Автор: Мишулин А.В.  

Теги: вестник древней истории   история древнего мира  

Год: 1939

Похожие

Сборник документов по социально-экономической истории Византии

История крестьянства в Европе. Эпоха феодализма. Т. 1

История крестьянства в Европе. Эпоха феодализма. Том 1. Формирование феодально-зависимого крестьянства

Большая советская энциклопедия. Том 5. Березна - Ботокуды

Текст
                    ВЕСТНИК ДРЕВНЕЙ
ИСТОРИИ
 REVUE D'HISTOIRE ANCIENNE
 1 (6)
 ГОСУДАРСТВЕННОЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
МОСКВА ☆ 1939


СОДЕРЖАНИЕ
 Стр.
 XVIII съезд ВКП(б) и его историческое значение (передовая) . ....... 3
 О марксистском учебнике по древней истории А. Мишулин . . ■ 11
 Нафтали Льюис (Нью-Йорк)—Из •истории римского гнета в Египте ..... 19
 Проф. В. И. Авдиев—Военная политика Египта в эпоху Среднего Царства 34
Я. А. Шолпо—О времени «введения» календаря в Древнем Египте ..... 52
 Я. М. Дьяконов—Письмо к шумерскому царю Шу-Сину . . 59
 Б. Б. Пиотровский—Урартское государство во второй половине VIII в. до н. э. 65
 С. Т. Еремян—Торговые пути Закавказья в эпоху Сассанидов ....... 79
 Проф. С. Я. Лурье—О фашистской'идеализации полицейского режима древ¬
ней Спарты ... 98
 Я. В. Пигулевская— Сирийский источник VI в. о народах. Кавказа 107
 О. Я. Смирнова—О огрех согдийских монетах 116 »
 А. Ф. Вишнякова—Свинцовые печати византийского Херсонеса 121
 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 Проф. В. Авдиев—Из литературы по древнему Востоку. Г. Дикманс—
Экономическая Ги социальная история древнего Египта. Ж. Кап пар—
 Египет эпохи фараонов. Г.* _К о н т е н о — Древняя Западная Азия.
«Древний Восток». Атлас по древней истории Египта, Передней Азии,
 Индии и Китая 134
 К. 	Зелъин—Л. Деля порт—Переднеазиатский Восток. .......... 148
 Проф. С. Лурье—Новые эпиграфические находки в Афинах 155
 Акад. Я. Державин—«Троян» в «Слове о полку Игореве» . 159
 М. 	Шангин—XII том русских рукописей из «Каталога астрологических
 рукописей». Автореферат . 178
 А. Тереножкин—Литература по археологии в Узбекистане 186
 Я. Умняков—Из литературы об ал-Идриси . 191
 К. К.—История древнего мира на страницах советских журналов ...... 198
 К. К.—Библиографические заметки 204
 Л. Е.—Новая иностранная литература по древней истории . .... . . . . 207
 ХРОНИКА
 Акад. С. Жебелев—В. Г. Васильевский в изучении византийских древностей 216
Л. Ельницкий — Обзор археологических открытий в области Западного
 Средиземноморья 223
 М. 	Воеводский—Важнейшие открытия советской археологии в 1938 г. .... . 248
 С. Киселев—Саяно-Алтайская археологическая экспедиция в 1938 г 252
 А. Окладников— Находка неандертальца в Узбекистане 256
 О. Бадер—Крупнейшая мустьерская стоянка у Волчьего Грота в Крыму 258
Е. Крупнов—Из результатов Северокавказской археологической экспедции
 Гос. Исторического музея 1937—1938 гг 264
 Т. Пассек—Трипольская археологическая экспедиция в 1938 г 268
 Б. Граков—Археологические раскопки близ Никополя 271
 К ИСТОРИИ ДРЕВНИХ СЛАВЯН
 Акад. Я- С. Державин—Об этногенезе древнейших народов днепровско-ду¬
найского бассейна 279
 Проф. А. В. Мишулин—Древние славяне и судьбы Восточноримской империи J29CL.
Б. Т. Горянов—Славянские поселения VI в. и их общественный строй . . 308
 Б. А. Рыбаков—Аты и Киевская Русь 319
 Акад. Б. Д. Греков—История древних славян и Руси в работах акад. В. Г. Ва¬
сильевского 338
 Е. Э. Липшиц—Восстание Фомы Славянина и византийское крестьянство
 на грани VIII—IX вв 352


SÖMMAIRE
 Page
 Le XVIII-ёше Congres du Partie Communiste (boichevik) de PURSS et son
 importance historique (Editorial) .. 3
 Sur un manuel marxiste d’histoire ancienne A. Michouline И
 Naphtaty Lewis—Contributions ä Phistoire de l’oppression romaine en Egypte 19
Prof. V. /. Avdieff—La politique militaire de PEgypte ä Pepoque du Moyen
 Empire 34
 N. 	A. Cholpo—De Pepoque de «Pintroduction» du calendrier en ancienne Egypte 52
/. M. Diakonoff—Une lettre ä Su-Sin, roi Sumerien, de la collection de l’Her-
 mitage 59
 В. B. Piotrovsky—Le royaume d’Urartu ä la seconde moitie du VIII avant n. e. 65
 5. T. Eremian— Voies commerciales de la Transcaucasie ä Pepoque des Sas-
 sanides 79
 Prof. S. J. Lourii— Sur Pid6alisation fasciste du regime policier de l’ancienne
 Sparte . -. 98
 N. V. Pigoulevskaya—Un document Syrien du VI s. sur les peuples du Caucase 107
 O. J. Smirnova—Trois pieces de Sogdie 116
 0. F. Vichniakova—Sceaux de plomb de la Chersonese Byzantienne ..... 121
 CRITIQUE ET BIBLIOGRAPHIE
 Prof. V. Avdieff—De la litterature sur l’Orient ancien G. D у kma ns—His¬
toire economique et sociale de Pan cienne Egypte. J. С a p p a r t—Histoire
de POrient ancien. L’Egypte des pharaons. G. С о n t e n a u—L’Asie
occidentale ancienne—«Ancient Orient». Atlas de Phistoire de Pancienne
 Egypte, de PAsie Anterieure, des Indes et de Ia Chine 134
 K. Zeliine—L. Delaporte—Le Proche-Orient asiatique 148
 Prof. S. J. Lourie—Nouvelles trouvailles epigraphiques ä Athenes 155
 N. Derjavine, de l’Acad^mie des Sciences de PURSS — «Troian» dans «Slovo
 о polkou Igoreve» ’ 159
 M. Changuine—Catalogue codicum astrologorum graecorum .......... 178
 A. Terenojkin—L’archeologie en Uzbekistan 186
 1. Oumniakoff—De la litterature sur Al-Idrisi . . . . 191
 К. K.—Articles sur Phistoire du Monde Ancien publies dans les revues sovie-
 tiques ......' • ...... 198
 K. K.—Notices bibliographiques 204
 L. E.—Nouvelle litterature etrangere sur Phistoire ancienne ......... 207
 CHRONIQUE
 S. Gebileff, de l’Academie des Sciences de PURSS—V. G. Vassilievsky
 et ses etudes des antiquites de Byzance 216
 L. Elnitzky—Revue des decouvertes archeologiques en Ouest de la Mediter-
 гаппёе durant les dernieres annees 223
 M. Voevodsky—Decouvertes importantes de Parcheologie sovietique en 1938 248
 S. Kisseleff—Expedition de Saian-Altai en 1938 252
 A. Okladnikoff—La trouvaille d’un neanderthalien en Uzbekistan ...... 256
 O. Bader—Un campement moustierien pres de la Grotte du Loup en Crimee. 258
 E. Kroupnoff—Des Resultats de Pexpedition archeologique du Caucase du
 Nord 264
 T. Passek—Expedition archeologique en 1938 . . 268
 B. Grakoff—Fouilles archeologiques pres de la ville de Nicopole 271
 DE VHISTOIRE DES SLAVES ANCIENS
 N. S. Derjavine, de PAcademie des Sciences de PURSS—De l’ethnogenese des
 peuples du bassin du Dniepr et du Danube 279
 Prof. A. V. Michouline—Les Slaves anciens et Ie sort de PEmpire Romain
 d’Orient 290
 В. T. Gorianoff—Colonies slaves au VI s. et leur regime social 308
 B. A. Ribakoff—Les Antes et la Russie de la periode de Kiev 319
 В. D. Grekoff, de PAcademie des Sciences de PURSS—L’histoire des Slaves
 anciens dans les travaux de V. G. Vassilievsky, membre de PAcademie 338
E. E. Lipchitz—La revolte de Thomas le Slave et les paysans aux bornes des
 VIII—IX si£cles en Byzance. 352


XVIII СЪЕЗД ВКП(б)
 И ЕГО ИСТОРИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ
 Восемнадцатый Съезд ВКП(б)—событие всемирно-исторического зна¬
чения. Съезд подвел итоги многолетней напряженной борьбе, творческой
работе народов великого Советского Союза под руководством партии
Ленина—Сталина. «Главный итог,—говорил товарищ Сталин в отчетном
докладе на съезде,—состоит в том, что рабочий класс нашей страны, уни¬
чтожив эксплоатацию человека человеком и утвердив социалистический
строй, доказал всему миру правоту своего дела. В этом главный итог, так
как он укрепляет веру в силы рабочего класса и в неизбежность его окон¬
чательной победы». В Кремле, сердце социалистического мира, с трибуны
съезда славной и могучей партии большевиков выступил великий вождь
народов, гениальный стратег коммунизма, товарищ Сталин; он изложил
новую программу борьбы на целую историческую эпоху, программу борьбы
за осуществление высшей фазы коммунизма.
 В своем докладе товарищ Сталин дал глубокий и всесторонний анализ
современного международного положения. С исключительной ясностью им
были изложены основы внешней политики социалистического государства.
 Промежуток времени между XVII и XVIII съездами партии для капи¬
талистических стран был наполнен серьезными экономическими и поли¬
тическими конфликтами и потрясениями. «Уже второй год идет новая
империалистическая война, разыгравшаяся на' громадной территории
от Шанхая до Гибралтара и захватившая более 500 миллионов населе¬
ния. Насильственно перекраивается карта Европы, Африки, Азии. По¬
трясена в корне вся система послевоенного так называемого мирного
режима» (Сталин).
 С трибуны партийного съезда товарищ Сталин четко и ясно изложил
основы внешней политики Советского Союза.
 Исходя из политики Советского Союза и учитывая реальные основания,
на которые она опирается, товарищ Сталин определил следующие задачи
партии в области внешней политики:
 «1. Проводить и впредь политику мира и укрепления деловых связей
со всеми странами;


4 XVIII СЪЕЗД ВКП(б) И ЕГО ИСТОРИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ
 .2. Соблюдать осторожность и не давать втянуть в конфликты нашу
страну провокаторам войны, привыкшим загребать жар чужими руками;
 3. Всемерно укреплять боевую мощь нашей Красной армии и Военно-
морского Красного флота;
 4. Крепить международные связи дружбы с трудящимися всех стран,
заинтересованными в мире и дружбе между народами».
 Во второй части своего доклада товарищ Сталин остановился на внутрен¬
нем положении Советского Союза. Все цифры, данные и факты, при¬
водимые товарищем Сталиным, говорят о дальнейшем росте всего на¬
родного хозяйства и культуры, о небывалом укреплении политической
мощи Советского государства.
 В период между XVII и XVIII съездами партии были разрешены две
основные задачи..
 В области развития народного хозяйства была завершена реконструк¬
ция промышленности и земледелия на основе новой современной техники.
Наша страна теперь является наиболее передовой с точки зрения техники
производства, с точки зрения насыщенности промышленности и земледе¬
лия новой техникой в сравнении с любой другой страной, где старое обору¬
дование висит на ногах у производства и тормозит дело внедрения новой
техники. Такова главная и решающая хозяйственная задача,
которая была в основном выполнена в результате осуществления второй
сталинской пятилетки. .
 В области общественно-политических отношений в нашей стране окон¬
чательно ликвидированы остатки эксплоататорских классов, рабочие,
крестьяне и интеллигенция сплочены в одном общем трудовом фронте,
укреплено морально-политическое единство советского общества и укреп¬
лена дружба народов нашей страны. Как результат всего этого про¬
изошла полная демократизация политической жизни страны. Создана
новая, Сталинская Конституция. Эта основная историческая
задача за период между XVII и XVIII съездами партии также
была ! разрешена.
 «В итоге всего этого,—сказал товарищ Сталин,—мы имеем полную
устойчивость внутреннего положения и такую прочность власти в стране,
которой могло бы позавидовать любое правительство в мире»,
г Великие изменения, происшедшие в нашей стране и в области обще¬
ственно-политического развития и в области народного хозяйства, создали
условия для дальнейшего роста материального благосостояния рабочих,
крестьян и советской интеллигенции. Материальное и культурное положе¬
ние советского народа окрепло и имеет блестящие перспективы для своего
дальнейшего развития. Об этом свидетельствует рост народного дохода
более чем вдвое за последние пять лет—с 48,5 млрд, рублей в 1933 г. до
105,0 млрд, рублей в 1938 г., рост годового фонда заработной платы,
рост среднегодовой заработной платы, рост доходов колхозников.
 «Утверждение социалистической системы во всех отраслях народного


XVIИ СЪЕЗД ВКП(б) И ЕГО ИСТОРИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ §
 хозяйства,—сказал товарищ Сталин,—подъем промышленности и сель¬
ского хозяйства, подъем материального положения трудящихся, повыше¬
ние культурности народных масс, повышение их политической актив¬
ности,— все это, осуществленное под руководством Советской власти, не
могло не привести к дальнейшему упрочению советского строя». Отныне
советское общество представляет собой картину дружественного сотруд¬
ничества рабочих, крестьян и интеллигенции. На этой основе разверну¬
лись такие замечательные движущие силы, как морально-политическое
единство советского общества, дружба народов СССР и советский пат¬
риотизм. В этом основа прочности советского строя, в этом источник
неиссякаемой силы Советской власти.
 Период между XVII и XVIII съездами ВКП(б) является самым серьез¬
ным и самым решающим в истории побед социализма в нашей стране,
побед, достигнутых в результате полного торжества генеральной линии
ВКП(б). То, что Сталинский ЦК ВКП(б) вскрыл со всей решительностью
гнезда шпионов, диверсантов, вредителей, предателей и прочей поганой
нечисти, то, что он очистил партию и страну от всей этой мерзости и уничто¬
жил отвратительную банду продажных.рабов, готовых на любые пакости
против народа, Советской власти и партии по первому зову любого иностран¬
ного чинуши,—все это говорит о великой силе Сталинского руководства;
нашей партии и ее Центрального Комитета, о великой мощи и крепости
социалистического государства. На вой писак из буржуазной прессы, на
их инсинуации великий советский народ ответил в декабре 1937 г. и в июне
1938 г., при выборах в Верховный Совет СССР и в Верховные Советы союз¬
ных республик, тем, что почти целиком отдал свои голоса за блок ком¬
мунистов и беспартийных.
 В августе 1938 г. японская военщина попыталась втянуть СССР в войну.
Сыны и дочери советского народа дали у озера Хасан такой отпор за¬
рвавшимся самураям, который заставит впредь всякого мало-мальски
здравомыслящего агрессора задуматься, прежде чем решиться совершить
нападение на священные рубежи советского государства.
 «Никакой враг уже не сможет сломить наш Советский Союз. Любой
агрессор разобьет свой медный лоб о советский пограничный столб».
Эти слова, произнесенные тов. Молотовым в его речи при открытии
XVIII съезда, являются последним предупреждением для всех тех, кто
пожелал бы еще раз прощупать мощь и силу социалистического госу¬
дарства и крепость Советской власти.
 В своем докладе товарищ Сталин, говоря о дальнейших перспективах
социалистического строительства, выдвинул задачу догнать и перегнать
наиболее развитые капиталистические страны и в экономическом отношен
нии. Товарищ Сталин нарисовал захватывающие перспективы дальнейших
работ, которые должны обеспечить нашей стране переход к коммунизму.
 Доклад товарища Сталина обрисовал картину полного торжества гене¬
ральной линии ВКП(б). «Разгромив врагов народа и.очистив от перерожден-


XYIII СЪЕЗД ВКП(б) И ЕГО ИСТОРИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ
 дев партийные и советские организации, партия стала еще более единой
в своей политической и организационной работе, она стала еще более спло¬
ченной вокруг своего Центрального Комитета».
 Товарищ Сталин вскрыл ошибочность политики тех руководителей,
которые ориентируются либо только на старые кадры, либо только на
молодые кадры. Он заявил о том, что задача партии в этом вопросе
состоит в том, чтобы «держать курс на сочетание, на соединение старых
и молодых кадров в одном общем оркестре руководящей работы партии
и государства».
 Замечательно указание товарища Сталина на то чувство нового, кото¬
рым обладают в избытке молодые кадры и которое является драгоценным
качеством каждого большевистского работника.
 Во всей широте развернул товарищ Сталин перед всей партией, перед
всей страной вопросы партийной пропаганды, марксистско-ленинского
воспитания членов партии и партийных кадров, их идеологической закалки,
повышения политического и теоретического уровня их.
 Товарищ Сталин говорил: «Ленинец не может быть только специалистом
облюбованной им отрасли науки,—он должен быть вместе с тем политиком-
общественником, живо интересующимся судьбой своей страны, знакомым
с законами общественного развития, умеющим пользоваться этими зако¬
нами и стремящимся быть активным участником политического руковод¬
ства страной».
 Начало новому размаху марксистско-ленинской пропаганды положено
изданием «Краткого курса истории ВКП(б)» и постановлением ЦК ВКП(б)
«О постановке партийной пропаганды в связи с выпуском краткого курса
истории ВКП(б)».
 В заключительной части своего доклада товарищ Сталин остановился
на некоторых вопросах теории, по которым далеко не все члены партии
имеют правильное представление. Он поставил два вопроса: вопрос о госу¬
дарстве и вопрос об- интеллигенции.
 Дав анализ положения Энгельса о развитии социалистического государ¬
ства, товарищ Сталин указал на то, что основоположники марксизма исхо¬
дили при рассмотрении данного вопроса из допущения, что социализм уже
победил более или менее одновременно во всех странах или в большинстве
стран, и в этом случае считали, что государство мало-помалу станет излиш¬
ним и прекратится само собой, отомрет. Именно исходя из этого предполо¬
жения, Энгельс вывел свою классическую формулу теории развития социа¬
листического государства. При таком постулате Энгельс пришел к правиль¬
ному выводу. Однако в условиях империализма, в наше время, социалисти¬
ческая революция победила только в одной стране, у нас. Следовательно,
социалистическое государство оказалось в условиях капиталистического
окружения. В этом случае формула Энгельса не подходит, так как отвле¬
каться от международных отношений в условиях капиталистического
окружения никак недопустимо. Следовательно, такая страна, как наша,


XVIII СЪЕЗД ВКП(о) И ЕГО ИСТОРИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ
 7
 должна иметь свое достаточно сильное государство, чтобы иметь возмож¬
ность защищать завоевания социализма от нападения извне.
 За несколько месяцев до Октябрьской революции и создания социали¬
стического государства Ленин написал свою знаменитую книгу «Государ-
ство и революция». Главную задачу этой книги Ленин видел в защите уче¬
ния Маркса и Энгельса о государстве от искажения и опошления со стороны
оппортунистов. «Не может быть сомнения, что Ленин имел в виду во вто¬
рой части своей книги разработать и развить дальше теорию государства,
опираясь на опыт существования Советской власти в нашей стране.
Но смерть помешала ему выполнить эту задачу. Но чего не успел сделать
Ленин, должны сделать его ученики» (Сталин).
 Товарищ Сталин выполнил ту задачу, которую Ленину помешала
выполнить смерть. Ряд выступлений товарища Сталина по вопросу
о государстве за последние годы является драгоценным вкладом в
учение марксизма-ленинизма о государстве. Он разработал и по-новому
поставил вопрос о государстве в период перехода от социализма к ком¬
мунизму, обобщив гигантский опыт всего существования советского
государства в капиталистическом окружении. Этот вклад неизмеримо
вооружает силы коммунизма и наносит сокрушительный удар по вра¬
гам единственного в мире социалистического государства, мечтающим
об ослаблении социалистического государства, стремящимся ослабить
его мощь, подорвать его функции.
 «Теперь,—говорит товарищ Сталин,—основная задача нашего государ¬
ства внутри страны состоит в мирной хозяйственно-организаторской
и культурно-воспитательной работе. Что касается нашей армии, каратель¬
ных органов и разведки, то они своим острием обращены уже не во внутрь
страны, а во вне ее, против внешних врагов».
 Второй теоретический вопрос, который товарищ Сталин, поставил
во весь рост,—это вопрос о нашей новой социалистической интеллигенции.
Он дал характеристику положения интеллигенции в условиях капитализма.
Та интеллигенция в целом была чуждой рабочему классу. Отдельных еди¬
ниц и десятков интеллигентов, связавших свою судьбу с судьбой рабочего
класса, было слишком мало, чтобы изменить физиономию старой, дореволю¬
ционной интеллигенции.
 За время после Октябрьской революции создалась новая, социалисти¬
ческая интеллигенция, кровно связанная с народом, преданная делу социа¬
лизма.
 Товарищ Сталин призывает дружески относиться к нашей многочислен¬
ной социалистической народной интеллигенции, заботиться о ней, уважать
ее, сотрудничать с ней во имя интересов рабочего класса и крестьянства.
 Товарищ Сталин наметил задачи в области дальнейшего укрепления
партии
 «1. Систематически улучшать состав партии, подымая уровень созна¬
тельности членов партии и принимая в ряды партии в порядке индиви¬


-8
 XVIII СЪЕЗД ВКП(б) И ЕГО ИСТОРИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ
 дуального отбора только лишь проверенных и преданных делу коммунизма
товарищей;
 2. Приблизить руководящие органы к низовой работе, с тем чтобы сде¬
лать их руководящую работу все более оперативной и конкретной,, все
менее заседательской и канцелярской;
 3. Централизовать дело подбора кадров, заботливо выращивать кадры,
тщательно изучать достоинства и недостатки работников, смелее выдвигать
молодых работников, приспособлять дело подбора и расстановки кадров
к требованиям политической линии партии;
 4. Централизовать дело партийной пропаганды и агитации, расширить
пропаганду идей марксизма-ленинизма, поднять, теоретический уровень
и политическую закалку наших кадров».
 После четырехдневного обсуждения отчетного доклада товарища Ста¬
лина о работе ЦК ВКП(б) XVIII съезд ВКП(б) постановил одобрить поли¬
тическую линию и практическую работу ЦК ВКП(б). Съезд одобрил отчет¬
ный доклад товарища Сталина и предложил всем парторганизациям руко¬
водствоваться в своей работе положениями и задачами, выдвинутыми
в докладе товарища Сталина.
 С этой же трибуны соратник великого Сталина тов. Молотов подвел
итоги осуществления второй сталинской пятилетки и развернул величе¬
ственный план социалистического строительства в третьей пятилетке.
 Товарищ Молотов говорил о завершении построения бесклассового
социалистического общества, о вступлении нашей страны в новую полосу
развития, в полосу постепенного перехода от социализма к коммунизму.
Доложенный тов. Молотовым план встретил единодушное одобрение, еди¬
нодушную поддержку всего съезда, всей партии, всего народа. Доклад
тов. Молотова волнует до глубины души, до глубины сердца, ибо в нем
с предельной ясностью начертаны грандиозные перспективы дальнейшего
подъема богатства, мощи и величия СССР—нашей могущественной родины,
отечества трудящихся всего мира.
 Товарищ Сталин в своем докладе поставил задачу перед нашей страной
перегнать в экономическом отношении главные капиталистические страны
в 10—15 лет. Третий пятилетний план построен с учетом значительного
разрешения этой задачи. Успешное выполнение третьего пятилетнего
плана настолько приблизит нас к осуществлению этой великой историче¬
ской цели, что она станет ясно ощутимой реальностью.
 25 лет назад Ленин писал: «...Россия остается невероятно, невиданно
отсталой страной, нищей и полудикой, оборудованной современными ору¬
диями производства вчетверо хуже Англии, впятеро хуже Германии, вде¬
сятеро хуже Америки!»
 Но после того, как в этой отсталой России победила Великая Октябрь¬
ская Социалистическая революция, после того, как окрепла .диктатура
пролетариата в. борьбе с империалистической интервенцией и белОгвар-
дейщиной, в октябре.Д.920 г, Ленин на III Всероссийском съезде РКСМ


XVIII СЪЕЗД ВКП(б) И ЕГО ИСТОРИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ
 произнес следующие, поистине пророческие слова: «Тому поколению, пред¬
ставителям которого теперь около 50 лет, нельзя рассчитывать, что оно
увидит коммунистическое общество. До тех пор это поколение перемрет.
А то поколение, которому сейчас 15 лет, оно и увидит коммунистическое
общество, и само будет строить это общество. И оно должно знать, что вся
задача его жизни есть строительство этого общества».
 В 1931 г. товарищ Сталин говорил: «Мы отстали от передовых стран
на 50—100. лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо
мы сделаем это, либо нас сомнут».
 Теперь мы с твердостью говорим: мы осуществили в основном первую
фазу коммунизма—социализм; мы стали наиболее передовой страной
с точки зрения техники производства и темпов развития промышленности.
Опыт борьбы за социализм, великое учение Маркса—Энгельса—Ленина-
Сталина, мудрость и самоотверженность большевистской партии, безгра¬
ничная преданность ее интересам советского народа, Сталинское руковод¬
ство, решимость всего народа выполнить планы—создают .непоколебимую
уверенность в том, что мы перегоним в экономическом отношении самые
передовые капиталистические страны, что наша страна будет полностью
насыщена предметами потребления, что у нас будет изобилие продуктов,
что мы получим возможность сделать переход от первой фазы коммунизма
ко второй его фазе, от социализма к полному коммунизму.
 «Победа социализма—триумф нашей партии, триумф ее Ленинско-
Сталинского руководства.
 Победила политика партии, победила ее теория, ее идеология, победили
ее организационные принципы.
 Вокруг нашей партии сплотились многомиллионные массы трудящихся
нашей страны. Ее идеи, идеи коммунизма стали знаменем советского
народа.
 Решение всемирно-исторических задач строительства социализма
и охраны завоеваний победившего социализма от капиталистического окру¬
жения и его агентуры внутри СССР потребовало от партии коренной пере¬
стройки партийно-политической и организационной работы.
 Очистившись от вражеской мрази, укрепив тем самым большевистское
единство и крепость своих рядов, перестроив партийно-политическую
и организационную работу, партия неизмеримо укрепила свою силу и мощь,
свое идейное и организационное вооружение.
 Партия стала сильнои как никогда!
 Этим мы обязаны руководству товарища Сталина!»
 Так сказал тов. Жданов в своем докладе об изменениях в уставе
ВКП(б).
 Тов. Жданов отметил в своем докладе, что в стране произошли огромные
изменения. Это в свою очередь требует и изменения устава партии. Тов.
Жданов напомнил указание X съезда в резолюции «О партийном строитель¬
стве» о том, что «форма организации и методов работы всецело определяется


10
 XVIII СЪЕЗД ВКП(б) И ЕГО ИСТОРИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ
 особенностями данной конкретной исторической обстановки и теми зада¬
чами, которые из этой обстановки непосредственно вытекают».
 Большевизм всегда придавал особое значение организационному вопро¬
су. Именно потому, что создатели нашей партии Ленин и Сталин неустанно
ковали организационное оружие партии,—идеи марксизма-ленинизма тор¬
жествуют в нашей стране.
 «Товарищ Сталин преподал партии блестящие образцы творческого
марксизма в вопросах организационного строительства партии. Я имею
в виду,—сказал тов. Жданов,—учение о соотношении между политической
линией и организационной работой, о научной организации подбора, вос¬
питания, выдвижения и распределения кадров; о большевистской органи¬
зации проверки исполнения; о способах борьбы партии с врагами, прони¬
кающими в ее ряды, борьбы партии за очищение ее рядов от перерожденцев
и двурушников; о бдительности, об овладении большевизмом».
 Благодаря гениальному руководству товарища Сталина, великого про¬
должателя дела Ленина, партия превратилась в несокрушимую организа¬
цию, пронизанную единством воли, единством цели, сильную, монолитную,
сплоченную вокруг Сталинского Центрального Комитета.
 Победа социализма в СССР, изменение классовой структуры совет¬
ского общества, морально-политическое единство советского народа вызва¬
ли необходимость внести ряд изменений в устав ВКП(б).
 Съезд одобрил предложенные изменения устава ВКП(б). Партия полу¬
чила еще более сильное организационное оружие большевизма.
 XVIII съезд ВКП(б)—съезд невиданного единодушия партии. Все реше¬
ния съездом были приняты единогласно. Все решения съезда принимаются
всей партией единодушно. Весь советский народ единодушен в поддержке
партии, в борьбе за осуществление решений съезда.
 XVIII съезд ВКП(б) с величайшей яркостью подчеркнул любовь к Крас¬
ной армии, к Военно-морскому Красному флоту, к Сталинской славной
авиации. Съезд подчеркнул величайшую заботу о вооруженных силах
социалистического государства. Съезд отразил в этом деле мысли и чаяния
каждого коммуниста, каждого советского гражданина, каждого совет¬
ского патриота. Советский патриотизм—вот знамя, которое развевается над
нашей страной в результате побед нашей партии.
 XVIII съезд ВКП(б) показал торжество генеральной линии нашей пар¬
тии; он показал величайшую мудрость великого продолжателя дела
Ленина—товарища Сталина; он показал полное торжество марксизма-лени¬
низма.
 XVIII съезд ВКП(б) показал, что, каковы бы ни были впереди труд¬
ности, народы Советского союза под руководством большевистской партии,
при поддержке мирового пролетариата победят. Коммунизм восторже¬
ствует на. одной шестой части мира. Коммунизм восторжествует во всем
мире. Порукой этому великий Сталин, ибо Сталин—это победа.
 Вперед, к коммунизму!


О МАРКСИСТСКОМ УЧЕБНИКЕ ПО ДРЕВНЕЙ
ИСТОРИИ
 Выход «Краткого курса истории ВКП(б)» дал ряд важнейших принци¬
пиальных указаний для историков-марксистов, для перестройки работы
на историческом фронте. Сталинский «Краткий курс истории ВКП(б)»
заложил фундамент для дальнейшего развития марксистско-ленинской
исторической науки в СССР. На этом фундаменте большевизма ныне
должны и будут издаваться марксистские учебники по всем разделам
истории и для средней и для высшей школы.
 Не приходится говорить о значении и роли учебников по истории для
школы, для постановки исторического образования в стране, для теорети¬
ческого роста советской интеллигенции. Составление учебников стало
в центре работы наших научно-исследовательских, профессорско-препо¬
давательских кадров высшей и средней школы на данный период.
 В своей речи на Первом Всесоюзном совещании работников высшей
школы 15 мая 1938 г. товарищ Молотов указал на ту исключительной важ¬
ности задачу, которая стоит перед высшей школой в деле составления
учебников.
 В работе высшей школы имеется много недостатков. Но сейчас глав¬
ным недостатком является недостаток хороших учебников. Это хорошо
известно и профессорам и студентам. И этот вопрос сейчас приобретает
такое значение, что его надлежит ставить не наряду с прочими, а в качестве
вопроса первостепенной важности.
 Товарищ Молотов обратил внимание совещания по высшей школе на то,
что для того, чтобы по-настоящему обеспечить выпуск хороших учебников,
надо проделать очень большую работу. Надо для этого проделать многое:
собрать научно-преподавательские кадры, организовать их по отраслям
знания и обеспечить их работу по учебникам соответствующим правильным
руководством.
 Какого учебника требует высшая школа? Товарищ Молотов останав¬
ливается в своей речи на совещании и на этом вопросе. «Нам нужен учеб¬
ник, отвечающий современным требованиям. Он должен быть на уровне
современной науки и вполне доступен учащимся по своему языку. Он дол¬
жен дать необходимый объем знаний и вместе с тем подготавливать учаще¬
гося к его будущей практической деятельности. Он должен широко
использовать прежние наши учебники и иностранные учебники, где очень
много ценного для учебы, и вместе с тем он должен в необходимой мере


12 О МАРКСИСТСКОМ УЧЕБНИКЕ ПО ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ
 отвечать задачам идейно-политического воспитания молодежи. Высшая
школа должна иметь и будет иметь хороший советский учебник».
 Это указание о советском учебнике безусловно имеет отношение и к ра¬
боте по составлению учебников по истории как для высшей,
так и для средней школы. Развитие народного образования в плане третьей
пятилетки ставит вопрос о школе, о школьных кадрах—педагогах, о под¬
нятии народного образования на еще более высокую ступень. Это ставит
вопрос и об учебниках. Если дело подготовки учебников имеет большое
политическое значение, поскольку речь идет о подъеме нашей средней
и высшей школы на новую, более высокую ступень, то дело подготовки
учебников по истории перерастает в особо ответственное
политическое задание, поскольку здесь речь идет, о теоретическом, марк¬
систско-ленинском'. Воспитании молодежи на громадном 'Историческом
материале прошлого человечества. '
 Известно, как буржуазная наука субъективно, со своих классовых
позиций, подходила к освещению этапов человеческого развития, к оценке
политических событий,к освоению культурного наследства.Буржуазное про¬
свещение ставило историческую науку на службу господствовавшего класса.
 Известно, как фашистская «наука» сейчас, выполняя заказ кучки аван¬
тюристов, представителей монополистического, финансового капитала,
фальсифицирует историю, извращает самые обычные, давно всем известные
факты и ставит на службу расовой «теории» прошлое человеческой истории.
 Фашистская фальсификация, человеконенавистничество и мракобесие
превратили историческую науку в развращающие ум навождения, подобно
тому как в период мрачного средневековья фантастические и кошмарные
сценки о похождениях дьявола, чудесах божьих и заклинаниях ведьм
подменяли собою изучение истории вселенной.
 Всему этому фантастическому бреду умирающего капитализма проти¬
востоит подлинно-научное, объективное, правдивое освещение истории
с марксистской точки зрения. Тем ответственнее представляется задача
советского историка, историка-марксиста, который должен разоблачать
фашистскую фальсификацию, освободить от классовых шор буржуазной
науки исторические факты и путем марксистского анализа последних дать
правдивое построение всемирно-исторического процесса.
 Суть правильного подхода к марксистскому построению истории пре¬
красно выражена в «Кратком курсе истории ВКП(б)». «Каждый обще¬
ственный строй и каждое общественное движение в истории надо расцени¬
вать не с точки зрения „вечной справедливости“ или другой какой-либо
предвзятой идеи, как это делают нередко историки, а с точки зрения тех
условий, которые породили этот строй и это общественное движением с
которыми они связаны».
 «Понятно, что без такого исторического подхода к обществен¬
ным явлениям,—говорится в «Кратком курсе»,—невозможно существо¬
вание и развитие науки истории, ибо только такой подход избавляет исто¬
рическую науку от превращения ее в хаос случайностей и в груду неле¬
пейших ошибок» (стр. 104—105). Это кардинальное, исключительное по
своей принципиальной значимости положение является отправным пунк¬
том всякого исторического исследования. Оно должно быть положено
в основу работы и по историческим учебникам.
 Как обстоит дело с составлением учебников по истории? Что тут сде¬
лано советскими историками? В каком плане должна сейчас направляться
работа по учебникам, в частности по древней, истории?


О МАРКСИСТСКОМ УЧЕБНИКЕ ПО ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ
 13
 Нельзя сказать, что много сделано в этом большом, актуальном и
ответственном деле. Конечно, много напортила тут и так называемая
«йкола» Покровского. Много на участке исторической науки подвиза¬
лось врагов народа, троцкистско-бухаринских агентов фашизма, которые
Сознательно разлагали фронт исторической науки, вредили постановке
дела исторического образования в стране, пытались разрушать наши
средние и высшие школы.
 Но теперь «школа» Покровского разоблачена, агенты фашизма пой¬
маны славной советской разведкой, последствия вредительства постепенно
ликвидируются. Именно в борьбе за ликвидацию последствий вредитель¬
ства советским историкам надлежало бы горячо 'взяться за составление
новых, марксистско-ленинских исторических учебников. Однако в этом
направлении сделано еще очень и очень мало.
 Возьмем высшую школу, исторические факультеты университетов и
пединститутов. До сего времени недопустимо затягивается выпуск учеб¬
ников по древней, средней, новой истории и истории СССР. Высшая школа
еще не имеет новых учебников истории.
 В истекшем 1938 г. удалось выпустить два выпуска «Очерков по исто¬
рии Рима» В. С. Сергеева, притом не в качестве учебника, а лишь как
учебное пособие по истории древнего мира. С недопустимым опозданием
выпускается учебник по истории средних веков. До сих пор нет еще учеб¬
ников по античной истории и по древнему Востоку.
 Старый учебник (1934 г.) проф. Сергеева по истории Греции нуж¬
дался в коренной переработке и только в настоящее время исправлен
и готовится к выпуску. Старый учебник пд древнему Востоку (1936 .г.,)
акад. Струве также нуждается в коренной переработке, и автор еще до
сих пор не удосужился взяться за переработку, хотя в печати уже до¬
статочно говорилось о необходимости исправления учебника. Столь же
медлительно проходит работа по изданию для высшей школы учебников
по новой истории и истории СССР. В чем причина задержки с изданием
учебников для высшей школы? Достаточно посмотреть, кто и как рабо¬
тает над учебниками, чтобы ответить на этот вопрос. Бросается, прежде
всего, в глаза тот факт, что наши академические учреждения в лице
Института истории Академии наук СССР, университетов Москвы и
Ленинграда стояли в стороне от составления учебников. Это дело в боль¬
шинстве своем находилось в руках плохо организованных авторских
групп, долгое время лишенных помощи и соответствующего руководства
со стороны исторических институтов.
 Во-вторых, авторские группы в составлении учебников не руковод¬
ствовались программами, утвержденными по соответствующим дисцип¬
линам для исторических факультетов, и поэтому работали по-кустарному,
за свой страх и риск, а иногда и неизвестно для кого, для какого круга
читателей, слушателей.
 Наконец, одним из главных недостатков в работе по учебникам было
отсутствие ясного представления у авторов о том, что собой должен пред¬
ставлять учебник. Учебное пособие, учебник, хрестоматия—все эти совер¬
шенно различные типы учебной литературы—зачастую не различались^
путались и мешались в одной куче. Кроме того, в погоне за размером учеб¬
ного пособия или учебника авторы нередко или вообще теряли чувство меры
и брались писать по какому-нибудь одному курсу учебник не менее, как
в 50 печатных листов, или, будучи не в состоянии овладеть материалом,
шли самотеком за материалом, который не укладывался без надлежащей


О МАРКСИСТСКОМ УЧЕБНИКЕ ПО ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ
 U
 работы по нему и в 150 печатных листов. Эта болезнь гигантомании, еще
не изжитая историками, несомненно, вредила делу составления учебни¬
ков, а вредители сознательно проводили такую линию—фактически на
срыв дела составления учебников.
 Таковы главные недостатки работы по учебникам. В настоящее время
эти недостатки начинают постепенно изживаться. Академия йаук СССР
в лице Института истории взяла на себя руководство в деле организации
авторских групп, обеспечения их надлежащим руководством и четкого
определения типа учебного пособия и его размера. Но эта работа в Акаде¬
мии наук проходит еще крайне медленно. Выход «Краткого курса истории
ВКП(б)» должен научить историков, как надо работать над составлением
учебника по истории, каким он должен быть по архитектонике, по чет¬
кости формулировок, по краткости изложения. Каждый учебник дол¬
жен дать учащимся знания самых необходимых фактов, которые нужно
сформулировать четко и кратко.
 Историку надо помнить, что истина теряется, если она растворяется
в словах, факт теряет свою силу, если застилается массой ненужных
деталей, а неуменье отобрать факты свидетельствует о беспомощности
историка.
 Опыт издания «Краткого курса истории ВКП(б)» должен стать для
всех составителей учебников классическим образцом в работе.
 Задача написания учебников по истории, в частности и по древней исто¬
рии, будет при правильной организации дела и большевистском руко¬
водстве безусловно решена. Историки-марксисты имеют все условия,
чтобы с честью справиться с возложенной на них задачей.
 Кроме задания написать учебники для высшей школы, партия и пра¬
вительство возлагали на советских историков задачу написания учебников
по истории для начальной и средней школы.
 На данный момент следует признать разрешенной задачу составления
учебника по истории для начальной школы. Под редакцией проф. Шеста¬
кова в 1937 г. был выпущен для 3—4-х классов учебник по истории СССР
{Краткий курс). Хотя этот учебник был удостоен только второй премии,
однако он в основном разрешал проблему учебника для начальной школы,
и перед составителями его теперь стоит задача дальнейшего его улучшения
в результате практического применения этого учебника в школе, для кото¬
рой он явился настоящим подарком. Нечего говорить, что учебник под
редакцией проф. Шестакова явился безусловно завоеванием марксистской
исторической науки в СССР.
 Что касается учебников по истории для средней школы, то эта задача
еще до сих пор пока остается неразрешенной.
 Создание стабильных учебников по истории для средней школы страны
предусмотрено постановлением ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР от 16 мая
1934 г. Тогда было поручено приняться за дело составления учебников.
С тех пор прошло много времени, и теперь ясны все недостатки ранее
проделывавшейся работы. Кратко суммируя эти недостатки, можно так
сформулировать их: кустарщина и отсутствие продуманного плана со¬
ставления марксистского учебника, игнорирование самой школы и уче¬
ников, для которых учебник писался. Рецензирование учебников в их
первом макете, просмотр их учителями средней школы, проверка их на
самих занятиях показали сложность, загроможденность материалом,
отсутствие в ряде случаев марксистского подхода к некоторым истори¬
ческим проблемам, без чего учебник не мог быть выпущен в свет.


О МАРКСИСТСКОМ УЧЕБНИКЕ ПО ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ
 15
 Наркомпрос при старом руководстве вместо устранения этих недостат¬
ков путем работы с авторами занимался торможением и срывом в конеч¬
ном итоге всего дела подготовки учебников по истории.
 В настоящее время работа по учебникам идет иначе.
 В настоящее время Наркомпрос, новый состав авторских групп поста¬
вили своей задачей при написании учебника ближе связаться как с ответ¬
ственной академической инстанцией, где бы мог быть организован полно¬
ценный просмотр каждого учебника со стороны специальной и принци¬
пиальной, так и с соответствующей школьной инстанцией, где могли бы
быть проверены методика, характер и доступность изложения для
учеников.
 Как эта работа проходила, посмотрим на примере работы по состав¬
лению учебника по древней истории. Этот учебник был составлен за¬
ново под редакцией проф. Мишулина. Вновь изданный макет учебника
необходимо было тщательно проверить и изучить. С этой целью редактору
учебника по древней истории пришлось поставить учебник на обсуждение
и просмотр, во-первых, в Институте школ Наркомпроса совместно с учи¬
телями и, во-вторых, на специальном заседании Отделения общественных
наук АН СССР совместно со специалистами. Кроме того, учебник был
дан на письменное рецензирование специалистам по древней истории.
 Учебник подробно обсуждался, получил одобрение и ныне находится на
просмотре в Наркомпросе. Однако при обсуждении учебника было вне¬
сено много поправок, уточнений и пожеланий. После столь подробного
обсуждения необходимо установить некоторые итоги работы по учеб¬
нику древней истории, а также и недостатки работы по его составле¬
нию.
 В составлении учебника по древней истории авторы исходили из задачи,
сформулированной в свое время в отношении учебников В. И. Лениным:
«Популярная литература только та хороша, только та и годится, которая
служит десятилетия. Ибо популярная литература есть ряд учебников
для народа, а учебники излагают азы, не меняющиеся по полустолетиям»
(Соч., т. V, 232, прим.).
 Учебник для средней школы должен дать, конечно, азы, элементы исто¬
рических сведений, но изложенные четко, систематически, в хронологи¬
ческой последовательности, и так, чтобы они подводили к марксистскому
пониманию исторических явлений. Трудности здесь были весьма сложные,
тем более, что первоначальные авторы учебника по древней истории имели
склонность написать учебник в таком масштабе, что для прохождения
предмета в вузе, пожалуй, мало бы что осталось. Некоторых авторов совер¬
шенно покидало какое-либо чувство меры. В первом издании макета учеб¬
ника по древней истории размер последнего доходил до 350 страниц, при¬
чем шрифт был убористый и даже с петитом. И это для ребят 13-лет-
него возраста! В результате переработки и сокращения в последнем
издании макета, предложенном для обсуждения в Институте школ Нар¬
компроса и Академии наук СССР, размер учебника был доведен до
248 страниц, причем на этот раз весь материал дан был уже в соответ¬
ствии с программой и учебной сеткой часов средней школы. Таким
образом, если размер первого макета с этой только внешней стороны пред¬
ставлял учебник по древней истории совершенно нереальный для шко¬
лы, то последний макет и по размеру и по форме изложения уже более
подходил для условий школы, причем не только столичной, но и любой
средней школы на периферии или даже на селе.


id
 О МАРКСИСТСКОМ УЧЕБНИКЕ по древней ИСТОРИИ
 Второй ответственной задачей было создать учебник марксистский по
содержанию. И в этом авторы должны были Исходить из положений
В. И. Ленина, что «задача материалистов правильно и точно изобразить
действительный исторический процесс» (Соч., т. I, Стр. 81). И в решении
этой задачи, поставленной Лениным, для каждого историка предстояли
большие трудности. С одной стороны, у первоначальных авторов наме¬
чались попытки свести древнюю историю к биографическим данным об
отдельных «великих людях», что угрожало превратить учебник в забавный
сборник школьных анекдотов. С другой стороны, в борьбе за марк¬
систско-ленинское построение учебника предстояло выступить и против
социолоТизации, против общих, недоступных для ребят, да и ненужных
социологических рассуждений об экономике, обществе и т. д. Излишнее,
в противоречии иногда с фактической историей, обобщение чувствовалось
одинаково как у акад. Никольского, который писал отдел по Востоку
первоначально, так и у акад. Струве, который дал переработку текста
учебника для последнего макета.
 В процессе редакторской работы над текстом учебника приходилось
элиминировать как «фактологические», так и «социологические» увлече¬
ния авторов. В каждом отдельном параграфе было взято за принцип да¬
вать конкретное изложение событий и доступное для учебников обобще¬
ние этих событий в виде одного-двух выводов в конце, которые подводили
бы к марксистскому пониманию этих событий.
 Отдел Востока в учебнике вместе с небольшим введением о жизни пер¬
вобытных людей занимает 70 страниц. В борьбе с европоцентрической точ¬
кой зрения на Восток и фашистской квалификацией последнего, как
стран «низших рас», в этот раздел введены древняя Индия и Китай. Их
история показывает, что, наряду со странами Европы, со странами Египта
и странами Двуречья, Индия и Китай являлись также созидателями бога^
той и своеобразной культуры в древности.
 Отдел по древней Греции занимает около 90 страниц, т. е. больше, чем
Восток, ибо культурно-историческое значение Греции в развитии совре¬
менной цивилизации несравненно, конечно, больше. Главной -Задачей
этого раздела является изложение истории рабовладельческого государ¬
ства, как сложилось оно в Греции, и его развития на примере войн, зако>
нодательной деятельности, выступлений отдельных политических деятелей
(Солон, Перикл и т. д.) и классовой борьбы угнетенных—рабов и бед¬
ноты. Большое значение приобретает в этом разделе показ завоеваний
рабовладельческой древнегреческой культуры, показ того, что Греция
внесла в мировую сокровищницу современной культуры. Основные
сюжеты греческих мифов, происхождение театра, характеристика драмы
и комедии, философии и науки греков должны были занять и заняли нема¬
лое место. Известно, как Маркс и Энгельс высоко ценили первые завое¬
вания человеческой культуры в древней Греции.
 Отдел по Риму занимает тоже около 90 страниц. Старый текст
отдела был отвергнут, поэтому он заново переработан. Переработка его
была сделана самая коренная, потому что первоначальный автор под¬
ходил к отдельным решающим проблемам римской истории социологи¬
чески и немарксистски. Возьмем для примера заговор Катилины против
Римской республики. Буржуазная историография представляла этот
заговор террориста едва ли не демократическим движением. А между тем
известно, что Каталина был в союзе с Цезарем и Крассом и вместе с ними
боролся за военную диктатуру против режима республики. Неправильно


О МАРКСИСТСКОМ УЧЕБНИКЕ ПО ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ
 17
 в первоначальном тексте рассматривалась и сама диктатура Цезаря и пере¬
ход Рима от республики к империи. Все эти разделы были переделаны зано¬
во. Совершенно заново была написана глава о восстании Спартака и вве¬
дена новая глава о борьбе древней Испании за свою независимость против
римского владычества во II—I вв. до н. э. Древнеиспанские вожди и руко¬
водимые последними движения против Рима заняли отдельный параграф.
 На обсуждение в Академии наук учебник был представлен, таким обра¬
зом, заново переработанным по сравнению со старым макетом, причем
еще для этого обсуждения было учтено большое количество рецензий с раз¬
личными замечаниями специалистов и учителей.
 Однако даже в этом исправленном виде учебник, когда он был пред¬
ставлен на обсуждение Академии наук, встретил ряд замечений и поже¬
ланий, учесть которые авторы и редактор обязаны в первую очередь. Речь
идет и о мелких неточностях в фактах и о нечетких отдельных формули¬
ровках, которые в дальнейшем должны быть безусловно отшлифованы.
 Из принципиальных соображений одно не собрало вокруг себя едино¬
душного мнения. Это—вопрос об исторической роли христианства. В учеб¬
нике была выражена тенденция рассматривать возникшую в эпоху Рим¬
ской империи религиозную систему христианства, как фактор прогрес¬
сивный по сравнению с языческими культами; некоторые выступавшие в пре¬
ниях товарищи утверждали реакционность христианства с самого начала
его существования на том простом основании, что всякая «религия есть
опиум народа». Оставляя в стороне дискуссию по этому вопросу, следует,
однако, сказать, что, подходя односторонне к таким фактам, как буддизм,
ислам или христианство, такая критика «освещала их с точки зрения
сегодняшнего дня, а не с точки зрения тех условий, в обстановке которых
протекали исторические события, и тем самым искажала действительную
историю» [Из постановления ЦК ВКП(б) «О постановке партийной про¬
паганды в связи с выпуском «Краткого курса истории ВКП(б)»]. Все эти
религиозные системы являются в одинаковой степени опиумом народа, но
вместе с тем, например, буддизм сыграл известную роль в борьбе народов
Индии против господства браманов, ислам содействовал созданию Араб¬
ского халифата, а христианство в условиях Римской империи стало миро¬
вой религией, которая в период всеобщего политического, экономического,
умственного и морального разложения античного общества дала в рели¬
гиозной форме выход революционно-демократическим настроениям масс.
Поэтому для учебника продолжает по преимуществу стоять вопрос о более
четком изложении роли идей в общественном развитии, в том числе дол¬
жны быть даны элементы сведений по истории религий.
 В резолюции, принятой на совещании в Академии наук, учебник по
древней истории был одобрен как вполне пригодный для средней школы,
и было вынесено лишь пожелание учесть все те замечания и поправки,
которые делались в процессе обсуждения. Но как бы то ни было, работа
над дальнейшей чеканкой учебника должна быть проделана во многой.
К этому обязывает прежде всего издание сталинского «Краткого курса
истории ВКП(б)» и то постановление «О постановке партийной пропаганды»
в связи с его выпуском, которое, как и самый курс, содержит много новых
положений, новых установок для работы каждого историка, в том числе
и историка древнего мира.
 Кроме учебника по древней истории, в настоящее время составлены
и другие учебники: по средней и новой истории и по истории СССР
(для старших классов средней школы).
 2 Взстник древней истории, № 1 (6).


18
 О МАРКСИСТСКОМ УЧЕБНИКЕ ПО ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ
 Наркомпрос, к сожалению, очень медленно осуществляет их оконча¬
тельный просмотр, продолжает консервировать составленные учебники,
хотя работа по некоторым завершена, как по тексту, так и по подбору
'иллюстраций, составлению карт и т. п.
 Работа по учебникам для средней школы показывает, что при правиль¬
ной организации дела, при большевистском руководстве им можно
сделать многое. Институт истории АН СССР и Институт школ Нарком-
проса проделали в настоящее время достаточную работу по составлению
учебников для средней школы. По всем разделам истории учебники .соста¬
влены, макеты изданы, прошли обсуждения. Теперь остается их еще раз
тщательно просмотреть, исправить и издать. Необходимо пожелать Нар-
компросу полегче поворачиваться, ускорить просмотр учебников и подго¬
товить их для издания, ибо дальнейшее промедление наносит непоправи-.
мый ущерб школе. Одна из главнейших задач Наркомпроса в борьбе за
ликвидацию вредительства в области народного образования-—это выпу¬
стить хорошие, марксистски выдержанные учебники по истории—могучее
орудие идейно-политического воспитания школьников нашей страны.
 Советские историки не могут пожаловаться. Партия и правительство
создали для их работы все необходимые условия. Выпуск же «Краткого
курса истории ВКП(б)» прямо намечает историкам пути, дает указания,
является блестящим примером. Руководствуясь всем, что дает «Краткий
курс», историк-марксист безусловно сможет в самое ближайшее время
выпустить учебники как для высшей, так и для средней школы.
 Решающей задачей сейчас является обеспечить школу хорошими учеб¬
никами, «достойными нашего великого дела, дела социализма» (М о ло¬
то в). К этому призывают нас и великие решения XVIII партсъезда.
 В своем политотчете XVIII партсъезду ВКП(б) товарищ Сталин го¬
ворил, что «есть одна отрасль науки, знание которой должно быть
обязательным для большевиков всех отраслей науки,—это марксистско-
ленинская наука об обществе, о законах развития общества, о законах
развития пролетарской революции, о законах развития социалистиче¬
ского строительства, о победе коммунизма» (Сталин:—Политотчет
на XVIII съезде партии о работе ЦК ВКП(б), «Правда» от 11/Ш-29г.).
 Это указание товарища Сталина поднимает значение историче¬
ской науки, исторического исследования для каждого большевика на не¬
виданную высоту. Следовательно, еще значительней вырастают задачи
составления учебников по истории. В плане Ш-й пятилетки поистине
грандиозна будет роль хороших, марксистско-ленинских учебников о
законах развития общества. Учебники эти должны стать могучим ры¬
чагом для целей воспитания и перевоспитания советских граждан в ду¬
хе коммунизма.
 Советская- страна должна дать школе марксистские учебники по
истории!
 А. Мишулин


ИЗ ИСТОРИИ РИМСКОГО ГНЕТА В ЕГИПТЕ
 МЕРИМОЕ ANAKEXQPHKOTQN
 Нафтали Льюис
 (Нью Йорк)
 Ряд черепков из Фив и Сиены-Элефантины содержит записи об уплате
налога, название которого дается только в сокращенном виде
dvax (Ключ к разгадке dvaх (), долгое время оставлявшийся без внима¬
ния, содержится в SB 4338, где мы находим слова: layojisv dvaxeyu> (). Вряд
ли можно сомневаться, что сокращения dvax () и dvaxsyoo () относятся к
одному и тому же налогу и что чтение Tait’a: dvav^eycDpTjxoTtov)1  2 правильно.
Точно так же значение рярюцо; dvaxsywpvjx6to>v представляется ясным:
вероятно, существовал особый налог, взимавшийся для покрытия недо-
боров, проистекавших от того, что ряд лиц покидал свои дома и не упла¬
чивал налога3  * * об. Такое бегство называлось на языке птолемеевского и рим¬
ского Египта dvaycbpTjait;, а беглецы назывались dvaxs-/a)p7jx6T3<;. В на¬
стоящей статье дана вместе с анализом наших сведений об этом налоге
попытка выяснить место его в административной политике римского
управления в течение первых трех столетий римского господства в Египте.
 1 Список этих черепков в хронологическом порядке с указанием важнейших
содержащихся в них данных дан в таблице платежей Mepicpö; ’Avazsytop^xd-rtov на
стр. 21. В WO 556 и 564 имеется сокращение ava ().
 2 Та it—Ostr. I, р. 69, № 37. См. также BL II1 р. 49s., № 135. Вилькен (WO I,
р. 152) приводит выдержку из одного неопубликованного черепка: ите(ер) dvax( )уо
() Xä(pa-cos) (= SB 2081). Не следует ли читать это так: итъ(ер) dvax(e)xo(p7]xd-Kov) (чи¬
тай хш') Xd(paxof)?
 3 Точно так же теперь уже выяснено, что pspicpös d7idpa>v (см. Р. Corn., р. 188;
 BL II1, р. 67—8, № 613) «был особым сбором для покрытия недоборов, проистекав¬
ших от того, что drccpo'. (бедняки) не в состоянии были платить налоги» (Grenfell
and Hunt, цит. у W i 1 с k е n, Archiv, 4, 545). J о h n s о n—Roman Egypt to the Reign
 of Diocletian (Baltimore, 1936), 546, 547, полагает, что jispicjios dndptiw был лишь другим
названием, употреблявшимся, главным образом, в Файюме, для ji£ptcpöv dva%sx<*>pY]xoT<i>v,,
и поэтому считает оба налога тождественными. На мой взгляд, эта точка зрения
несовместима с фактами. Прежде всего, WO 613, в котором, как подчеркивает сам.
Джонсон, цер'.срб? dTOpwv засвидетельствован для Верхнего Египта, есть квитанция
 об уплате этого налога тем самым лицом, которое в WO 612 вносит свой peptcpö^
dvaxs;(ojp-r]*,cku>v за тот же год. Кроме того, duopoi не обязательно были dvaxsywp^xd'tss.
Что многие из них оставались в своих Uia, вытекает из d7t6pwv dvsjpsTov в Р. Corn,
24 (см. ниже, стр. 22); если некоторые cmopot были «ненаходимы», так как были*
в бегах, то ясно, что другие могли быть найдены, т. е. продолжали оставаться
в своей деревне. Этот вывод подтверждается Р. bond. 911, копией dTOpu>v; из*
 нее никак не следует, что атрсп бежали; напротив, из нее скорее явствует, что они
оставались на своих местах, были надлежащим образом внесены в списки (ср. стр. 2.
xaTa[xe]xtopiopevov) и признаны ewcopoi, т. е. людьми, которые не в силах платить
налоги.
 2*


20
 НАФТА Л И ЛЬЮИС
 Бегство из своего местожительства (t8ta) в святилище или в другой
город или деревню было со времен фараонов способом, которым египет¬
ский крестьянин спасался от несправедливости и угнетения1. Но в птоле¬
меевский период этот уход часто носил характер забастовки и кончался
возвращением беглецов, когда устраняли несправедливость, протестом
против которой был их уход1  2. А с возросшим и все растущим
гнетом, который принесло египетскому народу римское владычество3,
.■эти «забастовки» приняли характер окончательного ухода без намерения
вернуться, да и без возможности этого—ввиду грозящего наказания 4.
Кроме того, при римлянах случаи ухода участились, росло число бегле¬
цов и расширялась сфера этого явления. К этому прибегали уже не только
крестьяне, но также имущий средний класс, чтоб избежать разорительных
литургий, подрывавших их собственное благосостояние5. Прос
тЬ SuvaoOat p-s iTupivsiv ev Щ töta, o-äox; p//} p.s'tavaa'crjc; yevcop-at ex IStac—
 эта и аналогичные формулы употреблялись фискальными чиновниками
и крестьянами в их петициях относительно освобождения их от обязан¬
ностей и устранения предмета их жалоб 6.
 1 См. Kolonat, 73—4; F. von Wo ess —Das Asylwesen Aegyptens in der Ptole-
mäerzeit (Münch. Beitr., 5. Heft [München, 1923]), 33—47.
 2 См., напр., PSI V,502 (257)6 г. до н. э.); P. Strassb. II, 111 (3-е столетие до
я. э.); BGU VI, 1245 (3-е или 2-е столетие до н. э.); Р. Teb. I, 41 (около 119 г. до
я. э.) (и 26 [114 до н. э.]) и Kolonat, 74, 217.
 3 Даже столь горячий поклонник политики Августа, как покойный Т. Райс
Гольме, склонен был допустить, что «правила, установленные по приказу Августа
для чиновника, известного под именем идиолога..., были справедливо названы (раз¬
работанным) орудием налогового гнета» («The Architect of the Roman Empire,
27 b. C.—a. D. 14» [Oxford, 1931], 16; см. у него цитату из Н. Stuart Jones—
Fresh Light on Roman Bureaucracy [Oxford, 1925], 15). Филон (sp. led. § 163)
определенно говорит о хищных сборщиках налогов, как о беотохток iteiüapyouvxes
iiuxd-y|iaoi.
 4 См. ниже, стр. 26.
 5 См. BGU, II, 372^ (—W. Chr. 19; 154 г. н. э.) I, 3—9, wjvddvofifalxiva?]... [xr,v]
■olxelav £Kt[oAe]Aai7«vcii ...sxepouS- 6s Aixoup[fsla]s xiva£ e[x<pufovxa«] 6id xr,v [х]бхе reepi auxods
acöeveiav ev ссАЯсбащ exi xai vov diaxpeißsiv «pdßcu x<uv yevepevtov тгарешхшх 7upo“fp[a]cpajv;
P. bond. II, 342 (185 г. н. э.) cm. стр. 25, прим. 5); P. Gen. 37 (=W., Chr. 400;
186 г. h. Э.). 6—10, и BGU VII, 1566, (между 198 и 209 г. н. э.), 7—12 (тексты см.
стр. 27, прим. 5); BGU I, 159 (=W., Chr. ^ 408; 216 г. н. 9.)fj 3—5, dva6[üöevxo]?
jjt,ou ek 6Y][poc][[a]v Aeixoop-pav ßapuxaxT|V oucav o!7C£Cx[y)]v xv]S xwp-f)? ou öuvopevo? u7toax9)väi
xd ßdpc? xrjv Aeixoyp-pag. См. также P. Oslo 79 и P. Graux (наше прим. 1 на стр. 22). Как
явствует из Р. Оху I, 44 (=W., Chr. 275; конец первого столетия нашей эры),
откупщики налогов, которые брались за эту должность совершенно добровольно,
подавая заявление о заключении с ними договора, тоже скорее готовы были бежать,
чем снова взять на себя сборы, которые в прошлом принесли им дефициты и фи¬
нансовые потери.
 О 	• том, как значительны бывали потери литургов, красноречиво свидетельствует
в частности CPR 20 (= W., Chr. 402; 250 г. н. э.). Здесь лицо, которое недавно
закончило срок своей должности хоарф?;« и потеряло значительную часть своего
богатства на исполнение своих обязанностей, предлагает отдать две трети остаю¬
щейся у него собственности, лишь бы его сын не был назначен на эту должность.
Отметить надо также следующие случаи: Р. Flor. I, 91 (146 г. н. э.), 6—7, где ли-
тург вынужден заложить часть своей собственности, чтобы покрыть расходы; Р. Fay.
.106 (= W., Chr. 395; 140 г. н. э.), 9—15,- ayH[ek sk s7it]xtjpT)oiv . . . ev xxj yp[e'ia]
«rcovoupevos e£T)cöevf)ca (см. стр. 22, прим. 1) и P. Оху III, 487 (=M., Chr. 322; i56 г.
Н. э.), 10—12, ejj.oo xs xaxaßapTjöe[v]xoS ev xak Atxoupyiais xai ypaiwaxou (читай-урз-)
•^evopsvou.
 6 Cm. Kolonat, 205—6; W. Gr. 324, 355; и следующие документы (в числе про¬
чих): Р. Fay. 296 (113 н. э.); Р. Flor. I, 91 (146/7 г. н. э.), 17—19; Р. Teb. II, 439
 <151); Р. Оху, III, 487 (=М., Chr. 322; 156), 15—18; Р. bond. 111,924, р. 134(187/8).


ИЗ ИСТОРИИ РИМСКОГО ГНЕТА В ЕГИПТЕ
 21
 К оракулу часто обращались с вопросом: d cpuyaScusouat—придется
ли мне бежать?1
 Вскоре это стремительное бегство от ужасов долговой тюрьмы и от
притеснений, которые ожидали всех безнадежно впавших в недоимки,
достигло таких размеров, что в результате наступало или грозило насту¬
пить запустение целых деревень. Уже Филон, писавший при первых импе¬
раторах, описывает, как возмутительно обращались безжалостные сбор¬
щики податей с обедневшим населением, как оно в отчаянии бежало со
своих насиженных мест и в результате происходило запустение деревень
и городов * 1 2. В царствование Нерона мы снова слышим об обезлюдении
населенных пунктов. Папирус Гро 2 (=SB 7462; Select Papyri, II, 281)
представляет собой копию петиции к префекту Египта Титу Клавдию Бал-
биллу (префект около 55—59 г. н. э.) от сборщиков налога (тграхторз«;
7аоураср1а<;) в деревнях Филадельфии, Бакхиады, Несту Эпойкион, Сокно-
пайу Нэзос, Филопатор и Гиера Нэзос в номе Арсинои. Практоры просят
префекта отсрочить3 им их платежи, пока он рассмотрит их дело на суде
нома (с целью пересмотра всей суммы дохода, подлежащей уплате) и заяв¬
ляют, что (они не в состоянии платить обусловленную сумму, так как)
«число жителей в упомянутых деревнях, бывшее, прежде высоким, теперь
сильно упало, часть их обеднела и бежала, другие умерли без законных
наследников, и поэтому нам грозит перспектива отказаться от сборов
 18—19; Р. Оху. VI, 899 (200), 14; Р. Cattaoui II (=SB 4284; 207), 10, 14—15; Р. Gen
16 (=W., Chr. 354; 207), 17—18.
 1 P. Оху XII, 1477 ( = SeIect Papyri, I, 195) 15. Этот папирус содержит список
вопросов, повидимому, на главные темы, по которым народ обычно вопрошал богов
(Grenfell and Hunt, введение к № 1477). Р. Оху 1477 был написан во время
Диоклетиана, но вопросы, фигурирующие в списке, конечно, были в ходу долгое время.
 2 De specialibus legibus, III, 30 (edd. L. Cohn and P. Wendland, vol. V [Berlin,
 1906], p. 194—5, § 159—63). § 159, -pcorjV ti; sxAo-'sd; edpcov та/ösl; тЕар’^рЛУ sTieioYj tivs;
TÜW oocdvTcov oipetAeiv oia tcsviov scpu-jGV ossi тцшр'.шу chrQxso-wv -pvata tcjtcov xal xexva xal
■pvel; val tyjv aAAyjv -fsvsav трб; ßfav, toyttojv xal "po-riAaxi£u>v xal -xaca; alxia;
 aixi£dpevo;, tV t] töv (po-fovxa fi7]v6acooiv Y| та итгер sxsivoa хатайшо'.у, odösTSpav öuvdpsvoi то
psv 6-ui Yj^vdoov, то 6 ’ OTt ooy’ yjttov toö öu-jovtc; аторсо; siyov, cd TtpÖTSpcv dvvjxsv i] ßacavoi; xal
orpeßAai; та ссората хататеУшу аттохтесу«' xsxaivcop-jYjpevai; iöeat; öayaTCU. 160—применена
пытка, 161—самоубийство чувствительных зрителей, которые не были в состоянии
перенести вид этих истязаний. 162, ot os jay) edctcavTs; saoTou; oiaypYjcacdai, хадатер ey
таТ; Ttuv xArjpwv eTUÖixaaiaic, хата отоТуоу vpfOVTO of атсо too fevou; rcpakoi xal [ist’ абтоб;
osoTEpot xal TpiTOi peypi tuW ogtcctcov xal <жбте pvjösiS Aoito; st*/) тшу go^evcov, otsßaive то
xaxov xal ercl too? 'feiTytwyTa;, ecti й’оте xal stu xcöpa; xal uoAei;, at тауёш; IpYjjJioi xal xeval
Twv olxY]Topcov s^evovto psrav'.CTapEVcov xal oxeoavvopevcov evöa A^cscDai Ttpocsooxwv. 163, dAA’
odöev iaa>; öaopacTov, si (popoAofia; svsxa ßdpßapoi та; 'focsiG, vjpepou itatöstas a^soGTOi,
6so7coTtxoT$ rcsidapyoime; «пта-урлсц too; sTYjclooS ауалраттоос. öaopoo;- об pdvov sx тшу обакву,
aAAd xal ex тшу сшратшу, ay pi xal too; xivöovoo; £7U^epovTs; бтсёр етёрооУ STSpot;.
 Последняя сентенция напоминает знаменитый приписываемый Тиберию ответ
по адресу префекта Египта, когда тот собрал больше доходов, чем было назначено:
xefpscöat poo та Ttpdßaxa, dAA’ оох атазтбресЦа'. ßooAopai. (Dio Cassius, 1. VII, 10. 5).
Можно ли считать отголоском слов Филона следующее место в эдикте Тиб. Юлия
Александра (OGIS. II, 669, 16): tv a at rcpdceis т dv davsicov sx xiv бяарубутсву <bci xal pri]
ex Taiv copdTwv?. О других приемах хищных сборщиков налогов см. Princeton Рар.
А. М. 8931 (середина второго столетия нашей эры), напечатанный с комментарием
О. W. Rein mu th, «Classical Philology» 31 (1936), 146—162.
 3 ejiio^sTv jiiypi ofjs б'-а-рлЬоеш; (стр. 19) значит не: «пусть он ожидает твоего
решения» (Henne) или: «и ожидать твоего решения» (Hunt и Edgar), а: «чтоб
он отсрочил нам наши платежи до твоего решения». Подобные фразы встречаются
в PSI I, 103, 15—16 и BGU И, 599 (=W., Chr. 363), 4—5 (в обоих случаях II сто¬
летие нашей эры); еяеуе'.у там ясно означает: «отсрочить платеж налога». См. также
 .стр. 24, прим. 4 и стр. 31.


22
 НАФТАЛИ ЛЬЮИС
 ввиду всеобщего обеднения (оставшихся жителей)»1. Даже если считаться
с тем, что практоры, добиваясь облегчения, слишком сгущали мрачные
краски в своем описании положения, надо думать, что население значи¬
тельно сократилось. Относительно одной из упомянутых деревень—Фила¬
дельфии—мы знаем из Р. Corn. 24, что число «бедняков, бежавших в первый
год царствования Нерона (54/5 г. н. э.) и местопребывание которых неиз¬
вестно» (тгр(отои (!т:ои<;) obroptov avsopexoiv), составляло 44. Эта цифра,
несомненно, значительно возросла в непосредственно следовавшие затем
годы. К сожалению, мы не в состоянии судить о значении этой цифры,
так как не знаем всей цифры населения Филадельфии в этот период1  2.
 В другом папирусе I столетия (St. Pal. XXII, 33; неизвестного про¬
исхождения) сын пишет своему отцу (строки 7—12): угНшохе ое, яатгр, Sn
TcoAAYj DvYjacc veyovsv Ivöaos icp’ y.A ot тгХз1оуг<; toov тгар’ аузуа)рт][аау
 («и знай, отец, что здесь многие умерли в этом году, и большинство наших
жителей бежало»). Р. Berl. Leihgabe I, 7 (1 декабря 162 г.) представляет
собой список крестьян-земледельцев в Лагисе и Трикомиа (две небольшие
деревни в номе Арсинои), которые назначены были, ввиду предстоящего
посевного сезона, обработать известные участки «вместо бежавших и обни¬
щавших лиц» (аут! dvav.3у.шрт]х6тшv £^а9зу^у.6хшу)3. Число их: 14 и 3.
 По всей вероятности, большинство беглецов, если не все, бежало
после последней жатвы (май), когда оказалось, что она недостаточна для
уплаты их налогов. По тому же признаку трое £^з9зу-/]у.6хс<;—вероятно,
те лица, которые остались на месте и уплатили налог, но в результате
 1 Строки 7—13, dito Toiv efurpcaöev TroAoavopooviraiv ev 'tens 7rpoxecp.£vaiS хофсс.с, vovei
xaT'/jvTj'rjcav st'c бАГрго?, oicc zo touS piv ctvaxe'/Mp7]XEvat ebropoo?, тоос o£ хзтеЯеу^'ЧхЦуа'.) jjl-/]
iyovzat a^yiazt'i, xal 5ia zobzo x(iv)6uve6s!.v т)ра? di’acOeveiav upoAi7:£(!v) 7tpaxtop£Lav.
 ’Ag&e-vsigs— хозяйственное разорение. Cp. W.,Gr. 355, W., Chr. 395, прим. 15.
Означает ли npoAnrotv xf,v r.pax-ucpsiav также бегство? См. Henne, 204; V. Martin,
MB 19 (München 1934), 149.
 2 Я должен подчеркнуть здесь, против мнения Henne и Вилькена, что папирус
Graux I (—SB 7461; 45 г. н. э.) не имеет отношения к вопросу об аусг/шрт)ois и поэтому
нельзя связывать его с рассматриваемыми здесь документами. Этот папирус есть,
письмо к стратегу Гераклеополитского нома, вероятно, от стратега соседнего нома
Арсинои, который пишет (стр. 3—10): ярооуjA&iv poi Nspscäs, фрахта>р Aa[o^pamai
хырт)? Ф'.Аао£А(р1а?, A[ef]ci>v övöpcna elvai ev tigiv xwpai? t.oü otto as vopoö ocpeiAovta
Aao'fpaeiav. 6lö ерштш gs cov7TOp4>a'. TivöcS gtotcoi, gthoc та ocpsiAopsva аитйл eicKpayövji xai
y«pTjGT| elc то oTjpöGi&v—«ко мне явился Немезас, сборщик налога из Филадельфии,
и сказал, что в некоторых деревнях твоего нома находятся лица (из Филадельфии),
которые не платят налога; поэтому прошу тебя послать с ним несколько (стражни¬
ков), чтобы он мог взыскать налог и передать в казну». В своем комментарии (стр. 193)
Henne подчеркивает, что, хотя в документе этого не говорится, упомянутые жители
Филадельфии бежали в Гераклеополитский ном, чтобы не платить своих налогов
(W ileken, Archiv, 8, 311). Однако такое чтение ни на чем не основано. В конце
концов, вовсе не было редкостью, чтоб житель той или другой деревни работал
в другом месте. Ни тот факт, что практор из Филадельфии направляется в Гера¬
кл еополитский ном собирать там налог со своих односельчан, ни затребование для
него (полицейского) эскорта не доказывают, что в данном случае дело обстояло
иначе. Напротив, из Р. Teb. II, 391 (99 г. н. э.) ясно следует, что таким образом
обычно собирался налог с лиц, случайно находящихся вне своих iola. В этом папи¬
русе четыре TtpaxGf.psb Aao-jpacpiae из Tebtynis условились разделить сборы следующим
образом: двое из них производят сбор налога в самой деревне Tebtynis, другие два
собирают налог от TtävraS -сой? sv etspsc (читай-сн?) xwpouS xaTcrpvcpevooS xaV STUxaÖTjpevouS
(стр. 13—14); первые двое должны платить жалованье стражнику (por/atpoaopcs, стр. 20),
сопровождающему их, вторые, вероятно, достают для себя стражников в тех дерев¬
нях, которые они посещают, причем, возможно, прибегают к таким письмам, как
Р. Graux I.
 3 О значении e^TjGdsvnxckurv см. прим. 1.


ИЗ ИСТОРИИ РИМСКОГО ГНЕТА В ЕГИПТЕ
 23
 обнищали. Некоторые из обуглившихся папирусов Тмуиса говорят нам
о запустении в царствование Марка Аврелия1 ряда деревень в Менде-
зийском номе в Дельте. Мы узнаем из них, что в относительно короткое
время1  2 число жителей упало со*128 до небольшой горсти, с 85 до 10 и затем
до 2, с 54 до 4 и затем до нуля!3 Другие папирусы, около тридцати лет
спустя, указывают на подобное же положение в других частях страны.
В Р. Оху, IV, 705, III (=W., Chr. 407; 202г. н. э.), обращенном к Септимию
Северу и Каракалле, мы-читаем (стр. 69—74): xwpcct xtvs<; тои 50|шроухз1хоо
vopoO... (Jcp[c]8pa av ivo^oup-svai бтгб xtov xax’ £xo<; ^sixoupytcov...
 xiväüVsuoüGt xs... x-^v upsxepav y*?jv ayecopY'iO'cov -jca-raXt-TcsTv «некоторые деревни
в Оксиринхском номе... крайне обнищали вследствие обременительных
ежегодных литургий..., так что ваша(т. е. государственная) земля рискует
остаться невспаханной». Папирус Каттауи II ( = SB 4284, 207 г. н. э)
является петицией к стратегу тохра xöv Ssivcov xwv хз xat x[tT)]v 'kouzw
8т]р,о01шу узшру&у xwpLYji; Eoxvotouoo Nt/goo (стр. 2—6). Петиционеры утверж¬
дают, что они вернулись на свои 181а и снова приступили к полевым
работам на основании амнистии, данной Септимием Севером и Кара-
каллой во время посещения ими Египта (202 г. н. э.); они жалуются
на некоего Орсея, который своими жестокими притеснениями не дает им
работать, excpoß&v rtpa.Q tv’ [ix xo]u[xo]o xaxa xö тгрбхз-pov sk x[^vj: dXW
[8Jaic^v cpuyofxsv (стр. 10). Это не следует понимать буквально в том смы¬
сле, что до 202 г. н. э. все от^боип yscopyoi из Сокнопайу Нэзоса поки¬
нули свои жилища, но тем не менее ясно, что ко времени амнистии многие
находились в бегах4.
 Правда, эти случаи запустения редко, а может быть—и никогда
не носили в I, II, начале III столетия характера запустения полного и
постоянного5. Тем не менее, ясно, что с самого начала римского господства
 1 Эта группа папирусов (см. ниже, примечание 3), как замечает Henne (р. 206,
п. 3) написана несколько позднее 168/9 г. н. э. Мне кажется, однако, что здесь
возможно быть более точным. PSI I, 105, 15—16, теро$] то ta (гхо$) бсасхШЕтсн (настоя¬
щее время!) (см. также 107, 10—11; срв. 104, 18—19, тгро$ то их (етог) та dpppixa
ivd[cc6s] третей), повидимому, указывают дату: одиннадцатый год царствования
Марка Аврелия, или 170/1 г. н. э.; см. Р. М. Meyer, BPhW 33 (1913), 869.
 2 См. W Н с k е n — Festschrift zu Otto Hirschfelds sechzigstem Geburtstage
(Berlin, 1903), 128; H e n n e, p. 201, n. 2.
 3 SB 8, 7—12; BGU III, 902, 3—7; PSI I, 102, 8—14: Другие случаи падения
населения засвидетельствованы в следующей группе папирусов:
 с 27 до 3 и затем до нуля PSI I, 101, 11—15,
 с 25(?) до 2 и затем до нуля PSI I, 105, 2—10,
 с большого числа до небольшого . . . BGU III, 903, 9—15
 (все эти места цитированы у Henne, р. 200—201).
 4 См W., Chr. 354, введение. В BGU II, 475 (198/9 г. н. э.; о датировке
см. W. Gr. 325) некоторые сборщики налога доносят, что из имеющих быть собран¬
ными 8 талантов 4049 драхм недобор составляет 1 талант 2123 драхмы. Перечисля¬
ются причины недобора, в том числе упоминается äver/wp-fp?. Но так как здесь
указана только общая цифра дефицита и не даются цифры по каждой отдельной
статье, эти данные оказываются слишком неопределенными для наших целей.
 5 Полное и окончательное запустение деревень в Файюме (ном Арсинои) нача¬
лось не раньше середины III столетия (см. Р. Teb. II, рр. 360—361). Но причины
окончательного запустения были те же, что и причины, которые раньше вели к вре¬
менному падению населения, а именно: все труднее становилось выполнять все
растущие требования государства; к этому присоединилось постепенное разрушение
системы орошения. См. Р. Thead. 16, 17, 20.
 Нерпе полагает, что случаи падения населения, упоминаемые в папирусах
Thmouis, тоже носили временный характер. Однако ввиду скудного количества
папирусов из области Дельты мы не имеем по этому вопросу столь полных сведений*
как относительно Файюма.


24
 НАФТАЛИ ЛЬЮИС
 в Египте1 администрация натолкнулась на проблему cbaytopTjau; и удер¬
жания крестьян на земле. Очевидным средством против зла было облег¬
чение налогового бремени крестьян; но такой путь находился в прямом
противоречии с римской политикой выкачивания из страны возможно
большего количества зерна и денег. Римские власти систематически укло¬
нялись от этого пути и сосредоточивали свои усилия не на действительном
разрешении проблемы, а на обеспечении казны от потерь ее доходов. Впро¬
чем, временами, когда положение становилось столь серьезным, что стране
грозила перспектива остаться без крестьян-земледельцев, давались неко¬
торые льготы. Адриан по своем вступлении на престол в 117 г. н. э. издал
декрет о существенном сокращении сборов с государственной земли, для
того чтобы восстановить после опустошений иудейского восстания 115—
117 г. нормальное земледелие1  2. Префект Бассий Руф на сессии своего суда
в Мендезийском номе в 168/9 г., очевидно, дал согласие на сокращение
обложения тех деревень, население которых сильно уменьшилось (см.
выше)3. Однако вместо сокращения налога правительство предпочитало,
где только возможно, давать отсрочку платежей (Ыоуг), которая не озна¬
чала уменьшения его дохода4. Наконец, другого рода уступкой была
амнистия для беглецов, как ее объявил, например, префект Марк
Семпроний Либералий в своем декрете, приказывающем беглецам вер¬
нуться на свои iSla после восстания 153/4 г.5. Амнистию часто включали
префекты и в эдикты, которые они издавали в каждом цензовом году,
призывая всех вернуться в свою iSla для переписи6. В остальном поли¬
 1 На мой взгляд, факты повсюду слишком красноречиво говорят о том, что
нищета и отчаяние заставляли разоренных крестьян бежать с своих насиженных
мест, так что нет надобности предполагать, что это бегство было лишь «частью
городского движения, тяги к высокопромышленной Александрии, где жизнь была
разнообразнее и более надежной, чем в сельских местностях» — А. Ch. Johnson
<ор. cit.. 354) следует здесь тексту Е. В i с kег ш а п п'а [«Gnomon», 3 (1927),
671—675]. Несомненно, город привлекал сельских жителей, но факты не позволяют
сомневаться, что в основном dvaxwpvpts была результатом римской хозяйственной
политики в Египте.
 2 См. прежде всего анализ декрета Адриана у W. L. Westermann;a-
Hadrian’s Decree on Renting State Domain in Egypt в JEA II (1925) 165—178. Были
сокращены поборы с возделывавших государственные земли; вместо 2—51/i2 артабы
с аруры от них требовался теперь единообразный сбор в R/24 артабы с аруры.
Цифры 2—5а/12 являются предельными и засвидетельствованы в группе папирусов,
в которых мы находим данные о декрете; папирусы приведены у Westermann’a
р. 165, п. 2 и в введении к Р. Ryl. II, 96.
 dxeAsiat и тхротеАеие. (полные и частичные освобождения от надогов), упоми¬
наемые в папирусах и надписях, были особыми привилегиями, дарованными некото¬
рым землевладельцам, и поэтому выходят за рамки нашего исследования.
 3 BGU III, 903, 16—23. См. также строки 4—9; SB 8, 13—14; PSI, I. 103, 18—24.
Расходы, связанные с литургиями, повидимому, время от времени сокращались
приказом префекта. Сократить расходы по гимнасиархии приказывает Рутилий Луп
(префект в 113/4—117 г. н. э.; см. Р. Amh. II, 70 [=W. Chr. 149]) и потом, быть
может, также Валерий Фирм (префект в 245—247 гг. н. э., см. Р. Оху. XII, 1418,3).
 4 Примеры см. Wörterbuch, s. vv. етге'/40 (4), «cox'/j (1), см. также стр. 21, прим. 2.
 5 BGU II, 372 (=W., Chr. 19). На эдикт имеется ссылка в Р. Ryl. II, 78 (157 г. н. э.)
3—4, ^sp[dv>. S£][i7cpo)V'<ij AcßspdAt... Ttsp[t t](5v dvaxsx<»pi,]*d'sci>(v) ив P. Fay. 24 (158 г. н. a.),
в котором ctp'/£<poöo$ деревни клянется, что опубликовал sjuaToAvjs -ypatpsicrjS 6[7td.].. Sspu-
pomou A'.ßspdAi<\>>£ ns pi t<5v £7U^£Vü>v... <3зте a 6ъоо£ sU тгр/ iöiav avsp^scOai (стр. 10—16).
 6 См. Kolonat, 209—210; W-, Gr. 193; W., Chr. 202, введение. К этой категории
относится эдикт Фибия Максима, Р. Lond. Ill, 904 (р. 125—126), 18—43 (—W, Chr.
202; Select Papyri II, 220; 104 г. н. э.). Ссылки на подобные эдикты: Р. Gen. 16 (=W.,
Chr. 354; Select Papyri II 289; 207 г.), 18—20; P. Flor. I, 6 (207 г.), 11—12; BGU I,
159 (=W., Chr. 408, 216 г.). Ссылки на амнистии: SB 4284, 6—8 (амнистия, объяв-


ИЗ ИСТОРИИ РИМСКОГО ГНЕТА В ЕГИПТЕ
 25
 тика римского управления покоилась на устрашении и на все растущем
гнете, а общие «реформы» обложения, введенные Септимием Севером
и некоторыми его преемниками, были не чем иным, как попытками «ввести
новый метод выкачивания денег вместо старого, оказавшегося несостоя¬
тельным»1.
 Когда кто-нибудь оставлял свое местопребывание и уходил неизвестно
куда*  1 2, его ближайший родич спешил установить перед надлежащими вла¬
стями факт его бегства и подтвердить его присягой3. В своей декларации
этот родич заявлял, что «такой-то, сын имярек, оставил свой дом (dvsytb-
pTjasv st«; TTjV ^vtjv)4 и требовал, чтоб имя его было внесено в список
dvaxs^copTpycsc. В заявке особенно подчеркивалось, что бежавший не
оставил никакой собственности, недвижимой или движимой (тгорос).
Несомненно, родич делал это в своих собственных интересах, так как
местные чиновники и сборщики налога то и дело истязали жителей, требуя
от них указать местопребывание их бежавших родственников5. Поэтому
подчеркивалось, что бежавший не оставил тгбро;. Если бы он оставил дви¬
жимое имущество, то от родича, сделавшего заявку, несомненно, потре¬
бовали бы, чтоб он принял имущество в свои руки, от него потребовали бы
уплаты налогов по этому имуществу и исполнения повинностей (литургий),
которые лежали на бежавшем и которые он бросил6.
 Другими словами, сделавший заявку оказался бы в том самом нестер¬
пимом финансовом положении, которое заставило его родича бежать
из дому. Так, например, в BGU II, 447 (175 г.) одно лицо пишет в своей
цензовой декларации (4—б): £тсоур(асрор.о») ej^au-cov... xai styd 6 IboXXd«;...
xal tov dö[sX<p6v fjiou] Äp7i[o]x[p]av ovta ev dvaycopvjai (чит. -si), а относительно
имущества он заявляет (стр. 13-—15): U7rdpy(3i) 8е p.ol xal тел; dosXcffo'i«;]
(т. е. Гарпократу и сестре, Птолемаиде) [рюо ■nraj'cpw^v) pipo; oi-
 x(tac) Ш1 m £Xaioopyla<; ibsiXb(<;) т6(тио<;). По всей видимости, в этом
 случае на Птолласа и его сестру были возложены налоги за их находя¬
щегося в бегах брата Гарпократа. Кюр-оуркр^ятаТ«; составляли ежегодно
 ленная Септимием Севером и Каракаллой в 202 г. н. э.); Р. Оху, XIV, 1668, 17-—18
(амнистия, объявленная одним префектом в III столетии). У нас, однако, совершен¬
но нет сведений, влекли ли эти амнистии прощение долгов беглецов государству.
А priori надо полагать, что это было неизбежно, если амнистии должны были по¬
будить разоренных беглецов вернуться на свои места.
 1 J. G. Milne, JRS 17 (1927), 8 о «реорганизации правительственной машины»
Септимием Севером.
 2 Выражение, параллельное нашему «в неизвестном направлении», встречается
В Р. Оху, XII, 1438, 14—15; -uveuv [ava'/wp^cav-wv] Sts dqvoouji£vou? тслсоос.
 3 Три имеющихся у нас экземпляра этих деклараций происходят из города
Оксиринха и адресованы чиновникам, совмещающим обязанности тсто^ра|1цат:Еб? и
xu)jjL07papi|iaTe6s: Р. Оху II, 251 (44 г. н. э.) — мать заявляет о бегстве сына; 252
(=W. Chr. 215; 19/20 г. н. э.) и 253 (9 г. н. э.) — мужчина заявляет о бегстве двух
братьев. Так как топограмматевс имелся только в главном городе топархии, в де¬
ревнях заявки о беглом, несомненно, подавались комограмматевсу.
 4 Лицо, которое на законном или незаконном основании находилось не в своей
 i6ta, называлось: 67tl emesvo?, Eevos, См. Kolonat, 74—75; «Fachwörter», «Wörter¬
 buch» s. vv. и примечание 5 на стр. 16.
 5 Ср. Филон, loc. cit. (см. стр. 21, прим. 2) и 'Р. Lond.fH, 342 (р. 173—174;
185 г. н. э.), где житель Soknopaiou Nesos жалуется beneficiarius’y, что один из ста¬
рейшин деревни явился к нему со своими товарищами и пытался заставить его
силой раскрыть местопребывание двух его родичей; эти последние sy.aoß-fjöevTEe (от них
потребовали литургию — см. Wilcken, Archiv, I, 155), acavels s-fsvemo.
 6 См. W., Gr. 196. Что эти сборщики налогов пытались заставить, платить
за беглецов их родственников, очень ясно видно у Филона, loc. cit.


26
 НАФТАЛИ ЛЬЮИС
 списки бежавших и числившихся за каждым из них сумм налога; они
делали это по примеру сборщиков налога, составлявших списки по своим
различным налогам1. Эти списки они, вероятно, посылали в канцеля¬
рию стратега1  2. Кроме того, так как комограмматевсу сообщался каждый
случай бегства, он извещал об этом стратега3, который подвергал бег¬
лецов проскрипции4, точно так же, как он подвергал проскрипции
бежавших от суда5. Они объявлялись вне закона и преследовались поли¬
цией6. Поэтому беглые в большинстве случаев либо направлялись
в города, особенно в Александрию, где они могли надеяться замести следы,
потонув в многочисленном и пестром населении города, либо соединялись
в банды разбойников и вели бродяжнический образ жизни7. Бежавшие
в Александрию образовали там текучее население без определенных средств
существования; власти неоднократно пытались прогнать их из города8.
Разбойники, попадая в руки правосудия, подвергались законной каре9.
 1 До нас дошли экземпляры таких списков. Р. Оху, XII, 1438 (конец II столетия
н. э.), список составлен, вероятно, комограмматевсом; Р. Corn. 24 (56 г. н. э.), список
составлен Ao-feoxvjS Aoofpacpias. В BGU II, 432 (190 г. н. э.) II, 2—4, 8—9, имеется,
очевидно, ссылка на подобные годичные списки, составляемые ситологами (см. стр. 22).
 2 См. введение к Р. Оху, XII, 1438 и 1434. Отчеты ситологов, упоминаемые
в BGU, II, 432, II, тоже посылались стратегу, как явствует из контекста. По ана¬
логии с этими двумя документами можно с уверенностью утверждать, что Р. Corn,,
24, тоже предназначался для канцелярии стратега. О других видах документов,
в которых речь идет о беглых и которые посылались стратегу, см. ниже, при¬
мечания 3 и 6; стр. 27, прим. 4 и 5.
 3 См. Р. Gen. 5(139/140 г. н. э.), где комограмматевс сообщает стратегу:
Tupooyivsxcn г-fl xwv atpavwv -ура^т) д'.отцсг a>s 6 vno[~{]s-tpa\iii£voi d oöAoS (стр. 4—5).
 4 См. BGU II, 372 (=W.‘, Chr. 19, 154 r. н. э.), I, 7—9 (цит. стр. 20, прим. 5);
Kolonat, 207 — 209. Эпистратег, разумеется, тоже обладал властью подвергать
проскрипции: в Р. Teb. II 411 (II, столетие н.^э.), сын пишет отцу, чтоб'он вернулся
домой; 6 -fdp... в7иотрагТ]"(б? mtvwS се еяеффтг) cs, olds те -qv xai яро-(рафсц ei рт] s7tY]-p(etAd|rriv
oij|iepov os 7zapics~dai (стр. 5—10).
 5 См. BGU, II, 372, I, 20—21, xoi>$ £(£) rji dfjnoxe amaS ото xüv ахрахт^-риу).яро^ра-
<pevxa$, и II 13—14, dAAoiS öe xüW коте 7tpo-fpa<p(e)vxü>v; Kolonat, ibid.
 6 См. BGU II, 372, I, 18—19, |i(Y)ö)s|uav... ^ttjciv ecec&ai тех, которые возвра¬
щаются в свою tätet согласно объявленной в эдикте амнистии.
 Р. Graux 3 (=SB 7463; 51 г. н. э.); здесь npoßaxoxxr)voxpoao€ Филадельфии клянется
перед агентами стратега, что «у него нет» некоего тсырф. Не объясняется ли эта
любопытная клятва следующим образом: 7tpoßaT&xx7|voxpö®ü$ подозревается в том, что
он укрывает беглого, которого проскриптировал стратег и ищет полиция? «По своей
датировке,—замечает Henne в своем введении,—наш текст действительно относится
к периоду кризиса, когда население Филадельфии разбегается».
 7 BGU II, 372, II, 1—3, sxo[v]xctS !i7s[o]öpaGi-ito\T)p[öv x]g[i] A'{jc[x]pix6v ßiov [s]Ao|t[e]voiS
jisifvucö[at] (префект заявляет, что послал солдат уничтожить эти банды); SB, 4274,
6—8, of xopiot... Aöxoxpdxopsc... •flösA-flcav xal to:j£ ev dAAodair?j ö'.axpißovxaS rcdvxaS xaxievai
sk xtjV itfiav otxEiav, exxo^avxsS xd ßiata [xai avolpa; CM. Kolonat, 209, 217.
 8 P. Giss. 40, II, 16 — 29 (=W. Chr. 22; Select Papyri II, 215; 215 г. н. э.)
содержит указ Каракаллы префекту Египта. Император в частности говорит:
А1[-ртт]о1 udvxs? oi eictv sv ’AAscayopsia, xal pdAtcxa a[-|']poixoi, otxtves гсб<рЕ[йдаогу
dA[Ae&ev...].. ■rcdvx-fl TcdvxwS e^ßA-flCiptoi eictv... xoüs 6e aAAouS e-(ß[a]AAe, oixtves xw TtA^oe[t]
хф iotoj xa[i об]'/I ^pYjoet xapdccouat xt)v iroAtv... s[xsTvot] xu>A[6]ec{lai otpe[t]Aoi>otv, oixtves
юеб-fouoi xds ycopas xds iota?; см. D io Cassius,—Epit., 1. XXVIII, 23, 2, и коммента¬
рии P. M.. Meyer,—P. Giss. I, II, стр. 36—42. См. также эдикт К. Фибия Максима
(см. стр. 24, прим. 6), в котором всем приказывается вернуться для проведения
ценза в свои жилища за исключением тех, которые в состоянии привести «уважи¬
тельную причину» (euAo^ov, стр. 30) для того, чтобы оставаться в> Александрии;
а также Р. Flor. I, 6—10—12, 6... vji'spcbv Soußaxtavk ’АхиЛас... xai тоо£ ![v ’AAe^avtJJpsia
rcpöxepov ovxas dvsTtep^axo ek xoi>£ lokuS vopouS (вероятно, В 202 Г H. Э.).
 9 См. BGU, II, 372, II, 11—13, xo[k] A-flpcpüivxaS гк? абх[о]<р[а>р]ср xaxoopfooS рЭДбёу
itepatxepcö xüv sv aux-lj xvj Avjcxeia vsvo[p]eva>v seexd^et.v.


ИЗ ИСТОРИИ РИМСКОГО ГНЕТА В ЕГИПТЕ
 27
 Однако, если обобщать на основании одного документа1, беглецы, пови-
димому, имели возможность вернуться в свою 181а, не неся никакого нака¬
зания, если они были в состоянии уплатить налоги за время своего отсут¬
ствия.
 Другая сторона проблемы dvaxwpTja^ это—вопрос об участках,
оставляемых бежавшими крестьянами. Так как большинство крестьян
в Египте были съемщиками государственной земли (Вт^бакн узшруо()
и налоги с государственной земли были выше, чем налоги на частное земле¬
владение1  2, то, конечно, больше всего подвергалась запустению государ¬
ственная земля. Чтобы не допустить оставления государственной земли
необработанной, римское управление поступало в духе всей своей поли¬
тики: если не находилось желающих взять на себя аренду участка3, комо-
грамматевс назначал людей для обработки его4 (быть может, только из
других 8vjp.6aioi yscopyot)*
 Равным образом для несения литургий бежавшего назначались лица
из землевладельцев5.
 1 Р. Theb. II, 353 (=W., Chr. 269; 192 г. н. э.) есть квитанция, выданная беглецу,
добровольно вернувшемуся в свой дом (стр. 6, ап’ ауа/шр-^сгии; xcm сеА ypb&ak [читай
-sic-]), а именно квитанция в уплате налогов, накопившихся за четыре года отсут¬
ствия беглеца. Необходимы дальнейшие доказательства для того, чтобы нам можно
было решить, является ли эта квитанция исключительным случаем, или же отра¬
жает обычную практику.
 2 См. эдикт Тиб. Юлия Александра (OGIS II, 669, 31—2), d6ixov -pp ecxiv xous
orn]ca[A£VOD$ xxrjpaxa xal xijjuk auxaW cwuoÖGVTaS oajpccious -^ешр-уои? excpopta cikaixelGÖat x<5v
toitov eöäspcov.
 3 P. Flor., I, 19 (248 г. h. э.) содержит предложение взять в аренду участок
государственной земли (-nyoxepov) Aörfj.xai [SapJarricirvoS äva/G>pY)aci:vxtov (стр. 6—-7). :
 4 P. Berl. Leihgabe, I, 7 (162 г. н. э.). В этом папирусе содержится обращение
комограмматевсов из Лагиды и Трикомии к стратегу со списком лиц, на которых
возложены работы по засеву государственной земли: хах; ävopa xaiv YecopYoövx(<i>v) ävxl
dvaxex^prpwT^v) xal 6crj'c£evii)*/,6x(<i)v) хатаст:(сра?) xyj$ xg-3 IvEcxoixcS 7 (ехаус) (стр. 5—7).
BGU I, 7 (247 г. h. э.), возможно, тоже такой списбк лиц, на которых возложена
обработка государственной земли — см. Kolonat, 195; Oertel, 95, n. 4. См. также
Р. Fay., 123 (около 100г. н. э.) 17, vj'/ötjv k 7so>p7'iav, и Р. Amh. II, 65 (начало вто¬
рого столетия); о толковании этого папируса см. введение и Kolonat, 202, а также
возражения против этого толкования у Oertel, 96, прим. 2. Р. Flor. Ill, 379 (начало
второго столетия), 28 и 33 упоминает среди обрабатываемых и платящих налоги
участков (государственной земли) участок, съемщик которого находится в бегах
((ctpoupüiv) .7 nsxscüxo? avctxs‘/;cj)(p-f]x6xoS))..
 Жрецы (вообще?) были освобождены эдиктом Лузин Геты 54 г. н. э. от назна¬
чения на обработку государственной земли (OGIS II, 664). Подобное же исключение
сделано в декрете Тиб. Юлия Александра в 68/9 г. н. э. для женщин; в 141/2 г.
оно подтверждено Валерием Эвдаймоном и затем в 146/7 г. эпистратегом Миницием
Кореллианом: BGU II, 648 (=W., Chr. 360; 164 или 196 г. н. э.); Р. Оху, VI, 899
(=W., Chr. 361; 200 г. н. э.), 28—30. См. Kolonat, 195 и Oertel, 95—7.
 О 	«Zwangspacht» (принудительной аренде) вообще см. W., Gr. 292—296 и
Oertel, 94-^111.
 5 До нас дошли два списка таких назначений: Р. Gen. 37 (—W., Chr., 400;
186 Г. н. Э.), dvxl... xcov б e[v] %A[7j]pGj 7tpaxT(cpio:<) dpYupi(xorv) |1Г| <paivo|Jxva>v 616opsv xguS
u7toY37pa[pfi£WL>£] 5vxas .eo7t6po’jc ■x.at £7utt]6slcuc (стр. 6—12). Эти четыре лица бежали
уже потому, что их имена попали в список кандидатов (£v хАт)р<и), они бежали еще
прежде, чем была сделана по этому списку выборка назначенных—см. W., Gr. 353;
W. Chr., 400, введение; Oertel, 203, § 4; BGU VII, 1566 (между 198 и 209 г. и. э.),
sk GVYjAactav dvxl T[...]s<u? cS2pta»vo£ av[axe"/_(s)}()r\[x6]z(jc okcpsv xö[vj UTroYSYpapfievov ovx.[a]
.surcopov xal «H.xYj6(s'.Gv) (стр. 7—12). Эти списки адресованы стратегу старейшинами
деревни, исполняющими обязанности комограмматевса (ixapd хоо delvo* xai x<3v Aoucäiv
7:p£Gß'jx£pcov OiaoE^opsvwv xal xd xaxä xr,v xtopoYpafniaxsiav).


28
 НАФТАЛИ ЛЬЮИС
 Остается еще рассмотреть ту сторону проблемы яшумруаи;, которую
можно назвать фискальной, а именно вопрос о дефиците в доходах, про¬
истекающем от неуплаты беглецами их налогов1. Как уже было сказано
выше, p.spiop.o<; dvay-sycopYpcoTCDv есть особый сбор для покрытия этих недо-
боров. Этот сбор впервые упоминается в царствование Траяна, но воз¬
можно, конечно, что это—дело случая и что сбор этот был установлен
в более раннее время1  2. Однако, был ли он введен в то или другое время,
он знаменует собой важную перемену в политике римского управления.
Прежде все недоборы налогов покрывались сборщиками налогов; каждый
из них должен был из собственных средств пополнять свои недоборы.
Вспомним, что сумма, причитающаяся с каждого сборщика налогов к
концу года, устанавливалась в начале года, и он должен был гарантиро¬
вать эту сумму своей личной собственностью. Из-за боязни недоборов
и в результате—собственного разорения, люди отказывались участвовать
в торгах на сдачу налогов, когда это было еще предоставлено свободному
выбору; а потом, когда эта должность стала принудительной повинностью,
лица, назначенные на нее, и лица, исполняющие ее, по тем же причинам
прятались от нее3. Несомненно, боязнь недоборов обусловливала собой,
наряду с жадностью, жестокость тех или иных сборщиков налогов. С вве¬
дением dvayeyyop7]x6t№v с них было снято большое бремя. Отныне
 финансовая ответственность за беглецов перенесена была на общину, на
которой, в конечном счете, лежала ответственность за успешное выпол¬
нение всех литургий4. Отныне весь годичный дефицит по каждому округу,
являвшемуся податной единицей, разделялся между оставшимися на
местах жителями и взыскивался в виде дополнительного налога5.
 1 О том, как поступали с вернувшимися беглецами относительно их недоимок,
речь шла выше, стр. 24, прим. 6 и етр. 27, прим 1.
 2 Однако, быть может, не просто случайность, что церюро? dardpcav, так сходный
по своей природе с pspicjiös avaxeywp-/)x&Tu>v (см. выше, стр. 19, прим. 3), впервые
упоминается в правление Траяна (Р. Fay. 53, 5—6) и что, кроме того, на правление
Траяна приходится первый из известных нам эдиктов, призывающих беглецов
вернуться в свою lota (Р. Lond. Ill, 904, pp. 125—126=W., Chr. 202; Select Papyri
II, 220; 104 г. н. э., см. стр. 24, прим. 6 ). На правление Траяна приходится
также распространение, если не введение, системы литургий; см. W., Gr. 340—341;
Oertel, 384—386.
 3 См. стр. 20, особенно прим. 5.
 4 См. BGU, I, 235 (=W., Chr. 399, 337 г. н. э.), 33—14; Р. Flor. Г, 2(265г. н. э.),
 24-27, 55—58, 78-80 и др.; W., Gr. 214, 341; Oertel, 425; Henne, 202, n. 7. См.
также Р. Оху., IV, 705, III, 69—74. Промежуточная стадия при переходе от ответ¬
ственности сборщиков налогов к круговой поруке общины, возможно, засвидетель¬
ствована в St. Pal. IV, р. 70. В этих трех столбцах длинного свертка, содержащего
записи амфодарха города Арсинои за 72/3 г. н. э., мы читаем, что в амфоде оста¬
ются два горшечника, уплачивающие ежегодно (налог с x£l?^axzei, или
 ремесленников, о котором смотри WO I, рр. 321—333) по 17 др. 3/4 об. в год каждый,
и что они, очевидно, обязаны уплачивать вдвоем такую же сумму в 4-м году и за¬
тем в 5-м году за третьего горшечника амфода, который бежал на 3-м году правле¬
ния Веспасиана (70 г. н. э.) (стр. 384—389, 418—424). Интересно и, пожалуй, пока¬
зательно, что платежи горшечников вносятся «приемщикам штрафов» (то aipcuvxwv
xaTaxpiu(oiTtDv), стр. 384, 390). Во всяком случае, если вышеприведенное толкование
правильно, мы видим что. при Веспасиане корпорация ремесленников несла круго¬
вую ответственность за уплату промыслового налога каждым из ее членов. См.
Johnson, op. cit. (стр. 19 прим. 3), 393—395,545.
 5 	Johnson, op. cit. (стр. 11, прим. 3), 545, полагает, что р.гр1адбе avav.sxwp‘fp<.<n:u>v
преследовал цель покрыть недоборы Aao-fpcccpia, проистекавшие от бегства налого¬
плательщиков. В источниках нет данных, говорящих за эту точку зрения
или против нее; но в них имеются три момента, которые, на мой взгляд, говорят


ИЗ ИСТОРИИ РИМСКОГО ГНЕТА В ЕГИПТЕ
 29
 Таблица платежей
 Черепок
 Откуда
 Уплаченная
 сумма
 За какой год
 Когда упла¬
чено
 WO 101
 Элефантина . . .
 2
 др. 2 об.*
 114/5 г.
 4 сент. 115 г.
 О. Страссб. 194
 Верхний Египет.
 5 об.
 115/6?
 май 116
 SB 4338
 Фивы ......
 2
 др.
 в царствование Адриана
 WO 135
 Элефантина . . .
 2
 » Ч4 -об.
 120/1 и 121/2
 3 авг. 126
 WO 556
 Фивы-Харакс . .
 1
 » *
 132/3
 23 июня 133
 WO 564
 ».
 1
 » 4 об.*
 133/4
 25 июня 134
 WO 579
 » . .
 4
 » *
 136/7
 25 сент. 137
 WO 606
 Фивы
 8
 » *
 136/7
 10 апр. 142
 Tait, Ostr.,.I,
 c. 69, № 37
 Фивы-Харакс . .
 8
 » *
 136/7
 23 сент. 142
 WO 585
 »
 4
 » !
 ! 137/8
 24 июня 138
 2
 »
 137/8
 15 июля 138
 WO 601
 Фивы-Нотос . . .
 4
 » *
 137/8
 31 марта 141
 WO 602
 Фивы-Нотос и
 Липе . . . ; .
 3
 » *
 138/9
 1 июля 141
 PSI Ш, 271
 Фивы-Нотос . . .
 1
 » *
 138/9
 1 июля 141
 WO 1290
 Фивы-Нотос и
 П др- *
 140/1
 141/2? +
 Липе
 2 др. 2 об.?*
 141/2?
 WO 612
 Фивы-Харакс . .
 1
 » 6 » *
 141/2
 10 февр. 143
 WO 614
 » . .
 7
 » 2 » *
 142/3
 11 июля 143
 WO 1583
 Фивы-Агора
 Борра
 4
 » 1 » *
 143/4
 9 июля 144
 WO 1437
 Фивы-Харакс . .
 6
 » 3
 143/4
 10 нояб. 144
 P. Lips. I, 47
 Сиена?
 4
 « *
 144/5
 8 июля 145
 WO 620
 Фивы-Харакс . .
 6
 » 3V» оо • *
 144/5
 5 авг. 145
 WO 627
 » . .
 5
 » 4 об. *
 145/6
 8 июня 146
 WO 630
 » . .
 3
 об.*
 146/7
 28 мая 147
 WO 631
 » . .
 3
 » * трижды]
 146/7
 11 июня 147
 WO 635
 » . .
 1
 др. *
 147/8
 27 июля 148
 WO 642
 » . .
 2
 » *
 149/50
 3 июля 150
 WO 651
 Фивы—[ ] . . .
 4
 » 4 Об.[* ?]
 159/60 и ли 160/1
 1 июня 161
 * означает, что платежи должны вноситься в дра^цаХ ропары
[ ] означает, что на черепке недостает соответственного указания.
 + см. BL II1, р. 101.
 Mspiap.o<; dvaxs-^oipTjxoTcov собирался деньгами; его собирали «сборщики
денежных налогов» (гср&гсорз? dpyopi'/üv). Из приведенной нами таблицы
 в пользу того толкования, что этот налог имел целью покрывать по всем (подуш¬
ным?) налогам дефициты, происшедшие в результате бегства налогоплательщиков:
 a) само название налога;
 b) Р. Corn. 24, в котором перечисляются суммы Ааоураана и */o>jiaTtx6v, оставшиеся
за каждым беглецом;
 c) Р. Teb. II, 353, в котором вернувшийся беглец уплачивает Aaoypcupia, £отг,ра,
ovx.rj, öi^coviov {laföcüAoauAdxcov y,ai aAAwv pspiGpcov, ycopcmyov (все подушные налоги) И
неизвестный налог, ёгс( )у( ), накопившиеся в его отсутствие (см. стр. 27, прим. I).


30
 НАФТАЛИ ЛЬЮИС
 видно, что уплата шф p.sptauou dvaxsycopTjxoTcov за тот или иной год
иногда производилась лишь по прошествии двух, трех и даже пяти лет.
С другой стороны, еще более удивительны случаи, когда налог вносился
до истечения года; такие случаи более многочисленны. Они удивительны
потому, что невозможно было предсказывать годичный дефицит, выте¬
кающий из фактора, так мало поддающегося контролю; естественно, что
этот дефицит можно было вычислить лишь с окончанием года, когда были
подведены все счеты. Однако из черепков на нашей таблице платежей
явствует, что налог за тот или иной год вычислялся по крайней мере за
три месяца до конца этого года. Быть может, размер налога устанавли¬
вался каждый год по дефициту от беглых предыдущего года. Так или
иначе, высота всего годового обложения устанавливалась на определен¬
ном уровне, и можно быть уверенным, что это никогда не делалось в ущерб
интересам фиска.
 Так как p-spiO|x6<; обычно означает равномерно распределенный, или
подушный, налог1, можно думать, что сумма, установленная для каждого
податного округа, распределялась поровну между всеми налогоплатель¬
щиками данного округа. Как подчеркивает Вилькен1  2, некоторые данные
говорят в пользу этого предположения; в WO 630 один житель Харак-
ского округа в Фивах платит 3 обола по dvaxe)aop7j7.6TU)v за деся¬
 тый год царствования Антонина Пия (146—7 г. н. э.); в WO 631 другой
житель вносит такую же сумму за себя и за каждого из своих двух сыно¬
вей. Однако против этого одного случая равного платежа имеется другой
случай, тоже из Харакского округа, когда различные лица платят за один,
и тот же год различные суммы:
 За 1*36/7 г.
 4 	др.—WO 579
 8 др.—Tait, Ostr. I., р. 69, № 37.
 Если в более высокую сумму не входил штраф за просрочку (другие случаи
таблицы говорят против этого предположения), то эти различия показы¬
вают нам, что jxsptop-oc dvaxa/copT^Ttov был не подушной податью,
а, по всей вероятности, вычислялся на основе имущества: земельной соб¬
ственности у крестьян и другой собственности у промышленников и лиц
различных профессий3. Впрочем, отсюда не следует, что лица, платившие
по 3 обола, принадлежали к беднейшему классу населения, в противо¬
положность лицам, платившим 8 драхм. Для одного и того же лица,
которое в WO 631 платит 3 обола, некоего *Apsvo){h]c сАр(3'фио<;, сохрани¬
лись следующие сведения о платежах:
 За 133/4 г.: 1 др. 4 об WO 564
 » 137/8 » 6 » . »585
 » 142/3 » 7 » 2 об ■ . »614
 » 144/5 » 6 » З1/* об. ....... » 620
 » 145/6 » 5 » 4 об » 627
 » 146/7 » 3 об »631
 » 147/8 » 1 Др »635
 » 149/50» 2 » »642
 1 	См. WO I, рр- 256—258; Р. Col. II, рр. 11—12 и (W i 1 с k е n—Archiv 10, 271).
 * WO I, р. 152.
 3 О других игриво!, взимаемых не подушно, а с имущества, см. F. В 1 u m е n t h а 1—
Archiv 5, 333, n. 5; С. Ргёаих—Les ostraca grecs de la collection Charles-Edwin
Wilbour au Мшёе de Brooklyn (New York, Brooklyn Museum, 1935), 50.


ИЗ ИСТОРИИ РИМСКОГО ГНЕТА В ЕГИПТЕ
 31
 Мы видим отсюда не только, что размер налога значительно колеблется
из года в год, мы можем также различать определенную тенденцию в этих
колебаниях. В 146/7 г. размер налога, как мы видим,-резко падает; это
падение неслучайно. В предыдущем году, 145/6, происходил ценз. В цен¬
зовые года, как мы уже упоминали выше1, префект часто включал в свой
эдикт, в котором все призывались вернуться в свои \ЬЬ для переписи,
амнистию для беглецов. В связи с этим, в месяцы, следовавшие за изда¬
нием эдикта, надо полагать, происходил обратный наплыв крестьянского
населения в свои дома2. В эти месяцы беглых, естественно, было не¬
много, и низкий размер налога в 146/7 г., в одиннадцать раз меньший,
чем в 145/6 г., подтверждает сделанное выше предположение, что размер
pspiapo? divajcsycüpTjxC’TCDv устанавливался каждый год на основе недо-
боров от беглецов предыдущего года. Во всяком случае, представляется
бесспорной связь между низким размером налога в 146/7 г. и цензом.
В следующем году налог снова делает резкий скачок вверх.
 В последний раз p.epiap.b<; avaxsycopTjxoTiov упоминается в послед¬
ний год царствования Антонина Пия. Возможно, что это тоже случайность,
но если даже налог продолжал существовать в царствование Марка Авре¬
лия, он, вероятно, не существует уже в конце второго столетия. В BGU II,
432 (190 г. н, э.), II, 6—10 сохранилось начало документа, являющегося,,
повидимому, решением префекта Тинея Деметрия относительно недобора
зерна некоторыми ситологами. Из предыдущего документа (стр. 2—4),
к которому приложено решение префекта, видно, что недобор произошел
за счет бежавших. В третьем столетии, несомненно в результате «реформы»
Септимия Севера, крестьян, повидимому, заставляют вносить деревен¬
ским чиновникам известный залог на случай своего бегства. Так, в Р. Gen.
42 (224 г. н. э.) уго>руоi Филадельфии платят каждый старей¬
 шинам своей деревни по 20 драхм в залог того, что они останутся на местах
и выполнят свои обязательства.
 Все эти репрессивные меры согласны с общей политикой римского
управления в Египте, так как имели в виду не разрешение проблемы
<ivaya)p7jai<; (бывшей в первую очередь результатом римского гнета),
а обеспечение фиска от потерь. Можно было предвидеть, к чему приведет
такая политика в этом вопросе: число беглецов, бродивших по стране,
все увеличивалось, и задачи администрации все время усложнялись.
Декретируемые время от времени уменьшения налогов и амнистии для
беглых являлись лишь паллиативами, не были серьезными попытками
разрешить проблему и в лучшем случае отсрочивали, но не предотвра¬
щали хозяйственное разорение страны.
 Остаются два документа, имеющие отношение к нашей теме, но недо¬
статочно выясненные, чтобы быть включенными в предыдущее изложение.
Во всяком случае отметим возможные выводы из них.
 1. 	PSI IX, 1043 (103 г. н. э.). Этот документ, надо думать, был бы очень
важен для проблемы dya^topTjotc, если бы не его плохая сохранность.
В конце его имеется просьба об отсрочке известных платежей налогов  * 31 	См. стр. 24, прим. 6.
 3 	М. Семпроний Либералий в 154 г. н. э. (это не был год ценза; см. стр. 24)
дал беженцам трехмесячный срок для возвращения на свои места; BGU II, 372, II,
16—18. Однако это единственный случай, в котором нам известен срок, данный
для возвращения; мы не можем сказать, насколько больше или меньше были сроки»,
которые, возможно, давали другие префекты.


32
 НАФТАЛИ ЛЬЮИС
 (стр. 21 lav cpatvTjT(at) Ima^siv)Е В строках 12—17 мы находим место,
обычное при арендах и предложениях аренды; в нем устанавливается,
должен ли сдающий в аренду или арендатор платить налоги1  2 и нести
связанные с арендой расходы3. Мы читаем: xwv q£ dcvaxe)(;top7)x(6Twv)
р£%pi 'zff, £vsaTü)aT}(<;) ovxiov тгрoq хои»; irspl IIaxDai<:v>, x&v Se pexa t"^(v)
 juaOtoCiv xauxTjv ovxcov тгрос Yjp.a<;, xtj<; Ы Ystvopi(v7]<;) Baraxvyjc; Tjxs oltixt]«; yjzs
dpyopr/.vji; x(ai) o6s-q<; тгро<;
 Если принять с Вилькеном4, что pio&wou; означает здесь земельную
аренду, то x&v dvaxs^pY/oxov, по аналогии с другими видами земель¬
ной аренды, означает налог, а это, несомненно, тот pepiapö«; dvaxsywpyjyixov,
о котором шла речь выше. В таком случае этот папирус содержит самое
раннее известное нам упоминание об этом налоге, как и первое упоми¬
нание из нома Арсинои, и вместе с тем подтверждает то, что мы уже выше
считали вероятным, а именно, что p.spiap.os dvaxs^opyjxoxcov взимался с земли.
Но встает следующий вопрос: почему в документе сказано x&v dvaxe^pT}-
xoxcdv вместо обычного xüv oTjuoauov Tcdvxcov, которое относится ко всем
налогам? Маловероятно, что арендаторы участка земли просили об от¬
срочке платежа как раз одного этого налога!
 Однако эта трудность отпадает, и возможно более удовлетворительное
толкование документа в целом, если мы предположим, что
означает контракт об откупе налога5. В самом деле, сам текст говорит
в пользу такого толкования: стр. 7—9, x(al) irapd £xdax[o]o узюруои оттер 8атох-
vyjs Хбуov (чит. -оо) тшрои архсф(ж) p-iäc, тс[р]6<; 8£ t^biq абхоь р.ехрг(аор£У...
Как видно, речь идет о сборе зерна с группы земледельцев. Упоминание
о SaTraviQ здесь и в строке 16 (цитированной выше) скорее соответствует
передаче в другие руки должности, чем об аренде земли. Итак, положение
представляется примерно следующим образом: несколько лиц предлагают
взять на себя сбор налога (или налогов) натурой. При этом, однако, они
просят отложить им день уплаты—быть может, потому что они присту¬
пают к своим обязанностям, когда прошла уже значительная часть года
(папирус датирован IXcäm 8 = 29 мая). Они соглашаются покрыть недо-
боры от беглых, начиная с того дня, когда сбор перейдет в их руки;
недоборы до этого дня должны быть покрыты прежними сборщиками.
Итак, xwv dvax£^o)p7]x6xcüv не представляет уже то в высшей степени
неправдоподобное положение, которое получалось при толковании в дан¬
ном случае слова pia9-toai<; как аренды земельной. Если упоминается
дефицит именно от недоборов с беглых вместо общей оговорки о дефи¬
цитах всякого рода, то это, возможно, указывает лишь, что число бегле¬
цов быстро возрастало и проблема приобретала важное
 значение—это соответствует тому, что нами найдено выше относительно
царствования Траяна6. Так или иначе, если это толкование папируса пра¬
вильно, то оно показывает, что уже в 102/3 г. сборщики налога должны
были покрывать недоборы от беглецов, и, следовательно, относит введение
pbsptapoc avax£)(cop7)x6xü)v ко времени между этим годом и 114/5 г., когда
он впервые упоминается на остраках.
 1 См. введение издателя; W 11 с k е n—Archiv, 9, 82, 83; а также стр. 21, прим. 2.
 2 В случаях земельной аренды—twv 6y]|iociü>v 7tcmu>v (или аналогичное выраже¬
ние) öv'ccuv Ttpös t;6v 6slva.
 3 В случае принятия должности—напр. Р. Lond. И, 306 (=W. Chr. 263 в 145 г.
Н. Э., передача тсрахтор'.а dp-fupixwv), 17—18, ха! Tvjs аААт)? oarcavYjS ouat]S itpös atköv.
 4 «Archiv» 9, 83.
 5 Как это, например, имеет место в Р. Оху, I, 44 (=W., Chr., 275), 13.
 6 Ср. стр. 28, прим. 2.


ИЗ ИСТОРИИ РИМСКОГО ГНЕТА В ЕГИПТЕ 33
 2. 	Archiv 5, р. 177, № 29. Черепок из Фив (146 г. н. э.)—квитанция рб
уплате 2 др; 2 об. за ivomov и 2 об. а:(т:о) Пег,аю(<;) Пзр&(то<;) tvotx ( i )
ату ( ). Смысл этого документа остается для меня пока неразгаданным.
Джонсон1 высказывает две догадки, но так как они возможны лишь при
принятии его толкования ivobuov (против Вилькена)2, вопрос приходится
оставить открытым. Возможно, что новый разбор самого черепка приведет
к другому чтению его; за отсутствием оригинала или фотографического
снимка с него, не имеет смысла толковать о возможных исправлениях.
 ADDENDA
 К библиографии: V. Martin, Münch. Beitr. 19 (München, 1934), 143—164
и Atti del IV Congresso Internazionale di Papirologia. (Milano, 1936), 225—250.
 К стр. 20 прим. 5. Срв. также P. bond. Inv. 2565 (опубликован в JEA21(1935),
224—247; 250 г. н. э.), 34, 46—47 и комментарий, р. 243.
 К стр. 23 прим. 5. Даже главный город нома, Арсиноя, обезлюдел в середине
третьего столетия; см. Р. Lond. Inv. 2565, 93—94 (100—102).
 К стр. 24 прим. 1 (в начале): Martin (loc. cit., особ. 143—150) делает аналогичный
вывод, против старой точки зрения (напр., М. Rostovtzeff—The Social and Econo¬
mic History of the Roman Empire, 578 (итал. изд. 351), прим. 50; A. C. Johnson, op.
cit., VI, 246, 354, 482, срв. 545—546), что ävayo-p'/joi« стала хроническим явлением
во втором столетии, а прежде случаи ее вызывались исключительными обстоятель¬
ствами. Однако Мартин полагает, что ввиду непрерывности «птолемеевско-импе¬
раторского управления», которое видело в Египте объект эксплоатации, dvaycop^Gts,
результат этой административной политики, тоже носила одинаковый характер «от
Филадельфа до арабов». Этот последний взгляд неправилен, и сам Мартин должён
признать (р. 144) существенную разницу между dvaytbpTjais при Птолемеях и при
римском владычестве (об этом см. выше, стр. 11—12).
 К стр. 26 прим. 4. Срв. в этом смысле Р. bond. Inv. 2565, 36.
 К стр. 27 прим. 5. Префект М. Петроний Мамертин в 134/5 г. издал эдикт
о таких назначениях (Р. Oslo 79).
 1 	Op. cit., , 561.
* WO I, p. 192.  33 Вестник древней истории, № 1 (6).


ВОЕННАЯ ПОЛИТИКА ЕГИПТА В ЭПОХУ
СРЕДНЕГО ЦАРСТВА
 Проф. В, И. Авдиев
 Большие завоевательные войны, которые в течение долгих лет вели
фараоны Древнего царства, сильно истощили Египет. Царская власть,
опиравшаяся на правящий класс рабовладельческой аристократии,
принуждена была раздать большие земельные владения отдельным,
наиболее крупным аристократам, что привело к образованию мощной
группы землевладельческой знати, осевшей прочно в номах и чувствовав¬
шей себя там хозяевами положения. На усиление этих крупных' магнатов,
в особенности номархов, указывают их новые титулы, как, например,
bri tp с 3 (великий вождь), а также титулы начальников жрецов и началь¬
ников воинов нома, которые они себе отныне присваивают. Экономическая
мощь этих аристократов настолько велика, что они уже находят возмож¬
ным даже основывать новые города1. Религиозные тексты отражают это
усиление поместной знати. Если в эпоху IV династии могильные надписи
называли загробную жизнь аристократа «Пребывание в гробнице» или
«Путешествие по прекрасным путям божественной подземной страны»,
призывая покойного «на запад, к Озирису, где странствуют его спутники
«имаху», то в эпоху VI династии аристократы, судя по их могильным над¬
писям, уже претендуют на загробное блаженство, бывшее до того уделом
одних лишь богов и обоготворенных царей. В своих надписях они гордо
говорят о том, что они «пересекают небо в ладье» или «подымаются к богу
Ра, владыке неба» при помощи «двух протянутых рук богини Аменти»3,
что живо напоминает религиозную фразеологию текстов царских пирамид
предшествующего времени. Аристократы не считают нужным для себя
строить свои усыпальницы близ столицы под сенью царской пирамиды.
Как бы подчеркивая свою независимость и свою собственную мощь, они
воздвигают себе гробницы в своих областях, где они жили, правили и вла¬
дели громадными имуществами. Этот процесс усиления аристократии
неминуемо привел единое некогда египетское государство к распаду на
составные части, на те древние номы, которые продолжали сохранять свое
значение со времен глубокой древности.
 Так начинаются смуты в стране, которые продолжаются в течение
довольно долгого времени. Однако отсутствие единой центральной власти,  1 21 A. More t—Accession de la plebe. Receuil Champollion, p. 339; cp. K. Seth e—
Urkunden des Alten Reiches, I, 78, 5, Leipzig, 1903; ibid. I, 76—79,
 2 A. M. M о r e t, ibid., р. 335, 339.


ВОЕННАЯ ПОЛИТИКА ЕГИПТА В ЭПОХУ СРЕДНЕГО ЦАРСТВА 35
 распад государства и анархия, царящая в стране, должны губительно
отзываться на экономическом состоянии Египта той эпохи. Прекратилась
торговля, в особенности внешняя, что Лишило Египет систематического
подвоза ряда необходимых товаров: золота из Нубии, меди с Синайского
полуострова, дерева из Финикии. Поэтому необходимость восстановления
нормальной экономической жизни властно требовала восстановления
государственного единства страны. В начавшейся борьбе за объединение
Египта быстро выдвинулись два наиболее мощных центра: Гераклеополь
и Фивы. Эти города занимали очень выгодное географическое положение
и, очевидно, в связи с этим играли крупную экономическую, в частности’
торговую роль. Гераклеополь лежал на стыке между Дельтой и долиной,
а также на том пути, который вел из долины в большой Фаюмский оазис.
Поэтому само географическое положение Гераклеополя должно было
способствовать превращению этого города в крупный торговый центр,
соединявший дельту, Фаюмский оазис и долину Нила. Очевидно, бли¬
жайшей экономической базой Гераклеополя был Фаюмский оазис, извест¬
ный плодородием своей почвы, который издавна входил в состав гераклео-
польского нома. Все это обусловило постепенное возвышение Гераклео¬
поля по мере того, как падал авторитет последней Мемфисской династии.
Основателем новой, Гераклеопольской, девятой по счету, династий фарао¬
нов явился Хети I Мерибра, который, возможно, объединил под своей
властью весь Египет; так как его имя было обнаружено на скалах у пер¬
вого порога1. Конечно, это объединение было далеко немирным, и Хети I
пришлось, возможно, залив кровью всю страну, силой оружия объединить
весь Египет под своей властью и восстановить, таким образом, единое Еги¬
петское государство. Именно поэтому с образом этого первого гераклео-
польского царя в памяти народа ассоциировалось воспоминание о жесто¬
ком тиране, сохранившееся в следующих словах Манефона: «Девятая дина¬
стия, состоящая из 19 гераклеопольских царей, которые правили 409 лет.
Первым был Ахтой, самый худший из всех своих предшественников. Он при¬
чинил много зла всем жителям Египта, был охвачен безумием и убит кро¬
кодилом»1  2. Объединение всего Египта дало возможность Хети I возобно¬
вить ту завоевательную политику, которую вели до него великие фараоны
времени Древнего царства. Так, водном рассказе эпохиРамессидов гово¬
рится о том, что он воевал с бедуинами на восточных границах Дельты3.
 Однако преемникам Хети I не удалось удержать в своих руках власть
над всем Египтом. Это объясняется, очевидно, главным образом, тем, что
на юге образовался другой центр, претендовавший так же, как и Гера¬
клеополь, на господство над всем Египтом. Это были Фивы, очень выгодно
расположенные в Верхнем Египте, там, где излучина Нила ближе всего
подходит в Красному морю. Так как отсюда открывались торговые пути:
вверх по Нилу в Нубию, и на запад, по руслу высохшего потока Вади-
Хаммамат, к Красному морю, то Фивы, расположенные на скрещении этих
двух важнейших торговых путей Верхнего Египта, вскоре получили
крупное торговое и стратегическое значение. Наряду с этим экономическая
мощь Фив основывалась на эксплоатации довольно большой и плодород¬
ной равнины, расположенной около Фив на восточном берегу Нила. Все
 1 S а у с е—The Academy, 1892, t. 2, р. 332; G. М a s р е г о—Histoire ancienne
des peoples de I’Orient classique. Les origines, Paris, 1895, p. 448.
 2 «Манефон», изд. Унгера, стр. 107—108; «Cory’s ancient fragments», London,.
1876, p. 116.
 3 Golenischef f—Le papyrus N I de St. Petersburg. ÄZ, 1876, p. 109.
 3*


36
 ПРОФ. В. И. АВДИЕВ
 это дало возможность Фивам возвыситься одновременно с усилениемТера-
клеополя. В эту эпоху во главе Фив становится аристократический род
энергичных князей, которые, судя по частому среди них имени Монтухо-
теп, были выходцами из Гермонтиса, где обоготворялся: бог Монту.
Довольно скоро им удалось объединить под своей властью ряд областей.
Элькаб, Дендера, Элефантина, Коптос, Тинис и Ахмим вошли в состав
Фиванского княжества. Так Фивы постепенно стали объединять под своей
властью Верхний Египет, становясь тем самым наиболее опасным соперни¬
ком гераклеопольских царей. Вполне естественно поэтому, что между
Фивами и Гераклеополем рано или поздно должна была разгореться ожes-
сточенная война за господство над всем Египтом.
 Окончательную победу над северянами одержал один из фиванских
царей XI династии, носивший имя Монтухотепа-Небхотепа. Его Горов-
ское имя «Объединитель двух стран» ясно указывает на то, что, очевидно*
.'ему первому удалось объединить весь Египет под своей властью. Изобра¬
жения этого царя, сумевшего силой оружия покорить" весь Египет, сохра¬
нились на обломках рельефа, происходящего из храма в Гебелеине (южнее
Гермонтиса), перестроенного значительно позднее, в птолемеевскую эпоху.
На первом обломке мы видим, как царь поражает врага, обозначенного
в помещенной тут же надписи «вождь ливийцев» (техену). На втором
обломке^изображен тот же фараон, поражающий четырех врагов. Надпись
называет фараона «Сын Хатхор, Владычицы Дендеры, Монтухотеп»,
а поверженных врагов царя: «сети (нубиец), сечетиу (азиат) и техену
{ливиец)». Под четвертым врагом нет надписи. Однако художник придал
.ему явные черты природного египтянина. Общая надпись, помещенная
под всей этой победной сценой, имеющей громадное историческое
значение, гласит: «Поражение вождей двух стран, пленение юга и севера,
нагорных иноземных стран и двух берегов Нила, племен девяти луков
и двух стран Египта»1. Таким образом, эти изображения и эти надписи
ясно указывают на то, что этот Монтухотеп считал себя покорителем
и объединителем двух основных частей Египта, Дельты и долины, и, кроме
того, претендовал на господство в прилегавших к Египту областях Азии,
Нубии и Ливии. Особенное внимание фиванских царей XI династии начала
привлекать в ту эпоху Нубия. Уже Интеф Великий приказа л высечь свои
имена на скалах около Элефантины, очевидно, для того, чтобы увековечить
один из своих набегов или одну из своих экспедиций на юг1  2. Монтухотеп
продолжал политику дальнейшего проникновения на юг. На одном
рельефе, сохранившемся на скалах острова Коноссо в районе порогов,
Изображен царь, под ноги которого местные боги повергают все варвар¬
ские племена, изображенные в виде 15 луков3. Целый ряд других надпи¬
сей, в которых упоминается фараон Монтухотеп-Небхепетра (который,
может быть, тождественен с предшествующим Монтухотепом-Небхотепом),
подтверждает факт объединения Египта под властью фиванского царя.
Так, на одной из них говорится о том, что царь поручает правителю Гелио-
поля военное командование, что указывает на господство фиванского
царя в Дельте4. Позднейшая египетская традиция, в частности в эпоху
Рамессидов, считала Монтухотепа-Небхепетра, подлинным объединителем
 1 Frazer, PSBA, XV, р. 409, pi. XV;] Breas t.e'd, op. eit, p. 204—205.
 2 P e t r i e—A season in Egypt, N 310.
 3Lepsius—Denkmäler, II, 150c.
 4 	Petri e—A season in Egypt,. pl. VlII.i N 213,. , . t> ’>


ВОЕННАЯ ПОЛИТИКА ЕГИПТА В ЭПОХУ СРЕДНЕГО ЦАРСТВА 37
 всего Египта и основателем Фиванского царства. Так, его имя упоминается
наряду с именами других крупнейших царей Египта в родословных табли¬
цах Абидоса и Саккары. В Карнакской зале предков и в Рамессее он фигу¬
рирует между основателями Древнего и Нового царства фараонами Миной
и Яхмосом1. Он, очевидно, возобновил традиционную завоевательную
политику Египта, стремясь к восстановлению египетского господства в Ну¬
бии. На скалах в Шат-Эрригаль, ниже Сильсилэ, сохранились скульптур¬
ные изображения царя, который в сопровождении своей матери и чинов¬
ника принимает изъявление верности от «сына Ра, Интефа», изображен¬
ного в меньшем масштабе, чем царь. Очевидно, этот Интеф, голова которого
украшена царским уреем, был одним из нубийских князей, может быть,
представителем боковой линии XI династии, укрепившейся в Нубии1  2.
Объединение Египта и усиление центрального правительства дали воз¬
можность снова организовать экспедиции как военного, так и торгового
характера. В надписи от 41 г. фараона Монтухотепа-Небхепетра, сохра¬
нившейся около Ассуана, упоминаются «корабли в Вават», очевидно,
входившие в состав экспедиции, отправленной в южные области Нубии3. Об
этих военных походах на юг говорит и надпись Джехмау, обнаруженная
в Нубии. Здесь говорится о военных действиях в стране Гебен (?), в стране
Вават и других нубийских областях4. Консолидация объединенного
Египта, восстановление египетского господства в некоторых частях
Нубии и возможность эксплоатации естественных богатств Нубии позво¬
лили египетским фараонам XI династии снова обратить свои взоры на
северо-восточные границы Египта и собрать здесь необходимые силы
для того, чтобы перейти от обороны к наступлению и снова закрепиться
на прежних позициях в районе Синайского полуострова. Так, в уже
упомянутой надписи Джехмау говорится о том, что царь намеревается
воевать с племенами аму (азиаты) страны Джати5. Рельефные изобра¬
жения, сохранившиеся на стенах нижней южной колоннады храма в Дейр-
эль-Бахри, ясно говорят о том, что в эту эпоху происходили если не настоя¬
щие большие войны, то во всяком случае подлинные боевые стычки между
египтянами и племенами Синайского полуострова, которые в египетских
надписях обычно называются хериуша, аму и менциу-сатет, а в данном
случае «ретен реру». Мы видим здесь типичных азиатов с остроконечными
бородками и с перьями на головах. Азиатские женщины несут детей в кор¬
зинках, привязанных к телу. Стрелы египетских воинов пронзают тела
азиатов. Мы видим египтян, заносящих оружие над поверженными'вра¬
гами, и ряды египетских воинов, вооруженных маленькими боевыми топо¬
рами и большими щитами. В одной иероглифической надписи встречается
и название племени «аму», которое в точности соответствует аналогич¬
ному начертанию, встречающемуся в надписи Уны. Эти войны, очевидно,
увенчались победой египетского царя, так как на одном фрагменте изобра¬
жены иноземные вожди, низко склоняющиеся перед египетским фараоном.
Можно думать, что во время этих войн на Синайском полуострове егип¬
тяне пользовались отрядами союзных или наемных негров и нубийцев.
 1 G. Mas per о—Histoire ancienne des peuples de l’Orient classique. Les ori-
gines, p. 461—462 (Paris, 1895).
 2 Pe t r i e—Season., 16, 489, 213; Bre as ted, op. eit., p. 206; Ed. M e у e r—
Geschichte des Altertums, Ed. Ill, vol. I, 2, p. 259.
 3 E r e a s t e d, op. cit., p. 206—207.
 4 R о e d e r—Debod bis Bab Kalabsche, § 279 sq. .
 5 Ibidem.


38
 ПРОФ. В. И. АВДИЕВ
 На, это указывает одна надпись, в которой упоминается «начальник
негрских наемников»1.
 Усиление экономической и военной мощи Египта сказалось далее
в попытках египетских фараонов XI династии захватить в свои руки всю
область, лежащую между Нилом и Красным морем. Важнейшими объек¬
тами в этом районе были дорога, шедшая по руслу высохшего потока Вади-
Хаммамат от Коптоса до Косейра, расположенные здесь богатые камено¬
ломни и удобные гавани, находившиеся на берегах Красного моря, откуда
открывался морской путь в далекую восточноафриканскую страну Пунт.
Надписи, сохранившиеся на скалах Хаммамата, указывают на то, что
в эпоху XI династии египтяне широко эксплоатировали здешние камено¬
ломни. Так, при фараоне Небтауира-Монтухотепе сюда была отправлена
большая экспедиция, о которой царь в официальной надписи сообщал
в следующих словах:
 «Мое величество послало наследного . царевича, правителя города
и визиря, начальника работ, любимца царя, Аменемхета, с отрядом в 10 000
человек из южных номов, среднего (шемау—может быть, южного) Египта
и «хент» Оксиринхского нома для того, чтобы привезти мне прекрасную
глыбу чистого драгоценного камня, который находится в горах и прекрас¬
ные предметы из которого делает Мин...»1  2. Как сообщает сам Аменемхет
в другой надписи, в состав этой крупной экспедиции входили:
 «люди, избранные во всей стране—горнорабочие, ремесленники,
работники каменоломен, мастера, художники, резчики по камню, юве¬
лиры, казначеи фараона из каждого управления Белого Дома и из каж¬
дой канцелярии царского дома».
 Несмотря на все трудности, связанные с переходом через пустынную
область, Аменемхету, судя по его собственным словам, удалось выполнить
поручение, возложенное на него царем.
 «Я превратил,—говорит он,—нагорную область в реку, верхние долины
и водный путь. Я привез ему саркофаг, вечный памятник, воспоминание
навеки. Никогда со времен бога не совершали такого пути в эту горную
страну. Мои воины вернулись без потерь. Ни один человек не погиб,
ни один отряд не пропал, ни один осел не издох, ни один работник не по¬
страдал3».
 Эти экспедиции конвоировались военными отрядами, которые, таким
образом, приучались к длительным и тяжелым переходам через пустын¬
ные и труднопроходимые районы. Наряду с отрядами сухопутных войск
в сопровождении и охране этих экспедиций принимали участие также
и флотские экипажи речных эскадр, очевидно, в.тех случаях, когда экспе¬
диции двигались по Нилу. Так, в одной, из Хаммаматских надписей мы,
читаем, что когда, повидимому, из каменоломен была отправлена крышка:,
для царского саркофага, то этот драгоценный груз конвоировал отряд
из 3 000 моряков из номов северной страны (Дельты)4. Конечно, для того,
чтобы закрепить господство египтян в этих восточных областях, в част-,
 1 Е. Na V П 1е—The Xl-thdynasty temple of Deir-et-Bahari, vol. I. pi. XIV—XV,
XXVI, p. 5.
 2 Lepsius - Denkmäler, II, 149 d; Golenischeff— Hammamat, XI;
Breasted, op. cit., p. 213.
 3 L e psf us- Denkmäler, П, 149 e; G о 1 ё tt i s c h e f f—Hammamat, XI4,(
XIII; Breasted, op. cit., p. 215.
 4 L e p s i u s-^Denkmäler, II, 149 d; dole n- i sehe fT Hammamat, , ХГ;
В r e a s t e d, op. cit.,. p. 216.'


ВОЕННАЯ ПОЛИТИКА ЕГИПТА В ЭПОХУ СРЕДНЕГО ЦАРСТВА
 39
 ности, в районе Хаммамата и дороги, ведущей из Коптоса к Красному
морю, и для того, чтобы облегчить движение караванов и военных отрядов
по этой дороге, необходимо было вырыть здесь колодцы, снабдить этот
район водой, сделать его доступным и культурным и, наконец, заселить
египтянами. Надпись начальника войск в нагорных областях Саанха
говорит о тех мерах, которые принимались фараонами XI династии для
достижения этих целей:
 «Я был начальником войск всей страны в этих горных областях,—
говорит Саанх.—Я был обеспечен бурдюками для воды, (корзинами)
с хлебом, вином и всякой свежей зеленью, полученной с юга. Я сделал
эти долины зелеными и на высотах пруды с водой. Всюду я поселил детей,
на юг до Ча-ау, а на север—до Менат-Хуфу. Я продвинулся вплоть до
моря, охотился на животных и на детенышей. Я отправился в эту горную
страну с 60 старыми людьми и с 70 молодыми... Я в точности все это сде¬
лал для Небтауира-Монтухотепа, «живущего вечно»1.
 Но конечной целью экономической и военной экспансии Египта на юг
было проникновение в те богатые области северо-восточной Африки,
которые могли бы в дальнейшем стать сырьевыми базами Египетского
государства. Довольно крупное место в данном отношении занимала страна
Пунт, очевидно, находившаяся на африканском побережье Красного моря,
в районе Сомали или прилегающих стран. Экспедиции в Пунт снаряжа¬
лись уже в эпоху XI династии. Об одной такой экспедиции мы узнаем из
надписи вельможи Хену, высеченной на скалах Вади-Хаммамата1  2. В этой
надписи говорится о том, что Хену был отправлен в Пунт для доставки
оттуда свежей (буквально: зеленой) мирры. Хену отправился из Коптоса
по направлению к Красному морю. Здесь на берегу моря был построен,
снаряжен и отправлен в Пунт корабль, специально предназначенный для
этой цели. Путь по ущелью Вади-Хаммамат был сопряжен с большими
трудностями. Хену пишет о том, что он шел во главе большого отряда,
состоящего из 3 000 человек, в состав которого, вероятно, входили спе¬
циальные отряды воинов, собранные со всего Египта. По дороге прихо¬
дилось преодолевать сопротивление местного населения, враждебно
относившегося к египтянам. Так, Хену пишет: «Войско сперва очищало
дорогу, уничтожая тех, кто враждебно относился к царю3». Воду, хлеб
и сандалии приходилось везти с собой. Таким образом, несмотря на очень
ограниченный паек, 2 кружки воды и 20 хлебцев в день на человека,
за войском должен был следовать очень громоздкий обоз. Для того, чтобы
обеспечить людей водой, по дороге был вырыт ряд колодцев. Таковы
были те трудности, которые необходимо было преодолевать при органи¬
зации торговых и военных экспедиций в далекие южные страны. Вполне
естественно, что преодоление этих трудностей должно было требовать
довольно значительной организации в деле формирования и снабжения
воинских частей, прокладки и охраны дорог в пустынных районах и обес¬
печения войск всем необходимым во время больших переходов.
 Но это расширение завоевательной политики Египетского государства
требовало большого напряжения всех живых и материальных ресурсов
 1 L е р s i u s—Denkmäler, И, 149 g; Newber r[y—Beni-Hasan, II, 18; В г е~а-
s t е d, op. cit, р. 217.
 2 L е р s i u s—Denkmäler, II, 150 a; Golenischeff — Hammamat, XV—
 XVII; Breasted, op. cit, p. 208—210.


40 >
 ПРОФ. В. И. АВДИЕВ
 страны, что было возможно лишь на известной ступени централизации
всего государственного аппарата. Однако этому противилась поместная
аристократия, уже с конца Древнего царства укрепившаяся в номах,
владевшая там громадными поместьями и занимавшая в областном упра¬
влении высшие административные посты. В смутный период между Древ¬
ним и Средним царством эта поместная знать еще более усилилась, так
что правители номов постепенно превратились в маленьких царьков,
чувствовавших себя совершенно независимыми от центрального пра¬
вительства. На этой почве, очевидно, и возник тот конфликт между номо-
вой аристократией и центральной властью, который около 2000 г. до н. э.
окончился падением XI династии и установлением власти Аменемхета I,
основателя XII династии. Отсутствие документов не позволяет нам про¬
следить перипетии этой междоусобной войны. Мы знаем лишь ее исход.
Один из сподвижников Аменемхета I, правитель Бени-Хасана, Хнумхо-
теп I рассказывает в своей надписи о том, что он сопутствовал царю, в то-
время, как он шел по Нилу во главе флота из 20 кораблей, построенных
из кедра. Результат этой кампании описывается в этой надписи в следую¬
щих словах:
 «Он изгнал его из двух стран (Египта). Негры... азиаты пали. Он
овладел нижней страной, нагорными областями, двумя странами:...
с народом1».
 Захватив власть над всем Египтом, Аменемхет I обрушился на древ¬
нюю номовую аристократию, враждебную ему и упорно отстаивающую
свои привилегии. Ведя эту борьбу с аристократией, Аменемхет заменял
старых номархов новыми, целиком подчиненными его власти. Больше того,
он заново установил границы между номами, стремясь к тому, чтобы не¬
сколько уравновесить власть отдельных номархов. Об этой деятельности
Аменемхета сохранились интересные сведения в одной несколько более
поздней бени-хасанской надписи. Автор ее, Хнумхотеп II, говорит:
 «Когда он пришел, чтобы наказать за святотатственное преступление,
сияя, как сам бог Атум, он восстановил то, что нашел разрушенным, и то,,
что один окружной центр отнял у другого, сделав так, чтобы каждый
округ знал свои границы. Для этой цели он восстановил их пограничные
камни, как небо, так как он знал их воды на основании надписей и прове¬
рил их на основании источников, так как он очень любил справедли¬
вость»*  2.
 Вполне естественно, что деятельность Аменемхета I должна была
вызывать острое недовольство и даже резкий протест со стороны той номо-
вой аристократии, интересы которой он столь ощутительно задевал.
Весьма возможно, что это недовольство было одной из причин заговора,
который описан в том поручении, которое царь написал своему сыну,
назначив его своим соправителем, очевидно, для того, чтобы тем самым
укрепить его права на царский престол3.
 Укрепив власть центрального правительства и реорганизовав управле¬
ние страной, Аменемхет смог сосредоточить в своих руках те силы, кото¬
рые были необходимы для возобновления и расширения той завоеватель¬
ной политики, которая была начата великими фараонами Древнего цар¬
 : 1 N e w b е г г у- Beni-Hasan, vol. I, pi. XLIV; Breasted, op. cit., p. 225.
 J Newberry- -Beni-I lasan, vol. 1, p. 59.
 3 	Griffith, ÄZ, B. 34, S. 35—49; Er m a n.—Literatur der Aegypter, Leipzig.
1923, S. 106—109.


ВОЕННАЯ ПОЛИТИКА ЕГИПТА В ЭПОХУ СРЕДНЕГО ЦАРСТВА
 41
 ства. Основным, традиционным направлением военно-агрессивной поли¬
тики Египта было северо-восточное направление. Сюда, на северо-восток,
стремились египетские фараоны с целью захватить в свои руки богатые
медные рудники Синайского полуострова и пробиться к тем важным тор¬
говым путям, которые скрещивались в Южной Палестине. Продолжая
политику своих предшественников, Аменемхет также направил свое
внимание на северо-восточные границы. Очевидно, с этой целью он пере¬
нес свою столицу на север, где немного юго-западнее древнего Мемфиса
построил новый город, назвав его Иттауи, что означает «Владение двумя
странами». Судя по иероглифу квадратной крепости, снабженной зубча¬
тыми стенами, всегда сопровождающему иероглифическое начертание
названия этого города, новая столица представляла собою сильную кре¬
пость, своего рода военный центр страны. Весьма возможно, что она нахо¬
дилась неподалеку от пирамиды Аменемхета I, которая была раскопана
около Лишта1. Однако о самих военных походах этого фараона в источ¬
никах сохранились лишь очень скудные сведения. Так, в надписи полко¬
водца Нессумонту, относящейся к 24-му году царствования Аменемхета I
и его сына, Сенусерта I, в таких кратких словах описывается военный
поход в Палестину:
 «Я разгромил иунтиу, менциу и хериуша (племена азиатов). Я раз¬
рушил жилиша кочевников, как будто [их никогда не было]. Я мчался (за
ними) по полям. Я подошел к тем, которые скрылись за своими укре¬
плениями. Не было там равного мне...»1  2.
 Судя по этой надписи, египетские войска одержали большую победу
над кочевыми племенами Синайского полуострова и вторглись в пло¬
дородные и населенные области Южной Палестины.
 Одновременно с этим Аменемхету пришлось также воевать и на северо-
западных границах Египта с ливийскими племенами, жившими к западу
от Дельты и постоянно грозившими вторгнуться в плодородные области
Египта. На это указывают сохранившиеся в Бени-хасане3 изображения
ливийских пленников, мужчин и женщин с маленькими детьми, которых
номарх Хнумхотеп привел с собой в качестве добычи из ливийского похода,
а также сохранившиеся здесь сцены битвы. Очевидно, это был крупный
военный поход, так как воспоминание о нем прочно сохранилось в памяти
народа и нашло свое отражение в очень распространенном в то время
«Рассказе Синухета»4. В этой замечательной повести, в которой порой
очень точно зафиксированы вполне реальные исторические факты, рас¬
сказывается о том, что
 «войско услал его величество против земли Темеху (Ливия), причем
старший сын его был во главе его—бог великий Сенусерт [он был послан
сокрушить страны Техену (ливийцев)]; он приходил и приводил бесконечное
множество пленных... Техену и всякого рода скота...»5.
 Последние слова этого текста ясно указывают на цель этих военных
походов, которая заключалась в грабеже ливийских областей и в захвате
рабов и скота, столь необходимого Египту в эту эпоху крупного роста его
сельского хозяйства.
 1 В. И. А в д и е в—Раскопки Лиштской пирамиды («Восток», III),
 2 Луврская стела С—I: К. S е t h е — Aegyptische Lesestücke, Leipzig, 1928,
S. 80.
 3 Newberr у—Beni-Hasan, pl. 45, 47.
 4 Б. А. Typae в—Рассказ египтянина Синухета, Москва, 1915.
 5 Там же, стр. 13.


42
 ПРОФ. В. И. АВДИЕВ
 Не меньшее внимание должен был уделять фараон и военным действиям
на юге. Надпись в Короско говорит о завоевании нубийской области
Вават1, что открывало египтянам дорогу на юг в золотоносные области
Восточной Африки. В своем «Поучении» Аменемхет с особенной гордостью
говорит о своих победоносных воинах в Нубии и о покорении нубийских
племен в следующих словах:
 «Я (схватил) народ Вават.
 Я пленил племя маджаев...»*  2.
 Таким образом, можно думать, что Аменемхет I вел довольно большие
войны с целым рядом соседних племен. Эти войны, возможно, сопровожда¬
лись крупными победами египетских войск и довольно значительными
завоеваниями.
 Завоевательную политику Аменемхета продолжал его соправитель,
а потом преемник, Сенусерт I. Судя по сохранившимся источникам, он
сосредоточил свое внимание на дальнейшем завоевании Нубии, которая,
очевидно, должна была стать одной из важнейших сырьевых баз Египта.
О большом военном походе в Нубию, относящемся к 43-му году царство^-
вания Сенусерта I, мы читаем в автобиографической надписи Амени,
сохранившейся в гробнице № 2 в Бёни-хасане. Надпись гласит:
 «Я следовал за моим господином, когда он плыл вверх по течению,
чтобы уничтожить своих врагов в четырех иноземных странах. Я поплыл
на юг в качестве сына князя, хранителя царской печати, великого началь¬
ника воинов нома Газэли, как человек (который) замещает своего старого
отца, так как его хвалили в царском дворце и любили при дворе. Я прошел
через Нубию и поплыл вверх по течению. Я расширил границы страны.
Я принес дары моему господину. Моя хвала достигла неба. Его величество
благополучно возвратилось, уничтожив врагов в презренной стране Куш.
Я вернулся, следуя за ним, с усердием на лице. Не было потерь в моих
войсках»3.
 Судя по этой надписи, египетское правительство при Сенусерте. I уже
могло опираться на военную поддержку номовой аристократии, отдельные
представители которой гордятся своим положением при дворе и стараются
показать свое усердие на царской службе. Это, очевидно, дало возмож¬
ность Сенусерт у I двинуть большие военные силы на дальнейшее завое¬
вание Нубии. Как ясно видно из надписи Амени, этот поход в Нубию окон¬
чился для египтян успешно и повел к расширению южных границ Египта.
 О военных походах Сенусерта I в Нубию говорит далее надпись Сирен-
повёта, номарха Элефантины, высеченная в Элефантине. Сиренповет сооб¬
щает, как царь послал его «разгромить страну Куш». Тут же достаточно
ясно раскрывается и экономический смысл этого похода. Сиренповет на¬
зывает себя тем, кому докладывали о товарах, привозимых из страны
маджаев, о дани князей иноземных стран4. Наконец, в Вади-Хальфа
в Нубии найдена большая надпись, в которой говорится о завоевании
Нубии Сенусертом L Вверху изображен сам Сенусерт I, стоящий перед
богрм Монту, «владыкой Фив». Царь говорит богу: «Я поверг к твоим
ногам, благой бог, все страны, которые находятся в Нубии». Тут же изо-
 ?■ В г u g s с h, ÄZ, 1882, 30; Thesaurus, V, 1213; Breasted, op. cit., p. 228.
 2 Mil 1 ingen,' pap. Ill,'3; Breasted, op. cit., p. 232.
 3 Newberr у—Beni-Hasan, vol. 1, pi. VIII.
 4 G a r d i n e r, ÄZ, В. 45, S. 133 sq; Ed. Mey e r—Geschichte des Altertums
 <1913), В. I. 2, S. 281: . .


ВОЕННАЯ ПОЛИТИКА ЕГИПТА В ЭПОХУ СРЕДНЕГО ЦАРСТВА
 43
 Сражено, как бог подводит к царю и представляет ему вереницу связан¬
ных пленников, символизирующих захваченные египтянами нубийские
города. Под головой и плечами каждого пленника помещен овал, ко¬
торый содержит название данного города. Можно думать, что эти Ш
нубийских селений находились несколько южнее Куммэ. Фрагмент плохо
сохранившейся надписи также говорит о победах царя, упоминая о «раз¬
громе Нубии». Надпись была высечена на камне одним из полководцев
царя по имени Монтухотеп для увековечения побед, одержанных египет¬
скими войсками в Нубии, завершившихся завоеванием обширной области1.
Эти победы и завоевания египетских фараонов XII династии вызвали
к жизни появление своеобразной великодержавной теории. Египетские
завоеватели, упоенные своими военными успехами, начинают смотреть
ца побежденных нубийцев, как на «низшую расу», называя в своих
надписях Нубию «презренной страной Куш». Так постепенно оформляется
великодержавная и военно-агрессивная политика Египетского государства.
Верховным носителем этой политики является фараон, и поэтому в честь
фараона начинают складываться торжественные гимны, в которых выра¬
жается мысль о непобедимости египетского оружия и вождя египетских
войск, обоготворенного царя.
 При следующих фараонах, Аменемхете II и Сенусерте II, египтяне
делают попытки проникнуть еще далее на юг, в ту далекую страну, которая
лежала на восточных берегах Африки и называлась египтянами «Страна
богов», или «Страна Пунт». Как мы уже указывали выше, еще в эпоху XI
династии египтянами был освоен путь, ведший из Коптоса к берегу Крас¬
ного моря, откуда обычно шли в Пунт на кораблях. Теперь же начали
пользоваться другой дорогой, шедшей несколько севернее Вади-Хамма-
мата. Идя этой дорогой, египетские караваны прибывали к гавани, рас¬
положенной на берегу Красного моря, около Вади-Гасуса, несколько
севернее Косейра. Здесь была найдена интересная надпись эпохи Аменем-
хета II, в которой «наследственный князь, казначей царя Нижнего Египта,
начальник дворца Хет-хет-ур» воздает хвалу богам Гору и Мину за то,
что он «благополучно вернулся из Пунта (причем) воины его были с ним
целы и невредимы и корабли его пристали к Сау»1  2. Эта надпись не только
дает нам египетское название гавани—Сау, расположенной на берегу
Красного моря, но и указывает тот путь, по которому египетские войска
отправлялись в Пунт. В другой, не менее интересной надписи, также
найденной в Вади-Гасусе, казначей бога Хнумхотеп сообщает, что
в I-м году царствования фараона Сенусерта II был сооружен памятник
в «стране бога», очевидно, в Пунте3. Все эти факты с несомненностью ука¬
зывают на все более глубокое проникновение египтян в области Восточной
Африки. Вполне естественно, что египтяне должны были укреплять свои
новые южные границы и строить на них крепости. В одной надписи, высе¬
ченной на скалах близ Ассуана, говорится о том, что в 3-й год царство¬
вания СенусертаП чиновник Хапу был отправлен на юг для того, чтобы
«проинспектировать крепости в стране Вават (Нубия)»4.
 Завоевательная политика Египта достигла своего расцвета в эпоху
Среднего царства при фараоне Сенусерте III, который завершил то, что
 1 R о s е 1 1 i n i—Mon. Stör., pi. 25. 4; Breast e d, op. cit, p. 247—249. ;
 2 A. Erma n—Stelen aus Wadi Gasus bei Qoser, ÄZ, 1882, S. 203—204. .
 8 Ibid., S. 204—205.
 4 	L e P'S i u s—Denkmäler, II, 123 e; В r e a s t e d, op. cit., p. 278.


44
 ПРОФ: В. И. АВДИЕВ
 было начато его предшественниками. Как и раньше, особенное внимание*
было уделено завоеванию Нубии, естественные богатства и людские ре¬
сурсы которой были столь необходимы для развития египетской экономики.
Для того, чтобы облегчить египетским войскам возможность проникно¬
вения в Нубию и обеспечить транспорт по Нилу, Сенусерт III приказал
пробить в гранитных скалах в районе первых порогов большой канал.
В надписи, высеченной на скале на острове Сехель, об этом.важном собы¬
тии сообщается в следующих словах:
 «Он сделал это в качестве своего памятника для богини Анукет, вла¬
дычицы Нубии (Т3—pdt), построив для нее канал под названием „Пре¬
красны пути Хакура“, дабы он жил вечно»1.
 На 8-м году царствования Сенусерта III в связи с военной экспедицией
в Нубию были произведены большие работы по расчистке этого канала.
Об этом сообщает вторая надпись на острове Сехель. Тут же указаны и раз¬
меры этого канала. Эта интересная надпись гласит:
 «Восьмой год царствования его величества царя Верхнего и Нижнего
Египта Хакура (Сенусерта III), живущего вечно. Его величество приказал
заново соорудить канал под названием „Прекрасны пути Хакура (живу¬
щего) вечно“, когда он проследовал вверх по реке, чтобы сокрушить пре¬
зренную страну Куш. Длина канала—150 локтей. Ширина канала—два¬
дцать. Г лубина—пятнадцать»1  2.
 Этот канал имел очень большое стратегическое и торговое значение,
ибо он давал возможность египетским военным и торговым экспедициям
проникать по реке в нубийские области, расположенные между первыми
и вторыми порогами. Этим каналом пользовались вплоть до эпохи Нового
царства. Мы знаем, что он был восстановлен фараонами XVIII династии,
Тутмосами I и II.
 . Результатом военного похода в Нубию, предпринятого Сенусертом III
в 8-й год его царствования, было установление южной государственной
границы Египта.в37 милях к югу от Вади-Хальфы по линии Семнэ—Куммэ.
Этот факт был зафиксирован в надписях на двух стелах, поставленных
около Семнэ на двух берегах реки. Текст стелы, обнаруженной Лепсиусом
на западном берегу, гласит:
 «Южная граница, установленная в 8-м году, при его величестве, царе
Верхнего и Нижнего Египта Хакура (Сенусерте III), которому дана жизнь
вовеки веков. Для того, чтобы воспрепятствовать каждому негру пересечь
ее, будь то по воде, или по суше, или на корабле, (или) каким-либо пол¬
чищам негров, за исключением негра, который придет для торговых целей
в Икен или с поручением. Следует хорошо поступить с ним, но не следует
позволять кораблю негров проходить мимо Хех, идя вниз по реке, вовеки»3.
 Для того, чтобы защитить эту границу от набегов нубийских племен,
Сенусерт III построил около вторых порогов, там, где русло Нила сужается,,
на каждом берегу по крепости, которые должны были господствовать как
над течением реки, так и над дорогами, шедшими вдоль Нила. Развалины
этих крепостей до сих пор сохранились в Семнэ и в Куммэ.
 Однако Нубия еще не была окончательно замирена. На 12-м году своего
царствования Сенусерт III был.принужден совершить второй поход на юг
для того, чтобы «разгромить Куш», как гласит фрагмент надписи на скале
 1 L е.р s i u s—Denkmäler, II, 136 b; Breasted, op. cit., p. 291,
 2 Morga n—Catalogue des monuments, 86, N 20; Breast e d, op. cit., p. 229.
 2 Берлинский музей, N 14753; L e p s i u s — Denkmäler, II, 136 i; Breas¬
ted, op. cit., p. 293—294.


ВОЕННАЯ ПОЛИТИКА ЕГИПТА В ЭПОХУ СРЕДНЕГО ЦАРСТВА 45
 в Ассуане1. Более подробные сведения мы имеем о третьем походе Сену-
серта III в Нубию, который описан на Берлинской стеле № 1157. В этой
надписи говорится о том, что «в 16-м году, в третьем месяце второго вре¬
мени года, его величество установил южную границу Хех. Я установил
свою границу дальше (к югу от той, которую установили) мои отцы.
Я увеличил то, что мною было получено по наследству... Я взял в плен
их женщин, увел их подданных, подступил к их стенам, захватил их скот.
Я собрал их зерно и поджег его»*  2. На втором экземпляре этой надписи,
найденной на острове Уронарти около Семне, имеется; очень интересная
приписка, гласящая: «Стела сооружена в 16-м году, в третьем месяце вто¬
рого времени года, когда была построена крепость „Отражение троглоди¬
тов“»3. Следовательно, после этого третьего похода в Нубию Сенусерт III
построил на южных границах Египта третью крепость, на этот раз на ост¬
рове Уронарти, дав этой крепости это торжественное название. В память
той же самой большой победы, одержанной египетскими войсками во время
этого похода, был построен храм в крепости вСемнэ, предназначенный для
празднования торжества, носившего аналогичное название «Отражение
троглодитов». Как видно из источников, этому торжеству придавали
настолько большое значение, что его праздновали вплоть до эпохи XVIII
династии. Помимо этого, Сенусерт III перестроил и расширил крепость
в Вади-Хальфа, построенную ранее при Сенусерте I, и возвел новые кре¬
постные укрепления несколько южнее в Матуге4. Наконец, на 19-м году
своего царствования Сенусерту III пришлось совершить четвертый воен¬
ный поход в Нубию. Об этом сообщает нам надпись Сасатета, хранящаяся
в Женевском музее, в следующих словах:
 «...царь Верхнего и Нижнего Египта Ха-Кау-Ра (Сенусерт ill),
да живет он вечно, выступил, чтобы сокрушить презренный Куш в 19-м
году»5. Таким образом, в течение 19 лет Сенусерт III совершал военные
походы и карательные экспедиции в Нубию и строил на южных границах
крепости для того, чтобы окончательно завоевать и полностью замирить
нубийские области. Поэтому Сенусерт III стал считаться завоевателем
Нубии, и о нем долго в памяти египетского народа сохранялось воспоми¬
нание, как о покорителе нубийских областей. Так, фараоны XVIII дина¬
стии, вновь завоевывая Нубию, считали, что они восстанавливают лишь то
господство Египта в Нубии, которое было установлено царями XII дина¬
стии, в частности Сенусертом III. Тутмос III почитает Сенусерта III в каче¬
стве бога-хранителя в египетских храмах Нубии. Фараоны XVIII дина¬
стии восстанавливают крепости и храмы, построенные им в Нубии,
а также его пограничные и победные стелы. Вполне возможно в связи
с этим предположить, что в основе легендарного образа Сезостриса, сохра¬
нившегося у античных авторов, лежат вполне исторические фигуры двух
одноименных фараонов XII династии—Сенусерта I, как первого завоева¬
теля Нубии, и Сенусерта III, как окончательного ее покорителя; И дейст¬
вительно, рассказывая об этом легендарном Сезострисе, все античные
авторы подчеркивают его завоевательную деятельность на юге. По Дио¬
дору и Лукану, Сезострис покорил Эфиопию и принудил ее платить дань
 ’•Petri е—Season in Egypt, XIII, 340.
 2 L е р s i u s -Denkmäler, II, 136h;' Breasted, op. cit., p. 295—296.
 3 Breasted,- op. cit., p. 294—295.
 • 4 G. M'asper о—Histoire ancierine des peitples de 1’Orient classique. Les origi-
 Jies, Paris 1895, p. 484.
 5 	H. Schafe r^-Mysterien des Osiris, 19Ö4, S. 8.


46
 ПРОФ. В. И. АВДИЕВ
 Египту, дань золотом, черным деревом и слоновой костью. По Эратосфену
(у Страбона), Сезострис был первым египетским царем, который покорил
Эфиопию и страну троглодитов, береговую полосу Аравийского залива.
По Страбону, Сезострис со своим войском достиг страны Циммет и поста¬
вил памятник у Дейре около Баб-эль-Мандебского пролива. Плиний гово¬
рит, что Сезострис достиг предгорий Моссилита. Артемидор указывает
на то, что Сезострис построил храм Изиде на восточном побережье Ара¬
вийского залива. Наконец, Геродот (II 102—103) и Диодор говорят о том,
что Сезострис совершил морской поход в Индийский океан и покорил
его острова и берега1 .Так, историческая традиция и позднейшая легенда
окутали туманом сказаний историческую фигуру покорителя Нубии Сену-
серта III, преувеличив его воинские подвиги и превратив его в мифичес¬
кого героя-завоевателя далеких южных стран. Больше того, поздняя-
легенда изобразила Сезостриса завоевателем Азии. Геродот, повторяя эту
легенду, подробно рассказывает о том, как Сезострис завоевал Азию
и даже проник в Европу1. Однако в основе и этой легенды также лежат
некоторые исторические факты. Так,, мы знаем, что, продолжая тради¬
ционную завоевательную политику египетских фараонов, Сенусерт пы¬
тался проникнуть в Палестину. В надписи Себекху в следующих словах
описывается этот азиатский поход:
 «Его величество проследовало на север для того, чтобы сокрушить
менциу сатет (азиатов). Его величество прибыло в область, называвшуюся
Секмем... и тогда пал Секмем вместе с презренным Ретену»1  2. К сожалению,
более подробных сведений об этих азиатских походах Сенусерта III мы не
имеем.
 Это время было временем наибольшего расцвета завоевательной поли¬
тики египетских фараонов Среднего царства. После длительных войн Сену¬
серта III наступил период мирного процветания. При Аменемхете III походы
совершаются редко. Только изредка в надписях встречаются указания
на «разгром негров и открытие страны азиатов»3. Громадные богатства,
собранные в Египте в результате многолетних грабежных войн, завоева¬
ния соседних областей и сбора дани, дали возможность Аменемхету III
начать широкую мелиоративную деятельность, в частности, в Северном
Египте, где обширный оазис Фаюм превращен в громадную культурную
область, и покрыть весь Египет роскошными и грандиозными по¬
стройками.
 Развитие военной политики Египта в эпоху Среднего царства в значи¬
тельной степени объясняется ростом производительных сил Египта и связан¬
ной с этим необходимостью расширения внешней торговли. Развитие еги¬
петского ремесла требовало доставки целого ряда видов сырья, которых
не было в Египте. Так, египтяне нуждались в меди, которую они приво¬
зили с Синайского полуострова, в золоте, слоновой кости и черном дереве,
которые они привозили из Нубии и из Пунта, а также в кедрах, которые
они вывозили из Сирии. Поэтому естественно, что египетские фараоны
стремились захватить при помощи оружия эти важные для них сырьевые
базы, а также закрепить за собой торговые пути, ведшие в те области Аф¬
 1 Диодор, I, 55; Лукан—Phars., X, 275; Страбон, XVI,: 769—770;
XVII, 770; Плиний—Ест. история, VI, 174, Геродот, II, 102; К. S е. t h е—
Sesostris (1900), S. 16—18.
 2 G a r s t a n g—El Arabah. London, 1901, pi. IV—V; Breasted, op. cit.,
p. 304.
 3 L e p s i u s, op. cit., II, 138 a; Breasted, op. cit., p. 313.


ВОЕННАЯ ПОЛИТИКА ЕГИПТА В ЭПОХУ СРЕДНЕГО ЦАРСТВА 47
 рики и Азии, с которыми египтяне принуждены были поддерживать тор¬
говые связи. Завоевания фараонов XI и XII династий дали возможность
Египту расширить торговлю со всеми этими странами. Покорение нубий¬
ских областей позволило египетским фараонам увеличить доставку
золота из богатых нубийских областей, главным образом, из района
Вади-Алаки. О доставке золота из Нубии мы нередко читаем в еги¬
петских надписях времени Среднего царства. Так, например, Аме-
немхет, правитель области Газэли, сообщает в своей автобиографической
надписи:
 «Я пошел на юг, чтобы привезти золотую руду для его величества,
царя Верхнего и Нижнего Египта, Хеперкара, живущего вовеки веков;
я поплыл на юг вместе с наследным царевичем, сыном царя от плоти его,
Амени, да будет он жив, здрав и невредим. Я поплыл на юг с 400 людей,
избранными воинами, которые пришли счастливо, не потерпев ущерба.
Я принес золотые слитки, соответственно полученному приказу; меня
похвалили за это при дворе. Превознес меня перед богом царский
сын.
 Затем я поплыл на юг, дабы доставить руду к городу Коптосу,
с наследным царевичем, градоначальником, визирем Сенусертом, да
будет он жив, здрав и невредим. Я поплыл на юг с 600 людей из всех
(самых) доблестных нома Газэли. Я вернулся благополучно, я сделал
все, сказанное мне»1.
 Эта надпись ясно указывает на то, что завоевание Нубии в ту эпоху
было теснейшим образом связано с эксплоатацией нубийских золотых
рудников. Египетские фараоны посылают в Нубию своих военачальников
с отрядами войск для покорения нубийских племен и для доставки золота
в Египет. С другой стороны, и торговля носила тогда неприкрытый хищни¬
ческий и грабительский характер. Торговые экспедиции сопровождались
военными отрядами, а торговый обмен, нося довольно часто принудитель¬
ный характер, принимал форму откровенного грабежа. Поэтому Аменем-
хет ставит себе в особую заслугу то, что он особенно тщательно выбрал
воинов для своего отряда и благополучно вернулся, в Египет, не потерпев
никакого ущерба.
 Еще более ясные указания на эту жестокую экономическую эк-
сплоатацию Нубии мы находим в другой надписи, сохранившейся
на могильном камне Са-Хатхор, ныне хранящемся в Британском
музее (№ 569):
 «Я посетил,—сообщает помощник казначея Са-Хатхор,—страну руд¬
ников, будучи молодым, и я принудил вождей (Нубии) мыть золото.
Я доставил малахит, я достиг Нубии (страны) негров. Я шел, распростра¬
няя ужас перед Владыкой Двух стран. Я прибыл в Ха, я обошел вокруг
его островов, я доставил оттуда его продукты»1  2.
 Очевидно, эта эксплоатация золотоносных рудников Нубии и происхо¬
дивший при этом торговый обмен производились далеко не мирным,
добровольным образом, а посредством явного принуждения со стороны
египтян, которые в данном случае опирались на свою военную силу, на свой
флот и на свои крепости. Недаром египетские надписи столь часто указы¬
вают на страх, который чувствовали по отношению к египтянам куль¬
турно-отсталые племена Нубии.
 1 N е w b е г г у—Beni-Hasan, vol. I, pi. VIII.
 2 Scharp e—Inscriptions, II, 74; Breasted, op. cit., p. 274.


48
 ПРОФ. В. И. АВДИЕВ
 Египетские фараоны этой эпохи особенно гордятся тем, что им удается
получать из Нубии драгоценное нубийское золото. Так, в надписи Ихер-
нофрета, относящейся ко времени Сенусерта III, мы читаем:
 «Приказало мое величество, чтобы тебе дали отправиться в Абидос
в Тинисском номе, чтобы воздвигнуть памятник отцу (моему) Озирису
Хентиаментиу, чтобы соорудить святилище тайны из золота белого, кото¬
рое он (т. е. бог) дал возможность моему величеству привезти из Нубии
благодаря силе и победе»1.
 Наконец, роскошные драгоценности, найденные в погребениях времени
Среднего царства, ясно указывают на то, какого высокого уровня достигло
ювелирное искусство благодаря тому, что в эту эпоху стало доставляться
из Нубии в Египет громадное количество золота1  2.
 Большое значение для развития древнеегипетской экономики имела,
далее, эксплоатация естественных богатств тех областей, которые были
расположены к востоку от Египта, отделяя долину Нила от Красного
.моря. Здесь египтяне добывали необходимую им медь, а также различные
сорта камня. Одним из важнейших путей, ведших в эти восточные области,
было русло высохшего потока, Вади-Хаммамат, древний торговый путь,
по которому шли из Коптоса к берегу. Красного моря. Сохранившиеся
здесь многочисленные надписи указывают на довольно интенсивную
эксплоатацию этого района в эпоху Среднего царства. Так, в официаль¬
ной надписи от 2-го года царствования Небтаура-Монтухотепа гово¬
рится:
 «Мое величество послало наследного царевича, правителя и визиря,
начальника работ и любимца царя, Аменемхета, с отрядом в Ю ООО
человек из южных номов, Среднего Египта и передней части Оксиринх-
ского нома для того, чтобы привезти мне прекрасные глыбы чистого дра¬
гоценного камня, который находится в горах и из которого делает пре¬
красные предметы бог Мин»3.
 На значение этой экспедиции указывает большое количество людей,
отправленных под начальством Аменемхета, которому, очевидно, царь
.поручил доставить большую партию камня, необходимого для построек
в Египте. Необходимость эксплоатации естественных богатств этих вос¬
точных областей повлекла за собой колонизацию египтянами всего
этого района. О попытках превратить эту пустынную область в цвету¬
щий заселенный край мы читаем в одной надписи, сохранившейся в Вади-
Хаммамате. В этой надписи некто Саанх, называющий себя «началь¬
ником войск всей области в этой горной стране», с гордостью говорит
о том, что он «сделал долины зелеными и вырыл на высотах пруды для
воды». Это дало возможность Саанху заселить весь этот район. Саанх
сообщает далее в своей надписи о том, что он охотился здесь на диких
зверей и во время своих поездок достигал моря4. Так египтяне в эпоху
Среднего царства стремились захватить в свои руки побережье Красного
моря, завоевывая и колонизуя восточные области. Вполне естественно,
что стремление к захвату важных восточных торговых путей должно было
 1 Н. S с h ä f е г—Mysterien des Osiris (1904), S. 10.
 2 Flinders Petri e—Arts et metiers de Pancienne Egypte (1912), p. 102—108,
fig. 96—101.
 3 L e p s i u s—Denkmäler, II, 149 d; Gol ^nischef f—Hammamat, XI;
Breasted, op. cit., p. 213.
 4 L e p s i u s—Denkmäler, II, 149 g; Newbe г г у — Beni-Hasan, vol. II,
p. 18; Breasted, op. cit., p. 217.


ВОЕННАЯ ПОЛИТИКА ЕГИПТА В ЭПОХУ СРЕДНЕГО ЦАРСТВА 49
 приводить египетское правительство к расширению военной экспансии
также и в этом направлении.
 От берегов Красного моря открывались новые торговые пути, среди
которых одним из наиболее важных был путь в далекую южную страну,
которую египтяне называли страной Пунт, или страной богов (Та нетер),
и которая, очевидно, находилась в восточной части Африки. В приведен¬
ной мною выше надписи казначея Хену описывается торговая экспедиция,
отправленная в эпоху XI династии в эту страну с целью доставки в Еги¬
пет столь ценившихся тогда «свежих благовоний от вождей Красной Земли».
Можно думать, что торговые экспедиции в Пунт не были особенно редким
явлением в эту эпоху. По крайней мере они нашли свое отражение даже
в художественной литературе, в частности, в одной сказке, облеченной
в высокохудожественную ритмическую форму1, в которой рассказывается
о приключениях моряка, заброшенного бурей на таинственный «остров
духа», где его встречает «правитель страны Пунт» и щедро одаряет мест¬
ными продуктами: благовонными смолами, слоновой костью и прочими
ценными товарами. В этой сказке ясно чувствуется стремление египтян
проникнуть в эти далекие, сказочные, богатые южные страны. Конечно,
не одно любопытство и не, одна страсть к приключениям толкали египтян
на эти далекие путешествия. Ими руководило желание завладеть этими
богатыми источниками ценного сырья и завязать прочные торговые связи
с туземными культурно-отсталыми племенами. И здесь мы также видим,
как тесно сплеталась военная политика Египта с расширением египетской
торговли: необходимость проникнуть в южные страны влекла за собой
ряд войн с племенами, населявшими области, лежавшие к востоку и к югу
от Египта.
 С неменьшей энергией продвигались египтяне и в северо-восточном
направлении. В эпоху Древнего царства египтяне проникли на Синай¬
ский полуостров и довольно интенсивно эксплоатировали находив¬
шиеся там медные рудники1  2. В эпоху Среднего царства египтяне до¬
вольно прочно укрепляются в районе этих медных рудников, на что
указывает множество надписей, сохранившихся на скалах в непосред¬
ственной близости от древних разработок меди, в Вади-Магхара и в Сера-
бит-эль-Хадим. В этих точно датированных надписях указывается имя
и титул чиновника, руководившего данной экспедицией, говорится об
открытии новых рудников, сообщается количество рабочих. Особенно
много надписей такого рода сохранилось от времени царствования Аме-
немхета III 3  4, Очевидно, что в эту эпоху египтяне особенно интенсивно
эксплоатировали медные рудники Синая для того, чтобы «горы дали то,
что они хранят в своих недрах», как образно говорится в одной из этих
надписей. Рост производительных сил Египта и развитие военной политики
требовали все большей и большей доставки меди, которая была нужна
для изготовления орудий и оружия.
 1 W. G о 1 ё n i s с h е f f—Le papyrus 1115 de 1’Ermitage Imperial. Paris 1906;
V. V i k e n t i e v—The Metrical Scheme of the «shipwrecked sailor». BIFAO, t. 35.
Le Caire 1934.
 Об 	эксплоатации Пунта в эпоху XIII династии можно судить по упоминаниям
в надписи Неферхотепа«благовоний из Пунта» и «драгоценных камней из страны богов»;
см. Piepe г—Die grosse Inschrift des Königs Neferhotep (1929), S. 75.
 2 В. И. Авдие в—Военная политика Египта в эпоху архаики и Древнего цар¬
ства, ВДИ 1938, № 1, стр. 49—51.
 3 См. Weil 1—Sinai, passim; Breasted, op. cit., p. 314—323.
 4 Вестник древней истории, № 1 (6).


50
 ПРОФ. В. И. АВДИЕВ
 В эпоху Среднего царства египетская торговля в некоторой мере
проникает уже в Палестину и в Сирию. Египетские торговцы и колонисты
селятся в этих странах, содействуя тем самым расширению египетской
внешней торговли и колонизации. В этом отношении очень красноречивы
те указания, которые мы находим в очень реалистическом художественном
произведении той эпохи, в «рассказе Синухета». Синухет, бежавший от
гнева царя в Сирию, слышит там египетскую речь, встречает египтян
и египетских послов.
 На проникновение египетской торговли в Сирию указывают и резуль¬
таты археологических раскопок. Так, в Бейсане, где были обнаружены
развалины египетских храмов времени Нового царства, были найдены
во время раскопок египетские предметы эпохи Среднего царства. Среди
них следует отметить стеатитовое кольцо времени Среднего царства
с печатью, на которой находится изображение цветка и надпись: «Пусть
царь воздаст “хвалу богу Ра»1. Но египетская торговля проникла и в зна¬
чительно более северные области Сирии. Об этом ясно свидетельствует
статуя египетского посла Сенусертанха, времени XII династии, найден¬
ная при раскопках »древнего торгового города в Рас-Шамре, на берегу
Средиземного моря; там, где пролегал важный торговый путь, шедший
из долины Евфрата в Северную Сирию и далее в район островов Эгейского
моря 1 2 3. Вполне естественно, что египетская торговля стремилась про¬
никнуть в эти важные торговые центры, где скрещивались торговые пути,
шедшие из Малой Азии, Месопотамии, Аравии, Египта и Эгейского моря.
На укрепление торговых связей между Египтом и Сирией указывает,
наконец, также и факт проникновения в Египет азиатских торговцев.
На стенах одной бенихасанской гробницы сохранилось интереснейшее
изображение азиатского торгового посольства, состоящего из 37 человек
из азиатского племени аму во главе со своим вождем, по имени Ибша.
Это посольство прибыло к Хнумхотепу, номарху области Газэли, и при¬
везло с собой мазь, употреблявшуюся при болезнях глаз3.
 В эту эпоху египетская торговля начинает проникать также и на север,
в обширный район Эгейского моря. В египетских надписях Среднего
царства появляется слово «Ханебу», которым египтяне пользовались
для обозначения племен, живших на островах, расположенных в восточ¬
ной части Средиземного моря. Так, в цитированной мною выше над¬
писи казначея Хену, относящейся ко времени XI династии, говорится
о том, что Хену «повергает ниц Ханебу»4. В другой надписи XII династии
чиновник Сенусерта I сообщает о том, что он принадлежал к канцеля¬
рии, ведавшей сношениями с племенами Ханебу5. Наконец, на существо¬
вание довольно прочных торговых связей между Египтом и Эгейским
миром указывают находки эгейских вещей в Египте и египетских—на остро¬
вах Средиземного моря. В развалинах города, построенного Сенусертом II
близ его пирамиды у входа в оазис Фаюм (Кахун близ Иллахуна), был
найден целый ряд черепков сосудов типа Камарес, происходящих с остро¬
ва Крита6. Прекрасная, орнаментированная розетками, ваза типа Камарес
 1 Alan Rowe—The Palestine Expedition. Report of the 1928 season. MJ,
Philadelphia. Pensilvania University, March 1929.
 2 ILN, 3 March 1934.
 3 Newberry—Beni-Hasar; Lepsius—Denkmäler, II, pi. 131.
 4 Ed. M e у e r—Geschichte des Altertums (1913). В. 1, 2, S. 287.
 , 5 Ibidem.
 6 	F i m m e n—Kretisch-Mykenische Kultur. Leipzig, 1921, S. 166.


ВОЕННАЯ ПОЛИТИКА ЕГИПТА В ЭПОХУ СРЕДНЕГО ЦАРСТВА 51
 была найдена Гарстангом в Абидосе в нетронутой гробнице № 416 наряду
с цилиндрическими печатями Сенусерта III и Аменемхета III, вазами
и драгоценностями времени XII династии1. С другой стороны, в развали¬
нах Кносского дворца была найдена нижняя часть египетской статуи,
которая, судя по стилю и по сохранившейся надписи, должна быть отне¬
сена к XII или XIII династии2.
 Все эти факты с полной ясностью указывают на то, что Египет в эпоху
Среднего царства был связан торговыми нитями с целым рядом соседних
стран. Развитие этой торговли, связанное с необходимостью захвата
рабов, иноземных источников сырья, крупных торговых рынков и закреп¬
ления на важнейших торговых путях, объясняет ту довольно значитель¬
ную военную политику, которую вели египетские фараоны XI и XII ди¬
настий.
 1 «Liverpool Ann.», V, 1913, р. 107 sq, pi. 13—14; F i m m e n, op. cit., p. 157,
Abb. 155.
 2 F j m ш e n, op. cit., p. 171—172, Abb. 166.
 4*


О ВРЕМЕНИ «ВВЕДЕНИЯ» КАЛЕНДАРЯ
В ДРЕВНЕМ ЕГИПТЕ
 Н. А. Шолпо
 Вопрос о господствующей и до сих пор в науке теории «введения» кален¬
даря в Египте в 4241 г. до н. э.1 не является узкоакадемическим, как
это может показаться с первого взгляда; он приобретает особое значение,
поскольку он становится отправным пунктом для многих исследователей,
делающих иногда чрезвычайно серьезные построения, главным образом,
для истории так называемого объединения Верхнего и Нижнего Египта.
 Известно, что египетский Год начинается' 19 июля (юлианск.), когда
происходит подъем воды в Ниле на широте Мемфиса. Известно также,
что, благодаря тому, что год имел 365 дней и был короче астрономического,
примерно, на 1ji суток, через каждые 1460 лет в день нового года проис¬
ходит ранний утренний (гелиакический) восход Сириуса. Это событие
отмечалось древними египтянами, а самый период в 1460 лет, когда восход
Сириуса совпадал с днем нового года, назывался периодом Сотиса, т. е.
Сириуса. Эд. Мейер, установивший свою хронологическую систему на
основе астрономических исчислений периода Сотиса, выражает свою мысль
в следующих словах: «Само собой разумеется, что египетский календарь
мог быть вв щен только в тот год, в котором гражданский новый год совпа¬
дал с днем восхода Сириуса»1  2. Хотя, как это я попытаюсь показать дальше,
эта мысль основана на неправильной предпосылке, целый ряд историков
продолжал повторять эту фразу вслед за ее автором3, совершенно не заду¬
мываясь над тем, что дата введения календаря в 4241 г. до н. э. обязывает
их к очень ответственным выводам4.
 Теория Мейера, утверждающая, что календарь был введен за 1000 лет
до объединения обеих стран, нашла своих адептов, стремящихся отыскать
 1 Е d. М е у е г—Aegyptische Chronologie, APAW, 1904.
 2 Ed. M e у e r—Geschichte des Altertums, I, § 197.
 3 Например Б. А. T у p а e в—История древнего Востока (1913), т. I, стр. 57;
В. В. С т р у в е—Манефон и его время, ЗКВ. IV, 1930, стр. 170; И. Л. Снегирев
и Ю. П. Ф'ранцо в—Древний Египет (1938), стр. 150, не говоря уже о ряде ино¬
странных авторов.
 | 4 Н. Schneide г—Kultur und Denken..., I, S. 286—288; A. S c h a r f f, Grund-
 2üge der ägypt. Vorgeschichte, S. 55; G. M ö 1 1 e г в ненапечатанной статье, которая
известна мне по цитате S с h а г f f’a, ibid., 55, Anm. 1, считают маловероятным,
что календарь мог быть введен в V тысячелетии, и приурочивают его к 2780 г., т. е.
на один период Сотиса позже. F 1. Petrie —History of Egypt, I, увеличивает хро¬
нологию на один период Сотиса. Но все же они не отказываются от принципа


О ВРЕМЕНИ ВВЕДЕНИЯ КАЛЕНДАРЯ В ДРЕВНЕМ ЕГИПТЕ
 ;53
 факты, которые доказывали бы сравнительно высокую культурность
Дельты, так как ведь только на широте Мемфиса мог быть создан кален¬
дарь. И Брестэд пишет: «Вычисления, необходимые при составлении и поль¬
зовании календарем, указывают на употребление письма в последние сто¬
летия V тысячелетия до р. х.».1 Между тем факты говорят нам как раз
обратное, т. е. что в додинастический период письмо было в зачаточном
состоянии и окончательно оформляется только при первых династиях.
 К. Зете*  2, анализируя древнейшие религиозные тексты Египта,
главным образом, «Тексты пирамид», приходит к выводу, что в 4241 г.
календарь мог быть выработан только в Гелиополе, потому что Мемфиса
тогда еще не существовало. Дальше мысль исследователя работает
в направлении поисков фактов, подтверждающих древность Гелиополя;
он приходит к выводу, что Гелиополь еще в «доисторическое» время был
политическим центром «царства Гора», возникшего на месте распавше¬
гося «царства Озириса». Анализируя мифы, Зете приходит к выводу, что
Гелиополь был также крупным религиозным и культурным центром Еги¬
пта. Свои выводы он основывает опять-таки на том, что в Гелиополе был
создан календарь (§110).
 Акад. В. В. Струве также считает, «что первые крупные объединения
номов возникли в Северном Египте. Причина такого более раннего раз¬
вития крылась, очевидно, в большей близости севера Египта к Средизем¬
номорью»3. В другом месте той же книги мы читаем: «Север, объединив¬
шийся, как было указано выше, на несколько веков раньше, чем юг, успел
создать и несколько более высокую культуру. Такое преимущество севера
было несомненно обусловлено близостью Нижнего Египта к Средиземно¬
морью и Передней Азии. Здесь создалась культура, которая, судя по веще¬
ственным памятникам, являлась общей для всего Восточного Средизем¬
номорья»4. Таким образом, акад. В. В. Струве, вынужденный доказывать
культурность Дельты (стоя на точке зрения Мейера в отношении кален¬
даря), находит причины этого в близости ее к Средиземноморью и даже
пишет, что «поскольку север Египта был тесно связан со Средиземноморьем,
во всяком случае с некоторыми его частями, то здесь в очень древнее время
начали развиваться обмен и торговля»5.
 Продолжил и развил эту мысль И. Л. Снегирев, по мнению которого
уже в эпоху неолита «между отдельными родовыми поселениями Нильской
долины и между оседлыми поселенцами и кочующими племенами пустыни
растет оживленный обмен»6, и дальше, ко времени объединения Египта,
«обмен принимает широкие размеры», появляются суда, на которых «можно
было пускаться не только в каботажное плавание на юго-восток по Крас¬
ному морю или к берегам Палестины и Сирии, но и в более опасное плава¬
ние на север, к острову Криту и островам Эгейского моря»7. Затем при пер¬
вых династиях «обмен как внутри Египта, так и за его пределами прини¬
мает необычайно широкий размах»8, а в Древнем царстве «Египет связы¬
 •Ecl. Meyer’а, что календарь введен в один из периодов Сотиса.
 5 	«История Египта», т. I, стр. 37.
 2 К. Seth е—Urgeschichte und älteste Religion d.*Aegypter, Leipzig, 1930.
 3 «История древнего мира», т. 1, стр. 152 (изд. ГАИМК).
 4 Там же, стр. 154.
 5 Там же. сто. 156.
 6 И. Л. С н е г и р е в и Ю. П. Францо в—Древний Египет (1938), стр. 49.
 7 Там же, стр. 58.
 8 Там же, стр. 69.


54
 Н. А. ШОЛПО
 вался портами, расположенными по краю дельты реки Нила. Отсюда прямо
на север египетские корабли плыли к острову Криту и в бассейн Эгей¬
ского моря и т. д.»1. ■
 Так, неправильная предпосылка вынуждает авторов превратить зем¬
ледельческий Египет в крупную морскую державу, задолго до Финикии
совершавшую опасные путешествия в открытом море. Вместо примитивной
сельской общины, характерной чертой которой были «ее изолированность,
отсутствие связи между жизнью одной общины и жизнью других, этот ло¬
кализованный микрокосм»1  2,—Египет превращается в оживленное торговое
государство с большим разделением труда уже в эпоху неолита3. Между
тем, если мы обратимся к фактам, то увидим, что в V тысячелетии до н. э.
Дельта едва ли представляла собой то, что мы знаем о ней в более позднее
время. Напротив, она должна была представлять собою территорию, мало
пригодную не только для земледелия и для развития культуры, но и для
мало-мальски сносной жизни. Может быть, есть доля истины в традиции,
переданной нам Геродотом (II.4), что Египет ниже Меридова озера пред¬
ставлял болото. И трудно себе представить, что Дельта обладала культу¬
рой, которая превзошла культуру долины.
 Вполне справедливо поэтому удивление Шарфа, когда он говорит,
что «...неужели календарь мог быть основан в то время, от которого до
нас не дошло ни одной надписи, ни также цифр, а только горшки и другая
домашняя утварь и убранство примитивных гробниц»4.
 Для чего же нужно доказать исследователям развитую торговлю
Египта уже в это древнее время? Потому что «на севере примитивное рабо¬
владельческое общество, в условиях которого все свободные владели сред¬
ствами производства, стало сравнительно рано разрушаться. Здесь было
развито частное землевладение, мощное скотоводческое хозяйство, а затем
здесь уже в очень древнее время начали развиваться обмен и торговля,
которые в свою очередь разрушали сельские общины»5. Действительно,
доказав культурность Дельты, надо найти объяснение, почему она была
побеждена менее культурным Верхним Египтом. Причина вскрывается,
когда доказана развитая торговля, которая в условиях частной собствен¬
ности приводит к разложению общины.
 Стоит нам только отказаться от предположения, что календарь был
введен в 4241 г., как отпадает всякая надобность строить сложное здание
культуры Дельты, с ее древнейшим религиозным (и политическим) цен¬
тром Гелиополем, с ее высокоразвитой средиземноморской торговлей,
приведшей Дельту к поражению в борьбе с Верхним Египтом.
 Рассмотрим же вопрос о происхождении египетского календаря, остав¬
ляя в стороне пресловутую теорию о «введении» его в один из периодов
Сириуса. Мы имеем сведения, что египтяне знали период Сотиса уже в Сред¬
нем царстве6. Для Древнего царства у нас нет данных утверждать, что
период Сотиса был известен. Борхардт7 видит на табличках царя динас¬
 1 И. Л. Снегирев и Ю. П. Франков, ук. соч., стр. 91.
 2 К. Маркс, Соч., т. XXVII, стр. 682.
 3 И. Л. Снегирев и" Ю. П. Франков, стр. 47: «ремесло» на основе
роста техники и развившегося разделения труда... лежит в руках отдельных лик»;
ср. также стр. 49.
 4 «Grundzüge..,», S. 54; с р. также Н. Schnei der—Kultur und Denken..., S. 286.
 5 Акад. В. В. Струве, ук. соч., ср. 156.
 6 Кахунский папирус, см. В о г с h а г d t , Z 37, ÄS. 99.
 7 «Annalen», S. 53, Anm. I.


О ВРЕМЕНИ ВВЕДЕНИЯ КАЛЕНДАРЯ В ДРЕВНЕМ ЕГИПТЕ
 55
 тии Джета1 указание на дату раннего восхода Сириуса. Фл. Петри в рецен¬
зии на работу Борхардта достаточно резко осуждает эту попытку1  2; также
и Зете, который раньше видел на этой табличке изображение богини Сотис3,
отказался от этого мнения4. Таким образом, попытку найти период Сотиса
уже при первых династиях нельзя считать удачной.
 Из того, что в Новом и Среднем царстве египтяне знали период Сотиса,
мне кажется, необязательно делать вывод, что он был известен и в Древнем
царстве, а тем более в додинастический период.
 Очевидно, календарь с годом, равным числу дней между двумя разли¬
вами Нила (ежегодные периодические разлития Нила служили как нельзя
более удобной вехой для счисления дней), мог возникнуть на заре египет¬
ской культуры. Деление этого года на 365 дней было чистр условным, так
как начало нового года египтяне считали, конечно, не с определенного
часа, а просто с наступлением дня, когда начинался подъем Нила.
Это то, что Мейер5 называет природным, крестьянским календарем, так
как он тесно связан с земледельческой стороной жизни египтянина.
 Со времени начала IV династии мы встречаем два термина для обозна¬
чения нового года, это wp-rnp. t и tp-rnp. t. По мнению Эд. Мейера, пер¬
вый соответствовал дню восхода Сириуса, а второй соответствовал 1 Тота,
т. е. первому дню гражданского года. Эд. Мейер указывает, что эти празд¬
ники не происходили в один и тот же день, а перемещались один относи¬
тельно другого на 74 суток в год; ко времени Птолемея Эвергета это рас¬
хождение достигало трех месяцев. Но нельзя из того, что нам известно по
поздним текстам, делать выводы для Древнего царства и заключать, что
период Сотиса был известен уже в IV династии, где эти названия для дней
нового года встречаются в простом перечислении праздников без всякого
поясняющего контекста.
 Значение термина tp-rnp. t как начала нового года вполне определенно.
Что касается термина wp-rnp. t как начала года, стоящего в связи с утрен¬
ним восходом Сириуса, то нельзя считать мнение Эд. Мейера окончатель¬
ным. А. Гардинер6, развивая.мнение Бругша, высказанное им по поводу
календаря pap. Ebers, надписи храма Эдфу и Канопского декрета7, гово¬
рит, что wp-rnp. t может означать не только день нового года как день
«рождения солнца», но и день начала царствования царя, который являлся
в представлении египтян земным солнцем8.
 Интересно, что с появлением двух терминов для нового года, т. е. с нача¬
лом IV династии, появляется и датировка по годам царствования, которая
до этого времени отсутствует9.. В этом я вижу подтверждение тому, что
 1 «Royal tombs» II, pi. v. I и VI A. 2.
 2 «Anc. Egypt», 1920, p. 124.
 3 «Beiträge zur ältesten Geschichte Aegyptens», S. 63.
 4 «Ze trechnung d. alten Aegypter I», GGN (1919), S. 294, Anm. I.
 6 	«Chronologie», S. 16.
 6 ÄZ 43 (1906), S. 142. Gardiner приходит к выводу, что wp-rnp. t синоним
для msw. t-R , Mecope, что эти термины «are thus alternat ve names for one and the
-same fest'val originally celebrated on New Year’s day»; Ed. M e у e r—Geschichte
d. Altertums остается при своем прежнем мнении, но в § 159А отсылает к статье Gardi- '
пег’а, дающего новый материал, дополняющий его «Chronologie».
 7 ÄZ, 8 (1870), S. 109.
 8 «Wörterbuch», 1—305 дает следующие значения для wp-rnp. t: «ErÖffner des
Jahres» als Bez. des Neujahrstages; auch als Tag des Sothisaufgangs und als Geburtstag
des Königs»;
 9 Seth e—Beiträge, S. 99.


Н. А. ШОЛПО
 wp-rnp.. t надо понимать не как день нового года, а как день начала царст¬
вования.
 Следует кстати заметить, что «рождение солнца» нельзя тесно связы¬
вать с началом года, хотя бы уже потому, что под термином «рождение
солнца» надо понимать день зимнего солнцестояния, которое никак не
отражалось на жизни египтянина1. К тому же солнце не играло большой
роли в изобретении календаря и в измерении года; это видно из того, что
в древнейших надписях год никогда не детерминируется солнцем1  2. Даже
обычное написание wp-rnp. t со знаком солнца встречается лишь с V дина¬
стии, даже еще в V и VI. династиях этот термин не всегда пишется с солн¬
цем3.- Из этого можно сделать вполне определенный вывод, что первона¬
чально календарь никак не был связан с солнцем; лишь для V династии,
когда начинается сопоставление знака rnp. t со знаком солнца, мы можем
предполагать, что было замечено соответствие между днем нового года
(т. е. началом наводнения) и каким-либо солнечным явлением (летним
солнцестоянием).
 Во всяком случае существование в Древнем царстве двух терминов для
обозначения нового года не обязывает нас делать вывод, что период Сотиса
был известен уже в начале IV династии.
 Последним и, пожалуй, наиболее веским аргументом сторонников
«сотаикской» системы является то обстоятельство, что на Палермском
камне во 2-й и 3-й строках recto упоминаются два одноименных праздника:
«I праздник d. t» и «II праздник d. t». Между этими праздниками лежит
ровно 120 лет. Борхардт4 заключает, что это как-то связано с передвиже¬
нием гражданского календаря, так как в 120 лет календарь сдвигается
ровно на 1 месяц. Еще один раз этот праздник встречается в другой форме,
и между ним и первым праздником лежит 280 лет, или 400 лет до исходного
пункта, т. е. время, необходимое для смещения календаря на 100 дней5.
 Значение этого праздника до сих пор не вполне ясно; можно только
сказать, что он как-то связан с календарем. Хотелось бы видеть в празднике
d. t поправку, вносимую египтянами в гражданский календарь, поправку,
которая снова приводила бы его к совпадению с солнечным календарем.
Мне вспоминается остроумное замечание Р. Вейля6, где он, между прочим,
говорит, что если бы наши часы ежедневно отставали на 5 минут в день,
то мы не стали бы вычислять истинное время, учитывая эту ошибку,
накапливающуюся с течением времени, а просто переводили бы ежедневно
стрелку часов7. Но нам неизвестно случаев подобной поправки, поэтому
нет оснований предполагать наличие ее в Древнем царстве. Вероятно,
поправка была не нужна просто потому, что расхождения между кален¬
дарями, природным и официальным, не было.
 1 В. В. Струве правильно говорит по этому поводу: «...в Египте, в стране
вечного солнца, он не играл той роли, как в несколько более северных странах».
«Манефон», ЗКВ, IV, стр. 173.
 2 S е t h е—Zeitrechnung; II, 29; ср. также Струве, ук. соч., стр. 175.
 s Например, L е р s i u s—Denkm. II, 40; 112d; ЦЗе; М а г i е 11 е.—Mast. 115, 152,
178 и др.
 4 «Annalen», S. 51.
 5 Здесь я придерживаюсь мнения, что восстановление анналов, произведенное
Borchardt’oM, в основном вполне правильно. См. также мою статью в «Сборнике
Египтологического кружка», № 3 (1929), стр. 1—5, где я восстановлением б-й строки
подтверждаю это положение.
 6 R. W е i 1 1—Bases, methodes etc.
 7 Однако Weill не делает из этого никаких выводов. Он попрежнему остается
на позиции «блуждающих» календарей.


О ВРЕМЕНИ «ВВЕДЕНИЯ» КАЛЕНДАРЯ В ДРЕВНЕМ ЕГИПТЕ
 57
 Тот факт, что праздник d.t встречается на Палермском камне в строках,
относящихся к I династии, еще не доказывает, что он был известен уже
в это время. Он мог быть проставлен задним числом при составлении анна¬
лов, т. е. в середине V династии, при Ниусерре. И мы можем утверждать,
что праздник d. t был известен при V династии, а если он действительно свя¬
зан с периодом Сотиса, то мы можем предполагать, что период Сотиса также
был известен при V династии. С этого же времени должно было начаться сме¬
щение гражданского календаря относительно природного. Но это смеще¬
ние было настолько незначительно (х/4 суток в 1 год), что, как говорит
Борхардт, оно могло быть определено с помощью «Gelehrtentüftelei»1,
т. е. для этого необходимо накопление некоторого опыта в наблюдении за
движением небесных светил.
 Мы уже отмечали, что на широте Мемфиса разлив Нила происходит во
время летнего солнцестояния. Вместе с тем происходит утренний (гелиа¬
кический) восход Сириуса. Самая яркая звезда северного полушария,
Сириус, перед этим в течение двух с половиной месяцев совершенно не
видна в Египте, но в день нового года она впервые показывалась на гори¬
зонте перед самым восходом солнца и сейчас же угасала в лучах утренней
зари. Следующие затем три года она восходит несколько позже, и восход
ее будет невидим; на пятый год снова можно наблюдать утренний восход
Сириуса, но уже не в первый день гражданского года, а на второй. Конечно,
на это явление древние египтяне должны были обратить внимание, но
только тогда, когда стали производиться регулярные наблюдения. Пред¬
полагать эти наблюдения в «додинастический», бесписьменный период
невозможно, так как они требуют накопления опыта и его фиксации.
 Когда же впервые было обращено внимание на все эти явления и была
установлена связь календаря с Сотисом? Мы не находим в памятниках
прямого ответа на этот вопрос, но некоторые косвенные указания застав¬
ляют нас предположить, что это произошло в Древнем царстве.
 Мемфис, на широте которого только и мог возникнуть календарь,
связанный с явлениями Сотиса, разлива Нила и летнего солнцестояния,
был в Древнем царстве и политическим, и религиозным, • и культурным
центром. Мы видели выше, что только с V династии слово «год» пишется
со знаком солнца, т. е. календарь ставится в связь с астрономическими
явлениями; мы видели также, что праздник d. t, как-то несомненно свя¬
занный с Сотисом, появляется лишь с V династии. Все факты, таким обра¬
зом, приводят нас к V династии. Надо также обратить внимание на то, что
V династия характерна своим ярко выраженным солярным культом, что
отмечает уже известная легенда папируса Westcar, где цари этой династии
оказываются происходящими от самого бога солнца Ра. Этот солярный
культ связан, конечно, не только с почитанием солнца, но и с наблюде¬
нием за его движением. Многочисленные солнечные храмы, построенные
царями этой династии, были не только местом культа, но и астрономиче¬
скими обсерваториями.
 Я уже пытался однажды показать, что в названии солнечного храма
царя Ниусерре «ssp-tb-R'» кроется значение этого храма, как наблюдатель¬
ного пункта1  2. В самом деле: слово ssp имеет значение «встречать», а иногда
(в другом написании)—«мера, измерять»; знак ib, кроме своего основного
 1 «Annalen», S. 54. Ср. также Ed. М е у е г—Chronologie, И.
 2 «Сборник Египтологического кружка», вып. 7 (1931), СТР- 32.


58
 Н. А. ШОЛПО
 значения «сердце», может означать в астрономических текстах «середина»;
кроме того в форме знака tb делается отвес для астрономических визиро-
вальных инструментов. Может быть, тогда «s^p-tb-R'» следует понимать,
как «встреча середины солнца» или «измерение солнца, когда оно в сере¬
дине», вместо общепринятого «Wohlbehagen», предложенного Зете1.
 Конечно, все эти доводы не являются доказательством, но все же они
наводят на мысль о том, что календарь, основанный на астрономических
данных, был установлен при V династии. Эти выводы приводят нас к инте¬
ресным результатам.
 Ближайший год Сотиса—2781 год—был до начала V династии, кото¬
рая относится ко времени около 2750—2625 гг. Следовательно, начало
периода Сотиса не могло наблюдаться, но период d. t мог быть установлен,
когда.было замечено смещение восхода Сириуса в гражданском календаре.
А когда был установлен период d.t, равный 120 годам, конечно, календарь
был поставлен в связь с Сотисом. Следовательно, мы должны отказаться
от теории, предложенной Эд. Мейером, что календарь был введен в год
начала периода Сотиса.
 Календарь не был введен ни в 2781 г., ни, тем более, в 4241 г.
Календарь существовал еще до того, как стал известен период
Сотиса. И нет надобности строить сложные теории, доказывающие высо¬
кую культурность Дельты уже в V тысячелетии до н. э., теории, иду¬
щие вразрез с показаниями фактов и основанные исключительно на непра¬
вильной предпосылке, что «введение» календаря должно быть связано
с началом периода Сотиса.
 1 ÄZ., XXVII. 112.


ПИСЬМО к ШУМЕРСКОМУ ЦАРЮ ШУ-СИНУ
 (К вопросу о земельных отношениях в Шумере)
 И. М. Дьяконов
 -Несмотря на то, что письменные памятники древнейшего периода исто¬
рии Двуречья чрезвычайно многочисленны, тем не менее извлечь из них
сведения о земельных и иных общественных отношениях бывает нелегко,
так как по большей части это очень своеобразные документы внутренней
отчетности царского или храмового хозяйства, мало касающиеся всей
остальной жизни общества. Поэтому каждый новый документ, могущий
хотя бы немного осветить вопросы общественного строя Шумера, пред¬
ставляет большой интерес.
 Таким документом является небольшая глиняная клинописная таб¬
личка № 7436, хранящаяся в Государственном Эрмитаже. Табличка
происходит из древней Уммы (современной Джохи или Йохи)1 и яв¬
ляется письмом на шумерском языке, адресованным четвертому царю
III династии г. Ура Шу-Сину (или Гимиль-Сину1  2), правившемуДвуречьем,
согласно «длинной» хронологии Фодерингэма—с 2337 по 2328 г. до н. э.;
согласно «краткой» хронологии Вейднера (считая конец III династии
Ура= 18-му году династий Исина и Ларсы)—с 2206 по 2197 г.
 1 Название города GIS. ÜHld следует читать, как в настоящее время точно уста¬
новлено, по-аккадски Umma или Ummi, по-шумерски, вероятно, Ubme. Поэтому
предлагавшееся ранее рядом видных ученых (П. Енсеном, у нас—М. В. Никольским
и акад. В. В. Струве) сопоставление GlS. ÜHkic современным названием этого места
«Джоха» (или, согласно С. Лэнгдону, К. Э. Кайзеру^ и др.—«Йоха») в настоящее
время отпадает. Написание названия Ubme, как GIS. 0НИ, восходит к эпохе, когда
шумеры знали только пиктографическое письмо и, не будучи в состоянии передать
фонетически звучание ряда слов и собственных имен, вынуждены были изображать
их описательно (в случае названий городов—символом местного божества, эпитетом
и т. д.); фонетические написания названий шумерских городов являются редким
исключением.
 2 Чтение dSü—dStn предпочтительнее, чем dGimil-f|Sin по ряду причин, из кото¬
рых важнейшая та, что, пока шумерский язык был живым, аккадские имена (каковым
является имя этого царя) не писались, как правило, чисто идеографически, во избе¬
жание путаницы между аккадскими и шумерскими именами. Поэтому знак сле¬
дует читать фонетически, а не идеографически (gim'l). По той же причине имя отца
Шу-Сина, написанное чисто идеографически, я предпочитаю читать по-шумерски
d-Amar-d'Zuen, а не по-аккадски dPür-dSin. Имя бога Sin следует читать с долгим t,
как видно из арамейской транскрипции этого имени и из самого ^его происхождения
из шумерского Zuen.


60
 и. м. дьяконов
 II
 Приводим текст письма, перевод и комментарий.
 1. 	lugal-mu
u-na-a-dug
 4 gän §uku(m) Ur-dingir-(r)a-
—кз
 a-sä(g) KA.MA.Rf^-ka
i-in-gal-äm
 5. 	mu-dSu-dSTn-lugal-ta
Lu-dNin-E-f-ZA a-zu
ba-an-tum ■
ki-u(d)-bi-ta
4 gän a-sä(g) Lal-tur
 10. 	. Ur-dingir-(r)a-ra
 lugal-mu in-na-an-su[m]
a-sä(g)~bi; Urdingir-(r)a-ge
kin bi-in-na
 a-sä(g) US AB UDU u KAM-
KAM-ba
 15. Lü-ib-gal l-Ib-[t]um
lu la-ba-an-da-[tum]
 3 gän igi-lugal-zi-(i)ka
Ur-dingir-(r)a(?)-ge(?)
 Kin bi-in-na
20. u a-de-am5
a i-in-d[e]
 Господину моему
скажи:
 4 гана, «кормление»
Ур-дингиры
в поле KA.MA.Rf
имелось.
 С года «Шу-Син стал царем»
Лу-Нин... , врач
забрал (его).
 G тех пор
 4 гана (в) поле Лаль-тур
 Ур-дингире
 господин мой дал.
 Это поле Ур-дингира
возделывал.
 Поле... и... в нем (?)
 Лу-Ибгаль взял.
 Ни у кого не было (взято)
 3 гана у Лугаль-зизи (?)
Ур-дингира
(да) будет возделывать
и водой орошения
будет орошать.
 К 1-й строке: слово lugal означает, прежде всего, «господин», «хозяин» (например,
«хозяин раба» в юридических документах), но, кроме того, и «царь». Хотя ранее и пись¬
ма к городскому правителю («патеси», или правильнее, вероятно, ensl) также адресо¬
вались lugal-mu, однако в настоящем письме адресатом, несомненно, является сам царь:
речь идет о распределении «кормлений» (sukum) из царских земель, к которым при¬
надлежали и KA.MA.Rl и Lal-tur; между тем, назначаемый и смещаемый царем город¬
ской «патеси» времен 111 династии Ура сам получал за свою службу «кормление»
из царской земли, как и другие служащие1.
 Царь, к которому обращено письмо—Шу-Син (ср. стр. 5 и 11).
 Ко 2-й строке: «такому-то скажи»—обычное обращение в письмах времени
III династии Ура. Имя отправителя обычно опускается. В данном случае отправи¬
тель, вероятно,—сам упоминаемый в тексте Ур-дингира2. Имя это—не слишком
частое; в текстах нам удалось установить несколько лиц, носивших это имя, но ни
одного из них нельзя с уверенностью отождествить с автором нашего письма.
 1 	«Кормление» «енси», например Н и к., 109 (М. В. Н и к о л ь с к и й—Документы
хозяйственной отчетности древней Халдеи, ч. II, № 109), где, впрочем, ошибочно-
переведено «из средств патеси». Cp. Н и к. 236, 21: «кормление писцов, жрецов
и разных людей» (suku(m) dub-sar guda Iü-didli-bi). Из царских земель выде¬
лялись также земли, доход с которых шел в пользу храмов и святилищ, ср. частое
в документах отчетности выражение a-sä(g) NN и более полное a-sä(g) sä-dugt-dingir-
(r)e-ne «поля постоянных жертв богам» (Ник., 236, 57. При каждом «кормлении»
бога^в этом тексте названо и имя соответствующего жреца).
 " Обращением также то обстоятельство, что об авторе говорится в третьем лице,ука¬
зывают, что письма были первоначально только памятками для гонцов.


ПИСЬМО К ШУМЕРСКОМУ ЦАРЮ ШУ-СИНУ
 61.
 Я 4-й строке-. KA.MARt было названием части царских владений в Умме;
каждая такая часть носила особое название, но только KA.MA.Rt определяется
иногда детерминативом города или страны. Это указывает, что поле KA.MA.Rt
примыкало к одноименному* поселению. Оно находилось на некотором расстоянии
от города Уммы, и перевозка грузов производилась по воде вверх по течению (Н и к.
164, Babyloniaca, VIII, № 10, Эрм. 7432 и др.). Согласно тексту, изданному
Женульяком в Babyloniaca, VIII, № 100, поле KA.MA.Rt содержало 936 ганов
хорошей земли, 194 % гана пустоши (?), 540 ганов болота (?), 364 гана глинозема (?)
и 360 ганов земли неизвестного качества, всего 2394% гана, или около 845 га.1
 Я 5-й строке: каждый год имел свое название по выдающемуся событию данного
или предшествующего года. Год «Шу-Син стал царем»—1-й год Шу-Сина.
 Я 6-й строке: чтение знака Ё+ZA мне неизвестно.
 Я 9-й строке: поле Lai раздели лось на большое, Lal-mah,H малое, Lal-tur. Согласно
тексту Babyloniaca,- VIII, № 100, поле Lal-tur содержало 566 ганов (около 197 га)
хорошей земли и более 330 ганов (около 115 га) земли другого качества. Привожу два
текста, касающиеся этого поля, из издания Никольского:
 Н и к., 102: «96 работников на 1 день (т. е. 96 человекодней), доставленные на уча¬
сток поля Lal-tur1  2. Старшина Лугаль-итуда, печать—Ур-Урбартаб. Дата—6-й год
Шу-Сина,
 Н и к., 210: «500 cap, орошение (?) по 10 cap (в день). Плата их за 50 дней. Поле
(gän) Лугаль-итуды. Старшина Лугаль-кузу. Поле (a-sag) Lal-tur. Плата наемным
людям по 8 сила3. Печать —Ур-Урбартаб». Дата—б-й год Шу-Сина.
 Упоминаемый здесь Лугаль-итуда был в 5—7-х.годах Шу-Сина надзирателем
при полевых работах в различных полях, и в одном из них, как видно из приведен¬
ного текста, он имел свой надел в 5 ган, возделывавшийся (частично) силами царского
хозяйства, подобно «кормлениям» «патеси» и различных святилищ. Напротив, наш
Ур-дингира, как явствует из письма, обрабатывал свой [надел на свой риск и
страх.
 Я 11-й cm роке: «господин мой»—вежливое выражение при обращении к царю, вместо
«ты». Отсюда следует, что адресат письма все еще тот же царь, который дал Ур-дин-
гире надел в поле Лаль-тур, т. е. Шу-Син.
 Я 13-й строке: kin—na=kin—па или kin—ag, akk. sipram epesum—«возделывать».
Смысл контекста, повидимому, в том, что Ур-дингира возделывал надел на свой риск
и страх.
 Я 14-й строке: смысл этой строки не ясен. ÄB. UDU (или ÄB. KU?) можно читать
udul—«пастух».Сами по себе знаки А В и UDU означают «корова» и «баран». Знак
UÖ имеет десятки различных значений.
 Я 75-й строке: имя Лу-Ибгаль довольно частое4. Не исчерпав всех изданных доку¬
ментов времени III династии Ура, мы установили по крайней мере 8 лиц этого имени.
Из них в Умме при Шу-Сине жили: пастух Лу-Ибгаль (К ei s er, 212, 237), арендатор
Сада Лу-Ибгаль (Н и к.| 408), писец Лу-Ибгаль, сын Ургипара (Эрм. 7723).
Может быть, при Шу-Сине же жил и Лу-Ибгаль, сын Умани, царский maskim, т. е. сбор¬
щик податей (Эрм. 7475); он же, вероятно, упоминается рядом с Умани в документе
на выдачу продовольствия «посланцам» (sukkal) и .tnaskim’aM, в числе последних
(Н и к. 368, дата—30-е число 12-го месяца последнего года Шу-Сина). Может быть,
упоминаемый в письме Лу-Ибгаль—совершенно особое лицо, но хочется видеть
 1 Наилучшее поле, упоминаемое в этом тексте, содержавшее более 800 га
хорошей земли,—знаменитое поле Гу-эдена, причина стольких битв между Уммой и
Лагашем.
 2 Поле Lal-tur упоминается сравнительно редко.
 3 С и л а—около 0,85 л; с а р—1/100 гана.
 4 Пишется также Lu-db-gal, например, Эрм, 7970.


62
 И. м. ДЬЯКОНОВ .
 в нем именно Лу-Ибгаля, та-
skim’а.
 MaSkim был сборщиком
налогов и «советником» (mäli-
kum) и играл какую-то роль в
судопроизводстве; в отличие от
постоянных судей, maskim’bi
менялись от дела к делу. Такие
maskim’bi имели и другую про¬
фессию; так, в тексте F. Р е 1 а-
g a u'd—Babyloniaca III, ! 81,
№ 1 (RTC 294) mask im явля¬
ется «посланцем», в № V (RTC
292) — храмовым служкой, в
№ XVI (RTC 295)—старейши¬
ной города. Идеограмму для
слова maskim (=РА. RIM)
можно понимать как «началь¬
ник гонцов», и в хозяйственных
текстах maskim’bi обычно упо¬
минаются в числе получающих
довольствие вместе с гонцами
(RIM) и посланцами (sukkal),
но обычно последние получают
больше. В тексте Н и к. 368,
maskim’bi и посланцы полу¬
чают одинаково по 3 сила хоро¬
шего пива, по 2 сила хлеба, по
2 сикля (15—20 г) раститель¬
ного масла и т. д. Любопытно,
что все «посланцы»—аккадяне,
maskim’bi — шумеры. Вообще
же в этот период в Умме около
80—90% собственных имен—
шумерские, а севернее, в Пуз-
риш-Дагане (Дрехеме) — лишь
около 50%.
 К 17-й строке: Lugal-zi-zi
может быть именем собствен¬
ным, но такого имени не заре¬
гистрировано в других текстах
этого времени1.
 К 18-й строке: между га и
ge—два лишних маленьких го¬
ризонтальных клина. Тем не ме¬
нее, приведенное чтение кажет¬
ся мне единственно возможным.
 1 	Возможно ли толковать zi-zi как удвоенную форму"от"2ае|[ге — «ты» с переводом
«у тебя (*igi-zae-zae-(a)-ka) господина (lugal)? Cp. Вг. 2316: zi-käsu «тебя»_и, может
быть, IV R 17,38а: galu tu-ra-ni-se su-bar-zi-zi-de gir-e-es ü-ra-da-gub=amelu assu märisu
käsa asris izzazka—«человек ради сына своего рядом с тобой да стоит» (беру цитату
из J. D. R г i п с е—Materials for a Sumerian Lexicon, Leipzig, 1908; su-bar-zi-zi-d6
из * su-bar zae-zae-[a] k-da?


ПИСЬМО к ШУМЕРСКОМУ ЦАРЮ ШУ-СИНУ
 63
 К 20-й строке: Написание а—de вместо обычного а—de Ср. Ник. 244, где перечис¬
ляются работы на поле KA.MA.Rf: поливка при помощи водоподъемного сооруже¬
ния (черда?) и пахота на различных участках, с указанием числа рабочих дней, за кото¬
рые выдана плата, с заключением: «возделывание поля во второй раз, орошение» (a-sä(g)
kin-nä a-rä 2-каш a ba-an-dё-а). Затем следуют работы в другой части цар¬
ских владений; здесь заключение гласит: a-sä(g)-bi .ba ä al-(l)a la-ba a-sä(g)-ge
kin-nä «это поле разделено(?), плата за мотыженье не разделена(?); возделывание в
поле», т. е. мотыженье на «кормлениях» этого участка выполнялось за счет царского
хозяйства. Ср. также Ник. 236; конструкция указывает, может быть, на семитское
влияние.
 Глагольные формы в 19-й и 21-й строках нашего текста надо рассматривать,
как praesens-futurum с оттенком пожелания.
 III
 Итак, содержание нашего письма таково: некто Ур-дингира, вероятно,
царский чиновник или воин, имел при Амар-Зуэне (Пур-Сине) надел земли
размером около 1 V2 га- В 1-й год Шу-Сина этот надел был у него отобран
и заменен равноценным в другом месте. Надел Ур-дингиры не был «кормле¬
нием» того типа, при котором часть работ производилась царским хозяй¬
ством (как Ник. 244, 210 и др.). Он сам обрабатывал землю и платил,
вероятно, натуральную подать царю1. Затем надел Ур-дингиры был ото¬
бран Лу-Ибгалем (по всей вероятности, за неуплату податей);-Ур-дин¬
гира заявляет, что хотя другие были втом же положении, однако ни у кого
другого не был отобран надел. В заключение он просит выделить ему учас¬
ток, хотя бы меньших размеров, который он обязуется возделывать и оро¬
шать.
 Как это письмо попало в архив царского хозяйства вУмме?Вероятно,оно
было передано во время пребывания Шу-Сина в этом городе (очевидно,
в связи с закладкой им, по шумерскому .обычаю, храма бога Шары в Умме).
Что письмо было получено Шу-Сином в Умме, видно из того, что автор
не называет города, где расположены упоминаемые в письме участки;
конечно, царь не мог помнить, в каком городе находится поле Лаль-тур
или Камари. Постройка храма Шары происходила в 7—8-м годах Шу-Сина,
так как 9-й год носит название «храм Шары в Умме был построен»1  2.
 IV
 Шумер времен III династии Ура знал целый ряд видов землевладения
и землепользования:
 1. Частное землевладение. О нем мы знаем из судебных решений
(di-til-(l)a) и сделок купли-продажи. Частное недвижимое имущество
было отчуждаемо.
 2. Царское землевладение. Царские земли представляли собой колос¬
сальные латифундии, обрабатываемые подневольным трудом и управ¬
ляемые огромным штатом чиновников.
 1 Ср. текст Contenea и—Umma sous la dynastie d ’Ur,№ 96. В этом же тексте—
наибольшее по размерам из встретившихся мне «кормление» для частного лица—10 ган.
 2 Нахождение письма в архиве царского хозяйства указывает на то, что оно было
адресовано царю, а не «патеси». Если бы последний имел особый архив, то письмо
к нему не попало бы в архив царского хозяйства, а если «патеси» хранил документы
в архиве царского хозяйства, то до нас дошло бы много писем, адресованных «моему
господину». Иное дело, если под «моим господином» имеется в виду царь.


64
 и. м. дьяконов
 3. Храмовое землевладение, возможно, не существовало в этот период
отдельно от царского. Во всяком случае, мелкие культы обеспечивались
путем выделения участков из царских земель.
 4. Система «кормлений», т. е. выделение в виде платы чиновникам
участков из царской земли или только дохода с таких участков. Обла¬
датели «кормлений» либо сами обрабатывали их, - либо частично пользо¬
вались услугами царского хозяйства. Едва ли когда-либо решительно все
работы на «кормлении» производились царским хозяйством, разве только
в том случае, если цепый большой участок был одним «кормлением»,:—так
как в противном случае удобнее было бы заменить «кормление» нату¬
ральным довольствием; последняя форма вознаграждения также существо¬
вала, но далеко не имела того распространения, как в храмовых хозяй¬
ствах раннего Шумера.
 5. Обычная земельная аренда, известная нам из юридических доку¬
ментов. Арендовались, как правило, повидимому, частновладельческие
земли.
 Система «кормлений» представляет наибольший интерес. В построен¬
ных на ирригации обществах очень рано возникает значительная бюро¬
кратическая прослойка. В условиях натурального хозяйства наиболее
удобным способом вознаграждения этих чиновников и является выделение
дохода с отдельных участков земли. Эта система хорошо известна на про¬
тяжении почти всей истории этих обществ. Продолжением системы кормле¬
ний является система «илька»—обязательной службы, связанной с земель¬
ным наделом,—периода династии Хаммураби1. Дальнейшим логическим
развитием этой системы является ассирийская, где иногда уже целые про¬
винции отдавались в ведение крупных должностных лиц в виде награды
за службу. Таким образом, создается своего рода «бюрократия на земле».
Конечно, это не сигнализирует о каком-то «особом» способе производства,
поскольку хозяйство этой бюрократии—это то же рабовладельческое, или
патриархальное хозяйство1  2, но все же существование «бюрократии на
земле» не может не накладывать совершенно особого отпечатка на общество,
в котором она существует. В частности, она является одной из сильнейших
опор деспотизма, столь характерного для восточных ирригационных об¬
ществ, поскольку она целиком зависит от царской службы и вовсе не зави¬
сит от местной городской общины, за чей счет, видимо, растет царское
хозяйство, из которого бюрократия получает свои наделы.
 1 На генетическую связь системы «кормлений», с «ильком» I династии указывают,
как кажется, строки 12—13-я нашего письма, где подчеркивается, что Ур-дингира
возделывает свое поле. Согласно § 30 Кодекса Хаммураби, держатель «илька» лишался
своего надела, если запускал его. Конечно, «кормление», подобно «ильку», было неот¬
чуждаемым и не могло закладываться за долги.
 2 Поэтому система «кормлений» могла пережить самый рабовладельческий способ
производства, и мы, хотя и в ином виде, снова встречаем ее в Двуречье при халифате
{См. А. Ю. Якубовски й—Ирак VIII—IX вв. в «Трудах I сессии Ассоциации
арабистов»).
 ◄
 У


УРАРТСКОЕ ГОСУДАРСТВО
ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ VIII в. до н. э.
 Б. Б. Пиотровский
 В 1916 г. экспедицией Русского Археологического общества в нише'
 Ванской скалы, цитадели урартской столицы Тушпы, была открыта стела
с клинописным текстом, содержащим описание походов урартского царя
Сардура, сына Аргишти1. Текст этот относится ко времени расцвета Ван-
ского царства и очень четко обрисовывает его первенствующее положе¬
ние среди других государств Передней Азии в середине VIII в.
до н. э.
 В надписи много внимания уделяется описанию завоеваний и вклю¬
чения в состав Урартского государства областей Южного Закавказья.
Неоднократно упоминаются походы в страну Эрах (к северу от г. Арагац)
и в район озера Севан. Это продвижение урартов в Закавказье сопрово¬
ждалось жестокой расправой с сопротивлявшимися местными племенами.
Так, при описании закавказских походов текст стелы, от имени Сардура,
рассказывает: «Направился я в Эрах, страну захватил, поселения сжег
и разрушил, страну опустошил, мужчин и женщин увел в Биайну (т. е.
центральную часть Урарту), крепости построил» (IV, 20). Далее приво¬
дится перечень добычи, среди которой упоминаются 1613 коней, 115
верблюдов, 16 523 головы крупного рогатого скота и 37 685 овец. При
описании похода к оз. Севан рассказывается о захвате страны Уеликухи
(западный берег озера), где были взяты и разрушены 22 крепости
(V, 17).
 На скале у сел. Атамхан (юго-западное побережье озера) еще в 1863 г.
была обнаружена урартская надпись1  2 следующего содержания: «Богу
Халду могущественному, Сардур сын Аргишти говорит: город Тулиху,
город Синалиба сына Луехи, в битве я взял. Царя, мужчин и женщин
я увел...»
 Последний текст интересно сопоставить с надписью на стеле Сардура
из Вана, где перечень побед, совершенных богом Халдом для урартского
царя, начинается следующими словами: «покорил он Мурину, царя страны
Уеликухи, покорил он Синалиби сына Луеху, царя страны города Ту-
 1Н. Я. Марр и И. А. Орбел и—Археологическая экспедиция 1916 г.
в Ван, 1922.
 2 	М. В. Н и к о л ь с к и й—Клинообразные надписи Закавказья. МАК V,
1896, стр. 114.
 5 Вестник древней истории, № 1 (6).


66
 Б. Б. ПИОТРОВСКИЙ
 лиху, покорил он Ашурнирари сына Ададнирари, царя стран Асси¬
рии...»1
 Большое внимание, уделенное закавказским областям в тексте
Ванской стелы, и упоминание побед над закавказскими правителями,
помещенное в вышеприведенной надписи перед сведением о победе над
ассирийским царем Ашурнирари, указывают на то большое значение, кото¬
рое представляли для Урарту области Южного Закавказья (преимуще¬
ственно на современной территории Армянской ССР). Оттуда, кроме гро¬
мадного количества скота, доставлялись и пленные, частью поселявшиеся
на новых землях в Урарту, а частью превращавшиеся в рабов.
 Кроме укрепления урартской власти в Закавказье и в приурмийском
районе, тексты Сардура говорят об успешных походах урартов в Север¬
ную Сирию и о подчинении Кушташпи, царя страны Кумух (Коммаген).
Но, повидимому, области к западу от реки Евфрата не входили в состав
Ванского царства, так как ассирийские источники говорят о том, что
границей Урарту была река Евфрат1  2.
 В первой половине VIII в. до н. э. ослабленная Ассирия не могла
противодействовать урартской экспансии, но дело существенно измени¬
лось с 745 г. до н. э., когда на ассирийский престол вступил Тиглатпалас-
сар (Тукулти-апал-Ешара). Реорганизовав и укрепив армию, Тиглатпалас-
сар сразу же приступил к восстановлению прежних границ Ассирии.
 Естественно, Ассирию особенно тревожило Ванское царство и, в частно¬
сти, укрепление урартов в Северной Сирии, через которую шли все тор¬
говые сношения с Малой Азией. По дошедшим до нас ассирийским переч¬
ням событий по годам3, мы знаем, что в третий год своего правления (т. е.
в 743 г. до н. э.) Тиглатпалассар двинулся в Северную Сирию к городу
Арпаду и одержал тогда же победу над урартским войском. Следующие
три года правления Тиглатпалассара были заняты закреплением ассирий¬
ской власти в Сирии, после чего ассирийский царь стал готовиться к походу
в Ванское царство, который был осуществлен в 735 г. до н. э.
 Сведения о войне Тиглатпалассара с урартами имеются в его анналах,
двух надписях из Нимруда и в тексте на глиняной табличке Британского
музея4. Анналы дошли до нас в сильно разрушенном состоянии, так как
большинство камней, на которых помещался текст, было использовано
при постройке дворца Асархаддона, причем поверхность камней с клино¬
писью подверглась теске. Это весьма затруднило установление после¬
довательности частей текста, вырезанного на отдельных камнях5. Изло¬
жение событий в надписях Тиглатпалассара группируется в большинстве
случаев не по годам, а по отдельным областям, что часто затрудняет
разрешение вопроса, какого года (743 или 735 г. до н. э.) касаются
сообщаемые ассирийскими текстами сведения о борьбе ассирийцев с
урартами.
 1 И. И. М е щ а н и н о в—Стела Сардура в Ване, Сурб Погос, ИАН, 1932,
стр. 161.
 2 С. F. Lehman п—Tiglatpileser III gegen Sardur von Urartu, «Verhand¬
lungend. Berl. Ges. f. Ethn. Anthrop. und Urgeschichte», 1896, стр. 321.
 3 P. . R о s t—Die Keilschrifttexte Tiglat-Pilesers III, 1893, стр. XII; A. Ung-
n a d—Eponymen, ReA, II, 1938, стр. 430 и 431.
 4 Все надписи приводятся в указанной книжке Роста, кроме того надпись из Ним¬
руда (I) и текст глиняной таблички опубликованы Шрадером в серии KB, II, 1890,.
стр. 2 и 8.
 5 Е. S с h г а d е г—Zur Kritik der Inschriften Tiglat-Pileser’s. AKAW, 187Ö
(отд. оттиск, 1880).


УРАРТСКОЕ ГОСУДАРСТВО ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ VIII в. до н. э. 67
 . К-743 г, до н. э. следует, по видимому, отнести текст анналов, расска¬
зывающий о победе Тиглатпалассара над Сардуром. Там сообщается
о союзе Сардура с четырьмя сирийскими князьями: Матиилу из страны
Агуси, Сулумалем князем Мелитены (район Малатии), Тархулара из
Гургума (Мараш) и Кушташпи из Кумуха (Коммаген). Далее говорится
о победе над этой коалицией и захвате огромного числа пленных, которые
были уведены в Ассирию. Сам Сардур бежал под прикрытием ночи,
и Тиглатпалассар преследовал его только до границ Урарту, до моста
(переправы) через реку Евфрат. Анналы перечисляют богатую добычу,
захваченную в урартском военном лагере, среди которой находились
походное ложе урартского царя, его драгоценности, печать с кольцами
и царская колесница1. .
 В надписях из Нимруда (I и II) рассказывается о союзе Сардура
с Матиилу и о поражении урартов между Киштан и Халпи, областями
страны Кумух. В одной из надписей (II) сообщается, что Сардур после
разгрома своего войска ночью ускакал на кобыле в горы. Указание на то,
что урартский царь ускакал на кобыле, является, повидимому, насмеш¬
кой над воином, потерявшим своего боевого коня1  2. Далее рассказывается
о походе ассирийцев в Урарту и об осаде цитадели города Тушпы, в кото¬
рой отсиживался Сардур. «Сардура урарта в Турушпе (Тушпе), его глав¬
ном городе, я запер, большое побоище устроил перед городскими воротами,
изображение моего величества установил я напротив города». Разгромив
город у Ванской скалы (цитадели г. Тушпы), Тиглатпалассар направился
вглубь Урарту и прошел страну «сверху донизу», не встретив сопротив¬
ления. В одной из надписей (II) в конце описания похода в Урарту сооб¬
щается, что несколько урартских крепостей (поселений) и река Каллама
были причислены к Ассирии и присоединены к провинции ассирийского,
туртана (военачальника) и к стране Наири3.
 Повидимому, оба текста из Нимруда рассказывают о событиях 735 г.
до н. э., но вполне возможно, что они содержат сведения о борьбе асси¬
рийцев с урартами сразу за два года (743 и 735 гг. до н. э.). Мы очень мало
знаем о второй половине правления Сардура. К этому времени, мне кажет¬
ся, следует отнести сооружение стелы в нише Ванской скалы, которая
вряд ли могла уцелеть цри осаде ассирийцами Тушпы. Повидимому,
после 735 г. до н. э. для Ванского царства наступили тяжелые времена,
и очень вероятно, что при ослаблении урартской государственной власти
от Урарту стали отпадать отдельные области, главным образом, перифе¬
рийных частей. На такую непрочность урартской власти на периферии
указывают многократные походы урартов в отдельные страны Закавказья
(как, например, в страны Эрах и Абилианих), отмечаемые надписью
на стеле в нише Ванской скалы.
 Леманн-Гаупт полагает, что в конце правления Сардура наступило
смутное время и что урартский престол был узурпирован Русой, проис¬
ходившим от боковой царской линии, берущей начало от Сардура, сына
Ишпуина4. Имя отца Русы, по мнению Леманн-Гаупта, лишь случайно
совпадает, с именем Сардура, сына Аргишти.
 1 Р. Rost, ук. соч., стр. 12.
 2 С, F. Lehmann, ук. соч., стр. 325.
 3 Е. Klaube г—Assyrisches Beamtentum nach Briefen aus der Sargonidenzeit»
1910, стр. 61.
 4 C. F. Lehmann-Haupt—Armenien einst und jetzt, II, вып. 2, 1931,
стр. 461, 685 и 855.
 5*


Б. Б. ПИОТРОВСКИЙ
 В тексте, относящемся к восьмому походу ассирийского царя Саргона
(714 г. до н. э.), при описании храма в Мусасире, рассказывается, что там
находилась статуя Русы с надписью: «с моими двумя конями и моим воз¬
ничим, моими руками завоевал я царство Урарту»1. В этой надписи Леманн-
Гаупт видит прямое указание на узурпацию Русой урартского престола
и приводит, как аналогию, легенду о Дарии, по которой персидский царь
покорил страну с помощью своего коня. Вторым, основным доводом Леманн-
Гаупта, свидетельствующим о насильственном захвате Русой престола
Сардура, является перенос царской резиденции с Ванской скалы на отроги
горной цепи Зымзым-дага (Топрах-кале). Конечно, при современном состоя¬
нии наших знаний разрешить этот вопрос невозможно. Но следует заме¬
тить, что доводы Леманн-Гаупта недостаточны. Перенос царской рези¬
денции с Ванской скалы на Топрах-кале вполне естественен, так как при
осаде цитадели Тушпы Тиглатпалассаром поселение около Ванской скалы
было, вероятно, основательно разрушено, а сады вырублены. Надпись же
на статуе в Мусасире может указывать вовсе не на узурпацию престола,
а на собирание отпавших, при ослаблении центральной власти, урартских
земель. Одной из характерных черт Ванского царства, так же как и всех
современных ему переднеазиатских государств, является непрочность
государственных объединений, основанных на насильственном захвате.
 Мне не кажется узурпация Русой урартского престола вероятной,
так как в этом случае вряд ли Руса выписывал бы свое отчество (Руса,
сын Сардура), где имя его отца совпадало бы с именем свергнутого им царя,
тем более,что упоминание отчества не является обязательным для урартских
надписей1  2. Кроме того, если бы Руса действительно был узурпатором,
то ассирийские тексты, описывающие войну Ассирии с Урарту, не пре¬
минули бы отметить незаконность власти Русы, как это они часто делали
по отношению к узурпаторам3.
 ■ Руса всецело продолжал политику своего предшественника по отно¬
шению к Закавказью, укрепляя свою власть в южных областях Закав¬
казья, становившихся частями Урартского государства. Урартским цент¬
ром в Закавказье продолжала оставаться крепость Аргиштихинили,
сооруженная Аргишти во второй четверти VIII в. до н. э. на левом берегу
реки Аракса, к востоку от впадения в него реки Арпачая («Армавирский
холм»). Здесь урарты до падения Ванского царства (конец VIII в. дон. э.)
продолжали свою строительную деятельность и работы по благоустрой¬
ству страны, выразившиеся в сооружении и поддержании ирригационной
системы и в разведении виноградников и садов.
 Из Аргиштихинили совершались походы в различные места Закав¬
казья, в частности, к северу, за г. Арагац и в район озера Севан. В тех
областях Южного Закавказья, где урарты закрепляли свою власть, они
строили крепости, в которых находился их наместник с гарнизоном. Неко¬
торые из этих крепостей одновременно был и и пограничными укреплениями.
В севанском районе нам известны две крепости, построенные Русой, сыном
Сардура.
 1 F. Thureau-Dangi n—Une relation de la huitieme Campagne de Sargon,
11912, стр. 63.
 2 Сравните хотя бы надписи Аргишти (сына Менуи) в Ганлидже и Гулйджане
.(Армянская ССР).
 .. ? Так, в летописи Саргона отмечается поход против Муталлу, правителя'Гургума,
узурпировавшего престол своего отца Тархулара, союзника Сардура. Schrader,
KB II, стр. 65.


УРАРТСКОЕ ГОСУДАРСТВО ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ VIII в. до н. э. -69
 Одна из них расположена на скале у современного города Нор^Баязеда
(западный берег озера)1. На одном из камней кладки стены этой крепости
имеется надпись: «Богу Халду величайшему, Руса, сын Сардура, говорит:
царя страны Уеликухи я покорил, рабов взял в плен, страну во владение
захватил, наместника сюда поставил, ворота бога Халда и крепость мощ¬
ную построил, назвав [ее] городом бога Халда страны Биайны великой...»
 Страна Уеликухи, о которой говорится в надписи, занимала долину
реки Гавар-чая и прибрежную полосу, совпадая, вероятно, по территории
с современным Нор-Баязедским районом. Центральным поселением Уели¬
кухи, как показывает археологическая карта Нор-Баязедского района,,
была эта крепость бога Халда, защищенная рядом более мелких крепостей*
Значительная по площади *Нор-Баязедская крепость имеет в плане, соот¬
ветственно скале, на которой она расположена, вытянутую форму...
Поперечной стеной, на угловом камне которой и помещалась клинообраз¬
ная надпись, она разделялась на две неравные части. Восточная часть,
меньшая по площади, но. обнесенная более мощной стеной, служила
цитаделью, где помещался урартский наместник со своим гарнизоном.
Урартские наместники (bei paijäti), подобно ассирийским, наряду с на¬
блюдением за порядком в своем районе, следили за своевременной уплатой
подати и производили ее сборы. Они зачастую совмещали должности
наместника и военачальника (turtänu), как это мы видим на примере Как-
кадану, о котором речь будет ниже. В тех областях Ванского царства,
где оставались местные правители1  2, при них также находился урартский
наместник. Урартская администрация в южных областях Закавказья
опиралась на нарождающийся там господствующий класс, содействуя
его оформлению и ускоряя тем самым процесс классообразования в пер¬
вобытном Закавказье.
 Вторая урартская крепость находится на южном берегу озера Севан,
между селениями Кёлагран и Алучалу. Крепость расположена на высоком,
массиве, перерезающем низменный берег. В северной части массива,
на выступе, над водой озера, находится урартская клинообразная надпись,
неоднократно привлекавшая внимание исследователей3. В надписи рас¬
сказывается о покорении царей 23 стран, причем названия стран разделены
на две группы. Страны первой группы (Адахуни, Уеликухи, Луерухи
и Аркукини) определенно локализуются в Севанском районе, местополо¬
жение других 19 стран до сих пор с достоверностью не установлено. Воз¬
можно, что они находились к востоку от озера, на территории современ¬
ной Азербайджанской ССР, но также не исключена возможность, что
в надписи перечислены те страны, куда за один год совершил Руса свои
. походы. Тогда эти 19 стран могли находиться и за пределами Закав¬
казья4. Надпись заканчивается следующим текстом: «... Всего 23 царя
за один год я захватил, мужчин и женщин в Биайну увел. Во второй год (?)
 придя построил эти крепости... области покорил. Эту крепость мощную
 построил, назвав Тейшебы городом страны Биайны могущественной»
(далее приводятся угрозы по адресу тех, кто осмелится разрушить эту
 1 См. мою работу—«Крепости Армении доурартского и урартского времени»..
«Проблемы истории материальной культуры», 1933, № 5—б, стр. 51.
 2 Как, например, в Мусасире, L. W a t е г m a n—Royal correspondance ,of the;
Assyrian Empire, I, № 381.
 3 И. И. Мещан и н о в—Восточное Закавказье времен халдских завоеваний.
ВДИ № 1, 1937, стр. 73.
 4 Возможно, что на это указывают названия: Замани (ассир. Бит Замани), Гуриа-
ини (Куриаини в надписях Сардура) и Алзирани (ассир. Алзи).


Б. Б. ПИОТРОВСКИЙ
 ^0
 Надпись). Крепость бога Тейшебы, повидимому, и есть крепость, распо¬
ложенная над надписью. По своей конструкции и по форме стен она очень
близка к Нор-Баязедской крепости и к другим урартским постройкам1.
"Из могильника около Кёлагранской крепости нам известны урартские
каменные печати.
 Руса, так же как его предшественник Сардур, много внимания уделял
Закавказью и расширению северных границ своего государства. Такая
политика, вместе с тем, не вызывала противодействия Ассирии, для кото¬
рой особенно опасным было укрепление Урарту в Северной Сирии и в При-
урмийском районе. В 20-х годах VIII в. дон. э. отношения Ассирии к Урар¬
ту носили мирный характер. Салманассар V, занятый своими внутрен¬
ними делами, не обращал особенного внимания на Ванское царство.
•Но это положение изменилось после 722 г. до н. э., когда на ассирийский
престол вступил Саргон (Шаррукин). С самого начала своего правления
он стал внимательно следить за событиями, происходившими в соседних
странах. В Ниневии, во дворце Ашурбанипала, уже давно был найден
клинописный архив, содержащий сообщения ассирийских разведчиков,
посланных в соседние страны для шпионажа. Большое количество этих
писем касается Ванского царства1  2. Они представляют для нас исклю¬
чительную ценность особенно потому, что сообщают сведения, о которых
другие источники умалчивают.
 Характерно письмо некоего Габбуанаашура, который писал: «Мои
гонцы пойдут к Набули, Ашурбельдану и< Ашуррисуе, которые должны
были отправиться. Мы не преминули записать имена всех людей. Каждый
выполняет свою работу, нет никакого упущения. Мы многократно слыхали
следующее: урартский (царь) из Туршупы не вышел, и мы будем нести
наблюдения, как приказал господин мой царь. 16 (?) числа месяца Таммуза
я прибыл в г. Курбан. 20 числа месяца Аб я отправил письмо царю, моему
господину». (№ 123). Перечисленные здесь агенты пересылали свои доне¬
сения в Ассирию, и до нас дошли, кроме подлинных писем некоторых
из них, сводки донесений, составлявшиеся наследником ассирийского
царя Синахерибом. Эти тексты сообщают нам весьма интересные сведения
о борьбе урартов с киммерами, появившимися в Передней Азии в конце
VIII в. до н. э. Одно из сообщений Ашуррисуа содержит указание на место¬
положение страны Гамирра3. Там мы читаем: «страна Гуриаиия и Нагиу
находится между Урарту и страною Гамирра. Она (т. е. Гамирра) платит
дань урартскому (царю)» (№ 146). Далее речь шла о походе урартов в Вос¬
точную Каппадокию, где находилась страна киммеров, но в этом месте
текст таблички сильно поврежден. Сводки Синахериба также содержат
сведения о походе урартов против киммеров. В одной из сводок Синахериб
сообщал: «Набули, наместник города Халсу, писал мне: я писал страже
пограничных крепостей относительно вестей об урартском (царе). Когда он
отправился в страну гамир, все его войско было побито, трое из его началь¬
ников со своими отрядами были убиты, сам же он бежал и вступил в соб¬
ственную землю» (Ха 197). Подобные сведения, приведенные в этой же свод¬
 1 W. В е 1 с k—Bauten und Bauart der Chalder, «Verhandl. Berl. Anthr. Gesellsch.»,
1895, стр. 601.
 2 L. Waterman, ук. соч., 1, II, 1930. Переводы писем даны мною по Water¬
man ’у и сверены с транскрипцией И. М. Дьяконовым, проверившим также большинство
других использованных мною переводов с ассирийского. Цифры при переводах текстов
означают номер письма по указанному изданию.
 -3- На тождество народа гамир, упоминаемого в ассирийской клйнописи, с кимме¬
рами указывал еще W i n с k 1 е г, AF, I, 1897.


УРАРТСКОЕ ГОСУДАРСТВО ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ VIII в. до н. э. ,71
 ке, сообщал и правитель страны Укая. В одном из плохо сохранившихся
писем (№ 646) имеется перечисление девяти урартских наместников (bei
pat)äti), убитых во время похода против киммеров. Там же говорится
и о том, что урартский царь после поражения своего войска бежал в горы.
О неудачном походе урартов против страны гамир, во время которого
был убит правитель страны Уаси (к юго-западу от озера Ван), имеется
также сообщение Ашуррисуа, приведенное им со слов Урзаны, правителя
Мусасира (№ 1079). Далее указывается, что поражение урартского войска
вызвало в стране смуту. Воспользовавшись временным ослаблением цент¬
ральной государственной власти, периферийные области Ванского цар¬
ства начали отделяться. Письмо Ашуррисуа Саргону сообщает: «Маней
восстали в поселениях урартского (царя) в области морского побережья,
унесли (добычу) и поднялись (в горы). Аналукуну, наместник Мусасира,
и Тунаун, наместник Кар-Сипара, отправились на манейскую границу
для охраны» (№ 381).
 Но кроме восстаний в периферийных областях Ванского царства,
и в центре Урарту произошел мятеж, вызванный борьбой за власть между
отдельными правителями урартских областей. Во главе этого восстания
стоял урартский полководец (туртан) Каккадану. Ашуррисуа писал
Саргону: «пять наместников (bei patjäti) страны Урарту вошли в страну
 Уаси. Ситину, наместник стр -тени, Каккадану, который (находится)
 против страны Укая, Сакуата страны Каниун, Сиплиа страны Алзи,
Туту страны Армиралиу— вот их имена... В Уаси они вошли, теперь силы
свои отдаленные они приблизили, войска усилились. Царь вышел из Туру-
шпы и направился в Каниун» (№ 444). По видимому, к мятежникам при¬
соединилась и часть урартского войска, о чем свидетельствует другое
письмо Ашуррисуа: «В начале месяца Нисан урартский (царь) вышел
из Турушпы и направился в город Елизаду. Каккадану, его туртан,
пошел в страну Уаси, войско всего Урарту схватил, царь, спустился
к Елизаду» (№ 492). Русе удалось довольно скоро подавить этот мятеж,
о чем сообщают ассирийские источники со слов того же самого Ашуррисуа:
«Весть об урартском (царе). Прежнее, что я писал, подтвердилось, у них
произошла большая резня, теперь страна его успокоилась. Начальники
его—каждый в свою страну отправились. Каккадану, его туртан, схвачен.
Царь урартский находится в стране Уаси» (№ 197). Но, .повидимому,
в то время, как Руса ходил усмирять восстание в Уаси (юго-запад озера
Ван), за его спиной, в Тушпе, также произошло восстание, которое вскоре
было подавлено, о чем сообщал Саргону его постоянный корреспондент
относительно Урарту—Ашуррисуа: «По поводу Нарагу, командира,
о котором я писал господину моему, царю. Вместе с ним 20 начальников,
которые злоумышляли против царя, схвачены. Теперь царь урартский
вошел в Турушпу и стеснил их. Остальные, которые следовали (?) за ними. . .
всего 100 воинов убиты. Урсине, второй туртан, брат Аплиукну, схвачен
в Турушпе» (№ 144).
 Восстановив порядок в своей стране, Руса приступил к укреплению
границ Урартского государства.
 Повидимому, киммеры не особенно тревожили урартов, защитой кото¬
рых служило Южное Закавказье, где урарты построили целый ряд своих
крепостей. Кроме того, следует указать, что особую опасность для госу¬
дарств Передней. Азии киммеры стали представлять несколько позднее,
я именно в первой половине VII в. до н. э. Киммерские походы хорошо
отражены в ассирийских письменных источниках. В частности, от времени


Б. Б. ПИОТРОВСКИЙ
 72
 Асархаддона и Ашурбанипала до нас дошли глиняные таблички оракула,
с вопросами ассирийских царей к богу солнца Шамашу, в которых часто
фигурируют киммеры1. Повидимому, киммеры в это время были в союзе
с урартами, так как Асархаддон спрашивал бога о намерениях Урсы
‘(Русы) урартского1  2 и гимирру (киммеров)3.
 Создав крепкую защиту северных частей Ванского царства, Руса, сын
Сардура, приступил к скрытой борьбе с Ассирией. На западе он заключает
-соглашение, направленное, повидимому, против Ассирии, с Амбарисом,
правителем страны Табал, и с Мита, правителем мушков. Позднее, в 713 г.
до н. э., Саргон направил свое войско в Табал и увел плененного Амбариса
в Ассирию4. На юге Руса укрепляет свое влияние в стране Мусасир,
в главном городе которой5 находился храм бога Халда. Мусасир, по всей
вероятности, входил в состав Ванского царства, так как там наряду с мест¬
ным правителем Урзаной, ставленником Русы, находился урартский наме¬
стник (bei patjäti). Сохранилась стела Русы, текст которой написан на урарт¬
ском и ассирийском языках. К сожалению, надпись сильно разрушена
и нет возможности восстановить ее полностью, но в сохранившихся стро¬
ках речь идет о продвижении урартов до гор Ашура, о возведении Урзаны
на мусасирский престол и о принесении жертв в храме бога Халда в про¬
должение 15 дней. До нас дошла цилиндрическая печать Урзаны с ассирий¬
ской надписью, в которой Мусасир образно называется змеей, в горах
раскрывшей свою пасть6. Действительно, Мусасир имел важное страте¬
гическое значение, чем и объясняется стремление урартов им овла¬
деть.
 ■ В ниневийском архиве была найдена табличка с письмом Урзаны одному
из ассирийских чиновников, в котором мусасирский правитель отвечает
на запрос, где находится урартский царь со своими отрядами и соби¬
рается ли он посетить Мусасир. Урзана сообщает, что Руса еще не при¬
был, но ожидается в скором времени, и на замечание о том, что никто без
разрешения ассирийского царя не может приводить в Мусасир свои отряды,
пишет: «Когда царь Ашура прибыл, мешал ли я ему; то, что он (т. е. асси¬
рийский царь) сделал, этот (т. е. урартский царь) делает. Поэтому, как:
я могу ему помешать?»7.
 Особенно упорная борьба между Ассирией и Урарту шла за влияние
в стране Мана, на юге от озера Урмия. В своих анналах Саргон расска¬
зывает, что после смерти правителя Мана Иранзу—Саргон возвел на пре¬
стол его сына Аза. Руса же организовал восстание против Аза и после
убийства Аза содействовал вступлению на манейский престол Уллусуну,
который подарил ему 22 города (поселения)8.
 В 716 г. до н. э. Саргон направился походом в страну Мана, взял при¬
ступом крепости и разрушил их до основания. В Дур-Шаррукине, в одном,
из зал (№ XIV) дворца Саргона на рельефах стен сохранились изображе¬
 1 I. A. Knud t г о п—Assyrische Gebete an den Sonnengott, 1, II, 1893.
 2 Русы, сына Аргишти, внука Русы, современника Саргона.
 3 Knudtzon, ук. соч., табличка № 48.
 4 S c h г а d е г, KB, II, стр. 57; Н. W i n с k 1 е г—Die Keilschrifttexte Sar-
gonsy I, 1889, стр. 21 и 103.
 5 Ассйр,—«Мусасир», урарт.—«Город бога Арда».
 6 J.: М е n a n t— Recherches sur la glyptique orientale, II, 1886, стр. 95—96,
рис. 92.
 7 Waterman, ук. соч., I, № 409.
 8 S c h r а d e г, KB, II, стр. 57.


УРАРТСКОЕ ГОСУДАРСТВО ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ VIII в. до н. э. 73
 ния, относящиеся к этому походу1. На одном из рельефов мы видим взятие
приступом манейской крепости, на другом—ассирийский военный лагерь
и перепись пленных манейцев, закованных в кандалы. Там же изображена
осада второй манейской крепости. Все эти события происходят на берегу
Урмийского озера, на что указывает изображение воды в нижней части
всех сцен (рис. 1 и 2).
 Уллусуну, бежавший при приближении ассирийских войск, после
победы Саргона «слетел, как птица, и обнял ноги» ассирийского царя1  2. Та¬
ким образом, Саргон снова восстановил в стране Мана угодную ему власть.
 В 714 г. до н. э. Саргон снаряжает поход в страны, расположенные
к востоку от озера Урмии. Этот поход нам хорошо известен, так как
 Рис. 7. Перепись пленных манейцев
 (Рельеф из дворца Саргона)
 ассирийская литература оставила нам красочное его описание. В Лувр¬
ском музее хранится крупная глиняная табличка с 430 строками клино¬
писного текста, содержащая реляцию богу Ашуру относительно похода
714 г. до н. э.3 Заключительные строки надписи сохранили имя писца,
выполнившего этот текст: «табличка Набу-Шалимшуну, великого писца
царя, великого врача, мастера искусств Саргона, царя Ашура (Ассирии),,
старшего сына Хармакку, царского писца, жителя города Ашура»4.
 В одном зале Дур-Шаррукина (№ XIII) на стенных рельефах были
изображены отдельные эпизоды этого похода. К сожалению, сохранилась,
лишь часть рельефов юго-западной половины зала. Они относятся к концу
похода, к взятию г. Мусасира5, прекрасно дополняя и иллюстрируя
соответствующую часть текста Луврской таблички.
 В начале лета 714 г. до н. э. войско Саргона с караваном верблюдов-
и ослов выступило из Калаха. Переправившись через Верхний и Ниж¬
ний Заб, Саргон вступил в ущелье гор Куллар и, взяв путь на север
и перевалив горы, спустился в Приурмийскую низменность. Манейский
правитель Уллусуну, покорный Саргону, вышел навстречу ассирийскому
 1Botta et Flandi n—Monuments de Ninive, II, табл. 145—147.
 2 Schrader, KB, II, стр. 59.
 3F. Thureau-Dangi n—Une relation de la huitieme Campagne de Sargon„
Paris, 1912.
 4 Ibid., стр. 67.
 5 Botta et Flandi n —Monuments, de Ninive, II, табл. 140—143.


74
 Б. Б. ПИОТРОВСКИЙ
 войску. Посетив Парсуа и Ману и приняв дань от стран Намри,Сангибуту,
Мидии и Гизилбунды, Саргон направился походом на восток против
страны Зикирту. Вступив на вражескую территорию, ассирийское войско
приступило к разрушению поселений, брошенных местными жителями.
Метати, правитель Зикирту, отступал вглубь страны, не принимая сра¬
жения. Во время преследования врагов Саргон узнал, что урартский
царь Руса прибыл в область Уишдиш (на западном склоне горы Сохенд,
восточный берег озера Урмии), которую он присоединил к Урарту. Сар¬
гон резко изменил путь своего войска и, оставив преследование Метати,
форсированным маршем направился в страну Уишдиш. Среди ночи,
в ущелье горы Уауш (гора Сохенд), он внезапно напал на урартский
 Рис. 2 Взятие ассирийцами манейской крепости на"берегу оз. Урмии
 (Рельеф из дворца Саргона)
 лагерь и разбил урартов наголову. Текст рассказывает, что урартский
царь Руса бросил свою боевую колесницу и ускакал верхом на кобыле.
В образной форме переданы отчаяние и испуг урартского царя: «Подобно
ночной птице, которая летит перед орлом, сердце его трепетало от страха;
подобно человеку, который пролил кровь, покинул он Турушпу, свою
царскую резиденцию; подобно животному, которое бежит перед охотником,
достиг он склонов своих гор; подобно рожающей женщине, бросился он
на постель свою, питье и пищу отстранил он от уст своих, неизлечимую
болезнь навел он на себя»1.
 После одержанной победы Саргон направился в Урарту, не встречая
на своем пути сопротивления. Разрушив пограничные урартские крепо¬
сти, ассирийцы вступили в урартскую провинцию Сангибуту и подошли
к городу Улху (к северо-востоку от озера Урмии, около современного
Маранда).
 На табличке Луврского музея текст, относящийся к взятию города
Улху, сильно поврежден, но сохранилась другая редакция описания
 1 	Thureau-Dangin, ук. соч., стр. 25—27.


УРАРТСКОЕ ГОСУДАРСТВО ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ VIII в. до н. э. 75
 отого же эпизода; (табличка Берлинского музея)1. Вначале отмечаются
работы урартского царя Русы, превратившего пустынную местность
в цветущий район. К городу была подведена питьевая вода, безводные
участки стали орошаться каналами, с отходящими от них арыками.
Неорошаемая прежде земля была превращена в пашни и плодовые сады,
большие участки стали пастбищами для скота. Верблюды, употребляв¬
шиеся при ирригационных работах, стали известны всей стране. Далее
рассказывается о роскошном дворце, выстроенном на берегу канала.
Жители, узнав о приближении войска Саргона, оставили город и бежали
в горы. Ассирийцы ринулись, «подобно урагану и ливню», сметая все
гна своем пути, и, вступив в захваченный район, сразу же приступили к раз¬
рушительным работам. Каменная стена города, «как глиняный горшок»,
была разрушена «железными кирками и мечами» и сравнена с землей.
Та же судьба постигла и дворец. «Полные закрома города» и винные по¬
греба были отданы ассирийскому войску на разграбление. «Устье .канала
было запружено, и его воды превращены в болото. Во всем районе «гремел
грохот железных топоров», сады вырубались, и срубленные деревья скла¬
дывались в кучи и тут же сжигались. Посевы были уничтожены до послед¬
него колоса, а луга потоптаны конницей и пехотой.
 После разгрома города Улху армия Саргона повернула свой путь
на запад и двинулась по лесистой местности области Сангибуту до горной
цепи, отделявшей Сангибуту от центральной части Урарту. Перевалив
через горы, Саргон попал в область Армарили, где разрушил город Арбу,
выстроенный Русой, и город Риар, выстроенный Сардуром. Дальнейший
путь ассирийской армии лежал по северному берегу озера Ван (область
Аиади). Нам неизвестны причины, по которым Саргон отказался от похода
к столице Ванского царства—Тушпе, но можно думать, что это не было
случайностью и что Саргон учел полученные им сведения относительно
положения в Урарту. Надо заметить, что все ассирийские походы имели
более солидную подготовку, чем это нам обычно представляется. Обойдя
озеро Ван с севера и запада, ассирийское войско попало в область Уаси
и разгромило город Уаиаис, в цитадели которого отсиделся урартский
гарнизон. После этого ассирийцы вошли в страну Наири, находившуюся
в долине реки Бохтан-су.
 При обратном продвижении армии Саргона совершенно неожиданно
против него выступил Урзана, правитель Мусасира, ближайший союзник’
Русы, сына Сардура. Не прерывая пути своего войска, сам ассирийский
царь с тысячным отрядом направился к Мусасиру. Текст дает подробное
описание трудного пути к Мусасиру, расположенному в горах. «На Арсиу,
торумогучую, склоныкоторой недоступны, как острие, я заставил подняться
мои войска. Реку Верхний Заб, которую жители Наири и Кирху называют
Еламуниа, я перешел». Для дальнейшего пути пришлось устраивать про¬
секу, которая была настолько узка, что по ней не могли двигаться колес¬
ницы. Саргон об этом рассказывает: «колесницу ног моих я положил
на затылки (людей), а сам верхом на лошади стал во главе моего
войска»1  2.
 1 В. Meissne г—Die Eroberung der Stadt Ulhu auf Sargons 8. Ijeldzug, ZfA,
XXXIV, 1922, стр. 113.
 2 F. Thureau-Dangin, ук. соч., стр. 51. Пользуюсь переводом А. П. Риф-
тина.


76
 Б. Б. ПИОТРОВСКИЙ
 Подступив к городу, ассирийцы, «подобно саранче», покрыли всю»
местность. Урзана бежал в горы, оставив в Мусасире жену и детей.
 Город был взят без битвы, и Саргон, вступив во дворец Урзаны, «воссел
(в нем), как правитель». С кладовых, переполненных нагроможденными
в них сокровищами, были сбиты «печати их хранения». Все содержимое
кладовых стало добычей ассирийского войска. Текст приводит длинный
перечень захваченной добычи1, причем одного только золота было взято-
около 1 040 кг (34 таланта 18 мин), а серебра—5 060 кг (167 талантов.
1/2 мины). Кроме того, из дворца были взяты чистая медь, свинец, сердо¬
лик, лазурит и несметное количество драгоценных камней. Далее приво¬
дится перечень отдельных, главным образом, металлических вещей,.
 Рис. 3. Разграбление ассирийцами храма в Мусасире
(Рельеф во дворце Саргона, конец VIII в. до н. э.)
 причем в некоторых случаях особо отмечается их местное производство..
Захватив имущество в кладовых дворца, Саргон направил своих при¬
ближенных и начальников отрядов в храм бога Халда, где добыча оказа¬
лась еще более значительной1  2.
 На рельефах Дур-Шаррукина имеется изображение разграбления асси¬
рийцами храма в Мусасире3 (рис. 3). В центре изображен храм, который со¬
вершенно соответствует описанию ассирийского текста. В левом верхнем
углу рельефа изображен ассирийский чиновник, ведущий счет захваченному
богатству. Перед ним стоят два писца, один из которых записывает клино¬
писью на глиняной табличке, другой же, арамейским письмом,—на папи¬
русе. Рядом находился другой рельеф с изображением взвешивания добычи
на весах4 (рис. 4).
 Согласно сведениям Луврской таблички, в храме было взято, кроме
большого количества золота (цифра не сохранилась), около, 5 000 кг серебра
(162 таланта 20 6/36 мины) и 109 080 кг меди в слитках. Далее приводится
 1 Ibidem.
 2 Ibid., стр. 57—65.
 3Botta et Flandin, ук. соч., II, табл. 141.
 4 Ibid., II, табл. 140.


УРАРТСКОЕ ГОСУДАРСТВО ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ VIII в. до н. э. 77
 (Пространное описание отдельных вещей, захваченных в храме. Было
взято шесть золотых щитов,, которые «в его жилище (т. е. в храме) были
повешены справа и слева», украшенные головами собак, и 12 серебряных
щитов с годовами драконов, львов и туров.
 По описанию, эти щиты совпадают с изображенными на рельефе из Дур-
Шаррукина. На фасаде храма изображены висящие круглые щиты, укра¬
шенные головахми собак, подобные же щиты имеются и в руках ассирий¬
ских воинов, уносящих добычу.
 Кроме этих щитов из драгоценного материала, в тексте упоминаются
:25 212 бронзовых щитов, 1 514 бронзовых копий, 305 412 бронзовых мечей
 Рис. 4. Взвешивание добычи, захваченной в Мусасирском храме
 (Рельеф из дворца Саргона)
 и громадное число различных, преимущественно металлических, изделий,
■происходящих из Ассирии, Урарту и страны Килху.
 Среди захваченной в храме добычи упоминаются бронзовые статуи
«великих привратников,' хранителей дверей», также изображенные
:на рельефе из дворца Саргона. Там же имеется статуя коровы с теленком,
которая, согласно ассирийскому тексту, была отлита из бронзы, пожертво¬
ванной в храм Сардуром, сыном урартского царя Ишпуина.
 В храме бога Халда находилась бронзовая статуя Сардура, бывшего,
повидимому, верховным жрецом бога Халда, и две громадные бронзо¬
вые статуи урартских царей Аргишти и Русы.
 Описание колоссальной добычи, захваченной в Мусасире, заканчи¬
вается словами: «Имущество дворца Урзаны и храма бога Халда с его
несметными богатствами, которые из Мусасира я захватил, я нагрузил
во всей их бесчисленности на мое многочисленное войско и в Ассирию
.заставил я тащить эту добычу. Людей области Мусасира к людям Асси¬
рии я причислил, повинности воинские и строительные я наложил на них,
как на ассирийцев»1.
 F. Thurea u-D a n g i п, ук. соч., стр. 65.


78
 Б. Б. ПИОТРОВСКИЙ
 Кроме этой богатой добычи, , в Ассирию были уведены 6 110 человек,
12 мулов, 380ослов, 525быкови 1 285баранов. Среди пленных находились
также жена, сыновья и дочери Урзаны, правителя Мусасира.
 Этим разгромом Мусасира Саргон сильно ослабил Урарту, лишив его*
надежного союзника, защищавшего центральную часть Ванского цар¬
ства с юга. Летописи Саргона рассказывают, что когда «Руса, правитель
Урарту, услыхал, что Мусасир разрушен и его бог Халд увезен, та
собственной рукой, железным кинжалом своего пояса, лишил себя жизни»1.1
 После смерти Русы урартским правителем становится его сын Аргишти,
от которого дошли до нас только три клинописных памятника1  2. Сохранив¬
шиеся и известные нам источники очень слабо освещают историю Ван¬
ского царства этого времени. Хотя в одной из своих надписей Саргон
при перечислении завоеванных стран, среди которых упоминается также
Урарту, говорит, что он своих «приближенных (sutre$i-su) наместниками*
(Saknüti) над ними поставил, дань и подать, как на ассирийцев, наложил»3,
все же Урарту после 714 г. до н. э. не потеряло своей самостоятельности.
 Во всяком случае, в другой своей надписи Саргон рассказывает о рас¬
праве с Муталлу, правителем Кумуха, который приносил дары и платил?
ежегодную дань урартскому царю Аргишти, рассчитывая на его помощь4.
 В настоящей статье мы остановились на одном из самых интересных
периодов истории Ванского царства (743—714 гг. до н. э.), на его послед¬
ней борьбе с Ассирией за гегемонию в Передней Азии.
 Этот период истории Передней Азии имеет большое значение и для
истории Закавказья, так как во второй половине VIII в. до н. э. урарт¬
ские владения в Южном Закавказье особенно расширились.
 1 Schrader, KB, II, стр. 43; см. также Н. W i n с k 1 е г, ук. соч.,стр, 27,.
113 и 177.
 2 С. F. Lehmann-Haupt, CIC, I, 1928, стр. 11.
 3 Schrader, KB, II, стр. 41 (надпись на глиняном цилиндре); Н. W i n с k 1 er.,
ук. соч., стр. 5.
 4 Schrader, КВ, И стр. 67 (надпись из Дур-Шаррукина).


ТОРГОВЫЕ ПУТИ ЗАКАВКАЗЬЯ В ЭПОХУ
САСАНИДОВ
 По Tabula Peutingeriana
 С. Т. Еремян
 Для экономической истории Закавказья IV—VII вв. весьма сущест¬
венно выяснение направления основных торговых путей, местоположение
рыночных центров и передаточных пунктов караванного транспорта.
В подобного рода исследованиях одним из важнейших источников является
так называемая Tabula Peutingeriana, представляющая собой карту
всего известного в эпоху ее составления мира—ют Британии до Серики
(Китай), с дорожной сетью и исчислением в римских милях расстояний
между географическими пунктами. Этот редкостный и еще не вполне изу¬
ченный документ, по предположению Конрада Миллера, составлен во вто¬
рой половине IV в. римским географом Касторием. Приведенное же выше
название связано | ^именем аугсбургского ученого Конрада Пейтингера
(ум. в 1547 г.), сохранившего ее в копии XI—XII вв. Ныне эта карта
находится в Венской государственной библиотеке (в дальнейшем ТР).
 По словам акад. Я. А. Манандяна, карта, приписываемая Касторию, бы¬
ла составлена в то время, когда армяне еще не имели письменности и лите¬
ратуры. По этой причине сегменты, относящиеся к Армении и соседним,
странам, естественно, являются драгоценным и незаменимым источником
для исторической географии Армянского нагорья1. В равной мере это
относится к исторической географии Иберии-Картли, Колхиды-Эгриси
и Албании-Арана.
 К. Миллер особо отмечает значение карты Кастория. Он подчеркивает,
что последняя имеет более важное значение, чем «География» Птолемея,
ибо цифры Кастория свободны, по крайней мере, от ошибок, свойствен¬
ных астрономическим вычислениям древности1  2.
 Однако исчерпывающее изучение этого памятника было бы невозможно
без так называемой «Космографии» Равеннского анонима3. Последний,
при составлении своего сочинения, использовал несколько греческих
и римских итинерариев, в том числе и труд Кастория, как предполагает
 1 Я. А. М а н а н д я н, Главные пути Армении, по Пейтингеровой карте, Ереван,.
1936, стр. 7.
 2 К. Mill er—Itineraria Romana, Röm. Reichswege an d. Hand d. T. P., Stuttg.,
1916, p. XXXIX—XL.
 3 Ravennatis Anonym i—Cosmographia. Ed. M. Pinder et Parthey „
Berolini, 1860 (в дальнейшем AR).


С. Т. ЕРЕМЯН
 •80
 К. Миллер, около 670 г.1. Сопоставление данных AR с данными Кастория
дает возможность привести их в систему, в результате чего получается
цельная картина и дается возможность систематизировать и группиро¬
вать искаженные, подчас беспорядочные, сведения.
 Причины, понудившие автора ТР представить весь мир на длинной,
узкой ленте, обусловили особенности ее начертания. Карта, будучи сжата
с севера и юга и растянута с запада на восток, образует ленту, на которой
итинерарий только в слабой степени связан с очертанием стран1  2, что со¬
 здает большие трудности при ее изучении, применительно к современным
картам. С другой стороны, с течением веков географическая номенклатура
ТР исказилась порою до неузнаваемости. Последнее особенно характерно
.для восточных стран, топонимика которых доходила до греко-римских
писателей большей частью через вторые и третьи руки. Последующие
редакции, разумеется, вносили новые искажения.
 В части, относящейся к Кавказу, затруднение заключается еще в том,
что, как правильно заметил тот же Маркварт, работающие над ней ученые
.до сих пор за исходный пункт брали данные классической филологии или
-современной географии, не давая себе труда ознакомиться с средневеко¬
вой историей и географией Кавказа. Изучение данных ТР, относящихся
 1 Миллер, ук. соч., стр. XXVI—XXIX. С этим не соглашается проф. Мар¬
кварт. По мнению последнего, географическая компиляция AR написана не ранее
"734 г. См. Dr. Jos. Markwar t—Skizzen zur historischen Topographie und Ge¬
schichte von Kaukasien, Das Itinerär von Artaxata nach Armastica auf der römischen
Weltkarte, в журн. «Handes Amsonya» № 11—12, 1928.
 2 Маркварт, ук. соч., стр. 827.


ТОРГОВЫЕ ПУТИ ЗАКАВКАЗЬЯ В ЭПОХУ САСАНИДОВ
 81
 к странам Закавказья—Армении и Иберии-Картли, началось сравнительно
недавно. Маркварт сделал первую попытку изучить линию Artaxata—
Анонимная станция (Armastica)—«круговая линия», а акад. Я. А. Манан-
дян, начав с изучения линии Artaxata—Satala и Artaxata—Tigranocarten1,
постепенно исследовал все те магистрали, которые пролегали через Арме¬
нию1  2, результатом чего является монография: «Главные пути Армении
по Пейтингеровой карте», Ереван, 1936, с приложением карты и фототипии
соответствующих сегментов ТР с русским и немецким резюме.
 ‘В указанной работе разбираются следующие пути: 1) Artaxata—Satala,
2) Artaxata—Tigranocerta, 3) Artaxata—Sebastopolis, 4) Artaxata—Gobdi—
Paresaca и приложение: путь Двин—Партав. Исходя из указанных работ
акад. Я. А. Манандяна и Маркварта, мы теперь попытаемся восстановить
географические названия ТР в их первоначальной редакции. Для этого
надлежит произвести: 1) сравнение ТР с близким по времени источником—
AR; 2) локализацию пунктов, упомянутых ТР и известных нам из других
источников, в результате чего мы получим те опорные пункты, которые
дадут правильную ориентировку при нанесении на карту того или иного
пути; 3) после локализации возможно большего числа географических
объектов мы обратимся к цифровым данным ТР. Локализацию пунктов,
производимую на основании цифровых данных, проверим по известным
нам арабским и армянским итинерариям. Наконец, будем учитывать осо¬
бенности греческой и латинской фонетики и палеографии, отразившиеся
на транскрипции местных названий. Учитывая фонетику и палеографию
интересующего нас периода, мы восстановим первоначальную редакцию
географических названий итинерария во взятых нами сегментах и их
прототипы на местных языках. На ТР населенные пункты сосредоточены
на двух магистралях: Artaxata—Sanora—«круговая линия» и Artaxata
Sebastopolis; объединяющей их узловой станцией является Artaxata,
которая послужит исходным пунктом при исследовании этих магистралей.
 Artaxata—Sanora—«круговая линия»—Armastica
 Если следовать ТР, первая дорога выходит из города Artaxata3
и направляется на восток. Ближайшая станция, Geluina, находится на рас¬
стоянии, обозначенном цифрой XX; за нею—узловая станция Sanora,
обозначенная фигурой из двух башен с цифрой XXIIII. От этой станции
дорога разветвляется: одна направляется к югу по левому берегу Аракса
(fl. Araxes). На этом отрезке обозначены станции: Bustica (XXIIII)4  * 6,
Satara (XVIII) и большая станция Lazo (XVI). Дальше дорога сво¬
рачивает на север и запад, делая петлю к Анонимной станции, обозначен¬
ной такой же фигуркой, как и Ктезифон, столица Сасанидов (две башни
с воротами, указывающие на то, что это главный город страны). Между
 1 «Древние пути Армении», Ереван, 1930 (на арм. языке). :<
 2 Проф. Я. А. Манандя н—О торговле и городах Армении в связи с мировой
торговлей древних времен. Эривань, 1931, стр. 101—124; его же: «Die Station
Hariza der Peutingerschen Tafel» в сборнике «Мелкие исследования», Ереван, 1932
(на арм. языке).
 3 Надо заметить, что на ТР этот пункт находится в стране Media maior, что
является явной опиской вместо Armenia maior.
 4 Цифры между станциями, по общепринятому мнению, обозначают римские мили
 (mille passuum= 1,4815 km).
 6 Вестник древней истории, № 1 (6).


82 С. Т. ЕРЕМЯН
 Анонимной станцией и станцией Lazo нет названий промежуточных пунк¬
тов, но лишь углы, предполагающие наличие пяти станций. Следует также
указать, что на ТР Анонимная станция находится к югу от Каспий¬
ского моря.
 Другая дорога, отходящая от Sanora, направляется к северо-востоку;
на ней обозначены станции: Lalla (XII), Ugubre (X), большая станция
Teleda (XL). К северу от нее обозначена страна Lupones и р. Кура (fl.
Cyrus). Между нею и станцией Teleda, в стороне от дороги, обозначено
название Lezela с цифрой VIIII. От станции Teleda дорога направляется
к юго-востоку от Каспийского моря и после станции Philado (XLПИ)
смыкается с Анонимной станцией, образуя кольцо—«круговую линию»,
внутри которой обозначено название страны Hiroae, а восточнее, близ
углов анонимных станций, указано название страны Tolomeni (см. карту)1.
 Локализировать эти данные впервые попытался издатель карты Ка-
стория К. Миллер, относящий указанную дорогу к территории нынешнего
Иранского Азербайджана.
 Но после того как Маркварт сравнил данные ТР с данными AR и опре¬
делил .название большой Анонимной станции—Armastica, толкование Мил¬
лера следует признать несостоятельным. Своей находкой Маркварт нащу¬
пал почву для локализации этого пути в другой географической среде,
именно—на рубеже Грузии и Армении, между городами Тбилиси и Ереван.
 По Маркварту, дорога от Artaxata направляется по нынешнему шоссе
Ереван—Акстафа, вдоль реки Занга (Раздан), вплоть до ее впадения
в озеро Севан, где на месте нынешнего селения Гомадзор предполагается
станция Geluina, или, как он предлагает читать, Gelamia. Далее дорога
идет к нынешнему Дилижану, где помещается узловая станция Sanora
и где дорога разветвляется на две. Одна по долине реки Акстафы выходит
к реке Куре, у впадения в нее реки Храм, где предполагается станция
Lazo, и далее к Тбилиси и Мцхета—Армази. Другая ветвь от Дилижана
направляется к верховьям той же реки Акстафы и по притоку реки Бам-
бак-чай, речке Карби, спускается в Бамбакское ущелье у нынешнего
города Кировакан (Караклис), откуда продолжается вдоль реки Дебеда,
по ее глубокому каньону, где локализируется станция Lalla, и затем
у Тбилиси и Мцхета соединяется с первой ветвью1  2.
 Правильности определения Марквартом района, по которому проходил
этот путь, не противоречит и то обстоятельство, что AR помещает его
в стране Hyrcania3, в результате совмещения двух сходных между собою
названий стран—Гиркании (Gurgan, Durdan, Varkan) и Иберии—Картли,
известной у Сасанидов, сирийцев и армян, как Gurzan, Gurgan, Varkan,
Vir-q. Это сходство путало не только древних и средневековых географов
(примером чего может служить тот же Равеннский аноним, который рассма¬
триваемые здесь станции помещает в Средней Азии), но и современных
исследователей.
 Прежде чем приступить к анализу ТР, сопоставим ее данные с соответ¬
ствующими данными AR в синоптической таблице (на стр. 83).
 Рассмотрим теперь каждый пункт в отдельности.
 Artaxata—столица Аршакидской Армении, была одним из центров
международной торговли в интересующую нас эпоху. После походов
 1 К. М i 1 1 е г—Itineraria Romana, р. 655—656.
 2 J. Markwart, ук. соч., passim/
 3 AR, И, 8, стр. 61—62.


ТОРГОВЫЕ ПУТИ ЗАКАВКАЗЬЯ В ЭПОХУ САСАНИДОВ
 83
 Tabula Peutinge-
riana
 Anonymi
 Ravennatis
 Tabula Peutinge-
riana
 Anonymi Raven- ;
natis
 (в стране Hyrcaniae)
 ARTAXATA XX1
 Gravete
 Bustica XXIIII
 Bustica
 Geluina ХХП11
 Tegamia
 SANORA XXIIII
 Sanora
 SANORA XII
 Sanora
 Geluina XX
 Geluina
 Tilida
 ARTAXATA XXX
 Artaxata
 Liponissa
 Strangira XIIII
 Stranguriae (civi-
tas Stranguriana)
 Lalla X
 Lai a
 -
 Janio
 Vgubre XL
 Ucubri
 Condeso X
 Condeso
 TELEDA XLIIII
Lezela VIIII
(в стороне от линии)
 Teieda
 Gavala
 Philaclo
 БОЛЬШАЯ AHO-
 Teladalfir
 Misium XIIII
 Misium
 НИМНАЯСТАНЦИЯ
 Armastica
 —
 Savatinum
 Sazala
 Gaulita XL
 Cauliti a
 Станционные
 Camia
 —
 Tendava
 Gareas
 Pagas VII
 Pagas
 точки без
 Belalus
 Apulum V
 Apolum
 названий
 Aquilleam
 CASPIAE XLV
 Caspi
 Tarsambaram
 Ad mercurium
 Castillum
 XXXV
 —
 Axara portum
 —
 Ermu
 Cypropolim1  2 .
 Ad fontemfelicem LX
 Fontefelice
 LAZO XVI
 Lazo
 SEBASTOPOLIS
 Surtum
 Satara XVIII
 Cacara
 Sarapana
 1. Пункты, напечатанные крупным шрифтом, отмечены на ТР фигуркой из-
двух башен.
 2. В тексте весь этот список дается в обратном порядке—начинается от
стандии Cypropolim и кончается Gravete.
 Шапура II в 364-^-367 г. Арташат теряет свое значение. С 428 г. по¬
литический центр страны переносится в соседний Двин1. Арташат в
эпоху арабов является загородным местечком города Двина и
именуется у арабских писателей «городом красильщиков» — А1-
Qirmiz2.
 До сих пор все ученые древний Арташат помещали на месте нынешнего
селения Ардашара, однако после недавнего обследования местности вы¬
яснилось, что город Арташат следует искать южнее этого села (на место
которого находился древний Двин), около монастыря Хор-Вирап3.
 1 Но еще долго, по установившейся традиции, греческие и римские географы
к Двину прилагали старое название—Artaxata.
 а Бал а д з ори—Книга завоевания стран, пер. Жузе, Баку, 1927, стр. 10,
 3 	Проф. Я. А. Манандя н—О торговле и городах Армении, стр. 104.
 6*


С. Т. ЕРЕМЯН
 84
 Название следующей на ТР станции —Geluina; Маркварт считает более
правильным чтение, сохранившееся у AR,—Tegamia1, что соответствует
армянскому Gelam—древнему названию Севанского озера.
 Этот пункт следует искать там, где шоссейная дорога Ереван—
Акстафа наиболее близко соприкасается с Севанским озером на месте
нынешнего селения Гомадзор.
 Далее на ТР следует узловая станция Sanora, находящаяся у AR
за пределами Армении, в стране Hircania, что, как указано выше, соот¬
ветствует Иберии—Картли. Из этого мы заключаем, что между стан¬
циями Geluina и Sanora находилась северная граница Армении, но
не с Иберией, а с Албанией, что будет показано далее. Название Sanora
наводит на мысль, что мы имеем здесь искажение греческого Euvopo;,
означающего «пограничный»1  2. Другой пункт под таким же названием
(Sinoria) встречается на границе Понта и Армении у перевала Коп-даг.
 Таким образом, Sanora следовало бы исправить на Sinora. Маркварт
локализирует ее на месте Дилижана. Мы вернемся к этому пункту после
нахождения следующей станции Lalla.
 От Sinora на ТР одна дорога направляется на восток—в сторону Lazo,
а другая—на запад, в сторону Lalla—Teleda. Мы пока обратимся к запад¬
ному направлению с последними двумя станциями.
 Локализация «кругового пути» Sanora—Lazo—Sanora зависит от выяс¬
нения местоположения станции Lalla, resp. Lala.
 (У AR—Laia, но правильное чтение—Lala, в каковой форме она отме¬
чена у Птолемея—Лада на 77° в. д. и 44° с. ш.),
 В более поздней литературе она упоминается лишь в «Хронике»
Сумбата3 и у арабского писателя Ибн-ал-Атира, причем первый опре¬
деляет местонахождение, а второй описывает ее.
 Упомянутая Сумбатом страна Мецекевенов является одним из округов
албанской области Арцах—Мец-Куен-к; последний граничит с владениями
гардабанских мтавар-эриставов и находится в долине реки Акстафы,
занимая ее среднее течение, и соответствует нынешнему Иджеванскому
району ССР Армении. В этом районе, а именно в нынешнем Узунтальском
подрайоне, находится село Лала-Кенд, или Лали-гюх.
 Однако крепость Лал находилась не на месте нынешнего села, отстоя¬
щего на 2 км от шоссейного тракта Ереван—Акстафа, а вблизи реки и шос¬
сейной дороги, на месте села Чахмахлу, где на невысокой горе находится
крепостная башня, называемая местными жителями Дидуан, «или
Дедеван.
 Описание крепости у Ибн-ал-Атира вполне соответствует этим гео¬
графическим условиям.
 Итак, станция Лала находилась на магистральной линии, идущей
от Тбилиси, через ущелье реки Акстафа по Семеновскому перевалу к Ере¬
вану и дальше в Нахичевань и Иран.
 Холм, на котором находятся руины предполагаемой крепости Лал,—
последняя командующая над равниной высота, за которой начинается
Казахская степь. Это были естественные ворота (как и ныне) на Армян¬
ское плато.
 1 М а р к в а р т, ук. соч., стр. 831.
 2 Поныне жители многих районов Армении границу обозначают греческим тер¬
мином sinor вместо армянского sahmati.
 3 Сб. материалов для описания племен и местностей Кавказа, XXVIII,
стр. 124 сл.


ТОРГОВЫЕ ПУТИ ЗАКАВКАЗЬЯ В ЭПОХУ САСАНИДОВ
 85
 Локализация станции Лала в бассейне реки Акстафы исключает пред¬
положенную Марквартом линию от Дилижана через Кировакан в бассейн
реки Дебеда, где он помещал названную станцию, и определяет ветвь,
исходящую от Sinora на запад—в Lala и Teleda. Если этот путь проходил
вдоль русла реки Акстафы, то следует предположить, что вторая линия,
идущая на восток—в Lazo, проходила не по долине реки Акстафы, как
предполагал Маркварт, а восточнее этой долины.
 Таким образом, от Синора дороги расходились не в направлении Киро-
вакана, а из района нынешнего Иджевана, где должна была находиться
станция Sinora. У пункта Иджеван кончается узкое Дилижанское ущелье,
река Акстафа вступает в равнину и по мере приближения к реке Куре
расширяется и как бы является естественным входом в Армению.
 От Иджевана дорога идет вдоль левого берега реки Акстафы и около
селения Ачаджур разветвляется: одна через «Кривой .мост» идет по пра¬
вому берегу реки Акстафы, к селам Бархударлу, Лали-гех и дальше
к городку Казах. Другая ветвь направляется через села Ачаджур, Сев-
Кар, Коти-гехк реке Куре. Отсюда мы видим, что станция Лала остается
на дороге, ведущей на восток, к Lazo, хотя географически она также
может быть узловым пунктом, и ошибка ТР не является значительной,
ибо нынешнее селение Чахмахлу от «Кривого моста», откуда расходятся
дороги, отстоит лишь на 5—6 км.
 Станция Лала, по всей вероятности, тот пункт, который у армянских
и грузинских авторов известен под названием Халхал, resp. Хилхила—
зимняя резиденция албанских царей. Сен-Мартен1 и Бархударян этот
город помещают в бассейне реки Дзегам, имея единственным основанием
название села Хейлихана. Вахушти же помещает его в бассейне реки
Тоуз, где также находится село под этим названием1  2.
 Армянские историки—Лазарь Парбский, Егише, Агафангел, а также
М. Каланкатуйский и другие ясно указывают, что город Халхал нахо¬
дился в Албании, около границы Картли, южнее реки Куры, а границы
Картли в эту эпоху на востоке доходили до крепости Хунани, южнее
которой начиналась Албания, где и помещался этот город, что опять-
таки совпадает с местоположением пункта Лала.
 Река Лопнас, на которой стоял город Халхал, соответственно с этим
не река Дзегам (или Тоуз), а река Акстафа, тем более, что под названием
Ахстев эта река известна лишь у позднейших авторов (М. Каланкатуй¬
ский не знает этого названия). На этой реке Лопнас (Акстафа) мы должны
локализовать станцию Liponissa, которая отсутствует на ТР, но сохра¬
нилась у AR между станциями Tillida и Laia, где, по всей вероятности,
существовал переход—брод, на месте нынешнего «Кривого- моста».
 Название станции Liponissa происходит от названия жившего
здесь племени лбинов, которые обозначены также-на ТР—Lupones (Patria
Lepon—AR, II, 12) и которых вполне правильно Маркварт отожде¬
ствляет с лупениями Плиния и лбинами армянских авторов3. Страну
лбинов (Лпник) следует искать к северо-востоку от марзланСкой Картли,
 1 М. j. Sain t-M а г t i n—Memoires historiques et geographiques de i’Armenie^
t. I, Paris, 1818, pp. 88—89.
 2 Рукописный атлас, составленный Вахушти, хранится в Центрархиве ССР Гру¬
зии под № 104, карта № 12, см. М. Б р о с с е, карта № 4. «Cakhethi» (Description
geographique de la Georgje, par le tsarevitch Wakhoucht, d’apres l’original auto-
graphe, par M. Bros'se t, SPB, 1842).
 3 M a p к в а p т, ук. соч., стр. 831.


■86
 С. Т. ЕРЕМЯН
 у подножия главного Кавказского хребта, именно в верхнем течении реки
Алазань, в районе сел. Алвани, Аранта и Шилда, т. е.—левобережная
часть Кахети, нераздельной частью которой она становится позже.
 В списке AR между станциями Liponissa и Ucubri (Vgubre) находится
станция Tifida, также не указанная на ТР.
 Последняя может быть идентифицирована с расположенной в этом
районе Телет-оба, азербайджанское название монастыря Сурб-Саркис, где
находилась крепость Гардман, resp. Хузашени по «Хронике» Сумбата.
 После локализации станции Лала нам нетрудно определить точное
местоположение станции Синора на основании данных ТР.
 От Artaxata до inora на ТР указано 44 ш. р. От Sinora до Lala 12 m.p.,
т. е. около 18 км. Как раз в 18 км к югу от Lala (т. е. нынешнего села
Чахмахлу) находится нынешнее село Иджеван, или Каравансарай,
где и следует поместить станцию* Sinora (Sanora).
 Постараемся теперь локализировать «круговую линию» Sanora—Lazo—
Sanora и отмеченные на ней станции. На этой дороге Марквартом опре¬
делена большая Анонимная станция; путем сопоставления данных ТР
и AR нетрудно убедиться, что Анонимная станция ТР - есть Armastica
AR столица Иберии 'Аррозит; (Страбон), 'АррахтЬса (Птолемей)
и Harmastus (Плиний), древнегрузинский Армази.
 Уже указывалось, что на ТР Анонимная станция (т. е. Armastica)
 обозначена тем же знаком
 flail
 , что и Ctesiphpn—столица персов-
 сасанидов. Это обстоятельство может служить указанием на' то, что
в эпоху составления карты этот пункт был центром страны.
 Армази находился в узкой равнине на правом берегу реки Куры,
в районе нынешней железнодорожной станции Мцхёта.
 Зная местоположение пунктов Lala и Анонимной станции, «круговую
линию» в общих чертах можно представить так: от Лала до Армастики
дорога шла по известному ныне пути вдоль реки Куры до Армази—
Мцхета, через тбилисскую котловину; отсюда на восток, в нынешний
Кахети и Кизики, и затем сворачивала на юг к реке Куре. Отсюда она
направлялась на запад, по правому берегу Куры, и подходила к Sinora,
образуя кольцо, внутри которого, как увидим ниже, находилась страна—
Hiroae ТР, resp. Eroon AR.
 Теперь наша задача заключается в определении географических
пунктов, через которые проходили дороги от Армази—Мцхета (Arma¬
stica): к югу—'В Лала и к востоку—в Кахети.
 Для того, чтобы выйти из Мцхета на восток или на юг, нет иного пути,
как по долине Куры у Тбилиси. Учет этого реального факта облегчит
нам нахождение многих неизвестных станций ТР. Долина Куры замы¬
кается горами у Тбилиси, образуя котловину, которая для Мцхета
играет роль ворот и некогда, действительно, называлась «Картлийскими
воротами»1. Таким образом, дорога, идущая из Мцхета к югу и востоку,
разветвлялась на территории нынешнего Тбилиси—там, где кончаются
горы и начинается степь, приблизительно на месте нынешнего Авлабара
(восточного района Тбилиси), где в эпоху арабов стояла крепость
Согдабиль, груз. Согдабели1  2.
 1 В г о s s е t—Histoire de la Georgie, l2 (1923), p. 133.
 2 См. M. V. M i n о r s k у—Transcaucasica, Paris, 1930, p. 59.


ТОРГОВЫЕ ПУТИ ЗАКАВКАЗЬЯ В ЭПОХУ С АС АНИДОВ 87-
 А это значит, что станция Армастика не находилась на круговой линии,
как схематически указано на ТР, а в стороне от нее.
 Разберем теперь отдельные станции на линии Lala—Armastica.
 После станций Liponissa и Tilida у AR упоминается Ucubri (Vgubre—
ТР). Цифра 10 m. р., указывающая на ТР расстояние от Lala до Ugubre,
не может быть принята во внимание, ибо между ними должны находиться
указанные выше две станции. По их местоположению, станцию Vgubre
следует искать в Казахской степи, известной в древности под названием
«Тагской равнины», а в эпоху сасанидов «Чарманской равнины», с проте¬
кающей по ней рекой Губ.
 Если нынешняя река Инджа в ту эпоху называлась Губ (грузинскому
Gob-i соответствует армянское andan-inda), то станцию Vgubre следует
искать в бассейне этой реки, к северо-востоку от села Кохб, около села
Камарлу.
 За нею следует большая станция Teleda на расстоянии 40 ш. р (59 км).
Ее следует локализировать севернее древнегрузинского города Бостан-
калаки, resp. Рустав-и1, у начала нынешнего Караязского канала.
 После этой станции ТР, на расстоянии 44 ш. р. —65 км, отмечает стан-■
цию Philado (Teladalfir—AR). Само название наводит на мысль, что перво¬
начальной транскрипцией должна была быть Tphilado или Tphilida;
последняя же в свою очередь должна была произойти от *Tiphilis1  2.
 Если это предположение может быть признан о правильным, мы имеем
здесь первое упоминание города Тбилиси, который, несомненно, был
населенным пунктом еще задолго до того, как при Сасанидах сделался
политическим центром Картли. .
 На ТР между станциями Philado и Teleda находится пункт вне «кру¬
говой линии»—•Lezela. В списке AR с ним совпадает Sasala, при этом она
помещена после Armastica в числе пунктов дороги, идущей к востоку,
в Албанию, т. е. в числе неизвестных станций ТР, между Анонимной
станцией (Armastica) и Lazo.
 Дорога на восток, как сказано, шла через территорию нынешнего города
Тбилиси. Расстояние, указанное на ТР. равно 9 т. р., или 13 км. Следуя
AR, мы это расстояние будем считать к югу от Armastica; приблизительно
в 13 км к югу от Армази (вернее—от селаНакулбакеви, до которого про¬
стиралась столица Иберии)3 находится один из районов Тбилиси—Вера.
Отсюда простирается равнина Делжи. Название соответствует городу,
упоминаемому Птолемеем: Ъйк'.ъз* (76' долг, и 44° 40' шир.). Как считает
проф. С. Н. Какабадзе, Залисса есть древнейшее название города Тби¬
лиси4. Следуя сказанному, можно допустить, что Lezela является де¬
фектной формой Ha3BaHHH*Zeleta и ближе к грузинской форме «Дзе-
лети», транскрипцией которого оно должно быть.
 Таким образом, станцию*2е1е!а следует искать в районе Вера и Делиси,
в пределах нынешнего Тбилиси, а ее укрепление—на берегу реки Куры,
у места слияния с нею речки Веры, там, где Вахушти помещает Лурдж-
монастери.
 1 В а х у ш т и—География Грузии, пер. М. Джанашвили, Тифлис, 1904,
егр. 55, 100.
 2 Греческая форма этой передачи TtyiAis сохранена у Теофана Византийского.
 3 Вахушти, у к. соч., стр. 61.
 4 С. Н. Какабадз е—История названия города Тифлиса. «Исторический
сборник» (изд. Центрархива ССР Грузии), кн. 2, Тифлис, 1928, стр. 60—67.


С. Т. ЕРЕМЯН
 Теперь рассмотрим второе полуокружье от Sanora через Lazo к
Armastica.
 Первую станцию этого пути—Lala—мы локализировали ранее. К вос¬
току от нее на ТР, на расстоянии 24 ш. р. = 35км, отмечена станция Ви-
stica. К востоку от Лала был расположен один из округов Албанской обла¬
сти Арцах—Qusti в районе нынешней железнодорожной станции Тоуз,
где в 30 км от Лала находится село Гушчи, название которого надо счи¬
тать искажением Кусти, вследствие чего форму Bustica нужно исправить
B*Gustica. Графически это могло произойти от сходства в начертании G и В.
 Арабские летописи знают местность Кустасджи. Баладзори, после
перечисления областей (крепостей?): Касал, Хунан, Самсахи (в данном
случае имеется в виду грузинское Сомхити?), Джардаман, упоминает
Кустасджи (Баладзори, стр. 13). Из этого ряда названий областей
и крепостей видно, что последнее—Кустасджи—расположено восточнее
всех этих перечисленных мест и приходится на нынешний Шамшадин-
ский район. Следовательно, Кустасджи совпадает с округом Кусти армян¬
ских авторов. В этой области и нужно искать станцию* Gustica—Bustica
ТР и AR.
 За указанной станцией в 18 гп. р.—27 км находится Satara, Сасага—AR,
положение которой совпадает с районом нынешней железнодорожной стан¬
ции Дзегам. В связи с этим, мы предлагаем вместо Satara читать* Sacara,
что графически вполне приемлемо (/—с) и подтверждается чтением у AR—
Civitas Сасага, т. е. «город Сасага». Последнее совпадает с областью,
известной у античных авторов под названием Sacasene (арм. Шакашен),
где находился средневековый город Шамхор, почему параллельным чте-
нием*Басага должно было 6biTb*Sa Мсага ( = арм. Samqar).
 За станцией Sacara следует в 16 т. р.=24 км (что совпадает с районом
западнее города Ганджи) большая станция Lazo (Iazo AR). У Моисея
Каланкатуйского один из епархиальных центров древней Албании назы¬
вается Hasu. Исходя из этого, мы должны считать, что AR правильно
сохранил форму Iazo (вместо Lazo ТР), являющуюся греко-латинской
транскрипцией албанского названия местности Hasu в армянской передаче.
Судя по расстоянию, пункт Iazo, resp. Hasu, нужно искать западнее нынеш¬
него города Кировабада (Ганджа).
 После определения известных на TR станций «кругового пути» с вос¬
тока и запада от узловой станции*5Шога остаются не найденными пять
пунктов без названий между Анонимной станцией (Armastica) и Lazo*
(resp. Iazo, resp. Hasu).
 Этот пробел восполняет список AR, в котором после Armastica
до Iazo следуют станции:
 Sasala (=Lezela—ТР, resp.* Zeleta) Aquilleam
 Camia Gastillum Tarsambaram
 Gareas Axara portum
 Belalus Cipropolim (RA, II, 8, p. 61)1
 Первая станция, известная HaM*Zeleta, в районе нынешнего города
Тбилиси.
 Следующая за ней Camia, исходя из предыдущего, локализуется К вос¬
току от нее (т. е. восточнее района города Тбилиси), в районе нынешней
Самгорской степи, называемой в древности Камбечан—Камбисена антич¬
 1 	Маркв а р т, ук. соч., стр. 832.


ТОРГОВЫЕ ПУТИ ЗАКАВКАЗЬЯ В ЭПОХУ САСАНИДОВ
 ных авторов1. Последним фактом вскрывается ошибочность приводимого
чтения, вместо которого первоначально должно было быть*Сат Biza,
Пункт этот должен был находиться около древнегрузинского города
Уджарма.
 Станцию Gareas помещаем восточнее предыдущей*СатЫга, на месте
нынешнего районного центра Сагареджо (от «Гареджи»), около которого
находился один из древнейших пунктов Картли—Болиси (ныне село
Нино-цминда)1  2.
 Станция восточнее последней—Belalus—приходится на район албан¬
ского округа Бах или Бех (район нынешнего Закаталы), где, по указанию
М. Каланкатуйского, находился пункт Бахалат, [kxyu Птолемея, 77°
долг, и 46°36' шир.
 Станция Aquilleam, следующая за нею, локализации не под¬
дается.
 Далее, до того, как свернуть на запад, к пунктам Нала и Синора,
дорога должна была приблизиться к древнейшей столице Албании Кабала
(Cabalaca, XaßaXa Птолемея; 80° долг, и 47° шир.). Следующая станция
Castillum Tarsambarum как будто подтверждает это.
 Прежде всего заметим, что до возвышения Пероз-апата, resp. Пероз-Ка-
вата, resp. Партава, местопребыванием марзпанов Албании являлся город
Кабала, почему и вся область, где находился последний, называлась в пе¬
редаче армянских источников—Vostan i marzpan3 (нынешняя магал Ка¬
бала). Это же название, по видимому, вскоре упрочилось за самой столицей
Кабала, называвшейся также «востаном марзпана», транскрипцией чего
должно быть предлагаемое нами чтение вместо Castillum Tarsambaram—
Castillum Marsabaran, название, которое введено в компиляции Равенн¬
ского анонима независимо от ТР.
 Следующая станция, как указывает название, Axara portum, должна
была находиться на берегу судоходной реки, и в данном случае ею должна
быть река Кура. Последняя действительно становится судоходной, начи¬
ная, примерно, от нынешнего Евлаха и Мингечаурской переправы, где
мы и думаем локализировать эту станцию.
 Наконец, определяется и последняя станция Cipropolim (Cypropolis
Маркварта). Принимая чтение Маркварта, этот пункт следует поместить
на берегу реки Куры, там, где в последние века находился торговый пункт
QandakHHH Qanda (ныне село Кандак)—нынешняя Мингечаурская пере¬
права. Не этот ли пункт сохранился у Птолемея в названии XaSaya—,
*Xav8axa (8Г долг, и 46° шир.)?
 Из этого пункта на берегу реки Куры дорога направлялась на запад
через станцию Iazo и кончалась у Lala и Sanora.
 Итак, из разбора этих станций приходим к тому выводу, что дорога
из Армастики (Армази-Мцхета) и Тбилиси действительно проходила
через Кахети и Кизики, с которым и совпадает следующее известие'
Страбона о дороге из Албании в Иберию: «Проход из Албании (в Иберию),—
говорит он,—сначала представляет высеченную в скалах тропинку, затем
идет через болото, образуемое рекою Алазонием, низвергающеюся с Кав¬
 1 J. Marquar t—Eransahr. Berlin, 1901, S. 116.
 2 Тем самым опровергается попытка Маркварта сблизить название Gareas с таци-
товским Castellum Gorneae (см. Маркварт, ук. соч., стр. 833), т. е. с замком
Гарни в Армении.
 2 	К. П. Паткано в—Армянская география VII в., 1877, стр. 17, русск. перев.,
стр. 40.


C. T. ЕРЕМЯН
 $Q
 каза»1. А в другом месте говорит еще яснее: «Проход из Иберии в Алба¬
нию идет через безводную и неровную Камбисену к реке Алазонию»1  2.
 Выяснив пункты, через которые проходила «круговая линия», мы
тем самым определили страну Hiroae, которой соответствует Егооп—AR3.
Пространство, заключенное в указанной «круговой линии», в древнегру¬
зинских источниках известно под названием Heroüi, чему соответствуют
Hiroae и Егооп.
 В эпоху Сасанидов имела особое значение магистральная линия Arma-
•stica—Sanora—Artaxata, связывающая столицы Иберии—Картли и Арме¬
нии (возвысившиеся взамен Армази—Мцхета и Арташата) города—Тби¬
лиси и Двин.
 По этому пути, из соседней Иберии, купцы привозили товары в Двин,
как это нам передает Прокопий Кесарийский (В. Goth., И, 25; русск.
перевод Дестуниса, стр. 182).
 Artaxata—Sebastopolis
 Первая попытка исследовать эту магистраль принадлежит Конраду
Миллеру. Он ведет ее от Арташата через Армавир, Каракала, Хаджи-
Байрам к реке Риону и, наконец, к Сухуми4.
 Иначе и, как мне представляется, правильно подошел к вопросу
акад. Я. А. Манандян в своей последней работе. При исследовании этой
магистрали мы будем опираться на ее результаты.
 Обзор станций мы начнем от Artaxata, которая, как было показано,
находилась в районе нынешней железнодорожной станции Камарлу и мона¬
стыря Хор-Вирап. За нею следует Strangira (Stranguria—AR, II, 12,
стр. 73, а также стр. 74: Civitas Stranguriana), которую акад. Я. А. Манан-
.дян локализует на месте городка Аштарак, на берегу реки Касах. Это под¬
тверждается древнейшими памятниками, которые связываются с куль¬
том вишапов5 и соответствием расстояния в 30 т. р., указанного на ТР,
т. е. около 45 км, между Аштараком и Камарлу. Дорога должна была
проходить через такие известные пункты, как город Вагаршапат и,
позже, Звартноц. Почему в итинерарии отсутствует такой город Арме¬
нии, как Вагаршапат? Мы не имеем данных для прямого ответа. Может
быть, это следует объяснить тем, что в конце IV в. Вагаршапат не пред¬
ставлял собой такого значительного пункта, а Звартноц возвысился лишь
с середины VII в. Вагаршапат, повидимому, был наиболее значительным
центром Армении после города Арташата. Дорога, ведущая из Арташата
в Вагаршапат, называлась «арташатской дорогой».
 На этой дороге находился храм дохристианской Армении Тир6, на месте
которого в середине VII в. возник христианский храм Звартноц, а найден¬
ная там же халдская надпись говорит о том, что эта территория была
заселена еще при халдах и ими же, может быть, был основан первона¬
чальный храм.
 1 Латыше в—Scythica et Caucasica, т. I, стр. 140.
 2 Ibid., стр. 143.
 8 J. Markwart, стр. 831, прим. 8.
 4 	«Itineraria Romana», стр. 653—655.
 6 Манандян, ук. соч., стр. 119; см. также Н. Я. М а р р—’Легенды об осно¬
вании Куара.в Армении и Киева на Руси. «Избранные работы», т. V, стр. 57—59,
 6 Агафанге л—История Армении, Тбилиси, 1909, арм. текст, стр. 404.;


ТОРГОВЫЕ ПУТИ ЗАКАВКАЗЬЯ В ЭПОХУ САСАНИДОВ
 91
 За станцией Strangira наТР следует Cöndeso, которая акад. Я. А. Манан-
Дяном отождествляется с нынешней деревней Кондахсаз (Kondaqsaz)1;
Расстояние, указанное на карте, 14 т. р.=21 км, не соответствует дей¬
ствительному расстоянию от Аштарака до села Кондахсаз. На этом рас¬
стоянии должна находиться станция Janio, которая на ТР пропущена,
но сохранилась у AR.
 Нынешнее село Кондахсаз находится в середине Апаранской равнины
(древний округ Ниг, resp. Нча-тун), где пересекается несколько дорог,
идущих в различных направлениях.
 Следующая станция должна быть помещена на расстоянии 10 ш. р.=
15 км, но это не Misium, как указывает ТР, а пропущенная ею, но сохранив-
шаяся у AR, Gavala. Эту станцию следует искать где-то около села Гезаль-
дара, расположенного на дороге, ведущей из Апарана в Ленинакан,
в долине Манташи-дзор.
 Станцию Misium трудно локализовать точно, но, по всей вероятности,
ее следует искать в районе села Кулиджан, где было поселение еще в эпоху
халдов, именно «город» Дурубани в стране Кулиани1  2.
 Станция Gaulita, по правильному предположению акад. Я. А. Ма.нан-
дяна, находилась на месте нынешнего села Канлиджа, где поныне сохра¬
нился известный средневековый армянский монастырь Мармашен, осно¬
ванный в 986—1029 гг3. В селе Канлиджа были обнаружены халдские
надписи, и именно здесь находился один из центров халдов в Закавказье,
«город» Ирданиуни4.
 Еще до этой станции, на расстоянии 14 ш. р.=21 км от нее, находился
пункт Savatinum, который пропущен ТР, но сохранился у AR. В соответ¬
ствии с указанным расстоянием, ее следует искать около нынешнего села
Ором, также богатого памятниками материальной культуры древнейших
эпох.
 За Gaulita на ТР следует станция Pagas, которая, по правильному
предположению Томашека, находилась на месте нынешнего села Пога,
южнее озера Тапаравани (Парвана). Это селение упоминается в грузин¬
ских источниках в связи с событиями XI в. под названием cp$kan-i.
 На ТР эта станция находится от Gaulita на расстоянии 40 т. р.=60 км,
что не соответствует действительности. Нынешнее село Пога отдалено от
села Канлиджа более чем на 70 км. На расстоянии 60 км находится север¬
ный берег озера Туман-гёль в Джавахети, недалеко от которого располо¬
жено село Гандза. На этом расстоянии должна была находиться станция
Tendava, которая пропущена на ТР, но сохранилась у RA.
 Может быть, мы здесь имеем дефектное чтение от первоначального
Gendava или Genzana5, в каковом случае ему будет соответствовать
нынешнее село Гандза, которое упоминается в грузинских источниках
в форме Gand-an-i и фигурирует в связи с событиями того же XI в.
 После Pagas, на расстоянии? т. р. = 10 км, находится станция Apulum,
также правильно определенная Томашеком6. Как показывает само цазва-
ние, ее нужно искать где-то около вершины Абул, вблизи нынешнего
одноименного села, с чем согласуется и указанное расстояние.
 1 Манандян, ук. соч., стр. 121.
 2 И. И. М е щ а н и н о в—Халдоведение, Баку, 1927, стр. 26, 48.
 1 8 И. О р бел и—Надписи Мармашена; Петроград, T914.
 ♦Tomaschek, RE, t. Ill, «Caspiae».
 5 	Оно могло произойти от греческого начертания *rav£cmi.
 * Tomasche k, ibid.


92
 С. Т. ЕРЕМЯН
 За Apulum на расстоянии 5 ш. р.=8км находилась большая станция
Caspiae. Дорога от станции Pagas (село Пога) шла, как и ныне, мимо
вершины Абул и выходила к притоку реки Куры Ахалкалак-чай, resp.
Джавахетис-цхали (древн. «Джавахетис мткуари»), около нынешнего
городка Ахалкалаки, к северу от села Хоспиа, с которым отождествля¬
лось название Caspiae Томашеком и Р. Киппертом1.
 И недаром эта станция обозначена на ТР фигурой из двух башен.
Недалеко от нее находился древнейший город Джавахети Цунда, ныне
село Накалакеви, основание которого Леонти Мровели относит к глубокой
древности1  2. Указанный пункт на карте Птолемея обозначен как Еоирта
(74° 30' шир. и 43J 40' долг.), что надо исправить в *ИоГЬта3.
 В этой местности перекрещиваются различные дороги, и она, несомнен¬
но, являлась узловым, пунктом путей южной части древней Иберии.
 После этой станции на расстоянии 45 ш. р.=77 км находилась станция
Ad mercurium, которую акад. Я. А. Манандян предлагает читать Ad*metcuri
(от Mtcuari), что будет означать «к (реке) Мткуари»4. Последняя, как
известно, является грузинской формрй названия реки Куры, что и опре¬
деляет локализацию этого пункта.
 Расстояние 77 км, показанное на ТР, может уложиться вполне между
нынешними городами Ахалкалаки и Ахалцихе.
 Таким образом, станцию Ad *metcurium удобнее всего локализировать
в районе города Ахалцихе.
 Дальше дорога шла вдоль реки Поцхов-чай и ее притока Оцхис-
цхали (около которой находилась известная крепость Одзрахе, центр
владетелей округа Самцхе, вблизи нынешнего курорта Абастуман) к Зекар-
скому перевалу5, у Баладзори—«Ворота Лазики»6. Последний является
единственной удобной дорогой из Юго-восточной Грузии в Западную Гру-
зию, благодаря чему во все времена этот перевал имел очень важное зна¬
чение. И, наконец, по долине рек Кершевета и Хенис-цхали дорога выхо¬
дила к долине Риона—Фазиса.
 После станции Ad *metcurium, на расстоянии 35 т. р. = 52 км нахо¬
дится станция Ad fontem felicem. У AR до станции—Fontfelice отмечен
пункт Ermu, который отсутствует на ТР, и вряд ли можно думать, что
он соответствует станции Ad mercurium, как это думает К. Миллер7. На этом
расстоянии, таким образом, следует предположить станцию Ermu, отсут¬
ствующую на ТР. Расстояние в 52 км, начиная от местности западнее
города Ахалцихе, через Зекарский перевал, укладывается до реки Ханис-
цхали, знаменитого моста Какас-хиди с расположенными недалеко от него
серными источниками у подножия вершины Саирме (1 609 м).
 Название Ad fontem felicem в переводе означает: «У счастливого источ¬
ника». По всей вероятности, этот пункт должен был находиться на той
дороге, которая вела к указанным минеральным источникам Саирме,
 1 RE, S. V.
 2 «Картлис Цховреба», сп. цар. Марии в изд. Е. ТакаЙшвили, 105, стр. 7.
 3 Р tol., lib. V, cap. 12.
 4 Проф. Манандян, ук. соч., стр. 131.
 6 	Как видно, Помпей при вторичном завоевании Албании из Колхиды отправился
в Армению и Албанию именно через этот перевал, около которого находилось «хорошо
укрепленное местечко на границе Колхиды» Логоса—«фриксов город» (Страбон,
XI, II, 18; Латышев, т. I, стр. 138), которое: должно соответствовать крепости
Одзрахэ в стране мосхов.
 6 Бала дзори, стр. 6.
 7 К. М i 1 1 е г—Itineraria Romana, р. 654.


ТОРГОВЫЕ ПУТИ ЗАКАВКАЗЬЯ В ЭПОХУ САСАНИДОВ 93
 следовательно где-то в районе реки Рйон, как это правильно думает
К. Миллер1.
 Дорога, как. мы видели, шла по долине реки Ханис-цхали вниз к реке
Риону, в которую Ханис-Цхали впадает; станция Ad fontem felicem долж¬
на была расположиться где-то близ устья, там, где находилось древнейшее
поселение Колхиды—город Родополис, называемый грузинами Вард-
цихе,—название, сохранившееся и за современным селением.
 За Ad fontem felicem на ТР находится большая станция Sebastopolis
на расстоянии 60 ш. р. = 89 км.
 По видимому, на ТР под Sebastopolis подразумевается греческая коло¬
ния Диоскуриада, нынешняя Искурия около города Сухуми, как и пред¬
полагает К. Миллер1  2, что, однако, не соответствует указанному расстоя¬
нию.
 Если станция Ad fontem felicem находилась около города Родополис,
resp. Вард-цихе, то естественно, что от этого пункта существовало сооб¬
щение по реке Фазису (Рион) с соименным портом. Мне кажется, прав
акад. Я. А. Манандян, который думает, что в данном случае на ТР под
Sebastopolis надо подразумевать не Себастополис-Диоскуриаду, а Себа-
стополис-Фазис3. Последний со времени имп. Траяна (98—117) назывался
также Sebastopolis4. Это тождество названий двух пунктов и привело
к путанице автора ТР, который дорогу связывает не с Phasim (как у него
называется Phasis), а с Sebastopolis—Диоскуриадой, что является,
повидимому, явной ошибкой.
 Указанное на ТР расстояние действительно совпадает приблизительно
с длиной реки Риона—Фазиса, от впадения Ханис-цхали до моря. Этот
вывод подтверждается данными AR. В списке последнего, после станции
Fonte felice следуют: Surtum и Sarapana, которыми у него кончается этот
ряд пунктов.
 Surtum надо исправить в Surium, под каковым названием известен
пункт у Плиния5 и Птолемея (Eouptov, 73° 20' долг, и 44° 40' шир.)6.
Плиний сообщает, что в его время на берегу реки Фазис (после порта
Фазис) существовало крупное поселение—Surium, названное так по име¬
ни реки, впадающей в Фазис.
 По всей видимости, имеется в виду река Квирила. По словам Плиния,
до пункта Суриум доходят большие корабли, выше него река судоходна
для малых кораблей7 и то, по всей вероятности, до города Сарапана (Шора-
пани), что видно из сообщения Страбона. Последний, говоря о проходе
из Колхиды в Иберию, замечает, что он направлялся «через колхидскую
крепость Сарапяны и соседнее с нею ущелье, через которое Фасид,..
бурно и стремительно несется в Колхиду»8. «Фасид судоходен вверх до кре¬
пости Сарапанов, могущей вместить в себе население целого города,
а отсюда до Кира четыре дня сухого пути по проезжей дороге»9. Таким
образом, наши источники ясно говорят о путях по реке Фазис и дальше
 1 Миллер, ук. соч., стр. 654.
 2 Ibidem.
 3 Манандян, ук. соч., стр. 134.
 4 И. К i е р е г t -Handbuch der alten Geographie, Berlin, 1878, S. 88.
 5 Латышев, т. II, стр. 178—179.
 6 Там же, т. I, стр. 241.
 7 Там же, т. II., стр. 178—179.
 8 С т р а б о н, XI, III, 4; Л а т ы ш е в, т. I, стр. 139.
 9 Страбон, XI, II, 17; Латышев, т. I, стр, 136,


94
 С. Т. ЕРЕМЯН
 через Шорапани в Картли, что соответствует естественно-историче¬
ским условиям нынешних Зестафонского и Харагоульского районов ССР
Грузии.
 Местоположение станции Surium определяется, таким образом, в районе
впадения реки Квирилы в Рион, ниже Шорапани, каковым пунктом может
быть нынешняя деревня и железнодорожная станция Свири. Этот пункт
известен также в грузинских источниках—Сверис-цихе1. От пунктов
Свири и Шорапани дорога, естественно, продолжалась дальше на восток,
через Лихские горы, во внутреннюю Картли (Шида-Картли).
 В другом месте AR приводит станции дороги, идущей по черномор¬
скому побережью через Fasis и Sebastopolis (т. е. Поти и Искурия-Сухуми).
В числе этих станционных пунктов следовало бы обратить внимание на
Fasis Lazorum, Siganium и Cotaisin1  2. Первый—нынешний Поти, а послед¬
ний—нынешний Кутаиси—древнейший пункт Колхиды. Название Siga¬
nium—латинская транскрипция (от Suguna) картвельского названия
Суджуна,^село, находящееся ныне южнее железнодорожной станции
Абаша. Около него располагался пункт Nfjaос, упоминаемый византий¬
скими источниками, который проф. С. Каучишвили отождествляет с нынеш¬
ним селом Исулети. У Георгия Кипрского этот пункт фигурирует, как
одна из четырех епископских кафедр митрополии Лазики (Ziyavscov)3.
 Таким образом, эта дорога шла от нынешнего Поти дальше, через Суд-
жуна к Кутаиси, откуда существовала прямая дорога до Вард-цихе—
Родополис (или определенная нами станция Ad fontem felicem) и до Шора-
пант Последний пункт должен был быть весьма важным, ибо для перехода
через реку Рион-Фазис вряд ли существовал мост ниже Шорапани. Здесь
лишь, благодаря узкому фарватеру, был наиболее удобный переход. В этой
связи интересно название нынешнего городка Зестафони (что следует
переводить как «верхний брод»).
 Согласно вышеизложенному, список пунктов AR после Sarapana может
быть продолжен за счет Cotaisin, Siganium и Fasis Lazorum.
 Выяснение магистрали Artaxata—Sebastopolis (=Phasis) расшифро¬
вывает нам целый ряд трудных мест в данных, приводимых Птолемеем
и его позднейшими редакторами.
 Выше мы видели, что станция Ра gas находилась на месте нынешнего-
села Пога,у южного берега озера Парвана—Тапаравани. Всматриваясь
в карту Птолемея, в северной части Великой Армении встречаем пункт
под названием Тшуа (78° 50' шир. и 43° 30'долг.)4, который, несомненно,
является искажением формы *Пйуа. Поправка эта подтверждается и тем,
что на карте к Notitia Dignitatum пункт Toga находится на реке, выходящей
из озера и впадающей в большую реку, обозначенную под названием
Cyrus, а затем Araxes. Южнее этого озера находится Севанское озеро
(Lychnitis palus) со своим притоком, впадающим в реку Araxes. С Араксом
на протяжении его течения действительно соединяются два проточных
озера: Севанское—через реку Занга (Раздан) и Чалдырское (груз. Цели)—
через реку Чалдыр-чай (древний Мец-гет), впадающую в приток Аракса
реку Арпа-чай (Ахурян). Составитель указанной карты под малым озером
подразумевал именно озеро Чалдыр. Ему было известно, что пункт Poga
находится у проточного, связанного с Араксом, озера, соединяющегося
 1 «Картлис Цховреба», в изд. Е. Такайшвили. 500, стр. 271.
 2 AR, II, 12, стр. 75.
 3 G е о г gi i Cypri i—Descriptio orbis romani... Leipzig, 1890, стр. 24.
 4 Птолемей, стр. 939.


ТОРГОВЫЕ ПУТИ ЗАКАВКАЗЬЯ В ЭПОХУ САСАНИДОВ
 93*
 с Курой, но наличие двух озер ввело его в заблуждение, и поэтому он реку,
названную им до того Cyrus, около указанного озера называет Araxes.
 На той же карте, рядом с Toga, к востоку находится другой пункт—-
Choluta, который, без сомнения, соответствует рассмотренной нами стан¬
ции TP Gaulita. На карте Птолемея этот пункт находится недалеко
от Toga, к востоку, и обозначен как ХоХооата (78° 45' шир. и 43° 40' долг.)1.
Notitia Dignitatum подтверждает, что станция Gaulita находилась на берегу
реки Ахурян или ее притока Rah (река Арпа-чай до впадения в нее реки
Карса-чай) в районе нынешнего села Канлиджа. Мы думаем, что существо¬
вало две формы для обозначения этого пункта: одна с носовой огласов¬
кой—kanlida, а другая без нее—kawlida; транскрипция последней и со¬
хранилась у греко-римских писателей в формах: Colva1  2, ХоХооата3 и Gaulita.
 Следует обратить внимание на то, что на карте Птолемея пункты
Тыуа ( = *П&уа) и ХоХооаха (=Gaulita) находятся южнее страны Gar-
gena r[egio], под которой надо подразумевать Xop^vyj Страбона. В дан¬
ном случае название не претерпело искажения и является формой,
родственной Gurzan, Durzan, Gurgan, Varkan, Vardan, Vir-q и т. д.,
от которых образовались нынешние термины Georgia и «Грузия». В другой
работе нами доказано, что под Хордзене подразумевалась область у исто¬
ков реки Куры—район нынешнего Ардагана, где поныне одна из долин
носит название «Хорзиан»4. Пункт, находящийся к северу от страны
Gargena, Surta (по Птолемею, Хобрта), соответствует грузинскому Цунда
и подлежит исправлению B*Sunta. К северо-западу от последнего нахо¬
дится пункт ’Acntoöpa (74° долг., 44°, 10' шир.)5, который на карте
Notitia Dignitatum находится в верхнем течении реки Куры (Cyrus fl.)
в форме Askura и соответствует груз. Ацхвери,—один из древнейших
пунктов в округе Самцхе.
 На той же карте Птолемея, к северо-востоку от пункта ХоХооата (=Gau¬
lita), и к юго-востоку от EouvTa находится пункт КоСаХа (75с20' долг.,
43°30' шир.)6, последний соответствует армянскому Qasal, резиденции
нахарарского рода Гнтуни, в округе Ниг, на одноименной реке, где
Сохранилась древнейшая базилика. Как мы видели, этот пулкт находился
к югу от локализированной нами станции Cond eso (ныне село Кондахсаз).
Сопоставив данные ТР и AR с данными карты Птолемея и Notitia Digni¬
tatum, мы получаем следующее (см. синопт. таблицу на стр. 96).
 Итак, мы определили положение дороги, которая играла большую
роль с древнейших времен, ибо вдоль этого пути, из Армении, вплоть
до озера Тапаравани (Парвана), мы встречаем памятники материальной
культуры халдов.
 Дорога, идущая вдоль реки Касах и дальше через районы нынешнего
Ленинакана в Джавахети, не раз служила военно-стратегическим целям
халдских завоевателей: они стремились закрепить за собой богатые хле¬
бом и скотом страны Эрах (арм. Ширак) и Кулиани (арм. Ниг, ныне Апа-
 1 Ibid. стр. 940.
 2 «Rapport sur 1’unite geographique de l’Armenie». Atlas historique. Paris, 1920,
planche IV.
 3 Ibid., planche V. Надо заметить, что компилятор, пользуясь рядом с Птолемеем
неизвестным нам первоисточником, одни и те же названия, встречаемые в различных
транскрипциях, помещает на карте, как отдельные пункты.
 4 См. С. Т. Е р е м я н—Варджан-шахр, глава I (печатается).
 5 Птолемей, ук. соч., стр. 938.
 3 	Ibid, стр. 939.


66
 С: Т. ЕРЕМЯН
 .Tabula Реи-
 Anonymi
 K.
 Notitia
 Г рузинские
 tingeriana
 Ravennatis
 Ptolemaei
 Dignitatum
 и армянские
источники
 Artaxata
 Artaxata
 ’Артасата
 Artaxata
 Artasat
 Strangira
 Stranguria
 -
 -
 Aätarak
 -
 Janio
 ~
 -
 Anna-gel?
 Condeso
 Condeso
 Ко£аАа
 -
 Qasal
 -
 Gavala
 -
 -
 —
 Misium
 Misium
 -
 -
 —
 -
 Savatinum
 SaxdAßiva?
 -
 —
 Gaulita
 Gaulitia
 ХоАсюата
 Choluta,
 Cholue
 Kanlida
 —
 Tendava
 [*Gendana]
 *Tav?dxa
= SavT0ÜTa?
 -
 Gandani
 Pagas
 Pagas
 *П(5^а (Тш-^а)
 *Poga (Toga)
 ®okani
 Apolum
 Apolum
 -
 -
 —
 Caspiae
 Caspiae
 *So5vxa (SoopTa)
 *Sunta (Surta)
 Tunda
 Ad metcurium
 -
 -
 -
 _
 -
 Ermu
 -
 -
 Sairme
 1 Ad fontem
j felicem
 Fontfelice
 —
 -
 Vard-Oiqe
 -
 *Surium
 SotSpiov
 Svoeris-diqe
 -
 Sarapana
 SapaocT)
 -
 Sorapani
 -
 Cotaisim
 —
 Qu&afHsi
 -
 Siganium
 Sifavsov
 -
 Suduna
 Sebastopolis
 Fasis Lazorum
 ФЙ015
 cpoöicpaäi
 ран), где они обосновались в укрепленных пунктах—«городах» Дурубани
(ныне Кулиджан) и Ирданиуни (ныне Канлиджа).
 Эта дорога известна в армянских и грузинских источниках. Историк
католикос Иоанн IV Драсханакертский упоминает о дороге из Грузии
в Армению через округ Ашоц-к (ныне район Агбаба с охватом верхнего
течения реки Бамбак-чай). О ней же говорит «Картлис Цховреба».
Леонти Мровели, говоря о древнейшем периоде истории Картли, сооб¬
щает, что из Мцхета грузинские цари отправлялись в Армению через
«абоцскую» (resp. ашоцскую) дорогу»1.
 1 «Картлис Цховреба» сп. цар. Марии в изд. Е. Такайшвили, 154, стр. 35.


ТОРГОВЫЕ ПУТИ ЗАКАВКАЗЬЯ В ЭПОХУ САСАНИДОВ
 97
 В «Житии св. Нины», агиограф приводит ее из Армении в Картли по инте¬
ресующей нас дороге и сообщает о пути, который ответвлялся от этой
магистрали и через Боржомское ущелье вел во внутреннюю Картли.
 Описание этой дороги настолько реально, что не оставляет сомнения
в том, что автор «Жития» имел в виду именно ту дорогу, которая суще¬
ствовала в его время.
 В период возвышения столицы лазов—города Петры (ныне Цихис-дзири)
особенное значение должен был приобрести перевал Годердзи, через
который поддерживалось сообщение с Черноморским побережьем. Из того
же Ахалцихского района дорога разветвлялась и шла дальше по реке
Поцхов и ее притоку Коблиан вверх, к Годердзскому перевалу (на высоте
2 080 м). Далее она шла через округ Аджара по долине реки Ноете
(ныне Аджарис-цхали) до перевала через Аджарский хребет у вершины
Чаквис-мта (1 547 м), откуда вступала в долину реки Чаквис-цхали
и у ее устья сливалась с той дорогой, которая шла по морскому побережью
через Трапезунт и Фазис к Себастополису-Диоскуриаде и дальше на Север¬
ный Кавказ.
 В событиях VI в., когда из-за Лазского царства велись непрерывные
войны между Византией и Сасанидами, указанные нами дороги играли
первостепенную роль.  77 Вестник древней история, № 1 (6)


О ФАШИСТСКОЙ ИДЕАЛИЗАЦИИ ПОЛИЦЕЙСКОГО
РЕЖИМА ДРЕВНЕЙ СПАРТЫ
 Проф. С. Я. Лурье
 I
 В основе фашистской «философии» истории Греции лежит, по суще¬
ству, следующая нехитрая аргументация.
 Творцами нашей культуры были греки.
 Но самой культурной расой нашего времени (ну, конечно же!) яв¬
ляются немцы.
 Следовательно: греки пришли на Балканский полуостров из нынешней
Германии—они «северяне».
 Такой вывод содержит, однако, и с фашистской точки зрения серьезный
дефект: Греция была страной демократии, страной ожесточенной клас¬
совой борьбы, здесь неоднократно и очень энергично проводился передел
имущества богатых. Выходит, что все эти «еврейские штучки»1 также
пошли от древних немцев, то-бишь, германцев, «северян»!
 Всегда стоявший далеко от конкретной науки о древности, а ныне
ставший официальным фашистским философом античной истории—Эдгар
Залин1  2 в два счета расправился с этим затруднением: вся античная жизнь
была, по его мнению («Plato», стр. 80, 224), «художественным целым». Всякие
разговоры о классовой борьбе, о демократических и поравнительных идеях
в древности—это глупость, мерзость («Unfug»)3. Пельман, Эдуард Мейер
и Белох, позволив утверждать это, проявили себя не только невеждами, но
и преступниками перед немецкой нацией: они, видите ли, свели на-нет «всю
гигантскую работу немецких патриотов-историков XIX в., воспитавших в
немецком народе любовь к... народно-самобытному... От духовной нищеты
нынешней немецкой жизни есть только один путь к исцелению—без
ложного стыда и колебаний в минуту опасности выжечь каленым железом
язвы последнего поколения—стремление к демократическому поравне-
нию»4.
 Из крупных классических филологов Германии нашлось лишь несколь-
 1 Н. М an п—Der Untertane, стр. 86.
 2 Е d g. S а 1 i п—Plato und die griech. Utopie, München, 1921; Der «Sozialis¬
mus» in Hellas, 1923; см. мою рецензию в «Архиве К. Маркса и Ф. Энгельса», III,
1927, стр. 499 сл.
 3 «Plato», стр. 16, 267, 268, 273.
 4 «Sozialismus», стр. 21—22.


О ФАШИСТСКОЙ ИДЕАЛИЗАЦИИ ДРЕВНЕЙ СПАРТЫ
 99
 5<о таких, которые частью из трусости, частью из обывательского стрем¬
ления жить в ладу с властью предержащей не только пришли с по¬
клоном в фашистский лагерь, но и отражают это в своих работах. Они
продолжают писать статьи в старом академическом стиле . и старыми
историческими методами, но от времени до времени вспоминают об обя¬
занностях перед новым господином и совершенно некстати, неумело и неук¬
люже, расшаркиваются перед фашизмом. Например, редактор такого
солидного журнала, как «Hermes», А. Керте, говоря о софисте Антифонте1,
притягивает за волосы цитату из такой глубоко «научной» книги, как
«Mein Kampf», Гитлера. Э. Корнеманн, редактор такого же почтенного
журнала «КПо» в книге «Staaten, Völker, Männer» (Leipzig, 1935) не обо¬
шелся без того, чтобы в предисловии и заключении не вспомнить о «пробуж¬
дении» немецкой нации при фашизме.
 Ф. Шахермейр (Fritz Schachermeyr)B статье «Peisistratos»
(1937), помещенной в до сих пор бывшей наиболее авторитетной энцикло¬
педии Паули-Виссова (стр. 160 сл.), совершенно некстати замечает,
что Писистрат «по своей крови, несомненно в очень значительной мере
имел северные показатели» (160: «blutmässig zweifellos in sehr
beträchtlichem Masse nordisch bestimmt»); «его отношение к государству
имело тоталитарное направление» и «он стремился к примирению
интересов всех групп» («er [strebte] einen allgemeinen Interessenausgleich
im Sinne einer total gerichteten Staatsgesinnung an», стр. 114).
 Однако фашисты не довольствуются такими расшаркиваниями со сто¬
роны ученых. Им нужна фашистская «наука» об античности, где бы
каждый пункт был «продуман» под фашистским углом зрения и в то же
время был бы соблюден весь «научный антураж».
 Здесь к их услугам оказалась теория близкого им по духу «историка»
Берве, выступившего со своей «Griechische Geschichte» уже в 1931 г.
 Мы уже видели, в чем состоит с фашистской точки зрения основная
трудность вопроса: если греки—это только первая партия немецких
«културтрегеров», то откуда у них классовая борьба, демократия и стрем¬
ление к поравнению, столь якобы чуждые немецкому духу?!
 Берве предложил концепцию, чрезвычайно простую и удобовос-
принимаемую для фашистского читателя. Вот ее основные положения:
в конце III тысячелетия до и. э. «раннегреки» (сиречь, германские
«культуртрегеры») приходят на Балканский полуостров. Но, вместо того,
чтобы покорить или уничтожить местное население, они (о, ужас!) на¬
столько сближаются с ним, что появилась угроза «дезэллинизации»
греков. От этой «опасности» их спасает новое вторжение—«дорий¬
ское завоевание» XII—X вв., центром которого ртала Спарта. С этого
момента вся история Греции характеризуется борьбой двух начал:
ионийского, представленного неполноценным населением, не сумевшим
сохранить чистоту эллинского «духа», и дорийского, носителями которого
были «истинные представители эллинства», сумевшие сохранить величие
немецкого... то-бишь, «эллинского» духа. Только дорийцы (спартанцы)
были поэтому истинно-свободными людьми, резко противопоставившими
свободу рабству; только они-де подняли знамя панэллинизма и неприми¬
римой борьбы с неполноценными варварами—персами, тогда как ионий¬
цы, имевшие значительную примесь азиатской крови, уживались с пер¬
сидским владычеством.
 7*
 1 «Gnomon», XI, 1935, стр. 345, прим.З.


100
 с. Я. ЛУРЬЕ
 Итак, «общие установки» найдены: настоящим прообразом нынешней
фашистской Германии в древности была Спарта, основанная дорянами,
ибо эти доряне пришли с «севера», имели в своей крови наибольшее коли¬
чество «северных показателей» и их «отношение к государству имело
тоталитарное направление»—идеи классовой борьбы и демократии были
им совершенно чужды. Эта параллель между Спартой и Германией про¬
водится и у Леншау в статье «Происхождение спартанского государ¬
ства1», вышедшей в 1935 г. Так, говоря о перевороте, имевшем место
в Спарте в середине VI в., он замечает: «Спарта стала непревзойденным
образцом государства, которое заставляет всего человека, без остатка,
служить ему и оставляет гражданину лишь ничтожно-малую возможность
заниматься своим личным усовершенствованием, государства, подобного'
которому мировая история никогда больше не видела».
 Чтобы приукрасить не имеющий прецедентов в истории культурного
человечества звериный фашистский режим, фашистские писаки нагло
фальсифицируют историю, превознося самое уродливое явление антично¬
сти—спартанское полицейское государство.
 II
 Как ни забавна вся эта аргументация, постараемся выделить из нее
отдельные утверждения и разобрать их одно за другим по строгим правилам
научной критики. Этих утверждений четыре: 1) особенности спартанского
уклада восходят к древнейшему времени—они занесены предками спар¬
танцев «с севера», 2) спартанцы были руководителями национального
объединения всех греков—носителями идеи панэллинизма и национальной
войны с варварами-персами, 3) в Спарте не было классовой борьбы, а среди
«полноценных» спартанцев не было никакой борьбы групп и партий,.
4) Спарта—непревзойденный образец гармоничной, счастливой жизни
сильных духом и телом, мужественных людей.
 Спартанские учреждения действительно сохранили целый ряд перво¬
бытных черт (впрочем, вовсе не «арийских», а общих для всех народов;
Восточного Средиземноморья). Но историка интересуют не столько пере¬
житки, сколько основной характер и общественное значение этих учреж¬
дений. До двадцатых годов нашего века действительно думали, что эти
учреждения в том виде, в каком они нам известны для VI—V веков, отли¬
чаются большой древностью; но с начала нашего века археологические
данные все яснее и яснее обнаруживали, что мы имеем дело с коренным
переворотом, происшедшим, примерно, в середине VI в.; этот переворот
занимает центральное место в работах последнего времени, посвященных
истории Спарты1  2.
 В самом деле, каковы были характерные черты спартанского государ¬
ственного устройства VI—V вв.? Некультурность; изоляция от остального ,
мира; военная муштра с раннего детства; вмешательство государства
 1 Th. L е n s с h а u—Die Entstehung des spartanischen Staates, 30, 1935,.
стр. 269—270.
 2 U. W i 1 c k e n—Griechische Geschichte, 1924, стр. 76; V. E h r e n b e r g-
Neugründer des Staates, München, 1925; см. его же статью «Sparta», JRE, III,
A, 1928, стр. 1378 сл.; J. W е 1 1 s—Studies in Herodotus. Oxford, 1923; L e n s c h a ü,
PhW (47), 1927, стр. 155 сл.; «КПо», XXX (1935), стр. 269 сл.; S. L u г i a, PhW 46.
(1926), стр. 701; «КНо», XXI (1927), стр. 417 сл., см. также G. G 1 о t z—Histoire
Grecque (I, 349—350) и Wad e-G e г у в САН (III, 1925, стр. 560).


О ФАШИСТСКОЙ ИДЕАЛИЗАЦИИ ДРЕВНЕЙ СПАРТЫ
 101'
 во все стороны личной жизни и запрещение гражданам заниматься чем бы
то ни было, кроме военного дела; потребительская уравнительность среди
правящего класса; жестокое угнетение илотов.
 Однако до середины VI в. этого уклада в Спарте не существовало.
До этого времени Спарта имела таких замечательных поэтов, как Терпандр,
Тиртей и Алкман; раскопки в Спарте обнаружили ряд художественных
вещей, изготовленных от VIII до начала VI в. (ваз, рельефов, миниатюр,
статуй, бронзовых украшений, камей, резьбы по золоту, бронзе и сло¬
новой кости); в это же время здесь сооружались замечательные храмы,
причем один из них (храм Афины Халькиойкос) строил архитектор-
спартанец Гитиад. В это время спартанцы играли ведущую роль на
Олимпийских состязаниях: до 578 г. из 81 победителя на Олимпийских
состязаниях 46 были спартанцы. Раскопки показали, что в эту эпоху
Спарта была очень богата золотом. Наконец в VI11—VIIвв. Спарта активно
участвовала в колонизации .
 С середины VI в. Спарта сразу меняет свой облик и превращается
в государство казарменного типа: иностранцам запрещен въезд в Лако¬
нию, а спартанцам—выезд из нее, так что ни о какой колонизации не может
быть речи; литературой и искусством спартанцы больше не занимаются
вовсе; ввоз золота и серебра в Спарту воспрещен, и спартанцы обходятся
исключительно железной монетой; на Олимпийских состязаниях с 548
по 400 г. из 200 победителей только 12 спартанцев, а если не считать состя¬
заний на колесницах (где от самого победителя физической силы и ловкости
не требовалось), то только 2. Старинные, вымирающие учреждения видо¬
изменяются так, что государство превращается в вооруженный лагерь,
в «реакционное полицейское государство» (В и л ь к е н), и каждый спар¬
танец уже с 7 лет отбирается у семьи и^ полностью принадлежит госу¬
дарству.
 Этим внутренним преобразованиям соответствовало и изменение внеш¬
ней политики: до середины VI в. Спарта непрерывно расширяла свою тер¬
риторию, завоевывая смежные области; с этого времени завоевания сразу
прекращаются, и Спарта становится на путь договоров и союза с госу-/
царствами Пелопоннеса1  2.
 В чем причина этого радикального и внезапного преобразования и пере¬
мены внешней политики? Основной причиной был страх перед восстанием
массы производителей—илотов. Уже Вилькен (ук. соч., 77) обратил вни¬
мание на «страх спартанцев перед новыми волнениями среди их лакон-
ских и мессенских илотов. Этот постоянный страх был справедливым нака¬
занием за те противоестественные порядки, когда государство, состоящее
из каких-нибудь 2 000 покорителей, базируется на зверском порабощении
и эксплоатации населения, превосходившего их численно во много раз.
Таким-то образом через дальнейшую спартанскую историю, точно постоян¬
но угрожающий призрак, проходит проблема илотов—как раз как ирланд¬
ский вопрос через всю историю Англии... Спарта все более пресекала
сношения с заграницей из страха, что оттуда, где в те времена гражданская
война и восстания были обыкновенным явлением, может донестись рево¬
 1 См. Tod and W а с е—-A catalogue of the Sparta Museum, 1906. L a n g 1 о t z—
Frühgriechische Bildhauerschulen, 86; Lippol d—Sparta als Kunststadt, RE, III A,
1928, ct. 1528; Wade-Gery, CAH, III, 564; T h. Lenschau — Die Ent¬
stehung des spartanischen Staates, «Klio», 30, 1935, стр. 269 сл.
 2 V. Ehrenberg, RE, ук. статья, 1380; G. G 1 о t z—Histoire Grecque, I,,
стр. 372—373 сл.


102
 С. Я- ЛУРЬЕ
 люционная искра». Глотц (стр. 351—354) с возмущением говорит «о чудо¬
вищно-логичном эгоизме меньшинства граждан, ухитрившихся превра¬
тить государство, бывшее до тех пор. государством земледельцев и реме¬
сленников, в обширный военный лагерь, где привилегированный класс
жил с оружием в руках, не зная никаких материальных забот, работой
своих крепостных... Эту массу илотов держали под ярмом при помощи
террористического режима. В течение веков спартиаты, по мере того,
как их число уменьшалось, дрожали при мысли, что они окружены врагами,
которые только подстерегали случай отмстить им. Илотам было запрещено
носить оружие, собираться ночью. Малейшее движение подавлялось
безжалостно. Несмотря на массовые казни и тайные убийства, спартан¬
ской армии неоднократно приходилось прекращать дальние походы из стра¬
ха восстания».
 Так писали буржуазные ученые старого, либерального поколения.
В фашистской Германии обо всем этом говорится совершенно в другом,
тоне.
 Так, В. Эренберг в своей книге «Neugründer des Staates» ви¬
дел причину реформы середины VI в. исключительно в великой твор¬
ческой личности эфора Хилона (которого он без всяких доказательств,
ad hoc, пристегнул к этой реформе); в статье у Паули-Виссова (ст. 1380)
он говорит уже мимоходом и об илотах. «Господство спартиатов над обшир¬
ной территорией и над илотами было причиной не только того, что пре-,
кратились всякие завоевания новой территории, но и того, что положение
спартиатов (вернее, «спартанства», des Spartiatentums) внутри государ¬
ства было решительным образом усилено» (там же, ст. 1386). Еще опре¬
деленнее говорит уже упомянутый Леншау («Klio», XXX, стр. 269—270):
«Тонкая прослойка господ-спартиатов противостояла в десять раз более
многочисленному, глубоко озлобленному и постоянно склонному к вос¬
станию плотскому населению: фактически спартанцам был приставлен
нож к горлу, и, чтобы избежать гибели, от спартанцев требовалось вели¬
чайшее постоянное напряжение... Спартанцы стали лучшими воинами
в тогдашнем мире. Но этого не было еще достаточно, чтобы преодолеть
вечно угрожавшую им опасность восстания илотов: эта опасность требо-.
вала, чтобы прослойка господ ежедневно, даже ежечасно была готова
отразить нападение».
 Итак, наиболее характерные особенности спартанского уклада не зане¬
сены пришельцами в Элладу «с севера» и не восходят к древнейшему
времени: это—аппарат, сознательно организованный в VI в. маленькой
кучкой эксплоататоров, чтобы держать в подчинении огромные массы
производителей.
 Не менее лживо и утверждение, будто дорийцы, и в частности спар¬
танцы, были носителями панэллинской идеи и застрельщиками в борьбе
с «неполноценными» персами1. Исторические факты говорят, что спартан¬
ское государство всегда держалось узко-эгоистической политики и согла¬
силось на борьбу с персами только однажды, в 480 г., скрепя сердце,
и то только потому, что нападение угрожало ему непосредственно. Против.
 1 Как известно, именно правящий класс древних персов впервые противопоставил
себя как «арийцев» всему остальному миру. «Я—Дарий—перс, сын перса, ариец,
отпрыск арийцев»,—читаем мы в надписи на могиле Дария. Берве не нашел лучшего
выхода, как допустить, что персы хотя и были «арийцами», однако, благодаря соседству
стран древневосточной культуры, «насквозь пропитались семитическим духом!»


О ФАШИСТСКОЙ ИДЕАЛИЗАЦИИ ДРЕВНЕЙ СПАРТЫ
 103
 персов восстали в 500 г, ионяне Малой Азии и ионяне материка (афиняне
и эретрийцы), тогда как дорийский Аргос дал персам «землю и воду»,
а спартанский царь Клеомен выгнал посла ионян из Спарты. В 460—
450 гг. спартанцы ведут переговоры с персами о совместном нападении
на Афины (посольства Мегабиза и Арфмия) и получают персидские суб¬
сидии; в 412 г. они заключают союз с персами для борьбы с афинянами
и уступают им все греческие города Малой Азии; в 386 г., опираясь,
на персов, они навязывают Греции Анталкидов мир, и т. д.
 О том, что в Спарте не было классовой борьбы, смешно говорить
после того, что было сказано о причинах возникновения спартанского
уклада; о постоянных восстаниях илотов мы еще скажем ниже. Но и внутри
спартанцев шла постоянная борьба между двумя партиями, одну из кото¬
рых возглавлял царский дом Агиадов, другую—царский дом Еврипон-
тидов. Партия Агиадов стремилась преобразовать Пелепоннесский союз
на началах равноправия и освободить илотов; такова была уже программа
царя Клебмена и его преемника Павсания1. Так, например, у Фуки¬
дида (1,132) мы читаем: «Эфоры получили сообщения, что Павсаний
поддерживает какие-то сношения с илотами, что и было на самом деле
(xxl TjV U обтах;), так как он обещал илотам свободу и права граж¬
данства, если они примут участие в восстании и во всем будут помогать
ему». В 399 г. лишь с трудом удалось ликвидировать восстание Кина-
дона—в восстании принимали участие не только периэки и илоты, но
и большая часть спартанцев—именно обедневшие спартанцы, гипо-
мейоны.
 Наконец—и это самое важное—совершенно невозможно говорить
о какой-то гармоничной жизни мужественных спартанцев. Спартиаты
жили в постоянном ужасе перед восстанием илотов. Пересмотрим важней¬
ший материал в хронологическом порядке1  2; наиболее интересное свиде¬
тельство приводится мною здесь впервые.
 Фукидид (IV, 80, 3): «Спартанцыиспытывали страх перед буйством3
и многочисленностью илотов: всегда у лакедемонян боль¬
шинство их мероприятий направлено было к
ограждению от илотов» (далее следует рассказ об уничто¬
жении наиболее выдающихся илотов).
 Не менее интересен для разбираемого здесь вопроса договор 420 г.
между афинянами и спартанцами (Фукидид, V, 23). Договор этот
построен на началах равноправности. В первом параграфе говорится
о том, что обязаны сделать афиняне, «если кто-либо пойдет, как враг,
на землю лакедемонян». Второй параграф представляет собой почти
точное повторение первого, но вместо слова «лакедемонян» читаем слово
«афинян», и наоборот. Но далее следует третий параграф: «Если вос¬
станет рабская масса (т; 8ооЫи), афиняне обязуются помогать лаке¬
демонянам всеми силами по мере возможности». Характерно, что такого
же обязательства со стороны спартанцев по отношению к афинянам не
содержится. Очевидно, у афинян не было никакого основания опасаться,
 1 См. Ed. М е у er—Geschichte des Altertums, § 202 (стр. 349—350), § 357;
S. Luria, статья в «Klio», указанная в прим, на стр. 92.
 2 Общеизвестные свидетельства о «криптии» я здесь приводить не буду. Равным
образом я не буду приводить и тех мест, где говорится» лишь о бесчеловечном обращении
спартиатов с илотами.
 3 В рукописях или oxai6zt\za —«тупость», «dumme Streiche» (Böhme), или
me6тv]-а—«юность». Беме предполагает xaiwöz-qza—«склонность к мятежу».


104
 С. Я. ЛУРЬЕ
 что их рабы восстанут большой массой, тогда как спартанцы настолько
были охвачены страхом восстания, что готовы были даже в крайнем случае
пустить на свою, территорию для подавления восстания войска ненавист¬
ных им афинских демократов, несмотря на печальные для них события
461 г.1
 Позже, как мы видели, была сделана попытка восстания против спарти-
атов, возглавляемаяКинадоном. Ксенофонт («Греческая история», III,
3, 6) прибавляет при этом следующее: «Заговорщики хорошо знают, что
их замыслы совпадают со стремлением всех илотов, неодамодов, гипомей-
нов и периэков: ведь -когда среди них заходит разговор о спартиатах,
то никто не может скрыть, что он с удовольствием съел бы их живьем»,
 Аристоте ль («Политика», II, б, 1269 а): «Илоты устраивают мятежи
против спартиатов: они постоянно на страже и подстерегают какую-нибудь
неудачу спартиатов, чтобы напасть на них»,.
 Описывая события464—61 гг.1  2, Диодор (XI, 63,4) замечает: «Илоты
и мессенцы относились враждебно к лакедемонянам. До этого (т, е. до зем¬
летрясения) они сохраняли спокойствие, опасаясь спартиатов, значительно
превосходивших их силой. Когда же они увидели, что многие из спартиатов
погибли от землетрясения, они отнеслись пренебрежительно к оставшимся,
так как их было мало; поэтому, сговорившись между собой, они высту¬
пили сообща против лакедемонян». Так же Плутарх («Кимон», 16, 7):
«Илоты сбежались со всех сторон с полей, чтобы напасть на спасшихся
из спартиатов».
 Мирон из Приэны, написавший историю мессенских войн (у Афинея,
XIV, 657 D = Fragm. Griech. Hist. 106 F 2), рассказывает об унижениях
и оскорблениях, которым спартиаты подвергали илотов. Для нас интересно,
что эти оскорбления имели целью сбить спесь с илотов и отбить у них
охоту к восстанию: «Ежегодно илоты получают определенное количество
ударов без всякой вины, для того, чтобы они никогда не разучились чув¬
ствовать себя рабами (Г/а ртупотз oooXeusiv■ dbropalhwat). Кроме того, если
какие-либо илоты имели более цветущий вид, чем подобает рабам, для
них была установлена наказанием смертная казнь, а господа наказы¬
вались, если они не укротят илотов, выдающихся своей силой».
 , Плутарх («Клеомен», 18): «Это л ийцы, вторгшись в Лаконию, увели
150000 рабов. Говорят, что кто-то из пожилых спартанцев сказал, что вра¬
ги облагодетельствовали Лаконию, принеся ей облегчение».
 Еще более яркую картину, чем все эти свидетельства, бывшие известны¬
ми уже раньше, дает до сих пор не использованный отрывок из «Лакеде¬
монской политии» знаменитого софиста и олигарха Vв. Крития. Этот отры¬
вок сохранился случайно в одной из речей Либания, ритора IV в., сотруд¬
ника императора Юлиана Отступника (подобно самому этому императору,
и он в своих произведениях вел энергичную борьбу с христианством).
Этот отрывок (Or. 25,63, II, 567, Foster) впервые включен в собрание отрыв¬
ков Крития в 1935 г. В. Кранцем в его новом издании книги Дильса
«Die Fragmente der Vorsokratiker».
 Критий утверждал, что из всех свободных людей спартиаты самые.
 1 U. Kahrstedt («Griechisches Staatsrecht», В. I, «Sparta», Göttingen, 1922,
стр. 90, прим.) показал, что этот договор был типовым договором, заключавшимся
между спартанцами и их союзниками. Для спартанцев, таким образом, одной из глав¬
ных целей Пелопоннесского союза была возможность в случае восстания илотов
располагать силами всех союзников для его подавления.
 2 У Диодора о них говорится при изложении событий 469 г.


О ФАШИСТСКОЙ ИДЕАЛИЗАЦИИ ДРЕВНЕЙ СПАРТЫ
 105
 свободные, а из всех рабов самые настоящие рабы—спартанские илоты.
Либаний несогласен с этим: он считает, что и сами спартиаты, в сущности,
ведут жизнь рабов. «Еще бы они не свободные!», замечает он иронически,
«если, как утверждает сам Критий, спартиат вследствие подозрительности
по отношению к илотам снимает ременную ручку (х-ф> тсбртсажх) с их
щитов, когда он находится на родине. Сделать это во время похода спар¬
тиат не имеет возможности,, так как часто бывает необходимо, чтобы илот
немедля привел себя в боевую готовность. Но в походе спартиат никогда
не выпускает из рук копья, чтобы быть благодаря копью сильнее илота,
если тот взбунтуется в расчете только на щит [илоты на войне не носили
копий.—С. Л.]. (В своих домах) спартиаты придумали устраивать хитрые
запоры, которые, как они полагают, могут уберечь их от нападения илотов.
Все это характеризует людей, находящихся в ужасе перед другими, живу¬
щими вместе с ними людьми, и не решающихся перевести дыхания от
постоянного ожидания ужасных событий. И во время еды, и во время сна,
и во время хождения за некоторым другим делом страх перед рабами заста¬
вляет-их быть всегда настороже».
 Такой яркой картины мы еще до сих пор не имели ни в одном свиде¬
тельстве. Сомневаться в ее достоверности нет никакого основания, так
как она заимствована у Крития, горячего поклонника лакедемонского
строя, который меньше всего был заинтересован в том, чтобы изобразить
спартанскую жизнь в более мрачном свете, чем следовало.
 Либаний прав: трудно говорить о «высшем идеале свободы», который,
по мнению фашистов, якобы осуществлен в Спарте. Достаточно жалкое зре¬
лище представляет собой этот спартиат, который, находясь на войне,
в лагере, не выпускает ни на минуту из рук копья, чтобы в любой момент
быть готовым пронзить им непокорного илота; этот господин, который
целый день, что бы он ни делал, с ужасом смотрит на прислуживающего
•ему слугу-илота, ожидая, что тот вцепится ему в горло. Этот страх не
оставляет его ни в уборной, ни ночью, когда он, выгнав илотов на улицу,
запирает свое жилище особыми хитроумными замками, чтобы иметь
возможность хоть на короткое время заснуть и забыть о мятежных
илотах. Реформа середины VI в., освободив спартиатов от всяких забот
о пропитании, сделала их жизнь настолько тяжелой и тревожной, что мы
вполне поймем возможность существования в Спарте, в среде самих
рабовладельцев, целой партии, требовавшей, как мы видели, эмансипа¬
ции илотов.
 Илоты представляли собой однородное население, искони жившее
вместе и потому имевшее возможность сообща обсуждать свои дела и пред¬
принимать совместные действия. Азбукой же рабовладения было то, что
работающие вместе рабы должны быть разных национальностей и что
их интересы должны по возможности (благодаря искусной политике хозя¬
ина) противоречить друг другу, чтобы они не имели никакой возможности
■совместных действий. Плутарх в биографии Красса сообщает нам сверх
того правило (разумеется, уже не подходящее для больших латифундий
Римской империи), по которому господин должен иметь личный надзор
за каждым рабом. Так оно и было в других греческих государствах, но это.
было невозможно в Спарте, где спартиат находился всегда или в городе
или в войске, а в деревню, где жили и работали илоты, приезжал только
за тем, чтобы поохотиться. Понятно поэтому, что илоты чрезвычайно
остро ощущали нарушение их прав и непрерывное издевательство над
ними.


с. я. лур6е
 106
 Разобранные источники наглядно показывают, чем было это госу¬
дарство, «чудесное» и «гармоническое», по мнению фашистов. Спарта и во
внутренних отношениях скорее походила на военный лагерь, чем на благо¬
устроенный рабовладельческий полис: как известно, илотам ежегодно
официально объявлялась война.
 Итак, фашистская идеализированная Спарта при самом беглом озна¬
комлении с источниками оказывается сфальсифицированной «историками»
«Третьей империи».
 Фашисты недаром нашли в Спарте «непревзойденный образец».
Оплевывая, круша, уничтожая со звериной злобой все подлинно-культур¬
ное достояние человечества, фашисты, естественно, объявляют себя наслед¬
никами всего реакционного, жестокого, гнусного, что знает история чело¬
веческого общества.


СИРИЙСКИЙ ИСТОЧНИК VI в.
О НАРОДАХ КАВКАЗА
 Н. В. Пигулевская
 К числу слабо, вернее, почти вовсе не изученных источников по истории1
народов СССР принадлежат исторические сочинения на сирийском,
языке, среди которых имеются материалы выдающегося исторического зна¬
чения. Сирийцы втечение семи веков нашей эры, и ранее, были главным тор¬
говым народом на Ближнем Востоке и в Средиземноморье. Развитые торго¬
вые связи уводили их далеко от родного Междуречья; они бывали в
Египте, в Италии и Галлии, в Иране, у берегов Ганга, у эфиопских царей.
Представления о мире были у многих из них обширнее, чем у их современ¬
ников, не покидавших пределов своих государств. В сохранившейся сирий¬
ской литературе немалый удельный вес занимают труды исторического ха¬
рактера, имеющие исключительное значение для истории Ближнего Во¬
стока. Не только Иран и Византия оказались в поле зрения сирийских исто¬
риков, живших на территории этих государств, но и Закавказье, и прика¬
спийские области, и Средняя Азия, с которыми сирийцы имели близкие
сношения в течение ряда веков. Области Кавказа и Средней Азии известны
сирийцам во многих отношениях лучше, чем, например, греческим писа¬
телям, что вполне понятно. Если принять во внимание почти полное исчез¬
новение пехлевийских памятников и то обстоятельство, что армянские
источники многократно перерабатывались и были .интерполированы, то*
сирийские материалы приобретают особенно важное значение.
 Среди сирийской исторической литературы известна хроника, соста¬
вленная в 50-х или 60-х годах VI в. неизвестным жителем города Амида.
В основу своего труда (кн. III—VI) он положил переведенную им с гре¬
ческого «Историю» Захарии Митиленского, по имени которого стала назы¬
ваться и сирийская анонимная компиляция. Захария, умерший между
536 и 553 гг., в своем сочинении охватывал события, относящиеся к периоду
между 436 и 491 гг. Греческий текст утерян, а сохранился лишь его сирий¬
ский перевод. Анонимный составитель сирийской хроники присоединил
к своей версии несколько дополнительных книг и глав, в том числе пролог
Мары Амидского, легенду об Азенет и локальные традиции, почерпнутые
им из городского архива родного города Амида. Он сохранил также заме¬
чательное послание Симеона Бетаршамского о химьяритах, датированное
6-м годом правления Юстина, т. е. 524 г. н. э. В последней, 7-й главе 12-й
книги хроники составитель дал фрагмент из географии Птолемея в сирий¬
ском переводе. Он ошибочно приписывает это описание вселенной:


103
 Н. в., ПИГУЛЕВСКАЯ
 Птолемею‘Фил ометору, царю Египетскому1. В соответствии с этой ошибкой
сириец считает, что «писание о народах вселенной составлено, как написано
выше, Птолемеем Филометором в 30-м году его царствования, за 150 лет
до рождения нашего спасителя...»1  2, а не во второй половине II в. н. э.,
когда действительно писал александрийский ученый Клавдий Птолемей.
Далее следует добавление, сделанное сирийцем к тексту Птолемея, пред¬
ставляющее выдающийся интерес. Кому следует приписать сирийский
перевод и добавление к нему—тому ли амидийцу, который составил всю
сирийскую Хронику, известную под именем псевдо-Захарии Митилен-
ского, или какому другому ученому сирийцу, трудом которого восполь¬
зовался компилятор,—сказать трудно. Вероятно, автором ее был сам
компилятор, так как обычно он сообщает о своих источниках и, вероятно,
сделал бы это и в данном случае. Вопрос об авторе этой главы не имеет,
впрочем, серьезного значения, так как источником ее является устная
традиция, а сама глава датирована, что и является самым важным для
данного материала указанием. Мотивом автора для того, чтобы дополнить
сообщения Птолемея, служит большая их давность, так как он считает,
что от 3-го года царствования Птолемея, или 150 г. до н. э., прошло 711 лет
{следовательно, он писал в 561 г.). Но он добавляет еще следующие хро¬
нологические данные: 28-й год царствования Юстиниана и 866 г. селев-
кидского счисления, 333-я олимпиада3.
 Следуя примеру своих предшественников, автор сосредоточен на под¬
счете городов. Строительство городов отмечается, как развитие жизни
«народов вселенной», поэтму он и восклицает: «Сколько же городов
за время от Птолемея до наших дней построено и добавлено у всех народов
во вселенной...» Особенно оживленным он считает это строительство
с наступлением новой эры.
 Даты способствуют абсолютному уточнению года, когда составлял
свое дополнение автор, и можно с полной уверенностью указать на 555 г.
н. э. Как 28-й год Юстиниана, так и 866 г. Александра, т. е. селевкидского
счисления, падают именно на этот год. К этой дате подходит и ука¬
зание на 333-ью олимпиаду. Ошибка в исчислении времени от начала новой
эры (561 г.) могла возникнуть легко, так как это было летосчисление,
не вошедшее в обиход и редко применявшееся на Востоке.
 В связи с тем, что автор считает с первых строк Армению расположен¬
ной «в северной стороне», можно предположить, что его местопребыванием
была Месопотамия в части, принадлежавшей Византии, и, в частности,
нет особых возражений против того,, чтобы он был жителем Амида, на
что указывает ряд мест хроники.
 После упомянутых в географии Птолемея «сарматов, скифов и сериков»
сириец называет еще «пять народов», выделенных им в особую группу,
так как он называет занимаемые ими области «землей». В его представле¬
нии «земля» есть страна, область, государственная единица, имеющая
некоторое, известное ему, определенное географическое положение. В дру¬
гих случаях, когда он не мыслит этих границ, как, например, в отношении
племен, живших в «гуннских пределах», он говорит только как об этниче¬
ских единицах, называя их «народами».. В качестве народов кочевых,
«живущих в палатках», они могли и не иметь определенных, географиче¬
 1 Z а с h а г i а е Rhetor i—Histori a. Ed. W. Brooks, t. II, p. 202. CSCO.
 Scriptores syri. Series III, t. VI, 2. -
 2 Ibid., p. 213.
 3 Ibid., p. 213..


СИРИЙСКИЙ ИСТОЧНИК VI В. о НАРОДАХ КАВКАЗА
 109
 ски четких границ. Выделяя в особую группу пять народов, живущих
"«на севере», он прежде всего называет Армению, подразумевая под ней
Перс-Армению. Центром армян он считает город Двин, в котором живет
католикос1. Следующей названа «Гурзан, также земля», следовательно,
большая область или государственная единица, в которой без всякого
сомнения следует видеть Грузию. Совершенно то же сообщается относи¬
тельно и «земли Аран», в которой следует видеть область восточной
Перс-Армении, или Албании1  2. Аран находился в зависимости от пер¬
сидского великого царя царей, которому подчинялся малый царь,
«царек», malkona этой «земли». Аран, как и Гурзан определяются, как
«находящиеся в Армении», иначе говоря, мыслятся, как области хотя
и автономные, но входящие в ее состав. Аран имеет язык, не сходный
с языком других народов, им названных; следовательно, несмотря на
сильное армянское влияние в половине VI в., эта область сохраняла еще
родное наречие. Гурзан также имеет свой язык, который охарактеризо¬
ван, как «подобный греческому». Четвертое место в перечне народов
Закавказья уделено «земле Сисган», известной и по другим .источ¬
никам,, как область Армении, обычно Сиуник3. О ней сообщается еще,
что в ней живут также «и язычники». Наконец, «земля' Базгун,
со (своим) языком, которая примыкает и простирается до Каспийских
ворот и моря, которые (находятся) в пределах гуннских», после которой
источник переходит к перечню народов, живущих «за воротами». Что
под Каспийскими воротами подразумевается проход у Дербента, нет
сомнения, так как в тексте отнюдь нет противоположения «от» и «до»,
а предполагается, что за пределами Сисгана начинается земля Базгун,
которая простирается до Каспийского прохода и моря. У более древ¬
них писателей, повидимому, существовало неправильное применение
названия Каспийских ворот к Дарьяльскому ущелью, о чем говорит
уже Плиний Старший. В данном же случае едва ли возможно видеть
в Каспийских воротах Дарьяльское ущелье, а в «море»—Черное море,
как западную границу Базгун. Как ни соблазнительно сблизить имя Баз¬
гун с именем народа ’Aßaovoi, под которыми можно подразумевать не только
абхазцев, но и все Лазское царство, Мингрелию, Сванетию4, все Же при¬
ходится отказаться отнести эту «землю» в Западный Кавказ. Сирийский
текст не допускает такого чтения, чтобы последняя часть фразы, «которые
(находятся) в пределах гуннских», была отнесена не к Каспийским воротам
и морю, а к последующему перечню народов. Поэтому возможно только
одно понимание текста, по которому и Каспийские ворота и море опреде¬
ляются, как находящиеся в «гуннских пределах». О Черном море это
никак не могло быть сказано. Таким образом, если имя Базгун и отвечает
имени абазгов, во всяком случае их нельзя искать в VI в. у побережья Чер¬
ного моря. Их местонахождению в восточной части Закавказья до Дер¬
бентского прохода не противоречит и свидетельство Масуди, считающего
их соседями аланов и грузин, «мощного народа Gum. В северо-западном
 1 В настоящее время на месте, где находился гор. Двин, деятельно ведутся рас¬
копки.
 2 L a n d.—Aardrijkaskundige Fragmenten vit de Syrische Literatur. Verslagen
en Mededeelingen der K. Akademie. 3. Reeks. 3 Deel, Amsterdam, 1887, s. 184;
Homme 1—Ethnologie und Geographie des Alten Orients, München, 1936, p. 208.
 3 Marquar t—Eransahr nach der Geographie des Ps. Moses Xorenaci, Berlin,
1901, p. 120—121.
 4 M a r q u a r t—Osteuropäische und Ostasiatische Streifzüge, Leipzig, 1903,
p. 174.


ilio
 H. В. ПИГУЛЕВСКАЯ
 направлении Базгун мог примыкать к грузинским границам, а с севера
-от Дербентского ущелья жили аланы1.
 Вслед за «землями» Закавказья сирийский источник переходит к пере¬
числению народов, живущих «за воротами». Из них прежде всего названы
бургары, давно известное видоизменение имени булгар. Для истории
гунно-булгаро-славянских нападений на Балканский полуостров и
образования государства волжских булгар такое раннее и точно датиро¬
ванное свидетельство особенно ценно. Ближайшими соседями бургар
являются аланы, причем про первых суммарно говорится, что «у них есть
города», аланам же приписываются пять городов. Характеризуются бур¬
гары, как народ «языческий и варварский». К этой группе народов вар¬
варских, но имеющих города или крепости, принадлежат и люди «из пре¬
делов Даду», которые «живут в горах, у них есть крепости». Область
народа AaSoi, то, что сириец называет Бет-Даду,—это Дагестан, «горная
страна»,—сопоставление, не вызывающее никаких, сомнений1  2. Наличие
крепостей в Дагестане еще в VI в. вполне отвечает исторической действи¬
тельности, так как от кочевых народов было необходимо защищаться.
Самый факт говорит об относительно оседлом образе жизни и более высоком
уровне культуры людей Бет-Даду, чем у кочевых народов.
 Далее следует перечисление тринадцати народов, охарактеризованных
не только как варварские, но и как народы кочевые, живущие в палатках.
.Девять имен из тринадцати имеют общий тип окончания на ар, ур, ар
и представляют, несомненно, видоизменения одного общего корня, с раз¬
личными приставками. Имена эти: ауангур, аугар, сабир, бургар, кутар-
гар, авар, хазар, дирмар, сирургур. Часть из них можно с уверенностью
идентифицировать с именами племен, известных из греческих источников.
Так, сабиры упоминаются неоднократно, в середине VI в. они сражаются
то на стороне персов, то на стороне «ромеев»—Византии3. Приск Паний-
-ский сообщает о посольстве племен сарагур, урогов и оногуров в Констан¬
тинополь4. В первом имени можно узнать сирургур, в третьем имени—
аунгур сирийского источника. Возможно, что сирийское аугар можно
прочесть и уйгар или уйгур. Имена бургар и кутаргар известны, как бургар,
булгар, кутигур по ряду других источников5. Авар и хазар, конечно,
авары и хазары, которые здесь упоминаются, как родовые племена;
они еще не были известны, как грозные орды, устрашавшие Восточно¬
римскую империю. Это одно из первых упоминаний имени хазар в чистом
•его виде, так как предшествующие греческие писатели упоминают только
«акацир», что, как известно, значит по-тюркски ак-хазир, белый хазар, или
же Agac-är, лесной человек. Относительно остальных имен, если сейчас
нельзя подыскать им эквивалентов в свидетельствах других источников,
то во всяком случае нет сомнения, что это родо-племенные названия орд,
двигавшихся с гуннскими народами. Таковы имена баграсик и кулас,
 1 Бурган, против которых воюет Хосрой I и отстраивает затем «большие ворота»,
у Дербента. Tabar i—Geschichte der Perser und Araber. Th. NÖldeke. Leyden, 1879,
p. 168. География nc. Моисея Хоренского упоминает в Албании провинцию Bardzgar;
'St. М а г t i n—Memoires sur l’Armenie, p. 359, 365.
 2 Land, ibid., p. 182.
 3 Johannes Malala s—Chronicon, cap. 16, Bonn, 1831, p. 406.
 4 «Excerpta de legationibus», ed. De Boor, Berolini, 1903, II, p. 586.
 5 В. H. Златарск и—История на първото Българско царство, ч. 1, София,
4918, стр. 72—84.


СИРИЙСКИЙ ИСТОЧНИК VI В. О НАРОДАХ КАВКАЗА
 111
 десятого и одиннадцатого народов в перечне1. Последние два имени—абдел
и ефталит—известны, как имена так называемых «белых гуннов». Мате¬
риалы о них на сирийском языке настолько богаты, что без них история
этого народа и государства не может быть восстановлена.
 Сирийский источник говорит о перечисленных им народах: «эти три¬
надцать народов живут в палатках, существуют мясом скота и рыб, дикими
зверьми и оружием»1  2.
 Повидимому, про эти племена он не мог дать сведений, которые отли¬
чали бы их друг от друга. На форме его определения жизни этих народов
сказались слова, приведенные в хронике в качестве обращения гуннов
к Византии. Там они называют себя «людьми-варварами» и сообщают,
что «подкрепляются они мясной пищей» и живут оружием.
 «Вглубь от них (от тринадцати народов) живет народ амазарты и люди-
псы, на запад и на север от них амазониды, женщины с одной грудью, они
живут сами по себе и воюют с оружием и на конях». Упоминание амазонок
•и людей-псов повторяют сказочные рассказы греков. Геродот (IV, 49;
II, 33) называет их Kuv^ts;, или Kuvyjcnoi. В имени амазартов представ¬
ляется возможным видеть карликов, людей длиною в локоть, ast-zarte3.
Вслед за сказкой об амазонках говорится: «соседний же с ними народ
ерос, мужчины с огромными конечностями, у которых нет оружия и кото¬
рых не могут носить кони из-за их конечностей»4. Если это не сказочное
имя, то возможно, что в этом названии далекого, рослого, сильного народа
следует искать имя Русь, народ, которому еще предстояло выйти на широ¬
кие исторические пути5.
 Дальше наш источник сообщает очень интересные подробности отно¬
сительно того, как «у гуннов лет 20 тому назад, или больше, вышло писа¬
ние на их языке», иначе говоря—сообщает о возникновении письменности
у гуннов. Вопрос этот представляет выдающийся интерес. Незатейливый,
но четкий рассказ дает возможность установить, что источником сведений
автора о народах было устное предание, сообщения лиц, побывавших
в .гуннских пределах. Из этого же рассказа можно почерпнуть материал
для некоторой общественно-экономической характеристики тех племен
и народов, которых автор суммарно называет гуннами.
 «За 50 или больше лет», пишет автор, два амидянина были уведены
в персидский плен. Так как это было при Каваде, это, очевидно, случилось
после взятия Амида в январе 503 г. н. э. Один из этих людей был Фома
(Томас) кожевник, другой Иоханан из Решайна, живший в монастыре
Бет-Айсхакуни около Амида. Их увели в Иран, а там они были перепро¬
даны в качестве рабов гуннам и «отправились из пределов персидских
в гуннские, прошли за ворота и оставались в их земле больше 30 лет, взяли
жен и породили там детей. Они вернулись в настоящее время и рассказали
нам живыми словами следующее»6. Если автор писал в 555 г., то он совер¬
шенно правильно считал, что увод их в плен состоялся за 50 лет или немного
больше до этого времени. Фома кожевник и Иоханан из Решайна сообщили,
 1 Land, о. с., р. 184, относит их к урало-алтайским народам. Малоубедителен
М а г q u а г t—Eransahr, р. 253, «Streifzüge», р. 356.
 2 Zachariae Rhetor i—Historia, ibid., p. 315.
 3 Ahrens & Krüge r—Zacharias Rhetor, S. 382; M a r q u a r t--Streifzüge,
S. 356.
 4 Zachariae Rhetor i—Historia, S. 215.
 5 Marquar t—Streifzüge, S. 359—360.
 6 Zachariae Rhetor i—Historia, ibid., S. 215.


112
 Н. -В. ПИГУЛЕВСКАЯ
 что из Арана, т. е. из Албании, в «гуннские пределы», где они находились
в плену, прошел епископ с четырьмя другими лицами. «Они не вошли в
ворота, но были проведены через горы»1. Таким образом, пленники знали
дорогу «через ворота», которой их вели, но, кроме того, местным людям
была знакома и другая дорога—«через горы». Бургары населяли прика¬
спийские области Кавказа, севернее их находились аланы. Если сюда
должны были пройти пленные из Ирана и люди, жившие на среднем тече¬
нии Куры, значительно ниже Тбилиси, то вполне понятно, что ближайший
для них проход был около Дербента, вблизи Каспийского моря. Отсюда
понятно и то, что сообщения сирийского Захарии касаются областей Кав¬
каза Восточного, а не Западного.
 В свете сообщения хроники приходится придавать особое значение тому
перечислению племенных названий гуннов и родственных народов, кото¬
рое делает автор. Он дает эти наименования на основании достоверных
сведений от лиц, живших в «гуннских пределах». В таком случае понятно,
что они гораздо меньше или вовсе ничего не могли сообщить о западной
части Кавказа, которая была сравнительно лучше известна греческим авто¬
рам, как Лазское государство, в состав которого входила, вероятно, и Мен-
грелия. Сирийская хроника дает не только интересные данные, но и необхо¬
димую исследователям уверенность в их достоверности.
 Рассказ амидских пленников незатейлив, но он дает возможность оха¬
рактеризовать общественно-экономические отношения у этих гуннских
племен.
 Прежде всего можно отметить, что кочевые и полукочевые орды, о кото¬
рых идет речь, переходили к новой форме относительно оседлого образа
жизни. Множество племенных имен говорит о том, что у них еще только
происходил процесс образования племенных союзов. Обращает на
себя внимание тот факт, что гунны покупали рабов. Когда в 502 г.
персидский царь Кавад подготовлял коалицию против Византии,
он обещал вознаградить гуннов-ефталитов из добычи, в которую, конечно,
входили и рабы-военнопленные. В этом случае мы имеем дело со сложив¬
шимся государством, в системе которого было место и для рабов, тогда
как в сообщении сирийского Захарии речь идет о «варварском», полуко¬
чевом народе, населявшем Предкавказье и степи. Здесь важно отметить
еще и то, что эти пленные не просто были уведены данным гуннским пле¬
менем с поля брани, а что они были куплены или «перекуплены». В качестве
рабов они оставались жителями в гуннской земле, куда они были прове¬
дены «через ворота». Рабство было новым фактором в жизни этих племен.
Те гуннские орды, которые описаны Приском Панийским, не занимаются
земледелием, и в этом отношении они противопоставлены готам, которые
«сидят на земле»2. Жизнь племен, где находились амидские^пленники,
несомненно, была полукочевой или кочевой. Эти народы живут «в палат¬
ках», в их земле нельзя найти «покойного местопребывания».
 Переход к полуоседлой жизни, усложнение ее по мере образования
новой формы союзно-племенного объединения и диференциации труда
требовали рабочей силы рабов. Существенна и другая подробность. Варвар¬
ские племена охотно обращались Византией в федератов или образовы¬
вали часть войск, служивших оплотом империи против их же единопле¬
менников. Хроника сообщает о том, что византийский посол «Пробое при-  * 31 	Zachariae R h е t о г i—Historia,« ibid., S. 216.
 3 «Excerpta de legationibus», t. II. p; 589.


СИРИЙСКИЙ ИСТОЧНИК VI В. О НАРОДАХ КАВКАЗА 113
 шел с посольством от императора, чтобы купить из них воинов для войны
с народами1». Это было способом привлекать на военную службу варвар¬
ские племена и народы; так поступали как Византия, так и Иран. У Визан¬
тии были в ходу и мирные способы привлечения варваров, к числу таковых
принадлежала христианизация. Этим объясняется то особое внимание,
которое было оказано официальным византийским послом клирикам, дей¬
ствовавшим среди гуннов, несмотря на то, что клирики эти пришли из Арана,
области Албании, находившейся под властью персидских царей. Стремле¬
ние высших клерикальных слоев в Византии и в Иране обращать и приоб¬
ретать таким путем новых людей, новые области—вполне понятно. Они
выполняли функции государственного порядка, покоряли мирным путем
племена, но, несомненно, этим путем расширялась и материальная база
высших чинов клира. Выходцы из Албании, Кардост и его спутники, были
приведены в гуннские пределы ради византийских пленников, бывших
уже. в плену около 30 лет, и их могла направить сюда рука Византии. Распо¬
ложить племена в пользу последней можно было целым рядом культурных
приемов, о которых сообщает и сирийский источник. '
 Первым из пришлых клириков был епископ Арана Кардост с несколь¬
кими людьми, которых через 14 лет сменил клирик из Армении по имени
Макар. Для народов, находившихся еще на стадии варварства, эти люди
стали вводить ряд культурных новшеств. Их деятельность была оценена
Византией, как полезная, поэтому из ближайших подвластных ей горо¬
дов, вероятно из Причерноморья, было поЬлано 30 мулов, нагруженных
продуктами. Это было то, чего нельзя было найти в гуннском кочевье:
пшеница, вино, масло, лен, плоды. Помощь эта была оказана еще Кар-
досту, с которым встретился Пробое2. Сменивший первого Макар еще тща¬
тельнее приготовился к условиям новой жизни. Он позаботился захватить
с собой насаждения и семена. На постройке храма он применил до того
времени неизвестный для гуннов способ кладки из кирпичей. Для постройки
каменного здания, очевидно, надо было шметь с собой людей, которые могли
руководить как самым строительством, так и подготовкой материала3.
Не менее важно было и то, что Макар «насадил растения и посеял различ¬
ные семена». Эти факты производили впечатление на «властителей этих
народов; они удивились и обрадовались мужам, почтили их, и каждый
звал их в свою сторону, к своему народу и просил, чтобы они были ему
(народу) учителями»4. Так как это сообщение следует непосредственно
за сообщением о строительстве и насаждениях, то, конечно, это и было
тем новым, что поразило господствующий слой этих племен.
 Исключительный интерес имеют данные о введении письменности
у гуннов. Про Кардоста и бывших с ним «мужей» говорится, что они обу¬
чали некоторых «из гуннов». Тогда же, очевидно, происходило усвоение
пришельцами гуннского языка. «Они оставались там 7 лет (буквально
«неделю лет») и выпустили там писание на гуннском языке». Если приход
Кардоста относится к 537г., через 34года после захвата пленников в Амиде
в 503 г.,а на освоение языка и на перевод ушло еще 7 лет, то, следовательно,
около 544 г. «писание вышло». Относительно языка перевода сомнений
не возникает: это гуннский язык; что касается письменности, знаков, кото¬
рые были в употреблении, можно только высказывать догадки. В 568 г.
 1 Z а с h а г i а е Rhetor i—Historia, р. 216..
 2 Ibid., р. 216.
 3 Ibid., р. 217. :'
 4 Ibidem.
 8 Вестник древней истории, № 1(6).


И4
 Н. В. ПИГУЛЕВСКАЯ
 в Константинополь тюрки принесли ханскую грамоту, которая предста¬
вляла собою tö Ypdc'^a то Exottixov1. Весьма вероятно, что и гуннское
и тюркское письмо, которое названо скифским, было письмо согдо-манихей-
ское или согдийское. Основанием для этого предположения является сле¬
дующее. Гунны прошли в своем поступательном движении и области, насе¬
ленные согдами, где они могли ознакомиться с этим типом письма. С другой
стороны, Кардост, пришедший из Арана, принадлежал к области, гово¬
рившей, вероятно, на одном из иранских наречий, в таком случае и зна¬
комство его с согдийской письменностью не может быть удивительным.
Много оснований предполагать, что гунны, с которыми имели дело Кар¬
дост и Макар, были гунны-сабиры. Византийские писатели дают многочи¬
сленные указания на «гуннов, называемых сабирами». В середине VI в. они
сражаются то со стороны персов, то со стороны ромеев, их количество исчи¬
сляется около 100 000 человек. Прорвавшись через Каспийские ворота,
они произвели нападения на византийские области1  2.
 Анализ небольшого фрагмента из сирийского источника середины
XI в. дает возможность внести новый материал в древнюю историю наро¬
дов Кавказа. Эти данные дают возможность уточнить географическое рас¬
пределение племен и народов и дать новое определение формам их обще¬
ственно-экономической жизни.
 Из сирийской хроники Захарии Митиленского
 (Перевод с сирийского Н. В. Пигулевской)
 «(1) Вместе с этими (упомянутыми в географии Птолемея сарматами,
скифами и сериками) в этой северной стороне есть верующие пять народов
с их 24 епископами. Их католикос находится в Двине, большом городе
персидской Армении. Григорием по имени был их католикос, муж правед¬
ный и знаменитый. Гурзан также земля в Армении, с языком, подобным
греческому, у них есть царек христианский, подвластный царю Персии.
Аран также земля, в той же земле Армении, со (своим) языком, с народом
верующим и крещеным, у них есть царек, подчиненный персидскому царю.
 Сисган также земля, со (своим) языком и верующим народом, но живут
в ней и язычники.
 Базгун земля со (своим) языком, которая примыкает и простирается
до Каспийских ворот и моря, которые (находятся) в пределах гуннских.
За воротами живут бургары, со (своим) языком, народ языческий и вар¬
варский, у них есть города, и аланы, у них пять городов. Из пределов
Даду живут в горах, у них есть крепости. Ауангур, народ, живущий в палат¬
ках, аугар, сабир, бургар, куртаргар, авар, хазар, дирмар, сирургур,
баграсик, кулас, абдел, ефталит, эти тринадцать народов, живут в палат¬
ках, существуют мясом скота и рыб, дикими зверьми и оружием. Вглубь
от них (живет) народ амазраты и люди-псы, на запад и на север от них
(живут) амазонки (amazonides), женщины с одной грудью, они живут
сами по себе и воюют с оружием и на конях. Мужчин среди них не нахо¬
дится, но если они желают прижить, то они отправляются мирно к наро¬
дам по соседству с их землей и общаются с ними около месяца и возвра-
 1 Menander Protector, fr. 18, FHG, 4, p. 226.
 2 T h e о p h a n e s—Chronographia, ed. De Boor, p. 161—162; Johannes
Malala s—Chronicon, cap. 16, Bonn, 1831, p. 406; Georgius Cedrenus, ed.
Bonn, t. I. p. 644.


СИРИЙСКИЙ ИСТОЧНИК VI В. О НАРОДАХ КАВКАЗА
 115
 щаются в свою землю. Если они рождают мужской пол, то убивают его,
если женский, то оставляли и таким образом они поддерживали свое поло¬
жение. Соседний с ними народ ерос, мужчины с огромными конечностями,
у которых нет оружия и которых не могут носить кони из-за их конечно¬
стей. Дальше на восток, у северных краев, есть еще три черных народа.
 У 	гуннов лет двадцать тому назад или больше вышло писание на их
языке о том, как это устроено господом, сообщу так, как я слыхал об этом
от правдивых мужей—Иоханана из Решайна, находившегося в монастыре
Бет-Айсхакуни, у Амида и от Томаса кожевника (ßupcsu;), уведенных
в плен при Каваде лет за пятьдесят перед тем или больше. Они были вновь
проданы и отправились из пределов персидских в гуннские, прошли за во¬
рота и оставались в их земле больше 30 лет, взяли жен, породили там детей.
Они вернулись в настоящее время и рассказали нам живыми словами сле¬
дующее. После того как вывели пленных из пределов ромеев и ввели к гун¬
нам и они оставались в их земле тридцать четыре года, явился ангел к чело¬
веку по имени Кардост, епископу земли Аран, как этот епископ сообщил,
и сказал ему: «С тремя добродетельными священниками пойди в долину
и прими от меня слово, посланное тебе от господина духов, потому что я
распоряжаюсь этими пленными, что из ромейских пределов вошли в область
(языческих) народов. Я представил их молитвы богу, и он сказал мне то, что
я сказал тебе». Когда с усердием отправился в долину этот Кардост, что
переводится по-гречески Теоклетос, а по-арамейски «призванный богом»,
он с тремя священниками, сказал им ангел: «Пойдите, вступите в область
(языческих) народов и крестите детей мертвых, поставьте им священников,
дайте им таинства, подкрепите их. Вот я с вами, сделаю вас там любимыми,
вы будете делать там среди (языческих) народов знаменья и вы найдете
все, что требуется для вашего служения». С ними пошло четверо других,
и в земле, где нельзя найти покойного местопребывания, находили эти
семь мужей священников из вечера в вечер семь хлебов и кувшин воды.
Они не вошли в ворота, но были проведены через горы. Когда они прибыли,
они говорили с пленными, многих окрестили и обучали (некоторых)
из гуннов. Они оставались там семь лет (буквально «неделю годов») и выпу¬
стили там писание на гуннском языке. Случилось в то время, что был послан
туда Пробое с посольством от императора, чтобы купить из них воинов
для войны с (языческими) народами. Когда он узнал относительно гуннов
от этих святых и был осведомлен относительно пленных, он весьма возрев¬
новал и пожелал повидать их. Он увидал их, был ими благословлен и очень
почтил их в глазах этих народов. Когда наш император узнал от него отно¬
сительно события, совершенного так господом, как выше описано, из горо¬
дов под ромейской державой, расположенных поблизости, было погружено
30 мулов, и он послал их с пшеницей, вином, маслом, льном, другими пло¬
дами и священной утварью. Мулов он дал им в подарок, так как Пробое
был муж верующий, мягкий и был усерден в таких добрых делах, как это.
Через 14 лет (буквально «две недели лет») он ушел, и был другой армян¬
ский епископ по имени Макар, он был хорошо подготовлен и вступил
(туда) по своей воле, вместе со священниками. Он построил церковь из
кирпичей (ttUv&o;, Thesaurus syr. II, ст. 1886), насадил растения, посеял
различные семена, совершил знаменья и многих крестил.
 Когда властители этих народов увидели что-то новое, они очень уди¬
вились и обрадовались мужам, почтили их, и каждый звал их в свою сто¬
рону, к своему племени и просил, чтобы они были ему учителями-.
И вот они там до настоящего времени».
 8*


О ТРЕХ СОГДИЙСКИХ МОНЕТАХ
 О. И. Смирнова
 В 1936 и 1937 гг. экспедицией Самаркандского Исторического музея под
руководством сотрудника ИИМК Г. В. Григорьева производились раскопки
городища Тали-Барзу в шести километрах на юго-восток от Самарканда.
Городище представляет собою руины ряда зданий, расположенных одно
над другим. Верхний слой относится к VI11 в. н. э., нижний—к V в. до н. э.
В верхнем слое найдена, поливная керамика мутно-голубоватой, зеленой
поливы и десять монет. Один экземпляр монеты (№ 3) обнаружен при рас¬
копках, произведенных летом 1936 г., а девять экземпляров—при рас¬
копках 1937 г.
 По времени монеты охватывают период в два века, от начала VII в. н. э.
по конец IX в. н. э. (281 г. х.): одна монета бухар-худатов, четыре абба-
сидских монеты, две саманидских монеты и три монеты с квадратным отвер¬
стием посередине. Последние представляют исключительный интерес.
На лицевой стороне их находятся надписи, которые до недавнего времени
признавались за уйгурские. Ввиду этого монеты данного типа причисля¬
лись к тюрко-китайским. Однако при ближайшем рассмотрении надписи
лицевой стороны оказались согдийскими с именами двух согдийских царей.
 В собрании Государственного Эрмитажа имеются монеты этого типа с
именем еще одного согдийского царя, которые мы включаем в наше описание.
 Все описываемые монеты одинаковы по форме, расположению надпи¬
сей и изображениям на оборотной стороне. Монеты—круглые, среди них
одна в середине имеет квадратное отверстие. Края монет и квадратных
отверстий—выпуклые. Надписи выполнены согдийским шрифтом. Моне¬
ты—медные, литые.
 1. Тархун. Без обозначения места чекана и года (начало VIII в. до 710 г.)
 av. над квадратным отверстием справа налево—frywn; под ним также
 справа налево—MLK’—
 rv. справа от квадратного отверстия X, слева Y Оба изображения
 немного выступают за края отверстия.
 D. 2,4. Отверстие 0,5 х 0,5.
 2. Тоже, более плохой сохранности.
 Вся надпись на этих монетах читается:
 tr[wn MLK’, т. е. царь Тархун.


О ТРЕХ СОГДИЙСКИХ МОНЕТАХ
 117
 Тархун, согдийский ихшид, играл видную роль в эпоху завоевания
Средней Азии арабами. Тархун был смещен после взятия Самарканда
и выплаты арабам контрибуции и убит в 710 г. По другим источникам,
сам лишил себя жизни.
 Проф. А. А. Фрейман отождествляет Тархуна с Диваштичем, согдий¬
ским ихшидом того же времени, взятым, после оказанного арабам
сопротивления, в плен в 721—722г.
и затем казненным.
 3. 	Гурек. Без обозначения ме¬
ста чекана и года (710—737 гг.).
 av. над квадратным отверстием
справа налево ’w?rk; под ним,
также справа налево, MLK*.
 rv. как №1; изображения
меньшего размера, чем на 1 и 2,
за края квадратного отверстия
не выступают. Очень сильно
стерт.
 D. 2,4. Отверстие 0,5 хО,5В.
 Знак между второй и четвертой буквой верхней строки надписи пред¬
ставляет собой два зубчика. Проф. А. А. Фрейман предлагает видеть в нем
срезанную снизу букву 7 и читать все слово как wyk; это слово—впервые
засвидетельствованная здесь согдийская форма имени Гурека, с выно¬
сом вперед гласного1  2.
 Это предположение подтверждается расположением и характером над^
писи. Нижний край надписи сравнен по двум прямым линиям, располо¬
женным под прямым углом друг
к Другу и параллельно двум
краям квадратного отверстия.
 Таким образом, срез нижней-
части буквы становится понят¬
ным. Вся надпись читается
’wyk MLK’ т. е. царь Гурек.
 Гурек, согдийский ихшид
(710—737 г. н. э.), вступил на
самаркандский престол после
низложения своего предшест¬
венника Тархуна в 93 г. х.
 (711/12 гг. н. э.), после взятия
Самарканда, Гурек признал власть арабов, что, как известно, не по¬
мешало ему обратиться за помощью против них к китайцам в 100 г. х.
(719 г. н. э.).
 Рис. 2
 4. 	fr'swm’n. Без обозначения места чекана и года (середина VII в. н: э.).
av. над квадратным отверстием, справа налево—^ywm’n; под ним,
также справа налево—MLK\
 rv. справа от квадратного отверстия
 Y,
 слева
 1 См. А. А. Фрейма н—Датированные согдийские документы с горы Му г
в Таджикистане («Труды Института востоковедения», XVII. Л., 1936).
 2 См. ВДИ, № 3(4). 1938.


П8
 О. И. СМИРНОВА
 D. 2,5. Отверстие 0,5 х0,5—экземпляр Государственного Эрмитажа.
 av rv av rv
 Рис: 3 Рис. 4
 В работе Chav a~n n е s—Documents sur les tou-kioue r(turcs) occi-
dentaux1 мы находим указание, что в эпоху Ун-хуэй (650—655 гг.), гаоди
(император) выделил Самаркандскую область, как самостоятельную адми¬
нистративную единицу, правителем которой назначил царя этой области
Фу-ху-ман.
 Chavannes предполагает, что китайское название Фу-ху-ман передает,
«повидимому, персидское имя Бахман, старая форма которого была Ваху-
ман (Wahouman)»1  2. Предположение, высказанное Chavannes’ ом, находит
подтверждение в надписи на монете, находящейся в собрании Гос. Эрми¬
тажа: ßyswm'n MLK’—царь ßyswm’n.
 В свою очередь, согдийская монета, благодаря данным китайских источ¬
ников, может быть датирована, согласно указанию Chavannes’a,‘более или
менее точно, второй половиной VII в. н.э. Таким образом, из сравнения
китайских исторических данных с этой монетой выясняется имя еще одного
царяСогда, по времени правления предшествовавшего Тархуну.
 Легенды монет написаны шрифтом, близким к развитому курсиву
буддийских документов VIII в. н. э.
 Характер надписи на монете Гурека несколько отличается от надписи
на монетах Тархуна: шрифт мельче и более высокого рельефа; возможно,
что последнее зависит от лучшей сохранности монеты.
 Первые сведения о круглых китайских монетах с квадратным отвер¬
стием посередине, бань-лянь (полулан), относятся к III в. до н. э., ко вре¬
мени политического объединения Китая при Циньской династии в 221 г.
до н. э. Тип круглой монеты с квадратным отверстием посередине и с выпу¬
клыми краями, начиная с первых годов правления династии Тан (618—
907 гг.), остается единым на всем протяжении истории китайской нумиз¬
матики до монетной реформы в конце XIX в. Размер этих монет 2,4—2,5 см,
такой же, как и согдийских.
 Акад. В. М. Алексеев указывает на широчайшее распространение этого
типа монет не только в Китае, но и в Японии, Аннаме, Корее и Средней
Азии3.
 Первые сведения о торговых сношениях согдийцев с Китаем относятся
ко II в. до н. э. Развитию торговой деятельности согдийцев содействовал
открытый в это время караванный путь из Китая в Переднюю Азию, став¬
 1 «Сборник трудов Орхонской экспедиции», VI, СПБ, 1903, стр. 135.
 2 Op. cit., стр. 135, прим. 6. Согласно указанию А. А. Драгунова, отождествление
Фу-ху-ман с Вахуман не противоречит данным китайской исторической фонетики.
 3 В. М. Алексее в—Описание китайских монет и монетовидных амулетов,
СПБ 1907, стр. 27—28.


О ТРЕХ СОГДИЙСКИХ МОНЕТАХ
 ший впоследствии главным путем торговли шелком. Во II веке н. э. тор¬
говые сношения ослабевают. Новое их оживление начинается в VI в. н. э.,
после завоевания турками государства эфталитов (563—567 гг. н. э.),когда
согдийцы захватили в свои руки посредничество в торговле шелком между
Китаем и Римской империей, а торговый путь передвинулся с юга на север
и направился через Семиречье.
 Расцвет торговой деятельности согдийцев следует отнести к VII в. н. э.,
к тому времени, когда Согдиана находилась в подчинении у турок, а позд¬
нее—-китайцев1.
 Связь типа вновь найденных согдийских монет с китайскими не под¬
лежит сомнению. Квадратные отверстия посередине и способ их производ¬
ства (литье, а не чекан)—факты, характерные для монет Дальнего Востока
и не засвидетельствованные ближневосточной нумизматикой.
 Согдийцы, несомненно, заимствовали тип этих монет у китайцев.
Наиболее вероятно, что тип круглой монеты с квадратным отверстием
появился на территории Средней Азии и, в частности, у согдийцев, в VII в.
н. э., т. е. почти непосредственно после принятия их в качестве типа обще¬
государственной китайской монеты (621 г. н. э.), а также после установле¬
ния политического господства Китая в Средней Азии и налаживания более
тесных торговых сношений между Китаем и Согдианой.
 На четырех описанных монетах представлены имена трех согдийских
царей второй половины VII в. и первой половины VIII в. н. э. Таким
образом, монетные данные не противоречат предположению о времени за¬
имствования китайского монетного типа в Средней Азии.
 Первое описание «уйгурских» монет было дано в 1891 г. Drouin’oM
в работе «Sur quelques monnaies turco-chinoises»1  2. Но оно, к сожалению,
не сопровождалось их изображением и дешифровкой надписей. Чтение
надписей на одной из уйгурских монет дано F. W. К. МШег’ом3; круговая
легенда türgis xagan bai fäi, либо: ßY'i fürgz's xagan bai. К статье прило¬
жено только изображение лицевой стороны монеты. Одна монета с уйгур¬
ской надписью опубликована Stein’oM4. Stein называет эту монету условно
монгольской и относит ее к VIII в. Drouin в своей вышеуказанной работе
делит публикуемые им монеты на шесть серий; все монеты, кроме относя¬
щихся к первой серии, имеют посередине квадратное отверстие, т. е. харак¬
терный признак китайских монет. Монеты с «уйгурскими» надписями отне¬
сены им к V и VI сериям (см. там же, стр. 471—473).
 Уйгурский алфавит—-это второй по времени турецкий алфавит, кото¬
рый, как было доказано Готьо5  6, восходит к типу согдийского письма, извест¬
ного нам по памятникам VIII в. н. э., найденным в Восточном Туркестане
и в Таджикистане на горе Муг. Характер шрифта на уйгурских и согдий¬
ских монетах настолько близок, что без прочтения самой легенды невоз¬
можно сказать, к какой из этих групп следует отнести тот или иной экзем¬
 1 О согдийских посольствах в Китае см. Chavanne s—Documents sur les Tou-
kioue occidentaux; его же—Notes additionnelles sur IesTou-kioue occidentaux, Leide,
1904. О колонизаторской деятельности согдийцев см. Барто ль д—К вопросу о
языках согдийском и тохарском, «Иран», т. I, 1926; его ж е—‘Таджики, сборник
«Таджикистан», Ташкент, 1925, стр. 23 сл., а также Laufe г—Sino-Iranica, Chicago,
1919, стр. 223 и др.
 2 RN, 1891, Paris, р. 454.
 8 «Uigurica», II, Berlin, 1911, стр. 95, прим. 1.
 4 	«Serindia»: t. Ill, Appendix В, Oxford, 1921, стр. 1347, № XXXI, изображение
 лицевой стороны монеты; t. IV, таблица 141, № 26.
 6 «Grammaire sogdienne», Paris, 1923.


120
 О. И. СМИРНОВА
 пляр—к согдийским или к уйгурским. При просмотре экземпляров монет
Эрмитажа, послуживших материалом для работы Drouin, удалось уста¬
новить разницу между уйгурскими и согдийскими монетами помимо содер¬
жания легенд. На rv. уйгурских монет .помещен знак, напоминающий лук
без тетивы (рис. 1), не имеющий ничего общего со знаком, находящимся
на оборотной стороне согдийских монет (рис. 2). Надписи на уйгурских
монетах, хранящихся в Гос. Эрмитаже, расположены в одну строку, тогда
как на согдийских—в две строки. Судя по данным материала Эрмитажа,
следует предположить, что Drouin ошибочно, основываясь на сходстве
шрифтов, объединил согдийские и уйгурские монеты в V и VI сериях.
Отсутствие в его работе изображений монет не дает возможности устано¬
вить более точно его ошибку.
 Расположение надписей на монетах ßyswm’n, Тархуна и Гурека в две
строки—любопытно. Обе надписи начинаются от одного места в верхней
части монеты, идут в разные стороны по краям квадратного отверстия
и сходятся вместе в нижней части монеты. По свидетельству Сюань-цзана
(VII в. н. э.), согдийский алфавит читался сверху вниз, то же указание
мы находим в T’ang Chou1. Возможно, что расположение надписей на сог¬
дийских монетах следует считать вертикальным, а не горизонтальным.
В таком случае это бы явилось подтверждением сведений китайских источ¬
ников. С другой стороны, так как рукописные документы VIII в. н. э. писа¬
лись справа налево, это расположение легенды монет может быть лишь
сохранением известной традиции, заимствованной вместе с типом монет.
 Ведущаяся в настоящее время работа по изданию ряда других сог¬
дийских монет наших собраний должна дать не менее интересные дан¬
ные для истории Средней Азии и иранского языкознания.
 1 См. Chavanne s—Documents, р. 135.


СВИНЦОВЫЕ ПЕЧАТИ
ВИЗАНТИЙСКОГО ХЕРСОНЕСА
 А. Ф. Вишнякова
 Свинцовые печати византийского Херсонеса относятся преимущественно
к IX—XI вв., когда в политическом устройстве города произошли резкие
изменения, связанные с установлением фемного устройства. Затем с осно¬
ванием русского государства было положено начало юридическому оформ¬
лению греко-русских отношений. Прочитанные на печатях надписи расши¬
ряют наши скудные исторические сведения как раз по вопросу о политиче¬
ском переустройстве Херсонеса и о культурном влиянии Византии на Русь.
Вся коллекция свинцовых печатей, хранящихся в Херсонесском музее,
достигает 42 экземпляров.
 Кроме этих печатей, другие двадцать три, найденные Косцюшко-Валю-
жиничем1, были в свое время переданы из .Херсонесского музея
в Археологическую комиссию, и где находятся в настоящее время—неиз¬
вестно. Ввиду того, что их нет ни в Эрмитаже, ни в Историческом музее
в Москве, можно предполагать, что они скорее всего попали в Одессу,
как, например, печати готского архиепископа. Некоторые из этих
печатей были упомянуты в Отчетах Археологической комиссии1  2, а осталь¬
ные были только зарегистрированы в рукописных дневниках раскопок,
хранящихся в архиве Херсонесского музея.
 В данной статье мы публикуем 13 свинцовых печатей Херсонесского
музея и одну печать из Исторического музея в Москве ввиду их большой
исторической ценности. -Печати были преимущественно найдены во время
раскопок Косцюшки-Валюжинича и Лепера3. Некоторые печати были най¬
дены монахами и из монастырского хранилища перешли в музей. Из част¬
ного небольшого собрания Шпака в нашем описании будет только печать
стратига Херсонеса Фомы. Местом нахождения печатей был, главным обра¬
зом, восточный район города около Карантинной бухты, как мы можем.
 1 Директор Херсонесского музея с 1888 по 1907 г.
 3 	а) Печать готского архиепископа опубликована Юргевичем—«Свинцовые печати,,
принадлежащие музею Общества-), 300, т. XV. Ь) Печать с изображениями импера¬
тора и св. Евгения—в ОАК, за 1891 г., стр. 11. с) Печать с остатками надписи КО
(MNI) NOC упоминается в ОАК за 1895 г. d) Печать свинцовая византийской эпохи
протоспафария и стратига Херсонесского с неразборчивым именем и с изображе¬
нием св. Николая на другой стороне. ИАК, вып. 20, 1906, стр. 25. е) Печать свинцовая,
сильно поврежденная, 0, 02 м диам.; с одной стороны уцелела часть надписи А...
(ONT) NT, с другой—часть монограммы.-ИАК, вып. 20, стр. 41.
 3 	1911 —1914 гг. Раскопки под руководством Лепера.


122
 А. Ф. ВИШНЯКОВА
 судить по заметкам в рукописных отчетах Косцюшки-Валюжинича. Это
место было торговым, наиболее населенным и наименее пострадавшим в X—
—XI вв„ тогда как западная часть города подверглась разорению и пожару1.
Поэтому вполне естественно, что печати были найдены именно вторговой
части города, где, вероятно, помещалось здание таможни. Важнейшие
должностные лица, как стратиг (см. Const. Porph.—De cerimon.,
11, 3, p. 525, Reiske), коммеркиарий—заведующий таможней и лого¬
фет—той Ysvixou1  2—заведующий финансами империи, по своему служеб¬
ному положению наиболее часто применявшие свои печати, преимуще¬
ственно представлены на херсонесских моливдовуллах. Печати других
сановных лиц, в том числе и духовных, встречаются в более ограничен¬
ном количестве.
 В настоящий момент исключительную важность приобретает возмож¬
ность дополнить при помощи новых данных, почерпнутых из надписей
на моливдовуллах, материал по изучению феодального общества
и государства.
 Высшие командные места в государственном управлении доставались
всегда представителям византийской аристократии, о чем с подробностями
будет сказано ниже. Говорить об определенных лицах в Херсонесе мы мо¬
жем только тогда, когда на печатях встречается имя вместе с фамилией,
что бывает довольно редко. В большинстве случаев на печати стоит имя,
чин и должность сановника без упоминания его фамилии. Высший чин,
равнявшийся генеральскому, т. е. протоспафария или анфипата и патри¬
ция3, носил стратиг Херсонеса. Коммеркиарий имел меньший чин—спафа-
рокандидата. В специальной литературе исследованием херсонесских
печатей занимались Шлюмберже4, Толстой5  6, Юргевич® и Лихачев7. У Шлюм-
>берже дано описание семи херсонесских печатей, из которых одна, принад¬
лежавшая стратигуЦуле, исследована также Юргевичем и Толстым. В рабо¬
тах Юргевича отмечены четыре печати Херсонеса и пятая—Иоанна
Готского, найденная в Херсонесе. У Толстого из семи исследованных им печа¬
тей две уже были описаны Шлюмберже. Древнейший тип печати в коллек¬
ции Херсонесского музея представлен печатью с крестообразной моно¬
граммой. Как устанавливает Лихачев, печати этого вида относятся преиму¬
щественно к VIII—IX вв.
 1. Инв. 24751. Круглая печать. Диаметр 2,3 см, толщина 0,2 см. Посту¬
пила в музей из монастырского хранилища. Лицевая сторона:—монограмма.
 ©(sox6)v.(e) ß(oYjdct.)
SguXcü
 1 Б е л о в—Раскопки Херсонеса в 1934 г. Крым, 1936, стр. 39.
 2 Лихачев—Датированные византийские печати. Известия ИИМК, т. ПТ,
стр. 169—161.
 3 Ф. И. Успенски й—История Византии, т. 1, 1914. Глава о фемах.
 4 Schlumberge г—Sigillographie, р. 235—238.
 5 И. И. Толсто й—О печатях византийской фемы, СПБ, 1889.
 6 Ю р г е в и ч—Свинцовые печати, принадлежащие музею Общества. 300, т. XV,
стр. 45—46.
 7 Лихаче в—Датированные византийские печати.


СВИНЦОВЫЕ ПЕЧАТИ ВИЗАНТИЙСКОГО ХЕРСОНЕСА
 123
 Обратная сторона. Надпись в 3 строки.
 (Vrv/SKVP)
X6IPC,
 [’Iajax
 uir(at(o) xal хор
Xspo(üvo<;)
 Широкое б с черточкой, доходящей до середины, и типичные Р и Т ука¬
зывают на VIII в. Ипаты встречаются на печатях, главным образом,
в V—VII вв., а позже довольно редко. В V—VI вв. ставится только одно
звание штата, а позже в соединении со званием патрикия; в еще более позд¬
нее время —вместе со званием спафария или протоспафария.
 На нашей печати стоит ипат и кир. Достоинство кира относилось
к разряду ипархов, а ипарх был градоначальником. Следовательно, воз¬
можно предполагать, что в VIII в. и, может быть, вплоть до организации
фемы, главным лицом в городе был ипат и кир, как поставлено на нашей
печати.
 2. 	Инв. 24749. Фрагмент печати. Длина 3 см, ширина 4,5 см, толщина
0,3 см. Поступила в музей из монастырского хранилища. Лицевая сторона—
монограмма.
 В(зотбхз) ß(0YjÖ')Tf]
йы [5]о6Х(о
 Обратная сторона. Надпись в 5 строк; в начале надписи крест и три
точки над именем.
 '*пет\
 •NAANÖV
YTPßlAlc'
0$Г€1АОГ>
 4-П£т[ро>]
т а^и[7гаш тох]
xp[txico] paafiXixw]
ха I ye(vw&) Хоуо[0£Т7)]
 1Не позднее IX в. Удлиненный унциал. Печать с именем Петромы,
вероятно, не является печатью должностного лица вХерсонесе, но принад¬
лежит общеимперскому логофету той ysywov, заведывавшему финан¬
сами империи. Возможно, что ему подчинялись коммеркиарий, которые
в более раннюю эпоху, в V—VI вв., зависели от comes sacrarum largitionum.
В связи с переходом из одного ведомства в другое изменились и самые слу¬
жебные функции коммеркиариев в сторону уменьшения их прежнего Поли¬
тического значения. В некоторых крупных торговых городах логофет был
главным казначеем, но в таком случае всегда ставилось название города,
чего нет на нашей печати. Сомнительно также, чтобы в IX в., когда в Крыму
хозяйничали хазары, в Херсонесе была потребность в главном казна¬
чее, который еще вдобавок носил звание анфипата патрикия; уже это
одно несовместимо с обязанностью казначейства в херсонесских таможнях.


124
 А. Ф. ВИШНЯКОВА
 3. 	Инв. 25050. Круглая печать немного неправильной формы. Диаметр
1,8 см, толщина 0,3 см. Из раскопок Косцюшки-Валюжинича.
 Лицевая сторона. Надпись в 4 строки. Часть ободка вокруг надписи.
 АМА
TPIC
 Обратная сторона. Надпись в 4 строки.
 rpTjyopiO’J (УрьУ.р'ГШАсО
 Печать, вероятно, принадлежала какому-нибудь духовному лицу,
ради «смирения» назвавшему себя «грешником».
 4. 	Инв. 25048. Круглая печать. Диаметр 2,1 см. Толщина 0,2 см. Из
раскопок Косцюшки-Валюжинича.
 Лицевая сторона. Богоматерь по грудь, с нимбом и платом на голове,
держит .младенца Христа. Слева маленький крест. По окружности:
 +-0(ЗО'=6)ХЗ ßoY)[Ü3'].
 Обратная сторона. Надпись в 4 строки.
 •К*
 SsV КХМЕР ]
^рноУХ I
‘ vNOCy
 А+ *
 +
 rÄau.Yja
[vo]0 '/oojiLsp
y.ta]p7jouX
£poo)]vo!;
 5. 	Инв. 24754. Печать неправильной круглой формы. Диаметр 2,2 см,
толщина 0,2 см. Из монастырского хранилища.
 Лицевая сторона. Богоматерь с младенцем Христом. По окружности
 0(so't6)'/s ßo[yjOet]


СВИНЦОВЫЕ ПЕЧАТИ ВИЗАНТИЙСКОГО ХЁРСОНЕСА
 125
 Обратная сторона. Надпись в 5 строк.
 [’IcoavvYj]
7rpwToa7v[a&apia)]
етс[1] тоО ypu[a]
otpix/iv[oo xa't at pa]
tt^yw]
 Xs [pawvoc]
 Имя, вернее всего, может быть Иоанн или Константин, так как на пер¬
вой строке ни в коем случае не может поместиться более двух букв, а имена
Константина или Иоанна всегда писались в сокращениях из двух букв.
 б. Инв. 25051. Печать неправильной формы с отверстием в середине.
Длина 2 см, ширина 1,9 см. Из раскопок Косцюшки-Валюжинича.
 Лицевая сторона. Изображение богоматери. По окружности надпись.
 0(£ОТО)х8 pOYj&ei ТО) GW йоиХй)
 Обратная сторона. Надпись в 5 строк.
 ösoowpci) ßaatXtxw
'Kpa)toa7u(a&api(ö) earl
[той] yp[oao]tpt[x/ivou]
[xai] atpax7)Y[w]
[Xs]pa[wvo<;]
 7. Инв. 24750. Круглая печать. Диаметр 2,2 см, толщина 0,2 см. Из мона¬
стырского хранилища.
 Лицевая сторона. Богоматерь типа Влахернской по грудКс младен¬
цем Христом. По окружности
 0(soto)xs (Ы)[Аз'.]тй асТ) оои/Дсо]
 Обратная сторона. Надпись в 5 строк.
 “J-* Sspyr
 to ß(aaiXtxw) xavoi
oatö) xat xo
p,spxi[apuo]
[Xs]pa[wvop]
 Вероятно, эта печать являлась одним из типов, принадлежавших не¬
коему Сергию. У Шлюмберже Сергий, назван спафарокандидадомикоммер-
киарием, а на печати из собрания Толстого (теперь Эрмитаж, без инвен-


126
 А. Ф. ВИШНЯКОВА
 тарного номера) спафарием1. Полного совпадения в чинах во всех трех:
печатях не имеется, но так как и наша печать, несомненно, относится,
к XI в., то можно думать, что Сергий, оставаясь попрежнему в должности-
коммеркиария, получил высший чин и из кандидатов перешел в спафаро-
кандидаты. Что же касается чина спафария, то он был равнозначен кан¬
дидату. По крайней мере, при описании второго приема Ольги жены спа-
фарокандидатов поставлены в VI ранг, а жены спафариев и кандидатов,
в VII ранг1  2. С печатью Толстого печать Херсонесского музея совпадает
и с лицевой стороны; там и тут изображена богородица типа
Влахернской.
 В противоположность стратегам коммеркиарии, вероятно, оставались
длительное время в Херсонесе потому, что самая служба их была такова,
что требовала хорошего знания местных условий, а это знание могло быть
получено только практически, при долговременном пребывании в данной
местности. Опасность измены со стороны коммеркиариев не тревожила,
византийское правительство, и поэтому они могли оставаться долгое время
в Херсонесе, что с материальной стороны давало им, возможно, большие
выгоды.
 8. 	Инв. 25049. Круглая печать. Диаметр 1,9 см, толщина 0,1 см. С од¬
ного края выбоина диаметром 0,5 см. Из раскопок Косцюшки-Валюжинича.
 Лицевая сторона: св. Николай впрямь, по грудь, с нимбом вокруг
головы, в епископском облачении, с молодым округлым лицом, без бороды.
 По окружности надпись:
 Печати с изображением св. Николая и с монограммами по времени
также относятся к X—XI вв.
 Ввиду отсутствия обычной формулы обращения к святому, имя, чин
и должность ставятся в именительном падеже. Имя Фотиний, которое
имеется на печати из собрания Толстого3, не могло поместиться на нашей
печати, и поэтому мы останавливаемся на более сокращенном имени Фотий.
 9. 	Инв. 9036/1. Круглая печать. Диаметр 2,2 см, толщина 0,2 см. С ле¬
вого края печати отверстие неправильной формы. Из монастырского хра¬
нилища.
 Лицевая сторона. Св. Николай по грудь, с нимбом вокруг головы.
 1 	См. Толстой, ibid.
 “Const. Po г р h.—De cerimon., II, 15 (S. 596, Rei&ke).
 3 	И. И. Толстой, ibid. («О печатях византийской <ремы»), СПБ, 1889.
 Обратная сторона. Надпись в 5 строк
 [Ф]сот[ю<;]
ß(actXixo) стгаО’
[apo]xavo(i8aT(o) ха!
xoojispxftapio)];
[X]spcwv[o<;j


СВИНЦОВЫЕ ПЕЧАТИ ВИЗАНТИЙСКОГО ХЕРСОНЕСА
 127
 По окружности
 вО[ау№<; Ni]x6X[ao<;]
 Обратная сторона. Надпись в 5 строк
 + K(upi)£
ß0Yj&c[l]
 tw 8o6X[w]
ГаВ[р1т;Х]
 10. Инв. 181. Из раскопок Лепера. Круглая печать немного непра¬
вильной формы. Длина 3 см, ширина 3,2 см, толщина 0,2 см.
 Лицевая сторона: императоры Василий и Константин впрямь, по грудь*
держат между собой крест.
 Лицо императора Константина и верхняя часть печати испорчены..
 (Верх креста испорчен).
 На императоре Василии корона с крестом и подвесками, платье с клет¬
чатым узором. По окружности+6А... Обратная сторона: Христос по грудь,
с нимбом вокруг головы, держит в левой руке евангелие.
 В поле справа ХС. По окружности: (EMMAN) ОХНА Все изображение
внутри круга.
 Аналогичная печать зарегистрирована Шлюмберже в его работе L’epo-
рёе byzantine a la fin du Х-ше si'de, t. I, p. 768.
 11. Инв. 14447. Печать неправильной круглой формы. Длина 1,7 см,
ширина 2 см, толщина 0,1 см. Из раскопок Косцюшки-Валюжинича.
 Лицевая сторона: процветший крест на возвышении в три ступени.
По окружности надпись:
 Этериарх был начальником отряда из иностранцев. Возможно, что Иоанн?
был этериархом варягов, так как уже в IX в. известен в Византии отряд,
сформированный из скифов в Таврике, которых Васильевский отожде¬
ствляет с русскими1.
 1 В а с и л ь е в с к и й—О русском имении русском нашествии, т. III, стр. CXXIV.-
 Обратная сторона. Надпись в 4 строки
 ’I(o(avv7]) ß(aötXuw) [-тгрсотоат:
aö[apiG) xai...]
l]Tspia[px(o]


128
 А. Ф. ВИШНЯКОВА
 12. Инв. 9035. Круглая печать немного неправильной формы. Длина
2 см, ширина 2,2 см, толщина 0,3 см. Из раскопок Лепера. Почти в сере¬
дине печати прорез.
 Лицевая сторона—монограмма.
 Наша монограмма вполне соответствует монограмме на
моливдовулле, опубликованном Панченко1. N у нас по¬
мещено справа, а С слева. Перестановка букв не должна
смущать, так как твердо установленного правила, для
чтения монограмм не было. Если принять чтение Панченко
при условии перестановки букв, то монограмма будет
обозначать имя Стефана. Но, как показано будет дальше, мы предла¬
гаем другое чтение.
 Обратная сторона: монограмма.
 На обратной стороне обычно ставилась должность владельца печати.
 Буквы EPMNTT скорее всего должны читаться, как
epiMjvsoTTjc, т. е. переводчик. Потребность в переводчике
in для Херсонеса вполне очевидна.
 На эту должность обычно назначались люди с большим
образованием и дипломатическими способностями. Как лица
ответственные, они имели свои собственные печати.
 13. Инв. 35094. Фрагмент печати. Длина 2,3 см; ширина 1,5 см, тол¬
щина 0,1 см. Из частного собрания Шпака.
 Лицевая сторона. Надпись в 4 строки.
 [Кирф ßo
 /€ 8 0
 Hit. „ ~ „
 С tu До} м Gw оо
 1*01/ [у]/чО>
 Обратная сторона. Надпись в 4 строки
 0ор.[а]
 7гра)'соат:ад[ар1а) ха!]
 [а]тратг)у[о)]
 Хёрсфос]
 Теперь присоединим к нашему описанию еще одну очень интересную
в историческом отношении печать, известную нам только по описи
Косцюшки Валюжинича. Размер печати не указан.
 Лицевая сторона—крестообразная монограмма.
 0[sotoxs) (З(о)гДЫ) [тсо] aw [ooujko
 1 ИАК, вып. XVIII, стр. 163, № 6.


СВИНЦОВЫЕ ПЕЧАТИ ВИЗАНТИЙСКОГО ХЕРСОНЕСА
 129
 Обратная сторона: надпись в 4 строки.
 КОСМ[А]
 TTIATQ[K]
 OMITHTO
[T1XEPICONKOC)1
КоаДос] бтга'гш [х]6|иттг] тои Xep[cc*)v]o<;
 Эта печать нам важна в том отношении, что вторично подтверждает
существование в Херсонесе ипата в эпоху, предшествовавшую образова¬
нию фемы.
 Наконец, для выяснения степени культурного влияния греков на рус¬
ских большой интерес приобретает найденная в Херсонесе свинцовая
печать Московского Исторического музея за № 39319, принадлежавшая
новоторжскому наместнику. Датируется эта печать скорее всего XI в.,
когда Новоторг, находясь вблизи великого водного пути «из варяг в греки»,
имел непосредственные сношения с Херсонесом. В дальнейшем этот город
из Нового Торга изменяет свое название в Торжок2.
 • Печать немного неправильной круглой формы. Диаметр 2,6 см.
 Лицевая сторона. Святой во весь рост с нимбом вокруг головы, с возде¬
тыми руками, с которых свешивается шарф. Надпись по сторонам:
 BA СН
 А ВН
 Обратная сторона. Крест и надпись в 5 i
 Видимо, русский новоторжский намест¬
ник, считая себя на одном положении со
стратигом, заказал для себя в Херсонесе
печать. Русский покупатель довольно часто
обращался в Херсонес с заказами, в особен¬
ности по изготовлению предметов церковной
утвари, и вполне естественно, что заказ на
печать был также дан в Херсонес.
 В разобранных нами печатях нигде не
стоит фамилии, но, как мы указывали уже
выше, в отчете за 1895 г. упоминалось о
печати с уцелевшей надписью: Комнин. Затем на печати Херсонесского
музея за № 25098 также сохранилась часть надписи, вероятно, с именем
Льва Комнина, а на другой печати за № 25099 читается имя стратига
Авраамия Каматира. Обе эти печати перешли к музею из частной кол¬
лекции Шпака, но были, вероятно, приобретены им в Херсонесе, так как
в других местах Крыма свинцовые печати встречаются как исключение.
Таким образом, мы можем говорить о Комнинах и Каматирах в Херсо¬
несе на основании свинцовых печатей, а также и литературных источ¬
ников3. Комнины и Каматиры принадлежали к классу византийской
аристократии, имели родственные связи с царствующим домом и, как
 1 По рисунку и транскрипции Косцюшки-Валюжинича в его рукописном отчете
за 1903 г., хранящемся в архиве Херсонесского музея.
 2 3 а м ы с л о в с к и й—Исторический атлас и объяснения к учебному атласу
по русской истории, стр. 25.
 3 С о n s t. Porp h.—De adm. imp., p. 177—179, Reiske (c. 42).
 9 Вестник древней истории, № 1 (6).
 ;трок:
 ПЬУ
 ьмо
 \
 7ГТ
" во
 TOP pi-S жьс
 КОГО N API
 Ктжк.


130
 А. Ф. ВИШНЯКОВА
 лица, пользовавшиеся большим доверием со стороны правительства,
посылались в Херсонес. Херсонес был опорным пунктом византийских
владений в Крыму, и поэтому должность стратига и другие ответствен¬
ные посты занимали лица, пользовавшиеся у правительства полным поли¬
тическим доверием ввиду того, что херсонесцы считались очень нена¬
дежными подданными1. Некоторые из стратигов сохраняли за собой и
придворное звание 6 Ы гой /риаотрюХКоо (печати Херсонесского музея
за № 24754 и 25051), что опять указывает на занятие ответственных
мест в Херсонесе людьми, близкими к императору. До утверждения в
Херсонесе фемного устройства главное значение в городе и его владе¬
ниях принадлежало проту и архонтам города, которые были из местной
аристократии. Представителем центрального византийского правитель¬
ства в Херсонесе был, вероятно, ипат и кир, как указано на печати
за № 24751, или ипат и комит (описание печати по рукописному отчету
Косцюшки-Валюжинича за 1903 г., архив Херсонесского музея).
 Ипат и кир или ипат и комит занимали, вероятно, одно и то же служеб¬
ное положение, так как основное звание было ипат, а кир или комит явля¬
лось добавлением. Ипат, видимо, должен был управлять Херсонесом сов¬
местно с протом и архонтами города, голос которых имел большее значение,
чем голоса ипата. Намек на это мы можем найти в сочинении Константина
Порфирородного, когда Петрона советует императору Феофилу, если он
хочет самодержавно управлять Херсонесом и его местностями, послать
туда стратига и не доверять протам и архонтам (Const. Porph.—De
adm. imp., p. 178, Reiske, c. 42).
 Следовательно, власть ипата не была достаточно сильной, чтобы дер¬
жать в повиновении херсонесцев и заставлять прота и архонтов беспреко¬
словно выполнять распоряжения византийского императора. Тогда в Хер¬
сонесе по образцу других византийских провинций для обуздания своево¬
лия херсонесцев была введена фема, во главе которой был поставлен етра-
тиг, объединивший в своих .руках военную и гражданскую власть. После
установления.должности стратига, прот попрежнему продолжал существо¬
вать, но он потерял свое прежнее политическое значение и могущество*  2.
 Насколько можно судить по печатям Херсонесского музея и по опуб¬
ликованным уже материалам, печати стратигов с одним именем редко
можно связать с одним лицом.
 На XI в. мы можем насчитать десять имен стратигов на основании печа¬
тей и надписи на железных воротах Льва Алиата. Кроме того, три печати
могут быть отнесены к X—XI вв. (печати Херсонесского музея за № 25100,
25108 и рукописный отчет Косцюшки-Валюжинича с описанием печати
стратига Георгия в архиве музея за 1898 г.). Следовательно, по самому
неполному подсчету на XI в. мы можем установить от 10 до 13 имен стра¬
тегов, что указывает на их частую сменяемость. Причины недолговремен¬
ного пребывания стратигов были двоякого рода: с одной стороны, констан¬
тинопольское правительство плохо доверяло стратегам, так как опасалось
возможности возникновения восстания в том случае, когда стратег, прочно
обосновавшись в Херсонесе, мог превратиться в самостоятельного прави¬
теля и отделиться от Византии, а с другой стороны, у самих стратигов
не было желания здесь долго задерживаться: постоянная напряженная
 , 1 С о n s t. Porp h.— De adm. imp., p. 269—270, Reiske (c. 53).
 2 	Калокир в X в. был сыном прота. См. статью 3 н о й к о—О посольстве Калокира
в Киеве, ЖМНП, 1907, март.


СВИНЦОВЫЕ ПЕЧАТИ ВИЗАНТИЙСКОГО ХЕРСОНЕСА
 13t
 борьба с окружающими народами, трудность управления беспокойными
херсонесцами, наконец, полуварварские условия существования на этой
окраине1 были причиной стремления не оставаться на долгое время в Хер-
сонесе.
 Крупное значение в финансовой системе в торговых городах Византии,
а следовательно, и в Херсонесе, играли коммеркиарии, исполнявшие обя¬
занности таможенных чиновников. Они заведывали пошлинами в торговых
городах и управляли складами и хранилищами с податями натурой.
 Херсоиес был главным центром при торговле с Русью и с другими наро¬
дами, населявшими северные берега Черного моря, и поэтому коммер¬
киарии пользовались в нем большим значением. Они накладывали пломбы
на товары, и, следовательно, в их руках было право задержать или про¬
пустить товары за границу. Контроль над деятельностью коммеркиариев
осуществлялся через логофета 'сои ysvtxou, печать которого за № 24749
хранится в Херсонесском музее.
 Наконец, печать этериарха за № 14447 указывает на присутствие в Хер¬
сонесе отряда, состоящего из иностранных наемников. Косвенные указания
относительно существования в Херсонесе иностранного отряда мы можем
получить и из литературных источников. Варяг Ждиберн из жития «Осо¬
бого состава» св. Владимира был скорее всего воином из этерии. Затем
писатель X в. Генесий сообщает, что Михаил III вызвал к себе на помощь
отряд из Тавриды «тойс; Taopix^c xa&’ ixaipelav üxuftac1  2. Следовательно,
в Крыму формировались для Византии отряды из иностранцев, и вполне
естественно, предполагать, что такой отряд существовал в Херсонесе для
защиты как самого города, так и его областей,
 Наконец, печать с монограммой № 9035 по типу монограммы очень
напоминает два моливдовулла из Партенита, что определяет культурную
и политическую связь Херсонеса с крымскими прибрежными городами.
 Подводя итоги всему сказанному, мы должны отметить, что печати
коммеркиариев дают нам новые дополнительные данные относительно
ме_ждународного торгового значения Херсонеса; печати духовенства опре¬
деляют значение Херсонеса, как распространителя христианства в Крыму
и в окрестностях, а печати должностных лиц выясняют картину управле¬
ния византийской провинцией, и, наконец, печать новоторжского намест¬
ника дополняет наши сведения о культурном влиянии Византии на Русь.
Константин Порфирородный в своем сочинении «De administrando impe-
rio» указывает, что Херсонес был отправным пунктом всех дипломатических
миссий3, а житие Константина и Мефодия определяет важное значение Хер¬
сонеса, как центра религиозной пропаганды не только в Крыму, но и в сосед¬
них областях. Отсюда вполне понятно стремление русского князя Влади¬
мира захватить Херсонес, так как с потерей этого города греки лишались
опоры в Крыму, потому что другие города были не в силах взять на себя
роль руководящего центра. При заключении мира с Владимиром греки
получили от него обратно Херсонес, но зато должны были признать Тму-
торакань, или греческую Таматарху, под властью русского князя. Видимо,
тотчас же после принятия крещения русскими состоялось соглашение
относительно границ русских и греческих владений, потому что Владимир,
 1 См. жалобы папы Мартина на условия существования в Херсонесе. К у ла¬
ков с к и й—Прошлое Тавриды, 1914, стр. 66.
 2 Васильевски й—О русском имени и русском нашествии, т. ИГ, стр.
CXXIV.
 3 С о n s t. Porp h.—De adm. imp., p. 71—73, Reiske (c. 6, 7).
 9*


132
 А. Ф. ВИШНЯКОВА
 распределяя города между своими сыновьями, Тмуторакань отдал Мсти¬
славу1.
 Крым очутился целиком в руках греков, а хазары были оттуда вытес¬
нены при дружеском участии русских2. Об утверждении власти греков
в XI в. в Крыму мы имеем фактическое указание в свинцовой печати
протоспафария и стратига Босфора Аркадия3.
 Таким образом, даже немногочисленные свинцовые печати из Херсонес-
■ского музея дают нам новый материал по истории греческих владений
в Крыму и взаимоотношений русских с греками.
 В дополнение приводим еще одну Херсонесскую печать, которая хра¬
нится вХерсонесском музее за№ 14443. Длина печати 2,8 см ширина 2,3 см,
толщина 0,4 см. Из'раскопок Косцюшки-Валюжинича. На лицевой стороне
богоматерь с младенцем. По типу изображения X—XI вв. На оборотной
стороне монограмма.
 Эта монограмма известна и на других византийских
печатях, но она до сих пор никем не была удовлетвори¬
тельно прочитана. Специалисты, пытавшиеся читать моно¬
грамму, давали чисто фантастические толкования.
 Чтение этой монограммы было открыто нами в связи
с разбором уникальной криптографической надписи X в. из
Абобы-Плиски (см.рисунок).
 Эпиграфический памятник из Абобы опуб¬
ликован, как загадочный, акад. Ф. И. Успен¬
ским (ИРАИК, т. X,* стр. 265—267). Акад.
 Успенский высказал только соображение о
сходстве этого письма с «кирилловским» и
сам никакого чтения не предложил.
 Но это сходство с «кириллицей», как
увидим дальше, ошибочное: камень дает ти¬
пичное криптографическое греческое письмо, известное нам по поздним
литературным памятникам, но с некоторыми любопытными криптогра¬
фическими особенностями.
 Криптография на камне построена на следующих буквенных заме-
 Р
 L
 J
 X Ф
 ть
 щениях:
 Отклонение в этих замещениях
имеет место только в одной букве
Е = М. Такое обозначение взято из
древнейшего греческого письма
VII-—VI вв. до н. э. Уже в V в.
до н. э. буква М надписей прини¬
мает обычную форму.
 Сверх того, необходимо от¬
метить, что 1) -f в надписи согласно
с графикой X в. обозначает букву
Ф, 2) знак А не что иное, как
несколько измененное TIN.
 Исходя из таких соображений,
 1 Полное собрание русских летописей, Ипатьевская летопись, т. II, Птгр., 1923',
СТр. Юб.
 2 А. А. В а с и л ь е в—Готы в Крыму. Известия ИИМК, т. V, стр. 253.
 3 Ibid., стр. 253.


СВИНЦОВЫЕ ПЕЧАТИ ВИЗАНТИЙСКОГО ХЕРСОНЕСА
 133
 мы не только читаем загадочную надпись на камне из Абобы, но и вос¬
станавливаем ее в полном виде.
 Перевод: «Могила Михаила, пресвитера грешного». Письмо надписи
из Абобы по своему характеру родственно письму монограммы Херсонес-
ской печати: в том и другом памятнике Е обозначет М. Отсюда возникло
предположение, что вся монограмма написана криптографически.
 Применив к монограмме тот же метод расшифровки, который привел
к чтению надписи, мы получаем
 Т явилось на печати из графического изменения V, принявшего при
тиснении вид Т.
 Отсюда чтение монограммы МР О Ф XOV, то-есть согласно начертанию
nomina sacra М(НТН)Р 9(60Т) Ф(0С) Х(Р1СТ)ОХ.
 Мы публикуем в числе наиболее замечательных и эту херсонесскую пе¬
чать, во-первых, потому, что она регистрируется в Херсонесе и, во-вторых,
потому, что путем чтения этой монограммы мы не только рассеиваем многие:
заблуждения и недоумения сигиллографов, но и намечаем метод к чтению,
многочисленных темных монограмм такого же типа на печатях.
 -hXEH[AQSq]
Y0BOK 7fVE[QHX]
 +е7|мх eseHN
 + G О АХ
 тиуи[о<; Mt]
уа7]Х icps[oßo]
 t£poo ар.ар
тшХои
 X
 МФР
 е
 т. е. 1 = М, 7Г\ = Р А=0 Ф = Ф
Т = У = Х


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 Из литературы по древнему востоку
 G. 	DYK'MANS — Histoire economique et sociale de Vancienne Egypte,
t. .1 — Des origines aüx Thinites; t. II. — La vie economique sous Гап-
cien Empire; t. III. — [.’organisation sociale sous Tandem empire.
Paris, 1936— 1937.
 Г. ДИКМАИС — Экономическая и социальная история древнего Египта,
т. I. — С древнейших времен до тиниссцев; т. П. — Экономическая жизнь
в эпоху Древнего царства, т. Ш. —Социальный строй в эпоху Древ¬
него царства. Париж/ 1936—1937.
 'За последние годы египтология обогатилась большим количеством источников,
позволивших приступить к изучению экономической и социальной истории древнего
Египта. Судебные протоколы и акты, титулатуры и автобиографии вельмож, дарствен¬
ные грамоты, завещания, надписи в рудниках и каменоломнях и целый ряд других
документов могут быть в этом отношении использованы экономистом и историком.
В трудах буржуазных египтологов—Мейера, Морэ, Борхардта, Шпигельберга и др.—
вскрыт ряд иногда существенных социально-экономических проблем; интересная
книга Лукаса («Ancient egyptian materials et industries», 1934) затрагивает вопросы
технологии древнеегипетских материалов; в ценных трудах советского египтолога
В. В. Струве содержится анализ проблемы рабовладения в древнем Египте. Однако
отсюда еще далеко до построения цельной и всеохватывающей социально-экономиче¬
ской истории древнего Египта. Единственную попытку в этом направлении сделал
бельгийский экономист Дикманс. Его объемистый трехтомный труд основывается на
довольно хорошем знании египтологической литературы. В первом томе Дикманс дает
развернутый очерк социально-экономических отношений в архаическом Египте. Вто¬
рой том посвящен довольно подробному описанию «экономической жизни» Египта в
эпоху Древнего царства. Наконец, в третьем томе Дикманс делает попытку обрисо¬
вать ^социальный строй этого периода. В этом последнем томе читатель найдет
перечень фараонов первых шести династий и традиционный список номов с указа¬
нием их главных городов и тех богов, которым там поклонялись. Несмотря
■на обилие материалов, использованных Дикмансом, крупным недостатком его
является то обстоятельство, что автор, не будучи специалистом-египтологом, не
мог самостоятельно проработать документальных источников и поэтому должен был
брать переводы из вторых рук. Этим объясняется ряд неправильных истолкований
египетских текстов. Наконец, автор, являясь типичным представителем буржуазной
науки, не в состоянии вскрыть всю глубину социально-экономических проблем. Про-


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 135
 блема производственных отношений, вопрос об отличительных чертах данной социаль¬
но-экономической формации остается вне поля зрения исследователя, ограниченного
узкими рамками буржуазной политической экономии. Всячески затушевывая формы
классовой борьбы, идеализируя деспотию, широко используя метод модернизации,
Дикманс дает искаженную и во многих случаях резко неправильную картину со¬
циально-экономических • отношений в древнем Египте, что, главным образом,
объясняется неправильными методологическими установками и тенденциозностью
автора. Принципиальные установки автора особенно четко выражены в заключении
ко второму тому. Признавая большое значение фактов производства, переработки
и обмена материальных ценностей в эволюции народа, автор, однако, резко отмежевы¬
вается от исторического материализма в следующих словах: «Но экономист не должен
впадать в исторический материализм. Он ни в коем случае не должен забывать, что
все его усилия должны, в конце концов, привести к синтезу, в котором сольются эле¬
менты социальные, юридические и идеологические» (т. II, стр. 287—288). Больше того,
Дикманс всюду старается подчеркнуть значительную роль идеологического фактора.
В этом отношении очень характерны его слова: «Каким образом можно, например,
хорошо понять переход от индивидуалистической экономики к клеточному режиму
(regime ceüulaire) домэниальной экономики, если не учесть значения мистики царской
власти, культа фараонов, связанного с распределением земельных богатств?.. Разве
можно игнорировать влияние богословской продукции, концепций солнечного и ози«:
римского культа на безупречный порядок имперской централизации, на администра¬
тивный механизм, на законы, которые управляют экономической жизнью» (т. II, стр.
288). С этой, несомненно, идеалистической концепцией автора тесно связана и его ясно
выраженная идеализация древнеегипетской деспотии. Закрывая глаза на очевидные
формы классового антагонизма и на значение государства, как аппарата насилия,
Дикманс пишет: «Впрочем, не следует обманываться насчет значения фараоновского
абсолютизма, который столь охотно изображают в качестве все подавляющего деспо¬
тизма. В качестве бога царь всемогущ, но боги справедливы. Положение людей и иму-
ществ устанавливается одинаковым для всех законом» (т. III, стр. 51). Стремление оправ¬
дать древнеегипетскую деспотию, показать ее положительное значение ясно видно
и в следующих словах Дикманса: «право—это то, что любит царь, говорится в текстах
Пирамид; противоположное праву, это то, что он ненавидит. На практике существовали
законные основы и пользовавшиеся уважением обычаи; закон страны находился под
покровительством Маат, богини справедливости и истины. При этих условиях следует
отвергнуть всякую мысль о произволе, даже царском, в судебной организации Древ¬
него царства» (т. III, стр. 95). Вывод из всех этих положений Дикманс формулирует
в краткой, но выразительной форме: «имперское единство было благодеянием» (т. II,
стр. 289). Очевидно, буржуазному экономисту рисуется здесь утопический мираж иде¬
альной надклассовой монархии, который он старательно выискивает в древнеегипетской
истории.
 Весь первый том своего труда Дикманс посвящает эпохе архаики. Дав сперва
подробный географический обзор Египта, он говорит затем о происхождении человека
в северо-восточной Африке и довольно подробно описывает стадии палеолитической,
неолитической и халколитической культуры Египта. Опираясь на очень большой фак¬
тический материал, Дикманс пытается по возможности исчерпывающе охарактеризо¬
вать формы материального быта древнейшего Египта. Однако некоторые проблемы,
которые могли бы ему дать особенно богатый материал для реконструкции экономики
и социальных отношений древнейшего Египта, он обходит почти полным молчанием.
Такова проблема геометрического орнамента эпохи халколита, о котором он бегло
упоминает на стр. 45—46. Анализ этого орнамента в связи с эволюцией древнеегипет¬
ской иероглифики позвопяет вскрыть интереснейший вопрос об отражении в письмен¬
ности и рисунке процесса образования земледельческого хозяйства и общинного


136
 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 строя1 в архаическом Египте (см. мою статью «Сельская община и искусственное оро¬
шение в древнем Египте», «Историк-марксист» 1934, № 4). Такого рода пробелы, иногда
встречающиеся в очень полном и насыщенном всякого рода материалами труде Дикмаи-
са, объясняются недоучетом иероглифической письменности, которая, несомненно,
является важнейшим источником для реконструкции древнеегипетской истории. Нельзя
экономические и социальные отношения древнего Египта восстанавливать, исходя из
данных сравнительной этнологии, как это делает Дикманс. Такого рода метод приводит
к неизбежному абстрактному схематизму, которым, как правило, страдают труды
современных этнологов и социологов. Поэтому картина социальных отношений архаи¬
ческого Египта, данная Дикмансом, отличается крайней обобщенностью и неясностью.
Вопрос о земельной собственности решается им на основании Дигестов и трудов совре¬
менных социологов. Представления о сельской и семейной общине отличаются крайней
спутанностью. И в столь же общей, оторванной от реальной исторической действитель¬
ности, форме рисует Дикманс процесс появления социальных классов:
 «В каждой данной группе единство и равенство членов класса не могут образовать
длительно существующего состояния. Физические и психические различия постоянно
выходят из рамки эгалитарного принципа. Моральный авторитет и имущественное
разделение существуют потенциально и фактически. Частная земельная собственность,
наследственная передача семейного надела скоро кристаллизуют неравенство людей.
К тому же земли не обладают ни одинаковой ценностью, ни одинаковым плодородием.
Семьи, которые их обрабатывают, не одинаково сильны, к тому же способности не
в равной степени распределены между людьми. С этих пор социальное различие поло¬
жений уже ничем не сдерживается. Это различие сохранится и углубится в связи с вой¬
нами, в качестве имманентного закона человеческого общества» (т. I, стр. 131—132).
Так рисует буржуазный экономист процесс образования классов, всячески стараясь
затушевать элемент эксплоатации и классовой борьбы.
 Совершенно не учитывая специфических отличий каждой отдельной социально-
экономической формации, автор широко пользуется методом модернизации, прилагая
к Египту архаической эпохи мерки и формы значительно более поздних эпох. Так,
автор считает возможным говорить о том, что в Верхнем Египте в эпоху первой куль¬
туры Негада (V тысячелетие до н. э.) существовал феодальный строй, в то время как
в Дельте процветали приморские торговые города. По мнению Дикманса, в этих городах
существовал демократический строй, примирявший население, состоявшее из моряков,
с земельной знатью, благодаря посредничеству зажиточной буржуазии, выросшей в
условиях торгового быта (т. I, стр. 194). Больше того, Дикманс пытается установить
связь между этим поистине фантастическим социально-политическим строем архаиче¬
ского Египта и религиозными верованиями древних египтян этой эпохи. Культ древ¬
него героизированного царя Анеджти-Озириса, покровителя культурной жизни,
Дикманс изображает в качестве культа «бога народных масс, который в качестве такового
стоит во главе правительства, проникнутого народными тенденциями» (т. I, стр. 194).
Само собой разумеется, что вся эта чрезвычайно искусственная конструкция основы¬
вается на очень шатком основании лишь значительно более поздних религиозных тек¬
стов, главным образом, текстов пирамид эпохи V—VI династий. Эти тексты дают воз¬
можность историку реконструировать историю междоусобных войн эпохи архаики
и процесс объединения страны, но не дают достаточного материала для харак¬
теристики социальных отношений этого древнейшего периода. Поэтому гипотеза Дик¬
манса является абсолютно произвольной и исторически не доказанной. Больше того,
 1 На крупное значение сельской общины на древнем востоке недавно указал
акад. Н. М. Никольский в статьях, напечатанных в ВДИ № 3 (4) и 4(5) 1938 г.
Мне приходилось также выступать, притом еще в 1934 г., против вульгаризаций в
оценке социального строя на древнем востоке.


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 137
 теория существования «республиканских городов» в Дельте в эпоху архаики резко
противоречит той характеристике древнейших египетских городов, которую дает в том
же самом труде Дикманс, следуя, впрочем, аналогичным высказываниям Морэ и Бар¬
тона. Дикманс считает эти города очень примитивными, не находя даже возможным
их сравнивать с классическим типом «эллинского полиса». По его мнению, это нечто
вроде' поселка клана охотников, которые превратились в оседлых земледельцев (т.
стр. 172). Конечно, такой строй дает право историку говорить о сельской и семейной
общине, но исключает даже возможность намека на .«городскую демократию
республиканского типа», характерную для значительно более развитых форм
общества.
 Второй том работы Дикманса посвящен описанию экономической жизни древнего
Египта в эпоху Древнего царства. Использовав довольно значительную египтологи¬
ческую литературу, Дикманс пытается по возможности полно охарактеризовать раз¬
личные формы древнеегипетской экономики. Он описывает земледелие, основанное на
искусственном орошении, скотоводство, охоту и рыболовство, добычу руды и камня,
обрабатывающую «промышленность» (вернее, следовало бы сказать—ремесло), т; е.
изготовление тканей, обработку дерева, кожи, кости, металлургию, обработку камня
и глины, изготовление фаянса и стеклянной пасты и красок. Несмотря на кажу¬
щуюся полноту этого довольно обстоятельного очерка древнейшей египетской Зконо-
мики, мы найдем в нем немало пробелов. Так, например, Дикманс ничего не говорит
о времени появления древнейшего плуга, очевидно, не использовав в этом отношении
интереснейший материал архаической иероглифики, сохранившей древнейшие изобра¬
жения плуга. Далее, Дикманс не анализирует причин застойности древнеегипетской
земледельческой техники, которая, конечно, теснейшим образом связана с застойно¬
стью социальных отношений в эпоху разложения родового строя и образования древ¬
нейшего рабовладельческого строя. Еще Маркс в свое время указал на то, что для рабо¬
владельческой эксплоатации труда характерны «плуги старокитайской конструкции,
которые взрывали землю, как свинья или крот, но не делали борозды и не переворачи¬
вали ее» («Капитал», т. I, стр. 134, М., 1930). Конечно, только историк, владеющий марк¬
систским методом, может понять и вскрыть внутренний смысл этих важнейших фактов
социально-экономической истории. Буржуазный историк принужден либо искажать
их, либо обходить их молчанием. Ничего не говорит Дикманс также и о происхождении
и акклиматизации хлебных злаков, хотя этот вопрос имеет громадное значение для
вскрытия истоков древнейшей египетской культуры.
 Исследования акад. Н. И. Вавилова, обнаружившие в Абиссинии наличие дико'
растущих хлебных растений, которые могли быть акклиматизированы древними егип¬
тянами в эпоху появления земледелия, а также то обстоятельство, что в неолитических
стоянках в Фаюме были обнаружены зерна, резко отличающиеся от переднеазиат¬
ского зерна, ясно указывают на праафриканские корни древнейшего египетского
земледелия и тем самым всей культуры. Целый ряд пробелов найдем мы и в сле¬
дующих главах книги Дикманса, посвященных описанию древнеегипетских ремесл.
Говоря о добыче и обработке золота, Дикманс пользуется значительно более позд¬
ними надписями, относящимися ко времени Среднего и Нового царства, а также
известным рассказом Агатархида, сохранившимся у Диодора (III, 11). Гораздо более
ценным было бы использование надписей времени Древнего царства, лингвистического
материала и археологических находок, относящихся к изучаемому периоду. Говоря
о меди, Дикманс не указывает на то, как медленно медь вытесняла камень, кото¬
рый в течение долгого времени использовался для изготовления орудий и сосудов.
Для иллюстрации этого существенного факта, характеризующего застойность древ¬
неегипетской техники, Дикманс должен был бы привести цитаты из Палермской лето¬
писи, в которых наряду с событиями важнейшего политического значения упоминается
об изготовлении больших царских статуй и лодок из меди, что, очевидно, в эпоху


•138
 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 Древнего царства еще воспринималось как техническая новинка и что поэтому ука--:
зывает на очень медленное развитие металлургии (AZ, 53, S, 50 f.)
 Далее Дикманс несколько недооценивает значение железа в древнеегипетской
металлургии. Находки железных предметов, относящихся ко времени Древнего цар¬
ства, известное указание Геродота на применение железных орудий при постройке
«пирамид и частое повторение в текстах Пирамид слова железо (bja n pt, откуда и копт¬
ское BENINE) указывает на то, что железо, очевидно, метеоритного происхождения,
играло некоторую роль «в египетской металлургии времени Древнего царства.
 Дав очерк экономической жизни древнего Египта, Дикманс пытается дополнить
его очерком социальных отношений в эпоху Древнего царства. Всецело следуя за
Пиренном, Дикманс пытается установить в эпоху III—IV династий наличие мелкой
крестьянской собственности и индивидуалистического права (r£gime juridique essentiel-
lement individualiste, vol. II, p. 100), сочетающегося с формами абсолютной монархии,
вслед за чем, по мнению Дикманса, наступает упадок мелкой крестьянской собствен¬
ности, усиление поместной аристократии, ослабление центральной власти, образова¬
ние феодального и сеньериального права, свидетельствующего о наступлении в эпоху
VI династии новой эры феодализма. Вся эта реконструкция социальных отношений
древнейшего Египта, являющаяся типичным образцом применения буржуазной и реак¬
ционной теории циклизма, отличается большой искусственностью и необоснованно¬
стью. Так, например, факт расцвета мелкой крестьянской собственности Дикманс
выводит из указания Палермской летописи о том, что счисления полей производились
каждые два года (т. 2, стр. 95). Но этот факт может также объясняться расширением
территории пахотных земель, принадлежащих сельским общинам, а, с другой стороны,
захватом части общинных земель государством. Единичное указание на покупку зе¬
мельного участка в надписи Метена еще ни в коем случае не говорит о широкой мобили¬
зации земельной собственности. Укрепление патриархальной семьи, нашедшее свое
выражение в концентрации имуществ, в праве единонаследия и первородства и в при¬
вилегированном положении старшего сына, конечно, не является переходом от инди¬
видуалистического права к праву семейному, содействуя появлению олигархии и нео¬
феодализма, как то думает Дикманс. Эту патриархальную семью мы найдем во всех
древневосточных обществах, отличительной чертой которых является появление древ¬
нейших форм рабовладения. Именно в патриархальной семье возникают древнейшие
формы рабства, как на то ясно указал в свое время Маркс:
 «Имеющееся в скрытом виде в семье рабство развивается лишь постепенно с ростом
населения и потребностей и с расширением внешних сношений в виде войн и меновой
торговли» («Немецкая идеология», 1934, стр. 12).
 Конечно, «феодальная» концепция Дикманса не дает ему возможности признать
наличие рабства в Египте в эпоху Древнего царства. Стараясь всячески замазать формы
классовой борьбы и эксплоатации, Дикманс отрицает существование частновладельче¬
ского рабства в эпоху Древнего царства, указывая на то, что филологически нельзя
доказать существования термина, для обозначения слова «раб». Это указание Дикманса
неправильно. Термин «джет», буквально означавший «тело», служил для обозначения
слова «раб», совершенно так же, как греческое слово оафа. Столь же неправильно
и утверждение Дикманса, что «ни в одной надписи эпохи первых шести династий не
упоминается о таком состоянии, которое можно было бы отнести к состоянию частно¬
владельческого раба» (т. II, стр. 12). Этот тезис легко опровергается той цитатой из
одной автобиографии эпохи IV династии, которую тут же приводит сам Дикманс и
которая гласит о запрещении одного чиновника «отчуждать поле, людей и всякий скот»
(ibid, р. 123). То обстоятельство, что'здесь предусматривается возможность продажи
людей, наряду с землей и со скотом, указывает на то, что здесь имеются ввиду
рабы.
 Существование феодализма доказывается Дикмансом, впрочем, как и всеми осталь¬


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 139
 ными буржуазными историками и экономистами, изучавшими историю древнего
Востока, лишь на основании фактов децентрализации египетского государства в эпоху
VI династии. Производственные отношения здесь в полной мере заслоняются фактами
надстроечного порядка. Факт ослабления центральной власти и распада государства
на отдельные составные части считается вполне достаточным для того, чтобы опреде¬
лить весь этот строй в качестве феодального.
 Стремясь доказать наличие довольно сложных социально-экономических отноше¬
ний в древнейшем Египте, Дикманс допускает существование в эту эпоху денежного
обращения (т. II, стр. 252—253). Однако это резко противоречит указанию самого
Дикманса на то, что обмен в Египте в эпоху пирамид совершался совершенно так же,
как у современного культурно-отсталого племени баконго. Само собой разумеется, что
в условиях очень примитивного социально-экономического быта, в условиях общин¬
ного строя, когда преобладали формы натурального хозяйства, выражавшиеся в суще¬
ствовании чисто натуральных повинностей (т. III, стр. 33), денежного обращения в на¬
шем смысле слова в древнейшем Египте быть не могло. Весьма возможно поэтому, что
та единица определения стоимости товаров «шат», которая упоминается в древнеегипет¬
ских текстах, есть нечто иное, как что-то вроде весовых металлических денег, которые,
как известно, существовали в древнем Египте, но от которых еще очень далеко
до системы денежного обращения.
 Неправильной является далее характеристика египетского государства эпохи
Древнего царства, как вполне мирного государства (essentiellement paisibles et peu
soucieuxd’un prestige guerrier, v. III, p. 109), однако опирающегося на хорошо органи¬
зованную армию (armee nationale bien organise, ibid.). Внимательное изучение над¬
писей этого периода показывает нам, что египтяне в эту эпоху ведут довольно значи¬
тельную военную политику, имеющую своей целью завоевание Синайского'полуострова
и областей Нубии, прилегающих к южным границам Египта. С другой стороны, трудно
назвать египетское войско хорошо организованной армией (см. мою статью «Военная
политика Египта в эпоху архаики и Древнего царства», ВДИ, 1938, № I). Таким обра¬
зом, и эта попытка модернизации древнеегипетской истории является неудачной.
 Наконец, довольно часто Дикманс совершенно произвольно толкует древнеегипет¬
ские тексты, не имея для этого достаточных знаний в области древнеегипетского языка
и даже не приводя иероглифических текстов. Так, например, приводя цитату из над¬
писи Метена, в которой говорится, что мать Метена оставила ему по наследству зе¬
мельный участок на основании «царского свитка» (a nst), Дикманс делает вслед за Морэ
отсюда вывод, что этот «царский свиток» есть письменная нотариальная фиксация граж¬
данской сделки между частными лицами (т. III, стр. 76). Но из текста этого не видно.
Мать Метена могла передать ему по «царскому свитку» земли, которыми она лишь вре¬
менно владела и которыми распоряжался царь. Это тем более вероятно, что в той же
надписи говорится о царском пожаловании Метену: «приказ был дан передать Метену
по царскому свитку 4 участка хорошей земли». Следовательно, царский свиток (a nst)
не есть нотариальная фиксация всякой гражданской сделки, как то думает Дикманс,
а документ на царское пожалование.
 Таковы те основные и глубоко принципиальные, а также фактические ошибки,
которые мы должны констатировать в труде Дикманса. Они целиком определяются
буржуазным мировоззрением автора, его стремлением замазать формы классовой экспло-
атации и борьбы, его попытками идеализировать древнейшее рабовладельческое обще¬
ство, наконец, применением метода модернизации, который стирает отличительные
особенности данной социально-экономической формации. Объективное изучение фак¬
тов, вытекающих из анализа древнеегипетских текстов, рисует нам совсем иную кар¬
тину социально-экономических отношений, существовавших в Египте в эпоху Древ¬
него царства. Эти отношения характеризуются разложением родового строя и возник¬
новением элементов древнейшего рабовладельческого общества.


140
 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 «Histoire de VOrient ancien. L’Egypte des pharaons». par JEAN CA¬
PART. iL’Asie occidentale ancienne» par le Dr. 0. CONTENAU. Histoire
racontee ä tous. Hachette. Paris, 1936, 336 pp.
 «История древнего Востока». I. Ж- К АП АР ~ Египет эпохи фарао¬
нов. II.— Г. КОНТЕНО—Древняя Западная Азия. Париж, 1936, 336 стр.
 Историк, изучающий историю древнего Востока, располагает в настоящее время
огромным количеством документальных источников и большим археологическим
материалом, который дает возможность восстановить процесс исторического
развития древнего Египта и государств древней Передней Азии в течение ряда тысяче¬
летий как в целом, так и в отдельных частях. Поэтому вполне обоснованными являются
попытки современных историков использовать громадный, накопленный в течение цело¬
го столетия, фактический материал для составления больших обобщающих работ,
доступных не только для узкого круга специалистов, но также и для широких кругов
читателей. Среди такого рода работ особенное внимание привлекает «История древ¬
него Востока>>, написанная крупным бельгийским египтологом Ж. Капаром и одним
из крупнейших французских ассириологов Г. Контено.
 Не претендуя на исчерпывающую полноту изложения, а также на критический
анализ фактического материала, научных контроверз и проблем, авторы ставят перед,
собой задачу дать связанные единством общей темы очерки по истории древнего Востока,
выдвигая на первый план ряд новых и оригинальных вопросов. Такая конструкция
книги облегчает авторам трудную задачу популяризации сложного, пестрого и узко¬
специального научного материала. Книга, написанная легким и простым языком,
читается и усваивается легко и быстро.
 Некоторым недостатком общего построения всей книги в целом является неуравно¬
вешенность, скорее, неравноценность ее двух основных частей. Вторая ее часть, посвя¬
щенная истории Западной Азии в древности, написана крупным французским ассирио¬
логом Контено с большим знанием дела. Опираясь на глубокое знание исторических
источников и на самостоятельную проработку ряда исторических проблем, автор
дает обзор исторического развития древних народов и государств Передней Азии.
Капар, автор первой части, посвященной древнему Египту, будучи специалистом лишь
по истории древнеегипетского искусства, не смог дать столь же связного очерка древ¬
неегипетской истории. Чувствуя и сам свою недостаточную историческую подготовлен¬
ность, он в предисловии, как бы оправдываясь перед читателем, указывает на то, что
его долголетняя египтологическая работа оправдывает его смелость и его намерение
«рассказать всем историю Египта». Но трудно даже такому крупному искусствоведу,
как Капар, который обладает большой филологической подготовкой, стать историком^
Механизм исторического развития остается скрытым для эстета-импрессиониста,
видящего перед собой лишь внешнюю форму явлений.
 Как из окна вагона быстро мчащегося экспресса смотрит Капар на древний Еги¬
пет, на его историю и культуру. В этом отношении характерны даже заглавия отдель¬
ных глав: «Египет, его пейзажи и развалины», «Смерть Египта», «Воскресение Египта»..
Следуя установившейся традиции, автор начинает свой исторический обзор с описания
естественных условий страны. В этом отношении он проявляет похвальную осторож¬
ность, указывая на то, что не следует преувеличивать влияния природы на судьбы
народа. Однако значение естественных условий Египта вскрыто автором далеко не¬
полностью. Автор обошел полным молчанием важнейшую проблему значения Нила
и его периодических разливов для организации системы искусственного орошения и
для развития земледельческого хозяйства. Также обойден вопрос о естественных богат¬
ствах страны и древнейших торговых путях. Наряду с этим мы встречаем и несколько
странные высказывания. Так, Капар считает, что «настоящим» Египтом является.
Дельта. Принимая во внимание глубокие праафриканские корни древнеегипетской


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 141
 культуры, тесную историко-культурную связь между Верхним Египтом и Нубией,
а также и то обстоятельство, что племена, жившие в Дельте, с древнейшего времени
соприкасались с эгейским и переднеазиатским миром, Верхний Египет следует счи¬
тать таким же «настоящим» Египтом, как и Нижний. Столь же необоснованным являет¬
ся и утверждение автора, что «только иностранцы всегда смотрели на Нил, как на
всегда открытый путь сообщения» (стр. 8). Мы знаем, что уже начиная с архаической
эпохи Нил был важнейшей магистралью, соединявшей между собой как отдельные
части Египта, так и области глубинной Африки со Средиземноморским побережьем
Дельты. Необычайно широкое распространение водного транспорта в древнем Египте
ясно указывает на то, что Нил с древнейшего времени был важнейшей торговой маги¬
стралью страны. Впрочем, сам Капар несколько дальше (стр. 10) принужден указать
на очень выгодное географическое положение Египта, находившегося на стыке трех
материков. И действительно, Средиземноморское побережье Египта было издавна
связано морскими путями с эгейским миром, Суэцкий перешеек соединял Египет с
Азией, а Верхний Нил, по выражению Капара, был «дверью, открытой по направле-
нию к Африканскому материку». Углубленное изучение целого ряда проблем египет¬
ской истории показывает, как тесно связан был древний Египет с древними народами
и государствами этих трех материков, начиная с эпохи архаики. Конечно, важнейшей
торговой магистралью в этой системе международных торговых путей был
Нил.
 В следующей главе —«Смерть Египта»—автор описывает эпоху упадка и гибели
древнеегипетской культуры. Однако и здесь мы найдем некоторые неточности, которые
объясняются тем, что Капар в общих чертах следует установившимся в науке взглядам,
далеко не всегда подвергая их самостоятельному пересмотру. Так, говоря о разрыве
традиций в эпоху проникновения в Египет греко-римских влияний, а впоследствии
установления христианства, Капар всюду подчеркивает резкий разрыв между древне¬
восточной и античной культурой, что является принципиально неправильным. В связи
с ичезновением иероглифической письменности в эту эпоху Капар говорит о том, что,
судя по трактату Гораполлона о иероглифах, древнеегипетская иероглифическая систе¬
ма уже больше не понималась (стр. 18). Конечно, в данном случае автор несколько пре¬
увеличивает. Целый ряд иероглифических знаков истолкован Гораполлоном более
или менее правильно (например, лунный серп—месяц; сокол—Гор-бог; письменные
принадлежности—письменность, писец; рыба—ужас, отвращение; крокодил—гнев,
перо—справедливость и т. д.). Далее, Гораполлон в значительной степени использовал
труд Херемона, основанный на довольно хорошем знании египетской письменности.
Так, Цецес, приводя выдержки из Херемона, указывает на фонетическое значение неко¬
торых иероглифов. Поэтому, нельзя вслед за Капаром утверждать, что «греки и рим¬
ляне никогда не могли схватить истинный механизм» иероглифической системы. Если
античные авторы почти всегда указывали лишь на символизм иероглифов, то это
объясняется случайным характером этих высказываний. Ведь систематические труды
античных писателей в этой области почти не сохранились. Таким образом, использо¬
вание argumentum ex silentio в данном случае недопустимо.
 Стремясь сделать свой труд максимально доступным для неподготовленного чита¬
теля, автор сознательно или, может быть, даже бессознательно, приносит этому в жерт¬
ву необходимый в таком труде историзм. Так, в очень беглом и крайне неполном обзоре
источников Капар говорит о легендах, исторических романах и поэмах, автобиографиях
вельмож, летописях и других текстах, но обходит молчанием целый ряд не менее важ¬
ных документов, как, например, судебные документы, письма, описание социального
переворота, сохранившееся в тексте Лейденского папируса № 344, деловые документы
и многие другие источники, вскрывающие социально-экономическую историю древнего
Египта. В подходе к проблеме источников сказывается недостаточный историзм Капара,
которого следует скорее считать искусствоведом, нежели историком.


142
 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 Очень краткий и очень поверхностный обзор древнеегипетской истории, данный
Капаром, содержит в себе простой перечень фактов политической истории, данный в
хронологическом порядке, без всякого учета социально-экономического фактора.
Характерным для автора является совершенно неправильное определение египетской
аристократии, как феодальной (стр. 81), причем автор, следуя за большинством бур¬
жуазных историков древности, не дает себе даже труда расшифровать это понятие.
 В последних главах своего труда Капар пытается определить место Египта среди
соседних стран и народов и дать очерк египетской культуры. Сознавая то громадное
значение, которое религия имела в жизни древних египтян, Капар пытается дать по
мере возможности и подробный очерк древнеегипетской религии. Однако, не будучи
специалистом-историком, тем более историком религии, Капар приходит к печальному
для буржуазной науки выводу. Вывод этот заключается в том, что египетская религия
есть“ «область, в которой почти целиком потерян ключ для правильной интерпретации
фактов» (стр. 123). Это печальное ignoramus невольно звучит осуждением всей буржуаз¬
ной науки древней истории.
 Вторая часть книги, посвященная истории древней Западной Азии, написана
одним из крупнейших современных буржуазных ассириологов—Контено. Опираясь,
на довольно большой фактический материал, Контено в ряде очерков дает обзор исто¬
рического развития стран и народов Передней Азии. Общая историческая концепция
Контено довольно ясна. Она сводится к проведению религиозно-государственной идеи.
Тенденциозно затушевывая фа’Кты классовой борьбы и эксплоатации трудовых масс
правящим классом аристократии, Контено пытается изобразить древневосточное дес¬
потическое государство, опирающееся на религиозную санкцию царской власти, как
нечто положительное. Очень показательна в этом отношении характеристика
вавилонского государства эпохи Хаммураби и деятельность самого Хаммураби. Кон¬
тено называет это государство прочным, унифицированным и однородным целым,
забывая о неравноправном положении покоренных племен и о том, что Шумер в те¬
чение долгого времени сохранял своеобразные черты своей экономики и культуры.
 Говоря о деятельности Хаммураби, Контено совершенно необоснованно подчер¬
кивает его «благоразумное управление» (стр. 216) и его заботу «дать своим поддан¬
ным хорошие законы» (стр. 223). Принимая во .внимание довольно резкую классовую
направленность вавилонских законов этой эпохи, стремление законодателя всячески
оградить интересы рабовладельцев и крупных землевладельцев, следует признать,
что Контено, конечно, искажая историческую картину, сильно идеализирует древ¬
нейшее рабовладельческое государство. С этим связана и попытка автора несколько
модернизировать факты древневосточной истории. Так, говоря о крупном храмовом
хозяйстве в Шумере, Контено сравнивает шумерийские храмы с банками, произ¬
водящими кредитные операции (стр. 209), а ассирийских купцов в Каппадокии назы¬
вает торговцами и банкирами (negociants et banquiers, стр. 219). Само собой ра¬
зумеется, что развитые формы денежного хозяйства не могли существовать в древнем
Шумере при условиях меновой торговли, когда лишь впервые стали появляться пер¬
вые товарные эквиваленты стоимости.
 В целом ряде мест чувствуется и та религиозная тенденция, которая очень осто¬
рожно и в несколько завуалированной форме проводится Контено. Так, например,
он пытается подвести историческую базу под некоторые библейские рассказы и легенды.
Реконструируя тот путь, который, по его мнению, привел «клан Авраама» из Шумера
в Ханаан, а затем в Египет, Контено пробует связать библейские имена и рассказы
с фактами вавилонской истории эпохи Хаммураби, хотя сам принужден признать ряд
трудностей, которые при этом возникают (стр. 217). Наконец, известные библейские
сказания об «исходе Израиля из Египта» и о странствиях его под руководством Моисея
в Синайской пустыне излагаются автором почти догматично, следуя обычной богослов¬
ской схеме, что сразу обнаруживает антиисторическую, религиозную тенденцию автора.


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 143
 Чисто исторические построения и выводы автора, почти всегда основывающиеся
на хорошем знании источников, все же иногда страдают некоторой гипотетичностью
и неточностью. Так, сравнивая культуру древнейшей Месопотамии в эпоху Джемдет-
Наср с культурой архаического Египта, автор для объяснения целого ряда сущест¬
вующих между ними черт сходства снова выдвигает старую гипотезу о завоевании
Египта в додинастическую эпоху азиатским племенем, принесшим в Египет ряд эле¬
ментов типично азиатской культуры. Однако эти черты сходства могут быть объяснены
тождественными социально-экономическими отношениями и одинаковым путем раз¬
вития культуры в этих странах. Элементы сходства можно найти- в различных систе¬
мах пиктографической письменности, возникшей вполне самостоятельно у ряда древ¬
невосточных народов (египтяне, шумерийцы, хетты, индусы, китайцы). Другие черты
сходства могут быть объяснены довольно значительным для той эпохи торговым и куль¬
турным обменом, который тесно связывал Переднюю Азию с Египтом, чего, впрочем,
не отрицает и сам Контено. Что же касается крупного завоевания Египта в доди¬
настическую эпоху азиатским племенем, то ни месопотамские, ни египетские источ¬
ники не дают в этом отношении никаких твердых указаний. Видеть же в мифе о борьбе
между Сэтом и Гором далекий отголосок этой древней войны между египтянами
и азиатами довольно трудно, так как Сэт в эту древнюю эпоху был, очевидно, местным
египетским божеством, обоготворявшимся в Омбосе.
 В .следующем, довольно подробно изложенном разделе, касающемся шумерий-
ского периода, автор, к сожалению, обходит два довольно существенных вопроса;
вопрос о взаимоотношении между шумерийцами и соседними народами, а также вопрос
о распространении и сфере влияния шумерийской культуры. Результаты последних
раскопок в Уре, в Кише, в Эшнунне, в Хафадже и в Мари уже не позволяют теперь
говорить о том, что шумерийцы в эпоху III династии Ура «постепенно вытесняются
более молодыми силами» (стр. 208). Борьба между шумерийцами и семитскими племе¬
нами Аккада, Мари и Амурру шла давно, причем она в значительной степени ослож¬
нялась длительной борьбой между Шумером и Эламом. Очень неясен также и самый
термин «молодые силы», поскольку некоторые соседние племена, издавна враждо¬
вавшие с Шумером, были носителями довольно древней культуры. Наконец, археоло¬
гические раскопки последних лет позволяют уже в общих чертах говорить о сфере
распространения и влияния древнешумерийской культуры. Контено указывает лишь
на влияние шумерийского искусства в Малой Азии в эпоху ассирийских
колоний в Каппадокии (стр. 220—221). Раскопки в Керкуке, в Эшнунне и Мари ука¬
зывают на довольно сильное влияние шумерийской культуры на древние племена,
жившие в Аккаде, на западных берегах Евфрата и даже в Ассирии.
 Очень неясно и неточно характеризует Контено один из важнейших фактов исто¬
рии Передней Азии в конце III тысячелетия до н. э.— факт экономического проник¬
новения Ассирии в Малую Азию. Говоря об ассирийских колониях в Каппадокии-
и рисуя их хозяйственный быт на основании документов из Гюль-Тепе, Контено
говорит об ассирийской оккупации и об ассирийском завоевании (стр. 218), хотя
здесь следовало бы в первую очередь указывать на факт проникновения довольна
сильно развитой ассирийской торговли в Каппадокию, населенную в ту эпоху, поль¬
зуясь термином Контено, азианическими племенами.
 Наконец, исходя из буржуазной концепции развития религиозных воззрений,.
Контено не в состоянии понять- и правильно оценить резкое различие между древней
формой культа бога Мардука, как бога растительности и природы, и более поздней
формой культа этого бога, превратившегося в эпоху образования классового обще¬
ства и государства в бога власти и господства, на что ясно указывают его титулы
«царь неба и земли», «владыка владык», «царь царей» и т. д. Контено считает, что
и в том и в другом случае Мардук является «богом с общими атрибутами, верховным,
богом» и что при произошедшей в его культе перемене оттенок различия мало заметев


144
 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 (стр. 224). Не учитывая значения социально-экономического фактора, Контено не
в состоянии объяснить ту резкую перемену, которая происходит в религии в периоды
перехода от родового строя к рабовладению, когда религия богов природы превра¬
щается в культ богов власти, считающихся покровителями деспотического государства
и царя.
 Таковы те основные недостатки в работе Контено, которые целиком вытекают
из узости и тенденциозности современной буржуазной историографии, упорно не
желающей считаться с единственно правильными принципами марксистско-ленинской
.исторической науки.
 «Древний Восток». Атлас по древней истории Египта, Передней
Азии, Индии и Китая. Составил Я. Л. СНЕГИРЕВ под редакцией акад.
В. В. СТРУВЕ. Социально-экономическое издательство. Ленинградское
отделение. 1937. IV+ 64 стр. 244 табл.
 Преподавание и изучение истории часто требуют привлечения громадного под¬
собного материала, главным образом, предметов материальной культуры и быта,
а также произведений искусства, характеризующих уровень культурного развития
того или иного народа. Особенно необходимо это при изучении древней, в частности
древневосточной, истории, так как недостаточное количество, а иногда и полное
'Отсутствие документальных данных заставляет исследователя и преподавателя в зна¬
чительной степени основываться на вещественных памятниках старины. Исследователь
в некоторых случаях располагает этими материалами, которые все же всегда трудно
доступны, так как они разбросаны в узко специальных, часто громоздких и редких
изданиях. Преподаватель же находится в гораздо худших, условиях. Не имея порой
даже необходимой ему научно-популярной литературы (как, например, по истории
древней Индии и древнего Китая), он даже не может мечтать о том, чтобы хотя бы
■одним глазком заглянуть в монументальные научные труды. Поэтому преподавание
истории в средней и в высшей школе «асто обесцвечивается и поневоле сводится к одно¬
образному схематизму. Избежать этого можно было бы при наличии хороших и полг
ных атласов и наглядных пособий, конкретно рисующих отдельные моменты и этапы
истории и культуры данного народа.
 Атлас по древней истории Египта, Передней Азии, Индии и Китая, составленный
И. Л. Снегиревым под редакцией В. В. Струве, издан, очевидно, с целью восполнить
хотя бы в слабой степени этот пробел и дать xot^i бы некоторый конкретно-историче¬
ский материал студентам исторических факультетов и преподавателям истории. Учи¬
тывая то громадное внимание, которое в настоящее время обращается на издание
учебников и пособий, необходимых для преподавания истории, следует приветствовать
эту несколько запоздалую инициативу Социально-экономического издательства,
роскошно издавшего атлас И. Л. Снегирева по истории древнего Востока. Этот атлас
содержит довольно значительный и добросовестно подобранный материал по истории
культуры древнего Востока. На 244 таблицах помещено множество иллюстраций,
характеризующих культуру древнего Египта, Месопотамии, Палестины, Сирии,
Митанни, Хеттов, Урарту, Ирана, Индии и Китая. В каждом разделе дан сперва
археологический материал, а потом иллюстрации—в большинстве случаев репро¬
дукции с подлинных памятников,—рисующие экономику, классовую структуру,
науку, письменность, литературу, изобразительные искусства и религию. Наряду
с многочисленными штриховыми рисунками здесь помещены фотографии и даже цвет¬
ные таблицы. Однако одновременно с этим следует отметить и некоторые недостатки
этого атласа, произошедшие как по вине издательства, так и вследствие недосмотра
самого автора.


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 145
 Наиболее существенным недочетом данной книги являются ее неполнота и нерав¬
номерное распределение материала. Читатель, доверчиво относящийся к титульному:
листу, надеется увидеть перед собой «атлас по древней истории Египта, Передней
Азии, Индии и Китая»: однако составитель в своем предисловии уже на первой стра¬
нице разочаровывает читателя, указывая ему на то, что данное издание преследует
цель «наглядным путем передать общественную жизнь народов древнего Востока
и их богатейшее культурное наследство» (стр. 3). Таким образом, составитель наме¬
ренно несколько сужает рамки своей работы, отметая весь материал, могущий иллю¬
стрировать важнейшие факты политической истории, и ограничиваясь систематизацией
изображений в пределах социально-экономической и культурной истории. Этот недо¬
учет политической, гражданской истории, преподавание которой особенно рекомен¬
дуется постановлениями партии й правительства, значительно снижает ценность атласа
И. Л. Снегирева.
 С другой стороны, составитель атласа крайне неравномерно распределил тот
иллюстративный материал, который находился в его распоряжении. Большая
часть таблиц отведена под древнюю историю Египта и Передней Азии и всего лишь 26
(т. е. около 10%) заполнены материалом, относящимся к древней Индии и Китаю.
Но ведь именно в данном случае преподаватель, почти не имея в своем распоряжении
литературы, особенно нуждается в иллюстрациях, характеризующих историю
и культуру Южной и Восточной Азии в древности. Составитель атласа, совершенно
не считаясь с потребностями читателей и с требованиями программы, ограничился
лишь рамками древнейшей истории Индии и Китая, совершенно пропустив важнейшие
разделы брахманского и древнебуддийского периода в истории Индии, а также
эпох Чжоу, Цинь и раннего периода Хань в истории Китая.
 Очень неравномерно распределен материал и в отдельных разделах атласа. Так,
например, в разделе Египта из 116 таблиц 67 отведены под искусство, в то время как :
социально-экономические отношения показаны на 24 таблицах, науке отведены только 4
3, письменности 2, а религии, игравшей такую колоссальную роль на древнем Востоке,
всего лишь 9 таблиц. Можно думать, что эта неравномерность в распределении мате¬
риала объясняется тем, что составитель не имел в своем распоряжении всей необхо-.
димой научной литературы. Так, например, он не использовал громадного и очень
ценного атласа по истории культуры древнего Египта, составленного Врещинским,.
специального атласа по истории религии, принадлежащего Гаазу, монументальных
археологических и культурно-исторических изданий, выпущенных «Egypt Explora¬
tion Fund», «Egypt Exploration Society», «British School of Archeology», «Service des
antiquites de l’Egypte», и таких важных новейших изданий в области египтологии,
как, например, D a v i е s—Ancient Egyptian painting. 1936. C a part—Documents pour
servir ä l’etudede l’art egyptien, vol. 1—II. 1931; R ei s n er—Mycerinus. 1931, Medinet-
Habu. 1930. По истории древней Месопотамии не использованы роскошные альбомы,
изданные археологической экспедицией, раскопавшей Ур («Ur Excavations»), интерес¬
нейшие памятники, обнаруженные в Эшнунне и в Хафадже1, и монументальное изда¬
ние рельефов из дворца Сеннахериба. В очень кратком отделе «Палестина и Сирия»
составитель не использовал ценного труда Ватцингера по археологии Палестины,
большой книги Mont et—Byblos et l’Egypte. Paris, 1928, археологических мате¬
риалов, полученных во время раскопок Сидона и Иерихона, и в совершенно, недоста¬
точной степени использовал интереснейшие результаты раскопок в Бейсане и в Рас-
Шамре.
 Научное и педагогическое значение атласа И. Л. Снегирева снижается также и целым
рядом досадных пропусков. В разделе египетской архаики отсутствует изображение
типичного для той эпохи скорченного погребения; на таблице,- иллюстрирующей сред¬
 1 См. мою статью «Раскопки в Тель-Асмаре», «Историк-марксист», 1937, № 5—6.
10 Вестник древней истории, № 1 (6).


146
 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 ства передвижения древних египтян (№ 22), отсутствует колесница, игравшая боль¬
шую роль в сухопутном транспорте; среди рисунков, характеризующих классовую
структуру древнего Египта, нет изображения жреца, столь типичной фигуры древне¬
египетского общества. Далее, в разделе египетской науки пропущена медицина,
а в отделе письменности нет наглядной таблицы различных систем письменности,
позволяющей проследить их взаимоотношения, и эволюцию. В отделе египетской
музыки и танца не показаны наиболее существенные моменты, как, например, боль¬
шие музыкальные ансамбли и массовые танцы под аккомпанимент музыки. Такие же
значительные пропуски можно найти и в других главах атласа. Так, в главе «Месо¬
потамия» нет ни одного изображения, рисующего развитие ремесла, а в части, посвя¬
щенной хеттам, не использован интереснейший материал раскопок Биттеля и Гютербока.
 Объяснительный текст, сопровождающий таблицы, состоит из кратких аннота¬
ций под рисунками и более подробного текста, вынесенного в целый ряд кратких
предисловий. Основными недостатками этого текста является неясность формули¬
ровок и терминов, неполнота, неточность, наличие недоказанных гипотез и своеобра¬
зие транскрипции собственных имен.
 Как и во всяком учебном пособии, так и в этом атласе все формулировки должны
были бы отличаться предельной четкостью и ясностью. Однако мы это далеко не всегда
можем констатировать. Приведу несколько примеров:
 На стр. 8 автор, говоря о войнах в доклассовом обществе Северной Африки
и Египта, устанавливает следующий не совсем ясный тезис: «Последние факты произ¬
водства оружия были совершенно очевидно вызваны определенными потребностями
общества». Ни в этом тезисе, ни в попытке его дальнейшего развития мы не найдем
разъяснения того, что подразумевает автор под словом «определенные потребности
общества». Есть ли это простой грабеж, есть ли это хозяйственная потребность, есть ли
это борьба с кочевниками? Вопрос остается темным и неясным.
 На стр. 9 говорится о том, что «штандарты играют в развитом классовом обществе
роль административных и одновременно политических единиц египетского государ¬
ства—номов». Остается совершенно непонятным, каким образом символические знаки,
своего рода эмблемы или гербы, могут «играть роль» номов, т. е. областей. Очевидно,
составитель хотел сказать, что эти знаки служили для обозначения номов, но своей
неясной формулировкой только запутал эту простую до очевидности мысль.
 Несколько неясной и довольно трудной для недостаточно подготовленного чита¬
теля является терминология, применяемая составителем атласа. Некоторые термины
очень редко употребляются и не всеми признаны, как, например, термин «Малая
Африка», не совсем удачно заимствованный у Фробениуса (стр. 4), Другие термины
устарели, как, например, «энеолит», теперь обычно заменяемый словом «халколит»;
иные термины автором оставлены без пояснения, как, например, «письмо Брахми»
(стр. 52); наконец, некоторые даны в непривычной для русского уха иностранной
форме, как, например, «доместикация» (стр. 5) или «персонифицирующий» (стр. 12).
 Как всякий учебник, так и всякое учебное пособие, предназначающееся для целей
преподавания, должно заключать в себе лишь строго проверенный и научно аппро-
бированный материал. Поэтому гипотезы могут быть здесь допущены лишь в том слу¬
чае, если Они серьезно обоснованы. К сожалению, составитель атласа по истории
древнего Востока не всегда руководствовался этим правилом. Так, на стр. 26 объяс¬
нительного текста он указывает на то, что известные древнеегипетские женские ста.,
туэтки архаической эпохи связаны с культом великой богини, очевидно, воспроизводя
какой-то традиционный момент из той оргиастической пляски, которая, возможно,
изображена на некоторых глиняных сосудах этой же эпохи (стр. 9). Однако, основы¬
ваясь на точном анализе целого ряда позднейших и совершенно ясных изображений
и на строго канонической символике жеста, в данном случае можно с таким же успе¬
хом предположить, что эти архаические статуэтки и рисунки изображают лишь неко-


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 147
 торые моменты заупокойного танца плакальщиц. Далеко еще не обоснованной кажется
нам и другая гипотеза, выставленная составителем атласа на стр. 40. Автор выска¬
зывает здесь предположение о приоритете митаннийской культуры над хеттской и асси¬
рийской, Принимая во внимание громадное политическое влияние и культурное
воздействие, которое хетты оказывали на харрийцев в Северной Сирии, гипотезу
о приоритете митаннийской культуры следовало бы выставлять с большей осторож¬
ностью. Не совсем обоснованы и некоторые подписи под рисунками. Так, например,
древнеиндийский иероглиф № 3 на таблице 226 В. III обозначен, как человек с буме¬
рангом, вто время, как здесь, очевидно, дано изображение человека со щитом (стр. 52).
 Некоторым недостатком атласа является и неточность в определениях и обозна¬
чениях помещенного в атласе наглядного материала, что может ввести в заблуждение
неподготовленного читателя. Так, например, среди рисунков, изображающих писцов,
художников и чиновников, одним словом—древнеегипетских «интеллигентов», попав¬
ших в группу «классовая структура», неожиданно помещена статуэтка бога Имхотепа,
обожествленного мудреца древности. Конечно, трудно себе представить, чтобы исто¬
рик мог использовать образы Геракла или Моисея для характеристики социальных
отношений в древней Греции или в древнем Израиле.
 Отмечу далее и целый ряд уже более мелких неточностей:
 На таблице 37 помещены рисунки оттисков египетских архаических цилиндров,
которые почему-то просто названы цилиндрами.
 На таблице 78 помещены изображения статуй Пепи I и его сына. В объяснитель¬
ном тексте сказано, что эти статуи сделаны из бронзы. На самом деле эти статуи обычно
принято считать, медными.
 Известный рельеф Гос. музея изобразительных искусств, помещенный на таб¬
лице 84, назван в тексте «Плакальщицы. Сцена из погребальной процессии». Нет ника¬
кого сомнения в том, что на этом рельефе изображены не плакальщицы, а пла¬
кальщики.
 На стр. 48 объяснительного текста указывается на то, что, по буржуазным исто¬
рикам, вторжение арийцев в Северную Индию относится к середине II тысячелетия
до н. э. Это указание неточно, так как некоторые буржуазные историки (как, напри¬
мер, Шмидт) относят это вторжение к еще более древнему времени, к середине III тыся¬
челетия.
 Неточным и в то же время спорным является безоговорочное внесение древне¬
эламских памятников в группу «Иран», причем эти интереснейшие памятники древ¬
него Элама не выделены в особый раздел и часто даже не указано, что они являются
предметами особой эламской культуры.
 Альбом издан роскошно, в хорошем переплете и напечатан на хорошей плотной
бумаге. Тем более досадно, что рисунки выполнены крайне небрежно, а фотографии
в очень многих случаях искажены до неузнаваемости. Особенно неприятно видеть
в очень скверных репродукциях прекраснейшие образцы древневосточного искус¬
ства, хранящиеся в советских музеях.
 Однако, несмотря на все эти недостатки, атлас, содержащий в себе довольно
богатый материал по культурной истории древнего Востока, сможет быть исполь¬
зован как педагогами средней школы, так и студентам исторических факультетов,
особенно в том случае, если допущенные в нем ошибки будут исправлены во втором
издании. Во всяком случае следует приветствовать почин Соцэкгиза, начавшего изда¬
вать учебные пособия по древней истории, в которых так нуждается как средняя, так
и высшая школа.
 Проф. В. Авдиев
 10*


148
 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 «Clio». Introduction aux etudes historiques. Les peuples de TOrient
Mediterraneen. I. Le Proche-Orient asiatique par LOUIS DELAPORTE.
Avant-Propos de S. CHARLETY. Les Presses Universitaires de France.
1938. XXXVI+ 362.
 «Клио». Введение в изучение истории. Народы Средиземноморского
Востока. I. Л. ДЕЛ ЯП ОРТ — Переднеазиатский Восток. Предисловие
С. ШАРЛЕТИ.
 Серия «Клио» ставит своей задачей дать введение в изучение истории.'Каждая
из книг, вошедших в эту серию, посвящена определенному разделу всемирной исто¬
рии с древнейших времен до конца мировой войны (1919 г.). Из томов серии «Клио»
по истории древнего мира в двух сосредоточен материал по истории древней Греции
и Рима, а в двух других—по истории древних народов Средиземноморского Востока
(Передней Азии и Египта). В плане этой части серии отсутствует история стран более
далекого Востока: Индии и Китая. Рецензируемая работа и представляет первую часть
введения в изучение древнего Востока—обзор истории древних народов Передней Азии.
 Идея дать в руки слушателей вуза небольшое по размерам пособие, которое
должно помочь им войти в область науки, освоиться с предметом и методами его изу¬
чения в высшей школе, а также облегчить необходимые библиографические справки,—
несомненно, правильна.
 В предисловии С. Шарлети. написанном несколько риторически, поставлены важ¬
ные вопросы о переходе от изучения истории в средней школе к ее изучению в вузе,
о борьбе с затруднениями, проистекающими от чрезвычайной специализации в совре¬
менной науке. Книги «Клио» должны познакомить учащихся с материалом и орудиями,
которыми пользуется историк, и этим облегчить работу начинающего исследования.
Их задача, выражаясь словами автора предисловия,—помочь бороться с тенденцией
учащихся механически повторять вычитанные фразы, содействовать развитию иссле¬
довательских навыков, способности проследить за рамками узкой программы общие
линии крупной исторической проблемы (предисловие, стр. X—XI). Знакомя читателя
с тем, откуда и как черпают исследователи материал и каким образом могут быть
разрешены те или иные вопросы, «Введение» должно способствовать устранению догма¬
тизма, односторонности, предвзятых мнений. Широта взгляда в освещении историче¬
ского материала, конечно, обусловливается наличием определенной исторической
концепции у самого автора. «Введение» не достигнет своей цели, если у читателя оста¬
нется впечатление несвязности и случайности излагаемых фактов или если проблема¬
тика будет представлять простой перечень взглядов, существующих в исторической
литературе.
 Для достижения указанных целей можно итти разными путями. В исторической
литературе по древней истории существуют разные типы таких «Введений». Одни
из них, как, например, известное «Введение в историю древней Греции» Буз е-
скула, представляют собою обстоятельный обзор источников и историографии.
Такой обзор имеет громадное значение, так как знакомит читателя с состоянием источ¬
ников, методами их разработки, развитием науки. При этом рассмотрении неизбежно
затрагиваются существенные проблемы данной области исторического знания, пока¬
зываются различные способы их разрешения, приводятся разнообразные научные
доказательства. Известным недостатком пособий этого рода является отсутствие
хотя бы краткого, последовательного изложения исторических фактов; учащимся
приходится обращаться к другим книгам (руководствам и пр.).
 «Введения», которые охватывают и краткий исторический обзор, и источники,
и историографию, составил акад. С. А. Жебелевв серии «Введение в науку»:
«Древняя Греция. I. Эллинство», «Древняя Греция. II. Эллинизм», «Древний Рим.
Царская и республиканская эпохи», «Древний Рим. Императорская эпоха». Напи¬


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 149
 санные понятно и живо, эти работы, несомненно, полезны для первоначального озна¬
комления; местами, однако, они отличаются слишком большой краткостью изложе¬
ния и в настоящее время несколько устарели.
 Обширное «Введение» Герке и Норде н—«Einleitung in die Altertumswis¬
senschaft»—достаточно ясно намечает главные проблемы изучения древнего мира, содер¬
жит обильные указания на источники и литературу предмета, дает сжатый система¬
тический исторический очерк. Но это «Введение» громоздко (три тома). В плане его
сказывается антикварный подход составителей (отдельные разделы являются руковод¬
ством по «римским или греческим древностям», например «Privataltertümer» и пр.).
Наконец, этот труд не включает обзора истории и учреждений в странах древнего
Востока. Поэтому появление нового, охватывающего все разделы древнего мира,,
снабженного подробными и новейшими библиографическими указаниями, пособия
этого рода надо приветствовать, тем более, что, по замыслу, книги «Клио» должны
включать все отмеченные выше моменты. «Введение в историю древней Греции» в серии;
«Клио» (R. С о h е п—La Grece et PHellenisation du monde antique», 1934) в общем
составлено удачно и является очень полезным пособием ввиду легкообозримости гро¬
мадного материала, привлеченного автором, полноты библиографических указаний,
интересных обзоров по отдельным вопросам, хотя читатель далеко не всегда может
согласиться с автором в его выводах. Потребность в подобном «Введении» давно уже
чувствовалась в области истории древнего Востока. Такая работа, позволяющая быстро
охватить огромный материал, представить себе общую картину исторического разви¬
тия и состояния научного исследования, здесь особенно необходима. Археологические
исследования последнего столетия накопили колоссальный запас источников, разно¬
характерных, охватывающих обширные территории и целые тысячелетия, написан?
ных на разных языках. Этот материал дошел до нас во фрагментарном виде; многие
открытые тексты еще не опубликованы, далеко не все опубликованные—транскрибиро¬
ваны или переведены. Ознакомиться в одинаковой мере ос новательно со всеми отраслями
науки о древнем Востоке совершенно невозможно для одного исследователя. Техни¬
ческие трудности в этой области чрезвычайно велики по сравнению, например, с исто¬
рией древней Греции или Рима; многие вопросы еще совершенно недостаточно раз¬
работаны. С другой стороны, в истории древнего Востока мы не находим того, что
так облегчает изучение истории Греции и Рима: трудов, древних историков, сохраняв¬
ших и продолжавших историческую традицию.‘Если прибавить, что по древнему Во^-
стоку до сих пор отсутствовали пособия типа «Введения», то понятен тот интерес,
с которым читатель обращается к книге Деляпорта, исследователя, опубликовавшего
многие тексты, прекрасно знакомого с археологическим материалом, автора руко¬
водства по одному из древневосточных языков и общих трудов в серии «Evolution
de l’Humanite».
 К сожалению, автору не удалось разрешить стоявшие, перед ним задачи и дать
«Введение в историю древнего Востока», сколько-нибудь способное заинтересовать
и увлечь читателя характеристикой своеобразной -культуры и истории стран древнего
Востока. Книга внешним образом (в отношении плана, составных частей глав и т.-д.У
сходна с упомянутой выше книгой Cohen’а-, но по содержанию представляется иною.
После общих библиографических указаний следует «Введение», состоящее из двух глав.
Первая заключает, главным образом, характеристику географических условий, вто¬
рая—хронологическую, вернее, синхронистическую, таблицу.' Остальное содержание
распределено по четырем книгам: I. Доисторическая эпоха (гл. I—Палестина, гл. II—
Южная Месопотамия); II. Города-государства Южной Месопотамии (гл. I—Первые
династии, гл. II—Династия Аккада и господство гутеев, гл. III.—От изгнания гутеев:
до основания централизованного царства). III. Централизованная держава и фео¬
дальные государства во II тысячелетии (гл. I—Хаммураби и централизация власти
з Нижнем Двуречье, гл. II—От XVIII до XV в. до н. э., гл. III—Эпоха Эль-Амарны,


150
 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 миграция народов моря и падение касситской династии, гл. IV—Хуррийская циви¬
лизация, гл. V—Хеттская цивилизация, гл. VI—Ассирийская цивилизация во
И тысячелетии); IV. Великие империи (гл. I—От XII до X в. Арамейские царства.
Филистимляне и израильтяне в Ханаане, гл. II-—Ассирийское господство до падения
Израиля, гл. Ш—Апогей и падение Ассирии, гл. IV—Цивилизация последнего века
ассирийской монархии, гл. V—Нововавилонская империя, гл. VI—Персидская импе¬
рия, гл. VII—Агония месопотамской цивилизации).
 Для читателя остается неясным, что руководило автором при распределении
содержания книги по этим рубрикам. Иногда это, повидимому, чисто хронологический
момент (например, гл. II третьей книги или гл. III во второй книге), иногда глава
заключает историю определенного государства. В делении на книги tundamentum
divisionis служит, очевидно, характер политической организации: города-государства,
централизованная держава и феодальные государства, великие империи. Однако это
деление не выдержано: в заглавии второй книги дается и географический признак
(Южная Месопотамия), а, с другой стороны, оно отличается слишком общим и неглу¬
боким характером. В самом деле, в изложение первого периода (города-государства)
не вошла история древнейшей Ассирии, хотя Ассур был первоначально патесиатом
вроде сумерских государств, для царства же Саргона и Нарамсина («царства четырех
стран света») скорее подходило бы название «великой державы», чем города-государ¬
ства. Во всяком случае, это царство было уже «централизованным государством», так
же, как царство Сумера и Аккада при III Урской династии, явившееся в политиче¬
ском и социальном отношениях ближайшим предшественником Вавилонского государ¬
ства. Деление на эпохи получило бы более отчетливый характер, если бы было осно¬
вано на признаках, характеризующих не только формы политической организации,
но и ход социально-экономического развития древневосточных обществ. Феодализм,
о котором неоднократно говорит автор, понимается очень узко и в то же время рас¬
плывчато, как отсутствие централизации, как наличие зависимых («вассальных»)
областей в рамках одного государства (см. стр. 189, 196 сл.). «Феодальные государ¬
ства»—это царство хеттов, митани. Но в то же время в характеристике социального
строя древнего Вавилона («централизованной державы») применяется терминология,
характерная для феодализма: бенефиций, фьефы (стр. 138). В области социальной
терминологии автор вообще склонен к модернизации; в его изложении мы находим
причудливое сочетание таких терминов, как каста, банкиры, фьефы, капиталисты
(стр. 132), министерство финансов (стр. 108), плебеи, пролетарии (стр. 210) и пр. Отдель¬
ные главы различны по объему и содержанию, но построены, в общем, по одному плану:
они дают военно-политическую историю данной страны или периода, некоторые же
целиком или частично посвящены характеристике «цивилизации». В это понятие
входят и социальные отношения, и экономика, и строй семьи, и уголовное право,
и военная организация, и литература, и религия, и искусство, и пр. Термин
«цивилизация», как известно, часто применяется во французской исторической лите¬
ратуре (ср., например, в области истории древнего мира работы Contena и—La
civilisation assyro-babylonienne, его же—La civilisation hittite et mitanienne
и пр.) в таком широком смысле, идущем от Guizot, который ставил задачей
истории цивилизации изучение человека во всех отраслях его деятельности, рас¬
сматривал эту историю как общий итог истории отдельных сторон жизни народа,
утверждал, что «имеется единство в жизни народа, в жизни человеческого рода, как
и в жизни индивидуума» («Histoire de civilisation en France», стр. 368). Однако в рецен¬
зируемой работе это единство отсутствует, отсутствует широкое понимание связи всех
сторон «цивилизации» и ее основ. У читателя не создается цельного представления
о характерных чертах социального строя или своеобразной культуры стран древнего
Востока. Политическая история оторвана от развития «цивилизации» и сводится
к перечню царствований и военных предприятий отдельных царей. Для читателя


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 151
 остается непонятным это нагромождение фактов. Приведем, как образец изложения
автора, следующий отрывок (стр. 154). «Гандаш (1746—1731), царь четырех стран,
царь Сумера и Аккада, реставрирует храм Мардука; бог, находящийся еще в плену,
вступит туда только во времена Агума И, девятого царя, в XVII в. Агум, царство
которого славно, распространяет свою власть на Эшнунна, на горную область Гутиум,
на Ассур. Уламбуриаш, сын его третьего преемника, Каштилиата II, совершает завое¬
вание Приморской страны; последним царем ее является Эа-гамиль (1590—1582),
отдаленный преемник тех, которые распространили свою власть до Вавилона» и т. д.
 Иногда автор даже в стилистическом отношении приближается к древневосточным
летописям, заставляя, например, и богов принимать участие в событиях (стр. 256):
«Новый царь (Ассаргадон) колеблется защищать свои права; Иштар Арбельская и
Мардук, хотя и пленник, ободряют его броситься в борьбу» (без ковычек). Со стороны
автора не дается попытки как-нибудь объяснить события, о которых идет речь. Бле¬
стящая и бурная история последнего века Ассирии с ее ожесточенной внутренней
борьбой, переворотами, завоеваниями и пр. превратилась в сухой перечень фактов.
Такой же характер носит изложение в других главах, которые в этом отношении
мало отличаются друг от друга. Отсутствие специфики в историческом изложении
может обусловливаться двумя причинами: применением общих формул, схемы, охва¬
тывающей века и народы без внимания к их отличительным чертам,—этого в рас¬
сматриваемом труде отнюдь не наблюдается, или же перечислением голых фактов,
не связанных никакой руководящей идеей. Книга Деляпорта показывает, что в наше
время уже нельзя писать историю в виде краткого изложения древнеассирийских
летописей.
 Некоторые сведения по истории культуры, которым автор дае'1 место среди этого
перечисления царей и битв, например о дворце Саргона (стр. 252—3), подаются ото-
рванно, вне исторической связи.
 Основным недостатком рецензируемой работы является ее полная беспроблем-
ность. Если автор пособия по истории древней Греции в серии «СНо» считает нужным
познакомить читателей с основными вопросами этой истории в различные эпохи и с раз¬
личными решениями этих вопросов в исторической литературе, то Деляпорт излагает
историю древнего Востока таким образом, что у читателя даже, не возникает мысли
о том, что здесь остались какие-нибудь неразрешенные проблемы помимо хронологи¬
ческих. Изложение имеет догматический характер и сводится, как сказано, главным
образом, к перечислению фактов внешней истории государств древнего Востока.
Между тем, в книге такого назначения и характера, как «Введение», догматизм осо¬
бенно неуместен, так как она должна, по справедливому замечанию автора предисло¬
вия, развивать исследовательские навыки. Книга Деляпорта едва ли может способ¬
ствовать развитию этих навыков. В этом отношении характерен не только основной
текст, но и библиография, которая дается в конце каждой главы. Она содержит очень
ценные и подробные указания на источники и новейшие работы, но следует отметить
ее общий характер: библиография дается нередко по царствованиям (см., например,
стр. 264 сл.) и является часто простым перечислением работ без указаний или иногда
с краткими указаниями на их содержание, но без характеристики исторических проб¬
лем. Для истории же древнего Востока последнее было бы особенно важным ввиду ее
сложности и неразработанности. Эта скудость содержания библиографических обзоров,
нигде не включающих элементов историографии, находится в полном соответствии
с особенностями основного текста и придает книге беспроблемный, догматический
характер. Нигде мы не находим попытки охарактеризовать исторические воззрения
автора, книга которого упоминается, ее место в истории науки, значение вопроса,
поставленного данным трудом. Этот характер изложения обусловлен отсутствием
сколько-нибудь ясной исторической концепции у автора. Автор указывает, например,
что «национальное государство» и «феодальные монархии» сменяются великими импе¬


152
 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 риями I тысячелетия (Ассирийской, Нововавилонской, Персидской), но читатель
тщетно стал оы искать объяснения возникновения этих империй или их структуры:
снова идет лишь подробное перечисление царей и их походов (IV книга). Автор
владеет громадным материалом первоисточников и мог бы, казалось, дать яркую кар¬
тину развития древневосточных обществ, основанную на этом материале, но у него»
повидимому, отсутствует стремление к этому.
 Приведем некоторые примеры.
 Отдельная глава говорит о величии и падении Ассирии. Необыкновенно быстрое
падение величайшего государства, существовавшего тогда на Востоке, естественно
привлекает внимание историка и ставит перед ним вопрос о причинах этого падения.
Казалось бы, объяснения этого явления мы должны искать не в одних внешних обстоя¬
тельствах, но и в особенностях внутреннего положения в Ассирии в VII в. до и. э.
Читатель, однако, узнает лишь о военных столкновениях (стр. 263). Объяснение
возникновения государства и у израильтян дается следующее: «прогрессисты» (стояв¬
шие за централизацию власти) побеждают «консерваторов» (повидимому, сторонников
племенного сепаратизма). «Самуил,, вынужденный им уступить, избирает Саула,—
изоаильтяне образуют настоящее государство» (стр. 226). Подобное объяснение,
конечно, удовлетворить не может. Интереснейший вопрос о старинной культуре Ирана,
о корнях иранской религии, о Заратустре даже не ставится (стр. 291 сл.). Проблемы
социального развития древнего Востока для автора в сущности не существует: вопросы
экономики, социальных отношений, культуры и религии даны не в историческом
аспекте, а в виде своего рода «древностей», приложения к истории походов и отдель¬
ных царствований.
 Остановимся на содержании отдельных книг, которые входят в состав рецензи¬
руемой работы.
 Вступление (гл. I и II) заключает краткие замечания о дешифровке и раскопках
и о состоянии источников, географический очерк и подробную хронологическую
таблицу. Читатель не найдет в I главе указаний на значение тех или иных открытий
в истории науки или очерка постепенного накопления знаний в рассматриваемой обла¬
сти. Точно так же не дано хотя бы краткой характеристики состава источников: автор
останавливается лишь на списках династий (стр. 5), тогда как, по нашему мнению,
важно было бы дать представление о разных типах источников (документы хозяйствен¬
ной отчетности, письма, царские надписи, законодательные материалы, юридические
документы и пр.).
 В географическом очерке отсутствуют сведения о природных условиях Малой
Азии и Ассирии: лишь перечислены несколько городов Ассирии (стр. 7). К главе
дана подробная и полезная библиография по истории раскопок.
 Принцип составления хронологической таблицы не вполне ясен. Она делится
на две части: I. Доисторическая эпоха и 2. От начала исторических времен до раз¬
рушения Нововавилонской державы. В таблицу почему-то не включены даты по исто¬
рии Персии (Камбиз, Дарий), хотя о них идет речь в главе о Персии (стр. 291 сл.).
Размещение материала в первой части может ввести читателя в заблуждение. Основ¬
ные рубрики здесь следующие: месопотамская традиция, библейская традиция, архео¬
логические данные, причем они даны так, как это делается в синхронистических табли¬
цах. Таким образом, на одной горизонтальной линии мы находим Ксисутра, Ноя
и Урук IV, Угарит IVa, Мегиддо VII; Адам и Сиф приблизительно соответствуют Шель-
скому и раннему Ашельскому периоду палеолита и т. д. У читателя создается впе¬
чатление, что речь идет об однородных в историческом отношении и однозременных
явлениях, о чем, конечно, не может быть и речи. В этой таблице следовало, нам кажется,
поместить лишь одни научные археологические данные, а легендарную традицию
библии и Бероса дать в замечаниях, как это автор делает для списков династий исто¬
рической эпохи.


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 153
 Вторая часть представляет собою подробную синхронистическую таблицу, состоя-
’ щую, однако, из одних списков царей. Конечно, и такая таблица помогает ориенти¬
роваться в сложных вопросах хронологии, но ввиду пропедевтических целей рассма¬
триваемого труда было бы полезно поместить в нем и синхронистическую таблицу
. исторического характера, содержащую указания хотя бы на главные исторические
события. Автор в своей таблице сообщает и достоверные исторические данные и леген¬
дарную традицию. Так, например, мы находим перечисление 23 царей I династии
Киша, которые царствовали вместе 24 510 лет, 3 месяца и 3 дня, и в то же время имена
Эаннатума или Урукагины, несомненно, исторических деятелен, для которых, однако,
не указано хотя бы приблизительно время их правления. Датировку в годах общепри¬
нятого летосчисления мы находим для Передней Азии лишь со времени Маништусу
(около 2500 г. до н. э.), и это едва ли правильно, так как приблизительные даты могут
быть установлены и для более раннего времени, а, с другой стороны, и для периода
после 2500 г. даты будут также только приблизительны.
 Во второй книге рассматривается история древнего Сумера и Аккада до возвыше¬
ния Вавилона. В 1 главе (характеристика сумерского периода) несколько менее высту¬
пает указанная выше черта: преимущественное внимание к внешней истории, сводя¬
щейся к перечислению военных событий. Здесь в известной мере используются источ¬
ники по социально-экономической истории.
 Данные литературной традиции излагаются в недостаточной связи с результатами
археологического исследования и притом в такой форме, что иногда трудно определить
отношение автора к этой традиции. Так, например, говоря о I династии Киша, автор
замечает (стр. 76): «Она, повидимому, была современна некрополю. А в Кише и через
нее царство во второй раз сошло с неба на землю» [ср. стр. 67, а также о Потопе (с боль¬
шой буквы!), стр. 70 и 75]. Автор совершенно не касается вопроса о социальном строе
Сумера. Недостаточно использованы богатые материалы урских царских гробниц,
ничего нет о древнесумерских законах, о развитии мифов и письменности. Про Уру-
кагину сказано, что он выступает в качестве реформатора (стр. 77), но без всяких
указаний на причины и сущность его реформы. Библиография к этой главе содержит
обильный справочный материал по хронологии и истории династий, но и только.
Заголовок (стр. 88) «Современное положение вопроса» едва ли соответствует содер¬
жанию, если изучение сумерского общества не сводить лишь к установлению хроно¬
логии (ср. стр. 150—151). По остальным вопросам приводятся лишь названия некото¬
рых работ. Отсутствуют, например, указания на известный сборник М. В. Николь-
с к о г о—Документы хозяйственной отчетности древней Халдеи, на сборник: D е i-
me 1—Wirtschaftstexte aus Fära и др.
 История Аккадской державы (гл. II) представляет собою исключительно историю
царей и их походов (стр. 91 сл.). О древнейшей истории Ассирии говорится слишком
отрывочно. Так, мы узнаем, что во время господства гутеев «судья Итити, сын Макуббы,
приносит богине Иштар дар из добычи Гарши» (см. стр. 96). Около 2105 г., в тот
период, когда в Вавилоне появляется I династия, «Илушума, ишшак бога Ассура,
установил... свободу (andurar) для аккадийцев и их сыновей, для городов Ур* Ниппур
и Дэр». Однако понятие «свободы» не разъясняется. Разрозненные сведения не соеди¬
няются в общую картину. Далее, вкратце говорится о содержании каппадокийских
табличек. Но если Э. Мейер, касаясь вопроса о каппадокийских колониях, гово¬
рил: «Куда мы ни обращаем наш взор, мы везде встречаем загадки», то в изложении
Деляпорта читатель не заподозрит, что здесь имеются какие-нибудь спорные пункты.
 Во введении к третьей книге трудно согласиться с утверждением автора, что
установление централизации есть дело Хаммураби. Сам автор говорит (на стр. 97),
что уже раньше сумеры восстановили «великую империю» под гегемонией III династии
Ура. Действительно, ишшаки в отдельных городах сделались сменяемыми уже при
этой династии. С другой стороны, и автор отмечает, что и Хаммураби сохранил в отдель¬


154
 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 ных местностях местных правителей. Вообще, если Эд. Мейер опять-таки идет слишком
далеко, широко используя (в «Gesch. d. Alt.») данные кодекса для характеристики
общества III Урской династии, то так же неправильно проводить чересчур резкую
разграничительную черту между этими двумя периодами. Нельзя согласиться также
■с утверждением автора, что самой важной реформой Хаммураби была религиозная
реформа. Перемены в области религии явились в результате ряда крупнейших изме¬
нений в политической и социальной сфере и, прежде всего, как следствие возвышения
Вавилона и централизации.
 Спорными представляются некоторые моменты в характеристике социальных
групп Вавилонского царства. Здесь сказывается модернизация отношений древнего
мира, например: «Богатые капиталисты поддерживают сношения с отдаленными обла¬
стями и организуют банки в крупных городах» (стр. 132). В мушкену автор видит
деградировавших свободных и вольноотпущенников, впрочем, не приводя доказа¬
тельств в пользу такого понимания (стр. 132). Неверно указано применение закона
возмездия: не оговорено, что закон талиона имел силу тогда, когда дело шло о людях
одинакового социального положения.
 В довольно подробном изложении содержания кодекса недостаточно освещен
вопрос о деятельности тамкаров и о земельной аренде (стр. 137). Односторонне оха¬
рактеризована вавилонская культура: автор говорит об изобразительном искусстве
у вавилонян, о религии, математике, но почти ничего—о литературе; совершенно не за¬
трагивается общая проблема вавилонской культуры в новейшей историографии.
 В главе о касситах подробно говорится о костюме и головном уборе царя, но
ничего нет о своеобразных формах землевладения в Вавилоне в касситскую
эпоху.
 В истории Палестины (стр. 175—176,225 ел.) мы имеем пересказ библейской тра¬
диции: историю Иакова, Иосифа, сделавшегося «первым министром фараона» (стр. 176),
Моисея. Автор колеблется в вопросе о датировке исхода израильтян из Египта,
но самый факт исхода, повидимому, не вызывает сомнений. Израиль рассматривается,
как единственный монотеистический народ древности. Он обязан своим выдающимся
местом в истории своей религии (стр. 176). Казалось бы, что при таком допущении
автор особенно ярко осветит историю религии древнего Израиля, но этого не наблю¬
дается, и страницы по истории Израиля наполнены преимущественно рассказом о смене
царей, династий и пр. (например, стр. 238—239 и др.).
 Три главы третьей книги посвящены целиком характеристикам «цивилизаций»:
хуррийской, хеттской и древнеассирийской. Выше уже были указаны общие недостатки
этих характеристик. И все же эти главы содержательнее и интереснее прочих: они
дают большой материал, знакомят с результатами новейших археологических иссле¬
дований. Особенно ценной является первая из них (стр. 188 сл.). Правда, сведения,
которые сообщает автор, отличаются иногда чересчур общим содержанием. Например,
на стр. 191 мы читаем, что хуррийская скульптура представлена малым числом памят¬
ников, но ничего* нет о сюжете или стиле этих памятников... Рубрика «Литература»
в главе о хеттской цивилизации (стр. 204) заключает лишь перечисление отдельных
видов литературных памятников без малейших указаний на их содержание, худо-'
жественное или историческое значение, стиль и пр. Между тем, в хеттской литературе
мы находим такие интересные с точки зрения литературного развития произведения,
как десятилетние анналы Муршилиша или апологию Хаттушиля. В характеристике
памятников хеттского искусства следовало бы указать на широкое распространение
наскальных рельефов в стране хеттов.
 Не всегда приводится наиболее важное и интересное в данном материале. Так,
говоря о земельной собственности в Ассирии (по материалу ассирийских законов^
автор обходит чрезвычайно интересные данные о форме земельной собственности
(«доли» братьев, раздел земли и пр.).


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 155
 Введение в четвертую книгу, так же, как и вступление к предыдущей, предста¬
вляет собою краткий перечень главных событий политической истории соответствую¬
щей эпохи, но не Еыясняет смысла этих событий. Недостатки изложения в четвертой
книге чувствуются особенно сильно. На страницах, посвященных Вавилонии и Асси¬
рии в конце II тысячелетия (стр. 223 сл.), или Ассирии от 890 до 824 г. до н. э.
(стр. 236 сл.), или «апогею и падению Ассирии» (гл. III) и др., не дается никакой
общей картины государств в эти периоды, общих выводов, каких-нибудь характерных
черточек эпохи, зато тщательно перечисляются мелкие факты военной истории.
Отсутствует очерк культуры Ванского царства. Мы узнаем лишь о захвате города
Мусасира Саргоном II в 714 г. до н. э. (стр. 251) или о том, что царь Руса «плетет
интриги» и «умирает с отчаяния» (там же). Между тем, рост и культурное влияние
Ванского царства, несомненно, заслуживают большего внимания, чем тот факт, что
Таркулара, правитель Маркази (Марата), был убит при Саргоне своим сыном Муталлу,
а Муталлу из Куммуху пытался свергнуть иго ассириян и т. д. (стр. 254). Нет последо¬
вательного, хотя бы и сжатого, очерка политической истории Ванского царства (коло¬
низации Закавказья, походов на запад и пр.), не говорится об осаде города Тушпы
Саргоном; неверно утверждение, что в 713 г. до н. э. Ванское царство превратилось
в ассирийскую провинцию (стр. 237).
 Понимание причин исторических событий не отличается глубиной. Например,
указывается, что мятежи в Ассирии были вызваны тяжелой эпидемией и... затмением
солнца (стр. 241)..
 Вовсе не затрагивается вопрос о развитии военной техники ассирийцев в VIII в.,
сыгравшей такую значительную роль в их дальнейших завоеваниях.
 Таковы главные замечания, которые вызывает изложение автора. Возвращаясь
к вопросу, который был поставлен в начале рецензии о задачах и содержании «Введе¬
ния в изучение истории», мы должны признать, что книга Деляпорта не разрешает
этих задач удовлетворительным образом ввиду тех особенностей ее, о которых по¬
дробно было сказано выше: беспроблемное™,[недостатка руководящих идей, известной
примитивности исторического метода, нагромождения деталей, отсутствия элементов
историографии, недостатка критики источников (например, библейской или
ранней литературной традиции по истории Южной Месопотамии). Автором мобили¬
зован огромный материал, но результаты получились сравнительно незначительные.
Все же рецензируемая работа имеет большое значение, как первый опыт краткого
.введения в историю древнего Востока, охватывающий историю государств Передней
Азии с подробной, хотя и неравномерно составленной, библиографией. Ценными
являются систематизированные данные о новейших раскопках, которые сообщает
автор. Книга представляет удобный компендиум по внешней истории стран Востока,
но ее скорее можно использовать для справок при специальной работе по истории
какого-либо государства или периода в истории древнего Востока, чем как «Введение»
для начинающего знакомиться с наукой.
 К. Зельин
 Новые эпиграфические находки в Афинах
 Из всего эпиграфического материала, опубликованного за последние годы, най.
более интересны надписи, найденные при раскопках на Афинской агоре и на склонах
Акрополя. Эти раскопки производились в очень широком масштабе Американским
археологическим институтом в Афинах (The American Schoo! of Classical Studies)
в 1930—1935 гг. Результаты этих раскопок печатаются в роскошно изданном журнале
«Hesperia». К сожалению, первые номера этого журнала, содержавшие чрезвычайно
интересные надписи, до сих пор не получены в Ленинграде, и о содержавшемся в них


156
 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 материале я могу судить только по замечаниям в различных филологических жур¬
налах.
 Быть может, наибольшую сенсацию произвело нахождение очень большого числа
черепков, применявшихся при остракизме, с именем Фемистокла, До этих раскопок
были известны лишь два черепка с этим именем. На обоих этих черепках, как и на
надписи в честь хорегии Фемистокла, он назван только по дему (Фргаррю?) без отче¬
ства. Отсюда Домашевский в его замечательном исследовании о Фемистокле (A. v. D о-
maszewsk i—Die attische Politik in der Zeit der Pentekontaetie, Stzgsb. d. Heidelb.
Ak. d. Wiss., 1925, стр. 5) сделал вывод, что с точки зрения закона Фемистокл вовсе
не имел отца, так как он был незаконнорожденным.
 Данные новых раскопок показали, однако, неправильность этой теории, так как
на найденных теперь черепках Фемистокл чаще называется по отчеству, чем по дему.
 Эти черепки были найдены на склоне Акрополя, в колодце, далеко ог агоры, где
производилось голосование, на большой глубине (13—15 м). Здесь 191 черепок, все
только с именем Фемистокла. Они находились вместе и чрезвычайно сходны друг
с другом: они представляют собой круглые донышки совершенно однотипных сосудов
С«скифосов») с аккуратно начертанным по кругу именем Фемистокла, чрезвычайно
схожие друг с другом и, очевидно, написанные сравнительно небольшим числом людей.
Трудно допустить, чтобы черепки после голосования были унесены с агоры на боль¬
шое расстояние и здесь выброшены; но если бы это даже было так, то, конечно, имена
оазных лиц, предложенных к остракизму, были бы перемешаны между собой. Между
тем, здесь не встречается никаких имен, кроме Фемистокла; равным образом здесь
нет ни одного черепка от простого глиняного горшка. Отсюда издатели справедливо
заключают, что эти черепки были заготовлены впрок, но остались не использованными
'для остракизма. Очевидно, враги Фемистокла заготовили в каком-нибудь «партийном»
клубе аккуратные черепки, из особенно красивого материала и изящно исполненные,
для раздачи гражданам; таким образом, наше представление, что имена на черепках
всегда писались тут же на агоре во время голосования, оказывается неверным.
 Есть все основания полагать, что эти черепки предназначались не для голосования
в конце 70-х годов, когда Фемистокл был изгнан, а для голосования в 483/2 г., когда
аристократы писали имя Фемистокла, демократы—имя Аристида, а какая-то третья
группа—имя Калликсена, сына Аристонима, нам совершенно неизвестного. Это видно
из следующего: на самой агоре, где происходило голосование, американцы нашли
также большое число черепков, но здесь лежали вперемежку черепки с именами Феми¬
стокла, Аристида и Калликсена. Эти черепки, очевидно, относятся к голосованию,
когда был изгнан Аристид, т. е. к 483/2 г., так как в конце 70-х годов, после возвра¬
щения из изгнания, Аристид уже не был политически опасен и вторично изгонять его
не было смысла: он сошел со сцены, как вождь политической группы. Между тем,
среди черепков, найденных на агоре, имеются три с именем Аристида, один—с име¬
нем Фемистокла и несколько с именем Калликсена, написанных как раз таким же
образом на донышках скифосов: такое же донышко представляет собой и черепок
с именем Ксанфиппа, изгнанного за год до этого, в 484 г. Это дает право отнести к той же
дате и 191 черепок с именем Фемистокла, заготовленный на склоне Акрополя.
 Черепок с именем Кимона, сына Мильтиада, из грубой горшечной глины, гораздо
более примитивного вида, найден в том же колодце, что и указанные 191 черепок,
но на совершенно другой глубине (6,5 м, следовательно, на 8 м выше, чем те черепки),
и поэтому никакого отношения к тем черепкам не имеет (Кимон был изгнан в 461 г.).
 Отметим еще, что сухая формула на черепках иногда варьируется. После имени
и отчества Фемистокла на четырех черепках еще написано: ITO, «пусть убирается»1-
 1 См. журнал «Hesperia», II, 1933, стр. 460; V, 1936, стр. 39; VII, 1938, стр. 228
A JA, 37, 1933, стр. 296; 42, 1938, стр. 13.


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 157
 Далее найден новый отрывок знаменитого афинского декрета о выводе афинских
клерухов на остров Саламин. Этот декрет издан под № 1 в I томе editio minor собрания
IG, вышедшем в 1925 г.
 Автором этой статьи было предложено несколько новых чтений к этой надписи.
Так как они были получены Гиллером фон Гертрингеном, издателем IG, уже после
напечатания № 1, издатель, принявший предложенное мною чтение последней строки,
включил его в Addenda. Мои поправки были обоснованы в «Докладах Российской
Академии наук» за 1924 г. стр. 134 сл., в «Klio»'(XXI, 1926, стр. 68 сл.) и, наконец,
в «Hermes» (62, 1928, Стр. 270 сл.); затем эти дополнения вошли в SEG за..1927 г.
т. Ill, № I) и в сборник М. N. Т od—A Selection of Greek Historical Inscriptions,
1933, № 11.
 Последняя строка этой надписи заключала датировку. Гиллер дополнял ее так:
 [таит’ боо/с]
 ■ -SV | [иг]! tIs ß[oAeS тё5 rcpckss]1
 Такого рода формула не встречалась до сих пор в греческой эпиграфике; в част¬
ности, афинские надписи датируются или по архонту или по секретарю совета, но не
по номеру созыва совета.
 Гиллер видел в этом дополнении только «Notausweg», так как всякое другое допол¬
нение оказывалось слишком длинным для оставшегося на камне места. Предложенное
мною дополнение точно соответствовало оставшемуся свободному месту и в то же
время представляло собой обычную датировку по архонту в довольно часто встречаю¬
щейся форме:
 [тайт> еооу^а]
 “SV • [етс] I гё? В [ сср-/ё$]1  2
 Поэтому Гиллер отказался от своего дополнения и предпочел ему мое. В качестве
одного из возможных имен архонтов он предложил читать BoAap'/iöo. Вновь найденный
отрывок оказывается чрезвычайно подходящим для моего дополнения: он относится
как раз к последним строкам и содержит для предпоследней строки давно уже допол¬
ненные буквы vt, а для последней на расстоянии одной буквы от конца прежде извест¬
ной части две буквы Ае. К сожалению, Швейгерт (Eugene Schweigert),
издавший этот отрывок, оказался совершенно не в курсе вопроса об этой надписи.
Он полагает почему-то, что мое дополнение требует значительно большего числа
букв, чем дополнение Гиллера, а так как новый обломок показывает, что после букв Ае
остается место максимум для 10 букв, то он и считает, что этим самым мое дополнение
отпадает. Если бы он дал себе труд сосчитать число букв в моем дополнении после As,
то убедился бы, что в нем ровно 10 букв. Далее, дополнение BoAap^löo было предложено
Гиллером лишь в качестве примера для пояснения моего восстановления надписи.
Буквы Ае на новом обломке прекрасно подходят к моему дополнению. В греческом
языке имеется целый ряд имен, начинающихся на BoAs... и точно соответствующих
по своей длине числу мест в конце последней строки. Например, Б[о]Ае[хАёое]
(см. Prosopographia Attica, I, № 2914, начала IV в.), BjoJAexpio?; поместится также
и имя В[о]Аз[хро:тос.
 Впрочем, как правильно указал Тод (о. с., стр. 14), прекрасно подойдут и более
короткие имена, как, например, B|o]As[i<5o, В[о]Аг[ит5 и т. д., так как последняя строка
вовсе не должна была быть заполнена до конца.
 Замечание Швейгерта о том, что порядковое числительное здесь очень кстати
и что такая датировка очень подходит к периоду реформ Клисфена, свидетельствует
только о его неопытности: при дополнении формул надписей руководятся не соображе¬
ниями логики, а наличием аналогичных формул, засвидетельствованных в других над¬
 1 «Это было постановлено при первом совете».
 2 «Это было постановлено в архонтат Б...»


158
 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 писях. Впрочем, на вопросе дополнения этой строки я останавливался подробно
в моих указанных выше статьях и, так как заметка Швейгерта не содержит ни новых
фактов, ни новей аргументации, то мне нет нужды возвращаться к этому вопросу
вторично. Таким образом, последняя строка читалась, примерно, так:
 [таит* ебохс]-
sv * [втс]I т£5 В[о]Ае[зсАго5 -
 Еще интереснее надпись, найденная там же и опубликованная впервые в 1937 г.
(см. «Ath. Mitteil»., 57, 142; 59, 252; «Hermes», 68, 353; «Class. Quarterly», 32, 1938,
стр. 80). Она относится к 446 г. и представляет собой эпитафию на могиле погибших
в Коронейской битве. Надпись сохранилась хорошо и к тому же написана oTor/-/]66v,
т. е. так, что буква написана под буквой, так что всегда можно определить число
утраченных букв. Поэтому дополнение ее никаких решительно трудностей не пред¬
ставляет. Однако эта элегия написана умышленно трудным поэтическим языком
религиозно-мистических стихотворений, и поэтому перевод ее представляет большие
трудности. Я считаю необходимым, поэтому, дать здесь как текст, так и прозаический
перевод.
 TAejioveC, hoTov <JfÖva [JLti^sS xeAeaavxeS a£Aiz[zo]
 <pau](a? Запретов oAecax’ eji тазАерои
 ou xaxa 6[oa[|isv£]o]v фу[5]р5\> c&evo?, aAAa xiS hupas
 hsjudeov östav [is hooö]v ävx'.äcas
 eßAatpcsv- <:pö^pov[-fap ho тгесрра]бе «öuepa^ov a-ypav
 e/öpols öspeu^ai)«»1, [öeofpaxov hjufiexepoi
 cuv xaxoi e^csTeAsoce’ ßpoxoToi 6 s таха то Aoitcöv
 cppa^eodai Ao^iov tugtov eösxe xeAos.
 Перевод:
 «Жестокосердые! Совершив такое ужасное состязание безнадежной войны, вы
по воле богов погубили ваши души в бою. Не сила недругов вас погубила, но кто-то
из полубогов, выйдя к вам навстречу на священную дорогу, повредил вам. Благо¬
склонный к вам, он предсказал вам, что «будет трудной добыча для вражеских охот¬
ников», и вам на горе выполнил это предсказание. Он показал, что пророчество сбы¬
вается, дабы все люди впредь утверждали это».
 Для понимания этой надписи необходимо привести свидетельства Фукидида
и Плутарха об этом сражении.
 Фукидид, I, 113 (в446 г.): «Беотийские изгнанники'заняли Орхомен, Херонею
и некоторые другие пункты Беотии. Афиняне выступили в поход против этих враждеб¬
ных им городов в числе тысячи своих гоплитов с отдельными отрядами союзников;
стратегом был Толмид, сын Толмея. Взявши Херонею, обратив жителей ее в рабство
и поставив там гарнизон, афиняне отступили. На пути подле Коронеи напали на них
беотийские изгнанники из Орхомена вместе с локрийцами, евбейскими изгнанниками
и всеми единомышленниками их; они одолели афинян в сражении, причем одних пере¬
били, других взяли в плен. Афиняне вышли из всей Беотии, заключив договор..:
Беотийские изгнанники возвратились на родину, и... беотяне вновь стали автоном¬
ными».
 Плутарх (Перикл, 18) указывал еще на то, что это был поход добровольцев
и что Перикл был недоволен этим походом: «Перикл заметил, что Толмид, сын
Толмея, возомнил о себе вследствие прежних военных удач и вследствие того, что
эти удачи сделали его чрезвычайно знаменитым. Он стал готовиться в самый небла¬
гоприятный момент вторгнуться в Беотию и убедил знатнейших и честолюбивейших
 1 dif]ps6xats исправлено по контексту: чтение надписи övjpeuaa? не дает удовлетво¬
рительного смысла.


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 159>
 из людей в самом цветущем возрасте отправиться с ним добровольцами в этот поход.
Их набралась тысяча человек, не считая других сил. Перикл пытался в народном собра¬
нии удержать и уговорить его, сказав свои достопамятные слова: «Если ты не хочешь
слушаться Перикла, то ты во всяком случае не ошибешься, выждав мудрейшего из-
всех советников—время». Тогда это изречение не доставило ему большой славы, на
спустя несколько дней, когда в Афинах получилось известие, что погиб и сам Толмид,
потерпев поражение в бою, и многие доблестные граждане,—это изречение доставила
Периклу большие симпатии и популярность, так как он выказал себя рассудительным,
и патриотически настроенным гражданином».
 Вновь найденная надпись показывает, что Плутарх восходит, к хорошему источ¬
нику, тогда как Фукидид, очевидно, замалчивает неудобные подробности: она под¬
тверждает и то, что поход был предпринят добровольцами, и то, что были влиятель¬
ные группы, не сочувствовавшие этому походу. Кто бы ни поставил эту надгробную
надпись—правительство или друзья покойных—ясно, что они относятся с неодобре¬
нием к участию их в походе. Мы видим даже, что была, повидимому, сделана попытка
(вероятно, со стороны беотийского жречества) инсценировать появление на священной,
дороге (т. е., вероятно, на дороге, ведущей в храм Афины Итонии) призрака героя,,
предупреждающего афинян об ожидающем их поражении. Выражение «жестоко¬
сердые» уместно лишь в случае добровольного похода. «Безнадежная война» напоми¬
нает «самый неблагоприятный момент» Плутарха. Пропаганда веры в предсказания
показывает, что были уже значительные круги граждан, не веривших в них; она
напоминает нам очень близкие места из «Эдипа-царя» Софокла и из Геродота. Па
мнению Боура, надпись написана в лаконском стиле. Все это делает понимание клас¬
совой и партийной ситуации в этот момент чрезвычайно затруднительным.
 С. Я. Лурье
 «Троян» в «Слове о полку Игореве»*)
 (К истории вопроса в науке)
 В истории попыток расшифровки образа «Трояна» в «Слове о полку Игореве»
можно наметить четыре основных направления: мифологическое, символическое,
историко-литературное и историческое. Не ставя своею задачей сейчас подробный
обзор всех высказываний по этому вопросу, отмечу только, что, в'главном, мифоло¬
гическое направление в нашей науке представлено Буслаевым, Квашниным-Сама¬
риным, Барсовым; второе, символическое—Н. Полевым, Д. Дубенским, Бодянским,
Забелиным, тем же Барсовым, М. Данилевским, Потебней, Н. И. Костомаровым,
Огоновским, А. В. Лонгиновым, Гр. Ильинским, Шляковым; третье, историко-
литературное—П. П. Вяземским, Вс. Миллером, А. Н. Веселовским, А. Н. Пыпиным;
четвертое, историческое—Карамзиным, М. А. Максимовичем, отчасти О. Огоновским,
М, С. Дриновым, Н. П. Дашкевичем и др.
 Мифологическое направление, в лице проф. Буслаева, исходило в истолковании
образа «Трояна» в «Слове о полку Игореве» из данных южнославянского фольклора,
из сказочных преданий и поверий болгар и сербов о некоем царе Трояне, предста¬
вляющем собою, по толкованию Буслаева, мифическое существо. В этих преданиях
проф. Буслаев видел тот единый, общий эпический цикл, из которого и наш Боян
черпал свои песни о веках и земле Трояновой. В этих преданиях «царь Троян», подобно
фригийскому Мидасу, выступает с козлиными ушами, какие бывали у классических
 *) Отрывок из доклада автора (в сокращенном изложении), прочтенного в пле-;
парном заседании Института этнографии 11 июня 1938 г.


J60
 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 фавнов, обыкновенно сближаемых с лесными эльфами, с нашими лешими, с Китовра-
сом наших сказок и т. п.
 На мифологической точке зрения в истолковании образа Трояна в «Слове о полку
Игореве» частично стоял и О. Огоновский. С этой точки зрения он толковал выра¬
жение в «Слове»—«Были веци Трояни», понимая это выражение в смысле «счастливые
века, в которые Троян, бог солнечного света, побеждал демонов тьмы», и предполагая
у автора «Слова» это представление, несомненно, связанным с эпохою князя Вла¬
димира. В выражении—«на седьмом веце Трояни»—Огоновский считал число 7 сте¬
реотипным для народной поэзии; поэтому он предполагал, что выражением «на седьмом
веце Трояни» автор хотел сказать, что Всеслав начал усобицу в то время, когда этот
век Трояна уже миновал, будучи седьмым и последним.
 Буслаевское мифологическое истолкнование Трояна в «Слове», как «древнего
божества славян», в 1887 г. принял Барсов. Исходя из этого понимания образа Трояна,
Барсов толковал выражение—«рища в тропу трояню чрез поля на горы», как образ
пути Игоря, который, по безводности полей, по грандиозности холмов, говорит он»
рисовался воображению поэта, как путь, где так сказывалась мошь Трояна: пройти
этот путь—значило совершить необычайный подвиг, значило пройти поле Трояна
и «горы Трояна».
 По Барсову, Троян в патриархальную эпоху был представителем славян¬
ского рода; с развитием славянского племени и выступлением его на истори¬
ческое поприще Троян стал национальным покровителем,
поборником славянства, божеством его героической
славы. По крайней мере, для дружинной киевской среды, говорит Барсов, он, как
видно, был «богом ратей и браней»... Повидимому, заключает Барсов, в пёснотвор’
честве Бояна этот мифический властелин славянства,’ полубог, был таким средоточ¬
ным лицом, каким является князь Владимир в былинах Киевского цикла. К его имени
прикреплялись целые века славянской истории. Такими соображениями Барсов объяс¬
няет выражение «Слова»—«века Трояновы» и т. д.
 Троян «Слова о полку Игореве» не имеет ничего общего с образом этого Трояна
наших фольклористов-мифологов. Но что в своей первооснове, как один из богов обще¬
славянского пантеона в древности, он мог быть известен автору «Слова», как были ему
известны и Дажьбог, и Хоре, и Велес, и Стрибог, и другие божества, в этом вряд ли
можно сомневаться. Что же касается идеологической сущности этого божества, то она
прекрасно вскрывается из палеонтологического анализа его имени. Слово Trojan,
с этой точки зрения, представляет собою двуосновной скрещенный термин, в котором
ясно выступает элемент tro—tor, отложившийся в своем первичном виде в наимено¬
вании именно скандинавского бога грозы и грома Thorr, наиболее значительного
бога между всеми азами, сына Одина и богини земли Иорды. Правда, функциональ¬
ная роль- бога Тора не совпадает с ролью Трояна—Мидаса южнославянского фоль¬
клора, но это нисколько не меняет дела, а только характеризует, повидимому, разные
по своей стадиальности ступени развития мышления.
 Взятый же в целом, скрещенный двуэлементный термин troiап можно возводить
в конечном счете к акающему прототипу tarhan. В монгольском языке этот термин
известен «с социальным значением «кузнеца», как культовой термин, он же тотемное
выражение «бог», первоначально «небо», что и устанавливается за его основой словом
Тог,—между прочим, в чувашском, где сам наш социальный термин звучит torgan>»1.
 Рассматривая термин tar-han, Н. Я. Марр замечает, что это слово и с окончанием
множественного числа также племенное название, равно племенное божество, впослед¬
ствии и полубог, эпический герой, независимо от вхождения в виде tar-qa в состав Тат-о-\-
 1 Н. Я- М а р р—Абхазоведение и Абхазы. «Избранные работы», т. V, М.—Л.,
1935, стр. 180.


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 т
 -\-tarqa (Тмуторакань), в полном виде Tar-qan или Tar-qun... нас заносит не только
в Среднюю Азию и турецко-монгольское средневековье, но и в архаический среди¬
земноморский мир, в Малую и вообще Переднюю Азию и далее в Италию, здесь—
древнее этрусков VIII—IX вв. до н. эА
 Такова первичная теогоническая основа Трояна, общая на известной стадии
развития социальности и мышления для всех народов территории от Эгейского моря
до Карпат на севере, до верховьев Днепра и Заднепровских районов—на востоке,
до Приазовья и Причерноморья—на юге. Но это—именно первичная, теогоническая
основа Трояна, а не Троян-Мидас южнославянских сказаний и легенд и, тем более,
не Троян «Слова о полку Игореве».
 Первичное божество, перерождающееся впоследствии в полубога, в эпического
героя, с позднейшим отождествлением его с «римским императором Траяном,-^-вот тот
процесс, который вскрывает нам образ Трояна в «Слове о полку Игореве». Это нечто-
совсем обратное тому, что мы читаем у В. Мансикка в его истолковании образа Трояна
в нашем «Слове», по которому это имя есть имя обожествленного римского импера¬
тора, культ которого, говорит автор, был распространен в Римской империи, про¬
никшее к восточным славянам через посредство южных2.
 Таким образом, термин Троян глоттогонически можно считать—отчасти, по край¬
ней мере—разъясненным. В своей первооснове это скрещенное племенное наименование,
тоже божество, «бог», первоначально «небо», отложившееся в монгольском тархан
с социальным значением «кузнец». Как и монгольский «тархан», славянский «троян»
это первоначально,- повидимому, божество подземного металлического царства, это
«кузнец», наподобие северногерманских альфов-ковачей, где, однако, Тор выступает
в функции бога грома. И подобно альфу Всезнайке, гибнущему по злому умыслу
Тора от солнца, гибнет и славянский Троян от солнца же по злому умыслу брата
или мужа своей возлюбленной.
 Направление, которое я характеризую термином символическое, в изучений
образа «Трояна» в нашем «Слове о полку Игореве», видит в нем некий символ или
метаморфическую, иносказательную замену других объектов: Оно ставит своей задачей
вскрыть так или иначе подлинное содержание этого метаморфического образа,-запол¬
нить его конкретным содержанием и затем истолковать в духе этого предполагаемого
конкретного содержания подлинное значение каждого из четырех мест в «Слове»
с упоминанием имени Трояна.
 Во главе этого направления стоит Николай Полевой, который уже
в 1833 г. высказался в том смысле, что под именем Трояна надо разуметь не римского
императора, а русского великого князя Владимира Яро с лав и ч а. Вслед
за ним на этой же точке зрения стояли Д. Дубенский (1844 г.), Бодянский
(1846 г.), Огоновский (1876 г.)3.
 В 1895 г. А. В. Лонгинов в своем «Историческом исследовании Сказания о походе
северского князя Игоря Святославича на половцев в 1185 г.» (Одесса) с исключитель-  1 2 3 * * * * * * * 111 Т а м. же, стр. 180 сл.
 2 См. V. J. Man si kk а—Die Religion der Ostslaven, I—Quellen. Helsinki,
1923, стр. 397.
 3H. Полево й—«Московский телеграф», 1833, ч. V, стр. 419—442; Д. Д у-
б е н с к и й—«Слово о полку Игореве Святославля песнотворца- старого времени.
 Объясненное по древним письменным памятникам магистром Дмитрием Дубенским».
М., 1844. Напечатано было в 3-й части «Русских достопримечательностей», ОИДР,
 М., 1844, и затем выпущено отдельно; Бод янски й—Об одном прологе библиотеки
 Московской духовной типографии и тождестве славянских божеств Хорса и Даж-
бога, см. «Чтения Общества истории и древностей российских», 1846, № 2, стр. 10—20;
 Омелян.Ого н о в с к и й—«Слово о полку Игореве». Поетичний ^памятник
 PycbKoi письменности XII вику. У Львов*, 1876, стр. 106; М. А. Максимович—
 О значении имени «Троян», упоминаемого в «Слове о полку Игоря», Собр. соч^, II.
 Киев, 1877, стр. 433. ' """ ..... , ^ Uv
 11 Вестник древней истории, 1 (6).


162
 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 ной; обстоятельностью и с такою же, надо сказать, не менее исключительной искус^
ственностью доказывал, что; именем божества Трояна, неизвестно когда привившимся,
к солнечному культу у славян, этим эпическим прозванием Владимира Всеволодовича
народ заменил непонятное для него греческое прозвание Владимира Мономахом;
что тропа Трояня это есть—«вполне подобающее солнечному потомку Трояна
сплетение певцом года первого опустошительного вторжения на Русь поло'вцев, когда
Мономах был семилетком», с тем седьмым тысячелетним веком (в апокрифическом
Слове Мефодия Патарского), к которому приурочиваются нашествие агарян и ужасное
положение побежденных, после чего идет рассказ о нарождении Антихриста... Если
по дошедшему до летописца, в начале XII столетия, преданию Дажь-бог Сварожич
царствовал более 7 тысяч дней-лет, то весьма возможно, говорит автор, что знавший
подобное предание автор «Слова» употребил двусмысленное выражение (навеце)
с целью вызвать и мифическое представление о долговечности Трояна-Мономаха,
соответственно долговечности его предка Дажь-бога, и т. п.
 Другой исследователь, Ш л я к о в, в 1905 г. видел в «Трояне» «Слова» Олега
Святославича, который, по автору, родился в седьмом поколении после
Рюрика. В соответствии с этим толкованием, т. е. применительно к Олегу Святосла¬
вичу, автор перестроил, весьма неудачно и с большими несуразностями, и объяснение
четырех мест в «Слове», где упоминается имя Трояна1.
 Уже Д. Дубенский в 1855 г. толковал выражение «земля Трояня», как
наименование русской земли, названной «трояновою», повидимому, в том смысле
что. по смерти Святослава I она досталась трем братьям1  2.
 Впоследствии эта легенда, или миф о «грех братьях», лежащий, будто бы, в основе
имени «Троян» в «Слове о полку Игореве», получил в литературе довольно широкую
популярность в попытках истолкования загадочного «Трояна» в нашем «Слове», начи¬
ная с Н.И. Костомарова в 1870 г. и кончая Гр.. Ильинским
в 1930 г.
 По мнению Н. И. Костомарова, в украинских сказках «три брата» (обык¬
новенный сказочный прием) называются трояны; даже и в разговоре употребляется,
хотя редко, это выражение, когда говорится о трех братьях в семействе. Есть, сверх
того, украинское слово троянда, означающее розовый куст, называемый так от
троекратной пересадки. История Руси начинается тремя братьями—Кием, Щеком
и Хоривом. Костомаров допускает возможность, что выражения «тропа Трояня»
«земля Трояня», «веци Трояни» в «Слове» относятся к этим именно древним князьям
полян. С этой точки зрения, по Костомарову, «земля Трояня»—это земля русская,
земля троянов, т. е. трех братьев; «веци Трояни» это—древняя священная старина
народных преданий, воспетая Бояном; «тропа Трояня>>—исторический путь русской
жизни, начинающейся с трех братьев (газета «Голос», 1870, № 117, стр. 2).
 Вслед за Костомаровым в 1876 г. тот же «миф о Трояне» был положен в основу
истолкования «Трояна» в «Слове» Ив. Забелиным в его «Истории русской
жизни».
 Исходя, в основном, из буслаевского мифологического объяснения «Трояна»
в «Слове», Забелин говорил о существовании в древнерусской традиции специального
мифа о Трояне. Таким мифом он называл, прежде всего, легенду о трех братьях, осно¬
вателях Киева,—Кие, Щеке и Хориве; и затем такую же легенду об основателях рус¬
ской государственности, трех братьях—Рюрике, Синеусе и Труворе. Забелин предпо¬
лагал, что этот же миф лежит и в основе рассказа Геродота о трех скифских братьях,
 1 См. «Новый сборник статей по славяноведению в честь В. И. Ламанского»,
СПБ, 1905, стр. 189; ср. Д-р В. Шурат в «Записках наукового товариства 1мени
Шевченка». т. LXXXI, 1908, стр. 183 сл.
 2 См. его отметки на некоторых местах «Сл. о п. Иг.» в «Отеч. зап.» 1855, т. СЬ
июнь, отдел критики, стр. 1—12.


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 1’63
 которым с неба упало золото—плуг, ярмо, чаша, секира, и о том, как они оберегали
этб золото (стр. 252).
 Мифический Троян, по Забелину,—это трехбратний род, от которого,
собственно, и расплодилось русское славянство. В имени Трояна, говорит он, разу¬
меется как бы вообще княжеский род. В этом смысле он и толковал понятия—
троянова земля, троянова тропа, трояновы древние века и пр., а равным образом
и наименование древних земляных валов от Киева до Дуная трояновыми1.
 В 1930 г. Гр. Ильинский, исходя из фантастического предположения
о том, что в праславянском (?) языке слово троян означало триаду, т. е. «нечто
тройственное, триединое» и вообще—«три органически связанные между собою пред¬
мета»; учитывая затем наличность в современном живом украинском языке слова
троян в значении «отец, имеющий трех сыновей-близнецов», что, по данным пра-
славянского (?) языка, первоначально могло означать, как утверждает автор,
и отец, имеющий вообще трех сыновей,—пришел к заключению, что под именем
Троян в «Слове о полку 1"£гореве» скрывается не кто иной, как зна¬
менитый отец Владимира Святославича Киевского, Свя¬
тослав Игоревич, этот князь-патриот и рыцарь «без,страха и упрека» («иду
на вы»), который всегда предпочитал смерть поражению («мертвые бо сраму не имуть»),
и который выше всего ставил честь родной земли («не посрамим земли русской»).
Святослав Игоревич и был таким именно отцом трех сыновей—Ярополка, Олега
и Владимира.
 Отсюда, «рища в тропу трояню через поля на горы» это значит, по Ильинскому,
устремляясь мыслью вслед за Святославом через Черноморские степи и Балканские
горы во время его знаменитого похода в Болгарию.
 «Веци Трояни», по Ильинскому, это времена Святославовы и его трех сыновей;
«земля Трояня»—это земля Святославова;- «на седьмом веце Трояни» это—седьмое
после Святослава великое княжение Всеволода (1078—1093 гг.), когда Всеслав «връже
жребий о девицю себе любу»1  2.
 Е. В. Б а р с о в (1887—1890 гг,), в общем, считал приемлемым толкование Трояна,
предложенное Забелиным. «Мнение это,—говорит он,—не так фантастично, чтобы
на него не стоило обращать внимания, как выразился о том В. Ф. Миллер». Однако
сам Барсов не использовал этого мнения Забелина в своем исследовании «Слова»
и вслед за Буслаевым видел в Трояне «древнее божество славян». В частности, выра¬
жение «Слова о полку Игореве»—«рища в тропу трояню чрез поля на горы»—Барсов
толковал, как образ пути Игоря, который, по безводности полей, по гран¬
диозности холмов, рисовался воображению поэта, как путь, где так сказывалась
мощь Трояня: пройти этот путь—значило совершить необычайный подвиг, значило
пройти «поле Трояна» и «горы Трояна».
 Земля у Дона, говорит Барсов, земля приморская, своими вековыми валунами
не иное впечатление могла производить на эпического человека, как и трудная дорога
к ней «через поля и горы». Здесь он должен был видеть то же владычество Трояна,
ту же мощь, как и в горах, которые вели к ней. Дева-обида спустилась на «землю
Троянову», т. е. на «берег граней холмов вековых и всплескалась лебединым крылом
на синем море»...
 Более удачное, но также в основном несостоятельное соображение Барсов выска¬
зывает по. поводу «7-го века Троянова», связывая его с началом выступления славян
на всемирно-историческое поприще, которое он относит к 500 г. н. э.—это первое
 1 Забели н—История русской жизни с древнейших времен, ч. 1, стр. 581—583,
Москва, 1908, 2-е изд.
 2Гр. Ильински й—Хто Троян у «Слов1 о полку Игоревом»?—см. «Укра-
1на», 1930, кн. 41, травень—червень, стр. 13—18.
 11*


164
 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 вторжение славян во Фракию и Мизию. Века, прошедшие с этого времени до времени
Всеслава, говорит он, равняются действительно более чем шести векам. В течение
всех этих веков—много было браней, в которых сказалась героическая слава славян¬
ства, и потому они могли быть названы веками Трояна. Впрочем, автор более склонен
приписывать в данном случае числу семь скорее эпическое, чем историческое значение1-
 Все эти объяснения образа Трояна в «Слове о полку Игореве» и подобные им стра¬
дают одним и тем же недостатком: искусственной надуманностью, интуитивной субъ¬
ективностью, полным отсутствием под собою каких-либо конкретно-осязаемых, убеди¬
тельных материальных оснований, в силу чего они и не выдерживают никакой критики.
 Начало историко-литературному изучению «Слова о полку Игореве» было поло¬
жено в 1851 —1863 гг. автором известных «Замечаний на Слово», Павлом Петровичем
Вяземским. Однако только спустя двадцать с лишком лет после этого, в 1875 г.,
автору удалось закончить свой труд и выпустить его отдельной монографией. Иссле¬
дование Вяземского впервые ввело наше «Слово» в круг мировой литературы и, при
всех своих несомненных увлечениях, открыло собою, тем не менее, но'вые пути в изу¬
чении этого драгоценного памятника нашей литературной старины. Автор поставил
наше «Слово» в связь с мировым литературным движением XII столетия, исходившим
из изучения Троянских сказаний и тенденции соединения истории новейших, европей¬
ских племен с древними родами. На основании этого автор относит к Троянским сказа¬
ниям все места в «Слове», где упоминается имя Трояна; объясняет имя Бояна
Г о м е р о м (как Гомер по преимуществу тлутгр, poeta, без придачи собственного
имени, так боян вообще поэт по этимологическому, значению слова); «тропу трояню»
он объясняет, как «возврат троянский» (т:ро7гт^); «дева-обида», вступившая
на землю Дажбожа внука,—Елена и т. п.2
 «Ни один из памятников нашей старины,—говорил А. Н. Пыпин в 1857 г.,—не
подвергался столько раз толкованиям, не был столько раз подводим под разные точки
зрения, как это «Слово»; если до сих пор оно остается темным по некоторым отно¬
шениям, виною тому прежде всего испорченность известного текста, не дающая пони¬
мать его ближайшего значения, и неизвестность самого периода литературного, кото¬
рому оно принадлежит,—неизвестность, за которою оставалась необъяспенною воз¬
можность подобного явления в ту отдаленную пору. Это произведение замечательно
не тем только, что в нем рассеяно много истинно-поэтических представлений, и не тем,
что в нем обильною струею проходят образы народной поэзии: если в нем много народ¬
ного начала, то столько же,' если не более, частного авторского труда, и в этом послед¬
нем отношении «Слово» до сих пор не находит основательной оценки. Не имея теперь
намерения определить его с этой стороны, что потребовало бы специального иссле¬
дования,—говорит Пыпин,—мы.упомянем только о мнениях автора недавно напеча¬
танных и еще не конченных «Замечаний на «Слово о полку Игореве», где в первый
.раз и очень оригинально выражена мысль, что сочинитель «Слова» вообще был ученый
писатель своего времени и что, в частности, относительно своего предмета, он глубоко
изучил Гомера и Эврипида, и что, наконец, одна из главных оснбв-поэмы—сближение
русских событий с Троянскими сказаниями, ходившими тогда по всей Европе. Зна¬
комство с Гомером автор «Замечаний» объясняет, отчасти против общепринятых мне¬
ний, значительною известностью Гомера в Западной и Восточной Европе и влиянием
светской литературы византийской на русскую в XI—XII столетиях...»
 Этим автором «Замечаний ,на «Слово о полку Игореве», о котором говорит Пыпин,
и был названный выше. П. П. Вяземский.
 1 См. его «Слово о полку Игореве», I. М., 1887, стр. 383—389.
г 2 См. «Временник Общества истории1 и древностей российских», 1851, кн. 11,
и 1853, кн. 17; отдельным изданием монография П. П. Вяземского в законченном
виде вышла под тем же заглавием—«Замечания на «Слово о полку Игореве» в СПБ
в 1875 г.


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 165
 «Единство, являющееся в литературном направлении XII столетия,—говорит
Вяземский,—между всеми современными’писателями Восточной империи, Германии,
Франции и русским певцом, а также и общее стремление к изучению Троянских ска¬
заний и соединение истории новейших европейских племен с древними родами сильно
подтверждают в историческом отношении подлинность «Слова о полку Игореве» и совре¬
менность его к событиям, в оном изложенным. Но ни в одном памятнике стремление
это не представляется с той силой, как в сей песне. Везде видны следы учености и под¬
ражания латинским родословиям. В песне же сей воспоминания про древние роды
являются с характером народности и полного убеждения. Весьма заметно, что певец
Игорев сам верит и говорит людям верящим и его понимающим».
 Пыпйн отнесся скептически к сближению Вяземским «Слова» с Троянскими
сказаниями и полагал более естественным находить здесь намеки не на троянскую
историю, а на какие-то народные предания, теперь неизвестные, но, конечно, не имею¬
щие отношения к Троянским сказаниям. Однако Пыпйн считал, что мнения автора
«Замечаний» любопытны и имеют свою цену в том отношении, что предполагают в сочи¬
нителе «Слова» не простого подражателя народному эпосу, а писателя самобытного,
имевшего свой выбор сюжета и изложения... «Слово о полку Игореве», замечает Пыпйн,
представляет в нашей старинной письменности пример такого же героического эпоса,
каким обладала германская средневековая литература, т. е. эпоса, уже возвысивше¬
гося над уровнем народной словесности устной до замечательной по своим достоин¬
ствам литературной обработки. Если явления литературы, говорит Пыпйн, обыкно¬
венно совершаются в известной постепенности, имеют свои причины и следствия,
то легко притти к заключению, что подобный памятник едва ли мог образоваться так
уединенно, как представляется нам теперь. Ему предшествовало известное литератур¬
ное развитие, и оно сделало возможным появление такого факта; это предыдущее
развитие указало те пути, по которым мог следовать автор старинного эпоса; с одной
стороны, перед ним лежали богатые запасы народной поэзии,—он ими и восполь¬
зовался значительно; с другой—произведения письменной литературы, вероятно,
не оставшиеся без влияния на его форму. Указанные нами прежде произведения,
замечает-Пыпйн, дают некоторое понятие об этой литературной эпохе, и хотя мы
не знаем всего объема древней повести, но можем догадываться, что она составляла
знаменательное звено в тогдашней письменности и имела свою долю участия в образо¬
вании такого памятника, как «Слово о полку Игореве»1.
 Произведения, которые в данном случае имеет в виду автор, это—средневековые
сказания об Александре Македонском, или так называемая «Александрия»,. «Повесть
о Троянской войне», «Притча о кралех» и т. п.
 ЧТо автор «Слова» был знаком с славянско-византийской литературой об Але¬
ксандре Македонском и Троянской войне и кое-чем в литературном оформлении своего
произведения обязан этой именно литературе, в настоящее время вряд ли можно
сомневаться.
 Особенного внимания с этой точки зрения заслуживают две болгарские повести:
«Троянская притча» и «Слово о ветхом Александре», посвященное троянскому Парису,
где город Троада, между прочим, выступает иногда и под именем Т р о а н ь. Эти произ¬
ведения заключают в себе многие интересные детали, которые имеют свои парал¬
лели и в «Слове о полку Игореве».
 После П. П. Вяземского сравнительный историко-литературный метод был поло¬
нён в основу изучения «Слова» академиком В с. Ф. Миллером в его исследо¬
вании 1877 г.—«Взгляд на «Слово о полку Игореве». Вс. Ф. Миллер высказал пред¬
положение, что в основе «Слова» лежит византийско-болгарский прототип и что
 , 1 А. Н. П ы п и н—Очерк литературной истории старинных повестей и сказок
 русских. СПБ, 1857, стр. 92—95.


166
 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 Бояновские места в «Слове» представляют собою—«не больше, как дань увлечения
со стороны автора «старыми словесами», найденными им в болгарских книжках,
которые он вставил в свое произведение».
 Вс. Миллер стоял на той точке зрения, что наше «Слово» есть произведение книжное
и что автор его был человек грамотный и просвещенный. Поиски прототипа «Слова»,
т. е. аналогичных книжных произведений, влияние которых могло сказаться на
«Слове», направили мысль исследователя к области старинных повестей, «историй»
и «сказаний» вроде истории об Александре Македонском, о Троянской войне, о дея¬
нии Девгениеве, повести о Соломоне и т. п.; в области этой книжной словесности
автор специально останавливается на повести о Дигенисе Акрите, который, по харак¬
теристике Вс. Миллера, был для греков средних веков и нового времени таким же
блестящим представителем эллинизма, как Ахилл для древней Эллады. Естественно,
что и ближайшая соседка Византии, Болгария, усвоившая массу византийских про¬
изведений, должна была познакомиться с популярною личностью Дигениса ивовою
очередь водворить эту личность на русской почве. «Ду¬
маю,—говорит Вс. Миллер,—что, отыскивая образцы, которым мог подражать автор
«Слова», мы поступаем научнее, нежели те, которые считают это произведение бле¬
стящим исключением из общего правила. Понятно, что дело идет не о содержании
«Слова», а о форме, о поэтическом языке, т. е. о том, в чем автор мог подражать дру¬
гим. Если мы,—оговаривается Вс. Миллер,—прежде всего обратили внимание на
повесть о прекрасном Девгении, то отнюдь не в убеждении, что именно ее, а не другое
произведение, взял автор себе образцом». Далее проводится аналогия этой повести
с «Словом», как в общем характере рассказа, так и в отдельных выражениях1.
 Труд Вс. Ф. Миллера вызвал высказывание на ту же тему академика А. Н. В е-
с е л о в с к о г о, которое он изложил в августовской книжке ЖМНП за 1877 г.,
в специальной статье, посвященной разбору исследования Вс. Миллера—«Новый
взгляд на «Слово о полку Игореве» (стр. 267—306).
 Веселовский искал объяснение упоминанию Троян в «Слове» в средневековых
книжных сказаниях о Троянской войне. Имя Троян, по Веселовскому, стало как бы
эпонимом троянского народа (подобно тому, как русских производили от их предков
Руса, чехов от Чеха и т. п.). Век Трояна, по Веселовскому, мог быть обозначением
отдельных времен, веков «Трояна»,—троянских деяний. Распространенность книж¬
ных сказаний о Троянской войне в средние века, как на Востоке—в Византии, так
и в Западной Европе не подлежит сомнению: от троянских героев вели средневековые
писатели, например, генеалогию франков. Рассматривая некоторые из этих сказаний,
Веселовский обращает особенное внимание на некоторые черты, приурочивающие
троян, с одной стороны, к Македонии, с другой—к берегам Дона, Азовского моря,
где—по «Слову о полку Игореве»—лежала земля троян... Веселовский останавли¬
вает свое внимание на том факте, что Фредегар Схоластик (после 658 Г.) и неизвестный
автор сочинения «Gesta Francorum», приурочившие, как известно, к франкам куль¬
турные предания Рима, восходившие к Энею и Трое, находят еще троянцев-тюрков:
■первый—на берегах Дуная, а другой—у устьев Дона...
 Исходя из этих предпосылок, Веселовский следующим образом комментирует
упоминание «земли Трояней» на Дону: автор «Слова», знавший об азовских готах,
знал и об азовских тюрках; надо предположить, что ему известна была какая-нибудь
историческая сказка вроде той, которую приурочили к своим франкам Фредегар
и «Gesta Francorum»; тогда понятно будет, почему земля тюрков Торохта на Дону
сделалась у него землей троянской.
 1 Труд В с. Ф. Миллера вызвал отрицательный отзыв проф. О. Мил¬
лера; см. его статью—«Еще о взгляде В. Ф. Миллера на «Слово о полку Игореве»,
ЖМНП, 1877, сентябрь, стр. 37—61.


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 167
 Изложенные выше соображения Веселовского подверглись основательной кри¬
тике со стороны Вс. Миллера, который вскрыл надуманность их, неувязку с данными
«Слова», недостаточную обоснованность и пр.1
 В связи с постановкой вопроса о «Трояновых веках» у Веселовского, отметим,
кстати, что А. Потебня в своем труде о «Слове» стоял на точке зрения, что Троян для
автора «Слова» был представителем отдаленной древности, представлявшей какое-то
сходство с «былинами сего времени» и с событиями времени не столь далекого: пол¬
ками Ольговыми, похождениями Всеслава. Затем, говорит Потебня, остается неко
 Рис. 1. Общий вид триумфального памятника ropaeum Traiani, построенного рим¬
ским императором Траяном в 108—109 гг. в ознаменование победы над даками, в насто¬
ящее время (Gr. G. То ci lese о—Fouilles et recherches archeologiques en Roumanie,
Bucarest, 1900, p. 3)
 торая вероятность, что частная причина упоминания о Трояне здесь (стих 90)
и в стихе 13 заключается в той черте сербской сказки, что Троян пробегал ночью
большие пространства, напоминая этим таинственные рыскания Всеслава (Б у с-
л а е в—Очерки, I, 390) и полет воображения Бояна (В. Ми л лер—Взгляд, 107)1  2.
 К сказанному выше прибавим следующее.
 По общему предположению, Илион был разрушен греками в 1184 г. до и. э. Но
на месте этого древнего Илиона впоследствии вырос Нов о-И л и о н, о котором
упоминает Страбон, расположенный предположительно на месте нынешней деревни
Гиссарлик.
 Известно, что Александр Македонский, его ближайший друг Л и-
з и м а х, затем Юлий Цезарь и Константин I значительно расши¬
рили и украсили этот город.
 1 См. его статью «По поводу Трояна и Бояна», «Слово о полку Игореве». ЖМНП,
■ч. СС, 1878, стр. 255 сл.
 2 См. А. П о т е б н я—«Слово о полку Игореве». Воронеж, 1878, стр. 119—121.


168
 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 Все эти-имена, особенно Александра Македонского, Лизимаха и Константина I,
деятельность которых имела своим центром Балканский полуостров, слишком хорошо
известны, чтобы надо было лишний раз подчеркивать, какой популярностью они
пользовались среди населения полуострова и прилегающих к нему стран, и какие
глубокие следы они оставили после себя как в устной, так и в письменной его тра¬
диции. Такою же популярностью пользовались здесь и предания о Троянской войне,
 отложившиеся, 'например, в_ста-
роболгарскойтштературе в четы¬
рех, независимых друг от друга,
рассказах, из которых три рас¬
сказа имеют своим источником*
византийскую традицию и один,:
предположительно, западноевро¬
пейскую, латинскую или роман¬
скую. Это так называемая «Тро¬
янская притча». Болгарская вер¬
сия этой «притчи», по исследова¬
ниям Пыпина и Веселовского,
легла в основу и ее русской ре¬
дакции. Пути, которые издавна
связывали восточных славян с
южными, прекрасно известны
и не оставляют никакого сомне¬
ния в том, что устные предания
о «Троянах» и «Троянской вой¬
не», еще до появления письмен¬
ных источников, были издавна
так же хорошо известны в Киеве,
как они были известны и на
берегах Эгейского моря во Фра¬
кии, и в Македонии, и в Родо¬
пах, и по склонам Гемуса,
и в долинах Добруджи и Дели-
ормана, т. е. в . бывших владе¬
ниях, во второй половине
X в., киевского князя Свято¬
слава . Об Александре Македон¬
ском, о котором, между прочим,
рассказывают, что, переправив в 334 г. свои войска из Фракии через Геллес¬
понт в Азию, он первым долгом совершил жертвоприношение на развалинах Илиона
в честь своего предка Ахилла, мы знаем также, что в 335 г. он, перевалив через Бал¬
канский хребет, проник в страну трибаллов и покорил их, а затем направился
дальше, перешел Дунай, проник в страну живших за Дунаем гетов и тоже побе¬
дил их. О Лизимахе мы знаем, что после смерти Александра он был наместником
Фракии, победителем царя одрисов, Севта; что он был хорошо известен и задунайским
гетам, которых в 292 г. пытался подчинить себе, но был взят ими в плен.
 Имя царя Константина до сих пор хорошо известно в народных преданиях у южных
славян, как оно известно и в их календаре. А о нем, помимо всего прочего, мы знаем,
что в 332 г. он защищал свою страну от северных готов, а в 334 г.—от сарматов.
 Если рассматривать все эти факты не изолированно1, не вне пространства и вре¬
мени, и притом рассматривать их, как крупные исторические события, оставляющие
на Долгие века свой след в народной памяти, то для нас будет понятным, что русские
 Рис. 2. Одна из боковых сторон триумфального
памятника Траяна в современном состоянии (Adolf
Furtwängle г—Das Tropaion von Adamklissi
und provincialrömisehe Kunst, München, 1905)


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 169*
 славяне испокон веков были естественными преемниками и законными наследниками-
того общекультурного достояния, которым жило население территории от Днепра-
и ближайших районов Заднепровья вплоть до берегов Эгейского моря. Я не буду
останавливаться здесь на специальном вопросе об этнических взаимоотношениях-
между славянами и их предшественниками—фракийцами как на полуострове, так
н далеко за его пределами на север и северо-восток в лице гетов и даков, хорошо-
известных и Александру Македонскому, и Лизимаху фракийскому, и Траяну рим¬
скому своею упорной стойкостью
в деле национальной самообо¬
роны.
 Сейчас я только подчерки¬
ваю, что «Слово о полку Игоре¬
ве», этот классический памятник
древнерусской письменности ми¬
рового значения, выросло на
основе того широкого междуна¬
родного культурного наследия,
которое так характерно для вы¬
сококультурно развитой Киев¬
ской России XI—XII вв. и ко¬
торое делает наше «Слово о пол¬
ку Игореве» русским памятни¬
ком мировой литературы.
 Сон царя Троады, «великого
и страшного» царя Амора в'
 «Слове о ветхом Александре»;
сны Гекубы и Андромахи в
«Троянской притче»; плач жены
Гектора, Андромахи («и начя
плаката жалостно»); плач троя-
нок по погибшем Гекторе и их
же плач после, погрома Трои («и
начяшя жалостно плаката»)—все
эти подробности в староболгар-
. ских повестях имеют свои парал¬
лели и в «Слове о полку Иго¬
реве».
 Современная и предшество¬
вавшая южнославянская пове¬
ствовательная литература, не¬
сомненно, очень хорошо была известна киевлянам, и надлежащее исследова¬
ние вопроса о Трояне в «Слове о полку Игореве» должно учитывать не только данные
истории и фольклора, но также и данные того международного литературного окру¬
жения, в котором вырос интересующий нас, уникальный по своей социальной значи¬
мости, памятник нашей старинной литературы, каким является «Слово о полку
Игореве».
 Но прежде всего Троян в «Слове о полку Игореве» есть подлинное историческое
лицо, и именно римский император Траян, а не какой-либо мифический или литера¬
турный образ.
 Уже для русского книжника XVI в., списателя «Слова и откровения святых
апостол», было ясно, что «Троянь», числящийся в сонме славянских языческих боговг
куда входят также Перун, Хоре, Дыйи «инии мнози»—«бяше царь в Риме». Другими?
 Рас. 3. Одна из боковых сторон триумфального
памятника Траяна в современном сосщоянии {А.
Furtwängler).


170
 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 словами, еще в XVI столетии в народном сознании была, повидимому, жива традит
ция, видевшая в боге Трояне подлинное историческое лицо, именно—римского Траяна.
В более близкое к нам время в личности Трояна «Слова о полку Игореве» видел рим¬
ского императора Траяна историк Карамзин.
 В 1872 г. совершенно определенно в этом же смысле высказался проф. М. С. Д р и-
н о в, в своем исследовании: «Заселение Балканского полуострова славянами», напе¬
чатанном впервые в «Чтениях Общества истории и древностей российских при Москов¬
ском университете» (кн. 4), а
затем в софийском ^издании
собрания его сочинений в 1909г.
(т. I, стр. 139—316).
 Что в .«Слове о полку
Игореве» речь идет именно о
римском императоре Траяне,
в 1875 г. утверждал и А. Н.
П ы.п и н. «Эпоха Траяна,—
говорит он,—оставила, пови¬
димому, сильные впечатления
в славянских племенах. Имя
Траяна очень известно в пре¬
даниях болгарских, сербских
и русских—он сделался сказоч¬
ным героем, вошел в мифоло¬
гию: в старых памятниках имя
его ставится наряду с язычес¬
кими божествами русского сла¬
вянства. Перуном, Хорсом
и т. д. Века Трояновы упоми¬
наются в «Слове о полку Иго¬
реве». Некоторые из толкова¬
телей этого произведения за¬
труднялись дать Траяну место
в русской поэме XII века; но,
кажется, нужно согласиться,
что и в сказочных преданиях .
и в старых памятниках, упоминающих о русском язычестве, и в «Слове о полку
Игореве» идет речь именно о римском императоре...»1
 Как 1$ы видели выше, автор одного из наиболее интересных и обстоятельных
трудов о «Слове о полку Игореве» 1876 г. Омелян Огоновський дал рас¬
шифровку трех мест в «Слове» с упоминанием имени Трояна, исходя отчасти из мифо¬
логического толкования образа Трояна, отчасти видя в нем известный символ. Но
в выражении «Слова»—«рища в тропу Трояню»—в личности Трояна он без всяких
колебаний видел римского императора Траяна, имя которого, по его утверждению,
было связано с величественным валом, который и теперь тянется на Украине левым
берегом Роси через Белую Церковь, сс. Томш^вку, Чепил1вку, СухолКи, г. Рокитно,
с. Ольшаницю и, наконец, у с. Саварок сворачивает к Богуславскому у. икс. Синицг.
Этот вал тянется на протяжении 84 верст и имеет высоту в 2 саж., имя же его, по утвер¬
ждению Огоновського, взято от римского императора Траяна, который, по народному
преданию, покорив Дакию, распространил свою власть и на эти районы. Траянов
 1 См. его статью—«Древний период русской литературы и образованности», «Ве¬
стник Европы», 1875, т. VI, стр. 128.


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 171
 вал мог быть насыпан, по мысли Огоновского, как для обозначения границ Дакии,
так и в целях отражения неприятельских нападений. Такие валы служили, однако,
не только для охраны границ от неприятелей, но также и дорогою для передвижения
войск и для сообщений. Впрочем, замечает Огоновский, живая память о Траяне
утвердилась среди славян уже тогда, когда они во время завоевания Дакии Траяном
продвинулись из Подунайских стран на север
и заняли территорию от устья Днестра и Чер¬
номорского побережья вплоть до Ладожского
озера и до Балтийского моря. Исходя из из¬
ложенных выше соображений, под «тропою
Трояна» Огоновский понимает вал или дорогу
римского императора Траяна, а не путь,
ведущий в отдаленную мифическую старину,
как толковал это выражение О. Миллер в своем
«Опыте исторического обозрения русской
словесности» (ч. 1, I, стр. 360)1.
 Наиболее обстоятельно, однако, эта точка
зрения была развита в 1877 г. М. А. Мак¬
симовичем в специальной статье—
 «О значении имени «Троян», упоминаемого
в «Слове о полку Игореве».
 К «Земля Троян я»—по толкованию
М. А. Максимовича—это древняя Дакия,
покоренная Ульпием Траяном в 102 г. н. э.
и обращенная в область Траянову, provincia
Traiani. К обитателям этой земли принадле¬
жали также уличи и тиверцы. Автор называет
их прямыми наследниками местных преданий
-о Траяновых делах, а, может быть, предпо¬
лагает он, они и сами были их свидетелями и
так же отбивались от римского властителя,
как впоследствии отбивались они от воителей
русских, от Олега Вещего и его питомца
Игоря. Что же касается до полян Днепровских,
то вся Придунайская земля Трояня была
близка их сердцу, как древняя родина их, к ко¬
торой относились их предания и воспоминания.
 Там, на Дунае, хотел водвориться князь их Кий
со своим рЬдом и уже срубил было себе горо¬
док Киевец... Святослав Игоревич считал Ду¬
най серединой своей земли. Имя Дунай, доныне звучащее в народных песнях
Руси, часто повторяется в Игоревой песне.
 2. 	Тропа Троян я,по толкованию Максимовича,—это древняя дорога, проле¬
гающая через Малую Валахию от Дуная до Карпатских гор, известная под именем
дороги Трояновой, по румынски cale Trajan, в древности Via Traiani.
 Рис. 5. Архитектурное оформление
цилиндрического основания трофея в
реконструированном виде (Gr. G.
Т о с i 1 е s с о, стр. 31)
 3. 	В е ц и Троян и—века, протекшие от покорения Дакии Траяном (102 г. н. э.),
которое в бытии того края у его насельников, как видно, считалось достопамятнейшею
и роковою эпохою.
 1 См. назв. соч., стр. 38.


172
 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 4. 	На седьмом веце Трояна...
 При исчислении веков не в десять десятилетий, а в ч е т ы р е с о р о к а лет,
т. е. в 160 лет, применительно к своенародному господствовавшему счету по четыре
и по-сороку, начало седьмого века от покорения Дакии ТраяномТв 102 г. действи¬
тельно, как утверждает Максимович, приходится к тому 1063 г., под которым в Несто¬
ровой летописи замечено: «Нове-
город иде Волхов вспять дний
пять; се же знаменье не добро
бысть, на четвертое бо лето пожъ-
же В с е с л а в град». А под
следующим, 1064 годом у Нестора
записано: «в се же лето Всеслав
рать почал...»
 Таким образом, заключает
Максимович, все четыре упомина¬
ния Игоревой песни с именем Т р о-
яновым, без противоречия друг
другу, идут к имени императора
римского, состоя в живой связи
и с своенародным преданием Киев¬
ской Руси о земле Придунайской1.
 В толковании образа Трояна
в «Слове о полку Игореве» я лично
примыкаю к историческому на¬
правлению, но иду в этом отно¬
шении несколько дальше своих
предшественников как в общей
постановке проблемы, так, в част¬
ности, и в своей расшифровке
всех четырех мест в «Слове о полку
Игореве», где упоминается имя
Трояна.
 Исходя из соображений о
Киевско-дунайском поясе, как об
известном едином и общем комп¬
 лексе стадиально-племенного и ста¬
диально-культурного и хозяй¬
ственного развития, восходящем к
глубокой доисторической давности
и сохранявшем еще значительную
полноту своей жизненной дей¬
ственности в начальные века исторической жизни древней Руси, я, прежде всего,
снимаю вопрос о заимствовании русскими славянами Трояна откуда бы то ни было
со стороны, как в свой языческий пантеон, так и в свою топонимику, ономастику
и поэзию. С моей точки зрения, Троян у русских славян, и как божество древнеязы¬
ческого культа и как известная историческая реминисценция, есть такое же органиче¬
ское1 культурное доисторическое и историческое достояние русского народа, каким
 Рис. 6. Архитектурная деталь наружного офор¬
мления башни—основания памятника: фриз, ме¬
топ, архитрав, карниз (Gr. G. Т о ci 1 es с о,
стр. 35)
 1 В Трояне «Слова о полку Игореве» видел римского императора Траяна и проф.
Н. П. Дашкевич; см. его статью в «Сборнике, в честь Ю. А. Дулаков-
ского», 1911, стр. 231.


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 173
 Троян же испокон веков был и у других славян на юго-западе и западе, и не
только у славян, но и у других народов, этногонически или исторически связан¬
ных со славянами в качестве ли их стадиального предшественника (фракийцы, фри¬
гийцы, скифы, геты, даки), или их позднейшего исторически преемника на данной
территории (венгры и румыны).
 Троян в «Слове о полку Игореве», с моей точки зрения, представляет собою не
какой-либо мифологический или символический образ и не отложение в «Слове» какой-
либо старой литературной традиции, а определенное историческое лицо, именно-
римского императора Траяна, которого высокообразованный и просвещенный для
своего времени автор «Слова», несомненно, знал как из устной традиции, так и из пись¬
менных источников. Отложившаяся в «Слове» большая литературно-художественная
культура автора свидетельствует с несомненностью о том, что он был литературно-
 Рис. 7. Мавзолей в Тгораеит Traiani, сооруженный Траяном в честь и память павших
в битве с баками римских воинов (реставрация) (Gr. G. Т о с i I е s с о)
 образованным человеком' и, повидимому, был знаком не только с произведениями
южнославянской письменности, но также и с произведениями западно-славянских
литератур, которые хорошо были известны в Киеве, начиная уже с X в., еще до уста¬
новления прочных литературных связей Киевской Руси с Византией и Болгарией,
и легли в основу киевской образованности.
 Не вдаваясь сейчас в подробности, отмечу только факт, что границы Киевской
Руси в X—XII вв. соприкасались с границами западных славянских земель, и сно¬
шения с этими землями не были затруднены. «Повесть временных лет» под 996 г.
сообщает: «и бе живя (Владимир) с князи околними миромь, с Болеславом Лядьскымь,
и с Стефаном Угрьскымь, и с Андрихомь Чешьскымь, и бе мир межю ими и любы»
(Лавр.). Киев, как мировой культурный центр в XII в., прекрасно характеризуется
автором «Слова», когда, повествуя о киевских настроениях в связи с поражением
Игоря, он говорит о Киеве: «Ту немци и венедици, ту греци и морава поют славу Свя-
тославлю, кають князя Игоря, иже погрузи жир во дне Каялы, реки поло-
вецкия»...
 Все эти данные и вся обстановка культурно-исторической жизни современного
Киева говорят о том, что автор знал и о Риме и в частности о римском императоре
Траяне, в состав владений которого на северо-востоке некогда входила частично
и его родина.
 В этом историческом аспекте получает осмысление, прежде всего, известное выраже¬
ние Слова» земляТрояня, не как какой-либо образ или символ, а как политическая


174
 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 характеристика, вероятно, самой Киевской Руси, имевшая в виду, ё устах пламен¬
ного патриота, каким был автор «Слова», поднять престиж своей родины в годину
переживаемых ею внешних и внутренних осложнений на высоту мировой державы
и тем самым еще резче осудить мелочные княжеские раздоры, угрожавшие не только
ее величию и целости, но и самому ее существованию.
 «Уже бо, братие, невеселая година встала, уже пустыни силу прикрыла.
 Встала Обида в силах Дажь-божя внука: вступила девою на землю Трояню;
всплескала лебедиными крылы на синем море; у Дону плещючи, убуди жирьна
времена.
 У усобицах князем рать на поганыя погыбе: рекоста бо брат брату: «се мое, а то
мое же» и начяста князи про малое «се велике» мълвити, а сами на себе крамолу ковати;
а погании с всех стран прихождаху с победами на землю Русьскую...»
 В этом же историческом аспекте получает свое разъяснение, не вызывающее
никаких сомнений, и второе—остававшееся до сих пор загадочным—место в «Слове»
с упоминанием имени Трояна: «На седьмом вецеТрояни врьже Всеслав
жребий в двицю себе любу». Если не видеть в данном контексте никакого
искажения его первичной оригинальной целости, т. е. не предполагать здесь никакого
пропуска и принимать этот текст в-том'виде, как он читается сейчас, то его при¬
дется увязывать с личностью Всеслава Полоцкого, который жил в XI в. (ум. в 1101 г.),
т. е. на седьмом веке после падения римского владычества в Киевско-Ду¬
найской области. С другой стороны, к VII же веку после Траяна (ум. в 117 г.) отно¬
сится и образование Киевской державы.
 В выражении «Слова»—«рища в тропу Трояню через поля на
гор ы»—я вижу отложение названия совершенно реального географического пункта,
а именно—одного из основанных Траяном памятников на полуострове в области
нынешней Добруджи, в самом центре бывших владений киевского князя Святослава
Игоревича, в ближайшем соседстве с его дунайскою столицей Переяславцем, на пути
вглубь страны к Великой Преславе,—Tropaeum Traiani, имя которого легко могло
сохраниться по традиции в памяти княжеских дружинников в форме «тропа
Трояня», отложившись в каких-либо, не дошедших до нас, старых дружинных песнях
и преданиях.
 Ввиду того, что в русской литературе я не нашел следов знакомства с этим инте¬
ресным произведением провинциального римского зодчества начальных веков н. э.,-
остановлюсь на этом памятнике, имеющем обширную литературу на западе, несколь¬
ко подробнее, тем более, что, по моему глубокому убеждению, он именно нашел свое
отражение в нашем «Слове о полку Игореве».
 По описанию румынского археолога Gr. G. Tocilesko (Точилеско), памятник этот
представляет собою массивное цилиндрическое сооружение в форме каменной башни,
имеющей сейчас в вышину 18 м и в диаметре 25—27 м. Она расположена в северо-
западной части долины Урлойи (Urloia), между деревнями Адам-клисси и Юсфанар,
в 30 км к востоку от г. Меджидие и в 20 км к югу от г. Рассовы, на господствующед-v
над равниной холме. В одном километре к югу от памятника в долине находятся -раз¬
валины большого римского лагеря—с насыпями, рвами, стенами и воротами. Рядом
остались следы древнего города, который, видимо, простирался до деревни Адам-
клисси. Частично сохранившаяся дорога связывала город и лагерь с памятником.
По-турецки памятник этот называют kumbet, т. е. курган, могильная насыпь, или
Adam-KUessi (Adam-KHssi), т. е. «церковь человека», вероятно потому, по предполо¬
жению Точилеско, что наверху его была статуя или несколько статуй. Самый памят¬
ник представляет собою сейчас цилиндрический массив из камня (saxea turris); кругом
его опоясывает у подножия лестница с сохранившимися семью ступенями, поднимаю¬
щаяся к окружающему памятник тротуару шириной в 1,7 м. Нижним своим основа¬
нием названная лестница упирается в более широкий бетонированный тротуар в 4 м


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 175
 ширины, служащий как бы площадкой, на которой возвышается монументальный
памятник, венчаемый гигантским трофеем. Первоначально высота этого памятника
была 32 м, диаметр—30 м. Снаружи он был отделан скульптурой. В своем цельном
виде, в каком памятник этот еще сохранялся, надо полагать, в X в., когда Добруджа
входила в состав владений киевского князя Святослава, он был покрыт конической
крышей из каменных плит, расположенных в виде черепицы, а над крышей возвы¬
шался трофей, поставленный на шестигранном цоколе. Первый фриз памятника
состоял из акантовых листьев в форме спирали и заканчивался волчьей головой —
военным знаком даков, фигурирующим и на Траяновой колонне. Второй фриз состоял
из квадратных плит с рельефными изображениями военных сцен (в числе 52, найдено
из них 50); третий фриз—орнаментальный; четвертый—карниз без украшений; пятый—
парапет с зубцами, с рельефными изображениями на них пленных вождей и с орна¬
ментом. На известном расстоянии друг от друга вдоль площадки карниза располо¬
жены львиные фигуры с открытыми пастями—водостоками.
 Названный выше шестигранный цоколь, высотою в 2 с лишком метра, служивший
базою для трофея, был облицован известняковыми плитами в 2,40 м шириною каждая;
на двух из них имелась посвятительная надпись; от этой надписи уцелело десять
обломков, которые в целом дали возможность исследователю восстановить несколько
строк, помещавшихся на первых двух плитах. Надпись на первой плите следующего
содержания:
 MArti VLTORI
IMp. caesAR—DIVI
NERVAE. f. nERVA
TralANVs. aug. germ,
daclcu S. Pont. MAx.
 То-есть Marti Ultori Imperator Caesar divi Nervae filius Nerva Traianus Augustus
Germanicus Dacicus Pontifex maximus—«Марсу Ультору. Император Цезарь, сын
божественного Нервы, Нерва Траян Август, Германский, Дакийский, великий пон-
тифекс».
 Данные этой надписи дают основания заключать, что памятник относится к 108—
109 гг. н. э., к победам Траяна над даками и может быть сближаем с другими анало¬
гичными же памятниками и в первую очередь с Траяновой колонной в Риме. На
памятнике имеются, между прочим, скульптурные изображения императора Траяна
и пленников-даков. На шестигранном цоколе стоял гигантский трофей, ствол кото¬
рого был высотою в 5,40 м и 2 м в диаметре. На нем был укреплен императорский
панцырь, на котором имеется барельефное изображение римского всадника и трех
воинов-пехотинцев; за всадником представлен поверженный вождь варваров. С правой
и левой стороны панцыря имелись два щита с головами медузы, а также поножны,
тоже украшенные головами медузы. Трофей увенчивался, несомненно, как предпо¬
лагают Точилеско и другие исследователи, каской, пока еще не разысканной.
 У основы ствола трофея, вероятно, были расположены многочисленные статуи;
одна из них представляла пленного вождя варваров во весь рост, с руками, связан¬
ными за спиною; остальные были представлены в сидячем положении и прислонен¬
ными к стволу трофея; они изображали собою тоже пленников, закованных
в цепи.
 Приведенный выше материал приводит исследователя к заключению, что сохра¬
нившаяся до наших дней цилиндрическая башня, связанная с именем римского
императора Траяна, была не мавзолеем и не каким-либо оборонительным сооруже¬
нием, а монументальным памятником, имевшим своею целью напоминать покоренным
дакам о их завоевателе—римлянах.


176
 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 На расстоянии 200 м от «трофея» был расположен на небольшом холме высотою
.в 2,90 м и в диаметре 20 м квадратный мавзолей высотою в 6 м, поставленный в память
римлян, павших в сражении, которое, повидимому, происходило на этом месте. Холм
«'{tumulus) этого мавзолея был украшен рядом надписей с перечислением имен рим¬
ских воинов и с показанием соответственных воинских частей.
 В нескольких километрах от «трофея» был расположен город, основанный Трая¬
ном, под названием Municipium Tropaeum Traianj, который был возобновлен в 316 г.
императором Константином под именем Civitas Tropaeensium. Город был окружен сте¬
нами, частично сохранившимися до сих пор, с башнями и тремя воротами; он занимал
-площадь в 12 га и имел много зданий, в том числе три базилики: одна из них—визан¬
тийская, другая—более раннего времени и третья—времени Траяна, похожая на
Basilica Iulia в Риме1.
 Таким образом, Tropaeum Traiani, известный сейчас в литературе чаще под име¬
нем деревни Адамклисси, у которой расположены эти «гигантские», по выражению
«одного из исследователей (Drexe 1), руины, представляет собой целый комплекс
-исторических памятников в составе: 1) собственно «трофея», т. е. монументальной
массивной башни огромных размеров и высокохудожественной отделки, построенной
Траяном в 108—109 гг. и возвышавшейся на 32 м в высоту, в ознаменование покоре¬
ния Дакии; 2) мавзолея квадратной формы и тоже художественной отделки в честь
павших воинов.в бмвысотою, и 3) укрепленного города—Municipium TropaeumTraiani,
или Civitas Tropaeensium, построенного Траяном в духе и в стиле больших римских
укрепленных лагерей-городов. Это и есть, с моей точки зрения, та именно «Тропа
Троян я», которая была расположена в центре болгарских владений киевского князя
■Святослава Игоревича и лежала на пути из его Переяславца на Дунае вглубь страны
по направлению к болгарской столице, Всликбй 'Преславе, ставшей вскоре, во вто¬
рую балканскую экспедицию Святослава, его собственной столицей.
 Мы не знаем, в каком виде и в какой сохранности застали киевляне в X в. эту
«тропу Трояню», в которую и через которую им постоянно приходилось «рыскать»
«по разным военным и административно-хозяйственным надобностям из своего Пере¬
яславца на юг, вглубь страны, в Великую ПреслаЕу и обратно, но что этот величе¬
ственный памятник, взятый в своем комплексе, должен был производить на них рази¬
тельное впечатление, в этом вряд ли можно сомневаться. Память об этой «тропе Трояней»
вместе с князем Святославом на долгое время затем вошла в круг исторических реми¬
нисценций киевлян и в XII в. отложилась и в «Слове о полку Игореве».
 В этом же историческом аспекте не вызывает никаких сомнений и последнее
загадочное выражение в «Слове», связанное с именем Трояна,—«были веци Т ро-
яни, минула лета Ярославля; были плъци Ольговы, Ольга
•Святославлич а...»
 Если «земля Трояня» представляет собою на языке автора «Слова о полку
Игореве» исторический эпоним Русской земли, то термин «веци Трояни» характери¬
зует собою в сознании автора «Слова» определенную хронологическую дату, опреде¬
ленный отрезок исторического прошлого территории Киевско-Дунайской области,
'предшествовавший возникновению на его юго-восточной периферии, на Дунае, в VII в.—
•славянской державы болгар, а на Днепре в IX в.—Киевского княжества.
 Интересно при этом отметить, что непосредственно вслед за «веками Трояна»
автор «Слова» называет эпоху Ярослава Мудрого («минула лета Ярославля»). Это
крупнейшие, по автору «Слова», этапы в историческом прошлом его родины, и они
характеризуются у него именами двух крупнейших политических деятелей и орга-
 1 Gr. G. Т о с i 1 е sc о—Fouilles et recherches archeologiques en Roumanie
Bucarest, 1900. I. Sur le monument triomphal. de l’empereur Trajan ä Adam-KIissi
<Dobroudja) et la ville de Tropaeum Trajani, стр- 5—28. ,


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 177
 низаторов своего времени. Киевское княжение Ярослава (1036—1054 гг.) представляет
собою «решительную эпоху в истории политического и церковного строя Киевской
Руси» (А. Е. Пресняко в—Лекции по русской истории, т. I, М., 1938, стр. 135).
Ярослав завершил строение Киевского государства; он создал церковную орга¬
низацию, вошедшую в состав константинопольского патриархата; он заложил основы
гражданской и правительственной организации, и «Новгородская Правда» стала при
нем «Русской Правдой»; он укрепил южные границы своего государства и, разгромив
печенегов, отбросил их к Дунаю и за Дунай; он высоко поднял международное, поло¬
жение России, введя ее в круг широких международных отношений и связей. При
дворе Ярослава живет Олаф с сыном Магнусом, вынужденный бежать из Норвегии
(пока с русской помощью не вернулся к власти); при дворе же Ярослава живет и Га-
ральд, будущий норвежский король, женатый затем на Елизавете Ярославне. Извест¬
на Анна Ярославна, французская королева, супруга Генриха Каиета, мать короля
Филиппа I, по второму браку графиня де Крепи. Переговоры Ярослава с Генрихом III,
императором Священной Римской империи, о женитьбе его сына на дочери «русского
короля» не увенчались успехом, но Святослав Ярославич женат на сестре епископа
Бурхардта трирского, Изяслав Ярославич—на германской принцессе Гертруде;
За какими-то русскими князьями были замужем дочери маркграфа саксонского Одона
и графа штадского Монольда. Эти отношения, замечает историк, показательны для
места, какое Киевская Русь заняла в тогдашнем политическом мире (А. Е. Прес¬
няков, назв. соч., стр. 137 сл.).
 По характеристике другого историка, в XI—XII вв. Киевское государство было
в апогее своего цасцвета. Двор киевского князя был хорошо известен всему тогдаш¬
нему миру и играл в международных отношениях большую роль. Киевские князья
аходились в родственных отношениях с царствующими домами Византии, Англии,
Франции, Польши, Скандинавии, Венгрии и пр. В Киеве находили себе лриют сыновья
английского короля Эдмунда, Эдвин и Эдуард, изгнанные из Англии датским конун¬
гом Канутом, и т. д. Киев в то время, по описанию современников, был одним из боль¬
ших городов Европы. Читая такой драгоценный бытовой памятник, как Печерский
Патерик, мы получаем чрезвычайно живое и наглядное представление об этнографиче¬
ской пестроте населения тогдашнего Киева. В стенах монастыря перед нами сменяются
варяжский князь Симон, пришедший из-за Балтийского моря; княжеский врач-армя¬
нин, евреи, с которыми Феодосий вел «прю о вере»; греческие художники, приходив¬
шие на поиски заработка; венгерцы с берегов Дуная; половцы из соседних южно-
русских степей; поляки, немцы, греческие купцы, славяне—кого.только ни захватывал
в свои волны поток торгового движения из «варяг в греки»1.
 Вот та политическая и культурная атмосфера, традициями которой живет автор
«Слова о полку Игореве». Эти традиции для него не только живы, но и действенны,
п в свете этих традиций пред нами еще ярче выступает не только его пламенная
любовь к родине, защита ее славы и борьба за ее процветание, но и его тенденция
подчеркнуть мировое величие и престиж своей родины увязкой ее истории с мировой
историей. С этой же точки зрения для нас становятся совершенно понятными и пе
вызывающими никакого сомнения не только связи «Слова о полку Игореве» с про¬
изведениями южнославянской литературы., но и с такими произведениями мировой
литературы, как «Песня о Роланде» или поэзия народов Севера.
 Акад. Н. Державин
 1В. Самойло в—Образованность в Киевской Руси и Московском государ¬
стве, «Исторический журнал», 1938, № 8, стр. 54.
 14 Вестник древней истории, № 1(6).


178
 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 XII том русских рукописей из «Каталога астрологических
рукописей».
 Автореферат
 Русские кодексы вошли XII томом в фундаментальное международное издание
Catalogus codicum astrologorum graecorum, обнимающее теперь 17 книг:
 I. Codices Florentinos descripsit Alexander Olivieri. Accedunt fragmenta selecta pri-
mum edita a F. Boll, Fr. Cumont, G. Kroll, A. Olivieri, 1898, in 8°, VII, 182 pp.
et tabula.
 II. Codices Venetos descripserunt F. Boll, Fr. Cumont, G. Alex Olivieri, 1900, in
8°, VIII, 325 pp. et tabula.
 III. Codices Mediolanenses descripserunt Aem. Martini et Dom. Bassi, 1901, in 8°,
 60 pp.
 IV. Codices Italicos descripserunt Dom. Bassi, Fr. Cumont, Aem. Martini, A. Olivi¬
eri, 1903, 192 pp. et tabula.
 V. P a r s I.—Codicum Romanorum partem primam descripserunt Fr. Cumont et Fr.
Boll, 1904, 256 pp.
 V. Pars II.—Codicum Romanorum partem secundam descripsit Gull. Kroll, 1906,
163 pp. et tabula. ■
 V. Pars III.—Codicum Romanorum partem tertiamdescripsit los. Heeg, 1910,160 pp.
 VI. Codices Vindobonenses descripsit G. Kroll, 1906, 122 pp.
 VII. Codices Germanicos descripsit Fr. Boll, 1908, in 8P, 270 pp. et 2 tabulae.
 VIII. Pars I.—Codicum Parisinorum partem primam descripsit Franciscus Cumont,
1929, 290 pp. et tabula.
 VIII: Pars II,—Codicum Parisinorum partem secundam descripsit Car. Aem..
Ruelle, 1911, 195 pp. et tabula.
 VIII. Pars III.—Codicum Parisinorum partem tertiam descripsit Petrus Bou¬
dreaux, 1912, 222 pp. et tabula.
 VIII. Pars IV.—Codicum Parisinorum partem quatram descripsit Petrus Boudreaux,
edidit appendice suppleta Franciscus Cumont, 1922, 283 pp.
 IX. Codices Britannici. Accedunt codices Batavi, Danenses, Suevi (paratur).
 X. Codices Athenienses descripsit Arm. Delatte, 1924, 291 pp.
 XL Pars I:—Codices Hispanienses descripsit C. O. Zuretti. Pars prior. Codices
Scorialenses, 1932, 288 pp.
 XI. Pars II.—Codices Иispanienses descripsit С. O. Zuretti. Pars altera. Codices
Scorialenses, Matritenses, Caesaraugustani. 1934, 217 pp.
 XII. Codices Rossicos descripsit M. Sangin, 1936, VIII, 268 pp., 6 tabulae.
 Издание Codices было начато 40 лет тому назад, в 1898 г., международным объеди¬
нением ученых по инициативе Fr. Cumont, который и в настоящее время руководит
этим ученым предприятием.
 Издание поставило своей целью охватить все европейские рукописные собрания,
описать их и опубликовать новые памятники астрологической литературы.
 Необходимо отметить во избежание всяких недоразумений, что ученые занялись
этой темой не потому, что уверовали в астрологию, не потому, что она сама была дорога
им; не самое содержание астрологических текстов, по существу превратное или ничтож-
ное, но история культуры, иллюстрируемая в значительной степени этими памятни¬
ками,—вот что интересует ученых издателей «Каталога».
 Толйком к началу издания были работы боннского профессора Узенёра,
составившие вообще эпоху в изучении классической филологии, расширившего инте¬
ресы филологов новыми областями исследования. Узенер издал астрономическое сочи¬


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 179
 нение Стефана Византийского, а также набросал проспект истории астрономии в своей
работе 1876 г. «Ad historiam astronomiae symbola».
 Catalogus codd. astrol. graec.—прежде всего палеографическое предприятие. Колос¬
сальная работа над рукописями, произведенная объединением ученых, превратила
«Каталог» в важный источник науки о греческой палеографии.
 В поле изучения авторов «Каталога» вошли не только античные памятники, но
и вся огромная средневековая греческая астрологическая литература, до того времени
почти совсем не изучавшаяся; были найдены и опубликованы и вовсе еще неизвестные
писатели и известные только по именам. Catalogus codd. стал фундаментальным изда¬
нием памятников не только античной культуры, но и византийской. Дальше, в число
материалов «Каталога» вошли памятники новогреческой полународной, полунаучной
письменности: в них продолжается античная и византийская астрологическая тради¬
ция. Таким образом, памятники греческой этнографии попали в поле интересов изда¬
телей «Каталога». Отсюда 'был'дан новый толчок к этнографическим исследованиям:
оказалось, что многие стороны жизни народов, которые изучались изолированно, как
самобытные явления этих народов, были прямым заимствованием у греков и порож¬
дены ученой литературой древности. Сравнительно-исторический анализ огромной лите¬
ратуры античности, Византии и новогреческой письменности, сверх того, показал, что,
исходя даже из очень поздних, почти современных нам памятников, мы можем вос¬
становить многие стороны античности, о которых сама античность молчит.
 Наконец, выяснилось, что астрологическая литература является и чисто-историче¬
ским источником, как это блистательно доказала книга Fr. Cum ont (1937)—L’Egypte
des astrologues; исторические данные, извлеченные из астрологических памятников,
стали новым вкладом в чисто-историческое изучение Египта. На очереди стоит теперь
задача произвести такую же работу над текстами, изданными в «Каталоге», для антич¬
ности и для Византии.
 Издание «Каталога» приобрело еще одно особенной важности научное значение.,
Оно подало мысль объединению ученых начать публикацию параллельного издания
алхимических материалов: Catalogue des mss. alchimiques grecs. «Алхимический ката¬
лог» возник в 1924 г. в Union Academique Internationale при Лиге наций и в настоящее
время обнимает 8 томов.
 В XX в. издание Catal. codd. astrol. graec. стало серьезным источником по истории
знаний. Астрология, как и алхимия, независимо оттого, как бы мало ни установила она
несомненных научных фактов, открыла истории знаний новое обширное поле обследова¬
ния. Оказалось, что история астрологии связана с историей почти всех естественных
наук: с астрономией, математикой, метеорологией, медициной, зоологией, ботани¬
кой и др.
 • Таким образом, в Catalogus codd. astrol. graec. интерес к астрологии стоит не на
первом месте. Это есть труд по истории греческой палеографии, по истории античной
и византийской культуры, по греческой этнографии, наконец, по истории знаний вообще,
как и по истории отдельных наук.
 И «Русские кодексы», представленные в международном издании XII томом «Ката¬
лога», ответили на эти разнообразные запросы современного знания.
 С этой стороны наша книга заслужила почетное признание первых специалистов.
 В своем hommage, произнесенном по поводу Codices Rossici в Академии надписей
в Париже, Fr. Cumont сказал: «Этот том, посвященный русским рукописям, не
только содержит их в количестве пятидесяти (частично или полностью),, но и богатый
appendix, воспроизводящий многочисленные памятники. Мы должны быть признательны
М. Шангину, что он довел до счастливого окончания предприятие, во многом трудное,
й предоставил в распоряжение ученых такое количество малодоступных сведений и па¬
мятников, которые он опубликовал с скрупулезной тщательностью» (Academie des Inscri¬
ptions et Belles Lettres, Comptes-rendus, 1936. Bulletin d ’Octobre-Decembre, Paris, p.245).


180
 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 В своем отзыве A. D е 1 t t е («L’Antiquite Classique», t: V, p. 485—487) писал
о нашей книге: «Описание русских рукописей счастливо дополняет Catal. codd. astrol.,
богатый уже l-б томами... Объемистый том в своих Г47 страницах посвящен изданию
наиболее интересных трактатов... Тексты, собранные и опубликованные М. Шангиным,
представляют огромный интерес... Этот том «Каталога» является истинным родником
для исследования истории астрологии, магии, дивинаций, а также для византинистов».
 Инициатива издания «Русских кодексов» принадлежала Академической комис¬
сии по истории знаний.
 Что же собой представляет XII том Каталога?
 В этом томе описаны ленинградские рукописи из разных библиотек, рукописи Мо¬
сковского Исторического музея, преимущественно те, которые были привезены из Афона
Арсением Сухановым в 1655 г., а также одна киевская и одна харьковская рукопись.
 Рукописи XV—XIX вв. сообщают нам тексты чаще всего без имен авторов. Эти
тексты, несмотря на то, что они относятся к позднейшему времени, восходят к антич¬
ности и доказывают единение в народном знании культур Востока и Запада.
 В конце appendix’a помещается русский астрологический текст, как происходя¬
щий из греческого источника. Присоединяются к этой книге латинские переводы неко¬
торых арабских текстов, так как сама арабская наука восходит к греческому источнику.
 XII том явился в результате пересмотра всех основных собраний Ленинграда
и Москвы: инвентарями собраний нельзя было удовлетвориться вследствие их краткости.
Большинство издаваемых текстов было найдено в сборниках, описание которых в инвен-
тарях сделано так общо, что не вскрывало содержания рукописи. Книгохранилища
ругих городов обследовались мной или лично или другими по моим запросам.
 Проделав эту работу, я собрал 50 рукописей астрологического содержания
(стр. 1—94 нашей книги).
 Список привлеченных к изданию кодексов:
 Cod.
 Bibl.
 Acad.
 Scient.
 URSS XX Aa/II,
 по «Каталогу
 » № 1, 1448 a.
 »
 »
 »
 »
 » XX Aa/5,
 ►>
 »
 № 18, XVIII ineunt.
 »
 »
 »
 » XX Aa/8,
 )>
 »
 № 2, XVII ex.
 »
 »
 »
 »
 » XX Aa/27,
 »
 »
 № 12, 1710 a.
 Cod.
 Instit
 . Archaeolog.
 Constantin, 161,
 »
 »
 № 6, XVIII s.
 »
 »
 »
 » 173,
 »
 »
 № 7, XVII s.
 Cod.
 Muiaei Palaeoiog. Acad. Scient.
 »
 »
 № 3, 1681/85 a.
 Cod.
 Bibl.
 Publ.
 Graec.
 П6,
 »
 »
 № 14, 1318 a.
 »
 »
 »
 »
 № 183.
 »
 »
 № 8, XVII s.
 »
 »
 » t
 »
 № 248,
 »
 »
 № 16, XVI s.
 »
 »
 »
 »
 ' № 249,
 »
 »
 № 13, XIX ex cod. s. XIYA
 »
 »
 »
 »
 № 251,
 »
 »
 № 15, XIII—XIV s.
 »
 }>
 »
 »
 № 575,
 »
 »
 № 4, XVII s.
 »
 »
 »
 № 576,
 »
 »
 № 10, XIX ineunt.
 »
 »
 »
 »
 № 577,
 »
 »
 № 11, XVIII s.
 »
 »
 »
 »
 № 594,
 »
 »
 № 9, 1796 a.
 » '
 »
 »
 »
 № 646,
 »
 »
 № 5, XVIII s.
 »
 »
 »
 »
 № 744,
 »
 »
 № 17, XVI s.
 Cod.
 Musaei Hist.
 . Mosqu
 . Graec. № 185,
 »
 »
 № 20, XI—XII s.
 »
 »
 »
 »
 » № 203,
 »
 »
 № 25, XVII s.
 »
 »
 »
 »
 » № 233,
 »
 »
 № 48, XV s.
 »
 »
 »
 »
 » № 238,
 »
 »
 № 39, XVI s.
 »
 »
 »
 »
 » № 261,
 •»
 »
 № 23, 1635 a.
 »
 »
 »
 »
 » № 298,
 »
 »
 № 32, XIII—XIV s.
 »
 »
 »
 »
 » № 302,
 »
 »
 № 38, XV s.
 »
 »
 »
 »
 » № 333,
 »
 »
 № 46, XVI—XVII s.
 »
 »
 »
 »
 » № 315,
 »
 »
 № 22, 1674 a.
 »
 »
 »
 »
 » № 316,
». №324,
 »
 »
 № 40, XVI—XVII s.
 !>
 »
 »
 »
 »
 »
 № 24, XVII s.
 »
 »
 »
 »
 » № 326,
 »■
 »
 № 41, XV—XVI s.


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 181
 Cod.
 Musaei Hist. Mosqu. Graec.
 . № 339,
 no
 каталогу
 N° 33,
 XV s.
 »
 » »
 » »
 N° 353,
 »
 »
 № 34,
 XV s.
 !> »
 » »
 N° 388,
 »
 »
 № 30.
 XIV ex.
 »
 » »
 » »
 № 405,
 ■ »
 »
 № 43,
 1289 a.
 о
 » »
 » »
 № 410,
 »
 »
 № 35,
 1151 a.
 )>
 » »
 » »
 N° 414,
 »
 »
 '№ 29,
 XV s.
 »
 » »
 » »
 N° 415,
 )>
 »
 № 27,
 XV s.
 >>
 » »
 » »
 № 426,
 »
 »
 № 21,
№ 42,
 XVI s.
 »
 ’ » »
 » »
 N° 430,
 »
 XVII s.
 » » '
 » »
 № 441,
 »
 »
 № 31,
 XVII s.
 »
 » ■»■
 » »
 N° 456,
 »
 »
 № 47,
 1297 a.
 »
 » »
 » »
 № 458,
 »
 »
 № 45,
 XV s.
 »
 » »
 » »
 № 492,
 »
 »
 № 44,
 XVI—XVII s.
 »
 » »
 » »
 № 506,
 »
 »
 N° 36,
 1624 a.
 »
 »' »
 »■ »
 N° 508,
 »
 >»
 № 26,
 XVI—XVII s.
 Cod.
 Cancell. Diplom.
 Mosqu.
 N° 4a,
 »
 »
 № 37,
 XVII.
 Cod.
 Cancell. Diplom.
 Mosqu.
 N° 12,
 »
 »
 № 28.
 XVII s.
 Cod.
 Musaei Archaeol.
 Kiiv.
 № 82,
 »
 »
 № 49,
№50,
 XVIII ex.
 Cod.
 Universit. Charkov. Graec.
 № 369,
 »■
 »
 XIV s.
 Cod.
 proprius auctoris
 »
 »
 N° 19,
 1798 a.
 Cod. Latinus Bibl. Acad. Scient. N° XX АЬ/ИЦ, » XIII—XIV s.
 Большинство рукописей, привлеченных к изданию, было привезено из Афона Ар¬
сением Сухановым в 1655 г., как уже было сказано. Эти афонские рукописи хранились
в б. Синодальной библиотеке. Распыление собрания произошло в начале XIX в. вслед¬
ствие хищения Маттеи, который вывез в Германию наиболее ценные экземпляры и про¬
дал в Дрезденскую библиотеку. В процессе работы над рукописями удалось установить
некоторые интересные данные из истории этого хищения-' не все украденные Маттеи
рукописи попали в Дрезденскую библиотеку: некоторые из них очутились в Академии
наук (Филон Александрийский, XIII—XIV в.; Григорий Назианзин, XI в.; Оривасий
XVII в.), в библиотеке I Московского университета (Лисий), рукопись XIV в. Арата
(по инвентарю Маттеи № 223) находится в библиотеке Харьковского университета;
но особенно любопытна судьба кодекса Секста Эмпирика, Каматира и Абу Ма’шара
(по собранию Академии наук № XX Аа/П, по нашему каталогу № 1). Он также носит
пометку Афонского монастыря tüv ’Щр&ч и, очевидно, также был привезен Сухановым
в Россию в 1655 г., но эта рукопись куплена в Лейпциге в 1856 г. Есть основания пред¬
положить, что и эта рукопись была вместе с другими увезена Маттеи из России в Гер¬
манию, но отбилась от прочей группы, попала в Лейпциг, откуда уже снова возврати¬
лась в Россию.
 При изучении рукописей некоторые из них удалось точно датировать: № 1 был
написан в 1448 г., № 35—в 1151 г.
 В русских собраниях находится одна из древнейших астрологических рукописей—
№ 20 (по каталогу Московского Исторического музея X? 186), являющаяся и редким
и лучшим образцом полуученого, полународного языка XI—XII вв.
 Результаты палеографических наблюдений при работе над «Каталогом» высказаны
мной в «Истории византийского книжного письма», выполненной по поручению Инсти¬
тута истории Академии наук.
 147 страниц текстов, изданных в appendix’е XII тома, появились уже после того,
как в прочих томах Catal. codd. astrol. graec. было напечатано больше 2 500 страниц
неизданных греческих памятников; причем в XII том включены только наиболее инте¬
ресные произведения из неопубликованных до издания XII тома. Уже столь значитель¬
ное количество вновь изданных в XII томе текстов указывает на богатства наших
обраний.
 Многие памятники извлечены из рукописей XV—XVII вв. и даже из рукописей
XVIII—Х1Хвв., но тем не менее научное значение их несомненно. A. Delatte, в преди¬


182
 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 словии к X тому «Каталога» писал: «Античная традиция сохраняется в поздних кодексах;
из них мы видим, как она (эта традиция) живет вплоть до нашего дня». Поздние грече¬
ские рукописи представляют, с одной стороны, когти чрезвычайно древних оригиналов,
а с другой стороны—парафразу древних текстов, часто, правда, искаженную, иногда
дополненную последующими поколениями. При всем том научная критика из поздних
рукописей восстанавливает основное древнее зерно и объясняет дальнейшие допол¬
нения этапами развития затронутых в текстах вопросов.
 Так, издавая и изучая текст метеорологических примет, написанный на новогрече¬
ском языке и сохраненный рукописью XVII в. (№ 3), страницы нашего издания
114—116, мы имели случай отметить, что текст этих примет почти дословно восходит
к сочинению Феофр аст а—Пер! cTjpsuov и уже в античности также почти дословно по¬
вторен Плинием в его «Naturalis Historia». Следовательно, даже в тех народных па¬
мятниках письменности, которые мы готовы считать созданными поселянами inter suos
vepres, существует связь с ученой литературой древности.
 Совершенно так же другой изданный текст, но уже литературный, из какого-то
византийского анонимного астролога, комментирует темное место из Виргили я—
Eel., VIII, 27. На странице 107 (стр. 23—24 в нашей книге) читаем.о грифе: 7р!>ф ...
appsvi xoU ircrcot? av-ctsM&yjiievo;. В стихах Виргили я—Eel., VIII, 27—28 гово¬
рится: «Если Неера подружится с Мопсом, примирятся тогда кони и грифы, и к одному
источнику придут волки и лани». Это место осталось без достаточного объяснения и у
Сервия, античного комментатора Виргилия, и у других комментаторов. Для уразумения
стихов Виргилия привлекался учеными некоторый графический материал, в котором
изображается вражда грифов к другим зверям, в частности к коням [см. RE, VII (1912),
стр. 1923]. Текст «Каталога» впервые объясняет эту вражду, как вражду полов (appsvixc!
»swot) и связывает этот античный миф о грифе' с мифами об амазонках. И в данном случае
выясняется, какое имеют значение наши, пускай поздние, рукописи (речь идет о руко¬
писи XVII в. №2) для самой античности: древний источник, из которого Виргилий
почерпнул сведения о грифах и который был забыт уже в античности, отразился в
тексте, записанном в XVII в.!
 Приводим некоторые материалы по античной и византийской литературе.
 На страницах 109—112 издан метеорологический календарь по констелляциям
неподвижных звезд восьмого неба (рук. № 2, XVII в.). Это—вариант текста А э т и я
Амидского: Дер! етс^а ciiov äcTspcuv (cp. Waschmut h—Laur. Lydi
 Über de ostensis, 1897). Дальше отмечаем памятники герметической и к и р а-
нической литературы, процветавшей в позднем греко-римском Египте. Эта литера¬
тура оказала исключительное влияние на позднеантичную византийскую «научную
литературу» и даже на памятники новогреческой полунаучной, полународной пись¬
менности.
 Сюда по линии киранической литературы относится сочинение о живот¬
ных, камнях, растениях из Гарпократиона Александрий¬
ского.
 Страницы 200—201 приводят некоторые образцы из книги о животных с подчерк¬
нутой астрологической связью. Изданные Ruelle’eM тексты в «Les Lapidaires
grecs», 1898, pp. 17,5,20, 10, 265, § 6, не во всем совпадают с напечатанными нами
образцами.
 Глава lisp! naiowiac (стр. 117—118) стоит в несомненной связи с герметической
литературой; об этом говорит само обращение к пеонии: iiaioma ^ptc|xs-p.3ts [r7j-sp twv
ßo-rävcov. Единственное в своем роде обращение к этому растению соответствует
заклинанию, опубликованному из Cod. Marcian. Р г a d е Гем в «Griechische und südi
italienische Gebete» («Religionsgeschicht. Versuche und Vorarbeiten», III, 1907, S. 29).
A. D e 1 a t t e в своем «Herbanus», Paris, Beiles Lettres, 1936, исправил на основании
нашего текста издание РгабеРя.


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 183
 С герметической связана орфическая литература поздней античности.
 Страницы 158—161. Из Орфея о двенадцати местах (о гороскопах знаков Зодиака).
Более краткую редакцию находим уФеофила Одесского (издал Нее g— Die
angeblichen Orphischen 5/Ep7<x x.a! ‘Hjispou Diss. Herbipolit. 1907, S. 62). Подобный текст
издал Otto Kern среди орфических фрагментов. Текст нашей рукописи значительно
полнее редакции, изданной К е г п’ом.
 Две неизданные раньше главы из П а л ь х а (V в.) о беглых рабах напечатаны
на страницах 192—195 (об астрологе Еальхе см. «Revue de l’Instruction publique en
Belgique», T. XL, 1897, p. 2 ss}. Честь открытия этого писателя вообще принадлежит
авторам Catal. codd. astro!. graec.
 Неизданная глава о путешествиях из Гефест и. она Фиванского
(IV—V в.) опубликована на странице 195.
 Страницы 95—96 содержат разночтения к сочинению Иоанна Каматира
о «Круге Зодиака». Стихи Каматира были изданы Е. Miller ’ом «в Notices et Extraits»,
XXIII, 2, р. 40 ss.
 Страница 167 представляет новую главу из Михаила Пселла, в которой
он осуждает астрологию.
 На страницах 153—154 опубликован' образец нового перевода Апокалипсиса, при¬
писываемого ветхозаветному Даниилу. Перевод сделан каким-то Алексием, который для
своей работы положил много труда на изучение арабского языка. Известная в литера¬
туре, другая редакция напечатана в Catal. codd. astr., VII; VIII, 3; X.
 Главы из анонимного византийского писателя, вероятно, VI—VII в.,
даны на страницах 106—109.
 Первая глава, о Солнце и Луне, содержит осуждения тех астрономов, которые утвер¬
ждают, что движутся семь планет, а не семь планетных небес, и перечисляет фазы Луны.
 Вторая глава, о девяти небесах, примечательна названиями планет:
 Фагйил-, Порогу и пр. Эти названия ко времени Птолемея уже устарели и у византий¬
ских писателей встречаются, как результат книжной учености (ср. Си шоп t—
Les noms des planstes chez les Grecs. «L’AntiquiK classique», IV, 1935, p. 1—43).
 В нашей книге изданы также византийские стихотворения.
 Страница 168. Стихи lisp! iarpo|ioc{h]}ia'rw<I>v еочта£sa>v, в котором изобличаются обман
и жадность астрологов; в стихотворении упоминается известный марсельский врач
астролог Kptvä; (см. Р 1 i п.—N. Н., XXIX, I, § 9 и RE, s. v. Krinas).
 Страница 202. Стихотворение, которое следует отнести к редкому виду византийской
астроматематики. В языковом отношении оно любопытно многочисленными неологиз¬
мами.
 В византийскую литературу входят переводы на греческий язык арабских и пер¬
сидских писателей.
 Страницы 96—104 посвящены извлечениям .из «Мистерий» Абу Ма’шара
и дополняют опубликованное раньше в Catal. codd. astrol graec. V, 1; IV; XI, 1; XI, 2,
и у В о 11’я—Sphaera, р. 482 ss.
 Об 	Абу Ма’шаре, арабском ученом IX в. (806—885) см. мою статью «Греческий
перевод Абу Ма’шара в рукописи «Библиотеки Академии наук СССР» (ИАН, 1926,
стр. 907—916). Арабы заимствовали науку от греков, развили ее дальше и сами затем
оказали влияние на греческую средневековую науку; в трудах арабских писателей сохра¬
нилось немало данных к восстановлению древней астрономической традиции (см. сочи¬
нение В о 1 1’я—Sphaera). Опубликованный нами текст содержит вопросы к Абу
Ма’шару и его ответы.
 На страницах 205—210 дано описание латинской рукописи, содержащей переводы
многочисленных арабских ученых. Рукопись относится к XIII—XIVвв. и принадлежала
академику Г. В. Крафту, современнику Эйлера (об этой рукописи см, еще мою статью


184
 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 в ДАН, 1929, стр.39). Вот авторы рукописи: Аль Фаргани (около 883 г.), Абу-ель-Хасан
Табит бен Корра (826—901), Георгий Философ (XI в.), Аль Кабизи (877), Захл бен
Бишр (около 820 г.), Машаллах (770—873), Исхак бен Сулейман (около 950 г.), Абу
Ма ’шар (806—885). На латинский язык эти сочинения переведены Константином Афри¬
канским (1080—1085), Герардом Кремонским (около 1187), Иоанном Испанским (около
1150).
 За описанием рукописи следует на страницах 210—216 издание сочинения Машал-
лаха о дождях и ветрах. Это сочинение в литературе известно только по арабской пара¬
фразе. См. Georgius Levi della Vid a—Appunti di storia litteraria araba
[«Rivista degli studi Oriental!», vol. XIV (1933), p. 270—281].
 На страницах 216—229 опубликовано неизвестное в литературе сочинение Геор¬
гия Философ а—Об астрономии.
 В историко-литературном анализе памятников, служащих содержанием «Каталога»,
на каждом шагу приходится отмечать влияние Востока—Египта, арабов, персов, евреев.
Сирийская традиция сказалась в повести о грифе, как о солнечной птице.
 Кроме тех авторов, которые нашли место в нашем издании, в описании отмечены
частично изданные, частично совсем не изданные следующие писатели:
 Аэтий
 Алеаман
 Антиох
 Арат
 Аристотель
 Влеммида Никифор
 Глюконий
 Евдокс
 Ездра
 Иоанн Медик
Исаак Аргир
Иуда Гомалех
Иустин философ
 Иоанн Дамаскин
Кирилл Александрийский
Кори да лей, Феофил
Клеомед
 Мануил патриарх
Мануил Мудрый
Мастор Сарацын
Мелам под
Михаил Г лика
Мустафа
Нехепсо
Немрот
Никита Сида
 Никомах Герасский
 Ориген
 Палладий
 Плануда, Максим
 Птолемей
 Руф Философ
 Секст Эмпирик
 Секунд
 Симеон Сет
 Синесий
 Тарафанта
 Феодор Продром
 Фома
 С тойки зрения истории литературы представляют интерес и памятники, дошедшие
до нас без имени автора. Язык изданных нами текстов, полунаучных, полународных,
во многом замечателен.
 Так, по поводу зодиология или собрания гороскопов (стр. 173—191) De latte
в рецензии на нашу книгу замечает: «Рукопись, заключающая этот текст, относится
к XI—XII вв. Этот текст—счастливое открытие, потому что до сих пор опубликован¬
ные трактаты этого рода происходят из очень поздних и извращенных рукописей.
Византинист найдет в этом памятнике образец полународного, полунаучного языка
из той эпохи, которая мало сохранила нам памятников этого рода».
 Характерный пример ритмики в языке заговоров извлекаем из ЕЗуг] äpapivTco-.
(стр. 152):
 гО ’Aöäp päpavxcv
[‘О ’АЗар] päpavTGV £'K7/.'.CcV у.тА.
 Рукописи содержат также ряд интересных исторических материалов. В отношении
истории средневековой культуры особенно содержателен зодиологий XI—XII вв.
В том же историческом значении выступает новый трактат о Двенадцатилетиях, опре¬
деляющихся характером господства 12 знаков Зодиака (стр. 137—145).


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 185
 Метод использования подобных текстов, которые особенно ярко закрепляют дан¬
ные об экономических и политических переворотах, для чисто исторических исследо¬
ваний показал Fr. Cu m о n t в книге «L’Egypte des Astrologues».
 Новые географические тексты из раннего средневековья находим в рукописи № 27,
f. 76 ss„ в рукописи № 20, f. 184 (в отрывке с именем Кирилла Александрийского);
астрогеографические материалы имеются в рукописи №3, f. 124, и в уже упомянутом
сочинении о Двенадцатилетиях.
 С какими же науками связываются исследованные нами и опубликованные памят¬
ники?
 Об астрономии скажем немного: всем известна первоначальная зависимость ее
от астрологии. См. Lynn Thorndik е—A History of Magic and Experimental
Science, New York, 1929; Singe r—From Magic to Science, London, 193b, особенно же
В о I 1—Sphaera. *
 Больше следует сказать о связи наших текстов с историей математики. Мы имеем
в виду средневековые гадания, так или иначе относящиеся к пифагорейству (см. по этой
теме нашу статью: «К вопросу о средневековом гадании по Пифагору», ДАН, 1930,
стр. 109 сл.).
 Античные корни гаданий—несомненны, и традиция не без основания скрепляет эти
тексты с пифагорейством, но основа их, может быть, значительно древнее самого Пифагора.
Дивинации астрологической практики восходят к более раннему времени, чем теоре¬
тическая астрология, и опираются на отождествление сущности вещи с числом. Само это
отождествление не было изобретением Пифагора, но только было использовано им.
Место пифагорейских гаданий в истории математики указано мной в статье «К вопросу
о средневековом гадании по Пифагору».
 Материалы к истории метеорологии в XII томе следующие: 1) календарь констел¬
ляций (стр. 1 09=— 112), 2) приметы (стр. 114— 116); 3) частично текст Двенадцатилетий
(стр. 137—145), 4) сочинение Машаллаха о дождях и ветрах (стр. 210—216). В какой
степени подобные тексты освещают историю метеорологии, см. книгу С. Hellmann’ а—
Beiträge к истории этой науки.
 В область истории ботаники ведут нас трактаты: 1) Пзр! dveiic-^po’jßAloo (-кАюу),
стр. 105—106; 2) о пеонии и руте (стр. 117—121), о семи планетных растениях
 (стр. 126—135).
 В область зоологии включается образец из сочинения Гарпократиона
(стр. 200—201).
 В этих же текстах о растениях и животных обильные данные к истории медицины.
См. труд. К. Sud hoff’а (1921) об этом предмете.
 Заканчивая обзор XII тома «Каталога», отметим, что на страницах 203—204 при¬
водится отрывок из греческого, переведенного на славянский язык, бронтология. Гре¬
ческий подлинник этого бронтология утрачен, наш перевод на греческий язык стремится
восстановить оригинал. Данный пример показывает, что в славянских источниках со¬
храняется немало утраченных греческих сочинений. Напомним, в славянской рукописи
было найдено неизвестное сочинение о календарях Ритория, писателя VI в. [см. Byz.
Zeltschr., t. XXV (1925), р. 310—312].
 Наша книга заканчивается разнообразными индексами (стр. 235—263) и шестью
таблицами, воспроизводящими образцы наиболее интересных рукописей, а также
рисунками планетных растений.
 М. Шангин


186
 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 Литература по археологии в Узбекистане
 Задачей настоящего очерка является общий обзор наиболее интересных работ,
вышедших в течение последних лет в Узбекской ССР. Они издавались преимуще¬
ственно Узкомстарисом1 и в ежемесячнике Комитета наук Узбекской ССР «Социали¬
стическая наука и техника». Наибольшее количество археологических работ по Узбе¬
кистану принадлежит JVh Е. Массону, затем Шишкину.. Григорьеву, Букиничу
и Воронцу.
 Прежде всего остановимся на работах М. Е. Массона. М. Е. Массон разрабаты¬
вает и пропагандирует вопросы прикладной тематики археологии. В этом отноше¬
нии особого внимания заслуживают его очерки и статьи по истории горной промыш¬
ленности и металлургии Средней Азии (преимущественно Таджикистана) и древнего
водоснабжения1  2. В многочисленных, хотя и небольших по размеру, статьях М. Е. Мас¬
сон публикует сведения по истории материальной культуры различных эпох и разных
уголков богатой древностями территории Узбекистана. В числе их, несомненно, цен¬
нейшим следует считать очерк, посвященный находке фрагмента скульптурного кар¬
низа первых веков нашей эры3. Одновременно М. Е. Массон продолжает плодотворно
вести давно уже начатую им регистрацию нумизматических находок на территории
всей Средней Азии. Утвари клада фальшивомонетчика, найденного близ Ташкента,
проливают новый свет на историю денежных отношений в Джагатайском и Джучид-
ском государствах XIV в.4
 Точка зрения М. Е. Массона на задачи археологии в Узбекистане стоит в полном
соответствии с задачами нашей науки на историческом фронте. Так, он пишет: «Глав¬
ные направления в планах дальнейших археологических работ диктуются теперь
необходимостью составления той или иной части марксистской истории всего мира,
в том числе и народов СССР. Наибольшее количество сил и средств поглотит разре¬
шение именно таких основных для советской археологии задач, которые в каждый
данный момент, как первоочередные, выдвигаются нашим всесоюзным историческим
фронтом»5. Однако следует отметить, что М. Е. Массон не подошел еще к практиче¬
скому осуществлению этой почетной для каждого археолога задачи по разработке
наиболее узловых и актуальных вопросов истории древних народов Средней Азии
и собственно Узбекистана. Уже в самой тематике М. Е. Массона видны «боязнь сме¬
лой постановки теоретических вопросов»6 и уход в эмпиризм, который выражается
 1 Узбекский комитет по изучению и охране памятников материальной культуры.
 2 М. Е. М а с с о н—История горной промышленности Таджикистана. АН СССР,
М.—Л., 1934; «К истории горной промышленности Карамазара», «Труды Таджики-
станской базы АН СССР», т. IV, М.—Л., 1935; «Проблема изучения цистерны-сардоба».
«Материалы Узкомстариса», вып. 8, Ташкент, 1935; «Прикладные задачи археологии
и их тематика в Средней Азии», Ташкент, 1937.
 3 Е го ж е—К истории открытия древнетурецких рунических надписей в Сред¬
ней Азии, «Материалы Узкомстариса», вып. 6—7, М.—Л., 1936; «Археологические
работы в Узбекистане за последние годы (1933—1935)», жури. СОНАТ, 1936, № II;
«Размыв берегов Аму-Дарьи и археологические памятники правобережного Хорезма»,
СОНАТ, 1936, № 5; «К изучению археологических памятников правобережного Тоха-
ристана», СОНАТ, 1937, вып. I; «Находка фрагмента скульптурного карниза первых
веков, н. э.», «Материалы Узкомстариса», вып, I, Ташкент, 1933; «К проблеме откры¬
тия алфавита древнего Хорезма», 'СОНАТ, вып. 6, 1938.
 4 Е г о ж е—Монетные находки, зарегистрированные в Средней Азии в 1930 и
1931 гг., «Материалы Узкомстариса», вып. 5, Ташкент, 1936; «Клад утвари мастер¬
ской фальшивомонетчика XIV в. под Ташкентом», «Материалы Узкомстариса» вып. 4,
Ташкент, 1933.
 5 Е г о ж е—Прикладные задачи археологии, стр. 4.
 5 Постановление ЦК ВКП(б) «О постановке партийной пропаганды в связи с
выпуском «Краткого курса истории ВКП(б)», разд. 12.


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 187
 у него, как мы увидим ниже, в простом подборе различных сведений для истолкова¬
ния или, вернее, описания того или иного исторического факта или явления в области
материальной культуры. В какое безвыходное положение завела М; Е. Массона боязнь
теоретических вопросов, может быть продемонстрировано на примере эволюции его
определения социально-экономических отношений в доарабской Средней Азии.
 В 1935 г. М. Е. Массон, следуя А. Ю. Якубовскому1, писал, что «новая эра в истории
горной промышленности Средней Азии наступает с эпохи арабского завоевания
в VIII в. Развитие товарного хозяйства и кустарной промышленности кладет начало
процессу разложения старых феодальных отношений, затянувшихся на многие сто¬
летия»1  2. Что мы имеем здесь не случайную описку автора (разложение феодализма
к концу VIII в.), видно из того, что наш автор в другой статье (1936 г.) относит
кушанские памятники первых веков нашей эры с развалин древнего Термеза «к куль¬
турам феодального общества ранних исторических эпох»3. В последующих работах
М. Е. Массон предпочитает, повидимому, ради осторожности, называть эту эпоху
«дофеодальной» или еще более нейтрально—«домусульманской», но не расшифровывает
социального содержания этих терминов4.
 Включение в дофеодальный период тысячелетней истории классового общества
(до VIII в.) на территории Средней Азии может квалифицироваться, как простой
отказ от исторического анализа, как боязнь теоретических вопросов.
 Эмпиризм М. Е. Массона, как мы отметили, заключается в том, что он перегру¬
жает свои статьи различными литературными сведениями и фактами, причем нередко
такими, которые не имеют и не могут иметь научного значения- Например, описывая
цистерну-сардобу Мурзарабат, он собирает здесь всевозможные сообщения о нахо¬
дящемся рядом с ней каравансарае. Они состоят, главным образом, из перечисления
«забот» русских чиновников конца XIX в. о реставрации разрушающегося караван-
сарая (хотя бы на суммы «земских сборов»), но не содержат никаких положительных
данных о его архитектурном облике и хронологии5. Такие работы М. Е. Массона,
как, например, «Проблема изучения цистерн-сардоба» и «История горной промыш¬
ленности Таджикистана», могли бы быть сильно сокращены за счет аппарата и самого
текста. От сокращения они, несомненно, только выиграли бы в четкости и ясности
изложения. К этой же категории данных принадлежат различные автобиографические
сведения, часто встречающиеся в статьях М. Е. Массона. Например, оказывается, что
археолого-архитектурное и инженерно-гидрологическое исследование древних водо-
хранилищ-сардоб, помимо других причин, задержалось с 1931 г. на несколько лет
из-за тяжелого заболевания М. Е. Массона6. Обследование одной части территории
древнего Тохаристана сорвалось из-за неожиданного заболевания руководителя
разведочного отряда М. Е. Массона7. В одном месте мы узнаем, что М. Е. Массон
является «специалистом по истории материальной культуры» и т. д.8 Впрочем, следует
отметить, что в вопросах истории материальной культуры М. Е. Массона, как «спе¬
циалиста», интересуют не столько археологические материалы, как вид исторического
источника, сколько различные письменные свидетельства. В этом отношении весьма
показательна вышеупомянутая его работа по истории горной промышленности Таджи¬
 1 С. П. Толстов—Основные вопросы древней истории Средней Азии, ВДИ, 1938,
№ 1/2, стр. 192.
 2 М. Е. М а с с о н—К истории горной промышленности Карамазара.
 3 Е г о ж е—Археологические работы в Узбекистане, стр. 48.
 4 Е г о ж е—К проблеме открытия алфавита древнего Хорезма, стр. 68 и—К
изучению археологических памятников правобережного Тохаристана, стр. 102.
 5 М. Е. Массо н,—Проблема изучения цистерн-сардоба, стр. 20.
 6 Там же, стр. 9.
 7 Е г о ж е—К изучению археологических памятников правобережного Тохари¬
стана, стр. 100.
 8 Е г о ж е.—Прикладные задачи археологии, стр. 15.


188
 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 кистана. Несмотря на то, что автор лично обследовал следы древней горнопромышлен¬
ной деятельности человека на горах Карамазар и дал несколько ценных историко¬
географических наблюдений, описания этих следов столь общи и неконкретны, что
они не могут удовлетворить практическим требованиям археологии. Чтобы получить
фактические сведения об упоминаемых М. Е. Массоном остатках плавильных печей,
полей шлаков, рудников и даже развалин древних селений, приходится обращаться кг
инженерно-геологическому труду Б. Н. Наследова — Кара-мазар (АН СССР, 1935).
 Очерки Г. В. Григорьева освещают результаты археологических разведок и рас¬
копок близ Ташкента в Янгиюльском районе и около Самарканда на развалинах
укрепления Тали-Барзу1.
 Г. В. Григорьев в отчете о работах в Янгиюльском районе относит к сакской
эпохе группу холмов-«тепе» с культурными наслоениями, которые он предпочитает
называть «архаическими городищами».
 Редакция Узкомстариса отмечает спорность расшифровки археологических
материалов, какую дает Г. В. Григорьев, считая, однако, принципиально интересной
постановку «забытой проблемы о саках, некогда занимавших территорию Ташкентского-
района»1  2. Действительно, памятники материальной культуры сакских и массагетских
племен в Средней Азии остаются до сих пор совершенно неизвестными для археологии.
 Неизученность материальной культуры сакской эпохи вообще заставляет нас
ранее всего остановиться на методах, руководствуясь которыми Г. В. Григорьев отно¬
сит «архаические городища» к сакскому времени.
 На основании общих соображений об археологических материалах с «архаических
городищ» Е. В. Григорьев устанавливает, что они относятся Гк железной эпохе и их
обитатели по уровню материальной культуры стоят ближе всего к сакам античных
авторов (Геродота, Арриана и Страбона)3. По этому поводу он пишет следующее:
«Повидимому, остатки этих (сакских.—А. Т.) «городов» мы имели в настоящее время
в виде «тепе», которых в этих местах имеется довольно много4, и если это предполо¬
жение правильно, то мьГимеем опору в исторических источниках для датировки горо¬
дищ. Тогда устанавливается, что стены, обнаруженные на первом полукольце поселе¬
ний архаического типа, уже существовали ко времени похода Александра Македон¬
ского, так как при восстании (против него.—А. Т.) население их лишь сильнее укре¬
пило. Тогда культурные наслоения лежащие под этими стенами и до периода земля¬
нок... можно датировать периодом от появления железа и до IV в. до н. э.»5  6. Мы
не отрицаем того, что тепе или отдельные наслоения в них образовались в сакскую
эпоху. Тем не менее, мы вынуждены обратить внимание на то, что подобного рода умо¬
зрительные сравнения археологических и исторических сведений не могут служить
доказательством и основанием для широких исторических построений, какие пытается
сделать из них Г. В. Григорьев.
 Чувствуя необоснованность своего сопоставления, Г. В. Григорьев обращается
к археологическим материалам, как таковым, и утверждает, что они вполне под¬
тверждают его положение о датировке «архаических городищ» второй половиной I тыся¬
челетия до н. э. Здесь он базируется лишь на случайном сходстве только одного
кубковидного сосуда с ручкой в виде барана из Каунчи-тепе с некоторыми сосудами
из погребений III—II вв. до н. э. на Северном Кавказе и в Причерноморье8. Известно,
что датировка больших комплексов по отдельным предметам невозможна или очень
 1 Г. В. Г р и rVp'b е в—Отчет об археологической разведке в Янгиюльском
районе Узбекской ССР, Ташкент, 1935 и Тали-Барзу, СОНАТ № 2—3, 1938 г.
 2 Е г о ж е—Отчет об археологической разведке в Янгиюльском районе, стр. 3—4.
 3 Там же, стр. 24—27.
 4 Там же, стр. 32.
 5 Там же, стр. 33.
 6 Там же, стр. 38.


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 189
 опасна. Тем более приходится быть осторожным при датировке по сосудам домашнего
производства, которые далеко не всегда могут служить руководящими формами.
Напомним Г. В. Григорьеву, что он прекрасно иллюстрировал это на образцах совре¬
менной керамики горных таджиков, которые носят на себе все черты сходства с сосу¬
дами из р.аскопок Шлимана в Гисарлыке1.
 Вследствие того, что Г. В. Григорьев не сумел доказать принадлежность «архаи¬
ческих городищ» сакам, мы не считаем возможным останавливаться здесь на разборе
его социологических построений, изложенных в разделе «Исторические силуэты». Они
пространны, абстрактны и даже несколько сумбурны (см. о Шаш-тепе, стр. 35 и 40).
 Разведочное обследование и раскопки замка Тали-Варзу близ Самарканда дали
любопытный комплекс археологических материалов, который может быть датирован,
с нашей точки зрения, временем первых веков нашего летосчисления.
 Для датировки археологического комплекса о Тали-Барзу Г. В. Григорьев вновь
берет лишь один предмет—кувшин с ручкой, в основании которой помещена мужская
головка (маска), и сравнивает его с помпейской энохоей (!) III—II вв. до н. э. Заметив
между ними схематическое сходство, он делает вывод, что замок Тали-Барзу отно¬
сится ко времени Александра Македонского1  2. В конечном счете этот вывод столь же
шаток, как и датировка янгиюльских «архаических городищ» сакской эпохой.
 Если работа о разведках в Янгиюльском районе обнаруживает «шероховатости»,
как заметила в свое время редакция Узкомстариса, то очерк «Тали-Барзу» носит
на себе явные следы небрежности. Приведем несколько примеров. В одном месте
Г. В. Григорьев пишет: «Анализ изображения головки под ручкой сосуда приводит
к следующим выводам. Прежде всего, это не корона, так как в основе короны лежит
повязка-диадема, здесь повязки нет»3. О какой короне идет речь—неясно, так как
автор забыл предварительно описать самую головку и упомянуть, что на ней видны
следы головного убора, к полемике о котором он так неожиданно переходит. Небреж¬
ность автора граничит местами с исторической неграмотностью. Так, он пишет: «После
его (Александра Македонского.—А. Т.) смерти (323 г. до н. э.) огромная монархия
распалась.- Образовалось 3 эллинистических государства с центрами в Македонии,
Ьгипте и Иране. Последнее государственное образование известно под названием
Селевкидов, по имени главного города Селевкии (?!) в Месопотамии»4. Да будет
известно уважаемому автору, что город Селевкия и государство Селевкидов получили .
свое имя от Селевка, полководца Александра Македонского.
 Работа В. А. Шишкина—«Архитектурные памятники Бухары» (Ташкент, 1936)
представляет собой историко-археологический путеводитель. Достоинством его
является то, что он впервые знакомит советского читателя и науку с архитектурным
богатством одного из древнейших городов Средней Азии. Автор делает опыт обзора
архитектурного облика города, начиная с первых письменных известий о нем, и дово¬
дит его до середины XIX в.,'т. е. до русского завоевания. Описываются не только
культовые памятники (мечети, медрессе и минареты), которыми обычно пестрят изда¬
ния по зодчеству Востока, но и многочисленные гражданские сооружения г. Бухары,
как-то: крытые рынки, бани, зиндая (эмирская тюрьма), городские стены, ворота
и т. д. К сожалению, по неизвестным нам причинам автор совсем не останавливается
на описании жилой архитектуры, а она для Бухары представляет большой интерес.
 Намечая периодизацию истории Средней Азии в связи с историей г. Бухары,
В. А. Шишкин целиком стоит на точке зрения А. Ю. Якубовского, развитой им в ряде
 1 Е г о же—Археологические черты в производстве горных таджиков, ИГАИМК,
т. X, вып. 10, 1931.
 2 Его же—Тали-Барзу, стр. 79—81.
 3 Там же, стр. 80.
 4 Там же, стр. 82


190
 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 работ по различным вопросам Средней Азии1. Суть ее несложна. Тем, что вся эпоха
до арабского завоевания рассматривается в свете безраздельного господства феодаль¬
ных отношений, «феодально-крепостного строя», отрицается рабовладельческий период
в истории Средней Азии. В периодизации истории Средней Азии после арабского
завоевания В. А, Шишкин не идет дальше заключений А. Ю. Якубовского о подъемах
и упадках феодальных государственных образований вследствие борьбы и взаимо¬
действия центростремительных (торговый капитал) и центробежных (крупные и мел.
кие феодалы, родовой быт и угнетенные слои населения) сил.
 Д. Д. Букинич, исследуя гравийные линзы с перемытыми культурными остатками
IX—XII вв. н. э., погребенные в лессовых отложениях берегов канала Боз-су в Таш¬
кенте1  2, делает попытку восстановить первоначальный ландшафт Чирчикской долины.
По мнению автора, он имел «вид плоскодонных долин, по которым блуждали так
называемые «дикие воды», не имеющие еще определенного русла». На этих, потоках
селился исторический человек, высокая культура которого устанавливается с IX в. н. э.
IX—XII вв. в истории Средней Азии характеризуются интенсивным ростом
земледелия и увеличением разбора воды на поля в главных артериях бассейна Араль¬
ского моря. Разбор воды вызвал резкое понижение базиса эрозии, рек, что влечет за
собой исчезновение блуждающий потоков, заглубление рек и каналов, а вместе с тем
и формирование современного ландшафта Чирчика и Баз-су. Вопрос о влиянии чело¬
века на формирование ландшафтов Средней Азии, поставленный автором, предста¬
вляет большой интерес. Тем не менее к его выводам приходится подходить с большой
осторожностью, так как они построены на слишком ограниченном количестве наблю¬
дений. В частности Д. Д. Букинич не принял во внимание образования гравийных
линз с культурными остатками в результате горных, так называемых силовых, потоков,
которые весьма обычны для приташкентских районов, а учет их роли мог бы коренным
образом изменить его гипотезу.
 В статье опубликован небольшой, но точно датированный находкой клада кара-
ханидских монет, археологический материал X—XII вв. Относительно археологиче¬
ских материалов Д. Д. Букинич замечает, что в культурных наслоениях по Боз-су
«доарабская керамика смешана с керамикой XI—XII вв.»3. Группу доарабской кера¬
мики, по его словам, составляют сосуды, изготовленные без применения гончарного
круга с ясными следами красноватого лощения. Нам известно, что подобного рода
керамика давно уже является камнем преткновения в среднеазиатской археологии.
Например, В. Л. Вяткин выделил среди находок на Афрасиабе особую группу сосу¬
дов, которые отнес к «Трипольской» культуре IV—III тысячелетия до н. э.4 «Черепки,
характерные для Триполья,—пишет В. Л. Вяткин,—на Афрасиабе находятся в разных
слоях почвы и даже в отхожих местах первых веков ислама»5.
 Нашими раскопками 1936 г. на развалинах Тараза, на месте теперешнего города
Джамбула.в Южно-Казахстанской области Казахской «ССР, был вскрыт культурный
слой X—XII вв.6
 Он содержит большое количество поливной и неполивной посуды, несколько
 1 См. соответствующие места в следующих работах А. Ю. Якубовског о—
Феодальное общество Средней Азии и его торговля с Восточной Европой в X-XV вв.
Материалы по Узбекской, Таджикской и Туркменской ССР. АН СССР, 1933; «Раз¬
валины Ургенча», ИГАИМК, т. VI, вып. 2, 1930; «К вопросу о происхождени ре¬
месленной промышленности Сарая Берке», ИГАИМК, т. VIII, 1931; Б. Греков
и А. Я к у б о в с к и й—Золотая орда, Л., 1937, стр. 1—130.
 2 В. А. Шишки н—Архитектурные памятники Бухары., стр. 12.
 3 Там же, стр. 72.
 4 В. Л. В я т к и н—Городище Афрасиаб, стр. 40.
 5 Там же, стр. 39
 6 Экспедиция ГАИМК под руков. А. Н. Бернштама.


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 191
 целых и фрагментированных сосудов с красным лощением, изготовленных, как и боз-
суйские, по Д. Д. Букиничу, без применения гончарного круга.
 Приведенные примеры показывают, что мы имеем здесь дело не с перемешанными
культурными слоями разных эпох, а с довольно общим явлением, которое оставалось
совершенно непонятным для археологов-формалистов. Они, вопреки фактам стра¬
тиграфии об одновременности тех и других остатков, причисляли их к различным исто¬
рическим периодам. Они не могли понять того, что в средневековом быту возможно
существование ремесла, дававшего прекрасные образцы поливной и неполивной
посуды, и, с другой стороны, домашнего производства ее, в котором сохранялись чрез¬
вычайно архаические черты.
 Статья М. Э. Воронца, посвященная двадцатилетию Октября, подводит итоги
археологических и ремонтно-реставрационных работ в Узбекистане1. Итоги эти зна¬
чительны. На место частного коллекционерства и любительства дореволюционного
времени, которые часто приносили археологии не пользу, а вред, пришло глубокое
и планомерное изучение материальной культуры древних народов Узбекистана.
Руководство археологическими работами в настоящее время сосредоточено в Узбек¬
ском комитете по изучению и охране памятников материальной культуры, объеди¬
няющем большой коллектив археологов и архитекторов. В работах Узкомстариса,
успешно развернувшихся на развалинах Термеза, в Самарканде, около Ташкента,
в Бухаре и на территории древнего Хорезма, принимают участие не только местные
силы, но и работники московских и ленинградских научно-исследовательских учре¬
ждений.
 М. Э. Воронец, отмечая достижения по археологии рабовладельческой и феодаль¬
ной эпох, ставит вопрос об изучении памятников доклассового общества в Узбеки¬
стане, на которые до сих пор обращалось слишком мало внимания. Инициатива Узком¬
стариса в изучении древних культур оказалась своевременной и увенчалась в 1938 г.
эпохальным открытием А. П. Окладниковым в южном Узбекистане черепа и других
костных останков неандертальского человека.
 А. 	Тереножкин
 Из литературы об ал-Идриси
 O.J. TUULIO (TALLGREN).—Du nouveau sur Idrisi. Sections VII3, VM4>
VII5. Europe septentrionale et circumbaltique, Europe orientale et, d’ap-
res quelques manuscrits, centrale jusqu’ä la peninsule balkantque.au Sud.
Edition critique, traduction, etudes. Helsinki, 1936. X + 242 pp. 8°.
С приложением 17 факсимиле из рукописей и 4 карт (Studia Orien-
talia. Edidit Societas Orientalis Fennica. № VI, 3).
 Среди западноевропейских исследователей «монументального памятника геогра¬
фии» ал-Идриси (XII в.) в последние годы особо выделяются, работы финляндского-
ученого О. Tuulio-Tallgren. В 1930 г. в работе «Idrisi. La Finlande et les autres pays
baltiques orientaux (Geographie, VII4)», им совместно с А. М. Tallgren были критически
изданы, переведены и исследованы те места труда ал-Идриси, которые имеют отноше¬
ние к Финляндии и другим восточнобалтийским странам, с приложением соответствую¬
щих факсимиле из всех известных рукописей ал-Идриси (Studia Orientalia, III). Позже*
в 1934 г., на базе тех же арабских текстов, появилась его небольшая статья, озагла-
 1 М- Э. Вороне ц—Археологические исследования и ремонтно-реставраци¬
онные работы в Узбекской ССР, СОНАТ, 1937, № 10—11.


192
 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 вленная «Le geographe arabe Idrisi et la toponymie baltiqub de l’AIlemagne» в «A'nna-
les Academiae scientiarum fennicaö» (В. XXX2), в которой автор опровергает неко¬
торые выводы, к которым пришел другой идрисист, R. Ekblom, исследовавший тот же
текст ал-Идриси. Наконец, в 1936 г. Tuulio вновь возвращается к тем же арабским
текстам ал-Идриси (части 3, 4 и 5 VII климата), пересматривает некоторые выводы,
сделанные им в работе 1930 г., с учетом соответствующего научного материала, став¬
шего ему известным после 1930 г. (две новые рукописи ал-Идриси), и на базе более
углубленного и более широкого изучения данных текста приходит к новым заклю¬
чениям. В сущности настоящая работа является полной переработкой его первой работы
об ал-Идриси.
 Глава I (стр. 1—43) содержит критический арабский,текст в латинской тран¬
скрипции и параллельный французский перевод. В примечаниях даны варианты из
всех известных рукописей, из которых лучшими, по словам автора, являются париж-'
ская и ленинградская (стр. 199, ср. стр. 214). Каждое географическое название снаб¬
жено особой нумерацией применительно к системе ал-Идриси, Известно, что весь
труд ал-Идриси разделен на семь климатов, расположённых с юга на север, с 10 частями
в каждом, расположенными в свою очередь с запада йа восток. В настоящей работе
автор рассматривает только три части из VII климата: города Дании, Норвегии,
Швеции и побережье современной Германии (3-я часть VII климата); города Финлян¬
дии, Эстонии, маджусов (см. ниже), а также города России: Смоленск и Сновск (4-я часть
VII климата); север России, бассейн верхнего Днепра и прибрежную полосу Коль¬
ского полуострова (5-я часть VII климата). Особо дан систематический анализ соот¬
ветствующего картографического материала. Помимо «Книги Рожера», автор привле¬
кает «Малого ал-Идриси» по дамасской и константинопольской рукописям, устана¬
вливает критический текст, снабдив его переводом и вариантами (части 3—5 кли¬
мата VII). Научно-критический перевод изданного текста может служить образцом
с методологической стороны для последующих аналогичных работ. В процессе работы
над текстом исследователю пришлось столкнуться с большими трудностями, особенно
в чтении большого числа географических названий. Сопоставление хорошо извест¬
ного специалистам французского перевода труда ал-Идриси, сделанного JauberPoM
(1836—1840-е гг.)* с переводом соответствующих глав в книге Tuulio, наглядно по¬
казывает громадное преимущество работы финляндского ученого (ср. стр. 216), у ко¬
торого для большинства названий установленное чтение настолько обосновано, что
им можно пользоваться без опасения впасть в грубую ошибку. Едва ли удалось бы
автору этого достигнуть только путем глубокого проникновения в текстовый мате¬
риал. Тут, как нам кажется, помимо глубокого знания вопроса, надо иметь еще
особое чутье, проницательность филолога, которым автор несомненно обладает.
 Глава II (стр. 44—62) посвящена «истории карты ал-Идриси для 3 и 4-й части
VII климата»; иными словами, здесь автор изучает ал-Идриси, как картографа.
Ученые, затрагивавшие до Tuulio вопрос о происхождении текста ал-Идриси (L е 1 е-
w е [, К. Miller, Е k b 1 о ш), высказывали мнение, что карта ал-Идриси предшество¬
вала компиляции текста; по мнению же автора, карта была составлена после текста;
причем исследователь поясняет, что в данной работе речь идет только о карте для
3 и 4-й части VII климата. Рассмотрению выдвинутой гипотезы, в сущности говоря,
и посвящена вся II и отчасти III глава настоящей работы. Вывод автора кратко сво¬
дится к следующему: компилятор устного текста опередил картографа, который рабо¬
тал для VII—3 и VII—4 только над проредактированным уже текстом (стр. 60), а самые
чертежи карты ал-Идриси для VII—3 и VII—4 должны рассматриваться только как до¬
вольно старый опыт картографического перевода устного текста (стр. 61). Одним из са¬
мых существенных доводов в пользу этой гипотезы является тот факт, что не только ряд
деталей, которые дает текст, отсутствует на карте (по гипотезе автора это вполне
допустимо), но что в самом тексте, в том виде как он дошел до нас, нет никакого упо¬


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 193
 минания о карте (стр. 59). Нам кажется, что автору при рассмотрении своей гипотезы
следовало бы обратить внимание еще на один факт. Ал-Идриси в своем введении (J а и-
b е г t, I, р. XX) определенно называет Птолемея как один из источников для короля
Рожера, при дворе которого в Палермо (Сицилия) жил и работал ал-Идриси. По спра¬
ведливому замечанию В. Минорского (BSOS, IX, I, 1937, р. 246), едва ли можно сомне¬
ваться в том, что здесь речь идет об арабской обработке Птолемея. По исследованию
Н. V. Mzik, вышедшему в свет после работы Tuulio (WZKM, Bd. 43, 1936, 161—193),
труд ал-Хорезми «был источником ал-Идриси для Северной и Восточной Европы»
(стр. 193). Однако, добавим мы, не исключена возможность, что ал-Идриси были
известны и другие арабские обработки Птолемея, а также он мог быть знаком с так
называемым «Атласом Ислама». Эти вопросы в книге Tuulio совершенно не затро¬
нуты. Нам кажется, что установление степени зависимости труда ал-Идриси по край¬
ней мере от труда ал-Хорезми должно было входить в задачу автора. Между т§м,
в настоящей работе мы этого не видим, хотя M£ik обратил внимание автора на труд
ал-Хорезми (стр. 194). Правда, в заключительной главе сам автор признает, что он
не мог углубиться в изучение письменных источников и мало зйаком с трудом
ал-Хорезми (ibid.); все же через ал-Идриси он приводит некоторые арабско-птоле¬
меевские элементы в описании Северной и Восточной Европы (стр. 195).
 В главе III (стр. 63—76), в свете указанной гипотезы, автор изучает генезис
текста «Книги Рожера» и устанавливает новые подробности в этом вопросе. Заслужи¬
вает внимания теория Tuulio о двух (в тексте и на карте один) городах: Кальмар
(Кальмар в Швеции) и Калайнец (Каланти, Каланд в Финляндии), а также предло¬
женное автором чтение Ruana (немецкое Rügen) вместо Zweda, т. е. Швеция (в рук.
zwadh); Ruana идентифицируется с городом Аркона на острове Рюген (стр. 65—66,
103—104), с которым, в свою очередь, связывается местоположение Land Sönen (Лунд
Сконе в Швеции; в ленинградской рукописи: lndswdn), лежащего, как гласит текст,
«против него (yuqäbiluhä) в сторону севера» (стр. 10, 2). Против какого города? Путем
скрупулезного изучения данного вопроса (стр. 66—72) автор приходит к выводу, что
этим городом была Аркона. На карте № 2, приложенной к книге Tuulio, действи¬
тельно «линия север—юг» проходит как раз через Ruana—Land Sönen; из текста же
трудно допустить, чтобы местоимение hä в слове yuqäbiluhä относилось к городу
Аркона.
 Главу IV (стр. 77—189) автор озаглавил «Monographies toponymiques», в ней он
подробно рассматривает географические названия, встречающиеся в тексте (см. гл. I).
Пугем тщательного изучения способа написания имен, форм букв и т. п. автор опре¬
деляет произношение собственного имени и для большинства устанавливает место¬
положение географического объекта. Анализ географического материала произведен
по тексту и картам «Книги Рожера» и «Малого ал-Идриси». Мы не имеем возможности
входить в разбор всех «топонимических монографий», рассмотренных автором в настоя¬
щей главе. Однако нам представляется небесполезным остановиться на сведениях
ал-Идриси о Восточной Европе в интерпретации Tuulio уже по одному тому, что ученые
обычно пользовались ими по переводу Jaubert’a, в котором собственные имена иска¬
жены до неузнаваемости. Между тем, финляндский ученый в заслугу ал-Идриси ста¬
вит его стремление к максимальной фонетической точности при записи названий мест¬
ностей со слов передатчиков (стр. 200). Если ал-Идриси действительно умел прекрасно
пользоваться рассказами своих передатчиков, стремясь даже воспроизвести все оттенки
произношения того или иного собственного имени, насколько позволяла ему араб¬
ская фонетика, то там, где у него не было свидетельских показаний и он должен был
для заполнения пробела обращаться к книжным или каким-либо другим источникам,
наш автор, повидимому, чувствовал себя беспомощным и нередко пускался в область
фантастики. Для описания стран Восточной Европы (судя по изданному тексту, сюда
входили: Россия, страна маджусов и Комания; о них см. ниже) ал-Идриси, по его
13 Вестник древней истории, № 1 (6)


194
 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 собственному признанию, не мог пользоваться показаниями свидетелей или очевид¬
цев [в тексте сказано: «никто не пришел к нам (подтвердить) правильность названий
этих (областей)», стр. 28]. Это признание ал-Идриси приходится иметь в виду при
рассмотрении его сведений о странах Восточной Европы.
 О России ал-Идриси говорит, что ее «территории многочисленны в длину и ширину»
(стр. 24); в другом месте (стр. 28) сказано: «Что же касается областей России, которые
входят в эту часть (т. е. в 5-ю часть VII климата), то она (т. е. эта часть) содержит
в себе незначительные области между горами, которые их окружают». Отдельно упо¬
минается «страна маджус». Исследователь из данных текста заключает, что «страна
маджус» простиралась до Карпатских гор на юго-западе и занимала территорию
«государства древних варягов или шведских норманнов» (стр. 125—126, 207; ср. «Епс.
de rislam», III, 101; напомним, что ал-Бекри, в изд. Розена, 45, называет бурджанов,
т, е. дунайских булгар, «маджусами»). Местоположение соседней с Россией Комании,
т. е. территории, занимаемой команами-печенегами, связывается у ал-Идриси с озе¬
ром Tyrambe (стр. 28, 163, 195; у jaub er t’a: Termi); это имя, вероятнее всего,про¬
исходит от птолемеевской Тира^Зг), расположенной по соседству с Азовским морем
(ср. у ал-Хорезми город trmy); у ал-Идриси же такое имя носит озеро в бассейне
Днепра. Наконец, в пределах современной России упоминается еще область Биарма
(такое чтение принято издателем, стр. 170 сл.; у Jaub er fa: Nibaria), лежащая, как
показывает карта № 4, на крайнем северо-востоке. Несмотря на очевидное фонети¬
ческое сходство Биармы с Пермью (ср. Markwart, «Ungar. Jahrb.», IV, 1924, 323),
автор исключает возможность такого отождествления и указывает, что Биарм(и)я
известна по скандинавским сагам (ср. англо-саксонское Beörmas и старо-норвежское
Bjarmar у V. Thomsen’a в «The Relations between Ancient Russia and Scandina¬
via», 1877, p. 31); так называлась, главным образом, прибрежная зона Белого моря,
от Кольского полуострова и Кандалакши на западе до реки Мезень на востоке (стр. 173)-'
Но, с другой стороны, как показывает текст (Jaubert, II, 396), Lelewel («Geographie
du Moyen Age», Bruxelles, 1852, III, p. 191) имел причины искать Нибарию на Верх¬
нем Дону (BSOS, IX, 248). В тексте «Малого ал-Идриси» упомянута еще «земля Субара
или Сувара» (стр. 36, в дамасской рук.: swmarh; Tüuli о читает Severie, стр. 147—-
148, a Jaubert: Siewierz?; у L е I е w е 1, III, 166 и М а г k w а г t’a Streifzüge,
196: Sambor), местоположение которой в тексте точно не указано. Там мы читаем:
«от Сунубулй (в дамасской рук.: sr ml у), входящей в состав области Сувара, до Тири-
бувлй (в дамасской рук.: syrmw (b? у)—100 миль» (стр. 36). Повидимому, издатель
остановился на чтении Severie (Сувара) на основании разъяснений Markwar. fa
(см, Ungar, Jahrb., 1924, IV, 272). Фонетически возможно отождествить Субара или
Сувара (если принять чтение издателя) с Сувар—название города у волжских булгар
«Eine. de_PIslam», I, 808), но географически такая идентификация невозможна, если
в слове Сунубулй, где були=греч. tuöAis, видеть, как полагает Tuulio, город Сновск
у Ja u b e r fa: Sermeli, Serboli, Sinoboli). Такого города теперь нет; может быть, ему
соответствует Седнев, Сиднев на реке Снове, притоке Десны (стр. 166, прим. 1). Таково
предположение Tuulio. Исследователь, вероятно, не знал, что река Сновь
упоминается в летописи по Ипатьевскому списку под 1153 г., где сказано: «поиде
чере(с) Сновь к Теребовлу» (в Галиции) (А. И. Соболевски й—Русско-скифские
этюды. Л., 1924, стр. 262, отд. отт.). Отсюда едва ли следует искать Сунубулй (Сновск)
в бассейне Десны. Любопытна одна подробность об этом городе, указанная ал-Идриси
(стр. 24): «Сунубулй на языке румийцев (греков) называется twya» (варианты: tuwyh,
twyh, wtwyh, twbh; у Jäubert’a: Tou'ia, Toula?). Других сведений о Сновске в из-
дЗйном тексте нет.
 В интерпретированном тексте мы находим еще следующие города. Смоленск (в
Крит. Тексте: Malriiisqa (№ 4’20и5’7); у Ja über fa: Martori и Mounichka; лучшие
рукописи сходятся на чтении: mrtwry (№ 4’20) и mwnysqh (№ 5’7). Изучив палеогра¬


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 195
 фию этого слова и учитывая географическое положение города, исследователь считает
возможным заключить, что mrtwry (№ 4’20) «представляет простую деформацию назва¬
ния mwnysqh (№ 5’7)» (стр. 142). Отождествление Mülinjsqa с MiAivicxa (так назван
Смоленск у Константина Багрянородного) впервые было предложено Lelewel’ew
(III, 170). Теперь к этому присоединился Tuulio, который фонетически эту идентифи¬
кацию объясняет так (стр. 167, прим. 1); Смоленск =*%oA'.vby.av<J; Mt/avicxav (cp.
Стамбул-.’; Tav tüöAlv). В тексте сказано, что «среди областей России есть город Смо¬
ленск (Mülinisqa); это—город, (расположенный) выше истока (ала махражд) реки
Десны (в рук.: dinst, dnst, dista; у Jaubert’a: Днестр). От города Смоленска до
города Сновска (крит. текст: Sunübull)—4 дня (пути) по направлению к югу» (стр. 24).
Однако из другого места (стр. 48 внизу) можно заключить, что город расположен
на Днепре (в парижск. рук.: dnäbrs), верховье которого у ал-Идриси названо «Боло¬
том» (в парижск. рук. baits; в крит. тексте: bits; в переводе: «Boloto»), О Новгороде
(в парижской рук.: gintyär; в крит. изд.: hulm(a)qär, т. е. Holmgär; у Jaube г t ar
Djintiar) мы читаем: «От города Колывани (в парижск. рук.: qluwriy; в крит. изд.:
qulüwany; у Jaubert’a: Calowri; Калывань—одно из древних названий города
Таллина) по направлению к западу (? в парижск. и индийск. рук. : «к югу») до города
Hulm(a)qär—7 дней (пути). Это—город большой, цветущий (famiratun), (лежащий)
на высокой горе, восхождение на которую невозможно. Жители его укрепились в этом
(городе) против ночных агрессоров (в тексте: turräq; еще Qu atremere перево¬
дил это слово в значении «агрессор»; у Т и и 1 i о: les (agresseurs) nocturnes, стр. 23),
(приходящих) из России. Этот город не подчиняется ни.одному из царей» (стр. 22—24).
Что здесь речь идет о Новгороде, в этом нет никакого сомнения. Рукописное назва¬
ние gintvär издатель восстанавливает в форме hulm(a)qär, Holmgär. Из этого еще
не.следует, что сведения об этом городе, как предполагает Tuulio (стр. 208), ал-Идриси
мог получить только от шведского передатчика. Еще в 1913 г. Ф. А. Браун полагал,
что нельзя считать Hölmgardr чисто-скандинавским названием; по мнению Брауна,,
вторая часть его—русское слово «город» в скандинавской передаче (ЗРАО, IX, 356—
357). Позже этим же вопросом занялась Е. А. Рыдзевская (см. ее статью в ИРАИМК,.
11, 105 —112), которая пришла к выводу, что и первая часть этого слова могла быть
русского происхождения, соответствующая «Холму» Новгородских летописей. Назва¬
ние «Холм», как показано в этой статье, «относится к древнейшей части Новгорода,
издавна знакомой, скандинавам, хотя, по летописи, обозначает лишь ее юго-восточный
участок» (стр. ПО—111). Любопытно, что в скандинавских и немецких документах
официального характера в XII—XIII вв.> т. е. в эпоху ал-Идриси, уже не упоминается
название Holmgardr, которое было заменено русским «Новгород» в латинизированной
форме Novogardia в различных вариантах, но в скандинавских сагах и, быть может,
в живой речи еще сохранялось прежнее название. Из сказанного можно , сделать
такой вывод: сведения о Новгороде (Холмгороде) ал-Идриси мог получить от лица
(вероятнее всего, это был русский или шведский купец), хорошо знакомого с городом,
который мог указать ал-Идриси на возвышенный и укрепленный юго-восточный его
участок—«Холм», расположенный на Торговой Стороне города. Повидимому, только
так следует понимать выражение ал-Идриси: «на высокой горе, восхождение на кото¬
рую невозможно (для нападающих)». Имеющееся на картах ал-Идриси выражение
nähr brigw издатель интерпретирует как «река Волхов» (у М i 1 1 е г’а и Е k b 1 от:
Narvajogi). Новгород же на тех же картах помещен слишком далеко на запад от реки.
Это отклонение издатель склонен объяснить «редакционным затруднением, которое
испытывал ал-Идриси картограф» (стр. 168). В «Малом ал-Идриси» встречается назва¬
ние, в котором издатель как будто хочет видеть повторение имени Новгорода (?).
(у Mille г’а: Nugräda). В тексте только сказано: «от Нуграда (в крит. тексте:
Nügräda; в рук.:(Ь?) whrawh и (b?)wgradb] до Онеги (в крит. тексте: Unnäga; в рук.:
al'ädh; у Mi 1 1 е г ’а: Algäda; такое же чтение на карте) один день (пути)» (стр., 42).
13*


196
 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 34а стр. 188—189 исследователь отвергает гипотезу, предложенную МШег’ом и Ekblo-
тп’ом об отождествлении bügräda-nügräda с Новгородом, а в § 31 заключительной
V главы (стр. 212) он предположительно признает эту идентификацию (ср. стр. 208).
Если в слове алгада следует видеть Онегу, что, по Tuulio, фонетически возможно,
то расстояние, указанное между Новгородом (?) и Онегой, заставляет в этом усс-
мниться^ Рыдзевская в своей статье (стр. 109) приводит из «Повести временных лет»,
изд. А. А. Шахматова, такое выражение: «прозвася Русская земля Новгород», а в не¬
мецких и шведских памятниках на латинском языке с XII в. (время жизни ал-Идриси)
вся территория Великого Новгорода обозначается названием Nogardia, которое,
по нашему мнению, вполне соответствует Nügrädа ал-Идриси.
 К числу невыясненных пока вопросов следует отнести вопрос о том, упоминается ли
в нашем тексте Киев, или нет. На стр. 22 мы читаем: «Среди областей маджусов, которые
удалены от моря, есть город Кайну (в парижск. рук.: qäby; у J a u b е г t’a:_Cabi); меж¬
ду ним и морем 6 переходов (в тексте: sittu marähila). От города же Кайну до города
Колывани (см. выше)—4 дня (пути)». Здесь в слове Кайну исследователь предположи¬
тельно хочет видеть Киев (стр. 135). Итак, по тексту выходит, что Киев (?) находился в
стране маджусов (о них см. выше), в 6 переходах от моря (вероятно, Черного) и в
4 днях пути от Колывани (^Таллин). Расстояние, указанное от Киева до Таллина,
говорит как будто против отождествления Кайну с Киевом. Но, с другой стороны, здесь
возможно предположить ошибку переписчика. Если здесь действительно речь идет
о Киеве, то рукописное его название qäby можно с таким же правом отождествлять,
например, с Chive Адама Бременского (XI в.), с каким Tuulio идентифицирует его
со скандинавским Koenugaryr. Название Chive в различных вариантах было более
распространенным у западноевропейских писателей XI—XII вв., чем его древнесевер¬
ная форма (ИРАИМК, И, 109). Наряду с гипотезой Кайну-Киев, издатель предложил
и другое толкование данного названия. В слове Кайну он предлагает видеть средне¬
вековое Kainttu (шведское Qvenland); так называлась приморская область, окаймлен¬
ная Ботническим заливом (стр. 138, прим. 1), а в определении расстояния Кайну от
Таллина Tuulio видит ошибку передатчика: вместо 4 дней надо читать 14 (стр. 139).
Сам исследователь, повидимому, склонен скорее признать первую гипотезу (см.
стр. 211—212). Если в тексте, как его интерпретирует издатель, встречается Онега, то
не будет неожиданностью видеть в выражении «bbr Qi та» (так в крит. тексте,
стр. 12), т. е. «бобер Кимы», город Кемь на западном берегу Белого моря
(стр. 106—107).
 Среди местностей России, местоположение которых исследователем не могло быть
ближайшим образом определено, встречается название Лука (стр. 42; в рукописях:
lwkh, а на карте: bwkh). Судя по карте, это один из городов области Биарма. Контекст
показывает, что эта местность связана с Волгой (в рук.: mwlgh и b(?)wlgh, стр. 42).
На этом основании исследователь полагает, что здесь речь может итти о «группе назва¬
ний местностей более или менее одноименных» (стр. 175), которые были расположены
в районе верхней Волги, к югу от Осташкова (Вселуг, Луги, Лучанье, Великие Луки,
ЛужкоЕО, Луковниково, Залучье). По справедливому замечанию автора, в слове
;b(?)wlgh=Bülga следует видеть только верхнюю Волгу, так как нижняя Волга вместе
с Камой у ал-Идриси называется Итилем (стр. 188). В районе Биармы (см.
карту № 17) упоминается еще местность, которую издатель читает Ust(a)ruqarda
(стр. 42; в рук.: ustrqwmh, ustrqwgh; у Le 1 е we Гя и Mille r’a: Temnikow, у Tu¬
ulio: Ostrogard(?), стр. 176) и которая ближайшим образом им не идентифицируется.
Если признать чтение, принятое издателем, правильным, то можно Ostrogard ал-Идриси
отождествить с Ostrogard’oM Адама Бременского, у которого сказано, что от города
Юмны 40 дней плавания до Ostrogard’a, а в другом месте говорится, что, по словам
датских моряков, из Дании можно в один месяц достичь Ostrogard’a. Схолиаст Адама
пишет, что «Rpzzia vocatur a barbaris Danis Ostrogard» (ИРАИМК, 107). Если, как ука¬


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 197
 зано выше, вся территория Великого Новгорода с XII в. обозначалась названием Noga-
rdia (=Nügräda ал-Идриси), то с таким же правом можно признать, что название Ostro-
gard, как географический термин, применялось в широком смысле слова к областям,
расположенным к востоку и к юго-востоку от скандинавских стран. Едва ли в слове
Qstrogard Адама следует видеть Новгород, как полагал М i к к о 1 a (ibid., 106). Зага¬
дочным остается и город, название которого издатель читает mdswnh (у J a u b е г t’a:
Madsouna; у L е 1 е w е 1’я: Mesothen en Kourlande, aujourd’hui Mittau) и о котором гово¬
рится, как «о большом, важном, цветущем и очень населенном, жители которого мад-
жусы-огнепоклонники» (стр. 22). Едва ли можно считать удачным даже предположи¬
тельное отождествление этого большого города с городом Олонцем, предложенное (под
знаком вопроса) у Tuulio (стр. 133). Нельзя не присоединиться к пожеланию исследо¬
вателя, чтобы этим вопросом занялись историки и нордисты (стр. 134). В слове brwnyh
или brwynh (стр. 43), т. е. Barüna, Birauna, издатель хочет видеть mrwmh-Murüma—
название финского племени Мурома или города Мурома на Оке (стр. 176—17*7, у
Leie we Гя: Iarovna, Saransk). Едва ли bwsdh, nwsydh (стр. 42, н а карте: bwnydh)
можно идентифицировать с угра или югра—название северной народности (стр. 177,
у М i 1 1 е г ’а: Bünida). Из названий местностей, которые находились на территории
России и которые остаются неизвестными, отметим следующие: 1) zäna, zäla или* yäna(?);
по Tuulio, это, может быть Ямполь (?)<yän+7roAL? (стр. 36, 151 —152; у Jauber t’a:
Zaca, Zala, Zana); 2)Säska, säska или *yaska; no Tuulio,это,возможно, Ясска(?) местечко
у устья Днестра (стр. 36, 156—157, у j a u b е г t’a: Saska); 3) sqläy или mqläy (стр. 36)>
не исключена возможность, что это есть syqlaws, в котором Томашек признавал вен¬
герский город Siklös (стр. 150—151); 4) kl. mwly упоминается только в дамасской руко¬
писи в пределах России, где «-mwly» могло быть видоизмененное -büli (7toAic)(cTp. 36,
157); 5) skläsy, sklähy, sklähy (ср.стр.185; у Jauber Pa: Seklahi). Кроме того, на кар
те «Малого ал-Идриси» (см. карту № 17) остаются неразгаданными следующие собствен¬
ные имена: wwnän, Iwmy, twmä и ursnyr или synr—место на крайнем востоке 5-й части
VII климата. Может быть, в этом последнем имени следует видеть сбир-Сибирь? Нали¬
чие этого географического термина у ал-Идриси представляло бы большой интерес,
так как у других арабских географов название «Сибирь» встречается только с ХШ в.
(см. Markwa'rt, «Ungar. Jahrb.», 1924, IV, 273).
 Итак, целый ряд собственных имен не мог быть дешифрован исследователем,
несмотря на то, что им были привлечены и тщательно изучены все известные до
сих пор рукописи труда ал-Идриси. В этом, конечно, не вина автора, который
очень внимательно отнесся к своей задаче. Единственное замечание, которое при¬
ходится здесь сделать,—это полное игнорирование им трудов классической школы
арабских географов в процессе работы над текстом ал-Идриси. Мы не беремся су¬
дить, насколько сведения арабских географов могли бы оказать пользу исследователю
для установления произношения того или иного неясного географического названия
и идентификации его с современными данными (вопрос этот требует специальной
подготовки), но, с другой стороны, мы не мыслим работу над критикой текста без
привлечения других аналогичных трудов в качестве сравнительного материала.
На основании изучения текста автор заключает, что передатчик или передатчики
сведений о России хорошо знали бассейн верхнего Днепра и водный торговый
путь, проходивший отсюда далее на север. Отмечается, что ни в одном из опубликован¬
ных автором текстов нет полного описания -большого водного пути с берегов Днепра
до крайнего севера, а в каждой части VII климата отдельно даны различные этапы
этого водного маршрута. Вообще не все места текста, касаюп?егося описания России,
достаточно ясны. Тут еще возникает ряд вопросов, которые, вероятно, могут быть
выяснены, когда будет критически издан весь текст ал-Идриси (см. стр. 211—212).
Помимо России, в нашем тексте сообщаются сведения, неодинаковой, правда, ценности,
о городах и областях, входящих ныне в пределы Болгарии, Венгрии, Германии, Дании,


198
 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 Литвы, Норвегии, Польши, Румынии, Швеции и Эстонии. Рассмотрение их не входит
с задачу настоящей рецензии.
 В последней, V главе (стр. 190—2!7)автор подводит итоги своей исследовательской
работы над изданным им текстом ал-Идриси. Главные выводы автора (некоторые уже
упомянуты выше) сводятся кратко к следующему. Главы труда ал-Идриси, рассмотрен¬
ные в настоящей работе, целиком или частично, основаны на документальных данных,
полученных от передатчиков из первых рук. При этом автор утверждает, что эти пере¬
датчики (вероятно, преимущественно купцы), давая свои показания в Палермо, должны
были быть людьми добросовестными и точными в передаче своих сведений. Что касается
известий, заимствованных из географических трудов, стало быть, без посредничества
каких-либо передатчиков, то только 5-я часть VII климата может входить в расчет.
К сожалению, как нами уже отмечено выше, вопрос о степени зависимости ал-Идриси
от источников, о которых он сам говорит, в книге Tuulio совершенно не освещен. Ука¬
зывается, что ал-Идриси, как секретарь и редактор, не проявлял достаточной заботы
ж своим материалам и неравномерно использовал в редакционном отношении некото¬
рые элементы информации, полученной из первых рук.
 В заключение автор отмечает те затруднения, которые ему приходилось испытывать
в процессе работы над критикой текста ал-Идриси: частые разногласия между текстом
и картами, между отдельными рукописями при установлении, если возможно, испра¬
влении ошибок и в первую очередь в собственных именах. По мнению исследователя,
эти ошибки уже были сделаны лицами, переписывавшими текст набело с черновиков
ал-Идриси, которые до нас не дошли. Автор считает нужным заметить, что та неболь¬
шая часть текста, которая им издана-и-нереведена, довольно-резко отличается от соот¬
ветствующих страниц Jaubert'a и других идрисистов, включая Nöldeke. После
перевода Jaubert’a (1840 г.) трудом ал-Идриси (речь идет о 3—5 частях VII климата)
занимались многие ученые (Nöldeke, Lagus, К. М i 1.1 е г, S е i р р е I, F. k-
b 1 о m), для которых чаще всего простое единогласие рукописей служило мерилом для
окончательного установления текста и топонимических подробностей. Tuulio этим не
ограничивается. Он тщательно изучает генезис труда ал-Идриси и приходит к опре¬
деленным выводам (см. гл. II). При установлении чтения собственных имен ему помогли
не только его знание Прибалтийских стран и острое чутье филолога, но и хорошее
знакомство с арабской палеографией, которой он, первый из идрисистов, широко поль¬
зуется. Работа Tuulio, по сравнению с аналогичными работами его предшественников,
представляет значительный шаг вперед в деле изучения ал-Идриси. Нам остается лишь
пожелать, чтобы метод, которым пользовался Tuulio, послужил образцом для научно-
критического исследования остальных глав этого «монументального памятника гео¬
графии» (выражение И. Ю. Крачковского) XII в.
 И. Умняков
 История древнего мира на страницах советских журналов
 «ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ» 1
 Книги 5, 6, 7, 8, 10, 11, 12 за 1938 г., книга 1 и 2 за 1939 г. Отв.
редактор Б. Волин. Тираж 55 000 экз. Цена отдельного номера 1р. 50 к.
 В № 5 «Исторического журнала», в статье И. Лебедева «Войны Святослава !»
показывается талантливый полководец древней Руси, проведший весь период своего
 1 См. обзор «Древняя история в «Историческом журнале» за 1937 г. и в № 1.
 2. 	3 и 4 за 1938 г.» в N° 2/3/ ВДИ, стр. 187—190.


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 199
 княжения (957 по; 972 г.) в непрерывных походах и сражениях. Описывая ег.о походы,
особенно борьбу с дунайской Болгарией и Византией, И. Лебедев раскрывает стратеги¬
ческий и организаторский талант Святослава. И. Лебедев считает, что военный гений
русского полководца Святослава I не уступает гению прославленных полководцев древ¬
ности: Александра Македонского, Цезаря и Ганнибала.
 С. Бесбах в статье «Подготовка учителя к уроку по древней истории» делает по¬
пытку методического разбора уроков и рекомендует, как лучше преподавателю про¬
вести курс древней истории в школе, какие книги и журналы надо иметь в библиотеке
учителя и как правильнее распределять материал. Автор дает ряд советов в организа¬
ции работ, в составлении аннотаций журнальных статей и книг, в составлении кон¬
спекта каждого урока в отдельности и всего курса в целом.
 В книжной полке № 5 «Исторического журнала» даны аннотации на книги:
1. И. А. Снегирев, и Ю. П. Франце в—Древний Египет, и 2. А. Ран о-
в и ч—Очерк истории древнееврейской религии.
 В № 6 «Исторического журнала» помещена статья Л. Баженова «Народы Средней
Азии в древний период (VI—II вв. до н. э.)», представляющая краткий исторический
очерк Средней Азии, начиная с ее вступления на историческую арену (VI в. до н. э.)1
В ней освещается также образование государств на территории Средней Азии, общест¬
венный строй, дается описание племен, населяющих Среднюю Азию, отмечаются рели¬
гиозные воззрения, влияние на исторические судьбы народностей Средней Азии походов
Александра Македонского и последующее за этим образование крупных государств
Бактрии и Парфии.
 В статье О. Вайнштейна «Культура Западной Европы в период раннего средне¬
вековья» (IV—X вв.) дается описание кризиса античной культуры и характеризуются
складывающиеся средневековые формы идеологии науки, искусства, литературы,
возникавших на развалинах Римской империи.
 B. Сергеев в статье «Принцепсы династии Клавдиев» освещает историческую роль
первой римской династии Юлие-Клавдиева дома как первого звена длинной цепи
формирования римского самодержавия. На фоне социальных и экономических условий
Рима того времени дается политическая и индивидуальная характеристика Тиберия,
Калигулы, Клавдия и последнего принцепса дома Клавдиев—Нерона.
 В статье О. Козлова «Исторические экскурсии в средней школе» рекомендуется
тематика экскурсии для V класса по древней истории на материалах музеев;
 В заметке Н. Валукинского «Археологические раскопки около Воронежа» опи¬
сываются раскопки древнеславянских городищ к археологические находки, рисующие
быт древних славян.
 В книжной полке № б «Исторического журнала» помещена библиографическая
заметка на книгу Ф. Энгельса—К истории древних германцев.
 В № 7 «Исторического журнала» опубликована статья Н. Гудзия «Слово о полку
Игореве и его историческая почва», в которой автор разбирает историческое и культур¬
ное значение этого высокохудожественного произведения, передавшего героические
предания прошлого Русской земли.
 А. Фохт в статье «Политическое воспитание на уроках истории» показывает, как
на примере изучения войн и революции рабов в истории Греции и Рима можно приви¬
вать ученикам правильное марксистское мировоззрение.
 C. Баснин в статье «Работа археологического кружка Московского дома пионеров»
описывает работу кружка пионеров в Историческом музее над изучением археологи¬
ческих материалов отдаленных этапов в истории человечества.
 А. Никифоров («Античный кружок Московского дома пионеров») знакомит с
Опытом работы учащихся V—VI классов над вопросами искусства, культуры, исто¬
рии архитектуры и скульптуры античного мира. А. Никифоров знакомит с опытом
выезда кружковцев в красноармейские части и совместного проведения занятий на


200
 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 различные темы по древней истории. Статья ставит вопрос о создании для юноше¬
ства соответствующей исторической литературы по античному миру.
 В № 8 «Исторического журнала» помещена статья В. Самойлова «Образованность
в Киевской Руси и Московском государстве», где описывается культурно-образователь¬
ный уровень в древней Руси.
 В статье И. Меерзон «Работа с учебником по истории в V—VI классах средней
школы» высказывается ряд методических пожеланий учителю при преподавании исто¬
рии древнего мира.
 В № 10 журнала опубликована статья А. Бокщанина «Нумантйнская война»
(борьба Испании против Рима во II столетии до н. э.). В ней освещаются малоизученный
в советской исторической литературе период борьбы Испании с иноземными хищниками
и героическое сопротивление Испании римским захватчикам в Нумантинской войне
(144—133 гг. до н. э.).
 В отделе библиографии помещена развернутая рецензия на книгу Ф. Энгельса
«К истории древних германцев».
 В № 11 опубликована статья А. Рановича «Иудейская война 66—73 гг. н. э.»,
в которой дается экономическая и социальная характеристика Иудеи, как государства
I в, до н. э., вскрывается характер классовой борьбы в Иудее и описывается вос¬
стание иудеев против Рима.
 В разделе библиографии этого номера помещена краткая рецензия А. Бокщанина
на книгу В, С. С е р г е е в а—Очерки по истории древнего Рима.
 В № 12 «Исторического журнала» имеется статья И. Назина и М. Рабиновича—
«Древнерусские архивы», в которой дается описание письменных источников древно¬
сти, документов из далекого прошлого нашей родины.
 В статье Б. Заходера «Иран при Сассанидах» освещается экономический и социаль¬
ный строй иранского общества при более чем двухвековом господстве Сассанидов, пока,-
зывается борьба Ирана с Римом и, наконец, превращение Ирана в одну из провинций
возникшего арабского халифата.
 К. Виноградова в статье «Выставка «Слово о полку Игореве» в Государственном
литературном музее в Москве» дает описание выставки и ее большого историко-лите¬
ратурного и культурного значения в изучении прошлого СССР.
 В библиографическом разделе помещена развернутая рецензия К. Зельина на
«Историю древнего мира», т. I. «Древний Восток», под ред. акад. В. В. Струве.
 В № 1 «Исторического журнала» за 1939 г. помещена статья К. Ползикова —
Рубец «Культура феодальной Грузии в XI—XII вв.», в которой освещается история
грузинского народа в Эпоху, когда Шота Руставели творил свою поэму «Витязь в тигро¬
вой шкуре». По памятникам материальной культуры, сохранившимся летописям
и на анализе гениального труда Руставели выясняется картина расцвета феодального
строя в Грузии.
 В этом же номере журнала в статье А. Савич «Древнейшие государства хазар
и болгар в нашей стране» дается очерк истории этих древних государств на территории
СССР. На основе археологических и летописных источников освещается хазарское
царство. Затем дается очерк из истории болгарского царства со времени его зарож¬
дения в V в. и до поры, когда закончилось его самостоятельное существование
превращением в один из улусов Золотой Орды.
 В отделе библиографии опубликованы рецензии Пархоменко на книгу А. Е. Прес¬
някова «Лекции по русской истории, том I. Киевская Русь» и Н. Паисовй
на книгу А. Казаченко «Ледовое побоище» и на книгу Н. Подооожного «Ледовое
побоище».
 В № 2 «Исторического журнала» за 1939 г., в разделе «История в школе» помещена
статья Б. Волкова, ставящая вопрос «О точности в хронологии», в которой на ряде
исторических дат и фактов показывается разноречие в хронологических датах, при"


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 201
 водимых разными авторами и не совпадающих друг с другом. Особенно такой разно¬
бой наблюдается по периоду древней истории. В ответной статье проф. Пичета разби¬
рает причины такой путаницы и уточняет ряд исторических дат.
 В библиографическом разделе . опубликована рецензия В. Любимова на
«Русскую Правду» издания Академии наук СССР в трех томах под ред. акад.
Б. Д. Грекова.
 «ИСТОРИК-МАРКСИСТ» 1
 Книга третья (67), четвертая (68), пятая (69), шестая (70). Отв. ре¬
дактор Е. М. Ярославский. Тираж 28000. Цена отдельного номера 3 р.
 В третьей книге «Историка-марксиста» за 1938 г. опубликован для обсуждения
проект схемы по истории древнего мира многотомника «Всемирной истории». Как
показывает схема, том I охватит первобытное общество. Том II, часть 1, отводится древ¬
нему Востоку. Том II, часть 2, посвящается древней Америке. Том III отводится древ¬
ней Греции, начиная от крито-микенской эпохи и кончая кризисом полиса. Том IV
целиком уделяется эллинистическому периоду. Том V охватит Рим республиканского
периода и том VI—Рим эпохи Империи.
 В этой книге «Историка-марксиста» помещена также статья В. Сергеева «Очерки
по истории Позднеримской империи», в которой автор выясняет причины кризиса
рабовладельческой формации и зарождение феодального строя в недрах Римской
империи. Статья в целом освещает богатейшую событиями историю поздней антич¬
ности.
 В разделе критики и библиографии даны рецензии: 1. М. Тихомирова на книгу
«Материалы для терминологического словаря по древней истории». Составил Г. Е. К о-
ч и н. Под редакцией акад. Б. Д. Г р е к о в а. 2. О. Маркова на книгу В. Э л л е н—
История грузинского народа от начала до русского завоевания в XIX веке;
 3. М. Шахнович на книгу А. Р а н о в и ч а—Очерк истории древнееврейской
религии; 4. Д. Кончаловского на книгу Т. М о м м з е н а—История Рима, т. II;
5. Г. Полякова на книгу: В и т р у в и й—Десять книг об архитектуре. Перевод
Ф. А. Петровского, т. I. Текст трактата («Классики теории архитектуры» под общей
редакцией А. Г. Габричевского).
 Кроме того, даны библиографические заметки на книгу Г. Ниорадзе —Па¬
леолит на Кавказе, Труды Тбилисского государственного университета», т. VI (на
грузинском языке).
 В четвертой книге «Исгорика-марксиста» помещена статья акад. Б. Грекова «Автор
«Слова о полку Игореве» и его время». В статье дается характеристика исторической
эпохи, в которую был создан непревзойденный памятник древней русской словес¬
ности.
 В статье В. Пархоменко «К вопросу о норманском завоевании и происхождении
Руси» критикуется нормаиистская точка зрения на происхождение государственной
организации Руси.
 В разделе «Критика и библиография» даны рецензии: 1. В. Лебедева на В. К л ю-.
ч е в с к о г о—Курс русской истории; 2. Ю. Готье на А. Е. Пресняков а—
Лекции по русской истории, т. I; 3. Н. Шолпо на книгу «Древний Восток». Атлас
по древней истории, составленный И. Снегиревым под ред. акад. В. В. Струве:
 4. М. Альтмана на книгу Е. Катаров а—Пережитки первобытного коммунизма
в общественном строе древних греков и германцев, «Труды Института антропологии
и этнографии», т. XV. Вып. I. В библиографической статье Г. Полякова «Новейшие
 1 См. обзор «Древняя история в «Историке-марксисте» за 1937 г. и двух книжек
за 1938 г.» № 2(3) «ВДИ», стр. 182—187.


202
 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 публикации по истории дребнего мира»? дается сводка библиографических обзоров
иностранных изданий по истории древнего мира.
 В пятой книге журнала «Историк-марксист» напечатана вторая статья В. Серге¬
ева «Очерки по истории Позднеримской империи», в которой дается изложение истории
Римской империи в последиоклетиановский период и выясняются причины падения
Римской империи.
 Помещена статья М. Косвен «Ошибки М. Н. Покровского в вопросах первобыт¬
ной истории и древнейшей истории восточных славян», где вскрываются грубейшие
антиисторические ошибки «школы» Покровского.
 Статья М. Тихомирова «Русская Правда» (к 200-летию открытия памятника) дает
описание всех редакций этого древнейшего памятника и отмечает значение подготовки
Институтом истории АН СССР нового издания текстов «Русской Правды».
 В заметке В. Любимова «Палеографические наблюдения над академическим спис¬
ком «Русской Правды» говорится об итогах работы по подготовке издания «Русской
Правды» по всем спискам.
 H. Протасов в заметке «Раскопки в городе Судаке (Крым)» отмечает значение
археологических находок в юго-восточной части Крыма для изучения древней истории
народов СССР.
 В библиографическом разделе помещена статья Н. Лазарева «Историческая карто¬
графия на службе у германского фашизма», в которой показываются грубейшие подлоги
и невежество фашистского издания «Атласа Андре» в вопросах истории древнего мира.
 В этом же номере даны библиографические заметки на статьи: 1, К. Базилевича
«Наша родина в далеком прошлом» («Пропагандист» № 10 за 1938 г.), в которой содер¬
жится материал о древнейшем населении нашей страны; 2. Г. Константинова «Замеча¬
тельный литературный памятник русского народа», отмечающий 750-летний юбилей
«Слова о полку Игореве», и на следующие иностранные книги:
 I. Brunton, Guy, with a chapter by dr. G. M. Moran t— British Museum
expedition - to middle Egypt. First and Second years 1928, 1929. Moutagada and the
Tasian culture. London. Bernard Quaritch. 1937. VIII. + 163 p. + LXXXIV p. (В книге
описываются результаты раскопок в Среднем Египте.)
 2, Mapungubwe. Ancient Bantu civilization on the Limpopo. Reports on excava¬
tions from February 1933 to June 1935, edited in behalf of the Archaeological Commit¬
tee of the University of Pretoria by Leo Fouche. Cambridge, University Press. 1937.
XIV+183 p. (В книге описываются результаты раскопок в 1933, 1934 и 1935 гг.
холма Мапюнгубве, расположенного на южном берегу реки Лимпопо в Трансваале.)
 В шестой книге «Историка-марксиста» из материалов по древней истории напе¬
чатаны статьи:
 М. Приселкова «„Слово о полку Игрреве“, как исторический источник». Автор
статьи анализирует это произведение мировой литературы как источник, в котором
имеется ответ на ряд вопросов, возникающих при изучении Киевского государства«
 О. Вайнштейна «Этническая основа так называемых государств Одоакра и Теодо-
риха», в которой даются критика буржуазной историографии и марксистское толко¬
вание при решении вопроса о племенной и этнической основе так называемых го¬
сударств Одоакра и Теодориха в Италии.
 В отделе критики и библиографии помещена рецензия Н. Шолпо на книгу И. Сне¬
гирева и Ю. Францева «Древний Египет»,
 Опубликована заметка В. Пархоменко «Первая известная точная дата суще¬
ствования государства Руси», в которой автор отмечает как наиболее раннюю дату
существования государства Руси—838 год.
 В заметке А. Монгайт «Раскопки 1938 г. на Ярославском дворище в Новгороде»
освещается работа археологической экспедиции по истории материальной культуры
древней Руси и истории Новгорода.-


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 203
 «советская этнография». Сборник Академии наук СССР и Народ¬
ного комиссариата просвещения РСФСР 1938 г. Цена отдельн. номера 4 руб.1
 В вышедшем в 1938 г. единственном сборнике «Советская этнография» из материа¬
лов по древней истории необходимо отметить впервые опубликованную рукопись
Моргана под названием «Пляска, как общественный институт». Рукопись публикуется
на английском и на русском языках. А. Н. Винников в статье «Неопубликованная
рукопись Льюиса Г. Моргана о плясках североамериканских индийских племен»
отмечает значение работы Моргана.
 В сборнике помещена также статья Б. В. Казанского «Начало Испании», где
излагается историко-географический очерк древней Испании, история которой,
по автору, начинается, примерно, 2 500 лет тому назад.
 В статье Е. Кагарова «Исторические наслоения в земледельческой Испании»
рассматриваются этнические группы, населявшие в древности Пиренейский полуостров,
и их расселение на территории древнейшей Испании. Автор характеризует также
различные влияния на состояние техники земледелия в древней Испании.
 «ИЗВЕСТИЯ АКАДЕМИИ НАУК СССР». Отделение общественных наук,
№ 3, 4 за 1938 г., тираж 4000, цена отдельного номера 8 р.1  2
 В № 3 «Известий ООН АН СССР» помещен материал, целиком посвященный 750-
летию поэмы Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре». Помимо вступительной речи
на заседании президента Академии наук СССР В. Л. Комарова, подчеркнувшего все
историческое значение гениальной поэмы Руставели, в номере помещены следующие
статьи:
 Проф. К. Д. Дондуа «Шота Руставели и грузинская литература».
 Проф. А. Ф. Шишмарева «Шота Руставели» (несколько параллелей и аналогий),
где поэма Руста:вели разбирается в ряду источников мировой литературы.
 Н. Н. Беркова «Шота Руставели в русской литературе».
 Проф. у[. Ингороква в статье «Шота Руставели и его поэма» рассматривает
поэму, как сокровищницу народной мудрости.
 Помещена также информация о ходе подготовки словаря древнерусскога языка.
 № 4 «Известий ООН АН СССР» целиком посвящен столетию со дня рождения рус¬
ского ученого литературоведа и лингвиста акад. А. Н. Веселовского, в научном арсе¬
нале которого большое место занимали вопросы древности. В статьях: В. Ф. Шишма¬
рева «Александр Николаевич Веселовский»; В. М. Жирмунского «Историческая
поэтика А. Н. Веселовского»; В. А. Десницкого «А. Н. Веселовский в русском
литературоведении»; М. 3. Азадовского «Веселовский как исследователь фольклора»,
и, наконец, М. П. Алексеева «А. Н. Веселовский и западное литературоведение»
■освещается разносторонняя работа знаменитого русского ученого.
 «КНИГА и ПРОЛЕТАРСКАЯ революция». Ежемесячный журнал мар¬
ксистско-ленинской критики и библиографии, № 1, 2, 4, 5—6, 7, 8—9,
10 — 11 и 12 за 1938 г. Тираж 13000. Цена отдельного номера 2 руб,
 В № 1 «Книги и пролетарской революции» за 1938 г. опубликована рецензия
проф. М. Дынника на книгу «Античные мыслители об искусстве». В рецензии дается
оценка античной эстетики.
 Опубликована рецензия проф. А. А. Ярилова на книгу «Катон, Варрона, Колумела,
Плиний о сельском хозяйстве» под редакцией и с вводной статьей проф. М. И. Бурского.
 1 См. обзор «Советской этнографии» № 1, 2—3, 4 за 1937 г. в «ВДИ» № 3(4),
стр. 233—235.
 2 См. обзор «Древняя история на страницах «Известий ООН Академии наук
СССР» за 1937 г. и № 21—за 1938г.» в «ВДИ» № 3(4).


204
 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 В разделе «Коротко о книгах» помещена рецензия на «Хрестоматию по истории
СССР», т. I. Составили В. И. Лебедев, В. Е. Сыроечковский, М. Н. Тихомиров. Пособие
для учителей средней школы. В хрестоматии имеется материал по древней истории
народов СССР.
 В рецензии С. Денисова в этом же разделе кратко излагается содержание 20-том¬
ного издания «Народы и цивилизация». Всеобщая история, издаваемая под редакцией
Луи Альфана и Филиппа Саньяка. Париж, издание «Алькан» 1926—1937 гг., из кото¬
рого 4 тома отведено истории древнего мира.
 В № 2 журнала «Книга и пролетарская революция» помещена рецензия И. Б. на
книгу Н. И. 3 и б е р а—Очерки первобытной культуры.
 В № 3 этого же журнала опубликована рецензия проф. П. Бондаренко, оцениваю¬
щего труды величайшего врача древности Г и п п о к р а т а—Избранные книги. Пе¬
ревод с греческого проф. В, И. Руднева.
 В № 4 дана рецензия Ф. Огородникова на книгу Ганса Дельбрюка—
История военного искусства в рамках политической истории, т. Г. Античный мир.
 В этом же номере опубликовано сообщение акад. Б. Грекова о пятитомнике по исто¬
рии СССР, первый том которого посвящен целиком древней истории народов СССР.
 В № 5—6 «Книга и пролетарская революция» имеется рецензия проф. Л. Бонда¬
ренко на книгу Аристотеля—О частях животных, а также рецензия М. Ф. Не-
стурха на книгу Гремяцког о—Как произошел человек.
 В.№ 7 дана рецензия Л. Лехтблау на книгу «Древние российские стихотворения,
собранные Киршею Даниловым». Подготовка текста, статья и комментарии С. К. Шим-
бонаго.
 В № 8—9 журнала опубликована рецензия А. Владимировой на книгу Л. Л е в и-
Б р ю л ь—«Сверхъестественное в первобытном мышлении». Перев. с французского
Б. Шаревской. Предисловие В. Никольского.
 В № 10—11 журнала имеется рецензия С. Фрязинова на книгу В. С. Сергее в а—
Очерки по истории древнего Рима, часть I и II. Книга в целом оценивается как
ценное учебное пособие.
 В № 12 помещено интересное сообщение «Над чем работают советские исто¬
рики», где говорится о ближайших планах советских историков, работающих и над
проблемами античного мира. Так, проф. Мишулин работает по вопросам: 1) О древ¬
них славянах и их роли в судьбе Восточно-римской империи; 2) Об Испании в древ¬
ности и ее борьбе против римского владычества в эпоху республики. Проф. Сер¬
геев закончил и сдал в печать вузовский учебник по истории Греции и продолжает
работать над монографиями: 1) О Поздней римской империи и 2) Об империи Кон¬
стантина. Н. А. Машкин работает над монографией «Римская Африка».
 В этом же номере дана рецензия Вл. Нейштадта на «Слово о полку Игореве»;
Подлинный текст, его прозаический перевод и художественные переводы и переложе¬
ния русских поэтов XIX и XX вв. Редакция текста, его прозаический перевод и ком¬
ментарии проф. Н. К. Гудзий. Редакция художественных переводов и переложений
Петра Скосырева. „ „
 Библиографические - заметки
 Акад. Н. Я. МАРР —О языке и истории абхазов. Предисловие акад.
И. И. МЕЩАНИНОВА. Издательство Академии наук СССР. 1938. 436
стр.,1200 экз. Цена 22 р. 50 к.
 Подготовленный и изданный Грузинским филиалом АН СССР сборник работ
акад. Н. Я. Марра «О языке и истории абхазов» имеет громадное значение не только


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 205
 для абхазоведов, но и является ценным вкладом в мировую лингвинистическую науку,
как указано в предисловии. В трудах акад. Марра работа над абхазским языком сыграла
выдающуюся роль в разрешении ряда вопросов, связанных с общностью строя яфети¬
ческих языков Кавказа. Выискивая «подлинный первичный пласт абхазской речи»,
акад. Марр на этом языковом материале подходил к разрешению целого ряда проблем,
приводящих к перестройке в«ей языковедческой концепции.
 В сборник вошли следующие работы акад. Марра: I. К вопросу о положении абхаз¬
ского языка среди яфетических, 2. Яфетическое происхождение абхазских терминов
родства, 3. История термина «абхаз», 4. Из лингвистической поездки в Абхазию
{к этнологическим вопросам), 5. Абхазское происхождение грузинского термина род¬
ства ряда, б. Из абхазских личных имен, 7. О происхождении имени Анапа, 8. О религи¬
озных верованиях абхазов (к вопросу о яфетическом культе и мифологии), 9. Кавказове¬
дение и абхазский язык, 10. О записывании абхазских текстов. Пособие для работ
по яфетическому языкознанию, 11. Якутские параллели к бытовым религиозным явле¬
ниям у кавказских яфетидов, 12. Термины из абхазо-русских этнических связей.
«Лошадь» и «тризна» . (к вопросу о племенном происхождении средиземноморского
населения), 13. Сухум и Туапсе (киммерийский и скифский вклады в топонимику
Черноморского побережья), 14. Абхазоведение и абхазы (к вопросу о происхождении
абхазов и этногонии Восточной Европы), 15. Абхазский аналитический алфавит
(к вопросу о реформе письма), 16. Введение к абхазско-русскому языку, 17. Из двух¬
элементных абхазских слов (к встречам с чувашским), 18. Орудийный и исходный па¬
дежи в кабардинском и.абхазеком, 19. Постановка учения об языке в мировом масштабе
и абхазский язык, 20. Абхазский язык и др.
 ПАВСАНИЙ — Описание Эллады, том I. Перевод с греческого и ввод¬
ная статья С. П. КОНДРАТЬЕВА. Государственное издательство
«Искусство». 1938. 3 000 экз. 362 стр. Цена 20 руб.
 Автор «Описания Эллады»-—Павсаний—всю свою жизнь провел в путешест¬
виях, но особенное внимание он уделял Элладе, которую изъездил вдоль и поперек.
Обладая тонким наблюдательным даром, Павсаний с педантичностью регистрировал
и описывал памятники искусства древней Греции, тщательно собирал и записывал
предания фольклора и старинные рассказы. «Описание Эллады»—это путевые
очерки, в которых отображен исключительный по богатству фактический историко-
культурный материал античной эпохи. Всякий исследователь Эллады, будь то в об¬
ласти религии, искусства, истории или географии, найдет в книге Павсания много
для себя материалов по вопросам истории и культуры древней Греции. Особенно
ценным источником является Павсаний по истории искусства Греции. Достаточно
сказать, что до сих пор книга Павсания, благодаря подробному описанию па¬
мятников искусства и материальной культуры Греции, служит как бы путеводи¬
телем при археологических раскопках. Так, например, открытие Шлиманом
микенских гробниц было сделано, как известно, под некоторым влиянием книги
Павсания.
 В изданный первый том вошли следующие четыре книги Павсания: 1. Аттика,
2. Коринфская область, 3. Лаконика и 4. Месения. Содержание этих частей в основном
заключается в описании предметов искусства Греции, разнообразных и многочислен¬
ных галлерей, храмов, статуй и т. д., а также в подробных культурно-бытовых очер¬
ках деятельности и родословной художников, ученых, полководцев, политических
деятелей и т. д.
 В подготовленном к печати втором томе будут помещены остальные шесть книг
Павсания—«Описания Эллады».


206
 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 Издана книга в хорошем оформлении и на хорошей бумаге. Дано 13 хороших
иллюстраций, частью многокрасочных. Но цена книги—20 рублей—является, несо¬
мненно, высокой.
 «История средних веков», том I. Под редакцией профессоров
А Д. УДАЛЬЦОВА. А. КОСМИНСКОГО н О. Л. ВАЙНШТЕЙНА.
Социально-экономическое издательство. 1938. 589 стр. 50000 экз„
 Цена 7 руб.
 Хотя эта работа и является учебником по истории средних веков, но она предста¬
вляет несомненный интерес для историков и преподавателей, изучающих древний мир,
гак как первая часть этого объемистого труда охватывает эпоху от II до IX вв. н. э.
Центральное место в этой части учебника, составляющей почти половину всего тома,
занимает освещение малоисследованного в нашей исторической литературе периода,
каким является история поздней Римской империи.
 Авторы уделяют преимущественное внимание вопросам изучения экономического
и социального строя Римской империи III—IV вв. н. э., в недрах которого зарожда¬
лись феодальные отношения. Особенно важно отметить освещение в книге роли восста¬
ния рабов и колонов, что в конечном счете привело к кризису и гибели рабовладель¬
ческого строя; авторы привели в систему материал, показывающий ту варварскую
периферию, которая сыграла столь крупную роль в гибели Римской империи. Авторы
ставят и освещают такие важнейшие проблемы, как революции рабов и нашествия
варваров, которые, по выражению товарища Сталина, «объединились против общего»
врага и с громом опрокинули Рим».
 В книге показывается расселение многочисленных древнейших племен кельтов,
германцев, славян и др., с которыми приходилось сталкиваться Римскому государству ,
и разоблачается фашистская фальсификация, извращающая весь общественный строй:
древних германцев в угоду человеконенавистнической расовой теории. Особенно ценны:
те главы книги, в которых освещаются история древнейших славян, их общественный
строй и идеологические воззрения.
 Большое место в первой части учебника отведено Восточноримской, или Византий¬
ской, империи, оказавшей, как известно, большое влияние и на развитие древней Руси.
Характеризуются развитие промышленности, сельского хозяйства и торговли, а также
сложные взаимоотношения с сопредельными народами.
 Книга допущена Всесоюзным комитетом по делам высшей школы при СНК СССР
в качестве учебника для исторических факультетов университетов и пединститутов.
 В качестве учебника для вузов книга должна быть подвергнута еще самому тща¬
тельному разбору как со стороны содержания, так и построения.
 Крупным недостатком учебника надо считать отсутствие иллюстраций.
 В. 	И. РАВДОНИКАС — Наскальные изображения Онежского Озера и
Белого моря. Часть I. 1936. 212 стр. 82 таблицы, 1 рис. в красках..
Цена в переплете 30 руб. Часть 2. 1938. 168 стр. 19 рис. в тексте,
 1 рис. в красках. Цена в коленкоровом переплете 43 руб. Издатель-'
ство Академии наук СССР.
 Первая часть книги «Наскальные изображения» содержит описание древнейших
памятников монументального изобразительного искусства лесной полосы (неолитиче¬
ская эпоха). В первой части книги помещены материалы по наскальным изображениям
Онежского озера (82 таблицы и 25 рисунков в тексте), характеризующие мышление
первобытного человека родовой эпохи. Приложенная к книге статья Б. Ф. Землякова
«Неолитические стоянки восточного берега Онежского озера» описывает археологиче¬
ские памятники, непосредственно связанные с наскальными изображениями.


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 207
 Во второй части книги В. И. Равдоникаса содержится публикация наскальных
изображений северо-запада европейской части СССР. В нее вошли описательные и иллю¬
страционные материалы по всем известным к 1937 г. наскальным изображениям ^
 «Античные мыслители об искусстве». Сборник высказываний древне¬
греческих философов и писателей об искусстве. Составил В. Ф. АСМУС.
Вводная статья, комментарии и общая редакция В. Ф. Асмус. Госу¬
дарственное издательство изобразительных искусств. 1938. 280 стр.
 3 000 экз. Цена 14 р. 40 к.
 В сборник вошли высказывания древнегреческих философов и писателей по исто¬
рии античной эстетики. В первой части книги собраны материалы, характеризующие
эстетические учения древнегреческих философов. В нее вошли эстетические фрагменты
пифагорейцев, Гераклита и Демокрита, отрывки из «Сократических сочинений» Ксе¬
нофонта, передающие эстетические воззрения Сократа, обширные тексты из диалогов
Платона: «Большой Гиппий» (или: «О прекрасном»), «Пир», «Федр», «Филеб», «Ион»,
«Государство», «Законы», почти целиком «Поэтика» Аристотеля и значительные отрыв¬
ки из его сочинений «О душе», «Риторика» и «Политика» и, наконец, шестая книга
«Эннеад» Плотина, Во второй части под названием «Искусство в суждениях писате¬
лей античного мира» помещены отрывки из Гомера, Аристофана, Горация и Лукиана.
 к. к.
 Новая иностранная литература по древней истории
 AN ECONOMIC SURVEY OF ANCIENT ROME» edited by T. FRANK. Vol.
Ill: Roman Britain, by R. G. COLLINGWOOD; Roman Spain, by J. J. VAN NO¬
STRAND; Roman Sicily, by V. M. SCRAMUZZA; La Gaule romaine, par A. GRENIER.
664 ps. Baltimore, 1937.
 Книга имеет источниковедческий характер, с многочисленными цитатами из древ¬
них авторов, эпиграфических текстов и с исчерпывающими ссылками на археологиче¬
ский материал. Источники и комментирующий их текст, дающий, однако, вполне связ¬
но е изложение, распределены по рубрикам, посвященным географии и народонаселе¬
нию, дорогам, финансам, естественным ископаемым, архитектуре, ремеслу и промыш¬
ленности, торговле, сельскому хозяйству. В некоторых случаях подобные экономиче¬
ские обзоры (как, например, в разделе об Испании) имеют несколько хронологических
горизонтов (период завоевания, республиканский период, ранняя империя, поздняя
империя).
 G. DAUX—Delphes аи И-е et au I-r siecle depuis Vabaissement de VEtolie jusqu'ä
la paix romaine, 191—31 av. J.—C. III+745 ps., 5 pls. Paris, 1936, ц. 100 фр.
 Книга имеет три раздела, посвященных вопросам хронологии, внутренней поли¬
тической и социальной истории и внешним сношениям Дельф в указанный в заголовке
промежуток времени. Первые два раздела базируются, главным образом, на эпиграфи¬
ческих данных. Целый ряд важных дат, в том числе даты нескольких архонтств, под¬
вергаются автором пересмотру. Раздел третий, кроме рассмотрения отношений Дельф
с Центральной Грецией, Афинами, Римом и эллинистическими монархиями, затраги¬
вает также ряд топографических и просопографических вопросов.
 С. Р. GEOGIADES—‘И у.олау^у] t£>v wj^picuv. XI+352 стр. Кипр, Лейкозия, 1936.
 Книга посвящена вопросу о происхождении древнейшего населения о. Кипра,
в котором автор находит малоазийский этнический элемент, позднее смешавшийся
с европейскими (ахейскими) пришельцами. Этот процесс смешения продолжался также
и в эллинскую эпоху. К исследованию привлечен большой антропологический, архео¬
логический и лингвистический материал.


208
 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 J. LINDSAY—Marc Antony. XII+330 ps., 10 pi's. London, ц. 15 шилл.
 Книга не является биографией Антония в узком смысле слова, но дает широкую
картину политической борьбы в эпоху второго триумвирата и целый ряд портретов
первостепенных и второстепенных политических деятелей. Известное внимание
уделено движениям народных масс и экономическим причинам кризиса последних лет
республики.
 Н.М. D. PARKER—A History of the Roman World from a. d. 138 to 337. XII+
4-402 ps. with four maps. London, 1936, ц. 15 шилл.
 В кратком, но обстоятельном очерке автор уделяет много места экономической
истории, истории армии, процессу романизации Востока и политическому кризису
империи в III в. Книга содержит новый материал в области некоторых малоизученных
вопросов истории поздней империи.
 А. А LFÖLDI—A Festival cf Isis in Rome under the Christian Emperors of the Fourth
Century (Dissertationes Pannonicae, II, 7). 95 ps, 20 pis. Budapest. 1937.
 В книге рассматриваются две серии римских монет с портретами императоров от
Диоклетиана до Грациана (и более поздние без императорских портретов), имеющие на
себе изображения Сераписа и Изиды или символы культа Изиды и легенды vota publica
или vota annua и, стало быть, чеканенные в честь этих божеств. Автор делает попытку
связать языческие празднества в честь Изиды с политической борьбой в Риме в IV в.,
имевшей религиозную окраску. Египетские культы, в особенности, находили себе под¬
держку со стороны «языческой партии».
 G. N. BELKNAP and С. М. S MERTEN КО—Studies in Greek Religion (Univer¬
sity of Oregon Publications, vol. V, 1). Eugene, 1935.
 Перу первого автора принадлежат статьи: «Религия в Платоновой государстве»
(религиозные вопросы в «Государстве» и «Законах» Платона) и «Социальное значение
дионисийского ритуала»; перу второго—«Политические связи дельфийского оракула»,
«Политические симпатии Эсхила» и «Греческая драма, как религиозный ритуал».
 R. С. CARRINGTON—Pompeii. XI1+197 ps., 24 pis., 21 figs. Oxford, 1936,
ц. 4 долл.
 Книга содержит краткий очерк истории археологических открытий в Помпеях
и сопровождается (в двух заключительных главах) небольшим топографическим
описанием развалин в Помпеях и Геркулануме. Наряду с общими вопросами истории
города и истории эллинистическо-римского искусства, автор затрагивает ряд част¬
ных проблем помпеянской археологии (Помпеи и этруски, авторство мозаики битвы
при Иссе и т. п.).
 F. CHAPOUTIER ET R. JOLY—Fouilles exlcutees ä Mallia. Deuxiüme rapport:
explorations du palais (1925—1926). 53 ps., 36 pls., Paris, 1936, ц. 100 фр.
 Отчет о раскопках дворца в Маллии на Крите, одного из крупнейших памятников
эгейской культуры, близкого к кносскому дворцу и существовавшего на протяжении
средне- и позднеминойского периодов. Отчет содержит чертежи и описание архитектур¬
ных остатков, а также керамических и других находок.
 J. Н. ILIFFE, Sigillata Wares in the Near East. Reprinted from the Quarterly
of the Department of Antiquities in Palestine. VI (1936), 49 ps., ц. 1 шилл.
 Эта небольшая работа является попыткой сводки материала по изучению terra
sigillata, находимой при раскопках древних поселений на Востоке. Первая часть
книги посвящена классификации керамики местного производства, вторая—отмечает
главнейшие типы сосудов, импортированных с Запада. В заключение дается перечень
клейм керамических мастеров, местных и западных, встречающихся на Ближнем
Востоке.


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 2Q9
 R. J. Hi JENKINS— Dedalica. A study of Dorian Plastic Art in the Seventh Cen¬
tury b.c. XV+93 ps, 11 pis. Cambridge University Press, New York,. 1936, ц. 2.75 долл.
 Книга посвящена вопросам истории стиля и хронологии дорической пластики
VII в. до н. э.
 D. В. HARDEN—Roman Glass from Karanis found by the University of Michigan
Arcaeological Expedition in Egypt 1924—1929. University of Michigan Press. 1936,
ц. 4 долл.
 Книга является публикацией стеклянных сосудов и их фрагментов, найденных при
раскопках в Ком Ушим (Каранис). На 10 цветных таблицах даны образцы основных
типов сосудов; таблицы 11—22 содержат, в рисунках, перечень форм и орнаментов,
последние 4 таблицы воспроизводят параллельный материал из египетских, европей¬
ских и американских собраний. Находки в Каранисе весьма интересны для истории
стеклянного производства в Египте и Сирии в эпоху поздней империи и для хроноло¬
гии древних стеклянных вещей вообще.
 S. LLOYD—Mesopotamia, excavations on Sumerian sites, 198 ps., 16 pis,. 6 figs.
London, 1936.
 Книга излагает результаты новейших раскопок в Ираке и Месопотамии,; примени¬
тельно к истории древнесумерийской культуры, с описанием архитектурных и погре¬
бальных сооружений, скульптуры, керамики и т. д.
 Подобный же очерк посвящен новейшим данным для истории аккадского периода.
Книга снабжена таблицами с реконструкцией дворцов Эшнунны (Тель Асмара) и Кафад-
же, а также многочисленными воспроизведениями скульптуры, глиптики и керамики.
 S. RONZEVALLE—Jupiter Heliopolitain nova et veter,a (Melanges de l’Universite
St. Joseph, XXI, 1 ) 180 ps, 61 pis, Beyrouth, 1937.
 Книга содержит сводку археологических памятников, относящихся к культу
сирийского Юпитера Гелиополитана. Автор привлекает к своему исследованию находки,
имевшие место за последние годы. В приложениях дано описание раскопок в Harbata,
к северу от Баальбека, и публикации отдельных предметов, указывающих различные
черты ритуала того культа.
 Я. SHETELIG and Н. FALK—Scandinavian Archaeology. Translated by E. V.
Gordon. XIX+458 ps. 33 text-figs and 62 pis. Oxford, 1937, ц. 7 долл.
 Книга содержит детальный и хорошо иллюстрированный очерк скандинавской
археологии от древнейших времен до эпохи викингов включительно. Изложение начи¬
нается с характеристики мезолитических культур Lyngby (древнейшая культура
в Дании) и Fosna (Норвегия). Затем идет описание стоянок культуры Маглемозе и
и Кьоккенмедингов в Дании, датского неолита, культуры долменов и «арктического
неолита» в Скандинавии. Много места уделено бронзовой эпохе Скандинавии (1800—
600 гг. до н. э.). Последние главы посвящены эпохе железа. Древнейшие железные изде¬
лия Скандинавии относятся к первым векам нашей эры.
 R. F. S. STARR and R. F. BUTIN—Excavations and protosinaitic Inscriptions
at Serabit el Khadem (Studiesand Documents, VI), XI+42 ps. wit 16 pis. and 5 folding
plans. London, 1936.
 Издание содержит отчет о раскопках в Серабит эль Кадем (на Синае) в 1935 г.,
где в 1905 г. работал Флиндерс Петри. Находки, по керамическим данным, имеющим
египетские и сирийские аналогии, принадлежат эпохе Нового царства и датируются
1700—1500 гг. до н. э. В конце книги опубликованы 4 новых протосинайских подписи,,
две из которых даны в транскрипции. >
 14 Вестник древней истории, № 1 (6).


210
 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 A. D. TREND ALL—Paestan Pottery, XIV+141 ps, 36 pis. The British School at
Rome, London, 1936.
 Книга посвящена истории эллинистической расписной керамики Пестума,
от образцов раннеэллинистического художника-керамиста Астея (60—50 гг. IV столе¬
тия) и до конца существования техники расписной посуды circa 285 г. до н. э. Автор
дает также сравнительный анализ пестумской и апулийской керамики и определяет
ее место среди южноиталийской керамической продукции.
 A. W. VAN BUREN—Ancient Rome, as revealed by recent discoveries, 200 ps,
9 pis. London, 1936.
 Книга посвящена изложению новейших археологических данных для истории горо¬
да Рима и древнейшей Италии (от палеолитической эпохи). Главное внимание автор
уделяет описанию новооткрытых архитектурных остатков и, в частности, на император¬
ских форумах Рима, а также в Остии.
 CH. VELLAY—Controverses autour de Troie. 176 ps; 2 pls, 4 figs. Paris. «Les Beiles
Lettres», 1936.
 Книга посвящена пересмотру вопроса о локализации гомеровской Трои, с учетом
новых данных, привнесенных американскими раскопками на холме Гиссарлик. Автор
отрицает возможность отожествления Трои и Гиссарлика. Кроме того, книга касается
вопросов, связанных с открытыми при недавних раскопках остатками оборонительных
стен Трои II и VI—VII.
 А. WESTHOLM—The temples of Soli. Studies on Cypriote art during Hellenistic
and Roman periods. 240 ps, 32 pis, 90 figs. Stockholm, 1936.
 Отчет о шведской экспедиции на Кипр в 1930—1931 гг., работавшей на месте древ¬
него Соли,гдебыл раскопан культовый комплекс III в. до н. э.—IV*b. н. э., с храмами
Афродиты Орейя, Изиды, Сераписа и Диоскуров, Канопа и Митры.
 R. Е. М.WHEELER and Т. W. WHEELER—Verulamium. A Belgic and two Roman
cities (Report of the Research Committee of the Society of Antiquaries of London,
N 11). XII+224 ps, 120 pis, and 49 figs. Oxford University Press, 1936, ц. 15 шилл.
 Детальный отчет о раскопках на месте древнего Веруламия с публикацией всего
документирующего материала. Особое внимание авторами отчета уделено дэримсчой
(местной и импортной) керамике, а также описанию главнейших архитектурных
объектов.
 CORPUS IN SCRIPT IONUM ETRUSCARUM. Vol. II, sect. 1, fasc. 3 (Tituli
5327—5606) ex hered, O. A. DANIELSSON, ed. E. Sitting. IV+232 ps. Lipsiae, 1936.
 Издание содержит 280 этрусских надгробных надписей (32 публикуются впервые),
происходящих из некрополя древних Тарквиний, расположенного к югу от развалин
города. Среди них несколько надписей, относящихся к знаменитым, украшенным фрес¬
ками, катакомбам (dei Tori, degli Auguri, delle Iscrizioni и т. д.). Большинство текстов
содержит лишь собственные имена. Некоторые содержат, кроме того, указания на обще¬
ственное положение погребенного, на устроителей погребения и в отдельных случаях
поддаются переводу.
 Allen, В. М.—Augustus Caesar. XIV+261 ps. London, 1936.
 Besnier, M.—Le Bas-Empire jusqu’en 395. I-re partie: L’empire romain de l’a-
venement des Severes au Concile deNicee (G 1 о t z— Histoire ancienne, 3-e partie, His-
toire rom.aine, IV), 409 p. Paris, 1937.


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 211
 Cameron, G. G.—History of early Iran. XCI+260 ps. University of Chicago
Press, 1936, ц. 3 долл.
 C a v a i g n a с, E.—Le probleme Hittite, 204 ps., 8 pis., Paris, 1936,
ц. 25 фр.
 Christensen, A.—L’lran sous les Sassanid.es. -559 ps.,^ 52 figs. Copenhague,
 1936.
 C h ri s t e n s e n, A.—Les gestes des rois dans les traditions de 1’Iran antique.
142 ps. Paris, 1936, ц. 24 фр.
 Cloche, P.—Demosth£ne et la fin de la democratic athenienne. 333 p. Paris,
 1937.
 Diehl, C. et Marcais, G.—Le monde oriental de 395 ä 1081 .(Glotz, G.—
Histoire du Moyen Age, III), XXIII+627 ps. Paris, 1936.
 D u c a t i, P.—Le Probleme etrusque. 207 ps, 8 pis., Paris, 1938, ц. 40 фр.
 Frazer, J. G.—Aftermath: a supplement to the Golden Bough. XX+292 ps.
London, 1936, ц. 21 шилл.
 F u r 1 a n i, G.—La religione degli Hittiti. 430 p. Bologna, 1936.
 H о 1 m e s, T. R.—Ancient Britain and the invasions of Julius Caesar. XVI+764 ps.
Oxford University Press, 1936.
 Huette, W-—Antoninus Pius. В. I. Historisch-politische Darstellung. 470 S.,
Praha, 1936.
 Lambrechts, P.—La composition du senat romain de I’accession au trone
d’Hadrien ä la mort de Commode (117—192), 234 ps, Antwerpen, 1936.
 Lot, F.—Les invasions barbares et le peupiement de 1 ’Europe. 352 ps, Paris, 1937,
ц. 20 фр.
 M a c u r d у, G. H.—Vassal Queens and some contemporary Women in the Roman
Empire. XI + 148 ps., 5 pis., Baltimore, 1937.
 M e у e r, E.— Geschichte des Altertums. Band 3. Der Ausgang der Altorientali¬
schen Geschichte und der Aufstieg des Abendlandes bis zu Perserkriegen. 2-e, völlig
neubearbeitete Auflage, herausgegeben von H. E. Stier. XIX+787 S. Stuttgart, 1937,
ц. 48 m,
 Moore, F. G.—The Roman’s World. XIII+502 ps. Columbia University Press.
New York, 1936, ц. 3.75 долл.
 Nicol, J.—The historical and geographical Sources used by Silius Italicus. 179 ps.
Öxford, 1936, ц. 14 шилл.
 P а с к, R. A.—Studies in Libanius and Antiochene Society under Theodosius. XI-f-
126 ps. University of Michigan, 1935.
 Rogers, R. S.—Criminal trials and criminal legislation under Tiberius. Published
by American Philological Association, IX+216 ps. Middletown, 1935.
 Rosenzweig, J.—Ritual and cults of pre-roman Yguvium, VII+152 ps.
London, 1937.
 Taeckholm, U.—Studien über den Bergbau der römischen Kaiserzeit. XIH-j-
187 S. Uppsala, 1937.
 W h a t m о u g^h, J.—The Foundation of Roman Italy, XIX+420 ps., 12 pls.„
8 ms., 148 figs. London, 1937, ц. 45 шилл.
 Wright, F. A.—Marcus Agrippa. 280 ps., London, 1936.
 Ziegler, H.—Titus Pomponius Atticus als Politiker, X-j-124 S. New York,
1936.
 Bell, H. J.—Recent discoveries of biblical papyri. Inaugural lecture delivered
before the University of Oxford. 30 ps., Oxford, 1937.
 G г о n g, E. et Stein, A.—Prosopographia Imperii Romani saec. I, II, III, pars
II. Berl. u. Leipzig, 1936.
 14*


212
 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 Inscriptiones Italiae (Academiae Italicae consociatae ediderunt). Vol. XIV, fase. I.
Roma, 1936.
 Inscriptiones Italiae (Academiae Italicae consociatae ediderunt). Vol. X, fase. 3.
Roma, 1936.
 Jou ti e, H. Ch. with collaboration of V. B.Schuman and О. M. Pearl—
Tax Rolls from Karanis. Part-I, text (University of Michigan Studies, Humanistic series,
vol. XLV1) XVI+437 ps., 4 pis. University of Michigan Press. 1936, ц. 5 долл.
 Mattingly, H.—Coins of the Roman Empire in the British Museum. Vol. III.
Nerva to Hadrian. CXCVI + 640 ps., 102 pis. Oxford University Press. London and New
York, 1936.
 Mattingly H. and Sydenham E. A.—The Roman imperial coinage. Vol.
IV, part I, Pertinax to Geta. XV+406 ps., 16 pis. London, 1936, ц. 45 шилл.
 M i I n e, J. G.—The Development of Roman coinage. 24 ps., Oxford, 1937.
 Morgan, J.—Manuel de numismatique orientale de l’Antiquite et du Moyen age.
publication achev6e sous la direction de R. J.Basmadjian, t. I, X+480 ps., 624 ill. Paris,
1923—1936.
 Papyri in the Princeton University Collections. Vol. 2. Edited with notes by
E. H. К a s e XI + 130 ps., 10 pis. Princeton Universtiy Press, 1936, и. 3 долл.
 Powell, J. E.—The Rendel Harris papyri of Woodbroke College, Birmingham.
XII + 134 ps., 5 pis. Cambridge University Press, 1936.
 «Res gestae Divi August! ex monumentis Ancyrano et Antiocheno latinis, Ancyrano
et Apolloniensi graecis». Texte etabli etcommente avecun appendjee (le calendrier d’Au-
guste) et 4 planches hors texte par Jean Gage (Publications de la faculte des lettres
de l’Universite de Strasbourg. Texte d’etudes 5), 213 ps, Paris, 1935, ц. 25 фр.
 Sutherland, С. H. V.—Coinage and Currency im Roman Britain. XII +
184 ps., 14 pis. Oxford University Press, London, 1937, ц. 10 шил..
 «Thesaurus Linguae Latinae Epigraphicae». The Olcott Dictionary of Latin Inscrip¬
tions. Vol. 2,fasc. 3, 4 (audio-augur; augur-avillanus). ByL. F. S mi th, J. H. McLean
and C. W. К e у e s. Pp. 49—96. Columbia University Press, New York—Lon¬
don, 1936.
 Winter, J. G.—Papyri in the University of Michigan Collection. Miscellaneous
papyri (University of Michigan Studies, Humanistic series, vol. XL), XVIII+390 ps.,
7 pis, University of Michigan Press; Ann. Arbor, 1936, ц. 5 долл.
 Amy, R. et S e у r i g, H.—Recherches dans la necropole de Palmyre. 38 ps, 27
pis, Paris, 1936.
 Avi-Jonah, M.—Map of Roman Palestine («The Quarterly of the Department
of Antiquities in Palestine», V, 1936), 54 ps, and map in pocket, ц. 3 шилл.
 Carpenter, R. and Bon, A. with contributions by A. W. Parson s—
Corinth, vol. Ill, part II. The Defences of Acrocorinth and the Lower Town. XVI+315 ps,
252 figs and 10 pis. Harvard University Press. Cambridge, 1936.
 D a u x, G.—Pausanias ä Delphes. 11+203 ps., 9 pis, 6 figs. Paris, 1936.
 Davies N. M. and Gardiner A. H.—Ancient egyptian painting, selected,
copied and described. Two volumes in folio, one smaller volume of text, XLIII+209 ps,
104 pis. Cambridge University Press—University of Chicago Press, 1936,
ц. 75 долл.
 Duff, J. W.—Roman Satire. Its Outlook on Social Life. IX+205 ps. Cambridge
University Press, 1937.
 Evans, J. —Index to the Palace of Minos, 221 ps. London, 1936.
 F laceli ere, R.—Les aitoliens a Delphes. Contribut:on ä Phistojre de la Gr£ce
centrale au Ill-e sifecle av. J.—С. XVIII+564 ps, Paris, 1937, ц. 80 фр.
 1 Forma orbis romani. Carte archeologique de la Gaule Romaine, dressee sous la dire¬
ction de А. В 1 a n c h e t. Carte et fase, de texte V. Partie occidentaie et texte complet


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 213
 du departemenf des Bouches-du-Rhone, par F. Benoit. 232 ps, avec -7 pls,
Paris, 1936.
 F у f e, Th.—Hellenistic Architecture: an introductory study. XXXI+247 ps.,
29 pls. and 58 ills, in the text. Cambridge University Press, 1936, ц. 21 шилл.
 G e о r g i e v, V.—Die Träger der kretisch-mykenischen Kultur, ihre Herkunft
und ihre Sprache. I. Urgriechen und Urillirier (Thrakoillirier). 203 S. Sofia, 1937.
 H a n n e 1, K.—Zur Diskussion über die Ara Pacis («Bulletin de la Societe des
Lettres de Lund», V). 12 ps, Lund, 1936.
 Haspels, С. H. E.—Attic Black-figured Lekythoi. X+407 ps, 54 pls. (ficole
frangaise d’Athfene. «Travaux et Memoires», fase. IV). Paris, 1936, ц. 400 фр.
 H e r z f e I d, E.—Archaeological History of Iran. XI + 112 ps, 20 pls. Oxford
University Press, New York, 1935, ц. 3 долл.
 Jonson, J.—Excavations at Minturnae. Vol. I. Monuments of the Republican
Forum. VI + 122 ps., 45 figs. University of Pennsylvania Press. Philadelphia, 1935.
 Lamb, W.—Excavations at Thermi in Lesbos. XII+226 ps, 50 pls, 61 figs.
Cambridge University Press, 1936.
 Lebreton, J. et Z e i 1 1 e r, J. (Fliehe et Marti n—Histoire de l’egüse).
I. L’eglise primitive, 474 ps, II. De la fin du 2-e siede ä la paix constantinienne,510ps,
Paris, 1935—1936.
 Lunsingh Scheurleer, C. W.—Grieksche Ceramick. 208 ps, 56 pls, Rot¬
terdam, 1936.
 M a z 1 о u m, S.—L’ancienne canalisation d’eau d’Aleppe (Institut frangais de Damas:
«Documents d’etudes orientales», vol. V), 93 ps, 5 figs, et 3 plans. Beyrouth, 1936.
 «Melanges» Franz Cumont («Annuaire de I’Institut de philologie et
d'histoireorientales et slaves», vol. IV). Deuxvol. I—XXXVI+500 ps, II—548 ps, 13 pls,,
Bruxelles, 1936, ц. 300 фр.
 «Olympia». Photographed by W. Hege. Described by G. R о d e n w a I d t.
54 ps, 32 figs in text, 87 pls. Npw York, 1836, ц. 6 долл.
 Oswald F.—Index of figure-types on terra-sigillata (Samian ware). («Annals
of Archaeology and Anthropology». 23, 1936, 1—2 Suppl.). Edinburgh,
 1936—1937.
 P a 1 a n q u e, J. R., В a r d у et Labriolle P. (F 1 i c h e et Mar¬
ti n—Histoire de l’eglise, III). De la paix constantinienne ä la mort de Theodose. 539 ps,
Paris, 1936.
 Paris, P.—Le тивёе archeologiquede Madrid, 160 ps, 64 pls, Paris, 1936, ц. 75 фр.
 P а у n, H. G. G. and Young, G. M.— Archaic marble sculpture from the Acro¬
polis. XIV+76 ps., 140 pls. London, 1936.
 Picard, Ch.—Manuel d’Archeologie grecque. La sculpture. I. Periode archa'i-
que. 704 ps, c 237 рисунками в тексте и 13 табл., ц. 95 фр.
 Rabourdin, А.—Deux camps romains en foret de Rambouillet. 31 ps, avec pi.
hors-texte. Rambouillet, 1936.
 Recueil Edmond P о 11 i e r—Etudes d’art et d’archeologie, VII + 718 ps,
Paris, 1937.
 R i v i e r, A.—La vie d’Achille, illustree par les vases grecs. Recits tir£s de 1’Iliade
d’Homere et des po^mes cycliques, traduits librement. VI1 + 145 ps, 51 figs, Lausanne,
1936, ц. 30 фр.
 R о b i n s о n, D. M. and F 1 u c k E. J.—A Study of the Greek love-names («The
Johus Hopkins University Studies in Archaeology», № 23), VII+204 ps, 1 pi. Balti¬
more, 1937, ц. 30 долл.
 Segalen, V., V о i s i n s, G. et L a r t i g u e, J.—Mission archeoiogique en
Chine (1914). I.—L’art funeraire ä l’epoq^ie des Han. 304 ps, 122 fs. et CXLIV ps,
Paris, 1935, ц. 200 фр.


214
 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 Thompson, D’A г с у, W-—A Glossary of Greek Birds («St. Andrew’s Univer¬
sity publications», № XXXIX). A new edition. VI11+342 ps. Frontispiece and memo-
rous illustrations in text. Oxford University Press, 1936, ц. 12 шилл.
 T о u t a i n, J.—Nouvelles etudes de mythologie et d’histoire des religions
antiques. 254 ps. Paris, 1935, ц. 15 фр.
 Weill, R.—Le champ de roseaux et le champ des offrandes dans la religion fune-
raire et la religion generale (Etudes d’egyptologie), XI + 176'ps, Paris, 1936, ц. 90 фр.
 Whittemore, Th.—The Mosaics of St. Sophia at Istanbul. Second prelimi¬
nary report; work done in 1933 and 1934. The Mosaics of the Southern Vestibule. 57 ps,
20 pis. Oxford University Press for the Byzantin Institute, 1936, ц. 3,5 долл.
 «Aeschylus», edjdit G. M u r r a y. XVI+352 ps. Oxford, 1937.
 A r i s t о t 1 e—Problems. 1—21. With an. English translation by W. S. He 11.
461 ps., London, 1936.
 Berthelot, A.—Festus Avienus. Ora maritima. 159 ps. avec 6 cartes.
Paris, 1934.
 Bury, R. G.—Sextus Empiricus, with an English translation. II. Against the
Logicians. V+488 ps. London, 1935.
 «Catulli carmina». Poesie di G. V. Catullo testo e versione metrica a cura di G.
 Bonazzi, XX+275 ps. Roma, 1936.
 Cicero n—Correspondance, t. Ill, publiee par L. A. C o n s t a n s. 453 ps, Paris,
1936, ц. 30 фр.
 M. Tulli Ciceroni s—Tusculanorum disputationum lib. quinque. A revi¬
sed text with introduction and commentary and a collation of numerous mss. by the late
Th. W. D о u g a n and R. M. Henry. Vol. II. containing books III—V. LV+368 ps.
Cambridge, 1934.
 CorneliusTacitus, ediderunt Holm-Andersen II, 1. Historiae edidit-
E. Köstermann (Bibl. teubneriana) 1936.
 Corpus medicorum graecorum, V, 4, 1. Galenus. De propriorum animi cuiuslibet
affectuum dignotione et curatione. De animi cuiuslibet peccatorum dignotione et cura-
tione. De atrabile. Edidit’W. de Boer. L. — B. 1937.
 Demosthenes, against Meidias, Androtion, Aristocrates, Timocrates, Aristogei-
ton, with an English translation by L. H. Vince. London, Cambridge, Massachu¬
setts. 1935.
 Eu r i pi d i s quae in codice Veneto Marciano 471 inveniuntur phototypice expressa
cura et impensis J. A. S p r a n g e r. Florence, 1935.
 Lee, H. D. P.—Zeno of Elea. A Text, with translation and notes. Cambridge.
Classical Studies. I. VT+125 ps. Cambridge University Press, 1936.
 «Minor Latin Poets», with introductions and English translations by J. W i g h t
Duff and A. M. Duff. XII+838 ps. Harvard University Press. London—Cam¬
bridge, 1932.
 «P lu tar chi Moralia», with an English translation by H. N. Fowler. 490 ps.
London, 1936.
 Plaut e—Comedies, v. IV. Manaechmi, Mercator, Miles gloriosus. Texte etabli
et traduit par A. E r n о u t, 280 ps. Paris, «Les Belles lettres», 1936, ц. 30 фр.
 «Remains of Old Latin», Vol. II. Livius Andronicus, Naevius, Pacuvius and
Aecius. Ed. with English translation by E. H. War mi ngton. XXVIII + 674 ps.
London, 1936.
 «ValeriusFlaccu s», with an English translation by J. H. M о z 1 e у. XXI +
+458 ps. Harward University Press, London—Cambridge, 1934.
 Xenopho n—Memorabilia, edidit С. H u d e, editio maior, V+195 ps, Lip-
siae, 1934. B. G. Teubner., ц. 3. 8 м., в перепл. 40.8 м.


КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
 215
 Atkins, G. W. Н.—Literary Criticism■ in Antiquity, a Sketch of its Develop¬
ment,- vol. I.—Greek. XI+199 ps; vol. II—Greeco-Roman, XI+363 ps. Cambridge
University Press, 1934, ц. 10-P15 шилл.
 Düring, I.—De Athenaei Dipnosophistarum indole atque dispositione (Apopho-
reta Gotoburgensia Vilelmo Lundström oblata), Göteborg, 1936.
 «ßtudes Horatiennes». Recueil publieenVhonneur du bimillenaired’Horace. 267ps$
Bruxelles, 1937.
 F 1 i c ki nger, R. C.—The Greek Theater and its Drama. University of Chicago
Press. Fourth edition. Chicago, 1936, ц. 5 долл.
 M e au ti s, G.—Eschyle et la trilogie. 284 ps., Paris, 1936.
 Lidemeyer, Ch r.—Plutarchusj Biographie van Aemilius Paulus. 312 S. Utrecht,
Nijmegen. 1935.
 P a n a j о ti d i s, G. lUdiwv, 627 стр., Афины, 1936, ц. 150 др.
 Rose, Н. J.— A Handbook of Latin Literature from the earliest times to the death
of St. Augustine. IX+557 ps. London, 1936.
 Sikes, E. E.—Lucretius, poet and philosopher, IX+187 ps. Cambridge,
At the University Press, 1936.
 Smereka, I.—Studia euripidea. V. I.—De sermone euripideo. De vocabulorum
euripideorum copia (Archiwum Towarzystwa Naukowego we Lwowi, I, VII, I), 261 ps,
Leopoli, 1936.
 Л, E.


ХРОНИКА
 В. Г. Васильевский в изучении византийских древностей
 (Доклад в ООН Академии наук СССР, посвященный памяти
русского ученого В. Г. Васильевского, к столетию со дня рождения)
 Василий Григорьевич Васильевский принадлежит к числу тех ученых, которых
он сам называл «большими людьми науки»1. Уже первые его работы, относящиеся
к концу 60-х и первой половине 70-х годов прошлого века, отличались такими выдаю¬
щимися достоинствами, что Академия наук в 1876 г. избрала его в члены-корреспон¬
денты, а Московский университет присудил, ему в 1879 г. степень доктора русской
истории honoris causa «за замечательные,—как сказано в постановлении университет¬
ского совета,—ученые исследования в области исторической литературы». В действи¬
тельные члены Академии наук В. Г. Васильевский был избран в 1^90 г., и ака¬
демиком числился недолго, так как 26 мая 1899 г. скончался.
 Ученая деятельность В. Г. Васильевского началась работами по греческой исто¬
рии, наиболее значительной из которых является его магистерская диссертация,
вышедшая в свет в 1869 г.: «Политическая реформа и социальное движение в древней
Греции в период ее упадка».
 В предисловии к этой книге Васильевский мотивировал выбор ее темы так: «В небо¬
гатой ученой русской литературе все-таки можно указать несколько сочинений или
хотя переводных статей, относящихся к другим периодам греческой истории, но послед¬
ние времена самостоятельного существования Греции не были у нас предметом не
только исследования, но даже какого-либо внимания». К этому надо прибавить, что и ,
в иностранной ученой литературе в то время, когда вышлав свет диссертация Васильев¬
ского, история реформаторской деятельности спартанских царей III в. до н. э., Агиеа
и Клеомена, трактовалась лишь в сочинениях трех ученых: Дройзена, Шорна
и Фримена.
 Эта первая большая работа Васильевского обнаруживает уже все те свойства,
которые отличают его последующие труды: внимательное и строго-критическое изу¬
чение источников и литературы предмета, уменье определить причину и происхожде¬
ние изучаемых явлений, осветить их с общеисторической точки зрения, конкретное,
ясное и местами увлекательное изложение.
 Диссертация Васильевского излагает внешнюю и внутреннюю историю Греции
с 245 г., когда Арат был избран в первый раз стратегом Ахейского союза, до битвы
при Селласии в 222 г. Рассмотрению этого периода, охватывающего всего 23 года,
предшествуют обширные] вводные главы, где автор говорит не только об источниках
для изучаемого времени, но и об отличительных особенностях государственного быта
 1 	«Некролог А. А. Куника», «Византийский временник», VI/1899/,629.


ХРОНИКА
 217
 Греции, выразившихся, по его словам, с одной стороны, в автаркии полисов и, .с дру¬
гой—в создании симмахий и федераций.
 В. Г. Васильевский считал, что спартанские реформы III в. предвосхитили неко¬
торые политические учения нового времени, которое «не всегда признает свое заим¬
ствование у старого и еще реже сознает, что оно повторяет зады. Может быть, и здесь
не последняя задача истории воздать каждому должное». В другом месте своей книги
В; Г. Васильевский говорит: «Внутреннее социально-политическое развитие грече¬
ского народа совершалось по тем же самым законам, какие заметны в истории других
государств; оно представляет, в сущности, тот же самый порядок явлений и смены основ¬
ных форм экономического и общественного быта, какой потом повторяется в истории
Рима и новых государств Европы». Эти высказывания В. Г. Васильевского не являются
стремлением «модернизировать» историю античности, которым еще сравнительно не так
давно грешили некоторые ученые на Западе и у нас, а свидетельствуют лишь о его широ¬
ком историческом кругозоре. Диссертация В. Г. Васильевского была ценна не только
новизной сюжета, посвященного эллинистической эпохе, но и тем, что он едва ли не пер¬
вый у нас обратил внимание на явления социально-экономического порядка.
 Этим исчерпывается разработка В. Г. Васильевским тем древней истории. Его
большая статья, появившаяся в 1882 г.,—«Вопрос о кельтах»—представляет перера¬
ботку его лекций и может служить показателем того, на каком высоком уровне стояло
университетское преподавание Васильевского.
 Последующие его работы посвящены уже средневековой истории, главным обра¬
зом, истории Византии и русской, поскольку последняя с Византией связана.’ :
 0 том, чем вызван интерес Васильевского к Византии, он в своих трудах не гово¬
рит. Лишь в рецензии на докторскую диссертацию Ф. И. Успенского мы находим такие
строки: «Задачи русской исторической науки во всех отношениях весьма разнообразны
и широки: она еще очень молода и почти начинает только касаться даже таких отделов,
в которых ей следовало бы быть полной госпожей. Есть отделы, в которых она не должна
и не. может довольствоваться повторением чужого. К таким отделам принадлежит,
конечно, и византийская история, так тесно связанная с русской и славянской».
 В то время, когда В. Г. Васильевский приступил к исследованию специальных
вопросов византийской истории, он не имел предшественников ни за рубежом, ни у нас,
за исключением, пожалуй, академика Куника, человека очень сведущего, однако скорее
лингвиста и этнолога, чем историка. По заявлению самого В. Г. Васильевского, в некро¬
логе Куника, он многим обязан последнему. Интересы Куника сосредоточивались,
между прочим, и около таких вопросов, которые интересовали и Васильевского: 1) варяж¬
ский вопрос и 2) Византия и значение ее литературы для понимания русской истории.
 Куник был ярым норманистом. В. Г. Васильевский не был ни норманистом, ни анти-
норманистом. Он не соглашался с теми, кто видел в Византии одни отрицательные сто¬
роны, но он не сочувствовал и тем, кто преклонялся перед византийскими порядками,
кто склонен был идеализировать византийский государственный и общественный строй.
«Мы не ослеплены,—говорил он,—и не связаны никакой предвзятой теорией и никакой
школой в своих исследованиях византийской истории»1.
 В своих исследованиях Византии В. Г. Васильевский иногда из загадочных
исторических намеков создавал живую, содержательную и правдивую картину. При
этом он нередко возвращался к вопросам, ранее им затронутым, с целью их большего
освещения или исправления того, что сказано было им ранее. По трудам Васильев¬
ского о Византии можно проследить, как росло у нас византиноведение и вместе с ним
рос его создатель.
 В 1872 г. на страницах «Журнала мин. нар. проев.» появилась большая работа
В. Г. Васильевского, посвященная Бестужеву-Рюмину: «Византия и печенеги (1048—
 1 «Труды», I, 401.


218
 ХРОНИКА
 1094)». В этой статье, занимающей вместе с приложениями 175 страниц, Васильев¬
ский осветил совершенно по-новому события, предшествовавшие Первому крестовому
походу, и поводы к нему, роль печенегов в истории Византии второй половины XI в.,
-связь их с сельджуками, длительную и большей частью неудачную борьбу с ними Визан¬
тии, что, в конце концов, заставило ее правительство обратиться к Западу за помощью.
Иначе объясняет В. Г. Васильевский и самое начало крестовых походов. Он придает
особое значение факту перехода печенегов за Дунай около половины XI в., факту,
по его мнению, столь же важному, как и переход за Дунай западных готов, положив¬
ший начало так называемому великому переселению народов. Византийская поли¬
тика перед Первым крестовым походом и во время его не может быть понята без учета
печенежского вопроса. Да и отношение Византии к русским князьям, указывает
В. Г. Васильевский, вероятно, получит новое освещение при подробном изучении исто¬
рии печенегов и половцев. В. Г. Васильевский исчерпал свою тему полностью, коснув¬
шись при разработке ее таких вопросов, которые, казалось бы, не имели к ней прямого
отношения, например, вопроса о разделении церквей, хотя при составлении своей
работы он не располагал никакими новыми источниками, а извлекал из давно
известных то, что укрылось от внимания ученых, писавших о Первом крестовом
походе.
 Большая статья В. Г. Васильевского (1876—1877 гг.) «Из истории Византии
XII века» касается истории Второго крестового похода, в его связи с союзом Восточной
и Западной империй в середине XII в. Тема статьи—союз Восточной и Западной импе¬
рий в 1148—1155 гг., направленный против папы и сицилийских норманнов, и последо¬
вавшая затем южноитальянская война 1156—1157 гг., после которой произошел разрыв
между обеими империями, чреватый большими последствиями. Статья основана на при¬
влечении западных, византийских и русских источников. Дополнением к ней яви¬
лась статья 1894 г,, посвященная изданию надгробного слова Василия Охридского
на смерть жены императора Мануила Комнина, Ирины. В приложении к статье «Из исто¬
рии Византии XII в.» даны специальные исследования о хронологии Никиты Ако-
мината, о первых Неманичах, о Борисе Коломановиче, об известиях русской лето¬
писи, касающихся византийско-венгерских отношений.
 Из трудов В. Г. Васильевского по византийской истории, трактующих социально-
экономические, правовые и финансовые вопросы, прежде всего надо отметить статьи
конца 70-х годов: «Законодательство иконоборцев» и «Материалы для внутренней исто¬
рии Византийского государства». В первой речь идет об эклоге царей Льва и Констан¬
тина и о так наз. Земледельческом законе, во второй трактуется специально вопрос
о мерах в защиту крестьянского землевладения. Когда В. Г. Васильевский писал
о византийском государственном и общественном строе, не только не существовало
специальных трудов по этому вопросу, но не было даже словаря встречающихся в доку¬
ментах и законах юридических и экономических терминов. Даже такой знаток визан¬
тийского права, как Цахариэ фон Лингенталь, не брался объяснять, о каких податях
и повинностях говорится в византийских хрисовулах. В. Г. Васильевский великолепно
справился со всеми затруднениями, встречавшимися на пути исследователя этих вопро¬
сов. Он указал на многие источники по истории византийского крестьянства и визан¬
тийской податной системы, перевел или изложил самые запутанные тексты и этим сде¬
лал доступными для понимания нелегкие по языку новеллы византийских императоров
и документы, сопоставленные в издании Миклошича и Миллера. В. Г. Васильевский
определил время издания эклоги и Земледельческого закона; объяснил, чтб предста¬
вляла крестьянская община в Византии XIII в. и как она разложилась, какие меры
принимались в защиту крестьянского землевладения; познакомил нас с положением
крепостных, с крестьянскими наделами; разъяснил многие, до того непонятные, тер¬
мины. При изучении явлений В. Г. Васильевский сравнивал византийские порядки
с западноевропейскими и с порядками Московского государства.


X РОНИКА
 219
 В своих кропотливых изысканиях В. Г. Васильевский не ограничивался печат¬
ными источниками, а искал рукописных материалов. В 1881 г. он напечатал обшир¬
ную статью—«Советы и рассказы византийского боярина XI в.» по неизданной гре¬
ческой рукописи XV в., хранившейся в Московской синодальной библиотеке и только
отчасти известной ученым, причем они не обратили внимания на тот отдел сборника,
который представляет большой исторический интерес. Это так наз. «Strategikon»
неизвестного автора. Оказалось, этот трактат содержит не только примеры военного
искусства, но и правила поведения, житейской мудрости, наставления по хозяйству,
домоуправлению, семейной жизни и пр., своего рода «Домострой»; это едва ли не един¬
ственное произведение такого рода в византийской литературе. Здесь В. Г. Васильев¬
ский обнаружил новые фактические данные для решения исторических проблем,
до тех пор неясных для ученых. В том же отделе сборника находился трактат другого
автора, содержащий нравоучения и советы царствующему императору. Дедом автора
первого трактата был Кекавмен, деятель времени Василия II. В. Г. Васильевский автора
'трактата называет также Кекавменом. Автор второго—внук болгарского боярина
Николицы. В 1896 г. полный текст обоих произведений был издан В. Г. Васильевским
совместно с акад. В. К.уЕрнштедтом.
 В том же 1896 г. Вг1сильевский напечатал «Epirotica saeculi XIII», сборник доку¬
ментов, главным-образом, из переписки Иоанна Апокавка, греческого иерарха в городе
Навпакте (теперешний Лепанто), который был вождем национального сопротивления
латинскому завоеванию и советником первых эпирских деспотов, восстановителей гре¬
ческой независимости в Европе. Эти документы заимствованы из двух рукописных
сборников XIII и XIV вв., хранившихся в Синайском монастыре, вывезенных оттуда
Порфирием Успенским и затем поступивших в Публичную библиотеку в Ленинграде.
Издание их представляло большие трудности. Надо было привести документы в порядок
•и частью восстановить, так как при переплете рукописей многие листы были перепу¬
таны, а некоторые утрачены.
 В 1895 г. появилось большое исследование В. Г. Васильевского о «Хронике Лого¬
фета на славянском и греческом». Имя Симеона Логофета, по прозванию Метафраста,
как утверждает В. Г. Васильевский, связано с двумя важными произведениями визан¬
тийской письменности и с целым рядом вопросов византийской, а отчасти югославян¬
ской и русской историографии. В. Г. Васильевский доказал, что Симеон Метафраста,
автор собрания житий святых, тождествен с Симеоном Логофетом, составителем хро¬
ники, и жил не в XI в., как думали, а в конце X в. При помощи славянской переводной
рукописной редакции хроники Логофета и греческих неизданных списков хроники
Георгия Амартола В. Г. Васильевским был решен запутанный вопрос о составе хро¬
ники последнего, в славянской распространенной ее редакции, в особенности об ее про¬
должении и о происхождении и взаимной зависимости ряда примыкающих сюда хро¬
ник. Решение главного вопроса—о хронике Логофета и ее отношении к другим хро¬
никам—было настолько убедительно, что известный автор «Истории византийской
литературы» Крумбахер принял выводы Васильевского целиком. С установленной
В. Г. Васильевским хронологией Логофета согласился Делеге (D е 1 e h а у е), боль¬
шой знаток и издатель апокрифических памятников, Липсиус (Li р s i u s), автор
большого исследования об апокрифах, и другие. Критическая проницательность
В. Г. Васильевского помогла ему в 1872 г. признать подлинность спорного до тех пор
письма Алексея Комнина к Роберту Фландрскому, откуда следовало, что сам Комнин
призвал крестоносцев.
 В. Г. Васильевский едва ли не первый обратил внимание на агиографические про¬
изведения, как на исторический источник, и много занимался ими. По его словам1,
они содержат много таких подробностей для характеристики византийского быта.
 1 «Труды», II, 297.


ХРОНИКА
 220
 каких нельзя найти в чисто-исторических сочинениях. Его внимание привлекали
к себе по преимуществу такие агиографические памятники, которые заключали дан¬
ные и о начальной поре русской истории.' Разбор агиографических памятников и кри¬
тический анализ их обнаруживают в В. Г. Васильевском замечательно тонкого иссле¬
дователя. , .
 В 1877 г. В. Г. Васильевский подробно исследовал апокрифические сказания
о «хождении» ап. Андрея и житие Стефана Нозого и в 1878 г. житие Иоанна Готского,,
где, между прочим, разбирает вопрос о готских поселениях в Крыму и прослеживает
судьбы таврических готов до конца VIII в.; в заключительной главе он дает перевод
жития и подробный комментарий к нему. В 1886 г. В. Г. Васильевским переиздана,
переведена и комментирована «Повесть Епифания о Иерусалиме и сущих в нем мест»
IX в. В том же году В. Г. Васильевский издал, с переводом и предисловием, составлен¬
ные Мелетием жития писателей XII в.—Николая Мефонского и Феодора Продрома.
Венцом исторических работ В. Г. Васильевского по агиографическим памятникам
являются его «Русско-византийские исследования» 1893 г., содержащие жития Георгия
Амастридского и Стефана Сурожского: греческий текст и русский перевод первого-
жития и краткое житие Стефана (по Халкинской рукописи) с русским переводом и по¬
дробное его житие славяно-русское (по рукописи Моек. дух. академии). Издание обоих
житий снабжено обширными введениями1.
 Время составления жития Георгия относили обыкновенно к X в., В. Г. Васильев¬
ский доказал, что оно составлено в IX в., не позднее 842 г.; отсюда вывод, что поход
Руси на Амастриду имел место до 842 г. Такой авторитет в области византиноведения,
как акад. Ф. И. Успенский, считал, что историко-критические приемы В. Г. Васильев¬
ского в исследовании жития Георгия Амастридского обнаруживают в нем мастера
исторического анализа, комментарий же к житию может быть назван образцовым кри¬
тическим опытом1  2.
 За полгода до своей смерти В. Г. Васильевский возбудил перед Историко-филоло¬
гическим отделением Академии наук вопрос об издании списанного его учеником
в одном парижском сборнике житий сказания о 42 аморийских мучениках. Сказание
касается выдающегося события в истории иконоборческого царя Феофила—взятия
его родного города Амория халифом. Этот факт произвел сильное впечатление на со¬
временников, отмечен в византийской хронике, но без точного обозначения года, и лег
в основу нескольких подробных повествований. В них есть много любопытных подроб¬
ностей, бросающих свет на идейную борьбу и приемы взаимной полемики между хри¬
стианством и магометанством в IX в. Одной из особенностей парижской редакции
сказания является то, что в ней точно определяется год взятия Амория, а это очень
помогает установлению запутанной хронологии последних лет царствования Феофила,
куда относится, между прочим, и постройка Саркела в низовьях Дона. Другим обстоя¬
тельством, придающим особую ценность парижской редакции сказания, является то,
что эта редакция была воспроизведена в двух славянских памятниках: в Супрасль-
ской Минее IX в. и в Макарьевских Четиях Минеях. В. Г. Васильевский знал, что
в Московской синодальной библиотеке находятся неизданные редакций сказания
об аморийских мучениках, одна из которых считалась самой древней. Незадолго
до смерти он получил копии трех греческих текстов с аморийским сказанием и достал
копии еще одного, парижского текста. В Италии, куда отправился В. Г. Васильев¬
ский в марте 1899 г. лечиться, он собирался написать краткое введение к текстам,
объясняющее их значение. Подробное исследование их содержания он рассчитывал на¬
писать по возвращении из-за границы. Судьба распорядилась иначе. Задуманное
 1 Первая редакция работы о житии Георгия Амастридского восходит еще к 1878 г.,
а исследование о житии Стефана Сурожского первоначально появилось в 1889 г.
 2 ЖМНП, 1899, октябрь, 306.


ХРОНИКА
 221
 В. Г. Васильевским издание аморййских сказаний вышло в свет уже после его смерти,
в 1905 г., в обработке такого знатока в деле издания текстов, каким был акад.
П. В. Никитин.. В своем издании, снабженном обширными примечаниями, последний
поместил и найденные в бумагах В. Г. Васильевского отрывки его исследования
о «Супрасльской Минее», в том виде, в каком он их нашел, сопроводив следующим
замечанием: «Зная, как неустанно В. Г. передумывал и перерабатывал • свои труды
до самой последней корректуры, продолжая совершенствовать изложенное им приве¬
дением новых фактов и соображений и тем самым обогащать содержание, нельзя, ко¬
нечно, быть уверенным в том, что, сделавшись частью целого, отрывок сохранил бы
тот вид, какой теперь имеет. Но непростительным самомнением было бы подправлять
или дописывать эскизы такого мастера» (стр. V).
 Из беглого обзора научного наследия В. Г. Васильевского видно, что оно состоит
из трудов двоякого характера. Одни представляют издание новых или переиздание
старых материалов, относящихся к области византийской и византийско-русской
истории, с русским переводом, комментариями и обширными введениями историогра¬
фического и исторического свойства. Другая часть его работ является историческими
исследованиями, основанными на изданном уже материале различных крупных эпизо¬
дов средневековой истории. В особую категорию следует выделить рецензии В. Г. Ва¬
сильевского на труды других ученых, принимающие иногда, по своим размерам и содер-
жанию, характер самостоятельных статей. Например, рецензия сочинений Успен¬
ского об образовании второго Болгарского царства занимает более 100 стра¬
ниц.
 В. Г. Васильевский не брался за широкие темы. Его привлекала задача собрать,
опубликовать и исследовать новые материалы или материалы, хотя уже и опублико¬
ванные, но недостаточно анализированные и использованные, осветить отдельные
вопросы. Сила его—в точном и всестороннем критическом анализе. Тот метод анализа,
который в свое время был разработан для памятников древнегреческой письменности,
В. Г. Васильевский приложил к памятникам византийским. Он умел вычитывать
в последних то, что ускользало от внимания других.
 * В. Г. Васильевский был замечательно начитан в памятниках византийской пись¬
менности, и это позволяло ему комбинировать и сопоставлять факты, отношение и связ£
между которыми ранее не подозревались, и таким путем достигать новых результатов.
В самых специальных работах В. Г. Васильевского о каком-нибудь частичном вопросе
читателя увлекает процесс исследования, ход и приемы критического анализа, сила
аргументации и, в конце концов, простота решения вопроса.
 Ни одного труда обобщающего характера в богатом наследии В. Г. Васильев¬
ского нет. Он принадлежал к числу тех ученых, которых привлекает, главным образом,
аналитический, а не синтетический характер исторического, понимания; ему было прият¬
нее не столько подводить итоги, сколько ставить и разбирать новые проблемы.
 От такого знатока Византии, каким был В. Г. Васильевский, было бы интересно
получить ее историю. Он этой истории не написал, но материалом для нее может слу¬
жить изданное им в 1890 г. отдельной книгой «Обозрение трудов по византийской
истории», которое, строго говоря, представляет обозрение трудов по изданию и непо¬
средственному объяснению источников по византиноведению, начиная с эпохи Возро¬
ждения и до конца XVIII в. Подобной книги не было ранее и нет и теперь. Составление
ее потребовало от автора большого труда, кропотливых библиографических справок
по старинным изданиям, так как никакого надежного справочного пособия, вроде по¬
явившейся позднее «Истории византийской литературы» Крумбахера, в распоряжении
В. Г. Васильевского не было. Задавшись Целью ознакомить читателя с историей визан-
тологических штудий, В. Г. Васильевский дал вместе с тем^ одну из глав истории
науки вообще и представил в ярком свете, между прочим, деятельность таких, старых,
но не устаревших и сейчас ученых, как Дюканж, Бентли, Рейске и др. •*


222
 ХРОНИКА
 Многие из трудов В. Г. Васильевского имели при своем появлении и продолжают
сохранять и сейчас чрезвычайно важное научное значение. Появление трудов В. Г. Ва¬
сильевского, особенно таких, например, как «Русско-византийские отрывки» или «Рус¬
ско-византийские исследования», привлекало внимание не только специалистов-визан-
тиноведов и русских историков (многие из последних с гордостью называли себя
учениками В. Г.Васильевского), но и лиц, не имевших ближайшего касательства к раз¬
бираемым им вопросам: их прельщали новизна содержания, принципиальные выводьв
и тот стройный изощренный метод,, при помощи которого эти выводы полу¬
чались.
 Работы В. Г. Васильевского сравнительно рано обратили на себя внимание за гра¬
ницей. Хотя все свои работы В. Г. Васильевский печатал исключительно по-русски
и ни к одной из них не было приложено резюме на иностранных языках, иностранные
византинисты, забыв, что rossica non leguntur, сочли нужным изучать труды Васильев¬
ского, а для этого должны были специально учиться русскому языку. Первый почин
в этом отношении сделал известный византинист Крумбахер, приезжавший в Петер¬
бург специально познакомиться с Васильевским.
 В 1892 г. Крумбахер начал издавать первый специальный орган по византинове¬
дению—«Byzantinische Zeitschrift», за которым вскоре же, в 1894 г., стал выходить
основанный В. Г. Васильевским при Академии наук «Византийский временник»,
издававшийся сначала В. Г. Васильевским при сотрудничестве его ученика Регеля,
затем одним Регелем и, наконец, акад. Успенским. Пример Крумбахера, в отношении
изучения иностранными византинистами русского языка, оказался, в хорошем смысле,
заразительным. Теперь можно считать почти правилом, что все иностранные византи¬
нисты свободно читают по-русски. Таким образом В. Г. Васильевский своими труда-ми
оказался в роли своего рода «культуртрегера» в самом благородном значении этого
\слова.
 Академия наук предприняла, как сказано выше, издание трудов В. Г. Васильев¬
ского, рассеянных по разным периодическим изданиям. К 1930 г. вышли в свет 4 тома
этих трудов. Чтобы издание считать завершенным, понадобилось бы еще 2—3 тома.
Было бы наилучшим чествованием исполнившейся 2 февраля 1938 г. столетней годов¬
щины рождения Васильевского принять решение завершить издание трудов одного
из замечательных русских ученых К
 Акад. С. Жебелев  11 Материалами для настоящего доклада, помимо трудов В. Г. Васильевского и
статей о нем, упомянутых выше, послужил еще некролог, составленный П. В. Бе¬
зобразовым («Виз. временник», т. VI (1899), и сданная мною на хранение
в архив Академии наук рукопись третьей, не напечатанной части труда В. П. Б у-
зеску л а—«Всеобщая история и ее представители в России в XIX и начале XX в.».


ХРОНИКА
 223
 Обзор археологических открытий в области
Западного Средиземноморья
 АЛБАНИЯ
 Бутринто (др. Буфрот в Эпире). Раскопки этого греческого города, впослед¬
ствии римской колонии, начались в 1927 г. и продолжались вплоть до последнего вре¬
мени. Прежде всего был исследован холм акрополя с остатками оборонитель¬
ных сооружений. При их исследовании было отме¬
чено три строительных периода. Древнейшая стена
из больших нерегулярных блоков по характеру
кладки принадлежит к разряду так наз. «цикло¬
пических» сооружений. Вторая стена, располо¬
жившаяся на середине склона акрополя,—поли¬
гональной кладки и. наконец, третья, лучше
всего сохранившаяся и расположенная у подно¬
жия акрополя стена сложена из хорошо отесан¬
ных квадратов удлиненной формы. Высота ее в
некоторых местах достигает 4 м. На одном участке
сохранились невысокие и узкие ворота. Дати¬
руется она IV в. до н. э. Одной из важнейших
архитектурных находок в период раскопочных
кампаний 1931—1933 гг. было здание, театра
римского времени, расположенное неподалеку от
акрополя. Среди развалин театра обнаружено
много надписей и фрагментированных скульптур.
 По соседству с ним открыты термы с трехцветной
мозаикой и нимфей (здание с бассейном) с остат¬
ками стенной живописи. Между этими зданиями
обнаружены стены нескольких жилых построек
греческого города, частично сохранившиеся на
высоту трех рядов камней и относящиеся к
IV—III вв. до н. э. Среди многочисленных
обломков скульптур, найденных в разные годы,
следует упомянуть панцырную статую, с надписью
скульптора Сосикла, женскую голову (рис. 1)
 (вероятно, римская копия раннеэллинистической скульптуры, так наз.^ «бо¬
гиня из Бутринто»), портретные скульптуры Августа и Агриппы, статуи Аполлона
и Диониса. Последняя из известных нам находок—аттический рельеф из паросского-
мрамора с изображением Ники перед панцырем (77 см высоты), принадлежащий
концу V в. до н. э. (JDAI, В. 47, 1932, •стр. 534 сл.; В. 49, 1934, стр. 468 сл.>
 Рис. 1. Женская голова из Бут¬
ринто
 ИТАЛИЯ
 Археологические находки, сделанные за последние годы в Италии, по большей
части имели место за счет случайных открытий, а не систематических исследований^
Очень часто поэтому они лишены необходимой документации. Целый ряд архитек¬
турных и могильных памятников обнаружен во время дорожных и других работали,
как в Риме, при перепланировке некоторых центральных улиц. Насыщенная памят-
никами древней культуры почва Италии продолжает снабжать музеи огромным коли¬
чеством материала. Мы старались выбрать из него то, что в силу обстоятельств, сопут¬
ствовавших его появлению на свет, подробней и достоверней документировано.


224
 ХРОНИКА
 Рим и: Л .а ц и ш Наиболее интересные открытия, сделанные в Риме с 1930
по 1935 год, сосредоточены на территории императорских форумов. Снесение ряда
поздних построек на форуме Ю. Цезаря привело к обнаружению храма Venus gene-
trix, линии лавок и таверн (рис. 2), а также расположенной по соседству базилики
Ульпия. Подобного же рода расчистки имели место на форуме Нервы (рис. 3) и Траяна.
Помимо архитектурных остатков, добыто известное количество строительных и посвя¬
тительных надписей, скульптур (среди которых имеются очень хорошие портреты)
{рис. 4) и бытового материала.
 Рис. 2. Таверны на форуме Цезаря в Риме
 Из других, подвергшихся расчистке и реконструкции объектов следует упомянуть
базилику Максенция, рядом с которой открыты прекрасной сохранности мостовая
и здание римской курии, датирующееся раннеимператорским временем, но перестроен¬
ное в эпоху Диоклетиана.
 В 1935—1937 гг. был предпринят ряд работ, раскопочных и реставрационных,
в связи с двухтысячелетием со дня рождения Октавиана Августа. Так, в связи с совре¬
менными перестройками, между улицей Бокка делля Вёрита и рекой Тибром был рас¬
крыт целый квартал императорского города, с улицами, жилыми домами и магази¬
нами. В одном из фундаментов средневековых зданий обнаружена хорошей сохран¬
ности портретная скульптура: голова имп. Августа из греческого мрамора. Затылочная
часть ее, ныне утерянная, была сделана из другого куска мрамора.
 Снос нового здания на углу названной выше улицы и Виа делля Консолячоне
сопровождался открытием архитектурных остатков республиканского времени. Послед¬
ние заключают в себе фундаменты общественного здания, изящной кладки, окружен¬
ного мостовой из туфовых плит. Топография пространства за Porta Ostiensis (близ
пирамиды Цестия) была выяснена в марте 1937 г. Здесь найдены остатки боль¬
шого здания, датированного клейменым кирпичом адриановского времени. Зда¬
ние—повидимому, термы—имеет большой зал (11,5 мх9,5 м), с полом, украшенным
мозаичными изображениями морских божеств. Из-под новых построек на Пьяцца
Навона освобождены остатки стадия Домициана, один из участков стены кото¬
рого—две колонны с промежуточной аркой—хорошо сохранился.
 Любопытные, с точки зрения применения современных технических возможностей
а археологии, работы были произведены весной 1937 г. на Марсовом поле, где происхО-


ХРОНИКА
 225
 лили раскопки Ara pacis (алтаря мира), воздвигнутого Августом между 13 и 9 гг.
до н. э., представлявшего собой одно из лучших произведений официального искусства
эпохи цезарей. Часть фрагментов этого алтаря находится в Музее Терм (и в Лувре),
остальные же остались погребенными под фундаментом дворца Фиано, построенного
в XV столетии. Во время постройки дворца, расположившегося на основаниях авгу-
стова алтаря» не были удалены даже уцелевшие облицовочные плиты из мрамопа.
 Раскопки, предпринятые для
их извлечения в 1903 г., окон¬
чились неудачей из-за обилия
грунтовых вод. Кроме того,
был очень велик риск обвала
или оседания дворца Фиано.
Поэтому теперь решено было
прибегнуть к способу, при¬
меняющемуся при прокладке
 Рис. 3. Форум Нервы в Риме. Часть стены
с реставрированными колоннами
 Рис. 4. Портретная скуль¬
птура из Рима
 шахт через водоносные почвенные слои, а именно к замораживанию грунта. Резуль¬
таты, полученные в мае 1937 г., оправдали это дорогостоящее предприятие.
Из-под фундаментов дворца удалось извлечь большой мраморный блок, укра¬
шенный с одной стороны гирляндой, а с другой—прекрасным барельефом, с изображе¬
нием императора и фламинов, совершающих жертвоприношение. Эти последние пред¬
ставлены в своих характерных головных уборах, заканчивающихся apex’ом. Трак¬
товка индивидуальных черт изображенных персонажей, равно как и их одежды,
весьма реалистична и, несомненно, портретна (RAr, t. X, 1937, стр. 122 сл.—F. С и-
mont; AJA, 1937, № 3, стр. 486 сл.—A. W. van Buren).
 Остия. Из находок, сделанных в'Остии в начале 30-х годов, наибольший инте¬
рес, несомненно, представляют фрагменты остийских фастов, или acta urbis. Первый
фрагмент был обнаружен в 1932 г. Надпись начертана на мраморной табличке,
которая во вторичном употреблении была вделана в борт имплювия. Фрагмент
15 Вестник древней истории. Л» 1 (6).


226
 ХРОНИКА
 заключает в себе даты от 108 до 113 г. н. э. Из него мы узнаем, что термы
Траяна были отстроены в 109 г. Дата смерти Марцианы (сестры имп. Траяна),
до сих пор точно не известная, отнесена к 29 августа 113 г.; в тот же день она
была провозглашена как diva. На 112 г. приходится открытие траяноза форума
и базилики Ульпия- В 113 г. была воздвигнута колонна Траяна, и в тот же
год, по обету, отстроен храм Венеры на форуме Цезаря.
 В 1934 г. были найдены три новых фрагмента acta urbis. Они сообщают
о различных событиях за 116—163 гг. н. э., примыкая, таким образом, почти
непосредственно к фрапменту 1932 г. В первом из них содержится послание Траяна
к сенату с сообщением о победах, одержанных в парфянской войне (116 г.). Это
сообщение было получено в Риме 23 марта. В ответ на него сенат отдал распоряже¬
ние об устройстве празднеств. В начале 145 г. состоялось бракосочетание Аппии
Фаустины с Марком Аврелием. В конце июня
того же года был дан бой быков в цирке
Фламиния. В октябре состоялся судебный про¬
цесс Корнелия Присциана (легата одной из испан¬
ских провинций) за злоупотребление властью.
В 146 г. умер Эруций Кларус, префект г. Рима,
который незадолго до того был избран консулом.
Под 151 годом сообщается о высылке из Рима двух
или многих лиц по неизвестным причинам. В
152 г. был ремонтирован pons Cestius. 31 мая
того же года отстроена базилика в Остии, кото¬
рую соорудил некий М. Юлий Север, может
быть, идентичный с известным consul suffectus
того же имени. Весьма также вероятно, что упо¬
мянутая базилика идентична с большой построй¬
кой, открытой на левой стороне форума и дати¬
рующейся, по археологическим данным, серединой
II столетия н. э.
 В 1935—1937 гг, в Остии происходили рас-
Рис. 5. Голова статуи импе- копки некрополя на Виа Лаврентиана, а также
 ратора Траяна из Остии большого здания—одного из лучших в Остии по
сохранности, обнаруженного в береговой части
города. Это—бальнео-терапевтическое заведение, выстроенное в первой половине
II столетия н. э. и перестроенное двумя поколениями позже. Полы и стены здания
украшены мозаиками и фресками. В одном из помещений сохранились портреты
философов с сопровождающими их надписями (не опубликованы). Кроме этой находки
следует упомянуть еще ряд скульптур, обнаруженных в одной из комнат большого
жилого комплекса времен Адриана. Найдены были две головы и часть ноги из гре¬
ческого мрамора, являющиеся частями двух или, может быть, даже трех статуй. Одна
из скульптур изображает Траяна (рис. 5), другая—Адриана; они совершенно различны
по трактовке. Первый из портретов весьма реалистичен, подчеркивает черты, придаю¬
щие лицу мужественность и энергичность, второй же трактован с академическими
и архаистическими тенденциями, близкими к манере архаических греческих куросов
(А JA, vol. XLI. 1937, стр. 486 сл.—A. W. Van Buren; JDAI, В. 48, 1933, стр. 585;
В. 49, 1934, стр. 423).
 А р д е я. Небольшие раскопки 1932—1934 гг. имели важное топографическое
и хронологическое значение. По керамическим находкам поселение было прослежено
вплоть до культуры Вилланова (VIII в. до н. э.). Территория Ардеи, до того как она
стала римской колонией, простиралась до места, называемого Чивиттавеккья. Позже
обитаемое пространство уменьшилось и сохранило за собой лишь холм Ардеи. К концу


ХРОНИКА
 227
 эпохи республики латинские святилища полуразрушенного городка снова были возоб¬
новлены. К этому времени—I в. до н. э.—относятся остатки храма и расположенного'
поблизости от него портика. Таким образом, история города прослежена на следую¬
щих важнейших этапах: 1) поселение эпохи Вилланова; 2) латинский приморский город
(упоминающийся в договоре Рима с Карфагеном) с оборонительной стеной (agger)
и рвом; к этому периоду относятся находки керамики bucchero пего, коринфской и чер¬
нофигурной аттической керамики VI—V вв. до н. э.; 3) римская колония adverse
Volscos, около 440 г. до н. э.; 4) период запустения, продолжавшийся приблизительна
от 300 до 100 г. до н. э.; 5) период относительного восстановления в эпоху Суллы (JDAI,.
В. 47, 1932, стр. 465 сл.; AJA vol. XXXVIII, № 3, стр. 488).
 Л а н у в и й. В 1934 г. случайная находка дала прекрасное погребение воина
с хорошо сохранившимся вооружением середины V столетия до н. э. В могиле лежали
бронзовый шлем, поножи и очень красивый панцырь (нагрудник) со строгой и деталь¬
ной моделировкой мускулатуры. Кроме этих вещей найден стригил, алабастр и орна¬
ментированный бронзовый диск неопределенного назначения. Погребение было совер¬
шено в большом пепериновом саркофаге (JDAI, В. 49, 1934, стр. 423 сл.).
 ЭТРУРИЯ
 В е й и. Близ руин древнего города Вейи случайно найдены две скульптуры:
женская статуэтка с отбитой головой, архаического и весьма своеобразного типа и также
архаический торс бегущей Артемиды в коротком хитоне. В 1933 г. у Вилла ла Фата
и Пантаначо обнаружены погребения: в первом из названных пунктов—пять могил
с сосудами типа Вилланова, во втором—две могилы, из которых одна содержит этрус¬
ское золотое кольцо с изображением крылатого сфинкса (JDAI, В. 49, 1934, стр. 423 сл.;
В. 48, 1933, стр. 585).
 Тар к вини и. Непродолжительные раскопки, произведенные на месте, назы¬
ваемом Чивитта, где, собственно, и предполагаются развалины древнего города, обна¬
ружили часть оборонительной стены, датирующейся, повидимому, IV в. до н. э. Внутри
нее найдены кусок мостовой и остатки двух зданий, не поддающиеся точной датировке.
В нижней части городского холма под дорогой, ведущей в город, обнаружена субструк-
ция полигональной клади. Это сооружение относится не ранее чем к III в. до н. э.
На другом склоне того же холма, обращенном к современному поселению, обнаружено
полукруглое ступенчатое сооружение из квадровых блоков, закруглением обращен¬
ное к холму. Внутри найдено много архитектурных украшений из терракоты и раз¬
личные мелкие вотивы, датирующие это здание—повидимому, святилище—VI—V вв.
до н. э. (JDAI, В. 49, 1934, стр. 423 сл.).
 Чивиттавеккья. На высоте близ Чивиттавеккья раскапывались Tauri
Thermae, именем своим, вероятно, обязанные быкообразному божеству теплого источ¬
ника, питавшего их водой. Раскопанное сооружение принадлежит эпохе Траяна, вилла
которого была расположена неподалеку от этого же источника. Произведенные иссле¬
дования выяснили левое крыло здания, в котором помещались кальдарий, тепидарий
и фригидарий мужских бань, в то время как ряд центральных помещений принадле¬
жал, вероятно, женским баням. Предполагается, что существовал второй этаж с терра¬
сами. Стены кальдария разделены нишам^, перекрытие было крестообразным, свет
проникал сверху через окна, защищенные стеклами. Почти все пространство кальда¬
рия занимали бассейн и расположенные вокруг него скамьи. Обычного для таких
помещений гипокауста (подпольного отопления) обнаружено не было: очевидно,
естественная температура воды не вызывала в этом необходимости. Остатки облицо¬
вочных материалов указывают на разнообразие и богатство отделки. Все бассейны для
воды имели мраморную облицовку. Подобным’же образом были облицованы лестницы
15*


228
 ХРОНИКА
 \\ стены многих помещений. Весьма часто применялся разноцветный камень. Сравни¬
тельно редко встречаются следы раскраски. Кальдарий и некоторые другие помещения
имели богато изукрашенные потолки. Женская головка, найденная в кальдарии,
также, видимо, принадлежит к архитектурному орнаменту (JDAI, В. 49, 1934,
стр. 423 сл.).
 К ь ю з и. В 1931 г. у Поджа Ренцо была вскрыта могила с длинным дромоеом,
'ведущим в погребальную камеру с тремя боковыми помещениями. В этом обычном для
'Этрурии погребальном сооружении, в одной из боковых камер имеется нечто вроде
колодца или углубления для жертвоприношений. Живопись, заполнявшая стены камер,
ючень сильно попорчена, вероятно, грабителями, проникшими в могилу в начале XIX в.
Ют погребального инвентаря уцелел целый ряд предметов: ручки бронзовых и черно¬
лаковых сосудов, золотая пластинка с изображением крылатой фигуры между двумя
конями, этрусское бронзовое зеркало, украшенное фигурами трех кабиров, и очень,
хороший этрусский скарабей с изображением Эос и Мемнона. Катакомба должна
быть датирована временем около 500 г. до н. э. (JDAI, В. 47, 1932, стр. 465 сл.).
 ВОСТОЧНАЯ И СЕВЕРНАЯ ИТАЛИЯ
 Лоа но (бл. Савоны). Обнаружены (в 1937 г.) остатки здания с прекрасным мозаич¬
ным полом (12 мхб м), с белыми и черными тессерами, относящимися к позднеимпе¬
раторскому времени, по мнению итальянских археологов, или, как думает Van Buren,
 Рис. 6. Часть мозаичного пола в Лоано
 ко второй половине II в. н. э. Помимо чисто орнаментальных мотивов, он имеет целый
ряд изображений символического и растительного характера (рис. 6) (AJA, vol. XLI,
1937, стр. 486 сл.).
 По лленция. Случайно, вблизи древнего амфитеатра, открыта погребальная
ограда с пограничным столбом (cippus) in situ. Небольшими раскопками некрополя
близ Вилла Реале открыто несколько могил с богатым инвентарем раннеимператорского
■времени. Среди найденных вещей—прекрасной сохранности и весьма тонкой работы
бронзовое зеркало. Случайным образом обнаружен также древний водопровод с хорошо


ХРОНИКА
 229
 сохранившимся каптажнымколодцем. Еще одна случайная находка (на одной из улиц
Экви) состоит из трех погребений с кремацией, раннеимператорского времени (рис. 7).
Среди найденных вещей—хорошая урна из темного стекла (AJA, vol. XLI, 1937,
стр. 486 сл.).
 Турин. Весной 1933 г., при рытье фундаментов для здания муниципалитета
(на восточной стороне Виа делля Консолята), была обнаружена линия древней
оборонительной стены, датирующейся временем Цезаря или Августа и представляю¬
щей собой прекрасный образец римской военно-инженерной техники. В марте 1937 г.
новый участок стены был найден на Пьяцца Кастелло, в то время как на второй трассе
Виа Романа, в начале мая, был открыт древний водопроводный канал, подававший
в город воду из реки По (AJA, vol. XLI, 1937, стр. 486 сл.).
 Рис. 7. Урны, керамика и стеклянные сосуды из могил в Экви
 Августа Претория (Аоста). За последние годы расчищено несколько
участков древней оборонительной стены и в 1937 г. (на Toppe ди Брамафан) сняты
средневековые постройки, стоявшие на фундаментах римской башни. Вскрытие грунта
в этом месте привело к обнаружению нескольких погребений императорского времени.
Известный театр Аосты, с его монументальным фасадом, подвергся расчистке и рестав¬
рации внутренних помещений. Во время расчистки были открыты нижние, не совсем
правильным полукругом расположенные сидения (ima cavea), с шестью рядами почет¬
ных мест. Открыта была также орхестра, выложенная разноцветным мрамором, и scaena>
предшествуемая широкой платформой для сценического действия. За местами для
зрителей (cavea) были обнаружены массивные, радиусами расходящиеся стены, слу¬
жившие субструкцией для средних (media) и верхних (summa cavea) сидений, доступ
к которым был предусмотрен через специальные проходы (vomitoria), расположенные
между стенами субструкций, под сводами зрительного зала. Frons scaenae, имеющий
в центре вогнутую экседру, был украшен архитектурной композицией в коринфском
ордере. Кроме того, при расчистке внутренней части театра, найдены остатки некото¬
рых механических приспособлений для сцены и обломки бронзовой скульптуры.
Несколько помещений, выходящих в портик, расположенный позади сцены, с которой
они также сообщались, предназначались, очевидно, для актеров и вспомогательного
персонала..


230
 ХРОНИКА
 Еще в 20-х годах близ Аосты был найден серебряный бюст местного Юпитера,
плохой сохранности, совместно с серебряными украшениями, статуэткой Геракла
и частью серебряной же шкатулки. Ныне бюст реставрирован и позволяет усмот¬
реть в нем варварскую интерпретацию классического образа Зевса (рис. 8) (AJA,
vol. XXXVII, 1933, №3, стр. 481 сл.; vol. XLI, 1937, № 3, стр. 486 сл.).
 УЛаго диЛердо (Трент, к востоку от сев. части озера Гарда) благо¬
даря сильному понижению уровня воды обнажились значительные остатки свай¬
ных построек (палафитт) эпохи поздней бронзы (конец II тысячелетия до н. э.).
При их исследовании было подсчитано от 15 до 20 тысяч свай, поддерживавших
 четырехугольные хижины. Форма перекры¬
тия и внутреннее устройство последних не
мо гли быть установлены с точностью.Собранные
бытовые предметы весьма разнообразны и
многочисленны, в особенности керамика, из¬
готовленная, главным образом, из грубой
глины. Многие сосуды найдены в целости.
Добольно много кремневых пластинок и
наконечников стрел; целый ряд предметов—
кинжалы, топоры, булавки—из бронзы.
Наличие глиняных тиглей свидетельствует
о том, что бронзовое литье производилось
здесь же на месте. Особенно любопытны
и ценны остатки тканей, веревок и дере¬
вянных изделий. Эти находки заполняют
собой значительные лакуны в области зна¬
ния материальной культуры Северной Ита¬
лии в доисторическую эпоху. Здесь найден
также чолн, выдолбленный из древесного
ствола, и много костей диких и домаш¬
них животных, в том числе барана, козы,
свиньи, оленя, дикого кабана и медведя,
а кроме того, зерна культурных и диких
растений. Все это дает чрезвычайно полную
картину быта североиталийского поселения
в догалльскую эпоху.
 Находки поселений эпохи начала употребления железа (начало I тысячелетия
до н. э.) и более раннего периода отмечены также и в некоторых других местах Север¬
ной Италии. В Санцено (Тироль) были найдены жилища прямоугольной формы, воз¬
можно, подразделявшиеся на несколько помещений; близ Падуи—остатки круглых
жилищ с глиняными полами, в Тоскане—поселение типа Виллановы (AJA, vol. XLI,
1937, № 3, стр. 486 сл.).
 А к в и л е я. Раскопками 1929—1933 гг. в районе порта обнаружены остатки
нескольких разновременныхоборонительных стен. Кирпичная стена республиканского
времени с квадратной башней на северо-восточной стороне, разрушенная самими горо¬
жанами при расширении города в 1 в. н, э., шла по берегу реки Натиссы, ложе кото¬
рой в древности было несколько шире. Затем, в эпоху Марка Аврелия была возведена
другая, каменная, стена, впоследствии претерпевшая многочисленные перестройки
и дополнения. Таковы сооружения треугольных бастионов, обнаруженные в древнем
ложе реки, относящиеся ко второй половине III в. н. э., и отмеченные в разных местах
переделки эпохи имп. Феодосия. На противоположном берегу реки обнаружены остатки
каменной набережной и к северо-востоку от нее—остатки одноарочного каменного
моста. Между республиканской и императорской оборонительными стенами были


ХРОНИКА
 231
 расположены портовые склады и обширные магазины с портиками, внутри разделяв¬
шиеся посредством перегородок на небольшие помещения. Между Виа Юлия
Августа и этими магазинами простирается древний квартал, разделенный тремя
улицами, занятый торговыми и жилыми помещениями. Изучение мозаичных полов,
найденных в одной из этих построек, позволяет проследить ее историю от конца
республиканского времени до V в. н. э.
 Место, впоследствии занятое базиликой и дворцом-крепостью епископа, в антич¬
ную эпоху было занято жилыми постройками (из них некоторые имели мозаичные
полы), а непосредственно под дворцом были встречены остатки большого обществен¬
ного здания.
 Под базиликой и на территории соседнего с нею кладбища обнаружены остатки
трехнефного христианского храма, мозаичный пол которого украшен геометрическим
орнаментом. Это сооружение не может быть позднее 568 г. (год взятия Аквилеи ланго¬
бардами). Различия в технике и стиле отдельных частей мозаики пола, а также несо¬
ответствие некоторых колонн и баз свидетельствуют о неоднократных перестройках
храма. Среди обнаруженной при раскопках краснолаковой керамики встречаются
образцы галльских мастерских. В большинстве же своем она дает местные подража¬
ния галльской керамике. Из отдельных находок Следует упомянуть о женской портрет*
пой скульптуре из местного известняка, императорского времени, извлеченной из реки,
и об обломке дорожного столба с именами имп. Валенса и Валентиниана (RAr, t. V.
 3 	935, стр. 151 сл.; JDAI, В. 49, 1934, стр. 423 сл.).
 КАМПАНИЯ
 Минтурны. Раскопками 1931 г. в Минтурнах, городе аврунков, ставшем
с 236 г. до н. э. римской колонией, были обнаружены остатки оборонительной стены,
туфовые квадры которой местами покоятся на древней полигональной кладке, а также
форум, расположенный непосредственно у Аппиевой дороги. Форум был окружен
с трех сторон двойной колоннадой, на четвертойже стороне его по мешался храм с тремя
целлами—Ка питолий. Рядом с этим главным храмом колонии, относящимся к августов*
скому времени, помещается другой храм, эпохи Клавдиев, в фундаментах которого ,
обнаружены 23 надгробные стелы с надписями республиканского времени. Третий
храм, окруженный двором с колоннадой, обнаружен с другой сторо ны Аппиевой дороги.
Он датируется временем Ю Цезаря. Все эти античные остатки залегали у самой поверх¬
ности земли. Среди обломков архитектуры найдено много терракотовых украшений
и фрагментов скульптур, в особенности портретных. Среди них следует отметить изоб¬
ражения Августа, Домициана, а также несколько панцырных и обнаженных торсов
(JDAI, В. 47, 1932, стр. 493 сл.).
 Г еркуланум. Работы 20-х и 30-х годов в Геркулануме, так же как и в
Помпеях (см. ниже), имеют в виду постепенную и чрезвычайно осторожную рас¬
чистку архитектурных памятников на небольших участках с параллельными
консервационно-реставрационными мероприятиями. В 1932—1934 гг. раскопки
производились на продолжении улигы с так называемым «самнитским домом», атрий
которого уже вполне реставрирован. Вновь раскопанные здания, жилой [дом
и небольшая таверна (рис. 9), очень хорошо сохранили свои внутренние помещения.
Фасадная стена второго этажа жилого дома частично обвалилась, что позволяет, как
при искусственной реставрации, заглянуть внутрь здания. Рядом с входной дверью
лежал большой сосуд для вина. Несколько далее стоял большой стол, с сохранив¬
шимися на нем глиняными сосудами, наполненными белыми бобами и стручечником
< Kichererbsen). В этом же помещении, кроме того, стоит небольшой очаг для согре¬
вания пищи и бронзовый светильник. В глубине—ряд деревянных предметов, и у
стены большая полка с глиняными амфорами. Узкая лестница ведет в жилые помеще¬


232
 ХРОНИКА
 ния верхнего этажа. В центре дома имеется небольшой внутренний дворик, служи¬
вший летним триклинием. Посреди него бассейн для воды. Стены бассейна укра¬
шены мозаиками, на которых Нептун и Венера представлены стоящими в пестра
разрисованной раковине. Стекло видно-голубое дно имеет изображения растущих
из канфаров, виноградных лоз, павлинов и собак, гоняющихся за козулями,
а также гирлянд из различных плодов. Мозаики представляют редкое явление
по своей многокрасочности (AJA, vol. XXXVIII, 1934, № 3. стр. 488; JDAI, В.
49, 1934, (стр. 435 сл.).
 По м пе и. В конце 20-х и в начале 30-х годов в Помпеях было расчищено несколько
зданий с прекрасными мозаиками, ставшими уже знаменитыми. Достаточно напомнить
 такие здания, как «Каза деи ми-
стери», «Каза деи аманти», «Каза ди
Менандро» с их многочисленными
мифологическими, культовыми и по¬
ртретными изображениями. В 1932 г.
к югу от Каза ди Менандро была
найдена группа скелетов помпеянцев,
погибших во время бегства из города.
Возможно, что это были жители
большой и богатой Каза ди Менандро.
На них обнаружены два золотых
браслета, золотое и серебряное коль¬
ца, последнее—со змеиной головкой.
Несомненно, во всяком случае, что
это были представители высших слоев
городского населения. Несколько же
далее, около терм, принадлежащих
комплексу Казади Менандро, найде¬
ны скелеты рабов или слуг этой
богатой виллы. Здесь найдены также
сельскохозяйственные инструменты,
цисты, бронзовая посуда и весы.
Один из скелетов держал в правой
руке кошелек, в котором оказалось
более ста монет, из них две золотые—
Нерона и Веспасиана и 72 серебряных-
В 1933—1934 гг. очень интерес¬
ные раскопки производились близ
маленького храма Аполлона. Иссле¬
дование подия обнаружило остатки более древнего сооружения. Кроме того, в
районе храма найдено много архитектурных украшений из терракоты V в. до н. э. и,
впервые в Помпеях, большое количество фрагментов греческих чернофигурных и
краснофигурных ваз. В отношении терракотовых украшений установлено, что они
происходят из мастерской Кум. Весьма вероятно, что культ Аполлона в Помпеях
возник под влиянием засвидетельствованного для глубокой древности культа и
святилища Аполлона в Кумах (и в Неаполе), что является важным доказательством,
проникновения греческой культуры и религиозных влияний в досамнитские Помпеи.
Подобные же находки терракот классической эпохи были сделаны на так наз. «Тре¬
угольном форуме». Во время работ 1933—1934 гг., кроме того, расчищен значительный
участок оборонительной стены города от Геркуланских ворот до ворот, обращенных
к Везувию. Техника кладки стен, далеко не однообразная, свидетельствуете многократ¬
ном ремонте и перестройках. Первоначальная стена сложена из сравнительно неболь-
 Рис. 9. Двухэтажный жилой дом и таверна
в Геркулануме


ХРОНИКА
 233
 ших туфовых блоков, удлиненной формы, но имеются значительные участки, на кото¬
рых стена состоит из мелкого или битого камня, сложенного наспех, возможно уже
в эпоху гражданской войны. В связи с этими работами подверглась расчистке и рестав ¬
рации башня у ворот Везувия. Она также принадлежит последнему строительному
периоду и возведена, видимо, около 100 г. до н. э. Ее первоначальная высота достигла
18 м; башня имела 3 этажа, с четырьмя бойницами на каждом с фронтальной стороны
и по одной—с боков. Заканчивалась она открытой террасой; наружная кладка ее стен
состояла из блоков белого туфа. При расчистке стены, с внешней стороны, обнаружен
архаический некрополь. В 1936—1937 гг. раскопочные работы были сосредоточены на
участке к западу от амфитеатра, топография которого была до сих пор известна лишь
по изображению на знаменитой стенной росписи из виллы Юлия Феликс. Здесь было
открыто большое здание с бассейном в центральном открытом пространстве, в положе¬
нии, совпадающем с указанным на фреске. Это здание считалось палестрой, что,
вероятно, будет подтверждено его окончательной раскопкой. На штукатурке одной из
стен открыт точный дубликат ребуса Rotas sator, найденного несколькими годами ранее
в Дура Эвропос (см. «The Excavationsat Dura Europos», vol. V, стр. 159—161). Так как
некоторые богословы склонны видеть в этом ребусе-шутке христианскую символику,
то отсюда пытаются сделать вывод о наличии среди известных слоев помпеянского
общегтва идей, близких христианству, до 79 г. н. э. (AJA, v. XXXVIII, 1934, № 3,
стр. 488 сл.; v. XLI, 1937, №3, стр. 486 сл.; JDAI, В. 49, 1934, стр. 468 сл.). '
 ЛУКАНИЯ
 П е с т у м. Раскопки, производившиеся в 1932—1934 гг., ставили своей задачей,
главным образом, вопросы топографии древнего города. Установлены направление
и протяжение пятикилометровой оборонительной стены. Она имеет четверо больших
ворот. Кроме того, раскопки производились на форуме и у так называемых таверн за
форумом. В этом месте была обнаружена скульптурная голова имп. Тиберия и статуя
сидящей женщины, вероятно, портрет какой-либо императрицы, в образе Деметры.
Между форумом и знаменитыми пестумскими храмами, к северу от храма Посейдона,
открыты большие термы. Некоторые помещения с гипокаустом были расчищены. Среди
находок—строительная надпись, в которой некий вольноотпущенник М. Т. Цицерона
сообщает о выдаче им денег на постройку этих терм. В конце западного портика фо¬
рума, на перекрестке, была найдена большая бронзовая статуэтка (1,035 м высоты)
Она изображает силена Марсия, с острыми ушами и с хвостом (утраченным); тело
его обнажено, лишь на ногах низкие сапожки. Руки отсутствуют. Статуэтка ис¬
полнена в подражание греческим эллинистическим образцам и принадлежит еще
республиканскому времени.
 В нескольких километрах к северо-западу от Пестума у устья реки Зелы (Sila-
rus), на границе Лукании и Кампании, в 1934—1936 гг. были произведены самые инте¬
ресные из итальянских археологических находок последних лет. Речь идет об откры¬
тии знаменитого святилища Геры аргосской (Strabo, VI, 252; Р 1 i n i u s, N. Н.,
5, 70; Р 1 и t а г с h—Pompeius).
 Результаты четырех археологических кампаний сводятся к следующему: открыт
дорический периптеральный храм, от которого сохранился лишь стереобат (18,65 мх
х 39,05 м), с про наосом, целлой и адитоном. Он ориентирован в восточном направле¬
нии. Под обоими его фронтонами помещалось по 8 колонн и по 17 колонн по сторонам.
По плану он напоминает храм Деметры в Пестуме и должен быть датирован концом
VI—началом V в. до н. э. Украшения его капителей, карнизов и некоторые другие
детали обнаруживают ионийское влияние, характерное как для храма Деметры, так
и для других храмов Великой Греции этой эпохи. Найдено несколько фрагментов


234
 ХРОНИКА
 барабанов колонне 18 канеллюрами, капителей и карнизов, из которых большинство
имеет лесбийский и ионийский киматий.
 Найдены также фрагменты триглифов и метопов. Один из последних удалось
собрать целиком; к сожалению, он очень пострадал еще в древности, будучи
использован в качестве базы для стелы. На нем сохранились остатки изображения
Геракла с дельфийским треножником.Все архитектурные фрагменты—из известняка,
как и в более древних храмах Пестума. Раскопки целлы, сохранившей блоки поста¬
мента, на котором покоилась статуя богини, обнаружили следы более древнего
святилища, существовавшего некогда на этом месте. Среди кусков пережженной
глины и угля найдены обломки нескольких архаических статуэток и керамики
первой половины VI в. до н. э. В 15 м к северу от храма открыта еще одна
 небольшая постройка, с параллельным по
отношению к нему расположением стен. Это
был маленький про стильный храм(13мх8,9м).
Четыре колонны пронаоса опирались прямо
на землю, без стилобата. От целлы сохрани¬
лись фундамент и два ряда камней стены.
Любопытны архитектурные детали этого хра¬
мика, изготовленные из местного песчаника:
капитель с очень плоским эхином, две капи¬
тели с антами, украшенные: одна—розет-
тками, другая—пальметками и цветами лотоса.
Найдены также два скульптурных метопа,
весьма различных по стилю. Первый из них,
очень хорошей сохранности, имеет изображе¬
ние мужчины, держащего на левой руке
женщину, а в -правой—дротик, обращенный
в сторону невидимых преследователей (рис. 10).
Другой — фрагментированный — представляет
бородатую фигуру в профиль с одной отставленной и другой прижатой к туловищу
рукой.
 Между этими двумя зданиями расположено священное пространство, заполнен¬
ное стелами и вотивами. Здесь было найдено шесть баз (в том числе и метоп храма
Геры с изображением Геракла), из которых пять были предназначены для стел и одна—
для вотива (rionarium). Одна из стел еще стояла на своей базе, будучи укреплена свин¬
цом. Две другие удалось почти полностью реконструировать. Они были сделаны из
грубого известняка, оштукатурены и расписаны. Надписи, к сожалению, исчезли.
В этом месте была также открыта эллинистическая фависса (помещение для сохранения
старых вотивов), откуда извлечено несколько тысяч фрагментированных и целых тер¬
ракотовых статуэток. Фигурки, главным, образом женские,—различных типов, большей
частью—очень тонкой работы. Найдено много и всяких других приношений (в виде
различных плодов, гранатовых яблок, яиц и т. д.), маленьких сосудов различных типов,
местного производства, частью расписных; несколько фрагментов ваз с фигурным
рельефом; небольшие бронзовые предметы и монеты различных городов Великой Гре¬
ции и Римской республики. Под основанием малого храма также залегал слой, относя-
щийся ко времени существования древнейшего святилища. Здесь найдено много фраг¬
ментов протокоринфской и коринфской керамики (приблизительно до 300 сосудов),
а также обломки весьма примитивных статуэток хорошей выработки, представляющих
куротрофное божество, очевидно Геру, сидящей на троне с ребенком и гранатовым пло¬
дом в руках. Отсюда же происходит большое количество железных гвоздей с широкими
шляпками, круглые бронзовые навершья и кольца, два золотых листка, один из кото¬
рых был укреплен на маленьком серебряном треножнике (4 см высоты), и, наконец,
 Рис. 10. Метоп из раскопок храма
Геры близ Пестума


ХРОНИКА
 2з:
 несколько обломков доисторической керамики. Этот материал, датирующийся време
нем от VIII до начала VI в. до н. э., удостоверяет древность святилища, леген
дарным основателем которого считался Язон и его спутники. По другую сторон}
большого храма был обнаружен бофрос (священный колодец), выложенный из болы
ших плит известняка (3,52 м глубины, площадью 1 мх0,9 м у поверхности). Он содер
жал в последовательном напластовании, вперемежку с каменными плитами, кера
мику, бронзовые изделия зллинистического и римского времени и кости жертвен
ных животных.
 Приблизительно в 60 м к северо-востоку от малого архаического храма был*
открыты еще две постройки, фундаменты которых сложены из камней вторичного
употребления. Одно из зданий (29,8 м
длины и 7,6 м ширины) имело портик
о пяти колоннах с широкой стороны.
 Колонны, вероятнее всего, были дере¬
вянные, так как от них не сохрани¬
лось никаких следов, за исключением
цилиндрических подставок из песча¬
ника, на которые они опирались.
 Другое знание, весьма удлинен¬
ной формы (21,15 мх5,49 м) и раз¬
деленное на два помещения, соприка¬
сается с восточным углом вышеопи¬
санного. Стены обоих зданий сделаны
были, вероятно, из дерева и сырцового
кирпича, судя по их остаткам и не¬
которым конструктивным деталям.
 Найденные среди развалин предметы
(ножи, фибулы, иглы, краснолаковая
керамика) заставляют предположить,
что здания эти построены в римское
время и были заняты жрецами или
пилигримами, имея, таким образом,
лишь косвенное отношение к культу.
 Раскопки 1936 г. привели к новым открытиям, имеющим большое значение для
истории искусства архаического периода Южной Италии. К западу от большого храма
оказалась еще одна фависса(рис. 11). Найденные здесь предметы (главным образом, тер¬
ракоты—более 1000 штук) лежали в специальных loculi, выложенных из каменных плит.
Новая фависса содержала вещи, датирующиеся временем от конца VI до конца III в.
до н. э. Вотивные приношения были довольно разнообразны- мелкая ритуальная посуда
и статуэтки различных размеров, изображающие, главным образом, богиню на троне.
Богиня обычно одета в дорический пеплос, с полосом на голове, а ее атрибутами являют¬
ся корзинка с гранатами и фиала. Иногда вместо них она держит ожерелье или венок.
Подножие трона иногда заканчивается львиными лапами, а на его спинке изображены
сфинксы. Еще более интересные находки были сделаны при доследовании упомянутых
уже зданий с фундаментами из камней вторичного употребления. Среди этих камней
найдено шесть архаических метопов с корреспондирующими триглифами (высота
метопов 0,79 м; ширина, вместе с триглифом, выбитым из того же куска камня,—от 1,38
до 1,42 м). На них сохранились следующие изображения: Аполлон и Геракл, спорящие
из-за треножника, две женщины en face, держащиеся руками за головы, одна из них
с ребенком (возможно, что это Гекуба и Андромаха с Астианактом, оплакивающие
Гектора); две женщины,-отнимающие друг у друга двулезвенный топор; воин, закалы¬
вающий другого, склонившегося к колонне, воина, и др. Поверхность рельефов более


236
 ХРОНИКА
 или менее выветрилась, но совершенно цела, исключая мелкие повреждения. Рельефы
принадлежали, вероятно, небольшому простильному храму. Все они характерны для
конца первой половины V в. до н. э. В другом месте, но в фундаменте этих же зданий,
были найдены еще два метопа позднеархаического стиля с ионийским влиянием (около
500 г. до н. э.). Они представляют пары танцующих девушек в ионийском платье,
обращенных вправо. Метопы, видимо, принадлежали большому храму. Найдены также
некоторые другие архаические архитектурные детали (например, части карниза с розет¬
ками и пиронами древнего типа).
 В самом Пестуме в 1936 г. производились исследования вокруг древнего гекзастиль-
ного храма (Деметры). Был расчищен стереобат, сложенный из камней вторичного-
употребления. Вблизи храма обнаружен фундамент небольшого святилища, в ко¬
тором найдены терракотовые вотивы, датирующиеся от VI в. до эллинистического
времени, и фрагменты коринфской керамики. Найден также клад из 210 серебряных
монет хорошей сохранности, принадлежащих различным городам Великой Греции
(главным образом, Таренту, Фуриям, Элее, М^тапонту и Кротону) (JHS, vol. LVI, 1936,.
pt. П,стр.217сл.; vol. LVII, 1937, pt. И, стр. 238 сл.; AJA, vol. XL, 1936, № 2„
стр. 186).
 Поликора. Случайно при нивелировке местности обнаружены две линии туфовых
блоков, расположенных наподобие конской подковы, одна против другой. *На трех квад-
радах замечены греческие буквы А, + , Е. Возможно, что эти остатки принадлежали
укреплению, возвышавшемуся над рекой Сирис. Несколько могил, находившихся по¬
близости и залегавших неглубоко, были уничтожены при упомянутых работах. Они со¬
держали материал эллинистического времени (JHS, vol. LVII, 1937, pt. IIr
стр. 238 сл.).
 Б а н з и. В этом расположенном в Восточной Лукании пункте, где еще и раньше-
были известны находки греческой и апулийской керамики, в 1936 г. вскрыты при дре¬
нажных работах 4 могилы, выложенные из туфовых плит. Наиболее богатая из них
содержит 123 предмета, расположенные вокруг покойника: глиняные и бронзовые
сосуды, оружие, золотые и серебряные украшения. Весьма интересна передняя часть
архаического шлема, положенного в могилу, может быть, в качестве погребальной
маски. Из керамики отметим кратер с погребальными изображениями, белый лекиф-
с изображением женщины в белом хитоне и красном гиматии. Остальная керамика
состоит из чернолаковых сосудов весьма разнообразных форм. Погребение датируется
началом IV столетия до н. э. (JHS, vol. LV11, pt. II, стр. 238 сл.).
 Метапонт. В начале 1935 г. при рытье канавы была обнаружена стена кладки
opus incertum из камня на глине, относящаяся, вероятно, к эллинистическому периоду
существования города. Среди других находок последнего времени следует отметить-
статуэтку из пентелийского мрамора (57 см высоты), изображающую Афродиту в тунике
и широком гиматии, который она приподнимает над головой правой рукой. В левой руке
у нее маленький Эрот, с отбитыми ногами. Статуэтка относится к концу III—началу
II в. до н. э. Кроме того, найдены обломки терракот V и IV вв. до н. э. и небольшой
алтарь с рельефными изображениями грифона и оленя, гонимого собакой. В самое
последнее время начата расчистка остатков храма Аполлона (JHS, vol. LVII, 1937,,
р .II, стр. 438 сл.).
 АПУЛИЯ И КАЛАБРИЯ
 Т а р е н т. В 1933—1934 гг. при застройке древнего некрополя было вскрыто
184 могилы. Они могут быть разделены на три категории: 1) простые колодцы, выры¬
тые в земле или выбитые в скале, 2) то же самое, с погребениями В саркофагах, и, нако¬
нец, 3) погребальные камеры, иногда с живописью на стенах. Все три типа были в упо¬


ХРОНИКА.
 237
 треблении одновременно. Одна из погребальных камер выстроена с особым искусством
и имеет дорические колонны, поддерживающие перекрытие. В ней хоронили на про¬
тяжении трех столетий. В ряде могил обнаружена прото коринфская и коринфская
керамика. Встречается также ионийская и аттическая посуда. Наиболее интересные
из керамических находок—это две чернофигурные пелики и большой краснофигурный
кратер. Первая из упомянутых ваз имеет изображение бородатого воина в архаическом
шлеме, с круглым щитом, и девушки в тунике и гиматии, протягивающей ему
фиалу. За ней бородатая фигура с венком в руке. На втором сосуде сцена пресле¬
дования Фетиды Пелеем. На тыльных сторонах обеих ваз обычные сцены эфебов.
Кратер с одной стороны украшен изображением отправляющегося в дорогу воина
и с другой стороны — Эос,
похищающий Кефала. Образ¬
цом типичной тарентинской
продукций раннеэллинистиче¬
ской эпохи может служить
двуручный сосуд с фигурами
эротов, исполненных наклад¬
ным рельефом со следами бе¬
лой и серебряной раскраски,—
подражание торевтике, ха рак*
терное для этого времени,
 Сверх керамики найдено мноп
терракотовых статуэток в моги>
лах, а также в колодце, кото¬
рый, вероятно, являлся фавис-
сой какого-либо близстоящего
храма. Он содержал фрагменты
статуэток, датирующихся от
V до III в. до н. э.
 Наиболее интересной на¬
ходкой 1935 г. являются два случайно обнаруженных (на улице Виа Данте Алиги-
ери) акротерия из терракоты со следами раскраски, относящиеся к началу V
в. до н. э. (рис. 12). Они изображают женские фигуры с согнутыми ногами, в харак¬
терной и условной позе бега. Судя по остаткам крыльев это скорее всего фигуры Ники
{Победы) (JHS, vol. LVI, 1936, р. II, стр. 217 сл.).
 Рока (Мелендуньо). В 1935 г. на территории Рока были произведены раскопки
поселения, древнее название которого неизвестно. Обнаружена оборонительная стена
в 3,15 м толщины. Близ стены раскопана часть некрополя, с могилами, выбитыми
в скале в виде прямоугольных колодцев. Могилы покрыты меловыми плитами, украшен¬
ными красными и коричневыми полосами. Среди материала, происходящего из раско¬
пок города, имеется некоторое количество фрагментов доисторической керамики.
Следующие за ней по времени находки датируются уже V в. до н. э., вследствие чего
можно говорить о продолжительном перерыве в существовании древнего поселения
Рока. В изобилии представлена апулийская и местная керамика IV—III вв. до н. э.
К этой эпохе относятся некоторые предметы из бронзы и железа, а также две очень
хорошие золотые фибулы с бараньими головками на концах (одна фрагментирована)
и с фигурками львов с разинутой пастью, в позе прыжка по направлению к барану
{JHS, vol. LVI, р. II, стр. 217 сл.)
 Матера. В 1935 г. в Матера вскрыто несколько могил, в форме прямоугольных
колодцев, выбитых в туфе. Костяки были положены в скорченном положении. Среди
находок наибольший интерес представляет керамика из светложелтой глины, напоми¬
нающая архаические сосуды апулийской культуры, по типам и по геометрической
 Рис. 12. Архаические терракотовые акротерии из
Т а рента


238
 ХРОНИКА
 росписи коричневого и красного цвета. На ручке одного кратера помещены в вертикаль¬
ном направлении несколько значков, похожих на букву М. В двух из этих могил най¬
дены сосуды и железные наконечники копий, которые могут быть датированы V в.
до н. э. Среди сосудов—кувшин с широким отверстием, бледножелтой глины, рас¬
писанный черным и красным лаком. На его верхней части фон разделен черными ли¬
ниями на метопы, три из которых украшены сериями вертикально расположенных М,
поочередно черного и красного цвета; на одном метопе крестообразный знак черного
цвета. Несколько могил содержали апулийскую керамику эллинистического периода
(JHS, vol. LVI, 1936, р. И, стр. 217 сл.).
 О. СИЦИЛИЯ
 Сиракузы. Среди случайных открытий, сделанных за последние гбды в Сира¬
кузах, выделяется сложный и большой комплекс терм. Неподалеку от терм был найден
византийский перстень с эмалью, признанный за императорский и ныне хранящийся
в музее Палермо. К западу от Сиракуз, у подножья горы Сарацено, в результате рас¬
копок 1935 г. открыты остатки небольшого надгробного святилища (не in situ) из бло¬
ков известняка, с орнаментом и следами полихромии. Сооружение датируется середи¬
ной IV столетия до н. э. Архитрав его имеет 2 м длины. Триглифы были окрашены в си¬
ний цвет; пространство между mutulj (модильоны) заполнено красной краской. По краю
симы идет фриз из розеток и цветов лотоса, между лесбийским киматием по верху
и дорическим орнаментом внизу. Краски—синяя, красная и коричневая. Найдена также
интересная надпись, сделанная ßojGxposijö.öv и упоминающая некоего Sxx,<ov алфавитом
первой половины V в. до н. э. Блок местного известняка, на котором сделана надпись,
так же как и некоторые другие находки, доказывает, что в этом месте существовало
поселение, имевшее неизвестное ныне греческое название. Дальше к западу, в Пальма
Монтекьяро, в 1934 г. была обнаружена фависса, содержащая предметы VI столетия
до н. э.: керамику, терракоты и, что особенно ценно, деревянные статуэтки примитив¬
ного типа—прекрасной сохранности маленькие £dava. Вещи эти хранятся в музее Сира¬
куз и еще не опубликованы (JHS, vol. LVI, р. II, стр. 217 сл.).
 Г е л а. Неподалеку от устья реки Гелы, при земляных работах было обнаружено
древнесикульское поселение. Некрополь, принадлежащий этому поселению, был впер¬
вые найден и исследован еще в начале 900-х годов. Среди находок надо отметить сосуд
с рожком, имеющим фильтр, высокую ножку одноручной чаши, несколько типичных
фрагментов расписных сосудов и среди бронзовых вещей два топора, лезвие ножа и нако¬
нечник копья. Вещи эти имеют параллели в материале, добытом в свое время из могиль¬
ника, и датируют поселение вторым сикульским периодом (1900—1000 гг. до н. э.)
(JHS, vol. LVII, 1937, р. II, стр. 238 сл.).
 Селинунт. В Торе Бигини, во время устройства современного водопровода,
был обнаружен значительный пролет древнего акведука Селинунта, сложенного из боль¬
ших блоков и заканчивающегося круглым бассейном. К сожалению, при прокладке
нового водопровода значительная часть древних остатков была уничтожена. В этом же
районе были обнаружены две сикульские погребальные камеры. Одна из них состоит
из трех, другая из четырех небольших помещений (JHS, vol. LVI, 1936, р. II, стр.
23,7 сл.).
 Эрике. В течение 3934—1935 гг. производились раскопки храма Афродиты
Эрицины на восточном склоне горы Эрике. По словам Диодора (IV, 38), славе и богат¬
ству этого храма не мешало даже то, что он не раз переходил из одних рук в другие
(греков, карфаГ(. нян и римлян). Теперь теменос находится под стенами средневекового
замка. Немногочисленные, но массивные остатки древних стен, частично проглядываю¬


ХРОНИКА
 239
 щие в средневековых кладках, явились основанием местной традиции о сознательном
и единовременном разрушении храма.
 До раскопок, кроме этих остатков стены, именно той, что прикрывает холм с северо-
западной стороны и, вероятно, принадлежит пуническому периоду, были известны еще
так наз. стена Дедала, большой круглый колодец, именуемый «колодцем Афроди¬
ты), находящийся у восточного угла теменоса, и два небольших колодца с противопо¬
ложной стороны храма. Первый из них, судя по кладке стенок и глубине его (б м),
может быть, и действительно служил в древности колодцем для воды; два же других,
скорее, как это весьма было принято в древней Сицилии, употреблялись в качестве
зернохранилищ и т, п, В результате раскопок несколько ниже стены Дедала было
открыто ромбовидное помещение, примыкающее к северо-восточной стене замка.*
 Еще одно здание открыто на юго-востоке от колодца Афродиты. Стены последнего
выложены из неравного размера камней, без известкового раствора, на чистой глине.
Это здание имеет удлиненную форму и разделяется на несколько внутренних поме¬
щений. В северо-западном углу его небольшая внутренняя стена образует маленькую
комнату с мозаичным полом, выложенным красными, белыми и черными квадратиками..
Материал, добытый этими раскопками, фрагментарен и с трудом поддается датировке.
Типична смесь вещей, найденных в одном из помещений южной части второго здани я:
два фрагмента доисторической керамики, обломок сосуда геометрического стиля,
чернофигурный фрагмент, несколько краснофигурных, чернолаковых фрагментов,
грубая керамика, бронзовые обломки, черепицы и т. д., что, однако, должно*
служить доказательством долговременного существования самого святилища.
 Затем раскопки были произведены в северо-восточной части центрального плато,
где обозначалась система канав и насыпей, предназначенных* очевидно, для какого-то
фундамента. Предположение о том, что именно здесь и стоял храм Афродиты, находит
себе подтверждение в том факте, что на этом месте впоследствии был построен храм
богоматери, от которого еще сохранились следы абсиды. Исходя из направления длин¬
ной оси платформы, следует заключить, что храм был ориентирован с северо-востока
на юго-запад. Вблизи храма обнаружены остатки терм римского времени с большим
кальдарием, в котором имеются следы мозаичного пола. Наиболее интересной находкой
внутри замка были: часть древней священной ограды и вход в нее, сохранившийся
в средневековой конструкции, будучи обращен в круглое окно. Архитектурные детали
(барабаны колонн, карнизы и т. д.)—все принадлежат римскому времени эпохи Клав¬
диев, когда храм, вероятно, был перестроен. Лишь один найденный здесь триглиф'
может быть отнесен к древнейшей постройке. Результаты этих раскопок дают все же
некоторый материал для реконструкции храма, который, по изображению на монете,,
представляется тетрастилем, окруженным высокой оградой (JHS, vol. LVI, 1936,.
р. II., стр. 217 сл.).
 Б оккадифалько (близ Палермо),: В двух километрах от Боккади-
фалько в 1934 г. найдена простейшей формы сикульская могила, в том месте, где
несколько лет тому назад были замечены остатки древних жилых построек. Могила
содержала 12 костяков и 35 глиняных сосудов (главным образом, фиалы и чаши, более
грубые—серого цвета и более тонкие—черного). Кроме того: обсидиановый нож, камен¬
ный наконечник, несколько бусин из разного материала, при этом одна из черного
гранита, которого нет в Сицилии, и, наконец, бесформенный фрагмент бронзового пред¬
мета (П см длины). Эти находки проливают новый свет на вопросы хронологии
многочисленной группы могил района Палермо, имеющих близкий вышеописанному
инвентарь. К сожалению, многие из этих могил найдены случайно и были разрушены
раньше, чем успевали их изучить. Во всяком случае, подобные погребения рассматри¬
вались до сих пор, как чисто неолитические. Находки у Боккадифалько, так же
как находки, к сожалению, потревоженные, в некоторых гротах на Монте Капуто (где


240
 ХРОНИКА
 вместе с подобной же керамикой найдена маленькая привеска из черного гранита
и медное кольцо), позволяют, кажется, несколько модернизировать дату этих погребе¬
ний, приблизив ее к первому сикульскому периоду (3000—1900 гг. до н. э.). Эти
соображения могут быть подкреплены самыми недавними наблюдениями, сделанными
над остатками древних жилищ этого же района, обнаруженными случайно при водопро¬
водных работах. Хижины были овальной формы, значительных размеров. Одна из них
разделялась на два помещения, служивших кладовыми, судя по найденным в них об¬
ломкам больших сосудов. Поли стены были обмазаны глиной. Весьма многочисленнак
керамика не орнаментирована и может быть разделена на три категории: толстостен¬
ные, большие и неглубокие сосуды с большими рогообразными ручками. Они напоми¬
нают керамику из Файса и других центров второго сикульского периода; большие
овальные сосуды из красной глины, хорошо обожженные, иногда лощеные; средней
величины овальные сосуды с перпендикулярными ручками. Металл не был обнаружен,
но по форме жилищ и по керамике это поселение может быть датировано началом
бронзового периода (JHS, vol. LVI, 1936, р. II, стр. 217 сл.; vol. LVII, 1937, р. II.
стр. 238 с л.).
 Кастеляччо (близ Термини Имерезе). Две кратковременные кампании были
проведены на названном холме в том месте, где в 1896 г. обнаружены стены мегалити¬
ческой кладки. Расчистке подверглись стены и два искусственных углубления в скале.
Из последних одно содержит в последовательных напластованиях (считая снизу) камен¬
ные орудия, обломки сикульской керамики и обломки бронзовых изделий. Другое,
менее глубокое, содержит керамику последнего (четвертого) сикульского периода
(700—400 гг. до н. э.), а также греческие вещи. Расчистка мегалитических остатков
обнажила три большие стены, окружающие с трех сторон доступ на вершину холма.
В одной из этих стен имеется узкая и низкая калитка. Все сооружение имеет весьма вну¬
шительный вид. Стены достигают 5 м толщины и сложены из больших нерегулярных
блоков, весьма аккуратно подобранных. Камни из обрушившихся верхних горизон¬
тов стен найдены во всех расселинах на склоне холма.
 Керамика, найденная в углублениях и на поверхности холма, свидетельствует
о сикульском и греческом периодах жизни этого обиталища. Можно предположить,
что сикулы, занявшие холм, начиная с раннебронзового времени, укрепили его, защи¬
щаясь от греческих пришельцев. Быт их, во всяком случае, свидетельствует о грече¬
ском влиянии в эпоху от VI до IV в. до н. э. Возможно, что греки занимали в это время
самую вершину холма, ибо там были найдены исключительно лишь греческие вещи
(JHS, vol. LVI, 1936, р. II, стр. 217 сл.).
 А Ф Р И К А
КИРЕНАИКА
 Кирена. Регулярные раскопки города стали производиться с 1925 г. До начала
30-х годов был расчищен целый ряд больших архитектурных памятников: святилище
Аполлона, Плутонейон, агора, большие и малые термы и т. д.
 Святилище Аполлона, впервые обнаруженное в 1864 г., помещается на северном
склоне западного холма Кирены, несколько ниже акрополя. Главная постройка—
большой Аполлонион—периптер с гладкими колоннами (6 мх 11 м), целлой и адитоном.
Раскопками, произведенными в конце 20-х годов, установлены три строительных перио¬
да в его архитектуре: древнейшее святилище, состоящее из целлы, окруженной колон¬
надой из пороса (6 мх 11 м), относится к концу VII—началу VI в. до н. э.
 В раннеимператорское время храм подвергся перестройке, был несколько расши¬
рен и получил канеллированную колоннаду. Целла осталась прежней, но в преддве¬


ХРОНИКА
 241
 Рис.
 13. Голова статуи Гадеса
из Кирены
 рии был выложен мозаичный пол. В этом виде Аполлонион просуществовал недол¬
го. После иудейского восстания 114—116 гг.,когда в Кирене пострадал целый ряд
больших зданий, он был вновь перестроен при Адриане, получив на сей раз глад¬
кую колоннаду. В византийскую эпоху его об¬
ратили в церковь.
 Непосредственно у подножия акрополя нахо¬
дился священный исхичник Аполлона, от кото¬
рого существовала «дорога к святилищу. Близ
источника найдено много посвятительных надпи¬
сей, вроде следующей: ’Etc! 4epso>c той хтютоЗ
’AtcöA/Awvoc Портлу.оо Гретой Ma-([voo]/,ia-'rjA9s'V то
vofxcpaTov М [... /|л]£та tüv ’aöeAepovwv.
 От святилища Аполлона вела дорога к боль¬
шим и малым термам. В первых из них в свое
время была найдена надпись, любопытная с точки
зрения характеристики положения Кирены после
иудейского восстания: Imp(erator) Caesar divi
Traiani (Parthici fil(ius) divi Nervae nepos/ Traia-
nus Hadrianus aug(ustus), pontif(ex) /max(imus),
trib(unicia) potest(ate) III, co(n)s(ul) III/ bali-
neum /cum porticibus et sphaeristeris/ ceterisque
adiacentibus que tumultu iudaico diruta et/exusta/
erant civitati cyrenensium restitui iussit.
 При работах по расчистке и реставрации
терм, имевших место в начале 30-х годов, были
произведены небольшие раскопки под фундамен¬
том здания, откуда извлечено несколько интерес¬
ных находок: голова Диониса (копия оригинала
IV в.), несколько эпиграфических документов, в
том числе два обломка списка стратегов, и не¬
сколько баз почетных статуй. Под полом главного
зала найдены керамические фрагменты с граф¬
фити посвящений Аполлону. Подобные же
находки имели место и в малых термах, по¬
священие Диоскурам, база группы диоскуров
с надписью.
 Расположенный неподалеку от терм Плуто-
нейон (храмТадеса) имел колонны коринфского и
тосканского ордера. Среди его развалин найдены
обломки культовой статуи Гадеса (рис. 13).
 К югу от Плутонейона открыт небольшой храм
Персефоны. Под упавшей южной стеной его целлы
лежала женская статуя в пеплосе—по всей
вероятности, культовая статуя богини, и обломки
других скульптур (рис. 14).
 В начале 30-х годов раскапывался стоящий
к северу от храма Аполлона Артемизий. Культ
Артемиды в Кирене засвидетельствован с глубокой древности, и святилище ее
трижды перестраивалось, подобно другим древним культовым сооружениям. Древ¬
нейший Артемизий представлял собой закрытое и в плане близкое к квадрату
помещение (8,4 мх8,65 м). Оно имело две поддерживающие перекрытие и как бы раз¬
деляющие целлу колонны. Широкий вход также посредине разделен колонной. Это
 Рис. 14. Голова статуи Птолемея
Филаделъфа из Кирены
 16 Вестник древней истории, № 1 (6).


242
 ХРОНИКА
 древнейшее святилище было сооружено на рубеже VII и VI столетий. В кладе,
найденном у северного угла целлы, имеются вещи из стеклянной пасты, керамика
и другие, могущие быть датированными VII в. дон. э., предметы. После перестройки
в середине V в. до н. э. храм стал уже, но длиннее первоначального, и совершенно
отчетливо был разделен на две части: маленькое преддверие и целлу. К этому пери¬
оду существования храма относится хороший ступенчатый алтарь из пороса. При
третьей перестройке, имевшей место в римское время, к храму был пристроен портик
с колоннадой.
 Недалеко от Артемизия, под основанием маленького антового храма, на глубине
2,5 м, у самого материка, найдена примитивная керамика, принадлежащая, очевидно,
ливийскому населению Киренаики и свидетельствующая о том, что территория
Кирены была обитаема еще в догреческую эпоху (JDAI, В. 44, 1929, стр. 396; В. 47,
1932, стр. 534 сл.; В. 48, 1933, стр. 654 сл.).
 ТРИПОЛИТАНИЯ
 Лепт и с Магна. В конце 20-х годов расчищено большое количество разва¬
лин зданий, расположенных по обе стороны дороги, проходящей через Лептис (Деку-
манус). Дорога пересекает город, достигая храма Януса квадрифроне, эпохи Септи¬
мия Севера и имея на поворотах
несколько арок [Тиберия (рис. 16),
Траяна и др.]. Некоторые из них
хорошо сохранились и реставри¬
рованы. Близ Траяновой арки
расчищен и реставрирован фасад
и ступени Халкидика (портика,
сооруженного, как это явствует
из надписи, некиим Иддибалом
Кафада Эмилием (рис. 15).
 Из других работ, произведен¬
ных до 1930 г., следует прежде
всего отметить расчистку форума
(forum novum severianum—по най¬
денной на нем надписи), большой
базилики, относящейся к середине
II в. н. э., и расположенного
между форумом и базиликой зда¬
ния—так наз. «зала 13 колонн».
Близ форума же находятся развалины большого храма, вероятно, капитолийских
божеств, с гранитными колоннами и фризом с изображением гигантомахии. Кроме
того, расчищены большие термы досеверовского времени, занимающие площадь
около 3 гектаров, с отделкой из разноцветного мрамора. Среди развалин терм
сделано несколько эпиграфических находок. Более новые.работы (1932—1933 гг.)
заключались в раскопке храма на так наз. Форо Веккьо. На его архитраве
имеется длинная пуническая надпись, содержащая посвящение, датирующееся
временем около 31 г. до н. э. и перечисляющее вотивы на форуме. Среди них статуи
Августа, Тиберия, Юлии, Германика, Цезаря, Друза, Агриппины и др. Некоторые
обломки этих статуй найдены при расчистке форума. Пол целлы из желтого нумидий-
ского мрамора сохранился очень хорошо, равно как и колонны пронаоса с коринф--
скими капителями из белого мрамора. При этих раскопках найдено несколько весьма
поврежденных портретных скульптур. Сопоставление фрагментов показало, что это
 Рис. 15. Халкидик в Лептисе, с восстановлен¬
ными колоннами


ХРОНИКА
 243
 были портреты представителей юлиево-клавдиевой императорской фамилии. Последние*
из известных нам археологических работ состоят в окончании раскопки «Виллы Нила»—
большого жилого комплекса с термами. В помещении тепидария открыты мозаики-
с изображением аллегорической процессии божества Нила, верхом на гиппопотаме,
ведомом двенадцатью детьми (вместо шестнадцати—в известной группе Нила) и двумя-
нимфами, а также морского пейзажа с лодками и рыболовами; третья мозаика изо-
 Рис. 76. Реставрированная арка Тиберия в Лептисе
 бражает Пегаса и четырех нцмф (аналогичная композиция известна по гробнице Наза-
ния на Виа Фламиния). Из отдельных находок хотелось бы еще упомянуть женскую
терму из греческого мрамора, восходящую к образцу V в. до н. э. Эпиграфические
находки удостоверяют для названия города правильность и приоритет формы Lep-
cis; Leptis встречается в эпиграфических документах лишь со второй половины IV сто¬
летия н. э. (JDAI, В. 44, 1929, стр. 396 сл.; В. 47, 1932, стр. 465—66; В. 48, 1933, стр.
652 сл.; В. 49, 1934, стр. 468 сл.; RAr, t. VII, 1936, стр. 120—F. С u m о n t).
 ПРОКОНСУЛЬСКАЯ АФРИКА
 В использованных мною изданиях нет сведений об археологических открытиях;
в Алжире и Тунисе за последние 10 лет. Однако ввиду того, что работы, проделанные:
в Карфагене и Мавретании в 20-е годы, также мало известны и информация о них весьма,
скудна, считаю возможным предложить некоторые сведения, почерпнутые из боль¬
шой сводной работы R. L a n t i е г—Les grands champs defouillesde 1 ’Afrique du Nord
(1915—1930), опубликованной в ААп, В. 46, 1931, стр. 461—557).
 16*


244
 ХРОНИКА
 Карфаген. Остатки пунического города заключаются в его некрополях
и некоторых расположенных на периферии святилищах. Могилы, находящиеся ближе
всего к морю,—наиболее древние; по. мере удаления от побережья некрополь стано¬
вится все более поздним. Могильник, раскопанный на так наз. холме Юноны (к северо-
западу от Бирсы), принадлежит VII столетию до н. э. Могильные ямы в большинстве
случаев выложены плитами; инвентарь содержит архаическую керамику местного
производства. Импортированная керамика представлена коринфскими вазами и buc-
chero пего ранних типов с нарезным орнаментом. Встречаются также вещи сирийского
происхождения: это, главным образом, фигурки из слоновой кости с изображениями
божеств и ритуальных животных. Некрополь классической эпохи расположен в южной
части равнины, тянущейся к западу от терм Антонина. Могилы, высеченные в мягком
песчанике, весына неглубоки. Это или ямы, покрытые плитами, или прямоугольные
камеры с узким выходным колодцем. Они тоже содержат местную керамику (кувшины,
энохои, амфоры с крышками или без них). Ввозная керамика, так же как и на древ¬
нейшем некрополе, немногочисленна (амфоры, скифосы из bucchero пего, коринфские
котилы с звериным фризом). Встречаются (не очень часто) украшения: золотые серьги
в виде разомкнутого круга с подвесками из зерни, яйцевидные привески, бусы, полу¬
месяцы, листки с насечкой по краю. Из отдельных находок наиболее любопытны:
серебряная налобная повязка с рельефными финикийскими пальметками, исходя¬
щими из цветка лотоса, и скарабей с человеческой головой и четырьмя крыльями.
Эти могилы в большинстве случаев относятся к V в. до‘ н э., некоторые немного
древней.
 Еще более поздняя группа могил представлена пятью погребениями, вскрытыми
в Ард-эт-Тунби, относящимися к IV столетию до н. э. К этому же времени должны быть
отнесены и могилы на плато Бордж-Джедид (числом 22), Среди обычного инвентаря
следует отметить и интересную терракотовую погребальную маску (рис. !7).
 Некрополь, расположенный к востоку от развалин театра, дал большое количе¬
ство терракотовых статуэток, с хорошо сохранившейся полихромией (V—IV вв. до н. э.):
героизированная покойница на погребальном ложе, карлик в заостренной шапке,
Деметра на троне с высокой спинкой, с гранатом в руке, куротрофное божество. Боль¬
шая статуэтка богини с тимпаном особенно интересна. Эта последняя, датирующаяся
IV в., была найдена в могиле более позднего времени. Фигурка прекрасно сохранила
красную, синюю и черную краски.
 Некрополь, относящийся к последним столетиям существования Карфагена,
находится между театром и одеоном. Могилы его представляют собой настоящие
склады костяков; датирующим материалом являются светильники и монеты.
 К юго-востоку от некрополя расположен, как это установлено в начале 20-х годов,
целый ряд небольших культовых мест. Наиболее обширное из святилищ найдено в
Саламбо, в 40 м от четыреугольного порта. Священная ограда прослежена под новей¬
шими постройками.
 Четыре напластования вотивов, лежащих над глиняными сосудами с остатками
жертвоприношений, разобщены камнями и землей с обломками керамики. Алтари
трех верхних слоев выравнены в линию по меридиану с фасадами, обращенными то
на восток, то на запад. В нижнем (первом) слое, на глубине 5 м от поверхности, сосуды
помещены в небольшом прямоугольном каменном ящике. Слой второй характеризуется
присутствием анэпиграфических стел, расположенных над сосудами. Из мотивов орна¬
ментики целлы отметим призмы, овалы, треугольники, диски—символы богини Танит.
В слое третьем вотивы более разнообразны: стелы-алтари покоятся на высоких подно¬
жиях, предшествуемых лестницей, имеющей от двух до пяти ступеней. По сторонам
она украшена полумесяцами на дисках. Среди встречающихся человеческих изобра¬
жений—женские фигурки, с руками, сжимающими соски, и мужские, с египетской
прической.


ХРОНИКА
 245
 Слой четвертый сильно разрушен. В качестве украшений встречаются только лишь
символы богини Танит. У подножий алтарей и стел были помещены урны пунических
форм, яйцеобразные тяжелые сосуды, амфоры, чаши т. д. В них содержались остатки
жертвоприношений: кости новорожденных детей, смешанные с птичьими костями и
костями мелких млекопитающих, а также с приношениями: фигурками из слоновой
кости и терракоты. Из этих находок необходимо заключить, что в Карфагене, до послед¬
него времени его существования, имели место человеческие жертвоприношения—
 обычай, могущий быть прослеженным до VII столетия до н. э.
 В этом же районе открыты остатки целлы святилища, входом обращенного к морю.
Стены его в древности имели штукатурку и лепные архитектурные украшения. В нем
были найдены две головы из камня с высо¬
кими тиарами, терракотовый лев, два изоб¬
ражения воина, а также маски, медузы и фи¬
гурные фимиатерии,—все это из терракоты
с полихромией. Кроме того, несколько боль¬
ших статуэток (высотой до 1,5 м) богини
с львиной головой и женщины, играющей на
лире. Некоторые статуэтки имеют на себе
пунические надписи. Святилище датируется
50-ми или 40-ми годами II в. до н. э. Ему
современно или несколько позже его третье
небольшое святилище около Сиди-бу-Саит,
 (по другую сторону Карфагена), содержавшее
аналогичные находки.
 О разрушениях Сципиона свидетельст¬
вует слой (около 70 см толщины) пережжен¬
ного камня, керамики, угля и т. п. Произ¬
водившиеся в разных местах зондажи не дали
ничего существенного. ' В одном из них
найдена очень хорошая деревянная аплика-
ция, в виде мужской головы эллинистиче¬
ского типа.
 Колония Юлия, основанная Августом,
была расположена на перекрестке дорог
Cardo maximus и Decumanus maximus в месте, именуемом Groma. Площадь ее подраз¬
делялась на четыре прямоугольные центурии. За последние годы, из объектов, отно¬
сящихся к римскому поселению, найдены большие цистерны для воды, алтарь, посвя¬
щенный gens augusta и воздвигнутый неким А. Переллием Гедулом, sacerdos perpe¬
tuus этого культа. Алтарь изготовлен из каррарского мрамора и украшен рельеф¬
ными изображениями Аполлона, богини Ромы, Энея, покидающего Трою, и жертво¬
приносящего Августа (рис. 18). Датируется он временем, близким к концу царствова¬
ния Августа. На месте, где он был найден, существовал, вероятно, храм gens augusti,
а неподалеку должен был находиться Метроон, ибо на окружающей местности найдено
много вотивов Кибеле. В этом же районе открыты жилые постройки и среди них так
наз. дом Ариадны, с мозаичным полом, имеющим целый ряд изображений на мифоло¬
гические темы.
 Рис. 17 Погребальная терракотовая
маска из Карфагена
 Некоторые из них могут быть датированы III в. н. э. Интересна также мозаика,
происходящая из другого дома этого же района, с изображением бытовых сцен
и архитектурных пейзажей большой африканской латифундии римского времени.
В центре изображена вилла с хозяйственными постройками, а по сторонам —сцены
сбора плодов, пастбища и т. д., а также и самлладелец виллы на охоте. Мозаика отно¬
сится к IV столетию н. э.


246
 ХРОНИКА
 В послевоенные годы найден, кроме того, ряд Объектов христианского периода:
остатки храмов, некрополь периода господства вандалов и оборонительная стена эпохи
арабов.
 У т и к а. Близ Утики, в Бир-Дербале найдено пуническое святилище римского
времени, среди развалин жилища римского типа, с целлой, открывающейся на дворик,
обращенный к востоку. В двух больших нишах помещались культовые терракотовые
статуэтки, одна из которых изображала богиню с львиной головой (genius terrae afri-
сае). Другие—это фигурки обнаженных женщин и мужчин в туниках. Некоторые
статуэтки позолочены. Здесь же найдены монеты времени Веспасиана. На расстоянии
20 м находилось небольшое поле стел, посвященных Сатурну (Баалу) и украшенных
символами богини Танит: полумесяцами, цветами, пальмовыми ветвями и т. д. В самой
 няными и стеклянными сосудами и круглыми римскими светильниками I в. н. э.
 К северу от этого места простирается квартал ремесленных мастерских, где най¬
дены три пунические керамические печи и мастерские вотивных и погребальных изде¬
лий. Печи имеют овальную форму, сложены из сырцового кирпича с тремя каналами
для доступа раскаленного воздуха. Широкий ров, заполненный обломками керамики,
содержал фрагменты амфор, блюд, светильников и статуэток. По соседству найдены
мастерские костяных изделий, изготовлявшие шкатулки,рукоятки, иглы и наконечники,
подобные находимым в могилах;
 Открыты также большие термы римского времени с мозаичными полами (с изобраг
жением триумфа Нептуна и Эрота). К востоку от терм расположен римский жилой
квартал, один из домов которого имеет интересные фрески орнаментального и мифоло¬
гического содержания. Открыты также незначительные остатки оборонительной стены
пунической эпохиг
 Т у г г а (Дугга). Раскопки развалин древней Thugga, уже и ранее знаменитой
своими постройками, очень хорошей сохранности (упомянем храмы капитолийских
божеств, Меркурия, Теллус, форум и т. д.), дали в результате работ, проделанных
в послевоенное время, много нового. Расчищен рынок, образующий прямоугольный
 Рис. 18. Жертвенник из Карфагена (на рельефе
Эней, с Анхизом и Асканием, покидающий
Трою)
 Утике на протяжении 20-х годов
исследовались, главным образом,
окружающие город некрополи. Се¬
верный некрополь содержит погре¬
бения в саркофагах или в могилах,
выложенных плитами, содержащих
керамику и украшения, при высо¬
ком проценте могил, лишенных пог¬
ребального инвентаря. Наличие во
многих могилах витых серег, появ¬
ляющихся в некрополе Карфагена
не ранее V в. до н. э., заставляет
и этот некрополь датировать начи¬
ная от указанного времени. Могилы,
расположенные к востоку от города,
содержат позднеархаическую грече¬
скую керамику (найдены два ма¬
леньких чернофигурных лекифа
аттического или беотийского произ¬
водства) начала V в. до н. э. Южный
некрополь относится к гораздо более
позднему времени: у ступеней ам¬
фитеатра были найдены могилы
(около десятка) без гробниц, с гли-


ХРОНИКА
 247
 двор, с колоннадами по длинным сторонам, за которыми расположены лавки. Цен¬
тральная часть двора с фонтаном посредине украшена мозаикой из белых кубиков.
На одной из коротких сторон двор образует полукруг, в котором помещается неболь¬
шое святилище. Непосредственно за ним открыт большой жилой комплекс. Целый
квартал жилых домов расчищен в районе храма Теллус, среди которых несколько очень
богатых построек («дом виночерпиев», «дом лестниц»), украшенных мозаиками.
Мозаика «дома виночерпиев» изображает рабов, занятых приготовлениями к пирше¬
ству. Держа на плечах амфоры с вином, они наливают его в сосуды, подносимые дру¬
гими рабами. В комплекс «дома лестниц» включены обширные термы. Против этих домов
находятся развалины трех небольших храмов. Находками надписей установлено, что
эти святилища, посвященные культу Concordiae Frugiferi и Liberi patris были отстроены
около 118 г. н. э. на средства семьи Габиниев, обитавшей в Туггес I н. э. К северу
от этих святилищ найден еще один культовый комплекс, сооруженный семейством
Медиев и посвященный культу Fortunae augustae, Veneris, Concordiae, Mercurii augusti.
Результаты раскопок свидетельствуют о том, что наибольший расцвет этого городка
приходится на вторую половину III в. н. э., когда Тугга получает имя Colonia Licinia
Septimia Aurelia Alexandriana thuggensis.
 Тубурбо Майус. После того, как впервые в 1912 гг начаты были раскопки
этого городка, выяснение его плана и расчистка развалин значительно продвинулись
вперед. План города характерен своей нерегулярностью. Верхняя часть городского
холма занята Капитолием, форумом и рынком. К востоку от него расположен квартал
богатых жилищ, разделенный тремя улицами. Форум расчищен полностью. С трех
сторон его окружают торговые помещения, четвертая обращена к Капитолию, выстроен¬
ному в 168 Г; н. э. От форума к храму подымается монументальная лестница. Коринф¬
ские колонны, окружающие целлу храма, частично реставрированы. Целла же совер¬
шенно разрушена до уровня стилобата. Среди развалин найдена гигантская голова
Юпитера (типа Зевса Отриколы), вероятно, принадлежавшая культовой статуе. По сто¬
ронам форума несимметрично расположены развалины храмов Мира (pacis) и Мерку¬
рия. За Капитолием расчищены жилые постройки позднего времени, с мозаичными
полами, датирующимися IV столетием н. э. К востоку от них расположен жилой квар¬
тал эпохи начала империи. Полы зданий также украшены мозаиками, с изображениями
на дионисийские темы и со звериной орнаментикой. Одна из лучше сохранившихся
мозаик воспроизводит эпизоды мифа о Вакхе и Ариадне. На трех ее панелях пред¬
ставлены Вакх и Ариадна, возлежащие под виноградными лозами, лежащий силен
гигантского роста, которому маленький юный силен подает канфар с вином, и, наконец,
танцующие сатиры и менады. Открыты также большие здания зимних и летних терм,
с мозаичными и скульптурными украшениями и расположенной между термами
палестрой, Зимние термы перестраивались между 395—408 гг.; летние термы
претерпели некоторые изменения в начале III в. н. э. Неподалеку от терм открыта мону¬
ментальная арка хорошей сохранности. Ее удалось полностью реставрировать.
 МАВРИТАНИЯ ТИНГИТАНА
 - Во люби лис. Развалины римского укрепленного городка расположены на одном
из холмов, тянущихся вдоль Джебель-бу-Кейфунд. Это небольшая возвышенность
с двух сторон омываемая рекою Круманом и ее притоком Фертассой; Широкое плато
на вершине возвышенности защищено с юга крутым склоном. Место это было обитаемо
со времен неолита, о чем свидетельствуют находки, сделанные в начале последнего
десятилетия (1933 г.), среди которых имеется цилиндрический топор из полированного
камня, занесенный, судя по материалу, из области Риф. Особенно важны находки
каменных мотыг, сошников и зернотерки, свидетельствующие о довольно развитом
земледелии. Так же, как и комплекс грота Ахакар на мысу Спартель, неолитическая


248
 ХРОНИКА
 культура Волюбилиса демонстрирует давно’уже отмеченный в общих чертах паралле¬
лизм с культурой древней Италии и, в частности, с культурой Альмерии, на другом
берегу Гибралтара. Среди инвентарей марокканских и испанских стоянок одинаково
отсутствуют кремневые наконечники стрел и имеется керамика, представленная
сосудами с длинным яйцеобразным туловом (RAr, t. Ill, 1934, стр. 109).
 Абалесса (Hoggar). В 1933 г. было раскопано погребальное сооружение над
могилой царя Тин-Гинана, современными туарегами почитаемого в качестве предка.
Раскопанный объект не является погребальным сооружением в узком смысле слова.
Это kasbah (святилище), укрепленная и поставленная под охрану не только почитате¬
лей культа, но также и специального отряда лучников, железные наконечники стрел
которых были найдены при раскопках. Рядом с могилой располагались жилые помеще¬
ния охраны. Инвентарь погребения был средиземноморского, по времени, позднерим¬
ского происхождения. Два предмета: индикация монеты Константина и светильник
III в. н. э, позволяют отнести погребение к началу IV в. н. э. Этапный пункт на дороге
в черную Африку, Kasbah Абалессы, расположенная на караванном пути, у гористой
границы областей Федзана и Чада, хранит воспоминание о торговых сношениях Среди¬
земноморья с Нигерией. Когда после падения Карфагена навигация вдоль западного
побережья Африки прекратилась, сухопутные дороги продолжали функционировать
для торговых сношений Северной Африки с Нигерией и Суданом (RAr, t. IV, 1934,
стр. 191).
 Л. Ельницкий
 Важнейшие открытия советской археологии в 1938 г.
 Советская археология обогатилась в текущем году рядом крупных открытий.
 Эти открытия ни в коей мере не являются случайностью, а подготовлены всей
политикой партии и правительства, поставивших перед исторической наукой ряд
важнейших конкретных задач, и тем огромным интересом, который проявляют трудя¬
щиеся Союза ССР к историческому прошлому своей родины.
 Ввиду того, что в краткой заметке невозможно дать характеристику всех археоло¬
гических работ, производившихся на обширной территории нашей страны, мы ограни¬
чимся изложением результатов лишь нескольких, наиболее важных по своим результа¬
там исследований.
 , Важнейшим открытием истекшего года является находка на территории Узбеки¬
стана, в самом сердце Средней Азии, древнеПалеолитической]стоянки и остатков неандер¬
тальского человека.
 Находка была сделана экспедицией Узбекского комитета охраны памятников
старины и искусства (Узкомстарис) под руководством сотрудника Института истории
материальной культуры Академии наук СССР А. П. Окладникова.
 Исследованная стоянка находится в небольшом- гроте Тешик-Таш в долине реки
Турган-Дарья, у кишлака Мачай Байсунского района Узбекской ССР. В культурном
слое поселения было собрано около 150 каменных орудий, сопровождавшихся раздро¬
бленными костями животных—по преимуществу, горного козла.
 В том же культурном слое оказался погребённым скелет ребенка около 8 лет.
 " Скелет, реставрация и обоаботка которого производятся в настоящее время в Инсти¬
туте антропологии Московского университета, оказался принадлежащим молодому
неандертальцу. Собранные А. П. Окладниковым орудия относятся к мустьерской
эпохе нижнего палеолита, не отличаясь почти ничем от орудий этой же эпохи Восточ¬
ной и Западной Европы, Реставрированный череп, несмотря на молодой возраст субъ¬
екта, обладает всеми типичными признаками неандертальца. Напомним, что до 1938 г.


ХРОНИКА
 249
 на всей территории Средней Азии и почти на всей территории азиатского материка
не было известно ни стоянок мустьерской эпохи, ни находок скелетных остатков неан¬
дертальцев. Орудия нижнего палеолита были известны лишь в Южной Азии (в Индии
и на о. Цейлоне), и, кроме того, древнейшие орудия были встречены вместе с костями
синантропа близ Бейпина, в Китае.
 В Средней Азии не было не только находок палеолита, но подвергалась сомнению
и самая возможность заселения ее человеком этого времени.
 Нахождение в Средней Азии неандертальца вместе с мустьерскими орудиями,
кроме расширения наших знаний о древнейшей истории нашей родины, имеет еще
и большое общетеоретическое значение, так как это выбивает один из важных аргу¬
ментов у реакционных буржуазных ученых, противников происхождения человека
современного типа от более примитивного предка—неандертальца. Возможность выве¬
дения человека современного типа, минуя неандертальскую стадию, путем миграции
его мифического предка из Азии, находкой в Ташик-Таше закрывается, так как Азиат¬
ский материк в эпоху нижнего палеолита оказывается также заселенным неандерталь¬
цами.
 Находка типичных муетьерских орудий в Средней Азии указывает на единство
развития материальной культуры на древнейших этапах человеческого общества.
 Большое значение для изучения ранней стадии первобытной культуры имеют
находки палеолитических стоянок в Приуралье. Наибольший интерес представляет
открытая экспедицией ИИМК под руководством М. В. Талицкого позднепалеолити¬
ческая стоянка у д. Остров Пермского района, на реке Чусовой, близ впадения
ее в Каму, недалеко от Перми.
 Культурный слой стоянки залегает в основании отложений береговой террасы,
на глубине 11,5 м от современной поверхности. Собранный материал состоит из неболь¬
шого количества каменных осколков и пластин, двух орудий—скребков и одного куска
ребра мамонта, покрытого орнаментом.
 Находки эти сопровождались костями носорога, мамонта, северного оленя и других
животных ледникового времени.
 Нахождение стоянки пол Пермью представляет очень большой интерес, так как
она является самой северной стоянкой Европы. Кроме того, она находится в центре
огромной территории, на которой до сих пор не было известно ни одной палеолити¬
ческой стоянки, да и самая возможность нахождения их здесь подвергалась сомнению.
Стоянки в европейской части Союза были до сих пор неизвестны восточнее рек Дона
и Оки,а самая западная стоянка Сибири расположена у Томска. Таким образом, Остров¬
ская стоянка дает возможность ожидать заполнения этого белого пятна при дальней¬
ших исследованиях. Основания для этого убеждения дает и нахождение в этом же году
С. Н. Бибиковым в пещерах Ключевой и Бурановской на реке Ерюзань, близ поселка
Усть-Катав, в Челябинской области, остатков позднепалеолитических стоя¬
нок.
 Находки здесь пока очень незначительны и состоят всего из нескольких осколков
камня, отколотых, несомненно, рукой человека, и разбитых костей животных ледни¬
кового периода.
 Кроме остатков палеолита, Бибиковым в Бурановской пещере было открыто погре¬
бение, датируемое концом неолита или началом эпохи бронзы.
 При погвебении было встречено большое количество украшений из просверленных
пластинок змеевика—офита. Череп покоился в ямке, засыпанной красной краской,
а на стенке пещеры, над погребением, красной краской было нанесено стилизованное
изображение лося и геометрической фигуры вроде гарпуна.
 Весь этот комплекс представляет большой интерес, так как дает любопытные соче¬
тания“ погребения со скальными изображениями—случай, не встречавшийся до сих
пор нигде.


250
 ХРОНИКА
 Изучение стиля изображения позволит, возможно, подойти к датировке скальных
изображений, известных в большом количестве на Урале.
 Несомненно, крупное значение имеет открытие скальных рисунков на юге Украины,
близ Мелитополя. Исследование этих изображений,' частично обнаруженных еще в
1 936 г.. производилось Азово-черноморской экспедицией Института археологии Акаде¬
мии наук УССР под руководством О. Н. Бадера. Рисунки расположены на скалистом
холме «Каменная могила», в пойме реки Молочной близ с. Терпение Мелитопольского
района, Днепропетровской области.
 Памятник представляет собой высокий песчаный холм, покрытый разломавши¬
мися массивными глыбами песчаника. Изображения в количестве нескольких сотен
обнаружены в 43 пунктах холма. Они представляют собой рисунки, процарапан¬
ные на твердой поверхности песчаника.
 Часть их имеет реалистический характер и состоит из изображений животных—
быков, лошадей, хищников и одного мамонта.
 Эта группа, нанесенная прочерчиванием контура и окрашенная красной краской,
является, по мнению исследователя, древнейшей и может быть датирована концом
верхнего палеолита.
 К этому же комплексу принадлежат ряд геометризованных изображений, обнару¬
женных в одном из навесов—«гроте мамонта». Эти рисунки связывают древнейшую
группу с более поздней, в которой схематические изображения представлены наиболее
богато.
 Изображения второй группы, обнаруженные в ряде пунктов, могут быть датиро¬
ваны эпохой мезолита и, частью, неолита.
 К наиболее позднему комплексу относятся многочисленные рисунки, также линей¬
но-геометрического стиля, но среди них имеется и значительное количество реалисти¬
ческих изображений лошадей, выполненных иной техникой, чем рисунки древнейшей
стадии. Среди геометризованных рисунков позднего комплекса нередки символические
изображения солнечных знаков в виде кругов с перекрестьем. Эта группа относится,
повидимому, уже к эпохе бронзы.
 У подножья холма обнаружен ряд поселений—стоянок разного времени, из кото¬
рых три относятся к эпохе бронзы и одна—к позднему мезолиту.
 На последней стоянке найдено большое количество мелких кремневых орудий—
микролитов, сопровождаемых обломками древнейшей глиняной посуды, имеющей
сходство с посудой датских кухонных куч—«кьеккенмедингов». Среди орудий особенно
ценной является находка костяных стержней со вставленными в них кремневыми
пластинками—вкладышами, что позволяет определить назначение микролитов.
 Значение мелитопольских петроглифов очень велико, так как позволяет подойти
к изучению идеологии ряда этапов первобытного общества на нашей территории.
 - До сих пор скальные изображения палеолитического и мезолитического времени
в Европе были известны лишь на Западе—в основном, на территории Испании и Фран¬
ции. На территории СССР до сих пор их не было известно вовсе.
 Неолитические изображения в СССР известны были лишь на Севере—в Карелии1,
а вне СССР—в Скандинавии, Альпах и Пиренеях.
 Для изучения древней истории—античного периода, ряд важнейших данных был
добыт Хорезмской экспедицией Института истории материальной культуры и Узком-
стариса, работавшей под руководством С. П. Толстова:
 Работы велись в песках Кызыл-Кумов, на правом берегу нижнего течения Аму-
Дарьи.
 1 В. ,Н. Равдоника с—Наскальные изображения Онежского озера, «Труды
Института этнографии АН СССР», т. IX, 1936 и Изображения Белого моря,-т. X,
Л., 1938.; А. Я. Брюсов, ВДИ № I, 1937.


ХРОНИКА
 251
 Здесь, за пределами современной культурной полосы, был исследован целый
обширный район с остатками поселений, начиная от эпохи бронзы и до XIV в. н. э.
 Древнейшими поселениями являются стоянки бронзовой эпохи, расположенные
в глубине пустыни. Среди собранного материала имеются орудия и много обломков
глиняной посуды, имеющей сходство с посудой Андроновской культуры Сибири и Казах¬
стана.
 Наибольший интерес представляют памятники первых веков нашей эры, в которых
сильно выражены эллинистические элементы. К этому времени относятся остатки девяти
укрепленных поселений, из которых три являются развалинами довольно крупных
городов. Прекрасная сохранность сооружений и бытового инвентаря дает возмож¬
ность изучить планировку поселений и отдельных жилищ, жилую архитектуру (стены
некоторых построек сохранились до высоты 3 и выше метров) и целый ряд бытовых
деталей.
 Среди многочисленных находок можно отметить свыше 100 терракотовых статуэток
животных и человека, дающих представление о своеобразной художественной культуре
древнего Хорезма, множество монет—кушанских и древнехорезмийских, прекрасную
посуду и множество других бытовых предметов.
 Среди памятников более позднего, сасанидского, времени большой интерес пред¬
ставляют развалины замка Тешик-Кала, открытого в 1937 г. А. И. Тереножкиным.
Остатки этого замка любопытны,fмежду прочим, и тем, что в нем более древняя по¬
стройка оказалась включенной в позднейшую тоже сасанидского времени, которая
сыграла роль своего рода чехла. Раскопки позволили изучить планировку обеих по¬
строек и дали богатейший материал, среди которого можно отметить прекрасный фриз,
украшенный резным орнаментом по сырой глине, изображение четверорукого божества,
всадника, часть ковра с богатым орнаментом, статуэтку носорога и ряд других пред¬
метов.
 К сасанидскому же времени относится около 150 монет хорезмийского чекана,
печать с пехлевийской надписью (найденная на развалинах городища Кырк-Кыз), бога¬
тый набор глиняной посуды и огромное количество других бытовых предметов.
 Указанные работы позволяют осветить один из самых темных периодов истории
Средней Азии и являются серьезным вкладом в дело построения истории народов СССР.
 Большой интерес для исторической науки представляет изучение феодальных
поселений, развернувшееся за последние годы. В текущем году обширные раскопки
производились на двух важнейших памятниках—древнем Киеве и Новгороде. Ввиду
того, что точных сведений о киевских работах мы еще не имеем, придется ограничиться
изложением результатов раскопок в Новгороде.
 Здесь систематические работы под руководством проф. Арциховского ведутся
начиная с 1932 г. В течение 1932—1937 гг. раскопки производились на так называемом
Славенском холме и дали ряд важных материалов. Ввиду того, что результаты этих
работ уже частично освещались в печати, мы ограничимся сообщением результатов
работ текущего года.
 В 1938 г. раскопки производились на важнейшем участке Древнего Новгорода,
на так называемом Ярославском Дворище—площади, на которой собиралось новгород¬
ское вече.
 Нет надобности доказывать необходимость постановки раскопок на этом важней¬
шем центре общественной жизни древнего феодального Новгорода. И действительно,
результаты первого же года исследований превзошли всякие ожидания. Общая мощ¬
ность культурных наслоений достигала на различных участках от 3 до 5 м. Нижние,
древнейшие слои относятся ко времени X в., а выше шли последовательные слои XII,
XIV, XV вв. и позже.
 Таким образом, в раскопе оказалась отраженной вся история Новгорода, начиная
с X в.


252
 ХРОНИКА
 Великолепная сохранность материала, и особенно дерева, дала возможность изу¬
чить .ряд сооружений, неизвестных до сих пор археологии русского феодального
периода.
 В слоях X—XII вв, обнаружены остатки хорошо сохранившегося водопровода
из деревянных труб, деревянный сруб высотой до 3 м., деревянные мостовые и ряд
других строительных элементов древнего города.
 Исключительная сохранность органических остатков позволила собрать огромное
количество предметов, обычно не представленных в археологических коллекциях,—
большое количество деревянных резных бытовых изделий, иногда украшенных бога¬
тым орнаментом и скульптурой, плетеных корзин, предметов из бересты, остатков
кожаной обуви, костяных коньков, игрушек и т. д.
 Все это дает возможность представить бытовую сторону древнего Новгорода
с исключительной полнотой.
 В слоях более поздних вскрыта часть торговой площади с остатками торговых
помещений и большим количеством предметов. Среди них было много остатков кожа¬
ной обуви, как простой, так и богато украшенной вышивкой. Тут же встречены кожа¬
ные ножны с тисненым узором и свинцовая торговая пломба.
 Приведенный выше очень краткий материал показывает, что советская археология
достигла больших успехов в изучении самых различных периодов истории нашей страны
и собираемый ею материал является одним из основных источников для построения
истории народов СССР, что является главной задачей ближайшего времени.
 Необходимо пожелать, чтобы ценнейший полевой материал был в ближайшее
время опубликован и тем самым доведен до советского читателя.
 М. Воеводский
 Саяно-Алтайская археологическая экспедиция в 1938 г.
 Эпоха гуннского преобладания> как теперь выясняется, явилась наиболее ярким
выражением того культурного развития, которое было достигнуто к концу I тысяче¬
летия до н. э. населением Центральной Азии и соседними странами, а в том числе'
и племенами Саяно-Алтая. Роскошные погребения племенных вождей, исследованные
на Алтае (курганы типа Пазырык), первыми подтвердили это. Однако за последнее время
аналогичные памятники были обнаружены и в Хакассии. Это прежде всего обширные
усыпальницы, исследованные впервые в 1936 г. на могильном поле Чаа-Тас, около
ст. Уйбат, Ачинско-Минусинской железнодорожной ветки. Кратко сообщая о первых
находках в № I «Вестника древней истории», мы уже отметили важность встреченных
тогда древних скульптур, впервые указавших на культурную близость населения Мину¬
синской котловины в Таштыкскую эпоху (около начала нашей эры) к племенам Алтая
и Монголии. При обработке собранного материала стало очевидным выдающееся значе¬
ние Уйбатского Чаа-Таса. Памятники Чаа-Таса были предметом исследования Саяно-
Алтайской экспедиции в 1938 г.
 Прежде всего были исследованы два земляных кургана, особенности строения
и форма насыпей которых не позволяли видеть в них памятники Тагарского времени,
аналогичные кургану Клеменца. Это подтвердилось. Они оказались таштыкскими.
Особенно важные результаты были получены исследованием первого из них, располо -
женного рядом с клеменцовским. Его большая камера,,как у алтайских и гуннских кур¬
ганов, оказалась двойной. Внешнее сооружение состояло из вертикальных столбиков,
плотным рядом поставленных по стенкам могильной ямы. Внутри стоял обширный
сруб из толстых бревен. Между его стенками и внешним рядом столбиков образовался
коридор около 1 м шириной. Широкий наклонный вход соединял это сложное сооруже¬
ние с внешнйм миром. Некогда его загораживала огромная плита, теперь упавшая.


ХРОНИКА
 253
 В других обширных погребальных склепах (их раскопано 6; подквадратные насыпи
№ 7—11 и № 1 в особой группе II) конструкции совпали с обнаруженными ранее.
Огромные 9 м х 9 м клетки из бревен образовывали как бы скелет установленной в об¬
ширной яме погребальной камеры. Клетка из бревен снаружи была обставлена плотно
прижатыми друг к другу вертикальными столбиками, которые со стороны грунта были
тщательно укрыты толстым слоем бересты. Потолок из толстых бревен, по середине
поддерживаемый массивной балкой, закрывал погребальный склеп. Он также был
тщательно укрыт берестой. Наклонный вход вел с поверхности внутрь усыпальницы
(рис. 1). Туда, на деревянный тесаный пол, клали остатки сожженных умерших, тща-
 Рис. 7. Каменная лестница е склеп № 7
 тельно укладывая их в «гнездышки», свитые из болотных трав. Новостью явилось
наличие в № 11 и № 1 (II) полатей вдоль стен. В № 1 (II) они были земляными, а в № 11 —
дощатыми. В последнем случае останки покойников лежали и на полатях и под ними.
Около «гнездышек» обнаружено огромное количество предметов. Глиняная посуда
традиционно-таштыкская: много рюмок, «скифских котлов», кувшинов без ручек.
 Маски, обычно сохраняющиеся очень плохо и в сколько-нибудь пригодном для
реставрации виде встречающиеся единицами, в 1938 г. были обнаружены в необычно
большом количестве, До полусотни из них можно собрать целиком, Среди них есть
ма ски с оюстом или же с шеей. Некоторые из них лежали парами—мужская с женской
(рис. 2 и 3). На большинстве сохранилась воспроизводящая татуировку лица раскрас¬
ка—синие, зеленые, красные и темные линии, спирали и другие фигуры. На шее
у некоторых масок вылеплены ожерелья из бус. Уши часто проткнуты для серег.
В одном склепе (№ 10) был обнаружен цельный костяк человека. На черепе ока¬
залась маска, сохранившая черты лица покойника. Собранная коллекция масок,
превосходящая все найденное за прежние годы, несомненно, сделает возможным вполне
точное изучение антропологами физического типа минусинского населения за 2000 лет
до н. э.
 Мы уже давно отмечали, что, несмотря на механичность снятия маски с лица покой¬
ника, многочисленные подправки свидетельствуют о художественном чутье мастера,


254
 ХРОНИКА
 обладавшего способностью оживить мертвый слепок. Последние раскопки доказали,
что таштыкские художники могли не только править полученный механическим путем
 слепок, но и создать высокохудожест¬
венные изображения человека. В пер¬
вом земляном кургане нашлась резная
из дерева головка человека. С необы¬
чайной силой передано лицо умерше¬
го (или спящего) мужчины с мон¬
гольскими чертами. Волосы запле¬
тены в двойную короткую kocv, уло¬
женную над лбом. Совершенно такие
же косы были в свое время найдены
в Оглахтинском могильнике. Косы
найдены и в склепах Чаа-Таса. Они
особенно напоминают косы из Ноин-
Улинских погребений гуннских шань-
юев. На мужчине надет шлем, остав¬
ляющий открытой переднюю часть
головы. Рассматривая найденную
скульптуру с точки зрения стиля,
нельзя не отметить ее близость j к
серии статуэток, собранных экспеди¬
цией. С. Ф. Ольденбурга в Синцзяне.
Помимо описанной головки было
 Рис 2- Маска—бюст .мужчины-
 собрано большое количество фрагментов разных статуэток, главным образом, ло¬
шадей, повидимому изображавшихся бегущими, с поднятыми ногами, Особо отмечу
прекрасную, совершенно целую плакетку с изоб¬
ражением грифона в своеобразной гуннской трактовке
(рис. 4). Не менее близки к гуннским и резные
фигурки баранов.
 Количество уцелевших деревянных изделий
очень 'велико. Все Гони дошли, главным образом,
потому, что обуглились. Отмечу главное: прежде
всего много посуды—чашек, воронок и ложек огла-
 Рис. 3. Женская маска
 Рис. 4. Грифон. Резьба по дереву
 хтинских форм. Есть даже долбленый боченок. Корыто служило вместилищем остан¬
ков человека. Особенно интересен деревянный ящик, стоявший в № 11. Сверху в
нем лежали маски, под ними резная шкатулка, в которой аккуратно завернутыми в


ХРОНИКА
 55
 ткань сохранялись фаланги лошади и барана. Здесь же лежал прекрасно орнаментиро¬
ванный предмет в виде юлы и крышка от какого-то сосуда в виде гриба. Ниже были
сложены тонкие дощечки, покрытые резьбой, близкие к оглахтинским идолам.
 Совершенно особое место занимают части церемониальных зонтов, сходные с най¬
денными в гуннских могилах. Нам попадались средние, украшенные резьбой втулки
с пазами для спиц и большое количество самих спиц. Находки китайских (или сделан¬
ных по их образцу) церемони¬
альных зонтов еще раз подтвер¬
ждают принадлежность раско¬
панных склепов родовой аристо¬
кратии древних хягясских об¬
щин а также указывают на весьма
близкоезнакомство с церемони¬
алом степной знати. Из китай¬
ских же изделий отмечу обломки
лакированного деревянного пред¬
мета (может быть, столик) и ку¬
сок покрытого алым лаком пан-
цыря. Золото в большом коли¬
честве встречалось во всех скле¬
пах, главным образом, в виде
листовой накладки деревянных
изделий Попрежнему было вели¬
ко число находок бронзовых
пластинок с парными головками
животных. Встретились и не¬
сколько изящно отлитых из брон¬
зы миниатюрных изображений
«скифских котлов».
 Особую серию составляют
многочисленные игральные аст¬
рагалы барана. На многих из
них нанесены изображения, на¬
пример, птиц, счетные точки и
кружки, а также тамги, среди
которых есть позднее употреб¬
лявшиеся в качестве букв ор-
хоно-енисейского алфавита. Рис. 5. Кыргызское погребение с конем
 Рядовая таштыкская моги¬
ла, раскопанная на Чаа-Тасе, содержала три костяка и при них вещи, сходные
с найденными в гуннских могилах в ДарестуИском култуке на Селенге.
 Позднеташтыкские могилы, как и в 1936 г., кроме прекрасной керамики дали
отдельные обломки железных скобок. Важной деталью следует считать находку и.
здесь остатков деревянных блюд оглахтинского типа, на которых было разложено
мясо коровы и овцы.
 Значительно количество раскопанных древнехакасских каменных курганов.
Ритуал и конструкция их погребальных сооружений являются непосредственным про¬
должением таштыкских. Те же трупосожжения, положенные в могилы, стенки которых
обставлены столбиками. Из находок отмечу кривой кинжал с перекрестием Салтовско-
кудыргинского типа, большое китайское стремя с инкрустациями и резную статуэтку
барана с золотой головой, совершенно сходную с недавно найденными в курганах
VII в. около ст. Капчалы Ачинско-Минусинской железной дороги. Особо отмечу брон-


256
 ХРОНИКА
 зовую пластинку с головкой животного. Это уже третий случай находки подобной
пластинки. Все они совершенно совпадают с пластинками в виде парных головок живот¬
ных, которыми переполнены склепы таштыкской знати, В этих находках мы видим еще
одно доказательство преемственности между пышными погребениями таштыкской родо¬
вой аристократии и богатыми могилами кыргызов эпохи орхоно-енисейского письма,
К несколько более позднему времени, IX—X вв., относятся два погребения с конем
под небольшой площадкой из камней. Конь положен в могильной яме, а для человека
был устроен подбой. Прекрасно сохранился^берестяной колчан со стрелами,у крашенный
костяными пластинками, покрытыми резьбой. Рядом лежал лук с костяными наклад¬
ками. На лошади были выяснены остатки седла, оклеенного тисненой берестой (рис. 5);
 В 1936 г. в 2 км к юго-востоку от Чаа-Таса было предпринято исследование Кара-
сукского могильника на реке Бее, представлявшего интерес прежде всего наличием
над могилами редких в Карасуке курганных насыпей (см. «Сов. Археология», IV).
В 1938 г, был раскопан самый большой курган: около 30 м диаметром; .
 В центре его оказался обширный каменный ящик, дважды служивший для захоро¬
нения, В верхней его части были обнаружены остатки впускного тагарского погребе¬
ния, На дне сохранились остатки скорченного костяка. При нем у локтя бронзовое
шило с кусочком ткани и у головы впервые встреченный в могиле бронзовый кельт
(«арочно-сквозной»), насаженный, как тесло, на глаголевидную рукоятку. Разведыва¬
тельные раскопки могил, отмеченных на поверхности кругом из камней (расположен
за железнодорожной линией, около кирпичного завода), дали несколько новых карасук-
ских погребений, в большинстве сильно разрушенных грабителями.
 Раскопки на уйбатском Чаа-Тасе закончены. Ими создано обширное собрание
источников по наименее изученному периоду истории Минусинского края в I тыся¬
челетии н. э., когда формировался хакасский народ. Полученные результаты уже сей¬
час позволяют опровергать обособленность развития Минусинского края, в то же время
подкрепляя предположение об автохтонности основных масс хакасского народа.
Теперь можно наблюдать таштыкскую родовую аристократию, образование которой
явилось необходимой ступенью к сложению государства кыргыз.
 С. 	Киселев
 Находка неандертальца в Узбекистане
 За два истекших десятилетия советские апхеологи достигли выдающихся успехов
в области наиболее отдаленного прошлого нашей страны. Все более и более сокраща¬
ются списки «белых пятен» на карте памятников каменногб века необъятной территории
СССР.
 Предпринятые в 1938 г. по инициативе и на средства Комитета по охране и изуче¬
нию памятников материальной культуры при СНК Узбекской ССР исследования
в южной части Узбекистана доказали, что и здесь имеются следы каменного века,
к тому же очень ранние.
 Наибольшее и решающее значение имеют сейчас результаты раскопок, произве¬
денных во вновь открытом нами гроте Тешик-Таш, который находится в Байсунском
районе Узбекской ССР, около кишлака Мачай, вблизи реки Турган-Дарьи1.,
 1 	Из данного района еще в 1934 г. поступили от директора Термезского (Сухан-
Дарьинского) краеведческого музея Г. В. Парфенова сведения о наличии около кишлака
Мачай пещеры (грота) «Катта-Курган», в которой (как удалось установить позднее)
местные жители издавна находили обработанные человеком кремни для огнива.
Тов. Парфенов доставил керамику и кремни, часть которых носила следы обработки.
В силу сложившихся обстоятельств вместо предположенного исследования грота Катта-


ХРОНИКА
 257
 Раскопки в Тешик-Таше показали, что под слоем глины и камней здесь залегали
пять культурных слоев, хранивших бесспорные следы деятельности людей каменного
века.
 Культурные слои грота Тешик-Таш содержали много раздробленных костей
животных: оленя, дикой лошади, горного козла, кабана, сурка, пищухи, и птиц.
Больше всего было найдено костей козла.'Некоторые кости имели царапины и надрезы;
другие служили «наковаленками».
 Вместе с костями животных найдено большое количество обработанных человеком
камней: отщепы (в том .числе пластинчатые), дисковидные нуклеусы, грубые рубящие
орудия, массивные скребки и небольшие скребки на отщепах, изящные остроконечники
на треугольных пластинах—сколах с дисковидного нуклеуса. Большая часть находок
была связана с очагами, имевшими вид площадок, покрытых золой и углистой массой,
подстилавшейся сильно обожженной глиной. Древние обитатели грота располагались,
следовательно, около очагов, под прикрытием скалистого свода. Их основным занятием
была охота, преимущественно на горных козлов.
 Каменный инвентарь Тешик-Таша указывает на глубокую древность этого памят¬
ника. По форме и технике изготовления каменные изделия относятся к очень раннему
времени древнекаменного века, к мустьерской стадии. Кроме костей животных,
в гроте удалось обнаружить и остатки человеческого скелета: череп, а также некоторые
другие кости (ребра, позвонки, кости конечностей).
 Кости человека залегали под первым сверху культурным слоем (мустьерского
времени) и находились почти у самой стены грота. Уже на месте раскопок стратигра¬
фические данные и характерные признаки найденных костей человека позволили
сделать вывод, что они относятся к той же эпохе, что и прочие находки в наслоениях
грота, т. е. к мустьерскому времени.
 Предположение, что найдены остатки одного из первобытных обитателей грота,
вполне подтвердилось, когда кости были переданы для изучения "в крупнейшее антро¬
пологическое учреждение Союза—Институт антропологии МГУ. Предварительное
изучение костей, и в особенности исключительно хорошо сохранившегося черепа,
показало, что, несмотря на свою значительную величину, череп принадлежал ребенку.
Возраст последнего точно определяется состоянием зубов. В челюстях имелись
одновременно постоянные и молочные зубы. Смерть застала младенца из Тешик-Таша,
следовательно, в процессе смены зубов, когда ему было всего 6—7 лет. Значительные
размеры этого черепа позволяют сравнивать его с черепом мальчйка-неандертальца,
обнаруженного под Гибралтаром. Антропологи предполагают, что дети людей мустьер¬
ского времени—неандертальцев, вообще росли быстрее, чем современные.
 Череп имеет ряд характерных признаков, сближающих его с черепами неандер¬
тальцев. Кости черепа отличаются значительной толщиной, вполне отчетливо наме¬
чается сплошной надглазничный валик, с характерным желобком позади него.
 Особенно характерна нижняя челюсть. Она очень толста и массивна, носит исклю¬
чительно резкие следы жевательных мускулов—такие, каких нет не только на совре¬
менных детских челюстях, но и на челюстях взрослых людей нашего времени. На ней
совершенно отсутствует подбородочный выступ; этот признак свойственен только
остаткам древнейших человеческих челюстей, сохраняющих еще множество обезьянь¬
их признаков.
 Неандертальские черты костей ребенка из грота Тешик-Таш, таким образом,
целиком подтверждают общую датировку сделанных в нем находок мустьерским вре¬
менем. А. Окладников
 Курган нами были предприняты детальное обследование окрестностей Мачая и поиски
новых пещерных памятников, которые также дали культурные остатки. Одним из вновь
найденных гротов с культурными отложениями каменного века и явился грот Тешик-
Таш..
 17 Вестник древней истории, № 1 (6).


258
 ХРОНИКА
 Крупнейшая мустьерская стоянка у Волчьего Грота
в Крыму
 Последние годы в области изучения палеолита на территории СССР привели
к целому ряду замечательных открытий. Среди них особое место занимают исследова¬
ния новых древнейших в СССР поселений человека, относящихся к эпохе нижнего
.или среднего палеолита. Все же стоянки этого времени насчитываются у нас пока еще
единицами, и счастливое открытие богатейшей мустьерской стоянки у Волчьего
Грота в Крыму, сделанное нами истекшим летом, послужит для изучения палеолита
нашей родины новым первоклассным источником.
 Рис. 7. Вид Волчьего Грота, площадки перед ним и нижнего (второго) грота
 Так называемый Волчий Грот впервые был подвергнут археологическому обсле¬
дованию К. С. Мережковским в 1880 г.1 и с тех пор получил широкую известность
как первая стоянка мустьерского времени в России1  2. Изданные К. С. Мережковским
два кремневых орудия из этой пещеры весьма типичны. Мустьерский возраст Волчьего
Грота был подтвержден известным французским археологом Габриэлем Мортилье3,
также издавши.м одно из добытых там кремневых орудий.
 Однако собранный К. С. Мережковским в разведочных раскопках материал был
невелик и впоследствии был затерян вместе с остальными его материалами по палеолиту
Крыма. Изданные им сведения о раскопках далеко не полны и не всегда сходятся
с нашими данными. Отсутствует даже план стоянки и ее раскопок. Весьма скупы
также и сведения о стратиграфии грота и культурном слое.
 1 К. С. Мережковски й—Отчет о предварительных исследованиях камен¬
ного века в Крыму. ИРГО, т. XVI, в. 2, 1880.
 2 С. d е М ё г ej к о w s к у—Station mou-sterienne en Crimee. «L’Homme*. Paris,
1884, № 10.
 3 G. et A. de M о r t i 1 1 e t—Prehistorique. 3-me edition. Paris, 1900.


ХРОНИКА
 259
 В приведенный у К. С. Мережковского список фауны вошли следующие виды:
 1. Bos. spec.—дикий бык.
 2. Cervus elaphus—благородный олень.
 3. Cervus capreolus-жосуля.
 4. Antilope saiga—сайга.
 5. Equus cabaüus—дикая лошадь.
 6. Elephas primigenius—мамонт.
 7. Meies tacsus—барсук.
 В 1924 г., после 45-летнего перерыва, Волчий Грот вновь был подвергнут обследова¬
нию и пробным раскопкам под руководством Г. А. Бонч-Осмоловского. Однако эти
работы не дали положительных результатов, после чего среди специалистов укрепи¬
лось мнение, что Волчий Грот как археологический памятник исчерпан и для даль¬
нейших раскопок не годен.
 Полное отсутствие в литературе каких-либо иллюстраций, характеризующих
условия расположения Волчьего Грота и его внешний вид, побудило нас в 1937 г.
поручить сотруднику Крымской палео-антропологической экспедиции Б. И. Татаринову
произвести дополнительное обследование памятника со съемкой плана и фотографиро¬
ванием его. Пробный шурф также не дал никаких признаков древнего культурного
слоя, но выясненные при обследовании весьма значительные размеры грота привели
нас к решению произвести в нем более тщательные поиски, так как в столь крупной
пещере, если она не была в свое время раскопана целиком, могли сохраниться хотя бы
отдельные небольшие остатки палеолитических культурных отложений.
 Таким образом, Крымской экспедицией Института антропологии Московского
университета в сентябре 1938 г. были произведены контрольные раскопки Волчьего
Грота, приведшие к неожиданным по своей значительности результатам. В работах,
помимо нас, приняли участие студенты-историки Высших музейных курсов Нарком-
17*


260
 ХРОНИКА
 гфоса и Кафедры антропологии МГУ и, отчасти, сотрудники Центрального музея
Крымской АССР.
 В настоящее время пещера уже не носит имя Волчьей, но по Целому ряду сообра¬
жений мы, как и Г. А. Бонч-Осмоловский, считаем, что К. С. Мережковский копал
именно здесь.
 Волчий Грот представляет собой эффектную, относительно крупную пещеру,
расположенную над долиной реки Бештерек (рис. 1) между деревнями Старой и Новой
Мазанками, в 11—12 км к востоку от Симферополя, вправо от шоссе на Карасуба-
зар и Феодосию. Широкий зев грота, хорошо видный с шоссе, ведет во внутреннее
 помещение, расширяющееся в
 разрез по AB
 разрез no CD
 Рис. 3. Продольный (А—В) и поперечный (C—D)
разрезы Волчьего Грота
 глубине до 11 и 12 м и длиною
в среднем 15 м (рис. 2). До¬
вольно высокий в средней
части потолок делается более
низким в глубине грота (рис. 3)
и в особенности в его юго-за¬
падном расширении. Местами
неровный скалистый пол грота
выходит на поверхность(рис.2),
а в центральной его части вес¬
ною и после сильных дождей
скопляется вода.
 Это существенное неудоб¬
ство усугубляется тем, что
вход грота обращен на северо-
запад, следовательно, пещера,
будучи открыта северным вет¬
рам, почти не обогревается
солнцем, что должно было
оказывать существенное влия¬
ние на выбор ее под жилье
первобытным человеком. На¬
оборот, хорошо защищенное
полуцирком скал пространство
перед гротом (рис. 2) уже с
раннего утра залито солнеч¬
ными лучами.
 Перечисленные обстоятельства заставили нас обратить при раскопках особое
 внимание именно на площадку.
 Но наиболее богатые находки ждали нас за пределами навеса пещеры, на пло¬
щадке, не привлекшей внимания предыдущих исследователей. Здесь поверхность
скалы начала резко снижаться, причем все обнаружившееся углубление оказалось
заполненным желтым четвертичным суглинком, насыщенным культурными остатками
древней стоянки.
 Условия залегания крупных объектов принудили нас расширить нашу траншею
на 3 м вниз по склону, после чего этот раскоп, шириною в 4 м, был расширен.в сторону
пещеры и закончен на участках «17» (рис. 2), когда скалистое дно опять почти вышло
на поверхность и древний культурный слой в этом направлении исчез.
 Культурный слой залегает в нашем раскопе почти непосредственно под поверх¬
ностью, достигает мощности 1,75 м и довольно однороден. Культурные остатки и кости
животных залегают в нем неравномерно, скоплениями, но расположенными довольно
часто. Эти скопления состоят из костей животных, кремневых орудий и осколков,


ХРОНИКА
 261
 иногда мельчайших, свидетельствующих, что выделка кремневых орудий производи¬
лась здесь, на месте. Обнаружены также остатки очагов в виде костного и древесного
угля.
 Кости животных залегали в нашем раскопе также преимущественно в виде ско¬
плений. Почти все они мелко раздроблены. Среди них выделяются величиною бивни
мамонта (?). Так, часть бивня, изображенная на рисунке 4, имеет по наружной дуге
1,80 м длины.
 Фауна не определена еще. Но не подлежит сомнению, что к списку фауны из Волчь¬
его Грота, опубликованному К. С. Мережковским, мы сможем прибавить целый ряд
 Рис. 4. Часть бивня четвертичного слона
 новых видов. Среди них можем уже сейчас назвать пещерную гиену и пещерного мед¬
ведя.
 Обращает на себя внимание количество остатков дикой лошади.
 Уже исходя из большой мощности культурных отложений в нашем пробном раскопе
можно сделать вывод о, вероятно, большой площади его распространения на площадке.
Но два сделанных нами пробных раскопа показали, что культурный слой занимает,
видимо, всю площадь описанного выше скалистого полуцирка (рис. 2).
 Начатая на выступающей над нижним гротом скале пробная траншея по мере
поднятия вверх по склону площадки обнаружила увеличение мощности залегающего
на скале слоя и в верхнем участке ф дала в известняковом туфе кремневый отщеп
и одно цельное орудие—так наз. ручной остроконечник мустьерского типа (рис. 5).
Следовательно, древний культурный слой залегает здесь и, видимо, на всей площадке
вверх вплоть до скалистой стены, полуцирка.
 В северо-западном конце полуцирка был обнаружен совершенно засыпанный
камнями вход в другой, сперва не замеченный нами грот (рис. 2) со следами старых
остатков полукруглого валика. Очень благоприятные условия расположения грота,
хорошо защищенного, обращенного прямо на юг, к тому же в связи с наличием мощ¬


262
 ХРОНИКА
 ного палеолитического слоя на площадке, заставляют нас и в нем предположить
наличие культурных остатков того же времени.
 С целью убедиться в этом, мы, не начиная в истекшем году раскопок самого грота,
 х-ц
 заложили между ним и первым старым раскопом на площадке пробный участок
 размером 1 х 2м (рис. 2). На участке х на глубине 1,62 м под слоем плотного туфа
 был обнаружен слой рыхлого жел¬
того суглинка, на глубине 2,76 м
подстилавшегося новым слоем очень
плотного известнякового туфа, или
скалою. В этом слое, на глубине
между 2,10 и 2,76 м, были найдены
несколько костей и обломок крем¬
невого ретушированного орудия, не
поддающегося точному определению.
 Таким образом, видимо, вся
обозначенная на нашем плане пло¬
щадка занята культурными напла¬
стованиями четвертичной эпохи, что
делает эту стоянку крупнейшим му-
стьерским памятником СССР. Надо
думать, что древний слой, обнару-
 Рис. 5. «Ручное рубило» 0/2 н. в.)
 женный под туфом на участке-^-
 относится к тому же времени, что и отложения, затронутые в основном раскопе, но
не исключена возможность и его более значительной древности.
 Кремневый инвентарь, добытый в наших раскопках, состоит из нескольких
десятков орудий и многочисленных осколков—отбросов производства.
 Среди орудий довольно многочисленны формы, называемые обычно ручными руби¬
лами. Здесь они не отличаются большими размерами, тщательно обработаны, значи¬
тельно уплощены и могут быть названы
скорее ручными остроконечниками с
двусторонней обработкой, но сделаны
все же из желваков, а не из сколов
(рис. 6), что придает им, а вместе с тем
и всей коллекции, очень древний облик.
 Но наряду с этим у нас хорошо
представлены и односторонние формы
орудий. Это, прежде всего, весьма ти¬
пичные ручные остроконечники (рис. 6
и 7) с отличной мустьерской краевой
ретушью (рис. 7). Имеются также
в нескольких экземплярах хорошие
скребла с крутой или заостряющей
(рис. 8) ретушью, оформляющей рабочий
край орудия.
 Уже эти несколько замечаний могут служить основанием для отнесения стоянки
перед Волчьим Гротом, наряду с некоторыми прочими древними памятниками Крыма,
к числу стоянок типа Ла-Микок, распространенных в Западной и Средней Европе.
Из крымских стоянок безусловно близка нашей стоянка у дер. Чокурча близ Симферо¬
поля, и, по указанию Г. А. Бонч-Осмоловского, Аджи-Коба и верхний слой Киик-
Коба.
 Рис. 6. Ручной остроконечник (V2 н. в.)


ХРОНИКА
 263
 Что касается вопроса об отнесении стоянок типа Ла-Микок, а вместе с тем и Волчь¬
его Грота, к ашельской или мустьерской эпохе, то мы стоим на точке зрения их мустьер-
ского возраста. Точнее, дата Волчьего Грота представляется нам ранним мустье,
во всяком случае первой его половиной. Более поздние мустьерские стоянки
представлены в Крыму такими памятниками, как Шайтан-Коба1 и Чагарак-Коба1  2.
Состав фауны этих стоянок, благодаря наличию арктических видов, как северный
олень и песец, дает основание
относить их к моменту максималь¬
ного похолодания в эпоху рис-
ского оледенения Европы.
 Фауна крымских стоянок
типа Ла-Микок не дает арктиче¬
ских видов, но и не позволяет
относить их к теплому дорис-
скому времени, что могло бы
служить подтверждением ашель-
ского возраста этих стоянок.
 Как тип поселения, стоянка
у Волчьего Грота также вполне
соответствует мустьерской стадии,
т. е. представляет собою хорошо выраженное поселение первобытных охотников
со скоплением костей крупных и стадных животных и остатками очагов3. Двусторон¬
няя техника нижнего палеолита пользуется на нашей стоянке еще немалым распро¬
странением, но наряду с этим мустьерские формы орудий и мустьерская техника
представлены очень хорошими образцами, которые отнюдь нельзя рассматривать как
случайные. Для даты это имеет решающее значение и также говорит в пользу мустье.
 Рис. 7. Ручной остроконечник (*/г н. в.)
 Рис. 8. Скребло (менее 1/а н. в.)
 Наконец, развивающаяся техника обработки кости, наличие в инвентаре уже
настоящих костяных орудий (Чокурча) также противоречат ашельскому возрасту
этих стоянок.
 Ближайшие годы Институт антропологии МГУ предполагает посвятить поста¬
новке широких исследований открытой у Волчьего Грота стоянки.
 1 Г. А. Бон ч-О смоловски й—Шайтан-Коба, крымская стоянка типа Абри?
Оди. «Бюллетень Ком. по изуч. четвертичн. периода АН СССР» № 2, 1930.
 2 О. Н. Баде р—Новая мустьерская стоянка в Крыму. «Бюллетень Ком.
по изуч. четвертичн. периода АН СССР» № 6.
 3 Развернутая характеристика эпохи мустье, как определенной стадии в истории
первобытного общества, дана в книге П. П. Ефименк о—Первобытное обще¬
ство, изд. Соцэкгиза,. 1938.


264
 ХРОНИКА
 Наши первые раскопки носили ограниченный, рекогносцировочный характер.
Но и они уже дали великолепную коллекцию весьма типичных орудий, среди
которых представлены формы, являющиеся классическими для лучших стоянок
Франции.
 О. Бадер
 Из результатов Северокавказской археологической
экспедиции Гос. Исторического музея 1937—1938 гг.
 Гос. Исторический музей, начиная с 1935 г., ведет плановую систематическую
работу по исследованию памятников материальной культуры Северного Кавказа.
 До последнего времени изыскательные работы экспедиции ГИМ сосредоточены
были в горной части Северно-Осетинской АССР, преимущественно в Дигории, и на тер¬
ритории Чечено-Ингушской АССР, преимущественно в западной ее части—в Ингушии.
 Из результатов работ экспедиции заслуживают быть отмеченными итоги раско-
почных работ на могильнике «Верхняя Рутха» в Северно-Осетинской АССР и раскопки
Алхастинского селища и Нестеровского могильника в Чечено-Ингушской АССР.
 Известный археологам могильник «Верхняя Рутха» находится близ сел. Кумбулта
(Дигория) в Северной Осетии. В археологическую литературу могильник «Верх¬
няя Рутха» вошел как памятник эпохи раннего средневековья1. Двухлетними же раскоп¬
ками этого могильника экспедицией ГИМ получен преимущественно бронзовый мате¬
риал, относящийся к различным стадиям Кобанской культуры (I тысячелетие до н. э.).
Единичные предметы эпохи раннего средневековья, найденные на могильнике «Верх¬
няя Рутха», не меняют основного впечатления о дате могильника и свидетельствуют
только о частичном его использовании и в более позднее время меняющимся населе¬
нием района.
 Сравнительно небольшая площадь могильника «Верхняя Рутха» (около 800 кв. м)
вся перерыта местными кладоискателями прошлых лет. На вскрытой площади около
200 кв. м был найден богатейший, преимущественно бронзовый, археологический мате¬
риал, повторяющий лучшие образцы Кобанской культуры: булавки с рогообразными
навершиями, кинжалы с рукоятиями и без рукоятий, бронзовые наконечники копий,
браслеты, фибулы, бронзовые пояса, пряжки, бронзовые шилья, проколки с навер¬
шиями в виде головок животных, множество различных украшений—подвесок и при¬
весок, в виде животных и птиц, из них несколько серебряных и золотых. Найдено
около 4000 бус бронзовых, сердоликовых, стеклянных, золоченых и других, несколько
кремневых и бронзовых наконечников стрел (среди которых имеются трехлопастные
втульчатые), несколько десятков целых сосудов и огромное количество фрагментов
богато орнаментированной керамики. На посуде преобладает геометрический
орнамент.
 На могильнике «Верхняя Рутха» найден также единственный топор—каменный
сверленый, полированный. По типу найденный топор отличается от более ранних
топоров эпохи бронзы. Возможно, он является переходным типом от местных камен¬
ных топоров к бронзовым.
 Особенный интерес представляют две монеты, найденные на могильнике: золотая—
весом 4,690 г и электровая—0,675 г (рис. 1 и 2). Обе монеты по определению нумизма¬
тов—проф. Е. А. Пахомова и А. А. Быкова—являются местными подражаниями
статерам Александра Македонского. Время чеканки их—I в. до н. э.
 В 1937 г. на могильнике на глубине 1,5 м был найден клад, состоящий из неболь¬
шого глиняного горшка с вложенными в него девятью бронзовыми массивными орна-
 1 	П. С. Уваров а—Могильники Сев. Кавказа. МАК, в. VIII, 1900, стр. 236.


ХРОНИКА
 265
 ментированными браслетами. Поверх горшка лежала небольшая пластинчатая пояс¬
ная пряжка кобанского типа. Только в одном пункте могильника среди разрушенных
могил было обнаружено одно погребение в грунте, и то нарушенное старыми раскопками
могильника. Инвентарь этого погребения составляли
два железных копья, кобанская булавка, круглая
пряжка и 17 скифских наконечников стрел в дере¬
вянном колчане. Погребение можно датировать
V—IV вв. до н. э.
 Некоторые комплексы, добытые при раскопках,
относятся к ранней поре бытования Кобанской
культуры (рис. 3). Встречены комплексы и с явным
преобладанием степного скифского влияния. Нако¬
нец, обнаружен один комплекс вещей конца I тыся¬
челетия до н. э.; в него входили мелкие стеклян¬
ные, золоченые бусы (более 200 штук) и рукоять
железного меча сарматского типа.
 Таким образом, наши раскопки на могиль¬
нике «Верхняя Рутха» позволяют выявить ряд
звеньев в общей цепи материалов Северного Кав¬
каза, хронологически распределяющихся на'протя-
жении почти целого тысячелетия.
 В процессе раскопок на могильнике обнаружены два сохранившихся могильных
сооружения в виде прямоугольных коллективных могил (более 2 м по сторонам),
обложенных плитняком (рис. 4). Установлены также случаи частичного трупосож-
 Рис. 1. Золотая монета, най¬
денная на могильнике «Верх¬
няя Рутха»
 Рис. 2. Электроеая монета,
найденная на могильнике«Верх¬
няя Рутха»
 Рис. 3.' Инвентарь погребения № 10, вскрытого на могильнике «Верхняя Рутха»
 жения, совершаемого при погребении,—факты, отмеченные еще в конце XIX в. мест¬
ным исследователем могильника В. И. Долбежевым.
 Весь добытый материал имеет крупное научное значение. Он заставляет по-новому
осмысливать древнейшие этапы исторического прошлого края. Этот материал подтвер-


266
 ХРОНИКА
 ждает наличие даже в высокогорных пунктах Северного Кавказа степного, скифского
влияния, или скифских элементов (что не отмечалось и даже отрицалось некоторыми
исследователями), и, вместе с тем, он позволяет уверенно говорить о сравнительно
поздней дате заката Кобанской культуры, соприкасающейся уже со скифской культу¬
рой (V—IV вв. до н. э.).
 Наконец, полученный на могильнике «Верхняя Рутха» материал лишний раз
подтверждает положение, что Кобанская культура, вызвавшая так много споров
в археологическом мире, развивалась нетак изолированно, как казалось многим старым
археологам, и что население Северного Кавказа и в ту отдаленную эпоху жило одной
общей культурной жизнью с населением степного Предкавказья и Юго-восточной
Европы, в частности Украины.
 Рис. 4. Камень с лабиринтом близ с. Махческ
 Вторым крупным объектом, исследованным экспедицией ГИМ, было селище близ
ингушского сел. Алхасте, Чечено-Ингушской АССР. Впервые на открытом селище
раскопки были поставлены в 1937 г. и продолжены в 1938 г. Расположенное на левом
берегу реки Ассы огромное селище имеет довольно мощный культурный слой (около
1 м толщиною), что указывает на относительную длительность существования
селища.
 Путем последовательного вскрытия слоев селище было исследовано на площади
более 200 кв. м.
 В процессе раскопок на селище найдены: каменная литейная формочка для отливки
украшений, два глиняных штампа для нанесения орнамента, глиняные головки живот¬
ных, глиняные и каменные пряслица и грузила, изделия из кости и рога (проколки,
гребенки), множество обработанных костей и особенно фаланг свиньи и астрагалов
овцы и только четыре предмета из бронзы—колечко, спираль и два шила. Железо
отсутствовало. Кроме того, раскопки на селище дали огромное количество разнообраз¬
ной керамики в обломках, покрытой нарезным геометрическим и лепным орнаментом.
Найдено большое количество костей диких и домашних животных. Здесь же были най¬
дены зернотерка и каменный пест. В одном месте на селище открыта прямоугольная
хозяйственная яма.


ХРОНИКА
 267
 Добытый материал дает представление о хозяйственном облике населения этого
селища. Основой хозяйства являлись скотоводство и земледелие. Высоко стояло гончар¬
ное производство. Подсобное значение в хозяйстве имели охота и рыболовство.
 Самый характер вещей, встречающих себе некоторые аналогии среди широкого
круга памятников степной части Предкавказья и Украины (Моздокский могильник
и Вельское городище), позволяет определять время бытования селища VII-—VI вв.
до н. э., т. е. относить его к раннескифской поре.
 Совершенно неожиданно на Алхастинском. селище было обнаружено одно погре¬
бение в грунтовой могиле почти под культурным слоем селища. Костякв могиле лежал
лицом вниз с слегка подогнутыми ногами и руками. Никаких вещей при погребении
не оказалось.
 Этот древний тип погребения является весьма редким и мало изученным в археоло¬
гии. Датировка этого погребения по стратиграфическим данным может определяться
датой бытования селища.
 В другом пункте селища была вскрыта завалившаяся катакомба со сводчатым
потолком, вырытая в глинистом грунте на глубине 3 м. В катакомбу вел ступенчатый
коридор. Вход в катакомбу был завален огромной плитой, у которой найден разбитый
сосуд. На дне катакомбы обнаружены два истлевших костяка, лежавших вытянуто
на спине, головами на запад. В головах костяков стояли три глиняных сосуда. На погре¬
бенных мужчине и женщине найдены бронзовые фибулы, металлическое зеркало,
пряжки и бусы. Подобный же могильный инвентарь на глубине 4 м при скорченном
костяке был найден нами в 1937 г. при вскрытии другой завалившейся катакомбы в том
же Алхастинском районе, в лесу.
 Указанный материал относится к алано-хазарской культуре VI—X вв. н, э.,
широко распространенной на Северном Кавказе.
 Кроме работы на Алхастинском селище, экспедицией были произведены небольшие
раскопки грунтового могильника усамой станицы Нестеровской в том же районе.
 Могильник был открыт случайно, при выборке гравия для проходящей вблизи
узкоколейки.
 На сравнительно небольшой площади. Нестеровского могильника, на глубине
30—60 см от поверхности, было открыто семь погребений. Костяки лежали скорченно;
одни на правом, другие на левом боку. В состав могильного инвентаря входили:
сосуды (иногда до 8 штук), железные кинжалы, наконечники копий, бронзовые
трехлопастные стрелы, железные и бронзовые браслеты со сплющенными концами,
глиняные прясла, серебряные проволочные серьги и множество стеклянных пастовых
бус. Перечисленный материал очень близок к образцам скифской культуры периода
V—IV вв. до н, э.
 Исследованием этого могильника регистрируется новый для этих мест тип могиль¬
ника, связывающегося со степной скифской культурой.
 В том же Ассинском ущелье, близ самого села Алхасте, в 1937 г. экспедицией были
раскопаны три небольших кургана, содержащие погребения в массивных дубовых коло¬
дах с соответствующим могильным инвентарем (железные ножи, пряжки, кольца,
огниво). Эти курганы можно связывать с населением Малой Кабарды эпохи XV—
XVI вв.
 Обилие разнообразных памятников в Ассинском ущелье и сел. Алхасте выдви¬
гает задачу их углубленного и систематического изучения.
 Работы в Северной Осетии в 1938 г. были организованы совместно с Северо-осетин¬
ским музеем краеведения. Постоянное участие в экспедиции принимал проф. Л. П. Се¬
менов.
 Е. Крупнов


268
 ХРОНИКА
 Трипольская археологическая экспедиция в 1938 г.
 В 1938 г. Трипольская археологическая экспедиция продолжала стационарные
раскопки родового поселения Трипольской культуры, находящегося в урочище Коло-
мийщина, близ с. Халепье, Обуховского района, Киевской области1. Систематические
вскрытия большими площадями на территории поселения определили в предыдущие
годы (1934—1937), впервые для истории родового общества Восточной Европы, его
границы (170 м х 160 м), выявили план расположения на нем по кругу глино¬
битных жилых построек, их размер и т. п.1  2 К концу 1937 г. здесь было исследовано
24 жилища (так наз. «площадки»), 21 из которых (№ 3—23) оказались располо¬
женными на поселении по определенной системе по кругу и были ориентированы по
радиусам к центру. Остальные три жилища (№ 1,2 и 26) открыты были внутри круга.
 В текущем году перед экспедицией встали следующие задания'-1) продолжить рас¬
копки нескольких жилищ, ранее обнаруженных на поселении в процессе разведки
(№ 24,25 и др.); 2) изучить центр поселения и установить характер, какой имела
эта часть в древности; 3) обследовать периферию, за границей круга жилищ, в по¬
исках ограды или, возможно, нового ряда построек3 (см. схематический план рас¬
копок).
 Жилище № 24, открытое в южной части поселения,, оказалось прямоугольной,
больших размеров постройкой (17 м х 6,50 м), ориентированной с юга на север.
В нем обнаружены остатки четырех печей и трех поперечных перегородок, разделяв¬
ших постройку на несколько хозяйственных ячеек. Основание—«фундамент»—в жи¬
лище № 24 было сделано из деревянного настила с наложенными поверх «вальками»
из глины (обожжены на месте). На них укладывались плитки глиняного пола, затем
сооружались «под» печи и печь. Все эти материалы раскопок 1938 г. в значительной
степени подтвердили многие ранее сделанные на поселении Коломийщина наблюдения
над конструкцией трипольского дома, дополнив их вместе с тем и новыми данными. Так,
особого интереса заслуживает открытие в жилище № 24 нижних частей обугленных
деревянных (дуб) столбов. Они были размещены внутри постройки попарно в местах
поперечных перегородок. Открытие пяти столбов впервые дает возможность полностью
реконструировать трипольское жилище и подойти к разрешению спорного вопроса
о характере, очевидно, двускатном, его крыши. Среди других интересных находок
в жилище № 24 был открыт больших размеров сосуд с округлым телом, несколь¬
кими «ручками-ушками» и углубленным орнаментом. Система орнаментации, деля¬
щая сосуд на метопообразные поля, выделяет его среди известных орнаменталь¬
ных систем керамики «Триполья» и сближает с сосудами более поздними, эпохи
бронзы. Особого внимания заслуживает обнаруженный под полом и «вальковым»
настилом в жилище № 24 больших размеров горшок с поверхностью, покрытой сле¬
дами «полосчатого сглаживания». Он оказался наполненным костями животных
и створок раковины Unio и был поставлен здесь, вероятно, по древнему обычаю,
при начале постройки, с остатками жертвенных животных.
 В раскопанном в 1938 г. жилище № 25 удалось полностью изучить конструктивные
приемы постройки, состоявшей из двух частей—центральной, в которой было две
ячейки, соответственно двум открытым здесь печам, и входной части, обращенной, как
 1 Работы Трипольской экспедиции были организованы Институтом истории мате¬
риальной культуры им. Н. Я. Марра Академии наук СССР совместно с Институтом
археологии Академии наук УССР и проводились под моим руководством.
 2 См. Т, С. Па с сек—Новые исследования в области Трипольской культуры,
СА, Л., 1937, Академия наук СССР, вып. III, стр. 223; е е ж е—Исследование Триполь¬
ской культуры в УССР за 20 лет, ВДИ, 1938, № 1 (2), стр. 261.
 3 В 1938 г. раскопки жилищ № 24 и 25 проведены под наблюдением Е. Ю. Кри-
чевского, жилища № 27—М. Л. Макаревича, жилища № 17—В. П. Петрова.


ХРОНИКА
 269
 это неоднократно наблюдалось, к центру поселения. Внутри постройки, как и в жилище
№ 24, открыты остатки нижних частей четырех обугленных деревянных столбов. Среди
много численных находок сосудов, каменных зернотерок, орудий из кремня, костей
животных должна быть отмечена обнаруженная в жилище № 25 больших размеров
мотыга из гнейса.
 Наряду с этими двумя жилищами на поселении в 1938 г. были изучены еще
несколько новых «площадок», располагавшихся по кругу, как и ранее открытые. Так,
 Рис. 1. Уроч. Коломийщина. Схематический план поселения (раскопки 1934—1938 гг.).
Обозначения сплошной линией—раскопанные жилища, точками— «рянушечные кучи»,
пунктиром—нераскопанные еще жилища
 в северо-восточной части поселения, на участке между двумя раскопанными
«ракушечными кучами», изучено больших размеров жилище № 27. В нем хорошо
прослежены наслоения пола, «пода» печи и возвышения около нее. Из интересных
находок следует указать на нижнюю часть глиняной статуэтки больших размеров,
которая в целом виде была не менее 0,30—0,40 м высотой; она вылеплена из
плотной массы, и поверхности ее покрыты красной красочной облицовкой и черной
росписью.
 Новые материалы были добыты в 1938 г. при изучении западной ячейки жили¬
ща № 17, где размещалась большая печь. Весьма любопытной особенностью этой
печи явились, с одной стороны, подпечное углубление (до 0.5 м), с другой—впервые


270
 ХРОНИКА
 найденная среди шлакованной обмазки «верхушка-головка» печи (0,23 м в диаметре),
округлой формы, со следами лозового каркаса. Эта «верхушка» в точности передает
то округлое окончание, которое имеется и на печах древних моделей трипольского
жилища из Сушковки, Полудни. Здесь же были сделаны интересные наблюдения над
приемами постройки стен и свода печи (из деревянных плах, лозы, обмазанных гли¬
ной) со следами покраски снаружи красной краской.
 Ряд новых жилищ был открыт в 1938 г. на участках, остававшихся еще не рас¬
копанными, между отдельными «площадками». В изученных жилищах № 28, 34, 38, 39
глиняная «площадка», состоящая обычно из нескольких намазанных слоев обожжен¬
ного на месте пола, занимает чрезвычайно небольшое пространство, часто всего
1 мх1 м. Около такой «площадки», являющейся возвышенным местом, очевидно, близ
печи, при раскопках наблюдалось сильное скопление остатков костей животных,
фрагментов керамики и целых сосудов, зернотерочных камней, в небольшом количестве
сильно ошлакованной обмазки печи. Следует предполагать, что в такого типа малых
постройках, наряду с небольшим участком, занятым глиняным наслоением, существо¬
вал земляной- пол.
 Такие же небольших размеров пять «площадок» были обнаружены в 1938 г. при
раскопках в центре поселения, где вскрыто пространство свыше 2 500 кв. м. Культур¬
ный слой за границами жилищ, как и обычно на этом поселении, состоит из чрезвы¬
чайно бедных вкраплений культурных остатков в современном черноземном слое.
Он всегда сильно нарушен следами кротовин, прорезывающих его по всей глубине
и ниже в лессе до 2—2,5 м, в которых постоянно находятся фрагменты трипольской
обмазки и керамики. Пространство же, окружающее небольших размеров «площадки»,
всегда отличается значительным скоплением костей животных, фрагментов сосудов.
В таких малых жилищах лишь небольшое пространство имело глиняный пол, около
которого, вероятно, помещалась печь, в остальной же части пол был земляным. В каж¬
дом из них открыто по 3—5 сосудов разнообразного назначения, по нескольку нижних
зернотерочных камней и верхних растиральных, фрагменты статуэток, орудия из
кремня, обломки костей животных. В жилищах № 35 и 36 обнаружены кремневые
нуклеусы с отбитыми с одной сторонй пластинками, другая—служила отбойником.
Таким образом, в 1938 г. была широко изучена центральная часть на поселении
(первоначально предполагалось, что она оставалась незастроенной) и открыто пять
новых жилых или хозяйственного назначения построек.
 Чрезвычайно интересным является наблюдение, что они по своему расположению,
вместе с открытыми здесь ранее «площадками» № 1,2 и 26 (раскопки 1934 и 1937 гг.),
образуют второй внутренний круг, состоящий, как сейчас известно, из восьми по¬
строек.
 В 1938 г. было проведено исследование и за границами внешнего круга на перифе¬
рии с северной, южной и восточной стороны поселения. Начиная с 20—30 м, считая
от крайней постройки,—наблюдалось заметное падение насыщенности культурного
слоя и к 60—80 м—полное его исчезновение. Эти раскопки не дали никаких следов
жилищ или ограды, окружавшей поселение, кроме северной стороны, где на расстоя¬
нии 38 м от жилища № 27 открыта больших размеров «площадка» № 37. Она заметно
выступает из ряда внешнего круга построек. Учитывая древний рельеф местности,
прослеженный здесь, и наличие вблизи от него в древности глубокого оврага,, жилище
№ 37 принадлежало, несомненно, к этому же поселку, хотя и выступало несколько
из системы круга. Раскопок здесь (так же, как и жилищ № 31 и 32) проведено не было.
В связи с местоположением жилища № 37 встает предположение о наличии на поселе¬
нии еще одного, третьего круга построек, однако пока никакого окончательного заклю¬
чения по этому поводу сделать невозможно.
 Таким образом, раскопки 1938 г. значительно расширили представление о три¬
польском родовом поселении и установили со всей четкостью систему расположения


ХРОНИКА
 27t
 на нем жилищ двумя концентрическими кругами, что создавало определенную замкну¬
тость и укрепленность этого пункта (31 жилище составляло внешний круг, 8—внутрен¬
ний). В центре поселения, в середине внутреннего круга (диаметр до 60 м) оставалось,
вероятно, незастроенное пространство и служило местом для загона скота; возможно
также, что на части территории в центре совершали различные обряды и празднества.
Вскрытый на Коломийщине родовой поселок состоял из нескольких десятков жилых
построек, больших и средних, главным образом, многоочажных домохозяйств,
в каждом из которых могло разместиться несколько парных семейств и вести общее
хозяйство.
 В ближайшие годы Трипольская экспедиция, наряду с продолжением исследова¬
ния на Коломийщине, предполагает поставить большие раскопки на других поселе¬
ниях, хронологически разновременных, и тем самым советские археологи подойдут
к разрешению важного вопроса о происхождении и развитии в период родового об¬
щества (III—II тысячелетия до н. э.) древнейшей земледельческой («Трипольской»)
культуры на территории СССР.
 Т. Пассек
 Археологические раскопки близ Никополя
 Никополь, один из оживленнейших городов Днепропетровщины, лежит в очень
богатой археологическими памятниками местности. Его окрестностям наши музеи
обязаны рядом своих известнейших коллекций из скифских, так наз. «царских»
курганов: отсюда происходят такие пользующиеся мировой известностью предметы,
как серебряная ваза Чертомлыцкого кургана, золотой гребень из кургана Солоки близ
Знаменки на Днепре и тысячи других предметов ювелирного искусства, вышедших
частью из рук греческих мастеров, частью сделанных, повидимому, на месте в степях.
Все эти вещи являются истинным украшением советских музеев, особенно Гос. Эрми¬
тажа в Ленинграде.
 Невозможно отрицать громадное историческое значение только что упомянутых
археологических памятников. Но все-таки восстановление только на их основании
истории нижнеднепровской Скифии IV—III вв. до н. э., к которым в своей основной
массе относятся «царские» курганы, было бы неполным и односторонним. До сих пор
из Нижнего Приднепровья были известны только единицы памятников рядового-
характера; это касается и погребений и городищ.
 После Октябрьской революции советская археология сделала огромные шаги
вперед, по тому же пути пошло и исследование Скифии. Однако только сравнительно-
недавно были затронуты скифские памятники Днепропетровщины и дали первые ощути¬
тельные результаты. Уже раскопки при сооружении Днепрогэса принесли ряд памят¬
ников рядового характера, относящихся к скифской эпохе.
 По этому же пути пошел и Никопольский краеведческий музей имени М. В. Ломо¬
носова, организовавшийся только лет десять тому назад и ставший в ряду лучших,
районных музеев. В течение последних лет он сумел организовать и провести в жизнь
систематические раскопки археологических памятников в районе. Почти целиком
на почве этих раскопок он создал археологический отдел, мало чем уступающий иным;
археологическим собраниям областных музеев, если не по количеству, то по качеству.
Все его собрания—результат систематической научной работы; случайные находки
и приобретения составляют незначительное дополнение к основному фонду.
 Раскопки сначала велись покойным сотрудником музея, тов. Кирановым, с осени
1935 г. и в 1936 г.—Л. Д. Дмитровым, сотрудником'Института археологии Украин¬
ской Академии наук, в 1937 и 1938 гг. были поручены музеем мне. Насколько известно,
Киевский институт предпринимает вскоре отчетное издание по этим раскопкам. Работа


272
 ХРОНИКА
 до лета 1938 г. целиком сосредоточивалась на площадке одной никопольской ново¬
стройки, но в 1938 г. вышла за ее пределы.
 Этими раскопками предшествующих лет, а равным образом и лета 1938 г., вскрыт
на Никопольстрое ряд курганов. В них обнаружены многочисленные погребения,
начиная от эпохи ранней бронзы до погребений средневековых кочевников. Едва ли
не важнейшими курганами эпохи бронзы являются вскрытые Л. Д. Дмитровым
курган № 2 (1935), значительные по величине курганы № 3 (1937 г.)и№ 1 (1938 г.).
Остановлюсь несколько на кургане № 3 (1937 г.), давшем особенно отчетливую картину
последовательности захоронений. Два других кургана лишь подтверждают и разви¬
вают те специальные выводы, которые даются № 3. Этот курган, довольно большой
(высота—3,9 м, диаметр—44 м), оказался насыпанным, по крайней мере, три раза. Его
внутренний, древнейший, конус был или вторично досыпан, или последовательно
сложен из двух родов почвы, а затем по подошве обложен сильно затвердевшим со вре¬
менем лессовидным суглинком. Не считая верхних впускных погребений средневековых
кочевников, содержимое которых было мало поучительно, в основном курган заклю¬
чал в себе 23 погребения разных этапов бронзовой эпохи. Последовательность захоро¬
нений была столь определенна, что в их органической связи не может возникнуть
никакого сомнения. В древнейшем и втором конусах находились погребения в обшир¬
ных ямах, покрытых бревнами, забросанными сверху тростником. Впускные
ямы делались с рядом опоясывавших уступов, на нижнем из которых находилось
перекрытие. Костяк лежал всегда на спине, скорченно, с поднятыми коленями, обычно
опадавшими на бок и только иногда сохранявшими первичное положение. Он, как
и дно могилы, густо покрывался красной краской. Инвентаря при этих погребениях.
мало: встречаются единичные каменные орудия. В третьей внешней насыпи оказался
ряд очень сильно скорченных на боку погребений, также покрытых краскою, в ямах,
величиною едва в 1 кв. м. Инвентарь также небогат, но все же в нем попалось несколько
сосудов так наз. «ямной» культуры. В том, что здесь нет двух культур, а только изме¬
нение обряда захоронения, убеждает правильное расположение внешней насыпи и могил
второго типа, концентрически опоясывающих центральные насыпи, содержащие только
первый тип, что могло получиться лишь в результате единой цели в сооружении всего
кургана: он представляет целое сооружение, своего рода родовую коллективную усы¬
пальницу. Не сообразуясь с этой последовательностью сооружения насыпи и с порядком
захоронений, но все же почти целиком в пределах последней внешней насыпи, находи¬
лись погребения третьего типа: в узких ямах, одни в катакомбе, лежали вытянутые
на спине костяки, с меньшим количеством краски и с бедным инвентарем, но сосуды
здесь уже не что иное, как сосуды «катакомбной» культуры. Отнесение всех этих погре¬
бений к бронзовой эпохе несомненно, несмотря на отсутствие бронзовых орудий.
Здесь важно удачное расположение могил, устанавливающее твердую последователь¬
ность во времени.
 Вопрос, на какой базе выросло богатство скифской аристократии, засвидетель¬
ствованное «царскими» курганами, получил в раскопках на Никопольстрое свое
частичное разрешение. Вскрыта серия рядовых погребений скифской эпохи, преиму¬
щественно того же времени, в 1936 г. В 1937 и 1938 гг. открыто всего пять
таких погребений. К сожалению, большинство ограблено еще в древности. Заме¬
чательно, что эти незначительные по величине курганы в точности повторяют
грандиозные погребальные сооружения типа Чертомлыцкого кургана и Солохи.
Только вместо 15—20 м высоты рядовые скифские курганы едва достигают неполного
метра в высоту. Вместо грандиозных колодцев с погребальными подземными каме¬
рами здесь оказывается узкая яма, в одной из стенок которой сделана довольно
большая камера—катакомба, отгороженная от входной ямы вертикальными кольями,
плетнем или изредка каменными плитами. Чаще вся могила расположена с востока


ХРОНИКА
 273
 на запад, реже с севера на юг. Покойники, один или несколько, лежат вытянуто
на спине, головою на запад или север (рис. 1).
 Вместо драгоценных сосудов покойников сопровождают, и то изредка, греческие
чернолаковые глиняные сосуды—предмет ремесленной греческой работы, чаще
из категории употреблявшихся для питья вина. В насыпях курганов от тризны оста¬
вались, иногда в довольно значительном количестве, черепки винных амфор: скифское
горе обильно заливалось эллинским вином. В 1937 г. удалось установить на двух
курганах двукратную насыпку курганов по наличию внутренних рвов и сообразно
с этим двукратное повторение тризны, что соответствует двухгодичной тризне геро-
дотовского описания «царских»
похорон.
 Мужчина — воин, конный
стрелок. Сообразно этому его
сопровождают типичные желез¬
ные кинжалы-акинаки, двух¬
метровые копья с мощными
железными наконечниками и
железною же оковкою нижней
части древка. Но главное ору¬
жие скифа—лук и стрелы: при
мужских погребениях лежат
бронзовые, изредка желез¬
ные, наконечники стрел, иной
раз числом до сотни. Они все
трехгранные и трехлопастные,
со втулкою для насадки на
древко: В одном случае со¬
хранившиеся части древков
оказались окрашенными в чер¬
ный цвет с красным пояском
под втулкою. Конь сопутствует
своему хозяину в его за¬
гробном существовании. Но здесь нет многочисленных и целых конских погребений,
как в «царских» курганах Нижнего Приднепровья. Символически в могилу или
насыпь положены удила или, в виде пищи, чаще в головах, лежат части конской
туши: лопатки, ноги, ребра. С этою же целью клались иногда части коровы и целые
тушки овец. Такую жертву покойнику неизменно сопровождает железный нож.
 Женские могилы вполне совпадают с мужскими по ритуалу и типу всего сооруже¬
ния. Отличается их инвентарь.. Встречаются украшения, в виде стеклянных : грече¬
ских бус, изредка золотых бус и колец, бронзовые кольца и браслеты. Сопровождают
женщину и рядовые вещи, говорящие о ее нехитрой домашней работе. Обычны гру¬
зики от веретен, пряслица из свинца или глины, конической или яйцевидной формы,
железные шильца и ножи, ручные жернова в виде песчаниковых или гранитных плит.
В целом здесь налицо погребения массы свободного скифского населения.
 Основным недостатком всех прежних работ по скифской археологии являлось не¬
внимание к скифским городищам, без чего, конечно, нет никакой возможности создать
когда-либо сколько-нибудь ясное представление о скифской культуре. В дореволю¬
ционное время исследования по городищам насчитывались единицами. В советский
период им начали уделять большее внимание, но пока все-таки работ и результатов
накопилось немного. ,
 Естественно, что при таких обстоятельствах Никопольский музей не мог оставить
без внимания большое скифское городище, лежащее прямо напротив Никополя на де-
18 Вестник древней истории, № 1 (6).
 Рис. 1. План типичного скифского погребения, Ни-
копольстрой 1937 г., к. 1, п. 7


274
 ХРОНИКА
 вом берегу Днепра. При поддержке областных организаций летом 1938 г. удалось осу¬
ществить начало пока предварительных рекогносцировочных изысканий.
 Городище расположено на обширной дюнной площади между селами Каменкой
и Большой Знаменкой на Днепре.Площадь его занимает более 10 кв.км. В разное время
на нем существовали небольшой татарский городок и петровская крепость «Камен¬
ный затон». От петровской крепости недалеко от пристани до сих пор сохра¬
нились остатки ^вала' на протяжении минут двадцати ходьбы вглубь городища.
На ней кое-где до сих пор лежат кучи «известного» камня. В наши дни восточная часть
 Рис. 2. Вал Каменского городища
 городища занята наступающим на него селом Каменкой. Городище с двух сторон защи¬
щено естественными преградами: Днепром него притоком Конкою, с одной стороны, и
очень красивым Белозерским озером, имеющим проток в Конку,—с другой. Только со
стороны этого протока за ним и с востока, где город выходил в степь, его защищали
земляные валы. Главнейший из них соединял Конку с Белозерским лиманом и по сие
время в значительной части сохранился (рис. 2). Он носит в народе название
«Турецкого вала».
 На поверхности городища во множестве встречаются всевозможные остатки скиф¬
ского быта в соединении с греческими амфорными, реже иными, обломками (рис. 3):
глиняная посуда, остатки литейных мастерских, железные и медные предметы, пра-
щевые камни, наконечники стрел, бусы и иногда греческие монеты, особенно относя¬
щиеся к IV—III вв. до н. э., чаще всего пантикапейского или ольвийского происхожде¬
ния. В общем, даже наружный осмотр позволяет видеть в Каменском городище остатки
торгово-ремесленного поселения того же самого времени, что и знаменитые скифские
«царские» курганы.
 Каменское городище известно в археологической литературе давно, но раскопок
на нем не производилось, если не считать работу Д. Сердюкова, мелитопольского крае¬
веда, в 1895—1900 гг. сделавшего ряд турфов. Еще раньше он опубликовал статью
«Каменские кучугуры и их древности» в «Крымском вестнике» (1896 г.). Ничего сущест¬
венного к имевшимся ранее сведениям его работа не дополняет.


ХРОНИКА
 275
 Предпринятые нами в 1938 г. рекогносцировочные раскопки были проведены
на площади около 700 кв. м близ Каменского кладбища, где осмотр показал наличие
нетронутого культурного слоя. На этом пространстве обнаружены различные остатки
хозяйственной жизни скифов. Множество костей домашних животных (лошадей,
овец и коров) свидетельствует о большом развитии скотоводства. Последующее каме¬
ральное исследование даст возможность точнее выяснить состав стада. Предваритель¬
ные данные указывают, повидимому, на преобладание в ней лошадей. Части найден¬
ных удил связаны с тем же явлением. Найдены, пока в разрозненном виде, остатки
литейного мастерства: обломки глиняных воронок и тиглей, куски меди и шлаков.
Медные и бронзовые местные изделия представлены в раскопках наконечниками стрел,
браслетами, серьгою. Много обрезков медных пластинок. Кузнечное дело выражено
 Рис. 3. Обломки амфор на поверхности городища
 и в раскопках и в подъемном материале кусками руды, повидимому, криворожского
происхождения. Железные изделия имеют широкое применение: найдены ножи,
крючья для жарения мяса, шилья, псалий.
 Раскопки дали особенно много местной керамики, совершенно неизвестной из «цар¬
ских» курганов, и лишь в незначительных обломках, не дающих о ней точного
представления,—из рядовых могил с Никопольстроя. Вся керамика—лепная, отли¬
чается грубостью. Формы ее близки к курганной скифской керамике Херсонщины
и Киевщины. На донышках с внешней стороны попадаются отпечатки ткани.
 Эта ткань, вместе со свинцовыми и глиняными пряслицами, тех же форм, что в мо¬
гилах Никопольстроя,—единственные свидетели прядения и ткачества. Немало встре¬
чается обломков зернотерок, что свидетельствует о значительных элементах земледелия.
 Греческий импорт представлен в изобилии обломками остродонных амфор. Неко¬
торые сохраняют на себе клейма мастерских Гераклеи Понтийской, Синопы, Херсо-
неса и какого-то еще не определенного центра. Большая часть их найдена и раньше
и в 1938 г. среди подъемного материала. В раскопках нами встречены только два синоп¬
ских клейма. Сколь велико было потребление греческого вина, видно по тому, что основ¬
ную часть находок составляют именно фрагменты амфор. Однако они бытовали и после
18*


276
 ХРОНИКА
 уничтожения напитка: многие фрагменты носят на себе следы последующей чинки. В ос¬
татках.обнаруженного раскопками жилища найдено несколько десятков этих сосудов.
 Мелкая чернолаковая керамика встречена в виде черепков, и то в очень ограни¬
ченном числе, в образцах IV и, может быть, V вв. до н. а. Она, повидимому, сама
по себе представляла для населения ценность и, подобно золотым и серебряным сосу¬
дам «царских» курганов, не оседавшим на площади города, а сопровождавшим своих
хозяев-аристократов на их посмертном пути, уходила в могилы рядового населения.
Курганы окрестностей Никополя достаточно об этом свидетельствуют. Стеклянные
греческие бусы—еще один предмет импорта. Вино господствовало над всем остальным.
 В раскопках 1938 г. едва ли не самое интересное и важное—остатки жилища.
Оно представлено своеобразный«! канавами, идущими по сторонам четыреугольника,
в свою очередь разделенного такими же канавами на несколько меньших помещений.
К сожалению, часть его разрушена при развеивании дюны. Внутри этого контура
сосредоточены находки хозяйственной деятельности. Жилой характер этого помеще¬
ния несомненен: тут сосредоточены находки керамики; обломки амфор и местной посуды
образуют скопления от стоявших на своем месте отдельных сосудов; в одном месте
ножка амфоры стояла зарытой в первоначальном положении. Очагов в помещении
не оказалось. Полное отсутствие остатков камня и глины говорит в том, что жи¬
лище было деревянное. Устройство одновременных могил-катакомб с загородкою
из вертикальных столбов, жердей или плетня, а также значительное сходство плана
расположения канав с летними плетневыми жилищами некоторых местностей Север¬
ного Казахстана позволяют предположить в этом жилище наличие стен из вертикально
поставленных столбов или плетней, зарытых основаниями в обнаруженных канавах.
По отсутствию очагов можно, думается, видеть в обнаруженном жилище летнее поме¬
щение или только кладовую. В сохранившейся части оно занимало более 150 кв. м.
 Небольшой размах раскопок все же наметил значение этого городища для пони¬
мания древней истории Украины, и можно надеяться, что его дальнейшие раскопки
широко откроют нам как жизнь и культуру местного населения, так и роль в ней
греческой торговли не только в виде драгоценностей, но и в иных областях.
Обильный ввоз вина, подавляющий все остальное, можно считать засвидетельство¬
ванным и, может быть, видеть в нем основу эксплоатации греками всего населения
скифского хинтерлянда.
 Б. Граков


^ Ос
 К ИСТОРИИ
ДРЕВНИХ СЛАВЯН


Акад. Я. С. ДЕРЖАВИН
 ОБ ЭТНОГЕНЕЗЕ ДРЕВНЕЙШИХ НАРОДОВ
ДНЕПРОВСКО-ДУНАЙСКОГО БАССЕЙНА
 (К постановке вопроса)
 Положение Балканского полуострова в центре Средиземноморья, на миро¬
вом в старое время торговом пути из Европы в Азию, с одной стороны,
и его природные богатства—с другой, создали для его народов с древней¬
ших времен благоприятную обстановку для широкого развития произво¬
дительных сил и соответствующего общественно-бытового уклада жизни.
Горы полуострова обильны ископаемыми богатствами (железо, медь, олово,
марганец и пр.); его луга и пастбища дают приют скотоводу; его равнины
представляют собою цветущую житницу растительных злаков. Четыре моря
(Черное, Мраморное, Эгейское, Адриатическое) омывают берега полуострова
с востока, юга и запада, а на севере река Дунай (др.-гр. Istros, римск.
Danuvius) со всеми своими притоками связывает его с центрами европей¬
ской промышленности и культуры, благодаря чему с полуострова всегда
было легко вывозить местное сырье и продукты сельского хозяйства (кожи,
хлеб, масло, соль, мед и пр.), в которых нуждались промышленные центры
Востока и Запада, и ввозить сюда предметы иностранного производства,
в которых нуждалось местное население. Вот почему, в частности, уже
с древнейших времен, еще до нашей эры, мы видим на Черноморском побе¬
режье целый ряд торговых городов-колоний, служивших торговыми посред¬
никами между населением полуострова и отдаленными торгово-промышлен¬
ными центрами на его периферии (Эллада) или в Малой Азии. Такими
греческими колониями на Черноморском побережье в древности были,
например, города Томи или Томой (Кюстенджа), Одессос (Варна), Калатис
(Мангалия), Месемврия и др. К числу таких же колоний принадлежала
вначале и древняя Византия (Константинополь, Царьград, Стамбул),
основанная в 658 г. до н. э. выходцами из древнегреческого города Мегары
и выросшая впоследствии, в средние века, начиная со времени перенесения
сюда в 330 г. н. э. римским императором Константином I столицы импе¬
рии, в самый крупный центр мировой торговли, промышленности и куль¬
туры. Непосредственная связь полуострова через Босфор и Мраморное
море с Азией и ее сказочными с глубокой древности богатствами делали из
Балканского полуострова с его центром Византией естественную станцию
на великом торговом пути из Европы в Азию и обратно, станцию не только
в хозяйственно-торговом смысле, но и в смысле культурного обмена.
 Из Византии на запад этот путь шел через Адрианополь, Филйппополь,
Софию, Ниш и Белград (Via Singidunum), т. е. с момента возникновения


280
 Н. С. ДЕРЖАВИН
 да полуострове во второй половине VII в. н. э. (679 г.) первого славянского
государства Болгарии в значительной своей части он шел через болгар¬
скую территорию. Это еще более увеличивало ценность территории полу¬
острова и тем самым издавна превращало ее в плацдарм для широкого
развертывания здесь международного торгового обмена.
 Неисчислимые прославленные богатства средневековой Византийской
империи, ее торговля и промышленность издавна жили за счет того обшир¬
но^ рынка, который представляли собою страны полуострова и обширные
степные причерноморские и приазовские пространства на севере вплоть
до Средней Азии. Сюда в степь к кочевникам-скотоводам и земледельцам
шли в изобилии и римское золото и изделия римской промышленности
в обмен на сырье, на продукты скотоводства, а вместе с золотом и изде¬
лиями промышленности шла на север в придунайские, причерноморские,
приднепровские и придонские области и римская культура. Когда же этот
рынок по тем или иным причинам утрачивал свою платежеспособность,
когда в его хозяйственной жизни наступал кризис, его население искало
себе и своим стадам спасение от голодной смерти в пределах империи то
путем дипломатических переговоров и ультимативных требований, то
в форме вторжений, завоеваний, захватов.
 Рим, став хозяином полуострова частично уже со 11 в. до н. э., всячески
отбивался от своих опасных соседей с востока то золотом, то оружием,
пока, наконец, не был вынужден отступить за Дунай перед оказавшимся
более сильным противником—степняками.
 Углубляясь шаг за шагом в своем завоевании полуострова внутрь
страны, римляне вырубали и жгли его девственные леса, через непроходи¬
мые дебри прокладывали дороги, берега бурных потоков соединяли мо¬
стами. Многие из этих дорог и мостов уцелели на полуострове и до сих пор
и продолжают нести свою службу под именем «траяновых» мостов и дорог.
 Вдоль дорог римляне строили военные кордоны, лагеря, укрепления
и торговые города в подлинно-римском стиле, т. е. с удобствами, богатством
и роскошью римской цивилизации и культуры: с дворцами, зданиями пра¬
вительственных учреждений, храмами, театрами, термами (бани) и пр.
Так возникли в эпоху римского владычества на территории нынешней
Болгарии римские города: Dorticum (с. Раковица при устье р. Тимока),
Bononia(r. Видин), Colonia Ulpia Ratiaria (с. Арчар), Remetodia (в 12 рим¬
ских милях восточнее с. Арчар), Almus (г. Лом), Cebrus (с.Цибър-Паланка),
Pomodiana (Малтепе у с. Лабец), Augusta (у нынешнего с. Хърлец в устье
р. Огоста), Colonia Ulpia Oescensium (с. Гиген), Novae (Стъклен у г. Сви-
щов), Sextana Prisca (г. Руссе—Рущук), Durostrum (г. Силистра), Trans¬
mari sea (г. Тутракан) и др.
 Многочисленные колонии были созданы римлянами иТвнутри страны,
как, например, Nicopolis ad Haemum (с. Никюп на р? Янтре), Melta
(г. Ловеч), Tropaeum Traiani (в нынешней Добрудже) и др.
 В области колониального строительства на полуострове особенно много
труда положил римский император Ульпий Траян (Marcus Ulpius Traianus,
9В— 117 гг. н. э.). Он основал, между прочим, нынешнюю столицу Болгарии
г. Софию (Ulpia Serdica), Кюстендил (Pautalia), Старую Загору (Augusta
Traiana, на месте фракийского города Berrhoea), Marcianopolis и др. Он же
оставил в местной народной памяти на полуострове глубокий след: с его
именем, на котором с течением времени сосредоточилась, очевидно, народ¬
ная память о римлянах вообще, связываются до сих пор на всем полуострове
и в северных придунайских областях различные местности и сооружения,


ОБ ЭТНОГЕНЕЗЕ ДРЕВН. НАРОДОВ ДНЕПР.-ДУН. БАССЕЙНА 281
 вроде города Троян, Трояновых ворот, Трояновых мостов, Трояновой
Дороги, Трояновых валов и т. п.
 В языческих верованиях старого славянского населения полуострова
наряду с богами Хорсом, Велесом и Перуном фигурирует также и бог
Троян; имя же «царя Трояна» до сих пор часто упоминается в легендах,
сказаниях и песнях у всех народов полуострова и в задунайских областях
бывших владений гетов и даков1.
 Римское владычество в Задунайской Дакии падает на годы со 106 по 275
н. э. Границы римской Дакии шли далеко на север, упираясь в Карпатские
горы и на востоке охватывая территории Молдавии, Бессарабии и далее
на восток, за Днестр и Буг, вплоть до низовьев Днепра. На полуострове
римское владычество держалось вплоть до IV в. н. э. В результате борьбы
против Рима славянских племен и других народов в VI-VII вв. здесь же,
 . на северо-восточной окраине полуострова, в областях нынешних Добруджи
и Делиормана возникла первая славянская держава Аспаруха (679 г.),
положившая начало политическому объединению живших здесь испокон
веков, но разрозненных до тех пор славянских племен. Римскому влиянию
был положен навсегда конец объединившимися варварами, которые уже
формировались в политические объединения; возникали славянские
государства.
 Западная часть Причерноморья, как это прекрасно известно, издавна
была занята восточно-славянскими племенами, т. е. русскими славянами.
 Западный историк VI в. Иорнанд, или Иордан, в сочинении «De Getarum
sive Gothorum origine et rebus gestis» пишет о современных ему славянах:
«За Дунаем лежит Дакия, огражденная, как венцом, высокими горами,
по левой, к северу обращенной стороне которых, начиная от верховьев
Вислы («от самых вершин Вислы»), живет на неизмеримом пространстве
многолюдный народ венеды (vinidarum natio populosa). Хотя имена их
и изменяются теперь по различию родов (per varias familias) и жилищ,
Однако они большею частью называются славинами и антами. Славины
обитают от города Новиетунского (a civitate Nouietunense, Nouietunum)
и озера, называемого Музианским (et lacu, qui appellatur Musianus),
по самый Днепр, а на север—по Вислу; у них болота и леса заменяют
города. Анты же, храбрейшие из них, живут в окрестностях Понта, от Дне¬
стра до Днепра, рек, отстоящих одна от другой на несколько дней пути»1  2.
 В главе 23-й того же сочинения Иордан говорит о венедах, что «они
пошли от одного рода, но теперь называются тремя именами, т. е. в е н е-
т а ми, антами и славами (veneti, antes, sclavi)».
 Другой историк VI же века, Прокопий Кесарийский, в своем знамени¬
том сочинении «Gothica sive bellum Gothicum», являющемся, как и труд
Иордана, первоисточником по изучению славянских древностей, говорит,
между прочим, что в начале царствования императора Юстиниана (527 г.)—
«гунны, славяне и анты, соседи славян, почти ежегодно переправлялись
через Истр и вторгались большими полчищами в римские пределы».
Затем у того же автора мы читаем: «Меотийский залив (Азовское море.—
 Н. 	Д,) впадает в Понт Эвксинский. Тамошние обитатели известны были
прежде под именем кимерийцев, а ныне называются уже утургурами.
Дальнейшие края [на север занимают бесчисл е н-
 1 ;€м. L. N i ed er 1 е—Slovanske Starozitnosti, Dil. I, sv. II, стр. 339 с л.; 501.
 2 См. «De Getarum s. Gothor. orig.», cap. V; П. И. Ш.афари к—Славянские
древности", т. I, кн. 1, Москва, 1847, стр. 113 сл.: то же, В. М а к у ш е в—Сказания
иностранцев о быте и нравах славян, СПБ, 1861, стр. 107 сл.


282
 Н. С. ДЕРЖАВИН
 ные народы ант о в (populi antarum infiniti, eOvt] Tddvxwv d^sxpa)...
Перед тем славяне и анты имели одно имя, т. е. они встарину назы¬
вались спорами, потому, думаю, что жили atropaS^v, рассеянно. От
этого они занимают такие обширные земли; и точно, большая часть земель
по ту сторону Истра принадлежит им»1.
 Наименование славянского народа виндами или вендами
(тоже —винидами, вине дам и, венедами или вене¬
тами и т. п.) и стран, населенных этим народом, «землею венедов»—
проходит затем через всю западную историческую литературу вплоть
до XIII в. Но имя народа венедов не впервые называется у историков
VI в., Иордана и Прокопия: оно имеется у греческих и римских писателей
I и И вв., у Плиния (ок. 79 г.), у Тацита (ок. 100. г.)» У Птолемея (ок. 175 г.)
и т. д. «Таким образом,—заключает Шафарик,—вот те очевидные и важные
свидетельства пяти разных, независимых друг от друга, достоверных
источников I—VI вв., в коих говорится о действительном пребывании вели¬
кого народа венедов (потому что Птолемей прямо полагает его между
-I&V7} |А£уtax» и называет первым из них) за Карпатами, на берегу Вислы,
в краях, лежащих между этой рекой, упомянутыми горами и Венедским
заливом и далеко простирающихся на восток и север, именно там, где
после, т. е. около 550 г., Иордан назначает жилища своим славянским
в и н и д а м»*  2. В тождестве венедов Плиния с винидами Иордана
сейчас никто не сомневается; наименование же славян вендами или
виндами и до сих пор сохраняется у всех, не только германских,
но и вообще издавна соседивших со славянами народов, как оно же до сих
пор сохраняется во множестве наименований населенных пунктов на быв¬
шей некогда славянской территории.
 Таким образом, уже в первой половине VI в. н. э. юго-западное При¬
черноморье вплоть до Дуная было занято восточными славянами и терри¬
ториально непосредственно смыкалось с славянским населением б. Рим¬
ской Дакии и Нижней Мезии (славины)—с одной стороны, и с славянским
же населением территории, на которой в IX в. вырастает и первая русская
славянская держава, Киевское княжество (анты)—с другой. В это же время,
по данным Прокопия, анты занимали и Приазовье.
 VI 	век—первая исторически засвидетельствованная дата, характери¬
зующая этнографический состав населения Киевско-Дунайского района.
 Мы полагаем, однако, что эта дата должна быть отодвинута в зна¬
чительно более глубокую давность, границы которой не подлежат пока,
к сожалению, никакому, даже приблизительному определению. Наши
принципиальные методологические установки в области изучения этно-
гонии и глоттогонии, которыми мы обязаны марксистской установке
нового учения о языке Н. Я. Марра, говорят с несомненностью о дей¬
ствии известных законов исторической преемственности не только в раз¬
витии языка и культуры народов данной территории, но и о такой же
преемственности в существовании и развитии самих народов, как опре¬
деленных этнических образований на данной территории. Этим именно
методология Н. Я. Марра в области историко-этнографической
коренным образом разнится от чисто формалистического метода мигра¬
ционной теории3.
 * П. Шафари к, ук. соч., стр. 114 сл.; то же В. М а к у ш е в, ук. соч., стр. 108.
 2 П. Шафарик, назв. соч., стр. 125.
 3 Н. Я. Мар р—Избранные работы, т. V. Этно- и глоттогония Восточной Европы,
М — Л., 1935.


ОБ ЭТНОГЕНЕЗЕ ДРЕВН. НАРОДОВ ДНЕПР.-ДУН. БАССЕЙНА 283
 В своей работе 1930 г. «Византия и славяне в VI в.» я пытался, идя
вслед за Н. Я. Марром, вскрыть на конкретном материале несостоятель¬
ность показаний византийских источников, приурочивающих массовое
заселение полуострова славянами с севера, из-за Дуная, только к VI в. н. э.
Я попытался опровергнуть точку зрения сторонников миграционной теории
на Западе, продолжающих считать, что до VI в. не может быть речи о
славянах как одной из народностей, населяющих полуостров. Я утвер¬
ждаю, не углубляя сейчас этого вопроса, что от берегов Эгейского моря
и Адриатики, переходя через Дунай и нынешние венгерские и румынские
равнины, и вплоть до Карпатских гор на севере, до Днепра, Заднепровья
и Подонья—на востоке, мы имели здесь в древности и в раннем средневе¬
ковье, к моменту возникновения на Днепре киевской государственности,
т. е. к IX в. н.э., известную непрерывность, известные единство и общность
хозяйственно- и культурно-стадиального развития, хотя бы и успевшего
уже к этому времени пережить известную диференциацию, в частности—
и диференциацию в языковом развитии, не столь, однако, глубокую и суще¬
ственную, чтобы она мешала тесному культурному общению русских сла¬
вян с народами полуострова.
 Эта исконная этногоническая общность населения интересующего нас
района, который я условно называю Киевско-Дунайским поясом, понимая
под этим термином известную область Средиземноморья, идущую в дей¬
ствительности гораздо южнее Дуная и гораздо севернее и восточнее Киева,
обусловливала собою и известную общность первоосновы культурной
жизни ее населения.
 В процессе развития народнохозяйственной жизни и мышления эта
общность первоосновы не оставалась, конечно, на разных участках указан¬
ной территории постоянно и неизменно одною и тою же: она изменялась
в зависимости от местных условий, то осложняясь новыми нарастаниями
и, таким образом, перерастая в новые формы и приобретая новое содер¬
жание, то убывая и сокращаясь количественно вплоть до полной утраты
и т. д. Мы видим это на том, как изменялся образ Траяна у народов
Балканского полуострова и как у восточных славян этот образ в «Слове
о полку Игореве» модифицировался в образ Трояна.
 Блестящую страницу в .истории культуры интересующего нас района
в далекой доисторический давности образует так называемая «Трипольская
культура» эпохи неолита и раннего металла, связывающая Дунайско-
Днестро-Буго-Днепровской район общностью своих вещественных памят¬
ников и вскрываемого на их основе социального строя не только с Румы¬
нией и Венгрией, но и с Балканским полуостровом—с Фессалией, и с древ¬
ними культурами Средиземноморья—с Микенами и Критом, а на востоке,
в Малой Азии,—с Троей. Проф. Б. Л. Богаевский говорит о наличии
определенного сходства центров родовых обществ в дунайско-балканских
и, быть может, в днестро-днепровских областях с древнеэлладским (доми-
кенским) периодом в Арголиде. Это дает основание характеризовать «Три¬
польскую» культуру как домикенскую культуру1.
 Памятники «Трипольской» культуры, во множестве открытые на огром¬
ном пространстве, начиная от Днепра и вплоть до Днестра, Прута и Карпат
и далее, предположительно—до реки Вислы, частично и на левобережье
 1 	Э; Р. Ш т е р н—Доисторическая греческая культура на юге России, «Труды
ХП1 Археологического съезда», т. I; проф. Б. Л. Богаевски й—Первобытно¬
коммунистический способ производства на Крите и в Микенах;—см. сб. статей «Памяти
Карла Маркса» (1883—1933), изд. АН СССР, 1933, стр. 712, 730;


284
 Н. С. ДЕРЖАВИН
 Днепра в Остерском районе б. Черниговской губ. по левому берегу реки
Десны, представляют многоразличные стадии развития, от самой древ¬
ней до той, которую мы видим в начале века металлов1. В. В. Хвойко,
которому принадлежит заслуга открытия в конце XIX в. у нас на Придне¬
провье памятников «Триполья», названных от имени с. Триполье на Киев¬
щине, тогда же пришел к заключению, что носитель этой культуры был
мирным, оседлым земледельческим народом и что именно в нем «можно
видеть только наших предков праславян(или протославян), предшествовав¬
ших и переживших в нашей местности все известные доселе передвижения
и нашествия других иноземных племен, и потомки которых удержали
в своем владении край предков до настоящего времени1  2»...
 Следует отметить, что во всех своих работах В. В. Хвойко подчеркивал
неизменно наблюдение, что народ—носитель и строитель «Трипольской»
культуры, занимавший такое громадное пространство и оставивший на всем
протяжении столько бесчисленных памятников своего постоянного пребы¬
вания, от неолитических времен вплоть до IV в. н. э. и далее, очевидно,
не мог исчезнуть бесследно или быть заменен каким-либо другим.
В период своей долгой исторической жизни он представлял собою постоян¬
ного насельника данной территории.
 Следует указать, что точка зрения В. В. Хвойко была высказана
им, главным образом, на основании сравнения трипольского обряда сож¬
жения, который был им открыт в так наз. «площадках», с погребальнььм
обрядом, «удерживающимся в указанных нами пределах от первоначаль¬
ных времен в течение греко-скифской и последующей эпох»3. Большие
исследования памятников «Триполья», проведенные в последние годы
советскими археологами, установили, что так наз. трипольские «площадки»
являются не ритуального характера памятниками, как считал В. В. Хвойко
и другие, а жилищами. Таким образом, главный аргумент, на основании
которого В. В. Хвойко проводил свои сопоставления, в настоящее время
не может служить доказательством в определении народности в области
Приднепровья4. Ограничиваясь сейчас лишь общей постановкой вопроса,
необходимо заметить, что, в связи с открытиями последних лет,
огромный археологический материал изучаемых периодов должен
быть проанализирован и сопоставлен заново. Тогда возможно будет
говорить о стадиальной общности Киевско-Дунайского района в пе¬
риод III—II тысячелетий до н. э. с еще большей полнотой. До¬
исторические судьбы интересующего нас района СССР идут и древнее,
вскрывая здесь настолько широко представленную культуру человека
дилювиального, особенно ледникового, периода, что он может быть на¬
зван, чв известном смысле, классическим районом палеолита, т. е. древне¬
 1 См. Т. С. Пассе к—Исследования Трипольской культуры в УССР за 20 лет
ВДИ, М., 1938, кн. 1 (2), стр.,261—278.
 2 В. X в о й к о—Раскопки 1901 г. в области Трипольской культуры. СПБ, 1904.
Оттиск из «Записок Русского археологического общества», т. V, вып. 2.
 3 В. В. X в о й к о—Каменный век Среднего Приднепровья, «Труды XI Архео¬
логического съезда в Киеве 1899 г.», М., 1901, стр. 737—812; его ж е—Раскопки
1901 г. в области Трипольской культуры, СПБ, 1904(«Записки Русск. арх. общества»,
т. V, вып. 2); его ж е—Поля погребений в Среднем Приднепровье, СПБ, 1901 («Рас¬
копки В. В. Хвойко в 1899—1900 годах»); ср. Ф. А. Линниченк о—О новей¬
ших раскопках г. Хвойки. ЗОО, XXIII, 68—76.
 4 Вместе с тем, исследованные советскими учеными новые археологические памят¬
ники неолита и последующих эпох на территории Днестровско-Днепровского бас¬
сейна' дают возможность проследить весь сложный процесс возникновения авто¬
хтонных племенных образований, протекавший в этой области.


ОБ ЭТНОГЕНЕЗЕ ДРЕВН. НАРОДОВ ДНЕПР.-ДУН. БАССЕЙНА 285
 каменной культуры. По характеристике акад. М. Грушевского, находки
палеолита подтверждают существование человека на территории Киевской
Руси в продолжение очень длинного промежутка времени, .на протяжении
десятков тысяч лет дилювиальной эпохи, второй ее половины, во время,
соответствующее поздней палеолитической культуре Центральной и Запад¬
ной Европы—эпохам Солютре и Мадлен—и переходным к неолиту1. Чрез¬
вычайно интересно в будущем будет проследить те процессы, которые
создали в Киевско-Дунайской области этногоническую общность населе¬
ния, своими корнями уходящую в далекое историческое прошлое, в эпохи,
предшествующие нашей эре, на территории той области, где в дальнейшем
мы застаем на северо-восточной окраине ее Киевское государство, а на
юго-западной—первое на полуострове славянское Болгарское царство.
 «Повесть временных лет» помещает в юго-западном Причерноморье
славянские народы уличей и тиверцев, говоря о них: «...седяху по Бугу
и по Днепру и приседяху к Дунаеви; и бе множество их, седяху бо по Бугу
и по Днепру о ли до моря».
 Незадолго перед смертью Игоря (945 г.) его воевода Свенельд «приму-
чил» их и принудил платить дань киевскому князю.
 На севере уличи, или угличи, соседили с родственными им полянами.
 Область у моря между Днестром и Дунаем занимали тиверцы, поселе¬
ния которых доходили когда-то до самого моря и Дуная. Население тивер¬
цев здесь было тогда весьма значительно и вплотную соприкасалось
со своими родичами—левобережными и правобережными дунайскими сла¬
вянами.
 На северо-западе к тиверцам примыкали поселения дулебов, или бужан,
или волынян, которые с востока имели своими соседями этнически родствен¬
ных им древлян, а южнее их—таких же полян.
 Таким образом, ю середине X в. все пространство от Днепра к Бугу,
к Днестру и к Пруту вплоть до левобережного Подунавья было сплошь
занято населением восточно-славянской группы, политически объединяв¬
шимся под властью киевского князя. Юго-западная граница Киевской
Руси упиралась тогда в Черноморское побережье и верховья Дуная..
 Следовательно, между славянским населением тогдашней Симеоновой
Болгарии и этнически родственным с ним населением Киевской Руси
не было никакого разрыва, и река Дунай служила лишь политической
границей, отделявшей Россию от Болгарии. Киевско-Дунайский пояс
продолжал, таким образом, оставаться действенным и тогда, когда в северо-
восточной его части уже сложилась Киевская Русь, а в юго-западной
выросло первое Славянско-Болгарское царство. Образование этих двух
территориально соседивших друг с другом политических объединений
не уничтожало и не могло уничтожить в жизни их народов старого, общего
им испокон веков культурного наследия, но оно внесло в их жизнь, несо¬
мненно, новый фактор, сыгравший роль диференцирующего элемента
в их дальнейшем хозяйственном и культурном развитии.
 По археологическим данным, сношения Киевской области с Римской
Византией существовали со времени основания Константинополя, как поли¬
тического центра Восточноримской империи, т. е. с IV в. н. э. Об этом гово¬
рят византийские монеты и ткани, византийское оружие, византийская
орнаментика и другие предметы византийского искусства V, VI и после¬
дующих столетий, открытые в могилах славяно-русских племен. По лето¬
 1 Проф. М. Г р у ш е в с к и й—Киевская Русь, I, СПБ, 1911.


H. G. ДЕРЖАВИН
 писным данным, договорные отношения киевлян с греками существовали
уже до времени завоевания Киева новгородским князем Олегом. Мы имеем
данные, которые говорят о том, что в 866 г. киевляне опустошили окрест¬
ности Константинополя за нарушение греками условий договора... По лето¬
писным же данным, первое крещение киевлян относится ко времени княже¬
ния в Киеве Аскольда и Дира, т. е. к середине IX в. или, другими словами,
на сто лет ранее официального признания христианства по византийскому
обряду в качестве государственной религии Владимиром Святославичем
в 988 г. При заключении договора с греками в 945 г. киевляне христиан¬
ского культа присягали ему на верность в киевской соборной церкви
св. Ильи.
 Но археологические источники ведут нас значительно далее вглубь
веков, нежели Византия, и ставят восточное славянство непосредственно
лицом к лицу с Римом. Об этом говорят богатейшие находки кладов рим¬
ских монет не только в ближайшем районе к Киеву, что было бы вполне
естественно, учитывая мировую торговую роль Киева в древности г,
но также и далеко за его пределами на востоке, на севере и на западе. Важ¬
но при этом отметить, что обильные находки римских монет в бассейне
Приднепровья, буквально засыпанном ими, являются здесь не случайно,
а стоят в тесной связи с крупными населенными пунктами страны и гово¬
рят, прежде всего, о давнем занятии и заселении приднепровской террито¬
рии оседлым населением. С другой стороны, эти находки говорят и о том,
что римские монеты являются здесь не в силу одних только торговых сно¬
шений обитавших в Южной России племен с классическим миром, а скорее,
как предполагает археолог, в силу тех бесчисленных столкновений этих
народов с Римской империей или посредством союза со своими ближайшими
соседями—гетами и даками, или же непосредственно—путем самостоятель¬
ных нападений на восточные римские области, как это можно проследить
по дошедшим до нас источникам1  2.
 В 1899—1900 гг. названный уже нами выше археолог В. В. Хвойко
нашел в районе Среднего Приднепровья в могильниках при с. Чернякове
(б. Киевского у.) и в с. Ромашках (б. Васильковского у.), отнесенных
им ко времени от конца 11 до V в. н. э., богатейший вещевой материал, кото¬
рый вместе с найденными при одном из покойников римскими монетами
«довольно определенно указывает,—говорит автор,—на заимствование
типов и техники этих предметов из обихода римской культуры, повиди-
мому, игравшей тогда значительную роль в'жизни местного населения»3.
 Приведенные выше факты еще раз подтверждают нашу мысль о налич¬
ности с древнейших времен непрерывной хозяйственной и культурной
связи между Киевской Русью и европейским юго-западом, т. е. Римом,
Византией и Болгарией. Связь с Византией и Болгарией, в частности,
поддерживалась не только морем, но и сушей, т. е. через территорию северо-
восточных районов Болгарии, испокон веков заселенных славянами. Рим,
Византия и Болгария были хорошо известны в Киеве. Равным образом,
и Киев был хорошо известен не только как богатый торговый, но и как
 1 В. В. С в я т л о в с к и й—Примитивно-торговое государство, как форма быта.
СПБ, 1914, стр. 166—229 («Записки ист.-фил. факультета СПБ. унив.», часть CXVIII).
 2 В. Г. Ля.с короне к и й—Находки римских монет в области Среднего При¬
 днепровья; см «Труды XI Археологического съезда в Киеве 1899 г.», т. I, Москва, 1901,
стр. 458—464. 4
 3 В. В. X в о й к о—Поля погребений в Среднем Приднепровье. СПБ, 1901, стр.
 14 сл.


ОБ ЭТНОГЕНЕЗЕ ДРЕВН. НАРОДОВ ДНЕПР.-ДУН. БАССЕЙНА 287
 крупный политический центр, с которым Византия и Болгария поддержи¬
вали тесные дипломатические связи, каждая по-своему используя эти связи
в своих интересах и взаимоотношениях.
 Так, например, когда в 941 г. киевский князь Игорь выступал в поход,
против Византии, болгарский царь Петр (927—968 гг.) счел себя обязан¬
ным, в силу договора с Византией от 927 г., предупредить о том византий¬
ского императора, Романа Лакапина1.
 В случае напряженных политических отношений между Византией
и Болгарией Византия прибегала к помощи Киева, натравливая его против
болгар. Так было, например, при византийском императоре Никифоре,
во второй половине X в., когда киевский престол занимал князь Святослав
Игоревич. При содействии специального эмиссара, херсонесца Калокира,
Византии удалось вооружить киевского князя против болгар. В конце
весны или в начале лета 968 г. Святослав во главе 60-тысячной армии спу¬
стился в лодках вниз по Днепру и Черным морем двинулся в устье Дуная.
Болгария была застигнута врасплох, и выставленная ею против Свято¬
слава 30-тысячная армия была разбита русским князем и заперлась
в Доростоле (болг. Дръстър, др.-римск. Durostrum, теперь гор. Силистра).
Согласно показаниям нашей летописи, под 6475 годом (968 г.), Святослав,
в связи с поражением болгар,—«взя город 80 по Дунаеви, и седе княжа
ту, Переяславци, емля дань на Грьцех» (Лавр.). Центром своих владений
Святослав сделал город Переяславец, болг. Преславец, т. е. Малый Пре¬
слав, расположенный на правом болгарском берегу Дуная против болоти¬
стого озера Балта, между городами Черна-вода и Хърсово (Гирсово). Это
был очень важный торговый пункт, лежавший в самом узком месте между
Дунаем и Черным морем. По объяснению проф. В. Н. Златарского, лето¬
писное выражение «город 80 по Дунаеви» следует понимать не в прямом,
смысле слова, как 80 городов, расположенных вдоль побережья Дуная,
но как 80 городов Придунайской области,или в области Дуная, т.е.в северо-
восточной Болгарии. Таким образом, в первый свой поход на Болгарию
Святослав, по объяснению проф. Златарского, завоевал нынешнюю Доб-
руджу и часть Делиормана.
 Чтобы спастись от непрошенного гостя, болгарское правительство
вступило в переговоры с Византией и одновременно предложило печене¬
гам напасть на Русь и тем самым заставить русских с их князем очистить
Болгарию, на что печенеги согласились и осадили Киев. Это заставило
Святослава поспешить в Киев, но значительную часть своей армии он оста¬
вил во вновь завоеванной им области. Ликвидировав в Киеве угрожавшую
ему со стороны печенегов опасность в следующем же 969 г., Святослав
вновь направился в свою болгарскую область.
 Во вторую болгарскую экспедицию 969 г. Святослав из своего Перея-
славца продвинулся уже далее на юг, занял самую столицу Болгарского
царства, Великий Преслав, где захватил в плен болгарского царя Бориса II
с семейством и братом его Романом и, перевалив через Балканский
хребет, взялФилиппополь, завоевал, таким образом, вею Болгарию и через
Адрианополь проник на византийскую территорию вплоть до нынешнего
Люле-Бургаса (Аркадиополь). В течение четырех лет, с 968 по 972 г., Бол¬
гария, таким образом, находилась в непосредственном владении русского
князя 1 2.
 1 См. проф. В. Н. Златарски й—История на българската държава, т. I, ч. 2*
София, 1927, стр. 569.
 2 См. В. Н. 3 л а т а р с к и й, назв. соч., стр. 588—624.


Н. В. ДЕРЖАВИН
 288
 По объяснению историка С- Соловьева, Святослав считал своею землею
только одну Болгарию, приобретенную им самим; Русскую же землю,
по понятиям того времени, он считал владением общим, родовым. Вот
почему он и спешил окончить свое княжение на Руси, посадив старшего
сына, Ярополка, в Киеве, другого—Олега в земле Древлянской, а млад¬
шего, Владимира, отправив в Новгород1.
 В XI—XII вв. русские поселения («заселенные притоны») существовали
не только у днепровских порогов, которые носили славянские названия:
Не спи, Островный праг, Неясыть, Вълный праг, Вручий, Набрежий,—
но и близ берега моря, в Олешье.
 В Ипатьевской летописи под 1160 г. читаем: «Ростислав из Киева посла
Георгия Нестеровича и Якуна в насадах на берладники, иже бяхуть Олешье
взяли»... А под 1184 г. там же говорится: «Давыд зая грекы в Олешьи,
и зая у них именье». Связь Киева с периферийными владениями «с незапа¬
мятных времен», по выражению И. И. Срезневского, поддерживалась
не только водными путями, но и проезжими дорогами. Одна из них назы¬
валась залозным путем. По предположению Срезневского, эта дорога вела
через Залозье к Подунавью, где и в XII и в XIII вв. были владения русских
князей, как были они там в X в. или еще раньше. В 1106 г.—«Владимир
Мономах посла Ивана Войтитича и посади посадники по Дунаю» (Ип.);
в 1102 г.—«Князь Василько получил от греческого царя в Дунай городы,
а Мстислав волость от Сколана»...1  2  3 *.
 Насколько традиция о принадлежности Болгарской территории России
была популярна в старое время среди русских,славян, об этом может сви¬
детельствовать, между прочим, список «градом всем Русскым, дальним
и ближним», приложенный к Воскресенской летописи (П. С. Р. Летош
VII, 240), где значатся: «На Дунае Видицов о седми стен каменных, Мдин
(ок. Калафата против Видина?); об о ну страну Дуная Трънов...; а по Дунаю:
Дрествйн (Силистрия), Дигин (Мачин, древняя Диногетия), Килия (ста¬
рый город этого имени против нынешней Килии); на устье Дуная: Новое
село (Килиянова), Аколятра (Ликостомион, Вилково); на море: Карна
(Варна), Каварна. А на сей стороне Дуная: на устье Днестра над морем
Белгород (Аккерман), Чернь (с. Граденица), Аскый торг (Яссы) на Пруте
реке; Романов торг на Молдаве, Немечь; в горах: Корочюнов, Камень
(Пиетра), Сочава, Сереть, Баня, Нечюнь, Коломья, городок наЧеремоше».
 Приводя это место в 387 примеч. к IV тому своего труда (изд. Эйнер-
линга, I, 156), Карамзин прибавляет от себя только следующее: «Князья
Галицкие могли владеть и частью Волошской земли; но сомневаюсь, чтоб
они господствовали до Терновы. Сей географ именует, кажется, болгарские
города российскими единственно для того, что они были завоеваны вели¬
ким князем Святославом в X в.»8.
 «Галичкы Осмомысле Ярославе!—читаем мы в «Слове о полку Игореве»;
Высоко седиши на своем златоковенном столе,подпер горы Угорскыи своими
 1 С. Соловье в—История России с древнейших времен, т. I, М., 1866, стр.
152—155.
 2 И. И. С р е з н е в с к и й—Русское население степей и южного поморья
в XI—XIV вв. ИАН по Отд. русского языка и словесности, т. VIII, 1859—1860, стр.
313—320. Цитируя названия днепровских порогов, оставшихся от древности: Не спи,
Островный праг, Неясыть, Вълный праг, Вручий, Небрежий,—Срезневский заме¬
чает: «древние названия могли удерживаться только постоянным знанием местностей,
к которым они принадлежали, постоянно близкими к ним жителями».
 3 См. Ф. Б р у н—Догадки касательно участия русских в делах Болгарии в XIII
 и XIV столетиях. ЖМНП, декабрь, .1878, часть СС, СПБ, 1878, стр. 227—238.


ОБ ЭТНОГЕНЕЗЕ ДРЕВН. НАРОДОВ ДНЕПР.-ДУН. БАССЕЙНА 289
 железными плъки, заступив королеви путь, затворив Дунаю ворота, меча
бремены чрез облаки, суды рядя до Дуная. Грозы твоя по землям текут;
отворяеши Киеву врата; стреляеши с отня злата стола салтани за землями».
 Вышеизложенные события раскрывают не только одни походы киевских
князей.Неправильно в этом видеть только завоевательную политику Киев¬
ской Руси.
 Эти события мы привлекли для постановки вопроса о характере куль¬
туры Днепровско-Дунайского бассейна, об историческом единстве этниче¬
ского слоя населения, об общей стадии его социально-политического раз¬
вития, приведшего к образованию здесь почти одновременно ряда славян¬
ских государств.
 Археологические памятники Триполья, свидетельства древних писа¬
телей о народах венедах (славянах вообще), антах (восточных славянах),
склавинах (и южные, и западные, и восточные славяне), культурная эво¬
люция Днепровско-Дунайского бассейна, прослеживаемая на памятниках
материальной культуры,—все это дает нам основание поставить вопрос
о развитии протославянских и славянских народов, выступивших активно
в V—VI вв. в процессе образования своей государственности против
римского владычества.
 Изучение древнейшей культуры народов этого бассейна помогает
историкам понять, какую роль могучего фактора в истории сыграли эти
народы в уничтожении восточноримского владычества.
 Вместе с тем, это помогает установить, как после традиционной борьбы
народов Восточной и Юго-восточной Европы против иноземного владыче¬
ства стали создаваться первые политические объединения, выросшие в сла¬
вянские государства: Само (Чехия), Болгария, Киевская Русь.
 О
 О
 19 Вестник древней истории, Л" 1 (6).


Проф. А. В. МИШУЛИН
 ДРЕВНИЕ СЛАВЯНЕ
И СУДЬБЫ ВОСТОЧНОРИМСКОЙ ИМПЕРИИ1
 Исследование исторического прошлого, культурного наследства различ¬
ных эпох, развития древних цивилизаций, причин их падения и возник¬
новения новых.—все эти проблемы становятся во весь свой рост только при
марксистском изучении исторического процесса. ,
 Буржуазная историография ограничивала исследование этих проблем
или территориальными рамками, или рамками отдельных «избранных»
народов, или, наконец, выделением «классических» культур, как отдель¬
ных островков в океане огромного варварского мира, который выставлялся
как бы неисторическим ингредиентом мирового исторического процесса.
 Такое деление народов на «исторические» и «неисторические» являлось
той ложной посылкой, которая, превращаясь в предрассудок буржуаз¬
ного историка, мешала подлинно-научному, объективному изучению слож¬
ного процесса взаимоотношений культур различных народов, образования
тех или иных цивилизаций под прямым воздействием новых народов, часто
именно варваров. В силу такого подхода к историческому материалу не
случайно, что буржуазная наука отдельные народы наделяла свойствами
«гения», эманацией которого объяснялась вся культура, тогда как мало¬
культурные или варварские народы объявлялись бездарными, ибо они
оказывались лишенными этого «гения».
 Такая точка зрения буржуазной историографии получила наиболее яр¬
кое свое выражение в современной расовой теории.
 Известно, что фашистские «историки» и в Германии готовы историю
«гения» или «арийского духа» объяснить микробиологическим анализом
«арийской крови». Более того, фашистские «историки» на этом не остана¬
вливаются. В любом проявлении высокой культуры они сейчас же готовы
видеть действие «арийской крови» и присутствие чистокровного германца.
Такие «исторические исследования», естественно, нельзя было проделать без
самых откровенных фальсификаций. Но это, как известно, фашистов отнюдь
не смущает. Когда некоему фон Вендрину понадобилось в классической
культуре Греции найти действие «арийской крови», он решил греков вы¬
вести из-под Бранденбурга и превратить их в «германо-греков». А чтобы
обезопасить себя от свидетельских показаний источников, в частности
 1 В основу настоящей статьи положен доклад, прочтенный автором на октябрь¬
ской сессии ООН АН СССР.


ДРЕВНИЕ СЛАВЯНЕ И СУДЬБЫ ВОСТОЧНОРИМСКОЙ ИМПЕРИИ 291
 Гомера и его указаний на различные греческие племена, населявшие
Грецию еще в глубокой древности, фон Вендрин не остановился перед еще
более решительными мерами. Автора знаменитых поэм «Илиада» и «Одис¬
сея» он объявляет... евреем! Таков путь фашистской науки.
 Сознательное игнорирование связей различных племен и народов,
как предпосылки к подъему и развитию; возводимое в принцип игно¬
рирование процесса создания в истории интернационального и общечело¬
веческого; культ «чистой нации» и автаркической культуры в истории
наряду с отрицанием положительной роли смешения и взаимодействия
различных цивилизаций; наконец, применение во всем этом антиисториче¬
ском подходе метода прямой фальсификации источников—вот суть фаши¬
стского похода против исторической науки.
 Маркс и Энгельс в своих произведениях давно выступали против малей¬
ших проявлений антиисторических тенденций в буржуазной науке.
Известно, что Маркс и Энгельс, изучая развитие высоких культур Греции
и Рима, выводили происхождение их из обычных родовых институтов,
через которые прошли все народы. «Сквозь греческий род явственно про¬
глядывает дикарь (например, ирокез)»,—намечает Маркс. В изучении
Афинского и Римского государств в древности Энгельс прослеживает руди¬
менты родовой организации, исторический процесс распада рода, возник¬
новения собственности и государства. Формирование же государства
у германцев Энгельс прямо связывает с падением рабовладельческого Рима,
с синтезом культуры римлян и варварства германцев. «Омолодили Европу,—
говорит Энгельс,—не их (германцев—А. М.) специфические националь¬
ные особенности, а просто их варварство, их родовой строй» («Происхожде¬
ние семьи», стр. 205, изд. 1937 г.). Происхождение феодализма, феодальных
государств Европы идет от того взаимодействия, которое происходит
между распавшимся строем рабовладельчества в Риме и общинным строем
различных, в том числе и германских, варваров. «Этим,—говорит Энгельс,—
объясняется все» (там же, стр. 207). Такое изучение своеобразия истори¬
ческой обстановки, взаимного влияния друг на друга различных по своему
уровню народов, их социального строя, взаимодействия их культур
характеризует исторический метод Маркса—Энгельса. Этот
метод противостоит всяким антиисторическим подходам к рассмотрению
развития того или иного народа с точки зрения замкнутых рамок и пре¬
допределенности изучаемого политического организма прирожденными
свойствами, вроде «гения», «народного духа», физикобиологических
«особенностей»—формы черепа или чистоты крови. Из факторов истори¬
ческого развития основоположники марксизма только один фактор
клали в основу изучения: данный способ производства, социальный
строй, внутренние закономерности его, т. е. социально-экономиче¬
скую структуру общества. Но придавая исключительное значение внут¬
ренней структуре, Маркс и Энгельс никогда не отгораживали ее от внеш¬
него мира, от исторической среды, от различных внешнеисторических влия¬
ний других по своей структуре обществ. Наоборот, они признавали за этим
влиянием большое, иногда и решающее значение. Это касается в особенности
древних обществ, неразвитых экономически и потому более легко подда¬
вавшихся постороннему воздействию, в- частности при войнах, завоева¬
ниях, переселениях народов и т. п. Известно, какое социальное
значение имела в древности война, приводившая к крушению старых циви¬
лизаций, образованию новых, изменению и социального строя наро¬
дов.
 19*


292
 А. В. МИШУЛИН
 «При всех завоеваниях,—говорит Маркс,—возможен троякий исход.
Народ-завоеватель навязывает побежденным собственный способ произ¬
водства (напр. англичане... в Ирландии, отчасти в Индии); или он оста¬
вляет существовать старый и довольствуется данью (напр. турки и рим¬
ляне); или происходит взаимодействие, из которого возникает новое,
синтез (отчасти при германских завоеваниях)» (К. Маркс—К критике
политической экономии, 1930, стр.66).Таким образом,исторический резуль¬
тат таких столкновений народов может быть самым различным. Это опре¬
деляется, главным образом, данной конкретной обстановкой и в особен¬
ности различием социального строя этих народов. Особый интерес для
исследователя-марксиста представляет то-«взаимодействие, из которого
возникает новое, синтез». К такого рода взаимодействиям, как
известно, привели вторжения кельтов и германцев в Западноримскую
империю в тот период ее существования, когда рабовладельческая основа
всей социальной жизни империи уже распадалась. То новое, или с и н-
т е з, который получался в результате столкновения народов при различ¬
ном уровне их экономических условий,—это было возникновение феодаль¬
ной системы и на ее основе новых галло-германских государств.
 К таким же взаимодействиям должен относиться и факт нашествий,
главным образом славян, но также и других народов (персов, позднее
турок) в пределы Восточноримской империи, в зависимости от чего оказа¬
лась вся дальнейшая судьба империи. Образование Византии, причем
также на новой социально-экономической основе феодализма, но с боль¬
шим, чем на Западе, количеством рудиментов социального быта прошлого,
ставит перед нами проблему нового, «синтеза», исторического взаимодейст¬
вия римских (античных) и варварских (общинных) отношений.
 *
 Данная проблема в исторической науке приобретает актуальное зна¬
чение еще и потому, что она вскрывает перед нами все своеобразие револю¬
ционного момента перехода от рабовладельчества к феодализму, от
Восточноримской империи к Византии.
 Старая буржуазная наука в лучших своих произведениях отражала
влечение к изучению тех периодов в истории, которые дают нам картину
уже стабилизовавшихся обществ, с их установившимся бытом и культу¬
рой, т. е. периода их расцвета. В частности, антиковедение фиксировало
свое внимание преимущественно на изучении классического периода в Гре¬
ции или конца римской республики и так наз. «золотого века» Августа.
Переходные же эпохи от античной цивилизации к феодализму освещались
явно недостаточно. А между тем, правильный исторический подход требует
изучения общественного явления в его возникновении, развитии и уничто¬
жении. Вся динамика исторического процесса может предстать перед нами
только тогда, если удастся вскрыть закономерности не только расцвета
«классических» Греции и Рима, но и их неизбежного распада. Только путем
такого изучения историк в состоянии будет создать для себя и правильную
историческую перспективу, т. е. осмыслить каждое историческое явление,
найти ему место в потоке всемирно-исторического процесса. Известно,
что конкретно-научно подойти к каждому общественному строю и каждому
общественному движению в истории возможно ведь только «с точки зрения
тех условий, которые породили этот строй и это общественное движение
и с которыми они связаны». «Понятно, что без такого историче¬
ского подхода к общественным явлениям невозможно существование


ДРЕВНИЕ СЛАВЯНЕ И СУДЬБЫ ВОСТОЧНО-РИМСКОЙ ИМПЕРИИ 293
 и развитие науки об истории» («Краткий курс истории ВКП(б)», стр.
104—105).
 Вышедший «Курс истории ВКП(б)» учит нас, историков, что «только
такой подход избавляет историческую науку от превращения ее в хаос
случайностей и в груду нелепейших ошибок» (стр. 105).
 В настоящей статье перед нами задача—обратить внимание на одну
из проблем того переходного периода, с которым связано падение Римской
империи, судьбы ее на Востоке, поскольку об этом позволяют нам
судить тексты ранневизантийских писателей по данному вопросу.
Обзор ранневизантийских источников о славянах в нашем плане как раз
и подчиняется проблеме о роли славянских вторжений и характере пере¬
ходного периода Восточноримской империи, уступившей место новому
экономическому и политическому явлению конца VI в., именно: образо¬
ванию Византии.
 Известно, что падение античной цивилизации связывалось обычно
в буржуазной литературе с вторжением германских начал (школа герма¬
нистов) или с перерождением империи на собственно римской основе (школа
романистов). Борьба этих школ отражала собою период консолидации
национально-капиталистических государств в Западной Европе, стремле¬
ние доказать приоритет культурного влияния—германского или роман¬
ского—на той или иной территории. Историческая наука становилась
на службу буржуазной Европы половины XIX в. и в этом вопросе.
 Еще Энгельс разрушил такую концепцию падения Римской империи
и рабовладельческого строя в целом. Он указал при этом как на значение
возникновения колоната, этой переходной, полуфеодальной формы
труда, так и на значение вторжений германских варваров, принесших
с собою общинно-родовые отношения.
 Товарищ Сталин развил дальше этот тезис и внес новое в изучение
судьбы Западноримской империи. Указывая на то, как германские вар¬
вары «с громом опрокинули Рим», товарищ Сталин вместе с тем говорит
и о «революции рабов, ликвидировавшей рабовладельцев и отменившей
рабовладельческий способ эксплоатации трудящихся». Таким образом,
вторжения варваров и революция рабов представляли собой единый про¬
цесс, объединение сил внешних и внутренних против Рима. Товарищ
Сталин не отделяет, а, наоборот, объединяет явления внешние и внутренние
в один процесс революционного распада Римской империи.
 Эти указания классиков марксизма-ленинизма являются в работе
античников руководящими установками, дающими историку возможность
правильно разобраться во всем обилии материала, который имеется по
истории Римской империи и ее падения.
 Если судьба Западноримской империи с этой точки зрения начала уже
разрабатываться, то несколько иначе обстоит дело с Восточноримской
империей. Ее история обычно обрывается на эпохе Константина,
иногда доводится до Феодосия и почти никогда не доводится до Юсти¬
ниана, несмотря на внешний блеск его эпохи и попытки реставрации старо¬
римской мощи и владычества.
 Среди историков нет единодушия в вопросе о судьбе этой части Римской
империи. Как проходил процесс распада античной цивилизации на Востоке,
как здесь складывались приходившие на смену ее феодальные отношения,
какие внешние и внутренние явления сопутствовали распаду Восточнорим¬
ской империи и образованию Византии—этого нового политического
образования, оказавшего столь исключительное влияние на культуру


294
 А. В. МИШУЛИН
 народов Восточной Европы,—на это правильного ответа ни историки
античности, ни историки раннего средневековья до сих пор еще не дают.
Именно результатом этого является тот факт, что историки не знают,
когда начинать историю Византии, и поэтому по-разному принимают дати¬
ровку начала образования этого государства.
 Совершенно очевидно, что изучение этой проблемы не стояло на долж¬
ной высоте потому, что при изучении распада Восточноримской империи
и начала Византии не было поставлено исследование деформации общест¬
венного строя империи на Востоке в связи со вторжениями народов Восточ¬
ной Европы, особенно славян, принесших с собою общинные отношения
в распадавшийся строй рабовладельческого общества. А подход именно
с этой стороны наиболее интересен. Он проведен Энгельсом на примере
изучения распада империи на Западе в связи со вторжениями герман¬
цев. При таком подходе к интересующей нас проблеме приобретают
особое значение свидетельства ранневизантийских писателей о древ¬
них славянах, об их борьбе и походах против Восточноримской
империи.
 К постановке этой проблемы следует еще заметить следующее. Роль
народов Восточной Европы, в частности, именно славян, как в русской,
так и иностранной литературе нельзя признать достаточно разработанной.
Еще Ламанский в своей книге «Об изучении греко-славянского мира
в Европе» (СПБ, 1871) указывал на прогерманскую трактовку вопроса
об исторической роли славян. Вытекающее из этой прогерманской трак¬
товки игнорирование славян, принижение их наблюдалось в русской
буржуазной литературе. А в настоящее время германские фашисты и их
агенты в лице буржуазных националистов поносят славян, как низшую
расу. Товарищ Сталин на XVII партсъезде вскрыл политическую основу
того, почему «фашисты третируют славян». Поэтому отпор фашистским
«историкам»'должен быть дан путем вскрытия подлинной исторической
роли древних славян, изучения их значения в падении Восточноримской
империи. Кстати сказать, старогерманская наука не страдала таким трети-
рованием славянства и в лице некоторых своих важнейших представителей,
как, например, Фальмерайер, устанавливала большую роль славянских
народов в образовании Византии и ее культуры. Поэтому современные
фашистские фальсификации насчет славян можно разоблачить путем при¬
влечения не только источников, но и соответствующих ссылок на работы
старых немецких же ученых.
 ☆
 Для изучения проблемы древних славян основными источниками
нашими и до сих пор являются ранневизантийские историки: Прокопий,
Агафий, Менандр Протиктор, Феофилакт, Маврикий, Феофан. Кроме этих
источников, собственно византийских, в изучении ранних сведений о сла¬
вянах для нас имеют значение и сирийские данные (Евагрий, Иоанн Сирий¬
ский и др.), а также и свидетельства историков церкви. Для истории древ¬
них славян должен быть учтен готский историк VI в. Иордан, свидетель¬
ства которого касаются ранней истории древних славян.
 Указанные источники дают нам наиболее ранние сведения о славянах,
т. е. периода VI—VII вв., непосредственно нас интересующего. Иордан
выделяется тем, что он о древних славянах повествует даже для периода
IV—V в. н. э., что особенно для нас ценно. Поэтому дадим кратко характе¬
ристику этих источников, начиная с Иордана.


ДРЕВНИЕ СЛАВЯНЕ И СУДЬБЫ ВОСТОЧНОРИМСКОЙ ИМПЕРИИ 295
 Иордан был готским епископом, жившим в VI в. и написавшим
во второй его половине два исторических сочинения: «О готах» («De rebus
Gothicis») и «Краткую хронику мира» («De breviatione chronicorum»).
Главное из этих произведений, дошедшее до нас полностью,—«О готах».
Как уже было замечено, ценность этого произведения весьма значительна:
оно дает первую систематизированную попытку изложения истории готов,
и, вместе с тем, автор в процессе изложения делает ряд экскурсов в историю
древних славян. Значение этого источника еще повышается потому, что
Иордан в этом произведении использовал не дошедшие до нас сочинения
Кассиодора, особенно его «Хронику» (Chronica). Кассиодор происходил
из знатной римской фамилии, занимал важные государственные должности
при Одоакре, потом при Теодорихе и его наследниках—Аталарихе и Вити-
гесе. Располагая государственными материалами, а также архивами и кни¬
гами, которые ему были доступны, как должностному лицу, Кассиодор,
несомненно, для своей «Хроники» использовал весьма ценные с историче¬
ской точки зрения данные. Невознаградимая утрата этого произведения
в некоторой степени смягчается тем, что оно так или иначе нашло свое
отражение в трактате Иордана «О готах». В этом трактате для нас инте¬
ресны замечания автора о славянах периода Германариха, о районе обита¬
ния славян, о взаимоотношениях славян (антов) и готов.
 Прокопий дал ряд произведений, из которых основным является
«De bello Gothico». По общему признанию, он первый сообщает более по¬
дробные сведения о славянах, причем под их собственным именем, в связи
с их большими походами на Византию.
 Прокопий писал, как и Иордан, во второй половине VI в. Но Прокопий
был ближе ко всем восточным делам, он был секретарем Велизария—
полководца Юстиниана, сопровождал этого полководца в походах и рас¬
полагал большим количеством самых различных —государственных, воен¬
ных, географических и этнографических—знаний. Свое изложение собы¬
тий Прокопий старается построить по старым и любимым им образцам—
Геродоту, Фукидиду и Полибию. Обычно любят сопоставлять Прокопия
с Полибием. И тот и другой стояли на грани поворотных эпох, Полибий—
на грани перехода от греческой эпохи к римской, второй—на грани
перехода Восточноримской империи в византийское средневековье. И тот
и другой являлись спутниками и советниками полководцев. Напрасно
некоторые характеризуют автора «De bello Gothico» придворным истори¬
ком Юстиниана. Всякий ознакомившийся с другим его произведением
«Anecdota», видит, что Прокопий выступил прямо с обличением деспотиче¬
ского правления Юстиниана и Феодоры. Панегирически написанным им
произведением можно считать, главным образом, его «De aedificiis»,
в остальном же Прокопий старается быть строгим и объективным в изло¬
жении событий.
 Для истории древних славян важна третья часть его «De bello Gothico»,
причем последние ее книги. Отдельные сведения о славянах имеются
и в «Anecdota» и в «De aedificiis».
 Агафий по праву может считаться продолжателем Прокопия.
Он жил также в VI в., и его литературная карьера была весьма своеобраз¬
ной. Сначала он получил юридическое образование в Александрии, потом
в Константинополе и поэтому подвизался, главным образом, как адвокат,
за что и получил прозвище «схоластика». Раньше он писал только поэти¬
ческие произведения и лишь после смерти Юстиниана принялся за исто¬
рические. Риторика, унаследованная от своего отца (ритора), поэтиче-


296
 А. В. МИШУЛИН
 екая наклонность и фантазия застилают у Агафия объективность изло¬
жения, остроту исторического взгляду на события. Это надо иметь в виду
при чтении дошедшей до нас «Перс r/jc ’IoocfTividvou (kaiXsict<;» («О цар¬
ствовании Юстиниана»). В этом описании автор пользовался, главным
образом, показаниями очевидцев, может быть, сам лично наблюдал опи¬
сываемые события, и по истории славян его небольшие экскурсы ценны
тем, что они—результат событий, свидетелем которых был сам автор.
 Менандр Протиктор явился продолжателем Агафия, сде¬
лавшись также из юриста историком. «История» Менандра примы¬
кала непосредственно к Агафию и охватывала события 558—582 гг.;
хотя это произведение дошло до нас только в отрывках у Свиды и в кон¬
стантинопольских фрагментах, тем не менее оно для нас особенно ценно
как раз сведениями о древних славянах, поскольку эти фрагменты
касаются, главным образом, истории столкновения славян с Восточно¬
римской империей. Менандр, как и другие историки его эпохи—Проко¬
пий, Агафий,—служит источником для составления хроник и истории
у сирийских историков, на которых мы не будем останавливаться в рам¬
ках настоящей статьи.
 Феофилакт Симоюатта жил в первой половине VII в.,
был секретарем императора Ираклия (610—641 гг.), занимался сначала
легкими литературными произведениями, как и Агафий, и только потом
принялся писать большое и серьезное историческое повествование—«Исто¬
рии» (’laToptat), в восьми книгах. Этот последний труд хотя и писался
в начале VII в., но целиком посвящен изложению событий конца VI в.,
правлению императора Маврикия (582—602 гг.). Если Прокопий, Агафий,
Менандр писали свои произведения под непосредственным впечатлением
событий, то Феофилакт должен был пользоваться всякого рода выписками
из хроник, из произведений VI в., главным образом, Менандра и Иоанна
Епифанца и др. Недостаток «Историй» Феофилакта заключается в том, что
у него превалирует не всегда критическое и необъективное изложение,
притом с наклонностью к манерности, к искуственным аллегориям,
словом, к риторике. О древних славянах, об их походах в Восточноримскую
империю этот автор дает много материала, сообщает нам имена славян¬
ских князей и некоторые данные из внутренней жизни славян. То, что
Феофилакт отождествляет готов со славянами, обращает на себя внимание
в связи с таким же отождествлением славян со скифами у Филосторгия
или скифов и аваров у Евагрия. Повидимому, скифы, как и геты, пред¬
ставляли собою собирательное имя самых различных племен.
 Маврикий, или П с е в д о-М а в р и к и й, известен нам про¬
изведением, которое до сих пор не было в большом ходу у византинистов,
именно—«Стратегикон». Во всяком случае еще Штриттер не имел в поле
своего зрения этого «Стратегикона» Маврикия и не выписал из него сведе¬
ний, касающихся древних славян. Крумбахер в своем обзоре византий¬
ских источников тоже обходит «Стратегикон». Несомненно, что репутации
этого источника вредит неисследованность его происхождения. Но в
настоящее время стали склоняться относить «Стратегикон» если не
к самому императору Маврикию, то во всяком случае к его эпохе.
В этом источнике описываются наиболее характерные военные эпизоды
борьбы Восточноримской империи с варварами, в частности, и со славя¬
нами, описание быта которых особенно нас приковывает к этому источ¬
нику. Наиболее обстоятельно старается использовать Маврикия Ф. Успен¬
ский в своей «Истории Византийской империи».


ДРЕВНИЕ СЛАВЯНЕ И СУДЬБЫ ВОСТОЧНОРИМСКОЙ ИМПЕРИИ 297
 Феофан был хронистом, жившим уже в VIII в. и написавшим
«Xpovoypacpla» от эпохи Диоклетиана, которая была продолжением труда
его друга Георгия Синкелла. Вероятно, Феофан использовал лите¬
ратурные источники, имевшиеся, главным образом, у его друга Син¬
келла, ибо, как сообщает сам Феофан, труд-то свой он стал писать только
по просьбе Синкелла, смерть которого помешала последнему закончить
свое произведение.
 Принцип писания «Хроники» у Феофана, как и в других хрониках,—
хронологический, т. е. события распределяются по годам. Перечень
событий для эпохи Юстиниана и позднее вводит в интересующие нас собы¬
тия-столкновения аваров и славян с Восточноримской империей. Многие
факты из этой области являются повторением уже известных нам сооб¬
щений из Феофилакта или других источников.
 Такова общая характеристика ранневизантийских источников, а также
Иордана, без данных которого были бы неполны сведения византийских
авторов. Что касается сирийских источников, главным образом, историков
церкви, а также некоторых указаний о древних славянах у Исидора Севиль¬
ского,—то сведения этих писателей о древних славянах весьма скромны
и отрывочны и иногда даются без прямого упоминания о славянах (Е в а -
г р и й). В дальнейшем изучении истории древних славян необходимо
будет собрать, систематизировать и опубликовать для самого широкого
круга историков древности также и данные сирийских источников, как
литературные так и эпиграфические.
 *
 Для того, чтобы хотя бы кратко обозреть показания вышеохарактери-
зованных писателей V—VI вв., т. е. периода распада Римской империи,
передвижения народов, необходимо выделить некоторые вопросы и вокруг
них сконцентрировать данные о славянах.
 К таким вопросам можно было бы отнести следующие:
 1. Арена распространения славян в древности, что удается установить
путем согласования данных ранневизантийских писателей с показаниями
античных авторов.
 2. История столкновения славянских варваров с Восточноримской
империей и значение этого факта для судеб последней.
 3. Внутренний строй древних славян и зачатки у них государствен¬
ности уже в VI в., что важно для установления как деформации строя
империи в связи с вторжениями славян, так и образования Киевской
Руси в связи с возникновением начал государственности у антов—восточ¬
ных славян.
 Изучение этих вопросов дает нам возможность наметить в общих чер¬
тах разрешение проблемы деформации Восточноримской империи и воз¬
никновения Византии на новой социально-экономической основе.
 При обзоре ранневизантийских данных прежде всего обращает на себя
внимание Прокопий.
 В «De bello Gothico» Прокопий дает для нас наиболее подробные све-'
дения о древних славянах. Что касается месторасположения славянских
племен, то тут Прокопий говорит определенно об их географическом рас¬
пространении. Он помещает славян к северо-востоку от Дуная, причем,
как это видно из самых различных мест третьей части данного произве¬
дения, посвященного непосредственно войне римлян с готами и другими
народами Восточной Европы, восточная ветвь славянских племен назы¬


-298
 А. В. МИШУЛИН
 вается антами. Интересно замечание Прокопия, что славяне и анты
раньше назывались рассеянными, или «спорами». Здесь, повидимому,
автор «De bello Gothico» хочет отразить ранние представления греков
и римлян о славянских племенах, поскольку последние находились
на стадии первобытно-общинного строя и постоянно переходили с места
на место, «рассеивались» в связи с перекочевыванием этих мало еще сопри¬
касавшихся с империей славянских номадов. Интересно в этой связи и то,
что в греческой традиции «рассеянными» или даже «посеянными»
(a-rapToi) назывались также и обитавшие на севере Греции фракийские
племена.
 В другом месте Прокопий говорит уже о больших полчищах этих пле¬
мен, двинувшихся через Дунай, причем он определенно указывает, что
славяне и анты (восточные славяне) говорят на одном языке. Обращает
особое внимание довольно подробное описание месторасположения восточ¬
ных славян—антов.
 «За сагинами осели многие племена гуннов. Простирающаяся отсюда
страна называется Эвлевсия; прибрежную ее часть, равно и внутреннюю,
занимают варвары вплоть до так называемого Меотийского озера и до реки
Танаиса, которая впадает в озеро. Само это озеро впадает в Понт Эвксин-
ский. Народы, которые тут живут, в древности назывались киммерийцы,
теперь же—утургуры. Далее на север от них занимают эти земли бесчи¬
сленные племена антов. Рядом с теми местами, где начинается устье
озера, живут готы, называемые тетракситами» [VIII (IV), 4, 7].
 Таким образом, все пространство к северу от Меотийского озера (Азов¬
ского .моря) и реки Танаиса (Дона) занимали, по Прокопию, племена
антов. Эти сведения византийского историка хорошо подтверждаются
и свидетельством готского писателя Иордана, который, примерно, в этом же
районе помещает склавинов, которые как он замечает, одновременно
называются антами.
 «Склавины живут от города Новиетуна и озера, которое называется
Мурсианским, до Данастра, а на север—до Вистулы. Анты же, храбрей¬
шие из них, живя на загибе Понта, простираются от Данастра до Да-
напра. Реки эти отстоят друг от друга на много дневных переходов»
(«Geth.», Ill, 35).
 Иордан данным свидетельством не только подтверждает Прокопия,
но” также: 1) позволяет установить связь с более ранними, античными
писателями, свидетельствующими о «венеда х», которые, по Иордану,
суть славяне, 2) более точно устанавливает район движения славян¬
ских народов, откуда они шли в связи со столкновением с Римской
империей.
 Дело в том, что, говоря о славянах, готский историк следующее пока¬
зывает нам о венедах: «От истоков реки Вистулы на неизмеримых про¬
странствах основалось многолюдное племя венедов. Хотя названия
их изменяются теперь в зависимости от различных племен и местностей,
однако, главным образом, они именуются склавинами и антами»
(III, 34). Нет никакого сомнения в том, что венеды—это древнейшее назва¬
ние славянских племен, и нет сомнения в том, что эти венеды-славяне
обитали в районе от Меотийского озера до Вислы. Тот же Иордан в другом
месте указывает, что готам Германариха пришлось выдержать натиск
антов именно в районе Меотийского озера. Причем и здесь, во второй раз,
отмечается, что племя это называется и венедами, и антами,
и склавинами (XXIII, 119—120),


ДРЕВНИЕ СЛАВЯНЕ И СУДЬБЫ ВССТОЧНОРИМСКОЙ ИМПЕРИИ 299
 Таким образом, Иордан своими указаниями о венедах бросает мост
к более ранним, античным свидетельствам о венедах-славянах, что дает
нам возможность еще подробнее установить место обитания их в более
ранней древности.
 Три писателя времен Раннеримской империи—Плиний Старший,
Тацит и Птолемей, упоминая о Сарматии, называют нам племя венедов,
или вендов, в которых уже позднеримская античность видела славян.
 Впрочем, еще Геродот сообщает нам об evstck (венеты), доставлявших
янтарь с реки Еридана. Возможно, что здесь «енеты» Геродота, и есть
венеды вышеназванных авторов,—об этом трудно сказать что-либо катего¬
рическое.
 Плиний в своей «Naturalis Historia» (IV, 97) о венедах говорит,
что живут они, как и сарматы, скифы и скиры, у Вислы («quidam haec
habitari ad Vistulam usque fluvium a Sarmatis, Venedis, Sciris tradunt»).
 Тацит в своей «Germania» сообщает о венедах, причем выражает
сомнение, причислить ли их к сарматам, ибо с последними венеды сходны
по обычаям, или к германцам, так как у венедов имеются также и дома,
щиты и пр., что обще также и германцам (Germ., XLVI).
 Птолемей в своей «Geographica» (III, о Сарматии) о венедах,
как и Плиний и Тацит, пишет, что живут они у Балтийского моря или
Венедского залива («'/.ztz/zi 8е r/jv УлщхулУл eövt? »iyiaxx ор тз OusvsBat тгаэ’
сХоу 'z'ov Оизузоиоу у/Уклоу», III, 5, 7).
 Все эти данные о венедах, об их местожительстве у истоков Вислы,
что это—«многочисленное племя» (eövtj tUyioxx), что быт их во многом
напоминает сарматский,—говорят достаточно сами за себя. Иордан, раз¬
вивая далее эти сведения, указывает более подробно, на какой обширной
территории обитали эти племена венедов, называвшихся потом антами
и славянами.
 Перейдем к другому вопросу. Проследим теперь, какова была истори¬
ческая роль народов Восточной Европы, главным образом, славян в судьбе
Римской империи. Как римляне узнали об этих народах или, лучше ска¬
зать, какие исторические обстоятельства познакомили римлян с силой
сопротивления этих народов? Для этого нам придется проследить кратко
историю славянских военных походов в борьбе с Римской империей,
ибо римляне о славянах узнали в результате своей политики экспансии,
которой противостоял на Востоке варварский мир славян так же, как
и галлы, германцы—на Западе.
 Историю борьбы славян с рабовладельческими завоевателями Рима
следует разделить на два периода.
 Первый период:, когда славяне в коалиции с другими
варварами—сарматами, скифами, готами, аварами—нападают на импе¬
рию. Здесь еще славяне не фигурируют под своим собственным именем.
 Первые столкновения Рима с народами Дунайского бассейна и При¬
черноморья относятся почти к началу империи. В I и II вв. н. э. римляне
свидетельствуют о народе, жившем между Доном и Днепром, по Стра¬
бону,—роксаланах, воинственность которых подчеркивается у Пли¬
ния Старшего, особенно у Тацита, а позднее у Спартиана и Капитолина
(Scr. Hist. Aug.). А в одной надгробной надписи говорится о возвращении
князьям роксаланов их сыновей, которые были римлянами взяты в каче¬
стве заложников. Имея прекрасную коннйцу, роксаланы вторглись
в 69 г., как об этом сообщает Тацит (Hist., I), в Мезию. Известно, какое
сопротивление пришлось выдержать Траяну при завоевании Дакии


300
 А. В. МИШУЛИН
 со стороны даков и роксаланов. Птолемей и Дион Кассий, Спартиан
и Капитолин сообщают нам ряд любопытных сведений об упорной борьбе
роксаланов с римским владычеством. Известно, например, также и то, что
Адриан (по Спартиану) должен был заключить договор с князем роксаланов
(повидимому, с Распарасаном, упоминаемым в латинской надписи того
времени), причем Адриану приходилось выплачивать роксаланам суммы,
в качестве дани, в соответствии с заключенным договором. Можно пред¬
полагать, что на этом этапе борьбы с Римом народы Дунайско-Причерно¬
морского бассейна возглавлялись роксаланам и. Еще Аврелиану
(270—275 гг.) приходилось бороться с этим народом и в триумфе Авре¬
лиана в числе других участвовали и пленники-роксаланы со связанными
руками (по Треб. Поллиону). Однако в III в., наряду с роксаланами, ста¬
новится известным по своей военной отваге и упорному сопротивлению
римским завоеваниям еще и другой народ—с арматы. Покорение
сарматов ставил своей задачей Максимин (235—237 гг.) и за борьбу с ними
он, как известно, получил титул «Sarmaticus», каковой раньше еще носил
Коммод, поскольку предшественнику последнего, М. Аврелию, удалось
в одном сражении победить сарматов. В правление Диоклетиана (284—
305 гг.) сарматы выступали в союзе с боспорским царем Савроматом V,
причем в этот период перед лицом Рима создавалась и росла уже коалиция
народов Восточной Европы. Тут были и сарматы, и аланы, и готы, которые,
объединившись, гонят в 288 г. войско посланного Диоклетианом Кон¬
станция до самых стен Византия (Константинополя). В 318 г. при Кон¬
стантине Риму вновь пришлось бороться с народами Дунайско-Причерно¬
морского бассейна, геройски отстаивавшими свою независимость. Известно,
что в 320 г. Константин должен был уже приступить к сооружениям укре¬
плений вдоль всей линии дунайской границы на Востоке.
 Мы потому остановились на этом этапе борьбы с Римом, что рок-
саланы и сарматы,, с которыми римлянам пришлось столкнуться, упо¬
минаются Плинием Старшим, Тацитом, Птолемеем и Иорданом ря¬
дом с венедами, а у последнего—с антами, т. е. рядом со славянскими
племенами. Трудно допустить, чтобы славяне-венеды или славяне-анты в
период этой героической эпопеи борьбы народов Восточной Европы
с Римом стояли где-то в стороне. Совершенно естественным является
допущение, что славянские племена вместе с роксаланами и сарматами
выступали против римских завоевателей. Нам остается это подтвер¬
дить некоторыми скудными данными,] которыми на этот счет мы распо¬
лагаем.
 Юлий Капитолин при описании жизни Максимина говорит, что послед¬
ний совершил вторжение не только в область Карпатских гор, но и Бал¬
тийского моря (ad Oceanum septentrionales partes). А так как еще из изве¬
стий Плиния, Тацита и Птолемея нам хорошо известно, что здесь жило
‘бесчисленное племя венедов (I'Ovtj yiyta-a), то было бы странно утвер¬
ждать, что борьба Максимина здесь ограничивалась только борьбой
с сарматами, как это можно было бы утверждать, исходя лишь из титу-
латуры «Sarmaticus». Что с венедами Максимину пришлось, несомненно,
сталкиваться, об этом говорят монеты с титулатурой императора Волю-
сиана спустя каких-нибудь 13—15 лет после Максимина. До нас дошли
две монеты или медали, посвященные Волюсиану, одна греческая, другая
латинская, причем 'обе с титулом императора «Венедского» (Oueo8wo? Оио-
Xoouxvöc, или «Vendico Volusiano Augusto»). Следовательно, уже в поло¬
вине III в. тщеславие римских императоров понуждало их называть себя


ДРЕВНИЕ СЛАВЯНЕ И СУДЬБЫ ВОСТОЧНОРИМСКОЙ ИМПЕРИИ 301
 победителями народа, отважное сопротивление которого не давало покоя
им в течение долгого времени.
 Славяне-венеды выступают затем в IV в. у Иордана при обзоре послед¬
ним событий, связанных с борьбой Валента с готами, а также борьбы
царства Германариха со славянами-антами.
 После убийства Германариха роксаланами вступивший на готский
престол сын его Венитар напал, по сообщению Иордана, на антов. Сна¬
чала он потерпел поражение, но потом одержал победу, захватил князя
славян Божа с его сыновьями и 70 его старейшинами и расправился с ними.
Дальнейший ход событий был таков: вождь гуннов Баламбер, очевидно,
совместно с окружавшими его племенами славян (антов), которые жаждали,
отомстить Венитару, двинулись на последнего, разгромили все царство
готов, при этом погиб и Венитар. Под напором гуннов и славян готы дви¬
нулись к Дунаю, что и привело в 376 г. к столкновению их с Валентом.
 Дальнейшие события прекрасно описаны у Дексиппа, Аммиана Мар-
целлина, Евнапия и Евагрия, причем у последних народы Дуная и При¬
черноморья фигурируют под собирательным именем скифов, вторгнув¬
шихся в Македонию, достигавших стен Константинополя и наводивших
ужас на римлян. Фигурирующие у Евнапия славянские по происхож¬
дению имена Анагаста и Аврогаста указывают на наличие славянских
племен в скифских походах против Рима IV и V вв.
 Таковы кратко данные первого периода борьбы славян и смешанных
с ними племен против римского владычества.
 Второй период борьбы с Римской империей на Востоке отно¬
сится уже к VI—VII вв., когда Западная империя уже пала и на Востоке
ее судьбы решают славянские вторжения. Этот период прекрасно пред¬
ставлен сообщениями ранневизантийских писателей от Прокопия до Фео¬
фана. Изучение свидетельств VI—VII вв. о столкновении варварского
мира славян с остатками Римской империи на Востоке показывает все
значение этого факта для судеб империи.
 Со вступления на престол Юстиниана (527 г.) начинаются вторжения
аваров и славян через Дунай на Балканский полуостров. Юстиниан
вынужден был принять серьезные меры: «От начала царствования и до
настоящего времени,—писал Прокопий,—он не переставал заниматься
сооружениями и для защиты своего государства он умножил основание
городов и повсюду возобновил укрепление поселений». «Для того, чтобы
остановить движение варваров,—говорил сам Юстиниан,—нужно сопро¬
тивление, и притом серьезное»(Nov.,26, 1;Р гос,, De Aedif., 146), Однако ни¬
какие крепости и цитадели Юстиниана не могли остановить славян,
их нашествие на Балканский полуостров.
 В следующем виде рисуются приблизительные хронологические этапы
продвижения славян в пределы Восточноримской империи.
 Около 540 г., разоряя страну, славяне разрушили Кассандрию, про¬
никли до Геллеспонта и Фермопил и едва были задержаны у Коринф¬
ского перешейка. К этому году и позднее относится и проникновение
славян в Италию, где силы их были использованы против готов в войсках
Мартина и Валериана на Западе (П р о к о п и й—Война с готами, 1, 27),
а также на Востоке, у полководца Туллиана (III, 22), а затем славяне
приняли участие в борьбе между гепидами и лангобардами (III, 35).
 Около 550—:551 гг. славяне вновь переходят Дунай без сопротивления,
занимают ряд городов, вторгаются во Фракию, причем уничтожают рим¬
ского полководца Асвада, ранее бывшего телохранителем императора


302
 А. В. МИШУЛИН
 Юстиниана. Результатом этого был захват города Топера (Родопская
область), порабощение населения его, дальнейшее продвижение славян
к Солуню (Goth, III, 38; De Aed., IV, 11). При такой ситуации король
готский Тотила старался войти в соглашение со славянами, чтобы, заин¬
тересовав последних походом на Грецию, развязать себе руки в Италии.
 Юстиниан не мог спокойно наблюдать за этими событиями. Пользуясь
тем, что после вторжений и захвата богатств славяне часто возвращались
с добычей и порабощенными опять к себе, Юстиниан стал вновь сооружать
укрепления. Кроме того, он пустился и на дипломатические хитрости:
заключал договоры со славянами и аварами, создавал военные поселения
на охрану границы по линии Дуная из гепидов, аваров, славян. К концу
50-х годов относятся и столкновения славян (антов) с аварами, которые
пользовались неудачными иногда походами славян и при поддержке рим¬
лян разоряли славянские (антские) земли.
 В 560-е годы объединения варваров, из которых наиболее активную
политику ведут авары, систематически вторгаются в Восточноримскую
империю, которая переживает такую же агонию борьбы, какую Запад¬
ная пережила в V в. На всем протяжении этого десятилетия происходит
глухая борьба на Дунае и в то же время борьба с персами на Востоке.
 В середине 70-х годов ситуация для империи становилась столь слож¬
ной, что Юстин вынужден был заключить мир с персами. «Славяне в это
время,—пишет Иоанн Эфесский,—были господами страны и жили в ней
свободно, как в собственной. Благодаря этому они могли делать в стране,
что им угодно, и были ограничены лишь божьей волей. И до сих пор они
преспокойно живут в римских провинциях без заботы и страха, грабя
и убивая, сожигая; они разбогатели, имеют золото и серебро, стада коней
и много оружия и изучили военное дело лучше ромейцев». В это именно
время стотысячный отряд славян, разделенный на четыре колонны, про-.
шел по всей Фракии, до Фракийского Херсонеса и до линии стен Ана¬
стасия.
 В правление Тиверия (578—582 гг.), около 582 г. принимаются новые
меры против славян. Не имея своих собственных сил, Тиверий заключает
союз с аварами, отдает им город Сирмиум и совместными усилиями напа¬
дает на славян.
 Около 584 г. против постоянно беспокоившего врага был направлен
полководец Коментиол, которому удалось оттеснить славян за Балканы,,
в честь чего полководец получил от императора титул «стратига».
 В эпоху императора Маврикия (582—602 гг.) кончается союз аваров
с греками, и славяне совместно с аварами снова беспокоят империю,
которая окончательно теряет способность сопротивления.
 В 586—587 гг. аваро-славянские дружины завоевывают крепости
в Нижней Мезии (от Рациарии до Маркианополя) и подходят к Андриано-
полю. Тогда Маврикий собирает все свои объединенные силы против врага,
и в результате операций полководца Ириска наступает некоторое улуч¬
шение положения для империи. В 594 г. снаряжаются походы Петра
(брата Маврикия), а затем вновь походы Ириска в 598 г. явились послед¬
ними попытками спасения империи. В 600 г. славяне опять достигают стен
Анастасия под Константинополем, и только разразившаяся чума заста¬
вляет варваров заключить мир с Маврикием. Несмотря на успехи империи
в борьбе со вторжениями со стороны дунайской границы, закрепить эти
успехи не удавалось. Опора империи в лице армии, местное крестьян¬
ское население больше не было в состоянии выдерживать натиск славян.


ДРЕВНИЕ СЛАВЯНЕ И СУДЬБЫ ВОСТОЧНОРИМСКОЙ ИМПЕРИИ 303-
 Крестьянство в это время находилось в состоянии брожения, выражало-
недовольство, а иногда поднималось на открытые восстания.
 В 601—602 гг. Маврикий писал своему брату Петру, чтобы он гото¬
вился к последней, решительной схватке со славянами, причем было дано-
указание, чтобы он встал на зимовку. Воины, повидимому, были в крайне
усталом состоянии, при отсутствии достаточного провианта, и начали
уже сами без приказания своих командиров совершать набеги с целью-
получить добычу. Когда же вторично было получено распоряжение импе¬
ратора Маврикия начать наступление в славянские земли и там уже снаб¬
дить войска съестными припасами, войска окончательно отказались под¬
чиняться Петру и вообще своим командирам. Началось открытое восста¬
ние под руководством солдата Фоки в 602 г., который вместе с варварами,
войсками и при поддержке населения империи двинулся на Константино¬
поль, сверг Маврикия и казнил его.
 Восстание Фоки явилось заключительным этапом в судьбе Римской
империи на Востоке. Оно характеризует поворотный момент не только-
во внешней, но и во внутренней политике.
 В эпоху Фоки нет указаний на вторжения антов, на беспокойства:
империи на Востоке. Повидимому, славянские племена соединились и окон¬
чательно расселились вместе с греками на всей территории Балканского-
полуострова. Во всяком случае с аварами был заключен мир. Тоже,
можно предполагать, было сделано с антами, поскольку в то время по¬
следние выступали с аварами совместно. С другой стороны, внутренняя:
политика Фоки изменила положение и туземного населения, главным
образом, крестьянства, которое здесь, на Востоке, в основе теперь явля¬
ется славянским и, следовательно, опирающимся в экономической своей
деятельности на сельскохозяйственную общину, на общинные, изменяв¬
шие систему рабства, отношения. Наметившийся процесс феодализации
еще в эпоху Юстиниана получает толчок к развитию, а впоследствии ir
юридическому оформлению этих отношений в известном «Nomos georgikos».^
 Изучение внешних отношений не может быть отделено от исследования
явлений внутренней социальной жизни Империи, ибо только переплетение
и внешних и внутренних событий и может объяснить нам такие факты, как
восстание Фоки и гражданских Войн в его эпоху. Любопытно, что Про-
[ копий, описывая историю войн с персами, вандалами и готами, должен был
-часто давать сведения и по внутреннему состоянию империи. В своей
«Тайной истории» Прокопий, в частности, останавливается на безысход¬
ном положении крестьянства, стонавшего под тяжестью «эпиболе» и
«диаграфе» (XXIII, 15—21), различных новых налоговых обложений
и старых недоимок, которые накапливались за весьма «продолжитель¬
ный срок» (XXIII, 4—6). Именно такое положение крестьянства под¬
нимало его на восстания, которые, по свидетельству Прокопия, явля¬
лись столь кровавыми эпизодами классовой борьбы, что во время их
происходило «избиение людей ничуть не меньше, чем на войне»
JXVII, 32).
 Картина внутреннего социального положения в Восточноримской
империи во многом напоминает нам положение Западной империи перед,
ее гибелью. Известно, что в последней, по свидетельству Сальвиана Мар¬
сельского, колоны, крестьяне, рабы, просто римские граждане бросали
свои насиженные места и убегали к варварам, у которых было лучше,
чем на родине. Более того, угнетенные вместе с варварами двигались
на Рим, против рабовладельческой системы эксплоатации.


304
 А. В. МИШУЛИН
 Такая же картина наблюдается и в Восточноримской империи. Народ
стонал под тяжестью юстиниановских поборов. «Поэтому,—говорит Про¬
копий,—народ большими толпами убегал не только к варварам, но и к рим¬
лянам, живущим далеко за римскими пределами, и в каждой области,
в каждом городе можно было видеть все большее и большее количество
иноземцев. Чтобы только скрыться от родной земли, каждый из них
охотно менял ее на любую чужую землю, как будто бы их родина была
захвачена врагами» (XI, 38—39).
 Такими мрачными красками рисует Прокопий положение в империи,
когда, с одной стороны, народ стонал от постоянных походов на варваров
(славян), а с другой стороны—от внутреннего пресса рабовладельческой
эксплуатации.
 Естественно, что угнетенным ничего не оставалось, как объединиться
с варварами и поднять восстание против поработителей.
 Изучение восстания Фоки представляет с этой точки зрения безуслов¬
ный интерес для уяснения процесса, который Начался задолго до выступ¬
ления Фоки и выражался в деформации социально-экономического строя
Империи. Самая история внешних событий, славянских вторжений в им¬
перию в известной степени уже отражала этот процесс гибели рабовла¬
дельческой империи и возникновения Византии на иной основе.
 Последний вопрос, который ставится известиями ранневизантийских
писателей о древних славянах, это—вопрос об их социально-политическом
строе. Следует в этой связи прежде всего отметить, что при разрешении
этой важной проблемы мы наталкиваемся на недостаточность на этот счет
известий VI—VII вв.
 Главнейшие, хотя и незначительные по объему сведения дает Проко¬
пий. В третьей книге своей «De bello Gothico» он сообщает следующие дан¬
ные. Славяне и анты (восточные славяне) не имели единодержавной власти,
т. е. они имели общенародное правление, народные собрания, на которых,
как греки эпохи базилевсов, совещались по всем, в особенности военным,
вопросам. Военный строй, повидимому, они постоянно совершенствовали,
и, как мы знаем из различных сообщений, славяне позднее стали даже
пользоваться стенобитными машинами и прочими осадными приспособле¬
ниями, что заставляло, например, Иоанна Эфесского признать, что воен¬
ное искусство у славян стояло не ниже, чем у ромеев. В начале же, по Про¬
копию, славяне в бой ходили пешими, вооружены были щитами и дроти¬
ками. Далее Прокопий отмечает, что жили они в хижинах, разбросанных
по ту сторону Дуная. Маврикий к сообщению о жилищах антов добавляет
следующую деталь, что жилища эти строились ими, во-первых, в районе
леса, болот, рек и стоячих озер, а, во-вторых, со многими выходами,
чтобы в случае опасности можно было быстро выйти из жилищ запас¬
ными ходами.
 (> быте древних славян Прокопий говорит столь^же лаконично. Так,
о питании автор «De bello Gothico» свидетельствует,/что питались славяне
сухой и простой пищей и по быту своему во многол! напоминали массаге-
тов. Все установления славян исходили из их старинных законов. Так,
они издавна приносили в жертву волов или других животных, что, между
прочим, свидетельствует о наличии у них скотоводства и земледелия
в очень раннюю пору. Ниже мы укажем на подтверждения этого положения
в ряде других источников. У антов был один бог, но наряду с ним существо¬
вали еще духи рек (демоны—по Прокопию) и другие мелкие божества, при¬
чем всем им приносились жертвы, в особенности при гадании о будущем.


ДРЕВНИЕ СЛАВЯНЕ И СУДЬБЫ ВОСТОЧНОРИМСКОЙ ИМПЕРИИ 305
 Прокопий отмечает общность языка славян и антов, а Маврикий гово¬
рит и об одинаковых нравах и обычаях, об общей их любви к свободе, что
заставляет их не поддаваться порабощению и иноземному господству.
 Хозяйственной основой их деятельности были, повидимому, земледе¬
лие и скотоводство. Маврикий прямо указывает на наличие у славян
многочисленных стад скота и большого количества произведений земли—
«в особенности ячменя и проса». Это подтверждается также и Менанд¬
ром Протиктором, сообщающим нам на этот счет весьма важные сведения.
Так, например, прямо указывается на то, что авары при вторжении в сла¬
вянские области принимались грабить и опустошать их земли. В другом
месте Менандр специально останавливается на том, как авары опусто¬
шали поля и сжигали селения славян. Наконец, указывается и на то,
что в представлениях того времени и у аваров и у римлян славянские
земли славились своим богатством, ибо «они никогда не опустошались
каким-либо другим народом». Подтверждения о наличии земледельческой
деятельности у славян VI в. мы имеем также и у Феофилакта Симо-
катта, который оставил нам свои замечания о стране славянского князя
Ардагаста и его подданных. При поражении Ардагаста греки принялись,
как сообщает Феофилакт, опустошать земли в стране этого славянского
князя. Все эти прямые и косвенные свидетельства говорят нам о наличии
определенной земледельческой культуры у древних славян в VI—VII вв.
Таким образом, наши источники о быте славян этого периода находятся в
соответствии друг с другом и вместе они соответствуют тем памятникам
материальной культуры, которые доставляет нам археологическая наука.
Других источников по этому вопросу в исторической науке нет, поэтому
вышеназванные данные должны оставаться до сих пор отправным пунктом
наших разысканий по этому вопросу.
 Что касается социального строя, то, повидимому, древние славяне
находились на стадии военной демократии. Об этом лучше всего свиде¬
тельствуют данные о славянских князьях этого периода. Так, Прокопий
сообщает нам о славянском вожде Андрагасте; Феофилакт—о другом
князе Ардагасте, который управлял целой страной; далее, он называет
нам славянского вождя Пирогаста; о другом вожде, Мусокии, Феофилакт
даже прибавляет, что этот вождь титуловался царем (в греческом тексте
употребляется латинский титул: гех). Менандр перечисляет славянские
имена князей и должностных лиц: Даврита (князя), Мизамира (посла),
Келагаста (его брата). Феофан, а также Анастасий сообщают нам о сла¬
вянском князе Акамире.
 Любопытно, что лиц со славянскими именами мы встречаем на службе
Юстиниана и далеко за пределами славянских земель. Известно, что
у Юстиниана при дворе находились видные славяне, главным образом,
на военной службе. Так, Доброгаст командовал флотом, Оногаст дослу¬
жился до титула патриция, а Унигаст становится даже телохранителем
Велизария. Менандр сообщает нам об Анангасте, который одно время
был послом у турок, очевидно со стороны Восточноримской империи
(в период Тиверия). Полководцы Радагаст и Невиогаст упоминаются
у Олимпиодора, у Орозия, Зосима и др.
 Все эти свидетельства говорят о том, что в результате социальной
эволюции древние славяне уже вступили давно на ступень того строя,
который у Энгельса называется военной демократией. Первобытно-общин¬
ный строй становился для славян пройденным этапом, и они теперь подхо¬
дили к истокам своей государственности. В известной степени мы можем
 20 Вестник древней истории, № 1 (6).


306
 А. В. МИШУЛИН
 констатировать у древних славян уже и наличие рабства. Военные походы
славян сопровождаются, как это показывают ранневизантийские тексты,
захватом в плен и порабощением большого количества населения. К этому,
однако, следует заметить, что все порабощаемые могли выкупиться из
плена через определенный срок, причем после выкупа рабы, получив
свободу, выбирали—отправиться ли им обратно на родину, или остаться
у славян в качестве «свободных друзей» (Маврикий).
 Эти свидетельства не оставляют никакого сомнения в том, что про¬
цесс развития рабства, классообразования и складывания государства
у древних славян в это время стал уже проходить интенсивно и, возможно,
это обстоятельство и было причиной столкновения славянских общин
сначала с аварами, потом с Восточноримской империей. Старые рамки
первобытно-общинного строя были перейдены, и теперь приобретение
богатств, жажда накопления путем открытого грабежа и порабощения
населения в тех исторических условиях должны были бы толкать общество
к новой, рабовладельческой фазе развития. Это по необходимости долж¬
но было привести и к грандиозному столкновению славянских племен
с Восточноримской империей, в результате чего произошла окончательная
деформация не только рабовладельческого строя империи, но и постепен¬
ная деформация общинного строя у самих древних славян, которые про¬
тивостояли Римской империи так же, как новая феодальная система от¬
ношений противостояла рабовладельческому строю. Если рабство
у древних славян не получило широкого развития, то это как раз про¬
изошло в связи со столкновением славян с рабовладельческой импе¬
рией на Востоке. Дальнейшая социально-экономическая эволюция импе¬
рии, как известно, пошла по линии исторического синтеза: древние
славяне, благодаря империи, миновали рабовладельческий строй
в своем развитии, ибо в империи он уже становился пройденным эта¬
пом, а население империи, благодаря славянам, их общинному строю,
вступило на путь феодального развития более ускоренным; темпом.
Недоразвитость общественного строя древних славян для перехода к фео¬
дализму долго еще держала их в условиях отношений так называемого
дофеодального периода, особенно у восточных славян. И наоборот, зрелые
вполне отношения империи для перехода к феодализму получили еще
новый толчок в лице славянской общины, сыгравшей здесь, на востоке
империи, роль германской марки на западе. В этом—историческая роль
.древних славян, их вторжений для судьбы империи на Востоке.
 В изучении судьбы Восточноримской империи, распада античной
цивилизации и образования Византии древние славяне наряду с другими
народами Восточной Европы должны приковать внимание одинаково
историка античности и раннего средневековья и древнего периода истории
СССР.
 Здесь должно быть достигнуто полное concordia ordinum, совместная
работа историков разных специальностей, ибо изучение роли древних
славян подводит нас к последним, как к могучему фактору эволюции
Восточноримской империи и образования Византии, так же как последняя,
в свою очередь, явилась историческим фактором для передачи славянам
положительного наследства античной цивилизации.
 Если, по выражению Энгельса, культурная полоса античности была
«разорвана и смята немцами и славянами» (Соч., т. XIV, стр. 440), то
это должно быть понято в том смысле, что благодаря варварскому строю
этих народов удалось «оживить Европу», обеспечить переход от рабо-


ДРЕВНИЕ СЛАВЯНЕ И СУДЬБЫ ВОСТОЧНОРИМСКОЙ ИМПЕРИИ 307
 владельческого способа производства к феодализму. Это—первая проб¬
лема, которую должны исследовать историки-марксисты.
 В отношении движения народов в пределы Римской империи Энгельс
говорил, что если в 568 г. эти движения прекратились,' то тут «речь
идет о германцах, но не о славянах, которые и после них еще долгое время
находились в движении» (Соч., т. XVI, ч. 1, стр. 344). Изучение этих движе- ■
нии и их роли в социальной эволюции—вторая проблема для историков-
марксистов.
 Исследование этих проблем приводит нас неизбежно и к третьей про¬
блеме. Дело в том, что, изучая эти движения славян и других народов
Восточной Европы, мы должны не только умножать познания о всех этих
народах, как древних народах нашей страны, но одновременно должны
понять и образовавшуюся в результате распада империи на Востоке куль¬
туру Византии, «как западную цивилизацию,—цо выражению Маркса,—
весьма амальгамированную восточным варварством, или восточное вар¬
варство, весьма амальгамированное западной цивилизацией».
 Если, таким образом, учесть образование Византии, как такого поли¬
тического тела, которое возникло из исторического синтеза варварского
мира славянства и Римской империи на Востоке, а культуру Византии,
как исторический синтез античной цивилизации и славянской самобытной
культуры,—то значение ее для марксистской исторической науки не тре¬
бует особой аргументации:
 Если для такого исследования намеченных выше трех проблем при¬
влечь не только византийские сведения, но и ранние сирийские источники,
юридические и эпиграфические памятники, то это будет вполне достаточ¬
ным материалом, чтобы конкретно, в деталях, разрешить ту общую про¬
блему, постановке которой была посвящена настоящая статья.
 20*


Б. Т. ГОРЯ НО В
 СЛАВЯНСКИЕ ПОСЕЛЕНИЯ VI в.
И ИХ ОБЩЕСТВЕННЫЙ СТРОЙ
 “Фашистские псевдо-историки Германии, работающие по заданию Геб¬
бельса в стране, где разрушаются добытые на протяжении многих
веков результаты науки и плоды цивилизации, где сжигаются лучшие
.произведения величайших мыслителей—революционеров всех эпох, стран
и народов, пролили немало чернил, чтобы доказать исключительную роль
древних германцев в истории Западной Европы после распада Рима.
Марксистская наука давно установила причины гибели Рима в резуль¬
тате революции рабов и колонов и процесс феодализации Европы в связи
с вторжением варваров (германцев, кельтов, славян).
 Омолодили Римскую империю варвары. Напрасно лже-историки,
по заказу Гитлера и Геббельса, пытаются присвоить германцам чудодей¬
ственную силу, основанную якобы на специфических расовых качествах
германцев. Энгельс указывает, что «омолодили Европу не их (герман¬
цев.—Б. Г) специфические национальные особенности, а просто... их
варварство, их родовой строй»1.
 Среди произведений Маркса и Энгельса рассыпано много высказываний
■о роли других варварских народов в процессе формирования феодализма.
Известно, что галлы первыми поднялись против Рима (восстание багау-
дов), создали государственность и культуру французского народа. Никто
не отрицает роли кельтов в процессе формирования феодализма Англии,
Шотландии, Ирландии, их влияние на страны Восточной Европы, через
которые, как это устанавливают археологические исследования, проходил
их исторический путь.
 Перед самой передовой в мире советской исторической наукой поста¬
влена исключительно важная задача—исследование роли славян в про¬
цессе формирования общественного строя Восточноримской империи.
Товарищ Сталин на XVII съезде ВКП(б) дал советским историкам, ра¬
ботающим по вопросам генезиса феодализма, ценнейшие указания:
 «Вышло то, что не-римляне, т. е. все «варвары», объединились против
общего врага и с громом опрокинули Рим»1  2.
 1 Маркс и Энгельс, Соч., т. XVI, ч. I, стр. 132. •
 2 И. Стали н—Отчетный доклад XVII съезду партии о работе ЦК ВКП(б).


СЛАВЯНСКИЕ ПОСЕЛЕНИЯ VI В.
 309
 В этом же докладе товарищ Сталин отмечал, с каким пренебрежением
фашисты относятся к славянам, рассматривая их как «низшую расу».
 Вопрос о славянах и их взаимоотношениях с Византией не является
новым—советской исторической науке не приходится начинать на пустом
месте. Буржуазная историческая наука в свое время выполнила большую
черновую подготовительную работу, выразившуюся в собирании огром¬
ного фонда первоисточников й составлении сводов. Назовем хотя бы
труды Иордана1, в которых даны своды высказываний о славянах боль¬
шого количества источников. Серьезным для своего времени исто¬
рическим и лингвистическим научным аппаратом был труд Штриттера1  2,
собравшего высказывания византийских хронографов и других перво¬
источников. Далее надо отметить исключительно добросовестно состав¬
ленный свод текстов-памятников о южных славянах с большим научным
аппаратом, изданный в 60-х годах XIX в. в Загребе3. Исключительно
ценный для своего времени материал был собран П. Шафариком, «отцом
славяноведения», в прославившем его труде о славянских древностях4.
Большую работу по собиранию и анализу археологических данных про¬
делал Л. Нидерле5. Можно было бы привести и другие имена. Капиталь¬
ный труд Карла Крумбахера6, который и по сей день является незамени¬
мым пособием для всех тех, кто занимается исследовательской работой по
истории Византии, содержит для времени его издания исчерпывающие ука¬
зания по литературе о взаимоотношениях славян и Византии. К этому же
разряду следует отнести работу французского историка Леже7. Много
внимания исследованию вопроса о влиянии славян на Византию уделял
немецкий историк Фальмерайер8, точка зрения которого на роль славян
произвела в свое время впечатление разорвавшейся бомбы и вызвала
продолжительную дискуссию, в которую были вовлечены К. Гопф9,
Цинкейзен10  11, А. А. Васильев11 и ряд других крупнейших представителей
буржуазной исторической науки XIX и начала XX вв.
 Буржуазная историческая наука вообще и, в частности, византино¬
ведение страдали сугубым формализмом. Накапливая весьма ценный
 1 I. С. de Jorda n—De originibus slavicis, t. I—II, Vindobonae, MDCCXLV.
 2 I. Stritt er—Memoriae populorum olim ad Danubium, pontem Euxinum
et inde magis ad septentriones incolentium et scriptoribus historiae Byzantinae erutae
et digestae, I—IV, Petropolis, 1771 —1779. Имеется русский перевод: Штритте р—
Известия византийских историков, объясняющих историю России древнейших вре¬
мен, I—IV, СПБ, 1770—1774.
 3 «Monumenta spectantia historiam slavorum meridionalium», I—V, Zagrabiae,
1868—1875.
 4 P. Schafari c—Slavische Altertümer, B. 1—2, Leipzig, 1843.
 6 	L. N iederle—Slovenske starozitnosti. Dil. I—IV, Praha, 1906—1925;
L. N iederle—Manuel de Pantiquite slave, t. 1, Paris, 1923; его же—Быт и куль¬
тура древних славян., Прага, 1924.
 6 К г u m b а с h е г—Geschichte der byzantinischen Litteratur von Justinian bis
zum Ende des oströmischen Reiches, München, 1897.
 7 L e g e r—Bibliographie hellenique ou description raisonnee des ouvrages publies
en grec par les grecs aux XV et XVI stecles, Paris, 1885, 2 v.
 8 Fallmeraye r—Geschichte der Halbinsel Morea während des Mittelalters.
Stuttgart, 1836.
 9 «Allgemeine Encyclopädie der Wiss. und Künste» von E r s c h und Gruber.
В. 85, К. Hop f—Griechenland im Mittelalter.
 10 Z i n k e i s e n—Geschichte Griechenlands vom Anfänge geschichtlicher Kunde
bis auf unsere Tage.
 11 А. А. Васильев- Славяне в Греции, «Византийский временник», V,
стр. 404—438, 626—670.


310
 Б. Т. ГОРЯНОВ
 фактический материал, буржуазные историки не могли подняться
до уровня широких исторических обобщений. Изучая историю Византии,
многие, даже самые лучшие буржуазные византинисты (Финлей, Гиббон,
Цинкейзен, Крумбахер, Бюри, Диль, Паппаригопуло и др.) видели про¬
должение древней Эллады в Восточноримской империи и только с этих
позиций трактовали ее историю.
 Дореволюционная русская наука занимала одно из руководящих мест
в исследовании истории славян и Византии. Русские византинисты
(Ф. И. Успенский, В. Г. Васильевский, Ю. А. К у л а.-
ковский, К. Успенский, А. А. Васильев и мн. др.)
проделали значительную исследовательскую работу по истории Визан¬
тии. Большую лингвистическую работу проделал А. А. Шахматов, кото¬
рый, исследуя позднейшие источники, сформулировал свои взгляды о пра¬
родине славян. Однако собранный русскими византинистами огромный
материал, естественно, должен был лечь в основу правильных выводов
о взаимоотношениях славян и Византии. Отдельные представители рус¬
ского византиноведения, из которых нужно назвать В. Панченко1,
Ф. Успенского1  2, близко подходили к правильной оценке влияния,
общественного строя славян на феодализацию Византии. Недооценка
их трудов вызвана была влиянием людей из «школы» Покровского,
которая игнорировала византийскую историю, особенно в ее взаимоот¬
ношениях со славянами. Задачей советского византиноведения является
изучение в деталях взаимоотношений славян с Византией на основе
марксистско-ленинской методологии.
 Славяне поздно появляются на исторической арене под собственным
именем. Впервые под собственным именем славяне появляются в теоло¬
гических ответах Кесария Назианзина (IV в.),, изданных в 1624 г.
Ducaeus’oM3.
 Под именем венедов славяне появляются у классических писателей
с I в. н. э. Плиний считал, что они жили к востоку от Вислы4.
 По Птолемею (вторая половина II в. н. э.), венеды населяют Сарматию
по южным берегам Балтийского моря, к востоку от Вислы. Поскольку
имя венедов обозначает славянские племена, то самым древним извест¬
ным нам местом жительства славян следует считать правый берег Вислы
и северный склон Карпат.
 Более определенные известия о славянах (под именем гетов) мы нахо¬
дим у комита Марцеллина. Он отмечает, что, разделившись на ветви
(племена), славяне в IV в. двигались по разным направлениям. Под 493 г.
у него описано вторжение готов во Фракию. В сражении с ними погиб
начальник фракийских войск Юлиан5. Эти же геты, по словам Марцел¬
лина, в 517 г. проникли уже в Македонию, Фессалию, древний Эпир
и Северную Грецию до Фермопил. Император Анастасий не в состоянии
был оказать им вооруженное сопротивление и отделался от них на этот
раз, отправив им в виде выкупа 1000 фунтов золота6. К этому же времени
Марцеллин относит и первые вторжения болгар на Балканский полу¬
 1 В. Панченк о—Земельная собственность в Византии, ИРАИК, IX,1904.
 2 Ф. Успенски й—К истории крестьянского землевладения в Византии,
ЖМНП, 1883, ч. CCXXV, 1883, стр. 30-87 и 301—360 и другие работы.
 3 Bibliotheca veterum patrum, Parisiis, 1624.
 4 NH, 1. IV, 13. .
 6 P o n с a 1 i—Vetustiora latin. script, chron., II, p. 303.
 6 Ibid., I, p. 315.


СЛАВЯНСКИЕ ПОСЕЛЕНИЯ VI В.
 311
 остров. По его же свидетельству1, начальник иллирийских войск Арист
в 499 г. совершил поход против болгар, наводнявших тогда Фра¬
кию.
 Феофилакт Симокатта, который жил в одном веке с Марцеллином,
сплошь и рядом называет славян гетами. Есть место, в котором он утвер¬
ждает, что геты—древнейшее название славян [той; Гетак; хойто уар хо7<;
ßapßapotc (т<н<; ExXaßirjVoÜ;) to irpsdßuxspov ovop-a]1  2.
 Большое значение имеют свидетельства, приводимые Иорданом (назы¬
ваемым также Иорнандом), писавшим около 552 г. и широко пользовав¬
шимся живым источником—рассказами гетов. У него славяне занимают
в Восточной Европе обширные места от Карпат и истоков Вислы. Отмечая
на Дунае и Тиссе поселения гепидов, Иордан указывает, что места житель¬
ства славян находились на востоке от них. Особенный интерес предста¬
вляет у Иордана то место, в котором он говорит, что хотя они (венеды)
имеют различные имена по родам и местам жительства, но, главным обра¬
зом, известны под двумя наименованиями—славяне и анты3. Это свиде¬
тельство имеет большое значение. Оно впервые, ставя рядом имена венедов
и славян, устанавливает их полное тождество. Тут же Иордан утверждает,
что западная ветвь, занимающая области до Днестра, это—славяне.
Наиболее сильная и многочисленная восточная ветвь—анты, по Иордану,
занимает пространство между Днестром и Днепром (Antes vero, qui sunt
eorum fortissimi, qua Ponticum mare curvatur, a Danastro extenduntur
usque ad Danaprum)4.
 Тождество венетов и славян Иордан подкрепляет еще в одном месте,
говоря, что, хотя они (т. е. венеды или славяне) пошли от одного племени,
но теперь называются разными именами, т. е. венеды, анты и славы (Nam
hi, ut initio expositions vel catalogo gentis dicere coepimus, ab una stirpe
exorti tria nunc nomina edidere, id est Veneti Antes Sclavi)5.
 Современник Иордана, Прокопий Кесарийский, произведения которого
являются основным источником по вопросу о взаимоотношениях славян
с Византией в царствование Юстиниана (527—565 гг.), также упоминает
в нескольких местах антов рядом со славянами. Так, он утверждает, что
славяне и анты прежде имели одно и то же имя (m p.vjv хае ovofxa ExXajfyvoü-
•cs y.al vAvxca<; ev tö avsxa&sv yjv) 6.
 Географически Прокопий также считает антов восточной ветвью славян
и их ближайшими соседями (5'Avxat, _ot SxXaßvjvüv dyyisxa wxyjvxai) 7.
 Прокопий дает и географическое расположение славян. По его описа¬
нию, Меотийский залив (Азовское море) впадает в Понт Эвксинский.
Тамошние жители, которые прежде были известны под именем киммерий¬
цев, теперь называются утургурами. Дальнейшее пространство на север
занимают бесчисленные антские народы (ЙЬт} xd ’Avxwv dp.®xpa)8.
 Мы не будем останавливаться на передвижениях вестготов, остготов
и гуннов. Скажем только, что с распадом гуннского союза племен отдель¬
ные племена, вышедшие из-под их власти, переправляются на правый
 1 ibid., II, р. 305.
 2 Theoph. Si moc., I, VII, v. 2.
 3 Jordani s—De Getarum sive Gothorum origine et rebus gestis, cap. 5.
 4 Ibidem.
 6 Ibidem.
 6 P г о с о p i i—De bello Gothico, 1. Ill, c. 14.
 7 Ibid., 1. IV, c. 24.
 8 Ibidem.


312
 Б. Т. ГОР ЯНОВ
 берег Дуная и расселяются в близлежащих областях империи. В 489 г.
оставляют Балканский полуостров остготы. Уже в это время в этих пере¬
движениях участвовали славяне. К этому времени относятся те первые
вторжения славян в империю, о которых мы говорил^ выше. В русском
византиноведении в начале XX в. были две основные точки зрения,
вокруг которых велись споры. Эти точки зрения сводились к следую¬
щему: 1) мнение, что славяне расселились во все стороны с Карпатских
гор, которые и являются «славянской прародиной» в Европе, защищали
Шафарик, С. И. Соловьев и В. О. Ключевский; 2) первоначальное
местожительство славян находилось к северу и северо-востоку от Карпат
до течения Днепра; это мнение основано на больших археологических
материалах, собранных Л. Нидерле, выводы из которых были выска¬
заны им в уже упоминавшихся работах.
 Точку зрения Л. Нидерле развил А. А. Шахматов, к археологическому
материалу прибавивший большие лингвистические исследования. По мне¬
нию А. А. Шахматова, древнейшие места жительства славян в Европе
простирались от верховьев реки Немана до озера Ильмень, откуда сла¬
вяне продвинулись далее на юг в область Карпат и уже оттуда расселились
далее по всем направлениям, в том числе заняв и территории, смежные
с Восточноримской империей1. Не вдаваясь здесь в рассмотрение слож¬
ного вопроса о «славянской прародине», можно уже, однако, и сейчас
установить, что ближе к научной истине вторая точка зрения.
 Посмотрим, какие сведения дают нам источники об общественном
строе славян в этом периоде. Прокопий сообщает, что славяне, к которым
он причисляет и антов, «не повинуются одному повелителю». Они были
разбиты на множество племен, не знали общей власти, не имели в своей
среде знати, часто воевали между собой, но иногда по общему соглашению
предпринимали вторжения в пределы империи1  2. Аналогичное свидетель¬
ство мы находим также и у писавшего в конце VI в. Маврикия. Он сооб¬
щает, что у них нет общей власти, а имеется много старшин, не ладящих
между собой3. Как говорит здесь Прокопий, славяне издавна живут
в «демократии» и сообща разрешают все дела.
 Население занимаемых славянами областей легко подчинялось славя¬
нам4. Славяне влияли на них, под этим влиянием перестраивался не только
общественный строй, но менялся и язык. Городское население частью ухо¬
дило в оставшиеся под властью Византии города на берегу Эгейского
моря, куда, как установил Фальмерайер, также проникало влияние сла¬
вян. К концу VI в. на территории Византии продолжает развиваться
и формироваться феодальный строй под влиянием общинного быта
славян.
 К концу VI в., после долгой борьбы с Византией, славяне прочно
осели на Балканском полуострове. В восточной части Балканского
полуострова они спустились до ворот Фессалоники, второго в империи
 1 Эти обе точки зрения, между прочим, приводились в работе Ю. В. Г о т ь е—
История южных славян, изд. Об-ва взаимопомощи студ.-фил. при Моек, университете,
1916, стр. 37—38.
 2 Р г о с о р i i—De bello Gothico, III.
 3 M a u r i c i i—Strategicum, XI, 5.
 4 Ход славянской иммиграции можно проследить также и по житию св. Дмитрия
(Acta Sanctorum, Parisiis et Romae), известиям Иоанна Ефесского, летописи Иоанна,
епископа Никиу и хронике Михаила Сирийца, над которым в свое время работал
Ф. Успенский при подготовке своего труда «К истории крестьянского землевладения
в Византии», ЖМНП, 1883, февраль и отд. изд.


СЛАВЯНСКИЕ ПОСЕЛЕНИЯ VI В.
 313
 города после Константинополя, далее они прочно заселяли некоторые
местности Эллады. Во всяком случае, уже к половине VII в. Балкан¬
ский полуостров заселен этнически однородным населением, с реши¬
тельным преобладанием славянского элемента.
 В 60-х гг. XIX в. исследование А. Ф. Гильфердинга1, в котором он
пользовался большим лексическим материалом, показало, что еще до рас¬
селения на Балканском полуострове славяне были скотоводами, хорошо-
знакомыми с хлебопашеством. Этому пытались возражать, основываясь
на показаниях Прокопия Кесарийского о том, что славяне жили редка
разбросанными хижинами. На этом основании некоторые буржуазные
историки изображали славян—соседей Византии, как находившихся
в полудиком, почти кочевом состоянии.
 Между тем, материалы источников рисуют совершенно иную
картину.
 Оседая на землях Византии, славянские поселения сохраняли основы
патриархально-родового строя.
 Славяне жили в родовой общине—задруге. Глава рода (староста,,
господарь) выступал от имени рода в сношениях с другими родами.
К концу интересующего нас периода у славян наблюдается уже про¬
цесс образования больших племенных объединений, называемых иногда
жупами. Во главе такого объединения уже стоит жупан, избран¬
ный всеми родовыми старшинами: Славяне только на время военных
действий подчинялись общему начальнику, его власть прекращалась
с окончанием войны. В V—VI вв. славяне захватывают большие тер¬
ритории. В своей массе славяне были земледельцами, о чем с не допу¬
скающей сомнений ясностью говорят нам источники.
 Родовая община славян, как и других народов на этой стадии об¬
щественного строя, приводила к образованию военных дружин. Семьи
и задруги (друнги, ороОуу°0 приводили к образованию отрядов и дружин.
Об этом свидетельствует тот факт, что византийские хронографы посто¬
янно употребляют название Вроиууоь как синоним славян.
 Основной материал для характеристики славян начала VI в. мы встре¬
чаем у Прокопия Кесарийского, который, характеризуя строй славян¬
ских поселений, ярко освещает быт и религию славян. Следует отметить,,
что Прокопию, личному секретарю Юстиниана, общественный строй сла¬
вян не.мог казаться ничем иным, как беспорядком и безначалием ’(атахтос
-xai ämpxoi). В VI в. каждое племя занимало особый округ, во главе
которого стоял жупан. Эти жупаны будут потом теми старейшинами
(Zotmxvot y£povzs<;, как их называл Константин Багрянородный), из ко¬
торых впоследствии образуются князья и цари отдельных славянских
государств.
 По описанию Прокопия, славянские поселения состояли из очень
разбросанных жилищ1  2. Это ни в какой степени не может быть приводимо
как доказательство временного характера поселений, граничащего с кочев¬
ничеством и отсутствием земледелия,/как это делала буржуазная исто¬
риография. В VI в. славяне достигают в свбцх поселениях прочной оседло¬
сти, занимаются экстенсивным земледелием, скотоводством, рыбной лов¬
лей и бортничеством (Прокопий, М а в р и к и й, Лев Мудрый).
 1 А. Ф. Г ильфердин г—Древнейший период истории славян, «Вестник
Европы», 1868, т. IV.
 2 Р г о с о р i i—De bello Gothico, III, 14.


314
 Б. Т. ГОРЯНОВ
 Распространено было мнение, что славяне так легко снимались со своих
поселений, потому что они не успели крепко осесть на земле. Это мнение
легко опровергается данными источников.
 Родовая община к концу VI в. уже подверглась сильному разложению
под влиянием классового расслоения. Объединения славян конца VI в.
строятся уже не столько на основе общего происхождения, сколько
на основе общей территории. В частности, как это отмечает акаде¬
мик Н. С. Державин, большая часть славянских племен называлась
по месту жительства, а не по имени родоначальника1.
 Византия, в отличие от Западноримской империи, крепче сохранила
крупное землевладение. С другой стороны, хотя крестьянство и превра¬
щалось в париков, преемников римских колонов, все же под влиянием
общинного быта славянских поселений, представлявших общины сла-
вян-земледельцев, в Византии, вследствие усиления славянской коло¬
низации VI в., сохранился значительный класс свободных крестьян.
В дальнейшем процессе развития феодализации славяне, как и остальные
варвары, вследствие их варварства, их варварского способа селиться
родами, влияли на процессы феодализации Византии. Энгельс о герман¬
ских варварах писал, что они «сумели сберечь в феодальном государ¬
стве осколок настоящего родового строя в форме сельских общин (марка)
и тем самым дали угнетенному классу, крестьянам, даже в период жесто¬
чайшего средневекового крепостного права, территориальную сплочен¬
ность и средство к сопротивлению...»1  2. Это положение может быть от¬
несено и к древним славянам.
 Походы славян на Византию являются, как и походы других варваров
на Римскую империю, результатом происходившего среди них разложения
родового строя, процесса феодализации, образования военно-феодальных
дружин с вождями во главе. Эти походы можно делить на два периода.
Первый период—-это конец V и начало VI в. Хотя славяне в этот период
иногда отступают обратно за Дунай, тем не менее и в этот период Визан¬
тийская империя чувствовала себя бессильной перед лицом этого нового
■врага, появившегося на северной границе империи. Об этом свидетель¬
ствует тот факт, что император Анастасий для защиты от нападений сла¬
вян воздвиг в 512 г. линию укреплений от Селимбрии на Мраморном море
до Дерконта на Черном море, которая получила название «длинной стены»
и которую Евагрий называл «знаменем бессилия, памятником трусости».
 Интересны сведения Прокопия о состоянии военной техники у славян,
относящиеся к этому периоду. Они отправлялись на войну по большей
части пешими, имея в руках щиты и дротики. Панцырей они не носили,
многие из них выходили в сражение без нижней (yt-ccov; и верхней (трфсо-
viov) одежды, в одних коротких штанах (dcva^opU). Мы увидим, как резко
эта примитивная военная техника изменилась к концу VI в. под влиянием
усиленного развития процесса феодализации и классового расслоения
среди славян.
 1 Н. С. Д е рж а в и н—Славяне и Византия в VI в., «Язык и литература», Л., 1930,
т. VI, стр. 28. У акад. Н. С. Державина в этой статье совершенно неправильное пред¬
ставление о несовместимости военной удали славян и «мирного по преимуществу» ха¬
рактера земледельческого труда. Там же, стр. 27. Еще более непонятно утверждение
акад. Н. С. Державина в этой же статье (стр. 25) о том, что славяне на Балканском по¬
луострове представляли собой «отдельные бродячие разбойничьи банды». При таких
«положениях» понятно, почему акад. Н. С. Державин говорит, что о «прочных поселе¬
ниях славян на полуострове в VI в. не может быть и речи» (там же).
 2 Ма ркс и Энгельс, Соч., т. XVI, ч. 1, стр. 132—133.


СЛАВЯНСКИЕ ПОСЕЛЕНИЯ VI В.
 315
 Процесс расслоения и феодализации среди славянских народов, насту¬
павших на Византию и оседавших на ее территории на протяжении всего
VI в., протекал очень интенсивно.
 Характерен факт появления в середине и конце VI в. частых упо¬
минаний у византийских историков имен славянских вождей-военачаль-
ников—Пирогаст (Пефауйатод)1, Радогаст, Музокий (Моиабхюс)1  2—и многих
других. Это свидетельствует об ускоренном процессе разложения родо¬
вого быта у славян и об укреплении у них зачаточных элементов госу¬
дарственной власти.
 Византийское правительство препятствовало объединению славян¬
ских племен. Это стремление явно выражено у императора-историка
Маврикия. Маврикий пишет, что небесполезно некоторых из них (стар¬
шин) привлекать на сторону империи убеждениями или подарками, чтобы
возбуждать и поддерживать между ними взаимную распрю, не давать
объединяться им под одним вождем3. Из племенных старшин, из вождей
славянских дружин вырастала военно-феодальная верхушка. Сливаясь
с верхами феодализирующегося общественного строя Византии, эта
верхушка начинала все чаще и чаще занимать руководящие должности
в византийской армии.
 Во второй период, начиная с первого года правления Юстиниана I
(527 г.), набеги славян носят ярко выраженный завоевательный характер.
Славяне значительными силами проникают на правый берег Дуная и посе¬
ляются здесь большими массами, оседая на свободных землях. Из них
составляются новые отряды, доходящие как до Константинополя, так
и до Фессалоники и Эгейского моря. Это впоследствии дало основание
Константину Багрянородному с горечью утверждать, что «ославянилась
вся страна и сделалась варварской» (IctfhcXaßwIb) тосоа уё усбра ш\ yeyovs
ßapßapto;). В это время во главе славянских племен уже стояли князья,
жупаны и воеводы. Греческое сказание о чудесах св. Димитрия (см. Acta
Sanctorum, т. IV) называет уже князя (рт^уа) Первунда.
 Византийская империя, будучи не в силах справиться со славянами,
вынуждена была пойти по линии предоставления славянским поселениям
прав гражданства. Славяне получили jus aequum, устраивали свободные
общины, с преобладанием мелкого крестьянского землевладения.
 Широкому заселению славянами византийских территорий предше¬
ствовали последние попытки борьбы во время Юстиниана, как об этом
свидетельствует Прокопий.
 По течению Дуная для охраны империи существовали старые крепо¬
сти—Виминаций, Рациария, Августы, Эск, Новы, Приста, Аппиария,
Трамариска, Доростол, Новиодун. Прокопий в своем труде «De aedi-
ficiis» дает подробное освещение стратегическому строительству Юсти¬
ниана для борьбы со славянами. Юстиниан восстановил укрепление Лит-
терату на левом берегу Дуная против крепости Новы, а также и другой
пункт—Рецидаву, ближе к западу. Позднее прибавился третий пункт—
Дафна, против Тамариски. Кроме этих больших крепостей, по опи¬
санию Прокопия, первая очередь строительства состояла из 80 укре¬
плений в пределах провинций Скифии и Лиции, к северу от Балканского
хребта, в большей части построенных заново, частью же восстановленных.
 1 Т h е о р h. S i m о с., VII, 5.
 2 Ibid., VI, 7.
 8 Maurici i— Strategicum, VII, 5.


316
 Б. Т. ГОРЯНОВ
 100 укреплений было построено к югу от хребта и в провинции Родон1.
Прокопий дает также 244 списка укреплений, выстроенных и восстано¬
вленных Юстинианом в средней полосе полуострова, в северной части
префектуры Иллирии, а также 148 укреплений в западной полосе, т. е.
в, Эпире, Македонии и Фессалии1  2.
 Темпы славянского заселения Византии видны из того, что Прокопий,
который в написанном по заказу Юстиниана сочинении «De aedificiis» про¬
славляет военное строительство Юстиниана, в своей «Тайной истории»
называет эти постройки безумными (ävoyjtok; оЫощэнО3, ради которых
Юстиниан не щадил ни жизни, ни средств подвластного ему населения.
 Этот план строительства укреплений ярко показывает, какую опас¬
ную силу представляли собой славяне в оценке Юстиниана. Весь ход
описания свидетельствует, что строительство укреплений было напра¬
влено против славян. Так, говоря об укреплениях Филиппополя и Пло-
тинополя, Прокопий говорит, что они были воздвигнуты против варва¬
ров, занимавших окрестности этих городов4. В другом месте, описывая
восстановление крепости Адины (вМезии), недалеко от крепости Палматы,
Прокопий прямо утверждает, что вокруг нее укрывались «варвары
славяне», разорявшие окрестности, и что именно это заставило Юсти¬
ниана принять меры к восстановлению укреплений Адины5. Здесь же Про¬
копий сообщает об укреплении Ульмитона, от которого после частых
нападений славян остались одни развалины. Все эти укрепления не могли
остановить движение славян в пределы империи.
 К середине VI в. славянские поселения массами занимают европей¬
ские территории Византийской империи. Даже в азиатских провинциях
славянские поселения были числом не меньше колоний варваров на Западе.
 / Из славян в это время выделяются выдающиеся вожди. К их числу
сДедует причислить славянина Хильбуда, про которого Прокопий гово¬
рит, что во всем византийском войске никто из вождей не мог превзойти
'его доблестью6.
 Опираясь на прочно занятые славянскими поселениями территории,
которые к середине VI в. составляли преобладающий элемент Византий¬
ской империи, славянские вожди все больше врастали в административ¬
ный и военно-политический строй империи, превращались в офицеров,
стратегов, совмещавших административную и военную власть в округах,
будущих фемах Византийской империи. В цитированной выше статье ака¬
демик Н. С. Державин приводит сообщение о том, что в визайнтийско-пер-
сидской войне кавалерийскими полками командовали Дабрагез и У си-
гард (AaßpaysCa; та m ОилуарЗо;). Из них особенно отличался первый,
который был таксиархом.
 В известии 563 г. о вторжении славян в Иллирию Прокопий называет
гепидов7, которые за перевоз каждого славянина брали по золотому.
Это свидетельствует о значительном развитии товарно-денежных отно¬
шений среди славян. Не прекращающиеся в течение многих десятилетий
войны обогащали их и сосредоточивали в их руках денежные богатства.
 1 	Procop i i—De aedificiis, IV, II.
 2- Ibid., IV, 4.
 3 Ibid., 14, 11.
 4 Ibidem.
 6 	Ibid., IV, 7.
 6 P г о с о p i i—De bello Gothico, 1. III, c. 14.
 7 Ibidem.


СЛАВЯНСКИЕ ПОСЕЛЕНИЯ VI В.
 317
 «Отсюда развивающееся денежное хозяйство проникало, точно разъедаю¬
щая кислота, в основанный на натуральном хозяйстве исконный образ
жизни сельских общин»1, что усиливало разложение родового строя,
классовое расслоение среди славян и вызывало появление первых зачат¬
ков государственной власти. Не менее важно отметить, что к этому периоду
славяне прочно расселились не только за Дунаем. Их поселения встре¬
чаются уже в пределах империи—в Мезии, около крепости Адины, во Фра¬
кии, в окрестностях Филиппополя и Плотинополя, в Македонии, неда¬
леко от долины реки Рехии и т. д.
 В описанном у Прокопия походе славян через Дунай в 551 г. участво¬
вало 3 000 славян, вторгшихся в Иллирию и Фракию. Перейдя Дунай,
славяне без сопротивления перешли через реку Евр (ныне Марина).
На левом берегу реки Евра они разделились на два отряда—в 1 800
и 1 200 человек. Против них выступили военачальники иллирийских
и фракийских войск, но были разбиты, несмотря на то, что славяне значи¬
тельно уступали им в численности. Славян пытался задержать Освада,
начальник отборных войск, расположенных в крепости Цуруле (ныне
Чорлу, недалеко от Константинополя), но также был разбит. После этого
никто более не мог оказать славянам вооруженное сопротивление и они
повсеместно оказались хозяевами во Фракии и Иллирии. В этом походе
славяне взяли приморский город Топер на реке Несие, в 12 днях пути
от столицы1  2. Славяне не могли взять город штурмом. Они расположили
большую часть своего войска в засаде перед городской стеной, в то время
как небольшой отряд постоянно тревожил стражу города мелкими напа¬
дениями. Рассчитывая, что этот отряд представляет собою все войско
славян, гарнизон города вышел из городских стен, чтобы преследовать
славян, но был целиком истреблен войсками славян, находившимися
в засаде. Жители города еще долго защищались, обливая нападавших
расплавленным маслом и смолою, но вынуждены были сдать город. Все
мужчины, числом 15 000, были перебиты, женщины и дети уведены в раб¬
ство. Описание этой осады явно свидетельствует о значительных успехах,
достигнутых славянами к этому времени в военном деле, так как они по¬
беждали уже не только своей численностью, но умели уже составить и
выполнить заранее обдуманный, хоть и несложный, стратегический план.
 Византийские историки объясняли отдельные успехи славян длитель¬
ной войной с Персией, которую приходилось вести империи. Но вот
в 590 г. эта война оканчивается, причем империя добивается выгодных
условий мира. Император Маврикий тогда обратил серьезное внимание
на аваров и славян, которые к этому времени были хозяевами почти всего
Балканского полуострова. От аваров Маврикий отделался обещанием
выплачивать им ежегодно дань.
 Со славянами в это время справиться было нелегко. Исходной точкой
походов славян в это время является уже не правый берег Дуная, а самый
Балканский полуостров, большая часть которого уже была прочно засе¬
лена славянами. У славян в этот период созревает стремление захвата
Фессалоники, островов Греции, серьезная опасность угрожает самой сто¬
лице. Военная мощь славян не имела уже ничего общего с тем, что мы
видели в первом периоде их проникновения в Византию. Тогда они были
вооружены одними дротиками. Теперь славяне владели уже флотом, от-
 1 Энгель с—Происхождение семьи, частной собственности и государства,
Партиздат, 1933, стр. 135.
 2 Р г о с о р i i—De bello Gothico, III, 41.


318
 Б. Т. ГОРЯНОВ
 наживаясь вступать в военно-морские столкновения с флотом империи,
прерывали движение торгового флота, имели прочную оседлость в Фес¬
салии и Греции1, несколько раз пытались овладеть Фессалоникой.
 Славяне освоили все тонкости военного дела и военной техники. Вот
яркое свидетельство византийского хронографа, посвященное описанию
осады славянами Фессалоники в 597 г. Начиная осаду, славяне подгото¬
вили осадные машины и железные тараны, огромные орудия для метания
камней и так наз. черепахи, покрыв их сухими кожами, потом, переменив-
намерение, чтобы предохранить черепахи от горячей смолы, они прикре¬
пили к машине гвоздями кожи недавно убитых быков и верблюдов. Они
стали забрасывать стены города каменьями, стрелки их забрасывали
стрелами в таком количестве, что осажденные не могли даже посмотреть,,
что делается за стеной. Придвинув черепахи к наружной стене, славяне
сильно потрясали основания стены рожнами и крючьями. Орудия для
метания камней были четырехугольными, на широких основаниях, окан¬
чивавшиеся узкими верхами. На этих верхах были укреплены толстые
деревянные цилиндры, по концам обитые железом, вмещавшие метатель¬
ные машины. Машины, поднимаемые снизу, непрерывным потоком вы¬
брасывали дождь огромных камней. Чтобы находившиеся на них воины
не потерпели вреда от бросаемых со стен стрел, три стороны этих четырех¬
угольных машин были обиты досками1  2.
 Это свидетельство показывает, что к описываемому времени славяне
были уже серьезными и опасными врагами не только по своей числен¬
ности, но и по состоянию военной техники, в которой они мало чем усту¬
пали византийской армии.
 Подведем некоторые итоги. К концу VI и особенно к началу VII в.
на Балканском полуострове всюду преобладают славянские поселения.
Поселяясь на территории Восточноримской империи, славяне принесли
с собой родовой строй и общину и составили основную решающую массу
сильного слоя свободного крестьянства Византии.
 Как и на Западе, феодализация протекала в Византии на протяжении
двух веков. «Для того, чтобы феодальная система. хозяйства доказала
свое превосходство над рабской системой хозяйства, на это ушло, кажется,
около двухсот лет, если не меньше»3.
 Это положение остается верным как для Западной, так и для Восточной
Римской империи, где имелись особенности развития. Не отказываясь
от изучения этих особенностей, как деталей, советская историческая
наука должна исходить при этом из основного положения. Оно сводится
к следующему: славяне омолодили Византию своим варварством, своим
родовым строем, вдохнули в нее новую жизнь. Они сделались основной
этнической массой в европейской части империи и значительной—в азиат¬
ской. И если Византия могла просуществовать еще 10 веков после падения
Западной Римской империи, если она выполнила великую историческую
роль посредника между миром античности и временем реформации, гума¬
низма и Возрождения, то заслуга эта падает не на отвлеченную идею
«Греческой империи», как называли Византию представители буржуазной
исторической науки, а на славян, их родовой строй, их общину.
 1 О славянах на Морейском полуострове, т. е. в собственно Греции, см. цит. соч.
Фальмерайера.
 2 «Miracula sancti Demetrii mart., lib. I, cap. 14, Acta Sanctorum, t. IV, Parisiis
et Romae, 1886, разд. 149—150 et 153.
 8 	Стали н—Об оппозиции, М.—Л., 1938, стр. 537.


Б. А. РЫБАКОВ
 АНТЫ и киевская РУСЬ
 В настоящей статье предполагается поставить вопрос о необходимости
изучения непосредственных предшественников Киевской Руси—антов1.
 Первые упоминания антов относятся к IIJ—V вв. III веком датируются
греческие надписи из Керчи, содержащие мужское имя *Avxa<;1  2.
 Примерно V веком датируются эпические сказания готов и ланго¬
бардов, упоминающие антов.
 Для лангобардской легенды «Anthaib», «земля антов», является край¬
ним восточным пределом их знаний3. Готские легенды («то, что удержала
в памяти седина предков») являлись материалом для Кассиодора и Иор¬
дана, историков VI в. Иордан, пользовавшийся не дошедшей до нас рабо¬
той Кассиодора, сообщает ряд ценнейших сведений об антах4.
 Как известно, большинство сведений о древних славянах сообщают
историки VI столетия—Прокопий Кесарийский, Маврикий, Менандр.
Меньше дают нам такие авторы, как Агафий Схоластик, Феофилакт Си-
мокатта, Феофан, Кедрин и сирийские источники.
 Особенностью всех византийских историков является то, что они гово¬
рят об антах лишь попутно, лишь в той мере, в какой это связано с их
походами на Византию.
 Сведения об антах обрываются на 602 г. После этого внимание византий¬
цев отвлечено аварами и болгарами, отрезавшими антов от империи.
 Арабские авторы антов не знают, если не считать одного спорного*
места у Ибн-Росте, Кардизи и Персидского анонима (Ва-и, Вантит,
Вабнит)5.
 Первое, с чего мы должны начать рассмотрение сведений об антах,
это—определение занимаемой ими территории, так как только после
этого мы получим возможность использовать, кроме письменных источ¬
ников, также и вещественные, археологические.
 1 Данная статья является переработкой соответствующего раздела I тома «Исто¬
рии СССР» (изд. АН СССР).
 2 А. Л. Погоди н—Эпиграфические следы славянства (Сборник статей по архео¬
логии и этнографии), СПБ, 1902.
 8 Возможно, что слово «Anthaib» попало в рассказ о происхождении лангобардов
позднее, в VI—VII вв., через готов, так как сами они с антами могли сталкиваться
только в качестве византийских союзников в Италии.
 4 Для данной статьи были использованы извлечения Шафарика и Нидерле. Исклю¬
чения будут оговорены особо.
 * V. А. М о s i п—Тгесе rusko pleme («Slavia», том V, вып. 4). Praha, 1927.


320
 Б. А. РЫБАКОВ
 Иордан сообщает, что «анты же, могущественнейшие
из славян, живут на лукоморье Понта до Дне¬
стра, находятся даже до Днепра, а эти реки
отстоят одна от другой на много дней пути».
 Прокопий подходит к описанию антов с другой стороны, именно
после описания народов Кавказа, а также Азовского моря, где жили
киммерийцы. «А за ними на север,—говорит Прокопий,—сидят бесчис¬
ленные народы антов. А около того места, где начинается пролив из
озера в море, живут готы, называемые тетракситами».
 В одном месте Прокопий отмечает антские поселения на Нижнем
Дунае (об этом свидетельствует и Маврикий). Данные Прокопия значи¬
тельно дополняют Иордана в отношении восточной границы распростра¬
нения антов. Если провести линию на север от Азовского моря—Мео-
тиды, то к западу от этой линии останется не только весь бассейн
Днепра, но и бассейн Северского Донца и левые притоки Дона, т. е.
в применении к географии Киевской Руси X—XI вв.: земли угличей,
тиверцев, полян, древлян, северян, радимичей, большая часть земли
вятичей и аланские поселения на Северском Донце.
 Итак, направление на север от Меотиды в VI в. является восточным
пределом земли антов, а в X в. восточным пределом славянских племен.
 Северная граница антов ни одним из авторов не указана, в силу чего
и список восточнославянских племен пришлось ограничить южной поло-


АНТЫ И КИЕВСКАЯ РУСЬ
 321
 виной. Восточная граница антских племен (наиболее важная и интересная
для нас) не всегда определяется исследователями точно.
 Л. Нидерле предпочитает понимать приведенные слова Иордана в том
смысле, что анты жили только между Днестром и Днепром и что основной
их землей была Волынь. В этом сужении антской территории сказалось
увлечение Нидерле сопоставлением актов с «валинана» у Масуди. Стре¬
мясь доказать тождество антов и валинана ( — волынян), он неверно истол¬
ковал Иордана, подчеркивавшего далекое распространение антов на
восток1.
 Для уточнения восточной границы антов приведу еще несколько
фактов.
 Прокопий указывает антов в непосредственном соседстве с утургурами,
жившими на восточном берегу Азовского моря. В эпоху Прокопия утур-
гуры овладевали Босфором1  2, где еще раньше имелись надгробия, содер¬
жащие племенное название «ант». Возможно, что на территории будущего
Тмутораканского княжества анты и кочевники-утургуры были переме¬
шаны. Как увидим далее, анты и утургуры имеют одних и тех же
союзников (Византия) и одних и тех же врагов (кутургуры, авары),
так что не исключена общность интересов антов и утургуров, про¬
исходящая от их близкого соседства в районе Босфора и Азовского
моря.
 Об этом же косвенно говорят и факты, связанные с пребыванием аваров
в 558—568 гг. в причерноморских степях. Авары ведут войны с утургурами,
антами, залами и савирами. Все эти племена (за исключением антов)
находились не только восточнее Днепра, но восточнее Дона и Азовского
моря. Когда анты рассматриваются в таком контексте, то их местополо¬
жение надо определять где-то поблизости от перечисленных народов,
на север от Азовского моря, т. е. как раз там, где их и размещает
Прокопий.
 Итак, письменные источники определяют землю антов широкой поло¬
сой от Дуная до Донца. На севере граница неизвестна, на юге она местами
доходит до Черного моря (в районе позднейших поселений уличей и ти¬
верцев по Днестру и Бугу), местами прерывается кочевьями гунно-болгар¬
ских орд. Крайним юго-восточным пунктом, с которым можно связывать
имя антов, является многоплеменный Боспор Киммерийский, где был,
возможно, какой-то антский островок. Уточнить границы антов мы можем,
только обратившись к археологическим материалам.
 Среди древностей V—VII вв. выделяется одна группа предметов, на¬
ходимых как в кладах, так и в погребениях: пальчатые и гладкие фибулы,
трапецоидные подвески, лунницы, четырехугольные бляшки, серьги с гру¬
бой литой зернью, браслеты с расширенными концами, спиральные петли,
массивные прорезные поясные пряжки, своеобразные односторонние гре¬
бни с высокой орнаментированной спинкой, височные кольца и ряд
других вещей. Большинство вещей сделано из бронзы и серебра, но иногда
встречаются и золотые.
 Многие из этих предметов, особенно более богатые и сложные по тех¬
нике, обнаруживают большое сходство с вещами, находихмыми в визан¬
тийских городах Северного Причерноморья. Очевидно, часть вещей
-попала в лесостепную полосу именно оттуда.
 1 L. N i ed er 1 е—Slovanske Starozitnosti, Praha, 1924, вып. 4, стр. 79.
 2 M. И. Ар та моно в—Очерки древнейшей истории хазар. Л., 1937, стр. 15.
 21 Вестник древней истории, № 1 (6).


322
 Б. А. РЫБАКОВ
 Чрезвычайно интересно географическое распространение этой куль¬
туры, которую Спицын совершенно справедливо считал антской1.
 Основное ее ядро расположено на Среднем Днепре вокруг Киева,
Чернигова, захватывая оба берега Днепра, примерно, от устья Припяти
до порогов. Далее на восток эта культура идет в направлении Курска
и Харькова, охватывая течение Десны, Сейма, Псела, Ворсклы. Отдель¬
ные островки встречаются далеко на востоке около Воронежа, на Дону,
а также и далеко на юге—на Нижнем Днепре близ Херсона.
 Надо сказать, что ареал этой культуры V—VII вв. подлежит дальней¬
шему уточнению, но и те результаты, которые указаны выше, представляют
значительный интерес. Стержнем культуры оказывается Днепр, а основ¬
ная масса находок географически совпадает с центральной частью Киев¬
ской Руси—с княжествами Киевским, Черниговским, Новгород-Северским,
Переяславским.
 Из археологических памятников в пределах очерченной территории
особенно интересны городища, основные слои которых относятся к VI—
VII вв. Такие городища исследовались Н. С. Макаренко около Ромен,
мною около Суджи (Гочевское городище) и П. Н. Третьяковым на
Ворскле1  2.
 Городища роменского типа исследованы еще недостаточно, их распро¬
странение еще не выяснено, но при современном состоянии наших знаний
можно установить, что они тяготеют к лесостепи. В более северных лесных
областях мы встречаемся с иным комплексом бытового инвентаря на горо¬
дищах, близким к роменскому, но все же иным.
 Северной границей городищ, характерных для антской культуры,
можно, приблизительно, считать северную границу лесостепи, а южной—
южную границу лесостепной полосы. На востоке пределом является
(так же, как и для кладов и погребений) река Дон, где П. П. Ефименко
исследовал интереснейшее Боршевское городище3. На юго-востоке ант-
ские городища соприкасаются с памятниками Салтовской культуры на
Северном Донце.
 Наименее ясна западная граница городищ. В районе Днепра, наряду
с небольшими городищами, возникшими в V—VII вв., мы видим исполь¬
зование местным населением старых городищ скифской и сарматской
эпохи, что доказывается наличием слоев V—VII вв. на больших городищах
типа Бельского, Пастерского, Мотронинского и др. Характер городищ
на запад от Днепра известен нам значительно хуже, так как районы
на запад и юго-запад от Киева исследовались чрезвычайно мало. Сопо¬
ставляя данные письменных и археологических источников, мы видим,
что они дополняют друг друга, не противореча в то же время одни
другим.
 В итоге мы получаем следующую область распространения «бесчис¬
ленных антских племен»: лесостепная полоса от устья Дуная (она опу¬
скается здесь почти до самого Черного моря) и далее на северо-восток
в направлении на Киев, Чернигов, Полтаву, Курск и Воронеж. Степь
освоена антами лишь частично. Очерченная область имеет более или менее
 1 А. А. Спицы н—Древности антов (сборник А. И. Соболевского), М., 1927.
 2М. Макаренк о—Городище Монастырище («Науковий зб1рник 1стор1чно1
секцп УАН за 1924 р!к»>, т. XIX). О моих раскопках в Гочеве см. Д. Э д и н г—Экспе¬
диционная работа московских археологов в 1937 г. ВДИ № 1 (2), стр. 143. Раскопки
П. Н. Третьякова еще не опубликованы.
 3 	П. П. Ефименк о—Раннее славянское поселение на Дону.


АНТЫ И КИЕВСКАЯ РУСЬ
 323
 однородные физико-географические условия и более или менее однородную
археологическую культуру.
 В прошлом эта территория на всем протяжении знала скифскую куль--
туру, в дальнейшем здесь сформировались восточнославянские племена
уличей, тиверцев, отчасти древлян, полян, волынян, отчасти радимичей*
северян и отчасти вятичей. В VI же веке ее заселяли антские племена.
Стоит отметить, что все авторы называют антские племена «бесчисленными»,
«многочисленными», занимающими большие пространства.
 Не менее важным вопросом, чем география антских племен, является
вопрос об их связи со славянами.
 Антов VI в. мы можем рассматривать, как часть славянских племен,
обособившуюся под этим собирательным именем, как предков значитель¬
ной части восточных славян.
 Общность антского языка со славянским засвидетельствована не только
показаниями современников, но и дошедшим до нас рядом антских имен.
 Правда, все эти имена дошли до нас в латинизированном или греци-
зированном виде, но имея огромное количество сравнительного материала,
можно легко и точно восстановить первоначальную форму1.
 Ант Доброгаст (таксиарх греческого флота в 555 г.), ант Всегорд (визан¬
тийский полководец), антские князья Бож и Межамир, брат последнего
Келагаст и другие антские имена, имеющие ряд русских и общеславянских
аналогий, окончательно убеждают нас в том, что анты в VI в. говорили
на языке, чрезвычайно близком к языку древнейших русских документов
эпохи Киевской Руси. Следовательно, в антах VI—VII вв. мы имеем
прямых предков тех восточнославянских племен, из которых спустя
несколько столетий сложилось Киевское государство.
 *
 Хозяйство антских племен очерчено византийцами очень бледно;
их значительно больше интересовали военные приемы и способы борьбы
с ними. Тем не менее, некоторые сведения можно извлечь и из стратеги¬
ческих руководств.
 Относительно антских и славянских жилищ Маврикий пишет: «В лесах
и болотах, посреди рек и стоячих озер, живут они, недоступные посто¬
ронним; в жилищах своих устраивают они много выходов, чтобы можно
было спастись в случае опасности». В этом описании нельзя не узнать
типичного городища с его естественной защитой из болот и озер, городища
типа Борщевского или Гочевского, где на центральной площадке распо¬
ложен сложный комплекс землянок с большим количеством выходов.
 Даже обычные для таких городищ ямы-хранилища не укрылись от
наблюдательного взора византийского стратега: «Есть у них и бесчисленное
множество всяческих плодов, сложенных вместе, и больше всего—проса».
Это подтверждается находками зерна в Гочевском городище.
 Раскопочные данные хорошо дополняют сведения древних авторов.
Городища роменского типа, состоящие из комплекса землянок, являлись
укрепленным местом обитания целого родового коллектива.
 Землянки (5 мх5 м) имеют по бокам земляные скамьи, а в середине—
правильной формы круглую глинобитную печь. Для построения свода
печи иногда применялись конические кирпичи. Рядом с землянками
располагались хозяйственные ямы различного назначения: ямы-храни-
 1 Славянскую-форму см. М. Морошки к—Славянский именослов, СПБ, 1867.
 21*


324
 Б. А. РЫБАКОВ
 лшца, в которых, кроме проса, обнаруживают при раскопках кости домаш¬
них мясных животных (коровы, свиньи, овцы, козы). В печных ямах,
куда выгребалась зола из печи и бросались отбросы, находят также кости
и рыбью чешую.
 На городищах встречены железные шлаки, глиняные литейные формы
для отливки украшений, железные ножи, серпы, рыболовные крючки,
глиняные грузила для сетей, пряслица.
 Здесь же, на городище, производилась разнообразная глиняная посуда
(в одной из зольных ям удалось найти вылепленный, но еще не обожжен¬
ный сосуд). Вся керамика—лепная, грубая, с сильной примесью дресвы.
По своим формам керамика роменских городищ очень разнообразна—
большие корчаги, сосуды средних размеров, сковороды, миски и т. д.
В Гочевском|городище удалось проследить непрерывную эволюцию этой
керамйки от примитивных форм VI—VII вв. к формам курганного типа
(X—XII вв.).
 Жилища были лишь частично углублены в землю; наземная часть состояла из бревен¬
чатых срубов. Внутри землянок—глинобитные печи. У стен землянок расположены
хлебные ямы.
 Вообще для городищ этого типа характерен постепенный переход
к инвентарю, типичному для эпохи Киевской Руси.
 К IX—X вв. эти городища стали уже тесны для их обитателей и рядом
с городищем появляется обширное селище, а городище укрепляется
дополнительно и сохраняется рядом с селищем, как крепость. Возможно,
что в VI—VII вв., вместо постоянного селища, существовали отдельные
земледельческие заимки, перемещавшиеся в зависимости от обрабатывае¬


анты и Киевская русь
 325
 мого участка пашни в- известном радиусе вокруг городища. Археологи¬
чески такие недолговременные заимки неуловимы.
 Может быть, именно заимки и надо понимать в словах Прокопия: «Живут
они в плохих хижинах, далеко расставленных друг от друга, и часто
меняют свои места жительства». Это место иногда истолковывали в смысле
кочевого быта славян и антов, что совершенно невероятно.
 Наличие земледелия у антов в VI в. засвидетельствовано Маврикием
(плоды и просо) и Менадром (авары разоряют поля по Дунаю).
 Раскопки каждого антского городища дают богатый материал по зем¬
леделию: ямы-погреба для хранения зерна (с остатками зерен в их обмазке)
находят по 10—15 на горо¬
дище. Зерна имеются в глиня¬
ном накате пола, в обмазке
очагов.
 Среди продукции местных
кузнецов имеются серпы.
 Значительные площади чер¬
нозема избавляли антов от
необходимости вести подсеч¬
ное земледелие, а наличие
рабочего скота могло уже в
то время в отдельных райо¬
нах привести к пашенному
 земледелию. Недаром созда¬
лась известная легенда о ха-
.зарской дани, где рало—
плуг—было единицей обложе¬
ния. Кроме того, вся исто¬
рия колонизации славянами
и антами Балканского полу¬
острова говорит о том, что
они пришли в пределы Во¬
сточной Римской империи
уже земледельческим наро¬
дом и выбирали для поселе¬
ния места, пригодные для
земледелия.
 О скотоводстве у антов го¬
ворит в первую очередь остео-
 Рис. 2. Славянская керамика VI—X вв.
Горшки из нижних слоев городищ «роменского
типа» близки по типу керамике сарматского вре¬
мени (см. рис-й). Начиная с VI—VII вв. керамика
роменских городищ эволюционирует в направле¬
нии, приводящем ее к позднейшим курганным
типам славянской керамики X—XII вв. Вся горо-
дищенская керамика VI—IX вв. грубая, толсто¬
стенная, лепная.
 а. Гочевское городище (Курская область)—III—
IV вв. н. э. б. Городище Вашкевича (близ Ро¬
мен)—VI—VIII вв. б. Гочевское городище—VI—
VIII вв. г. Гочезо. Славянский курган IX—X вв.
с трупосожжением. д. Городище «Монастырище»
(близ Ромен) VI—VIII вв. е. Городище Вашке¬
вича— VI —VIII вв. ж. Гочевское городище
VIII—IX вв. з. Курган XI в. с. Волокитино
(р. Сейм). Горшок сделан при помощи гончарного
круга.
 логическим материал городищ.
 Часто встречаются кости следующих домашних животных: коня, коровы,
свиньи, козы, собаки, овцы. Бык у антов считался главным жертвенным
животным, приносимым в жертву богу грозы (Прокопий). Разведение
коней подтверждается также находками конских уборов, удил и стремян.
 Во время набегов славянские дружины уводили с собою скот; Проко¬
пий называет быков и овец, Иоанн Эфесский—коней: «В это время (580-е
годы) славяне распоряжались в стране... так, что захватили все много¬
тысячные царские стада и стада частных лиц... нажили золота и серебра
и владеют стадами коней и оружием...»1.
 1 Цит. по «Истории Византийской империю) Ф. И. Успенского, СПБ, т.П,
стр. 477.


326
 Б. А. РЫБАКОВ
 При описании антского и славянского войска неоднократно упомина¬
ются конные воины: в 537 г. антские и славянские всадники участвовали
в походе на Италию, в 596 г. славяне после удачного похода везли из Визан¬
тии добычу на телегах.
 Рыболовство было очень распространено у антов и играло, очевидно,
роль серьезного подспорья в антском хозяйстве. На городищах находят
много рыболовческого инвентаря и рыбных костей.
 Охотились (судя по остеологическому материалу) на лося, медведя,
лисицу, бобра и др.
 Торговля антов ограничивалась, по всей вероятности, ввозом укра¬
шений и оружия из причерноморских и придунайских городов. По данным
Иордана, утургуры были посредниками в меховой торговле. Возможно,
что в этом меховом экспорте была известная доля антской пушнины, шед¬
шей в Босфор через дружественных утургуров в обмен на пальчатые
фибулы, бусы и зеркала1.
 Зная уменье славян и антов делать «моноксилы», лодки-однодревки,
можно предполагать, что по Днепру (в низовьях которого есть антские
вещи) и далее по морю велась торговля с Херсонесом, являвшимся в VI в.
крупным торговым городом.
 *
 Общественный строй антов представляет для нас особый интерес,
так как позволяет определить тот фундамент, на котором возникло
Киевское государство.
 Еще с XVIII в. существуют два способа изображать древних славян—
один из них дает нам тихих, мирных людей вроде тех славянских гусля-.
ров, которых, но описанию Феофана, император Маврикий встретил в Дао-
нии. Три славянина больше года шли от берегов океана к императору;
единственным их оружием были гусли. Иного они будто бы и не знали.
Легендарность этого сообщения так же очевидна, как и упоминания
Феофана (двумя строками выше) о рождении ребенка с рыбьим хвостом1  2.
 Славяне, изображенные по второму способу, выглядят кровожадными
чудовищами, поджигающими и грабящими культурные византийские
города.
 Сделаем попытку подойти к источникам не с точки зрения выборки
из них желаемых мест, подкрепляющих определенную тенденциозную
мысль, а с точки зрения синтеза всех сведений.
 Целый ряд византийских свидетельств говорит нам о родовом строе
у славян и антов в VI в.
 «Эти народы, славяне и анты, не подчиняются одному человеку, но ис¬
стари живут в демократии; поэтому обо всем, что для них полезно или
вредно, они рассуждают сообща» (Прокопий).
 «Племена славян и антов живут вместе, и жизнь их одинакова: они
живут свободно и не дают никому поработить себя или подчинить...»
(Маврикий).
 «У них нет общей власти, они вечно во вражде друг с другом...» (М а в-
р и к и й).
 Перед нами—картина отдельных, враждующих между собой родов
 1 Ср. Ю. Кулакове к и й—К истории Босфора Киммерийского в конце VI в.,
«Византийский временник», т. III, 1896 г., стр. 10.
 2 «Летопись византийца Феофана». Перевод Оболенского и Терновского. М., 1890.
стр. 204.


АНТЫ И КИЕВСКАЯ РУСЬ
 327
 и племен, не спаянных еще никакой единой властью. Родовое жилище нам
уже знакомо—это городище с комплексом землянок, соединенных внут¬
ренними переходами в одно целое. Объем племени по археологическим
материалам еще не удалось установить; по данным же Феофана, столица
одного племенного князька от границы владений другого князька отстояла
на 30 фарсангов1, т. е. приблизительный диаметр племенной территории
равнялся 300 км (принимая, что столица князя Мусокия лежала в центре
его земли и от нее в каждую сторону было по 300 фарсангов).
 В событиях IV в. мы видим рядом с антским князем 70 старейшин.
Множественность племен, меняющих свои названия, отмечена Иорданом.
Несколько раз упоминается общий совет, племенное вече антов. Но это
вече далеко не всегда приходит к определенным решениям, частые споры
препятствуют этому.
 Антский род VI в. знает кровавую месть. О мести за гостя говорит
Маврикий: «Если будет гостю какой-нибудь вред по вине хозяина или
по его нерадивости,—тот, кто ему доверил гостя, поднимает против него
войну и считает своей священной обязанностью отомстить за гостя».
 Кровавая месть за сородича-анта явилась, по всей вероятности, при¬
чиной войны между антами и склавинами после убийства Хилвуда.
 Род был, вероятно, уже патриархальным, так как счет родства велся
по отцовской линии («Межамир сын Идаричев»).
 У антов были уже свои дружины. Судя по одному месту из «Страте-
гикона» Маврикия, можно думать, что часть антских дружин составлялась
по древнему возрастному принципу: военную дружину составляли юноши,
молодые .люди.
 Система религиозных представлений антов обрисована Прокопием так:
«Одного бога-громовержца признают они владыкой всего мира и в жертву
ему приносят быков и всякого рода священных животных. Судьбы они
совсем не знают и не приписывают ей никакого влияния на людей...
Поклоняются также рекам и нимфам и другим божествам и всем им прино¬
сят жертвы; при этих жертвоприношениях гадают».
 В этом неполном, беглом очерке мы узнаем анимистические предста¬
вления, характерные и для более позднего времени. Поклонение источ¬
никам и кладезям в дальнейшем явится объектом наиболее частых нападок
церкви. Громовержец—это, разумеется, ,Перун. Археология может доба¬
вить родовые кладбища, веру в загробную жизнь (погребения с вещами).
 Искусство родового общества антов нам почти совершенно неизвестно.
Можно только предполагать, что оно было теснее связано с культом,
чем в позднейшее время. Открытие изумительной преемственности куль¬
товых изображений между скифо-сарматским миром и позднейшим
славянским позволяет предполагать, что анты были неизбежным проме¬
жуточным звеном, воспринявшим часть скифо-сарматских религиозных
представлений и передавшим их Киевской Руси, а через нее и далее1  2.
 Глиняные изображения Матери-Земли, вышивки на полотенцах с изо¬
бражением этой же богини и всадников около нее («убрусцы» почти всегда
сопровождают культ источников и деревьев)—все это скифское наследие
теоретически надо предполагать у антов.
 Выше был рассмотрен родовой строй у антов в его еще не нарушенном
 1 Там же, стр. 205—206.
 2 В. А. Городцо в—Дако-сарматские элементы в русском народном творчестве.
«Труды Гос. Исторического музея», 1926, Так же Л. А. Д и н д е с—Русская глиняная
игрушка. М.—Л., 1936.


328
 Б. А. РЫБАКОВ
 виде, но VI столетие, когда византийцы вплотную столкнулись с нахлы¬
нувшими на них волнами антов и славян, тем и интересно, что наряду
с классическими чертами родового общества намечается целый ряд новых
явлений, разрушающих незыблемость первобытно-общинных отношений.
 Именно в это время появляются новые городища, укрепления которых
свидетельствуют об усилении межродовых столкновений, о связанном
с этим росте дружин. В VI в. антские племена составляют союз, иногда
противопоставляемый склавинскому союзу.
 Во время военной опасности мы видим уже во главе антского союза
не 70 старейшин с военным вождем Божем, а одного влиятельного и родо¬
витого человека, который своею властью мог разрушить завоевательные
планы аваров. По свидетельству Менандра, около 558 г., когда авары вое¬
вали с антами, в ханскую ставку был послан ант Межамир Идарич, брат
Келагаста, для выкупа пленных. Межамир держал себя с хаканом дерзко
и надменно. Один кутургур уговаривал хана: «Этот человек имеет боль¬
шую власть у антов и может сильно повредить своим врагам. Нужно убить
его, а потом без всякого страха напасть на их землю». Убийство Межамира
действительно принесло аварам временную победу1. Межамир Идарич мог
быть князем целого племенного союза антов, так как иначе он не был бы так
страшен для аваров. Указание на его отца и брата говорит о его родови¬
тости, а, может быть, и о том, что власть такого князя превращалась
в наследственную.
 Спустя двадцать лет после этих событий Менандр рисует еще одну
картину славяно-аварских отношений. На этот раз действие происходит
на Нижнем Дунае, где поселения антов и славян соприкасались. «Аварский
хакан (Баян) отправил посольство к Лаврите (вариант: Дабрите) и к важ¬
нейшим князьям славянского народа, требуя, чтоб они покорились аварам
и обязались платить дань. Лаврита и славянские князья отвечали: «Родился
ли на свете и согревается ли лучами солнца тот человек, который бы под¬
чинил себе силу нашу? Не другие нашею землею, а мы чужою привыкли
обладать. И в этом мы уверены, пока будут на свете война и мечи»1  2.
 Князь, подобный Лаврите, стоял во главе «важнейших князей народа»,
привык к завоевательным походам и возлагает большие надежды на мечи
своей дружины. Неудивительно, что византийские политики прилагали
все усилия, к тому, чтобы разъединить славянские и антские племена
и не дать им объединиться под общей единой властью (Маврикий).
Одним из приемов византийцев было приглашение антских и славянских
князей на византийскую военную службу.
 Уже в 469 г. начальником фракийских войск был Анангаст, ант или
славянин по происхождению.
 В 530-е годы ант Хвилибуд (Хилвудий) начальствует над греческими
гарнизонами по Дунаю (его, анта, направили не против сородичей-антов,
а против склавинов).
 В середине VI в. на высоком посту начальника византийской черно¬
морской эскадры видим анта Доброгаста. В это же время в числе воена¬
чальников упоминается ант Всегорд.
 Но эти меры, применявшиеся еще Римом по отношению к герман¬
ским вождям, не могли предотвратить катастрофы. Рим был завоеван герман¬
скими дружинами в V в., Византия была завоевана антско-славянскими
 1 «Византийские историки». Перевод Спиридона Дестуниса. СПБ, 1861, стр. 324—
 325.
 2 Там же, стр. 434.


АНТЫ И КИЕВСКАЯ РУСЬ
 32 &
 дружинами в VI в. Однородность этого процесса и на Западе и на Востоке,
к сожалению, мало привлекала внимание историков.
 Приведенные выше характеристики антских и славянских князей,,
сопоставленные с другими явлениями (появление дорогих боспорских
вещей в краю антов, возведение укреплений и т. д.), могут говорить о «раз¬
вивающейся из родового строя военной демократии» (Энгельс) у антов
в VI в.
 Славянские и антские дружины в VI в. состояли из пеших и конных
воинов, вооруженных тяжелыми щитами, мечами, метательными копьями,
луками и стрелами с ядовитыми наконечниками. Они умели строить лодки,
умели хорошо биться в лесах и ущельях, используя различные военные
хитрости, умели скрываться от врага под водой, дыша через тростник.
 Застигнутые в походе, они устраивали укрепление из телег, как это
делали русские дружины XI—XIII вв. в половецкой степи.
 Все авторы подчеркивают силу, выносливость и храбрость славян
и антов. В VI в. антские дружины формировались еще по возрастному
принципу; Маврикий, говоря о дружинниках, называет их «молодыми
людьми».
 Содружества юношей-воинов явились первичной формой дружин, еще
очень тесно связанной с родовым строем, но переход от первоначальной
цели таких содружеств—добывания жен (отсюда «дружки» в позднейших
свадебных обрядах и «князь»—жених) к грабительским и завоевательным
походам означал уже уклонение от родовых отношений.
 Слова Энгельса, характеризующие высшую ступень варварства, вполне
могут быть применены к антам VI в.: «Богатства соседей возбуждают жад¬
ность у народов, которым приобретение богатства представляется уже
одною из важнейших жизненных целей. Они—варвары: грабеж им кажется
более легким и даже более почетным, чем упорный труд»1. Вот именно
в таком положении оказались приднепровские и придунайские анты к VI в.
 Военные дружины привлечены блеском Восточной Римской империи,
и их вожди, их князья прокладывают пути к богатым греческим городам.
 «С того времени, как Юстиниан принял господство над Ромеями (527 г.),
гунны, славяне и анты, почти ежегодно опустошая Империю и всю Фра¬
кию, приносили жителям этих стран непоправимые бедствия. При каждом
вторжении убитых и взятых в плен ромеев было больше, чем по 20 мириад.
Вся земля становилась какой-то скифской пустыней» (Прокопий).
 Отдельные набеги антских дружин начались еще раньше, около 519 г.,
а затем следует целая цепь печальных повествований византийских и гот¬
ских историков о том, как «теперь за грехи наши они повсюду свиреп¬
ствуют» (Иордан).
 О времени императора Тиверия (578—582 гг.) церковный историк Иоанн
Эфесский пишет, что славяне, «занимаясь грабежом, убийствами и под¬
жогами, разбогатели, нажили золота и серебра и владеют стадами коней
и оружием, научившись военному делу лучше самих ромеев. А между тем,
это были простые люди, которые не смели выходить из своих лесов и не
умели пользоваться оружием»1  2.
 Начиная с VI века история антской земли очень напоминает историю
Киевской Руси в эпоху Святослава: основное население живет на своих
старых местах, а дружина «чюжея земли ищет и блюдет, а своея ся охабив».
 1 Ф. Энгель с—Происхождение семьи... Партиздат ЦК ВКП(б), 1937, стр. 157.
 2Ф. Успенский, назв. соч., стр. 465 и 477.


330
 Б. А. РЫБАКОВ
 История антов раздваивается,часть их попрежнему занимает Приднепровье,
часть же завоевывает Балканский полуостров и остается там, теряя
свое специфическое имя антов и растворяясь в общей массе славян.
 Но так же, как Святослав, в конце концов, вернулся в Киев, так
и князья VI в. очень часто ограничивались только набегом на Византию
и возвращались домой на берега Днестра, Днепра, Десны, Сейма и
Ворсклы.
 «Анты, ворвавшись в страны фракийские, ограбили и захватили в плен
множество тамошних ромеев, которых увели в свое оте¬
чество» (Прокопий).
 Менялась ли коренная антская земля, их отечество, от этих походов?
Достаточно взглянуть на археологическую карту, чтобы убедиться в суще¬
ственных изменениях. Вдоль всей лесостепной полосы идет целая цепь
кладов дорогих византийских вещей из золота и серебра с клеймами кон¬
стантинопольских мастерских, с надписями епископов окраинных визан¬
тийских городов. Из наиболее известных назову клады суджанский,
обоянский, перещепинский1. Клады зарыты на территории, насыщенной
антскими городищами. Обилие кладов напоминает слова Маврикия:
«Они закапывают в землю в потайных местах, скрывая от глаз, все, что
только приобретают».
 Вещи, находимые в кладах, датируются не ранее IV—V вв.; следова¬
тельно, V—VI вв. являются наиболее вероятной эпохой их зарытия
новыми владельца;ли, т. е. как раз то время, когда анты ежегодно напа¬
дают на Византию.
 Плохая традиция археологической науки стремилась распределить
эти клады между любыми народами, так 'или иначе упоминавшимися
в связи с Восточной Европой, но ни разу не назвала антов. Эти клады при¬
писывали готам, хотя все они были зарыты спустя сотни лет после ухода
готов из степей, приписывали их аварам, хотя авары в южнорусских
степях были всего лишь десяток лет. Настоящими хозяевами этих сокро¬
вищ надо считать антов, грабивших в VI в. византийские города и воз¬
вращавшихся с добычей на родину. Некоторые клады накапливались,
очевидно, несколькими поколениями. Клады содержат в себе кубки,
кувшины, блюда, фалары, браслеты, аграфы, мечи, пряжки и т. д.
 Вес золота в некоторых кладах превышает 20 килограммов1  2. Совер-
 1 См. литературу вопроса: Л. А. Мацулеви ч—Погребение варварского князя
в Восточной Европе. Новые находки в верховье реки Суджи. М.—Л., 1934; «Восточное
серебро», СПБ, 1909; А. А. Б о б р и н с к и й—Перещепинский клад («Материалы
по археологии России», № 34, Птр., 1914).
 Значительная часть кладов находится в музеях нашего Союза и пока еще не опубли¬
кована.
 2 В составе перещепинского клада, к которому относится эта цифра, были: блюда
и вазы, тарелки, кувшины, вызолоченная амфора с греческой надписью, 10 стаканчи¬
ков, 11 золотых кубков со специальным приспособлением для звона, ритон, гривна,
браслеты, два меча, пара стремян, многочисленные нашивные бляшки, подвески,
накладки на седло и византийские монеты VII в. На одном блюде имеется надпись:
«Из ветхости возобновлено Патерном, почтенным епископом нашим. Аминь». Среди
вещей имеются обломки епископского посоха. Патерн был епископом Скифии в 520-х
годах. Его резиденция, город Томи, неоднократно подвергалась нападению варварских
отрядов.
 В 544 г. епископам городов Томи и Одессы было предписано продавать церковное
имущество для выкупа пленных. Возможно, что именно тогда какой-то приднепровский
князь и получил это блюдо. Впоследствии имущество его все время пополнялось и сок¬
ровище было зарыто его потомком во второй половине VII в.


АНТЫ И КИЕВСКАЯ РУСЬ
 331
 Рис. 3. Клад, найденный у с. М. Переценим (близ Полтавы). Клад содержит золотые и серебряные вещи восточной и византийской
работы /V—VII вв. Перещепинский клад является наиболее крупным из одновременных ему сокровищ в Среднем Приднепровье


332
 Б. А. РЫБАКОВ
 шенно естественно, что владельцы подобных сокровищ были неизмеримо
богаче своих сородичей. Появилось имущественное неравенство, возра¬
ставшее с каждым удачным походом.
 Результатом имущественного расслоения и вероятных попыток вое¬
начальников закрепить свою власть явились конфликты между племенем
и его князем. Лев Мудрый говорит о том, что славянам приходится сносить
обиды и несправедливости от своих старшин.
 Удачные походы имели еще одно важное последствие: они увеличи¬
вали количество рабов-военнопленных. При решении вопроса о рабстве
у славян и антов в VI в. обычно приводят известное свидетельство Маври¬
кия: «Тех, кто находится у них в плену, они не держат в рабстве бессрочно,
подобно другим народам, но ограничивают их рабство известным сроком,
после чего отпускают их, если они хотят, за некоторый выкуп, в их землю
или же позволяют селиться с ними, но уже как свободным и друзьям».
Это известие отражает безразличное отношение славян и антов к инсти¬
туту рабства. Ограниченный срок рабства, незначительный выкуп, пре¬
доставление права свободного поселения—все это действительно харак¬
теризует патриархальное рабство. Правда, и такое рабство имело значение:
отпущенные на свободу пленные, будучи поселены в земле антов, должны
были неизбежно разлагать кровно-родственные связи рода и постепенно
превращать его в территориальную общину.
 Но можно усомниться в правильности слишком широкого толкования
слов Маврикия. Целый ряд походов кончался захватом огромного коли¬
чества пленных: «Наконец, они пресытились кровью и возвратились
домой с бесчисленными тысячами пленных»,—пишет Прокопий. Захват
пленных терял всякий смысл, если победители не получали выгоды от ра¬
бов. Возврат пленных на родину также не был так прост, как изображает
его Маврикий. Один грек, попавший в плен к антам, Вынужден был пус¬
титься на хитрость, «не будучи никоим образом в состоянии возвратиться
в ромейскую землю» (Прокопий).
 Далее Прокопий говорит о покупке раба антом у славянина. Делать
отсюда вывод о существовании широко развитой работорговли нельзя,
но факт сам по себе примечательный. Попутно интересно отметить одну
архаическую черту антского права: раб, купленный антом у славян,
оказался также антом по происхождению, попавшим ранее в плен к сла¬
вянам. Купленный раб сильно разочаровал своего нового господина:
он заявил, что он родом ант и что теперь, «так как он возвратился на ро¬
дину, то он по з а к о н у и впредь будет свободен». Деньги, уплаченные
за него, пропали, так как по закону ант, вернувшийся на родину, должен
быть свободен. Никакого понятия о долговом рабстве здесь еще нет.
Получение антами выкупа за плененных во время набега византийцев
являлось уже первичной, еще не развернутой формой работорговли.
Раб-военнопленный не превращался в товар, его «отпускали» на родину,
но у антского дружинника, получившего этого раба при разделе добычи,
оказывалась известная сумма жизненных благ после того, как его раб
выкупался на волю.
 Достаточно было где-нибудь поблизости появиться спросу на рабов,
как эти военнопленные стали бы попадать на ближайший рынок. Эпизод
с уграми, продававшими на Босфоре рабов, захваченных в Приднепровье
и в Подонье, может пролить свет и на более ранние отношения. С устано¬
влением в эпоху хазарского каганата более живых и прочных связей с Во¬
стоком, можно предполагать и появление рынка рабов. Отпуск пленных


АНТЫ И КИЕВСКАЯ РУСЬ
 333
 на родину за выкуп (отмеченный для VI в. Маврикием) предусмотрен
также и договором Олега с греками. «Такоже еще отъ рати ятъ будеть отъ
тЪхъ Грькъ такоже да възвратиться въ свою страну и отъдана будеть
цена его, якоже речено есть, якоже есть купля» (А. А. Ш а х м а т о в—
Повесть временных лет. Петроград, 1916, стр. 38).
 В начале X в. подобный выкуп существовал рядом с торговлей плен¬
ными, в VI в. выкуп являлся предшественником работорговли.
 Некоторый свет на положение рабов проливают погребальные обычаи
антов.
 «Женщины их разумны более, чем. свойственно человеческой природе:
многие из них признают смерть своих мужей как бы концом своей собствен¬
ной жизни и сами, по доброй воле, дают себя удавить, не считая жизнью
пребывание во вдовстве» (Маврикий). Здесь мы имеем, разумеется,
не боязнь вдовства, а явление, сопутствующее рабству, порожденное раб¬
ством,—ритуальное убийство рабов (рабынь) на могиле господина. Кра¬
сочный рассказ Ибн-Фадлана, бывшего свидетелем такого жертвоприно¬
шения, может быть подкреплен рядом других арабских свидетельств
и большим количеством парных погребений в дружинных курганах IX—
X вв., где умершему дружиннику клали в могилу убитую рабыню.
 Всеми авторами подчеркивается то обстоятельство, что этот обычай
применим только к богатым. Ибн-Хаукаль: «с богатыми же из них сожи-
гаются их девушки», Ибн-Росте: «когда умирает у них кто-либо из знатных,
то выкапывают ему могилу... наконец, кладут в могилу живою и любимую
жену покойника». Инб-Фадлан говорит, что убийство рабыни делается
только на могиле знатных руссов. Ибн. Мискавейх: «С умершим дружин¬
ником хоронили жену или вообще кого-нибудь из женщин или раба»1.
 Погребальные обряды антов VI в. свидетельствуют о значительном
развитии института рабства, а также и о подчиненном положении жен¬
щины.
 Закончив беглый обзор социального строя антов, подведем некоторые
итоги. Наряду с существованием развитых родовых отношений, мы отме¬
чаем у антских племен в VI в. рост дружин, усиление военных вождей,
создание племенных союзов и. органов военной демократии, организацию
далеких грабительских и завоевательных походов, обогащавших князей
и дружинников. Мы отмечаем у них резкое имущественное неравенство,
наличие рабства, возраставшего по мере учащения грабительских походов.
 Хозяйственной базой антского общества были земледелие и скотовод¬
ство. Районом, где указанный процесс разложения родовых отношений
протекал особенно интенсивно, являлось в V—VII вв. Среднее Придне¬
провье, более узко—окрестности Киева.
 Все это вместе взятое позволяет считать антов VI в. находившимися
на высшей ступени варварства, на той ступени развития общества, которой
норманны достигли только к эпохе викингов, т. е. к IX в. (Э н г е л ь с)1  2.
 Бегло ознакомившись с географическим положением, хозяйством
и социальным строем антов в VI столетии, перейдем к такому же беглому
обзору истории антов3.
 1 «Памятники истории Киевского государства», Сост. К о ч и н, под ред.
Б. Д. Грекова. М.—Л., 1936, стр. 37—40, 44, 57, 74.
 2Ф. Энгельс, цит. соч., стр. 25.
 3 	Факты из внешней истории антов, собранные еще Штриттером, приведены также
Успенски м в его «Истории Византии» и Грушешскимв его статье «Анти»
в «Записках: Наукового Товариства 1мени Шевченко», т. XXI, Львов, 1898.


334
 Б. А. РЫБАКОВ
 Древнейшие эпиграфические следы антов в керченских надгробиях
III в. натолкнули А. И. Соболевского на мысль, что личное имя "Avxx<;
говорит о том, что около времени нашей эры скифское племя с этим на¬
званием жило близ Азовского моря и его имя употреблялось, как и другие
этнографические названия, у местных огреченных скифов, как личное1.
 Связь антов с культурами скифо-сарматского круга намечается также
и по линии археологической, так как подстилающим слоем антских горо¬
дищ иногда оказывается сарматский. Но этот сложный вопрос об этноге¬
незе антов без детальных исследований не может быть решен.
 Во всяком случае, антские племена сидели в той части Восточной Евро¬
пы, которая в свое время была занята скифами. Северная граница
антов примерно совпадает с северной границей скифских городищ и
курганов.
 Естественно, что наличие такой подосновы отличало исторический
процесс у антов от такового у более северных племен. В северо-восточной
части антской культуры встречается много черт, роднящих ее с поздне¬
дьяковскими городищами первых веков нашей эры.
 Под 375 г. впервые упоминаются анты, как население Приднепровья.
После смерти Германариха остготский король Винитар, «стремясь пока¬
зать свою храбрость, пошел войною на антов. Напав на них, он в первой
битве был разбит, но потом победил и распял их царя Божа с его сыновь¬
ями и 70 старейшинами в качестве. страшного примера, чтобы висевшие
трупы внушали большой страх подданным» (Иордан). Вскоре Винитар
был убит гуннским ханом Баламиром, и готы были покорены, а вскоре
и совершенно очистили Причерноморские степи.
 В V в. нет никаких упоминаний об антах. Известно, что в это время
в гуннских и византийских войсках служили славяне. К концу V в.
славянские дружины начинают появляться у северной границы Византии,
а в VI в. началось чуть ли не ежегодное проникновение славян и антов
за рубежи империи. Фракийская граница была ослаблена восстанием
Виталиана 514—515 гг., и вот уже около 519 г. анты, перешедшие большим
войском Дунай, вторглись в землю ромеев. Временно их удалось удер¬
жать стратегу Герману; на несколько лет наступает затишье.
 Но с 527 г., когда воцарился Юстиниан, анты и славяне грабят Визан¬
тию, уводя пленных. Около этого времени в Приднепровье появляются
клады, составленные из захваченных во время походов вещей. Вполне
возможно, что, кроме юго-западного направления походов, в это время
(а, может быть, и несколько раньше) существовало и южное направление
на причерноморские города, так как на это указывает состав кладов.
На VI в. падают все те изменения в социальном строе антов, которые были
указаны выше. Внутренние изменения порождали грабительские походы,
а эти походы, в свою очередь, усиливали внутренние изменения, приво¬
дившие к распаду первоначальных родовых отношений.
 В VI в. часть приднепровских дружин вступает на путь широких втор¬
жений в Восточноримскую империю. С этого времени антов можно встре¬
тить и на Дунае, и в Италии, и далеко в глубине Балканского полуострова,
и в районе Азовского моря, а возможно, что и Малая Азия и арабский
халифат, и Кахетии видели у себя рослых и сильных антских воинов,
известных им под собирательным именем славян.
 1 А. И. Соболевский—Русско-скифские этюды (ИОРЯС АН. 1921,
т. XXVI, стр. 8).


АНТЫ И КИЕВСКАЯ РУСЬ
 335
 Анты наряду со славянами становятся грозой для Восточной Римской
империи.
 Юстиниан строит для защиты от них 80 крепостей от Дуная до Белго¬
рода на Черном море. Всего в Европейской части империи построено
около 600 крепостей. Мы не останавливаемся на походах славян в Ви¬
зантию, поскольку в предшествующих статьях об этом уже шла речь.
 В VII в. византийские историки перестают интересоваться антами.
У них много дела с аварами и с теми славянами, которые уже хозяйничали
внутри империи. Болгарская орда Аспаруха окончательно отрезала антов
от Византии в 675 г.
 В VII в. завоевание Византии проводится особенно интенсивно; сла¬
вянские отряды идут на Солунь и далее на юг, доходя до древней Спарты,
где разместились славянские племена Езерцев и Милян. После того как
авары собирались «в конец истребить» дунайских антов, возможно, что
им и удалось изолировать их от Византии, тем более, что аварам в начале
VII в. стали подчинены и болгары. Любопытно отметить, что вскоре после
этого появляются флотилии славянских моноксилов-однодревок в Мра¬
морном море, в Геллеспонте, в Эгейском море. Славяне с моря осаждают
Царьград, нападают на берега Малой Азии, на Эпир, Ахайю. -
 В 610 г. с моря и с суши осаждают Солунь, в 623 г. славянский флот
нападает на Крит, в 642 г. славянская флотилия предприняла далекий
морской поход в Южную Италию. Очень соблазнительно поставить
в связь эти морские походы с событиями на Дунае: авары оттеснили антов,
издавна владевших морским побережьем, от Византии и тем самым выну¬
дили их предпринимать морские походы. Отмечу, что пополнение антских
сокровищ византийскими вещами в VII в. не прекратилось.
 В Восточной Европе в это время формировалось и укреплялось Хазар¬
ское государство, постепенно втянувшее в свою орбиту и ряд антских
племен (позднейшие поляне, северяне, радимичи, вятичи).
 В VII в. у западных славян возникает в борьбе с аварами мощный
племенной союз чехов, мораван, хорутанцев и сербов с Само во главе
(627—662 гг.).
 В VIII в. складываются племенные союзы у полабских славян. Веро¬
ятно, в это же время на территории антов формируются те племена, кото¬
рые известны нам по летописи.
 Материальная культура древнерусских племен IX—XI вв. сохранила
много общих черт с материальной культурой антов. Непосредственная
преемственность чувствуется во многом. Височные кольца, подвески,
бусы и т. д. сближают антские клады с курганами Киевской Руси.
 Антские мечи (послужившие, вероятно, материалом для известной
легенды о Полянской дани хазарам) имеют ряд аналогий в мечах X в.
(не франкского типа).
 Антские клады восточного и византийского серебра объясняют появ¬
ление в Киевской Руси таких высокохудожественных изделий, как оковка
турьих рогов из Черной могилы.
 Даже известные знаки Рюриковичей, которыми киевские князья
метили все свое имущество, и те восходят к антским прототипам VII в.
Города Киевской Руси не могут быть поняты без учета истории антских
городищ.
 Центр антской культуры—Днепр в районе Десны и Роси—совершенно¬
закономерно подготовил центральное положение Киева. В связи с цен¬
трами Руси в IX—X вв. необходимо напомнить, что арабы называли их


Б. А. РЫБАКОВ
 336
 три: Куяба, Артания и Славил (Новгород). Из них первые два—Куяба-
Киев и Артания—относятся к южной части, т. е. к антам. Таким образом,
Киев был центром не только Руси IX в., но и центром антского Подне-
лровья в VI—VIII вв.
 Рис. 4. Вещи из кладов и погребений антской эпохи в сравнении с вещами
из славянских курганов эпохи Киевской Руси
Традиции антской эпохи хорошо прослеживаются в лесостепной полосе в ранних кур¬
ганах с трупосожжениями IX—X вв. В XI—XII вв. они сохранялись еще в инвентаре
курганов Радимичского Полесья.
 а. Слева: подвеска VI в. (Пастерское городище, Киевская обл.). Справа: подвеска из
радимических курганов XI в. б. Слева: подвеска VI в. (Пастерскоегородище). Справа:
подвеска из кургана X в. с трупосожжением (Орловская обл.). в. Слева: подвеска из
кладов VI—VII вв. (Правобережье Днепра)- Справа: подвеска из кургана IX в. с трупо¬
сожжением (близ Путивля). г. Слева: сердоликовые бусы из погребений VI—VII вв.
Справа: бусы из северянских, радимических и Полянских курганов X—XI вв. д. Зо¬
лотые аграфы V—VI вв. (станица Романовская на Дону) и бляшка из перещепинского
клада; застежки из кургана «Гульбище»—X в. близ Чернигова, е. Слева: стилизован¬
ное изображение коней VI в. (Пастерское городище). Справа: гребень из славянских
курганов XI в. ж. В середине—височные кольца из клада VII в. в с. Железницах
(Верхняя Ока). По краям: височные кольца из радимических курганов X—XI вв.


АНТЫ И КИЕВСКАЯ РУСЬ
 337
 «Артания», «Арта» сопоставляется с «Вантит» и локализуется в пре¬
делах Тмутораканского княжества (см. V. А. М о s i п, ук. соч.). Боспор-
ские надписи с именами антов (Керчь входила в состав русского Тмутора¬
канского княжества) и указания Прокопия на соседство антов с Азовским
морем и утургурами могут говорить за то, что и черноморский центр Руси
также имел свою антскую подоснову, а имя антов сохранилось в форме
Арта или Вантит.
 Вещественные памятники свидетельствуют, что культура, созданная
в VI столетии антскими племенами, послужила основой для Киевского
государства, для богатой и яркой куль¬
туры Киевской Руси. Антские племена,
достигшие уже в VI в. высшей ступени
варварства, стояли в X—XI вв. на по¬
роге цивилизации.
 Многие явления киевской жизни
X—XI вв. уходят корнями в антскую
эпоху: земледелие, скотоводство, раб¬
ство, сожжение рабынь на могиле кня¬
зя, накопление сокровищ и т. д. Киев¬
ские князья X века говорили на том же
языке, что и анты в VI в., верили в того
же Перуна, плавали на тех же «монокси-
лах» и по тем же старым антским путям.
 Войны Святослава с Цимисхием пере¬
носят нас далеко назад, когда вокруг того
же Доростола шла борьба между антами
и византийцами.
 Возможно, что отзвуком древних антс-
ких походов к границам Византии является
комментарий автора «Повести временных
лет» к рассказу о Кие, Щеке и Хориве.
 Анты—не только предки восточных
славян, но и создатели всей их куль¬
туры. Предшественниками Олега и Игоря
были Межарим Идарич, Хвилибуд и не¬
известные нам по именам владельцы при¬
днепровских кладов.
 Начало в IX в. грабительских набегов норманнов, привлеченных богат¬
ством Киева и его окружения, норманнов, только что вступивших в ту
стадию развития, которую приднепровские славяне уже изживали, ника¬
кой эпохи не составило и не могло составить.
 Варяги не могли создать никакой новой культуры, не могли повлиять
на способ производства, на социальные отношения: горсточка искателей
приключений попала в старую, устойчивую приднепровскую культурную
среду и очень быстро совершенно растворилась в ней. «Варяжская за¬
кваска»—это недоброкачественный миф, созданный норманистами и под¬
держиваемый современными фашистами. Предпосылки для создания
государства Ярослава Мудрого начали накапливаться не в IX в., а за три¬
ста лет до варягов, в силу чего и историю Киевской Руси надо начинать
не с Рюрика и Олега, а с Божа и Межамира, с первых походов на Визан¬
тию в VI столетии.
 Рис. 5. Мечи V—VII вв. в сравне¬
нии с мечами X в. Слева направо:
Меч из перещепинского клада VI в.
Меч из клада в Орловской обла¬
сти V—VI вв. Меч из кургана XI в.
(Гочево, Курской обл.). Перекре¬
стие меча XI в. (Княжеская Гора
близ Канева).
 22 Вестник древней истории, № 1 (6).


Акад. Б. Д. ГРЕКОВ
 ИСТОРИЯ ДРЕВНИХ СЛАВЯН И РУСИ В РАБОТАХ
акад, В. Г. ВАСИЛЬЕВСКОГО
 В. Г. Васильевский был историком Византии, но главный интерес своих
исследований он видел в изучении русско-византийских отношений.
Можно сказать даже больше: он разрешал проблемы истории России по
византийским источникам; изучал Византию, чтобы понять древнюю Русь.
 Круг его источников исключительно широк. Он хозяин не только
в византийских источниках, но и в русской летописи, и в материалах
арабских, грузинских, армянских и др.
 Один беглый перечень вопросов, какими занимался В. Г. Васильев¬
ский, может убедить нас в справедливости сказанного: дорюриковская
Русь (разбор греческих житий Стефана Сурожского и Георгия Амастрид-
ского), походы дорюриковской Руси на Византию, Русь времен Святослава
по данным записки греческого топарха и стихотворениям Иоанна Гео¬
метра, события, связанные с именем Владимира Святославича,—обращение
Василия Болгаробойца к Владимиру, участие русского корпуса в гра¬
жданской войне в Византии, вопрос о женитьбе Владимира на греческой
царевне, об осаде и взятии Владимиром Корсуня, варяго-русская дружина
на службе византийских императоров в X—XI вв., исландские саги о рус¬
ских событиях X—XI вв., поход Владимира Ярославича на Византию,
русско-византийские отношения при Всеволоде Ярославиче (письма
византийского императора Михаила VII Дуки к Всеволоду Ярославичу),
роль печенегов в истории Византии и Руси и многое другое. Хронологи¬
ческий охват исследований В. Г. Васильевского очень значителен: от доисто¬
рических времен до XII в.; но главное внимание его обращено на IX—XI
вв., т. е. на время существования Киевского государства. Вот за эти труды
Московский университет и сделал его, византолога, доктором именно
русской истории.
 В. Г. Васильевский вошел в водоворот самых спорных, самых темных
И трудных вопросов, поднятых русской наукой, и вышел из этого водо¬
ворота с честью. Он дал нашей науке так много нового и ценного, что
мы вправе сказать (это не будет преувеличением), что наша наука в во¬
просах древности может быть разделена на два периода—до и после работ
В. Г. Васильевского.
 Осторожность и добросовестность, доведенные до высших пределов,—
вот основные черты Васильевского, как исследователя. Перечислить все
заслуги В. Г. Васильевского пред нашей наукой в кратком сообщении


ИСТОРИЯ ДРЕВНИХ СЛАВЯН В РАБОТАХ В. Г. ВАСИЛЬЕВСКОГО 339
 нельзя. Моя задача на нескольких примерах показать значение работ
В. Г. Васильевского для истории нашей страны.
 I. 	Вопрос о варягах—руси
 —старый, и до сих пор в полной мере не разрешенный вопрос. Он полу¬
чил особую остроту с момента столкновения двух наших знаменитых ака¬
демиков—Миллера и Ломоносова. Миллер отстаивал скандинавское
Происхождение варягов—руси, Ломоносов русь считал балтийскими
славянами. За Ломоносовым пошли Морошкин, Забелин, Гедеонов. Новую
струю сюда внес Иловайский в своих «Разысканиях о начале Руси».
Иловайский сделал уступку норманистам в том, что признал варягов
норманнами. Но он полагал, что этим не решается вся проблема. Она,
по мнению Иловайского, значительно сложнее. По его мнению, в Среднем
Приднепровье в незапамятные времена образовалось самостоятельное
славяно-русское княжество, этнический материал для которого дало скифо¬
сарматское, т.. е., по Иловайскому, славянское, племя роксолан или рос-
алан, помещаемое Страбоном между Днепром и Доном. Государственная
власть появилась в этом княжестве не со стороны, а развилась из власти
племенного старейшины, т. е. это русское государство образовалось орга¬
нически, без участия норманнов. Имя русь встречается, вопреки утвер¬
ждениям норманистов, раньше второй половины IX в. Уже Иордан знал
руссов, которых он называет рохас; византийские писатели сообщают,
что для защиты от днепровских россов хазары в 835 г. просили имп. Фео-
фила построить им крепость Саркел. Географ Баварский IX в. наряду
с уличами и хазарами знает и русь (Ruzzi); упоминание о туземном народе
русь встречается и у арабского писателя Хордадбега. Кроме руси при¬
днепровской, Иловайский признает еще исконное существование азовско-
черноморской руси, благодаря которой и море Черное получило название
Русского. К этой руси он приурочивает византийские известия о набегах
на Византию, о существовании русской митрополии IX в. (у Льва Фило¬
софа), о принятии русскими в 60-х годах IX в. христианства и факт находки
Константином Философом в Корсуни во второй половине IX в. евангелия,
писанного русскими письменами, и человека, говорившего по-русски.
И еще много свидетельств приводит Иловайский в доказательство суще¬
ствования южной руси, независимой от норманнов. Между прочим, он
ссылается на наименование арабскими и западными источниками Боспора,
или Керчи,—Россией. Эта азовско-черноморская русь с половины IX в.,
заслоняется возрастающим могуществом руси приднепровской, затем
отрезается от нее вторгнувшимися в наши степи ордами кочевников и, нако¬
нец, в период удельной Руси, появляется в виде Тмутораканского кня¬
жества.
 В то время, когда писал В. Г. Васильевский, уже была известна
и теория Будиловича о южном происхождении руси, но не славянском,
а готском.
 В. Г. Васильевский не признал целиком ни одной из этих теорий,
хотя не создал и своей собственной. Но он много потрудился для того,,
чтобы внести хотя бы некоторую ясность в этот туманный вопрос.
 В ответ на критику Иловайским его работ по варяго-русскому во¬
просу В. Г. Васильевский указывает, что он в вопросах русско-византий¬
ской истории «не ослеплен и не связан никакой предвзятой теорией
и никакою школой, что напрасно Иловайский спешит записать его
22*


340
 Б. Д. ГРЕКОВ
 в число защитников норманизма, он далек от мысли считать скандинавскую
теорию «непоколебимой» (I, стр. 401).
 «Нам первым пришлось указать,—пишет он,—на несколько новых
фактов и данных, относящихся к варяжскому вопросу, которые отчасти
совсем не были известны русским ученым, отчасти были пренебрегаемы:
таковы отрывки Пселла, относящиеся к русской истории, таковы грамоты,
упоминающие о варягах и колбягах, таковы указания на шеститысячный
военный корпус, отправленный Владимиром в Византию после крещения,
таков отрывок из Атталиоты... и еще кое-что, приводимое и самим
Д. И. Иловайским в его рецензии» (I, стр. 379).
 .В. Г. Васильевский обратился, для проверки существующих представ¬
лений по этому вопросу, к источникам, какие были у него в руках,
и ему удалось установить ряд положений, неопровержимо доказанных
строго проверенными фактами.
 Он подтвердил наличие руси на юге нашей страны, доказал, что тав-
роскифы и русь—термины, семантически тождественные, что эти тавро-
скифы, или русь, начинают называться варягами тогда, когда поступают
на службу к Византийскому императору или Киевскому князю. Варяг-
это дружинник-иноземец. Варяги—иностранный легион, иностранный
корпус или дружина (I, стр. 398)1.
 «...не всегда нужно было ездить в Византию, чтобы сделаться варягом;
в начале XI в. для этого можно было ограничиться Киевом или вообще
Русской землей» (I, стр. 189).
 До XII в. в Византии преобладают в наемной дружине русские,
с XII в.—англо-саксы. Тождество тавроскифов и русских он доказывает
употреблением этих терминов у византийских писателей, в скандинав¬
ских сагах и характером их вооружения (топоры или секиры).
 Под Русью IX—X вв. Васильевский разумеет Киевское государство
и доказывает это византийскими, арабскими и армянскими документами.
Арабский хронист ал-Мекин об этом говорит совершенно отчетливо.
«Когда восстал против императора Василия Варда Фока, царь Василий
сильно испугался,... и побудила его нужда вступить в переписку с царем
русов» (I, стр. 71). Из дальнейшего видно, что здесь речь идет несомненно
о Владимире и его участии в подавлении восстания Варды Фоки. Сообщения
другого араба Ибн-ал-Атира подтверждают основные факты, сообщаемые
ал-Мекином.
 Эти арабские сообщения В. Г. Васильевский сопоставляет с византий¬
скими—Льва Диакона и Пселла, а также с армянским писателем Асохи-
ком, указывает на некоторые разногласия в показаниях различных авторов
и сличает их с русскими источниками: переводная с греческого «Повесть
о латынах», «Повесть временных лет», две «Похвалы Владимиру», «Ска¬
зание о Вавилонском царстве» и др.
 Со скрупулезным вниманием В. Г. Васильевский сравнивает данные
iBcex этих источников и только тогда делает заключение.
 Со стороны тщательности, исследования фактического материала
самый строгий критик не сможет найти у В. Г. Васильевского никаких
серьезных упущений.
 И если Иловайский тем не менее счел возможным упрекнуть автора
в противоречиях и неточности, то это объясняется тем, что, почувствовав
в разысканиях В. Г. Васильевского угрозу своим построениям, подчас
 1 «Варяг—на Руси и в Византии значит иноземец», I, стр. 398.


ИСТОРИЯ ДРЕВНИХ СЛАВЯН В РАБОТАХ В. Г. ВАСИЛЬЕВСКОГО 341
 действительно не чуждым натяжек и произвольных толкований текстов,
Иловайский пытался защитить свои позиции путем опровержения по сути
дела неопровержимых доказательств своего противника.
 В. Г. Васильевский отвечал Иловайскому очень спокойно и деловито,
и последнему не было оснований волноваться, если бы он захотел внима¬
тельно отнестись к доводам своего оппонента.
 В самом деле, что неприемлемо в построении В. Г. Васильевского для
основных положений Иловайского? Наличия южной руси В. Г. Васильев¬
ский не отрицает, термину варяг дает объяснение, не опасное' для Иловай¬
ского, тавроскифов вместе с Иловайским считает народом русским.
В. Г. Васильевский отказывается лишь следовать за ним в объяснении
происхождения Русского государства.
 Этот вопрос вообще не мог быть разрешен ни Васильевским, ни Ило¬
вайским, так как самое представление их о государстве сводилось к во¬
просу о происхождении княжеской власти, даже династии. Иловайский
утверждал, что княжеская власть туземного славянского происхождения
и возникла в Киеве, а В. Г. Васильевский считал, что она норманского
происхождения и началась в Новгороде. Отсюда В. Г. Васильевский
заключал, что «скандинавская теория происхождения Русского государ¬
ства до сих пор остается непоколебленною, и те, которые пытались поко¬
лебать ее, потерпели, заведомую неудачу». Если понимать происхождение
государства так, как понимали тогда все русские ученые, то нельзя
не согласиться с тем, что В. Г. Васильевский в полемике с Иловайским
прав: династия Рюриковичей—норманская династия. Этого тезиса
никто до сих пор серьезно не поколебал, несмотря на писания Забелина,
Гедеонова, Иловайского и др. Тщательные исследования В. Г. Васильев¬
ского дали нашей науке больше, чем смелые домыслы его предшествен¬
ников: для Васильевского важнее всего была научная правда. Ею он не
поступался никогда. Он часто предпочитал оставлять вопрос открытым,
чем делать преждевременные заключения. О нем нельзя сказать, что
отцом его мыслей было желание. В вопросе о варягах эти свойства
В. Г. Васильевского обнаружились с особой силой.
 II. 	Византия и тюркские народы, с нею соприкасавшиеся,—
 другая проблема, блестяще разработанная В. Г. Васильевским. «От¬
ношения Византии к князьям русским, вероятно, получат новый
свет от более подробного изучения истории печенегов и половцев»,—так
думал Васильевский, когда писал свою работу «Византия и печенеги»*
Это скромное замечание мы можем сейчас раскрыть полнее. Несомненно,
изучение отношений Византии с печенегами и половцами целиком пере¬
страивает наши старые представления об этих народах, с которыми история
Руси связана на протяжении нескольких веков. Наши летописи говорят
о столкновениях с тюркскими народами, о том, что Русь справилась с опас¬
ностью, ей грозившею, что, в конце концов, и печенеги и половцы либо
вошли в состав народов Киевского государства и стали служить его инте¬
ресам, либо в той или иной степени сумели договориться со своим соседом
и выработать приемлемые для обеих сторон условия жизни. Но наши
летописцы не говорят нам, чего стоилр это Руси, не дают нам масштаба
для оценки этих фактов.


342
 Б. Д. ГРЕКОВ
 И только работы В. Г. Васильевского этот масштаб нам дают. Оказы¬
вается, что преодоление печенежской и половецкой силы, грозившей Руси,
было делом очень трудным и оно было возможно только для очень мощного
государства.
 Писатель XI в. Феофилакт Болгарский так характеризовал печенегов,
которых он называет скифами (цитирую по В. Г. Васильевскому): «Их
набег—удар молнии, их отступление тяжело и легко в одно и то же время:
тяжело от множества добычи, легко от быстроты бега... они опустошают
чужую страну, а своей не имеют. Если бы кто был смелее Дария Истаспа,
если бы он навел мост на Истре и стал бы искать скифов,—все одно,
он безумно погнался бы за недостижимым. Они спрячутся в скалах, при¬
кроются густотою леса, а он будет блуждать по горам и рощам, которых
дикая суровость уступает только дикой натуре преследуемых; он будет
зрителем той великой (скифской) пустыни, которая вошла в пословицу...
жизнь мирная для них несчастье; верх благополучия, когда они имеют
удобный случай для войны или когда насмеются над мирным договором.
Самое худшее то, что они своим множеством превосходят весенних пчел,
и никто еще не знал, сколькими тысячами или десятками тысяч они счита¬
ются: количество их бесчисленно» (I, стр. 5).
 Император Василий, знаменитый Болгаробойца, довел состояние
Византийской империи до внешнего величия и силы, но, замечает
В. Г. Васильевский, завоевание Болгарии оказалось большой полити¬
ческой ошибкой и принесло империи вред, потому что оно «нарушило
ту систему византийского равновесия на севере, которая некогда приво¬
дила в восторг кабинетную политическую мудрость Константина Багряно¬
родного. Центром этого равновесия были печенеги, господствовавшие в X в.
между Днепром и Дунаем. Если Византия находится в дружбе с печенеж¬
скою ордою, то, объясняет Константин своему сыну, никто из ее врагов
не осмелится даже пошевелиться. Русские совсем не могут предпринять
никакого похода вне своих границ, если они не находятся в мире с пече¬
негами; без позволения печенегов они не могут приходить в Константи¬
нополь ни для торговли, ни для войны. Мадьяры, столько раз испытавшие
поражения от печенегов, продолжают питать к ним самую почтительную
боязнь. Итак, если византийский император будет находиться в мире
с печенегами, то ни русские, ни мадьяры не страшны для него—они даже
не посмеют тогда просить слишком больших подарков от греков за свое
мирное поведение. Иначе им можно погрозить печенегами. То же самое
и в отношении Болгарского царства. Если византийский император хочет
быть страшным для болгар, он легко достигнет этого посредством печенегов»
(К стр. 3—4). «Все это было так,—продолжает В. Г. Васильевский,—
пока печенеги сами не были соседями империи, пока свободная Болгария
заслоняла Византийскую державу от напирающего из Азии варварского
мира. Когда отношения изменились, когда плотина была не только про¬
рвана, но совсем разрушена,—Византия оказалась так же мало способною
удерживать волны турецкого наводнения в Европе, как и в Азии»
(I,. стр. 4).
 Печенеги, перешедшие в середине XI в. Дунай, по мысли византийских
политиков, должны были защищать византийские границы, между прочим,
и от князей русских.
 . Но печенеги больше воевали с самой Византией, чем выполняли пред¬
назначенную им роль защитников империи. И война эта была для Визан¬
тии очень нелегкой.


ИСТОРИЯ ДРЕВНИХ СЛАВЯН В РАБОТАХ?В. Г. ВАСИЛЬЕВСКОГО 343
 Внешняя политическая обстановка Византии осложнялась крупными
'событиями внутреннего характера. В конце 70-х годов XI в. в Византии
при императоре Михаиле VII появились еще три претендента на престол:
в Азии—Никифор Вотаниат, нанявший на службу турок, в. Европе—
Вриенний, поддержанный населением Адрианопольской области, и Васи-
лиаки, управляющий византийскими владениями на Адриатическом
море. Печенеги приняли в этой борьбе большое участие. Тут мы встречаем
и имена русских киевских князей, сыновей Ярослава Мудрого—Свято¬
слава и Всеволода (Изяслав был в это время в изгнании). Русские корабли
прибыли в Мраморное море и помогли Михаилу разбить Вриенния в 1077 г.
Есть сообщение нашей летописи, что Святослав Ярославич перед смертью,
которая последовала 25 февраля 1076 г., собирался итти «на Болгары».
После смерти Святослава его брат Всеволод, получив известие о воца¬
рении в 1077 г. Никифора Вотаниата, вскоре, впрочем, свергнутого
Алексеем Комнином, распустил собранное войско.
 Печенеги продолжали быть грозным врагом Византии, и император
Алексей Комнин был вынужден просить у них мира. Об этом скромно
упоминает дочь императора Анна, выдавая, таким образом, секрет офи¬
циального правительственного сообщения, будто сами печенеги, грозив¬
шие Константинополю, умоляли императора о мире. Официальная Визан¬
тия прониклась, по выражению В. Г. Васильевского, горделивой ложью
до того, что ее лучшие люди спокойно плавали в ней, как в привычной
стихии.
 В 1090 г. печенеги снова нанесли Византии поражение, несмотря на то,
что она на этот раз готовилась к отпору. Очутившись в безвыходном поло¬
жении, император Алексей Комнин обращался за помощью и на Запад
и на Восток, между прочим, к половцам и к русским князьям, «факт, до сих
пор отвергаемый патриотизмом греческим, но тем не менее не подвержен¬
ный ни малейшему сомнению» (I, стр. 77). Император Алексей очень
красочно описывал трагическое положение Восточной Римской империи:
«Святейшая империя христиан греческих сильно утесняется печенегами
и турками: они грабят ее ежедневно и отнимают ее области. Убийства
и поругания христиан, ужасы, которые при этом совершаются, неисчи¬
слимы и так страшны для слуха, что способны возмутить самый воздух.
Они подвергают обрезанию детей и юношей христианских, изливая кровь
обрезания в купели христианского крещения. Они насилуют жен и дев
христианских перед глазами их матерей, которых при этом заставляют
.петь гнусные и развратные песни. Над отроками и юношами, над рабами
и благородными, над клириками и монахами, над самими епископами они
совершают мерзкие гнусности содомского греха. Почти вся земля.;,
подверглась их нашествию; Остается один Константинополь, но они угро¬
жают в самом скором времени и его отнять у нас, если не подоспеет бы¬
страя помощь верных христиан латинских... Я сам, облеченный саном
императора, не вижу никакого исхода, не нахожу никакого спасения:
я принужден перед лицом турок и печенегов оставаться в одном городе,
пока их приближение не заставит меня искать убежища в другом.
 Итак, именем бога и всех христианских провозвестников умоляем вас,
воины христовы, кто бы вы ни были, спешите на помощь мне и греческим
христианам. Мы отдаемся в ваши руки; мы предпочитаем быть под
властью ваших латинян, чем под игом язычников. Пусть Константинополь
достанется лучше вам, чем туркам и печенегам». Дальше следует перечень
святынь константинопольских.


344
 Б. Д. ГРЕКОВ
 «Если сверх ожидания вас не одушевляет мысль об этих христианских
сокровищах, то я напоминаю вам о бесчисленных богатствах и драгоцен¬
ностях, которые накоплены в столице нашей. Сокровища одних церквей
константинопольских в серебре, золоте, жемчуге и драгоценных камнях,
в шелковых тканях могут быть достаточны для украшения всех церквей
мира. Но богатства Софийского храма могут превзойти все эти сокровища
вместе взятые и равняются разве только богатству храма Соломонова.
Нечего говорить о той неисчислимой казне, которая скрывается в кладовых
прежних императоров и знатных вельмож греческих...»
 Сердца западных рыцарей дрогнули. Рыцари решили отправиться
в Византию. Васильевский замечает, что призыв папы Урбана к кресто¬
вому походу потому нашел такой скорый и сильный отклик в рыцарстве
Фландрии, Нормандии и Франции, что ему предшествовал призыв импе¬
ратора Алексея. «Они собирались спасать своего союзника, который звал
их к себе на помощь; они шли с большой надеждой на мирские выгоды,
с мыслью о богатствах Византии. В глазах рыцарства граф Роберт Фриз
был, конечно, более красноречивым и более убедительным проповедником,
чем какая-либо темная личность вроде Петра Амиенского» (I, стр. 93—94).
 Рыцари, собиравшиеся в поход, намеревались посадить в Констан¬
тинополе на трон своего вождя Роберта Фриза. Поэтому они прежде
всего должны были направить свой удар на печенегов. Но события
развернулись иначе. Граф Роберт Фриз умер 13 октября 1093 г. На
сцене появились новые силы, о которых В. Г. Васильевский пишет так:
 «... самое глубокое изменение в этих планах произведено было резким
и неожиданным вмешательством в судьбы христианской цивилизации
со стороны двух варваров, которые не знали ни папы Урбана, ни графа
Фландрского, о которых, в свою очередь, не хотели знать не только ста¬
ринные благочестивые повествователи о папе Урбане на Клермонском
соборе и о Петре Амиенском, но и новейшие исторические исследователи,
привыкшие, подобно своим средневековым предшественникам, смотреть
на ход истории только под своим углом зрения. В 1091 г. предполагалось,
что западное рыцарство явится во имя Христа и христианства на берега
Босфора, для защиты Византийской империи и Константинополя, что
император Алексей Комнин отдаст в руки франков судьбу своей империи,
и столицы..., довольный тем, что спасется от печенежского плена...
 Два половецких хана в соучастии, быть может, с одним из князей
русских, решили вопрос иначе» (I, стр. 96).
 Хорошо знакомые нашим летописцам половецкие ханы Тугоркан
и Боняк, из которых последний так искусно умел подражать вою волков,
.что эти хищники охотно ему отзывались, появились под стенами Констан¬
тинополя в момент, о котором дочь императора Анна писала, что от пече¬
негов, «судя по-человечески, не было надежды на спасение». Император-
Алексей не знал, с какими намерениями идут половцы—не то на помощь
печенегам, не то на защиту империи. Можно было предполагать и то-
и другое, так как император обращался за помощью и в Приднепровские:
степи. Алексей пригласил ханов к себе. Боняк на первое приглашение
ответил отказом, но потом согласился. Богатая и роскошная трапеза
была предложена гостям. Алексей целовался с половецкими ханами и зада¬
рил их подарками. Половцы обещали помочь Византии, но их постоянные
сношения с печенегами не внушали особых надежд Алексею. Накануне
рокового дня битвы с печенегами русский пятитысячный отряд, пришед¬
ший сюда вместе с половцами под предводительством знаменитого Василька


ИСТОРИЯ ДРЕВНИХ СЛАВЯН В РАБОТАХ В. Г. ВАСИЛЬЕВСКОГО 345
 Ростиславича, отделился от половецкого стана и присоединился к грече¬
скому лагерю. Это было хорошим признаком для греков. 29 апреля 1091 г.
печенеги были разбиты. Огромная масса пленных была перерезана. Это
произвело даже на Боняка и Тугоркана тяжелое впечатление. Во всяком
случае в 1091 г. половцы и русские спасли Византию от печенегов. А через
4 года мы видим тех же половцев уже врагами Византии.
 В мою задачу не входит подробно излагать эти интересные события
в жизни Византийской империи. Этими примерами я хотел только пока¬
зать, сколько труда положил В. Г. Васильевский, чтобы вскрыть эти
важные факты. Необходимо подчеркнуть—что сделал и сам В. Г. Васильев¬
ский—значение этих фактов для истории нашей страны в период борьбы
с печенегами и половцами.
 Наши летописи полны известий и об,этих народах и о столкновениях
их с Русью. Но очень любопытно, что мы никогда не встречаем на их
страницах выражения такого отчаяния перед опасностью со стороны этих
народов, каким проникнуто, например, послание византийского импера¬
тора Алексея. Киевское государство сравнительно легко справляется
с ними и, в конце концов, побеждает окончательно. С 915 г., когда, по уве¬
рению нашего летописца, «придоша печенеги первое на русскую землю»,
до 1036 г., после которого о печенегах на Руси не слышно, киевские князья
воевали с печенегами 8 раз. Беспокойное соседство заставило киевских
князей отодвинуть свою южную границу несколько к северу, где по рекам
Стугне, Ирпени и Труб ежу Владимир построил для защиты от печенегов
ряд крепостей.
 В этих крепостях посажены были отряды тех же печенегов, которые
стали наниматься на службу к киевским князьям и защищали их границы
от нападений своих же единоплеменников—собственно печенегов и затем
тех же тюрков, но в образе торков и половцев-кыпчаков. Торки скоро
рассеялись, как дым. Некоторые стали служить вместе с печенегами
киевским князьям и быстро ассимилировались. Самая южная часть Киев¬
ского государства—Переяславская земля, а также южные части Киевской
и. Черниговской были сплошь покрыты торкскими поселениями, которые
заходили и еще севернее, вплоть до Рязанской и Суздальской земель.
 С куманами-кыпчаками, или, иначе, половцами, бороться было труд-
, нее. В середине XI в. половцы нанесли удар сыновьям Ярослава—Изя-
славу, Святославу и Всеволоду. Города переяславские и киевские были
сожжены, население частью перебито, частью разбрелось. Наш летописец
говорит, что часто можно было видеть здесь людей, пришедших на старые
Свои пепелища, с воспаленными глазами, босых, с ногами, истерзанными
тернием, вспоминающих недавнее время. Они указывали на развалины
и говорили друг другу со слезами и вздохами: «Я жил в этом городе,
а я—в этой деревне».
 Но это были только неизбежные следствия тяжелой войны, а не раз¬
гром. В начале XII в. мы видим уже другую картину: Русь переходит
в наступление. В 1103 г. половцам нанесено было поражение, вслед за ним—
еще три. Они вынуждены были отодвинуться на Дон, Волгу и Яик. Часть
осталась на территории Киевского государства, многие получили от- рус¬
ских князей землю и стали в качестве вассалов служить этим князьям.
Набеги половцев не прекращались до татарского завоевания Восточной
Европы, но Киевское государство имело достаточно сил, чтобы не только
отражать врагов, но и ассимилировать их, превращая в средство своей
защиты. У половцев стали постепенно устанавливаться с Киевом и княже-


'346
 Б. Д. ГРЕКОВ
 'ствами, образовавшимися после распада этого государства, мирные
соседские отношения.
 Благодаря работам В.' Г. Васильевского мы получили конкретное
представление о силе этих тюркских народов и о мощи Киева, сумевшего
-покорить и ассимилировать их.
 III. 	Вопросы древней истории Руси
 В. Г. Васильевский разрабатывал и специальные вопросы древней
истории нашей страны.
 Ему принадлежит, например, бесспорная честь разъяснения сложных
и темных сторон отношений Киева и Византии в княжение Святослава Иго¬
ревича и Владимира Святославича. В. Г. Васильевский пользуется и здесь
источниками самыми разнообразными: византийскими, армянскими, араб¬
скими, русскими.
 В статье «К истории 976—986 годов» Васильевский шаг за шагом
нскрывает события византийской истории с определенной целью распутать
узел византийско-русско-болгарских отношений. Он сам по этому поводу
пишет: «Если бы мы могли восстановить точную хронологию всех этих
■событий, то для нас стала бы яснее не только общая связь между затруд¬
нительным положением Византии и успехами болгар, с одной стороны,
крещением русского князя Владимира и пробуждением энергии грече¬
ского оружия в борьбе с болгарами—с другой; но в ином, более ярком
свете выставились бы многие частные подробности истории не только
византийской, но также болгарской и русской. Вместо наивных пред¬
ставлений летописца-монаха мы познакомились бы с широким кругозором
византийской политики. Старыми преданиями умной и ловкой дипломатии
Византия много раз сама себя выручала из самых затруднительных поло¬
жений, но ходы и приемы этой дипломатии, составляя наследие старой
культуры, не были доступны разумению и пониманию простодушных
летописцев, не только русских, но и всяких других».
 Для того чтобы выполнить это намерение, В. Г. Васильевский прежде
всего предпринимает критический разбор своих источников. У Льва Диа¬
кона нет того, что нужно исследователю времени Владимира Ярославича,
кроме факта взятия Корсуня русскими,—зато прекрасно отображено
время- Святослава. Интересные сообщения о Владимире находятся у Ски-
лиция, Кедрина, Зонары, Пселла. В результате тонкой работы В. Г. Ва¬
сильевский устанавливает, что только один Скилиций, живший в самом
конце XI в., может считаться первоначальным источником наших сведе¬
ний о царствовании Василия II византийского и Владимира I русского.
В. Г. Васильевский считает Скилиция добросовестным компилятором
из более ранних источников, между прочим, хроники Федора Севостий-
ского, до нас не дошедшей. Что же касается Кедрина, то Васильевский
называет его плагиатором, единственная заслуга которого для нас «состоит
в том, что он обокрал своего собрата, т. е. Скилиция, вполне и всецело».
 К греческим источникам Васильевский присоединяет арабские и, пре¬
жде всего, арабскую хронику ал-Мекина. Ал-Мекин жил и писал в XIII в.
По мнению В. Г. Васильевского, это писатель глубокий и правдивый,
добросовестно использовавший хорошие местные источники, независимые
от византийских. Между тем, этим автором не пользовались ни визан¬
тинисты, ни слависты, и В. Г. Васильевский, вполне справедливо упрекнув


ИСТОРИЯ ДРЕВНИХ СЛАВЯН В РАБОТАХ В. Г. ВАСИЛЬЕВСКОГО 347
 «своих предшественников в недостаточном внимании к этому арабскому
источнику, извлекает из него ценнейшие данные как по истории Византии,
так и Руси.
 Ал-Мекин действительно превосходен в своих описаниях конкретных
византийско-болгаро-русских событий. Изложив подробно беспокойную
историю Византии второй половины X в., ал-Мекин прямо заявляет, что
^богатство византийского императора Василия истощилось, политическое
положение страны стало до крайности критическим, и Василия побудила
нужда вступить в переписку с царем Руссов, который в это время был
во враждебных отношениях с Византией. «Царь Руссов согласился на это
и просил свойства с ним. И женился царь Руссов на сестре Василия,
царя греков, после того как он (Василий) поставил условием принятие
христианства и отправил к нему митрополитов, которые обратили в хри¬
стианство его и весь народ его владений... И они—народ великий... и от¬
правился царь Руссов со всеми войсками своими к услугам царя Василия.
И оба они сговорились пойти навстречу Варде Фоке и отправились на него
сушею и морем и обратили его в бегство».
 Это важное место из ал-Мекина В. Г. Васильевский сопоставляет
со свидетельствами другого арабского автора Ибн-ал-Атира, с показа¬
ниями византийских писателей и армянского писателя Асохика и обна¬
руживает некоторую тенденцию византийцев замолчать роль Руси в спа¬
сении византийского императора Василия. Арабы и армяне откровеннее
говорят о русской помощи Василию. И это не случайно. Мы замечаем
подобное поведение греков и в других случаях. Армянин Асохик прямо
говорит о том, что он у себя на родине видел в 1000 г. тот самый отряд,
который царь Василий выпросил у царя Руссов, в то время когда выдал
сестру свою за последнего, и что в это же самое время руссы уверовали
во Христа (II, I, стр. 91).
 Эти греческие, арабские и армянские источники В. Г. Васильевский
сопоставляет с многочисленными и часто столь же запутанными и проти¬
воречивыми русскими данными.
 Интересен прием работы В. Г. Васильевского. Разложив перед собой
Лаврентьевскую летопись, две «Похвалы Владимиру» митрополита
Иллариона и Иакова Мниха, «Сказание о Вавилонском царстве», он
пытается разобраться в различной ценности этих источников, «в каком виде
факт и его обстановка представлялись воображению ближайших к собы¬
тию, несомненно, древнейших свидетелей». Тонкость его анализа источ¬
ников может удовлетворить самого требовательного читателя, от чего
выводы автора приобретают полную убедительность. Бледные и скупые
намеки летописей в руках В. Г. Васильевского приобретают иной смысл,
подвергаются более глубокой оценке. Наши представления о событиях
.конца X в. делаются конкретными и живыми. Роль Руси в этих событиях
оказывается более серьезной, чем раньше думали, что заставляет иссле¬
дователя русских древностей по-иному отнестись и к другим фактам нашей
истории.
 Благодаря работам В. Г. Васильевского мы стали понимать всю слож¬
ность международной обстановки второй половины X в. Истории Болга^
рии, Византии, западноевропейских государств, Армении, Грузии и России
тесно переплетаются. Читая В. Г. Васильевского, мы чувствуем пульс
подлинной политической жизни протекших веков и получаем наглядный
урок, как опасно игнорировать взаимные связи народов, замыкаться
в скорлупу националистической обособленности и узости.


348
 Б. Д. ГРЕКОВ
 Расчистка исторической почвы и установление новых крупных фактов
дают тем самым возможность В. Г. Васильевскому восстанавливать кар¬
тину истории во всей ее конкретности и благодаря этому понимать то, что
до него было непонятно или понято неправильно.
 Блестящий комментарий к стихотворениям Иоанна Геометра, напри¬
мер, мог сделать только В. Г. Васильевский. Только ему стали понятны
огненные слова незаурядного поэта, только перед ним раскрылся под¬
линный смысл непонятных до того греческих стихов.
 Вот в изображении Иоанна Геометра несчастный император Никифор
Фока, зарезанный собственной женою: «Шесть лет я богомысленно дер¬
жал бразды народного правления. Столько же лет оставался связанным
страшный скифский (т. е. русский) Марс. Предо мной склонялись города
ассирийцев, а равно и финикиян. Я покорил неукротимый Марс; я очистил
острова, изгнал варварское копье с великого Крита и величавого Кипра.
Восток и Запад трепетали перед моими угрозами... Ноя пал среди дворца,
не избег рук слабой женщины. Был у меня город, было войско и двойная
внутри стена. Но воистину нет ничего слабее смертного человека».
 И другое стихотворение того же автора на ту же тему:
 «Тот, кто прежде был крепче мужей и меча, тот сделался легкой добы¬
чей женщины и меча. Тот, кто своею силой держал в руках власть над
всею землею, тот занимает теперь малый уголок земли. Того, кто прежде
был, думаю, лицом священным для самых зверей, того убила супруга,
член, казалось, единого тела. Тот, который и в ночи не давал себе краткого
сна, спит теперь во гробе длинное время. Печальное зрелище! Но восстань
ныне, царь, и собери пеших, конных, копейщиков, твое войско, фаланги
и полки. На нас устремляется русское всеоружие....
 Сбрось камень, который держит тебя, и прогони каменьем сих зверей-
иноплеменников... Если ты не хочешь проникнуть немного из гроба,
то грянь из земли одним своим голосом...
 Если же и это тебе не угодно, то прими всех нас в свою гробницу,
ибо и мертвый ты, во всем победоносный, кроме женщины, будешь иметь
достаточно силы, чтобы спасти толпы христиан».
 В. Г. Васильевский склонен думать, что здесь речь идет о событиях
970 или 972 г., когда Святослав в союзе с печенегами и уграми разорил
Фракию и Македонию, разрушил до основания Филиппополь и висел
тучей над самым Константинополем, хотя допускает, что это может быть
и поход Владимира Святославича 986—988 гг. на Византию.
 Тот же Иоанн Геометр отразил в одном своем стихотворении изменение
в политической позиции Киева, когда русские из недавних врагов Визан¬
тии превратились в ее союзников и спасителей.
 «Примите, фракийцы, скифов своими союзниками против друзей,
прежних союзников против скифов. Ликуйте и рукоплещите, племена
болгарские...» Так начинается стихотворение. Поэт воспевает союзный
договор между Василием II и Владимиром в момент восстания болгар
и возмущения Варды Фоци и приветствует русский шеститысячный корпус,
прибывший в Константинополь через Болгарию, вызванный туда, где
грозила наибольшая опасность.
 Об этом корпусе В. Г. Васильевский произвел специальное исследо¬
вание и проследил дальнейшую судьбу этого русского войска.
 Опять перед нами византийские и армянские историки, арабские
известия, русские летописи. Опять тонкий анализ источников и твердые,
как сталь, выводы.


ИСТОРИЯ ДРЕВНИХ СЛАВЯН В РАБОТАХ В. Г. ВАСИЛЬЕВСКОГО 349
 Владимир послал императору Василию пехотный шеститысячный
отряд; «русская пехотная гвардия»,—называет его В. Г. Васильевский.
 Эта гвардия, сделав свое дело, не ушла домой. Она, очевидно, была
еще нужна императору. Армянский историк 12 лет спустя после разгрома
Варды Фоки видел эту гвардию на Кавказе.
 В самый день отъезда грузинского царя из Армении, говорит армянский
историк Асохик, «в греческом лагере произошла сильная схватка из-за
ничтожной причины. Князья и вассалы курополата Давида (властитель
Карталинский и царь армяно-грузинской провинции Дайка на северо-
востоке Верхней Армении), прибывшие туда, стояли недалеко от грече¬
ского лагеря. Из пехотного отряда рузов какой-то воин нес сено для своей
лошади. Подошел к нему один из иверийцев и отнял у него сено. Тогда
прибежал к рузу другой руз. Ивериец кликнул к своим, которые, при¬
бежав, убили первого руза. Тогда весь народ рузов, бывший там, под¬
нялся на бой: их было б 000 человек пеших, вооруженных копьями и щи¬
тами, которых просил царь Василий у царя рузов в то время, когда он
выдал сестру свою замуж за последнего. В это же самое время рузы уве¬
ровали во Христа. Все князья и вассалы тайкские выступили против них
и были побеждены. Тут погибли: великий князь князей по имени Петри-
арх, два сына Очопентуге—Габриель и Иоанн, Чортванель, внук Абу-
Харба, и многие другие...» (I, стр. 20).
 В. Г. Васильевскому этот рассказ нравится своей ясностью, простотой
и естественностью. «Что русский человек способен был,—пишет Василь¬
евский,—подраться с грузином из-за сенца, приготовленного для лошади,
этому всякий поверит, и уже никто, надеемся, не скажет, что это чисто
норманское качество. Критика, которая захочет быть строгою, может на¬
пасть только на лошадь, которую имеет пехотинец». Но Васильевский успо¬
каивает строгого критика, во-первых, тем, что в другом варианте того же
текста лошади нет, а во-вторых, тем, что в наличии лошади в пехотном
отряде сомневаться вообще не приходится. «Мы верим в лошадь»,—пишет
Васильевский.
 Тут дело, однако, серьезнее, чем проблема лошади. Другой армянский
историк тоже знает этот эпизод. Но он излагает событие осторожнее:
«Вследствие не знаю каких причин,—пишет он,—поднялась ссора между
западными воинами, называемыми русскими, и благородным отрядом.
30 человек самых знатных из этого последнего умерли на этом месте...»
 В. Г. Васильевский раскрывает перед нами подлинную причину ссоры,
отделяя ее от повода (инцидент с сеном).
 Оказывается, восставший против Василия II Варда Фока опирался,
кроме греческих войск, и на сочувствие грузин; в роковом для него сра¬
жении грузинская пехота составляла лучшую часть его войска. Грузины,
значит, повстречались с тем самым русским корпусом, который их разбил
в 989 г. «Память об этом тяжелом посрамлении народной чести,—пишет
Васильевский,—могла оставаться тем более, что, повидимому, русские
заняли место грузин в византийской армии».
 Васильевский идет дальше. Он изучает вопрос о наличии в византий¬
ской армии русских частей и находит их вплоть до XII в., когда русские
части были заменены англо-саксами. Строго последовательно и убеди¬
тельно разбивает он норманистов, склонных в каждом термине русь или
русский видеть норманно-скандинавов. Васильевский с беспощадной
убедительностью доказывает, что в 'шеститысячном отряде был русский
народ, войско киевских князей, а не скандинавы-норманны. Он доказы¬


350
 Е. Д. ГРЕКОВ
 вает, что русские в рядах-греческого войска сражались с норманнами,,
которых источники строго отличают от руси киевской.
 В 1019 г., когда французские норманны явились в Южную Италик*
на помощь восставшим апулийцам, византийский император использовал-
русский корпус. «Когда император услыхал, что смелые рыцари напали
на его армию, он против норманнов отправил самых храбрых людей,
каких'только мог найти» (цитирую по В. Г. Васильевскому—«L'histoire-
de li Normant», I, 21). «В первых трех сражениях норманны остались,
победителями, но в четвертой битве, где им пришлось бороться с народом,
русским, они были побеждены, обращены в ничто и в бесчисленном коли¬
честве отведены в Константинополь, где до конца жизни были истязуемы;
в темницах». Автор этого известия писал в Южной Франции. Он
пользуется термином gens Russorum, что соответствует зонаровскому Хаос
PtoOixcc
 В. Г. Васильевский без больших усилий, иронически, отвергает поло¬
жения норманистов, как русских, так и иностранных.
 «Один из византинистов, Гопф,—пишет, например, Васильевский,—
сделал несомненную ошибку, вздумав отыскивать в поведении византий¬
ских наемных войск указание на высокую нравственность германского
племени». Речь идет о рассказе, где участвуют в византийском войске
варяги, которых Васильевский с полной убедительностью считает рус¬
скими. «Что ядро варяжской лейб-гвардии было германское,—говорит
Гопф,—это не подлежит сомнению; даже нравы варягов указывают на это:...
германцы своей верностью были тогда столь же знамениты, как после
швейцарцы; они были лучшею, даже единственною, опорою колеблющейся;
империи Ромейской». «Маленькое, но совершенно излишнее патриоти¬
ческое увлечение,—возражает Гопфу Васильевский,—что касается гер¬
манской верности, то византийская история никак не может служить,
ее доказательством. Напротив того, по мнению византийцев XI в., преда¬
телей всего скорее можно было найти именно среди немцев, которые также-
были на службе византийской, но отличались от варягов (Васильевский,
под варягами здесь разумеет именно русскую дружину), между прочим,,
своею продажностью». В. Г. Васильевский ссылается здесь на свиде¬
тельство Анны Комнин и другие данные и заявляет, что «факты подтвер¬
ждают это воззрение».
 Тезис В. Г. Васильевского, что до XII в. под варягами в Византии
разумели наемные русские дружины, а с XII в.—англо-саксонские, дока¬
зывается им обстоятельно в разных его работах.
 Столь же осторожно и убедительно возражал В. Г. Васильевский круп¬
ному византологу, своему современнику, Сафе, опубликовавшему и про¬
комментировавшему два интереснейших письма византийского импера¬
тора Михаила VII Дуки к невыясненным, к сожалению, адресатам. Сафа»
определил оба письма написанными к норманскому завоевателю, герцогу-
Апулии, Калабрии и Сицилии, Роберту Гвискару. В. Г. Васильевский
разбирает все доказательства Сафы, разбивает все его аргументы и дает
свое,—несомненно, правильное,—толкование писем.
 Они, оказывается, адресованы не Роберту Гвискару. Обращаясь,
к русским источникам, Васильевский артистически комбинирует их
с источниками нерусскими и приходит к бесспорному выводу, что письма
адресовались к русскому князю Всеволоду Ярославичу,, отцу Влади¬
мира Мономаха. Сафе, очевидно, и в-голову не приходило, как это иногда,
случается и с нашими современными историками, что Русь XI в. не


ИСТОРИЯ ДРЕВНИХ СЛАВЯН В РАБОТАХ В. Г. ВАСИЛЬЕВСКОГО 351*
 дикая страна, а, несомненно, часть тогдашнего культурного мира, что
тон писем византийского императора предполагает не только более или;
менее равного по культуре корреспондента, но имеет в виду и известное
состояние страны, во главе которой стоял его корреспондент.
 «Духовные книги и достоверные истории,—пишет византийский
император русскому князю,—говорят, что наши государства оба имеют
один некий источник и корень, и что одно и то же спасительное
слово было распространено в обоих, одни и те же самовидцы божест¬
венного таинства и его вестники провозгласили в них слово евангелия»
(II, стр. 49—50). В последних словах заключается намек на апостола
Андрея, который считался основателем константинопольской церкви,
а по древней русской легенде, занесенной в первоначальную лето¬
пись, проповедывал - христианство также и в будущих пределах Киев¬
ского государства.
 Михаил VII пишет свои письма Всеволоду Ярославичу, конечно,
не с платонической целью. Он ждет от русского князя помощи, и вполне'
понятно, что при такой ситуации некоторые выражения писем должны быть,
и оценены соответствующим образом:
 «Три причины, благороднейший и разумнейший муж, пробудили во мне
дружественное и самое искреннее расположение к тебе: единомыслие
в истинной вере, благородство твоего образа мыслей и знатность рода...»
Михаил Дука предлагает Всеволоду выдать его дочь за брата Михаила
Дуки Константина Порфирородного в целях укрепления союза двух
государств. В заключение письма он указывает, что должен делать
по этому случаю Всеволод, удостоившийся столь высокой, по мне¬
нию Михаила Дуки, чести: во-первых,—радоваться, во-вторых,—быть
стражем византийских границ, союзником Византии и врагом ее.
врагов.
 Несколькими приведенными примерами мне хотелось показать, как:
важны работы В. Г. Васильевского, как много они дают нового и ценного
по истории нашей страны, как важно вообще изучение Византии в инте¬
ресах расширения представлений о нашем прошлом.
 В связи с изучением писем Михаила VII Дуки к Всеволоду Ярославичу
В. Г. Васильевский попробовал навести справку у историков России—
Карамзина, Соловьева, Костомарова и Иловайского. Эта справка его
совсем не удовлетворила.
 Он прямо заявляет: «Трудно в немногих строках наделать такое боль¬
шое число ошибок против византийской истории».
 Ошибки эти В. Г. Васильевский не только перечисляет, но и исправ¬
ляет. Они действительно вопиющи.
 Отсюда вытекает, что ошибок надо избегать, но что ошибка ошибке
рознь. Если историк России сделает ошибку в истории Рима периода,
царей, эта ошибка может не повлечь за собой неприятных последствий
для исследования истории России. Но в истории Византии IX—XV вв.
ошибки уже не столь нейтральны. Они ведут к крупным недоразумениям,
в понимании истории нашей страны. А отсюда с неизбежностью следует,
что надо изучать историю Византии не только так, чтобы избегать оши¬
бок, а чтобы извлечь из этого изучения максимум возможностей для рас¬
ширения источников и для углубления понимания нашей собственной,
истории.
 А возможности эти, как ясно показал В. Г. Васильевский, огромньк
и не исчерпаны.


Е. Э. ЛИПШИЦ
 ВОССТАНИЕ ФОМЫ СЛАВЯНИНА И ВИЗАНТИЙСКОЕ
КРЕСТЬЯНСТВО НА ГРАНИ VIII— IX вв.
 В истории византийского крестьянства одним из наиболее слабо осве¬
щенных периодов является время VIII—IX вв. Споры иконоборцев с ико-
нопочитателями поглощали все внимание византийских писателей—
современников и, нередко, активных и страстных участников этой борьбы,
оттесняя на задний план в их писаниях все прочие факты. Скупые подроб¬
ностями упоминания о событиях из жизни пестрой, многоэтнической,
многоязычной массы населения империи, вклинивающиеся в бесконечные
описания церковных споров, занимают в источниках несоразмерно малое
место.
 Тем не менее, даже и те исключительно скудные и пристрастные сведе¬
ния, которые вкраплены в сочинения хронистов и историков, поэтов
и агиографов, в современную переписку, представляют выдающийся
интерес. При их сопоставлении создается впечатление, что именно эта
эпоха явилась одним из наиболее напряженных и ярких моментов в борьбе
низших классов византийского общества против все усиливавшегося
закрепощения.
 В первой четверти IX столетия положение масс населения империи
было особенно тяжелым. Не прекращавшиеся на протяжении всего VIII в.
войны на западе и на востоке с арабами и болгарами, религиозные споры,
преследования «еретиков», налоговый гнет, голод, эпидемии, землетря¬
сения привели к массовому обнищанию городского и сельского люда.
Разорению народных масс способствовала усвоенная византийским пра¬
вительством—в дополнение к «обычным» формам классовой эксплоатации—
система перебросок целых колоний населения с места на место для пре¬
одоления болезненно ощущавшейся убыли рабочих рук в опустошенных
округах. На основе все возраставшего массового недовольства широко
развертывались повстанческие движения.
 Случайные и, несомненно, далеко не полные сведения, содержащиеся
в источниках этой эпохи, свидетельствуют о длинной цепи народных вос¬
станий, следовавших друг за другом на протяжении всего VIII в. (локали¬
зовавшихся преимущественно в наиболее «неблагополучных» районах
поселений славянских племен). Полуподчиненные славянские общины
Греции и Македонии вели непрестанную борьбу с византийскими вла¬
стями, упорно отстаивая свою независимость, отказываясь признавать
византийских правителей, платить подати и отбывать повинности. Не


ВОССТАНИЕ ФОМЫ СЛАВЯНИНА
 353
 взирая на все репрессии, на следовавшие одна за другой «усмирительные»
экспедиции византийских императоров, конечные успехи правительствен¬
ного оружия были весьма незначительны. Волна восстаний поднималась
все выше и выше, угрожая затопить европейские области империи.
 Уже через .какие-нибудь пятнадцать лет после одной из наиболее
успешных экспедиций византийского полководца Ставракия1 в Пело¬
поннес, Элладу и Фессалию, после торжественно отпразднованного им
«триумфа», славянские племена выступили вновь, подняв оружие против
византийских властей. Но восстание 799 г. явилось лишь прелюдией
к еще более грозным событиям первого десятилетия IX в. В 807 г. Патры,
важнейший укрепленный порт на западном побережье Греции, сильней¬
ший оплот византийской власти в Ахее, оказались в положении осажден¬
ной крепости, окруженные сб всех сторон, с суши и моря, объединенными
силами славянских племен, поддерживаемых арабами2.
 По распоряжению византийского императора Никифора в неумиро¬
творенные области были введены на постоянное жительство правительствен¬
ные легионы. Это мероприятие сопровождалось насильственным отчуж¬
дением земель, занятых до того славянскими поселенцами. Послед¬
ние же были выброшены и переселены в другие области империи.
Разорение бедняков—пенетов, лишившихся крова и дома, и переброска
их в новые места способствовали распространению острой враждебности
к правительству далеко за пределами «умиротворенных» районов.
 Но и непосредственные участники осады Патр пострадали не в мень¬
шей степени, превратившись в крепостных-енапографов местной метро¬
полии Андрея Патрского. По свидетельству Константина Багрянородного,
все славянские общины (opdtös;) были вынуждены нести без всякого огра¬
ничения тяготы по содержанию приезжих правительственных сановников,
военных и гражданских. Более точной фиксации повинностей они доби¬
лись, повидимому, лишь к концу IX столетия в правление Льва VI (886—
912)3. Расправа правительства с повстанцами лишь умножала число враж¬
дебных к нему элементов в угнетенных классах византийского общества.
 Но и налоговая политика Никифора немало способствовала обострению
классовых противоречй. Кроме «обычной» в Византии круговой поруки
крестьян-общинников за налоги и повинности, односельчане «омохоры»
должны были снаряжать за свой счет рекрутируемых в войска «птохов»
и вносить дополнительный сбор в размере 181/2 номизм4. Это мероприятие
легло тяжелым бременем на беднейшие слои византийского крестьян¬
ства.
 Никифор был мало популярен и в высших слоях общества. Проведение
новой описи имущества с увеличением налогового обложения и отмена
некоторых потомственных льгот и привилегий византийской знати зна-
 1 Т h е о р h а п—Chronographia. Ed. de Boor, 1883, стр. 456—457.
 2 Constantini Porphyro g.—De admin, imperio. Bonn, 1840, стр. 217—
 220.
 3 Там же.
 4 Theophan., назв. соч., стр. 486. Феофан, описывая это мероприятие Ники¬
 фора, употребляет термин «аллиленгий», означавший в позднейшие времена (XI в.)
взыскание, взимавшееся с динатов (cp. С е d г., II, 456, Z о n а г a, ed. Paris, стр.
124). Однако данный контекст не дает оснований для истолкования термина аллиленгий
в вышеуказанном смысле. У Феофана речь идет, по всей вероятности, об обычной
круговой поруке крестьян-общинников, «Аллиленгий» же, введенный Васи¬
 лием II и отмененный вскоре Романом Аргиром, являлся мероприятием совершенно
иным по существу.
 23 Вестник древней истории, № 1 (6).


354
 Е. Э. ЛИПШИЦ
 чительно подорвали симпатии к правительству в состоятельных слоях
земельных собственников.
 Наконец, и в церковно-монастырских кругах внутренняя политика
Никифора встречала резкое осуждение. Примирительное отношение
к «еретикам»—павликианам и атинганам1, захваты монастырских земель,
за счет которых были увеличены императорские домены, отмена податных
льгот, дарованных монастырям Ириной1  2,—все вместе взятое создало
в среде церковников и монахов злобную оппозицию против Никифора.
 Враждебное отношение к правительству, нарушившему права и при¬
вилегии некоторых групп высшего класса общества, побудило их иде¬
ологов—церковных писателей и хронистов—включить в свои писания
разнообразные, порочащие деятельность этого правительства, материалы.
Именно благодаря этому обстоятельству в источники и смогли просочиться
обычно замалчиваемые данные, хотя бы отчасти проливающие свет на
подлинное положение масс населения империи накануне крупнейшего
из известных в истории Византии народных восстаний.
 Феофан, давая волю своему раздражению против Никифора, отмечает
нищету и разорение бедняков—«пенетов»3 и «птохов»—в начале IX в.,
упоминая, что «им не могли ничем помочь и имущие, ожидая сами еще
более тяжелых бедствий». Крупнейший идеолог иконопочитательской пар¬
тии, подвергавшийся гонениям при Константине VI, Никифоре и Льве V,
Феодор Студит оставил в своей переписке яркое описание тягостного
положения мелкого городского и сельского люда в‘ современную ему
эпоху. Правда, направляя огонь своей критики не против основ совре¬
менного им общественного строя, а лишь против той стороны политики
правительства, которая задела и их кровные интересы, оба писателя
ограничились в своих описаниях характеристикой лишь наиболее бро¬
сающихся в глаза последствий финансовых мероприятий императоров
иконоборческой ориентации^ Но и эти данные до известной степени при¬
открывают завесу, обнаруживая действительное положение вещей.
 Переписка Федора Студита в этом отношении особенно интересна.
Он рисует картину бедственного положения народных масс, беспощадно
угнетаемых вездесущими агентами казны4. Взыскивая законные и неза¬
конные поборы, налоговые сборщики выкачивали у беднейшего рыбака
треть его дневного ничтожного улова. Солдатские вдовы подвергались
взысканиям налогов за их умерших мужей. Сапожник, ткач и свинопас,
виноторговец и мясник, строитель, медник и парфюмер, рыбак, охотник
и птицелов—каждый становился жертвой сборщиков налогов, набрасы¬
вавшихся «как какие-то дьяволы» в самых неожиданных местах, на горных
тропинках и на морском побережье.
 При преемниках Никифора положение стало еще хуже. Болгарская
война со страшным нашествием Крума и начавшиеся ожесточенные пре¬
следования «еретиков» привели к еще большему обнищанию масс.
 1 Theophan, назв. соч., стр. 488.
 2 Ibid. стр. 486—487; ср. также J. В иг у—A History of the Eastern Roman
Empire, стр. 3—4, 214 и сл.; см. ниже прим. 4.
 3Theophan., назв. соч., стр. 486.
 4 Т h е о d о г. Studita —Epistolae. Migne, PG, t. 99, стр. 931. Федор Студит,
возвращенный Ириной «с почетом» из ссылки, явно преувеличенно восхвалял ее за
отмену налоговых тягот, существовавших при ее предшественниках. Факт отмены нало¬
гов Ириной следует считать не вполне доказанным. Во всяком случае при ее преемни¬
ках старое положение было восстановлено вновь; cp. J. В и г у, назв. соч., стр. 214 сл.


ВОССТАНИЕ ФОМЫ СЛАВЯНИНА
 355
 В восточных провинциях империи—в Малой Азии и в соседних районах
Кавказа—имело широкое распространение учение павликиан. Их лозунги
борьбы с господствующей церковью за упрощение церковного церемони¬
ала, против церковной иерархии и паразитического роста монашества
и монастырей1 находили особенно живой отклик в беднейших слоях насе¬
ления этих районов, видевших в павликианстве знамя борьбы с визан¬
тийскими властями.
 Никифор был «милостив» к павликианам, за что его не переставали
хулить церковники и монахи. При его преемниках—иконоборцах Михаиле I
и Льве V—(не взирая на некоторую общность в иконоборческом и павли-
кианском учениях) против сектантов начались кровавые гонения1  2.
Последователи павликианства были фактически объявлены «вне закона».
Книги их сжигались. С благословления константинопольского патриарха
Никифора множество павликиан было убито. Сектанты спасались бег¬
ством, отдаваясь под покровительство эмира Мелитены, укрываясь и ук¬
репляясь в Тефрике, Аргаусе и Амаре. Все они превратились в ожесто¬
ченных врагов империи, готовые при первом удобном случае открыто
выступить против византийских властей.
 Неудивительно, что когда некий Фома из Газиуры поднял в Малой
Азии восстание, добиваясь захвата' императорского престола, он нашел
широкие круги приверженцев в самых разнообразных слоях общества.
Все недовольные по различным причинам правящим императором устрем¬
лялись под знамена Фомы в надежде, что переворот принесет с собой
перемену политического курса правительства в желательном для них
направлении.
 Угнетенные классы боролись в рядах армии Фомы, надеясь добиться
при смене власти коренного изменения своего подневольного положения.
Сервы (SouXoi) восставали против своих господ, стратиоты против своих
военачальников3, полупокоренные варварские племена—против визан¬
тийского ига. Но в то же время движение, быстро переросшее рамки обыч¬
ных дворцовых переворотов, пытались использовать в своих интересах
и иконопочитательские элементы, недовольные иконоборческой политикой
Льва V и компромиссным религиозным курсом Михаила II. В лагерь Фомы
стекались и приверженцы свергнутого Михаилом Льва V, попавшие при
новом правительстве в опалу.
 Фома, пользовавшийся широкой популярностью как в силу своего
личного обаяния, так и вследствие своих щедрот4, быстро создал много¬
численную армию. Он вербовал своих сторонников везде, где было воз¬
можно.
 Огромный размах повстанческого движения, вылившегося в настоящую
гражданскую войну, пестрота этнического состава сторонников Фомы,
необычайно широкая территориальная экспансия восстания привлекли
к нему исключительное внимание византийских писателей и современников.
Хронисты и историки, обычно чрезвычайно скупо освещающие выступле¬
 1 	Conybear е—The key of truth, Oxford, 1898.
 * Theophan., назв. соч., стр. 495—496; cp. J. Dö-llinge r—Beiträge
zur Sektengeschichte des Mittelalters, I. Th.,München.l890, стр. 12—13; A. Lombard—
Pauliciens, bulgares et bonhommes en Orient et en Occident, стр. 15 сл. и J. Bur у, назв.
соч., стр. 277—278 и др.
 3 Theophanes Continuatus, Bonn (Bekker), 1838, стр. 53; Genesi о s—Bonn
(Lachmann), 1934, стр. 32.
 4 Там же.
 23*


356
 Е. Э. ЛИПШИЦ
 ния народных масс, отводят восстанию Фомы в своих повествованиях зна¬
чительное место. В сознании современников восстание, несомненно, пре¬
ломлялось, как факт выдающегося значения. Яркие события борьбы
повстанцев с правительственными войсками нашли свое отражение в со¬
временной переписке, в литературных произведениях, в летописях, в исто¬
риографии. Впечатление, произведенное восстанием, было настолько
велико, что современный стихотворец сложил ямбы про повстанца Фому,
проставив в подзаголовке имя (fep 6vo{xaCooai та хата Owp-av)1.
 Повидимому, ходило немало изустных версий о событиях восстания,
о самом Фоме, отразившихся в источниках. Уже в IX и X вв. биография
Фомы оказалась окутанной легендарными подробностями. У Генесия
и продолжателя Феофана можно найти и обычные для средневековой
литературы сведения о «вещих» предсказаниях Фоме, сделанных задолго
до начала восстания, и следы противоречивых рассказов о его происхо¬
ждении и жизни.
 Сведения о происхождении Фомы и о начальных моментах его биогра¬
фии настолько не согласованы, что может создаться впечатление о наличии
нескольких лиц, выступавших под одним и тем же именем1  2. Так, по дан¬
ным одного и того же автора (Г внеси я), Фома был и армянин и скиф3.
По свидетельству другого (продолжателя Феофана)—он происходил из сла¬
вян (ExXaßoYsvwv), «часто встречающихся на востоке»4. По указанию
третьего (Симеона Магистр а)—Фома был ромеем5.
 Фома впервые выступает на политическую арену еще во времена пра¬
вления Никифора, в качестве одного из сотоварищей Вардана, неудачно
восставшего против императора в 803 г. в надежде захватить престол.
Позднее, при Льве V, Фома, возвратившись из изгнания, которое он провел
на территории халифата, получил назначение турмархом федератов.
Незадолго до того, как Лев был свергнут с престола Михаилом, Фома
начал борьбу, добиваясь захвата власти в свои руки.
 Незначительные военные силы, посланные императорским прави¬
тельством для подавления восстания, встретились с огромной боеспособ¬
ной повстанческой армией, с которой они совладать не могли.
 Овладение денежными суммами, находившимися в руках у сборщиков
налогов, привлеченных Фомой на свою сторону, создало прочную мате¬
риальную базу для дальнейшего развития движения. Из захваченных
средств Фома производил щедрые раздачи своим приверженцам6. По сви¬
детельству Генесия, под знамена Фомы устремлялись все многочисленные
племена восточных областей империи и прилежащих районов.. Длинный
перечень влившихся в повстанческую армию племен и народностей Малой
Азии и Кавказа находит в своих наиболее важных пунктах подтверждение
в официальном письме Михаила Людовику7, где в числе сторонников
Фомы названы арабы, персы, иберы, армяне, абасги. Генесий пополняет
список славянами, гуннами, гетами, лазами и множеством других народ¬
ностей, рисуя картину необычайно широкой экспансии восстания на тер¬
 1 Об этих ямбах сообщает Свида под словом Ц-ратюс. Стихи не сохранились.
Ср. В. Г. Васильевский —Труды, т. III, стр. ХС.
 2 Cp, J. Bur у—The identity of Thomas the Slavonian, 1892, В. I., стр. 55.
 s Ср. стр. 8 и 32 ук. издания.
 4 Ср. стр. 50 ук. издания.
 5 Ср. стр. 621 ук. издания.
 6 Theophane s—Cont., стр. 53.
 7 В а г о n i u s—Annal. Eccles., 1743, т. XIV, стр. 63.


ВОССТАНИЕ ФОМЫ СЛАВЯНИНА
 357
 ритории, простирающейся от границ Армении до побережья Эгейского
моря.
 В то же время византийские историки отмечают острую классовую
направленность, которую стихийно приняло движение, включившее в свои
ряды «всех тех враждебных к господам, на долю которых выпал рабский
удел»1.
 Но наряду с угнетенными массами, как уже было отмечено, под общими
с ними знаменами находилось много других классово чуждых им эле¬
ментов, пытавшихся повернуть движение в совершенно ином направле¬
нии. Так, повидимому, в рядах повстанцев находилась и часть иконопо-
читателей и монахов, преследуемых Львом V1  2.
 По данным жития Федора и Николая Студита, Михаил, опасаясь
перехода находившихся в ссылке Федора, Николая и других на сторону
Фомы, вернул их из изгнания. Но опасения императора, что иконопочи-
тательская партия окажет серьезную поддержку повстанцам, были совер¬
шенно неосновательны3. Уже один лишь ясно обозначившийся классовый
характер повстанческого движения, включение в его состав приверженцев
«нечестивых», «еретических» сект должно было отпугнуть представителей
церкви и монашества. Заключенный вскоре Фомой союз с арабами также
мало способствовал росту симпатий к нему со стороны защитников иконо-
почитания. Наконец, принятое им имя Константина—сына восстановитель-
ницы иконопочитания Ирины, зверски ею ослепленного, не могло не
оттолкнуть от Фомы монахов, не перестававших петь дифирамбы Ирине
за ее покровительство монастырскому землевладению. Все эти причины
обусловили собой переход главарей иконопочитательской партии во враж¬
дебный Фоме лагерь.
 Были в составе повстанческой армии и многие другие группировки
и лица, случайно связавшие свою судьбу с восстанием. Так, в частности,
на стороне повстанцев оказался племянник Льва V Григорий Птерот,
сосланный было Михаилом на остров Скирос. Все эти малонадежные
элементы создавали крайнюю неустойчивость и колебания в рядах мно¬
гочисленной армии, перекочевывая при первом удобном случае в лагерь
противника. С развертыванием движения число его сторонников все
возрастало. В Малой Азии лишь две фемы остались верными правительству
(Армениака и Опсикий). Но и в Армениаке повстанцы имели ряд опорных
пунктов. Участие в восстании издавна стойко отстаивавших свою незави¬
симость от империи и ее агентов варварских общин македонской Склави-
нии4 влило в повстанческую армию новые силы.
 Грандиозная демонстрация мощной армии, проведенная Фомой в Сирии,
обеспечила ему поддержку со стороны халифа Мамуна. Заручившись
обещанием о признании империи данницей халифата и о передаче хали¬
фату некоторых пограничных территорий, Мамун обязался помочь Фоме
в его личных притязаниях на византийский престол. Фома был торжествен¬
но коронован в Антиохии «базилевсом ромеев»6.
 1 Genes., стр. 32.
 2 «Theodori Studitae Vita». PG, t. 99, стр. 319—320 и там же 105, стр. 900.
 3 В другой редакции жития Федора Студита (изданной В. В. Латышевым в 1914 г.)
об опасениях императора упоминания нет. Согласно этой редакции, «некоторые из
страха, чтобы не быть захваченными Фомой или чтобы не быть вынужденными перейти
добровольно к нему, бежали из периферии в столицу. Среди них был и Федор, вместе
со многими епископами».
 4 Baron., назв. соч., стр. 64.


358
 Е. Э. ЛИПШИЦ
 Переход на сторону Фомы провинциального флота эгейской и киви-
риотской фем, пополненного и укрепленного еще заново отстроенными
судами, чрезвычайно облегчил задуманную повстанцами осаду столицы1.
Морские силы повстанческой армии были стянуты к Лесбосу. Сухопутная
армия, разделенная на две части, продвигалась тем временем к Геллеспон¬
ту. Фома, стоявший во главе первой из них, занял восьмидесятитысячной
армией пролив между Сестом и Абидосом. Операциями другой руководил
его названный сын Констанций.
 Однако намеченный план атаки города с запада через Пропонтиду
и с юга оказался неожиданно расстроенным. Ольвиан, предводитель¬
ствовавший верными правительству войсками Армениаки, удачно исполь¬
зовав момент, когда вторая из армий проходила в беспорядке, внезапно
напал на нее. Констанций был захвачен врасплох и убит, войска его
потерпели поражение. Под прикрытием ночной темноты Фома перебросил
войска в Европу, на фракийский берег, выступив из Оркосиона (’Opxoaiov)1  2.
Несмотря на предварительную усиленную агитационную кампанию,
проведенную правительством в этих районах, чтобы восстановить их
население против повстанцев, местные жители не только не оказали ника¬
кого сопротивления продвижению армии Фомы, но присоединились к ней3.
Флот тем временем прошел от Лесбоса в воды Пропонтиды. Неожиданный
для правительства успех Фомы во Фракии заставил Михаила спешно
мобилизовать силы из оставшихся ему верными малоазийских фем Арме¬
ниаки и Опсикия. Ожидая нападения противника с моря, правитель¬
ственный флот расположился в трех искусственных гаванях южной части
города. Вход в Золотой Рог был прегражден железной цепью.
 Собрав все свои силы, повстанцы приступили в декабре 821 г. к осаде
города. С северо-запада была сосредоточена десятитысячная армия под
командой Григория Птерота. Морская флотилия прорвалась (открепив,
повидимому, цепь со стороны Галаты) в Золотой Рог и поднялась в устье
реки Барбиза—в район, где можно было легко установить контакт между
морскими и сухопутными силами. Мощная, прекрасно снаряженная раз¬
личного рода осадными машинами армия, собранная под стенами города,
должна была произвести устрашающее впечатление на осажденных уже
одним своим видом. Однако добровольной сдачи города не последовало.
Осаждающие без труда подчинили себе окрестные селения и окраины
города4. Задуманный план казался близким к своему успешному осуще¬
ствлению.
 Одним из центральных атакуемых пунктов был избран район огра¬
жденного стенами Ираклия Влахернского дворца (в северо-западном
углу города). Там (у Космидиона) были собраны главные силы повстанцев,
руководимые Фомой. Но, когда разгорелся сухопутный и морской бой, все
попытки взять город оказались безрезультатными. Сильный встречный
ветер отбрасывал назад пущенные повстанцами с морских судов огневые
снаряды. Горящие снаряды падали, не долетая по месту назначения.
Атака была отбита. Суровая зимняя пора сильно затрудняла продолжение
осадных операций. Осаду пришлось временно снять и отложить дело до
весны 822 г.
 1 G е n е s., стр. 37; Theophanes Cont, стр. 55.
 2 Genes., стр. 37; Theophanes Cont., стр. 57.
 8 	Genes., стр. 37—38.
 4 Genes., стр. 39.


ВОССТАНИЕ ФОМЫ СЛАВЯНИНА
 359
 Тем временем правительство значительно укрепило свои позиции,
готовясь дать противнику решительный отпор. Была развита усиленная
агитация в рядах повстанцев о переходе на сторону правительства; пере¬
бежчикам была обещана амнистия. При возобновлении осады император
обратился с речью к повстанцам с городской стены, стараясь отвлечь
от Фомы его приверженцев. Эта агитационная подготовка дала свои
результаты. Одновременно под прикрытием переговоров была подго¬
товлена внезапная вылазка правительственных войск, застигнувшая
повстанцев врасплох. Неподготовленность их к бою дала возможность
противнику одержать полную победу и добиться снятия осады Влахерн.
Общему поражению повстанческой армии способствовало и то, что про¬
паганда противника привела к предательству в части флота.. Перед самым
началом морского боя часть судов внезапно направилась к берегу и внесла
полную дезорганизацию в ряды повстанцев.
 Затянувшаяся осада, поражение на суше и на море, агитация против¬
ника расшатали дисциплину в рядах армии Фомы. В пестрой по составу
и противоречивой по своим классовым интересам повстанческой армии
начались нелады. Григорий Птерот объявил себя вместе с частью войск
•сторонником правительства. Отступив во Фракию, он стал угрожать
повстанцам с тыла. Создалось крайне опасное положение. Но при всех
неурядицах основной костяк армии не дрогнул. Не снимая общей бло¬
кады города, Фома сформировал небольшой, но сильный отряд из верных
людей и стремительно бросился в погоню за Птеротом. Он вскоре настиг
и разбил его. Птерот пытался бежать, но был захвачен и убит.
 Однако тяжелые потери, которые понесли повстанческая армия и флот
в результате кровопролитного боя под Константинополем и измены части
войск, не давали возможности продолжать борьбу без пополнения кадров
армии новыми, свежими силами. И Генесий, и Феофан сообщают, что
Фома обратился с призывом о помощи, разослав повсеместно и, в частности,
в Грецию ложные грамоты об одержанной им на суше и на море победе.
Обращает на себя внимание тот факт, что просьба о подкреплении была
адресована именно в те области (Греция), где лишь недавно было поту¬
шено правительством большое восстание славянских племен.
 Высказанное одним из буржуазных исследователей (Дж. Бери)
.мнение, что расчет на посылку подмоги из Греции мог быть основан на том,
что восстание Фомы носило иконопочитательский характер, совершенно
неубедительно. Как уже было отмечено, иконопочитательские элементы
не оказали движению сколько-нибудь серьезной поддержки, на что обратил
внимание в другом месте и сам Дж. Бери1.
 Исторически более обоснованным является предположение, что под¬
держка восстания Грецией была обусловлена наличием там многочислен¬
ных варварских общин, постоянно являвшихся очагами противоправи¬
тельственных восстаний. Ярко выраженный «варварский» характер армии
Фомы, отмеченный во всех источниках, указывает на глубокую связь
всего восстания с местными варварскими движениями1  2.
 Из Греции Фома получил сильное подкрепление в виде большой фло¬
тилии (по данным ПродолжателяФеофана, в количестве 350 судов).
 Летом 822 г. начался новый этап борьбы за овладение Константино¬
полем. Город был атакован одновременно и со стороны Золотого Рога
 1 Cp. J, Bury, назв. соч., стр. 98 и 116, 109, прим. 3.
 2 Genes., стр. 32; Theophanes Cout., стр. 55; Georg. Hama'rt.,
стр. 784; S у ш е о n. Mag., стр. 620; Baron., назв. соч., стр. 63—64. .


360
 Е. Э. ЛИПШИЦ
 (где были сосредоточены остатки старого флота), и со стороны Пропонтиды.
Но повстанческие суда потерпели снова тяжелый урон от правительствен¬
ного огненосного флота. Тем не менее Фома не снимал осады. Борьба
продолжалась с переменным успехом до конца года.
 Упорство повстанческой армии, запиравшей город, не отступавшей,,
•несмотря на многократные успешные вылазки правительственных войск,
невзирая на тяжесть понесенных потерь, на трудности продолжавшейся
всю зиму осады, делало положение правительства критическим. Перед,
императором открывалась перспектива неминуемой сдачи города. Изме¬
нить положение могло лишь вмешательство новой силы. Георгий Амартол»
сообщает, что Михаил обратился за помощью к болгарскому хану Омур-
тагу1. Омуртаг спустился со значительными силами с горных высот Хемуса
и прошел по пути на Адрианополь, и Аркадиополь. Когда вести о при¬
ближении грозной вражеской армии дошли до повстанцев, Фома решил
прервать продолжавшуюся уже целый год осаду Константинополя и встре¬
тить неприятеля лицом к лицу. Вся сухопутная армия снялась с позиций
под Константинополем и двинулась навстречу войскам Омуртага. Лишь
незначительное количество военных судов, стоявших в водах Золотого
Рога, было оставлено на старых местах.
 Болгарская армия, пройдя через Аркадиополь до берегов Пропонтиды,
остановилась в районе между Гераклеей и Силиври, в местности, имено¬
вавшейся Кидуктос (y.axd xöv Ktjoouxtou yßpov)1  2. В происшедшей здесь
ожесточенной битве (вероятно, в марте или апреле 823 г.)3 болгар¬
ских войск с подошедшей армией Фомы болгары понесли большие потери.
По словам хрониста Георгия Амартола, многие из их числа были убиты
Фомой и его сторонниками. Однако Генесий и Продолжатель Феофана
сообщают, что Фома потерпел поражение. Во всяком случае, несомненно*
что Фома был вынужден в результате происшедшего боя отступить в горы.
Болгары же, нагруженные добычей, ушли.
 Тяжелые последствия болгарской интервенции для масс населения
империи, в котором еще была жива память о страшном нашествии Крума,
возбудили общее осуждение политики императора, призвавшего болгар.
Поэтому в официальной версии, сохранившейся и у Генесия, и у Феофана,
вся ответственность за походе императора снята. В изложении этих авто¬
ров получается, что Омуртаг самовольно вторгнулся в пределы империи,
после того как Михаил вежливо отклонил его предложение о помощи4.
В письме же Михаила к Людовику об этом неприятном инциденте в исто¬
рии борьбы с повстанческим движением и вовсе не упоминается5, хотя
он и определил собой, в большой степени, исход борьбы.
 Несмотря на полученный удар, Фома собрал оставшиеся силы в рав¬
нине Диабазис, удобно расположенной на подступах к Константинополю*
(с запада), готовясь дать открытый бой правительственным войскам.
Здесь и произошла решающая встреча повстанческой армии с войском
Михаила и его полководцев Катакилы и Ольвиана. Из двух столкнув¬
шихся сил первая была измучена более чем двухлетней борьбой без пере¬
дышки, отрывом от привычных условий жизни, родных полей, жен, детей,
вторая же пришла пожинать плоды болгарской интервенции. Не учитывая
 1 Georg. Н а ш а г t., р. 788.
 2 Genes., ср. 42; Тh е о р h а n es Cont., стр. 65; J. В и г у, назв. соч., стр. 110.
 3 Вигу, назв. соч., стр\ 464.
 4 Т he ophanes Cont., стр. 64 сл.; Genes., стр. 41 сл.
 5 Baron., назв. соч., 63—64.


ВОССТАНИЕ ФОМЫ СЛАВЯНИНА
 36!
 огромной усталости своих войск, способствовавшей распространению
в их рядах упадочнических настроений, Фома повел их в наступление.
Задуманный им план заманивания противника в ловушку, путем симу¬
ляции искусственного бегства, осуществить не удалось. В пылу борьбы
мнимое бегство местами превратилось в настоящее. Часть войск перешла
на сторону императорской армии. Сражение было проиграно. Фома
с оставшимися ему верными частями спасся бегством и укрепился в Арка-
диополе.
 Невзирая на крайне тягостные условия, остатки повстанческой армии,
укрывшиеся помимо Аркадиополя и в нескольких других укрепленных
пунктах (Визе, Панионе, Гераклее), мужественно держались до конца
823 г. Осада Аркадиополя правительственными войсками затянулась
на долгие месяцы. Повидимому, симпатии населения оставались на стороне
осажденных. Есть основания предполагать, что правительство вело
немалую борьбу за завоевание морального перевеса над противником.
Следы этой борьбы запечатлелись в той официальной версии о причинах
затяжки исхода борьбы, которая имеется и в письме Михаила к Людо¬
вику1, и у историков восстания1  2. В освещении этих источников причины
сравнительно малой активности правительственных войск коренились
будто бы в сознательно проводившейся политике Михаила. Последняя же
определялась двумя главными соображениями: стремлением создать
впечатление о невозможности брать византийские города приступом (что
было рассчитано в первую очередь на варваров) и желанием избежать
излишнего пролития «христианской» крови3. Другими словами, затяжка
борьбы с загнанным в ловушку противником представлена в этой версии,
явно искусственно пропагандировавшейся малопопулярным правитель¬
ством, как результат «забот» византийских властей о благе народа...
 Как бы то ни было, правительство избрало наиболее тяжелый для
осажденных путь борьбы, решив взять их измором. Блокада Аркадиополя
правительственными войсками привела вскоре к острому продовольствен¬
ному кризису в малообеспеченном продуктами городе. К октябрю'голод
дошел до крайности. Люди стали питаться лошадиной падалью. Для
сокращения потребления Фома был вынужден принять суровые меры—
выслать из города всех неспособных носить оружие, женщин, детей.
Часть гарнизона удалось перебросить в Визу, где укрепился второй прием¬
ный сын Фомы—Анастасий.
 Вскоре плоды пятимесячной осады стали ощущаться и в упадке дис¬
циплины внутри города. Началось дезертирство. При этих условиях
Михаилу удалось подготовить заговор в гарнизоне против Фомы, ценою
обещания полной амнистии. Фома был выдан императору, подвергнув¬
шему его жестоким пыткам и казни.
 Но и после гибели Фомы остальные пункты героически продолжали
держаться. Первой из них пала Виза, где был подстроен подобный же
заговор. Анастасий разделил судьбу Фомы. Несмотря на происшедшее,
Панион и Гераклея не сдавались. Но когда разразилось сильнейшее зем¬
летрясение, разрушившее крепостные стены Паниона, город пал. Герак-
лею же, в меньшей степени пострадавшую от землетрясения, император¬
ским войскам удалось взять приступом. Часть пленных, захваченных
 1 Baron., назв. соч., стр. 69.
 2 Genes., стр. 43; Theophanes Cont., стр. 69.
 3 Bury (стр. 104),правильно подметивший искусственный характер этого построе¬
ния, однако не делает всех вытекающих отсюда выводов.


362
 Е. Э. ЛИПШИЦ
 императором, была приведена на ипподром со связанными руками, часть
была сослана. О судьбе остальных в источниках упоминаний нет.
 Однако борьба все еще не была кончена. На малоазийской территории
две крепости, Кабалла и Саниана, находились в надежных руках Хирея
и Газарина, храбрых сподвижников Фомы. Все попытки правительства
принудить их к добровольной сдаче путем опубликования хрисовула
с извещением о гибели Фомы, с обещанием амнистии оказались безуспеш¬
ными. Для достижения поставленной задачи агенту Михаила пришлось
прибегнуть к изощренным уловкам, пустить в ход и хитрость и подкуп.
Получив поддержку внутри города, уже нетрудно было добиться захвата
по пути в Сирию обоих сотоварищей Фомы, которых ожидала та же кро¬
вавая расправа, что и Фому.
 Восстание оказалось разгромленным. Вопросу о причинах крушения
этого необычайно мощного по своему охвату движения и об отношении
к восстанию Фомы крестьянства византийские авторы—историки восста¬
ния—уделяли немного внимания. Описывая подробнейшим образом весь
внешний ход военных событий, они ограничиваются лишь немногими,
мимоходом брошенными замечаниями для освещения участия народных
масс в повстанческом движении. Однако и эти чрезвычайно краткие све¬
дения, вкрапленные в ткань рассказа, могут явиться своего рода вехами,
намечающими путь к разрешению проблемы. Сопоставление данных пове¬
ствований о восстании с прочими материалами, характеризующими поло¬
жение низших классов византийского общества (также крайне скудными
для рассматриваемой эпохи), дает возможность расшифровать эти слу¬
чайные указания и позволяет точнее определить классовый облик участ¬
ников повстанческого движения и выявить их роль в судьбах восста¬
ния.
 Среди крестьянских масс населения империи к 'VIII—IX вв. одной
из наиболее значительных и многочисленных групп стало, повидимому,
.так называемое свободное крестьянство, жившее в общинах, разбросанных
по всей территории Византийского государства. Законодательная регла¬
ментация положения этой группы крестьян составила содержание спе¬
циального «Земледельческого закона», изданного, по всей вероятности,
в середине VIII в. и являющегося почти единственным источником, про¬
ливающим свет на положение крестьянства в империи в этот период
времени.
 К числу «свободных» крестьян принадлежали в первую очередь вар¬
вары и, в частности, полупокоренное население славянских общин Греции
и Македонии. В результате политики насильственных переселений коло¬
ний сельского населения с места на место, широко практиковавшейся импе¬
раторами VII—IX вв. (как мера борьбы с не прекращавшимися повстан¬
ческими движениями, как средство для пополнения земледельческих ка¬
дров в разоренных войнами, эпидемиями и голодом районах), «свобод¬
ные» общины получили широкое распространение и в малоазийских
областях1. Обрабатывая землю, отбывая воинскую и другие повинности,
уплачивая налоги, эти новые—недавно покоренные—подданные империи
 1 Уже Юстиниан II переселил после очередной усмирительной экспедиции 688 г.
большую славянскую колонию из Македонии в малоазийский округ Опсикий. Та же
политика переселений практиковалась и в VIII в. Характерно упоминание Продолжа¬
теля Феофана о «славянах, часто встречающихся на востоке», стр. 50; ср. также работу
Б. А. П а и ч е н к о—Памятник славян в Вифинии в VII в., ИРАН, т. VIII, № I—2.
София, 1902.


ВОССТАНИЕ ФОМЫ СЛАВЯНИНА
 363.
 делили судьбу своих местных собратьев. В новых условиях вольные обы¬
чаи и порядки свободного населения независимых прежде общин быстро
уступали место классовому гнету и эксплоатации, проникновению которых
«Земледельческий закон» открывал широкие «законные» пути. В конеч¬
ном счете, юридически «свободное» население общин фактически немногим
отличалось по своему действительному положению от прочих крестьянских
масс, зависимых и «несвободных» и юридически. Подлинное бесправное
и подневольное положение беднейших слоев «свободного» населения нашло
свое четкое отражение в пенальной системе византийского права этой
эпохи.
 В законодательстве VIII в. не проводилось резкой границы между
«свободными» и «несвободными», если они принадлежали к категории
неимущих («апоров», «пенетов», «птохов»), «Пекеты», как и рабы, были
не только попрежнему лишены права давать в суде свидетельские пока¬
зания1, но и рассматривались законодательством, как категория, очень
близкая к несвободным—рабам. В системе наказаний Эклоги грань между
имущими и неимущими свободными («евпорами» и «апорами») подчерки¬
валась гораздо острее, чем между неимущими и рабами. За одни и те же
правонарушения имущие-евпоры наказывались денежными штрафами
и изгнанием, неимущие же апоры подвергались позорным телесным
и членовредительным наказаниям, обычно применявшимся по отноше¬
нию к рабам. Теми же позорными наказаниями карались (в огромном
большинстве случаев без какой-либо диференциации между свободными
и рабами) и массы сельского населения по нормам «Земледельческого
закона»1  2.
 Византийское подданство несло с собой, таким образом, для членов,
свободных общин не только закрепощение и фискальный гнет, ярко иллю¬
стрируемый судьбами участников греческого восстания 807 г., но факти¬
чески и полное бесправие. Неудивительно, что повстанческие движения
VII—IX вв. локализовались преимущественно именно в районах этих
неумиротворенных, невзирая на Bcej репрессии, «варварских» поселе¬
ний.
 Многократно подчеркнутый византийскими авторами «варварский»
характер армии Фомы несомненно указывает, следовательно, на круп¬
нейшую роль так наз. «свободного» крестьянства в восстании. Восстание
Фомы выросло и окрепло на основе использования опыта и сил местных
повстанческих движений Греции и Македонии. Этим и объясняется его
необычайно большой размах. Об участии в восстании славян, живших
в окрестностях Фессалоники, источники прямо сообщают3. От племен
Греции Фома получил крупную помощь именно в тот момент, когда преда¬
тельство и измена Григория Птерота грозили опрокинуть все замыслы
повстанцев.
 Близко родственную «свободному» крестьянству группу В рядах
повстанцев составляли и стратиоты, вербовавшиеся из среды «птохов»
 1 В позднейшем византийском праве, как и в римском, пекетом считалось лицо,
имущество которого не превышало суммы в 50 золотых—номизм. Cp. Ecloga ad Pro¬
chiron mutata, XVI, 13,Prochiron, XXVII, 13; Epanagoga, XII, 8, Epanagoga aucta, X,
9; D; g. XLVIII, 2, 10.
 2 Ecloga, XVII, II; Ecloga privata aucta, XVII, 50; Ecloga ad Prochiron mutata,
XVIII, 11; NT6}*Oi -уесйр-рхбе, cp. jHS, V, стр. 88 сл. (изд. В. Эшбернера); см. также Th.
Mommse n—Römisches Strafrecht, 1899, стр. 983 сл.
 3 Thraciae, Macedoniae, Thessalonicae et circumiacentibus Sclaviniis. Baron.,
иазв. соч., стр. 63.


364
 Е. Э. ЛИПШИЦ
 и «варваров»1. Выступив против своих военачальников, стратиоты сыг¬
рали, повидимому, значительную роль в повстанческом движении1  2.
 Но и несвободные—рабы (SoüXoi), находившиеся на самой низкой
ступени общественной лестницы, как уже было указано выше, явились
активнейшими участниками восстания Фомы. В поместьях и в вотчинах
византийской знати категория несвободных рабов оставалась и в эту
эпоху чрезвычайно многочисленной. Рабский труд применялся и в неко¬
торых видах ремесленного производства в городах. На высококвалифици¬
рованных рабов—ремесленников, танцоров, кулинаров—в начале IX в.
был огромный спрос во дворцах константинопольской и провинциальной
знати3. Как уже было указано, положение рабов с ходом исторического
развития значительно приблизилось к положению низших категорий
свободных зависимых людей. Полусвободные зависимые мистоты нередко
продавались и покупались* подобно рабам. Повторные запрещения про¬
давать свободных в законодательстве уже сами по себе свидетельствуют
о прогрессирующем ходе закрепощения низших беднейших слоев свобод¬
ного населения4.
 Таким образом расшифровка термина SouXoi, упомянутого византий¬
скими историками при характеристике состава участников восстания
Фомы, при учете действительных условий рассматриваемой эпохи дол¬
жна, вероятно, вывести далеко за пределы первоначального узкого зна¬
чения этого термина. И, следовательно, к числу «ненавидящих господ,
на долю которых выпал рабский удел», нужно причислить наряду с рабами
в собственном смысле слова и неимущих свободных—зависимых от круп¬
ных землевладельцев, разделявших с рабами их тяжелую долю зависи¬
мости и бесправия.
 Из числа беднейших слоев населения империи вербовали значительную
часть своих приверженцев и павликиане, также отмеченные источниками
в числе сторонников Фомы.
 Включившись под руководством неизвестных нам вождей в состав:
повстанческой армии, угнетенные массы добивались коренного изменения
своих жизненных условий. Однако ни о каких мероприятиях Фомы, кото¬
рые затронули бы основы тогдашнего общественного строя—классовой
структуры византийского общества, источники не упоминают. Напротив,
из указания, что Фома привлек на свою сторону налоговых сборщиков,
олицетворявших в глазах народа наиболее ненавистные формы фискаль¬
ного гнета, можно скорее вывести обратное заключение.-Фома, по всей
вероятности, и не думал ломать установленный порядок вещей, рассчиты¬
вая лишь на использование массового движения в своих собственных
интересах. Добиваясь захвата императорского престола, он употребил
все средства для снискания популярности в самых разнообразных слоях
общества, вербуя на свою сторону без разбора всех недовольных правя¬
щим императором. В результате этой политики самые разнохарактерные,
внутренне-противоречивые и даже враждебные друг другу группировки
 1 Theopha n.—Chronographia. Ed. de Boor, 1883, стр. 486. См. также статью»
Ф. И. Успенског о—К истории крестьянского землевладения в Византии,
ЖМНП, 1883, кн. 1, ч. CCXV, стр. 326, где автор устанавливает связь между стратиот-
скими участками и славянскими общинами в Малой Азии; ср. Б. А. Панченко, назв.
соч. Н. Скабаланови ч—Византийское государство и церковь в XI веке. 1884.
стр. 303.
 2 Theophanes Cont., стр. 53.
 3 Ср. Theopha п.—Chronographia, Ed. de Boor, стр. 486.
 4 «Le Iivre du prefet...» publik par J. Nicole, 1893, § VIII, 7; cp. Ecloga, XVII, 16_


ВОССТАНИЕ ФОМЫ СЛАВЯНИНА
 365
 .собрались под его знаменами. Иконопочитатели встретились здесь с «ере¬
тиками» и «неверными», угнетенные классы—со своими эксплоататорами.
Представители господствующего класса, участвовавшие в повстанческом
движении, разумеется, ни в малой степени не были заинтересованы в ка¬
ком-нибудь коренном улучшении условий жизни народных масс. Внеш¬
ний ход событий показывает, что именно эти приверженцы Фомы, пере¬
брошенные силой обстоятельств в оппозиционный к правительству лагерь,
были готовы по первому же знаку перейти на сторону правящего импера¬
тора. Характерно, что именно Григорий Птерот и церковники и монахи
сыграли позорную предательскую роль в судьбах всего движения. Не ме¬
нее изменническую роль сыграл монастырский эконом крепости Санианы,
предавший крепость на последнем этапе борьбы. А главы иконопочитатель-
ской партии даже письменно засвидетельствовали свою полную соли¬
дарность с кровавой расправой, учиненной правительством над повстан¬
цами. Федор Студит провозгласил, что «убийца справедливо понес заслу¬
женную кару»1.
 При этих условиях ни прекрасное для своего времени техническое
оснащение повстанческой армии2, ни продуманный на основе использо¬
вания опыта арабской осады Константинополя стратегический план3,
ни исключительный героизм и стойкость народных масс не могли предот¬
вратить неминуемого провала всего движения.
 Важнейшие причины неуспеха восстания коренились, таким образом,
уже в самой его основе. Стихийный характер движения, связавший в ря¬
дах повстанческой армии противоречивые, классово-чуждые друг другу
элементы, отсутствие ясной целеустремленности, отсутствие надлежащего
руководства болезненно сказались на всем ходе развития событий и опре¬
делили собой конечное крушение восстания.
 Силы реакции вскоре взяли реванш по всему фронту. Грозный натиск
народных движений заставил византийскую знать сплотиться во имя за¬
щиты общих классовых интересов. Потерявшие свою былую остроту при
изменившихся условиях иконоборческие споры завершились. восстано¬
влением иконопочитания в 843 г.
 1Theodor. Studi t.—Epistolae, стр. 1415.
 2 Genes., стр. 39—40. Theophanes Cont., стр. 59—61.
 3 Cp. J. Bur у, назв. соч., стр. 98—99.


СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ, ВСТРЕЧАЮЩИХСЯ В X 1 (6) «ВДШ
 AF— Altorientalische Forschungen.
 AJA—American Journal of Archaeology.
 AKAW—Abhandlungen der Königlichen Akademie der Wissenschaften.
 Archiv—Archiv für Papyrusforschung.
 ÄZ—Zeitschrift für ägyptische Sprache und Altertumskunde.
 ВGV—Ägyptische Urkunden von den königlichen Museen zu Berlin. Griechische Urkunden.
BIFAO—Bulletin de 1’Institut fran^ais de l’Archeologie orientale au Cairo
 BL—F. Preisigke u. F. Bilabe 1—Berichtigungsliste der griechischen Papyrusurkunden
 aus Ägypten.
 BM—British Museum Quarterly.
 BSOS—Bulletin of the School of Oriental Studies
САН—Cambridge Ancient History.
 CIC—Corpus Inscriptionum Chaldicarum.
 CPR—Corpus papyrorum Raineri.
 CSCO—Corpus scriptorum christianorum orientalium.
 GGN—Göttinger gelehrte Nachrichten.
 JDAI—Jahrbuch d. deutschen Archäolog. Instituts.
 JEA—Journal of Egyptian Archaeology.
 JHS—Journal of Hellenic Studies.
 Г ИМ—Государственный Исторический музей.
 ЖМНЛ—Журнал министерства народного просвещения.
 ЗЕВ—Заметки коллегии востоковедов.
 FHG—Fragmenta historicorum Graecorum.
 ИАН—Известия Археологической комиссии.
 ИАН—Известия Академии наук.
 ИГАИМН—Известия Государственной Академии истории материальной культуры.
 ILN—Illustrated London News.
 ИОРЯС—Известия отделения русского языка и словесности Академии наук.
 ИРАИМН— Известия Российской Академии материальной культуры им. Н. Я. Марра.
 ИРГО—Известия русского географического общества.
 КВ—Keilinschriftl iche Bib liothek.
 Kolonat—M. Rostovze w—Studien zur Geschichte des römischen Kolonats.
 MAH—Материалы по археологии Кавказа.
 MB—Münchenör Beiträge.
 M. Gr.—L. Mittels u. U. Wilcke n—Grundzüge und Chrestomathie der Papyruskunde, II, I.
OAK—Отчеты Археологической Комиссии.
 OGIS—W. Dittenberge г—Orientis Graeci Inscriptiones Selectae.
 PhW—Philologische Wochenschrift - 4
 PSBA—Proceedings of the Society of biblical Archaeology.
 PSI— Publicazione della societä Italiana per la ricerca dei Papiri greet e latini in Egizio.
 RA—Revue archöologique.
 RE—P auly — Wissowa — Krol 1—Real Encyclopädie der klassischen Altertumswissenschaft-
Re A—Reallexicon der Assyriologie.
 RN—Revue numismatique.
 SB—F. Preisigke u. F. Bila b'e I—Sammelbuch griechischer Urkunden aus Ägypten.
 ВДИ— Вестник древней истории.
 W. Chr.—L. М i 11 е i s u, Г. Wilcke n—Grundzüge und Chretsomathie der Papyruskunde, 1, 2.
W. Gr.—L. Mitteis u. U. Wilcke n—Grundzüge und Chrestomathie der Papyruskunde, 1,1-
WO—U. Wilcke n—Griechische Ostraca aus Nubien und Ägypten.
 WZKM—Wiener Zeitschrift für die Kunde des Morgenlandes.
 ZfA—Zeitschrift für Assyriologie.


И. О. ОТВЕТСТВЕННОГО РЕДАКТОРА
А. В. МИШУЛИН
 ♦
 АДРЕС РЕДАКЦИИ:
 Москва, Красная площадь, здание
Совнаркома СССР, 3-й этаж
 ♦
 Тираж 20 300 экз. 23 печ. л.
70x1081/is. В 1 п. л. 67 024 зн.
Сдано е набор 17/1 1939 г. Под¬
писано к печати 15/IV 1939 г,
Соцэкгиз X 10.
 Заказ типографий X 140.
 ♦
 Технический редактор
С. Топаз
 Заставки и. концовки худ. Люминар-
ск о го—Столярова
 Цена журнала, 10 р., переплет 1 р. 25 к.
 Уполномоч. Главлита X А-4824.
Отпечатано в 16-й типографии
Огиза РСФСР треста «Полиграф-
книга»>, Москва, Трехпрудный пер.,
д. 9


РЕДАКТУРА SVS
Электронная библиотека
«История Армении и Арцаха.
И не толькоуу
vk.com/aristorika