нивших республику тиранией, приводит к перерождению правя-
щих классов (городского патрициата и остатков недобитого фео-
дального дворянства), возвращающихся к феодальным формам
хозяйствования и феодальному образу жизни.
Этим внутренним процессам, достигающим апогея на рубеже
XV и XVI вв., способствует трагическая для Италии экономи-
ческая и политическая обстановка за ее пределами. Укрепление ту-
рецкого государства все более закрывает торговые пути по Среди-
земному морю на Восток, а открытия Колумба и Васко да Гамы
и следующая за ними организация в Америке и Индии колоний Ис-
пании и Португалии вообще лишает средиземноморскую торговлю
сколько-нибудь серьезного экономического значения. Торговые
пути перемещаются на северо-запад, в Атлантический океан, что
наносит непоправимый, поистине смертельный удар процветанию
итальянской торговли.
К тому же влияние так называемой «революции цен», достигшей
Италии несколько позднее, чем западных стран, и затронувшей
ее несколько в меньшей степени, сказалось и на ней. Но в то время
как в других странах «революция цен» способствовала разложению
феодальных и созданию новых капиталистических отношений, в
Италии она приводит к обратным результатам, только усугубляя
отсталость и социально-экономический застой страны. Сельское
хозяйство с его дряхлыми формами аграрных отношений и техники
все больше становится господствующей областью экономики, все
в большей мере вытесняя некогда цветущее ремесло и торговлю.
Правящие круги почти повсеместно и окончательно превращаются
141
в бездельную и безвольную аристократию, в то время как крестьян-
ство, задавленное тяжелыми, полуфеодальными формами эксплуа-
тации, в первую очередь «половничеством», влачит жалкое сущест-
вование. А это обусловливает плачевное социальное и экономиче-
ское положение всего полуострова. Он из передовой и богатейшей
части Западной Европы превращается в захудалый угол, сохра-
няющий только некоторые остатки своей блестящей культуры и
бытовой утонченности и роскоши.
Литература
и наука.
В частности, в области литературы конец XV и
начало XVI столетия еще дают в Италии ряд круп-
ных и весьма симптоматических явлений. Мы упо-
минали в предыдущей главе (см. стр. 120—121) о том развитии, ко-
торое в связи с общей тенденцией к рефеодализации получила во
второй половине XV в. рыцарская поэма — роман. Начало сле-
дующего XVI столетия создает величайшее произведение этого
жанра и наиболее крупное поэтическое произведение позднего
Возрождения вообще — поэму «Неистовый Роланд».
Автор ее — феррарский мелкий дворянин Лодовико Ариосто
(1474—1533), как и его предшественник Маттео Мария Боярдо,
всю свою жизнь провел в маленькой феодальной Ферраре, при
дворе ее властителей герцогов д’Эсте. Ему принадлежит множе-
ство произведений, которые выдвинули его в первые ряды писа-
телей Италии. Здесь и стихотворения на латинском и итальянском
языках, и критикующие язвы современной жизни поэтические са-
тиры, и ряд итальянских комедий, построенных по классическим
образцам и предназначенных для театра герцогов д’Эсте, первого
светского театра нового времени.
Но вечную славу заслужил Ариосто своим «Роландом», над ко-
торым он работал большую часть своей жизни. Начатая в 1506 г.,
поэма была закончена в первом варианте в 1516 г., но получила
окончательное оформление в 1532 г.
Продолжая сюжет Боярдо, Ариосто, однако, подымает свое
произведение на неизмеримо большую художественную высоту.
Его октавы (поэтическая форма, применявшаяся и Пульчи и Боярдо)
гибки, выразительны и отточены, образы выпуклы, ситуации, даже
самые сказочно-фантастические, трактованы жизненно и увлека-
тельно. Вся поэма, несмотря на множество своих сюжетных линий,
гармонична и ясна. Все в ней пронизано духом легкого эпикуре-
изма, слегка цинического и в то же время оптимистического, при-
нимающего жизнь такою, какова она есть, и умеющего увидеть
в ней и прекрасное, и уродливое, и смешное, и трогательное, и ко
всему относящегося с беспечной усмешкой умудренного жизнью и
ничего особенного от нее не ожидающего человека. Это отношение
к жизни с истинно классической ясностью отражается в много-
численных лирических отступлениях, как бы прорывающих сю-
жетное изложение поэмы и часто с ним почти не связанных.
Только одно произведение, возникшее почти в то же время, могло
конкурировать с «Роландом» по успеху у современников, правда,
142
оказавшемуся менее длительным
(примерно до середины XVIIIв.).
Это пасторальный роман — поэ-
ма «Аркадия»аЯкопа Саннадзаро
(1455—1530). Проведший всю
свою жизнь придворного и поэ-
та на службе арагонских коро-
лей Неаполя, свидетель их
борьбы и падения, Саннадзаро
создает ряд поэтических произ-
ведений, полных элегической
грусти по поводу непоправи-
мого и все углубляющегося
упадка своей родины. От этого
упадка, от мрачного и жестокого
окружения поэт стремится уйти
в мир благородных, возвышен-
ных чувств, в идеальную страну
мечты. В своих латинских ли-
рических стихах, простых, чет-
ких и в то же время удивительно
искренних, Саннадзаро говорит
о любви и вере^в лучшие каче-
ства человека. Но особенно
полно отражает мысли и чувства поэта его итальянская «Арка-
дия», написанная попеременно прозой и стихами. Безукоризненно
ясная и изящная, она воспевает идиллический мир пастухов и
пастушек, живущих в идиллической стране Аркадии. Успех поэмы
был огромен. Общества по ее изучению были созданы в различ-
ных центрах Италии. Ее переводили, ей подражали во всех стра-
нах Западной Европы. Мода на пастораль с ее уходом от дей-
ствительности в идеальный мир мечты с легкой руки Саннадзаро
прочно держится в Европе XVI, XVII и начала XVIII вв.
Если поэзия Саннадзаро уводила от трагической повседнев-
ности в мир фантазии, то литературное творчество другого круп-
нейшего писателя начала XVI века — Никколо Макиавелли (1469—
1527), наоборот, по уши погружало в эту повседневность, звало
к борьбе со всеми ее грехами. Флорентиец по рождению, отдавший
свою жизнь политического деятеля и писателя родному городу,
страстный патриот, писавший незадолго до своей смерти (в 1527 г.)—
«я люблю родину более, чем душу», спокойный ученый-аналитик,
Макиавелли оставил множество произведений, большая часть ко-
торых написана превосходной, чистой и строгой итальянской про-
зой. Здесь и резко сатирическая, злая и забавная комедия нравов
«Мандрагора», и блестящая, продолжающая традиции гуманисти-
ческой историографии, обширная «История Флоренции», и много-
численные политические донесения и трактаты.
Находясь в течение большей части своей деятельности в самом
143
центре политической жизни Флоренции, выполняя обязанности
посла во многих государствах, управителя крупных территорий,
и, наконец, канцлера республики, Макиавелли, наделенный ясным
аналитическим умом и острой наблюдательностью, пришел к убеж-
дению в том, что бедствия его родины, которые он переживал чрез-
вычайно болезненно, происходят от ряда социальных, экономиче-
ских и политических обстоятельств, которые он с громадным, свой-
ственным ему темпераментом стремится ликвидировать. Одной
из основных таких причин он считает упадок политической актив-
ности населения, его гражданскую апатию, отказ от несения воен-
ной службы, поручаемой беспринципным наемникам — кондотье-
рам. Макиавелли понимает, что все это произошло не случайно, а
обусловлено глубокими причинами, которые уничтожить нелегко.
Для этого необходимы крайние меры, не останавливающиеся перед
действиями, кажущимися аморальными, но оправдываемые своей
целесообразностью. Именно это объясняет его восхищение энер-
гичной государственной деятельностью Цезаря Борджа, казалось
бы, непонятное под пером убежденного республиканца Макиавелли.
Это восхищение выражено им в его наиболее знаменитом и часто
совершенно неправильно толкуемом трактате «Государь». Потомки
увидели в этом ярком трактате пример проповеди политического
цинизма, который получил даже название «макиавеллизма», но они,
или во всяком случае их большинство, не обратили внимания на
то, что этот цинизм был вообще свойствен эпохе Людовика XI
французского, Генриха VIII английского и Иоанна III русского.
Они не заметили, что за ним кроется у Макиавелли страстная лю-
бовь к своей родине, искренний демократизм и умение глубоко и
вдумчиво подойти к анализу современной политической ситуации,
к пониманию тех социальных и экономических предпосылок этой
ситуации, которые были почти непонятны другим авторам
XV—-XVI вв.
Единственным писателем этого времени, который по глубине
анализа политических событий может стоять рядом с Макиавелли
и гораздо больше его заслуживает квалификации циника, был млад-
ший его современник, государственный деятель, дипломат и исто-
рик Франческо Гвиччардини (1483—1540). Его обширная «Исто-
рия Италии» охватывает события, начиная с восстания «чомпи» (1378)
до 1509 г. В ней трезво, умно анализируются события с холодным
и безразличным скепсисом, чуждым патриоту Макиавелли. Гвич-
чардини, являвшийся свидетелем, а в какой-то мере и участником
трагических событий, приведших к порабощению и упадку Ита-
лии, уже не верит в возможность спасения своей родины, да и не
очень стремится к нему, замыкаясь в холодное, скептическое рав-
нодушие.
То разложение Италии, радикальное изменение в ее социальной
структуре и культуре, с которым страстно стремился справиться
Макиавелли и холодно хотел проанализировать Гвиччардини, очень
выпукло отразилось в имевшем громадный успех у современников
144
и потомков трактате «Придворный» дворянина по происхождению
и по вкусам, воина и дипломата Балдассаре Кастильоне (1478—
1529). Трактат этот рисует характерный для периода феодальной
реакции не только в Италии, но и во всей Западной Европе образ
жеманного аристократа-придворного, сменивший образ активного
гражданина-борца, бывший идеалом гуманистов вплоть до Макиа-
велли. Придворный, как рисует его Кастильоне, универсально об-
разован, но, по мнению писателя, должен как следует уметь только
одно — угождать государю, при дворе которого он живет и со стола
которого он кормится, и очаровывать других таких же сытых и
лощеных бездельников и их томных, изысканных дам, проводящих
свою праздную жизнь при этом же дворе или приезжающих к нему
временно. Само собой понятно, что этот надушенный и бессильный
светский очарователь был как нельзя более уместен в склонившейся
перед иностранными захватчиками, политически бессильной и эко-
номически отсталой Италии, что от него нечего было ждать ни спа-
сения, ни движения вперед страны, в течение двух веков пережи-
вавшей период бурного и всестороннего расцвета.
Расцвет этот, однако, отошел в прошлое не во всех
Изобразительные областях. Изобразительные искусства, составляв-
J J шие, может быть, наиболее яркое и блестящее
проявление культуры Возрождения, вступают именно в конце XV
и в первые девятилетия XVI в. в полосу особого процветания, из-
вестную под именем Высокого Возрождения.
Первым замечательным, поистине гениальным художником,
с одной стороны, как бы подытожившим все достижения искусства
XIV—XV вв., с другой же стороны, выведшим это искусство на
новые широкие пути, был Леонардо да Винчи (1452—1519). Как
художник он преодолевает то любование деталями, отдельными
элементами реальной действительности, которое отличало мастеров
изобразительных искусств предшествовавших поколений, и в своих,
правда весьма немногочисленных, живописных произведениях
добивается обобщенности образов, их глубокой и жизненной вырази-
тельности, монументальности и гармоничности построения, кото-
рые открывают эру нового искусства. Даже такие ранние и неболь-
шие по своим размерам картины Леонардо да Винчи, как храня-
щиеся в Эрмитаже «Мадонна Бенуа» и «Мадонна Литта», ясно
показывают тот огромный сдвиг, который в своем живописном твор-
честве совершил Леонардо. Такие же его зрелые произведения,
как портрет Моны Лизы Джокондо (так называемая «Джоконда»
в Лувре — Париж) или дошедшая до нас в сильно поврежденном
виде настенная роспись в миланском монастыре Санта-Мария
делле Грацие «Тайная вечеря», поражают мощью реалистического
проникновения в природу человека и силой анализа, соединяемых
со стройностью и гармоничностью произведений в целом.
Замечательные качества Леонардо как великого художника
соединялись со свойствами и гением ученого-теоретика и инженера-
практика. В тысячи листов своих черновых и получерновых тетра-
|Q Очерки истории Италии
1*15
дей он заносил наряду
с зарисовками с натуры,
затем используемыми в
художественных произ-
ведениях, и бытовыми
записями вроде переч-
ней расходов на пита-
ние, свои наблюдения
над окружающей приро-
дой, проекты и резуль-
таты экспериментов в
различных научных об-
ластях, эскизы изобре-
тений.
Эти тысячи листов,
к сожалению, оставшие-
ся почти не известными
современникам и потому
оказавшие лишь косвен-
ное влияние на разви-
тие науки и техники,
обнаруживают открытия
поистине замечательные.
Но главным в науч-
ном и техническом так
же, как и в художе-
ственном творчестве Лео-
нардо да Винчи, были
не конкретные его до-
стижения, а принципи-
альные установки. Он
первый четко и определенно понял, что как наука, так и искусство
должны быть построены на изучении реальной жизни. Что для
этого изучения необходимо не только пассивное наблюдение, но и
активный эксперимент, что наука и искусство взаимно оплодо-
творяют друг друга и нужны не сами по себе, а для практиче-
ской деятельности человека, что наука проверяется техникой,
а техника должна строиться на науке.
Все эти истины, в наше время бесспорные, были великими от-
крытиями гениального винчианца, открытиями, мало понятными
его современникам и потому сделавшими длинную жизнь худож-
ника-новатора трудной, полной срывов и неудач.
Зато легкой, полной успехов и всеобщего признания была ко-
роткая жизнь другого великого представителя искусства Высокого
Возрождения Рафаэля Санцио (1483—1520). Он создает за двадцать
лет бурной деятельности большое количество живописных произ-
ведений, становящихся каноном совершенства и красоты в искус-
стве. В этих работах — многофигурных фресках, украшающих
146
Рис. 29. Леонардо да Винчи. Мадонна Бенуа
10*
Рис. 30. Леонардо да Винчи. Девушка с лаской
стены папского дворца — Ватикана, картинах религиозного со-
держания, портретах современников — Рафаэль с несравненной
простотой и легкостью воплощает то стремление к гармонии и
стройности, которое было одним из основных свойств культуры
Возрождения и одной из струй в сложном творчестве Леонардо
да Винчи.
Такие его композиции, как громадные фрески «Афинская школа»
148
или «Парнас» в большом количестве образов, заимствованных из
жизни и в то же время обобщенных и идеализированных, наглядно
показывают те достижения, которых добилось за ряд десятилетий
искусство Италии. Одно из последних произведений художника —
«Сикстинская Мадонна» (Дрезден, рис. 33) с громадной силой в
одном образе прекрасной жен-
щины-матери концентрирует
тот идеал возвышенной кра-
соты, о котором мечтали поэ-
ты, философы, ученые эпохи.
Прямой противоположно-
стью Рафаэлю, хотя и пря-
мым продолжателем его дела,
был флорентийский живопи-
сец, скульптор, архитектор
и поэт Микеланджело Буонар-
роти (1475—1564). За свою
почти девяностолетнюю жизнь
этот замечательный творец,
страстный патриот, участник
Рис. 31. Рисунки Леонардо да Винчи: а) Вертолет б) Многоствольные пушки
последней защиты Флоренции (см. выше, стр. 139), упрямый и
своевольный, создал множество произведений, поражающих своей
глубокой одухотворенной значимостью и наполняющим их бур-
ным темпераментом, высоким идейным содержанием. Если Рафаэль
продолжал гармоническую линию творчества Леонардо да Винчи,
то Микеланджело развивал дальше его смысловую направленность,
доводя ее до такой интенсивности, которая далеко выходила за
пределы всего, что не только знало, но и к чему стремилось Воз-
рождение, закладывая основу нового художественного стиля и но-
вой культуры барокко, или первого ее этапа, так называе-
мого маньеризма.
Уже одно из ранних скульптурных произведений Микелан-
джело— гигантский мраморный «Давид» (см. рис. 36), предпазна-
149
ченный для центральной площади Флоренции, неукротимой мощью
своего юного тела и мрачной, готовой на все, энергией своего лица
как бы напоминает разложившимся итальянцам начала XVI в.
о героической силе эпохи, от достижений которой они все более
отходят.
Однако призывы гениального художника-патриота не находили
отклика, положение его любимой страны и особенно его любимого
города — Флоренции — становилось все более тяжелым. И худож-
ник, болезненно понимавший это, создает серию глубоко трагиче-
ских произведений, таких, как грандиозный по своим размерам и
замыслу плафон Сикстинской капеллы в Ватикане с его полными
мрачной выразительности фигурами персонажей бибпии и легенды.
Не менее ярко передает настроения гражданской скорби,
охватившие его к середине XVI в., созданная им по заказу и для про-
славления семьи Медичи, погубившей столь милую сердцу Буо-
нарроти свободу Флоренции, капелла Медичи в церкви Сан Лоренцо
(во Флоренции). В строгом, гармоническом, но отражающем внут-
реннее беспокойство и напряженность архитектурном обрамлении
помещены здесь полные глубокого сдержанного трагизма симво-
лические фигуры. К одной из этих фигур, так называемой «Ночи»,
сам художник-поэт недаром сделал такую стихотворную надпись,
могущую служить как бы эпитафией ко всей героической, но без-
надежно ушедшей в прошлое эпохе Возрождения:
Мне любо спать и пуще быть скалой,
Когда царят позор и преступленье,
Не чувствовать, не видеть — облегченье.
Умолкни ж, друг, не трогай мой покой.
Однако если общая оценка положения страны, данная гениаль-
ным художником и подхваченная некоторыми из его чутких совре-
менников, была правильной, то это не означало, что богатая и мо-
гучая культура Возрождения полностью умерла, перестала давать
новые ростки, пробивающиеся то здесь, то там через толщу упадка
и реакции, несомненно отражающейся на их цветении, но полностью
не заглушающей их. К таким росткам принадлежит, например,
венецианское искусство.
Появившись, как и прочие отрасли культуры Возрождения,
в Венеции позднее, чем в других центрах полуострова, искусство
дает здесь яркие творения, носящие в основном характер Возрож-
дения в течение почти всего XVI в., являющегося в других местах
периодом торжества маньеризма.
Так, живописец Джорджоне (1477—1510), находящийся под
большим влиянием Леонардо да Винчи, за свою короткую жизнь
создает малое количество, но весьма замечательных произведений,
проникнутых лирическим отношением к человеку и природе, выд-
вигающих пейзаж на место, которое он никогда доселе не занимал,
блистающих нежными переливами красок, становящихся основ-
ной особенностью живописи Венеции.
150
Рис. 32. Тициан. Автопортрет
Но особенно прославил венецианскую живопись XVI в. послед-
ний великий художник Возрождения, проживший почти 100 лет,
Тициан Вечелио (1477—1576). Ученик и продолжатель дела Джор-
джоне, влиятельный, признанный и богатый, он создал громадное
количество картин разного характера и содержания. Все они от-
личаются красотой и значительностью монументальных, обобщен-
151
пых образов, ясностью композиции и особенно богатым, про-
низанным золотистыми искрами колоритом, характерным для эпохи
Возрождения. Впрочем, в последние годы жизни художника коло-
рит его живописи становится беспокойным и мрачным, что было
связано с наступлением глубокого упадка в Италии.
В Венеции XVI в. процветает также архитектура, дающая мно-
жество стройных и гармоничных зданий и выдвигающая целую
плеяду талантливых зодчих, крупнейшим из которых был автор
знаменитого трактата об архитектуре, оказавшего громадное влия-
ние на дальнейшее ее развитие во всех странах Европы, создатель
знаменитейших зданий Венеции — Андреа Палладио (1508—1580).
В значительной мере продолжают культурные заветы Возрож-
дения также естественные и точные науки Италии XVI в. Правда,
они не выдвигают в это время таких гениальных творцов, каким
был в начале века Леонардо да Винчи, но ряд ученых, таких, как
математик, техник и врач Джироламо Кардано или математик Ник-
коло Тарталья, разрабатывают ряд важных вопросов, подготовляя
новый расцвет науки в период Галилея — конец XVI — начало
XVII в.
ГЛАВА VIII
ПЕРИОД ИСПАНСКОГО ВЛАДЫЧЕСТВА
(вторая половина XVI в. по XVIII в.)
Мир в Като-Камбрези в значительной степени пе-
Территориально-реКр0ИЛ политическую карту Италии. Более по-
карта Италии ловины страны принадлежало теперь Испании, а
после мира именно: Миланское герцогство, Неаполитанское
в Като-Камбрези королевство, Сицилия, Сардиния и мелкие владе-
и установление ния в тоскане. Самостоятельными государствами
владычества, были: Савойское герцогство (Пьемонт, Савойя и
графство Ниццское), Венецианская республика с
остатками ее владений на побережье Адриатического моря, Пап-
ское государство, в которое входили также Беневенто и Понтекорво,
находившиеся в пределах Неаполитанского королевства, и Авиньон
во Франции. К ним примыкала группа государств, которые фор-
мально были самостоятельными, но фактически находились под
сильным влиянием Испании. Это были Генуэзская республика с
о. Корсика, герцогство (впоследствии великое герцогство) Тоскан-
ское. К этой группе государств относились также небольшая го-
родская республика Лукка, герцогства Феррарское и Моденское,
герцогство Мантуанское, к которому был присоединен маркизат
Монферратский, герцогство Парма и Пьяченца и герцогство
Урбино.
Кроме упомянутых государств, в Италии насчитывался еще це-
лый ряд мелких феодальных владений, по большей части имперские
или папские лены.
Таким образом, в то время как по соседству укреплялись силь-
ные централизованные государства, Италия была политически раз-
дробленной. Но самым тяжелым последствием итальянских войн
было то, что на большую часть полуострова простирала свои крылья
Испания. Установление иностранного владычества принесло Ита-
лии немало бедствий. На протяжении следующих 200 лет она не-
однократно превращалась в арену кровопролитных войн, ведшихся
за совершенно чуждые ей интересы. Италия стала источником обо-
гащения как для вечно ненасытной государственной казны Испа-
153
нии, так и для разных авантюристов, искавших лишь легкой на-
живы. Нравы и обычаи отсталой Испании, перенесенные в Италию
испанской знатью, жадной, спесивой, любившей роскошь и пре-
небрегавшей местными законами и традициями, могли только усу-
губить упадок общественно-экономической и политической жизни,
который уже с конца XV в. постепенно охватывал Италию. Рели-
гиозная нетерпимость, суеверия, идейная отсталость, перенесен-
ные из Испании в Италию, ложились тяжким бременем на ее духов-
ную жизнь, сковывали свободное развитие прогрессивной мысли.
В этот период итальянские государства начали терять свои со-
циально-экономические и политические особенности, которые так
ярко проявились в предыдущие века. В условиях экономического
и политического упадка во всех итальянских государствах уста-
новилось большее или меньшее однообразие, чему значительно спо-
собствовало и ‘испанское владычество. Это дает нам право характе-
ризовать историю Италии XVI—XVII вв. как одно целое, не дробя
изложения по отдельным государствам.
Если в первой половине XVI в. Италия уже стала
Кположение°е заметно отставать от других стран в экономическом
Италии отношении, то во второй половине века это отста-
во второй вание усилилось в значительно большей степени,
половине XVI в. Однако было бы неправильно говорить относительно
и в XVII в. этого времени об окончательном упадке итальянской
промышленности и торговли и о полной утрате тех завоеваний,
которые были сделаны в прежние века. Это произошло только
в XVII в.
На протяжении всего XVI в. Флоренция и Милан оставались
важными центрами промышленности. Венеция была одним из круп-
нейших центров книгопечатания в Европе. Далеко за пределами
Италии славились венецианские стекольные изделия, миланские,
генуэзские и флорентийские шелка. Именно в области шелкоделия
Италия наряду с Францией занимала еще почетное место. В Ита-
лии появился целый ряд новых отраслей промышленности: произ-
водство парчи и других роскошных тканей. Но в то же время ста-
рые отрасли промышленности пришли в полный упадок. Милан уже
не экспортировал своих прежде широко известных бумазейных тка-
ней, металлических и кожаных изделий. Флорентийские сукна,
некогда славившиеся в Европе и Азии как наиболее тонкие и ярко
окрашенные, уже не могли больше соперничать с английскими сук-
нами. Теперь во Флоренции вырабатывались главным образом бо-
лее грубые сукна. Если в XIV в. флорентийские суконщики произ-
водили до 100 тысяч кусков сукна в год, то во второй половине
XVI в. лишь 30 тысяч. Флоренция в XV в. вывозила через один
венецианский порт 16 000 кусков сукна, а в начале XVIII в. вся
флорентийская промышленность вырабатывала 16 тысяч кусков.
Впоследствии это количество еще больше сократилось. В Сиене
и Лукке, в Кремоне и во всех тех многочисленных городах Север-
ной и Центральной Италии, которые в прежние времена были важ-
154
Рис. 33. Рафаэль. Сикстинская мадонна (деталь)
ными центрами суконной промышленности, положение было ана-
логичным.
XVII в. принес с собой для Италии полный упадок промышлен-
ности. Сократилось количество ремесел, закрылись мануфактуры,
уменьшилось количество рабочих, сузился рынок сбыта. Так, на-
пример, в Милане в 1616 г. существовало еще 70 сукнодельческих
предприятий, а к 1629 году их количество сократилось до 15. Одно-
временно продукция уменьшилась до одной пятой того, что произ-
водилось в 1616 г.; половина рабочих осталась без работы. Оружей-
ное производство было близко к полной гибели. В Лукке в период
с 1585 по 1645 г. закрылось 88 шелкоткацких предприятий, а к 1717
году их стало всего 32.
Аналогичным было положение в области торговли. В XVI в.
Венеция была еще мировым торговым центром, который поддер-
живал торговые связи с важнейшими итальянскими и европейскими
государствами. Она торговала зерном и маслом, коврами и изде-
лиями из стекла, красильными веществами, драгоценными кам-
нями, художественными изделиями, пряностями и многими дру-
гими товарами. Через Венецию Южная Германия и Австрия снаб-
жались восточными товарами. Тем же путем они вывозили скот,
железо, серебро, лес. Адриатическое море было еще Венецианским
морем. Но натиск турок становился с каждым годом все более опас-
ным, конкуренция со стороны английских и голландских купцов
все возрастала, и постепенно Венеция теряла роль посредника ме-
жду Востоком и Западом. Традиционные путешествия венецианских
купцов в восточные порты становились все более редкими.
Несколько иным было положение Генуи. Будучи зависимой
от Испанской империи, она превратилась в важный центр, через
который Испания осуществляла связь со своими итальянскими вла-
дениями и с южногерманскими городами. Этим было вызвано не-
которое оживление деловой жизни, которое выражалось как в ро-
сте транзитной торговли и мореходства, так и в развитии судострое-
ния и шелкоткачества. Генуя была одним из центров банковского
дела в Европе, тесно связанным с испанской короной. В XVII в.
Генуя потеряла всякое значение как торговый, так и банковский
центр. В европейских масштабах Италия отодвинулась на задний
план.
Упадок промышленности и торговли, естественно, увели-
чил удельный вес сельского хозяйства в экономической жизни
страны.
По-прежнему основными продуктами сельского хозяйства были
пшеница, масло, вино. Начиная с конца XV в., в долине реки По
успешно разводили рис, а в Сицилии уже с давних пор — сахарный
тростник. В XVI в. важной отраслью сельского хозяйства в Лом-
бардии, Тоскане, в Неаполитанском королевстве и на острове
Сицилии стало разведение тутового дерева, что обеспечивало
производство шелка необходимым сырьем. Местами при содействии
государственной власти проводились ирригационные работы (напри-
156
Рис. 34. Рафаэль. Обручение Марии с Иосифом
мер, в Миланском герцогстве, в Тоскане, в Савойе), но в ограничен-
ных размерах и непоследовательно, так что это не могло сколько-
нибудь заметно отразиться на уровне сельского хозяйства. Уро-
вень техники в сельском хозяйстве был крайне низким. Постоянные
военные разорения, голод и болезни, бегство народных масс при-
водили к обезлюдению деревень (в провинции Комо Миланского
герцогства из
только 300) и
10—12 тыс. жителей к середине XVII в. осталось
к упадку производительных сил.
У падок промышленности
значительные изменения в
циальное положение как
Классовая
структура.
и торговли внес
экономическое и со-
городского, так и
сельского населения.
На протяжении XVI—XVII вв. господствующий класс феода-
лов, ранее несколько ослабленный в наиболее развитых областях
Италии, вновь восстановил свою социально-экономическую мощь
и свои господствующие позиции.
Основным источником дохода феодалов была эксплуатация кре-
стьянства. Но даже применение самых жестоких форм эксплуата-
ции не могло обеспечить феодалов такими доходами, которые удов-
летворили бы их возрастающие потребности. Не случайно поэтому
некоторая часть феодалов попадала в тиски ростовщиков и зача-
стую полностью разорялась. Чтобы избежать подобной участи,
многие феодалы занимались открытым разбоем и грабежом. В Ми-
ланском герцогстве, в Папском государстве и в Неаполитанском
королевстве феодалы вместе со своими слугами долгое время без-
наказанно грабили, убивали, бесчинствовали на дорогах и в дерев-
нях. Многие итальянские дворяне служили виностранных войсках.
Известный испанский полководец Александр Фарнезе, французский
маршал Пьеро Строцци и многие другие прославленные военачаль-
ники того времени были итальянцами. Однако итальянская аристо-
кратия находила нужные ей дополнительные источники существо-
вания и на родине: в армии, в высшей администрации и при дворах
местных князей, пап, вице-королей и губернаторов. Уже в конце
XVI в. при одном только неаполитанском дворе жило 100 знатных
господ.
Феодальная знать была крайне неоднородна по своему составу.
Наряду со старой, титулованной знатью, начинавшей свою родо-
словную в далекие века раннего средневековья, в XVI—XVII вв.
появилась новая феодальная знать, из рядов буржуазии.
В Риме новая знать, выросшая из рядов купцов или из среды
приближенных и родственников пап,— разные Фарнезе, Боргезе,
Киджи, Альдобрандини и другие,— фактически уже вытеснила
старую знать: Колонна, Орсини, Савелли. В Тоскане, где в период
коммун старая знать почти исчезла, крупные феодалы, такие, как
Ридольфи, Гвиччардини, Каппони и другие, состояли почти всецело
из представителей бывшего «жирного» народа. В Неаполитанском
королевстве, в Сицилии, в Савойе преобладала старая феодальная
знать, но и тут она хотя и смотрела с глубоким презрением на вновь
158
Рис. 35. Микеланджело. Купол св. Петра
появившихся графов и маркизов, все же была вынуждена счи-
таться с их существованием.
Итальянские феодалы, независимо от того, сколько предков
они насчитывали и какого они были происхождения, чувствовали
себя избранным классом и с презрением глядели на все остальные
слои населения. В большинстве государств были введены так на-
зываемые «Золотые книги», куда вписывались все представители
аристократии. Занятие каким-либо трудом считалось позором.
Обедневший дворянин Неаполя предпочитал оставаться опутан-
ным долгами и получать пособие от правительства, нежели браться
за работу. А в Миланском герцогстве, где немалая часть аристо-
кратии была купеческого происхождения, занятие торговлей было
в 1593 г. объявлено несовместимым с принадлежностью к аристо-
кратии. Повсеместно феодалы были освобождены от уплаты нало-
гов. Только дворяне имели право носить оружие. В целом ряде
итальянских княжеств они обладали правом юрисдикции над кре-
стьянством. Сардиния и Сицилия были настоящими цитаделями
феодальных вольностей.
Не меньшими были сословные привилегии и самостоятельность
многочисленного итальянского духовенства. Его несметные богат-
ства значительно увеличились за годы католической реакции. Цер-
ковное землевладение достигло в Парме и в Неаполитанском коро-
159
го населения своими экономическими
левстве J/2 всей террито-
рии, в Тоскане—1/3. Духо-
венство Тосканы, которое
составляло к началу
ХА III в. лишь 4% насе-
ления, пользовалось дохо-
дами, в пять раз превы-
шавшими общий доход го-
сударства.
Усиление экономиче-
ской и общественно-поли-
тической роли феодаль-
ной знати сопровождалось
ослаблением, но отнюдь не
исчезновением возникших
уже в XIII—XIV вв бур-
жуазных элементов.
Часть купцов и пред-
принимателей переходила,
как уже раньше отмеча-
лось, в ряды дворянства.
Другая часть переключи-
лась полностью на банков-
ско-ростовщические опера-
ции и на откуп налогов;
некоторые вкладывали свои
капиталы в покупку госу-
дарственных должностей.
К финансистам, рантье и
чиновникам примыкала
бу ржуазная интеллиген-
ция: судьи, нотариусы,
адвокаты и университет-
ские ученые. Лишь немно-
гие представители буржуа-
зии остались верными сво-
им торгово-промышленным
занятиям: они занимались
главным образом транзит-
ной и оптовой торговлей.
Финансово - бюрократи-
ческая верхушка городско-
интересами была тесно свя-
зана с феодальной знатью. Далекая от интересов буржуазного
предпринимательства, она представляла консервативную силу,
способствовавшую сохранению феодального общественного и по-
литического строя.
Финансисты, купцы, чиновники, адвокаты и другие представи-
ло
тели верхушки городского населения обладали крайне ограничен-
ными политическими правами. Даже в городских муниципалитетах
они должны были делить места с представителями феодальной
знати.
Торгово-промышленная деятельность концентрировалась в ос-
новном в руках мелкобуржуазных элементов: ремесленников и
мелких лавочников. Они были лишены всяких политических прав.
Тяжелые материальные условия, в которых им приходилось жить,
и невыносимый налоговый гнет приводили зачастую к полному их
разорению и вместе с тем к их слиянию с угнетенными массами
плебейства.
Третью и наиболее многочисленную часть городского населения
составляло плебейство — наемные рабочие, поденщики и слуги,
подмастерья, разорившиеся ремесленники и люди без определенной
профессии и без.определенного места жительства. В условиях, когда
промышленная деятельность сокращалась, рабочие массами теряли
работу и превращались в нищих и бродяг. Рост заработной платы
ограничивался максимумом, установленным цехами и государст-
венной властью, а цены на продукты питания и предметы первой
необходимости постоянно поднимались. Этому способствовала «ре-
волюция цен», государственные монополии и многочисленные кос-
венные налоги. Плебейство было наиболее революционно настроен-
ной частью городского населения и неоднократно выражало открыто
свой протест против невыносимых условий существования.
Наряду с плебейством наиболее угнетаемой частью итальянского
населения было многочисленное крестьянство.
Формы эксплуатации, которым подвергалось итальянское кре-
стьянство, были неодинаковыми для всех частей Италии. В районах,
наиболее отсталых, вроде Неаполитанского королевства, Сицилии,
Пьемонта, никаких существенных изменений в веками укоре-
нившихся феодальных отношениях не произошло. В Савойском
герцогстве только в 1568 г. был принят закон об освобождении
крестьян от личной зависимости за выкуп. Но ввиду отсутствия
денег у крестьян и сопротивления феодалов, закон остался факти-
чески на бумаге. Но и те крестьяне, которые сумели воспользо-
ваться им, были освобождены без земли. Они были вынуждены
арендовать землю на кабальных условиях и попадали в зависи-
мость от ростовщиков. В Сицилии же, где крепостное право даже
теперь не было отменено, во многих местах фактически существо-
вало даже право первой ночи.
В более развитых районах страны, в частности в Тоскане, где
крестьянство уже в XIII в. было освобождено от личной зависи-
мости, теперь установилась феодальная реакция. Испольщики при-
креплялись к земле и облагались целым рядом феодальных повин-
ностей вроде барщинных работ. Никто из членов семьи испольщика
не имел права работать вне участка; сын или дочь испольщика
не могли вступить в брак без разрешения собственника земли. В ре-
зультате угнетенные тяжелой феодальной эксплуатацией и факти-
11
Очерки истории Италии
161
Рис. 37. Микеланджело. Капелла Медичи. (Слева «Ночь»)
чески лишенные как личной свободы, так и всяких прав на свою
землю, итальянские испольщики влачили жалкое существование.
Не случайно современники считали их более несчастными, чем рим-
ских рабов.
На итальянское крестьянство ложился всей тяжестью и нало-
говый пресс. Оно страдало от произвола откупщиков и сборщиков
налогов и разбоя солдатчины.
162
Политическое
устройство
итальянских
государств.
Внутренняя
политика.
Одним из тяжелейших бедствий трудящихся масс были перио-
дически повторяющиеся голодовки и эпидемии. В Тоскане почти
каждый третий год был голодным. В 1589 г. в Савойе от голода по-
гибло 30 тыс. человек; люди питались одной травой, падали на до-
рогах от истощения. Вслед затем чума — неизменная спутница
голода — унесла до 100 тыс. человек. В Милане в 1630 г., во время
страшного голода и чумы, погибла большая часть населения1.
Точно так же, как и плебейство, итальянское крестьянство не-
однократно поднимало свой голос протеста против социальной
несп раведл ивости.
По своему политическому устройству итальянские
государства представляли пеструю картину. На-
ряду с некоторыми городскими республиками (Ве-
нецией, Генуей, Луккой) продолжало существовать
теократическое Папское государство. Большинство
же итальянских государств как свободных, так и
находящихся под испанским владычеством, были мелкими княже-
ствами. Во главе их стояли герцоги, великие герцоги, маркизы, а
в испанских владениях вице-короли (Неаполитанское королевство,
Сицилия) и губернаторы (Миланское государство).
Во всех итальянских княжествах гражданская и военная власть
сосредоточивалась в руках государей. Сословно-представительные
органы приходили в упадок. В Неаполитанском королевстве пар-
ламент был созван в последний раз в 1542 г. Лишь на островах Си-
цилии и Сардинии сохранились парламенты; в Сардинии он даже
обладал некоторыми законодательными функциями. В тех княже-
ствах, которые возникли на базе городских республик или средне-
вековых синьорий, городские представительные органы приходили
в упадок.
Государства управлялись при помощи широко разветвленного,
очень громоздкого бюрократического аппарата. Государственные
должности обычно продавались. В этих условиях попытки прави-
телей упорядочить государственный аппарат и бороться с корруп-
цией были обречены на провал.
Централизации политической власти мешала самостоятельность
феодалов. Поэтому одной из основных задач итальянских княжеств
была борьба с феодальной вольницей. Широкое распространение
ленной системы и возрождение феодальных нравов и обычаев ме-
шало осуществлению этой задачи. Особенно крупные препятствия
имелись на юге Италии и на островах, где мощь феодалов не была
сломлена коммунами в прежние века. Только ко второй половине
XVII в. гордые и самоуверенные неаполитанские, римские и са-
войские феодалы, которые еще недавно вели вооруженную борьбу
с правительственными войсками, стали покидать свои укрепленные
замки и переселяться в столицы, где они превращались в льстивых
1 Эта чума описана в классическом произведении итальянской литера-
туры XIX в. в романе А. Мандзони «Обрученные» (см. ниже, стр. 286).
И* 163
Рис. 38. Микеланджело. Фрески Сикстинской
капеллы: а) Пророк Иеремия
царедворцев. Успехи
централизаторских тен-
денций правительствен-
ных властей объясняют-
ся не столько их воен-
ным превосходством,
сколько тем, что посте-
пенно феодалам при-
шлось убедиться в том.
что княжеская власть
является единственной
силой, способной защи-
щать их классовые ин-
тересы.
Об этом свидетель-
ствует вся внутренняя
политика итальянских
княжеств. Государствен-
ная власть всегда оказы-
вала помощь господству-
ющему классу в пода-
влении народных вос-
станий и любого другого
вида выражения проте-
ста трудящимися. Об
этом св идетел ьству ют
ниже рассматриваемые
примеры классовой борь-
бы. Государство охра-
няло ^сословные приви-
легии дворянства и предоставляло ему} самые почетные и лучше
всего оплачиваемые государственные и придворные должности.
Экономическая политика итальянских княжеств характери-
зуется чертами протекционизма и меркантилизма. Правительства
устанавливали высокие таможенные тарифы на ввозимые товары,
поощряли экспорт местной продукции, давали ссуды и привилегии
предпринимателям, старались заключить выгодные торговые сделки
с иностранными государствами, содействовали иммиграции ино-
земных специалистов. Особенную активность проявляли в этой
области Савойя и Тоскана. Но узость внутреннего рынка и огра-
ниченность внешнего, а также чрезмерный фискальный гнет сво-
дили на нет некоторые положительные стороны государственной
экономической политики.
Потребности государственной казны удовлетворялись много-
численными прямыми налогами, которыми облагались в первую
очередь народные массы, так как феодалы обычно были освобождены
от них. Все же во всех без исключения итальянских государствах
основной статьей доходов были косвенные налоги — «налоги на
164
Рис. 38. б) Сивилла Дельфтская
бедных», как их метко характеризовал В. И. Ленин1. Косвенными
налогами были обложены все основные предметы питания: соль,
зерно, вино, масло и др. Наиболее тяжелым был соляной налог.
Продажа соли была обычно государственной монополией. В Тоскане,
1 См. В. И. Л е н и н, Сочинения, т. 6, стр. 365.
165
Рис. 39. Брунеллески. Церковь С.-Лоренцо
например, соль продавалась населению в шесть раз дороже ее се-
бестоимости. Каждая семья была обязана покупать определенное,
государством установленное количество соли, зачастую намного
превышающее действительные потребности данной семьи. Кроме
того, налогом облагалась каждая торговая сделка, каждая опера-
ция, совершаемая ремесленниками. Пошлины взимались при пе-
ревозке товаров из одной области в другую, через мосты и ворота,
при ввозе в город и при вывозе из него. В одной только Тоскане
было 165 таможенных застав.
Особенно тяжелым был финансовый гнет в областях испанского
подчинения. Здесь пошлинами облагались окна, башмаки и даже .. .
волосы. Не случайно Томмазо Кампанелла, автор знаменитого уто-
пического сочинения «Город солнца», говорил, что в Неаполитанском
королевстве надо платить и за то, чтобы сохранить голову на шее.
В связи с тем, что налоги и таможенные доходы давались на
откуп, они составляли неисчерпаемый источник обогащения для
многочисленных откупщиков и финансистов. Всей своей тяжестью
налоговый пресс ложился на плечи трудящихся масс города и де-
ревни. Не менее разорительным он был и для мелких лавочников
и ремесленников.
И6
Другими средствами обогащения государственной казны были
добровольные и принудительные займы, а также частые денежные
реформы и порча монет. Беспорядочное состояние денежного хо-
зяйства имело чрезвычайно тяжелые последствия для трудящихся.
Им обычно выплачивали заработную плату в обесцененных серебря-
ных монетах, но торговцы требовали золота. В этих условиях на-
роду приходилось сперва за двойную цену покупать золотую мо-
нету, а за нее уже продукты питания.
Итальянские князья использовали часть своих значительных
доходов для содержания многочисленной дворцовой камарильи,
для ведения широкого, роскошного сбраза жизни. Пышные дворы
с испанским или французским этикетом, с невероятной роскошью
далеко превосходили материальные возможности мелких государств,
но зато создавали иллюзию для самих князей и их придворной че-
ляди, что они не отстают от парижского или мадридского двора.
Но львиная доля доходов, особенно в Тоскане и Савойе, шла
на содержание армии и флота, на военные нужды.
Внутренняя политика итальянских княжеств была, таким об-
разом, зеркалом их классовой сущности. Защита материальных и
социальных интересов феодалов при одновременном учете интересов
финансовой буржуазии стала возможной только благодаря тяжелому
налоговому гнету, который ложился на плечи трудящихся масс
города и деревни, а также мелких ремесленников и лавочников.
Судьбы Наиболее крупными и значительными княжествами
крупнейших были Неаполитанское королевство, герцогство Са-
государств. войское и великое герцогство Тосканское.
Неаполитанское королевство, как часть испанских владений
в Италии, было подчинено заседавшему в Мадриде Высшему совету
по делам Италии. Он, однако, на деле мало вмешивался во внутрен-
нюю жизнь королевства, предоставляя вице-королю действовать
самостоятельно. Основной целью испанского правительства было
выкачивание денег из королевства. Вот что писал Филипп IV ис-
панскому послу в Риме: «Потеря Неаполя была бы слишком боль-
шим ударом для нашей монархии. Он всегда был неисчерпаемым
живым источником, который обеспечивал нас как войсками, так
и богатствами, необходимыми для ведения войн. Лишенные этого
королевства, мы ни в коем случае не сможем ни защищать, ни со-
хранить остальные владения». Не случайно обычные доходы, полу-
чаемые испанской короной в Неаполитанском королевстве, воз-
растали с 2,3 млн. лир в 1525 г. до 6 млн. лир в середине XVII в.
В Неаполитанском королевстве классовые противоречия до-
стигли наибольшей остроты. В деревне существовали самые отста-
лые и жестокие формы эксплуатации. Крестьянство, ремесленники
и плебейские массы изнемогали под постоянно увеличивающимся
налоговым гнетом. Верхушка буржуазии была недовольна Васи-
лием испанских и итальянских феодалов в общественно-полити-
ческой жизни и полным отстранением от нее представителей бур-
жуазии. Феодалы же, привыкшие к веками укоренившейся свободе
167
действии, зачастую находились в оппозиции к правительству, про-
водившему политику централизации. Испанские власти старались
в этих условиях упрочить свои позиции, играя на противоречиях
Италия в XVI—XVII вв.
между феодальной знатью и буржуазией и жестоко подавляя на-
родные массы.
Герцогство Савойское, бывшее в период расцвета итальянских
коммун экономически отсталым и политически мало значительным
государством, начало в XVI в. выдвигаться на одно из первых мест
в Италии. Этому в значительной степени способствовало его геогра-
фическое положение, а также политика централизации и протек-
ционизма, проведенная правительством в первую очередь при гер-
168
цоге Эммануиле Филиберте (1553—1580). Развитие ремесел и тор-
говли, появление новых мануфактур, упорядочение денежного хо-
зяйства, суда и администрации, создание регулярной армии и флота
настолько укрепили государство как экономически, так и полити-
чески, что в скором времени отсталая Савойя догнала наиболее
передовые итальянские государства того времени. Но активная
внешняя политика Карла Эммануила (15Е0—1630) и его ближайших
преемников требовала максимального напряжения всех материаль-
ных ресурсов, что в конечном итоге сказалось крайне отрицательно
на внутреннем положении государства. Однако его политическое
единство не было поколеблено. Во второй половине XVII в. пра-
вительство вновь вернулось к активной внутренней политике, про-
должая путь, начатый Эммануилом Филибертом.
Тосканское герцогство возникло на базе Флорентийской рес-
публики, к территории которой в 1559 г. была присоединена Сиен-
ская республика. Формально каждое государство еще долго сохра-
няло свою административную обособленность; во Флоренции суще-
ствовали органы управления, возникшие в республиканские времена,
и все же Тоскана постепенно превращалась в единое государство
со столицей Флоренция. Внутренняя политика Тосканского прави-
тельства была направлена на централизацию, обогащение и укреп-
ление государства. Жестокий полицейский режим подавлял в корне
всякие попытки вернуться к республиканскому строю. Во второй
половине XVI в. при великом герцоге Козимо I и при его сыновьях
Франческо и Фердинандо Тоскана обладала экономической мощью,
была одним из ведущих культурных центров Италии и благодаря
своим крупным денежным ресурсам играла еще некоторую поли-
тическую роль. В 1569 г. Козимо I добился присуждения себе па-
пой Пием V титула великого герцога. В XVII в. наступил полный
упадок. Великие герцоги заботились главным образом о личном
обогащении. Дворянство вело привольную и роскошную жизнь
при щедром великогерцогском дворе, купцы и ремесленники бед-
нели и разорялись, а крестьянство и городское плебейство жили
в ужасающей нищете.
Очень похожей была картина, сложившаяся в Папском государ-
стве. Правительство, которое возглавлялось кардиналами, стреми-
лось к централизации государства, но, будучи крайне слабым, не
добилось сколько-нибудь значительных успехов. Феодалы, разде-
лившись на многочисленные партии, беспрерывно соперничали и
воевали между собой. Очень громоздким был бюрократический ап-
парат, в котором коррупция достигла невиданных размеров. Про-
дажа должностей нигде не была так распространена, как в Папском
государстве. Уже во второй половине XVI в. продаже подлежало
более трех с половиной тысяч должностей. Финансовое хозяйство
находилось в плачевном состоянии. Государственный долг в сере-
дине XVII в. достиг 50 млн. золотых скуди. Постоянно выпускались
новые займы, по которым в качестве обеспечения давались всевоз-
можные государственные доходы. Порча монет была одним из из-
169
любленных средств пополнения государственной казны. Тем не
менее папы постоянно испытывали недостаток денежных средств,
а подданные изнемогали под гнетом многочисленных налогов, пош-
лин и других поборов. В то же самое время различные сборщики
и откупщики налогов, а также высшие должностные лица наживали
несметные богатства.
Уже во второй половине XVI в. Папское государство находилось
в плачевном состоянии. Большие расходы на войну с Турцией и на
контрреформацию полностью истощили государственную казну. До-
ходов едва хватало на покрытие государственного долга. Папа
Сикст V (1585—1590) понял всю серьезность положения и ради
обогащения казны стал поощрять развитие ремесел и торговли,
занялся строительством дорог и осушением болот. Ради укрепле-
ния правительственной власти был упорядочен административный
аппарат и созданы кардинальские конгрегации, разделившие ме-
жду собой все отрасли управления. Правительство успешно боро-
лось с феодальной вольницей и на время восстановило внутреннюю
безопасность в государстве. В результате всего этого казна быстро
наполнилась и Сикст V мог приступить к широкой строительной
деятельности в Риме.
Но поскольку никакие коренные преобразования не были про-
ведены, политика Сикста V не могла иметь сколько-нибудь длитель-
ных успехов.
В первой половине XVII в. положение Папского государства
вновь ухудшилось. Этому не в малой мере способствовал возро-
дившийся непотизм. Папы Павел V (1605—1621), Урбан VIII (1623—
1644) и другие обогащали свои семьи за счет территориальных
владений и государственных доходов, пенсий, жалований и т. д.
Лишь в 1692 г. непотизм был запрещен папой Иннокен-
тием XI.
Единственным крупным государством с республиканским строем
была Венеция. Здесь продолжали действовать все те же органы
власти, которые существовали в предыдущие века: Большой совет,
сенат, коллегии и др.. Наибольшая политическая сила принадлежала
Совету десяти и (с 1582 г.) трем государственным инквизиторам.
Они решали важнейшие государственные вопросы и осуществляли
тайный надзор за всеми поступками и мыслями людей. Высшие дол-
жности по-прежнему были монополией ограниченного круга лиц,
который на протяжении XVI и XVII вв. все суживался.
Венецианская республика по-прежнему не представляла собой
единого организма: подчиненные земли не участвовали в политиче-
ской жизни Венеции, а были призваны служить ей.
Политическая и экономическая жизнь Венеции, бившая некогда
ключом, теперь замирала. Венецианская знать жила за счет богатств,
накопленных в предыдущие века, предавалась роскошному образу
жизни, безудержному веселью. Публичными празднествами, рос-
кошными зрелищами увлекалась сама знать, этим же она старалась
одурманивать умы народных масс.
170
Рис. 40. Джорджоне. Спящая Венера
Классовая борьба в итальянской деревне и в горо-
Народные дах принимала самые различные формы.
на юге Италии. Зачастую испольщики выражали свои протест пор-
’ чей инвентаря, продажей семенного зерна, скота,
сена, невыполнением требований господ. Не случайно в юридиче-
ской литературе Тосканы укоренилось выражение: испольщик —
значит вор. Ремесленники покидали родные города, невзирая на
строгие запреты, и отправлялись в чужие страны в поисках ра-
боты. Одной из форм классового протеста было также распростра-
нение еретического учения вальденсов среди крестьян Савойского
герцогства и Неаполитанского королевства, анабаптизма и анти-
тринитаризма среди городских ремесленников.
Нередко народные массы брались за оружие, чтобы отстоять
свои кровные интересы. Уход крестьян в вооруженные отряды, ко-
торые прятались в горах и делали оттуда налеты на дворцы знат-
ных господ, на странствующих купцов и сборщиков налогов, был
самым обычным явлением в Италии XVI —XVII вв. Зачастую целые
селения опустевали. Особенно много таких вооруженных отрядов
было в Папском государстве. В конце XVI в. их насчитывалось там до
15 тыс. человек. В Неаполитанском королевстве во второй половине
XVI в. некий Марко Берарди ди Козенца, названный королем Алар-
коне, был главарем крупных вооруженных отрядов, даже создал
свое правительство и держал под своим контролем целые области.
Власти рассматривали этих крестьян как разбойников, и под
именем «бандиты» они фигурируют в официальных документах
того времени. Но в действительности это были народные мстители.
Народ называл их «смельчаками» («bravi»). Любопытное подтвержде-
ние этому дает донесение венецианского посла сенату из Рима
в конце XVI в. Он пишет, что в Папском государстве «бандиты»,
которые живут вымогательством и ради большого выкупа захваты-
вают людей на дороге, выступают только против богатых людей.
В отношении же бедняков они щедры и часто делают им подарки.
Посол подчеркивает, что «бандиты» находятся в дружественных от-
ношениях с народом.
Правительства итальянских государств вели беспощадную борьбу
с крестьянскими вооруженными отрядами. Они посылали против
них войска, объявляли большие премии за поимку или убийство
«бандита». Жестокие казни пойманных «бандитов», вплоть до чет-
вертования, должны были служить устрашением для всех. Но народ-
ные мстители не складывали оружия.
Наиболее острые формы классовая борьба принимала на юге
Италии, где вспыхнул целый ряд крупных восстаний.
В 1547 г. в Неаполе дело чуть не дошло до восстания в связи
с попыткой властей ввести испанскую инквизицию. Только угроза
со стороны народных масс заставила правительство отказаться
от своего намерения. В 1599 г. в Калабрии грозило вспыхнуть вос-
стание, организатором и руководителем которого был Томмазо Кам-
панелла. Предательство сорвало это смелое начинание.
172
В 1620 г. неаполитанская буржуазия выступила с требованием
предоставления ей половины мест в городских и государственных
учреждениях. Вице-король д’Оссуна, желая воспользоваться бур-
жуазным движением, ради ослабления баронов, поддерживал их
требования. Однако дело кончилось полным поражением буржуа-
зии. Ее идеолог и вождь юрист Джулио Дженойно был заключен
в тюрьму, а вице-король отозван в Мадрид.
Самое крупное восстание в Италии XVII в. вспыхнуло в июле
1647 г. в Неаполе. Поводом послужило повышение испанскими вла-
стями ненавистных налогов (габелл) на фрукты — основной про-
дукт питания народных масс. 7 июля на рыночной площади деревен-
ские продавцы фруктов, не будучи в состоянии сбыть свой товар,
и покупатели, которые из-за высоких цен не могли его купить,
дали волю своему гневу и напали на сборщиков податей, забрасы-
вая их камнями и фруктами. Вскоре и на других улицах Неаполя
начались стычки и столкновения. К восставшим примыкали все
новые и новые массы народа, вооруженные палками и камнями.
Начались нападения на дома ненавистных финансистов, откупщиков
налогов и министров, на дворцы знатных господ, которые были раз-
граблены и преданы огню.
Во время этих уличных боев во главе восставших встал рыбак
из Амальфи Томмазо Аньелло, сокращенно названный Мазаньелло.
Смелый, находчивый и энергичный человек, всецело преданный
интересам народных масс, он быстро сумел завоевать любовь, ува-
жение и доверие народа. Верхом на коне, в простой рыбацкой одежде,
с непокрытой головой, он находился всегда в местах самых жар-
ких схваток. Пламенными речами, в которых он обличал господ
и плохих правителей и требовал отмены габелл, он воодушевлял
массы на борьбу. Не случайно все это восстание известно под на-
званием восстания Мазаньелло.
Под крики «Долой плохое правительство», «Долой габеллы»
и «Да здравствует король» народ двинулся к королевскому дворцу.
По свидетельству очевидца, на дворцовой площади собралось от
50 до 60 тыс. человек. Одновременно повстанцы заняли тюрьмы,
обезоружили стражу, освободили заключенных. Количество вос-
ставших все возрастало. В ужасе знатные господа бежали из города.
На следующий день к восставшему плебейству и ремесленни-
кам стала примыкать буржуазия, надеявшаяся использовать борьбу
трудящихся масс для расширения своих прав в государственном
управлении. Идеологом буржуазии выступил вновь Джулио Дже-
нойно, ставший сейчас одним и из руководителей восстания.
Между тем попытка неаполитанской знати подослать наемных
убийц к Мазаньелло потерпела неудачу. Это предательство еще
больше усилило гнев народных масс. Они теперь безжалостно уби-
вали любого представителя знати, в котором подозревали врага.
В конце концов вице-королю пришлось пойти на уступки. И
июля он торжественно принял Мазаньелло в королевском дворце
и официально признал его «генеральным капитаном верного неапо-
173
литанского народа». Мазаньелло вручил вице-королю требования
народа, которые предусматривали отмену всех габелл, введенных
со времен Карла V, расширение буржуазного представительства
в государственном управлении, отстранение самых ненавистных
министров от занимаемых должностей и, наконец, всеобщую ам-
нистию. Вице-король принял все эти требования и подписал соот-
ветствующее соглашение.
Народные массы чувствовали себя победителями. Испанские
правители, однако, только ждали удобного случая, чтобы изба-
виться от Мазаньелло и ликвидировать восстание народа. Им на
помощь пришла буржуазия. Примкнув к восстанию, она рассматри-
вала союз с плебейством только как временную меру, необходимую
для достижения своих целей. Теперь, когда эти цели были достиг-
нуты, она старалась освободиться от неудобного союзника, тем
более, что последний сделал попытки обложить высокими налогами
наиболее богатых купцов и банкиров. 16 июля группа заговорщиков,
подосланная буржуазией с согласия вице-короля, предательски
убила Мазаньелло.
Современник следующим образом характеризует положение,
создавшееся после убийства Мазаньелло: «Восстание ограничивается
теперь кварталами, прилегающими к рынку, ибо в городе господ-
ствует буржуазия (il popolo civile), которая действует в согла-
сии с вице-королем, но отделилась от народных низов (quelli da
basso) и как бы враждебна к ним». Народные массы смогли
скоро убедиться на деле в явном предательстве буржуазии: были
повышены цены на хлеб. Одновременно вице-король начал стяги-
вать новые вооруженные отряды наемников к городу.
Когда народные массы отправились ко дворцу, чтобы выразить
свой протест, испанские войска встретили их выстрелами из мушке-
тов. В этот день, 21 августа, восстание вспыхнуло с новой силой.
Несколько дней продолжалась вооруженная борьба в городе.
Но вновь вице-королю удалось обмануть доверчивых ремесленни-
ков и плебеев своими лживыми обещаниями, и они согласились
на перемирие.
Тем временем восстанием было уже охвачено все королевство.
Города последовали примеру столицы. В Козенце, например, было
убито много дворян, дома королевских чиновников и откупщиков
налогов были сожжены. Одновременно поднимались крестьяне Ка-
лабрии, Апулии и других областей. Они выступали как против га-
белл, так и против феодальной эксплуатации. Крестьяне организо-
вали вооруженные отряды, которые громили и сжигали дворянские
поместья, прогоняли или убивали феодалов.
1 октября в Неаполитанский залив вошел испанский флот. Вице-
король немедленно объявил о своем отказе от всех прежних обе-
щаний и потребовал от неаполитанского народа сдачи оружия.
Тот категорически отказался. Тогда артиллерия флота и трех кре-
постей одновременно начали обстрел города. Ежедневно происхо-
дили кровавые стычки между повстанцами и испанцами.
174
В эти дни во главе героических народных масс Неаполя встал
оружейник Дженнаро Аннезе, человек, всей душой преданный на-
родному делу, отличившийся своей смелостью уже во время августов-
ских событий.
17 октября неаполитанцы обратились ко всем странам с призы-
вом оказать помощь в борьбе за освобождение от испанского ига.
На этот призыв откликнулась Франция, которая в то время вела
войну с Испанией. Кардинал Мазарини, первый министр Франции,
обещал прислать оружие, деньги, зерно, но в действительности
французская помощь была скорее моральной, нежели материаль-
ной. В январе месяце французский флот появился перед Неаполем,
но, так и не оказав никакой помощи, удалился. Франция была заин-
тересована в ослаблении Испании, но отнюдь не в поддержке вос-
ставшего народа.
Тем временем 22 октября в Неаполе была провозглашена рес-
публика. Были сделаны попытки организовать республиканскую
власть в рамках всего королевства. Из Неаполя шли распоряжения
об отмене габелл и об отстранении от занимаемых должностей ко-
ролевских чиновников. Но по-прежнему внутренние классовые про-
тиворечия раздирали лагерь восставших. Этим сумел воспользо-
ваться авантюрист герцог Лотарингский, Генрих Гиз.
Этот ловкий демагог сумел приобрести симпатии народных масс,
отстранить Аннезе и добиться своего избрания на должность гер-
цога республики. Но очень скоро его истинное лицо ни для кого
больше не было секретом: вместо того, чтобы воевать, он начал вести
переговоры с враждебной республике знатью и жестоко расправ-
ляться со всеми, кто осмеливался противиться его воле.
Между тем уже наступил 1648 год. Испанцы прибегали теперь
к хитрым маневрам. Вице-король дал знать о своем решении отме-
нить все габеллы, о всеобщей амнистии, об обещании феодальной
знати «жить впредь в мире с народом». Демагогическая агитация
испанцев возымела свое действие, тем более, что предательская
роль буржуазии во главе с герцогом Гизом становилась с каждым
днем все более очевидной. К тому же еще республиканцы начали
терпеть поражение за поражением в боях. В этих условиях испан-
цам не стоило большого труда восстановить свою власть. 5 апреля
1648 г. они заняли Неаполь и сразу же забыли обо всех своих обе-
щаниях. Верный сын итальянского народа Дженнаро Аннезе был
вскоре казнен испанскими властями.
Неоднородность состава участников восстания и неизбежно
вытекавшее отсюда отсутствие единства и организованности, отста-
лость народных масс, непоследовательность и прямое предательство
буржуазии и, наконец, отсутствие всякой реальной помощи со сто-
роны Франции дали возможность объединенным силам испанских
властей и местной феодальной знати добиться победы над восстав-
шими.
Почти одновременно с восстанием Мазаньелло имело место круп-
ное народное восстание на острове Сицилии. Оно началось в Па-
175
лермо 20 мая 1647 г. Поводом к восстанию послужило повышение
цен на хлеб. Первым выступило плебейство Палермо. К нему вскоре
присоединились цеховые ремесленники. Тысячные толпы нуждаю-
щегося народа заполнили улицы, требуя дешевого хлеба, отмены
габелл и участия ремесленников в городском управлении. Они гро-
мили и сжигали дома феодальных сеньоров и высших чиновников,
захватили тюрьмы и освободили заключенных. Вице-король, не по-
лагаясь на испанских солдат, обещал отменить на вечные времена
габеллы на муку, вино, мясо и сыр, обещал всеобщую амнистию,
а также цехам право участия в городских советах, наряду со знатью.
Но власти не думали выполнить свои обещания.
15 августа, когда стало известно о событиях в Неаполе, восста-
ние вспыхнуло с новой силой. Восставший народ направился к ко-
ролевскому дворцу, но был встречен оружейным огнем испанских
войск. Тогда народ разгромил склады оружия и, вооружившись,
вторично пошел в наступление. Вице-король бежал. Золотых дел
мастер Джузеппе д’Алесси, вставший в эти дни во главе восстания,
был объявлен генеральным капитаном.
На этот раз восстание приняло гораздо более широкий размах:
народные массы выступали против всего существующего общест-
венного строя, за экономическое и социальное равенство. Они го-
ворили: «Уже пришло то время, когда народ должен уравняться
со знатью и с богатыми, как этого требует естественный закон».
Движение, начавшееся в Палермо, быстро распространилось
и на другие города. Кастельветро, Катания, Сиракузы были охва-
чены пламенем восстания. Одна только Мессина сохранила спо-
койствие. Одновременно поднялось и крестьянство против своих
феодальных господ. Феодалы сплотились вокруг вице-короля.
Они посылали вооруженные отряды против крестьян и восстав-
ших городов. Но власти действовали не только силой оружия.
Они сумели возбудить среди восставших гнев к д'Алесси, пред-
ставив его как приспешника знати, как человека, продавшегося
испанцам. 22 августа он и его приближенные пали жертвами народ-
ного возмущения. Но вскоре восставшие поняли, что они были об-
мануты, и вновь взялись за оружие. Но их силы были уже сломлены.
В скором времени восстание было подавлено. Аристократия верну-
лась в столицу и через несколько лет восстановила там свое нераз-
дельное господство.
Но народное движение Сицилии не окончилось на этом. В 1648—
1649 гг. в Палермо, в Мессине и в других городах, а также в деревне
народные массы восстали против феодальной аристократии и прави-
тельственных властей, а буржуазия выступала за независимость
и республику. Однако заговоры были раскрыты, восстания подав-
лены еще до того, как они начались.
Через два десятилетия, в 1670 г., вспыхнуло крупное вос-
стание в Мессине. Но и оно было подавлено.
Несмотря на то, что восстания народных масс на юге Италии
терпели поражения, они показали, что даже в условиях жесточай-
176
Внешняя
политика
итальянских
государств
во второй
половине
XVI и в XVII вв.
шего социального и политического гнета итальянский народ сохра-
нил свой боевой дух и стремление к свободе и независимости.
С тех пор как окончились итальянские войны,
Италия уже не играла сколько-нибудь активной
роли в международной политике. Исключение состав-
ляла Венеция и в некоторой степени еще Савой-
ское герцогство и Папское государство.
Венеция отказалась от активной политики на За-
паде и в основном ориентировалась на Восток,
где приходилось защищать границы республики от натиска турок
и разбойничьих набегов морских пиратов. Отношения с Турцией обо-
стрились после того, как последняя напала на Кипр и заняла ост-
ров. Венецианцы были вынуждены обратиться за помощью к запад-
ным державам. В 1571 г. был заключен союз с Испанией и с папой,
к которому примкнул ряд итальянских государств. В Мессине со-
брался флот союзников, который состоял из 105 венецианских галер,
81 испанской галеры и ряда папских, савойских и других кораблей.
Общей сложностью флот состоял из 207 галер и 36 мелких кораблей.
На борту союзнического флота было собрано 30 тыс. солдат. Главно-
командующим был назначен брат испанского короля Дон Хуан
Австрийский.
Решающая битва произошла при Лепанто 7 октября 1571 г.
Более пяти часов длился кровопролитный морской бой. В нем
участвовал знаменитый испанский писатель Мигуэль Сервантес
де Сааведра, который получил там тяжелые ранения. Венецианцам
удалось потопить флагманский корабль турок, на котором погиб
сам главнокомандующий Али Паша. Это решило исход боя. Турецкий
флот потерял 167 судов, 8 тыс. солдат убитыми и 10 тыс. пленными;
более 12 тыс. рабов-христиан были освобождены. Только небольшой
части турецких кораблей удалось уйти.
Блестящая победа при Лепанто открыла перед союзниками ши-
рокие возможности дальнейшей успешной борьбы. Но испанцы
не были склонны воевать ради величия Венеции. Она же была обес-
силена длительной войной. Когда в Ионическом море опять по-
явился турецкий флот, Венеция была вынуждена заключить мир.
Она должна была отказаться от Кипра, уплатив контрибуцию,
взамен чего она получила обратно ряд торговых привилегий.
В первой половине XVII в., когда на территории Италии сталки-
вались французские и испанские интересы, Венеция старалась при-
держиваться нейтралитета, но ввиду явного преобладания испан-.
ского влияния была более склонна брать сторону Франции.
Война с Турцией возобновилась после того, как в 1645 г. турки
напали на остров Крит. Венецианцы отчаянно защищали каждую
пядь земли этого последнего форпоста их империи против много-
кратно превосходивших сил противника. Почти 23 года продолжа-
лась героическая оборона столицы Крита — Кандии — одна из
самых славных страниц венецианской истории. Руководителем обо-
роны был венецианский патриций Франческо Моросини. Несмотря
12 Очерки истерии Италии 177
Рис. 41. Щит
на то, что турки численно" значительно превосходили сильГвенециан-
цев, они в каждом сражении оказывались побежденными. Вся Ев-
ропа восхищалась геройством и выдержкой осажденных. И на море
венецианцы добились целого ряда успехов, но победить противника
им не удалось. Огромные расходы на длительную войну, которую
Венеции пришлось вести в одиночку, почти без всякой помощи,
исчерпали ее силы. Достаточно сказать, что в одном только 1669 г.
было истрачено на войну 4 372 000 дукатов. В 1669 г. Кандия была
вынуждена капитулировать; венецианцам пришлось отказаться
от Крита. Потеряв Крит, они полностью лишились экономического
и политического влияния на Востоке.
В 1684 г., после того как польский король Ян Собеский раз-
бил турок под Веной, Венеция присоединилась к союзу Австрии
и Польши против Турции. Она добилась крупных побед как на суше,
так и на море. По Карловицкому миру 1699 г. Венеция получила
полуостров Морею и расширила свои далматинские владения. Но
178
это была пиррова победа Длительная война окончательно истощила
венецианскую казну; у Венеции не было ни сил, ни средств, чтобы
удержать захваченную территорию. Когда через несколько лет
турки вновь пошли в наступление, Венеция потеряла все за-
воевания, сохранив лишь несколько опорных пунктов в Албании
(1718). С тех пор влияние Венеции простиралось только на
Адриатическое море.
Большую активность во внешней политике проявляло Савой-
ское герцогство. Расположенное между Францией и испанскими
владениями в Италии, оно успешно пользовалось вековой враж-
дой Франции и Испании и в результате сумело не только сохранить
Рис. 41. Шлем (XVI в.)
12*
179
свою независимость, но и несколько расширить границы своего
государства.
При Эммануиле Филиберте удалось вернуть все прежние владе-
ния герцогства, находившиеся в руках Франции. Сын его Карл
Эммануил сперва ориентировался на Испанию и получил возмож-
ность в 1588 г. присоединить маркграфство Салуццо, принадлежав-
шее Франции. В 1614—1615 гг. Савойя не побоялась вести одна
войну с Испанией ради приобретения Монферрата. И хотя Савойя
этой войной и не добилась успеха, ее международный авторитет
значительно возрос.
Савойя была активной участницей всех войн, которые велись
на территории Италии и в которых сталкивались интересы вели-
ких держав. В 1623 г. Испания, использовав религиозные противо-
речия в Вальтеллине, стремилась получить ее в свои руки, чтобы
создать непрерывную связь между своими владениями и землями
австрийских Габсбургов. Намерениям Испании противилась Фран-
ция. Савойя наряду с Венецией стала на ее сторону. Карл Эммануил
лелеял мечту о захвате Монферрата, Милана и Генуи. Но мир,
заключенный в 1626 г. между Испанией и Францией, не дал Савойе
ничего. Поэтому, когда в 1627 г. вспыхнула война из-за Мантуан-
ского наследия — один из эпизодов тридцатилетней войны — Са-
войя выступила на стороне Испании. На этот раз она не ошиблась
в своих расчетах. Мир, заключенный в 1631 г., дал ей некоторые
части Монферрата. Однако в дальнейшем Савойя вновь изменила
свою политическую ориентацию и присоединилась к Франции.
Вплоть до Пиренейского мира (1659) в Италии продолжала бушевать
война. Наряду с Савойей на стороне Франции были Мантуя и Парма,
на стороне Испании — Модена. Война шла с переменным успехом
и причинила всем северо-западным районам Италии страшные
бедствия. Савойя вышла из войны без территориальных потерь,
но и без приобретений.
Во второй половине XVII в. Италия еще неоднократно станови-
лась полем битвы, на котором решались споры между Францией
и Испанией. Савойя сохранила французскую ориентацию и сумела
дальше упрочить свой международный вес.
Папское государство, принявшее активное участие в коалиции
европейских держав против Турции в 1571 г., впоследствии все
больше отказывалось от самостоятельной роли в международной
политике. Озабоченное сохранить равновесие между Францией
и Испанией, оно все же было вынуждено подчиниться сперва испан-
скому, а в XVII веке французскому влиянию. Даже в таком круп-
ном военно-политическом столкновении, каким была тридцатилет-
няя война, папа сохранил нейтралитет.
В самой Италии удельный вес Папского государства был крайне
низким. Единственным его успехом было присоединение в 1597 г.
герцогства Феррарского и в 1631 г. герцогства Урбинского в связи
с прекращением местных династий. Политическая немощность рим-
ских пап отчетливо проявилась в конфликте с Венецией в 1606—
180
1607 гг. Павел V пытался противодействовать политике Венеции,
державшей духовенство в зависимости от государства, и наложил
на нее интердикт. Венеция ответила изгнанием иезуитов. Спор гро-
зил вылиться в вооруженное столкновение и был улажен лишь бла-
годаря вмешательству короля Франции Генриха IV. Папе пришлось
отказаться от своих притязаний.
Точно также бесславно кончилась попытка Урбана VIII в 1641 г.
занять для своего племянника Кастро ленное владение дома
Фарнезе. Военные столкновения с другими итальянскими государ-
ствами, выступившими на стороне Фарнезе, показали всю слабость
Папского государства. Спор из-за Кастро волновал итальянские
правительства еще на протяжении нескольких десятилетий и неиз-
менно сопровождался вмешательством Франции.
Остальные итальянские государства шли в фарватере испанской
политики и обычно вовлекались ею в войны, происходившие на тер-
ритории Италии. Это означало большое напряжение материальных
ресурсов государств без каких-либо видов на выгоды.
Глубокий отпечаток на все стороны общественно-
католическая политической и культурной жизни Италии XVI—
реакция VXrTT
в Италии. XVII вв. наложила католическая реакция.
Реформационные идеи проникли в Италию уже в
20—30-х годах XVI в. Антикатолические идеи были восприняты
в первую очередь в среде мелких ремесленников и лавочников,
а также в среде интеллигенции. Гораздо меньше идеи реформации
проникали в ряды знати.
Однако реформационное движение не стало массовым в Италии
и не дошло до открытого разрыва с церковью. Это объясняется
в первую очередь тем, что здесь, где сосредоточивалось все руко-
водство католической церковью, во главе с самим римским папой,
влияние церкви на народные массы было особенно велико. Буржуа-
зия же слабела и поэтому не была заинтересована в борьбе с цер-
ковью. Наконец, контрреформация, которая раньше всего разви-
лась в Италии, задушила реформационное движение в заро-
дыше.
Идеи контрреформации широко поддерживались реакционными
кругами итальянского общества, в первую очередь крупными фео-
далами. Ей всячески содействовали мелкие государи, для которых
церковь стала важнейшей опорой существования. Именно полная
раздробленность Италии и политическая слабость отдельных ее
государств дали возможность контрреформации получить столь зна-
чительное развитие и влияние.
Для осуществления целей контрреформации церкви нужно
было в первую очередь поднять свой авторитет. Этому способство-
вали решения Тридентского собора, принятые в 1563 г. Собор
объявил неизменными все основы католического вероучения и все
обряды, отмежевав, таким образом, окончательно католицизм от
протестантизма. Он подтвердил и учение о непогрешимости папы
и «законности» его притязаний на мировое господство.
181
Рис. 42. Галилео Галилей
Проводниками контрре-
формационных тенденций
во всех странах мира, в
том числе и в Италии, ста-
ли иезуиты—братья «Обще-
ства Иисуса», утвержден-
ного папой в 1540 г. Нако-
нец, для более успешной и
радикальной борьбы со
всеми теми, кто не подда-
вался «воспитательному»
воздействию слова, должна
была служить инквизиция,
возрожденная папой Пав-
лом III в 1542 г. по испан-
скому образцу. Во главе
верховного трибунала в
Риме встал мрачный и же-
стокий кардинал Караффа,
который самолично орга-
низовал применение изощ-
ренных пыток во время
допросов. Приверженцы ре-
формационных идей, чтобы
не попасть в руки инкви-
зиции, должны были поки-
дать пределы Италии. Некоторая часть вновь вернулась в лоно
католической церкви. В целом к концу XVI в. реформационное
движение в Италии было уничтожено.
Контрреформация была не просто реакцией на реформацию,
это была феодальная реакция в широком смысле этого слова. Контр-
реформация стремилась приостановить все прогрессивное разви-
тие как в социально-политической, так и в культурной области.
Это было стремление восстановить в прежней силе старый порядок,
которому явно угрожала опасность. За каждое необдуманное слово,
за всякую, хотя и робкую критику церкви, за смелые высказывания
в науке приходилось опасаться карающей руки инквизиции. Про-
грессивная научная мысль, дух критики, выросшие на традициях
гуманизма и культуры Возрождения в целом, были развиты в Ита-
лии гораздо больше, чем где бы то ни было. Не так-то легко было
справиться реакции со свободомыслием итальянского народа. Об
этом свидетельствует огромное количество вынесенных инквизи-
цией приговоров. Костры инквизиции запылали по всей Италии.
На них погибли лучшие сыны итальянского народа: знаменитый
философ и ученый Джордано Бруно, писатель и гуманист Аонио
Палеарио, известный общественный деятель и приближенный дома
Медичи Пьетро Карнесекки и многие другие. В застенках инкви-
зиционной тюрьмы провел лучшие годы своей жизни Томмазо
182
Кампанелла, инквизиционный трибунал подверг жестоким пресле-
дованиям знаменитого ученого Галилео Галилея, известного фило-
софа Кремонини. В одном только 1568 г. высший инквизиционный
трибунал в Риме вынес более 60 приговоров. Среди осужденных
были представители науки, учителя, духовные лица, но особенно
много было мелких ремесленников: портных, сапожников, ткачей,
красильщиков, парикмахеров и других. Это лишний раз свидетель-
ствует о том, что церковная реакция неотделима от реакции общест-
венно-политической, и борьба против идеологических врагов —
от борьбы против врагов классовых. Но инквизиции не удалось
искоренить прогрессивную мысль. Она могла только задержать,
замедлить свободное развитие науки, знаний, прогресса.
Католическая реакция протягивала свои щупальцы во все сферы
общественно-политической и культурной жизни. Римская церковь
стала без всякого стеснения вмешиваться во внутреннюю жизнь
итальянских государств. Правда, там, где требования инквизиции
шли вразрез с экономическими и политическими интересами этих
государств, им оказывалось сопротивление. Но фактически только
одной Венеции удалось отстоять свою внутреннюю самостоятель-
ность. В остальных государствах не было сколько-нибудь значи-
тельного ограничения влиянию духовенства на светскую жизнь.
Огромной властью пользовались церковные суды, особенно в Тос-
кане. Иезуиты подчинили своему влиянию школы и университеты,
насаждали повсюду средневековые схоластические идеи, подчиняя
духовному террору просвещение. После издания церковью так назы-
ваемого индекса запрещенных книг в 1559 г., куда были включены
величайшие творения мировой классики, цензура находилась
в руках духовных лиц, и только с их разрешения можно было что-
либо печатать. Этот неустанный контроль за мыслью, за словом,
за действием каждого человека в отдельности и всего общества
в целом создал в Италии удушливую атмосферу постоянного
духовного гнета, пагубно отразившегося на всем развитии
итальянского народа.
Развитие культуры Италии в XVI—XVII вв. четко
Культура отражает те глубокие сдвиги, которые произошли
Италии во в сознании людей в связи с изменившейся социально-
XVI и XVII вв. экономической и политической обстановкой. Вто-
рая половина XVI в. представляла собой переходный
период, когда наряду с явными признаками упадка еще блистал
человеческий гений, когда наряду с аристократизацией культурных
течений четко вырисовывались народные тенденции. Лишь после того
как был сожжен Джордано Бруно, Кампанелла заточен в тюрьму
и Галилей вынужден отречься от своих взглядов, после того как тя-
желый духовный гнет сумел подавить всякое свободное народное
творчество, наступил полный упадок, длившийся около 150 лет.
Мужественной, жизнеутверждающей литературе и искусству при-
шел конец. Повторение старых форм и их превращение в непрере-
каемые догмы, мистика и увлечение внешней красотой стали харак-
1F3
терными чертами этих отраслей культуры. А в науке педантизм
и академизм, бесплодное словесное умствование — часто стали под*
менять пытливую творческую мысль.
Признаки упадка проявились раньше всего в области литературы.
Итальянская литература второй половины XVI в. пестрит именами
множества поэтов и прозаиков, но почти ни одно из них не до-
стойно стоять рядом с выдающимися представителями литературы
прежних лет. Одиноко возвышается среди них фигура Торквато
Тассо (1544—1595), сложнейшим образом сочетающий в своем твор-
честве жизнерадостность, чувственность, простоту и непосредствен-
ность Ренессанса с аскетическими идеалами и придворными услов-
ностями, навязанными ему вкусами высшей светской и духовной
аристократии. Еще в молодости, вынужденный изучать право, Тассо
увлекался лирической поэзией и эпическим жанром. Впоследствии
он вовсе отказался от науки. Живя в Ферраре в качестве придвор-
ного поэта, Тассо написал в 1573 г. пасторальную драму «Аминта»,
провозглашающую всесильное могущество любви. Но одновременно
это произведение пронизано известным мистицизмом и идеализа-
цией придворного быта. Здесь же в Ферраре поэтом была написана
поэма «Освобожденный Иерусалим» по типу средневековых рыцар-
ских романов. Христианский аскетизм сочетается в ней с сугубо
светской языческой чувственностью — отражение тех противоре-
чий, которые характерны для всей эпохи и которые раздирали самого
Тассо. Боясь преследований инквизиции, автор был глубоко задет
тем, что некоторые его почитатели без его ведома напечатали это
произведение. Это привело Тассо к глубокому пессимизму и мелан-
холии и, наконец, к заключению в доме для умалишенных, возможно
и не обоснованному. Аскетические и мрачные настроения не поки-
нули его и после освобождения и привели к глубокому упадку его
творческих сил.
Большинство поэтов того времени отказывалось от самостоя-
тельных поисков и занималось подражанием. Так возник столь по-
пулярный в середине XVI в. «петраркизм» — подражание любовной
лирике Франческо Петрарки. На смену «петраркизму» пришел
так называемый «маринизм», господствовавший на протяжении
почти всего XVII в. Основу ему положило творчество поэта Джам-
баттисты Марино (1569—1625), который в своих поэмах и лириче-
ских стихотворениях, главным образом на мифологические и пасто-
ральные темы, воспевал чувственную любовь и наслаждение. Свой-
ственная ему вычурность стиля и нарочитое нагромождение словес-
ных эффектов стали самоцелью его многочисленных подражателей.
В драматургии преобладала тема пасторали, бесконечно повто-
ряющаяся в различных вариантах, но всегда одинаково отвлечен-
ная, жеманная, лишенная настоящих страстей. Но именно такая
литература полностью удовлетворяла изощренные вкусы придвор-
ной среды.
По мере того как официальная литература все больше принимала
черты аристократизма и упадочничества, она все дальше отходила
184
от народной среды, которая играла такую роль в формировании
прогрессивной литературы Ренессанса. Но народные тенденции
не исчезли во второй половине XVI в. Они проявлялись в сатирах,
в новеллах и особенно ярко в драматургии.
Народную струю в театре представляла так называемая коме-
дия масок, или комедия дель арте. В ней авторы сочиняли лишь
сюжет в общих чертах, а актеры имели возможность самостоятельно
импровизировать. Поэтому церковной цензуре было трудно осущест-
вить повседневный контроль над этими комедиями. В них народ
мог высказать свои мысли наиболее откровенно. Не случайно ко-
медия масок пользовалась огромным успехом во всей Италии и да-
леко за ее пределами.
В этих комедиях установился традиционный типаж, взятый
из реальной действительности: это неизменно скупой венецианский
купец и педантичный болонский доктор, поданные в явно сатири-
ческом плане; это бледные, безжизненные влюбленные из аристо-
кратической среды и, наконец, полнокровные, реальные образы
слуг и служанок, умных, проворных и ловких, носителей основных
мыслей и идей.
Все же духовный гнет в конце концов подавил жизненные силы
комедии масок. Она со временем застыла в рамках установленных
норм и потеряла свою сатирическую направленность. Уже во вто-
рой половине XVII в. и тем более в XVIII в. ее строгие каноны стали
тормозом для дальнейшего развития драматургии.
Искусство Италии переживало то же пагубное влияние контрре-
формации и феодальной реакции. Господствующим течением XVI в.,
соответствующим вкусу придворной аристократии и высшего духо-
венства, был так называемый маньеризм, который отличался от-
казом от реалистического изображения природы и людей, религиоз-
ной тематикой, мистикой, повышенной эмоциональностью, утон-
ченностью и неестественностью форм, внутренним беспокойством
и издерганностью. В конце XVI в. маньеризм сменился стилем ба-
рокко — динамичным, чувственным, декоративным, изысканно тор-
жественным и нарочито парадным. Он остался господствующим во
всех отраслях искусства на протяжении всего XVII в.
Но и в искусстве, как и в литературе, реакция не сумела заду-
шить народную, демократическую струю, выразившуюся в сохра-
нении рядом художников реалистических традиций Ренессанса.
Характерной фигурой этого течения был Караваджо, который, пре-
небрегая академическими канонами своего времени, писал в реа-
листической манере сценки повседневной жизни, отображая простых
людей. Реализм Караваджо оказал большое влияние на искусство
Франции, Испании, Голландии и других стран.
Если искусство и литература уже в XVI в. носили на себе яв-
ные признаки упадка, то наука и философия продолжали еще ус-
пешно развиваться.
Во второй половине XVI в. интерес к наукам, к знаниям стал
охватывать все большее количество людей. Доказательством яв-
185
Рис. 43. Караваджо. Мандолинистка
ляется возникновение по всей Италии многочисленных «академий» —
кружков ученых, писателей и любителей наук, где читались лекции,
проводились дискуссии по различным темам литературы, науки,
языка, искусства, философии и др. Здесь культивировался итальян-
ский язык, изучалось творчество выдающихся итальянских писа-
телей и художников, здесь обсуждались новые открытия в обла-
сти естествознания, математики и физики. Будучи на первых порах
явным свидетельством распространения знаний вширь, эти акаде-
мии стали в XVII в. средоточием схоластических умствований,
педантизма и реакции.
Но в XVI в. наука Италии переживала еще расцвет и по праву
занимала первое место в Европе. Кардано создал формулу решения
уравнений третьей степени, Торричелли — барометр и закон исте-
чения жидкостей. Телезио своей борьбой за непосредственное изу-
чение природы и своими философскими воззрениями, близкими к ма-
териализму, сыграл важную роль в развитии передовой философии
186
и естествознания. Вер-
шины своего развития
достигла итальянская
наука XVI—XVII вв в
лице Бруно, Кампанел-
лы и Галилея.
Джордано Бруно ро-
дился в 1548 г. в город-
ке Нола на юге Италии
в семье бедного, отстав-
ного солдата. Выросший
в затхлой среде церков-
ной реакции, феодаль-
ного и иноземного гнета,
воспитанный в стенах
доминиканского мона-
стыря, Бруно с ранней
молодости не побоялся
читать запрещенные
книги, высказывать сом-
нения в троичности бога,
резко критиковать мо-
нашество.
Бруно, говоря его
собственными словами,
«ставил выше всех на-
слаждений в жизни
Рис. 44. Джордано Бруно
борьбу за истину». Ради нее он был вынужден покинуть родину,
гонимый как еретик, и скитаться по Швейцарии, Франции, Англии
и Германии. Ради истины он томился восемь лет в застенках
инквизиционной тюрьмы и смело пошел на смерть. 17 февраля 1600 г.
он был сожжен как еретик на костре.
Основным критерием истины Бруно считал опыт. Он яростно
выступал против слепого преклонения перед авторитетом, в част-
ности, перед столь популярным в схоластической философии авто-
ритетом, как Аристотель. Бруно неоднократно обличал его как па-
лача других философий. Надо руководствоваться не убеждениями
людей, а истинностью самой вещи.
Приверженность к опытной науке заставила Бруно стать горя-
чим поборником коперниковской гелиоцентрической системы. Пред-
восхищая многие утверждения современной науки, Бруно говорил,
что наша солнечная система является одним из бесконечно много-
численных миров, заполняющих-мировое пространство, песчинкой
в безграничных просторах вселенной. Каждая звезда является солн-
цем, вокруг которого кружит масса планет. Бруно даже предполагал,
что эти планеты подобно нашей земле населены живыми разумными
существами.
Эти космогонические взгляды вытекали из материалистической
187
сущности его философского учения. Природа — объективная реаль-
ность и безусловно познаваема. Вселенная едина во всех своих
частях и бесконечна. «Вселенная не имеет предела и края, но без-
мерна и бесконечна», — заявил Бруно в своей работе «О бесконеч-
ности вселенной и мирах». Вселенная не возникает и не уничтожается;
она вечна, но в ней все меняется и испытывает превращения. По-
скольку нет надобности искать двигателя вселенной, отпадает на-
добность в боге и религии. Отсюда прямой путь к атеизму.
Бруно решительно боролся против каких бы то ни было претен-
зий религии на истину. «Если бы не было веры, не было бы невежд»,—
заявил он. Перу Джордано Бруно принадлежит немало ярких атеис-
тических произведений, содержащих нападки на духовенство,
на папу, на церковь, на религию в целом. Что стоит одно описание
повседневной деятельности Юпитера, управляющего природой
и людьми! «Воля Юпитера.. . чтоб Васта, супруга Альбанцио, под-
вивая себе волосы на висках и перегрев щипцы, спалила бы 57 воло-
синок, но головы не обожгла... чтоб у Лауренцы, когда она станет
чесаться, выпало 17 волос, 13 порвались и из них за 3 дня 10 вновь
отросли, а семь — никогда более...» Здесь рабочий день бога пока-
зан так, что само представление о божественном провидении ста-
новится нелепым.
Бруно не мог оставаться равнодушным к окружающей его дей-
ствительности. Он язвительно отзывался о церковном землевладе-
нии и требовал отстранения церкви от мирских дел. Он бичевал
духовенство, которое живет трудом и потом других людей. Не менее
решительно Бруно выступал против пап, которые «по какой-то
нелепой и глупой фантазии считают себя небесными царями и сы-
нами божьими». Бруно обличал и тех «ослов», которые занимают
университетские кафедры, учат детей и творят правосудие.
Вся жизнь Бруно была беспрерывной, открытой и мужествен-
ной борьбой против косности и отсталости в науке, против феодаль-
ного мировоззрения и безраздельного господства церкви. И если даже
его философский материализм и атеизм не были последовательны,
все же основные философские взгляды Бруно сыграли выдающуюся
роль в развитии материализма и атеизма.
В то самое время, когда инквизиция приговорила к сожжению
Бруно, она присудила к пожизненному тюремному заключению
другого выдающегося сына итальянского народа, философа и пат-
риота Томмазо Кампанеллу.
Кампанелла родился в 1568 г. в селении Стеньяно в Калабрии.
Став монахом доминиканского ордена, а впоследствии ученым с ши-
роко известным именем, он не потерял связи с народными массами.
Реальная действительность, царившая на юге Италии в конце
XVI в., не давала ему ни на минуту забыть о том постоянном социаль-
ном и политическом гнете, которому были подвержены его сооте-
чественники. В 1599 г. Кампанелла взялся за реализацию своей за-
ветной мечты: освобождение народа. Вместе с рядом единомышлен-
ников он отправился в селения Калабрии и стал призывать народ
188
к восстанию. Но среди организаторов восстания нашлись предатели.
Кампанелла и его друзья были схвачены еще до того, как вспыхнуло
восстание. Начались мучительные дни тюремного заключения, до-
просов и пыток. Кампанеллой заинтересовалась римская инкви-
зиция, уже давно подозревавшая его в ереси. Последовало более
25 лет тяжелого тюремного заключения. Но Кампанелла не пал
духом и не потерял веры в лучшее будущее.
В тюрьме он написал большую часть своих философских сочи-
нений, в которых постоянно сквозит мысль о необходимости и неиз-
бежности социальных преобразований. Наиболее полно Кампа-
нелла выразил эту мысль в своем произведении «Город Солнца» —
одной из первых утопий нового времени. Книга написана в форме
диалога, основную часть которого составляет рассказ мореплава-
теля об увиденном им идеальном городе.
Социальному неравенству, вызванному частной собственностью,
Кампанелла противопоставляет равенство всех людей, базирую-
щееся на коллективной собственности, которая, по мнению автора,
наилучшим образом соответствует человеческой природе. «. . .Вер-
нее верного, что согласно естественному праву все является общим».
Ненавистному общественному строю, где бедняки трудятся в поте
своего лица, другие же бездельничают, купаясь в роскоши, Кам-
панелла противопоставляет общество, где все, даже женщины, обя-
заны трудиться. При этих условиях потребности каждого могут быть
полностью удовлетворены. Государственному строю, где господ-
ствует деспотический режим и произвол чиновников, Кампанелла
противопоставляет демократическое государственное устройство
с избранными должностными лицами. «В нашем государстве долж-
ности доставляются исходя из практических навыков и образован-
ности, а не из благосклонности и родственных отношений, ибо мы
свели на нет родственные связи». Догматической, схоластической
системе воспитания, доступной лишь немногим, Кампанелла про-
тивопоставляет всеобщее, равное, трудовое воспитание и обучение
всем наукам, осуществляющееся на лоне природы путем нагляд-
ности, а невежественным и отсталым народным массам Италии —
общество высокообразованных культурных людей.
Кампанелла глубоко верил в грядущее наступление золотого
века. В одном из его сонетов говорится:
Ведь было ж время золотого века,
Так может он вернуться, и не раз
Коль позабудет мир «мое», «твое»
Во всем полезном, честном и приятном,
Я верю, раем станет бытие. . .
Кампанелла утверждал, что познание мира основано на чувствен-
ном опыте. Хотя он и не примыкал полностью к коперниковской
системе мироздания, но не побоялся выступить открыто в защиту
Галилея, отстаивая права свободного научного исследования.
В то же время он не сумел еще освободиться от наследия схоласти-
189
Рис. 45. Титульный лист книги Галилея
«Диалог»
ческой философии, кото-
рое пронизывает его фи-
лософские сочинения. Пе-
реходный характер эпохи
наложил отпечаток на
его творчество, определив
его противоречивость.
Преследование Кам-
панеллы не прекратилось
и после его освобожде-
ния из тюрьмы. В конце
концов он был вынужден
искать убежище во Фран-
ции, где прожил в бед-
ности последние годы
своей жизни и умер в
1639 г.
Галилео Галилей
(1564— 1642), уроженец
Флоренции, работавший
впоследствии при уни-
верситетах в Пизе и Па-
дуе, посвятил всю жизнь
исследованиям в области
астрономии, математики,
механики и других наук.
При помощи сконструиро-
ванного им телескопа он
сумел сделать важные от-
крытия, развивающие и подтверждающие гелиоцентрическую си-
стему Коперника. Он научно объяснил солнечные пятна, открыл
спутников Юпитера, сделал наблюдения над строением Луны,
доказал, что Млечный Путь состоит из множества отдельных
звезд, и многое другое. В области физики Галилей разрешил
проблемы, связанные с падением тел и их полетом под влиянием
броска, с качанием маятника и т. д. Философские воззрения Га-
лилея ставят его в один ряд с самыми передовыми мыслителями
его времени. Ярый враг схоластики, он признал единствен-
ным-' критерием истины самостоятельное изучение природы. Свои
научные и философские взгляды Галилей изложил в целом
ряде трактатов, написанных на итальянском языке. Блестящие
по форме, они вошли в сокровищницу итальянской литературы.
Наиболее выдающимся из них является «Диалог о двух величайших
системах мира — птолемеевой и коперниковой», опубликованный
в 1632 г. в качестве ответа на обсуждение инквизицией копернико-
вой системы. Уже первые работы Галилея привлекли к нему вни-
мание инквизиции. После опубликования «Диалога» Галилея
вызвали в инквизиционный суд и признали еретиком. Семидесяти-
190
Летний старик был вынужден подвергнуться унизительной проце-
дуре отречения от своих взглядов. Последние годы своей жизни
Галилей провел в одиночестве, под неустанным наблюдением аген-
тов инквизиции. Тем не менее он продолжал работать, оставшись
верен своим взглядам. Жестокие преследования не сломили его
воли и энергии.
После того как духовная реакция расправилась с величайшими
умами XVI—XVII вв., Италия перестала быть ведущей страной
и в области науки. Восторжествовало невежество и мракобесие.
Развитие прогрессивной мысли было приостановлено более чем на
столетие.
ГЛАВА IX
РАЗВИТИЕ КАПИТАЛИСТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ
(XVIII в.)
Политическая слабость Италии проявилась в пол-
Войны^пе^ой^ H0£ мере в перВОй половине XVIII в., когда на ее
половины в* территории почти без перерыва бушевали четыре
войны. Крупные европейские державы, оспаривая друг у друга
гегемонию в Европе, рассматривали итальянские государства как
своего рода разменную монету, которую произвольно делили между
собой. Они превращали Италию в огромное поле боя, на котором
решались судьбы всей Европы. И итальянские государства были
совершенно беззащитными перед алчными устремлениями своих
могущественных соседей.
Единственное государство Италии, которое вело самостоятель-
ную и активную политику, была Савойя. Она всегда примыкала
к тому лагерю, который имел наибольшие шансы победить. Благо-
даря выгодному географическому положению, боеспособной армии
и дипломатической ловкости правителей Савойя сумела извлечь
для себя выгоды из этой борьбы.
Уже во второй половине XVII в., по мере политического ослаб-
ления Испанского королевства, его влияние в Италии стало умень-
шаться. Вместе с тем независимые государства Италии все больше
попадали в сферу влияния Франции. Этому в свою очередь про-
тивились Австрия и Англия, которые стремились не допустить
гегемонию Франции в Европе. Первое наиболее серьезное столкно-
вение между ними после Тридцатилетней войны была так называе-
мая война за испанское наследство (1701—1714).
В результате этой войны все европейские владения Испании
перешли в руки империи, в том числе Миланское и Мантуанское
герцогства, Неаполитанское королевство, остров Сардиния и ис-
панские владения в Тоскане. Савойя, которая в этой войне участ-
вовала сперва на стороне Франции, а затем переметнулась на сто-
рону Австрии, получила королевскую корону, остров Сицилию
и несколько расширила свои владения на западе за счет Франции
и на востоке за счет Миланского герцогства.
192
В 1720 г. Испания возобновила войну, чтобы восстановить свое
прежнее господство в Италии, но не добилась успехов. Тем не ме-
нее политическая карта Италии была опять перекроена: Савойя
отказалась от Сицилии в пользу Австрии, которая присоединила
ее к Неаполитанскому королевству и взамен этого отдала Савойе
Сардинию. Савойское герцогство стало впредь называться коро-
левством Сардиния.
Венским миром 1735 г. закончилась война за польское наслед-
ство (1733—1735 ), которая опять-таки в значительной мере велась
на территории Италии. На этот раз Австрии пришлось отказаться
от Неаполитанского королевства и Сицилии, где утвердилась ис-
панская ветвь Бурбонов, и взамен этого присоединила к своим
итальянским владениям Парму и Пьяченцу. Савойя несколько
расширила свои границы.
Италия вновь была вовлечена в европейский конфликт во время
войны за австрийское наследство (1740—1748). На этот раз друг
против друга стояли Австрия, которую поддерживали Англия
и Россия, и каолиция, в которую входили Пруссия, Франция,
Испания и ряд германских княжеств. Королевство Сардиния не-
сколько раз меняло фронт, оказываясь каждый раз в лагере побе-
дителей. Во время этой войны, впервые за долгие годы, итальянцы
сказали свое собственное слово: после того как австрийцы заняли
Геную (1746) и в течение четырех месяцев подвергали население
неслыханным унижениям, генуэзский народ восстал. В результате
героической, самоотверженной борьбы генуэзцев австрийское
войско было вынуждено отступить. Аахенский мир (1748) не внес
сколько-нибудь значительных изменений в политическую структуру
Италии. Только Австрия была вынуждена отказаться от некоторых
небольших территорий в пользу Сардинии и от Пармы и Пьяченцы,
которые перешли в руки испанских Бурбонов.
На этом кончился длительный период войн и наступило полсто-
летие мирной жизни для Италии. Только на острове Корсика еще
бушевала война. В 1755 г. корсиканцы, вторично в течение XVIII в.,
восстали против генуэзского владычества. Не будучи в состоянии
подавить восстание своими силами, Генуя уступила остров Франции.
Несмотря на отчаянное сопротивление корсиканцев, Франции уда-
лось упрочиться на острове (1769).
Таким образом, в огне длительных войн значительно изменилось
соотношение политических сил в Италии.
Кончилась эра испанского владычества. Только
Парма и Пьяченца, а также королевство обеих Си-
цилий (Неаполитанское королевство и Сицилия) —
формально свободные государства — находились под
Упадок Италии
в первой
половине XVIII в.
влиянием Испании. В Ломбардии установилось господство Австрии.
В Тоскане же, где в 1737 г. умер последний представитель династии
Медичи, утвердилась Лотарингская династия, родственная Габс-
бургам и их непосредственная ставленница. Остальные итальян-
ские государства, за исключением королевства Сардинии, никакой
13
Очерки истории Италии
193
самостоятельной политической роли не играли. Раздробленная
Италия по-прежнему находилась под иноземным владычеством.
Политическая слабость Италии отражала тот глубочайший со-
циально-экономический упадок, который Италия переживала в пер-
вой половине XVIII в. Никогда еще уровень промышленного про-
изводства и сельского хозяйства не был таким низким, никогда еще
нищета народных масс не достигала такой степени.
В одной Венеции производство шелка уменьшилось за XVIII в.
от 18 000 кусков в год до 1200 кусков. В Лукке, где когда-то рабо-
тало 3000 ткацких станков по производству шелка, в XVIII в. оста-
лось всего 300. Венецианские кружева вытеснялись продукцией
из Алансона и Шантийона, майолика из Фаэнцы фарфором из Сак-
сонии и Севра. Тяжелый упадок переживали венецианская метал-
лургия и судостроение; ее зеркала не находили больше сбыта во
Франции. Флорентийское сукноделие середины XVIII в. могло обес-
печить работой лишь 1000 человек.
Важнейшими препятствиями для развития промышленности
были строгая цеховая регламентация, отсутствие капиталов, край-
няя узость рынков сбыта, иностранная конкуренция.
В связи с этим в плачевном состоянии находилась и торговля.
Венеция, которая вплоть до XVIII в. рассматривала Адриатику
как свое внутреннее море, должна была скрепя сердце разрешить
австрийским кораблям плавать по нему под своим флагом. Она не
могла препятствовать возникновению порта Триеста, который поль-
зовался покровительством австрийского правительства. Внутрен-
ний рынок был по-прежнему очень узким как из-за небольших
размеров итальянских государств, так и из-за возрастающей ни-
щеты народных масс. Развитию внутренней торговли мешали та-
моженные преграды, государственные монополии, а также неболь-
шое количество дорог и их плохое состояние.
Печальным было состояние сельского хозяйства, особенно в Пап-
ском государстве и в тех районах, где бушевали войны. Количество
необработанных и заболоченных земель постоянно увеличивалось,
урожайность снижалась.
Крестьянство жило в ужасающих условиях; нередко оно было
вынуждено ютиться в пещерах и шалашах. Крестьяне массами по-
кидали свои места жительства. Не лучше жилось и трудящимся
города: всеобщее обнищание и бродяжничество были и здесь
характерным явлением. Беспорядочное финансовое хозяйство
итальянских государств, коррупция, казнокрадство чиновничества
усугубляли бедствия народных масс. Хуже всего было положение
в Папском государстве. Современники сравнивали его с турецким
и утверждали, что папское правление настолько плохо, что трудно
представить себе худшее.
Количество людей, ведущих паразитарный образ жизни, в пер-
вую очередь священников и монахов, постоянно возрастало. Фран-
цузский путешественник деБросс писал, что т/з населения Папского
государства состоит из священников, другая треть из людей, ко-
194
торые не работают, а последняя треть из лиц, которые вовсе ничего
не делают.
В этих условиях антифеодальные настроения народа все уси-
ливались. Активные выступления крестьянства имели место в Пье-
монте, в Сицилии, в Тоскане и в других частях Италии.
Голодные массы трудящихся Генуи и других городов не-
однократно выражали свой протест нападениями на таможен-
ных чиновников, разгромом лавок и складов продовольствия.
А крестьяне и ремесленники Сардинского королевства, требуя,
чтобы знать и духовенство платили публичные налоги, угрожающе
заявляли, что «наступило время, чтобы эти парики были бы
причесаны нашими руками».
Во второй половине XVIII в. Италия стала посте-
Развитие пенно выходить из того состояния оцепенения,
капитализма в КОТОром она находилась на протяжении послед-
половине°ХУ1Н в.них ДВУХ веков. Появлялись новые элементы ка-
питалистического производства. Этому в значи-
тельной мере способствовал более чем сорокалетний период мирной
жизни.
Разоренные массы трудящихся представляли богатый рынок
наемной рабочей силы, а в руках буржуазии начали концентриро-
ваться крупные денежные средства, приложение которых в промыш-
ленность сулило значительные выгоды.
Подъем капиталистической промышленности имел место глав-
ным образом на севере Италии: в Ломбардии и Тоскане. Там появ-
лялись централизованные мануфактуры, на которых работало до
300—400 человек. В 1787 г. в Милане насчитывалось уже 17 785 ра-
бочих, занятых в мануфактурах. В 1791 г. там было 40 шелкопря-
дильных и 15 сукнодельческих мануфактур, 27 предприятий по из-
готовлению бумаги. Одновременно появлялись мануфактуры по
изготовлению чулок, ситца, платков, восковых свечей, зеркал и дру-
гих изделий.
Во Флоренции за 1769—1779 гг. было произведено шелковых
тканей на сумму в 437 618 скуди1, а за 1787— 1793 гг.—
на 664 888 скуди.
В Сардинском королевстве возникали новые текстильные и сте-
кольные мануфактуры. Не случайно количество населения Турина
увеличилось с 65 809 в 1745 г. до 90 613 в 1797 г. В Неаполе были
организованы новые государственные и частные мануфактуры.
Но здесь, где феодальные традиции были особенно сильными, рост
капитализма происходил значительно медленнее.
Капиталистические отношения проникали и в деревню. Повыше-
ние цен на сельскохозяйственные продукты во всем мире создавало
благоприятные условия для капиталовложений. Крупные аренда-
1 Скудо — сначала золотая, а затем серебряная монета, по стоимости
незначительно меньше дуката, которую с первых лет XVI в. начали выпус-
кать различные государства Италии.
13* 196
торы стали отказываться от феодальных способов эксплуатации
и переходить к применению наемного труда, стали применять но-
вые методы хозяйствования, начали сеять новые культуры. В до-
лине реки По с 1750 по 1780 г. площадь посева риса увеличилась
на 46 000 пертик. В одной только провинции Ломбардии, где в 1758 г.
было 821 415 пертик (1 пертика = 0,07 га) необработанных земель,
в 1768 г. осталось таковых только 203 817. Производство шелка-
сырца в Тоскане увеличилось с 16 758 фунтов в 1769—1779 гг.
до 246 038 фунтов в 1787—1793 гг.
Некоторое значение для развития экономической жизни имела
помощь, которая была оказана ей государством через различные
привилегии, ссуды, а главным образом через законодательство.
В Ломбардии и Тоскане в течение второй половины XVIII в.
была ликвидирована крепостная зависимость крестьян и неотчуж-
даемость землевладения. Значительным ограничениям подверга-
лось церковное землевладение. В Ломбардии был введен единый
налог на все недвижимое имущество, независимо от сословной при-
надлежности его владельцев.
Одновременно с этим были в ряде городов ликвидированы цехи;
правительства освобождали торговлю зерном от всяких ограниче-
ний. В Тоскане были отменены внутренние таможни, они сохрани-
лись лишь для крупнейших городов. Аналогичные таможенные ре-
формы были проведены и в Ломбардии.
Была прекращена деятельность откупщиков налогов. Тоскан-
ское правительство занималось строительством новых дорог и ре-
монтом старых, осушением болотистых земель.
Итальянские правительства встали на путь реформ не случайно.
Наиболее дальновидные представители дворянства сознавали, что
отсталость и нищета Италии могут иметь пагубные последствия для
всего существующего строя. Это явно выражалось во все учащаю-
щихся случаях разорения дворянства и, главным образом, в угро-
жающем поведении народных масс.
Но реформы не затронули основ существующего строя: ни фео-
дальное землевладение, ни феодальная эксплуатация, ни феодаль-
ные привилегии не были ликвидированы. Больше того, реформы
были встречены наиболее отсталой частью господствующего класса
с явной враждой. Она в конце концов добилась частичной их отмены
или ограничения.
Таким образом, повсеместно сохранились крупные препятствия
капиталистическому развитию, и только с большим трудом новые
экономические силы пробивали себе дорогу.
В эпоху поднимающегося капитализма происходит
Просветительное складывание буржуазной нации. В Италии, где
движение. ПрОцесс образования буржуазной нации натолк-
нулся на препятствия в виде иностранного гнета и политической
раздробленности, во второй половине XVIII в. ширится националь-
ное движение, проявившееся на первых порах как движение общест-
венно-культурное. Его носителями были так называемые просве-
196
тители: писатели, ученые, юристы, учителя, политические деятели.
По своему объективному содержанию движение было буржуазным,
но оно могло развиваться, только опираясь на растущее недовольство
народных масс, и в свою очередь способствовало дальнейшему раз-
вертыванию классовой и национальной борьбы. Большое влияние
на деятелей итальянского просвещения оказывали француз-
ские просветители, все же корни этого движения находились в самой
Италии.
Поднять итальянский народ из того состояния глубокой нищеты,
в котором он находился, освободить его от умственной темноты и мо-
ральной подавленности, открыть ему путь для свободного развития—
основные цели просветителей. Одновременно с этим они направля-
ли свое оружие против косности и рутины, в которой застряли италь-
янская литература, наука и искусство, они возбуждали интерес
к героическому прошлому итальянского народа и красоте народ-
ного языка.
Уже в 1723 г. моденский ученый Муратори начал~публикацию
источников по истории Италии под названием «Rerum italicarum
scriptores». В этом же году неаполитанский юрист Пьетро Джанноне
опубликовал четырехтомную «Историю неаполитанского королев-
ства» — обвинительный акт против церкви и ее засилия в области
гражданской жизни. В 1725 г. неаполитанец Джамбатиста Вико,
одинокий и непонятый, издал свою «Новую науку», в которой сфор-
мулировал учение о закономерности исторического развития об-
щества и показал, что история является продуктом деятельности
самого человечества.
В 1754 г. Антонио Дженовези в Неаполе вступил на первую
в Европе кафедру экономики и торговли. И каково было удивле-
ние слушателей, когда он начал читать свои лекции на итальянском
языке! В 1753 г. во Флоренции была основана Академия георгофи-
лов, ставившая себе целью изучение аграрного вопроса. В 1758 г.
в Венеции Гаспаре Гоцци опубликовал «Защиту Данте», в которой
он возрождал культ величайшего писателя страны.
Крупным подъемом нового общественно-культурного движения
ознаменовались 60-е и 70-е годы. Увеличивалось количество перио-
дически издаваемых газет и журналов, открывались светские пуб-
личные школы, театры. В 1768—1772 гг. Карло Денина опубликовал
исторический труд «Революции Италии» — одну из первых общих
историй итальянского народа, а Джироламо Тирабоски в 1778—
1781 гг. издал свою многотомную «Историю итальянской лите-
ратуры». Публиковались биографии выдающихся деятелей Италии,
собрания сочинений наиболее известных писателей. Археологи
открывали развалины Геркуланума и Помпеи, основывали музеи,
в которых сосредоточивались наиболее выдающиеся памятники ан-
тичности. Возникали все новые кружки и общества литераторов,
писателей, ученых. В Милане, например, небольшая группа едино-
мышленников, во главе которых стояли братья Пьетро и Алессан-
дро Верри, регулярно собирались для обсуждения наиболее злобо-
197
дневных и наболевших вопросов экономического, политического,
правового и морального характера.
В 1764—1766 гг. они издавали журнал «Кафе». Особенности
этого журнала заключались в том, что он был задуман не для уз-
кого круга специалистов-литераторов или ученых, а для широких
масс читателей, «для всех», как говорили его издатели. Журнал
вел беспощадную борьбу с педантизмом в литературе и шарлатан-
ством в науке, разоблачал тунеядство аристократии, старался
ознакомить читателей с достижениями науки и с новинками литера-
туры.
Одним из наиболее активных участников журнала был юрист
Чезаре Беккариа (1738—1794 ). Далеко за пределами Италии гре-
мела слава его книги «О преступлениях и наказаниях». Впервые
опубликованная в 1764 г. в Ливорно, она была вскоре переиздана
и переведена на многие иностранные языки. Беккариа утверждал,
что все люди свободны от рождения и равны перед законом. При-
чиной широкого развития преступности, по его мнению, было тя-
желое положение народных масс в условиях феодального общества.
Ни применение пыток, ни смертная казнь не могут искоренить пре-
ступность, а только ликвидация феодальных привилегий и корен-
ные реформы.
В Неаполе Антонио Дженовези и Гаэтано Филанджери высту-
пали с резким обличением итальянской действительности и феодаль-
ных порядков. К ним присоединили свои голоса представители
других государств: Помпео Нери в Тоскане, Джан Ринальдо Карли
в Ломбардии, маркиз Карачоли в Сицилии и многие другие.
Чрезвычайно тяжелое экономическое положение Италии и во-
пиющая социальная несправедливость заставляли обратить вни-
мание на вопросы социально-экономического характера, в первую
очередь на состояние сельского хозяйства и положение крестьян.
Как французские физиократы, итальянские просветители считали
сельское хозяйство основой благосостояния страны. Они рисовали
яркие картины материального и морального упадка деревни. Ос-
новной причиной этого зла они считали наличие огромных земельных
массивов в руках немногих лиц, в противовес которым миллионы
нищих крестьян ютились на жалких клочках земли или вовсе были
лишены ее. Филанджери писал: «Имеются собственники, которые
измеряют горизонтом свои владения, но слишком много народу по
сравнению с ними не имеет ни земли, ни работы». Беккариа и Дже-
новези, Филанджери, Верри и многие другие требовали предоставле-
ния крестьянам земли. «Землю крестьянам, землю тем, кто ее об-
рабатывает!» — воскликнул аббат Точи из Урбино. Одновременно
с этим они требовали освобождения крестьян от личной зависимости.
Они выдвигали лозунг: «Свободный человек на свободной земле!»
Но это, по мнению просветителей, только первые шаги на пути
поднятия благосостояния народа. За ним должны были следовать
упорядочение налоговой системы, внедрение прогрессивных мето-
дов обработки земли и, наконец, освобождение торговли от всяких
198
ограничений. Острым нападкам подвергались монополии и эко-
номические привилегии, таможенные преграды и цеховые ограни-
чения.
Просветители разоблачали бездеятельность, тупость, расточи-
тельность и безнравственность феодальной аристократии и их много-
численных прихлебателей, паразитический образ жизни духовенства
и монашества. Им противопоставлялись трудолюбивые и бережливые
буржуа, пример которых объявлялся достойным подражания. Как
некогда гуманисты, просветители провозглашали: неважно, откуда
ты, важно кто ты; имя, одежда не имеют значения, а только до-
стоинство, разум, воля.
Одной из важнейших предпосылок успешного развития италь-
янского общества была, по мнению просветителей, ликвидация без-
грамотности и умственной отсталости, которые царили в деревне
и в городах. Они резко критиковали догматические методы иезуит-
ского преподавания. Пьетро Верри называл иезуитское воспитание
унизительным, а иезуитские коллегии сравнивал с галерами.
Просветители требовали школьной реформы и, в первую очередь,
значительного расширения сети публичных школ.
Знакомя народ со славным прошлым Италии, они внушили ему
уверенность в свои силы и вдохновляли на борьбу за национальное
единство и независимость. «Если бы Италия была подвластна од-
ному единственному государю, никто не признал бы разумным об-
ременять торговлю одной провинции с другой», — отметил Алес-
сандро Верри. Ему вторили Беккариа, Карли, Пьетро Верри и мно-
гие другие, гневно клеймя иностранный гнет и местный сепаратизм,
которые разъедают и ослабляют итальянский народ. «Пройдет
немного лет, и Италия будет одной единой семьей», — пророчески
утверждал Пьетро Верри.
Но, несмотря на свои смелые прогрессивные взгляды, итальян-
ские просветители не были революционерами. Все свои надежды
они возлагали на просвещенных монархов, на реформы сверху.
Они верили, что золотой век наступит при содействии королевской
власти.
Всему просветительному движению в целом недоставало того
размаха, который был ему присущ во Франции. Оно было нере-
шительным и непоследовательным. Сказались слабость буржуаз-
ного развития Италии и влияние векового политического и церков-
ного гнета. И все же итальянские просветители второй половины
XVIII в. были предшественниками революционеров XIX в., пред-
вестниками грядущих революционных событий.
Если непосредственное воздействие просветителей
на народные массы было относительно невелико,
то гораздо более действенным был голос писателей,
которых (комедии и трагедии, сатиры и эпиграммы)
были доступны и понятны народу. На смену академически строгой
и вычурной литературе, узко ограниченной в рамках формальных
условностей, господствовавшей в первой половине XVIII в.,
Литература
и искусство.
произведения
199
Рис. 46. Карло Гольдони
бие простого народа. Парини ясно
социального равенства.
пришла новая литература,
черпавшая свою тематику из
повседневной жизни и отра-
жавшая наиболее злободнев-
ные ее проблемы. Эта ли-
тература говорила ясным и
простым языком, близким, по-
нятным и доступным итальян-
скому народу.
Одним из первых предста-
вителей новой литературы был
Джузеппе Парини (1729—
1799), сын мелкого лавочника
из Ломбардии. Гнев, возму-
щение, презрение к окружа-
ющему миру, ограничиваю-
щему свободу человека, про-
низывает все творчество Па-
рини. В своей сатирической
поэме «День» он с глубокой
иронией отзывается о высшем
обществе, бичует его пороки,
его чванство и безделие и про-
тивопоставляет ему трудолю-
и громко провозглашает идею
Быть может, это ложь, но говорят,
Что день придет — свободным каждый станет.
И будут неизвестны
Слова — и знать и чернь.
Те же чувства, но еще более откровенно, высказывал крупней-
ший писатель того времени, автор многочисленных пламенных ти-
раноборческих трагедий Витторио Альфиери (1749—1803).
Альфиери отказывается от прежде столь распространенной
вычурности стиля и высказывает свои мысли (а именно они для него —
главное) живым, энергичным и ясным языком. Он резко изобличает
двойную тиранию абсолютного господства королей и папы, под гне-
том которых подавлены справедливость, нравственность, правди-
вость и свобода. «Там, где властвует один над всеми, не родина моя
а место, откуда я родом». В то же самое время Альфиери предве-
щает близкое пробуждение итальянского народа:
Наступит день, вернется этот день,
Когда бесстрашно встанут итальянцы
На смертный бой . . .
Но для этого, по его мнению, надо сначала возродить сознание на-
рода, и только тогда он сможет завоевать и сохранить свою свободу
без гнета государей.
200
Рис. 47. Тьеполо. Ринальдо и Армида
Альфиери умер одинокий, озлобленный, но вера его в грядущую
свободу итальянского народа не была поколеблена:
Быть может, я умру, но это будет,
Уверен я, что рухнет власть злодея,
И память обо мне средь вольных граждан не исчезнет.
Влияние трагедий Альфиери было огромным. Они зажигали пат-
риотические чувства и ускорили развитие национального само-
сознания. Его эпиграммы и высказывания стали народным достоя-
нием.
Литература Италии заговорила новым языком не только устами
Парини и Альфиери. До сегодняшнего дня не сходят со сцены миро-
вого театра бессмертные комедии венецианцев Карло Гольдони
и Карло Гоцци. Гольдони противопоставил манерности и услов-
ности старого театра жизненную правду. Он был создателем бытовой
комедии буржуазно-демократического характера, в которой правди-
вость в изображении людей сочетается с народностью языка. Гоцци
же, консерватор по своему мировоззрению, возродил в своих коме-
диях фантастически-сказочные мотивы, столь популярные в народ-
ном творчестве. Его комедии-сказки, прославляющие самые
лучшие человеческие чувства — любовь, преданность, дружбу,
пользовались огромным успехом у рядового зрителя Венеции.
Гольдони и Гоцци в равной мере положили начало новой итальян-
ской драматургии.
Искусство Италии XVIII в. в гораздо меньшей сте-
Изобразительное пени чем литература, отражает новые веяния за-
J рождающейся буржуазной культуры. Оно еще всеми
нитями связано со своим прошлым. Художники по-прежнему слу-
жили дворянским кругам и старались угождать их вкусам, сорев-
нуясь во внешней эффектности, пышности, в стремлении к театра-
лизации и идеализации образов. Их произведения по большей части
остались лишенными внутренней жизни и подлинного содержания.
Однако среди них возвышается фигура венецианца Джованни Бат-
тиста Тьеполо (1696—1770). Тьеполо воплотил в своем творчестве
традиции переживающего упадок барокко с элементами нового стиля
рококо, декоративную пышность аристократического искусства
с чертами реализма, а также все лучшие традиции венецианской
школы живописи.
Уже при жизни Тьеполо пользовался широкой славой; иностран-
ные государи приглашали его к своим дворам. Огромными фресками
Тьеполо разукрасил плафоны и стены дворцов и церквей Венеции,
Милана, Вероны, Вюрцбурга и Мадрида.
Тьеполо — непревзойденный мастер монументально-декоратив-
ной живописи, обладающий виртуозной техникой. Своими фрес-
ками, особенно плафонными, он сумел иллюзорно расширить огра-
ниченное пространство помещений до бесконечности. Независимо
от того взяты ли сюжеты из христианского предания, из античной
мифологии или истории — все они пронизаны огромной жизне-
202
Рис. 48. Тьеполо. Триумф полководца
радостностью, оптимизмом, безудержным весельем. Все его компо-
зиции воздушны, свободны, глубоко эмоциональны, проникнуты
динамикой. Красота и грация щедрой рукой рассыпаны в них.
Не менее выразительны и эмоциональны его жанровые картины,
портреты, а также его рисунки и офорты.
Искусство Венеции XVIII в. представлено также замечательными
мастерами пейзажа: Антонио и Бернардо Каналетто, Франческо
Гуарди. С документальной точностью они изображали благород-
ную красоту венецианской архитектуры, залитые светом площади
и каналы, пронизанный сырым туманом воздух города лагун.
Если даже искусство Италии XVIII в. еще мало отражало про-
грессивные тенденции своего времени, вся деятельность ученых,
писателей, экономистов, историков и прочих участников нового
общественно-культурного движения во второй половине XVIII в.
возбуждала национальное самосознание итальянского народа и под-
готавливала почву для национально-освободительной борьбы XIX в.
ГЛАВА X
ИТАЛИЯ В ПЕРИОД ФРАНЦУЗСКОЙ БУРЖУАЗНОЙ
РЕВОЛЮЦИИ И НАПОЛЕОНОВСКИХ ВОЙН (1789—1814)
Смена феодализма капитализмом происходила в раз-
ных странах по-разному. В истории Англии, на-
пример, событием, которое положило начало разви-
Значение
периода
1789—1814 гг.
в истории тию капитализма как установившейся общественно-
Италии. экономической формации, была буржуазная рево-
люция XVII в. В истории России, наоборот, таким событием была
не буржуазная революция, а буржуазные реформы 60-х годов XIX в.
Главным вопросом буржуазно-демократического преобразования
во Франции был аграрный вопрос, в Германии — национальный
вопрос. В Италии процесс перехода от феодализма к капитализму
также протекал по-своему и отличался рядом специфических черт.
Наиболее характерной чертой исторического развития Италии
была ее политическая раздробленность и длительное господство
в ней иностранных завоевателей. В силу этого борьба прогрессив-
ных общественных сил страны за ликвидацию господствовавших
в ней феодально-абсолютистских порядков органически переплета-
лась с борьбой за ее национальное освобождение и объединение.
Национальный вопрос выдвинулся на первый план в общественной
жизни Италии. Однако движение Рисорджименто (буквально —
возрождение), как обычно именуется в итальянской литературе
национально-освободительное движение, развернувшееся в этой
стране с конца XVIII в., отражало процесс ломки экономических
и политических учреждений феодального общества и утверждения
в ней буржуазного общественного строя.
Движение Рисорджименто было вызвано к жизни отнюдь не ма-
гическим воздействием французской буржуазной революции конца
XVIII в., как это утверждали некоторые буржуазные историки.
Оно началось (по крайней мере в форме общественно-культурного
движения) задолго до того, как во Франции вспыхнула буржуаз-
ная революция, и было порождено развитием внутренней итальян-
ской жизни. Однако, бесспорно, что начало в Италии насильствен-
ной революционной ломки изживших себя феодально-абсолютист-
ских порядков было ускорено вмешательством внешних сил.
205
К концу XVI11 в. историческое развитие Италии уже поставило
в порядок дня вопрос о ее буржуазно-демократическом преобразо-
вании. Капиталистический уклад достиг уже значительной зрелости,
особенно на севере страны. В Италии уже создалось положение,
при котором господствовавшие в стране производственные отноше-
ния решительно не соответствовали характеру производительных
сил. Однако в Италии конца XVIII в. еще не сложились те общест-
венные силы, которые могли бы совершить буржуазную революцию
общенационального масштаба.
Рабочего класса в современном смысле этого слова в Италии
еще не было. Крестьянство и городское плебейство были раздроб-
лены, разобщены и способны в лучшем случае лишь на стихийные
и неорганизованные выступления локального характера. Передовые
слои буржуазии были настроены оппозиционно по отношению к су-
ществующему феодально-абсолютистскому строю. Однако в конце
XVIII в. итальянская буржуазия была еще очень слаба как в эко-
номическом, так и в политическом отношении. Общественная жизнь
в стране не была еще достаточно развита. Связи между различными
частями страны почти отсутствовали. Передовые деятели буржуазии
были оторваны от масс и неспособны к роли их руководителей.
В этих условиях феодально-абсолютистская реакция еще долго
сохраняла бы свое безраздельное господство в стране, если бы на
нее не обрушился тяжелый молот победившей во Франции буржуаз-
ной революции.
Период 1796—1814 гг. составляет совершенно особую полосу в
истории Италии. В этот период победившая в своей собственной
стране французская буржуазия завоевала Италию и превратила ее
в свою полуколонию. Вместе с тем французское завоевание, сопро-
вождавшееся революционными выступлениями итальянских народ-
ных масс, явилось той силой, которая серьезно поколебала, а ча-
стично сломала, разрушила институты и учреждения феодальной
старины и в известной мере расчистила путь для более быстрого
капиталистического развития этой страны.
В истории Италии начало развитию капитализма как установив-
шейся общественно-экономической формации было положено фран-
цузскими завоеваниями и революционными выступлениями масс
конца XVIII — начала XIX вв. Однако итальянский капитализм
был так отягощен еще феодальными пережитками, феодально-аб-
солютистская реакция периода реставрации была столь глубокой,
что вопрос о буржуазно-демократической революции в Италии не
только не был снят с порядка дня, но долго еще оставался первосте-
пенной исторической задачей.
Италии, как и многим другим странам, потребовалось несколько
«волн» буржуазных революций, чтобы хотя бы в основном решить
задачи буржуазно-демократического преобразования.
Начало преобразования Италии феодальной в Италию буржуаз-
ную было положено в 1796—1814 гг. В этом состоит значение этого
периода в истории Италии.
206
Влияние
на Италию
французской
буржуазной
революции.
(август 1789 г.)
Передовые общественные круги Италии восторжен *
но приветствовали начавшуюся в 1789 г. во Фран-
ции буржуазную революцию. Поэт Витторио Аль-
фиери написал оду на взятие Бастилии. Опубли-
кование «Декларации прав человека и гражданина»
вызвало новый взрыв ликования и энтузиазма среди
итальянской интеллигенции, буржуазии и либеральных дворян.
Лозунг «свобода, равенство и братство» облетел всю страну. В Ту-
рине, Милане, Флоренции и других городах возникли многочис-
ленные общества и клубы, пропагандировавшие идеи французской
революции. Появилось много новых газет либерального и демократи-
ческого направления («Народный трибун», «Пьемонтский республи-
канец», «Свободный венецианец» и др.). Эти газеты призывали италь-
янцев последовать французскому примеру. События во Франции
привели в движение и итальянское крестьянство. Пьемонтские кре-
стьяне отказывались платить феодальные повинности и заявляли:
«Мы — третье сословие, и если дворяне не будут сидеть смирно,
мы сожжем их замки». В Центральной и Южной Италии крестьяне
нападали на дворянские усадьбы, захватывали хлебные амбары
и т. д. В городах начались уличные демонстрации и митинги. В июне
1791 г. в Турине произошли студенческие беспорядки.
Итальянские государи встретили французскую революцию со
страхом и ненавистью. На распространение в итальянском обществе
новых идей и оживление общественно-политической жизни они
ответили массовыми арестами и казнями. Но это лишь еще более
обострило политическую обстановку в стране.
Сардинский (или иначе—пьемонтский) король Виктор-Амедей III
присоединился в июле 1792 г. к австрийскому императору и прус-
скому королю, которые двинули свои войска против революцион-
ной Франции. Эта авантюра обошлась ему очень дорого. В сентябре
1792 г. в Савойю вступили французские республиканские войска,
которыми командовал генерал Монтескью. Пьемонтские войска от-
ступили, не пытаясь сопротивляться. Жители городов и сел Са-
войи встречали французских солдат как своих освободителей.
Они выходили к ним навстречу с трехцветными знаменами в руках,
пели с ними Марсельезу и водружали на главных площадях своих
городов дерево свободы. Синдик Мансор, передавая Монтескью
ключи города Шамбери, главного города Савойи, сказал: «Мы —
не покоренный, а освобожденный народ».
21 октября 1792 г. в г. Шамбери открылось свободно избран-
ное населением национальное собрание Савойи. Национальное соб-
рание отменило в Савойе королевскую власть и приняло решение
о присоединении своей страны к французской республике. Нацио-
нальное собрание Савойи отменило также феодальные права дворян,
конфисковало земли церкви и наложило секвестр на имущество
Дворян-эмигрантов.
Точно так же были встречены французские войска и в
Ницце.
207
Решением конвента Савойя и Ницца были включены в состав
Французской республики.
Весной 1793 г. английское правительство Питта Младшего ор-
ганизовало общеевропейскую коалицию против Франции. В эту
коалицию, получившую название первой каолиции, вступили все
наиболее крупные итальянские государства: Пьемонт, Неаполитан-
ское королевство, Тоскана, Папское государство.
Пьемонтский король Виктор-Амедей III пытался отвоевать
у Франции Савойю и Ниццу. Однако французы не только отбили
натиск пьемонтцев, но и нанесли им ряд сокрушительных контр-
ударов. В начале 1794 г. французский отряд генерала Дюма занял
Мон-Сени и Западную Савойю. Осенью 1795 г. пьемонтская армия
и приданный ей австрийский союзный отряд потерпели несколько
поражений от французского генерала Шерера. К началу 1796 г.
весь альпийский хребет от Мон-Блана до моря был во власти фран-
цузов.
Участие итальянских государей в войне против Французской
республики еще больше скомпрометировало их в глазах всех мало-
мальски прогрессивных элементов итальянского общества. Среди
буржуазии и буржуазной интеллигенции росли республиканские
настроения. Активизировалась деятельность революционных клу-
бов. В Турине был образован республиканский клуб, установивший
связи с французским Комитетом общественного спасения. Населе-
ние Сардинии прогнало пьемонтского вице-короля. В ноябре 1794 г.
в Болонье состоялась республиканская демонстрация. Организа-
торы этой демонстрации, Замбони и Роландис, призывали народ
к оружию против папского самодержавия. В Неаполе был создан
революционный комитет, поставивший своей целью провозглаше-
ние республики.
Государи искали спасения от надвигавшейся революции в уси-
лении полицейских преследований и казней. В Турине был учреж-
ден специальный трибунал для суда над республиканцами. Суду
были преданы НО человек. Этот процесс длился два месяца (май —
июнь 1794 г.) и окончился казнью 14 осужденных. Организаторы
республиканской демонстрации в Болонье были повешены. В Неа-
поле с 1792 по 1794 г. было проведено 813 политических процессов.
Свыше 50 человек — членов революционного комитета — были от-
правлены на эшафот.
Усилились гонения на демократическую печать и «вольнодум-
ство». В Неаполитанском королевстве людей отправляли на га-
леры только за то, что у них находили том Вольтера или книжку
запрещенного журнала.
Но полицейские преследования и казни не достигали цели. Они
лишь еще больше ожесточали народ и увеличивали количество не-
довольных.
В Италии зрел революционный взрыв. Наступление его было
ускорено приходом французской республиканской армии.
208
После падения якобинской диктатуры характер
Поход Наполеона войны со стороны Франции стал меняться. Коа-
Ита^ию^^го лиция феодальных европейских монархий, руко-
В послед^гвия^0 водимая буржуазно-аристократической Англией,
продолжала военные действия против Франции
с целью восстановления в ней дореволюционных порядков. Поэ-
тому в войнах, которые вели термидорианский Конвент и Директо-
рия, был элемент обороны завоеваний французской буржуазной
революции от феодальной реакции. Но с каждым годом в этих вой-
нах усиливался и рос другой элемент — элемент завоевательной,
грабительской войны со стороны самой Франции. Республиканская
армия перерождалась. Из армии революции, подлинно народной
армии, какой она была при якобинцах, она постепенно превращалась
в орудие обуздания собственного народа и внешних захватов. Ло-
зунгами этой армии стали слова «слава» и «добыча», вместо великих
слов «свобода» и «отечество», воодушевлявших героев Г/92—1794 гг.
На первый план в армии выдвигались генералы, претендовавшие
на влияние и власть. Наиболее удачливым из них оказался генерал
Бонапарт.
В 1796 г. директория решила нанести удар Австрии и тем завер-
шить разгром первой коалиции. Главные силы французской армии
были сосредоточены на Рейне. Командовали ими генералы Моро
и Журдан, на которых директория и возлагала все свои надежды.
На итальянском фронте стояла малочисленная и изнуренная дли-
тельной борьбой армия, командование которой было поручено
Наполеону. Директория считала армию Наполеона неспособной
к наступлению и рассчитывала лишь на то, что эта армия отвлечет
на себя часть австрийских сил. Но получилось иначе. На Рейне
австрийцы и англичане держали крупные силы и добиться там ре-
шающего успеха Моро и Журдан не смогли. На итальянском же
фронте были одержаны блистательные победы.
Военно-политическая обстановка в Италии была чрезвычайно
благоприятной для Наполеона.
Правда, численно австрийцы и пьемонтцы значительно превос-
ходили французов. Армия Наполеона насчитывала около 35 тыс.
человек. У пьемонтского короля было под ружьем свыше 40 тыс.
человек. Австрийский император прислал ему на помощь армию
фельдмаршала Болье в 30 тыс. человек. Однако противники Бона-
парта придерживались порочной кордонной стратегии и разбро-
сали свои силы на большом пространстве. Половина пьемонтской
армии стояла к западу от Турина, другая половина — в Мондови.
Австрийские войска прикрывали пути в Ломбардию с юго-запада.
Пьемонтцы и австрийцы хотели быть сильными повсюду и повсюду
оказались слабыми. Бонапарт, искусно маневрируя, бил своих про-
тивников поодиночке.
Моральное состояние австрийских и пьемонтских войск было
низким. Солдаты сражались из-под палки. Население ненавидело
австрийцев. Вся Северная Италия была охвачена революционным
14
Очерки истории Италии
209
брожением. Австрийские и пьемонтские генералы находились под
угрозой восстания в своем тылу и потому действовали нерешительно.
Наоборот, Бонапарт был окружен ореолом «освободителя».
Население приветствовало французские войска и оказывало
им поддержку.
В действительности же французские «освободители» мечтали
лишь о славе и добыче. Бонапарт не скрывал от своих солдат захват-
нических целей похода в Италию. Перед началом похода в приказе
по армии Наполеон писал: «Солдаты! Вы не одеты, вы плохо накорм-
лены. Я поведу вас в самые плодородные страны в свете».
В начале апреля 1796 г. армия Наполеона перешла Приморские
Альпы и расположилась в Генуэзской Ривьере. Навстречу ей уст-
ремился австрийский корпус генерала Аржанто (14 тыс. человек),
значительно опередивший пьемонтцев. Бонапарт не замедлил исполь-
зовать эту ошибку. 12 апреля 1796 г. в битве при Монтенотте авст-
рийцы были разбиты. Фельдмаршал Болье отступил к реке По.
Вслед затем Бонапарт обрушился на пьемонтцев и разгромил их
в битве при Мондови (23 апреля). Путь на Турин был открыт.
Виктор-Амедей III, опасавшийся восстания в своей столице,
заключил 28 апреля перемирие с Бонапартом и вышел из войны.
15 мая 1796 г. между Францией и Пьемонтом был подписан мир.
Виктор-Амедей III уступил Франции Савойю и Ниццу, девять крепо-
стей и некоторые отдельные местности. Бонапарт заставил его амни-
стировать и выпустить на свободу всех политических заключенных,
вернуть им конфискованное у них имущество и прекратить все поли-
тические процессы. Со стороны Бонапарта это был ловкий демаго-
гический жест, который привлек к нему симпатии широких общест-
венных кругов.
Взяв в Пьемонте деньги, фураж и провиант, армия Бонапарта
двинулась дальше на восток, преследуя австрийцев, которые были
теперь полностью изолированы.
10 мая 1796 г. Бонапарт разбил главные силы австрийцев у Лоди
и пошел на Милан.
В Милане начались уличные демонстрации. Группа патриотов
пыталась взять штурмом замок, в котором укрылся австрийский
гарнизон. Австрийцы отбили атаку, но приближение Бонапарта
заставило их бежать из города. 15 мая 1796 г. в Милан вступила
французская армия, горячо приветствуемая населением. Милан-
ская буржуазия создала новое городское управление и националь-
ную гвардию. В состав созданного Бонапартом «генерального
управления Ломбардией» также вошли видные миланские либералы.
Бонапарт изображал из себя «освободителя» Италии. Из Брешии
он обратился с прокламацией к итальянскому народу, в которой
писал: «Народы Италии! Французская армия идет разбить ваши
оковы. Французский народ — друг всех народов. Идите же ему
навстречу. Ваша собственность, ваши обычаи и ваша религия
останутся неприкосновенными. Мы будем воевать благородно и
только с тиранами, которые держат вас в рабстве».
210
Эта прокламация пробудила большие надежды среди итальян-
ских патриотов. Поэт-республиканец Уго Фосколо восторженно
приветствовал Бонапарта одой «Бонапарт-освободитель». Генуэз-
ский патриций Серра обратился к Бонапарту с письмом, в котором
призывал его объединить всю Италию в одно государство и про-
возгласить себя ее королем.
Однако итальянские патриоты очень скоро разочаровались
в Бонапарте. Этот «освободитель» подверг жестокому ограблению
покоренную им страну.
Падение Милана — главной цитадели австрийского владычества
в Северной Италии — произвело огромный морально-политический
эффект. Революционное движение на полуострове еще более уси-
лилось. С другой стороны, итальянские государи были объяты ужа-
сом перед Бонапартом и покорно склонялись перед ним.
Продолжая гнать австрийцев на восток, Бонапарт направил
часть своих сил в малые страны Центральной Италии. Сопротивле-
ния ему здесь не было оказано.
Герцог Пармский изъявил свою покорность Бонапарту, уплатил
ему 20 млн. франков и выдал все картины и мрамор своей коллек-
ции. Герцог Моденский поступил точно так же. Он уплатил Бона-
парту 10 млн. франков и отдал ему свои драгоценности, картины
и статуи. Оба эти герцогства были заняты французами. Француз-
ские войска заняли также Романью. Папа поспешил заключить
перемирие с Бонапартом, выплатил ему 15 млн. франков и «подарил»
ему бесценную коллекцию древних манускриптов. Вслед затем
французы вторглись в Тоскану и ограбили на 20 млн. франков анг-
лийские склады и магазины в Ливорно. Бонапарт грабил не только
монархов, но и «освобожденные» им от австрийцев территории.
Ломбардия выплатила ему 25 млн. франков. Ее музеи также были
опустошены. Целые караваны подвод, груженные драгоценностями
и произведениями искусства, потянулись из Северной Италии
во Францию.
Грабежи и вымогательства Наполеона и его генералов сделали
свое дело. Уже во второй половине мая 1796 г. в Северной Италии
начались восстания против французских оккупантов. 10 тыс. кре-
стьян напали на французский гарнизон в Павии. Начались волне-
ния в Милане. Французы подавили эти восстания с беспощадной
жестокостью. Ланн бомбардировал Павию и предоставил ее своим
солдатам на разграбление. Городской совет Павии был расстрелян.
Село Бинаско было сожжено, а его мужское население расстреляно.
Подчинив себе Северную и значительную часть Центральной
Италии, Бонапарт обратил все свои усилия против австрийцев.
Разбитая в ряде сражений и полностью вытесненная из Италии
Австрия была вынуждена заключить в апреле 1797 г. в Леобене пред-
варительный мирный договор с Французской республикой.
Папа, который возобновил военные действия против Франции,
был жестоко наказан. По мирному договору, который ему навязал
Бонапарт в феврале 1797 г., он вынужден был отказаться от Бо-
14*
211
лоньи, Феррары и Равенны, допустить французский гарнизон в Ан-
кону и уплатить еще 15 млн. франков контрибуции.
Венецианская республика не участвовала в войне 1796—1797 гг.
Однако у нее не было сил, чтобы отстоять свой нейтралитет. Ее
Италия в 1796—1799 гг.
территория стала театром военных действий между австрийцами
и французами. Обе воюющие стороны проводили свои войска через
венецианские владения, захватывали крепости республики и т. д.
Французские завоеватели превзошли даже австрийцев в грабежах
и вымогательствах. Население Венеции их возненавидело. В апреле
1797 г. жители Вероны напали на французский гарнизон и частично
истребили его» Бонапарт воспользовался этим случаем («веронская
212
пасха»), чтобы занять столицу республики дивизией своих войск,
французские солдаты в течение нескольких месяцев бесчинствовали
в Венеции. Они для забавы ломали гербы республики и надели
цепи на шею льва св. Марка. В июне 1797 г. Бонапарт сверг дожа
и сформировал в Венеции марионеточное правительство, которому
навязал кабальный мирный договор. Венеция уплатила Франции
6 млн. франков контрибуции, выдала ей 10 тыс. ружей, 5 военных
кораблей, лучшие картины своих старых мастеров и 500 древних
рукописей.
Однако и этой ценой она не смогла отстоять своего существования.
17 октября 1797 г. в Кампоформио был подписан окончательный
мирный договор между Францией и Австрией. По этому миру (в
части, касавшейся Италии) Австрия уступила Франции Ломбар-
дию, но получила от Бонапарта Венецию и ее владения на Адриатике.
Так, одним росчерком пера, Бонапарт ликвидировал республику
св. Марка, просуществовавшую тринадцать столетий.
Кампоформийский мир закрепил французское господство в Ита-
лии и предоставил Бонапарту возможность перекроить карту этой
страны по своему произволу.
Республики-
„дочери“
в Италии.
Положение итальянских государей, ограбленных
Бонапартом и получивших «мир» из его рук, было
очень непрочным. В их владениях росла и ши-
рилась республиканская агитация. Бонапарт от-
кровенно поддерживал эту агитацию.
В конце августа 1796 г. вспыхнуло республиканское восстание
в городе Реджо (Моденское герцогство). Национальная гвардия
Реджо пошла на Модену. Бонапарт послал отряд французских войск
на помощь восставшим. Моденский герцог бежал. Повстанцы всту-
пили в столицу. 4 октября 1796 г. Модена была провозглашена рес-
публикой.
Одновременно произошло восстание в Болонье и Ферраре (Пап-
ское государство). Обе эти области провозгласили себя респуб-
ликами.
В декабре 1796 г. в Реджо собрался объединенный конгресс
Модены, Болоньи и Феррары. На этом конгрессе была создана
Циспаданская (то есть расположенная до реки По) республика.
В начале 1797 г. в ее состав вошла еще Романья.
Ломбардия, отвоеванная Бонапартом у Австрии, была провоз-
глашена Транспаданской (то есть расположенной за рекой По)
республикой.
Между этими республиками начались переговоры о слиянии.
9 июля 1797 г. был принят торжественный акт об объединении Цис-
паданской и Транспаданской республик в единое государство, полу-
чившее название Цизальпинской республики.
Столицей Цизальпинской республики был провозглашен Милан.
Население этой республики составляло 3,2 млн. человек.
Конституция Цизальпинской республики была скопирована
с французской конституции III года. Законодательная власть в рес-
213
публике была вручена двум советам (Совету старейших и Большому
совету), исполнительная власть — Директории из пяти членов.
Миланская директория выражала интересы либеральной бур-
жуазии и либерального дворянства. Она провела ряд прогрессив-
ных реформ, таких, как уничтожение привилегий дворянства,
секуляризация церковных земель, введение гражданского равен-
ства, свободы печати и т. д.
Однако власть этой Директории была призрачной. Фактически
всеми делами в Милане вершил французский главнокомандующий,
который диктовал свою волю и Директории и Законодательному
корпусу. В январе 1798 г. Франция навязала Цизальпинской рес-
публике кабальный договор, по которому эта республика обязалась
принимать участие во всех войнах Франции, выплачивать ей еже-
годно 30 млн. франков и содержать на своей территории француз-
скую оккупационную армию в 25 тыс. человек.
Цизальпинская республика — первая из созданных Францией
на Апеннинском полуострове «дочерних республик» — была образ-
цом зависимого, марионеточного по сути дела государства. Зави-
симость миланского буржуазного правительства от французских
оккупантов компрометировала его в глазах народных масс, на
плечи которых легла вся тяжесть оккупационных налогов.
Бонапарт ликвидировал независимость старой аристократичес-
кой Генуэзской республики и придал ей новое государственное уст-
ройство. В мае 1797 г. в Генуе вспыхнуло восстание против Се-
ната. Генуэзские власти подавили восстание. Тогда Бонапарт
послал в Геную 12 тыс. своих солдат, которые беспрепятственно
оккупировали ее. Старые патрицианские роды были отстранены
от власти. Генуя была провозглашена Лигурийской республикой.
4 июня 1797 г. новая республика получила конституцию, продик-
тованную Бонапартом. Сенат был упразднен и заменен правитель-
ством, подобным французскому: Директорией и двумя советами.
Генуэзская директория опиралась на либеральную буржуазию
и буржуазную интеллигенцию. Однако власть ее была чисто формаль-
ной. В действительности Генуя стала французской провинцией.
В конце 1797 г. Бонапарт уехал из завоеванной им страны.
Однако в Северной Италии осталась двадцатитысячная француз-
ская армия под командованием Бертье, «чтобы охранять свободу
народов», как говорилось во французских бюллетенях.
Преемники Бонапарта еще более расширили сферу французского
господства на полуострове.
В конце декабря 1797 г. в Риме вспыхнуло восстание против
светской власти папы. Во время начавшейся борьбы от руки пап-
ского стражника пал французкий генерал Дюфо. Убийство Дюфо
дало Франции удобный повод для интервенции. 13 февраля 1798 г.
армия Бертье вступила в Рим. Население Рима приветствовало ее.
Папские войска сложили оружие. Папа Пий VI был лишен свет-
ской власти и увезен из страны (вскоре он умер). Рим был провоз-
глашен республикой.
214
20 марта 1798 г. была принята конституция Римской республики,
составленная по французскому образцу. Исполнительная власть
в республике была вручена семи консулам, законодательная — Се-
нату и Трибунату. Все сословия бывшего Папского государства
были уравнены в правах. Феодальные привилегии дворян были
отменены. Началась распродажа церковных имуществ.
Вместе с тем французские оккупанты ограбили Рим. Рим выпла-
тил Франции контрибуцию в 15 млн. франков, поставил армии
Бертье 3 тыс. лошадей и полностью обеспечил ее продовольствием.
Французская армия вела себя в «дочерней» республике, как в за-
воеванной стране. Солдаты и офицеры грабили храмы, дворцы,
частные квартиры, насиловали женщин, убивали и т. д. Бесчинства
французской военщины быстро ликвидировали симпатии римлян
к республике-«матери». Уже в марте-апреле 1798 г. в Риме и его
окрестностях начались восстания против французов.
В июле 1798 г. Бонапарт с армией в 30 тыс. человек высадился
в Египте. 1 августа этого же года адмирал Нельсон уничтожил
французский флот в бухте Абукир. Господство на Средиземном море
перешло к англичанам. Бонапарт оказался запертым в Египте
как в мышеловке.
Против Франции образовалась вторая коалиция с участием Ан-
глии, Австрии и России.
Все это придало смелости неаполитанскому королю Фердинанду
IV и его супруге Марии-Каролине (сестре казненной якобинцами
Марии-Антуанетты), которые давно уже мечтали свести счеты
с французами. Неаполитанский король открыл свои порты Нель-
сону. В ноябре 1798 г. на Рим была двинута 40-тысячная неаполи-
танская армия под командованием австрийского генерала Мака.
Французская армия, которой командовал генерал Шампионнэ,
была вынуждена отступить под натиском превосходящих сил неапо-
литанцев. 27 ноября 1798 г. неаполитанцы вступили в Рим. Насе-
ление Рима, недовольное французскими оккупантами, приветство-
вало их. Однако все насилия солдат Бертье и Массена померкли
перед тем чудовищным разгромом, который учинили в Риме неапо-
литанцы. Неаполитанская армия зверски расправилась с римскими
республиканцами. Город был ограблен и частично сожжен.
Шампионнэ, собрав силы, перешел в контрнаступление. Неа-
политанцы были разбиты. 9 декабря 1798 г. французские войска
вновь заняли Рим и восстановили в нем республиканский строй.
Вскоре Шампионнэ окончательно разгромил и рассеял неаполи-
танскую армию. В Неаполе начались республиканские демонстра-
ции. Фердинанд IV и Мария-Каролина бежали из своей столицы на
остров Сицилию, где их охранял английский флот.
20 января 1799 г. армия генерала Шампионнэ вступила в Неа-
поль. Неаполитанские лаццарони (босяки), которых духовенство
подняло против «безбожников» — французов, были разбиты. Ли-
беральная буржуазия и буржуазная интеллигенция Неаполя привет-
ствовали французскую армию.
215
23 января 1799 г. бывшее Неаполитанское королевство было
провозглашено Партенопейской республикой (Партенопея — древ-
нее название Неаполя). Власть в республике перешла в руки либе-
рально-б ржуазного временного правительства, главную роль
в котором играли Марио Погано (юрист) и Доменико Кирилле (уче-
ный-ботаник). Через некоторое время Партонопейская респуб-
лика получила конституцию, составленную, как и все остальные
итальянские конституции того времени, по образцу французской
конституции III года. Гимн Партенопейской республики создал
известный неаполитанский композитор Доменико Чимароза.
Французское господство было тяжелым для Неаполя. Партено-
пейская республика выплатила своим «освободителям» в общей
сложности около 80 млн. франков. Однако французские солдаты
не творили в Неаполе таких бесчинств, как в Риме. К тому же в на-
чале марта 1799 г. французская армия ушла из Неаполя на север
Италии, куда вступили австрийцы и русские.
По сравнению с другими республиками-«дочерьми», созданными
французами на территории Италии, Партенопейская республика
являлась несколько более самостоятельной. В Неаполе были соз-
даны национальная гвардия и регулярная республиканская армия.
Духовенство и дворянство были уравнены в правах с другими со-
словиями. Королевское имущество было конфисковано и пущено
в продажу. Однако для крестьянства, составлявшего подавляющее
большинство населения бывшего Неаполитанского королевства,
не было сделано ничего. Этой ошибкой буржуазных республиканцев
искусно воспользовалась феодальная реакция.
Уже в январе-феврале 1799 г. в провинциях вспыхнули анти-
французские и антиреспубликанские вссстания. Организаторами
этих восстаний были, как правило, реакционные священники,
призывавшие крестьян идти на Неаполь «во имя веры». Кардинал
Руффо, бежавший в свое время вместе с королем на Сицилию, вы-
садился в Реджо и вскоре занял всю Калабрию. Крестьяне восстали
в Кампании, Апулии и Абруццах. На протяжении всех пяти меся-
цев своего существования Партенопейская республика была вынуж-
дена вести жестокую борьбу с феодальной реакцией.
В начале 1799 г. французские завоеватели уничтожили послед-
ние монархии, еще сохранявшиеся на итальянской земле.
В 1797—1798 гг. на территории Пьемонта произошел ряд респуб-
ликанских восстаний. Все они были жестоко подавлены новым
королем Пьемонта Карлом-Эммануилом IV (Виктор-Амедей III умер
в 1796 г.). В июне 1798 г. Турин был занят французскими войсками.
В декабре этого же года французское командование принудило
Карла-Эммануила IV отречься от престола и уехать из страны.
В Турине было образовано либерально-буржуазное временное пра-
вительство, которое отменило феодальные привилегии дворянства
и провело некоторые другие реформы. Вместе с тем Пьемонт вы-
нужден был выплатить Франции 10 млн. франков контрибуции.
В феврале 1799 г. Пьемонт был присоединен к Франции.
216
Под властью Савойской династии осталась лишь Сардиния.
В марте 1799 г. французы изгнали великого герцога Тосканского
и захватили его страну в свои руки.
Тем самым было завершено французское завоевание Италии.
Однако французское господство в Италии покоилось на шатких
основаниях.
Грабежи и насилия французов заставили разочароваться в них
даже буржуазных республиканцев, которые, собственно, являлись
их единственной опорой в стране.
События 1796—1797 гг. способствовали росту национального
самосознания у передовых слоев итальянского общества. Среди
буржуазии и буржуазной интеллигенции большую популярность
приобрел лозунг создания единой итальянской республики.
В октябре 1796 г. «генеральное управление Ломбардии» объяви-
ло конкурс на лучшее сочинение на тему: «Какая из форм свобод-
ного правления более всего подходит для Италии?». На конкурс были
представлены 52 работы. Премия была присуждена священнику
Мельхиору Джойя, который высказывался за основание в Италии
единой и неделимой республики, свободной от всякой зависимости
от заграницы.
Но французские завоеватели решительно противились созданию
в Италии такой республики. Не удивительно поэтому, что наиболее
последовательные буржуазные республиканцы стали в конце кон-
цов выступать против своих французских «покровителей».
В 1797 г. венецианец Витторио Баргони опубликовал «Доклад
о современном положении свободных областей Италии и о необхо-
димости их слияния в единую республику». В этом докладе прямо
заявлялось, что существующие в Италии республики не пользуются
действительной свободой.
В 1799 г. в Болонье было основано тайное «Общество лучей»,
которое ставило своей целью изгнание всех иностранцев из Италии
и создание единой итальянской республики. Руководителями этого
общества были видные цизальпинские офицеры Лагоз, Телье и Пино.
Итальянское крестьянство, которое было жестоко ограблено
оккупантами, питало к ним лютую ненависть. Судьба итальянских
республик, которые не дали крестьянам земли, была им безразлична.
Обстановка в стране сложилась так, что достаточно было про-
стого военного поражения французов, чтобы по всей Италии востор-
жествовали старые порядки.
Итальян кий Военное п0Ражение французам в Италии нанесла
походЛСуворова. Русская армия, руководимая гениальным полко-
Крушение ’водцем А. В. Суворовым.
французского В конце 1798 г. Россия вступила в состав новой,
господства так называемой второй коалиции против Франции,
в талии. главными партнерами по этой коалиции были
Англия, Австрия и Турция.
Царь Павел I послал русский флот на Средиземное море, а рус-
ские сухопутные силы — в Италию.
217
Посылая свои войска в Италию, русский царизм, как и все дру-
гие участники второй коалиции, преследовал отнюдь не освободи-
тельные цели. Павел I желал сокрушить французское господство
в Италии, поскольку Франция превратилась в опасного соперника
русского царизма на Средиземном море. Кроме того, он, как и его
партнеры по коалиции, стремился уничтожить республиканский
строй в Италии и восстановить в этой стране «законные» династии.
Осенью 1798 г. на Средиземном море появился русский Черно-
морский флот под командованием адмирала Ф. Ф. Ушакова. Русский
флот атаковал французские укрепления на Ионических островах.
В начале марта 1799 г. русские моряки взяли штурмом цитадель
французского могущества на Ионических островах — о. Корфу.
После этого русский флот пошел к берегам Италии. Русские моряки
приняли участие в боях за Неаполь и Рим.
В середине марта 1799 г. на территорию Цизальпинской респуб-
лики вторглась австрийская армия фельдмаршала Меласа, насчи-
тывавшая около 90 тыс. человек. Дорогу австрийцам преградила
французская армия генерала Шерера численностью около Ь0 тыс.
человек. На помощь Шереру из Центральной Италии спешил
Макдональд с 34 тыс. солдат.
Армия Меласа действовала вяло и нерешительно и не добилась
ничего существенного. В середине апреля 1799 г. на итальянский
фронт прибыл корпус русских войск (22 тыс. чел.) под командова-
нием А. В. Суворова. В дальнейшем в Северную Италию прибыл
еще один русский корпус (И тыс. чел.).
А. В. Суворов был назначен главнокомандующим австро-рус-
скими войсками в Северной Италии.
19 апреля 1799 г. Суворов перешел в наступление, имея под
своим командованием около 50 тыс. австрийских и русских солдат.
В ожесточенном сражении на реке Адде (27—28 апреля) Суворов
разгромил армию Шерера (который уже в ходе сражения был заме-
нен Моро). 29 апреля Суворов вступил в Милан, горячо приветствуе-
мый населением.
Армия Моро поспешно отходила к Генуе. 26 мая Суворов всту-
пил в Турин. Моро и Макдональд шли на сближение друг с другом,
рассчитывая окружить армию Суворова превосходящими силами
и раздавить ее. Однако французские полководцы просчитались.
Искусно маневрируя, Суворов сумел разобщить своих противников
и разбил их поодиночке.
17—19 июня Суворов дал встречное сражение Макдональду на
реке Треббии. Макдональд был разбит. Из имевшихся у него 36 тыс.
человек он потерял половину.
Вслед затем Суворов повернул свою армию против приближаю-
щегося Жубера (который заменил Моро). 15 августа 1799 г. Суво-
ров стремительно атаковал 35-тысячную армию Жубера у Нови
и разгромил ее. Французы потеряли около 16 тыс. человек и всю
свою артиллерию. Их главнокомандующий Жубер был убит.
Северная Италия была освобождена от французского господства.
218
Русские войска оставили о себе хорошую память в Италии.
Они боролись с французами и избегали вмешательства во внутрен-
ние итальянские дела. Население Италии относилось к ним дружест-
венно. Оно открывало им ворота своих городов и бурно привет-
ствовало их. Известны также случаи прямого боевого содружества
русских войск и итальянских патриотов. Так, например, в осаде
Анконы, которую вели русские войска, принял участие отряд италь-
янских добровольцев под начальством цизальпинского офицера
Лагоза, видного деятеля «Общества лучей».
Иначе вели себя австрийцы. Они явились в Италию не как воины,
а как жандармы. Австрийские генералы не пожали лавров в этой
войне. Там, где они действовали самостоятельно, они были неизменно
биты французами. Австрийский главный штаб чинил всевозможные
помехи Суворову и в конце концов добился принятия нелепого ре-
шения о посылке русских войск в Швейцарию.
Австрийцы ликвидировали Цизальпинскую республику и вос-
становили свое господство в Ломбардии. Австрийский комиссар
в Милане Кокастелли распорядился арестовать и выпороть розгами
на городской площади несколько сот республиканцев. Их имущество
было конфисковано. Австрийцы пытались также распространить
свою власть и на Пьемонт. Они пытались воспрепятствовать восста-
новлению самостоятельного пьемонтского королевства. Однако
Суворов решительно выступил в защиту Пьемонта. Это был один
из немногих случаев, когда Суворов вмешался во внутренние италь-
янские дела. В Турин вернулся Карл-Эммануил IV.
Присутствие русских войск сдерживало австрийцев и избавило
Северную Италию от крайностей феодальной реакции, которые
имели место на Юге.
13 июня 1799 г. 20-тысячная «армия веры» кардинала Руффо,
состоявшая в своем большинстве из обманутых духовенством кресть-
ян. появилась перед Неаполем. Неаполитанские лаццарони поддер-
жали войско кардинала. После кровавой шестидневной битвы «ар-
мия веры» овладела Неаполем. Остатки республиканских войск
укрылись в замках, окружавших Неаполь.
Город был отдан лаццарони на поток и разграбление. Лаццарони
грабили квартиры, насиловали женщин, убивали. Многие сотни
республиканцев и просто «подозрительных» были расстреляны,
зарезаны или сожжены заживо.
Кардинал Руффо заключил соглашение с республиканцами, за-
севшими в неприступных замках, о их беспрепятственном выходе
из города. Поверив кардиналу, республиканцы сложили оружие
и направились на английские корабли, стоявшие в порту Неаполя.
Однако адмирал Нельсон, действуя по приказанию королевы Ма-
рии-Каролины, вероломно нарушил соглашение и отдал республи-
канцев в руки королевских властей. Все республиканцы были пере-
биты.
Количество жертв белого террора в Неаполе было очень велико.
Триста видных деятелей Партенопейской республики сложили свои
219
головы на эшафоте. Тридцать тыс. человек были брошены в тюрь-
мы, 7 тыс. человек были изгнаны. Общее количество лиц, погиб-
ших в пытках и казнях, составляет около 9 тыс. человек.
Население Южной Италии на протяжении многих десятилетий
не могло забыть кровавой оргии, разыгравшейся в Неаполе в
июне 1799 г.
Русские моряки, доблестно сражавшиеся под Неаполем, не при-
няли участия в позорных расправах кардинала Руффо и адмирала
Нельсона с республиканцами. Они, как и русские солдаты на се-
вере Италии, проявляли исключительную гуманность к пленным
и мирным жителям. Известно, например, что русские офицеры спасли
жизнь известному неаполитанскому композитору Доменико Чима-
роза, который был активным участником республиканского дви-
жения.
Расправившись с республиканцами в Неаполе, «армия веры»
двинулась на Рим. Французский гарнизон Рима сдался англича-
нам. Неаполитанцы вступили в Рим и учинили в нем не менее звер-
ский погром, чем в ноябре 1798 г.
Римская республика пала. Светская власть папы была восста-
новлена (июль 1799 г.).
К осени 1799 г. феодальная контрреволюция восторжествовала
во всей Италии. Повсюду были восстановлены «законные» династии.
Все прогрессивные реформы республиканского периода были лик-
видированы. На смену французскому господству пришло еще более
тяжелое австрийское господство. По всей стране шли гонения на
деятелей республиканского режима.
Феодальная контрреволюция приняла столь дикие формы, что
по сравнению с ней даже жестокий режим французской оккупации
стал казаться либеральным.
Вскоре в Италии опять начались вооруженные выступления
против государей и австрийских оккупантов.
Этим не замедлил воспользоваться Бонапарт.
К весне 1800 г. международное положение Фран-
Италия ции значительно улучшилось. Между участниками
ПНаполеона7 ВТ0Р°й коалиции начались нелады. Царь Павел I
был настолько разгневан предательским образом
действий Австрии и Англии по отношению к России, что не только
отозвал свои войска на родину, но и начал с Францией переговоры
о союзе. Выход России из коалиции позволял Бонапарту, который
в результате государственного переворота 18 брюмера стал первым
консулом (то есть фактически диктатором) Французской респуб-
лики, взять реванш за понесенные французами в Италии неудачи.
К весне 1800 г. французы удерживали в Италии лишь Геную,
которую блокировала австрийская армия фельдмаршала Меласа.
Истощенные до предела войска Массена с трудом отбивали атаки
неприятеля.
Бонапарт скрытно сосредоточил в Швейцарии армию в 40 тыс.
человек. В начале июня 1800 г. эта армия перешла Альпы (через
220
Сен-Бернар) и оказалась в тылу австрийских войск. Однако Ме-
лас упорно продолжал блокировать Геную.
Отбросив слабые австрийские заслоны, Бонапарт занял 2 июня
Милан и продолжал стремительно двигаться на юг.
4 июня Генуя сдалась Меласу. Однако к этому времени Бона-
парт отрезал все пути отхода австрийцев на юг и восток. Пренебре-
жение Бонапарта к австрийцам было так велико, что он, оставив
у себя лишь около 16 тыс. человек, рискнул атаковать с ними
30-тысячную армию Меласа у Маренго (14 июня 1800 г.) Австрийцы
отбросили французов и стали их преследовать. Однако неожиданно
вернувшаяся к месту боя дивизия генерала Дезе (которую Бонапарт
накануне направил к югу) ударила во фланг австрийцам и обратила
поражение французских войск в победу. Части, находившиеся под
командованием Бонапарта, оправились и перешли в контрнаступ-
ление. Австрийцы были разбиты.
Победа при Маренго вновь сделала Бонапарта господином по-
ложения в Северной Италии. 15 июня Мелас подписал с Бонапар-
том соглашение о перемирии, по которому военные действия приоста-
навливались на 5 месяцев, а австрийцы очищали Италию до реки
Минчио.
Цизальпинская и Лигурийская республики были восстановлены.
Однако управление ими было вручено французским генералам.
На обе республики было наложено обязательство содержать нахо-
дившиеся на их территории французские армии.
В конце 1800 г. австрийцы возобновили военные действия на
границах Ломбардии, но были быстро разбиты французскими вой-
сками, которыми командовал генерал Брюн. 15-тысячная неаполи-
танская армия, которая шла на помощь австрийцам, была разбита
французами у Сиены. Мюрат совершил легкую военную прогулку
до самого Неаполя.
В феврале 1801 г. Австрия заключила так называемый Люне-
вильский мир с Французской республикой, по которому были под-
тверждены условия Кампоформийского мира.
Бонапарт вновь перекроил карту Италии. Парма и Пьяченца
были взяты им под свое непосредственное управление. Тоскана была
превращена в вассальное королевство Этрурию и отдана сыну гер-
цога Пармского, женатому на испанской принцессе. В Этрурии
были размещены сильные французские гарнизоны.
Бонапарт отказался от восстановления республик в Риме и Не-
аполе. Он признал светскую власть папы Пия VII и установил
для его государства границы, которые оно имело в 1797 г. (то есть
без Романьи и легатств). С неаполитанским королем Фердинан-
дом IV Бонапарт заключил в марте 1801 г. так называемый Фло-
рентийский мир, по которому обязал его освободить всех томив-
шихся в неаполитанских тюрьмах политзаключенных и допустить
французские гарнизоны в Отранто, Тарент и Бриндизи.
В декабре 1801 г. Бонапарт собрал в Лионе (Франция) цизаль-
пинских нотаблей. Это собрание, известное под названием Лион-
221
ской чрезвычайной консульты, преобразовало Цизальпинскую рес-
публику в Итальянскую республику и приняло для нее конститу-
цию, скопированную с французской конституции VIII года.
Законодательная власть по этой конституции была вручена че-
тырем палатам (Консульта, Цензура, Совет и Законодательный
корпус), являвшимисясовершеннобессильными. Главой исполнитель-
ной власти был сделан президент, избираемый на 10 лет и наделенный
большими полномочиями. Президентом Итальянской республики Бо-
напарт заставил избрать самого себя. На пост вице-президента был
назначен крупный итальянский землевладелец герцог Мельци. Было
также сформировано правительство Итальянской республики, со-
ставленное из итальянцев (буржуа и дворян). В Итальянской рес-
публике была создана своя армия, которая принимала участие во
всех войнах Наполеона. В важнейших центрах республики были раз-
мещены французские гарнизоны.
Летом 1802 г. Бонапарт создал видимость национального управ-
ления также и в Лигурийской республике. В Генуе был восстанов-
лен Сенат, составленный из сторонников Бонапарта. Высшая ис-
полнительная власть в стране была вручена дожу, которого на-
значал лично первый консул.
«Национальные правительства» в Милане и Генуе являлись
марионеточными, целиком зависимыми от Бонапарта. Фактически
вся власть в этих государствах, как и во всей Италии, была в руках
французского военного командования.
г . Бонапарт не допустил ни восстановления Савойской династии
в Пьемонте, ни его присоединения к Итальянской республике.
В сентябре 1802 г. Пьемонт был включен в состав Франции и раз-
делен на департаменты, управлявшиеся префектами, назначаемыми
в Париже.
Наполеон был смертельным врагом единства и независимости
Италии. Он всегда рассматривал эту страну как полуколонию Фран-
ции и важный для себя военно-стратегический плацдарм.
В мае 1804 г. французская республика была превращена в им-
перию. Генерал Бонапарт принял титул императора французов
под именем Наполеона I. В соответствии с этим были ликвидиро-
ваны последние итальянские республики.
В марте 1805 г. Итальянская республика была преобразована
в Итальянское королевство. 26 мая этого же года Наполеон торжест-
венно короновался в Милане королем Итальянского королевства.
На пост вице-короля (то есть фактического правителя в Милане)
он назначил своего пасынка Евгения Богарнэ. Этот последний был
лишь послушным исполнителем велений Бонапарта и правил по
формуле: «так хочет император». Законодательный корпус в Милане
перестал собираться. В стране установилась система военно-деспо-
тического управления, представлявшая собой точную копию той
системы, которая восторжествовала в самой Франции.
В июне 1805 г. Наполеон ликвидировал Лигурийскую респуб-
лику и присоединил ее территорию к Франции.
222
После разгрома третьей коалиции Наполеон произвел новую
перекройку карты Италии. По Пресбургскому миру (декабрь
1805 г.) Австрия уступила ему Венецию. В марте 1806 г. Наполеон
подписал декрет о присоединении Венецианской области к Итальян-
скому королевству.
Италия в 1801 —1814 гг.
Неаполитанский король Фердинанд IV имел неосторожность
присоединиться к третьей коалиции. Это стоило ему очень дорого:
он потерял владения на континенте. В январе 1806 г. французская
армия пошла на Неаполь и вскоре взяла его. Фердинанд IV бежал
на Сицилию, где его охранял английский флот. 30 марта 1806 г.
королем Неаполя был провозглашен Жозеф Бонапарт, старший брат
223
Наполеона. В марте 1808 г. Жозефу Бонапарту была вручена ис-
панская корона. Неаполитанским королем Наполеон сделал своего
шурина Иоахима Мюрата.
В 1808 г. Наполеон учредил на территории Пьемонта и Генуи
военное наместничество, которое он вручил князю Камиллу Бор-
гезе. В этом же году он отдал бывшее герцогство Пармское в лич-
ное владение Камбасересу, а Тоскану (бывшее королевство Этру-
рию)— своей сестре Элизе Баччиоки.
Однако все эти владения (и Боргезе, и Камбасереса, и Элизы
Баччиоки) входили в состав французских департаментов и были
подчинены всем законам империи.
В мае 1809 г. Наполеон лишил папу светской власти и присоеди-
нил Папскую область к Французской империи.
Папа Пий VII был взят под стражу и отвезен во Францию, где
он находился под арестом до 1813 г.
С присоединением Папской области к Франции территориально-
политические преобразования Наполеона I в Италии были завер-
шены. Система наполеоновского господства в Италии приобрела
ту форму, в которой она существовала до своего полного и оконча-
тельного краха в 1814 г.
Господство Наполеона и «наполеонидов» в Италии способство-
вало дальнейшей <ломке феодальных отношений в этой стране. На
Италию было распространено законодательство победившей во Фран-
ции буржуазной революции. По всей Италии были закрыты мона-
стыри и духовные ордена, а их земли были конфискованы и пущены
в продажу. Были конфискованы также и распродавались земли ари-
стократов, бежавших из страны вместе со своими государями. Все
это привело к значительному перемещению земельной собствен-
ности.
В Ломбардии, например, почти половина всей земли была пу-
щена в продажу и приобретена новыми владельцами, в большинстве
своем буржуазного происхождения. Сословные привилегии дво-
рянства и духовенства были упразднены. Было провозглашено
гражданское равенство. Отменены были также многочисленные фео-
дальные и церковные поборы и повинности. С января 1806 г. во всех
заальпийских владениях Франции был введен «кодекс Наполеона»,
закреплявший юридические нормы нового, буржуазного общества.
2 августа 1806 г. Жозеф Бонапарт декретировал отмену феодаль-
ного строя в Неаполитанском королевстве. В Неаполе было введено
гражданское равноправие, отменены личные и имущественные при-
вилегии дворянства, майораты, феодальные повинности, налоговые
изъятия и т. д. На Неаполь был распространен «кодекс Наполеона».
Земли церкви и бежавших на Сицилию аристократов были конфис-
кованы и пущены в продажу. В Неаполитанском королевстве также
произошли большие перемещения земельной собственности.
Однако земли церкви и дворян-эмигрантов покупали исключи-
тельно буржуа и средние дворяне. Крестьяне как на севере, так
и на юге Италии в своем подавляющем большинстве оставались
224
Экономический
упадок
и попытки
свержения
французского
господства.
безземельными и были вынуждены арендовать землю у дворян и зе-
млевладельцев-буржуа на кабальных условиях.
В Италии были упразднены 22 внутренние таможни, отменен
цеховой строй со всеми его ограничениями для торговли и промыш-
ленности, проложены многие каналы и шоссейные дороги, в том
числе дороги и туннели в Альпах, что оживило сношения Италии
с соседними странами.
Все это даже в условиях разорения страны непрерывными вой-
нами способствовало некоторому росту отечественной промышлен-
ности и усилению социально-экономических позиций буржуазии.
Но наполеоновское господство в Италии имело и другую сторону.
Франция продолжала беспощадно грабить Италию.
С итальянских налогоплательщиков выкачи-
вались огромные суммы на содержание размещен-
ных в стране французских войск. Одно только Италь-
янское королевство выплачивало ежегодно 30 млн.
франков на содержание войск оккупантов. Кре-
стьянство страдало от постоянных реквизиций фуража и продо-
вольствия. Родственники Наполеона, его маршалы и генералы, его
чиновники составляли себе крупные состояния путем незаконных
поборов с населения и спекуляций.
Итальянский народ платил Наполеону также тяжелый «налог
кровью». Итальянские дивизии сражались в Испании, в Тироле
и во многих других местах. В 1812 г. Наполеон увел с собой в Рос-
сию около 30 тыс. итальянских солдат. Из них на родину вернулось
лишь около 300 человек. Целое поколение итальянского народа
погибло в кровавых войнах Наполеона, борясь за чуждые Италии
интересы.
Экономическая политика Наполеона в Италии была направлена
на то, чтобы превратить эту страну в аграрно-сырьевой придаток
Франции. Миланским декретом от 27 июля 1805 г. Наполеон запре-
тил ввоз в Италию английских товаров. Товары, ввозимые в Италию
из Франции, были обложены лишь половинной пошлиной. Италия
могла вывозить свой шелк-сырец (составлявший основную статью
итальянского экспорта) только во Францию. Наполеон запретил
ввоз машин в Италию.
Италия была страной, в которой декрет о континентальной бло-
каде осуществлялся с неукоснительной строгостью. В силу этого
Венеция, Генуя, Ливорно и другие итальянские порты, жившие
морской торговлей, пришли в упадок.
К концу наполеоновского периода итальянская экономика,
переживавшая в начале века известный подъем, пришла в полное
расстройство. Свертывались хлопчатобумажная, шелковая, шерстя-
ная и другие отрасли промышленности. Например, в Итальянском
королевстве число шелковых мануфактур и фабрик сократилось
с 489 в 1806 г. до 401 в 1811 г. Число рабочих-ткачей на этих ма-
нуфактурах уменьшилось с 25 тыс. (1806 г.) до 14 тыс. (1811 г.).
Продажа шелковых изделий внутри страны и заграницей сократи-
15 Очерки истории Италии 225
лась с 14,6 млн. лир в 1806 г. до 6,3 млн. лир в 1811 г. В городах
скопилось огромное количество безработных. По дорогам страны
бродили толпы нищих.
В народе росла ненависть к французским оккупантам. Эта не-
нависть прорывалась в стихийно возникавших восстаниях, в отказе
от уплаты налогов, в массовом дезертирстве, в поддержке кон-
трабандистов, нарушавших декрет о континентальной блокаде,
и т. д.
Летом 1806 г. на юге Италии, в Калабрии, вспыхнуло восстание
крестьян под руководством монаха Фра Дьяволо. Повстанцы пе-
ребили французские гарнизоны и установили свой контроль над
всей Калабрией. Маршал Массена начал против восставших кре-
стьян настоящую «войну на истребление». Он сотнями расстреливал
их, сжигал деревни и т. д. В ноябре 1806 г. антифранцузское вос-
стание в Калабрии было подавлено. Фра Дьяволо был взят в плен
и казнен.
Однако в 1809 г. Калабрия восстала вновь. Адъютант Мюрата
полковник Манес усмирил страну огнем и мечом, казнив около
3 тыс. человек.
В 1807 г. в Неаполитанском королевстве возникло тайное об-
щество карбонариев («угольщиков»), ставившее своей целью изгна-
ние французов из страны. Карбонарское движение не являлось од-
нородным по своему составу. В него входили буржуазные интелли-
генты, офицеры, дворяне, священники, крестьяне, ремесленники.
Одни из карбонариев мечтали о республике, а другие посылали де-
легации к королеве Марии-Каролине, находившейся на Сицилии.
Однако всех их объединяла ненависть к французским оккупантам
и стремление к независимости своей родины.
Карбонарии убивали французских офицеров и чиновников, на-
падали на армейские склады и т. д. Постепенно карбонарское дви-
жение перекинулось и в другие части Италии.
Французские оккупанты жестоко преследовали карбонариев
и казнили людей по одному подозрению в принадлежности к ним.
Разгром «великой армии» Наполеона в России
Крушение в 1812 г. предопределил крушение его империи,
наполеоновского g 1813 г. вся Западная Европа поднялась на борьбу
и реставрация. свою независимость.
Осенью 1813 г. военные действия начались и в
Италии. Австрийская армия вторглась в Венецию и Ломбардию
и потеснила войска вице-короля Евгения.
Наполеон, многократно битый в Германии, не мог оказать своему
пасынку никакой помощи.
Мюрат, желавший во что бы то ни стало сохранить свою корону,
изменил Наполеону. В январе 1814 г. он заключил союзный дого-
вор с Австрией и получил от нее гарантию своей короны.
Австрийцы продолжали теснить войска Евгения.
18—20 апреля 1814 г. в Милане вспыхнуло народное восстание
против французского господства. Вице-король Евгений был сверг-
226
нут, его правительство — разогнано. Власть в Милане перешла
в руки либерально-буржуазного временного правительства.
Однако миланцам не удалось сохранить свою самостоятельность.
26 апреля 1814 г. Милан был занят австрийскими войсками.
Австрийцы ликвидировали Итальянское королевство и вклю-
чили все его территории к северу от р. По (то есть Ломбардию
и Венецию) в состав своих владений.
Победа австрийцев над французами в Ломбардии привела к ре-
ставрации «законных» монархий во всей Северной и Центральной
Италии. В мае 1814 г. Савойская династия восстановила свою власть
в Пьемонте. На пьемонтский престол вступил Виктор-Эммануил I.
Пьемонт захватил Геную и удержал ее за собой. В Рим вернулся
папа Пий VII и полностью восстановил свою власть.
Старые династии вернулись в Тоскану и Модену.
Парма была отдана Марии Луизе, бывшей жене Наполеона,
урожденной австрийской принцессе.
Лукка была отдана Марии Луизе Бурбонской.
Из всех «наполеонидов» только Мюрат еще удерживал свою
корону, несмотря на яростные протесты, которые заявлял союзни-
кам по этому поводу Фердинанд IV.
Однако австрийцы не желали свергать Мюрата. Они даже на-
чали с ним переговоры о разделе папских владений1. Внутри страны
Мюрата поддерживали покупщики церковных земель и все те, кто
боялся восстановления феодальной старины.
Мюрат сам погубил себя. Узнав в начале марта 1815 г. о высадке
Наполеона в Южной Франции и его походе на Париж, он со всей
своей армией двинулся на север, на австрийцев. Он занял Рим, Тос-
кану, Модену, выставил демагогический лозунг создания единого
итальянского королевства, но не смог форсировать р. По, за ко-
торой стояла сильная австрийская армия. Тем временем войска Фер-
динанда IV, поддерживаемые англичанами, высадились в Калабрии.
Мюрат со своей армией повернул обратно, но судьба его была уже
решена. Разбитый в ряде сражений, он 20 мая 1815 г. отрекся от
неаполитанского престола, сдался англичанам и был доставлен ими
во Францию, где принял участие в эпопее ста дней2.
На неаполитанский престол вернулся Фердинанд IV3.
Венский конгресс держав-победительниц (октябрь 1814 г. —
июнь 1815 г.) закрепил реставрацию старых порядков в Италии.
Австрия добилась признания со стороны держав захвата ею Лом-
бардии и Венеции, но была вынуждена отказаться от притязаний
на легатства.
* *
1 Австрия претендовала на так называемые легатства: Болонью, Фер-
рару и Равенну.
2 В октябре 1815 г. Мюрат с горстью своих сторонников высадился
в Пиццо, в Калабрии, рассчитывая поднять восстание против Фердинанда IV,
но был схвачен властями и расстрелян.
3 Фердинанд IV объявил себя королем Соединенного королевства обе-
их Сицилии и принял имя Фердинанда I.
15* 227
Бурная эпоха французской буржуазной революции и наполео-
новских войн оставила глубокий след в истории Италии. В ходе
непрерывных войн, политических переворотов и революционных
выступлений масс, потрясавших Италию на протяжении 1796—
1814 гг. были сломлены провинциальная обособленность и замк-
нутость ее отдельных частей. Пробудилось политическое и наци-
ональное самосознание всего народа, особенно буржуазии.
Пьемонтцы, ломбардцы, тосканцы, неаполитанцы и другие стали
сознавать себя единой нацией и смотреть на судьбы своих сопле-
менников, как на нечто, касающееся их самих. Феодально-абсо-
лютистские порядки в стране оказались подорванными настолько,
что никакая реакция не могла уже восстановить их в полной мере.
В историческом развитии страны произошел крутой перелом.
Италия явно переставала быть «географическим термином» и стано-
вилась единой и сознающей свое единство нацией.
Итальянский народ выходил на широкую дорогу борьбы за бур-
жуазно-демократическое преобразование своей страны, за ее нацио-
нальное освобождение и объединение.
ГЛАВА XI.
ИТАЛИЯ ПОСЛЕ ВЕНСКОГО КОНГРЕССА
РЕВОЛЮЦИЯ 1848—1849 гг. (1814—1849)
Венский конгресс 1814—1815 гг. открыл собой один
Реставрация. из наи^олее мрачных периодов в истории Италии:
период разгула феодально-абсолютистской реакции, жестокого
национального угнетения и экономического упадка.
Французское господство было тяжелым для Италии. Однако
при Наполеоне и «наполеонидах» в Италии были проведены про-
грессивные буржуазные реформы, которые в какой-то мере подор-
вали господствовавшие в этой стране феодально-абсолютистские
порядки и способствовали развитию в ней капитализма.
В мрачные годы реставрации многие из этих реформ были отме-
нены. Феодальные привилегии дворянства и церкви были восста-
новлены, правда, не в полной мере.
Феодальная реакция стремилась перечеркнуть все, что прои-
зошло в стране за годы французской буржуазной революции
и наполеоновских войн. Король Пьемонта Виктор-Эммануил 1 на
другой же день после своего возвращения в страну отменил все вве-
денные при французах законы и учреждения и предписал своим
подданным «руководствоваться королевскими конституциями
1770 года, не считаясь ни с каким иным законом». Этот король, ко-
торый любил хвастаться тем, что он «проспал 20 лет», уволил всю
наполеоновскую администрацию и восстановил в должностях лиц.
получивших отставку в 1800 г. Он вернул дворянам и церкви кон-
фискованные у них земли и восстановил их феодальные права. Он
ввел снова смертную казнь за «святотатство», упразднил суд при-
сяжных, подчинил прессу суровой цензуре и отдал в руки духовен-
ства как среднюю, так и высшую школу. В Папском государстве
был отменен кодекс Наполеона, а светская администрация была
заменена духовной. Неаполитанский король Фердинанд I отменил
все церковные реформы, проведенные французами, более чем
удвоил число епископов, восстановил монастыри, ввел церковные
суды и церковную цензуру.
229
Феодально-католическая реакция приняла дикие формы.
Например, папа Пий VII запретил прививку оспы и освещение
улиц Рима по ночам только на том основании, что эти разумные меро-
приятия были введены французами. В Пьемонте объявлялись неза-
Италия в 1815—1849 гг.
конными браки, заключенные по кодексу Наполеона. По личному
приказанию Виктора-Эммануила I в Турине был разрушен создан-
ный во время французского господства ботанический сад. Этот ко-
роль распорядился также не исправлять дорог, проложенных при
Наполеоне, и даже собирался разрушить мост через р. По, воз-
двигнутый при французах.
230
Однако восстановить старое в полной мере итальянской реакции
не удалось. В Неаполитанском королевстве, например, духовенству
были возвращены лишь те земли, которые остались непроданными.
Феодальные права неаполитанских дворян также были восстанов-
лены далеко не полностью. В Неаполе и некоторых других итальян-
ских государствах были сохранены французские законы, касавшиеся
личных и имущественных прав, правда, в новой редакции и с неко-
торыми поправками.
Социально-экономическая политика реставрации отбросила Ита-
лию далеко назад и чрезвычайно затормозила развитие ее произво-
дительных сил. Не случайно, что первые пять-семь лет реставрации
были временем глубокого упадка экономики Италии.
Почти по всей Италии политическая реакция сочеталась с нацио-
нальным угнетением. Венский конгресс закрепил господство Ав-
стрии в Италии. Австрии было отдано так называемое Ломбардо-
Венецианское королевство, представлявшее собой наиболее насе-
ленную и богатую часть Италии. Австрийцы держали в этой области
свою армию, свою полицию и свое чиновничество. На Ломбардо-
Венецианское королевство было распространено австрийское уго-
ловное и гражданское уложение, устранявшее суд присяжных,
гражданский брак и т. д. Вся общественная жизнь Ломбардо-Ве-
неции была подчинена строгому полицейскому надзору, а печать —
самой реакционной цензуре. Австрийцы душили эту часть Италии
высокими налогами и чинили всевозможный произвол. Малей-
шее проявление недовольства со стороны населения каралось ав-
стрийскими властями самым жестоким образом. Многие тысячи ве-
нецианцев и ломбардцев томились в казематах Шпильберга и дру-
гих австрийских крепостей.
Господство Австрии распространялось далеко за пределами
Ломбардо-Венецианского королевства. Многие государства Цент-
ральной Италии почти целиком зависели от Австрии. Модена и Тос-
кана были связаны с Австрией кабальными договорами, которые
позволяли австрийцам контролировать финансы и политику этих
стран, держать в них свою тайную полицию и т. д. Мария-Луиза
Пармская прямо передала имперским агентам управление своим
герцогством. Неаполитанский король Фердинанд I заключил с Ав-
стрией договор, по которому обязался управлять своим королев-
ством в соответствии с принципами, положенными Австрией в ос-
нову управления итальянскими провинциями. Папа Пий VII также
распространил на свою область австрийскую систему управления
и пользовался услугами австрийской тайной полиции.
Фактически власть Австрии распространялась на всю Италию,
за исключением Пьемонта. Но и Виктор-Эммануил I решительно
подавлял у себя в стране всякие либеральные и национальные стрем-
ления, то есть следовал тем же принципам, которые лежали в ос-
нове пресловутой «системы Меттерниха».
Однако передовые слои итальянского общества не мирились
с этой системой.
231
Революционное движение в Италии прошло ряд
Революционное стадий. В 1815—1831 гг. в Италии не было массо-
18^5^831ИгГ вого революционного движения. Против феодально-
Карбонарии.’ абсолютистской реакции и австрийского влады-
чества выступали узкие группы революционеров-
заговорщиков. Эти революционеры были очень далеки от народа.
Еще в годы французского владычества в Италии возникли тай-
ные общества карбонариев. Эти общества, состоявшие главным об-
разом из либерально-буржуазных и либерально-дворянских эле-
ментов, ставили своей целью борьбу против французского господ-
ства в Италии. Карбонарии не мирились также с господством фео-
дальной реакции, с владычеством Австрии. Они начали борьбу
за освобождение страны от австрийского ига и за ее демократизацию.
Движение карбонариев 1815—1831 гг. было неоднородным по
своему составу. Его участниками были передовые дворяне и бур-
жуа, офицеры, интеллигенты, лавочники, ремесленники и крестьяне.
Участники движения придерживались как либерально-монархи-
ческих, так и республиканских взглядов. Многие карбонарии на-
ходились под влиянием Филиппо Буонарроти, сподвижника Бабефа
и пропагандиста его идей, и исповедовали взгляды утопистов-комму-
нистов. Однако определяющим направлением в движении карбона-
риев было либерально-монархическое направление, выражавшее
интересы либерального дворянства и буржуазии. Карбонарии в своем
подавляющем большинстве отвергали республику и стремились
лишь к конституционной монархии. Они стремились к националь-
ному освобождению Италии, но не были унитаристами (сторонни-
ками единого государства). Они не связывали борьбу за конституцию
и национальное освобождение с борьбой за улучшение жизнен-
ных условий трудящихся масс и стояли в стороне от борьбы кре-
стьян за землю. Порочными были средства и методы борьбы, к ко-
торым прибегали карбонарии. Они отвергали народную революцию,
боялись массового движения и рассчитывали осуществить свои цели
путем военного заговора и военно-династического переворота. Они
уповали на «либеральных» монархов и пытались заручиться их под-
держкой.
С движением карбонариев связаны первые революционные вы-
ступления против феодально-абсолютистской реакции в Италии.
В июле 1820 г. патриотически настроенные офицеры, члены кар-
бонарских лож, произвели военный переворот в Неаполе. Неаполи-
танский король Фердинанд I был вынужден предоставить конститу-
цию стране. К власти в Неаполе пришло либеральное министерство,
которое возглавил организатор переворота генерал Пепе, бывший
офицер французской службы. В марте 1821 г. военный переворот про-
изошел в Пьемонте. Регент Карл Альберт дал конституцию стране.
К власти в Пьемонте пришло либеральное министерство во главе
с графом Санта-Роза, также бывшим офицером французской службы.
Революции 1820—1821 гг. в Неаполе и Пьемонте были верху-
шечными революциями. Дворянско-буржуазные революционеры,
232
пришедшие к власти в этих странах, ничего не сделали для народа,
для крестьян.
Неаполитанские либералы в течение трех месяцев вели неспра-
ведливую войну на Сицилии. В середине июля 1820 г. на о. Сицилия
началось народное восстание против неаполитанского господства.
В Палермо было образовано временное правительство во главе
с лидером сицилийских либералов князем Виллафранка. Это пра-
вительство потребовало автономии для Сицилии. Правительство
генерала Пепе отказалось признать справедливые требования си-
цилийцев и двинуло против них войска. Сицилийцы нанесли не-
сколько поражений неаполитанцам. Однако начавшийся на острове
захват земли крестьянами напугал сицилийских либералов и побу-
дил их капитулировать перед неаполитанцами. К началу октября
1820 г. восстание на о. Сицилия было подавлено. Власть Неаполя над
Сицилией была полностью восстановлена.
Между тем против новых правительств в Пьемонте и Неаполе
выступили силы международной реакции. Собравшийся в Лайбахе
(Любляны) конгресс Священного союза поручил Австрии подавить
революцию.
В марте 1821 г. в Неаполь вступили австрийские войска. Они
разогнали правительство генерала Пепе и восстановили абсолю-
тизм. В апреле 1821 г. австрийские войска вступили в Пьемонт
и разогнали правительство графа Санта-Роза. В Пьемонте также
был восстановлен абсолютизм.
За подавлением революций в Неаполе и Пьемонте последовал
еще больший разгул феодально-абсолютистской реакции. По всей
Италии прошла волна арестов и казней.
В Неаполе и Пьемонте были учреждены военно-полевые суды,
по приговорам которых десятки людей были казнены, сотни — от-
правлены на каторгу. Австрийские власти Ломбардо-Венецианского
королевства организовали ряд громких политических процессов.
Главные обвиняемые — Сильвио Пеллико, Конфалоньери и дру-
гие — были приговорены к смертной казни, замененной каторжными
работами сроком на 15—20 лет, а некоторые пожизненно. Наиболь-
шие размеры правительственный террор принял в Папском госу-
дарстве. Здесь только за 1825 г. было осуждено 508 человек. В мае
1828 г. в Равенне были повешены семь либералов и трупы их на сутки
были оставлены на виселице.
Толчок к новым революционным выступлениям в Италии дала
июльская революция 1830 г. во Франции.
В феврале 1831 г. вспыхнули восстания в Модене и Парме. Гер-
цог Моденский и герцогиня Пармская были изгнаны. К власти
в этих странах пришли либеральные правительства. Одновременно
произошли восстания в Романье, Марке и Умбрии (области Папского
государства). Ветеран Первой империи полковник Серконьяни
с отрядом добровольцев овладел Анконой и подступил к самому
Риму. В Болонье состоялся съезд представителей восставших об-
ластей, на котором было образовано единое государство, — «Объ-
233
единенные провинции Италии». Однако дворянско-буржуазные ре-
волюционеры и на этот раз действовали нерешительно, они ничего
не сделали для облегчения положения народа.
В конце марта 1831 г. в Парму, Модену и Романью вступили
австрийские войска и восстановили в этих странах абсолютизм.
По всей Италии прошла новая волна репрессий.
После подавления революций 1831 г. в Центральной Италии
карбонарии сходят со сцены.
Главной причиной краха движения карбонариев была его внут-
ренняя слабость. Цели карбонариев были ограниченными, методы
борьбы — порочными. Они опирались на узкий круг либеральных
элементов буржуазии и дворянства.
На смену карбонариям пришли более передовые общественные
силы, вызванные к жизни развитием капитализма в стране.
Социально-экономическая политика реставрации за-
Экономическое тормозила развитие капиталистических отношений
пл Разв”тие в стране. Однако остановить этот процесс она не
в 30-е и 40-е годы r г
XIX в. могла.
С начала 1820-х годов в Италии обозначился
несомненный экономический прогресс, который еще более усилился
в 30-е и особенно в 40-е годы. Наиболее характерными чертами эко-
номической жизни Италии этого периода были: развитие промыш-
ленности, рост городов, расширение внутренней и внешней торговли,
постепенное проникновение капиталистических отношений в сель-
ское хозяйство.
Правда, капиталистические отношения в Италии развивались
медленно, гораздо медленнее, чем, например, во Франции, не го-
воря уже об Англии.
Вплоть до середины XIX в. Италия оставалась отсталой, аграр-
ной страной. В ее экономике и политическом строе сохранялись
сильнейшие пережитки феодализма, которые тормозили рост произ-
водительных сил и порождали самые жестокие формы эксплуатации
трудящихся.
Из 22 млн. человек, составлявших тогда население Италии3,
около 4/5 проживали в деревне и были заняты в сельском хозяйстве.
В итальянской деревне продолжали господствовать полуфеодаль-
ные отношения. Почти вся пригодная к обработке земля оставалась
феодальной собственностью дворян, церкви и королевских (или
княжеских) фамилий. В Италии сохранилась старая феодальная
знать, владевшая огромными латифундиями. В Агро Романо, на-
пример, князьям Боргезе принадлежали 25 тыс. га земли, князьям
Торлония — более 20 тыс. га\ 20 тыс. га земли составляли владения
капитула св. Петра, 15 тыс. га — госпиталя св. Духа. Восемь ари-
1 Неаполитанское королевство—6,4 млн. чел., Пьемонт — 4,9 млн.
чел., Ломбардо-Венецианское королевство — 5 млн. чел., Папское госу-
дарство — 2,9 млн. чел., Тоскана — 1,5 млн. чел., Модена — 575 тыс. чел.,
Парма — 500 тыс. чел., Лукка — 165 тыс. чел. (в 1847 г. Лукка была присо-
единена к Тоскане).
234
стократических семейств и духовных корпораций владели более
чем половиной земли Агро Романо. Владения буржуазии состав-
ляли лишь 15% земельной площади этой обширной провинции,
прилегающей к Риму. Размеры поместий на Сицилии колебались
от 200 до 6000 га и составляли в среднем 1000 га. Еще в конце XIX в.
только в Сицилии, Калабрии и Базиликате латифундии занимали
площадь не менее одного млн. га. Даже в Ломбардии, одной из наи-
более развитых в экономическом отношении областей Северной Ита-
лии, в середине XIX в. существовало около 70 феодов.
Знатные дворяне, духовные ордена и другие феодальные вла-
дельцы, как правило, не вели собственного хозяйства. Они сдавали
свои земли в аренду крестьянам и получали с них феодальную ренту,
размеры которой фиксировались обычным правом.
Итальянский крестьянин, по крайней мере формально, был
лично свободен. Крепостное право давно уже исчезло. В начале
XIX в. повсеместно были законодательно упразднены такие при-
вилегии дворян, как право суда, вотчинной полиции и т. д. Однако
крестьянин зависел от помещика по земле. Мелкой крестьянской
собственности, как таковой, в Италии не существовало. Во многих
районах страны сохранились еще общинные земли, которыми кре-
стьяне пользовались сообща и за которые у них шла ожесточенная
борьба с помещиками. Некоторые богатые крестьяне приобретали
землю в собственность, но число их было очень невелико. Подавляю-
щее большинство крестьян не имели никакой земельной собствен-
ности. Господствующей формой аренды продолжала оставаться
испольщина. В Центральной Италии крестьянин-арендатор имено-
вался колоном и по существу мало чем отличался от древнеримского
колона. Колон обрабатывал при помощи собственного скота и
инвентаря участок земли, который он получал у крупного сеньора
и уплачивал ему за это половину и более урожая. Иногда землевла-
делец сдавал землю в аренду с живым и мертвым инвентарем: бы-
ками, овцами, хижиной и т. д. В таком случае арендная плата еще
более повышалась. В Сицилии крестьяне-арендаторы («борджези»)
делились на «терратиканте», которые уплачивали арендную плату
в виде твердо установленного количества пшеницы, и на «метатьере»,
арендная плата которых зависела от размера урожая.
Испольщики, кроме вносимой ими натурой арендной платы,
должны были еще несколько дней в году отработать на барщине,
обычно во время уборки урожая. Они обязаны были также под-
носить землевладельцу в праздничные дни кур, каплунов, яйца
и другие продукты. Долгое время сохранялись унизительные черты
личной зависимости крестьян от помещика. Римский колон, напри-
мер, обязан был брать разрешение сеньора на вступление в брак.
Еще в 80-х годах XIX в. в некоторых глухих углах Юга сохранялось
позорное «право первой ночи». Несмотря на то, что сеньоры'фор-
мально были лишены права суда, многие помещики продолжали чи-
нить суд и расправу [в ьподвластных им деревнях при помощи тайной
террористической организации «Мафия», состоявшей в болыпин-
235
стве своем из полевых сторожей, лесников и других слуг поме-
щика.
Помимо арендной платы помещику, крестьяне уплачивали еще
налоги государству. Особенно обременительными были налог на
помол, достигавший 15—20% стоимости зерна, и налог на соль,
благодаря которому ее пена возрастала почти в десять раз.
Во многих районах Италии поборы с крестьян превышали до-
ходы с земли. Не удивительно, что итальянское крестьянство в своем
подавляющем большинстве было чрезвычайно бедным и находилось
на грани нищеты. Техника земледелия была примитивной. Для рим-
ского колона была недоступной даже деревянная соха и gh обраба-
тывал свой участок мотыгой. Урожайность была крайне низкой.
В деревнях часто были голодовки и эпидемии. Крестьянское хозяй-
ство было полунатуральным. Крестьянин мало что покупал на
рынке и почти ничего не продавал. В силу этого внутренний рынок
для итальянской промышленности был очень узок. В массе своей
крестьянство было неграмотным и находилось под влиянием като-
лической церкви. Крестьяне различных местностей были совершенно
разобщены друг с другом. Еще в середине XIX в. крестьяне разных
провинций не имели даже общего языка. Сицилийский крестьянин,
например, совершенно не понимал тосканского или пьемонтского
языка.
Аграрный строй Северной Италии отличался от аграрного строя
Юга. В Ломбардии и Пьемонте развивалось, особенно в 30-е и 40-е
годы XIX в., крупное хозяйство капиталистического типа. Круп-
ные землевладельцы (дворяне и буржуа) вели свое собственное
хозяйство, в котором использовали труд как крестьян-испольщиков,
так и батраков. Они производили для рынка пшеницу, рис, шелко-
вицу и т. д. В их хозяйствах применялись искусственные удобрения
и новейшие способы обработки земли.
Однако даже в Северной Италии удельный вес такого рода хо-
зяйств был еще невелик.
Сохранение в сельском хозяйстве Италии пережитков феода-
лизма и нищенские условия жизни крестьянства, составлягшего
основную массу ее населения, задерживали развитие промышлен-
ности и рост капиталистических отношений в стране. Другим серь-
езным обстоятельством, тормозившим экономический прогресс Ита-
лии, была ее политическая раздробленность. При перевозе товаров
из одного итальянского государства в другое не раз взимались
очень значительные таможенные пошлины. Например, при пере-
возе товаров из Пармы в Модену, на расстояние 37 миль, пошлины
взимались 6 раз. За провоз товаров по р. По, главной торговой
артерии Северной Италии, пошлины взимались 21 раз. В каждом
итальянском государстве, как бы мало оно ни было, существовали
своя денежная система, свое торговое законодательство и т. д.
Торговля между различными частями Италии была часто просто
невыгодной. Например, доставка зерна из Одессы в Геную обхо-
дилась гораздо дешевле, чем из Турина в Геную.
236
В силу всех этих причин промышленность в Италии развивалась
медленно.
Немаловажное значение имело также и то обстоятельство, что
Италия бедна естественными ресурсами: у нее нет ни каменного
угля, ни железной руды.
На протяжении первой половины XIX в. (равно как и позднее)
в Италии были развиты главным образом различные отрасли тек-
стильной промышленности: льняная, пеньковая, шерстяная, шел-
ковая и хлопчатобумажная. Особенно большое значение для Италии
имело производство шелка-сырца, который шел на европейские
рынки. На Юге, в том числе в Сицилии, добывали серу и мрамор.
В начале 40-х годов в Ломбардо-Венецианской области произ-
водилось 7 млн. фунтов шелка-сырца в год, в Пьемонте — 2 млн.
фунтов, в Неаполитанском королевстве— 1,2 млн. фунтов, в Пап-
ском государстве — 800 тыс. фунтов, в Парме, Лукке, Модене
и Тоскане вместе взятых — 850 тыс. фунтов.
9/10 итальянского шелка-сырца вывозилось за границу.
Промышленность Италии была мелкой, ремесленной. Основной
формой предприятий была мануфактура.
В деревнях Италии была широко распространена домашняя
промышленность, различные промыслы.
Сотни тысяч крестьян были заняты в домашнем производстве
льняных и пеньковых тканей. Многие крестьянские семьи до 150
дней в году занимались прядением волокна, а также ткачеством.
У ткачей на дому насчитывались десятки тысяч ручных станков.
Шелкопрядение и шелкокручение также существовали главным
образом как дополнение к земледелию. Это же относилось и к шелко-
ткачеству.
В шерстяной и хлопчатобумажной промышленности удельный
вес домашнего производства также был еще очень велик.
Крестьянин-кустарь целиком зависел от скупщика, который
снабжал его сырьем, предоставлял ему станок и т. д.
На севере Италии широкое распространение получила централи-
зованная мануфактура, которая постепенно превращалась в фаб-
рику.
Начало фабричному производству в Италии было положено
в 30-е и 40-е годы XIX в. Первые фабрики возникли в хлопчатобу-
мажной промышленности. Однако их было еще очень мало. Напри-
мер, в Ломбардии в середине 40-х годов насчитывалось всего лишь
28 механических хлопкопрядилен, в Пьемонте — только 50. Во вто-
рой половине 40-х годов в Северной Италии были основаны первые
машиностроительные предприятия. Однако эти предприятия насчи-
тывались буквально единицами. Первая железнодорожная линия
была построена в Италии в 1839 г.: линия Неаполь-Портичи.
В 1840 г. была открыта линия Милан-Венеция, в 1843 г. — линия
Ливорно-Пиза. Однако к 1850 г. в Италии было построено лишь
400 км железных дорог (в Англии в 1850 г. насчитывалось свыше
10 тыс. км железнодорожных линий).
237
Потребление чугуна и железа в Италии составляло в 1830 г.
20 тыс. тонн, хлопка — 4 млн. английских фунтов.
Общий оборот итальянской торговли увеличился с 220 млн.
марок в 1830 г. до 520 млн. марок в 1850 г.
Процесс индустриализации, начавшийся в 40-х годах в Северной
Италии, почти не коснулся Юга. На Юге по-прежнему существовал
ручной труд.
Переход от мануфактуры к фабричной системе, наметившийся
в Пьемонте и Ломбардии в 30-е и 40-е годы XIX в., знаменовал со-
бой начало промышленного переворота в этой части страны.
Промышленный переворот в Италии отличался рядом сущест-
венных особенностей. Он начался значительно позднее, чем в других
крупных европейских странах и развертывался крайне мед-
ленно и неравномерно. Общая отсталость экономики Италии, оставав-
шейся в целом аграрной страной, наличие многочисленных пережит-
ков феодализма в сельском хозяйстве и беспросветная нищета кре-
стьянских масс лишили зарождавшуюся итальянскую крупную
промышленность емкого внутреннего рынка и обусловили низкие
темпы ее развития. К тому же, вплоть до 20-х годов XX в., процесс
создания крупной промышленности и формирования кадров фаб-
рично-заводского пролетариата охватывал преимущественно Се-
верную и отчасти Центральную Италию и лишь в ничтожной сте-
пени коснулся Юга и Островов.
Первая фаза промышленного переворота в Италии, начавшаяся
в 30-е и 40-е годы XIX в., развернулась еще до победы буржуазно-
демократической революции, в условиях сохранившейся полити-
ческой раздробленности страны и чужеземного гнета. В силу этого
ее результаты были весьма скромными и ограниченными.
Результатом начавшегося в Италии промышленного переворота,
как и в других странах, было зарождение фабрично-заводского проле-
тариата. Первые отряды фабричных рабочих появились в Италии
в 30-е и 40-е годы XIX в. Они были еще очень немногочисленными
и состояли в основном из экспроприированных мелких производи-
телей, которые еще не переварились в фабричном котле и не при-
выкли к суровой дисциплине фабричного труда. Положение фаб-
ричных рабочих в Италии было крайне тяжелым. Рабочий день
длился от зари до зари. Рабочие получали нищенскую заработную
плату. Этой платы не хватало для прокормления семьи. Жена и дети
рабочего также были вынуждены трудиться на фабрике. В Италии,
как и в других странах, на капиталистических фабриках широко
применялся женский и детский труд, который стоил очень дешево.
На текстильных фабриках женщины и дети составляли около поло-
вины рабочих. Не существовало никакой охраны труда. Весьма
частыми были несчастные случаи на производстве. Рабочие находи-
лись в тяжелых жилищных условиях. В их среде часто вспыхивали
эпидемии. Итальянские рабочие той эпохи были еще совершенно
неорганизованными. Лишь во второй половине 40-х годов в неко-
торых городах Северной Италии были созданы общества рабочей
238
взаимопомощи. Рабочее движение проявлялось тогда преимущест-
венно в виде голодных бунтов. К кануну революции 1848 г. довольно
частыми также стали конфликты между рабочими и хозяевами на
почве снижения тарифов, расценок и т. д.
Фабричные рабочие и рабочие мануфактур, сконцентрирован-
ные в большом количестве в крупных городах и находившиеся в тя-
желом материальном положении, являлись самым революционным
элементом итальянского общества.
Молодая В начале 30-х годов на арену политической борьбы
”италия“. в Италии вышло новое поколение революционеров,
Мадзини идейным вождем которого был Мадзини.
и Гарибальди. Джузеппе Мадзини (1805—1872) был вождем
итальянских буржуазных демократов. Он родился в Генуе, в семье
врача. По своему образованию Мадзини был юристом. В конце 20-х
годов Мадзини сотрудничал в генуэзских газетах в качестве публи-
циста и литературного критика. 1
бонариям и вскоре был посажен
тельность. В 1831 г.
Мадзини был выслан из
Генуи.
Мадзини осознал без-
надежную ограничен-
ность движения карбо-
нариев. Однако всех
недостатков и пороков
этого движения он пре-
одолеть не смог.
В 1831 г. во фран-
цузском городе Марселе
группа итальянских ре-
волюционных эмигран-
тов во главе с Мадзини
основала общество «Мо-
лодая Италия». Это об-
щество было тесно свя-
зано с революционными
организациями других
стран. Программа «Мо-
лодой Италии» была
сформулирована Мад-
зини.
Мадзини и его еди-
номышленники сделали
крупный шаг вперед по
сравнению с карбона-
риями. Мадзини был .
сторонником объедине-
ния Италии «снизу». Он
J 1827 г. Мадзини примкнул в кар-
в тюрьму за революционную дея-
Рис. 49. Джузеппе Мадзини
239
звал народ к вооруженному восстанию и революции. Он был
убежденным республиканцем и унитаристом. Он требовал сверже-
ния всех итальянских династий, созыва общеитальянского Учре-
дительного собрания и провозглашения единой итальянской рес-
публики. Мадзини был непримиримым врагом Габсбургской монар-
хии и призывал народ к революционной войне с нею. Мадзини был
ревностным поборником и пропагандистом принципов буржуазной
демократии. Он отстаивал суверенитет народа и всеобщее изби-
рательное право.
Мадзини смотрел на рабочих, ремесленников и городскую бед-
ноту как на важную революционную силу в борьбе за единую и не-
зависимую Италию. Он вел революционную пропаганду среди ра-
бочих и разрабатывал утопические рецепты «социального освобож-
дения обездоленных» на основе сотрудничества труда и капитала.
В частности, он выдвигал идею создания производственных ассо-
циаций.
Мадзини был энергичным и неутомимым революционером, от-
давшим всю свою жизнь великому делу освобождения Италии. Даже
заклятый враг Мадзини, австрийский канцлер Меттерних, не мог
не отдать должного энергии и самоотверженности этого выдающегося
человека. В своих мемуарах Меттерних писал: «Мне пришлось
бороться с величайшим из солдат (то есть с Наполеоном I. —
В. Л), мне удавалось приводить к соглашению императоров и ко-
ролей, царя и султана ... но никогда и никто в мире не доставлял
мне больше хлопот, чем итальянский разбойник, — худой, блед-
ный, весь в лохмотьях, но красноречивый, как буря, пламенный,
как апостол... неутомимый, как влюбленный, — имя которому
Джузеппе Мадзини».
Мадзини был властителем дум нескольких поколений итальян-
ских революционеров.
Мадзинисты опирались на мелкую и среднюю буржуазию, на
интеллигенцию, на среднее дворянство. Их поддерживали городские
низы.
К «Молодой Италии» примкнули и стали ее выдающимися деяте-
лями многие трудящиеся. В 1833 г. в русском портовом городе Та-
ганроге мадзинист Кунео познакомился с молодым капитаном тор-
гового судна Гарибальди, который вскоре вступил в «Молодую
Италию». Имя этого капитана прославило «Молодую Италию»
более, чем какое-либо другое имя.
Джузеппе Гарибальди (1807—1882), народный герой Италии
и наиболее яркий представитель итальянской революционной де-
мократии, был родом из Ниццы. Его отец был моряком. Сам Гари-
бальди плавал с юных лет и прошел все ступени морской службы
от юнги до капитана.
Юношей, став в ряды борцов за дело освобождения и объедине-
ния своей страны, Гарибальди отдал этому великому делу всю свою
долгую и славную жизнь.
Мадзини и «Молодая Италия» вовлекли в национально-освобо-
240
дительное движение новые и неизмеримо более широкие обществен-
ные силы. Они поставили перед этим движением новые цели. В этом
состоит их историческая заслуга. Однако мадзинистам были присущи
большие недостатки и слабости.
Мадзини занимался «рабочим вопросом». Но по существу его мало
интересовали социально-экономические проблемы. Он был идеа-
листом и глубоко религиозным человеком. Он считал, что народ
должен бороться за освобождение Италии не во имя «корыстных»
материальных интересов, а во имя любви к богу. Его девизом были
слова: «бог и народ». Главным пороком Мадзини было то, что он
игнорировал материальные интересы подавляющей массы населе-
ния Италии — интересы крестьянства. Он не связывал борьбу за
республику, борьбу за независимость Италии с аграрной револю-
цией. Объективно это отражало незаинтересованность итальянской
буржуазии, тесно связанной с дворянством, в революционном раз-
решении аграрного вопроса.
Маркс и Энгельс, отдавая должное Мадзини как борцу за осво-
бождение Италии, в то же время резко критиковали его за отсут-
ствие у него глубокой социально-экономической программы. «По-
литику Мадзини я считаю в корне ложной, — писал Маркс. — Он
забывает, что ему следовало бы обратиться к крестьянам, к угнетае-
мой в течение столетий части Италии, и, забывая об этом, он под-
готовляет новую опору для контрреволюции. Г-н Мадзини знает
только города с их либеральным дворянством и их просвещенными
гражданами. Материальные потребности итальянского сельского
населения, из которого выжаты все соки. . . конечно, слишком низ-
менны для парящих в поднебесье фраз его космополитически-нео-
католически-идеологических манифестов»1.
Порочной была и тактика мадзинистов. Они повторяли ошибки
карбонариев и ориентировались на восстание, организуемое из-за
границы, без учета исторических условий, вне наличия революци-
онной ситуации, без всякой связи с массами.
На протяжении 30—40-х годов XIX в. мадзинисты предпри-
няли несколько попыток поднять такого рода восстания. Но все эти
попытки окончились неудачей. В июне 1833 г. в Генуе братья Руф-
фини с группой приверженцев пытались захватить власть. Их по-
пытка потерпела провал. Участники выступления были казнены.
В феврале 1834 г. группа эмигрантов во главе с Раморино и Гари-
бальди вторглась в Савойю. Эта попытка также закончилась пла-
чевно. Группа была рассеяна, многие ее участники арестованы.
Гарибальди после этой неудачи отправился в Южную Америку,
где принял участие в борьбе за независимость республик Риу-Гранди
и Уругвая. В Южной Америке впервые обнаружился большой воен-
ный талант Гарибальди, стратега народной войны.
В июне 1844 г. братья Бандьери, флотские офицеры, высадили
1 К, М а р к с и Ф. Эн ге л ьс, Сочинения, т. XXV, стр. 112.
16 Очерки истории Италии
241
небольшой десант в Калабрии. Они также потерпели неудачу. Участ-
ники десанта были расстреляны.
Провал всех этих попыток показал слабость мадзинистов, по-
рочность их заговорщической тактики, отсутствие у них связей с мас-
сами. К этому нужно добавить, что Мадзини были свойственны
колебания в сторону либерализма. Он неоднократно обращался к го-
сударям с льстивыми письмами, умоляя их взять дело объедине-
ния Италии в свои руки.
Однако при всех своих слабостях и недостатках мадзинисты
представляли собой революционное крыло итальянского националь-
но-освободительного движения. Они пропагандировали идею ре-
волюции и республики. Именно они вписали наиболее яркие стра-
ницы в историю Рисорджименто — движения за возрождение Италии.
Крупная буржуазия и обуржуазившиеся дворяне
Либеральное также были заинтересованы в единстве Италии.
Но они отвергли революцию и республику. Они
стояли за объединение Италии сверху, в форме конституционной
монархии. Единственной силой, способной объединить Италию
сверху, была Савойская династия, правившая в Пьемонте. Осталь-
ные итальянские государства были либо слишком слабыми, либо
слишком феодальными, чтобы претендовать на роль объединителей
Италии. Пьемонт был одним из крупных государств Италии. Про-
мышленность и торговля были развиты в нем больше, чем в других
странах. Значительная часть дворянства Пьемонта подвергалась
обуржуазиванию. Савойская династия при короле Карле Альберте
(который правил с 1831 г.) более, чем другие династии, считалась
с интересами буржуазного развития Италии. Династические войны
Пьемонта могли дать Италии национальное единство, правда, в са-
мой реакционной, в самой невыгодной для народа форме. Но этот
путь объединения Италии вполне устраивал крупную буржуазию
и обуржуазившихся помещиков. Выразителями политических чая-
ний этих классов были либералы-монархисты.
Политическая программа либерально-монархического крыла
итальянской буржуазии была сформулирована в середине 40-х годов.
В 1843 г. вышла книга аббата Джоберти «О нравственном и граж-
данском первенстве итальянцев». В этой книге было выдвинуто
предложение об образовании федерации итальянских государств
под главенством папы Римского. Джоберти не призывал к борьбе
с Австрией. Он допускал даже, что австрийский император как го-
сударь Ломбардо-Венецианской области может стать полноправным
членом итальянской федерации.
Однако идеи Джоберти не получили поддержки со стороны бур-
жуазии Северной Италии.
Граф Чезаре Бальбо в книге «Надежды Италии», опубликован-
ной в 1844 г., высказался за освобождение Ломбардии и Вене-
ции от австрийского господства, однако не путем революционной
войны, которую он отвергал, а путем дипломатических комбинаций
и сделок.
242
Бальбо стал весьма популярен в либерально-буржуазных кру-
гах.
В наиболее законченной форме требования либерального крыла
Рисорджименто были выражены маркизом д'Адзелио в брошюре
«Последние события в Романье» (1845). Д'Адзелио довольно от-
кровенно намекал, что главой федерации итальянских государств
должен быть сардинский король.
Накануне революции 1848 г. в Пьемонте сложилась уже целая
группа «альбертистов» (названная по имени короля Карла Аль-
берта), которая пропагандировала идею объединения Италии вокруг
Савойской династии. Видным членом этой группы был граф Камилло
Кавур, будущий премьер-министр Пьемонта. «Альбертисты» выска-
зывали свои взгляды на страницах либерально-монархической
газеты «Рисорджименто», которая выходила с 1847 г. Эта газета тре-
бовала передачи власти в Италии в руки Савойской династии и вве-
дения конституции. Она отвергала революцию и ожесточенно на-
падала на коммунистические идеи, проникавшие в Италию из-за
границы.
На протяжении 30-х и 40-х годов XIX в. сложились два основных
направления итальянского национально-освободительного движе-
ния: буржуазно-демократическое и умеренно-либеральное. Эти
направления выражали интересы различных слоев буржуазии
и обуржуазившегося дворянства.
Первое направление представляли мадзинисты, второе — «аль-
бертисты» и другие группы либералов.
Буржуазные демократы (мадзинисты) отличались нерешитель-
ностью и непоследовательностью. Они призывали народ к восста-
нию, но по сути дела боялись развязать движение широких масс.
Они не выдвигали лозунга аграрной революции. Либералы были
открыто враждебны народному движению, искали соглашения с фео-
дальной реакцией, отстаивали куцые буржуазные реформы.
Рабочий класс Италии был слаб, неорганизован, не высвободился
еще из-под влияния буржуазной идеологии. Рабочий класс не мог
возглавить борьбу широких крестьянских масс и демократических
элементов города против феодальной реакции.
Все эти обстоятельства, вместе взятые, обусловили слабость
антиавстрийского и антифеодального лагеря в Италии, так ярко
обнаружившуюся во время революции 1848—1849 гг.
Многократный неурожай, картофельная болезнь
Начало и торгово-промышленный кризис 1847 г. способ-
революции. г г г
ствовали назреванию в Италии, как и в других
странах Западной Европы, революционной ситуации. Положение
трудящихся масс резко ухудшилось. Цены на продовольствие воз-
росли. Крестьяне многих областей Италии голодали. В городах
скопились многие тысячи безработных. Огромные массы людей ока-
зались в крайне бедственном положении. Увеличение нужды и бед-
ствий угнетенных масс революционизировало их. В 1846—1847 гг.
по стране прокатилась волна голодных бунтов и уличных демон-
16* 243
Рис. 50. Анджелло Брунетти (Чичеро-
ваккио)
ность от голодающего народа. В Риме
страций. «Низы» бурно вы-
ступали против существу-
ющих порядков и не хоте-
ли больше жить по-старо-
му. Одновременно рос кри-
зис «верхов». В «верхах»
наблюдались разброд, ша-
тания, неуверенность в за-
втрашнем дне. «Верхи» уже
больше не могли управ-
лять по-старому.
Огромный размах при-
няло народное движение
в Папском государстве.
Толпы голодных громили
булочные, амбары, дома
спекулянтов хлебом, захва-
тывали соляные копи и т. д.
Во многих местах были со-
вершены убийства богачей
и папских чиновников. Па-
ника охватила буржуазию.
Уже с конца 1846 г., не
дожидаясь разрешения па-
пы, она приступила к фор-
мированию отрядов нацио-
нальной гвардии, чтобы
защитить свою собствен-
происходили многолюдные
сходки и уличные демонстрации, на которых ораторы из числа
левых либералов требовали создания выборных муниципалитетов,
светского министерства и других реформ. Большую популярность
среди неимущих и обездоленных Рима приобрел мелкий торговец
Анджелло Брунетти, яростно нападавший на аристократию и бо-
гачей. Брунетти, обладавший незаурядным ораторским талантом,
был подлинным трибуном римских «низов». Народ наградил его
почетным прозвищем Чичероваккио (т. е. «подобный Цицерону»).
Голодные волнения и уличные демонстрации происходили также
в Тоскане, Пьемонте и других итальянских государствах. В Лом-
бардо-Венецианском королевстве с конца 1847 г. начались так назы-
ваемые «табачные бунты». Население отказывалось от курения та-
бака, обложенного высоким акцизом, и нападало на австрийских
солдат и полицейских, которые, по приказу начальства, выходили
на улицы с сигарами в зубах.
В Калабрии крестьяне объединялись в отряды и жгли дворян-
ские замки, амбары, риги. Помещики бежали в города.
Страх перед приближавшейся революцией толкнул некоторых
государей на проведение незначительных реформ. Первым по этому
244
пути пошел новый римский папа Пий IX (избранный в 1846 г.).
В 1846—1847 гг. Пий IX дал амнистию политическим заключенным,
отменил предварительную цензуру, разрешил формирование в Риме
национальной гвардии и т. д. Либералы и даже Мадзини привет-
ствовали папу. Пий IX приобрел популярность. На улицах многих
городов гремел клич: «Да здравствует Пий IX!». Некоторые либе-
ральные реформы провели герцог Тосканский и король Пьемонта
Карл Альберт. Буржуазия ликовала. Но народ не был удовлетво-
рен этими куцыми реформами. Труженики города и деревни стра-
дали от голода, от безработицы, от безземелья, но ни один монарх
не предпринял никаких мер в пользу народа.
12—27 января 1848 г. произошло вооруженное восстание в сто-
лице Сицилии Палермо. Две недели шли бои на улицах города. На
баррикадах Палермо сражались рабочие, ремесленники, мелкие и
средние буржуа. Руководил боями созданный сицилийскими либера-
лами повстанческий комитет. Сицилийские либералы добивались не-
зависимости Сицилии от Неаполя и потому пошли вместе с народом.
НаселениеПалермо поддержали крестьяне окрестных деревень.Народ
разбил королевские войска и изгнал их из города. Восстание победило
во всей Сицилии. Сицилия отделилась от Неаполя. Власть в Сицилии
перешла в руки временного правительства, созданного либералами.
Восстание в Палермо — первое вооруженное восстание 1848 г.
в Европе — явилось началом итальянской буржуазной революции
1848—1849 гг., принявшей в некоторых итальянских государствах
характер буржуазно-демократической революции. Эта революция
с самого начала переплелась с национально-освободительной вой-
ной против Австрии. Главным вопросом этой революции был нацио-
нальный вопрос, вопрос об объединении страны, о ее освобождении
от австрийского гнета.
Буржуазная революция 1848—1849 гг. в Италии прошла два
этапа. Первый этап охватывает период от восстания в Палермо до
поражения пьемонтских войск при Кустоцце и заключения переми-
рия с Австрией (январь—август 1848 г.). На этом этапе руководя-
щая роль в революции принадлежала буржуазно-дворянским либе-
ралам. На этом этапе революция не пошла дальше либеральных
реформ и постановки вопроса о воссоединении Италии сверху. Вто-
рой этап революции охватывает период от начала нового револю-
ционного подъема до полного поражения революции (август 1848 г.—
август 1849 г.). На этом этапе руководящая роль принадлежала бур-
жуазным демократам, получившим поддержку со стороны народных
«низов», преимущественно городских. На этом этапе в ряде областей
Италии дело дошло до провозглашения республики, однако и на этом
этапе революция не поднялась до уровня аграрной революции.
Восстание в Палермо привело в движение всю
Первый этап Италию. В Неаполе и других частях страны нача-
револ ции. лись антиправительственные манифестации. Всеоб-
щее возбуждение было еще более усилено известиями о февральской
революции 1848 г. в Париже. Неаполитанский король Фердинанд II
245
вынужден был обнародовать конституцию (умеренную, цензовую)
и включить в правительство либералов. Карл Альберт, пьемонт-
ский король, также предоставил конституцию своей стране. Папа
Пий IX образовал первое в истории Рима светское министерство
и дал своему государству конституцию. Но решающие события на-
чального этапа революции произошли в областях Италии, томив-
шихся под австрийским игом.
Уже в начале марта 1848 г. Ломбардия и Венеция были охва-
чены сильнейшим революционным брожением. На стенах домов
в Милане пестрели надписи: «Подражайте Палермо!». По утрам в от-
даленных переулках находили трупы убитых австрийских солдат.
Австрийские власти превратили Милан и другие ломбардо-венеци-
анские города в военный лагерь. Повсюду шли передвижения войск.
17 марта в Милане узнали о восстании в Вене и бегстве Меттерниха.
Это вызвало всеобщий восторг и ликование среди итальянского
населения. Австрийцы, наоборот, были деморализованы. На другой
день, 18 марта, в Милане вспыхнуло вооруженное восстание. Насе-
ление Милана проявило исключительный героизм. На улицах го-
рода было построено свыше 1,5 тыс. баррикад. Сражались на бар-
рикадах преимущественно рабочие, ремесленники и мелкие бур-
жуа. 15-тысячный австрийский гарнизон в Милане был разбит
и бежал из города. Власть в Милане перешла в руки Временного
правительства, созданного буржуазными либералами. Это прави-
тельство призвало весь итальянский народ к войне с Австрией.
Миланская революция 18—22 марта 1848 г., в которой почти
безоружный народ разгромил ядро австрийских вооруженных сил,
находившихся в Северной Италии, имела не только общеитальян-
ское, но и общеевропейское значение. Эта революция нанесла силь-
нейший удар монархии Габсбургов в целом. Ф. Энгельс называл
Миланскую революцию самой славной революцией из всех револю-
ций 1848 г.1.
18—22 марта 1848 г. произошло вооруженное восстание в Ве-
неции. Австрийский гарнизон Венеции был разбит и по условиям
капитуляции отплыл в Триест. Вождь венецианских буржуазных
демократов Даниэль Манин провозгласил восстановление республики
св. Марка (старой Венецианской республики, существовавшей в те-
чение тринадцати столетий и ликвидированной Наполеоном).
Правительство Венеции, возглавленное Манином, призвало италь-
янский народ к войне с Австрией.
События в Милане и Венеции вызвали огромное возбуждение
во всей Италии. В Турине, Флоренции, Риме, Неаполе и других
городах происходили бурные народные демонстрации и стычки с вой-
сками. Народ единодушно требовал начать революционную войну
с Габсбургами. Земля горела под ногами монархов. Только объ-
явление войны Австрии могло спасти их троны. Объятые страхом
перед народом, государи один за другим объявили войну монархии
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. VI, стр. 259.
246
Рис. 51. Демонстрация во Флоренции. 1848 г.
Габсбургов. К Границам Ломбардии двинули свои войска пьемонт-
ский король Карл Альберт, папа Пий IX. неаполитанский король,
тосканский герцог. Со всех сторон Италии на фронт устремились
добровольцы. Командовать добровольцами взялся вернувшийся
вскоре из Южной Америки Гарибальди.
В мартовские дни 1848 г. абсолютизму в Италии был нанесен
серьезный удар. Все итальянские государи предоставили своим стра-
нам конституции, всюду либеральная буржуазия была допущена
к власти. Началась первая итальянская война за независимость.
Однако буржуазия, дорвавшаяся до власти, и не пыталась закре-
пить завоевания революции и повести войну с Австрией по-револю-
ционному. Трусливая итальянская буржуазия боялась народа.
Она сразу же вступила в блок с монархами против народа. Буржуа-
зия Италии не хотела народной войны с Австрией, она хотела вести
«королевскую войну», войну во главе с монархами. Итальянские
либералы торжественно провозгласили Пия IX «духовным вождем»
247
войны за независимость, а Карла Альберта ее «военным вождем».
Но монархи объявили войну Австрии лишь из страха перед народом,
они не хотели всерьез воевать с Австрией.
Обстановка, сложившаяся весной 1848 г., благоприятствовала
итальянцам. В многонациональной Австрийской империи бушевала
революция. Австрийское правительство не могло оказать значи-
тельной помощи фельдмаршалу Радецкому, командовавшему ав-
стрийскими войсками в Италии. Деморализованная армия Радец-
кого, разбитая в Милане, отступала в беспорядке. Но Карл Аль-
берт не спешил наступать. Он медлил и дал возможность Радецкому
уйти из-под удара. На границе Ломбардии и Венеции расположен
четырехугольник крепостей (Верона, Мантуя, Пескьера, Леньяно).
Именно сюда Радецкий отвел свои разбитые войска. Карл Альберт
не тревожил его. Австрийцы получили время собраться с силами
и подготовиться к переходу в контрнаступление.
Пока Радецкий отсиживался в Вероне, Карл Альберт пытался
установить свое господство в Северной Италии. В мартовские
дни 1848 г. в Ломбардии, Венеции, Пьемонте происходили выступ-
ления в пользу республики. Савойская династия, действуя в блоке
с либералами, подавила эти выступления. Мадзинисты заняли в дан-
ном вопросе неправильную позицию. Во имя ложно понятого «на-
ционального единства» они призывали народ отказаться от борьбы
за республику. Мадзини, прибыв в Милан, запретил агитацию
в пользу республики. Это позволило миланским либералам навязать
народу решение о присоединении Ломбардии к Пьемонту. Учреди-
тельное собрание Венеции также приняло решение о присоедине-
нии к Пьемонту. Республиканец Манин добровольно ушел
в отставку и просил своих единомышленников «принести жерт-
ву» на алтарь отечества. Последствия этой ошибочной позиции
не замедлили сказаться. Карл Альберт распространил свою власть
на всю Северную и часть Центральной Италии. Помимо Ломбар-
дии и Венеции к Пьемонту присоединились Парма, Пьяченца,
Реджио. Но пьемонтские войска по-прежнему не наступали. Фак-
тически с австрийцами воевал лишь добровольческий корпус Гари-
бальди (7 тыс. человек). Гарибальдийцы проявили чудеса отваги.
Но, понятно, добиться существенных результатов они не смогли.
Между тем монархическая реакция перешла в контрнаступле-
ние. Папа Пий IX в конце апреля 1848 г. осудил войну с Австрией
как «святотатство». Неаполитанский король Фердинанд II произ-
вел 15 мая 1848 г. государственный переворот. Он разогнал парла-
мент. Неаполитанские войска были отозваны с фронта. Вслед за тем
с фронта ушли и римские войска. Это вызвало замешательство в анти-
австрийском лагере. Воспользовавшись этим, Радецкий вывел свою
отдохнувшую армию из Вероны (70 тыс. чел.) и напал на войска
пьемонтского короля. В сражении при Кустоцце (22—25 июля 1848 г.)
пьемонтская армия, застигнутая врасплох, была разгромлена и об-
ратилась в бегство. Войска Радецкого вступили в Милан. 9 августа
1848 г. Карл Альберт подписал позорное перемирие с австрийцами,
248
обязался очистить Ломбардию, Венецию, Модену, Парму и другие
занятые им ранее территории. Большая часть Северной Италии
вновь оказалась под австрийским игом.
Первая итальянская война за независимость, которая шла под
руководством монархов, была проиграна. Ответственность за это
падала на государей Италии и прежде всего на пьемонтского короля
Карла Альберта, который воспрепятствовал активным наступатель-
ным действиям против австрийцев. Анализируя причины поражения
Пьемонта, К. Маркс писал в «Новой Рейнской газете», что он был
побежден не столько «оружием непобедимых австрийцев», сколько
«трусостью королевской власти». К. Маркс указывал, что провал
«королевской войны» был совершенно неизбежен. «Народ, который
хочет завоевать себе независимость, — писал он, — не может огра-
ничиться обычными способами ведения войны. Массовое восстание,
революционная война, партизанские отряды — вот способы, при по-
мощи которых маленький народ может одолеть большой; только
так более слабая армия может противостоять и более сильной
и лучше организованной...
Нс массовое восстание, всеобщая инсуррекция народа, это —
средства, перед применением которых королевская власть отступает
в ужасе»1.
Провал «королевской войны» многому научил италь-
Второй этап янский народ. Мадзинисты поняли ошибочность
революции. „ r v
своей прежней тактики, когда они ради сохранения
единого фронта с королями отказались от борьбы за республику.
В начале августа 1848 г., в дни капитуляции Пьемонта, Мадзини
призвал народ к революционной войне против Австрии. «Война
королей кончилась, война нации или народа начинается», — ска-
зал он. Этот призыв нашел горячий отклик в народе.
Первой пришла в движение Венеция, героически сражавшаяся
с австрийцами. 11 августа 1848 г. вождь венецианских буржуаз-
ных демократов Манин провозгласил на площади св. Марка отде-
ление Венеции от Пьемонта и восстановление республики. Власть
в Венеции перешла в руки триумвирата во главе с Манином.
23 августа 1848 г. произошло народное восстание в Ливорно,
одном из крупных городов Тосканы. Власть в городе перешла в руки
левых либералов, во главе которых стоял Монтанелли. Этот послед-
ний обратился с призывом созвать общеитальянское учредительное
собрание.
Требование созыва учредительного собрания стало очень по-
пулярным. По всей Италии проходили демонстрации в поддержку
этого требования.
Тем временем феодальная реакция продолжала наступать.
В начале сентября 1848 г. войска неаполитанского короля высади-
лись в Сицилии и начали осаду Мессины. У неаполитанцев было
25 тыс. человек и 300 орудий. Гарнизон Мессины насчитывал всего
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. VII, стр. 337—338.
249
Рис. 52. Солдаты короля-бомбы. Карикатура из жури «II Don
Pi Ноле», Рим, 1848
5 тыс. человек и был плохо вооружен. 7—8 сентября неаполитанцы
пошли на штурм Мессины. На город была обрушена лавина огня.
Мессина была разрушена, защитники ее погибли. Неаполитанцы
заняли развалины Мессины. Варварское уничтожение Мессины,
за которое Фердинанд II получил прозвище «короля-бомбы», вызвало
гневный протест итальянского народа.
Папа Пий IX пытался идти по стопам неаполитанского короля.
Он принялся свирепо подавлять демократическое движение в Риме.
Но это лишь подлило масла в огонь. 15 ноября 1848 г. был убит
глава правительства Папского государства реакционер Росси. Ра-
бочие, ремесленники и мелкие буржуа Рима вышли на улицы, тре-
буя создания временного правительства и созыва общеитальянского
учредительного собрания. Организатором народных демонстраций
в Риме был вождь и трибун римских «низов» Чичероваккио. В конце
ноября 1848 г. Пий IX бежал из Рима в неаполитанскую крепость
Гаэту и обратился с призывом о помощи ко всем католическим го-
сударствам.
5 февраля 1849 г. открылось римское учредительное собрание,
избранное на основе всеобщего избирательного права. Поднявшийся
первым на трибуну собрания народный герой Гарибальди предло-
250
жил объявить Рим республикой. Народ бурно приветствовал это
предложение Гарибальди. 9 февраля 1849 г. римское учредительное
собрание декретировало лишение папы светской власти и провоз-
гласило Рим республикой. Было образовано правительство из бур-
жуазных демократов и левых либералов. Главную роль в этом пра-
вительстве играл Мадзини.
События в Риме оказали большое воздействие на положение
дел в Тоскане. Тосканский великий герцог Леопольд бежал в Гаэту.
Собравшееся во Флоренции народное собрание низложило Лео-
польда и провозгласило в Тоскане народную власть (8 февраля
1849 г.). Власть в Тоскане перешла к триумвирату, в состав которого
вошел и Мадзини. Тоскана фактически стала республикой. Однако
формальное провозглашение республики было отлсжено до созыва
учредительного собрания. Мадзинисты пытались добиться слияния
Римской и Тосканской республик, но потерпели в этом неудачу.
Флорентийская буржуазия не захотела объединяться с Римом, в ко-
тором видела своего конкурента.
Установление республики в Венеции, Риме и Тоскане привело
в ужас пьемонтского короля Карла Альберта. Чтобы спасти свой
трон, он порвал соглашение о перемирии с Австрией и объявил о но-
Рис. 53. «Богословские лекции». Карикатура^на папу из журн. «II Don
Pirlone», Рим, 1849
251
Рис. 54. Генерал Удино. Ксилография из журн. «II Don Pirlone», Рим, 1849
вом походе с целью освобождения Ломбардии. Однако пьемонт-
ская армия (80 тыс. чел.) не была подготовлена к наступлению.
Радецкий, имевший уже 100 тыс. человек, не стал ждать наступ-
ления пьемонтцев. Он первым перешел в наступление и обрушился
*на главные силы Пьемонта. В битве при Новаре (22 марта 1849 г.)
пьемонтская армия была разгромлена и обратилась в бегство. Карл
Альберт, «король-предатель», как прозвали его в народе, пре-
красно понимал, что народ не простит ему этого нового поражения.
Чтобы спасти династию, он отрекся от престола в пользу своего
сына Виктора Эммануила II. В августе 1849 г. Пьемонт заключил
с Австрией мир, по которому обязался выплатить ей контрибу-
цию в 75 млн. лир.
Народ Пьемонта выражал бурное возмущение изменническим
действиям короля. 28 марта 1849 г. вспыхнуло восстание республи-
канцев в Генуе. Народ изгнал королевские войска из города, однако
не смог удержать власть в своих руках. Крупные силы пьемонтской
армии окружили Генуюи подверглиее варварскому артиллерийскому
обстрелу. Генуя пала. Генерал Ламармора учинил зверскую расправу
над генуэзскими республиканцами. Войска пьемонтского короля,
дважды побитые австрийцами, взяли теперь реванш в борьбе с соб-
ственным народом.
252
Разгром пьемонтских войск при Новаре и капитуляция пьемонт-
ского короля послужили толчком к новому наступлению феодаль-
ной реакции. В середине апреля 1849 г. произошел контрреволю-
ционный переворот во Флоренции. Правительство тосканских
республиканцев было свергнуто. Во Флоренцию вернулся герцог
Леопольд. Неаполитанский король начал наступление на Палермо.
На стороне неаполитанцев было огромное превосходство в силах.
11 мая 1849 г. Палермо был взят. Вскоре власть неаполитанского
короля была восстановлена над всей Сицилией. В это же время
австрийские войска восстановили власть герцогов Пармы и Модены.
Феодальная контрреволюция восторжествовала в большей части
Италии. Только Рим и Венеция еще продолжали борьбу.
Положение Римской республики было тяжелым. Против нее
ополчились силы международной реакции. В конце апреля 1849 г.
в Чивита-Веккия, к северу от Рима, высадился французский кор-
пус генерала Удино (8 тыс. чел.) и начал наступление на Рим.
На южных границах Римской республики стояли испанские и
неаполитанские войска. В Романье вели наступление австрийцы.
30 апреля войска генерала Удино предприняли штурм Рима.
Однако защитники Рима, среди которых наиболее отличились Га-
рибальди и его легионеры, нанесли поражение интервентам и от-
бросили их от города. Гарибальди советовал Мадзини предпринять
решительное наступление против деморализованных французских
войск и изгнать их с итальянской земли. Однако Мадзини не
последовал совету Гарибальди и принял лицемерное предложение
французского правительства о перемирии и начале мирных пере-
говоров. В Рим прибыла французская дипломатическая миссия
во главе с Лессепсом. Под прикрытием этих переговоров французы
накапливали силы, готовясь к новому штурму Рима.
Австрийцы тем временем осадили Болонью и взяли ее.
Судьба Римской республики зависела от поддержки со стороны
широких масс народа, прежде всего со стороны крестьянства. Од-
нако социально-экономическая политика буржуазных республи-
канцев Рима менее всего была способна обеспечить такую поддержку.
Мадзинисты, стоявшие во главе Римской республики, прове-
ли ряд прогрессивных реформ. Они упразднили соляную и та-
бачную монополию казны, отменили обременительные налоги на
промышленность, провозгласили свободу вероисповедания, ввели
городское самоуправление, передали квартиры аристократии бед-
някам, национализировали церковное и монастырское имущество
и передали его в аренду крестьянам. Но главного они не сделали,
помещичьи земли не были розданы крестьянам. Маркс подверг
резкой критике половинчатую аграрную политику римских респуб-
ликанцев. Маркс указывал, «что первый шаг к независимости Италии
состоит в полном освобождении крестьян и в превращении исполь-
ной системы аренды в свободную буржуазную собственность»1.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. XXV, стр. 112.
253
Отказавшись от революционного разрешения аграрного вопроса,
объявив помещичью собственность на землю неприкосновенной,
мадзинисты лишили себя активной поддержки со стороны крестьян-
ских масс. Ошибочной была и военная политика мадзинистов. Воору-
женные силы Римской республики были невелики — 15 тыс. чело-
век. Ядром этих войск были легионеры Гарибальди (2 тыс. человек).
Силы интервентов превосходили силы
защитников нима. чтооы
победить интервентов,
нужно было вынести
борьбу за пределы Рима,
поднять провинции, кре-
стьян. Именно такую
активную, наступатель-
ную тактику защищал
Гарибальди. Он показал
на деле, что может дать
такая тактика. Выйдя 5
мая 1849 г. из Рима со
своим легионом (2 тыс.
человек), Гарибальди об-
рушился на войска неа-
политанского короля (10
тыс. человек), разбил их
и обратил в бегство. Но
Мадзини отверг актив-
нуютактику Г арибальди.
Он не желал обострять
классовую борьбу в стра-
не, что было бы неизбеж-
но, если бы республика
обратилась к помощи
крестьян. Мадзини из-
брал пассивно-оборони-
тельную тактику, чем
Рис. 55. Духовные радости папы в день воз-
вращения святейшей коллегии в Рим. Ксило-
графия из журн. «Revue Comique», 1849
обрек Римскую республику на поражение.
В конце мая 1849 г. численность корпуса генерала Удино до-
стигла 30 тыс. человек. Французское правительство прервало мир-
ные переговоры с Римской республикой и отозвало Лессепса. В ночь
на 3 июня французы начали второй штурм Рима. Целый месяц за-
щитники Рима героически отбивали натиск интервентов. По-преж-
нему наиболее чувствительные удары врагу наносил Гарибальди.
Но на стороне интервентов было двойное превосходство в силах.
3 июля 1849 г. Рим пал. Гарибальди во главе отряда в 4 тыс. человек
пытался пробиться на помощь Венеции. Во время этого похода Га-
рибальди потерял свою жену Аниту, умершую от истощения. В бою
против австрийцев пал Чичероваккио. Вместе с ним погибли его
сыновья и республиканский священник Уго Басси. Отряд Гари-
бальди пробился к Адриатике, однако слишком поздно. Его помощь
254
уже не нужна была Венеции. Гарибальди отступил на территорию
Пьемонта, но был арестован пьемонтскими властями и выслан из
страны.
В Риме начался разгул феодальной реакции. Учредительное соб-
рание было разогнано, республика ликвидирована, деспотическая
власть папы была восстановлена полностью.
Венецианская республика продержалась несколько дольше. Но
судьба ее была предрешена. Австрийцы со всех сторон окружили
Венецию. Они подвергли ее блокаде с моря. Они вели непрерывный
артиллерийский обстрел города. Венеция горела. В ней начался го-
лод. Среди населения вспыхнула эпидемия тифа и холеры. Дове-
денная до последней степени истощения Венеция капитулировала
(22 августа 1849 г.). Падение Венеции означало конец итальян-
ской революции.
***
Революция 1848—1849 гг. в Италии была буржуазной револю-
цией. В Риме она приняла ярко выраженный буржуазно-демокра-
тический характер. Главными движущими силами этой революции
были народные массы: рабочие, ремесленники, крестьяне, мелкая
буржуазия города. Но гегемония в ней принадлежала буржуазии.
Измена либералов, которые начали с того, что тормозили народное
движение, а затем перешли на сторону феодальной контрреволюции;
непоследовательность буржуазных демократов, не решившихся
развязать аграрную революцию в стране; слабость рабочего класса,
который не выступал еще самостоятельно и не мог повести за собой
крестьянство — таковы основные причины, обусловившие пораже-
ние революции.
Революция 1848—1849 гг. в Италии не выполнила своих основ-
ных задач. Не была ликвидирована политическая раздробленность
страны. Италия не сумела освободиться от австрийского ига. Со-
хранились пережитки феодализма в сельском хозяйстве. Однако
длительная революционная борьба широких народных масс не была
бесплодной. Революция еще больше подорвала устои феодально-
абсолютистского строя в Италии и ускорила ее развитие по ка-
питалистическому пути.
Революция 1848—1849 гг. открыла собой новую важную главу
в истории Рисорджименто. Она гигантски расширила фронт сил,
боровшихся за национальное освобождение и объединение страны.
Она вовлекала в национально-освободительное движение широкие
народные массы и обогатила их ценным опытом классовой борьбы.
В период революции 1848—1849 гг. борьба за независимость
I единство Италии переросла рамки заговоров и восстаний местного
шачения и приобрела общенациональный характер.
Всем этим революция 1848—1849 гг. подготовила победу на-
ционально-освободительного движения в Италии в 1859—1861 гг.
ГЛАВА XII.
Политическая
реакция
50-х годов
XIX в.
ОБЪЕДИНЕНИЕ ИТАЛИИ
(1850—1870)
В результате поражения революции 1848—1849 гг.
Италия осталась политически раздробленной стра-
ной. В итальянской деревне сохранились полуфео-
дальные отношения. Иностранный гнет над итальян-
ским народом еще более усилился. Ломбардия
и Венеция оставались под властью Габсбургов. В Риме стояли фран-
цузские войска, в Романье — австрийские. В стране царила жесто-
кая реакция. Во всех итальянских государствах, кроме Пьемонта,
были отменены конституции. В Неаполитанском королевстве, в Пап-
ском государстве, в Ломбардо-Венецианской области, в малых гер-
цогствах Центральной Италии были распущены все общественные
организации и была закрыта вся независимая печать. Повсюду шла
расправа с участниками революционных событий 1848—1849 гг.
Многие тысячи революционеров были брошены в тюрьмы или со-
сланы на каторгу, многие сотни из них были казнены. Ломбардо-
Венецианская область на протяжении многих лет оставалась на воен-
ном положении. Австрийские власти жестоко подавляли малейшие
проявления национальных чувств итальянцев. Католическая цер-
ковь преследовала всякое «вольнодумство».
До конца 50-х годов освободительное движение в Италии пере-
живало глубокий упадок. Буржуазно-республиканская партия
крайне ослабла. Республиканизм буржуазии все более выветривался.
Мадзини, эмигрировавший в Лондон и создавший там «Итальян-
ский национальный комитет», продолжал агитацию за вооруженное
восстание и республику. В начале 50-х годов мадзинисты дважды
пытались поднять восстание против австрийцев (в 1852 г. — в Ман-
туе, в 1853 г. — в Милане). В октябре 1853 г. они пытались вызвать
восстание в Турине. Но каждый раз они терпели неудачу. В отчаянии
мадзинисты прибегли к индивидуальному террору. В 1854 г. был
убит герцог Пармский. В 1856 г. был ранен неаполитанский король
Фердинанд II. Но все это показывало лишь слабость мадзинистов,
порочность их тактики, отсутствие у них связей с массами.
256
Многие буржуазные республиканцы изменили своим былым идеа-
лам и переметнулись в лагерь монархистов. «Итальянский на-
циональный комитет», существовавший в Лондоне, распался.
Правда, в 1855 г. Мадзини создал новую республиканскую орга-
низацию— «Партию действия». Но число сторонников этой орга-
низации было невелико. Среди буржуазии росло влияние либе-
ралов— сторонников объединения Италии сверху. В 1856 г. бывший
буржуазный республиканец Даниэль Манин основал «Итальянское
национальное общество», развернувшее агитацию за объединение
Италии под главенством Савойской династии. К этому обще-
ству примкнул и Гарибальди’.
Савойская династия, которая так позорно вела себя во время
революции 1848—1849 гг., все более блокировалась с буржуазны-
ми либералами. Чтобы привлечь к себе симпатии буржуазии, Виктор
Эммануил II сохранил в своей стране конституцию. В ноябре 1852 г.
он назначил лидера пьемонтских либералов Кавура главой своего
правительства.
Граф Камилло Бензо Кавур (1810—1861), крупный помещик
и финансовый делец, был типичным представителем обуржуазив-
шейся аристократии. В 40-х годах и позднее Кавур занимался оп-
товой торговлей хлебом и производством химических удобрений.
Его политическая деятельность началась в конце 40-х годов. В 1847 г.
он основал либерально-монархическую газету «Рисорджименто»
(«Возрождение»), в которой требовал введения в Пьемонте консти-
туции и других либерально-буржуазных реформ. Кавур был врагом
демократии и революции. Он стоял за объединение Италии «сверху»
под эгидой Савойской династии. В 1848—1849 гг. Кавур возглав-
лял либеральную фракцию в пьемонтском парламенте. В 1850—
1852 гг. он занимал посты министра земледелия и торговли, а так-
же министра финансов Пьемонта.
Назначение Кавура на пост премьер-министра Пьемонта свиде-
тельствовало о намерении Виктора Эммануила II предпринять
шаги к объединению Италии «сверху».
Политика Кавура отвечала интересам крупной буржуазии и обур-
жуазившихся элементов дворянства. В 1853 г. он заключил торговые
договоры с Англией и Францией, основанные на принципе «свобод-
ной торговли». По этим договорам были значительно понижены
пошлины на промышленные изделия и отменены пошлины на хлеб.
Кавур поощрял строительство в Пьемонте железных дорог и крупных
предприятий. Его внешняя политика была антиавстрийской. Кавур
развернул энергичную подготовку к войне за установление гос-
подства Пьемонта в Италии. Он из года в год увеличивал армию
Пьемонта, строил крепости, прокладывал новые дороги и т. д. Он
добивался сближения с Наполеоном III, рассчитывая с его помощью
1 В 1854 г. Гарибальди вернулся из эмиграции в Геную и плавал капи-
таном торгового судна.
17 Очерки истории Италии 257
Рис. 76. Венеция
изгнать австрийцев из Северной Италии. Кавур холопствовал перед
Наполеоном III. С целью завоевать симпатии французского само-
держца он в 1855 г. примкнул (правда, после долгих колебаний)
к англо-французской коалиции против России и послал корпус пье-
монтских войск умирать в Крыму, под Севастополем, хотя между
Пьемонтом и Россией не было абсолютно никаких спорных вопросов.
Итальянская буржуазия, кровно заинтересованная в единстве
Италии, но смертельно боявшаяся народа, боявшаяся революции,
возложила на Кавура все свои надежды. Однако не Кавур объединил
Италию. Италию объединила революция, которую Кавур так не-
навидел.
Экономическое Как ни свирепствовала феодальная реакция, оста-
развитие в 50-е новить развитие Италии по капиталистическому
и 60-е годы пути она не могла. 50-е и особенно 60-е годы XIX в.
XIX в. были временами экономического подъема в Италии.
На севере страны, главным образом в Пьемонте и Ломбардии, раз-
вертывалась промышленная революция. Росло количество крупных
фабрик и заводов. Усиливалось внедрение машин в промышлен-
ное производство. С 1850 по 1870 год продукция шелковой промыш-
ленности Италии удвоилась, продукция хлопчатобумажной промыш-
ленности увеличилась в четыре раза. Возник ряд новых отраслей
промышленности, в том числе металлургия и машиностроение.
В 1858 г. была основана машиностроительная компания «Ансальдо»
(Турин). Возникли такие крупные предприятия, как завод «Эльве-
тика», завод Тейлор и К° и другие. Потребление чугуна и железа
в Италии увеличилось с 20 тыс. тонн в 1830 г. до 100 тыс. тонн в
1870 г. Страна покрывалась сетью железных дорог. Длина железнодо-
рожных линий в Италии увеличилась с 400 км в 1850 г. до 6074 км в
1870 г. Железные дороги сыграли огромную роль в ликвидации фео-
дальной замкнутости отдельных районов Италии и в образовании
единого национального рынка. По образному выражению д’Адзелио,
железные дороги явились нитями, которые сшили итальянский сапог.
Росла внутренняя и внешняя торговля Италии. Общий торговый
оборот Италии увеличился с 520 млн. марок в 1850 г. до 1480 млн.
марок в 1870 г. Богатела буржуазия. Все более многочисленным
становился рабочий класс Италии.
Однако нельзя переоценивать степени индустриального развития
Италии 50-х и 60-х годов. В ту эпоху мануфактура и кустарная про-
мышленность решительно преобладали еще над крупной фабричной
промышленностью, которая делала лишь свои первые шаги. Еще
в 1880 г. в Италии в промышленных ткацких мастерских насчиты-
валось лишь 772 механических и 4854 ручных ткацких станков,
тогда как на дому у ткачей имелось свыше 70 тыс. станков.
Из 500 тыс. центнеров пряжи, производившихся в 1880 г. в Италии,
100 тыс. центнеров были получены за счет механического пряде-
ния и 400 тыс. центнеров — за счет ручного прядения.
Индустриальных рабочих в стране было еще очень мало. Про-
мышленная буржуазия в современном смысле слова только еще за-
17* 259
рождалась. Итальянская буржуазия 50-х и 00-х годов была еще
преимущественно землевладельческой и торгово-финансовой бур-
жуазией.
Развитие капитализма в Италии происходило весьма неравно-
мерно. Крупное машинное производство создавалось лишь в Север-
ной Италии. На Юге Италии, особенно в Неаполитанском королев-
стве, промышленность и торговля были развиты слабо. Эти части
Италии продолжали оставаться отсталыми, чисто аграрными обла-
стями. Здесь в наибольшей мере сохранились пережитки феодализма.
В руках знатных дворян и церкви по-прежнему находились гигант-
ские латифундии, значительная часть которых не обрабатывалась.
Большинство крестьян по-прежнему было вынуждено арендовать
землю у помещиков на кабальных условиях. Преобладающей фор-
мой аренды по-прежнему была издольщина, при которой крестья-
нин отдавал помещику половину и более урожая.
Тяжелое положение итальянских крестьян-арендаторов той
эпохи хорошо отражает распространенная среди них песня:
Поет кузнечик в поле: цо-ма, цо-ма,
Зерно — хозяину, крестьянину — солома.
Поет, поет кузнечик: ци-на, ци-на,
Зерно — хозяину, крестьянину — мякина.
В сельском хозяйстве Северной Италии развивались капиталис-
тические элементы. Помещики все более переходили к капиталис-
тическим методам хозяйствования. Они расширяли посевы под
пшеницу и под шелковицу, создавали рисовые плантации, вводили
искусственное орошение, применяли сельскохозяйственные машины
и минеральные удобрения. В Ломбардии и Пьемонте, а также в Тос-
кане, имелось много крупных земледельческих хозяйств капита-
листического типа. В этих хозяйствах, принадлежавших как круп-
ным помещикам, так и богатым буржуа, использовался труд батра-
ков и поденщиков, а продукция этих хозяйств шла на рынок.
Усилился процесс обуржуазивания дворянства. Росла та про-
слойка дворянства, которая была тесно связана с капиталистиче-
ским производством и в известной мере восприняла буржуазную
идеологию.
Развитие товарно-денежных отношений и проникновение капи-
тализма в сельское хозяйство вели к дальнейшей дифференциации
крестьянства. Все большее количество крестьян-арендаторов («борд-
жези») теряли скот, орудия труда и т. д. и превращались в неимущих
«юрнатери» (батраков). «Юрнатери» не располагали никакими сред-
ствами существования и были вынуждены продавать свою рабочую
силу. С другой стороны, небольшая верхушка крестьян богатела.
Из этой категории крестьян формировался слой «массари» — кресть-
янской буржуазии. «Массари» давали деньги в рост, занимались
перекупкой сельскохозяйственной продукции, арендовали или при-
обретали в собственность обширные участки земли и обрабатывали
их с помощью наемных рабочих. Очень часто «массари» держали
260
несколько упряжек волов, которые предоставляли на кабальных
условиях своим более бедным односельчанам.
Сочетание помещичьего гнета с кулацко-ростовщической каба-
лой (а эта черта становилась наиболее характерной для итальян-
ской деревни) делало положение основной массы крестьянства осо-
бенно тяжелым.
Развитие крупной промышленности влекло за собой массовое
разорение кустарей и ремесленников.
Классовые противоречия в стране обострялись. Неизбежен был
новый революционный взрыв.
„ ж „ Новый революционный подъем в Италии назревал
1859 г. и начало на протяжении ряда лет. В 180/ г. в Италии, как
новой и во многих других странах, начался экономи-
буржуазно- ческий кризис. Этот кризис резко ухудшил поло-
демократической жепие трудящихся масси сделал их более воспри-
г имчивыми к революционной агитации. В июне
1857 г. мадзинисты подняли восстание в Генуе. Это восстание было
подавлено. Однако оно нашло широкий отклик в стране. В том же
1857 г. мадзинисты пытались высадить десанты в Ливорно, Терра-
чине и на неаполитанском побережье. Все эти десанты были раз-
громлены. Но они возбудили революционное брожение по всей
Италии.
Толчком к новой революции в Италии послужила война, кото-
рую Франция и Пьемонт начали в 1859 г. против Австрии.
Наполеон III был смертельным врагом единства Италии. В 1849 г.,
будучи президентом Французской республики, он послал фран-
цузские войска на удушение революции в Риме. На протяжении
50-х годов он продолжал играть роль жандарма, охранявшего пап-
ский престол от итальянских патриотов. В январе 1858 г. бывший
сподвижник Мадсини Феличе Орсини пытался убить французского
самодержца и поплатился за это жизнью.
Наполеон III желал изгнать из Северной Италии австрийцев,
но -лишь затем, чтобы превратить всю Италию в сферу эксплуата-
ции французской крупной буржуазии, которой он служил. Напо-
леон III стремился также расширить территорию Франции за счет
Италии.
Кавур ради усиления Пьемонта готов был торговать родиной.
В июле 1858 г. на тайном свидании в Пломбьере Наполеон III
и Кавур договорились перекроить карту Италии. Они условились
вытеснить Австрию из Верхней Италии, расширить Пьемонт и пе-
редать Франции итальянские территории Савойю и Ниццу. Они
условились также создать в Италии конфедерацию четырех госу-
дарств (Пьемонт, Неаполь, Рим, Тоскана) под председательством папы.
Соглашение в Пломбьере показывает, что Наполеон III не же-
лал единства и независимости Италии. Он желал сохранить раз-
дробленность Италии. Он желал заменить австрийское господство
в Италии французским господством. Кавур, вступив в сообщни-
чество с Наполеоном III, становился на путь национальной измены.
261
В конце апреля 1859 г. в Северной Италии началась война между
Австрией, с одной стороны, и Францией и Пьемонтом — с другой.
Это была реакционная, династическая война с обеих сторон. Победа
Италия в 1859—1865 гг.
любой стороны угрожала единству и независимости Италии. Но эта
война послужила толчком к революции в Италии.
27 апреля 1859 г., на другой день после того, как Австрия объ-
явила войну Пьемонту, вспыхнуло восстание во Флоренции (столице
Тосканы). Герцог Леопольд был изгнан из страны. Власть в Тоскане
перешла в руки Временного правительства, созданного буржуаз-
262
ними либералами. 3 мая 1859 г., в день, когда Франция объявила
войну Австрии, произошло восстание в Парме. Пармский герцог
бежал. Власть в стране перешла к либерально-буржуазному Вре-
менному правительству.
Начало войны с Австрией вызвало большой патриотический подъ-
ем по всей Италии. На фронт устремились добровольцы. В составе
пьемонтской армии был сформирован специальный корпус добро-
вольцев (корпус «Альпийских стрелков»). Командующим этим кор-
пусом был назначен народный герой Италии Гарибальди, которому
король присвоил звание генерал-майора. Корпус Гарибальди был
численно невелик (3,5 тыс. человек). Командование пьемонтской
армии относилось к «альпийским стрелкам» с нескрываемой враж-
дебностью. Гарибальди не получил ни артиллерии, ни кавалерии,
его солдат плохо снабжали и т. д. Однако революционный энтузиазм
добровольцев и полководческое искусство Гарибальди творили чу-
деса.
«Альпийские стрелки» действовали на правом фланге австрий-
ской армии, в горах Северной Ломбардии. В распоряжении авст-
рийского генерала Урбана, оборонявшего этот район, было до 40 тыс.
человек. Однако силы австрийцев были разбросаны на большом
пространстве. Население относилось к ним враждебно. Гарибальди
великолепно приспособился к условиям борьбы в горах. При мало-
численности своих сил он избегал лобовых атак и стремился завла-
деть горными позициями, господствующими над данной местностью.
Его войска обходили австрийцев горными тропами, появлялись
у них в тылу и наносили им неожиданные сокрушающие удары.
На протяжении нескольких недель «альпийские стрелки» овладели
Варезе, Комо, Лекко, Бергамо, Брешией и другими городами. На-
селение освобожденных городов с энтузиазмом встречало Гари-
бальди и оказывало ему поддержку.
Славные подвиги гарибальдийцев вызвали чувство гордости
не только у итальянских патриотов, но и у передовых людей других
стран. Н. Г. Чернышевский восторженно описывал в своих поли-
тических обзорах в «Современнике» блестящие победы доброволь-
ческого корпуса Гарибальди и правильно вскрывал их причины.
«Дивная энергия, выказанная волонтерами Гарибальди, была вы-
ражением народных сил Италии»,1 — писал он.
4 июня 1859 г. французская армия (54 тыс. чел.) нанесла пора-
жение австрийской армии (58 тыс. чел.) в битве при Мадженто.
24 июня 1859 г. французские и пьемонтские войска общей числен-
ностью в 169 тыс. чел. атаковали главные силы австрийцев (173 тыс.
чел.) у Сольферино и принудили их отступить.
Поражения австрийской армии привели к дальнейшему углуб-
лению революции. 13—15 июня вспыхнули восстания в Романье,
Марке и Умбрии (провинции Папского государства). В Болонье
1 Н. Г. Чернышевский, Полное собрание сочинений, т. V, Спб ,
1906, стр. 319.
263
было образовано Временное правительство этих трех областей.
15 июня произошло восстание в Модене. Моденский герцог бежал.
Власть в этой стране также захватили либералы. Революция охва-
тила значительную часть Италии. Светская власть папы оказалась
под угрозой.
Наполеон III был напуган. События в Италии пошли совсем иным
путем, чем он рассчитывал. Высшая иерархия французской като-
лической церкви выражала резкое недовольство его политикой.
Пруссия, обеспокоенная успехами французского оружия, концен-
трировала свои войска на Рейне. Боясь дальнейшего углубления
итальянской революции, равно как и внутриполитических ослож-
нений во Франции и осложнений с Пруссией, Наполеон III, не по-
советовавшись даже с Кавуром, предложил австрийскому импера-
тору Францу Иосифу мир при условии отказа от одной только Лом-
бардии. Австрия, которая в случае продолжения войны могла поте-
рять все свои владения в Италии, согласилась с этим. 11 июля 1859 г.
между Францией и Австрией был заключен предварительный Вил-
лафранкский мир. Условия этого мира были подтверждены в но-
ябре 1859 г. в Цюрихе. По этому миру Австрия отказывалась от
Ломбардии (Ломбардия отдавалась Франции, которая переуступала
ее Пьемонту), но сохраняла за собой Венецию. Наполеон III взял
на себя обязательство восстановить герцогов Тосканского и Моден-
ского на их престолах.
Венеция, Тоскана и Модена должны были войти вместе с Пье-
монтом, Неаполитанским королевством и Папским государством-
в состав итальянской конфедерации, главой которой предполагалось
сделать папу.
Виллафранкский мир вызвал бурю возмущения среди всех италь-
янских патриотов. Гарибальди обратился к народу с призывом
начать революционную войну против Австрии, папы и неаполитан-
ского короля. Население освобожденных областей не хотело допус-
тить восстановления своих старых монархов. Тоскана, Модена и Ро-
манья образовали Центральную итальянскую лигу и приступили
к формированию своей армии. Во главе этой армии встал Гарибальди.
Кавур выразил показное возмущение действиями Наполеона III
и даже подал в отставку. Перейдя на положение «частного лица»,
Кавур организовал в освобожденных областях агитацию за присо-
единение к Пьемонту. Либералы поддерживали эту агитацию. Осе-
нью 1859 г. учредительные собрания Тосканы, Модены, Пармы
и Романьи приняли решение о присоединении этих областей к Пье-
монту.
Кавур обокрал революцию. Он воспользовался результатами
революционной борьбы масс в интересах объединения Италии «свер-
ху», в самой невыгодной для народа форме.
Английское правительство, которое не желало содействовать
созданию в Италии зависимой от Франции конфедерации, высказа-
лось за признание права населения Центральной Италии свободно
распорядиться своей судьбой.
264
Наполеон III также не стал настаивать на выполнении условий
Виллафранкского мира.
Кавур вскоре вернулся к власти. В конце марта 1860 г. было
подписано франко-итальянское соглашение, по которому Напо-
леон III признал присоединение Пармы, Модены, Тосканы и
Романьи к Пьемонту, а Кавур передал Франции Савойю и Ниццу.
Но на этом события не остановились. Революцион-
Революция 1860 г.
на юге Италии. ное движение в стране продолжало нарастать.
Образование В начале апреля 1860 г. вспыхнуло восстание кре-
Итальянсного стьян на острове Сицилия. Гарибальди решил идти
королевства. на ПОМОщЬ восставшим. В ночь на 5 мая 1860 г.
из Генуи отплыли два корабля со знаменитой «тысячью» Гари-
бальди (фактически у Гарибальди было 12С0 человек). Большин-
ство отряда Гарибальди составляли рабочие, ремесленники, ры-
баки. В походе Гарибальди приняли участие и добровольцы
из других стран. Среди них был известный русский ученый и пуб-
лицист Л. И. Мечников.
11 мая 1860 г. отряд Гарибальди благополучно высадился в Си-
цилии (в Марсале). Население Марсалы, Салеми и других городов
встретило гарибальдийцев шумными приветствиями и звоном коло-
колов. Восстание на Сицилии разгорелось с новой силой В лице
Гарибальди оно приобрело первоклассного вождя. Со всех сторон
острова к Гарибальди стекались партизаны («пиччиотти»). Фран-
цисканский монах Фра Панталеоне привел к Гарибальди отряд
в сто человек. С горы Сан-Джулиано спустилась колонна партизан
в 600 человек под командой Коппола.
Бурбонские власти Сицилии встревожились. Они двинули на-
встречу Гарибальди колонну регулярных войск генерала Ланди
численностью в 5 тыс. человек, с кавалерией и пушками. 14 мая
Ланди прибыл в Калатафими и занял гору, господствующую над
путями в Палермо и Трапани. 15 мая гарибальдийцы с хода штур-
мовали эту гору. Завязалась знаменитая битва при Калатафими,
самая славная из всех 100 сражений, которые дал за свою жизнь
Гарибальди. Неаполитанцы, укрывшись за скалами, в упор рас-
стреливали наступающих. Гарибальдийцы, невзирая на потери,
бесстрашно лезли вперед. Они голыми руками захватили пушки
неаполитанцев и повернули их против врага. Гарибальди был
в самых опасных местах сражения, поднимая своих солдат криком
«Вперед!». Вскоре все семь уступов горы были заняты гарибальдий-
цами. Неаполитанцы бежали. Дорога в глубь острова была открыта.
Победа Гарибальди при Калатафими подняла на ноги всю страну.
Приток добровольцев к Гарибальди усилился. В ближайшие дни
численность его войск увеличилась до 8 тыс. человек. В своем по-
давляющем большинстве это были крестьяне.
От Калатафими Гарибальди пошел на Палермо.
Столицу Сицилии обороняла бурбонская армия генерала Ланца
численностью до 20 тыс. человек. Умело сочетая наступление с при-
творными отступлениями, Гарибальди удалось заставить неаполитан-
265
ского генерала вывести большую часть своих войск из города.
Затем, оторвавшись от преследовавшего его неприятеля, Гарибальди
неожиданно повернул на Палермо. 27 мая после ожесточенного боя
столица Сицилии была взята. После этого революция охватила весь
остров.
Армия Гарибальди выросла до 16 тыс. человек. У Гарибальди
появились артиллерия и флот. Кроме того, по всей стране действовали
многочисленные отряды партизан. Бурбонские войска были охва-
чены разложением. Солдаты братались с гарибальдийцами и тыся-
чами переходили на их сторону. Через некоторое время вся Сици-
лия была освобождена.
Гарибальдийские власти на Сицилии осуществили ряд антифео-
дальных мероприятий. Крестьянам были переданы земли королев-
ской фамилии, а также общинные и городские земли. Был отменен
ненавистный для крестьян налог на помол. Были уничтожены неко-
торые кастовые привилегии дворянства и духовенства. Из страны
были изгнаны иезуиты.
Война за освобождение Сицилии приняла характер народной,
крестьянской войны. На острове развернулось широкое крестьян-
ское движение за раздел земель. Руководителями этого движения
были представители сицилийской интеллигенции, демократически
настроенные мелкие землевладельцы и т. д. Среди руководителей
крестьянского движения на Сицилии выделялись такие лица, как
Луиджи Бьонди, старый карбонарий, участник революции 1820 г.,
занявший пост мэра Бьянкавилле; адвокат Николо Ломбардо,
расстрелянный впоследствии реакционерами; публицист Паскуале
Кальви, выступавший за провозглашение социальной республики
и социализацию земель и орудий труда, и другие.
Народный, крестьянский характер движения на Сицилии привел
в панику крупную буржуазию и помещиков всего юга Италии и за-
ставил их искать защиты у сардинской монархии.
Благодаря революционно-демократическим мероприятиям си-
цилийских властей приток добровольцев в армию Гарибальди еще
более усилился.
Вскоре после завершения сицилийской кампании Гарибальди
объявил о своем намерении идти на Неаполь и Рим. Это заявление
вызвало новый подъем народного движения на континенте. В Неа-
политанском королевстве и в Папском государстве начались кресть-
янские восстания и волнения городской бедноты. Итальянская
монархическая реакция была крайне обеспокоена планами Гари-
бальди. Сардинский король Виктор Эммануил II запретил Гари-
бальди идти на континент. Наоборот, Кавур прислал Гарибальди
«частное письмо», в котором советовал ему не останавливаться на
полдороге.
К середине августа 1860 г. Гарибальди завершил подготовку
к походу на Неаполь. Ловким маневром ему удалось отвлечь вни-
мание бурбонского командования от намеченного им места высадки
своих войск на континенте. 8 августа отряд в 400 человек высадился
266
в Калабрии к северу от Мес-
синского пролива. В течение
12 дней эти храбрецы вы-
держивали натиск бурбон-
ской армии численностью
в 5 тыс. человек.
20 августа главные силы
гарибальдийцев высадились
на крайней южной оконеч-
ности Калабрии, между Ме-
литой и мысом Спартивенто.
Неаполитанцев здесь не бы-
ло. Они были обмануты де-
монстративным десантом Га-
рибальди к северу от Мес-
синского пролива и не обра-
тили никакого внимания на
Южную Калабрию.
Поход Гарибальди на
Неаполь превратился в три-
умфальное шествие. Гари-
бальди распространил на
все Неаполитанское королев-
ство изданные им на Сици-
Рис. 57. Джузеппе Гарибальди
лии декреты о конфискации
домениальных земель и передаче их крестьянам. Это привлекло
к нему симпатии крестьян. Население повсюду встречало его массо-
выми демонстрациями и колокольным звоном. Крестьяне и ремес-
ленники вооружались и вступали в гарибальдийскую армию. Сол-
даты королевских войск отказывались сражаться против Гарибальди.
В Неаполе все кипело и бурлило. Неаполитанский король не
решился дать бой Гарибальди под стенами своей столицы и бежал
на север, в крепость Гаэту. Опередив свою армию, Гарибальди со
свитой всего лишь в 10 человек, в открытой коляске, въехал 7 сен-
тября в Неаполь. Неаполитанцы бурно приветствовали героя.
Даже оставшиеся еще в городе бурбонские солдаты, ошеломленные,
отдавали ему честь.
Франческо II сделал попытку вернуться в свою столицу. Он
двинул против Гарибальди армию в 50 тыс. человек. Гарибальди,
имевший в своих войсках около 20 тыс. человек, поспешил ему на-
встречу. 1 октября 1860 г. состоялась битва на реке Вольтурно,
решившая судьбу неаполитанских Бурбонов. Плохо вооруженная,
необученная, но горевшая революционным энтузиазмом армия Га-
рибальди разгромила и обратила в бегство более чем вдвое превос-
ходившую ее численно армию Бурбонов. Гарибальдийцы захватили
большое количество пленных.
12 февраля 1861 г. пала крепость Гаэта — последний оплот неапо-
литанских Бурбонов.
267
С самой реакционной из итальянских монархий было покончено.
Эта монархия была низвергнута народной, крестьянской по сути
дела революцией.
Поход Гарибальди в Сицилию и Неаполь представлял собой куль-
минационный пункт второй итальянской буржуазно-демократичес-
кой революции. Этот поход был решающим звеном б объединении
большей части Италии революционным путем. Огромное значение
этого похода подчеркнул Ф. Энгельс. «Гарибальди ... фактически
объединил Италию, — писал он. — Италия была свободна и по су-
ществу объединена, — но не происками Луи Наполеона, а револю-
цией»1 .
К. Маркс и Ф. Энгельс с глубоким вниманием следили за герои-
ческими подвигами Гарибальди и его славных солдат на юге Италии.
Они высоко ценили Гарибальди как подлинно народного полководца.
«В этот момент своей победоносной карьеры, — писал в 1860 г. Ф. Эн-
гельс, — Гарибальди показал себя не только смелым вождем и лов-
ким стратегом, но и научно-подготовленным генералом»2. Ф. Энгельс
выражал надежду на то, «что политик Гарибальди, которому скоро
предстоит появиться на сцене, не посрамит славы Гарибальди-ге-
нерал а»3.
Однако Гарибальди не оправдал этих надежд. В 1860 г. Гари-
бальди был в зените своей славы и своего влияния. Он был облечен
полномочиями диктатора Неаполя и Сицилии. Его слову внимали
миллионы людей. Но именно в этот момент с наибольшей силой проя-
вились и слабые стороны этого замечательного человека.
Осенью 1860 г. крестьянское движение на юге Италии достигло
большого размаха. Крестьяне получили домениальные земли. Они
начали также самовольный захват помещичьих земель. Крестьян-
ские волнения происходили и в Папской области. Подъем народного
движения пугал буржуазию и помещиков Южной Италии. Эти классы
обращали свои взоры на Савойскую династию как на единственную
силу, способную спасти их от народной революции. Савойская ди-
настия выступила в 1859—1861 гг. в качестве основной силы дво-
рянско-буржуазной контрреволюции. В середине октября 1860 г.
войска Виктора Эммануила II вступили в Папскую область и Неа-
политанское королевство и принялись подавлять крестьянские
бунты. «В Италии я кладу конец эре революции», — писал Виктор
Эммануил II в обращении к населению Южной Италии (октябрь
1860 г.).
Республиканские, демократические элементы на юге Италии
были очень слабы. Рабочий класс был немногочислен и не выступал
самостоятельно. Крестьянское движение было разрозненным. Бур-
жуазия, в том числе и мелкая буржуазия города, была настроена
на монархический лад.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения т. XVI, ч. I, стр. 461.
2 К. М а р к с и Ф. Энгельс, Сочинения, т. XII, ч. II, стр. 149.
8 Та м же, стр. 65.
268
Мадзини, Каттанео и некоторые другие республиканские лидеры,
прибывшие в сентябре 1860 г. в Неаполь, пытались не допустить
немедленного и безоговорочного слияния Южной Италии с Сардин-
ским королевством. Они настаивали на созыве учредительного соб-
рания и заявляли, что только оно полномочно решить вопрос о бу-
дущей форме правления Сицилии и Неаполя. Однако Гарибальди
не поддержал эту точку зрения.
Гарибальди был блестящим революционным полководцем, под-
линным мастером народной войны. Но к роли политического лидера
он не был подготовлен. Гарибальди был демократом и республикан-
цем. Однако он больше всего на свете дорожил единством Италии
и явно недооценивал значения вопроса о форме этого единства. Он
считал, что итальянцы должны сначала построить свой собственный
дом, выгнать из него непрошеных гостей, а затем уже позаботиться
о том, чтобы навести в нем порядок. «О формах правления мы пого-
ворим потом!» — заявил он своим товарищам. Гарибальди был
очень невысокого мнения о Савойской династии и лично о Викторе
Эммануиле II. Однако он считал, что до тех пор, пока идет борьба
с австрийцами и папой, республиканцы должны идти вместе с этой
династией, «заставляя молчать свою республиканскую совесть».
Это была неправильная позиция. Эта позиция мешала развер-
тыванию «плебейской» революции в Италии и облегчала Савойской
династии подавление революционного движения в стране. Поступая
так, Гарибальди совершил крупную ошибку, в которой он сам впос-
ледствии глубоко раскаивался. К тому же Гарибальди был слишком
доверчив. Он не замечал гнусных интриг, которые плели вокруг
него либералы.
Через несколько дней после битвы при Вольтурно Гарибальди
дал согласие на проведение в Неаполе и Сицилии плебисцита по во-
просу о присоединении к Пьемонту. 15 октября, не дожидаясь плеби-
сцита, он опубликовал декрет о вхождении Обеих Сицилий «в со-
став единой и неделимой Италии под властью конституционного
короля Виктора Эммануила и его наследников».
Республиканцы не смогли развернуть широкой агитации в народе
за созыв учредительного собрания. Наоборот, агитация в пользу
Савойской династии приняла огромные размеры. Плебисцит состояв-
шийся 21 октября, утвердил произведенное Гарибальди присоеди-
нение Обеих Сицилий к Пьемонту. Плебисцит в Умбрии и Марке дал
такие же результаты. Обе эти области были также присоединены
к Пьемонту.
Республиканец Мадзини был вынужден опять отправиться в эми-
грацию. Крестьянское движение на юге Италии было объявлено
«бандитизмом» и жестоко подавлено пьемонтским генералом Чиал-
дини.
В начале ноября 1860 г. Виктор Эммануил II торжественно въе-
хал в Неаполь, приветствуемый буржуазией. Гарибальди сложил
с себя звание диктатора и уехал на остров Капреру. Его добровольцы
были распущены.
269
Виктор Эммануил II не счел даже нужным наградить героя,
который подарил ему пол королевства. Гарибальди увез с собой из
Неаполя мешок овощей, мешок семян и связку сушеной трески.
А. И. Герцен с горечью писал о недостойном обращении Виктора
Эммануила II с Гарибальди. «Он с горстью людей победил армию,
освободил целую страну и был отпущен из нее, как отпускают ям-
щика, когда он довез до станции»1.
В феврале 1861 г. в Турине открылся первый итальянский пар-
ламент, в котором преобладали либералы-кавуристы («правая»).
17 марта 1861 г. парламент провозгласил Виктора Эммануила II,
короля Пьемонта, королем Италии.
У власти в итальянском королевстве после смерти Кавура,
последовавшей в июне 1861 г., стояли различные и часто сменяв-
шиеся кабинеты «правой» (Рикасоли, Ратацци, Мингетти и т. д.)
Временной столицей Италии в 1861 г. был провозглашен Турин,
а в 1865 г. — Флоренция.
Дворянско-буржуазная контрреволюция восторжествовала над
революцией, начавшейся в 1859 г. Воспользовавшись слабостью
демократической, республиканской партии, а также неорганизо-
ванностью и распыленностью крестьянского движения, Кавур
и либералы украли у народа плоды его замечательных побед. Стране,
свергшей почти всех своих полуфеодальных монархов, было навя-
зано господство Савойской династии, опиравшейся на дворянско-
буржуазный блок.
1 А. И. Г е р ц е н, Былое и думы, М., 1947, стр. 653.
270
Итальянское королевство было вскоре признано Англией, ко-
торая была заинтересована в создании на Апеннинском полуост-
рове крупного национального государства, способною высвобо-
диться из-под влияния Франции и даже противостоять ей. Вслед
за Англией Италию признали многие другие государства.
Русский царизм вел двойственную политику по отношению к Пье-
монту. Ненависть к Австрии побудила на первых порах Алек-
сандра II и Горчакова поддержать действия Наполеона III в Се-
верной Италии. В марте 1859 г. Александр II заключил секретное
соглашение с Наполеоном III, по которому обязался соблюдать
дружественный по отношению к Франции нейтралитет в австро-фран-
ко-итальянской войне и не противиться расширению владений
Савойской династии в Италии, «при соблюдении прав монархов,
которые не будут участвовать в войне».
В марте 1860 г. Горчаков одобрил присоединение к Пьемонту
Пармы, Модены, Тосканы и Романьи и передачу Франции Савойи
и Ниццы.
Однако дальнейшее углубление итальянской революции и яв-
ное стремление Савойской династии овладеть Неаполитанским ко-
ролевством заставили царизм изменить свою позицию по отношению
к Пьемонту. После того как стало известно, что Виктор Эммануил II
послал свои войска в Южную Италию, Горчаков заявил резкий про-
тест пьемонтскому посланнику в Петербурге и подчеркнул, «что
только пространство, отделяющее нас от Италии, препятствует
императору послать русские войска на помощь королю Франческо».
В октябре 1860 г. Александр II отозвал русского посланника
из Турина, «не считая возможным оставлять далее свою миссию
свидетельницей поступков, осуждаемых его совестью и убежде-
ниями».
Однако враждебное отношение русского царизма к Итальянскому
королевству не оказало сколько-нибудь серьезного влияния на по-
ложение дел на Апеннинском полуострове.
д В результате событий 1859—1861 гг. Италия в
р ’ основном была объединена. Однако за пределами
Итальянского королевства оставались Венеция и Рим.
Интересы итальянского единства требовали безотлагательного
включения в состав нового государства этих важнейших террито-
рий.
Папа Пий IX занял исключительно враждебную позицию по
отношению к Итальянскому королевству. В марте 1860 г. он отлу-
чил Виктора Эммануила II и его министров от церкви. Ватикан
был центром всех интриг, направленных против единого итальян-
ского государства как внутри страны, так и на международной
арене.
Однако Савойская династия и «правая» не торопились решать
римский вопрос. На протяжении всей первой половины 60-х годов
и позднее внимание промышленников, финансистов и крупных
землевладельцев Севера было направлено главным образом на эко-
271
номическое «освоение» обширных территорий Центральной и Южной
Италии. Распродажа церковных земель, постройка новых железно-
дорожных линий и другие подобные вопросы интересовали в ту эпоху
буржуазию Севера гораздо больше, чем вопрос о Риме и Венеции.
Кроме того, туринское правительство боялось вступать в конфликт
с Наполеоном III, который ревностно отстаивал светскую власть
папы.
Гарибальди и его герои пытались по революционному добиться
завершения объединения Италии. Но каждый раз они наталкива-
лись на противодействие со стороны Савойской династии.
В середине июля 1862 г. Гарибальди с горсткой своих боевых
друзей высадился в Палермо. Население этого города оказало ему
восторженный прием. Тысячные толпы народа носили Гарибальди
на руках по улицам Палермо. Гарибальди обратился с воззванием
к сицилийцам, в котором призывал их идти на Рим. Это воззвание
заканчивалось словами: «Рим или смерть!».
К Гарибальди опять устремились добровольцы. В начале ав-
густа под его командованием собралось уже более трех тысяч пов-
станцев.
Планы Гарибальди крайне обеспокоили итальянскую буржуазно-
дворянскую реакцию. Виктор Эммануил II и его министры боялись
главным образом того, что поход Гарибальди на Рим вызовет новый
подъем революции в Южной и Центральной Италии.
Виктор Эммануил II выпустил прокламацию, в которой Гари-
бальди был объявлен «мятежником». В Сицилии было введено осад-
ное положение. Префекту Палермо было предписано применить
самые суровые меры против повстанцев, вплоть до ареста Гари-
бальди. В Калабрии были сконцентрированы правительственные
войска.
В то время как туринское правительство готовилось к расправе
с Гарибальди, этот последний питал наивную надежду на то, что
ему удастся избежать столкновения с правительственными силами.
Против Гарибальди боролась подлая и жестокая клика, а он рас-
считывал победить ее благородством и великодушием! Эта иллюзия
великого итальянца дорого обошлась и ему самому и его славным
солдатам.
В середине августа гарибальдийцы овладели Катанией и обра-
зовали там Временное правительство. Гарибальди удалось раздо-
быть два корабля для переброски своих войск на континент.
25 августа 1862 г. Гарибальди со своим отрядом высадился на
южной оконечности Калабрии (в Мелито) и пытался пройти на се-
вер. Но дорогу ему преградили пьемонтские берсальеры. Гари-
бальди пытался избежать столкновения с ними. Он увел свой отряд
в горы Аспромонте, рассчитывая оторваться от врага. Но это ему
не удалось. 29 августа королевские войска настигли гарибальдийцев
в горах, и открыли по ним огонь. Гарибальди, обращаясь к своему
отряду, крикнул: «Не отвечайте! Да здравствует Италия!». В это
время вражеская пуля ранила Гарибальди в бедро. Возмущенные
272
гарибальдийцы бросились на королевских солдат. Но Гарибальди
опять остановил своих героев. Вторая пуля пьемонтского солдата
попала Гарибальди в лодыжку правой ноги, причиняя ему большие
страдания. С криком «Да здравствует Италия!» Гарибальди упал
Все же он через горниста приказал своему отряду прекратить огонь
Гарибальди не желал проливать кровь королевских солдат
и был побежден. Его отряд был рассеян. Раненый Гарибальди был
взят в плен и подвергнут длительному аресту. Лечившим Гарибальди
врачам, среди которых был и знаменитый русский хирург Н. И. Пи-
рогов, удалось спасти его от ампутации ноги. Однако раны, полу-
ченные Гарибальди у Аспромонте, надолго вывели его из строя.
Позорная расправа Виктора Эммануила II с народным героем
Италии вызвала огромное негодование среди итальянского народа.
По стране прокатилась волна протеста против ареста Гарибальди.
Многочисленные митинги с требованием освобождения Гарибальди
состоялись также в Англии, Швеции и Соединенных Штатах Аме-
рики1.
Виктор Эммануил II был вынужден дать «амнистию» Гарибальди
и отпустить его на Капреру.
Вскоре туринское правительство совершило новый акт нацио-
нальной измены. В сентябре 1864 г. оно заключило соглашение
с Наполеоном III, по которому обязалось не нападать на владения
папы и даже охранять их. Со своей стороны Наполеон III обещал
вывести свои войска из Рима, как только будет сформирована собст-
венная* армия папы, но не позднее чем через два года.
Гарибальди резко осудил это соглашение, закрывавшее итальян-
ским патриотам дорогу на Рим.
В начале 60-х годов итальянский рабочий класс
Рабочее был еще слаб и не мог оказать значительного вли-
движеиие 50-х япия на ход событий. Индустриальных рабочих
XIX в. было еще немного. Преобладал ремесленный пролета-
риат. Положение рабочих было тяжелым. Рабочий
день продолжался 13—14 часов. Оплата труда была нищенской. В
стране часто вспыхивали стачки и голодные волнения рабочих. Еще
в 40-х годах в городах Северной Италии возникли первые рабочие ор-
ганизации — общества взаимопомощи. В 50-х годах эти общества по-
лучили наибольшее распространение в Пьемонте, единственном
итальянском государстве, в котором сохранялась конституция, про-
возглашавшая свободу собраний и союзов. В октябре 1853 г. в Асти
состоялся первый съезд рабочих обществ. На этом съезде были пред-
ставлены 30 обществ взаимопомощи. После 1859 г. рабочие общества
распространились по всей Италии. В 1862 г. насчитывалось уже
408 рабочих обществ, в 1869 г. — 771. Члены общества взаимопо-
мощи уплачивали определенные взносы и получали пособия по слу-
1 Правительство Линкольна предлагало Гарибальди пост главнокоман-
дующего армиями Севера в происходившей тогда войне с рабовладельческим
Югом.
18 Очерки истории Италии
273
чаю болезни или безработицы. Общества взаимопомощи содейство-
вали также образованию своих членов.
В 50-х годах рабочие общества находились целиком под влиянием
буржуазных либералов и стояли в стороне от политической борьбы.
В начале 60-х годов влияние либералов было вытеснено влиянием
мадзинистов. Мадзини и его единомышленники стояли за участие
рабочих в политической борьбе, в частности — в борьбе за всеоб-
щее избирательное право. Съезд рабочих обществ, состоявшийся
в сентябре 1861 г. во Флоренции, высказался за объединение рабо-
чих в общенациональном масштабе и за всеобщее избирательное
право.
Среди мадзинистов были распространены идеи утопического со-
циализма. Наиболее ярким выразителем этих идей был Карло Пи-
закане (1818—1857 ). Дворянин по происхождению, Пизакане еще
в 40-х годах примкнул к мадзинистам. В 1849 г. он был начальни-
ком штаба армии Римской республики. Пизакане был знаком с
А. И. Герценом, которыйоказал большое влияние на формирование его
мировоззрения. В 1857 г. Пизакане высадился с отрядом в Южной
Италии и погиб в стычке с неаполитанскими войсками. В 1858—
1860 гг., уже после смерти Пизакане, было опубликовано его че-
тырехтомное произведение «Историко-политико-военные очерки об
Италии». В этом произведении Пизакане талантливо подверг острой
критике буржуазное общество и его основу — частную собствен-
ность на землю и другие средства производства. Пизакане считал,
что земля должна стать общенародным достоянием и призывал
тружеников города и деревни к революции для достижения этой
цели. Исторической роли рабочего класса Пизакане не понимал,
он видел в нем лишь наиболее страдающую группу населения. Уто-
пическо-социалистические идеи Пизакане отражали объективно
антифеодальные устремления итальянского крестьянства, от лица
которого он, собственно, и выступал.
По сравнению со взглядами Пизакане взгляды самого Мадзини
были значительно более отсталыми. В учении Мадзини были эле-
менты мелкобуржуазного социализма. Однако в отличие от социа-
листов-утопистов, к которым принадлежал Пизакане, Мадзини
критиковал буржуазное общество лишь с точки зрения политиче-
ского неравенства граждан в этом обществе. Он очень редко обращался
к критике частной собственности, причем критиковал лишь круп-
ную собственность, защищая в то же время мелкую частную соб-
ственность. Мадзини пропагандировал идею «трудовой собствен-
ности» и мечтал сделать всех граждан мелкими собственниками.
Мадзини и его единомышленники приобщили рабочие организа-
ции Италии к политической борьбе. Это было главным положитель-
ным итогом их деятельности в рабочем движении. Однако мелко-
буржуазная идеология мадзинистов, их отрицательное отношение
к классовой борьбе, пропаганда ими идей классового сотрудничества
и т. д. тормозили дальнейшее развитие итальянского рабочего
движения.
274
Основанное в 1864 г. под руководством Карла Маркса Междуна-
родное товарищество рабочих (МТР) приобрело большую популяр-
ность среди итальянских рабочих. Съезд рабочих общества Италии,
состоявшийся в октябре 1864 г. в Неаполе, приветствовал расту-
щую международную солидарность трудящихся и принял решение
о посылке делегации итальянских рабочих на международный ра-
бочий конгресс. В том же 1864 г. рабочие Апулии приняли обраще-
ние к МТР, в котором солидаризировались с его целями.
Мадзинисты приняли участие в образовании МТР, которому
они пытались даже навязать свой проект устава, правда, неудачно.
В основу устава МТР был положен проект, предложенный К. Марк-
сом. Мадзинистам не удалось также взять в свои руки дело созда-
ния секций МТР в самой Италии.
В 1864 г. в Италии появился русский эмигрант Михаил Баку-
нин. Бакунин выступил как против мадзинистов и их проповеди
классового сотрудничества, так и против идей научного социализма
и принципов построения пролетарской партии, защищавшихся
К- Марксом и Ф. Энгельсом. Бакунин пропагандировал анархистские
взгляды мелкобуржуазные по своему существу. Он отрицал всякое
государство (в том числе и государство рабочего класса, за кото-
рое боролись марксисты) и проповедовал «стихийную» революцию,
которая должна уничтожить государство и создать строй «свободных
коммун». Он отрицал историческую роль рабочего класса и главной
силой революции считал крестьянство и прежде всего люмпен-про-
летариат.
В 1865 г. Бакунин создал тайную заговорщическую организацию
«Альянс интернациональных братьев», главная база которой нахо-
дилась в Италии. Этот альянс провозгласил своей целью «немедлен-
ное», «стихийное», «анархическое», «разрушительное и дикое» вос-
стание, в ходе которого должно произойти «неистовое, безостано-
вочное разрушение».
В 1867 г. Бакунин основал в Неаполе ассоциацию «Свобода
и справедливость», которая занялась пропагандой его взгля-
дов.
Бакунизм получил широкое распространение в рабочем движе-
нии Италии и в конце концов вытеснил мадзинистов из рабочих
организаций этой страны. Наибольшим влиянием бакунизм поль-
зовался в Южной Италии. Бакунизм — идеология разоряемых
капитализмом мелкобуржуазных слоев — явился своеобразным ру-
пором протеста деклассированной интеллигенции, ремесленников
и крестьян юга Италии против угнетавшего и грабившего их бур-
жуазно-дворянского государства.
Бакунисты захватили в свои руки дело создания секций Первого
Интернационала в Италии.
31 января 1869 г., в Неаполе, под председательством портного
Капоруссо, была основана первая итальянская секция МТР. В 1870 г.
число ее членов достигло 3 тыс. человек. К концу 1869 г. на юге Ита-
лии существовали уже четыре секции Интернационала.
18*
275
Секции Первого Интернационала в Италии явились одной из
опор Бакунина в его борьбе против передовых элементов этой между-
народной пролетарской организации, возглавлявшихся К. Марк-
сом и Ф. Энгельсом.
Господство бакунистов в итальянских секциях Первого Интер-
национала отражало и закрепляло незрелость итальянского рабо-
чего класса той эпохи, влияние на него мелкобуржуазной и крестьян-
ской стихии.
Слабость итальянского рабочего класса, отсутствие у него рево-
люционной партии, которая руководствовалась бы передовой тео-
рией, неспособность рабочих повести за собой крестьянство явились
одной из важнейших причин незавершенности буржуазно-демокра-
тической революции в Италии.
В середине 60-х годов сложилась благоприятная
Завершение дЛЯ Савойской династии международная обстановка.
объединения А <
Италии. * ермапии обострился австро-прусскии антаго-
низм. Правительство Бисмарка готовилось к войне
с Австрией. Летом 1865 г. оно обратилось к итальянскому прави-
тельству генерала Ламарморы с предложением союза против Ав-
стрии. Наполеон III, рассчитывавший получить с Бисмарка «компен-
сации» на Рейне, занял благожелательную позицию по отношению
к итало-прусскому союзу.
8 апреля 1866 г. уполномоченный итальянского правительства
генерал Говоне и Бисмарк подписали в Берлине тайный договор
о войне с Австрией. Италия обязалась напасть на Австрию всеми
своими силами, но лишь после того, как на Австрию нападет Прус-
сия. Стороны обязались не заключать сепаратного мира и не слагать
оружия до тех пор, пока Италия не получит Венеции, а Пруссия —
равноценных территорий в Германии.
Пруссия предоставила Италии субсидию в 120 млн. лир.
Италия выставила против Австрии две армии, общей числен-
ностью до 250 тыс. человек. Австрийцы держали на итальянском
театре так называемую Южную армию в 140 тыс. человек. Коман-
довал этой армией эрцгерцог Альбрехт. Австрийская армия была
лучше организована и лучше обучена, чем итальянская армия,
и имела более опытный офицерский состав, особенно высший.
В войне 1866 г. с Австрией Савойская династия пыталась решить
прогрессивную историческую задачу освобождения Венеции от
австрийского господства. Однако она решала эту задачу методами,
которые никак не соответствовали характеру данной задачи. По-
скольку военная организация Савойской монархии значительно усту-
пала военной организации австрийцев, обеспечить победу Италии
могли только революционные методы ведения войны, только моби-
лизация всех сил и развязывание революционной активности на-
рода. Но этого Савойская монархия боялась больше всего на свете.
Она вела войну с Австрией методами «королевской войны» и дипло-
матии кабинетов. Именно поэтому она не пожала лавров в этой
войне.
276
16 июня 1866 г. начались военные действия в Германии. 20 июня
перешли в наступление и итальянские королевские войска. Однако
австрийцы действовали более умело и решительно. Эрцгерцог Аль-
Италия в 1866—1870 гг.
брехт обрушился всеми своими силами на первую итальянскую ар-
мию, которой командовал генерал Ламармора, и разгромил ее
на высотах Кустоццы (24 июня 1866 г.). Армия Ламарморы обрати-
лась в бегство.
Однако австрийцы не смогли развить свой успех. 3 июля 1866 г.
главные силы австрийской армии были разбиты пруссаками в
битве при Садовой.
277
4 июля император Франц Иосиф обратился к Наполеону III
с просьбой о посредничестве и выразил готовность передать ему Ве-
нецию.
При посредничестве Наполеона III начались австро-прусские
переговоры о перемирии.
Однако итальянские правящие круги не желали прекращать
войну. Они хотели взять реванш за поражение при Кустоцце и тем
спасти престиж королевской армии. Они не желали также доволь-
ствоваться одной Венецией, которая была обещана им по договору
с Пруссией и которую им предлагал Наполеон III. Они стремились
овладеть южнославянскими территориями Австрии, прилегающими
к Венеции, в частности Триестом.
8 июля 1866 г. итальянские войска вновь перешли в наступле-
ние. Одновременно вышел в море и итальянский флот, которому
было дано задание произвести высадку десанта в районе Триеста.
Но и на этот раз Савойская династия потерпела полное фиаско.
20 июля 1866 г. в битве при острове Лисса австрийский флот
разгромил итальянский флот, хотя значительно уступал ему в коли-
честве судов.
Честь итальянского оружия опять была спасена Гарибальди.
В июне 1866 г. Гарибальди, как и в 1859 г., сформировал корпус
добровольцев. Виктор Эммануил II включил этот корпус в состав
своей армии, но не дал ему ни кавалерии, ни пушек. Гарибальдийцы
должны были добывать себе оружие в бою, за счет врага.
Корпус Гарибальди и на этот раз действовал на правом фланге
австрийской армии. Он вторгся в Итальянский (Южный) Тироль.
В самом начале кампании Гарибальди разбил австрийцев у Бец-
цекки и занял этот важный стратегический пункт. В начале ав-
густа Гарибальди был уже под стенами Триента. Однако генерал
Ламармора приказал ему увести свои части из Тироля.
Савойской династии, боявшейся опереться на народ, пришлось
согласиться с условиями мира, продиктованными ей Наполеоном III
и Бисмарком.
10 августа 1866 г. между Австрией и Италией были заключены
предварительные условия мира. Окончательный мирный договор
был подписан этими странами в Вене 3 октября 1866 г.
Австрия отдала Венецию Наполеону III, который передал ее
Италии.
Триест, Трентино и Южный Тироль, который был освобожден
Гарибальди, австрийцы сохранили за собой.
21 октября 1866 г. в Венецианской области был проведен плеби-
сцит, на основании которого эта область была включена в состав
Итальянского королевства.
Присоединение Венеции было важным шагом по пути заверше-
ния объединения Италии «сверху», путем «королевских войн» и дипло-
матических комбинаций, которые пришли на смену задушенной
буржуазно-дворянским блоком итальянской буржуазно-демократи-
ческой революции 1859—1861 гг.
278
За пределами единого итальянского королевства оставался
теперь лишь Рим, который находился под «защитой» Наполеона III.
Правда, регулярные французские войска были в декабре 1866 г.
выведены из Рима. Однако на службе у папы находилось несколько
тысяч французских наемников, командирами которых являлись
офицеры французской службы.
Пий IX из года в год усиливал свои нападки на Итальянское ко-
ролевство. В декабре 1864 г. он обнародовал энциклику (послание),
в которой подтверждал незыблемость светской власти пап и пре-
давал анафеме все «современные заблуждения», в том числе сво-
боду совести, гражданский брак, рационализм, социализм и т. д.
В 1867 г. специальной буллой (указом) Пий IX запретил итальян-
ским католикам принимать участие в парламентских выборах.
Летом 1867 г. Гарибальди совершил агитационную поездку по
Италии, призывая своих соотечественников к новому походу на
Рим. На призыв Гарибальди откликнулись тысячи патриотов. В Тос-
кане и других областях началось формирование отрядов доброволь-
цев. Правительство Ратацци, обеспокоенное агитацией Гарибальди,
распорядилось арестоватьего и отвезти на Капреру (сентябрь 1867г.).
Однако это не остановило его боевых соратников. В последних
числах сентября — первых числах октября несколько отрядов га-
рибальдийцев вторглись в Папскую область и заняли пограничные
города Аквапенденте, Сан-Лоренцо и Баньорею. 14 октября Гари-
бальди бежал с Капреры и вскоре встал во главе своих славных
войск, двигавшихся на Рим.
25 октября 1867 г. отряды Гарибальди разгромили французских
наемников папы у крепости Монте Ротондо и взяли эту крепость.
Сам Гарибальди называл свою победу у Монте Ротондо «вторым Ка-
латафими» и очень гордился ею. Это действительно была замечатель-
ная победа. Она фактически привела к полному очищению Папской
области от папских войск, которые укрылись в Риме.
29 октября Гарибальди расположился в Кастель Джубилео —
почти под стенами «вечного города».
Лишь вмешательство Наполеона III спасло Папское государ-
ство от неминуемой гибели. 28 октября в Чивита-Веккии высадился
французский экспедиционный корпус и быстрым маршем пошел
на Рим. 30 октября французские авангарды вступили в Рим. Попытка
сторонников Гарибальди поднять восстание в Риме потерпела не-
удачу. С севера в Папскую область вступили войска Виктора Эм-
мануила II, но не для помощи Гарибальди, а для его пленения. Га-
рибальди, силы которого значительно уступали французам, был вы-
нужден отступить от Рима.
3 ноября 1867 г. произошла битва при Ментане, которая решила
судьбу второго похода Гарибальди на Рим. На части Гарибальди,
стоявшие в Ментане, напали наемные папские войска. Гарибальдийцы
перешли в контрнаступление и совсем уже было опрокинули папских
наемников. Неожиданно на левый фланг гарибальдийцев напали
французские войска, вооруженные скорострельными ружьями
279
Рис. 59. Рим. Река Тибр, замок св. Ангела
Шаспо. У Гарибальди к этому времени запас снарядов уже исто-
щился.
Гарибальдийцы дрались как львы, но на стороне врага было
огромное превосходство в силах. В битве при Ментане 4,6 тыс. га-
рибальдийцев сражались против 11 тыс. французских и папских
солдат. Отряды Гарибальди были разбиты и рассеяны. Сам Гари-
бальди при отступлении был арестован властями Виктора Эмману-
ила II и отправлен на Капреру. Гарибальди исключили также из
итальянской палаты депутатов.
Так Виктор Эммануил II отблагодарил героя, которому он был
обязан своим королевством.
Однако дни светской власти папы были уже сочтены.
В июле 1870 г. началась франко-прусская война. Наполеон III
был вынужден увести свои войска из Рима. В начале сентября
французская армия была окружена и взята в плен пруссаками
при Седане. Вторая империя пала. Это развязало руки итальянским
патриотам. 20 сентября 1870 г. отряд гарибальдийцев во главе с
Нино Биксио вступил в Рим. За ним последовали и королевские
войска под командованием генерала Кадорна.
Население Рима восторженно встретило гарибальдийцев.
Гарибальди в 1870 г. находился во Франции. Вместе со своими
сыновьями он сражался с пруссаками.
Французский народ был глубоко благодарен великому итальян-
цу за его помощь в трудную минуту. Парижские рабочие избрали
Гарибальди заочно членом Центрального комитета Национальной
гвардии.
В свою очередь Гарибальди приветствовал Парижскую коммуну
1871 г. и содействовал организации секций Первого Интернационала
в Италии.
2 октября 1870 г. население Папского государства почти едино-
душно высказалось за присоединение этой территории к Итальян-
скому королевству. 26 января 1871 г. итальянский парламент объя-
вил Рим столицей Италии. Папа был лишен светской власти.
Тем самым объединение Италии в единое национальное государ-
ство было завершено.
Пий IX не признал совершившихся перемен. Он порвал всякие
отношения с итальянским королевством и объявил себя «узником
Ватикана». Однако ни одна из великих держав не отказала итальян-
скому королевству в своем признании.
Завершение объединения Италии происходило в об-
становке обострения классовой борьбы в стране.
Отказ правительств «правой» от демократического
разрешения аграрного вопроса вызывал большое не-
довольство среди крестьян. Этим недовольством искусно пользова-
лись Ватикан и приверженцы свергнутых Пьемонтом династий,
которые систематически подбивали крестьян на борьбу с новым ре-
жимом. На протяжении 60-х годов в стране почти непрерывно вспы-
хивали крестьянские волнения и бунты. Наиболее частым поводом
Обострение
классовой
борьбы.
281
к этим волнениям являлось повышение налогов. Строительство
железных дорог, содержание большой армии и т. д. поглощали
огромные средства. Правительства «правой» широко прибегали к зай-
мам, на которых обогащалась буржуазия. Государственный долг
Италии возрос с 570 млн. лир в 1859 г. до 8 300 млн. лир в 1870 г.
(то есть в 15 раз). Расплачиваться по этим займам должны были нало-
гоплательщики, преимущественно крестьяне. Налоговый пресс
увеличивался из года в год. Увеличение старых налогов или введе-
ние новых вызывали почти повсеместно сопротивление крестьян.
Только в 1865 г. крестьянские волнения на почве роста налогового
бремени имели место в Сессе (Гаэта), Сестри Леванте, Леньяно,
Верано (Милан), Арлуно (Милан), в Брешии и в Альбенге. С волне-
ниями крестьян часто переплетались выступления рабочих против
введения машин, против суровых порядков на фабриках и т. д. Так,
например, в 1865 г. в Арпино безработные суконщики ворвались
на фабрику и разрушили там машины. Наиболее серьезные массовые
выступления произошли в конце 1868 — в начале 1869 г., в связи
с восстановлением ненавистного крестьянам налога на помол.
26 декабря 1868 г. вспыхнуло восстание крестьян Веронского
округа. В ближайшие дни восстания крестьян охватили Ломбардию,
Пьемонт, Венецианскую область и Эмилию. Еще через несколько
дней движение против налога на помол охватило всю Южную Ита-
лию и Сицилию. К 15 января 1869 г. волнения распространились
на всю Италию. Крестьяне разрушали местные управления, жгли
мельницы, громили дома богачей и т. д. Они выступали под самыми
разнообразными лозунгами. В Милане и Миланской провинции был
расклеен манифест, в котором рядом стояли следующие призывы:
«Да здравствует хлеб без налога на помол! Да здравствует револю-
ция! Да здравствует итальянский народ!», «Да здравствует австрий-
ское правительство! Да здравствует папа!».
Власти двинули против крестьян и поддерживавших их ремес-
ленников и рабочих части регулярной армии. Во многих частях
Италии имели место массовые расстрелы трудящихся. По сильно
преуменьшенным официальным данным, в результате выступлений
против налога на помол было убито 257 человек, ранено — 1099
и арестовано — 3788.
В движение против налога на помол активно включился рабо-
чий класс и придал ему ярко выраженный политический характер.
В 1870 г. произошел ряд попыток республиканских восстаний в Па-
вии, Пьяченце, Болонье, Романье, Вольтерре, Генуе, Луккеи Реджо.
Самым серьезным из этих восстаний было восстание в Павии, ко-
торое возглавил капрал Пьетро Барсанти (расстрелянный вла-
стями) .
Подъем массового движения в стране в конце 60-х годов выражал
разочарование и недовольство народа результатами незавершенной
буржуазно-демократической революции. Рост политической актив-
ности трудящихся пугал буржуазию и дворян и заставлял их еще
теснее сплачиваться вокруг Савойской династии.
282
Итальянская буржуазно-демократическая револю-
Незавершенностьция 1859—1861 гг., создавшая в основном единое
буржуазно- итальянское национальное государство, осталась
Де^еволюции^°Й незавершенной. Слабость республиканско-демокра- .
тических элементов буржуазии (мадзинистов), не
решившихся поддержать антифеодальную борьбу крестьян, позво-
лила либерально-монархическому лагерю захватить в свои руки ге-
гемонию в национально-освободительном движении. Итальянская
буржуазия, являвшаяся в ту эпоху преимущественно аграрной
и торгово-ростовщической буржуазией, отвергла союз с народом
и вступила в союз с обуржуазившимся дворянством. Буржуазно-
дворянский блок соединенными усилиями остановил революцию
на полдороге.
Итальянскому единству была придана самая реакционная, са-
мая невыгодная для народа форма. В Италии сохранились монар-
хия, бесправие народа, феодальные пережитки в деревне и прочее.
Власть в стране захватила «правая» (правые либералы, кавуристы),
выражавшая интересы крупной буржуазии и обуржуазившегося
дворянства. На объединенную Италию была распространена кон-
ституция Пьемонта от 4 марта 1848 г. Эта конституция наделяла
короля всеми правами главы государства и главы исполнительной
власти. Законодательная власть вручалась парламенту, состоявшему
из двух палат. Сенат (верхняя палата) состоял из назначаемых ко-
ролем пожизненных членов из дворян и богатых буржуа. Палата
депутатов (нижняя палата) избиралась на пять лет на основе цен-
зового избирательного права. Избирательные права получили лишь
мужчины, достигшие 25 лет, окончившие начальную школу и платив-
шие не менее 40 лир прямых налогов в год. Из 27 млн. человек насе-
ления Италии (в 1870 г.) избирательные права получили лишь
530 тыс. человек.
Конституция единой Италии закрепляла всю полноту государ-
ственной власти за дворянско-буржуазным блоком, воспользовав-
шимся всеми плодами героической борьбы масс.
Национальное объединение не было дополнено аграрной револю-
цией. Борьба крестьян за землю, развернувшаяся в начале 60-х
годов, была подавлена. Крупное помещичье землевладение, в том
числе и феодальные латифундии на юге Италии, было сохранено
в полной неприкосновенности.
Правда, правительства «правой», нуждавшиеся в деньгах и заин-
тересованные в ослаблении враждебно относившейся к итальянскому
государству католической церкви, осуществили на протяжении
60-х годов и позднее частичную экспроприацию церковного земле-
владения. Уже в первые годы существования итальянского коро-
левства были ликвидированы 13 964 религиозных учреждения и ор-
ганизации. Имущество этих организаций, оценивавшееся в 300 млн.
лир, было конфисковано и пущено в продажу. В 1866—1867 гг. были
ликвидированы еще 26 889 церковных организаций. Однако конфис-
кованные у церкви земли, каки земли свергнутых династий и бывшие
283
общинные земли, достались исключительно буржуазии и дворянам.
Эти земли, составлявшие в общей сложности свыше 2,5 млн. га,
продавались целыми имениями и крестьяне, естественно, не могли
их приобрести.
В руки кого перешли бывшие неотчуждаемые земли (церковные
и государственные), хорошо видно на примере Сицилии. В 1883 г.
из 92 462 га ранее неотчуждаемых земель, имевшихся на этом ост-
рове, 48 088 га принадлежало крупным землевладельцам, 37 551 га —
средней буржуазии и лишь 6 823 га — крестьянам.
Однако захватив в свои руки огромное количество земли, бур-
жуазия отнюдь не изменила самого способа производства в сельском
хозяйстве. Буржуазное землевладение приспособилось к дворян-
скому, переплелось с ним, восприняло у него формы и способы полу-
феодальной эксплуатации крестьянства. «Буржуазия, придя к власти
в период борьбы за национальную независимость и позднее, — писал
Ф. Энгельс, — не могла и не хотела довести свою победу до конца.
Она не разрушила остатков феодализма и не реорганизовала нацио-
нального производства на современный буржуазный лад»1.
Италия вышла из незавершенной буржуазно-демократической
революции 1859—1861 гг. опутанной с головы до ног пережитками
феодализма. Важнейшими из этих пережитков являлись помещи-
чья собственность на землю и монархия. Итальянское крестьянство,
являвшееся главной силой в героических войсках Гарибальди,
свергавших реакционные монархии и бивших иноземных захват-
чиков, было осуждено на мучительную кабалу, на разорение и об-
нищание.
Объединенная Италия еще долго оставалась отсталой аграрной
страной. Однако образование единого национального государства
было прогрессивным событием в жизни итальянского народа. Лик-
видация внутренних таможен, введение единых денег, единого зако-
нодательства и т. д. способствовали дальнейшему развитию капи-
тализма в стране. Завершился процесс формирования итальян-
ской нации. Выросло значение Италии в международной политике.
Итальянский народ сбросил так долго тяготевшее над ним ино-
странное иго и вышел на путь самостоятельного развития. В ходе
национально-освободительной борьбы были созданы великие демо-
кратические и патриотические традиции итальянского народа,
которые вошли в его плоть и кровь и наложили отпечаток на его
национальный характер.
Эпоха борьбы за объединение Италии и ее освобож-
Литература дение от иностранного гнета носит в итальянской
и искусство исторической литературе название эпохи Рисорд-
Рисорджименто.жименто (эпохи Возрождения). Эта эпоха охваты-
’вает время от 80-х годов XVIII в. до 1870 г. Эпоха
Рисорджименто оставила яркий след в истории литературы и ис-
кусства Италии. Творчество передовых писателей, поэтов, музы-
К. Маркс и Ф. Энгельс, Избранные письма, М., 1947, стр. 472.
284
кантов, художников того времени было проникнуто пафосом наций*
нально-освободительной борьбы, которую вел итальянский народ.
Передовая литература и искусство Италии играли в ту пору важную
общественную роль. Они пробуждали в народе чувство любви к ро-
дине, к свободе и ненависти к ее угнетателям.
Крупнейшим итальянским поэтом периода французской буржуаз-
ной революции и наполеоновских войн был Уго Фосколо (1778—
1823). Фосколо был активным участником политической борьбы сво-
его времени. В 1797 г. он был секретарем Временного правительства
Венецианской республики. В дальнейшем он с оружием в руках сра-
жался против австрийцев. Фосколо воспел итальянских республи-
канцев 1797 г. (ода «Новым республиканцам»). Он мечтал о том, что
его поколение создаст единую итальянскую республику, незави-
симую от заграницы и не знающую имущественного неравенства
(«Рассуждение об Италии», 1799 ). Однако жизнь разбила его мечты.
Французы, которых он вначале приветствовал как «освободителей»
Италии, оказались в действительности ее новыми угнетателями.
В патриотическом романе Фосколо «Последние письма Якопо Ор-
тиса» (1802) ярко отображено разочарование итальянских патрио-
тов в своих французских «освободителях». Герой этого романа, мо-
лодой итальянский патриот, теряет веру в возможность возрождения
своей страны и кончает жизнь самоубийством. Но сам поэт отнюдь
не утратил веры в будущее. В своих последующих произведениях
он звал своих соотечественников к борьбе за свободу (поэма «Гроб-
ницы», 1807), нападал на Наполеона (трагедия «Аякс», 1811), про-
тестовал против восстановления австрийского господства в Италии
(«О рабской зависимости Италии», 1815).
Стихи Фосколо воодушевляли карбонариев и использовались
ими в своей пропаганде.
Карбонарское движение оказало большое влияние на творчество
виднейшего поэта Италии периода реставрации Джакомо Леопарди
(1798—1837). Выходец из аристократической среды, Леопарди выс-
вободился из-под влияния реакционной идеологии и стал патрио-
том и атеистом. В 1818 г. он создал свои лучшие произведения —
оды «К Италии» и «На памятник Данте», звавшие итальянцев
к борьбе за свободу и величие своей родины. Поражение неаполи-
танской и пьемонтской революций 1820—1821 гг. и усиление реак-
ции вызвали у Леопарди настроение скорби и отчаяния. Его «Диа-
логи» (1827) проникнуты духом пессимизма. Поэт усомнился в воз-
можности общественного прогресса вообще. Вместе с тем Леопарди
ясно сознавал несовершенство складывавшегося в Италии буржуаз-
ного строя и клеймил ограниченность и эгоизм буржуазии («Отре-
чение», 1834).
С движением карбонариев был связан и писатель Сильвио Пел-
лико (1789—1854). В 1815 г. в одном из миланских театров была
поставлена трагедия Пеллико «Франческо да Римини», проникну-
тая героико-патриотическими мотивами. В 1818—1819 гг. Пеллико
издавал в Милане журнал «Кончильяторе», в котором в завуалиро-
285
Рис. 60. Джоаккино Россини
ванной форме пропаганди-
ровал идею объединения
Италии. В 1820 г. Пеллико
был обвинен австрийскими
властями в принадлежно-
сти к карбонарскому заго-
вору и приговорен к смерт-
ной казни, которая в по-
следний момент была за-
менена пятнадцатью года-
ми тюремного заключения.
Заключение Пеллико отбы-
вал в казематах австрий-
ской крепости Шпильберг,
подвергаясь всевозможным
издевательствам со сторо-
ны надсмотрщиков. Дол-
гие годы заключения сло-
мили волю этого замеча-
тельного человека. В опу-
бликованной им по выходе
из тюрьмы книге «Мои тем-
ницы» (1832) Пеллико про-
поведовал христианское
смирение и отказ от рево-
люционной борьбы. Однако
эта его книга, в которой
было дано яркое описание
тех нечеловеческих усло-
вий, в которых содержа-
лись в австрийских тюрьмах итальянские патриоты, имела боль-
шое революционное значение. Эта книга пробуждала чувство гнева
в итальянском народе против ненавистных австрийцев и звала его
на борьбу.
«Мои темницы» Пеллико были переведены на многие иностран-
ные языки и принесли их автору общеевропейскую известность.
Горячим поборником независимости и национального единства
Италии был ее выдающийся поэт, романист и драматург Алессан-
дро Мандзони (1785—1873). В своих юношеских стихах, навеян-
ных событиями конца XVIII в., Мандзони воспевал революцию
и свободу («Ода свободы», 1801). В годы реставрации Мандзони пе-
режил глубокий внутренний кризис. В его произведениях этого пе-
риода проявились мотивы религиозного смирения и отрешенности
от жизни. Однако по мере подъема национально-освободитель-
ного движения в стране в творчестве Мандзони все громче стали
звучать гражданские и революционные мотивы. Мандзони прослав-
лял повстанцев 1821 г. (ода «21 марта»). В исторических драмах
«Граф Карманьола» (1819) и «Адельгиз» (1822) Мандзони скорбел
286
о судьбах своей* родины, истерзанной феодальными междоусоби-
цами и чужеземным гнетом. Лучшим произведением Мандзони яв-
ляется его исторический роман «Обрученные» (1827), положивший
начало жанру исторического романа в Италии. Героями этого ро-
мана являются люди из народа (ткач Ренцо, крестьянка Лючия),
горячо любящие свою родину.
Современники хорошо знали и любили Мандзони Его памяти
Верди посвятил свой «Реквием» (1874).
Под влиянием революционного движения 50-х и 60-х годов
формировалось мировоззрение Рафаэлло Джованьоли (1838—1915),
создавшего монументальное произведение о восстании рабов в древ-
нем Риме под предводительством Спартака («Спартак», 1874).
Передовые национально-освободительные идеи нашли свое яр-
кое выражение в итальянской музыке. На 10-е и 20-е годы XIX в.
приходится расцвет творчества одного из великих композиторов
Италии Джоаккино Россини (1792—1868). Чувство ненависти к ав-
стрийцам, стремление к независимости своей родины руководили
Россини, когда он сочинял свои героико-патетические оперы «Тан-
кред» (1813), «Отелло» (1816), «Моисей в Египте» (1818) и другие.
Эти оперы, проникнутые патриотическими тенденциями, встречали
восторженный прием среди итальянской публики и навлекли на
композитора полицейские преследования. В 1816 г. Россини создал
своего «Севильского цирюль-
ника», являющегося лучшим
образцом итальянской коми-
ческой оперы. «Севильский
цирюльник», в котором со-
циальная значимость сюжета
сочетается с блестящей му-
зыкальностью, принес Росси-
ни общеевропейскую извест-
ность. В своей последней опе-
ре—«Вильгельм Телль» (1829)
Россини воспел борьбу швей-
царцев за независимость. Эта
опера, арии и хоры которой
представляют собой настоя-
щий гимн свободе и независи-
мости народов, долгое время
шла в Италии лишь в иска-
женном цензурой виде.
Ярким представителем на-
ционально - демократической
культуры Италии эпохи Ри-
сорджименто был величайший
итальянский композитор Джу-
зеппе Верди (1813—1901). Про-
изведения Верди были про-
Рис. 61. Джузеппе Верди
287
никнуты патриотическими и демократическими мотивами. Верди
своим творчеством принимал непосредственное участие в нацио-
нально-освободительной борьбе. Музыка его опер («Ломбардцы»,
1843; «Эрнани», 1844; «Аттила», 1846; «Макбет», 1847; «Битва при
Леньяно», 1849; «Сицилийская вечерня», 1855; «Дон Карлос», 1867
и другие) звучала как прямой призыв к борьбе за освобождение.
Многие премьеры опер Верди превращались в политические демон-
страции и навлекали на композитора преследования властей.
При постановке «Аттилы» в Венеции в 1846 г. слова певца
«Возьми себе весь мир, лишь Италию оставь мне» вызвали гром-
кие восклицания слушателей: «Нам, нам Италию!» Большим об-
щественным событием явилась постановка «Макбета» в Венеции
в начале 1848 г. Героические эпизоды этой оперы, посвященной
теме борьбы с узурпацией власти, вызвали энтузиазм среди слу-
шателей. Когда певец, выступавший в роли Макдуфа, с подъемом
запел знаменитую арию из третьего акта «Родину предали», весь
зал поднялся и поддержал его мощным хором. Австрийские власти
ввели в театр войска, которые принялись избивать зрителей.
Участники национально-освободительной борьбы очень высоко
ценили патриотическую и революционную направленность твор-
чества Верди. «То, что я и Гарибальди делаем в политике, то,
что наш общий друг Мандзони делает в литературе, то Вы делаете
в музыке»,— писал в одном из своих обращений к Верди Мадзини.
Народ с гордостью называл своего любимого композитора «ма-
эстро итальянской революции».
В итальянской живописи 50-е и 60-е годы XIX в. ознаменова-
лись большими успехами реалистического направления, представ-
ленного творчеством Доменико Индуно (1815—1878), Джироламо
Индуно (1827—1890) и многих других замечательных мастеров.
Культурное наследие эпохи Рисорджименто является ценным
вкладом в общую сокровищницу мировой культуры.
ГЛАВА XIII
ИТАЛИЯ ПОСЛЕ ОБЪЕДИНЕНИЯ
(1870—1900)
Государственное объединение открыло возможности
Социально- для более быстрого развития капитализма в Италии,
экономическое Ликвидация политической раздробленности уско-
объединения, рила создание единого национального рынка. Этому
способствовало также быстрое развитие железно-
дорожного транспорта. С 1870 по 1900 г. сеть железных дорог в Ита-
лии увеличилась более чем в 2,5 раза — с 6 тыс. км до 16 тыс. км.
В это же время успешно развивались различные отрасли текстиль-
ной промышленности. Заметно вырос внешнеторговый оборот стра-
ны — с 2 млрд, лир в 1869 г. до 3 с лишним млрд, в 1900 г.
Однако и после объединения итальянское государство продол-
жало сильно отставать от многих капиталистических стран Европы.
Главная и наиболее общая причина этого отставания коренилась
в особенностях объединения Италии, в незавершенности итальян-
ской буржуазно-демократической революции.
«Утверждение господствующих капиталистических порядков и
создание национального буржуазного государства произошло без
разрушения революционным движением масс старых феодальных
порядков и, в частности, без демократической крестьянской рево-
люции в деревне. Освобождение от феодальных отношений в де-
ревне носило частичный характер. Крестьянские массы не получили
земли («Основные положения программного заявления Итальян-
ской коммунистической партии»). В силу этого итальянское сель-
ское хозяйство прогрессировало крайне медленно и значительно
отставало в своем развитии от сельского хозяйства других капи-
талистических государств. За период с 1880 по 1900 г., например,
объем продукции сельского хозяйства Италии увеличился всего
лишь на 11%, а в США—на 57%.
Не менее важна и политическая сторона дела.
Отказавшись от аграрной революции, оставив землю в руках
прежних собственников-феодалов, итальянская буржуазия оттолк-
нула от себя крестьянские массы и тем самым крайне ограничила
социальную базу нового государства. Мало этого, она взвалила
на плечи тех же крестьян и других слоев трудящихся всю тяжесть
издержек по созданию и содержанию нового государства, резко
увеличив налоговое бремя. Понятно, что государство, в котором на-
19 Очерки истории Италии
289
род видел только сборщика налогов, жандарма да офицера, заби-
рающего рекрутов, не могло пользоваться авторитетом среди тру-
дящихся. Известный консервативный деятель Италии Сидней Со-
нино с горькой иронией жаловался однажды в парламенте, что «сбор-
щик податей и полицейский являются единственными пропаган-
дистами любви к родине среди темной массы нашего крестьян-
ства».
«Подавляющее большинство населения, более 90 процентов,—
констатировал тот же Соннино,— ... чувствует себя совершенно
чуждым нашим государственным институтам; оно видит себя подчи-
ненным государству, принужденным служить ему кровью и день-
гами; но оно не сознает себя живой и органической частью госу-
дарства и не проявляет никакого интереса к его существованию
и развитию».
Недовольство трудящихся, в первую очередь крестьянства,
было на руку Ватикану и представителям наиболее воинствующей
феодальной реакции, которые вели упорную борьбу против единого
«либерального» буржуазного государства. Используя возмущение
крестьян аграрной и налоговой политикой нового государства,
Ватикан сколачивал вокруг себя «реакционный антигосударствен-
ный блок аграриев и широких масс отсталого крестьянства, контро-
лируемого и руководимого богатыми землевладельцами и попами»1.
Именно от этого проистекала наибольшая слабость итальянского
государства в первый период его существования.
Сохранение феодальных пережитков в деревне и обусловленная
этим крайняя нищета массы сельского населения явились основной
причиной узости внутреннего рынка, что в свою очередь стало глав-
ным тормозом развития капиталистической промышленности. Ни-
щая итальянская деревня была плохим покупателем промышлен-
ных товаров и не могла стимулировать своим спросом развития про-
мышленности. Именно поэтому развитие крупной промышленности
в Италии затормозилось и происходило гораздо более медленными
темпами, чем в тех странах, где разрушение феодальных пережитков
произошло в результате аграрной революции или же под мощным
напором общего развития капитализма. Обусловленное узостью
внутреннего рынка замедленное развитие крупной промышленности
снижало ее конкурентную способность, вследствие чего иностран-
ной промышленности удалось завладеть значительной частью италь-
янского рынка. А это означало еще большее его сужение для нацио-
нальной промышленности. На внешних рынках итальянская про-
мышленность также сильно страдала от конкуренции передовых
капиталистических стран.
В прямой связи с замедленным развитием промышленности на-
ходятся такие мучительные для итальянского народа явления, как
хроническая безработица и массовая эмиграция. Медленно разви-
1 «Тридцать лет жизни и борьбы Итальянской коммунистической пар-
тии», М., 1953, стр. 228.
290
вающаяся итальянская промышленность не могла поглотить ту ра-
бочую силу, которую капиталистическое развитие «освобождало»
от работы в сельском хозяйстве и в мелком кустарном производстве.
Эта выброшенная из деревни и не нашедшая себе применения в го-
роде рабочая сила создавала в Италии искусственное перенаселе-
ние. Отсюда массовая эмиграция.
Поток эмигрантов из Италии в конце XIX — начале XX столе-
тия принял огромные размеры. За сорокалетие, предшествующее пер-
вой мировой войне, Италию покинуло 5,5 млн. человек.
Кто же были эти люди, вынужденные покидать свою родину?
И почему они покидали ее? Это в основном были те, которые не могли
прокормиться на родине своим трудом; в поисках хлеба они и бе-
жали на чужбину. По словам В. И. Ленина, «все это нищие, которых
гонит из своей страны прямо голод в самом буквальном значении
слова»1. Отражая настроения, отчаяния, которые испытывали сотни
тысяч бедствующих крестьян Италии, поэт Берто Барбарини писал:
Беда, беда! Не знаешь, чем помочь!
Корова пала; как с семьей кормиться?
И умерла жена, родивши дочь,
И долг растет, а нечем расплатиться ...
В трактире вечером за чаркою вина
Он стукнул кулаком с ожесточеньем:
Италия, проклятая страна!
Бежать, отсюда, — вот мое решенье!
С тяжелым чувством покидали эмигранты свою родину. С чув-
ством недоверия и тревоги относились они и к Америке, где надея-
лись найти работу.
Ах, Христофор Колумб, твоя вина,
Что наша молодежь отчизну покидает . . .
Америка, ты деньгами богата,
Кольцом фабричных труб окружена.
Туда бегу я от нужды проклятой,
А дома плачет бедная жена . . .
Итальянские эмигранты были поставщиками самой дешевой ра-
бочей силы в наихудше оплачиваемые отрасли промышленности;
они населяли «самые тесные, бедные и грязные кварталы американ-
ских и европейских городов»2.
Массовая эмиграция сильно подрывала производительные силы
нации, ибо она означала подлинное исключение огромной части тру-
дящихся из национального производственного процесса.
1 В. И. Лен и н, Империализм и социализм в Италии, Сочинения,
т. 21, стр. 326.
2 Т а м же.
19*
291
Применяя к Италии известное положение Маркса, можно ска-
зать, что итальянский народ страдал одновременно и от капитализма
и от недостаточного его развития: наряду с бедствиями, которые
нес ему капитализм, он испытывал на себе гнет «унаследованных
бедствий, возникающих оттого, что продолжают существовать от-
жившие способы производства и соответствующие им устарелые
общественные и политические отношения».
Это «придало всему итальянскому капитализму отсталый и
паразитический характер, затормозило развитие производительных
сил, сохранило низкий жизненный уровень трудящегося населения,
создало глубокое неравновесие между различными областями,
помешало социальному прогрессу» («Основные положения програм-
много заявления Итальянской коммунистической партии»).
Реакционный компромисс, заключенный в ходе Рисорджименто
между консервативными господствующими группами — капитали-
стами и помещиками, лег в основу политического направления
объединенного итальянского государства.
Всегда тяготевшая к союзу с наиболее реакционными силами
как внутри страны, так и за ее пределами, боявшаяся народа и пре-
небрегавшая его нуждами, не желавшая разрешить коренных проблем,
стоящих перед нацией, и потому не способная выполнить руково-
дящую роль в жизни нации, итальянская буржуазия с первых же
дней существования единого государства оттолкнула от себя народ,
лишилась его поддержки и тем обрекла себя на политическое бес-
силие. Она даже отказалась от борьбы за республику и предпочла
ей монархию.
Избирательное право оставалось привилегией узкой клики круп-
ных аграриев, промышленников и крупных торговцев. Основная же
масса населения — крестьянство, беднейшие горожане, а также боль-
шая часть мелкой буржуазии — избирательных прав не имела.
В особо бесправном положении находилось крестьянское население
Южной Италии и Островов. Почти сплошь неграмотное нещадно
эксплуатируемое аграриями и терроризируемое их агентурой (вроде
пресловутых «мафии» и «каморры»), оно долго не получало никакого
доступа к политической жизни и не имело никакой возможности
защитить себя.
Показателем слабости итальянской буржуазии, обусловленной
опять-таки ее оторванностью от народа, является тот факт, что она
не имела своей сильной политической организации. В Италии су-
ществовало много буржуазных партий, но ни одна из них не имела
ни устойчивой массовой базы, ни определенной программы, ни проч-
ной организации. После государственного объединения старые поли-
тические партии, сложившиеся во времена Рисорджименто, вступили
в полосу упадка и разложения. Различия между буржуазными пар-
тиями становятся все менее заметными. Отдельные лица и целые
группы беспрестанно переходят из одной партии в другую. Депу-
таты парламента, как правило, представляют собой не какую-то
общенациональную партию, а личные и местные интересы. В связи
292
с этим в парламенте нередко возникали самые неожиданные и при-
чудливые политические комбинации.
Как уже было сказано, в первые годы существо-
последние вания Итальянского королевства (до 1876) у власти
Г°Д^правой“.НИЯ оставалась так называемая «правая», выражавшая
интересы обуржуазившихся крупных землевла-
дельцев-дворян, земельной буржуазии и отдельных групп промыш-
ленной буржуазии.
Два последних министерства «правой» возглавляли Джованни
Ланца (1870—1873) и Марко Мингетти (1873—1876). Внутренняя
политика этих правительств была направлена на разрешение двух
основных вопросов, возникших тогда перед итальянским государ-
ством, — вопроса об урегулировании взаимоотношений с Ватика-
ном и финансового вопроса.
Захват папских владений и перенесение столицы в Рим привели
итальянское государство к затяжному конфликту с Ватиканом.
Правительство Ланца пыталось разрешить этот конфликт с помощью
так называемого «Закона о гарантиях», принятого парламентом
13 мая 1871 г. Этим законом итальянское государство гарантиро-
вало неприкосновенность личности «верховного первосвященника».
Папе были оставлены его дворцы — Ватиканский и Латеранский;
кроме того, итальянское правительство обязалось выплачивать ему
ежегодно 3225 тыс. лир. Папе была гарантирована полная свобода
сношений с католическим миром и право принимать представителей
иностранных государств с сохранением за ними всех привилегий
дипломатических представителей.
Однако Пий IX решительно отказался от примирения с итальян-
ским государством. Папа яростно протестовал против «нечестивого,
нелепого и безумного» дела, совершенного итальянским правитель-
ством. Он предал анафеме всех тех, кто участвовал во взятии Рима.
После того, как Пий IX объявил себя «узником Ватикана», вплоть
до 1929 г. ни один папа не покидал пределов Ватикана. По-
пы и монахи долго потом продавали верующим солому из матраца,
на котором якобы спал «ватиканский узник». Специальной энцик-
ликой («Non expedit») Пий IX запретил итальянским католикам
принимать участие в парламентских выборах. Это запрещение
оставалось в силе вплоть до начала XX в.
Своей враждебной позицией по отношению к итальянскому го-
сударству папский престол создавал ему немало тяжелых затруд-
нений как во внутренней, так и во внешней политике. Ватикан под-
стрекал верующих итальянцев к неповиновению властям и старался
объединить вокруг себя все недовольные политикой государства.
Однако вскоре перед лицом растущего рабочего и социалистиче-
ского движения Ватикан вынужден был пойти на постепенное
сближение и сотрудничество с господствующими классами Италь-
янского королевства.
В первые годы после объединения итальянское государство пере-
живало тяжелый финансовый кризис. Объединение, принявшее
293
форму «королевских завоеваний», было куплено очень тяжелой
ценой. По официальным данным, в течение 1861—1871 гг. было ис-
трачено 10 млрд, лир, из них не менее 3 млрд. — на военные нужды.
Огромных средств требовало содержание сильно разбухшего госу-
дарственного аппарата, армии и полиции. Тяжелым бременем ло-
жилось на государственные финансы и интенсивное железнодорож-
ное строительство. С 1859 по 1870 г. государственный долг
Италии вырос с 570 млн. до 8300 млн. лир — почти в 15 раз.
В начале 70-х годов ежегодный дефицит в бюджете доходил до
400 млн. лир.
Правительство вводило различные косвенные налоги, тяжесть
которых падала в основном на малоимущие классы. В 1876 г., на-
пример, косвенные налоги дали 65% всех налоговых поступлений.
Особенно тяжелыми и ненавистными для народа были налоги на
соль и на помол.
В своей налоговой политике итальянское буржуазное государство
следовало принципу так называемого «несправедливого равенства».
Под флагом «уравнения» всех итальянцев перед казной оно орга-
низовало настоящий грабеж сельского населения, особенно Южной
Италии и Островов. Нищее население этих областей должно было
платить такие же налоги, как гораздо более обеспеченное населе-
ние Северной Италии. В 1884—1889 гг., например, на долю Южной
Италии и Сицилии, владевших 27% национального богатства, при-
ходилось 32% налогов, а на долю Северной Италии, вла-
девшей 56% национального богатства, приходилось только 47%
налогов.
Жестокая налоговая политика «правой» вызвала всеобщее воз-
мущение крестьянства. В начале 70-х годов это возмущение выли-
лось в массовое движение против налога на помол. Крестьяне
разрушали казенные мельницы, громили коммунальные управ-
ления и дома богачей.
Массовое возмущение политикой «правых» вызвало
Правление глубокий раскол в правящих верхах Италии,
„левой . ig марта 1876 г. в результате так называемой «пар-
ламентской революции» правительство Мингетти было сброшено,
и к власти пришла «левая», представлявшая в основном интересы
новых торгово-промышленных и финансовых групп. Наиболее вид-
ными деятелями «левой» были Агостино Депретис, Бенедетто Кай-
роли, Франческо Криспи. В недавнем прошлом все они принадле-
жали к республиканской Партии действия, но затем отошли от нее,
изменив своим республиканским убеждениям.
Оказавшись у власти, «левые» вынуждены были провести неко-
торые из обещанных ими реформ. Летом 1880 г. был отменен налог
на помол. Отмена этого налога диктовалась не только стремлением
успокоить крестьянские массы; это отвечало также требованиям
промышленной буржуазии, которая нуждалась в дешевых ра-
бочих руках и потому была заинтересована в понижении цен на
хлеб.
294
В 1882 г. правительство Депретиса осуществило реформу изби-
рательного права. Возрастной ценз избирателей был снижен с 25 до
21 года, а налоговой — с 40 до 19 лир. В результате этой реформы
число избирателей увеличилось с 600 тыс. до 2 млн.
При правлении «левых» были проведены и некоторые другие
реформы.
В 1877 г. был принят закон о светской школе и об обязатель-
ном трехлетием обучении детей. Два года спустя парламент
принял закон о введении гражданского брака. Церковь была от-
делена от государства.
Правление «левых» не внесло каких-либо серьезных перемен
в политику государства. Никаких глубоких, принципиальных раз-
личий между «левыми» и «правыми» в сущности не было. И те и дру-
гие принадлежали к одному и тому же «политическому классу».
И тех и других объединяло враждебное отношение ко всякому вме-
шательству народных масс в государственную жизнь, ко всяким
коренным реформам. «Левые» как и «правые» беспощадно расправля-
лись с рабочим и республиканским движением.
«Левая» была весьма неоднородной и неустойчивой. Она вскоре
распалась на ряд течений и групп, важнейшими из которых были:
так называемые демократы во главе с Депретисом, Криспи и Кай-
роли; радикалы во главе с Кавалотти и «непримиримые республи-
канцы» (Бертани и другие). Эти две последние группы составляли
так называемую «крайнюю левую».
Процесс распада старых буржуазных партий, сопровождавшийся
переходом отдельных лиц и целых групп из одной партии в другую
и образованием новых переходящих политических комбинаций
вошел в политическую историю Италии под названием «транс-
формизма». «Трансформизм», в частности, нашел свое выраже-
ние в глубоком расколе демократического республиканского дви-
жения, находившегося до того под влиянием Мадзини. После вос-
соединения мелкая буржуазия теряет всякую политическую неза-
висимость: одна часть ее пошла за крупной буржуазией, другая
переходит к молодому революционному классу — пролетариату.
Промышленное развитие Италии, ускорившееся
Рабочее после объединения, сопровождалось численным
в 70—80^хНгодах. Ростом пролетариата, усилением его роли в эко-
’ комической и политической жизни страны.
В объединенной Италии положение рабочего класса оставалось
исключительно тяжелым. Рабочий день продолжался от 12 до 16 ча-
сов в сутки. Заработная плата была крайне низкой. Взрослый ра-
бочий-мужчина в Ломбардии зарабатывал в день не более 2 лир.
Женщины и подростки зарабатывали еще меньше — от 1,5 лир до
90 чентезимо. Дневной заработок сельскохозяйственных рабочих
и батраков составлял в среднем 1 лиру. И это в то время, когда ки-
лограмм хлеба стоил от 40 до 50 чентезимо.
В Италии долгое время отсутствовало какое-либо трудовое за-
конодательство.
295
Тяжелые условия жизни, политическое бесправие и произвол
предпринимателей способствовали обострению классовых противо-
речий в стране, росту классового самосознания трудящихся. В на-
чале 70-х годов в Италии заметно усиливается забастовочное дви-
жение. Число стачек с 26 в 1871 г. поднялось до 103 в 1873 г.
Однако развитию организованного рабочего движения в Италии
долгое время мешали анархисты и мадзинисты.
Выше упоминалось о том, что Мадзини и его приверженцы
со страхом и ненавистью относились к крестьянским выступлениям.
С еще большей ненавистью встретили они первые революционные
выступления пролетариата — как в самой Италии, так и в других
странах. Мадзини резко осудил стачечную борьбу итальянских
трудящихся, которая столь решительно опровергала его учение
о возможности мирного сотрудничества между трудом и капита-
лом. Очень враждебно отнесся Мадзини к Парижской коммуне.
В отличие от Гарибальди, который, как видели, открыто выра-
зил свою солидарность с Коммуной, Мадзини обрушился на
нее со злобными проклятиями. Он опубликовал ряд статей с
резкими нападками на Коммуну и Интернационал. «Лучше воз-
вращение господства австрийцев, — говорил он, — чем распро-
странение в Италии этих ложных и извращенных идей, которые
разделили бы итальянцев на угнетенных и угнетателей».
Нападки Мадзини на первую пролетарскую революцию оттолк-
нули от него многих его сторонников из рабочих. «Унизительно
видеть, — с негодованием писала одна рабочая газета, — как он
идет рука об руку со всеми реакционерами Европы, он, который
когда-то был бунтарем и вождем народа»...
Между мадзинистами и трудящимися образовалась глубокая
пропасть. Формула Мадзини «Бог и народ» звучала насмешкой
над действительностью. Рабочие бросали мадзинистам упрек в
незнании реальной жизни итальянского народа, его нужд и настро-
ений.
«Итальянский народ, — писала газета туринских рабочих,—
это народ, который вам известен меньше, чем австралийские пле-
мена». Трудящимся все более претил туманный мистицизм Мадзини.
Они убеждались в том, что из его учения нельзя извлечь никакой
пользы.
«Это учение,—писал в 1872 г. один рабочий, — предстает пе-
ред нами как бы окутанное облаком. Все овеяно мистицизмом.
Но, боже милосердный, теперь... нам нужна мука, а не гипоте-
зы... хлеба, хлеба, хлеба, а тут только слова, слова, слова...».
Ослаблению влияния мадзинистов немало способствовали анар-
хисты — бакунисты. Своей бурной борьбой против Мадзини Баку-
нин сумел привлечь к себе симпатии революционной молодежи
Италии.
В 1871 г. между мадзинистами и бакунистами произошел пол-
ный разрыв, после чего бакунисты значительно усилили свое влия-
ние.
296
Анархизм — течение, чуждое и враждебное марксизму, от-
ражало настроения мелкобуржуазных масс и особенно крестьянства;
его сторонники враждебно относились ко всякому государству.
Они превозносили стихийность в рабочем движении, отрицали
политическую борьбу и руководящую роль партии рабочего класса.
В противоположность Марксу, Бакунин идеализировал люмпен-
пролетариат, рассматривал его как одну из главных движущих
сил революции. А самые отсталые слои крестьянства он объявлял
носителями новой социалистической цивилизации.
В качестве главного метода борьбы бакунисты предлагали за-
говоры и мелкие восстания, организованные узкими группами
революционеров-профессионалов. Таким путем они надеялись со-
вершить победоносную революцию.
В середине 70-х годов бакунисты предприняли ряд попыток
поднять восстание. Летом 1874 г. сам Бакунин подготовил вос-
стание в Болонье, которое, по его замыслу, должно было охватить
Романью, Маркин и Тоскану. Эта попытка закончилась жалкой не-
удачей. Отряд анархистов численностью в 150 человек был оста-
новлен жандармами на дороге из Имолы в Болонью и без особых
усилий разогнан. Еще более жалкую неудачу потерпела попытка
анархистского восстания в Апулии. Здесь на условленное место
явилось только шесть человек. Крестьяне остались совершенно
равнодушными к призывам заговорщиков.
Более серьезный характер приняло восстание, поднятое анар-
хистами в 1877 г. в Сан Лупо (провинция Беневенто). Организа-
торами этого восстания были ближайшие сподвижники Бакунина—
Энрико Малатеста и Карло Кафьеро. Заговорщики объявили кресть-
янам, что в стране началась всеобщая революция и что старое пра-
вительство уже свергнуто. Крестьяне поверили этому и сразу
приступили к разделу земли. Народу было роздано оружие. Вос-
ставшие сожгли налоговые книги и уничтожили автоматический
счетчик, которым пользовались при сборе налога на помол. Но
едва лишь пришло известие о приближении войск, как крестьяне
разошлись по домам, а организаторы восстания бежали в горы.
Неудачи этих восстаний серьезно скомпрометировали анар-
хистов в глазах итальянских рабочих. К концу 70-х годов их влия-
ние пошло на убыль.
В итальянском рабочем движении появляется течение, враж-
дебное анархизму, усиливается стремление к созданию полити-
ческой партии рабочего класса.
Одним из первых выступил против бакунизма Энрико Бинь-
ями, видный деятель рабочего движения в Ломбардии, в прошлом
сподвижник Гарибальди. Не будучи сторонником марксизма,
Биньями, однако, хранил верность Интернационалу и поддерживал
связь с Энгельсом. Со страниц издаваемой им газеты Биньями при-
зывал к отказу от заговорщических методов бакунистов и к вступле-
нию на путь политической борьбы, опираясь на широкие массы рабо-
чих. Для этого он считал необходимым создать «широкую и еди-
297
ную» итальянскую социали-
стическую партию. Эти призы-
вы встречали одобрение со сто-
роны многих рабочих органи-
заций.
В 1879 г. с анархизмом
порвал один из виднейших
деятелей итальянского рабо-
чего движения — Андреа Ко-
ста, бывший до этого руко-
водителем анархистов в про-
винции Романье. 27 июля
1879 г. Коста обратился с пись-
мом к своим «друзьям из Ро-
маньи», в котором подверг
строгой критике деятельность
анархистов и настойчиво со-
ветовал отказаться от анар-
хистской теории восстания во
что бы то ни стало. Коста при-
зывал к созданию «революци-
онной социалистической пар-
тии» — «партии действия». «Но
быть партией действия, — ука-
зывал он, — не значит стремиться к действию во что бы то ни
стало и в любой момент. Революция —это дело серьезное...».
Разрыв Косты с анархизмом произвел очень сильное впечат-
ление на трудящихся Италии. Коста пользовался в те годы огром-
ным влиянием и авторитетом, и это придавало его поступку особое
значение.
Коста развернул энергичную деятельность по подготовке соз-
дания общеитальянской социалистической партии. В 1881 г. по его
инициативе социалисты Романьи обратились ко всем существовав-
шим в Италии социалистическим группам и организациям с при-
зывом объединиться в единую революционную социалистическую
партию
Летом следующего года в Милане была создана Итальянская
рабочая партия. Одним из ее основателей был молодой типограф-
ский рабочий Константино Ладзари, ставший потом одним из вид-
нейших руководителей социалистического движения в Италии.
Рабочая партия состояла исключительно из рабочих, зани-
мавшихся физическим трудом. Партия вела борьбу против «ин-
теллигентского» социализма и против различных буржуазно-демо-
кратических групп, пытавшихся вести за собой рабочий класс.
Этим она содействовала высвобождению значительной части ра-
бочих из-под опеки буржуазных демократов.
Программа рабочей партии была в основном заимствована у
радикальной демократии Она сводилась к требованию общедемо*
298
критических свобод и реформ — всеобщего избирательного права,
свободы печати, свободы организаций и собраний и т. п. Но прак-
тическая деятельность партии носила ярко выраженный пролетар-
ский и антибуржуазный характер.
Рабочая партия не была общеитальянской организацией. Ее
деятельность ограничивалась в основном районом Ломбардии. Это
обстоятельство и особенно отсутствие четкой социалистической
программы привело к тому, что уже к концу 80-х годов влияние
рабочей партии стало быстро падать.
Тем временем в Италии росло и крепло движение за создание
такой социалистической партии, которая опиралась бы на прин-
ципы научного социализма, разработанные Марксом и Энгельсом.
И такая партия вскоре будет создана.
Внешняя После объединения Италия усиливает свою ак-
политика тивность на международной арене.
Италии Испытывая возрастающую потребность в рынках сбы-
в 70—80 гг. та и дешевых источниках сырья, итальянская бур-
жуазия проводила весьма агрессивную внешнюю политику. На
путях агрессивной внешней политики она надеялась найти выход
и из внутренних трудностей.
Слабость итальянского буржуазного государства, его сильная
Рис. 63. «Дондоло» на стапелях арсенала Специи
299
Рис. 64. Паровой крейсер «Венеция»
экономическая зависимость от заграницы и уязвимое стратеги-
ческое положение делали его внешнюю политику противоречивой,
переменчивой и не вполне самостоятельной. Эти качества внеш-
ней политики Италии обусловили и особый характер ее диплома-
тии, которая соединяла честолюбие и притязания великой державы
с методами и приемами малой страны.
Окруженная более сильными, чем она сама, государствами,
имеющая ко многим из них явные или затаенные претензии, Ита-
лия постоянно лавировала между ними, и используя разделяв-
шие их противоречия, блокировалась — в зависимости от конкрет-
ной обстановки—то с одними, то с другими.
В первые годы после объединения Италия пыталась удовлетво-
рить свои захватнические аппетиты за счет некоторых территорий,
принадлежавших Австро-Венгрии и Турции. На Берлинском кон-
грессе 1878 г. итальянские дипломаты надеялись выговорить для
себя Трентино и Албанию в качестве компенсации за захват Австро-
Венгрией Боснии и Герцеговины. Но итальянские притязания
были бесцеремонно отвергнуты. «На каком основании итальянцы
требуют себе приращения территорий? Разве они опять проиграли
сражение?»— зло шутил один русский дипломат, намекая на со-
бытие 1866 г. Итальянцы ушли с Берлинского конгресса «с пу-
стыми руками».
Потеряв на время надежды на приобретение Трентино и Ал-
бании, итальянская буржуазия обращает свои захватнические взоры
300
в сторону Северной Африки. Здесь она пыталась захватить Тунис.
Но и эта попытка закончилась полным крахом. Италию опередила
Франция, которая в 1881 г. установила над Тунисом свой протек-
торат. Итальянская буржуазия очень болезненно переживала это
свое новое поражение.
Остро почувствовав свое бессилие и одиночество, Италия спешит
найти себе сильных покровителей, которые помогли бы ей в борьбе
с Францией. И она нашла таких покровителей в лице Германии
и Австро-Венгрии.
Главной причиной, толкнувшей итальянские правящие классы на
путь сближения и сотрудничества с германо-австрийской коалицией,
был конфликт с Францией. Этот конфликт возник еще в начале 70-х
годов в связи с поддержкой французским правительством анти-
итальянских притязаний папы. Соперничество из-за Туниса окон-
чательно испортило итало-французские отношения. К этому при-
бавлялось еще стремление итальянской монархии путем тесного
политического союза с центральными империями укрепить свое
положение внутри страны, обезопасить себя как со стороны рес-
публиканских элементов, которые могли бы найти поддержку во
Франции, так и со стороны растущего рабочего и социалистического
движения. Особенно большие надежды итальянские правящие верхи
возлагали на Германию. В ее лице они надеялись обрести надежного
и сильного союзника в борьбе против Франции и Ватикана,
а также гарантию против возможного австрийского нападения.
20 мая 1882 г. представители Италии, Германии и Австро-Вен-
грии подписали первый союзный договор. Так возник Тройствен-
ный союз, положивший начало расколу Европы на противостоящие
друг другу военно-политические блоки.
Союзники провозгласили своей общей целью и желанием «уве-
личить гарантию всеобщего мира, укрепить монархический прин-
цип и обеспечить тем самым сохранение в неприкосновенности
социального и политического порядка в их государствах».
Германия и Австро-Венгрия обещали Италии «помощь и содей-
ствие всеми своими силами» в случае, если бы она «без прямого
вызова с ее стороны» подверглась нападению Франции по какому
бы то ни было поводу. Италия, со своей стороны, брала на себя
такое же обязательство в случае «не спровоцированного прямо»
нападения Франции на Германию.
Все участники союза обещали друг другу военную помощь в
случае, если бы одна или две из договаривающихся сторон подверг-
лись нападению одновременно со стороны двух или нескольких
великих держав.
На первых порах Тройственный союз был выгоден итальянской
буржуазии. В союзе с Германией и Австрией она, по выражению
одного историка, «только выигрывала и очень немногим рисковала».
Благодаря этому союзу Италия вышла из международной изоля-
ции и вступила в «концерт» великих держав. Франция отныне должна
была больше считаться со своей соседкой на юге. С другой стороны,
301
Италия могла теперь меньше опасаться вооруженного конфликта
с Австрией. Наконец, союз с Германией помог Италии и в экономи-
ческом отношении.
Однако буржуазная Италия ожидала от Тройственного Союза
еще большего. Она хотела сделать из него инструмент и опору своей
захватнической политики в Африке и других местах. Итальянские
империалисты норовили эксплуатировать союз и союзников исклю-
чительно в своих интересах, явно обнаруживая при этом, по едкому
замечанию Бисмарка, «недостаток бескорыстия». Такое поведение
Италии только раздражало германских и австрийских союзников,
которые и без того относились к ней с недоверием и без уважения,
никогда не считая ее вполне равноправным партнером.
Опираясь на союз с Германией и Австро-Венгрией, Италия
возобновляет политику колониальных захватов. В 1885 г. она
оккупировала Массауа — важный пункт на африканском берегу
Красного моря. Отсюда итальянцы намеревались предпринять
вторжение в Абиссинию. Используя распри между абиссинскими
князьками, они приступили к завоеванию страны. Однако первая
попытка захватить Абиссинию закончилась для Италии тяжелым
поражением. В январе 1887 г. в горном проходе Догали отряд
итальянских войск численностью в 430 человек был окружен
абиссинцами и полностью уничтожен.
Вступление Италии в австро-германский союз не устранило
и не могло устранить глубоких противоречий между Италией и
Австро-Венгрией. Обе союзницы постоянно враждовали друг с дру-
гом на Балканах и в Адриатике. Итальянская буржуазия очень
боялась усиления Австро-Венгрии в этом районе. Не имея доста-
точных сил для открытого единоборства с Австрией, итальянцы
старались удержать свою союзницу от агрессивных покушений
на Балканах с помощью тайных дипломатических сделок.
В 1887 г., по настоянию итальянского правительства, между Ита-
лией и Австро-Венгрией состоялось соглашение, которое обязы-
вало оба государства воздержаться от односторонних действий
на Балканском полуострове и устанавливало принципы взаимных
компенсаций за «всякую территориальную или иную выгоду»,
полученную одним из них в этом районе. В 1891 г. это соглашение
было включено в текст договора о Тройственном союзе в качестве
особой статьи (седьмой).
Созданный на реакционной основе, постоянно расшатываемый
противоречиями между его участниками и их взаимным недоверием,
Тройственный союз, как и все имперйалистические коалиции,
оказался весьма непрочным. Уже в конце XIX в. Италия начи-
нает постепенно отходить от своих австро-германских союзников.
Перед лицом поднимающегося рабочего и демокра-
Диктатура тического движения, «левые» и «правые» еще тес-
риепи. нее смыкаются друг с другом с целью пресечь его
дальнейшее развитие. На этой почве, а также на почве промыш-
ленно-аграрного протекционизма еще более укрепляется старый
302
союз между буржуазией и крупными земельными собственниками.
В конце XIX столетия господствующие классы Италии предпри-
нимают решительную попытку установить в стране ничем не при-
крытую террористическую реакционную диктатуру. Эта попытка
нашла свое воплощение в диктаторском правлении Криспи, кото-
рое с небольшим перерывом продолжалось с 1887 до марта 1896 г.
Диктатура Криспи открыла период, вошедший в историю Италии
под названием «кровавого десятилетия» (1890—1900). Этот период
был отмечен массовыми жестокими расправами с трудящимися —
рабочими и крестьянами.
Франческо Криспи (1819—1901) в недавнем прошлом был гари-
бальдийцем и «левым», но затем он круто изменил свои взгляды
и, подобно многим другим итальянским буржуазным деятелям,
превратился из революционера и республиканца в ярого реакцио-
нера и монархиста. «Мы были революционерами, чтобы создать
единую Италию, мы стали консерваторами, чтобы сохранить
ее единство», — оправдывал Криспи свою политическую эволю-
цию. — «Монархия объединяет нас, республика же нас разъ-
единила бы».
Криспи пришел к власти в июле 1887 г., после смерти Депретиса.
Человек необузданного нрава, властолюбивый и жестокий, он
управлял страной как настоящий диктатор. Помимо поста премьер-
министра, он захватил в свои руки еще два важнейших мини-
стерства — внутренних и иностранных дел. Криспи постоянно иг-
норировал парламент и крайне нетерпимо относился к парламент-
ской оппозиции; свою деятельность в качестве главы правитель-
ства он начал с того, что отсрочил парламентскую сессию.
Правительство Криспи застало страну в очень тяжелом поло-
жении. Экономика и финансы Италии находились в состоянии
глубокого кризиса, который особенно обострился в связи с начав-
шейся в 1886 г. таможенной войной с Францией. Дефицит госу-
дарственного бюджета, уменьшившийся в 1882 г. до 16 млн. лир,
вновь резко вырос и в 1889 г. поднялся до 400 млн. лир. Тяжелый
кризис переживало и сельское хозяйство Италии. Происходило
массовое разорение крестьянства, особенно на Юге, в связи с чем
усиливалась эмиграция. В период 1886—1890 гг. Италию ежегодно
покидало более 220 тыс. человек. К концу века ежегодный отлив
населения из страны превысит 300 тыс. человек.
В первые годы правления Криспи вновь резко обострился
старый конфликт между Италией и Ватиканом. Непримиримые
клерикалы во главе с папой Львом XIII упорно не хотели мириться
с потерей светской власти и вели разнообразную подрывную ра-
боту против итальянского государства. В своей политике Ватикан
все более ориентировался на Францию, с которой в то время Ита-
лия находилась в крайне напряженных отношениях. Все это спо-
собствовало усилению в правящих классах Италии антиклерикаль-
ных настроений.
Чтобы ослабить враждебную деятельность Ватикана, направ-
303
ленную против итальянского государства, правительство Криспи
проводит ряд антиклерикальных мер. В 1888 г. было отменено
обязательное преподавание «закона божьего» в народных школах.
Была отменена также церковная десятина. По новому уголовному
кодексу, разработанному министром юстиции Дзанарделли, вво-
дились строгие наказания за поступки и речи церковнослужи-
телей, направленные против интересов и целости итальянского
государства.
Эти мероприятия вызывали бурные протесты со стороны като-
лической иерархии. Одно время в Ватикане даже обсуждался
вопрос о перенесении резиденции папы из Италии.
Наивысшего напряжения конфликт между итальянским пра-
вительством и Ватиканом достиг летом 1889 г., когда в Риме с со-
гласия Криспи был открыт памятник Джордано Бруно. Памят-
ник Бруно был воздвигнут на том месте, на котором в 1600 г.
состоялось сожжение смелого борца против церкви. В день от-
крытия памятника в Риме состоялась крупная антиклерикальная
демонстрация.
Но вскоре отношения между Ватиканом и Итальянским госу-
дарством начали улучшаться. Под влиянием растущего револю-
ционного движения в стране как среди клерикалов, так и среди
правящего класса Италии усиливается стремление к взаимному
сближению под лозунгом: «Социализм—вот враг!».
Главные усилия Криспи в области внутренней политики и были
направлены на борьбу против трудящихся, против социалистиче-
ского движения. В этой борьбе он применял все средства — от мас-
совых расстрелов до антирабочего законодательства. В 1889 г.
был принят закон «об общественной безопасности», которым за-
прещались «вооруженные сборища» и устанавливались строгие
наказания для их организаторов и участников. Своим острием
этот закон был направлен прежде всего против рабочих.
Антирабочий характер носили и некоторые статьи уголовного
кодекса Дзанарделли. Под предлогом защиты «свободы труда»,
кодекс грозил тюремным заключением сроком до двадцати меся-
цев тем, кто «насилием или угрозами мешает или в какой-либо мере
препятствует свободе промышленной и коммерческой деятельности».
Подобные статьи фактически сводили на нет свободу организаций
и право объявления забастовок.
Однако несмотря на диктаторские меры, пра-
Образование вительству Криспи не удалось сдержать развитие
И партии еСК° революционного движения трудящихся Италии. На-
оборот, начиная с 90-х годов оно становится осо-
бенно бурным. В 1891 г. во многих городах Италии состоялись
массовые первомайские демонстрации, причем в Риме дело дошло
до баррикадных боев. В то же время в Италии получили ши-
рокое распространение идеи научного социализма. В 80—90 гг.
появились первые итальянские переводы трудов К. Маркса и
Ф. Энгельса.
304
Одним из выдающихся пропагандистов марксизма в Италии
был Антонио Лабр иола (1843—1904). Серьезный ученый, историк
и философ по специальности, Лабриола глубоко изучил труды
Маркса и Энгельса. В 1890—1895 гг. он вел интенсивную пере-
писку с Энгельсом. Лабриола широко использовал идеи марксизма
в своих университетских лекциях и печатных работах и таким
образом знакомил с марксизмом широкие круги итальянской об-
щественности Один из основных трудов Лабриолы — «Об истори-
ческом материализме» — В. И. Ленин назвал «превосходной» кни-
гой. Работы Лабриолы оказали большое влияние на последующее
поколение итальянских марксистов, в частности на Антонио
Грамши и Пальмиро Тольятти. Итальянские коммунисты рас-
сматривают труды Антонио Лабриолы как неотъемлемую часть
своего идеологического достояния.
Видным распространителем научного социализма в Италии
был и Филиппо Турати (1857—1932) — руководитель Миланской
социалистической лиги. В результате изучения трудов Маркса и
Энгельса Турати пришел к убеждению, что «по существу, социа-
лизм есть только один — марксистский». В 1891 г. он основал
журнал «Критика сочиале», который ставил своей целью способ-
ствовать формированию социалистического сознания у трудящихся
Италии.
В начале августа 1891 г. на съезде в Милане состоялось
слияние Итальянской рабочей партии с Миланской социалистической
лигой. Через год, 14—15 ав-
густа 1892 г., в Генуе со-
стоялся Учредительный съезд
социалистической партии, ко-
торая вначале приняла назва-
ние Партии итальянских ра-
бочих, а с 1895 г. стала на-
зываться Итальянской со-
циалистической партией. 25
декабря 1896 г. в Милане
вышел первый номер газеты
«Аванти!» («Вперед!»), ставшей
главным органом социалисти-
ческой партии.
Генуэзский съезд поло-
жил начало политической
организации итальянского
пролетариата в общенацио-
нальном масштабе, органи-
зации, приобщившей рабо-
чий класс к активной поли-
тической жизни. Он ознаме-
Рис. 65. Филиппо Турати
новал собой начало слияния
рабочего движения Италии с
20
Очерки истории Италии
305
социализмом. «Наконец, — Социализм, как политическая пар-
тия, родился теперь и в Италии», — писал Лабриола Энгельсу
2 сентября 1892 г. Несмотря на серьезные недостатки и сла-
бости, итальянское социалистическое движение сыграло огром-
ную положительную историческую роль. «Социалистическое дви-
жение в Италии, — пишет Тольятти, — возникло и развивалось,
в особенности в первое время, как мощный протест против режима
реакции и произвола, режима, лишающего трудящиеся массы
всяких прав. Вот почему оно имело широкий народный характер
и в него вливались большие массы мелкобуржуазной интеллиген-
ции и даже радикальные элементы буржуазии, которые страдали
от экономической и политической отсталости страны и поднимались
на борьбу против этой отсталости».
Социалистическая партия сразу же после своего оформления за-
няла выдающееся положение в политической жизни Италии. Несмо-
тря на всяческие ограничения и репрессии, она из года в год усили-
вала свое влияние среди широких слоев трудящихся, увеличивала
свое представительство в парламенте. Уже в 1892 г. в парламент
было избрано семь социалистов, а в 1897 г. — шестнадцать. Социа-
листическая партия появилась на итальянской политической арене
как новая, могучая и боевая сила.
Почти одновременно с социалистической партией, в 1891 г., воз-
никли первые палаты труда, ставшие центрами организаций тру-
дящихся и орудием их борьбы. В деревне возникли организации
сопротивления помещикам.
В последнее десятилетие XIX в. классовая борьба трудящихся
Италии приняла огромный размах и небывало острые формы. В
этот период впервые стихийно сливаются воедино восстания про-
летариата на Севере и выступления крестьян на Юге. В 1893 г.
в Сицилии зародилось движение «фаши»г, в которое включились
крестьяне, шахтеры и рабочие других профессий. К концу этого
года «фаши» объединяли до 300 тыс. трудящихся Сицилии, глав-
ным образом крестьян. Сицилийские крестьяне боролись против
тяжелого налогового бремени, против произвола властей. Они
требовали возвращения захваченных общинных земель, снижения
арендной платы. Крестьяне захватывали пустующие помещичьи
земли. Движение «фаши» было поддержано социалистической
партией. Многие местные социалисты принимали в нем непосред-
ственное участие.
Правительство Криспи ответило на выступление сицилийских
крестьян массовыми репрессиями против социалистической партии.
В Сицилию были посланы войска, и там было введено осадное
положение. В 1894 г. был издан закон против анархистов, который
на деле использовался против социалистической партии и других
рабочих организаций. Социалистическая партия и многие палаты
1 В вольном переводе с итальянского «фаши» означает объединение,
отряд.
306
труда были запрещены; над рабочей печатью устанавливалась
цензура. Но правительственные гонения только повышали авто-
ритет социалистической партии в глазах трудящихся и усиливали
их ненависть к буржуазному государству.
Внешняя
политика Криспи.
Бедственное положение итальянского народа еще
более отягчалось агрессивной великодержавной по-
литикой, которую пытался проводить Криспи
Опираясь на союз с Германией, Криспи мечтал о создании большой
итальянской колониальной империи. Он стремился ослабить со-
перницу Италии — Францию и усиленно готовился к войне с ней
В то же время правительство Криспи возобновило попытки захва-
тить Абиссинию. В 1885 г. для завоевания этой страны в восточ-
ную Африку были посланы крупные силы итальянской армии.
Но и эта вторая попытка захватить Абиссинию закончилась для
итальянских империалистов полным провалом. 1 марта 1896 г. при
Адуа 10-тысячная итальянская армия была полностью разгромлена
абиссинцами. 5500 итальянских солдат легло на поле боя, 2000 было
ранено, 1500 попало в плен. Абиссинцы захватили всю итальян-
скую артиллерию и обоз.
Абиссинская катастрофа -опрокинула правительство Криспи,
5 марта Криспи вынужден был уйти в отставку, и с этого времени
он сходит с политической сцены.
Поражение в Африке повлекло за собой крутые перемены во
внешней политике Италии. В итальянских правящих кругах уси-
ливается разочарование в австро-германских союзниках и наме-
чается стремление к улучшению отношений с Францией.
Абиссинская авантюра до крайности накалила внутреннюю об-
становку в стране, усилив всеобщее недовольство народа политикой
правящих классов. Весной 1898 г. в связи с вздорожанием хлеба
и массовой безработицей по всей Италии прокатилась волна народ-
ных волнений. Особенно бурный характер приняли события в Ми-
лане. Здесь в течение пяти дней, с 6 по 9 мая, происходили воору-
женные бои между рабочими и войсками, в результате которых
даже по официальным данным насчитывалось 82 убитых и 450
раненых.
Миланская бойня была наиболее мрачным эпизодом «Крова-
вого десятилетия», которым завершился в Италии XIX век.
20*
ГЛАВА XIV.
ИТАЛИЯ В ПЕРИОД ДОВОЕННОГО ИМПЕРИАЛИЗМА
(1900—1911)
_ Вплоть до первой мировой войны Италия оста-
Экономическое г г „ „
развитие валась еще по преимуществу аграрной страной,
в начале XX в. В 1901 г. в ее промышленности и транспорте было
Итальянский занято лишь 27,6% самодеятельного* населения,
империализм. а в сельском хозяйстве — 58,8%. В 1911 г. числен-
ность населения, занятого в промышленности и на транспорте,
составляла 31,2%, а в сельском хозяйстве — 54,3%/В разряд стран
аграрно-индустриальных Италия начала переходить только перед
самой мировой войной, а окончательно она превратилась в аграрно-
индустриальную державу лишь в итоге первой мировой войны.
До начала XX в. в Италии развивалась преимущественно лег-
кая промышленность, прежде всего текстильная. В период между
1870 и 1914 гг. текстильное производство являлось важнейшей
отраслью итальянской экономики, занимая по стоимости продук-
ции второе место после сельского хозяйства. Тяжелая промышлен-
ность начала развиваться в Италии лишь с наступлением нынеш-
него столетия.
В 1902 г. правительство, при прямом содействии крупнейшего
в Италии Коммерческого банка, выкупило у бельгийской компа-
нии железнорудные разработки на острове Эльба и передало их
группе итальянских промышленников. Этим были заложены основы
итальянской металлургии. Металлургическая промышленность раз-
вивалась относительно быстро: выплавка чугуна увеличилась с
230 тыс. т в 1902 г. до 550 тыс. т в 1912—1913 гг., стали — со
130—135 тыс. т в 1900—1902 гг. до 930 тыс. т в 1913 г. Соответ-
ственно возросло и число рабочих, занятых в этой отрасли: с 15 тыс.
в 1902 г. до 35 тыс. в 1915 г. Наряду с металлургией большое раз-
витие получили машиностроение, гидроэлектроэнергетика, авто-
мобильная, хлопчатобумажная и химическая промышленность.
В целом с 1900 по 1915 г. индекс роста промышленности составил
183. Одновременно значительно возросла внешняя торговля Ита-
лии: с 1900 по 1914 г. ее объем увеличился на 118%; причем по
308
Рис. 66. Порт Генуя
темпам роста внешней торговли Италия в этот период превзошла
даже Англию и Германию.
Однако, несмотря на известный прогресс, Италия в своем про-
мышленном развитии продолжала сильно отставать от многих дру-
гих стран. Ее индустрия в абсолютных цифрах далеко не достигала
уровня передовых промышленных стран Европы. В 1913 г., напри-
мер, в Италии выплавлялось железа и стали в 14 раз меньше, чем
в Германии, почти в восемь раз меньше, чем в Англии, в семь раз
меньше, чем во Франции. Было несколько причин, которые тор-
мозили развитие итальянской промышленности. Одной из них яв-
лялась скудность сырьевых и топливных ресурсов Италии. Но
главная причина слабости индустриализации Италии коренилась
не столько в этом, сколько в тех внутренних и международных
условиях, в которых началась и протекала эта индустриализация.
В отличие от передовых капиталистических стран развитие промыш-
ленности, в Италии не было обусловлено ростом потребностей внут-
реннего рынка, который вследствие неразрешенности аграрного
вопроса и массовой нищеты населения оставался по-прежнему
крайне узким. Запоздавшая в силу прежде всего внутренних
причин, итальянская индустриализация совершилась не в период
восходящего и прогрессивного капитализма, а в период империа-
лизма, то есть тогда, когда финансовый капитал уже наложил
отпечаток на всю итальянскую жизнь и воздвиг своими банковскими
махинациями и своими монополиями новые препятствия на пути
быстрого промышленного развития.
Главными проводниками индустриализации Италии с самого
начала становятся крупнейшие банки, среди которых ведущую
роль играли Коммерческий банк, Итальянский кредит, Римский
банк, а позднее — Учетный банк. В начале нынешнего века эти
банки подчиняют своему контролю важнейшие отрасли промышлен-
ности и сельского хозяйства. Между банками и промышленностью
устанавливаются отношения подчиненности. Под эгидой трех-че-
тырех банков создаются крупнейшие монополии, распространяю-
щие свой контроль на важнейшие отрасли экономики. В электро-
промышленности ведущее положение занял трест Эдисон, который
впоследствии контролировал почти половину мощностей всех элек-
тростанций страны. В автомобилестроительной промышленности
ведущее положение имела фирма «ФИАТ», основанная в 1899 г.
К 1913 г. капитал фирмы достиг 17 млн. лир, а на ее предприятиях
было занято от 4 до 5 тыс. рабочих. Химическую промышленность
контролировали две монополистические группы — Монтекатини и
Пирелли. Важнейшие металлические предприятия страны находи-
лись в руках двух тесно связанных между собой компаний — «Тер-
ни» и «Ильва».
Таким образом, перед первой мировой войной вся итальян-
ская экономика оказалась под полной властью крупных моно-
полий, которые в дальнейшем стали диктовать и направлять всю
политику итальянского правительства.
310
Индустриализация Италии происходила при самом активном
участии международного финансового капитала, что не могло не
наложить глубокую печать на всю ее экономику и политику.
По некоторым данным, перед первой мировой войной общая
сумма иностранных капиталовложений в Италии достигала
1,5 млрд. лир. До 90-х годов XIX в. преобладающее место в Италии
занимали французские банки. Но затем это место перешло к немец-
кому капиталу. Важнейшим орудием немецкого экономического
и политического влияния в Италии был Коммерческий банк.
Перед первой мировой войной Коммерческий банк занял исключи-
тельное положение в экономической и политической жизни Ита-
лии. Банк захватил в свои руки почти все предприятия металлур-
гической, железоделательной, механической и судостроительной
промышленности, а также судовладельческие компании. Он хозяй-
ничал в металлургических компаниях «Терни» и «Ильва», на авто-
мобильных предприятиях Турина, на многих судостроительных
верфях. В зависимости от банка находились также многие военные
предприятия, изготовляющие вооружение для итальянской армии
и флота. Банк активно содействовал сбыту на итальянском рынке
продукции немецкой промышленности. При его помощи Германия
сумела занять первое место в итальянском ввозе.
Банк оказывал огромное влияние не только на экономику,
но и на политическую жизнь и общественное мнение Италии: мно-
гие видные адвокаты, инженеры, промышленники, депутаты, се-
наторы и другие государственные деятели, высшие офицеры ар-
мии и флота, журналисты, крупные столичные и провинциальные
газеты находились в зависимости от банка и были проводниками
германского влияния в стране. Коммерческий банк активно вме-
шивался в парламентские и муниципальные выборы, немало италь-
янских «государственных людей» так или иначе становилось вас-
салами банка.
Но как бы ни было значительно немецкое влияние в Италии,
его не следует преувеличивать. Италия была ареной постоянной
борьбы между различными финансово-империалистическими груп-
пами. Немецкие финансисты неизменно наталкивались там на упор-
ное противодействие своих французских, английских и прочих кон-
курентов. В самом начале столетия французские банки сумели в
значительной мере восстановить свои прежние позиции. Так назы-
ваемое итало-французское сближение, начавшееся с наступлением
XX века, было обусловлено прежде всего стремлением итальянских
империалистов заручиться финансовой поддержкой со стороны
Франции. «Французский финансовый капитал, перируя в Италии,
подготовлял политический союз этих стран»,-- отмечал В. И. Ле-
нин1. Французские финансисты имели крупные вложения в ряде
итальянских банков, в частности в Итальянском кредите, в Италь-
1 В. И. Ленин, Империализм, как высшая стадия капитализма.
Сочинения, т. 22, стр. 282.
311
янском банковском обществе и в Провинциальном кредите, а не-
которые из них имели важные интересы даже в Коммерческом банке.
Некоторые крупные итальянские фирмы, например Ансальдо, были
тесно связаны с французской группой Крезо и совершенно не за-
висели от немецкого капитала. В очень сильной финансово-эконо-
мической зависимости находилась Италия от Англии. Известная
английская фирма Виккерс имела в Италии свои отделения.
В конечном счете финансовая, а также военно-морская зависимость
Италии от Англии и Франции оказалась сильнее, чем ее финан-
сово-политическая зависимость от Германии.
Следует также отметить, что засилие немецкого капитала в Ита-
лии создавало не только зависимость, но и возбуждало стремление
при первой же возможности избавиться от этой зависимости. Не-
мало итальянских капиталистов с завистью и раздражением на-
блюдало за тем, как немцы и их ближайшие итальянские прихле-
батели перехватывали у них завидные барыши. Они рады были
воспользоваться первым же подходящим случаем, чтобы сбросить
немецкое засилье и прибрать к рукам огромные капиталы Коммер-
ческого банка. И не случайно, что в 1914—1915 гг. агитация за
вступление Италии в первую мировую войну на стороне Антанты
сопровождалась своеобразным «бунтом» против германского ка-
питала, причем сторонники войны против австро-германского
блока оправдывали свою позицию, между прочим, необходимостью
избавиться от немецкого засилья.
Запоздалая индустриализация, осуществляемая с помощью ино-
странных капиталов, усугубляла остроту внутренних и внешних
противоречий итальянского капитализма и придавала его раз-
витию «беспорядочный характер». Развитие промышленности от-
личалось крайней неравномерностью. Индустриализация сосре-
доточилась в основном на Севере и совершенно не коснулась Юга
и Островов. Крупная промышленность Севера заняла по отношению
к Югу положение капиталистической метрополии. «Буржуазия
Севера,— писал Грамши,—поработила Южную Италию и Острова
и низвела их до положения эксплуатируемой колонии»1. Жерт-
вой этой колониальной эксплуатации стали трудящиеся массы
Юга, прежде всего крестьянство. Что касается крупных землевла-
дельцев и даже средней буржуазии Юга, то они сделались «союз-
никами метрополии, помогающими держать в угнетении трудя-
щиеся массы». Все это еще более осложнило проблему Юга, способ-
ствовало дальнейшему обострению противоречий в социально-эко-
номической структуре страны.
Относительно быстрый темп развития итальянской промышлен-
ности, при крайней узости внутреннего рынка, с особой остротой
поставил перед итальянским империализмом проблему внешних
рынков. Но к этому времени на мировых рынках уже хозяй-
1 Антонио Грамши — выдающийся итальянский революционер,
основатель и руководитель итальянской коммунистической партии.
312
ничали более развитые капиталистические страны, которые оказы-
вали ожесточенное сопротивление молодому итальянскому кон-
куренту. Вследствие этого внешнеторговый баланс Италии перед
первой мировой войной был неизменно пассивным. В 1913 г., напри-
мер, превышение ввоза над вывозом составляло 1134 млн. лир при
общем внешнеторговом обороте в 6156 млн. лир. Итальянские им-
периалисты стремились разрешить проблему рынка с помощью
жестокого протекционизма и усиленной эксплуатации трудящихся
внутри страны и с помощью агрессивных войн вне ее. Судорожные
поиски внешних рынков и источников дешевого сырья толкали
итальянский империализм на путь агрессивной внешней политики,
на путь военных авантюр.
Итальянский империализм недаром прозвали «империализмом
бедняков», имея в виду бедность Италии и отчаянную нищету
массы итальянских эмигрантов1. Но итальянские империалисты
отнюдь не собирались мириться со своим незавидным положением.
Они обладали огромным аппетитом и непременно хотели захватить
себе местечко среди великих держав. «Колониальная политика и
империализм,—учит Ленин,—вовсе не болезненные, исцелимые ук-
лонения капитализма... а неизбежное следствие самых основ капи-
тализма: ... конкуренция между отдельными странами ставит воп-
рос только так — остаться на девятом месте и вечно рисковать
судьбой Бельгии, или разорять и покорять другие страны...»2
Итальянские империалисты избрали, конечно, второй путь.
История Италии конца XIX начала XX в. и характеризуется
переходом «от эпохи войн национально-освободительных к эпохе
войн империалистически-грабительских и реакционных»3 4. Причем,
как отмечал В. И. Ленин, этот переход, составляющий сущ-
ность империалистической эпохи, выступал «особенно наглядно»
именно в Италии1.
„ Быстрое промышленное развитие Италии в начале
Внутренняя w
политика Италии в. внесло глубокие изменения во внутреннюю
в начале XX в. жизнь страны и оказало решающее влияние на
„Новый курс“ всю итальянскую политику.
Джолитти. Рабочий класс, численность которого в 1911 г.
превышала 3,5 млн. чел., становится важнейшим действующим
лицом на итальянской политической сцене и выступает в авангарде
борьбы всех трудящихся страны. Итальянский пролетариат и его
организации сыграли решающую роль в отражении наступления
в стране крайней реакции, которое было предпринято в последние
годы XIX столетия.
Летом 1900 г. совместными действиями социалистов и либе-
1 См. В. И. Л е н и н, Империализм и социализм в Италии. (Заметка.)
Сочинения, т. 21, стр. 325.
2 Т а м ж е.
3 Там же.
4 См. там же.
313
рально-демократических групп буржуазии было сброшено прави-
тельство крайней реакции, возглавляемое генералом Пеллу. Про-
водимая им политика террора и репрессий до предела накалила
обстановку в стране. В такой обстановке29 июня 1900 г., пять дней
спустя после отставки Пеллу, анархисты совершили убийство ко-
роля Умберто. На престол вступил его сын Виктор Эммануил III,
который поспешил дать обещание «защищать свободу».
Свирепые репрессии против социалистической партии и других
организаций трудящихся не дали господствующим классам ника-
ких реальных результатов. Состоявшиеся летом 1900 г. парламент-
ские выборы показали дальнейший рост влияния социалистиче-
ской партии: она собрала 165 тыс. голосов и провела в парламент
33 своих депутата — вдвое больше, чем она имела в преды-
дущем составе парламента. Значительно усилилось и профсоюзное
движение. В 1900 г. произошло 410 забастовок, в которых приняло
участие свыше 80 тыс. трудящихся.
Сменившее кабинет Пеллу правительство умеренного консер-
ватора Саракко вынуждено было несколько смягчить террористи-
ческий режим, установлённый его предшественником. Однако и
при новом правительстве продолжались приниматься меры против
организаций трудящихся. Так, например, в декабре 1900 г. по на-
стоянию предпринимателей была распущена палата труда в Генуе.
В ответ на это рабочие генуэзского порта начали забастовку, ко-
торая сразу переросла во всеобщую. Забастовка, охватившая до
20 тыс. человек, продолжалась четыре дня, в течение которых жизнь
большого портового города была полностью парализована. Все-
общая забастовка закончилась победой трудящихся. Правитель-
ство Саракко вынуждено было отдать распоряжение о восстанов-
лении палаты труда.
Победа, одержанная генуэзскими рабочими, произвела огром-
ное впечатление как на трудящихся, так и на господствующие
классы Италии. В этой связи известный итальянский буржуазный
деятель Луиджи Эйнауди писал: «Когда в 1900 г. на товарной
пристани генуэзского порта огромная толпа рабочих потребовала
от государства и предпринимателей уважения элементарных че-
ловеческих прав... казалось, что началась новая эра». Но это не
только «казалось». Так было на самом деле.
Героическая борьба рабочего класса и всех трудящихся Италии
заставила господствующие верхи отказаться от неприкрыто тер-
рористических методов правления и искать новых, более гибких
и эффективных методов в области внутренней политики.
Наиболее дальновидные лидеры итальянской буржуазии ре-
комендовали заменить метод грубого насилия и произвола, метод
непримиримого отрицания реформ методом «либерализма», то есть
предпринять шаги в сторону развития политических прав и ре-
форм, терпимо относиться к рабочим организациям и к экономи-
ческой борьбе трудящихся. С помощью такого метода они рассчи-
тывали внести раскол в социалистическое движение, дезоргани-
314
зовать и ослабить борьбу трудящихся и таким образом укрепить
положение буржуазного государства.
Одним из инициаторов и наиболее умелых проводников новой
политической тактики буржуазии стал Джолитти, который в
1901 г. занял пост министра внутренних дел в правительстве Дза-
нарделли, а затем — с 1903 по 1914 г. — трижды подолгу возглав-
лял правительство (в 1903—1905, 1906—1909 и 1911—1914 гг.).
Джованни Джолитти (1842—1928) — фигура сложная и противо-
речивая. «В условиях быстро эволюционизировавшего общества, —
говорил Тольятти в своей речи о Джолитти, — осторожному го-
сударственному деятелю представлялось невозможным продол-
жать идти проторенной дорогой, но новые пути вели к новым
трудностям, более серьезным, чем прежние». Будучи консервато-
ром и монархистом, Джолитти вместе с тем ясно понимал, что для
того, чтобы избежать худшего и сохранить контроль над полити-
ческим развитием страны, необходимо вовремя уступить. В основе
его политики, направленной на укрепление буржуазного госу-
дарства, лежало стремление предотвратить объединение всех демо-
кратических сил страны и прежде всего сорвать стихийно наме-
чавшееся единство действий рабочего класса Севера и крестьянства
Юга.
На практике «новый курс» Джолитти свелся к проведению ряда
скромных социальных реформ, к некоторому расширению демокра-
тических свобод, в частности свободы организации и стачек для
трудящихся. В 1902 г. был принят закон об ограничении детского
и женского труда: по этому закону труд детей до десятилетнего
возраста запрещался; для детей от 10 до 12 лет устанавливался
8-часовой рабочий день; для детей от 12 до 15 лет— 11-часовой
рабочий день. Продолжительность рабочего дня для женщин не
должна была превышать 12 часов. Этим же законом рабочим пред-
ставлялся обязательный воскресный отдых. Специальный закон
вводил обязательное страхование от несчастных случаев на про-
изводстве.
Рабочие не замедлили воспользоваться этими вынужденными
уступками правительства. Быстро росли организации трудящихся.
Так, например, в 1902 г. в стране насчитывалась 71 палата труда
вместо 19 в 1900 г. Резко активизировалось профсоюзное движение.
В течение 1901 г. произошло 1671 забастовка: 1042 — в промышлен-
ности и 629 — в сельском хозяйстве. Причем преобладали
забастовки наступательные. В движение вливались широкие кресть-
янские массы.
Политика Джолитти, несмотря на то что она способствовала
подъему активности трудящихся, не задевала основ буржуазного
государства. Наоборот, допуская некоторые уступки рабочему
классу, она значительно уменьшала опасность социальной рево-
люции и тем самым укрепляла положение господствующих клас-
сов. Показательно, что уже в 1902—1903 гг. забастовочное движе-
ние^заметно пошло на убыль.
315
От «нового курса» Джолитти выигрывали лишь узкие, наиболее
привилегированные группы рабочих Севера. Зато наиболее обез-
доленные слои трудящихся, особенно крестьяне Юга и Островов,
ничего хорошего от политики Джолитти не получили. Джолитти,
в частности, совершенно не думал о проведении аграрной реформы,
боясь нарушить старый компромисс между буржуазией Севера и
крупными землевладельцами Юга. На справедливые требования
крестьян об облегчении их участи правительство часто отвечало
кровавыми репрессиями, так что в «мирную» эпоху Джолитти рас-
стрелы трудящихся были повседневным явлением. Словом, как
заметил Пьетро Ненни, Джолитти был либералом в районе Па-
данской долины и поддерживал местные коморры и банды воору-
женных стражников на юге Италии; он шел на сравнительно
широкие уступки кооперативам Паданской долины и не хотел по-
нять проблемы Юга. В этом противоречии заключался один из
основных изъянов политической системы Джолитти, один из глав-
ных источников ее слабости.
Другой — и важнейшей — причиной слабости этой системы
было то, что она не получила и не могла получить единодушной
поддержки со стороны рабочего класса и социалистической партии.
По вопросу об отношении к политике Джолитти
Борьба течений в ВНуТри Итальянской социалистической партии воз-
партии. никли острые разногласия.
Одна группа социалистов, главным образом из ру-
ководящей верхушки, шумно приветствовала начинания Джолитти
и обещала ему всяческую поддержку. Ради реформ, обещанных или
проведенных буржуазным правительством, она готова была по-
жертвовать принципами классовой борьбы и пойти на тесное
сотрудничество с буржуазией. Во главе этой группы стояли такие
видные деятели партии, как Леонида Биссолати, Филиппо Турати,
Иваное Бономи.
Реформисты предавали забвению социалистический характер
движения. Они на все лады расхваливали реформы Джолитти,
уверяя, что эти реформы «подрывают» самую основу буржуазной
эксплуатации. В сущности же они порывали с социализмом и прев-
ращались в левое крыло буржуазной демократии.
Зная о том, что реформистские лидеры не прочь вступить в пра-
вительство, Джолитти дважды предлагал им министерские портфе-
ли— первый раз Турати (в 1903 г.), второй — Биссолати (в 1911 г.).
Но тот и другой отказались от предложения, боясь вызвать него-
дование рядовых социалистов и поставить себя вне партии.
В первые годы XX в. реформистам удалось навязать свою по-
литическую линию партии. В 1902 г. на VII съезде партии (в Имоле)
была принята резолюция Турати, признававшая необходимость
и правильность политики классового сотрудничества.
Однако для прочного и длительного успеха реформистской по-
литики сотрудничества классов в Италии не было реальных усло-
вий. Сравнительно бедная итальянская буржуазия не могла про-
316
водить дорогостоящей социальной политики. Ей поэтому не уда-
лось создать себе сколько-нибудь надежной опоры в рабочем классе
в лице рабочей аристократии.
Среди трудящихся масс и в самой социалистической партии
росло недовольство деятельностью реформистов. Оппозиция против
реформизма исходила вначале от группы социалистов-южан, ко-
торые были особенно недовольны Джолитти за его пренебрежитель-
ное отношение к нуждам крестьянства Южной Италии и Островов.
Новое течение не было подлинно революционным. Его руково-
дители — Артуро Лабриола и Энрико Леонэ — подпали под влия-
ние французского анархо-синдикализма. Вслед за Сорелем и дру-
гими идеологами анархо-синдикализма они утверждали, что не
партия, а профсоюзы — синдикаты — должны стать главной, ве-
дущей организацией рабочего класса. В качестве важнейшего
средства низвержения буржуазного строя анархо-синдикалисты
рекламировали всеобщую стачку «прямое действие». Они прекло-
нялись перед стихийностью в рабочем движении.
Анархо-синдикализм представлял собой отход от марксизма
и являлся результатом влияния буржуазной идеологии на рабо-
чее движение. Он означал «ревизионизм слева» в отличие от «ре-
визионизма справа», который представляли реформисты. Но в то
же время, как указывал Грамши, он явился выражением «инстинк-
тивной, элементарной, примитивной, но здоровой реакции рабо-
чих против блока с буржуазией, за союз с крестьянством, в первую
очередь с крестьянством Юга».
За анархо-синдикалистами пошло немало трудящихся, недо-
вольных политикой реформистского руководства социалистической
партии. Вскоре после своего появления синдикалисты сумели за-
нять ведущее положение в пролетарских организациях Ломбар-
дии — в наиболее густонаселенной и экономически наиболее раз-
витой области Италии.
В сентябре 1904 г. синдикалисты выступили инициаторами
первой крупной всеобщей забастовки. Забастовка была начата
в знак протеста против очередной кровавой расправы, учиненной
полицией в Сардинии и Сицилии. Всеобщая забастовка продолжа-
лась пять дней, охватив крупнейшие промышленные центры страны.
Реформисты выступили против забастовки, а синдикалисты показали
себя неспособными обеспечить серьезное политическое руководство
таким крупным движением. В результате сентябрьская забастовка
закончилась поражением, оставив в массах чувство разочарования.
Несмотря на неудачу, всеобщая забастовка сильно напугала
итальянскую буржуазию. Джолитти поспешил использовать страх
буржуазии и некоторое разочарование масс в связи с поражением
забастовки. Он распустил парламент и назначил новые выборы, рас-
считывая создать более консервативную палату и ослабить пози-
цию социалистов в парламенте. Расчет Джолитти отчасти оправ-
дался: социалисты потеряли четыре депутатских места, в то время
как сторонники правительства значительно усилились.
317
Первая русская
революция
и итальянское
рабочее
движение.
Важной особенностью выборов 1904 г. явилось участие в них
непримиримых католиков, которые до этого бойкотировали пар-
ламентские выборы. Дабы помешать «угрожающему росту анар-
хической социалистической партии», Ватикан снял свой старый
запрет и разрешил католикам в ряде округов принять участие
в выборах, предписав им голосовать за католических или консер-
вативных депутатов. Со своей стороны, представители итальян-
ской буржуазии, «не верующие в бога, но боящиеся победы край-
них партий», тоже искали сближения с католиками. Так, страх
перед растущим рабочим и социалистическим движением застав-
лял различные группы господствующего класса забывать старые
нелады и теснее сближаться друг с другом.
В 1905 г. в центре внимания рабочего и социали-
стического движения в Италии стали события пер-
вой русской революции.
Широкие народные массы Италии с горячей сим-
патией и сочувствием следили за борьбой русских
рабочих и крестьян. Они бурно негодовали против дикого рас-
стрела царизмом мирной демонстрации питерских рабочих. По
всей стране прокатилась волна демонстраций протеста. Группа
депутатов-социалистов обратилась к министру иностранных дел
с требованием «выразить царскому правительству чувства возму-
щения и ужаса, которые охватывают всю культурную Италию
перед петербургским побоищем». Многие депутаты требовали от
правительства принятия мер к спасению жизни Максима Горького,
которого царские жандармы бросили в Петропавловскую крепость.
В Италии развернулся сбор средств для поддержки русской
революции и даже раздавались отдельные голоса, предлагающие
организовать вооруженную экспедицию типа гарибальдийской в
помощь русским революционерам.
Русская революция вызвала оживленную полемику среди италь-
янских социалистов. Рабочие, рядовые социалисты не только при-
ветствовали борьбу своих русских товарищей. Они стремились
учиться на русском опыте, сделать из него для себя практические
выводы. Однако руководители партии — как реформисты, так и
синдикалисты — оказались не в состоянии понять характер рус-
ской революции и оценить практическое значение ее опыта для Ита-
лии. Реформисты, например, уверяли, что в России в порядке дня
стоит еще только буржуазная революция и что, мол, «более пере-
довые» страны ничему не могут научиться у русской революции.
В 1907—1908 гг. борьба внутри социалистической
Обострение партии обострилась с новой силой. Назревал от-
социалистической крытый раскол. Он чуть было не произошел еще
партии. на Римском съезде партии (в октябре 1906 г.).
Уход из партии Однако до полного разрыва дело тогда не дошло.
анархо- Съезд принял резолюцию так называемых «интег-
ралистов», которые во имя сохранения формального
единства партии пытались примирить оба враждующих течения*
318
«Интегралисты» — Энрико Ферри, Оддоне Моргари, — смотря
по обстоятельствам, шли то с синдикалистами, то с реформистами.
В действительности же они ничем не отличались от реформистов
и являлись их тайными пособниками.
В 1907—1908 гг. в связи с экономическим кризисом в Италии
заметно усиливается забастовочное движение. В 1907 г. в про-
мышленности и сельском хозяйстве бастовало до 575 тыс. человек.
В провинции Феррара развернулась крупная забастовка сельско-
хозяйственных рабочих, в которой приняло участие 40 тыс. тру-
дящихся. Особенно драматические события разыгрались весной
1908 г. в провинции Парма.
В конце апреля Пармская палата труда объявила забастовку
батраков провинции в знак протеста против нарушения помещиками
трудового соглашения. В ответ на это хозяева создали свою органи-
зацию и приступили к вербовке штрейкбрехеров в соседних про-
винциях. Борьба продолжалась свыше двух месяцев.
Трудящиеся Италии показали высокое чувство солидарности
с бастующими пармскими товарищами. В помощь бастующим было
собрано около 200 тыс. лир. Трудящиеся двух соседних областей —
Эмилии и Тосканы — приютили на время забастовки детей парм-
ских батраков. В знак солидарности с батраками рабочие Пармы
объявили в июне всеобщую забастовку. Однако движение в Парм-
ской провинции потерпело поражение. Снова, как и во время сен-
тябрьской забастовки 1904 г., обнаружились слабые стороны
анархо-синдикалистов — их крикливое фразерство, пренебрежение
«мелкой работой», политический авантюризм.
Пармские события нанесли тяжелый удар по авторитету анархо-
синдикалистов. Этим не замедлили воспользоваться реформисты.
В сентябре 1908 г. на X съезде социалистической партии (во Флорен-
ции) по настоянию реформистов была принята резолюция, в кото-
рой говорилось, что «теория и практика анархо-синдикализма
несовместимы с принципами и методами социалистической партии»
и что борьба пролетариата «должна выражаться в непрерывном
росте рабочих организаций, сопровождаемом постепенным завое-
ванием политической власти». Съезд осудил метод всеобщей стачки
и не рекомендовал прибегать к забастовкам на предприятиях обще-
ственного обслуживания.
Реформисты вновь установили свой безраздельный контроль
над социалистической партией. Они прочно обосновались в парла-
ментской фракции партии и держали под своим влиянием Всеобщую
конфедерацию труда—крупнейшее профсоюзное объединение Ита-
лии, созданное ими в 1906 г. В руках реформистов оказался и цен-
тральный орган партии — газета «Аванти!».
Однако проводимая реформистами политика сотрудничества
с буржуазией по-прежнему наталкивалась на сопротивление основ-
ной массы трудящихся. Недовольство трудящихся масс и рядовых
социалистов политикой сотрудничества с буржуазией, которую пы-
319
тались проводить реформистские вожди партии, и явилась одной
из решающих причин провала джолиттианской системы.
С другой стороны, политика Джолитти наталкивалась на враждеб-
ное недоверие со стороны наиболее реакционных кругов крупной
буржуазии и высшей католической иерархии. Хотя на практике
политика Джолитти свелась к проведению лишь нескольких скром-
ных реформ, многие реакционеры смотрели на «джолиттианство»
с большой опаской, находя его слишком революционным. В то же
время многие из тех представителей господствующих классов, ко-
торые вначале приветствовали политику Джолитти, вскоре оказа-
лись разочарованными ее бесплодностью. А бесплодность джолит-
тианской системы была вполне очевидной. Революционное движе-
ние масс не только не ослабевало, но, наоборот, все время нарастало,
проявляя постоянное стремление выйти за намеченные для него
границы. «Мирная» обстановка парламентской борьбы» то и дело
сменялась «сценами настоящей гражданской войны»1. В связи
с этим наиболее воинствующие элементы агрессивной плутократии
вскоре открыто выразят свое недоверие к внутриполитическим экс-
периментам Джолитти.
Стремясь избежать революции, правящие классы Италии пы-
таются перенести решение проблем, стоящих перед страной, на меж-
дународную арену. Уже с конца XIX в. они пускаются в борьбу
за колонии и сферы влияния, усиливают гонку вооружений и ста-
новятся, таким образом, на губительный для нации путь агрессии
и империалистических войн. Вскоре у итальянского империа-
лизма появятся свои идеологи в лице воинствующих национали-
стов, которые незадолго до первой мировой войны выбросят
лозунг: «Разрешение проблемы нашей нищеты мы должны искать
за границами Италии». То был лозунг, призванный оправдать
любую его агрессию.
Внешняя
политика в
1900-1912 гг.
Отход от
австро-герман-
ского блока.
Переход Италии к империализму ознаменовался
крутыми переменами в ее внешней политике. Если
на протяжении двух последних десятилетий XIX в.
во внешней политике итальянской буржуазии преоб-
ладало антифранцузское направление, а ее главное
внимание было устремлено в сторону Африки, то
теперь, на рубеже XIX и XX столетий, господствующим направле-
нием внешней экспансии итальянского империализма становятся
Адриатика и Балканы. В связи с этим на первый план выдвигаются
противоречия с Австро-Венгрией.
Такая смена главных направлений во внешней политике Италии
была вызвана как новыми потребностями самого итальянского
империализма (особенно в рынках сбыта), так и произошедшими
1 В. И. Лен и н, Горючий материал в мировой политике. Сочинения,
т. 15, стр. 164. В той же статье, написанной летом 1908 г., Ленин констатиро-
вал, что «в романских странах — Италия, особенно Франция — обострение
классовой борьбы проявляется в особенно бурных, резких, частью прямо ре-
волюционных взрывах . . .».
320
Рис. 67. Карикатура на франко-итальянское согласие 1902 г. Надпись на
рисунке: Франко-итальянский концерт. Да здравствует Франция! Да здрав-
ствует Италия! Да здравствует Виктор Эммануил! Да здравствует Лубе!
в то время коренными изменениями на международной арене, свя-
занными главным образом с развитием англо-германского антаго-
низма. Эти два совпавших во времени обстоятельства оказали
решающее влияние на всю внешнюю политику Италии и прежде
всего на ее положение в Тройственном союзе.
Хотя формально Италия находилась в Союзе с германским бло-
ком на протяжении почти 33 лет (до 1915 г.), в действительности
она оставалась более или менее надежной союзницей центральных
империй лишь до начала нынешнего столетия. С конца XIX в. она
начинает — правда, медленно и зигзагами — отходить от своих
союзников, вступив в такие связи и отношения с их возможными про-
тивниками, которые практически были несовместимы с ее обяза-
тельствами перед Германией и Австро-Венгрией и делали ее мертвым
грузом в Тройственном союзе.
Главными причинами отхода Италии от Тройственного союза,
завершившегося потом полным разрывом с ним, были: 1) нарастание
и обострение империалистических противоречий между нею и Ав-
стро-Венгрией, особенно в Адриатике и на Балканах, и 2) развитие
и углубление англо-германского антагонизма.
Важную роль в ослаблении связей Италии с австро-германским
союзом играло постоянно враждебное отношение итальянского де-
мократического общественного мнения к этому союзу, особенно
21
Очерки истории Италии
321
Обострение
империалистиче-
ских противо-
речий между
Италией и
Австро-Венгрией.
к союзу с Австрией. Одним из непосредственных проявлений на-
чавшегося в конце XIX в. отхода Италии от центральных империй
явилось ее сближение с Францией, что в свою очередь способство-
вало дальнейшему расшатыванию здания Тройственного союза.
Известный итальянский дипломат граф Нигра,
. имея в виду неустойчивость и щекотливый характер
итало-австрийских отношений, не раз высказы-
вался в том смысле, что Италия и Австрия могут
быть или настоящими друзьями, или непримири-
’мыми врагами. Однако объективных оснований
для «настоящей» дружбы между двумя соседками было очень мало,
если не сказать — никаких. Зато причин для глубокой вражды
имелось более чем достаточно.
Италия и Австрия оказались в союзе друг с другом после долгих
лет ожесточенной борьбы и взаимной ненависти. Обе вошли в Трой-
ственный союз с тяжелым грузом враждебных воспоминаний, взаим-
ной неприязни, недоверия и претензий. В конце XIX в. к старым
противоречиям прибавились новые — еще более глубокие и неприми-
римые. В основе этих новых противоречий лежала свойственная
империалистической эпохе борьба за колонии, за рынки сбыта
и источники сырья.
Важнейшей ареной итало-австрийской империалистической тяжбы
явились Адриатическое море и Балканский полуостров, которые,
как было сказано в конце XIX столетия, становятся главными объ-
ектами торгово-экономической и военно-политической экспансии
итальянского империализма. Его крутой поворот в сторону Ад-
риатики и Балкан был обусловлен в первую очередь тяжелым пора-
жением в борьбе за африканские колонии. Надежды на захват
Туниса были безвозвратно потеряны, а попытки покорить Абис-
синию закончились позорным крахом. Дальнейшие перспективы
на колониальные захваты в Африке, особенно в связи с намечаю-
щимся англо-французским сближением, становились все менее и ме-
нее благоприятными. И итальянские империалисты обращают свои
агрессивные вожделения на недалеко лежащий восточный берег
Адриатики, обладание которым, по их расчетам, должно было обес-
печить Италии почти недоступную для нападения позицию на Сре-
диземном море и могло дать точку отправления для дальнейших
колониальных авантюр.
Но что особенно тянуло империалистическую Италию на Бал-
каны, так это острая и быстро возраставшая потребность в рынках
сбыта. Такие рынки — очень близкие и емкие — итальянские мо-
нополисты и надеялись найти в аграрных странах Балканского
полуострова.
Но путь на Балканы и европейский Восток лежал через Адриа-
тическое море. Поэтому Италия прежде всего стремится установить
свой контроль над этим морем.
Экспансия итальянского империализма в сторону Адриатики
и Балкан наталкивалась на ожесточенное сопротивление Австро-
322
Венгрии и стоящей за ее спиной Германии, которые сами стреми-
лись подчинить себе этот район. На этой почве между Италией и ее
союзниками постоянно возникали острые конфликты, которые
в конце концов и привели к взрыву Тройственного союза.
Особенно упорная борьба развернулась между Италией и Ав-
стрией из-за Албании, которую итальянский империализм облюбовал
в качестве главной базы своего господства в Адриатике и вторжения
на Балканы. В Албании, таким образом, завязывался главный узел
итало-австрийских империалистических противоречий. Именно из-
за господства над Албанией между двумя союзниками возник тот
острый и затяжной конфликт, который В. И. Ленин ставил в один
ряд с другими важнейшими империалистическими конфликтами,
приведшими к первой мировой войне1.
Будучи главным яблоком раздора между двумя союзниками,
албанский вопрос являлся предметом неоднократных щекотливых
переговоров между Веной и Римом. Не имея достаточных сил для
открытого единоборства с Австрией на Балканах, итальянская ди-
пломатия старалась до поры до времени удерживать свою союзницу
от агрессивных покушений на Албанию и другие балканские тер-
ритории с помощью тайных дипломатических отношений. Но, во-
преки этим соглашениям, обе союзницы старались усилить свое
влияние в Албании. Действуя наперекор друг другу, они спешили
втянуть эту страну в сферу своего влияния, подчинить ее своему
господству.
Албания превращалась в главную арену ожесточенной империа-
листической борьбы между двумя союзницами. В ходе этой борьбы
Италия сумела добиться значительных успехов. Итальянская тор-
говля в Албании серьезно теснила австрийскую. Общий вывоз
Италии в Албанию, например, в 1910 г. значительно превзошел
австрийский (3787 тыс. лир против 1739 тыс.). Италия успешно
конкурировала со своей союзницей и в области морского судоход-
ства в Албании.
Аннексия Австро-Венгрией Боснии и Герцеговины осенью 1908 г.
еще более обострила итало-австрийские противоречия на Балканах.
В агрессивных действиях союзницы итальянские империалисты уви-
дели новую угрозу для своих балканских планов, особенно в Ал-
бании. В итальянском парламенте и в печати посыпались раздра-
женные выпады против союзницы.
Австрийская аннексия Боснии и Герцеговины толкнула Италию
на путь сближения с Россией, руками которой она надеялась удер-
жать Австро-Венгрию от дальнейших захватов на Балканах. 24 ок-
тября 1909 г., во время свидания русского царя с итальянским ко-
ролем в замке Раккониджи, было подписано тайное соглашение,
по которому Россия и Италия договорились совместными уси-
лиями противодействовать австрийской экспансии на Балканах.
1 См. В. И. Л е н и н, Сочинения, т. 21, стр. 186 и 401.
21*
323
Рис. 68. Панорама Флоренции
Поражение Турции в первой балканской войне (1912) положило
конец турецкому господству над Албанией.
Однако над маленькой страной, только что сбросившей турецкое
иго, нависла угроза быть поделенной между другими государст-
вами или быть целиком захваченной одним из них. Для предотвра-
щения этого решением Лондонской конференции послов 20 декабря
1912 г. Албания объявлялась независимым княжеством «под гаран-
тией шести держав». Европейские державы согласились признать
независимость Албании не только потому, что из-за острых разно-
гласий между ними они не могли договориться о ее разделе или
о передаче ее под контроль кому-либо одному, но и потому, что они
вынуждены были считаться с борьбой албанского народа за свою
национальную свободу и независимость.
Создание независимой Албании не только не ослабило, а, наобо-
рот, ожесточило итало-австрийскую борьбу за господство над ней.
Параллельно с усилением итало-австрийской империалистиче-
кой борьбы за преобладание в Адриатике и в западной части Балкан
происходит возрождение и активизация ирредентизма — движе-
ния за освобождение итальянских земель, оставшихся еще под ав-
стрийским владычеством (Трентино и Триест).
В свое время ирредентизм носил прогрессивный характер и был
тесно связан с демократическим и рабочим движением Италии.
Вступив на путь союза с австро-германским блоком, итальянская
буржуазия принесла в жертву ирредентистские стремления демо-
кратической общественности. Она отказалась, по крайней мере на
время, от требования возвращения Трентино и Триеста ради сохра-
нения союза с Австрией и Германией. И характерно, что в первый
период существования Тройственного союза итальянские власти
жестоко преследовали деятельность ирредентистов. Но на рубеже
двух веков, в связи с обострением противоречий с Австрией, италь-
янская буржуазия меняет свое отношение к ирредентизму. Она на-
чинает использовать ирредентистские лозунги для идеологического
оправдания и прикрытия своих агрессивных притязаний в Адриатике
и на Балканах. Ирредентизм, таким образом, превратился в орудие
агрессивной политики итальянского империализма, в средство обес-
печения ему новых рынков, нового поля деятельности. При этом
империалисты Италии отнюдь не собирались ограничивать свои
требования старой ирредентистской формулой «Трентино и Триест».
Они мечтали о гораздо большем. Крича об «освобождении» итальян-
ских земель из-под австрийского ига, они думали не столько о Трен-
тино и Триесте, сколько о захвате Истрии, Далмации, Албании и дру-
гих земель. «Кивать будут на Трентино и Триест, а думать будут
об Албании», — писал австрийский социал-демократ Отто Бауэр.
Связывая свою агрессивную политику с «национальной идеей»,
эксплуатируя национально-освободительные традиции народа, за-
воевавшего государственное единство в борьбе с австрийскими
угнетателями, итальянские империалисты рассчитывали тем самым
обеспечить этой политике широкую народную поддержку. Они за-
325
ранее собирались представить возможную империалистическую
войну как национально освободительную, как борьбу за завершение
дела национального воссоединения. Именно так и поступят они во
время первой мирово?! войны.
В свете приведенных здесь фактов становится совершенно яс-
ным, какую важную роль в расшатывании здания Тройственного
союза играли итало-австрийские империалистические противоре-
чия, в основе которых лежала борьба за преобладание в Адриатике
и в западной части Балкан. Эти противоречия были настолько глу-
боки, что всякие попытки смягчить их дипломатическим путем ока-
зывались совершенно тщетными.
D Важнейшей причиной отхода Италии от австро-
Влияние англо-
германского германского блока явился империалистически!! ан-
антагонизма на тагонизм между Англией и Германией, развитие
внешнюю поли- которого совпадало с обострением итало-австрий-
тику Италии. ских противоречий.
На протяжении длительного периода поддержание хороших
отношений с Англией было своего рода традицией итальянской
внешней политики. Италия считала совершенно немыслимой и не-
возможной для себя войну с Англией, занимавшей в то время гос-
подствующее положение в Средиземном море. Именно поэтому,
подписывая первый договор о Тройственном союзе, итальянские
дипломаты потребовали от своих новых союзников подписать спе-
циальный протокол, в том смысле, что этот договор «ни в коем слу-
чае не будет рассматриваться как направленный против Англии».
Пока англо-германские отношения носили нормальный характер
и Англия фактически сотрудничала с Тройственным союзом против
Франции и России, Италия могла спокойно оставаться в нем, вы-
годно сочетая политику дружбы с Англией с союзническими отно-
шениями с Германией. Но когда к концу XIX в. англо-германский
антагонизм стал фактом и приобрел решающее значение в между-
народных делах, эта двойственная опора итальянской внешней по-
литики сильно заколебалась и Италия оказалась «в положении
ребенка, родители которого расходятся». Отныне она должна была
выбирать одно из двух: или сохранение союза с Германией, или
поддержание хороших отношений с Англией.
Поставленная перед таким выбором, Италия в конце концов
выбрала последнее, Этот выбор определялся не личными желаниями
и вкусами отдельных итальянских политиков, а зависел от ряда
объективных факторов географического, экономического и страте-
гического порядка. Слабая в экономическом и военном отношении,
сильно зависимая от заграницы, уязвимая со стороны моря, Италия
волей-неволей должна была ладить с Англией.
При том соотношении сил в Средиземном море, которое сложи-
лось там накануне первой мировой войны, выступление против Ан-
глии угрожало Италии блокадой, разрушением ее важнейших при-
морских городов, потерей флота и колоний. Словом, в случае войны
между Германией и Англией Италия практически не могла высту-
326
пить на стороне своей союзницы. Для германских правителей это
не могло быть тайной. В марте 1906 г., комментируя, по своему обы-
чаю, одно донесение немецкого посла из Рима, Вильгельм II пришел
к такому заключению: «Италия останется с нами только лишь до
тех пор, пока мы будем друзьями Англии. Если этого не будет, она
уйдет из Тройственного союза». Впрочем, это было настолько оче-
видно, что не надо было обладать никакой особой политической
дальновидностью, чтобы понять это.
Отход Италии от союза с Германией и Австрией
Итало- сопровождался сближением ее с Францией. Будучи
сближение.6 прямым следствием начавшегося кризиса Тройст-
венного союза, итало-французское сближение
вместе с тем явилось одним из важнейших факторов его дальней-
шего углубления.
На протяжении почти всей последней четверти XIX в. итало-
французские отношения носили крайне враждебный и напряженный
характер. По утверждению некоторых наблюдателей, франко-италь-
янские отношения были в ту пору значительно хуже, чем даже от-
ношения франко-германские. Однако длительная франкофобствую-
щая политика оказалась не под силу Италии. Она обходилась ей
слишком дорого, во всяком случае гораздо дороже, чем Франции.
Из года в год, вплоть до нормализации отношений с Францией,
итальянский бюджет сводился с огромным дефицитом. Словом,
как выразился один итальянский публицист, — «экономические
результаты германского союза оказались для Италии бедствен-
ными».
Издержки антифранцузской политики казались тем более тяже-
лыми, что они совершенно небыли окуплены колониальными приобре-
тениями, на которые итальянская буржуазия рассчитывала, всту-
пая в союз с Германией и Австрией. Наоборот, на поприще «боль-
шой» колониальной политики ее постигли жестокие неудачи, как
например в Абиссинии.
Разорительные последствия экономической войны с Францией и
абиссинская катастрофа еще более усиливали разочарование италь-
янской буржуазии в Тройственном союзе; они заставили ее отвер-
нуться от Германии и вступить на путь примирения с Францией1.
Это примирение началось еще в последние годы XIX в., сразу же
после катастрофы в Абиссинии. В сентябре 1896 г. итальянский
и французский министры иностранных дел подписали соглашение,
по которому Италия фактически признавала протекторат Франции
над Тунисом. За это два года спустя, в ноябре 1898 г., сна получила
от Франции торговый договор, положивший конец экономической
войне между двумя странами.
В дальнейшем итало-французские отношения быстро улучша-
лись. Политические деятели Франции и Италии в своих публич-
1 См. В. И. Л е н и н, Тетради по империализму, стр. 470.
327
ных выступлениях подчеркивали, что отныне у обеих стран нет
никаких претензий друг к другу. Итальянская печать с 1900 г.
прекратила нападки па Францию. В апреле 1901 г. итальянская
эскадра посетила с официальным визитом французский порт Ту-
лон. «К этому моменту франко-итальянское сближение было уже
свершившимся фактом», — констатировал французский посол в,
Риме Баррер.
Политическое сближение между обеими странами было окон-
чательно закреплено соглашением 1902 г., заключенным в форме
обмена письмами между итальянским министром иностранных дел
Принетти и французским послом в Риме Баррером. По этому
соглашению Италия брала на себя обязательство соблюдать «строгий
нейтралитет» в случае, если Франция станет объектом «прямой
или косвенной агрессии со стороны одной или нескольких держав»..
Франко-итальянское соглашение 1902 г. явилось важнейшей
вехой на пути отхода Италии от австро-германского блока. На Ал-
жесирасской конференции 1906 г. Италия поддержала Англию
и Францию против своей союзницы Германии. Оправдывая свое
двусмысленное поведение, итальянские политики твердили о необ-
ходимости сочетать верность Тройственному союзу с дружест-
венными отношениями с Англией и Францией.
Действительно, под влиянием своих нарастающих противоречий
с Австрией и в силу общих изменений в международной обстановке,
вызванных развивающимся англо-германским антагонизмом, им-
периалистическая Италия вступила в начале XX в. в такие отноше-
ния и связи с державами складывающейся антигерманской коали-
ции, которые фактически ставили ее вне Тройственного союза.
Помимо указанных выше обстоятельств — итало-австрийских
противоречий, англо-германского антагонизма и итало-француз-
ского сближения,— был еще один важный фактор, расшатывавший
Тройственный союз,— это непопулярность союза в Италии, неиз-
менно враждебное отношение к нему со стороны итальянской де-
мократической общественности. Итальянский народ рассматривал
заключение союза с реакционными центральными империями, осо-
бенно с Австрией, как измену национально-освободительным
традициям Рисорджименто и считал совершенно недопустимым
свое участие в какой-либо войне на стороне австро-германского
блока.
Как ни мало считались господствующие верхи Италии с мне-
нием широких народных масс, они, однако, не могли совершенно
пренебрегать этим важным фактором. По крайней мере некоторые
наиболее чуткие к общественным настроениям итальянские бур-
жуазные деятели понимали, что в случае большой войны между
германским блоком и Антантой Италию будет гораздо проще во-
влечь в конфликт на стороне держав Тройственного согласия, не-
жели на стороне австро-германских союзников.
Итак, Италия все более и более расходилась со своими старыми
союзниками. Однако формально она продолжала оставаться в
328
Тройственном союзе. Итальянские империалисты считали невыгод-
ным разрыв с Германией и Австро-Венгрией как по экономиче-
ским, так и по политическим соображениям.
Одной из причин, удерживающих Италию в германо-австрий-
ском блоке, был конфликт с южными славянами.
Дело в том, что в своих агрессивных притязаниях на безраздель-
ное господство в Адриатическом море и на балканском побережье
итальянские империалисты наталкивались не только на сопротив-
ление австро-венгерских соперников, но и встречали возрастающее
противодействие со стороны сербов и других южнославянских на-
родов, населяющих этот район. Стремясь к национальному освобож-
дению и объединению в единое государство, южные славяне должны
были вести борьбу на два фронта — и против своих старых австро-
венгерских угнетателей и против новых претендентов на господство
над ними, итальянских империалистов. Эти последние являлись
неизменными врагами национального освобождения южного сла-
вянства и решительно противились всяким планам создания еди-
ного южнославянского государства, видя в нем препятствие своим
агрессивным притязаниям в Адриатике и на Балканах. Причем,
по мнению многих итальянских буржуазных политиков, молодое
и жизнедеятельное славянское государство оказалось бы более
опасным противником итальянской экспансии, чем одряхлевшая
империя Габсбургов.
Антиславянские тенденции во внешней политике итальянского
империализма особенно усилились в период балканских войн 1912—
1913 гг., когда окрепшая Сербия выдвинула требование о выходе
к Адриатическому морю. Италия вместе с Австро-Венгрией ре-
шительно выступила против справедливого требования сербов.
На этой антиславянской основе и произошло некоторое сближе-
ние между Италией и Австрией. Но это сближение оказалось
весьма неустойчивым и мимолетным, скорее кажущимся, чем дейст-
вительным.
В это же время в связи с итало-турецкой войной произошло
новое обострение противоречий с Францией, что в свою очередь
толкало ослабленную Италию на путь сближения с австро-
германским блоком.
Возрастающая потребность итальянского империа-
Ит ало-турецкая лизма во внешних рынках и дешевых источниках
сырья, а также стремление правящих кругов Ита-
лии найти выход из внутренних трудностей на международной арене
придавали итальянской внешней политике весьма агрессивный ха-
рактер. Это особенно ярко обнаружилось в связи с итало-турецкой
войной.
Накануне первой мировой войны экспансия итальянского импе-
риализма развивалась в основном в трех направлениях: в направ-
лении Адриатики и Балкан, Африки и Малой Азии. Уделяя основ-
ное внимание Адриатике и Балканам, итальянские империалисты
в то же время никогда не оставляли мысли о возобновлении поли-
329
тики колониальных захватов в Африке, прерванной на время ка-
тастрофой в Абиссинии. Еще в конце XIX в. они начали строить
планы завоевания Триполитании и Киренаики — двух обширных
областей в Северной Африке, принадлежавших Турции. Эти терри-
тории привлекали внимание итальянских империалистов прежде
всего своим выгодным стратегическим положением: овладев ими,
они рассчитывали прочно обосноваться в восточной части Среди-
земного моря и получить исходную базу для дальнейшей экспансии.
Кроме того, они надеялись найти здесь свободные рынки и почву
для выгодного приложения своих капиталов.
Очень важную, если не решающую роль в подготовке захвата
Триполитании и Киренаики сыграл Римский банк, тесно связан-
ный с Ватиканом. Основанный в 1880 г., Римский банк вначале
XX в. стал одним из самых мощных банков в Италии. Достаточно
сказать, что в 1912 г. его капитал достиг 200 млн. лир, а годовой
оборот превысил 35 млрд. лир. Римский банк развернул особую
активность в странах Средиземного бассейна. В 1907 г. он создал
свой филиал в Триполи, и вскоре вся экономическая жизнь Три-
политании и Киренаики оказалась под контролем банка. Свою фи-
нансовую экспансию банк тесно увязывал с захватнической поли-
тикой итальянского правительства.
В то время как Римский банк и связанные с ним колониальные
круги Италии осуществляли экономическое закабаление турецких
провинций в Африке, итальянское правительство вело тщательную
дипломатическую подготовку к их захвату, добиваясь признания
своих агрессивных претензий со стороны великих держав. Это ему
в конце концов и удалось. С помощью тайных дипломатических
сделок оно заручилось согласием на захват Триполитании и Ки-
ренаики как со стороны своих союзников, так и со стороны держав
Антанты.
Осенью 1911 г., воспользовавшись тем, что Англия, Франция
и Германия были заняты конфликтом из-за Марокко, Италия ре-
шила привести в исполнение свой агрессивный замысел.
28 сентября 1911 г. итальянское правительство предъявило Тур-
ции наглейший ультиматум, требуя согласия на немедленную окку-
пацию Триполитании итальянскими войсками. Это требование мо-
тивировалось тем, что Триполитании под турецким владением пре-
бывает в состоянии «беспорядка и заброшенности», чего Италия
не может терпеть «вследствие незначительности расстояния, отде-
ляющего эту территорию от побережья Италии»; к тому же турец-
кие власти всячески противодействуют итальянским предприятиям
в Триполи. На ответ было предоставлено 24 часа. На следующий
день, несмотря на примирительный тон турецкого ответа, Италия
объявила Турции войну.
Так была развязана эта типично колониальная война, вызван-
ная «корыстью итальянских финансовых тузов и капиталистов»
(Ленин), которые жаждали новых рынков, новых успехов итальян-
ского империализма.
330
Однако успехи Италии в этой войне были более чем скромные.
Правда, сопротивление турецких войск было сломлено довольно
иыстро, и Турция в октябре 1912 г. вынуждена была пойти на мир,
по которому она фактически отказалась от Триполитании и Кире-
наики в пользу Италии. Зато местное арабское население ока-
зывало итальянским завоевателям отчаянное сопротивление, вслед-
ствие чего война в Африке затянулась на долгие годы, изнуряя
Италию в экономическом и военном отношении, обостряя ее внутрен-
нее положение и ослабляя ее международные позиции.
v Важнейшим результатом войны в Африке было
международного °бщее ослабление Италии, что немедленно повлекло
положения за собой крутое ухудшение ее международного
Италии положения. Прежде всего произошло обострение
ливийской^йны1 пРотивоРечий с Францией.
в ны Итало-французские отношения, развивавшиеся в
первое десятилетие после заключения соглашения 1902 г. более
или менее нормально, резко испортились с началом ливийской войны.
Французы, как известно, еще в 1900 г. дали согласие на захват
Италией Триполитании и Киренаики. Но они отнюдь не хотели,
чтобы их соседка слишком усилилась в Средиземном море. Между
тем итальянские империалисты, развязав войну с Турцией, не огра-
ничились захватом Ливии, а стремились еще наложить свою руку
на острова в Эгейском море и на побережье Малой Азии. Француз-
ские империалисты увидели в этих действиях итальянской сопер-
ницы серьезную опасность для своих весьма значительных интере-
сов в Турции и вообще для политического равновесия в восточной
части Средиземного моря. Поэтому они и явно и тайно старались
ограничить итальянскую агрессивную активность в этом районе.
В ходе ливийской войны Франция занимала довольно недруже-
любную позицию по отношению к Италии и, наоборот, сочувство-
вала Турции, поощряя ее к сопротивлению Италии и даже испод-
воль помогая ей. В январе 1912 г. итальянцы захватили и подвергли
обыску два французских парохода — «Карфаген» и «Мануба», ко-
торые, как выяснилось, везли подкрепление турецким войскам.
В связи с этим в Италии поднялась волна антифранцузских на-
строений. Во Франции отвечали тем же. Между двумя странами
началась ожесточенная полемика, сопровождавшаяся взаимными
угрозами и оскорблениями. Инциденты с французскими судами,
писал из Парижа русский посол Извольский, «сразу разрушили
добрую часть долголетней работы французской и итальянской ди-
пломатии на пользу сближения двух родственных наций».
Обострившееся соперничество с Францией в Средиземном море
побудило Италию теснее сблизиться со своими старыми союзниками.
На этой почве и произошло временное укрепление Тройственного
союза в 1912—1913 гг.
1 В итальянской литературе итало-турецкую войну обычно называют
ливийской (Ливия — древнеримское название Триполитании и Киренаики).
331
В то же время Италию как никогда привязывал к Тройствен-
ному союзу страх перед своими союзниками. В 1911 г. австро-вен-
герский посол в Риме Мерей писал, что в Италии «правительство,
армия и флот, парламент, пресса и значительная часть населения
подавлены самым итальянским из всех чувств — страхом». В этих
словах не следует видеть только грубый выпад недоброжелателя
Италии.
Старый страх перед союзниками действительно обострился у
итальянских империалистов теперь, в связи с ливийской войной,
которая чрезвычайно подорвала военные и экономические силы
Италии. Анализируя общее положение Италии и ее политику на-
кануне первой мировой войны, российский военный агент в Риме
приходил к такому заключению: «... с внешней стороны, могущество
и значение Италии, как фактора международной политики, каза-
лось бы, значительно выросло». Однако «видимость эта не соответ-
ствует действительным силам и средствам страны; эта империалисти-
ческая политика в настоящее время в значительной степени осно-
вана на блефе, и что, наконец, резкий поворот курса ее политики
в сторону тесного сближения с остальными державами Тройствен-
ного союза является последствием сознания ею своей собственной
слабости и желания, с одной стороны, избежать каких бы то ни было
недоразумений с Австрией, а с другой — временно использовать
дружескую поддержку Германии для достижения тех целей, кото-
рые она в настоящее время преследует».
Ослабление международных позиций Италии — это лишь одно
из последствий ливийской войны. Еще более тяжелые последствия
война имела для внутренней жизни Италии.
ГЛАВА XV.
ПОЛИТИЧЕСКИЙ КРИЗИС НАКАНУНЕ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ
ВОЙНЫ (1912—1914)
Ливийская война вызвала в Италии затяжной эко-
Внутриполити- комический и политический кризис. И это было
ческие вполне закономерно. В условиях общей слабости
ливийской^ойны. итальянской экономики и на той стадии, которой
’уже достиг раздел мира и мировых рынков, поли-
тика военно-экономической экспансии и колониальных захватов
могла привести лишь ко всеобщему обнищанию и к крайнему обо-
стрению всех существовавших ранее противоречий и трудностей.
Вопреки крикливым обещаниям буржуазно-националистической
прессы, сулившей легкую победу и богатую добычу, война в Африке
оказалась чрезвычайно трудной, затяжной и разорительной. Не-
смотря на формальный мир, война, поглотившая 1300 тыс. лир, про-
должалась, требуя все новых и новых жертв и затрат. Местные
арабские племена продолжали отчаянно сопротивляться, и италь-
янские завоеватели едва удерживали лишь узкую каемку побережья.
Особенно опасное для них положение сложилось в Киренаике, где
местное население, поднявшись на партизанскую войну, нанесло
им весной 1914 г. ряд тяжелых поражений.
Затянувшаяся колониальная война серьезно ослабляла италь-
янскую армию и истощала ее и без того скудные материальные за-
пасы. В то же время война с Турцией и вызванные ею балканские
войны надолго расстроили итальянскую торговлю на Ближнем Во-
стоке и на Балканах. Никаких ощутимых экономических выгод
Италии ее новая колония не принесла.
Не успели еще итальянские империалисты выпутаться из одной
авантюры, как втягивались в новые, все более усиливая борьбу
за Албанию и сферы влияния в Малой Азии.
Все эти агрессивные предприятия тяжелым бременем ложились
на экономику Италии, опустошали и расстраивали ее казну. Бюд-
жет 1912—1913 гг. был сведен с огромным дефицитом — в 555 млн.
лир. Не предвиделось оздоровления государственных финансов и
в ближайшем будущем.
333
Словом, итальянский финансовый капитал вышел из ливий-
ской войны отнюдь не окрепшим. Его новая попытка на по-
прище большой колониальной политики оказалась явно неудач-
ной.
Правительство, выполняя волю империалистов, взваливало из-
держки колониальных а'вантюр на плечи трудящихся. Увеличи-
вались налоги. Неудержимо дорожали хлеб, мясо и другие про-
дукты первой необходимости. Повсеместно и во всех отраслях росла
безработица. Прямым следствием экономического кризиса и мас-
совой безработицы явилось резкое усиление эмиграции, которая
в 1913 г. достигла рекордной цифры — 873 тыс. человек. Вызванный
войной экономический кризис усиливал и без того беспримерную
нищету народных масс, порождал чувство тревоги и неуверенности
в завтрашнем дне, возбуждал ненависть к господствующим классам
и правительству.
Возмущение трудящихся политикой колониальных авантюр,
растущей милитаризацией страны и вызванными ими бедствиями
прорывалось в многочисленных стачках и демонстрациях протеста,
прокатившихся в 1912—1914 гг. Правящие классы отвечали на
справедливые требования народа грубыми репрессиями, расстре-
лами и побоищами. Так, например, в ноябре 1913 г. владельцы зна-
менитых мраморных разработок в Карраре в ответ на забастовку
уволили 12 тыс. рабочих. Тогда же был учинен дикий расстрел
толпы голодных крестьян в Роккагорга (на юге Италии), возму-
тивший всю страну.
Так, на почве тяжелых экономических последствий африкан-
ской войны в Италии возник глубокий и затяжной политический
кризис, затронувший все слои итальянского общества. Его важней-
шими проявлениями были: 1) общий подъем классовой борьбы в
стране и связанный с этим раскол в Итальянской социалистической
партии и 2) перегруппировка сил внутри правящего лагеря, что
нашло свое конкретное выражение в усилении агрессивного нацио-
нализма и в крахе джолиттианской системы.
Раск л Развернувшаяся по всей стране борьба против им-
в Итальянской периализма, милитаризма и нищеты привела к более
социалистической четкому классовому размежеванию и росту созна-
партии. Съезд тельности рабочих. Это, в свою очередь, способ-
в Реджо-Эмилиа ствовало расколу в верхах социалистического дви-
(июль 1912 г.). жения
Ливийская война явилась серьезным испытанием для Италь-
янской социалистической партии. Рядовые социалисты с честью
выдержали это испытание. Не поддавшись шовинистическому
угару, они решительно осуждали колониальную затею империа-
листов и протестовали против нее и словом и делом. Что же ка-
сается руководителей партии, то среди них наблюдался идейный
разброд, колебания, а то и просто предательство. Правые рефор-
мисты — одни явно и грубо, другие более тонко и осторожно —
защищали и поддерживали империалистическую политику пра-
334
вящих классов. Они пытались сорвать всеобщую стачку протеста
против войны.
Вместе с правыми реформистами войну в Ливии поддерживали
и анархо-синдикалисты, которые, правда, в то время находились
уже вне социалистической партии. Колониальные захваты, утверж-
дали синдикалисты, будут способствовать развитию капитализма,
а это, в свою очередь, создаст благоприятные экономические усло-
вия для перехода к высшему общественному строю. И не удиви-
тельно, что многие из лидеров синдикализма перекочевали в лагерь
национализма, а оттуда — к фашизму.
Коренные разногласия между партийной массой и некоторыми
социалистическими лидерами по вопросу об отношении к трипо-
литанской войне и явились непосредственной причиной кризиса,
возникшего в это время в Итальянской социалистической
партии.
Рядовые социалисты требовали немедленного изгнания из пар-
тии всех остававшихся еще в ее рядах ренегатов, выступавших
в поддержку войны. На XIII съезде социалистической партии в
Реджо-Эмилиа (7—10 июля 1912 г.) подавляющим большинством
голосов Биссолати, Бономи и некоторые другие лидеры правых ре-
формистов были исключены из партии. Вслед за своими вожаками
из партии ушли и остальные правые реформисты. Они основали свою
партию, которую назвали «Социалистической реформистской пар-
тией». «За этой вывеской,— писал В. И. Ленин,— скрывается на
деле «партия» либерально-монархических «рабочих» политиков»1 2.
В своем манифесте новая партия заявила, что реформизм есть «про-
грессирующее приспособление социалистической мысли к меняю-
щимся условиям». То была формула, оправдывающая любую из-
мену социализму.
Раскол социалистической партии был необходим и полезен.
Именно так оценивал его В. И. Ленин. Удалив из своей среды сна-
чала анархо-синдикалистов, а затем правых реформистов, партия
«встала на верный путь»-.
Изгнание из социалистической партии наиболее откровенных
соглашателей нанесло тяжелый удар всей «системе» Джолитти,
которая, как известно, основывалась на использовании социали-
стической партии в качестве проводника политики господствующих
классов среди рабочих. Отсеченная от социалистической партии,
группа «друзей Джолитти» превратилась в «засохшую ветвь». Ее
влияние в рабочем классе было ничтожным, и реформистская пар-
тия стала в сущности партией мелкой буржуазии, по преиму-
ществу— мелкобуржуазной интеллигенции.
Порвав с правыми реформистами, Итальянская социалистиче-
1 В. И. Ленин, Съезд итальянских социалистов. Сочинения, т. 18,
стр. 152.
2 Там же.
335
ская партия подтвердила
свое враждебное отношение
Рис. 69. Джачинто Серрати
к политике империалистиче-
ских войн. Антивоенная по-
зиция партии способствовала
росту ее влияния среди тру-
дящихся и общему подъему
социалистического движения
в стране.
Оценивая положительно
значение раскола в Реджо,
надо, однако, иметь в виду,
что и после этого Итальянская
социалистическая партия да-
леко еще не стала последо-
вательно революционной про-
летарской партией. Борьба
с оппортунизмом не была до-
ведена до конца. В партии
осталась значительная груп-
па так называемых левых ре-
формистов во главе с Турати.
Эта группа фактически хо-
зяйничала в парламентской
фракции партии и пользовалась большим влиянием в руково-
дящих органах Всеобщей конфедерации труда. Новые руководи-
тели партии—даже лучшие из них, те, которые были наиболее
тесно связаны с массами и питали самую глубокую ненависть
к буржуазии, — не обладали необходимой теоретической и по-
литической зрелостью. «Не поняв сущности марксистского уче-
ния, они так и не сумели выйти за рамки сентиментальной ре-
волюционности и «непримиримости» на словах»,— говорил о них
впоследствии Тольятти. Секретарь партии Ладзари вскоре сполз
на позиции центризма. Серьезные политические ошибки допу-
скал и другой видный деятель партии — Серрати. Необходимо
принять во внимание и то, что среди итальянских социалистических
лидеров не всегда лучшим оказывался тот, кто занимал наиболее
«радикальную», наиболее «левую» позицию Одним из руководителей
партии, редактором ее центрального органа «Аванти!» после съезда
в Реджо стал Муссолини — политический оборотень и авантю-
рист, беспринципный карьерист и демагог, который в начале
мировой войны переметнется на сторону империалистической бур-
жуазии.
Идеологическая и политическая слабость, терпимое отношение
к оппортунизму, политически незрелое и неустойчивое руководство—
все это обрекало социалистическую партию на колебания и шата-
ния, делало ее неспособной четко руководить борьбой трудящихся
на крутых поворотах истории Италии
336
Одним из крупных внутриполитических послед-
Усиление ствий войны с Турцией явилось усиление нацио-
национализма. нализма> который с этого времени занял важное
место на крайне правом фланге политической жизни Италии.
Национализм — продукт агрессивного империализма. До ли-
вийской войны итальянский национализм был представлен неболь-
шой и рыхлой группой литераторов и перебежчиков от социализма,
преимущественно синдикалистов, которая старалась привлечь вни-
мание итальянской общественности к проблемам внешней политики
и эмиграции.
Впервые националисты громко заявили о себе осенью 1908 г.,
когда они приняли участие в кампании возмущения, охватившего
Италию в связи с аннексией Австрией Боснии и Герцеговины. В де-
кабре 1910 г. на конгрессе во Флоренции была основана Национа-
листическая ассоциация, а вслед затем, с 1 марта 1911 г., национа-
листы стали издавать свой еженедельник. На конгрессе во Флорен-
ции была принята первая националистическая программа, которая
призывала к военному усилению Италии и к завоеванию новых ко-
лоний. В соответствии с этой программой националисты повели
бешеную кампанию за захват Ливии, усердно помогая хозяевам
Римского банка и правительству развязать колониальную войну,
которую они потом объявили «своим делом» и «первым триумфом
итальянских националистов». Именно в период ливийской войны
и вскоре после нее окончательно определяется характер национа-
листического движения и уточняется его программа.
В основе деятельности националистов лежала проповедь и про-
славление империалистических грабительских войн. Они цинично
объявляли войну силой, «обновляющей социальные организмы»,
в противоположность миру, который они считали силой «консерва-
тивной» и даже «безнравственной». Националистические пропаган-
дисты проповедовали, что весь человеческий прогресс, как и разви-
тие отдельных индивидуумов, зиждется на агрессивных войнах.
«Захватническая война, — писал один из главных идеологов италь-
янского национализма Энрико Коррадини,— возрождает терри-
тории, поскольку она изгоняет оттуда народы, хищнически исто-
щающие эти территории, и водворяет на них народы производящие».
Но война не только «возрождает» и «обновляет» жизнь в покорен-
ных землях, она также способствует разрешению внутренних проб-
лем в самой стране-завоевательнице, так как она дает выход избы-
точному населению и открывает путь экономической экспансии.
Националисты требовали создания «Великой Италии», «новой им-
перии», в которую они бесцеремонно включали Триест и Далмацию,
Тунис и Триполи, Мальту и Корсику, Ниццу и Савойю. Причем,
как разъяснял Коррадини, в этих странах не должно быть места
никаким другим культурам, кроме итальянской.
В порядке идеологического оправдания необходимости агрес-
сивной политики специально для Италии националисты выдвинули
теорию о «пролетарской нации». Они изображали «бедняжку Ита-
22 Очерки истории Италии
лию» как «великую пролетарку», кругом стесненную и страдающую
оттирании наций плутократических. Националисты призывали своих
единомышленников учиться у рабочих-социалистов бороться про-
тив своего унижения. «Социализм» состоит в том, чтобы наша малень-
кая и бедная нация догнала или догоняла грабящих много, чтобы
и она награбила больше!!»,— так резюмировал В. И. Ленин суть
одной «дрянной книжонки» Коррадини1. Националисты громко ра-
товали за то, чтобы Италия имела «свою войну». «Без нашей войны,—
твердил Коррадини,— мы в конечном счете сыграем роль глиня-
ного горшка рядом с горшком железным».
В области внутренней политики националисты выступали как
представители самой оголтелой реакции. Они открыто объявляли
себя непримиримыми врагами гражданских свобод, демократии,
социализма и даже буржуазного либерализма, ратуя за сильную
и бесконтрольную исполнительную власть. Они утверждали, что
свобода является помехой для того народа, который хочет «завое-
вать для себя максимальную долю господства над миром». Непре-
менным условием успешной агрессивной внешней политики яв-
ляется «организация и дисциплинирование внутренней жизни
страны», а поэтому одной из важнейших своих задач националисты
считали борьбу «с разлагающими тенденциями демократических
и социалистических партий». С целью пропаганды милитаризма
и привития населению шовинистических настроений националисты
предлагали коренным образом изменить систему обучения и воспи-
тания, выбросив старые книги, проникнутые «робкой моралью»,
и заменив их новыми, проникнутыми духом войны и империализма.
Понятно, что с особенной нетерпимостью и злобой относились
националисты к социализму и пролетариату. Националисты грубо
и клеветнически поносили социализм и рабочее движение.
На почве вражды к рабочему движению, социализму и демо-
кратии националисты тесно сблизились с другими наиболее реак-
ционными группировками итальянского правящего класса, прежде
всего с клерикалами и правыми либералами.
Экономическая программа национализма сводилась к яростной
защите протекционизма и автаркии. На своем третьем конгрессе,
состоявшемся весной 1914 г. в Милане, националисты объявили
свободу торговли «преступной доктриной», поскольку она откры-
вает двери в страну для иностранной промышленности.
Шумно агитируя за «сильную и смелую» внешнюю политику,
националисты вместе с тем избегали конкретных формулировок
своих внешнеполитических целей. Они громко выкрикивали свои
претензии ко многим государствам — и к странам Антанты и к
центральным империям,— не выказывая публично особых склон-
ностей ни к тем, ни к другим. Однако в действительности, как от-
метил Грамши, их главное направление в области внешней поли-
тики было антифранцузским. К Австрии, напротив, националисты
1 «Ленинский сборник», XXIX, Партиздат, 1936, стр. 433.
338
относились более сдержанно, являясь в сущности противниками
ирредентизма.
Нетрудно видеть, что программа националистов отвечала инте-
ресам и стремлениям наиболее агрессивных и авантюристических
групп итальянского империализма. Именно этим группам и слу-
жили националисты. Национализм выражал новые империалисти-
ческие требования итальянского финансового капитала, жажду-
щего рынков и зон влияния. Он призван был идеологически оправ-
дать и подкрепить его агрессивную практику.
Наиболее агрессивные и реакционные элементы итальянского
правящего класса увидели в национализме замену джолиттизму,
от которого они стремились избавиться. И они очень скоро выразят
Джолитти свое политическое недоверие. А его наследники факти-
чески положат программу националистов в основу своей внешней
и внутренней политики.
НШ Итальянский народ встретил в лице национализма самого опас-
ного своего врага.
Впоследствии реакционная и агрессивная идеология нацио-
нализма была полностью перенята фашистами, которые в 1923 г.
слились с партией националистов. Многие лидеры национализма —
Федерцони, Рокка, Вольпи и другие — стали виднейшими запра-
вилами фашистской Италии.
и б Как было сказано выше, наиболее дальновидные
реформаТо^г. лиДеРы итальянской буржуазии понимали, что по-
Крах * давить классовую борьбу трудящихся и остано-
джолиттианской вить развитие социалистического движения с по-
системы. мощью одних лишь репрессий невозможно. Они
считали необходимым сочетать политику репрессий с политикой
скромных реформ и незначительных уступок. Такими мерами они
надеялись внести раскол в социалистическое движение, свернуть
его с революционного пути и тем самым упрочить положение бур-
жуазного государства. Именно эти цели преследовала политика
Джолитти.
Весной 1911 г., накануне ливийской войны, Джолитти предло-
жил осуществить ряд внутренних реформ и прежде всего реформу
избирательного права. Надобность в такой реформе назрела уже
давно. В Италии действовала устаревшая и одна из самых реакцион-
ных в Европе избирательных систем. Избирательными правами
пользовалась незначительная часть населения. В частности, права
голоса были лишены все неграмотные. А так как Италия была стра-
ной массовой неграмотности, то большая часть ее населения была
лишена избирательных прав. Так, в 1909 году из 9 млн. мужчин
в возрасте свыше 21 года избирателей насчитывалось всего 2930 тыс.,
то есть около 30%. Границы избирательных округов давно не пере-
сматривались, и Италия превратилась в страну «гнилых местечек».
Выборы происходили в обстановке грубого нарушения самых эле-
ментарных гражданских прав, террора и подкупов. Депутаты не
получали вознаграждения.
22*
339
Удивляться тому, что некоторые группы итальянского правя-
щего класса пошли на избирательную реформу, не следует. Пе-
реход к империализму отнюдь не исключал — по крайней мере в
начале империалистической эпохи — возможности значительного
расширения избирательных прав или даже введения всеобщего
избирательного права. Наоборот, В. И. Ленин указывал на связь
между переходом Италии к империализму и согласием правитель-
ства на избирательную реформу1.
Наиболее дальновидные буржуазные деятели рассматривали рас-
ширение избирательных прав как средство укрепления капиталисти-
ческого государства.
Такова была точка зрения Джолитти. Предлагая избирательную
реформу, он преследовал цель укрепить положение итальянского
буржуазного государства, расширив его социальную базу и не-
сколько обуздав диктаторские претензии крайне реакционных
групп. При этом Джолитти надеялся мобилизовать отсталые, руко-
водимые попами католические массы в противовес голосам, отдава-
емым за «непримиримых» социалистов, а также полагал, что все-
общим избирательным правом и «социалистическим» законом о
государственном страховании он ослабит оппозицию социалистов
против предстоящей колониальной войны в Ливии и поощрит тех
из них, которые выступали за сотрудничество классов.
По новому избирательному закону, утвержденному летом 1912 г.,
право голоса получали все мужчины, достигшие 30 лет, а в возрасте
между 21 и 30 годами — все грамотные и те из неграмотных, ко-
торые отбыли воинскую повинность. В результате этой реформы
количество избирателей увеличивалось почти в три раза — с
2930 тыс. в 1909 г. до 8711 тыс. в 1913 г.
Избирательная реформа, как й другие уступки, сделанные пра-
вительствами Джолитти, разумеется, не задевали основ существую-
щего строя. Тем не менее не следует отрицать известного прогрес-
сивного значения самого факта введения почти всеобщего избира-
тельного права. И не случайно, что наиболее реакционным кругам
буржуазии и высшей католической иерархии избирательная ре-
форма и другие проявления «джолиттианства» показались слишком
опасными и чуть ли не революционными.
Избирательная реформа Джолитти, однако, не оправдала воз-
лагаемых на нее надежд. Состоявшиеся в октябре 1913 г. парламент-
ские выборы, проведенные по новому закону, принесли разочаро-
вание правящим классам. Социалистическая партия, выступавшая
на этих выборах под лозунгами борьбы против «режима сабли, все-
могущества полиции, засилья церкви» и «ненавистной войны», одер-
жала крупную победу, удвоив свое представительство в парламенте
(с 25 до 52 депутатов); причем количество голосов, поданных за со-
циалистов, увеличилось по сравнению с выборами 1909 г. почти
в два с половиной раза — с 339 до 828 тыс. Особенно большой успех
1 См. В. И. Л е и и и, Сочинения, т. 21, стр. 327. Примечание.
340
выпал на долю социалистов в промышленных центрах Северной
Италии. В Милане и Турине социалисты получили до 45% всех
голосов.
Успех социалистов был тем более показательным, что против
них объединенным фронтом выступали почти все буржуазные пар-
тии и клерикалы. Не рассчитывая больше на поддержку социалисти-
ческой партии, которая на съезде в Реджо осудила политику согла-
шательства, Джолитти, по словам Грамши, делает крутой поворот:
блок буржуазии с привилегированной прослойкой рабочих он за-
меняет союзом буржуазии с католиками. Со своей стороны, Ва-
тикан, все теснее сближавшийся с итальянской буржуазией,
охотно пошел на такой союз, направленный против рабочего
класса, против социалистического движения.
Клерикалы в этой избирательной кампании приняли особенно
активное участие. В предвыборной борьбе они широко использо-
вали массовые католические организации и в первую очередь ка-
толические профсоюзы, которые в сущности представляли собой их
политическую партию. Не рассчитывая на поддержку избирателями
непримиримых клерикалов, агенты Ватикана призывали голосо-
вать за тех «умеренных» депутатов, которые выражали согласие
поддерживать программу реакционных партий и католиков и идти
с ними против левых партий. В результате 328 депутатов, обязав-
шихся гарантировать «религиозную свободу итальянским католи-
кам» и противодействовать усилению «крайних тенденций», были
обязаны своими мандатами поддержке Ватикана.
Как ни мало выражали итальянские выборы «волю народа»,
они все же в какой-то мере отразили происходящее в стране классо-
вое размежевание. Об этом свидетельствовало усиление «крайне
левой» (социалисты) и «крайне правой» (клерикалы и националисты).
Правящие верхи были, конечно, гораздо больше обеспокоены успе-
хами социалистов, чем обрадованы некоторым усилением крайне
правых группировок. Их расчеты на «благоразумие» и «умеренность»
новых избирателей явно не оправдались. Это ускорило конец джолит-
тианской системы.
Наиболее воинствующие империалистические группы отвора-
чиваются от Джолитти. Они находят, что их авантюризму и агрес-
сивности более созвучен национализм, чем джолиттизм и устарев-
ший либерализм. Это и явилось одной из решающих причин паде-
ния Джолитти и всей его системы. С другой стороны, еще раньше
выявилась полная несостоятельность расчетов Джолитти и его еди-
номышленников на поддержку его политики со стороны социалисти-
ческой партии и рабочего класса.
Потерпев поражение в своей попытке «приручить» социалисти-
ческую партию, столкнувшись с политическим недоверием со сто-
роны новой плутократии и нарастающими экономическими труд-
ностями, Джолитти вынужден был отказаться от руководства.
10 марта 1914 г., воспользовавшись незначительным предлогом, он
заявил о своей отставке,
341
Приход к власти
правительства
Саландры.
Крах джолиттианской системы — важнейшая составная часть
переживаемого Италией политического кризиса — является непо-
средственным результатом ливийской войны, которая стала рубеж-
ным пунктом в политической и социальной жизни Италии. Коло-
ниальная война в Африке, знаменовавшая собой вступление италь-
янского империализма на путь «большой» агрессивной политики,
ускорила окончательную капитуляцию итальянского либерализма
перед агрессивным империализмом и национализмом. Отсюда на-
чинается тот «скорбный путь», который приведет Италию к участию
в мировой войне, а затем и к фашизму.
Уходя в отставку, Джолитти посоветовал королю
призвать к власти лидера правых либералов Сон-
нино. Однако Соннино отказался от сделанного
ему предложения, и новое правительство взялся
сформировать один из его политических друзей — Антонио Са-
ландра.
Адвокат по профессии, профессор государственного права, Са-
ландра особенно не выделялся ни как политик, ни как ученый.
28 лет он занимал депутатское кресло в центре палаты, примыкая
к ближайшему политическому окружению Соннино. Уроженец
Южной Италии, Саландра всегда выступал как доверенное лицо
аграрного блока, действующего на Юге «в качестве посредника и
надсмотрщика капитализма Севера и крупных банков» (Грамши).
Саландра зарекомендовал себя как ожесточенный противник со-
циализма и рабочего движения. Он неизменно выступал против
каких бы то ни было уступок трудящимся, в частности, против
учреждения палат труда, против ограничения рабочего дня и зако-
на о государственном страховании жизни. Во время предвыборной
кампании 1913 г. он заявил, что либерализм не допускает даже
слабейшего соприкосновения с социализмом. Зато Саландра был
одним из усердных поборников тесного сотрудничества между ли-
бералами и клерикалами.
Во внешней политике новый премьер полностью солидаризиро-
вался с националистами, призывая не ограничиваться захватом
Ливии, а расширять колониальные владения Италии дальше. Для
этого он считал необходимым создание большой и сильной армии.
По своему персональному составу новое министерство, оконча-
тельно утвержденное 21 марта, мало чем отличалось от предыдущего.
В дипломатических и журналистских кругах Рима считали
новое правительство недолговечным и предсказывали скорое воз-
вращение Джолитти. Однако Джолитти суждено было вернуться
к власти лишь шесть лет спустя, уже после окончания первой миро-
вой войны. Ошибочным было и то общее мнение современников,
будто кабинет Саландры будет лишь «продолжением» министерства
Джолитти, а сам Саландра — «исполнителем намерений» своего
предшественника. В действительности же появление во главе пра-
вительства Саландры означало серьезный сдвиг вправо, в сторону
неприкрытой реакции.
342
Правительство Саландры застало Италию в чрезвы-
„Красная неделя", чайно сложном и тяжелом положении. Экономиче-
пшп^тич^ского Ск™ КРИЗИС все более обострялся. Разорительные
кризиса. последствия все еще продолжающейся колониаль-
ной войны в Африке не были преодолены. Пред-
стояло изыскать новые средства на покрытие военных издержек.
Намечалось новое увеличение налогов. Недовольство широких на-
родных масс все нарастало. В частности, назревала угроза всеобщей
стачки железнодорожников. В Эмилии до крайности обострился
конфликт между крестьянами и крупными землевладельцами. Сло-
вом, экономический и политический кризис был в самом разгаре.
Новое правительство оказалось совершенно неспособным лик-
видировать или хотя бы несколько смягчить этот кризис. Наобо-
рот, своей грубо реакционной политикой, проводимой исключи-
тельно в интересах господствующего промышленно-аграрного блока,
оно способствовало его дальнейшему углублению — усилению эко-
номических трудностей и росту народного возмущения против су-
ществующего строя.
К весне 1914 г. классовая борьба в Италии достигла огромного
напряжения. «Разрозненные выступления пролетариата и крестьян-
ства выливаются в . . . стихийную попытку объединить различные
враждебные государству массовые силы в восстании против реак-
ционного государства».1 Эта попытка вошла в историю под назва-
нием «Красной недели» (7—14 июня 1914 г.).
По призыву палат труда, являвшихся центрами организаций
трудящихся, на воскресенье 7 июня по всей стране были назна-
чены демонстрации и митинги протеста против милитаризма, в
частности, против диких порядков в дисциплинарных батальонах
и в защиту двоих солдат, осужденных за антимилитаристскую дея-
тельность. Глава правительства, он же министр внутренних дел,
отдал распоряжение префектам о запрещении каких бы то ни было
антивоенных выступлений, как «направленных к тому, чтобы по-
будить солдат уклониться от их долга и сделать армию предметом
ненависти и презрения граждан».
Однако, несмотря на правительственное запрещение, во многих
местах назначенные антимилитаристские демонстрации и митинги
состоялись. Один из таких митингов был проведен в помещении
республиканского клуба на окраине города Анконы, где перед соб-
равшимися с горячими речами выступили старый анархист Энрико
Малатеста и молодой республиканец Пьетро Пенни. По окончании
митинга часть его участников направилась к центру города. Воен-
ные и политические власти, решив, что манифестанты намереваются
проникнуть на главную площадь с целью сорвать состоявшийся
там «патриотический» концерт, отдали приказ не допускать де-
монстрантов к центру города. Исполняя этот приказ, полицейские
1 «Тридцать лет жизни и борьбы Итальянской коммунистической партии»,
стр. 229,
34 3
и солдаты открыли по демонстрантам огонь. В результате трое мо-
лодых рабочих было убито, пятнадцать других участников демон-
страции ранены.
Весть об этом расстреле мгновенно облетела весь город. Вече-
ром того же дня по призыву местной палаты труда в Анконе вспых-
нула всеобщая стачка.
Так началась «Красная неделя».
«Красная неделя» была крупнейшим для своего времени анти-
милитаристским и антиимпериалистическим выступлением трудя-
щихся Италии. Она явилась ярким проявлением духа возмущения,
охватившего итальянский народ, и отражала его огромное недо-
вольство политикой правящих клик и растущим милитаризмом.
Кровавая расправа с мирной демонстрацией в Анконе возбу-
дила бурное негодование и возмущение трудящихся по всей Италии.
Во многих местах рабочие и батраки немедленно, не дожидаясь
распоряжений своих партийных и профсоюзных руководителей,
прекратили работу.
8 июня руководство Всеобщей конфедерации труда и правление
социалистической партии под давлением масс вынуждены были
согласиться на проведение всеобщей забастовки. Но при этом не
было дано никаких указаний ни о целях борьбы, ни о средствах,
с помощью которых она должна вестись, ни о ее продолжительности.
Таким образом, с самого начала забастовка осталась без руко-
водства, без программы и носила стихийный характер. Она нача-
лась независимо и даже против воли и намерений руководителей
социалистического движения.
Несмотря на это, всеобщая забастовка приняла огромные раз-
меры и острые революционные формы. Она продолжалась от четы-
рех до пяти дней. Забастовка охватила все важнейшие промыш-
ленные центры Италии. Общее число ее участников доходило до
3 млн. Впервые почти во всех городах в забастовке приняли уча-
стие трамвайщики. В некоторых провинциях к движению присое-
динились железнодорожники. На несколько дней промышлен-
ное производство в стране было почти полностью парали-
зовано.
Почти во всех крупных городах — в Риме, Милане, Турине,
Флоренции, Неаполе, Бари, Парме и других — происходили во-
оруженные столкновения между забастовщиками и полицией. С обеих
сторон имелись убитые и много раненых.
В дни «Красной недели» получили бурный выход антимилита-
ристские чувства итальянских трудящихся, их давнишняя нена-
висть к реакционной военщине — прислужнице империалистиче-
ской плутократии и монархии.
Правительство Саландры не посмело бросить войска против ба-
стующих. И дело тут было не только в боязни взять на себя ответ-
ственность за вооруженное подавление народного движения, но и
в отсутствии у правящих кругов уверенности в лойялцности армии,
особенно солдатской массы.
344
Всеобщая забастовка грозила перерасти во всеобщее восстание
трудящихся против существующего строя. В первые два дня за-
бастовки господствующие классы и правительство охватил страх.
С целью смягчить положение правительство Саландры вынуждено
было вначале дать некоторое удовлетворение трудящимся.
Но когда стало очевидным, что народное движение, лишенное
определенной цели и смелого руководства, начало истощаться, ре-
акционеры пришли в себя и яростно бросились в контрнаступление,
готовые развязать гражданскую войну. Против восставших спло-
тились все силы реакции, от националистов до клерикалов. На вто-
рой-третий день после начала забастовки в Риме, Неаполе, Бари
и других городах с разрешения властей и под прикрытием полиции
стали организовываться шумные контрдемонстрации во славу шо-
винизма и милитаризма, клерикализма и монархии. Застрельщи-
ками и организаторами этих черносотенных шествий выступали
националисты и полицейские агенты, а их участниками были бур-
жуазные и помещичьи недоросли, нанятые католические босяки и
просто уличные скандалисты.
Огромную услугу господствующим классам Италии в этот труд-
ный для них момент оказали реформистские вожаки Всеобщей кон-
федерации труда и их единомышленники из социалистической пар-
тии. После полудня 9 июня, даже не посоветовавшись с руководст-
вом социалистической партии, руководители Конфедерации отдали
распоряжение о прекращении забастовки. Впрочем, парламентская
группа социалистов полностью солидаризировалась с этим распо-
ряжением.
Среди рабочих распоряжение о прекращении забастовки вы-
звало недоумение и многочисленные протесты. Многие местные ра-
бочие организации отказались ему подчиниться. В Милане, Анконе,
Неаполе и других городах забастовка продолжалась до 12 июня.
В этой связи французский буржуазный наблюдатель Каррэр отме-
чал, что парламентские и политические вожди социалистов оказа-
лись позади своих войск, потеряли руководство над ними и, главное,
обнаружили неспособность остановить их.
Всеобщая забастовка была сорвана.
«Красная неделя» послужила доказательством силы пролета-
риата и всех трудящихся Италии, их готовности решительно бо-
роться против реакционной политики правящего класса. Но одно-
временно она обнаружила и слабые стороны итальянского рабочего
и демократического движения. «Красная неделя» не принесла
победы рабочим и крестьянам Италии. Конечно, в тогдашних усло-
виях не могло быть речи о завоевании трудящимися политической
власти, о свержении господства буржуазии: но вырвать у господ-
ствующей олигархии определенные экономические и политические
уступки трудящиеся Италии могли.
События «Красной недели» оказали большое влияние на поли-
тику правящих верхов Италии, в которых они вызвали настоящую
панику.
345
Резкое
ухудшение
итало-австрий-
ских отношений
весной 1914 г.
Кризис внешней
политики Италии.
Напуганные призраком народной революции, реакционная бур-
жуазия и военщина набрасываются с упреками и бранью на «ли-
беральное» правительство, приписывая ему ответственность за не-
давние события и обвиняя его «в преступной слабости на почве за-
искивания перед демагогией». При этом имелось в виду не столько
существующее правительство Саландры, сколько правление его
предшественника Джолитти.
Июньские события еще более укрепили в империалистических
кругах Италии антилиберальные и антипарламентские настроения;
усилили тягу к «сильной» власти — к диктатуре.
Таким образом, непосредственно перед первой мировой войной
Италия, как и многие другие капиталистические страны, пережи-
вала глубокий политический кризис. Причем есть все основания
утверждать, что в Италии этот кризис протекал значительно острее,
чем в любом другом государстве Западной Европы.
Одновременно с острым внутриполитическим кри-
зисом империалистическая Италия переживала тя-
желые неудачи во внешней политике. Весной 1914 г.
наступило новое резкое ухудшение в ее отношениях
с Австро-Венгрией. Оно было вызвано главным об-
разом обострением итало-австрийских империали-
стических противоречий па Балканах, в первую
очередь из-за Албании. Кроме того, постоянным источником раз-
доров, недоразумений между двумя странами была дискриминацион-
ная политика австрийских властей в отношении итальянского на-
селения, проживающего в Австро-Венгрии. Инциденты на этой почве
следовали один за другим.
Попытки установить сколько-нибудь устойчивое сотрудничество
в Албании, предпринятые в 1912—1913 гг., закончились полным
провалом. Албания по-прежнему оставалась главным яблоком раз-
дора в отношениях между двумя союзницами.
Причем противоречия между ними в албанском вопросе стано-
вились настолько глубокими и очевидными, что дипломатии Трой-
ственного союза оказалось не под силу не только их устранить, но
даже скрыть.
В борьбе за господство над Албанией обе стороны, как всегда,
не брезговали никакими средствами. Итальянские и австрийские
агенты интриговали один против другого в международной конт-
рольной комиссии, оспаривали друг у друга влияние при дворе не-
задачливого «правителя» Албании немецкого князька Вида. Они
вмешивались в междоусобные распри, раздирающие страну, ока-
зывали поддержку предводителям местных феодальных клик, ста-
раясь перетянуть их каждый на свою сторону. Одновременно италь-
янцы и австрийцы спешили прибрать к рукам экономику, финансы
и административный аппарат только что созданного государства.
В 1913—1914 гг. австро-итальянская борьба в Албании велась
с переменным успехом. Вначале Италии удалось серьезно потеснить
свою соперницу.
346
Италия в 1914 г,
Временным успехам итальянцев способствовал самый влиятель-
ный и сильный из местных феодальных правителей Эссад-паша, ко-
торого им удалось привлечь на свою сторону. В марте 1914 г. Эссад
стал военным министром князя Вида, и, таким образом, Италия
получила возможность оказывать непосредственное влияние на
политику албанского правительства.
Однако итальянское преобладание в Албании оказалось весьма
непрочным и недолговечным. Австрия вскоре сумела взять реванш.
В мае 1914 г. на севере Албании началось восстание, поднятое ре-
акционными элементами, за спиной которых стояла Австрия. Ав-
стрийцы усиленно плели интриги против итальянского ставленника
в албанском правительстве — военного министра Эссада-паши.
В результате этих происков Эссад, заподозренный в организации
заговора против Вида, был отстранен от власти и арестован. На
итальянском военном корабле он бежал в Италию, где ему был ока-
зан нарочито торжественный прием.
В результате этого Австрия в ущерб итальянцам значительно
укрепила свое положение. Она, по словам русского представителя
в Албании, «совершенно забрала в свои руки князя и албанское
правительство, явно нарушив в свою пользу политическое равно-
весие в Албании». Итальянское влияние было снова оттеснено на
задний план. Албания оказалась перед угрозой превратиться в ко-
лонию Австрии.
Отступление Италии перед Австрией было закономерным ре-
зультатом ее экономической и военной слабости. Майские события
показали, что, несмотря на свои предшествующие успехи, Италия
все еще не подготовлена к успешному единоборству в Албании даже
с таким сравнительно слабым противником, как Австро-Венгрия.
Почти одновременно с конфликтом из-за Албании между обеими
союзницами назревали трения в Малой Азии. После окончания
войны с Турцией итальянский империализм значительно усилил
свое проникновение в турецкие владения, особенно в провинцию
Ад ал ия, стремясь создать себе здесь сферу влияния. Это стремление
всячески поощрялось и поддерживалось итальянским правительст-
вом. Итальянские империалисты старались действовать скрытно и
быстро, чтобы избежать конкуренции со стороны других держав.
Однако действовать одним им не удалось. И тут, в Малой Азии, им
пришлось столкнуться с Австро-Венгрией. Австро-Венгрия тоже
стремилась получить свою «сферу влияния» в Турции и стала обос-
новываться к востоку от зоны итальянских интересов. Таким об-
разом, Австрия и здесь становилась соседкой и конкурентом Италии,
что, несомненно, было весьма не по душе итальянским империа-
листам.
Под воздействием поражения в Албании и новых конфликтов
с Австро-Венгрией происходит резкое обострение кризиса италь-
янской внешней политики. Вспышка итало-австрийского империа-
листического соперничества весной 1914 г. свела на нет результаты
того непрочного примирения Италии со своими союзниками, кото-
348
рое наметилось в 1912 г. Среди господствующих классов Италии
усиливается разброд и обостряется чувство разочарования в поли-
тике союза с австро-германским блоком. Выход из создавшегося
внешнеполитического тупика итальянская дипломатия пытается
искать на путях нового сближения со странами Антанты. Но сбли-
жение с Тройственным согласием означало отдаление от Тройст-
венного союза.
ГЛАВА XVI.
НАЧАЛО ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
И ИТАЛИЯ (1914—1915)
Вечером 28 июня 1914 г., в самый разгар конфликта
Италия с Австрией из-за Албании, в Италии узнали о том,
и развязывание что уТп0М того же дня в боснийском городе
войны. Сараево убит наследник австро-венгерского пре-
стола Франц Фердинанд.
Австрийский наследник был известен как отъявленный мили-
тарист и недоброжелатель Италии.
Неудивительно поэтому, что в широких кругах итальянской
общественности его смерть возбудила чувство избавления от опас-
ности и была встречена с нескрываемой радостью. «Тем лучше. Од-
ним меньше!»,— отозвался на известие о сараевском убийстве один
молодой туринский рабочий.
Не вызвала сожалений смерть Франца Фердинанда и в прави-
тельственных кругах Италии.
Только в Ватикане смерть австрийского наследника вызвала
искреннее огорчение.
Чувство удовлетворения, с которым итальянцы встретили смерть
Франца Фердинанда, должно было лишний раз показать австрий-
ским и германским правителям, как мало могут они рассчитывать
на поддержку Италии в случае, если бы, воспользовавшись сараев-
ским убийством, они решили бы развязать войну. А они как раз
о том и думали.
Австро-венгерские империалисты, давно мечтавшие о подчине-
нии Сербии, увидели в сараевском убийстве самый подходящий по-
вод для развязывания войны против нее.
Однако решающее слово по вопросу о войне было предоставлено
германским империалистам.
Правители Германии решили дать ход австро-сербскому кон-
фликту.
Поощрительные заверения Германии положили конец колеба-
ниям в венских правящих кругах. Победа военной партии была
обеспечена. Австро-венгерские империалисты могли теперь начи-
нать свой грабительский поход против Сербии. Война была решена
350
Но, решив начать войну против Сербии, которая была чревата
столь опасными последствиями, австро-германские союзники до-
говорились пока ничего не сообщать об этом Италии.
Однако уже в середине июля в Риме хорошо знали об агрессив-
ных намерениях своих союзников. Появившийся вскоре австрий-
ский ультиматум Сербии окончательно раскрыл эти намерения.
Как же итальянское правительство реагировало на агрессивные
замыслы своих союзников?
Поскольку намерения Германии и Австрии противоречили ин-
тересам Италии и грозили вовлечь ее в большую войну, естественно
было бы ожидать, что итальянское правительство, узнав о предстоя-
щем нападении на Сербию, будет немедленно протестовать против
опасных действий союзников, твердо и открыто откажет им в своей
поддержке. Такое ясное и энергичное заявление со стороны Италии,
несомненно, заставило бы призадуматься германо-австрийских ор-
ганизаторов войны. Однако римские дипломаты пошли по другому
пути. Ясной и четкой политике они предпочли двусмысленные ин-
триги, опасные для дела мира и собственных интересов Италии.
Такая двусмысленная политика могла только поощрять немецко-
австрийских агрессоров.
Политический курс, намеченный правительством Саландры в
предвидении европейской войны, не отличался ни ясностью, ни по-
следовательностью, ни миролюбием. Но при всей своей неопреде-
ленности и условности этот курс фактически ставил Италию вне
австро-германского блока.
Италия уходила из Тройственного союза. Но она ушла из союза не
сразу, не открыто, не хлопнув громко дверью, а медленно пятясь,
опасливо озираясь по сторонам, огрызаясь, угрожая и одновременно
обнадеживая покидаемых союзников возможностью своего актив-
ного содействия в будущем при условии, что они проявят сговор-
чивость и щедрость в отношении ее требований.
Такая двойственная политика вытекала из самой сущности италь-
янского империализма, который, несмотря на свою экономическую
и военную немощность, обладал непомерным аппетитом и непре-
менно хотел принять участие в переделе мира. И хотя растущие
противоречия с Австро-Венгрией, а также сильная зависимость
от Англии толкали итальянских империалистов в лагерь Антанты,
однако они считали пока рискованным и опрометчивым открытый
разрыв с Тройственным союзом.
Позиция классов В то время как итальянские и австро-венгерские
и партий Италии дипломаты однообразно и бесплодно препирались
перед лицом из-за компенсаций, вплотную надвинулась европей-
надвигающейся Ская война.
мировой войны. Вопрос о том, какую позицию должна занять страна
в этой войне, широко обсуждался в различных общественных слоях
и политических партиях Италии. Подавляющее большинство италь-
янского народа решительно выступало против вмешательства Ита-
лии в войну, за полный нейтралитет.
351
Народные массы Италии всегда с отвращением относились к ми-
литаризму и выступали против военных авантюр буржуазии. Этот
традиционный антимилитаризм итальянского народа еще более
укрепился в результате ливийской войны, которая не принесла
ему ничего, кроме несчастий. Когда подошла мировая война, трудя-
щиеся Италии продолжали еще испытывать на себе бедственные
последствия этой колониальной авантюры.
Немалую роль в воспитании антивоенных настроений в италь-
янском народе сыграла и систематическая антимилитаристская
пропаганда социалистической партии, особенно активизировавшаяся
в связи с ливийской войной. Эта пропаганда, при всех своих недо-
статках, позволила вскрыть империалистическую природу надви-
гающейся войны и мобилизовать против нее массы.
Враждебное отношение итальянских трудящихся к войне объяс-
няется также и тем, что в Италии не было сколько-нибудь значи-
тельной и устойчивой прослойки настоящей рабочей аристократии,
которая была бы заинтересована в политике империалистической
экспансии. Это крайне суживало почву для деятельности империа-
листической агентуры среди итальянского пролетариата.
И, наконец, следует принять во внимание и то, что в итальянском
народе всегда был силен дух интернационализма, унаследованный
частично от прогрессивных политических течений времен Рисорд-
жименто и еще более окрепший благодаря широкой эмиграции.
А чувство интернационализма, понятно, было несовместимо с на-
строениями национальной исключительности, с шовинизмом. Все
эти обстоятельства создавали в Италии как накануне, так и во время
мировой войны весьма неблагоприятные условия для шовинистиче-
ского одурманивания масс, для пропаганды империалистической
войны.
Учитывая антивоенные настроения огромного большинства на-
рода, Итальянская социалистическая партия еще за несколько дней
до начала войны, первой среди крупных политических партий
страны, высказалась за абсолютный нейтралитет. 27 июля, нака-
нуне австрийского нападения на Сербию, парламентская группа
депутатов-социалистов, собравшись в редакции «Аванти», приняла
резолюцию, в которой предупреждала, «что никакой тайный дого-
вор не может заставить итальянский пролетариат взяться за оружие
в угоду союзнице, чтобы подавлять свободный народ». Социалисти-
ческие депутаты потребовали немедленного созыва палаты депута-
тов, которая должна добиться от правительства «связывающих его
успокоительных заявлений в том смысле, что Италия ни в коем слу-
чае и ни по какой причине не выйдет из положения абсолютного
нейтралитета».
Публика, собравшаяся перед зданием редакции «Аванти», встре-
чала депутатов-социалистов криками: «Долой войну!».
29 июля правление социалистической партии на своем заседании
в Риме приняло манифест к итальянским трудящимся, в котором
был вскрыт империалистический характер надвигающейся войны.
352
Манифест предупреждал страну об опасности быть втянутой в войну
и призывал трудящихся быть готовыми к тому, чтобы сорвать «пре-
ступные замыслы буржуазного правительства» и «не дать увлечь
Италию в пропасть ужасной авантюры».
В тот же день за нейтралитет высказалось и руководство Все-
общей конфедерации труда.
Главный орган социалистической партии газета «Аванти» из
номера в номер била тревогу, призывая народ к бдительности.
«Итальянские пролетарии,— обращалась газета,— речь идет о ва-
шей крови, о вашем хлебе, о вашем будущем». «Лванти» доказывала,
что в случае европейской войны Италия, если она не хочет под-
вергнуться страшным бедствиям, должна занять единственную
позицию — позицию абсолютного нейтралитета. «Если правитель-
ство этого не понимает, народ заставит его понять!»,— писала га-
зета. 29 июля «Аванти» поместила выразительную карикатуру:
сильный, рослый рабочий, олицетворяющий итальянский пролета-
риат, обращается к королю-карлику: «Ваше величество, нейтрали-
тет или корона — выбирайте!».
Антивоенная позиция Итальянской социалистической партии,
обусловленная и продиктованная волей народа к миру, единодушно
разделялась абсолютным большинством трудящихся, которые за-
являли о своих требованиях нейтралитета в многочисленных де-
монстрациях и митингах, прокатившихся в предвоенные дни по
всей стране. Эти манифестации проходили под лозунгами: «Долой
войну!», «Ни одного человека, ни одного сольдо для войны!». Все-
общая ненависть Италии к империалистической войне, ее горячее
стремление к миру и явилось решающей причиной, определившей
антивоенную позицию Итальянской социалистической партии на-
кануне и в начале первой мировой войны.
Другим обстоятельством, обусловившим антивоенную политику
Итальянской социалистической партии, было то, что она еще до
войны избавилась от наиболее открытых оппортунистов и сторон-
ников империалистической политики — синдикалистов и правых
реформистов. Несколько позднее, в феврале 1915 г., В. И. Ленни
констатировал тот «бесспорный факт, что рабочие большинства е^
ропейских стран оказались обмануты фиктивным единством оп-
портунистов и революционеров, и что Италия есть счастливое ис-
ключение—страна, где в данное время такого обмана нет»1.
Эти обстоятельства и позволили итальянским социалистам ос-
таться до известной поры на антивоенной, интернационалистской
позиции. Но эта позиция хотя и представляла исключение среди про-
чих партий II Интернационала, была очень далека от ясной и по-
следовательной, чисто классовой позиции, которую занимали в тот
момент русские большевики во главе с В. И. Лениным. Идеологи-
ческая неустойчивость, отсутствие четкой классовой линии привели
в дальнейшем Итальянскую социалистическую партию к центрист-
1 В. И. Л е н и н, Что же дальше? Сочинения, т. 21, стр. 93.
23
Очерки истории Италии
353
скому перерождению, к отказу ее от последовательной антивоенной
политики.
Наряду с социалистической партией за нейтралитет выступали
и социалисты-реформисты. Их лидер Биссолати доказывал, что
нейтралитет избавит Италию от «двух бедствий»: одного — во вне,
особенно в Средиземном море, где Италия не может воевать против
Англии и Франции, другого —• внутри страны, от «паралича», ко-
торый охватил бы государство в случае выступления вместе с цен-
тральными державами. Но в то же время Биссолати подчеркивал,
что в ходе событий Италия может оказаться перед необходимостью
вмешаться в конфликт (разумеется, против центральных империй),
«чтобы привести европейский кризис к разрешению, благоприятному
для интересов демократии и пролетариата». В частном письме к
Бономи от 2 августа он призывал своего друга и единомышленника
начать «готовить душу итальянского пролетариата к войне». «Я это
уже начал, а ты мне поможешь»,— писал Биссолати. То же самое
он советовал одному из реформистских главарей профсоюзов Ри-
голе.
Так, прикрываясь фразами «о защите интересов демократии и
пролетариата», о «лучшей эре для пародов Европы», итальянские
правые социалисты помогали своей империалистической буржуазии
обманывать народные массы. Очень скоро они сбросят маску сторон-
ников нейтралитета и станут наряду с националистами самыми
усердными агитаторами за вмешательство Италии в войну на сто-
роне Тройственного согласия.
В то время как трудящиеся классы Италии и отражающая их
настроения социалистическая партия прямо и единодушно выска-
зались против войны, за полный нейтралитет, в рядах господствую-
щих классов выбор позиции в предстоящей мировой войне сопро-
вождался разногласиями и спорами.
В правящих верхах Италии было немало сторонников немед-
ленного вступления в войну на стороне австро-германских союзни-
ков. Чувство преданности Тройственному союзу и германофильство
преобладали в итальянских высших классах. Этими чувствами
были пропитаны аристократия и военщина, высшие слои буржуазии
и интеллигенции, сенат и окружение двора. Многие высокопостав-
ленные политики рассматривали Тройственный союз как догму.
Наконец, горячие симпатии к обеим центральным империям питала
высшая католическая иерархия.
Такому положению удивляться не приходится. Германия, как
известно, пользовалась большим экономическим и политическим
влиянием в Италии. Она располагала важными позициями в эконо-
мическом и финансовом механизме страны — достаточно вспомнить
о роли Коммерческого банка. Ее военный престиж был одинаково
высок как в военных, так и в политических кругах. Итальянские
реакционеры видели в кайзеровской Германии надежную опору
монархических и консервативных устоев в своей стране. К тому же
в Италии действовала целая свора всякого рода немецких агентов,
354
Рис. 70. Венеция
23
выходило множество подкупленных немцами газет и других изда-
ний. То же самое можно сказать и об Австро-Венгрии. Совершенно
непопулярная в народе, австрийская монархия имела много обожа-
телей в верхах итальянского общества и в руководящих кругах
Ватикана. Многие итальянские аристократические семьи находи-
лись в родственных связях с австрийскими и венгерскими знатными
домами.
Все эти реакционные прогерманские и проавстрийские элементы
использовали все свое влияние и связи, чтобы толкнуть правительство
на путь немедленного вмешательства в войну вместе с австро-герман-
ским блоком.
Из политически организованных групп итальянской империали-
стической буржуазии за немедленное вступление в войну на австро-
германской стороне особенно настойчиво и открыто агитировала
в последние дни июля партия националистов. Эта немногочислен-
ная, но шумливая политическая группа, выражавшая интересы
и стремления самой воинствующей части итальянских империали-
стов — магнатов металлургии и фабрикантов оружия — рассмат-
ривала войну как единственное средство для осуществления пропо-
ведуемой ими программы широких империалистических захватов.
При этом их даже мало интересовал вопрос о том, против кого вое-
вать, — у них имелось довольно претензий как к странам Антанты,
так и к австро-германским союзникам. По словам итальянского
буржуазного историка Вальсекки,— «некоторые пылкие национа-
листы желали войны ради войны, все равно на чьей стороне,— лишь
бы воевать!».
Еще за несколько дней до начала европейской войны главари
националистов начали доказывать, что Италия «должна соблюдать
заключенные договоры».
Националисты, однако, оказались очень непостоянными в своих
внешнеполитических симпатиях. Достаточно было вступить в войну
Англии, как они круто изменили свою первоначальную позицию
и превратились в яростных сторонников войны против своих недав-
них союзников. Крутой поворот во взглядах националистов был в
немалой степени обусловлен еще и тем, что их призывы к немедлен-
ной войне в австро-венгерском лагере не встретили поддержки в ши-
роких кругах итальянской буржуазии.
Итальянская буржуазия отнюдь не была настроена нейтрально.
Она не собиралась самоустраняться от участия в начинающейся
борьбе за новый передел мира. Но в своем значительном большин-
стве она считала пока невозможным и опасным участие в любой
большой войне и тем более на стороне австро-германского блока.
Единственной практически возможной и в то же время наибо-
лее выгодной и безопасной позицией она считала нейтралитет.
«Всякое иное решение,— утверждал известный правый публи-
цист Винченцо Морелло,— было бы рискованным, непоследова-
тельным, ошибочным». За нейтралитет так или иначе высказа-
лись в конце июля основные буржуазные партии Италии — боль-
356
шинство либералов различных оттенков, радикалы и республиканцы.
Необходимость нейтралитета отстаивали влиятельные печатные
органы итальянской буржуазии — «Коррьере делла сера», «Секоло»,
«Мессаджеро», «Джорнале д’Италия». Само собой разумеется, что
все буржуазные партии и группы, так же как и социалисты-рефор-
мисты, предлагая правительству политику нейтралитета, исходили
не из пожеланий и интересов подавляющего большинства народа,—
хотя этим тоже нельзя было грубо пренебрегать,— а прежде всего
из тактических соображений тех групп итальянской буржуазии,
которые или ясно сознавали, что страна пока совершенно не готова
к большой войне, или вообще считали невыгодной и даже опасной
для своих интересов победу австро-германского блока.
Итак, мнения различных общественных слоев Италии по вопросу
об отношении к завязывающейся империалистической войне опре-
делились в последние дни июля вполне ясно. Свое твердое слово
сказал итальянский пролетариат. Этим словом было — абсолютный
нейтралитет. Исходя из своих интересов, возможностей и тактиче-
ских соображений, за нейтралитет — но отнюдь не абсолютный —
высказалось также наиболее влиятельное большинство буржуазии.
В пользу нейтралитета были настроены и католические массы
страны. Таким образом, в самый канун мировой войны в Италии
стихийно возник своего рода общенациональный фронт против
немедленного вступления в войну, за нейтралитет. Этот «фронт»
был, правда, крайне разнородным и потому непрочным и прехо-
дящим. Но на какой-то, пусть очень недолгий, срок он являлся по-
литической реальностью, с которой нельзя было не считаться.
Определяя свою позицию в европейском конфликте, правитель-
ство, помимо всяких прочих соображений, должно было учитывать
и отчетливо выраженную всеобщую волю народа Италии остаться
в стороне от империалистической бойни и мнение подавляющего
большинства буржуазии.
31 июля в Риме собрался совет министров. Заслу-
Провозглашеиие шав сообщение министра иностранных дел о между -
р т * народном положении и главы правительства Са-
ландры, который привел внутриполитические доводы против уча-
стия Италии в войне, совет в принципе высказался за нейтралитет.
На следующий день совет министров подтвердил это мнение и при-
нял окончательное решение о нейтралитете Италии в начавшейся
войне.
Уходя с этого заседания, министр колоний Мартини сказал:
«Тройственный союз — первая жертва, первый труп этой войны».
Эти слова как нельзя лучше отражали истинное положение дел.
2 августа полуофициальное сообщение о нейтралитете появилось
в печати. Официальное же заявление было опубликовано лишь после
полудня 3 августа.
Позиция Италии определилась окончательно.
Итак, в начавшейся мировой войне Италия на время осталась
в стороне, провозгласив нейтралитет. Она не пошла за своими парт-
357
нерами по Тройственному союзу — Германией и Австро-Венгрией;
не пошла, во-первых, потому, что итальянский империализм объек-
тивно не был заинтересован в их победе; во-вторых, потому, что
подавляющая масса населения страны решительно выступала про-
тив всякой войны и тем более войны на стороне австро-германских
империалистов; и, наконец, потому что из-за своей финансово-эко-
номической слабости и полной военной неподготовленности, а также
в силу большой военно-морской зависимости от Англии Италия
тогда не могла воевать вообще, а против Антанты — в особенности.
Таковы были действительные причины, из которых складыва-
лась та «политическая необходимость», которая настоятельно тре-
бовала, чтобы на первых порах Италия провозгласила свой нейтра-
литет в империалистическом конфликте.
Решение о нейтралитете было встречено в Италии с огромным
удовлетворением подавляющим большинством населения. Италь-
янский народ с понятным облегчением узнал, что он пока избавлен
от войны.
Руководство социалистической партии предупреждало, что если
правящие круги задумают отказаться от нейтралитета, то оно при-
зовет пролетариат к «немедленному действию». 5 августа на совмест-
ном заседании руководящих органов Социалистической партии,
ВКТ и Итальянского профсоюзного объединения (УСИ) было ре-
шено объявить всеобщую забастовку, если Италия примет участие
в войне. Но все это были лишь громкие слова, которые итальянские
социалисты в решающий момент не сумели подкрепить конкрет-
ными делами.
Требуя сохранения абсолютного нейтралитета, сама Итальян-
ская социалистическая партия в лице ее главного печатного органа
газеты «Аванти» далеко не последовательно защищала свою поли-
тику. Это, в частности, проявлялось в том, что «Аванти» — особенно
в первые три месяца войны, когда ее главным редактором был Мус-
солини,— однобоко и нечетко освещала вопрос о виновниках войны,
допускала оппортунистические отступления от оценки войны как
войны империалистической со стороны обеих коалиций.
Орган социалистической партии мобилизовал бдительность италь-
янских трудящихся исключительно против угрозы войны на сто-
роне Германии и Австрии, и в то же время он не обращал пока ни-
какого внимания на другую опасность — опасность вмешательства
Италии в империалистическую бойню в лагере Антанты, хотя та-
кая возможность начинала уже вырисовываться и ею никак нельзя
было пренебрегать.
Антигерманская заостренность выступлений «Аванти» может быть
отчасти объяснена тем, что опасность вовлечения Италии в войну
на стороне центральных империй в то время еще не могла считаться
полностью снятой, поскольку страна формально продолжала оста-
ваться в Тройственном союзе. Несомненно также и то, что социали-
стическая газета поддавалась общему настроению итальянской де-
мократической общественности, всегда враждебно относившейся
358
к австро-прусским монархическим порядкам и милитаризму, но зато
питавшей симпатии к республиканской Франции.
Главная же причина непоследовательности линии «Аванти» ко-
ренилась в общей идеологической слабости Итальянской социали-
стической партии, в отсутствии у нее твердого, преданного рабочему
классу руководства. Известно, что в тогдашнем руководстве партии
первые роли принадлежали реформистам и революционерам фразы,
а то и просто авантюристам — ренегатам вроде Муссолини. Этот
последний, будучи главным редактором «Аванти», использовал га-
зету для протаскивания своих ренегатских идей и охотно предостав-
лял ее страницы для писаний своих единомышленников.
Таким образом, нейтралитет «Аванти» в начале мировой войны
отнюдь не был «абсолютным»: он был по преимуществу антиавст-
рийским.
Политику такого «нейтралитета» Муссолини — сначала испод-
воль, а потом все более и более открыто — проповедовал на стра-
ницах «Аванти» вплоть до изгнания его с поста редактора в октябре
1914 г. Эта политика в сущности ничем не отличалась от политики
социалистов-реформистов и других так называемых демократиче-
ских партий. Она прямо вела в лагерь империалистов. Не пройдет
и трех месяцев, и Муссолини открыто дезертирует в этот лагерь.
Провозглашение нейтралитета было с одобрением принято и
буржуазными политическими партиями Италии — за исключением
лишь националистов и близко примыкающих к ним правых либера-
лов. Большинство буржуазных газет приветствовало решение пра-
вительства. Все газеты в один голос повторяли, что для Италии
«единственной, абсолютной, непреклонной нормой поведения должна
быть защита ее собственных интересов», что при нынешнем поло-
жении дел нейтралитет «полностью соответствует ее интересам» и
является вполне законным.
В то же время наиболее влиятельные и распространенные италь-
янские буржуазные газеты спешили подчеркнуть, что нейтралитет
вовсе не означает, что Италия намерена оставаться в стороне от со-
бытий на все время войны.
Как и следовало ожидать, в правящих кругах Италии нашлись
некоторые группы и отдельные политические деятели, которые были
недовольны решением о нейтралитете, расценивали его ошибочным
и опасным.
Большинство противников нейтралитета исходило в своей кри-
тике решения правительства из убеждения, что Германия и Авст-
рия сильнее своих противников, что они, следовательно, выиг-
рают войну и после непременно покарают Италию за ее веролом-
ный поступок. Таких обожателей Германии, испытывающих перед
нею преклонение, смешанное со страхом, веривших в ее экономи-
ческое, военное и культурное превосходство над ее соперниками,
убежденных в ее окончательной победе, было немало среди италь-
янской аристократии, армейского офицерства и высокопоставленной
интеллигенции. В этих кругах считали, что правящее большинство
359
«поставило не на ту лошадь», что оно совершило грубый просчет,
покинув своих могущественных союзников.
Но многие из тех, которые вначале осуждали решение о нейтра-
литете, очень скоро изменят свое мнение.
Начало ® начавшейся мировой войне итальянские империа-
переговоров листы увидели самый подходящий случай для осу-
между Италией ществления своих давно вынашиваемых захватни-
и Антантой ческих замыслов и решили во что бы то ни стало не
(август 1914 г), упустить его.
Притязания итальянского империализма были огромны. Они
простирались на территории в Адриатике и на Балканах, в Среди-
земном море и в Малой Азии, в Африке и на Аравийском полуост-
рове. Но возможности для осуществления этих притязаний у него
были весьма ограничены. Правители Италии с большой досадой
сознавали это несоответствие.
Но, сознавая свою слабость, итальянские империалисты отнюдь
не собирались отказываться от своих агрессивных целей. Они на-
деялись, что вооруженная схватка между двумя коалициями силь-
нейших держав позволит им добиться «с малыми усилиями боль-
ших результатов», как однажды выразился один из ведущих поли-
тических деятелей Италии.
С целью оправдать свою двойную игру, закончившуюся откры-
тым переходом Италии из одного империалистического блока в
другой, итальянские политики придумали пресловутый принцип
«священного эгоизма», который вместе с тем выражал притязания
итальянского империализма на участие и на долю в начавшемся
переделе мира. Этот «священный эгоизм» итальянских империали-
стов и был высшим руководящим принципом их политики.
Ни за что не желая допустить, чтобы будущий мир был заключен
без ее участия, империалистическая Италия проявляла особую за-
боту о том, чтобы вовремя выбрать и не пропустить наиболее благо-
приятный момент для активного вмешательства в войну. Уже в пер-
вые дни войны итальянские дипломаты заговорили о возможности
и условиях перехода Италии на сторону Антанты.
4 августа итальянский посол в России маркиз Карлотти изло-
жил условия, на которых Италия решилась бы примкнуть к России
и Франции, а именно: сверх получения Трентино, она желала бы
обеспечить себе преобладающее положение в Адриатическом море
и с этой целью хотела бы получить Валону.
Правительства Антанты приняли эти требования Италии и сверх
того, по совету англичан, предложили ей Триест.
Но в то время как итальянское правительство собиралось вплот-
ную повести переговоры о переходе в лагерь Антанты, ее военное
положение серьезно ухудшилось. Германские войска, преодолев
сопротивление бельгийцев, вступили на территорию Франции. Ход
военных событий на Западном фронте показал итальянским поли-
тикам, что на скорую победу Антанты рассчитывать не следует и
что поспешно связывать свою судьбу с нею и окончательно поры-
360
Интервенциони-
сты и нейтра-
листы.
в сражении на
вынудила их к
вать с центральными державами еще очень опасно. Поэтому они
решили не рисковать и не давать пока дальнейшего хода начав-
шимся переговорам, не прекращая, однако, их полностью.
Военные успехи немцев в Бельгии и во Франции в первый ме-
сяц войны производили в правящих верхах Италии угнетающее
впечатление. Под их воздействием затаенная боязнь перед возмож-
ностью австро-германской мести перерастала в панический страх.
Министр иностранных дел Сан Джульяно был настолько подавлен
немецкими победами, что считал крайне рискованным делом даже
обычные встречи с антантовскими послами.
В этих условиях итальянские правители отложили на время пе-
реговоры с Антантой, но отнюдь не прекратили их полностью. В
Риме не оставляли мысли со временем, как только позволят обстоя-
тельства, продолжить эти переговоры.
В начале сентября положение на фронтах резко из-
менилось в пользу Антанты. Русские войска, одер-
жав крупные победы в Галиции и Буковине, тес-
нили австрийцев к Карпатам. Французская армия
Марне остановила движение немцев к Парижу и
отступлению.
В Италии военные успехи России и Франции произвели немалое
впечатление на общественное мнение и оказали большое влияние
на политику правящих кругов. Эти успехи, подорвав немецкий воен-
ный престиж, поколебали уверенность в победе германо-австрий-
ского блока, которую имели в начале войны и многие итальянцы,
и, наоборот, усилили вероятность окончательной победы Тройст-
венного согласия.
Под влиянием французского успеха на Марне и особенно русских
побед в Галиции среди господствующих классов Италии разверты-
вается движение против нейтралитета, за вмешательство в войну
на стороне Антанты. Начиная со второй недели сентября с пропо-
ведью отказа от нейтралитета в пользу Антанты открыто выступают
уже целые политические партии.
В сентябре каждая политическая партия спешила высказать
свое мнение по вопросам внешней политики и дать свои рекомен-
дации относительно позиции, которую Италии надлежало занять
перед лицом войны. При этом буржуазные партии и отдельные дея-
тели бесцеремонно сменяли свои вехи: вчерашние сторонники ней-
тралитета становились ярыми интервенционистами; а те, которые
еще недавно призывали к выполнению союзнического долга, теперь
готовы были — за исключением националистов — довольствоваться
нейтралитетом.
Особенно крутой поворот сделали националисты — из пропо-
ведников войны на стороне союзников они буквально в несколько
дней превратились в самых крикливых агитаторов за войну против
союзников. Партия националистов становится во главе интервен-
ционистского лагеря.
За войну против Австро-Венгрии агитировали и социалисты-
361
реформисты во главе с Биссолати. и Бономи. Недаром В. И. Ленин
называл партию Биссолати «вполне социал-империалистической».
Против нейтралитета высказались и различные мелкобуржуаз-
ные партии и группировки — республиканцы, радикалы, масоны.
Внешне более сдержанно реагировали на последние события
различные группы либералов. Но некоторые их лидеры, правда не
публично, склонялись в пользу политики вмешательства. Соннино,
например, считал теперь «возможным» выступление против Австрии.
(Но не против Германии.)
За активное вмешательство в войну на стороне Антанты высту-
пили в сентябре и многие влиятельные органы буржуазной печати.
Наиболее последовательно и энергично вела кампанию за выход
из нейтралитета миланская газета «Коррьере делла сера», обслужи-
вающая самые влиятельные и активные монополистические группы
Северной Италии.
Воинственные призывы империалистических групп и их прислуж-
ников находились в разительном противоречии с волей и чувст-
вами итальянского народа. Не нужно считать националистов и
дипломатов представителями итальянского народа, предупреждал
своих читателей один русский журналист: «Одно дело — народ,
другое — накипь на народе».
Народ Италии был глубоко возмущен и в то же время встрево-
жен поднятой империалистическими группами кампанией за вме-
шательство в войну. В своем подавляющем большинстве он оста-
вался непримиримо враждебным всякой мысли об участии в им-
периалистической войне и решительно выступал за сохранение
строгого нейтралитета.
За нейтралитет стояли католические массы страны и прежде
всего крестьянство. Причем, в то время как нейтралитет католи-
ческих верхов носил проавстро-германский или примирительный
по отношению к интервенционистам характер, нейтралитет многих
рядовых католиков носил ярко выраженный антимилитаристский
и пацифистский характер, что сближало их с социалистами.
По различным причинам политику нейтралитета защищали и
некоторые группы итальянской буржуазии.
Но как всегда, самым решительным и последовательным бор-
цом против опасности вовлечения страны в войну был пролета-
риат — авангард антиимпериалистических сил итальянского на-
рода. Рабочий класс Италии быстро и бурно реагировал на
начатую интервенционистами пропаганду за вступление в войну
и развернул активную борьбу против опасной для нации авантю-
ристической политики агрессивных клик. Стремление пролетариа-
та и всех трудящихся Италии к сохранению мира было
решающим фактором, определявшим антивоенную линию социали-
стической партии и других организаций трудящихся.
22 сентября руководство социалистической партии обратилось
с манифестом «К товарищам-социалистам и итальянским трудя-
щимся». Указав на ясно определившуюся опасность вовлечения
362
Рис, 71. Флоренция. Площадь Синьории
Италии в войну, партия повторила старый тезис о существовании
«глубокого и непреодолимого противоречия между войной и со-
циализмом» и подтвердила свою верность политике абсолютного
нейтралитета. «Никаких уступок войне. Но противодействие ей —
решительное и непримиримое»,— говорилось в манифесте. Таким
образом, Итальянская социалистическая партия, единственная
из крупных политических партий страны, выступивших вначале
за нейтралитет, осталась в основном верной своей антивоенной по-
зиции.
Антивоенная позиция социалистической партии, подтвержден-
ная манифестом от 22 сентября, полностью одобрялась и поддержи-
валась всей партийной массой и огромным большинством народа.
Это убедительно показали результаты всенародного опроса, прове-
денного 26 и 27 сентября по призыву социалистической партии.
Но в то время как партия в целом дружно высказывалась против
участия в любой войне, за строгий — «абсолютный» — нейтрали-
тет, среди руководящей верхушки социалистического движения на-
чали все явственнее обнаруживаться настроения в пользу политики
вмешательства. 22 сентября одновременно с манифестом руковод-
ства социалистической партии, группа социалистов совместно с не-
которыми анархистами выступила с контрманифестом, составлен-
ным в духе ярого интервенционизма. «Все освободительные войны —
это наши войны . . . Бездеятельность есть трусость, а нейтралитет,
не считающийся к тому же с волей народа, есть предательство. На-
ступило время действовать . . . Мы хотим работать для нашей Фран-
ции» . . Л Авторы этого воинственного манифеста имели тайного
соучастника и в самом руководстве Итальянской социалистической
партии в лице главного редактора «Аванти» Бенито Муссолини.
Муссолини, доселе тщательно скрывавший свои интервенцио-
нистские настроения, теперь, со второй половины сентября, начал
позволять себе все более явные выпады против нейтралитета. Бу-
дучи одним из авторов манифеста от 22 сентября, он вместе с тем
выдвинул в противовес формуле «абсолютного» нейтралитета фор-
мулу нейтралитета «относительного», допускающую войну с Авст-
рией и предполагающую поддержку такой войны со стороны социа-
листов. «Если война будет предпринята против Австрии,— говорил
Муссолини в миланской секции партии,— мы определим свое по-
ведение, сообразуясь с обстоятельствами». То была формула, пред-
назначенная для оправдания предательства. Эта скользкая формула
и стала тем мостиком, через который Муссолини и другие ренегаты
от социализма вскоре перебегут в империалистический лагерь.
В верхах социалистической партии назревал кризис.
Еще раньше и отчетливее, чем в социалистической партии, обоз-
начился кризис в анархо-синдикалистском движении. В его рядах
уже в августе возникло интервенционистское течение, возглавляе-
мое де Амбрисом и Корридони.
1 «Ленинский сборник», XIV, стр. 94
364
Таким образом, разношерстный фронт сторонников нейтрали-
тета, стихийно возникший в Италии в самый канун мировой войны,
распался уже на втором месяце войны. В стране образовалось два
лагеря: лагерь сторонников войны против' австро-германского
блока — интервенционистов и лагерь приверженцев нейтралитета—
нейтралистов. По этой же линии наметилось размежевание и в вер-
хах социалистического и рабочего движения. Борьба между этими
лагерями станет основным содержанием политической жизни и
классовой борьбы в Италии вплоть до конца мая 1915 г.
Оба противостоящих друг другу лагеря — и нейтралистский
и интервенционистский — были далеко не однородны по своему
социальному составу. В каждом из них имелись различные группы
и направления, иногда весьма далекие друг от друга по своим це-
лям и методам. Это особенно относится к нейтралистам. Нейтра-
листы распадались на две большие группы: сторонников «абсолют-
ного» нейтралитета и сторонников нейтралитета «условного».
Таким образом, в Италии имелись огромные силы, не заинтере-
сованные в войне. Против вмешательства в войну выступали масса
пролетариата и крестьянства, значительные слои буржуазии. Но
эти силы были разобщены и слабо организованы. К тому же главные
руководители нейтралистского лагеря — социалисты и особенно
джолиттианцы — были весьма непоследовательны и нерешительны
в своей борьбе против организаторов войны.
Интервенционистский лагерь был также весьма пестрым по
своему составу. Он делился на сторонников немедленного вмеша-
тельства и сторонников так называемого «рассудительного», «ра-
зумного» вмешательства. Но эти расхождения не имели принци-
пиального значения.
Партия войны не имела за собой народа. Но зато она действовала
более сплоченно и организованно, чем силы, выступающие против
войны. На стороне интервенционистов была сила финансового ка-
питала. С ними заодно было правительство. Их обслуживали мно-
гочисленные и влиятельные органы печати.
Но главное, что в конце сделало возможной победу военной
партии — это разобщенность, неорганизованность и непоследова-
тельность антивоенных сил страны.
Правительство
Саландры
принимает к
исполнению
программу интер- хранило молчание и не солидаризировалось от-
крыто с призывами интервенционистов; но оно по-
Поход против нейтралитета, начатый наиболее
агрессивными группами итальянской буржуазии,
был предпринят с ведома и согласия большинства
кабинета Саландры. Правда, правительство пока
ступало так из соображений внутриполитической и военно-дипло-
матической осторожности, предпочитая руководить подготовкой
к войне бесшумно, скрытно, из-за кулис — так, чтобы у него всегда
оставалась возможность принять в случае необходимости другое
решение.
Правительство и интервенционисты действовали заодно, будучи
365
главными соучастниками и исполнителями антинародного заговора,
организованного агрессивной империалистической олигархией. Шум-
ная пропагандистская кампания против нейтралитета, поднятая
интервенционистами, давала правительству возможность оправды-
вать и прикрывать агрессивную политику итальянского империа-
лизма «волей общественного мнения». Однако то «общественное
мнение», «давлением» которого римское правительство обычно оп-
равдывало свои агрессивные требования и действия, решительно
ничего общего не имело с подлинным сбщественным мнением Ита-
лии, с действительной волей подавляющей массы итальянского на-
рода.
Под влиянием военных успехов России и Франции итальянское
правительство окончательно взяло курс на войну против Австро-
Венгрии. Как подтверждают недавно изданные итальянские дипло-
матические документы, вопрос о вмешательстве Италии в войну
и условиях этого вмешательства был в принципе предрешен уже
к концу сентября 1914 г.
Решив в принципе вмешаться в войну и выразив готовность при
наступлении определенных обстоятельств сделать это немедленно,
правители Италии считали, однако, более предпочтительным не
спешить с выступлением. И это прежде всего потому, что они не
могли не отдавать себе отчета в том, что «ни экономически, ни
морально страна не может вынести длительного состояния вой-
ны», которая к тому же, по эластичному выражению Саландры,
не представлялась ей «абсолютно необходимой».
С другой стороны, становилось все более и более очевидным,
что война принимает затяжной характер и что, следовательно, Ита-
лии нечего опасаться опоздать со своим вмешательством. «Чем
дольше мы будем ждать, тем сильнее будем мы сами и тем слабее
будут наши противники»,— рассуждали итальянские империалисты.
Взяв курс на вооруженное вмешательство в мировую войну,
правители Италии с усиленной энергией принялись за разрешение
двух важнейших задач — за подготовку «оружия» и подготовку
«умов». Причем работа по подготовке «умов», считавшаяся особенно
трудной, должна была, по плану организаторов войны, начаться
несколько раньше, чем дипломатическая подготовка, а в дальней-
шем продолжаться параллельно с ней, не отставая от нее, но и не
забегая вперед. Разумеется, что избранный агрессивными группами
внешнеполитический курс, полный опасностей и риска, требовал
единства прежде всего в рядах правящего класса и в особенности
внутри самого правительства.
Однако среди господствующих классов Италии не было согла-
сия в вопросе об отношении к войне. Наряду со сторонниками вме-
шательства в войну в лагере Антанты — интервенционистами име-
лись различные группы, которые по тем или иным причинам высту-.
пали за сохранение нейтралитета.
Улаживая разногласия в своих собственных рядах, итальянские
империалисты особое внимание уделяли преодолению антивоенной
366
оппозиции широких народных масс. По их единодушному мнению,
это было наиболее трудной частью всего плана подготовки к войне.
Для вожаков интервенционизма было вполне ясно, что без по-
давления антивоенных сил итальянского народа вовлечь страну
в войну будет очень трудно, если вовсе не невозможно. А между
тем, воля итальянского народа к сохранению нейтралитета не только
не ослабевала, а, наоборот, все росла и крепла.
Доходившие до итальянцев сообщения об огромных людских
потерях обеих воюющих сторон, о бедствиях, переживаемых Бель-
гией и Францией, опасность самим подвергнуться в случае вмеша-
тельства в войну вражескому вторжению со всеми его страшными
последствиями — все это, несомненно, укрепляло желание остаться
в стороне от кровавого конфликта, затеянного империалистами.
С другой стороны, широкие народные массы Италии ясно пред-
видели, что война всей своей тяжестью ляжет на их плечи и до край-
ности ухудшит их и без того бедственное положение.
Мировая война уже успела тяжело отразиться на экономиче-
ском положении Италии, особенно на положении ее трудящихся
классов. Серьезно пострадала итальянская внешняя торговля: за
первые четыре месяца войны внешнеторговый оборот страны сокра-
тился по сравнению с соответствующими месяцами в 1913 г. почти
наполовину. Ограничение вывоза из воюющих стран, морская бло-
када и высокие фрахты привели к значительному падению ввоза
каменного угля и промышленного сырья. Причем поступающие
из-за границы уголь и сырье шли в основном на нужды военной
промышленности, вследствие чего многие отрасли мирной промыш-
ленности испытывали острую нехватку в угле и сырье, приходили
в упадок и разорялись. Газеты изо дня в день пестрили сообщениями
о закрытии различных предприятий, о массовых сокращениях и
увольнениях рабочих. На железных дорогах сокращалось пасса-
жирское и даже грузовое движение. Свернули работу многие паро-
ходные линии. Из-за австрийских мин бездействовали целые рыбо-
ловецкие флотилии в Адриатике.
Свертывание мирной промышленности вызвало массовую без-
работицу, которая еще более усугублялась приостановкой эмигра-
ции. Известно, что перед мировой войной из Италии эмигрировало
ежегодно свыше 700 тыс. взрослых людей, из которых более
300 тыс. — в соседние европейские государства. С наступлением
войны почти все итальянские эмигранты из европейских стран
вынуждены были вернуться на родину без средств к существованию,
без надежды устроиться на работу.
Настоящим бичом итальянских трудящихся была нехватка
продовольствия, прежде всего хлеба. В Италии никогда не хватало
собственного хлеба, и она в большом количестве ввозила его из-за
границы. Причем главным, почти монопольным поставщиком зерна
в Италию была Россия, на долю которой приходилось до 80% италь-
янского хлебного ввоза. Закрытие черноморских проливов отрезало
Италию от близкого и дешевого русского хлебного рынка. В связи
367
с этим Италия вынуждена была обратиться к американским хлебо-
торговцам, которые, пользуясь выгодной конъюнктурой, резко взвин-
тили цены. Местные, итальянские, спекулянты делали то же самое.
Положение с хлебом особенно осложнялось тем, что правительство
срочно создавало военные запасы и не принимало действенных мер
к упорядочению продовольственного снабжения населения и к пре-
сечению спекуляции.
Таким образом, осенью 1914 г. Италия переживала тяжелый
экономический кризис, который грозил еще более обостриться пред-
стоящей зимой.
Интервенционисты стремились использовать переживаемые стра-
ной экономические трудности в своих интересах, уверяя, что един-
ственное средство покончить с ними — это поскорее вступить в
войну и тем самым сократить ее продолжительность. Но простого
трезво мыслящего итальянца трудно было заставить поверить
в это; он думал как раз наоборот и не хотел слышать ни о каком вме-
шательстве в войну.
Как всегда, самое решительное сопротивление политике втяги-
вания страны в войну оказывал рабочий класс Италии. Его оппози-
ция войне была наиболее сознательной, принципиальной и органи-
зованной.
Империалисты пытались преодолеть антивоенную оппозицию
с помощью социал истов-рефор мистов, синдикалистов и других так
называемых демократических партий. Но их услуги не могли дать
должного результата, поскольку их влияние на рабочий класс было
весьма незначительным. Основная масса пролетариата и всех тру-
дящихся страны шла за социалистической партией, поддерживая
и в то же время предопределяя ее антивоенную линию. При таком
положении организаторы интервенционизма считали особенно важ-
ным найти своих людей в рядах социалистической партии, чтобы с их
помощью расколоть партию и другие организации трудящихся,
а вместе с ними и весь антивоенный фронт итальянского народа.
Понятно, с какими большими надеждами следили они за разногла-
сиями, возникшими в рядах социалистической партии по вопросу
об отношении к войне.
А эти разногласия становились совершенно явными. В начале
октября Муссолини окончательно сбросил маску и открыто повел
кампанию за участие в войне.
Налицо была полная измена принципам социализма, открытый
переход на сторону империалистической буржуазии.
Социалистическая партия в своем подавляющем большинстве
решительно протестовала против интервенционистской проповеди
Муссолини. В редакцию «Аванти» и в правление партии посыпались
многочисленные резолюции протеста от местных организаций.
Руководство партии должно было немедленно определить свое
отношение к платформе, выдвинутой главным редактором «Аванти».
Обсуждению этого вопроса было посвящено двухдневное заседание
руководства партии в Болонье (19—20 октября). Резолюция Муссо-
368
лини, составленная в духе его интервенционистских выступле-
ний, была единодушно отвергнута, и он остался в одиночестве. После
этого ему не оставалось ничего другого как подать в отставку с поста
редактора «Аванти». Отставка, разумеется, была принята. Руко-
водство центральным органом партии было передано редакцион-
ной коллегии во главе с Серрати.
По окончании заседания, 20 октября, руководство социалисти-
ческой партии выпустило очередной манифест, в котором подтвер-
дило все свои предыдущие заявления и решения, повторив еще раз,
что социалистическая партия «против войны и за абсолютный ней-
тралитет».
Интервенционисты шумно приветствовали предательство Мус-
солини. Они поспешили предоставить ренегату страницы своих га-
зет, и он не замедлил этим воспользоваться. Его союз с империа-
листической буржуазией, бывший в начале войны тайным, стал
теперь совершенно явным.
Своим предательским поведением Муссолини окончательно по-
ставил себя вне партии. Его возненавидели. 24 ноября на собрании
миланской социалистической организации он был исключен из ря-
дов партии. Решение об исключении было принято почти едино-
гласно — против голосовало лишь двадцать человек. 29 ноября
руководство партии подтвердило это решение.
Изгнав из своих рядов Л^уссолини и его друзей, Итальянская
социалистическая партия, несомненно, укрепила себя. В. И. Ле-
нин, внимательно следивший за развитием событий в Италии, при-
ветствовал исключение Муссолини и горячо одобрял антивоенную,
интернационалистическую линию итальянских социалистов. При
этом он придавал особое значение тому факту, что итальянские
рабочие не оказались обманутыми «фиктивным единством оппорту-
нистов и революционеров». В Италии, писал В. И. Ленин, — «люди
разных направлений не обманывали рабочих, не засоряли им глаза
пышными цветами красноречия о «единстве», а шли каждый своей
дорогой. Оппортунисты (и перебежчики из рабочей партии вроде
Муссолини) упражнялись в социал-шовинизме. . . А социалисты
против них вели войну, подготовку гражданской войны»1. Но тут
же Ленин делал весьма многозначительную оговорку: «Мы, —
продолжал он, — вовсе не идеализируем Итальянской социали-
стической партии, вовсе не ручаемся за то, что она окажется вполне
прочной в случае вмешательства Италии в войну. Мы не говорим
о будущем этой партии, мы говорим сейчас только о настоящем»2.
Эта оговорка была очень предусмотрительной. Она отражала
неуверенность Ленина в способности Итальянской социалистиче-
ской партии последовательно проводить впредь антивоенную и
интернационалистическую линию, в ее способности помешать во-
влечению страны в войну. Для такой неуверенности уже тогда
имелось достаточно оснований.
1 В. И. Л е н и н, Что же дальше? Сочинения, т. 21, стр. 92—93.
2 Т а м же, стр. 93.
Х/424 Очерки истории Италии
369
В феврале 1915 г., когда переговоры между Ита-
Лондонские ЛИей и ее бывшими союзниками зашли в тупик,
между ГИтал ней на Фронтах мировой войны, в международных
и Англией. отношениях, а также внутри страны развертыва-
лись события, которые содействовали усилению
среди господствующих классов Италии движения за вмешательство
в войну на стороне Антанты.
В феврале русские войска, несмотря на отдельные тяжелые не-
удачи, продолжали теснить австрийцев, развернув успешные опера-
ции в Карпатах. Русские победы в Карпатах, казалось, предвещали
разгром австро-венгерских войск и выход Австро-Венгрии из войны.
Одновременно с известиями о возможности близкого выхода из
войны Австро-Венгрии до Италии доходили сведения о намерении
Англии и Франции предпринять крупные операции против Дарда-
нелл и о готовящемся державами Антанты разделе Турции. Начав-
шиеся 19 февраля действия англо-французского флота против
Дарданелл, которым предшествовали тяжелые поражения турок
в Закавказье, казалось, действительно открыли реальную перспек-
тиву скорого крушения Оттоманской империи и ставили на прак-
тическую почву вопрос о разделе ее огромных владений. Наступле-
ние против проливов возбудило среди итальянских империалистов
не меньшую тревогу, чем перспектива ликвидации без их участия
Габзбургской империи. Они боялись, что державы Антанты одни
поделят между собой все оттоманское наследство и лишат итальян-
ских претендентов тех кусков турецких владений, которые они давно
«осваивали» и привыкли считать своей «законной долей».
К весне 1915 г. па почве углубляющегося экономического кри-
зиса, растущей нужды трудящихся и массового недовольства поли-
тикой втягивания страны в войну в Италии произошло дальней-
шее обострение внутриполитического положения. «Революция бур-
лит у дверей», — писала социалистическая газета «Аванти».
Антивоенное движение итальянского народа ширилось с каждым
днем. На каждую демонстрацию интервенционистов рабочие от-
вечали контр демонстрациями. Между сторонниками и противниками
войны происходили многочисленные стычки. Иногда дело доходило
до вооруженных столкновений. 21 февраля по призыву социали-
стической партии по всей Италии прошли массовые митинги и де-
монстрации протеста против растущей дороговизны, безработицы
и особенно против войны.
Совершенно очевидно, что важнейшей причиной обострения
экономического и политического кризиса в стране была политика
подготовки к войне, издержки которой всецело ложились на плечи
трудящихся. Но наиболее авантюристические группы итальянской
империалистической буржуазии пренебрегали этой бесспорной
истиной и ни за что не хотели отказываться от взятого ими курса
на войну, в которой они видели не только крупнейший источник
обогащения, но и вернейшее средство избавления от всех внутрен-
них трудностей.
370
Все эти обстоятельства — и уверенность в невозможности по-
лучить что-либо существенное от центральных держав за сохране-
ние нейтралитета, и выдвижение на очередь вопросов о разделе
австрийского и турецкого наследства, и, наконец, нарастание эко-
номического и политического кризиса внутри страны — толкали
наиболее агрессивные круги итальянского империализма на путь
скорейшего вмешательства в войну на стороне Антанты. Под влия-
нием последних военно-дипломатических событий в правящих вер-
хах Италии усилилось опасение, что дальнейшее промедление
может сделать итальянские услуги менее ценными, а то и вовсе
ненужными, и что, следовательно, Италия рискует упустить непо-
вторимую возможность принять участие в предстоящем переделе
мира и надолго оказаться в положении международной изоляции.
Что касается вооруженных сил, то теперь их состояние уже
не внушало итальянским правителям таких серьезных опасений,
как в первые месяцы войны. Военные приготовления велись уси-
ленными темпами. В феврале генеральный штаб заверил правитель-
ство в том, что «к середине апреля» Италия сможет считать себя
в военном отношении «достаточно подготовленной».
Выполняя волю наиболее агрессивных кругов итальянской!
буржуазии, правительство Саландры активизировало подготовку
к войне. В середине февраля оно решило возобновить переговоры
с Антантой.
16 февраля министр иностранных дел Соннино отправил с курье-
ром итальянскому послу в Лондоне маркизу Империали текст
общих условий, в случае принятия которых державами Согласия
королевское правительство было готово дать твердое обязательство
вступить в войну на их стороне. Эти условия определялись в доку-
менте как «минимум уступок» в пользу Италии.
В качестве платы за выступление на стороне Антанты Италия
требовала Трентино (до Бреннера), Триест, графства Торицу и Гра-
диску, всю Истрию и Истрийские острова, всю Далмацию и приле-
гающие к ней острова, порт и острова Додеканеза. Италия
заявляла также претензии на часть турецких владений, в частности
на провинцию Адалия и соседние с ней области. Кроме того, италь-
янское правительство выдвигало требование о предоставлении ему
займа в 50 млн. фунтов стерлингов. Державы Антанты должны были
заключить с Италией военную и морскую конвенции, которые
должны были обеспечить ей полную поддержку на суше и на морс
в войне против Австро-Венгрии.
Результатом этих переговоров явился договор, заключенный
в Лондоне 26 апреля 1915 г.
По Лондонскому договору Италии были обещаны:
Трентино, Цизальпинский (Южный) Тироль до Бреннера, а
также Триест, Гориция, Градиска, вся Истриядо Кварнеро, вклю-
чая Волоску и Истрийские острова;
Италии даже были обещаны Северная Далмация (от Лиссарики
до мыса Планка) и почти все Далматинские острова.
V124*
371
Союзники согласились предоставить Италии «в полное суверен-
ное владение» албанский порт Валону с прилегающей территорией,
остров Сасено и, кроме того, обещали поручить ей дипломатическое
представительство Албанского государства, которое предполагалось
создать в Центральной Албании.
В восточной части Средиземного моря за Италией были остав-
лены острова Додеканеза, которые она оккупировала со времени
ливийской войны.
Франция, Великобритания и Россия «вообще» признавали за-
интересованность Италии в сохранении равновесия на Средиземном
море и в случае полного или частичного раздела Азиатской Турции
обещали ей «равноценную часть в средиземноморских областях,
смежных с провинцией Адахия».
В Ливии Италии были переданы «права и привилегии», принад-
лежавшие султану в силу Лозаннского договора.
Колониальные претензии Италии были сформулированы в до-
говоре так: «В случае если Франция и Великобритания увеличат
свои колониальные владения в Африке за счет Германии, эти
две державы признают в принципе, что Италия могла бы требовать
некоторых равноценных компенсаций, именно в урегулировании
в ее пользу вопросов, касающихся границ итальянских колоний
Эритреи, Сомали и Ливии и смежных с ними колоний Франции и
Великобритании».
При возмещении издержек войны Италии была обещана доля,
«соответствующая ее усилиям и жертвам».
Англия брала на себя обязательство «облегчить немедлен-
ное заключение на справедливых условиях» займа на сумму не
менее 50 млн. фунтов стерлингов «к выпуску на лондонском
рынке».
За все это Италия со своей стороны брала лишь одно обязатель-
ство: «использовать все свои силы для ведения войны совместно
с Францией, Великобританией и Россией против всех их врагов».
Причем договор особо предусматривал заключение военной и мор-
ской конвенции; первая должна была установить «минимум воен-
ных сил, которые Россия должна будет использовать против Австро-
Венгрии с целью воспрепятствовать этой державе сосредоточить
все свои усилия против Италии в случае, если бы Россия решила на-
править свои главные силы против Германии»; вторая — возлагала
на французский и английский флоты обязанность «оказывать
активную и постоянную помощь Италии впредь до уничтожения
австро-венгерского флота или до заключения мира».
Таковы были условия тайной империалистической сделки,
заключенной между Италией и Антантой, такова была цена, кото-
рую правительства Англии и Франции, а под их давлением и России,
согласились заплатить за союз с империалистической Италией.
Даже те из итальянских буржуазных авторов, которые склонны
как-то оправдывать политику итальянского империализма, и те
вынуждены расценивать уступки, сделанные Италии по Лондон-
372
скому договору, как «огромные и не находящие никакого оправда-
ния».
Лондонский договор — это документ не «умеренной» и «справед-
ливой» национальной политики, как о том твердят итальянские
буржуазные историки и публицисты, а документ агрессивного,
«бесстыдного империализма». В. И. Ленин характеризовал этот до-
говор как «грязный» и «грабительский»1. Такая характеристика
целиком и полностью соответствует содержанию и духу договора.
Лондонский договор не имел ничего общего с национальными
требованиями и интересами Италии. Старые претензии итальян-
ских ирредентистов, выраженные формулой «Тренто и Триест»,
оказались небольшой каплей в море чисто империалистических
притязаний. Этот популярный лозунг служил лишь прикрытием
грабительских целей итальянского империализма. Договор явился
грубым попирательством принципа национального самоопределения
народов. Он отдавал Италии территории, на которых проживало
по меньшей мере 1300 тыс. южных славян (северная Далмация
и большая часть Далматинских островов, Истрия и острова в Квар-
неро, Градиска и Гориция), 230 тыс. австрийцев (в Южном Тироле),
все греческое население Додеканеза, значительную часть албанцев,
турок и греков в Адамии и прилегающих к ней районах.
Самую большую и непосредственную опасность Лондонский
договор представлял для южного славянства. Своим острием он
был направлен против национального освобождения южнославян-
ских народов Австро-Венгрии, против объединения всех южных
славян в едином национальном государстве и в конечном счете —
на колониальное закабаление их итальянским империализмом.
Условия договора могли бы оказаться для южных славян гораздо
более тяжелыми, если бы не упорное сопротивление русской дипло-
матии, благодаря которому итальянские империалисты были вы-
нуждены существенно отступить от своих первоначальных требо-
ваний. Этот факт настолько очевиден, что его навряд ли кто осме-
лится отрицать. Хорватский буржуазный историк Шишич при-
знает, что хотя Россия в ходе переговоров с Италией и вынужде-
на была отступить перед давлением своих союзников, однако «бес-
спорно то, что именно благодаря ей Лондонский договор не стал
еще хуже».
Ответственность за эту грабительскую антиславянскую сделку
всецело лежит на французских и особенно английских правителях.
Это они с циничной щедростью удовлетворяли аппетиты итальян-
ских империалистов за счет южных славян, а косвенно — и за счет
интересов союзной России. Со своей же стороны ни английские,
ни французские империалисты не поступились буквально ничем,
чтобы задобрить Италию.
1 В. И. Л е н и н, Один из тайных договоров. Сочинения, т. 24, стр. 345;
см. также1 т. 21, стр. 197.
25 Очерки истории Италии
373
Союз с Италией, приобретенный в основном за счет южных сла-
вян, принес России и Антанте в целом гораздо больше ущерба,
чем’пользы. Надежды англо-французских политиков и стратегов
на то, что помощь Италии принесет Англии и Франции быструю по-
беду, решительно не оправдались. Зато соглашение с Италией имело
для 'Антанты ряд тяжелых последствий морально-политического
и дипломатического порядка.
ГЛАВА XVII.
ИТАЛИЯ В ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ
Вступление
Италии в войну
с Австрией.
4 мая итальянское правительство через своего посла
в Вене официально заявило о прекращении перего-
воров с Австро-Венгрией и одновременно объявило
«уничтоженным и потерявшим силу» союзный до-
говор с ней. После этого акта следовало ожидать в скором времени
объявления войны.
Между тем, с точки зрения германского блока, было весьма
важно несколько задержать выступление Италии. Как раз в эти
дни австро-германцы развернули крупное наступление на русском
фронте и, вполне естественно, были заинтересованы в том, чтобы
на время избежать каких-либо помех со стороны Италии. Германский
генеральный штаб настойчиво просил своих дипломатов упо-
требить «все средства», чтобы отсрочить выступление Италии хотя
бы до 11 мая.
Выполняя этот заказ военных, Бюлов и его деятельный помощ-
ник Эрцбергер предпринимают в начале мая последнюю решитель-
ную попытку сорвать или по крайней мере задержать до необхо-
димого срока итальянское вмешательство. Для достижения этой
цели они видели два средства: или с помощью широких австрий-
ских уступок убедить правительство Саландры отказаться от войны,
или свалить его с помощью Джолитти и его сторонников.
Не дожидаясь, пока берлинские руководители сломят сопроти-
вление своих венских друзей, Бюлов 10 мая пригласил к себе на
виллу австрийского посла в Риме Маккио и заставил его подписать
продиктованный ему документ, в котором от имени Австро-Венгрии
Италии предлагались значительные уступки, во многом отвечавшие
итальянским требованиям.
В ночь с 10 на 11 мая, еще до получения какого-либо мнения
австрийского правительства по поводу этих предложений, они были
переданы Саландре и Соннино. Несколько раньше набросок ав-
стрийских уступок был сообщен в Ватикан, а также Джолитти,
который пожелал иметь его для аудиенции у короля и для дебатов
в палате депутатов.
25*
375
Поставленное перед совершившимся фактом, грубо понукаемое
немцами, австро-венгерское правительство должно было задним
числом формально одобрить продиктованные Бюловым условия.
Одновременно оно выразило согласие передать Италии уступаемые
ей территории не позднее, чем через месяц после утверждения ра-
боты смешанной комиссии по разграничению.
9 мая в Рим срочно прибыл Джолитти, В беседах с королем
и Саландрой он доказывал, что страна неспособна выдержать дли-
тельной войны, что нельзя полагаться на армию, что возможны
австро-германское вторжение и революция в стране. Что касается
обязательств, уже взятых итальянским правительством перед Ан-
тантой, то Джолитти рекомендовал избавиться от них с помощью
парламента.
На сторону Джолитти перешло значительное большинство
парламента. Сразу же после его прибытия в Рим более 300 депу-
татов и свыше 100 сенаторов в знак солидарности с ним направили
ему визитные карточки, письма и телеграммы. Этот факт стал тот-
час известен широкой публике. Демонстрация солидарности пар-
ламентского большинства с лидером нейтралистов ставила в весьма
трудное положение правительство Саландры—Соннино и всю воен-
ную партию.
Согласие Австро-Венгрии пойти навстречу итальянским требо-
ваниям, широко разрекламированное немецкой и нейтралистской
пропагандой, еще более ожесточило полемику между партией войны
и сторонниками сохранения мира. Нейтралисты, разумеется, бурно
приветствовали австрийские уступки, рассматривая их как вполне
удовлетворительную основу для мирного соглашения.
Интервенционисты, наоборот, решительно выступали против
какого бы то ни было мирного соглашения с Австрией и громко по-
носили сторонников политики сохранения нейтралитета ценой по-
любовной сделки с австро-германским блоком. «Никакого прими-
рения!», — заклинал Биссолати в одной из своих статей. «Преступ-
ление!», — вторил ему Муссолини со страниц своего листка.
Но вопреки всем этим крикливым заклинаниям воинствующих
авантюристов настроения в пользу сохранения нейтралитета, в
пользу мирного соглашения с Австрией продолжали нарастать.
В правящих верхах усиливался разброд и растерянность. В этих
условиях кабинет Саландры—Соннино решил выйти в отставку,
мотивируя это тем, что «линия правительства в международной
политике не имеет за собой того единодушного одобрения конститу-
ционных партий, которого требует серьезность обстановки».
Нейтралисты торжествовали победу. Правительство Саландры
потерпело поражение, ликовала «Аванти». — «Налицо полный
крах».
Австро-германцы в свою очередь радовались создавшемуся
положению. Их дело, казалось, выигрывало. «Прекрасное лазур-
ное небо», — доносили в своих шифровках из Италии немецкие
и австрийские агенты.
376
Радость нейтралистов была, однако, преждевременной. От-
ставка «правительства войны» не означала полной капитуляции
военной партии. Это был скорее маневр, предпринятый с целью
оказания давления на парламент.
В ответ на отставку министерства Саландры интервенционисты
мобилизуют все свои силы и бросаются в яростное наступление.
Д’Аннунцио призывает к созданию специальных боевых отрядов
для борьбы с нейтралистами. Подстрекаемые вожаками интервен-
ционизма, на улицы высыпали толпы учащейся молодежи. К ним
присоединялись небольшие группы людей, подкупленных англий-
скими и французскими агентами. Участники этих шумных шествий
в защиту войны терроризировали сторонников нейтралитета,
жгли нейтралистские и германофильские газеты. Заодно они про-
воцировали погромы немецких магазинов и контор. Интервенцио-
нистские манифестации проходили под лозунгами, заимствован-
ными со страниц «Пополо д’Италия» и «Идеа национале»: «Война
или революция!», «Долой палату!», «Долой Австрию!», «Да здрав-
ствует Саландра!», «Смерть Джолитти» и т. д.
Широкие народные массы не имели никакого отношения к этим
инспирированным выступлениям в защиту войны и относились к ним
определенно враждебно. Зато власти оказывали им всяческое со-
действие и покровительство.
Перед лицом террора и угроз со стороны интервенционистов
буржуазные нейтралисты быстро отступают, обнаружив свою не-
решительность и беспомощность. Стремясь держаться в «конститу-
ционных рамках» парламентской борьбы, они не допускали даже
мысли о том, чтобы призвать народ к борьбе против поджигателей
войны, опасаясь, что широкое народное выступление против воен-
ной партии может перерасти в глубокий социальный кризис, в кри-
зис всего режима. А этого они боялись гораздо больше, чем даже
проигранной войны. Страх перед опасностью революции в случае
военного поражения и был в сущности главной причиной антивоен-
ной оппозиции большинства джолиттианцев.
Ничего решительного не предприняла в эти дни и социалисти-
ческая партия. Возникшие в некоторых местах контр демонстрации
трудящихся носили неорганизованный, стихийный характер. По-
пытка начать всеобщую стачку наталкивалась на сопротивление
со стороны реформистов из руководства В КТ и социалистической
партии.
Убедившись в том, что никакого серьезного сопротивления ни
со стороны джолиттианцев, ни со стороны социалистов не пред-
видится, король отклонил отставку правительства Саландры,
и 16 мая оно возвратилось к власти.
Открытая поддержка, оказанная королевским двором сторон-
никам войны, окончательно сломила оппозицию буржуазных ней-
тралистов, которые, будучи самыми лойяльными монархистами,
не смели перечить «воле короля».
17 мая Джолитти покинул Рим. Этот факт знаменовал собой
377
полную капитуляцию буржуазных сторонников нейтралитета пе-
ред империалистической олигархией, жаждущей войны.
Только теперь, когда вступление Италии в войну было уже пред-
решено, руководство социалистической партии в ВКТ, собравшись
19 мая на совместное заседание в Болонье, занялось рассмотрением
вопроса о том, как следует действовать в сложившейся обстановке.
Между руководителями партии обнаружились глубокие разногла-
сия: правые принимали войну как совершившийся факт и не хотели
предпринимать ничего, что могло бы помешать буржуазии вести
войну; левые же не внесли никаких конкретных предложений
и потерпели поражение. В итоге руководство социалистической
партии предоставило всем провинциальным федерациям свободу
самостоятельно принимать для борьбы против войны те меры,
которые они найдут уместными. «Мы не можем сопротивляться
насилию наших врагов», — заявило руководство партии. Так со-
циалистическая партия расписывалась в своем политическом бес-
силии.
Вместо того чтобы ободрять массы и призывать их к борьбе,
социалистическая партия объявляла себя побежденной, отходила
в сторону, обещая свести счеты с империалистической буржуа-
зией после окончания войны. Это была капитуляция. Это было рав-
носильно отказу выполнить свою задачу — воспользоваться войной
для свержения господства буржуазии. Позиция Итальянской социа-
листической партии по отношению к войне нашла свое выражение
в формуле: «Ни участвовать, ни саботировать».
Вступление Италии в войну означало победу правых сил, по-
беду реакции над народом. Общественные и политические силы, не
заинтересованные в войне, были тогда слабы, недостаточно орга-
низованы и не могли ввиду этого заставить империалистов отка-
заться от войны. Выступавшие против войны группы буржуазии,
оторванные от народа и боявшиеся его, показали себя очень нере-
шительными и непоследовательными в борьбе против военной пар-
тии и быстро капитулировали перед ней. Социалистическая партия
также оказалась неспособной объединить и сплотить антивоенные
силы итальянского народа и помешать вовлечению страны в войну.
В мае 1915 г., в самый решающий момент, социалисты не пошли
дальше морального осуждения войны и отказались от борьбы.
Что касается различных мелкобуржуазных партий, то они пошли
за наиболее агрессивными группами, помогая им втягивать страну
в империалистическую войну, которую они изображали как «нацио-
нальную» и «демократическую». Эти партии сыграли большую
роль в деле разобщения и дезорганизации миролюбивых сил италь-
янского народа.
20 мая деморализованный парламент проголосовал за предоста-
вление правительству чрезвычайных полномочий, выдав ему тем
самым мандат на объявление войны.
23 мая Италия объявила войну Австро-Венгрии.
Правительство Саландры—Соннино, верное своей общей внешне-
378
политической концепции, объявило войну только одной Австро-
Венгрии, а не «всем» противникам Антанты, как это было обу-
словлено Лондонским договором. В отношении Германии итальян-
ское правительство ограничивалось лишь разрывом дипломатиче-
ских отношений. При этом между Италией и Германией было за-
ключено тайное соглашение, по которому германским подданным
в Италии и итальянским подданным в Германии гарантировалась
защита их личности и имущества «в соответствии с законом и юри-
дическими нормами, действующими в обоих государствах». Это озна-
чало, что между Италией и Германией фактически сохранились
экономические и политические отношения, и Германия могла про-
должать использовать Италию в своих интересах. Войну Германии
Италия объявила лишь в августе 1916 г.
D „ Войну с Австро-Венгрией Италии пришлось вести
Военные деист- j г г г
вия на итало- в трудных стратегических условиях. Итало-австрии-
австрийском ская граница проходила в основном по горным
фронте в районам, причем австрийцы успели хорошо укре-
1915-1916 гг. пить наиболее уязвимые места своей границы
с Италией. Кроме того, своими агрессивными притязаниями на сла-
вянские земли в Адриатике Италия лишила себя поддержки Сербии
и восстановила против себя южнославянское население Австрийской
империи. Эти два последние обстоятельства серьезно осложняли
положение итальянской армии. Но зато огромным преимуществом
Италии было то обстоятельство, что Австро-Венгрия уже вела войну
на двух фронтах — на русском и сербском, причем основные силы
Австро-Венгерской армии находились на Восточном фронте, где
они понесли огромные потери.
В начале войны Италия выставила против Австро-Венгрии
39 дивизий.
В итальянской буржуазно-националистической и особенно фа-
шистской историографии на все лады повторялся тезис о том, что,
мол, Италия своим вооруженным вмешательством «спасла» Россию
и всю Антанту от верного поражения и в конечном счете предопре-
делила разгрОхМ австро-германского блока. Подобные утверждения
совершенно не соответствуют действительности. Вмешательство
Италии отнюдь не вызвало перелома в ходе мировой войны. Вопреки
распространенному в итальянской буржуазной литературе мнению,
выступление Италии против Австро-Венгрии не только не «спасло»
Россию от разгрома в 1915 г., но даже не облегчило сколько-нибудь
заметно ее военного положения. Для противодействия Италии
австрийское верховное командование сняло с русского фронта
самые незначительные силы, едва ли превосходившие две-три
дивизии. Остальные войска были переброшены на итальянский
фронт с сербского фронта и отчасти с румынской границы.
Основные бои между итальянской и австро-венгерской армиями
в 1915 г. развернулись на правом берегу реки Изонцо. Летом и
осенью 1915 г. итальянцы предприняли четыре наступления против
австрийцев. Ценою огромных потерь им удалось вклиниться на тер-
379
риторию противника, но развить наступление дальше итальянская
армия так и не смогла.
В мае 1916 г. австрийцы перешли в контрнаступление на италь-
янском фронте. Несмотря на двойной численный перевес, итальян-
ская армия не выдержала австрийского натиска и начала отступать,
неся большие потери. Создалась реальная угроза вторжения австро-
венгерских войск в Венецианскую равнину, что могло поставить
в крайне опасное положение итальянские армии на Изонцо.
Итальянское правительство и верховное командование срочно
запросили помощи у России. Начальник штаба итальянской армии
Кадорна, министр иностранных дел Соннино, наконец, сам
итальянский король умоляли русских немедленно начать наступле-
ние на Юго-Западном фронте, чтобы заставить австрийцев оттянуть
часть своих сил с итальянского фронта. Итальянцы подкрепляли
свои призывы о помощи недвусмысленными угрозами заключить
сепаратный мир. Итальянские требования были энергично поддер-
жаны англичанами и французами.
Чтобы выручить итальянскую армию из тяжелой беды, русское
верховное командование вынуждено было изменить свои первона-
чальные планы и предпринять наступление против австрийцев
на юго-западном участке Восточного фронта. Это наступление на-
чалось 4 июня. Русское наступление, заставшее австро-венгерское
командование врасплох, имело большой успех. Уже в первый день
наступления неприятельский фронт был прорван, и австро-венгер-
ские войска с огромными потерями начали быстро откатываться
к Карпатам. Перед лицом катастрофы, наметившейся на Восточном
фронте, австро-венгерское командование немедленно прекратило
наступление на итальянском фронте и сняло оттуда значительную
часть своих сил. Опасность австрийского вторжения в Италию
была ликвидирована, и итальянская армия могла теперь перейти
в контрнаступление (16 июня).
Как уже отмечалось, итальянские правящие группы
Назревание надеялись найти в войне решение острых внутрен-
революционного них проблем и таким путем укрепить свое господ-
кризисав Италии. ство Однако эти надежды оказались совершенно
тщетными. Война только обострила и осложнила
все эти проблемы. Война не привела ни к классовому замирению,
ни к смягчению разногласий в буржуазном лагере. Наоборот,
тяжелые неудачи на фронте, огромные людские и материальные
потери, растущие экономические затруднения еще более осложняли
внутриполитическую обстановку в стране. Правительство Саландры
оказалось неспособным справиться с нарастающими трудностями,
и в июне 1916 г. его заставили уйти в отставку. Новое, так называе-
мое «национальное» правительство возглавил престарелый право-
либеральный деятель Бозелли. Ойо было составлено из предста-
вителей всех партий, поддерживающих войну (кроме социалисти-
ческой). Министром иностранных дел остался Соннино. В качестве
министра без портфеля в правительство был включен лидер правых
380
реформистов Биссолати. Правительство Бозелли не смогло добиться
никаких улучшений ни на фронте, ни внутри страны. Некоторые
военные успехи, одержанные итальянской армией в районе Го-
рины (август 1916 г.), не изменили общего тяжелого военного по-
ложения Италии. Еще тяжелее складывалась внутриполитическая
обстановка в стране.
Весной 1917 г. на почве экономической разрухи
Февральская и общей усталости от войны в Италии происходит
рев= Резкое обострение классовой борьбы. Большое
и Италия. влияние на развитие событий в Италии оказала
Февральская революция в России. Революционные
события в России привлекли к себе внимание всех классов итальян-
ского общества. Взволнованно, с горячим энтузиазмом восприняли
вести о свержении царизма, о победе Февральской революции тру-
дящиеся Италии. В Турине, в крупнейшем промышленном городе
Северной Италии, весть о Февральской революции была воспри-
нята «с неописуемой радостью. Рабочие плакали от волнения,
узнав, что режим царя сброшен рабочими Петрограда» (Грамши).
И так было повсюду. В отличие от буржуазных и правосоциалисти-
ческих политиков и публицистов, которые изображали свержение
царизма как «маленькую революцию» ради ведения «большой
войны», итальянские рабочие увидели в Февральской революции
решительный шаг в пользу мира, в сторону прекращения империа-
листической бойни. Революционный пример трудящихся России
усилил в итальянском народе тягу к миру. Именно под влиянием
известий о Февральской революции среди итальянских рабочих
стихийно возник лозунг: «Сделаем, как в России!». 1 мая 1917 г.
по всей Италии прокатилась волна массовых антивоенных демон-
страций. «Мира и хлеба!», «Верните наших мужей и отцов из око-
пов!» — требовали демонстранты, среди которых было много жен-
щин и детей. Антивоенные настроения охватили и значительную
часть итальянской армии.
Итальянский народ пристально и с огромным интересом следил
за развитием революционных событий в России. Невзирая на то,
что итальянская буржуазная печать всячески превозносила эсеров
и меньшевиков и беззастенчиво клеветала на большевиков, симпа-
тии рабочих Италии были неизменно на стороне большевиков.
Огромной любовью итальянского народа пользовалось имя
В. И. Ленина. О нем складывались стихи и песни.
Да здравствует Ленин,
Маяк справедливости и свободы. . . — говорилось в одной из
таких песен.
Когда летом 1917 г. в Италию приехала делегация от Времен-
ного правительства, состоящая из одних меньшевиков, ее повсюду
встречали возгласами: «Да здравствует Ленин!», «Долой войну!».
«Почему вы не заключаете мира?» — спрашивали итальянские ра-
бочие посланцев Временного правительства. На массовом митинге
в Турине, на который собралось до 40 тыс. человек, меньшевистские
381
ораторы были встречены оглушительными криками: «Да здрав-
ствует товарищ Ленин! Да здравствуют большевики!».
От мирных антивоенных демонстраций трудящиеся
восстание Италии переходили к активным революционным
в августе 1917 г. выступлениям против войны и эгоистической по-
литики правящих классов. Самым крупным и
бурным революционным выступлением в Италии в годы войны было
восстание трудящихся Турина в августе 1917 г. Поводом к восста-
нию послужила нехватка хлеба. Хлебные нормы были очень низки,
а хлеб выпекался почти несъедобным. У булочных выстраивались
огромные очереди. Утром 21 августа почти весь Турин остался без
хлеба. В городе тотчас начались стихийные демонстрации, сопро-
вождавшиеся массовым разгромом продовольственных лавок. Было
захвачено также несколько оружейных магазинов. Между демон-
странтами и полицией происходили стычки. На следующий день,
22 августа, в Турине началась всеобщая забастовка. Проходя по
улицам города, рабочие пели: «Возьми свое ружье и брось его.
Мы хотим мира! Мы хотим мира и никогда больше не хотим войны!».
Напуганные власти спешно изыскали муку, и к концу дня
22 августа хлеб начал поступать в булочные. Но это уже не могло
остановить рабочих. Они требовали не только хлеба. Они требо-
вали мира. Туринские рабочие взялись за оружие. Утром 23 авгу-
ста рабочие кварталы Турина покрылись баррикадами. Между ра-
бочими и полицией начались настоящие бои, которые продолжались
пять дней. Рабочие, не имевшие руководства, плохо вооруженные,
были побеждены. Более 500 рабочих пали в борьбе, около двух ты-
сяч были тяжело ранены. Многие были арестованы и высланы из
Турина.
Туринское восстание носило ярко выраженный антивоенный
политический характер. Его настоящей причиной была не нехватка
хлеба, а глубокое недовольство народа политикой буржуазного
государства, ненависть к империалистической войне. Участник
туринских событий 1917 г., ныне видный итальянский коммунист
Марио Монтаньяна свидетельствует: «Нехватка хлеба утром 21 авгу-
ста явилась для рабочих Турина лишь поводом к тому, чтобы
продемонстрировать свою ненависть к войне и попытаться «сделать,
как в России», то есть начать широкое революционное движение
с целью свержения правительства».
Героическое выступление туринских рабочих закончилось тя-
желым поражением. Главная причина этого — стихийность, не-
организованность восстания, отсутствие руководства. Ответствен-
ность за поражение туринского восстания лежит на тогдашнем
руководстве Итальянской социалистической партии, которая оста-
лась в стороне от событий, оказалась в роли «жалкого нотариуса,
регистрирующего стихийные действия масс» (Грамши). Социалисти-
ческая партия не только не организовала и не возглавила борьбу
туринских рабочих, но даже не попыталась дать им какие-либо
указания или советы.
382
Рис. 73. Антонио Грамши
Разгром у
Капоретто.
Такая бездеятельность социалистических руководителей вызвала
бурное возмущение среди рядовых социалистов Турина. Вскоре
после восстания они прогнали своих старых руководителей. Се-
кретарем туринской секции социалистической партии был избран
любимец туринских рабочих Антонио Грамши (1891 —1937) — буду-
щий основатель Итальянской коммунистической партии.
Туринское восстание было одним из ярких показателей глубо-
кого политического кризиса, назревавшего в Италии. Этот кри-
зис еще более обострился в связи с тяжелой катастрофой, по-
стигшей итальянскую армию в октябре 1917 г.
Осенью 1917 г. австро-германское командование
подготовило новое наступление на итальянском
фронте. В помощь австрийской армии были приданы
немецкие подкрепления в составе 7 дивизий. Итальянское
верховное командование знало об австро-германских приготовле-
ниях, но отнеслось к этому с безответственным высокомерием.
24 октября австро-германские войска начали наступление, на-
правив свой главный удар в сторону деревни Капоретто. Успех на-
ступления превзошел надежды самого австро-германского коман-
дования. Уже через несколько часов после начала наступления ли-
ния итальянской обороны была прервана в нескольких местах.
Итальянские войска начали беспорядочное отступление, которое
вскоре превратилось в паническое бегство. Растерявшееся итальян-
ское командование потеряло контроль над войсками. В течение
нескольких дней австро-германские войска продвинулись в глубь
итальянской территории на 120 км, достигнув реки Пьяве. За время
отступления итальянская армия понесла огромные потери. Одних
только пленных австро-германцы захватили 300 тыс. человек.
Итальянский фронт оказался на грани полной катастрофы.
Это глубоко встревожило французов и англичан. На итальянский
фронт срочно выехали французский главнокомандующий генерал
Фош и английский генерал Робертсон. Вслед за ними в Италию
прибыли главы английского и французского правительств —
Ллойд Джордж и Пенлеве. Англичане и французы в ультимативной
форме потребовали смены итальянского верховного командования
и только при этом условии соглашались прислать помощь. Итальян-
скому правительству не оставалось ничего другого, как только
подчиниться требованиям англо-французских союзников. Кадориа
и начальник его штаба генерал Порро были сняты, а новым главно-
командующим итальянской армией был назначен генерал Диац.
После этого на итальянский фронт прибыли 12 английских и фран-
цузских дивизий, которые и остановили австро-германское наступ-
ление.
Катастрофа при Капоретто была вызвана не только военно-
технической отсталостью итальянской армии и слабостью ее коман-
дования. Причины катастрофы коренились прежде всего в морально-
политическом состоянии итальянских солдат, в их нежелании про-
должать ненавистную империалистическую войну.
384
Рис. 74. Пальмиро Тольятти
Разгром при Капоретто способствовал дальнейшему обостре-
нию политического кризиса в стране, усилению разлада в правя-
щих верхах. 25 октября, при первых известиях о поражении, пало
правительство Бозелли. Главой правительства стал Орландо,
пользовавшийся репутацией способного и энергичного деятеля.
Чтобы смягчить оппозицию со стороны нейтралистских кругов
буржуазии, в правительство в качестве министра финансов
был включен Нитти — в прошлом нейтралист, близкий по своим
взглядам к Джолитти.
Великая Длительная и тяжелая для Италии война еще бо-
Октябрьская лее обострила классовые противоречия в стране и
социалистиче- способствовала росту политической активности тру-
ская революция дящихся. После разгрома итальянских войск
В Италия И ПРИ Капоретто массовое антивоенное движение
в стране продолжало нарастать с еще боль-
шим энтузиазмом, чем тот, который был вызван свержением
русского самодержавия. Орган социалистической партии «Аванти»,
которым тогда руководил Серрати, открыто заявил о своей соли-
дарности с героическим рабочим классом России и его вождем Ле-
ниным. «Большевистское правительство — это отправной пункт и
опора социализма, который становится реальностью, — писала
«Аванти». — Русская революция представляет собой первый акт
мировой революции. Именно поэтому могучий клич «Да здравст-
вует Россия!», исходящий из уст многотысячных толп, является
ныне нашим боевым лозунгом».
С огромным вниманием следил за событиями в России Антонио
Грамши. «Именно в России начинается история будущего, именно
в России зарождается жизнь нового мира»,— восторженно писал он.
Правящие круги пытались подавить революционное движение
при помощи жесточайших репрессий. Против стачечников посыла-
лись войска. Сотни солдат были расстреляны по приговору военно-
полевых судов. Тюрьмы были забиты интернационалистами. С при-
ходом к власти правительства Орландо, опиравшегося на блок
всех буржуазных партий, политическая реакция в стране еще бо-
лее усилилась. Правительство Орландо вовлекло Италию в бло-
каду Советской России и антисоветскую интервенцию. Но участие
правительства Орландо в антисоветской интервенции явилось но-
вым толчком к проявлению солидарности трудящихся Италии с
советским народом. 10 ноября 1918 г. в Милане состоялась мас-
совая демонстрация, главным лозунгом которой было: «Немедлен-
ное прекращение интервенции против Советов!». Такие же демон-
страции и митинги солидарности с Советской Россией происходили
в Риме и в других городах. Высшим пунктом движения солидар-
ности итальянского народа с советским народом была всеобщая
забастовка протеста против империалистической интервенции
в Советской России и Советской Венгрии, состоявшаяся в июле
1919 г. Эта забастовка продолжалась два дня и охватила букваль-
но всю страну.
386
Окончание
войны на
итальянском
фронте.
Первая мировая война и Великая Октябрьская социалистическая
революция в России революционизировали трудящиеся массы
Италии. В стране возник острый и глубокий революционный
кризис.
Капиталистическая система в Италии оказалась расшатанной
и надломленной больше, чем в какой-либо другой крупной стра-
не Западной Европы.
Итальянской армии потребовалось много времени,
чтобы оправиться от последствий катастрофы при
Капоретто в октябре 1917 г. Только через год,
осенью 1918г., когда положение Австро-Венгрии ста-
ло совершенно безнадежно, итальянская армия, под-
крепленная французскими и английскими частями, могла перейти в
наступление. На этот раз австрийцы вынуждены были отступить.
3 ноября итальянские войска заняли, наконец, Трентино и Триест.
В тот же день на Вилла Джусти австрийский уполномоченный
поставил свою подпись под актом о капитуляции австро-венгерской
армии на итальянском фронте.
Несмотря на свое позднее вступление в войну и ряд неудач
в ее ходе, Италия оказалась в числе стран-победительниц. Ее
правящие классы извлекли из войны значительные выгоды, а по
мирному договору, подписанному странами Антанты и Австрией
10 сентября 1919 г., Италия получила Трентино и Южный Тироль.
К этому добавилось то, что по заключенному 12 ноября 1920 г.
с Югославией договору Италия получила часть Юлийских Альп,
почти всю Истрию с Триестом и Полой, Абаццу и полосу побережья
для связи с Фиуме, который был признан независимым. Наконец,
по договору, заключенному странами Антанты с Турцией 10 августа
1920 г., Италия получила Додеканезские острова.
Но все эти выгоды и приобретения не укрепили и не улучшили
внутреннего социального и экономического положения Италии.
Она стояла накануне острых социальных конфликтов, серьезных
испытаний, в ходе которых попала под власть фашизма Муссолини,
что привело ее к полному банкротству, к тесному союзу с гитле-
ровской Германией и к разгрому во второй мировой войне. Единст-
венной здоровой силой во всех этих тяжелых испытаниях оста-
лись вынесшие их на своих плечах народные массы, все более спла-
чивавшиеся под знаменем левой части социалистической партии,
из которой в начале 1921 г. образовалась Итальянская Коммуни-
стическая партия, затем беспрерывно растущая и крепнущая,
и поныне возглавляющая народ Италии, указывающая стране един-
ственно правильный путь к мирному существованию и счастливому
будущему.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Предисловие ....................................................... 3
Глава I. Зарождение и развитие феодальных отношений в Италии
(IV—X вв.)......................................................... 5
Глава II. Городские коммуны и их борьба за независимость (XI —
XII вв.)............................................28
Глава III. Антифеодальные крестьянские и городские восстания
(XIII—XIV вв.).....................................................47
Глава IV. Зарождение капиталистических отношений и восстание
наемных рабочих. Раннее Возрождение (XIV в.) . . . 61
Глава V. Создание тираний. Гуманизм (конец XIV — начало
XV в.).............................'.............................. 82
Глава VI. Начало социального и экономического упадка и расцвет
политической и культурной жизни (XV в.)...........................103
Глава VII. Итальянские войны и Высокое Возрождение XVI в. (до
1559 г.)...........................................125
Глава VIII. Период испанского владычества (вторая половина
XVI в. по XVIII в.)...............................................153
Глава IX. Развитие капиталистических отношений (XVIII в.) . . 192
Глава X. Италия в период французской буржуазной революции
и наполеоновских войн (1789—1814)................................ 205
Глава XI. Италия после Венского конгресса. Революция 1848—
1849 гг. (1814 — 1849)........................................... 229
Глава XII. Объединение Италии (1850—1870)........................ 256
Глава XIII. Италия после объединения (1870—1900)................. 289
Глава XIV. Италия в период довоенного империализма (1900—1911) 308
Глава XV. Политический кризис накануне первой мировой войны
(1912—1914).......................................................333
Глава XVI. Начало первой мировой войны и Италия (1914—1915). 350
Глава XVII. Италия в первой мировой войне ........................375
ОЧЕРКИ ИСТОРИИ ИТАЛИИ
Редактор Савельев И. С.
Художник Гозенпут М. И.
Художественный редактор Бельский В. И.
Технические редакторы Смирнова М. И. и Головко Б. Н.
Корректор Иванова К. А.
Сдано в набор 23/VII 1958 г. Подписано к печати 19/XII 1958 г. Формат
бум. 60Х921/1б. Печ. л. 24,25 Уч.-изд. л. 24,96 Тираж 12 тыс. экз. А-09761
Заказ № 1678
Учпедгиз. Москва, 3-й проезд Марьиной рощи, 41
Типография № 4 УПП Ленсовнархоза. Ленинград, Социалистическая, 14.
Цена без переплета 6 руб. 75 коп. Переплет 1 руб. 50 коп.