Автор: Таранова Э.
Теги: история история ссср пропаганда пропагандисты ссср биографии деятелей ссср левитан издательство партнер
ISBN: 978-5-9902040-1-0
Год: 2010
Текст
Элла ТАРАНОВА
ISBN 978-5-9902040-1-0
BBK 63.3(2)6
T19
Элла Таранова.
Левитан. Голос Сталина.
Автор идеи Светлана Малахова
Издатель ООО «Партнер СПб», 2010. - 240 с.
«Граждане и гражданки Советского Союза! Сегодня в четыре часа утра... без
объявления войны германские войска напали на нашу страну». Девять раз за день
- с интервалом в час - он читал это трагическое сообщение. С 22 июня 1941-го по
9 мая 1945-го им было передано в эфир свыше двух тысяч фронтовых сводок. Мил-
лионы людей замирали у радиоприемников при словах Юрия Левитана «От Совет-
ского информбюро...». А что чувствовал сам этот человек у микрофона, озвучивав-
ший все события войны?
Его противником были целые нацистские армии, вся гигантская машина гит-
леровской пропаганды. Он же побеждал их вместе с советскими солдатами. Даже
когда Советская Армия отступала, на стороне Левитана оставалось мужество его го-
лоса, придававшего силы нашим дивизиям.
Неслучайно Гитлер считал Левитана врагом номер один, и только вторым на-
зывал Сталина. Двести пятьдесят тысяч марок было обещано тому, кто доставит Ле-
витана живым в Берлин. В геббельсовском министерстве пропаганды хотели, чтобы
именно диктор Московского радио оповестил из Берлина весь мир о капитуляции
России в результате блицкрига. Но фашистским планам не суждено было осуще-
ствиться. И сообщение о выстраданной народом Победе первым прочитал тоже
Юрий Левитан.
В 2004 году за достижения в области радиоискусства ему была присуждена
премия «Радиомания» в номинации «Радиолегенда». Диктор Левитан фактически
был, как бы сейчас сказали, главной медийной фигурой дотелевизионной эпохи.
Хотя, несмотря на всесоюзную известность, о его личной судьбе мало что было ска-
зано при жизни и написано после смерти. Между тем биография Левитана полна
интересных и знаменательных фактов.
Книга о радиолегенде №1, составленная на основе архивных документов и вос-
поминаний современников Левитана, заполнит еще одну страницу о победителях
Великой Отечественной войны.
© Элла Таранова, 2010
© Партнер СПб, 2010
С полей пылающих днепровских,
Где шел наш пыльный эшелон,
Я помню голос этот жесткий,
Военного металла звон.
В дни отступленья и отмщенья,
В дни поражений и тревог
Он был звучащим воплощеньем,
Небесным голосом того,
Кого от центра до окраин
Любили, страху вопреки,
И звали шепотом: «Хозяин», -
Как будто были батраки.
Того, кто их в беде покинул,
Кто гением казался всем,
Кто наводил им дула в спину
Приказом двести двадцать семь.
Я помню грозный этот голос
В те исторические дни.
Он был подобьем правды голой
И дымной танковой брони.
Он говорил о Высшей каре,
Он ободрял и призывал.
Владелец голоса, очкарик,
Был худощав и ростом мал.
В семейной жизни не был счастлив,
Здоровье не сумел сберечь
И умер как-то в одночасье,
Не дочитав чужую речь...
(отрывок из стихотворения
Александра Городницкого,
посвященного Юрию Левитану)
ЛЕВИТАН.
Голос Сталина
ООО «Партнер СПб»
Санкт-Петербург, 2010
СОДЕРЖАНИЕ
Секретная студия.......................................7
«Нас разбудили, нам объявили...» ......................9
Охота на Левитана.....................................17
«Братья и сестры!»....................................21
Голова ценой 250 тысяч................................28
Люфтваффе над Москвой.................................32
Дуэль.................................................36
В окружении взвода солдат.............................40
Рождение диктора......................................42
«Непрочное зачатие»...................................47
Никто не должен знать.................................52
Сталин и ЮрБор........................................55
Не быть Про...........................................58
Жить стало веселее....................................63
Большой террор........................................67
Враги среди своих.....................................79
Гений радио...........................................87
Бункер на Волге.......................................94
«Натуральный Т-34»...................................100
Танго Кумпарсита.....................................104
«Говорит Ленинград!».................................108
Первый салютан.......................................115
День великой Победы..................................119
Между войной и миром.................................123
Расставание с мадам Приказ...........................127
«Навстречу пожеланиям трудящихся»....................130
Повторится ли 37-й?..................................134
Дежа вю..............................................137
Дело врачей..........................................146
Академики СССР - английские шпионы...................153
Тринадцать...........................................158
Загадка короля эфира.................................164
Два Юрия.............................................168
Без кризиса жанра....................................178
Дочь и внук..........................................184
Левитан в роли Левитана..............................188
«Пишут ветераны».....................................193
Не отлученный от эфира...............................196
Последнее поле.......................................199
СЕКРЕТНАЯ СТУДИЯ
С ночи разболелось горло. Лежа на узкой жесткой койке, он по-
пытался сделать несколько дыхательных упражнений, каким научил
его великий Качалов. Не помогло. В темноте разжег керосинку, глот-
нул кипятка. И вышел на порог в холодное утро. На крыльце тут же
зашевелился прятавшийся в шинель боец. Под ушанкой невозможно
разглядеть его лица. Да и менялись они часто. В Москве он знал своих
охранников даже по именам. Оги молодые уральцы подолгу возле него
не задерживались. Чуть ли не ежедневно их отправляли на фронт.
Угостил парнишку папиросой. Сам глубоко затянулся. Мо-
розный воздух резанул по связкам. А их надо беречь. Вернулся
в нетопленное помещение, открыл потайную дверь, из своей под-
вальной «светелки» без окна поднялся в радиорубку.
Сел к микрофону. Стол был пуст. Взглянул на висящие на-
против часы - в Свердловске без двух восемь. Наконец еще через
минуту запыхавшийся связист принес испещренный помарками и
поправками текст. Пора.
«Внимание! Говорит Москва!» Знакомый голос, размножен-
ный тысячами ретрансляторов, ждали в каждом доме, в каждом
окопе, в Кремле и на дальних полустанках. Как обычно, в шесть
утра по московскому времени, Левитан начал разговор со страной.
Сводка от Советского информбюро и на этот раз была неутеши-
тельной. Положение на Западном фронте ухудшается... Немецко-
фашистские войска бросили против наших частей большое количе-
ство танков, мотопехоты... На одном участке прорвали нашу оборону...
Немцы рвутся к Москве... Комок сжал горло отнюдь не от простуды.
Но голос Юрия Левитана не должен дрогнуть. Это его един-
ственное оружие. Оно должно выстрелить. Без паники и смяте-
ния прочитаны первые тяжелые абзацы. И вот уже следующее
8
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
сообщение: «Советские войска уничтожили семь танков!» Хотя их
там сотни. «Сбили девять немецких самолетов!» Хотя их налете-
ло тысячи. Но эти цифры про наших произносятся так, как бьют
наши снаряды. Кажется, что сожжены не семь, а семьдесят немец-
ких танков. Сбиты не девать, а девяносто самолетов фашистов.
И как бы ни страдали советские граждане - на передовой и
в глубоком тылу, - Левитан помогает обрести надежду. Он един-
ственный, кого они слышат в этот трудный час.
Не надо им знать, что Левитана нет в Москве.
Никакого специального письменного распоряжения на этот
счет намеренно не сделали. Было строго засекречено, что переда-
чи велись не из Москвы. Не дай Бог, кому-то попадется на глаза
приказ, это был бы колоссальный моральный удар по войскам. Его
голос должен прибавлять им силы, а не убавлять их. Он должен за-
ставить забыть об усталости, о ранах, о боли. Наконец, он должен
вселять ненависть, священную ненависть к врагу и жажду борьбы
до последней капли крови. Левитану предстояло выполнить в этой
войне ту неведомую прежде работу, которую не смог бы сделать
ни один военный, вплоть до Верховного Главнокомандующего. Он
стал не просто главным диктором Московского радио - но большой
государственной ценностью.
Вслед за сокровищами Эрмитажа главного диктора Всесоюз-
ного радио уже в августе 1941 года эвакуировали в тыловой Сверд-
ловск. Отныне местопребывание Юрия Левитана было военной
тайной. Знали ее только партийная верхушка да несколько коллег-
радийщиков, которым запретили болтать под страхом трибунала.
Что за загадочный сосед поселился в подвале радиокомитета,
большинство его сотрудников даже не догадывалось. Этот двухэтаж-
ный особняк на углу улиц Радищева и 8 Марта, точнее, комнатка два
на три метра, где раньше размещались усилители радиовещательно-
го центра, стали ему прибежищем на два с лишним военных года.
Маршрут «дом - работа» сократился до минимума. Даже за
хлебом разрешали выходить только в сопровождении чуть ли не
вооруженного взвода. Да и некогда было стоять в очередях.
Приказы Верховного Главнокомандующего имел право читать
только Левитан.
Сводки Совинформбюро - обязательный первый материал в выпу-
ске новостей, где нельзя поменять ни слова, в Москве читали по очереди
дежурившие мужчины-дикторы. Здесь их озвучивал только Левитан.
Информация для радиовыпусков в Свердловск поступала по
ВЧ. Кроме черного телефона правительственной связи, был еще
белый телефон - по нему Левитану могли напрямую позвонить из
Кремля.
«НАС РАЗБУДИЛИ,
НАМ ОБЪЯВИЛИ...»
Война для него началась тоже с телефонного звонка.
Это было редкое воскресное утро, когда Левитан оказался сво-
боден от ночных дежурств. И вдруг тревожный голос в трубке: «Не-
медленно приезжайте на работу». Что там могло стрястись? Задавать
вопросы такого рода не полагалось даже в мирное время. Он выско-
чил из подъезда, едва успев сменить домашние тапочки, благо, что
от дома на улице Горького до Радиокомитета было 15 минут ходу. На
этот раз он промчался еще быстрее. Поразили лица находившихся
на работе в ту июньскую ночь сорок первого года сослуживцев - рас-
терянные, мрачные. Кто-то из женщин причитал, словно молился.
О нарушении Государственной границы и бомбежке наших городов
сообщения корреспондентов из приграничных районов они получи-
ли раньше всех. Не хотелось верить. Такое ощущение, будто обру-
шилось небо. А небо, как назло, в это июньское утро было роскошно
безоблачно-голубое. Но в воздухе уже висело слово «война». Хотя до
12 часов дня передачи шли без всяких изменений, по заранее состав-
ленной программе, и меру опасности до конца еще не осознавали. Она
стала явственнее, когда в полдень разнесся слух - Молотов приехал.
Дикторы, техники, режиссеры собрались в соседней студии и че-
рез разделявшее стекло смотрели на наркома иностранных дел, кото-
рый озвучил историческое заявление Советского правительства:
«Граждане и гражданки Советского Союза! Сегодня в четыре
часа утра без предъявления каких-либо претензий к Советскому
Союзу, без объявления войны германские войска напали на нашу
страну...»
Затем этот текст через каждый час девять раз за день повторил
Левитан.
Почему-то потом в своих мемуарах и Жуков, и Рокоссовский,
и другие маршалы написали, что о начале войны объявил Юрий
Левитан, не упомянув Вячеслава Молотова.
ю
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
По прошествии лет тридцати кто-то из коллег его спросил:
«Как же так, Юрий Борисович, вы же лучше других знаете, что не
объявляли войну?» Он только пожал плечами в ответ: «Знаю. Но
что же мне теперь давать публичное опровержение?!» Так это пер-
венство за Левитаном и осталось.
Третий день войны Левитан начал словами «От Советского ин-
формбюро...»
Совинформбюро
Советское информационное бюро (СИБ) было создано специ-
альным постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) 24 июня 1941
года. Его главная цель была сформулирована так: «...освещать в
печати и по радио международные события, военные действия на
фронтах и жизнь страны».
Но перед Совинформбюро была поставлена и более широкая за-
дача - стать первым в истории страны органом внешнеполити-
ческой пропаганды. Сталинскому руководству задолго до войны
предлагали организовать ведомство по типу британского мини-
стерства информации или германского министерства пропаган-
ды. Но его не решались открыть из-за боязни, что «встречный по-
ток» информации с Запада, далеко не в русле социалистического
Интернационала, будет трудно сдержать.
Война спешно заставила пойти на этот шаг. Тот факт, что
во главе новой организации был поставлен секретарь ЦК партии,
кадровый аппаратчик А. С. Щербаков, а его заместителем - зам.
наркома иностранных дел СССР, старый большевик С. А. Лозов-
ский, означало только одно: СИБу предстояло стать не просто
органом идеологической работы, но прежде всего информационным
генштабом. Он всегда должен быть под рукой, поэтому помещение
выделили прямо в ЦК.
К сотрудничеству в военный отдел и отдел контрпропаган-
ды информбюро призвали лучшие перья Союза - Александра Фадее-
ва, Бориса Полевого, Константина Симонова, Алексея Толстого,
Михаила Шолохова, Илью Эренбурга. Именно от Совинформбюро
и в стране, и во всем мире узнавали о событиях на главном фронте
Второй мировой войны.
Сталин сосредоточил огромную политическую власть в ру-
ках Щербакова. Он безраздельно руководил всей пропагандистской
машиной РККА, по своим каналам пытался раздобыть оператив-
ную информацию и доложить ее Сталину первым, в обход Главпо-
литупра, и так повысить свой авторитет.
«НАС РАЗБУДИЛИ, НАМ ОБЪЯВИЛИ...»
Л
Но в массовом сознании «Совинформбюро» ассоциировалось в
первую очередь с именем Юрия Левитана. С этого момента вплоть
до 9 мая 1945-го каждый день миллионов советских граждан начи-
нался и заканчивался сообщениями «Совинформбюро». Левитан за
1418 дней войны прочел более двух тысяч фронтовых сводок.
Первое военное лето для советского командования выдалось
аховое. Отступление за отступлением. Сданы Вильнюс, Минск,
Львов, Киев, Смоленск. За первые недели блицкрига немцы захва-
тили больше половины европейской части СССР, всю Прибалтику,
Белоруссию, почти всю Украину. Обстреливали Ленинград. Наце-
лились на Кавказ. Немецкие крейсеры появились в Финском зали-
ве и в территориальных водах СССР в Заполярье.
К 22 июня фашистская Германия сосредоточила у советских
границ 163 дивизии. До этого времени ни одна армия мира не име-
ла такого численного и боевого состава, танков, самолетов, артил-
лерии, какой был у немцев к началу нападения на СССР. Ни одна
армия мира не смогла на тот момент выдержать сокрушительный
удар этой бронированной и механизированной армады.
Наши потери в первые три недели войны были ужасающими.
К середине июля 41-го 28 советских дивизий уничтожено полно-
стью, 72 - наполовину. Убиты полмиллиона, попали в плен более
350 тысяч красноармейцев. Мы потеряли более 6000 танков, свыше
9000 орудий, около 12 000 минометов. В первый же день, 22 июня,
военно-воздушный флот лишился свыше 1200 самолетов.
Эти 100 советских дивизий - 17 армий! - и стали той неиз-
бежной жертвой, принесенной СССР в первые недели войны. Не
бесполезной: в изнурительных боях с передовыми частями Крас-
ной Армии перемалывались самые боеспособные соединения вер-
махта.
«Блицкриг». В нем слышалось клацанье затвора винтовки.
План «Барбаросса» предусматривал взятие Москвы максимум че-
рез три месяца после начала Восточной кампании. До наступления
холодов. От замыслов Гитлера мороз шел по коже.
Чрезвычайность ситуации требовала особых мер. Из Ставки
раздавались раздраженные и жесткие ЦУ: никаких упаднических
настроений. Надо убеждать население, что неудачи Красной Ар-
мии носят временный характер.
Уже 23 июня Главное управление политической пропаганды
Красной Армии подготовило директивы, которыми военной прессе
отводилась особая роль, - показывать примеры массового и лично-
го героизма советских солдат и офицеров, воинского искусства ко-
мандиров, достижения тружеников тыла.
12
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
Секретарь ЦК и по совместительству глава СИБа Александр
Щербаков старался вовсю. Небольшой отрывок из сообщения Сов-
информбюро от 22 августа 1941 года: «Только за последние три
недели наши войска разгромили 3-ю, 4-ю, 7-ю, 10-ю, 11-ю, 12-ю,
13-ю, 14-ю, 16-ю, 18-ю, 19-ю, 20-ю танковые дивизии противника...»
Учитывая, что на советско-германском фронте в 1941 году
действовало 19 германских танковых дивизий и принимая во вни-
мание, что в другие недели германские танковые дивизии тоже
несли потери, следует безоговорочно признать, что танковых войск
(если верить Щербакову) у Гитлера к концу августа 41-го года не
осталось вовсе.
Между тем немцы рвались к столице.
Потом военные историки скажут, что у Гитлера не было доста-
точно сил, вооружения и горючего для механизированных дивизий
и самолетов. Стратеги германского генерального штаба катастро-
фически ошиблись в расчетах. Они не учли, что Москва далеко не
Париж. Что прогулки по Красной площади не получится. Что на-
чиная от Марьиной рощи до подмосковной Коломны самые обыч-
ные люди неожиданно даже для самих себя проявят беспримерную
стойкость в неприятии фашизма.
Москва готовилась к осадному положению.
Дикторская группа тоже встала на свою круглосуточную вах-
ту. Их прифронтовая полоса пролегла через эфир, обращенный к
согражданам, переживающим трагедию войны, и к каждому от-
дельному человеку, переживающему личную драму и утрату. Су-
хие сводки, официальные приказы, звучавшие по радио, преврати-
лись в главный источник для осмысления происходящего с ними.
Было понятно всем: нужны большие жертвы и большое мужество.
Свободные от смены сотрудники Радиокомитета не расходи-
лись по домам, а оставались по соседству с дикторской, чтобы услы-
шать последние новости.
Люди на московских улицах замирали у громкоговорителей:
что сегодня «сдаст» Левитан?
Левитан одинаково со всеми горевал, отчаивался, ненавидел.
Но нашел свой, особый метод чтения сводок с фронта военных
действий. Его голос как бы начал жить отдельной, независимой
от чувств и эмоционального состояния своего владельца жизнью.
В нужные миги самостоятельно находил ту высоту, за которой пе-
реставал становиться голосом одного человека. Левитану казалось,
что он зачитывает сводки с фронтов обычно и буднично, надеясь
спрятать за спокойной интонацией трагичность каждой прочитан-
ной строки. Но как-то раз неожиданно увидел, как его любимица и
хохотушка Олечка Дмитриева вытирает слезы.
«НАС РАЗБУДИЛИ, НАМ ОБЪЯВИЛИ...»
13
Она совершенно не умела быть серьезной. Даже когда говори-
ла: «Предлагаем вашему вниманию... Реквием Моцарта!»
Левитан разглядел ее в 39-м среди соискательниц. Шел оче-
редной набор на Всесоюзное радио. Дикторы Юрий Левитан и Вла-
димир Герцик, хотя тоже еще очень молодые, но уже вполне ста-
тусные профи, на правах хозяев встречали новичков в холле. Эта
совсем юная девчушка, беззвучно шевелящая губами, прижалась
к колонне так, что, казалось, никакой силой невозможно ее отле-
пить.
Ну а дальше все было так, как потом показали в фильме «При-
ходите завтра». Только героиня мечтала стать певицей, а задурив-
ших ей голову молодых мэтров, представившихся Станиславским
и Немировичем-Данченко, разыграли Ширвиндт и Белов. В дей-
ствительности молодые люди повели себя не столь жестоко. Юрий
Левитан, став серьезным, сунул ей в руки свежую газету, где пред-
усмотрительно расставил нужные значки и ударения в подвальной
статье. Бегло прочитал ее сам, затем заставил Ольгу повторить за
ним несколько раз и, наконец, подтолкнул в дверь, за которой рас-
положилась приемная комиссия. Она вошла в студию, ни на что
не надеясь. Но успешно прошла все три тура, получив вердикт:
«Зачислить. Отличное звучание, правильная русская московская
речь».
Ольга Дмитриева
В самом начале войны диктора Ольгу Дмитриеву откоман-
дировали в штаб МПВО. В течение месяца из студии, что нахо-
дилась в подвальном помещении Моссовета, она объявляла только
учебные тревоги. 22 июля во время ее дежурства в студию вошел
председатель Моссовета Пронин и с ним генерал. Было 22 часа
10 минут.
Встав за спиной, Пронин положил руку на Ольгино плечо и
сказал:
-Девочка, соберитесь.
- Я готова. Что нужно сказать?
- Спокойно, как вы это делали до сих пор, объявите воздушную
тревогу.
Она поняла, что эта тревога уже не учебная. И слыша только
биение своего сердца, трижды повторила: «Граждане! Воздушная
тревога!»
В тот вечер 22 июля 1941 года Москва пережила самый
страшный налет.
м
ЛЕВИТАН. Голос Сталии
Оставаясь в прифронтовой Москве, Дмитриева еще полтора
года объявляла воздушные тревоги при налетах вражеской авиа-
ции, но уже не из подвала Моссовета, а из вестибюля метро стан-
ции «Маяковская». Весной 1943 года, когда враг был уже далеко от
московских ворот, ее командировка закончилась, и она смогла вер-
нуться к своей работе диктора Всесоюзного радио.
Но это будет весной 43-го. Пока же, в июне 41-го, вместе с
Юрием оказавшись в крохотном служебном помещении в конце
перрона станции «Маяковская», где была наспех оборудована ре-
зервная, на случай бомбежек, эфирная студия, Ольга искала в себе
мужество говорить нейтральным голосом нужные слова. И училась
этому у Левитана.
Жить в прифронтовой Москве учились все.
Постановление Государственного Комитета Обороны
«О реорганизации службы 1ШВ0
г. Москвы» Ю 26. 5 июля 1941 года.
I. Реорганизовать службы местной противовоздушной обороны г.
Москвы, для чего в местной противовоздушной обороне г. Москвы
создать: 4 полка, I отдельный батальон и 2 отдельные роты
численностью II 300 человек.
2. Разрешить командованию МПВС г. Москвы организовать
следующие полки:
а; 1-й полк по восстановлению зданий и ликвидации завалов,
численностью 5830’ человек, с механизированным специальным
батальоном в составе: 19 экскаваторов, 370 автомашин,
34 компрессора, 14 тракторов, 14 передвижных электростанций
и 9 автокранов;
б; 2-й полк по восстановлению дорог и мостов численностью
I тыс. человек, со специальным механизированным батальоном в
составе: 7 экскаваторов, 6 катков, 5 бульдозеров и тракторов,
50 автомашин;
в; 3-й аварийно-восстановительный водопроводно-канализа-
ционного хозяйства полк численностью 1760 человек, со
специальным механизированным батальоном в составе:
II экскаваторов, 80 автомашин, 258 насосов;
г; 4-й аварийно-восстановительный полк по энергетическому
хозяйству численностью 1590’ человек, со всеми необходимыми
вспомогательными средствами и со специализированной отдельной
ротой по восстановлению теплосетей;
«НАС РАЗБУДИЛИ. НАМ ОБЪЯВИЛИ...»
15
д; отдельный аварийно-восстановительный батальон по газовому
хозяйству численностью 450 человек, с механизированной ротой
в составе 21 грузовой машины;
е> отдельная специализированная аварийно-восстановитель-
ная рота связи численностью 80 человек, с необходимым
оборудованием.
3. Участковые команды районов г. Москвы реорганизовать в
25 батальонов при штабах районов МПВО с личным составом
23 800 человек и с необходимым техническим оборудованием.
4. Военизировать все аварийно-восстановительные полки и
батальоны мест ной противовоздушной обороны г. Москвы, запретив
производить мобилизацию личного состава и технического
оснащения из полков и батальонов местной противовоздушной
обороны г. Москвы.
Все полки и батальоны местной противовоздушной обороны
г. Москвы перевести на казарменное положение.
Обязать Московский совет в 2-дневный срок обеспечить
подразделения МПВО помещениями.
5. Обязать Московский совет в 3-дневный срок дополнительно
изыскать техническое оснащение (автомашины, краны, тракторы
и экскаваторы; для батальонов и полков МПВО за счет
частичного изъятия технических средств из строительных и
других организаций наркоматов и ведомств.
6. Обязать НКВД СССР в 5-дневный срок выделить Московскому
совету 300 комплектов обмундирования для командного состава
местной противовоздушной обороны г. Москвы.
7. Обязать Совнарком РСФСР выделить необходимые средства на
питание личного состава МПВО.
Зам. председателя Государственного
Комитета Обороны
В. Молотов
Москва, 5 июля 1941 года.
Уже 22 июня по столичной радиосети был передан приказ № 1.
В нем предусматривались немедленная светомаскировка предпри-
ятий, транспорта, домов и улиц, приведение в боевую готовность
бомбоубежищ, метрополитена и служб МПВО.
Встал вопрос о возможности маскировки Кремля и прилегаю-
щих к нему территорий и зданий. В записке заместителю председате-
ля СНК СССР Л. П. Берия комендант Московского Кремля Н. К. Спи-
ридонов отмечал, что маскировка объекта может усложнить для
противника поиск Кремля на фоне Москвы и снизит возможность
прицельного бомбометания по отдельным зданиям Кремля.
16
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
23 июня 1941 года приказом коменданта Московского Кремля
«О недочетах светомаскировки в Кремле» предписывалось принять
строжайшие меры к полному затемнению занимаемых помещений.
Передвигаться на автомобилях по Кремлю в ночное время разреша-
лось со скоростью не выше 5 км/ч с потушенными или затемнен-
ными фарами. Для ориентировки шоферов в темное время суток
были нарисованы белые полосы в арках Спасских, Боровицких
и Арсенальных ворот. Личному составу комендантских нарядов
предписывалось следить за соблюдением правил светомаскировки
и немедленно пресекать нарушения.
В Радиодоме, как ни искал завхоз, не нашлось не то что чер-
ных портьер, даже нужного количества темной плотной бумаги.
Окна изнутри заклеили картонками старых скоросшивателей, сва-
лив оттуда документы на пол.
В московских домах тоже не было специальных материалов
для маскировки. В дело пошли зимние пальто, фуфайки, одеяла.
Голова Пушкина едва выглядывала из мешков с песком. Так
же были упрятаны Гоголь, Тургенев, Юрий Долгорукий. В «обо-
ронные» объекты были занесены памятники и музеи. Большой
театр и Мавзолей превратили в нагромождение маленьких домов.
Десятки зданий нарисовали на асфальте Манежной. Крыша Ору-
жейной палаты «проросла» зелеными деревьями. Золото куполов
Ивана Великого и других соборов закрасили черным. Рубиновые
звезды затянули брезентом. На стенах Кремля появились жилые
окна. Отводной канал прикрыли фанерными щитами.
Декораторы перекроили карту столицы. С воздуха Москва
стала неузнаваемой. До такой степени, что однажды немецкий
самолет-разведчик долго кружил над Болотной площадью, в трех-
стах метрах от Боровицкой башни. Летчик обстрелял прохожих и
удалился восвояси, так и не обнаружив Кремля!
Немецкие асы были одурачены десятками «плюшевых» фа-
брик, фанерных лже-аэродромов и других «ориентиров», соору-
женных в считанные дни. Таким способом удалось сохранить ре-
альные военные арсеналы Москвы. Декорации оттянули на себя
687 фугасов.
Летчики Геринга учли ошибки и применили новую тактику,
швыряя с высоты 7000 метров зажигательные бомбы. Москва на
две трети была деревянной. Но дежурившие круглосуточно на чер-
даках и крышах добровольцы-горожане - мужчины, женщины,
подростки - не давали разгореться большим пожарам.
ОХОТА НА ЛЕВИТАНА
С чисто немецкой педантичностью, спустя ровно месяц по-
сле нападения на Советский Союз, 22 июля, с четырех аэродромов
оккупированной к тому времени территории Белоруссии в ночное
небо поднялись свыше 220 тяжелых и средних бомбардировщиков
2-го воздушного флота Люфтваффе «Юнкерс-87», «Хейнкель-111»
и «Дорнье Do 217». Каждый из них нес в своем чреве до двух тонн
бетонобойных, зажигательных и осколочно-фугасных бомб весом
от 100 до 500 килограммов. Ими управляли лучшие асы, имеющие
опыт бомбардировок Лондона, Парижа, Варшавы, Амстердама,
Белграда, Афин.
Однако эта армада большей частью была рассеяна на подступах
к столице. По разным данным, от 22 до 36 немецких бомбардиров-
щиков были уничтожены советскими летчиками-истребителями и
войсками ПВО. К Москве прорвались считанные единицы.
На город было сброшено 1610 фугасных бомб.
Ударами с воздуха гитлеровское командование надеялось вы-
вести из строя важнейшие объекты города и парализовать жителей
столицы.
Ту ночь Левитан провел в здании радиокомитета в Путинков-
ском переулке. Сквозь стены старого здания доносился гул моторов
вражеских бомбовозов и советских истребителей, разрывы зени-
ток. Над Москвой шли воздушные бои.
Первый фугас разорвался в районе метро «Аэропорт» на Ленин-
градском проспекте. Другой разрушил театр Вахтангова на Арбате.
Совсем рядом ухнуло так, будто одновременно ударили в тру-
бы и барабаны двадцать нестройных оркестров. Вдруг закачался
микрофон, сверху посыпалась штукатурка, подпрыгнул пол. Оче-
редная бомба угодила во дворик радиокомитета. В здании погас
свет. Но работали подключенные к танковым аккумуляторам ра-
диоприемники, настроенные на волну Берлинского радио. Из дина-
мика на фоне бравурных немецких маршей послышалось: «Боль-
шевистский радиоцентр уничтожен. Левитан убит!».
18
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
Радиокомитет как стратегический объект
После войны в архивах, хранившихся в ГДР, был обнаружен
любопытный документ. Письменный приказ рейхсминистра про-
паганды Геббельса, в котором он собственноручно начертал: «Мо-
сковское радио надо заставить замолчать».
Вместе с Кремлем, Мавзолеем, Большим театром, Централь-
ным телеграфом, вокзалами, электростанциями и другими стра-
тегическими объектами Москвы вождями Третьего Рейха радио-
комитет был занесен в список подлежащих уничтожению.
Помочь Геббельсу в этой операции должны засевшие на чер-
даках наводчики. Специально подготовленные группы из 3-4 чело-
век, в составе которых кроме заброшенных в столицу немецких де-
сантников были и предатели из числа местных жителей, присту-
пили к выполнению задания за несколько часов до налета 22 июля.
Одна такая группа - следы ее пребывания чекисты обнаружили
наутро - оставила включенный радиомаяк на крыше Дома радио.
Именно этот передатчик указал направление немецкому летчи-
ку, прорвавшемуся в центр города с целью уничтожить «главный
рупор Москвы».
Гитлеровский пират был уверен, что задание им выполнено и
цель поражена. Об этом он сообщил своему командованию, коман-
дование в Берлин, а Геббельс незамедлительно оповестил Герма-
нию и весь мир.
Юрий даже не понял, что случилось. В сопровождении чет-
верки охраны его вывели из здания, усадили в машину. Перевезли
наискосок через Пушкинскую площадь, промчали по ночной улице
Горького до Центрального телеграфа, где была оборудована резерв-
ная студия. Уже через 15 минут он вышел в эфир.
Да, собственно, о бомбе Левитан узнал только через два дня.
Он не спал более суток, за это время двадцать шесть раз садился к
микрофону. Увидев его состояние, особист Васильев велел Юрию
идти отдыхать. И не стал ему говорить про то, что бомба предназна-
чалась лично ему, Левитану.
Но с победной реляцией Геббельс поторопился. Бомба не взор-
валась. А застряла в неплотно прикрытом канализационном люке.
Металлическая крышка от него, выброшенная воздушной волной,
улетела аж на площадь Пушкина.
Позже, когда саперы извлекли из колодца и обезвредили двух-
сотпятидесятикилограммовый фугас, в его корпусе была обнару-
жена записка на немецком языке. «Помогаем, чем можем», - на-
писано там от руки. Специалисты сделали вывод, что эту бомбу
ОХОТА НА ЛЕВИТАНА
Ю
изготовили немецкие антифашисты или военнопленные одной из
оккупированных гитлеровцами стран Европы.
О том, что немцы ведут за ним охоту, Левитану все-таки сооб-
щили, утаив подробности.
«5 июля 1941 г. Секретно*
Наркому государственной безопасности СССР, комиссару
госбезопасности 1-го ранга
Меркулову В* Н*
Начальнику Разведывательного управления Генерального штаба
Красной Армии, генерал-лейтенанту Голикову Ф* И*
В ночь с 3 на 4 июля с. г. в районе села Константиново
бойцами Загорского истребительного батальона и Хотьковского
отряда народного ополчения перехвачена диверсионная группа в
составе 8 чел., переодетых в форму командиров Красной Армии
с документами 23-й танковой бригады. В результате операции
два диверсанта уничтожены.
По показаниям старшего группы, обер-лейтенанта 3-го
специального подразделения 12-й дивизии СС Ф. Мозеля,
заброшенного в советский тыл с документами на имя капитана
указанной бригады Хромишина С. И., группа имела целью
проникновение в г*. Москва для осуществления диверсионного акта
в помещении московского радио, а также других диверсионных
актов в г*. Москва. В то же время трое в составе группы -
бывшие жители г. Москва и Московской области Семенов П. П.,
Прянишников А. Т., Валых И. С., - показали: основной задачей
группы было уничтожение диктора московского радио Левитана
д). Е.
В настоящее время органами контрразведки ведется работа по
адресам и персоналиям, указанным задержанными.
Начальник 5-го отдела ГУБГ,
ст* майор госбезопасности 3-го ранга Фитин П* М*>
Германские стратеги приступили к разработке детального
плана нападения на СССР менее года спустя после заключения в
августе 39-го пакта Молотова - Риббентропа. К декабрю 1940-го на
стол Гитлеру легли несколько вариантов плана операции под кодо-
вым названием «Барбаросса», разработанные генералами Э. Марк-
сом, фон Зоденштерном и другими. 5 декабря был утвержден окон-
чательный вариант плана, представленный начальником Генштаба
сухопутных войск генерал-полковником Францем Гальдером (т. н.
«план Отто»). 18 декабря Гитлер подписал Директиву № 21, где
20
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
были изложены основная идея и стратегический замысел намечен-
ной на май 1941-го войны против СССР.
Наконец, 31 декабря Генштаб за подписью главнокомандую-
щего сухопутными войсками Германии издает «Директиву по стра-
тегическому сосредоточению и развертыванию войск», которую
также утверждает Гитлер.
Стратегическая особенность плана «Барбаросса» - еще до
того, как будет покончено с Англией, «в быстротечной кампании
нанести поражение Советской России». Гитлеровские генералы и
фельдмаршалы намеревались «быстрыми и глубокими ударами
мощных передвижных группировок расколоть фронт главных сил
русской армии, сосредоточенной в западной части России». Основ-
ная масса советских войск к западу от рек Днепр и Западная Двина
должна была быть полностью уничтожена. В дальнейшем планом
предусматривалось захватить Москву, Ленинград и Донбасс и вый-
ти на линию Архангельск - Волга - Астрахань.
Согласно хозяйственной части плана «Барбаросса» - «Ольден-
бург» - из оккупированной территории должно быть вывезено в
Рейх абсолютно все, что представляло собой хоть малейшую цен-
ность. Все ресурсы зоны оккупации должны были работать на Гер-
манию.
Отдельные планы были у гитлеровцев в отношении «местного
населения». Генеральным планом «Ост» предусматривалось пол-
ное уничтожение всех евреев и 50 млн. славян, ликвидировать рус-
ских, как народ. Оставшееся население должно быть германизиро-
вано и обязано было обслуживать 10 млн. немецких колонистов.
Отдельной строкой в плане «Барбаросса» стояло взятие Мо-
сквы. К середине октября 1941 года Гитлер назначил военный па-
рад германских войск-победителей на Красной площади.
«БРАТЬЯ И СЕСТРЫ!»
Сталин молчал 11 дней. Был раздавлен. Не мог справиться с
мыслью, что он проспал войну. Доверился Гитлеру и его обещанию
не воевать против СССР. И теперь может быть подвергнута сомне-
нию вдолбленная советским людям его приспешниками привычка
считать Сталина ясновидящим. Следовательно, он, Сталин, - един-
ственный виновник начавшегося кошмара.
Но все ждали выступления вождя. Отца народов. Верховного
Главнокомандующего. В честь которого было столько произнесено
здравиц. За которого теперь шли умирать - на фронт и в лагеря.
В которого верили, как не верили уже в Бога.
Он понимал, что нужны такие слова, чтобы эта вера не угасла
окончательно.
Ему принесли текст обращения к советскому народу. Вчитал-
ся. Чего-то не хватало в самом начале. Чего-то чрезвычайно важ-
ного.
Вспомнил документ, который ему принесли поздним вечером
22 июня. Днем, после того как Левитан в пятый раз объявил о нача-
ле войны, со словами молитвы и веры к православным СССР обра-
тился митрополит Сергий. Со словами долгожданными, не понять
которых было невозможно: «Братья и сестры!»
В мозгу промелькнуло: вот оно. Взял из пенала синий каран-
даш (красным он подписывал приговоры). И в уже утвержденное
ЦК начало - «Товарищи! Граждане!» - решительно добавил: «Бра-
тья и сестры!»
Сначала предполагалось, что выступление должно состояться
в студии, находившейся в здании Центрального телеграфа на улице
Горького. Но потом запросили у связистов, можно ли организовать
трансляцию прямо из Кремля. Это требовалось из соображений
безопасности. К тому же Верховный предпочитал не выбираться за
кремлевскую стену, лишь под утро ехал спать на Ближнюю дачу.
За несколько часов переоборудовали одно из служебных поме-
щений, подвели кабели, установили микрофоны.
22
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
Ровно в шесть утра 3 июля в кремлевскую студию вошел Ста-
лин. Был одет как обычно, в военного покроя френч. Окинул взгля-
дом присутствующих, сразу узнал Левитана. Подошел, протянул
руку:
- Товарищ Левитан, нэ возражаете, сэгодня я лично прочту это
очень ответственное виступлэние.
Вместо ответа Левитан лишь подровнял лежащие перед ми-
крофоном бумаги и объявил о выступлении товарища Сталина.
Вслед за этим Сталин сел за небольшой столик. Рядом с ним
стояли бутылка боржоми, стакан. Сделал глоток, второй. Уже го-
рел красный сигнал на эфир. Но он все никак не мог начать.
Сталин понял, что не сможет произнести этот честный от пер-
вого до последнего слова, идущий от сердца и обращенный к мил-
лионам других сердец текст так, как он хотел бы. Не вытянет ни
голосом, ни эмоционально.
Тут он по-настоящему испугался. Того, что ему не поверят, что
выступление может стать провальным. Того, что его тихий голос
и акцент помешают воспринять речь так, как если бы ее произнес
Левитан.
И вот он, рядом. И тоже заметно волнуется. Но на этот раз
даже Левитан не имеет права прочесть лучше.
Он же - Сталин. Решил: пусть слушают, и начал свое обращение.
Выступление по радио Председателя Государственного
Комитета Обороны И. В. СТАЛИНА. 3 июля 1941 года.
Товарищи! Граждане!
Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота!
К вам обращаюсь я, друзья мои!
Вероломное военное нападение гитлеровской Германии на
нашу родину, начатое 22 июня, - продолжается. Несмотря на
героическое сопротивление Красной Армии, несмотря на то, что
лучшие дивизии врага и лучшие части его авиации уже разбиты и
нашли себе могилу на полях сражения, враг продолжает лезть впе-
ред, бросая на фронт новые силы. Гитлеровским войскам удалось
захватить Литву, значительную часть Латвии, западную часть
Белоруссии, часть Западной Украины. Фашистская авиация рас-
ширяет районы действия своих бомбардировщиков, подвергая бом-
бардировкам Мурманск, Оршу, Могилев, Смоленск, Киев, Одессу,
Севастополь. Над нашей Родиной нависла серьезная опасность.
Как могло случиться, что наша славная Красная Армия сда-
ла фашистским войскам ряд наших городов и районов? Неужели
«БРАТЬЯ И СЕСТРЫ!»
23
немецко-фашистские войска в самом деле являются непобедимы-
ми войсками, как об этом трубят неустанно фашистские хваст-
ливые пропагандисты?
Конечно, нет! История показывает, что непобедимых армий
нет и не бывало. Армию Наполеона считали непобедимой, но она
была разбита попеременно русскими, английскими, немецкими
войсками. Немецкую армию Вильгельма в период Первой империа-
листической войны тоже считали непобедимой армией, но она не-
сколько раз терпела поражения от русских и англо-французских
войск и, наконец, была разбита англо-французскими войсками. То
же самое нужно сказать о нынешней немецко-фашистской армии
Гитлера. Эта армия не встречала еще серьезного сопротивления
на континенте Европы. Только на нашей территории встрети-
ла она серьезное сопротивление. И если в результате этого сопро-
тивления лучшие дивизии немецко-фашистской армии оказались
разбитыми нашей Красной Армией, то это значит, что гитлеров-
ская фашистская армия также может быть разбита и будет раз-
бита, как были разбиты армии Наполеона и Вильгельма.
Что касается того, что часть нашей территории оказалась
все же захваченной немецко-фашистскими войсками, то это объ-
ясняется главным образом тем, что война фашистской Герма-
нии против СССР началась при выгодных условиях для немецких
войск и невыгодных для советских войск. Дело в том, что войска
Германии, как страны, ведущей войну, были уже целиком отмо-
билизованы, и 170 дивизий, брошенных Германией против СССР и
придвинутых к границам СССР, находились в состоянии полной
готовности, ожидая лишь сигнала для выступления, тогда как
советским войскам нужно было еще отмобилизоваться и придви-
нуться к границам. Немалое значение имело здесь и то обстоя-
тельство, что фашистская Германия неожиданно и вероломно
нарушила пакт о ненападении, заключенный в 1939 г. между ней
и СССР, не считаясь с тем, что она будет признана всем миром
стороной нападающей. Понятно, что наша миролюбивая страна,
не желая брать на себя инициативу нарушения пакта, не могла
стать на путь вероломства.
Могут спросить: как могло случиться, что Советское Пра-
вительство пошло на заключение пакта о ненападении с таки-
ми вероломными людьми и извергами, как Гитлер и Риббентроп?
Не была ли здесь допущена со стороны Советского Правитель-
ства ошибка? Конечно, нет! Пакт о ненападении есть пакт о
мире между двумя государствами. Именно такой пакт предло-
жила нам Германия в 1939 году. Могло ли Советское Правитель-
ство отказаться от такого предложения? Я думаю, что ни одно
24
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
миролюбивое государство не может отказаться от мирного со-
глашения с соседней державой, если во главе этой державы стоят
даже такие изверги и людоеды, как Гитлер и Риббентроп. И это,
конечно, при одном непременном условии - если мирное соглаше-
ние не задевает ни прямо, ни косвенно территориальной целост-
ности, независимости и чести миролюбивого государства. Как из-
вестно, пакт о ненападении между Германией и СССР является
именно таким пактом.
Что выиграли мы, заключив с Германией пакт о ненападе-
нии? Мы обеспечили нашей стране мир в течение полутора годов и
возможность подготовки своих сил для отпора, если фашистская
Германия рискнула бы напасть на нашу страну вопреки пакту.
Это определенный выигрыш для нас и проигрыш для фашистской
Германии.
Что выиграла и что проиграла фашистская Германия, ве-
роломно разорвав пакт и совершив нападение на СССР? Она
добилась этим некоторого выигрышного положения для своих
войск в течение короткого срока, но она проиграла политически,
разоблачив себя в глазах всего мира, как кровавого агрессора. Не
может быть сомнения, что этот непродолжительный военный
выигрыш для Германии является лишь эпизодом, а громадный
политический выигрыш для СССР является серьезным и дли-
тельным фактором, на основе которого должны развернуться
решительные военные успехи Красной Армии в войне с фашист-
ской Германией.
Вот почему вся наша доблестная Армия, весь наш доблест-
ный военно-морской флот, все наши летчики-соколы, все народы
нашей страны, все лучшие люди Европы, Америки и Азии, нако-
нец, все лучшие люди Германии - клеймят вероломные действия
германских фашистов и сочувственно относятся к Советскому
Правительству, одобряют поведение Советского Правительства
и видят, что наше дело правое, что враг будет разбит, что мы
должны победить.
В силу навязанной нам войны наша страна вступила в смер-
тельную схватку со своим злейшим и коварным врагом - герман-
ским фашизмом. Наши войска героически сражаются с врагом,
вооруженным до зубов танками и авиацией. Красная Армия и
Красный Флот, преодолевая многочисленные трудности, самоот-
верженно бьются за каждую пядь Советской земли. В бой вступа-
ют главные силы Красной Армии, вооруженные тысячами танков
и самолетов. Храбрость воинов Красной Армии - беспримерна.
Наш отпор врагу крепнет и растет. Вместе с Красной Армией на
защиту Родины подымается весь советский народ.
«БРАТЬЯ И СЕСТРЫ!»
25
Что требуется для того, чтобы ликвидировать опасность,
нависшую над нашей Родиной, и какие меры нужно принять для
того, чтобы разгромить врага?
Прежде всего, необходимо, чтобы наши люди, советские люди,
поняли всю глубину опасности, которая угрожает нашей стране,
и отрешились от благодушия, от беспечности, от настроений
мирного строительства, вполне понятных в довоенное время, но
пагубных в настоящее время, когда война коренным образом изме-
нила положение. Враг жесток и неумолим. Он ставит своей целью
захват наших земель, политых нашим потом, захват нашего
хлеба и нашей нефти, добытых нашим трудом. Он ставит своей
целью восстановление власти помещиков, восстановление цариз-
ма, разрушение национальной культуры и национальной государ-
ственности русских, украинцев, белорусов, литовцев, латышей,
эстонцев, узбеков, татар, молдаван, грузин, армян, азербайджан-
цев и других свободных народов Советского Союза, их онемечение,
их превращение в рабов немецких князей и баронов. Дело идет, та-
ким образом, о жизни и смерти Советского государства, о жизни
и смерти народов СССР, о том - быть народам Советского Союза
свободными, или впасть в порабощение. Нужно, чтобы советские
люди поняли это и перестали быть беззаботными, чтобы они мо-
билизовали себя и перестроили всю свою работу на новый, военный
лад, не знающий пощады врагу.
Необходимо, далее, чтобы в наших рядах не было места ныти-
кам и трусам, паникерам и дезертирам, чтобы наши люди не зна-
ли страха в борьбе и самоотверженно шли на нашу отечествен-
ную освободительную войну против фашистских поработителей.
Мы должны немедленно перестроить всю нашу работу на во-
енный лад, все подчинив интересам фронта и задачам организа-
ции разгрома врага. Народы Советского Союза видят теперь, что
германский фашизм неукротим в своей бешеной злобе и ненависти
к нашей Родине, обеспечившей всем трудящимся свободный труд и
благосостояние. Народы Советского Союза должны подняться на
защиту своих прав, своей земли против врага.
Красная Армия, Красный Флот и все граждане Советского Со-
юза должны отстаивать каждую пядь советской земли, драться
до последней капли крови за наши города и села, проявлять сме-
лость, инициативу и сметку, свойственные нашему народу.
Мы должны организовать всестороннюю помощь Красной
Армии, обеспечить усиленное пополнение ее рядов, обеспечить ее
снабжение всем необходимым, организовать быстрое продвиже-
ние транспортов с войсками и военными грузами, широкую по-
мощь раненым.
26
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
Мы должны укрепить тыл Красной Армии, подчинив инте-
ресам этого дела всю свою работу, обеспечить усиленную работу
всех предприятий, производить больше винтовок, пулеметов, ору-
дий, патронов, снарядов, самолетов, организовать охрану заводов,
электростанций, телефонной и телеграфной связи, наладить
местную противовоздушную оборону.
Мы должны организовать беспощадную борьбу со всякими
дезорганизаторами тыла, дезертирами, паникерами, распростра-
нителями слухов, уничтожать шпионов, диверсантов, вражеских
парашютистов, оказывая во всем этом быстрое содействие на-
шим истребительным батальонам. Нужно иметь в виду, что враг
коварен, хитер, опытен в обмане и распространении ложных слу-
хов. Нужно учитывать все это и не поддаваться на провокации.
Нужно немедленно предавать суду Военного Трибунала всех тех,
кто своим паникерством и трусостью мешают делу обороны, не-
взирая на лица.
При вынужденном отходе частей Красной Армии нужно уго-
нять весь подвижной железнодорожный состав, не оставлять вра-
гу ни одного паровоза, ни одного вагона, не оставлять противнику
ни килограмма хлеба, ни литра горючего. Колхозники должны уго-
нять весь скот, хлеб сдавать под сохранность государственным
органам для вывозки его в тыловые районы. Все ценное имущество,
в том числе цветные металлы, хлеб и горючее, которое не может
быть вывезено, должно безусловно уничтожаться.
В занятых врагом районах нужно создавать партизанские
отряды, конные и пешие, создавать диверсионные группы для борь-
бы с частями вражеской армии, для разжигания партизанской
войны всюду и везде, для взрыва мостов, дорог, порчи телефонной
и телеграфной связи, поджога лесов, складов, обозов. В захвачен-
ных районах создавать невыносимые условия для врага и всех его
пособников, преследовать и уничтожать их на каждом шагу, сры-
вать все их мероприятия.
Войну с фашистской Германией нельзя считать войной обыч-
ной. Она является не только войной между двумя армиями. Она
является вместе с тем великой войной всего советского народа
против немецко-фашистских войск. Целью этой всенародной Оте-
чественной войны против фашистских угнетателей является не
только ликвидация опасности, нависшей над нашей страной, но
и помощь всем народам Европы, стонущим под игом германского
фашизма. В этой освободительной войне мы не будем одинокими.
В этой великой войне мы будем иметь верных союзников в лице
народов Европы и Америки, в том числе в лице германского наро-
да, порабощенного гитлеровскими заправилами. Наша война за
«БРАТЬЯ И СЕСТРЫ!»
27
свободу нашего Отечества сольется с борьбой народов Европы и
Америки за их независимость, за демократические свободы. Это бу-
дет единый фронт народов, стоящих за свободу против порабоще-
ния и угрозы порабощения со стороны фашистских армий Гитлера.
В этой связи историческое выступление премьера Великобритании
г. Черчилля о помощи Советскому Союзу и декларация правитель-
ства США о готовности оказать помощь нашей стране, которые
могут вызвать лишь чувство благодарности в сердцах народов Со-
ветского Союза, - являются вполне понятными и показательными.
Товарищи! Наши силы неисчислимы. Зазнавшийся враг дол-
жен будет скоро убедиться в этом. Вместе с Красной Армией под-
нимаются многие тысячи рабочих, колхозников, интеллигенции
на войну с напавшим врагом. Поднимутся миллионные массы на-
шего народа. Трудящиеся Москвы и Ленинграда уже приступили
к созданию многотысячного народного ополчения на поддержку
Красной Армии. В каждом городе, которому угрожает опасность
нашествия врага, мы должны создать такое народное ополче-
ние, поднять на борьбу всех трудящихся, чтобы своей грудью за-
щищать свою свободу, свою честь, свою родину - в нашей Отече-
ственной войне с германским фашизмом.
В целях быстрой мобилизации всех сил народов СССР, для про-
ведения отпора врагу, вероломно напавшему на нашу родину, - соз-
дан Государственный Комитет Обороны, в руках которого теперь
сосредоточена вся полнота власти в государстве. Государствен-
ный Комитет Обороны приступил к своей работе и призывает
весь народ сплотиться вокруг партии Ленина-Сталина, вокруг
Советского Правительства для самоотверженной поддержки
Красной Армии и Красного Флота, для разгрома врага, для победы.
Все наши силы - на поддержку нашей героической Красной Ар-
мии, нашего славного Красного Флота!
Все силы народа - на разгром врага!
Вперед, за нашу победу!»
ГОЛОВА ЦЕНОЙ 250 ТЫСЯЧ
Через два часа после выхода в эфир Сталин назначил внеоче-
редное заседание ЦК. «Речь пойдет не о положении на фронтах, -
решил он. - Надо понимать, как подать это положение».
В кабинете собрались те, кому по должности, по жизни выпало
быть личными идеологами у товарища Сталина. Личными друзья-
ми он назначил их ранее.
Это благодаря им СССР знал, что «броня крепка и танки наши
быстры». Что любимица народная Красная Армия непобедима.
И «если завтра война, если завтра в поход», не было никаких со-
мнений, что бить врага будем на его же территории.
А война принесла массовые отступления армии, тотальные по-
тери, панику и смятение.
Как все это объяснить народу?
Никто из собравшихся не имел готового ответа.
Прикидывались разные варианты. Буденный предложил от-
менить ежечасные сводки, давать информацию с фронтов только в
двадцать один по Москве. Микоян просил максимально занизить
цифры потерь, ограничившись словами «несколько танков и само-
летов». Маленков, только что прилетевший с ближнего Калинин-
ского фронта, твердил, что, дескать, такие сводки дезорганизуют
солдат и офицеров, мол, вообще пора прекращать это паникерство.
Каганович с Хрущевым, видимо, договорились заранее перело-
жить всю ответственность на плечи Щербакова, кляня того за то,
что он настаивал говорить правду с первых часов войны. Вороши-
лов моментально просек момент и вообще потребовал распустить
Совинформбюро, намекая, что это на Щербакова нужно возложить
ответственность за катастрофу первой недели.
Щербаков только кривился, ерзал на стуле и даже попытался
что-то произнести в ответ. Но, наткнувшись на жесткий, изучаю-
щий взгляд Верховного, не посмел и пикнуть.
Вдруг неожиданно последовало:
- А что нам скажет товарищ Щэрбаков?
ГОЛОВА ЦЕНОЙ 250 ТЫСЯЧ
29
- Я предлагаю усилить работу пропаганды, товарищ Сталин.
- Каким образом ви сэбе это прэдставляете?
Щербаков раскрыл папку и доложил заранее приготовленную
схему неотложных действий. Надо больше выпускать газет. Надо
забросить передвижные типографии в каждую дивизию, на соеди-
нения кораблей и авиации. Если будет возможность - и в каждый
полк, на каждый корабль, в каждую эскадрилью. Надо приказать
организовать в каждом воинском соединении выпуск молний и бое-
вых листков. Надо приказать организовать на передовой массовую
читку газет - в перерывах между боями, ночью, в госпиталях, в во-
инских эшелонах, на железнодорожных станциях. Миллионными
тиражами выпускать листовки и разбрасывать их с самолетов как
над фронтами, так и в городах и населенных пунктах в тылу.
Щербакова уже было не остановить. Верховный слушал очень
внимательно.
- Что касается радио, товарищ Сталин, я уверен, мы не долж-
ны ни на минуту прекращать вещание. Ни на минуту! Что бы не
случилось - советский народ должен знать, что Красная Армия
продолжает сопротивление врагу. И не только сопротивляется - но
и наступает на отдельных участках фронтов. Вот эту, я бы сказал,
генеральную линию мы обязаны проводить в наших передачах, то-
варищ Верховный Главнокомандующий.
И вот еще что. Пора начать агитационную войну против нем-
цев. Они уже установили столько передвижных громкоговорите-
лей, что в каждом нашем окопе слышно их «Сдавайтесь!» Наш го-
лос должен звучать громче.
Какое-то мгновение Сталин задержал взгляд на стоящем у
окна немецком радиоприемнике «Телефункен».
- Правильно, товарищ Щербаков. И кого же вы видите нашим
голосом - Левитана?
- Так точно, товарищ Сталин!
Двести миллионов советских граждан слушали голос Левита-
на, доносящийся каждый час из четырехгранных раструбов гром-
коговорителей, стационарных и переносных радиоточек. Но они
были не единственными, кто слушал радио Москвы. По ту сторону
линии фронта немецкие спецы тоже ловили каждое сообщение Сов-
информбюро с тем, чтобы спустя несколько минут положить пере-
вод на стол Йозефу Геббельсу.
Очень быстро у руководителей Третьего Рейха сложилось
впечатление, что именно Левитан с его железными обертонами
способен свести к нулю усилия вермахта. Ни слова не понимая по-
русски, в интонации Левитана со вниманием вслушивался Адольф
Гитлер.
30
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
♦Кто таков?» - поинтересовался фюрер у своей разведки. Ког-
да же узнал, что бессменный диктор Сталина к тому же еще еврей,
долго не раздумывая, распорядился: ♦Уничтожить».
Однако предложение рейхсминистра пропаганды было более
изощренным и коварным - сначала пусть московский диктор из
Берлина сообщит на весь мир о падении большевистской столицы.
Юрий Левитан официально был признан врагом номер один
гитлеровского Рейха. За его голову фюрер обещал награду в 250
тысяч рейхсмарок. Листовки на русском языке с соответствую-
щим призывом разбросали над нашими позициями. К разработке
операции по поимке Левитана приступили сразу две службы - Аб-
вер и СС. Агентуре Канариса было приказано установить личность
диктора Совинформбюро, адреса, где он мог бы жить, ближайших
родственников и знакомых. Одновременно к заброске в Москву го-
товилась группа специального назначения СС, чтобы выкрасть Ле-
витана.
Хромой, рыжий, маленького роста, в очках с толстыми сте-
клами - таким НКВД рисовал внешность Левитана в намеренно
распускаемых по Москве слухах. Благо, что его настоящего облика
практически никто не знал. Кроме нескольких человек, посвящен-
ных в подробности встречной операции по прикрытию Левитана,
которую разработали чекисты.
К двадцатисемилетнему молодому человеку прикрепили офи-
церов в звании не ниже капитана. Они находились рядом 24 часа в
сутки. Личная судьба Левитана отныне не принадлежала ему само-
му - она была переведена на особое положение.
Сталин оценил жизнь Левитана куда выше двухсот пятидеся-
ти тысяч.
Из квартиры на Горького Левитана переселили в гостиницу
♦Москва», откуда до Центрального телеграфа, где располагалась
в этот период радиостудия, было рукой подать. До войны здесь в
основном проводились записи театральных постановок, известных
радиослушателям как спектакли цикла ♦ Театр у микрофона». Те-
перь Центральный телеграф превратился в настоящую передовую
линию информационных атак СССР. Гитлеровцы прицельно били
по Телеграфу, пытаясь вывести его из строя. Бомба, не разорвавша-
яся во дворе радиокомитета, была лишь счастливой случайностью.
Первой, но отнюдь не последней.
В один из таких ночных налетов Левитан работал в эфире на
восточную часть Союза. Из аппаратной позвонил техник и сооб-
щил, что через стены студии в эфир проходят разрывы авиабомб
и беспрерывный стрекот зенитных пулеметов, установленных на
здании Центрального телеграфа. В таких условиях, добавил он,
ГОЛОВА ЦЕНОЙ 250 ТЫСЯЧ 31
едва ли целесообразно продолжать передачу - слушатели ее просто
не расслышат. Юрий лишь ближе придвинулся к микрофону и не-
возмутимо закончил выпуск. А вскоре в радиокомитет стали посту-
пать телеграммы с Дальнего Востока. В них выражалась призна-
тельность Левитану, который и в минуты налета вражеских само-
летов на Москву оставался на своем посту, не прекращая сообщать
им последние известия.
Никто даже не догадывался, как напряглись во время чтения
его связки. Они оказались мощнее вражеских снарядов.
ЛЮФТВАФФЕ НАД МОСКВОЙ
Противотанковый еж - привычный обитатель улиц всех совет-
ских городов, испытавших войну. Нехитрая конструкция из трех
сваренных между собой двухметровых кусков рельсов - изобре-
тение начальника Киевского танкового училища, генерал-майора
технических войск Михаила Львовича Горрикера. Этот вид обо-
ронительных заграждений, появившийся на вооружении Красной
Армии в самом начале войны, по достоинству оценили и наши, и
немцы. Клыки противотанковых ежей с легкостью вспарывали
днища тяжелых гитлеровских de panzer.
С июля по октябрь 1941 года московский опытно-сварочный
завод «Большевик» и закрытое предприятие № 225 изготовили сот-
ни тысяч стальных ежей. Подступы к столице окутали сплошные
линии противотанковых рвов и заградсооружений. Детище генера-
ла Горрикера устанавливали в четыре линии в шахматном поряд-
ке, с плотностью в 1200 штук на километр.
К рытью оборонительных рвов и установке противотанковых
ежей приказом Государственного Комитета Обороны привлекалось
все «незанятое» население миллионного города. Разнарядка на ры-
тье окопов пришла и в радиокомитет.
10 июля человек пятьдесят специалистов московского Радио-
дома собрались у Пушкина. Из брезентовых мешков из-под почты
женщины нашили рукавиц. Завхоз Иван Павлович где-то раздобыл
восемьдесят новеньких, в занозах, черенков. Вот только с лопата-
ми возникла проблема - принесли, у кого были, получилось всего
16. Объявили: едем под Тулу, на Бородинское поле.
Со своей лопатой и тормозном (ситный батон, пара банок рыб-
ных консервов) пришел и Левитан. Завидев в толпе радийщиков ле-
витановскую шевелюру, на него буквально накинулся начальник
ЛЮФТВАФФЕ НАД МОСКВОЙ 33
литературного отдела радиокомитета Гусев: «Юра, вас же нет в
списках, бронь же на вас спустили!»
«Надо же, бронь спустили», - расстроился Левитан. Хотя он
уже знал, что это такое - бронь, но почему-то надеялся, что это сло-
во не будет применимо к нему. Так он стал, как выразилась Ольга
Дмитриева, невыездным.
Георгий Стуков
Уже после войны супруга маршала бронетанковых войск Ми-
хаила Ефимовича Катукова Екатерина Сергеевна Катукова, ра-
ботавшая в годы войны во Всесоюзном радиокомитете, напишет
в своих мемуарах: «Подъезжая к Москве, мы видели, что окна
домов заклеены бумажными крестами... Когда вышли на перрон,
вдруг загудела сирена и в репродукторе зазвучал голос Левитана:
«Говорит штаб противовоздушной обороны города. Воздушная
тревога! Воздушная тревога!» Голос Левитана звучал сурово.
Нас отвели в метро. Первая воздушная тревога в моей жизни дли-
лась 45 минут.
На другой день явилась на службу в радиокомитет. Узнала,
что редакция «Последних известий» переведена на военное поло-
жение - организован отдел «Последних известий», который под-
чинен Политуправлению Красной Армии. Я была включена в со-
став этого отдела.
Столица стала фронтовым городом. В городе введено осадное
положение. Развернулась запись добровольцев в коммунистиче-
ские батальоны. Народное ополчение под Москвой возглавил Геор-
гий Стуков - председатель Всесоюзного радиокомитета при СНК
СССР. Очень хорошо помню, как шли наши ополченцы по улицам
Москвы. Впереди колонны - Георгий Стуков. А мы стояли на па-
рапете у памятника Пушкину и молча провожали их в бой. Много
талантливых людей из народного ополчения погибли. Был убит и
Георгий Стуков».
К этому времени в Москве уже был установлен комендантский
час. Улицы патрулировались пешими и конными армейскими и
милицейскими нарядами. Движение по наиболее важным маги-
стралям, ведущим к Кремлю, ограничили. Улицу Горького в не-
скольких местах - у Тверской заставы, телеграфа, гостиницы «Со-
ветская» - перекрыли железобетонными надолбами и мешками с
песком, оставив неширокие, в один ряд, проезды. Москва превра-
щалась в прифронтовой город.
34
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
Для оставшихся на вахте в радиокомитете начались дежур-
ства. Сутки у микрофона - полсуток отдых. Левитану и еще не-
скольким сотрудникам выдали спецпропуска, разрешающие пере-
мещение по московским улицам в любое время дня и ночи.
«Управление коменданта гор. Москвы
Пропуск № 0’3 5411
Выдан тов. Левитану Ю. Е. на право беспрепятственного движения
по гор. Москве позже 01 часа.
Действителен при предъявлении паспорта или удостоверения
личност и.
За утерю настоящего пропуска или передачу его другому лицу
виновные привлекаются к ответственности.
Комендант г. Москвы генерал-майор Синилов».
Но для Левитана «беспрепятственно» на бумаге вовсе не озна-
чало, что он мог бродить по городу, где ему вздумается. Возможные
маршруты его передвижения по Москве были утверждены: квар-
тира на Горького - радиокомитет в Путинковском переулке - Цен-
тральный телеграф - здание на Ильинке, где располагалась еще
одна студия - Кремль.
А ему так хотелось попасть к Большому театру. Здесь на всеоб-
щее обозрение выставили обломки немецкого «Юнкерса», сбитого
в ночном бою над Москвой. Ju 88 с кодом F6+AK, принадлежав-
ший 122-й разведывательной группе люфтваффе, был сбит 25 июля
летчиками 3-го истребительного авиакорпуса около Истры и совер-
шил вынужденную посадку на поляну. Через пять дней его устано-
вили на площади Свердлова.
Ю-88 принадлежал 122-й разведывательной группе.
Днями к «Юнкерсу» толпами приходили москвичи, любова-
лись: «Долетался, гад!»
В одну из августовских ночей, закончив программу «В послед-
ний час», Юрий вышел из Радиодома в Путинковском, свернул
на Большую Дмитровку. И сразу нарвался на патруль. «Стой! Ко
мне!» - раздалось грозно. Рука уже привычно нырнула в боковой
карман пиджака за пропуском. Вдруг из темной подворотни, опе-
редив Левитана, к старшему патруля выскочила фигура. Он четко
услышал: «Пропустите товарища. Он с нами». «Мои», - понял Ле-
витан, еще не успевший привыкнуть к тому, что всюду, где бы он не
находился, его охраняли как минимум двое.
Двое из подворотни подошли к замершему диктору. «Товарищ
Левитан, старший лейтенант Госбезопасности Кравцов, лейтенант
Синицын. Вам домой?».
ЛЮФТВАФФЕ НАД МОСКВОЙ
35
«Мне на Свердлова». «Зачем?» «Да понимаете...». «Идемте,
мы проводим».
Стоя перед поверженным остовом немецкого бомбардиров-
щика, глядя в предутреннее небо, где, как клецки в супе, висели
колбасы заградительных аэростатов, Левитан понял, что этот город
немцам не победить.
В первые два месяца войны немецкая авиация целенаправлен-
но пыталась уничтожить московские станции радиовещания. В ав-
густе сорок первого начался демонтаж всех подмосковных радио-
вышек, которые немцы научились использовать как приводные
маяки для самолетов. В любую погоду, даже ночью, можно было по
ним найти Москву, чтобы начать бомбардировку. Вести вещание из
столицы к этому времени стало технически невозможно.
Но Москва не должна оставаться без голоса.
Было принято решение: основной состав дикторов Совинформ-
бюро отправить в Куйбышев, а Юрия Левитана - в Свердловск.
С падением наших больших городов в европейской части ра-
диостанция РВ-5 имени Свердлова на Урале оказалась наиболее
мощной. Именно сюда по подземному кабелю из эфирной студии
на улице Радищева № 2 передавался левитановский бас, который
нельзя было спутать ни с кем. Сигнал из Свердловска ретрансли-
ровался десятками радиостанций по всей стране. Чтобы его не за-
пеленговали немцы, сразу в нескольких российских городах вклю-
чались станции-ретрансляторы, которые выполняли отвлекающие
функции. Так что узнать, откуда все-таки вещал зашифрованный
Левитан, фашистам не удалось.
Как не удалось обнаружить его физически.
ДУЭЛЬ
Геббельс долго искал человека, чьи интонации и поведение в
радиоэфире могли бы сравниться с Левитаном. И он практически
осуществил эту задачу, определив в дуэлянты русскому диктору
Ганса Фриче - и голос вполне тверд, и даже умело копировал гит-
леровскую декламацию. «Пока Фриче у микрофона, все идет, как
надо», - успокаивали себя владельцы немецких радиоприемников.
Ilans Fritzsche
Ганс Фриче - с 1920-х годов журналист концерна Гугенбер-
га и один из пионеров политического радиовещания в Германии.
С лета 1932 года был руководителем агентства «Беспроводной
службы» в правительстве Франца фон Папена. В начале 1933
года Папен, немало способствовавший установлению фашист-
ской диктатуры, занял пост вице-канцлера в первом кабинете
Гитлера и сразу предложил Фриче перейти на работу в мини-
стерство по пропаганде и народному просвещению Третьего
Рейха. Ганс Фритче вступил в Национал-социалистическую
рабочую партию и в этом же году стал руководителем связи в
департаменте прессы, действовавшем под непосредственным
началом министра пропаганды Геббельса. Затем патрон еще не-
сколько раз повышал Фриче: в 1938-м назначил заместителем,
позже начальником отдела немецкой прессы. С 1942 года он ру-
ководил отделом радио. Еженедельная радиопередача «Говорит
Ганс Фриче» сделала его известным среди немецких радиослуша-
телей. Вещал он до конца войны, поддерживая боевой дух солдат
и граждан Рейха.
ДУЭЛЬ
37
2 мая 1945 года Фриче вместе с последними защитниками горо-
да сдался в плен Красной Армии. Оставаясь, вероятно, единственным
высокопоставленным правительственным чиновником в Берлине.
В тот же день командующий войсками 1-го Белорусского
фронта отправил Верховному Главнокомандующему донесение с
текстом письменного обращения к Г. К. Жукову министериально-
го директора и первого заместителя Геббельса Ганса Фриче о пре-
кращении военных действий, сдавшегося в плен и находящегося в
расположении 8-й гвардейской армии. Текст донесения сохранил-
ся как в советских, так и в германских архивах.
сГлавнохомандуюцему Русскими армиями в Берлине, господину
Маршалу Жукову
Господин Маршал!
Как Вы из переговоров с начальником германского генерального
штаба, генералом Кребсом, осведомлены, Адольф Гитлер не
находится в живых.
Назначенный Адольфом Гитлером рейхспрезидент Дениц из
Берлина недостижим. Известно, что назначенный Адольфом
Гитлером рейхсканцлер д-р Геббельс не находится в живых.
Другие ответственные члены германского правительства и
ответственные военные представители недостижимы. Они частью,
вероятно, не находятся в живых или не находятся в центре
Берлина, находящегося еще в руках германских войск.
Я, как один из немногих находящихся в Германии в живых
высоких чиновников правительства, прошу Вас взять в свои
руки Берлин под защиту советских войск. Имевшие до сих пор
правительственную власть [чиновники] германской империи,
которые, как уже упомянуто, не находятся больше в живых, меня
на этот шаг не уполномочили. Но я хотел бы указать на то,
что мое имя в германской империи и по эту сторону германских
границ небезызвестно, и что мое слово, транслированное через
еще имеющиеся имперские радиостанции, авторитетно; особенно
тогда, когда я германскому народу и германским войскам мог бы
дать сообщение о событиях, происшедших после смерти Адольфа
Гитлера. Я уверяю, что с моим словом последнее, еще имеющееся
сопротивление будет иметь свой конец.
Другие имеющиеся предложения отдельным союзным великим
державам находятся вне этого шага, который я предпринимаю в
тяжелую минуту [для] германского народа.
Для технического проведения передачи германской столицы под
защиту советских войск прошу о немедленном прекращении военных
38
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
действий и предоставлении возможности через радиовещательную
станцию Берлина дать германскому народу соответственную
трансляцию. Парламентер уполномочен все подробности, согласно
Вашему желанию, установить.
Я предлагаю, господин Маршал, эту передачу в надежде дать
возможность оставшимся в живых после этой большой катастрофы,
постигшей мою родину, мужчинам, женщинам и детям, работать
на благо человечества.
В этом смысле я высказываю уважение не от своего имени, но в
признании Вашей победы прошу милости от имени моих сограждан.
Министериальный директор Ганс Фриче».
И все же по настоянию СССР Фриче оказался в числе 24 глав-
ных военных преступников, которых судили на Нюрнбергском
процессе.
Поскольку Геббельс покончил с собой, радиоголос немец-
кого рейха должен был отвечать за деяния нацистской пропа-
ганды. Но нюрнбергские судьи не смогли опровергнуть утверж-
дение Фриче, что он является слишком доверчивым человеком,
намеренно введенным в заблуждение. Фриче был оправдан по
всем трем обвинениям: суд счел доказанным, что он не призывал
к преступлениям против человечности, не участвовал в военных
преступлениях и заговорах с целью захвата власти. В 1946 году
с него сняли все обвинения. Однако после протестов баварского
населения комиссией по денацификации Фриче приговорили к
9 годам заключения в трудовом лагере и пожизненно запретили
заниматься публицистической деятельностью. Те же немецкие
обыватели, слушавшие немецкое радио во время войны, по сути,
обвинили его в «инъекции лжи», которая парализовала мысли-
тельную волю нации.
Но проходя испытание за испытанием, они медленно, нехотя,
с трудом перекладывали вину с бывшего кумира на собственные
плечи.
После амнистии в 1950-м Фриче был освобожден и работал
рекламщиком в вестфальской промышленности, потом занимал-
ся PR-ом для французского производителя косметики. Одновре-
менно участвовал в кругу Науманна. Эта группа ярых национал-
социалистов стремилась превратить Свободно-Демократическую
Партию в боевую организацию. Но затея успеха не имела. Под
именем своей жены Хильдегарды Шпрингер он опубликовал
2 книги - «Говорил Ханс Фритче» и «Меч на весах». В последней
подробно рассказал о камерной жизни подсудимых в Нюрнбер-
ге, посвятив каждому специальную главу. Про себя он писал, что
ДУЭЛЬ
39
Геринг под присягой давал клятву, что он, Ганс Фриче, не знал,
что такое «Окончательное решение еврейского вопроса».
В 1953-м Фриче умер от неудачной операции на раковой опу-
холи.
Известно, что после вынесения официального оправдательно-
го приговора Фриче просил тюремного психолога Гилберта достать
ему револьвер, чтобы совершить над собой приговор неофициаль-
ный.
Левитан никогда не помышлял о самоубийстве. Ему не в чем
было каяться. Не говоря о том, что Фриче даже близко не обладал
голосом, сравнимым с Левитаном по силе магического воздействия.
Левитан переиграл соперника по всем статьям.
В отличие от своего немецкого визави Юрий Левитан не стре-
мился передать интонации Сталина. Даже когда читал его речи
или приказы Верховного Главнокомандующего.
В ОКРУЖЕНИИ ВЗВОДА СОЛДАТ
«Говорит Москва! Передаем сигналы точного времени...»
Точное время, сигналы которого тоже передавались в радио-
эфир, в то время показывали не Кремлевские куранты. Часы, по
которым жил весь Советский Союз, висели в том же свердловском
подвале над микрофоном. Но Левитан больше доверял своим руч-
ным часам - прекрасный хронометр фирмы «Лонжин», подарен-
ный ему военным командованием. Он не перевел стрелки, и они
по-прежнему показывали точное московское время. Знать об этом
граждане СССР не должны. Заметнее для всех стал только еще
больший металл в голосе Левитана.
Хотя физических сил на это порой почти не оставалось. Ког-
да обнаруживалось, что в шкафчике в казенной каморке шаром
покати, просил Майечку, дочурку своей свердловской коллеги
диктора Панфиловой, отоварить заодно с мамиными его карточ-
ки. Девочка прилежно выполняла поручения дяди Юры. И не-
изменно получала в знак благодарности весь положенный ему в
пайке рафинад.
К тыловому продуктовому набору совслужащего - крупа, за-
вертка чая, вобла, комбижир - Левитану, приравненному к фрон-
товому летчику, причиталась еще маленькая шоколадка. Это ла-
комство тоже переходило к детворе местных радийщиков. Те же,
зная, что Юрий в делах кухонных совсем не «Левитан», подкарм-
ливали его, чем могли. Не часто, но обнаруживал перед собой ка-
стрюльку с домашним варевом. В остальных случаях обходился
стаканом холодного чая. Кипяток остывал прежде, чем он мог ото-
рваться от микрофона.
Когда «заключение» становилось невмоготу, стремился хоть
на час вырваться наружу.
В ОКРУЖЕНИИ ВЗВОДА СОЛДАТ 41
Но и в Свердловске он не принадлежал сам себе. Странное это
было зрелище: худой штатский мужчина в незамысловатом паль-
теце и подшитых валенках как-то неловко шествовал в окружении
десятка солдат. Охраняли его крепко, а вот обувка подкачала, по-
тому и простывал часто.
Это совсем не те валенки, что подшивал ему отец - лучший
портной во Владимире. К Борису Семеновичу всегда стояла очередь
из чиновников, городовых и пожарных. Он шил мундиры в рас-
срочку и недорого, а сидели, как влитые. Это уже потом везде будут
писать, что великий советский диктор родился в семье рабочего, -
профессия портного показалась партруководителям недостаточно
♦ пролетарской ».
РОЖДЕНИЕ ДИКТОРА
Он родился 2 октября 1914 года в семье Левитанов, которые
никогда не причисляли себя к гегемонам. В доме купчихи Варвары
Козиоровской, где на первом этаже располагалась харчевня, а на-
верху были их съемные комнаты, рядом соседствовали парикмахер
Сема, повар Яша, ювелирный мастер Карл Иванович. Но отца не
устраивало это окружение, хотел, чтобы Юрий стал военным ин-
женером.
Все испортил Сема. Он служил в театре. И однажды попросил
помочь отнести в гримерку парики. Юра отнес и остался на пред-
ставление.
Давали «Князя Игоря» Бородина. Былинная история похода
на половцев, тщеславие князя и поражение от одиночества - вы-
сокое эпическое звучание оперы до глубины души поразило под-
ростка. После спектакля он решил, что будет тоже выступать на
сцене. Его горячо поддержал родной дядька, Лев Юрьевич Заха-
рович.
- Хорошая идея, Юрка! А для начала давай определю тебя в
наш хор работников валяльной фабрики, там одни девицы, муж-
ских голосов не хватает.
Но Лев Захарович вел не только фабричный кружок самодея-
тельности. Он был очень близок с Александром Безыменским.
Певец комсомольской юности часто приезжал в родной город,
а Захарович устраивал ему встречи с молодежью в клубах, ком-
сомольских ячейках. Юра не пропускал ни одной. Он очень гор-
дился, что Безыменский свой, владимирский, и уже известный в
стране поэт. Быстро выучил особенно понравившиеся стихи о мо-
лодой гвардии и при содействии дяди выступил с ними на публике.
Безыменский даже оторопел: «Вперед, заре навстречу, товарищи в
РОЖДЕНИЕ ДИКТОРА
43
борьбе!» - так его «Молодую гвардию» никто не читал, точно рас-
ставляя акценты, грассируя в самых ударных местах.
- Ну, землячок, далеко пойдешь, - пророчески сказал ему
поэт.
В свои неполные 12 лет Левитан басил, как взрослый. Учите-
ля тоже считали, что ему одна дорога - в артисты. Левитан развил
бурную деятельность по созданию в школе ОДСК (Общество друзей
советского кино). В городском отделе культуры обратили внима-
ние на юного активиста, стали поручать выходить перед сеансом
с рассказом о содержании фильма. Зачем надо было портить удо-
вольствие и пересказывать то, что предстояло увидеть, трудно до-
гадаться. Во всяком случае, друзья советского кино на темноволо-
сого паренька были не в обиде: он своим могучим басом мастерски
передавал диалоги, которые не всегда удавалось расслышать с по-
следних рядов во время сеанса.
Соседи же прочили его в оперу. Так громко мог выкрикнуть -
не хуже паровозного гудка. Вот чей-нибудь родитель обязательно
просил:
- Юр, позови моего лоботряса с того берега, никак не дозовусь,
голоса не хватает.
- Митяй, дуй домой! Мать тебе ремня приготовила! - несся че-
рез всю Клязьму, будто из рупора, голос маленького Левитана.
За эту зычность закадычный друг Серега, с которым они про-
сидели школьные годы за одной партой, прозвал Левитана Трубой.
Подрались мальчишки всего раз, разумеется, из-за девочки. Не по-
делили, кому из них поднимать на руках в пирамиде Оленьку Ре-
ган. Все же Юрка обскакал Сережку, сыграв в школьной постанов-
ке королевича Елисея. Оленька изображала Зеркальце. Левитану
доставались исключительно главные и героические роли, Сережка
смотрел из-за кулис.
Теперь Сергея больше нет. О его гибели Левитан узнал, читая
списки убитых в боях под Москвой. Текст поплыл перед глазами.
Но ошибаться ему - как саперу - было нельзя.
После 9-го класса они с Серегой рванули в Москву поступать
в артисты. Левитан надеялся стать не меньше как Игорем Ильин-
ским. Серега - за компанию. Левитан - худой и длинный, Сергей
- маленький и толстый. В общем, ни дать ни взять популярные
в ту пору Пат и Паташон. Но в Государственном институте кино
никто сходства с известными комиками не обнаружил. Критиче-
ски осмотрев пацанов в парусиновых тапочках, сатиновых шаро-
варах и непонятного цвета майках, им вежливо объяснили, что
не доросли они еще до киноактеров по причине малолетства, да
и внешность для этого соответствующая требуется. Приятели не
44
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
сильно обиделись: артистической внешностью никто из них не
располагал.
Только во Владимир ни с чем возвращаться стыдно. Ничего, обо-
дряли они друг друга, поработаем годика два в Москве, приоденемся,
«приобретем внешность», ну, а потом снова придем в Киноинститут.
Так начались их московские приключения. Парни цеплялись
на подножки переполненных трамваев, едва удерживаясь за по-
ручни, спрыгивали, не ожидая остановок, там, где видели какое-
нибудь учреждение или завод. Крутились у проходной. Читали
объявления о приеме на работу. Но устроиться неквалифицирован-
ным юнцам нигде не удавалось. Родных в Москве ни у того, ни у
другого не было. На худой конец даже мало-мальских знакомых не
обнаружилось. Деньги, собранные родителями на дорогу, быстро
закончились. Почти растеряв весь запас мальчишеского задора,
с пустыми желудками, они понуро брели по Краснопресненской.
И чуть не врезались в столб. А на нем прилеплен щит и крупны-
ми красными буквами написано: «15 сентября 1931 года состоится
конкурс дикторов». Пол минуты хватило ребятам, чтобы одновре-
менно выкрикнуть: «Это ж сегодня!» В следующие полминуты они
уже неслись по указанному адресу, не дав себе труда раздумывать,
что за дикторы и с чем их едят. С той же скоростью рванули бы,
если увидели приглашение даже на конкурс верхолазов. Притор-
мозили только у входа в просторный зал с черным роялем и кадка-
ми с пальмами. Вокруг толпились хорошо одетые, пахнущие духа-
ми женщины, мужчины в шляпах. Такого собрания прежде Сереге
с Юрком наблюдать не приходилось. Да и они вдвоем являли собой
редкий экземпляр - никого похожего здесь больше не было.
Все же ребята оказались не из робкого десятка. Решительно
растолкав разодетую публику, Юрий приблизился к столу и громо-
гласно заявил:
- Товарищ секретарь, запишите нас, мы с товарищем хотим к
вам на работу устроиться - дикторами.
Секретарша прямо глаза вытаращила:
- Вы из Иванова, что ли?
- Нет, мы рядом, из Володимира.
Ей в принципе было все равно, откуда оказались здесь эти со-
вершенно неподходящие существа, чье оглушительное приволж-
ское оканье слышалось прежде, чем они открывали рты.
- Ну и поезжайте в свой Владимир, - как от мух, отмахнулась
секретарша.
Но им вовсе не хотелось уходить отсюда. Может, у них был осо-
бый говор. Но и норов тоже особый - упрямства во владимирцах
хоть отбавляй.
РОЖДЕНИЕ ДИКТОРА
45
- Не уйдем и точка! - твердо заявил Юрий.
- Дайте хоть попробофать! - воскликнул Сергей.
Тут прямо толпа их обступила. Мало что с акцентом ребятки,
так еще пол-алфавита не выговаривают. Рядом кто-то прыснул.
Нашелся и защитник:
- Неудобно получается, товарищи, пропустите их... попробо-
фаться!
Уже все конкурсанты откровенно заржали.
Но их все же записали. Сергея - 899-м, Юрия - 900-м. Они
стойко дождались своего часа.
С Серегой покончили очень быстро. Во Владимире на это никто
не обращал внимания, а он действительно не выговаривал основные
согласные звуки и вместо «славно» у него получалось только «фавно».
Юра читал и читал. Из «Медного всадника». Из «Буревестни-
ка». «Поэму о Ленине». Члены комиссии просили еще и еще.
Его приняли, несмотря на «областное речение». Но с испыта-
тельным сроком.
- Разве говор нельзя исправить? Было бы что другое в поряд-
ке, - бодро сказал он экзаменаторам, среди которых находился зна-
менитый мхатовский актер Василий Качалов.
♦Другое что» было у него в полном порядке - голос уже тогда
звучал совсем иначе, чем у сотен других конкурсантов. Он завора-
живал. Такое редко кому дарит природа.
Судьба вела Левитана. Он оказался в нужном месте в нужное
время. Как раз начиналось становление советского радио. Оно тог-
да значило даже больше, чем телевидение и Интернет сегодня.
Всесоюзное радио
Радиовещание в СССР, образованное при Наркомате почт и
телеграфов, началось с 1924 года. В городах и деревнях появляют-
ся радиорепродукторы - черные тарелки проводных радиоприем-
ников, транслировавших программу из Москвы. Огромная стра-
на привыкает слушать Москву, самые свежие новости, которые
приходят в каждый дом гораздо быстрее газет. Радио становится
самым распространенным средством массовой информации. Из не-
давнего технического чуда превращается в неотъемлемую часть
повседневной жизни.
Эту роль уникального по своим оперативным возможностям
информатора, пользующегося фактически беспредельным довери-
ем населения, уловили советские руководители. В1933 году был об-
разован Всесоюзный Комитет по радиофикации и радиовещанию
46
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
при Совете Народных Комиссаров СССР. Сразу было определено два
генеральных направления - политическое иновещание и внутрисо-
юзное вещание.
Именно советское радио стало главным распространителем
единого русского языка.
Это было важно для влияния на зарубежную аудиторию. Но
необходимо и для огромной и малограмотной страны, где с трудом
понимали друг друга не только люди разных национальностей, но
и сами русские, говорившие в разных областях на множестве диа-
лектов, с трудом воспринимающие новую коммунистическую тер-
минологию.
В начале 30-х годов дикторская профессия только осваи-
валась. Никто толком не мог сказать, кто такой диктор - актер?
пропагандист? агитатор? Развернулась целая дискуссия. Одни по-
лагали: надо быть отстраненным, ведь не собственные тексты же
читают, зачем вкладывать душу. С ними спорили: нет, диктор, как
артист, обязан ♦раскрашивать» выступления, чтобы в воображе-
нии радиослушателя возникали яркие, почти реальные образы.
Третьи утверждали: диктор - гражданин своей страны, которому
небезынтересны все происходящие с ней события; он должен быть
причастным к свершениям, мыслям и мечтам своего народа. Опти-
мизма у создателей нового мира, с пятилетками, великими строй-
ками и трудовыми рекордами, было хоть отбавляй.
Однако дикторская работа, так или иначе связанная с идео-
логией, имела множество ограничений. В отличие от современных
ведущих - комментаторов, сталинским дикторам не позволялось
выражать собственное мнение. Сама советская идеология предпо-
читала быть застегнутой на все пуговицы, последняя из которых
находилась в районе рта. Открывать рты полагалось только по при-
казу Партии. Партия прикажет хвалить - хвалят летчика Валерия
Чкалова, трактористку Пашу Ангелину, шахтера Ивана Стахано-
ва... Партия прикажет заклеймить - клеймили Бухарина, Зиновье-
ва, Тухачевского, Блюхера.
Одновременно партбоссы, сами редко общавшиеся с широкой
публикой, хотели, чтобы дикторы Всесоюзного радио были не про-
сто чтецами, озвучивающими официальные постановления. А чтобы
преподносили их по-советски убедительно. Было принято даже спе-
циальное постановление о степени задушевности в голосе диктора.
Рождалась каста советских дикторов: выдерживая строгость
государственного радиовещания, они смогли создать особую про-
фессию живого русского слова со всем богатством смысловых и
эмоциональных оттенков.
Юрий Левитан, 1934 год.
Один из первых снимков
у микрофона
Всесою зного радио.
Радиобашня
на улице Шаболовка
в Москве -
«Шуховская башня»
построена
в 1919-1922 годах
по проекту
В. Г. Шухова.
1929 год. Старшеклассник Юра Левитан
среди одноклассников.
Родители Ю. Левитана
Мария Юльевна и Борис Семёнович.
1936 г. Дикторы
Всесоюзного радио -
В. Ю. Про, Ю. Б. Левитан,
О. С. Высоцкая
на встрече в редакции
«Последних известий»
с первым Ггроем
Советского Союза
лётчикам Анатолием
Васильевичем
Ляпидевским (сидит
в центре рядам
с О. С. Высоцкой).
1934 г. Самолёт АНТ-4
под управлением
летчика Ляпидевского.
13 февраля 1934 года, раздавленный льдами
в Чукотско м .море
затонул пароход «Челюскин».
Беседа с Василием Ивановичем Качаловым.
1945 г. В студии: (справа налево)
О. С. Высоцкая, Н. А. Толстова,
Ю. Б. Левитан, Е. Я. Отьясова, В. Б. Герцик.
Знамениты й щахтёр
Алексей Стаханов
Жить стало лучше,
жить стало веселее!
И. Сталин
Мильда Драуле
и Леонид Николаев.
Фото конца ЗО-ч гг.
сталинцы» ШИРЕ ФРОНТ
СТАХАНОВСКОГО ДВИЖЕНИЯ!
А. С. Щербаков на фронте. 1941 год.
На передовую.
Вееру справа: танки на улицах Москвы.
Закамуфлированное здание Манежа.
tr.
инш
>
На постройку’ истребительной авиационной
эскадрильи «Мачый театр - фронту»
старейший сценический коллектив страны
собрач свыше миллиона рублей.
Октябрь 1941 г.
Станция .метро «Маяковская».
Бойцы ИБО Москвы па своё м посту.
I И]
I I
т-л
I- "
ЯроСЛаКЛ1
Ф
ХКАЯМКИНСКИЙ ФРОНТ
Смоленск
Листовка
Совинформбюро
тех дней.
и кие Лики
ФРОНТ
Противотанковые «ежи» на улицах Москвы
и добровольно сдающиеся в плен фашисты.
/ БРЯНСКИЙ ФРОН?
К ЛИЛИ 2 ТА
innruj
Карта военных
действий
и наступления
советских войск
под Москвой
в декабре 1941 г. -
апреле 1942 г.
М
УД. А)
MBA /
Кирек\
ПМП!
Плакат «Отстоим Москву!» Художники
Жуков Н. Н., Климашин В. С., 1941 г.
Первые пленные.
«НЕПРОЧНОЕ ЗАЧАТИЕ»
Молодой Левитан пока далек был от этих заморочек. В дик-
торы его приняли. Но вопрос с жильем в Москве оставался откры-
тым. Комендант Радиокомитета сжалился над парнишкой в очках-
окулярах. Предложил: «Там, наверху, на антресолях, где испор-
ченный граммофон, поставим тебе топчан. Только с пластинками
поосторожней».
Так Юрий прописался в «музыкальной комнате». Если не
надо было помогать звукачам в переноске какой-нибудь тяжести,
сутками торчал в студии, слушая, как читают известные артисты.
Большинство радиопередач в те годы, включая художественные -
литературные, музыкальные, выходили в прямом эфире, без пред-
варительной записи. В радиокомитет запросто захаживали певицы
Надежда Андреевна Обухова и Антонина Васильевна Нежданова,
актеры и актрисы Василий Иванович Качалов, Осип Наумович
Абдулов, Ольга Леонардовна Книппер-Чехова, Вера Николаевна
Пашенная. Люди они были известные, но занятые. Им почти не-
возможно было выбраться вечером на радио. А слушатели, придя с
работы, естественно, рассчитывали на самое интересное, как теперь
называется, в прайм-тайм. Это создавало свои трудности. Но знаме-
нитости все же как-то ухитрялись приезжать: перед началом спек-
такля и даже в антрактах. Прохожие на оживленной улице Горь-
кого только диву давались, как у дома номер семь выскакивают из
машины то Иван Грозный, то старец Риголетто, то Егор Булычев с
игуменьей Меланьей. И бегут, как молодые, прямиком в студию.
Юрий ловил каждый произнесенный ими звук, каждую инто-
нацию. А сам зубрил скороговорки, читал вслух статьи на самые
невероятные темы, стараясь избавиться от привычного волжско-
го «о», упрямо приходившего на язык. Основная его деятельность
48
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
сводилась к тому, чтобы разносить по кабинетам бумаги да гото-
вить старшим товарищам чай и бутерброды. Иногда дикторы про-
сили его: «Юр, проведи за меня концертик. Только, Бога ради, не
говори больше “Арагонская охота”». Особо всех забавляло, как он
объявлял русскую народную песню «Ах, у дуба, ах, у ели». Получа-
лось все больше «Ох, у дуба, ох, у ели».
Он безраздельно дышал воздухом радио, сам путаясь, где кон-
чается радиобыт и начинается его домашняя жизнь. Иногда вовсе
вырывался «за рамки» и делал совсем неподходящие для серьез-
ного учреждения вещи. Ни с того ни с сего вдруг ходил «колесом»
или, подбадривая себя цирковым «але ап!», становился на голову,
демонстрируя, как зубами может поднять с пола ложечку. Снизу
смотрел в глаза окружающим: впечатляет или нет? Ему хотелось
веселиться, бузить, разыгрывать кого-то.
На декламацию стихов часто приглашали очень уважаемого
актера Ивана Алексеевича Залесского. Старикашка был весьма
зловредный, любитель бесконечно длинных разговоров и ужасный
спорщик. Имел привычку удерживать собеседника, крепко уце-
пившись за пуговицу его пиджака. После получасового разговора
пуговицы по обыкновению оставались у него в кулаке. При появ-
лении Залесского все старались срочно погрузиться в важные дела.
Юре как-то не повезло - зацепил-таки его дед. Но Левитан не остал-
ся в долгу. За время беседы отвинтил тяжелую ручку регулятора от
батареи отопления и тихонько положил в карман Залесскому. Тот
ничего не заметил, размахивая руками и доказывая что-то свое.
Когда пришел домой, жена заметила отвисший карман и спросила
«Что у тебя там?» Иван Алексеевич с недоумением извлек груз, не-
понятным образом попавший в карман. И раздраженно буркнул:
«Опять этот несносный Левитан!»
Вскоре молодому нештатнику стали поручать зачитывать не-
большие сообщения и вести целые концерты граммофонных запи-
сей, но только в ночное время, потому что по ошибкам и накладкам
он занимал первое место в сводках отдела контроля: «чудесный
цветок мОНГолия», «неПРОЧное зачатие святой девы Марии», -
басил он в микрофон. Но ошибался так уверенно, что создавалось
впечатление: это вы ослышались, а не он оговорился. Главное же
было в другом: его почти сразу пустили в серьезный эфир - случай
редчайший!
Впрочем, до этого случилось совершенно непредусмотренное
♦вторжение». Готовилась к выходу радиоинсценировка. К назна-
ченному сроку выяснилось, что исполнители не прибыли. Не зная,
что предпринять, ведущая Наталья Толстова выскочила в «пред-
банник» и наткнулась на Левитана.
«НЕПРОЧНОЕ ЗАЧАТИЕ»
49
- Юра, ты откуда здесь?
- Пришел инсценировку читать.
- Как - читать?
- Но ведь исполнители не явились, надо же кому-то заменить.
На свой страх и риск Толстова затащила Левитана в студию.
Опытная дикторша и бесстрашный юный претендент «с листа* бле-
стяще разыграли сценку, заполнив огромную паузу в эфире.
Но первое официальное столкновение с микрофоном вышло не
совсем красивым. При радиокомитете действовала радиостанция
имени Коминтерна с особыми программами, рассчитанными на
представителей мирового пролетариата, точнее, на иностранцев,
знающих русский язык. Юрий вроде бы со всей ответственностью
готовился к своему дебюту, не на шутку раздумывая, как бы по-
лучше подать передачу. Особенно ему нравилось, как некоторые
программы предварялись словами «Всем, всем, всем*. Вот он и на-
чал: «Говорит Москва. Работает Радиостанция имени Коминтерна.
Всем! Всем! Всем! Начинаем передачу для домашних хозяек*.
Вышел из студии вполне довольный собой. Его встретили апло-
дисментами. Решил, что и на других произвел впечатление. Кто-то
даже ободряюще похлопал по плечу: «Молодец, - говорит, - толк
из тебя будет. Так объявил, что все работу побросали. А домашние
хозяйки просто рыдают от восторга».
После такого триумфа неожиданно жесткой показалась ре-
акция начальника отдела выпуска Марии Павловны Весновской.
Прежде она прямо-таки благоволила к стажеру. А тут разнесла его
в пух и прах. «Еще раз подобный цирк устроишь - во Владимир по-
едешь». Потом, смягчившись, добавила: «На первый раз прощаю*.
У Юрия уже тогда проявилось редкое, особенно для людей
творческих профессий, качество. Когда его ругали или критико-
вали - то плохо, это не так, - он никогда не защищался, не опро-
вергал, не настаивал на своем. И у всех сразу пропадало желание
устраивать ему разнос: «Сам признал, чего уж там...»
Это не был удобный прием самозащиты. Свои ошибки он при-
знавал совершенно искренне, сознательно. И делал это прежде все-
го потому, что чувствовал - упрямое противодействие, сопротивле-
ние, втягивание в дебаты и споры будет мешать ему в работе, может
разрушить то, что крепло в нем. Свой внутренний мир будущего
большого художника он непроизвольно защищал этим уходом от
мелочной полемики.
И все же его «сослали» за это самовольство на... ВДНХ. Где он
с неослабевающим энтузиазмом информировал посетителей, в ка-
ком павильоне их ждут свиноматки-рекордистки, а в каком - луч-
шие в мире телогрейки.
50
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
Биография друга Сергея, казалось, складывалась более благо-
получно. Он устроился-таки на велосипедный завод. Стал зараба-
тывать вполне приличные деньги. Мог себе позволить приобрести
пиджачную пару и скороходовские ботинки. По воскресеньям при-
глашал Юрия в павильон «Соки-воды» в ЦПКО. Они солидно выпи-
вали по кружечке пива, глазели на пробегавших мимо симпатич-
ных москвичек, разговаривали про будущее и, чтобы не разлучать-
ся, вместе поступили на вечернее отделение электротехнического
института.
Юра это сделал еще и ради отца, написав ему, что учится-таки
на инженера.
А в тайне даже от закадычного друга продолжал мечтать об ар-
тистической карьере - чтобы афиши повсюду висели и автографы
на каждом углу просили. Пропуская лекции по теории проводни-
ков, он зачастил на занятия по художественному слову в студию те-
атра Вахтангова. Левитану посчастливилось учиться у многих ве-
ликих. Один из первых уроков дал ему, пожалуй, главный мастер.
Нина Николаевна Литовцева, режиссер, актриса и жена Кача-
лова, среди студийцев, кому ставила голоса, сразу отметила Юрия.
Однажды пригласила его в дом. На пороге Юрий замер: Василий Ива-
нович, выступления которого он только объявлял по радио, разгули-
вал в роскошном халате и до последней нотки узнаваемым голосом
читал монолог Барона из горьковской пьесы «На дне». Он был в об-
разе, не обращая внимание на вошедших. Нина Николаевна стяну-
ла с Юрия пальто, тихо указала, куда поставить калоши и провела
к дивану. Но Юрий не решился сесть в присутствии актера. Так и
стоял столбом, пока Качалов не закончил свой знаменитый монолог.
Наконец, знакомство состоялось. Он стал бывать у Качаловых часто.
Незаметно проскальзывал в угол гостиной и вместе с домашним лю-
бимцем доберманом Джимом часами наблюдал, как мастер репети-
рует, читает стихи, прозу, разучивает новую роль. Юрий так никогда
и не занимал место на диване - центр комнаты безраздельно должен
принадлежать актеру.
У него был особый метод речевого тренажа. Своим секретом
артикуляционной гимнастики Качалов поделился с Левитаном -
надо освободить мышцы рта, языка от вялости, заставить их стать
подвижными. Состроить несколько гримас, высказав поочередно
гнев, восторг, отвращение, чтобы привести в активное состояние
свой главный рабочий инструмент. И пусть окружающие думают в
этот момент что угодно.
- Молодой человек, подготовка и актера, и диктора, - поучал
Качалов, - начинается с его физической формы. Забот у каждого,
конечно, бывает много. Но нужно постараться все же перед работой
«НЕПРОЧНОЕ ЗАЧАТИЕ»
51
не слишком утомляться. Иначе неизбежны последующая усталость
голоса, жесткость тембра, ощущение равнодушия к произносимому.
Знал бы Василий Иванович, как выполняет эту науку Леви-
тан, бессменно сутками дежуря у микрофона в маленькой ураль-
ской студии.
И все же уроки не прошли даром. Равнодушным к тому, что
надо прочитать, он быть не мог.
НИКТО НЕ ДОЛЖЕН ЗНАТЬ
В середине августа 41-го Левитана откомандировали в Сверд-
ловск. Единственного из радиокомитета. Решение было принято на
самом верху: голос Левитана должен звучать, несмотря ни на что.
На сборы дали два часа. Он едва успел проститься с женой и до-
черью, как к подъезду подкатила эмка и в дверь позвонили.
Уехал с одним чемоданом - пообещали, что ненадолго. Осо-
бист радиокомитета Н. П. Старовольский сказал твердо: «Ваша се-
мья приедет к вам через месяц. Не переживайте, жена, дочь ни в
чем нуждаться не будут. Родным ничего не говорите - куда едете,
зачем, на сколько. Сможете им звонить, когда возникнет необхо-
димость. Сможете писать. Адрес на конвертах будет, естественно,
московский. Обо всех контактах с родственниками, письменных и
по телефону, будет доложено».
Старовольский помолчал, закурил папиросу. Взглянул на Ле-
витана: «Юрий Борисович, так надо, поверьте».
Разве мог знать Юрий, что его уральская командировка затя-
нется на полтора года?
Письмо Левитана из Свердловска,
25 августа 1941 года
«Мамочка, милая моя, родная, здравствуйте!
Простите, что долго, кажется, месяц, не писал вам. За
этот месяц так много произошло. Так много, что не укладыва-
ется в голове. Война так сильно и страшно помешала нам всем,
что мне до сих пор кажется, что я сплю и вижу дурной сон, меч-
НИКТО НЕ ДОЛЖЕН ЗНАТЬ
53
таю проснуться - и не могу (здесь и далее несколько строк вы-
мараны цензурой ).
Каждое утро я просыпаюсь с мыслью о вас, мои родные. Как вы
там живете-поживаете?
Мне так жаль, что не успел вас привезти в Москву. Я так
надеялся, что вы побудете рядом с нами, со мной и Раей, хотя бы
это лето. Я уже начал подыскивать квартиру побольше, да и на
работе обещали помочь с жильем. Мое начальство - помните, я
писал вам о моем начальнике (вымарано цензурой) - в курсе моих
намерений перевезти вас в столицу, планировали было к сентябрю
выделить мне уже две комнаты. Но война все переменила. Скорее
бы все это кончилось, но, кажется (вымарано цензурой).
Раечка с Ниночкой живы-здоровы. Ниночка уже уверенно хо-
дит, все время просится гулять. На руках не любит быть совершен-
но! Непоседа растет, не знаю и в кого, не в меня ли? После того как
вы ее повидали в апреле, она так выросла, уже много слов говорит.
Мне так нравится, как она протяжно и очень-очень нежно вы-
водит, словно бы поет: «Па-а-а-па...»
(Зачеркнуто) Я работаю все там же. Работа нравится, вы,
должно быть, знаете, как. Мама, прошу вас, вы там особо не рас-
сказывайте никому, что ваш сын (вымарано цензурой).
Мама, хватает ли вам питания? Получили ли июньскую по-
сылку? Простите, что выслал так немного, но кто же знал, что
так случится. Почта работает все хуже, мне там сказали, что,
наверное, с конца августа посылки вообще ограничат - у них не
хватает людей. Но я буду стараться передать вам немного про-
дуктов через знакомых, кто поедет во Владимир.
Живу с мыслью, что рад тому, что наш город все еще далеко
от войны. Очень хочу надеяться, что так и будет, что скоро мы
разобьем фашистов и отбросим их от Москвы. И тогда мы с вами,
родная моя мамочка, обязательно встретимся.
Обнимаю всех-всех, крепко-крепко. Пишите мне чаще, так ча-
сто, как только сможете! Если б вы знали, как много значат для
меня ваши письма.
Ваш любящий сын Юрий.
25 августа 1941 г., Москва».
Коридоры в Свердловском радиокомитете недлинные. И все
же, приближаясь к студии, он убыстрял шаг. Не для того чтобы
сэкономить минуту-другую. А просто по привычке. Он предпочи-
тал ходить быстро там, где это было возможно. У Левитана была
прелюбопытная манера двигаться: тело перемещалось пружини-
сто и по-аристократически прямо, а голова уходила вперед, словно
54
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
пробивая дорогу остальным частям существа. Его фигура не имела
ничего общего с тем образом, который представлялся большинству
слушателей, - мощного богатыря с громовым голосом и габари-
тами не меньше, чем у известного киноактера Бориса Андреева.
Юрий, скорее всего, разочаровал бы своим видом почитателей: ху-
дой, длинный, немного сутулившийся. Но узнав его настоящего,
наверняка простили бы ему и худобу, и неизменные очки. За не-
повторимый бархат левитановской интонации, которую невозмож-
но определить точной формулой. Во всяком случае, не за особую
громкость и басовитость его обожали. Было в голосе нечто, от чего
деревенские мужики и бабы, даже когда он читал многочасовые до-
клады партийных бонз, плакали, сами не понимая почему.
Левитан любил эти последние минуты перед эфиром. Когда
можно, взяв сводку, успеть пробежать ее глазами, пометить синим
сложные и незнакомые слова, красным - те места, где надо повы-
сить голос. Два остро заточенных карандаша, красный и синий
привычно вынимались из нагрудного кармана пиджака. Часто ли
он ими пользовался? Нет, пожалуй что. Постоянно носить с собой
красный и синий «Сакко и Ванцетти» позволяли себе только двое
из радиокомитета. Главный начальник Совинформбюро Александр
Сергеевич Щербаков и Левитан. Первый - по сложившемуся у мно-
гих ответлиц стремлению даже в мелочах копировать привычки и
повадки Самого. Левитан - потому, что так повелось с 1939 года.
Страна отмечала пятнадцатилетие массового советского радиове-
щания. Были оглашены приветствия от ЦК ВКП(б), СНК СССР.
Вручили почетные грамоты. Сталин же прислал в Московский
дом радио коробку тяжелых многогранников «Сакко и Ванцетти».
Красных и синих. Со словами: «Передайте Левитану».
Но назначил его своим голосом гораздо раньше.
СТАЛИН И ЮРБОР
После трех лет стажерства Юрию наконец доверили прочесть
статью из «Правды». Передача называлась «Передавая “Правду”
на завтра» и считалась технической трансляцией: из Москвы в
отдаленные районы СССР передавали материалы только что свер-
станной первой полосы завтрашней газеты. Диктор почти по слогам
читал их по привезенным из типографии гранкам, стенографистки
записывали, затем ответсеки вставляли в свои местные издания.
На подготовку к эфиру отводилось обычно не более получаса. Но
и полчаса показались бы блаженством Левитану - как назло, мате-
риалы запаздывали, а график выхода передачи был железным. Он
уже больше 20 минут маялся, что называется, в полной боевой готов-
ности. Милая обжитая студия № 2 на Центральном телеграфе каза-
лась в тот момент огневой точкой. Глазами он напряженно следил,
как утекает время, а ухом ловил звук мотора мотоциклетки. Не вы-
держав, прижал горящее лицо к стеклу. Огромное окно выходило на
улицу Белинского, по ней обычно мчался мотопосыльный. Наконец
среди уличного шума различил желанный свист тормозов. В запасе
еще пять минут. Нет, только две, пока в студию добежал дежурный
редактор с мокрыми и пахнущими типографской краской гранками.
Хотя бы успеть охватить взглядом заголовок и первый абзац. Само-
чувствие было близкое к готовящемуся сделать на проволоке сальто-
мортале эквилибристу. Оркестр бьет барабанную дробь и...
И надо же было случиться, что в тот день, а точнее, в ночь, ког-
да Левитан едва получил доступ к всесоюзному микрофону, у при-
емника оказался Сталин. Вождь традиционно работал по ночам в
Кремле, радио в его кабинете не выключалось.
25 января он готовился к выступлению. Сталин прибавил
громкость. Диктор тщательно проговаривал каждое слово, чтобы
56
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
люди, для которых он читал, успевали все правильно записать:
«Се-го-дня во двор-це куль-ту-ры и-ме-ни И-ва-но-ва... Повторяю
по буквам: Илья, Владимир, Анна...». Слушать подобную тягомо-
тину было отнюдь не самым большим удовольствием, если бы не
голос человека, работавшего в эфире. Голос этот обладал магией,
приковывал к себе внимание. Вождь поднял трубку: «Соедините с
председателем радиокомитета. Товарищ Мальцев? Завтра я делаю
доклад на съезде. Так вот, пусть по радио его прочитает тот самый
человек, который у вас там сейчас диктует передовицу “Правды”.
Мне нравится его голос».
Радиокомитетское начальство было в ужасе от такой прихоти
Хозяина. Ну не станешь же ему объяснять, что в ночном техническом
эфире работает новичок, у которого нет практически никакого опы-
та. Чего он там начитает в огромном докладе?! Но деваться некуда.
Наутро в радиокомитет поступил запечатанный пакет со ста-
линской речью. Белого от волнения обладателя чудо-голоса про-
вели в студию и велели: «Готовься». Хотя времени на подготовку
и знакомство с текстом почти не оставалось. Левитан читал «свя-
щенную» речь пять часов. Без перерыва. И не сделал при этом ни
единой ошибки. Вождь всех народов вновь позвонил Мальцеву и
сказал: «Теперь пускай все мои выступления и другие важнейшие
тексты читает по радио именно этот человек!»
Съезд победителей
XVII съезд ВКП(б), открывшийся 26 января 1934 года, в со-
ветских учебниках именовался как «Съезд победителей» - име-
лась в виду победа в индустриализации и коллективизации. От-
четный доклад товарища Сталина подводил итоги Первой пяти-
летки, которая по официальным данным была выполнена за четы-
ре года и четыре месяца. На самом деле результаты пятилетки
оказались гораздо скромнее сталинских замыслов. Тем не менее
подразумевалось, что участники съезда продемонстрируют уве-
ренность в правильности выбранных целей, убежденность в воз-
можности строительства социализма в отдельно взятой стране.
Содержание почти всех речей сводилось к восхвалению роли
Иосифа Виссарионовича Сталина в социалистических завоевани-
ях. Была предоставлена возможность выступить ряду бывших ли-
деров оппозиции - Бухарину, Зиновьеву, Каменеву, Рыкову, Томско-
му. Они каялись в ошибках, но намекали на необходимость коррек-
тировки курса партии. Действительно, Сталин учел уроки Пер-
вой пятилетки, и план Второй пятилетки был несколько смягчен.
ПАЛИН И ЮРБОР
57
Даже и на своем триумфальном съезде победители не обошлись
без аппаратной фронды. Во время тайных выборов ЦК кандидату-
ра восхваляемого вождя получила почти 300 голосов против.
В кулуарах многие делегаты критиковали результаты пяти-
летки и обсуждали возможность смещения Сталина. Первый се-
кретарь ЦК КП Украины Касиор и ряд других влиятельных руко-
водителей региональных парторганизаций пытались выдвинуть
на пост Генерального секретаря Кирова, но тот отказался, ска-
зав, что надо подождать и все уладится. Содержание этой беседы
Киров передал Сталину.
Вряд ли это было потрясением для Сталина. Он отлично
знал, с кем имеет дело, и называл совпартбюрократию «прокля-
той кастой». В своей речи на съезде вождь вполне четко указал
на страшного внутреннего врага: «...это люди с известными за-
слугами в прошлом, люди, которые считают, что партийные и
советские законы писаны не для них, а для дураков. На что они
рассчитывают, нарушая партийные и советские законы? Они на-
деются на то, что советская власть не решится тронуть их из-за
их старых заслуг. Эти зазнавшиеся вельможи думают, что они не-
заменимы и что они могут безнаказанно нарушать решения руко-
водящих органов...»
В реальности съезд оказался съездом расстрелянных победи-
телей.
Судьба большинства делегатов съезда сложилась трагически.
В последующие годы более двух третей его участников были рас-
стреляны или репрессированы.
Съезд фактически запустил политические процессы 30-х го-
дов и механизмы «Большого террора» 1937-1938 гг., старт кото-
рым был дан убийством Кирова в том же 1934 году.
Съезд длился больше двух недель, до 10 февраля. Но уже на
второй день девятнадцатилетний юноша стал главным диктором
Страны Советов. Называть официальный голос Кремля «трубой»
больше никому в голову не приходило. Коллеги между собой ува-
жительно окрестили Левитана ЮрБор - от имени-отчества Юрия
Борисовича.
Но когда он стал Левитаном и фактически голосам Сталина,
для него самого ничего не изменилось. Так же ходил на занятия,
так же прислушивался к советам и замечаниям старших. «Вступив
в должность» и познав вкус славы, сумел сохранять скромность.
НЕ БЫТЬ ПРО
В доверительных беседах с Качаловым Василий Иванович как-
то пророчески предсказал:
- Театр должен многому научить радио. Артистизм необходим
диктору. Но диктор - это человек совершенно новой профессии.
Она, эта профессия, только формируется. Но предвижу, что дикто-
ров будет знать вся страна. Дикторы, как артисты, будут популяр-
ными и непопулярными, любимыми и нелюбимыми.
Левитана безоговорочно полюбили все радиослушатели. За аб-
солютную правдивость чувств.
С ним считалось радийное начальство - и не только из-за ста-
линской благосклонности. Пунктуальность, точность, гигантская
работоспособность - у кого это может вызвать недовольство?
В радиобригаду, уезжающую на величайшую стройку - Дне-
прогэс, - Юрия Левитана включили безоговорочно. Организовы-
вал поездку Александр Безыменский. Он должен был с пафосом
обставить ввод в строй первенца советской энергетики, а Левитан
- оповестить по радио о старте «десяти советских Ниагар». Так на-
писал ему верящий в ближайшую победу коммунизма во всем мире
поэт. Он также верил, что только Левитан сможет перекричать
стройку века.
Все гудело и сотрясалось. По сигналу Безыменского Юрий
вдохновенно прочитал заготовленный текст. Ему не мешали ни
грохот бетономешалок, ни шум днепровских порогов.
- Спасибо, выручил! - обнял его Безыменский. - С таким гро-
мовым голосом ни на одной стройке не пропадешь.
Между тем непререкаемый радийный авторитет Осип Наумо-
вич Абдулов, остававшийся наставником Левитана, даже когда у
того самого появились последователи, предостерегал от излишней
НЕ БЫТЬ ПРО
59
бравурности. Как будто предчувствовал, что придется объявлять
на всю страну не только о великих достижениях, но и о великих
страданиях.
- Юра, ну что вы все время: «Достигли!!! Добились!!!» Будто
горох по столу. Ступайте на диспут в Политехнический, в МГУ, по-
слушайте, как разговаривают там. Мы же не конферансье, в конце
концов!
С самим Абдуловым приключился неожиданный казус. Чи-
тал он как-то в эфире научно-популярную прескучную статью. Она
была способна усыпить не только радиослушателей, но и чтеца.
Осип Наумович, слегка притупивший бдительность, выпустил из
рук текст и опомнился, лишь когда две последних страницы без-
надежно ускользнули из пальцев довольно далеко от дикторского
столика. Встать, пройтись по студии, собирая листки? Об этом и
речи не могло быть, да и прихрамывал сильно Осип Наумович. Из
аппаратной чуть ли не кулаками через стекло машут: «Что за оста-
новка? Продолжайте!»
Положение просто критическое. Но к передаче Абдулов гото-
вился основательно, как делал это всегда. Текст помнил назубок.
Так и дочитал его по памяти.
Правда, из студии вышел не в самом бодром настрое - ждал
нагоняя. Дежурил на его беду самый строгий редактор, мучивший
дикторов придирками.
- Что же, товарищ Абдулов, статейка тяжеловатая, неваж-
нецки написана. Но в конце автор проявил яркий юмор, изящество
мысли. В общем, концовка у вас прозвучала великолепно, - заклю-
чил редактор.
А самым первым официальным диктором радио считался чело-
век со странной фамилией Про. Звезд с неба он хватать не стремил-
ся. Читал каким-то казенным, «директивным» голосом. Будто при-
надлежал он не живому человеку, а равнодушной машине-роботу.
«Не приведи меня, судьба, к тому, что когда-то и обо мне ска-
жут: “Вел передачу Про”, - молил Левитан. - “Про-что? Про-кто?”»
Левитан никогда не читал для «миллионных масс». Для него
попросту не существовало «миллионных масс». Даже в объявлени-
ях, сообщая телефон, по которому слушатель может навести нуж-
ную справку, никогда не твердил: «Повторяю телефон». А всегда:
«Я повторю сейчас номер телефона...» Он хотел оставить за собой
право читать одному человеку, чтобы каждый думал: это лично
ему. Левитан представлял своих друзей из московских компаний,
знакомых по коммунальной квартире, он представлял прохожих
на городских многолюдных улицах, каких-то женщин, работаю-
щих в поле, мужчин, занятых своей настоящей мужской работой.
60
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
Они все были ему близки и понятны, до них можно дотронуться ру-
кой - к ним он хотел обращаться.
Левитан стремился нащупать особую тональность доверитель-
ного разговора со слушателями. Озарение пришло, как всегда, не-
ожиданно, как подарок судьбы.
Выдалось два свободных дня, и он отправился на родину - по-
бывать на могиле отца, проведать маму. Поезд уходил во Владимир
поздно. Юрий, чтобы насладиться свободой и спокойным сном, бы-
стро улегся на полку. Почти задремал, и будто что-то его подтолкну-
ло. Среди негромкого разговора случайных попутчиков различил
завораживающую речь. Юрий резко сел и уставился на говоривше-
го. Чувствовалось, что тот до тонкостей знает, про что рассказыва-
ет. Но и это еще был не главный «исполнительский эффект». Собе-
седник увлекал, вроде бы не применяя никаких особых средств: все
было сказано в сдержанных тонах, ни на чем специально не педа-
лировал, ни в чем не стремился убедить. Но создавалось ощущение,
что вот-вот он сообщит нечто очень важное, припасенное на конец.
Пассажир сошел ночью на какой-то станции. Юрий не смог припом-
нить его лица, как будто человека не было вовсе. А манера его раз-
говора стала собственной манерой Левитана. Он вел за собой слуша-
теля, и тот безгранично верил, что главное он скажет впереди.
С этим багажом Юрий вошел в создаваемую редакцию «По-
следних известий».
«Последние известия»
Минуло каких-то десять с небольшим лет с момента, когда
радио обрело человеческий голос. С момента, когда по главным го-
родам - Москве и Ленинграду - разъезжали первые радиопередвиж-
ки. Но уже вскоре встала задача насытить вещание содержанием,
как теперь говорят, контентом. Заглянули в историю: общество
всегда нуждалось в оповещении о повелениях владык, битвах, по-
бедах и бедствиях. На Лобном месте на Красной площади в былые
времена выступали бородатые спесивые дьяки с чтением царевых
указов и сообщений о «внутренней» жизни бояр и наказания холо-
пов. Но этот вековой опыт ничего не давал радио: оно явилось уни-
кальным глашатаем. И потребовало особых форм выражения.
К середине 1930-х годов на Всесоюзном радио сформировалась ре-
дакция, которую начали именовать «Последние известия». Нельзя
сказать, что ее сотрудники сразу представляли себе, сколько выпу-
сков готовить, какой продолжительности, в какое время лучше все-
го выходить в эфир. Ясно было лишь, чтобы «Последние известия»
НЕ БЫТЬ ПРО
61
слушались от начала до конца, они должны насыщаться важными
новостями. Благо, их в молодой стране, как тогда казалось, было
хоть отбавляй. Потому особенно популярными стали репортажи
с места событий. Только за один день «Последние известия» могли
передать о высадке папанинцев на Северный полюс, о финише не-
бывалого автопробега Москва - Каракумы - Москва, о митинге в
честь беспримерного перелета Осиповой-Гризодубовой, а в заверше-
ние несравненный Вадим Синявский комментировал результат
матча «ЦДКА» - «Зенит». Разве не напоминает этот выпуск ны-
нешнюю программу «Время»? Без сомнения, «Последние известия»
стали прообразом современных информационных передач.
В центре их, как и в наши дни, - человек с микрофоном.
В «Последние известия» Левитан пришел как нельзя кстати.
У него было полное бесстрашие перед микрофоном. Чего греха таить,
многие талантливые журналисты, писатели, оставшись один на один
с неуклюжим металлическим предметом, похожим на перечницу,
немели при виде его. Микрофон делал их неуклюжими, косноязыч-
ными. Возможно, им не хватало реальных зрителей, они не могли го-
ворить в пустоту. Левитана никогда не сковывало замкнутое студий-
ное пространство. У микрофона он чувствовал себя легко и свободно,
как находящийся на большой высоте пилот аэроплана ГВФ.
Его умение держать слушателя в напряжении, донести суть
происходящего, заострить внимание на главной теме, но не упу-
стить и интересные детали было тем необходимым связующим зве-
ном, которое превращало заурядные выпуски в «радиофильмы».
Это название так и закрепилось затем как жанр. Из хаотичной мо-
заики разрозненных фактов Левитан складывал, как он сам назы-
вал, «вполне съедобный винегрет».
Считали, при его технике ведения и виртуозности чтения ему
удается все. Но, как оказалось, не совсем.
К двадцатой годовщине Октябрьской революции связисты ре-
шили сделать Москве подарок. С 7 ноября на Центральной телефон-
ной станции должны были заработать «говорящие часы». А до 1937
года телефонистки сообщали абонентам время, сверяясь по наруч-
ным часикам. Но и в более поздние годы, когда уже работал «авто-
ответчик», находились шутники, которые разыгрывали своих при-
ятелей. Выслушав ответ, кивали головой и вежливо благодарили:
«Спасибо, Катюша!» А на недоуменный возглас: «Кого ты, чудак,
благодаришь? Там же автомат!» - остряки серьезно возражали, что,
дескать, это вам, приезжим, отвечает автомат, а нам, москвичам,
симпатичная девушка. После внедрения специальной автоматиче-
ской службы точного времени в 1937 году, у каждой АТС был свой
62
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
номер, по которому круглосуточно сообщалось текущее время. Но
приятный женский голос в трубке появился не сразу. Научить часы
говорить человеческим голосом предстояло мужчине. Для озвучки
первых «говорящих часов» были приглашены известные дикторы
Юрий Левитан и Эммануил Тобиаш. После пробных записей выяс-
нилось, что голос первого совсем не пригоден для того, чтобы сооб-
щать время по телефонным проводам. Левитановские тембр и глу-
бина для сигнала точного времени явно не годились. Выбор пал на
второго. Вскоре после этого кто-то на радио обратился к Левитану
узнать, который час. Юрий добродушно посоветовал:
- Задайте этот вопрос Тобиашу, он лучше знает.
С легкой руки Левитана так и повелось. Москвичи тогда гово-
рили: «Спросим время у Тобиаша».
Левитан был неистощим на выдумки. Особенно доставалось
диспетчеру Сене Емельянову. Комната, где «разминались» перед
эфиром дикторы, была снабжена двумя телефонами. Один для чуть
заторможенного диспетчера Сени, другой свободный. За него-то и
подсаживался в перерыве Левитан. Закрыв спиной от диспетчера
аппарат, набирал его номер и, подражая председателю радиокоми-
тета Керженцову, копируя его грассирующее «р» один в один, на-
чинал такой диалог:
- Кто со мной говор-р-рит?
- Емельянов, - с дрожью представлялся диспетчер.
- Товар-р-рищ Емельянов, что за безобр-р-разие? У вас в эфире
пьяный диктор.
- Не может быть, Платон Михайлович.
- Может, я же слышу. Пойдите и проверьте.
Сеня бежал проверять, а вернувшись, обнаруживал с трубкой
хохочущего Левитана и готов был кинуться на него. Но тут же оста-
навливался. Левитан неоднократно разыгрывал Емельянова, но
тот почему-то готов был попадаться на его удочку сколько угодно.
- Опять наш озорничает, - только и мог сказать Сеня, расплы-
ваясь в улыбке, когда зашедший в студию Левитан пародировал
себя перед не включенным еще микрофоном:
- Внимание! Говорит Москва. Сегодня в магазин номер 13 за-
везли свежую сельдь иваси.
Артистизм был у него в крови. С блеском сыграв отставного
пехотного капитана Анучкина в «Женитьбе» Гоголя, Левитан бла-
гополучно закончил училище при театре Вахтангова, и, не дотянув
всего год до окончания, без сожаления расстался с электротехом.
Не имело смысла никого обманывать, а сам на этот счет он никогда
не обманывался, - быть инженером ему не суждено. Как, впрочем,
и актером.
ЖИТЬ СТАЛО ВЕСЕЛЕЕ
Двадцать четыре часа в сутки дикторы Всесоюзного радио чи-
тали в эфире мажорные известия.
«Донецкий шахтер Алексей Стаханов добыл за смену 277 тонн
угля». «Операторы Магнитки Дмитрий Богатыренко и Василий
Огородников при норме в 170 за смену прокатали на блюминге по
240 слитков». «Доярка колхоза имени товарища Калинина Кирса-
новского района Тамбовской области Авдотья Горбунова по итогам
года надоила по 2400 литров молока от одной буренки».
В Советском Союзе все самое-самое в мире. Самое большое. Пе-
редовое. Самое замечательное. По стране уверенной поступью ша-
гали сталинские пятилетки. Ставились невиданные рекорды. Обо
всем этом не уставала рапортовать народу самая передовая в мире
советская пропаганда.
В стране росло и крепло стахановское движение. «Как снеж-
ный ком», - выразился по этому поводу Сталин, выступая на 1-м
Всесоюзном совещании стахановцев 17 ноября 1935 года. «Чем
объяснить, что стахановское движение оказалось делом вполне
назревшим? Где причины того, что оно получило такое быстрое
распространение? Каковы корни стахановского движения?» - во-
просил Сталин у переполненного (полторы тысячи делегатов со
всех концов страны) зала. Сам и ответил: «Основой стахановского
движения послужило, прежде всего, коренное улучшение матери-
ального положения рабочих. Жить стало лучше, товарищи. Жить
стало веселее. А когда весело живется, работа спорится. Отсюда
высокие нормы выработки. Отсюда герои и героини труда. Наша
пролетарская революция является единственной в мире революци-
ей, которой довелось показать народу не только свои политические
результаты, но и результаты материальные».
64
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
Жить стало действительно «веселее». В курилке радиодикто-
ры соревновались между собой, кто без запинки с первого раза про-
чтет невообразимые перлы советского «новояза» - ОСОАВИАХИМ,
Главупрлечснаб, АХРР, ГлавПУРККА, Мосжелезобетон, НИИвет-
пром... В эфир это произносилось, разумеется, на полном серьезе.
При этом корову в текстах «про стахановцев» почему-то обязатель-
но называли буренкой, косу - литовкой, трактор - железным ко-
нем, прокатный стан - блюмингом, героев-летчиков - сталински-
ми соколами.
Левитану приходилось довольно часто озвучивать подобные,
как он их называл про себя, «увеличительные» тексты. Правда, и
калибр его сообщений был масштабнее - положение «личного дик-
тора товарища Сталина» обязывало.
«К 1940 году в стране было построено более 9000 новых заво-
дов». «К концу второй пятилетки по объему промышленной про-
дукции СССР стоит на втором месте в мире, уступая только США».
«В течение 1939 года вузы и техникумы подготовили 450 тысяч но-
вых специалистов для народного хозяйства».
Зачитывая в микрофон эти строки, Юрий испытывал вполне
понятную гордость: все, что происходило вокруг, эти грандиозные
стройки, трудовые подвиги, полеты в стратосферу - все это было
тем, что он воспринимал с подобающим советскому гражданину
воодушевлением. Иначе и быть не могло, он - на передовой линии
советской пропаганды, самой передовой в мире. Следовательно, и
он, Юрий Левитан - самый-самый.
Хотя стахановцем его назвать было нельзя, но после памятно-
го прочтения сталинской речи Левитан оказался на привилегиро-
ванном положении в Радиодоме. Да и, по-сталински говоря, «ре-
зультаты материальные» не заставили себя ждать. Левитан был
прикреплен к спецбуфету, ему положили приличную даже по мо-
сковским меркам зарплату, половину из которой отсылал во Вла-
димир родным. А главное - сразу после встречи Нового 1938 года с
антресолей радиокомитета он переехал в большую комнату в ком-
мунальной квартире, с окном на улицу Горького. Свою! Впервые в
жизни. Сразу отбил маме телеграмму: приезжайте. Мария Юльев-
на ответила также телеграммой: «Приехать не могу зпт не волнуй-
ся зпт у меня все хорошо».
Для Левитана в радиокомитете был установлен особый график
дежурств, напрямую завязанный на график работы Самого. Соб-
ственно, по распорядку дня товарища Сталина жили миллионы со-
ветских людей. Обычно Сталин работал до двух-трех часов ночи.
Потом ехал спать на кунцевскую дачу, в Кремле оставался крайне
редко. И к часу - двум часам дня приезжал в Кремль.
ЖИТЬ ПАЛО ВЕСЕЛЕЕ
65
Естественно, вместе с вождем далеко за полночь засиживались
на работе все руководители Советского Союза, да и совслужащие
рангом поменьше - на всей огромной территории СССР от Крон-
штадта до Курил. И пусть на Курилах к тому времени уже практи-
чески полдень. Никто не смел покинуть свой пост у кремлевского
телефона до той минуты, пока Сталин не поедет спать.
Обычными стали полуночные бдения и для дикторской брига-
ды, «обслуживающей» высших руководителей СССР. Многие ре-
шения Политбюро ВКП(б), постановления СНК - Совета народных
комиссаров рождались именно ночью. К шести утра готовились
тексты. И со звуками гимна Левитан выходил в первый утренний
эфир. Потом опять короткий отдых - и долгие часы ожидания, ког-
да Сам соизволит сообщить своему народу о новом историческом
решении.
1 декабря 1934 года в Ленинграде убит Киров. В «голосе Ста-
лина» появляются новые нотки: гнев и ярость говорящего этим го-
лосом многомиллионного советского народа обрушиваются на вра-
гов народа.
Сергей Миронович Киров (Костриков)
Точное происхождение партийного прозвища Киров неизвест-
но, Скорее всего, его придумал сам Сергей Миронович, по паспорту
Костриков, в одной из царских ссылок.
Он родился 15 (27 по старому стилю) марта 1886 года в
уездном городке Уржуме Вятской губернии, В малом возрасте
осиротел, воспитывался в приюте, В 18 лет окончил ремесленно-
механическое училище в Казани, более в его анкете записей об уче-
бе нет.
Был активным участником первой российской революции
1905-1907 гг, - организовал вооруженный мятеж в Томске, попол-
няя партийную кассу, разбойничал. Неоднократно судим за воору-
женные ограбления банков, подстрекательства к мятежу.
Как говорится в партийной характеристике члена РСДРП
с 1904 года, большевика с 1917-го Сергея Мироновича Кирова, он
всегда «отличался работоспособностью». Февральская революция
1917 года застала Кострикова во Владикавказе, куда он подался
после очередной отсидки. Он руководит местным ревкомом, всту-
пает в Совет рабочих и крестьянских депутатов, В октябре пар-
тия большевиков посылает Кирова в Петроград, где он принимает
самое активное участие в вооруженном восстании, окончившемся
революцией.
66
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
И снова - Кавказ, борьба за установление советской власти.
Киров непосредственно руководит карательными операциями про-
тив врагов революции, массовыми арестами и расстрелами. Даль-
нейшие партийные должности: член ревкома в Астрахани (за-
чистка губернии от офицеров и солдат армии генерала А. Деники-
на ), чрезвычайный и полномочный посол РСФСР в меньшевистской
Грузии, посол в Риге, первый секретарь ЦК ВКП(б) в Азербайджа-
не. Автор объединения трех закавказских республик в единую За-
кавказскую Советскую Федеративную Социалистическую Респу-
блику, просуществовавшую до 1936 года.
За труды по большевизации Кавказа Киров удостоен от Ста-
лина титула «брата», всячески обласкан, направлен на повыше-
ние. С 1926-го Киров - первый секретарь Ленинградского обкома
ВКП(б), глава Северо-Западного бюро ЦК, член ВЦИК, вскоре - се-
кретарь ЦК и кандидат в члены Политбюро.
В ЦК Кирова ценили как блестящего организатора и верного
ленинца. Даже слишком верного. Авторитет Сергея Мироновича
становился безмерен. В городе, носящем имя Ленина, Киров стре-
мительно становился первым после Ленина. Сталин понимал, что
организационные способности пламенного революционера из уезд-
ного городка и чересчур громкая к нему народная любовь и всеобщее
уважение могут помешать ему, Сталину, строить мировую рево-
люцию. Киров уже мешал. Очень мешал Сталину.
Операцией руководил лично нарком внутренних дел СССР Ген-
рих Ягода. К Кирову, помимо всего прочего известному в Смольном
многочисленными адюльтерами, «подвели» официантку столо-
вой Ленинградского обкома партии Мильду Драуле, супругу чеки-
ста Льва Николаева. Очередной «служебный роман» был в разга-
ре и строго контролировался офицерами НКВД Ф. Д. Медведем и
И. В. Запорожцем, когда 1 декабря 1934 года наступила трагиче-
ская развязка. Киров был убит мужем свой любовницы выстрелом
в затылок.
Позже на месте преступления «террориста Николаева» най-
дут следы пули, выпущенной из нагана ревнивого энкавэдэшника.
Как раз эта пуля в голову Кирова и не попала. Кто на самом деле
убил «брата» товарища Сталина - известно только товарищу
Сталину и чекистам Ягоде, Медведю, Запорожцу. И, разумеется,
самому Николаеву.
Террориста расстреляют в 1935-м, вместе с ним - тов. Мед-
ведя и Запорожца. Расстреляны будут и официантка Драуле, все
члены ее семьи, весь руководящий состав и среднее звено Ленин-
градского НКВД. В 1938-м расстреляют и Ягоду. Тайна убийства
Кирова не раскрыта и по сей день.
большой террор
В 1934-м Левитан несколько раз слышал выступления Ки-
рова на радиостанции имени ВЦСПС и счел руководителя ленин-
градских большевиков блестящим оратором. «Хотя дикция, кхм,
та еще, тоже малость окает, комкает окончания, как все вятичи,
- признал Юрий. - Но ему можно, он же Киров, лучший друг това-
рища Сталина».
Еще только карабкавшийся на радийный Олимп, Юрий отно-
сился к другим, как теперь принято говорить, медийным персонам
далеко не однозначно. Ревновал к их успехам. Старался следить за
публичными выступлениями. Оценивал, разумеется, критически.
Ставил себя на их место: а вот тут вы, батенька, совсем «провисли»
голосом, потеряли темп, кашу какую-то месите, вот я бы тут ска-
зал, так сказал!
Впрочем, так же поступали и многие его коллеги по ремеслу,
естественно, тайком от других. Была у дикторов и некая негласная
шкала оценки того или иного оратора. После высылки из СССР
Льва Троцкого более блестящих речевиков в стране и не осталось.
И все же на фоне тихоголосого шепелявого Сталина, старого бор-
мотуна Калинина или несносного крикуна Ворошилова пламенный
ленинец товарищ Киров выглядел предпочтительнее и был, безу-
словно, популярен в среде советских радийщиков.
Еще ничего не зная о ленинградской трагедии, на утренней
планерке 1 декабря Левитан увидел на столе главреда текст поста-
новления Центрального Исполнительного Комитета СССР «О по-
рядке ведения дел по подготовке или совершению террористи-
ческих актов». Планерка решала, пускать ли его в эфир. Думали
долго, ничего не решили, наконец, председатель радиокомитета
Мальцев набрал Кремль.
68
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
Все прекратили шуршать бумагами, курить, ерзать и скри-
петь стульями. В кабинете главного воцарилась полная тишина.
И только в телефонной трубке «оттуда» слышалось густое бу-бу-бу-
ать, гр-р-рым, бу-бу-бу, ать-ать! На том конце провода Мальцева,
видимо, крепко обложили: сбоку наблюдая за разговором по «вер-
тушке», Юрий видел покрасневший загривок и трясущиеся брыл и
председателя. Тот без конца вытирал лоб несвежим платком. На-
конец гр-р-ым ать-ать смолкло, трясущимися руками бережно, как
хрустальную, главный повесил трубку. Обернулся к подчиненным
- все моментально потупились.
- Значит, так. Это мы вещать не будем, - сиплым от пережито-
го голосом произнес Мальцев. - Это для служебного пользования.
Прошу забыть, не разглашать, и так далее.
Мальцев не знал, или не успел узнать, что перед летучкой
Юрий, по своей новой, но уже устоявшейся за несколько месяцев
работы в радиокомитете привычке успел пробежать глазами по тек-
сту документа, словно «примеряя» его на себя, пытаясь навскидку
определить, а каков текст «на вкус».
В документе было всего несколько пунктов. Но даже наскоро
читая текст, Юрий почувствовал, как мурашки пробежали по спи-
не. Постановление ЦИК гласило: на следствие по делам «террори-
стов» отводилось не более 10 дней, их дела должны слушаться в
судах без участия их самих, кассационное обжалование пригово-
ров не допускалось, равно как и подача ходатайств о помиловании.
Наказание за подобное преступление против советского строя пред-
усматривалось одно: высшая мера. Приговор приводился в испол-
нение немедленно.
Два месяца назад Левитану исполнилось двадцать. Он был мо-
лод, горд новой работой и положением, и совершенно счастлив от
осознания того, что нужен стране, своему народу, своему Вождю.
Ощущение важности творимого им дела подталкивало его в спину
порой так, что Юрию хотелось оглянуться: а не растут ли в том са-
мом месте крылья?! Весь день у него не было и капли сомнений в
том, что документ, который он увидел мельком на столе Мальцева,
необходим, что раз он появился на свет (ЦИК СССР - высочайшая
инстанция), значит, враги не дремлют, СССР в опасности, страну
надо защищать. А то, что постановление не опубликовано сей же
час, - еще ни о чем не говорит, думал Юрий, стало быть, так надо.
Сомнения появились к вечеру, когда по Москве понеслись слу-
хи: в Ленинграде застрелен Киров. Сарафанное радио оказалось бы-
стрее официальной пропаганды. Зловещая весть долетела и до Пу-
тинковского переулка: кто-то из питерских радийщиков дежурил в
Смольном, услышал, телефонировал друзьям в Москву. Поначалу
БОЛЬШОЙ ТЕРРОР
69
никто не верил. Кремль молчал. Мальцев надолго закрылся в каби-
нете, к полуночи собрался и уехал в ЦК. Что-то происходило.
Как же так, думал Левитан, утром, когда появился текст по-
становления, Киров был жив, а «террористов» уже требовалось
карать! Неужели он и в самом деле убит? Если это правда, то по-
становление вышло как нельзя вовремя. Карать - и строго карать!
А если Киров жив, то что означает это постановление?
Первое официальное подтверждение об убийстве секретаря
Ленинградского обкома было опубликовано в газетах 3 декабря.
Оно прозвучало и в эфире Всесоюзного радио - но читал не Леви-
тан, он приболел, три дня вплоть до 5-го числа провалялся дома с
компрессом на горле. О том, что происходило в первые дни зимы
1934-го, Левитан узнал от коллег, едва вновь появился на работе.
6 декабря «Правда» вышла многомиллионным специальным
тиражом. Но этого было явно мало, чтобы показать безмерное горе
советского народа, его святой гнев, его святую ненависть к злодеям-
убийцам. Траурный поезд с телом Кирова еще стучал колесами на
подмосковных стрелках. Мальчишки-разносчики с набитыми га-
зетами сумками еще только выбегали из сотен разбросанных по
городам и весям типографий. Сельские почтальоны еще только за-
прягали каурок и саврасок. А в эфире уже неслось густое левита-
новское: «Говорит Москва!»
Да какая же бумага передаст эти набатные ноты, эти обличи-
тельные обертоны, этот жар, с каким юный Левитан от имени Со-
ветского Правительства ринулся чеканить в эфир тяжелые слова
прощания с пламенным революционером.
Передовая «Правды» от 6 декабря 1934 г.
«Сегодня мы хороним Кирова. Перед нами лежит законченной
вся изумительная жизнь большевика. Дитя народа, он вместе с
ним поднимался на вершины социализма и по дороге пал, сражен-
ный предательской пулей. Его жизнь светит и согревает, чарует
и зовет. Он достиг большой чести. Он был революционером и руко-
водителем большевиков, вождем ленинградского пролетариата
и верным другом Сталина. Перед его прахом социалистическая
страна склоняет свои знамена, и великий народ оплакивает его
смерть.
Не догорев, потух светоч. Он не увидит всемирной победы ком-
мунизма. Коммунизм, счастье трудящегося человечества, осво-
божденного от варварских оков капитализма, от фашистского
средневековья и мракобесия, был его путеводной звездой.
70
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
В одной из вдохновеннейших речей Киров говорил: «Товарищи,
много веков тому назад великий математик мечтал найти точ-
ку опоры, чтобы, опираясь на нее, повернуть земной шар. Прошли
века, и эта опора не только найдена, но создана нашими руками.
Не пройдет много лет, когда мы с вами, опираясь на завоевание со-
циализма в нашей Советской стране, оба земных полушария повер-
нем на путь коммунизма».
Кирову не суждено было дожить до этого счастливого дня. Но
точка опоры, созданная также и Кировым, незыблема. Рычаг миро-
вой истории находится в надежных и верных руках, в руках герои-
ческого пролетариата, в руках Сталина.
И сегодня, когда партия хоронит своего вернейшего сына, все
наши мысли со Сталиным.
Товарищ Сталин! Перед могилой твоего соратника и друга,
перед лесом в трауре склоненных боевых знамен, рабочие, крестья-
не, интеллигенция Советского Союза клянутся, что не сложат
оружия, пока не победит дело, за которое жил, боролся и погиб Ки-
ров; пока не исчезнет человеческое горе на земном шаре, пока не
восторжествует во всем мире коммунизм.
Через несколько часов мы понесем прах Кирова к подножью
мавзолея Ленина. На Красной площади еще одна великая могила.
В дни радости, побед, успехов, праздников - всегда страна Сове-
тов, проходя через Красную площадь, будет приветствовать и
вспоминать тебя, дорогой Киров, строителя социалистической
жизни, строителя советской страны.
Прощай, товарищ Киров, Сергей Миронович, прощай!
Прощай, ученик Ленина и друг Сталина, вождь ленинградско-
го пролетариата, прощай!
Родной, безвременно погибший!
Прощай! Прощай!».
Очевидцы из радиокомитета, кто присутствовал при захороне-
нии Кирова в Кремлевской стене, видели, вставая на цыпочки, как
Сталин у урны с прахом Кирова утирал слезы. Всесоюзный траур
обрушился на советских людей.
А наутро следующего дня в Ленинграде начинаются массовые
аресты «врагов народа».
16 декабря арестованы Каменев и Зиновьев. С ними по «нико-
лаевскому делу» схвачены, а 29-го приговорены к расстрелу еще
13 человек, обвиненных в организации убийства Кирова. С фор-
мулировками в приговоре: «активные участники антисоветской
зиновьевской группы», «организаторы подпольной террористиче-
ской группы».
БОЛЬШОЙ ТЕРРОР
Л
В СССР начинаются судебные процессы над «врагами народа».
Левитан зачитывает притихшей стране их имена.
Зиновьев, соратник Ленина, бывший член ЦК и Политбюро
ЦК, бывший председатель Коминтерна и ленинградского Совета
депутатов.
Каменев, соратник Ленина, бывший член ЦК и Политбюро ЦК,
заместитель председателя Совнаркома, председатель Совета Труда
и Обороны СССР, председатель московского Совета депутатов.
Бакаев, один из старейших большевиков, участник граждан-
ской войны, орденоносец, бывший член Центральной Контрольной
комиссии.
Залуцкий, один из старейших петроградских рабочих-боль-
шевиков, бывший член ЦК, бывший секретарь Ленобкома, председа-
тель первой Центральной комиссии по чистке партийных рядов.
Евдокимов, бывший член ЦК и Оргбюро ЦК, один из руково-
дителей Ленсовета.
Куклин, бывший член ЦК и Ленобкома партии.
Федоров, активный участник Октябрьской революции в Пе-
трограде, бывший член ЦК.
Сафаров, соратник Ленина, один из старейших членов партии,
бывший член ЦК, ответственный редактор «Ленинградской правды».
Булак, Бардин, Гертик, Горченин, Костина, Шаров, Файвило-
вич - соратники Ленина, члены большевистского подполья, участ-
ники гражданской войны, занимавшие ответственные партийные
и государственные посты...
«Целью этих нелюдей, - читал Левитан, - являлся захват вла-
сти в Ленинграде, с тайным замыслом восстановления капитали-
стического режима в СССР».
«Террористов» хватают пачками. В самом начале 1935 года
по делу «Ленинградского террористического центра» арестованы
77 человек, в том числе - видные партийные деятели, соратники и
друзья Ленина. 16 января Особое совещание при НКВД СССР при-
говаривает к длительным - статья 58 не карала менее чем на 5 лет
- срокам заключения 19 участников уже «Московского центра».
26 января Сталин подписал постановление Политбюро о высылке
из Ленинграда на север Сибири и в Якутию 663 бывших сторонни-
ков Зиновьева. Впоследствии все они были расстреляны. Анало-
гичные операции готовились повсеместно.
Большой Террор начался.
Как и другие дикторы Всесоюзного радио, Левитан часами за-
читывает многостраничные сообщения из зала суда. Кто они такие
- враги народа? Кто эти иуды, тайком, по заданию вражеских раз-
ведок прокравшиеся на важнейшие посты в государстве и армии?
72
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
Все эти в кавычках «ленинцы», Троцкие, бухарины, рыковы, Каме-
невы, Зиновьевы? Все эти фальшивые « красные маршалы », а на са-
мом деле немецкие шпионы блюхеры и Тухачевские? Троцкистское
отребье. Враги народа.
С всесоюзных скамей подсудимых в эфир звучат ужасающие
признания. Падают справедливые приговоры. Но врагов народа
становится все больше и больше. По Москве засновали «черные во-
ронки».
Материалы пленума ЦК ВКП(б).
26 февраля1937 года. Вечернее заседание
После докладов т.т. Жданова (о всенародном референдуме по
принятию новой Конституции и необходимости усиления дикта-
туры пролетариата) и Варейкиса (о недостатках в организаци-
онной и партийной работе) слово взял т. Богушевский.
Богушевский: «Я хотел бы привлечь внимание пленума ЦК
ВКП(б) к вопросу о вещании последних известий по радио. Тов.
Жданов в своем докладе говорил о том, что в связи с новыми вы-
борами - это несомненно - следует ожидать всевозможных анти-
советских вылазок, попыток врагов каким-либо образом исполь-
зовать новые возможности и повредить нам. Значение массовой
агитации и пропаганды в этих условиях вырастает чрезвычай-
но. И радио в этом отношении представляет собою, конечно, ис-
ключительно благодарное средство, в особенности, если говорить
о такой части радиовещания, как передача последних известий
по радио. При том условии, что эта передача будет поставлена
достаточно оперативно и вместе с тем политически правильно.
Между тем, нужно сказать, что постановка дела политического
вещания именно в этой части, в части передачи последних изве-
стий по радио, является чрезвычайно неудовлетворительной.
Мы в Комиссии Партийного Контроля, в группе радио произ-
вели проверку передач последних известий по радио, проследили
изо дня в день на довольно продолжительном промежутке време-
ни, как это делается. Нужно сказать, что результаты получа-
ются плачевные: возможности радио совершенно не используют-
ся, а то, что делается, делается чрезвычайно плохо.
Возьмем, например, как составляются внешние информации,
т. е. то, что называется последними иностранными известиями,
передаваемыми по радио. (Голос с места: «Очень куцые»). Внеш-
няя сторона этого дела заключается в следующем: материалы по-
лучаются из ТАСС в виде выпусков иностранного вестника ТАСС,
поступают они в разрозненном виде, отдельными листками пря-
мо к дежурному редактору «Последних известий по радио». Этот
БОЛЬШОЙ ТЕРРОР
73
дежурный представляет собой среднего газетного работника. Ни-
какого специалиста-международника в редакции «Последних из-
вестий по радио» не существует. Поэтому некому отобрать те
телеграммы, которые следует дать в выпуске, некому располо-
жить эти телеграммы в известном логическом порядке, некому
подчеркнуть какое-нибудь особо важное сообщение, некому вообще
каким-то образом осмыслить передачи, не говоря уже о том (это-
го никогда не делается), чтобы объяснить или дать комментарии
к тем или иным иностранным сообщениям. Ничего подобного ни-
когда не делается.
Вообще иностранные информации оказываются убогими. Но
это убожество приобретает определенное политическое направле-
ние, получает определенный политический знак. В самом деле, ре-
дакция «Последних известий по радио», не имея своей иностранной
корреспондентской сети, пользуется исключительно ТАССом, при-
чем исключительно незначительными, мелкими телеграммами.
Сколько-нибудь солидного, обстоятельного материала о заграни-
це она совершенно не имеет и не передает по радио. В результате
что получается? Получается, например, политически вредное, ис-
каженное освещение фашистского режима: если исключить специ-
альные корреспонденции ТАССа, более обстоятельные, с экономиче-
ским содержанием, то в ТАССе вы получаете мелкие телеграммы,
которые говорят о выступлении фашизма (это касается и других
правительств капиталистических стран) только на междуна-
родной арене. Вы узнаете о всевозможных дипломатических высту-
плениях, об агрессивных актах Гитлера и Муссолини, вы узнаете о
том, что Муссолини и Гитлеру удалось сделать то, чего они добива-
лись, об оказываемой фашистами поддержке Франко. Обо всем этом
в изобилии сообщается в «Последних известиях по радио». А вот
оборотная сторона этого фашистского режима совершенно не полу-
чает освещения, потому что, как только серьезная экономическая
корреспонденция (эти корреспонденции печатаются в газетах - в
«Правде», в «Известиях»), - как только попадается серьезная
экономическая корреспонденция, так ее «Последние известия по
радио» не передают. В ТАССе они их не имеют, а при передаче обзора
центральных газет не используют, так как вообще обзор этот со-
вершенно не так делается, как надо бы.
Приведу пример. Возьмем выпуск «Последних известий по
радио» от 23 февраля. При передаче в нем обзора «Правды» слуша-
телям сообщается ряд телеграмм, напечатанных в «Правде», на-
пример, «Визит Нейрата в Вену», «Отъезд Геринга из Варшавы».
Это дается во всех подробностях. Известно, кто провожал Герин-
га ит.д.Я не к тому говорю, что этого вообще не надо передавать.
74
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
Но в том же номере «Правды» имеется ряд интереснейших корре-
спонденций. Вот, например, корреспонденция из Берлина Климова
«Внутренние затруднения Третьей империи», корреспонденция,
в которой говорится об острой жилищной нужде, в которой при-
водятся данные о безработице, о сокращении хлебных запасов, о
падении рождаемости и т.д.и наряду с этим - о росте прибылей
акционерных обществ. Так вы думаете, эту корреспонденцию
«Последние известия по радио» передают? Ничуть не бывало. Они
передают только то, что вырисовывает фашизм как какую-то
силу, которая стучит кулаком по столу, довольно мощную силу,
которая добивается осуществления своих требований, и т. д. Об
оборотной стороне этой медали, о том, что представляет собою в
этих фашистских странах экономика, о враждебности к фашиз-
му внутреннего общественного мнения, о нарастании сил, проти-
востоящих фашизму, - обо всем этом слушатель радио ничего не
узнает.
Существующее положение с передачей иностранных изве-
стий по радио ни минуты не может быть дальше терпимо. Вну-
тренняя информация «Последних известий по радио» страдает
другими, но менее вредными недостатками.
Чего мы могли бы ожидать от внутренней информации по
радио? Она должна была бы, прежде всего, агитировать фактами.
Эта информация должна быть насыщена фактами, которые мы
могли бы почерпнуть из нашей действительности всегда в изоби-
лии. Факт, который представляет собой наши достижения, и са-
мое изложение этого факта, вовремя и умело поданное, содержит
в себе огромную агитационную силу. Вся беда внутренней инфор-
мации, передаваемой по радио, заключается в том, что события
или факты совершенно почти отсутствуют в этой информации.
Все заполняется исключительно различными разговорами по по-
воду самого события, откликами и беседами по поводу события
и т. д. Иногда даже просто передаются всевозможные отклики
радиослушателей о том, какая была хорошая передача по поводу
данного события. Причем эти разговоры полны ложного пафоса,
полны громких напыщенных фраз. А наши лучшие люди - Герои
Советского Союза, наши орденоносцы, стахановцы, если судить
о них по «Последним известиям», это люди, ничего не способные
сказать по существу. Складывается впечатление, что они зани-
маются исключительно болтовней и никогда не говорят по суще-
ству о своих же достижениях.
Вместо того чтобы рассказать о том, как именно достигнут
тот или иной положительный производственный результат, пре-
подносится этакая беседа-отклик, обязательно начинающаяся со
БОЛЬШОЙ ТЕРРОР
75
слов: «с огромным подъемом...» или «с большим энтузиазмом...»
или «горячо откликнулись...» и вдруг обрывающаяся заявлением,
вроде того, что «эти успехи были достигнуты в результате сме-
ло продуманных рационализаторских мероприятий» или «кол-
лектив умело осуществил новые технические идеи». Но какие это
рационализаторские мероприятия, какие это новые технические
идеи, - из сообщений «Последних известий» вы ничего не узнаете.
Возьмем сообщение о съездах Советов союзных республик в
связи с принятием новых конституций, которые обсуждаются
и утверждаются на этих съездах Советов. Эти сообщения совер-
шенно бессодержательны, ни одной мысли из выступлений кого-
либо на съезде, ни одной поправки, внесенной в Конституцию,
нигде не приводится в «Последних известиях по радио». Но зато
непременно сообщается, что, например, в ознаменование бело-
русского съезда приехали из Москвы конькобежцы, а из Воронежа
хоккейная команда, которые выступят на стадионе. (Голоса с
мест: «Что в этом плохого?»)
При этом нужно сказать еще, что на многих радиопереда-
чах лежит печать неосведомленности, некомпетентности, ино-
гда и просто невежества. Это было особенно заметно на переда-
чах, относящихся к вопросу о переписи населения. Эти передачи
прямо доказывали, что редактора сами не разбирались в том,
что они передают, - поэтому они и путали. И вообще это была
парадная шумиха, тогда как практика показала, что в этом
деле больше всего требовался инструктивный материал. Надо
было рассказать, что и как надо делать, - вот что должно было
бы радио беспрестанно, ежеминутно в течение всех дней пере-
писи бубнить. Может быть, и не в «Последних известиях», но
во всяком случае использовать радио для этого дела нужно было
как можно сильнее.
Коснусь еще специального выпуска «Последних известий
по радио» для Арктики и Дальнего Востока. Организован специ-
альный выпуск «Последних известий по радио» для Арктики и
Дальнего Востока. Вы, т. Варейкис, скажите, что по существу
нужно было бы для этого выпуска в большей степени. Редактора
«Последних известий по радио» видят специфику этого выпуска
в том, чтобы дать из центральных газет и из ТАССовских ма-
териалов как можно больше таких сообщений, которые расска-
зывают о том, что делается на Дальнем Востоке. Если есть в
«Правде» заметка, что такая-то многодетная мать, проживаю-
щая на Дальнем Востоке, получила пособие по многодетности,
то редактора обязательно вырежут эту заметку и поместят
в выпуске «Последних известий по радио» для Арктики и ДВЕ.
76
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
(Голос с места: «А что плохого? ») Я не ставлю так вопрос, что
это плохо, но я полагаю, что это должно идти по местному ра-
диовещанию. Ведь существует еще местное радиовещание, мест-
ные, областные «Последние известия по радио». (Голоса с мест:
«Правильно, правильно».)
Хочу сказать еще несколько слов по поводу обзора утренних
газет. Его, собственно говоря, не существует. В 7 часов утра пере-
даются официальные сообщения и некоторые телеграммы, напе-
чатанные в «Правде», причем это часто те же самые телеграм-
мы, которые давались уже вчера в ночном или вечернем выпуске по
ТАССу. Затем иногда передается передовая «Правды» и изредка
еще из какой-нибудь важной статьи, напечатанной в «Правде»,
один какой-нибудь абзац.
Вот, например, помню, передавали недавно статью т. Дими-
трова. Из этой статьи вырывается один абзац. Какой? Всякий
вправе ожидать, что передастся такой абзац, который выража-
ет основную мысль статьи. На самом же деле ничего подобного:
передается по большей части последний абзац, в котором заклю-
чается наименее ответственная формулировка, или просто кон-
цовка статьи. Почему так делается? Каждая газета ведь обяза-
тельно стремится в каждом своем номере дать хоть один какой-
нибудь гвоздочек. Вот этот гвоздочек надо найти и преподнести
его слушателям. И в этом сами редактора обозреваемых газет
помогли бы составителю обзоров.
Не буду говорить о технике передач: она безобразна. Нет
никакого приспособления к условиям устной передачи. Читает
тот же диктор, который сопровождает и музыкальные, и прочие
передачи. И получается невероятно фальшивая передача. Он же
политически неграмотный человек. Когда нужно с негодованием
передать какое-нибудь сообщение, он может передать его самым
слащавым тоном. Это совершенно недопустимая вещь. Это нуж-
но обязательно как-то переделать.
Сейчас мы хотим приступить к проверке того, что делается
в местных передачах «Последних известий по радио». Я пока еще
ничего определенного не могу сказать, но все же есть уже некото-
рые сигналы, которые показывают, что в местных областных,
краевых радиокомитетах неблагополучно и что местные радио-
передачи угрожают еще более серьезными опасностями. (Сталин:
«Они будут подражать центральным».)
Это так, но тут дело осложняется кадрами. Некоторые та-
кие сигналы мы имеем, и они говорят о том, что дело очень плохо.
Приведу для примера сигнал относительно фактов антисовет-
ских передач с Минской радиостанции.
БОЛЬШОЙ ТЕРРОР
77
Вот вам. 22 января - траурный день, и вот вам 23 января -
день трансляции обвинительного заключения по делу о троцкист-
ском центре. Так вот, 22 января траурный день - они передают,
правда, в виде технической пробы радиостанции, плясовую музыку
и всякие такие штуки: цыганские романсы, фокстроты и прочее.
А 23 января после трансляции обвинительного заключения и отче-
та об утреннем судебном заседании они передают концерт, вклю-
чающий известную бемольную сонату Шопена, третью часть ко-
торой составляет «Марш фюнебр», т. е. знаменитый похоронный
марш Шопена. Ведь подобный случай был уже в центральном веща-
нии. Это не случайность. И сделано очень тонко: не просто тра-
урный марш - это было бы слишком откровенно и легче было бы
заметить по программе и предотвратить - а бемольная соната:
не всякий знает, что в ней-то и содержится этот марш. Это, ко-
нечно, не случайность. Дело объясняется тем, что, оказывается,
там была определенная засоренность троцкистскими элемента-
ми и прочими совершенно негодными людьми. Я не знаю, конечно,
насколько внимательно товарищи приглядываются к своим радио-
комитетам, но думаю, что некоторые местные радиокомитеты
- это одна из таких пропагандистских организаций (Постышев:
«Безусловно»), в которые, как мы знаем, пролезло и окопалось
чрезвычайно много всякой пакости. Не подлежит никакому сомне-
нию, что передачи «Последних известий по радио» - это могучее
средство агитации и пропаганды. Но так как «Последние изве-
стия» это все же только информация, то, скорее всего, следовало
бы передать все это дело ТАССу, являющемуся главным поставщи-
ком информации, и с него спрашивать.
Но во всяком случае редакция должна быть сильная. Я хотел
еще только добавить к этому, что сейчас никто не руководит ре-
дакцией «Последних известий по радио». В Центральном Коми-
тете партии ни Культпрос, ни отдел печати этим делом не руко-
водят. (Голос с места: «Беспризорный».) Отдел печати - т. Таль
считает, что так как это - дело Всесоюзного радиокомитета,
то, следовательно, относится к Культпросу ЦК. Но, конечно, это
дело настолько близкое к газетной информации, что им должен
заниматься отдел печати».
«Правильно ведь говорит, сукин сын! Кто таков? А, член Ко-
митета партконтроля Богушевский, Владимир Сергеевич, кажет-
ся, - смеживший веки в президиуме Сталин приоткрыл глаза.
- Что это он там про наших радийщиков? Фальшивые передачи,
говорите? Цыганские романсы? Похоронный марш Шопена? Та-
а-ак... Будут, будут вам похоронные марши!»
ЛЕВИТАН. Голос Стамма
Делая выводы, Сталин никогда не сомневался в их оконча-
тельной справедливости. Любой вывод Сталина был истиной в
единственной инстанции: в нем самом.
Критика Богушевского сыграла свою роль. После его обличи-
тельного выступления на пленуме весной 1937-го в Москве, Ленин-
граде, Ростове, Новосибирске, Горьком, в десятке других городов,
где имелись местные радиокомитеты, начались чистки.
ВРАГИ СРЕДИ СВОИХ
Всесоюзный радиокомитет лихорадило. На партсобраниях
произносились страстные речи о необходимости быть беспощадны-
ми к врагам советского строя. При встречах друг с другом коллеги
опускали глаза. Прекратились дружеские посиделки за «рюмкой
чая» после работы. Молча и нервно, без обычных шуток-побасенок,
выходили курить, стараясь ничем - ни словом, ни жестом - не за-
деть сослуживца.
Опасались доносов.
В начале июня 1937-го Левитана вызвал Мальцев. Не в кабинет
- к себе домой, в Ермолаевский переулок. Юрий шел на квартиру к
руководителю Всесоюзного комитета по радиофикации и радиове-
щанию СССР с жутким чувством, что вот-вот должно случиться что-
то неприятное, хуже того - гадкое, непоправимое. И боялся этого.
Никогда еще он не бывал у Мальцева дома. Константин Алек-
сандрович к Левитану благоволил, однако относился без пиетета,
обращался к молодому человеку на «ты», но без панибратства.
Мальцев сам открыл дверь, кивком головы отослал прислугу,
провел в кабинет (какая у него библиотека, успел заметить Юрий,
оглядываясь).
- Садись. Вот для чего, собственно, я тебя пригласил. Озна-
комься.
Рука была знакома. Этот почерк Левитан видел неоднократно,
готовя тексты к публикации. Редактор Пузанов в друзьях Левита-
на не ходил, но по долгу службы приходилось пересекаться на на-
чальственном паркете. Кажется, пару раз выпивали в одной ком-
пании - и все.
Левитан читал докладную, написанную Пузановым на имя пред-
радиокомитета и в партком, и глазам своим не верил. «Отличается
80
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
крайней распущенностью нрава. Постоянно меняет женщин». «Ман-
кирует своими служебными обязанностями. Часто уходит со службы,
не дожидаясь конца рабочего дня (тут приводились конкретные слу-
чаи, снабженные выписками из журнала учета рабочего времени).
Это были еще цветочки. Дальше пошло вообще невообразимое.
«На вечере по случаю дня рождения супруги тов. Коковкина (кто
такой Коковкин? Да я и его-то не помню, какая супруга...), выпив
чрезмерно, плохо отозвался о товарище Сталине, назвав его речь
путаной, а дикцию - отвратительной (Боже упаси! Я - такое ска-
зать о Сталине?!)». «В имени товарища Сталина нечетко произно-
сит первую букву, получается Фталин, а не Сталин».
Левитан не знал, что сказать. Пауза явно затянулась. Он пре-
красно понимал, что, окажись донос Пузанова в других, не Маль-
цева, руках, он не продержался бы в радиокомитете и дня.
- Ну, как тебе? - спросил Мальцев.
- Константин Александрович! Да что ж это такое? Да как вы
могли поверить...
- Стоп, Юра, успокойся. Я за этим мерзавцем давно наблю-
даю. Да у меня на него самого материала столько, что держись. Он,
гад, окопался в Радиодоме, как жук навозный. Хоть караул кри-
чи. Строчит и строчит. Думаешь, на тебя одного написал? Да он на
каждого второго пишет!
- Что мне делать?
- Что делать, что делать. Осенью готовься, заявление в партию
напишешь. А с этим... с этим гаденышем я сам разберусь.
Это была едва ли не последняя с глазу на глаз встреча диктора
Левитана с председателем Всесоюзного радиокомитета. Констан-
тин Александрович Мальцев был арестован органами НВКД летом
1939 года. Виновным в контрреволюционной деятельности и уча-
стии в иностранной шпионско-диверсионной организации себя так
и не признал. На суде молчал. Расстрелян 28 июля 1941 года. За-
хоронен на кладбище для «врагов народа» на Коммунарке, Подмо-
сковье. Реабилитирован 7 марта 1956 г.
Репрессии продолжались. 1937-й, 1938-й, 1939 годы стали
их пиком. «Врагов народа» продолжали выявлять и уничтожать
вплоть до начала войны. Левитан продолжал извещать советских
людей о справедливых приговорах врагам.
Материалы пленума ЦК ВКП(б).
26 февраля 1937 года. Вечернее заседание.
Из доклада т. Жданова.
*В совхозе им. Амосова Казахстанской области слушают
самоотчет коммуниста Слирова. Принимается лапидарное
ВРАГИ СРЕДИ СВОИХ
81
постановление: «Слушали: самоотчет Слирова. Постановили:
Слирова арестовать». (Общий смех. Голоса с мест: «За что?»)
Тут другой вопрос, товарищи, возникает: имеет ли право
партийная организация арестовывать своих членов? Отчитался
человек на свою голову».
Судьбы участников того исторического пленума 1937 года сло-
жились трагически.
Член КПК при ЦК ВКП(б) Владимир Сергеевич Богушевский
был арестован 25 июля 1938 года. Приговорен и расстрелян в один
и тот же день, 31 марта 1939-го.
Член РСДРП с 1913 года, весельчак-литовец Иосиф Михай-
лович Варейкис, в гражданскую прославившийся решительны-
ми и жестокими мерами по подавлению восстания левых эсеров
в Симбирске, руководивший в разное время Киевским губкомом,
Центрально-Черноземной областью, Воронежским, Сталинград-
ским обкомами, Дальневосточным крайкомом партии, бывший
зав. отделом печати ЦК ВКП(б) арестован 10 октября 1937 года,
29 июля 1939-го приговорен к смертной казни. Расстрелян.
Герой гражданской войны, секретарь парторганизации Укра-
ины, Куйбышевского обкома и горкома ВКП(б), кандидат в члены
Политбюро ЦК Павел Петрович Постышев репрессирован в 1938-м,
расстрелян.
Комиссар знаменитой чапаевской дивизии, член редколле-
гии «Правды», редактор журнала «Большевик» и газеты «За ин-
дустриализацию», доктор экономических наук, автор учебника по
политэкономии социализма Борис Маркович Таль (настоящая фа-
милия Криштал) в январе 1937 года возглавил «Известия», сменив
арестованного Бухарина.
Заведовал отделом печати и издательств ЦК партии. Аресто-
ван 2 декабря 1937-го, расстрелян.
Станислав Викентьевич Косиор, первый секретарь ЦК Укра-
ины, виновник украинского голодомора, член Политбюро ЦК
ВКП(б) расстрелян 26 февраля 1939 года как активный участник
«Польской военной организации».
Эйхе Роберт Индрикович, большевик с девятьсот пятого года,
нарком земледелия СССР - расстрелян.
Межлаук Валерий Иванович, участник гражданской войны, с
1934-го - председатель Госплана СССР, в 1937-м - нарком тяжелой
промышленности, член ЦИК СССР, кандидат в члены ЦК ВКП(б)
- расстрелян.
Влас Яковлевич Чубарь, участник революций 1905, 1917 гг.,
член РСДРП с 1907-го, председатель Совета Народных Комиссаров
82
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
Украины и один из главных виновников массового голода 1932-
1933 гг. на Украине - расстрелян.
В закрытом письме ЦК ВКП(б), распространенном по всем
парторганизациям страны и лично отредактированном Сталиным,
говорилось о необходимости беспощадно уничтожать прокравших-
ся в стройные ряды ВКП(б) иностранных шпионов, троцкистов, зи-
новьевцев, демократических централистов, уклонистов, праволе-
вацких уродов и прочих врагов народа. За годы Большого Террора
их было уничтожено - миллионы.
Как и все советские люди, Левитан верил в Сталина. В руково-
дящую, организующую и мобилизующую роль партии. В идеалы
советского строя, тщательно рисуемые мощной сталинской пропа-
гандистской машиной, маленьким винтиком которой он себя ощу-
щал. И то, как эта машина перемалывала врагов народа, он видел
каждый день, садясь к микрофону. Он имел к этому грандиозному
молоху самое прямое отношение. Он стал не просто голосом партии
и лично товарища Сталина. Но - функцией, в том числе и обличаю-
щей, карающей, вершащей справедливый суд над врагами. Партия
и народ приговорили своих врагов к смерти. Приговор должен быть
приведен в исполнение! И он, Левитан, зачитывая приговоры судов
в отношении врагов партии и народа, вкладывал в свой голос еще
больше металла. Нетерпимости. Свинцовой тяжести. Каждое слово
звучало, как хлест пули в расстрельном подвале. Словно бы это он,
Левитан, лично приводил приговор в исполнение. И тем самым вы-
полнял свой долг.
От осознания этого почему-то становилось на душе беспокой-
но. Все чаще, просыпаясь в предрассветной тиши, ловил себя на
мысли, что он - убийца. Что это именно он, Левитан, чеканя в ми-
крофон тяжелые фразы приговора, на три счета переводит затвор
чекистской трехлинейки. Что это он посылает пулю за пулей в по-
корные затылки признавшихся в чудовищных злодеяниях людей.
Он словно бы раздвоился. Один Левитан с воодушевлением
читал «увеличительные» тексты о достижениях советского строя.
Другой, зеркальный, темного стекла Левитан произносил решения
♦троек».
По ночам поселившиеся в нем доктор Джекил и мистер Хайд
вели беседы. «Тебе страшно? Тебе стыдно? Что ты вообще испыты-
ваешь?» - спрашивала одна его ипостась у своей второй половины.
В ответ слышался лишь хохот. От этого он едва не сходил с ума.
Свои чувства приходилось скрывать от коллег за семью печа-
тями. Он все больше отдалялся от ближайших друзей по диктор-
скому ремеслу, стал нелюдим, замкнулся. Большинство коллег,
кажется, испытывали те же чувства.
ВРАГИ СРЕДИ СВОИХ
83
Главным чувством был страх. И не только страх за себя самого.
Левитан был очень дружен с одним из литературных сотруд-
ников Всесоюзного радиокомитета Николаем Николаевичем Харь-
ковым. Тихий, безупречного поведения, из служащих, Харьков
привлекался к редактуре некоторых радийных текстов, которые
Левитану предстояло читать. Хотя Николай Иванович был старше
Юрия на 16 лет, их тандем удался, диктор и редактор были на «ты»
и понимали друг друга с полуслова. Осенью 1937-го арестовали те-
стя Харькова, заведующего продуктовым складом в Жмеринке,
английского шпиона. В новогоднюю ночь пришли за Харьковым -
зять врага народа сам враг народа. Через полгода Николай Ивано-
вич был расстрелян.
Другой приятель Юрия, опытнейший диктор и редактор радио
Алексей Николаевич Попов от многосуточного недосыпа допустил
опечатку, а затем и оговорку в тексте. Что-то совсем несуществен-
ное, бытовое, не имеющее никакого политического окраса. Но
«дело об оговорке» попало в партком, оттуда - на Лубянку. Забра-
ли Попова прямо из аппаратной, из-за пульта, даже не дав окон-
чить передачу. Он лишь успел сунуть Левитану в руки недочитан-
ную тассовку и исчез за дверью.
«За старое» взяли милейшего человека, любимца комитет-
ских женщин и девушек Матвея Ивановича Скобелева. Матвей
Иванович служил в Радиодоме советником в отделе иновещания
на Францию и Германию, прекрасно ориентировался в политике,
знал все советские номенклатурные течения и мели. Его смешная
седеющая эспаньолка а-ля Калинин была вечно в крошках от ржа-
ного печенья, которое он покупал на углу в Елисеевском и щедро
угощал молоденьких сотрудниц московского радио. В свои пятьде-
сят три Скобелев был холост, умен, при квартире, умел ухаживать
и добиваться благосклонности слабого пола. Мало кто из рядовых
сотрудников знал, что член РСДРП с девятьсот третьего года Мат-
вей Иванович - буржуазного происхождения, меньшевик, был
даже депутатом 4-й Государственной думы. Долгое время провел
в эмиграции, добился советского гражданства. Естественно, взяли
его как немецкого шпиона, пособника контрреволюции, замаски-
ровавшегося зиновьевца. Умер в Пермь ЛАГЕ.
В октябре 1937-го арестовали, а в марте следующего года рас-
стреляли замначальника планово-финансового сектора Всесоюзно-
го радиокомитета Михаила Яковлевича Линдберга - за участие в
шпионской террористической организации. Вместе с ним погибла и
его жена Ольга Ивановна - по тому же обвинению, по той же статье.
Многих работников Всесоюзного радиокомитета в 1937-1939
годах оклеветал венгерский коммунист и нештатный сотрудник
84
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
советских органов госбезопасности Имре Надь (кличка Володя),
впоследствии ставший руководителем Венгерской Народной Ре-
спублики. От его доносов пострадали пятнадцать сотрудников от-
дела иновещания, все - немецкие, английские и японские шпионы.
Что касается доносчика Пузанова, то в том же 1937-м его вне-
запно повысили. Но на новом месте - в Главполитупре - он долго не
задержался. Буквально через год сгинул под Воркутой.
В одном Пузанов все же оказался прав. Каждый раз, произ-
нося в эфире имя Вождя народов, Левитан жутко боялся огово-
риться. Казалось бы, всего шесть букв: С-т-а-л-и-н, все,
что тут особенного? Но именно той самой первой шипящей «С»
Юрий боялся, как ядовитой змеи. Перед тем, как надо было еще
раз произнести величайшее на свете имя, «С», будто самая на-
стоящая гадина, изгибалась перед его глазами в виде латинской
литеры «S». Тысячи раз мелькала у него перед глазами эта злове-
щая картинка. Он терял дар речи, вместо глухой «С» выходила
неотчетливое, по-змеиному шипевшее «Сф-ф-талин». Доходило
до того, что он перед дневным или ночным эфиром выбегал в ко-
ридор, чтобы еще и еще раз вслух проговорить имя Вождя твердо,
без шипа. А вдруг кто увидит, услышит? Пересудов не оберешься:
что это там Левитан такое бормочет про нашего Сталина? И если
бы только пересудов...
В конце концов напасть удалось одолеть. Но чего это стоило?
После доноса Левитан стал опасаться даже ближайших соседей
по «цеху». Соглядатай виделся буквально в каждом. На телефон-
ные звонки отвечал настороженно, скупо, исключительно деловым
тоном. Почти прекратил делать какие-либо заметки, ведь каждое
написанное им слово теперь могло бы иметь несколько смыслов. Со-
вершенно перестал править тексты, спускаемые «сверху», несмо-
тря на то и дело встречающиеся там откровенные стилистические,
орфографические и грамматические ошибки. Неточности в текстах
старался исправить прямо в процессе чтения, что, конечно же, если
не осложняло работу, то держало в постоянном напряжении.
За прошедшие два с лишним года Левитан лишь уполовинил
подаренную Сталиным коробку карандашей.
В июне 1937-го у двадцатитрехлетнего молодого человека
впервые в жизни схватило сердце. Приступ случился прямо в сту-
дии, после прочтения в эфир большой статьи из «Правды» с раз-
венчанием маршала Тухачевского. Левитан видел маршала однаж-
ды - в 1935-м тот приходил в московский Дом радио и принимал
участие в военно-патриотической передаче. Левитан вел эту пере-
дачу, а после был приглашен к Мальцеву в кабинет на чашку чая.
Здесь был и Тухачевский. Мальцев представил маршалу молодого
ВРАГИ СРЕДИ СВОИХ
15
диктора. Тот протянул руку, сказал: «Левитан, да. Я думал, вы
старше. Армия знает вас, Левитан. Я рад знакомству».
Приказ Народного Комиссара Обороны СССР JP 96 12 июня 1937 г.
«Товарищи красноармейцы, командиры, политработники Рабоче-
крестьянской Красной Армии!
С I по 4 июня с. г. в присутствии членов Правительства
состоялся Военный Совет при Народном Комиссаре Обороны СССР. На
заседании Военного Совета был заслушан и подвергнут обсуждению
мой доклад о раскрытой Народным Комиссариатом Внутренних
Дел предательской, контрреволюционной военной фашистской
организации, которая, будучи строго законспирированной,
долгое время существовала и проводила подлую, подрывную
вредительскую и шпионскую работу в Красной Армии.
ТТ июня перед Специальным Присутствием Верховного Суда Союза
ССР предстали главные предатели и главари этой отвратительной
шпионской изменнической банды: Тухачевский М. Н., Якир И. Э.,
Уборевич И. П., Корк А. И., Эйдеман Р. П., Фельдман Б. М. ,
Примаков В. М. и Пут на В. К.
Верховный суд вынес свой справедливый приговор! Смерть врагам
народа! Приговор изменникам воинской присяге, родине и своей
Армии мог быть только и только таким.
Вся Красная Армия облегченно вздохнет, узнав о достойном
приговоре суда над изменниками, об исполнении справедливого
приговора. Мерзкие предатели, так подло обманувшие свое
Правительство, народ, Армию, уничтожены!
Под руководством партии Ленина - Сталина, под водительством
своего любимого наркома маршала Советского Союза товарища
Ворошилова Красная Армия пойдет к новым и новым победам.
Проклятье изменникам! Шпионам и предателям нет пощады!
Народный Комиссар Обороны СССР Ворошилов К. Е.
Москва. 12 июня 1937 года».
Тухачевский - враг народа. Сегодня утром завхоз снял его
портрет со стены актового зала. Осталось выгоревшее светлое пря-
моугольное пятно - в ряду нескольких, снятых прежде. А через
два часа, дочитав статью, Левитан ощутил, что не может встать
со стула в аппаратной. Под ребрами слева вибрировало простран-
ство, наполненное болью. Словно чужая рука проникла внутрь,
сжав сердце, - холодная, беспощадная, рвущая изнутри. Глаза за-
стили слезы, он тихо ахнул, щупая ладонью под пиджаком, пыта-
ясь встать, неловко качнулся, задел микрофон. Тот, еще не остыв-
ший от эфира, тревожно загудел. Обернулись коллеги, подбежала
N ЛЕВИТАН. Голос Сталина
Оленька Дмитриева, запричитала, засуетилась: «Валидол! У кого
есть валидол!»
Юрий очнулся на кушетке в медчасти. Комитетский доктор
Валентина Серафимовна держала его за руку, что-то говорила -
быстро и совершенно неразборчиво. «Надо же, как плохо она гово-
рит», - почему-то подумал Юрий.
А в его голове мистер Хайд злорадно нашептывал доктору
Джекилу: «То ли еще будет! И тебя возьмут, и ты пропадешь!».
Фобии сошли на нет лишь к августу 1938-го. Помог в этом про-
фессор Минц.
ГЕНИИ РАДИО
С этим человеком Левитан познакомился в аппаратной радио-
комитета, куда Минц с бригадой техников прибыл для установки
и настройки нового студийного оборудования. К этому времени за
плечами специалиста в области радиотехники Александра Минца
был опыт строительства крупнейших в СССР и в мире радиостан-
ций и две отсидки.
Далеко после войны Левитан запишет историю Минца с его же
слов (несмотря на существенную разницу в возрасте - 20 лет - они
дружили), надеясь поместить ее в своей книге, работать над кото-
рой он начал с тех самых пор, как победил мистера Хайда.
Глава из ненаписанной книги Юрия Левитана
«Генин радио»
Александр Минц родился в 1895-м, в тот год, когда русский
ученый Попов осуществил первую в мире радиосвязь. Не это ли
определило всю дальнейшую судьбу сына ростовского инженера-
предпринимателя Льва Минца, владевшего небольшой фабрикой
по изготовлению точных физических приборов?
Радиодело в России только зарождалось. До русско-японской
войны серийные радиоприемники изготовлялись в опытной ма-
стерской по производству водолазного оборудования братьев Кол-
басьевых в Кронштадте. Всего с 1900-го по 1904 год Кронштадт-
ская мастерская выпустила для императорского флота 54 прибо-
ра, позволявших осуществить устойчивую радиосвязь на расстоя-
нии до 100 морских миль.
88
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
Подобное производство мечтал открыть в Ростове отстав-
ной инженер-капитан флота Лев Минц, видевший Россию великой
державой с развитой индустрией, сильными армией и флотом. Не
успел: помешала революция 1917-го. Отцовскую мечту осуществил
средний сын Саша, ставший одним из отцов-основателей радиоде-
ла и радионауки в Советской России и СССР.
Ростовскую гимназию Александр завершил с золотой меда-
лью. В 1914-м одновременно поступил в Харьковский и Московский
университеты, а в 1918-м окончил физмат Донского университе-
та. В гражданскую Ростов часто переходил из рук в руки. Белые,
красные, немцы, снова красные войска, едва взяв город на штык,
принимались грабить зажиточных горожан. Не вынеся этого, се-
мья Минцев бежала за границу. Александр отказался покинуть
Россию вместе с родителями.
10 января 1920-го, после взятия Ростова Первой Конармией
Буденного, Александр отказался пустить на порог одного из крас-
ных командиров. Наутро его арестовали как белого шпиона.
Расстрелять не успели: интеллигентный юноша сумел убе-
дить буденновцев, что живым он Конармии более полезен, чем
мертвым. И показал грозным усачам в кожанках, как работает
изобретенная им ламповая радиостанция. Он назвал свое детище
«АЛМ» - по собственным инициалам. «АЛМ» понравилась. Стан-
ция устойчиво принимала и передавала голосовой сигнал на рас-
стояние более ста верст. Приказом Главкома Фрунзе «АЛМ» изго-
товили в количестве 220 штук - цифра небывалая для изнуренной
империалистической и гражданской войнами России.
Через два месяца в Первой конной появился первый в Совет-
ской России «радиофицированный» кавалерийский дивизион. Воз-
главить его было приказано Минцу. Дивизион под командованием
Минца принимал участие в рейдах и боях, которые Первая Конная
вела на Кавказском, Польском и Крымском фронтах. Под его на-
чалом было 125 человек, 220 лошадей и 13 передвижных радиостан-
ций, размещенных на пароконных бричках.
Землячка Саши Минца, «тачанка-ростовчанка», круто из-
менила его судьбу. Прямо с Крымской кампании молодого красного
командира направляют в Москву, заниматься тем, что он умеет
лучше всего: не строчить из пулемета, а изобретать. Минца на-
значают начальником радиолаборатории Высшей военной школы
связи РСФСР.
Советской России требовались такие головы: Ленин, наряду
с электрификацией, одним из своих декретов провозгласил «всеоб-
щую радиофикацию страны Советов». Уже в 1922 году появляют-
ся первые радиокружки. Два года спустя только в Москве таких
ГЕНИЙ РАДИО
89
кружков было 180, они объединяли почти 5000 любителей «газе-
ты без проводов», как выразился Ильич о радио. Постановлением
Совнаркома было организовано Бюро содействия радиолюбитель-
ству, возникло Общество друзей радио, начались регулярные пере-
дачи Нижегородской и Сокольнической радиостанций в Москве,
вещавших не только на центральную часть России, но и на всю
Европу.
12 октября 1924 года в эфире Сокольнической радиостанции
с докладом о технологии радиовещания в прямом эфире выступил
Александр Минц, к тому времени уже признанный специалист в
области передачи радиоволн на большие расстояния, начальник
научно-исследовательского института связи (НИИС) РККА.
Бывший буденновец Александр Минц занимался теорией расче-
та систем радиотелефонной модуляции, разрабатывал методы
увеличения мощностей и принципиально новые системы направ-
ленных антенн для сверхмощных длинноволновых и коротковол-
новых радиостанций. Это ему принадлежит идея объединения от-
носительно слабых передатчиков в своего рода «пакет», позволяю-
щий многократно увеличивать мощность радиостанции. Пакет-
ная, иначе блоковая схема, впервые разработанная Минцем, позже
была применена в ракетостроении: носитель Королева, выведший
в космос первый в мире искусственный спутник земли и первого
человека, работал по тому же принципу. Как, впрочем, и синхрофа-
зотрон, и сверхмощные ЭВМ».
Судьба трижды связала Левитана с Александром Львовичем
Минцем - в 1938-м, 1943-м и 1952 годах.
В 1927-м, принимаясь по заданию наркома промышленности
Орджоникидзе проектировать новые мощные радиостанции для
СССР, Минц не мог и предположить, что спустя много лет он воз-
главит группу ученых-разработчиков первого советского синхро-
фазотрона - линейного ускорителя протонов - в Москве и подмо-
сковном Серпухове.
Во второй раз Александра Львовича арестовали в 1931-м по
подозрению в контрреволюционной деятельности. «Это чем таким
“контрреволюционным” мог заниматься товарищ Минц, имеющий
боевой опыт гражданской войны, разработавший и внедривший для
Красной Армии новые системы беспроводной связи, один из осно-
вателей отечественного радиопрома?» - именно такой вопрос задал
Орджоникидзе сталинскому ЦК. И потребовал немедленно освобо-
дить ученого. ОГПУ вынуждено было подчиниться: Серго Орджо-
никидзе, ведавший в СССР всеми большими стройками, имел в ЦК
огромный вес и мог - пока еще мог! - влиять на самого Сталина.
90
ЛЕВИТАН. Голос Стамма
По приказу товарища Серго Минца переводят в Ленинград, где
он возглавляет первое в стране Бюро мощного радиостроения. Минц
знакомится с Кировым, получает от него полную поддержку и при-
ступает к строительству крупнейшей в мире радиостанции. Даже хва-
леная германская фирма «Телефункен» не в силах оказалась спроек-
тировать и построить нечто подобное. Передатчиков такой дальности
не было и у американцев. Построенная в Ленинграде по минцевской
блоковой схеме радиостанция имени ВЦСПС начала вещать на всю
Европу, а в ночные часы ее передачи могла слушать и Америка.
Только в 1934-м американцы соорудили первую 500-кило-
ваттную станцию в Цинцинати, тогда как лаборатория Александра
Минца построила такую же к 1 мая 1933 года. Крупнейшая в мире
радиостанция получила имя Коммунистического Интернационала.
Именно на «Коминтерне» состоялась годом позже «проба
пера» Левитана.
В 1938-м Левитан уже был радиозвездой. Минц - засекречен-
ным ученым, к тому же старше Юрия на 20 лет. Александр Льво-
вич, несмотря на маститость и шлейф «контрреволюционера», при
виде работающей по его схемам радиотехники оживлялся, как
мальчишка. Если в наличии не имелось и схемы, он ее тут же рисо-
вал, где придется, на ходу поясняя.
- Юра, взгляните, вот так будет выглядеть блок передатчиков.
А вот так - антенна длинноволновая, с овальным полем. Коротко-
волновая же антенна, Юрочка, построена чуть иначе: вот, вот и вот,
- Минц стремительно чиркал карандашом по листу ватмана, при-
кнопленному на дверь в аппаратной Радиодома. - Понятно? Тем са-
мым кварцевая стабилизация частоты при такой схеме достигает...
- Александр Львович, дорогой, я не успеваю за вами. Что та-
кое кварцевая стабилизация - могу себе представить, все-таки не-
полный Электротех за плечами. Но тут, тут и вот тут - убейте, ни-
чего-шеньки не понял.
- Эх, молодой человек, молодой человек. Да все же просто,
смотрите. Направленность антенны на юго-юго-запад, 30 градусов
к горизонту, при значительном сопротивлении излучения позво-
ляет нам устойчиво преодолевать паразитирующие шумы, а пакет
передатчиков...
- Профессор, я как раз хотел с вами поговорить по поводу этих
самых шумов, ну, тех, паразитирующих. Нам бы на студию микро-
фоны новые. Те, что в наличии, признаться, такое порой выдают -
сами себя не понимаем...
- Юрочка, вы не поверите, но у нас скоро будут та-а-акие ми-
крофоны, с какими вы даже танцевать сможете! Вот так: прикре-
пил вместо значка в петлицу - и в танго!
ГЕНИЙ РАДИО
91
Минц священнодействовал в московском радиокомитете ровно
три дня. Установил новый передающий комплекс, обновил «начин-
ку» аппаратных и студий. Как и обещал, поменял все хрипевшие
микрофоны на новенькие, пусть и той же модели (здоровенная, раз-
мером с ящичек для сигар, коробка со сглаженными углами), зато
прекрасно передающие частоты и тембр.
Вечером Минц позвонил в студию Левитану: «Я на Ленинград-
ском. Поезд в десять. Не желаете ли повидаться, Юра?»
Левитан попросил подменить его на два часа и помчался на Ка-
ланчевку.
Александр Львович ждал его на перроне у состава. Паровоз
уже стоял под парами, клубы заслоняли заходящее солнце. Пахло
горячим металлом и дымом. Минц спросил в лоб.
- Что с вами происходит? На вас и вчера, и сегодня лица нет.
Что-то на службе?
Неожиданно для себя Левитан рассказал этому, повидавшему
многое в своей жизни человеку все, о чем тревожился все последнее
время. О доносе Пузанова. О том, как его прикрыл Мальцев, а он,
Левитан, думает, что тот донос все еще в столе Мальцева и тот его
может в любое время пустить в ход. Что опасается, что даже приви-
легированное положение личного диктора Сталина может не спа-
сти от ночных визитеров с ордером или без. Рассказал про аресты в
радиокомитете. Набравшись духу, все рассказал о поселившихся в
его голове двух сущностях.
Сейчас он ничего не боялся. Он хотел выговориться. Просто вы-
говориться. Он был уверен, что этот так понравившийся ему умный,
повидавший многое, сильный человек точно в таких же, как у него,
Левитана, очках в роговой оправе не навредит, не предаст, поможет.
Минц слушал молча, курил дукатину, опустив голову, глядел
на причудливые тени, бросаемые на перрон облаками пара. Поднял
на Левитана взгляд и жестко посмотрел в лицо молодому человеку.
Сказал твердо:
- Утешать вас не стану, лечить не умею. Поверьте, Юра, я все
то же самое проходил. И боялся, смертен ведь, признаю. И молил-
ся. Помогло ли? Не знаю.
Запомните, мой мальчик. Никогда, слышите, никогда и нико-
го не бойтесь. Ни боли грядущей. Ни судьбы. Даже предательства
не бойтесь, оно, увы, неизбежно. Бойтесь лишь одного - собствен-
ного предательства. Вот здесь страх, здесь смерть личности. Вы,
Юрочка, молоды, талантливы, даже уже знамениты. Вас бог по
жизни ведет. А он знает, куда и как надо.
В общем-то, простые слова Александра Львовича успокоили
Юрия. Расстались они, крепко обнявшись.
92
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
А ровно через две недели Минца опять взяли. На этот раз - за
♦вредительство» и ♦ подрыв дееспособности Красной Армии». Ста-
тья 58, части 7 и 11 часть два <прим», 10 лет без права переписки.
Лагерь под Владимиром, пересылка, снова лагерь под Омском.
Неожиданно где-то <там, наверху» как будто щелкнуло: лучший
в СССР и в мире радиоинженер, конструктор тягает тачку и валит
лес - это расточительство. Минца этапировали в Москву и заперли
в одну из секретных ♦ шарашек» в Марьиной Роще. Более года он
занимался здесь своим прямым делом: изобретал, конструировал,
строил радийную промышленность страны. Разрабатывал мощные
♦глушилки» для перехвата и подавления ♦вражеских голосов».
Сидел вместе с великим конструктором самолетов Андреем Тупо-
левым.
Много позже Александр Львович поведал Левитану об одном
эпизоде, случившимся с ним во Владимирской пересыльной тюрь-
ме летом 1941-го, в первые недели войны. В одной камере с ним
сидел артист Алексей Дикий, впоследствии сыгравший в кино роль
Сталина. Другим сокамерником Минца был известный советский
партийный и военный деятель Борис Львович Ванников. Сидел,
естественно, за шпионаж и терроризм. Но буквально спустя пол-
тора месяца после ареста был освобожден ♦по приказу директив-
ных органов». Так вот, после войны Ванников рассказал Минцу
подробности своего скорейшего освобождения. На следствии Бори-
су Львовичу предложили признаться, что он состоял в контррево-
люционной группе, готовившей покушение на Сталина. ♦Хорошо,
- согласился Ванников. - Давайте бумагу, я все напишу. И напи-
сал: “Я, Ванников Б. Л., признаю, что был членом организованной
контрреволюционной группы, которая замышляла убить товари-
ща Сталина. Вместе со мной в группе состояли...” - и перечислил
фамилии Молотова, Кагановича, Ворошилова, Буденного и других
высших советских партийных и государственных деятелей, всю
верхушку СССР.
Больше месяца Ванникова не трогали. И как-то ночью вывели
из камеры и, завязав глаза черной тканью, куда-то повезли. Когда
повязку сняли, Борис Львович обнаружил себя сидящим на стуле в
большом полутемном кабинете. Прямо на него глядел всесильный
нарком Лаврентий Павлович Берия.
- Это что за шютки? Это ви написали? - спросил глава НКВД,
тыча в лицо Ванникову его показания.
- Я написал. У меня не было другого способа оказаться в ва-
шем кабинете. Я невиновен.
В это время на столе Берии зазвонил телефон. Берия снял труб-
ку: ♦Да, товарищ Сталин. Он у меня. Слушаюсь, товарищ Сталин».
ГЕНИЙ РАДИО
93
Протянул трубку Ванникову: «С вами будет говорить Иосиф Висса-
рионович».
На том конце провода звучал хорошо знакомый голос с акцен-
том.
- Здравствуйте, товарищ Ванников. Как поживаетэ?
- Спасибо, товарищ Сталин, поживаю хорошо, - что еще бы
мог ответить Ванников.
- Есть мнэние назначить вас наркомом вооружений. Как ви
считаэте?
-Ноя же... я же сидел, товарищ Сталин!
- Я тоже сидэл, товарищ Ванников. И ничего, жив-здоров. Так
что приступайте к работе!
«Вряд ли Борис Львович выдумал всю эту историю, - добавил
Минц, рассказывая эпизод Левитану. - Такая бумага вполне мог-
ла появиться на свет: даже во Владимирском централе Ванников
никого и ничего не боялся. Хотя освободили его совсем по другой
причине. Как опытный оружейник Ванников был позарез нужен
Сталину».
Самого Минца освободили 10 июля 1941 года. И тоже по лич-
ному распоряжению Сталина.
БУНКЕР НА ВОЛГЕ
Задолго до нападения на СССР гитлеровская Германия развер-
нула против своего восточного соседа грандиозный информационный
фронт. Геббельсовское пропагандистское ведомство не испытывало
особых сложностей с организацией массированных трансляций. В за-
хваченных странах Европы в распоряжении немцев оказалась целая
сеть действующих крупных радиостанций. Потоки фашистской про-
паганды обрушились на огромную территорию от Пиренеев до Урала.
Волны их перехлестывали через Атлантику и достигали США.
Под информационными атаками Третьего Рейха оказалась
значительная часть Советского Союза.
Осознавая необходимость противостоять гитлеровской про-
пагандистской машине, в 1939 году СНК принимает решение стро-
ить под Курском сверхмощную радиостанцию на 1200 киловатт.
По проекту, радиостанция способна была транслировать передачи
Московского радио на всю Европу, Северную Африку. А поскольку
передатчики такой мощности были способны достигать советско-
го Дальнего Востока, то слышать Москву могли и в Соединенных
Штатах, и в милитаристской Японии, и в гоминдановском Китае.
Вот тут-то Сталину и понадобился «иностранный шпион и вре-
дитель» профессор Минц.
Из ненаписанной книги Юрия Левитана
«Гений радио»
Минцу дали только три дня, чтобы съездить в Ленинград и
повидаться с семьей. В середине июля 1941-го он снова в Москве, в
БУНКЕР МА ВОЛГЕ
95
Марьиной Роще. Бывшая «шарашка» превратилась в сверхсекрет-
ную лабораторию. Здесь все так же трудятся заключенные как
минимум с кандидатскими званиями, а есть и профессора, и ака-
демики.
На электротехнических заводах Москвы и Ленинграда уже
размещены заказы на оборудование для новой сверхмощной радио-
станции. Но Москву бомбят, под Ленинградом сжимается кольцо
гитлеровских армий. Летчики люфтваффе налетают на сигналы
действующих радиостанций в обеих советских столицах. И пра-
вительство СССР принимает решение перенести стройку новой
станции из Курска в тыловой Куйбышев. Туда же готовятся пере-
везти и коллектив Московского радио, и «Совинформбюро».
Минц разрабатывает проект, назначается главным инже-
нером гигантской стройки на Волге. Начальником строитель-
ства сверхсекретного сооружения под названием «Объект №15
Управления особого строительства НКВД» назначен генерал-
лейтенант-инженер В. В. Волков. Курирует стройку лично
Л. П. Берия, народный комиссар внутренних дел СССР.
В сентябре близ деревни Новосемейкино, на 105 гектарах
земель колхоза «Пробуждение» отвели участок. Радиостанция
строилась как долговременное оборонительное сооружение. На
рытье котлована глубиной с пятиэтажный дом привлекли более
8000 заключенных и лишь один однокубовый экскаватор. Работа-
ли в три смены, ночью при свете прожекторов вгрызались лопа-
тами в волжский песчаник. Вынули свыше ста тысяч кубометров
грунта. Когда глубина котлована достигла двадцати метров, из
монолитного железобетона - толщина стен более метра - нача-
ли воздвигать бункер здания будущей радиостанции. Сверху на-
крыли слоем плотного песка и железобетонной плитой толщиной
в два с половиной метра. Общая толщина защиты составила бо-
лее четырех метров, но это еще не все. Над циклопическим соору-
жением вручную, без применения тяжелой строительной техни-
ки зеки насыпали земляной курган, несмотря на позднюю осень,
покрыли дерном, привезенным издалека.
По расчетам Минца, здание радиостанции могло выдержать
прямое попадание самой крупной из имеющихся на вооружении
немцев пятисоткилограммовой авиабомбы.
По проекту, радиостанция должна быть снабжена двумя си*
стемами антенн для приема и трансляции радиопередач на средних
и длинных волнах. Первая представляла собой четыре решетча-
тые башни высотой в 150 метров, стоявшие по углам квадрата со
стороной в 75 метров. Четыре длинноволновые антенны были еще
96
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
выше - по 205 метров каждая, отдаленные на сто метров друг от
друга. Антенные поля расположили на значительном, в километр,
расстоянии друг от друга. Сделано это было на случай, если немец-
кая дальняя бомбардировочная авиация долетит все-таки до объек-
та. Под землей к антеннам в специальных укрепленных тоннелях
проводились силовые питающие кабели (колхоз «Пробуждение»
был выбран не случайно - совсем рядом находились Куйбышевская
ГЭС и Безымянская теплоэлектроцентраль, работающая на угле).
Настала очередь оборудования. Ленинград, где на складах уже
скопилась часть специально изготовленного для радиостанции обо-
рудования, уже был в блокаде. Аппаратуру и дорогостоящие, очень
трудоемкие электронные лампы предстояло перевезти по Ладож-
скому озеру. В Ленинграде Александр Львович еще раз успел по-
бывать дома, снова не более суток. Льда еще не было, оборудование
погрузили на баржи. Караван попал под прицельную бомбардиров-
ку, и большая часть сверхважного груза канула в свинцовые воды
Ладоги. К удаче Минца, единственная баржа, перевозившая особо
ценные электронные лампы и приборы, дотянула до берега. Но все
равно удалось спасти едва десятую часть груза.
Той же поздней осенью 1941-го по соседству со строящейся ра-
диостанцией был эвакуирован один из радиозаводов. Минц успел
наладить производство сложного радиотехнического оборудования
на месте - зимой, в морозы, под открытым небом. Лишения были
неимоверные. Десятки человек замерзли насмерть. Но выпуск не-
обходимых изделий начался.
Спустя год строительство «Объекта № 15» близилось к за-
вершению. И вновь в судьбу Минца вмешалось небо - в букваль-
ном смысле. 18 ноября 1942-го летевший из Перми в Куйбышев с
грузом самолетных двигателей для авиационного завода тяжелый
бомбардировщик ТБ-3 в тумане протаранил одну из четырех уже
полностью смонтированных 205-метровых антенных башен. Баш-
ня рухнула. Экипаж погиб.
Катастрофа поставила под угрозу срыва запуск объекта, а судь-
бы его строителей - под действие страшной 58-й статьи. На объект
прилетел Берия, вызвал главного инженера.
- Сроку даю неделю! Делай что хочешь, бери людей, сколько
хочешь, но чтобы через неделю радиостанция заработала!
Минц справился за три дня. Разобрал несколько нефтедобыва-
ющих вышек, трубы и другие конструкции пошли на ремонт упав-
шей радиомачты. Подняли, укрепили тросами. «Раненая» башня
проработала всю войну.
И все же авиакатастрофа едва не стоила жизни Александру
Минцу и еще десяткам строителей «Объекта № 15», среди которых
БУНКЕР МА ВОЛГЕ
97
были лучшие в СССР ученые-специалисты в области радио- и элек-
тротехники. Вопреки постановлению СНК, определившему сроки
строительства сверхмощной радиостанции в два с половиной меся-
ца, работы растянулись куда как на более долгий срок «Срыв за-
дания партии! Саботажников под суд!» - раздалось из Кремля. На
строительстве начались аресты.
Минц собрал свой особенный «тюремный чемоданчик»: пара
белья, шерстяные носки, сухари, папиросы. Книги. Он сделал это
уже чуть ли не автоматически, все же надеясь, что не отберут хотя
бы книги. И все это время, пока решалась его судьба, ни на час не
прекращал работы на стройке.
На этот раз в судьбу профессора радио вмешался Лаврентий
Берия, убедившийся в выдающихся организаторских способно-
стях и человеческих качествах Александра Минца.
Несмотря на то что опытное вещание сверхсекретный объект
начал в мае 1942-го, целиком комплекс радиостанции был введен
в эксплуатацию лишь еще полтора года спустя. Сроки пуска ото-
двинули огромный объем строительно-монтажных и пусконала-
дочных работ и война.
После авиатарана антенной башни Берия лично доложил
Сталину о трудностях стройки под Куйбышевым. Сказал, что ка-
тастрофа в принципе не помещает дальнейшей стройке. - Винова-
тых, канэчно, накажем, товарищ Сталин. Всэх накажем. Но потом.
Сэйчас пусть работают.
- Идитэ, работайте.
К августу 1943-го крупнейшая в мире радиостанция под Куй-
бышевым была готова к работе. Однако в постоянную эксплуата-
цию «Объект № 1» был сдан только в декабре 1943-го. Принимать
сверхсекретный объект на Волгу прилетели заместитель наркома
связи СССР А. Д. Фортушенко и абсолютно всесильный к тому вре-
мени нарком внутренних дел Л. П. Берия.
Приехал в Куйбышев и зампред Совета Народных Комиссаров
Анастас Микоян. Минц вызвался показать Анастасу Ивановичу
свое детище. Микоян был поражен сложностью конструкции, обу-
стройства радиостанции, невиданной аппаратуры. «Как мы были
наивны, когда планировали, что такой грандиозный объект можно
соорудить за несколько месяцев!» - воскликнул Микоян после экс-
курсии по радиостанции, продлившейся целых четыре часа.
Утвердил акт государственной приемки лично Берия. Новой
радиостанции дали имя изобретателя радио Александра Степано-
вича Попова.
В марте 1943-го в Москве состоялась вторая встреча Юрия
Левитана с Александром Минцем. Юрий только что вернулся в
98
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
столицу из свердловской командировки. Жил с семьей на улице
Горького. Туда он и привел Александра Львовича, накануне позво-
нившего в радиокомитет и предупредившего о приезде.
Минц подъехал к дому на большом черном автомобиле. В подъ-
езд вошел в сопровождении охраны. В прихожей друзья обнялись.
- Юра! Какой вы стали, м-м, совсем большой. Похудели, воз-
мужали. Слышал, вас долго не было в Москве?
- Да, Александр Львович, был в творческой командировке.
- Понимаю, понимаю. Ну, не стану и спрашивать, где. Глав-
ное, что вернулись. Вот и я, знаете ли, все в разъездах.
- В Москву надолго?
- На пару дней. Вчера вот в Кремле был.
- Да? И как?
Минц распахнул полувоенное пальто. На груди профессора
сверкал новенький орден Трудового Красного Знамени.
- Вот, удосужился. Калинин вручал. Я же теперь, как это вам
сказать, номенклатура.
- Поздравляю, горячо поздравляю, Александр Львович! Куда
вы теперь?
- Куда пошлют. Где пригожусь. Наверное, уже не будут, э-э,
мешать.
Последняя встреча Александра Львовича Минца с Юрием Ле-
витаном случилась летом 1952-го в московской квартире профессо-
ра й стала очень короткой. Почти не говорили: за плечами ученого
маячили две фигуры в кожаных плащах. Так, перекинулись парой
ничего не значащих фраз, пожелали друг другу здоровья, даже не
обнялись. Минц снова был засекречен и еще долгое время был у Бе-
рии «под колпаком».
Из ненаписанной книги Юрия Левитана
«Гений радио»
После войны в СССР стремительными темпами стала разви-
ваться ядерная физика. И ученый-радиотехник Александр Минц
принял самое деятельное участие в становлении и развитии этой
науки. Уже в 1946 году в ближнем Подмосковье создается секрет-
ный НИИ, занимающийся исследованиями фундаментальной
физики ядерного ядра и физики высоких энергий. Минцу поручено
возглавить группу ученых и специалистов для разработки и стро-
ительства первого в СССР мощного протонного ускорителя - син-
хрофазотрона. Этим Александр Львович занимался более 30 лет.
БУНКЕР ИА ВОЛГЕ
99
Его заслуги в области ядерной физики отмечены званием Героя Со-
циалистического труда, четырьмя орденами Ленина, несколькими
госпремиями, Ленинской премией. В 1950 году «за совокупность
выдающихся работ в области радиостроения и других областях
радиотехники» Минцу вручена золотая медаль имени А. С. Попова.
С 1957-го по 1970 гг. академик Минц возглавлял радиотехнический
институт АН СССР.
В это же время в самом Куйбышеве завершались работы по
сооружению огромного подземного бункера. Этот чрезвычайно за-
секреченный объект десятки тысяч заключенных и сотни лучших
специалистов строили с начала августа 1941-го. В железобетонные
и бронированные залы, расположенные на двадцатиметровой глу-
бине под городом, должно было переехать советское правительство
в случае падения Москвы. И отсюда руководить фронтами и стра-
ной.
Победа Красной Армии под Москвой не помешала Управлению
особого строительства НКВД сооружать бункер. К лету 1942-го, в
разгар Сталинградской битвы, подземное убежище было готово.
Сотни метров бетонированных коридоров, устланных ковровыми
дорожками. Десятки кабинетов и других служебных помещений,
обшитых деревянными панелями, в точности, как в Кремле. Точ-
но такая же мебель, лампы, телефонные аппараты. Автономные
генераторы для выработки электроэнергии. Продовольственные
склады с запасами воды и пищи на несколько лет. Совсем рядом
- мощнейшая в мире радиостанция. Отсюда, из Куйбышева, голос
Сталина мог разноситься по всему миру.
По соседству с подземными апартаментами Сталина была при-
готовлена комната для Левитана.
«НАТУРАЛЬНЫЙ Т-34»
Но ни Левитан, ни Сталин в Куйбышев так и не приехали. Все
время, пока Левитан находился в свердловской командировке,
радиопрограммы и передачи с записью его голоса с Урала переда-
вались в Москву, оттуда по специально проложенному кабелю по-
падали в Куйбышев, на улицу Красноармейскую. А уже отсюда все
сообщения с его голосом выходили в эфир и разносились по всему
миру.
Здание под № 17 на Красноармейской было построено букваль-
но перед войной. Сюда в октябре 1941-го перевезли эвакуированное
из Москвы Совинформбюро. В больших комнатах, только немно-
го переделанных под студии и аппаратные, разместились все 70 с
лишним москвичей - радийщики, дикторы, артисты.
Совинформбюро в эвакуации
После переезда в Куйбышев работа СИБ значительно ослож-
нилась. Возникли новые задачи в связи с усилением пропаганды на
радио, а также расширением сотрудничества с Министерством
информации Великобритании и Бюро военной информации США.
По-прежнему основная задача Совинформбюро заключалась в подго-
товке и составлении военных сводок для радио, газет и журналов.
СИБ освещало в советских и зарубежных газетах, на радиостан-
циях положение на фронтах, работу тыла, партизанское движе-
ние, руководило деятельностью Антифашистских комитетов.
Вместе с тем эвакуация в Куйбышев аппарата Совинформбю-
ро и зарубежных корреспондентов привела к созданию своеобразного
информационного вакуума и породила массу проблем для журнала-
«НАТУРАЛЬНЫЙ Т-34»
Ю1
стов. Поток писем пошел из Куйбышева на имя оставшегося в Мо-
скве начальника СИБ А С. Щербакова с просьбами более подробно
и оперативно информировать о событиях. Отдел международной
жизни Совинформбюро и его заведующий Г. Ф. Саксин делали все, что
могли. Но интерес к событиям под Москвой, к разгрому немцев, сто-
явших почти на пороге столицы СССР, был настолько велик, что
подготовленные и переданные с 10 ноября по 10 декабря 1941 года 56
политических обзоров в 13 стран не могли его удовлетворить.
В начале 1942 года руководство Совинформбюро все острее
стало понимать, что дальнейшее пребывание аппарата СИБ в
Куйбышеве теряет свой смысл. Источники материалов для аги-
тации и пропаганды на заграницу находились в столице, писатели
и журналисты, которые по заданиям Совинформбюро работали на
зарубежную печать, также остались в Москве. Лозовский в письме
на имя В. М. Молотова в НКИД и секретаря ЦК ВКП(б) А. С. Щер-
бакова высказал предложение перевести аппарат Совинформбюро
обратно в Москву.
3 марта 1942 года закончился период пребывания Совинформ-
бюро в Куйбышеве. Настало время более активной и эффективной
работы этой организации.
В 1941-1942 годах авторский состав Совинформбюро состоял
примерно из 80 человек. Это были известные советские писатели
и журналисты, общественные деятели, а также собственные кор-
респонденты. К июню 1944 года Совинформбюро было реорганизова-
но в 11 отделов, и штаты расширились до 215 человек.
Военный отдел СИБ был единым военным отделом для всех
центральных газет, радио и ТАСС. На корреспондентов Совин-
формбюро возлагалась задача ежедневно информировать военный
отдел о положении на фронтах и действиях воинских частей на
решающих участках и направлениях фронта. Оперативную ин-
формацию они ежедневно получали в штабах, политуправлениях
и политотделах. Дислоцировались корреспонденты СИБ и при во-
енных советах.
В свердловской эвакуации обычно он сам принимал сводки по
телефону из Генштаба. Здоровался с дежурным офицером на крем-
левском коммутаторе. Записывал. Повторял по буквам названия
географических пунктов, имена отличившихся в боях солдат, офи-
церов, названия подразделений. Пробегался красным и синим жа-
лами по рукописному тексту. Разгоняясь перед эфиром, пробовал
голос.
Параллельно изучал дополнительное расписание. На сверд-
ловской киностудии полным ходом шел монтаж фильмов о войне,
102
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
и Левитан был нарасхват: все режиссеры считали, что озвученные
именно им кадры придают кинохронике полную достоверность.
«Мой голос котируется сейчас не ниже, чем натуральный
Т-34», - с иронией подумал Юрий.
Смена шла своим ходом. Все шестнадцать часов у микрофона
он по обыкновению провел с прямой спиной - чтобы дать голосу рас-
крыться в полной мере. И все-таки чувствовал, что голос сегодня не в
форме. Или он сам? На душе было муторно. В середине дня к радио-
дому на Радищева подлетел обкомовская эмка. Оттуда выскочили
второй секретарь обкома, за ним человек в белом халате - местное
светило. Срочно потребовалось справиться о самочувствии Юрия
Борисовича.
Оказывается, первому позвонил Сталин и без обиняков спро-
сил:
- У вас что, Лэвитан болэн?
В чтении личного диктора вождю что-то «не показалось».
Вроде бы ничего экстраординарного не произошло. В 24 часа
Левитан выключил микрофон, оставив на всякий случай в студии
дежурного. Быстро вернулся в свой флигелек. Оказавшись наедине
с собой, Левитан решил сделать то, что собирался весь день. Взял
чистый лист и размашисто написал: «Военному комиссару гор.
Свердловска...» - куда писали все, решившие добровольно пойти
на фронт.
Сидеть в тихой студии, когда все мужчины, его сверстники,
воюют, больше невыносимо. Он знал, как сотни корреспонден-
тов под пулями добывают информацию для его выпусков. Он по-
настоящему завидовал Володе Герцику, другу и коллеге, который
сейчас сражался за Москву.
Владимир Герцик
Владимира Борисовича Герцика впоследствии называли «не-
бесным диктором».
Будучи выпускником военно-химической Академии (ныне
МВТУ им. Баумана), он «заболел» профессией диктора и в 1933
году, выдержав конкурс, попал на Московское радио.
8 августа 1941 года добровольцем ушел на фронт, стал коман-
диром отдельной химической роты 201-й Латышской стрелковой
дивизии Северо-Западного фронта. Участвовал в боях под Москвой.
В ходе освобождения города Боровска рота Герцика получила при-
каз отбить у фашистов две деревни. Герцик поставил боевые за-
дачи взводам, на рассвете его бойцы внезапно ворвались в деревни
'НАТУРАЛЬНЫЙ Т-34»
ЮЗ
и овладели ими. За эту операцию получил первую правительствен-
ную боевую награду.
В 1943 году был вызван в Политуправление фронта, где полу-
чил приказ воевать «по своей специальности».
Он совершал боевые вылеты и обращался с самолета через
громкоговоритель к нашим войскам и к войскам противника. Цель
передач: поднять боевой дух наших бойцов и понизить боеспособ-
ность солдат противника. Надо было убедить немецких солдат в
необходимости сложить оружие и сдаться в плен. Убеждать при-
ходилось ночью, на немецком языке, в условиях возможного зенит-
ного обстрела.
Вел самолет опытный летчик, а на месте штурмана сидел с
патефоном, пластинками и микрофоном Владимир Борисович. На
фанерном «По-2», пролетая над нашими позициями, пилот давал
команду к началу передачи, и Герцик ставил любимые песни: «Ка-
тюшу», «Варяг». После музыкального вступления Герцик поздрав-
лял с успехами на фронтах, с наградами от имени Военного сове-
та. Такие передачи с неба имели фантастический успех у бойцов.
«Небесный тихоход» перелетал через линию фронта, про-
бирался над немецкими зенитками, и вдруг среди ночи с неба над
головами фрицев раздавались «Сказки Венского леса». От неожи-
данности и удивления замолкала стрельба, и с высоты в две с по-
ловиной тысячи метров ясный голос Герцика на немецком языке
рассказывал о гибельной политике фашистских главарей. Немцы
приходили в себя только к концу передачи и открывали зенитный
огонь. Пилот уходил от обстрела, непрерывно меняя курс, а Герцик
спокойно укладывал пластинки.
Закончил войну в звании капитана, был награжден ордена-
ми Красной Звезды, Отечественной войны 2-й степени, медалями
«За оборону Москвы» и «За победу над фашистской Германией».
В апреле 1945-го был отозван из армии на прежнее место работы,
в общей сложности посвятив Всесоюзному радио 60 лет жизни.
ТАНГО КУМПАРСИТА
Левитан вполне отдавал себе отчет, что на фронт его не отпу-
стят. Скомкал написанное, как делал это уже не в первый раз -
таких невидимых никому заявлений он написал больше десятка.
И взялся за другое письмо - к жене и дочке. Уже два с лишним года
он был с ними в разлуке. Два самых любимых существа война отда-
лила от него на тысячи километров. Письма с Урала в Москву шли
подолгу. Еще дольше он ожидал ответа.
♦Родные мои», - начал он.
Левитан любил их отчаянно.
С Раей Сагаловой его познакомили с умыслом. Приятели дав-
но собирались заняться личной жизнью Юрия. При его невероят-
ной популярности и бесчисленном количестве поклонниц двадца-
тишестилетний Левитан не то что не был женат, не завел ни одного
серьезного романа. Мил, интеллигентен, обаятелен - прямо выли-
тый чеховский персонаж, по которому сохнут женщины. Но вот не
случилось. Не встретилась та, из-за кого учащенно бьется сердце.
От вечеринки, на которую его все-таки зазвали, Юрий не ждал
ничего особенного. Бывал на таких: немного вина, немного музы-
ки, легких, ни к чему не обязывающих разговоров с вереницей сим-
патичных девиц. Но уж очень одинаковых.
Все складывалось по привычному сценарию. Юрий, слегка
скучая, скользил глазами по переплетам книг в длинном стелла-
же. Зазвучало аргентинское танго Кумпарсита - в 1938-м им была
увлечена вся Москва. Неожиданно хозяин дома подвел к нему де-
вушку в чем-то ярком. Она быстро взяла Юрия за локоть и потащи-
ла танцевать. Он даже не успел расслышать ее имени. Приобнял за
талию, положил ее руку в свою. Они оказались очень близко друг к
другу. Он заглянул ей в лицо, и комната поплыла вместе со звуками
ТАНГО КУМПАГОГГА
105
Кумпарситы. Они не перестали двигаться, когда пластинка остано-
вилась. Ему не хотелось больше выпускать это невесть как попав-
шее в руки создание в красном платье.
Раиса слыла красавицей по Москве. Когда шла по улице, все
мужчины сворачивали головы. К тому же заканчивала престиж-
ный вуз - Иняз.
Для Левитана это все мало что значило. Имело значение толь-
ко то, что ему хотелось постоянно ощущать ее рядом. А вечер не-
умолимо заканчивался. Провожая девушку, он предложил ей
встретиться снова прямо завтра. Не думая про то, как будет менять
часы выхода в эфир, чтобы высвободить вечер. Как будет отчиты-
ваться перед теми, кто хотел знать о каждом часе его жизни.
Став голосом Сталина, он обязан был круглосуточно сообщать
руководству, куда идет, с кем находится, чтобы в любой момент его
могли разыскать.
Левитан пригласил Раю в «Художественный». И никого не
оповестил об этом. Они смотрели только что вышедший на экран
фильм «Волга-Волга». Весь зал с восторгом взирал на звезду экрана
Любовь Орлову, не предполагая, что в том же зале сидит звезда не
меньшей величины. Но Левитан вовсе не хотел быть узнанным. Ни
одна душа не должна знать, где он.
На этот раз ничего великого со страной не случилось. Зато про-
изошло самое важное в жизни Левитана - он сделал предложение.
Он был романтик, а она вполне прагматичная особа.
Раиса поначалу приняла Левитана за типичного зануду-
очкарика, приготовившись к нудному букетно-конфетному перио-
ду с чтением стихов и уличными прогулками. Заканчивались они,
как правило, стертыми ногами в туфлях на каблуках и робким по-
целуем в подъезде.
А он был напорист. По-настоящему страстен - как в эфире.
Но и денег на цветы-конфеты тоже не жалел. Пользуясь «все-
проходимой» корочкой диктора Всесоюзного радио, Юра таскал
Раю на лучшие столичные концерты, в театры, знакомил со знаме-
нитостями.
Точку в романе поставила мама. Как и все московские дамы от
сорока до восьмидесяти, Фаина Львовна обожала Левитана заочно.
- Раечка, такими мужчинами не разбрасываются. И положе-
ние, и жилплощадь, и перспективы. Да и просто красавец.
- Ты-то откуда знаешь, если ни разу его не видела? - раздра-
жалась дочь.
Мать игнорировала этот вопрос и продолжала:
- Он уже попросил твоей руки? - не особо вслушиваясь в ответ,
Фаина Львовна без раздумий посоветовала:
106
ЛЕВКТАН. Голос Сталина
- Надо дать.
Вскоре они поженились. В 1940 году у Левитана родилась дочь
Наташа.
Отцовством он насладиться не успел. Потому хотел знать все
о растущей девочке из писем - как делает первые шаги, какие пер-
вые слова научилась говорить.
Но Раиса писала все больше про то, как тяжело живется в
Москве, как они с мамой перелицовывают ей старую одежду, что-
бы прилично выглядеть. Про то, что вынуждена была продать его
единственный шевиотовый костюм.
Причем тут костюм, недоумевал Левитан, пытаясь между
строк найти то, что для него было всего важней.
Вечером 5 декабря он так и не смог найти ответа на этот про-
стой вопрос.
Все последующие дни как будто переломили и болезнь, и смя-
тение.
«Шестого декабря 1941 года наши войска вели бои с против-
ником на всех фронтах», - читал Левитан, а про себя отмечал: бои
уже не называют «оборонительными».
«Седьмого декабря наши войска на ряде участков Западного
фронта, отбив ожесточенные атаки противника, своими контрата-
ками нанесли немецким войскам большой урон...», - сообщал Ле-
витан, все яснее осознавая, что наши не просто отбиваются, но и
начали давать отпор.
Сводки Совинформбюро оставались скупыми и лаконичными.
Левитан только между строк находил то, на что надеялся сам и хо-
тел об этом сообщить слушателям, - положение на фронте меняет-
ся. Он, конечно, не мог знать секретных замыслов советского воен-
ного командования. А в это время действительно началось широкое
наступление наших войск под Москвой. Гитлеровцы, еще совсем
недавно не допускавшие и мысли о подобной дерзости почти подав-
ленной армии, вынуждены были признать, что их «Барбаросса» с
треском провалился. И все-таки до конца не имели представления
о подлинном размахе действий Красной Армии - чтобы держать
германский генералитет в неведении, открытая информация была
намеренно сдержанной. Но уже 8 декабря с фронта прибыл журна-
лист Анатолий Шаргин, он-то свою радость по поводу масштабов
события не скрывал: «Бьют наши фашистов по всем статьям, дра-
пают они, бросают технику... Читайте, ребята, повеселей». Хотя
последнего он мог и не говорить. Левитан готов был выкрикнуть
«ура» после каждого прочтенного абзаца. Но позволил лишь рас-
стегнуть ворот рубашки, несмотря на холод в нетопленной студии,
набрать в легкие побольше воздуха.
ТАНГО КУМПАРСИТА
Ю7
И вот 11 декабря. И вошедшее в историю сообщение Совин-
формбюро о разгроме гитлеровцев под Москвой. «...Войска нашего
Западного фронта, измотав противника в предшествующих боях,
перешли в контрнаступление против ударных фланговых группи-
ровок...», - уверенно и напористо говорил Левитан, словно нахо-
дился вместе с атакующими на передовой. Да он и был с ними. По
правительственному телефону из Москвы позвонил Щербаков:
- Слушай, Юрий Борисович, тут в твой адрес телеграмма при-
шла от бойцов 131-й стрелковой дивизии. Телеграфируют: «Това-
рищ Левитан, берегите голос, нам с вами теперь до Берлина надо
дойти».
До Берлина оставалось еще три с половиной года тяжелейших
боев, чтобы вернуть назад оккупированные территории, захвачен-
ные Смоленщину, Орловщину, Харьковщину. И тысячи не про-
чтенных еще сообщений об этих сражениях.
Но отсчет в обратную сторону начался от Москвы, от разъезда
Дубосеково, от высотки у деревни Крюково под Во локал амском.
В то же время все плотней сжималась петля на горле города на
Неве.
«ГОВОРИТ ЛЕНИНГРАД!»
Однажды, много лет спустя после войны, Юрий Левитан вы-
ступал в Ленинграде. Он записал об этом эпизоде: «Как-то само со-
бой случилось, что я прочел публике давнюю сводку Совинформбю-
ро о прорыве блокады Ленинграда. Я воспроизвел не только текст,
но все нюансы той интонации, с которой читал эту же сводку в со-
рок третьем году. И увидел, что многие в зале плакали, а у меня
самого вдруг пошли по телу мурашки. Мы все будто окунулись в
атмосферу тех тяжких лет, как если бы вернулся давно минувший
день...»
Особое место в блокадной летописи занимает ленинградское
радио.
Все горожане запаслись радиоприемниками еще в первые не-
дели войны, будто чувствовали, что черные тарелки репродукторов
станут для них не только единственным источником информации,
но и собеседником, верным другом. Как сказала блокадная муза
Ольга Берггольц: «Нигде радио не значило так много, как в нашем
городе в дни войны».
Именно тогда, в дни немецкого штурма - в середине сентября
1941-го, - когда все нити, связывающие город со страной, были
оборваны, в эфир стали выходить первые передачи «Говорит Ле-
нинград», сообщающие всему миру, что город жив и не сдается.
Ленинградское радио не прекращало вещания все 900 дней бло-
кады.
По радио передают не только сводки с фронта, в исполнении
артистов звучат стихи, идут радиоспектакли, свои произведения
читают писатели и поэты, транслируется классическая и популяр-
ная музыка. Через эфир к горожанам обращаются их мужествен-
ные и авторитетные сограждане.
«ГОВОРИТ ЛЕНИНГРАД!»
Ю9
8 сентября 1941 года. Страна слушала передачу из Ленингра-
да. У микрофона выступал один из старейших русских ученых ака-
демик Александр Байков.
«Дорогие товарищи, сограждане мои, - сказал он. - Десятки
лет я, старый русский ученый, говорил с институтских кафедр с
нашей молодежью. Я рассказывал ей о строгих и точных законах
науки, раскрывал перед ней тайны природы.
Сегодня я обращаюсь не только к моим повседневным
слушателям-студентам. Сегодня я хочу говорить с гражданами мо-
его Отечества. Я хочу говорить с вами, друзья мои, о борьбе. К на-
шему чудесному городу, воспетому в бессмертных стихах Пушки-
на, протянулись звериные лапы фашизма. Они хотят пригнуть к
земле наши гордые головы. Они хотят надеть ярмо на наши плечи,
погасить светильник науки, разума и свободы. Никогда не бывать
этому! Я - старый металлург. Я привык думать, что нет ничего на
свете крепче стали. И сегодня я убедился в своей ошибке. Да, я
ошибся. Есть, оказывается, материал, который еще крепче стали.
Этот благородный металл - советские люди».
17 сентября 1941 года. Из Ленинграда прозвучали слова Дми-
трия Шостаковича. «Два часа назад, - сказал он, - я закончил две
первые части симфонического произведения». Композитор сооб-
щал об этом, чтобы вся страна, весь мир знал - в Ленинграде не пре-
кращается нормальная жизнь. В своем выступлении Дмитрий Шо-
стакович говорил о напряженной работе над Седьмой симфонией.
Это было в дни продолжавшегося штурма города. По свидетельству
Ольги Берггольц, когда композитор ехал на машине в Радиокоми-
тет, началась воздушная тревога. В студии Шостакович попросил у
редактора лист бумаги. Ни редактор, ни композитор не заметили в
тот момент, что на обороте листа был записан план передач на тему
- «Организация уличных боев в Ленинграде».
26 сентября 1941 года. У микрофона Ленинградского радио
выступила Анна Ахматова. Она говорила: «Мои дорогие сограж-
данки, матери, жены и сестры Ленинграда! Вот уже больше меся-
ца, как враг грозит нашему городу пленом, наносит ему тяжелые
раны. Городу Петра, городу Ленина, городу Пушкина, Достоевско-
го и Блока, городу великой культуры и труда враг грозит смертью
и позором. Я, как и все ленинградцы, замираю при одной мысли о
том, что наш город, мой город может быть растоптан. Вся жизнь
моя связана с Ленинградом, в Ленинграде я стала поэтом, Ленин-
град стал для моих стихов их дыханием и цветом. Я, как и все вы
сейчас, живу одной непоколебимой верой в то, что Ленинград ни-
когда не будет фашистским. Эта вера крепнет во мне, когда я вижу
ленинградских женщин, которые просто и мужественно защищают
no
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
Ленинград и поддерживают его обычную человеческую жизнь...
Наши потомки отдадут должное каждой матери эпохи Отечествен-
ной войны, но с особой силой взоры их прикует ленинградская жен-
щина, стоявшая во время бомбежки на крыше с багром и щипцами
в руках, чтобы защитить город от огня, ленинградская дружинни-
ца, оказывавшая помощь раненым среди еще горящих обломков
зданий... Нет, город, взрастивший таких женщин, не может быть
побежден. Мы, ленинградцы, переживаем тяжелые дни, но мы зна-
ем, что вместе с нами вся наша земля, все ее люди. Мы чувствуем
их тревогу за нас, их любовь и помощь. Мы благодарны им и обеща-
ем, что мы будем все время стойки и мужественны...» Работники
радио разделили общую судьбу блокадников-ленинградцев.
Вот как описывает происходящее один из редакторов Ленин-
градского радиокомитета: «В сентябре замкнулось кольцо блока-
ды. Ну и черт с ним, замкнулось - так разомкнется! Никто из нас не
верил, что это может быть длительным. Нас тогда сильно бомбили
с воздуха и начала обстреливать артиллерия. Ну и черт с ним! На
то и война! Еще можно было зайти поужинать в «Асторию», и там,
черт побери, еще играл джаз! Потом все это внезапно кончилось, и
пришлось потуже затягивать пояса. Но в конце концов все мы были
здоровые люди, работы хоть отбавляй. Никто о желудке не думал.
Стало меньше хлеба, нет мяса, есть только каша, каши становится
все меньше, - но что же поделаешь, на то война. И вдруг на глазах
стали выбывать люди, один работник за другим. Мне сейчас труд-
но назвать тот день, когда я сам почувствовал впервые, что у меня
закружилась голова и что я не могу свободно подняться с этажа на
этаж».
В ноябре была введена минимальная хлебная норма. 19 ноя-
бря руководство Ленрадио обратилось к вышестоящим инстанци-
ям с просьбой помочь установить в некоторых помещениях желез-
ные печки - «времянки».
В декабре председатель Ленинградского радиокомитета В. Хо-
доренко посылает письма в Топливно-энергетическое управление
и трест Главресторан. Он пишет: «Убедительно просим дрова от-
пустить незамедлительно, так как в настоящее время полученные
восемь кубометров уже использованы и отсутствие дров грозит
полным срывом радиовещания». Срывом радиовещания грозили и
перебои в электроснабжении.
В декабре 1941 года Ленинград получил лишь десятую часть
необходимой ему электроэнергии, в январе эта цифра упала до
четырех процентов. Возникла серьезная угроза остановки усили-
тельных подстанций. Тогдашний главный инженер ЛГРС Н. Пав-
лов пишет: «С помощью руководителей кабельной сети Ленэнерго
«ГОВОРИТ ЛЕНИНГРАД!»
HI
Н. Ежова и Е. Лаврова удалось часть подстанций подключить к
силовым фидерам, питавшим госпитали, хлебозаводы и наиболее
важные промышленные объекты города. Произведенные перетрас-
сировки обеспечивали в новых условиях работу всей сети, но часть
ее действовала при пониженном напряжении».
29 декабря 1941 года руководитель Радиокомитета писал на-
чальнику Главресторана: «В столовой при Ленинградском радио-
комитете, обслуживающей четыреста работников, с 17 декабря
нет вторых блюд, В результате, питаясь одним супом, работники
радиовещания, ведущие с первого дня войны напряженную кру-
глосуточную работу, не имеющие выходного дня, - начинают вы-
бывать из строя ». « Питаясь одним супом...»
Нужно знать, какой это был суп и что означало в те дни «вы-
бывать из строя».
Для большинства сотрудников Виктор Антонович Ходоренко
был не просто начальником. Точнее, как раз начальником для них
он был меньше всего. Скорее спасителем, а иногда чуть ли не Гос-
подом Богом, к которому они обращали свои мольбы о помощи и
спасении.
Как только открыли стационар в гостинице «Астория», Хо-
доренко достал туда несколько путевок. В стационаре подкорми-
ли и подлечили Н. Ходзу, М. Меланеда, А. Любарскую, К. Элиас-
берга и других. Хотя для некоторых помощь приходила слишком
поздно. Уже в стационаре умер Н. Верховский. Не смогли спасти
В. Римского-Корсакова, А. Мартынова.
В начале войны на Ленинградском радио работали 540 чело-
век. 156 ушли в армию и народное ополчение, некоторые эвакуи-
ровались. На первое января 1942 года в штате Радиокомитета со-
стояли 349 человек.
Партийное руководство не оставляло Радиокомитет без при-
смотра. Главные передачи прослушивали в обкоме. Прямая связь
со Смольным сохранялась все время, и там могли слушать даже ре-
петиции. Это сохраняло возможность полного контроля и подачи
различных ЦУ, о чем надо говорить, о чем - нет. Иной раз на пер-
вый план выходили материалы об управхозе. Часть указаний при-
ходило напрямую от товарища Жданова, который требовал давать
«погуще факты».
Ходоренко понимал меру усилий репортеров, корреспондентов
«Последних известий», он настаивал на выдаче некоторым из них
рабочей карточки, мотивируя просьбу сложностью и ответственно-
стью их заданий. «Ввиду отсутствия транспорта они посещают за-
воды и воинские части пешком и безотлагательно возвращаются в
редакции, иногда по нескольку раз в день. Понятно, что это требует
112
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
большого напряжения физических сил», - писал председатель Ра-
диокомитета на исходе первой блокадной зимы.
Сам он вместе с еще державшимися на ногах руководителями
подразделений, главным редактором политвещания А. Пази, худо-
жественным руководителем Я. Бабушкиным дни и ночи напролет
находился в Доме радио на Итальянской улице. Здесь вопреки все-
му теплилась жизнь.
«Суровый стук метронома во время воздушной тревоги или
артиллерийского обстрела, - записал в своем дневнике Виктор Хо-
доренко, - сменялся сразу же после обстрела словами диктора: “Го-
ворит Ленинград”. Радио работало, хотя в студиях радиокомитета
термометр показывал девять градусов мороза, электроэнергии не
было, и передачи готовились при свете елочных свечей и коптилок.
Люди еле передвигались от голода. Было неимоверно трудно, но
люди не сдавались».
С тревогой и волнением прислушивались к сигналам радио
бойцы переднего края, моряки Балтики, партизаны, подпольщи-
ки, сражавшиеся в глубоком тылу врага. Спокойный или частый в
часы тревог и обстрелов, ленинградский метроном стал символом
блокадного города.
Яков Бабушкин
В декабре заболел дистрофией главный редактор Ленрадио
Яков Бабушкин. Он старался не показать свою слабость - плани-
ровал новые передачи, критиковал «картонный пафос» некоторых
чтецов, поддерживал товарищей. Ольга Берггольц писала о нем:
«Мы отлично видели, что он очень плох, уже почти “не в форме”.
Он давно отек, позеленел, уже с трудом поднимался по лестнице,
он очень мало спал и очень много работал, и, главное, мы знали, что
изменить это невозможно... Он тащил на себе столько людей, один
оркестр чего стоил!»
Став художественным руководителем, Бабушкин отвечал и
за музыкальное вещание, связал себя с судьбой симфонического ор-
кестра Ленинградского радиокомитета.
С конца декабря оркестр совсем не работал, и это явилось са-
мым сильным ударом для голодных, ослабевших людей. Оказалось,
что, как ни трудна работа, она все-таки помогала людям дер-
жаться. Теперь же потеря следовала за потерей. По дороге в Дом
радио упал и умер в штабе МП ВО скрипач А. Срабов, простудился
на вышке здания Дома радио и умер концертмейстер И. Кузнецов,
погибли от голода ударник И. Вахрушев и контрабасист П. Гуля-
«ГОВОРИТ ЛЕНИНГРАД!»
ИЗ
ев. Двадцать семь человек не досчитался зимой 1942 года Большой
симфонический оркестр. Сто двадцать три - такова цифра погиб-
ших работников Радиокомитета.
О тех же январских днях сорок второго Ольга Берггольц
вспоминает: «В тот вечер почти полного безмолвия в Ленинграде
в Радиокомитет начали приходить люди с одним тревожным во-
просом: почему замолчало радио? Скоро ли заговорит опять? «Нет
уж... знаете, - сказал один старик с палочкой в руке, пришедший
откуда-то с Васильевского острова, - если что-нибудь еще надо в
смысле стойкости... пожалуйста... еще... и даже с прибавкой мож-
но ждать, но радио пусть говорит. Без него страшно. Без него ле-
жишь, как в могиле. Совсем как в могиле*.
Январь 1942-го - самый тяжелый месяц блокады. Готовить
передачи, организовывать выступления почти не удавалось. Вся
надежда была на самых стойких. Вот одна история, которую рас-
сказала писательница Вера Кетлинская о своем товарище поэте-
юмористе, человеке больном и не сильном. «Он работал для радио,
писал стихи, фельетоны, песни. Писал дома, в Лесном. И ежедневно
к трем часам он вышагивал много километров от Лесного в центр
города и приносил свою очередную радиопередачу. Иногда он шел
под обстрелом, снаряды свистели над головой. Но всегда вовремя
появлялся в Радиокомитете, получал задание и в ранних зимних
сумерках выходил в обратный путь, чтобы к утру выполнить рабо-
ту. Однажды, попав под сильный артиллерийский обстрел, он мне
сказал: “Знаете, я вдруг подумал, что если бы об этом рассказать в
Ташкенте или в Омске, там бы сказали: да это герой! А ведь у нас все
так делают”. Это был Владимир Волженин. В феврале его не стало».
Передачи за целый день составляли совсем немного времени.
Читали сводку Информбюро, газетную статью, несколько инфор-
маций. Это был голодный паек, но и за него приходилось бороться.
Ходоренко направляет еще одну бумагу в Ленинградский обком
25 февраля 1942 года: «Ленинградский радиокомитет просит рас-
порядиться о предоставлении для радиовещания одного экзем-
пляра газеты “Правда”, получаемой обкомом ВКП(б). В силу ряда
условий прием ТАССом и нами телеграмм, важнейших статей и со-
общений затруднен. Записи, которые мы производим, часто не мо-
гут идти из-за того, что два-три слова не поддаются расшифровке».
Остается только догадываться, каких усилий требовалось
шифровальщикам, чтобы попросту удержать в руках карандаш.
Во всяком случае в Москве, постоянно транслирующей Ленинград,
не было никого, кто бы не понимал, отчего голоса дикторов оттуда
звучат совсем слабо.
114
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
И все-таки вопреки утверждениям геббельсовской пропаган-
ды об агонии города, о его полном разрушении, передачи Ленин-
градского радио утверждали, что город жив, город сражается.
А 9 августа 1942 года по трансляции из филармонии на весь
мир прозвучало: «Говорит Ленинград. Передаем Седьмую, Ле-
нинградскую симфонию композитора Дмитрия Дмитриевича Шо-
стаковича». Все 90 минут, пока звучали над Ленинградом вели-
чественные звуки симфонии, были минутами полного затишья:
не стреляла ни одна вражеская батарея, не прорвался к городу ни
один немецкий самолет. Наша артиллерия и зенитчики обеспечили
условия для трансляции.
Операция «Искра», которой начался прорыв блокады, облег-
чила судьбу ленинградцев, сохранила тех, кому выпало выжить.
Но почему так много жертв? Почему столь дорого обходится
сопротивление? Как было не писать, не говорить вслух о том, что
больной занозой сидит в мозгу. Но по известным причинам многое
так и осталось недосказанным.
И во время войны, и особенно после люди пытались ответить
себе или найти в обществе ответ на этот самый важный вопрос: ка-
кова истинная цена победы? И в чем ее вообще можно измерить - в
количестве погибших или в числе оставшихся в живых...
Похоже, ответа нет и поныне.
Академик Александр Львович Минц.
Комплекс антенн длинноволнового
передатчика РВ-390. 1943 год.
Зам начальника
Совинформбюро
С. А. Лозовский.
Командующий Запад-
ным фронтом генерал
армии Г. К. Жуков,
член Военного совета
Н. А. Булганин,
Начальник штаба
генерал-лейтенант
В. Д. Соколовский.
Капитан В. Б. Герцик.
Справа: самолёт У-2,
на котором он, как
диктор, летал над
позициями немцев.
1941-1945 гг.
Эммануил Тобиаш —
диктор Всесоюзного
радио с 1941 года.
Боец ПВО Д. Д. Шостакович. 1941 год.
Ленинград. Невский проспект. Блокада.
Невский проспект. Август 1942 г.
КУРСКАЯ БИТВА (5.VII—23.VIH. 1943 г.)
джж Линия фронта к 5.VI11943 г.
Наступление немецко-фашистских войск
Оборонительные бои
Рубеж, на котором были остановлены
*-*-*-* войска
У микрофона радиокомитета дикторы
Всесоюзного радио - Лидия Черных
и Юрий Левитан. 1960-е гг.
Молодые дикторы Всесоюзного радио -
Наталья Толстова и Юрий Левитан. 1940-е гг.
Писатели М. Шолохов, А. Фадеев, Е. Петров
в гостях у командующего Западным фронтам
генерал-лейтенанта И. С. Конева (крайний
слева), 1941 г.
5
♦
4
i
24 июня 1945 г. Москва. Красная площадь. Маршал Советского Союза Г. К. Жуков прини мает
ПАРАД ПОБЕДЫ.
9 мая 1945 г. Москва. САЛЮТ ПОБЕДЫ.
ШТЕРН,
к расстрелу...
И. Э. Бабель.
Д. И. Хармс (Ювачёв).
С. М. Михоэлс.
М. Е. Кольцов.
М. М. Зощенко.
Борис Сичкин.
Анкета заключённой,
великой народной
певицы,
Лидии Руслановой.
Ул. Пятницкая. 25.
1959 год. О. С. Высоцкая и В. Б. Герцик
читают выпуск «Последних известий».
Хмотит.СТЛДИПУ-КВ.
Ирн этом прелстяжляю Взм зажяпеиие этшд)нхО кабмно-
м 1тсхтроадрдиогр*^«хрснпс»скоЛ6<хтм<идМ" жрачл IBM А-
в олкчхкним еосгоякие xwponu iowjwuu >Суя^у* -
Кде видно ттмтня ТИМАШУК, исс-хямжл нзп>и«и«ет
.1 ш своем шлючснчщ *по у юозрмии инфаркт
// ыиокдрлж а обллсти нерсаисА сгенэтт .хаото дслулаи* и меж-
желудочковой гхрегорелки. а то арема хзх мзчхтишк С жну прз
а Крсмл* ЕГОРОВ I» мадемнк ВИНОГРАДОВ прадиожнлх eft nepej*^
Ч Д»П имтйчпше >»C)k.nUKt« JI.I МИОМрЛ*
Прикид епк . Хмвлаше т ТИМАШУК и мегтрохардио-
в^ерху:
До«чад11(и1
3a^CKQ
Р ^акул
’О”^Уорачей,
т,
** Т1^Шук
АБАКУМОВ
/?
Л 222/154.
I IMUAU Ш101М1 Щ1 СНГ ММ ШП1Ш МММ» num» нпш
«М«ДО1« MMMUM ими ШГ К» ммм> М1П1Ш ШЩИЫкМ ш»
ИН ;t»ni ми*дмими mmiim inti «ннди»* имта •»«« «ссг
жишы смей ншмпыт пин " ” '
ш ими гиш ЫГ1НШ ами»н iW *wro ««’•»«* вммдшыим ним
luttuiutim utmi жпмн» |»ш «»’ «’•»« IiwHhm» ««uiimim шим
I КМДОМО C0KUU* OVU U МОШ К» ПП:« «ШОЯМ ЙПМ10» ммнюяк ним
УКАЗ
ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР
0 награждении орденом Лавам врача
Тжыажуж Л.ф.
i
'ОвП^^Реста
р С J/-
CTer>oeafnc.7 .
nOC,e°Pecf„a t P^H
3* поможь, озазажвуо Правительству, в деде
разобдечежжж зречвй-убжТц наградить врача ТИМАШУК
Лжджо Фадосаевну ордвяом ЛЕЭКН1.
№^“вл,,и
Секретарь Презвдмтма
Верховного Совета СССР
Председатель Проажджума
Верховного Совета СССР -
Ul.lJaapsint)
яьссср
20 января 1953 ».
Л.Л 180.
СССР, С°вета
Отменять Ухав Президиума Верховного Совета СССР
от ЙО января IS5B года о награждении орденом Ленина
врача ПЫШ’К £Л. как неправильный» в св&зк о
вшаквшиияоя в настоящее время действительными об-
отонтельствамж.
первый салютан
Оказывается, человек может привыкнуть ко всякому. Напри-
мер к тому, что есть будни войны. Днем 5 августа 1943-го Левитан
прочел две сводки Совинформбюро. Одну о тяжелых, без успеха,
боях у деревни Змиевка под Орлом, Центральный фронт. Вторую,
кажется, с Первого Белорусского. Тоже ничего утешительного:
враг разбомбил понтонную переправу, наши потери составили...
И все же работалось как-то особенно. Наверное, было предчув-
ствие. Чего?
Случилась часовая пауза. Домой не пошел, прилег тут же, на
комитетском диванчике под фикусом. В сгустившемся сумраке
стук в дверь прозвучал оглушительно. «Юрий Борисович, вам надо
читать. Ждут!»
Торопясь, закрыл за собой дверь комнаты отдыха. Выбежал в
коридор. Навстречу посыльный в погонах подполковника. «Сроч-
но. Секретно. В аппаратную. Эфир в 21.30».
Оставалось полторы минуты. Включил микрофон, уселся на
металлический вращающийся табурет. Взломал сургуч. Бросил
взгляд на текст, успев мысленно отметить блеклую красную поло-
су, по диагонали прочертившую весь лист плотной бумаги, и ли-
ловые литеры в левом верхнем углу: «ДСП. Вх. № 004/05/08/43
СВГ». Для служебного пользования. Ставка Верховного Главноко-
мандующего. Документ № 4 от 5 августа.
Как обычно, начал сдержанно. «Говорит Москва. Приказ...».
Подумалось: что это за приказ, о чем? Начал растягивать сло-
ва, стараясь держать привычный темп. Скользнул глазами по верх-
нему абзацу, и вдруг...
Едва не сорвался голос. Ухватился за фразу: освободили Орел
Белгород!
m
ЛЕВИТАН. Голос Стамма
Рванул ворот рубахи, посыпались пуговицы. Жадно хлебнул
воздуха - где ж его взять, аппаратная полна народу, тенями засты-
ли вдоль стен, ждут, ловят слова. Увидел блеск многих глаз. Жен-
ское чье-то: «Ой!»
Дальше он читал, уже не сдерживаясь, чеканя, смакуя каж-
дый звук. Читал так, как не читал еще никогда в жизни.
«...Сегодня, 5 августа... овладели городом Орел! Сегодня же...
городом Белгород!»
Получилось: «Городом Оооо-ррр-ёоооллл!» «Городом Бе-ллл-
го-рродд!»
Что-то происходило с ним. Что-то очень высокое, торжествен-
ное. Салютное!
«Приказ Верховного Главнокомандующего
Генерал-полковнику Попову
Генерал-полковнику Соколовскому
Генералу армии Рокоссовскому
Генералу армии Ватутину
Генерал-полковнику Коневу
Сегодня, 5 августа, войска Брянского фронта при содействии с
флангов войск Западного и Центрального фронтов в результате
ожесточенных боев овладели городом Орел.
Сегодня же войска Степного и Воронежского фронтов сломили
сопротивление противника и овладели городом Белгород.
Месяц тому назад, 5 июля, немцы начали свое летнее наступление
из районов Орла и Белгорода, чтобы окружить и уничтожить наши
войска, находящиеся в Курском выступе, и занять Курск.
Отразив все попытки противника прорваться к Курску со стороны
Орла и Белгорода, наши войска сами перешли в наступление и 5
августа, ровно через месяц после начала июльского наступления
немцев, заняли Орел и Белгород.
Тем самым разоблачена легенда немцев о том, что будто
бы советские войска не в состоянии вести лотом успешное
наступление.
В ознаменование одержанной победы 5-й, 129-й, 380-й стрелковым
дивизиям, ворвавшимся первыми в город Орел и освободившим его,
присвоить наименование «Орловских» и впредь их именовать:
5-я Орловская стрелковая дивизия, 129-я Орловская стрелковая
дивизия, 380-я Орловская стрелковая дивизия.
89-й гвардейской и 305-й стрелковым дивизиям, ворвавшимся
первыми в город Белгород и освободившим его, присвоить
наименование «Белгородских» и впредь их именовать: 89-я
гвардейская Белгородская стрелковая дивизия, 305-я
ПЕРВЫЙ САЛЮТАМ
TI7
Белгородская стрелковая дивизия.
Сегодня, 5 августа, в 24 часа столица нашей Родины Москва
будет салютовать нашим доблестным войскам, освободившим Орел
и Белгород, двенадцатью артиллерийскими залпами из 120 орудий.
За отличные наступательные действия объявляю благодарность
всем руководимым Вами войскам, участвовавшим в операциях по
освобождению Орла и Белгорода.
Вечная слава героям, павшим в борьбе за свободу нашей Родины?
Смерть немецким оккупантам?
Верховный Главнокомандующий
Маршал Советского Союза И. СТАЛИН
5 августа 1943 года, № 2».
Всего секунд пять длилась студийная тишина. Потом взорва-
лась.
Обернулся на голоса: узкий дверной проем заполонили колле-
ги, обступили, хлопают по плечам, смеются, плачут.
«Юрий Борисович! Юрка! Юрочка!»
А он никак не мог оторваться от табурета. Мыслями был еще
там - на Курской дуге, вместе с победителями. Будто бы еще греме-
ли в этой маленькой студии раскаты орудий.
«Салют сегодня будет! - сам себе повторил Левитан, с недоуме-
нием рассматривая невесть откуда взявшиеся в руках половинки
толстого “Сакко и Ванцетти”. - Красивая будет там ночь».
А ночи над Москвой уже нет: небо расцветили всполохи сиг-
нальных ракет и прожекторов, следы трассеров.
Диктор Лида Черных, которой надо было срочно сбить текст
для утренних новостей, в растерянности подошла к все еще отре-
шенному Левитану:
- Юрий Борисыч, как все-таки правильно - салютовАть или
салЮтовать?
Дело в том, что той же ночью редактор-контролер Буслаев, из-
вестный своим буквоедством, заметил, что Левитан в этом слове не-
правильно поставил ударение, мол, он с тремя словарями сверялся.
- СалютовАть! - моментально решил Левитан. И для большей
убедительности пояснил:
- Ударение на последнем слоге делает слово короче, а произ-
ношение торжественнее.
Хотя суть была, конечно, не в аргументах. А в том безошибоч-
ном чувстве языка, которое подсказало не книжное, но истинное
ударение в прежде не произносимом по радио слове.
С того августа 1943 года новенький глагол звучал только
по-левитановски. К «трубе» и ЮрБору гораздые на прозвища
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
Л8
радийщики добавили: Юрий Салютан. А по окопам Великой Отече-
ственной пошел гулять анекдот: у Сталина спрашивают: «Иосиф
Виссарионович, когда война закончится?». «А вот когда Левитан
объявит - тогда и закончится!»
Наши войска шли вперед. И все новые читались приказы о са-
лютах в их честь.
Сначала звучал приказ, затем следовал салют. Но один случай
изменил привычный порядок. ЮрБор зачитывал очередной салют-
ный приказ. Вдруг в студию на цыпочках проскользнул председа-
тель Радиокомитета - ясно, что прецедент из ряда вон. Юрий до-
читал, выключил микрофон, снял очки и вопросительно посмотрел
на начальника. Тот скороговоркой заявляет: «Читайте все сначала.
Конева забыли указать. Салют задержат».
Левитан недоуменно открыл уже отложенную в сторону ми-
крофонную папку и вернулся к только что оконченному мажору:
♦ Командующему 1-м Украинским фронтом... Коневу...» На каком
этапе Конев «выпал», сказать трудно. Он сам лично звонил генера-
лу армии Штеменко, который готовил приказы на подпись Главно-
командующему, и сообщил об освобождении крупного пункта. Тут
же было дано распоряжение в 23.00 произвести салют и доложе-
но об этом Сталину. «Что ж, послушаем», - сказал Верховный и
включил неказистый круглый динамик на своем столе. Он заранее
предвкушал левитановские интонации. Сталин готов был вслуши-
ваться в его голос часами. Особенно если Левитан не сообщал ни-
чего дурного. Но на этот раз диктор так и не сказал, в чью честь
салютовать. Сталин не поверил своим ушам: «Неужели Левитан
пропустил командующего? »
♦ Что за безымянный приказ? Дайте мне текст», - страшно рас-
сердился он. И увидев, что там фамилия Конева отсутствует, тут же
распорядился: «Остановить передачу!»
После звонка из Кремля ошибку молниеносно исправили. Ко-
нев, тоже слышавший повтор, ничего не заподозрил и был вполне
удовлетворен, что и про него сказал сам Левитан. Он, как и все на
фронте, высоко ценил диктора и не уставал повторять: «Голос Ле-
витана стоит трех дивизий».
А на следующий день прислали очередной салютный приказ.
На нем Сталин собственноручно завизировал: «Приказы о салютах
читать не один, а два раза подряд». Так и повелось. Даже благодар-
ственные письма стали приходить в Радиокомитет: «Уважаемый
Юрий Борисович! Спасибо, что читаете приказы дважды. Они нас
настраивают на наступление».
Но так же, как и его слушатели, Левитан с нетерпением ждал,
когда доведется причитать самый главный приказ - о конце войны.
ДЕНЬ ВЕЛИКОМ ПОБЕДЫ
В 22.43 по среднеевропейскому времени, когда в СССР уже
пришел новый день, в пригороде Берлина Карлхорсте началась це-
ремония подписания Акта о полной и безоговорочной капитуляции
германских вооруженных сил.
С немецкой стороны документ подписали начальник штаба
верховного главнокомандования вермахта, генерал-фельдмаршал
Кейтель, главнокомандующий военно-морскими силами Рейха ад-
мирал фон Фриденбург и генерал-полковник авиации Штумпф. Со-
ветский Союз представлял заместитель Верховного Главнокоман-
дующего, маршал Советского Союза Жуков. От армий союзников
Акт подписал главный маршал авиации Великобритании Теддер.
В качестве свидетелей в зале присутствовали: командующий стра-
тегическими воздушными силами США генерал Спаатс и главноко-
мандующий французской армией генерал де Тассиньи.
В 00 часов 13 минут по среднеевропейскому времени 9 мая
1945 года Третий Рейх, начавший свою историю во французском
Версале в 1871 году, перестал существовать.
Акт о военной капитуляции германских вооруженных сил 8 мая
1945 г.
Мы, нижеподписавшиеся, действуя от имени Германского
Верховного Командования, соглашаемся на безоговорочную
капитуляцию всех наших вооруженных сил на суше, на море и
в воздухе, а также всех сил, находящихся в настоящее время
под немецким командованием, - Верховному Главнокомандованию
Красной Армии и одновременно Верховному Командованию Союзных
Экспедиционных сил.
Германское Верховное Командование немедленно издаст приказы
120
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
всем немецким командующим сухопутными, морскими и воздушными
силами и всем силам, находящимся под германским командованием,
прекратить военные действия в 23.ОТ по центральноевропейскому
времени 8 мая 1945 года, остаться на своих местах, где они
находятся в это время, и полностью разоружиться, передав все
их оружие и военное имущество местным союзным командующим
или офицерам, выделенным представителями Союзного Верховного
Командования, не разрушать и не причинять никаких повреждений
пароходам, судам и самолетам, их двигателям, корпусам и
оборудованию, а также машинам, вооружению, аппаратам и всем
вообще военно-техническим средствам ведения войны.
Германское Верховное Командование немедленно выделит
соответствующих командиров и обеспечит выполнение всех
дальнейших приказов, изданных Верховным Главнокомандованием
Красной Армии и Верховным Командованием Союзных Экспедиционных
сил.
Этот акт не будет являться препятствием к замене его
другим генеральным документом о капитуляции, заключенным
Объединенными Нациями или от их имени, применимым
к Германии и германским вооруженным силам в целом.
В случае, если немецкое Верховное Командование или какие-
либо вооруженные силы, находящиеся под его командованием, не
будут действовать в соответствии с этим актом о капитуляции,
Верховное Командование Красной Армии, а также Верховное
Командование Союзных Экспедиционных сил предпримут такие
карательные меры или другие действия, которые они сочтут
необходимыми.
Этот акт составлен на русском, английском и немецком языках.
Только русский и английский тексты являются аутентичными.
Подписано 8 мая 1945 года в гор. Берлине.
От имени Германского Верховного Командования: Кейтель,
Фридебург, Штумпф. В присутствии: по уполномочию Верховного
Главнокомандования Красной Армии Маршала Советского Союза
Г. Жукова, по уполномочию Верховного Командующего Экспедиционными
силами Союзников Главного Маршала Авиации Теддера.
При подписании также присутствовали в качестве свидетелей:
Командующий стратегическими воздушными силами США Генерал
Спаатс, Главнокомандующий Французской Армией Генерал Делатр
де Тассинъи».
Весть о Победе застала Левитана у микрофона: он только что
отчитал в эфир указ Президиума Верховного Совета СССР о провоз-
глашении 9 мая Днем Победы и учреждении медали «За победу над
ДЕНЬ ВЕЛИКОЙ ПОБЕДЫ
121
Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». В ту
ночь никто в Радиодоме не спал. Напряжение достигло предела к
утру.
Утром 9 мая Верховный Главнокомандующий Иосиф Сталин
издал долгожданный приказ за номером 369. Решено было, что его
в 21 час 30 минут по московскому времени прочтет миллионам со-
ветских людей диктор Всесоюзного радио Юрий Левитан.
Юрий весь день летал, как на крыльях. От переполнявших
его чувств лез целоваться ко всем женщинам Радиодома, жал руки
мужчинам. Он точно понимал, что сегодняшний вечер станет счаст-
ливейшим в его судьбе.
В двадцать часов группу работников Всесоюзного радио вызвали
в Кремль. Исторический приказ № 369 Левитану вручил Микоян:
- Юрий Борисович, если бы вы знали, как я вам сейчас зави-
дую. Вам предстоит поставить в Великой Отечественной войне по-
следнюю точку!
- Анастас Иванович, дорогой вы наш! Да я сам себе завидую.
Знаете ли, поверить не могу, что я через несколько мгновений про-
чту этот документ. Я так мечтал об этой минуте всю войну. Я так
ждал ее, эту счастливую минуту.
- Юра, родной, удачи вам! Мы гордимся вами. И знаете что?
Спасибо...
До выхода в эфир осталось 35 минут. Левитана выпустили из
Кремля через Спасские ворота. Ему надлежало пересечь Красную
площадь в районе Лобного места, пройти по Ильинке, обогнуть зда-
ние ГУМа и подняться на второй этаж, где располагалась эфирная
студия.
Красная площадь напоминала море. Десятки тысяч людей -
фронтовиков, мужчин и женщин, юношей и девушек - стояли ло-
коть к локтю так плотно, что протиснуться сквозь это людское море
было невозможно. Окруженный пятью милиционерами, изо всех
сил дувшими в свистки, Левитан раз пять пытался ввинтиться в
толпу, и каждый раз его выталкивали из человеческой массы.
- Товарищи, граждане! Победители! Прошу, дайте пройти,
мне срочно!
Все тщетно, в многотысячном гомоне левитановский бас рас-
творился, как капля в бушующем море. А один бравый капитан с
петличками артиллериста и двумя желтыми нашивками за тяже-
лые ранения так просто одернул Юрия за рукав:
- Куда лезешь? Особый, что ли?
- Мне по делу!
- Какие тут у тебя дела? Стой - и все тут. Сейчас Левитан по
радио выступать будет! Стой, слушай, будь человеком...
122
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
Развернувшись, Юрий побежал обратно в Кремль, на ходу объ-
ясняя сопровождавшему милиционеру задачу: немедленно доста-
вить его в резервную студию, иначе победный эфир не состоится!
И через семь минут, еще не отдышавшись как следует, уселся
перед микрофоном. Достал из внутреннего кармана пиджака текст,
развернул, привычно прошелся взглядом. Текст был очень короткий.
Приказ Верховного Главнокомандующего
«По войскам Красной Армии и Военно-Морскому Флоту
8 мая Т945 года в Берлине представителями германского
верховного командования подписан акт о безоговорочной
капитуляции германских вооруженных сил.
Великая Отечественная война, которую вел советский народ
против немецко-фашистских захватчиков, победоносно завершена,
Германия полностью разгромлена.
Товарищи красноармейцы, краснофлотцы, сержанты, старшины,
офицеры армии и флота, генералы, адмиралы и маршалы, поздравляю
вас с победоносным завершением Великой Отечественной войны.
В ознаменование полной победы над Германией сегодня, 9 мая, в
День Победы, в 22 часа столица нашей Родины Москва от имени
Родины салютует доблестным войскам Красной Армии, кораблям
и частям Военно-Морского Флота, одержавшим эту блестящую
победу, тридцатью артиллерийскими залпами из тысячи орудий.
Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и независимость
нашей Родины!
Да здравствуют победоносные Красная Армия и Военно-Морской
Флот .
Верховный Главнокомандующий
Маршал Советского Союза И. СТАЛИН
9 мая Т945 года, N? 369»
Прочитав самый величественный в своей жизни текст и вы-
ключив микрофон, Юрий Левитан, не стесняясь никого из присут-
ствующих в кремлевской студии, заплакал.
МЕЖДУ ВОЙНОЙ И МИРОМ
«...Прием пленных немецких солдат на всех фронтах за-
кончен» - это была последняя оперативная военная сводка,
которую Левитан прочитал 15 мая 1945 года от имени Совин-
формбюро. Жизнь предстояло выстраивать по законам мирно-
го времени.
Но долгожданная общая Победа, как оказалось, еще не
гарантировала личных побед каждому отдельному человеку.
Заплатив самую дорогую плату за свободу от захватчиков - за
каждого погибшего немца приходилось в среднем семь погиб-
ших граждан СССР - народ-победитель за четыре кровавых года
не заработал себе реального права жить хорошо и свободно. Го-
сударство как было, так и осталось той неизменно бездушной
машиной, которая без колебаний ломала людей в случае малей-
шего подозрения в инакомыслии и подчиняла всех лишь ей из-
вестному «заводу».
Вскоре после войны над Совинформбюро начали сгущаться
тучи. Очевидно, советское руководство посчитало, что налаженные
во время войны международные связи общественных организаций
и собственно Совинформбюро с зарубежными странами являются
опасным каналом, по которому в СССР проникает враждебная бур-
жуазная идеология.
В обширном документе ЦК ВКП(б) от 27 июня 1946 года рабо-
та Совинформбюро была подвергнута резкой критике. Начиналась
кампания против ЕАК, умолчать о СИБе, а тем более хвалить его
было бы нелогично. Мужество и преданность людей, отдававших
силы главному пропагандистскому рупору СССР, в учет не прини-
мались.
124
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
Еврейский антифашистски!! комитет
ЕАК был создан в рамках деятельности Совинформбюро.
Уже к весне 1942 года ЕАК оформился как весьма влиятельная
организация. Многие его активисты, по данным исследователей,
одновременно были агентами НКВД, проводили в ЕАК согласован-
ную с государственной линию.
ЕАК информировал руководство страны о процессах, проис-
ходивших вокруг образования государства Израиль. На основании
этой информации СССР тайно, через Чехословакию, оказывал под-
держку Израилю в войне против арабов - поставлял ему высвобо-
дившееся после Отечественной войны вооружение. Но вскоре после
образования государства Израиль выяснилась ошибочность всех
основных прогнозов. В результате выборов в Израиле пришло пра-
вительство, занявшее во внешней политике однозначно проамери-
канскую, а не просоветскую (вопреки ожиданиям) позицию.
Лидеры ЕАК были репрессированы, ее председатель, извест-
ный театральный деятель Михоэлс, по прямому указанию Ста-
лина убит, сама организация распущена. Под влиянием этого со-
бытия в руководстве страны произошли существенные переста-
новки на самом верху: Молотов, Булганин, Микоян были сняты с
занимаемых постов.
Трагичной оказалась судьба первых руководителей Совин-
формбюро. Буквально на другой день после Победы, 10 мая 1945
года, скончался, как указывалось, от «сердечного приступа» глава
СИБа Александр Щербаков. Хотя для знавших его не требовался
особый диагноз: умер руководитель после сильного запоя, пере-
усердствовав на радостях. По выражению Никиты Хрущева, «он
сам глушил крепкие напитки и других втягивал в пьянство в угоду
Сталину». «Берия тогда правильно говорил, - вспоминал Хрущев,
- что Щербаков умер потому, что страшно много пил».
Особых сожалений ни у сотрудников СИБа, ни в журналист-
ской среде кончина «кролика, проглотившего удава», как окрести-
ли его с легкой руки Корнея Чуковского, не вызвала. А закрепить
за руководителем советского информбюро такой образ у дедушки
Корнея были свои причины. «Меня вызвали в Кремль, и Щерба-
ков, топая ногами, ругал меня матерно, - пишет Чуковский, - я и
не знал, что при каком бы то ни было строе всякая малограмотная
сволочь имеет право кричать на седого писателя», - заключает он.
Однако, надо признать, любимец детворы легко отделался. Направ-
ленный в ЦК донос на него касался высказываний писателя о роли
Сталина в революции. Вполне мог бы автор «Айболита» угодить
МЕЖДУ войной И МИРОМ
125
в лагерь за «подрывную агитацию». Вместо этого Щербаков лич-
но провел с ним «политико-воспитательную работу», разъяснив в
максимально доступной форме, что нужно говорить, а что нельзя.
В общем, особой кровожадностью секретарь ЦК и по совместитель-
ству руководитель главной информационной службы не отмечен,
своими высокими должностями был обязан прежде всего сестре,
супруге Жданова. Так что прах начальника СИБа с почестями уве-
ковечили у Кремлевской стены. А через некоторое время, когда
начало раскручиваться «дело врачей», часть из них обвинили в
том, что довели до смерти неправильным лечением еще и товарища
Щербакова.
Его заместитель, член РСДРП с 1901 года, и по существу осно-
ватель ЕАК, Соломон Лозовский в 1946 году сначала потерял пост
в Наркомате иностранных дел. Это было связано с начавшимися
чистками внешнеполитических ведомств СССР от «недопустимой
концентрации евреев». Вскоре его отлучили и от Совинформбюро.
Лозовский, безусловно, понимал, что Михоэлс был «ликвидиро-
ван» и что решение об его собственной участи - лишь вопрос време-
ни. Будучи на всех прежних должностях напрямую завязанным на
органы госбезопасности, поскольку «иностранные дела» и пропа-
ганда за рубеж были неотделимы от внешней разведки, Лозовский
вполне осознавал, что выбраться из этого круга не удастся. В пре-
клонном семидесятилетием возрасте, оставаясь лишь завкафедрой
международных отношений, Лозовский был арестован, в течение
трех лет вкупе с другими врагами народа шло рассмотрение дела.
И в 1952 году Военная коллегия Верховного Суда СССР приговори-
ла его к высшей мере за измену Родине. Он фактически был в числе
последних сталинских расстрелянных.
СИБ в военные годы и СИБ послевоенный существенно разли-
чались. Прежде здесь прямо «с колес» передавались смелые строч-
ки с передовой. Писательские знаменитости запросто захаживали
в редакционные отделы, отправлялись в командировки, привозили
яркие откровенные материалы. Весь журналистский цвет Москвы
за честь считал получить задание от Совинформбюро. И в одночасье
все резко поменялось. Дорожащие своим именем публицисты в
срочном порядке отдалились от СИБа, под разными благовидными
предлогами отнекиваясь от сотрудничества с малоприятным но-
вым штатным составом. Иные, кто, не щадя бумаги, представлял
«на вынос» сильно залакированную советскую действительность,
были малоинтересны зарубежной публике.
Читать наспех слепленные угодливые тексты удовольствия не
доставляло. Левитан с превеликой радостью отложил бы их в сто-
рону. Но диктору ЮрБору не приходилось выбирать материалы
126 ЛЕВИТАН. Голос Сталина
для озвучивания. Он все ясней осознавал, что 1945 год стал водо-
разделом не только между войной и миром, но и резко поменял, во
всяком случае у него, представления о послевоенном будущем. Он
уже не мог без колебаний воспринимать нынешнюю реальность как
естественное течение жизни. Жестокость сталинского руководства
- как неизбежную необходимость. Вместе с тем мудрый Левитан
вполне отдавал себе отчет, что работа у него напрочь исключает не-
лояльность к властям. А работой он дорожил больше всего на свете.
РАССТАВАНИЕ С МАДАМ ПРИКАЗ
В отличие от супруги, которая именно его работу считала винов-
ницей всех своих бед. Их брак не заладился с самого начала. Любовь
была бурной, но короткой. Из сотканной чуть ли не из воздуха и
упавшей в руки прямо с небес девушки Раечка превратилась во впол-
не себе дамочку с командирским голосом. Точнее, в Мадам Приказ.
Левитан, привыкший иметь дело с обходительными и по-
доброму относящимися к нему дикторшами, оказался не готов к
взрывоопасным капризам жены, обычно уступая ее напору. И на
этот раз Раиса была в крайнем раздражении. В расстегнутой шубе и
с горящими не то от мороза, не то от злости щеками, она, как вихрь,
налетела на Юрия в коридоре радиокомитета. Он обещал съездить с
ней в комиссионный на Ордынке, но пришлось подменить заболев-
шего коллегу. Юрий, насколько мог тихо, пытался объяснить Раи-
се, что нельзя просто взять и уйти из эфира, что радио такая штука,
которая не может замолчать ни на секунду, потому что слушатели
ждут. А комиссионка подождет, ничего не случится. Раиса не хоте-
ла принимать никаких аргументов, твердила свое на повышенных
тонах. Поняв, наконец, что ничего от мужа не добьется, резко бро-
сила последнюю фразу, развернулась и, отбивая дробь высокими
каблуками, ушла прочь.
Став невольным свидетелем сцены, поджидавший Левитана
дежурный редактор «Последних известий» с сочувствием заметил:
- О, у вас супруга прямо-таки Мадам Приказ.
Шмыгавшие в этот момент мимо молоденькие монтажницы с
энтузиазмом подхватили сказанное. Поначалу Левитан злился на
то, как называют его Раису. Но потом легко примирился, и даже
сам за глаза в разговорах с тещей стал употреблять это попавшее в
точку словосочетание.
128
ЛЕВИТАН. Голос Сталин
Мать Раисы Фаина Львовна, зная взрывной характер доче-
ри, всегда в их ссорах стеной становилась за Юрия. Но когда они
оставались один на один, позволяла себе подтрунивать над зятем.
Фаина Львовна была настоящей хранительницей и домоправитель-
ницей в семье Левитана. Она неутомимо готовила, во сколько бы
Юрий не вернулся из радиокомитета, его ждал горячий ужин. Но
из всей стряпни энергичной тещи Левитан отдавал предпочтение
ее несравненному винегрету. Учуяв знакомый запах, он в надежде
быть незамеченным пробирался на кухню, чтобы прямо из кастрю-
ли «взять пробу». Но Фаина Львовна была бдительна. Застав зятя
на месте преступления, она распекала его:
- Скажите спасибо, Юрочка, что Мадам Приказ этого не видит.
Отправляясь на работу, Левитан частенько второпях спраши-
вал Фаину Львовну:
- Что там велела Мадам Приказ прикупить из продуктов?
Он пропадал на своих эфирах. Раиса подолгу отлучалась из
дома, не находя нужным давать объяснения матери или мужу.
Война, общие заботы как-то заставляли их держаться друг за
друга. Когда это оказалось позади, трудности совместной жизни
лишь усилились. Они почти не разговаривали между собой наедине.
Еще мучительнее было вынужденное общение, если Левитана с су-
пругой приглашали на премьеру или на торжества. Он по-прежнему
обожал танго, и особенно «Кумпарситу». Он не мог забыть образ де-
вушки в красном платье. Но Рая настоящая совсем на нее перестала
быть похожей. Своими тонкими ножками твердо стояла на земле,
была жестка и требовательна. Она носилась по комиссионкам, заби-
тым трофейными шмотками. И всегда оставалась недовольна. Она
обижалась на мужа, что вовремя не дал ей денег, и кто-то успел уве-
сти прямо из-под носа приглянувшуюся ей кофточку. Она упрека-
ла мать, что та на полую громкость включает репродуктор, чтобы в
любое время суток слушать своего «Юрочку». Для Раисы же он был
только Левитан. Она иначе и не обращалась к мужу. Он, конечно,
обеспечивал их всем необходимым, но этого было явно мало. Дру-
гие скупали по дешевке картины, тащили в квартиры антиквариат,
который за копейки продавали на блошином рынке на Тишинке.
Комнаты, в которых жили они, казались убогими - самая обыч-
ная мебель, из украшений - разве что полки с книгами. Левитан в
очередной раз давал слово, что в ближайший выходной они непре-
менно отправятся где-нибудь что-нибудь «поискать», как тогда го-
ворили. И, кажется, сам верил, что выполнит обещанное, хотя уже
накануне начинал сильно скучать от такой перспективы. Впрочем,
надеждам Раисы не суждено было сбыться ни в этот, ни в другой
раз. Радио безраздельно занимало его время. Там было для него все
РАССТАВАНИЕ С МАДАМ ПРИКАЗ
129
самое главное и важное. Там ему было хорошо, даже если вокруг все
складывалось не самым лучшим образом, спокойно, даже если слу-
чался аврал, и весело, когда совсем не хотелось смеяться.
В один из дней 1949 года Раиса объявила, что уходит к друго-
му. Большой неожиданностью для Левитана это сообщение не ста-
ло. Он еще раньше почувствовал, что с женой что-то происходит. Но
сдержанность как неотъемлемое условие дикторского труда превра-
тилась в его собственную черту характера. Потому он не терзал себя
подозрениями и не пытался вызвать на откровенность супругу. Он
просто ждал. И ничего иного уже не мог или не хотел делать.
Избранником Раисы оказался новоиспеченный выпускник во-
енной академии. Ему прочили блестящую карьеру, он должен был
служить в советской группе войск в Германии. И молодой майор
очень спешил жениться, иначе ему вряд ли светила заграница.
Выяснять отношения не имело смысла. Все было предельно
ясно. Рая стремилась вырваться из полной тяжких забот буднич-
ной послевоенной Москвы. Ей были невыносимы необъяснимая хо-
лодность мужа, нудные наставления на путь истинный матери. Ли-
хой майор пришел к ним в дом в обнимку с тремя бутылками шам-
панского, которые сам же не то от смущения, не то из-за ошалелой
влюбленности и выпил. Он пытался что-то втолковать о своем без-
мерном уважении Юрию Борисовичу и о душевной ране, непонятно
кому нанесенной. Раиса напряженно молчала. Фаина Львовна за
стол принципиально не села и тут же взялась протирать пол в при-
хожей, громко ворча, мол, «приходят, топчут тут всякие».
Левитан вполне осознавал комичность ситуации. Его забав-
ляло, как майор душевно «отпрашивал» у него жену. Изображать
Отелло он не смог бы по определению. Да и «измена» в таком вари-
анте представлялась слишком сильным словом. Юрий боялся толь-
ко одного, что Раиса заберет в Германию дочь, а разлука с Наташей
казалась ему невыносимой.
Но Раиса уходила налегке. Впопыхах побросала вещички в че-
модан, который майор тут же подхватил. Чмокнула спящую в кро-
ватке дочурку, прижалась на мгновение к материнской щеке и за-
держала руку Левитана, пытаясь поймать его взгляд. «Не хватало
только сказать ей “останемся друзьями”, как в дурном спектакле»,
- иронично подумал Левитан.
Рая оставила ему не только дочь, но и родную мать. В общем,
остался «при своих», сказал он себе, подводя черту под одиннадца-
тью годами семейной жизни.
К счастью, с ним оставались его потрясающее чувство юмора и
преданные друзья. Это и было настоящим спасением в самые труд-
ные минуты.
«НАВСТРЕЧУ ПОЖЕЛАНИЯМ
ТРУДЯЩИХСЯ»
С фронтовиком Борисом Сичкиным Левитан познакомился
сразу после войны. Уже тогда он делал пародии на всех знамени-
тостей.
Борис Сичкии
Борис Сичкин сыграл множество ролей в кино, но все помнили
только Бубу Касторского из «Неуловимых мстителей». Знамени-
тыми его сделали две строчки куплета: «Я - одессит! Я из Одес-
сы! Здрасьте!»
В начале 1970-х на Бориса Сичкина было заведено уголовное
дело - его обвинили в том, что за концерты он получает больше
денег, чем положено. Актера посадили в тамбовскую тюрьму, где
он отсидел больше года. Он вспоминал: «Нас, заключенных Тамбов-
ской тюрьмы, окрыляла тихая, маленькая радость: проходя мрач-
ными коридорами на допросы, мы видели на стене транспарант:
“Ленин - с нами!”». Его выпустили за отсутствием состава пре-
ступления. Однако работы актеру не давали, на новые роли в кино
не утверждали. После этого блистательный куплетист и паро-
дист предпочел уехать в США, выступал там с концертами для
русских эмигрантов, начал играть в Голливуде. В 1989 году Оливер
Стоун снял Бориса Сичкина в фильме «Никсон» в роли Леонида
Брежнева. Трудно было представить себе более сладкий реванш.
В эмиграции Борис Сичкин прожил 22 года. Последнее время
он провел в доме для семей с невысокими доходами в нью-йоркском
«НАВСТРЕЧУ ПОЖЕЛАНИЯМ ТРУДЯЩИХСЯ»
131
районе Квинс. О житейских невзгодах предпочитал не распро-
страняться. «Я никогда не плачу - есть у меня другие интересы»,
- этому кредо своего героя Бубы из «Неуловимых мстителей» ак-
тер был верен всегда. Он постоянно выступал, писал, снимался,
наведывался в Россию. И, конечно же, шутил. «Умереть я не могу,
- говорил в старости Борис Михайлович, - потому что слишком
многим задолжал».
Юрий считал, что Сичкин мастерски копировал его голос и до-
вольно точно ухватывал форму подачи советского информбюро. Он,
конечно, гиперболизировал, но был близок к истине, тем самым и
веселил Левитана. Обычно он делал это так:
- Внимание! Внимание! Сегодня на всех просторах нашей не-
объятной Родины опять четверг! Послушайте важное сообщение!
Советское правительство, идя навстречу пожеланиям трудящихся,
решило снизить цены на предметы первой необходимости. Кресло
гинекологическое - цена снижена на восемнадцать процентов, дым
едкий - на двадцать шесть процентов, стекло битое - на тридцать
пять процентов, глобусы тертые - на пятнадцать, часы без меха-
низмов - на девятнадцать процентов. Тем самым каждая советская
семья в течение десяти лет сэкономит триста четыре рубля восемь-
десят семь копеек.
И скороговоркой:
- Повышены цены на масло, мясо, сахар и молоко. Советское
правительство торжественно клянется, что каждая семья в этой пя-
тилетке будет иметь на Черном море свой буй!
Левитан посмеялся и тут же сам с азартом сымпровизировал:
- Послушайте еще одно важное сообщение. По последним ста-
тистическим данным, наша Советская Социалистическая Респу-
блика обогнала все африканские страны по перхоти!
- Ох, боюсь посадЮТЬ тебя за такое объявление, - предостере-
гающе заметил Борис.
Юрий не замедлил продолжить в том же духе:
- Ежели настукаЮТЬ.
Чем заканчиваются такие «шуточки», Левитану было хорошо
известно - каждый день люди его круга могли ожидать ареста, а
дальше известно что: «методы», бессрочные лагеря, гибель.
Атмосфера послевоенных лет казалась беспросветной. Лю-
бое ничтожество, наделенное властью, распоряжалось жизнями и
больших талантов, и обыкновенных граждан.
Как-то Левитан оказался в одной компании с недавно вер-
нувшимися с фронта боевыми офицерами. Он слушал их вольные
разговоры и с грустью думал, что недолго им суждено побыть на
132
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
свободе. Всю войну проведший на «политической передовой» в
глубоком тылу, Юрий понимал то, чего не понимали эти бравые,
уверенные в себе мужчины, - они обречены. Настоящая справед-
ливость была у них только в окопах Великой Отечественной. Там
они были смелы и раскованны. Там у них был выбор - умереть за
Родину или спрятаться за спины других. Они без сомнений выби-
рали Родину, принимали решения за себя и за других. Послевоен-
ное государство выбора им не оставило. А настоящий страх им еще
предстояло познать.
Первыми его заново ощутили писатели и журналисты. Сво-
бода их раздумий и суждений, порожденная войной и возможная
на войне, была опасна и неприемлема для деспотического режима.
Сталин начал готовить новую кампанию на литературном фронте.
Агентурные материалы
Военная цензура, вскрывая письма с фронта и переписку
граждан, не только вымарывала опасные места, но и отслежива-
ла подозрительные суждения. Соответствующий поток сведений
пополнялся донесениями разного рода сексотов и стукачей, скла-
дировался и обрабатывался в нужных кабинетах НКГБ. Там вы-
нуждены были констатировать явное оживление откровенной и
отнюдь не поощряемой критики.
Летом 1943 года спецслужбы НКГБ представили своему нар-
кому донесение о поведении писательской среды. Сводка, подписан-
ная заместителем начальника 3-го отдела 2-го управления НКГБ
Шубняковым (будущим исполнителем убийства Михоэлса), за-
вершалась вполне в духе этой организации:
«Писатели, проявляющие резкие антисоветские настроения,
нами активно разрабатываются. По агентурным материалам,
свидетельствующим о попытках организованной антисоветской
работы, приняты меры активизации разработок и подготовки их
к оперативной ликвидации».
Свод писательских высказываний лег в основу Спецсообщения
управления контрразведки НКГБ СССР «Об антисоветских прояв-
лениях и отрицательных политических настроениях среди писа-
телей и журналистов», направленного наркомом государственной
безопасности В. Н. Меркуловым в адрес Политбюро ЦК ВКП(б).
Известные люди высказывались по-разному.
Поэт Иосиф Уткин: «У нас такой же страшный режим, как
и в Германии. Все и вся задавлено. Всякую самостоятельность бю-
рократия, правящая государством, убивает в зародыше. Их идеал,
«НАВСТРЕЧУ ПОЖЕЛАНИЯМ ТРУДЯЩИХСЯ»
133
чтобы русский народ стал единым стадом баранов. Этот идеал
уже почти достигнут».
Прозаик Федор Гладков: «Для чего же надо было делать рево-
люцию, если через 25 лет люди голодали до войны так же, как голо-
дают теперь?»
Литературовед Виктор Шкловский: «Победа ничего не даст
хорошего, она не внесет никаких изменений в строй, она не даст
возможности писать по-своему и печатать написанное».
Даже обласканный властями, самый популярный публицист
войны Илья Эренбург попался на «антисоветчине»: «Нам прида-
ли большое значение и за нами бдительно следят. Вряд ли сейчас
возможна правдивая литература, она вся построена в стиле са-
лютов, а правда - это кровь и слезы... Мы, писатели, предали ис-
кусство и пошли на время войны в газету. Это была общественная
необходимость, жертва, но этого никто не оценивает. С писате-
лями обращаются черт знает как. Я - Эренбург, и мне позволено
многое. Меня уважают в стране и на фронте. Но и я не могу на-
печатать своих лучших стихов, ибо они пессимистичны, недоста-
точно похожи на стиль салютов. А ведь война рождает в человеке
много горечи. Ее надо выразить».
И едва ли не во всех зафиксированных суждениях главенство-
вала мысль: «Так жить нельзя».
ПОВТОРИТСЯ ЛИ 37-И?
Во время войны сталинскому руководству было не до литера-
туры. Заставить ее онеметь решили после Победы. Вехой, поделив-
шей советскую литературу на «до» и «после» стал август 1946 года,
когда было принято постановление ЦК ВКП(б) о журналах «Звез-
да» и «Ленинград». Но вошел в историю этот документ как Поста-
новление о Зощенко и Ахматовой. В качестве жертв были выбраны
ленинградцы Михаил Зощенко и Анна Ахматова.
Читая опубликованное в «Правде» постановление - «...ЦК от-
мечает, что особенно плохо ведется работа в журналах “Знамя” и
“Ленинград”, которые постоянно предоставляют свои страницы
для пошлых и клеветнических выступлений Зощенко, для пустых
и аполитичных стихотворений Ахматовой», - Юрий вспоминал,
какое удовольствие доставляло ему чтение по радио полных ярких
образов и юмора рассказов Михаила Михайловича Зощенко. А ах-
матовская строка «Час мужества пробил на наших часах, и муже-
ство нас не покинет...» всплывала всякий раз, когда нужно было
заставить себя стать сильнее.
Зощенко и Ахматова
По поручению Сталина главный пропагандист, секретарь ЦК
Жданов выехал разъяснить смысл постановления прямо на «ме-
сте преступления», в Ленинграде - городе непокоренных, который
всегда вызывал опасение у власти. В Смольном собрали весь цвет
отечественной литературы. Ни Зощенко, ни Ахматовой в зале не
было. По свидетельству участников той «встречи» все боялись
смотреть друг другу в глаза, чувствовали, будто присутствуют
ПОВТОРИТСЯ ЛИ 37-Й?
135
на казни. Жданов был в ударе - первым «попал под раздел» Зощен-
ко, которого он именовал не иначе как подонком и скрытым вра-
гом. Ахматову всего лишь характеризовал как осколок прошлой
эпохи, но и ей уделил немало внимания: «Не то монахиня, не то
блудница, а вернее блудница и монахиня, у которой блуд смешан
с молитвой». Те, кто вслед за секретарем ЦК пытался клеймить
отщепенцев, выглядели жалко, за них было стыдно.
Для самих писателей этот разгром был настоящим личным
крушением. Зощенко и Ахматову изгнали из Союза писателей. Их
лишили продуктовых карточек и какого-либо заработка, они от-
кровенно бедствовали, и только поддержка тех же литераторов
не допустила морального и физического умерщвления, на которое
их обрекли.
Постановление вошло даже в школьную программу. И несколь-
ко поколений советских школьников усваивали, что Ахматова «не
то монахиня, не то блудница».
Почему именно они отданы на заклание, недоумевал вместе
с другими Левитан. Лишь значительно позже от Юрия Нагибина
он узнал, как сам Зощенко объяснял причины своего разгрома:
«Сталин ненавидел меня и ждал случая, чтобы разделаться. Топор
навис надо мной с довоенной поры, когда я опубликовал рассказ
“Часовой и Ленин”. У меня раньше был человек с бородкой. Но по
всему получалось, что это Дзержинский. Мне не нужен был точный
образ, и я сделал человека с усами. Кто не носил усов в ту пору?
Но усы стали неотъемлемым признаком Сталина. “Усатый
батька” и тому подобное. Мой усач бестактен, груб и нетерпим. Ле-
нин отчитывает его, как мальчишку. Сталин узнал себя - или его
надоумили - и не простил мне этого».
Почему с ним не разделались обычным способом? Это одна из
сталинских загадок. Он также ненавидел писателя Платонова, но
не посадил его. Даже с Мандельштамом играл в кошки-мышки.
Посадил, выпустил, опять посадил. Мучить жертву куда увлека-
тельней, чем расправиться с ней.
Разумеется, у постановления 1946 года было как предисловие,
так и послесловие.
Оно имело точную адресную направленность - четко давало
понять интеллигенции, почувствовавшей в годы войны намек на
духовную свободу, что эпоха «закручивания гаек» никуда не ушла,
и это была лишь временная передышка.
«Клинический голод», как назвала свое состояние Анна Ахма-
това, испытывала в ту пору немалая часть людей культуры. Они все
больше входили в состояние двоемыслия. Публично признавали
136
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
заслуги Сталина, не видели альтернативы советскому строю. А в
душе все меньше, все неохотнее оправдывали поступки вождя и
перестали их понимать.
Осенью того же года Левитан встретил в Радиокомитете ленин-
градку Ольгу Берггольц, приехавшую в Москву со своими военны-
ми стихами. Левитан объявлял ее выступление, а потом пригласил
в «учреждение необще пи та» - комитетскую столовую. За горячим
чаем они разоткровенничались, разговор неизбежно перешел на
беспокоившую обоих тему - об изгнании Зощенко и Ахматовой.
Неожиданно Ольга Федоровна спросила: «Как вы думаете, может
тридцать седьмой год повториться, или теперь это невозможно?»
Юрий, чуть помедлив, ответил: «Нет, по-моему, теперь этого быть
не должно». Пытаясь разглядеть за толстыми очками глаза Леви-
тана, поэтесса заметила: «А голос у вас неуверенный...» Юрий не
посчитал для себя возможным сказать стойкой поэтессе, что, идя
на работу, не очень-то был уверен, вернется домой или его повезут
по известному адресу «поговорить».
Левитан действительно не был уверен, что расправы закончи-
лись, хотя и не знал, что в мозгу диктатора уже зрел план приве-
дения в чувство «некоторых наименее устойчивых к тлетворному
влиянию разлагающегося капиталистического общества интелли-
гентов», как говорилось на языке авторов новой идеологической
акции. Начиналась борьба с космополитами.
Антисемитский мотив здесь приобретал особое звучание.
ДЕЖА ВЮ
В своей жизни Минька Рюмин, подполковник МГБ СССР, иена*
видел и боялся трех вещей: евреев, зубной боли и безденежья. А так
как зубы у Миньки были гнилые и без конца болели, то первые две
вещи он всегда отождествлял: где зубной врач - там еврей, там боль.
К тому же штатный стоматолог спецполиклиники министерства,
где подполковник стоял на довольствии, врач Цукерман, на этот раз
заартачился. Ставить три золотые коронки на минькину нижнюю
челюсть бесплатно, как проделывал это раньше по начальственному
минькиному приказу, он ни в какую не соглашался. И ремонт под-
полковничьей челюсти грозил влететь Рюмину в такую копеечку,
что Минька отказался, на прощание обматерив Цукермана и плю-
нув ему после полоскания рта на белоснежный халат.
И потом целую неделю не находил себе места. Впустую гонял
подчиненных по этажам - служил Рюмин старшим следователем
по особо важным делам Следственного управления МГБ, и в штате
у него было человек пять, - цукал их, всячески придирался, орал,
стучал кулаками по столу, швырялся в них чем под руку подвер-
нется. «Цукерман, с-сука, - цедил при этом подполковник сквозь
гнилые зубы, - я тебе это припомню, будешь еще у меня в ногах
ползать, умоешься еще кровавыми соплями!..»
Челюсть ныла. Чтобы как-то унять боль, Рюмин садил рюм-
ку за рюмкой, к концу службы надирался так, что шофер Николай
с трудом затаскивал его на четвертый этаж. Прислонял к стенке,
звонил в дверь. Лизонька Рюмина, молодая жена подполковника,
принимала бесчувственное тело и вместе с шофером дотаскивала до
супружеской кровати. Разоблачая мужа и стаскивая с него сапоги,
Лизонька всей душой его ненавидела. Но целью Лизоньки Рюминой
было стать не иначе как генеральшей. И, как ей представлялось,
138
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
маленького роста, кривоногий и пузатый, всегда полупьяный или
пьяный в дым, и по этой причине в постели никуда не годившийся,
подполковник Рюмин для такой цели потенциально подходил.
Служила она все по тому же ведомству, что и Рюмин, дело-
производителем, носила форму и погоны. Излюбленным занятием
этого молоденького симпатичного существа было наставлять рога
мужу. Делала это Лизонька столь часто и самозабвенно, предпо-
читая служебные кабинеты, что у офицеров МГБ поиметь супругу
старшего следователя где-нибудь на письменном столе давно пере-
стало считаться забавой. Вершили они это исключительно из ме-
сти: карьеру Рюмин делал, ступая по головам сослуживцев. На Лу-
бянке Рюмина презирали за дурной запах изо рта, пришибленный
вид, вечную и бессмысленную матерщину и подхалимаж вышесто-
ящему начальству. «Поднявшись на Москву» из северного Архан-
гельска и прослужив в столице четырнадцать лет, к своим тридца-
ти девяти Рюмин даже клички более-менее достойной не приобрел.
Так все его и звали за глаза - Минькой. А сотрудники внутренней
Лубянской тюрьмы, где содержалась рюминская «клиентура» от
ареста до приговора, те просто боялись вспышек беспричинной зло-
бы вечно поддатого и скорого на расправу подполковника. Оскор-
бить, унизить подчиненного, загрузить его тупой, невыполнимой
работой для него было любимым занятием. А еще Минька любил
лично зажимать подследственным пальцы дверью, бить их по го-
ловам утяжеленной свинцовыми пластинами папкой с бумагами,
лить на них кипяток из чайника. Если дело вдруг «не шло» или
шло медленно, старший следователь лично принимался за допрос.
Как правило, результата он добивался.
И все же карьера никак не складывалась. В чине подполковни-
ка Минька застыл уже лет пять. Как он жалел, что 1937-й и 1938-й
- годы, когда лейтенант госбезопасности Рюмин служил на строи-
тельстве Беломорканала и отправил на расстрел кучу зеков, полу-
чив за это два внеочередных звания и должность старшего следо-
вателя, - уже позади. Как он мечтал, чтобы эти годы повторились!
12 марта 1951 года Рюмин явился на службу с тяжелейшего
перепоя и с флюсом на всю щеку. Полез в шкаф, выпил полстака-
на водки, занюхал рукавом. Долго сидел за столом, уставившись в
одну точку, ожидая облегчения. Похмелье было тяжелым. Миньке
грозило не просто увольнение из органов за утерю папки с совсе-
кретными документами. Управление кадров МГБ вплотную ин-
тересовалось некоторыми подробностями минькиной биографии,
сокрытыми Михаилом Дмитриевичем при поступлении на че-
кистскую службу. Папенька Миньки до революции был богатым
скототорговцем (а Минька в анкете указал: крестьянин). Тесть
ДЕЖАВЮ 139
- Лизонькин папаша - тот вообще служил у Колчака. За такую
«биографию» светила Миньке знаменитая 58-я часть 2 - измена Ро-
дине. Таких «провинившихся» из Конторы не увольняли. Из Кон-
торы таких выносили ногами вперед.
Рюмин, протянув руку, включил радиоприемник. Левитан чи-
тал последние известия. «А, этот жид, - вяло подумал Минька. -
Голос Сталина, туда его растуда. Не Хозяина, конечно - жида. Вот
попадись он мне на допрос - я б его заставил фальцетом петь!»
Какое-то время Рюмин, зажмурившись, мечтал, что бы он сде-
лал еще с Левитаном, окажись диктор Всесоюзного радио у него на
допросе. Потом достал из ящика стола папку, где лежали два пре-
любопытнейших документа - показания подследственного врача-
еврея Якова Этингера и письмо еще одного врача - кардиолога
♦ Кремлевки» Лечсанупра Минздрава СССР Лидии Тимашук, соб-
ственноручно написанное ею в «вышестоящие органы».
Лидия Тимашук
Лидию Тимофеевну Тимашук - эту замечательную женщину,
настоящую красавицу и настоящего, честного советского челове-
ка, Левитан встретил только раз в жизни, 14 января 1952 года,
в эфирной студии Всесоюзного радио. В то утро в студию вбежал
помощник председателя радиокомитета Мокшин и взволнованно
объявил: «Товарищи, попрошу внимания! Сейчас у нас будет сама
Лидия Тимофеевна Тимашук! Сами знаете, кто. Юрий Борисыч,
ты объяви ее, она прочтет свою речь, а ты будь наготове, в случае
чего, на втором микрофоне поддержишь, ладно? Ну, там, реплику,
другую, мало ли, вдруг разволнуется».
В том, что Лидия Тимашук, врач-кардиолог Кремлевской боль-
ницы, читала заранее заготовленное, наверняка редактированное
десятками кремлевских перьев выступление, Левитан нимало не
сомневался. Он повидал сотни таких выступающих, которых,
как правило, привозили в студию люди в чесуче. Все они читали по
бумажке: кто механически, как автомат, кто вдохновенно, пла-
менно, как говорится, с огоньком.
Тимашук читала с огоньком и явно волнуясь. Глядя сбоку на
ее раскрасневшиеся щеки, на аккуратную косу, уложенную венцом
на белокурой головке, на большие синие глаза в опушке из темных
ресниц, Левитан ловил себя на мысли, что она ему кого-то напо-
минает. Кого же?
Лидия Тимофеевна говорила во всесоюзный эфир ужасные вещи.
Юрий старался ЭТО не слушать. Это была ложь - неприкрытая,
140
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
чудовищная, потрясающая своей неотвратимостью. Красавица-
врач бросала в эфир тяжелейшие обвинения против людей, многих
из которых Левитан лично знал, когда-то с ними встречался, чи-
тал о них и слышал. «Дежа ею, - подумал Юрий, разглядывая ора-
тора и при этом профессионально держа палец на кнопке резервно-
го микрофона. - Это черт те что. Это уже было».
Мысленно Левитан пытался представить себе последствия
выступления Тимашук. Однако истинных масштабов и послед-
ствий ее эмоционального, такого патриотического выступления
он не мог предвидеть.
У подполковника Рюмина на руках были копии писем Тима-
шук, первое из которых адресовалось начальнику охраны Сталина
генералу Власику, второе - секретарю ЦК партии Кузнецову. В них
скромная врачиха из кремлевской больнички обличала группу ме-
дицинских светил, якобы залечивших до смерти лучшего друга и
сподвижника товарища Сталина Андрея Александровича Жданова
и более того - угрожавших здоровью, да что там здоровью - жиз-
ни самого товарища Сталина! ♦Профессор А. Виноградов (личный
лечащий врач Хозяина, отметил в голове Рюмин) во главе терро-
ристической бригады врачей, тайно и с умыслом прокравшихся в
ряды докторов Кремлевской больницы, - писала Тимашук, - по-
ставили товарищу Жданову А. А. неправильный диагноз и назна-
чили неправильное лечение, в результате чего товарищ Жданов
скончался».
Рюмин прекрасно помнил врачиху. Он лично допрашивал ее
года три назад, и кое-что в своих сигналах ♦наверх» Тимашук на-
писала по его, подполковника МГБ, диктовку. ♦Красивая баба,
- признал тогда Минька. - Какие груди! Какие бедра! Вот бы она
меня полечила. Коса, глаза, ноги - все при ней, все при деле, и не
еврейка причем, а настоящий советский человек».
♦В результате электрокардиограммы, - еще раз прочел Рю-
мин показания Тимашук, - у тов. Жданова А. А. мною был уста-
новлен инфаркт миокарда в области левого желудочка и межжелу-
дочковой перегородки. Однако врач Виноградов В. Н. не принял во
внимание указанный мной диагноз и пренебрег им. В результате
чего тов. Жданов А. А. не перенес операцию. Считаю, что Виногра-
дов В. Н. совершил преднамеренный акт, в результате которого...».
♦Да уж, - подумал Минька. - Верно говорят: что ни красивая - то
дура. Заладила, как попугай, ♦в результате того», ♦в результате
чего». Переписать бы, да где ж эта Тимашук теперь?»
Рюмин точно знал, что оба ♦сигнала» кремлевской врачи-
хи дошли до адресатов. Почему на них не отреагировали, почему
ДЫ11А BIU m
положили под сукно, ведь «сигнализировал» он еще в марте 1948-го!
- на эти вопросы Минька и не стремился искать ответы, прекрас-
но зная особенности своей Конторы и той, куда более главной Кон-
торы, что располагалась напротив Лубянки, на Старой площади.
«Не отреагировали - и хрен с ними, - признал Минька. - Вдруг по-
надобятся снова, кинутся искать: где? У кого бумаги? А вот они,
бумаги-то, у подполковника Михаила Ивановича Рюмина, в шкап-
чике. А позвать сюда подполковника Рюмина! А поручить ему рас-
следовать дело Виноградова и прочих жидов!»
В своих мечтах Минька вознесся так высоко, что вспотел. Что-
бы освежиться, он еще раз слазил в шкаф, выпил еще полстакана.
Но не полегчало, наоборот - поплохело ему, до зубной боли, до зу-
бовного скрежета. Минька смертельно завидовал коллегам, от-
командированным в Ленинград на раскручивание дела о заговоре
против СССР высших номенклатурных лиц второго, после Москвы,
города СССР.
«Ленинградское дело»
«Ленинградское дело» - череда судебных процессов конца 40-х
- начала 50-х годов против партийных и государственных руко-
водителей Советского Союза, родившихся или на момент начала
следствия работавших в Ленинграде. Государственным обвините-
лем на всех процессах выступал генеральный прокурор СССР Арсе-
ний Януаръевич Вышинский. Все подсудимые - председатель Го-
сплана СССР Н.А. Вознесенский, председатель Совета Министров
СССР М. И. Родионов, секретарь ЦК ВКП(б) А. А. Кузнецов, первый
секретарь Ленинградского обкома и горкома партии П. С. Попков,
второй секретарь горкома Я. Ф. Капустин, председатель Ленго-
рисполкома П. Г. Лазутин. Все обвиняемые 30 сентября 1949 года
приговорены к расстрелу. В тот же день приговоры были приведе-
ны в исполнение.
Аресты «заговорщиков» - уроженцев Ленинграда - производи-
лись не только в городе Ленина, но и в Москве, Горьком, Мурман-
ске, Симферополе, Новгороде, Рязани и в других городах СССР. Всего
через суды по «Ленинградскому делу» прошли более 2000 человек.
Расстреляны более 200.
В 1949-1950 годах на «Ленинградское дело» были брошены
лучшие силы Следственного управления МГБ СССР по распоряже-
нию министра Абакумова. Параллельно следственная машина гос-
безопасности разворачивалась против «безродных космополитов»
HZ
jit ви i an. i олос Сталина
- так советская печать окрестила известнейших деятелей науки,
искусства, медицины, по пятой графе советского паспорта ока-
завшихся евреями. В Советском Союзе назревали новые громкие,
«всенародные» процессы, подобные процессам 1935-1939-х годов.
Эти процессы, как вздох, нужны были Сталину.
Вождь тяжко болел. Он был болен и подступающей старостью,
и все отягчающимся маниакальным психозом. Внешне это выра-
жалось в том, что Вождь становился все более подозрительным,
скрытным, мстительным и злопамятным. В том, что получилась
не та Победа, он винил не только себя, но и все свое ближайшее
окружение. Политбюро он винил в том, что оно никчемно, льстиво,
плохо управляемо, питается его величием и паразитирует на нем,
Великом Вожде и Учителе. Армию и конкретно каждого из пол-
ководцев Победы, а Жукова - особенно, он винил в том, что его,
Сталина, армия не дошла до океана, не перехлестнулась через него,
что уступила америкашкам, англичашкам и французишкам Запад-
ную Европу и тем самым помешала его планам. Сталин люто нена-
видел Жукова за то, что это Жуков был его, Сталина, правой рукой
в окончившейся войне, что это Жукова армия не просто любила, а
боготворила, в то время как его, Сталина, боялась. Сталин намерен-
но не пришел на парад Победы, поручив принимать парад Жуко-
ву. Сам закрылся в кабинете и все время, пока шел парад, слушал
по радио репортаж с Красной площади. Слушая голос Левитана,
Сталин думал о том, почему это происходит, почему он, Великий
Вождь, вынужден сидеть в полумраке и тиши кабинета вместо
того, чтобы снисходительно, с улыбкой, наблюдать с высоты Мав-
золея, как к его ногам победители швыряют знамена и штандарты
гитлеровских армий и дивизий. Сидя в кабинете, Сталин был взбе-
шен тем, что в эти минуты миллионы там, за Кремлевской стеной,
выкрикивают ему здравицы и благодарят его за Победу.
24 июля 1945 года в сотне метров от кабинета Хозяина, ниче-
го не зная о чувствах, терзающих в эти минуты Сталина, Левитан
читал репортаж с Красной площади, с парада Победы. Он едва сдер-
живал слезы радости и гордости - ведь это была и его, Левитана,
Победа. Он приближал ее все тысячу четыреста восемнадцать во-
енных дней и ночей, бессонных ночей, проведенных у микрофона,
в душных или ледяных студиях, в ожидании звонка, пакета, теле-
граммы, приказа - события. Все это время Юрий жил лишь тем,
что верил в Победу, верил в святость и непогрешимость Сталина -
выдающегося полководца, непогрешимого руководителя.
В кремлевскую студию то и дело входили корреспонденты,
радиоинженеры, обеспечивающие трансляцию с парада. «Где Ста-
лин, почему его не слышно? Он будет выступать?» - спрашивал у
ДЕЖАВЮ
HJ
них Левитан. Никто не мог ему ответить ни да, ни нет. Никто не
знал, почему в эти счастливые для всех советских людей минуты
Вождя нет на трибуне Мавзолея.
Сталин не считал происходящее на Красной площади победой.
Он точно знал, что Победа Советского Союза в Великой Отечествен-
ной войне - это его, Сталина, личная неудача и поражение. Ведь
он мечтал, он планировал не просто разгромить Германию, не про-
сто разделить мир на две половины, а полностью и окончательно
завоевать мир и подчинить его себе. Советский народ он винил в
том, что тот радуется Победе, вместо того, чтобы идти дальше, за
океаны, делая мечту Сталина явью. Все, кто был виновен в том, что
эта мечта не осуществилась, подлежали наказанию.
В конце 1970-х, читая мемуары одного из ближайших спод-
вижников Сталина и его преемника Хрущева, Левитан встретил
там такое откровение: «После войны мы возвращались к мясорубке
1937 года. И. В. Сталин слабел физически, у него все чаще насту-
пали провалы в памяти, и это приводило его в бешенство. И снова,
как в 1937-1939 гг. указания о необходимости расширения этой
людской “мясорубки” давались лично им, Сталиным».
Из мемуаров Н. С. Хрущева: «Сталин опасался появления на
политическом горизонте лиц и групп лиц в партии, желающих ве-
сти партию к партийной демократии и демократизации обществен-
ного устройства и жизни в СССР».
Там же: «И. В. Сталин говорил, что народ - это навоз. Это бес-
форменная масса, которая идет за сильным».
Там же: «На одном из заседаний И. В. Сталин произнес такие сло-
ва: “Говорят, что победителей не судят. Нет - судят, еще как судят!”»
После войны Сталин замыслил новую чистку в высших эше-
лонах партии. Он более не отождествлял партию с властью, то есть
- с самим собой. Власть - это только он. Все прочее несуществен-
но. К тому же эта так называемая «советская власть», эти червя-
ки, копошащиеся у его подножия, чувствуют себя победителями
в войне. «Это они-то победители? Да кто они такие - эти жуковы-
маленковы-молотовы? Жуков - маршал Победы? В Одессу его -
пусть округом покомандует. Армия должна знать одного Верхов-
ного Главнокомандующего, и никаких Жуковых, баграмянов и
рокоссовских. Маленков, этот трясущийся от сала чинуша, эта Ма-
ланья (презрительная кличка Маленкова, данная ему товарища-
ми по партии), только и ждущая, когда товарищ Сталин ослабнет,
чтобы возглавить партию. Каганович - этот еврей, окопавшийся
близ моего Олимпа. Этот старый маразматик Калинин, он же едва
ходит, он же мумия безмолвная - вон, когда я приказал жену его,
Катьку-эстонку, по 58-й запустить, старик даже не пикнул! Это по
144
ЛЕВИТАМ. ГОЛОС СТОЛИИО
документам она эстонка, а поскрести как следует - типичная ев-
рейка получится. Тоже мне, Всесоюзный староста. Всесоюзный
старый болван! А этот Молотов Славка? Да это же агент американ-
цев, мне же докладывали. Снять ко всем чертям, лишить всех за-
слуг и на свалку. Микоян? Армяшка хитро...пый, слабый, никчем-
ный человечишка, за что я его держу - не понимаю. А Хрущ? Он
же спит и видит, как меня подсидеть. Всю войну провел, держась
за мои галифе, и туда же - орден ему, Героя ему!
Победители... Это они-то победители?! Всех под нож!»
Сталин понимал, что не бессмертен, и это тоже бесило его.
Он точно представлял себе, какая жесточайшая рубка начнется в
ближайшем его окружении за его, Сталина, великое наследство.
♦Стервятники! - часто думал Сталин, с ненавистью глядя на пре-
данно (пока еще преданно!) ловящих взгляд его покрывающихся
старческой катарактой мутных глаз верных друзей-товарищей Ма-
ленкова, Кагановича, Хрущева, Молотова, Берию. Последнего он
ненавидел особо - этот враг грузинского народа, этот меньшевик,
женившийся на Нинке Гегечкори, племяннице беглого грузинско-
го подлеца Жордания, засевшего в Париже и оттуда угрожающего
ему, Сталину! - этот развратник, пьяница, этот предатель и подлый
мингрел Берия думает, что подмял под себя его, Сталина, армию и
его славную непобедимую милицию. Вон, как хитро и злобно косит-
ся из-под пенсне, жирная, развратная свинья! Думает - вот умрет
товарищ Сталин, и он, лживый негодяй Берия займет его место?!»
Именно последнее все более усиливало болезнь Сталина. По-
нимание того, что, едва он уйдет, эти стервятники начнут рвать на
части его холодеющее тело, выедать ему глаза, выклевывать пе-
чень, что это им - негодяям, не стоящим и его мизинца, упадет в
жадные лапы великое наследство. ♦Не бывать этому, - решил Ста-
лин. - Я их всех уничтожу, всех до единого. А этого мингрела Бе-
рию в числе первых».
Сталин достал из ящика стола секретный донос. ♦Племянник
Нины Гегчкори Таймураз Шавдия в октябре 1941 года сдался в
плен немцам. После вербовки проходил службу в Грузинском на-
циональном легионе на стороне Гитлера (♦И это в то время, как мой
Яков, мой сын, также оказавшийся в немецком плену, не стал пре-
дателем, - думал Сталин, - этот гаденыш, племянник Лаврентия,
воевал против меня?!»). Участвуя в карательных операциях СС
против частей французского Сопротивления, Шавдия получил чин
унтершарфюрера, был награжден медалью ♦Зеленая лента» (♦Ка-
ков подлец!»). В 1945 году пытался под видом советского офицера
перейти линию фронта и ввести в заблуждение советскую контр-
разведку. Но был разоблачен.
ДЕЖАВЮ
145
Далее в судьбу эсэсовца Шавдия вмешался его близкий род-
ственник, народный комиссар внутренних дел СССР Берия Л. П.,
отдавший приказ о переводе Шавдия из Москвы в Тбилиси и фак-
тически освободивший предателя, помогший ему избежать ответ-
ственности («Мой сын, мой Яков, погиб, расстрелянный немца-
ми!»). Пользуясь покровительством Берия Л. П., в Тбилиси Т. Шав-
дия вел разгульную жизнь. Будучи пьян, застрелил из пистолета
девушку в ресторане, но избежал ареста, благодаря звонку Берия
и личному вмешательству министра Госбезопасности Грузии тов.
Рапава («Это заговор. Знаю я этого Рапаву, проклятый мингрел,
это ведь он истребил всю кавказскую родню Серго Орджоникидзе!
Расстрелять, всех расстрелять, немедленно!»).
Вызвав министра госбезопасности Абакумова, Сталин велел
тому действовать. Короткое время спустя в Москву, в Лефортово,
были доставлены видные партийные и государственные работники
Грузинской ССР: Рапава, Шония, Шария и другие мингрелы, всего
37 человек. Так началось «Мингрельское дело», лично курируемое
Сталиным.
ДЕЛО ВРАЧЕЙ
А когда же на стол Сталину лег доклад министра МГБ Абаку-
мова о назревающем в его, Сталина, личной Кремлевской больнице
заговоре злобных врачей-евреев, мечтающих его зарезать, отра-
вить, усыпить, залечить насмерть, Сталин понял: вот повод начать
новую Великую Чистку. Такую, после которой от кучки этих жал-
ких негодяев, припавших к его трону, не останется никого.
В свою очередь, прознав о намерениях Сталина, Маленков и
Берия спешно предпринимали контрмеры. Хозяина решено было
«валить». Но предварительно пришлось бы свалить преданного
Вождю, чрезвычайно независимого и смелого до отчаянности Аба-
кумова - бывшего СМЕРШевца, прошедшего «крым, рым и мед-
ные трубы» и никого не боявшегося, кроме Самого.
Знал ли Абакумов, что тот самый доклад о «врачах-убийцах»,
подсунутый им Сталину, сыграет зловещую роль в его собственной
судьбе? Что, будучи осведомленными о «секретном» докладе, Берия
и Маленков потирали руки: этот документ оказался для них бук-
вально спасительным и позволял перевести стрелки заговора на мо-
гущественного министра Абакумова, опередив его в разоблачении
евреев-отравителей и тем самым обелив себя? Знал ли, что мелкий
полупьяный подполковник-чекист Рюмин станет для его генераль-
ского броненосца гибельной торпедой? С высоты своего положения
Семен Абакумов, играючи валивший маршалов и генералов Побе-
ды, Миньку просто не разглядел. И не придал его рапорту, поданно-
му «по команде» после выбитых надопросах сенсационных призна-
ний еврейского профессора - консультанта Лечебно-санитарного
управления Кремля Я. Г. Этингера, должного внимания.
А зря. Минька Рюмин сразу разглядел в этом трясущемся
от страха, покрытым кровавой коростой старике, скорчившемся
ДЕЛО ВРАЧЕЙ
147
на стальном табурете в допросной, лик Фортуны, выводящей его,
Миньку, на блистающие высоты карьеры и положения. Будучи ле-
ниво, несильно стукнутым Минькой в прыгающий подбородок, те-
рапевт «Кремлевки» Яков Этингер дал весьма обнадеживающие по-
казания. По всему выходило, что верный сталинец и большой друг
Вождя, секретарь ЦК товарищ Щербаков, главный идеолог стра-
ны Советов и трижды орденоносец, евреем Этингером и другими
врачами-евреями был залечен до смерти. Что там бормочет этот ста-
рикан? «Не выдержало сердце?» Да этот гадский Этингер специаль-
но неправильно лечил товарища Щербакова. И погубил его. «Так и
запишем: на допросе арестованный Этингер показал, что намеренно
не оказал помощи тов. Щербакову А. С. в момент сердечного при-
ступа, и дал секретарю Политбюро неправильное лекарство».
Еще Этингер признался, что вместе с сыном готовил покуше-
ние на товарища Сталина. То есть не совсем покушение, но уста-
новленные в его квартире «жучки» зафиксировали, что в ходе те-
лефонного разговора с сыном Этингер весьма неодобрительно ото-
звался о товарище Сталине. А раз так - то и до покушения недолго.
В общем, признался лекаришка во всем, что ему изложил на бумаге
подполковник Рюмин.
Минька сравнил показания Этингера с письмом врачихи Ти-
машук. Получался... самый настоящий заговор против товарища
Сталина! Этингер с одной стороны, Виноградов с другими жидами-
профессорами с другой стороны. Да что это деется, товарищи? Это
же почище «Ленинградского дела» будет! Это же как минимум пол-
ковничья папаха, а то, глядишь, и генеральская сразу!»
16 марта 1951 года Минькин рапорт ушел «наверх». В тот же
день Рюмина вызвал Абакумов.
- Этингер, говоришь? Кто еще, отвечай, только быстро!
- Еще, оно конечно, Виноградов, академик который, Лившиц,
Грин - как его? - штейн, оба Когана. Все - евреи. Все как один,
мечтают залечить товарища Сталина до смерти. В действиях руко-
водствуются приказами засевших в МГБ предателей - американ-
ского шпиона Шварцмана и британского агента Бровермана.
- Чушь несусветная. Ты, Рюмин, хоть соображаешь, что ты
тут пишешь?!
- Так точно, товарищ министр, соображаю.
- Да ни хрена ты не соображаешь! Ты что тут про наших напи-
сал? Ладно, Шварцман, Броверман, Райхман. Но Леонов, Лихачев,
Комаров, Чернов - предатели?
- Так точно, предатели и шпионы. Они, товарищ генерал-
полковник, тоже состоят в еврейском заговоре. Против товарища
Сталина.
148
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
- Доказательства где? Прослушка, явки, пароли? Где кон-
кретные факты?
- Вы, товарищ генерал, приказ-то отдайте. Я доказательства
мигом соберу.
Абакумов прошелся по кабинету, задумался. «Этот-то соберет.
Этот выбьет любые показания. Что я буду иметь? Кляузу врачихи
Тимашук? Бред старого еврея Этингера? И - все. Других доказа-
тельств у этого идиота Рюмина нет. С другой стороны заманчиво,
чрезвычайно заманчиво. Можно сыграть на опережение и свалить
Берию с Маленковым».
Генерал-полковник снова взглянул на стоящего перед ним на-
вытяжку Миньку.
- Кого, говоришь, залечили? Щербакова?
- Его, а еще товарища Жданова.
- А разве Жданов не от сердца умер?
- То-то и оно, товарищ генерал-полковник! И Щербаков от
сердца, и Жданов. Подозрительно это...
- Подозрительно - не подозрительно. А у тебя-то в Лефортове
клиенты отчего дохнут, как мухи, а, Рюмин? Разве не от сердца?
- Так то ж преступники. А эти - члены Политбюро!
- Дурак. Где сейчас этот Этингер?
- Так он же, товарищ министр, умер от сердечной недостаточ-
ности, аккурат 2 марта.
- Сволочь ты, Рюмин. Гляди у меня, будешь врать - сам «от
сердца» сдохнешь. Ступай.
Рапорт Рюмина Абакумов спрятал в сейф, где уже лежали
фотокопии писем советского врача Лидии Тимашук. Он не стал ри-
сковать. Решил довести «до ума» «Ленинградское дело» и на том
пока остановиться.
Плохо, плохо министр госбезопасности СССР знал своего под-
чиненного Миньку. А тот вылетел из министерского кабинета оби-
женным донельзя. Мстить где мелко, где по возможности - это
было еще одной особенностью архангелогородского мужика Рю-
мина. В случае с Абакумовым предоставлялась возможность ото-
мстить по крупному. Заскочив к себе, Минька тяпнул стакан и за-
сел за работу.
Когда приспичит, работать Рюмин умел. За пару ночей он на-
кропал список из 213 имен, в нем - партийные и государственные
деятели, врачи Лечсанупра, писатели, высокопоставленные офи-
церы МГБ и МВД, все - шпионы, заговорщики, террористы.
Так получилось, что Берия минькин рапорт скопировал через
своих агентов в абакумовском ведомстве и тотчас же приволок Ма-
ленкову. Это было то, что надо. Этому пора было дать ход.
ДЕЛО ВРАЧЕЙ
149
День спустя подполковник Рюмин сидел за большим столом
в кабинете помощника Маленкова Д. Суханова на Старой площа-
ди, и, высунув от усердия язык, под диктовку Суханова украшал
свой рапорт подробностями. «Министр государственной безопас-
ности СССР Абакумов В. С. своим бездействием покрывает анти-
государственную деятельность еврейских врачей-националистов
(перечисление 64 фамилий), которые умышленно довели до смер-
ти секретаря ЦК А. С. Щербакова». «Министр Абакумов скрывает
террористические замыслы молодежной еврейской организации
под называнием “Союз борьбы за дело революции” (название ор-
ганизации Миньке, заглянув в какое-то досье, лично надиктовал
Суханов). «В свою очередь, члены молодежной еврейской органи-
зации (список из 43 фамилий) готовят покушение на секретаря ЦК
тов. Маленкова Г. М.». «Прокравшиеся в структуру Союза писате-
лей СССР агенты вражеских разведок и космополиты (список из
39 имен) на деле занимаются очернительством советского строя и
готовят массовый побег за рубеж». И так далее.
Минька малограмотен, у него неоконченное среднее, поэтому
пишет с ошибками. Суханов приказывает шесть (!) раз переписать
рапорт, пока документ не приобретет нужное качество.
10 апреля подполковник Рюмин вызван к Самому. Сверши-
лось! Он, Михаил Афанасьевич Рюмин, предстал пред очи Велико-
го Вождя! Он, Михаил Афанасьевич Рюмин, предотвратил чудо-
вищный заговор врачей-убийц, подлых террористов-шпионов, за-
тесавшихся в стройные ряды Партии и готовивших покушение на
любимого Сталина! Он - спаситель Отечества, да что там - самого
товарища Сталина!
Сталин раздумывает, разглядывая «спасителя Отечества».
Можно ли доверять этому человечку? Он все это навыдумывал, или
ему на самом деле удалось схватить за хвосты этих предателей, этих
террористов, задумавших его, Сталина, лишить жизни? Да, опреде-
ленно, заговор существует. Абакумов, сволочь, проморгал. Навер-
няка сам причастен. В расход его. И всех его помощников - туда же.
Кто там еще в списке? Михоэлс? Глава Еврейского антифа-
шистского комитета, лидер советских сионистов? В расход. Эрен-
бург? На сколько языков перевели его, на восемь? Для кого пишет,
на кого работает - на Запад? В расход.
Под номером 167 Сталин видит в рюминском списке Юрия Ле-
витана.
- Это что такое? Кто посмэл? Ты, Рюмин?
- Он же еврей, товарищ Сталин. Более того, нами со всей оче-
видностью доказана причастность Левитана к заговору в составе
еврейских молодежных организаций. Мы подозреваем...
150
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
- Ви, товарищ Рюмин, чэресчур рано стали говорить о сэбэ во
множествэнном числе. Мнэ все равно, что ви там сэбэ подозреваетэ.
Лэвитана - не трогать. Пусть он еврэй. Но он - МОЙ еврэй!
Взяв из стакана синий карандаш, Сталин вычеркивает № 167
из рюминского списка.
Но новое масштабное дело против «террористов», «космопо-
литов» и «отравителей» развивается невиданными темпами. Оно
на личном контроле Сталина. Он прямо заинтересован в его благо-
приятном исходе. Минькиной бумажке придается всесоюзный мас-
штаб.
Уже в апреле Г. М. Маленков спешно создает спецкомиссию
ЦК по проверке деятельности МГБ. Он сам возглавляет комиссию,
включает в ее состав Л. П. Берию, М. Ф. Шкирятова и еще парочку
своих надежных людей. Речь идет о том, кто кого опередит: Мален-
ков и Берия - министра Абакумова, или всесильный министр ГБ -
лукавый тандем, а стало быть - кто выживет в начинающейся, как
охарактеризует начало 50-х Никита Хрущев, мясорубке?
11 июля 1951 года выходит постановление Политбюро «О не-
благополучном положении в Министерстве госбезопасности СССР».
12 июля в своем кабинете арестован Абакумов - за «обман партии»,
«сокрытие дела врачей и участие в сионистском заговоре». А также
за то, что, как говорилось в постановлении от 11.07.51, «помешал
ЦК выявить безусловно законспирированную группу врачей, вы-
полняющих задания иностранных агентов по террористической де-
ятельности против руководителей партии и правительства». Под-
следственный помещен даже не в Лубянскую внутреннюю тюрьму
(чтобы не узнали верные его сторонники и ближайшие подчинен-
ные и не могли вмешиваться в дело, а то и попытаться освободить).
Абакумова привозят в спецтюрьму ЦК партии - в особый блок «Ма-
тросской Тишины», где он содержится в одиночке под номером 15.
Точно такой же номер присвоен и заключенному экс-министру.
Минька совершенно счастлив. Через несколько дней он уже
- полковник, заместитель начальника Следственного управления
МГБ, далее - начальник управления, заместитель министра госу-
дарственной безопасности СССР. Рюминский список пухнет, как
на дрожжах, в нем уже 217 писателей, 108 актеров, в том числе
более 40 - заслуженных и народных артистов, 87 художников, 19
музыкантов. Аресты идут каждую ночь. В Москву, Ленинград,
Горький, Новосибирск - всюду, где окопались «космополиты» и их
приспешники, вернулся 1937 год.
Минька подписывает арестные приказы пачками. В СССР пач-
ками хватают «отравителей», «шпионов», «террористов». За этой
вакханалией из Кремля внимательно наблюдает Сталин, порой
ДЕЛО ВРАЧЕЙ
151
поправляя действия полковника МГБ Рюмина и его лубянских
мордобойцев: этого в расход, этого пока погодим. «Как там Абаку-
мов, признался?» - звонит Хозяин своему цепному псу. «Молчит
пока, товарищ Сталин. Все отрицает». «Значит - виновэн. Продол-
жайтэ».
Сталин совершенно не верил Рюмину и тем, кто (Вождь знал,
кто!) дергал за ниточки, управляя Минькой. Сталин точно знал, что
Абакумов не виновен в том, в чем его обвиняют. Но Абакумов стал
слишком силен. И слишком много знал - знал буквально о каждом
шаге и вздохе своего Вождя. И поэтому стал ему, Сталину, опасен.
«А что товарищ Сталин делает с теми, кто ему становится опасен?»
- спросил Сталин у себя. И сам себе ответил: «Правильно. Товарищ
Сталин таких вычеркивает своим красным карандашом!»
Рюмин работает самозабвенно. Он лично - лично! - допраши-
вает во внутренней Лубянской тюрьме своего бывшего шефа Аба-
кумова, лично прищемляет ему дверью пальцы, бьет свинцом по
голове, льет на лицо кипяток, сует тому палку в задний проход.
Абакумов молчит. Рюмин приказывает сковать заключенного по
рукам и ногам и бросить в морозильную камеру. Абакумов выдер-
живает там трое суток - но молчит!
Вместе с ним в «Матросской Тишине» оказывается практиче-
ски все руководство Следственного управления МГБ - следователи
по особо важным делам А. Г. Леонов, М. Т. Лихачев, В. И. Кома-
ров, Л. Л. Шварцман, а кроме того личные помощники Абакумова
Я. М. Броверман, И. А. Чернов. Некоторые из них не выдерживают
побоев от своих же вчерашних друзей и собутыльников и оговари-
вают себя, друг дружку и, естественно, бывшего шефа Виктора Се-
меновича Абакумова.
Кроме Рюмина, зловещую роль в судьбе опального министра
сыграл другой его подчиненный, следователь по особо важным де-
лам Следственного управления МГБ полковник Лев Шварцман.
Арестованный Рюминым по «еврейскому делу» полковник Шварц-
ман сломался в ходе первых же допросов и подписал абсолютно бре-
довые показания против Абакумова. Так на стол Сталину легла за-
писка, где экс-министр значился... «еврейским лидером и идейным
вдохновителем еврейской клики в аппарате Министерства государ-
ственной безопасности СССР». Сталин прочел этот бред и глазом не
моргнул.
Этот самый Шварцман в свое время сфабриковал обвинения
против журналиста Михаила Кольцова, и Кольцова расстреляли.
Он «вел дела» режиссера Владимира Мейерхольда, писателя Исаа-
ка Бабеля. Оказавшись в той же камере, где когда-то сидел Бабель,
избиваемый теми же способами и почти теми же людьми Шварцман
152
ЛЕВИТАН. Голос Столона
«сдал» Рюмину десятки своих сослуживцев, все они были арестова-
ны, многие казнены.
Виктор Семенович Абакумов не подписал ни одного протокола
допроса. Он был расстрелян в Левашовском «лесу особого назначе-
ния» под Ленинградом 19 декабря 1954 года.
По распоряжению Рюмина расправились с семьей Абакумо-
ва. Виктор Семенович был женат на дочери известного эстрадного
артиста Орнальдо, а тот в свое время был близко знаком с марша-
лом Тухачевским. Естественно, Абакумов был признан немецким
шпионом, всю войну злостно вредившим партии и ее следственным
органам. Жену генерал-полковника Антонину Николаевну с груд-
ным ребенком бросили в тесную камеру и продержали там три года,
до самой смерти Абакумова.
Сам Минька Рюмин будет лично отстранен Сталиным от рас-
следования абакумовского дела в ноябре 1952 года. Не просто от-
странен - выкинут со службы с брезгливостью, как обгадившийся
кот. Новый министр ГБ Игнатьев, подписывая Миньке «доброволь-
ный» рапорт об увольнении, бросит тому на прощание: «Легко от-
делался, Рюмин!»
И все же Миньку расстреляли в подвале Большого Дома на Лу-
бянке. Неделей ранее была арестована Лизонька Рюмина. Несколь-
ко дней ее жестоко терзали, насиловали, выбили зубы, выдернули
все волосы. Лизонька скончалась «от сердечного приступа» в тех
же больших подвалах Большого Дома.
Сверху вниз:
профессор
Я. Г. Этингер,
его жена, врач
Р. К. Викторова,
приёмный сын
Я. Я. Этингер.
70-е годы.
Юрий Борисович
в Ставрополье
в гостях
в детском саду.
В дни празднования
первой годовщины
Победы.
Юрий Левитан
и Марк Бернес.
1946 г.
Н.а. СССР Р Я. Плятт
в роли пастора Шлага
из сериала
«17 мгновений весны»
режиссёра
Т. Лиозновой.
Юрий Борисович
отмечает 40-летие
работы
на Всесоюзном
Конец 70-х гг. В ГосуОарственнам Даме
радиовещания и звукозаписи. Директор ГДРЗ
В. И. Воронков, О. С. Высоцкая
и Ю. Б. Левитан
На обложке журнала
«Свет социализма»
( Чехословакия,
1976 г.).
Легендарный стортивный радиокомментатор
Вадим Синявский.
Сергей Лапин возглавлял ГЪстелерадио СССР
с 1970-го по 1985 год.
Диктор Евгений Хорошевцев.
Диктор Евгений Терновский.
Первое выступление Героя Советского Союза, летчика-космонавта
Юрия Гагарина по Московскому телевидению. Первый ряд (слева
направо): Герой Советского Союза А. Маресьев, Ю. Фокин,
Ю. Гагарин..., Н. Каманин; второй ряд (3-й слева): Ю. Левитан.
C«t
Скорее в студию.
Сообщение ТАСС.
Наши в космосе!
Б. В. Раушенбах,
академик, герой
Социалистического
Труда, лауреат
Ленинской премии.
Первая встреча
в телестудии.
Два Юрия
Исторический проход
Ю. А. Гагарина по
ковровой дорожке
аэропорта Внуково.
Я. К. Голованов, журналист, писатель, лауреат
премии Ленинского комсомола, дважды лауреат
премии Союза журналистов России «Золотое
перо», академик Академии космонавтики.
В городе Новороссийске.
Всегда в центре.
If. В. Кириллов.
выдающийся советский и российский
телеведущий, диктор телевидения,
народный артист СССР.
Внизу: 80-е годы. Останкино. О. С. Высоцкая
и Ю. Б. Левитин среди своих коллег
по работе на радио.
Работа с текстам.
1975 г.
Звонница на
Прохоровском поле.
Август 2009 г.
Участковый
врач-терапевт
В. Н. Смотров
помнит последние
минуты жизни
Левитана.
Фото 2009 г.
ТелепереОача
«Победители».
В центре: народные
артисты СССР
Ю. Б. Левитан
и В. И. Балашов
с ветеранами ВОВ.
Справа сверху вниз:
•Дом культуры
в колхозе им. Фрунзе,
где Левитан выступал
4 августа 1983 г.
• Здание райбольницы
в пос. Октябрьском.
Фото 2009 г.
• Кушетка, на которой
4 августа 1983 г.
скончался
Ю. Б. Левитан.
Фото 2009 г.
Герой
Социалистического
труда
Алексей Филиппович
Понмарёв.
Фото 2002 г.
Дважды
Г?рой
Социалистического
труда
Василий
Яковлевич
Гэрин.
Фото 2009 г.
О. С.Высоцкая. Ю. Б. Левитан и легендарный
фотокоррреспондент Е. А. Халдей в Кремле
во время работы XXV съезда КПСС.
3 августа 1983 г.
Празднование
40-летия
Курской битвы.
Слева направо:
сын легендарного
героя Гражданской
войны генерач-майор
А. В. Чапаев, диктор
Ю. Б. Левитан,
секретарь
Белгородского
обкома
Н. С. Игрунов.
r4
ЮРИИ
ЛЕВИТАН
Новодевичье кладбище.
Могила Ю. Б. Левитана. 1985 г.
Табличка на одной из улиц г. Владимира:
«Улица названа в 1985 году в намять о земляке-
владимирце, выдающемся дикторе Всесоюзного
радио Левитане Юрии Борисовиче
1914-1983 гг.».
Гениальный диктор
Юрий Левитан
и гениальный
художник
Исаак Левитан
ушли из жизни
в один день -
4 августа...
Вверху: Памятный
барельеф — дар
городу-герою
Волгограду
от Л. Г Зыкиной и
В. С. Черномырдина.
1999 г.
Вверху:
Исаак Ильич Левитан.
1860-1900.
АКАДЕМИКИ СССР -
АНГЛИЙСКИЕ ШПИОНЫ
А «дело врачей-убийц» набирало обороты, из Москвы переки-
нувшись в столицы союзных республик, в другие города РСФСР.
Из Киева, Фрунзе, Ташкента, Ростова-на-Дону, Челябинска, Ом-
ска, Владивостока в Москву ежедневно докладывались сводки с
именами все новых и новых виновников невиданного по масшта-
бам заговора. 4 декабря 1952 года ЦК КПСС (после XII съезда
ВКП(б) стала называться Коммунистической Партией Советского
Союза) принимает постановление «О вредительстве во врачебном
деле». В основе дела врачей лежат все те же письма кардиолога
Лидии Тимашук, стремившейся не то чтобы разоблачить своих
коллег, действительно поставивших умершему от банального ин-
фаркта Жданову не тот диагноз, а просто пытавшейся выполнить
свой долг до конца. Вряд ли сама Тимашук представляла себе, са-
дясь писать те злополучные письма, к какому кошмару они приве-
дут. Не знала она и причин столь долгого молчания тех, кому эти
письма были адресованы - высшим руководителям компартии и
советского правительства. Со дня смерти Жданова прошло целых
четыре года. Все это время письма Лидии Тимофеевны бережно
хранились в кремлевских сейфах. Извлекли их оттуда и дали делу
«врачей-убийц» ход лишь после отмашки Вождя. Письмо Лидии
Тимашук в ЦК в декабре 1952 года опубликовано в советской пе-
чати.
«Врачи-убийцы» - термин, придуманный самим Сталиным,
появляется во всех главных газетах страны, звучит по Всесоюз-
ному радио. Люди читают, слышат фамилии выдающихся меди-
ков СССР, еще вчера олицетворявших собой лучшее в советской
154
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
медицине. Многие, когда-то лечившиеся у этих докторов, недоуме-
вают: как же так, разве эти известные люди могли так поступить,
какие же они убийцы? Но большинство слышит и читает в «Прав-
де», «Известиях», во всей советской прессе только то, что намерен
им сказать Вождь: все эти «заслуженные медики» - американские
и британские шпионы, изменники и террористы, платные сотруд-
ники подпольных еврейских буржуазно-националистических ор-
ганизаций, стремящиеся свергнуть государственный строй.
Советские люди с изумлением узнают, что убийцы в белых
халатах уничтожили лучших сынов народа, товарищей Жданова,
Щербакова, выдающегося чекиста Менжинского. Это они виновны
в смерти Куйбышева. Это они до смерти «залечили» величайшего
пролетарского писателя Горького. Это они покушаются на Святая
Святых - на самого товарища Сталина! Так будут же они прокляты!
Волна праведного негодования катится по Советскому Союзу.
С призывом покарать врачей-убийц всей силой справедливого со-
ветского правосудия в письмах к товарищу Сталину обращаются
сотни и тысячи разгневанных граждан - рабочие и колхозники, во-
енные и интеллигенция, студенты и пионеры.
Сообщение ТАСС
(опубликовано в газете «Правда» и других центральных газетах
13 января 1953 г.)
«Арест группы врачей-вредителей.
Некоторое время тому назад органами государственной без-
опасности была раскрыта террористическая группа врачей, ста-
вивших своей целью путем вредительского лечения сократить
жизнь активным деятелям Советского Союза.
В числе участников этой террористической группы оказа-
лись: профессор Вовси М. С., врач-терапевт; профессор Виногра-
дов В. Н„ врач-терапевт; профессор Коган М. Б., врач-терапевт;
профессор Коган Б. Б., врач-терапевт; профессор Егоров П. И., врач-
терапевт; профессор Фельдман А. И., врач-отоларинголог; про-
фессор Этингер Я. Г., врач-терапевт; профессор Гринштейн А. М.,
врач-невропатолог; Майоров Г. И., врач-терапевт.
Документальными данными, исследованиями, заключениями
медицинских экспертов и признаниями арестованных установле-
но, что преступники, являясь скрытыми врагами народа, осущест-
вляли вредительское лечение больных и подрывали их здоровье.
Следствием установлено, что участники террористической
группы, используя свое положение врачей и злоупотребляя довери-
АКАДЕМИКИ СССР - АНГЛИЙСКИЕ ШПИОНЫ
155
ем больных, преднамеренно злодейски подрывали здоровье послед-
них, умышленно игнорировали данные объективного исследования
больных, ставили им неправильные диагнозы, не соответствовав-
шие действительному характеру их заболеваний, а затем непра-
вильным лечением губили их.
Преступники признались, что они, воспользовавшись бо-
лезнью товарища А. А. Жданова, неправильно диагностировали
его заболевание, скрыв имеющийся у него инфаркт миокарда,
назначили противопоказанный этому тяжелому заболева-
нию режим и тем самым умертвили товарища А. А. Жданова.
Следствием установлено, что преступники также сократи-
ли жизнь товарища А. С. Щербакова, неправильно применяли
при его лечении сильнодействующие лекарственные средства,
установили пагубный для него режим и довели его таким пу-
тем до смерти.
Врачи-преступники старались в первую очередь подорвать
здоровье советских руководящих военных кадров, вывести их
из строя и ослабить оборону страны. Они старались вывести из
строя маршала Василевского А. М„ маршала Говорова Л. А., мар-
шала Конева И. С., генерала армии Штеменко С. М„ адмирала Лев-
ченко Г. И. и других, однако арест расстроил их злодейские планы,
и преступникам не удалось добиться своей цели.
Установлено, что все эти врачи-убийцы, ставшие изверга-
ми человеческого рода, растоптавшие священное знамя науки и
осквернившие честь деятелей науки, - состояли в наемных аген-
тах у иностранной разведки.
Большинство участников террористической группы (Вов-
си М. С., Коган Б. Б., Фельдман А. И., ГринштейнА. М., Этингер Я. Г.
и другие) были связаны с международной еврейской буржуазно-
националистической организацией «Джойнт», созданной амери-
канской разведкой якобы для оказания материальной помощи евре-
ям в других странах. На самом же деле эта организация проводит
под руководством американской разведки широкую шпионскую,
террористическую и иную подрывную деятельность в ряде стран,
в том числе и Советском Союзе. Арестованный Вовси заявил след-
ствию, что он получил директиву «об истреблении руководящих
кадров СССР» из США от организации «Джойнт» через врача в Мо-
скве Шимелиовича и известного еврейского буржуазного национа-
листа Михоэлса.
Другие участники террористической группы (Виногра-
дов В. Н., Коган М. Б., Егоров П. И.) оказались давнишними агента-
ми английской разведки.
Следствие будет закончено в ближайшее время».
Сталин неистовствовал в своем стремлении уничтожить всех,
кто, по его разумению, мог даже мысленно допустить его, Сталина,
скорую смерть. По его личному приказу Берия арестовывает вид-
нейших врачей «Кремлевки».
Схвачены и помещены в клетки Лубянского следственного
изолятора личный врач Хозяина, академик В. Н. Виноградов, про-
фессора М. С. Вовси, А. М. Гринштейн, Б. Б. Коган, Е. Б. Коган
и еще десятки врачей еврейской национальности. Но и не только:
Сталин распоряжается хватать всех, кто хоть единожды не толь-
ко смел прикоснуться к телу товарища Сталина, но даже присут-
ствовал в составе врачебных консилиумов по обследованию здо-
ровья товарища Сталина. Арестованы профессора В. X. Василен-
ко, П. Егоров - начальник Лечсанупра Кремля. Только в Москве
летом-осенью 1952 года были арестованы 37 светил советской ме-
дицинской науки и члены их семей. Всем брошенным в лубянские
подвалы столичным врачам было под 70. Вновь назначенному вме-
сто Абакумова министру госбезопасности С. Д. Игнатьеву Сталин
приказал любыми способами добиться правды.
На академика Виноградова надели кандалы и в таком виде
поместили в «шкаф» - узкий бетонный мешок, где заключенный
мог только стоять, и так держали несколько суток, лишая еще и
сна. Других профессоров медицины били по пальцам и спинам та-
буретами и тоже терзали бессонницей. Всех их пытками и побоями
принудили дать признания в терроризме, шпионаже, намерении
отравить или иным способом убить Сталина. Не выдержав пыток
и издевательств, академик Виноградов - человек, в свое время ле-
чивший еще Владимира Ульянова-Ленина и вот уже более двадца-
ти лет пользовавший Сталина - оговаривает не только себя, но и
многих своих ближайших коллег и друзей.
Лидия Тимашук объявляется спасительницей Вождя и СССР.
Ей вручают орден Ленина, она лично принята Вождем и всячески
обласкана.
И вот Левитан сидит напротив взволнованно бросающей в
микрофон страшные слова несправедливого обвинения красивой
женщины. Он старается не слышать все то, что Тимашук говорит.
Он этому просто не верит. Он так и не узнает о том, что несколько
месяцев назад Сталин в очередной раз вмешался в его судьбу и не
допустил расправы над диктором.
Левитан мучительно думает, кого же ему напоминает Тима-
шук. Как озарение, приходит мысль: бывшую жену Раису! Такие
же брови вразлет, точно такой же разрез глаз, очень похожие же-
сты. Только Тимашук русая, а Рая - брюнетка. И все же сходство
АКАДЕМИКИ СССР - АНГЛИЙСКИЕ ШПИОНЫ
157
потрясающее - закрой глаза, и будто это Рая сейчас находится ря-
дом с ним в студии.
Наваждение сходит на нет, едва Тимашук оканчивает свою об-
личительную речь. В студии воцаряется тишина. Коллеги Юрия
не решаются даже поднять глаза на орденоносную спасительницу
товарища Сталина. В полной тишине Лидию Тимофеевну выводят
на улицу и усаживают в большую лакированную машину. Она едет
дальше - выступать в трудовых коллективах, на заводах и фабри-
ках, в медицинских учреждениях. День героини расписан по ми-
нутам.
После смерти Сталина минует ровно месяц, и у Лидии Тимофе-
евны отберут орден Ленина. Остаток жизни она проведет в полном
забвении и умрет от одиночества, так и не избавившись от клейма
разоблачительницы врачей-убийц.
В последний год своей жизни у Сталина окончательно «заки-
пел» мозг. Он лично отдавал приказы Берии и министру Игнатьеву
арестовать своих ближайших сподвижников и друзей. Были аре-
стованы начальник охраны Сталина генерал-лейтенант Н. С. Вла-
сик, личный помощник и начальник Секретариата Сталина Хо-
зяина А. Н. Поскребышев, работник Секретариата Л. А. Логинов
(последний умер «от сердечного приступа» прямо в момент ареста),
комендант сталинской дачи Федосеев. Сталин стал нелюдим, сто-
ронился всех, отказывался появляться даже на пленумах и засе-
даниях Политбюро. Он жутко боялся Берию, всерьез опасаясь от
того покушения. В Москву Сталин заезжал редко, предпочитая от-
сиживаться на Ближней даче в Кунцеве. Практически всю зиму с
1952-го на 1953-й он провел именно там.
ТРИНАДЦАТЬ
13 января 1953 года Левитан читал в прямом эфире Всесо-
юзного радио передовую «Правды» о врачах-убийцах. Произнося
знакомые с детства фамилии светил советской медицины, он вдруг
испытал знакомое по тридцать седьмому году жуткое чувство аб-
солютной беспомощности, бессилия, незащищенности. Более того,
это был самый настоящий страх.
Левитан пытался сказать сам себе, что подобных совпадений
не бывает, что все происходящее сейчас должно иметь под собой
какое-то объяснение.
Но иного объяснения, кроме как вмешательства чьей-то без-
жалостной, зловещей воли, у него не было.
13 января 1948 года в Минске был убит председатель Еврей-
ского антифашистского комитета Соломон Михоэлс. Хотя народ-
ный артист СССР Михоэлс погиб под колесами автомобиля, управ-
ляемого специально подготовленным для этой цели человеком,
12 числа. Но Сталин лично велел опубликовать информацию о ги-
бели главы ЕАК именно тринадцатого.
Именно 13 января 1949 года Сталин велел арестовать главврача
московской Боткинской горбольницы Бориса Шимелиовича. Этим же
числом датируется завершение цикла арестов в медицинской среде
Москвы, Ленинграда, Киева, Одессы, Новосибирска и других городов.
13 января 1950-го во всех советских газетах опубликован Указ
Верховного Совета СССР о возобновлении смертной казни. Левита-
ну не довелось озвучивать этот документ, но в тот момент он при-
сутствовал в студии. Больше всего поразили не правдинские строч-
ки, а реакция коллег - большинство из них с одобрением кивали
головами: «Правильно, так и надо». Жестокость и явное безумие
находили понимание.
ТРИНАДЦАТЬ
159
И вот снова январь, 13-е число. Совпадение? «Нет, это очень
симптоматично. Это очень системно. Потому и так страшно», - ду-
мал в те минуты Юрий.
Для него уже не было озарением, что автор этой вакханалии
- Хозяин. Это его, Сталина, мышление, его замысел. Его исключи-
тельная по бесчеловечности, тщательно продуманная и методично
разрешаемая «система».
Левитан за годы своей службы на информационной передо-
вой Советского Союза привык выполнять приказы. Но никогда не
ощущал себя бездумным винтиком коммунистической пропаган-
дистской машины. Многое из того, что приходилось произносить
у микрофона, соответствовало его патриотическим побуждениям.
С чем-то он попросту заставлял себя мириться. Трижды пытаясь
попасть в действующую армию в годы войны, но так и не став ее
действующим солдатом, Левитан остался по эту сторону фронта
далеко не рядовым бойцом. Ежедневно анализируя огромный по-
ток истекающей его голосом в радиоэфир информации о жизни Со-
ветского Союза, он мог делать выводы о том, что же на самом деле
происходило в тиши кремлевских кабинетов, какие порой поисти-
не судьбоносные решения там принимались и чего это стоило. Эти
свои выводы Левитан, личный сталинский «громкоговоритель»,
предпочитал хранить в себе. Настолько, насколько это было воз-
можным.
Часто эти выводы вступали сами с собой в противоречие.
Та же цена Победы для Левитана измерялась не только коли-
чеством озвученных им фронтовых сводок. Но и числом миллио-
нов людей, брошенных на ее алтарь. В первые годы войны Леви-
тан, зачитывая сводки официальных потерь, пытался суммировать
их в голове, понимая, что они «утверждены» наверху до удобных
Хозяину пределов, и потому не должны быть правдивы. Сколько
же жизней прервано по Его воле за рамками официоза? А сколько
ушло по графе «враги народа»? Он пытался додумывать, сопостав-
ляя.
К исходу войны сложилась не поддающаяся разуму цифра.
В 1956-м Хрущев объявит: более 20 миллионов. Но и тогда Леви-
тан, официальный голос советской пропаганды, будет знать, что и
это чудовищное число может быть не окончательным.
Пока же, зачитывая очередной кошмарный текст о врачах-
преступниках, Левитан вдруг понял, что ЭТО лежит вне пределов
человеческой логики. Это было просто бесчеловечно. Единствен-
ным объяснением, способным хоть как-то обозначить истинные
мотивы появления на свет подобного текста могло бы стать то, что
товарищ Сталин безнадежно болен. И катастрофическая по своей
160
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
неотвратимости череда проявления числа «13» лишь проявления
симптомов хроника.
К числу «13» у Сталина было необъяснимое здравым смыслом
предубеждение. Шло ли оно от уроков, полученных сыном сапож-
ника Иосифом Джугашвили в Тифлисской духовной семинарии,
или позже засело в мозгу советского Бога, остается только строить
предположения.
Логика самого же Сталина находилась за гранью добра и зла.
Он лично утверждал список «подлежащих ликвидации» чле-
нов ЕАК. В списке числились четырнадцать человек. Просмотрев
фамилии «фигурантов», Сталин вычеркнул своим красным каран-
дашом имя «лишней» участницы Еврейского антифашистского
комитета Лины Штерн. Только благодаря необъяснимой мистиче-
ской вере Сталина в число «13» Штерн осталась жива. Прочие три-
надцать «убийц в белых халатах» были расстреляны.
«Никакой другой иезуит, кроме Сталина, не мог бы додумать-
ся до того, чтобы “ликвидация” состоялась бы в канун тринадца-
того - 12 августа 1952 года, - так напишет в своих воспоминаниях
любимый поколениями советских людей поэт-песенник Матвей
Блантер. - Если до войны я еще не знал о пристрастии Сталина к
тринадцати, то в конце сороковых не мог не обратить внимания на
эту странную закономерность».
Левитан если не был дружен с Матвеем Исааковичем Блан-
тером, то немало гордился знакомством с человеком, с песнями
на стихи которого наши солдаты штурмовали Берлин. Уже после
смерти Сталина Блантер признается Левитану: «После 1949 года
я стал чувствовать себя человеком с желтой повязкой. И ждал со
страхом очередного тринадцатого».
Постсоветским историкам известно, что публичная казнь
«врачей-убийц» по личному распоряжению Сталина была намече-
на на 12 марта 1953 года на Красной площади. Аккурат на Лобном
месте. В канун тринадцатого числа. Не случилось: Хозяин умер за
несколько дней до затеянного им небывалого зрелища.
Нелюбовь, вернее - патологическая любовь Сталина к роково-
му тринадцатому числу не случайна. И это не совпадение. Это ти-
пичная паранойя.
Такой диагноз лидеру партии большевиков Иосифу Сталину
поставил еще в 1927 году невропатолог В. И. Бехтерев. Кремлев-
ский пациент был направлен к Бехтереву для общего медицинско-
го обследования, с жалобами на бессонницу и головные боли. После
трехчасовой беседы Бехтерев выпроводил Сталина за дверь, упомя-
нув о «типичной переутомляемости» и прописав обычную в таких
случаях терапию, прогулки на свежем воздухе и легкую лечебную
ТРИНАДЦАТЬ
161
физзарядку. Однако истинный диагноз, поставленный Сталину
выдающимся невропатологом, был малоутешителен. «У сухопаро-
го пациента, - сказал тогда Бехтерев своим коллегам, - тяжелая
классическая паранойя. Во главе Советского Союза оказался опас-
ный человек».
Вскоре после такого признания Владимир Михайлович Бехте-
рев скоропостижно скончался. Делавший вскрытие патологоана-
том В. Я. Смирнов обнаружил в тканях покойного мышьяк и напи-
сал в эпикризе: «Причина смерти - отравление». Наутро Смирнова
арестовали и через сутки расстреляли.
Первоначальный диагноз Бехтерева, поставленный товарищу
Сталину, подтвердили в 1939 году врачи Кремлевской больницы
Д. Д. Плетнев и Л. Г. Левин. Они также были расстреляны.
Личный врач Хозяина доктор Б. Малкин в своих тщательно
скрываемых записях, опубликованных только в конце 1980-х гг.,
писал, что «у Сталина была скрытая форма душевной болезни. Ее
симптомы - гипертрофированная подозрительность, жестокость,
отсутствие каких-либо угрызений совести и позывов к раскаянию».
В своей нашумевшей книге «Двадцать писем к другу», издан-
ной в США после бегства из СССР, дочь Сталина Светлана Аллилуе-
ва пишет: «Опустошенный, ожесточенный человек, отгородивший-
ся стеной от старых коллег, от друзей, от близких, от всего мира,
вместе со своими сообщниками превративший страну в тюрьму, где
казнилось все живое и мыслящее; человек, вызывающий страх и
ненависть у миллионов людей, - это мой отец».
Это меткая личностная характеристика перекликается с опи-
санием поступков и движущих мотивов Сталина, высказанных его
же, по словам С. Аллилуйевой, ближайшими «сообщниками».
Анастас Микоян:
«Сталин в конце 30-х годов - это совершенно изменившийся
человек: до предела подозрительный, безжалостный и страшно са-
моуверенный. О себе нередко говорил уже в третьем лице. По-моему,
тогда он просто спятил. Впрочем, таким Сталин снова предстал
перед нами и в последние три-четыре года до своей смерти».
Никита Хрущев:
«Сталин даже в туалет боялся зайти без охраны. Это, конеч-
но, результат работы больного мозга. Человек сам себя запугал.
162
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
Я один раз был свидетелем такого факта, и мне было очень не-
приятно. Сталин пошел в уборную. Охрана - человек, который за
ним буквально по пятам ходил, остался на месте. Сталин вышел
из уборной и набросился при нас на этого чекиста, начал его распе-
кать: “Что вы не выполняете своих обязанностей? Вы охраняете,
так вы должны охранять, а вы тут сидите, развалившись!”»
По многочисленным свидетельствам очевидцев, окружавших
Сталина в последние годы его жизни, его параноидальное состоя-
ние все более и более было заметно. Наверное, единственным моти-
вом, двигавшим Сталиным в конце 40-х - начале 50-х, была злость.
Злость на то, что он, Великий Сталин, уходит, а они, жалкие, ник-
чемные людишки, остаются.
Это патологическую, болезненную злобу - злобу, как медицин-
ский диагноз! - описал вскрывавший тело Вождя после его смерти
4 марта 1953 года академик Александр Мясников.
Академик Александр Мясников:
«Сильный склероз мозговых артерий, который мы видели на
вскрытии И. В. Сталина, может возбудить вопрос: насколько
это заболевание, несомненно, развившееся на протяжении ряда
лет, могло сказаться на состоянии Сталина, на его характере,
на его поступках в эти годы. Ведь хорошо известно, что ате-
росклероз мозговых сосудов, приводящий к нарушению питания
нервных клеток, сопровождается нарушением функций нервной
системы. Прежде всего, со стороны высшей нервной деятельно-
сти отмечается ослабление процессов торможения, в том числе
и дифференциального. Легко себе представить, что в поведении
Сталина это проявлялось потерей ориентации - что хорошо,
что дурно, что полезно, а что вредно, что допустимо, что не-
допустимо, кто друг, а кто враг. Параллельно происходит так
называемое обострение черт личности: сердитый человек ста-
новится злым, несколько подозрительный становится подозри-
тельным болезненно, начинает испытывать манию преследо-
вания - это полностью соответствует поведению Сталина в
последние годы жизни».
В последние годы жизни Сталина его паранойя особенно силь-
но проявилась в жесточайшей античеловечности. Этот историче-
ский диагноз может считаться окончательным и какому-нибудь
«врачебному» переосвидетельствованию подлежать не должен.
ТРИНАДЦАТЬ
163
В памятном 1953*м Левитану не довелось прожить очередное
страшное тринадцатое число. Пятого марта утром у него впервые
с 1937-го года легко и четко выговорилось в микрофон имя Стали-
на - «Сталин умер». Роль голоса Сталина Левитану, слава Богу, не
удалась в полной мере.
ЗАГАДКА КОРОЛЯ ЭФИРА
Зато как читал Левитан трагические и победные тексты в май-
ские дни 1945 года, немыслимо забыть, невозможно повторить,
утверждали слышавшие его современники. На Всесоюзном радио
были десятки подобранных по определенным требованиям и стандар-
там дикторы, этакие эталонные чтецы. Но Левитан был уникален,
«чтец» применительно к его деятельности мало подходившее слово.
Как-то знаменитого скрипача Генрика Шеринга, входящего в
десятку лучших мировых исполнителей, спросили, кто, по его мне-
нию, первый скрипач. На что маэстро ответил: «Первых скрипачей
несколько, а король один - Яша Хейфец». Королем же он назвал
и Юрия Левитана. Ему пытались подражать многие дикторы, его
хотели скопировать многие ведущие, но повторить никому не уда-
валось. Среди слушателей он был непререкаемый авторитет. Люди
по привычке отождествляли большие события в жизни с голосом
Левитана. Все, что говорил Левитан, казалось, он говорил от себя.
А сам-то он верил себе? «Настоящий диктор может даже теле-
фонную книгу так прочитать, что никого не оторвать от эфира», -
пошучивал Юрий. Он, конечно, старался оставаться максимально
искренним и максимально убежденным в том, что приходилось
озвучивать. Как ему это удавалось, остается только догадываться.
Конечно, он не мог закрыть глаза на то, что видел на самом деле.
Но здесь уже включался чистый профессионализм: если будешь
делать это недостаточно убежденно, то лучше тебе не делать этого
совсем. В конечном счете, это почти что спектакль. И хороший ар-
тист старается войти в свою роль на сто процентов.
А Левитан был гениальный артист. Слушая его по радио, Ни-
кита Хрущев как-то заметил: «Я, конечно, не такой артист, как
Юрий Левитан. Но как я доклад прочитал!»
ЗАГАДКА КОРОЛЯ ЭФИРА 165
В отличие от многих своих коллег Левитан не был актером в
прямом смысле слова. Тот же Эммануил Тобиаш до войны высту-
пал в Московском детском театре. Один из основателей художе-
ственных программ на Всесоюзном радио Осип Наумович Абдулов
играл во МХАТе, снялся в двух десятках фильмов.
Левитан никогда не выходил на сцену в какой-то другой роли,
кроме одной, своей собственной, - известного на всю страну дикто-
ра, голоса государства.
Как-то Ростислав Плятт, с которым они в один год пришли на
радио и сохранили по жизни дружеские отношения, предложил
Юрию сыграть в готовящемся в театре Моссовета новом спектакле.
- Спасибо, Ростик. Не могу, новости читать надо, - вроде не
всерьез отказался Левитан.
Он скрыл от знаменитого актера, что давно перестал мечтать о
сцене. Его сцена - ежедневный выход к микрофону. Его захватило
куда более сильное действо - разрывать сургучную печать на ли-
терном конверте и первым узнавать о едва свершившемся событии.
Для него стало гораздо важней ежедневно ощущать «вкус» само-
го времени. Реальное дыхание жизни страны было увлекательней
всякой вымышленной игры.
Ростислав Плятт
Народный артист СССР, лауреат Государственной премии.
В 1928 году окончил драматические курсы под руководством
Юрия Завадского. Роль странноватого холостяка в трогательной
комедии «Подкидыш» сделала Плятта признанным комедийным ак-
тером. С тонким юмором и дальше играл он роли обаятельных, добрых
чудаков: извозчик Янек в «Мечте» (1943 г.), сосед-холостяк в фильме
«Слон и веревочка» (1946 г.), пассажир в «Первокласснице» (1948 г.),
честный добропорядочный господин Грин в «Убийстве на улице Дан-
те», вдохновенный ученый Данкевич в фильме «Иду на грозу». С удо-
вольствием актер играл и отрицательных героев, таких как самовлю-
бленный проходимец завхоз Бубенцов из фильма «Весна» (1947 г.).
Впрочем, популярность Плятта была основана не только на
острой характерности, но и на человеческих качествах артиста,
ставшего воплощением интеллигентности. Ряд ролей в театре
Моссовета, где он на протяжении многих лет был бессменным
ведущим актером, обнаружили в нем склонность к углубленному
психологически тонкому раскрытию характера своих героев.
Достойным венцом его кинокарьеры стали роли несуетливых
мудрецов - старый хирург ( «Послесловие» ) и скрипичный мастер Ама-
166
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
ти ( «Визит к минотавру» ). От подавляющего большинства ролей Ро-
стислава Плятта, сохранившихся на киноплёнке, веет теплотой и
уютом. В них есть что-то домашнее и старомосковское. Это, как пра-
вило, хорошие, приятные и обаятельные люди. Ну, кто ещё из совет-
ских актёров мог бы так же органично и правдиво сыграть пастора
Шлага, как сыграл его Плятт в «Семнадцати мгновениях весны» ?!
У этого артиста были многомиллионные залы. А Левитан всег*
да оставался «за кадром» в маленькой студии. Но там он был один
на один с миллионами.
Однако можно ли с полной уверенностью сказать, кто более та-
лантлив и популярен: актер, которого узнают в лицо, или тот, кого
узнают по голосу?
Левитан готовился к передачам, как к тронным речам. У него
под руками всегда были справочники, словари, географические
карты, свежие номера газет, чтобы в любую минуту самому про-
верить даты, названия, фамилии, правильность цитат. С его помо-
щью вышло в свет последнее издание пособия «Словарь ударений
для работников радио и телевидения». Оно состоит уже из 75 тысяч
слов. Это - прямой результат многолетней работы со звучащим сло-
вом ученых-лингвистов во главе с доктором филологических наук,
профессором МГУ Дитмаром Эльяшевичем Розенталем и повсе-
дневной практики коллектива отдела дикторов Всесоюзного радио.
Несмотря на безоговорочное признание коллег и начальства,
Левитан продолжал серьезно тренировать свою дикцию. Просил
кого-нибудь из помощников поворачивать лежащий перед ним
текст то вправо, то влево, а то и вовсе становился на руки и читал на-
писанное вверх ногами. Инструмент, которым он работал, должен
находиться в постоянной «боевой готовности». На расстроенном ро-
яле, тихо говорил сам себе Левитан, ничего путного сыграть нельзя.
Он давно заметил, что ошибки проскальзывают чаще всего в
«непрестижных» текстах. Это не случайно: на будничных матери-
алах собранность, волевой напор ослабевают. Тут как раз и виден
уровень профессиональной натренированности. А на Московское
радио все чаще стали набирать молодых людей «по знакомству», по
телефонным звонкам. Левитана бесили их заторможенность и по-
фигизм. Сидит он в предбаннике, настраивается на эфир и тут слы-
шит, как какой-то новичок через пень колоду зачитывает погоду:
«Атмосферное давление 717, простите, 727 сантиметров, про-
стите, миллиметров». Сразу за этим еще один пассаж: «В Москве
дождь...»(интонационная точка). И после паузы - «...маловероятен».
На разборе полетов Левитан резко наехал на молодого колле-
гу. Тот пытался оправдаться, мол, машинистка ошиблась, зачем-то
ЗАГАДКА КОРОЛЯ ЭФИРА
167
впечатала в текст запятую. Но ЮрБор был неумолим - мы вопло-
щаем текст в звучание. Если бы коллега прочитал заранее «пого-
ду», то не подорвался бы на этой вовремя не разряженной «мине» и
вычеркнул бы к чертовой матери ненужную запятушку.
Он уже столкнулся с ними - не особенно грамотные, не совсем
подготовленные, с нагловатой небрежностью рвущиеся к микрофо-
ну. Иной раз не дает себе труда даже раздумывать над тем, что надо
прочитать. А зачем - ведь его выход в эфир обеспечивают десятки
людей: режиссеры, операторы, техники, музыкальные оформите-
ли, до него уже поработали журналисты, редакторы. Текст в зубы
и погнали. Главное, не забыть четко произнести свою фамилию:
«С вами был...»
Был и сплыл. Публика жестока. На мгновение ты идол. На всю
оставшуюся жизнь - безвестность. В крайнем случае, останешься в
памяти как автор нелепого публичного ляпа.
Не случайно ироничный Левитан руководствовался им же при-
думанной поговоркой: «Слово не воробей, поймают - вылетишь».
Впрочем, можно и не за слово, а за песенный припев. Однажды
в день выборов, когда все, как водится, единодушно голосовали за
кандидатов блока коммунистов и беспартийных, молодой редактор
запустил в эфир из озорства шлягер с припевом:
«Мы выбираем, нас выбирают.
Как это часто не совпадает...»
В другой день он прозвучал бы совершенно безобидно. Но на
этот раз мог навести кое на какие мысли. И навел верного прово-
дника партии в массы Сергея Георгиевича Лапина. Председатель
Гостелерадио долго не раздумывал, заявив, что такому человеку не
место в идеологической организации!
Убитый горем редактор хотел было отправиться в буфет и на-
питься. Но попался на глаза Левитану, уже наслышанному о слу-
чившемся. Юрий Борисович, обычно избегавший лишних встреч с
руководством и весьма сдержанный в высказываниях, резко взял
курс на начальственный кабинет. Миновал онемевшую секретаршу
с лицом солдата, готовящегося к бою. И на все здание разнеслось
отнюдь не бархатистое левитановское «За что же парню судьбу ло-
мать?» Через пять минут вопрос был улажен. Лапин, несмотря на
свое могущество, считался с диктором № 1. Все знали, что предсе-
датели приходят и уходят, а Левитан останется навсегда.
Хотя такое вряд ли еще повторится: радиодиктор Левитан стал
явлением культуры наряду с книгами Симонова, музыкой Шоста-
ковича, пением Лемешева и Козловского.
Своим существованием в эфире он доказал, что в историю входят
не только войны, победы, имена знаменитостей. В нее входят и голоса.
ДВА ЮРИЯ
Юрия Гагарина на одной из пресс-конференций журналисты
спросили:
- А был ли момент, когда вы осознали значение сделанного
вами?
Гагарин задумался, но только на мгновение.
- Пожалуй, такой момент был. Это когда я узнал, что сообще-
ние о моем полете читает по радио диктор Юрий Левитан, - сказал
первый космонавт.
♦Шнурок. У него развязался шнурок», - почему-то это первое,
что подумалось Левитану, следящему за прямой трансляцией по ЦТ
со столичного аэродрома Внуково. В студии Всесоюзного радио уста-
новлена новинка и гордость советской электронной промышленности
черно-белый телевизор ♦Квант». К маленькому, размером с книжку,
экрану, прильнули все сотрудники дневного эфира. В Москве пол-
день 12 апреля 1961 года. Левитан только что отошел от микрофона,
зачитав важное правительственное сообщение.
Сообщение ТАСС «О первом в мире полете человека в космическое
пространство».
«Т2 апреля Т96Т года в Советском Союзе выведен на орбиту
Земли первый в мире космический корабль-спутник “Восток” с
человеком на борту.
Пилотом-космонавтом космического корабля-спутника “Восток”
является гражданин Союза Советских Социалистических Республик
летчик майор Гагарин Юрий Алексеевич.
Старт космической многоступенчатой ракеты протел успешно,
и после набора первой космической скорости и отделения от
последней ступени ракеты-носителя корабль-спутник начал
ДВА ЮРИЯ
169
свободный полет по орбите вокруг Земли.
По предварительным данным, период обращения корабля-спутника
вокруг Земли составляет £9,Т минуты; минимальное удаление
от поверхности Земли (в перигее; равно Т75 километрам, а
максимальное расстояние (в апогее; составляет 302 километра;
угол наклона плоскости орбиты к экватору 65 градусов 4 минуты.
Вес космического корабля-спутника с пилотом-космонавтом
составляет 4725 килограммов без учета веса конечной ступени
ракеты-носителя.
С космонавтом товарищем Гагариным установлена и поддерживается
двухсторонняя радиосвязь. Частоты бортовых коротковолновых
передатчиков составляют 9,0Т9 мегагерца и 20,006 мегагерца, а
в диапазоне ультракоротких волн 143,625 мегагерца. С помощью
радиотелеметрической и телевизионной систем производится
наблюдение за состоянием космонавта в полете.
Период выведения корабля-спутника Восток” на орбиту космонавт
товарищ Гагарин перенес удовлетворительно и в настоящее время
чувствует себя хорошо. Системы, обеспечивающие необходимые
жизненные условия в кабине корабля-спутника, функционируют
нормально.
Полет корабля-спутника Восток” с пилотом-космонавтом
товарищем Гагариным на орбите продолжается».
Это было совершенно фантастично. Разумеется, Левитан знал
обо всех успехах советской космической программы. Начиная с
осени 1957-го, с момента запуска первого искусственного спутника
Земли, Левитан извещал советских радиослушателей о каждом но-
вом дерзком прорыве в космос. Не рассказывал только о неудачах.
Ведь были и провальные старты, случалась «плановая» и «внепла-
новая» гибель животных в испытательных полетах. Об этом в глав-
ном пропагандистском ведомстве СССР предпочитали не говорить
вслух, но радийщики люди дошлые, о многом знали или догады-
вались.
Более полутора часов, пока Гагарин находился на орбите, Ле-
витан рассказывал в эфир о его маршруте. Вот космонавт пролетает
над Южной Америкой и с борта корабля «Восток» шлет привет пар-
тии и правительству. Вот он уже над Африкой, рапортует, что хо-
рошо переносит состояние невесомости. Но что будет дальше? Как
и где он приземлится? Об этом, похоже, знал только руководитель
советской космонавтики Королев.
Утро 12 апреля держало всех сотрудников Всесоюзного радио
в напряжении. Но вот раздался долгожданный звонок, вслед за
ним застрекотал телетайп: новое сообщение ТАСС.
170
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
Голос Юрия Левитана в эфире звучал так, как он звучал толь-
ко в День Победы.
Сообщение ТАСС «Об успешном возвращении человека из первого
космического полета».
«После успешного проведения намеченных исследований и
выполнения программы полета 12 апреля Т96Т года в 10 часов
55 минут московского времени советский космический корабль
"Восток” совершил благополучную посадку в заданном районе
Советского Союза.
Летчик-космонавт майор Гагарин сообщил: “Прошу доложить
партии и правительству, что приземление прошло нормально,
чувствую себя хорошо, травм и ушибов не имею”.
Осуществление полета человека в космическое пространство
открывает грандиозные перспективы покорения космоса
человечеством.
ТАСС, 12 апреля 1961 года».
И вот этот первый в мире космонавт, советский человек майор
Юрий Гагарин широко шагает по ковровой дорожке от трапа само-
лета к установленной у кромки взлетного поля правительственной
трибуне. За ним жадно следят миллионы глаз - передача трансли-
руется в прямой телеэфир. А тут - шнурок развязался!
Почему-то это так взволновало Левитана, что перехватило го-
лос. Ему вновь пора к микрофону - читать обращение ЦК КПСС
к «советскому народу, народам всего мира, всему прогрессивному
человечеству» о великом историческом событии, тут надо сконцен-
трироваться - а у Гагарина развязались шнурки на ботинках. «Не
споткнулся бы», - горячо желал Левитан. В студии кто-то ойкнул и
вслух повторил те же слова. Развязавшийся шнурок стал той трога-
тельной деталью, которая вдруг показала всем, что Юрий Гагарин
- не небожитель вовсе, каким хотели представить его советские
пропагандисты, а самый обычный человек. Вот идет по ковровой
дорожке, небольшого роста самый великий в мире человек, а на
правом ботинке мотыляется развязанный шнурок. Этот злосчаст-
ный шнурок в те минуты волновал Левитана больше, чем осозна-
ние величия самого момента встречи первого человека, только что
вернувшегося из космоса.
Это уже потом из рассказа самого Юрия Гагарина Левитан
узнает точно, что это был не шнурок, а подвязка от носка. Во вре-
мя того самого исторического прохода Гагарина к встречавшим
его Хрущеву, Брежневу, Суслову отстегнувшаяся подвязка боль-
но била по ноге. Но Юрий Алексеевич не споткнулся. Наверное,
ДВА ЮРИЯ
171
услышал мысли миллионов советских людей, прильнувших в пол-
день 12 апреля к экранам телевизоров и горячо желавших ему дер-
жать шаг.
Весь Советский Союз - да что там, весь земной шар ликовал!
Это был действительно общий праздник всего человече-
ства. Бурлили лондонский Гайд-Парк и Трафальгар-сквер, нью-
йоркская Пятая авеню, Трокадеро и Пляс ле Конкорд в Париже.
Обнимали и целовали, поздравляли друг друга с полетом в космос
люди во всех уголках планеты.
Лондонская «Таймс» безмерно удивлялась: «Для Жюля Вер-
на путешествие вокруг Земли продлилось 80 дней. Русский майор
Гагарин облетел нашу планету за 108 минут. Промежуток между
утренним кофе и поздним завтраком, время, которое ежедневно
многие из городских служащих проводят в пути между домом и
местом работы. Честь русским! Они поразили воображение всего
мира, как в XV веке поражали воображение люди - открыватели
новых земель».
Апрельский эфир звенел космосом. Международные радио-
и телепередачи из Москвы на русском и английском транслиро-
вались через приемо-передающие станции Таллина, Хельсинки,
Стокгольма и Лондона.
И вновь Левитану пришлось вспомнить свое победное военное
прозвище - Салютан. Вечером 12 апреля двадцатью артиллерий-
скими залпами Родина салютовала в честь первого космонавта. Са-
люты прошли в Москве и городах-героях Ленинграде, Киеве, Вол-
гограде. На следующий день начались и продолжались два дня с
короткими ночными перерывами грандиозные торжества на Крас-
ной площади в Москве. Юрий Левитан наблюдает за ними по теле-
визору из эфирной студии. «Все там будем!» - привлек внимание
большой плакат, текст заставил Левитана улыбнуться. В космос, в
космос устремлялись мечты миллионов. В студию шли и шли при-
ветственные телеграммы из всех концов Советского Союза.
Левитан зачитывал телеграмму за телеграммой.
«Сообщение о запуске первого в мире космического корабля
с человеком на борту потрясает до глубины души, вызывает за-
конную гордость за нашу Советскую Родину, за наш героический
народ-созидатель. Это великий подвиг великого народа. Мы были
уверены, что первым в космосе будет советский человек. И стал наш
летчик майор Ю. А. Гагарин. Очень радостно, что он успешно вы-
полнил историческое задание Родины, счастливо вернулся на род-
ную землю. Александр Иванович Покрышкин, маршал авиации,
трижды Герой Советского Союза». «С восхищением узнали о вашем
героическом подвиге. Приветствуем вас - пионера космического
172
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
полета. Горячо поздравляем с осуществлением извечной мечты
человечества. Семья Циолковского». «Экипаж самолета “Ил-18”,
выполняющего рейс Москва - Антарктида, находясь в небе над
пустыней Сахара, шлет пламенный привет и горячие пожелания
здоровья и счастья первому в мире космонавту Гагарину». «Моря-
ки атомного ледокола “Ленин” из моря Лаптевых обращаются к
Юрию Алексеевичу Гагарину со словами благодарности и восхище-
ния его подвигом». «Рыбаки плавбазы “Камчатка” решили назвать
один из сейнеров именем первого космонавта Земли». Шахтеры и
чабаны, военнослужащие и командиры, инженеры и ученые, пар-
тийные организации и трудовые коллективы из всех пятнадцати
союзных республик спешили выразить первому космонавту свою
любовь. Сотни советских мальчишек, появившихся на свет во вто-
рую декаду апреля, назвали Юриями. Русское имя вмиг разошлось
по всей планете, маленькие Юрии появились в Азии, Африке, Ев-
ропе и обеих Америках!
Со своим звездным тезкой Юрий Левитан познакомился
17 апреля. Гагарин впервые после полета выступил в прямом эфи-
ре Центрального телевидения. Космонавт был в парадной форме,
с новенькой звездой Героя и орденом Ленина на кителе. Левитан
невольно бросил взгляд на его обувь: как там шнурки? Все было в
порядке.
Юрии пожали друг другу руки, церемония вышла несколько
комичной.
- Здравствуйте, Юрий! Я - Юрий Левитан.
- Здравствуйте, Юрий. Я - Юрий Гагарин!
Рассмеялись оба, разулыбалась и вся студия.
Гагарин прошел за столик с установленным на нем микрофо-
ном, второй стул предназначался для Левитана, третий - еще для
одного гостя передачи - Героя Советского Союза военного летчи-
ка Алексея Маресьева. На столике в широкой и низкой вазе сто-
ял большой букет каких-то белых цветов, бутылка шампанского,
фужеры, фрукты. Все это сильно мешало обоим Юриям и Алексею
Петровичу, их почти не было видно. Наконец, кто-то из эфирной
команды ЦТ догадался букет унести, сразу стало просторнее, и Ле-
витан выложил на столик свой заранее приготовленный подарок
Гагарину - пленку с записью радиопередач о первом в истории по-
лете человека в космос. Все сто восемь минут исторического гага-
ринского полета, включая знаменитое юрино: «Поехали!»
- Ну что же, Юрий Алексеевич, поехали? - лукаво спросил Ле-
витан, начиная интервью.
- А что - поехали! - повторил Гагарин, начиная рассказ о сво-
их впечатлениях за те сто восемь минут.
ДВА ЮРИЯ 173
Советский Союз слушал о том, как нарастал гул стартовых
дюз, превращаясь в могучий рев, как дрожь корпуса ракеты пере-
далась человеку в скафандре. О том, как Юрий на восьмидесятой
секунде после старта, взглянув в маленький иллюминатор ♦Вос-
тока», увидел широкую сибирскую реку, ее островки и берега, по-
росшие тайгой, освещенной солнцем и, не удержавшись, восклик-
нул: ♦ Красота какая!» О том, как неимоверная тяжесть перегрузок
сменилась легкостью и радостью невесомости космического по-
лета, как откуда-то из-под кресла вдруг вылетели и остановились
перед лицом, покачиваясь, планшет, карандаш и блокнот. А про-
лившиеся из шланга, когда он попробовал напиться, капли воды
приняли форму крошечных шариков, но позже, притянутые мас-
сой корабля, прилипли к стенкам и иллюминатору. О том, как по
требованию Центра управления полетом рассказывал Земле, что
испытывает, что видит.
Из книги Юрия Гагарина «Дорога в космос»
«“Заря” поинтересовалась, что я вижу внизу, И я рассказал,
что наша планета выглядит примерно так же, как при полете
на реактивном самолете на больших высотах. Отчетливо выри-
совываются горные хребты, крупные реки, большие лесные мас-
сивы, пятна островов, береговая кромка морей... Я видел облака и
легкие тени их на далекой милой Земле. На какое-то мгновение во
мне пробудился сын колхозника. Совершенно черное небо выглядело
вспаханным полем, засеваемым зерном звезд. Они яркие и чистые,
словно перевеянные. Солнце тоже удивительно яркое, невооружен-
ным глазом, даже зажмурившись, смотреть на него невозможно.
Оно, наверное, во много десятков, а то и сотен раз ярче, чем мы его
видим с Земли. Ярче, чем расплавленный металл, с которым мне
приходилось иметь дело во время работы в литейном цехе. Чтобы
ослабить слепящую силу его лучей, я время от времени перекрывал
иллюминаторы предохранительными шторами.
Наблюдения велись не только за небом, но и за Землей. Как
выглядит водная поверхность? Темноватыми, чуть поблескиваю-
щими пятнами. Ощущается ли шарообразность нашей планеты?
Да, конечно! Когда я смотрел на горизонт, то видел резкий, кон-
трастный переход от светлой поверхности Земли к совершенно
черному небу. Земля радовала сочной палитрой красок. Она окру-
жена ореолом нежно-голубого цвета. Затем эта полоса постепенно
темнеет, становится бирюзовой, синей, фиолетовой и переходит
в угольно-черный цвет. Этот переход очень красив и радует глаз...
174
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
Все время пристально наблюдая за показаниями приборов, я
определил, что «Восток», строго двигаясь по намеченной орбите,
вот-вот начнет полет над затененной, еще не освещенной Солн-
цем частью нашей планеты. Вход корабля в тень произошел бы-
стро. Моментально наступила кромешная темнота. Видимо, я
пролетал над океаном, так как даже золотистая пыль освещен-
ных городов не просматривалась внизу...
В 9 часов 51 минуту была включена автоматическая систе-
ма ориентации. После выхода «Востока» из тени она осуществи-
ла поиск и ориентацию корабля на Солнце. Лучи его просвечивали
через земную атмосферу, горизонт стал ярко-оранжевым, посте-
пенно переходящим во все цвета радуги: к голубому, синему, фиоле-
товому, черному. Неописуемая цветовая гамма! Как на полотнах
художника Рериха!».
Затаив дыхание, в студии Центрального телевидения слуша-
ли рассказ первого космонавта. Тишина стояла такая, что в паузах
между его словами было слышно, как шипят, поднимаясь вверх,
пузырьки в бокале с шампанским, стоящие перед Гагариным.
Завершив рассказ, он чуть привстал и как-то растерянно, но по-
военному коротко кивнул, как бы докладывая: мол, рапорт окон-
чен. Студия взорвалась аплодисментами. Таких оваций, признал-
ся себе Левитан, он не слышал даже после ♦исторических» речей
Сталина.
Гагарин еще много раз приходил в студию ЦТ и Всесоюзно-
го радио. Все время вплоть до своей трагической гибели в 1968-м
он был частым гостем и живым участником Всесоюзного радио- и
телеэфира. Популярность его в профессиональной среде советских
телевизионщиков и работников радио была поистине сказочной.
После первой совместной апрельской передачи два Юрия ста-
ли друзьями. И случилось это не по желанию Левитана, а по воле
Гагарина.
В 1961-1962 годах Гагарин нередко выезжал за рубеж - его
всюду мечтали видеть. В это время Гагарин стал настоящим Послом
мира, побывав более чем в 30 странах. Однажды зимой 1962-го в
квартире Левитана раздался звонок. В трубке прозвучал знакомый
всему миру голос Гагарина: ♦Юрий Борисович, у меня в субботу
пельмени, приезжайте. Адрес такой-то».
Чета Гагариных недавно переехала из крошечной служебной
♦двушки» на Чкаловской в новую четырехкомнатную квартиру в
Звездном городке. ♦Выделить по месту службы», - значилось в со-
ответствующем правительственном постановлении о выдаче Герою
Советского Союза просторного жилья. А это означало, что и дома
ДВА ЮРИЯ 175
Гагарин был под приглядом: личная жизнь первого советского кос-
монавта принадлежала государству.
В квартире Юрия и Валентины Гагариных часто бывали гости,
в основном друзья-космонавты с семьями. Но захаживали и народ-
ные артисты, известные спортсмены. В числе своих друзей Юрий
Гагарин считал Юрия Левитана.
Приехав к Гагариным, Левитан проходил на кухню, где прини-
мал самое активное участие в лепке пельменей, фирменного блюда
Валентины и столь любимого всеми друзьями этого хлебосольного
дома. За пельменями выпивали самую малость - Юрий Алексеевич
готовился к своему второму полету, соблюдал режим и следил за
физической формой. Впрочем, этим же отличались Титов, Леонов,
Быковский, Волынов, Беляев и другие летчики-космонавты, уже
побывавшие на орбите и собиравшиеся в следующие «командиров-
ки за Землю». Потом пели песни, читали стихи.
Как-то Валентина позвала из кухни: «Юра!» На зов прибежали
Гагарин и Левитан. Вдоволь насмеявшись, Гагарин - уже полков-
ник - велел штатскому диктору:
- Юрий Борисович, будете Юрием Первым, по старшинству.
Я, стало быть, Юрием Вторым. Идет?
- Идет! - легко согласился Левитан.
В доме Гагариных частенько бывал начинающий тогда журна-
лист «Комсомольской правды» Ярослав Голованов.
Из записных книжек И. Голованова.
Книжка .V> 29, октябрь 1964-го — май 1965 г.
«Я включен в состав негласной комиссии по подготовке празд-
нования 50-летия Б. В. Раушенбаха (академик, один из основате-
лей и практиков советской космонавтики). Раушенбах предупре-
дил, что после первой же нормально-юбилейной фразы в свой адрес
он уйдет сразу, и категорически потребовал, чтобы юбилей был
веселый. Мне поручено сверстать газетную полосу «Раушенбах в
космосе», сочинить «Сообщение ТАСС» и уговорить Юрия Левита-
на записать это сообщение на пленку. Юбилей будем праздновать
20 января в ресторане «Звездный» в Останкино.
16 января отвез Левитану текст такого вот «Сообщения ТАСС»:
«Внимание! Говорит Москва! Работают все радиостанции
Советского Союза! Передаем сообщение ТАСС. 20 января в 20 часов
по московскому времени в Советском Союзе произведен новый за-
пуск на орбиту спутника Земли космического корабля “Восторг”.
176
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
Корабль “Восторг” пилотируется гражданином Советского Союза
доктором технических наук, подполковником запаса товарищем
Раушенбахом Борисом Викторовичем. Задачами полета являют-
ся: исследование работоспособности человека в нечеловеческих
условиях: исследование влияния на человеческий организм 16-часо-
вого рабочего дня на этот раз в условиях невесомости.
Максимальное удаление (в апогее) корабля “Восторг” от
кабинета Главного Конструктора, обеспечивающее нормальную
жизнедеятельность товарища Раушенбаха, -251 километр. То-
варищу Раушенбаху передают передачи. Радиопередачи на часто-
тах 15,765,15,766, и 15,767 МГерца. На борту корабля установлен
также радиопередатчик “Глухарь”, который не работает. Само-
чувствие товарища Раушенбаха невероятно хорошее!»
На следующий день созвонились и поехали к Левитану. Оказа-
лось, что он живет напротив Моссовета, в доме, где книжный мага-
зин, на первом этаже со двора.
- А что, хороший человек этот ваш Раушенбах? - спросил Ле-
витан.
Мы с Севой Ивановым наперебой бросились выдавать ракетно-
космические тайны.
- Ну, хорошо, - сказал Левитан. - Я вам верю. Я ведь еще
одного человека уже ♦запускал в космос» вот так же - Яблочкину,
народную артистку СССР!
Когда Левитан говорит, он заметно кривит рот, чтобы капель-
ки слюны не попадали в микрофон.
Наш текст был внимательно им проработан: в нужных местах
были проставлены ударения, а слова, которыми требовалось ♦спе-
далировать», были подчеркнуты. Левитан начал читать, но как
только он с пафосом произнес фамилию Раушенбаха, мы с Севкой
расхохотались - так это было здорово сработано!
- Ребята, - строго сказал Левитан, - так дело не пойдет.
Он дал нам две подушки с дивана, в которые мы уткнулись,
пока он читал...
Подготовка раушенбаховской полосы шла в «КП» полным хо-
дом. Из большой фотографии Валерки Быковского вырезали лицо,
вклеили физиономию Раушенбаха, пересняли и с этой подделки
сделали клише. Сочинили послеполетную пресс-конференцию
♦ космонавта» в Академии наук, телефонный разговор ♦космонав-
та» с ♦мысом Пицунда» (фамилию Брежнева ♦употребить» в печат-
ном тексте все-таки не решились), заметку с родины ♦героя» ♦Ле-
нинград ликует», ♦Сообщение ТАСС» и т. д. В наборном цеху рас-
пространился слух, что ♦Комсомолка» верстает полосу о каком-то
новом космонавте, а другие редакции об этом не знают. Появились
ДВА ЮРИЯ 177
лазутчики из «Правды» и «Советской России». Я стоял у талера и
отгонял любопытных. Изготовление любой печатной продукции,
даже самого невинного содержания, каралось очень строго, я по-
нял, что назревает крупный скандал, и, едва полоса была забита,
срочно стал ее прокатывать. Это абсолютные раритеты: полоса эта
существует в 12 экземплярах: две полосы у Раушенбаха, одна - у
Королева, по одной - у Галлая, у меня, у моих ребят из отдела нау-
ки: Биленкина, Губарева, Репина, остальные - у ребят, готовивших
юбилей. Откатав 12 экземпляров, я велел срочно рассыпать набор.
Юбилей прошел на славу! Столы стояли буквой «П», в центре
перекладины сидели Раушенбах с Королевым, их жены и практи-
чески все замы Королева по ОКБ. Сначала показывали диафильм.
После череды тостов включили пленку с «Сообщением ТАСС». Хо-
хотали все. Заместители Королева Мишин и Черток удивлялись:
- Ну как же ловко, черти, сделали! Ну, полное впечатление,
что это натуральный Левитан!
Напрасно я бегал от одной кучки гостей к другой и всем дока-
зывал, что это действительно Левитан, никто не верил».
Хохма Голованова и Левитана страшно понравилась Сергею
Павловичу Королеву. Главный конструктор пообещал позвать Ле-
витана на Байконур, чтобы тот смог вести прямой репортаж с за-
пуска космической ракеты. Обещание свое Королев так и не выпол-
нил. 14 февраля 1966 года Голованову позвонил Гагарин и сообщил
о смерти Сергея Павловича. Выдающегося конструктора не стало.
Не стало опоры и у Гагарина. Юрий Алексеевич, несмотря на
свою чрезвычайную загруженность общественными делами, все
эти годы после своего первого полета не переставал готовиться к
очередной командировке на орбиту. И тоже, как когда-то Королев,
шутливо обещал взять с собой Юрия Левитана. «Юрий Первый, вы
только представьте себе, как было бы здорово, если бы ваш непо-
вторимый голос из космоса зазвучал!»
На «ты» Юрий Второй, как ни просил его об этом Левитан, на-
зывать друга отказывался. В свою очередь, обижался, когда Леви-
тан ему «выкал».
Юрия Гагарина, который для СССР значил очень многое, в ЦК
берегли. Так тщательно, что не уберегли в конце концов...
БЕЗ КРИЗИСА ЖАНРА
Космос космосом. Несмотря на тягу к высокому, Левитан твер-
до стоял на земле. Он был заядлым автомобилистом. После войны
обзавелся «Москвичом», вскоре стал одним из первых в столице
владельцев «Победы». Заплатил за нее бешеные по тем временам
деньги - 16 тысяч рублей. У Юрия перебывали и «Волги», и «Жи-
гули».
Как-то он спешил в «Лужники» на спортивный матч. Только
припарковался - свисток. За ним подходит сердитый гаишник.
Вдруг милиционер присмотрелся, и лицо его расплылось в улыбке:
«Товарищ Ботвинник, вы машину поставили не на то место. Здесь
не положено. Пожалуйста, переставьте». Ну, Ботвинник так Бот-
винник. Левитан не стал разуверять стража порядка, что тот спу-
тал его со знаменитым шахматным гроссмейстером.
При своем «правительственном» голосе в жизни он не перено-
сил ложного пафоса, не любил ажиотажа вокруг своей персоны.
В самые тревожные сутки Карибского кризиса в 1962 году,
когда страна опять застыла у радиоприемников, человек, который
должен был сообщить, мир или война, оставался спокоен. Обра-
щаясь к длинной очереди в столовой Гостелерадио, Левитан бодро
сказал: «Товарищи, позвольте взять чашечку, а то мне сейчас идти
читать надо». Очередь услужливо расступилась. ЮрБор, пристро-
ившись тут же у стойки, мелкими глотками вкушал ароматный
кофе. Все оторопело наблюдали за этой процедурой. Наконец, кто-
то не выдержал, бочком подобрался к диктору, как к великому хра-
нителю главной тайны, и осторожно спросил: «А что читать, Юрий
Борисович?» Левитан промокнул рот салфеткой и весьма легко-
мысленно ответил: «Войду в студию и узнаю».
«Железные нервы», - заметили ему вслед.
БЕЗ КРИЗИСА ЖАНРА
179
«Нервы ни к черту», - сказал он себе, допивая кофе. Но уло-
жился в две минуты, которые дало ему руководство между тем,
как на машине спешно привезли на Пятницкую, и прежде, чем
вручить текст сообщения. Знакомился с его содержанием Леви-
тан уже у микрофона, а вместе с ним - и все слушатели. Он знал,
что люди и так полны тревоги, зачем напрягать их еще больше.
Читал сдержанно и размеренно. «Прибавить я всегда успею», -
давал он себе команду. Строчка, абзац, страница. «Прибавить,
если что, - успею», - сдерживал себя. Так и дочитал. СССР и
США удалось разрулить столкновение. ЮрБору - выдержать
паузы, не довести слушателей до сердечного приступа. Лишь на
сердце Левитана образовался еще один рубец. Но он пока не давал
о себе знать.
Зато по Москве гуляла произошедшая в тот же день история
про пластинку с записью Левитана.
Марик с пластинкой
Если раньше Марика Янкелевича, 14-летнего балбеса, знали
только в его Лосинке, то теперь он стал известен далеко за ее пре-
делами.
Как-то Марик купил пластинку с записью сообщения о поле-
те первого в мире космонавта - советского гражданина Юрия Га-
гарина. На кой ему была нужна эта пластинка, история умалчи-
вает. Купил, ну и купил.
Как раз тем летним днем Марику нечем было заняться, вы-
глянув в окно, он обнаружил на лавочках во дворе группу старичков
и старушек - своих соседей. Те лузгали семечки и перемывали ко-
сточки отсутствующим знакомым. Марику пришла в голову ин-
тересная идея. А поскольку он был личностью энергичной, тут же
приступил к реализации задуманного.
Поставил на подоконник старенький проигрыватель с той
самой пластинкой и «врубил» звук на полную мощность...
Неожиданно на весь двор раздался голос Юрия Левитана:
«Внимание! Говорит и показывает Москва! Работают все радио-
станции Советского Союза. Через несколько минут мы передадим
важное сообщение ТАСС». Старички и старушки, выронив из рук
кульки с семечками, чуть не попадали со скамеек. В них сработал
«синдром Левитана». Они решили, не иначе американцы начали
против нас атомную войну.
На другой день, проходя мимо скамейки со стариками, Марик
Янкелевич как ни в чем не бывало вежливо поздоровался. Никто
180
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
ему не ответил. Лишь одна бабулька зло буркнула вслед: «Бессо-
вестный, я же из-за тебя чуть не обмочилась».
Родители в наказание лишили Марика поездки в Ленинград.
Пришлось ему маяться в жаркой Москве. Зато благодаря Левита-
ну на время стал знаменит.
Везде, где бы ни приходилось бывать легендарному диктору,
на улице, в гостях, на предприятиях - куда частенько приглашали
выступать, он оказывался центральной фигурой. На отдыхе в Сочи
или Пицунде - курортной достопримечательностью.
Он и сам любил собирать вокруг себя близких людей, называя
их «Мой круг». Здесь он хотел расслабиться. Но не тут-то было. Не
давали покоя, просили рассказов со смешными случаями. Их, по
правде говоря, у Левитана было в избытке.
...По радио новости обычно читают два диктора: женщина и
мужчина. Диктор-мужчина охрип и, показывая напарнице Вере Ко-
ролевой на горло, шепчет: «Пойду попрошу Витю Балашова за меня
дочитать». И тихо выходит. Королева читает свою часть, потом его,
затем опять свой текст. Так продолжается две-три минуты. Никто из
мужчин не приходит. Тогда Королева, выбрав паузу, кричит: «Му-
жика давайте, скорей!» Прокричала быстро, уместившись в паузу, но
при этом забыла отключить микрофон, и крик прошел в эфир.
Когда обсуждалась эта накладка, Королевой, бывшей фронто-
вичке, которую все побаивались за ее прямоту, председатель радио-
комитета лишь сказал:
- Вера Иосифовна, когда вам в другой раз понадобится мужик,
не надо сразу обращаться ко всему советскому народу.
...На Всесоюзном радио постоянно проводили совещания с уча-
стием руководителей республиканских радиокомитетов союзных
республик.
На одном из совещаний председатель представил очередного
оратора:
- А сейчас слово представителю Армянского радио...
Он еще не успел произнести фамилию выступающего, как зал
взорвался хохотом. То были годы пика популярности анекдотов об
армянском радио.
Председатель радиокомитета Армении Айвазян стоял на три-
буне и, поджав губы, обиженно ждал, когда утихнет веселье. Пред-
седатель Всесоюзного радиокомитета Кафтанов не выдержал и
стукнул кулаком по столу:
- Как не стыдно! Ваш коллега выступает, а вы так себя ведете!
Зал притих. И Айвазян начал свою речь:
- Нас, Армянское радио, спрашивают...
БЕЗ КРИЗИСА ЖАНРА
181
Тут уже все, что называется, легли.
Пришлось объявить перерыв.
От великого до забавного часто бывает недалеко.
О военном параде в ознаменование Победы 24 июня 1945 года
написано много. Но «за кадром» остался малоизвестный эпизод.
Юрий Левитан вел репортаж с Красной площади. Рядом с ним на-
ходились приглашенные на гостевую трибуну фронтовые корре-
спонденты. Торжественным голосом Левитан произнес: «Из ворот
Спасской башни Кремля выезжает принимающий парад Маршал
Советского Союза Георгий Константинович Жуков». И тут же для
достижения большего впечатления сказал: «Передаю микрофон
поэту Суркову». Тот берет микрофон и, как бы в продолжение ре-
портажа говорит: «...и мы слышим топот его копыт» (!). У Левитана
мороз по коже пошел, когда он услышал этот ляп - за такую импро-
визацию по головке не погладят. Но опыт и хорошая реакция спас-
ли положение. Юрий в мгновение перехватил микрофон у ничего
не понявшего Суркова и дальше повел строго по сценарию. К сча-
стью, оргвыводов не последовало.
Левитан-рассказчик не уступал Левитану-диктору. Он нани-
зывал одну историю на другую так, что невозможно было понять,
какой он сам был участником, какой - свидетелем, а где и присочи-
нил для большего эффекта. Впрочем, эффект достигался и за счет
прирожденного обаяния, самоиронии.
Со временем Левитан приобрел респектабельную внешность,
даже некоторую импозантность. Со стороны тем, кто не сразу узна-
вал его, он казался то провизором из прошлого века, то современ-
ным физиком-теоретиком, сосредоточенным на своих формулах.
Свои же прибегали к нему за «десяткой до получки». Он мог всю
ночь промотаться на своей машине по московским клиникам, со-
бирая по ампуле какое-то редкое лекарство для умиравшей радио-
комитетской сотрудницы. Или поехать в подмосковный Детский
дом и долго общаться с детьми, в то время как важные генералы
от журналистики никогда не находят времени на сирот. А Левитан
находил. И делал это просто потому, что никому не мог отказать.
Он постоянно был в заботах о ком-то, обращался в инстанции, хло-
потал, хотя не имел никаких официальных полномочий. Только
личную популярность и щедрую душу.
Он так и не научился быть солидным, в смысле сознания своей
значительности. Но именно это оказывает на окружающих магне-
тическое действие. А вовсе не нелепая фанаберия иных знаменито-
стей.
На отсутствие внимания со стороны слабого пола Юрию тоже
грех было жаловаться. Женщины льнули к нему, как мухи к меду.
182
ЛЕВИТАН. Голос Стамма
И с бывшей женой отношения не только не прервались, но с
годами становились все более тесными. Он знал, что у Раи от ново-
го мужа родился мальчик по имени Семен. Лихой майор умудрил-
ся дослужиться в Германии до высокого чина. Левитан приглашал
их наряду с близкими друзьями в ресторан ВТО или «Метрополь».
Они даже Новый год вместе встречали. Левитан традиционно бро-
нировал столик на 10-12 человек, заказывал дорогие блюда и вино.
«Это моя двоюродная сестра», - представлял в компаниях Левитан
свою экс-супругу, а про ее военного мужа говорил: «Это тоже один
из моих родственников».
Но так уж, должно быть, несправедлива по отношению к Раисе
оказалась жизнь. Недолго ей суждено было ходить в генеральшах
- от какой-то болезни скоропостижно умер муж. Рая мучительно
переживала одиночество. Зачастила в дом к Левитану. Но вовсе не
из-за того, что вместе с ним по-прежнему жили ее дочь и мать. Она
пошла на новый приступ Юрия, недвусмысленно намекая, что со-
всем не прочь вернуться и вновь зарегистрировать их брак. Одна-
ко на этот раз у нее ничего не получилось. ЮрБор даже предлагал
подыскать для Раисы нового супруга и по привычке отшучивался:
«Ты не торопись, глядишь, в двадцать первом снова будем вместе».
На самом деле возвращаться к старому он вовсе не собирался.
А самое главное, в чем не хотел признаваться даже себе, - при всей
снисходительности к людским слабостям он не прощал предатель-
ства. Даже женского. Жениться еще раз не хотел. Когда друзья
спросили, почему он не заводит семью, Левитан в свойственной
себе иронической манере объяснил:
- На молодой я не могу жениться, потому что понимаю - не по
любви пойдет за меня, а по расчету. Что касается Раи, то она уже в
возрасте, а старухи меня не возбуждают.
Только не Фаина Львовна. Теща, хоть и бывшая, оставалась
у него на иждивении и была его верной спутницей. Как рулевой,
она вела известным ей одной курсом дом через рифы бытовых труд-
ностей. Чтобы Юрий не чувствовал своего одиночества, всячески
старалась обихаживать его. Когда в Управделами ЦК Левитану,
которому по статусу полагались всевозможные льготы, предло-
жили пропуск в кремлевскую столовую, Фаина Львовна замахала
руками: «Я сама буду кормить!» И собственноручно готовила Юр-
Бору его любимый винегрет, который он мог есть на завтрак, обед
и ужин.
По утрам она поджидала его выхода из ванной и в форме важно-
го правительственного сообщения докладывала о школьных шало-
стях дочки Наташи или состоявшихся без него телефонных перего-
ворах. Женские звонки она фильтровала с особой тщательностью.
БЕЗ КРИЗИСА ЖАНРА
183
Почти каждые полчаса в его квартиру звонили поклонни-
цы. Женщины, даже малознакомые, откровенно домогались его.
И надо было обладать терпением Фаины Львовны, чтобы выдержи-
вать их натиск.
Так и жил Левитан холостяком, не отдав предпочтение ни
одной из претендующих заполучить его в мужья. Хотя аскетом, ко-
нечно, не был. Заводил отношения. Ту, что хотел видеть, мог уго-
варивать приехать к нему часами, суля тысячу удовольствий и обе-
щая одарить шикарными подарками. С остальными использовал
надежный прием: сообщал, что работает в ночь и потому ему не-
обходимо хорошо выспаться, а то сядет голос... Как правило, такая
тактика срабатывала безотказно, и женщины не обижались.
Теща же привечала только сестру Юрия Борисовича Ирину,
которая приходила часто к ним в дом. Сообща они и воспитывали
Наташу.
Но всеобщая любовь и опека не пошли Наташе на пользу. Де-
вочка росла замкнутая, нелюдимая.
«Как яблочко от яблони далеко упало», - с сочувствием твер-
дили все, кто преклонялся перед Левитаном и видел, какие у него
наследники.
ДОЧЬ И ВНУК
Школу Наташа окончила кое-как. О самостоятельном посту-
плении в престижный вуз не могло быть и речи. Левитан пересилил
себя и сделал то, чего прежде не мог представить даже в страшном
сне. Он пошел просить за дочь к ректору МГУ. Ему не посмели отка-
зать, приняли дочку. Но Наташа не училась, а мучилась: без конца
пересдавала экзамены. Только благодаря громкому имени отца ей
выдали диплом.
Наташа стала светиться в радиокомитете. Но впечатление
производила странное. Шустрым и продвинутым радийщикам она
представлялась девушкой недалекой, даже глуповатой. Бывало,
принималась что-то рассказывать, ее начинало нести, нести... Че-
рез пять минут она уже не могла вспомнить, что хотела сказать.
Даже ЮрБор, будучи идеальным отцом, не выдерживал, делал ей
замечания: ♦ Перестань!»
Понимая, что дочь не блещет умом, он комментировал ее поступ-
ки с юмором и снисхождением, называя «моя дура». Но все же при-
строил ее редактором на «Иновещание». Хотя на работе предпочитал
не сталкиваться. Услышав голос дочери, чтобы увильнуть от встречи
и общения с ней, спешил ретироваться через запасной выход.
Наташа долго не могла выйти замуж. Заботливый Левитан
отыскал среди множества своих знакомств тихого и покладисто-
го медика Леву. После короткого ухаживания Наташа стала име-
новать Леву «академиком» и вышла за него замуж. Все 9 месяцев
беременности она неустанно информировала о переменах в своем
состоянии не только «академика», Левитана, но и большую часть
сотрудников. Так что рождение в 1970 году Бореньки стало долго-
жданным событием и для новоявленного дедушки, и для всего ра-
диокомитета.
ДОЧЬИВНУИ 185
Чтобы не быть помехой у молодой семьи, Левитан купил себе
кооператив в доме на улице Медведева, прихватив туда нехитрый
скарб и тещу Фаину Львовну. Тем не менее почти каждодневно
они оба навещали свое прежнее жилище. Фаина Львовна - чтобы
помочь Наташе с младенцем, Юрий Борисович - для, как это на-
зывалось, «материального вспоможения». Он ежемесячно вручал
дочери 200 рублей - вполне сопоставимую с приличной зарплатой
сумму.
Близко знавшие ситуацию друзья осторожно говорили, не
слишком ли он балует взрослую дочь. «Я помогаю не ей. Я помогаю
внуку, а для него мне ничего не жаль», - объяснял себе и другим
Левитан. Если случалось прихворнуть, он отказывался от всевоз-
можных разносолов тещи и с нетерпением ждал кастрюльки со сне-
дью от Наташи. Выйдя на работу, диктор торжественно объявлял
сослуживцам: «Дочь спасла меня!» Ему было важно, чтобы все так
и думали. А вечером неизменно появлялся в ее квартире, подсовы-
вал деньги со словами: «Пользуйся моей добротой, пока я жив».
И самозабвенно играл с внуком, в котором души не чаял. Боренька
был завален игрушками. Дед позволял ему делать все, что захочет.
Борис рос смышленым мальчуганом. Левитан не мог на него
нарадоваться. Мать же не отдавала ему столько тепла, сколько тре-
бовалось ребенку.
Из сообщений криминальной хроники
Дочь знаменитого диктора Юрия Левитана убита в своей
квартире в центре Москвы.
4 февраля 2006 года примерно в 7.50 утра милиционеры обна-
ружили тело женщины в квартире дома № 2 в Воротникове ком
переулке, где проживала пенсионерка.
К скандалам в квартире №12, где проживали потомки леген-
дарного диктора, соседи привыкли давно. Тревогу они подняли, когда
потолок над ними поменял цвет: окрасился кровавыми разводами.
По заключению медиков, смерть Натальи Судариковой на-
ступила от тяжелой черепно-мозговой травмы. Перед смертью
женщину пытали. Кроме размозженного черепа, у нее были обнару-
жены переломы костей носа, резаные раны лица. В комнате валя-
лись орудия убийства - окровавленные вилка, молоток, два ножа...
Мебель и ковер были забрызганы кровью. На кухне, в халате и
кроссовках, сидел, раскачиваясь на стуле, сын хозяйки 35-летний
Борис. На вопрос, почему пол в квартире залит водой, он сообщил:
«Отмывал душу матери».
186
ЛЕВИТАН. Голос Стаями
Прибывшая на место психиатрическая бригада определила у
Бориса Сударикова острое бредовое расстройство. Тверская проку-
ратура столицы по факту смерти Судариковой возбудила уголов-
ное дело по ст. 105 УК РФ ( «убийство» ). Обстоятельства престу-
пления выясняются. В ближайшее время сыну Натальи Сударико-
вой должно быть предъявлено обвинение.
...В табелях у Бориса было больше пятерок, чем четверок. По-
сле школы он поступил в университет на исторический факультет.
После его окончания работал в НИИ, ездил в командировки. Бо-
рис женился, но Наталья не приняла невестку, в разговорах о се-
мье сына даже не упоминала и в конце концов развела его с женой.
Наталья становилась все более озлобленной. В дом к себе никого
не приглашала. Даже о том, что похоронила мужа, сообщила зна-
комым лишь спустя два месяца. А Леву все считали приличным
человеком. И умер он, как говорили, «хорошей» смертью - прямо
за столом от инфаркта. Борис после развода и потери отца очень
изменился. Мать же часто его нарочно заводила. Потом вызывала
♦скорую».
В 1998 году одна из бригад увезла Бориса в психиатрическую
больницу. В больничном корпусе за двумя заборами Борис провел
две недели. В его медицинской карте появилась запись: «паранои-
дальная шизофрения». Получив инвалидность, он уже больше ни-
где не работал. Его мир замкнулся стенами элитной квартиры, ко-
торую он практически не покидал. Со смертью мужа доходы нигде
не работающей Натальи Юрьевны сильно упали. О причинах роко-
вой ссоры матери с сыном остается только догадываться.
У гроба Натальи Судариковой, кроме представителей москов-
ского правительства, старейших дикторов - друзей Юрия Левита-
на, стояла сестра Наташиного мужа и не признанный ею внук Ар-
тур. Подругами за всю жизнь Наталья так и не обзавелась.
Организовывал похороны ее сводный брат Семен, с которым
она в силу своего трудного характера не общалась 17 лет.
На кладбище Семен стоял в стороне, ни с кем не разговаривал.
Он так же работал какое-то время на радио журналистом, потом за-
нялся мебельным бизнесом, уехал на постоянное место жительства
в Израиль. Об убийстве Наташи он узнал по радио в машине. Тут
же взял билет, приехал помочь с похоронами. Видимо, помнил,
как Юрий Левитан помогал в свое время их семье.
Когда гроб опустили в землю, кто-то тихо сказал: «Слава богу,
что Левитан не дожил до этого дня».
Когда хоронили мать, Борис находился в знакомой ему психи-
атрической клинике имени Ганнушкина. Через четыре дня, сняв
ДОЧЬ И ВНУК
187
капельницами острый приступ, его перевели в институт имени
Сербского для прохождения судебно-психиатрической эксперти-
зы. За Борисом постоянно наблюдают специалисты. По словам ме-
диков, шизофрения - хроническое заболевание. Она не заразна и не
смертельна, хотя такие больные живут в среднем на 10 лет меньше
психически нормальных людей, часто кончают жизнь самоубий-
ством.
Обсуждая дальнейшую судьбу Бориса, знакомые предположи-
ли, что, скорее всего, он будет признан невменяемым, его отправят
на несколько лет на принудительное лечение в одну из загородных
закрытых психиатрических больниц. Исходя из того, что Борис со-
творил с матерью, ему грозит «клиника-крепость» имени Яковен-
ко. Но больше всего окружение семьи Левитана волновал только
один вопрос: кому достанется бесценный архив? Было известно, что
в послевоенные годы Левитану штурмовавший рейхстаг майор пе-
редал ценнейшие документы Третьего рейха. Юрий Борисович их
от греха подальше держал буквально за семью замками, говорил,
что обнародовать их еще не время. Хранились в архиве Левитана и
бумаги из ставки Верховного главнокомандующего. Оперативники
предполагали, что незадолго до смерти Наталья Юрьевна кому-то
показала часть документов из архива. По крайней мере эксперты
не досчитались в одной из папок пятнадцати листов. Похитили до-
кументы или Наталья их кому-то добровольно передала - остается
тайной, которую она унесла с собой в могилу. Во всяком случае, по
одной из версий, именно эти бумаги могли быть причиной гибели
дочери знаменитого диктора.
ЛЕВИТАН В РОЛИ ЛЕВИТАНА
Но до этих событий было еще далеко. Жизнь не предвещала
особых перемен. Разве что менялись эпохи вместе с руководите-
лями. На смену хрущевской короткой оттепели наступал бреж-
невский застой. Впрочем, люди никогда напрямую не связывают
личные события с «эпохальными». И времена не выбирают, а по-
просту, как сказал поэт, - «в них живут и умирают». Несмотря на
все перипетии, Левитан в душе считал себя «везунчиком». Он не
был ярым «шестидесятникам». Невозможно его представить и дис-
сидентом по отношению к правлению Брежнева. Пронесла его не-
легкая и от сталинских репрессий. В каком-то смысле он и, правда,
был везунчиком.
В отличие, скажем, от своего ученика Евгения Терновского,
которого на Всесоюзном радио считали в каком-то смысле левита-
новским преемником.
Евгсчшй Терновский
Профессионал высокого класса, ставший после своего
учителя «голосом Москвы» (именно ему в телесериале «При-
казано выжить» по известному роману Юлиана Семенова
было поручено озвучивать шифрограммы Центра, передавае-
мые Штирлицу), Терновский согласился - или был вынуж-
ден? - зачитать пресловутое «обращение к народу» ГКЧП
в 1991 году. Всем запомнились слова, прозвучавшие из дина-
миков тем тревожным августовским утром: «Начатые по
инициативе Горбачева реформы в силу разных причин зашли
в тупик... Насаждается глумление над всеми института-
ЛЕВИТАН В РОЛИ ЛЕВИТАНА
189
ми государства... Страна, по сути, стала неуправляемой...»
Эти фразы, прочитанные по чужой бумажке, перечеркнули
успешную карьеру, а в конечном счете и жизнь талантливого
ученика Юрия Левитана. За его отставкой последовала рефор-
ма, а фактически расформирование Всесоюзного радио. Как по-
ступил бы учитель, оказавшись на месте своего ученика?
Судьба избавила Юрия Левитана от этого выбора. А от других
случайностей хранила.
Если казусы не случались с его учениками.
Евгения Хорошевцева Левитан нашел в Доме звукозаписи.
Молодой звукооператор позволил себе сделать замечание: «Юрий
Борисович, мне кажется, в этом месте вы напрасно паузу сдела-
ли. Это ведь одна мысль, а вы ее чуть-чуть разорвали, давайте по-
пробуем соединить». Левитан хотел отмахнуться от въедливого
парнишки, сказав: «Ты меня еще учить будешь. Иди-ка, прочи-
тай сам, а я тебя послушаю». И подсунул ему лозунги и призывы
ЦК КПСС. Женя и начал: «Да здравствует 1 мая! Да здравствует
7 ноября!» Неожиданно Левитан говорит: «Запомни, с этого вре-
мени и по день моей смерти на Красной площади я буду читать
только с тобой, больше ни с кем». И ни разу не отказался от своих
слов.
А ведь мог. Как-то в конце 1970-х Евгений Хорошевцев и Юрий
Левитан вели репортаж с праздничной демонстрации на Красной
площади. Когда она закончилась, к ним с верхней трибуны Мавзо-
лея спустился Брежнев. Увидел Левитана, поздоровался и говорит:
«Сегодня так хорошо все прошло, что я даже не выдержал, просле-
зился». Повернулся к Хорошевцеву: «Здравствуйте, Женя!» Тот в
ответ: «Здравствуйте, Леонид Осипович!» Возникла пауза. Левитан
заметил, как первый секретарь Московского горкома Виктор Ва-
сильевич Гришин машет им кулаком. Страшная пауза, казалось,
никогда не кончится. Но Брежнев нашел, что сказать: «Но вы-то,
Женя, должны знать, что Леонид Осипович - это Утесов, а я - Лео-
нид Ильич». Все услужливо рассмеялись.
Когда высокие гости ушли, дикторам было совсем невесело.
Левитан оторопело поинтересовался: «На тебя что, затмение на-
шло?» Хорошевцев только и промямлил: «Сам не знаю, Юрий
Борисович, как это вырвалось. Теперь на карьере можно ставить
крест».
«А вот за это не волнуйся», - спокойно заявил Левитан.
Он не ошибся.
190
ЛЕВИТАН. Голос Стампа
Евгений Хорошевцев
Его должность называется так: диктор протокольных меро-
приятий президента Российской Федерации.
Президент всегда входит последним - таков протокол. За се-
кунду до его появления откуда-то сверху, будто с небес, раздается
исполненный государственного величия, очень похожий на леви-
тановский голос: «Президент России...» Затем - имя, отчество
и фамилия.
Всего пять слов. Но эти пять слов заставляют присутству-
ющих прервать разговоры. Тому, кто сидел, велят подняться.
Кто держал руки в карманах, повинуясь этому голосу, вытягива-
ет их по швам. Все замирают, и в зале воцаряется напряженная
тишина.
В течение восьми лет баритональный бас народного артиста
России Евгения Хорошевцева возвещал появление первого лица с
доведенной до автоматизма чеканностью: «Президент России
Владимир Владимирович Путин!» Вот этот автоматизм, когда
живой голос работает уже на подсознательном уровне, и сыграл с
Хорошевцевым не сказать чтобы злую, но забавную шутку. Дело
было летом 2009 года на Международном экономическом форуме
в Санкт-Петербурге. Шла церемония вручения премий за большие
заслуги в области энергетики. Дмитрий Медведев должен был вы-
ступить с небольшой речью. И в тот момент, когда он выходил на
сцену, на весь зал прозвучало: «Президент России Вла... Дмитрий
Анатольевич Медведев!»
«Комсомолка» потом сделала про это заголовок: «Диктору
больше не наливать».
Наверное, сейчас бы Левитан с добрым пониманием отнесся к
случившемуся и улыбнулся, прочитав заметку про своего ученика.
Но самый лучший урок, как он считал, был преподан им летом
1945-го.
Именно тогда у него на работе раздался телефонный звонок.
«Вас беспокоит Георгий Константинович Жуков. Мне предстоит
произнести речь на Параде Победы. Я человек военный, речи про-
износил мало, все больше команды. А тут особый случай. Прошу
вас дать мне урок ораторского искусства».
Левитан обомлел. Предложение было полной неожиданно-
стью. На том конце провода чувствовалось явное нетерпение.
«Юрий Борисович, вы меня слышите? Я понимаю, что вы наверня-
ка заняты. Если надо, я готов оплатить урок с вами». Собравшись
с духом, Левитан ответил: «Георгий Константинович, за войну
ЛЕВИТАН В РОЛИ ЛЕВИТАНА
191
я часто произносил вашу фамилию и думал о том, как бы мне вас
хотя бы раз в жизни увидеть. Урок будет бесплатным». Ученик бле-
стяще справился с задачей.
На Параде Победы 1945 года маршал Жуков произнес речь,
которую слушал весь мир. Левитан остался доволен своей работой.
Гораздо хуже дело обстояло с Людмилой Гурченко. Она обрати-
лась за помощью, когда свалившаяся после «Карнавальной ночи»
популярность оглушила ее. Но за несусветный харьковский диалект
Люсю просто уничтожали в институте кинематографии. Левитану
ее ситуация до боли напомнила собственное «хождение в артисты из
Володимира». «Научите меня настоящему русскому языку», - мо-
лила Гурченко, слушавшая Левитана в годы войны в своем родном
Харькове. «Я, конечно, не профессор Хигинг, но сделаю что смогу»,
- согласился Левитан. Он и не предполагал, как трудно будет моло-
дой актрисе избавиться от привычного «шорыте?» (что говорите?).
В чем-то как раз она смахивала на Лизу Дулитл.
Проще было, когда его самого приглашали «на роль Левита-
на» - озвучивать кинохронику, читать свои же дикторские тексты
к известным кинофильмам про войну.
Особый успех это имело на КВН. А КВН тогда захватил всех.
Не отрываясь от телевизора, смотрели, как бились капитан Матвей
Левинтон и его команда мединститута с одесситами во главе с Вале-
рием Хаитом. Как появился новый ведущий Александр Масляков,
очень стесняющийся своего звездного статуса, обращавшийся на
«вы» к любому игроку.
К очередному юбилею Октября Центральное телевидение ре-
шило приурочить передачу Клуба Веселых и Находчивых. Был
брошен клич «Готовьсь!»
Команда МИСИ бросилась ее выполнять. А составляли ее Леня
Якубович и Костя Данилин, Володя Лобанов и Витя Шимарский,
Юра Гукин и Леня Гальперин, Марик Спивак и Володя Семаго -
все отличные артисты, импровизаторы и просто замечательные ве-
селые ребята.
На сцене же юная команда выглядела сборищем глубоких стар-
цев - седые бороды, согбенные фигуры и стариковские покашлива-
ния. Жюри просто обалдело. Все сочли, что вид старческого «паноп-
тикума» более всего походит на фото членов Политбюро ЦК КПСС.
Но самая большая фишка была в том, что по замыслу команды
озвучивать официальные сообщения по ходу выступления «стари-
ков» будет сам Юрий Левитан. Задумка не особо оригинальна. Но
самым заметным на телеэкране была тонкая улыбка мудрого Юрия
Борисовича Левитана и то, как своим знаменитым бархатным ба-
сом, от которого замирала вся страна, он произнес:
192
ЛЕВИТАН. Голос Стиви
«Вв-ни мание! Гг-оворит и показывает Москва! В эфире Клуб
Вв-еселых и Нн-аходчивых!» За этот несравненный голос МИСИ и
схватило высший балл.
Никита Богословский, известный композитор, хоть и не каве-
энщик, но большой шутник, уговорил Юрия Левитана нарисовать
какой-то совершенно детский домик с трубой, вставил листок в
рамку и повесил у себя дома на стену. А потом вызывал на спор го-
стей, утверждая, что это «самый настоящий Левитан». Не уточняя,
конечно, Исаак или Юрий.
Дома же у Левитана картин знаменитых художников не было.
Вообще не было никаких дорогих вещей. А на вопрос, не мешает ли
ему известность, говорил: «Конечно, мешает. Раньше, когда меня
никто не знал, я шел и плевал направо и налево, а сейчас, чтобы
плюнуть, надо искать урну». Но это так, для красного словца. Об-
ласканным властью диктор особенно не был. Хоть и прибегал каж-
дый из правителей его времени к магическому влиянию голоса Ле-
витана, если требовалось донести до народа самый главный посыл.
Звание «народного» он получил лишь в 1980 году, когда уже стук-
нуло 66 лет. Почему именно к этой некруглой дате - «научного»
объяснения искать не стоило: действия государственных мужей не
поддаются обычной логике. Коллеги подтрунивали над ним: «Юра,
когда ты умрешь, твои связки поместят в институт мозга».
«ПИШУТ ВЕТЕРАНЫ»
Однако отношение к живой легенде становилось все более
прохладным: новое время требовало новых голосов - менее торже-
ственных, менее официозных. Со всей яростью наступал конкурент
- телевидение. Формула «лучше один раз посмотреть, чем сто раз
послушать» представлялась аксиомой. В последние годы жизни
Левитан практически не выходил в прямой эфир. Единственное,
что ему позволили, - это занятия с молодыми дикторами по искус-
ству речи. Начальство считало, что голос Левитана ассоциируется
у населения с какими-то чрезвычайными событиями. А чрезвычай-
щины боялись, как огня.
Как-то при планировании очередных передач ведущий редак-
тор, не заметивший среди сидящих на совещании Юрия Борисови-
ча, жестко сказал: «Левитана сюда брать нельзя, мы же не сводки
с фронтов передаем, а итоги уборочной». Потом все хором извиня-
лись перед мэтром. Но беспощаднее всего он сам боролся с собой,
мучительно пытаясь преодолеть сопротивление «материала» - соб-
ственного могучего голоса.
Между тем отдел писем Всесоюзного радио был завален пись-
мами, адресованными Левитану. Сотрудники отдела не успевали
обрабатывать весь этот вал. Часть отвозили Юрию прямо домой.
Фаина Львовна важно встречала курьера и указывала для мешка
привычное место у рабочего стола Левитана. После дежурства она
с упреком напоминала: «Опять до утра хватит на корреспонденцию
отвечать».
Это занятие стало столь же необходимо ему, как чтение у ми-
крофона. Два чемодана аккуратно уложенных писем Юрий Борисо-
вич считал своим самым большим богатством. Это были конверты,
хранящие в себе восторженные признания в любви, благодарность
194
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
за работу и исповеди фронтовиков, рассказывающих о том, как его
голос прибавлял им сил сражаться с врагом. В последнее время все
чаще радиослушатели стали спрашивать - скажите, пожалуйста,
это ваш сын сейчас по радио выступает? Или: а куда делся ваш
отец, что в войну сводки читал?
Но по большей части к нему обращались как к человеку, ко-
торый, как чуткий барометр, улавливал все настроения на войне.
Люди полагали, что Левитан и по сей день остался верен им.
«У меня в семье девять ветеранов войны, и все девять - инва-
лиды разной степени тяжести. Что мне делать, как жить?», - писа-
ла одна женщина. «Представляете, я никогда не видел своих деду-
шек, они погибли на войне, когда я еще не родился...», - жаловался
мальчик.
Левитан больше не мог находиться один на один с этими ли-
сточками судьбы и памяти.
Передачу по письмам ветеранов на удивление открыли доволь-
но быстро и без особых помех. Брежневская идеология, подозри-
тельно воспринимавшая всякую информационную инициативу,
весьма благосклонно отнеслась к программе, которая, как ее пони-
мали идеологи, должна быть обращена в прошлое. Но радиопереда-
ча «Пишут ветераны» неожиданно стала проецировать все сказан-
ное в настоящее.
Слушая о горестях ветеранов, их скитаниях по различным
службам, которые никакой заботы о них не проявляют, люди все
больше задумывались, что же это за страна, равнодушная к своим
защитникам, справедлива ли она вообще. Именно тогда начали по-
являться анекдоты о том, чтобы начать войну с финнами и хотя бы
им сдаться в плен, чтобы жить по-человечески.
Отлученный по большей части от микрофона, Левитан стал
бывать в Парке культуры имени Горького, где по традиции собира-
лись ветераны Великой Отечественной. Если не они сами, приходи-
ли их дети, а то и внуки. Юрий Борисович обстоятельно беседовал
и с бывалыми воинами, и с молодыми людьми. Весь собранный им
материал потом ложился в передачи, которые открывали имена но-
вых героев, оставшихся на полях сражений.
В ответ получал такие письма:
«Уважаемый Юрий Левитан, наш однополчанин! Да, да, наш
однополчанин. Вы шагали вместе с нами по тяжелым военным до-
рогам. Сколько сил придавали нам передачи с Вашим участием...
Всюду вместе с нами были Вы, наш славный однополчанин».
В сообщениях значилось, что имя Юрия Левитана навсегда за-
несено в списки воинских частей, сражавшихся за Сталинград, на
Курской дуге, за Берлин...
«ПИШУТ ВЕТЕРАНЫ»
195
В первых числах августа 1983 года Левитана пригласили на
телепередачу «Ты помнишь, товарищ?», посвященную сороковой
годовщине освобождения Белгорода и Орла от фашистов. Просма-
тривая запись, Юрий Борисович попросил режиссеров сделать еще
один дубль. В нем он добавил такую фразу: «Каждый год я езжу на
эту землю. И в этот раз поеду туда обязательно». При монтаже эта
фраза не вошла. Как будто режиссеры что-то предчувствовали.
НЕ ОТЛУЧЕННЫЙ от эфира
Эту последнюю телепередачу Юрий Борисович записал вместе с
многолетней напарницей - блестящим диктором Ольгой Высоцкой.
Ольга Высоцкая
Коренная москвичка, она прожила очень долгую и счастливую
жизнь, умерла почти в 95 лет. Считалась одним из самых красивых
голосов Советского Союза.
А на радио, как иногда случается, попала случайно. После
школы Ольга устроилась на фабрику сортировщицей шелка. Была
комсомолка, красавица и, конечно, спортсменка. Увлечение физ-
культурой и завело ее на радио. Поначалу предложили вести уроки
«Утренней гимнастики». Однажды утром после «гимнастики» ее
попросили почитать новости - опаздывала настоящая дикторша.
Было это в том самом 1931 году, когда начинал и Левитан.
С того времени они всегда работали рядом, считались лучшей дик-
торской парой. А народная молва быстро соединила их и в жизни.
Хотя на протяжении многих лет они сохраняли лишь дружеские
чувства.
Высоцкая была и голосом «Маяка», четверть века, с первого
дня создания, ее голос звучал на волнах этой радиостанции. Она,
как заклинание, часто повторяла короткие строчки: «Учитесь
говорить слова, учитесь мысль беречь, хранить родную нашу речь.
Ведь говорит Москва».
Ольга Высоцкая стояла у истоков советского телевидения,
став одной из первых ведущих нашего ТВ.
Первые телеэфиры произвели на Ольгу Сергеевну необычай-
НЕ ОТЛУЧЕННЫЙ ОТ ЭФИРА
197
ные впечатления. У черно-белого телевидения существовала масса
своих тонкостей. На ведущих и гостей гримеры-пастижеры тог-
да густо накладывали лягушачий зеленый цвет. Такой макияж
позволял выглядеть на экране самым естественным образом. На
экране, но не в студии. Зеленое лицо ведущей могло испугать кого
угодно. С таким вот лицом ей пришлось вести беседу с легендарны-
ми летчиками после перелета в США - Чкаловым, Байдуковым и
Беляковым. Первыми пришли Байдуков с Беляковым и, встретив
в зеленом гриме Высоцкую, посчитали, что над ними просто из-
деваются. Еле-еле уговорили их нанести боевую окраску. А каково
было Валерию Чкалову, который прибежал в студию прямо «на
флажке». Увидев «марсианские» лица боевых друзей, он ни капли
не сомневался, что это гнусный розыгрыш. Что есть силы хлопнул
дверью и выскочил в коридор. Все с надеждой посмотрели на Оль-
гу. Она сделала глубокий вдох, как перед микрофоном, постаралась
придать своему «лягушачьему» лицу побольше обаяния и со всех
сил рванула за знаменитым пилотом. Не зря занималась спортом
- Чкалова все-таки догнала. И даже упросила на время «стать зе-
леным». Да разве кто-нибудь устоял перед ней!
На склоне дней Ольга Высоцкая назовет два самых главных
события в своей жизни - это были две дикторские смены с Юри-
ем Левитаном: ночь с 8 на 9 мая и репортаж с Парада Победы 1945
года.
Но была еще одна их совместная история, на которой Ольга
Сергеевна и Юрий Борисович «погорели». Произошла она как раз
в 1983 году.
«Погорели» на Андропове. Андропов, став генсеком, вскоре
заболел. И часто там, где он должен был присутствовать, его не
оказывалось. Приходилось бдить очень сильно. Такую установку
они и получили перед началом ведения торжественного заседания
по случаю 8 марта. Левитан уже занял место у микрофона, а Высоц-
кая должна была из ложи, в которой они расположились, разгля-
деть, есть Андропов в президиуме или его там нет. Но то ли ложа в
Кремлевском дворце от сцены слишком далеко, то ли какой-то еще
человек в президиуме с такой же, как у Андропова, лысиной ока-
зался. То ли черт попутал - этой версии они придерживались потом
в объяснениях перед руководством.
В общем, Ольга тронула Юрия за плечо, как у них было услов-
лено. Это означало «объявляй с Андроповым». Левитан так и сде-
лал: «Появился президиум торжественного заседания во главе с
Юрием Владимировичем Андроповым». Так на всю страну и про-
кололись. Андропов в тот момент уже лежал в реанимации.
198
ЛЕВИТАН. Голос Сталин!
А на следующее утро два диктора «всех радиостанций Совет-
ского Союза», как кролики перед удавом, предстали перед предсе-
дателем Гостелерадио Лапиным. В другом случае колоть бы им дро-
ва лет десять на дальней лесопилке без права переписки. Но время
уже не то. Обошлось. Только после этого дикторы больше не ходили
по торжественным мероприятиям, а объявляли присутствующих
руководителей из радийной студии.
Высоцкая еще долго потом себя винила, что недосмотрела за
генсеком и подставила ЮрБора, у которого за более чем полувеко-
вую службу на Всесоюзном радио едва ли случались «очепятки».
Чтобы как-то успокоить напарницу, Левитан напомнил ей,
как «прокололся» из-за «серого кардинала Кремля», секретаря
ЦК Михаила Суслова. Получив срочное сообщение о награждении
Суслова в связи с очередным юбилеем, сел к микрофону и прочел:
«Сегодня в Кремле товарищу Суслову в торжественной обстановке
был вручен орган Дружбы народов». И как после этого сотрудники
радио терзали его выяснениями, какой орган может быть у дружбы
народов.
Левитан не злился на них, вроде бы даже не расстраивался из-
за случившегося. Внешнее отсутствие нервозности, столь импони-
рующее окружающим, компенсировалось внутренними пережива-
ниями. Они не прибавляли здоровья, а только - седины на висках.
Сердце, так много и учащенно колотившееся, начало сбивать-
ся с ритма.
ПОСЛЕДНЕЕ ПОЛЕ
Поля солдатской славы. Куликово, Бородино, Прохоровское.
Эти святые места стали для Левитана особенными. Всю молодость и
большую часть жизни проведя не выездным у микрофона, на скло-
не лет, когда появилась возможность путешествовать, он старался
использовать ее по полной. Порой пожинал плоды популярности
- командировки даже не приходилось выпрашивать у начальства.
На его имя приходили официальные письма от Совета ветеранов, от
властей городов-героев, от жителей многих и многих больших и ма-
лых городов с просьбой приехать на встречу, юбилей, торжество или
вечер памяти. Бросал дела и ехал: Тула, Волгоград, Киев, Одесса,
Ленинград, Севастополь, Керчь. Столь любимые им Ржев, Псков,
Старый Оскол, Смоленск, Херсон, Полтава. Всюду ждали его.
К 5 августа, дню освобождения Орла и Белгорода, он собирал
чемодан и неизменно выезжал в Прохоровку.
В Прохоровке его знали в лицо, встречали радушно, пригла-
шали «посидеть» то к одному, то к другому ветерану. Московскую
знаменитость часто зазывали к себе местные партийные начальни-
ки. Но Левитан обычно останавливался в маленькой поселковой
гостиничке на несколько номеров. Отсюда всего пять-семь минут
пешком до Прохоровского поля.
Летом 1983-го Политбюро наметило большие торжества по по-
воду сорокалетия Курской битвы. Позвонил Пономарев: готовим-
ся, очень ждем вас, Юрий Борисович, будете? С первым секретарем
Белгородского обкома партии Александром Федоровичем Понома-
ревым Левитан был дружен. Хозяин области много делал для вете-
ранов, затевал строительство большого мемориала воинской славы
на Огненной дуге. Ни минуты не колеблясь, Левитан ответил пер-
вому: «Приеду, не сомневайтесь».
200
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
Решил даже выехать пораньше. Несмотря на вдруг резко
ухудшившееся здоровье. За последние месяцы на ногах перенес
два приступа, держался на валидоле. Врачи поставили диагноз
♦Острая аритмия. Гипертония средней степени. Ишемическая бо-
лезнь сердца». <Юрий Борисович, надо бы поберечься, - сказал
профессор-кардиолог. - Сердце ваше, знаете ли, мне не нравится.
Будем наблюдаться». И запретил любые поездки.
Однако даже не сердце, а дела домашние задержали в Москве.
Вдруг позвонила дочь: что-то у нее там опять нелады с семьей, с
работой. За Борькой просила приглядывать. Плакалась в трубку.
Денег просила.
Пообещал приглядывать. Послал денег. Привез внука к себе,
немало порадовав Фаину Львовну. В свои 92 года она уже с трудом
передвигалась по дому, плохо слышала. Юрия Борисовича понима-
ла по губам. А Бореньке всегда радовалась, стараясь угостить вкус-
неньким.
Левитан два дня готовился к поездке. Но успел еще с Борькой
сгонять на Ходынское поле, где дал двенадцатилетнему отроку по-
рулить ♦ Волгой». Почему бы и нет, Борька парень рослый, ноги на
педалях держит уверенно, машину чувствует.
Нашел нужные папки с фронтовыми письмами. Написал два
варианта приветственного слова, перечел, подправил тот, что ре-
шил взять с собой, со стихами Владимира Гордейчева, которые он
хотел прочесть на Прохоровском поле ветеранам Курской битвы:
Мемориал. Как взятое взаймы
у вечного солдатского бессмертья,
вмонтировано в ратные шумы
биенье человеческого сердца.
Вечером накануне отъезда снова был приступ. На этот раз
очень серьезный. Пульсирующая боль вырвалась из-за грудины,
растеклась под лопатку, охватила всю левую сторону, руку не под-
нять. Как назло, пузырек с валерьянкой остался в комнате тещи,
которую буквально на днях отпаивал лекарством после звонка На-
тальи.
Фаина Львовна, увидев его лицо, все порывалась вызвать не-
отложку. Еле уговорил не звонить, чтобы лишний раз не услышать
предостережения врачей. Но кто бы мог удержать Левитана в Мо-
скве в год 40-летия победы на Курской дуге?
В скором ♦ Москва - Старый Оскол» Левитан еще немного по-
работал. Пробежал глазами по тексту правительственного сообще-
ния от 5 августа 1943-го. Хотя вот этого-то мог и не делать: текст
ПОСЛЕДНЕЕ ПОЛЕ
201
того самого первого в его творческой жизни «салютного» сообще-
ния впечатался в память навсегда.
Старооскольский скорый прибывает в Белгород рано, нет еще
семи. Левитана встречали, хотели везти в гостиницу. Но он упросил
Пономарева сразу отправиться в Прохоровку. Пятьдесят шесть ки-
лометров довольно приличного асфальта пролегли среди налитых
пшеничных полей, перемежаемых лесочками и рощицами. В ред-
ких деревнях, попадавшихся на пути, словно бы ни души: страда.
В 1983-м выдался дивный урожай на Белгородчине, одной из
главных нив российского Черноземья. Вот только больно знойное
стояло лето. В эти дни столбик термометра зашкаливал за 35. Жара
сбивала зерно с колоса, и, чтобы не допустить потерь, уборочную
объявили неделей раньше срока.
Шоссе было забито идущими на элеваторы грузовиками. Обко-
мовская легковушка катила в облаках белесой пыли, поднимаемой
вытянувшимися в линию зерноуборочными комбайнами.
«Словно танки идут», - подумал Левитан.
Под гул встречных машин он задремал.
Операция «Цитадель»
К весне 1943 года на стыке Центрального и Воронежского
фронтов советские войска на 600 километров вклинились в рас-
положения группы немецких армий «Центр». Напротив, немецкие
войска вклинивались в советскую оборону значительно южнее, в
зоне действия Юго-Западного, Степного и Воронежского, а также
севернее Курска, на стыке Центрального, Брянского и Западного
фронтов.
20 апреля 1943 года, к дню рождения фюрера, на стол ему
лег тщательно разработанный германскими стратегами план
операции «Цитадель». В ходе нее вермахт намеревался силами
групп армий «Центр» под командованием генерал-фельдмаршала
фон Клюге и групп армий «Юг» под командованием фельдмаршала
фон Манштейна окончательно разгромить советские войска на
150-километровом протяжении Курской дуги. Это позволило бы
Гитлеру развернуть новое генеральное наступление на Москву и
далее добиться перелома в летней кампании.
Для проведения операции «Цитадель» немецкое командова-
ние сосредоточило в районе боев только новейшую боевую техни-
ку. Большую часть бронированных машин составляли тяжелые
танки «Тигр», средние танки «Пантера», тяжелые самоходные
орудия «Фердинанд».
202
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
В июне 1943-го на колоссальных пространствах нескольких
фронтов сошлись десятки тысяч бронированных машин и несколь-
ко миллионов людей.
Левитану снилось: огромное поле, сколько лет уже не тронутое
плугами, но перепаханное рваными линиями окопов, рвов, артил-
лерийских позиций, истерзанное гусеницами танков. Танки, тан-
ки от горизонта до горизонта, бесчисленное количество ревущих,
чадящих, плюющихся огнем бронированных коробок. Меж ними
маленькие фигурки, едва различимое в гуле битвы, лязге гусениц
людское «а-а-а-а...»
Стекаясь навстречу друг другу, танковые армады сталью пере-
писывают войну.
На десятки, сотни километров с юга на север, от Белгорода до
Орла, на пятьдесят дней и ночей и сотни тысяч человеческих жиз-
ней растянулось нескончаемое, выжженное поле, арена подвига и
смерти.
Огненная дуга. Так позже назовут поэты это величайшее в
истории танковое сражение.
Воспоминания о ней непосредственных участников Курской
битвы - командующих фронтами, армиями и дивизиями, команди-
ров артиллерийских, пехотных и танковых полков, офицеров, сер-
жантов и старшин, рядовых Великой Отечественной - мемуары,
газетные и журнальные вырезки, письма с фронта ему, Левитану,
лежали у него в старом, тех же времен портфеле.
Один день в истории Огненной дуги отмечен особо. На рассвете
12 июля в поле на северной окраине станции Прохоровка вступили
в ожесточенную дуэль 1200 немецких и советских танков и САУ. До
позднего вечера не прекращались встречные атаки танковых кли-
ньев и живой силы. Бои шли с переменным успехом. Но у немцев
потери были куда впечатлительнее: только за один этот день гитле-
ровцы потеряли 400 танков и самоходок и до 10 тысяч в живой силе.
К вечеру 12 июля немецкое командование дало приказ отсту-
пить. Этот день стал переломным в ходе Курской битвы. Все после-
дующее время, вплоть до 23 августа, дня освобождения Харькова,
советские войска наступали на всем протяжении трех фронтов Кур-
ской дуги. 50 суток непрерывно, по 23 августа 1943 года включи-
тельно, длилась великая битва. Германская операция «Цитадель»
провалилась. Мы победили!
В знаменитом Приказе № 1 Верховного Главнокомандующего
от 24 июля 1943 года говорилось:
«В боях за ликвидацию немецкого наступления отличи-
лись войска генерал-лейтенанта Пухова, генерал-лейтенанта
ПОСЛЕДНЕЕ ПОЛЕ
203
Галанина, генерал-лейтенанта танковых войск Родина,
генерал-лейтенанта Романенко, генерал-лейтенанта Кол-
пакчи, генерал-лейтенанта Чистякова, генерал-лейтенанта
танковых войск Катукова, генерал-лейтенанта танковых
войск Ротмистрова, генерал-лейтенанта Жадова, генерал-
лейтенанта Шумилова, генерал-лейтенанта Крюченкина и
летчики авиационных соединений генерал-полковника авиации
Голованова, генерал-лейтенанта авиации Красовского, генерал-
лейтенанта авиации Руденко и генерал-лейтенанта авиации
Науменко.
За время боев с 5 по 23 июля противник понес следующие
потери: убито солдат и офицеров более 70 000, подбито и уни-
чтожено танков 2900, самоходных орудий 195, орудий полевых
844, уничтожено самолетов 1392 и автомашин свыше 5000.
Таким образом, немецкий план летнего наступления нуж-
но считать полностью провалившимся. Тем самым разоблаче-
на легенда о том, что немцы летом в наступлении всегда одер-
живают успехи, а советские войска вынуждены будто бы нахо-
диться в отступлении».
Он проснулся от наступившей тишины. Близился полдень, об-
комовская машина въехала на улицы Прохоровки. «Давай сразу на
поле», - скомандовал водителю Левитан.
Среди встречающих первый секретарь Алексеевского горкома
Виктор Берестовой, московские друзья Левитана писатель Ана-
толий Ананьев и поэт Михаил Борисов, бывший артиллерист, в
1943-м лично подбивший семь гитлеровских «Тигров». Сюда же
в Прохоровку прибыли трижды Герой Советского Союза генерал-
полковник Иван Кожедуб, командир подразделения бывшего
540-го гвардейского инженерного батальона, генерал-майор Кон-
стантин Ципкин, бывший начальник политотдела 1-й танковой ар-
мии генерал-майор Анатолий Журавлев, Герой Советского Союза,
генерал-лейтенант Михаил Иванович Макарычев и другие ветера-
ны, непосредственные участники боев на Курской дуге.
Газета «Белгородская правда» от 7 августа 1963 г.
Репортах с празднования 40-летия победы в Курской битве.
«Торжественно отметили день освобождения Белгорода и области
от немецко-фашистских захватчиков трудящиеся и гости
Прохоровки. С утра до вечера не закрывались двери музея. За
один только день 5 августа в нем побывало около 250 человек.
Это были участники Прохоровского сражения, группы учащихся
из Москвы и Ульяновска, Воронежа и Рязани, Запорожья и
204
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
Ставрополя, Ржева и многих других населенных пунктов.
Из села Липянка, что в Шполянской районе Черкасской области,
приехала в Прохоровку Т. В. Давыденко. Здесь сорок лет назад
погиб в танковом сражении ее отец В. И. Малин. Сотрудники
музея показали ей братскую могилу в селе Карташовка, где
похоронен и ее отец. Бывший рядовой 144-й отдельной роты связи
183-й Харьковской стрелковой дивизии Борис Петрович Тулаев
приехал из подмосковной Дубны. Под Прохоровкой погиб 12 июля
Т943 года его друг - старшина роты Николай Ярыжкин. Ветеран
побывал на братской могиле в селе Красном, где похоронен его
боевой товарищ. В музее танкового сражения Борис Петрович
с интересом рассматривал альбом о боевом пути бывшей 183-й
Харьковской дважды орденоносной стрелковой дивизии, в рядах
которой он сражался под Прохоровкой.
О ратном подвиге советских воинов, грудью вставших на
пути фашистских полчищ, здесь, на белгородской земле,
взволнованно говорил участник Курской битвы, сапер бывшей
95-й гвардейской дивизии 5-й гвардейской армии, полный
кавалер ордена солдатской Славы И. И. Лучников. Коротким
и взволнованным было выступление солдата. С букетом живых
цветов он спускается по ступенькам стилобата мемориала и
идет поклониться Вечному огню. Навстречу ему от памятника
знаменитой «тридцатьчетверке» с факелом в руках идет почетный
гражданин Белгорода Герой Советского Союза Г. Т. Левин. От
Вечного огня он зажигает факел и передает делегации города
Курска. В небо взмывают выпущенные детскими руками голуби,
десятки разноцветных шаров.
Собравшиеся возлагают к братской могиле павших героев, к
Вечному огню венки и живые цветы. Звучат залпы салюта».
Юбилейные дни Левитан проводит в разъездах и встречах. Де*
сятки встреч - Прохоровка, Белгород, Короча, Яковлево, Малоар-
хангельск, Обоянь, Льгов, Щигры, снова Белгород.
Третьего августа днем кто-то из столичных гостей предложил
поехать в Бессоновку к Горину. Узнав об этом, Левитан сразу же на-
просился ехать с делегацией. Он давно уже намеревался познако-
миться со знаменитым хлеборобом Василием Гориным, дважды Ге-
роем Социалистического труда, бессменным председателем передо-
вого колхоза имени Фрунзе. Не раз и не два Левитан озвучивал это
имя в трансляциях «Последних известий» на весь Советский Союз.
В центральную усадьбу колхоза прибыли часам к трем попо-
лудни. День стоял очень знойный. В колхозном Дворце культуры
- рядовым клубом это современное красивое здание назвать язык
ПОСЛЕДНЕЕ ПОЛЕ
205
не поворачивался - яблоку негде упасть. Послушать голос Юрия
Левитана собрались сотни человек, едва вместившись в зал.
А у него что-то случилось с голосом. Сказались и московские
волнения, и переживания от встреч с друзьями, фронтовиками-
ветеранами. Но спуску себе, каких-то послаблений решил не давать.
Юрий Борисович вышел на сцену. Болело сердце, кружилась
голова. Едва нашел в себе силы, чтобы поприветствовать ветеранов
и колхозников.
- Дорогие наши! - начал Левитан. - Если б вы знали, как мно-
го для меня, диктора военного, значит этот августовский день. Как
много он значит для нас всех...
Он говорил, едва удерживаясь, чтобы не уронить голос. Боль
пронизала всю верхнюю часть тела, начали неметь губы. Слова
едва выговаривались.
Горин это заметил, подошел, спросил: «Юрий Борисович, надо
чем-то помочь?»
Василий Горин
Василий Яковлевич Горин родился в 1922 году в Бессоновке.
В июне 1941-го закончил Харьковское военно-медицинское учили-
ще и сразу попал на фронт. Войну начал лейтенантом военно-
медицинской службы, по приказу принял командование стрел-
ковым взводом. Воевал с июня 1941-го по июль 1942 года на Кали-
нинском фронте, оказался в немецком плену, прошел концлагерь.
После демобилизации Василий Яковлевич работал фельдшером в
Бессоновке, лечил людей. В 1959 году на общем собрании избрали
Горина председателем колхоза.
За выдающийся вклад в развитие сельского хозяйства ему
дважды присваивалось звание Героя Социалистического Труда.
Кавалер орденов Ленина, Трудового Красного Знамени, ордена
новой России «За заслуги перед Отечеством» третьей степени.
Заслуженный работник сельского хозяйства страны, почетный
профессор Московской сельхозакадемии имени Тимирязева. По-
четный гражданин Белгородской области. Автор более ста науч-
ных трудов.
Сегодня достаточно спросить у любого жителя богатого села
Бессоновка, где дом Василия Яковлевича, - подскажут, приведут
к калитке. В июне 2009-го в дом Гориных попала шаровая молния,
был пожар. Василий Яковлевич получил сильные ожоги, долго болел.
Сегодня он остается чуть ли не единственным свидетелем
последнего дня жизни Юрия Левитана. Вот его рассказ.
206
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
- Будучи депутатом Верховного Совета СССР, я периодически
бывал в Москве. Пару раз в Кремлевском дворце съездов встречал
Левитана, был с ним знаком.
На этот раз наш председатель профкома колхоза, узнав, что
Юрий Борисович прибыл на Белгородчину на празднование 40-ле-
тия Курской битвы, созвонился с Прохоровкой и попросил, чтобы
Левитан денек погостил у нас в Бессоновке.
Мы все были очень рады узнать, что он приедет. Кому из моих
земляков, тем более - проживших военные годы, не хотелось слы-
шать человека-легенду? Ведь это он возвестил всем нам о Победе.
Насколько я тогда понимал, в тот день, 3 августа 1983-го,
Юрий Борисович выступал уже в четвертый раз. Я не знаю, что его
заставляло так много работать. Тем более что уже возраст у него
порядочный был. И здоровье не то. Это было, признаться, заметно.
Еще раз повторю: я несколько раз встречал его в Москве. А тут,
значит, когда он приехал к нам в колхоз, я его просто не узнал.
Знаете, это был старик. Вернее, не то чтобы совсем старик... Но из-
неможенный он был очень. Изношенный какой-то. Несколько раз
схватился за сердце. Признаюсь, был такой грех, я даже подумал,
случись вдруг тут несчастье какое, смогу ли помочь?
Вот и лицо у Юрия Борисовича было... уставшее очень. Очень.
Да и речь его, тембр уже были совершенно, абсолютно другими.
Еще из деталей, что тогда в глаза бросились, - одежда. Пом-
ню Левитана по Москве - орел! Как говорится - настоящий артист!
А тут... Небрежно он был одет, однозначно. Не костюм, а пара пид-
жачная, раздельная, явно от разных комплектов. Рубашечка не-
глаженная. Без галстука. И вот еще: пуговки верхней на сорочке
не было вообще. Словом - не тот он был, Левитан, не нашенский...
А народу набралось - все-все. Юрий Борисович вышел на сце-
ну, выступал минут десять - двенадцать. Прочел своим замеча-
тельным голосом несколько фронтовых сводок, знаменитый При-
каз Верховного Главнокомандующего о первом салюте. Наизусть
прочел, замечу вам!
Но я видел, супруга моя, Елена Павловна, - да что там, многие
наши бессоновцы заметили, как ему было тяжело на этот раз. По-
чему не подошел, не вмешался, не попросил его прекратить высту-
пление - до сих пор себе не прощу.
Но вот он закончил и под рукоплескания сошел со сцены. Про-
вожали его овациями, много цветов было, очень много. А он все
женщинам цветы обратно раздаривал.
У нас, у хлеборобов, какой же праздник без хлеба-соли? Я ему
говорю: «У нас гостиница рядом. Юрий Борисыч, айда покушать».
Он: «С удовольствием!»
ПОСЛЕДНЕЕ ПОЛЕ
207
Пришли покушать. Тут же, в гостинице, столы накрыты.
Наша завстоловой, Гончарова Полина Александровна, как обычно,
все приготовила на уровне. Первое там, а на второе, кажется, рыба.
Было, естественно, спиртное, а как без него, мы же русские
люди. Сам я давным-давно не то чтобы вообще злоупотребляю, не
употребляю. Вот и в тот вечер не стал. Но для гостей достали бу-
тылку водки. Налили по рюмке. Левитан хороший тост произнес.
За Победу!
Он выпил, может, даже две рюмки. Но тут ему предложили -
не помню, кто-то из области - еще по рюмке. Он: «Я не возражаю».
И тот, из области, достает еще бутылку. Наливает.
Левитан снова выпил. И ему стало плохо. Очень плохо.
Вывели на улицу. Усадили в машину, повезли в Октябрьский.
Это поселок километрах в двенадцати от нас. Повезла его на нашей
колхозной «Волге» секретарь парткома Валентина Павловна Кар-
пенко.
Ночью мне позвонили. Сообщили тяжелую весть. Левитан
умер.
Юрий Борисыч, Юрий Борисыч... Необыкновенный он был!
Для меня лично это был выдающийся человек. С первого дня вой-
ны, когда раздался голос Левитана, он всегда воодушевлял нас,
солдат Великой Отечественной, всех советских людей.
Это был действительно необыкновенный человек. Не только
для меня. Для всех окружающих, с которыми я воевал, с которыми
я работал, всегда, абсолютно всегда его выступление было поража-
ющим. Убийственным. В него верил каждый. Вся страна.
Вот возьмите сейчас, включите радио, и услышьте голос Леви-
тана. Мурашки по коже...
С того летнего вечера минуло больше двадцати пяти лет. Сотруд-
ники Октябрьской центральной районной больницы хорошо помнят
последние минуты жизни великого диктора Юрия Левитана.
Участковому врачу-терапевту Валентину Николаевичу Смо-
трову было тридцать четыре, его жене, участковой медсестре Любо-
ви Рафиковне, годом меньше. За четверть века в карьере рядовых
сельских врачей не произошло особых перемен. Совершенно не из-
менилась и сама больница.
- Я дежурил, - вспоминает Валентин Смотров. - Люба рядом,
в соседнем кабинете. Все шло как обычно, только что прошел ве-
черний обход. Вдруг мы услышали знакомое с детства имя: Леви-
тан. К нам, мол, Левитан поступил. Как Левитан, подумал я тог-
да, я ведь даже не знал, что Юрий Борисович был нашим гостем
в Бессоновке. Тяжелый, послышалось нам в приемном покое.
208
ЛЕВИТАН. Голос Сталина
Предынфарктное, мол, состояние. Да вы лучше у нашего главврача
спросите, у Татьяны Петровны. Она в то время была в больнице зав-
отделением. Это она Левитана принимала. Сидела с ним до конца.
- Больной Левитан поступил около десяти вечера, - в словах
Татьяны Петровны Соколовой совершенно не слышно отстраненно-
сти, присущей многое на своем веку повидавшим докторам. А вот
боль, переживания заметны. Может, поэтому воспоминания о ночи
с 3-го на 4-е августа 1983-го даются ей так непросто?
Татьяна Петровна Соколова, главный врач Октябрьской боль-
ницы муниципального учреждения здравоохранения Белгород-
ской ЦРБ:
- Юрий Борисович находился в очень тяжелом состоянии.
Типичная картина ангинозного инфаркта миокарда. Он был в со-
знании. Помню страдальческое выражение его лица. Жаловался:
♦ Болит сильно тут», показывал где, но рука правая еле двигалась.
Очевидно, в районе грудины была сильная боль. Он порой пытался
что-то еще говорить, едва слышно. Впрочем, я не старалась расслы-
шать слов, было не до того. Нужна была реанимация.
Я вызвала по телефону кардиологов из Белгорода. Узнав, кто
наш пациент, примчались очень быстро - лучшая реанимацион-
ная бригада. Также прибыли главный терапевт облздравотдела,
заведующий инфарктным отделением городской больницы, врач-
анестезиолог областной клинической больницы. Около пяти часов
непрерывно лучшие врачи области пытались помочь Юрию Бори-
совичу. Давали кислород, неоднократно делали дефибрилляцию.
Делали все, что могли.
Ненадолго ему стало лучше. Он слегка оживился, рассказал
мне, что давно страдает сердечной патологией, что принимает ле-
карства. У него даже с собой лекарства были, которые ему кардио-
логи в Москве назначили. Обычный набор сердечника.
Он все время пытался мне что-то сказать. Наверное, очень-
очень важное что-то. Но не смог. Я сидела рядом и держала его
за руку. Он вдруг отвел от меня глаза и взглянул в окно. Только-
только начало рассветать. Первые птицы послышались. Мне
показалось, что он их еще услышал. Нет-нет, точно услышал.
И умер.
...Палата на первом этаже сельской больницы. По словам Та-
тьяны Петровны Соколовой, за двадцать семь лет, прошедших с
той ночи, в обстановке этой маленькой, три на три, комнатки ниче-
го не изменилось. Широкий подоконник, на нем горшки с обычной
для таких больничек геранью и бегониями. Светлые легкие зана-
веси на окне.
ПОСЛЕДНЕЕ ПОЛЕ
209
За окном яблоневый сад. За прошедшие годы сад, конечно же,
подрос. В августе ветви деревьев усыпаны спелыми плодами. За са*
дом, примыкая к больничному двору, железная дорога, по которой
то и дело проносятся, не останавливаясь в Октябрьском, скорые по-
езда.
Сегодня здесь ничего не напоминает о случае с «высокопостав-
ленным» московским пациентом. Он остался лишь в памяти тех,
кто в последние часы и минуты его жизни оставался с ним рядом.
Левитана здесь помнят.
Юрка-труба, ЮрБор, Юрий Салютан. Что он хотел сказать
доктору Татьяне Соколовой в свою последнюю августовскую ночь?
Что не успел он сказать?
Снова в ветвях антоновки мелькают птицы. Протрещав кры-
льями, уносятся вдаль - за поселок. До горизонта пролегло там
спелое пшеничное поле. Ратное поле Прохоровское. Мирное поле
России.
На краю поля стоит белая с золотом звонница. Раз в году вечер-
нее небо над Прохоровским полем расцвечивают артиллерийские
салюты. И в такие минуты, как и прежде, звучит над ним голос Ле-
витана: «Говорит Москва! Работают все радиостанции Советского
Союза!»
Элла Таранова.
Левитан. Голос Сталина.
Оформление Александр Сергеев
Дизайн, вёрстка Евгений Жуков
Корректура Елена Верецун
В книге использованы фотодокументы из следующих источников:
www.rian.ru,tvmuseum.ru, peoples.ru, oldgazette.ru, ltvrus.ru,
photosight.ru, nnm.ru, lentatv.ru, rusruvr.ru, radioportal.ru, ug.ru, 9maya.ru,
club.foto.ru, ntv.ru, spb.kp.ru, wrzz.ru, newswe.com, hkolazhizni.ru, фотографии
Евг. Халдея, фотоальбом «Великая Отечественная 1941-1946». Москва, Планета,
1982, фотоальбом «Из кинолетописи Великой Отечественной 1941-1945». Москва,
Искусство, 1985, Шаги Советов. 1937-1957. Москва,
Искусство, 1981, Der zweite Weltkrieg. VEB, Berlin, 1963,1987.
Подписано в печать 25.04.2010. Гарнитура «ScoolBook».
Формат 60x90 1/16. Объем 15 печ. л.
Тираж 10 000 экз. Заказ № 40.14
Издатель ООО «Партнер СПб».
Отпечатано по технологии CtP
в ООО «Северо-Западный Печатный двор»,
188300, Ленинградская обл., г. Гатчина, ул. Железнодорожная, 45Б